Пурпурная Луна укажет Путь [Утау Лир] (fb2) читать онлайн

Пурпурная Луна укажет Путь

Глава 1: Вступление в Секту Пурпурной Луны

Мертвенное Плато, государство Лигуй, территория Секты Пурпурной Луны.

В глуши посреди гор высился горный пик, в котором была вырезана пещера Бессмертного. Внутри пещеры со скрещенными ногами сидел привлекательный юноша в дорогом белом халате. Часть его длинных черных, словно сама Бездна, волос была собрана в хрустальную позолоченную заколку. Юноша казался немного женоподобным, однако от него исходили волны невидимой угрозы. Разумеется, этим юношей был Ла Раи. Он прибыл в государство Лигуй несколько дней назад, а после вырезал эту пещеру Бессмертного, чтобы завершить некоторые приготовления к вступлению в Секту Пурпурной Луны. Сейчас он завершил культивировать свое второе Ядро-море, доведя его до шестой ступени Конденсации Ци.

Поднявшись на ноги, юноша еще раз окинул взглядом свое укрытие, после чего золотой вспышкой растворился вдалеке. Во время полета от его тела волнами разошлось свечение, покрывшее его в несколько слоев. Когда свет погас, Ла Раи полностью преобразился: лицо стало более мужественным, волосы немного укоротились, хоть и остались такими же черными, из глаз исчезли золотые искорки. Его новая личина сильно отличалась от его изначального облика, выглядел он в каком-то смысле тверже, но неопытней. Он уже догадался, что из-за его немного женоподобного лица, юноша выглядит через чур приметно. В конце концов, настоящей была лишь его мать, в то время как отец — лишь один из лепестков Ла Линьхуа. И пусть самого Ла Раи это не беспокоило, для других такая его внешность стала опознавательным признаком.

— Бьюсь об заклад, благодаря инциденту с Хрустальным Зеркалом Золотого Лотоса Секта Великого Мрака сейчас меня ищет. Но теперь с новым обликом я могу проникнуть в Секту Пурпурной Луны. Я во что бы то ни стало обязан присоединиться к этой Секте… ведь там я смогу научиться алхимии и овладеть техникой Пурпурный Ци с Востока с помощью которой у меня получится без особых усилий создать Пурпурное Ядро.

Несколько дней спустя, ближайший от Секты Пурпурной Луны город практиков.

Город Пурпурной Луны был процветающим городом, настоящим центром, где собирались практики со всего государства Лигуй. В седьмой месяц года город буквально наводняли практики, поскольку именно тогда Секта Пурпурной Луны проводила свой ежегодный аукцион пилюль. Но люди приезжали не только со всех концов государства Лигуй, но из Сект со всего Мертвенного Плато. Многие перемещались только ради участия в аукционе пилюль. Так называемый аукцион пилюль был крупным мероприятием, проводимым Сектой Пурпурной Луны для продажи целебных пилюль. Там мастера-алхимики из Секты Пурпурной Луны выставляли свои лучшие целебные пилюли на продажу. Помимо неплохой выручки, аукцион позволял мастерам продемонстрировать всему миру свой талант в изготовлении пилюль.

В аукционе пилюль иногда принимали участие даже Мастера Шэнгуань Секты Пурпурной Луны. Каждое их появление создавало немало шуму и привлекало внимание других великих Сект. Как-никак Мастера Шэнгуань из Секты Пурпурной Луны разительно отличались от обычных мастеров-алхимиков. Другие Секты, как не старались, не могли воспитать даже одного Мастера Шэнгуань, не важно насколько высокую цену они готовы были заплатить. На всем Мертвенном Плато только Секта Пурпурной Луны сейчас тренировала Мастеров Шэнгуань. Раньше, до своего уничтожения, на такое был способен лишь Великий Клан Ла. Секта Пурпурной Луны стала одной из великих Сект Мертвенного Плато по двум причинам: во-первых, благодаря своим алхимикам; во-вторых, благодаря фрагменту Великого Духовного Трактата, который подарил им технику Пурпурный Ци с Востока. Из-за этого Секта Пурпурной Луны имела два подразделения: Подразделение Пурпурного Ци и Подразделение Лунной Пилюли! Подразделение Пурпурного Ци занималось культивацией, связанной с Дао магических техник. Подразделение Лунной Пилюли посвятило себя Дао алхимии. Оба подразделения дополняли и уважали друг друга. Именно благодаря их симбиозу Секта Пурпурной Луны занимала свое текущее положение.

Аукцион пилюль Секты Пурпурной Луны в этом году состоится через несколько дней в городе Пурпурной Луны. На городской площади в центре города стоял молодой человек шестнадцати-семнадцати лет и любовался горой вдалеке. Гора сияла пурпурным светом, который поднимался до самых небес, из-за чего все небо имело пурпурный оттенок. Издали гора вовсе не казалась горой… а гигантской, размером с гору, статуей старика! Перед стариком стояла алхимическая печь по форме напоминающая гору, а также гигантский свиток, который испускал пурпурное свечение. С первого взгляда становилось понятно, что это совершенно необычное место. Это были главные ворота Секты Пурпурной Луны. Рядом с молодым человеком стоял мужчина за тридцать с бегающими глазками. Он в чувствах вздохнул и сказал:

— Это Основатель Секты Пурпурной Луны. Его прозвище Совершенный Пурпурный Восток. Он давным-давно обрел Бессмертие, однако его даосским учениям следуют и по сей день. Они стали фундаментом, на котором была построена одна из пяти великих Сект Мертвенного Плато, Секта Пурпурной Луны, — в его тоне отчетливо читалось благоговение. — Последующие поколения, не желая забыть его, вырезали из горы его статую. Алхимическая печь перед ним символизирует Подразделение Лунной Пилюли, свиток Подразделение Пурпурного Ци. Вместе они создают величественные главные ворота Секты Пурпурной Луны. За ними лежат бескрайние горы, соединенные подвесными мостами. Поразительное зрелище, к сожалению, недоступное для глаз посторонних. Всё это Секта Пурпурной Луны.

Юноша, казалось, ловил каждое слово мужчины, но в глубине его глаз мерцал холодный свет. Этим юношей был не кто иной, как Ла Раи в своем новом облике. Он нашел этого худого мужчину и предложил за вознаграждение показать ему город.

— Если бы я только мог присоединиться к великой Секте, как эта, тогда моя жизнь была бы прожита не зря, — мягко произнес Ла Раи, взирая на величественные врата. В его словах звучало неприкрытое желание.

— Это практически невозможно, — рассмеялся худой мужчина, — Секта Пурпурной Луны редко вербует новых учеников. Но даже когда им нужно пополнение, они обычно выбирают Практиков из Сект и Кланов государства Лигуй. Они практически никогда не принимают в свои ряды чужаков, иначе бы государство Лигуй заполонили толпы людей, мечтающих присоединиться к Секте. Мой юный друг, солнце еще высоко. Что ты хочешь приобрести, я могу помочь найти нужную лавку.

— Не беспокойся, я уже нашел то, что искал.

Ла Раи рассмеялся и бросил худому мужчине духовный камень, после чего слегка поклонился и покинул площадь. Худой мужчина на секунду замер, а потом убрал духовный камень в карман. Он показывал юноше город все утро, но он ни разу не попросил зайти в какую-либо лавку. Отбросив эту мысль в сторону, он пошел своей дорогой. После полудня ему предстоит найти еще одного клиента.

Ла Раи гулял по улице, которая выводила на площадь. Через один квартал он внезапно затормозил и посмотрел на лавку неподалеку. В ней торговали целебными пилюлями. Внутри на стене он заметил старые, сухие целебные пилюли, они соединялись вместе, создавая контур алхимической печи. В центре контура алхимической печи была изображена овальная метка. Внутри овала находилось четыре сухих целебных пилюли. Вся эта инсталляция выглядела довольно заурядно и непримечательно. Однако, заприметив ее, Ла Раи расплылся в довольной улыбке. Он завернул в темный переулок, где нахлобучил на голову широкую бамбуковую шляпу и набросил просторный халат, после чего направился прямиком в лавку. Кроме лавочника внутри маленького помещения больше никого не было.

— Я хочу эту пилюлю, — Ла Раи указал на одну дешевую пилюлю на полке.

Лавочник приоткрыл глаза и посмотрел на Ла Раи, а потом достал требуемую пилюлю.

— Эта пилюля подходит для пятой ступени Конденсации Ци, цена семнадцать духовных камней.

Ла Раи не глядя взял пилюлю и взмахом рукава швырнул ее в стену. Она попала точно в центр овальной метки. Теперь вместо четырех в центре метки красовалось пять пилюль. Юноша бросил лавочнику духовные камни и вышел на улицу. Лавочник удивленно наблюдал за его манипуляциями, однако в конце сложил ладони и поклонился уходящему Ла Раи.

Время шло. Ла Раи прибыл в город Пурпурной Луны два дня назад. В ночь после аукциона пилюль Секты Пурпурной Луны, сидя в позе лотоса, он внезапно открыл глаза и вытащил нефритовую табличку из бездонной сумки. От нее исходило яркое свечение. Эта нефритовая табличка являлась приглашением на тайную встречу! Внутри находилась карта с таким же символом, как и на стене лавки, в которой недавно побывал Ла Раи.

Луна медленно плыла по ночному небу. Юноша убрал нефритовую табличку, надел широкий халат и бамбуковую шляпу и вышел на улицу. Вскоре он оказался перед той же лавкой. Без колебаний он постучал по деревянной двери. После трех ударов дверь медленно отворилась, и перед юношей предстала непроглядная тьма. Глаза Ла Раи блеснули. После небольшой паузы он вошел внутрь. По гладкой черной поверхности пошла рябь, словно это была вода. В глаза Ла Раи ударил яркий свет, после чего он оказался в совершенно другом месте. Перед ним стоял роскошный дворец. Дворец выглядел точно также, как и во время прошлой тайной встречи. На входе стоял старик, его скрещенные руки скрывались в противоположных рукавах его халата. Ла Раи подошел и предъявил медальон-приглашение. Старик молча склонил голову, и юноша прошел мимо него во дворец.

Как и в прошлый раз, до него донеслась чарующая мелодия. За декоративным каменным садом находился павильон, где расположилось четыре практика, лица которых скрывали маски.

Ла Раи спокойно вошел в павильон и расположился в стороне от остальных. Он даже не посмотрел на четверку гостей, как и они не обратили на него никакого внимания. Вскоре прибыло еще три человека. Слышалось чье-то пение, но певцов не было видно, что создавало странную атмосферу. Внезапно появился краснолицый старик, добродушно смеясь, он устроился на почетном местее.

— Дамы и господа, позвольте мне начать эту тайную встречу. Думаю, нет смысла еще раз напоминать правила, все вы, Собратья Даосы, не в первый раз участвуете в такого рода встречах, поэтому без лишних церемоний приступим.

Взмахом рукава он призвал алхимическую печь с девятью драконами. Пока по помещению расползался дым, Ла Раи взглянул на распорядителя. Это явно был не тот старик, что проводил его первую тайную встречу. Однако с последней тайной встречи культивация Ла Раи сильно изменилась. Духовное сознание подсказало ему, что этот старик вообще не настоящий. Это была простая иллюзия!

— «Эти встречи действительно покрывает завеса тайны, — подумал Ла Раи, — Должно быть, за их организацией стоит некая могущественная сила. Встреча в Секте Великого Мрака один в один повторяет эту тайную встречу».

Он вытащил нефритовую табличку и швырнул ее в печь, остальные участники повторили за ним. Вскоре дым из драконьей печи затопил все помещение, включая всех собравшихся.

Ла Раи принялся изучать вспыхнувшие перед ним шарики света. Глаза юноши сверкнули, большинство предложений касалось целебных трав и рецептов пилюль.

— «Наверняка сегодня присутствует хотя бы один человек из Подразделения Лунной Пилюли, и не просто мастер-алхимик, а Мастер Шэнгуань».

За последние пару дней Ла Раи немало узнал про Подразделение Лунной Пилюли. Например, ученики Подразделения Лунной Пилюли начинают в качестве алхимиков-подмастерьев. В будущем они могут стать мастерами-алхимиками, а потом Мастерами Шэнгуань. Выше Мастеров Шэнгуань находились Пурпурные Мастера Шэнгуань, каждый из них был известен на все Мертвенное Плато. Пурпурные Мастера Шэнгуань по умолчанию являлись учениками самого грандмастера Лунная Пилюля и могли получать наставления лично от него. Единственный способ стать учеником грандмастера Лунная Пилюля без статуса Пурпурного Мастера Шэнгуань — обладать особым талантом или покровителями, не зря говорят: только так можно допрыгнуть до неба с одного прыжка.

К примеру, единственным человеком, которого грандмастер Лунная Пилюля лично назначил своим учеником, была Вэй Юйянь. Вот только ее навыки в изготовлении пилюль находились на уровне Мастера Шэнгуань. До уровня Пурпурного Мастера Шэнгуань ей было еще очень и очень далеко.

Ла Раи задумчиво разглядывал несколько мигающих шариков света. Спустя какое-то время он схватил собственный сияющий шар и быстро добавил еще несколько уточнений, после чего отпустил его и принялся ждать. Не прошло много времени прежде чем перед ним возник луч света:

— «Твой друг хочет вступить в Подразделение Лунной Пилюли Секты Пурпурной Луны и стать алхимиком-подмастерьем? Для этого нужно, чтобы кто-то за него поручился. Что ты готов предложить за поручительство?»

Глаза Ла Раи заблестели. Именно по этой причине он сегодня решил принять участие в тайной встрече города Пурпурной Луны.

Из правил Секты Пурпурной Луны следовало, что Секта не принимала в свои ряды кого попало. Однако в такой большой Секте, как эта, собрался разномастный люд: помимо добряков, наверняка там есть люди не столь благонадежные. Нет сомнений, в их числе найдется тот, кто ради личной выгоды будет готов нарушить правила. Судя по всему, на этой тайной встрече действительно присутствовал Мастер Шэнгуань, скорее всего, из-за недавнего аукциона пилюль. Если за целебные травы люди были готовы платить звонкой монетой, то почему бы не попытаться продать место алхимика-подмастерья? Всё-таки Секта Пурпурной Луны насчитывала примерно сотню тысяч алхимиков-подмастерьев, одного лишнего подмастерья никто не заметит.

Ла Раи не стал отвечать сразу. Он подождал, пока сгорит две благовонных палочки. Поскольку больше никто не ответил на его запрос, он вступил в переговоры с человеком, который первый прислал ему сообщение. Они аккуратно прощупывали друг друга, желая избежать обмана. Эта процедура была хорошо знакома Ла Раи. Вскоре они достигли договоренности. За место алхимика-подмастерья Ла Раи выменял несколько целебных трав из коллекции Великого Клана Ла. По завершению сделки в руках юноши оказалась новенькая нефритовая табличка. На ее темно-зеленой поверхности был вырезан символ алхимической печи.

Наконец тайная встреча подошла к концу. Дым рассеялся, и один за другим участники начали исчезать во вспышках света. Когда свет вокруг Ла Раи погас, он обнаружил себя в удаленном краю города Пурпурной Луны. Склонив голову, он растворился в ночи.

Три дня спустя.

На пороге Секты Пурпурной Луны появился юноша шестнадцати-семнадцати лет. Заметно нервничая, он почтительно протянул темно-зеленую нефритовую табличку тучному мужчине с жидкой бородкой в халате Даоса. Его культивация находилась на восьмой ступени Конденсации Ци. Он сперва посмотрел на Ла Раи, а потом на протянутую нефритовую табличку.

— Раз за тебя поручились, ты можешь присоединиться к Секте Пурпурной Луны в качестве алхимика-подмастерья. Однако все алхимики-подмастерья должны пройти Ущелье Правды. Вместе с тобой сегодня в Секту хотят вступить еще два человека. Если тобой руководят дурные помыслы, тогда на Мосту Правды тебя ждет смерть.

Он взмахнул рукавом, дав знак следовать за собой. Ла Раи и его провожатый направились к подножию горы, которая имела форму алхимической печи. Наверху находилась величественная статуя Совершенного Пурпурный Восток. Они шли какое-то время, пока не добрались где-то до середины склона. Впереди медленно раскачивался подвесной мост. Над мостом плыли облака, которые почти полностью скрывали статую Совершенного Пурпурный Восток. Позади статуи высился туманный горный пик. Под мостом в пропасти тоже клубился туман. Для человека без культивации падение с моста в пропасть означало верную смерть. Неподалеку от подвесного моста стоял практик лет тридцати с абсолютно ничего не выражающим лицом. Позади нервно переминались с ноги на ногу молодые юноша и девушка. Перспектива прогулки по мосту, должно быть, их сильно напугала. Тучный практик подвел Ла Раи к ним и зевнул.

— Вы трое должны пересечь мост, — сказал он, — Если вы чисты душой, тогда вы доберетесь до другого конца в целости и сохранности, после чего станете алхимиками-подмастерьями Секты Пурпурной Луны. Но если ваши сердца полны недобрых помыслов, вас ждет смерть. За столько лет немало молодых людей погибло на этом мосту, так и не добравшись до другого конца.

После своей речи их провожатый перестал обращать внимание на троицу. Практик с непроницаемым лицом закрыл глаза. Ла Раи посмотрел на подвесной мост и без колебаний пошел вперед. Юноша позади стиснул зубы, и двинулся следом. Стоило Ла Раи ступить на мост, как он сразу же начал раскачиваться. Юноша сделал глубокий вдох и направился прочь от горы в форме алхимической печи. Где-то на полпути поднялся сильный ветер, отчего мост начал раскачиваться еще сильней. В это же время послышался мягкий вздох. Этот вздох пронзил Ла Раи насквозь, да так, что у него закружилась голова. В голову юноши начали закрадываться крамольные мысли: предательские мысли о его мотивах присоединения к Секте Пурпурной Луны. Они возникли сами по себе, Ла Раи не мог их контролировать, поэтому сейчас любой мог прочесть его мысли. В эту секунду внезапно вспыхнула аура, которой его одарило зеркало. Она тотчас отодвинула крамольные мысли в сторону.

Ла Раи неожиданно почувствовал на себе невидимый изучающий взгляд, его источником была статуя Совершенного Пурпурный Восток. Сердце юноши затрепетало. Пока аура держала крамольные мысли подальше, он думал только об одном: как сильно он хотел изучать искусство создания пилюль. Невидимый взгляд задержался на Ла Раи где-то на десять вдохов, а потом переместился на двух молодых людей позади. Побледневший юноша продолжил шагать по мосту. Внезапно позади раздался крик. Молодая девушка не пострадала, но юноша неожиданно рухнул с моста в пропасть. Тело юноши вспыхнуло силой начальной ступени Возведения Основания. Но стоило ему задействовать культивацию, как его тело задрожало. С нарастающим ужасом юноша чувствовал, как его культивация быстро тает. Он, словно обычный смертный, рухнул в пропасть.

Ла Раи втянул полную грудь воздуха. Пока он шел по мосту, в нем боролись две эмоции: решительность и страх. Изучающий взгляд останавливался на нем девять раз, каждый раз он задерживался всё дольше и дольше. Наконец он добрался до статуи Совершенного Пурпурный Восток и ступил на гору, которая являлась главными воротами в Секту Пурпурной Луны.

Он справился.

Впереди стоял старик в черном халате, от которого сильно пахло целебными травами. Он невозмутимо окинул взглядом Ла Раи, а потом кивнул. По большому счету никто не мог пересечь Мост Правды, если его намерения были нечисты. Подвесной мост выглядел до боли заурядно, но этим методом Подразделение Лунной Пилюли проверяло потенциальных кандидатов в ученики уже многие годы. Если человек проходил проверку, он мог вступить в Секту.

— Имя?

— Тан Хао, — сказал Ла Раи и нервно сложил ладони.

— Я распорядитель района трав Подразделения Лунной Пилюли, мое имя Сюй Чэнь — отозвался старик равнодушно, — Я также курирую новых алхимиков-подмастерьев. Тебе очень повезло присоединиться к Подразделению Лунной Пилюли Секты Пурпурной Луны. Алхимики-подмастерья — это основа Подразделения Лунной Пилюли. Все до единого Мастера Шэнгуань получили свое высокое звание будучи мастерами-алхимиками, но каждый из них начинал свой путь в Секте в качестве алхимика-подмастерья. Возможно в будущем ты станешь уважаемым Мастером Шэнгуань. Всё будет зависеть от твоей удачи и скрытого таланта.

Бледная как мел молодая девушка тоже прошла мост и, дрожа, встала рядом с Ла Раи.

— Пойдемте, теперь вы смело можете называть Секту своим домом.

Старик тепло улыбнулся и взмахнул рукавом. Мягкий порыв ветра подхватил Ла Раи и девушку и поднял в воздух вместе со стариком. Окружающие их горы оплетали горные дорожки. Перед глазами Ла Раи предстала внеземная сцена: бескрайние горы, пересекаемые множеством долин, где богатым убранством сверкали дворцы и пагоды.

— «Это место… — подумал Ла Раи, — Эта Секта… станет домом для Тан Хао на очень долгое время…»

От столь впечатляющего зрелища глаза юноши ярко сверкали. Он наконец позволил себе вспомнить о Сюй Цин, не забыл он и о той памятной встрече с Вэй Юйянь. Сейчас, будучи Тан Хао, Ла Раи не мог выдать себя, но… Сжав одну из своих нефритовых дощечек для связи, он послал сообщение Сюй Цин о том, что стал алхимиком-подмастерьем Секты Пурпурной Луны под именем Тан Хао.

Глава 2: Удивительный алхимик-подмастерье

Старик привел Ла Раи и молодую девушку в широкую долину, заставленную разномастными строениями. Вдалеке виднелась территория, отведенная для выращивания целебных трав. Сразу по прибытию юношу буквально омыло витающим в воздухе травяным ароматом. По долине сновало множество молодых людей в коротких светло-желтых халатах. Некоторые собирали целебные травы, другие задумчиво изучали нефритовые таблички, третьи рассматривали целебные травы у себя в руках под лучами послеполуденного солнца. Травы в причудливой манере раскачивались из стороны в сторону. По приземлению старик взмахнул рукавом и крикнул:

— Бай Юньлай!

Все ученики неподалеку обернулись на крик. При виде старика на их лицах проступило почтительное выражение, и все почтительно сложили руки в знак приветствия. Из одного из домов выскочил не очень крупный молодой человек лет тридцати и подбежал к ним.

— Наставник Сюй, я здесь, — сказал он елейно, — Ваши приказания?

Старик пристально посмотрел на него.

— Эти двое новые алхимики-подмастерья. Введи их в курс дела, ознакомь с порядками и позаботься, чтобы они получили свои медальоны.

Старик повернулся к Ла Раи и молодой девушке, ободряюще кивнул и исчез в небе во вспышке света. Как только старик исчез, ученики в желтых халатах, проигнорировав Ла Раи и девушку, вернулись к своим обязанностям. Их они встретили спокойно. Ла Раи придется привыкнуть к этому, если он действительно собирается жить в этой Секте, как-никак жизнь в Секте Небесного Огня была устроена совершенно иначе.

— «Это уже вторая Секта, к которой я присоединился», — со вздохом подумал Ла Раи.

Девушка сложила руки перед Бай Юньлаем и сказала:

— Приветствую, Старший Брат Бай.

— Эй, обойдемся без формальных обращений, и не надо тут расшаркиваться, — Бай Юньлай от души расхохотался, переводя взгляд с Ла Раи на девушку и обратно. — Вы как раз вовремя. Большинство алхимиков-подмастерьев Секты были брошены на аукцион пилюль. Мало кому повезло остаться в Секте. Не беспокойтесь, со стариной Баем вы быстро здесь освоитесь. Пойдем прогуляемся, заодно покажу, что тут и где.

Узнав их имена, Бай Юньлай повел их за собой.

— Хотите больше узнать про Подразделение Лунной Пилюли, ох, это весьма обширная тема. Таких же долин, как эта, в Секте не меньше сотни, каждая долина служит домом для тысячи алхимиков-подмастерьев. Большую часть времени мы выращиваем целебные травы, запоминаем названия множества лекарств и трав, а также иногда собираем целебные травы с полей. Знаете, кто самые уставшие люди Мертвенного Плато? Мы, алхимики-подмастерья Секты Пурпурной Луны, вот кто! Сотня тысяч алхимиков-подмастерьев, и каждому поручена определенная работа. Хотя мы так или иначе принимаем участие во всем. Нам нужно запомнить названия более сотни тысяч целебных трав, следить за ростом трав и еще где-то находить время на занятия культивацией, ведь без нее мы не сможем ускорять рост этих самых трав. Что до вас двоих, со временем вы во всем разберетесь. Мы, алхимики-подмастерья, чернорабочие. Хочешь стать мастером-алхимиком и изучать настоящую алхимию? Тогда тебе нужно как-то проявить себя, иначе так всю жизнь и проведешь по колено в грязи. К мастерам-алхимикам за изготовлением пилюль могут обращаться ученики Внутренней Секты. Это не бесплатная работа, нет, по правилам Секты они обязаны вознаградить алхимика. Такие дни для алхимиков — настоящий праздник. Жаль, что в Секте целая сотня тысяч алхимиков-подмастерьев. Как думаете сколько из них станут мастерами-алхимиками? Во всей Секте их всего около тысячи! Теперь понимаете, почему так трудно получить повышение?!

Пока Бай Юньлай вел Ла Раи и девушку по различным долинам, говорил он очень быстро.

— Вон видите? Это место, куда разрешен вход только мастерам-алхимикам. Нам туда нельзя…

Экскурсия продолжилась.

— Это место принадлежит Подразделению Пурпурного Ци, хотя это не Внутренняя Секта, а всего лишь Внешняя Секта.

Бай Юньлай вел двоих к долине, которая располагалась ближе ко входу в Секту. Там собралось немало учеников Подразделения Пурпурного Ци. На лицах каждого из них учтивое выражение, похоже Бай Юньлай был довольно влиятельным членом Секты. Ла Раи прочистил горло и сказал Бай Юньлаю что-то лестное, тот расцвел и ответил:

— Ты знаешь, мне почти всё известно о нашей Секте, практически нет проблем, которые я бы не смог решить. Младший Брат Тан, если у тебя в будущем возникнут трудности, найди меня и я обо всем позабочусь.

Вскоре они оказались в довольно широкой и оживленной долине.

— Раз вы смогли присоединиться к Секте Пурпурной Луны, значит вы из местных Кланов практиков. Как вы знаете, у нашей культивации есть свои ограничения. Будучи алхимиками-подмастерьями, вы должны освоить первую алхимическую технику. Внимание, техника называется Пурпурное Облако Духа. При помощи этой техники можно насытить растение духовной энергией, тем самым увеличив его эффективность, которая зависит от его целебного возраста. В зависимости от ваших навыков и природы культивации, этот процесс может давать совершенно разные результаты.

Перед ними собралось несколько сотен людей, большинство сидели в позе лотоса, глядя на раскачивающиеся из стороны в сторону целебные травы у них в руках. Перед толпой суровый мужчина средних лет давал лекцию о какой-то алхимической технике, демонстрируя, как на его руке целебное растение в мгновение ока вырастает на пять сантиметров.

Ла Раи осмотрелся, его внимание привлекло целебное растение в руке мужчины средних лет. Его глаза засияли диковинным светом. Бай Юньлай отвел их к центру долины, где с закрытыми глазами сидел непримечательный старик в сером халате. Судя по всему, он спал. Однако определить уровень его культивации было невозможно. Бай Юньлай, словно уже давно к этому привыкнув, достал из бездонной сумки рядом со стариком два медальона, а также две нефритовых таблички, которые он протянул Ла Раи и молодой девушке.

— Попробуйте, — серьезно предложил он, — Техника очень простая. На ее освоение у вас не должно уйти много времени. После чего вы сможете попробовать ускорить рост в первый раз. С другой стороны, это очень важно, ибо техника покажет вашу предрасположенность к алхимии, ну и конечно же, ваш результат будет записан.

Молодая девушка, которую, как выяснилось, звали Чэнь Лин, после слов Бай Юньлая начала заметно нервничать. Она, слегка дрожа, серьезно посмотрела на нефритовую табличку у себя в руке, возможно, причиной беспокойства был ее заурядный скрытый талант. Спустя где-то десять вдохов она вытянула руку, которая в следующую секунду засияла пурпурным светом… Глаза Бай Юньлая засверкали.

— Неплохо, Младшая Сестра Чэнь! Отлично, теперь возьми семечко целебного растения.

Чэнь Лин быстро открыла бездонную сумку, положила вытащенное семечко себе на ладонь и с абсолютно серьезным выражением лица принялась стимулировать рост. Сияние пурпурного Ци становилось ярче, пока не достигло предела. Семечко затрепетало и тут из него вырвалось три листочка. Люди вокруг с интересом наблюдали за Чэнь Лин. Несмотря на чересчур яркий румянец девушка в восторге посмотрела на Бай Юньлая, словно ожидая подтверждения.

— Три листочка с первой попытки, у тебя весьма неплохой скрытый талант. Младшая Сестра Чэнь, по моим прикидкам у тебя есть десятипроцентный шанс стать мастером-алхимиком.

Он в чувствах вздохнул, по выражению его лица можно было понять, что он немного завидует. Похоже, среди сотни тысяч алхимиков-подмастерьев редко встречались люди способные вырастить три листочка. Бай Юньлай оперативно записал результат стимуляции роста. После чего… раздался спокойный и серьезный голос мужчины, читавшего лекцию про алхимическую технику.

— Ты будешь прикреплена за вторым районом Тринадцатой Долины, — объявил он и сурово посмотрел на девушку.

Бай Юньлай шепотом пояснил:

— Сто тысяч алхимиков-подмастерьев Подразделения Лунной Пилюли разделяют на четыре района с первого по четвертый. Обычно только люди с выдающимся скрытым талантом могут присоединиться ко второму району. Младшая Сестра Чэнь, иди к Дядюшке-наставнику Чжоу, сегодня тебе улыбнулась удача!

Не понимая, тревожиться ей или радоваться, Чэнь Лин сразу же сорвалась с места.

— Младший Брат Тан, твой черед, — сказал Бай Юньлай со вздохом, переведя взгляд на Ла Раи.

Юноша какое-то время задумчиво стоял. В нефритовой табличке описывалась довольно простая техника, но вот ее применение было чем-то невероятным. Если в общих чертах, она стимулировала рост целебных трав, тем самым делая ее схожей с силой природы.

— «Похоже с помощью этой техники можно стимулировать рост только простых целебных трав, — размышлял Ла Раи, — По сути, целебные травы насыщаются духовной энергией. Но даже так, это потрясающая техника. Любопытно, какие меры предприняла Секта Пурпурной Луны, дабы предотвратить похищение техники…»

Он молча достал семечко целебного растения и положил на раскрытую ладонь. Какое-то время Ла Раи просто смотрел на него, а потом применил технику, описанную в нефритовой табличке.

У него имелось два Ядра-моря, первое хранило в себе четыре Совершенные Дао Колонны. Перед путешествием в Секту Пурпурной Луны он использовал Великий Духовный Трактат, дабы опять создать второе море. Сейчас остальные практики видели лишь ауру культивации его второго Ядра-моря. С его помощью руку юноши объяло пурпурное свечение. С первого взгляда было заметно, что его свечение было насыщенней и ярче, чем свечение Чэнь Лин. Семечко на руке Ла Раи затрепетало: сначала появился один листок, за ним второй, потом третий… в мгновение ока из семечка вырвалось семь листочков! Пурпурное свечение из руки Ла Раи становилось всё ярче и ярче. Все собравшиеся алхимики-подмастерья, как один, пораженно повернулись в его сторону. Все взгляды были прикованы к юноше. Такой слепящий свет был чем-то неслыханным.

Человек читавший недавно лекцию во все глаза уставился на Ла Раи. Чэнь Лин рядом с ним застыла словно громом пораженная. У Бай Юньлая отвисла челюсть, он недоверчиво протер глаза, прежде чем опять посмотреть на юношу.

Все разговоры стихли, собравшиеся практики пораженно наблюдали за пурпурным сиянием и семечком на руке Ла Раи. Юноша не прекратил технику, впав в странный транс, он словно стал частью природы, а семечко стало частью его самого. Его охватило изумительное, пьянящее чувство. Из семечка, тем временем, пророс восьмой листочек, а за ним и девятый… С хрустом из оболочки семечка показался зеленый росток. Изумрудно-зеленый росток, продолжая расти, начал обвиваться вокруг руки юноши. Седой, морщинистый старик, который всё это время спал позади Бай Юньлай внезапно открыл глаза. При взгляде на Ла Раи его глаза вспыхнули древним светом, вместе с тем в нем читались радостные нотки.

Ла Раи не просто стимулировал рост листочков, он вырастил целое растение. Этот внезапный хруст вывел юношу из транса. Его глаза сверкнули, а брови нахмурились. Изначально он не планировал столь впечатляющую демонстрацию, причиной такого результата стало странное чувство, охватившее его во время стимуляции роста.

На одно мгновение слегка побледневшего Ла Раи охватило смятение. Его культивация иссякла, после снижения духовной силы целебное растение начало медленно высыхать. Вскоре оно погибло и опало на землю. Тяжело дыша, юноша в замешательстве попятился на несколько шагов.

Стояла гробовая тишина. Похоже, даже Бай Юньлай не мог понять, что именно произошло. Он был членом Секты Пурпурной Луны уже многие годы, еще никогда ему не доводилось видеть чего-то подобного, особенно если учесть, что это была первая попытка стимуляции роста. Теперь он смотрел на Ла Раи совершенно другими глазами. Остальные алхимики-подмастерья глазели на юношу во все глаза. Они и думать не могли, что такое вообще было возможно. Мужчина средних лет тяжело задышал, в его глазах разгорелась настоящая буря эмоций.

— Эмм… — начал Ла Раи.

Он был слегка напуган и не знал, что сказать. В этот момент старик, спящий до этого позади Бай Юньлая, поднялся на ноги, подошел к Ла Раи и схватил его за запястье. Его духовная сила вспыхнула и потоком пронеслась по телу юноши, внимательно его изучая. Этой силы оказалось недостаточно, чтобы вскрыть обман Ла Раи. У старика имелись определенные подозрения, но всё, что он смог увидеть, так это второе Ядро-море с силой шестой ступени Конденсации Ци, он не смог увидеть и истинного цвета Ядра-моря. Всё это скрывала пугающая сила зеркала. Для внутреннего взора старика все казалось в порядке. В конечном итоге он отпустил запястье. Следом он поднял высохшее растение с земли и внимательно посмотрел на него. Наконец его взгляд остановился на Ла Раи. Глаза старика буквально светились одобрением.

— Первоклассный скрытый талант! Ты будешь прикреплен к первому району Первой Долины!

С широкой улыбкой старик сжал плечо Ла Раи, после чего вместе с высохшим растением растворился в небе. Как только старик исчез, вся долина буквально взорвалась.

— Первоклассный скрытый талант! Не удивительно, что его стимуляция роста выглядела настолько впечатляюще!

— С таким скрытым талантом ему суждено стать мастером-алхимиком, какого не видели уже многие годы…

— Ого, я слышал про людей с первоклассным скрытым талантом, но я никогда не слышал про кого-то настолько невероятного! Его стимуляция роста заставила вырасти целое растение!

Пока толпа оживленно гудела, Бай Юньлай подошел к Ла Раи.

— Младший Брат Тан, — восхищенно начал он, — Теперь тебе стоит быть более осмотрительным, ведь у тебя первоклассный скрытый талант!

— Может, это какая-то ошибка? — в сомнениях спросил Ла Раи. Нет, он знал о своем таланте как в области культивации, так и алхимии, однако даже он не мог представить чего-то столь необычного.

— Никакой ошибки! Старейшина Ван лично тебя проверил, поэтому никакой ошибки быть не может! Судя по всему, он забрал растение с собой, чтобы показать другим Старейшинам. Ха-ха! Младший Брат Тан, ты станешь знаменитым! Пойдем, пойдем, я отведу тебя в первый район Первой Долины. Этот район похож на небесные кущи. Я могу любоваться ими только издалека, ибо вход туда воспрещен.

Он потащил Ла Раи за собой, оставив позади оживленную толпу. Даже после их ухода, до них доносились отголоски и выкрики людей.

Спустя полмесяца Ла Раи намного лучше ориентировался в Подразделении Лунной Пилюли Секты Пурпурной Луны. Первый район Первой Долины был довольно маленьким местом, поскольку в нем проживало меньше людей, чем в остальных долинах. Долина выглядела завораживающе: горы покрывала буйная растительность, по склону струилась небольшая река. В ее искрящихся водах то и дело мелькала рыба, Ла Раи прекрасно мог ее видеть из окна своего дома, который располагался чуть северней реки. Его поселили в небольшом доме с прилегающим к нему двориком. Во дворе располагался небольшой сад для выращивания целебных трав.

Ла Раи сидел в позе лотоса во дворе, в руках он держал свиток из бамбуковых дощечек. Свиток испещряли текст и картинки, изображающие различные целебные травы. Время с раннего утра до полудня юноша провел в изучении этого свитка. Наконец он поднял глаза. Неподалеку шумела вода, а в воздухе витал аромат целебных трав, на долину опустился легкий туман, создавая внеземную атмосферу. Возможно, это прозвучит отчасти как преувеличение, но это место идеально подходит для культивации, с этим трудно спорить.

Это лучшая долина во всей Секте для алхимиков-подмастерьев. Ла Раи выяснил, что вместе с ним во всей Секте набралось меньше пятидесяти человек, которые обладали необходимым скрытым талантом, чтобы жить в этой долине. Каждому из них предоставили отдельный дом, где они вольны были учиться, выращивать целебные травы и практиковаться в изготовлении пилюль. В этом тихом уголке Ла Раи чувствовал себя как дома. Особенно ему нравилось читать книги не в виде опостылевших нефритовых табличек, а в виде настоящих свитков. Они напоминали ему о его жизни в городе Лань Ай.

— «Сотня тысяч целебных трав, все различаются и разбиты на разные группы. Мне не только нужно запомнить сами растения, но так же необходимо знать их характерные черты, как сажать, как собирать, и как их хранить. Нужно запомнить, какие целебные травы нельзя смешивать вместе, где и как выращивать их, а также знать точные пропорции при их использовании. К тому же, это касается не только целых растений: листья, стебли, сок различных растений отличаются. Соединение различных растений вместе приводит к бесчисленному множеству вариаций. Они говорят про сотню тысяч целебных трав, но в действительности, если объединить всё вместе, получится около миллиона», — Ла Раи устало потер переносицу. Последние две недели он провел, каждый день изучая целебные травы.

Алхимики-подмастерья Секты Пурпурной Луны должны всё это знать. Разумеется, такой гигантский объем информации невозможно было магическим образом запечатать у человека в голове. Оставался только один выход: механическая зубрежка. Чем больше он заучит, тем более готовым будет в будущем.

— «Предупрежден значит вооружен, так вроде говорят, предельно прямолинейная пословица», — усмехнулся Ла Раи, потягиваясь.

К тому же, юношу такой подход ни капли не раздражал. Он всю свою жизнь, пока не стал практиком, мечтал стать ученым, для него было нормальным заучивать тонны информации, так что прирожденный ученый в таких обстоятельствах чувствовал себя как рыба в воде. Никаких убийств, никакой опасности или предательства, больше не надо переживать бури внешнего мира. Ла Раи пытался не вспоминать прошлое, вместо этого он полностью вошел в роль Тан Хао, новый член Секты Пурпурной Луны планировал вдосталь насладиться миром и покоем. Во время изучения информации, доступной для алхимиков-подмастерьев, в его голове кружилось множество образов. Теперь он знал, что этот его навык был врожденным талантом.

За следующие два месяца Ла Раи полностью освоился с жизнью в Секте Пурпурной Луны. После того, как испытание в первый день выявило у него первоклассный скрытый талант, ему стали доступны особые привилегии, вопреки сложившемуся мнению, их вряд ли можно было назвать чем-то особенным. В действительности, за эти два месяца Ла Раи так ни разу не увидел седого старика. С другой стороны, Бай Юньлай регулярно заглядывал в гости. Именно с его помощью юноша так быстро разобрался с порядками в Секте Пурпурной Луны.

Каждый день проводились лекции об алхимических техниках, которые Ла Раи почти не пропускал. В гуще людей он практически не выделялся. Лекторами выступали старшие члены Секты, которые постоянно сменяли друг друга. Относительно тем лекций, похоже, у каждого из них было свое видение проблемы. Чем больше юноша их слушал, тем лучше и понятней становилась техника стимуляции роста. К тому же, в Секте имелись специально оборудованные места, где ученикам для выращивания выдавали семена целебных трав, в похожей манере в Секте Небесного Огня раздавали духовные камни. Причина проста: алхимики-подмастерья должны на чем-то учиться сажать и выращивать растения. Разнообразные лекции членов старшего поколения Секты создавали невероятно умиротворяющую атмосферу. Не было никаких сражений или смертоубийств. Ла Раи не мог не сравнить местные порядки с жестокими правилами Секты Небесного Огня. Ему это место больше напоминало учебное заведение, чем Секту. Каждый месяц давались особые наставления относительно медицинских трактатов. Проводили их опытные мастера-алхимики, перед тем, как получить это звание, каждый из них был алхимиком-подмастерьем. Когда дело касалось изготовления пилюль их навыки можно было назвать чем угодно, но только не поверхностными. Лекции по алхимии не всегда затрагивали целебные травы, иногда темой становились техники изготовления пилюль. Ла Раи многое узнал из этих наставлений. Помимо учебы и выращивания целебных трав алхимики-подмастерья обязаны выполнять месячную квоту по стимуляции роста растений. Каждый месяц Секте требовалось предоставить определенное количество стимулированных растений. Так примерно выглядела жизнь алхимиков-подмастерьев Подразделения Лунной Пилюли. Не зря говорят, что жизнь — это бесконечный круговорот.

Ла Раи так ни разу и не удалось встретиться с Сюй Цин, однако, судя по некоторым разговорам, что он иногда слушал, она была довольно известным мастером-алхимиком, которого вот-вот сделают Мастером Шэнгуань. Многие негодовали, что девчонка, обойдя участь алхимика-подмастерья, стала мастером-алхимиком, а теперь, скорее всего, вразрез со всеми правилами станет Мастером Шэнгуань.

В данный момент Ла Раи сидел в толпе алхимиков-подмастерьев, слушая объяснение лектора о возможных методах распознания особых признаков растений, которых часто путали с другими растениями.

— «Алхимики-подмастерья занимаются выращиванием, стимуляцией роста и сбором целебных трав, не считая других мелких обязанностей. По сути главная задача индивида — служить большой алхимической системе, учрежденной Сектой. На самом деле непосредственно служить Секте можно ассистируя мастерам-алхимикам, — внутренний монолог Ла Раи прервал вздох. — Мое решение вступить в Секту Пурпурной Луны оправдало себя. На всем Мертвенном Плато это единственное место, где можно научиться истинной алхимии. К тому же только Секта Пурпурной Луны тренирует настоящих грандмастеров Дао алхимии! Благодаря Дао алхимии Секты Пурпурной Луны их подразделение алхимиков известно на все Мертвенное Плато, второе подразделение Секты в этом ему сильно уступает», — юноша сидел, погруженный в раздумья, егоглаза с нетерпением блестели. Главной причиной для присоединения к Секте Пурпурной Луны был грандмастер Лунная Пилюля, став его учеником, он сможет обучиться самому могущественному Дао алхимии на всем Мертвенном Плато. Тогда-то он сможет создать собственное направление алхимического искусства. С таким багажом знаний он сможет при необходимости изготовить для себя любую пилюлю, ему больше не придется искать помощи на стороне. Разумеется, у него все еще было Наследие грандмастера Золотой Лотос, но… в самом деле, если есть шанс получить больше наследий, как Ла Раи мог им не воспользоваться?

Его размышления прервал звук колоколов. Колокольный звон прокатился по всем долинам Подразделения Лунной Пилюли, отчего все практики как один задрали головы вверх, даже мастер-алхимик прервал лекцию и посмотрел вверх. Все до единого алхимика-подмастерья сейчас смотрели в небо. Лица каждого из них радостно вспыхнули.

— Колокола тиглей! День открытия Заоблачных Земель Пурпурной Луны настал!

— Последний раз я слышал этот звон год назад, не могу поверить, уже целый год прошел. Наконец-то мы сможем вернуться в Заоблачные Земли!

Пока толпа оживленно гомонила, колокола всё звонили. Глаза Ла Раи блеснули, когда в небе внезапно появился призрачный образ гигантской пурпурной алхимической печи. Впечатляющая печь в диаметре достигала десятков тысяч метров. Из ближайших долин вылетели несколько дюжин лучей радужного света, которые приняли позу лотоса рядом с печью, словно встав на стражу алхимической печи. Одновременно с этим в небе засияло множество переплетающихся заклятий, они словно запечатали всю территорию вокруг. С появлением сияющего света гигантская алхимическая печь и практики, парящие в лучах света рядом с ней, заискрились яркими красками. Словно из ниоткуда пророкотал древний голос:

— Алхимики-подмастерья, вступите в Заоблачные Земли и соберите девять зрелых листьев.

Гигантская алхимическая печь засияла и внезапно из нее вырвалось нечто похожее на сотню тысяч нитей света. Удостоверяющий медальон Ла Раи тоже засиял, как и медальоны остальных алхимиков-подмастерьев. Сияющие нити и медальоны, похоже, были как-то связаны между собой. Одна из нитей опустилась к Ла Раи и слилась с медальоном, после чего некая сила бережно подхватила юношу и подняла в воздух. Вместе с ним из сотни долин сто тысяч алхимиков-подмастерьев тоже поднялись в воздух благодаря сияющим нитям. Все они превратились в лучи радужного света и устремились к гигантской алхимической печи. Внутри печь напоминала бездонную пропасть, которая в мгновении ока поглотила всех практиков.

На секунду у Ла Раи помутнело в глазах, протерев глаза и увидев раскинувшийся пейзаж, он невольно ахнул. Перед ним предстало нечто невероятное, юноша застыл как вкопанный, не в силах справиться с удивлением. Впереди зеленели бескрайние поля целебных трав. Небо этого мира отличалось от неба мира снаружи: до самого горизонта не было ни единого облачка, более того, с неба святило девять солнц, рядом с каждым из которых висела луна. В небе этого мира висело девять солнц и лун. Это невероятное небо идеально подходило для выращивания целебных трав. Однако весь мир словно что-то запечатывало.

Сразу по прибытию Ла Раи обдало насыщенным и пьянящим травяным ароматом. Большая часть алхимиков-подмастерьев не в первый раз оказалась здесь. Все были несказанно рады, но лишь малая часть практиков была настолько же поражена и тронута, как Ла Раи.

Еще невероятней выглядели возвышающиеся на полях целебных трав тысячи гигантских деревьев триста метров в высоту. И, конечно же, нельзя было не заметить гигантов эпох давно минувших. Они осторожно шагали по полям, иногда останавливаясь, чтобы посадить семена. В небе парили несколько сотен, источающих древнюю ауру, боевых колесниц. Невероятных размеров колесницы частично накладывались друг на друга, создавая нечто похожее на искусственные облака, которые бросали тень на определенные участки этого странного мира. Еще дальше Ла Раи заметил другой вид деревьев: эти в высоту достигали трех тысяч метров. Ствол этих деревьев имел пурпурный оттенок, а на вершине не очень густой кроны виднелось громадное око. Око шириной в несколько дюжин метров внимательно наблюдало за окрестностями.

Ла Раи с опаской огляделся, ему удалось заприметить еще несколько сотен похожих деревьев. Он настолько увлеченно рассматривал новый мир, что даже не заметил, как рядом оказался Бай Юньлай. Он с чувством вздохнул и сказал:

— Заоблачные Земли Пурпурной Луны — это святая земля Подразделения Лунной Пилюли Секты Пурпурной Луны! По легенде, это место когда-то было Землями Бессмертных!

Совершенный Пурпурный Восток переместил их сюда, дабы создать сад не иссякающих целебных трав. Здесь даже растут редкие травы, которые полностью исчезли в нашем мире. Время от времени нас, алхимиков-подмастерьев, перемещают сюда для сбора целебных трав, это отличная возможность попрактиковаться в распознавании различных трав. На всем Мертвенном Плато не сыщешь места, где собрано столько разных видов трав! Фактически их здесь бесконечное множество!

Внезапно с неба начал вещать древний голос, разговоры алхимиков-подмастерьев тут же стихли.

— Вам отведен один месяц, дабы собрать девять зрелых целебных растений. Разрешается собирать только знакомые вам растения, к тому же вы должны досконально знать их внешний вид и характерные черты. По истечению месяца вы должны будете представить собранные растения, а также нефритовую табличку с описанием ваших находок. Это станет одним из критериев для присвоения звания мастера-алхимика. А теперь приступайте!

Глава 3: Встреча спустя год

Когда голос стих алхимики-подмастерья дружно выдохнули, а потом разбрелись кто куда. Бай Юньлай не пошел за Ла Раи, вместо этого он выбрал извилистую дорожку, ведущую в противоположную сторону. В глазах юноши вспыхнул радостный блеск. Последние дни он посвятил изучению свитков, где описывались различные целебные травы. Он несколько раз читал про сто тысяч видов целебных растений, даже не зная их всех, ему всё же удалось немало запомнить. Пришло время проверить знания на практике. Во вспышке света он полетел вперед. Пока сто тысяч алхимиков-подмастерьев разбредалась во все стороны, в небе над ними на одной из вращающихся лун появилось восемь фигур.

— Видите того парнишку? Это Тан Хао, я проверил его два месяца назад и обнаружил первоклассный скрытый талант.

— Первоклассный скрытый талант довольно редко встречается. Мы перепроверили высохшее растение, поэтому ошибки быть не может. Благодаря скрытому таланту его духовная энергия идеально подходит для выращивания целебных трав.

— Пока он крупнее маленького ростка, посмотрим сколько целебных трав ему удастся собрать. Если он окажется столь же талантливым и в распознавании целебных трав, возможно, стоит рассмотреть возможность о включении его в следующий экзамен на повышение.

Пока фигуры на луне беседовали, Ла Раи направился прочь от группы алхимиков-подмастерьев в сторону полей целебных трав. Он ступал очень аккуратно, не желая наступить на ростки на земле. Его голова была опущена, а глаза внимательно осматривали растительность на земле.

— Это… Трава Расколотого Духа. Я помню ее описание из свитка. Вот только почему на правой стороне растительность гуще…? Ах да, это гибрид. Справа находится сопутствующий побег… Это листья Изящного Грома, они напоминают женскую фигуру, которая маняще раскачивается из стороны в сторону… В медицинских целях их можно использовать для изготовления пилюль начальной ступени Возведения Основания.

Ла Раи двинулся дальше, по пути он опознавал целебные травы и пытался вспомнить, что о них было написано в свитках. С каждой попыткой распознавать становилось легче, постепенно он даже начал получать удовольствие от процесса. Это удовольствие отличалось от того, которое возникает при прорыве культивации. Однако освоения школы знаний, которое раньше ему не давалось давало Ла Раи ощущение уверенности. Это было культивацией самого себя! Насколько юноша мог судить, его способность по распознаванию различных целебных трав была врожденным талантом…

Ла Раи шел всё дальше и дальше. Каждое подходящее для сбора целебное растение он сразу же забирал с собой. Не забывал он и вносить описание трав во врученную ему нефритовую табличку. Все полученные им знания оправдывали себя на практике, он чувствовал себя словно рыба в воде. Сейчас его голову заполняли только мысли о целебных травах. В Заоблачных Землях его алхимия развивалась семимильными шагами.

Тем временем снаружи на Мертвенном Плато.

Секта Великого Мрака а также многие вольные практики вели неустанную охоту за Ла Раи. В последние дни казалось, что вообще все его ищут. Благодаря этому юноша стал очень известным. Однако никто не мог обнаружить даже крохотного намека на его текущее местоположение. Он словно взял и испарился в воздухе.

Никому и в голову не могло прийти, что Ла Раи, так сильно насоливший настолько могущественной организации, как Секта Великого Мрака, сейчас осторожно высматривал целебные травы в Заоблачных Землях Секты Пурпурной Луны. Ничем не примечательный ученик, проверяющий на практике свои знания. Время шло. Ла Раи уже потерял счет количеству собранных целебных трав., если растение было ему знакомым, он помещал его в свою бездонную сумку. В какой-то момент юноша обнаружил себя в трёхстах метрах от одного из гигантов. Он некоторое время наблюдал, как тот сажает семена, пересаживает ростки и заботится об уже выросших растениях. Позже он разглядывал одно из деревьев Циклопов и его огромный глаз, что наблюдал за округой. Он даже забрался на дерево, чтобы собрать красную траву, растущую на его стволе.

Незаметно он забрел очень далеко от своей стартовой позиции. Поля целебных трав казались бесконечными. По прикидкам Ла Раи, в более удаленных районах наверняка можно найти еще более невероятные целебные травы, возможно, даже легендарные исчезнувшие виды. Но размер полей целебных трав, раскинувшихся вокруг, был слишком большим. Забравшись так далеко, он заметил, что теперь узнавал только одно целебное растение из сотни.

— «Дао алхимии не имеет границ, оно безгранично, — подумал он со вздохом, — Такой же трудный, как культивация; дорога, не имеющая конца; всемогущий аспект Неба и Земли. Поначалу я думал, что будет достаточно заучить чуть более половины сотни тысяч целебных трав, но теперь ясно, что сто тысяч целебных трав это всего лишь верхушка айсберга».

Глаза юноши упрямо вспыхнули. Этот тип культивации не имел никакого отношения к Дао Колоннам, но почему-то это лишь его раззадорило.

— «В глубине души я ученый, — подбодрил он себя, — Хоть мои стремления во время учебы так и не были реализованы, у меня безусловно есть преимущество над другими алхимиками-подмастерьями. Надо сосредоточиться и попытаться запомнить всё, что увижу. По возвращению меня ждет целая куча древних свитков».

В такой манере Ла Раи провел время до звона колоколов, знаменующий окончание отведенного им месяца. Прошел целый месяц, но юноша не чувствовал удовлетворения, у него было ощущение, что он только начал. Однако в воздухе появилась нить света, и он вздохнул. Ему удалось окинуть Заоблачные Земли прощальным взглядом, а потом нить унесла его прочь. На возвращение обратно в долины каждый алхимик-подмастерье отреагировал по-своему. Не один Ла Раи многому научился за этот месяц в Заоблачных Землях, для всех алхимиков-подмастерьев этот месяц вышел весьма познавательным. Вскоре появились люди, собирающие принесенные целебные травы и нефритовые таблички с описанием собранных растений. Он передал целебные травы и медленно побрел в свою долину. Оказавшись у себя во дворе, он сразу же достал несколько свитков и погрузился в чтение. Его лицо озаряла улыбка, каждый раз, когда он находил пропущенные ранее места. Теперь он заполнит эти пробелы.

Прошло два месяца. Он находился в Секте Пурпурной Луны уже полгода. За это время юноша возвел пятую Совершенную Дао Колонну, хотя, это его достижение прошло мимо других людей. Все благодаря зеркалу. Поиски Ла Раи во внешнем мире постепенно стихали. Секты и Кланы по просьбе Секты Великого Мрака перевернули каждый камень на Мертвенном Плато, но так и не смогли обнаружить Ла Раи или какого-то намека на то, куда он подевался. Люди строили догадки, но это были беспочвенные домыслы. Бай Юньлай со своими обширными связями и репутацией весьма осведомленного человека держал Ла Раи в курсе событий. Он не только знал всё, что происходит в Секте Пурпурной Луны, но и следил за новостями из внешнего мира.

Одни утром Ла Раи вышел из дома и расположился у себя во дворе. На его ладони лежал маленький росток. Его зеленеющий сад целебных трав был в самом разгаре цветения, наполняя воздух приятным травяным ароматом.

Внезапно выражение лица юноши дрогнуло, со стороны горной реки к нему бежал Бай Юньлай. Издалека он кричал:

— Младший Брат Тан, отличные новости! Твой Старший Брат смог добыть тебе отличную возможность!

Ла Раи улыбнулся. Движением руки он заставил росток исчезнуть. В это же время калитка распахнулась настежь и во двор влетел растрепанный Бай Юньлай.

— Что за возможность? — спросил юноша с улыбкой.

Бай Юньлай обладал обычной культивацией седьмой или восьмой ступени Конденсации Ци, однако он являлся незаменимым членом Секты. Они провели немало времени вместе, учитывая насколько часто он оказывался в гостях у Ла Раи.

— Ученик Внутренней Секты из Подразделения Пурпурного Ци попросил алхимика Ли Тао изготовить для него несколько пилюль, — выпалил Бай Юньлай. — Алхимик Ли попросил меня выбрать двух помощников из алхимиков-подмастерьев. Первым, разумеется, буду я, вторым ты. Когда он спросил про второго алхимика-подмастерья, я сразу же подумал о тебе. Быстрее, возьми все необходимое и следуй за мной. Это отличный шанс расширить твои познания в алхимии. Многие алхимики-подмастерья хотели бы пойти, но алхимик Ли немного чудаковатый, поэтому просто держи рот на замке и повторяй за мной.

Глаза Ла Раи заблестели. Ни для кого не секрет, что ученики Внутренней Секты Подразделения Пурпурного Ци часто обращались к мастерам-алхимикам, чтобы те изготовили для них пилюли. Обычно ученик Подразделения Пурпурного Ци самостоятельно собирал необходимые ингредиенты, а также требуемое количество духовных камней. Если мастера-алхимика всё устраивало, он приступал к работе.

Что до Мастеров Шэнгуань, которые находились рангом выше, они отлично разбирались в Дао алхимии и имели культивацию стадии Возведения Основания. Во всей Секте их было около сотни, каждый из них занимал весьма значимую позицию. По большому счету, ученики Внутренней Секты не имели право пользоваться их услугами, только ученики Конклава и Старейшины Секты могли попросить Мастеров Шэнгуань изготовить им пилюли.

Пурпурные Мастера Шэнгуань считались практически на уровне грандмастеров. Каждый приравнивался к ценнейшему сокровищу Секты и являлся учеником Лунной Пилюли. Только самые влиятельные члены Секты могли пользоваться их услугами.

Упомянутый Бай Юньлаем алхимик Ли не был Мастером Шэнгуань, а одним из тысячи мастеров-алхимиков. Учитывая установившийся порядок и малое количество мастеров-алхимиков в Секте не удивительно, что им постоянно требовалась помощь алхимиков-подмастерьев при изготовлении пилюль.

Ла Раи тут же поднялся на ноги. Ему действительно выпал редкий шанс. За полгода в Секте ему еще ни разу не доводилось принимать участие в чем-то подобном. Сложив ладони в знак благодарности, он вместе с Бай Юньлаем направился в пограничную с Подразделением Пурпурного Ци долину. Там их нетерпеливо ждал мужчина за тридцать в синем халате. Это был алхимик Ли. Рядом с ним стоял практик с культивацией начальной ступени Возведения Основания. Он с улыбкой о чем-то болтал с алхимиком Ли, ведя себя при этом весьма учтиво.

Пока Ла Раи и Бай Юньлай шли в их сторону, глаза юноши заблестели. Он узнал практика, стоящего рядом с алхимиком Ли, это был Лу Сун. Ла Раи никак не подал виду, что узнал его.

— «Вот, значит, как, — подумал он, — Вот, кому потребовалось изготовить пилюлю».

Алхимик Ли хмуро оглядел их.

— Явились не запылились.

Бай Юньлай быстро вышел вперед и принялся объяснять причину задержки, не забыв приправить объяснение капелькой лести. Черты лица алхимика Ли смягчились. Вместе с любезным Лу Суном они отправились в другую долину. Пока они шли через долины Подразделения Пурпурного Ци, Ла Раи спокойно любовался окрестностями. Им на пути встретилось немало учеников Секты Пурпурной Луны, ни один из которых не практиковал Дао алхимии. Завидев Ла Раи и остальных, они почтительно улыбались и складывали ладони в знак приветствия.

Вскоре Лу Сун привел их к располагавшейся на склоне горы Пещере Бессмертного. Из нее открывался отличный вид, да и внутри пещера была весьма просторной и хорошо обставленной. По прибытию Лу Сун сложил ладони и поклонился алхимику Ли.

— Брат Ли, спасибо большое за помощь, — начал он, — Эти целебные пилюли будут невероятно полезны.

После чего он вытащил бездонную сумку и передал алхимику Ли.

— Весьма любезно с твоей стороны, — кивнул алхимик Ли с загадочной улыбкой, — К сожалению, мне впервые предстоит готовить пилюли для другого человека, я немного волнуюсь, что моих навыков окажется недостаточно. Но ты был весьма настойчив, поэтому я не смог отказать.

Он быстро проверил бездонную сумку, а потом бросил ее Бай Юньлаю. Лу Сун выглядел немного смущенно. Про себя он проклинал мастеров-алхимиков за их коварное воровство. Если их приглашали изготовить пилюли туда, где за ними никто не будет наблюдать, они обычно тайком присваивали себе часть готовых пилюль. Если алхимик рапортовал об успехе и передавал пилюли — можно считать тебе повезло, но в случае полного провала никто не мог проверить правдивость его истории. Такого рода вещи происходили в Секте чуть ли не каждый день.

— «Если бы я умел сам готовить пилюли, — про себя возмущался Лу Сун, — Или Секта периодически раздавала их, тогда мне не пришлось иметь дело с этими треклятыми алхимиками…»

На губах, однако, у него по-прежнему играла подобострастная улыбка. Он еще раз поклонился и косо взглянул на Ла Раи и Бай Юньлая. Они еще не достигли стадии Возведения Основания, но Лу Сун прекрасно понимал, что среди алхимиков-подмастерьев есть те, кто когда-нибудь поднимутся до ранга мастера-алхимика.

Лицо Ла Раи оставалось спокойным, но глубоко внутри он не смог удержаться от смеха. Если он сейчас покажет Лу Суну свое истинное лицо, тот наверняка сразу же умом тронется. Забавно наблюдать, как Лу Сун сейчас стоял и вежливо улыбался.

Алхимик Ли рассмеялся, прекрасно понимая, что за мысли сейчас роятся у Лу Суна в голове. Он прочистил горло и вытащил алхимическую печь. В это же время вылетело несколько алых духовных камней и вонзились в пол пещеры. Алхимическая печь зависла в воздухе прямо над ними. Алхимик Ли серьезно объяснил:

— Я проверил алхимическую формулу. С моим текущим мастерством Дао алхимии при изготовлении Пилюли Шести Гармоний шанс на успех находится где-то в районе сорока процентов. Следи внимательно, я не хочу потом слушать обвинения в свой адрес, что я дескать что-то от тебя утаил.

После чего он положил левую руку на алхимическую печь. В следующий миг она покраснела и от нее повалил жар.

— Возьмите шесть стеблей Травы Седьмого Сита и извлеките жилки. Не переломите их. Следом достаньте Лепестки Цветка Грядущих Вестей, мне нужно семь штук, не убирайте тычинки, стимулируйте рост, если нужно. Потом Листья Красного Абрикоса возраст: семь лет, семь месяцев, семь дней. Отклонение больше чем на десять дней недопустимо.

Алхимик Ли говорил всё быстрее и быстрее. За один вдох он сумел перечислить десять разных целебных трав. Бай Юньлай быстро открыл бездонную сумку, наполненную различными целебными травами, и принялся доставать необходимые ингредиенты. Когда он закончил подготовку Цветка Грядущих Вестей, Ла Раи закончил стимуляцию роста Листьев Красного Абрикоса левой рукой, пока правой извлекал из Травы Седьмого Сита жилки. Когда юноша передал алхимику результат своей работы, Ли Тао на секунду задержал на нем взгляд, потом едва заметно кивнул и приступил к изготовлению пилюли. Периодически ему требовались еще целебные травы.

Бай Юньлай на секунду притих. С кривой улыбкой он осознал, что Тан Хао стал помощником алхимика Ли, когда как он сам стал помощником Тан Хао. Любой запрос алхимика Ла Раи выполнял быстро и без ошибки. К тому же его стимуляция роста проходила почти мгновенно и с пугающей точностью. В алхимике Ли при взгляде на Ла Раи все сильнее нарастало удивление. Довольно быстро он перестал смотреть на него сверху вниз, вместо этого он увидел в юноше равного себе.

Даже Лу Сун заметил, что на каждую просьбу алхимика Ли Ла Раи реагировал и выполнял требуемое практически мгновенно. Лу Сун невольно сделал глубокий вдох:

— «Этот помощник невероятен…»

Именно в этот момент снаружи Пещеры Бессмертного раздался женский голос:

— Лу Сун, есть новости по моему вопросу?

Как только Ла Раи услышал этот голос, рука, держащая сейчас растение, внезапно дрогнула.

Эту секундную паузу никто не заметил. На лице юноши не дрогнул ни один мускул, и, конечно же, он успешно завершил стимуляцию целебного растения, которое затем передал алхимику Ли, даже не взглянув на женщину, стоящую на входе в Пещеру Бессмертного. От одного взгляда на эту необыкновенную красавицу в пурпурном платье с розовым кружевом у любого мужчины пересохло бы в горле. Ее кожа выглядела настолько нежной и хрупкой, казалось легчайшее дуновение ветра могло повредить ее. Высокая, стройная, с алебастровой кожей и роскошными длинными волосами, которые ниспадали на ее плечи подобно водопаду. Она обладала внеземной аурой, и с ее появлением Пещеру Бессмертного сразу же наполнил чарующий аромат ее духов. Даже алхимик Ли тяжело задышал, не в силах отвезти взгляд от девушки, алхимическая печь была забыта.

Вэй Юйянь!

Девушка слегка нахмурила брови. На ее прекрасном, как, впрочем, и всегда, лице можно было угадать намек на раздражение. Никакая вуаль не способна была скрыть горечь ее едва уловимого вздоха, никакие ветра не способны были развеять ее. Никто кроме нее не мог понять всего того давления, косых взглядов, которые подобно лавине обрушились на нее. После событий в Секте Великого Мрака имя Ла Раи стало известно всему Мертвенному Плато. Как же так? Могущественная Секта сулит все более и более неслыханное вознаграждение тому, кто приведет к ним этого юношу. Разумеется, не обошлось без упоминания и ее имени. Именно из-за Ла Раи помолвка между Вэй Юйянь и Цин Сяошанем превратилась в объект для шуток и насмешек.

Вэй Юйянь не испытывала ненависти к Цин Сяошаню. Она могла понять причину его к ней недоверия, а также его постоянные срывы по любому поводу. Вся эта история очень уязвила его самолюбие. Она просто выбрала не того человека. К счастью, они были только помолвлены и не успели официально стать возлюбленными. Несмотря на всё это Вэй Юйянь не смогла удержаться от горького вздоха. Так или иначе, в итоге вся эта сумятица помогла ей увидеть истинную сущность человека по имени Цин Сяошань. Ей не требовалось его объяснение, чтобы просто принять текущее положение дела, как данность. Она немедленно отозвала помолвку с Кланом Цин, положив тем самым конец этой глупой договоренности после того, как Цин Сяошань, словно обезумев, попытался вступить в клан Сун через помолвку с Сун Цзя.

Ла Раи — вот кого она действительно ненавидела всей душой. С другой стороны, во снах ее постоянно преследовали образы совместно проведенных дней на дне жерла вулкана. Это противоречие превратилось в своего рода томительную пытку.

— Приветствую, Старшая Сестра Вэй, — выпалил Лу Сун.

Алхимик Ли тоже сложил ладони в знак приветствия. Бай Юньлай втянул полную грудь воздуха и почтительно поклонился. Ла Раи тоже присоединился к приветствиям, хотя внутри чувствовал небольшой укол вины. Разве мог он после всего не чувствовать угрызений совести? Из всех людей в Секте Пурпурной Луны меньше всего он хотел столкнуться именно с Вэй Юйянь. Глубоко внутри Ла Раи признавал, что чересчур жестко обошелся с девушкой. Вот только, учитывая все обстоятельства, особого выбора у него тогда не было. К тому же, если бы Вэй Юйянь изначально не погналась за ним с намерением убить, ничего этого бы не было. Как бы то ни было, Ла Раи чувствовал вину.

— Я планировал найти тебя, как только закончу здесь, — ответил Лу Сун, — Я задействовал все свои связи, но этот треклятый Ла Раи словно сквозь землю провалился, — при упоминании имени юноши он невольно заскрежетал зубами.

— Никто не знает, где он сейчас. Более того, некоторые Секты установили наблюдение за Сюй Цин и той девчонкой, которая в последние пару месяцев сильно поднялась в Секте Великого Мрака, вроде бы Кэ Цзюсы. Стороной не обошли и Лу Сай из Секты Морозного Феникса, Чжоу Вана и Лань Си Женя из Секты Единого Меча, но за последние полгода он так ни разу и не объявился. Большинство считает, что это проклятое, презренное, гнусное животное, которое заслуживает смерть через тысячу порезов, покинуло Мертвенное Плато!

Вэй Юйянь поморщилась. Все полгода она постоянно посылала людей на поиски Ла Раи. Не смотря на все ее старания, он действительно бесследно исчез.

— «Как он мог покинуть Мертвенное Плато? — уже не в первый раз спрашивала себя Вэй Юйянь. — Все его братья и сестры по старой Секте живут здесь. Если конечно он не спровоцировал бедствие такого масштаба, которое вынудило бы его сбежать. На самом деле произошедшее в Секте Великого Мрака могло бы стать для него настоящим подарком судьбы. Всего то и надо было присоединиться Секте, добровольно выдать им украденное, а также поделиться Великим Духовным Трактатом, копии которого он прятал в своей бездонной сумке, и обернуть потенциально взрывоопасную ситуацию в свою пользу. Ла Раи хитер как лиса, ни за что не поверю, что он этого не понял. Меня не покидает ощущение, что он до сих пор на Мертвенном Плато. Просто его еще пока не нашли. Но если я найду его первой…»

Она заскрипела зубами. Вэй Юйянь уже собиралась развернуться и уйти, когда ее взгляд остановился на Ла Раи. Она оглядела его с ног до головы и внезапно потребовала голосом, начисто лишенным теплоты:

— Подними голову.

Ла Раи напрягся:

— «Я ведь изменил свою внешность, — мелькнула мысль, — Почему она обратила на меня внимание?»

Несмотря на изумление, он поднял голову с выражение отрешенности и замешательства. Вэй Юйянь нахмурилась. По непонятной причине при взгляде на этого юношу в ее сердце вспыхнуло необъяснимое раздражение. Вот только раньше она его никогда не видела. Глаза девушки сверкнули, а про себя она подумала:

— «Что-то не так. Почему меня раздражает человек, которого я раньше в глаза не видела?»

Она еще раз осмотрела Ла Раи с головы до пят, но так и не смогла найти ответ на мучащий ее вопрос.

— «Это знаменитая женская интуиция?» — со стоном подумал Ла Раи.

Несмотря на новую внешность и присутствие еще трех мужчин, она по какой-то необъяснимой причине заострила свое внимание именно на нем. Сердце юноши неожиданно забилось быстрее. Внезапно он покосился на ее грудь и демонстративно сглотнул. Следом на его лице мелькнуло пошловатое выражение, и он нарочно покраснел. Теперь он напоминал юношу впервые увидевшего красивую женщину. А неопытным юношам в такой ситуации вполне естественно чувствовать себя не в своей тарелке. Вэй Юйянь на это нахмурилась еще сильней. Игнорируя нарастающее в ней раздражение, она презрительно хмыкнула и молча вышла из Пещеры Бессмертного.

После ухода Вэй Юйянь все мужчины в Пещере Бессмертного облегченно выдохнули. Лу Сун оперативно запечатал главную дверь, а алхимик Ли покачал головой. Сложно было сказать, о чем он думает, но после очередного вздоха он вернулся к изготовлению пилюли.

— Старшая Сестра Вэй сильно изменилась, — прошептал Бай Юньлай, — Раньше она никогда не была такой холодной и угрюмой. Рядом с ней я едва сумел сдержать дрожь.

— Во всем виноват этот Ла Раи, — процедил сквозь зубы Лу Сун, — Этот проклятый, презренный пес заслуживает смерть через тысячи порезов, нет, десяти тысяч порезов! Если я его еще раз встречу, то разорву этого проходимца на кусочки! Я собственными зубами сдеру плоть с его костей, а потом измельчу его кости в порошок!

— «Да что ж я тебе сделал такого?» — мысленно чуть ли не рыдал Ла Раи.

Пока Лу Сун говорил, его гнев был практически осязаем. Однако по окончанию гневной тирады он странно посмотрел на Ла Раи и внезапно добродушно ему улыбнулся. От него не ускользнул тот факт, что юноша был совсем необычным алхимиком-подмастерьем, велик шанс, что в будущем он сможет стать мастером-алхимиком. Поэтому уже сейчас стоит наладить с ним хорошие отношения. Ла Раи сухо покашлял. Он не назвал бы себя чересчур ранимым человеком, но его не покидало ощущение, что ему придется привыкнуть к людям, проклинающим его в один момент, и уже в следующий добродушно ему улыбающимся.

На изготовление пилюли ушел целый день. При наступлении сумерек из алхимической печи вырвался травяной аромат, а следом за ним показались и целебные пилюли Лу Суна. Поскольку пилюли изготавливались в спешке из трав достаточных для приготовления семи-восьми целебных пилюль вышло всего две. Ла Раи сразу понял, что причиной тому было мастерство самого алхимика.

Поскольку ему впервые довелось поучаствовать в изготовлении пилюль, всё это время он внимательно наблюдал за техниками и приемами алхимика Ли. Сегодняшняя варка пилюль вышла весьма познавательной. Похоже, скоро совсем стемнеет. Довольный Лу Сун проводил их до самого входа в Подразделение Лунной Пилюли, перед уходом он сложил ладони в знак благодарности.

Следующие дни Ла Раи провел, не отрываясь от свитков с целебными травами. К его обычным обязанностям теперь добавилась еще одна. Юноша произвел на алхимика Ли сильное впечатление, поэтому каждый раз, когда он изготавливал пилюли в своей или чужой Пещере Бессмертного, он всегда привлекал Ла Раи в качестве своего помощника. Ли Тао с удивлением обнаружил, что вместе с ним процесс изготовления пилюль проходил значительно легче. К тому же Ли Тао постоянно давал юноше советы по поводу алхимии. Постепенно неуверенность ушла, Ла Раи чувствовал себя более подкованным в алхимии. Чем больше он видел, тем больше узнавал. Так, шаг за шагом, он медленно совершенствовал свои навыки.

Во взаимодействии с членами Секты тоже не было сложностей. К примеру, между Ла Раи, Бай Юньлаем и алхимиком Ли сложились весьма простые отношения. В основе их лежала взаимная полезность. Если бы не мастерство Ла Раи в качестве алхимика-подмастерья, Ли Тао никогда бы не стал постоянно звать его в качества помощника.

Так прошло еще три месяца. Ла Раи полностью освоился с жизнью в Секте Пурпурной Луны. За столько времени в Секте он сумел познакомиться со многими людьми. На прогулке он постоянно сталкивался со знакомыми, с которыми можно было поболтать и перекинуться парой шуток. В его жизни царил мир и покой. При встрече многие приветствовали его сложенными ладонями, такое обращение стало для него в новинку. Ни одна душа не знала, что подающий надежды алхимик-подмастерье по имени Тан Хао был человеком, который несколько месяцев назад стал причиной настоящей бури на Мертвенном Плато — Ла Раи.

Однажды в Пещере Бессмертного Ли Тао Ла Раи помогал алхимику готовить пилюли. После успешного завершения процедуры Ли Тао решил проводить его к выходу из пещеры. Уже у самой двери он внезапно сказал:

— Тан Хао, я хочу, чтобы ты знал, для меня ты не алхимик-подмастерье. Как по мне, с твоим навыком в области целебных трав ты заслуживаешь звания мастера-алхимика.

Ла Раи остановился и посмотрел на Ли Тао, а потом сложил ладони и абсолютно искренне ему поклонился. Культивация Ли Тао находилась на начальной ступени Возведения Основания, но за время, проведенное вместе, юноша не обнаружил ни присущий таким людям холодности, ни заносчивости, в действительности он оказался весьма отзывчивым и добрым человеком. В результате их сотрудничества понимание Ла Раи алхимии значительно возросло.

— Через месяц, — сказал Ли Тао с энтузиазмом, — Будет проводиться экзамен на повышение. Я навел справки и выяснил, что только один алхимик-подмастерье продвинется на ранг выше. Если сможешь подняться до мастера-алхимика, тогда ты, наконец, сможешь учиться истинному Дао алхимии Секты Пурпурной Луны. Тогда тебе выделят собственную Пещеру Бессмертного, а также собственное плавильное пламя. Вместо целебных трав ты будешь изучать процесс изготовления пилюль! Эту радостную весть омрачает лишь один факт, — продолжил он серьезно, — Только люди, прослужившие десять лет в качестве алхимика-подмастерья, могут принять участие в экзамене. Впрочем, если тебе интересно, я посмотрю, что можно сделать. Подумай об этом. Возможно, тебе самому удастся найти способ получить место на экзамене. В случае успеха ты сэкономишь себе десять лет.

С учащенно бьющимся сердцем Ла Раи еще раз поклонился Ли Тао.

— Премного благодарен, Старший Брат Ли.

После еще пары фраз Ла Раи последний раз поклонился и отправился домой. Пока он шагал по горной дорожке, его глаза ярко сияли в лунном свете.

— «Я не могу еще десять лет провести в качестве алхимика-подмастерья, — решил он, — Нужно придумать способ, как заполучить место на экзамене. Мои успехи в Секте вполне вероятно не остались без внимания…»

В раздумьях Ла Раи незаметно добрался до первого района Первой Долины. Во дворе его дома стоял седой старик. Хотя на его лице это никак не отразилось, он с замиранием сердца отворил калитку, ведь это был тот самый старик, что проверил его скрытый талант после присоединения к Подразделению Лунной Пилюли. Это был Мастер Шэнгуань Ван Фаньмин. Он поднял взгляд от зеленеющего сада и посмотрел на Ла Раи.

Глава 4: Начало экзамена на мастера-алхимика

Как только старик повернулся и посмотрел на Ла Раи, в его глазах вспыхнул яркий свет:

— Ты присоединился к Подразделению Лунной Пилюли c рекомендательным медальоном Мастера Шэнгуань. Что привело тебя в нашу Секту?

Загадочный гнет обрушился на тело Ла Раи. Старик сделал шаг вперед, как только его нога коснулась земли, повсюду вспыхнули призрачные образы, словно нечто отсекло дворик от внешнего мира. Этой демонстрацией старик давал понять, что пытаться бежать бессмысленно. После чего он продолжил:

— Я тщательно проверил всех Практиков с фамилией Тан, во всем государстве Лигуй о тебе не нашлось ни одного упоминания. Раз уж мы выяснили, что ты чужак в государстве Лигуй, объясни мне… зачем ты здесь?

Вкупе с демонстрацией силы старик, похоже, всерьез настроился на допрос, у Ла Раи возникло недоброе предчувствие. Внутри он сохранял спокойствие, однако снаружи перед стариком предстал бледный, дрожащий юноша. Образ слегка нарушал только упрямо задранный подбородок.

— Скажи свое настоящее имя! Зачем ты здесь? Последний шанс. Если не образумишься, тебя ждет печальный конец!

Старик сделал еще один шаг вперед. Со вторым шагом дворик заполнил громовой грохот. Поднялся ветер, который принес с собой волны давящего гнета, из-за чего целебные растения в саду потемнели и скрючились, как после неудачной стимуляции роста. Кровь отлила от лица Ла Раи, но внутри он сохранял спокойствие. Старик обладал культивацией стадии Создания Ядра, несмотря на железные нотки в голосе, его угрозы были обычным блефом. Учитывая избранный Ла Раи путь культивации и опыт в создании образа, он просто не мог этого не заметить.

— «Я нахожусь в Секте Пурпурной Луны больше полугода, — внезапно подумал он, — Всё это время старик ничего не предпринимал и решил изобличить меня именно сегодня. Вот так совпадение».

Приближался день повышения, хотя Ла Раи не обладал должной квалификацией, чтобы принять в нем участие, его первоклассный скрытый талант привлек немало внимания в Подразделении Лунной Пилюли. В этом, собственно, был смысл всего их разговора, демонстрация силы была не более чем простой угрозой. Все эти мысли молниеносно пронеслись у Ла Раи в голове. Он вспомнил, как пересек подвесной мост на входе в Секту, и в его сердце окончательно воцарился покой. По-прежнему бледный юноша сделал глубокий вдох, сложил ладони и низко поклонился. Несмотря на сокрушенный вид его голос оставался мягким:

— Почтенный, меня действительно зовут Тан Хао, я не из государства Лигуй. Многие годы я желал присоединиться к Секте Пурпурной Луны и приобщиться к Дао алхимии. У меня нет других скрытых мотивов. Я всей душой хочу научиться алхимии. К сожалению, Секта Пурпурной Луны не принимает чужаков, поэтому мне пришлось добыть рекомендательный медальон Мастера Шэнгуань другим способом. Я был вынужден пойти на эту хитрость, только чтобы присоединиться к Секте. Другого выхода не было. Почтенный, если вы считаете меня виноватым, я приму любое наказание, назначенное Сектой, — всё это время Ла Раи говорил не разгибаясь.

В опустившейся тишине старик разглядывал юношу. Ему давно была известна вся краткая подноготная Ла Раи, также он знал, что с ним было что-то не так. С другой стороны, алхимиков-подмастерьев в Секте насчитывалось около ста тысяч, не с ним одним было что-то не так. То, что он сумел пройти по Мосту Правды говорило о его чистых помыслах по отношению к Подразделению Лунной Пилюли. Если бы он задумал какое-то злодеяние, мост бы просто не пропустил его. Будь Ла Раи заурядным алхимиком-подмастерьем с непримечательным скрытым талантом, тогда старик даже не обратил бы на него внимания, и вещи шли бы своим чередом. Вот только скрытый талант юноши привлек внимание не только старика, но и других Мастеров Шэнгуань Подразделения Лунной Пилюли. Когда встал вопрос о включении Ла Раи в экзамен без должной квалификации, он пошел против установленного порядка и выделил ему место… именно это стало главной причиной их сегодняшнего разговора. Ван Фаньмин на секунду замолчал. А потом посмотрел на Ла Раи и холодно сказал:

— Однажды присоединившись к Подразделению Лунной Пилюли до самой смерти ты не можешь от него отречься. Можешь мне это пообещать?

Ла Раи выпрямился и предельно серьезно ответил старику:

— Секта проявила невероятную доброту, позволив мне обучаться Дао алхимии. Пока Секта сама не вышвырнет меня за порог, я никогда не отрекусь от нее!

Как ни странно, пожив в Секте Пурпурной Луны большую часть года и изучая алхимию в Подразделении Лунной Пилюли, Ла Раи неожиданно для себя пришел к этому выводу. Пока ему позволено оставаться и изучать алхимию, он не покинет Секту. Старик тяжело посмотрел на юношу.

— Меня не волнует, откуда ты или кто ты. Если ты говоришь, что тебя зовут Тан Хао, значит ты Тан Хао. Но как только ты предашь Секту, я лично отниму у тебя Дао алхимии. Если мне это не удастся в Подразделении Лунной Пилюли найдутся те, кто сумеют.

Взмахом рукава он швырнул Ла Раи сияющий загадочным светом медальон. На ощупь он был как ледышка.

— Ровно через месяц ты сможешь принять участие в экзамене на получение ранга мастера-алхимика. Из всех кандидатов только один получит повышение. Успех на экзамене будет целиком и полностью зависеть от твоей удачи.

Дав понять, что разговор окончен, Ван Фаньмин повернулся к нему спиной и исчез во вспышке света. Как он и сказал, его не волновало прошлое Ла Раи. У многих людей в Секте Пурпурной Луны прошлое было покрыто мраком. Даже среди Мастеров Шэнгуань были те, кто раньше принадлежали к другим Сектам или те, кто из-за врагов во внешнем мире были вынуждены скрываться в Подразделении Лунной Пилюли. Даже сам Ван Фаньмин не был уроженцем государства Лигуй. Только в результате стечения множества обстоятельств он оказался в рядах Практиков Подразделения Лунной Пилюли.

Эту традицию Подразделения Лунной Пилюли создал человек с непререкаемым авторитетом, пользующийся уважением всей Секты Пурпурной Луны: грандмастер Лунная Пилюля. Относительно Подразделения Лунной Пилюли грандмастер Лунная Пилюля как-то сказал:

— Великий путь Дао алхимии долог и тернист. Любой достойный алхимик может стать Практиком Подразделения Лунной Пилюли. С одним лишь условием: его намерения должны быть лишены зла, а также этот человек должен быть лишен безрассудных амбиций диких волков.

Благодаря этой традиции Подразделение Лунной Пилюли Секты Пурпурной Луны существует уже многие годы. К сожалению, из-за этой традиции некоторые ученики отринули Секту. Несмотря на это, техники Подразделения Лунной Пилюли так и не попали в руки чужакам. Многим не давала покоя эта загадка. К тому же очень странно выглядело трепетное отношения беглецов к секретам своей бывшей Секты. На самом деле, с незапамятных времен всех отринувших Секту учеников со временем возвращали обратно. Всех кроме двоих. Эти двое потрясли все Мертвенное Плато, только они помимо Лунной Пилюли смогли стать грандмастерами Дао алхимии!

Оба когда-то учились у самого грандмастера Лунная Пилюля. Со временем они привнесли в алхимию собственные идеи и инновации. Неважно, что думали остальные, эти двое никогда не верили, что в мастерстве они превзошли своего наставника. После слов грандмастера Лунная Пилюля они по-настоящему прославились, и именно из-за них они так никогда не вернулись в Секту. Эти слова передаются из уст в уста и по сей день:

— Если на пути Дао алхимии расцветет сотня цветов, кто вправе решать, что это должны быть лишь древовидные пионы? Разве не могут низшие пионы и орхидеи сосуществовать? Так рождается цветочный сад. Если бы в саду рос только один вид целебных растений, откуда бы тогда взялся Дао алхимии? Если тех, кто унаследовал мое Дао алхимии, снедают амбиции диких волков, тогда я заберу Дао алхимии. Однако те, кто сбросят привычные оковы, дабы привнести в мир что-то новое, те, кто желают пройти дорогой непротоптанной, эти люди могут основать собственную школу мысли. Если они способны выдержать вес титула грандмастер, тогда меня это больше не касается. Только в этом случае нет смысла обсуждать их возвращение ко мне.

Из-за этого сейчас три алхимика называли себя грандмастерами. В действительности Дао алхимии Мертвенного Плато имеет сейчас лишь одного истинногограндмастера!

Имя ему Лунная Пилюля!

Ла Раи проводил Ван Фаньмина взглядом, в глазах юноши вспыхнул странный огонек. Кто бы мог подумать, что ему удастся настолько быстро получить место на предстоящем экзамене. Ла Раи задумчиво осмотрел нефритовую табличку у себя в руках. Послав внутрь немного духовного сознания, его разум дрогнул. В его голове внезапно возникли слова:

«Алхимический Трактат!»

Он сел в позу лотоса у себя во дворе, закрыл глаза и погрузился в возникший у него в голове Алхимический Трактат. С первыми лучами солнца он, наконец, открыл глаза. Он набрал полную грудь чистого утреннего воздуха и посмотрел на туманные горные пики вдалеке. После прочитанного он чувствовал лишь благоговение. Этот так называемый Алхимический Трактат на самом деле трактатом не являлся. В нем описывались события в Подразделении Лунной Пилюли, произошедшие за тысячу лет с момента возвышение грандмастера Лунная Пилюля. Это было нечто вроде собрания историй, например, истории двух других грандмастеров алхимии Мертвенного Плато, легенды о невероятном грандмастере Золотой Лотос, который лично покровительствовал Секте Пурпурной Луны, а также различные цитаты самого грандмастера Лунная Пилюля. Когда Ла Раи прочитал весь Алхимический Трактат, в его голове сформировался образ человека, стоящего сейчас на вершине Дао алхимии. Теперь понятно, почему Ван Фаньмин так быстро отмахнулся от его тайного прошлого. Ла Раи неспешно убрал нефритовую табличку и приступил к своим ежедневным обязанностям алхимика-подмастерья.

Время шло, прошел месяц. Новость о грядущем экзамене среди алхимиков-подмастерьев прокатилась по Подразделению Лунной Пилюли как лесной пожар. Довольно быстро это стало главной темой всех разговоров алхимиков-подмастерьев. Около восьмидесяти процентов алхимиков-подмастерьев имели за плечами десять лет службы Секте, однако не всем удастся поучаствовать в экзамене. Секта выделила всего тридцать тысяч мест для регистрации на экзамен.

В день экзамена всё Подразделение Лунной Пилюли гудело от возбуждения. Над всем подразделением разносился звон колоколов-тиглей, а в воздухе вновь появилась огромная алхимическая печь. Десятки тысяч нитей света полетели к радостным алхимикам-подмастерьям, которые забрали Ла Раи и остальных в алхимическую печь. В мгновение ока тридцать тысяч людей испарились. В этот раз их перенесло не в Заоблачные Земли с их полями целебных трав, вместо этого они оказались на огромной площади, выложенной белым камнем. В центре площади стояла гигантская сине-зеленая алхимическая печь. В воздухе витал аромат целебных трав, из печи по площади разливался целебный туман.

На огромной площади было расставлено тридцать тысяч рабочих столов. На каждом столе лежала черная нефритовая табличка. По прибытию шум и болтовня сразу стихла. Тридцать тысяч кандидатов нервно поглядывали на алхимическую печь, которую окружали восемь стариков в позе лотоса. Один из них был Ван Фаньмин. Старики медленно открыли глаза и посмотрели на собравшихся с добротой и заботой.

— У экзамена Подразделения Лунной Пилюли может быть только один победитель, только ему будет позволено практиковать культивацию Дао алхимии! Экзамен разбит на две части. Первый этап на выбывание отсеет всех, кроме десяти самых лучших кандидатов. Второй и последний этап выявит мастера-алхимика!

— Сто тысяч целебных трав. Один миллион вариаций. Ваша задача молча перечислить их все. Запишите столько, сколько сможете вспомнить! Для вас подготовлено тридцать тысяч рабочих столов. Разойдитесь по местам и приступайте!

Все тридцать тысяч алхимиков-подмастерьев выглядели предельно серьезно. Среди них немало было седовласых практиков. Ла Раи оказался единственным участником моложе тридцати лет. Все они прослужили подмастерьями как минимум десять лет и обладали глубокими познаниями целебных трав и растений. За столько лет знания укоренились в них настолько глубоко, что, если бы они оставили Секту ради другой, их бы считали грандмастерами целебных трав.

Участники спокойно расходились по местам. Заприметив один свободный рабочий стол, Ла Раи глубоко вдохнул и расположился за ним. Ему впервые довелось участвовать в экзамене для алхимиков-подмастерьев, однако сам процесс был ему не в новинку. На самом деле… всё выглядело до боли знакомо. Этот экзамен сильно напоминал экзамены, в котором он участвовал еще будучи школьником в городе Лань Ай. Порядок проведения был хорошо ему знаком. Ла Раи хохотнул себе под нос:

— «Они действительно очень похожи. Экзамен на звание мастера-алхимика проверяет знание целебных трав. Чем больше ты наименований знаешь; чем больше отличительных признаков ты назовешь; чем подробней ты сможешь их описать, тем выше будет итоговый балл. Это мало чем отличается от школьных экзаменов».

Он словно вновь оказался за школьной партой с кистью в руках. Только в этот раз не с целью получить в будущем ученое звание, а новый ранг на пути Дао алхимии.

Он еще раз глубоко вдохнул и посмотрел на остальных алхимиков-подмастерьев, вглядывающихся в нефритовые таблички перед ними. Внезапно перед ними возникли сияющие магические проекции, на которых изображались различные целебные травы. От алхимиков-подмастерьев требовалось распознавать растения, записывать их характеристики и особые черты, условия посадки, метод сбора и другие мелочи. Учитывая, что многие участники приступили к делу, Ла Раи нажал на нефритовую табличку и вызвал магическую проекцию. Он задумчиво посмотрел на появившиеся на ней целебные травы и принялся записывать их названия, а также особые характеристики и другие детали.

Время шло. На площади царил мир и покой. Восемь сидящих у алхимической печи в позе лотоса старика представлялись Ла Раи распорядителями на одном из серьёзных экзаменов. Они внимательно следили за площадью, если кто-то из участников начнет мешать остальным, его ждет суровое наказание. Отвечая на вопросы, Ла Раи вошел в свой ритм. Он быстро записывал информацию о растениях, которые показывала ему проекция, многие из которых он собственными глазами видел в Заоблачных Землях. Некоторые он даже держал собственными руками во время изготовления пилюль с Ли Тао.

Прошло шесть часов. Ла Раи с головой погрузился в процесс. Его глаза сияли уверенностью. Он обнаружил, что этот экзамен оказался отличным способом проверить глубину его знаний. Информация о целебных травах, которую он учил большую часть года сейчас вновь всплыла в его голове. Когда он копался в памяти, его посетило знакомое ощущение, как в те времена, когда он был смертным мальчишкой, действительно, радость можно найти даже среди трудностей и невзгод. Вскоре некоторые алхимики-подмастерья начали сдавать. Некоторые морщили лоб, пытаясь вспомнить ответ на вопрос.

Прошло еще четыре часа. Некоторые алхимики-подмастерья выглядели бледновато. Многие, судя по выражению замешательства на их лицах, столкнулись с незнакомыми целебными травами, которые им приходилось пропускать. Постепенно незнакомых трав становилось всё больше и больше. Некоторые просто сдавались и с кислой миной покидали экзаменационную площадь. Они остались на границе, чтобы понаблюдать за экзаменом. Довольно быстро все больше алхимиков-подмастерьев начали с горечью смотреть на свои проекции. Потупив взор, они поднимались со своих мест и с разочарованным вздохом шли прочь. Даже с опытом в десять лет многие просто не могли запомнить названия стольких целебных трав. Как-никак, целебных трав насчитывалось сто тысяч с миллионом вариаций. С достаточно высокой культивацией божественным сознанием можно запечатать определенное количество информации в собственном разуме. Не столь удачливым практикам оставалось только заучивать, а это было очень непросто. Ла Раи, разумеется, был прирожденным ученым и мыслителем. С самого первого дня на нелегком пути становления ученым он посвящал каждый день заучиванию информации из книг и свитков. На его лице было безмятежное выражение, а взгляд не сходил с проекции перед ним. Он полностью отсек от себя внешний мир, сосредоточившись только на постоянно сменяющихся образах целебных трав. С каждым правильно отвеченным вопросом его сердце наливалось радостью. Движения юноши были естественны и стихийны, подобно текущей речной воде или плывущим по небу облакам. Вскоре его заметили некоторые сдавшиеся кандидаты, которые со стороны наблюдали за ходом экзамена.

Время шло. Экзамен длился уже двадцать часов. Из первоначальных тридцати тысяч участников осталось только двадцать тысяч. Над площадью стояла тишина. Сдавшиеся участники, которые решили остаться, молча наблюдали за площадью со стороны.

К тридцатому часу из экзамена выбыли еще шесть тысяч человек. Более десятка тысяч алхимиков-подмастерьев с красными глазами продолжали отвечать на вопросы. Каждый из них остервенело смотрел на собственную мерцающую проекцию и продолжал записывать ответы. Ла Раи же оставался спокойным. Скорость, с которой он отвечал на вопросы, заставила Ван Фаньмина и остальных стариков переглянуться.

К сороковому часу на площади осталось около девяти тысяч человек.

На шестидесятом часу только шесть тысяч кандидатов, отказываясь признать поражение, продолжали участвовать в этом безумном экзамене. Вот только, судя по их виду, многие были на гране капитуляции. Если бы они огляделись, то увидели бы, как их собратья со стиснутыми зубами с безумным блеском в глазах продолжают отвечать на вопросы.

До восьмидесятого часа беспрерывного экзамена добрались около трех тысяч участников. Четыре дня и четыре ночи без остановки они отвечали на вопросы, словно безумные многомудрые демоны.

На сотом часу один пятидесятилетний старик зашелся кровавым кашлем и без сознания рухнул на землю. Его серые волосы полностью побелели. Эта сцена отрезвляюще подействовала на многих участников, немало бледных алхимиков-подмастерьев сразу же поднялось со своих мест. Они понимали, что, если не остановятся, их может ждать смерть. Поддерживаемые за плечи собратьями алхимиками-подмастерьями, они покинули площадь. Толпа зрителей сосредоточила свое внимание на последней тысяче участников, в их глазах стоял страх, ведь они понимали, насколько пугающими были оставшиеся кандидаты. Только невероятно одаренные люди могли запомнить так много целебных трав и их вариаций. Ла Раи сделал глубокий вдох и прикрыл на мгновение уставшие глаза. Открыв их, он вновь принялся записывать названия целебных трав.

Количество людей на площади постепенно уменьшалось: тысяча, восемьсот, пятьсот, триста… До сто восьмидесятого часа добрались только одиннадцать человек! Все они сидели в разных частях огромной площади, соревнуясь между собой с мрачным исступлением. Ла Раи хмурил брови. Чтобы вспомнить название некоторые растений требовалось серьезно покопаться в памяти. Особенно тяжело было идентифицировать целебные травы, которые легко было спутать с другими растениями. Правильно их распознать можно только после тщательного изучения всех мелких деталей. Более того, в некоторых случаях растения распознавались по вкусу, однако проекция предоставляла только изображение, что выливалось в еще более скрупулезный анализ перед записью в нефритовую табличку.

Остальные десять человек были бледны как мел, глаза каждого из них свирепо блестели. Зайдя так далеко, никто из них не хотел сдаваться. Это было настоящее, не терпящее ошибок, испытание огнем, ведь разрешалось допустить только десять ошибок, после чего кандидата снимали с экзамена. На этом экзамене никто не мог взяться за флейту, не умея играть, занимая место лишь для полного счета. Лучших алхимиков-подмастерьев видно с первого взгляда. Внезапно один из кандидатов мертвецки побледнел. Его лицо скривилось, когда проекция перед ним неожиданно погасла. Он какое-то время молча смотрел в точку, где совсем недавно парила проекция, после чего с трудом поднялся на ноги и горько рассмеялся. Собратья алхимики-подмастерья подхватили его за руки и повели прочь от стола. Зрители тяжело задышали, теперь осталось всего десять участников. Эти десять гарантировали себе попадание на второй этап экзамена. Однако ни один из них не встал!

Несмотря на успешное завершение первого этапа они всей душой хотели стать мастерами-алхимиками. Амбициозные и гордые, с пылающим в сердцах духом соперничества, разумеется, каждый из них хотел занять первое место, доказав, что он лучший. Собравшиеся тридцать тысяч алхимиков-подмастерьев затаив дыхание наблюдали за состязанием. Всех мучил только один вопрос… кто же займет первое место? Ван Фаньмин и семь его товарищей молча наблюдали за происходящим. За весь экзамен они слова не вымолвили.

Время шло. Десять человек, включая Ла Раи, были хорошо известны среди алхимиков-подмастерьев. Все были достойны звания мастера-алхимика. Глаза последних десяти участников налились кровью, но они не спускали глаз с проекций перед ними. Никто не хотел сдаваться. Ла Раи на секунду закрыл глаза, чтобы перевести дух. Открыв их, он увидел перед собой очень редкое целебное растение. Более того это растение не относилось к стам тысячам целебных трав, а являлось гибридом из миллиона вариаций. Даже очень опытные и мудрые практики Мертвенного Плато при виде этого растения могли лишь досадливо ломать голову.

— «Вопросы становятся всё сложней, — подумал Ла Раи с тяжелым вздохом, — Но это делает экзамен еще интересней».

Его лицо буквально светилось упрямством. К этому моменту аура практика вокруг него ослабла, на ее место встала аура непримиримого ученого. По присоединению к Подразделению Лунной Пилюли Ла Раи понял, что обладал врожденной предрасположенностью не только к алхимии, но и к травничеству. Возможно, в плане культивации его скрытый талант при рождении не был чем-то выдающимся, но когда дело касалось алхимии он был настоящим гением! Не важно, было ли это заучивание названий целебных трав или стимуляция их роста, он был на голову выше остальных. В сущности, это был не просто талант, а настоящий дар! Дар травника! Постепенно пришло понимание, что он всегда обладал этим даром. Этот дар он получил от лепестка Золотого Лотоса Ла Линьхуа, слившимся с его душой при рождении!

Ла Раи уже давно потерял счет времени. Вскоре у последних участников начали гаснуть проекции, очевидно, они допустили слишком много ошибок. В конце осталось только двое! Одним был Ла Раи, вторым мрачный мужчина средних лет. По ходу экзамена он то и дело поглядывал на юношу. Глаза мужчины вспыхнули безумной решимостью.

Покрасневшими глазами мужчина средних лет смотрел на целебное растение в проекции.

— Я присоединился к Секте двадцать лет назад, — сказал он, — Половину жизни я провел в качестве алхимика-подмастерья. Думаешь сможешь сравниться со мной?

Несмотря на браваду его лицо стремительно белело. Он уже сделал девять ошибок, поэтому у него остался всего один шанс. Как назло, возникшее в проекции целебное растение… было ему незнакомо. После длинной паузы, он горько рассмеялся и медленно встал. Он не записал свой ответ, вместо этого он запомнил последнее растение до мельчайших деталей и пошел прочь с площади. Теперь на площади остался единственный участник — Ла Раи! Взгляды всех присутствующих, включая Ван Фаньмина и семерых стариков, были сосредоточены на нем! Всё потому… что он еще отвечал на вопросы!

Ла Раи понятия не имел сколько ответов он дал. Из ста тысяч целебных трав и одного миллиона их вариаций он возможно записал половину, может больше. Он глубоко вздохнул и продолжил работать с проекцией. Постепенно приходило понимание, что некоторые целебные травы он ни разу в жизни не видел, однако, стоило ему на них посмотреть, как в его голове возникал ответ. Сто тысяч целебных трав и миллион их вариаций являлись ничем иным, как фундаментом. Однако этот фундамент позволил ему пробудить полученный от лепестка Ла Линьхуа дар. Дар травника расширил и так довольно массивный объем знаний в его голове, благодаря этим новообретенным знаниям он успешно отвечал на вопросы.

Золотой Лотос был императором всего живого, именно поэтому эти цветы поддерживали силу и могущество цветочной сущности Ла Юй, именно поэтому Ван Ли выбрала себе именно это имя! Чтобы компенсировать невосполнимую утрату — поддержку императора жизни! Сейчас Ла Раи все больше сливался с этим лепестком, силой присваивал себе дар золотого лотоса. Но если бы всё было так просто. Пока Ла Раи отвечал на вопросы, он внезапно почувствовал, как в его Дао Колонне начали вращаться лотос Ла Вэя и демоническая жемчужина. С каждым оборотом наружу вырывались нити невидимой силы, которые затем устремлялись в его разум, делая дар золотого лотоса еще сильней. К тому же… чем больше смывалась грань между Ла Раи и лепестком золотого лотоса, тем быстрее с ним начал сливаться еще один лепесток. Этим лепестком был… золотой лотос Ла Вэя, внезапно ярко вспыхнувший и превратившийся в золотой лепесток. Этот экзамен на знание растений и трав стал для Ла Раи отличной возможностью слиться с имеющимися внутри него лепестками золотого лотоса. Сложно представить способа лучше и эффективней, ведь он заставил Ла Раи действовать на пределе возможностей! Экзамен обернулся для него настоящей удачей.

Он продолжил отвечать на вопросы, практически полностью отстранившись от внешнего мира. Он продолжал записывать ответы всё быстрее и быстрее. Никто не видел сияние лепестка золотого лотоса, пока Ла Раи соединял его с собой, выплавляя из себя более целостный золотой лотос! Если бы кто-то попросил Ла Раи остановиться, он бы наотрез отказался. Его глаза налились кровью. Иногда он останавливался, чтобы подумать, но так ни разу и не ошибся. Пока он записывал ответы, остальные затаив дыхание наблюдали за ним. Ван Фаньмин и семеро стариков пораженно переглянулись. Некоторые растения, которые описывал Ла Раи, даже у них вызвали бы немало трудностей. Для некоторых гибридов требовалось в разное время привить до десятка различных видов целебных трав, чтобы в конце вывести редкий вид. Ван Фаньмин и остальные начали беззвучно посылать друг другу сообщения:

— Сто тысяч целебных трав, миллион вариаций, десять миллионов гибридов — три царства трав и растений. Если человек сумел освоить первое царство, значит его таланта достаточно, чтобы стать мастером-алхимиком…

— На всем Мертвенном Плато только Пурпурные Мастера Шэнгуань обладают достаточным талантом, чтобы освоить два царства. Три царства смогли освоить только три человека: грандмастер Лунная Пилюля и два других грандмастера! Это если не считать легендарных алхимиков Клана Ла, но кто уж о них сейчас вспомнит!

— Насколько глубоки знания Тан Хао, когда дело касается трав и растений? Просто уму не постижимо! Он уже прошел первые два царства и приближается к третьему… Если его навык в алхимии сопоставим с талантом травника, тогда он… он сможет сотрясти Небо и Землю!

— Не обязательно. У него просто нечеловеческий талант травника, но навыки алхимика — это совсем другое дело. Но если он хоть немного разбирается в алхимии, тогда, даже не став Пурпурным Мастером Шэнгуань, ему точно удастся взобраться на вершину звания Мастера Шэнгуань!

— Все будет зависеть от результатов испытания алхимии, а также уровня развитой у него целебной силы. Обычные мастера-алхимики при изготовлении пилюль получают около тридцати процентов целебной силы, только Мастера Шэнгуань могут извлечь более пятидесяти процентов целебных свойств ингредиентов. Пурпурные Мастера Шэнгуань могут извлечь семьдесят процентов целебной силы трав. На всем Мертвенном Плато только грандмастер Лунная Пилюля и два других грандмастера переплавляют пилюли, у которых девяносто процентов целебной силы! И только один грандмастер Лунная Пилюля может изготовить пилюлю со стопроцентной целебной силой, пилюлю, которая вобрала в себя всю целебную силу трав, пилюлю, которая не потеряла ни капли своей эффективности!

— Слышал, при жизни грандмастер Золотой Лотос мог создавать пилюли, содержащие более ста процентов целебной силы, уму непостижимо! Его духовная энергия была настолько невероятной, что его пилюли превосходили собственные пределы!

Пока восемь стариков обсуждали Ла Раи, алхимики-подмастерья застыли словно громом пораженные. От одной мысли о невероятных способностях этого юноши у них кружилась голова. Девять финалистов тоже наблюдали за ним, некоторые с уважением и восхищением, некоторые с завистью и досадой.

Время шло, Ла Раи не останавливаясь отвечал на вопросы. Пока перед ним мелькали различные целебные травы, выражение его лица становилось все радостней. В его голову потоком лилась информация, а два лепестка золотого лотоса слились с ним на девяносто процентов, отчего место золотого лотоса Ла Вэя занял новый цветок — лотос отца Ла Раи, Ла У Цзюня, который, ожидая своей очереди, начал медленно превращаться в золотой лепесток, сияющий ярким золотым светом. Разумеется, этого света никто не видел, ведь его прикрыло Хрустальное Зеркало Золотого Лотоса, радующееся такому подарку судьбы для своей досточтимой Госпожи Ла.

Глава 5: Мастер-алхимик

Тем временем, в другой части Секты Пурпурной Луны, на одиноком горном пике, в глубине Подразделения Лунной Пилюли, старик в позе лотоса наблюдал за алхимической печью, парящей перед ним. На нем был надет белый даосский халат, а его самого окружал аромат целебных пилюль. Взгляд старика был полностью сосредоточен на алхимической печи. Он обладал непримечательным лицом, но его чистые глаза походили на два глубоких озера. С первого взгляда его белый даосский халат выглядел совершенно заурядно, однако на каждом рукаве была вышита алхимическая печь. Старик выглядел невероятно старым, даже древним, словно жил уже очень долгое время. Не спуская глаз с алхимической печи, он улыбнулся. Невозможно было узнать глубину его культивации, но одно его присутствие рассеивало тучи и успокаивало ветра вокруг горы, казалось, пока он здесь, мир навсегда останется неизменным. Рядом с ним стояла невероятно красивая девушка в длинном пурпурном платье с розовым кружевом, только ее брови были слегка нахмурены. Это, конечно же, была Вэй Юйянь. Старик… обладал непререкаемым авторитетом и пользовался всеобщим уважением в Секте Пурпурной Луны. Это был грандмастер, алхимик, чье имя звучало на просторах Мертвенного Плато уже тысячу лет. Два его ученика оставили его, чтобы самим стать грандмастерами. Имя его… Лунная Пилюля!

Духи способны принимать разные формы, чем похожи на целебные пилюли, которых существует великое множество. В день достижения своего Дао старик взял себе имя «Лунная Пилюля».

— У тебя получилось переплавить Пилюлю Тройной Сути? — спросил известный на все Мертвенное Плато грандмастер Лунная Пилюля, скосив взгляд с алхимической печи на Вэй Юйянь.

— Нет, мне снова не повезло, — хмуро отозвалась она, — Наставник, Пилюля Тройной Сути слишком сложная.

Она посмотрела на парящую алхимическую печь. Старик лишь хохотнул и покачал головой. Он посмотрел вдаль на огромную статую Совершенного Пурпурный Восток, в этот момент на его лице отразилась вся тяжесть прожитых лет. В конечном итоге он вновь переключил свое внимание на алхимическую печь. После паузы он сказал:

— Твое сердце снедает беспокойство, ему не хватает решимости. Как я погляжу, ты до сих пор не поняла, зачем наставник попросил тебя переплавить Пилюлю Тройной Сути. В этом плане тебе есть чему поучиться у Сюй Цин и этого юноши.

Он указал на алхимическую печь, она сразу же затуманилась и превратилась в магический образ Ла Раи на площади. Стоило Вэй Юйянь заметить Ла Раи, как ее изящные брови еще сильнее нахмурились. Она узнала его и вспомнила, как по непонятной причине одно его присутствие чуть не вывело ее из себя, как оно наполняло ее сердце нестерпимым желанием вбить в него капельку здравомыслия. Даже спустя столько времени она не нашла объяснение этому странному порыву. Когда она увидела его сегодня, в ней опять возникло чувство раздражения.

— На пути Дао алхимии, — невозмутимо продолжил грандмастер Лунная Пилюля, — Талант лишь подспорье. Непоколебимая решимость гораздо важней.

Взмахом руки он рассеял образ. Алхимическая печь вернулась к первоначальному облику.

— Возвращайся, когда переплавишь Пилюлю Тройной Сути, тогда наставник позволит тебе покинуть Секту.

Дав понять, что разговор окончен, он закрыл глаза. Вэй Юйянь надула губы. Явно недовольная исходом, но бессильная что-либо с этим поделать, она топнула ногой, развернулась и ушла. По какой-то причине в ее разуме опять вспыхнул образ Ла Раи, а точнее Тан Хао, раздражение усилилось.

— «Я выясню почему он вызывает у меня такую реакцию!» — решила она про себя. Стиснув зубы, она превратилась в луч пурпурного света и растворилась вдалеке.

На площади, где проводился экзамен на звание мастера-алхимика, десятки тысяч пар глаз наблюдали за последним участником. По прибытию Вэй Юйянь вновь увидела Ла Раи и снова нахмурилась. Она осмотрела его с головы до пят, но в конце концов пришла к выводу, что никогда раньше его не видела. Но в этом незнакомце было что-то неуловимо знакомое.

Прошел день. Второй… В конечном счете прошло три дня. Все это время Вэй Юйянь не спускала глаз с Ла Раи, но в конце она разочарованно вздохнула. Как и Ван Фаньмину, ей было знакомо третье царство трав и растений. Наблюдая, как Ла Раи щелкает вопросы как орехи, трудно было сдержать изумление. В конце третьего дня проекция перед юношей неожиданно вспыхнула. Больше она не показывала целебные травы. Юноша медленно поднял голову. Стояла гробовая тишина. Все не мигая уставились на проекцию перед ним. Ван Фаньмин потрясенно поднялся, как и остальные старики, в их глазах читалось явное недоверие.

— Он ответил на все вопросы…

— Грандмастер Лунная Пилюля лично приготовил все образы целебных трав. За последнюю тысячу лет еще никому не удалось ответить на все вопросы. Откуда… откуда у него такой поразительный талант…?

Когда слова Ван Фаньмина долетели до зрителей, возбуждение, которое им приходилось всё это время сдерживать, наконец, вырвалось на волю. Воздух заполнил оглушительный гвалт:

— Не осталось вопросов… Как это возможно?! Он ответил на все вопросы!

— С незапамятных времен до сего дня никому этого еще не удавалось…

— Возможно, Тан Хао станет новой яркой звездой на небосводе Подразделения Лунной Пилюли…?

Пока толпа оживленно бурлила, Ла Раи, чувствуя усталость каждой клеточкой своего тела, закрыл покрасневшие глаза. Он понятия не имел, сколько времени уже тут сидит. Как только проекция погасла, последние силы оставили его. Знания о травах и растениях вздымались в его голове подобно ожившим волнам, накатываясь и сметая любые имеющееся ранее барьеры невежества. Знания колыхались волна за волной, пока, наконец, не начали успокаиваться. С уничтоженными барьерами Ла Раи не был уверен, до какой степени вырастет его навык травника. Теперь он мог узнать формулу любой пилюли, как по наитию! Достаточно просто положить пилюлю на ладонь и в его голове тотчас вспыхнет формула. Чем-то подобным могли обладать только Пурпурные Мастера Шэнгуань. Кроме того, за это время с ним успешно слилось около сотни лепестков золотого лотоса Ла Линьхуа, отчего его истинная аура начала напоминать молодой благоухающий бутон лотоса.

Вэй Юйянь, безучастно глядя на Ла Раи, досадливо вздохнула. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы она почувствовала раздражение. Этот факт она установила четко. С другой стороны, она не могла не признать, что Тан Хао обладал сверхъестественными навыками травника!

Толпа кипела от возбуждения. Стоило Ла Раи встать на ноги, как все разговоры стихли. Взгляды всех присутствующих были прикованы к нему. Некоторые испытывали смешанные чувства, другие просто завидовали, третьи не могли поверить своим глазам. Все эти взгляды были направлены на смертельно уставшего Ла Раи. Повернувшись к Ван Фаньмину и остальным старикам, юноша сложил ладони и низко поклонился, после чего отошел от стола и нашел место для медитации. Ван Фаньмин глубоко вздохнул. Его взгляд остановился на Ла Раи, а потом скользнул по толпе практиков.

— Через двадцать часов начнется второй и последний этап экзамена на звание мастера-алхимика. Один из десяти финалистов получит ранг мастера-алхимика. Второй этап включает в себя тест на силу стимулирующей техники. В следующие двадцать часов вы можете отдохнуть, но вам не разрешается покидать площадь.

Все это время Вэй Юйянь не сводила с Ла Раи глаз, она до сих пор не могла поверить увиденному. Несмотря на раздражение ей пришлось признать, что навыки Тан Хао заслуживали уважения.

Внезапно рядом с ней возникла красивая девушка в белом платье. У нее были строгие черты лица, но они не могли скрыть радости в ее глазах. Это была Сюй Цин. Ее культивация находилась на средней ступени Возведения Основания, к тому же, было кое-что, о чем не знала ни одна живая душа в Секте Пурпурной Луны. С помощью своих навыков алхимии она, пусть и возвела лишь Треснувшее Основание, смогла переплавить его в Безупречное.

Вэй Юйянь посмотрела на ее, казалось, холодное лицо, однако быстро уловила с нем радость.

— Навык травника всего лишь часть умений алхимика, — произнесла она скептически, — Посмотрим, как он покажет себя в настоящей алхимии: стимуляции роста, а также в контроле за духовной энергией культивации. Эти навыки нельзя недооценивать. Поглядим, обладает ли он таким же невероятным талантом и в этом случае.

— Какая ты злая, — улыбнулась Сюй Цин, — Просто признай, что даже ты, единственная персональная ученица грандмастера Лунная Пилюля, не смогла бы повторить то, что сделал Тан Хао. Даже я бы, скорее всего, не смогла. Кстати, если понадобиться помощь с Пилюлей Тройной Сути, я…

— Тебя это не касается, — холодно отчеканила Вэй Юйянь. Ей совсем не хотелось признавать, но Сюй Цин действительно куда лучше нее понимала Дао алхимии. И поэтому девушка не хотела иметь с ней ничего общего.

Чем дольше она смотрела на Ла Раи, тем сильнее становилось ее раздражение, а рядом с Сюй Цин это раздражение вообще выходило за все рамки. Она не заметила появившейся на краткий миг обиды на ее лице, но, даже если б и заметила, это никак не умалило ее неприязни.

Все тридцать тысяч алхимиков решили остаться, негромко переговариваясь. Семьдесят процентов всех разговоров было о Ла Раи. Другие тридцать об остальных девяти финалистах, которые прошли первый этап экзамена, продемонстрировав всем свой блистательный талант. Девять финалистов заметно нервничали. В позе лотоса они раскручивали свою культивацию, чтобы успеть достичь оптимальной кондиции ко второму этапа. Первое место Ла Раи давило на них подобно огромной горе. В общем-то, между первым и десятым местом не было никакой разницы. Всем им представится шанс поучаствовать во втором этапе экзамена. Более того, вторая часть экзамена являлась решающей.

По их мнению, у них еще был шанс превзойти Ла Раи. Пусть он знает о травах и растениях гораздо больше, чем они, но стимуляция роста растений требовала использование культивации, а также немалой практики. Нужен идеальный контроль духовной силы: направить слишком много и целебное растение во время роста просто разорвет, слишком мало и оно вырастет хилым. Очень сложно найти идеальный баланс. Девять остальных участников размеренно дышали и медитировали. У себя в головах они прокручивали воспоминания многих лет практики стимуляции роста растений. Постепенно к ним вновь вернулась уверенность.

Ла Раи сидел с закрытыми глазами, в действительности энергия его культивации была практически нетронута. Вымотала юношу не слабость собственного тела, а колоссальные усилия по слиянию с где-то сотней лепестков золотого лотоса, а также вращение демонической жемчужины. Голова словно налилась свинцом, однако отдых постепенно снимал напряжение. Двадцать часов пролетели практически незаметно. Голос Ван Фаньмина разнесся по всей площади, сам он положил руку на алхимическую печь рядом.

— Пришло время второго этапа испытания огнем. Десять финалистов, пожалуйста, подойдите!

Одновременно с этим площадь задрожала от колокольного звона. Тридцать тысяч пар глаз внимательно следили за происходящим. Площадь осталась прежней, но тридцать тысяч столов заменили десять каменных колонн, каждая примерно девять метров в высоту. Поднимаясь вверх, они ярко светились.

Все финалисты, за исключением Ла Раи, с восторгом ловко запрыгнули на каменные колонны. Все взгляды были прикованы к ним одним, всё-таки им удалось выделиться из тридцатитысячной массы алхимиков-подмастерьев. Долгие годы практики помогли им справиться с проступившими эмоциями, заменив их непоколебимой решимостью.

Когда Ла Раи открыл глаза, они ярко сверкнули. Тяжесть в голове полностью прошла. Около сотни лепестков полностью слились с ним, став частью него.

— «Я точно стану мастером-алхимиком», — решил он серьезно. Он поднялся и во вспышке света оказался на последней каменной колонне. Тотчас все звуки на площади стихли. Несчетное число пар глаз наблюдало за ними. Ведь сегодня они станут свидетелями… появления нового мастера-алхимика! Кто бы не удостоился столь почетного звания, он сразу же возвысится над сотней тысяч своих собратьев!

Статус, положение, репутация, вознаграждения от самой Секты — все это превзойдёт то, чем приходилось довольствоваться алхимикам-подмастерьям. Мастер-алхимик отличался от алхимика-подмастерья также, как Небо отличается от Земли. Ведь во всей Секте Пурпурной Луны их насчитывалось около тысячи. В будущем, если мастеру-алхимику удастся достичь звания Мастера Шэнгуань, то ему по силам будет сотрясти все Мертвенное Плато. Каждый Мастер Шэнгуань занимал почетное положение в Дао алхимии. Неважно, из Секты ли ты Пурпурной Луны или из мира за ее пределами, этих людей почитают и уважают практически все. Во всей Секте Пурпурной Луны Мастеров Шэнгуань было около сотни. Восемь из них имели статус Пурпурных Мастеров Шэнгуань. Выше них стояли только три грандмастера алхимии — венец Дао алхимии! Все великие Секты и Кланы очень хотели заполучить в свои ряды хоть кого-то из этих трех групп.

Толпа наблюдала, как Ла Раи запрыгнул на колонну. Ван Фаньмин и его товарищи переглянулись. Один из стариков положил ладонь на стенку алхимической печи, с гулом крышка медленно открылась. Из ее недр вырвалось десять лучей света. Они превратились в десять шаров неясного и размытого света, не давая разглядеть, что внутри.

— Десять разных семян целебных трав, все разных видов. Участники, каждый может самостоятельно выбрать себе семечко. Тот, кто после стимуляции роста получит самое зрелое растение станет мастером-алхимиком!

За исключением Ла Раи, глаза всех участников ярко заблестели. Они пытались разглядеть десять размытых семян целебных растений. Однако, пока они находились в шарах света, определить, что именно за семена находятся внутри, было невозможно. По этой причине девять участников мешкали. Наконец один из них, собравшись с духом, поднял руку и приманил к себе один из шаров света. В нем оказалось синее семечко. Остальные восемь участников посмотрели в его сторону.

— Это семя Цветка Лазурной Воды… Этот цветок используется при изготовлении различных целебных пилюль для стадии Возведения Основания. Стимулировать его рост весьма непросто.

Без колебаний остальные участники повторили его действие. Один за другим шары света приземлялись им в руки. Финалисты сравнивали свои семена с семенами других участников. Некоторые семена стимулировать проще, некоторые сложней. Разница между семенами была невелика, в конечном счете все будет решать удача. Когда все сделали выбор, Ла Раи спокойно поднял руку и забрал последний шар света. Свет превратился в серое семечко.

Когда десятки тысяч зрителей увидели, что досталось Ла Раи, толпа зашумела, послышались выкрики.

— Это Лист Парящего Пепла… Из всех предложенных целебных трав Лист Парящего Пепла самый простой. Тан Хао тот еще везунчик…

— Не спеши с выводами. Кто сказал, что обратить лист в пепел будет легко?

Пока гомон толпы нарастал, лица остальных участников скривились. Впрочем, никто ничего не сказал. Всё-таки Ла Раи последним взял семечко, поэтому другого выбора в этом вопросе у него не было. Они не могли обвинить его в мошенничестве. Один из стариков рядом с Ван Фаньмином удивленно уставился на семечко Листа Парящего Пепла. Он вопросительно посмотрел на своих коллег, но они молчали. Внезапно его холодный голос перекрыл гвалт на площади:

— Начинайте!

Мгновенно наступила тишина. Ла Раи и остальные участники стояли на каменных колоннах, сфокусировав все свое внимание на семечках в их руках. Сначала требовалось начать циркуляцию духовной силы, затем с помощью техники Подразделения Лунной Пилюли направить ее в семечко, дабы напитать его духовной силой.

Спустя десять вдохов со стороны всех участников, включая Ла Раи, послышался хруст. Из оболочки семечка показались ростки, они мягко раскачивались из стороны в сторону, постепенно увеличиваясь в размерах. Предельно сконцентрированный Ла Раи медленно вливал силу своей культивации, не проливая ни капли наружу. Этой технике контроля духовной силы он научился во время турнира за Наследие Бессмертного Золотой Лотос. За последние несколько месяцев он ежедневно ее практиковал особенно при работе с Ли Тао. Духовная энергия вливалась в семечко. Вскоре в его руке появился серый пятисантиметровый росток с семью зелеными листочками. Серый цвет стебля начал проникать в жилки листьев.

— «Растение можно считать созревшим, когда листья полностью обернутся серым. В конечном счете листья превратятся в пепел. Именно пепел является эссенцией этого растения, именно его используют в качестве алхимического ингредиента».

В голове Ла Раи возникли сведения об этом растении, а также о его десяти гибридах. Росток становился длинней. Он уже почти достиг восьми сантиметров в высоту, а его листья наполовину окрасились в серый. Количество листьев увеличилось до двенадцати. Лист Парящего Пепла не мог дать больше двенадцати листьев, это был предел.

Ни один из участников не смог вырастить свое семечко больше, чем на шестьдесят процентов, в плане зрелости все растения остальных финалистов уступали растению Ла Раи. Их лица помрачнели, демонстрируя всю степень их недовольства. Из толпы зрителей послышалось немало вздохов. По их мнению, Ла Раи досталось лучшее целебное растение.

— Это нечестное испытание… Если бы Тан Хао досталось другое целебное растение, а не Лист Парящего Пепла, тогда ему пришлось бы туго…

— Я бы не был столь категоричен. Вполне возможно, что Лист Парящего Пепла просто хорошо подходит к духовной энергии Тан Хао. Даже если бы оно попало в руки другого участника, что с того? Если бы у другого участника возникли с ним трудности, ты бы скорее всего и слова не сказал. Вырастить это растение не так уж и просто. Более того, для превращения листьев в пепел требуется больше духовной энергии, чем для остальных целебных трав.

От Листа Парящего Пепла в руке Ла Раи послышался треск, похоже, он горел. Его объяло серое пламя, а следом появился и серый пепел. С появлением пепла оставшиеся девять участников напряглись. Покрасневшими от досады глазами они посмотрели на Ван Фаньмина и остальных стариков и возмущенно воскликнули:

— Почтенные, это нечестно!

— Тан Хао досталось самое простое целебное растение: Лист Парящего Пепла. Если бы мне попался Лист Парящего Пепла, я бы тоже сумел достичь такого результата!

— Мы работали много лет, всё ради этого дня. Только не говорите, что мы проиграли банальной удаче? Старейшины, это просто нечестно!

— Пожалуйста, повторите второй этап и дайте каждому одинаковое целебное растение. Если мы уступим и во второй раз, тогда признаем поражение!

Тем временем на одинокой горе Подразделения Лунной Пилюли наставник Вэй Юйянь, грандмастер Лунная Пилюля Секты Пурпурной Луны, отвернулся от алхимической печи и спокойно посмотрел на горстку пепла, лежащую у него на ладони. Это был пепел сгоревшего Листа Парящего Пепла, чей рост только что стимулировал Ла Раи. Лунная Пилюля поднес пепел поближе и на секунду задумался. Стряхнув золу, он прошептал:

— Совсем нет утечки духовной силы…

На площади Вэй Юйянь безмолвно наблюдала за Ла Раи и девятью недовольными участниками. Она сама не могла объяснить почему, но этот поворот почему-то ее обрадовал. Беспрерывный поток обвинения в адрес Тан Хао ласкал слух.

Стоящая рядом с ней Сюй Цин прекрасно знала, кто скрывается за личиной Тан Хао, поэтому она лишь тихо посмеивалась. Девушка как никто иной знала, что этим девятерым ни при каких обстоятельствах не победить Ла Раи. Чуть сильнее углубившись в Дао алхимии грандмастера Золотой Лотос, став с ним практически одним целым, она даже сквозь иллюзию зеркала видела на месте своего друга детства сияющий Золотой Лотос. Она много читала об этом удивительном растении, так что прекрасно знала, что лишь капля его энергии способна вырастить целебное растение.

Пока девять финалистов взывали к справедливости, Ван Фаньмин и семь стариков хмуро переглянулись. После короткой дискуссии Ван Фаньмин встал. Все сразу же притихли.

— Если вы действительно так считаете, ладно, Тан Хао, что скажешь, если мы заново проведем второй этап?

Ла Раи улыбнулся и просто кивнул. Ван Фаньмин благодарно поклонился.

— Отлично, второй этап будет проведен сначала. В этот раз все десять участников получат одно целебное растение. С равными условиями у проигравших не будет больше причин жаловаться!

Взмахом руки он отправил Ла Раи и остальным десять одинаковых семечек. Алые семена окружала травяная аура.

— «Побег Древа Алого Духа!» — с блеском в глазах узнал семя Ла Раи. Сердца остальных участников дрогнули. Нахмурившись, они внимательно посмотрели на свои семена. Толпа дружно выдохнула.

— Это побег Древа Алого Духа. Его целебные свойства идеально подходят для людей на великой завершенности Возведения Основания. Может показаться, что его элемент огонь, но на самом деле для его стимуляции подходит любой тип духовной энергии.

— Учитывая уровень нашей культивации, стимулировать рост этого целебного растения будет слишком сложно…

На каменных колоннах все финалисты, за исключением Ла Раи, на секунду заколебались, а потом, стиснув зубы, схватили парящие передними в воздухе семена. Следом они собрали всю мощь своей культивации и приступили к стимуляции роста. Ла Раи вытянул руку и тоже взял свое семечко. Закрыв глаза на секунду, он призвал духовную силу и принялся стимулировать рост. Его руку и алое семечко в ней объяло пурпурное свечение.

Когда сгорела одна благовонная палочка, у одного из участников по лбу градом валил пот. Одного бледного мужчину колотила крупная дрожь. Нехотя он хлопнул по своей бездонной сумке и вытащил духовный камень. С камнем в одной руке и семечком в другой он продолжил стимулировать рост Древа Алого Духа. Со временем остальным участником тоже пришлось прибегнуть к его трюку. По истечению часа все участники, кроме Ла Раи, для стимуляции роста использовали духовные камни. Все без исключения финалисты были бледными как мел с налитыми кровью глазами. Только Ла Раи оставался спокойным. Его взгляд неотрывно следил за Древом Алого Духа, пока он тщательно контролировал поступление духовной энергии. Вся до последней капли духовная энергия попадала в побег Древа Алого Духа.

Остальным участникам такое было не по силам, только треть направляемой ими в целебное растение духовной энергии достигала цели.

Прошел еще час. Человек, первым доставший духовный камень, внезапно зашатался. Бледный как простыня он зашелся кровавым кашлем и попятился на пару шагов. Он онемело уставился на свою руку. Истратив всю духовную энергию, ему так и не удалось вырастить даже росток. Он расстроенно покачал головой и покинул состязание. Вскоре сдалось еще три участника. Когда истек второй час, в гонке осталось участвовать всего пять финалистов.

В этот момент всеобщее внимание привлек раздавшийся со стороны Ла Раи хруст. На его ладони из алого семечка показался росток. Парой мгновений позже из семечка другого участника тоже показался росток. Это семечко принадлежало человеку, который на первом этапе занял второе место, уступив лишь Ла Раи. Он покрепче сжал духовный камень и мрачно посмотрел на юношу. На остальных участниках лица не было, несмотря на все старания, им не удалось прорастить семечко Древа Алого Духа, поэтому все трое сдались.

Пришло время истинной битвы второго этапа. Как и в первый раз, Ла Раи противостоял мужчина, занявший второе место.

— Специально для экзамена я приготовил целую кучу духовных камней, — сказал мужчина, сверкнув покрасневшими глазами, — Я просто так не сдамся.

Его каменная колонна стояла прямо напротив колонны Ла Раи. Он свирепо посмотрел на юношу, а потом надавил себе на точку между бровей. С рокотом его культивация начала повышаться: от восьмой ступени Конденсации Ци она рванула к девятой, а потом и к великой завершенности Конденсации Ци! Вне всяких сомнений, он всё это время подавлял собственную культивацию, дабы высвободить ее истинную силу в решающий момент второго этапа экзамена. После чего ему останется один последний рывок, чтобы оставить своего оппонента позади. Усиление его культивации переполошило толпу зрителей. В это же время сияние побега Древа Алого Духа медленно усиливалось.

Выражение лица Ла Раи не изменилось. Он не стал применять культивацию стадии Возведения Основания. Стимуляцию он проводил только с помощью духовной энергии стадии Конденсации Ци. Не обращая внимание на мужчину, он закрыл глаза и полностью сосредоточился на процессе стимуляции роста.

Оба ростка Древа Алого Духа продолжали расти. Спустя несколько часов оба растения стали высотой с человека. Мужчину била крупная дрожь, а на лбу у него взбугрились вены. Он уже потерял счет потраченным духовным камням и чувствовал, как постепенно сходит с ума. Как только заканчивалась энергия духовного камня, он сразу же доставал новый. Его меридианы Ци не справлялись с подобной нагрузкой, но ему было всё равно. В его глазах горело пламя. Он должен победить! Он должен стать мастером-алхимиком! За это он готов заплатить любую цену.

Наконец у него изо рта брызнула кровь, а его тело сильно задрожало, он задействовал самые сокровенные резервы своей культивации, которая начала снижаться на одну ступень. Духовная энергия, проистекающая из его жизненной силы, влилась в Древо Алого Духа. В миг растение выросло еще на три метра. Больше оно не походило на росток, а скорее напоминало небольшое деревце. Не в силах продолжать, мужчина попятился на несколько шагов назад. Сейчас он рискнул жизнью, но если продолжит в том же духе, то точно преставится. Его меридианы Ци горели, словно в них налили расплавленный свинец, да и дрожь в теле все никак не унималась. Его культивация продолжала снижаться. Несмотря на это его глаза гордо и самонадеянно сверкнули. Пораженные зрители принялись обсуждать произошедшее. Даже Ван Фаньмин и остальные переглянулись. Вэй Юйянь кивнула. Сюй Цин же горестно вздохнула и покачала головой. Безусловно, его поступок нельзя было назвать незначительным достижением.

— Мой росток Древа Алого Духа вырос до настоящего дерева! Твой росток уступает моему где-то на треть. Посмотрим, кто теперь станет мастером-алхимиком!

Впервые с начала экзамена Ла Раи посмотрел на говорившего.

— Я еще не закончил, — отозвался он невозмутимо.

Росток Древа Алого Духа медленно рос, постепенно нагоняя росток мужчины…

После сгорания одной благовонной палочки.

Мужчина дрожал, не в силах поверить своим глазам. Теперь уже росток Древа Алого Духа Ла Раи превосходил его росток на три метра. Стояла гробовая тишина. Все собравшиеся не мигая смотрели на Ла Раи. Его выступление на первом этапе поразило их до глубины души. А теперь его навык стимуляции роста произвел очередную сенсацию.

Но Ла Раи еще не закончил. Он решительно посмотрел на побег Древа Алого Духа.

— «Если уж я произвел сенсацию, — подумал он, — То почему бы не выложится на полную? Любопытно, насколько я смогу вырастить Древо Алого Духа?!»

Еще больше духовной энергии устремилось через его ладонь в росток Древа Алого Духа. Разумеется, он не стал использовать силу стадии Возведения Основания, как и силу Золотого Лотоса. Покрасоваться можно, но не стоит терять из-за этого головы. Шесть метров, девять метров… постепенно Древо Алого Духа прекратило расти вверх, вместо этого оно начало расти вширь. Ствол становился все толще, пока росток не превратился в настоящее большое дерево! Дерево не было достаточно потрясающим, чтобы привлечь внимание всего мира, но оно точно стало центральной точкой всей экзаменационной площади. Стимуляция Ла Раи оказалась настолько успешной, что на дереве вырос одинокий цветок, а потом оно и вовсе дало один плод. Алый Духовный Фрукт тотчас начал источать духовную энергию. Зрачки Вэй Юйянь расширились от удивления, она не могла поверить своим глазам. Сюй Цин тоже удивилась. Она могла представить такое, если бы Ла Раи воспользовался несколькими каплями энергии Золотого Лотоса, однако он вырастил фрукт без поддержки своей цветочной ипостаси. Ван Фаньмин и остальные старики повскакивали на ноги.

— Побег Древа Алого Духа цветет! И плодоносит!

— Он всего лишь на стадии Конденсации Ци, как ему это удалось? Уму непостижимо!

Десятки тысяч зрителей, не в силах больше сдерживаться, одновременно загомонили, гул их разговоров заполнил площадь. Выбывшие финалисты тупо уставились на Ла Раи. Будучи алхимиками-подмастерьями, они прекрасно понимали значение плодоносящего Древа Алого Духа.

— Древо Алого Духа может быть использовано для переплавки целебных пилюль для великой завершенности Возведения Основания. Но именно их фрукты хранят в себе эссенцию дерева, из них можно изготовить целебные пилюли для начальной ступени Создания Ядра!

— Не могу поверить, что Тан Хао это сделал! Эта техника может стимулировать рост всех целебных трав, подходящих для стадии Конденсации Ци и некоторых для стадии Возведения Основания. Но ее нельзя использовать для стимуляции роста растений, подходящих для стадии Создания Ядра. И всё же… ему как-то удалось вырастить Фрукт Алого Духа!

Пока толпа внизу бушевала, Ла Раи сделал глубокий вдох и взмахнул правой рукой. Древо Алого Духа задрожало, словно кто-то оборвал источник его силы, и начало увядать. Ла Раи вытянул левую руку, схватил Фрукт Алого Духа и плавным движением убрал его в бездонную сумку. Девятиметровое Древо Алого Духа полностью высохло. Под гул толпы Ла Раи спрыгнул с каменной колонны. Ван Фаньмин глубоко вздохнул, серьезно посмотрел на Ла Раи и произнес:

— Звание мастера-алхимика получает… Тан Хао!

Его голос эхом разнесся по площади, казалось, проник в алхимическую печь и затем эхом уже разнесся по всем долинам Подразделения Лунной Пилюли. Все сто тысяч алхимиков-подмастерьев слышали каждое его слово!

Глава 6: Долгожданная встреча

Незаметно пролетело два месяца. Ла Раи по-прежнему обитал в первом районе Первой Долины, но уже не рядом с горной рекой. По склону одной из гор в долине змеилась узкая дорожка, которая вела в Пещеру Бессмертного. Располагалась она достаточно высоко, рядом с ее дверью из зеленого камня клубились облака. Оттуда открывался вид на всю долину. Это место было богато духовной энергии, к тому же через саму гору пролегала жила пламени. Эту Пещеру Бессмертного Ла Раи подарили после получения им звания мастера-алхимика. Только мастера-алхимики могли жить высоко в горах. Там, вдалеке от алхимиков-подмастерьев, они могли вдосталь насладиться привилегиями, которые давало звание «мастер-алхимик». Например, они могли привлекать алхимиков-подмастерьев в качестве помощников. При этом за небольшую плату они могли приобрести у Секты различные алхимические формулы и даже целебные травы. С одним единственным условием: выполнять ежемесячную квоту мастера-алхимика. Чтобы получить более редкие целебные травы и формулы, нужно передавать Секте больше целебных пилюль. Чем больше целебных пилюль, тем выше награда. Поднявшись до мастера-алхимика, становилось возможным обмениваться с другими мастерами-алхимиками. Эта система была создана, чтобы мастера-алхимики постоянно совершенствовали, как свою алхимию, так и свои теоретические знания, что в итоге приводило к улучшению качества пилюль.

В один погожий день грохот сотряс Пещеру Бессмертного Ла Раи. Даже закрытая дверь не смогла его остановить, грохот разнесся по всей долине. Алхимики-подмастерья внизу долины притихли. Они с завистью и восхищением смотрели в сторону Пещеры Бессмертного Ла Раи. Два месяца с момента получения Тан Хао нового звания они часто слышали подобный грохот.

Внутри пещеры покрытый сажей и грязью стоял Ла Раи. После взрыва алхимической печи перед ним, он мог лишь досадливо рассмеяться. Юноша вздохнул и взмахом рукава собрал разлетевшиеся по пещере куски печи и остатки целебных трав. Он хмуро сел на каменную платформу и вздохнул:

— Переплавлять пилюли дело непростое. Малейшая ошибка в контроле земного пламени может испортить пилюлю и стать причиной взрыва алхимической печи. За последние два месяца я уже взорвал сорок семь печей…

Из длинного рукава его черного халата торчали осколки алхимической печи. Этот халат символизировал его статус мастера-алхимика.

— Впрочем, прогресс, хоть и небольшой, всё же есть. За последние два-три дня я взорвал всего одну печь.

Он довольно посмотрел на семь-восемь расставленных в ряд флаконов. Пилюли внутри флаконов были результатом двух месяцев тренировок. Несмотря на то, что они подходили всего лишь стадии Конденсации Ци, ему нравилось создавать что-то своими руками.

— Переплавлять пилюли действительно непросто, этот процесс точно завязан на скрытый талант. Но еще важней… переплавлять пилюли дорого! Теперь понятно, почему мастеров-алхимиков так мало…

Ла Раи тяжело вздохнул. Жизнь алхимика-подмастерья проста и незамысловата, в бытность алхимиком-подмастерьем его никогда не мучили такие тяжелые думы. Когда он работал с Ли Тао, то видел только всеобщее уважение и восхищение, а также награды, получаемые им за изготовление пилюль для учеников Внутренней Секты. Только став мастером-алхимиком, он осознал, что за каждым успешным алхимиком стоит горы потраченных духовных камней. Только так можно достичь хоть какого-то успеха. Разумеется, немаловажную роль играл и скрытый талант. С заурядным скрытым талантом для достижения успеха мастеру-алхимику требовалось такое количество духовных камней, которых хватило бы для создания маленькой Секты.

— Алхимическая печь стоит двадцать тысяч духовных камней… и это цена самой дешевой алхимической печи в Секте. И таких я взорвал сорок семь штук…

От одной мысли, что ему придется заплатить за все уничтоженные алхимические печи у Ла Раи закололо в груди. Конечно, у него были духовные камни, более того, их хватило бы на сотни тысяч таких печей, однако… эти духовные камни могут пригодиться ему в будущем.

— «Но алхимические печи еще не все, — подумал он, — Для изготовления пилюль требуются целебные травы, а они стоят еще дороже. Иногда на одну пилюлю может уйти до дюжины различных целебных трав. Если сложить все в месте, то сумма выходит немаленькая. Но это не самое худшее… больше всего меня расстраивает… мой процент успешных попыток: одна пилюля из десяти попыток… — он глубоко вздохнул и посмотрел на ситуацию целиком, — Чем дороже целебные травы, тем древнее алхимическая формула, тем выше качество самой пилюли… и тем выше шанс провала, — он не удержался от очередного вздоха, — Однако у моего нового положения есть свои плюсы. К примеру, эта бирка».

Он хлопнул по своей бездонной сумке и вытащил белую бирку. Холодная на ощупь, она казалось была сделана из нефрита… но это был не нефрит. На одной ее стороне была вырезана алхимическая печь и надпись: «Черный список».

— Черный список алхимиков!

Ла Раи с блеском в глазах смотрел на верительную бирку. Он неоднократно доставал ее, просто чтобы полюбоваться. Каждый раз его сердце благоговейно замирало. Бирка черного списка алхимиков имелась у каждого мастера-алхимика в Секте. Каждому мастеру-алхимику давалась одна такая бирка, использовать ее можно было всего два раза. Эта бирка была причиной, почему все так уважали мастеров-алхимиков и почему один ее вид вселял ужас в сердца членов Подразделения Пурпурного Ци. Она была одной из причин столь высокого положения мастеров-алхимиков в сравнении с Подразделением Пурпурного Ци. Даже намек на включение в черный список алхимиков вызывал у большинства практиков дрожь в коленях. Черный список алхимиков существовал лишь с одной целью: любой ученик Подразделения Пурпурного Ци после добавления в список больше не мог пользоваться услугами всех мастеров-алхимиков следующую сотню лет. Это правило существовало бесчисленное число лет. Подобной властью обладало только Подразделение Лунной Пилюли. Из-за него мастера-алхимики пользовались невероятным уважением в Секте Пурпурной Луны. Поэтому никто не смел оскорблять мастеров-алхимиков. Ведь оскорбить одного мастера-алхимика, значит оскорбить их всех.

Это правило ввели в глубокой древности и за последнюю тысячу лет немногие алхимики прибегли к нему. За всё это время в списке побывало всего несколько сотен человек. Учитывая количество учеников Внутренней Секты, коих было около десяти тысяч, несколько сотен — сущие пустяки. На самом деле не факт внесения человека в черный список алхимиков, а угроза его использования была главным средством устрашения в руках мастеров-алхимиков. Ведь после второго использования бирка переставала действовать.

Став мастером-алхимиком, Ла Раи заработал право использовать бирку, но его также попросили не злоупотреблять дарованной властью. В верительной бирке были записаны все, кто на ближайшую сотню лет были лишены услуг мастеров-алхимиков. Сейчас там находилось тринадцать человек.

Он еще какое-то время полюбовался верительной биркой, а потом убрал ее прочь. После небольшой паузы он достал нефритовую табличку, записал туда сообщение и потом сжег ее. В мгновение ока она исчезла. Довольно скоро снаружи Пещеры Бессмертного послышался голос. Взмахом пальца он отворил дверь в пещеру. В проеме появилась симпатичная девушка лет восемнадцати-девятнадцати. Она тут же наморщила нос из-за запаха гари в пещере.

— Алхимик Тан, — улыбнулась она, — Весь вчерашний день меня не покидало странное ощущение: я все гадала, когда же ты позовешь меня заменить твою алхимическую печь…

Она достала новую алхимическую печь из бездонной сумки и с улыбкой протянула Ла Раи. Девушку звали Линь Жуй, она отвечала за обеспечение мастеров-алхимиков всем необходимым. Ее культивация была невысокой, но по слухам, один из членов ее Клана являлся Пурпурным Мастером Шэнгуань. К тому же, из-за ее приятного нрава она нравилась многим мастерам-алхимикам. Будучи в ответе за обеспечение мастеров-алхимиков, именно она последние два месяца сорок шесть раз приносила Ла Раи новую алхимическую печь. Сегодняшняя печь была сорок седьмой по счету.

Ла Раи смущенно прочистил горло. Он взял алхимическую печь вместе с нефритовой табличкой. От мастеров-алхимиков не требовали деньги за печи, целебные травы и формулы. Секта предоставляла все необходимое, но это не значит, что она делала это бесплатно. Все получаемые предметы давались в долг. Для погашения долга требовалось предоставить Секте компенсацию в виде целебных пилюль.

— Сколько я должен? — спросил он, хмуро взглянув на нефритовую табличку.

— Вместе с сегодняшней печью ты должен Секте шесть тысяч восемьсот тридцать семь пилюль Конденсации Ци, — она подмигнула ему и рассмеялась, прикрыв ладошкой рот, а потом примирительно добавила: — Это пустяки. Ты не так уж и много задолжал. Я как-то видела долг в миллион семьсот тридцать две тысячи пилюль. Столько… за всю жизнь не изготовить…

От такого астрономического долга Ла Раи пораженно застыл, а потом натянуто улыбнулся и со вздохом покачал головой. Он внес информацию в свою нефритовую табличку, после чего вернул оригинал девушке.

— Алхимик Тан, просто продолжай упорно работать. Эмм… я знаю, что День уплаты пилюль уже прошел, как думаешь, сможешь дать немного в качестве задатка? Тогда мне будет гораздо проще всё это объяснить, — Линь Жуй с улыбкой обвела взглядом покрытую гарью пещеру.

Ее улыбка была подобна распустившемуся цветку, не удивительно, что мастера-алхимики в ней души не чаяли. Поскольку Ла Раи являлся самым молодым мастером-алхимиком, при каждой их встрече она всегда игриво над ним подтрунивала. Похоже, ей очень нравилось заставлять Тан Хао краснеть от смущения.

Ла Раи вздохнул, достал флакон с пятью пилюлями Конденсации Ци и отдал девушке. Это была первая порция пилюль в счет погашения долга. Девушка взяла пилюли и ушла, негромко хихикая. Ла Раи проводил ее взглядом, а потом запечатал дверь в пещеру. Он поднял алхимическую печь и вздохнул:

— «Если так дальше пойдет, с моим текущим мастерством переплавки пилюль ученики Подразделения Пурпурного Ци вряд ли захотят иметь со мной дело. А без прибыли я не смогу получить новые алхимические формулы».

Самым важным было привлечь учеников Внутренней Секты. Переплавляя для них пилюли, у него появляется больше шансов найти новую алхимическую формулу. Чем больше востребованы его услуги, тем больше он получал алхимических формул. Со временем его навыки алхимика возрастут. Тогда он сможет переплавить пилюли для себя, эти пилюли по сути не будут являться собственностью Секты, к тому же, если ему они будут не нужны, за них можно будет выручить немало денег. Что до присвоения части изготовленных пилюль после переплавки, это стало практически негласным правилом Секты. Подразделение Пурпурного Ци ничего не могло с этим поделать.

Ла Раи поставил на пол алхимическую печь и взял один флакон с пилюлями. Внутри лежали гладкие, круглые целебные пилюли, от которых струилась духовная энергия. Юноша нахмурился:

— «Возможно я допускаю ошибку где-то в технике переплавки? Если я все делаю без ошибок, почему тогда на изготовление пилюль приходится тратить столько усилий? У Ли Тао все выглядело заметно проще».

Погруженный в раздумья, Ла Раи начал мерить шагами Пещеру Бессмертного. Внезапно он замер. Он поднял правую руку, и алхимическая печь поплыла к нему по воздуху. С блеском в глазах он хлопнул по своей бездонной сумке и извлек десять целебных трав. Его руки ловко стимулировали их рост и извлекли сок. За десять вдохов он подготовил ингредиенты и поместил их в печь. Он легонько топнул ногой после чего участок земли перед ним покраснел, от него повалил сильный жар. Он зафиксировал алхимическую печь в восьми сантиметрах над раскаленным участком пола и принялся исполнять магические пассы. Алхимическая печь с определенным интервалом сначала взлетела немного вверх, а потом опускалась вниз. Вскоре Пещеру Бессмертного заполнил травяной аромат.

Ла Раи принял позу лотоса и надавил правой рукой на алхимическую печь. Юноша закрыл глаза и начал вливать духовную энергию, тем самым начав процесс стимуляции роста. Технике стимуляции роста он научился у Ли Тао. Она не только увеличивала целебный возраст растений… но и использовалась в процессе переплавки пилюль.

Постепенно блеск в глазах Ла Раи становился ярче. Он вносил небольшие корректировки в зависимости от того, как идет процесс переплавки. Изредка он добавлял немного целебных трав и снимал осадок. До этого на переплавку пилюль у него уходило десять-двенадцать часов, но в это раз уже после шести часов он взмахом рукава убрал печь с огня. Когда крышка открылась, ему в нос тотчас ударил лекарственный запах. Из печи он достал четыре еще мягких Пилюли Конденсации Ци, однако они быстро затвердевали.

— Как я ошибался…

Он внимательно посмотрел на грубоватые пилюли его изготовления, а затем сравнил их с другими своими пилюлями, которые он переплавлял, рассчитывая сделать их настолько идеальными, насколько позволят его навыки. После сравнения двух типов Пилюль Конденсации Ци в его глазах вспыхнуло понимание:

— «Производство этих изящных пилюль жутко меня вымотало, но их целебная сила заметно выше, где-то в районе семидесяти-восьмидесяти процентов. С другой стороны, целебная сила пилюль попроще колеблется между тридцатью-сорока процентами. Моя изначальная техника переплавки требует слишком много усилий. Если бы я всё это время переплавлял пилюли по второму способу, мне не пришлось бы растрачивать столько алхимических печей, — он задумчиво отложил Пилюли Конденсации Ци в сторону и продолжил мысль: — Такая огромная разница в качестве, почти в два раза… Возможно, это как-то связано со временем, которое уходит на переплавку пилюль. Но даже так у меня не должно уходить на переплавку столько сил. Я видел, как Ли Тао переплавлял пилюли себе и другим, особой разницы я не заметил, юноша нахмурился и начал что-то неразборчиво бубнить себе под нос, пока вдруг его глаза вновь ярко не вспыхнули: — Возможно, всё дело в моем Совершенном Основании? Моя духовная сила не является частью круговорота между Небом и Землей, а принадлежит мне и только мне. Мои пять Дао Колонн могут раздавить любого на стадии Возведения Основания. При переплавке пилюль мое Основание влияет на мою ауру… Быть может, алхимические печи взрывались из-за того, что переплавляемые в них целебные пилюли могли считаться Совершенными?»

После длительных раздумий он вынужден был согласиться с этой теорией.

От размышлений его оторвала заколка у него на голове. Из нее в его разум передался слабый голос зеркала:

— «Больше не могу сдерживаться! Я больше не могу поддерживать превращение! Проклятье, так и знал, что не нужно было вестись на твои слова. Ла Раи, лотос увядает. Мне конец! Конец! Один месяц. Мне нужен один месяц. Тебе стоит… быть… осторожным…»

Голос зеркала слабел, пока полностью не стих. Черты лица Ла Раи изменились, его старое лицо вернулось. Как назло в этот самый момент снаружи Пещеры Бессмертного послышался голос Вэй Юйянь:

— Тан Хао! Открой дверь, я хочу с тобой поговорить!

Ла Раи напрягся. Ни с того ни с сего его лицо стало прежним. Вернулись немного женоподобные черты, возвышенный и благородный вид с легким налетом учености. В ауре чувствовались отголоски чего-то странного, чем, конечно же, являлась его цветочная сущность, а также намек на легкую черствость. Помрачневший Ла Раи даже не поднял головы, когда снаружи вновь раздался голос Вэй Юйянь.

— Тан Хао! — повторила она, слегка поморщившись.

Она специально пришла, чтобы досконально изучить Тан Хао и выяснить, почему он ее так сильно раздражает. Но дверь в Пещеру Бессмертного не сдвинулась с места. Изнутри не доносилось ни звука. Раздосадованная Вэй Юйянь холодно хмыкнула. Перед визитом она выяснила, что Тан Хао не покидал пределов пещеры уже несколько дней. К тому же, на пути сюда она повстречала Линь Жуй, которая совсем недавно доставила ему алхимическую печь.

— Ты там заперся и даже говорить не хочешь? — прищурившись, холодно спросила она. — Только не говори мне, что ты хочешь что-то от меня скрыть, а Тан Хао?

В Пещере Бессмертного мрачный Ла Раи продолжал игнорировать Вэй Юйянь. Он снял с головы хрустальную заколку, которая тут же приняла форму зеркала, скрытого в бутоне цветка лотоса. Судя по всему, зеркало потеряло способность к превращению. От него исходила аура смерти, да и внешне зеркало выглядело безжизненным, как самое обычное зеркало. Выяснив всё, что хотел, Ла Раи положил зеркало в бездонную сумку и задумался:

— «По словам зеркала, передача мне способности к превращению спровоцировала его увядание. Оно упомянуло один месяц…»

Это слегка обнадеживало. Вполне вероятно, ему удастся протянуть месяц, если запереться в пещере и ни с кем не встречаться.

— «Крики Вэй Юйянь начинают действовать на нервы», — мелькнула у него мысль, когда он посмотрел на каменную дверь.

— Тан Хао, выходи немедленно!

Выражение лица Ла Раи не изменилось. Он просто закрыл глаза. Когда сгорела одна благовонная палочка, Вэй Юйянь уже кипела от злости. Что-то было не так, и все же она не никак не могла понять, почему Тан Хао так себя ведет.

— Будешь и дальше отмалчиваться? — воскликнула она. — Ладно. Если понадобится, я достану отпирающий медальон и открою твою дверь, хочешь ты этого или нет. Последний раз спрашиваю, Тан Хао, ты дома?

Она фыркнула и медленно пошла прочь.

— Никого нет дома, — раздраженно прозвучало из-за двери.

Вэй Юйянь от удивления запнулась. Такой ответ застал ее врасплох. Она и представить не могла, что от нее отмахнутся подобным образом. Да и кто! Мастера-алхимик!

Пока она скрежетала зубами, рядом с ней приземлилась девушка со строгим лицом. Она была, как обычно, одета в белое платье, ее волосы были аккуратно собраны в высокую прическу, а часть их ниспала по ее спине. Разумеется, этой девушкой была Сюй Цин.

Глядя на пышущую праведным гневом Вэй Юйянь, она невольно задалась вопросом: почему бы Ла Раи просто не открыть дверь. Тем не менее, хоть ей и были неведомы причины такого поведения юноши, Сюй Цин прекрасно понимала, что если бы их не было, он не стал бы выводить Вэй Юйянь из себя настолько серьезно.

— Старшая Сестра Вэй, — с легкой улыбкой позвала она, — Я понимаю твое недовольство, однако подумай, как ты смотришься со стороны… не то чтобы я верю в те слухи, что ходят о тебе последний год…

— Сюй Цин! — прошипела Вэй Юйянь, — Будь добра, исчезни с глаз!

Сюй Цин тихо кашлянула и с ощутимой неловкостью в голосе произнесла:

— Видишь ли, Старшая Сестра Вэй, мне нужно дать несколько советов Тан Хао, не так давно он попросил меня помочь ему разобраться в некоторых моментах…

Вэй Юйянь странно посмотрела на смущенную Сюй Цин, девушка точно знала, что подруга Ла Раи никогда не наставляла мастеров-алхимиков, так что же изменилось? Так или иначе, она не стала придавать особого значения ее визиту сюда. Гневно зыркнув на дверь в последний раз, она превратилась в луч света и растворилась вдалеке. После ухода Вэй Юйянь Ла Раи вытащил безжизненное, увядающее зеркало и положил его перед собой, а затем со вздохом погрузился в медитацию.

— Ла Раи, — донеслось из-за двери негромкое.

Юноша уже довольно долго не слышал собственного имени из чужих уст, однако он, не задумываясь, взмахнул рукавом, пропуская внутрь посетителя.

Сюй Цин, прошмыгнув внутрь, обвела взглядом Пещеру Бессмертного Ла Раи, после чего, улыбнувшись, села напротив юноши.

— Ты изменилась, — не открывая глаз, сказал Ла Раи.

— Старая песня, — улыбнулась Сюй Цин, — Что случилось?

Ла Раи не ответил, лишь, открыв глаза, кивнул на лежащее перед ним зеркало. Девушка тоже ничего не сказала, прекрасно поняв суть проблемы.

— Сколько времени тебе нужно? — уточнила она, — Кстати, этот цветок в твоей ауре…

— Это Золотой Лотос Ла Линьхуа, — спокойно ответил Ла Раи, уже понявший, что благодаря Наследию грандмастера Золотой Лотос его старая подруга прекрасно видит небольшой бутон внутри него, — Хрустальное Зеркало Золотого Лотоса восстановится через месяц, тогда я смогу вновь показаться на люди…

— Говоришь так, будто твоя внешность уродливее подводного демона низшей ступени, — хихикнула Сюй Цин, стараясь разрядить гнетущую атмосферу в пещере.

Ла Раи спокойно посмотрел на нее и слегка улыбнулся, чуть приподняв уголки губ.

— Ты знаешь, о чем я. Думаю, стоит мне показаться перед Вэй Юйянь, она мне глаза выцарапает…

— Брось, — махнула рукой Сюй Цин, — Можно подумать, тебе так просто выцарапать глаза.

Постепенно их разговор перетек к воспоминаниям о счастливых детских деньках, о школе, Ла Раи рассказал девушке о матери, даже не попытавшись что-то утаить. Он знал, что несколько людей всегда будут на его стороне. И в их число входила его подруга детства. В любом случае, она уже знала о том, кем является Ла Раи, с ее умом ей не составило труда провести параллель между золотым бутоном и Великим Кланом Ла, уничтоженным как раз в тот месяц, когда в городе Лань Ай появилась Ла Юй с младенцем на руках. Юноша просто посчитал лишним скрывать от нее и все остальное. В конце концов, теперь у него был человек, с которым он мог поделиться такими мыслями, как необъяснимый уход Ла Юй на другую планету без него. Не то чтобы он был необъяснимым, Ла Раи просто не хотел его объяснять, надеясь в будущем напрямую спросить ответ у матери.

Прошло несколько часов, после чего Сюй Цин покинула его Пещеру Бессмертного и растворилась в покрасневшем в закатных лучах небе.

Разобравшись с печью Ла Раи, Линь Жуй вернулась в Павильон Пилюль, где внесла запись о переданных пилюлях Ла Раи. На флакон с пилюлями она нанесла слово Тан, после чего отправила к остальным флаконам от других мастеров-алхимиков. Покончив с формальностями, она покинула Павильон Пилюль. Собранные пилюли будут рассортированы и доставлены Распорядителям Подразделения Пурпурного Ци, которые затем будут распределять их между учениками Внешней Секты стадии Конденсации Ци. Разумеется, перед отправкой их тщательно проверит представитель Подразделения Пурпурного Ци, дабы убедиться, что все целебные пилюли безопасны.

Прошло полмесяца. При изготовлении пилюль Ла Раи больше впустую не тратил ингредиенты, как ни удивительно, у него даже осталось немало лишних целебных трав. Алхимические печи тоже перестали взрываться, за эти две недели ему удалось сделать гораздо больше Пилюль Конденсации Ци, чем за всё время до этого. Близился день доставки Пилюль Конденсации Ци из Павильона Пилюль в Подразделение Пурпурного Ци для еженедельной раздачи пилюль.

Су Чжунлунь обладал не очень высокой культивацией: средняя ступень Возведения Основания. В теории он должен был быть алхимиком-подмастерьем Подразделения Лунной Пилюли, а не членом Подразделения Пурпурного Ци, однако ему так и не удалось стать мастером-алхимиком. К тому же, его Клан занимал довольно низкое положение в иерархии Секты Пурпурной Луны. Вот почему он принял решение перейти из Подразделения Лунной Пилюли в Подразделение Пурпурного Ци и сосредоточиться на изучении магических техник. Поскольку он раньше служил Секте в качестве алхимика-подмастерья, ему поручили проверять пилюли, посланные для распределения. Только после его одобрения пилюли могут быть розданы ученикам Внешней Секты. Он уже довольно долго занимал этот пост, поэтому для проверки пилюль на подлинность, особенно если учесть, что это были обычные Пилюли Конденсации Ци, Су Чжунлуню требовалось взглянуть всего на одну пилюлю из каждого флакона. Вдобавок, он легко мог на глаз определить целебную силу пилюли.

Одним прекрасным днем Подразделение Лунной Пилюли доставило очередную партию пилюль. Су Чжунлунь потягивал ароматный чай и один за другим распечатывал флаконы с целебными пилюлями. Всего-то и требовалось: распечатать флакон и понюхать содержимое. Работенка не пыльная. Позади стоял молодой слуга, который вел учет и следил за порядком.

— Все эти Пилюли Конденсации Ци одинаковые, — вздохнул Су Чжунлунь, — Между ними вообще никакой разницы. Ну, они всё-таки изготовлены мастерами-алхимиками…

Он поднял очередной флакон и сломал восковую печать. Перед тем, как вдохнуть аромат, он сделал глоток чая и только потом поднес пузырек к носу, вдохнув аромат. Стоило ему это сделать, как его глаза расширились от удивления. Он склонил голову и еще раз понюхал.

Прищурившись, он перевернул флакон и высыпал на ладонь пять Пилюль Конденсации Ци. После детального осмотра он еще раз осторожно принюхался.

— Это… — задохнулся он.

Су Чжунлунь резко вскочил, опрокинув чашку, однако он словно не заметил разлитый чай. Все его внимание приковали к себе целебные пилюли. Молодой слуга позади остолбенел, ему еще ни разу не доводилось видеть Су Чжунлуня в таком состоянии. Особенно странным выглядел разлитый чай. Су Чжунлунь больше всего на свете любил чай. Если кто-то разольет драгоценный напиток, он с него три шкуры спустит. Но сейчас Су Чжунлунь похоже даже этого не заметил.

— Целебная сила… как она может быть такой высокой? Кто изготовил эти пилюли?

Сделав глубокий вдох, он поднял флакон и увидел надпись: «Тан».

— Тан… Из тысячи мастеров-алхимиков, если мне не изменяет память, у троих или четверых фамилия Тан. Который из них?

Он осторожно пересыпал пилюли обратно во флакон. Его глаза сияли.

— Необычайно высокую целебную силу этих Пилюль Конденсации Ци видно невооруженным глазом, — выдавил он с трудом, — Жаль, что это всего лишь Пилюли Конденсации Ци. Если бы такая целебная сила была у пилюль для стадии Возведения Основания…

С блеском в глазах он полетел ко Внутренней Секте.

Естественно, Ла Раи понятия не имел, что его Пилюли Конденсации Ци произвели такую реакцию. Он, тем временем, сидел в Пещере Бессмертного и немного нервно поглядывал на высохший, бездыханный хрустальный лотос, скрючившийся к центру, отчего было почто невозможно разглядеть зеркало. Если по истечению месяца зеркало не оживет, тогда все его успехи в Секте Пурпурной Луны пропадут зря. С каждым днем беспокойство Ла Раи нарастало. За это время его навещали несколько людей, включая Линь Жуй и Ли Тао. Дважды приходила Вэй Юйянь. Ла Раи под различными предлогами отваживал их, но он понимал, что отговорок надолго не хватит.

К счастью, на двадцатый день поверхность лотоса начала трескаться. Каждый день на ней появлялись новые трещины. Появились и едва уловимые признаки жизни. Ла Раи почувствовал облегчение. Шло время, вскоре до конца месячного срока оставался один день. Лотом полностью покрывали трещины, а внутри билась жизненная сила. Ла Раи понимал, что зеркало внутри отчаянно пытается вырваться наружу. В полной тишине юноша ждал момента, когда оно сбросит эту высохшую оболочку.

Ночь прошла спокойно. На следующее утро всю поверхность лотоса покрывали широкие трещины. Послышался хруст, казалось, перерожденный лотос прорвет оболочку в любую секунду. Не в силах чем-либо помочь, Ла Раи мог лишь наблюдать. В этот момент снаружи Пещеры Бессмертного послышался радостный голос Бай Юньлая:

— Тан Хао, скорей открой дверь! У меня отличные новости. Просто замечательные новости!

— Я, — сразу отозвался Ла Раи, — Сейчас переплавляю пилюли, поэтому не могу выйти. Брат Бай, подожди еще немного. Я выйду, как только закончу с этой партией.

— Эй! Что за пилюли ты готовишь? — нетерпеливо спросил Бай Юньлай. — Заканчивай поскорее. Я тут беседовал с одним учеником из Внутренней Секты, так вот, ему нужны целебные пилюли, поэтому я сразу порекомендовал тебя. Если ты переплавишь ему пилюли, о тебе пойдет молва, а это значит, что и другие ученики Внутренней Секты возможно захотят воспользоваться твоими услугами.

За последний год Бай Юньлай и Ла Раи подружились. Когда Ла Раи стал мастером-алхимиком, Бай Юньлай возложил на себя священный долг убедить кого-то из учеников Внутренней Секты обратиться за пилюлями к юноше. Но ученики не поддавались на уговор, поэтому, наконец-то, найдя первого желающего, он тотчас бросился искать Ла Раи.

Юноша невесело рассмеялся, месяц назад он бы ни за что не упустил такой шанс. Это был очень важный шаг для его роста в Секте, как мастера-алхимика. Сложно выделиться на фоне целой тысячи мастеров-алхимиков, когда ты среди них еще совсем новичок. За последние три месяца еще никто не обратился к нему с просьбой изготовить пилюли. Если он упустит первую возможность, вторая уже может не представиться…

К сожалению, сегодня… Ла Раи уже собирался отказаться, как вдруг выражение его лица изменилось. Несколько вдохов он не отводил взгляда от зеркала. Бай Юньлай снаружи внезапно услышал грохот, сначала сотрясший Пещеру Бессмертного, а потом прокатившийся по всей долине. Грохот оказался такой силы, что даже горы закачались. Все в долине отчетливо его услышали, многие удивленно посмотрели в сторону горы Ла Раи. Бай Юньлай замер словно громом пораженный. От грохота у него звенело в ушах. Он сделал глубокий вдох и в страхе попятился на пару шагов от двери. Он понятия не имел, переплавка какой пилюли может стать причиной такого грохота. Тем не менее, довольно скоро дверь в Пещеру Бессмертного отворилась, и оттуда вышел улыбающийся Тан Хао.

— В спешке я случайно взорвал алхимическую печь, — пояснил он, — Но это не важно. У меня есть запасная. Но у нас есть дела поважнее, верно, Брат Бай? Показывай дорогу!

Глава 7: Алхимик Тан становится известным

Бай Юньлай взглянул на Ла Раи и спросил:

— Тебе нужен помощник алхимик-подмастерье?

Статус Ла Раи в Секте навсегда изменился: он стал мастером-алхимиком. Где бы он не шел, в Подразделении Лунной Пилюли или Пурпурного Ци, его статус приравнивался к ученику Внутренней Секты. Статус мастеров-алхимиков, согласно сложившимся правилам Секты Пурпурной Луны, приравнивался к ученикам Внутренней Секты Подразделения Пурпурного Ци, но в действительности их положение было чуточку выше.

— Нет нужды, — отозвался Ла Раи с едва заметной улыбкой.

Вдвоем они спустились с горы и направились к Подразделению Пурпурного Ци. По пути Бай Юньлай объяснил ситуацию: человек, которому понадобились пилюли, занимал весьма высокое положение во Внутренней Секте. Однако, даже со статусом Избранного он не мог воспользоваться услугами Мастеров Шэнгуань. К тому же из-за его неважной репутации большинство мастеров-алхимиков тоже не хотели с ним связываться.

Подразделение Лунной Пилюли держалось особняком от остальной Секты, поэтому любой мастер-алхимик мог отказаться предоставлять свои услуги. В этом случае ученики Внутренней Секты были бессильны что-либо сделать. У этого Избранного вариантов осталось немного. Из всех мастеров-алхимиком согласившихся ему помочь, никто не соответствовал его запросам. Прознав об этом, Бай Юньлай понял, что этот горемыка станет отличным шансом для Тан Хао. В случае провала этот Избранный ничего не сможет сделать Подразделению Лунной Пилюли. Вот почему Бай Юньлай бросился в спешке искать Ла Раи. Дослушав объяснение, юноша на секунду задумался, а потом спросил:

— Что за пилюлю ему нужно переплавить?

— Он не сказал. Можешь спросить у него сам, когда дойдем. С моим статусом я не вправе задавать вопросы. Дин Юн Избранный Секты Пурпурной Луны, даже если я спрошу, он мне не ответит, — закончил он со вздохом, на что Ла Раи лишь кивнул.

Пока они шли через долины, в голове Ла Раи проигрывалась недавняя сцена в пещере. Зеркало с оглушительным грохотом вырвалось из своей оболочки. Сразу после перерождения, к его удивлению, он был не в настроении болтать. Зеркало быстро, почти мгновенно, создало новый хрустальный лотос и слилось с ним, а затем изменило внешность Ла Раи на Тан Хао, ну а потом быстро обратилось в уже знакомую Ла Раи заколку и приземлилось ему на голову. Приятной находкой стала сброшенная им оболочка, которую при прорыве взорвало зеркало. Оболочка оказалась невероятно прочной, хоть и казалось, что была сделана из хрупкого хрусталя. Даже со своей мощной культивацией Ла Раи не удалось отломить от нее ни кусочка. Поскольку оболочка раньше принадлежала зеркалу, юноша посчитал ее магическим предметом. К сожалению, за неимением времени он убрал ее в сумку, рассчитывая позже детально ее изучить, и вышел из Пещеры Бессмертного к Бай Юньлаю.

Довольно скоро Ла Раи и Бай Юньлай добрались до долины, соединяющей Подразделение Пурпурного Ци и Подразделение Лунной Пилюли. Там их ждал заносчивый на вид молодой человек. Со сложенными за спиной руками он любовался небом. Это был Дин Юн. Его красный халат в ярких лучах солнца почему-то источал пурпурную ауру. За целый год в Секте Пурпурной Луны Ла Раи усвоил одно: не важно из какого ты подразделения: Пурпурного Ци или Лунной Пилюли, к пурпурному Ци нужно относиться с уважением. Вот почему даже без пурпурного халата ученика Конклава, тот факт, что его одежда источала пурпурную ауру, свидетельствовал о его невероятно высоком положении в Секте. Он являлся Избранным Секты Пурпурной Луны с культивацией пика средней ступени Возведения Основания, всего в одном шаге от следующей ступени. Завидев Ла Раи, Дин Юн нахмурился и сказал:

— Так ты Тан Хао? — и после паузы добавил. — По моему мнению, мастера-алхимики напоминают вино — чем старше, тем лучше. Не чересчур ли ты молод?

Ла Раи холодно скосил на него взгляд и остановился. За время, проведенное с Ли Тао, он научился, как вести себя перед учениками Внутренней Секты. Статус мастера-алхимика сам по себе требовал уважительного отношения. Однако, чтобы его заслужить требовалось приложить немного собственных усилий. Если слишком занизить планку, этостанет сигналом твоего низкого мастерства. Вот почему он остановился и со взмахом рукава холодно хмыкнул.

— Бай Юньлай, — произнес он с холодом, — В следующий раз, если появится похожий клиент, не стоит меня больше звать.

Даже не посмотрев на реакцию Дин Юна, он развернулся и пошел прочь. Бай Юньлай часто работал с мастерами-алхимиками и очень хорошо знал Ла Раи. Как он мог не понять, что происходит? Преисполненный скрытого самодовольства, он изобразил на лице маску ужаса. Потом он обвиняюще посмотрел на цель маленькой нападки Ла Раи, Дин Юня, который пораженно застыл.

— Он мастер-алхимик Подразделения Лунной Пилюли, какая разница сколько ему лет? Он занял первое место на последнем экзамене! Подумай над этим! Из ста тысяч алхимиков-подмастерьев выбрали именно его. Ты… ты даже не представляешь сколько мне пришлось умасливать алхимика Тана, чтобы он согласился прийти сюда. И потом ты…

Покачав головой, он повернулся и пошел в след за Ла Раи. Дин Юн невесело рассмеялся и вздохнул. Он отличался от Цянь Шуйхэня и Лу Суна, которые неоднократно покидали Секту, поднабраться опыта. Но как он мог не заметить, как держал себя Ла Раи?! Слова Бай Юньлая дали ему понять, что Тан Хао должен быть весьма искусным алхимиком. После небольшой паузы его лицо расплылось в улыбке, и он сделал несколько шагов вперед.

— Великое имя алхимика Тана звучало в моих ушах подобно тысяче громовых раскатов, — сказал он, — Увидев, насколько молод алхимик Тан, я был настолько поражен, что произнес эти слова, не подумав. Алхимик Тан, пожалуйста, не сердись.

Ла Раи развернулся и холодно посмотрел на Дин Юна.

— Какая пилюля тебе нужна?

Глаза Дин Юна загорелись. Он пришел к выводу, что, судя по манере говорить, Ла Раи был довольно темпераментным человеком.

— Пилюля Прорыва Барьера! — выпалил он.

Выражение лица Ла Раи не изменилось. После такой его реакции Дин Юн пришел к очевидному выводу, что алхимик перед ним бесконечно мудр и эксцентричен. В действительности Ла Раи судорожно копался у себя в памяти. К сожалению, информации о Пилюле Прорыва Барьера там не нашлось.

— У этой пилюли по меньшей мере семнадцать формул, — ответил он невозмутимо, — К тому же для ее изготовления можно использовать сотни различных видов целебных трав, это если не считать множество сложных вариаций, триста девяносто семь, если быть точным. Процесс переплавки тоже требует небольших корректировок, что увеличивает общее количество вариаций еще на семьдесят процентов. Какую именно версию пилюли необходимо изготовить?

На самом деле всё это Ла Раи только что выдумал. Бай Юньлай рядом с ним разинул рот, он тоже ничего не знал о Пилюле Прорыва Барьера. От слов Ла Раи его глаза восхищенно загорелись. Со стороны юноша выглядел так, словно обладал невероятно глубокими познаниями в алхимии. Во всяком случае, так Бай Юньлаю казалось. Похоже, даже Бай Юньлай повелся на уловку Ла Раи. Дин Юн на секунду потерял дар речи, но в следующий миг его глаза ярко заблестели. Из слов Ла Раи он практически ничего не понял, но чувствовал глубину его знаний. Сделав глубокий вдох, он сложил ладони в поклоне, после чего, тщательно подбирая слова, произнес:

— Алхимик Тан, если честно, я не знаю какой именно вид пилюли мне нужен. У меня есть всего одна алхимическая формула, может быть… ты посмотришь?

Он быстро вытащил нефритовую табличку и протянул Ла Раи. Будь Дин Юн вне пределов Секты, он, вероятно, так легко бы не купился, но они находились внутри Секты Пурпурной Луны, а Ла Раи являлся собратом по Секте. Более того, он знал, что у мастеров-алхимиков всегда было преимущество во время переговоров. Вот почему слова Ла Раи произвели на него такой эффект. Юноша с непроницаемым лицом взял нефритовую табличку и проверил ее духовным сознанием. Выражение его лица никак не изменилось, но про себя он пораженно ахнул:

— «Ого, существует и такая целебная пилюля. Пилюлю Прорыва Барьера можно принять лишь дважды в жизни. Третий раз приведет к мгновенной смерти! Взаимодействие различных целебных трав, а также некоторых ядовитых растений, создает взрывную смесь, которая стимулирует меридианы Ци и помогает пробиться через труднопроходимый участок культивации, прорвать барьер!»

Ла Раи, не говоря ни слова, задумался. Дин Юн нервно поглядывал на него. Один раз он уже принял Пилюлю Прорыва Барьера, к сожалению, в самый ответственный момент он не смог совершить прорыв. Теперь у него остался последний шанс. И как назло он за последние несколько лет умудрился оскорбить почти всех Мастеров Шэнгуань и мастеров-алхимиков. Даже если бы кто-то согласился ему помочь, он боялся, что ему могут отомстить, намеренно испортив пилюлю. Его даже сейчас снедали сомнения: для Тан Хао это была простая переплавка пилюли, для него это был последний шанс. Ведь в случае успеха он взойдет на позднюю ступень Возведения Основания. Поэтому он был предельно осторожным.

На самом деле даже после обращения к Тан Хао он еще не принял окончательного решения. Ему хотелось посмотреть, как пройдут переговоры, и принять решение, доверившись интуиции. Для изготовления такой важной пилюли нужен надежный мастер-алхимик. Дин Юн не был учеником Внешней Секты и знал, что целебная сила пилюль различается в зависимости от мастерства самого алхимика. Некоторым удавалось переплавить очень эффективную пилюлю, другим нет. Поэтому для Дин Юна главным фактором была целебная сила Пилюли Прорыва Барьера. Прошлая пилюля оказалась слишком слабой в плане целебной силы, в противном случае он бы здесь не стоял.

Прошло немало времени прежде, чем Ла Раи вернул нефритовую табличку. Он что-то прошептал себе под нос и подошел к Дин Юну.

— Вытяни руку.

Дин Юн на секунду опешил, но не стал спорить. Ла Раи сжал его запястье и начал посылать в руку частицы духовной силы.

— Не сопротивляйся, — приказал он невозмутимо.

Он вливал в Дин Юна духовную силу Конденсации Ци. Несмотря на скепсис Дин Юн позволил духовной силе свободно циркулировать по его телу. Ла Раи довольно быстро выяснил, какая целебная сила пилюли требуется Дин Юну для прорыва культивации. Ла Раи также обнаружил в теле Дин Юна следы другой пилюли. Это было похоже на остатки Ци целебных растений первой Пилюли Прорыва Барьера.

— Ты уже принял одну Пилюлю Прорыва Барьера, — это был не вопрос, а утверждение. После чего Ла Раи отозвал духовную силу.

После слов юноши Дин Юн втянул полную грудь воздуха и пораженно уставился на Ла Раи. Он никому не говорил, что до этого уже принял Пилюлю Прорыва Барьера.

— Я помогу переплавить тебе пилюлю, — спокойно продолжил Ла Раи, — приготовь шесть комплектов целебных трав, указанных в рецепте Пилюли Прорыва Барьера. За работу я возьму тридцать тысяч духовных камней.

— Я уже нашел несколько мастеров-алхимиков, которые могут изготовить пилюлю… — медленно начал Дин Юн. — Они просили не больше трех комплектов ингредиентов и десять тысяч духовных камней.

— Я гарантирую, что с моей пилюлей ты сможешь совершить прорыв, — невозмутимо ответил Ла Раи. Тон юноши оставался спокойным, но его слова звучали твердо.

— Серьезно?! — ахнул Дин Юн.

Теперь он полностью уверился, что алхимик Тан не похож на других мастеров-алхимиков.

— Если ты мне не веришь, забудь о том, что я сказал, — Ла Раи повернулся, собираясь уходить.

Сердце Дин Юна сжалось. Колебался он всего несколько мгновений. Манера держать себя, отличная от остальных мастеров-алхимиков, а также тот факт, что он обнаружил в его теле следы первой Пилюли Прорыва Барьера, окончательно убедили его. Он вытащил бездонную сумку и быстро поместил внутрь требуемое количество целебных трав и духовных камней, после чего протянул ее Ла Раи.

— Через две недели на закате можешь прийти забрать пилюлю, — сказал Ла Раи.

Взмахом рукава он дал знак Бай Юньлаю следовать за ним. По мощенной дорожке шел алхимик, его черный халат развевался на ветру. Его окружала ученая аура и тонкий аромат целебных трав, он походил на человека, которому нет дела до суеты бренного мира.

Весь путь назад Бай Юньлай держал язык за зубами. У двери в Пещеру Бессмертного он, наконец-то, не выдержал.

— Тан Хао, твой план…

— Мне нужны духовные камни, — со смехом отозвался Ла Раи, — Я попросил шесть комплектов целебных трав для того, чтобы сделать одну Пилюлю Прорыва Барьера для тебя. Я давно заметил, что ты уже много лет не можешь выбраться с восьмой ступени Конденсации Ци.

Он хлопнул Бай Юньлая по плечу и скрылся в пещере. Бай Юньлай какое-то время неподвижно стоял напротив закрытой двери, наконец, сбросив оцепенение, он сложил ладони в поклоне и ушел. Его невысказанные слова благодарности навсегда останутся в его сердце.

Спустя семь дней Ла Раи сидел в позе лотоса в Пещере Бессмертного, разглядывая три Пилюли Прорыва Барьера. Он поднял одну и внимательно на них посмотрел.

— Разница между целебной и ядовитой пилюлей только в воле. Замысли я убийство, я бы просто мог добавить ядовитый ингредиент в Пилюлю Прорыва Барьера, тогда она убьет любого проглотившего ее. Даже если этот человек окажется невероятно осторожным и попросит кого-то сперва проверить пилюлю, я могу придумать способ заставить пилюлю самостоятельно измениться. Бесследное убийство…

В тишине Ла Раи припомнил, сколько пилюль ему самому пришлось использовать за несколько лет своей культивации. Тогда он совершенно не понимал Дао алхимии. От этих размышлений у него мурашки пошли по коже, однако новообретенное знание алхимии медленно притупляло это чувство.

— Впредь я буду принимать пилюли только собственного изготовления, — прошептал он, — Что до других пилюль, перед употреблением я с помощью знаний Дао алхимии обязательно буду их проверять. Разница между Дао алхимии и Дао яда только в воле. Целебные пилюли дарят жизнь, яд ее отнимает. Истинный грандмастер Дао алхимии в действительности является еще и грандмастером Дао яда.

Ла Раи закрыл глаза и в его голове возникли образы целебных растений, бесчисленные вариации этих трав и их ядовитые аспекты. Соединив несколько вместе, можно создать смертоносный яд. Чем выше культивация, тем более действенными становились ядовитые порошки для пилюль. Ла Раи медленно открыл глаза, они сияли светом просветления. Изготовление Пилюли Прорыва Барьера стало для Ла Раи чем-то вроде обряда посвящения. Теперь он гораздо глубже понимал Дао алхимии.

— «Возможно наступит день, когда я достигну мастерства самого грандмастера Золотой Лотос…»

Его глаза ярко сверкнули, но блеск быстро погас. В разум Ла Раи постепенно возвращался покой. У него возникло чувство, что несмотря на стадию Возведения Основания с пятью Дао Колоннами, благодаря его пониманию Дао алхимии, боевой потенциал Ла Раи сильно возрос. В действительности, с ядовитыми пилюлями ему будет очень просто убить кого угодно на стадии Возведения Основания, и неважно, сколько у него окажется техник.

Следом Ла Раи вытащил остатки оболочки зеркала. Все это время он занимался не только переплавкой пилюль, но и пытался придумать способ, как можно использовать оболочку зеркала. Она была невероятно прочной. Чтобы он не делал, какие бы техники не применял, ему так и не удалось ее повредить. Он даже попробовал переплавить ее в алхимической печи. Из этого тоже ничего не вышло. К счастью, большая часть оболочки рассыпалась на куски, некоторая ее часть после взрыва превратилась в пыль, которую рачительный Ла Раи тоже собрал. Юноша закрыл глаза, чтобы подумать:

— «Нужно придумать способ, как использовать ее в будущем. Также помимо повышения навыков Дао алхимии, нужно не забывать работать над улучшением Дао Колонн. К тому моменту, когда я покину Секту Пурпурной Луны, нужно будет значительно повысить уровень моей настоящей культивации, — он нахмурился. — Мне надо где-то взять рецепты целебных пилюль для средней ступени Возведения Основания».

С этой мыслью он поднялся и отправился на поиски Ли Тао. Обратно он вернулся уже после заката. В обмен на рецепт Пилюли Прорыва Барьера он получил рецепт Пилюли Обиталища Души, которая идеально подходила для средней ступени Возведения Основания. Новую пилюлю Ла Раи подумывал изготовить сам. Ему нужна всего одна, чтобы проверить ее эффективность, больше переплавлять нет смысла. Что до требуемых целебных трав, будучи мастером-алхимиком Подразделения Лунной Пилюли с ингредиентами никогда не было проблем, их легко можно взять в долг.

Спустя еще семь дней. Ла Раи резко открыл глаза. Он только что закончил вбирать в себя переплавленную несколько дней назад Пилюлю Обиталища Души. К сожалению, на переплавку пилюли у него ушло несколько комплектов ингредиентов, да и конечная целебная сила оказалась далека от ожидаемой.

— Похоже, я пока ничего не могу поделать, если, конечно, не найдется другой рецепт Пилюли Обиталища Души, — пробормотал он. — Редкие ингредиенты для этого рецепта я не могу взять в долг, за них нужно платить вперед. Остается только наращивать репутацию, тогда ко мне чаще начнут обращаться ученики Внутренней Секты, а значит прирост прибыли и повышение моего собственного навыка алхимика. Тогда я смогу добыть больше целебных трав для собственных пилюль.

Взмахом руки он собрал целебные пилюли и вышел из Пещеры Бессмертного. Уже начинало смеркаться. На выходе из первого района Первой Долины он встретил Бай Юньлая. Сегодня был день встречи с Дин Юном. Вдвоем они направились к назначенному месту. Дин Юн пришел пораньше, он сильно нервничал, но по его лицу этого нельзя было понять. Заметив Ла Раи, его глаза ярко заблестели. Юноша, как и всегда, оставался спокойным. Он хлопнул по своей бездонной сумке и вытащил флакон, который затем поплыл по воздуху к Дин Юну.

— Эту пилюлю нельзя принимать под луной, — пояснил Ла Раи равнодушно, — ее лучше использовать в полдень, когда солнце светит ярче всего. Именно в этот момент ее целебная сила будет находиться на пике.

После чего он развернулся и пошел прочь, больше не обращая внимание на Дин Юна. Дин Юн взял флакон и внимательно посмотрел в спину уходящего Ла Раи. Без единого слова он тоже развернулся и ушел. На следующий день, в полдень, когда палящее солнце было в зените, Дин Юн сидел в позе лотоса на широкой каменной платформе в центре его Пещеры Бессмертного. Вокруг него мерцали различные сдерживающие заклинания. С глубоким вдохом он достал целебную пилюлю, которая обошлась ему в кругленькую сумму. Дин Юн в сомнениях посмотрел на нее, однако сомнения быстро сменились решимостью.

— Тан Хао, если ты одурачил меня, ты поплатишься!

Он быстро положил пилюлю в рот. В эту секунду его разум сотряс рокот, а все его тело задрожало. Духовная энергия бушующими волнами взрывалась у него внутри. Так прошло три дня. Всё это время Дин Юна била дрожь. К вечеру третьего дня он открыл глаза. Из его культивации, заполняя всю пещеру, исходила мощь поздней ступени Возведения Основания. Он поднялся на трясущихся ногах и проверил свою культивацию. Убедившись, что всё в порядке, он запрокинул голову и расхохотался. Его хохот привлек внимание многих учеников Внутренней Секты. Довольно быстро любопытство на их лицах сменилось удивлением.

— Дин Юн наконец-то пробился!

— Он многие годы не мог сдвинуться со средней ступени Возведения Основания. И сейчас пробился!

Новости о прорыве Дин Юна наделали немало шума во Внутренней Секте Подразделения Пурпурного Ци. С культивацией поздней ступени Возведения Основания у него появился шанс стать учеником Конклава. Учитывая долгий срок, который он провел на средней ступени Возведения Основания, его прорыв заставил многих учеников посмотреть на него в новом свете: как на потенциального конкурента.

Если бы все сводилось к обычному запоздалому прорыву, тогда всё внимание было бы на одном Дин Юне. Всё-таки, даже поздний прорыв был обычным прорывом, однако Бай Юньлай следил за Пещерой Бессмертного Дин Юна. Как только он узнал о прорыве, то сразу же задействовал все свои навыки и связи, чтобы оповестить всех, кого можно, что Тан Хао изготовил эту пилюлю. Прорыв Дин Юна предоставил ему отличный шанс рассказать всем о навыках алхимика Тан Хао. Эта новость превратилась в настоящую бурю, захлестнувшую всю Внутреннюю Секту. Следующие несколько дней ученики Внутренней Секты Подразделения Пурпурного Ци только и говорили, что о Дин Юне и Тан Хао.

Когда ученики Внутренней Секты выбирали алхимика, самым важным критерием для них было не мастерство, а его репутация. Чем выше репутация мастера-алхимика, тем чаще к нему обращались. Благодаря содействию Бай Юньлая, а также успешному прорыву Дин Юна, имя Тан Хао теперь было на слуху во всей Внутренней Секте.

Дин Юн тоже особо не сдерживался. Что интересно, Дин Юн не только с радостью рекомендовал всем Тан Хао, но, когда бы у него не спрашивали про прорыв, он всегда прямо говорил, что только благодаря целебной пилюле Тан Хао прорыв прошел настолько успешно. Причина проста. Ему не составляло труда признать, насколько потрясающей оказалась целебная пилюля Тан Хао. Это поможет ему сгладить шероховатости их первого знакомства, а также заработает ему позитивной кармы для следующего раза, когда ему понадобится изготовить пилюлю.

Вот так Тан Хао начал медленно строить свою репутацию среди учеников Внутренней Секты. Вскоре все знали про алхимика Тана, одного из тысячи мастеров-алхимиков Подразделения Лунной Пилюли. С другой стороны, у каждого ученика Внутренней Секты имелись мастера-алхимики, которые по той или иной причине им нравились. Простых слухов недостаточно, чтобы они сменили своего мастера-алхимика, даже если эти слухи подкреплялись словами и прорывом Дин Юна. Многие по-прежнему сомневались.

Со временем новость достигла Внешней Секты Подразделения Пурпурного Ци и ученика ответственного за проверку пилюль. Глаза Су Чжунлуня загорелись. Целый месяц он не находил себе места, пытаясь понять, какой алхимик скрывается за иероглифом «Тан». Он наведался в Павильон Пилюль Внутренней Секты за информацией, но в итоге вернулся с пустыми руками. После этого каждую партию пилюлю для Внешней Секты он проверял очень тщательно. К сожалению, среди них больше не было флаконов с пометкой «Тан», что его несказанно расстраивало. Он сохранил оригинальный флакон и часто доставал пилюли, чтобы полюбоваться. Чем больше он на них смотрел, тем сильней становилось восхищение в его сердце, и тем сильнее ему хотелось узнать имя этого таинственного алхимика Тан. Когда до него дошли новости о Тан Хао и Дин Юне, он был на восемьдесят процентов уверен, что Тан Хао тот, кого он ищет.

Су Чжунлунь бегом бросился из Внешней Секты в сторону Подразделения Лунной Пилюли, там он выследил Бай Юньлая и упросил представить его Тан Хао. Ла Раи прекрасно понимал, чем всё это время занимался Бай Юньлай. Он терпеливо ждал клиентов, и всё же никто так и не появился. В этот момент Бай Юньлай передал ему запрос на изготовление пилюли для Су Чжунлуня. Ла Раи тотчас оживился и отправил ему свой ответ.

Несколько дней спустя Су Чжунлунь получил желаемую пилюлю и поспешил в свою комнату. После нескольких дыхательных упражнений он внимательно изучил пилюлю. Чем больше он на ее смотрел, тем ярче становился блеск в его глазах. Под конец он тяжело задышал.

— Я предоставил целебные травы с целебной силой в пятьдесят процентов, целебная сила этой пилюли тоже пятьдесят процентов! Только Мастера Шэнгуань могут смешивать разные целебные травы вместе, дабы получить похожие на эту пилюлю. Обычным мастерам-алхимикам это не под силу. Самое большее, на что они могут рассчитывать — это тридцать процентов целебной силы. Поразительно! Этот Тан Хао… он простой мастер-алхимик, но его целебные пилюли на уровне Мастера Шэнгуань! Прямо как у Сюй Цин, однако она не готовит пилюли на заказ, более того, пилюли, которые она отправляет на распределение во Внешнюю Секту, судя по всему, являются лишь ее неудачами с сорока процентной целебной силой! Но этот Тан Хао…

Не в силах больше сдерживать возбуждение, он положил пилюлю с пятидесятипроцентной целебной силой к себе в рот. Через несколько часов он открыл глаза.

— «Если принимать один и тот же вид целебных пилюль слишком часто, со временем их эффективность падает. Причиной тому проблемы с целебными травами в пилюлях. Вот почему, целебная пилюля, как эта, с целебной силой пятьдесят процентов бесценна!»

Подтвердив свои подозрения относительно личности неизвестного алхимика Тан, Су Чжунлунь быстро принял решение подружиться с Тан Хао.

— «Ему судьбой предначертано достигнуть небес. Сейчас, впрочем, его репутация только расправляет крылья, многие сомневаются стоит ли обращаться к нему. Если помогу ему сейчас, наверняка заработаю позитивной кармы на будущее!»

Су Чжунлунь мыслил в том же направлении, что и Дин Юн. Только он гораздо лучше понимал всю глубину таланта травника Тан Хао и его навыки переплавки пилюль.

Во Внутренней Секте Подразделения Пурпурного Ци снова переполох. Хоть Су Чжунлунь не совершил прорыв, его культивация значительно возросла. При этом он всем повторял историю про пилюли Тан Хао. Вдобавок, он доставал две одинаковые пилюли: одну Тан Хао, другую изготовленную другим мастером-алхимиком и наглядно их сравнивал. Сначала Дин Юн, следом за ним Су Чжунлунь. Их похвала вместе со слухами, пущенными Бай Юньлаем, привела к тому, что вся Внутренняя Секта следующие две недели только и обсуждала Тан Хао. Всё больше и больше учеников Внутренней Секты стали искать встречи с Тан Хао.

Сперва это были редкие, пробные заказы. Они по-прежнему сомневались, и хотели сначала во всем удостовериться. Они обращались к Бай Юньлаю, который в свою очередь рекомендовал их Тан Хао. Ла Раи никому не отказывал. Когда его алхимическая печь взрывалась из-за чрезмерной нагрузки, он тотчас заменял ее на новую.

Несколько дней назад к нему обратилась первая группа из трех-четырех учеников Внутренней Секты, сегодня они пришли забрать готовые пилюли. Чжан Шуйлай на начальной ступени Возведения Основания был частью этой группы. Он не сильно выделялся на фоне остальных учеников Внутренней Секты и лишь один раз обращался к мастеру-алхимику за пилюлей. После того раза он был глубоко ими впечатлен. К сожалению, у него как назло осталось мало духовных камней, поэтому ему приходилось рассчитывать только на пилюли, выдаваемые Сектой. Он обратился к Тан Хао, чувствуя, что он новая восходящая звезда Секты. Больше шанса может не представится, поэтому он решил воспользоваться им, пока может.

Он расположился в своей Пещере Бессмертного и достал флакон с пилюлями. Внутри лежало десять пилюль подходящие для начальной ступени Возведения Основания. Один глубокий вдох, и первая пилюля отправилась в рот. Почти сразу же его глаза расширились от удивления. Он посмотрел на оставшиеся целебные пилюли, на вид они были совершенно непримечательными и практически не отличались от тех пилюль, что он принимал раньше. Прошло довольно много времени. Вобрав в себя силу всех пилюль, Чжан Шуйлай тяжело вздохнул и достал второй флакон. Там лежало всего две пилюли, подходящие для начальной ступени Возведения Основания. Как только он их проглотил, его глаза недоверчиво блеснули.

— «Что происходит? Пилюли других мастеров-алхимиков, которые я принимал раньше, практически не оказывали эффекта. Они просто превращались в духовную энергию. Но… но… целебные пилюли Тан Хао невероятно эффективны! В них на пятьдесят процентов больше духовной энергии, чем в других пилюлях!»

Он тяжело задышал. Если бы он не понял, что сейчас произошло, тогда бы не имел права называться учеником Внутренней Секты.

Без колебаний он выскочил из Пещеры Бессмертного и направился прямиком к Тан Хао. Он воспользуется всеобщей нерешительностью, чтобы добыть больше пилюль. Однако, на пути к Подразделению Лунной Пилюли он заметил других учеников Внутренней Секты, которые недавно покупали у Тан Хао пилюли, похоже, не его одного посетила подобная мысль. Радостные ученики возвращались за добавкой. Они молча переглянулись, и уже вместе полетели в Подразделение Лунной Пилюли на поиски Бай Юньлая. Изначально они попросили изготовить им пилюли на пробу, но теперь их намерения изменились. Они не умели распознавать пилюли, как это делал Су Чжунлунь, но одного использования было достаточно, чтобы понять: пилюли Тан Хао просто невероятны. Если предположить, что остальные мастера-алхимики переплавляют пилюли со стопроцентной силой, тогда у Ла Раи пилюли имеют силу сто пятьдесят процентов. Они, как минимум, были сильней на пятьдесят процентов, что не могло не радовать учеников Внутренней Секты.

Им было невдомек, что целебные пилюли Ла Раи не просто имели целебную силу выше на пятьдесят процентов. В мире алхимической культивации Мертвенного Плато пилюли, переплавленные мастерами-алхимиками, никогда не превышали тридцати процентов целебной силы. Остальные семьдесят или больше терялись в процессе переплавки. В итоге их пилюли считались не полностью законченными. Ла Раи, с другой стороны, переплавлял пилюли с пятидесятипроцентной целебной силой. С первого взгляда становилось ясно, чьи пилюли лучше. Всплеск популярности Тан Хао среди учеников Внутренней Секты был неизбежен.

Новости о возвращении первой группы учеников Внутренней Секты за новыми пилюлями быстро облетела Секту. Вскоре Бай Юньлаю больше не требовалось распускать слухи. Ученики Внутренней Секты советовали Тан Хао своим друзьям, те советовали его своим друзьям. Таким образом, всё больше людей хотело получить пилюли производства Тан Хао. Не прошло много времени прежде, чем новость о восходящей звезде Ла Раи добралась до остальных мастеров-алхимиков. Его репутация росла как на дрожжах.

— Слышал про мастера-алхимика Тан Хао из Подразделения Лунной Пилюли? Говорят, что его пилюли в два раза эффективней пилюль других мастеров-алхимиков!

— Как такое возможно? Я не практикую Дао алхимии, но мне часто доводилось сталкиваться с мастерами-алхимиками, поэтому я знаю, о чем говорю. Его пилюли могут быть эффективней пилюль его коллег, только если этот Тан Хао Мастер Шэнгуань.

— Ха-ха! Просто попробуй, тогда ты поймешь правду я говорю или нет. Попроси его изготовить тебе пилюлю и всем твоим сомнениям придет конец.

Похожие разговоры звучали по всей Внутренней Секте Подразделения Пурпурного Ци. Со временем люди начали ежедневно обращаться к Бай Юньлаю. По правилам Подразделения Лунной Пилюли, чужакам вход в него был запрещен. Единственный способ связаться с мастером-алхимиком: использовать нефритовую табличку связи. Вот только Ла Раи напрямую не общался ни с кем, кроме Бай Юньлая.

Всё больше и больше учеников Внутренней Секты искали встречи с Бай Юньлаем, вскоре он перестал справляться с нагрузкой. Ла Раи был озадачен таким поворотом событий. Вскоре практически всё свое время он проводил за переплавкой пилюль. Если так и дальше пойдет, он может перестать справляться с нагрузкой. Было тяжело, но это была приятная тяжесть. Из-за количества изготавливаемых пилюль его Дао алхимии рос семимильными шагами. Вдобавок, он собрал большую коллекцию алхимических рецептов, а также немало лишних целебных трав, которые оставались после каждой успешной переплавки.

Запросы с каждым днем росли. Через два месяца каждый ученик Внутренней Секты Подразделения Пурпурного Ци знал о Тан Хао. Все подразделение буквально кипело от возбуждения. Любой, кто решался попробовать целебные пилюли Ла Раи, был настолько впечатлен, что сразу же возвращался за добавкой. Некоторые его пилюли достались ученикам в результате обмена с собратьями по Секте. Другие по совету друзей искали встречи с Бай Юньлаем. В конечном итоге Ла Раи достиг точки, когда у него стало слишком много работы. Переплавка такого количества целебных пилюль невероятно выматывала. Вот почему, он обсудил ситуацию с Бай Юньлаем и решил поднять цены!

В новой системе каждой пилюле в зависимости от ее вида и качества присваивалась своя цена. Цены, разумеется, были выше, чем у других мастеров-алхимиков. Изначально эту идею предложил Бай Юньлай, и Ла Раи всецело ее одобрил. Чего никто из них не ожидал, так это нового роста популярности из-за повышения цен. Это стало для них полной неожиданностью.

Всё больше учеников Внутренней Секты хотели получить его пилюли. Это, в свою очередь, вызвало волну недовольства среди остальных мастеров-алхимиков. Но стоило им изучить целебные пилюли Ла Раи, как возмущенные возгласы тут же стихали… Причина популярности Ла Раи заключалась в пятидесятипроцентной целебной силе его пилюль. Для учеников Внутренней Секты выгода была очевидной. Но самое важное было другое. Единственные люди во всем Подразделении Лунной Пилюли, кто могли переплавлять пилюли с пятидесятипроцентной целебной силой, были Мастерами Шэнгуань. Мастера Шэнгуань не переплавляли пилюли для учеников Внутренней Секты, только для учеников Конклава. С появлением Ла Раи у всех учеников Внутренней Секты внезапно появился шанс достать пилюли уровня Мастера Шэнгуань по цене мастера-алхимика. Ведь им не разрешалось пользоваться услугами Мастеров Шэнгуань, оставляя только Ла Раи.

Даже после повышения цен целебные пилюли Ла Раи оставались дешевле пилюль Мастеров Шэнгуань. По этой причине ученики Внутренней Секты спокойно восприняли повышение цен.

Тан Хао был на пике популярности! Он не только был самым известным мастером-алхимиком в Подразделении Пурпурного Ци, даже алхимики-подмастерья Подразделения Пурпурного Ци начали обсуждать его невероятное выступление во время экзамена. В конце концов имя Тан Хао и весь ажиотаж вокруг него достиг ушей Старейшин Секты Пурпурной Луны.

Множество мастеров-алхимиков по-прежнему возмущались сложившейся ситуацией. Окольными путями они доставали его целебные пилюли и пытались тщательно их исследовать. Результаты поражали воображение. Все больше и больше алхимиков присоединялись к этому исследованию. В конце, когда Ла Раи поднял цены, поток заказов только увеличился.

За несколько месяцев Ла Раи сумел собрать несколько сотен алхимических рецептов, накопить немало духовных камней и значительно пополнить запасы целебных трав. Единственное, что нарушало эту счастливую картину: у Ла Раи практически не осталось свободного времени. Каждый день без исключения он переплавлял пилюли. Когда запасы духовной силы подходили к концу, он восстанавливал их целебной пилюлей. За эти месяцы его шестая Дао Колонна оформилась практически полностью. Сложно представить, что за жизнь вел юноша все эти месяцы…

В итоге Ла Раи достиг момента, когда понял, что больше не сможет справляться с таким потоком заказов. Он принял решение и попросил Бай Юньлая объявить, что отныне он не принимает больше трех заказов в день.

У него просто не осталось другого выхода. Новое правило практически сразу принесло плоды. Нашлось немало недовольных и даже разозленных новыми порядками людей, но правило осталось неизменным. Три заказа каждый день, без единого дня отдыха. Ученики Внутренней Секты быстро придумали множество способов, как гарантировать себе одно из трех мест.

Глава 8: Чёрный список алхимиков

Тан Хао стал широко известен в Секте Пурпурной Луны. Не было ни одного ученика Внутренней Секты Подразделения Пурпурного Ци, кто бы не знал его имени. Имя человека, ставшего последним пополнением рядов мастеров-алхимиков, прокатилось по Подразделению Лунной Пилюли подобно раскату грома. Раз он вызвал такую бурю среди мастеров-алхимиков и учеников Внутренней Секты, об алхимиках-подмастерьях и учениках Внешней Секты даже говорить не стоило. Имя алхимика Тан Хао появилось на небосводе Секты подобно грому среди ясного неба, с каждым днем его репутация среди учеников Секты Пурпурной Луны только возрастала.

Разумеется, из-за этого он стал предметом множества слухов и пересудов. Постепенно ученики сошлись во мнении, что Тан Хао обладает эксцентричным характером, редко разговаривает и не любит выходить на улицу или принимать участие в светской жизни Секты. На самом деле мало, кто мог похвастаться, что знает, как выглядит Тан Хао.

Все запросы на изготовление пилюль проходили через Бай Юньлай. Что до самого Тан Хао, несмотря на его известность, ни у кого не получалось встретиться с ним лично. Правило Подразделения Лунной Пилюли, запрещающее вход на ее территорию учеников Подразделения Пурпурного Ци, его квота: три заказа в день и пилюли по силе сравнимые с работой Мастеров Шэнгуань добавляли его без того высокой репутации налет таинственности. Новое ограничение в три заказа заставило учеников Внутренней Секты разработать новую систему обмена, что еще сильнее взвинтило цены.

Пока в Секте стояла суета, глубоко в Подразделении Лунной Пилюли стоял пурпурный горный пик. Гора была не очень высокой, ее даже немного перекрывали другие горы. Однако вокруг пурпурной горы кружила неописуемая аура, которая давала понять, что несмотря на маленькую высоту эта гора являлась сердцем этой горной гряды. На ее вершине за рабочим столом сидел старик, перед ним лежала целебная пилюля. Глядя на нее, в его глазах горел странный огонек. Позади старика стояло еще три человека тоже в летах. культивация всех троих находилась на стадии Зарождения Души, однако судя по их виду они старались не дышать в присутствии старика. На их лицах застыло почтительное выражение.

Этот старик был Наставником Вэй Юйянь, грандмастером Лунная Пилюля, чье имя было известно на все Мертвенное Плато. Он изучал пилюлю довольно долгое время. Когда солнце начало клониться к горизонту, он взмахнул рукой и поднял пилюлю.

— Любопытно, — сказал он со смехом.

Он сжал кулак и растер пилюлю, после чего пустил пепел по ветру. Один из людей за спиной грандмастера Лунная Пилюля неуверенно произнес:

— Лунная Пилюля, в Подразделении Пурпурного Ци зреет недовольство…

— Недовольство? — равнодушно переспросил Лунная Пилюля. — Пусть проявят спокойствие. Если кто-то начнет доставлять ученикам Подразделения Лунной Пилюли неудобства, тогда его лишат целебных пилюль на десять лет.

После чего он взмахнул рукавом и исчез. Трое переглянулись. С кислой улыбкой они поклонились тому месту, где только что сидел Лунная Пилюля, и тоже покинули гору.

Позади невысокой пурпурной горы вечернее небо подпирал огромный горный пик. На середине ее склона располагался павильон, большая часть которого выступала вперед, зависнув в воздухе. Днем оттуда можно было любоваться раскинувшимися вокруг землями. Ночью, когда загорались звезды, создавалось ощущение, что можно протянуть руку и коснуться их. Этим вечером лучи заходящего солнца накрыли собой всё вокруг, создавая спокойную и неторопливую атмосферу. Золотое сияние вместе с розовеющими облаками на горизонте делали этот закат особенно прекрасным. По павильону уже гулял прохладный вечерний ветер. Ветер не разгонял пенящиеся вокруг павильона облака, вместо этого он развевал длинные черные волосы. Хозяйкой волос была ни кто иная, как Вэй Юйянь.

Она молча стояла в павильоне, позволяя ветру играть с ее волосами. Она нахмурилась и посмотрела на раскрытую ладонь. Там лежала целебная пилюля.

— «Как он сумел переплавить… — думала она. — Может ли быть, что его способности в Дао алхимии равны его скрытому таланту травника…? Может ли существовать кто-то столь одаренный в Дао алхимии? Дух захватывает…»

Податливая желтая пилюля совсем не походила на законченный продукт. Она выменяла ее у одного из учеников Внутренней Секты. Разумеется, эта целебная пилюля вышла из-под рук Ла Раи. Заполучив пилюлю, первой реакцией Вэй Юйянь было презрение. Но после тщательного изучения она с удивлением поняла, что первое впечатление обманчиво. Она изучала пилюлю семь дней подряд, после чего смолола ее в порошок. Даже после детального осмотра ее по-прежнему раздражал Тан Хао. Как бы ей не хотелось всё отрицать, но она вынуждена была признать, что такую пилюлю… она могла изготовить только, если посвятит весь свой разум и душу поставленной задаче. После анализа она использовала уникальную технику грандмастера Лунная Пилюля для повторной переплавки пилюли. Она взяла порошок, оставшийся после первой пилюли, и использовала ее для новой пилюли. После второй переплавки целебная сила пилюли возросла до шестидесяти процентов. Это был ее предел.

— Если его обучить технике переплавки моего Наставника, — пробормотала она мягко, — Кто знает, пилюлю какого качества он создаст…? — она посмотрела на розовеющие облака вдалеке, а потом на пилюлю у себя на ладони, — Наставник сказал, что у него я могу получить просветление относительно Пилюли Тройной Сути. Но его заносчивость не знает пределов! В прошлый мой визит он заперся и отказался выходить!

Воспоминания о том случае только подстегнули ее раздражение. Даже простое упоминание имени Тан Хао теперь вызывало у нее вспышку раздражения.

— Омерзительность этого Тан Хао может посоперничать только с треклятым Ла Раи! — прошипела она сквозь стиснутые зубы.

Нет сомнений, первое место среди людей, которых она ненавидела больше всего, занимал Ла Раи, второе Тан Хао. Тем не менее, она до сих пор не могла понять, почему последний вызывал у нее такую реакцию. Разумеется, если бы она знала, что Тан Хао и Ла Раи это один и тот же человек, на мучающий ее вопрос сразу бы нашелся ответ.

Пока Вэй Юйянь что-то бормотала себе под нос, Ла Раи сидел рядом с алхимической печью и готовил очередную партию целебных пилюль. В Пещере Бессмертного стоял гул. Последние несколько месяцев он только и делал, что переплавлял целебные пилюли, разгребая накопившиеся заказы. Ла Раи вздохнул, судя по всему, его алхимической печи недолго осталось, скоро она расколется на куски. Юноша устало потер переносицу, а затем вышел из пещеры посмотреть на закат и подышать свежим воздухом. В горном воздухе уже чувствовались первые признаки осенней прохлады. Дыша полной грудью, он буквально чувствовал, как болезненная тяжесть в голове медленно уходит.

— «После того, как я разберусь со старыми заказами, останется волноваться только о трех заказах в день, а также о целебных пилюлях для моей собственной культивации. Эффективность Пилюли Обиталища Души оказалась незначительной. Если и переплавлять что-то, так это День Возведения Основания!»

Его глаза заблестели. День Возведения Основания — целебная пилюля, подходящая для поздней ступени Возведения Основания. Она считалась невероятно эффективной пилюлей, одной из самых ценных для стадии Возведения Основания во всей Секте Пурпурной Луны.

За последнее время Ла Раи переплавил более тысячи комплектов пилюль и собрал несколько сотен рецептов. В одном из рецептов описывался метод изготовления Дня Возведения Основания. После некоторых изысканий он пришел к выводу, что для достижения хоть какого-то результата ему сначала нужно отдохнуть, а потом использовать свои навыки переплавки на полную, чтобы создать День Возведения Основания с целебной силой по меньшей мере девяносто процентов. С такой пилюлей он сможет закончить шестую Дао Колонну и приступить к возведению седьмой.

— «Очень жаль, что трактат «Пурпурный Ци с Востока» доступен только Мастерам Шэнгуань. Это практически легендарная техника, другого способа, чтобы взглянуть на него, кроме как стать Мастером Шэнгуань, не существует. За теми, кто берет его для изучения, ведется строжайший учет, — Ла Раи в глубоких раздумьях брел вниз по горной тропинке. Впервые за долгое время он выбрался из четырех стен своей пещеры, — Даже ученикам Внутренней Секты не позволено изучать трактат «Пурпурный Ци с Востока». Поэтому они вынуждены базировать свои занятия культивацией на предположениях и допущениях. Только ученики Конклава Подразделения Пурпурного Ци и Мастера Шэнгуань могут собственными глазами увидеть трактат и изучить скрытую в нем технику».

Ла Раи решил во чтобы то ни стало получить к нему доступ. Только с ним ему удастся оформить Пурпурное Ядро с вероятностью сто процентов. С ним в качестве основания он сможет использовать пилюлю для формирования Совершенного Золотого Ядра.

— «Всё это время я искал целебные травы необходимые для пилюли Совершенного Золотого Ядра, но у меня до сих пор не хватает многих ингредиентов. После получения титула Мастера Шэнгуань поиски должны немного упроститься».

Погруженный в раздумья Ла Раи миновал одну долину за другой. На пути ему встречалось немало алхимиков-подмастерьев. Некоторые, узнав его, замирали с открытым ртом. На их лицах вспыхивало восторженное выражение. Всё-таки целых тридцать тысяч алхимиков-подмастерьев стало свидетелями завершения экзамена на звание мастера-алхимика. Неудивительно, что многие узнавали его в лицо. Тем не менее, из-за его статуса мастера-алхимика никто не решался остановить его поболтать. Вместо этого они просто почтительно приветствовали его сложенными ладонями.

Ла Раи хотел найти спокойное место, чтобы подумать. Улыбнувшись в ответ на приветствие алхимиков-подмастерьев, он исчез во вспышке света. Он оставил позади горы и долины Подразделения Лунной Пилюли и вошел в Подразделение Пурпурного Ци. Здесь его практически никто не знал. В своем халате мастера-алхимика он беззаботно шел среди гор. Никто не пытался с ним заговорить. Шагая по горным тропинкам, Ла Раи любовался пейзажем. Он уже около двух лет жил в Секте Пурпурной Луны. Хоть он довольно неплохо в ней ориентировался, Секта занимала огромную площадь. В ней было множество мест, где ему еще ни разу не довелось побывать. Внезапно до него донесся звук спора, в котором упоминалось его имя.

— Этот Тан Хао охоч до славы. Он думает, что раз его пилюли такие замечательные, то можно чинить нам препятствия? Мы этого не потерпим! Я уже доложил обо всём Старейшинам, они свяжутся с представителями Подразделения Лунной Пилюли. Тан Хао будет наказан! Что до тебя, жалкий алхимик-подмастерье, я бы на твоем месте начал вымаливать прощение за нанесенное оскорбление!

— Старший Брат Лю, умерь свой гнев. Это все моя вина. Но я не врал, когда сказал, что больше нет свободных мест для заказов, на ближайшие десять или около того дней все уже расписано…

Прозвучала еще пара фраз, а потом раздался смех. Ла Раи довольно быстро узнал голос одного из говоривших, Бай Юньлая. Он обошел декоративный каменный сад и вышел на широкую площадь, на которой стояли четыре пагоды. Внутри сидело несколько молодых людей, которые наблюдали за группой из нескольких дюжин учеников Внутренней Секты на площади. Молодые люди былинепростыми учениками, а Избранными Подразделения Пурпурного Ци. В каждой из четырех пагод сидело по одному Избранному. В самом центре толпы учеников на площади стоял Бай Юньлай. Молодой человек в синем халате показывал на него пальцем и клял Бай Юньлая на чем свет стоит.

— Мое слово, может, и не закон Секты, но для тебя мое слово — закон! Если я прикажу тебе ударить себя по лицу и извиниться, ты подчинишься!

Бледный Бай Юньлай дрожал как осиновый лист. Из-за его низкой культивации, даже несмотря на его обширные связи в Секте, многие смотрели на него свысока. Такое с ним случалось уже не в первый раз, однако он никогда не рассказывал об этом Ла Раи, не желая обременять его лишними заботами. Он всегда тщательно следил за словами, но всегда оставался шанс, что он мог ненароком кого-то оскорбить.

Что до юноши по фамилии Лю, он, полагаясь на свое довольно высокое положение в Секте, потребовал, чтобы Ла Раи изготовил ему пилюли. Однако в день допускалось внести только три заказа, а запись осуществлялась в порядке живой очереди. Бай Юньлай всеми силами пытался не оскорбить Лю, но примирительные слова лишь разозлили его. Даже у самых скромных и простых людей имелась гордость. Но Бай Юньлаю ничего не оставалось, как дрожа с горечью смотреть на Лю. Он поднял руку, собираясь ударить себя по лицу, когда… прозвучал спокойный голос Ла Раи:

— Бай Юньлай!

Бай Юньлай потрясенно обернулся на голос и увидел Ла Раи, неспешно идущего мимо декоративного каменного сада. Лицо юноши было полностью лишено эмоций. Сердце Бай Юньлая охватила радость, к которой примешалась капелька стыда. Глубоко внутри он считал, что именно по его вине Тан Хао потерял лицо. Он уже было хотел ответить, но осекся, когда почувствовал на себе благодарный взгляд Ла Раи. Бай Юньлай втянул полную грудь воздуха, приятно было чувствовать, что кто-то понимал и ценил его труд. Следовать за Ла Раи на пути к величию было большой честью.

Появление Ла Раи сразу же привлекло к нему внимание всех собравшихся на площади, однако никто его не узнал. Избранные в четырех пагодах нахмурились, они тоже не узнали Ла Раи.

— Кто разрешил тебе опустить руку? — рявкнул человек по фамилии Лю и едко добавил: — Хочешь, чтобы я тебе помог отхлестать себя по лицу?

Он тоже заметил, как Ла Раи появился на площади. Но эта долина принадлежала Подразделению Пурпурного Ци, он не позволит на своей территории затмить его какому-то жалкому мастеру-алхимику. Особенно, когда он лично знал всех самых важных и именитых мастеров-алхимиков Секты. Позади Лю стояло пять человек, в их холодных взглядах без труда можно было разглядеть неприязнь.

— Бай Юньлай, подойди сюда, — сказал Ла Раи, не обращая внимания на Лю и презрительные взгляды людей позади.

Юноша неоднократно сталкивался с такой породой людей. Не важно, Избранные они или Дети Дао, с текущим статусом Ла Раи, они мало чем отличались, от диких собак, которые могли лишь тявкать. Бай Юньлай успел сделать несколько шагов в сторону Ла Раи, когда Лю холодно хмыкнул и выбросил руку в его сторону.

— Я не помню, чтобы разрешал тебе уйти! Похоже кому-то пора преподать урок!

Когда его рука практически коснулась Бай Юньлай, обычно спокойное выражение лица Ла Раи испарилось. Леденящий душу взгляд его глаз пригвоздил Лю к месту. Этот взгляд походил на громовой раскат, что рассекает ночное небо; на пугающие грозовые тучи, которые внезапно омрачают ясный, солнечный день, но самым страшным было то, что этот взгляд, казалось, действительно мог заморозить. У Лю возникло ощущение, что у него в голове разразилась настоящая гроза, а в крове появились острые тоненькие льдинки. Выражение его лица изменилось. Взгляд Ла Раи напоминал взгляд исполинского зверя, который мог пожрать все живое вокруг. Именно из-за него Лю неосознанно остановил удар. К этому моменту Бай Юньлай уже дошел до юноши.

Ла Раи отвел взгляд, а потом повернулся, намереваясь уйти вместе с Бай Юньлаем. Учитывая уровень его культивации и положение внутри Секты, эти ученики даже рядом с ним не стояли. Поэтому в демонстрации своих способностей перед этими так называемыми Избранными было мало смысла. Разумеется, из всех практиков Подразделения Пурпурного Ци никто, кроме Лю, не знал, что сейчас произошло, даже пятеро человек, стоящие рядом с Лю. Они лишь видели свирепый блеск в глазах Ла Раи, да его суровую манеру держаться. С другой стороны, любой мог иметь свирепый взгляд, их таким не запугаешь. Впрочем, выражение на лицах Избранных в пагодах изменилось на задумчивое. Тем не менее, остальные ученики на площади, как и практики, стоящие в ее центре, этого не заметили. Они понятия не имели, что сейчас произошло. Пятеро людей Лю поспешили преградить Ла Раи дорогу, явно замыслив что-то недоброе.

— В Подразделении Пурпурного Ци нельзя болтать, что вздумается, а потом спокойно уйти!

— Стоять! Старший Брат Лю еще не закончил. Бай Юньлай, ты не уйдешь отсюда на своих двоих! Тебе нужна хорошая взбучка!

— Каков нахал! Думаешь со статусом мастера-алхимика можешь смотреть на нас, учеников Внутренней Секты, свысока?

Переведя дух, Лю направился вперед и холодно сказал:

— Ты можешь уйти, когда пожелаешь, но этот Бай Юньлай проявил неуважение. Отпустить его безнаказанным, значит оскорбить всю Внутреннюю Секту Подразделения Пурпурного Ци!

Ла Раи его пугал, но хоть сейчас его голос звучал не так самонадеянно, как раньше, заносчивость и надменность никуда не делись. Посеревший Бай Юньлай заставил себя подавить вспыхнувший было гнев. Он понимал, что даже с Ла Раи в качестве мастера-алхимика, они находились на территории Внутренней Секты и ситуация может обернуться худо. Он был не против несколько раз ударить себя по лицу. К тому же, он не хотел, чтобы из-за него у Ла Раи были неприятности. Поэтому он остановился. Ла Раи тоже остановился и повернулся к нему.

— Кто все эти люди? — спросил он невозмутимо.

— Ученик Внутренней Секты Подразделения Пурпурного Ци Лю Яньбин… он… — пролепетал тихо Бай Юньлай.

Ла Раи кивнул и спокойно сказал:

— С этого момента я не принимаю заказы на целебные пилюли от Лю Яньбина.

От этих слов все ученики Внутренней Секты удивленно уставились на него. Самые сметливые среди них уже поняли к чему всё идет. Избранные в пагодах наблюдали за Ла Раи с блеском в глазах. Один даже вышел на несколько шагов из собственной пагоды.

— И не только у него, — неспешно продолжил Ла Раи, — Отныне я не принимаю заказы и от людей у него за спиной.

Бай Юньлай лишь пораженно кивнул. Лицо Лю Яньбина недоверчиво скривилось. Если и к этому моменты Лю не понял, кто перед ним стоит, тогда он не достоин был практиковать культивации стадии Возведения Основания, однако мир полон дураков. Один из юношей позади Лю Яньбина расхохотался:

— Ты кем себя возомнил? Ты думаешь, нам так нужны твои пилюли? Думаешь, ты такой особенный, что можешь теперь так с нами разговаривать?

— Да, ведь мое имя Тан Хао, — произнес Ла Раи невозмутимо.

Этой короткой фразы хватило, чтобы глаза у юноши удивленно округлились.

— Тан… Тан Хао…

Лица остальных лакеев Лю Яньбина скривились. Они пораженно смотрели на Ла Раи. И не только они. Все ученики Подразделения Пурпурного Ци на площади после объявления Ла Раи поразевали от удивления рты. В их взглядах появился яркий блеск. На лицах Избранных Подразделения Пурпурного Ци калейдоскопом проносился целый спектр эмоций. На площадь тотчас опустилась тишина. За последние несколько месяцев имя Тан Хао всколыхнуло всю Секту Пурпурной Луны. Он обладал блестящей репутацией. Только самые нелюдимые члены Секты не знали про его талант к переплавке пилюль. Вот почему имя Тан Хао прогремело как гром среди ясного неба.

Лю Яньбин осунулся, а практики у него за спиной внезапно нервно заерзали. Совсем недавно они были рады проучить Бай Юньлая, всё-таки он был жалким алхимиком-подмастерьем. Но с появлением самого алхимика Тана это желание мгновенно испарилось, никто не хотел его разгневать. Они наперебой начали оправдываться, но Ла Раи не слушал. Он повернулся к ним спиной, давая понять, что у него нет желания дальше говорить с так называемыми учениками Внутренней Секты. Будь то статус или репутация, во всех аспектах он отличался от этих людей, как черный цвет отличался от белого. Он вместе с Бай Юньлаем пошел прочь. Избранные бросились следом, очевидно, намереваясь перекинуться с ним парой слов.

Сердце Лю Яньбина сжалось от досады. Однако, не зря говорят: «Тому, кто сидит верхом на тигре, трудно спуститься вниз«. Он не хотел уступать. Стиснув зубы, он заставил свои губы двигаться в попытке вернуть себе лицо:

— Что с того, что ты Тан Хао? Думаешь, мне нужны твои пилюли? Думаешь, ты единственный мастер-алхимик во всем Подразделении Лунной Пилюли? Твои низкосортные пилюли не достойны моего внимания!

Ла Раи холодно рассмеялся. Он остановился и повернулся в третий раз, вперив взгляд в Лю Яньбина. Если бы этот парень держал язык за зубами, тогда юноша никогда бы не стал спорить с кем-то столь же глупым, как он. Но его слова странным образом задели Ла Раи.

— Я один из тысячи мастеров-алхимиков Подразделения Лунной Пилюли. Возможно ты прав, и мои пилюли недостойны внимания. Поэтому впредь я отказываюсь принимать заказы не только у тебя, но и у любого, кто с тобой знаком.

Холодные слова Ла Раи заставили людей вокруг Лю Яньбина попятиться. Сложно сказать, кто первый начал пятиться. Никому не хотелось попасть под горячую руку алхимика Тана. Лю Янбинь остался стоять один. Все те, с кем он раньше был в хороших или даже дружеских отношениях, оставили его. Тан Хао сейчас был очень популярным мастером-алхимиком. У него непросто было получить даже одну пилюлю, поэтому портить с ним отношения никому не хотелось. Ла Раи спокойно продолжил:

— Если я узнаю, что кто-то продает ему мои пилюли, этот человек также лишится моих услуг.

Толпа наблюдающих за этим учеников удивленно ахнула. Эти слова показывали, насколько могущественным был Тан Хао. Некоторые могли подумать, что он перегибает палку… но он был мастером-алхимиком, а их лучше не провоцировать!

— Ну и в довершение всего этого, ты оскорбил меня… — отчеканил Ла Раи каждое слово, его голос звучал всё холодней, а в воздухе запахло стужей.

На самом деле, его не волновало, что этот инцидент может разозлить немало людей. Их раздражение и неудовольствие его не касалось, ведь он обладал статусом мастера-алхимика, статусом, который требовал уважения. Недовольные будут винить Лю Яньбина за его неспособность держать язык за зубами.

— Вот почему… следующую сотню лет ни один мастер-алхимик не станет переплавлять тебе пилюли!

Ла Раи произнес последнюю фразу очень спокойно, после чего вытащил белую верительную бирку, куда внес имя Лю Яньбина. Такой властью были наделены все мастера-алхимики Секты Пурпурной Луны. Это был черный список алхимиков! Все мастера-алхимики Подразделения Лунной Пилюли сразу же почувствовали, как имя Лю Яньбина было внесено в список. Каждый достал свою верительную бирку и заглянул внутрь. Раньше в черном списке значилось всего тринадцать имен. Лю Яньбин… стал четырнадцатым!

На площади повисла гробовая тишина. Все как один пялились на бирку в руках Ла Раи. Даже Избранные не могли поверить своим глазам. Кто-то в толпе узнал верительную бирку и хрипло воскликнул:

— Это же… Бирка черного списка алхимиков!

— Бирка черного списка. Алхимик Тан использовал Бирку черного списка!

— Яньбину конец. Даже Патриархам его Клана не удастся убрать его имя из черного списка Подразделения Лунной Пилюли!

— Теперь следующую сотню лет ни один мастер-алхимик не станет переплавлять Лю Яньбину пилюли. По сути, он больше не сможет практиковать культивацию. Алхимик Тан… действительно не побоялся использовать бирку…

Ла Раи молча слушал гомон толпы. Бай Юньлай рядом с ним дрожал, с изумлением глядя на своего спасителя. В его сердце бушевали эмоции, теперь он был уверен, что после этого случая жизнь отдаст за Тан Хао. Он был готов жизнью отплатить за все проявленное юношей добро!

На лице Лю Яньбина застыло отчаяние, он судорожно ловил ртом воздух. Его глаза покраснели, а кожа стала бледной как мел. От одной мысли, что его внесли во вселяющий ужас черный список алхимиков, он чувствовал нарастающую безысходность. Бирку черного списка алхимиков мастер-алхимик мог использовать всего два раза и только в случаях крайней нужды.

— «Откуда мне было знать, что Тан Хао действительно… действительно… решится использовать Бирку черного списка?» — немея, думал он.

Глаза молодого человека безжизненно уставились в одну точку. Лю Яньбин выглядел так, словно в него ударила молния. Его сердце нестерпимо болело. Он прекрасно понимал значимость помещения в черный список алхимиков. Неважно, из какого он Клана, никто не сможет ему помочь. Как же он хотел вернуться назад во времени и удержать свой длинный язык в узде. Весь дрожа, единственное, что он выдавил было:

— Алхимик Тан… Я…

Внезапно раздался смех. Четверка Избранных уже пробилась сквозь толпу. Проигнорировав Лю Яньбиня, они приблизились к Ла Раи и почтительно сложили ладони. Выражения их лиц были серьезны и почтительны, но говорили они с улыбками и смехом:

— Алхимик Тан, Почтенный, раз уж мы сегодня встретились, позволь мне, твоему покорному слуге, угостить тебя. Выпьем вина и полюбуемся луной, что скажешь?

— Ха-ха, Старший Брат Сюй опередил меня. Алхимик Тан, твои навыки Дао алхимии на слуху у всей Секты Пурпурной Луны. Раз мы все сегодня собрались, я надеюсь ты не против, если мы, Младшие Братья, присоединимся к вам? Тогда мы все сможем тебя угостить!

— Алхимик Тан, я недавно внес заказ, но можешь не спешить, мне не к спеху. Я могу подождать, пока у тебя появится свободное время. Пожалуйста, не уходи! Младший Брат Бай Юньлай знает, что мы искренне восхищаемся и уважаем тебя.

Что до Лю Яньбиня и его друзей, на них никто не обращал внимание. Даже если бы Лю Яньбин был родственником Патриарха Секты, он не смог бы соперничать со статусом мастера-алхимика. Тан Хао был мастером-алхимиком с огромным потенциалом, человеком, не побоявшимся использовать черный список алхимиков… все прекрасно понимали, кто являлся хозяином положения. Среди тысячи мастеров-алхимиков попадались такие, кто за всю жизнь ни разу так и не воспользовался черным списком алхимиков. Некоторые прибегали к нему только в случае крайней нужды, но даже в этом случае делали они это весьма робко. У большинства людей не было решимости использовать список. Но Тан Хао воспользовался им без колебаний. Его угрожающая аура затронула сердца всех присутствующих.

Ла Раи окружило четверо Избранных и остальные ученики Внутренней Секты. Все без исключения улыбались. Они вели себя с ним крайне учтиво, даже несмотря на его низкую культивацию, которой еще только предстояло взойти на стадию Возведения Основания. Ла Раи слабо улыбнулся, сложил руки и поклонился им. Он попытался отказаться, но так и не смог придумать подходящей отговорки, поэтому решил, что будет невежливо отказываться от их предложения. С кивком он последовал за ними, Бай Юньлай не отставал. Их веселый смех и радостная болтовня эхом разносились по окрестностям.

На площади стоял мертвецки бледный Лю Яньбин. Его голова кружилась, а в безжизненных глазах застыло отчаяние. Остальные практики на площади смотрели на него, думая о своем. В этот момент Ла Раи остановился, повернулся к ним и сложил ладони в поклоне.

— Собратья Даосы и члены Секты. Почему бы вам не присоединиться к нам?

От его слов глаза четверых Избранных ярко заблестели. Многозначительно посмотрев на Ла Раи, они тоже повернулись и знаком руки разрешили им присоединиться. Настроение многих учеников Внутренней Секты сразу же пошло в гору. Они поспешили к их группе, кланяясь и рассыпаясь в любезностях. Вскоре группа из нескольких дюжин практиков растворилась вдалеке. В самом ее центре шел Ла Раи, купаясь в свете луны и звезд. Смех и обрывки фраз уносил с собой ветер. На площади остались стоять только Лю Яньбин и его друзья. Их лица были перекошены от гнева, особенно лица тех, кто в данный момент смотрел на Лю Яньбина.

После того случая Ла Раи больше не проводил весь день за переплавкой пилюль. Он стал часто гулять среди гор и долин Подразделения Пурпурного Ци. Постепенно его начало узнавать всё больше и больше людей, мало-помалу росла и его репутация в Подразделении Пурпурного Ци.

Не забывал он и про других мастеров-алхимиков. Он периодически звал их в гости, чтобы обменяться опытом в Дао алхимии, а также поделиться результатами недавних экспериментов. Такие визиты всегда были взаимовыгодными. Благодаря этому Ла Раи начал постепенно налаживать свою сеть контактов.

Что до Лю Яньбина, только сейчас он действительно понял, почему все так боятся черного списка алхимиков. Мастера-алхимики, которые раньше с ним сотрудничали, сейчас наотрез отказывались с ним говорить. Неважно сколько денег он предлагал, никто из них не хотел переплавлять ему пилюли. Вдобавок, все его друзья и знакомые постепенно отдалялись от него всё дальше и дальше. Даже на встрече с Патриархом его Клана, тот жестко его отругал и отослал прочь с четким наказом:

— В Секте Пурпурной Луны нельзя оскорблять мастеров-алхимиков.

Новости об использовании черного списка алхимиков быстро разлетелись по Секте. Даже Патриархи знали, что самым страшным в Подразделении Лунной Пилюли было не Дао алхимии, а система защиты, что они установили для себя. Эта защита физически проявлялась в существовании черного списка алхимиков. Внутри Подразделения Лунной Пилюли всегда существовало соперничество и борьба за власть, но в случае внешней угрозы все алхимики выступали единым фронтом. Всё потому, что мастеров-алхимиков никому не позволено позорить или оскорблять. Это было железным правилом Подразделения Лунной Пилюли. Именно оно послужило причиной создания черного списка алхимиков. Во внешнем мире оскорбить мастера-алхимика не из Подразделения Лунной Пилюли было не так уж и страшно. Остальные мастера-алхимики не станут вмешиваться. Но в Подразделении Лунной Пилюли, если ты оскорбил одного, ты оскорбил всех.

В некоторой степени, такое положение вещей тяжело было назвать разумным. Но именно это безрассудство гарантировало, что к мастерам-алхимикам всегда будут относиться с почтением и уважением, где бы они не были: внутри или снаружи Секты. Оскорбил одного, оскорбил всех, мало кто мог себе такое позволить. Разумеется, если кто-то оскорбит другого мастера-алхимика, Ла Раи не станет идти против течения. Будучи мастером-алхимиком, самым важным было защищать положение всех мастеров-алхимиков.

Время шло. Ла Раи продолжал переплавлять целебные пилюли. Три комплекта в день. Это новое правило снизило градус недовольства многих мастеров-алхимиков. Всё-таки Внутренняя Секта Подразделения Пурпурного Ци насчитывала несколько десятков тысяч учеников. Обращение к мастерам-алхимикам включало в себя соблюдение определенных правил, но пока алхимик не слишком жадничал, остальные особо не возмущались. Вдобавок Ла Раи старался навещать и приглашать в гости своих коллег. Это помогло рассеять их дурное расположение духа, и даже со временем помогло им его принять. Помимо трех заказов в день Ла Раи тратил немало времени для изготовления пилюль для Секты. К тому же, с помощью Дня Возведения Основания он медленно повышал свою культивацию.

Однажды ночью несколько месяцев спустя после инцидента с Бай Юньлаем Ла Раи сидел в позе лотоса в Пещере Бессмертного. Перед ним стояло три флакона с Днем Возведения Основания. Любуясь пилюлями, глаза юноши ярко сверкали.

— Сегодня я закончу шестую Дао Колонну и, возможно, возведу седьмую!

Он сделал глубокий вдох. К этому моменту его шестая Дао Колонна оформилась на девяносто семь процентов. Он поднял День Возведения Основания, решительно закрыл глаза и проглотил пилюлю. Шестая Дао Колонна внутри готовилась сделать последний рывок. Его тело вспыхнуло золотым светом, в котором скрывались строчки магических символов. Зеркало распылило немного Ци. Его Ци развернулся подобно покрову, который накрыл золотое свечение Ла Раи, отчего Ци Совершенных Дао Колонн выглядел, как обычный Ци. С ним Секта Пурпурной Луны не заметит ничего необычного.

В полдень Ла Раи открыл глаза, они ярко сияли и слегка искрились. Внешне практически ничего не изменилось, разве что он выглядел немного ослабевшим. Внутри же у него бушевала настоящая буря. Умопомрачительные волны его культивации одну за другой поглощало зеркало. Его шестая Дао Колонна закончена, а седьмая оформилась где-то на шестьдесят процентов. Ла Раи сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Спустя мгновение он вновь их открыл. Из них исчезли блеск и сияние, теперь в его спокойных глазах горел странный огонек. Огонек олицетворял собой уверенность, источником которой была его культивация.

Шесть Совершенных Дао Колонн. Средняя ступень Возведения Основания. Еще одна Дао Колонна и он взойдет на позднюю ступень Возведения Основания! С поздней ступенью даже Дети Дао с Безупречным Основанием не смогут ему ничего сделать. Под его давящим гнетом их Дао Колонны будут лишь дрожать. Хотя уже сейчас, с шестью Дао Колоннами, он мог без труда уничтожить Дитя Дао. Что до Избранных, они были муравьями, которых он мог с легкостью раздавить.

— Совершенное Основание. Какая невероятная сила… — голос Ла Раи звучал мягко, но его глаза горели в предвкушении.

Предвкушение получения девяти Дао Колонн, момента, когда он взойдет на великую завершенность Возведения Основания.

Ла Раи поднялся и вышел из Пещеры Бессмертного. Ему в глаза ударил яркий солнечный свет. Он с наслаждением вздохнул полной грудью. Зима постепенно уступала место весне. В отличии от государства Дунло, зимой в Секте Пурпурной Луны не было снега. Он молча посмотрел на небо и внезапно осознал, что живет в Секте Пурпурной Луны уже больше двух лет. Более того, если его расчеты верны, скоро будет три года.

— Как летит время… — прошептал он.

Благодаря занятиям культивации он по-настоящему ощущал на себе течение времени. Его чувства давно уже не принадлежали миру смертных. Он вспомнил Чэн Фу, Чжао Вана, Старшую Сестру Дин и Лу Сай, из его памяти не исчез и образ Лань Си Женя, но ярче всех были воспоминания о Кэ Цзюсы; различные сцены пролетали у него в голове. Он прекрасно знал, где они сейчас, но они… понятия не имели, куда он пропал. Спустя почти три года имя Ла Раи стало достоянием прошлого. Мало кто сейчас о нем вспоминал, со временем воспоминания о нем окончательно сотрутся. Отголоски суматохи трехлетней давности иссякнут на нет и растворятся в небытие.

— Жизнь как сон, она подобна листве, которая несмотря на всю ее красоту, живет лишь один сезон…

Он заметил на деревьях вдалеке почки и слабо улыбнулся. Ему нравилось быть Тан Хао; нравилось, как жизнь в Подразделении Лунной Пилюли напоминала жизнь в учебном заведении. Юноша подумал, что не хочет покидать это место, он подумал, что было бы неплохо, родись он обычным человеком, не имеющим никакого отношения к Великому Клану Ла. Тогда… он мог прожить в Секте Пурпурной Луны всю жизнь, не задумываясь о Клане, матери, и неведомом ему прошлом.

Глава 9: Пилюля Золотого Дьявола

Вскоре на тропинке впереди показался бегущий Бай Юньлай. Он по всей форме почтительно приветствовал Ла Раи. После случая с Лю Яньбином в присутствии юноши Бай Юньлай стал по-другому вести себя. Они по-прежнему были близки, но сейчас их разница в статусе была особенно заметной, из-за чего их отношения стали немного натянутыми. Ла Раи несколько раз пытался убедить его вести себя с ним как раньше, когда он только присоединился к Секте. Но после его просьб Бай Юньлай лишь еще больше нервничал. Ла Раи смирился и теперь позволял ему при каждой встрече приветствовать его по всей форме, и ничего не говорил про его почтительный тон.

Глядя на все эти метаморфозы, юноша мог лишь бессильно вздохнуть. Теперь он понял, что их прежние отношения уже не вернуть. Его Дао алхимии отдаляло их всё дальше и дальше друг от друга, одновременно Бай Юньлай вел себя с ним все более и более формально.

— Грандмастер Тан, это все заказы на сегодня, пожалуйста, взгляните.

Он передал бездонную сумку. Ла Раи скользнул по ней взглядом, а потом попытался завязать с Бай Юньлаем разговор. Но Бай Юньлай лишь почтительно на него смотрел, отчего юноша невольно вздохнул. С небольшим кивком он отложил бездонную сумку в сторону. Бай Юньлай заметно колебался, но потом всё же тихо сказал:

— Грандмастер Тан, до начала ежегодного аукциона пилюль остался месяц. Почтенный, я не уверен захотите ли вы участвовать в аукционе или нет…?

— Аукцион пилюль…

Ла Раи припомнил, что три года назад, когда он только присоединился к Секте, проводился аукцион пилюль. Теперь он был довольно известен в Подразделении Лунной Пилюли. Аукцион пилюль — место, где мастера-алхимики доказывали свою репутацию. К тому же, во время этого мероприятия разрешалось официально продавать целебные пилюли за духовные камни. Аукцион пилюль проводился ежегодно, но Ла Раи по тем или иным причинам ни в одном не участвовал. Внезапно размеренный ритм его сердца ускорился. Сейчас он являлся довольно известным мастером-алхимиком Секты и ему стало интересно сколько денег можно будет выручить за его пилюли на Мертвенном Плато.

Мастерам-алхимикам позволялось продавать свои товары под своим именем или инкогнито. Во втором случае, никто, даже члены Секты, не знали, кому принадлежат пилюли. Однако на свете нет стены, которая бы могла удержать ветер. Определить авторство пилюли даже Старейшинам будет трудно, но, если грандмастер Лунная Пилюля захочет узнать личность алхимика, ему без труда это удастся.

Ла Раи что-то неразборчиво пробубнил себе под нос, а потом кивнул. Ему не только хотелось выяснить сколько денег его пилюли будут стоить во внешнем мире, но и пополнить запасы духовных камней. В конце концов, юноша понимал, что однажды ему может не хватить духовных камней Клана Ла, особенно, если учесть, что с помощью их духовной энергии процесс соединения лепестков золотого лотоса шел куда быстрее, чем при вливании обычной духовной энергии. Сейчас у него имелась обширная коллекция целебных трав, а вот духовных камней постепенно становилось все меньше, ведь на один лепесток их уходило около тысячи. От этой мысли Ла Раи не удержался от очередного вздоха. На запечатленном в его душе озере растут миллионы золотых лотосов, в то время как он поглотил лишь около тысячи, однако это довольно ощутимо резануло по его бюджету. Такими темпами он истратит все духовные камни, но так и не объединит в себе все лепестки золотого лотоса.

Он проводил Бай Юньлая и хотел было вернуться к размышлениям, как внезапно вдалеке вспыхнул яркий луч света. Внутри летела изящная, стройная девушка. Это была ни кто иная, как Вэй Юйянь. Проклиная свое невезение, Ла Раи тяжело вздохнул и быстро скрылся в Пещере Бессмертного.

— Тан Хао!

Одновременно с ее окриком каменная дверь в Пещеру Бессмертного задвинулась на место. А потом изнутри послышался голос Ла Раи:

— Тан Хао нет дома.

Глаза Вэй Юйянь яростно полыхнули. На ее шее взбугрились вены, а сама она стояла у двери в Пещеру Бессмертного и скрипела зубами. За последний год она несколько раз пыталась поймать Ла Раи, но он либо отсутствовал, либо сидел, запершись в пещере. Словно завидев какого-то демонического зверя, каждый раз при ее появлении он спасался бегством. Это невероятно ее злило. Сквозь стиснутые зубы она процедила:

— Тан Хао, ты прячешься от меня, потому что боишься, что люди узнают какой-то твой секрет?!

В каждый свой визит она говорила запертой двери нечто подобное. Она все сильнее верила, что у Тан Хао есть какой-то страшный секрет. Такое его поведение в каждый ее визит с новой силой воспламеняло уже было потухший в ней огонек ярости. При упоминании его имени возвращалось странное чувство раздражения и ей очень хотелось наложить на этого Тан Хао руки.

— То, чего ты не видишь, не может тебя раздражать. С глаз долой из сердца вон, так вроде говорят? — из-за двери в Пещеру Бессмертного донесся голос Ла Раи.

Глаза Вэй Юйянь пораженно расширились. Она начала молотить кулаком по каменной двери. Дверь дребезжала, но не поддавалась.

— А теперь уходи, я переплавляю пилюли, — потребовал Ла Раи.

— Ты выйдешь или нет?

— Кхэ-кхэ, Старшая Сестра Вэй, я правда переплавляю пилюли!

— Кто это тут твоя «Старшая Сестра»? Я Мастер Шэнгуань, а ты всего лишь мастер-алхимик. Хочешь отсиживаться за дверью? Посмотрим, насколько тебя хватит.

— Ладно, пусть будет Собрат Даос Вэй. Знаешь, в прошлый раз ты сторожила меня у Пещеры Бессмертного целую неделю. Это стало причиной множества клеветнических слухов. Ни мне, ни тебе не пойдет на пользу, если наши собратья по Секте будут нас обсуждать в подобном ключе, разве ты не согласна?

— Ах, ты…

— У меня нет ни жены, ни нареченной, поэтому я внимательно отношусь к своей репутации. Такого рода слухи недопустимы. Собрат Даос Вэй, пожалуйста, не надо бросать тень на мою репутацию. Уходи.

Ла Раи вздохнул. На самом деле интуиция Вэй Юйянь невероятно его пугала. Несколько лет он избегал ее, будучи убежденным, что, если они встретятся лицом к лицу, она обязательно что-то заметит. Если она как-то догадается, что он на самом деле Ла Раи… ему даже думать не хотелось к каким чудовищным последствиям может привести ее открытие.

Вэй Юйянь стиснула зубы и гневно топнула ножкой, после чего развернулась и ушла. Почувствовав ее уход, Ла Раи с облегчением выдохнул. Его губы скривились в кислой улыбке. Подразделение Лунной Пилюли было прекрасным местом, которое омрачала только Вэй Юйянь. Пока она была рядом, он не чувствовал себя в безопасности.

— «Если она продолжит досаждать мне, тогда придется придумать способ с ней разобраться…»

Его глаза холодно сверкнули, на лицо вернулось его дежурное спокойное выражение, а мысли о Вэй Юйянь отошли на второй план.

Взмахом руки он вызвал земное пламя в Пещере Бессмертного. Прямо над источником огня возникла алхимическая печь с тремя выгравированными журавлями. Алхимическая печь покраснела от жара, а три журавля стали цвета крови. Казалось, что они могут вспорхнуть с поверхности печи в любую секунду. Пугающее зрелище. Ла Раи выменял эту печь Кровавого Журавля у бывалого мастера-алхимика за большую коллекцию целебных пилюль и трав. За время использования он успел к ней привыкнуть. Печь быстро краснела, но Ла Раи стоял в стороне, не обращая на нее внимание. Выглядел он задумчиво.

— Какую пилюлю переплавить на аукцион пилюль… — размышлял он.

В его голове потоком проносились сотни алхимических рецептов, но ни один из них не привлек его внимания. Прошло достаточно времени, чтобы успела сгореть палочка благовоний. Алхимическая печь полностью окрасилась в цвет крови, кровавое сияние залило всю Пещеру Бессмертного. Внезапно глаза Ла Раи заблестели.

— Я переплавлю ядовитую пилюлю!

Согласно пониманию Дао алхимии юноши, ядовитые пилюли обычно не имели рецепта, который можно было передать другому алхимику. Их обычно создавали случайно или по воспоминаниям мастера-алхимика. Это предотвращало передачу любых неразрешенных формул. Ядовитые пилюли считались своего рода табу. Тем не менее, большинство мастеров-алхимиков исследовали данный вопрос и так или иначе переплавляли такие пилюли. Мастера-алхимики делали это не только, чтобы доказать свой навык в Дао алхимии, но и показать глубокое понимание трав и растений. Только с дотошным знанием различных трав и растений можно изготовить уникальную ядовитую пилюлю, авторство которой будет принадлежать лишь одному алхимику; пилюлю, созданную одним человеком, эффект которой не по силам будет рассеять и десяткам тысяч людей. Все мастера-алхимики хотели создать нечто подобное.

Ла Раи сделал глубокий вдох и сел в позу лотоса у алхимической печи. Он позволил жару проникнуть в каждую клеточку его тела, а потом закрыл глаза и принялся медитировать в тишине.

Шли дни. Огонь по-прежнему горел. Печь Кровавого Журавля ни капли не потемнела, всё это время она сохраняло свой ярко-красный цвет. Семь дней спустя Ла Раи открыл глаза. Они решительно блеснули.

— Эта ядовитая пилюля будет не для врагов, а для себя. Яд, и в тоже время не яд. Снадобье, и в тоже время не снадобье. Такая пилюля…

Перед его внутренним взглядом появился странный золотой огонек, он постоянно изменялся, принимая разные очертания. В один момент перед ним стоял человек, в другой он видел уже лотос, а в третий… орхидею. Этот цветок отличался от образов, что всплывали перед Ла Раи раньше. Все потому, что к золоту примешивался кроваво-красный. Орхидея полностью окрасилась в цвет крови, после чего сменилась кроваво-красным лотосом. Однако лотос не выглядел на самом деле кровавым… казалось, что кровью были запятнаны его лепестки.

— Проколи меридианы Ци во всем теле; изруби их на множество кусков; преврати тело в сокровище; раскрой настежь грудь; раздави разум; собери вместе десятки миллионов намерений убить; взорви Дао Колонны внутри Ядра-моря; уничтожь душу жаждой убийства; соедини смертную душу с духами; используй силу убийства, дабы разрушить сознание; разум и Ядро-море в миг сливаются в ничто; эта безумная Дьявольская Воля превратится в губительное сердце; оно заставит культивацию подняться до небес! Это не сжигание души, это нечто большее! Эта пилюля… будет зваться Пилюлей Золотого Дьявола! Ибо эта Воля может принадлежать только дьяволам!

Залитые кровью глаза Ла Раи ярко блестели золотом. Правой рукой он схватил бездонную сумку и взмахнул ей перед собой. В миг перед ним возникли десять тысяч вариаций целебных трав. Со стороны всё действо в залитой кровавым светом пещере выглядело, как какая-то дьявольщина. Руки Ла Раи двигались с невероятной скоростью, отбрасывая на стены пещеры танцующие тени. Весь разум юноши, вся его энергия вливались в алхимическую печь. Он стимулировал рост и превращал целебные травы в порошок; он создавал гибриды только ради одного особо корешка.

С тех пор, как Ла Раи начал изучать Дао алхимии, за всё то время, что он переплавлял пилюли, он никогда не чувствовал такой одержимости. Впервые он использовал весь без остатка свой талант Дао алхимии, весь свой талант травника. Его волосы растрепались, но его это не волновало. Он с головой ушел в процесс переплавки пилюли. Все свои желания он вложил в Пилюлю Золотого Дьявола. Словно он сам был одержим дьяволом!

За все время культивации Дао алхимии Пилюля Золотого Дьявола оказалась… первой пилюлей придуманной и изготовленной самим Ла Раи!

У этой пилюли нет рецепта, он ей просто не нужен. Эта пилюля хранит в себе истинную волю мастера-алхимика, ведь ее создали под влиянием этой самой воли. Вот почему невозможно оценить ее истинную стоимость. Если бы сейчас Ла Раи увидел Мастер Шэнгуань, он бы наверняка спятил.

В культивации, как и в Дао Алхимии, существует просветление. Лунной Пилюле доводилось испытывать подобное просветление, как и двум другим грандмастерам Мертвенного Плато. Некоторым Пурпурным Мастерам Шэнгуань могло повезти испытать его один раз в жизни, все зависело от их удачи.

В этот момент Ла Раи испытывал алхимическое просветление! Единственная и неповторимая пилюля, созданная в результате алхимического просветления, была чудом, словно ее создали сами Небеса!

На изготовление пилюли ушел целый месяц. С самого первого шага на пути алхимика до этого момента, переплавка еще никогда не отнимала у Ла Раи столько времени. Целый месяц прошел без сна и отдыха. Вся его энергия была направлена на переплавку пилюли. Более десятка тысяч видов вариаций целебных трав, все они нашли свое место в пилюле благодаря знаниям Ла Раи. Кроме того… юноша добавил в пилюлю… каплю Золотой Крови. Эта кровь сама по себе могла считаться невороятным сокровищем, однако юноша использовал ее… чтобы приготовить Пилюлю Золотого Дьявола! Он был Властителем Демонов, а внутри него был Золотой Лотос, к тому же, его самого можно было назвать человеком лишь наполовину, ведь цругая его часть была невероятным Золотым Лотосом!

После множества корректировок и изменений она постепенно превратилась в уникальную пилюлю, принадлежащую одному Ла Раи.

Наступил последний день месячного срока. В небе высоко висела луна. Печь Кровавого Журавля задрожала, ярко-красный цвет ее стенок бледнел. На возвращение к своему обычному цвету у нее ушло несколько часов. Когда луна снаружи начала блекнуть, печь наконец вернулась к своему изначальному состоянию. Волосы на голове Ла Раи слиплись и спутались, его глаза покраснели из-за огромного количества лопнувших сосудов. Лицо юноши было белее мела, а его культивация без устали вращалась, источая свою силу целый месяц. Все благодаря шести Дао Колоннам. С пятью колоннами, даже с подпиткой от целебных пилюль, ему бы пришлось остановить процесс переплавки на середине. Если алхимическое просветление иссякает до завершения пилюли, в дальнейшем оно уже не вернется.

Глядя на полностью остывшую алхимическую печь, Ла Раи устало вздохнул, ему на плечи давила усталость, накопленная за целый месяц. Во время решающей части переплавки он чувствовал себя так, словно он не плавляет пилюлю, а борется за свою жизнь. Глаза больно жгло, но даже когда он закрыл их, жжение не исчезло. Долгое время он просто сидел с закрытыми глазами. Открыв их, он без колебаний нажал правой рукой на стенку алхимической печи. Она задрожала и из ее недр вылетело две золотые пилюли. В момент их появления над алхимической печью откуда не возьмись появилась черная туча. Черная туча появилась не снаружи Пещеры Бессмертного, а внутри! Ла Раи непонимающе уставился на этот причудливый феномен. Чтобы полностью оформиться, туче потребовался всего один миг. Внезапно из нее прямо в целебные пилюли ударила молния.

В этот критический момент Ла Раи хлопнул по своей бездонной сумке и вытащил оттуда золотой лотос, мгновенно обвивший стеблем его руку. Лотос тут же поглотил ударившую в него молнию, а его золотой блеск, казалось, стал еще ярче.

Вернув цветок в бездонную сумку, Ла Раи сделал глубокий вздох и посмотрел на свою ладонь. Две золотые пилюли на ней с чем-то боролись, словно желая улететь. Впервые в жизни юноша переплавил пилюли, которые, похоже, были наделены сознанием, именно они привлекли внимание молнии Треволнения. Глаза Ла Раи блестели. Несмотря на усталость он просто не мог отвести глаз от двух пилюль. Обе пилюли были практически одинакового размера, но одна была цвета чистейшего золота, а другая золотой с легким пурпурным оттенком. Ла Раи буквально за секунду обнаружил, что две эти пилюли несколько отличались. Пурпурная пилюля была именно такой, какой и планировал ее Ла Раи, но вот пилюля цвета чистейшего золота… она будто бы была живым существом.

Несмотря на борьбу пилюли не в силах были покинуть ладонь Ла Раи. От пилюль не исходил травяной аромат, а их золотая поверхность словно впитывала в себя весь падающий на них свет. Если долго на них смотреть, создавалось ощущение, что тебя затягивает в некий золотой омут.

— Я переплавил эти пилюли с помощью истинной воли… — прошептал Ла Раи.

В конечном счете, он моргнул. Взмахом руки он вызвал летающий меч и очень аккуратно вырезал кончиком символ на каждой пилюле. Это был небольшой рисунок, изображающий… орхидею! Ту самую орхидею, что в его видении окрасилась кроваво-красным, а затем превратилась в золотой лотос, лепестки которого были запятнаны этой самой кровью. Изображение орхидеи вышло не идеально, но вполне на уровне. Когда он вырезал на пилюлях символ, они странным образом перестали сопротивляться. Рисунок орхидеи замерцал словно втравливался в самое сердце пилюль. Теперь рисунок тоже стал казаться живым, настоящим.

Ла Раи сделал глубокий вдох, а потом расплылся в улыбке. К этому моменту усталость, наконец-то, взяла свое. Целый месяц он работал без отдыха, даже для человека на стадии Возведения Основания это было чересчур. Последние капли энергии просто оставили его.

— Это Пилюля Золотого Дьявола, самой высокой точки одержимости. Клеймо в виде орхидеи, символизирующей кровь на лепестках Золотого Лотоса, подавило одержимость. Согласно названию самой пилюли получится нечто вроде: «похоронить дьяволов в золотых лепестках».

Ла Раи достал два флакона и положил в них по одной Пилюле Золотого Дьявола, после чего запечатал оба флакона. Следом он достал нефритовую табличку, с помощью которой вызывал Бай Юньлая. Бай Юньлай не заставил себя долго ждать, не успел он подойти к двери в Пещеру Бессмертного, как изнутри вылетел флакон и приземлился ему на ладонь. Из недр Пещеры Бессмертного послышался усталый голос Ла Раи:

— Анонимно внеси ее на аукцион пилюль. Она называется Пилюлей Золотого Дьявола. Оповести меня, когда начнется аукцион.

Он сел, скрестив ноги, закрыл глаза и в полудреме начал восстанавливать энергию. Бай Юньлай сложил ладони и ушел с флаконом.

Прошло три дня. Всё это время государство Лигуй оживленно гудело, в город Пурпурной Луны одна за другой прибывали делегации из различных Сект, не только из государства Лигуй, но и из других краев. На самом деле, все оставшиеся четыре великие Секты и три великих Клана отправили учеников в Секту Пурпурной Луны для участия в ежегодном аукционе пилюль. Несмотря на частоту проведения аукциона он всё равно каждый раз привлекал внимание всех практиков Мертвенного Плато. Всё потому, что на аукционе выставляли свои пилюли мастера-алхимики Секты Пурпурной Луны. К тому же Мастера Шэнгуань тоже участвовали и выставляли свои уникальные целебные пилюли. Целебная сила их пилюль была достаточно высокой, чтобы произвести сенсацию на все Мертвенное Плато. Очень редко появлялись уникальные, одни в своем роде пилюли. Каждый год различные мастера-алхимики могли блеснуть талантом и прославиться на весь мир. Можно сказать, что аукцион пилюль был своего рода сценой, где мастера-алхимики могли обрести известность.

Разумеется, Подразделение Лунной Пилюли всячески поощряло мастеров-алхимиков продавать на аукционе свои творения. Поощрение было не только в форме славы и известности, но и в более материальной форме. Всё-таки вся выручка с проданных пилюль шла напрямую мастерам-алхимикам. Одно это правило побуждало почти всех мастеров-алхимиков принимать участие в аукционе. Если учесть, что Секта Пурпурной Луны строго следила заоборотом своих целебных пилюль, единственный способ чужаку их добыть, это купить на аукционе пилюль.

Во время аукциона за некоторые пилюли может разгореться особо ожесточенная борьба. Но такой ажиотаж был связан не с целебной силой пилюль, а с методом их переплавки. Даже несмотря на отсутствие алхимического рецепта, после тщательного изучения готовой пилюли можно многое почерпнуть относительно методов ее переплавки. В этом вопросе мастера-алхимики Секты Пурпурной Луны мало что могли поделать. Любой человек с достаточными познаниями в алхимии мог провести анализ целебной пилюли. Вот почему каждый год аукцион пилюль вызывал такой ажиотаж.

Располагался он по-прежнему в городе Пурпурной Луны. В юго-восточной части города стояла огромная круглая арена, которая вмещала в себя сотню тысяч практиков. Обычно из-за наплыва практиков арена была забита под завязку. Сам аукцион пилюль длился семь дней и его рассматривали, как грандиозное мероприятие Секты Пурпурной Луны.

Сегодня был первый день аукциона. На арене уже не осталось свободных мест. Взгляды практиков из различных Сект и Кланов были прикованы к сцене в центре арены. Стоящий на ней мужчина с улыбкой сложил ладони и поклонился собравшимся.

— Собратья Даосы Мертвенного Плато, дамы и господа, вы все знакомы с правилами аукциона пилюль Секты Пурпурной Луны, поэтому я не стану утомлять вас деталями. В аукционе всего участвует семьсот восемьдесят девять различных целебных пилюль: для стадий Конденсации Ци, Возведения Основания, Создания Ядра и даже Зарождения Души! Вдобавок будут доступны ядовитые и магические пилюли. По правилам аукциона пилюль Секты Пурпурной Луны, с каждой пилюли будет снято немного стружки, дабы проверить целебную силу пилюли, а также продемонстрировать ее эффективность.

На этом моменте мужчина взмахнул рукой, после чего позади него возник гигантский круглый портал. По его поверхности пошла рябь, после чего все присутствующие увидели стоящую на другой стороне портала группу в семь сотен практиков с ничего не выражающими лицами. Их культивация и возраст разнились, только одно их объединяло: их глаза сияли пурпурным светом. Чужаки могли не знать значение этого света, но Ла Раи бы сразу его опознал. Ему бы хватило одного взгляда, чтобы понять… что эти люди практикуют технику Пурпурный Ци с Запада! Это были ученики-марионетки Секты!

— Эти практики Подразделения Лунной Пилюли были выбраны, чтобы проверить все выставленные на аукцион пилюли. Дамы и господа, большинство из вас не в первый раз участвуют в нашем аукционе пилюль, поэтому вам наверняка известно, что аукцион пилюль Секты Пурпурной Луны не имеет себе равных на всем Мертвенном Плато!

Слова мужчины эхом прокатились по арене, отчего с трибун послышался вежливый смех.

— Да начнется аукцион! — воскликнул мужчина. — Лот номер один: флакон Пилюль Обрушения Ян, переплавленных Мастером Шэнгуань Лю Юном из Подразделения Лунной Пилюли! Превращают жизненную силу в Ци Смерти, вызывают невероятную трансформацию! Используйте эту пилюлю в своей Пещере Бессмертного, дабы собрать силу Инь. При поглощении вызывает резкий подъем Ци Смерти. Эта пилюля подходит для Собратьев Даосов, кто практикует техники Духовной Марионетки.

Пока мужчина вещал со сцены, Ла Раи и Бай Юньлай спешили к арене. На входе его халат мастера-алхимика привлек изрядную долю внимания алхимиков-подмастерьев. Ла Раи расположился в павильоне, отведенном для мастеров-алхимиков, и посмотрел вниз на сцену. Его глаза блестели в предвкушении. Ему жутко хотелось знать, как люди отреагируют на его Пилюлю Золотого Дьявола и сколько ему удастся выручить денег. Всё-таки за всю его карьеру мастера-алхимика он еще никогда не был так доволен результатом переплавки. Несмотря на полную уверенность в качестве пилюли, его немного беспокоила потенциальная прибыльность пилюли. Он задумчиво окинул взглядом толпу. Внезапно на его лице мелькнуло удивление, которое быстро превратилось в странную улыбку. Его взгляд остановился на одной из групп гостей, среди которых стояла одна девушка, которая всем своим видом показывала, насколько ее не впечатляли выставляемые пилюли.

Глава 10: Аукцион Пилюль Секты Пурпурной Луны

На всем Мертвенном Плато только один человек мог настолько непочтительно относиться к работам Мастеров Шэнгуань — Лу Сай. Кроме нее больше ни у кого на Мертвенном Плато не хватило бы смелости в такой манере показывать свои мысли. Вокруг нее столпились ученики Секты Морозного Феникса, настороженно осматривая толпу в поисках угрозы. Их присутствие лишь еще больше привлекало к Лу Сай внимание. Сама Лу Сай… стала довольно красивой. Практики, сидящие неподалеку, странно поглядывали на эту группу и шептались между собой. Лу Сай не обращала внимание на перешептывание и косые взгляды. Она самодовольно вытащила духовный камень, вспыхнула яростной аурой и превратила его в энергию, которую тут же поглотила, глаза остальных практиков пораженно округлились, а их сердца сжались от зависти.

Ла Раи не видел ее целых пять лет. Тем не менее он довольно часто вспоминал о ней, Старшей Сестре Дин, Лань Си Жене и Чжао Ване. Вновь ее увидев, Ла Раи в чувствах вздохнул и улыбнулся. Алхимик Тан Хао за последние три года весьма глубоко пустил корни в Секте Пурпурной Луны, с его известностью, ему не составило труда отправить несколько человек разузнать, как поживают его друзья. Ему доложили, что все они достигли определенных успехов в своих Сектах. Например, Старшая Сестра Дин давно уже достигла поздней ступени Возведения Основания, став ученицей Внутренней Секты, а Кэ Цзюсы стала ученицей Конклава Секты Великого Мрака. Ее Наставником была Хань Бэй, а с ней ее положение в Секте Великого Мрака изменилось в лучшую сторону. Что до Чжао Вана, за четыре года он сумел дорасти до Избранного Секты Единого Меча. Лань Си Жень, конечно, не достиг таких высот, но он тоже являлся учеником Внутренней Секты Единого Меча и обладал культивацией средней ступени Возведения Основания. Лу Сай, разумеется, меньше всех посвящала себя учебе и изучению техник, однако она по-прежнему занимала высокое положение в Секте Морозного Феникса. Если она желал ветра, она его получала. Благодаря стараниям Секты она тоже сумела достичь стадии Возведения Основания. Имя Ла Раи практически начисто стерлось из воспоминаний людей Мертвенного Плато. Юноша беззаботно улыбнулся. Вид старой знакомой поднял ему настроение. Проследив за взглядом Ла Раи, Бай Юньлай наклонился и прошептал:

— Это Лу Сай из Секты Морозного Феникса. Я слышал, она обладает жутким нравом и ненавидит Цин Сяошаня… Болтают, Секта Морозного Феникса себя не жалеет в поисках подходящего возлюбленного для нее, всё ради того, чтобы продлить ее род, а с ним и линию крови…

Ла Раи удивленно скосил взгляд на Лу Сай, но потом рассмеялся и молча покачал головой. Со вздохом он подумал:

— «Кто бы мог подумать, что из нашей маленькой группы бывших учеников Секты Небесного Огня Лу Сай устроится лучше всех».

Даже он не мог не почувствовать укол зависти, видя особое положение Лу Сай на пути культивации. На него внезапно накатили воспоминания о том дне, когда он присоединился к Внутренней Секте Небесного Огня. Он случайно порвал кимоно, доставшееся девушке от матери, и с тех пор их отношения не ладились. Лу Сай терпеть не могла Ла Раи и никогда не упускала возможности посильнее уколоть его. Юноша невольно улыбнулся на это воспоминание, в его глазах вспыхнул мягкий свет. Все-таки это было так давно… ему внезапно стало интересно: если он выйдет к девушке в своем истинном облике, она сразу его убить попытается, или же хотябы послушает?

Тем временем аукцион был в полном разгаре. С каждой пилюли, выставляемой на торги, соскабливали немного порошка, которую давали одному из людей, практикующих технику Пурпурный Ци с Запада. Приняв порошок, тело практика становилось полупрозрачным, чтобы все зрители могли увидеть действие пилюли. Эта традиция, гарантирующая качество продукции, существовала в Секте Пурпурной Луны с незапамятных времен.

Время клонилось к полудню.

— Этот лот Пилюля Прорыва Барьера. Собратья Даосы, дамы и господа, я уверен, что вам отлично известны свойства этой пилюли…

Пока он говорил, практик Пурпурного Ци с Запада проглотил немного порошка и продемонстрировал эффект целебной пилюли.

— Двадцать тысяч духовных камней, — спокойно и как-то отстраненно сказала Лу Сай, ее властный голос как нельзя лучше сочетался с ее надменной фигурой

— Тридцать тысяч духовных камней!

— Хах, — отстраненно усмехнулась Лу Сай, даже не посмотрев на говорившего. — Ладно, пятьдесят тысяч духовных камней.

— Шестьдесят тысяч духовных камней!

— Семьдесят тысяч духовных камней… — сказал кто-то третий.

На самом деле, ценность Пилюли Прорыва Барьера зависела от личных обстоятельств практика, и поэтому была весьма ситуативным снадобьем. В толпе из ста тысяч практиков сложно определить людей с застопорившейся культивацией или людей, которые только приближаются к сложному участку в культивации. Но тем, кому действительно требовалось пройти сложный участок, необходимо было раскошелиться.

— Сто тысяч духовных камней, — отрезала Лу Сай, которую не особо беспокоили обстоятельства практиков. Ей просто было необычайно скучно на этом, по ее мнению, бесполезном сборище тупиц, зевак и неудачников, — Мне все равно, что вам нужна эта пилюля, можете продолжать поднимать ставки, я, впрочем, подниму их еще выше.

Она достала духовный камень и, превратив его в туман духовной энергии, поглотила его. Сопровождающие из Секты Морозного Феникса лишь натянуто улыбались. Слова Лу Сай, похоже, произвели нужный эффект. К тому же Пилюля Прорыва Барьера, хоть и была хорошей пилюлей, не гарантировала стопроцентный результат. Невероятно высокую цену в сто тысяч духовных камней больше никто не решился перебить.

На лице Ла Раи появилось странное выражение. Эта Пилюля Прорыва Барьера была не его изготовления. Даже с такого расстояния он отчетливо видел действие пилюли в полупрозрачном теле практика Пурпурного Ци с Запада, а также ее целебную силу. Его познания в Дао алхимии подсказывали ему, что кто бы не изготовил эту пилюлю, ему удалось извлечь из целебных трав и растений лишь тридцать процентов целебной силы.

— «Похоже, назначенная мной цена на пилюлю Дин Юна… была слишком низкой…» — подумал он. С другой стороны, нельзя сравнивать цены пилюль внутри и снаружи Секты. Особенно, если учесть, что в первом случае пилюля продается собрату по Секте, а во втором уходит с молотка.

Аукцион тем временем продолжался. Выставлялись всё новые и новые пилюли, атмосфера на арене начала накаляться. Особенно сильно разгорелись страсти при появлении пилюли Мастера Шэнгуань. Цена за его пилюлю превысила несколько сотен тысяч духовных камней. Ла Раи тяжело задышал. Он впервые видел насколько много денег зарабатывают мастера-алхимики. Невероятно. И вдвойне невероятным было понимание того, что стоимость изготовления этой пилюли не превышает нескольких десятков тысяч духовных камней. При этом ее так называемая целебная сила колебалась в районе пятидесяти процентов. Ла Раи мог изготовить похожую пилюлю, даже не вспотев.

Лу Сай делала ставку на каждую выставленную пилюлю и уже набрала приличную коллекцию. Она стал самым заметным человеком на арене. Остальные члены Секты Морозного Феникса лишь вздыхали.

Мужчина на сцене улыбнулся и взмахнул рукавом и объявил:

— Следующая пилюля изготовлена алхимиком Ли Тао, название пилюли День Возведения Основания. Она подходит для средней ступени Возведения Основания и в некоторых случаях для поздней ступени Возведения Основания. Лот включает в себя три флакона по шесть пилюль в каждом. Все флаконы продаются вместе.

Появились три флакона с пилюлями. Когда практик Пурпурного Ци с Запада попробовал порошок одной из пилюль трибуны мгновенно стихли. Тишина продлилась всего мгновение, после чего толпа загомонила.

— Эта пилюля…

— Ее целебная сила сорок пять процентов!

— Это не простые пилюли Дня Возведения Основания! Кто этот Ли Тао? Эта пилюля уступает лишь работам Мастеров Шэнгуань!

— Посмотрите, как в этой пилюле взаимодействуют растения и травы!

Большинство из ста тысяч собравшихся практиков практически ничего не смыслили в Дао алхимии. Тем не менее реакция, происходящая в полупрозрачном теле практика Пурпурного Ци с Запада, даже им дала намек на невероятную природу этой пилюли.

Распорядитель пораженно перевел взгляд на три флакона в его руках. Ла Раи тоже взглянул на флаконы и улыбнулся. Он дружил с Ли Тао, вот почему перед переплавкой этой партии Ли Тао пришел к нему за советом. Во время их обсуждения Дао алхимии, юноша указал на различные взаимодействия между растениями и травами. Можно сказать, что благодаря его помощи Ли Тао в тот день обрел просветление и сумел изготовить лучшие пилюли за всю его карьеру мастера-алхимика.

— «Я не стану спрашивать про эту партию Дня Возведения Основания, — подумал Ла Раи, — Вот только в тот день я говорил про взаимодействие трав, которое поможет извлечь сорок процентов целебной силы. Последние пять процентов — это результат его собственного просветления и навыков».

Глядя на бурлящую от возбуждения толпу, юноша невольно улыбнулся.

В его бездонной сумке лежало несколько пилюль Дня Возведения Основания, приготовленные лично им. Целебная сила этих пилюль достигала девяноста процентов. Если выставить их на аукцион это наверняка произведет настоящий фурор.

— «Интересно, как будут проходить торги за мою Пилюлю Золотого Дьявола…» — от этой мысли его сердце загорелось в предвкушении. Энергия, затраченная на переплавку Пилюль Золотого Дьявола, в двое-трое, а может и больше, превосходила энергозатраты на изготовление Дня Возведения Основания. Переплавка Пилюль Золотого Дьявола была истинным выражением его воли, венцом его Дао алхимии.

Со сцены с улыбкой вещал распорядитель аукциона:

— Повторяю еще раз, эти три флакона не продаются по отдельности, только вместе. Начальная цена за три флакона двести пятьдесят тысяч духовных камней.

По его расчетам, за эти три флакона можно будет выручить баснословную сумму духовных камней. Этот лот может стать гвоздем всего аукциона и прославит Ли Тао на все Мертвенное Плато, ведь он будучи мастером-алхимиком сумел изготовить пилюли практически не уступающие по качеству пилюлям Мастеров Шэнгуань. Собственно говоря, пилюли должны содержать взаимодействия трав и растений, которые он придумал самостоятельно, это являлось главным отличительным признаком мастеров-алхимиков от Мастеров Шэнгуань.

Если мастер-алхимик желал стать Мастером Шэнгуань, тогда ему необходимо было продемонстрировать уникальное взаимодействие трав и растений, придуманное лично им. Только так можно было подняться над остальными мастерами-алхимиками и стать Мастером Шэнгуань. С подобным взаимодействием целебная пилюля была намного ценней обычных пилюль.

Появление Дня Возведения Основания никого не оставило равнодушным. Многие были готовы заплатить любые деньги, чтобы получить шанс изучить эти пилюли. Ведь после достижения звания Мастера Шэнгуань при изготовлении пилюль используется техника алхимического утаивания, дабы скрыть взаимодействие трав. В этом случае раскрыть секреты пилюли будет очень непросто. Однако эти пилюли изготовил мастер-алхимик без участия техники алхимического утаивания, а значит раскрыть ее секреты будет значительно проще.

Подразделение Лунной Пилюли прекрасно это понимало, но ничего не могло с этим поделать. Вполне естественно, что навыки, порожденные на пути целебных пилюль, поддавались изучению. Подобные утечки происходили не часто, где-то в один аукцион пилюль из десяти. Ничего удивительного, что три флакона с пилюлями произвели такой эффект на всех зрителей. Таким поведением Подразделение Лунной Пилюли в определенной степени проявило снисхождение. Раз пилюли попали на аукцион, Подразделение Лунной Пилюли не станет пытаться скрыть их истинную природу или мешать другим купить их для изучения. Практически сразу из толпы раздался крик:

— Триста тысяч духовных камней!

— Пятьсот тысяч духовных камней. Я любой ценой обязан заполучить эти три флакона Дня Возведения Основания!

Глаза Ла Раи заблестели. Если День Возведения Основания с сорокапятипроцентной целебной силой вызвало такой ажиотаж, что будет, когда на торги выставят его пилюлю?

— Шестьсот тысяч! — объявила Лу Сай, поднявшись на ноги. — Эти пилюли принадлежат Секте Морозного Феникса!

Ее голос эхом прокатился по трибунам арены. Вот только пилюли Дня Возведения Основания отличались от Пилюль Прорыва Барьера, и Лу Сай не удастся так просто заставить всех уступить. Эти три флакона представляли собой шанс, который выпадает раз в десять лет, может, даже в сто лет.

С возвышенным статусом Подразделения Лунной Пилюли они могли просто отмахнуться от таких пилюль, но в других Сектах не было своего Подразделения Лунной Пилюли с их обширными массивами знаний. Вне всяких сомнений, многие представители Сект на всё пойдут, чтобы получить шанс изучить взаимодействие трав в этих пилюлях. Неважно, из маленькой или из большой Секты, на глаза всех присутствующих опустилась красная пелена. Эти пилюли были важны не только для практиков, но и для целых Сект. Детально изучив взаимодействие трав и растений в пилюлях, Дао алхимии Секты может шагнуть далеко вперед. По этой причине с трибун то и дело доносились ставки, даже от представителей великих Сект и трех великих Кланов.

Ла Раи пораженно наблюдал за происходящим из своего павильона, внизу творилось что-то уму не постижимое. Блеск в его глазах становился ярче вместе с повышением цены на лот. После аукциона пилюль имя Ли Тао прогремит по всему Мертвенному Плато, скоро каждый практик будет жаждать с ним познакомиться. Раз он смог переплавить такие пилюлю будучи еще мастером-алхимиком, тогда… он точно достоин в будущем стать Мастером Шэнгуань! Во всем Подразделении Лунной Пилюли имелось около ста Мастеров Шэнгуань, каждый из них мог создать настоящую бурю на Мертвенном Плато, вот почему их услугами хотело воспользоваться бесчисленное число практиков. Их репутация и статус вызывали предельное уважение.

Лу Сай продолжала бороться за День Возведения Основания. Но даже ей пришлось сдаться, когда цена достигла невероятной отметки в четыре миллиона духовных камней! За последние сто аукционов пилюль это была самая высокая цена за один лот. Такое количество денег трудно описать словами. Все участники аукциона тяжело дышали, а на арену опустилась тягучая, тяжелая атмосфера. Победителем торга стал один из великих Кланов, Клан Цзы! Его делегация состояла только из трех человек: Старейшины Клана и двух Избранных. Разумеется, у каждого из великих Кланов имелся собственный Дао алхимии. Он отличался от Дао алхимии Подразделения Лунной Пилюли, но у них имелись и свои сходства. Три флакона Дня Возведения Основания станут отличным подспорьем для изучения новых взаимодействий трав и растений.

Распорядитель аукциона растерялся лишь на мгновение. Подразделение Лунной Пилюли обладало обширным собранием знаний, поэтому могло себе позволить небольшую утечку информации о взаимодействии трав и растений. Продажа целебных пилюль Клану Цзы показывала Подразделение Лунной Пилюли в очень выгодном свете. За последнюю тысячу лет проведения Сектой Пурпурной Луны аукциона пилюль еще ни разу Секта Пурпурной Луны не покупала выставленный ею самой лот. Подразделение Лунной Пилюли никогда не отказывалась выставлять предоставленный на аукцион предмет и никогда не вмешивалась в торги. За тысячелетнюю историю аукциона Секты, это правило еще ни разу не было нарушено. Вдобавок ученикам Секты Пурпурной Луны запрещалось покупать предметы на аукционе. Неважно, насколько редкий выставлялся предмет, им запрещалось делать ставки. Это правило оставалось неизменным тысячу лет!

После успешного завершения торгов за День Возведения Основания Старейшина Клана Цзы тут же пригласил Ли Тао погостить в Клане Цзы. Его предложение лишь подняло Ли Тао в глазах собравшихся. Люди по всей арене сейчас обсуждали Ли Тао. Сидящие в павильоне мастера-алхимики были потрясены до глубины души, с восхищением и завистью они тоже начали обсуждать Ли Тао.

Наступил второй день аукциона. Распорядитель достал очередную целебную пилюлю, но лишь считанные единицы следили за сценой, а сам торг был лишен прошлого накала. После произошедшего сложно было привлечь внимание толпы. Следующие несколько сотен пилюль разлетелись в мгновении ока. Товары продавались с такой скоростью, что это перестало походить на торги… Дошло до того, что люди начали расходиться.

После невероятных пилюль Дня Возведения Основания сто тысяч участников аукциона пришли к мнению, что даже в случае выставления еще каких-нибудь необычных позиций, ни один из них не переплюнет удивительные пилюли Дня Возведения Основания. Для большинства присутствующих ставка в четыре миллиона духовных камней стала событием, которое случается только раз в жизни. Появление трех флаконов Дня Возведения Основания можно сравнить с чудом. Вот почему интерес к оставшейся части аукциона стремительно угасал. Распорядитель прекрасно чувствовал настроение толпы и заразился от них радостью и возбуждением. За всю его жизнь ему еще ни разу не удавалось совершить продажу предмета по такой заоблачной цене. Даже он был уверен, что оставшиеся лоты не смогут превзойти День Возведения Основания. Думая также, как и большинство практиков на трибунах, он позволил оставшимся сотням целебных пилюль довольно быстро уходить с молотка.

Из-за ускоренного темпа аукциона Пилюля Золотого Дьявола Ла Раи появилась на торгах вечером третьего дня. Мало, кого интересовало происходящее на сцене. Большинство до сих пор сокрушались, что упустили шанс заполучить День Возведения Основания, и рассылали сообщения в собственные Секты. Со сцены раздался голос распорядителя.

— Эту пилюлю переплавил мастер-алхимик Подразделения Лунной Пилюли, пожелавший остаться неизвестным. Даже мне не известно его имя. Название пилюли… Пилюля Золотого Дьявола, ядовитая пилюля, — сказал он, поставив флакон перед собой.

Настроение Ла Раи резко пошло в гору. Он пристально смотрел на флакон, в котором лежала переплавленная им пилюля. С появлением новой пилюли большинство практиков на трибунах по-прежнему приглушенно обсуждали День Возведения Основания. Немногие посмотрели вниз, да и то только из-за фразы «ядовитая пилюля».

Распорядитель описал пилюлю практически скороговоркой. По его мнению, несмотря на ядовитую природу пилюли, она вряд ли привлечет много внимания. После Дня Возведения Основания ничего уже не сможет вызвать такие ожесточенные торги. Для него было очевидно, что для изготовления пилюли перед ним пришлось потратить астрономическую сумму, но он прикинул, что за нее не получится выручить больше десяти тысяч духовных камней. Вот почему представление пилюли вышло таким куцым. Пробежавшись взглядом по толпе в сто тысяч практиков, он практически не заметил заинтересованных зрителей. Он прочистил горло и решил, что пришло время сворачивать аукцион: о семи днях уже не может быть и речи, вполне удастся его закончить за четыре. Не его вина, что так сложились обстоятельства. Остальные лоты выглядят крайне бледно на фоне сенсационных пилюль Дня Возведения Основания.

Приняв решение побыстрее заканчивать, распорядитель подозвал практика Пурпурного Ци с Запада. Он достал черную пилюлю из флакона и, не заметив ничего странного, ловко соскреб немного порошка, который затем передал Практику Пурпурного Ци с Запада. Немногие зрители наблюдали за происходящим на сцене и еще меньше выглядели при этом заинтересованно. Всё-таки эта пилюля может привлечь только практиков, изучающих Дао яда.

Ла Раи всё это прекрасно видел, но выражение его лица оставалось спокойным. Только Бай Юньлай заметно нервничал. Он вздохнул. Вся эта ситуация казалась ему несправедливой. По его мнению, Дао алхимии Ла Раи во много раз превосходил Ли Тао. Ла Раи был алхимиком совершенно другого уровня! Это можно было понять по тому остервенению, с которым ученики Внутренней Секты боролись за право получить пилюли алхимика Тан Хао.

Что до практика Пурпурного Ци с Запада на сцене, это был молодой человек лет тридцати с бесстрастным лицом. Несмотря на отсутствие интереса у зрителей, он с серьезным видом принял порошок и без колебаний проглотил его. Вращение его культивации быстро растворило порошок в его теле. Оно стало полупрозрачным, позволяя всем увидеть результат воздействия порошка. Даже зная, что это ядовитая пилюля, он действовал без малейших колебаний. Сразу после принятия порошка его тело начало меняться.

В это время Ла Раи смотрел на него и тихо шептал:

— Проколи меридианы Ци во всем теле; изруби их на множество кусков; преврати тело в сокровище; раскрой настежь грудь; раздави разум; собери вместе десятки миллионов намерений убить; взорви Дао Колонны внутри Ядра-моря; уничтожь душу жаждой убийства; соедини смертную душу с духами; используй силу убийства, дабы разрушить сознание; разум и Ядро-море в миг сливаются в ничто; эта безумная Дьявольская Воля превратится в губительное сердце; оно заставит культивацию подняться до небес! Это не сжигание души, это нечто большее! Эта пилюля… будет зваться Пилюлей Золотого Дьявола! Ибо эта Воля может принадлежать только дьяволам!

С каждым словом тело практика менялось, словно находилось под контролем Ла Раи. Выражение лица практика на сцене изменилось. Он в мгновении ока весь вспотел, его начала бить крупная дрожь, а на лбу взбугрились вены. Он отчетливо чувствовал, как проглоченный им порошок молниеносно слился с его телом, а затем превратился в неописуемую стимулирующую силу. Когда духовная энергия вырвалась наружу, его тело скрутило от боли. Возникло ощущение, будто сотни мечей крошат его меридианы Ци на множество кусков! В это же время у него внутри нарастал рокот, словно необузданная сила самой его жизненной силы рвалась наружу. В следующий миг эта сила бурно изверглась у него из груди, превратившись в безумное желание убивать, которое полностью уничтожило его три Дао Колонны! С разбитыми Дао Колоннами Ядро-море превратилось в пар, а его культивация была полностью раздавлена. Эта сила ворвалась в его голову, уничтожила душу и стерла разум, наполняя его дьявольской волей, которая окончательно оборвет его жизнь!

Казалось, его сознание начисто исчезло, оставив после себя одно лишь безумие. Он задрал голову к небу и яростно взвыл. Вой, напитанный неописуемым желанием убивать, превратился в жажду убийства, которая начала расходится от него бушующими волнами. Бесформенное Море Золотого Пламени окутало его тело, сжигая его, сжигая его душу, наполняя его исступленным, дьявольским безумием. Кожа практика приобрела чисто-белый оттенок, в глазах зажглось золотое пламя, его волосы тоже окрасились чисто белым, на коже проступила сеть золотых сосудов. Каждый вдох давался ему с невероятным трудом, а культивация… внезапна вырвалась наружу. У него больше не осталось Дао Колонн, но его мощная аура теперь могла сравниться с поздней ступенью Возведения Основания! Его безумный, кровожадный рев заставил сотню тысяч практиков, обсуждающих День Возведения Основания, обернуться и посмотреть на сцену, где стоял практик Пурпурного Ци с Запада.

В этот момент Ла Раи поднялся с места. Выражение его лица, как и его глаза оставались спокойными. Но выглядел он словно… дьявольский алхимик в золотом ореоле!

Невозможно описать вложенную в вой жажду убийства. Звук расходился могучими волнами, вместе с исходящей из тела практика пульсирующей золотой аурой. Кружащаяся вокруг него золотая аура создавала впечатление, будто он только что снизошел с Небес, однако… эта аура была невообразимо зловещей. Его прикрытые глаза резко распахнулись. Сто тысяч практиков одновременно ахнули: глаза практика на сцене напоминали глаза смертельно обезумевшего дикого зверя. Золотые глаза безумно светились. На сцене стоял не практик, а настоящий дьявол, словно натянувший овечью шкуру! От него исходила аура поздней ступени Возведения Основания, совсем недавно она находилась лишь на начальной ступени Возведения Основания. Эта невероятная трансформация до глубины души поразила всех собравшихся практиков. Его чудовищный рев мгновенно оборвал все разговоры на трибунах. Все зрители во все глаза смотрели на дьявольское божество на сцене. Изумленный распорядитель лишился дара речи. Хоть практик Пурпурного Ци с Запада выглядел, как обезумевший дьявол с клокочущей жаждой убийства, золотыми глазами, что странно, в них присутствовало некое спокойствие. Это спокойствие пугало гораздо больше, чем безумие. Оно показывало, что несмотря на исступленную жажду убийства, он не лишился рассудка!

При этом все присутствующие практики отчетливо видели изменения в его теле, вызванные целебным порошком. Если крохотная часть пилюли вызвала такую невероятную метаморфозу, что будет, если проглотить пилюлю целиком…? Люди на трибунах словно боялись дышать, ведь их сердца прекрасно знали ответ на этот вопрос. Тишину внезапно нарушили потрясенные выкрики:

— Что… что это за пилюля?! Просто невероятно!

— Такая… такая маленькая часть пилюли вызвала такие невероятные изменения. Представьте, какой эффект будет, если проглотить пилюлю целиком! Тогда…

— Она любого способна свести с ума, высвободив при этом весь потенциал тела человека. Пилюля соединяет Ядро-море с Дао Колоннами и выпускает непревзойденную смертоносную ауру. Эта пилюля… вовсе не ядовитая! Ее можно применить, чтобы спасти жизнь в сложной ситуации!

— Ядовитая пилюля, ядовитая пилюля… Все алхимики так или иначе пробуют себя на поприще ядовитых пилюль. Но обычно у таких пилюль нет рецептов. Эта пилюля… эта пилюля…

— Но вы только посмотрите на целебную силу этой пилюли. Я внимательно следил за происходящим на сцене, поэтому могу с уверенностью сказать, что, судя по эффекту этого порошка, целебная сила этой пилюли как минимум пятьдесят процентов!

— Пятьдесят процентов… Только не говорите мне, что эта пилюля — дело рук Мастера Шэнгуань…?

Толпа оживленно гомонила, как во время представления Дня Возведения Основания! Зрители во все глаза смотрели на черную пилюлю и в особенности на вырезанный на ее поверхности символ.

— Посмотрите на символ!

— Это… орхидея! Пилюля помечена орхидеей!

— Это клеймо алхимика, изготовившего пилюлю! Они обычно ставят на пилюли личное клеймо, только если полностью довольны результатом. Орхидея… Никогда не слышал об алхимике с личным клеймом в виде орхидеи.

— Я требую, чтобы аукционная палата проверила целебную силу этой пилюли!

— Да, мы требуем проверку!

Выкрики с требованием проверки только усилили без того напряженную атмосферу на арене. Откуда распорядителю было знать, что на аукционе в этом году вместе с Днем Возведения Основания появится еще одна сенсационная пилюля?! В ответ на многократные просьбы с трибун распорядитель не мешкая взмахнул рукой и из портала позади него вышло два человека.

Головы обоих венчали длинные белоснежные волосы. Это были опытные мастера-алхимики Секты, отвечающие за проверку целебной силы пилюль на аукционе. Старики выглядели донельзя гордо. Полностью игнорируя беснующуюся на трибунах толпу в сто тысяч Практиков, один из них взял пилюлю. При виде клейма орхидеи, он слегка скривился. По его мнению, алхимики, не достигшие звания Мастер Шэнгуань, не имели права оставлять на пилюлях клеймо. Судя по выражению его лица, люди на трибунах сразу поняли, что если бы он мог сейчас стереть клеймо, то сделал бы это незамедлительно. Старик раздраженно поднес пилюлю к носу и вдохнул запах, после чего его тело внезапно задрожало. В глазах старика вспыхнуло недоверие, поэтому он наклонил голову, чтобы поближе рассмотреть пилюлю. Но это его еще сильнее взволновало. Дрожь в его теле усилилась, как и недоверие в глазах.

— Невозможно, — хрипло выдавил он, — Такой пилюли просто не может быть. Не может быть…

Услышав слова старика, практики на арене тяжело задышали. Они могли только гадать, какая целебная сила могла заставить опытного мастера-алхимика пораженно побледнеть. Второй старик подошел к своему коллеге. Он осмотрел и понюхал пилюлю, после чего его глаза тоже заблестели диковинным светом. Воочию увидев пилюлю, он тоже начал стремительно бледнеть, а на его лице застыло выражение удивление и недоверия.

— Это… это…

Оба старика удивленно переглянулись. Они судорожно дышали, дрожа при этом как листья на ветру.

— Мастера-алхимики, эта пилюля…

— Эту пилюлю нельзя продавать! — воскликнул один из стариков, его голос эхом прокатился по трибунам.

Из толпы сразу же послышались возмущенные крики:

— Что значит «нельзя продавать»?! Мы просто попросили ее проверить. Вы хотите сказать, что Секта Пурпурной Луны собирается пойти против нерушимого тысячу лет правила и снимет ее с аукциона?!

— Согласно правилам аукциона пилюль, мы имеем право затребовать проверку целебной силы. Вы еще не сообщили результат, но уже утверждаете, что она не продается?

— Мы требуем результатов! Не молчите… какая целебная сила у этой пилюли?

Возмущение в стотысячной толпе практиков нарастало, к нему присоединилась даже Лу Сай, которая, обычно сохраняющая на лице презрительное спокойствие, кричала на стариков во все горло. Распорядитель аукциона напрягся, ему еще не доводилось сталкиваться с такой ситуацией, поэтому он начал немного нервничать. Внезапно на сцене открылся новый портал, откуда вышло еще семь человек. При виде новоприбывших, распорядитель пораженно разинул рот. Он тотчас сложил руки и низко поклонился. Два мастера-алхимика тоже с благоговением сложили ладони в знак приветствия. Толпа на трибунах пораженно стихла. Эти семь человек оказались Мастерами Шэнгуань Подразделения Лунной Пилюли!

Каждый из них был известен практически во всех уголках Мертвенного Плато. Сердца всех присутствующих замерли, когда Мастера Шэнгуань приблизились, и один из них взял Пилюлю Золотого Дьявола для изучения. Неожиданно его руки задрожали, а на лице проступил шок. Он быстро справился с удивлением, но это не осталось незамеченным среди собравшихся практиков. При виде пораженного Мастера Шэнгуань, у ста тысяч практиков возникло чувство, словно в них ударила тысяча молний.

Когда Мастер Шэнгуань окинул взглядом толпу, он внутренне не удержался от вздоха, а затем сел в позу лотоса и заставил Пилюлю Золотого Дьявола зависнуть в воздухе.

— Во время прошлых аукционов пилюль, — сказал он, — Подразделение Лунной Пилюли предлагало один раз проверить целебную силу пилюли по выбору зрителей. Вы уверены, что хотите проверить именно эту пилюлю?

После такого представления в ответе не было нужды. Шесть оставшихся Мастеров Шэнгуань присоединились к своему коллеге, взяв в кольцо Пилюлю Золотого Дьявола. Они выполнили несколько магических пассов, после чего перед ними возникло семь алхимических печей. По одному внешнему виду можно было сказать, что эти печи выкованы из редчайших материалов!

— Возгорание каждой алхимической печи означает десять процентов целебной силы. Это метод определения целебной силы очень точен, поскольку травы и растения, из которых она состоит, были выращены в Подразделении Лунной Пилюли. В противном случае точно определить целебную силу было бы невозможно.

Сто тысяч практиков на трибунах ловили каждое его слово. Семь Мастеров Шэнгуань обладали непревзойденной репутацией и пользовались всеобщим уважением. Когда они закрыли глаза, воздух наполнил аромат целебных трав, который странным образом изменил атмосферу на арене. Неожиданно вспыхнула одна из алхимических печей. Следом вторая, потом третья, и наконец четвертая.

— Вспыхнуло четыре печи. Это значит, что в пилюле всего сорок процентов целебной силы трав и растений…

— Эх, всего сорок процентов. Она уступает Дню Возведения Основания. Тем не менее, нельзя так просто сравнивать целебную силу этих двух пилюль, одна из них ядовитая, а это уже совершенно другой тип пилюль.

— На самом деле, я бы сказал… что?

Обсуждение толком не успело начаться, когда последний говоривший Практик внезапно осекся. Сто тысяч практиков тяжело задышали, потрясенно наблюдая, как загорается пятая печь, за ней шестая и потом седьмая! Ярко вспыхнули все семь алхимических печей!

— Семьдесят… семьдесят процентов?

— Ее, должно быть, изготовил Мастер Шэнгуань! Это просто…

— Семьдесят процентов! А что, если бы алхимических печей было восемь…?

Пока Мастера Шэнгуань пытались справиться с нахлынувшими эмоциями и дрожью в сердцах, толпа бурно обсуждала результат. Внезапно открылся еще один портал, из которого вышло три Мастера Шэнгуань. Спокойные и величественные они подошли к собратьям, сели в позу лотоса и вытащили свои алхимические печи. Практически мгновенно их алхимические печи начали загораться. Восьмая, девятая и напоследок десятая. Теперь горело все десять алхимических печей! Их яркое сияние взметнулось к небу. В этот раз не было слышно выкриков или обсуждений, сто тысяч практиков в полной тишине завороженно смотрели на пламя в алхимических печах…

Что до Мастеров Шэнгуань, они не могли отвести глаз от пилюли. Их головы кружились, а грудь словно сдавило. В глазах Мастеров Шэнгуань вспыхнуло невиданное доселе изумление. А потом оцепенение внезапно спало. Сто тысяч практиков словно ополоумели. Их головы гудели, глаза налились кровью, а дыхание стало прерывистым. Судя по их виду… они сошли с ума!

Стопроцентная целебная сила! Совершенное творение! С древних времен до сего дня на аукционе пилюль еще никогда не выставлялся подобный предмет! Разница между Пилюлей Золотого Дьявола и Днем Возведения Основания была как между Небом и Землей!

Глава 11: Грандмастер Золотая Орхидея

За всю историю аукциона пилюль Секты Пурпурной Луны еще никогда не появлялась стопроцентная непревзойденная пилюля. Что интересно, даже пилюли Пурпурных Мастеров Шэнгуань с восьмидесятипроцентной целебной силой считались пилюлями высшего порядка, но даже их никогда не выставляли на аукционе. Целебная пилюля с целебной силой больше восьмидесяти процентов трав и растений считалась пилюлей высшего порядка. С девяноста процентами целебной силы или выше… такие пилюли считались непревзойденными. Девяностопроцентные пилюли считались непревзойденными, стопроцентные пилюли хоть обычно тоже попадали в эту категорию, их часто считали полу-божественными!

За десятки тысяч лет истории Подразделения Лунной Пилюли Секты Пурпурной Луны мало кому удавалось переплавить пилюли высшего порядка. Все, кому это удалось, были Пурпурными Мастерами Шэнгуань, имя каждого из них могло сотрясти все Мертвенное Плато. Что до непревзойденных пилюль… За десятки тысяч лет истории Подразделения Лунной Пилюли только двоим удалось изготовить такую пилюлю. Одним был основатель Секты Пурпурной Луны — Совершенный Пурпурный Восток. Вторым грандмастер Лунная Пилюля. Только им по силам было переплавить непревзойденные пилюли. Непревзойденные пилюли не только шли вразрез с волей Небес, но и считались переломным этапом Дао алхимии, переломным этапом для становления грандмастером! Только человек переплавивший непревзойденную пилюлю мог считаться грандмастером! На всем Мертвенном Плато помимо грандмастера Лунная Пилюля существовало всего два других грандмастера, которые могли переплавить непревзойденную пилюлю. Вот только их непревзойденные пилюли имели силу девяносто процентов, не сто. Ныне на Мертвенном Плато только грандмастер Лунная Пилюля… мог переплавлять стопроцентные полу-божественные непревзойденные пилюли. Отсюда становилась понятна вся ценность Пилюли Золотого Дьявола и почему ее появление переполошило, как зрителей, так и устроителей самого аукциона.

Сотня тысяч практиков смотрели на сцену покрасневшими глазами. Пилюли Дня Возведения Основания произвели сенсацию, но они бледнели в сравнении с Пилюлей Золотого Дьявола. Сто тысяч людей, сто тысяч пар глаз. У них в голове застыла одна и та же картина… стопроцентной непревзойденной пилюли!

Глядя на пилюлю, Лу Сай тяжело дышала, как и все остальные на трибунах. В павильоне наверху мастера-алхимики Подразделения Лунной Пилюли были потрясены до глубины души, они явно не ожидали появления чего-то подобного. И не только они. Присутствующие алхимики-подмастерья пришли в неистовство. Даже ученики Подразделения Пурпурного Ци пораженно хлопали глазами. Атмосфера на арене напоминала натянутую до предела тетиву, готовую порваться в любую секунду.

Распорядителя трясло, его голова кружилась, дыхание участилось, а глаза налились кровью. Он даже в самых смелых мечтах не представлял, что когда-нибудь сможет коснуться непревзойденной пилюли. Стоило ему подумать, как он лично отделил от пилюли немного порошка, его сердце тотчас скрутило от боли. По его мнению, его обращение с этим ценнейшим объектом приравнивалось к богохульству. Стопроцентная непревзойденная пилюля считалась священной для любого алхимика, по-настоящему бесценное сокровище. Снедающую его сейчас вину вряд ли бы поняли окружающие, но, как алхимик, его самой сокровенной мечтой было когда-нибудь самому переплавить непревзойденную пилюлю.

Десять Мастеров Шэнгуань не мигая смотрели на парящую в воздухе Пилюлю Золотого Дьявола. В их глазах стоял благоговейный трепет, а каждый вдох давался с неимоверным трудом. Казалось для них кроме этой пилюли остального мира больше не существовало.

Наблюдая за происходящим, сердце Ла Раи учащенно стучало. Внезапно у него возникло ощущение, что быть может выставление этой пилюли на аукцион было не самой удачной идеей… Такая реакция на его Пилюлю Золотого Дьявола стала для него полной неожиданностью.

— Эта пилюля… она… — бормотал Бай Юньлай.

Он словно в забытье медленно поднял голову и посмотрел на Ла Раи, казалось, что его душа покинула тело и растворилась в воздухе. Распорядитель еще не успел объявить цену, как с трибун послышались выкрики:

— Пять миллионов духовных камней! — закричал кто-то. — Я заполучу эту непревзойденную пилюлю, даже еслимне потом придется побираться на улицах!

— Десять миллионов духовных камней! Я представитель Секты Горы Дао и готов потратить все ресурсы нашей Секты, чтобы купить эту пилюлю!

Когда люди начали выкрикивать ставки, атмосфера на арене стала еще безумней. Вполне естественно, что большинство прибывших на аукцион пилюль обладали базовыми познаниями Дао алхимии. Им не сложно было понять ценность Дня Возведения Основания, сорокапятипроцентной пилюли с ее различными взаимодействиями трав и растений. Но стопроцентная непревзойденная пилюля…

Ценность информации о загадочных взаимодействиях трав и растений в этой пилюле практически не поддавалась оценке. Все практики вне зависимости от принадлежности к Секте прекрасно это понимали. Любая Секта, сумевшая раскрыть хотя бы крупицу скрытых в этой пилюле секретов, невероятно продвинется в плане Дао алхимии. Ведь это не какая-то заурядная пилюля, а стопроцентная непревзойденная пилюля, такие на всем Мертвенном Плато умел переплавлять только грандмастер Лунная Пилюля.

Все прекрасно понимали: если заполучить эту пилюлю и долгое время старательно ее изучать, то в случае обретения полного просветления можно будет основать собственную Секту алхимиков! В современных реалиях эта пилюля считалась настоящим раритетом! Даже без полного понимания сути пилюли, для любой Секты она станет ценнейшим сокровищем!

Напряжение на арене аукциона пилюль росло, если так дальше пойдет оно может перерасти в потенциально взрывоопасную ситуацию. Судя по взглядам некоторых практиков, они были готовы с боем добыть себе это сокровище. Появление пилюли могло стать причиной невероятных размеров свалки, которую распорядитель аукциона никак не мог предотвратить. Попробуй он хоть пискнуть, что пилюля не продается, жажда убийства взорвется на арене подобно извержению вулкана. За всю историю аукциона пилюль ничего подобного не случалось. Бледный распорядитель смотрел на обезумевшую толпу, он ни смел и слова вымолвить.

— Кто сделал эту пилюлю? — внезапно раздался вопрос.

Похоже, многие практики осознали, что им не удастся заполучить пилюлю, поэтому они сосредоточили свое внимание на человеке, что ее переплавил. Вопрос прогремел словно гром среди ясного неба, сто тысяч беснующихся практиков мгновенно стихли. Глаза большинства еще остервенело блестели, но этот вопрос подействовал на них в какой-то степени отрезвляюще. Судя по всему, многие на трибунах задавались тем же вопросом.

— Если я правильно помню, ее изготовил мастер-алхимик?

— Мастер-алхимик? Как такое может быть? Такую пилюлю… переплавил мастер-алхимик?

— Ее… ее мог изготовить только сам грандмастер Лунная Пилюля. Это не может быть мастер-алхимик. На всем Мертвенном Плато только грандмастер Лунная Пилюля может переплавлять стопроцентные непревзойденные пилюли!

Арену вновь заполнил гул голосов, многие опять начали переключать свое внимание с алхимика на пилюлю. Бледный распорядитель спешно объявил:

— Эту пилюлю переплавил мастер-алхимик Подразделения Лунной Пилюли, пожелавший остаться неизвестным, — его слова прозвучали сдавлено, словно он сам не верил в то, что говорил.

Как на такое заявление могли отреагировать сто тысяч практиков? После объявления, что ее изготовил мастер-алхимик, сто тысяч практиков на трибунах как по команде судорожно вдохнули. Неверие, удивление, потрясение — среди зрителей эти эмоции сейчас превалировали над остальными. После пораженной паузы трибуны вновь взорвались криками, которые, кажется, стали еще громче.

— Мастер-алхимик… ее действительно переплавил мастер-алхимик!

— Не Мастер Шэнгуань, не Пурпурный Мастер Шэнгуань, не даже грандмастер Лунная Пилюля. Если стопроцентную непревзойденную пилюлю переплавил простой мастер-алхимик, тогда этот мастер-алхимик… он…

— Потрясающий талант. Поразительный навык Дао алхимии! Он переплавил одну стопроцентную непревзойденную пилюлю. Кто он такой? Кто этот грандмастер?!

— В Секте Пурпурной Луны есть такой невероятный мастер-алхимик? Может он… может он личный ученик грандмастера Лунная Пилюля? Стопроцентная непревзойденная пилюля — это, конечно, замечательно; взаимодействие между травами и растениями тоже важно. Всё это сложно оценить в деньгах. Но в сравнении с мастером-алхимиком, который способен приготовить такую пилюлю, всё вышеперечисленное Земля, когда как мастер-алхимик Небеса!

Невозможно оценить, насколько такой алхимик окажется полезным для любой другой Секты. Более того, практически любая Секта без колебаний попытается завербовать себе такого талантливого алхимика. На трибунах присутствовали представители трех великих Кланов и четырех великих Сект. Новая перспектива, похоже, многих заинтересовала, с блеском в глазах они достали свои нефритовые таблички, дабы как можно скорее поделиться новостью со своими Сектами.

— Кто этот мастер-алхимик?!

— Если он станет Мастером Шэнгуань или Пурпурным Мастером Шэнгуань, тогда пилюли его изготовления точно смогут бросить вызов самим Небесам!

— Покажите нам этого мастера-алхимика!

Пока напряжение на трибунах росло, Ла Раи тяжело вздыхал. Он посмотрел на практически паникующего Бай Юньлая, который, судя по его виду, очень хотел что-то сказать. Смятение исчезло из сердца Бай Юньлая, когда он почувствовал на себе взгляд юноши. Сердце самого Ла Раи бешено стучало. Он никак не мог предвидеть, что его пилюля вызовет такую бурную реакцию. Сейчас он уже немного сожалел о содеянном. К счастью, помимо клейма на самой пилюле, на флаконе не было его имени.

— Возможно, этот мастер-алхимик намеренно пожелал остаться неизвестным, посмотрите на эту орхидею. Это его клеймо!

— Орхидея… орхидея… Может это его второе, алхимическое имя? Золотая Орхидея!

— Грандмастер Золотая Орхидея!

Сложно было определить, кто первым это сказал. Но хватило буквально пары мгновений, чтобы практики подхватили новое имя «Золотая Орхидея». Вот так неизвестный алхимик получил свое новое имя. Ла Раи, моргая, тупо смотрел вниз на трибуны. Он до сих пор чувствовал себя не в своей тарелке, но в тоже время внутри начало подниматься гордое чувство уверенности в собственных силах. Переплавленная им пилюля заслужила такое признание, а это было настоящей честью для любого алхимика.

В этот момент на сцене пурпурным светом вспыхнул очередной портал. Сияние затопило арену, вместе с чудовищным гнетом, который быстро утихомирил бушующих зрителей. Все звуки на арене аукциона вновь стихли, зрители на трибунах с замиранием сердца наблюдали, как из портала вышло две фигуры. Впереди шел человек в пурпурном халате с рукавами, расшитыми золотыми треножниками. Его длинные черные волосы каскадом нисходили по его спине, на его лице не было гнева, вместо этого оно буквально источало скрытую силу. На вид ему было за пятьдесят, однако от него исходила древняя аура. Без сомнений можно было сказать, что этот человек на своем веку повидал немало. Он медленно шагал по сцене под пристальным взглядом ста тысяч пар глаз практиков. С его появлением Мастера Шэнгуань сразу же подскочили на ноги, сложили ладони и благоговейно склонили головы в поклоне.

— Приветствуем Пурпурного Мастера Шэнгуань Ань, — сказали они хором.

Услышав имя, сто тысяч практиков удивленно ахнули. Слова «Пурпурный Мастер Шэнгуань» никого не оставили равнодушным. Ла Раи внимательно посмотрел на мужчину в пурпурном халате, даже из своей ложи он сумел почувствовать исходящий от этого человека лекарственный аромат.

Взгляды всех собравшихся переместились на второго сгорбленного человека. Этот горбатый практик бесстрастно окинул взглядом трибуны, демонстрируя всем покрытое шрамами лицо, которые вполне вероятно были нанесены им самим. От него исходила неописуемая сила, которая только усилила невероятный гнет, опустившийся на притихшую толпу.

— Патриарх Горбач!

— Это Патриарх Горбач! По слухам, его культивация находится на средней ступени Зарождения Души. Триста лет назад он всем пожертвовал, чтобы стать Защитником Алхимии Пурпурного Мастера Шэнгуань Ань…

— Появление Патриарх Горбача означает… что человек в пурпурном халате действительно один из Пурпурных Мастеров Шэнгуань, Ань Цзайхай!

В глазах ста тысяч практиков вспыхнуло почтение. Пурпурный Мастер Шэнгуань находился, по сути, на вершине Дао алхимии. Помимо грандмастера не было звания выше. Ань Цзайхай невозмутимо кивнул десяти Мастерам Шэнгуань, а потом поднял руку в манящем жесте. Пилюля Золотого Дьявола полетела по воздуху и приземлилась к нему на ладонь. Он не стал нюхать пилюлю, вместо этого, позволив ей просто лежать на ладони, он закрыл глаза. Время тянулось невыносимо медленно. Собравшиеся практики затаив дыхание следили за сценой. Ла Раи хранил молчание, задумчиво наблюдая, как Пурпурный Мастер Шэнгуань Ань Цзайхай с помощью своего навыка Дао алхимии обретал просветление относительно пилюли Ла Раи.

Когда сгорела благовонная палочка, Пурпурный Мастер Шэнгуань Ань Цзайхай медленно открыл глаза. Он опустил голову и посмотрел на пилюлю у себя на ладони.

— Что за имя у этой пилюли? — медленно спросил он немного сипло.

Распорядитель аукциона буквально расцвел услышав, как к нему обращается Ань Цзайхай, он почтительно сложил ладони и поклонился:

— Согласно записям, имя этой пилюли «Золотой Дьявол».

Ань Цзайхай долгое время не сводил глаз с пилюли, а потом со вздохом произнес:

— Потрясающая пилюля. Золотой Дьявол. Расплавь душу и преврати ее в злой дух. Действуй наперекор всему, дабы взмыть в небесную высь. Это не сжигание души, это нечто большее!

Это была его попытка объяснить сущность пилюли. Очевидно, он не мог вывести рецепт после такого короткого с ней знакомства. Остальные не поняли значение его слов, но глаза Ла Раи сразу же сощурились:

— «Недаром он является Пурпурным Мастером Шэнгуань. С первого взгляда он понял истинную сущность пилюли, хоть он и не копнул достаточно глубоко, чтобы увидеть, что дьявольская воля объединена в ней с энергией Золотого Лотоса… впечатляет».

Ла Раи погрузился в раздумья. В будущие целебные пилюли ему надо будет начать добавлять специальные элементы, чтобы запутать охочих до его секретов, иначе раскрыть всю подноготную его пилюль будет очень просто. Несмотря на статус этого человека, текущая ситуация слегка тревожила Ла Раи.

— Это не стопроцентная пилюля, — объявил Ань Цзайхай, — Её целебная сила девяносто пять процентов. Однако большей похвалы заслуживает тот факт, что ее изготовили во время алхимического просветления. Для этой пилюли не существует рецепта.

Последние его слова, словно гигантский молот, обрушились по зрителям, они тяжело задышали, в их гудящих головах стояла одна фраза: «алхимическое просветление».

— Алхимическое просветление…

— Эту пилюлю переплавили из-за алхимического просветления. Для этого не существует рецептов!

Пилюля, созданная во время алхимического просветления, единственная в своем роде. Нигде в мире не найти похожей пилюли! Это означает… что ее ценность только что увеличилась вдвое! Зрители возбужденно принялись обсуждать услышанное, при этом их горящие глаза неотрывно следили за Пилюлей Золотого Дьявола. Безумный блеск постепенно начал возвращаться в их глаза. Ань Цзайхай одарил Пилюлю Золотого Дьявола еще одним длинным взглядом, после чего опустил руку, позволив ей зависнуть в воздухе. Затем он отступил на пару шагов и закрыл глаза. Судя по всему, он пришел только, чтобы подтвердить факт изготовления Пилюли Золотого Дьявола во время алхимического просветления.

— Двадцать миллионов духовных камней! Клан Цзы любой ценой должен заполучить эту пилюлю!

— Двадцать миллионов пятьсот тысяч духовных камней! Такую непревзойденную пилюлю, созданную во время алхимического просветления, еще свет не видывал.

Вся арена бурлила от возбуждения, общий гомон то и дело прорезали выкрики ставок. Ла Раи сглотнул, его глаза ярко сияли. От текущей цены его сердце буквально трепетало от восторга, но к восторгу примешивалось сомнение. После объяснения Пурпурного Мастера Шэнгуань Ла Раи узнал, как называется то странное состояние, в которое он впал во время переплавки пилюль. С другой стороны, он не понял, почему Пурпурный Мастер Шэнгуань описал пилюлю, как «единственную в своем роде», что шло вразрез с тем, что произошло на самом деле.

— «Возможно существуют особые вариации, о которых я мало знаю…» — подумал Ла Раи, подавив замешательство и сфокусировавшись на все растущей цене.

Он и раньше знал, что алхимикам довольно просто зарабатывать деньги изготовлением пилюль, но он и представить не мог, что Пилюля Золотого Дьявола окажется настолько дорогой. Внезапно решение присоединиться к Секте Пурпурной Луны стало казаться ему невероятно мудрым поступком.

Вскоре цена за Пилюлю Золотого Дьявола достигла отметки в сорок миллионов духовных камней. Такая сумма запросто может разорить большинство Сект. Помимо четырех великих Сект и трех великих Кланов больше никто не мог себе позволить участвовать в торгах.

— Сорок три миллиона духовных камней! — закричала Лу Сай, поднявшись в воздух.

— Сорок восемь миллионов! — воскликнул кто-то из Секты Великого Мрака.

— Шестьдесят миллионов! — продолжала бушевать Лу Сай, — Как ты смеешь пытаться увести предмет по праву принадлежащий мне?

Цена стала просто заоблачной. Для большинства зрителей это была редкая и непревзойденная пилюля, но она не стоила таких денег, даже с учетом алхимического просветления. Всё-таки, хоть пилюля и обладала невероятной целебной силой, никто не знал, что произойдет, если ее примет человек на стадии Создания Ядра. Учитывая ее явную принадлежность стадии Возведения Основания, цена в шестьдесят миллионов духовных камней была слишком завышена. Ценность от изучения самой пилюли сложно перевести в денежный эквивалент. Однако, если после полного анализа выяснится, что пилюля подходит для стадии Создания Ядра, тогда ее цена будет стремиться к бесконечности.

Алхимики Мертвенного Плато могут получить титул грандмастера только при условии, если они переплавят не одну непревзойденную девяностопроцентную пилюлю, а по одной пилюле на каждую стадию: Конденсации Ци, Возведения Основания, Создания Ядра, Зарождения Души. Только с пятью непревзойденными девяностопроцентными пилюлями человек может по праву считаться грандмастером Дао алхимии. В любом случае, академическую ценность Пилюли Золотого Дьявола сложно переоценить. Она не только была непревзойденной пилюлей, но и являлось единственной в своем роде пилюлей, приготовленной во время алхимического просветления.

С каждой новой ставкой радость в Ла Раи стремительно нарастала. Он хотел, чтобы цена поднялась еще выше. Правда ему покоя не давал вопрос: «Как забрать вырученные деньги после продажи пилюли?» Это представлялось немного проблематичным. В этот момент Ань Цзайхай открыл глаза и сказал:

— Сто миллионов!

Услышав его слова, собравшиеся практики онемело уставились на него. Лицо Лу Сай начало краснеть от гнева. Все знали про неписанное правило аукциона пилюль, практики Секты Пурпурной Луны не имели права в нем участвовать. До этого с молотка ушла пилюля Дня Возведения Основания и Подразделение Лунной Пилюли даже бровью не повело. Но из-за этой непревзойденной пилюли… Пурпурный Мастер Шэнгуань Ань Цзайхай присоединился к аукциону, тем самым создав ситуацию, где продавец соревнуется с покупателем. Хотя это сложно назвать соревнованием. Как после такого можно продолжать делать ставки…?

— Сто десять миллионов! — закричала Лу Сай с налитыми кровью глазами.

Его уже не волновали духовные камни, им руководило желание сохранить лицо. Его не волновало, что против него выступает Пурпурный Мастер Шэнгуань. Лу Сай невероятно взбесило, что его самая высокая ставка была побита. Аукцион отличался от настоящих поединков и сражений, где во главе угла стояла культивация. На аукционе всё решали деньги, а Лу Сай была настоящим экспертом, когда заходил вопрос о проматывании духовных камней.

— Двести миллионов, — спокойно отозвался Ань Цзайхай.

Сто тысяч практиков одновременно ахнули. Просто немыслимая цена. Даже десять непревзойденных пилюль, приготовленных во время алхимического просветления, не стоили этих денег. Двести миллионов духовных камней могли поддерживать великую Секту в течение десяти лет.

— Двести… — Лу Сай была настолько взбешена, что просто не могла подобрать слов.

Он уже было собирался перебить ставку, как Ань Цзайхай его оборвал.

— Я покупаю эту пилюлю не для себя. Я представляю интересы грандмастера Лунная Пилюля и покупаю ее по его приказу.

После этой фразы на арену опустилась тишина. Зрители выглядели задумчиво, теперь они всё поняли. Ни при каких обстоятельствах Секта Пурпурной Луны не позволит кому-то купить эту пилюлю. Даже если это нарушит устоявшуюся традицию аукциона пилюль, Секта уже приняла решение. Эта пилюля ни при каких обстоятельствах не покинет пределов Секты Пурпурной Луны. Отмахнувшись от всего этого, Лу Сай набрала полную грудь воздуха, чтобы выкрикнуть новую ставку.

— Двести…

Внезапно один из учеников ее Секты схватил ее за рукав и что-то прошептал на ухо. Лу Сай раздраженно фыркнула, но ничего не сказала. Все присутствующие молчали. Ань Цзайхай в манящем жесте схватил Пилюлю Золотого Дьявола. Не говоря ни слова, он развернулся и вместе с горбатым стариком скрылся в сияющем портале. Пораженный Ла Раи следил за происходящим во все глаза. Внезапно в его сердце зародился червячок сомнений.

— «Ее купил грандмастер Лунная Пилюля, учитывая его статус и репутацию, он ведь… он ведь не откажется платить, верно…? Но даже оплата не так важна, как… Что он сделает, если поймет, что скрыто в капле крови, что я использовал?»

Невероятно высокое положение грандмастера Лунная Пилюля слегка обнадеживало в первом вопросе, однако… Ла Раи практически не сомневался в том, что он поймет, что за кровь он использовал. Более того, грандмастер с легкостью определит автора пилюли…

После ухода Ань Цзайхая продолжать аукцион не было смысла. Ла Раи схватил слегка ошалелого Бай Юньлая и покинул арену. По возвращению в Секту юноша потратил довольно много времени, раз за разом повторяя Бай Юньлаю дальнейший план действий. Всё это время Бай Юньлай странно на него поглядывал, теперь он смотрел на него с еще большим почтением. Глядя в след уходящему Бай Юньлаю, Ла Раи не смог удержаться от горького смешка. Тщательно всё взвесив, он пришел к выводу, что даже если его личность раскроют, это ничего не изменит. Ла Раи решил зазря не волноваться и вернулся в Пещеру Бессмертного.

— «Двести миллионов духовных камней! Даже если я получу восемьдесят процентов, всё равно остается сто шестьдесят миллионов! Этого хватит, чтобы поглотить еще сто шестьдесят тысяч лепестков Золотого Лотоса!» — он сел в своей пещере, предаваясь приятным мыслям о заработанных духовных камнях.

На главной горе Подразделения Лунной Пилюли Ань Цзайхай почтительно стоял перед стариком. Стариком, разумеется, был Лунная Пилюля. В его руках лежала… Пилюля Золотого Дьявола. Лунная Пилюля изучал ее уже около двух часов. Его губы медленно расплывались в улыбке. Улыбке полной доброты и восхищения. Ань Цзайхай смотрел на Лунную Пилюлю взглядом полным уважения и почтения. За всю его жизнь еще не нашлось такого человека, которого бы он уважал больше грандмастера Лунная Пилюля. Он являлся Пурпурным Мастером Шэнгуань, но он как никто другой понимал насколько глубока пропасть между ним и его Наставником. От этого его уважение к нему только крепло. Каждый раз стоя перед грандмастером Лунная Пилюля, он чувствовал себя маленькой рыбкой в гигантском океане Дао алхимии.

— Наставник, — начал Ань Цзайхай, — Я узнал имя человека, переплавившего пилюлю. С его прошлым не всё так гладко, он…

— Молчи, — холодно оборвал его старик, — Я запрещаю об этом говорить. В этом нет нужды.

Взмахом рукава он убрал пилюлю. Ань Цзайхай удивленно посмотрел на него, но потом почтительно ответил:

— Как скажете.

— И не беспокой его. Позволь нашему маленькому грандмастеру Золотая Орхидея остаться инкогнито.

Лунная Пилюля счастливо и невероятно довольно улыбался. Эхо его голоса еще не успело растаять в воздухе, когда как сам старик уже исчез. За весь их разговор он ни разу не упомянул духовные камни.

— Наставник, а как быть с духовными камнями…? — неуверенно спросил Ань Цзайхай.

— Какими духовными камнями? Это плата за его ученичество! — раздался голос Лунной Пилюли издалека.

Ань Цзайхай проводил своего Наставника взглядом, после чего расхохотался. В его голове стояло только одно имя: «Тан Хао».

Прошло полмесяца. Этого дня Ла Раи ждал с особым нетерпением, ведь сегодня Бай Юньлай пойдет узнать, можно ли забрать духовные камни. Вечером с кислым видом вернулся Бай Юньлай. Тщательно подбирая слова, он объяснил:

— Как только я не пытался, но на всё мне был дан один ответ… После продажи пилюли на счет не поступило ни одного духовного камня… Я не знаю, что именно происходит, но как аукционная палата может начать требовать деньги у грандмастера Лунная Пилюля…?

Ла Раи пораженно разинул рот. У него было чувство, будто в него ударило пять молний. В его глазах вспыхнула ярость.

— Мои Духовные Камни! Мои двести миллионов духовных камней! Двести тысяч лепестков Золотого Лотоса! Лунная Пилюля, ты купил мою пилюлю, теперь давай сюда мои духовные камни! — бормотал юноша, скрежеща зубами. Но он ничего не мог сделать, кроме как сидеть в растерянности у себя в пещере.

Ла Раи находился в растерянности, для него двести миллионов духовных камней являлись невероятно большой суммой. На Мертвенном Плато не он один чувствовал растерянность. Многие чувствовали растерянность из-за появления на аукционе пилюль Секты Пурпурной Луны непревзойденной пилюли, изготовленной во время алхимического просветления, уникальной под Небесами пилюли. Имя грандмастер Золотая Орхидея быстро разлетелось по всем уголкам Мертвенного Плато. Множество Сект и практиков теперь знали о его существовании. Хотя официально звание грандмастера присваивалось после изготовления нескольких пилюль с девяностопроцентной целебной силой или выше, пилюли, появляющиеся на аукционе, всегда создавали много шума на Мертвенном Плато. Прибавить к этому алхимическое просветление, и имя грандмастер Золотая Орхидея в мгновении ока поднялось до недостижимых высот. Всеобщий интерес подогревала и завеса тайны, окружающая его имя.

Все словно с ума посходили, пытаясь выяснить личность грандмастера Золотая Орхидея. Появлялись самые невероятные слухи и теории. Некоторые предполагали, что это еще одно имя грандмастера Лунная Пилюля. Другие верили, что это был один из Пурпурных Мастеров Шэнгуань. Никто не верил, что автором этой пилюли был простой мастер-алхимик. У кого кроме Пурпурных Мастеров Шэнгуань имелся достаточный навык в Дао алхимии, чтобы создать нечто подобное?

Слухи цвели буйным цветом на просторах Мертвенного Плато. Последний раз суматоха, сопоставимая с сенсационным появлением грандмастера Золотая Орхидея, была связана с инцидентом с Ла Раи и Хрустальным Зеркалом Золотого Лотоса.

Спустя какое-то время из множества слухов и домыслов о грандмастере Золотая Орхидея родилась новая теория, она шла в разрез с популярным мнением, что за личностью грандмастера скрывается Пурпурный Мастер Шэнгуань. Многие начали верить, что грандмастер Золотая Орхидея действительно обычный мастер-алхимик, который отличался от своих коллег невероятным даром в Дао алхимии. Иначе, как еще объяснить появление пилюли на аукционе пилюль? Возможно, даже сам мастер-алхимик не ожидал такого результата. Будь это Пурпурный Мастер Шэнгуань, он бы наверняка использовал свое настоящее имя, чтобы прославиться и возможно подготовить почву для восхождения к титулу грандмастер. Постепенно всё больше людей соглашалось с этой точкой зрения. Тем не менее, слухи только множились. Имя грандмастера Золотая Орхидея прокатилось по Мертвенному Плато подобно урагану.

Все признавали, что его текущий статус не имеет значения, грандмастер Золотая Орхидея переплавил непревзойденную пилюлю, и хоть он сейчас официально не считается грандмастером Мертвенного Плато, в будущем он наверняка им станет. Как-никак, его пилюля имела целебную силу в девяносто пять процентов, ей не хватило совсем чуть-чуть до непревзойденной стопроцентной пилюли! Если грандмастер Золотая Орхидея и дальше продолжит переплавлять такие пилюли, вскоре вместо трех грандмастеров Мертвенного Плато их станет четверо!

Что интересно, из-за столь неожиданного роста его известности, многие верили, что грандмастер Золотая Орхидея уже обладает навыками истинного грандмастера, и что на Мертвенном Плато уже четыре грандмастера Алхимии!

Секты Великого Мрака, Морозного Феникса, Огненной Зари и даже Единого Меча, а также три великих Клана публично выпустили воззвание к грандмастеру Золотая Орхидея, любезно приглашая у них погостить. Это событие наделало немало шуму и заставило имя грандмастера Золотая Орхидея сиять подобно солнцу.

В Секте Пурпурной Луны творилась такая же кутерьма, как и во внешнем мире. В обоих подразделениях Секты только и говорили о грандмастере Золотая Орхидея и строили догадки о его истинной личности. Не то чтобы в Секте совсем не было людей, кто предполагал, что грандмастером Золотая Орхидея мог быть Тан Хао, просто имя грандмастера Золотая Орхидея находилось на такой недосягаемой высоте, что любой, заикнувшийся про Тан Хао, тут же подвергался насмешкам. Тан Хао был широко известен в Подразделении Лунной Пилюли и Пурпурного Ци за его навыки в переплавке пилюль, но по сравнению с загадочным грандмастером Золотая Орхидея никто не мог поверить, что он и Тан Хао могут быть одним человеком.

В Подразделении Лунной Пилюли общественность пришла к мнению, что автором непревзойденной пилюли был Пурпурный Мастер Шэнгуань, который по какой-то причине решил остаться инкогнито. Среди мастеров-алхимиков нашлось немало тех, кто относился к загадочному грандмастеру Золотая Орхидея с благоговением. Любую неуважительную ремарку в адрес грандмастера эти алхимики встречали в штыки.

Пока Мертвенное Плато обсуждало грандмастера Золотая Орхидея, старшее поколение Секты Пурпурной Луны хотело провести открытое расследование. Вот только Подразделение Лунной Пилюли обладало особым статусом, без разрешения Лунной Пилюли никому не разрешалось раскрывать какую-либо информацию. Самым странным выглядело отношение самого Лунной Пилюли к происходящему, словно его вообще не заботило появление нового грандмастера. Он не упоминал об этом и не разрешал Подразделению Пурпурного Ци или Лунной Пилюли проводить расследования. Даже его люди в Подразделении Лунной Пилюли не могли расследовать тайну нового грандмастера, казалось, что Лунная Пилюля стер всю информацию о нем.

Пока всё больше людей обсуждало грандмастера Золотая Орхидея и строило всё новые теории, Ла Раи с каждым днем вздыхал всё чаще. Каждый раз при упоминании имени грандмастера Золотая Орхидея, он вспоминал о двух сотнях миллионов духовных камней. Такие мысли неизбежно приводили его к Лунной Пилюле, который до сих пор был должен ему денег.

— Ты должен мне двести миллионов духовных камней, двести тысяч лепестков Золотого Лотоса… — пробормотал юноша.

У него все внутри скрутилось. Учитывая его уровень культивации ю, он обычно не стал бы беспокоиться о такой тривиальной вещи, как духовные камни. Но тут то их было целых двести миллионов! Каждый раз думая о деньгах, он чувствовал, словно острый нож вонзался в его сердце. Целых двести тысяч лепестков Золотого Лотоса… на озере золотых лотосов скрываются миллионы лепестков, чтобы объединить их все в цветок, нужно либо множество благословений, либо горы духовных камней.

Сидя в пещере и переплавляя пилюли, он кисло улыбнулся и тяжело вздохнул. Время шло, но имя грандмастера Золотая Орхидея не растворилось в потоке других новостей. Когда утихли первые волны, его имя всё равно часто обсуждали на просторах Мертвенного Плато. В некоторой степени это было связано с завесой тайны и множеством слухов, окружающих имя грандмастера. Что интересно, на Мертвенном Плато начали появляться пилюли, помеченные орхидеей, но подделки выводили на чистую воду довольно быстро. При этом подделки лишь повышали репутацию грандмастера Золотая Орхидея.

Все эти новости Ла Раи поведал Бай Юньлай. Когда бы Бай Юньлай не начинал делиться сведениями про грандмастера Золотая Орхидея, на его лице появлялось странное выражение, а в глазах появлялся практически фанатичный блеск. Он то прекрасно знал, что самый обсуждаемый человек Секты Пурпурной Луны и всего Мертвенного Плато сейчас стоял прямо перед ним. Днем и ночью, во сне и наяву, в голове Бай Юньлая прокручивалась сцена, когда он держал в руках Пилюлю Золотого Дьявола и втайне доставил ее в аукционную палату. От одной мысли, что он своими руками держал непревзойденную пилюлю и знает личность грандмастера Золотая Орхидея, он чувствовал себя словно во сне.

Еще один человек в Секте Пурпурной Луны был тронут успехом грандмастера Золотая Орхидея — Вэй Юйянь. Она только и слышала, как люди обсуждали грандмастера Золотая Орхидея. Ее собственное расследование зашло в тупик.

Забавно, некоторые даже намекали, что она могла быть грандмастером Золотая Орхидея. На это она лишь горько смеялась. Вэй Юйянь жутко хотелось узнать настоящее имя грандмастера, чем больше сведений она находила, тем большим благоговением к нему проникалась. Неважно, кто на самом деле скрывается за именем грандмастер Золотая Орхидея, Вэй Юйянь, будучи алхимиком, знала, что для переплавки непревзойденной пилюли требовались серьезные навыки в Дао алхимии. Такие навыки не могли не вызывать уважения у алхимиков. Вэй Юйянь проникалась к нему все большим уважением, ей не терпелось встретиться с таинственным грандмастером Золотая Орхидея и обсудить с ним алхимию и алхимическое просветление!

Для любого алхимика алхимическое просветление было таинственной областью, где не существует рецептов пилюль, где можно рассчитывать только на собственное понимание Дао алхимии. Используя только ингредиенты на кончиках собственных пальцев, создается новая целебная пилюля. По этой причине Вэй Юйянь преклонялась перед грандмастером Золотая Орхидея. Ее благоговение росло вместе с ростом репутации грандмастера Золотая Орхидея. Она без устали раз за разом просила своего наставника позволить ей изучить Пилюлю Золотого Дьявола. Когда он наконец сдался, она с головой окунулась в изучение пилюли. Внутри пилюли девушка ощутила безумную, дьявольскую волю; неистовое пламя, которое превосходило сжигание души; невероятную остроту внутри пилюли; гордую, императорскую волю, которая превосходила собой Небо и Землю.

Постепенно в ее сердце начал формироваться образ грандмастера Золотая Орхидея. Его изборожденное временем древнее лицо, глубокие как омуты глаза, сияющие мудростью. Стройный и высокий с горделивым нравом. Этот образ сформировался из ее собственных ощущениях, полученных после изучения пилюли. И все же, сколько бы она не искала, к каким бы методам не прибегала, ей так и не удалось найти в Секте человека, подходящего под ее образ. Вместо разочарования это лишь распалило её еще больше.

Однажды Ла Раи случайно столкнулся с Вэй Юйянь во время прогулки по Секте. Он уже было хотел нырнуть в сторону, дабы избежать встречи с ней, когда внезапно понял, что она даже не заметила его. Она, оживленно обсуждая грандмастера Золотая Орхидея с Сюй Цин, странно смотрящей на нее, прошла мимо него. Выглядела она весьма целеустремленно, а ее глаза светились странным светом. Каждый раз при упоминании имени грандмастера Золотая Орхидея ее глаза ярко вспыхивали. Ла Раи пораженно уставился на нее, гадая, что бы сказала Вэй Юйянь, узнай она, что Тан Хао был грандмастером Золотая Орхидея. Но интереснее было посмотреть на ее реакцию, когда она выяснит, что Тан Хао и Ла Раи это один и тот же человек…

Словно уловив его мысли, Сюй Цин слегка повернула голову и весело подмигнула ему. В этот момент внутри Ла Раи поднялось странное, не самое приятное ощущение, что эта девушка знает о нем даже больше, чем он сам.

Глава 12: Встреча Морозного Феникса

Прошло еще полмесяца. Одним прекрасным днем Ла Раи только закончил переплавку очередной партии пилюль, когда до него донесся шум снаружи Пещеры Бессмертного — гул множества голосов. В Подразделении Лунной Пилюли обычно очень спокойно, шум и гвалт ученики поднимают крайне редко. Заинтригованный Ла Раи вышел из Пещеры Бессмертного и увидел бегущих внизу алхимиков-подмастерьев.

— Прибыл грандмастер Вечная Гора из Секты Морозного Феникса! Он один из трех грандмастеров Мертвенного Плато и по известности не уступает грандмастеру Лунная Пилюля!

— Только не говори мне, что он пришел бросить вызов?!

— Грандмастер Вечная Гора раньше был таким же, как мы! До звания грандмастер он вырос из простого алхимика-подмастерья. Но в конечном итоге он оставил Секту. К счастью для него, грандмастер Лунная Пилюля одобрил его тяжелый и упорный труд и не стал калечить его Дао алхимии! В противном случае сегодня бы его здесь не было!

— Интересно, что привело грандмастера Вечная Гора в нашу Секту…?

Ла Раи стоял снаружи Пещеры Бессмертного, его глаза блестели. Толпа алхимиков-подмастерьев и даже многие мастера-алхимики покидали свои жилища. Все они направлялись к одному месту.

Подразделения Пурпурного Ци и Лунной Пилюли пребывало в смятении. Ученик, оставивший Секту и ставший Великим Старейшиной Дао алхимии Секты Морозного Феникса, вернулся. Вечная Гора вернулся в Секту. Впервые за четыреста лет… его нога ступила на землю Секты Пурпурной Луны!

Вместе с ним прибыл один из двух Защитников Дхармы Секты Морозного Феникса Тан Шицан. Вторым был Старейшина стадии Зарождения Души. У обоих за плечами более семисот лет занятий культивацией. Несмотря на культивацию стадии Зарождения Души, оба являлись экспертами в магии и вместе могли уничтожить десятки тысяч врагов. Вдобавок их сопровождала большая группа учеников Секты Морозного Феникса, в которую входила Лу Сай. Девушка самодовольно стояла во главе группы учеников рядом с Тан Шицаном.

На вершине одной из гор на границе между Подразделениями Пурпурного Ци и Лунной Пилюли находилась церемониальная площадь. Там делегацию Секты Морозного Феникса вместе с грандмастером Вечная Гора встречали Защитник Дао Подразделения Пурпурного Ци У Динцю, а также несколько практиков стадии Зарождения Души. Делегацию также встречали два Пурпурных Мастера Шэнгуань. Одним был Ань Цзайхай, второй человек внешне превосходил Ань Цзайхая по возрасту и положению. Более того, он являлся самым старшим Пурпурным Мастером Шэнгуань в Подразделении Лунной Пилюли. Его навык в Дао алхимии практически достиг пика и считался близким к уровню грандмастера. Звали его Линь Хайлун.

К этому моменту у подножья горы собралось множество учеников Внешней Секты Подразделения Пурпурного Ци и алхимиков-подмастерьев Подразделения Лунной Пилюли. Они уняли свой Ци и успокоили разум. Глядя на площадь на вершине горы, они пытались понять причину визита грандмастера Вечная Гора. Некоторые ученики Внутренней Секты и мастера-алхимики поднялись на вершину, но не все обладали должной квалификацией. Вся гора была крепко запечатана, отчего многие, кто пытался подобраться ближе, были вынуждены повернуть назад.

Ла Раи добрался до горы вместе с толпой. Он остановился вдалеке и просто наблюдал. За столько лет в Секте ему довелось услышать немало историй про грандмастера Вечная Гора. Внезапно он заметил несколько лучей радужного света в воздухе. Его глаза заблестели. Лучи света направлялись прямиком к площади на вершине горы. Внутри летели Мастера Шэнгуань Подразделения Лунной Пилюли. В одном из лучей была Вэй Юйянь. Оценив ситуацию, Ла Раи тоже превратился в луч света и полетел вперед. Уже у самой горы он столкнулся с Ли Тао. Их взгляды встретились, и они вместе полетели к вершине горы.

Какие-то люди хотели преградить им путь, но Ли Тао просто показывал свой удостоверяющий медальон, сразу после чего эти люди почтительно расступались. После продажи Дня Возведения Основания на аукционе пилюль Ли Тао прославился. Если бы не появление пилюли грандмастера Золотая Орхидея, его имя наверняка было бы еще известней. Ли Тао многозначительно посмотрел на Ла Раи, а потом тихо сказал:

— Грандмастер Вечная Гора в прошлом оставил наставника и Секту. Говорят, его нога не ступала на землю Секты целых четыреста лет. Интересно, зачем он вернулся… Брат Тан, как думаешь, может это как-то связано с грандмастером Золотая Орхидея?

Губы Ла Раи подернула слабая улыбка, он покачал головой и ничего не сказал. Вскоре они добрались до горы и встали в стороне. Ла Раи заметил в толпе Лу Сай, а потом и Вэй Юйянь. Все Мастера Шэнгуань, включая Вэй Юйянь, почтительно стояли позади Пурпурных Мастеров Шэнгуань, при этом рассматривая Практиков Секты Морозного Феникса. Вэй Юйянь окинула взглядом практиков Секты Морозного Феникса и зевнула. Когда ее взгляд остановился на Лу Сай, на секунду могло показаться, что она очень хочет задать ей хорошую взбучку. Ее глаза холодно блестели: именно Лу Сай распускала про нее и Ла Раи слухи, из-за которых ей пришлось разорвать помолвку с Цин Сяошанем!

Секта Морозного Феникса прислала немало практиков, однако из них меньше дюжины имели право сидеть за столом. Остальным ученикам Внутренней Секты, вроде Лу Сай, оставалось стоять сзади. Впереди сидело два человека. Одним из них был Защитник Дхармы Тан Шицан. Внешне он выглядел, как мужчина средних лет, но его культивация находилась на средней ступени Зарождения Души. На Мертвенном Плато найдется немного людей, кто мог бы смотреть на него свысока. Со временем он может достичь поздней ступени Зарождения Души. Ныне на Мертвенном Плато появляется очень мало практиков стадии Отсечения Души, поэтому с такой культивацией он бы был одним из сильнейших в своем поколении. Сейчас он со смехом обсуждал с У Динцю какие-то пустячные темы. Рядом с ним сидел седой старик. Все это время он не открывал глаза и выглядел так, словно не принадлежал к Небу и Земле. Что интересно, любой, кто достаточно долго на него смотрел, чувствовал жжение в глазах, словно все тело старика было раскаленной алхимической печью. Но поражало другое, вокруг старика с закрытыми глазами медленно из щелей в камне пробивалась зеленая трава. Словно его аура заставляла все живое стихийно расти. Это был не кто иной, как один из трех грандмастеров Дао алхимии Мертвенного Плато — Вечная Гора. Рядом с ним вся делегация Секты Морозного Феникса походила на простых обывателей. Даже аура практика стадии Зарождения Души блекла в его присутствии.

Ла Раи и Ли Тао стояли в стороне вместе с большой группой учеников, которая окружала площадь. В этой группе также стояла Сюй Цин, если внимательно к ней присмотреться, в самой глубине ее глаз можно было заметить странный огонек.

Ла Раи с прищуром посмотрел на грандмастера Вечная Гора и растущую вокруг него траву.

— «Какой это уровень Дао алхимии? — подумал он. — Он заставляет расти целебные травы прямо из камня. Это создание жизни из ничего…»

Следом он посмотрел на Ань Цзайхая, стоило ему вспомнить про двести миллионов духовных камней, как его глаза тут же гневно полыхнули.

Со стороны Секты Пурпурной Судьбы Ань Цзайхай улыбался, пока он и У Динцю любезно беседовали с Тан Шицаном и тремя другими экспертами магии стадии Зарождения Души. Самый старший Пурпурный Мастер Шэнгуань Линь Хайлун с непроницаемым выражением лица холодно буравил взглядом Вечную Гору. На площади словно схлестнулись лед и пламя: сначала слышалась добродушная беседа, которая в следующую секунду сменялась леденящей стужей.

— Ха-ха! — рассмеялся Тан Шицан, глядя на У Динцю, — Собрат Даос У, пожалуйста, не надо больше вопросов. Я из вежливости сегодня сопровождаю грандмастера Вечная Гора. К сожалению, я ничего не могу сказать относительно причины нашего визита.

В этот момент грандмастер Вечная Гора внезапно открыл глаза и встретил холодный взгляд Линь Хайлуна. После небольшой паузы он сказал:

— Сколько лет прошло, Старший Брат Линь.

Его древний голос наполняла странная сила, отчего зеленеющая трава вокруг затрепетала. В миг на площадь опустилась тишина. Тан Шицан, У Динцю, Ань Цзайхай, неважно кто из них говорил, все тотчас замолчали. Взгляды всех присутствующих сосредоточились на грандмастере Вечная Гора.

— Я не заслуживаю чести называться «Старшим Братом», — холодно ответил Линь Хайлун, — Не стоит себя принижать, грандмастер Вечная Гора.

Вечная Гора надолго замолчал. Наконец он сказал:

— Цель моего визита выразить почтение грандмастеру Лунная Пилюля. Собрат Даос Линь, не мог бы ты сообщить ему о моем визите?

— Наставник сейчас занят, — враждебно отозвался Линь Хайлун, — Пожалуйста, уходи.

Хотя поступок Вечной Горы не оскорбил Наставника Линь Хайлуна, сам Линь Хайлун никогда не забудет, что именно по его рекомендации Вечная Гора присоединился к Секте. При этом он долгое время самоотверженно помогал и наставлял Вечную Гору. Он и представить не мог, что с его талантом в Дао алхимии по достижению звания Пурпурного Мастера Шэнгуань он бросит Наставника и Секту. Спустя столько лет он до сих пор не смог окончательно развеять горькое чувство в его сердце.

Вечная Гора опять надолго замолчал. Спустя десять вдохов в его глазах вспыхнуло свечение похожее на свечение алхимической печи.

— Если у грандмастера Лунная Пилюля нет времени, тогда я очень хочу встретиться с человеком, о котором сейчас говорит все Мертвенное Плато, с грандмастером Золотая Орхидея из Подразделения Лунной Пилюли!

Глаза Вэй Юйянь тотчас загорелись, Сюй Цин мысленно усмехнулась и странный блеск в глубине ее глаз стал чуточку ярче. Более того глаза всех учеников Секты Пурпурной Луны ярко вспыхнули. Как-никак, знаменитый грандмастер Золотая Орхидея был главной темой для разговоров практически всех практиков Мертвенного Плато. Лицо Ла Раи ничего не выражало. Он уже давно привык к своему альтер эго. При виде благоговейного взгляда Вэй Юйянь, в его голове внезапно возникло несколькозлодейских идей.

— Ты хочешь встретиться с грандмастером Золотая Орхидея? — переспросил Линь Хайлун, уголки его губ изогнулись в холодной улыбке. — Он сейчас в Секте. Если он захочет встретиться с тобой, то само собой, выйдет вперед. Но я не могу принудить его это сделать.

— Зачем ты так, Старший Брат Линь? — спросил Вечная Гора. — Много лет назад ты и всё Подразделение Лунной Пилюли хорошо ко мне относились. Когда пьешь воду, ты должен помнить о ее источнике, поэтому я никогда не забуду вашу доброту.

— Доброту? — воскликнул Линь Хайлун. Его глаза полыхнули холодным светом. — Если действительно ты чувствовал доброту, то почему бросил Секту?! Ты знаешь, что после твоего предательства Наставник три дня просидел на Восточной Горе, глядя на переплавленную тобой пилюлю?!

Вечная Гора сперва никак не ответил, но спустя какое-то время со вздохом сказал:

— Потому что мое Дао алхимии отличалось от Дао алхимии Наставника. Если бы я остался в Секте, то не имел бы собственного Дао алхимии, и таким образом не имел бы пути, по которому можно следовать. Возможно, по прошествии многих лет я бы стал новым грандмастером Лунная Пилюля, но… это бы был не я. Старший Брат Лю ушел по той же причине, что и я. Между нашими решениями прошло три сотни лет, но мы всё равно решили покинуть Секту, — он повернулся и посмотрел на Линь Хайлуна, после чего продолжил: — Старший Брат Линь, я уважаю Наставника и уважаю Секту. За столько лет это не изменилось. Я хочу следовать Дао алхимии, а не просто переплавлять пилюли. В отличии от Дао ядовитых пилюль Старшего Брата Лю… у меня Дао магических пилюль! Переплавленные мной пилюли не для приема внутрь, вместо этого они соединяют магию с Дао алхимии! Пилюли, переплавленные Вечной Горой, — это пилюли сокровища!

Взмахом рукава он призвал золотую целебную пилюлю. С ее появлением площадь вокруг него накрыло поразительным давлением. Зрители почувствовали, как в воздухе запахло целебными травами, но еще сильней было ощущение, что перед ними магический предмет! Целебный аромат напоминал сияние магических сокровищ, а ее блеск слепил подобно полуденному солнцу.

Сердце Ла Раи дрогнуло. После объяснения Вечной Горы он во все глаза уставился на пилюлю сокровище. Его голова начала кружиться, появление этой пилюли открыло в его разуме новый горизонт на длинной дороге переплавки пилюль. Ла Раи, похоже, обрел некое просветление, поскольку начал негромко шептать:

— Существуют миллионы миллионов путей Дао алхимии, также как существуют бесчисленные вариации трав и растений…

— Эта пилюля не для приема внутрь, — сказал Вечная Гора, — Потому что она неразрушима. Эта пилюля сокровище, которое я изготовил лично, ее сияние может поглощать духовную энергию. Взаимодействие в ней трав и растений стало их собственным Небом и Землей. Можно сказать, что это не пилюля, а магический предмет, который нельзя уничтожить! Старший Брат Линь, не мог бы ты, пожалуйста, оценить её?

Взмахом рукава он послал пилюлю Линь Хайлуну.

Линь Хайлун посмотрел на пилюлю.

— Ересь! Какая низость, ты решил потерять еще больше лица?!

Он незаметно сдавил пилюлю пальцами, но ничего не произошло. С культивацией средней ступени Зарождения Души он мог без помощи магии уничтожить магический предмет, но почему-то ему не удалось даже повредить эту пилюлю.

— Путь Дао алхимии направлен на создание новых пилюль, — продолжил он уже более спокойно, — Любой в Подразделении Лунной Пилюли может попробовать себя в этом еретическом искусстве, но никто не опустится до такого! Вот это, — он кивнул на пилюлю у себя в руке, — Даже не достойно называться пилюлей!

Взмахом руки он отправил пилюлю обратно Вечной Горе.

— Эта пилюля создана не из золота или железа, — невозмутимо ответил Вечная Гора, поймав пилюлю, — В ее составе нет ни камней, ни кристаллов. Она переплавлена из тридцати семи тысяч девятьсот тридцати семи различных целебных трав с множеством вариаций, она совершенна во всех отношениях. В ней содержится полная сила всех пяти элементов и под Небом и Землей ей нет равных. Это истинное воплощение Великого Дао алхимии, которое уже находится за гранью простой переплавки. Много лет назад я заметил, что Небеса круглые, когда как Земля квадратная. Именно это просветление помогло мне основать Подразделение Мировой Пилюли, а также разбудило во мне желание выковать великую пилюлю Неба и Земли. Эта пилюля содержит в себе Небеса, Землю, целый мир!

Он бросил пилюлю Лу Сай.

— Ученица Секты Морозного Феникса Лу Сай культивирует Поглощение Духовных Камней, — сказал он низким голосом, — Она был рождена с нечеловеческой силой собственных эмоций. Старший Брат Линь, коли ты назвал мою пилюлю ересью и утверждаешь, что любой в Подразделении Лунной Пилюли может переплавить ее, отлично, если кто-то сможет изготовить пилюлю, которую будет не по силам уничтожить этой юной леди, тогда я отдам тебе рецепт моей пилюли. Но если Подразделение Лунной Пилюли не справится, тогда, будь любезен, попросить Наставника появиться и оценить мою пилюлю.

— Подразделению Лунной Пилюли не нужен твой рецепт, — Линь Хайлун лишь холодно хмыкнул.

Прежде чем он успел закончить, Тан Шицан прочистил горло и вытащил из-за пазухи флакон для пилюль. Он был сероватого цвета с черными отметинами, от него исходила древняя аура, словно он пролежал где-то многие века. Тан Шицан сказал лишь одну фразу:

— Это продукт Дао алхимии древних времен — Пилюля Забытья для десятой ступени Конденсации Ци!

После его слов все алхимики Подразделения Лунной Пилюли тут же уставились на флакон. Ань Цзайхай прищурился, даже Линь Хайлун пораженно замер. Десятая ступень Конденсации Ци считалась легендарной ступенью. После изменения Небес, путь Конденсации Ци стал неполным, так появились Пилюли Забытья. Они были ответом древнего Дао алхимии на изменения Неба и Земли, способом продолжить следовать древнему пути. С такой пилюлей практик мог получить шанс ступить на десятую ступень Конденсации Ци! К сожалению, даже в древности такие пилюли встречались крайне редко, к тому же они не гарантировали стопроцентный успех. В любом случае, даже шанс изучить Пилюлю Забытья невозможно было переоценить. Выходит, Секта Морозного Феникса привезла такую пилюлю!

Вечная Гора начал говорить не очень быстро, но и не очень медленно:

— Пилюля Забытья — завершенная. Старший Брат Линь, я хотел бы поставить ее на кон в нашем споре… Ты принимаешь мою ставку или нет?

Его слова обрушились на плечи Линь Хайлуна тяжелым грузом. Принимаешь или нет? Хороший вопрос. Если он примет, но не сможет предоставить пилюлю, которую не уничтожит Лу Сай, тогда он станет посмешищем. Если он не примет вызов, тогда всем сразу станет понятно, что он пытается увильнуть от вызова. Будь это магический поединок, это не имело бы никакого значения, но поединки в алхимии — это совсем другое дело… К тому же ему противостоял обычная девчонка стадии Возведения Основания… Линь Хайлуну ничего не оставалось, как принять вызов!

Секта Морозного Феникса, очевидно, рассчитывала на такой исход, поэтому то они и пришли сегодня. Дело было крайне серьезным. Не сложно догадаться, что они хотели вынудить Подразделение Лунной Пилюли принять их вызов.

Ань Цзайхай скривился. Он обменялся взглядом с Линь Хайлуном. Оба чувствовали себя крайне неловко. Их соперник выбрал девчонку стадии Возведения Основания в качестве своего представителя и установил только одно условие, она не должна уничтожить их пилюлю. Если Пурпурный Мастер Шэнгуань Подразделения Лунной Пилюли сможет предоставить такую пилюлю — это, конечно, не будет считаться поражением, но и победой это назвать тоже не получится. Будет нечестно позволить участвовать в состязании даже кому-то калибра Мастера Шэнгуань, они угодили в незавидную ситуацию. Их победа обернется поражением, а поражение… полностью их опозорит.

У Динцю нахмурился. Пока все молчали, Лу Сай вышла вперед и встала рядом с Вечной Горой явно в приподнятом настроении. Она вытащила духовный камень, разбила его в пыль одним взглядом и поглотила туман духовной энергии. После чего презрительно оглядела собравшихся алхимиков Подразделения Лунной Пилюли. После такой демонстрации члены Подразделения Лунной Пилюли уставились на нее во все глаза.

— Что это за сила такая…?

— Я слышал об этой девчонке. Говорят, что ее эмоции могут трансформироваться во взрывную силу невероятных масштабов!

Пока толпа обсуждала увиденное, Ла Раи странно смотрел на ухмыляющуюся Лу Сай, при виде ее новых возможностей юноша с чувством вздохнул. Сразу нахлынули воспоминания из Секты Небесного Огня, когда он случайно порвал ее кимоно. Должно быть, Лу Сай до сих пор ощущает к нему всепоглощающую ненависть.

Линь Хайлун и Ань Цзайхай смотрели на Лу Сай, только что одним взглядом превратившую духовный камень в туман духовной энергии, с изрядной долей беспокойства. Они хмурили брови, прекрасно понимая, что им придется принять вызов. Вот только, если они примут вызов, единственными приемлемыми кандидатами могут выступить только мастера-алхимики. Результат в случае победы кого-то из них можно будет считать допустимым. Ставить против какой-то девчонки целого Мастера Шэнгуань недопустимо. Вдобавок поражение Мастера Шэнгуань покроет Подразделение Лунной Пилюли позором. Поражение мастера-алхимика не так постыдно.

— Каков ответ Секты Пурпурной Луны? — спросил с улыбкой Защитник Дхармы Тан Шицан.

Хмурый Ань Цзайхай окинул взглядом толпу мастеров-алхимиков, внезапно его взгляд остановился на Ла Раи. Взгляд задержался на нем лишь на секунду, но он сразу же узнал его.

— Переплавлять такую еретическую пилюлю недостойное занятие для Мастера Шэнгуань, — быстро ответил Ань Цзайхай, — Однако среди тысячи мастеров-алхимиков Подразделения Лунной Пилюли есть один, кто может переплавить такую пилюлю.

Линь Хайлун всё это время ломал голову, как выкрутиться из столь щекотливой ситуации, но услышав слова Ань Цзайхай, он слабо кивнул, хоть и сердце в его груди бешено стучало. Он заметил стоящего рядом с Ла Раи Ли Тао, а потом его взгляд переместился на стоящую неподалеку Сюй Цин.

— Ли Тао, Сюй Цин, пожалуйста, выйдите вперед и переплавьте свои пилюли, — приказал он, проигнорировав Ла Раи.

В глазах Ли Тао вспыхнула сосредоточенность, он сделал глубокий вдох, сложил ладони и поклонился Линю и Ану. Учитывая его статус мастера-алхимика Подразделения Лунной Пилюли, ему не требовалось формально приветствовать У Динцю и других членов Подразделения Пурпурного Ци. Во взгляде Линь Хайлуна направленного на Ли Тао читалось одобрение. Он уже какое-то время наблюдал за этим человеком. Во время аукциона пилюль его может и превзошел Золотая Орхидея, но по мнению Линь Хайлуна он был настоящей загадкой, Ли Тао, с другой стороны, обладал превосходным потенциалом.

Сюй Цин, в свою очередь, помрачнела. Отчего-то ей совсем не хотелось показывать свои пилюли грандмастеру Вечная Гора, как, впрочем, и Пурпурным Мастерам Шэнгуань. И все же отказаться она не могла. Скорбно вздохнув, девушка вышла вперед.

— Воспользуйтесь этим земным пламенем, — сказал Линь Хайлун, — И поторопитесь с переплавкой пилюль!

Он взмахнул рукавом и бросил два пурпурных кристалла на землю. От жара земного пламени, казалось, сейчас расплавится каменная плитка площади. Ли Тао на секунду задумался, а потом вытащил алхимическую печь вместе с целебными травами и приступил к переплавке. Земное пламя Линь Хайлуна позволило значительно ускорить процесс. Ли Тао осторожно выполнял стимуляцию и переплавку. После двух сгоревших благовонных палочек алхимическая печь с гулом исторгла из себя белую целебную пилюлю. Ли Тао соединил сотни различных твердых растений в этой пилюле. Сам процесс переплавки вышел довольно коротким, но он сумел задействовать все свои навыки в процессе. Он был уверен, что даже свирепому тигру не по силам будет уничтожить его пилюлю! С появлением пилюли Ли Тао не глядя швырнул ее Лу Сай. Девушка прочистила горло и под взглядом толпы посмотрела на пилюлю. С хрустом пилюля взорвалась.

— Ничтожно, — презрительно бросила Лу Сай.

Сюй Цин не стала слишком стараться со своей пилюлей, однако, посмотрев, как Лу Сай уничтожила пилюлю Ли Тао, она решила переплавить простенькую по своей природе пилюлю сокровище. Она использовала свои многогранные знания Дао алхимии так, будто вышла на вечернюю прогулку. Линь Хайлун и Ань Цзайхай нахмурились, явно недовольные отношением девушки к поставленной перед ней задаче. Наконец из ее алхимической печи вылетела заурядная на вид пилюля, что вполне соответствовало вложенным в нее усилиям. Сюй Цин повернулась к Лу Сай и произнесла, отправив к ней по воздуху пилюлю:

— Старшая Сестра Лу, будь с ней аккуратней.

Лу Сай на мгновение замерла, но уже в следующую секунду на ее лице появилась презрительная усмешка:

— Сюй Цин, ты все такая же, как во времена Секты Небесного Огня, — спокойно произнесла она, в этих словах чувствовалась капля смертоносного яда, — Такая же лживая, бесполезная подружка любимчика Патриарха.

Она посмотрела на пилюлю, и в тот момент, когда она должна была превратиться в ничто, от нее во все стороны разошлась вложенная Лу Сай сила. Тут же поднялся У Динцю, чтобы защитить от перенаправленной атаки стоящих неподалеку учеников. Он выбросил руку вперед, создав вокруг ударной волны купол. Когда прозвенел взрыв, купол обрушился, но и перенаправленная сила Лу Сай была остановлена. Пилюля не была уничтожена, отразив атаку девушки. Впрочем, спустя пару секунд Сюй Цин тихо что-то прошептала и она взорвалась.

— Как жаль, — печально вздохнула Сюй Цин, — Моя пилюля не выдержала поглощенную атаку, — она повернулась и поклонилась Пурпурным Мастерам Шэнгуань, — Прошу меня простить, я недооценила силу Старшей Сестры Лу.

Не дожидаясь ответа, она прошла на свое место, при этом выразительно посмотрев на Ла Раи. В повисшей тишине никто не заметил, как блеснули ее глаза.

Линь Хайлун выглядел смущенно. Он начал выбирать одного мастера-алхимика за другим, но все их пилюли легко взрывала или обращала в мельчайшую пыль Лу Сай. С каждой новой пилюлей комментарии девушки становились все презрительнее.

— Эх, похоже найти пилюлю, которая мне не по зубам, действительно задачка не из легких. Грустно… Вы вообще хоть что-то умеете? Давайте, переплавьте хоть одну пилюлю, которую я не смогу разбить.

Она всё больше и больше раздувалась от гордости. Она вновь демонстрировал, показанные ею на аукционе пилюль, наглость и заносчивость. Похоже, в такой ситуации она чувствовала себя как рыба в воде.

Линь Хайлун хлопнул ладонью по столу, выглядел он при этом довольно неприглядно. Непроницаемое лицо Вечной Горы наполнило его сердце яростью. Внезапно он сказал:

— Мастера-алхимики Подразделения Лунной Пилюли! Любой, кто сможет переплавить пилюлю, с которой не справятся глаза этой девчонки, сразу же получит повышение до Мастера Шэнгуань!

Его слова эхом прокатились по горной долине, что даже мастера-алхимики, собравшиеся у подножья горы, их услышали и пораженно уставились на вершину.

Сердце Ла Раи забилось быстрее, он прищурился и посмотрел на Линь Хайлуна. Продвижение до Мастера Шэнгуань было ему жизненно необходимо. Ведь, если не считать особых случаев, прежде чем рассчитывать на повышение, кандидату требовалось пробыть в звании мастера-алхимика полный шестидесятилетний цикл, иметь культивацию стадии Возведения Основания и переплавить более тысячи различных видов целебных пилюль с пятидесятипроцентной целебной силой. Но еще важнее было то, что Секта требовала от кандидата переплавить десять миллионов пилюль для Секты. После удовлетворения всех этих требований еще необходимо было получить одобрение всех Мастеров Шэнгуань. В случае появления двух кандидатов устраивалось жесточайшее состязание по переплавке, после которого победителя возводили в ранг Мастера Шэнгуань.

До этого Ла Раи пытался придумать способ стать Мастером Шэнгуань и даже рассматривал возможность использовать для этого личность грандмастера Золотая Орхидея. Но он до сих пор взвешивал плюсы и минусы подобного плана. После слов Линь Хайлуна он глубоко вдохнул, а его глаза заблестели. Такой шанс выпадает раз в сто лет!

Разумеется, многие мастера-алхимики мыслили в том же ключе. Если им удастся поймать удачу за хвост и стать Мастером Шэнгуань, для них откроются совершенно новые горизонты Дао алхимии. Правда, повышение в такой манере вызовет гнев остальных Мастеров Шэнгуань и презрение остальных алхимиков. Но это всё равно был уникальный шанс.

Не важно обладаешь ты нужной квалификацией или нет. После получения звания Мастера Шэнгуань становятся доступными особые техники, а также секретные рецепты взаимодействия различных трав и растений. Одного этого достаточно, чтобы навыки мастера-алхимика развивались не по дням, а по часам. Станут доступны такие комбинации трав и растений, которые обычный мастер-алхимик никогда бы не смог постичь самостоятельно. Ну а ради почета и уважения статуса Мастера Шэнгуань любой мастер-алхимик готов был пойти даже на убийство. Вдобавок обещание прозвучало из уст самого Линь Хайлуна самого старшего Пурпурного Мастера Шэнгуань, практически грандмастера. Никто не посмеет ему возразить.

Ла Раи сделал глубокий вдох и посмотрел на самодовольную Лу Сай. Немного виновато он подумал:

— «Лу Сай, я не хочу доставлять тебе проблем, но это мой единственный шанс… Я обязательно добьюсь своего!»

Слова Линь Хайлуна мгновенно взбудоражили всех мастеров-алхимиков. Их глаза заблестели от одной мысли о возможности получить повышение до Мастера Шэнгуань. Такая удача выпадает крайне редко! Если повезет, то можно кардинально изменить свою судьбу! С таким шансом становится возможным вознестись к небесам!

Мастера-алхимики ринулись вперед, даже те, кто находился у подножья горы. Вечная Гора прищурился, он явно не ожидал от Линь Хайлуна подобного хода. Зная его характер, Вечная Гора понимал, что этот человек никогда ничего не делает просто так. В его словах наверняка был скрыт некий тайный смысл. Внезапно глаза Вечной Горы понимающе сверкнули.

— «Только не говорите мне… что он пытается выкурить грандмастера Золотая Орхидея?!» — мелькнула у него мысль.

Похоже, Вэй Юйянь и дюжина присутствующих Мастеров Шэнгуань пришли к такому же мнению. Глаза каждого из них заблестели. Когда Ань Цзайхай скользнул взглядом по Ла Раи, его губы тронула слабая улыбка. Он сразу понял скрытый мотив поступка Линь Хайлуна.

Во всем Подразделении Лунной Пилюли лишь Ань Цзайхай и грандмастер Лунная Пилюля знали настоящее имя грандмастера Золотая Орхидея. Но он, конечно, не станет объявлять его во всеуслышание. Намерения грандмастера Лунная Пилюля были ему не до конца понятны, но он три раза повторил Ань Цзайхаю ничего не предпринимать относительно грандмастера Золотая Орхидея. По приказу Наставника Ань Цзайхай никому не рассказал о своем открытии.

Один за другим на площадь прибывали алхимики Подразделения Лунной Пилюли. Лу Сай, довольная собой, стояла и невозмутимо разбивала взглядом духовные камни, после чего поглощала оставшийся после них туман. Ее самодовольство постепенно сменялось аурой надменности.

— Давайте, давайте, — дразнила она, — Мне не терпится еще что-нибудь разбить. Если у вас есть хоть капелька навыков, попробуйте переплавьте пилюлю, которая сможет мне противостоять. Того, кому это удастся, я буду называть дедушкой!

Из толпы вышел один из мастеров-алхимиков, он сложил ладони и поклонился Линь Хайлуну и Ань Цзайхаю, после чего приступил к переплавке. Вышел не только он один. Еще семь мастеров-алхимиков вышли вперед и приступили к работе. Зрители наблюдали за напряженными лицами мастеров-алхимиков, которые переплавляли целебные травы. Не каждый день увидишь, как одновременно работают сразу восемь мастеров-алхимиков. Постепенно пилюля за пилюлей разбивались от взгляда Лу Сай.

Эти пилюли — результат тщательной переплавки нескольких мастеров-алхимиков, людей, железно уверенных в своих навыках. Лу Сай зевала и взглядом обращала пилюли в туман. Звук растрескивания их пилюль острым ножом пронзил сердца восьми мастеров-алхимиков. Все восемь заметно сникли.

— Кто следующий? — довольно воскликнула она.

Она, похоже, считала, что ее сила достойна восхищения Неба и Земли. После поражения восьми мастеров-алхимиков, у остальных заметно поубавилось желания участвовать. Многие буравили взглядом Лу Сай. Создавалось впечатление, что любая целебная пилюля превратится в порошок при столкновении с ее взглядом.

— Кто следующий?!

Никто ей не ответил, как и никто не вышел вперед. Лу Сай заносчиво вытащила очередной духовный камень и с хрустом разбила его. Собравшиеся мастера-алхимики удивленно ахнули. Совсем недавно многие набрались храбрости и хотели было выйти переплавить пилюлю, но после такой устрашающей демонстрации, многие резко передумали. Некоторые гневно смотрели на Лу Сай, некоторые разочарованно вздыхали. В их головах проносились различные мысли:

— «Эта особа ненормальная! Какая пилюля может устоять перед такими глазами…?»

— «Проклятье, это не практик, а настоящее чудовище».

Все уже поняли, что сегодня их не ждет никакой удачи. Лу Сай поглотила духовный камень, а потом демонстративно оглядела толпу. С первого дня в Секте Морозного Феникса ее холили и лелеяли, ее еще ни разу не ставили в неловкое положение.

Пока Лу Сай купалась в собственном самодовольстве, Ла Раи негромко покашлял. Юноша не был дураком, поэтому он сразу понял, чего пытаются добиться Линь и Ань: выяснить личность грандмастера Золотая Орхидея. Именно это пока удерживало его от участия, но сейчас он принял решение. Негромко покашляв, он вышел из толпы вперед. Это, конечно же, не осталось без внимания остальных мастеров-алхимиков. Вэй Юйянь нахмурила свои изящные брови и холодно хмыкнула. После одного мимолетного взгляда в его сторону, она сделала вид, будто не замечает его. Глаза Сюй Цин заблестели и она начала что-то шептать одними губами. В глазах Ань Цзайхая мелькнул едва уловимый блеск, а его губы подернула слабая улыбка. Линь Хайлун внимательно посмотрел на Ла Раи.

— Так это он…? — прошептал он себе под нос.

Вечная Гора посмотрел на Ла Раи своим непроницаемым взглядом. Никто не мог понять, о чем он думает. Юноша сложил ладони и поклонился Ань Цзайхаю и Линь Хайлуну.

— Меня зовут Тан Хао, я хотел бы попробовать переплавить пилюлю. Позволят ли мне это два почтенных члена старшего поколения?

Глава 13: Двойное повышение

Ань Цзайхай промолчал. Линь Хайлун лишь кивнул и бросил огненный кристалл перед Ла Раи.

— Ооо… Еще один юнец решил попытать удачу, — практически пропела Лу Сай, скосив взгляд в его сторону, — Не забудь, что надо переплавить очень крепкую пилюлю.

Ее голос звучал так, словно вся ее жизнь прошла в полнейшем одиночестве, а раздражающее выражение ее лица вызывало сильное желание немедленно задать ей взбучку. Ла Раи не сразу приступил к переплавке, вместо этого он с виноватой улыбкой смотрел на Лу Сай. У девушки внезапно возникло похожее ощущение, как при взгляде на Ла Раи.

— Чего это ты так на меня уставился?

Ла Раи вздохнул и виновато сложил ладони в поклоне перед Лу Сай. На самом деле ему очень не хотелось ставить ее в неудобное положение, но он просто не мог пройти мимо так удачно подвернувшегося повышения.

— «Эх, Лу Сай, — подумал Ла Раи, — Твой Младший Брат по Секте Небесного Огня действительно не хочет тебя подставлять, но у меня нет другого выхода…»

Он еще раз негромко покашлял, после чего достал алхимическую печь Кровавого Журавля и зафиксировал ее над огненным кристаллом.

Взгляды всех присутствующих внимательно следили за Ла Раи. Сначала он до красна нагрел алхимическую печь, потом достал целебные травы. Некоторые он стимулировал, из других извлекал сок. Весь процесс переплавки занял около часа. Наконец юноша достал совершенно непримечательный серый порошок. При изготовлении пилюль не всегда требовались свежие ингредиенты. Некоторые целебные порошки по прошествии времени серели, также существовали ингредиенты, на вроде Листа Парящего Пепла, которые изначально были серого цвета. Именно благодаря этому серому порошку Ла Раи был абсолютно уверен, что сможет переплавить неразрушимую для Лу Сай пилюлю. Это был совсем непростой порошок. Это был… порошок, оставшийся в результате взрыва во время своеобразного перерождения Хрустального Зеркала Золотого Лотоса. Часть его оболочки превратилась в порошок, его то Ла Раи и использовал в качестве одного из ингредиентов для пилюли.

Оболочка зеркала, а точнее оберегающего его хрустального цветка, обладала просто невероятной прочностью. В прошлом Ла Раи неоднократно ставил над ней эксперименты. Прошлое зеркала было покрыто тайной, единственное, что юноша о нем знал, так это то, что в далеком прошлом оно принадлежало Основательнице Клана Ла, само зеркало было практически неразрушимым предметом, обладающим собственной ни от кого не зависящей душой. Ла Раи не сомневался, что даже невероятные способности Лу Сай не помогут ей уничтожить пилюлю с оболочкой зеркала. Однако его главным козырем в этом маленьком состязании был вовсе не порошок, а способности самой пилюли…

— «Лу Сай, прости меня… снова…» — мысленно попросил он. Ла Раи с блеском в глазах схватил вылетевшую из печи черную пилюлю.

Алхимическая печь постепенно остывала.

Как не посмотри, пилюля размером с ноготь выглядела совершенно обычной. Но в ней содержались крупицы оболочки зеркала. Порошок нельзя растворить, однако Ла Раи удалось соединить его с ингредиентами целебной пилюли. Это меньше походило на переплавку, а скорее на сплавку. У пилюли отсутствовал целебный аромат, а сама она по черноте соперничала с безлунной ночью. Ла Раи с виноватым видом бросил ее Лу Сай. Девушка поймала ее и надменно сказала:

— Надеюсь, эта пилюля хоть капельку превосходит все остальные.

Невероятно довольная собой, она посмотрела на пилюлю и использовала клокочущие в ней эмоции, чтобы обратить пилюлю в пыль. На секунду в ее глазах промелькнуло удивление: пилюля не поддалась, кроме того, к черному цвету примешался золотой. Он был совсем незаметен для большинства собравшихся людей, но Лу Сай была исключением. С некоторых пор она возненавидела золотой цвет всем своим естеством, поэтому разбирала любые намеки на него.

— Неужто ты решил помочь мне? — ее глаза сверкнули ненавистью и в пилюлю отправился новый поток взрывной энергии.

Однако та вновь устояла, а золотой оттенок в ней стал капельку отчетливее, словно говоря девушке: «Старайся лучше!». Нечто подобное было для нее сродни насмешки или пощечины, в девушке еще ярче вспыхнула ярость! Но сколько бы она не пыталась разбить пилюлю, та лишь наливалась золотом, даже не планируя разрушаться. В конце концов Лу Сай взорвалась такой силой, что пилюля засияла ярким золотым светом, словно была маленьким солнцем.

— Чем больше силы ты используешь, тем ярче станет свет… — предостерег Ла Раи, помня о нелюбви своей знакомой к золотому цвету, — Кроме того, рано или поздно она опустошит твои эмоции, что может вылиться в довольно неприятную ситуацию.

Эти слова ударили в Лу Сай как гром среди ясного неба. Она вся покрылась гусиной кожей, слишком напуганная, чтобы отправить энергию в пилюлю еще раз. Те, кто раньше считали Лу Сай отвратительной, теперь немного ей даже сочувствовали.

— Чего ты хочешь…? — спросила Лу Сай, ее глаза покраснели от переполняющих ее эмоций, но она понимала, что если выплеснет все сейчас, это полностью опустошит ее. Возможно, она даже не сможет стоять на ногах.

— Я… — Ла Раи вздохнул.

Сейчас он действительно чувствовал давящий груз вины.

— Да черт с ним! — воскликнула Лу Сай и бросила сияющую ярким золотым светом пилюлю Ла Раи.

Свирепо зыркнув на него, девушка вернулась к группе учеников Секты Морозного Феникса. В глазах Лу Сай клокотала ярость, которую она так же яростно пыталась подавить, лоб покрыла испарина.

Повисла тишина. Никто и подумать не мог, что Лу Сай настолько не переносит золотой цвет. Практики перестали быть смертными, поэтому такие вещи их больше не должны волновать. Именно по этой причине бурная реакция Лу Сай лишь подтвердила качество пилюли.

— Эта целебная пилюля… намного мощней ядовитой пилюли! Она наверняка действует на подсознание человека!

— Очень… очень странная пилюля!

Пилюля Ла Раи приковала к себе взгляды всех собравшихся. С какой стороны не посмотри пилюлю не разбили вдребезги, более того, она выглядела так, будто произошедшее с ней было настоящей удачей!

Постепенно взгляды всех собравшихся переместились с пилюли на Ла Раи. Члены Подразделения Пурпурного Ци, Лунной Пилюли и Секты Морозного Феникса сейчас смотрели на юношу. Эмоции на их лицах разнились: кто-то смотрел растерянно, кто-то криво улыбался, кто-то смотрел с гневом. Многие сделали себе мысленную зарубку в будущем тщательно проверять любые пилюли, которые переплавит человек перед ними.

Ла Раи уже давно привык ко всем этим взглядам, выражение его лица не изменилось, но сердцебиение немного ускорилось. Он убрал пилюлю и посмотрел в сторону Линь Хайлуна, рядом с которым Ань Цзайхай со смехом качал головой. Тишину нарушил древний голос грандмастера Вечная Гора.

— Малыш, не дашь ли посмотреть на твою пилюлю?

— Эм… Старейшина, разве я сейчас не выиграл? — заколебался и застенчиво спросил Ла Раи.

Бледная кожа, внешний вид и манера держать себя, как у ученого. Сейчас Ла Раи походил на беззащитного зверька. Одного взгляда на него хватало, чтобы многие прониклись к нему сочувствием. Вот только вопрос Ла Раи прозвучал вовсе не как вопрос. Ответь ему в такой манере кто-то другой и Вечная Гора мог бы счесть это за оскорбление. Как только Лу Сай увидела выражение лица Ла Раи, у нее зашевелились волосы на затылке, а глаза удивленно расширились. Выражение лица этого мастера-алхимика, в точности повторяло сцену, произошедшую в Секте Небесного Огня, когда Ла Раи случайно порвал кимоно, принадлежащее ее матери!

— Он… он…

Чем внимательней она присматривалась, тем сильнее становилось чувство растерянности. Это чувство усилилось, стоило ей вспомнить об исчезновении Ла Раи несколько лет назад. В то время чтобы он не делал, ей так и не удалось напасть на след этого треклятого человека. Лу Сай до сих пор отказывалась верить, что Ла Раи покинул Мертвенное Плато или умер.

— «Только не говорите мне… проклятье… если это действительно он… Только кто-то из Внутренней Секты Небесного Огня или из Секты Морозного Феникса может знать, насколько я ненавижу золото!»

Глаза Лу Сай расширились, а сама она тяжело задышала. Как не посмотри, в этой ситуации она была пострадавшей стороной. Если перед ним не Ла Раи, тогда он обязательно найдет способ отомстить, если он действительно Ла Раи, тогда ни о какой мести не может быть и речи, она приложит все усилия, чтобы этот человек погиб самой страшной смертью. Конечно, как ни посмотри, это лишь детская обида, но для Лу Сай… подобное для девушки было хуже смерти. Этот человек уничтожил единственное, что ей осталось от семьи, кроме того, возможно, именно он сегодня унизил ее на глазах стольких людей.

Грандмастер Вечная Гора спокойно смотрел на Ла Раи, но глубоко внутри он улыбался, ему казалось, словно он смотрит на себя самого много лет назад. Его не заботило действительно ли Тан Хао специально заставил пилюлю сиять золотым светом, сам факт того, что Лу Сай не смогла обратить ее в пепел с первой попытки, свидетельствовал о силе и крепости пилюли.

— Похоже, я проиграл пари, — с улыбкой сказал грандмастер Вечная Гора. Взмахом рукава он отправил флакон с древней пилюлей Линь Хайлуну. — Малыш, не дашь мне взглянуть на твою пилюлю?

— Боюсь, что нет, — беззастенчиво ответил Ла Раи, — Без разрешения членов старшего поколения Подразделения Лунной Пилюли, я не могу позволить посторонним изучить мою пилюлю.

Ла Раи просто не мог показать ему пилюлю, ведь как только Грандмастер Вечная Гора наложит на нее руки, то сразу же обнаружит в ней частицы оболочки зеркала, а также подмешанную им с помощью поддержки зеркала крошечную частичку золотой крови, из-за которой пилюля и стала так ярко сиять. А это повлечет за собой кучу ненужных вопросов, которые сейчас ему ни к чему.

Ответ Ла Раи стал для Вечной Горы полной неожиданностью. Он уже много лет не просил показать ему пилюлю для изучения. Мастера-алхимики еще никогда ему не отказывали. Человеку с его статусом любой был бы рад предоставить для изучения свою пилюлю. Одно его слово могло поднять репутацию любого алхимика до недостижимых высот. После отказа Ла Раи Линь Хайлун слегка смягчился, он улыбнулся юноше и незаметно кивнул.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Ученик Тан Хао, — вздрогнув, ответил Ла Раи.

— Не беспокойся, я просто пошутил, — сказал Линь Хайлун с улыбкой, — Тан Хао, отныне ты Мастер Шэнгуань. Я пришлю за тобой людей, чтобы завершить процесс клеймления Мастера Шэнгуань.

Глаза Ла Раи заблестели, однако он, вздрогнув, внезапно поклонился и произнес:

— Боюсь, я бы не справился без подсказки Старшей Сестры Сюй. Именно из-за ее слов я смог изготовить пилюлю, поглощающую направленную в нее силу.

— Сюй Цин… — задумчиво произнес Линь Хайлун, внезапно он вспомнил, в какой небрежной манере она изготовила свою пилюлю, словно оеа и вовсе не собиралась противостоять Лу Сай, — Грандмастер Лунная Пилюля уже давно предлагает ей подняться на должность Мастера Шэнгуань… чтож, в таком случае, сегодня появится два Мастера Шэнгуань! Тан Хао и Сюй Цин! — после чего он повернулся к Вечной Горе. — Что теперь, грандмастер Вечная Гора?

Вечная Гора пристально посмотрел на Ла Раи, а потом с улыбкой поднялся и покачал головой.

— Я проиграл, — произнес он, — И нисколько не жалею. Пока есть такие малыши, Подразделение Лунной Пилюли будет существовать вечно. Сначала был Старший Брат Лю, потом я, кто знает, когда третий человек оставит Секту?

Он одарил Ла Раи прощальной улыбкой, а потом развернулся и пошел прочь. Тан Шицан кивнул У Динцю и повел остальных учеников Секты Морозного Феникса вслед за Вечной Горой!

Перед уходом Лу Сай посмотрела на Ла Раи. При виде ее полного ненависти лица, Ла Раи почувствовал острый укол вины, он уже понял, что девушка, скорее всего, догадалась, кто он на самом деле.

За пределами Секты Пурпурной Луны сквозь облака неслись несколько трехсотметровых воздушных кораблей. На одном из кораблей рядом с грандмастером Вечная Гора, смотрящим вдаль, стоял Защитник Дхармы Тан Шицан. Тан Шицан не знал, как начать, но в конце концов задал мучающий его все это время вопрос:

— Грандмастер Вечная Гора, почему ты так легко отдал им древнюю Пилюлю Забытья?

Вечная Гора долго не отвечал, но потом со слабой улыбкой ответил:

— Это дефективная Пилюля Забытья, я уже давно обнаружил в ней изъян. К тому же… ты действительно считаешь, что с объемом ресурсов, находящемся в распоряжении Подразделения Лунной Пилюли, у них нет своей Пилюли Забытья?

Глаза Тан Шицана загорелись, и он кивнул.

— Притом, — продолжил Вечная Гора, — Цель этого визита в Секту Пурпурной Луны достигнута. Ничтожная Пилюля Забытья того стоила, — закончил он со странным блеском в глазах.

— Вот как? — удивленно спросил Тан Шицан. — Но грандмастер Лунная Пилюля так и не появился.

— Кто сказал, что я хотел выразить почтение Наставнику? — возразил Вечная Гора своим древним и многомудрым голосом. — Наставник никогда не согласится встретиться со мной, моя целебная пилюля была не более чем отговоркой. На самом деле я хотел взглянуть на грандмастера Золотая Орхидея! — рассмеялся Вечная Гора.

Любой, кто сумел довести Дао алхимии до такого высокого уровня, конечно же, будет обладать невероятной проницательностью. Тан Шицан пораженно уставился на него.

— Грандмастер Золотая Орхидея? Он… — он хотел было закончить мысль, но внезапно осекся. Его зрачки сузились, а глаза недоверчиво блеснули. — Только не говори мне…

— Тот юноша на самом деле был грандмастером Золотая Орхидея! — предельно серьезно заявил Вечная Гора, голосом способным крошить гвозди и рассекать железо.

Тан Шицан застыл словно громом пораженный. Внезапно он тяжело задышал. У него не было причин сомневаться в словах грандмастера Вечная Гора, но ему было очень сложно поверить, что тот юнец на самом деле был грандмастером Золотая Орхидея.

— По понятным причинам Ань Цзайхай тоже знает, — добавил Вечная Гора, — Учитывая силу его восприятия, с ним этим наверняка поделился Наставник. Что до Старшего Брата Линь, за несколько сотен лет его Дао алхимии так и не сдвинулся с мертвой точки. Ему никогда не удастся пройти через дверь, ведущую к титулу грандмастер. Конечно же, он не разглядел навык переплавки пилюль Тан Хао, и пропустил неоднозначный метод, благодаря которому юнец одержал победу. Он не смог увидеть истинный гений, скрытый в Тан Хао.

— Еще мальчишка, а уже грандмастер Золотая Орхидея. Это просто… — Тан Шицан глубоко вздохнул, его глаза странно блестели.

— Сейчас ему еще рано думать о титуле настоящего грандмастера, но такой потенциал встречается невероятно редко… Если хочешь испортить с ним отношение, можешь всем раскрыть его настоящее имя, но не забудь, что любой истинный грандмастер Дао алхимии одновременно является грандмастером Дао яда. Стереть с лица земли целую Секту ему будет также просто, как сдуть пыль со стола. Он прославился благодаря Пилюли Золотого Дьявола и безумной, дьявольской воли, заключенной внутри. Хотя я не видел пилюлю своими глазами, но от образа, запечатленного в нефритовой табличке, у меня волосы встали дыбом, — говорил он спокойно, но его слова словно острые куски льда вонзались в сердце Тан Шицана.

— Не трудно догадаться, что он пока не хочет раскрывать всем свое имя, — продолжил грандмастер Вечная Гора, — Поэтому будет лучше, если ты не станешь создавать ему проблем. Но меня больше интересует другое… станет ли он третьим отрекшимся? — хоть это прозвучало, как вопрос, но, судя по его глазам, он уже знал ответ.

Пока люди из Секты Морозного Феникса навещали Секту Пурпурной Луны, в другой части Мертвенного Плато, неподалеку от Озера Перерождения из-под земли поднялся труп невероятных размеров, как многие думали, это был труп Бессмертного. Если смотреть на него с огромной высоты, то… можно увидеть, что его кожа, равно как и волосы и одежды, чисто белого цвета. К тому же на одной из его рук цвели необычные цветы чисто-золотого цвета. Эти цветы в один момент походили на лотосы, в следующий — на орхидеи, а следом на лилии, розы, пионы, хризантемы, магнолии, в один момент они даже походили на камелии и гибискусы. В данный момент в его сторону очень быстро летели несколько дюжин практиков в черных одеждах. Каждого окружала зловещая и холодная аура, настолько холодная, что она могла заменить даже летнюю жару на леденящую стужу желтых источников подземного мира. Культивация этих людей была нестабильна. Иногда они источали силу стадии Возведения Основания, иногда стадии Создания Ядра или даже стадии Зарождения Души. Изредка они вспыхивали аурой стадии Отсечения Души.

Так называемый труп Бессмертного за последнее время переполошил немало Сект и Кланов Мертвенного Плато. Похоже пять великих Сект и три великих Клана до сих пор не оставили попыток изучить его. Со временем масштабы активности вокруг мертвеца заметно уменьшились, но все Секты так или иначе сумели что-то для себя извлечь даже из неудач. Сейчас стало возможным очень близко приблизиться к трупу. Не сложно было догадаться, что в ближайшем будущем этот труп произведет еще большую сенсацию на Мертвенном Плато. Тогда до него попытаются добраться огромное количество практиков.

Сейчас эта группа людей только прощупывала почву, однако практики, летящие к трупу, выглядели очень странно. За ними оставалась дорожка черного дыма, словно в их телах обитала не одна душа, а две. Судя по всему, это были не живые люди, а марионетки, в чьих телах обосновались неприкаянные души. Они двигались очень быстро и практически достигли трупа. Внезапно дым, исходящий из их тел, забурлил, закружился и принял форму косы из черного дыма. Коса, казалось, могла рассечь все на своем пути. Она ударила прямо в шею трупа.

Это происходило несколько дней спустя после ухода делегации Секты Морозного Феникса из Секты Пурпурной Луны. В этот момент из горла трупа вырвался оглушительный рев, такой же рев многие слышали в момент, когда он поднялся из-под земли. Но этот рев по силе превзошел даже первый. Если первый не смог достичь ушей сосредоточенного на переплавке пилюлт Ла Раи, то этот заставил его вздрогнуть. Рев подобно оглушительному грому прокатился по всему Мертвенному Плато. Из-за него несколько дюжин практиков закашлялись кровью, их тела начали распадаться, а самих их отбросило назад. В их головах прозвучал оглушительный голос, который могли слышать только они:

— КАТИТЕСЬ ОТСЮДА!

Эхо от этой короткой фразы казалось могло достичь небес. Из нескольких дюжин практиков половину тотчас с отчаянным воплем разорвало на куски. Кровь и плоть разлетелись во все стороны. Изнутри выскочили неприкаянные души, но прежде чем они успели улизнуть, они тоже начали распадаться. Чуть больше дюжины выживших бросилась бежать что есть мочи. Прежде чем они успели уйти далеко, их тела тоже задрожали, будто не в силах удержать под контролем неприкаянные души внутри.

Эти люди, конечно же, принадлежали к Секте Великого Мрака. После их успешного побега по Мертвенному Плато разлетелись новости: на шее трупа Бессмертного появился золотой порез. Похоже кто-то попытался отрубить ему голову, но в конечном итоге им удалось оставить только порез, в котором стояла золотая кровь. Как только эта новость стала достоянием общественности, множество практиков покинуло пределы своих Сект и отправилось к Озеру Перерождения. Они наблюдали за ним издали, боясь подойти ближе.

Новость также переполошила пять великих Сект и три великих Клана. Новости добрались и до Подразделения Лунной Пилюли Секты Пурпурной Луны, вдобавок все отчетливо слышали чудовищный рев трупа. Секта располагалась довольно далеко от места событий, при этом Тан Хао только получил повышение до Мастера Шэнгуань, поэтому Секта не стала уделять этомупроисшествию много внимания.

Обычно повышение до Мастера Шэнгуань было грандиозным событием в Подразделении Лунной Пилюли, уступающее только появлению нового Пурпурного Мастера Шэнгуань. Вот только нестандартное и довольно незамысловатая манера, в которой Ла Раи получил повышение, получила более сдержанный прием.

Жизнь не стала для него сложней, но последние несколько дней Ла Раи был весь в делах. Он получил новую Пещеру Бессмертного и халат. Из-за способа, которым его повысили, некоторые пытались умалить значение его повышения, но он практически сразу почувствовал плюсы своего нового статуса. Например, его Пещера Бессмертного. Ла Раи отвели в личное пользование целую долину глубоко в Подразделении Лунной Пилюли, очень далеко от места, где жили мастера-алхимики. Долину нельзя было назвать огромной, но и назвать маленькой тоже язык не поворачивался. Но самое главное — она полностью принадлежала ему одному.

На его новом халате Мастера Шэнгуань переплетались белый и пурпурный цвет, вдобавок он позволял магически перемещаться на короткие дистанции: пятьдесят километров в любую сторону. После трех перемещений магия халата истончалась и его требовалось заменить на новый.

Что до алхимических печей, таких как алхимическая печь Кровавого Журавля Ла Раи, их тоже по требованию предоставляла Секта. Прежде, пожелай он переплавить какую-то высококачественную пилюлю, ему сначала нужно было выменять или купить необходимые целебные травы. С новым статусом Мастера Шэнгуань такие вещи Секта теперь предоставляла бесплатно. К тому же очень редкие и дорогие целебные травы теперь стало возможным купить в долг. Но еще важнее, Мастеру Шэнгуань позволялось раз в месяц посещать Заоблачные Земли Пурпурной Луны!

Преимуществ было настолько много, что их всех сложно было перечислить. В плане статуса и положения, он отличался от мастеров-алхимиков также, как Небо от Земли. Существовала тысяча мастеров-алхимиков, но Мастеров Шэнгуань было всего около ста. Отныне Ла Раи мог смотреть свысока на любого ученика Внутренней Секты. Даже ученики Конклава относятся к Мастерам Шэнгуань с невероятным почтением. В теории ученики Конклава могли попросить Мастера Шэнгуань переплавить им пилюли, но обычно к ним обращались только Старейшины Секты.

За пределами Секты на Мертвенном Плато любой Мастер Шэнгуань Секты Пурпурной Луны рассматривался остальными Сектами, как невероятно важная персона, чего нельзя было сказать про мастеров-алхимиков. По сути, Мастера Шэнгуань являлись своего рода учениками Конклава Подразделения Лунной Пилюли. К сожалению, для получения титула Мастера Шэнгуань требовалось заручиться поддержкой всех остальных Мастеров Шэнгуань. Вот почему неожиданно повышение Ла Раи остальные Мастера Шэнгуань восприняли, как личное оскорбление.

Ла Раи, впрочем, это мало заботило. После повышения он первым делом раздобыл копию трактата «Пурпурный Ци с Востока». Он долгое время ждал, пока ему наконец представится шанс заполучить его. Закончив его читать, он ушел в закрытую медитацию, где приступил к культивации. Вышел он два месяца спустя. У него по-прежнему было шесть Дао Колонн, только сейчас они сменили цвет с золотого на пурпурный. Только после этого он смог облегченно вздохнуть. Теперь он практиковал Культивацию не из наставления по Конденсации Ци Великого Духовного Трактата, а из… наставления по Возведению Основания — Пурпурный Ци с Востока!

Наставление было неполным, но у Ла Раи имелось полное наставления по Конденсации Ци, поэтому он гораздо лучше понимал описанные техники, чем практики Подразделения Пурпурного Ци. Наставление оказалось невероятно полезным. Его Дао Колонны теперь источали угрожающий пурпурный Ци. Зрачки в его глазах мерцали золотом с пурпурным светом, а аура его тела теперь разительно отличалась от прежней.

Пурпурный Ци с Востока идеально подошел Ла Раи, словно был написан специально для него. Продолжая практиковать этот тип культивации, он точно сможет сформировать Пурпурное Ядро. Пурпурное Ядро выступит фундаментом для создания Совершенного Ядра!

Перед уходом в закрытую медитацию он пустил слух, что собирается достичь стадии Возведения Основания. По завершению медитации его официальная культивация находилась на начальной ступени Возведения Основания, что послужило отличным объяснением слегка пурпурного окраса его глаз.

Глава 14: Дебаты Мастеров Шэнгуань

— Пурпурный Ци с Востока…

В глазах Ла Раи виднелся едва различимый пурпурный отблеск. Он поднял правую руку и растопырил пальцы, они тотчас вспыхнули пурпурным светом.

— Техника очень напоминает наставление по Конденсации Ци, это не магия, а скорее техника для культивации. Насколько я понял Секта Пурпурной Луны на базе техники Пурпурный Ци с Востока создала несколько божественных способностей.

Он ненадолго закрыл глаза, а потом вновь их открыл. Его разум услужливо предоставил ему фрагмент текста наставления. Он заучил два отрезка, где описывались техники, применяемые Мастерами Шэнгуань.

— Трансформация Пурпурного Ока и Гильотина Пурпурного Ци.

Он посмотрел на растопыренные пальцы, а потом резко взмахнул рукой, отчего из пальцев вырвался пурпурный дым. Он сгустился в полумесяц, который затем Ла Раи силой мысли обрушил на одну из стен Пещеры Бессмертного. От столкновения задрожала не только пещера, даже гору тряхнуло, а на стене пещеры осталась изогнутая борозда.

— А ведь это только десять процентов мощности.

Ла Раи задумчиво рассматривал отметину на стене. Спустя какое-то время в его глазах вспыхнуло пурпурное свечение, которое затем заполнило его зрачки, а потом и глаза. Из его глаз, подобно пурпурной паутине, начал расходиться по коже лица пурпурный свет, меняя цвет сине-золотых кровеносных сосудов на фиолетовый. В этот момент Ла Раи выглядел, словно настоящий злой дух. От него волнами исходила давящая аура. С неизменным выражением лица он рассек левую руку большим пальцем правой руки. Как только из открытой раны брызнула кровь, она тотчас начала закрываться. В следующий миг она полностью зажила. Когда Ла Раи стер с руки кровь, то обнаружил, что на руке не осталось даже шрама. Он молча подождал, пока сгорит пол благовонной палочки, и только тогда его тело вернулось к своему обычному состоянию.

— Трансформация Пурпурного Ока — потрясающая техника! Она не повышает боевой потенциал моей культивации, вместо этого она сильно увеличивает скорость выздоровления. Для раскрытия всего потенциала этой техники придется еще потренироваться.

Были и другие секретные техники Подразделения Пурпурного Ци, которые могли тренировать только ученики Конклава. Хоть Подразделение Лунной Пилюли занимало высокое положение в Секте Пурпурной Луны, эти секретные техники были не для глаз посторонних, к которым в этом случае относились и члены Подразделения Лунной Пилюли, если конечно… он не станет Пурпурным Мастером Шэнгуань. Это звание было значимым не только для Подразделения Лунной Пилюли, оно являлось одним из самых высоких во всей Секте Пурпурной Луны. Пурпурным Мастерам Шэнгуань без каких-либо ограничений открывался доступ к большей части древних хроник Секты Пурпурной Луны. Всё-таки на всем Мертвенном Плато только в Секте Пурпурной Луны имелись Пурпурные Мастера Шэнгуань, поэтому они пользовались определенными привилегиями.

Ла Раи сделал глубокий вдох. Разобравшись с магическими техниками, он с отличной ресурсной базой Мастеров Шэнгуань приступил к переплавке пилюль. Ему не просто были нужны пилюли для собственных нужд, со статусом Мастера Шэнгуань он мог собрать еще больше ингредиентов, алхимических рецептов. Все они помогут его навыкам алхимика дальше расти и развиваться.

Незаметно пролетело полгода. Большую часть этого времени Ла Раи провел в уединении, полностью погруженный в процесс переплавки пилюль и культивации. Каждый месяц он посещал Заоблачные Земли, откуда возвращался с неплохой коллекцией целебных трав. Он продолжал переплавлять целебные пилюли для учеников Внутренней Секты, руководствуясь старым правилом «три заказа в день». Естественно, цены теперь стали значительно выше. Но даже высокие цены не повлияли на популярность его творений.

Он постепенно собирал целебные травы, которые в будущем понадобятся ему для переплавки Пилюли Совершенного Золотого Ядра. После полугода поисков ему не хватало всего нескольких ингредиентов. Что до собственных пилюль, когда у него получалось переплавить хорошую пилюлю с целебной силой девяносто процентов или выше, он не выставлял ее на продажу, а клеймил орхидеей и оставлял у себя.

Каждый раз при взгляде на клеймо в виде орхидеи в его голове сразу же возникала картина огромной горы духовных камней, которая превращается в яркий золотой лотос. Когда бы он не взглянул на солидную коллекцию помеченных орхидеей целебных пилюль в своей бездонной сумке, он сразу же представлял себе несметное количество духовных камней, которые он мог бы получить в случае их продажи, и то, что получилось бы после их поглощения — огромный, ярко сияющий золотой лотос. Никто, кроме самого Ла Раи, не знал сколько именно целебных пилюлей он переплавил за последние полгода его уединенной и спокойной жизни. Он крепко обосновался в мире алхимии. Огромное количество времени, проведенное в обширных архивах Подразделения Лунной Пилюли, позволили его Дао алхимии значительно вырасти. Больше он впустую не тратил столько времени на переплавку. Сейчас ему было значительно проще извлечь шестьдесят процентов силы из целебных трав, иногда у него даже выходили пилюли с восьмидесятипроцентной или девяностопроцентной целебной силой. После повышения до Мастера Шэнгуань Ла Раи в плане мастерства перестал походить на обычных алхимиков, особенно с учетом доступа к невероятно ценным целебным травам. Но что еще важнее, после становления Мастером Шэнгуань он овладел второй ступенью техники стимуляции. Правда эта техника не применялась для стимуляции роста растений, а являлась новым методом переплавки пилюль.

Называлось оно «Заклятие Трансмутации Дао Алхимии»! Оно позволяло повторно переплавить уже готовые пилюли. Ла Раи с первого взгляда влюбился в эту технику. После долгих размышлений он решил пару раз опробовать ее, в последующем набив руку, стал обращаться с ней весьма умело. Благодаря постепенной интеграции дара травника, а также Заклятию Трансмутации Дао Алхимии, мастерство Ла Раи росло не по дням, а по часам.

Техника трансмутации позволяла увеличить целебную силу обычных пилюль. Бесспорно, эта техника являлась одной из самых продвинутых в Подразделении Лунной Пилюли. Именно она была той пропастью, что разделяла Мастеров Шэнгуань и мастеров-алхимиков. Во многом благодаря ей во время своих странствий Мастера Шэнгуань везде могли рассчитывать на теплый прием.

В довесок к Заклятию Трансмутации Дао Алхимии Ла Раи выучил несколько дюжин методов для создания взаимодействий трав и растений, которые позволят сильно усложнить работу любому, кто попытается при изучении пилюли выявить метод, которым она была переплавлена. Для Ла Раи эти методы были жизненно необходимыми. Со своим даром травника он сумел соединить все эти методы вместе, тем самым получив самый простой и в тоже время самый сложный метод по смешению различных ингредиентов вместе. Он требовал добавления в смесь дополнительных ингредиентов, вот почему это был одновременно простой и замысловатый метод. Основная идея была предельно проста, но чем сложнее он хотел получить результат, тем больше требовалось добавить дополнительных ингредиентов. Из-за вариаций, встречающихся в различных целебных пилюлях, было необходимо предотвратить взаимодействие этих дополнительных ингредиентов с основными ингредиентами, иначе они могло непредсказуемо повлиять на эффект самой целебной пилюли. Одна ошибка могла всё испортить. Если не выполнить всё идеально, тогда в пилюлю может закрасться изъян, который даже он может пропустить. Но для Ла Раи этот метод был лучшим способом защитить секреты своих пилюль. Ведь его навык травника твердо стоял в третьем царстве десяти миллионов вариаций!

Эти полгода Ла Раи был по-настоящему счастлив. Его культивация и навыки алхимика постепенно росли, его седьмая Дао Колонна оформилась больше чем на восемьдесят процентов. По его прикидкам, в качестве Мастера Шэнгуань ему придется провести по меньшей мере еще десять лет. Он будет совершенствовать свои навыки в Дао алхимии и полностью овладеет Заклинанием Трансмутации Дао Алхимии. К моменту получения звания Пурпурного Мастера Шэнгуань его культивация достигнет стадии Создание Ядра.

За всё это время Вэй Юйянь ни разу не навестила Ла Раи. Во время своих прогулок он выяснил, что в последнее время она была одержима поисками таинственного грандмастера Золотая Орхидея. Все свободное время она пыталась выяснить, кто он такой. Когда до него дошел этот слух, на его лице появилось странное выражение. За последние пять лет он привык к своему новому амплуа.

Сюй Цин несколько раз приходила к нему в гости, несколько раз юноше удалось заметить, что она тщательно скрывала от него обиду. Однако когда он спросил, в чем дело, она ошарашила его известием, что из-за того, что он привлек к ней внимание Пурпурного Мастера Шэнгуань Линь, ее раньше запланированного повысили до Мастера Шэнгуань. С тех пор она ни разу не появилась в его Пещере Бессмертного.

Закончив очередную партию целебных пилюль, Ла Раи, устало потирая переносицу, вышел из Пещеры Бессмертного и окинул взглядом свои владения. На дворе стоял полдень, с неба нещадно палило солнце, слабый бриз, к сожалению, не спасал от жары. За последние шесть месяцев он высадил в своей долине немало целебных трав. Из-за жары долину наполнял слабый лекарственный аромат. Не удивительно, что от всех алхимиков исходил такой же лекарственный аромат, как от целебных пилюль.

Он спустился на дно долины и принялся ухаживать за садом. Будучи Мастером Шэнгуань, он мог приставить к своему саду алхимика-подмастерья, а во время переплавки пилюль вызвать в помощь мастера-алхимика. Но Ла Раи любил тишину и покой, поэтому у него не было помощников. Что до Бай Юньлай, при каждой их встрече он вел себя с юношей предельно почтительно. Ла Раи подумывал пригласить его жить в своей долине, но быстро отказался от этой идеи. Бай Юньлая и так места себе не находил в его присутствии, после переезда в его долину бедняга глаз сомкнуть не сможет. Еще сильнее усложнял ситуацию тот факт, что помимо Бай Юньлая больше никто не знал настоящего имени грандмастера Золотая Орхидея. Когда бы он не смотрел на Ла Раи, в его глазах читалось страстное обожание и уважение. На это юноша мог лишь горько рассмеяться.

От ухода за садом целебных трав его оторвало появление в долине двух алхимиков-подмастерьев примерно лет тридцати. Как только они заметили Ла Раи, их глаза благоговейно загорелись. Сложив ладони в поклоне, они сказали:

— Приветствуем грандмастера Тана.

Пока Ла Раи обрывал увядшие листья с одного из растений, он на секунду задумался. После получения звания Мастера Шэнгуань он один раз дал лекцию о травах и растениях.

— Пришло время очередной лекции? — посчитав немного в уме, спокойно спросил он.

Это было одной из обязанностей Мастеров Шэнгуань. Они являлись чем-то вроде Наставников для мастеров-алхимиков, и Патриархами для алхимиков-подмастерьев. Лекциями и семинарами они обеспечивали прогресс и рост навыков младшего поколения Секты. Этих двух алхимиков-подмастерьев приставили к Ла Раи в качестве слуг для решения различных мелких вопросов.

— Грандмастер Тан, на самом деле лекция состоялась два дня назад… В назначенный срок вы так и не пришли, а мы не хотели вас беспокоить.

Ла Раи кивнул. Он закончил с садом целебных трав и вместе с двумя помощниками отправился к выходу из долины. Пока они шли по Подразделению Лунной Пилюли, каждый встреченный им на пути алхимик-подмастерье вел себя предельно учтиво. Одного взгляда на длинный, белый халат, окаймленный пурпуром, было достаточно, чтобы понять, кто перед ними. Секта Пурпурной Луны насчитывала около ста Мастеров Шэнгуань в противовес более сотне тысяч учеников Подразделения Лунной Пилюли. Сто людей никак не могут запомнить лица ста тысяч человек, но вот сотне тысяч людей запомнить всего сто человек было очень просто. Теперь Ла Раи узнавали в любом уголке Секты, как Тан Хао, Мастера Шэнгуань, получившего повышение полгода назад. Способ повышения не имел значение, его бело-фиолетовый халат четко говорил о его нынешнем статусе. Он не обладал властью принимать решения в Подразделении Лунной Пилюли, но сумел достичь невероятной известности. Даже мастера-алхимики, завидев Ла Раи, крайне уважительно приветствовали его. Весь его путь сопровождали слова приветствия и поклоны.

Одна из долин Подразделения Лунной Пилюли называлась Долиной Дня Алхимии. Там высокую платформу полукругом окружало двадцать тысяч мест для слушателей. Это одно из трех мест, где Мастера Шэнгуань давали лекции по алхимии. Когда Ла Раи сам был алхимиком-подмастерьем, он часто посещал семинары, где Мастера Шэнгуань рассказывали про целебные пилюли, травы и растения. Эти лекции сильно ему помогли.

Помимо этих трех долин Секта отвела еще десять для лекций мастеров-алхимиков. Именно поэтому Ла Раи чувствовал, что Подразделение Лунной Пилюли больше похоже на учебное заведение, чем на Секту. В тринадцати долинах читали лекции мастера-алхимики и Мастера Шэнгуань, но делали они это не из чувства долга, а по собственному желанию. При этом лекции каждого Мастера Шэнгуань или мастера-алхимика всегда были на разные темы. Практики Подразделения Лунной Пилюли могли выбирать, какие лекции посещать. Посещаемость некоторых лекций не превышала двухсот человек, во время других было не протолкнуться. Разумеется, лекции Мастеров Шэнгуань качественно отличались от лекций мастеров-алхимиков, поэтому лекции Мастеров Шэнгуань неизменно пользовались большой популярностью. Кроме… первой лекции Ла Раи после становления Мастером Шэнгуань, ее посетило всего несколько тысяч человек. Свободных мест на его лекции было полно. Юношу, впрочем, это не сильно расстроило. После четырехчасовой лекции он взмахнул рукавом и ушел.

В сопровождении двух алхимиков-подмастерьев Ла Раи прибыл в Долину Дня Алхимии. Его не сильно расстроила посещаемость его первой лекции, но сегодня он не мог поверить своим глазам: по всей долине в позе лотоса сидело множество алхимиков-подмастерьев, а также несколько мастеров-алхимиков. Все они смотрели на высокую платформу, где стоял седой старик с совершенно необыкновенной аурой. Старик являлся Мастером Шэнгуань, причем с большим стажем. Его спокойный голос разносился по всей долине так, что все могли отлично его слышать. У некоторых людей блестели глаза, очевидно они находились в процессе просветления.

Лекция Ла Раи должна была пройти два дня назад, но его задержала переплавка пилюль. Теперь ему придется ждать, пока старший Мастер Шэнгуань закончит, чтобы провести свою лекцию. Он должен подождать, но со статусом Мастера Шэнгуань он мог это сделать прямо в долине. Как только он вошел в долину, его сразу же заметили ближайшие алхимики-подмастерья, они поднялись и почтительно его поприветствовали. В ответ он с улыбкой им кивал. Они почтительно расступались перед ним, создавая в море из людей коридор, отчего Ла Раи чувствовал себя слегка неловко. Не прошло много времени, прежде чем его заметили даже в самом дальнем конце долины. Даже там люди вставали и приветствовали его, довольно быстро умиротворенная атмосфера долины была нарушена. Старик на сцене нахмурился и замолчал, недовольно зыркнув на Ла Раи.

— Алхимик Тан, ты что, не знаешь правил? — спросил он с прохладцей, его голос эхом прокатился по всей долине. — Я сейчас читаю лекцию по алхимии. Скажи на милость, что привело тебя сюда? Вся эта суматоха действует мне на нервы!

Ла Раи повернулся и слегка нахмурившись посмотрел на говорящего. Ему было прекрасно известно, что остальные Мастера Шэнгуань его недолюбливают. При других обстоятельствах Ла Раи не позволил бы так с собой разговаривать, но его появление действительно нарушило ход лекции.

— Прошу простить мою невнимательность, — с едва заметной улыбкой сказал Ла Раи, а потом сел в сторонке, раз уж он пришел, то вполне может подождать окончания лекции прямо в долине.

Старик лишь холодно хмыкнул и, игнорируя Ла Раи, продолжил лекцию. Время шло. Пожилой Мастер Шэнгуань говорил без умолку, периодически демонстрируя особенности некоторых целебных трав. Собравшиеся алхимики-подмастерья задумчиво его слушали, у многих на лицах виднелось просветление, словно его лекция открыла им на что-то глаза.

Ла Раи наоборот боролся с дремотой, что странно, среди всех слушателей только на него лекция действовала подобным образом. Возможно, он переутомился после переплавки пилюль, возможно, на него так действовала чрезмерная многословность старика. Ла Раи обычно требовалось услышать первое предложение, чтобы понять, о чем еще пару минут будет рассказывать старик. Вдобавок юноша отлично разбирался в особенностях вариаций трав и растений, которые, собственно, и являлись темой лекции. Когда дело касалось знаний трав и растений среди Мастеров Шэнгуань Ла Раи не было равных.

По какой бы причине Ла Раи не было скучно, это всё-таки была лекция по алхимии. Старик может и многословен, но юноша не сделал бы ничего, чтобы попытаться сместить его с трибуны и занять его место. Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Правда спустя какое-то время он не смог удержаться и зевнул. Он сидел недалеко от лекторской платформы, поэтому его зевота не ускользнула от внимания словоохотливого старика. Его без того мрачное настроение ухудшилось еще сильней. Вид скучающего Ла Раи его сразу же разозлил. Он остановил лекцию и одарил юношу пронзительным взглядом, после чего спросил:

— Мастер Шэнгуань Тан Хао, моя лекция вызывает у вас какие-то сомнения?!

Практически сразу большинство алхимиков-подмастерьев, кто его завороженно слушал, восторженно перевели взгляд на Ла Раи. Судя по всему, завороженность их взглядов была скорее вызвана привычкой, чем содержанием лекции. Из них лишь малая горстка слушателей действительно не притворялась. Несмотря на нависшую тишину в головах алхимиков-подмастерьев мысли неслись галопом:

— «Два Мастера Шэнгуань спорят. Я посетил немало лекций, но впервые сталкиваюсь с чем-то подобным!»

— «Мастер Шэнгуань Чжоу тот еще лектор, если ему что-то не нравится во время лекции, он тут же выходит из себя. Вот почему приходится делать вид, что нам интересно. А иначе жди беды…»

— «Ах, это новая восходящая звезда. Все ученики Внутренней Секты Подразделения Пурпурного Ци словно с ума посходили из-за Мастера Шэнгуань Тана. С другой стороны, Мастер Шэнгуань Чжоу один из самых компетентных Мастеров Шэнгуань. Интересно, кто выйдет победителем из их спора…?»

Ла Раи нахмурился и посмотрел на старика Чжоу.

— Я не подвергаю сомнениям ваши слова, Мастер Шэнгуань Чжоу, — невозмутимо отозвался Ла Раи, — Переплавки пилюль меня немного утомила, короткий отдых всё исправит.

После того, как Ла Раи дважды пошел на попятную, глаза старика Чжоу пренебрежительно блеснули.

— Не лукавь, ты намеренно проявил неуважение! Будь любезен, объясни подробно, в чем ты сомневаешься, я с большим удовольствием тебя послушаю. Если тебе нечего сказать, тогда, пожалуйста, уходи. Я уже сыт по горло твоим «отдыхом»!

В глазах Ла Раи вспыхнул холодный золотой огонек. Он уже два раза пошел на попятную, прекрасно понимая, что в нарушении хода лекции нет ничего хорошего, но этот старик перешел все границы. Ла Раи обладал весьма мягким нравом, но холодный блеск в его глазах демонстрировал всю степень его недовольства.

— Изначально я, Тан Хао, не хотел ставить тебя в неловкое положение из-за твоего халата Мастера Шэнгуань, — спокойный до этого голос Ла Раи внезапно стал резким, — Но раз Мастер Шэнгуань Чжоу настаивает, я, пожалуй, выскажу парочку сомнений!

В эту секунду все собравшиеся алхимики-подмастерья оживились. Кажется, сейчас будет что-то интересное! Даже мастера-алхимики смотрели на все с интересом. Заинтересованность слушателей в этот раз была неподдельной, лишенной недавнего притворства. Старик Чжоу холодно хмыкнул и хотел что-то добавить, когда Ла Раи бесцеремонно его оборвал.

— Согласно твоему пониманию Дао алхимии, человек должен сначала заключить в своем сердце все вариации трав и растений, потом составить тщательный план, и только тогда можно переплавить пилюлю. Эта теория — чушь собачья!

— Тан Хао, каков нахал! — в ярости взревел старик со сцены, — Только попробуй это повторить!

— Какие пилюли ты думаешь переплавить таким способом? — Ла Раи ответил спокойным голосом, но его слова прозвучали агрессивно и угрожающе. — Дао алхимии порожден Небесами и требует индивидуального просветления. Только путем бесконечных проб и ошибок, только постоянно ошибаясь можно преуспеть и добиться прогресса. Это результат самого процесса переплавки! Во время переплавки нужно уметь отличать истинные от ложных путей, подбирать правильное время и место, регулировать пламя до нужной температуры, преобразовывать взаимодействие между целебными травами! По-твоему, я ошибся, когда сказал, что твои слова чушь собачья? Хочешь, чтобы я повторил? Поскольку ты старше, я сделаю, как ты просишь. Твои слова — чушь собачья!

Его слова настолько взбесили Чжоу, что от гнева его затрясло. Свирепо сверкая глазами, он указал пальцем на Ла Раи.

— Ересь, — закричал он, — На пути целебных пилюль существуют определенные правила! Глупое дитя! Сам факт, что ты обжулил всех и ужом просочился в наши ряды — плевок в лицо всем Мастерам Шэнгуань. Нам стыдно стоять в одном ряду с кем-то вроде тебя. Ты явно не знаком с такими понятиями, как «правила» и «алхимический рецепт». Алхимические рецепты и есть правила. Я говорил о переплавке пилюль, где требуется следовать алхимическому рецепту!

— Алхимический рецепт не более чем упрощенное изложение процесса переплавки пилюли, — спокойно возразил Ла Раи, — Для алхимиков они, как карта для путника, как путеводный свет маяка темной ночью.

— Ах, ты…

— Если следовать алхимическому рецепту, конечно, можно переплавить пилюлю, — слова Ла Раи становились всё беспощадней. — Но если переплавлять пилюли таким способом, разве это не делает тебя обычным мастером-алхимиком? С таким подходом достоин ли ты носить халат Мастера Шэнгуань? Как по мне, ты ничем не отличаешься от скучного и старого алхимика, который шагу ступить не может без рецепта!

— Ты, ты… Алхимические рецепты — это и есть правила! Ты…

Старик в ярости брызгал слюной, но его гневную тираду в зародыше оборвал Ла Раи:

— Ты даже говорить внятно не можешь! Алхимические рецепты — правила? Посмотри на все существующие под небом пилюли, сколько из них имеют целый спектр различных рецептов, которые передаются из поколения в поколение? Более того у некоторых пилюль имеется более сотни различных рецептов с различными взаимодействиями. Однако результат у этих ста рецептов — одна и та же пилюля! Ты говоришь о правилах. Значит ты хочешь сказать, что у каждой пилюли существует множество различных наборов правил?! Отлично, допустим рецепты действительно являются правилами, тогда после создания первого алхимического рецепта, кто придумал второй рецепт? Что насчет третьего? Или четвертого? После сотого алхимического рецепта ты сможешь сказать, кто на самом деле создал эту пилюлю?

Возмущенные слова Ла Раи звучали в каждом уголке долины. Все собравшиеся алхимики-подмастерья восторженно его слушали, их глаза сияли просветлением. Мастера-алхимики тяжело дышали, обдумывая мысль Ла Раи. На их лицах сейчас застыло выражение точь-в-точь, как во время лекции старика Чжоу. Но разница между объяснением двух разных Мастеров Шэнгуань была просто невероятной. Чжоу буквально кипел от гнева. Дрожа от гнева, о воскликнул:

— Предательство! Ересь! Мятеж против Дао алхимии…!

— Тебе хватит духу утверждать, что среди учеников Подразделения Лунной Пилюли, собравшихся сегодня здесь, нет и не может быть создателя следующего, сто первого алхимического рецепта?

По толпе алхимиков-подмастерьев тут же прошла восторженная волна. Не обращая внимая на выкрики Чжоу, они начали в слух соглашаться с последним заявлением Ла Раи. Слова юноши обрушились на старика Чжоу, подобно железному молоту. Он невольно попятился на пару шагов, буравя Ла Раи налившимися кровью глазами.

— Ты можешь еще что-то сказать помимо «предательство», «ересь» и «мятеж против Дао алхимии»? — спросил спокойный, как зимний пруд, Ла Раи.

Выражение его лица не изменилось, он по-прежнему улыбался. Но его слова звучали резко. Собравшиеся алхимики-подмастерья восхищенно смотрели на Ла Раи. Чжоу кипел от гнева, у него начала кружиться голова, а слова стали еще более ядовитыми:

— Глупый сопляк, — прыснул он, — Ты даже не знаешь значение переплавки пилюль. Лучше бы тебе убраться подобру-поздорову из Секты, обратно к сиське твоей мамаши! Подожди пока я…

Улыбка Ла Раи исчезла, а глаза полыхнули холодным пламенем.

— Ты не достоин даже произносить фразу «переплавка пилюль». Для переплавки целебных пилюль необходим разум. Вот почему этот процесс называется переплавкой. Твой Дао алхимии не более чем жалкое копирование. «Переплавка пилюль» и «копирование пилюль» — разница всего в одно слово. Но важно другое, твой Дао алхимии достиг конца своего пути уже много лет назад!

— Ложь! Вранье! — взвыл Чжоу, его волосы растрепались, а взгляд хотел пронзить Ла Раи насквозь.

Он всегда считал себя весьма острым на язык, но сегодня обнаружил, что слова Тан Хао ушли за пределы обычной остроты, это было что-то дьявольское. Он сделал глубокий вдох в попытке собраться с мыслями и затем контратаковал.

— Как ты смеешь богохульствовать на правила Дао алхимии? Десятки тысяч лет они передавались от алхимика к алхимику. Если ты не уважаешь правила, тогда ты переплавляешь не пилюли, а каких-то выродков!

— Выродков? — присвистнул Ла Раи с холодной улыбкой. Он вытянул вперед руку и спросил: — Алхимики-подмастерья, у кого из вас есть при себе целебная пилюля? Не могли бы вы дать ее мне!

Практически сразу один очень смышленый алхимик-подмастерье ловко вытащил целебную пилюлю и подал Ла Раи. Взгляды всех в долине сейчас были прикованы к фигуре юноши, который принял пилюлю, бегло на нее взглянул, а потом посмотрел на Чжоу.

— Эта Пилюля Конденсации Ци с целебной силой в двадцать процентов. Ныне для этой пилюли существует девяносто семь рецептов. Теперь я помогу тебе понять, что такое правила! В первом рецепте указано три ростка Травы Кровавой Киновари, корень Синей Элювии, жилки Листа Кречета… По второму рецепту нужно смешать… По третьему…

Ла Раи без остановки неспешно перечислил ингредиенты всех девяносто семи рецептов. В долине присутствовали ученики Подразделения Лунной Пилюли, включая мастеров-алхимиков, некоторые из которых конспектировали за Ла Раи. После перечисления всех девяносто семи рецептов опустилась гробовая тишина. В рецептах не было допущено ни одной ошибки, каждый из них был аутентичным рецептом Пилюли Конденсации Ци.

— По девяносто восьмому рецепту надо смешать три пестика Цветка Восточного Пыльника, три саженца Благовонного Дерева, пылающий лист Древа Луань… По девяносто девятому рецепту требуется сок Восточного Пути, Чернильный Лист в возрасте три года, семь месяцев, девять дней, а так же… Согласно сто третьему рецепту… По сто семнадцатому рецепту…

Все зрители словно воды в рот набрали, даже старик Чжоу во все глаза смотрел на Ла Раи. И не только он, все алхимики-подмастерья и мастера-алхимики изумленно таращились на него, словно перед ними стоял и не человек вовсе. Никто не слышал про упомянутые им в конце последние двадцать рецептов. Судя по задумчивому лицу, Ла Раи очевидно не зачитывал их по памяти, а скорее всего на ходу составлял рецепты у себя в голове, после того как посмотрел на переданную ему пилюлю. Это гораздо наглядней демонстрировало остроту его ума, чем всё сказанное до этого. После перечисления сто семнадцати рецептов около десяти вдохов никто не решался слова сказать, а потом плотину прорвало:

— Он только что составил алхимические рецепты! Какой это уровень? Неудивительно, что он стал Мастером Шэнгуань! Это просто потрясающе!

— Он не просто создал один рецепт, а целых двадцать! Я внимательно слушал и могу с уверенностью в девяносто процентов сказать, что по всем этим рецептам можно переплавить Пилюлю Конденсации Ци!

— Это же распознание рецепта по наитию! Согласно легенде, только Пурпурные Мастера Шэнгуань с невероятно глубокими знаниями и мастерством Дао алхимии способны на что-то подобное!

На сцене старик Чжоу выглядел довольно бледно. Ему было тяжело дышать, а его глаза безжизненно смотрели на Ла Раи. В его разуме словно разразилась настоящая буря.

— «Мог ли я ошибаться…? Возможно ли, что в моем Дао алхимии закрался изъян…? Невозможно, я не могу ошибаться. Иначе как бы я стал Мастером Шэнгуань? Но… если я прав, тогда почему за последний шестидесятилетний цикл мои навыки Дао алхимии не сдвинулись с мертвой точки…?»

— Я только что придумал двадцать алхимических рецептов. По логике Мастера Шэнгуань Чжоу, я, Тан Хао, — творец правил!

Ла Раи взмахнул рукавом и послал пилюлю обратно в руки алхимику-подмастерью. Тот восторженно ее поймал и уже решил для себя, что будет хранить ее как сувенир до конца своих дней. Слова Ла Раи обрушились на старика Чжоу подобно грозовому раскату. От лица Чжоу отлила кровь, тело начала колотить, а его глаза покраснели.

— Хватит нести чушь! Сказанное тобой противоречит Дао алхимии Подразделения Лунной Пилюли! Ты просто пытаешься посеять семена раздора в наши сердца. Такое поведение заслуживает наказания! Незнание этих алхимических рецептов просто доказывает, что я не знаю источников, откуда ты взял эти рецепты! Ты просто пытаешься покрасоваться!

Этот упрямый старик начал утомлять Ла Раи. Его губы растянулись в холодной улыбке, и он возразил:

— Вот как, покрасоваться? Мастер Шэнгуань Чжоу, позволь спросить, что за целебное растение недавно было у тебя в руке?

— Целебное растение? — старик Чжоу был настолько взбешен, что непонимающе заморгал.

Он хлопнул по своей бездонной сумке и вытащил целебное растение, про которое совсем недавно читал лекцию.

— Это лист Семилистника…

Он хотел было продолжить, но его остановил бурный хохот Ла Раи.

— Семилистник растет при свете, в котором содержится две противоположных субстанции: Инь и Ян. Он растет только по вечерам, когда в небе одновременно светит солнце и луна. К тому же в сумерках он сияет семью цветами. Внешне его листья практически неотличимы от листьев Хаотичной Вершины и листьев Синего Рассвета. Различить их можно только после детального изучения листьев, стеблей и веточек этих растений. Даже погода может стать решающим фактором при анализе, — взгляд Ла Раи источал леденящую стужу. — Поэтому не трудно догадаться, что растение у тебя в руках не Семилистник, а Лист Синего Рассвета!

Его заявление поставило всю долину на уши. Все алхимики-подмастерья резко повернули головы к сцене и посмотрели на заметно напрягшегося старика Чжоу. Ошибка в определении целебного растения обычно сильно ударяет по репутации внутри Секты. Вдобавок Чжоу являлся Мастером Шэнгуань, если кто-то его калибра ошибется при распознании целебного растения, такого удара его репутация может не пережить.

— Скоро опустятся сумерки, — холодно чеканил каждое слово Ла Раи, — Тогда солнце и луна одновременно окажутся на небосводе. Если растение у тебя в руках действительно Семилистник, тогда оно засияет семью цветами, это в свою очередь докажет мою неправоту. В этом случае я сегодня же смиренно извинюсь перед тобой на глазах у всех учеников Секты. К тому же в будущем я никогда больше не покажусь тебе на глаза.

Дебаты со стариком Чжоу уже давно превысили отведенное для лекции время. Начало смеркаться, на небе показалась луна. Дебаты шли уже довольно долго, но собравшиеся алхимики-подмастерья и мастера-алхимики не растеряли ни капли энтузиазма, они завороженно наблюдали за происходящим.

— Вздор! — вспылил старик Чжоу. — Мне сто тридцать лет, а тебе сколько? Как я могу неверно распознать… а?

Прямо на середине его фразы небо потемнело и опустились сумерки. В небе одновременно показались солнце и луна! Вот только, когда их свет упал на целебное растение в руках старика, никто не увидел семицветное сияние. Ла Раи даже не требовалось что-то говорить. Алхимики-подмастерья в долине тут же возбужденно загомонили:

— Это не Семилистник!

— Не могу поверить… Мастер Шэнгуань Чжоу показывал нам не то целебное растение!

— Если он не может приготовить для лекции правильное растение, о каком Дао алхимии тогда может идти речь!

Чжоу прекрасно слышал разговоры в долине и стремительно бледнел. Ему было так стыдно, что он хотел сквозь землю провалиться. Но вместе со стыдом в его сердце поднялась волна неописуемого гнева, направленного на Ла Раи. Похоже он еще не сдался.

— Глупый сопляк, хватит чушь пороть! Я стал Мастером Шэнгуань шестьдесят лет назад. А ты…

— Ты стал Мастером Шэнгуань шестьдесят лет назад, и спустя шестьдесят лет до сих пор Мастер Шэнгуань. Что до меня, возможно я глуп, возможно я молод, но я — Мастер Шэнгуань такой же, как ты. Через шестьдесят лет ты будешь вынужден падать ниц передо мной! А причина этому проста… твое Дао алхимии ошибочно!

Ла Раи поднялся на ноги. Не глядя на Чжоу, он направился к выходу из долины. Слова Ла Раи эхом звучали в голове старика. Он указала рукой на юношу, но по ней внезапно пошла дрожь, и он закашлялся кровью.

— Ошибочен…? Ошибочен…?

Слова Ла Раи заняли все его мысли, он даже забыл возразить ему напоследок. Десятки тысяч алхимиков-подмастерьев с блеском в глазах проводили взглядами юношу, они нисколько не сомневались, что его имя продолжит сотрясать Подразделение Лунной Пилюли. К тому же его будущие лекции ждет большой приток слушателей.

К сожалению, трудно предугадать, что в следующий раз преподнесет жизнь. Спокойные деньки Ла Раи в Секте Пурпурной Луны довольно быстро подошли к концу. Спустя месяц после дебатов со стариком Чжоу юноша сидел в своей Пещере Бессмертного. Он закончил очередную партию целебных пилюль и мечтал, как с помощью обширных ресурсов Секты переплавит еще больше целебных пилюль и выручит за них целую кучу духовных камней, а следом объединит огромное количество лепестков золотого лотоса в сияющий цветок внутри своего тела. Из мира грез его вырвала нефритовая табличка с приказом. По рекомендации всех Мастеров Шэнгуань Подразделения Лунной Пилюли его отправляют набраться опыта за пределы Секты.

Всем Мастерам Шэнгуань после повышения требовалось покинуть Секту на какое-то время с целью получения практического опыта. Это было довольно гибкое правило, но оно, тем не менее, оставалось правилом. По большому счету, алхимики предпочитали жить в уединении и переплавлять пилюли, странствия их мало интересовали. Однако Секта Великого Мрака предложила большое вознаграждение, если Секта Пурпурной Луны пришлет им двух Мастеров Шэнгуань: одного для дачи лекций по Дао алхимии, второго для переплавки особых целебных пилюль. Такого рода договоренность — обычное дело для великих Сект и Кланов.

Даже Ли Тао, который еще не был Мастером Шэнгуань, месяц назад получил приглашение посетить Клан Цзы. Это, разумеется, было связано с покупкой Кланом его пилюль Дня Возведения Основания. Что до Ла Раи, коллеги рекомендовали его для отправки в Секту Великого Мрака в первую очередь из-за не совсем честного, по мнению остальных Мастеров Шэнгуань, метода получения им своего повышения. Конечно, немало людей в тайне надеялись, что Ла Раи опозорится в Секте Великого Мрака. Пилюли, необходимые великим Сектам, были довольно необычными, а для их изготовления требовался компетентный Мастер Шэнгуань. Поскольку Ла Раи проскочил несколько обязательных условий, прежде чем стать Мастером Шэнгуань, отвертеться от назначения он никак не мог.

— Секта Великого Мрака… — нахмурился юноша.

Глава 15: Возвращение в Секту Великого Мрака

Ла Раи не хотел ехать, но без действительно убедительной отговорки, которой у него не было, он не мог ослушаться приказа в нефритовой таблички. Вдобавок… он задолжал Секте немало целебных пилюль. Его долг был внесен в реестр Секты, хотя его не требовалось возвращать немедленно, рано или поздно придется платить по счетам. В противном случае его доступ к целебным травам сильно ограничат. Вот почему путешествие за пределы Секты послужит сразу нескольким целям: назначение не только позволит ему набраться опыта, но и скостит часть долга Секте.

— «Для Тан Хао поездка в Секту Великого Мрака… отличная возможность!»

Глаза Ла Раи решительно сверкнули. Он принял решение отправиться в Секту Великого Мрака, в его голове сразу же возник образ Кэ Цзюсы, вспомнил он и о Хань Бэй, и о всех событиях, произошедших несколько лет назад в Секте Великого Мрака.

— «В этот раз я буду путешествовать по Мертвенному Плато в качестве Мастера Шэнгуань Секты Пурпурной Луны».

С тихим смешком Ла Раи взмахом рукава собрал необходимые для путешествия вещи, после чего с нефритовой табличкой в руке вышел из Пещеры Бессмертного.

Несколько дней спустя.

— Грандмастер Чжоу, грандмастер Тан, это Фрукт Великого Мрака. Мы выращиваем их в Секте Великого Мрака. По вкусу он напоминает выдержанное вино, такие фрукты обычно подают на стол только Старейшинам Секты.

Где-то за пределами Секты Пурпурной Луны по небу летел большой, черный воздушный корабль. Экипажем выступало несколько сотен учеников Секты Великого Мрака с невероятной культивацией стадии Возведения Основания. В качестве Защитника Алхимии для защиты приглашенных алхимиков Секта Великого Мрака выделила ученика стадии Создания Ядра. Он сидел в центре корабля, пытаясь скрыть за улыбкой свою задумчивость. Напротив него сидел седой старик в бело-пурпурном халате, он казалось источал Дао и чистую, запредельную ауру. Рядом со стариком сидел красивый и ухоженный молодой человек. На лице старика застылабесстрастная и немного суровая маска. Его культивация находилась на поздней ступени Возведения Основания. Это был никто иной, как Мастер Шэнгуань Чжоу, с которым Ла Раи дискутировал в долине алхимии месяц назад. От молодого человека едва уловимо пахло лекарственными травами. Он больше походил на ученого, чем на практика. Разумеется, звали его Ла Раи.

Помимо практика стадии Создания Ядра Секта Великого Мрака отправила молодого человека в иссиня-черном халате, которому на вид можно было дать не больше тридцати. Он расположился в стороне и, судя по всему, был человеком немногословным. Когда Ла Раи поднялся на борт, он не обратил на него внимания, однако когда его ему представили… кого он не ожидал здесь увидеть, так это его. Юношей оказался Дитя Дао Секты Великого Мрака, Чжоу Цзе! Его лицо не давало ни единого намека, что подобные мысли роятся сейчас у него в голове. После слов практика стадии Создания Ядра, пока Ла Раи решал, как ответить, старик Чжоу взял один из предложенных Фруктов Великого Мрака.

— Невероятный фрукт, — невозмутимо сказал Чжоу, — Он как нельзя лучше подойдет для переплавки целебной пилюли. Пожалуй, я не стану его есть и оставлю на потом.

Он скосил взгляд на Ла Раи, который до сих пор молчал. С улыбкой юноша тоже принял Фрукт Великого Мрака и убрал его в бездонную сумку. Внутренне он не удержался от вздоха. Почему из всех алхимиков Секты Пурпурной Луны ему в пару поставили старика Чжоу? Чжоу поручили давать лекции по Дао алхимии, когда как ему предстоит переплавлять пилюли.

Во время всего полета на воздушном корабле Чжоу то и дело бросал в его сторону неодобрительные взгляды. Разумеется, члены Секты Великого Мрака не могли этого не заметить. Практик стадии Создания Ядра широко улыбался, но внутри его терзали сомнения.

— «Мастер Шэнгуань Чжоу Дэкунь знаменит и компетентен. Он один из лучших Мастеров Шэнгуань, его довольно частые визиты в Секту Великого Мрака показывают, насколько Секта Пурпурной Луны уважает нас. Но этот Тан Хао… — расспросив людей, он выяснил, что полгода назад Тан Хао не совсем честно смог проникнуть в ряды Мастеров Шэнгуань. — На самом деле он не более чем простой мастер-алхимик.

По понятным причинам он даже движением бровей не мог дать понять, что ни во что не ставит Тан Хао. Его неодобрение проявлялось только в том, что он относился к старику Чжоу с гораздо большим почтением. И тут он громко расхохотался.

— Грандмастер Чжоу, если хочешь, — произнес он сердечно, — Я могу убедить Лидера Секты выделить вам еще несколько Фруктов Великого Мрака.

В стороне сидел молчаливый Чжоу Цзе, за все время пути он не проронил ни единого слова. В этом он немного напоминал Ла Раи, который тоже был не в настроении болтать. Старик Чжоу был доволен, что на него оставили все формальности. Из четырех людей только двое с интересом между собой беседовали. Старик Чжоу выглядел очень самодовольно.

— «На сей раз, — сказал он сам себе, — Я покажу этому юнцу, насколько я хорош».

Время шло. Воздушный корабль летел довольно быстро и даже проходил через несколько перемещающих порталов. Несколько дней спустя впереди показалась Сотня Тысяч Гор Секты Великого Мрака.

Почти весь путь Ла Раи провел в уединенной медитации. Никто не смел его беспокоить, ученики Секты Великого Мрака относились к нему с предельным почтением. Что до Чжоу, он был полной противоположностью Ла Раи. Он участвовал в высокопарных дискуссиях с практиком стадии Создания Ядра, беззастенчиво демонстрировал потрясающую глубину своего понимания Дао алхимии. Ла Раи не возражал, как и не обращал внимание на то, что старик Чжоу терпеть его не мог. Несмотря на свою неприязнь старик больше не смел насмехаться над Ла Раи. На самом деле воспоминания об их с ним дебатах до сих пор бросали его в холодный пот.

Для Ла Раи это путешествие стало первым его появлением перед чужаками в качестве алхимика. Почтение и уважительное отношение к его новому статусу еще сильнее убедили его в правильности решения присоединиться к Секте Пурпурной Луны. Вот только, если бы эти люди узнали, что перед ними стоит Ла Раи, их жажда убийства взметнулась бы до небес. Когда бы он не слышал истории про себя, то всегда едва слышно вздыхал.

— «Теперь я действительно стал частью Мертвенного Плато, пять лет назад я был обычным чужаком».

Он стоял на носу корабля, задумчиво смотря вдаль на постепенно приближающуюся Секту Великого Мрака.

Сотня Тысяч Гор, казалось, не имела ни начала ни конца. Из гигантской курильницы в небо поднимался столб черного дыма. Секту Великого Мрака окружала загадочная и невероятная сила. Лица учеников Секты гордо сияли, эта гордость, казалось, проникла глубоко в их кости, порожденная бескрайними горами и дымом, тянущимися к небесам.

Чжоу и практик стадии Создания Ядра шли по палубе и о чем-то болтали. При виде Ла Раи Чжоу хмыкнул. Во внешнем мире они были собратьями по Секте, поэтому какая бы кошка между ними не пробежала, посторонним лучше не видеть их натянутые отношения. Вот почему он лишь хмыкнул и молча подошел к Ла Раи, чтобы тоже полюбоваться Сектой Великого Мрака. Разумеется, для Ла Раи это уже не первый визит в Секту Великого Мрака. Но в этот раз обстоятельства сильно изменились. Как только воздушный корабль приблизился к Сотне Тысяч Гор, раздался звук колоколов. В колокола ударили шесть раз, чем привлекли внимание сотен тысяч учеников Секты Великого Мрака. Поначалу никто не знал, что происходит, но вскоре по Секте уже гуляла новость: Секта Великого Мрака пригласила Мастеров Шэнгуань из Секты Пурпурной Луны.

Вскоре Ла Раи увидел несколько дюжин лучей света, вылетевших из Секты Великого Мрака, за которыми летело еще несколько сотен учеников Конклава. В рядах учеников Конклава была и Хань Бэй, которая со странным выражением лица посмотрела на Ла Раи. Юноша заранее разузнал о Кэ Цзюсы и выяснил, что она уже стала ученицей Конклава. Но ее почему-то не было во встречающей их группе.

Послышался смех, а потом из группы практиков стадии Создания Ядра во главе процессии прозвучал ясный, могучий голос:

— Приветствую, Грандмастер Чжоу, Грандмастер Тан! Добро пожаловать в Секту Великого Мрака!

Практик стадии Зарождения Души был отлично знаком Ла Раи. Это был не кто иной, как… Патриарх Великого Мрака! Именно из уст Патриарха стадии Зарождения Души прозвучали слова приветствия. При встрече с врагами у него обычно краснели глаза и вокруг него вспыхивала кровожадная аура. Но сейчас Патриарх Великого Мрака добродушно улыбался. Из-за своей культивации стадии Зарождения Души он не выглядел напыщенно или высокомерно, вместо этого в присутствии двух алхимиков он вел себя очень вежливо.

Ла Раи с серьезным выражением лица быстро вышел вперед и почтительно посмотрел на говорящего. Одновременно с ним старик Чжоу тоже вышел вперед. Вместе они сложили ладони и поприветствовали Патриарха Великого Мрака. Секта Великого Мрака оказала им большую честь, послав встречать их практика стадии Зарождения Души. Будучи представителями Секты Пурпурной Луны, Ла Раи и старик Чжоу не могли не продемонстрировать хорошие манеры.

— Грандмастер Чжоу, — сказал Патриарх Великого Мрака, — Ты один из лучших Мастеров Шэнгуань, думается мне, что звание Пурпурного Мастера Шэнгуань не за горами. Твое высокочтимое присутствие осенило ярким светом нашу скромную Секту Великого Мрака, — он от души рассмеялся и улыбнулся Чжоу, после чего повернулся к Ла Раи. — Грандмастер Тан, ты самый молодой Мастер Шэнгуань Секты Пурпурной Луны. Твое имя прогремело по всему Мертвенному Плато, я много наслышан о тебе. Видя тебя сегодня здесь, я могу с уверенностью сказать, что ты настоящий герой среди мужей.

Патриарх Великого Мрака рассыпался в любезностях. Хоть его лично больше интересовал старик Чжоу, он не стал отмахиваться от Ла Раи. Прибывшие вместе с ним практики стадии Создания Ядра сложили ладони и поприветствовали Ла Раи и старика Чжоу. Никто из них не показал даже намека на высокомерие, все вели себя крайне учтиво. После обмена любезностями один из практиков стадии Создания Ядра подозвал учеников Конклава и представил их Ла Раи и старику Чжоу. Ла Раи со слабой улыбкой кивал представляемым ему ученикам.

— Мое почтение, грандмастер Тан!

— Приветствую, грандмастер Чжоу, грандмастер Тан.

Обычно ученики Конклава с чужаками вели себя надменно и кичливо, но сегодня все они почтительно улыбались. Знаменитые Мастера Шэнгуань даже у них вызывали трепет и благоговение. Титул грандмастер, который они использовали в качестве обращения, разумеется, был лишь почетным званием, никто из них не был настоящим грандмастером.

Старик Чжоу улыбался ученикам Конклава, учитывая его почтенный возраст, на их слова он ограничивался небольшим кивком. Когда он увидел, что Ла Раи делает тоже самое, в его сердце вспыхнуло раздражение.

При представлении Хань Бэй Ла Раи посмотрел на нее с улыбкой. Они не виделись целых пять лет, за это время ее красота стала еще ослепительней. Невероятная красавица с соблазнительными формами, очаровательным личиком, рядом с ней даже радуга теряла свои краски.

— Хань Бэй выражает почтение грандмастеру Чжоу и грандмастеру Тану, — поприветствовала их девушка своим бархатным голосом.

Этот мягкий голос был способен заставить сердце любого мужчины биться быстрее. Ла Раи с улыбкой кивнул и хотел было уже повернуться к следующему ученику, как внезапно в его голове раздался голос. Уже прошло довольно много времени с тех пор, как демоническая жемчужина последний раз с ним говорила.

— «В своем желании вернуться с того света неприкаянные души овладевают телом, это техника оживления. Демонов под небесным сводом необходимо испепелить и пустить пепел по ветру. Поглоти их, и солнце седьмого месяца будет скрыто. Помоги им, и кровь Властителя Демонов сможет слиться с их волей!»

— Собрат Даос Хань, — неожиданно сказал Ла Раи, осмотрев Хань Бэй с головы до пят, — Вы выглядите очень знакомо, мы раньше встречались?

Эти довольно бесцеремонные слова были частью его плана. Только слова успели слететь с его губ, как все ученики Конклава Секты Великого Мрака с интересом посмотрели на них двоих. Даже в глазах экспертов стадии Создания Ядра вспыхнул интерес. Патриарх Великого Мрака, похоже, тоже был немного заинтригован. Старик Чжоу пораженно хлопал глазами, когда как сама Хань Бэй осторожно посмотрела на Ла Раи.

— Грандмастер Тан, прошу прощения, но я не помню, чтобы мы где-то встречались…

Девушка выглядела задумчиво, и что-то на мгновение вспыхнуло в глубине ее глаз. Ла Раи был абсолютно уверен, что она что-то скрывает. Если бы в Благовонной Земле Секты Великого Мрака он самолично не был свидетелем ее коварства и хитрости, тогда эта короткая вспышка осталась бы незамеченной.

— Виноват, — отозвался он со смехом, — Возможно, я подсознательно хотел, чтобы мы где-то раньше встретились.

Все Ученики Конклава улыбнулись, эксперты стадии Зарождения Души тоже улыбнулись и покачали головой. С их солидным возрастом их уже давно перестали манить красивые женщины. Старик Чжоу хмурил брови, по его мнению, даже с учетом молодости Тан Хао, такое поведение лишь порочило их Секту. Патриарх Великого Мрака расхохотался:

— Грандмастер Тан Хао, у вас, молодняка, еще будет полно времени, чтобы получше узнать друг друга. А сейчас, почему бы вам не последовать за мной в Секту?

Слегка покрасневший Ла Раи сложил ладони и поклонился Патриарху Великого Мрака.

— Я пристыдил себя перед Почтенным, — извинился он.

Хань Бэй прикрыла рот ладошкой и подмигнула ему. Ла Раи и старик Чжоу в сопровождении членов Секты Великого Мрака вошли на территорию Секты. В этот момент по лицу Патриарха Великого Мрака неожиданно что-то промелькнуло. Он повернул голову и посмотрел куда-то вдаль. Остальные члены их группы тоже остановились. Патриарх Великого Мрака хохотнул.

— Похоже, грандмастеры Ли и Чэнь из Подразделения Мировой Пилюли Секты Морозного Феникса прибыли на полдня раньше.

Он взмахнул рукой, и колокола Секты Великого Мрака прозвонили шесть раз. Ла Раи посмотрел вдаль и довольно скоро заметил быстро приближающийся огромный воздушный корабль. Уже на подходе к Секте с его палубы в их сторону вылетело несколько человек. Двое были одеты в алые халаты с вышитыми алхимическими печами на рукавах. Два необычных и могучих практика источали аромат целебных трав.

— Хмм, — хмыкнул Чжоу Дэкунь, стоящий рядом с Ла Раи, — Кто бы мог подумать, что Секта Великого Мрака еще пригласит Подразделение Мировой Пилюли грандмастера Вечной Горы.

Ла Раи взглянул на двух мужчин мастеров-алхимиков из Подразделения Мировой Пилюли, которые летели в их сторону и улыбались. Юноша повернулся к Чжоу Дэкуню и спросил:

— Когда Секта приглашает к себе алхимиков, ученики других Грандмастеров Дао алхимии тоже обычно приезжают?

— Иногда, но чаще всего нет, — ответил Чжоу Дэкунь.

Он хотел игнорировать Ла Раи, но во внешнем мире это был его единственный собрат по Секте. С появлением двух алхимиков Подразделения Мировой Пилюли Вечной Горы сложно будет избежать трений, когда речь зайдет о Дао алхимии. Не желая усложнять их дальнейший визит в Секту Великого Мрака, Чжоу Дэкунь добавил:

— Судя по всему, Секта Великого Мрака очень хочет улучшить свое Дао алхимии, раз они одновременно пригласили нас и Подразделение Мировой Пилюли.

Чжоу Дэкунь поморщился. Когда он замолчал, Патриарх Великого Мрака и остальные уже почтительно обступили двух представителей Подразделения Мировой Пилюли и повели их в Секту. Как только их группа приблизилась к ним один из алхимиков Подразделения Мировой Пилюли — высокий, крепкий человек с необыкновенной аурой внезапно сказал:

— Собрат Даос Чжоу тоже здесь? Я помню его громкие слова много лет назад, когда он говорил о том, что станет Пурпурным Мастером Шэнгуань. Уже шестьдесят лет прошло, как так вышло, что Собрат Даос Чжоу Дэкунь до сих пор не достиг своей цели?

Его взгляд подобно молнии обрушился на Чжоу Дэкуня и Ла Раи.

— Это Собрат Даос Ли, — хмыкнул Чжоу Дэкунь. Слова этого человека ударили Чжоу по больному месту, поэтому он не смог удержаться от ядовитой ремарки: — Мы уже много лет не виделись, но каким-то чудом твое дыхание стало еще зловонней.

Второй алхимик оказался худым мужчиной с усами. Он посмотрел на Ла Раи и фальшиво ему улыбнулся.

— А это, должно быть, грандмастер Тан Хао, тот самый Тан Хао, что сумел не совсем честно стать Мастером Шэнгуань. Ха-ха! Я уже давно хотел познакомиться со знаменитым Братом Таном! Твое имя словно небесный гром прокатилось среди людей, занимающихся Дао алхимии. Говорят, ты — мастер-алхимик в одеждах Мастера Шэнгуань!

Первые слова двух алхимиков Подразделения Мировой Пилюли не содержали в себе ничего хорошего. Их вражда с алхимиками Подразделения Лунной Пилюли была очевидна. Членов Секты Великого Мрака эта короткая перепалка не сильно обеспокоила.

Подразделение Лунной Пилюли обладало самым признанным Дао алхимии на всем Мертвенном Плато и самой блистательной репутацией. Подразделение Мировой Пилюли создал грандмастер Вечная Гора в Секте Морозного Феникса. Хотя сам Вечная Гора выказывал уважение к своему бывшему Наставнику грандмастеру Лунная Пилюля, его ученики и последователи вели себя с каждым годом все агрессивней. Они отказывались признать славу Подразделения Лунной Пилюли, и при любой удобной возможности старались спровоцировать их на конфликт.

Ла Раи посмотрел на человека по фамилии Чэнь, который только что говорил с издевательским тоном.

— А ты кем будешь? — спросил он, нахмурив брови.

— Ваш покорный слуга Чэнь Цзяси, алый мастер-алхимик Подразделения Мировой Пилюли!

Он широко улыбался, но при взгляде на пурпурный халат Ла Раи, указывающий на его статус Мастера Шэнгуань, его сердце скручивало от зависти. По его мнению, с его навыками в Дао алхимии он возможно не смог бы стать Пурпурным Мастером Шэнгуань, но будь он членом Подразделения Лунной Пилюли, то считался бы одним из лучших Мастеров Шэнгуань.

Как ни удивительно, но очень многие в Подразделении Мировой Пилюли лелеяли схожие мысли. Ведь… алхимики Подразделения Лунной Пилюли были известны на всем Мертвенном Плато, однако алхимикам Подразделения Мировой Пилюли почему-то не удавалось получить тот же уровень признания, которым пользовались члены Подразделения Лунной Пилюли. Они находились на ступеньку ниже, что лишь подливало масла в огонь их презрения.

— Так ты слышал обо мне? — удивленно спросил Ла Раи.

Любой сторонний наблюдатель не заметил бы в его интонации и выражении лица ничего странного, но Чжоу Дэкунь, испытавший на собственной шкуре всю остроту языка Ла Раи, почувствовал, как сердце в его груди начало биться быстрее. Он прекрасно понимал, что этим вопросом юноша не шел на попятную. При виде удивленного лица Ла Раи, Чэнь Цзяси рассмеялся, но его брови презрительно выгнулись.

— Как хоть кто-то из практиков Дао алхимии мог не слышать о возвышении Алхимика Тана до Мастера Шэнгуань? Пользуясь случаем хочу спросить: каково это носить одежды Мастера Шэнгуань?

— О, я понял, — лицо Ла Раи озарило понимание, и он тоже рассмеялся: — Ты слышал обо мне, поскольку я — Мастер Шэнгуань Подразделения Лунной Пилюли. О моих высказываниях и совершениях знают все практики Дао алхимии. Вот почему мое имя прогремело в твоих ушах подобно небесному грому. Когда как ты лишь заурядный алый ученик Подразделения Мировой Пилюли, о котором я никогда не слышал. Полагаю, ты пришел сюда только, чтобы лично познакомиться со мной!

— Ах, ты! — воскликнул Чэнь Цзяси, в его глазах вспыхнул холодный свет.

По его мнению, слова Ла Раи были прямым оскорблением. Он не только заявил, что его репутация настолько мала, что Ла Раи никогда не слышал о нем, вдобавок он намекнул, что репутация человека, нечестно ставшего Мастером Шэнгуань, прогремела в его ушах подобно грому. Слова Ла Раи задели не только Чэнь Цзяси, но и прогневали человека, стоящего рядом с ним, Ли Имин холодно посмотрел на Ла Раи и сказал:

— Каков остряк.

Не желая допустить эскалации конфликта, Патриарх Великого Мрака прочистил горло и вместе с экспертами стадии Создания Ядра встал между двумя группами алхимиков. С улыбкой они повели их в сторону Сотни Тысяч Гор. Их спор угас практически мгновенно. На территории Секты Великого Мрака алхимики Подразделения Лунной Пилюли и Подразделения Мировой Пилюли обязаны были проявить немного уважения к хозяевам. Ведь именно по их приглашению они сегодня здесь, а Секте вряд ли захочется, чтобы между ее гостями разразился конфликт прямо у нее на пороге.

Чжоу Дэкунь тайком скосил глаза в сторону Ла Раи. Несмотря на заочно низкое мнение о юнце, в тайне он был крайне доволен. Старику Чжоу грело душу то, как Ла Раи осадил алхимика из другой Секты.

В конечном итоге их группа долетела до Сотни Гор, где на зеленеющем горном пике раскинулся огромный храм. Его Секта Великого Мрака отвела для проведения торжественного банкета в честь прибытия алхимиков Подразделений Лунной Пилюли и Мировой Пилюли. Патриарх Великого Мрака в банкете не участвовал. Он лишь встретил и препроводил алхимиков двух Подразделений — одного этого было достаточно, чтобы показать, насколько Секта Великого Мрака уважает своих гостей.

Большая часть учеников Конклава осталась на банкет. Ла Раи увидел Чжоу Цзе и Хань Бэй, но почему-то не нашел Кэ Цзюсы. Ее отсутствие беспокоило, хоть на его лице это никак не отразилось. Чжоу Дэкунь оживленно о чем-то беседовал с окружающими его учениками. Ли и Чэнь, алые мастера-алхимики Подразделения Мировой Пилюли, чувствовали себя словно рыбы в воде и в данный момент были центром всеобщего внимания. Также присутствовало шесть практиков стадии Создания Ядра, они сидели в стороне, однако то и дело перекидывались с остальными участниками банкета парой слов. Секта Великого Мрака действительно не поскупилась на торжество в честь приезда алхимиков из двух других Сект. Банкет длился до наступления ночи. Пока ученики Секты расходились по домам, Ла Раи сопроводили до места в Сотне Гор называемое Горы Черного Приветствия. На вершине одной из гор стояла роскошная резиденция, окруженная для безопасности множеством сдерживающих заклятий. Поскольку Ла Раи прибыл в качестве представителя Секты Пурпурной Луны, Секта Великого Мрака не могла допустить, чтобы с ним что-то случилось. Это, разумеется, было обусловлено взаимоотношением между двумя великими Сектами.

Поздно ночью Ла Раи сидел в позе лотоса в отведенной ему резиденции, совершая дыхательные упражнения. Во время медитации его тело изгоняло из организма алкоголь, испуская в процессе белый Ци. На банкете прежде чем что-либо выпить или съесть Ла Раи изучал напитки и яства с помощью навыка травника, дабы убедиться в их безопасности.

Спустя какое-то время он открыл глаза, которые вспыхнули ярким светом:

— «Хань Бэй невероятно умная девушка, возможно, мне не стоило так открыто к ней обращаться. Что она скрывает? — он долго ломал над этим голову, но так и не смог составить хоть какую-то стройную теорию на этот счет. — Я сегодня не видел Кэ Цзюсы, интересно, как она…? Что с Чжоу Цзе? С ним явно что-то не так. Он выглядел не так, как Дети Дао других Сект и Кланов, не показывает свой статус, если он сам или кто-то другой не скажет, никто и не поймет, что он — Дитя Дао… — после короткой паузы, его глаза сверкнули: — Что именно имела ввиду демоническая жемчужина…?»

Он закрыл глаза и продолжил медитировать.

Следующим утром первые лучи солнца опустились на Пик Черного Приветствия. Гора практически вся была покрыта зеленью, и, хоть не было слышно пения птиц и не ощущался аромат цветов, Ла Раи всё равно чувствовал воодушевление, наблюдая с балкона второго этажа за шуршащим на ветру зеленым ковром. Покрытые зеленью высокие горные пики освещали сверкающие лучи солнца. В рассветных лучах едва заметная пурпурная аура на белом халате Ла Раи стала немного ярче. Сейчас с первого взгляда было бы трудно определить, белый это халат или же пурпурный. Свежий горный воздух играл его длинными волосами, создавая впечатление, словно сам Ла Раи хотел быть подхваченным и унесен ветром. Глядя за горизонт, его глаза сверкали пурпурным блеском. Так проявлял себя Пурпурный Ци с Востока, который придал его шести Дао Колоннам пурпурный окрас.

Спустя довольно много времени Ла Раи наконец глубоко вздохнул и покинул свою резиденцию. Он направился вниз по горной тропинке, которая вела через все Горы Черного Приветствия, на своем пути ему неоднократно встречались ученики Секты Великого Мрака, те, завидев Ла Раи, тотчас складывали ладони и низко кланялись в знак приветствия. На их лицах было почтительные выражения, однако они не растеряли некоторой гордости присущей членам Секты Великого Мрака. Очевидно, по Секте уже пошла молва, что к ним прибыли гости. На их приветствия Ла Раи лишь с улыбкой кивал и продолжал идти дальше.

Он довольно быстро покинул пределы Черных Приветственных Гор и обнаружил себя в центре Сотни Гор, на территории, куда разрешалось входить только ученикам Конклава. От одного взгляда на снующих между павильонами и дворцами учеников Секты Великого Мрака, а также гигантской курильницы наверху, Ла Раи невольно вздохнул. Перед присоединением к Секте Пурпурной Луны он и представить себе не мог, что однажды сможет непринужденно гулять по Секте Великого Мрака.

— «Одно хорошо, зеркало уже довольно давно сбросило оболочку, если бы это произошло сейчас, то меня бы мгновенно раскрыли».

Он прошел мимо нескольких павильонов и оказался на кромке публичной площади. На ней в позе лотоса сидело несколько дюжин учеников Секты Великого Мрака, включая Хань Бэй. Стоящий перед ними старик наставлял учеников относительно различных трактатов, посвященных магическим техникам Секты Великого. Ла Раи раньше встречал этого человека — это был один из встретивших их вчера практиков стадии Создания Ядра. По площади разносился равнодушный голос старика:

— Магия Секты Великого Мрака подразделяется на волю Черной Преисподней и учение о Небесном Сите. Преисподняя символизирует души девяти кругов подземного мира. Сито символизирует волю девяти небес. Вот почему в Секте Великого Мрака магия Преисподней используется для убийства, а воля Небес для прорицания. Во время занятия культивацией вы должны накрепко усвоить эти священные учения. В будущем ваш путь уведет вас к Небесам.

В этот момент он заметил Ла Раи, после чего кивнул, прекрасно осознавая, кто он. Он ничего не сказал, вместо этого окинул взглядом слушателей, пока его взгляд не остановился на Хань Бэй. Он многозначительно на нее посмотрел, отчего та с внутренним вздохом поднялась с места и направилась к Ла Раи. С бесстрастным лицом старик вновь вернулся к лекции. Он ни за что не позволит постороннему услышать что-либо касающееся секретов Секты, но, учитывая статус Ла Раи, будет невежливо прогнать его. Поэтому он подал знак Хань Бэй вывести его. У самой Хань Бэй не было ни малейшего желания нянчиться с алхимиком, но и отказать старику она тоже не могла. Старательно скрывая свои истинные чувства, она подошла к Ла Раи и лучезарно ему улыбнулась.

— Грандмастер Тан, а вы ранняя пташка, как насчет того, чтобы составить мне компанию? Я могу показать вам все достопримечательности нашей Секты.

Девушка была красива, словно цветок, а ее бархатный голос ласкал слух. Ла Раи прекрасно понимал, что будет неуместно остаться слушать лекцию про магию чужой Секты. Поэтому он кивнул Хань Бэй и любезно сказал:

— Почту за честь сопровождать такой прекрасный цветок.

Вдвоем они покинули площадь. Когда они отошли довольно далеко от площади Хань Бэй с улыбкой сказала:

— Грандмастер Тан слишком любезен, я не достойна сравнения с прекрасным цветком.

Ее глаза светились, а ее струящееся платье из розового шелка окутывало ее формы таким образом, что она действительно напоминала цветок. Природная красота и яркая улыбка Хань Бэй очаровывали. Она может и была цветком, но для Ла Раи она навсегда останется розой, покрытой ядовитыми шипами. Он никогда не забудет ту мягкость, с которой она на Благовонной Земле Секты Великого Мрака произнесла прощальные: «Се, дорогой». В ответ Ла Раи лишь рассмеялся и ничего не сказал. Вместо этого он медленно окинул ее взглядом с головы до пят.

— Грандмастер Тан, только не говорите мне, что вы до сих пор думаете о месте, где бы хотели со мной раньше встретиться?

Она негромко рассмеялась, но в глубине ее глаз Ла Раи заметил скрытую тревогу. Ей и в голову не могло прийти, что юноша мог это заметить, но, учитывая насколько хорошо он ее знал, тревожный блеск в ее глазах он разглядел с первого взгляда. Разум Ла Раи тотчас заработал. Ему было отлично известно, что Хань Бэй не из тех людей, кто нервничает по самому незначительному поводу. Он припомнил все те моменты, когда они в прошлом встречались.

— Я поставил себя в неловкое положение, Собрат Даос Хань, — сказал он, — Просто я нахожу вас весьма интересной.

Он посмотрел на нее, позволив на секунду интересу вспыхнуть в глазах. Сердце Хань Бэй тотчас охватила паника. С момента появления Ла Раи в Секте ей не давало покоя недоброе предчувствие. Теперь тревога лишь усилилась. Но с ее непревзойденным талантом по части интриг, она не позволила бушующим в ней чувствам проступить у нее на лице. Она улыбнулась и ответила:

— Грандмастер Тан, это большая честь, одного не могу понять, что именно вы нашли во мне интересным? — она смотрела на него, хлопая глазами.

— Фамилия Хань — особенная, — медленно произнес Ла Раи, любуясь рассветом вдалеке.

— Почему особенная? — с улыбкой спросила Хань Бэй, при этом выражение ее лица никак не изменилось.

— Эта фамилия одной из Девяти Великих Семей, — отозвался он совершенно невозмутимо, но Хань Бэй нахмурилась и вздохнула.

Ла Раи знал, что так она пыталась скрыть свою настоящую реакцию. Биение его сердца ускорилось, теперь он как никогда чувствовал, что происходит что-то крайне подозрительное.

— Вы правы, — сказала Хань Бэй, посмотрев на него, — мои предки принадлежали к одной из Девяти Великих Семей.

Они остановились рядом с изумрудно-зеленым горным лесом. Под мягкими порывами ветра шуршала листва. Издали доносился звук бегущей воды. Звуки природы органично сливались в прекрасную симфонию. В окружении этой красоты Ла Раи умолк. Он посмотрел на Хань Бэй, и она встретила его взгляд своим. После длинной паузы он рассмеялся и повернул голову в сторону зеленого леса. Он неспешно побрел в сторону горной речушки, которая уходила куда-то на восток. В кристально чистой воде можно было без труда разглядеть плывущих рыб. Выглядел Ла Раи задумчиво.

— «Хань Бэй сама не своя, — думал он, — Почему она так нервничает в моем присутствии? Это не может быть связано с Тан Хао, а про то, что я на самом деле Ла Раи, она не знает. Получается… это как-то связано с Подразделением Лунной Пилюли!»

По-прежнему невозмутимая Хань Бэй встала рядом с ним. Прошло достаточно времени, чтобы успела сгореть палочка благовоний, когда она внезапно хлопнула по бездонной сумке и вытащила нефритовую табличку, которую затем с поклоном протянула Ла Раи.

— Это тихое и спокойное место, грандмастер Тан. Если хотите, то можете остаться здесь на сколько захотите. К сожалению, меня ждут неотложные дела, поэтому я не стану отрывать вас от ваших размышлений. В этой нефритовой табличке карта Секты Великого Мрака, пожалуйста, не стесняйтесь ей пользоваться во время прогулок по Секте. А сейчас я вынуждена откланяться.

Она передала нефритовую табличку, а затем легкой походкой направилась к выходу из леса. Ла Раи небрежно бросил ей в след:

— Один мой друг из Подразделения Лунной Пилюли попросил передать вам привет. Что до этого…

Его слова словно хранили в себе некий тайный смысл, будучи неясными и нарочито двусмысленными. Под ними он мог подразумевать всё что угодно. Но как только Хань Бэй их услышала, ее сердце начало бешено колотиться. Ее спина была повернута к Ла Раи, поэтому она позволила себе сощурить глаза. Однако ее поза никак не выдала ее настоящих чувств. Она медленно повернула голову, продемонстрировав полное удивления лицо.

— Грандмастер Тан, я не очень понимаю, о чем вы, — сказала она, заморгав.

Она растерянно смотрела на него, словно всеми силами пыталась понять, какого друга имел ввиду Ла Раи. Не продемонстрируй она такую реакцию, юноше бы оставалось только гадать, но ее реакция лишь подтвердила его подозрения: с Хань Бэй действительно творится что-то странное. Судя по ее характеру, он знал, что не мучай ее чувство тревоги, она бы наверняка попыталась под таким удобным предлогом выведать побольше информации. Вместо этого она просто изобразила удивление. Ла Раи рассмеялся и сказал:

— О, ясно. Кажется, я принял вас за другую.

Больше он ничего не сказал. В данный момент он точно не знал, что за секрет хранит Хань Бэй, над этим придется еще немного подумать. Тем не менее, он также понимал, что если продолжит, то может случайно сболтнуть лишнего. Если Хань Бэй почувствует, что ее водят за нос, это может привести к ненужным сложностям. На слова Ла Раи девушка едва заметно улыбнулась. Не говоря ни слова, она еще раз поклонилась и ушла. Отойдя на большое расстояние от горной реки, она резко побледнела, а всё внутри у нее скрутилось от тревоги и волнения.

— Подразделение Лунной Пилюли… — прошептала она, спеша прочь.

Ла Раи задумчиво следил за удаляющейся девушкой. С самого его первого момента в Секте Хань Бэй вела себя крайне подозрительно. Она не хотела, чтобы кто-то заметил ее нервозность, но Ла Раи мог с уверенностью сказать, что парой невзначай брошенных фраз он попал в самую суть хранящегося в ее сердце секрета. В конечном итоге он так и не смог понять, как Подразделение Лунной Пилюли может быть связано с Хань Бэй. Он взглянул на переданную ему нефритовую табличку. Проверив ее духовным сознанием, он обнаружил внутри карту различных гор Секты Великого Мрака. Некоторые зоны были помечены специальным магическим символом, обозначающий запретные территории. Спустя какое-то время Ла Раи поднял голову и пошел прочь.

Он гулял по Секте Великого Мрака до полудня. Вдалеке замаячил Пик Черного Приветствия, он уже было хотел направиться к нему, как внезапно его глаза сузились. Он резко развернулся и посмотрел куда-то вдаль. В следующий миг умиротворяющую обстановку Секты Великого Мрака нарушил чей-то отчаянный вопль. Он раздался у подножья горы в отдалении. Земля задрожала, и внезапно оттуда вылетел обезумевший практик со спутанными волосами.

— Убейте меня! Убейте меня! — вопил он, от его голоса дрожала окрестная земля.

К нему наперерез устремилось множество лучей света. Ла Раи нахмурился. Он узнал этого практика. Это был не кто иной, как Дитя Дао Секты Великого Мрака — Чжоу Цзе!

Глава 16: Подразделение Мировой Пилюли бросает вызов

Люди приближались с невероятной скоростью, но Чжоу Цзе был еще быстрее. С дикими воплями он превратился в луч света и рванул в сторону Ла Раи. Юноша отчетливо видел растерянный и одновременно безумный блеск в глазах Чжоу Цзе. Судя по болезненной гримасе, он испытывал адские муки, похоже, он действительно хотел только одного — умереть!

— Убейте меня! — кричал он.

В этот момент его нагнали люди из Секты Великого Мрака: пять человек стадии Создания Ядра. Они выполнили магические пассы руками и внезапно земля под Чжоу Цзе просела. С глухим рокотом заклинание навалилось на него подобно огромной горе. Лицо юноши исказилось, а безумная агония в его глазах достигла своего пика. Изнутри тела Чжоу Цзе раздался оглушительный хлопок, который с такой силой разметал пятерых практиков стадии Создания Ядра, что у них изо рта брызнула кровь. Ла Раи просто не мог поверить своим глазам, Чжоу Цзе находился на великой завершенности Возведения Основания — в одном шаге от Создания Ядра. Тем не менее своей атакой он умудрился заставить пятерых практиков начальной ступени Создания Ядра закашляться кровью. От такого невероятного зрелища даже Ла Раи слегка опешил. Внезапно культивация Чжоу Цзе начала резко расти. Из него волнами расходилась чудовищная сила, когда как его вопли могли достичь небес.

В голове Ла Раи внезапно раздался голос демонической жемчужины, только в этот раз ее слова слегка отличались от тех, что он слышал при встрече с Хань Бэй:

— «Возвращенные с того света неприкаянные души овладевают телом, это техника оживления. Намеренно или нет, но душа уже повреждена».

Внезапно рядом с обезумевшим Чжоу Цзе возник человек, он положил руку ему на плечо, после чего тот сразу задрожал, а его сила начала постепенно рассеиваться. Безумие и растерянность покинули глаза Чжоу Цзе, оставив после себя только тягучую боль. Судя по взгляду, Чжоу Цзе сейчас испытывал невероятные мучения. Сейчас к нему похоже вернулся рассудок, и он прохрипел лишь два слова:

— Убейте меня…

Большинство людей не способны по-настоящему хотеть смерти, чувство самосохранения практически неодолимо. Единственные, кто действительно ищут смерти… те, чья жизнь — сущий ад! Выдавив эти два слова, Чжоу Цзе потерял сознание. Остановивший его человек оказался ни кем иным, как Патриархом Великого Мрака. Он степенно подхватил обмякшее тело Чжоу Цзе и уже собирался уйти, как вдруг он заметил Ла Раи неподалеку.

— Грандмастер Тан Хао, мы посрамили себя перед тобой. Этот юнец Чжоу Цзе тронулся умом во время занятий культивацией и слегка обезумел.

Он вздохнул и покачал головой. А затем вместе с пятью практиками стадии Создания Ядра унес Чжоу Цзе прочь. В полнейшей тишине остался стоять одинокий Ла Раи. Произошедшее сильно его потрясло. Лети Дао великих Сект и Кланов — гордые, непоколебимые личности, они раз за разом доказывают свое превосходство над другими в битвах не на жизнь а на смерть, но подобное… действительно внушало ужас.

Время медленно клонилось к обеду. Ла Раи направился обратно в свою резиденцию на Черном Приветственном Пике. Оказавшись на месте, он принял позу лотоса и попытался проанализировать инцидент с Чжоу Цзе, а также слова демонической жемчужины. Таинственные секреты Секты Великого Мрака, казалось, с каждым днем только множились. Спустя довольно много времени, так ни к чему не придя, юноша покачал головой и отложил эту проблему на полку. Он хлопнул по своей бездонной сумке и вытащил алхимическую печь.

Даже за пределами Секты он каждый день по привычке переплавлял пилюли. Он щелкнул по алхимической печи, и та сразу же загудела. Следом он достал кристалл земного пламени и приготовился переплавить партию ядовитых пилюль. После достижения титула Мастера Шэнгуань чаще всего из-под его рук стали выходить ядовитые пилюли. Благодаря различным взаимодействиям трав и растений становилось возможным создавать ядовитые порошки или пилюли. Вариантов было неисчислимое множество, каждый обладал своими уникальными характеристиками.

По ситуации Ла Раи вытаскивал целебные травы и ускорял их рост. В данный момент у него в руках лежал цветок Царского Листа, который не являлся ядовитым. Юноша стимулировал его рост, пока тот практически не высох. После такой стимуляции его можно пересадить на другое целебное растение и создать немного яда, который практически невозможно обнаружить. От ладони Ла Раи поднималось пурпурное свечение — сила стимуляции роста. Цветок Царского Листа начал медленно покачиваться из стороны в сторону и расти. В этот момент Ла Раи неожиданно вздрогнул, его глаза расширились и ярко засияли. Он тяжело задышал, мысли неслись галопом, его посетила идея. Идея, связанная с Чжоу Цзе, Хань Бэй и Подразделением Лунной Пилюли!

С возникновением новой идеи в его голове словно забурлили волны великого океана. Его концентрация оборвалась, а духовная сила дестабилизировалась. Ценнейший цветок Царского Листа начал распадаться, но сейчас Ла Раи совершенно не заботила сохранность драгоценного целебного растения. Он судорожно хватал ртом воздух, при этом его глаза ярко блестели. Он резко вскочил, совершенно забыв о переплавке пилюль, и сосредоточился на новой идее, которая постепенно оформлялась у него в голове. Ла Раи начал бубнить себе под нос, с каждой фразой блеск в его глазах только усиливался:

— Подразделение Лунной Пилюли… Заклинание Пурпурной Воли… Сила стимуляции роста… заставляет расти целебные травы… ускоряет переплавку пилюль… Клан Хань — одна из Девяти Великих Семей. Хань Бэй…. Переплавка Времени…. Выковать сокровище Времени… что-то, способное преобразить Время…

К этому моменту его глаза сияли подобно яркому солнцу. Он внезапно запрокинул голову, с трудом ловя ртом воздух.

— Заклинание Пурпурной Воли Подразделения Лунной Пилюли — это же техника переплавки Времени Клана Хань!

Ла Раи хлопнул по своей бездонной сумке и вытащил, добытую им у Хань Бэй на Благовонной Земле нефритовую страницу, содержимое которой он неоднократно перечитывал. Там описывался процесс переплавки Времени и выплавки сокровища Времени. Ла Раи нестерпимо хотелось заполучить в свои руки подобное сокровище, но из трех страниц у него имелась лишь одна. Первая осталась в треножнике Благовонной Земли, вторую поглотило Хрустальное Зеркало Золотого Лотоса, оставив тем самым Ла Раи лишь третью страницу, где содержалась информация о переплавке сокровища Времени. Вот только для накопления достаточной силы времени требовалось несколько сотен лет. Когда он впервые об этом прочитал, то практически сразу опустил руки. Процесс требует слишком большого количества времени, у него никак не выйдет переплавить сокровище таким способом. Шло время, вскоре опустилась ночь. Земли Секты Великого Мрака ярко освещала луна. Ла Раи сделал глубокий вдох и попытался собраться с мыслями. Его глаза по-прежнему ярко блестели.

— Надо было додуматься до этого раньше… Переплавка Времени, стимуляция Пурпурной Воли… Обе они по сути являются одинаковыми божественными способностями! Собственно, они обе являются магическими техниками с одним и тем же магическим источником! Третья страница описывает технику запечатывания времени. Сила одного года Времени может быть запечатана каждые десять лет. Шестьсот лет способны запечатать шестьдесят лет Времени. В этом случае сила десяти шестидесятилетних циклов может быть использована для создания младшего сокровища Времени.

Ла Раи хлопнул по своей бездонной сумке и вытащил древо Духовного Перерождения.

— Возможно, вторая страница, поглощенная зеркалом, или даже первая, которая осталась в треножнике, содержат в себе описание стимулирующей техники Пурпурной Воли Подразделения Лунной Пилюли! Чтобы выковать сокровище Времени, обязательно нужно обладать стимулирующей техникой Пурпурной Воли! — с горящим блеском в глазах он сначала посмотрел на нефритовую страницу, а потом на древо Духовного Перерождения. — Существует только один способ узнать наверняка!

Без колебаний Ла Раи вызвал в своей руке пурпурный свет. Судя по сосредоточенности его лица, он вливал в древо всю мощь Заклинания Пурпурной Воли. Спустя два часа юноша нахмурился. Древо Духовного Перерождения походило на черную дыру, которая неустанно всасывала в себя стимулирующую силу Заклинания Пурпурной Воли. Похоже, на нынешнем уровне эта техника никак не может повлиять на древо Духовного Перерождения.

Ла Раи пробормотал себе что-то под нос и осмотрелся. Наконец он холодно хмыкнул и вытащил медальон Мастера Шэнгуань. Нажав на него, он вызвал пурпурный барьер, который накрыл резиденцию юноши. Медальон Мастера Шэнгуань мог создавать защитный барьер, который блокировал чужое духовное сознание. Благодаря медальону Мастера Шэнгуань могли не опасаться, что во время переплавки за ними будут следить. Для изобретения техники создания таких медальонов Подразделению Лунной Пилюли пришлось истратить немало средств. До сего дня никому еще не удавалось сломать барьер. Мастера Шэнгуань не всегда пользовались ими во время переплавки пилюль. Тем не менее, непроницаемый барьер простоит несколько часов, чем больше времени барьер активен, тем выше шанс, что через него может пробиться чье-то духовное сознание.

С появлением барьера Ла Раи перестал сдерживать свою настоящую культивацию. В мгновение ока вся мощь шести Дао Колонн вырвалась наружу. Вокруг него мягко сиял барьер, надежно укрыв его резиденцию от посторонних глаз. В это же время дарованная ему зеркалом сила превращения тожерассеялась. Тело Ла Раи вспыхнуло всей силой своей культивации. Он прекрасно понимал, что не стоит слишком затягивать, иначе его прикрытие могут раскрыть. Вот почему он вложил всю свою мощь и использовал максимальную силу стимулирующей техники Пурпурной Воли. В следующий миг древо Духовного Перерождения начало медленно меняться. Неожиданно на одной из веток появилась почка!

При виде почки глаза Ла Раи восторженно заблестели. В следующий миг сила его культивации рассеялась. Он поднял левую руку и выполнил магический пасс. Возникло десять призрачных печатей, которые сразу же обрушились на древо Духовного Перерождения. Десять запечатывающих заклинаний были ни чем иным, как запечатывающей Время магией. Под напором запечатывающей силы древо затрепетало и медленно вернулось к своему исходному состоянию. Однако Ла Раи практически сразу мог сказать, что древо странным образом изменилось. Теперь оно казалось толще и тяжелей, а после прикосновения к коре внутри чувствовалась аура Времени.

— Сработало!

Он убрал дерево в сумку и снял барьер, его глаза ярко блеснули.

— К сожалению, сейчас не лучшее время, чтобы использовать всю силу моей Культивации. После задания в Секте Великого Мрака, уже в более спокойной обстановке, я смогу провести парочку тестов и выяснить, сколько лет Времени я смогу добавить в древо Духовного Перерождения.

Он сделал глубокий вдох и попытался унять бешено стучащее сердце. За последние несколько лет он часто размышлял о сокровище Времени. Но зная, что для переплавки предмета требовалось несколько сотен лет, ему ничего не оставалось, как печально вздыхать. Но теперь у него появился метод, который скорее всего позволит создать сокровище Времени. Он не сомневался, что по новому методу довольно быстро удастся создать сокровище с шестидесятилетним циклом Времени внутри. Мощь такого сокровища трудно предсказать, но ему уже не терпелось опробовать его в деле. В одном он был уверен точно: сокровище, переплавленное божественной способностью Клана Хань или Заклинанием Пурпурной Воли Подразделения Лунной Пилюли, точно его не разочарует!

— «Выходит, меня не зря отправили в Секту Великого Мрака! — убрав древо Духовного Перерождения, Ла Раи улыбнулся, но в глубине его глаз еще оставались сомнения, — Между Хань Бэй и Подразделением Лунной Пилюли существует какая-то глубокая связь. Любопытно будет раскрыть этот секрет…»

Он еще какое-то время размышлял об этом, но потом решил пока отложить проблему на потом. Снаружи вновь занималось утро.

— «Что до Чжоу Цзе, почему он сошел с ума? С ним явно что-то было не так… В своем желании вернуться с того света неприкаянные души овладевают телом…»

От раздумий Ла Раи оторвал почтительный голос, прозвучавший снаружи.

— Грандмастер Тан, у грандмастера Чэнь из Подразделения Мировой Пилюли сегодня лекция по алхимии, не желаете ее посетить?

Ла Раи на секунду задумался, ему было очень интересно узнать глубину понимания Дао Алхимии алхимиками Подразделения Мировой Пилюли. Он поднялся на ноги и вместе с учеником Секты Великого Мрака спустился с Пика Черного Приветствия. Для лекции по алхимии Секта Великого Мрака специально отвела пятьдесят седьмую гору. У этой горы отсутствовала вершина, ее срезали, дабы на ее месте оборудовать огромную площадь, от центра которой кругами расходились места для слушателей. Площадь могла вместить десятки тысяч зрителей.

Когда появился Ла Раи, на площади уже собралось более двадцати тысяч практиков Секты Великого Мрака. Лекцию пришли послушать люди с различной культивацией: Конденсации Ци, Возведения Основания, Создания Ядра, все эти люди расположились вокруг высокой платформы. Чэнь Цзяси и Ли Имин медитировали в позе лотоса в центре платформы.

Вдалеке за одним из трех столов сидел Патриарх Великого Мрака, по соседству от него расположилась красивая женщина средних лет. За третьим столом сидел краснолицый старик с глазами, сверкающими словно молнии. Точно определить его культивацию не представлялось возможным, но Ла Раи он показался немного сильнее Патриарха Великого Мрака. Присутствие сразу трех практиков стадии Зарождения Души делало эту лекцию особенно значимой. Чуть поодаль от трех столов в позе лотоса сидел Чжоу Дэкунь, который в данный момент мрачно буравил Чэнь Цзяси и Ли Имина взглядом. Ла Раи невозмутимо подошел и сел рядом с ним. Подавив на время свою нелюбовь к юноше, Чжоу Дэкунь сказал:

— Эти двое слишком заносчивы. Вчера они навестили меня под предлогом выражения почтения. Но в их словах начисто отсутствовала вежливость, одна лишь гордыня. Судя по всему, они считают, что Подразделение Мировой Пилюли превосходит наше Подразделение Лунной Пилюли!

Два алхимика из Подразделения Мировой Пилюли похоже пришлись старику не по душе. Ла Раи, с другой стороны, был его собратом по Секте. Несмотря на их прошлые разногласия, во внешнем мире им нужно держаться друг друга. Ла Раи не успел еще толком присесть, как Чжоу Дэкунь начал жаловаться:

— Секта Великого Мрака пригласила алхимиков из двух разных Сект для тренировки собственных алхимиков. Вместо того, чтобы дать нам первым прочитать лекцию они попросили об этом Подразделение Мировой Пилюли! Возмутительно! Нам с тобой нужно быть настороже. Намерения Подразделения Мировой Пилюли не сулят ничего хорошего. Эти два прохвоста, очевидно, хотят унизить нас. Если им это удастся, как мы вернемся в Секту, так позорно потеряв лицо? — Чжоу Дэкунь стиснул зубы и вперил взгляд в Чэнь и Ли, продолжив: — В такой ситуации мне будет проще, чем тебе, поэтому тебе стоит очень осторожно отнестись к переплавке пилюль. Эх… Ладно, послушай. Если у тебя в будущем возникнут проблемы с переплавкой пилюль сразу же найди меня. Я отвечу на все твои вопросы и постараюсь помочь тебе так быстро, как могу.

Ла Раи улыбнулся. После тех злополучных дебатов их взаимоотношения сложно было назвать дружескими, но за последние несколько дней он понял, что не стоит особо обращать внимание на раздражительный характер старика. Он покачал головой и улыбнулся.

— Я уверен, ошибок не будет, не беспокойся.

— Ты… э-э… Тан Хао, между нами существуют определенные разногласия. Серьезные или нет — не важно. Сейчас Подразделение Мировой Пилюли пытается спровоцировать нас. Во внешнем мире мы с тобой лицо всего Подразделения Лунной Пилюли!

Он взглянул на Ла Раи и со вздохом вытащил из бездонной сумки нефритовую табличку, которую передал юноше.

— Я сделал ее для тебя прошлой ночью. В ней собрана вся информация, накопленные за сотню лет культивации моего Дао алхимии. Все мои знания и опыт хранятся в этой табличке. Как прочтешь, мы сможем подтвердить и перепроверить все эти сведения вместе. Я уверен, это благотворно скажется на твоем навыке Дао алхимии.

Ла Раи на секунду пораженно уставился на нефритовую табличку, справившись с удивлением, он отправил внутрь частицу духовного сознания. Он какое-то время молча изучал информацию внутри. Наконец, он поднял глаза на Чжоу Дэкуна. Сведения в нефритовой табличке были подлинными. В ней хранился весь опыт одного из самых компетентных Мастеров Шэнгуань Секты Пурпурной Луны. Эти сведения представляли собой настоящий кладезь знаний.

После изучения содержимого нефритовой таблички, Ла Раи понял, что погорячился во время дебатов со стариком. Каждый Мастер Шэнгуань заслуживал уважения, у каждого из них можно многому научиться. Образ мышления Чжоу Дэкуна немного закостенел, но его детальное понимание Дао алхимии достигло невероятных высот. Такое отношение к деталям непосредственно влияет на процент успешных переплавок пилюль. Ла Раи, быть может, и был в какой-то степени талантливей Чжоу Дэкуна в Дао алхимии и обладал более глубоким пониманием предмета, но его процент успешных переплавок колебался в районе трех-четырех комплектов пилюль из десяти. Судя по сведениям в нефритовой табличке у Чжоу Дэкуна получалось переплавить восемь комплектов из десяти.

— Премного благодарен, грандмастер Чжоу! — серьезно сказал Ла Раи, сложив ладони и поклонившись Чжоу Дэкуну, в будущем нефритовая табличка станет для него неплохим подспорьем при переплавке пилюль.

— Не стоит благодарностей, — небрежно бросил Чжоу Дэкунь.

Вот только, судя по его лицу, он был очень доволен. Про себя он подумал:

— «Этот малец хоть и не совсем честно просочился в ряды Мастеров Шэнгуань, на самом деле не так уж и плох. По возвращению в Секту надо будет обсудить его с остальными Мастерами Шэнгуань, возможно мне удастся улучшить его репутацию».

Он прочистил горло и со вздохом сказал то, что уже долгое время тяжким грузом давило на его сердце:

— Последние несколько дней я думал о том, что ты сказал тогда в долине. На самом деле, часть сказанного тогда тобой прозвучало вполне разумно… Вдобавок я хотел кое-что спросить. Я был абсолютно уверен, что тогда держал шип Семилистника, не понимаю, как я мог ошибиться. Листья должны были засиять семью цветами в сумерках, просто я…

Ла Раи смущенно улыбнулся. Покашляв, он решил сменить тему. Видя нежелание юноши дальше развивать эту тему, Чжоу Дэкунь не стал настаивать. Однако с его навыками в Дао алхимии у него уже появилась парочка теорий. Их взаимоотношения начали налаживаться, поэтому он не хотел всё портить.

У них завязалась дискуссия о Дао алхимии, от которой оба могли почерпнуть что-то новое. Дискуссия вышла настолько интересной, что они даже не заметили, как началась лекция по алхимии. Пока Чэнь и Ли вещали с платформы, их лица то и дело кривились при виде беседующих Ла Раи и Чжоу Дэкуна. Про себя Чэнь и Ли насмехались над Подразделением Лунной Пилюли. Однако они находились не в том положении, чтобы открыто делать какие-то заявления.

По ходу беседы Ла Раи и Чжоу Дэкунь извлекали для себя всё больше пользы. В глазах Чжоу Дэкуна постепенно разгоралось пламя восхищения. Спокойное обсуждение различных точек зрения в понимании Дао алхимии помогло ему достичь нового просветления. Что до Ла Раи, он осознавал, что его понимание более тонких деталей их ремесла было непростительно поверхностным. Он мог с уверенностью сказать, что советы Чжоу Дэкуна в будущем ему очень пригодятся. Старик и юноша увлеченно обсуждали столь горячо любимый ими предмет. В конечном итоге Чжоу Дэкунь в восхищении хлопнул ладонью по столу. Столь несвойственный старику жест вызвал у Ла Раи смех. Юноша решил не отставать и тоже хлопнул ладонью по столу с восхищенным вздохом.

Чэнь и Ли холодно переглянулись, а потом и вовсе недобро ухмыльнулись. На самом деле они практически с самого начала решили использовать свой визит в Секту Великого Мрака, чтобы посрамить и запугать Подразделение Лунной Пилюли. Изначально они планировали сделать это не по средствам лекции, а во время переплавки пилюль. Когда по Мертвенному Плато об этом пойдет молва, они добьются известности, как люди с безупречной репутацией. Вот почему сейчас они держали язык за зубами. Их лекция длилась два дня, за это время ни один человек не покинул площадь. По ходу лекции зрители постепенно разбились на два лагеря: одни слушали двух лекторов на платформе, другие постепенно скапливались вокруг Ла Раи и Чжоу Дэкуна, дабы послушать, о чем те говорят. Они завороженно слушали их дискуссию, понимая большую часть сказанного. Чжоу Дэкунь был доволен, ведь с самого начала на это им с Ла Раи и делался расчет. Взгляд Чэнь Цзяси мрачнел. По окончании лекции он повернулся и холодно посмотрел на Чжоу Дэкуна и Ла Раи.

— Вы двое целых два дня провели за разговорами, — мрачно сказал он, — Похоже, пришло время лекции Подразделения Лунной Пилюли. Мне очень интересно послушать ваше понимание Дао алхимии!

Ли Имин рядом с ним тоже весьма покоробило их поведение, поэтому он с холодным смешком добавил:

— Именно. Подразделение Лунной Пилюли занимает лидирующее положение в Дао алхимии Мертвенного Плато. Мне тоже любопытно узнать, насколько глубоко понимание Дао алхимии людей из столь именитой Секты. Хотя с другой стороны, думается мне, ничего особенного мы не услышим.

Ла Раи слегка нахмурился. Сперва он и Чжоу Дэкунь обменивались ключевыми знаниями о Дао алхимии, однако большую часть времени их беседа была не более чем спектаклем. Поэтому он сумел немного послушать лекцию по Дао алхимии людей из Подразделения Мировой Пилюли. Они обладали уникальным видением Дао алхимии, большая часть сказанного по ходу лекции звучала довольно разумно.

Чжоу Дэкунь холодно хмыкнул и направился к платформе. Он тоже отметил для себя несколько моментов во время лекции Подразделения Мировой Пилюли. Как он мог не заметить всю уникальность их понимания Дао алхимии? Будучи в должности лектора во время их назначения в Секте Великого Мрака, как он мог не принять скрытый вызов. Сейчас старик Чжоу чувствовал, что после разговора с Ла Раи его знания заметно обогатились. Теперь он приложит все усилия, дабы избежать даже малейшего прокола. Чэнь и Ли спустились с платформы, уступив место серьезно настроенному Чжоу Дэкуну. Его план на первую половину лекцию заключался в пересказе различных прописных истин.

— На великом пути Дао алхимии особое внимание нужно уделять вариациям трав и растений, именно их нужно запечатлеть в своем сердце. Эти вещи создают собой наивысшую Истину! По этой причине Дао алхимии вечен! Собратья Даосы, сегодня я, Чжоу Дэкунь, подробно расскажу о третьем царстве вариаций трав и растений.

Чжоу Дэкунь явно намеревался затянуть время, чтобы дать себе время подумать. Однако его прервал холодный смешок Чэнь Цзяси:

— Впервые слышу о таком, — сказал он, — Грандмастер Чжоу, ты утверждаешь, что Дао алхимии означает, как ты сказал… «Запечатлеть травы и растения в своем сердце, что в свою очередь приведет к наивысшей Истине». В связи с этим у меня вопрос: о какой такой наивысшей Истине идет речь?

Он хлопнул ладонью по столу, эхо хлопка вкупе с его аурой прокатилось по всей площади, создавая угрожающую ауру. Чэнь Цзяси пристально посмотрел на Чжоу Дэкуна. Собравшиеся Практики с любопытством переводили взгляд с платформы на Чень Цзяси и обратно. На площадь опустилась гробовая тишина. Патриарх Великого Мрака и остальные Патриархи стадии Зарождения Души не вмешивались. Похоже сегодня столкновение доктрин Подразделения Лунной Пилюли и Мировой Пилюли достигнет своей кульминации.

Ла Раи нахмурился. Он и Чжоу Дэкунь, может, и не испытывали особой любви к Подразделению Мировой Пилюли, но во время их лекции они просто беседовали. В их действиях не было ничего такого, что можно было посчитать вызывающим или агрессивным. Резкие и прямолинейные слова Чэнь Цзяси больше напоминали выпад мечом. Подразделение Мировой Пилюли открыто атаковало Чжоу Дэкуна, но не чтобы пристыдить его лично, а все Подразделение Лунной Пилюли. Они хотели за счет уничтожения Ла Раи и Чжоу Дэкуна поднять собственный престиж. Если Ла Раи и Чжоу Дэкунь сегодня им уступят, не сложно догадаться с какой скоростью эта новость облетит все Мертвенное Плато. Подразделение Лунной Пилюли потеряет лицо, а Ла Раи и Чжоу Дэкунь станут посмешищем. Для алхимика нет ничего важнее репутации.

Именно об этом сейчас думал Чжоу Дэкунь. Посерьезневший старик Чжоу взглянул с платформы на горделиво задравшего подбородок Чэнь Цзяси. Чэнь Цзяси уверенно встретил его взгляд своим. Он с нетерпением ждал этого дня уже очень долго. Учитывая его навыки в Дао алхимии, его можно было отнести к Избранным Подразделения Мировой Пилюли, к тому же в искусстве дебатов в Секте мало кто мог с ним сравниться. Когда он узнал, что Секта Великого Мрака одновременно пригласила к себе алхимиков из Подразделения Лунной Пилюли и Мировой Пилюли, то сразу понял, что лучшей возможности для поднятия собственного статуса не придумать, не важно на какие меры для этого придется пойти… Для любого алхимика самый простой и эффективный способ прославиться — это унизить Мастера Шэнгуань Подразделения Лунной Пилюли.

От одной мысли о предстоящем представлении он возбуждённо поежился. Глядя на Чжоу Дэкуна, он видел не практика, а просто лестницу к славе.

— «Когда я расправлюсь со старикашкой и этим нахальным юнцом из Подразделения Лунной Пилюли, — подумал он, — Имя Чэнь Цзяси станет известным внутри и за пределами моей Секты!»

Ли Имин, стоящий рядом с Чэнь Цзяси, вынашивал похожие планы. Чжоу Дэкунь отвернулся от них и продолжил читать лекцию.

— Существует три царства трав и растений. Первое состоит из сотни тысяч целебных трав. Второе…

На этом момент его прервал демонстративно громкий смех Чэнь Цзяси, после чего тот хлопнул по столу и поднялся из-за стола.

— Грандмастер Чжоу Дэкунь, Мастер Шэнгуань Подразделения Лунной Пилюли, только не говори мне, что ты отказываешь другому Собрату Даосу в праве задавать вопросы или ставить под сомнение содержание лекции? Ты напуган или просто несешь чепуху? Или… ты пытаешься обдурить Собратьев Даосов из Секты Великого Мрака?

Произнес он всё это с неприкрытым сарказмом и презрительной ухмылкой. Глубоко в душе он уже самонадеянно полагал, что выиграл! Чжоу Дэкунь гневно повернулся к Чэнь Цзяси. Он не мог больше прикидываться, что не слышит наглые обвинения в свой адрес, ведь теперь они были направлены не только на него, а на все Подразделение Лунной Пилюли. Он обязан ответить, даже если эти нападки не имеют под собой почвы.

Реакция Чжоу Дэкуна лишь прибавила уверенности Чэнь Цзяси. Перед отправкой в Секту Великого Мрака он навел справки и выяснил, что Чжоу Дэкунь будет частью делегации Секты Пурпурной Луны. Старик обладал определенной репутаций и был довольно известен, но Чэнь Цзяси не сомневался в превосходстве собственного понимания Дао алхимии.

Ученики Секты Великого Мрака на площади с все возрастающим восторгом наблюдали за двумя алхимиками. Большинство присутствующих являлись учениками Конклава, они, включая Хань Бэй, с улыбкой наблюдали за противостоянием между Подразделением Лунной Пилюли и Мировой Пилюли. Три Патриарха стадии Зарождения Души медитировали с закрытыми глазами и не вмешивались. Судя по всему, они с превеликой радостью готовы наблюдать за конфронтацией алхимиков.

— Грандмастер Чжоу, твой сердитый взгляд на меня не действует, — самоуверенно произнес Чэнь Цзяси, — Ты так и не объяснил, что такое наивысшая Истина.

Его интонация звучала совершенно нормально, но глаза Чэнь Цзяси издевательски блестели, что не могло не вывести из себя Чжоу Дэкуна.

— Истина выражается в форме правил, — ответил он, чеканя каждое слово, — Вне зависимости от неисчислимого множества вариаций, правила навсегда будут существовать в твоем сердце. Благодаря неизменности правил становится возможным стимулировать десятки тысяч целебных трав. К тому же, подтверждая Истину Дао алхимии, становится возможным создать алхимические рецепты. С просветлением человек может почувствовать всю необъятность того, что мы зовем путем алхимии. Бесконечный поиск — вот истинная цель!

Чэнь Цзяси пораженно застыл, он никак не ожидал такого ответа от Чжоу Дэкуна. На самом деле до встречи с Ла Раи Чжоу Дэкунь никогда бы не сказал чего-то подобного. Но их недавняя дискуссия лишь подтвердила его предыдущие наблюдения и трактовки, а также подарила ему новое просветление. Чэнь Цзяси и Ли Имин нахмурились. После этих слов лица слушателей озарило понимание.

— Грандмастер Чжоу, я не могу согласиться с твоим объяснением, — сказал Чэнь Цзяси с блеском в глазах. С этого момента он перестал смотреть на Чжоу Дэкунь сверху вниз и начал воспринимать его всерьез. — Если «Я» — неизменно, — произнес он медленно, — Откуда тогда берутся бесконечные вариации?! «Я» подобен реке. Река не способная течь вперед высыхает. Бегущая вода обеспечивает никогда не кончающееся течение реки. Также изменчивое «Я» обеспечивает продолжение существования!

После его слов выражение лица Чжоу Дэкуна изменилось, он хотел было возразить, но Чэнь Цзяси не дал ему такой возможности.

— Может ли дерево оставаться недвижимым среди бушующего ветра? Единственное дерево способное на такое… может существовать только на холсте в виде картины! Движение дерева доказывает его собственное существование и существование порывов ветра! Грандмастер Чжоу, ты утверждаешь, что «Я» неизменно. Курам на смех! Возможно именно по этой причине ты до сих пор не стал Пурпурным Мастером Шэнгуань. Твое понимание Дао алхимии делает тебя похожим на цветок, влюбленный в собственный аромат! Ты просто охоч до славы и приятных слов! Единственное место, где ты можешь стать Пурпурным Мастером Шэнгуань — в детской сказочке!

От этих невероятно жестоких слов Чжоу Дэкуна затрясло.

— Ты… ты… — старик Чжоу ткнул пальцем в говорящего, пытаясь подобрать слова.

— Что я? Только не говори мне, что ты лишился дара речи? Неподвижная река — это только лишь стоялая, мертвая вода. Неподвижное дерево может существовать только на картине. Грандмастер Чжоу, ты очевидно живешь в мире стоялой воды, в мире, где плывущие по небу облака ни во что не ставят. А теперь ответь, не ты ли пытаешься поймать на крючок славу? Твой мир — картина, ты игнорируешь Небо и Землю и живешь в блаженном неведении перед великолепием мира снаружи. Я повторю, ты цветок, влюбленный в собственный аромат. По-твоему, я неправ?

Голос Чэнь Цзяси с каждой фразой становился громче. К концу его тирады Чжоу Дэкунь окончательно побелел, а его глаза были готовы выкатиться из глазниц. Его оппонент исказил смысл его слов, но в тоже время слова самого Чэнь Цзяси казались довольно разумными. В голове старика Чжоу роились ответные слова, но он просто не мог заставить их прозвучать вслух.

— Вздор! — яростно воскликнул он.

На этом моменте Ла Раи невольно вздохнул.

— Вздор? — спросил Чэнь Цзяси. — Отлично. Позволь мне объяснить тебе, что на самом деле такое Истина! Принимая во внимание существование Инь и Ян, луны и солнца, в великом мире алхимии безграничное солнце есть Ян, который охватывает всё, что способно гореть и плавиться — это алхимическая печь! Яркая луна есть изменчивый Инь, он является алхимическим рецептом! Вот это Истина! Грандмастер Чжоу, если ты действительно находишься на вершине Дао алхимии, посмеешь ли ты утверждать, что алхимическая печь, символизирующая безграничное солнце, может существовать у тебя в сердце? Хватит ли тебе наглости заявлять, что луна, символизирующая неисчерпаемые алхимические рецепты, может скрываться в глубинах твоего сердца? Кажется, я еще мягко выразился, когда сравнил тебя с человеком, который хочет поймать на крючок славу, и с цветком, влюбленным в собственный аромат!

Ответом на его обвинения была тишина. Слова Чэнь Цзяси эхом прокатились по всей площади. Ученики Секты Великого Мрака выглядели ошарашенными. Патриарх Великого Мрака и красивая женщина открыли глаза и с интересом посмотрели на Чэнь Цзяси. Чжоу Дэкуна трясло, он хотел ответить, но у него в голове царил хаос. Взгляды всех присутствующих были прикованы к нему. Такое публичное осмеяние было настолько возмутительным, что старик Чжоу просто лишился дара речи. Когда он уже собирался ответить хоть что-то, неожиданно раздался холодный голос Ла Раи:

— У меня есть парочка вопросов.

Он поднялся, перелетел на платформу и встал рядом с Чжоу Дэкунем. Сейчас Чжоу Дэкунь смотрел на юношу как на родного. Он лично на себе испытал всю остроту языка Ла Раи. Сделав глубокий вдох, он молча отошел на несколько шагов назад, счастливо уступив ему центр платформы. Холодный взгляд Ла Раи скользил по толпе, пока не остановился на Чэнь Цзяси.

— Не мог бы ты пояснить подробней? — с фальшивой улыбкой спросил Чэнь Цзяси.

Внешне он сохранял маску равнодушия, но внутри он сохранял хладнокровие. О Тан Хао ему было практически ничего не известно, но судя по их короткой стычке у входа в Секту, он был не из тех, с кем стоит без причин связываться. Но он верил в собственное Дао алхимии, к тому же Тан Хао не совсем честно стал Мастером Шэнгуань, поэтому Чэнь Цзяси был абсолютно уверен в собственном превосходстве.

Все собравшиеся ученики Секты Великого Мрака смотрели на Ла Раи. Хань Бэй прищурилась, дабы скрыть блеск в глазах. Сейчас все внимание было приковано к юноше, даже красивая женщина рядом с Патриархом Великого Мрака с недоумением смотрела в его сторону. Для большинства учеников Секты Великого Мрака слова Чэнь Цзяси прозвучали весьма разумно.

— У меня всего три вопроса, — невозмутимо начал Ла Раи, — Первый вопрос касается Истины. Ты упомянул солнце и луну. Безграничное солнце, по твоим словам, есть алхимическая печь, а яркая луна есть алхимический рецепт. Позволь спросить, кто изобрел алхимические печи, и кто придумал алхимический рецепт?

— Грандмастер Тан, вы совсем ничего не знаете о Дао алхимии? — рассмеялся Чэнь Цзяси. — Древние наблюдали за безграничным солнцем и вдохновлялись им при ковке алхимической печи. Что до алхимического рецепта, древние обрели просветление у луны, а затем записали неисчислимое количество вариаций трав и растений. Поэтому я сказал, что безграничное солнце есть алхимическая печь, а яркая луна есть рецепт. Солнце и луна — это кузница, порождающая всё сущее!

По толпе прокатился восторженный шепот. Ла Раи ответил в невозмутимой манере:

— Безграничное солнце — это небесное тело на небосводе, его слепящее сияние не позволяет увидеть остальные звезды. Когда древние смотрели вверх, они смотрели не на солнце, а на небо! Ты обвинил грандмастера Чжоу в желании поймать на крючок славу. Тогда ты, грандмастер Чэнь, лягушка на дне колодца, которая глазеет на палящее солнце, но не может увидеть небо, держащее в себе это самое солнце! Луна еще одно небесное тело, среди многих, его часто можно увидеть на ночном небе. Из-за существования темноты и света люди верили в постоянную смену ночного неба и светлого дня. В действительности среди всех небесных тел неподвижна лишь одна вещь — сами Небеса! Ты сравнил грандмастера Чжоу с цветком влюбленным в собственный аромат. Я говорю, что ты, грандмастер Чэнь, человек узколобый. Ты, ничтожный алхимик, имеешь наглость заявлять, что солнце и луна — кузница, давшая жизнь всему сущему! Раз уж ты выставляешь на всеобщее обозрение, насколько ты себя переоцениваешь, я, Тан Хао, так и быть объясню. Если солнце и луна — это кузница, давшая жизнь всему сущему, тогда именно кузница Небес дарует жизнь бесконечным переменам солнца и луны!

Последняя фраза Ла Раи прозвучала, как раскат грома, который ударил Чэнь Цзяси в самое сердце.

Глава 17: Поединок Дао алхимии

Все до единого практики Секты Великого Мрака на огромной площади восторженно следили за происходящим. Последнее заявление ударило в них словно молния, словно громовой раскат он до сих пор гудел у них в голове.

— «Кузница Небес дарует жизнь бесконечным переменам солнца и луны!»

Эти слова раз за разом звучали в головах присутствующих. Красивая женщина во все глаза уставилась на Ла Раи. Патриарх Великого Мрака рядом с ней потрясенно прикрыл глаза. Тишину нарушил возглас Чэнь Цзяси:

— Ты…

Чэнь Цзяси изменился в лице. Откуда ему было знать, что слова Тан Хао окажутся настолько резкими? Тезисы Ла Раи подобно острым клинкам вонзались в его сердце. Чжоу Дэкунь судорожно вздохнул, пытаясь унять дрожь в ногах. Он не испытывал ни капли счастья, на самом деле буквально пару секунд назад он не видел в словах Чэнь Цзяси ни одного изъяна. Но после заявления Тан Хао, глубоко внутри он знал, что юнец был абсолютно прав. Чэнь Цзяси сделал глубокий вдох, дабы собраться с мыслями.

— Грандмастер Тан, ты застал меня врасплох, — произнес он, не спуская глаз с Ла Раи. — Вот только совершенно неважно, о чем ты говорил: о солнце и луне, о небе или о кузнице Неба и Земли. Алхимия — это путь. Все виды трав и растений могут быть переплавлены в целебные пилюли. Все духи и души могут быть переплавлены в дух пилюли! Сейчас я не согласился с тезисом Грандмастера Чжоу относительно неизменного «Я» и хранящихся в алхимических рецептах неисчислимых вариаций. Я ничего не говорил про упомянутые тобой бесконечные перемены солнца и луны. По моему мнению, алхимики должны постичь трансформацию собственного «Я». Только приняв эту трансформацию, становится возможным создать неисчислимое число вариаций. Только так можно говорить про бесконечное количество рецептов или переплавке существующих с древних времен бессчетного множества видов целебных пилюль.

— Ты упомянул, что человек может создать неисчислимое число вариаций, — невозмутимо отозвался Ла Раи, он вновь говорил спокойно и с расстановкой. Волосы стоящего на платформе юноши развивал ветер, отчего не все смогли разглядеть яркий блеск в его глазах. — Неисчислимое число вариаций? Ветер и облака, гром и молния — все они результат небесных перемен. Дрожь земли, растущие горы, текущие реки — это результат земных перемен. Какое ты отношение имеешь к переменам Неба и Земли? Теперь с небес идет дождь по воле грандмастера Чэня? Грандмастер Чэнь, твоя воля заставляет горы вздыматься, или быть может по твоей воле они рушатся? Это мой второй вопрос. Однако можешь на него не отвечать, поскольку у тебя ничего не выйдет! На самом деле ты никакой не грандмастер. Даже если ты станешь им в будущем, ты никогда не будешь достоин заявить права на эти бесконечные перемены. Как сердце может хранить в себе бесконечные перемены Неба и Земли? Курам на смех! Ты такой же самодовольный и тщеславный человек, как Правитель Княжества Елан, что поспорил с Императором. Ты действительно себя переоцениваешь!

Ла Раи говорил это с издевкой в голосе, копируя манеру речи Чэнь Цзяси, когда тот публично пытался унизить Чжоу Дэкуна. Его слова прогремели подобно удару молнии, заставив Чэнь Цзяси скривиться.

— Ты… остер на язык! Очевидно, что я не это имел ввиду. Ты сильно преувеличиваешь мои слова. Я говорил о философии переплавки пилюль!

— Философии? Интересно, расскажи поподробней.

— Я говорил лишь о философии перемен, — выпалил Чэнь Цзяси, — Возьми лучшее из множества учений и, соединив их вместе, получи что-то свое. Вбери в себя лучшие аспекты твоего окружения. Удали лишний осадок, существующий в себе самом. Переплавляй пилюли так, как бы переплавлял самого себя! Достигнув совершенства, можно будет ступить на путь к вершине, где станет возможным применить всю силу перемен!

Собравшиеся ученики Секты Великого Мрака одобрительно кивали, похоже, многие были согласны с его тезисом. Поэтому Чэнь Цзяси продолжил голосом способным крошить гвозди и рвать железо:

— Чем-то это похоже на художника, рисующего гору. Сначала он наблюдает за миллионом гор, после чего уже может нарисовать свою собственную. Гора из-под его кисти будет содержать в себе эссенцию ранее увиденных им гор, так рождаются настоящие шедевры! Также миллионы маленьких ручейков, слившись вместе, становятся великой и бескрайней рекой! Вот о какой философии я говорил. Собери лучшее из множества учений и соедини их в себе! Это мой путь, именно с ним я достиг Дао алхимии! — он взмахнул рукавом и сверкнул глазами в сторону Ла Раи. — Мне тоже любопытно узнать, какова философия алхимии у грандмастера Тана!

Его слова эхом отдавались в сердцах десятков тысяч учеников Секты Великого Мрака. Хань Бэй выглядела задумчиво. Чжоу Дэкунь, стоящий позади Ла Раи, полностью погрузился в себя. Выражение лица Ла Раи не изменилось, он посмотрел на Чэнь Цзяси и снисходительно произнес:

— Художник наблюдает за миллионом гор, затем рисует одну, возможно, в этом случае в картине будет содержаться эссенция увиденных им гор. Однако нарисованная им гора… ненастоящая. Она плод его воображения, она порождение веры художника в то, как гора должна выглядеть. В действительности, повидав на своем веку столько гор, он уже давно забыл, как выглядит первая увиденная им гора. Из его памяти уже давно стерлись воспоминания и ощущения того, когда он взглянул на свой первый горный пик. Миллионы ручьев, соединившись вместе, становятся великой и бескрайней рекой. Но эта река… перестала быть ручьем, коим она была раньше. Теперь это обычное скопление воды, лишенное индивидуальности. Первый ручей, который мечтал стать рекой, уже мертв, убитый собственным желанием. Желание и стремления стали причиной того, что художник забыл свою первую гору, и тем самым саму причину, почему он изначально захотел нарисовать гору. В желании стать рекой ручей потерял самого себя. В процессе становления рекой, его воля слабела, пока вовсе не исчезла.

Голос Ла Раи медленно нарастал.

— Вот мой третий вопрос. Соединив в себе множество идей разных учений, ты потерял самого себя. Ты думаешь, что извлек пользу, но на самом деле у тебя больше нет своего собственного пути. Если у тебя нет собственных идеалов, на которые можно равняться, тогда ты похож на человека, который увидел миллион гор, но забыл почему вообще захотел нарисовать гору! Без принципов, на которые можно опираться, ты ручей, пожелавший стать рекой. Вот только у такой реки нет души! А это истинная смерть!

Ла Раи взмахнул своим широким рукавом. От его слов у Чэнь Цзяси закружилась голова.

— Как практики, мы должны придерживаться наших собственных принципов. Как алхимики, мы должны придерживаться нашего собственного Дао алхимии. Окружающие нас люди и другие учения могут лишь укрепить или поддержать нашу уверенность. Но мы ни в коем случае не должны позволить процессу поиска затмевать нам глаза на наши идеалы. Если сердце непреклонно, тогда ничто не способно заменить его. Может показаться, что такое сердце хранит в себе перемены, но на самом деле это базис, фундамент. От начала и до самого конца оно никогда не исчезнет. Оно будет существовать вечно. Неизменное сердце!

Громогласные слова Ла Раи сотрясли площадь. Лицо Чэнь Цзяси перекосило, растерянно хлопая глазами, он неосознанно попятился на несколько шагов.

— Если твое сердце податливо, как ты можешь создать что-то действительно вечное?! — продолжил Ла Раи. — Грандмастер Чэнь, твое сердце лишено решимости. Откуда берется твоя уверенность, когда ты рассказываешь нам про чужие учения? Откуда берется твоя храбрость, когда ты беззастенчиво бахвалишься о смешении чужих идей в собственный путь? Как ты смеешь говорить со мной о Дао алхимии?

Тишина на площади продержалась всего мгновение, после чего толпа зрителей возбужденно загомонила. Чэнь Цзяси было трудно дышать, в его голове царил настоящий хаос. Чжоу Дэкуна позади Ла Раи била крупная дрожь, у него начала немножко кружиться голова. Совершенно неожиданно для себя он внезапно осознал, почему за столько лет так и не стал Пурпурным Мастером Шэнгуань.

— «Все эти годы я слишком много внимания уделял Дао алхимии людей вокруг меня, — думал он, — Я случайным образом подхватывал идеи то тут, то там… Совершенно забыв про путь, которому я изначально хотел следовать… Если твое сердце податливо, как ты можешь создать что-то действительно вечное?»

Патриарх Великого Мрака и красивая женщина многозначительно переглянулись. Только краснолицый старик рядом с ними так и не открыл глаз и не пошевелил ни единым мускулом. Ученики Секты Великого Мрака не стесняясь обсуждали услышанное. Слова Ла Раи взбудоражили спокойный океан в их сердцах.

— Ты… — выдавил бедный Чэнь Цзяси, Ли Имин рядом с ним тяжело дышал.

Ла Раи взмахнул рукавом, его следующие слова прозвучали, как небесный гром:

— Благодаря существованию неизменного «Я», сердце может выдержать бесконечные перемены солнца и луны, колоссальные бури Неба и Земли и трудный путь сквозь тысячи гор и рек. Дао алхимии вечен. Бессчетное число перемен, содержащихся в сердце — это алхимический рецепт. Неизменное «Я» — это алхимическая печь. Я — алхимическая печь, а мое сердце — алхимический рецепт. Переплавь то, что внутри, дабы достичь Бессмертия. Переплавь то, что снаружи, дабы достичь бескрайнего Дао алхимии. Соедини их вместе и получишь Истину алхимии. Алхимия — это Небеса! Алхимия — это Земля! Алхимия — это целый мир! Вот мой Дао алхимии!

Наконец даже краснолицый практик открыл глаза и посмотрел на Ла Раи. Каждый практик Секты Великого Мрака вне зависимости от культивации и статуса сейчас не мог оторвать глаз от юноши. Над площадью нависла гробовая тишина, пока собравшиеся на ней люди с блеском в глазах наблюдали за человеком на платформе. Чжоу Дэкунь восторженно смотрел на Ла Раи. К этому моменты в его сердце развеялись последние сомнения. На их место пришли страсть и гордость. Всё благодаря Тан Хао, алхимику Подразделения Лунной Пилюли! Старик Чжоу про себя уже всё решил: по возвращению в Секту он приложит все силы, чтобы остальные Мастера Шэнгуань приняли Тан Хао. На самом деле, после этих дебатов довольно скоро все Мертвенное Плато будет говорить только о Тан Хао.

Бледный Чэнь Цзяси начисто лишился боевого духа. Пока его товарищ Ли Имин что-то неразборчиво бубнил себе под нос, у него по лбу градом валил холодный пот. Чего никто не мог знать так это того, что он раз за разом повторял последние слова Ла Раи, запечатывая их в свое сердце.

Неописуемая тишина накрыла площадь. Слова Ла Раи поразили собравшихся до глубины души. Патриарх Великого Мрака и остальные практики стадии Зарождения Души сейчас думали примерно об одном и том же:

— «У этого юнца… огромное будущее!»

Внезапно тишину прорезал истошный вопль Чэнь Цзяси:

— Вздор! — с криком он запрыгнул на платформу и встал напротив Ла Раи, его налитые кровью глаза при взгляде на юношу гневно полыхали: — Ты простой, бесстыжий юнец с острым языком! Если бы словами можно было переплавлять пилюли, тогда даже смертные могли бы заниматься алхимией! Я практикую Дао алхимии уже много лет. Я запомнил сотню тысяч вариаций целебных трав и растений. Я знаю восемь тысяч способов прививки вариаций! Когда как ты хитростью и обманом стал Мастером Шэнгуань. На самом деле ты ничем не отличаешься от обычного мастера-алхимика! Хватит ли тебе духу состязаться со мной?

У Чэнь Цзяси не осталось другого выхода. Вся его изначальная агрессия была в пух и прах разбита изобличающей отповедью Ла Раи. Он чувствовал себя так, словно ему залепили смачную пощечину, словно ему в грудь вонзили острый кинжал. Слова Ла Раи были прямой атакой на него, как на алхимика.

— О каком состязании идет речь? — холодно спросил юноша. На его лице играла легкая улыбка, но его глаза были холодны, как две сверкающие льдинки, для себя он уже решил, что полностью раздавит Чэнь Цзяси.

— Мы с тобой будем состязаться в знании трав и растений! — объявил Чэнь Цзяси, буравя взглядом Ла Раи.

По его мнению, поскольку Тан Хао был молод и нечестным путем стал Мастером Шэнгуань, ему не сравниться с ним, особенно учитывая количество лет, которые он изучал и работал с травами и растениями. Его уверенность в собственных знаниях была абсолютной. На самом деле в его Секте имелись те, кто лучше разбирался в предмете, но он не сомневался, что сможет одолеть жалкого острослова Тан Хао. Правой рукой он произвел пасс, и из бездонной сумки вылетело две черных, высохших веточки.

— «Сушеный Стебель Весеннего Равноденствия! — узнал их Чжоу Дэкунь. — Эти ценнейшие веточки передаются из поколения в поколение с древних времен! Сушеный Стебель Весеннего Равноденствия!»

Чэнь Цзяси схватил одну из веточек и выставил ее на всеобщее обозрение.

— Грандмастер Тан Хао, ты вряд ли узнал это растение, поэтому позволь мне объяснить. Ныне это растение встречается крайне редко, к тому же оно рукотворное и в дикой природе вообще не встречается. Древний метод их изготовления утерян много веков назад. У растения имеется множество применений, но из-за одного самого невероятного способа его применения оно получило название «Потомок всех растений!» Внутри этого древнего растения содержится эссенция большинства видов трав и растений. Вот почему алхимик вроде меня может наполнить мое духовное сознание знаниями трав и растений, а затем вдохнуть его в Сушеный Стебель Весеннего Равноденствия и заставить его расти! Чем выше объем знаний, тем сильнее прорастет стебель. Таким нехитрым способом мы сможем четко понять, чьи знания трав и растений лучше!

При себе Чэнь Цзяси держал только два Сушеных Стебля Весеннего Равноденствия. В свое время, благодаря стечению нескольких удачных обстоятельств, ему удалось заполучить эти два ценнейших ростка в свои руки. Загнанный в угол, он вытащил их именно сейчас в надежде покрасоваться и повысить свою репутацию. Выражение лица Ла Раи не изменилось, правда внутри он практически прыгал от восторга. Ему однажды довелось прочесть в древнем свитке о Сушеном Стебле Весеннего Равноденствия. Удивительные свойства стебля невозможно было объяснить словами. Самым лучшим свойством стебля считалась способность влиять на процент успешных переплавок пилюль! Стоит добавить один стебелек к партии целебных пилюль и вероятность успеха переплавки значительно возрастет, возможно даже достигнет ста процентов. Без колебаний Ла Раи взял Сушеный Стебель Весеннего Равноденствия, но взглянув на него, слегка расстроился. Переданный ему Сушеный Стебель Весеннего Равноденствия оказался крошечным: толщиной с палец.

— Грандмастер Тан, приступим! — зловеще объявил Чэнь Цзяси.

Его голос звучал так, словно ему не терпелось поскорее расправиться с Тан Хао. Практики Секты Великого Мрака сосредоточенно следили за двумя алхимиками. Эта лекция оказалась одной из самых полезных на их памяти. Из толпы за Ла Раи наблюдала Хань Бэй. Чжоу Дэкунь нервничал, до него доходили истории о невероятном тесте Ла Раи на звание мастера-алхимика, но тревога всё равно никак не унималась. Видя выражение лица старика Чжоу, Чэнь Цзяси почувствовал прилив уверенности. Он не стал дожидаться Ла Раи и начал вливать духовное сознание в сухой стебелек у себя в руках. С холодным смешком он сказал:

— Появление одного отростка символизирует знание ста тысяч видов трав и растений, два отростка — двух сотен тысяч вариаций. Грандмастер Тан, я советую тебе серьезно отнестись к нашему состязанию.

Сухой стебель ярко засиял, наполняя светом всю площадь и привлекая взгляды собравшихся на ней людей. Выражение лица Ла Раи оставалось прежним. Его духовное сознание вырвалось наружу и устремилось прямиком в сухой стебель. Время тянулось невыносимо медленно. Когда сгорела одна благовонная палочка из сухого стебля Чэнь Цзяси неожиданно показался зеленый отросток, такой можно увидеть во время весеннего равноденствия.

— Сто тысяч целебных трав… Грандмастер Чэнь уже овладел знанием ста тысяч трав!

— Ктознает, сколько грандмастер Тан… А?

Ученики Секты Великого Мрака не успели толком завязать дискуссию, как внезапно на стебле Ла Раи выросло два отростка. Появление двух отростков не нарушило безмятежное выражение лица юноши. Однако зрители оказались не столь хладнокровны, появление отростков переполошило всех собравшихся, включая Чэнь Цзяси, чьи глаза расширились от удивления. Ему еще никогда не доводилось видеть, чтобы из сухого стебля за горение одной благовонной палочки проросло сразу два ростка.

— «Нет причин для паники, — успокаивал он себя, — Учитывая мои знания трав и растений, на длинной дистанции я точно одолею этого жулика!»

Его губы растянулись в фальшивой ухмылке, но именно в этот момент… появился третий отросток, за ним еще и еще… пока на стебле не стало девять отростков! Бурный рост длился около десяти вдохов! Из толпы послышались изумленные вскрики. Практики Секты Великого Мрака пораженно уставились на стебель Ла Раи.

— Как такое возможно…

— Девять отростков. Они означают девятьсот тысяч целебных трав, девятьсот тысяч вариаций! Грандмастер Тан еще так юн, откуда у него такие невероятные познания трав…

— Девять…

Внезапно из сухого стебля вырвался десятый отросток, в то время как стебле Чэнь Цзяси пока выросло только три.

— «Невозможно!» — мелькнула у него мысль.

Он покрасневшими глазами смотрел на стебель Ла Раи, не в силах поверить увиденному. Он запрокинул голову, растрепав волосы, и дико взвыл в надежде заставить отростки расти быстрее. До этого он специально умолчал о глубине своих познаний, в действительности его знания ограничивались девятью сотнями тысяч вариаций трав и растений, что означало пик второго царства. По этой причине он физически не мог выдать больше девяти отростков. После появления десяти отростков на стебле Ла Раи внезапно… появился бутон. Он слегка трепетал, чем сразу же привлек внимание всех зрителей, даже Чэнь Цзяси и Ли Имина. С мягким шелестом бутон раскрылся… явив крохотный белый цветок! У Ли Имина от лица отлила кровь.

— Древний Сушеный Стебель Весеннего Равноденствия зацвел… это… это…

На его лице застыло крайнее изумление, ведь он отлично понимал значение цветения сухого стебля. Чжоу Дэкунь восторженно сказал:

— Сто тысяч целебных трав, один миллион вариаций, сто миллионов вариаций прививок… Цветение древнего дерева означает десять миллионов вариаций прививок. Если появится десять цветков, тогда это будет означать все сто тысяч миллионов вариаций прививок!

Невероятно глубокие знания Ла Раи трав и растений поразили старика до глубины души. У большинства Мастеров Шэнгуань рост знаний трав и растений останавливался где-то на отметке в десять миллионов. Только Пурпурные Мастера Шэнгуань могли достичь отметки в сто тысяч миллионов вариаций прививок.

— Ты… ты… — пораженно лепетал Чэнь Цзяси.

У него начало темнеть в глазах. Даже в самом страшном сне ему не могло присниться, что знания трав и растений Тан Хао окажутся настолько глубокими. Знай он об этом заранее, то ни за что бы не предложил такое состязание. Его ноги дрожали, его тело била крупная дрожь. Он хотел что-то сказать, как внезапно появился второй цветок, потом третий, а за ним и четвертый… Один за другим появлялись цветки, больно ударяя по боевому духу Чэнь Цзяси. Практики на площади очумело уставились на росток Ла Раи. Шестой цветок. Седьмой цветок. Восьмой цветок. Девятый цветок… Появление каждого цветка волнами расходилось в сердцах зрителей, даже Патриарха Великого Мрака и двух Патриархов рядом с ним. Они с горящими глазами следили за Ла Раи. Наконец… появился десятый цветок!

На десятом цветке Чэнь Цзяси оцепенел, он был в одном шаге от того, чтобы потерять сознание. В его сердце стремительно нарастал вой полный муки и страданий. Никто не мог предсказать такой исход. Как в Секту Великого Мрака попал этот… монстр? Узнай он, что второе имя Тан Хао — грандмастер Золотая Орхидея, то наверняка свалился бы на землю без чувств.

— «Монстр…» — поежился Чжоу Дэкунь.

Это совсем не походило на состязание двух алхимиков, а скорее на тотальный разгром Чэнь Цзяси. Тому просто нечего было противопоставить. Его разгромили целиком и полностью. Патриарх Великого Мрака и два других Патриарха смотрели на Ла Раи, как на невероятно ценное сокровище. В толпе практиков Секты Великого Мрака разгорелась жаркая дискуссия. Каждый из присутствующих имел определенные познания в Дао алхимии. Как они могли не понять значение увиденного…?

— Грандмастер Тан Хао!

— Сухой стебель расцвел десять раз! Наивысшее достижение — сто тысяч миллионов вариаций прививок!

Пока толпа оживленно гудела, Ла Раи поднял голову и не говоря ни слова убрал стебель в свою бездонную сумку, очевидно не намереваясь его возвращать.

— Еще хочешь состязаться со мной в знании трав и растений? — спросил он у дрожащего и смертельно бледного Чэнь Цзяси.

Алхимик Подразделения Мировой Пилюли запрокинул голову. Его глаза полыхнули чистейшим безумием.

— Да! — воскликнул он, в его взгляде, направленном на Ла Раи, отчетливо виднелись ненависть и зависть.

Он ненавидел то, что его оппонент несмотря на юный возраст обладал невероятными познаниями трав и растений. Он ненавидел то, что его оппонент был Мастером Шэнгуань. Он ненавидел то, что его оппонент обезоружил его своими тезисами и пониманием Дао алхимии. Он особенно ненавидел то, что его оппонент не позволил ему выиграть, тем самым не позволив ему, Чэнь Цзяси, растоптать его и обрести известность. Ненависть, казалось, пропитала даже его кости, породив дьявольское безумие.

— Мы будем соревноваться в определении рецепта пилюли на глаз! — прохрипел Чэнь Цзяси.

Ли Имин рядом с платформой хотел его одернуть, но увидев дикий, необузданный блеск в глазах Чэнь Цзяси, лишь обреченно вздохнул.

— По рукам, коли ты хочешь соревнование, ты его получишь, — ответил Ла Раи невозмутимо. При виде ополоумевшего Чэнь Цзяси он добавил: — Соревнования на интерес вызывают у меня приступ зевоты. Если хочешь состязаться, давай заключим пари. Любая опознанная другой стороной пилюля сразу же переходит во владения угадавшей стороны!

Чжоу Дэкунь ахнул, пораженный жестокостью этого условия. Ли Имин скривился. В этот момент Чэнь Цзяси, кажется, немного протрезвел. Но пылающее ненавистью сердце никак не унималось. Чэнь Цзяси отбросил здравый смысл и воскликнул:

— Согласен! Я не остановлюсь, пока не выиграю!

На эти слова собравшиеся ученики Секты Великого Мрака дружно ахнули. Ли Имин и Чжоу Дэкунь, оба беспокойно заерзали с ноги на ногу. Заявление «Я не остановлюсь, пока не выиграю» означает, что состязание будет идти, пока у одного из участников не кончатся пилюли. Единственный способ закончить: сдаться, что приведет к полному поражению. Ли Имин с тревогой смотрел, как Чэнь Цзяси с налитыми кровью глазами хлопнул по бездонной сумке и вытащил целебную пилюлю, которую затем швырнул Ла Раи. Юноша взглянул на нее и сказал:

— Пилюля Мирских Иллюзий: сок Небесной Зари, земля Сотни Гробниц, листок Рассеивания Мира, трава Девятого Года Шестидесятилетнего Цикла…

Закончив перечислять ингредиенты, Ла Раи убрал целебную пилюлю в сумку и вновь поднял глаза на Чэнь Цзяси. Чэнь Цзяси встретил его взгляд. Он очень хотел обвинить юношу в неправоте, но они оба являлись алхимиками. Такой поступок приведет к потере лица гораздо более серьезной, чем открытое признание поражения, после такого он потеряет всякое право дальше участвовать в состязании. Он хлопнул по своей бездонной сумке и швырнул Ла Раи новую пилюлю.

— Пилюля Леденящей Молнии, — невозмутимо ответил Ла Раи, — Таких пилюль нынче мало осталось. Для ее изготовления требуется корень травы Конца Славы, собранный посреди снегопада, а также сок Железного Золота, трава Огненной Молнии… — он перечислил еще несколько дюжин целебных трав.

— А вот это интересная пилюля. Я не уверен в названии, но она может увеличивать силу в руках. Эта пилюля служит для переплавки тела. Она состоит из цветка Непоколебимой Горы, побега Изоляции…

— Что тут у нас… это на самом деле магическая пилюля, которая может расплавить кровь и превратить ее во взрывную силу. Она состоит из размолотого Зеленого Хлопка, масла Небесных Кущ…

— Собрат Даос Чэнь, у тебя и вправду много уникальных пилюль. Превосходно, превосходно. Я не уверен в названии этой пилюли, но она точно ядовитая. Она содержит…

Время шло. Чжоу Дэкунь пораженно наблюдал за состязанием. Чэнь Цзяси находился на грани срыва, по ходу соревнования с Ла Раи его лицо стремительно бледнело. Но он сам загнал себя в ловушку. Это уже не выглядело, как состязание, выглядело всё так, словно он просто раздаривал свои целебные пилюли… За горение лишь половины благовонной палочки он уже успел отдать Ла Раи около сотни различных целебных пилюль…

Когда догорела половина благовонной палочки, сто пилюль уже сменили своего владельца. Бледного как простыня Чэнь Цзяси трясло. Когда он понял, что у него нет ни одной пилюли, которую бы не смог распознать его противник, его безумие достигло совершенно новых высот. Мастерство Ла Раи опустило Чэнь Цзяси в пучину отчаяния. Ему нестерпимо хотелось закричать: «Ты не прав», но он не смел. Если Тан Хао после такого обвинения по предложенному им рецепту переплавит точно такую же пилюлю, репутации Чэнь Цзяси, как алхимика, придет конец.

У Ли Имина волосы зашевелились на затылке, а сердце сжалось от страха при виде того, как Чэнь Цзяси с кислым лицом передавал Ла Раи одну пилюлю за другой, которые затем исчезали в сумке хитреца. Собравшиеся ученики Секты Великого Мрака пораженно наблюдали за происходящим. По их мнению, Чэнь Цзяси не соревновался с Тан Хао, а просто дарил ему пилюли. С другой стороны, мастерство Ла Раи многих поразило до глубины души. Его непостижимые знания трав и растений, его железная логика Дао алхимии и его способность выявлять рецепт пилюли с одного лишь взгляда, слой за слоем добавляли ему таинственности. Они просто не могли поверить своим глазам: с начала состязания Ла Раи так и не вытащил целебную пилюлю. Всё потому, что он еще ни разу не допустил ошибку. В конце даже Ла Раи немного от этого засмущался.

Чэнь Цзяси, разумеется, чувствовал себя хуже всех. Его сердце кровью обливалось, его глаза жгло, а тело колотила крупная дрожь, мир вокруг него постепенно темнел. Однако он продолжал доставать целебные пилюли. Он был абсолютно уверен в каждой из них, однако все они оказывались в бездонной сумке его противника. Фразой «Я не остановлюсь, пока не выиграю» он собственноручно отрезал себе все пути отхода. Ему не удастся покончить с этим безумием, пока у него не закончатся пилюли. Достав сто двадцать седьмую пилюлю, он внезапно поднял голову и посмотрел на Ла Раи. В безумном порыве он медленно убрал ее обратно в бездонную сумку, а затем извлек нефритовую шкатулку.

Нефрит потемнел от времени, на поверхности шкатулки виднелись темные разводы, словно она многие годы пролежала в земле. Чэнь Цзяси изначально не планировал её доставать, ведь такое ценное сокровище попадает в руки один раз в жизни. Как ни странно, говоря: «Я не остановлюсь, пока не выиграю», он даже не думал включать в состязание этот предмет. Внезапно к нему пришло осознание, что, если он хочет одержать полную победу, ему нужно победить хотя бы один раз. Для этого придется использовать предмет в нефритовой шкатулке. После совершенно разгромного выступления, шкатулка вселила в его сердце надежду. Шкатулка сразу же привлекла внимание всех собравшихся практиков. Любой сразу мог сказать, что внутри скрыт предмет, который и станет решающим в определении победителя. Черные разводы и немного крошащийся нефрит шкатулки говорили о ее почтенном возрасте. Вокруг нее даже вилась едва уловимая жуткая аура смерти. Патриарх Великого Мрака и два его спутника тотчас посерьезнели. Чэнь Цзяси сквозь стиснутые зубы прошипел:

— Если ты знаешь рецепт этой пилюли, тогда я, Чэнь Цзяси, признаю поражение и в будущем при каждой нашей встрече я буду падать ниц перед тобой! Если ты не знаешь рецепта, тогда я больше не доставлю тебе беспокойства, только тебе придется вернуть все выигранные у меня пилюли. После этого наш конфликт будет исчерпан!

Глава 18: Первородная Пилюля Починки Небосвода

Чэнь Цзяси прищурился, но прежде чем Ла Раи успел ответить, старик Чжоу вышел вперед и принялся поносить Чэнь Цзяси:

— Ты один из алых мастеров-алхимиков Подразделения Мировой Пилюли, у тебя вообще совесть есть? Дураку ясно, что это целебная пилюля из глубокой древности, рецепт которой был утерян много лет назад. Как современный алхимик может ее распознать?

Старик Чжоу беспокоился, что Ла Раи с горяча примет вызов. Толпа учеников Секты Великого Мрака зашумела:

— Древняя целебная пилюля! Пилюли из древних времен встречаются крайне редко. Даже одна такая пилюля способна наделать немало шума. При этом рецепты большинства древних пилюль не дошли до наших дней. Даже трем великим алхимикам будет непросто распознавать древнюю пилюлю. Каждая такая пилюля считается непревзойденной пилюлей.

— Как она попала к грандмастеру Чэнь? Такое не каждый день увидишь. Если выставить ее на аукцион, то можно выручить за нее просто сумасшедшие деньги!

— Может это одно из сокровищ грандмастера Вечная Гора, которое он пожаловал грандмастеру Чэню?

Пока толпа строила догадки, Ли Имин пытался успокоиться. Он и представить не мог, что у Чэнь Цзяси припасена древняя целебная пилюля.

— Ну что, рискнешь? — воскликнул Чэнь Цзяси, буравя взглядом Ла Раи.

Ла Раи посмотрел на нефритовую шкатулку горящим взглядом. Ему раньше уже доводилось видеть древнюю пилюлю: во время визита Грандмастера Вечной Горы в Секту Пурпурной Луны. Та пилюля называлась Пилюлей Забытья. Ла Раи на секунду задумался, а потом его глаза решительно сверкнули. Он вскинул руку в манящем жесте, и шкатулка вырвалась из рук Чэнь Цзяси и полетела к нему. Когда Ла Раи принял вызов, сердце Чжоу Дэкуна тревожно заныло. Ли Имин тоже выглядел потрясенным. Чэнь Цзяси, с другой стороны, про себя облегченно выдохнул. В его глазах вспыхнула холодная усмешка:

— «Если он примет вызов, можно считать победа у меня в кармане!»

Несколько лет назад во время странствий ему повстречался странный старик, именно от него он получил эту древнюю пилюлю. Их сделка оставила его практически без гроша в кармане: ему пришлось, словно рабу, день и ночь переплавлять пилюли в течение трех лет. Поэтому он не хотел использовать ее без повода. Когда его долголетие подойдет к концу, в самый последний момент он использует ее. Или быть может он продаст ее или выменяет на какое-нибудь бесценное сокровище. Появление такой невероятной пилюли не могло не привлечь внимание Секты Великого Мрака, Патриархи похоже были весьма заинтересованы в ее приобретении.

Ла Раи поймал нефритовую шкатулку и аккуратно ее открыл. Изнутри вырвался красноватый свет. После чего зазвучали едва уловимые обрывки музыки сфер, а в сиянии возник призрачный образ юноши, который счастливо танцевал. Образ юноши тотчас переполошил Патриарха Великого Мрака и двух его спутников. Красивая женщина даже вскочила на ноги. Собравшиеся ученики Секты Великого Мрака пораженно застыли. Толпа вновь загудела, пока бледный Чжоу Дэкунь думал:

— «Древняя пилюля, способная создавать призрачные образы, эту пилюлю… даже окружает музыка сфер. Что… что это за пилюля такая?»

Ли Имин тоже стоял словно громом пораженный, завороженно любуясь образом в красном сиянии. Всеобщее изумление стало для Чэнь Цзяси глотком свежего воздуха. Его боевой дух вновь воспрял, поэтому он позволил себе с холодной усмешкой посмотреть на Ла Раи. Видя предельную концентрацию на лице юноши, он самодовольно задрал подбородок.

— Грандмастер Тан, даже с твоими навыками Дао алхимии ты не можешь распознать эту пилюлю? Какая жалость. Так и быть, я тебе расскажу. Скорее всего тебе неизвестно имя этой пилюли, хотя ее имя знает каждый алхимик. Ведь это одна из трех великих пилюль древнего Дао алхимии. Первородная Пилюля Починки Небосвода!

Практикам Секты Великого Мрака, похоже это название ничего не сказало, но Ли Имин при упоминании имени пилюли резко вскочил на ноги. Он еще раз недоверчиво посмотрел на красноватое сияние, тянущееся к небесам.

— Первородная… Пилюля Починки Небес…

Не спуская глаз с пилюли, Чжоу Дэкунь попятился на пару шагов, судорожно ловя ртом воздух. Внезапно на огромной площади прогремел голос:

— Алое сияние, танцующий под аккомпанемент музыки сфер юноша… Нет сомнений… это одна из трех великих древних целебных пилюль! Первородная Пилюля Починки Небосвода! Согласно легенде, любой, кто проглотит ее, сможет украсть удачу у самих Небес и продлить долголетие на тысячу лет!

Толпа буквально взорвалась. Даже целебные пилюли способные продлить долголетие всего на шестидесятилетний цикл встречались крайне редко. За них люди готовы были выложить любые деньги. Непревзойденная пилюля, повышающая долголетие на тысячу лет, — легендарное сокровище! Глаза Патриарха Великого Мрака засияли невиданным ранее светом. Похожий блеск в его глазах можно было наблюдать, когда он уже собирался схватить Хрустальное Зеркало Золотого Лотоса на Благовонной Земле. Причиной тому было подходящее к концу долголетие. Краснолицый старик серьезно посмотрел на шкатулку и начал что-то бубнить себе под нос. С самодовольно задранным подбородком Чэнь Цзяси посмотрел на Ла Раи и сказал:

— Первородная Пилюля Починки Небосвода. Слово «Первородная» включает в себя десять тысяч вариаций трав и растений. Что до слов «Починка Небосвода», всё так, как сказал грандмастер Чжоу. Она действительно может продлить долголетие на тысячу лет!

Чэнь Цзяси полностью взял себя в руки. Несмотря на целую серию поражений, с появлением древней пилюли он выглядел, как человек, который уже победил.

— Грандмастер Тан, — продолжил он, — Полагаю, теперь дело за тобой. Будь любезен, определи алхимический рецепт Первородной Пилюли Починки Небосвода, если ты, конечно, сможешь!

Он свирепо сверкнул глазами в направлении Ла Раи. Опустилась тишина, взгляды всех присутствующих сосредоточились на алом свечении, идущим из нефритовой шкатулки, и красной пилюле, покоящейся внутри. Ли Имин сделал глубокий вдох и тоже собрался с мыслями. Он прекрасно понимал, что в этой ситуации Тан Хао никак не одержать верх. Чжоу Дэкунь беззвучно выругался. Оказалась это не просто древняя пилюля, а одна из трех великих пилюль. Ее имя внушало благоговение и трепет. Ни один алхимик из ныне живущих не знал ее рецепта. Он попятился и, сердито глядя на Чэнь Цзяси, сказал:

— Чэнь Цзяси, пристало алому алхимику Подразделения Мировой Пилюли прибегать к таким подлым методам?! Кому-то вроде нас, даже кому-то вроде твоего Наставника грандмастера Вечная Гора не под силу определить рецепт Первородной Пилюли Починки Небосвода! Вдобавок предложенное тобой состязание включало только пилюли, переплавленные тобой лично. Ты хочешь сказать, что ты переплавил эту Первородную Пилюлю Починки Небосвода? Даже ты не знаешь ее рецепта, и тебе хватило наглости сделать ее частью состязания?!

— Грандмастер Тан согласился на новое условие, — раздраженно бросил Чэнь Цзяси с холодным смешком, — Не тебе обвинять меня в нарушении правил, — отвернувшись от Чжоу Дэкуна, он перевел взгляд на Ла Раи: — Грандмастер Тан, не я один ожидаю твоего ответа. Десятки тысяч собравшихся практиков с нетерпением хотят услышать алхимический рецепт. Мне кажется, ты уже достаточно долго изучаешь Первородную Пилюля Починки Небосвода.

Он сделал шаг вперед. Видя нахмуренные брови Ла Раи, он почувствовал, как тревога и печаль в его сердце постепенно таят.

— Если ты не можешь определить рецепт, так и скажи. Но тогда тебе придется вернуть обратно все мои пилюли. Тан Хао! — воскликнул он так, что его голос прокатился по площади. — Ты можешь или не можешь определить рецепт этой пилюли?

Ла Раи медленно поднял голову от шкатулки и посмотрел на Чэнь Цзяси.

— Эта пилюля…

По бесстрастному лицу Ла Раи нельзя было определить, о чем он думал. Его голос, доносящийся словно из невероятно глубокого омута, сразу же привлек внимание всех зрителей. Даже Чжоу Дэкунь похоже уже решил, что Ла Раи проиграл. Судя по выражению его лица, он не видел даже крохотного шанса на победу. Даже Пурпурному Мастеру Шэнгуань не под силу определить рецепт древней пилюли.

— Что с этой пилюлей? — оборвал его Чэнь Цзяси.

— Тан Хао, не надо разводить полемику. Поражение есть поражение! Хватит трепыхаться! — закончил он с ехидным смешком.

Ла Раи спокойно посмотрел на Чэнь Цзяси. Следующие его слова прозвучали неспешно и размеренно:

— Внешний слой пилюли носит на себе следы пребывания в земле в течение около тысячи лет. У него плотная аура смерти, которая смогла пропитать даже шкатулку. Однако сама пилюля в полном порядке. Странно другое, средний слой пилюли весьма необычен. В нем содержится лишь семьсот лет времени. Хотя некоторые вариации трав и растений выглядят так, словно их сперва переплавили древним, холодным способом, на самом же деле на них присутствуют следы плавильного пламени, — пока Ла Раи говорил, улыбка Чэнь Цзяси становилась все шире, тем временем юноша продолжил: — Внутренний слой пилюли очень странный. В нем содержится семнадцать вариаций трав и растений, ни одна из которых по возрасту не превышает двухсот лет! Именно из-за этого у меня ушло столько времени на ее изучение. Я не могу точно сказать, почему так называемая Первородная Пилюля Починки Небосвода, которой по силам продлить долголетие на тысячу лет, обладает настолько непохожими друг на друга внешним, средним и внутренним слоем!

Как только он закончил, в толпе тут же послышался приглушенный гомон:

— Что это значит? Только не говорите мне, что это подделка?

— Как она может быть подделкой? Разве ты не видел танцующего под музыку сфер юношу? Такое нельзя подделать!

— Выходит, это Тан Хао несет околесицу?

Оживленную беседу практиков нарушил заливистый хохот Чэнь Цзяси. Его зловещий, холодный смех эхом разлетелся по всем уголкам площади. Он взмахнул рукавом и вновь заговорил, в этот раз его голос буквально сочился ядом:

— Тан Хао, просто признав поражение, ты бы заслужил мое, Чэнь Цзяси, уважение, как настоящего Мастера Шэнгуань Подразделения Лунной Пилюли. Вместо этого ты пытаешься низкими и подлыми методами добиться победы?! Ты решил опорочить древнюю пилюлю, назвав ее подделкой? Соревнование с тобой действительно лишило меня лица! Очень жаль! Не могу поверить, что Подразделение Лунной Пилюли тренирует алхимиков вроде тебя. Стыд и позор! Не удивительно, что ты обманом стал Мастером Шэнгуань. Теперь я, Чэнь Цзяси, всё понял!

Губы Ли Имина насмешливо изогнулись. Чжоу Дэкунь наоборот покраснел как помидор. Настоящий алхимик должен уметь признавать поражение и никогда не забывать про уважение к Дао алхимии. Он беззвучно вздохнул и уже хотел открыть рот, в попытке сгладить ситуацию, но его опередил спокойный голос Ла Раи.

— Когда я сказал, что пилюля поддельная? — спросил он невозмутимо. Ла Раи словно не замечал взгляды всех собравшихся, как и самодовольства Чэнь Цзяси. —

Ах ты остряк! — закричал Чэнь Цзяси, окончательно отбросив все мысли о милосердии. — Еще пытаешься спорить? Сейчас ты ясно дал понять, что пилюля поддельная, разве нет? Можешь это объяснить? Тан Хао, у тебя осталась хоть капля стыда?

Все ученики Секты Великого Мрака ждали реакции Ла Раи. Патриарх Великого Мрака и два других Патриарха молча следили за их спором, нахмурив брови.

— Может уже заткнешься? — внезапно ледяным тоном произнес Ла Раи, посмотрев на Чэнь Цзяси.

Его глаза сверкнули, подобно молниям, рассекшим ночное небо. Чэнь Цзяси задрожал. Неосознанно он попятился на пару шагов, Ла Раи, наоборот, сделал шаг ему навстречу. Голос юноши теперь начисто лишился учтивости, в нем был лишь всепоглощающий холод:

— Хватит молоть чепуху! Хватит выворачивать факты! Ты даже рядом со мной не стоишь, когда дело касается понимания Дао алхимии, как и твои знания трав и растений по всем статьям уступают моим. Еще сильнее ты показал свою некомпетентность при определении рецепта пилюль. И после всего этого ты имеешь наглость стоять здесь и тявкать на меня?! Я, Тан Хао, сделал три наблюдения, ни в одном из них не прозвучало слово «подделка». Это слово сошло с твоих губ, ты — лицемерный олух! Соревнование целиком и полностью твоя идея. Поражение за поражением показывало твое истинное лицо, ты — клоун! Ты спрашиваешь, осталась ли у меня хоть капля стыда? Может лучше спросишь это у себя? Кто в здравом уме захочет связываться с таким бесстыдником?

Голос Ла Раи становился всё громче и громче, а трн холоднее, каждая фраза пронзала сердце Чэнь Цзяси подобно острому ледяному клинку. В его глазах вспыхнула ярость. Но надвигающийся на него Ла Раи сковал его сердце холодом, и он начал пятиться.

— Ты заурядный алый мастер-алхимик Подразделения Мировой Пилюли. В Подразделении Мировой Пилюли даже люди со статусом выше твоего не вправе упрекать меня в том, что я обманом стал Мастером Шэнгуань. Я стал Мастером Шэнгуань по милости грандмастера Вечная Гора, он одобрил переплавленную мной пилюлю. Поэтому, наговаривая на меня, ты наговариваешь на грандмастера Вечная Гора и на все Подразделение Мировой Пилюли! — Ла Раи сделал еще один шаг вперед, его слова рокотали вокруг него, а в крови его оппонента начали появляться золотые льдинки. — Такое поведение члена Подразделения Мировой Пилюли ничем не отличается от измены Секте!

От раскатистого голоса Ла Раи у Чэнь Цзяси закружилась голова. Его глаза покраснели, в то время как золотой лед постепенно сковывал его кровеносные сосуды, наполняя тело невообразимым холодом.

— Ты… — Чэнь Цзяси, дрожа, поднял руку и обвиняюще ткнул пальцем в Ла Раи.

У него на все случаи жизни была припасена язвительная ремарка, но сейчас в его голове царил такой хаос, что он не знал, как ответить, кроме того, на каждое его слово одна из золотых иголочек резко приближалась к его сердцу, вынуждая замолчать. Слова Ла Раи звучали подобно небесному грому:

— В погоне за личной славой ты не побоялся опорочить Вечную Гору и предать собственную Секту! Ты хуже собаки и свиньи! С чего ты взял, что можешь напыщенно обвинять меня хоть в чем-то? С чего ты взял, что можешь сейчас стоять на одной сцене со мной, когда я даю лекцию по алхимии?

Ла Раи взмахнул рукавом, золотой лед в теле Чэнь Цзяси беззвучно разбился. Его слова ударили в Чэнь Цзяси подобно молоту, он закачался, а в его мысли стали еще беспорядочней.

— Тан Хао! — пронзительно вскричал он.

— А теперь давай обсудим твою целебную пилюлю. Ее внешнему слою тысяча лет, среднему семь сотен, внутреннему около трехсот. Это не подделка. Вот только она не продлит долголетие на тысячу лет. Почему, спросишь ты? Потому что эта пилюля ядовитая! Внешний слой лишь создает иллюзию подлинника, средний призван скрыть яд, находящийся в центральном слое! Ты не алхимик, а настоящий подлец, раз решил достать эту пилюлю! С какой целью ты ее вообще достал? Только не говори мне, что ты намеревался сбагрить ее членам старшего поколения Секты Великого Мрака? После приема этой пилюли меридианы Ци обернутся вспять, а Ци и кровь начнут течь в обратную сторону. Спустя три вдоха из твоих глаз, носа и рта пойдет кровь. Через десять вдохов твое одеяние всё будет липким от крови, а тебя самого скрутит от такой боли, что ты будешь мечтать о смерти. Когда догорит благовонная палочка, твоя кровь застынет, а сам ты превратишься в хладный труп!

Ла Раи взмахнул рукой и послал нефритовую шкатулку обратно растрепанному и дрожащему Чэнь Цзяси. Юноша холодно хмыкнул и продолжил еще более безапелляционно:

— Таков ответ Тан Хао. Если бы ты предоставил подделку, я бы легко это заметил. Но ты вытащил ядовитую пилюлю, обнажив свою черную душу. Ты заслуживаешь смерти! У меня нет больше причин состязаться с тобой!

— Это не ядовитая пилюля! — безумно завизжал он. Чэнь Цзяси чувствовал, словно его разум разламывается пополам.

— Если так, то почему бы тебе ее не проглотить?! — оборвал его Ла Раи.

— Ты! — выплюнул Чэнь Цзяси.

Ему пришлось столько вытерпеть, чтобы заполучить эту пилюлю, и сейчас он намеревался продать ее Секте Великого Мрака за кругленькую сумму. Но после слов Ла Раи Патриарх Великого Мрака и два других Патриарха с подозрением уставились на шкатулку. Собравшиеся ученики Секты Великого Мрака тоже напряженно смотрели на нее. Ли Имин чувствовал будто у него сейчас кишки полезут наружу. Ситуация изменилась очень быстро. Совсем недавно Чэнь Цзяси был хозяином положения, а в следующий миг они с Ла Раи поменялись ролями. Разум Ли Имина помутнел, у него в голове теперь раздавался только гул. И не только у него. Чжоу Дэкунь тупо уставился на шкатулку. Он был практически на все сто уверен в подлинности пилюли, он и предположить не мог, что всё так повернется. Выдвинутое предположение Ла Раи звучало абсолютно разумно.

— Ты… ты!

Разум Чэнь Цзяси лихорадочно соображал, пытаясь осмыслить услышанное. Ла Раи загнал его в самый угол. Если он не проглотит пилюлю, тогда это лишь подтвердит предположение юноши.

— Тан Хао! — взвыл он и неожиданно забросил пилюлю в рот.

Практически сразу из его глаз потекла кровь, а на лбу вспухли синие вены. Выглядел он как какой-то демонический дух. Патриарх Великого Мрака поначалу колебался, но всё же решил не вмешиваться. Краснолицый человек рядом с ним был потрясен до глубины души, но тоже ничего не предпринял.

— Я проглотил ее, — взвыл Чэнь Цзяси, — Ты видишь, Тан Хао? Я проглотил Первородную Пилюлю Починки Небосвода!

— Один, два, три… — негромко считал Ла Раи.

На счет три Чэнь Цзяси застыл, его тело начало дрожать, а лицо болезненно скривилось. С душераздирающим воплем из его глаз, рта и носа потекла кровь. В рядах практиков, собравшихся на пятьдесят седьмой горе Секты Великого Мрака, тотчас началась паника. Многие пораженно повскакивали на ноги. У Ли Имина начало темнеть в глазах, его голову начал разрывать чудовищный рокот такой силы, что он в любую секунду мог потерять сознание. Недоверчиво глядя на вопящего от боли Чэнь Цзяси, Чжоу Дэкунь пораженно разинул рот. Глаза Патриарха Великого Мрака понимающе сверкнули, а потом полыхнули гневом. Краснолицый старик рядом с ним нахмурился, в его глазах тоже вспыхнул не предвещающий ничего хорошего огонек. Ла Раи стоял на сцене, старательно подавляя любые эмоции в своем сердце, и продолжал негромко отсчитывать:

— Четыре, пять, шесть…

Пока юноша считал, Чэнь Цзяси, пронзительно вопя, упал и начал кататься по земле, разбрызгивая во все стороны кровь. Его меридианы Ци обернулись вспять, а внутри его тела начало что-то рваться. Изо рта Чэнь Цзяси брызнула кровь прямо на его роскошное одеяние, полностью пропитав его кровью.

Все происходило в точности, как сказал Ла Раи. А значит по наступлению десятого вдоха Чэнь Цзяси умрет. Но на цифре девять юноша неожиданно сорвался с места. Правой рукой он надавил на макушку головы хрипящего от боли Чэнь Цзяси. Отчаянные вопли незадачливого алхимика тотчас стихли. Он съежился на земле, его аура сильно ослабела, но, судя по всему, его путешествие на тот свет временно получило отсрочку. Если судить по его внешнему виду, от кончины его отделяли считанные мгновения.

— Ради грандмастера Вечной Горы Тан Хао сегодня спасет твою жизнь, — невозмутимо объявил Ла Раи, к этому моменту подавив все норовящие вспыхнуть эмоции.

Его лицо оставалось спокойным, поэтому никто не знал, что глубоко внутри в нем начинал закипать неописуемый восторг.

С этими словами Ла Раи хлопнул по своей бездонной сумке. Из нее вылетел алхимическая печь, кристалл земного пламени, а также горстка целебных трав. Юноша сразу же приступил к работе: под взглядом толпы он с невероятной скоростью принялся переплавлять пилюлю. Для сторонних наблюдателей его действия выглядели так, словно он пытался спасти жизнь Чэнь Цзяси, и судя по всему, для полного успеха ему потребовалось извлечь каплю крови изо лба Чэнь Цзяси. Кровь отправилась в алхимическую печь для усиления действия противоядия. В полнейшей тишине собравшиеся практики наблюдали за манипуляциями Ла Раи. С момента переправки своей первой пилюли эта переплавка стала самой быстрой за всю карьеру юноши. Спустя пару мгновений площадь заполнил чарующий аромат.

Взмахом руки Ла Раи извлек из печи розоватую целебную пилюлю и отправил ее в рот Чэнь Цзяси, жизнь которого сейчас висела на волоске. Десятки тысяч пар глаз неотрывно смотрели на Чэнь Цзяси. Как только он проглотил пилюлю, по его телу пошла дрожь. Затем к всеобщему удивлению его черные волосы начали стремительно белеть. Его кожа начала сохнуть, а жизненная сила медленно таять. Буквально за несколько вдохов он постарел практически на сотню лет. Мужчина в расцвете сил превратился в дряхлого старика, одной ногой уже ступившего в мир иной. Его древнее лицо теперь изборождали морщины. Изначально его культивация равнялась поздней ступени Возведения Основания, теперь из-за дряхлости ее не стало. Трансформация произошла всего за десять вдохов. Чэнь Цзяси кардинально преобразился: он превратился в хилого старика без культивации. Однако вьющаяся вокруг него аура смерти исчезла, на ее место вернулась жизненная сила.

В этот момент его глаза резко распахнулись. Он внезапно закашлялся кровью, выплюнув при этом остаток целебной пилюли. Пилюля уменьшилась практически вдвое, став размером с ноготь. Это была не пилюля, приготовленная Ла Раи, а принятая им ранее Первородная Пилюля Починки Небосвода. Как только Чэнь Цзяси ее выплюнул, юноша взмахом рукава поместил ее во флакон. Прежде чем он успел убрать ее в бездонную сумку, глаза Патриарха Великого Мрака сверкнули. Взмахом рукава он приманил флакон с пилюлей из рук Ла Раи в свои. Не обратив на это внимание, юноша повернулся к дрожащему и напуганному Чэнь Цзяси.

— Еще чуть-чуть и яд в пилюле убил бы тебя, но я успел дать тебе своего рода противоядие. Поскольку такой яд невозможно рассеять, с моим нынешним навыком Дао алхимии я не успел вовремя найти подходящую комбинацию целебных трав, особенно если учесть поджимающее время, поэтому мне пришлось использовать самый простой и прямолинейный способ. Я стимулировал твою жизненную силу и расколол твою культивацию. Благодаря этому мне удалось вывести яд. Что до культивации, после восстановительных упражнений, ты, возможно, сможешь со временем ее восстановить.

Чэнь Цзяси ничего не ответил. Ли Имин подбежал к нему и помог собрату подняться на ноги. Чэнь Цзяси безучастно посмотрел на Ла Раи, а потом с горьким смехом сказал:

— Вечная Гора как-то сказал, что алхимические поединки ничем не отличаются от поединков магических: и там и там смерть поджидает на каждом шагу. Сегодня… я самостоятельно в этом убедился.

После чего он почтительно сложил ладони и склонил голову, дабы скрыть ненависть, сочащуюся из его сердца. Ли Имин тоже сложил ладони и поклонился Патриарху Великого Мрака и остальным. После такого разгрома они больше не могли оставаться на горе, поэтому он подхватил Чэнь Цзяси за плечи и растворился в небе. Несколько практиков Секты Великого Мрака тоже поднялись в воздух, чтобы их проводить.

Учитывая острый глаз Ла Раи, он просто не мог не заметить ненависть Чэнь Цзяси. В отсутствии этой ненависти юноша, прекрасно понимая всю сокрушительность его поражения, вызвался бы помочь ему быстрее восстановить культивацию. Но сейчас он подавил свой милосердный порыв. Еще до появления личины Тан Хао, жизнь научила его относиться к врагам с леденящей холодностью. Ла Раи повернулся к Патриарху Великого Мрака, который изучал целебную пилюлю, выплюнутую Чэнь Цзяси.

— Старейшина Великий Мрак, — вежливо улыбнулся он, — Я только что выиграл эту пилюлю в состязании. Почтенный, если вы хотите, то я мог бы ее на что-то обменять.

Патриарх Великого Мрака расхохотался. Покачав головой, он взмахнул рукавом и швырнул флакон с пилюлей обратно Ла Раи. Он только что проверил ее с помощью божественного сознания. Даже без обширных знаний в Дао алхимии, он всё-таки являлся практиком стадии Зарождения Души с сотнями лет опыта за поясом. За столько лет, как он мог не научиться различать древние целебные пилюли? Вдобавок в прошлом он как-то серьезно изучал вопрос, связанный с древними целебными пилюлями. С какой стороны не посмотри, он не смог обнаружить хоть что-то особенное в этой пилюле. Более того, держа ее в руках, он чувствовал едва уловимый запах гнилой рыбы. После короткой беседы с краснолицым стариком при помощи божественного сознания, они пришли к выводу, что пилюля действительно ядовитая.

Причина, по которой он так быстро вернул пилюлю Ла Раи, была проста. После всего сказанного и сделанного сегодня юношей, никто в Секте Великого Мрака, включая Патриарха Великого Мрака и его спутников, больше не мог отмахнуться от него, как они бы сделали это раньше. Сейчас для всех было очевидно, что Тан Хао… превосходил даже Чжоу Дэкуна. Особенно наглядно это показало последнее жестокое состязание. Патриарх Великого Мрака решил впредь очень чутко относиться к Тан Хао.

Ла Раи с улыбкой поймал флакон и невозмутимо забросил его в бездонную сумку. Лекция по алхимии подошла к концу. Чжоу Дэкунь пригласил Ла Раи составить ему компанию на пиру, устроенному Сектой Великого Мрака, но тот вежливо отказался. Совершенно вымотанный он вернулся на Пик Черного Приветствия. У себя в резиденции он сел в позу лотоса, чтоб восстановить растраченную за день энергию.

Вскоре на небе взошла луна. Ла Раи резко открыл глаза и взмахнул правой рукой. Появилась алхимическая печь вместе с кристаллом земного пламени. Также он достал медальон Мастера Шэнгуань, с помощью которого он воздвиг защитный барьер. Закрывшись от любопытных глаз, он хлопнул по своей бездонной сумке и вытащил флакон с ядовитой пилюлей. Он сделал глубокий вдох и вытащил… нефритовую шкатулку! Ее он прикарманил задолго до того, как ядовитая пилюля оказалась в его бездонной сумке.

На самом деле эта целебная пилюля действительно являлась одной из трех древних целебных пилюль — Первородной Пилюлей Починки Небосвода! Это была лишь половина изначальной пилюли, однако эссенция времени и целебная сила внутри нее не до конца исчезли! В глубокой древности пилюли не переплавляли на огне. Вместо этого использовалась сила Неба и Земли. Нефритовая шкатулка на самом деле являлась последней стадией процесса переплавки. Древние запечатывали внутри шкатулки пилюлю, где она постепенно доходила до состояния полной готовности.

Многие алхимики знали об этом, никто не делал из этого большого секрета. Практически все древние целебные пилюли находили в похожем состоянии. Даже нефритовая шкатулка не могла уберечь древние целебные пилюли от неумолимости времени. По прошествии такого количества времени древние целебные пилюли постепенно высыхали и в них появлялись изъяны, к тому же в них редко сохранялось больше капли целебной силы.

Ла Раи понятия не имел, когда была изготовлена эта Первородная Пилюля Починки Небосвода, но по какой-то причине она не высохла и по-прежнему хранила в себе весь объем своей целебной силы. Вдобавок в пилюле содержалась сила Времени.

Если бы Ла Раи не освоил технику переплавки Времени, не достиг просветления с Заклинанием Пурпурной Воли и не переплавил древо Духовного Перерождения, тогда ему бы ни за что не удалось заметить всю уникальность этой целебной пилюли. Все три фактора сыграли ключевую роль. В отсутствии хотя бы одного ему бы не удалось разглядеть крохотные намеки, оставленные в пилюле.

Время являлось субстанцией видимой и материальной и в тоже время невидимой и имматериальной. Когда древние целебные пилюли высыхали, они тем самым показывали свою древность. Это было результатом прохождения сквозь Время. Но эта целебная пилюля отличалась от остальных. Она вбирала в себя Время, наполняя пилюлю его призрачной силой. Эта пилюля на самом деле являлась… сокровищем Времени!

Вот почему пилюля вызывает обращение меридианов Ци и кровотока вспять, а также практически мгновенно заставляет тело высыхать и стареть. Только в случае полного растворения пилюли Первородная Пилюля Починки Небосвода явит свою истинную мощь. Именно это произошло с Чэнь Цзяси. Так называемая целебная пилюля, которую Ла Раи скормил Чэнь Цзяси, преследовала лишь одну цель — скрыть от всех правду и признаки реального действия Первородной Пилюли Починки Небосвода в теле Чэнь Цзяси. Истинная цель юноши была донельзя проста: не дать Патриарху Великого Мрака и остальным обнаружить хоть какие-то намеки на подлинность пилюли, затем, убедив всех в ее фальшивости, забрать пилюлю себе.

Ла Раи сделал глубокий вдох, извлек шарик крови из алхимической печи и поместил его в нефритовый флакон. Следом он отправил Первородную Пилюлю Починки Небосвода в печь и приступил к очистке с ее поверхности скверны и нечистот. После всех манипуляций он посвистывая убрал ее в нефритовую шкатулку, которую затем поднес поближе к глазам.

— «Для меня истинная ценность пилюли лежит не в ее целебной силе, а в самом факте наличия в ней силы Времени. Когда придет время переплавлять сокровище Времени, я смогу почерпнуть немало информации из этой пилюли! Она сможет значительно повысить мой шанс на успех в переплавке сокровища».

От одной мысли, какая невероятная сила окажется у него под контролем, если ему удастся создать собственное сокровище Времени, у Ла Раи уже чесались руки его испытать.

— «Одно жалко… Чэнь Цзяси ни за что не признается, где он взял эту пилюлю. Однако… я скоро и сам все узнаю».

Спустя некоторое время Ла Раи довольно улыбнулся. Что до Чэнь Цзяси, он решил схлестнуться с ним в алхимии. Не только его культивация была непоправимо уничтожена, так еще их противостояние произошло в самом сердце Секты Великого Мрака, собравшиеся на площади без труда смогут подтвердить, что он победил открыто и честно. Поэтому у их схватки не будет негативных последствий.

Несколько дней промелькнули словно вспышка. Подразделение Мировой Пилюли отбыло восвояси, оставив занятия по алхимии Ла Раи и Чжоу Дэкуну. Патриарх Великого Мрака лично попросил Ла Раи переплавить немного Пилюль Переплавки Души для Секты Великого Мрака. Такими пилюлями насыщали душу. Юноша вежливо отказался, ему нехотелось слишком тесно работать с Сектой Великого Мрака. Что до Чжоу Дэкуна, он находился практически на седьмом небе от счастья. Он давал лекции по всей Секте Великого Мрака и чувствовал себя просто прекрасно.

Ла Раи в свободное время гулял по Секте и из вежливости навещал некоторых учеников Конклава. Делал он это для того, чтобы окольным путем узнать хоть что-то о Кэ Цзюсы. Пять дней прошли впустую: ни единого намека, девушка словно сквозь землю провалилась. Ла Раи начал за нее беспокоиться, как-никак Секта Великого Мрака была крайне загадочным местом. Случай с Чжоу Цзе лишь подкрепил его опасения.

Одним спокойным вечером, когда солнце уже клонилось к закату, юноша гулял по территории на границе с Сотней Гор. Он поднял голову и увидел девушку на вершине горы вдалеке. Она была одета в белое платье и стояла на каменной колонне, которая торчала из вершины горы. Ветер развевал полы длинного белого платья и ее длинные черные волосы. Она стояла в закатных солнечных лучах, чем-то напоминая снизошедшее божество. Как только Ла Раи увидел ее, то тут же пораженно замер. Девушка была красива, но эта холодность и безрадостность, буквально пропитывающие ее естество…

Он искал ее везде и всюду, и после стольких поисков случайно наткнулся на нее здесь, парящую средь ветра. Судя по ее лицу, она была сейчас где-то очень далеко. Стоя на каменной колонне, она выглядела так, словно хотела упорхнуть прочь.

Это была… Кэ Цзюсы.

Глава 19: Неприкаянные души Секты Великого Мрака

В ее взгляде пустота, как будто она потеряла свою душу, а ее дух был поврежден. На лице ни кровинки, бледная, почти прозрачная кожа, словно у мертвеца, который пролежал в гробнице изо льда тысячу лет. Ветер кружил вокруг каменной колонны, но даже он не в силах был стереть растерянность с ее лица. На ее платье виднелись потемневшие следы высохшей крови, которые, судя по всему, попали на ткань уже очень давно. Застарелые кровавые пятна уже давно высохли и сами стали частью ткани. На ее лбу зияла глубокая рана, неизвестно, когда ее нанесли. Она выглядела, как незажившая… рана от меча. Очередной порыв ветра сдвинул ее рукав, обнажив правую кисть. На ней виднелся еще один порез от меча.

С момента их прошлой встречи Кэ Цзюсы словно стала еще стройней и холоднее прежнего. Словно она только что выбралась из леденящей пурги. По ее белому наряду ниспадали подобно плащу ее длинные волосы. Ее кожа выглядела настолько хрупкой, что казалось, легкое дуновение ветра может ее повредить. Ла Раи любовался ее красотой, боясь даже моргнуть, боясь, что, как только он моргнет и на мгновение свет сменится тьмой, чарующий силуэт впереди бесследно исчезнет.

Он заметил и раны от меча, и ее отсутствующий взгляд, и ее поврежденные кровеносные сосуды. В этот момент мир перед ним исчез, оставив только Кэ Цзюсы, стоящую на вершине горы в объятиях ветра и солнечных лучей. Сердце Ла Раи закололо. Он мог проигнорировать загадочную тайну Хань Бэй, странное поведение Чжоу Цзе. Голос демонической жемчужины дважды с ним заговаривал, но будь то Хань Бэй или Чжоу Цзе, Ла Раи считал, что их проблемы никак его не касаются. Их жизнь или смерть, загадочные обстоятельства, в которые они попали, со всем этим юноша не хотел связываться. Всё-таки корнем всех проблем являлась сама Секта Великого Мрака!

Ла Раи, будучи прирожденным ученым, обладал острым умом и был человеком весьма дальновидным. Как он мог не понять смысл послания демонической жемчужины? Как он мог не понять… что случилось с Хань Бэй и Чжоу Цзе? И как он не мог не знать, какой чудовищной силой обладает Секта Великого Мрака?

Ла Раи всё прекрасно понимал. Более того, он знал, что истинная сила Секты Великого Мрака заключается не в людях, что живут на поверхности Секты!

— «Неприкаянные души овладевают телом, — подумал он про себя, — Души давно погибших практиков. Похоже, в недрах Сотни Тысяч Гор Секты Великого Мрака скрывается несметное количество неприкаянных душ… Секта Великого Мрака — это Секта подземного мира! Вернувшиеся с того света, истово желая вернуться в мир живых, они овладевают телами практиков, словно паразиты. В этом состоянии я и видел Чжоу Цзе, он был одержим. Судя по его виду, он так и не сумел восстановить собственный рассудок, именно поэтому его желание свести счеты с жизнью выглядело настолько неестественно. Видимо, после того, как им овладела неприкаянная душа, с ним что-то произошло. Это непредвиденное обстоятельство каким-то образом повредило неприкаянную душу, тем самым разбудив его собственную душу. Вот, что стало причиной его замешательства, безумия и внутренней борьбы. Что до Хань Бэй, с ней явно все в порядке. Однако она хочет, чтобы все думали, что ее телом успешно овладела неприкаянная душа. Забавно, если учесть, что ее тело сейчас делят не две души, а три! Одна принадлежит ей, вторая неприкаянная душа Секты Великого Мрака, а третья… Патриарха Клана Хань из статуи Благовонной Земли Секты Великого Мрака, тогда, помнится, он переместился из статуи в ее тело!»

Как мог Ла Раи всего этого не понять?! Именно это понимание удерживало его от вмешательства во всю эту ситуацию. Но чем дольше он не мог найти Кэ Цзюсы, тем сильнее возрастало его беспокойство. И вот сегодня он, наконец, нашел ее… Вместе с этим пришло осознание… он больше не может оставаться в стороне, ему придется вмешаться. Позволив неприкаянной душе овладеть телом Кэ Цзюсы, они переступили грань, Ла Раи не мог это просто так оставить.

Он сделал глубокий вдох и направился прямиком к отдаленному горному пику. Его тело превратилось в луч света и в следующий миг он оказался рядом с колонной, на которой стояла Кэ Цзюсы. Он взглянул на ее спину и хотел было приблизиться, как вдруг она резко обернулась. Ее лишенный чувств взгляд больше не выглядел отсутствующим, но теперь в нем теплился зловещий огонек. В этот момент Ла Раи нутром почуял надвигающуюся смертельную опасность. При взгляде на Кэ Цзюсы, юноша больше не видел культивацию стадии Возведения Основания, ее что-то затуманивало.

Выражение лица Ла Раи не изменилось. Он смотрел на девушку, при этом незаметно выполняя правой рукой магические пассы. В его разуме вспыхнул Восьмой Заговор Властителя Демонов. Из-за выполненных магических пассов Заговор изменился: сейчас он совершенно неподвижно парил в его разуме. Однако с появлением в его разуме Восьмого Заговора Властителя Демонов, глаза Ла Раи, хоть и внешне никак это не показали, сейчас смотрели на мир совершенно по-другому. Горы по-прежнему зеленели, как и земля под ногами никак не изменилась. Но зеленеющие Сотни Тысяч Гор сейчас окутывала черная аура. Она бурлила вокруг гор и кружилась в воздухе над ними. В этот момент пред глазами Ла Раи предстал настоящий облик Секты Великого Мрака — Секты подземного мира.

Из тела Кэ Цзюсы вырывались и кружили вокруг пряди черной ауры. Очаг черной ауры, судя по всему, находился у нее в животе, там находился сгусток черного тумана. Внутри черного тумана Ла Раи разглядел, словно чем-то запечатанную, спящую душу Кэ Цзюсы. Черная аура беспрерывно вырывалась наружу, формируя за спиной Кэ Цзюсы призрачный образ другой женщины. От ауры призрачной женщины у юноши мороз пошел по коже. Причудливый призрак обладал густой аурой смерти. Кэ Цзюсы вместе с призрачной женщиной сейчас смотрели на Ла Раи.

— Кто ты такой? — медленно произнесла Кэ Цзюсы.

Ла Раи сразу почувствовал, что голос принадлежал не Кэ Цзюсы, а ужасающей неприкаянной душе, парящей у нее за спиной. Пока слова еще висели в воздухе, Ла Раи неожиданно почувствовал, как бурлящая повсюду черная аура устремилась в их сторону. Она свилась вокруг них, явив множество призрачных лиц, которые с омерзительными ухмылками наблюдали за Ла Раи. Разумеется, они понятия не имели, что он мог их видеть.

— Меня зовут Тан Хао, я из Секты Пурпурной Луны, — ответил Ла Раи с улыбкой, — Старшая Сестра, ты ученица Конклава Секты Великого Мрака? Я гощу здесь уже несколько дней, но вижу тебя впервые.

Он сложил ладони и поклонился. Он позволил Восьмому Заговору Властителя Демонов рассеяться, и мир перед его глазами вернулся к первоначальному состоянию.

— Так значит ты грандмастер Тан, — невозмутимо сказала Кэ Цзюсы, — это запретная гора, пожалуйста, уходи.

Дав Ла Раи понять, что разговор окончен, она отвернулась и вернулась к созерцанию горизонта. На ее лице вновь появилось отсутствующее выражение. Юноша, не подавая виду, еще раз поклонился и в луче радужного света покинул гору. На обратном пути он решил сделать крюк, дабы насладиться видами Секты. Когда он вернулся на Черный Приветственный Пик, солнце давно зашло, а на небе уже высоко висела луна.

В своей резиденции он сразу же воздвиг защитный барьер с помощью медальона Мастера Шэнгуань и только после этого позволил своему лицу помрачнеть. На обратном пути в свою резиденцию, чтобы не вызывать подозрений, он беззаботно бродил по Секте, старательно делая вид, будто ничего не произошло. Однако всю дорогу он чувствовал следующие за ним по пятам неприкаянные души. Они неотступно следовали за ним весь день и, наконец, прекратили слежку только по прибытию на Черный Приветственный Пик.

— «Чтобы спасти Кэ Цзюсы, мне нужно подобраться к ней поближе, — подумал он, — Вдобавок, я не могу выдать себя. С этими летающими повсюду неприкаянными душами не удивительно, что Секту Великого Мрака еще называют Сектой подземного мира…»

Соверши он сейчас какую-нибудь глупость, это не только бы не спасло Кэ Цзюсы, но и раскрыло бы его прикрытие.

Он задумчиво сел и закрыл глаза. С первыми лучами солнца его глаза открылись. Он достал нефритовую табличку, поместил туда послание, а после взмахом рукава отправил ее в полет за пределы резиденции. А затем спокойно произнес:

— Я хотел бы обсудить переплавку пилюль с Патриархом Великого Мрака.

Как только нефритовая табличка вылетела из здания, откуда ни возьмись появился практик и подхватил ее. Его культивацию невозможно определить, но на нем был черный халат. С табличкой в руках он сразу же растворился вдалеке. Про себя Ла Раи холодно усмехнулся: после состязания с Чэнь Цзяси, он чувствовал чужую ауру рядом с Черным Приветственным Пиком, вполне вероятно к нему приставили наблюдателя. Спустя пару мгновений послышался смех Патриарха Великого Мрака, который решил самолично прийти к Тан Хао. Он остановился и с улыбкой сложил ладони в поклоне перед Ла Раи.

— Грандмастер Тан, — сказал он с улыбкой, — Пожалуйста, не сердись. Я приставил к тебе ученика, чтобы тот мог обеспечить твою безопасность. Всё-таки наша Секта место непростое, поэтому я не могу уследить за всем, что происходит внутри. Согласно сообщению из нефритовой таблички, ты сообщил, что можешь переплавить Пилюлю Переплавки Души. Ну что ж…

Ла Раи вздохнул и немного смущенно сказал:

— Старейшина Великий Мрак, на самом деле я никогда не слышал про Пилюлю Переплавки Души. Судя по ее странному названию, она как-то влияет на душу. Я боюсь, что такую пилюлю будет невероятно сложно переплавить. С огромным количеством вариаций процесс наверняка выйдет очень утомительным. Вот почему я сомневался стоит ли соглашаться на ваше предложение.

Патриарх Великого Мрака не ответил, вместо этого он молча стоял в ожидании продолжения.

— Изготовление любой другой заурядной пилюли не представляет большой сложности, но со странной, новой пилюлей? Даже пожелай я ее переплавить, боюсь процесс выйдет чересчур хлопотным. Вдобавок у меня нет подходящей алхимической печи… — он натянуто улыбнулся, смущенно потупив взор. — К тому же моих целебных трав явно не хватит на переплавку пилюли. Я практически полностью уверен, что такая целебная пилюля переплавляется из очень ценных ингредиентов… Разумеется, я рад помочь вам и Секте. Я не против поработать в поте лица, но меня беспокоит другое, переплавка может завершиться провалом, а значит пустой тратой времени… При этом я не хотел бы, чтобы меня кто-то беспокоил во время переплавки, поскольку процесс потребует от меня предельной концентрации…

Патриарх Великого Мрака на мгновение нахмурился, а потом рассмеялся.

— Я всё понял, грандмастер Тан. Я распоряжусь предоставить тебе все необходимые целебные травы. Если у тебя не получится переплавить пилюли, ничего страшного. К тому же, в знак благодарности за помощь я прошу принять тебя небольшую сумму духовных камней. Что до алхимической печи… в сокровищнице Секты Великого Мрака как раз лежит Печь Десяти Тысяч Переплавок. Мы можем подарить эту бесценную печь тебе, грандмастер! Так же я гарантирую, что во время переплавки тебя никто не побеспокоит, как если бы мы запечатали Черный Приветственный Пик.

Глаза Ла Раи заблестели, но выглядел он по-прежнему застенчиво, словно до сих пор смущался.

— Почтенный, в Секте Великого Мрака я представляю мою собственную Секту. Как я могу присвоить себе сокровище вашей всеми уважаемой Секты…?

Как только Патриарх Великого Мрака увидел выражение его лица, он с улыбкой поднял руку, оборвав Ла Раи на полуслове.

Юноша колебался лишь мгновение, а потом, похоже, принял решение.

— Почтенный, — сказал он серьезно, — Раз уж вы возлагаете на меня такие надежды… я сделаю это, я переплавлю пилюли! Я использую все накопленные знания, чтобы переплавить Пилюлю Переплавки Души для вашей многоуважаемой Секты! Ваше доверие и доброта навсегда останутся в моем сердце. Давайте поступим так. К сожалению, я не могу переплавить сразу целую партию пилюль, ибо, хоть таким способом я значительно упрощу себе работу, но целебная сила таких пилюль будет не выше средней, а их эффективность будет далека от желаемой. Душа каждого человека уникальна со своими маленькими особенностями. Если я смогу подстроить целебную пилюлю под эти особенности, тогда мне при переплавке пилюли удастся добиться максимума целебной силы.

Патриарх Великого Мрака какое-то время задумчиво смотрел на Ла Раи. С момента появления Тан Хао в Секте Патриарх Великого Мрака не заметил ничего странного или подозрительного. В его прошлом, текущем статусе, навыках Дао алхимии не было обнаружено ничего сколько бы то ни было подозрительного. Инцидент с Первородной Пилюлей