Одна и навсегда [Брионес Лим] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

ВНИМАНИЕ!




Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.


Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.


С. Брионес Лим

«Одна и навсегда»

Оригинальное название : One and Done (Two Outta Three, #2) by S. Briones Lim

С. Брионес Лим — «Одна и навсегда» («Двое из трех» книга 2, одни герои)

Переводчик: Наталья Б.

Редактор: Ксюша Р . , Надежда М., Таисия С.

Обложка: Александра В.

Перевод группы

:

vk.com/lovelit


Аннотация


На каждую историю можно посмотреть с двух сторон. Это моя версия...

Кормили с серебряной ложечки? Избалованный?

Определенно не так я бы описал себя.

Я вырос в неблагополучной семье, мое будущее было определено – застрять в Бэтл-Фоллс и смотреть, как единственная девушка, которую я когда-либо любил, двигается вперед по жизни.

Но, жизнь может быть непредсказуемой. Все изменилось – я нашел себе успешную работу за сотни миль от нее.

Так почему же теперь, когда мне нужно вернуться, я так напуган?

Ведь если я смог пережить мою мать, малоприятного сводного брата и почти смертельный опыт, то увидеть Рокки снова – не должно быть слишком ужасно?

По крайней мере, я надеюсь на это...


Пролог


Я не помню точного момента, когда влюбился в нее.

Возможно, это был первый раз, когда увидел ее. Она сидела во дворе со своей лучшей подругой и ела какие-то странные конфеты в форме соломы. Краска окрашивала их зубы в синий цвет, и они смеялись. Я помню, как смотрел на нее и думал, что даже похожая на странного смурфа1, она была довольно милой.

Но нет, это не могло быть тогда...

О! Вероятно, это был тот раз в начальной школе. Как всегда, я сидел один на перемене, наблюдая, как все остальные дети сходят с ума в джунглях спортзала. Ну, все, кроме нее, конечно. Она тихо сидела на земле, рисуя какие-то непонятные фигуры мелом. Ярко-синий, неоново-розовый, уродливый оттенок желтого­­ – она, безусловно, привлекла мое внимание. Но, если подумать, я тогда не особо любил девушек. Знаете, вши и все остальное подобное дерьмо, так что это не могло быть в том возрасте.

Хм-м...

Вообще-то, если бы мне пришлось выбирать этот особый момент, я бы выбрал биологию в первом классе старшей школы, когда меня направили в ее группу по лабораторной. В то время как все студенты были либо слишком напуганы, либо им было противно даже смотреть в мою сторону, она смотрела прямо на меня, что было даже как-то странно. Как будто она смотрела внутрь, вглядываясь в мою душу. Меня словно заморозили на месте. Я не был потрясен, но тот факт, что эта причудливая девушка так сильно повлияла на меня, застал врасплох. Я даже не помню, чтобы говорил ей что-то, но могу точно повторить каждое слово того, что она сказала мне: «Привет! Добро пожаловать в группу!»

Простые слова и ничего особенного, но для меня это было, будто Вселенная открылась. Будто эти большие карие глаза держали мое будущее, насмехаясь и маня. Я больше не был незаметным среди одноклассников, я был особенным. В тот момент я уже знал, что сделаю все, чтобы она никогда не перестала так смотреть на меня.

Не тогда ли я по уши влюбился в нее? Точно не могу сказать.

Пожалуй, некоторые вещи должны оставаться неизвестными.


Глава 1


– Я хочу покончить с этим, Джесси! Мы пострадаем из-за этих глупостей! – шипела Рокки.

Ее глаза угрожающе сузились. И хоть она отчаянно пыталась казаться строгой, я не мог не рассмеяться. Это было похоже на рычание пушистого милого щенка.

– Эй, я тебя не приглашал, не так ли? Тогда почему ты здесь, если не хочешь этого делать?

Подняв голову, я посмотрел на ржавую пожарную лестницу. Она висела в нескольких футах над нами. Холодный ветерок слегка раскачивал ее, создавая зловещий скрип. На мгновение задумался: имеют ли слова Рокки какой-то вес? Однако, глупые подростки игнорируют любой предупреждающий знак, даже если он маячит перед самым носом. Да, это не первый раз, когда я впутываюсь во что-то глупое. И определенно не последний.

Ее лицо вдруг стало очень бледным. Чувствуя вину, я протянул руку и дотронулся до нее.

– Если ты действительно боишься, то не должна следовать за мной. Я забочусь о тебе.

Мне хотелось немного успокоить ее, но, видимо, она как-то неправильно истолковала мои слова. Все так же хмурясь, Рокки сделала несколько шагов назад, прежде чем сделать рывок. Оттолкнувшись от земли, она попыталась ухватиться за нижнюю перекладину лестницы. Но промахнулась, кончики ее пальцев едва царапнули потрескавшуюся краску.

– Ты издеваешься надо мной?! – закричала она, пнув соседний мусорный контейнер. Белые теннисные туфли тут же испачкались, что еще больше разозлило ее. – А-а-а-а!

Я рассмеялся и покачал головой.

– Эй, коротышка, ты похожа на маленькую чихуахуа, нападающую на ротвейлера!

– Отвали, Джесси, – огрызнулась она.

Я продолжал улыбаться.

– В самом деле, как ты вообще хотела достать это без меня? – я без усилий дотянулся до лестницы, придвинул ее к нам. – Вот так, малышка.

Было довольно забавно наблюдать, как дрожат ее губы, будто сдерживая слова, готовые ударить побольнее. Но она не могла сказать ничего, что зацепило бы меня. Я был непробиваем – уже видел и слышал достаточно гадостей.

Хотя есть одна вещь, которая разрушила бы мой мир. Если бы она когда-нибудь сказала, что больше не хочет меня видеть. Это было бы очень больно. Конечно, мы оба знали, что этого никогда не случится. Потому что Рокки, или Ракель Росси, как все в школе ее знали, была влюблена в меня. Прямо, по уши влюблена. Самое смешное, что она не знала, что я знаю. Как и наша лучшая подруга Стефани не знала об этом.

Как я догадался?

Все очень просто!

Это было в глазах. Ее взгляд задерживался на мне всякий раз, когда она думала, что никто не видит. Я чувствовал, как это внимание разливается по моей коже теплом. Это было в ее словах. Даже когда она была занята, ругала меня или смеялась надо мной, в ее голосе всегда чувствовалась определенная нежность, только голосом она могла охватить все мое тело.

Я всегда слушал.

Да, я знал, что она любит меня, но знаете, что? Я никогда не скажу ей, и никогда не дам ей знать, что я чувствую то же самое. Почему? Просто я не хотел, чтобы она знала.

Конечно, может показаться, все банально. Парню нравится девушка, девушке нравится парень, они встречаются, счастливый конец истории. К сожалению, у нас с Рокки все будет не так. Этот сценарий никогда не сработает. Этого нет и никогда не было в наших судьбах.

Все еще улыбаясь, я показал на ржавую лестницу.

– После вас.

Нахмурившись, она начала карабкаться наверх. Я смотрел на нее.

– Разве ты не идешь? – зарычала она. – Или это просто дешевый трюк, чтобы оставить меня на крыше?

Я нахмурился, никогда не любил шалостей, особенно тех, которые могут навредить тем, кто мне дорог.

– Конечно, нет. Мы ведь собрались повеселиться сегодня, помнишь?

Она уже была на полпути к крыше, когда прошипела:

– Повеселиться? И что тут веселого?

Я задрал голову и восхитился тем, как лунный свет освещал ее стройную попку.

– О, поверь мне, это очень весело.


– Если из-за тебя ее выкинут из школы, я убью тебя. – Стефани оскалилась, что было пугающе, учитывая количество металла, которое было у нее во рту.

Каждая скоба сияла на свету, напоминая мне о челюсти акулы, готовой сомкнуться.

Я закатил глаза и вздохнул.

– Стеф, расслабься. Перестань быть нянькой Рокки. Она сама по себе женщина...

– Женщина, которую ты ведешь не по тому пути!

Она закрыла рот только, чтобы обнажить свои металлические клыки на меня еще раз.

– И вот мы снова с этими уродливыми скобами, – пробормотал я себе под нос.

Челюсть Стефани отвисла.

– Ты такой придурок, Джесси!

– О, прости! Я не хотел, чтобы ты это услышала, – невинно пошутил я.

Она щелкнула пальцами в сантиметре перед моим носом. Могу поклясться, я кожей почувствовал треск электричества.

– Рокки рассказала мне, как вы оба пробрались на крышу школы прошлой ночью. И зачем же? Просто чтобы быть суперкрутым или типа того? Вас могли арестовать за незаконное проникновение. Не говоря уже о нарушении комендантского часа. Ты знаешь, как это будет выглядеть в документах для колледжа?

– Я не собираюсь в колледж, поэтому меня это не касается, – довольно неприятно слышать слово «колледж», когда я не мог позволить себе учится там, даже если бы меня действительно приняли в один.

Стефани неловко помялась.

– Может, ты и не пойдешь, но как насчет Рокки? Она хочет поехать в «Грейстоун»2. Ты это знаешь. Ты действительно хочешь разрушить ее жизнь, занимаясь этими школьными проделками?

Черт, это было довольно жестко. Я проглотил то, что на вкус было как горькая таблетка.

– Ты перестанешь драматизировать?

– Я перестану. Медленно отделив кожу от твоего тела и бросив твои кости, покрытые жалкими мышцами, в кастрюлю с кипящей водой.

Я застыл. Она определенно зашла слишком далеко. Я не нашелся с ответом, разговор явно пошел не в том направлении.

К моему удивлению, Стефани откинула голову назад и начала хохотать, она смеялась так, как будто ее развлекали.

– Серьезно? Крутой парень Джесси испугался? Да брось. Это просто цитата из моего нового фанфика3.

– Скорее встревожен, – я хотел высказать свою точку зрения. – В любом случае, если ты выкинешь из головы свою дурацкую эльфийскую порнографию...

– Ха-ха.

– Я не заставляю ее ничего делать. Она присоединяется к моим...

– Махинациям? – Стефани сделала отвратительное лицо.

Я заерзал и покачал головой. Всем известно, что «махинации» означает одурачивания окружающих. Но я никогда не сделаю этого с Рокки. Не то чтобы я не хотел, но это другая история.

– Конечно, нет, – я прочистил горло.

– Хорошо. Она уже травмирована тем, что однажды случайно наткнулась на тебя, трахающего одну из тех, кого ты затащил в постель. Нет необходимости причинять ей боль, добавив к твоим секс-победам.

Я побледнел.

– Что? О чем ты вообще говоришь? Когда это было? – я остановился и поморщился. – С кем?

– Упс. Я не должна была тебе этого говорить. Забудь, что я сказала, – быстро ответила Стефани.

Как, черт возьми, я должен был забыть что-то подобное? Тем более, что она все неправильно поняла. Я собирался сказать Стефани, что Рокки никак не могла видеть, как я трахаюсь с кем-то. Но она явно хотела сменить неудачную тему, и я был очень благодарен.

Убрав спутанную прядь волос с лица, она вздохнула.

– Я просто забочусь о своей подруге. Почему-то рядом с тобой она не может разумно мыслить, – она остановилась, чтобы внимательно меня рассмотреть. – Словно ты наркотик, от которого она не может избавиться.

Если раньше мои внутренности и были расслаблены, то уж сейчас они точно сжались. Сравнение с наркотиком было самым сильным оскорблением, которое кто-либо мог мне дать. Особенно учитывая семью, в которой я вырос. Стефани, как обычно, не обращала на это внимания. Ей повезло – она была моим другом и избегала нападок, которые я, как известно, делал по малейшему поводу.

Стефани застонала от раздражения.

– Кроме того, она бросала меня весь месяц, чтобы потусоваться с тобой! Ты знаешь, что она не появилась на нашем еженедельном вечере по четвергам? Мы закончили тем, что пропустили наше любимое шоу и ради чего? Чтобы она могла присоединиться к тебе на крыше? Как так можно?

Хорошо, теперь я разозлился. Захлопнув шкафчик, я развернулся к ней.

– Так вот что на самом деле? Вот от чего ты злишься!

Рот Стефани широко раскрылся.

– Нет! Конечно, нет!

– Рокки тоже мой друг. Ты думаешь, что я не хочу лучшего для нее? Если ты действительно хочешь, чтобы она перестала делать то, что ей нравится, почему говоришь со мной, а не с ней? Кажется, есть общий знаменатель этого вопроса, и это не я.

– Джесси...

Я повернулся и ушел, прежде чем она смогла закончить свое предложение. В моей жизни было достаточно дерьма, и мне больше не нужно. Особенно от того, кто считался моим другом.

Я бродил по коридорам школы – толпа расступалась, как по сигналу. Обычно быть школьным изгоем меня не сильно беспокоило, но в тот день это особенно сильно раздражало. Может быть, Стефани была права? Может, я действительно плохо влияю на Рокки?

– Неважно, – пробормотал я, насмехаясь над одноклассниками. – Это просто старшая школа.

Старшая школа в Бэтл-Фоллс была проклятием моей жизни. Она не была похожа на те в тупых шоу на ТВ, изображающие школу, как лучшие годы вашей жизни. И это определенно не место, чтобы расти и развиваться, по крайней мере для меня. Со всеми социальными иерархиями и псевдо-кастовой системой, школа была лишним напоминанием о том, что удачливым членам привилегированной кучки, было проще, чем подонкам вроде меня.

Только не надо меня жалеть. Я привык к этому. Во всяком случае, заставил себя поверить в это. Это даже немного забавно – такая своеобразная способность напугать и встряхнуть школьную среду. Тем не менее, в некоторые дни школа только напоминала мне о наследии, которое оставила мать – я был всего лишь бедным плохим мальчиком. Родители предупреждают своих детей с таким не связываться.

Мое краткое представление звучало бы так: «Привет, я Джесси Тайлер. Мне семнадцать лет, и я практически сирота. Конечно, оба моих родителя живы и здоровы, но учитывая их отношение ко мне, я брошен. Отец бросил меня ради лучшей жизни в Южной Каролине. Что касается мамы, скажем так – в этих отношениях взрослый я. Готовлю, убираю, плачу по счетам и стараюсь игнорировать ее алкогольное безумие».

– Меня зовут Джесси Тайлер, – пробормотал я про себя.

Раньше я ненавидел вид алкоголя и запах травки. Теперь, не хочу ничего, кроме как пойти домой и выпить несколько бутылок, накурившись до отупения.

Да, я был в основном учебным пособием по воспитанию. После всех этих лет, пытаясь удержать маму подальше от плохих вещей, я сам не заметил, как начал нырять в это. Стефани была права – меня стоит сварить.

– Джесси!

Мысли вернулись на землю, но мне пришлось дважды моргнуть, чтобы вспомнить, где я. Голос Рокки всегда мог вернуть меня к реальности, только она выбрала неподходящее время.

Я обернулся и автоматически улыбнулся, увидев, как она бежит мне на встречу. Она выглядела так мило – ее волосы, заплетенные в две свободные косы, подпрыгивали на плечах.

– Привет, – поздоровался я, перебрасывая ремень моего рюкзака с одного плеча на другое.

Она остановилась рядом со мной, как героиня мультфильма. Ей не хватало только визга и облака дыма у ног. Нервно дергая себя за косы, она сказала:

– Стефани сказала, что разговаривала с тобой. Ты в порядке?

Я ухмыльнулся:

– Надеюсь, что смогу выжить.

– Она действительно может иногда... Ты можешь сказать мне, что ты думаешь об этом, ты знаешь. Я не буду ей рассказывать.

Улыбка дразнила мои губы, но я не собирался нападать. Я бы ни за что не стал ссорить одну подругу с другой, даже если она это заслужила.

– Да, она та еще штучка, но сделала хорошее замечание.

– Что ты имеешь в виду? – Рокки остановилась и с любопытством взглянула на меня.

Ее густые брови, которые она часто забывала выщипывать, сдвинулись.

Мне не хотелось отвечать на ее вопрос.

– Давай поговорим об этом позже.

– Но...

– Давай, пойдем в спортзал. Надо сжечь бургер, который я съел прошлой ночью, – для подтверждения своих слов, я встряхнул свой живот, что было трудно сделать, так как у меня не было жира в этой области.

– Как будто у тебя есть пузо, чтобы от него избавляться. Поверь мне, я видела его бесчисленное количество раз...

Сказав это, она покрылась ярко-красным румянцем. Хотя я мог только поддразнить ее, уличив в шпионаже за мной, но эта мысль странно взволновала меня.

Пришлось схватить ее за локоть и вести на занятия, несмотря на то, что спортзал был последним местом, где я хотел быть. Физкультура. Старшеклассники обычно не брали этот предмет. Это из-за моих чрезмерных прогулов и желания Рокки присоединиться ко мне (но я не жалуюсь), мы оказались зачисленными в четвертый поток физического воспитания с тренером Лоу (самым полным и нестандартным тренером тренажерного зала, которого вы могли бы представить). По крайней мере, школьные боги помогли нам и дали легкую «пять».

После нескольких минут молчания я оглянулся и грустно посмотрел на нее.

– Послушай, насчет того, что сказала Стеф...

– И? – подталкивала она, несомненно, испытав облегчение от того, что я был готов говорить об этом.

Я сглотнул и сделал глубокий вдох.

– Рокки... я...

– Просто скажи это, Джесси.

– Хорошо, ладно, – я запнулся, пытаясь решить, как лучше сказать то, что собирался. Разговоры не были моей сильной стороной. Понимая, что я, несмотря ни на что, разозлю ее, я подумал: «к черту это». – Послушай, Рокки, мы оба знаем, что у меня довольно запутанная жизнь. Но не у тебя. Может быть, наш хороший друг, – я использовал слова аккуратно, – в конце концов, права? Может, тебе стоит перестать пытаться быть кем-то, кем ты не являешься и... перестать следовать за мной все время.

Глаза Рокки затуманились.

– Я не могу в это поверить.

– Ты не веришь, что у тебя не должно быть испорченной жизни, или что ты притворяешься фанком4? – я тихо рассмеялся.

– Нет! В смысле, я верю, что ты тоже заслуживаешь хорошей жизни. Кроме того, я думаю, что с тобой весело проводить время, – ее голос затих, и мне пришлось напрячься, чтобы услышать. – Это помогает мне присматривать за тобой...

– Что ты сказала? – я наклонился поближе, уловив дуновение ее цветочного запаха.

Я не хотел ничего, кроме как зарыться лицом в ее волосы и вдохнуть сладость еще раз, но даже я знал, что это было немного страшно.

– Ничего, – быстро ответила она, проводя пальцами по волосам и распуская косы.

Я практически пускал слюни при виде ее русалочьих волос, ниспадающих на плечи. Черт. Мне нравилось, когда она их распускала. Я всегда представлял, как провожу по ним пальцами, притянув ее голову к себе.

Она щелкнула пальцами у меня перед носом.

– Земля вызывает Джесси. Ты там?

Я смущенно моргнул.

– Ну, что ты там говорила?

– Неважно, – она быстро покачала головой, отбросив волосы, как в рекламе шампуня.

Ох, она убивала меня.

– Давай отложим в сторону все эти серьезные разговоры и просто доберемся до класса, прежде чем опять попадем в неприятности.

– Что ты подразумеваешь под «опять»? У нас не было неприятностей прошлой ночью, – я ошарашенно наблюдал, как Рокки пробиралась в раздевалку для девушек, оставляя меня. – В чем, черт возьми, проблема?

– Шевелись, придурок! – знакомый и чересчур раздражающий голос у меня за спиной.

Прежде чем успеть отреагировать, я почувствовал, что меня толкают вперед. Инстинктивно я выпрямился и выбросил руку в сторону, вступая в контакт с чьим-то животом.

– О-о-о-х!

Обернувшись, я увидел, как огромное тело Дуайта Мэнсфилда покачнулось вперед. И прежде чем я смог самодовольно ухмыльнуться, его кулак прилетел мне в лицо.

– Джесси! Джесси! Ты в порядке? – словно голос ангела взывал, изо всех сил пытаясь вытащить меня из бездны. К сожалению, темнота была приятной. Я почти не хотел возвращаться. – Джесси, очнись!

Мое зрение прояснилось, и я заметил, как Рокки обеспокоенно уставилась на меня. Ее темные завитки обрамляли нежное лицо, отчего она выглядела еще более похожей на ангела, светящегося неземным светом.

– Рокки? – я попытался поднять руку и коснуться ее лица, но что-то удерживало ее.

Я боролся против захвата, чувствуя, как будто мои мышцы порвутся в любую минуту. Не сразу я понял, что это мое собственное тело прижало руку к полу. Воспоминания нахлынули. Меня ударили и вырубили, что обидно. По-видимому, я приземлился в очень неприятном положении. Ну, по крайней мере, это помешало мне ласкать Рокки в моем бредовом оцепенении. Как только я пересеку эту границу, пути назад уже не будет.

– Все с дороги! – наша пухлая школьная медсестра, мисс Лэнс, прошла сквозь растущую толпу и резко опустилась на колени рядом с моим лицом.

Могу поклясться, я почувствовал сотрясение земли от внезапного удара.

– Мистер Тайлер, как вы себя чувствуете? – должно быть, я простонал какой-то ответ, потому что она продолжила. – Хорошо. Давай отведем тебя ко мне в кабинет.

– Вы уверены, что вам следует перемещать его? – с сомнением спросила Рокки. – Я видела в этих шоу по телевизору, как надевают бандаж на шею пострадавшего или что-то еще.

Пострадавший? Ух ты! Я был жалок.

– Я ведь медицинский работник, не так ли? Мне кажется, я знаю, что делаю, мисс Росси.

С этим наша здоровенная медсестра потянула меня за руку. Прежде чем я понял, что стою, изо всех сил стараясь не качаться вперед, сестра Лэнс хлопнула меня по спине и засмеялась.

– Похоже, сегодня для тебя не будет никакого медосмотра, малыш.

– Что? – Рокки ахнула. – Вы уверены, что я не должна пойти с ним? Я не смогу быть на физкультуре, когда он в таком состоянии.

– Ничего не поделаешь, малышка.

– Рокки, – прошептал я, дергая ее за плечо.

Я немного шатался взад и вперед, но старался стоять на ногах.

Ее широкие глаза внимательно посмотрели на меня.

– Ты уверен, что все в порядке? – она посмотрела на медсестру Лэнс, которая была занята разговором с другим студентом, и сказала: – Я не очень доверяю нашей медсестре здесь. Могу отвезти тебя в больницу, если хочешь.

– Не беспокойся обо мне, – произнося эти слова, я ощущал, будто стены приближаются ко мне. Борясь с надвигающейся тошнотой, я прохрипел: –Я знаю, это звучит странно, но не позволяй Дуайту беспокоить тебя сегодня.

– Он бы не ударил девушку, – весь цвет сошел с ее лица. – По крайней мере, я так думаю...

– Я не это имел в виду.

Сейчас было не время и не место, чтобы объяснить, что у Дуайта, очевидно, был стояк на нее со второго курса. Я лучше вырву ногти, чем буду смотреть, как она встречается с этим неандертальцем. Он не заслуживает ее.

Я слегка пододвинулся, стараясь держать равновесие:

– Просто будь осторожна, хорошо? Если он тебя побеспокоит, скажи мне.

– Чтобы тебя снова ударили?

Я фыркнул.

– Он облажался. Он ударил меня, когда я не смотрел. Поверь мне, в следующий раз он не получит ни единого шанса, и определенно увидит, когда я приду.

– Мистер Тайлер! – медсестра Лэнс ахнула, внезапно оказав мне свое пристальное внимание. –Я собираюсь притвориться, что этого не слышала.

– Хорошо, – кивнул я и повернулся к Рокки. – Серьезно, расскажи мне.

Она нахмурилась.

– Ладно. Но я все еще думаю, что это глупости.

– Это не так. Увидимся за обедом.


– Эй, не это ли мистер Наклс, – пронзительный голос Стефани визжал над обычной суетой кафетерия.

Я плюхнулся рядом с Рокки и потер немного отекший нос.

– Напомните мне отправить жалобу в школьный совет.

– О чем именно?

Рокки подперла рукой свой милый подбородок и наклонила голову. Прежде чем опомнится, я представил, как можно наклонить голову в противоположном направлении и поместить крошечный поцелуй на этих пухлых губах.

Быстро моргнув, я откашлялся.

– О том, как плохо Лэнс справляется со своей работой. Серьезно, я думал, что все медсестры должны иметь медицинскую подготовку. Она практически обвинила девушку в симулировании вывихнутой лодыжки, пока я был там.

– Ну, может она и симулировала, – ответила Стефани, сунув в рот чипс и громко жуя.

– Ее лодыжка опухала и синела с каждой минутой. Она никак не могла это симулировать. – Стефани закатила глаза и пожала плечами. – В любом случае, я сомневаюсь, не сделала ли она мое сотрясение еще хуже, – внезапно почувствовав, что мне жарко, я снял свою кожаную куртку, ощущая, что Рокки следит за каждым моим движением.

Когда наши глаза встретились, Рокки быстро отвернулась и вскочила на ноги.

– Если у тебя сотрясение мозга, нужно ехать в больницу. Почему мы все еще сидим здесь?

– Ради всего святого, садись, Рокки, – Стефани дернула ее за рукав, обнажив тем самым декольте. Выглянул край бюстгальтера в горошек, заставляя мой разум путешествовать в очень неподходящие места. Стефани с подозрением посмотрела на меня и отпустила ткань. – Поверь мне, у него нет сотрясения. Можешь расслабиться.

– Откуда ты можешь это знать? – с сомнением спросила Рокки.

Все еще глядя на меня со знанием дела, Стефани ответила:

– Его рвет?

– Эм...

Стефани закатила глаза.

– Джесси, тебя тошнило?

– Нет, – я покачал головой.

– Голова кружится?

– Нет.

– Ну вот, пожалуйста, – она хлопнула в ладоши.

Все еще не до конца убежденная, Рокки уставилась на меня, как будто проводила медицинское обследование.

Я любил и ненавидел то, как себя чувствовал, когда ее глаза блуждали по моему телу. Как будто чувствуя, как она трогает мою кожу. Я мог бы кончить прямо посреди кафетерия. Содрогнувшись, я сменил тему.

– Так, неандерталец беспокоил тебя во время урока?

– Неандерталец? – Стефани заинтересованно наклонилась ко мне и вытянула свою шею, похожая на жирафа. – О ком мы вообще говорим?

– Ни о ком, – быстро сказала Рокки.

Слишком быстро.

– Рокки, – предупреждающе сказал я. – Ты можешь мне рассказать. Я просил тебя об этом. И Стеф, перестань так напрягаться. Я вижу, как вена дергается у тебя на шее.

– Ха-ха.

Плечи Рокки резко опустились.

– Хорошо, если ты хочешь знать, Дуайт говорил со мной в классе. Но в этом не было ничего такого, я клянусь! Поэтому я не сказала тебе.

У меня перед глазами заплясали красные круги.

– И о чем вы разговаривали?

– Он... –Рокки взглянула на Стефани с неуверенностью, отчего та улыбнулась с любопытством. – Он пригласил меня на свидание.

Наступила минута молчания. Стефани рассмеялась и стукнула себя по ногам, одетым в джинсы, пытаясь отдышаться.

– Подождите, мы говорим о том же Дуайте Мэнсфилде, который только что уложил Джесси кулаком на землю?

– Эй! – запротестовал я.

– Мускулистый, белокурый, голубоглазый похож на Криса Эванса5? Вау! Рокки, я впечатлена. Пожалуйста, скажи, что ты согласилась, – руки Стефани были так крепко сжаты, что края побелели. – Боже правый, я бы сказала «да».

Рокки бросила на нее взгляд, и в течение нескольких секунд они спокойно смотрели друг на друга, как будто обмениваясь телепатическими сообщениями. После нескольких минут молчания Рокки быстро покачала головой.

– Как я могу встречаться с парнем, который намеренно обидел моего друга? Это...

– Лучшее решение, – сказал я, крепко сжав губы. Громко хлопнув по столу, я оттолкнулся от крошечного синего диска, который был прикреплен к полу в качестве подобия стула, и вскочил на ноги. – Я вернусь.

– Джесси, куда ты собрался? – требовательно спросила Рокки.

– Я сейчас вернусь, – повторил я твердо, обходя блуждающего первокурсника.

– Зачем ты вообще рассказала ему об этом? – донеслось до меня шипение Стефани.

– Я не могу лгать, – шокировано ответила Рокки.

– Ты хотела посмотреть, не ревнует ли он, – уверенно ответила Стефани.

– Это смешно, он никогда не будет ревновать меня. Он просто слишком опекает.

– Как скажешь...

Я быстро скрылся в толпе кафетерия, чтобы не развернуться и не сказать Рокки, что она ошибается. Я ревновал. Завидовал, что Дуайт набрался смелости. У него была возможность сделать то, что я всегда хотел.

Нужно взять силу этого чувства и направить ее в нужное русло.


Глава 2


– Драка! Драка! Драка!

Рев толпы подстрекал. Я размахнулся и почувствовал, как щека Дуайта встречается с моим кулаком. Могу поклясться, что его кожа даже облепила костяшки моих пальцев. Да, это определенно оставит отпечаток на его лице. Я заклеймил этого ублюдка.

– Прекратите, прекратите это! – Наш заместитель директора, мистер Эллиот, бросился разнимать, схватив за плечи. Несмотря на некоторую неуклюжесть, мистер Эллиот был довольно сильным и легко растащил нас с Дуайтом. Капелька пота покатилась по его морщинистому лбу, и дыхание сбилось, адреналин был слишком велик для его долговязого тела. – Что здесь происходит?

– Ну, знаете, просто поспорили. – Сделав шаг назад, я одернул свою рубашку, которая цеплялась за потное тело.

Я ухмыльнулся, Дуайт вытирал кровь из носа. Он был в жалком состоянии.

Мистеру Эллиоту было не так весело.

– Тайлер – в офис, немедленно.

Мой рот широко раскрылся.

– А что насчет него? Этот придурок...

– У него нет такой репутации, как у вас. И я не буду далек от правды, предполагая, что это вы начали эту драку?

– Это считается косвенными уликами.

Победное выражение лица Дуайта заставило меня дернуться, отчаянно пытаясь ударить его еще раз. К счастью, мистер Эллиот отвлек меня.

– Мистер Мэнсфилд, вы тоже так просто не отделаетесь.

Его глаза расширились от страха. Мое уже несуществующее уважение к мальчику еще более упало.

– Что? Почему? Вы же только что сказали, что это вина Джесси.

– Может, он и начал, но вы, безусловно, приняли в этом участие.

– А что я должен был стоять и ждать, когда получу по лицу?

Факт в том, что мистер Эллиот не позволял никому вешать себе лапшу на уши. Когда он посмотрел на Дуайта сканирующим взглядом, наш герой заметно съежился.

– Это может быть и так, но я все равно оставлю вас после школы.

– Но футбольная тренировка! – Он практически скулил.

Мне нравилась каждая секунда.

–Нужно было подумать об этом раньше. – Поджав губы, заместитель директора повернулся ко мне. – Теперь вы...

– Да? – невинно спросил я.

– В офис. Немедленно.


Офис мистера Эллиота был для меня как второй дом. Я наклонился к мягкому креслу, которое стояло прямо напротив его стола, и вздохнул. Здесь я сидел так много раз, что, наверно, очертания моего тела навсегда отпечатались на нем. Коснувшись рукой подлокотника из вишневого дерева, я огляделся. Повсюду стояли различные кубки, награды и дипломы – то, что, я был уверен, никогда не получу. По крайней мере, не в этой жизни.

– Джесси, Джесси, Джесси, – мистер Эллиот бросил огромную папку на свой стол.

Она была в пятнах от кофе, с загнутыми уголками страниц, изнутри торчали различные цветные бумажки. Папка, определенно, видела лучшие дни.

– Я так понимаю, что это не подарок на выпускной, – пошутил я.

Он прищурил глаза.

– Забавно, ты думаешь, что тебе разрешено посещать выпускной в этом году. Еще повезло, что тебе до сих пор разрешают ходить в эту школу.

Я подавил желание закатить глаза.

– Ой, я просто пошутил. Меня не волнует это дерьмо. Когда это я ходил на школьные танцы? Поверьте мне, это не мое любимое занятие.

Мистер Эллиот отодвинул мою папку и сжал костлявые пальцы.

– Джесси, давай поговорим.

– Я думал, что мы уже, – пробормотал я, отведя взгляд.

– По моему опыту, дети...

– Мне почти восемнадцать, – раздраженно огрызнулся я.

– Дети – это те, кто действует с определенным уровнем незрелости. И, к сожалению, это ты.

Я фыркнул.

– Как я уже говорил, по моему опыту, дети, – многозначительно посмотрел он на меня, – обычно задевают тех, кто страдает в своей семье.

Я прикрыл глаза.

Мистер Эллиот прочистил горло.

– Как ты знаешь, у нас в школе большие возможности. Я знаю, может показаться неловким просить о помощи, но...

Я откашлялся и скрестил руки на груди.

– Мне не нужна никакая помощь.

Уголки его рта слегка упали.

– У нас есть хорошие психологи, которые могут помочь тебе превратить эту агрессивную энергию в нечто продуктивное. Необязательно идти по пути разрушения.

Продуктивно – это снова разбить нос Дуайту.

– Послушайте, мистер Эллиот, у меня нет проблем. Я понятия не имею, о чем вы говорите.

Это была вопиющая ложь. И мы оба об этом знали. Все в школе Бэтл-Фоллс знали это. Как еще можно объяснить, что моя одежда воняет алкоголем – не только моим, клянусь – и эта агрессия? Конечно, некоторым девушкам нравился такой образ – «сломленный бунтарь». Но, честно говоря, я бы все отдал, чтобы быть нормальным. Просто обычным занудой. Другим Дуайтом... ну, может не им. Он придурок.

– Понимаю... – Голос мистера Эллиота стих, и он поднял глаза на меня. В них определенно была жалость, которую я ненавидел больше всего на свете. В любом случае я бы предпочел ненависть жалости. Он постучал пальцами по столу и вздохнул. – Как бы мне ни было больно это говорить, я даю тебе последний шанс.

Я удивленно поднял брови.

– Что вы имеете в виду?

– Если и на этот раз ты все испортишь – придется уйти, – пояснил он.

– С выпускного? – Я знал, что хожу по тонкому льду.

Но мысль, что меня волнует какой-то дерьмовый танец, очень веселила.

Его глаза сузились.

– Из этой школы, мистер Тайлер.

Я облизнул губы, изо всех сил стараясь сохранить спокойное выражение лица. Школа вызывала только негативные чувства, но я не мог быть выгнан. Куда я пойду? Что буду делать? Вряд ли мой дорогой папаша примет меня с распростертыми объятиями. И я уверен, на все сто процентов, что не захочу проводить двадцать четыре часа в сутки со своей матерью.

– Хорошо... что мне нужно сделать, чтобы остаться?

– Не попадать в неприятности! – Он развел руками, как будто это была самая очевидная вещь в мире.

Без гарантий.

– Как угодно.

– Это еще не все, – добавил он.

Я опустил голову и молча застонал.

– Я знал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Я хочу, чтобы ты вызвался добровольцем на школьную деятельность.

– Подождите, что? – Я схватился за подлокотники и наклонился вперед. – Я, должно быть, ослышался? Вы хотите, чтобы я участвовал во внеклассных занятиях?

Он раздраженно покачал головой.

– Полагаю, единственный способ научиться уважать наше учреждение – это занять часть твоего свободного времени. Видя, как твои оценки удивительно удовлетворительны...

– Что, вы действительно думали, что я такой тупой? – я сорвался от досады.

Его челюсти сжались.

– Не заставляй меня жалеть, что я дал тебе этот шанс, Джесси.

Я сжал губы и отвернулся. Изгнание в этот момент не казалось таким уж плохим.

Он глубоко вздохнул и сказал:

–Уверен, тебе нужно какое-то дополнительное занятие. Так, я убежден, ты будешь держаться подальше от неприятностей. Думаю, работа в школе пойдет на пользу. Научит ответственности.

– Другого варианта нет? – я спросил нерешительно.

Он отрицательно покачал головой.

– Предлагаю тебе начать искать клубы для регистрации. Они быстро заполняются.

– Удивительно, – пробормотал я.

Это полный отстой. Мало того, что придется терпеть школу в обычные часы, теперь еще нужно будет остаться после этого? Как хреново!

Очень довольный собой, мистер Эллиот нацарапал несколько слов в моей папке и захлопнул ее.

– Сделай все правильно, и я могу подумать о том, чтобы пустить тебя на выпускной.

– Я думал, мы уже решили, что школьные танцы – это фигня.

– Удачи. – С этими словами мистер Эллиот переключил внимание на компьютер.

Разговор был окончен.

Покачав головой, я встал и вышел за дверь.


– Доброволец? Школьный клуб? – Стефани рассмеялась, снова сверкнув своими уродливыми скобами.

Я сузил глаза, ожидая, пока она успокоится. Но уже через минуту фырканья, истерического хихиканья и слезящихся глаз, я повернулся к Рокки и вздохнул.

– Это чушь собачья.

– Ну, ты легко отделался, – ответила она, удивляя меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Зачем надо было начинать ссору с Дуайтом с самого начала? Это за гранью глупости.

«Потому что он пригласил тебя на свидание? Мы оба знаем ответ на этот вопрос. Да ладно, Рокки».

Я зарычал.

– Затем, что он пытался задеть меня с первого курса. Макание головой в унитаз в девятом классе, удары в лицо и оскорбления в выпускном. Я больше не хочу это терпеть, Рокки. Я просто не могу.

Стефани, наконец, успокоилась. Мы с Рокки разраженно посмотрели на нее. Вытирая слезы с глаз, она спросила:

– Так в какой клуб ты пойдешь? Французский? Дебаты? А как насчет водного поло? Я уверена, что эти банановые шорты будут очень мило смотреться на твоем маленьком дружке. О, подожди, может он не такой уж и маленький? Я слышала разные истории.

– Заткнись, дура, – пробормотал я.

– А если ты вступишь в Арт-клуб? – подключилась Рокки.

Ее щеки покраснели – не заболела ли она?

– Я сомневаюсь, что мои успехи в граффити и вандализме считаются искусством, Рокки. Спасибо, что подумала об этом. – Засмеялся я.

– Серьезно. Мы всегда ищем моделей.

Стефани толкнула Рокки под ребро.

– Ах, ты просто хочешь, чтобы он позировал голым, чтобы тоже увидеть его дружка.

Рокки и я одинаково посмотрели на нее.

– Разве я не попросил тебя заткнуться?

К моему удивлению, у Стефани не нашлось удачного ответа. Она просто пожала плечами.

– Просто пытаюсь развеселить тебя немного.

– У тебя не получилось. – Чувствуя непреодолимую потребность как-то снять напряжение, я выпалил: – Знаешь, что? Может быть, я и возьму арт. Будет неплохо, учитывая, что у меня там есть друг.

Рокки странно на меня посмотрела.

– Тогда встречаемся после школы. Если ты действительно хочешь пойти со мной.

– У меня нет выбора, – выдохнул я.

– Хорошо, друг. Тогда до скорой встречи.

Стефани фыркнула, покачав головой.


Я стучал коленом о деревянный стол, заставляя его дрожать. Рокки слегка прижала рукой мое бедро.

– Перестань.

– Ничего не могу поделать, – прошептал я. – Не могу сидеть спокойно, когда хочется сбежать.

Ее глаза мерцали, левый уголок рта пополз вверх от удовольствия.

– Может быть, ты нервничаешь?

– Нервничаю? Нет, я никогда не нервничаю. – Я огляделся и вытер потные ладони о джинсы.

– Правда? Ты не очень хорошо скрываешь это. – Она тихо хихикнула и посмотрела на класс. –Уверяю, здесь не о чем беспокоиться. Кроме того, я с тобой. Все будет хорошо. – Она сделала паузу. – И я обещаю, что тебе не придется раздеваться.

Я покраснел и быстро отвернулся. Увидев класс, я понял, что не узнаю и половины студентов, заполнивших комнату. Одна группа мажоров смотрела на меня, как на какое-то дикое животное, которое только что выпустили из клетки.

– Иногда я не понимаю людей, – прорычал я себе под нос.

– Что ты сказал? – спросила Рокки, усердно точа карандаш.

– Ничего. Забудь. – Я покачал головой и обратил внимание на трещины в пластиковом переплете.

Провел руками по острым синим краям и вздохнул. Эти богатенькие детки ничего не знают о том, чтобы пользоваться одними школьными принадлежностями каждый год. Не знают, каково это – использовать скотч для картонной подложки или находить новые винты для металлических застежек. Я был для них как дикарь. Нельзя винить их за то, что они пялятся.

Мне уже захотелось встать и уйти, но тут в комнату вошла маленькая молодая женщина с яркими волосами кукурузного цвета. Ее кожа оттенка слоновой кости блестела под люминесцентными лампами. Если бы не причудливая мультяшная улыбка на лице, она была бы довольновозбуждающей. У нее была эта сексуальная привлекательность библиотекарши, в комплекте с черными очками, которые сидели на ее веснушчатом носу, готовые к прыжку с трамплина.

Рокки взглянула на меня и сузила глаза.

– Ты на нее пялишься?

Я пожал плечами, но не сказал ни слова.

– Это мисс Макмиллан. Она новый преподаватель по искусству, – объяснила она, как будто мне не все равно.

Мои глаза удивленно расширились. Ей не могло быть больше двадцати трех лет. Я не представлял себе такого учителя рисования.

– Ну, этот класс стал еще интереснее.

Рот Рокки широко раскрылся. Она взглянула на учительницу и нахмурилась.

– Напомни мне, почему я пригласила тебя сюда?

Я ухмыльнулся.

– Кто-то ревнует?

Щеки Рокки ярко загорелись. Она резко ответила:

– Просто думаю, ты должен быть более осторожен со своим... своим…

– С моим что?

– Неважно. Никогда не понимала твоих выходок.

Вот так. Все веселье покинуло меня.

– Это не то, что... забудь об этом.

Вероятно, чувствуя, что мы говорим о ней, мисс Макмиллан подошла и протянула бледную тонкую руку.

– Привет, ты здесь новенький?

– Думаю да. – Я слегка пожал ей руку, опасаясь, что, если сожму сильнее, сломаю ее хрупкие кости.

Она кивнула и улыбнулась.

– Я мисс Макмиллан. А ты?

– Джесси.

– Ты рисуешь? Лепишь? Делаешь эскизы? – Ее глаза метнулись к Рокки. – Или ты просто влюбленный парень, который не может проводить время вдали от своей истинной любви?

Рокки и я напряглись одновременно.

– Не знал, что это класс драмы, – неловко пошутил я.

Сумасбродные глаза мисс Макмиллан встретились с моими. Смущенно улыбнувшись, она склонила голову в знак извинения.

– Думаю, это было немного неуместно.

– Думаете? – проворчал я.

– Так... эм, Джесси, верно?

Я раздраженно кивнул головой. Сексуальная фантазия с участием учителя художественной школы развеялась.

– Что привело тебя сюда?

– Мне сказали, вам нужны модели. – Я пожал плечами, чувствуя себя еще более глупо, чем раньше.

И что еще ужаснее – рядом с нами начали хихикать. В очередной раз я почувствовал знакомое болезненное напряжение в кулаках.

Будь проклят этот Дуайт и его лицо.

Мисс Макмиллан тихо вздохнула.

– Ну, я бы солгала, сказав, что не рада. У нас тут куча интровертов, которые не очень хорошо принимают новеньких. Сюда довольно трудно привлечь новые лица. Отлично сработано, Рокки.

Рокки смущенно моргнула.

– Эм, да.

Наша учительница рассмеялась и громко хлопнула в ладоши, испугав всех в классе.

– Похоже, к нам присоединилась новая модель! – Остановив свой взгляд на моем лице, она улыбнулась. – И судя по виду этой челюсти – вау! Вы, дамы, будете иметь хорошую практику рисования классических греческих черт.

Я не краснею. Клянусь, что не краснею. По крайней мере, обычно.

– Итак... Джесси. – Мисс Макмиллан задумалась, потом отошла в угол класса взяла деревянный барный стул и перетащила его в середину. – Почему бы тебе не присесть в центре комнаты, и мы начнем.

– Сесть здесь? – я практически завизжал.

Она улыбнулась и кивнула.

– Прямо посреди классной комнаты? – я взглянул на Рокки, которая с улыбкой передразнила меня.

– Тьфу, Вы же шутите, да, – раздался гнусавый мужской голос рядом со мной.

Я повернулся и увидел бледное болезненное лицо, покрытое прыщами.

– Патрик, тебе есть что сказать? – Наша учительница повернулась и скрестила руки на груди, увеличив таким образов декольте.

Каждый мужчина в комнате облизнулся. И хотя это зрелище не действовало на меня так же сильно, как милый бюстгальтер Рокки, я не мог не смотреть.

Локоть Рокки впился мне в бок.

– Перестань пялиться. Это невежливо.

– Я мужчина. Это биология, – прошипел я.

Патрик нахмурился и ответил:

– Не знаю, как вы, дамы, но я бы предпочел рисовать натюрморт или типа того. Куча яиц и ваза кажется мне гораздо интереснее, чем подражатель поп-звезды.

Мисс Макмиллан нахмурила брови.

– Я уверена, что Джесси намного интереснее, чем три яйца вкрутую.

– Хотел бы не согласиться, – пробормотал он.

Да, следующим моментом, возможно, не стоило гордиться. Но я не мог ничего поделать. После общения с Дуайтом и кучкой претенциозных богатых детей, я был на грани срыва.

Насмехаясь над прыщавым ублюдком, я схватился за промежность и потряс.

– Может, у меня и нет яиц, но зато есть орехи.

– Джесси! – Рокки ахнула рядом со мной.

Мисс Макмиллан закатила глаза.

– Вы уверены, что мы не в драме?

Как будто проглотив гнилую рыбу, Патрик сказал:

– Почему кто-то вроде Рокки не может стать моделью? Не хочу целый час пялиться на этого урода. Я бы предпочел женские формы.

Ладно, мистер «Отчаянно нуждающийся в средстве от прыщей» только что попал в мой список дерьма по нескольким причинам. Он не будет тратить час, глядя на любые женские формы, не говоря уже о ее. Оглянувшись назад, я впился в него взглядом, представляя, каково это – немного помучить его. Может, что-то есть в этом странном фанфике Стефани.

Мисс Макмиллан быстро встала между нами, загораживая меня.

– Да Винчи, Рафаэль, Пикассо – как вы думаете, кто-нибудь из них возражал глядеть на «какого-то урода» более часа?

– Микеланджело должен был подробно написать член Давида, – уточнил другой студент.

– Что ты скажешь, Патрик? Хочешь подражать мастерам? – бросив свой рюкзак на пол, я стал срывать куртку, вызвав потрясенные вздохи со всех сторон. – Никаких проблем. Я не стесняюсь обнажаться.

Рокки схватила меня за руку.

– Остановись.

– Что? – невинно спросил я, заметив знакомый румянец на ее лице.

Очень хотелось поставить Патрика на место. Но от волнения Рокки я почувствовал себя так хорошо и триумфально усмехнулся.

Мисс Макмиллан поправила очки и оглянулась. Поняв, что она вот-вот потеряет контроль над классом, она вытащила ближайший стул и легко вскочила на него. Засунув два пальца в рот, она пронзительно свистнула. Мы замерли на месте.

– Замолчите, все! Теперь слушайте. Как бы мне не нравились сексистские комментарии Патрика, он все-таки поднял хороший вопрос. Может быть, мы можем использовать женскую модель для разнообразия? Рокки, ты согласна с этим?

Рокки покраснела и быстро покачала головой.

– Нет. Нет. Нет. Нет.

Я ткнул ее локтем под ребро.

– Мы поняли.

– Заткнись, – прошептала она.

Она надулась, и внезапно моя решимость рухнула. Она любила этот класс. А я разрушал все это. Как всегда, разрушал то, к чему прикасался.

Я закрыл глаза и встряхнул головой, внезапно почувствовав оцепенение.

– Знаешь, что? Может, это была плохая идея.

Рокки бросила на меня предупреждающий взгляд.

– Джесси. Я знаю, о чем ты думаешь. Нет. Тебе нужен этот клуб, чтобы остаться в школе.

– Ну и что же мне делать? Я не могу рисовать и, видимо, я не модель. – Я бросил ехидный взгляд на Патрика, который тотчас же отвернулся.

Все правильно, идиот.

Я уже собирался встать и взять свои вещи, как услышал хриплый голос:

– Я хочу, чтобы ты позировал для меня, Джесси.

Я удивленно поднял глаза и увидел: Сара Джейкобс смотрит на меня, как ястреб. Я понятия не имел, что она увлекается искусством, не говоря уже о том, что является членом клуба. Трудно было не знать о ней. В школе ни для кого не было секретом, что девушка... хм... тусовалась.

Рокки напряглась и неловко помялась.

– Ты уверен, что не умеешь рисовать?

– На самом деле я не ожидал частной модельной сессии, – признался я, пытаясь оставаться невозмутимым.

Мисс Макмиллан нахмурилась.

– Я не предлагала ничего подобного. Мы можем попасть в неприятности со школьным советом?

Я ухмыльнулся и украдкой взглянул на Рокки, которая выглядела так, будто она сейчас задымится. Конечно, это было не то, чего я ожидал, когда согласился вступить в клуб, но, как предупреждал мистер Эллиот, у меня действительно не было выбора. Глядя на окрашенный краской барный стул, я оттолкнулся от своего стола и неохотно пошел к центру комнаты.

– Если пицца-лицо не хочет рисовать меня, это не значит, что никто другой не будет, верно?

– Верно, – соблазнительно проворковала Сара.

Патрик застонал, вызывая очередной всплеск моего раздражения. Я стиснул зубы и сел прямо напротив него. Нарочно расстегнул верх рубашки и соблазнительно улыбнулся.

– Всего тебе хорошего, мальчик-пицца.

– Посмотри сюда, Джесс, – окликнула меня Сара.

Я повернулся автоматически, услышав свое имя. Мои глаза расширились – Сара сняла какую-то странную армейскую куртку, открыв очень тонкую кофточку. Не отводя глаз, она провела языком по губам и подмигнула мне.

Серьезно?

Рокки громко откашлялась.

– Джесси, можешь посмотреть мне в глаза? Я хочу увидеть тебя под другим углом.

Собственнический тон Рокки был одновременно застенчив и сердит. Недолго думая, я повернулся лицом к другу.

– Эй! Теперь я не могу его видеть! – запротестовала Сара.

Я проигнорировал ее и сосредоточился на больших глазах Рокки. Хотя ее мольберт закрывал остальную часть лица, могу поспорить, что оно отличалось обычным румянцем, который я так полюбил. Всякий раз, когда я смотрел на нее – во всем мире оставались только мы двое. Вскоре другие студенты стали просто фоном на заднем плане.


Глава 3


– Я дома! – крикнул я.

Не знаю, почему каждый раз объявляю о своем возвращении со школы. Может быть, чтобы дать матери шанс спрятать очередную бутылку виски, которую она лила себе в глотку? Или, может быть, мне очень хотелось услышать, как она в ответ спросит, как прошел день. Да, я знал, что последнее никогда не произойдет.

– Мам?

Я застонал, когда аромат текилы ударил в нос. Она бралась за бутылку «Jose Cuervo»6 только в особенно плохие дни.

– Ты вовремя появился! – закричала она.

Да, определенно плохой день.

Я пошел на хриплый голос в наше логово и застонал, увидев – моя мать закуривала еще одну сигарету. Рядом с ней на столе стояла грязная чашка, до краев наполненная пеплом и окурками.

Я неуверенно прошелся по комнате, стараясь изо всех сил не обращать внимания на бардак вокруг. Я проигнорировал стопку газет, которая валялась на полу. Проигнорировал опорожненную бутылку у ее ног. Я даже проигнорировал две пустые пачки сигарет, брошенные на наш заляпанный диван. По крайней мере, пытался.

– Знаешь, очень опасно курить рядом с бумагой. Или ты пытаешься сжечь это место дотла? – я зарычал, убирая беспорядок.

– Следи за языком, мальчик. Ты был занозой в моей заднице с того самого дня, как я помочилась на тест для беременных! И мне не нужно, чтобы ты, умник, указывал, что делать! – Она снова затянулась сигаретой и с отвращением посмотрела на меня. – Я твоя мать, помнишь?

– Тогда почему бы тебе не вести себя так хоть иногда? – огрызнулся я, уходя на кухню. Резкий звук заставил меня повернуться. Крошечные стеклянные осколки разлетелись по всему полу. – Какого хрена?

Мать вскочила со своего места и бросилась ко мне с кулаками.

Хрясь.

Еще один удар в лицо.

Только этот был гораздо больнее, хоть и не настолько сильный, как от Дуайта.

Я вздрогнул, и знакомый комок печали и гнева опустился куда-то в живот. Мама немного покачивалась, явно была в ярости. Ее грудь вздымалась, силясь вдохнуть глубже. Видит Бог, в ее легких был только черный пепел.

– Лучше следи за своим языком, тупой ублюдок! – воскликнула она, хватая ртом воздух. – Ты бы в канаве сдох, если бы я за тобой не следила. – Она отклонилась в сторону, почти падая на наш китайский шкаф. Мстительная часть меня жаждала увидеть, как она ударится лицом о стекло. Но, конечно, я не мог этого не позволить и поймал ее, прежде чем она упала. К сожалению, вместо благодарности, она подняла глаза и нахмурилась. – Убери от меня свои грязные руки! Мне не нужна твоя помощь.

– В чем, черт возьми, проблема? Я только забочусь о тебе и... люблю тебя. Почему ты всегда на меня нападаешь?

– Мы никогда не хотели детей, и вдруг появился ты. – Тон ее голоса был низким и жутким.

Это напомнило мне убийцу, дразнящего свою жертву перед тем, как наброситься. Вырвав руку, она ухитрилась доковылять до своего залитого пивом кресла и плюхнуться.

– Есть такое слово – предохраняться. Или в твоем случае, может быть, вообще стоило воздержаться, – прорычал я.

Она обиделась.

– Ты всегда был занозой в моей заднице. Ты когда-нибудь задумывался, почему твой отец бросил нас? Из-за тебя!

Я прикусил язык, борясь с желанием напомнить ей, что не я был накачан наркотиками каждый час, и не я тратил наши сбережения на виски. Папа ушел, потому что мама предпочла ему бутылку, но она никогда этого не поймет.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, я сузил глаза и сказал:

– Почему ты просто не прервала беременность? Если я был для тебя таким нежеланным, можно было просто пойти в бесплатную клинику и покончить со мной.

Она посмотрела мне прямо в глаза.

– Хотела бы я.

Еще один удар в живот. Я стоял, ошарашенный, не зная, как реагировать.

После мать нарушила тишину, пихнув что-то мне в грудь.

– Вот. От твоего отца. – Она сказала слово «отец», как если бы говорила о мышах или еще какой-то гадости.

– Это то, о чем я думаю? – Я посмотрел и взял синий конверт.

– Черт возьми, откуда я знаю. Вероятно, еще одна из его «важных карточек». У тебя день рождения или что?

Конечно, собственная мать не знала о моем дне рождения.

– Нет, – поджал я губы.

– Ну, могу поспорить, что это любовное письмо, – хихикнула она. – Кто будет любить тебя?

– Есть кто дома? – из коридора раздался голос Рокки.

Должно быть, я оставил дверь открытой. Ее появление не могло быть более удачным.

Я повернулся к матери и ухмыльнулся.

– Кто-то.

Громко фыркнув, она нахмурилась.

– Это только вопрос времени, пока она не поймет, какой ты мусор. Дай срок. Ты скоро затащишь ее в свое болото.


– Ты уверен, что мне можно находиться здесь? – Рокки нервно метнула глазами. Она отодвинула свою сумку и доску для рисования, прежде чем сесть на мой матрас. – Мне кажется, я здесь лишняя.

Лишняя на моей кровати?

Я сглотнул.

– Ты знаешь, что тебе здесь всегда рады.

Всегда.

– Но твоя мама...

– Нас это не касается. – Я взмахнул синим конвертом в воздухе и вздохнул.

Каждые несколько месяцев отец посылал деньги и открытку, которая всегда заканчивалась одной и той же строкой: «Позвони мне».

Я никогда не звонил.

– Разве ты не собираешься открыть его? –Тон Рокки был приглушенным.

– Нет, я уже знаю, что там. Какой в этом смысл?

– Но я не знаю, что это, а мне очень интересно! – Она наклонилась и попыталась вырвать конверт, но я был слишком быстр.

Смеясь, я пожал плечами и щелкнул посиней бумаге.

– Это просто карточка с деньгами. Ничего особенного.

– Ничего особенного? – она ахнула, сведя пальцы вместе. – Жаль, что у меня нет свободных денег. Знаешь, сколько принадлежностей для рисования я бы купила на это?

– Вот. Возьми его, – ответил я, кидая конверт ей на колени.

В ужасе, она подняла его и бросила обратно.

– Мне не нужны твои деньги! Чувствую себя проституткой.

– Для этого тебе придется переспать со мной. – Мой смех утих, когда я понял, насколько неуместна шутка, особенно учитывая выражение ужаса на лице Рокки. Она облокотилась спиной на стену и схватила подушку, неловко потянув за оторванную нитку. Она избегала моего взгляда. – Да, это было немного глупо. Прости?

Рокки пожала плечами и не сказала ни слова, хотя, судя по складке на лбу, глубоко задумалась.

Мой взгляд снова упал на конверт. Возможно, если очень сильно захотеть, слова «я сделал ошибку и возвращаюсь домой» были бы написаны на карточке вместо обычного «позвони мне». Конечно, этого бы не случилось. У нас никогда не будет другого шанса снова стать семьей. Мы никогда и не были семьей, с самого начала не были.

– Рокки? – я тяжело сглотнул. – Как это?

– Как это что? – Ее глаза, наконец, остановились на моих с любопытством

– Иметь семью, – прошептал я. – Знаешь... нормальную семью.

Она смягчилась.

– Я бы не сказала, что мы нормальные. Бунтующая сестра, около тридцати двоюродных братьев и сестер, отец, который одевается как клоун в рекламе. Мы как в сериале «Проделки Бивера»7.

– Нет, я имею в виду... – я покачал головой. – Неважно. Забудь, что я упоминал об этом.

– Что? Что ты имеешь в виду? – она наклонилась вперед и легонько положила кончики пальцев на мое бедро, заставляя электричество бегать по коже. – Ты можешь спросить меня о чем угодно.

Мой взгляд переместился с ее ярко-розовых ногтей на руку и обратно к лицу. Я сглотнул.

– Каково это – знать, что они тебя прикроют?

– У тебя есть это... – ее голос затих.

– Ты, должно быть, думаешь о ком-то другом. Этого у меня определенно нет.

Она прикусила губу, соскабливая зубами остатки блестящей помады.

– Джесси, мы с тобой семья... – Ее глаза расширились. – Я имею в виду, не как брат и сестра или что-то подобное... я имею в виду...

Я сдержал смех, хотя, честно говоря, был рад, что она не думает обо мне таким образом. Держась за голову, я поморщился.

– Без обид, но ты живешь в своем маленьком счастливом мирке, не осознавая, как живет другая часть, понимаешь? Ты не знаешь, каково это – быть мной.

– Я не богатенький сноб, Джесси, – ответила она с неодобрением.

Я усмехнулся.

– Это не то, что я имел в виду.

– Тогда о чем ты хочешь сказать?

– Ну, тебя любят и защищают.

И всегда будут. Вот почему я никогда не буду с тобой. Я бы просто оттолкнул тебя для твоего же блага.

– Джесси, перестань быть таким мелодраматичным. Тебя тоже любят... – она посмотрела на мою дверь и поморщилась, несомненно, думая о моей матери. – Слушай, ты мне не безразличен. Стеф заботится о тебе. Ты не так одинок, как думаешь.

Опустив плечи и глубоко вздохнув, я показал на огромную деревянную доску, прислоненную к моей кровати.

– Зачем ты принесла свой мольберт? Тебе не надоело рисовать это красивое лицо на уроках?

Она хихикнула и покачала головой.

– На самом деле у меня есть идея для вечеринки. А так, как ты постоянно отвлекаешься на прелести мисс Макмиллан...

– Эй! – я ахнул.

– Я подумала, что наедине смогу наконец-то поставить тебя в нужную позу.

Ох, она сама напросилась.

С намеком подняв брови, я спросил:

– И какая это поза? Сверху или снизу?

Ее рот широко открылся.

– Я не это имела в виду.

– Да я просто дразню тебя.

Жаль, что мой член не понимал этого. Я осторожно схватил ближайшую подушку и положил ее на колени.

Лицо Рокки ярко горело.

– Эм, я имела в виду, что хочу получить определенное выражение твоего лица. Там ты вроде сидел вот так... – она опустила руки по сторонам, наклонила плечи вперед, расширила глаза и открыла рот. – Ну, э-э-м.

Смеясь, я в шутку ударил ее по плечу.

– Не так!

Она хихикнула в ответ – звук, который я любил слушать – и улыбнулась.

– Серьезно, я хочу, чтобы ты посмотрел...

– Как?

– Как ты всегда смотришь, когда мы вместе.

Когда по уши влюблен в тебя?

– И как это? – я сглотнул.

Она вздохнула и почесала голову.

– Я действительно не знаю, как описать это... я думаю... не так, как раньше?

– Хочешь приукрасить? – я не мог удержаться от смеха.

– В общем, я хочу, чтобы ты не выглядел так, как будто жаждешь чьих-то сисек.

– И о чьих сиськах мы говорим? – я задохнулся. – Мисс Макмиллан или Сары?

Ее рот широко раскрылся.

– Вот! Я так и знала!

– О, да ладно тебе, Рокки. Я смотрел только на тебя в классе.

Она быстро моргнула.

– Правда?

– Ну, конечно. – Я посмотрел на кроссовки и пожал плечами. – Ты единственная, с кем мне комфортно.

– Или единственная, с кем ты не можешь переспать, – пробормотала она.

Хоть она и пыталась разыграть это как шутку, я знал, что где-то там спрятано оскорбление.

Я прочистил горло и сменил тему разговора.

– Хорошо, хорошо. Ты хочешь нарисовать меня? Давай сделаем это. – Я встал и схватил свой стул, вращая его, пока не столкнулся с ней. – Нарисуй меня как одну из твоих...8

– Даже не думай заканчивать это предложение. – Она закатила глаза и схватила мольберт, положив его на колени. Она скрестила ноги – дырочка в джинсах стала вытянутой, обнажая оливковые ножки.

– Просто будь собой.

– Убийственно красивым? – я пошутил, не в силах оторвать взгляд от ее голой кожи.

– Мучительно глупым.

Я ухмыльнулся.

– Тебе лучше сделать меня красивым.

– Ты уже такой, Принцесса, – она хихикнула.

Тихое пение радио было единственным звуком в комнате. Мать, должно быть, задремала в очередной пьяной коме. Я зевнул, изо всех сил стараясь оставаться в вертикальном положении. Лицо Рокки преобразилось в чистую концентрацию. Было удивительно, что она не замечала действия, которое оказывала на меня. Но ведь я пытался это скрыть. Мой взгляд скользнул по ее щеке, на которую упали распущенные волосы, и мне отчаянно захотелось отодвинуть их, чтобы видеть ее полностью. Конечно, я этого не сделал.

Это убивало меня. Рокки и я никогда не могли быть вместе. Но, наверное, в этом и есть настоящая любовь? Жертва. Не было никакой возможности пригласить этого любящего ангела в мой неправильный разрушенный мир. Нужно было спасти ее от такой жизни, даже ценой моих страданий... Но хватит ли у меня сил? Когда я узнал, что Дуайт пригласил ее на свидание, это было как очередной удар кулаком по лицу. Представляя, как кто-то чужой держит ее за талию, медленные танцы под мелодию Джона Ледженда9 и поцелуи под банальным диско-шаром – это все переворачивало наизнанку мои внутренности, и я этим не слишком горжусь.

Почему?

С чего бы такому придурку, как Дуайт, ожидать, что он получит кого-то столь же совершенного, как Рокки?

Почему я не могу позволить себе один миг эгоизма?

Прежде чем я смог объяснить себе эту несправедливость, дверь в спальню распахнулась, и на пороге возникла красноглазая, почти неузнаваемая женщина.

– Где деньги?

Рокки напряглась при виде моей матери и подняла доску для рисования выше, словно пытаясь отгородиться. Я подкатился на стуле, сев перед ней, хоть и знал, что мать никогда не поднимет на нее руку. Никогда бы не позволил ей зайти так далеко.

– У меня нет наличных, мам. Теперь, пожалуйста, покинь мою комнату, – сказал я спокойным голосом.

– Чушь. Я видела деньги в твоем ящике с нижним бельем!

Она рылась в моих вещах? Чувствуя смущение от того, что Рокки стала свидетелем этой сцены, я приподнял подбородок и попытался сохранить каменное выражение лица.

– Тогда ты знаешь, что это было всего три доллара, и я потратил это на обед в школе.

– Чушь собачья, – повторила она, впиваясь в меня взглядом.

Она не уходила, не оставляя мне выбора. Я порылся в карманах в поисках последней пятидолларовой купюры.

Рокки ахнула.

– Нет, не надо.

Это привлекло внимание моей матери.

– Кем ты себя возомнила, потаскушка? Ты действительно думаешь, что имеешь право говорить моему сыну, что делать? Я его м-а-а-а-ть!

Мне показалось, что дым вот-вот вырвется из ушей. Я вскочил на ноги и пошел к двери.

– У нее больше прав, чем у тебя. Вот, – я сунул купюру в мамины руки. – Теперь иди.

Как будто щелкнули выключателем – лицо мамы мгновенно превратилось из убийственного в довольное. Она быстро вышла из комнаты. Только ее уход не улучшил моего настроения. Я громко захлопнул дверь и опустился обратно на стул, чтобы заметить, как Рокки осторожно заталкивает свои вещи в сумку.

– Куда ты собираешься? – требовательно спросил я.

Она смущенно улыбнулась.

– Хм, думаю, мне лучше уйти. Давай закончим в другой раз.

– Почему?

Она пожала плечами.

– Я не должна объяснять тебе, почему.

Я сжал челюсти. Все в этом мире было так паршиво. Как только я подумал, что вот он – момент нормальной жизни, матери снова понадобилось все испортить. Недолго думая, я протянул руку, чтобы взять полупустую бутылку виски со стола.

Рокки перестала собираться и бросила на меня разочарованный взгляд.

– Что? – я пробормотал, откручивая черную крышку.

Знакомый запах успокоил меня.

– Думаю, тебе нужно позаботиться о себе хотя бы раз... больше ничего из этого безрассудства. – Она указала на пустую банку пива в моей корзине для мусора и вздохнула. – Не превращайся в нее.

Конечно, я никогда не превращусь в нее. Мысль была не только смешной, но и чертовски неприятной! Я обнаружил, что снова завинчиваю крышку, чтобы успокоить моего лучшего друга.

– Для протокола, я забочусь о себе. Я ем. Чищу зубы.

Она склонила голову и вздохнула.

– Мы оба знаем, что я не это имею в виду. Будь счастлив, Джесси. Знаю, сейчас ты этого не чувствуешь. Вот почему ты все время убегаешь и попадаешь в неприятности.

– Счастлив? Как ты полагаешь, что я это сделаю? Ты видела мою жизнь? – я махнул рукой и ухмыльнулся. – Это не так-то просто, Рокки.

Она сделала глубокий вдох.

– Ты можешь хотя бы попытаться вести себя нормально. Чем обычно занимаются наши сверстники?

– Не знаю... Наверное, мечтают о выпускном. – Подняв глаза, я заметил надежду в глазах Рокки и нахмурился. – Но мы не такие, как все остальные. Мы не занимаемся подобными вещами.

– А почему нет?

– Потому...

– Это не ответ. Мы выпускники, Джесси. Сейчас самое время принять участие во всех этих глупых школьных делах и перестать так стараться быть другими. – Ее плечи вздрогнули. – Кроме того, какая девушка не хотела бы пойти на танцы?

Ошарашенный, я с любопытством уставился на Рокки.

– Ты же не хочешь пойти на вечер выпускников, верно?

Ее глаза расширились.

– Да! Я бы с удовольствием пошла!

У меня отвисла челюсть.

– Подождите, что?

– Я очень хотела спросить тебя, но подумала, ты решишь, что это глупо, – она сделала паузу и откашлялась. – Я имею в виду, конечно, пойти как друзья.

– Друзья, – повторил я.

– Да... – лицо Рокки на мгновение осунулось, а потом стало светлее. – Нам будет очень весело. Мы будем нормальными.

Я фыркнул.

– Откуда мне знать, что такое норма?


Глава 4


– Так ты хочешь пойти на танцы? – Мистер Эллиот сложил руки вместе, направив вверх указательные пальцы. Облокотившись подбородком на такую самодельную башню, он медленно выдохнул. – Я думал, Джесси Тайлер не танцует.

Черт. Он действительно собирался затянуть это.

– Он – нет, но его лучший друг танцует.

– Ракель Росси? – брови замдиректора удивленно поднялись.

Его интерес стал очевидным, он наклонился, как заинтригованный папарацци. Пожалуй, моя любовь к ней более очевидной, чем я предполагал.

Я кивнул головой.

– Да, Рокки.

Он поджал губы.

– Я говорил с мисс Макмиллан сегодня. Она очень хорошо о тебе отзывается.

– Как и должна, – самодовольно ответил я.

Мистер Эллиот скривился.

– Я рад видеть, что ты последовал моему совету.

– Это был не совет, а приказ, верно? – Я скрестил руки на груди, затем расслабил их и положил на подлокотники.

Я просил об одолжении – что ненавидел делать – и мне нужно было быть вежливым.

– Тем не менее... она, кажется, весьма тобой поражена... я имею в виду, поражена в хорошем смысле, конечно, – он неловко откашлялся.

Как раз то, что нужно этой школе – секс-скандал. Я ухмыльнулся.

– Да, класс определенно веселый.

Он медленно кивнул головой.

– Видя, что ты серьезно относишься к этому делу, я отменяю запрет на танцы. Если пообещаешь остаться в клубе хотя бы на семестр.

Мое сердце подпрыгнуло от радости.

– Спасибо.

– Достаточно сказать, что ты больше не попадешь в неприятности до этого, хм?

Я кивнул, хотя глубоко внутри знал, что это обещание, которое я не смогу, не буду в состоянии сдержать.


– Мы идем на вечер выпускников! – Рокки практически визжала, Стефани в недоумении смотрела на нас.

– Что? С каких пор? – она подозрительно щурилась. – Это должно быть шутка?

Рокки перепрыгивала с ноги на ногу от возбуждения.

– Нет, это не шутка. Мы решили только вчера ночью. Разве это не захватывающе? Я куплю платье и сделаю прическу.

Пока Рокки продолжала болтать, Стефани в замешательстве приподняла бровь.

– Подождите, прошлой ночью? Что вы вдвоем делали прошлой ночью?

– Мы...

– Умчались к зданию суда, – вмешался я, подмигнув.

Стефани это не позабавило.

– Так вы, ребята, бросили меня. Снова.

– Мы не поженились, Стеф, – тихо сказала Рокки.

– Я не идиотка, – ответила она со смехом. – В любом случае, что мне теперь делать?

– Что ты имеешь в виду? – я спросил, прислонившись к своему шкафчику.

Я нарочно прикасался плечом к Рокки и наслаждался тем, как это заставляет ее дрожать.

Стефани застонала от раздражения.

– Мы никогда не ходим на танцы. Я с нетерпением мечтала набить рот пиццей и смотреть «Уик-энд у Берни»10, как мы всегда делаем! Знаешь, чтобы нам не волноваться о дурацких школьных танцах?

Дерьмо. С этим волнением, я совсем забыл о нашей дурацкой традиции – пицца и плохой фильм восьмидесятых в танцевальную ночь. Это был негласный уговор между нами тремя – провести время вдали от студентов, которых мы все так ненавидели. Опять же, это было оправданием для трех изгоев – тихого плохого мальчика, студентки-ботаника и непопулярной заучки – возможность избежать нежелательных взглядов. Ну, все традиции рано или поздно должны быть нарушены.

– Почему бы тебе просто не пригласить кого-нибудь? Так тыс можешь пойти с нами, – предложил я.

Большие глаза Стефани округлились.

– Вы это серьезно? Почему я должна это делать?

Рокки задумчиво наклонила голову.

– Тебе ведь нравится этот Даниэль из нашего класса тригонометрии?

– Рокки! – глаза Стефани оглядели коридор. – Ты не должна говорить это! Ты обещала!

Я рассмеялся.

– Да ладно. Не думаю, что мы достаточно интересны, чтобы подслушивать.

– Говори за себя. – Стефани закатила глаза и вздохнула. – Зачем мне спрашивать его об этом? Разве не он должен спросить меня?

– У него было на это время, – прямо ответил я. – Может, стоит взять дело в свои руки.

– Легко тебе говорить, – она фыркнула. – Ты знал, что Рокки пойдет с тобой...

Рокки кашлянула, предупреждая Стефани.

Стефани пожала плечами.

– Просто говорю.

Рокки закатила глаза.

– В любом случае, Стеф, еще больше месяца до выпускного... кто знает? Возможно, это превратится в нечто большее, чем просто глупые школьные танцы.

Нужно отдать должное Рокки. Она умела манипулировать нами так, чтобы мы чувствовали себя комфортно. Моя мама могла бы взять у нее несколько уроков.

– Ты действительно так думаешь? Считаешь, он пойдет со мной на свидание? – Стефани дернула за длинную прядь и закрыла глаза.

На мгновение я почувствовал себя немного виноватым. Я всегда забывал, что у моего «раздражающего» друга есть слабое место – неуверенность.

Прежде чем Рокки успела ответить, я протянул руку и похлопал Стефани по плечу.

– Конечно. До тех пор, пока у вас есть влагалище, мальчик-подросток всегда будет хвататься за шанс.

Выражение сомнения стерлось с лица Стеф и сменилось раздражением.

– Хорошо. Но если это плохо кончится, я найду тебя и убью.

– Да, да. Написав эльфийское порно. Я все понял. – Я пожал плечами, но задумался, действительно ли у нее есть кипящий котел, ожидающий меня.


Глава 5


Рокки оказалась права. Все действительно получилось. В течение месяца Стефани и Даниэль начали встречаться, а Рокки и я продолжили занятия искусством после школы.

Не было ничего более восхитительного, чем сидеть в том потрепанном кресле и позволять глазам Рокки путешествовать по моему телу. Один этот момент в день перевешивал все дерьмо в моей жизни. Я мог не обращать внимания на оскорбления матери, отсутствие ее любви и напоминания о том, что я не состоялся как человек. Можно было игнорировать то, что отец не звонил и не интересовался мной неделями. А также попробовать пренебречь своим же правилом «держаться подальше». Потому что, черт возьми, я тоже заслуживаю некоторого подобия счастья. Интимность пребывания в тусклом свете тихой комнаты отодвинула границы. Почему мы с Рокки не можем быть вместе? Неужели мы будем обречены, если я решу пригласить ее на свидание?

– Почему ты пригласил меня на бал? – Рокки не поднимала глаз и пристально смотрела на свою работу.

Вообще-то я не хотел.

Я моргнул от удивления, как будто поймал рукой банку с печеньем.

– А? Что ты имеешь в виду?

– Почему ты пригласил меня на свидание? – она повторила.

– О, это все проясняет, – я хихикнул.

– Джесси.

Как сказать ей, что это было недоразумение, которому я был очень благодарен?

– Я... эм...

– Джесси! – закричала мама.

О, слава Богу! Впервые в жизни я почувствовал облегчение, услышав мать. Дверь распахнулась, на пороге показалась разгневанная женщина. Ее грудь вздымалась и опускалась. Но, несмотря на ярость, вспыхивающую в глазах, она выглядела так, словно хотела расплакаться. Дрожащими руками она протянула телефон мне.

– Твой отец хочет поговорить с тобой.

Я застыл.

– Хм, думаю, мне лучше уйти. – Не дожидаясь ответа, Рокки практически выскочила из комнаты.

Я не могу винить ее за это. Мама смотрела так, как будто была готова разгромить все вокруг.

Тревога холодными щупальцами сжала мое сердце. Ледяной страх побежал по венам. Мама оставалась на месте, следив за каждым моим шагом. Все, что папа должен был сказать, было очень важно.

– Могу я остаться один? – практически закричал я.

К моему удивлению и полнейшему облегчению мама отступила. Не сказав ни слова, оставила меня смотреть на старый, ржавый беспроводной телефон. К трубке прилипли какие-то остатки еды, что должно было вызвать у меня отвращение. Я вдруг оцепенел. Нерешительно поднес телефон к уху.

– Алло?

– Джесси.

Не знаю, чего я ожидал, когда услышал его голос. Что он будет другим? Старше? Он звучал точно так же, как в моих воспоминаниях – это встряхнуло меня больше, чем что-либо.

– Чего ты хочешь? – спросил я прямо.

– Сын...

– Пожалуйста, не называй меня так.

Наступила небольшая пауза, последовал неприятный кашель.

– Джесси, я... снова женюсь. Я хотел, чтобы ты услышал это от меня, и хотел попросить тебя быть моим шафером.

Мне показалось, что меня выпотрошили. Не знаю, почему так отреагировал. Я не был дураком и не блуждал в иллюзиях, что мои родители каким-то образом снова будут вместе. Я всегда верил в чудо, но эта надежда была слишком невероятной, чтобы ее питать. Тем не менее, слышать, что твой отец начал новую жизнь вдали от тебя, было как удар в самое сердце.

– Джесси? – на этот раз его голос звучал нерешительно, что совсем не было знакомым мне.

– Я... мне надо идти.

– Джесси, пожалуйста, не будь таким...

– Каким? Тем, кто бросает? Забавно, думаю, мы знаем кого-то такого же.

– Джесси.

– Пока.

Телефон снова звонил той ночью. Четыре раза. Это звонил не мой отец, это Рокки меня проверяла. И хотя я знал, что, услышав ее, почувствую себя лучше, я также понимал, что моя решимость сломается и решил не отвечать на ее звонки.

Я не был достаточно силен, чтобы бороться со своими чувствами, но сейчас больше, чем когда-либо, осознавал, что должен. Мой отец принял это решение за меня, когда напомнил мне о моей разбитой семье. Я бы никогда не втянул Рокки во все это.


Глава 6


На следующее утро солнце светило глубоким оранжевым светом, сквозь низко лежащие тонкие серые облака.

Я вышел на крыльцо, и удивился, обнаружив Рокки на ступеньках. Ее нерешительный взгляд был направлен на меня. Солнце только что взошло, и я понятия не имел, как долго она ждала, но, судя по румянцу щек, должно быть, сидела на холоде какое-то время.

– Эй, я пыталась дозвониться вчера вечером. – Рокки медленно встала, глядя на меня с жалостью. – Эм... ты в порядке?

Жалость. Бр-р.

Я беззаботно пожал плечами.

– А почему нет?

– Я не знаю.

– Что ты вообще здесь делаешь?

– Жду тебя. – Она надула губы. – Ты не отвечал на телефон. Раньше ты никогда не игнорировал мои звонки... я думала, с тобой случилось что-то плохое.

– Я был занят. – Схватив свою папку, я прижал ее к груди, словно щит, и отошел от Рокки.

Внезапно я понял, что не смогу пережить этот день в школе – с мыслью, что мой отец женится на другой женщине. Развернувшись, пошел в противоположную сторону.

– Куда ты направляешься? – требовательно спросила Рокки.

Быстрые шаги эхом отозвались позади. И вскоре ее крошечная фигурка появилась передо мной. Дыхание участилось, и воздух вокруг нее затуманился.

Закатив глаза, я указал назад.

– Ухожу.

Она застонала.

– Серьезно, Джесси? Ты же не хочешь прогулять и попасть в неприятности снова?

– Я ничего не хочу. – Я перестал ожидать чего-то очень давно.

Ее брови изогнулись.

– Что это значит?

– Не это ли я делаю лучше всего? Не думать? Насрать на все? Почему меня должно волновать, что со мной будет? Ведь не похоже, что кого-то другого волнует.

Ее челюсть сжалась.

– А как же выпускной?

Я почти остановился. Она была права. Если меня поймают, любые планы провести ночь с ней будут разрушены. Да кого я обманываю? Это все равно никогда не случится с нами. Зачем продолжать этот фарс? Стараясь выглядеть безразличным, я огрызнулся:

– Я был глуп, думая, что могу быть похожим на других. Все равно никогда не хотел идти на танцы.

Рокки выглядела так, будто ее ударили в живот.

– Ты серьезно собираешься быть таким?

– Таким как я? Да. – Я слишком далеко зашел, чтобы вернуться.

– Хорошо. Думаю, просто нужно убедиться, что нас не поймают.

– Нас? – Я разинул рот. – Почему ты считаешь, что пойдешь со мной?

– Разве я не так поступаю всегда? – она сорвалась.

Я на мгновение сжал губы и покачал головой.

– Если ты действительно хочешь помочь, то мне нужно, чтобы ты оставила меня в покое.

Пожалуйста.

– Ну, этого не произойдет.

Конечно нет.

Она скрестила руки на груди. Несмотря на мое состояние, я не мог не восхищаться тем, как они упирались в ее вязаный воротник. Гормоны и одиночество были смертельной комбинацией.

Зная, что я проиграл бой, я вздохнул.

– Ты права. Так куда ты предлагаешь пойти?

– Куда угодно, куда хочешь ты.


– Ну, ты определенно превзошел самого себя. – Рокки вздохнула и прислонилась к цементной стене, которая продолжала вибрировать от проезжающих над нами машин. Стены туннеля были исписаны граффити и тем, что выглядело как высушенная рвота, но моего лучшего друга-сорванца, казалось, это не заботило. Я съежился, наблюдая, как ее хвост прижимается к коричневым пятнам. – Итак, мы здесь... что теперь?

Не отвечая, я полез в карман и вытащил полупустую пачку сигарет. Почти на автомате зажал сигарету между двумя пальцами и вытащил зажигалку из кармана рубашки.

Роки поморщила нос.

– Серьезно? Это то, что ты собиралсясделать? Даже спортзал более привлекателен, чем сидеть здесь и смотреть, как ты куришь.

– Что в этом плохого? – Я вдохнул дыма, смакуя его остроту, которая дразнила горло.

– Та-а-к, давай посмотрим. – Она подняла пальцы и начала отсчитывать: – Рак легких, желтые зубы, неприятный запах изо рта...

– Надеюсь, ты перечисляешь их в порядке убывания важности, – я хихикнул.

– Я говорю это серьезно! Кроме того, я думала, ты ненавидишь, когда твоя мать делает это.

И вот я снова стал лицемером. Отодвинув чувство беспокойства, я протянул коробку.

– Хочешь?

Она закатила глаза.

– Я лучше умру. И, судя по твоему полному отсутствию отвращения, ты тоже.

– Быть мертвым намного лучше, чем в этой жизни, – пробормотал я.

– Не смей так говорить! – ее глаза расширились, и в них появился страх.

– Успокойся. – Я сделал еще одну затяжку и позволил себе улыбнуться уголками губ. – Я не собираюсь... ну, ты поняла.

Она молча кивнула и с гримасой посмотрела себе под ноги. Ее белые кроссовки стали еще грязнее от нашего похода в туннель, но, пожалуй, это добавило особенности опрятным ботинкам.

– Джесси... что ты собираешься делать со своей жизнью? Знаешь, ты не можешь продолжать заниматься этим дерьмом.

– Каким таким дерьмом?

– Убегать, делать глупости, когда у тебя депрессия. Стоит уже перестать винить всех и взять ответственность за свою жизнь.

Я моргнул от удивления. Челюсть ослабла, и сигарета чуть не выпала изо рта.

– Прости за жестокие слова... – ее голос затих, и она быстро покачала головой. – Я просто не хочу видеть, как ты страдаешь. Невозможно вечно убегать от своих домашних проблем.

Я махнул рукой на разбитые бутылки и брошенные банки внизу моста.

– Теперь это мой новый дом.

Рокки вздохнула и вытянула ноги, натыкаясь на мои. Знакомый разряд электричества прошел по телу. Удивительно, но я был не в духе и отошел. Небо теперь было полностью пасмурно, закрыто дождевыми облаками, которые обещали ливень увядшей траве в трещинах тротуара. Это был унылый день, под стать моему и без того дерьмовому настроению.

Я кашлянул и глубоко вздохнул.

– Знаешь, тебе повезло.

– Почему это?

Я слегка наклонил голову к ней и заметил, что Рокки дрожит. Недолго думая, я снял куртку и накинул на ее плечи, стараясь как можно меньше дотрагиваться до нее. Я посмотрел с грустью, чувствуя странное чувство ностальгии.

В другой жизни мы скорей всего были бы вместе. Смогу ли я этого дождаться? Как же хочется снова ощутить ее прикосновение.

Проглотив эту горечь, я прошептал:

– Тебя ждут разные места.

Без меня.

– Единственное место, которое меня ждет – это «Новинки Росси», – ответила она с мягким смехом.

Я покачал головой.

– Мы оба знаем, что это неправда. Ты уедешь и станешь известным художником. А я останусь здесь, конечно. Мои оценки, прошлое... ни один колледж меня не примет.

– А как же местный колледж?

Я чуть не засмеялся, но ее сжатые губы остановили меня.

– Ты о чем? Ты правда думаешь, что у меня есть на это деньги?

Рокки опустила глаза.

– Грустно думать, что я буду так далеко от тебя. Ты же знаешь, я подаю документы в Грейстоун и все такое.

– Университет Грейстоун. Будущий дом Ракель Росси.

Даже произносить название университета противно. Колледж был около пяти часов езды отсюда. И хотя я знал, что это была ее мечта – поступить туда – теперь, когда это должно было совсем скоро произойти, я эгоистично молился, чтобы она не поехала. Я был ужасным человеком.

– Не называй меня Ракель, – огрызнулась она.

Я прикусил нижнюю губу и вдохнул полной грудью.

– Извини... Ты поступишь.

– Думаешь?

К сожалению, да.

Я кивнул головой.

– Я знаю это.

Машины продолжали проезжать над нами, громыхая и сотрясая бетон. В детстве я сидел и смотрел, как автомобили пролетают мимо, представляя разные семьи, которые в них едут. Обычные семьи – родители, счастливые дети и, возможно, еще собака. Я представлял места, куда они могут ехать. Может быть, они просто отправились в торговый центр, или, может, затеяли путешествие, чтобы посетить родственников.

Семья.

Такое странное понятие, которое я мог только воображать.

– Почему твой отец позвонил? – робко спросила Рокки.

Я тайком взглянул на нее, не совсем уверенный, хочу ли говорить об этом. Я знал, что не смогу лгать ей. Удивительно, но слова сложились довольно легко.

– Мой отец снова женится. Даже не знал, что он встречается с кем-то.

Она попыталась сохранить невозмутимое лицо, но потерпела неудачу. Нижняя губа выдвинулась вперед, а брови поднялись.

– О, Джесси... мне так жаль.

– Почему? – я фыркнул. – Не похоже, что он мог когда-то вернуться.

– Я знаю, но...

– Но что?

Она пожала плечами.

– Ты можешь отрицать, но часть тебя всегда хотела этого.

– Неа, – ответил я преувеличенно равнодушно.

– Да, я верю тебе, – она отмахнулась от меня.

Я застонал и тихо ударился затылком о стену.

– Он также попросил меня быть его шафером. Какого хрена?

– Ну, ты должен признать, что это было немного приятно.

– Я не должен ничего признавать, и это не было приятно. Он просто хочет, чтобы я взял на себя обязательство, чего я не собираюсь делать. – Моя кровь закипела, и, хотя я знал, что просто вымещаю свой гнев, не мог удержаться. Как будто каждая эмоция, которую я так старался заглушить, внезапно вернулась с удвоенной силой. У отца была сверхъестественная способность испортить мне жизнь, был он рядом со мной или нет.

– Почему нет?

Я смотрел на нее, как будто она только что сказала, что Элвис вернулся, чтобы спеть в Старинной Опере11.

– А почему я должен хотеть этого?

Рокки открыла рот, чтобы ответить, но ее голос прозвучал как-то глухо. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что голос не принадлежит ей.

– Эй, ребята! Что вы там делаете? – Тяжелые шаги приближались.

У меня было достаточно проблем с законом, и я точно знал, кому они принадлежат.

– Черт! – Вскочил на ноги, я недооценил высоту бетонного потолка и врезался в него головой. – Ай!

– Ты в порядке? – ахнула Рокки, осторожно спускаясь по уклону.

– Не беспокойся обо мне! Просто беги!

Если бы я был один, то уже сбежал бы. Меня бы никто не догнал. К сожалению, Рокки не была такой изворотливой. Я в ужасе наблюдал, как ее нога попала в маленькую трещину на асфальте. Она упала на землю, ободрав колени и руки.

– Черт! Рокки, вставай и беги! – вскрикнул я.

Однако, ничего не вышло. Полицейский, который выглядел старше нас всего лет на пять, появился рядом и схватил ее за руку. Фуражка была повернута в сторону, открывая растрепанные волосы и вспотевшее лицо. Да, если бы я был один, то смог бы убежать от него. Джесси Тайлер и закон не ладили.

Он осторожно подхватил Рокки и помог ей встать на ноги. Взглянув на меня, он предупредил:

– Тебе лучше остановиться, малыш. У тебя большие неприятности.

– Джесси, ты еще можешь убежать, – прошипела Рокки.

Я не мог ее бросить, и, видимо, полицейский тоже это почувствовал. Он посмотрел на окровавленные джинсы Рокки и с укором покачал головой.

– Мы отправимся в тюрьму? – прошептала Рокки.

Выражение ужаса на ее лице. О! Мое сердце разрывалось от боли. Я сразу же пожалел о каждом решении, которое принял тем утром – пойти в туннель, позволить Рокки пойти со мной, пропустить школу... проснуться.

Каменно-холодное лицо полицейского мгновенно смягчилось. Он нахмурился при виде страха Рокки. Спокойным тоном он проворчал:

– Пойдемте, отвезем вас обратно в школу. Сообщим родителям и приведем тебя в порядок.

Мои брови нахмурились.

– Мы действительно так легко отделались?

– Джесси! – Рокки предостерегающе огрызнулась.

Должен был быть какой-то подвох.

– При всем уважении, я не привык к такому отношению со стороны...

– Полицейского? – он закончил за меня.

Я кивнул головой.

– Почему Вы так милосердны?

Его смех был напряженным.

– Поверь мне, парень, по моему опыту, иметь дело с родителями намного хуже, чем тюрьма.


– Рокки, как ты могла так поступить? – голос мистера Росси гремел так, что стеклянные окна, которые отделяли кабинет мистера Эллиота от главного вестибюля, дрожали.

Рокки и ее родители были внутри почти двадцать минут. И, мягко говоря, это было далеко не мирное собрание.

Я сжал кулаки и закрыл глаза, отчаянно пытаясь удержаться от того, чтобы не ворваться туда. Рокки не должна была оказаться в такой ситуации. Она ничего этого не заслужила. Моя мать была права. Я только и делал, что тащил ее за собой вниз по наклонной.

Когда дверь, наконец, открылась, я сразу вскочил на ноги. Хотя все трое взрослых смотрели на меня с явным презрением, я не замечал никого. Мое внимание было сосредоточено исключительно на Рокки и ее опухшем, заплаканном лице.

Это я с ней такое сделал.

– Ты! – мистер Росси подошел ко мне, покачивая пивным животом. Несмотря на то, что он был почти на фут ниже ростом, каким-то образом он возвышался надо мной. – Тебе должно быть стыдно! Моя дочь никогда не попадала в такие неприятности, пока ты не появился в ее жизни.

Я ничего не ответил. Что я мог сказать? Это было правдой.

– Папа, прекрати! – сказала Рокки, всхлипывая.

– Замолчи, Ракель, – огрызнулся ее отец. – Вам повезло, что мистер Эллиот любезно позволил наверстать время после занятий.

Несмотря на то, что он смотрел на нее с такой свирепостью, как разбушевавшийся бык перед красной тряпкой, я немного завидовал. По крайней мере, у Рокки были заботливые родители. Что было у меня?

Как будто вспомнив о моем присутствии, мистер Эллиот обратился ко мне:

– Мистер Тайлер, мы несколько раз пытались дозвониться до вашей матери, но, к сожалению, не смогли.

– Можете так и сказать – ей все равно. – Мой тон сочился сарказмом.

– Перестань все усугублять, – пробормотала Рокки себе под нос.

Мистер Эллиот нахмурился.

– Неважно. Ее присутствие необязательно для вашего наказания. Мы говорили об этом раньше, помните?

Черт. Я знал, что произойдет. Я молча кивнул, а Рокки растерянно посмотрела на меня.

– Это еще один пункт в длинном списке нарушений.

– Личное дело – подделка, – пробормотал я.

Рокки закрыла глаза и покачала головой.

– Идиот.

Мистер Эллиот раздраженно вздохнул.

– Я очень разочарован, но мне придется отстранить вас.

Ого. Я думал, меня исключат.

– Отстранить? – ахнула Рокки. Но отстранение означает...

– Автоматический запретна все танцы в течение года, да. – Мистер Эллиот не отводил от меня глаз.

Вот почему он не выгонит меня! Он знал, насколько этот танец важен для меня и просто вырвал его. Это было намного, намного хуже, чем быть выгнанным из школы.

– Мы с Рокки уже планировали пойти вместе на вечер выпускников, – торжественно ответил я.

– Только через мой труп! – вмешался мистер Росси. – Ты больше никогда не приблизишься к моей дочери.

Я оцепенел, наблюдая, как мистер Росси выгоняет Рокки из кабинета, внутренне застонал и закрыл глаза. Я действительно облажался.

– Просто отпусти ее, сынок.

Мои глаза широко раскрылись.

– Что?

Мистер Эллиот слегка покачал головой.

– Отпусти ее.


Глава 7


Я: «Как учеба?»

Рокки: «Скучно без тебя».

Одна неделя. Прошла неделя, как я застрял в адской дыре, под названием дом. Неделя вдали от друзей. Я съежился, услышав, как мать зашла в соседнюю комнату, словно желая усилить мой кошмар. Потеряв надежду побыть в одиночестве, я снова поднял трубку телефона.

Я: «Тебя кто-нибудь беспокоил?»

Рокки: «Если ты говоришь о Дуайте, то – да».

Ладно, может, это был не лучший вопрос. Моя кровь закипала, тогда как мои пальцы печатали о чем-то своем.

Я: «Скажи мне точно, что он сделал, и не лги».

Несколько секунд прошло без ответа.

Я: «Прекрати, Рокки. Перестань подбирать правильные слова».

Наконец, через несколько минут телефон ожил, и к моему разочарованию, это был определенно не тот ответ, который я хотел услышать.

Рокки: «Он пригласил меня на выпускной».

Я: «Ты сказала ему, что у тебя уже свидание?»

Рокки: «Ты имеешь в виду свидание, которое не состоится?»

Я не мог сказать, была ли боль в животе вызвана раздражением, виной или съеденной отбивной, которую нашел в холодильнике той ночью. Я смотрел на свой экран, печатая, перепечатывая и стирая снова и снова. Ломая голову над ответом, который не разозлил бы мою лучшую подругу, я с облегчением услышал звук пришедшего сообщения.

Рокки: «Конечно, я сказала «нет»».

Я вздохнул с облегчением и удалил свою строку тарабарщины. Решив, что я больше не хочу говорить об этом придурке, резко сменил тему на более приятную.

Я: «Поскольку у нас обоих нет свиданий, ты хочешь продолжить нашу дурацкую традицию вечера кино? Я принесу попкорн. ;)»

Черт, подмигивающий смайлик? Что с тобой происходит, Джесси? Я нахмурился, наблюдая, как три точки скачут по экрану. Она определенно что-то печатала и колебалась. Хм...

Я: «У тебя есть что-то против «вареных» джинс и начесанных волос?»

Рокки: «Не сердись, что победил меня».

Хотя мое сердце колотилось в этот момент, я решил сохранить шутливый тон.

Я: «Хорошо, признаю, что ненавижу вареные джинсы, но волосы потрясающие».

Рокки: «Джесси, я все еще планирую пойти на танцы».

Чувствуя, как мое сердце собирается вырваться из грудной клетки, я стиснул зубы. Если она сказала Дуайту «нет», может, она сказала «да» кому-то другому? Рискуя показаться деспотом, я напечатал один вопрос, на который в действительности не хотел знать ответа.

Я: «Ты пойдешь одна?»

Рокки: «Нет, я планировала присоединиться к Стеф».

Я немного успокоился, но все равно чувствовал себя на грани.

Я: «Удивлен, что она согласилась на эту идею».

Рокки: «Я буду там для моральной поддержки».

Я: «Моральная поддержка для чего? Смотреть, как они целуются перед тобой?»

Рокки: «Ха-Ха. К твоему сведению, это девчачьи штучки. Тебе этого не понять».

Я: «Ты права».

Рокки: «Мне пора. В отличие от некоторых людей, у меня завтра школа».

Я: «Хорошо. Споки ноки».

Рокки: «Споки».

Я отбросил телефон в сторону и упал обратно на кровать, закрыв глаза. Мне представился совершенно другой сценарий, где Рокки не должна была быть лишним колесом. Я появлялся у ее двери, с букетом в руке, готовый обращаться с ней, как с принцессой, которой она была. Как только мы приходим на танцы, я ни на миг не отпускаю ее, наслаждаясь чувством ее мягкой кожи под своими руками.

Да, это было бы идеально. Жаль, что я всегда был далек от совершенства.


Глава 8


Я не маньяк, уверяю. Тем не менее, признаю, что все, что я делал в ночь выпускного, было не чем иным, как преследованием.

Во-первых, я сидел на конкретном углу улицы, и именно в то время, когда Рокки должна была уходить на танцы. Я совершенно не понимал, почему я это делал – мазохист с неутолимой потребностью мучить себя тем, чего не мог иметь.

Я прятался за кустом, бормоча себе под нос бранные слова.

– Дуайту лучше не появляться здесь, если он желает себе добра.

Ладно, если быть честным, может, я был там, чтобы узнать, лгала ли мне Рокки. Я не мог винить ее, ведь я ясно дал понять о своем отношении к Дуайту. Тем не менее, мне совершенно необходимо было защитить ее от презервативов этого пошлого тупицы.

К моему облегчению, это не Дуайт подъехал к ее подъездной дорожке. Я вздохнул с облегчением, когда услышал раздражающий голос Стеф на улице.

– Давай быстрее! Мы опаздываем! – шипела она. – Я просила тебя не тратить слишком много времени на укладку волос. Посмотри на это! Выглядит точно так же.

Плечи Даниеля резко опали.

– Ты же знаешь, что она будет мешать нам? Я надеялся, что мы проведем немного времени вдвоем.

– Как будто в этом случае ты что-то получил бы, – ответила Стефани со смехом.

Я ухмыльнулся, наблюдая, как эти двое препираются, стуча во входную дверь. Казалось, они разбудили весь квартал. Я был готов заткнуть уши, как вдруг все споры прекратились. Мы все трое сразу замерли.

Когда Рокки вышла из дома... земля как будто перестала вращаться. Все птицы затихли, сверчки умолкли, а ветер успокоился. Рокки была...я не знаю. Великолепная? Сияющая?

– Красавица, – прошептал я.

Ее длинные волосы были уложены в темные кудри на макушке, делая ее похожей на богиню с Олимпа. От вишнево-красного платья, задрапированного спереди, до золотых туфель и аксессуаров, она была как муза – моя муза. Ей не хватало только лиры12 и кубка амброзии13.

Тоска накатила на меня, когда я смотрел, как Росси кружится вокруг девочек (и Даниэля), ставя их в смешные позы и щелкая фотоаппаратом.

– Я должен быть там с ней, – пробормотал я, наблюдая, как Рокки смеется вместе со своей семьей. – Я должен быть единственным на этих фотографиях.

Пять стадий горя ничего не значили для меня. Отрицание, гнев, торг, депрессия – единственная стадия, что я пропустил – принятие.

Я должен был пойти на эти дурацкие танцы.

Я должен быть с Рокки.

Моя мать не должна быть конченной алкоголичкой.

Мой отец не должен жениться на другой женщине.

Не обращая внимания на голос разума, я полез в карман и вытащил фляжку, которую стащил с комода матери этим утром. Сделал глоток жидкой храбрости и направился к школе. Я знал, что это глупо, но, в конце концов, я же был Джесси Тайлером.


Хорошо, беру свои слова обратно. Я – дурак. Совершенно невнятная амеба. Почему я должен был идти за Рокки в эту дурацкую школу? Почему?

Конечно, сначала все шло хорошо. Мы шутили, мы смеялись, и я почти видел выражение счастья в глазах Рокки. И боже, ее глаза выглядели особенно красиво под огнями на поле. Я потерялся в этих шоколадных глазах и был очарован золотистым кольцом, окружающим их. Чувствуя непреодолимую потребность запомнить ее глаза навсегда, я сделал то, что сделал бы любой другой мой сверстник: схватил камеру и щелкнул селфи.

Несмотря на улыбку на лице, я чувствовал тяжесть в груди. Мы скоро разойдемся. Это вопрос нескольких месяцев, пока она не уедет в колледж. Она заслужила это, конечно. Нужно, чтобы все ее мечты сбылись, но я не хотел отпускать ее. Вот почему я пообещал ей, что если мы когда-нибудь покинем город, мы уедем вместе.

Да... звучит как романтичное дерьмо, но еще одно мое дерзкое решение все испортило.

– Ты должен был оставить ее одну на поле. Тогда тебе придется взять вину на себя.

Идиот, я решил украсть свой портрет у учителя рисования, которая забрала его у Рокки. Это тоже была романтическая идея, но с ужасными, ужасными последствиями. Ее не только нашли слоняющейся по футбольному полю, но и с моей фляжкой! Я не мог позволить ей взять вину на себя. Никогда этому не бывать.

– А теперь ты исключен и переезжаешь в Чарльстон.

«Прекрасно», – подумал я.

Я глубоко дышал, пробегая по пустым улицам. Ботинки скользили по мокрому асфальту, но я даже не думал о том, что могу упасть. Мне нужно было как можно быстрее добраться до дома Рокки. Я надеялся, что ее родители не заперли ее внутри – в кабинете мистера Эллиота они выглядели готовыми убить меня. Я не могу винить их за это.

Это была моя выпивка.

Это я виноват, что Рокки ждала меня на улице.

Я во всем виноват – я вообще не должен был там находиться!

«Забудь об этом, Джесс. Сосредоточься на том, чтобы добраться до нее. Ты должен сказать ей, что уезжаешь. Она должна узнать это от тебя».

Я затормозил, когда достиг подъездной дорожки к Росси. Как будто гигантское силовое поле остановило меня, замораживая каждую конечность. Я замер, не в состоянии двигаться. Мистер Росси стоял впереди, трясясь от бешенства.

– Мистер Росси...

– Что ты здесь делаешь? – налетел он на меня, тяжело дыша.

Его большой живот вздымался и опускался, выдавая неровное дыхание.

– Я хочу... мне нужно... увидеть Рокки.

Шаг за шагом он приближался ко мне, размахивая кулаком в воздухе. Удивительно, но его голос был устрашающе спокоен.

– Уходи. Сейчас же.

– Мне нужно с ней поговорить, – умолял я.

Я взглянул в ее окно, отчаянно желая увидеть ее лицо в последний раз.

– Уходи! – он кричал.

– Но...

Не говоря больше ни слова, он повернулся к входной двери и пошел прочь.

Удивлен, что он не схватил меня и не выкинул на улицу. Я почесал голову, глядя на его удаляющуюся фигуру, благодарный глупой удаче. Но лучше не стоять тут долго. Мистер Росси что-то замышлял. Я просто не знал, что именно.

Я быстро побежал к лужайке перед домом, прислушиваясь к хрусту травы. Оказавшись под окном Рокки, я закричал:

–Рокки! Рокки! Открывай!

Небольшой шорох – и среди детских синих занавесок высунулось лицо, с потеками размазанного макияжа.

– Джесси! Что ты здесь делаешь? Если мои родители увидят тебя здесь, они убьют тебя!

Как я должен был сказать единственному человеку, который мне небезразличен, что больше никогда ее не увижу? Чувствуя, как моя душа разрывается, я закричал:

– Они заставляют меня уехать, Рокки.

– Что? – ее лицо было охвачено паникой. – Кто?

– Мои родители. Мой отец, – я сглотнул, отодвигая боль, которая толкала меня в самое сердце. – Вот почему он объявился. Он должен быть здесь через несколько часов.

– Подождите, ты переезжаешь? – ее голос был едва слышен.

– Мать выгнала меня из дома. Мне нужно переехать в Чарльстон, – произнося каждое слово вслух, я словно нож вонзал в грудь.

Боль была почти невыносимой.

– Нет! – крикнула она почти сердито. – Ты не можешь уехать отсюда!

Слезы, с которыми я так старался бороться, потекли по лицу. К счастью, вероятно, было слишком темно, чтобы увидеть, как они скатываются по моим щекам. Но, честно говоря, мне было уже все равно, заметила ли она. Может, тогда она, наконец, бы поняла, как много для меня значит.

– Прости, Рокки. – Я сдержал еще одно всхлипывание. – Прости, что оставил тебя сегодня. Я хотел достать это для тебя. Для нас.

Я развернул портрет – дурацкую картину, ради которой рисковал всем и из-за которой все потерял.

– Подожди, ты украл его из художественного кабинета? – она ахнула.

Если это был последний раз, когда я ее видел, нужно было, чтобы она узнала правду о моих чувствах. Независимо от того, была ли Вселенная против нас или нет, мне нужно было сказать ей. Глубоко вдохнув, я приподнял подбородок и сделал все возможное, чтобы поймать ее взгляд.

– Я... Мне нужно было доказать тебе, что я лю...

– Рокки! С кем ты разговариваешь? Это что... Джесси Тайлер? Тебе лучше убраться отсюда, если ты не хочешь неприятностей.

Это был мистер Росси.

На лице Рокки мелькнуло раздражение.

– Джесси, подожди здесь! Я сейчас...

Последовали крики и небольшая потасовка. Хотя я отчаянно хотел ворваться в дом, чтобы убедиться, что Рокки в порядке, включив наконец голову, принял свое первое разумное решение за последнее время. Рокки была бы в порядке, если бы меня там не было. Ее отец был зол из-за меня – она была в беде из-за меня.

Мне нужно уйти, но это не значит, что я уйду навсегда.

– Я вернусь, Рокки! – Вспоминая глупый договор, который мы заключили с ней той ночью, я добавил: – Помни мое обещание! Мы уедем отсюда вместе!

Глава 9


Бумага развевалась на ветру, грозясь улететь. Я усилил хватку и всхлипнул. Мне было нелегко плакать. Даже когда мать постоянно ругала меня, обзывая подонком, я никогда не плакал. Но искаженное болью лицо Рокки сломало эмоциональную стену, которую я выстроил вокруг своего сердца.

Я побежал. И продолжал бежать, мечтая, чтобы это все оказалось просто кошмаром. Побежал через город, игнорируя взгляды и перешептывания моих недалеких соседей, мимо маленького знака, отделяющего «благополучную» часть города от «плохой». Приближаясь к дому, я удивлялся, почему так тороплюсь. Это не было домом – определенно нет. Несмотря на это, мне больше некуда было идти.

С громко бьющимся сердцем, почти крича от боли, я завернул за угол к своему дому и остановился. Мои боксеры, джинсы, рубашки – все, что у меня было – валялось на лужайке.

– Мама! Что ты делаешь? – Я наступил на осколки стекла и заглянул в разбитое окно, чтобы увидеть мать в ярости. Ее голова была едва видна, из-за того, что она копалась в моем шкафу. – Мама! Прекрати!

Она яростно обернулась, глаза дико сверкнули. Волосы были слежавшимся, давно немытым клубком.

– Я так рада наконец-то избавиться от тебя, гаденыш! Вперед! Поезжай в долбанный Чарльстон и разрушь идеальный новый брак своего отца.

Что-то внутри меня надломилось. Недолго думая, я бросился к окну.

– Перестань обвинять меня в своем дерьме! Ты удивляешься, почему твоя жизнь пошла ко дну? Это не я облажался с головой, это ты! Ты хочешь, чтобы кто-то любил тебя? Тогда перестань любить эту гребаную бутылку! Ты хочешь иметь хороший брак? Прекрати использовать деньги своего мужа, чтобы напиться! Помоги мне, ты, никчемная мать!

Бледные губы мамы слегка задрожали, и даже в ее налитых кровью глазах я увидел боль. Возможно, я не был идеальным, и, хотя мне было очень плохо, я почувствовал себя еще более ужасно. Но это чувство вины было недолгим.

– Ах ты сукин сын! – закричала она в ответ, швырнув пару кроссовок мне в лицо.

Я вовремя увернулся от резиновых подошв и прикусил язык. Нет смысла напоминать ей, что технически, она будет сукой в этой ситуации.

– Развлекайся, заботясь о себе.

– Даже не смей больше заходить в этот дом! Держись от меня подальше! – из ее горла вырвалось рыдание, когда она повернулась, чтобы уничтожить больше моих вещей.

Чувствуя эмоциональное истощение, я, наконец, потерял всю свою волю, чтобы сопротивляться. Дважды сглотнув, я отошел на несколько шагов от окна и спросил:

– Когда папа приедет?

Вместо ответа она вылезла из шкафа и направилась к двери моей спальни. Обернувшись на пороге, она подняла подбородок.

– Прощай, Джесси.

Я засмеялся, не зная, что еще делать.

– Прощай.


Холодный ветерок пробежал по тонкой хлопчатобумажной рубашке. Пытаясь уснуть, я вздрогнул и еще плотнее свернулся калачиком, зарываясь в колючую мертвую траву нашей лужайки. Кучи одежды валялись во дворе. И, хотя искушение накинуть что-нибудь было сильно, гордость остановила меня. Я не хотел ничего из этого. Если мать захотела вышвырнуть меня, я не хотел ничего из того, к чему она прикасалась.

Должно быть, я наконец задремал, потому что не слышал, как он подошел ко мне. На самом деле, я даже не проснулся, пока не почувствовал, как носок его ботинка слегка толкнул меня по голени.

– Джесси? Какого черта ты здесь делаешь?

Как будто сам Аид14 появился передо мной. Я застыл, размышляя, притвориться ли, что сплю, или вскочить на ноги и убежать.

– Джесси? – с любопытством повторил он.

Решив, что, вероятно, лучше сразу мужественно примириться с суровой реальностью, я открыл глаза и заставил себя сесть.

– Ты быстро добрался сюда.

– Я примчался, как только твоя мать позвонила мне. Должен сказать, я очень разочарован в тебе.

Спросонья расплывчатое зрение прояснилось, и я увидел мужчину, который выглядел немного старше, чем в прошлый раз. Морщины теперь окружали его губы и уголки глаз. Только... эти новые линии его лица были не от старости – они были от счастья. Линии смеха, линии улыбки... папа был счастлив. Я не знал, злиться, чувствовать себя преданным или даже ревновать.

– Удивлен, что тебе не все равно, – пробормотал я, испытывая искушение лечь и согреться. – Наверное, все бывает в первый раз.

Папа глубоко вздохнул и наклонился вперед, схватив меня за руку.

– Давай тебя согреем. Ты замерз.

Ему не пришлось просить дважды. Вместо того, чтобы сопротивляться, я позволил отвести себя к машине – новенькому внедорожнику, который выглядел неуместно на нашей потрепанной улице.

– Далеко от старого грузовика, да? – я фыркнул.

– Джесси, не начинай, – предупредил папа. – Я зарабатываю много денег, при этом моя зарплата уходит и на финансирование наркомании.

– Ты мог бы это остановить, – напомнил я ему.

Я запрыгнул на переднее сиденье и, хотя изо всех сил старался не выглядеть слишком благодарным, ничего не мог с собой поделать. Я вздохнул с облегчением, когда воздух обогревателя согрел мое лицо. Чувствительность снова вернулось к коже, когда тело оттаяло медленно и болезненно.

– Как и ты, – отрезал папа.

– Я ребенок, помнишь? Ты должен был хоть раз вести себя как взрослый, а не убегать.

Глаза отца были закрыты, а грудь вздымалась вверх и вниз. Ноздри слегка раздувались, создавая свистящий звук, когда воздух входил и выходил из них.

Я вздохнул.

– Чувствуешь себя виноватым?

Приоткрыв веки, он повернулся ко мне и нахмурился.

– Если ты помнишь, я посылал тебе деньги. Полагаю, ты никогда ими не пользовался?

Я покачал головой и ухмыльнулся.

– Что мне делать с такими деньгами?

Определенно не реагируя на мой сарказм, папа огрызнулся:

– Они в доме?

Я кивнул.

– Все там. Под моим матрасом.

Его плечи опустились со стоном.

– Оставайся в машине. Я пойду внутрь и заберу их, пока твоя мать не нашла. Мы же не хотим, чтобы в мини-маркете на углу выкупили всю выпивку?

– Как хочешь.

Он бросил на меня взгляд и неохотно пошел в дом. Понимая, что не хочу смотреть на крушение поезда, я отвернулся и вытащил телефон из кармана. Я был не лучше своего отца – убежал от Рокки, когда дерьмо попало в вентилятор. Нет, не позволю этому так закончиться. Мне нужно, чтобы она знала, что я сдержу свое обещание.

Я: «Я вернусь за тобой».

Я быстро нажал «отправить» и затаил дыхание, ожидая ответа. К сожалению, я не дождался ничего, кроме тишины.

Они, вероятно, забрали ее телефон... или, может быть, они спорят... или... неважно, сколько оправданий я мог придумать в своей голове. В глубине души я знал, что это действительно начало конца.

– Убирайся из моего дома, ублюдок! – пронзительный мамин голос прорезал тихую ночь, на мгновение отвлекая меня.

Как боевой клич Банши15, ее голос прокатился по улице, срикошетив от домов. Черт, я был удивлен, что копов еще не вызвали.

Папа сердито шел по направлению к машине, сухая трава хрустела под его тяжелыми подошвами. Запрыгнув на свое место, он сунул мне пачку банкнот.

– Я был бы признателен, если бы ты понимал ценность денег.

– Я понимаю, – ответил я равнодушно. – Только не твоих.

Он бросил на меня раздраженный взгляд и махнул рукой в сторону двора.

– Хватай свои вещи и поехали.

Я покачал головой и нахмурился.

– Оставь их. Я не хочу ничего из этого.

Папа открыл рот, словно хотел что-то ответить, но, подумав, пристегнул ремень безопасности.

– Ладно, как хочешь.

Когда автомобиль начал ускоряться, я вспомнил, что до сих пор не получил ответного сообщения. Чувствуя себя безумцем, я спросил:

– Мы можем остановиться у дома Рокки?

– Рокки? Ракель Росси? – он почесал голову и нахмурился.

– Да.

Он вздохнул и покачал головой.

– Я не думаю, что это хорошая идея.

– И почему это? – спросил с напором я.

Вместо ответа он включил радиоприемник и повернул в противоположном направлении. Хотя мне хотелось пинаться, кричать и протестовать, я знал, что ничего не смогу сделать, кроме как попрощаться с Бэтл-Фоллс и Рокки.


Глава 10


Если я думал, что поездка в Чарльстон была неловкой, я еще ничего не видел. Следующие несколько месяцев были не чем иным, как пыткой. Забавно, что отец даже не был слишком ужасен для меня. На самом деле, было приятно видеть эту новую и улучшенную модель моего отца. Исчезли его отчужденность и вечная депрессия. Остался улыбающийся, счастливый и внимательный человек. Конечно, его обожание могло немного раздражать...

– Знаешь, ты пробыл здесь три месяца и почти ни к чему не притронулся из того, что я для тебя готовил. – Папа поставил тарелку, полную... ну, я не знаю, чем она была полна. Это выглядело, как блюдо со страниц какого-то журнала для гурманов. У него даже была кинза и фигурно вырезанный кусок моркови сбоку.

Я навалился на кухонный стол и пожал плечами.

– Я не хочу есть.

Бз-з-з.

Мой телефон завибрировал, и сразу же сердце забилось. Было около трех часов дня, у Рокки только что закончились занятия, и в соответствии с нашим ежедневным ритуалом, она немедленно написала мне. Хотя она так и не ответила мне в ту роковую ночь, и не сказала, почему не сделала этого – наше общение возобновилось на следующий день. С тех пор это не прекращалось.

Рокки: «Привет, как ты?»

Эти три маленьких слова вызвали у меня удивительную реакцию, и прежде чем я успел опомниться, на моем лице появилась улыбка.

Я: «Лучше, теперь, когда читаю сообщение от тебя...»

Слишком кокетливо? Я покачал головой и перепечатал:

Я: «Все в порядке. Хотел бы я быть там».

– Ты действительно все еще хочешь вернуться в Бэтл-Фоллс? – папино дыхание обожгло мне шею, его громкий голос оглушил. – Что тебе оставил этот город?

Я дернулся и засунул телефон в карман джинсов, который казался немного более свободным, чем обычно. Я отвернулся от него и нахмурился.

– Читаешь через мое плечо, пап? Немного по-детски, ты не согласен?

Папа не дрогнул. Выпрямившись, он с беспокойством посмотрел на меня.

– Ты ведь знаешь, что не вернешься, верно? По крайней мере, пока ты не приведешь себя в порядок.

– Ты думаешь, я этого не понимаю? – Кулаки автоматически сжались.

Черт, почему он всегда находил способ залезть мне под кожу?

Отец посмотрел на мои руки и нахмурился.

– Сын, было бы намного легче, если бы ты научился принимать ситуацию. Я уже дал тебе свое благословение получить аттестат в надежде, что ты используешь дополнительное время, чтобы сделать что-то из себя, а не просто сидеть и дуться весь день. – Он потянул меня за джинсы, усмехнувшись. – И тебе действительно нужно поесть. Ты худеешь.

– Я не дуюсь, – пробормотала я, проводя рукой по волосам, которые стали намного длиннее, чем я обычно носил. Признаю, что на самом деле не заботился о себе. Какой был смысл, когда твоя жизнь уже была сраной дырой?

– Сын...

– Не называй меня так, – огрызнулся я.

Он вздохнул.

– Ты можешь отрицать это, но я знаю, что твое нежелание приспосабливаться из-за Рокки.

Я сжал губы и ничего не ответил.

Словно принимая мое молчание за приглашение, он поставил напротив меня дорогой обеденный стул, царапая пол, как гвоздь по доске.

– Ты видел, чем мы с мамой закончили.

– Хм, и?

– Отсутствие цели в жизни положило конец хорошим отношениям.

Я быстро моргнул. Я никогда не слышала, чтобы он говорил о моей матери так... так... мило.

Он понимающе кивнул головой.

– Тебе не нужно этого говорить и соглашаться со мной, но я вижу, как сильно ты любишь Ракель. Ты обязан ради нее, и ради себя тоже – вырасти немного, если хочешь добиться ее.

Я фыркнул и отвел взгляд. Это было почти так же неловко, как когда он нашел порно журнал под моей кроватью.

– Ты ничего не знаешь.

– Я знаю, что этот телефон ты не выпускаешь из рук последние три месяца. И каждый раз, когда он гудит, ты подпрыгиваешь, как будто только что позвонила королева Англии.

– Почему меня должно волновать, что королева Англии позвонила?

– Именно об этом я и говорю!

Я уставился на него в замешательстве.

– Что?

– Я не слепой, Джесси. Я вижу, ты действительно любишь эту девушку.

Любовь. Совсем чуждое мне понятие.

– Она мой лучший друг, папа, – ответил я, медленно произнося каждый слог. – Конечно, она мне небезразлична. Ты ведь знаешь, что такое – иметь друзей?

Отец посмотрел на меня понимающе.

– Достаточно сказать, что мы оба знаем, что дело не только в этом. Тебе нужен мой совет?

– Если я скажу «нет», ты оставишь меня в покое? – с надеждой спросил я.

– С кем бы ты хотел, чтобы Рокки осталась? С горячим, незрелым мальчиком? Или с надежным и ответственным человеком?

Я не ответил.

– А может быть... неважно.

– Просто скажи это, папа, – простонал я.

Он нерешительно прикусил губу.

– Слушай, может, ей тоже пора повзрослеть.

– Что ты имеешь в виду?

– Взгляни на свою жизнь.

– Поверь мне, я это делал. – Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Это не то, чем мне нравится заниматься.

– Мне кажется, вы оба тянете друг друга на дно.

– Она не делает этого со мной, – ответил я, защищаясь.

– Ты уверен? За кем ты ходил на танцы, зная, что тебе запрещено находится на школьной территории?

Я промолчал.

Он удовлетворенно кивнул.

– С кем ты пропускал занятия? Драки? Готов поспорить, что именно из-за нее ты ударил того качка по лицу.

Плотина прорвалась – все эмоции, которые я так старался подавить, выплеснулись наружу. Холодные когти страха вцепились в мой позвоночник и прошлись по каждой вене. Что, если он был прав? Может быть, мы с Рокки раскрывали худшее друг в друге? Может, я не заслуживал ее никогда.

– Что, если мы никогда не повзрослеем? Что тогда?

– Это зависит только от вас. Иногда людям просто не суждено быть вместе, и, к сожалению, принятие таких сложных решений – это первая часть взросления. Если ты действительно любишь ее, сынок, и хочешь лучшего для вас обоих, тогда, может быть... может, будет лучше, если ты отпустишь ее.

Мы сидели в тишине, размышляя, скорее всего, о том, что сделали не так в своей жизни. Я откинулся на спинку стула, слушая тиканье часов, эхом разносившееся по всему дому. Время – забавная штука. Оно не гарантировало, что вы изменитесь, но, скорее всего, изменение будет неизбежно.

Прежде чем я понял, что делаю, я схватил вилку и откусил кусочек папиного шедевра для гурманов. К счастью, папа понимал, что злорадствовать не стоит. Я с удивлением проглотил кусок стейка.

– Где ты научился готовить? Если мне не изменяет память, я рос с мешками бургеров и картошки фри каждый вечер.

Грустная улыбка тронула его губы.

– Ну, когда половина зарплаты уходит на выпивку, у тебя заканчиваются деньги, чтобы купить что-нибудь хорошее.

Я откусил еще кусочек и нахмурился.

– Почему ты ее не остановил? Не заставил лечиться или еще что-то?

Он скривил губы.

– Это еще одна вещь, как стать взрослым. Жестокая любовь необходима, но ею нелегко управлять. Я думаю... – Он замолчал и вытер непрошенную слезу. – Я думаю, что был недостаточно сильным для этого брака.

– Поэтому ты снова женишься? Потому что побег внезапно сделал тебя тем, кем ты хотел быть? – сорвался я.

Папины густые брови опустились.

– Это несправедливо, Джесси.

– Ты в этом уверен?

– Джесси, – предостерегающе сказал он.

– Ты же бросил не только маму, помнишь? Ты бросил меня. – Я уронил вилку и с отвращением покачал головой. – Может быть, это еще одна причина, почему я еще не «взрослый»?

Темные глаза отца удивленно расширились. Он открыл рот, затем быстро закрыл, не найдя подходящего ответа.

– Перестань вести себя так, будто знаешь меня, потому что это не так.

Вместо того чтобы разозлиться, он кивнул в знак согласия.

– Ты прав, я не знаю. И, очевидно, ты тоже не очень хорошо меня знаешь. Я ушел ради вас обоих, а не ради себя. Я думал, как только выйду за дверь, твоя мама одумается, окрепнет и начнет жить нормальной жизнью.

– Ну, она не стала.

Он виновато склонил голову.

– Теперь я это знаю, но ты не можешь винить меня за желание бытьсчастливым, Джесси.

Наверное, я не смог бы.

Он взял мою вилку и задумчиво постучал ею по тарелке.

– Кулинария – отличный способ вернуть свою жизнь под контроль.

– Это должно что-то значить для меня? – Я покачал головой и вздохнул, а он выжидательно посмотрел на меня. – Что? Ты хочешь, чтобы я научился готовить?

Он кивнул.

– Доверься мне. Это того стоит.


Глава 11


Это действительно того стоило.

Кто бы мог подумать, что кулинария может изменить жизнь так резко? Это была не просто еда, которую я любил (хотя дегустация блюда была изюминкой деятельности), а возможность сделать что-то так красиво с нуля. Наверное, по той же причине Рокки так любила рисовать.

Рокки.

Не проходило и дня, чтобы я не думал о ней, и, хотя мне совсем не хотелось соглашаться с отцом, он действительно был прав. Мы раскрывали худшее друг в друге, по крайней мере, в этот момент в нашей жизни. Как бы мне ни было больно, я знал, что должен выдержать испытание. Мы должны были дать друг другу свободу. Прошло немного времени, прежде чем наши телефонные звонки и сообщения стали все реже, но это не Рокки стала отдаляться – это был я.

Время пролетело незаметно, и не успел я опомниться, как прошел целый год с тех пор, как я переехал в Чарльстон. Я обнаружил, что меняюсь, но не был уверен, что к лучшему. Конечно, я ощущал себя старше и мудрее, но также чувствовал самодовольство и пустоту. Внутри меня было пусто, и я не знал, чем это заполнить.

– Как я выгляжу? – Папа поправил свою дурацкую галстук-бабочку и вытер каплю пота со лба.

Он был стильно одет: в сшитый на заказ смокинг и только что начищенные ботинки. Но что-то в его образе было не так. Вероятно, это было его опухшее лицо из-за нервной сыпи.

– Ты прекрасно выглядишь, – соврал я, ерзая в своем дурацком костюме. Я застонал и дернул себя за воротник. – Почему ты женишься в самый жаркий день в году?

Игнорируя меня, он расправил манжеты и с любопытством склонил голову.

– Итак, я забыл спросить...

– Что? – вздохнул я.

– Как ты относишься к тому, чтобы, наконец, увидеть Джейсона сегодня? Не каждый день у тебя появляется новый брат.

Ах, Джейсон – мой печально известный сводный брат. Я слышал его имя, но никогда не встречал. Да и он, похоже, не горел желанием увидеть меня.

Я поморщился и отвернулся.

– Мне все равно.

Не успев ответить, папа резко развернулся и ухмыльнулся в сторону двери.

– Ах, вспомни черта. Как поживаешь?

Я повернулся и увидел, как в комнату вошел блондин с серыми глазами. Я знал, что он всего на год старше меня, второкурсник колледжа, но это было смешно. Он выглядел так, будто ему двадцать четыре. К тому же он был намного крупнее меня, и выглядел так, будто каждое утро пил сок. Его мускулы угрожали в любой момент разорвать плотный пиджак. К счастью, мой рост компенсировал разницу в мышечной массе. Я возвышался над ним. Я бы ни за что не захотел играть младшего брата для этой накачанной стероидами задницы.

– Привет, Ричард, – вежливо ответил он.

– Ричард? – я фыркнул.

Не знал, что отцу нравилось, когда его называли по имени. Он чуть не разозлился, когда его степфордская жена16, будущая мачеха, попросила меня называть ее Терезой.

Отмахнувшись от меня, он обнял Джейсона. Когда папа выпустил его из объятий, он практически отпрыгнул на три метра. Я не мог не задаться вопросом, что он вообще делал в комнате, если так ненавидел моего отца.

Поправив свой слишком тесный костюм, Джейсон поднял глаза и поймал мой взгляд.

– Привет, ты Джесси?

– Ага, – ответил я.

– О! Простите меня за невежливость. Я не представил вас друг другу. Джейсон, это Джесси. Джесси – Джейсон. – Взгляд отца метался между нами. – Ух ты, оба Джея! У вас уже так много общего.

Неудачная попытка отца пошутить заставила меня съежиться. Я протянул руку и удивился, когда Джейсон пожал ее. До этого момента я уже списывал его со счетов как полного придурка.

– Полагаю, это значит, что мы братья? Бро? – Его глаза посуровели.

Что-то в этом взгляде заставило меня почувствовать, как кожа начинает гореть.

Не желая показывать свой дискомфорт, я приподнял подбородок и фальшиво улыбнулся.

– Наверное, бро.

Губы его скривились от веселья.

– Добро пожаловать в семью.


Открытый бар почти всегда означает катастрофу. Еще хуже, когда бармены совершенно неохотно проверяют документы. Я точно не знаю, как Джейсон это провернул, но каким-то образом наш бармен всю ночь толкал Джейсону и его друзьям ликер с верхней полки. Не прошло и часа с начала приема, как все в его окружении были полностью пьяны.

Решив сесть, я выбрал дальний столик у выхода и с завистью наблюдал, как отец танцевал со своей новой невестой. Они смотрелись...

– Идеально, – пробормотал я себе под нос.

– Эй, ты! – стакан янтарной жидкости упал на стол передо мной, разбрызгивая пиво мне в лицо.

Знакомый запах алкоголя был отвратительным и успокаивающим. Почувствовав неловкость, я отодвинул стакан.

– Что? Я застрял со сводным братом ссыкуном? – Джейсон пододвинул стакан ко мне. – Только не говори, что ты никогда раньше не пил.

Я мог бы сказать ему, что вырос с матерью-алкоголичкой и впервые выпил в семь, когда принял ее пиво за яблочный сок. Я мог бы многое ему рассказать, но этот болван, стоящий передо мной, не стоил моего времени.

– Эй! Ты теперь немой? – Его мощное тело нависло надо мной, усиливая тошноту, вызванную запахом виски, тела и дешевого лосьона после бритья.

Ф-у-у-у.

Борясь с рвотным позывом, я проигнорировал пьяное изумление Джейсона и взял свой телефон.

Рокки: «Давно от тебя не было вестей... Ты в порядке?»

– Рокки? – Джейсон попытался выхватить телефон, но я был слишком быстр для его пьяной задницы. Он наклонился вперед и невнятно спросил: – Ты гей?

– Серьезно? – я хмыкнул, сунув телефон обратно в передний карман блейзера.

– Эй, ничего не имею против твоей ориентации. Это круто, чувак.

– Это уменьшительное имя для Ракель, придурок.

Джейсон расхохотался.

– О, хорошо. Я имею в виду, что нет проблем, если ты этим занимаешься, но боже, с такой стороны узнать своего нового брата, понимаешь?

– Мы не братья.

– Пока нет. – Джейсон сузил глаза и снова подтолкнул стакан ко мне, кивнул в сторону моего кармана. – Ты под каблуком? Поэтому не пьешь?

Лицо Рокки всплыло в памяти, и я снова вспомнил все причины, по которым никогда не мог быть вместе с ней. Знакомая тяжесть в желудке вернулась, еще больше испортив и без того плохое настроение.

– Просто оставь меня в покое, чувак.

Джейсон несколько мгновений молча смотрел на меня и, наконец, пожал плечами.

– До встречи.

Я фыркнул и встряхнул прохладное стекло, наблюдая, как капля конденсата скатывается по его поверхности. Я поднял глаза и увидел, что отец выглядит так, как будто переживает один из лучших моментов своей жизни. Как бы я ни был счастлив за него, я не мог не чувствовать себя немного раздраженным. Почему он имел право начать свою жизнь сначала и победить, в то время как я чувствовал, что все еще проигрываю? Он сказал, что Чарльстон сделает меня лучше, но почему я чувствовал, что чего-то все еще не хватает?

«Это потому, что ты теряешь Рокки. Ты уже потерял ее».

– Но ведь это к лучшему, правда? Это лучше для нас обоих, – прошептал я. Я посмотрел на шипящий стакан пива, искушающий выпить его, но подумал об этом. Подняв его со стола, протянул краснолицему мужчине, танцующему с завязанным на голове галстуком. – Вот, держи. Мне это не нужно.

Ухмыляясь, он выхватил его прямо из моей руки и опрокинул себе в горло. Я с отвращением покачал головой и продолжал смотреть на отца и его новую жену с ревностью и грустью.

Прием продолжался мучительно долго. И как раз в тот момент, когда я уже решил, что не могу больше терпеть эту чушь, услышал прямо в ухо мягкое: «ты один?». Ошарашенный тем, что увидел двойника Рокки, улыбающуюся мне, я сразу же отпрянул.

– Ой, я не хотела тебя напугать. – Она улыбнулась искренней улыбкой и положила руку на мое плечо.

Мой взгляд упал на ее ярко-розовые ногти, далее, следуя по руке, остановился на ее лице. Она надела платье, которое было немного неуместно для свадьбы, но не обращала внимания на то, что ее соски готовы были выпрыгнуть из декольте. Я с трудом отвел глаза от ее груди и поймал понимающий взгляд.

– Ты один? – повторила она, проведя рукой по волосам.

Они были такого же цвета, как у Рокки, но не такие красивые. На самом деле, хотя эта девушка легко могла сойти за ее сестру, что-то в ней было не так.

«Это потому, что она не Рокки».

Я просто пожал плечами и ничего не ответил, из-за чего она слегла надула губы. Оказалось, девушка не из тех, кто сдается слишком легко, она крепче сжала мое плечо.

– Ну, я одна и искала себе компанию. Я надеялась, что смогу посидеть с тобой?

Таких девушек было пруд пруди – подвыпивших, одиноких и просто желающих потрахаться. Что во мне такого, что постоянно привлекает такой типаж? Но я был не в том состоянии, чтобы иметь с ней дело этой ночью. Я уже собирался сказать ей, чтобы она ушла, когда карман куртки снова завибрировал, экран телефона просвечивал через тонкий льняной материал. Я привык игнорировать сообщения Рокки, но все еще грыз себя изнутри за это.

Странная девушка взглянула вниз и вопросительно улыбнулась.

– Ты собираешься ответить?

Я проглотил горечь и вздохнул.

– Какой в этом смысл? Это ничего не изменит.

Лицо девушки озарилось пониманием, и она с облегчением сказала:

– Видимо ты в самом разгаре расставания? – Она схватила стул рядом со мной, как будто получила приглашение наброситься.

Я снова пожал плечами.

– Нет... да... какое это имеет значение? Из этого никогда ничего не выйдет.

Хитрая ухмылка появилась на губах девушки, делая ее похожей на Чеширского кота17.

– Некоторые вещи разваливаются, а лучшее притягивается друг к другу.

Я склонил голову набок и поднял брови. Теперь я действительно не знал, как ответить на это.


– Давай же! Быстрее! Быстрее! – как я потом узнал ее звали Слоан, срывая с нее ярко-красный лифчик – застонала мне в ухо.

Хотя ее вздохи тешили мое самолюбие, я не мог не задаться вопросом, не симулировала ли она каким-то образом свое удовольствие. Ее лицо комично скривилось в застывшей маске экстаза.

Так вот, я уже облажался раньше. Губы девушек скользили вокруг моего члена вверх и вниз со слюной, как самодельной смазкой. Я ощупывал, облизывал и всасывал сверху донизу женское тело, пробуя пот, слюну и, ну, другие вещи. Тем не менее, чтобы ни думали обо мне мои одноклассники, я никогда этого не делал – никогда не шел до конца. Не то чтобы у меня никогда не было шансов. На самом деле, я часто задавался вопросом, почему ни одна девушка никогда не обвиняла меня в преждевременной эякуляции. И все же, как бы ужасно это ни звучало, не было ни одной девушки, от которой бы я не хотел отказаться, которая не заставила бы меня чувствовать себя несостоятельным после этого. Каждый раз, как я оказывался на дне, я хотел, чтобы мой первый раз был значимым и... ну, хоть раз я хотел лучшего.

А теперь посмотрите на меня... Джесси Тайлер опять облажался.

Я мог бы винить в этом свадьбу, зависть и даже одиночество, разрывающее мою душу, но это было не так. Правда в том, что я наконец понял, что никогда не получу лучшего. «Лучшее» осталось в Бэтл-Фоллс, ожидая, когда ее друг напишет ей ответ. К сожалению, этот друг был испуганным, неуверенным в себе мальчиком, который боялся, что он станет подонком, чего все от него и ожидали. Как бы я ни хотел ее, я никогда не смогу иметь ее, не став снова тем мальчиком. Она всегда была моей страховочной сеткой, поводом никогда не становиться лучше. Потребовалось отойти, чтобы понять, что я заслуживаю большего – она заслуживала большего. И вот я здесь, трахаю обычную, второсортную, похожую на нее шлюху.

Драматические крики Слоан перешли на тихий шепот. Наша кожа издавала хлопки, когда я толкал «сильнее» и «быстрее». Я попытался выйти в этот момент, это было бесполезно, и медленно, болезненно я почувствовал, как член обмяк внутри нее. Это... это было не то, чего я хотел. Все это было неправильно, но я был слишком далеко, чтобы повернуть назад.

Струйка пота скользнула по лбу, капая на лицо Слоан. Ее глаза распахнулись, и она схватила меня за шею, вонзая свои ногти в поясницу.

– Я сейчас кончу! Давай сделаем это вместе.

Этого не могло случиться. Я даже близко не подошел к этому.

Мягкие вздохи Слоан внезапно превратились в громкие крики. Я съежился, глядя на дверь, беспокоясь, что кто-то может ворваться в пустой конференц-зал в любой момент. Ее влагалище пульсировало на моем члене, но, к сожалению, это ничего не сделало для меня.

Черт, мне нужно кончить, или она подумает, что у меня какие-то проблемы.

Я закрыл глаза и попытался отделиться от ситуации, позволив своему разуму блуждать в глубочайшем подсознании. Да, я обращался ко всему, что могло помочь мне в данный момент, но ничего не получалось. Чувствуя разочарование, я открыл глаза и посмотрел вниз. Когда мой взгляд скользнул по покачивающейся груди Слоан, по ее блестящей шее и лицу, что-то произошло. Темные волосы, темные глаза... подо мной уже не Слоан, а Рокки. Кровь прилила к моему члену, и вся блокировка, что я чувствовал, каким-то образом была снята.

– Рокки, – прошептал я, лаская ее лицо сбоку.

– Рокки? – Слоан завизжала, вырывая меня из фантазии. Ее озадаченное выражение сменилось веселым. – Эх, если боксеры18 – твой фетиш, я могу с этим жить.

И вот так любая надежда на разрядку была выброшена в окно.


Знакомая мелодия эхом разнеслась по залу. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это была та же песня, которая играла во время выпускного, прямо перед тем, как мы с Рокки были разорваны на части.

Топ, топ, топ...

Я застонал, изо всех сил стараясь не слышать мелодию, и пошел дальше по парковке отеля. Эта дурацкая песня была еще одним мрачным напоминанием обо всем плохом в моей жизни, и это было вполне уместно, это был саундтрек к моей личной аллее позора.

– Что ты здесь делаешь, дружище? Я думал, ты будешь злорадствовать. – Джейсон с раскрасневшимся лицом пытался сосредоточиться, пошатываясь в моем направлении. Голос в моей голове настоятельно советовал мне продолжать идти, но, как обычно, я проигнорировал все предупреждающие знаки и остановился. С бутылкой пива в руке Джейсон подошел ко мне. Его алкогольное дыхание было трудно игнорировать, и я обнаружил, что почти не дышу. – Я думал, ты будешь злорадствовать.

– О чем ты говоришь?

Он фыркнул, глотнув пива.

– Слоан. Ты переспал с ней.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он покачал головой и сунул мне в руку что-то маленькое.

– Вот.

– Что это? – спросил я, не отрывая глаз от нового брата.

Его серые глаза казались холодными, почти расчетливыми, но я списал это на опьянение.

– Значит, ты и вправду слабак? Конечно, моя мама вышла замуж за убогого чувака с еще более убогим сыном.

– Чувства взаимны, брат, – сердито огрызнулся я.

Он ухмыльнулся.

– Ты когда-нибудь курил раньше?

Мой взгляд скользнул вниз, прекрасно зная, о каком «курении» он говорил. На моей ладони лежал идеально скрученный коричневый косяк.

– Конечно, я это делал.

– Хорошо. Считай это приветственным подарком. – Глаза Джейсона горели так, словно за ними горел огонь.

Бросив мне зажигалку, он повернулся к зданию.

– Подожди, я не хочу этого.

– Перестань быть слабаком и просто кури, – прошипел он, не потрудившись оглянуться на меня. – Поверь мне, эту ночь ты никогда не забудешь.

Предупреждающие знаки, яркие, как неоновые огни, мелькали перед моими глазами, но когда я обращал на них внимание?


– Джесси! Проснись! Проснись!

Я почувствовал отчетливую пощечину, но этого было недостаточно, чтобы вытащить меня из темного океана, в котором я плавал. Моя кожа горела после пощечины.

– Черт! – папин голос зарычал.

– Может, позвонить 911? –Тереза завизжала от ужаса.

– Папа? Тереза? Подождите, где я?

Мои глаза медленно открылись, моргая, как будто я только что проснулся от глубокого сна. Голова раскалывалась, легкие сжимались с каждым вздохом.

– Ч-что со мной случилось?

– О, слава Богу! – папа вздохнул и осторожно приподнял меня так, что я уперся в твердую поверхность.

Прохладный воздух дул мне в лицо, далекий от ночной прохлады.

Подождите, как я вернулся внутрь?

– О чем ты думал, употребляя наркотики? – Папин голос был сочетанием гнева и облегчения.

Он прижал мокрое полотенце к моему лбу, и я впервые заметил, как мне холодно. Ледяной холод пробрал насквозь, замораживая мои внутренности.

– О-остановись,– пробормотал я, стуча зубами. – Мне... мне холодно.

– Ты испортил мне свадьбу! – Тереза закричала, перебивая меня. Похоже, ее прежнее беспокойство прошло. – Ты знаешь, как мне было стыдно, что пришлось тащить тебя сюда? Мне пришлось сказать своей семье, что ты отключился от жары! Только они не купились на это.

Зрение прояснилось, и я наблюдал, как мой отец жестом попросил свою новую жену закрыть рот. Поймав мой взгляд, он быстро оглянулся на меня с усмешкой.

– Тебе повезло, что я не позвонил в полицию. С другой стороны, может быть, ночь в тюрьме, наконец, пошла бы тебе на пользу.

– Может быть, но от этого моя жизнь не станет еще хуже. – Поражение – забавная вещь.

Как только оно возьмет тебя в свои руки, ничего не останется, кроме как сдаться.

Папа моргнул.

– Джесси, что с тобой случилось? Я думал, что все налаживается.

Я не мог ответить, даже если бы захотел. Чувствуя, как желчь поднимается по пищеводу, я начал конвульсионно дрожать, изо всех сил стараясь удержать еду в желудке. Должно быть, это было ужасным зрелищем, потому что Тереза снова настояла на том, чтобы позвонить 911.

– Зачем? – Я кашлянул, чувствуя кислый привкус на языке. – Чтобы вы могли сдать своего сына?

Ее лицо побледнело.

– Джейсон бы никогда...

– А кто, по-вашему, дал мне эту дурь? – Если бы я не перестал говорить, меня бы наверняка вырвало.

Прикрыв глаза, я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь сдержать рвоту.

– Ты издеваешься надо мной? – Ее голос был пронзительным, почти истерическим. – Джейсон никогда бы не сделал ничего настолько ужасного. Ты можешь быть только моим пасынком, но я хочу, чтобы ты знал, что я не потерплю такого дерьма.

– Тереза, – прервал ее папа своим самым успокаивающим голосом. – Возвращайся на вечеринку и повеселись. Я позабочусь тут обо всем.

– И как, по-твоему, я должна это сделать? – воскликнула она.

С раздраженным вздохом папа попросил:

– Просто иди. Пожалуйста.

Удивительно, но Тереза ушла без боя. Если бы это была моя мама, было бы больше сломанных предметов и криков.

Может, на этот раз папа выбрал хорошую.

Папа подождал, пока Тереза исчезнет за двойными дверями, и повернулся ко мне. Его гнев, казалось, утих и сменился чем-то похуже – беспокойством.

– О чем, черт возьми, ты думал? Я... я думал, что ты лучше этого.

– Когда я был «лучше»? – огрызнулся я. – Вот почему ты бросил меня, помнишь? Потому что мы с мамой никогда не были достаточно хороши?

Лицо отца побледнело, губы приобрели странный синий оттенок.

– Откуда это все берется? Я думал...

– Что мне здесь понравилось? – Вот так, открылась реальность, и необъяснимая пустота была, наконец, понята. – Почему я притворяюсь кем-то другим? Почему ты? Разве ты не понимаешь? Мы всегда будем одной и той же мразью с Бэтл-Фоллс! Ты можешь жениться на своей степфордской жене, а я могу утопиться в Чарльстоне, но я всегда буду таким же неудачником, как и ты. Нам просто нужно перестать притворяться. Я должен быть несчастным всю жизнь. Я никогда не смогу получить то, что хочу. Какой смысл продолжать эту ерунду, если я никогда не стану счастливым?

Он вздохнул и провел руками по волосам, разрушая свою идеально уложенную прическу.

– Что случилось, Джесси? Это из-за свадьбы? Ты скучаешь по маме?

– Когда я скучал по маме? – Мой смех был напряженным, хриплым от кислоты.

– Это из-за той девушки? Рокки.

Я моргнул. Так ли это?

Я покачал головой, хотя и не знал.

– Это из-за меня! Я всегда буду неудачником, даже если изо всех сил постараюсь им не быть. Почему бы просто не принять того, кем меня считает весь мир?

Папа помолчал несколько минут.

– Потому что в глубине души я знаю, что ты лучше... и я думаю, что ты тоже знаешь, что ты лучше.


Глава 12


Невозможно было доказать, что Джейсон намеренно подмешал в мою дурь что-то еще. Но мне и не нужны были никакие доказательства, чтобы понять, что он мудак. К счастью, я знал такой тип и был более чем готов иметь с ним дело. Однако это не облегчило жизнь с ним. Хорошо хоть это было временно. Как только каникулы закончатся, он уедет на север, в школу, а я буду считать дни до его возвращения.

– Есть новости от Слоан? – Джейсон вошел в кухню, зевая и почесывая яйца.

Босые ноги шлепали по линолеуму, издавая пронзительно визгливые звуки, действующие на нервы. Боже мой, как же хотелось ударить его по лицу.

Я бросил в кофе около двух столовых ложек сахара и проигнорировал его.

– Эй, я с тобой разговариваю, – прорычал он.

Помешивая свое варево, я едва взглянул, что еще больше разожгло его раздражение.

– Не знал, что ты так одержим моим членом. Спасибо за заботу, наверное.

Ну, это прогнало все остатки его сна. В мгновение ока он рванулся ко мне, потрясая кулаком.

– Тебе повезло, что я тебя еще не убил. Ты понятия не имеешь, как сильно я хочу ударить тебя по лицу.

Я решил не обращать на него внимания и просто продолжал потягивать горячий кофе. Не желая показывать свою слабость, я проглотил горькую жидкость, словно отхлебнул лавы.

Удивительно, но он опустил кулак, хотя, судя по его раскрасневшемуся лицу, не все так просто. Холодным тоном он проговорил:

– Она тебе звонила?

Я поставил кружку и со смехом покачал головой.

– Серьезно, что у тебя за навязчивая идея? Она тебе нравится или что?

И тут дерзкая улыбка сползла с его лица.

– Или что.

Что-то в его взгляде заставило мое нутро скрутиться.

– Джейсон... ты хочешь мне что-то сказать?

В этот момент его челюсть была сжата так сильно, что на лбу выступила вена. Руки его дрожали, кулаки сжимались и разжимались.

– Что? Мы что, действительно сейчас болтаем как брат с братом?

Я вскинул руки вверх и застонал от раздражения.

– Какое это имеет значение? Если тебе есть что сказать, просто сделай это вместо всякой загадочной херни.

Он сделал паузу. Как затишье перед бурей, на кухне воцарилась мертвая тишина.

– Слоан... была моей девушкой.

Ага, вот оно что.

У меня отвисла челюсть от недоумения.

– Она была... каким образом? Но...

Зубы Джейсона скрежетали друг о друга так, что было почти больно смотреть.

– Мы поссорились после церемонии. Она подумала, что я связался с одной из ее подруг, и порвала со мной.

– А ты действительно... – Мои глаза были широко раскрыты от шока.

– Нет! Конечно, нет! – Одним быстрым движением он поднял кулак и пробил дыру в кухонном шкафу. Щепки затрещали и попадали на землю, напоминая пепел от сигареты. Я отскочил назад, удивленный и пораженный его силой. – Ты действительно думал, что она хочет тебя? Что она пошла бы за таким парнем, вроде тебя?

– Парнем вроде меня? – повторил я с фырканьем.

Это была тема моей жизни. Парень вроде меня.

– Она сделала это, чтобы отомстить мне, – ответил он деловито. – Что может быть лучше мести, чем переспать с моим новым братом? – Он смотрел на меня с отвращением. – Каково это, получить жалкие объедки?

Глаза затуманились, когда я почувствовал знакомый прилив адреналина.

– Ты уверен, что трахал ее раньше? Она чувствовала себя совершенно по-новому со мной. Может быть, твой член просто не был достаточно большим, чтобы сделать работу правильно...

У меня не было шанса закончить мысль до того, как кулак Джейсона обрушился на мой нос. Предательский хруст и прилив крови были единственными признаками сломанного носа, так как, я не чувствовал боли, как ни странно. На самом деле, чувство покалывания действительно было хорошим. Но мне нужно больше этого.

– Понятия не имею, что мама нашла в твоем отце. Он просто чертов педик! – Джейсон закричал, снова бросаясь ко мне.

– Как будто я этого не знал.

Обойдя его, я рассмеялся и нанес свой удар в висок. Он немного пошатнулся, но как-то быстро выпрямился, не упав при этом на пол. Этот удар вырубил бы кого угодно, но Джейсон, должно быть, тренировался в какой-то борьбе раньше. Потрясенный, я наблюдал, как он легко развернулся на пятках и бросил еще один удар мне в лицо. Он попал в цель с отвратительным звуком, но я снова не почувствовал ничего. Именно тогда я понял, что слишком одеревенел, чтобы что-то чувствовать. Год, когда я отрицал все, что много значило для меня, наконец-то взял свое.

Очевидно, возмущенный отсутствием реакции с моей стороны, Джейсон задрожал от ярости. Он сделал шаг вперед, словно хотел нанести еще один удар, но вместо этого наклонился и, к моему ужасу, взял мой телефон, бросив мне злую ухмылку.

– Кто эта девушка, с которой ты переписывался? Бальбоа?

Я стиснул зубы, чувствуя, как оцепенение наконец уступает место гневу.

– Верни его, сейчас же.

– О, да, ее звали Рокки, правильно? – Блеснув отбеленными зубами, Джейсон сделал вид, что проводит пальцем по моему телефону.

Черт! Я знал, что должен был поставить пароль!

– Что скажешь, если я скажу твоей подружке, что ты трахался с другими девчонками? Думаешь, ей это понравится? Она все еще будет твоей маленькой сучкой?

Вот так я и сорвался.

Бах!

Джейсон упал на пол, застонав. В уголке его рта появилась капля крови, которая с каждой секундой набухала. Мой телефон с грохотом упал на пол, но прежде чем я успел дотянуться до него, он схватил меня за лодыжку и сильно дернул, чтобы я упал рядом с ним. Я попытался вздохнуть, но от удара у меня перехватило дыхание. Джейсон воспользовался моей кратковременной несостоятельностью, чтобы залезть сверху и начать наносить быстрые удары.

– Как... – удар – как ты мо... – удар – как ты мог... переспать с моей чертовой девушкой? – он визжал.

Каким-то образом собравшись с силами, я оттолкнул его от себя, катапультировав к стене. Я вскочил на ноги и прыгнул на него, нанося свои удары.

Я не знаю, как это произошло, но видимо из-за нашей потасовки, поврежденный шкаф сломался еще больше, в результате чего посуда упала на пол. Теперь наша кухня была зоной боевых действий с разбитым стеклом и другим оружием.

Наши глаза одновременно остановились на остром куске фарфора. Мы нерешительно посмотрели друг на друга. Не мне было призывать к перемирию, но я понимал черту, между «покалечить» и, возможно, «убить» другого человека. К счастью, Джейсон чувствовал то же самое.

Вытирая кровь с носа, он выплюнул красную слюну.

– К черту все. Ты даже не стоишь того.

Моя грудь тяжело вздымалась. Кулаки сжались, и я сделал еще один шаг вперед.

– Давай же! Давай продолжим в том же духе.

Окровавленное лицо Джейсона расплылось в улыбке.

– Какой в этом смысл? Ты не стоишь моего времени.

Я указал на открытую рану на его брови, из которой непрерывно сочилась кровь.

– Судя по этой ране, я чего-то стою.

Не отвечая, он высунул язык и слизнул каплю крови на щеке. Причмокнув, он снова ухмыльнулся.

– Ты просто кусок дерьма, Джесси. Ты, твой отец и твоя мать.

Я удивленно моргнул.

– Думаешь, что я не узнавал про твою семью до того, как моя мама согласилась выйти замуж за твоего никчемного отца? Конечно, ей было все равно, так что, возможно, она предназначена для глупости. – Как лев, преследующий свою добычу, он обошел меня, разглядывая. – Ты просто дерьмо, Джесси. Кто будет заботиться о тебе? Не твои родители, не я, и, возможно, не та шлюха из Бэтл-Фоллс. Тебе лучше остаться одному.

Не говоря больше ни слова, Джейсон повернулся и оставил меня в покое, стоя в разрушенном беспорядке того, что раньше было нашей кухней. Я оглянулся и съежился, впервые заметив, что мои любимые блюда и держатели лежали сломанные на полу.

– Может быть, он и прав. Может, мне лучше побыть одному.


Я почувствовал брызги ледяной воды на своем теле, которые заставили меня вскочить. Сморгнув капли воды с лица, я огляделся вокруг, позволяя своему зрению проясниться. Я был в ванной – точнее, на мохнатом лавандовом ковре – скрученный в очень неудобной позе. Обеспокоенное лицо отца надо мной скривилось в гневе и облегчении.

– Какого черта ты делаешь? – потребовал он ответа. – Ты снова принимал наркотики?

Я покачал головой, тихо смеясь, когда мои нечеткие воспоминания начали проясняться. Я принимал наркотики, но не запрещенные. Как только Джейсон ушел, весь адреналин покинул тело. Внезапно меня поразила боль в сломанном носу, бесчисленные синяки и многочисленные раны. Изо всех сил стараясь не свалиться, я практически пополз в ванную отца, чтобы взять его обезболивающее. Одной таблетки было недостаточно, как и двух или трех. Не успел я опомниться, как выпил почти половину упаковки. Я был удивлен, что вообще жив.

Застонав, я попыталась сесть, но почувствовал, как моя рука прижалась к чему-то скользкому.

– Какого черта?

– Это твоя рвота, Джесси, – с отвращением ответил папа. – Тебе повезло, что ты потерял сознание на боку, иначе мог бы захлебнуться.

Поддавшись слабости, я позволил своему телу рухнуть обратно на пол.

– Повезло, да? Кто сказал?

Папино лицо побледнело.

– Ты... ты нарочно пытался покончить с собой?

Я слабо усмехнулся.

– Честно говоря, не знаю.

Папа опустился на корточки рядом со мной и провел пальцами по редеющим волосам. Он бросил на меня страдальческий взгляд.

– Какого черта, Джесси? Я думал, у тебя все хорошо! Думал, у тебя... у нас все хорошо.

Я закрыл глаза, не обращая внимания на кислую вонь, наполнявшую нос. Сосредоточившись вместо этого на прохладной поверхности плитки в ванной, я прошептал свой ответ.

– Отрицание своих чувств не приводит к лучшему. Все становится только хуже.

– Что такого плохого в Чарльстоне, что заставило тебя сделать что-то настолько отвратительное? – требовательно спросил он.

– Дело не в этом месте, папа. Дело во мне...

Входная дверь внезапно распахнулась перед людьми в форме. Мои глаза дико вспыхнули, когда они бросились ко мне.

– Ты вызвал полицию? – вскрикнул я в панике.

– Парамедиков, но, может быть, мне стоило вызвать полицию, – ответил он мрачным тоном.

Я был в замешательстве, когда меня тыкали и подталкивали несколько раз. Не успел я опомниться, как меня унесли на носилках. Отец стоял у двери и разговаривал с тем, кого я принял за капитана отряда.

– Реабилитация...

– Наставничество.

– ... мать алкоголичка...

– Папа! Ты не можешь позволить им забрать меня, – вскрикнул я. – Со мной все в порядке! Я просто немного поссорился с Джейсоном.

Папа повернулся и посмотрел мне в глаза, но я уже знал, что мои протесты не будут услышаны. Вскоре двери машины скорой помощи закрылись, и я понял, что это был последний раз в течение очень долгого времени до того, как я увижу его снова.


Глава 13


Прошло четыре года, пять месяцев и два дня с тех пор, как я в последний раз разговаривал с Рокки. Молчание никогда не становилось легче, но я знал, что это необходимо. После моего пребывания на терапии – не говоря уже о моем смертельном опыте – я увидел это еще более ясно, чем когда-либо прежде. Я не мог вернуться к прошлым провоцирующим факторам. Не после того прогресса, которого я добился.

Я перевернул стейк в воздухе, наслаждаясь шипением, которое он издавал на гриле промышленного размера. «Таверна Тайлера» была в начальной стадии развития, но считалась одним из самых популярных ресторанов Чарльстона. Оглядываясь назад, я никогда бы не подумал, что стану шеф-поваром, не говоря уже о владельце бизнеса, но я думаю, что жизнь – любопытная вещь.

Рядом со мной послышались глухие шаги, затем последовал запах мускуса. Еще до того, как тяжелый одеколон ударил мне в ноздри, я понял, что это отец. У наших отношений были плохие времена и, ну, очень плохие времена, но каким-то образом мы преодолели турбулентность и вышли на высоту. Забавно, что семейная терапия, бизнес-школа и уроки кулинарии могут сделать с отношениями отца и сына.

– Что случилось, папа? – спросил я, не сводя глаз со шкворчащего масла перед собой.

Папа откашлялся и неловко дернулся.

– Эм, Спортсмен?

Мое сердце сжалось. Папа никогда не называл меня «Спортсменом», если не происходило чего-то важного, тем более, что я не был атлетом, которого можно себе представить. Я отошел от гриля, опасаясь, что откровение, которое он мне преподнесет, приведет к ожогу пальцев.

– Что случилось?

– Я...э ... –Папа почесал лоб, который был глубоко сморщен.

Я вздохнул.

– Просто скажи это. Сорви, как пластырь, и покончим с этим.

Он кивнул и глубоко вздохнул.

– Сегодня я разговаривал с твоей матерью.

– Хорошо, может быть, делать это быстро было плохой идеей, – пошутил я, хотя, судя по серьезности его лица, в том, что он собирался сказать, не было юмора. Я встревожено потянул себя за воротник и сглотнул. – Что с ней происходит?

– Она... очень больна, сынок.

– Больна? Что ты имеешь в виду? –В мыслях замелькали больничные койки и трубки. Я вытряхнул их из головы и нахмурился. – С ней все будет в порядке?

– Скажем так, эти сигареты в конце концов сказались на ней. –Лицо отца было лишено каких-либо эмоций, но в его глазах я заметил осколок вины.

Я оглянулся на свой горящий стейк и перевернул его. Шипящие хлопки ничего не сделали, чтобы успокоить растущую вину. Независимо от того, какой матерью она была, я должен был знать все это. Я должен был попытаться связаться с ней раньше. Чувствуя потребность снять напряжение, я попытался пошутить:

– Забавно, я всегда думал, что у нее откажет печень.

– Джесси, – огрызнулся папа. – Сейчас не время для шуток.

– Я знаю. Прости... просто... – Я даже не мог закончить свою мысль. Будучи одним из тех, кто всегда бежит от эмоций, я буквально терялся в словах.

Папа пошевелился и нерешительно посмотрел на меня.

– Что такое? – хмуро спросил я.

– Она хочет тебя видеть. Знаешь, до того...

«До того».

Как эта фраза могла нести такой тяжелый груз?

Я покачал головой.

– Я не могу вернуться.

– Джесси...

– Мы оба это знаем, папа. – Я закрыл глаза и швырнул лопатку в раковину. Она приземлилась с грохотом, удивив некоторых из моих кухонных работников. – Все в порядке, просто переживаю жизненный кризис прямо сейчас.

– Джесси, – простонал папа. – Будь взрослым человеком.

– Быть взрослым? – Я разинул рот. – Как ты думаешь, чем я занимаюсь последние несколько лет? Стою на месте? Я отодвинул в сторону все, что когда-либо было мне знакомо, чтобы вырасти. Что еще мне нужно сделать?

Прежде чем отец успел ответить, я оттолкнул его и направился к своему маленькому офису. Он был едва ли размером с уборную, но это было собственное пространство, которое быстро стало моим убежищем. Я сел и украдкой взглянул на печально известное селфи с выпускного вечера. Несмотря на то, что я отделил себя от Рокки, у меня было это последнее напоминание о ней. Углы были немного потрепаны по краям и желтые от нескольких лет нахождения в жаркой кухне. Смотреть на двух подростков на фотографии было почти нереально. Этот мальчик, который смотрел в ответ, больше не был мной, а девушка рядом с ним... ну, она всегда оставалась выдуманной мечтой.

Папа подошел ко мне, ухватился за спинку стула и повернул меня.

– Джесси, перестань игнорировать это.

– Я ничего не игнорирую.

Папа не выглядел довольным.

– Я думаю, тебе лучше поехать. Я не хочу, чтобы ты провел остаток своей жизни, сожалея о...

– Сожалея о чем? Сожалея, что не вернулся к матери, которая годами вербально и психологически оскорбляла меня? Сожалея, что я не вернусь в город, в котором, как ты сам сказал, для меня ничего не осталось? – Мои глаза еще раз оглядели фото. – Поверь, мне уже есть о чем жалеть. Что еще в этом списке?

Папа поморщился.

– Не будь таким, Джесси. Я знаю, что ты лучше этого. Ты хороший человек, и я уверен, что где-то глубоко внутри тебя, есть любовь к матери, даже если ты хочешь это опровергнуть. Она хочет увидеть тебя. Почему ты не можешь просто дать ей это?

Я сжал губы и начал барабанить пальцами по столу.

Стук. Стук. Стук.

– Я подумаю об этом, – наконец, пробормотал я.

– Джесси...

– Я подумаю об этом, – повторил я, отмахиваясь от него.


Глава 14


– Глупая песня.

Я нажал еще одну кнопку на приборной панели.

– Еще тупее песня.

Я попробовал еще раз.

– Самое тупое дерьмо на свете! Тьфу.

Смирившись, я выключил радио и забарабанил пальцами по рулю. Даже придуманные мелодии в моей голове были лучше, чем топ сорок дерьма, крутившегося в эфире. Мне придется сидеть в тишине, чтобы сохранить рассудок.

Два часа. Сто двадцать минут. Семь тысяч двести секунд до того, как я снова окажусь в Бэтл-Фоллс. Молясь, чтобы застрять в пробке, я снизил скорость и включил круиз-контроль. Забавно вспомнить, что всего несколько лет назад меня практически выволокли из города, все время пиная и крича. И вот я здесь, тяну время, чтобы не возвращаться.

Но я не попал в пробку. На самом деле, это было так, как если бы боги дорожного движения смотрели вниз и угрожающе указывали на меня пальцами, смеясь надо мной всю дорогу домой. Я прибыл в дом матери – мой старый дом – в рекордно короткое время, остановился и неподвижно сидел, ошеломленно глядя на старый дом. Не знаю, чего я ожидал, но все выглядело... так же.

– Думаю, она не сделала бы ничего другого с этим дерьмом, – пробормотал я.

Бах!

Входная дверь распахнулась, напугав меня. Из-за заснеженных кустов я разглядел маленькую хрупкую женщину, стоявшую у двери. Рядом с ней лежала странная глыба высотой ей по пояс. С того места, где я сидел, я ничего не мог разобрать и боялся, что она родила еще одного ребенка, пока меня не было.

Смешно... наверное.

– Дерьмо, – прошептал я, глядя на незнакомку, чьи глаза сверлили меня даже с расстояния в двадцать футов.

Мне ужасно хотелось сбежать, но я знал, что не смогу.

«Ну, вот ты и здесь, Джесси. Ты не можешь сидеть здесь вечно. Пора двигаться».

Но мне так не хотелось.

Медленно переставляя ноги, я поплелся по потрескавшейся дорожке к входной двери. Слегка приподняв голову, я подавил вздох, когда понял, что глыба рядом с ней была не маленьким братом или сестрой, а огромным баллоном кислорода, окрашенным в темно-зеленый цвет. Удивительно, что я подумал, что металлический резервуар может быть человеком. Принял желаемое за действительное, наверное.

Потрескавшиеся губы мамы растянулись в усталой улыбке, когда она подняла хрупкую руку, чтобы помахать. Она слегка дрожала. От страха? Волнения? Я не был уверен. Все, что я знал, это то, что это... это была не та женщина, которую я помнил. Она была плодом этого воспоминания. Она была всего лишь призраком.

Я дошел до нижней ступеньки и неловко пожал плечами. Не зная, что сказать, я выдавил единственное слово, которое пришло мне в голову:

– Мам?

– Твой отец сказал, что ты придешь. Удивлена, что ты не позвонил мне сначала. – В ее словах уже не было прежней язвительности.

Ее хриплый голос не позволял этому прозвучать более чем усталой жалобой.

– Э-э, да. Извини за это...

Зимний холод пробежал под моей шапкой, как будто кто-то вылил на меня ведро со льдом. Мама нахмурилась, когда я вздрогнул и, наконец, убралась с дороги.

– Полагаю, тебе стоит зайти внутрь?

«Думаешь?»

Якивнул и протиснулся мимо нее, стараясь не сбить. Как только я вошел внутрь, знакомые запахи заставили желудок сжаться перенесли в далекое прошлое. И, боже мой, как же мне не терпелось запрыгнуть в машину времени и покончить со всем этим снова.

Оглянувшись через плечо, я нахмурился, увидев, как она тащит за собой резервуар размером с танк.

– Ты ведь знаешь, что я найму тебе сиделку?

– Я так и думала, что ты не захочешь остаться, – парировала она.


Остаток дня прошел напряженно и неловко. Мы изо всех сил старались избегать друг друга. Я снова выполнял свои обычные обязанности: готовил матери еду, убирал в доме и даже оплачивал счета, которые были без долгов, что удивительно. Очевидно, за пять лет моего отсутствия она тоже переосмыслила себя и даже устроилась на работу. Молодец.

Пока я склонился над кухонной мойкой, наполовину погрузив руки в пузырящуюся воду, она подошла ко мне и потянула за рукав.

– Джесси, прости...

Я замер. Неужели это тот самый момент? Сможет ли она, наконец, извиниться за годы ужасного воспитания и эмоционального напряжения?

Я сглотнул.

– За что?

– Ты можешь забрать мой рецепт в аптеке? Я бы сама сделала, но... – Она закашлялась, и я не мог не подумать, что она заставила себя это сделать.

Бросив миску в бурлящую воду, я вытер руки, чувствуя себя еще глупее, чем обычно. Не следовало ждать извинений. Особенно от той, кто никогда не считал себя виноватой.

– Ладно. – Я повернулся и схватил ключи, внезапно почувствовав удушье. – Увидимся позже.

Поездка в аптеку была почти нереальной. Знакомые картины и звуки заставляли меня чувствовать себя так, словно я никогда и не уезжал – это чувство просто не укладывалось у меня в голове.

Всего через десять минут езды я заехал на стоянку и остановился в самом дальнем месте, которое только можно себе представить, снова почувствовав необходимость перевести дух. Зловещее пастельно-желтое здание смотрело на меня, дразня плохими воспоминаниями. В течение многих лет я практически жил в крошечном супермаркете, где Тайлеры были печально известны как неудачники. Как мы могли ими не быть? Это было единственное место в городе, где продавали ликер.

– Ну что, «Продукты Джонсона», мы снова встретились. Чем вы меня сегодня накормите? – я выдернул ключи из замка зажигания и выскочил на холодную улицу. Прикрывая глаза от зимнего света, я с отвращением покачала головой. – Как я попал сюда?

Волоча ноги по обледенелому асфальту, я вновь перенесся в то время, когда был тринадцатилетним подростком, который воровал пивные бутылки для своей матери. Конечно, меня несколько раз ловили, но с четвертой попытки, думаю, менеджер пожалел меня и просто отпустил. В мгновение ока я превратился в пятнадцатилетнего дурачка. Этот парень отрастил яйца и на самом деле таскал сигареты прямо из-под носа у кассиров. Оглядываясь назад, я знал, что никто не мог быть настолько глуп, но почему-то все закрывали на меня глаза.

Может, поэтому я так запутался.

Я дошел до входа в магазин и остановился, прежде чем войти внутрь. Клубок нервной энергии скрутил меня, и на мгновение я осознал, что больше не тот дерзкий мальчишка – сейчас я трус.

Что случится, когда я войду в эти двойные стеклянные двери? Кого я увижу? Стефани? Дуайта? Рокки?

Дерьмо. Рокки...

Из всех людей в Бэтл-Фоллс, она была единственным человеком, которого я хотел видеть и от которого хотел убежать. Конечно, я обдумывал мысли о том, чтобы связаться с ней теперь, когда мы выросли, но как? Взять трубку и позвонить ей, как будто между нами ничего не произошло? Притвориться, что не игнорировал ее последние четыре года?

Просто нужно найти идеальное время, что бы там ни было. Может быть, завтра, или послезавтра, или через три недели, когда мои вещи уже будут упакованы в багажник.

– Следующий.

Я удивленно моргнул и двинулся вперед с рецептом в руке. Каким-то образом я добрался до аптеки, не помня, как туда попал. Совершенно белый прилавок маячил передо мной, выглядя неуместно среди магазина в стиле кантри. Не говоря ни слова, я протянул ему листок. Фармацевт, которого я не узнал, похоже, оценил тишину и быстро принялся за работу.

– Джесси Тайлер?

Я замер. Я узнаю этот голос где угодно. Даже будучи взрослым, он вселял в меня страх, вводя в ступор. Сглотнув, я обернулся и посмотрел на мужчину, который казался намного ниже, чем я помнил, но оставался все еще таким же пугающим. Седые волосы, густые бакенбарды и еще более густые брови придавали ему вид злодея Джеймса Бонда. Он определенно все еще внушал страх.

– Здравствуйте, мистер Росси.

Его губы слегка дрожали, когда он окинул меня подозрительным взглядом.

– Ты... э-э... вернулся в город?

«Нет, человек, стоящий перед Вами – просто голограмма».

Мои глаза встретились с его, и внезапно воспоминания о той ночи нахлынули на меня. Мне захотелось ударить его. Мне хотелось закричать и сказать ему, что он – одна из причин, почему мои отношения с Рокки стали натянутыми. Но я этого не сделал. Теперь я был выше этого.

Я покачал головой.

– Временно. Моя мать больна.

Я ожидал шока и, возможно, даже интриги или самодовольства. Чего я не ожидал, так это беспокойства, промелькнувшего на его лице.

Он неловко кашлянул.

– Да, я слышал. Мне очень жаль. Она... она изменилась за последние несколько лет, но я уверен, что ты знал это. Жаль, что это происходит с ней.

Я кивнул, не зная, что еще сказать. У нас с мистером Росси не было сердечных отношений. Я повернулся к прилавку, где меня ждало лекарство, и практически сунул деньги бедному фармацевту, отчаянно желая покинуть магазин.

– Джесси?

Я остановился и оглянулся через плечо, слегка приподняв бровь.

Мистер Росси почесал в затылке, переступая с ноги на ногу. С таким видом, будто он ведет внутреннюю борьбу и проигрывает, он выдавил:

– Тебе нужна работа?

Мне хотелось усмехнуться и сказать ему, что мальчик, который был недостаточно хорош для его дочери, теперь новый владелец бизнеса. Однако искренность в его тоне и убежденность в его глазах, помешали мне съязвить. Заинтересовавшись, я склонил голову набок и спросил:

– Работа? У вас?

Он прочистил горло.

– Гм, да, если ты останешься на несколько месяцев, почему бы тебе не поработать у нас? Я... я уверен, Рокки хотела бы тебя видеть.

Рокки.

Бывают моменты в вашей жизни, когда вы сталкиваетесь с простым решением. По иронии судьбы, это простое решение может либо поднять вас, либо сломить и изменить ход вашей жизни. Несмотря на то, что знакомые предупреждающие флаги развевались на ветру, в то время как «взрослый Джесси» кричал, чтобы я уходил, версия меня, которую я давно похоронил, вырвалась из своей могилы, как зомби, ищущий пищу. Излишне говорить, что в тот момент у меня не было мозгов.

– Да, это звучит здорово, на самом деле.

«Отмена! Отмена! Какого хрена ты делаешь?»

Темные глаза мистера Росси заблестели.

– Прекрасно. Почему бы тебе не начать после Рождества? Может, послезавтра?

Неужели действительно Рождество? Как я мог забыть об этом?

– Ну да, конечно. Спасибо. – На что, черт возьми, я только что согласился?

– Хорошо. Тогда до встречи.

Я кивнул и уже повернулся к двери, когда снова раздался низкий голос мистера Росси:

– Джесси?

Я обернулся.

– Да, сэр?

– У Рокки до сих пор была удивительная жизнь. Она хорошая.

– Она всегда была такой, – согласился я.

Он кивнул.

– И мне бы хотелось, чтобы она оставалась такой. Не тащи ее снова вниз. Не заставляй меня пожалеть, что я нанимаю тебя, понимаешь?

– Да.


Глава 15


Рождество было для меня просто еще одним обыкновенным днем. Никаких подарков, никаких приветствий, только телефонный звонок от папы и взмах руки от мамы. Я провел день в своей старой комнате, смотря «Рождественские истории» 19и жуя «Доритос»20. День был не так уж плох. В смысле, я все равно никогда не был большим поклонником Рождества. Это никогда не было большим праздником для семьи Тайлер. Кроме того, чего я действительно ждал, так это следующего дня. Тот день, когда я увижу ее.

В то утро ветер был ледяным и пронизывающим, словно электрический удар. Улицы были пусты и безмолвны, как будто все еще были заперты внутри, с похмелья после праздничных застолий. Поездка по притихшему городу еще больше взбодрила мои и без того напряженные нервы. Было ли это возбуждение? Страх? Я не был уверен, но полагал, что скоро узнаю.

Я просидел в машине дольше, чем мне хотелось бы, разглядывая «Новинки Росси». Здание оказалось намного больше, чем я помнил, и было покрыто льдом и снегом. Наряду с гирляндами и венками, оно напоминало мне игрушечные домики, которые часто стояли в витринах магазинов по праздникам.

– Что я здесь делаю? – Я остановился на резиновом коврике в нескольких дюймах от раздвижной двери. – Что, черт возьми, я ей скажу? Прости, что игнорировал тебя все эти годы, просто я любил тебя достаточно, чтобы отпустить?

Понимая, что не могу просто стоять снаружи, я сделал последний вдох и толкнул стеклянную дверь. Часть меня надеялась проскользнуть внутрь незамеченным, но, увы, три серебряных колокольчика, привязанные к дверной ручке, думали иначе. Я вздрогнул, когда они громко звякнули друг о друга.

– Чертовы колокольчики. – Я вздохнул, снял перчатки и посмотрел на магазин – вернее, на склад. – Хм, а они неплохо поработали с тех пор, как я уехал.

Это было похоже на гребаный лабиринт, но я не жаловался. Не торопясь, я пробирался между рядами случайных товаров в поисках спрятанного прилавка. Проходя мимо пушистых одеял, подгузников, шпателей и, – ого, это рубашка для собак? – я сдержал смех, разглядывая странный товар. «Новинки Росси» определенно были плохим названием для магазина. Они должны были назвать его «Вещи, о которых ты не знал, что они тебе нужны». Серьезно, это место было похоже на мечту скопидома.

Взглянув на коллекцию неоновых строительных блоков, я завернул за угол и почувствовал, как из меня выходит воздух. Я ощущал себя так, словно попал в самый центр сна.

– Рокки. – Сердце билось, как гигантский барабан.

После многих лет размышлений о том, как у нее дела, я снова вижу ее, похожую на ангела, которого я помнил. Только что-то в ней было не так... она выглядела по-другому и смотрела прямо на меня.

– Джесси, вот ты где! – Грубый голос мистера Росси приветствовал меня, жестом он пригласил присоединиться к ним у кассы.

Он бросил на Рокки понимающий взгляд, прежде чем направиться ко мне, и, клянусь Богом, его живот трясся при каждом шаге. Но даже его лишнего жира было недостаточно, чтобы отвлечь меня. Я не мог оторвать глаз от своего старого друга. Ее волосы казались длиннее и немного темнее. Лицо стало тоньше и выше на скулах, потеряв часть детского жира со школьных лет. И ее тело – черт, ее тело – имело новые изгибы, которых никогда не было раньше. Хотя она выглядела такой же хрупкой и чопорной, как всегда, теперь она определенно была женщиной. Мое мужское достоинство дернулось, понимая это.

Неловкость – это не то слово, которым можно описать, что я чувствовал в тот момент, но, судя по скованности Рокки, она, скорее всего, чувствовала то же самое. Встав из странной позы, в которой она находилась, она нерешительно подошла ко мне и обняла. И я почувствовал, как рушатся все стены, которые я построил. Она казалась мне знакомой и таинственной одновременно, и я никак не мог понять, почему так долго отсутствовал...

«Нет! Не втягивайся снова».

Как будто меня окунули в бак с холодной водой, и я мгновенно проснулся. Как дьявол и ангел по обе стороны от меня, я вел внутреннюю борьбу, которую, знал, никогда не смогу выиграть.

– Какого черта ты здесь делаешь? Беги!

– Но я хочу, должен снова быть с ней.

– Ты хочешь потерять все, над чем так упорно трудился?

– Но теперь я стал лучше. Я упорно трудился, чтобы вернуться к ней.

– Чтобы снова все испортить?

– Сейчас я гораздо лучше. Я изменился.

– А она?

Я всегда был мазохистом и знал, что не смогу избежать встречи с ней. Мне просто нужно было найти правильный баланс, чтобы убедиться, что мы не будем портить жизни друг друга снова.

Я не был уверен, что это возможно.


Глава 16


У Рокки есть парень.

Повторяю: у Рокки есть парень!

Вот тебе и правильный баланс. Шок не может описать мириады эмоций, которые щекотали каждую артерию, вену и орган внутри меня, хотя ревность может быть более подходящим словом.

Что еще хуже, он был полным придурком! Честно говоря, он был не таким плохим, каким я помнил Дуайта. И, конечно, я не мог понять, как женщины могут оценить хаос, который называется его лицом. Он выглядел так, словно вышел из одной из тех банальных мыльных опер или, по крайней мере, как поп-звезда, украшавшая стену девочки-подростка. И все же я понятия не имел, что Рокки в нем нашла. Она была намного лучше его. Черт, мне даже захотелось ударить его в лицо, как только я его увидел.

Думаю, парни вроде него всегда побеждали.

Успешно прячась от Рокки в течение последних двух дней – да, да, я был трусом – я, отправляясь на обед, толкнул тяжелую оранжевую дверь в комнату отдыха и затормозил. Я почувствовал, как челюсть отвисает вниз, когда увидел перед собой зрелище: Рокки обедала, но определенно не одна.

Идеально уложенные светлые волосы, выбеленные белые ровные зубы – этот чувак определенно был какой-то серебряной ложкой. Он поймал мой взгляд и натянуто улыбнулся, наклонившись к Рокки.

– Все в порядке, дружище. Просто обедаю с Рокки.

Не уверен, что это считается приглашением присоединиться к ним. Я бы не хотел. Я почувствовал, как глаз начинает дергаться, но изо всех сил старался оставаться спокойным.

– Я вижу.

Если бы я не был унижен, то нашел бы в себе силы посмеяться над бедной Рокки. С широко раскрытыми глазами и набитым салатом ртом она выглядела так, словно только что вошла в комнату, где кому-то делали минет... скорее всего, она уже делала это раньше. Как только эта мысль пришла мне в голову, я оттолкнул ее, чувствуя отвращение к себе. Думаю, я так и не перерос свою ревность.

С трудом проглотив салат, она слегка съежилась и сказала искусственно высоким голосом:

– Итан, это мой старый друг, Джесси. Он начал работать на нас только вчера.

Друг. Был ли я им теперь для нее?

Ее глаза бегали, смотря на все что угодно в комнате, кроме меня.

– Джесси, это Итан. Он... э-э-э... мы...

Хорошо. По крайней мере, это значит, что у них не серьезно.

Хорошо? Откуда, черт возьми, это взялось? Еще вчера я не решался подойти к ней, а теперь...

«Теперь ты снова в Бэтл-Фоллс, любовничек. Ты всегда хотел того, чего никогда не мог иметь, и ты знаешь, что это – Рокки».

Дьявол. Жаль, что он был прав. Как я вообще мог подумать, что вернусь, увижу ее, и не влюблюсь в нее снова? Не думаю, что я когда-нибудь разлюблю ее. Каждое решение, которое я принимал в Чарльстоне, было связано с ней. Даже идея отпустить ее была для ее блага.

«Это причина, по которой ты взялся за эту работу, Джесси. Ты хочешь Рокки».

Это открытие потрясло меня до глубины души. Этого нельзя было отрицать. Я неловко уставился на пару и сдержал смех, когда Итан стиснул зубы и ответил:

– Никаких ярлыков.

Я самодовольно ухмылялся и осознавал это.

– Старые друзья, да? Как давно вы знаете друг друга? – Глаза Итана метались между нами, подозрительно сузившись.

Я слишком хорошо знал этот взгляд. Он определенно ревновал, так почему бы не заставить его немного поежиться?

– Мы дружим с четырнадцати лет, – ответил я.

Да, долго, придурок.

– Ого, почти десять лет. Это впечатляет!

– Мы потеряли связь несколько лет назад, – вмешалась Рокки, глядя на меня с ненавистью.

Я не мог винить ее за то, что она была расстроена из-за меня. Но все же было больно, что ее гнев был направлен на меня. Зная, что не смогу вынести обеденный перерыв с этими пташками любви, я схватил свой ланч и направился к двери, собираясь с мыслями.

– Куда ты направляешься? – позвал Итан гнусаво. – Ты можешь поесть с нами.

Ага, чтобы ты мог тыкать Рокки мне в лицо. Нет, не могу.

– Без обид, но я немного интроверт. Мне нужен перерыв, чтобы перезагрузиться... в одиночестве. – Я вышел прежде, чем кто-либо успел ответить.

Однако, выходя, я услышал, как Итан пригласил Рокки на свидание в «Карбонаро». Неудивительно, что такой парень мог позволить себе такое шикарное место. Как я вообще могу соревноваться?

– Рокки не могла так сильно измениться, – пробормотал я себе под нос. – Кроме того, когда это тебе нужны были деньги, чтобы завоевать девушку? Просто используй старомодный шарм.

«И, может быть, побыть немного плохим мальчиком, которого Рокки всегда любила».

Жизнь иногда складывается таинственным, хреновым образом. Как я мог так запутаться? Мне нужно было увидеть ее с другим, чтобы понять, что я все еще люблю ее?

Как бы то ни было, иногда в жизни нужно получить коленом по яйцам, чтобы осознать, что для тебя лучше. Как бы ужасно это ни было, потребовалось увидеть Итана, чтобы понять, что держаться подальше от Рокки больше не вариант для меня.


– Привет, блудный сын! – Звук голоса Стефани эхом отозвался в кладовой, которая среди персонала любовно называлась пещерой.

Я выпрямился, удивленный тем, что она смогла беззаботно зайти в комнату, когда мне чуть не отгрызли голову за то, что я зашел за кассу всего несколько дней назад. С другой стороны, она была лучшим другом Рокки, видимо, этот титул имел свои преимущества.

– Ах, неужели это мой надоедливый кореш, Стеф? – Моя ухмылка стала шире, когда я увидел, как старый друг неторопливо идет ко мне.

Как и Рокки, она значительно выросла. Она всегда была намного выше меня, и я был счастлив видеть, что на этот раз возвышаюсь над ней. Одетая в пастельные тона, с зачесанными назад волосами, она выглядела как модель, но в ней не было ничего от природной красоты Рокки.

– Я тоже рада тебя видеть. – Она ухмыльнулась, сверкнув ослепительно белой улыбкой, застигшей меня врасплох. Тем не менее, ее улыбка была доброй. По крайней мере, сначала. – Что у тебя за дела с Рокки, мужик?

Итак, мы снова вернулись к этому.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – солгал я.

Неужели она действительно думала, что я выложу ей все, когда мы впервые заговорили? Черт, даже я все еще просыпался от смятения чувств.

– Ой, пожалуйста, – ответила она скучающим голосом. – Это очевидно для всех, кроме вас двоих. Я понимаю, правда.

– Что понимаешь? Какая же ты сплетница. – Я с веселым изумлением покачал головой. – Думаю, некоторые вещи никогда не меняются. Ты все еще любопытная всезнайка, не так ли?

Она закатила глаза.

– А ты все еще козел, как я погляжу. Кстати, да, ты прав, я тоже не изменилась. Я все еще присматриваю за Рокки. Само собой разумеется, что не все из нас в этом зале могут сказать то же самое.

– Эй! Я забочусь о своей кузине, – раздался грубый голос позади нас.

Я оглянулся через плечо и заметил, что на нас смотрит гигант. До этого мы работали в одну смену, но, как обычно, я держался особняком и никогда по-настоящему с ним не разговаривал.

Стеф рассмеялась и закатила глаза.

– Хватит подслушивать, Морис. Продолжай тащить то, что ты там тащишь.

– Заткнись, Стефани.

Ладно, может мне стоит поговорить с ним.

Я не смог удержаться от смешка, когда он щелкнул Стефани, прежде чем уйти, и мысленно сделал пометку, чтобы узнать парня получше.

– Ты не ответил на мой вопрос. – Стефани прищурилась и выжидающе посмотрела на меня. – Что ты собираешься делать с Рокки?

Я откинул голову назад и застонал.

– Я здесь не для того, чтобы разрушить ее жизнь, если ты к этому клонишь. Уверен, она сказала тебе, что мы даже не разговаривали с тех пор, как я приехал.

О чем я действительно сожалею теперь, когда появился Итан.

– О, я знаю, – самодовольно ответила она. – Но мой вопрос в том, почему ты избегаешь ее. Я имею в виду, довольно очевидно, почему ты здесь.

– Из-за матери? – резко бросил я.

По крайней мере, у нее хватило порядочности съежиться.

– О да, мне очень жаль. Надеюсь, ей станет лучше.

– Еще бы, – мрачно ответил я.

Она смутилась на мгновение, но неловкость ее не остановила. Уперев руки в бока, она закудахтала:

– Но я говорю не о твоем печально известном возвращении в Бэтл-Фоллс.

– Тогда о чем ты говоришь?

Она раздраженно всплеснула руками.

– То, что ты работаешь в «Новинках Росси». О чем еще я могу говорить?

Внезапно почувствовав себя загнанным в угол, я попытался сменить тему.

– Итак, чем ты занималась все эти годы? Твои мозги помогли тебе найти хорошую работу?

– И не надейся уйти от темы. Мы останемся здесь и поговорим о том, что ты вернулся, чтобы сбить Рокки с ног, но ты слишком труслив, чтобы действовать. Вот почему ты прячешься здесь весь день и боишься поговорить с ней.

Кровь отхлынула от моего лица. Неужели это так заметно?

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Х-м-м, – пробормотала она. – Продолжай убеждать себя в этом, милый.

Закатив глаза, я решил переключиться.

– Думаю, некоторые люди никогда не перерастают свои раздражающие причуды.

Глаза Стеф медленно сузились.

– Лучше говори о себе, парень. Некоторые из нас – я имею в виду себя – стали полноценными взрослыми.

– Тогда почему ты снова ведешь себя как телохранитель Рокки или, по крайней мере, как ее назойливая мать? Если ты не заметила, она тоже вполне взрослая. Думаешь, ей понравится, что ты снова меня допрашиваешь?

Стефани дернулась.

– Я просто забочусь о ней, вот и все.

– А я нет?

– Судя по твоей отчужденности, «нет». – Она сжала губы и стиснула зубы. – Разве ты не подумал, что она могла страдать, когда ты внезапно перестал отвечать на ее звонки? Перестал писать ей? Не навещал? Чувак, она люб... она заботилась... ну, ты понимаешь. И знаешь, кто был с ней, чтобы ее поддержать?

– Дай я угадаю...

– Я! И что бы ты ни планировал сделать, остановить. Я не хочу снова разгребать после тебя... если, конечно, ты здесь не для чего-то хорошего... понимаешь, о чем я?

Вздохнув, я задумчиво потер брови. Я ни за что не расскажу Стефани, что у меня на уме. Во-первых, мне было неудобно разглашать информацию. Во-вторых, если я и собирался кому-то признаться в своих проступках, то только Рокки. Посмотрев на нее с сомнением, я спокойно ответил:

– Давай просто скажем, что я боялся, что она злится на меня, поэтому чувствовал себя немного неловко. Как ты сказала, я знаю, что причинил ей боль. Не стоило ожидать, что мы с головой окунемся в дружбу, правда?

Это не было полной ложью, но и не всей правдой.

– Правда. – Она поджала губы и пожала плечами. – Почему я вообще думала, что ты будешь честен со мной? Ты никогда не был.

– Это неправда, – возразил я.

– Просто забудь об этом. – К моему удивлению, черты ее лица смягчились. – В любом случае, я рада снова тебя видеть. Нелегко это признавать, но я скучала по тебе.

Я не мог не оттаять.

– Я тоже по тебе скучал.

Стеф взглянула на электронные часы и поморщилась.

– Похоже, мне пора бежать. Работа зовет.

– Давай я тебя провожу, – предложил я. – Это меньшее, что я могу сделать.

– После того, как я допрашивала тебя? – поддразнила она.

Смеясь, я вытер грязные руки о рабочий фартук и направился к двери.

– За то, что навестила меня. Если честно...

– Ты никогда не бываешь честным, – лукаво вставила она.

Не обращая на это внимания, я продолжил:

– Какое-то время я держался особняком. Хорошо, что ты нашла время, чтобы найти меня.

Когда мы подошли к двойным дверям, ведущим в главный торговый зал, она выгнула бровь.

– Вообще-то я удивлена, что они наняли тебя без проверки прошлого. Откуда знать – не превратился ли ты в серийного убийцу и не скрывался ли все это время?

– О нет! Ты меня раскусила! Теперь пришло время убивать! – воскликнул я с притворным гневом. Сделав спокойное лицо, я добавил: – Это интересная сюжетная линия, чтобы добавить к твоему странному сборнику фанфиков. Ты все еще пишешь гномью эротику?

Стефани закатила глаза.

– Это был эльфийский роман, и нет, не пишу. Я перешла на отношения оборотней и людей.

– Здорово. Мне всегда было интересно, как выглядят волчьи сиськи.

Мы толкнули огромные двери и расхохотались.

– Твои мысли только об этом! – воскликнула она.

– Ты всегда была заучкой!

– Развлекаетесь? – голос Рокки прервал нас.

Тон был таким резким, что можно было резать алмаз.

Стефани виновато скривилась.

– Ну, ты знаешь. Просто наверстываю упущенное.

– Еще бы.

Я не собирался торчать здесь, рискуя разозлить Рокки еще больше. Одному Богу известно, как сильно она меня теперь ненавидела. Я откашлялся и оглядел склад, пытаясь сбежать.

– Думаю, мне пора на работу. Приятно было снова увидеться, Стеф.

– Да, приятно было повидаться.

Я пошел прочь, не обращая внимания на то, что обе девушки что-то бормотали у меня за спиной. Было очевидно, что они болтают обо мне, но я ни за что не хотел слышать эти ехидные замечания. Я прошел обратно в «пещеру» и поймал на себе любопытный взгляд Мориса.

– Что?

– Ничего. – Он пожал плечами. – Просто хотел дать тебе совет насчет Рокки. – Заметив подозрительное выражение на моем лице, он добавил: – Вы со Стеф разговаривали довольно громко. Братанский кодекс, чувак. Я ничего не скажу своей кузине.

Смягчившись, я наклонился вперед и потер виски.

– Ок, ладно. Что у тебя?

– Если ты хочешь вернуть ее, тебе просто нужно напомнить ей, что ты – компания, которую стоит сохранить. – Он поднял огромную коробку и взвалил ее на плечо, настороженно глядя на меня. – Судя по тому, что я слышал, ты не слишком-то старался ей это доказать.

– Доказать... каким образом?

– Просто не будь идиотом. Не делай ей больно снова. – Без предупреждения он швырнул коробку через всю комнату, как будто она ничего не весила. На самом деле у него не было причин делать это, поэтому я предположил, что это было братское предупреждение для меня, чтобы я прикрывал спину. Бросив в мою сторону взгляд, он повторил: – Тебе нужен всего один шанс.


Ну, этот шанс представился в виде трех больных сотрудников и более длинной, чем обычно, очереди. Я имею в виду, можно было услышать почти отчаяние в голосе Рокки, когда она практически умоляла о помощи по внутренней системе связи магазина. Хотя я знал, что у меня более чем достаточно опыта работы в «Таверне Тайлера», чтобы помочь ей, я решил держать рот на замке. Я не хотел рисковать разозлить мистера Росси и испортить то немногое, что успел сделать. Представьте мое удивление, когда он подошел ко мне.

– Эм, Джесси? – Мистер Росси неловко поежился, словно сама просьба об одолжении причиняла ему сильное неудобство.

– Да, сэр? – осторожно спросил я.

– Рокки уже научила тебя обращаться с кассой?

Когда бы у нее было на это время, учитывая, что я всегда здесь?

Я покачал головой.

– Нет, сэр.

– Вот ведь...

– Но я уже справлялась с этим на своей старой работе в Чарльстоне, – быстро объяснил я.

Мистер Росси изо всех сил старался скрыть удивление, но ему это не удалось. Его верхняя губа дернулась, когда он подавил улыбку.

– О? Так ты можешь справиться со старой кассой, который стоит в главном зале?

– Вполне уверен, – подтвердил я.

– Ну, чего ты ждешь? Вперед!

По его настоянию я практически побежал. Однако, если бы я знал, каким куском мяса я буду себя чувствовать, я бы задержался немного дольше. Серьезно, мне казалось, что я иду по подиуму.

Повернуть налево.

Я сглотнул и поспешил к кассе, покраснев, когда почувствовал, как женщины раздевают меня глазами. К моему разочарованию, Рокки не была одной из них. Ее глаза были опущены, и казалось, что она смотрит на экран кассы.

Едва взглянув на меня, она рявкнула:

– Ты не обучен обращаться с кассой.

Я закатил глаза и встал рядом с ней.

– Поверь мне, я уже имел дело со многими кассами. Не нужно быть гением, чтобы проводить штрих-коды по сканеру.

– Там больше никого нет?

Боже, неужели она так меня ненавидит?

Борясь с болью, я сумел сказать:

– Они все заболели. Я твоя последняя надежда. Да ладно, ты правда думаешь, что твой отец послал бы меня сюда, если бы был кто-то еще, способный помочь тебе?

– Ладно, – процедила она сквозь зубы. – Просто не отставай. Эта очередь и так достаточно длинная.

– Кто в этом виноват? – выпалил я и тут же почувствовал острую боль в голени. Она действительно пнула меня. Сдерживая веселый смех, я заметил: – Все еще немного злюка, да? Почему бы тебе постараться не отстать от меня?

К моему удивлению, она улыбнулась. Увидев ее улыбку снова, я ощутил прилив электричества, которого так не хватало, и мгновенно спящая часть меня проснулась.

– Прекрасно. Давай же. – Ее голос прозвучал хрипло, отчего мой член дернулся еще сильнее.

Она действительно сражалась нечестно.

Но и я тоже.

Я не высокомерен, мягко говоря. Но что я должен показать? Мой список плохих поступков? Тем не менее, я не мог не продемонстрировать свое мастерство, каким бы жалким оно ни было. По крайней мере, клиентам, казалось, было очень весело со мной.

– С вас двадцать четыре пятьдесят, мисс. – Я блеснул улыбкой женщине, которой было восемьдесят лет.

Ее голубоватые волосы были собраны на затылке в особенно тугую и тяжелую шишку. Удивительно, что она может держать голову вертикально.

– Мисс? О, я уже много лет не была мисс! – Она слегка обмахнулась веером и покраснела. – Спасибо, что заставил старую леди снова почувствовать себя молодой.

Делать комплименты было лучшим способом заполучить постоянного клиента. Кроме того, это здорово делало чей-то день.

– Вы не старая. Просто опытная.

Ладно, может быть, этот ответ был немного чересчур.

– Ты, должно быть, шутишь, – пробормотала Рокки, явно встревоженная тем, что я увел у нее двух клиентов.

К несчастью, старуха задержалась, замедляя мой темп. Как раз, когда я был готов любезно прогнать ее, она наклонилась и спросила:

– У вас есть банка для чаевых?

– У нас нет банки для чаевых, мэм, – ответила Рокки, прежде чем я успел открыть рот.

– Я разговаривала с ним, – огрызнулась она.

Мой взгляд все еще был прикован к Рокки, когда я почувствовал, как костлявые пальцы скользнули под воротник моей рубашки. Я невольно сделал шаг назад и ахнул.

Она же не...

Я сунул руку за пазуху и вытащил пятидолларовую купюру.

О боже, она это сделала!

– Мы не берем чаевых, – я откашлялся и слегка поморщился.

– Поверь мне, сынок. Ты это заслужил! – С широкой улыбкой на лице она схватила свои вещи и направилась к двери, по-детски подпрыгивая всю дорогу из магазина.

Все еще в шоке, я едва расслышал комментарий Рокки:

– Ты всегда был хорош с дамами.

– Ха! Если бы. – Мои брови нахмурились.

Я не был уверен, шутит она или нет. Неужели она действительно думает, что я настолько кобель? Мне нужно было исправить кучу дерьма, и в этом не было ничьей вины, кроме моей.

Прошел час, и я не успел я опомниться, как очередь, наконец, рассосалась. Чувствуя восторг от того, что наконец-то смогу побыть наедине с Рокки, я повернулся к ней, но тут же был сбит.

– Привет, красавица. – Этот придурок Итан вернулся, и мне потребовались все мои силы, чтобы не стереть самодовольное выражение с его лица.

Конечно, радости, которую я испытал, увидев не слишком радушное приветствие Рокки, было достаточно, чтобы успокоить меня – по крайней мере, на какое-то время.

– Итан! Что ты здесь делаешь?

Возможно, зная о правиле мистера Росси: «необученным людям запрещено находится за кассой», он наклонился и потянулся к Рокки. Попытался обнять ее, но вскоре сдался и закашлялся.

– Я не мог поговорить с твоим отцом, и не увидеть тебя.

– Почему ты разговаривал с моим отцом? – спросила она почти подозрительно.

Я дернулся. Почему Рокки так его боится? Защитный инстинкт тут же овладел мной, но я знал, что, возможно, слишком остро реагирую. Чтобы успокоиться, я принялся стряхивать пыль с клавиатуры и ковырять ворсинки, застрявшие между щелями прилавка.

– Мы обсуждали маркетинговые планы на первый квартал.

– О, – вздохнула она с облегчением.

Словно только что заметив меня, придурок удивленно оглянулся.

– Привет, дружище. Похоже, они обучили тебя на эту штуку.

– Похоже на то, – выпалил я чуть сильнее, чем намеревался.

Раздражающая улыбка Итана немного померкла.

– Ладно, мне лучше вернуться в офис. Я увижу тебя позже?

– Ну, да, конечно. – Рокки провела тонкими пальцами по красивым темно-каштановым волосам и слегка отодвинулась назад.

Понимая, что прощальный поцелуй неизбежен, я в отчаянии огляделся в поисках выхода. К несчастью, единственный способ выбраться из-за стойки кассы – это пройти через маленькую дверцу, на которую теперь опирался Итан. Я не доставлю ему удовольствия видеть, как убегаю от него. Поэтому, хотя это было бы трудно пережить, я стиснул зубы и приготовился к игре в хоккей с миндалинами. К моему удивлению и облегчению, поцелуя не было, и Итан ушел без борьбы.

Я посмотрел ему вслед и покачал головой.

– Придурок.

– Что это было? – Рокки резко повернула голову в мою сторону.

– Ты меня слышала. – Я смущенно улыбнулся.

– Ты его даже не знаешь. Как ты можешь судить о нем? – усмехнулась Рокки.

– С каких это пор тебе стали нравиться такие милые мальчики? Они никогда не были в твоем вкусе. – Только не говорите мне, что она выросла в одну из тех чопорных девчонок, которых я так презираю.

– У меня никогда не было «моего вкуса» в школе! Кроме того, что ты знаешь обо мне? Если память меня не подводит, а она этого не делает, ты не говорил со мной со времен колледжа. Что ты вообще обо мне знаешь?

Я вздрогнул. Конечно, она была права, но я не мог позволить ей злиться на меня.

– Я знаю, что с тех пор, как видел тебя в последний раз, ты выросла примерно на два размера в чашечке.

– Хватит быть таким придурком. Ты знаешь, о чем я!

Ок, возможно, это был неправильный путь. С другой стороны, я ничего не мог с собой поделать! Стоя лицом к лицу, было действительно трудно не посмотреть на ее фигуру, по крайней мере, один раз. Хотя Рокки все еще была довольно миниатюрной, у нее были изгибы во всех нужных местах. И я не мог не глазеть на нее.

Я поднял глаза и увидел, как губы Рокки скривились в усмешке. На ее левой щеке появилась ямочка, но я знал, что это не от улыбки. Вспомнив визит Стефани, я вздохнул, понимая, что должен посмотреть правде в глаза.

– Я осознаю, что между нами осталось недопонимание. Я также знаю, что ты мне не поверишь, но у меня есть отличная причина.

– Проверь меня.

– Джесси на склад. Джесси на склад.

Я подавил стон. Конечно, мистер Росси выбрал именно этот момент, чтобы позвать меня обратно в «пещеру». Черт, я бы не удивился, если бы у него была скрытая камера или какое-нибудь подслушивающее устройство, и он все это время подслушивал бы нас.

Слегка надув губы от своей глупой удачи, я тихо сказал:

– Я знаю, ты мне не веришь, но я действительно хочу загладить свою вину.

– Как? – Выражение сомнения на ее лице разбило мне сердце, и на этот раз я подумал, что я больший придурок, чем Итан.

Оправдай себя.

– Не хочешь перекусить сегодня вечером? Около восьми? – Дерьмо.

Я снова почувствовал себя неуклюжим тринадцатилетним мальчишкой.

Она скажет «нет».

– Конечно, – ответила она без заминок.

Я отвернулся прежде, чем она смогла увидеть улыбку на моем лице, игнорируя эти противные красные флаги, мелькающие перед глазами.


Глава 17


Дым кружил под потолком «Гарпуны», напоминая зловещего монстра из дешевого фильма ужасов восьмидесятых. Легкие отяжелели, во рту пересохло. Схватившись за горло, я закашлялся, все еще не веря, что не только вырос в подобной среде, но и потратил кучу денег, покупая себе раковые палочки.

– Черт, я лучше напишу Рокки и попрошу встретиться где-нибудь в другом месте. – Я потянулся к телефону, но вспомнил, что у меня нет ее номера.

Хотя нет, был один, но он был пять лет назад. Решив не ставить себя в неловкое положение, написав на неправильный номер, я встал у входа в надежде перехватить ее.

Я почувствовал ее присутствие, как только она вошла в бар. Казалось, комната стала светлее, воздушнее, и даже с потертыми полами, грязными стенами и рваными сиденьями выглядела как дворец. Рокки была одета в красное – по иронии судьбы, это был последний цвет, в котором я видел ее перед отъездом. Может это было предзнаменованием? По правде говоря, я слишком нервничал, чтобы рассуждать, к хорошему это или к плохому.

Улучив момент, чтобы успокоиться, я медленно вдохнул, выдохнув одним сильным выдохом. Вытирая влажные руки о джинсы, я крикнул:

– Рокки! Сюда!

Глаза Рокки загорелись, как только она нашла меня. Ее плечи заметно расслабились, когда она подошла ко мне.

– Эй! Интересное место ты выбрал.

Я нахмурился, глядя на пьяного байкера, спотыкающегося о ноги.

– Да, не самый лучший выбор. Не знал, что здесь до сих пор разрешено курить.

– Мы можем пойти куда-нибудь еще, если хочешь.

Рядом стоящий музыкальный автомат заглушил ее слова. Так действительно не пойдет.

Я нетерпеливо кивнул.

– Да, пойдем. Я поведу.

Я вывел Рокки из переполненного бара, но тут нас встретил резкий порыв холодного воздуха. Зимы в Северной Каролине были убийственными, и я определенно ничего не пропустил. Взглянув на Рокки, я заметил, что ее нос покраснел, а глаза начали слезиться. Учитывая, что я не сказал и не сделал ничего, что могло бы оскорбить ее – пока – я полагал, что это из-за погоды. Я инстинктивно потянулся рукой, чтобы привлечь ее ближе, но остановился на полпути.

Сейчас не время.

Убрав руку, я указал в конец улицы.

– Я занял место на обочине за углом. Прогулка не должна быть слишком долгой.

– О-о-окей, –дрожа сказала она. – П-п-пошли.

Холодный ветер дул не переставая, заставляя чувствовать себя так, будто на нас напал какой-то маг мороза. Отчаянно желая оказаться в тепле Южной Каролины, я оскалил зубы и с отвращением сплюнул.

– Забыл, как здесь холодно.

– В Чарльстоне не холодно? – спросила Рокки, когда мы забрались в мою еще более холодную машину.

Она опустила голову и спрятала подбородок под шерстяной жакет.

– У нас есть зима, но мы южнее. Ничего подобного как здесь нет. – Фантазия начала блуждать в образах Рокки в майках или бикини.

Ее оливковые руки и ноги были голыми и скользкими от пота. Тело мгновенно разогрелось, и это не от обогревателя машины.

Словно прочитав мои мысли, Рокки отвернулась и покраснела.

– Ох.

Неловкое молчание – одна из самых мучительных вещей, которые существуют в этом мире. Где-то между медленными хлопками и людьми, которые ковыряют в носу на светофорах. Мы с Рокки облокотились на обогреваемые сиденья и уставились прямо перед собой, наблюдая за туманом в окнах. Было так тихо, что можно было легко слышать, как из вентиляционных отверстий вырывается теплый воздух.

Через несколько мгновений, Рокки фыркнула в раздражении и выпалила:

– Так почему ты вычеркнул меня из своей жизни? Почему прекратил общение со мной?

Мои глаза расширились, и я не знал, смеяться мне или плакать.

– Ого! А ты прямолинейна.

Она нахмурилась.

– Джесси, я серьезно. Я думала, мы были выше этого.

Я ведь поэтому пригласил ее на свидание, да? Чтобы все прояснить. Наконец-то пришло время.

– Хорошо. Думаю, я должен тебе объяснить.

– Да, должен. – Рокки замолчала, ожидая, что я скажу. Когда я этого не сделал, она почти зарычала. – Джесси, серьезно?

Только потому, что мозг знал, что пришло время, не означало, что всеостальные части моего тела были с ним согласны. Сердце бешено заколотилось, мышцы напряглись, я признался:

– Я не готов рассказать тебе все. Просто возьми то, что я тебе дал, и смирись с этим.

– Но ты не дал мне вообще ничего, – указала она.

– Я только что добрался до этой части, – огрызнулся беззлобно я.

И так началась исповедь о моей долбаной жизни. Конечно, ни одно из моих откровений не было неожиданностью, но произнести эти слова вслух было совершенно другим опытом, чем наблюдать это собственными глазами.

Вскоре я почувствовал, что полностью отдаюсь воспоминаниям. Забавно, но это обладало странным терапевтическим эффектом. На самом деле, я, наконец, смог полностью понять мотивы отца, когда он бросил свою семью, не чувствуя при этом боли и гнева, которые обычно возникали от того, что он оставил меня наедине с мамой.

К сожалению, Рокки не была склонна прощать.

– Если твой отец так думал, почему он оставил тебя с ней? Уверена, он не хотел бы, чтобы его сын рос в такой среде.

–Думаю, он считал, что, оставив меня, он даст матери пинка, который ей нужен, чтобы наладить жизнь. – Я замолчал, чувствуя, как пелена спадает с глаз. – Честно говоря, я думаю, что отец всегда планировал вернуться.

Ее глаза потемнели.

– Что же изменилось?

– Жизнь, – просто ответил я. – Когда он переехал в Чарльстон, для него все встало на свои места. Новая работа, новый дом, новая жена.

– Новая жена? – она ахнула.

Я слегка нахмурился. Как она могла забыть о главном катализаторе моего нервного срыва? В конце концов, она была там, когда дерьмо попало в вентилятор.

«Видимо, она не переживала о тебе так, как ты думал».

Если она так отреагировала на Терезу, я ни за что не расскажу ей о Джейсоне. Я вскипел, подумав о моем прекрасном старшем брате.

Я откашлялся и стряхнул с себя неловкость.

– Как я уже сказал, в жизни все бывает.

– Вау, – она медленно выдохнула, позволив губам сморщиться. – Так вот почему ты не вернулся? Потому что тебе больше нравилась новая жизнь твоего отца?

Мой глаз дернулся. Я все еще был немного встревожен ее внезапной «забывчивостью», хотя знал, что не заслуживаю никаких воспоминаний в ее сознании. И все же, видя легкий намек на боль в ее взгляде, меня пронзило, словно ножом.

– В какой-то степени, – согласился я, с трудом скрывая свою боль. – Я не вернулся, потому что понял, как сильно это место тащило меня вниз. Как сильно мать тащила меня вниз. В этом городе ничего не осталось для меня, и переезд с отцом показал мне это. Он также показал мне, что это место было отсутствием возможностей, и как переезд может помочь измениться к лучшему. Иногда старые привычки тяжело менять, но это зависело только от меня.

– Поэтому ты перестал со мной разговаривать? Потому что хотел забыть все о городе, в котором для тебя ничего нет? – Ее лицо оставалось холодным, как камень, но я знал, что это был лишь фасад.

Еще один укол, и она превратится в воздушный шарик, готовый взорваться.

Все еще чувствуя себя немного обескураженным отсутствием у нее памяти, я небрежно пожал плечами.

– Как я уже говорил в начале, я скажу тебе только то, что могу. Это примерно то, что я могу сказать сейчас.

Она закатила глаза, но неожиданно смягчилась.

– Прекрасно. Так зачем возвращаться? Очевидно, что ты недостаточно заботился о своей маме, чтобы навестить ее раньше. Зачем возвращаться, когда она больна?

Я знал, что она права. И, хотя чувствовал себя немного обиженным, не мог злиться на это замечание.

– Она моя мама, Рокки. Независимо от всего, что она сделала. Независимо от того, какая дыра – это место...

– Эй! Я все еще здесь живу, придурок, – она раздраженно щелкнула пальцами. – Моя семья и я развили очень успешный бизнес здесь – тот, где ты работаешь, могу я добавить. Осторожнее со словами!

Я сдавленно рассмеялся.

– Хорошо, позволь мне перефразировать. Этот город предоставляет возможность только определенным людям.

– Что это значит? – она зарычала.

– Ты, Стефани, этот Итан. – Фу, даже произнося его имя, я чувствовал себя так, будто жую живую саранчу. – Вы все очевидно имели потенциал и поддержку, чтобы сделать что-то из себя здесь. Но не я. Не ребенок, который пытался найти деньги, чтобы купить что-то поесть, чтобы потом узнать, что его мать потратила все это на сигареты.

Она удивленно моргнула.

– Если тебе нужна была помощь, почему ты просто не попросил? Ты же знаешь, что моя семья и я помогли бы тебе.

– Да, я знал, и именно поэтому не хотел просить вас.

– Я не понимаю.

Она не поймет. Как объяснить то, что казалось мне таким очевидным?

– Представляешь, что бы сделала мать, если бы узнала? Она нашла бы способ переехать в ваш дом и высасывать у вас каждую копейку, что у вас была! Мой переезд был необходим мне и моей маме. Ты знала, что она наконец-то работала дольше, чем три месяца, после моего отъезда?

– Три года, – сухо ответила она.

Я с удивлением посмотрел на нее. Я не знал, что она продержалась так долго.

Вероятно, заметив сомнение на моем лице, она добавила:

– Я ходила в «GoldDiner» всякий раз, когда навещала свою семью по выходным во время колледжа. Я видела, как она готовила.

– Да, думаю, что это происходит в семье, – пробормотал я.

– Что именно?

Я открыл было рот, но тут же закрыл его. Я действительно хотел рассказать ей о «Таверне Тайлера». Мне хотелось крикнуть вслух: «Рокки, я изменился!» Но почему-то я знал, что, рассказав ей о своей другой жизни в Чарльстоне, только увеличу разрыв между нами. Она не знала, как долго я пробуду в городе, и на данный момент это был лучший сценарий. Она, наверное, подумает, что я снова убегаю.

– Неважно. – Я вздохнул и нерешительно протянул руку, чтобы положить пальцы поверх ее шерстяного жакета, поймав себя на том, что хочу, почувствовать ее кожу.

«Какого хрена ты делаешь, Джесси? Ты ведешь себя нелепо».

Быстро отстранившись, я ухмыльнулся.

– Я не жду, что ты поймешь мой выбор, Рокки. Действительно не жду. Но теперь я здесь, чтобы заботиться о больной матери, потому что у нее больше не осталось никого, кто бы мог это сделать. Если ты знала что-нибудь обо мне, то ты понимаешь, что под тем тупым подростковым фасадом я всегда был хорошим парнем. Теперь я еще лучше.

– Я знала.

Я посмотрел ей в глаза и нахмурился. Как она могла? Никто из нас больше ничего не знал друг о друге. Судя по всему, и в выпускном классе тоже. И все же было приятно думать, что она видит во мне лучшее. Вспомнив слова Мориса, я понял, что ничего не могу сделать, кроме как доказать ей это.

Сглотнув, я кивнул.

– Хорошо.


Глава 18


Иногда достаточно одного удара, чтобы полностью расколоть глыбу льда. Для Рокки и меня этим ударом стала наша встреча вечером. Конечно, все пошло не совсем так, как планировалось, но, по крайней мере, все обернулось к лучшему. На самом деле, это привело меня в отличное настроение.

На следующее утро я вошел в кухню, напевая странно знакомую мелодию. Только когда я начал бормотать: «поцелуй, поцелуй, чтобы мы никогда не расставались», я вспомнил, что это была глупая песня с выпускного. Я уже готов был расхохотаться, когда мать грубо прервала меня.

– Джесси. – Ее скрипучий голос резал слух, и я даже представить себе не мог, так же ли тяжело ей говорить.

– Да? – спросил я настороженно.

– Почему ты так счастлив? – подозрительно спросила она. Она потащилась на кухню, и колеса кислородного баллона громко скрипели позади нее. – Наконец-то уложил эту Рокки в постель?

Какой бы грубой ни была моя мать, я понятия не имел, что она может быть такой неприятно грубой. Я нахмурился.

– Ну, это неуместно говорить своему сыну.

Ее кислородный баллон тикал, дыхание становилось громче.

– Почему? Последний раз, когда я проверяла, ты уже взрослый, да? Уверена, ты знаешь разницу между пенисом и вагиной. Вернее, фитинги..

– Мам, прекрати! – прорычал я. – Почему бы тебе хоть раз не вести себя как нормальная мать? Я не собираюсь строить отношения, но... – я даже не смог заставить себя закончить предложение.

Покачав головой, я раздраженно натянул мешковатые штаны и направился к холодильнику. Рывком открыв дверь, я смотрел внутрь намного дольше, чем было необходимо, надеясь, что к тому времени, как я закончу, она уже уйдет.

Мне не повезло.

– Я просмотрела список медсестер, который ты оставил на столе. Не думаю, что ты хотел, чтобы я его нашла, но я нашла.

Дерьмо. Я действительно не хотел, чтобы она вмешивалась в эти дела. В конце концов, она выберет самое дорогое агентство, только чтобы вывести меня из себя.

Я поднял голову и нахмурился.

– Ну и что с того?

Она сделала еще несколько болезненных вдохов, прежде чем жуткий голос прозвучал снова.

– Я подумала...

То, что многие люди не понимают, что любезность может быть формой манипуляции. Подумайте об этом, вы просите кого-то сделать что-то для вас. Обычно эти услуги не оплачиваются, что еще больше усиливает их привлекательность. Пока я наблюдал, как глаза матери метались из стороны в сторону, странное дежавю поразило меня. Она чего-то хотела. Это было так легко сказать.

Кашлянув, она нерешительно продолжила:

– Может быть, мы выберем вместе.

У меня чуть челюсть не отвисла.

– Что?

Она пожала тонкими плечами, от чего пластмассовая трубка застучала по гигантскому резервуару. Это было болезненным напоминанием о том, что, возможно, она изменилась.

–Ну, я полагала, что мне виднее, чего я хочу от медсестры, но ты лучше знаешь свои финансовые возможности. Учитывая, что я остаюсь здесь, а ты вернешься в Чарльстон, вполне логично, что мы оба имеем право голоса, верно?

Так, кто эта женщина и что она сделала с моей матерью?

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы ответить, прибывая в шоке от такого поворота событий. После многих лет сожаления о том, что у нас не было никакого взаимопонимания, наконец, получить такой подарок было слишком много для меня, чтобы принять.

– Гм, да, думаю, это сработает, – ответила я, хотя и неохотно.

Ладно. Я все еще подозревал. Подайте на меня в суд.

Она удовлетворенно кивнула, все время хрипя.

– Прекрасно.


Я собирался на работу, а мамина просьба все еще давила на меня. Неужели она наконец-то стала такой мамой, какой я всегда хотел ее видеть? Или это очередная глупая игра разума?

«Почему ты всегда так плохо думаешь о людях?»

Я стянул через голову рубашку и нахмурился.

«Может быть, поэтому твоя жизнь стала такой хреновой – ты никого в нее не впускал!»

Осознание этого факта заставило мое настроение упасть, и к тому времени, когда я добрался до «Новинок Росси», я забеспокоился, что это поставит под угрозу прогресс, которого я достиг с Рокки. К счастью, дурное расположение духа было временным. В тот день Рокки не только была радостна, но и Стефани снова навестила ее. Прошло совсем немного времени, прежде чем мы вернулись к нашей старой дружбе с некоторыми очень интересными вещами, выходящими на свет...

– Ты девственница? – недоверчиво выпалил я.

Я попытался скрыть облегчение на лице. Хотя это было неоправданно, представляя ее с другим парнем, я неловко ревновал.

Рокки прикрылась, изо всех сил стараясь скрыть румянец на щеках.

– Серьезно, ребята? Мы будем говорить об этом здесь?

– Технически девственница, – уточнила Стефани, выглядя так, будто вот-вот упадет в обморок от восторга.

Она всегда любила дразнить Рокки и, черт возьми, я не мог ее винить. Если и было хоть что-то в этой жизни постоянным, так это то, насколько легко вывести из равновесия нашего лучшего друга.

– Как может кто-то технически быть девственником, если... – Я посмотрел на ее попку в форме яблока, съежившись при мысли, что кто-то мог сделать с ней что-то подобное.

– Фу! Нет, ты отвратительный извращенец, – прорычала Рокки, сильно ударив меня.

Слава Богу!

Теперь, когда об этом не могло быть и речи, у меня появилась возможность нанести ей удар.

– Ладно, расскажи мне, как технически можно быть девственницей. Я действительно умираю, как хочу знать.

– Это был всего лишь кончик, – пробормотала она.

Ее голос был едва слышим.

Ладно, может, я не хотел этого знать.

– Что-что? – спросил я, притворяясь, что прикладываю ладонь к уху.

– Это был всего лишь кончик! – она рассерженно повторила.

Прежде чем я успел ответить, появилась миссис Росси, что еще больше усилило неловкость нашей группы. К моему облегчению, Стефани спасла положение, сменив тему, и как раз вовремя! Пока девочки обсуждали свои новогодние планы, я не мог не чувствовать себя немного обиженным – ни одна из них не подумала пригласить меня присоединиться, не говоря уже о том, чтобы спросить, что я делаю.

«Это значит, что ты больше не часть их жизни. Привыкай к этому».

По большей части я держал рот на замке, внимательно слушая, как они обсуждают детали их «Ночи Только Для Девушек». И снова картины незнакомых мужчин, хватающих Рокки за руки... трогающих ее живот... прикасающихся к ее губам...

Хватит!

Я не позволю этому случиться. Тихо кипя, я принял решение, на которое, думал, никогда не решусь.

Я собирался танцевать в ночном клубе.


Глава 19


Я всегда считал такие сцены в фильмах крайне глупыми – где главный герой стоит перед зеркалом, демонстрируя разные наряды, а на заднем плане играет странная поп-песня. Никогда бы не подумал, что окажусь в подобной ситуации. И все же я стоял, глядя на свое отражение. Конечно, поп-песни не было, но все же.

Переодевшись раз восемьсот, я, наконец, остановил свой выбор на черной кофте с длинными рукавами, черных джинсах и черных байкерских ботинках. Что я могу сказать? Мне нравился черный. Чувствуя себя довольным, я быстро направился в южную часть города, где располагалась вся коллекция баров и ночных клубов Бэтл-Фоллс. В любую обычную ночь здесь должно было быть полно народу, и я не мог представить себе, с чем мне придется столкнуться в праздник номер один по разгулу.

Как и ожидалось, мне потребовалось около двадцати минут, чтобы найти парковку, и это уже после того, как я решил припарковаться примерно в полумиле. К тому времени, когда я, наконец, добрался до клуба, танцпол был уже заполнен подвыпившими и хорошо одетыми людьми. На мгновение я пожалел о своем выборе, но, увидев одобрительные взгляды нескольких полуодетых дам, быстро передумал.

Я протиснулся сквозь потные тела, не обращая внимания на запах, смешанный с алкоголем.

«Что я здесь делаю? Это все не для меня».

Я уже собирался развернуться и выйти за дверь, когда увидел ее. Кудрявые волосы, розовые щеки и длинные ноги. Рокки стояла посреди танцпола, похожая на богиню. И хотя ее наряд не был таким броским и откровенным, как у женщин вокруг нее, она затмевала всех вокруг.

Она была идеальна.

Я сделал шаг вперед, но замер на полпути. Что я ей скажу?

«Да, я подслушал и решил последовать за тобой сюда».

Нет, я не преследователь.

Действительно, я не такой!

Понимая, что сначала нужно спланировать свой ход, прежде чем я подойду к ней, я изменил курс и направился к бару, сев на край, чтобы хорошо видеть ее. Я был достаточно далеко, чтобы девочки не заметили меня, но достаточно близко, чтобы прибежать, если я им понадоблюсь.

Ты не преследователь? Ты уверен в этом?

– Она больше не нуждается в защите. Тебя так долго не было, что, думаю, она справится сама, – пробормотал я себе под нос.

Около часа я просидел за стойкой бара, чувствуя себя все более и более похожим на маньяка. В довершение всего я ничего не пил, что только добавляло мне желания наблюдать за Рокки.

«Тебе действительно нравится быть странным, не так ли, Джесси?» – Я покачал головой и вздохнул. – «Может быть, ты не так вырос, как тебе хотелось бы думать».

– Эй, хочешь потанцевать? – невнятный голос прервал мои мысли.

Я обернулся и увидел раскрасневшуюся женщину с россыпью веснушек на носу. На ней было яркое платье цвета фуксии с глубоким вырезом до пупка. Я был удивлен, что она вообще могла ходить, не светя своей грудью по всему клубу. Вероятно, использовала то магическое ноу-хау, с которым, казалось, рождаются женщины. Эта незнакомка была красива, в этом не было сомнений, но я был в этом клубе для одного конкретного человека, и, к сожалению, это была не она.

Мои губы изогнулись в натянутой улыбке.

– А, нет. Спасибо.

Ее глаза потемнели, а губы надулись в гневной гримасе.

– А почему нет?

Я пожал плечами, отстраняясь от ее прикосновения.

– Просто не хочется.

– Тебе не хочется потанцевать с горячей женщиной? – Она повела бровями вверх и вниз, слегка выдохнув.

Ее дыхание отдавало алкоголем, что еще больше отвратило меня.

– Вообще-то, я здесь с подругой, – ответил я, мой голос утратил первоначальную доброту.

– Подругой? – повторила она, с сомнением. – Я видела, как ты тут сидишь уже долгое время. Ты выглядишь очень одиноким.

– Я... э-э... – я посмотрел на танцпол и заметил, что Стефани теперь обнималась с «Энрике Иглесиасом».

Где, черт возьми, Рокки?

Как только этот вопрос промелькнул у меня в голове, я почувствовал, как ее тепло приближается ко мне. Как будто тело могло обнаружить ее еще до того, как заметили глаза. Я поднял вгляд и увидел ее маленькую фигурку, пробирающуюся к бару. Самодовольно улыбаясь, я оглянулся на мисс горячую женщину и сказал:

– А вот и она.

Хмыкнув, «госпожа в фуксии» развернулась и подошла к другому бедняге в противоположном конце бара. Она, должно быть, очень «измучена жаждой», если вы понимаете, что я имею в виду.

– Удачи вам, сэр, – пробормотал я, не сводя глаз с Рокки.

Здесь ничего нет.

Глубоко вздохнув, я молча двинулся к ней, как пума, преследующая свою добычу. Мои глаза сверкнули, когда я увидел, как свет отражается от ее скользкого тела, радужное сияние переливается между ее грудей. Я облизал губы, представляя, каково это – лизать ее ложбинку между грудей, скользя вверх и вниз по ее телу.

Держу пари, она на вкус как вишня и на ощупь как рай.

Подойдя к ней, я положил руку на ее обнаженное плечо, которое было теплым и скользким под моей ладонью.

Интересно, что еще теплое и скользкое?

– Возьми себя в руки, подонок, – прошептал я с отвращением. – Речь идет о встрече с подругой.

Даже если ты хочешь встретиться каким-то другим способом.

Я хмыкнул и виновато покачал головой. Я оказался таким же придурком, каким представлял себе Итана и Дуайта, и, по крайней мере, эти парни были честны в своих намерениях.

«Включись в игру, Тайлер. Включись в игру».

Стряхнув с себя нервозность, я сжал пальцами ее стройное тело.

– Если ты хочешь уйти отсюда с невредимой рукой, тебе лучше убрать ее с меня прямо сейчас, – сердито огрызнулась она.

– Ух ты! Ты изменилась со школы, – воскликнул я удивленно и весело.

Она обернулась и широко раскрыла глаза.

– Джесси! Что ты здесь делаешь?

«Следую за тобой. Преследую тебя».

Я неохотно поднял руку и почесал шею.

– Так и думал, что рано или поздно наша лучшая подруга тебя бросит, – я кивнул в сторону танцпола, где, похоже, начиналось эротическое порно. – Судя по всему, я был прав.

Рокки ухмыльнулась.

– В ее защиту скажу, что она продержалась целый час.

– О, вау! Целый час! Позвоните в прессу. – Я рассмеялся, когда она ответила хмурым взглядом.

– Не важно. Меня это не волнует. По крайней мере, она хорошо проводит время. – Рокки поймала взгляд бармена и заказала выпивку.

Мое тело непроизвольно напряглось, вспомнив, как не так давно я также пил.

– Держи, дорогая. – Бармен поставил перед ней стакан.

Хотя больше всего мне хотелось выбить его у нее из рук, я знал, что она взрослая. Она не была моей матерью.

Она не была мной.

– Так что же ты собирался делать сегодня вечером, если бы не пришел спасти меня от мук одиночества? – Она обхватила вишневыми губами тонкую черную соломинку и сделала глоток какого-то фруктового напитка.

Хорошо. Не должно быть слишком много алкоголя в этом фру-фру напитке.

– Эх, я как раз собирался остаться дома. Наверное, спать. – честно ответил я.

– Вау, так интересно!

– О да. Захватывающе. – Я смотрел, как она сорвала вишенку со своего бокала и положила ее между губ.

Мой член тут же ожил.

Как можно незаметнее я переместил свое тело, чтобы скрыть увеличивающееся возбуждение, и кашлянул.

– Что бы ты делала, если бы Стефани не притащила тебя сюда? Разговаривала с Итаном? – Я прищурился, чувствуя легкое раздражение, когда на ум пришел этот придурок.

Она откинула голову назад и вздохнула.

– Ладно, что у тебя за одержимость Итаном? Каждый раз, когда мы общаемся с тобой, ты упоминаешь его имя.

Дерьмо. Я действительно так много говорил об Итане? Я никогда не замечал этого.

– Полагаю, я все еще защищаю тебя, – быстро пробормотал я.

– О, но на самом деле здесь не от чего защищать, – говоря это, она взмахнула рукой, на мгновение задержавшись, чтобы положить соломинку обратно в рот и сделать быстрый глоток. – Отвечая на твой вопрос, я, вероятно, просто была бы дома, наблюдала за падением шара на Таймс Сквер во время поедания пиццы.

Мои глаза заблестели.

– Звучит на самом деле намного лучше, чем все это. Для меня это кажется сомнительным развлечением.

– А какое у тебя представление о хорошем развлечении? – Она склонила голову набок, внимательно меня разглядывая. Странно, но я чувствовал себя так, словно был объектом психологического эксперимента или, по крайней мере, преступником на допросе в полиции.

– Хм… Наблюдать за падением шара на Таймс Сквер во время поедания пиццы, – пошутил я.

Рокки расхохоталась, и я воспользовался моментом, чтобы оценить ее улыбку. Она была искренней, а не фальшивой, как у всех остальных женщин в клубе. Она осветила все ее лицо. От смеха ее плечи вздрагивали вверх и вниз, заставляя напиток плескаться в бокале.

– Черт! – воскликнула она, когда красная жидкость потекла по ее обнаженной груди на блестящий топ.

Мой взгляд скользнул вниз по ее декольте, которое теперь было влажным и блестящим. Теперь придется скрывать свой стояк.

– Полагаю, что некоторые вещи никогда не меняются. Ты все еще недотепа.

– Тьфу, это даже не мой топ! Стеф убьет меня.

Она выглядела так, будто вот-вот заплачет. Она ведь не могла так сильно переживать из-за куска ткани? Я бы просто выбросил свою рубашку и не думал об этом.

Ее нос покраснел, а глаза заблестели, угрожая выпустить потоки слез. То ли из-за того, что она испортила то, что выглядело как двадцатидолларовая рубашка, то ли из-за того, что выпила больше алкоголя, чем я думал. Я почувствовал сильную потребность отвлечь ее. Схватив ее за руку, я направился к танцполу.

– Нет, не думаю, что она заметит. Ты в порядке. Просто забудь об этом. Давай повеселимся, пока мы здесь.

– И что делать? – спросила она.

– Пошли танцевать.

Действительно ли танцы – хорошая идея? Казалось, что с каждым движением Рокки мой член становился все тверже.

Ну, теперь отступать некуда.

– Ты? Танцевать? – недоверчиво спросила она.

– Почему это так удивительно? – я рассмеялся, увидев недоумение на ее лице.

Она моргнула, словно увидела меня в первый раз.

– Ты Джесси.

– Да, а ты Рокки.

Ее это не позабавило, и она указала на мой черный костюм.

– Ты понимаешь, о чем я. Ты был рокером – плохим мальчиком. Тем, кто даже не знает, как танцевать под топ сорок.

Воодушевленный ее реакцией, я снова потянул ее.

– Ну, ты удивишься. Пошли!

Мы прошли на середину танцпола, уворачиваясь от других скользких тел. Я понятия не имел, как люди делают такие вещи еженедельно и для удовольствия! Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не задохнуться от запаха пота, который пропитал танцпол. Стараясь не обращать внимания на толпу, я повернулся к своему единственному оазису в пустыне похотливых пьяниц. К несчастью, она казалась одеревеневшей, как доска, и не знала, как даже пошевелить ногами.

Я покачал головой и нежно обхватил ее талию, борясь с приливом крови к органу.

– Расслабься, Рокки! Танцуй. Разве ты не умеешь танцевать?

– Я умею танцевать! – она зарычала на меня.

У меня мелькнула издевательская улыбка.

– Тогда танцуй.

Прошло несколько минут, прежде чем она заметно расслабилась. Из плеч исчезло напряжение, и они опустились. Она глубоко вздохнула и начала покачивать бедрами – сначала медленно, потом все быстрее. Хотя я и сам чувствовал себя неловко, мне было гораздо легче раствориться в музыке, наблюдая за чувственными движениями Рокки. Я не сводил глаз с ее бедер, которые двигались в такт басам, и воображал, что это мое тело заставляет ее так раскачиваться. Это мой пах толкает ее бедра туда-сюда, от чего она запрокидывает голову в экстазе и возбуждении.

Прошло совсем немного времени, прежде чем я почувствовал, что собственное тело повторяет движения разума. Я начал танцевать так, как, по-моему, доставило бы ей удовольствие. Я знал, что копаю себе яму, но после стольких лет сдерживаемого сексуального напряжения и разочарования, я был готов взорваться. Я нуждался в ней.

Пока я балансировал на грани того, чтобы затеряться в мире своих фантазий, громкий звук, напоминающий скрежет металлических гвоздей по классной доске, вернул меня к реальности.

Что я делаю? Это снова как на выпускном. Вселить в нее надежду, чтобы потом опять уехать?

Тем не менее, я должен был сделать это для себя – одну ночь веселья...

Я взглянул на ди-джея и поморщился, увидев, как он качает головой вверх и вниз под какой-то электронный писк. Я нахмурился и поднял руку, опуская вниз большой палец.

– Фу, что это за дерьмо?

Рокки убрала с лица мокрую от пота челку.

– Думаю, это техно. Хочешь присесть?

Как бы сильно я не ненавидел это дерьмо, я не хотел сократить свое время с Рокки на танцполе. Тем более что это была единственная ночь, когда я позволил себе быть с ней. Я покачал головой и усмехнулся, заметив, как она слегка надула губы.

– Нет, когда живешь в Риме21, верно?

Вскоре мы уже прыгали на месте, размахивая руками, как сумасшедшие. Живот болел от смеха, и на мгновение мне даже пришла мысль, что может, я действительно люблю техно музыку.

– Вот это уже лучше, – я одобрительно кивнул.

Опьяненный остатками фантазии, возбуждения и удовлетворения от воссоединения со своей старой подругой, я протянул руку и повернул ее к себе. Ее глаза расширились, когда она упала на меня.

«Успокойся, Джесси».

Немного натянув поводья, я крикнул:

– Скоро полночь. Есть желания?

Ее лицо слегка дернулось, глаза потемнели.

– О-о, ты знаешь, все то же самое, все старое. Лучше питаться, больше заниматься спортом. Как насчет тебя?

– Ну, для начала, я хочу погасить все долги.

– Что ты имеешь в виду? Ох!

Я ничего не мог с собой поделать и еще крепче обнял ее, вдыхая сладкий запах ее волос.

Вот тебе и успокойся...

Ее запах, сладкая смесь клубничного шампуня, легкого спрея для тела и пота, был почти опьяняющим. Это было головокружительно, почти лишало меня дара речи.

Сглотнув, я наклонил голову ближе к ней.

– Во-первых, я сказал тебе, что собираюсь наверстать упущенное во время бала. Я думаю, что кричащий ночной клуб ближе всего к этому.

Руки Рокки напряглись под моей хваткой. Я опустил глаза и заметил на ее лице тревогу. Чувствуя, как рушится фантазия, я вырвался из транса и отстранился.

– Рокки, что случилось?

Ее щеки побледнели.

– Я...

Музыка смолкла, и в динамиках завизжал раздражающий голос ди-джея.

– Время обратного отсчета! Десять, девять, восемь...

Покачав головой, я проигнорировал вспышки вокруг меня. Только одно заслуживало моего внимания – она нервно покусывала нижнюю губу.

– Рокки, что случилось?

ОДИН!

Стыдливо Рокки подняла глаза и прошептала:

– Счастливого Нового года.

Они зажигают фейерверки в помещении? Нет, не может быть.

Не может быть.

У меня внутри все взорвалось, когда мягкие губы Рокки прижались к моим. После ночи фантазий, тоски и вожделения к ней я легко сдался ее прикосновениям. К несчастью, уродливое лицо реальности снова стояло передо мной.

Я снова уеду из Бэтл-Фоллс.

Какого хрена я делаю? Неужели я действительно думал, что одна ночь что-то изменит? Я снова оставлю Рокки, и что тогда? Пройдет совсем немного времени, и мы снова окажемся в милях друг от друга и будем жить разными жизнями. Как бы сильно я ни хотел Рокки – как бы сильно я ни хотел всего, чего хочет она, – я не мог снова бросить ее. Стефани была права, я снова причинил ей боль. Что ж, история не должна повторяться. На этот раз я знал, что люблю ее достаточно сильно, чтобы отпустить навсегда.

«Это зашло слишком далеко, Джесси. Тебе не следовало возвращаться».

Я снял ее руки со своей шеи и отошел, чувствуя внезапный приступ уныния без ее губ на моих. Это действительно зашло слишком далеко. Я был такой же, как моя мать – невероятно эгоистичный.

– Хм, Рокки? Я.. – что я мог ей сказать?

Она ни за что не поймет и уж точно не захочет выслушать мои доводы. Чувствуя себя потерянным, я направился к выходу, оставив ее на танцполе. Только почувствовав на лице прохладный зимний воздух, я осознал всю важность того, что только что сделал.

Я уже ушел и оставил ее.


Глава 20


– Какого черта я делаю? – Я ударил кулаком по рулю, сигналя. Пронзительный звук прорезал тишину ночи, напугав парочку, целующуюся рядом с моей машиной. Они подпрыгнули футов на пять и принялись выкрикивать непристойности. Не в настроении я крикнул в ответ: – Снимите номер!

Бормоча проклятия, я двинулся домой. Хотя дом был не слишком далеко, казалось, что дорога длилась целую вечность. Мои мысли беспорядочно метались, когда я прокручивал в голове события ночи.

Я получил, что хотел, верно? Рокки тоже меня любит. В конце концов, ее чувства никуда не делись. К тому же, Итан определенно не был в ее мыслях. Ну и что? Что в этом хорошего? Мы только снова испортим друг другу жизнь.

– Гх-м! Жаль, что мне не с кем поговорить! – Я стиснул зубы, входя в дом.

Меня приветствовал кашель матери, но, судя по отсутствию грубых замечаний, она спала. Потащившись в свою комнату, я достал телефон и пробежался по контактам, чувствуя себя все более и более опустошенным, когда осознал, что у меня нет настоящих друзей, которым я мог бы позвонить, чтобы выпустить пар или даже пожелать счастливого Нового года.

Не то чтобы я не встречал в Чарльстоне новых людей. Однако, привыкнув к тому, что люди отталкивают меня, я всегда держал своих новых знакомых на некотором расстоянии. Кроме того, каждая новая дружба, которую я заводил, казалась мне слишком тонкой и искусственной. Ни один из них не был для меня значим, как когда-то мои школьные приятели. В этом и заключалась проблема.

Вздохнув, я набрал номер единственного человека, который, как я знал, выслушает мои глупости. Проводя пальцем по экрану, я прижал большой палец к его имени, которое, кстати, было единственным контактом в избранном. Он ответил через один гудок.

– Привет, пап.

– С Новым Годом! – он пытался перекричать смех, визг восторга и болтовню позади себя.

Все верно. В «Таверне Тайлера» была вечеринка по случаю Нового года. Как я мог забыть?

Я сглотнул и перевел дыхание.

– С Новым Годом!

Последовала небольшая пауза, за которой последовал звук закрывающейся двери. Папа, должно быть, заперся в чулане или комнате уборщика – у нас не было других отдельных комнат в заведении.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил папа. – Твоя мама... Ты в тюрьме... Все в порядке?

Я ухмыльнулся, чувствуя неоправданное раздражение.

– Она в порядке, и нет, я не в тюрьме. Серьезно, пап?

Он вздохнул и робко ответил:

– От старых привычек трудно избавиться. Это одна из самых насыщенных алкоголем ночей в году.

Мои глаза потемнели.

– Ну, эта моя привычка умерла почти четыре года назад.

– Сомневаюсь, что ты звонишь своему старику только для того, чтобы поздравить с Новым годом. Может, расскажешь, что случилось?

Я почесал голову, пытаясь собраться с мыслями. Несмотря на улучшение наших отношений, обсуждение секса, девушек и любви все еще казалось невыносимо неловким.

– Я... э... э... ты помнишь Рокки?

–Рокки ... – его голос затих. – Ты имеешь в виду Ракель Росси?

Я кивнул, что было глупо, так как мы разговаривали по телефону.

– Э-э... я... она...

– Что ты с ней сделал? – голос у него был усталый.

– Папа! – фыркнул я. – Почему ты думаешь, что я что-то с ней сделал? Ты действительно так плохо обо мне думаешь?

– Ты не можете винить меня за то, что я решил, будто история повторилась.

– А вот и нет, – раздраженно огрызнулся я.

– Ладно... так что случилось?

– Она поцеловала меня.

Тишина.

Через несколько секунд я позвал:

– Ты еще здесь?

Он прочистил горло.

– Извини, я просто пытаюсь придумать подходящий отцовский ответ.

– Не хотелось бы тебя огорчать, но моя жизнь была полна неуместности, так что говори, что хочешь.

– Ладно, скажу прямо – почему это плохо? Полагаю, молодые люди твоего возраста хотели бы встретить праздник с красивой девушкой.

– Ты что, не понимаешь?

– Наверное нет...

– Папа, мы оба знаем, что я уеду. Вся моя жизнь теперь в Чарльстоне. Зачем обманывать, если я снова собираюсь ее бросить?

– И уехать – это плохо, потому что... – уточнил он.

– Ну конечно, ты задаешь такие вопросы. Тебе всегда было легко уезжать, – выпалил я, прежде чем смог остановиться.

Я съежился, ожидая его реакции, которая, как ни странно, оказалась не такой уж плохой.

– Послушай, сынок. Я хотел сказать, что, если вещи – отношения – предназначены для того, чтобы работать, они будут. Очевидно, я очень старался, чтобы мой брак с твоей матерью сработал, и знаешь почему?

Я скрестил руки на груди и раздраженно застонал.

– Нет, но я уверен, что ты мне скажешь.

– Потому что этого не должно быть. Я знаю, что давал тебе довольно дерьмовые советы в прошлом...

– Это точно.

– ... но что, если ты вернулся в Бэтл-Фоллс по какой-то причине? Что, если ты достаточно вырос, чтобы это сработало? Помнишь, что я тогда сказал?

Я кивнул.

– Конечно. Ты сказал, что Рокки плохо на меня влияет.

– Нет, я не имел в виду... гх-м, забудь.

Несмотря на шквал возражений, я решил держать рот на замке.

– Взять, к примеру, меня. С Терезой все по-другому. С ней все легко. Так и должно быть. Учитывая, что ты здесь всего две недели, а вы с Рокки уже делаете волны, может быть...

– Может быть что? – пробормотал я.

– Может быть, с ней тебе будет легко. Отношения на расстоянии могут сработать, сынок. Возвращение в Чарльстон – не самая большая проблема.

– Позволю себе не согласиться, – мрачно ответил я. – Отношения на расстоянии работают только для людей, которые не портят их на регулярной основе. Какая гарантия, что я не облажаюсь сейчас?

– Я думал, терапия помогла, – тихо ответил папа.

Я удивленно моргнул.

– Да... в каком-то смысле. – Вздохнув, я улегся на кровать и потер глаза. – Это помогло мне осознать мои недостатки и тот факт, что я – это мой собственный недостаток.

Папа фыркнул.

– Мне неприятно это говорить, но ты слишком строг к себе.

– Спасибо, – тупо ответила я.

– Ты ведь понимаешь, что у людей есть свобода воли?

– Э-э, да? – К чему он клонит?

– Может быть, ты все-таки не тащил ее вниз, а она не тащила тебя вниз, как я думал раньше, – медленно проговорил он, словно объясняя самую очевидную вещь в мире. – Может, ей все это нравилось, как и тебе.

– Наверное... – Я все еще был в полном замешательстве.

Он продолжал:

– И, может быть, она уже достаточно взрослая, чтобы показать тебе, чего она добивалась все это время. Она более сильный человек, и она сама управляет своей судьбой так же, как ты своей.

– Я никогда не думал, что она слаба. Я просто подумал...

– Ты слишком мало думал о ней, как и я, – признался он. – Доверься ей больше, чем раньше. Похоже, она знает, что делает.


Глава 21


«Новинки Росси» были закрыты на Новый год, и я не мог быть счастливее. Это дало возможность все переосмыслить и подготовиться к встрече с Рокки. А также возможность посидеть с матерью. Мне не очень-то хотелось проводить с ней так много времени, но, как она и сказала, выбор медсестры – это работа для двоих. Да поможет той Бог, кого мы выбрали.

Я поставил свою кружку свежесваренного кофе на кухонный стол, заставив его пошатнуться. Это был тот же самый стол, что и в моем детстве, и, судя по царапинам, облупившейся краске и другим пятнам, покрывавшим чудовище, она действительно жила на свои деньги.

– Использовали и оскорбили. Мне знакомо это чувство.

Мама, шатаясь, подошла к стулу напротив меня и плюхнулась на него, выжидающе глядя на меня. Баллон зловеще тикал, словно метроном, определяющий ритм ее блуждающего взгляда.

Я неловко поерзал, чувствуя жжение от ее взгляда.

– Что ты смотришь?

– Я просто подумала, что с каждым днем ты все больше и больше похож на своего отца. – Она замолчала и закашлялась, потянув за кожу, свисавшую с горла. – Кстати, как он? Мне и в голову не пришло спросить.

– Он в порядке.

Мама молчала, как будто ждала, что я скажу дальше. Когда она поняла, что ответ был таким же коротким, как и вопрос, она пробормотала хриплым голосом:

– Ну, давай покончим с этим, чтобы ты мог бросить меня так же, как и он.

Если бы ауры были видны, моя была бы разорвана и окрашена в ярко-красный цвет. Ладони вспотели, я разжал и сжал кулак.

– Ты сейчас серьезно?

– Ты и твой отец сделаны из одного теста. Оба эгоистичные свиньи. – Она скрестила руки на груди и поморщилась, когда локоть ударился о баллон.

Она никогда не показывала физической боли, и одно это обезоруживало меня. Однако я не собирался сдаваться без боя. Больше нет.

– Эгоистично? Хочешь поговорить об эгоизме? Кто больше заботился о кайфе, чем о собственном сыне? А еще лучше – кто больше заботится о чувстве опьянения, чем о спасении собственного брака? – Я изо всех сил старался не закричать, но у меня ничего не получалось.

Годы сдерживаемой агрессии наконец вырвались из своей тюрьмы.

Ее тонкие, почти прозрачные губы оставались плотно сжатыми, подчеркивая трещины вокруг рта. Темные глаза казались почти черными, лишенными всякого выражения.

Поняв, что спорить с матерью – все равно что затевать драку с двухлетним ребенком, я стукнул по столу и подтолкнул к ней пачку бумаг.

– Вот. Я взял на себя смелость просмотреть список без тебя. Я обвел тех, кто мне нравится. Выбери одного – только одного – из этого списка. Это своего рода работа вдвоем, верно?

Нахмурившись, она отбросила бумаги в сторону, наблюдая за тем, как они полетели на пол, словно изящные перья, развевающиеся в воздухе. Они выглядели почти красивыми, но, к сожалению, ничто в доме Тайлеров не оставалось красивым надолго. Возьмем, к примеру, мою мать. Если бы она не употребляла наркотики и не злоупотребляла алкоголем, я мог бы представить ее яркой брюнеткой, полной жизни и надежд. Я печально смотрел на ее морщинистую, жесткую кожу. Она растратила свою жизнь впустую.

Я никогда не позволю себе сделать это снова.

– Выбери, кого ты хочешь, мне наплевать. – Я вскочил на ноги, чуть не опрокинув шаткий стол. – Я навсегда исчезну из твоей жизни. Можешь рассчитывать на это.


Глава 22


Зимняя погода выводила меня из себя. Каждое мгновение в Бэтл-Фоллс грозило переохлаждением или, по меньшей мере, пневмонией. Атмосфера была уныло-серой, без намека на зимнее солнце. Даже темные деревья, казалось, кричали, умоляя о тепле.

Я въехал напарковку «Новинок Росси» размером с Техас, стараясь не скользить по обледенелому асфальту – еще одно проявление гнева Джека Фроста. Поставив машину на стоянку, я тихонько застонал, заметив седан Рокки, чопорно стоявший впереди.

– Конечно. Почему бы ей уже не быть здесь.

Один неуверенный шаг за другим, и я приблизился к главным дверям магазина. Сквозь запотевшее стекло я разглядел тусклый свет, пробивавшийся изнутри.

– Ну вот, ничего не происходит.

Подняв руку в перчатке, я тихонько постучал, стряхивая конденсат. Отступив назад, без особого энтузиазма наблюдал за импровизированной гонкой между двумя отдельными каплями воды. К тому времени, как они добрались до нижней части дверного проема, я был практически эскимо.

– Д-давай, Р-р-рокки, я знаю, что ты з-з-десь. – Зубы болезненно стучали друг о друга.

Я постучал снова, на этот раз громче и настойчивее, но снова не получил ответа. Стук за стуком, ничего. Наконец, постучав в сотый раз, я заметил Рокки, которая тащилась ко входу в магазин. Судя по ужасу на ее лице, она чувствовала себя так же неловко, как и я. Она открыла дверь, но не подняла на меня глаз.

День будет отстойным, так как мы оба будем чувствовать себя некомфортно. Хотя, можно попытаться сгладить ситуацию.

– Черт возьми, девочка! – пошутил я, заскакивая внутрь. – На улице холодно! Что ты пытаешься сделать? Отморозить мои яйца или что?

Она подозрительно уставилась на меня так, словно я только что говорил на иностранном языке.

Я решил продолжать играть в дурачка.

– Что? Почему ты так на меня смотришь?

Она прикусила губу. Я опустил взгляд, разглядывая нежную розовую кожу, и с гордостью напомнил себе, что целовал эти губы всего две ночи назад.

– Я думала, что между нами будет неловкость, – призналась она, все еще пряча глаза.

– Почему? Потому что ты, наконец, поцеловала меня после почти десяти лет? – выпалил я, все еще очарованный ее губами.

– Прошу прощения? – Она отошла от дверей и быстро направилась к кассе.

Действуя чисто импульсивно, я погнался за ней и ответил:

– Да ладно, я всегда знал, что я тебе нравился. Удивлен, что ты так долго ждала.

Она побледнела.

– Я... я... э-э... подожди... что?

– Я не такой тупой, как ты всегда думала. Я на самом деле умнее, чем выгляжу, – сказал я как ни в чем не бывало.

– Я никогда не думала, что ты тупой, – огрызнулась она.

– Конечно.

В зиме плохо то, что, хотя снаружи адски холодно, в помещении все по-другому. Сочетание теплого воздуха с чувством легкого смущения и неловкости заставило мою кожу почувствовать жар. Хуже того, взгляд Рокки прожигал дыру во мне! Я снял куртку, полностью осознавая, что с меня почти капает пот.

«Способ признать вину, придурок».

Рокки наконец оторвала от меня взгляд и усмехнулась.

– Почему ты ведешь себя так равнодушно из-за этого?

Я удивленно моргнул.

– Я никак не веду себя. Я в норме. Почему ты ведешь себя так странно?

– Я унижена, – призналась она.

Значит, нас двое.

– Почему? – спросил я, не зная, как еще ответить.

– Я поцеловала тебя! – ее голос внезапно понизился, заглушая отчетливую боль. – А потом ты ушел.

Чувствуя себя виноватым, я сглотнул. Горло как будто было забито осколками стекла. Как я собираюсь выйти из этого?

– Да, я жалею об этом. – Я действительно сожалел. – Наверно, я просто был застигнут врасплох. Было неправильно с моей стороны уйти от тебя. – Я уже говорил, что сожалею?

– Не в первый раз, – прошептала она так тихо, что я едва расслышал.

– Что?

– Ничего, – быстро ответила она. Ее лицо исказилось, как будто она глубоко задумалась. Она поднесла ко рту накрашенные ногти и принялась грызть их края. – Ты должен признать, что между нами все было странным с самого начала. И я, конечно, ожидала, что отношения станут еще более непонятными на этот раз.

– Между нами не было ничего странного.

Это была явная ложь. Мы оба это знали.

– Неужели? Ничего странного? Ты не разговаривал со мной первые два дня, когда вернулся. –сказала она.

В отчаянии я крепко сжал куртку. Как я мог извиниться перед ней? Я играл в игры и знал это, но я ощущал себя таким потерянным – как поступить с ней? Каждый раз, когда я чувствовал, что могу сделать шаг вперед, что-то напоминало мне, что я должен сдерживаться. Я определенно двигался вокруг Рокки, но никак не мог объяснить себе – а тем более ей – почему мои чувства были такими запутанными.

Правильно, неправильно, дьявол, ангел. Она была Инь для моего Янь, и всегда им была. К сожалению, этот дьявол все еще чувствовал, что не заслуживает Ангела.

Мои плечи поникли в поражении.

– Хорошо, ладно. Думаю, это справедливое предположение.

– Наверное, я не такая тупая, как ты думал, – пробормотала она. – Так что не забудь рассказать мне, почему возникла ледяная стена между нами? Честно говоря, мне было интересно, почему мы не подняли эту тему, когда ходили поесть гамбургеры, но видимо, я была просто счастлива, что мы тусовались, и не хотела давить.

Причин было так много, но почему-то я знал, что все они причинят ей боль. Выбирая правду, что была менее болезненной, я ответил:

– Думаю, я немного испугался, увидев тебя снова.

– Почему? – недоверчиво спросила она.

– Неудобно тебе это говорить.

– О, боже мой! Мы вернемся к этому снова? – она вцепилась пальцами в клавиатуру и раздраженно покачала головой. – Подожди, какого черта я делаю? Я уже зашла. Черт.

Снова вернувшись к юмору, я натянуто рассмеялся.

– Полагаю, я все еще могу вывести тебя из себя.

Ее ответный взгляд был пугающим.

Ладно, возможно, это была плохая идея. Прочистив горло, я спокойно сказал.

– Честно говоря, я горжусь тем, что ты поцеловала меня. Я всегда задавался вопросом, хватит ли тебе смелости.

Она помолчала.

– Подожди, о чем ты говоришь?

– Я всегда знал, что тебе нравлюсь. – Как только эти слова слетели с моих губ, лампочка в голове загорелась. Я точно знал, как ее отпустить. Я не хотел, но это необходимо, чтобы спасти нас обоих. Мой голос прозвучал как далекое эхо. – Я просто думал, что эти чувства неуместны.

– Неуместны?

Дальше пошла полная чушь. Даже не чушь, а совершенный бред. Едкий, кишащий мухами бред.

– Тебе было скучно. – Вот так, точно так же маска, которую я носил в старших классах, снова плотно закрыла мое лицо. Когда я был моложе, я легко выталкивал людей из своей жизни из чувства самосохранения. То, что я стал старше, не означало, что я все еще не могу этого сделать. С равнодушным выражением на лице я заметил: – Я был плохим мальчиком в старшей школе. Какая наивная девушка не купится на такое?

Она ударила рукой по стойке, заставив меня подпрыгнуть.

– Да будет тебе известно, что я никогда не была наивной.

– Никогда, да? – я ухмыльнулся.

– Приведи хоть один пример.

– Тебе было скучно, Рокки. Ты была слишком милой и хорошей, чтобы делать половину того, что ты делала со мной. Прогуливать уроки, сбегать и тусоваться на вечеринках – это было не в твоей природе.

– Если это так, то что, по-твоему, в моей природе? Ты фактически называешь меня занудой, – усмехнулась она.

– Я не говорю, что это плохо, – я искренне кивнул.

Это было одно из ее самых спасительных качеств. В мире, полном драмы, ничто не чувствовалось лучше, чем что-то спокойное и предсказуемое.

Все еще хмурясь, она сказала в ответ:

– Теперь, говоря о том, что хорошо и что плохо, почему бы нам не обсудить каким ужасным другом был ты? Сначала вычеркнул меня из своей жизни без причины, а теперь оскорбляешь.

«Ох, ладно, может мы зашли слишком далеко».

Отпустить ее не обязательно означало заставить ее ненавидеть меня. Решив немного отодвинуть ее назад, я подался вперед, вторгаясь в ее личное пространство.

– Ужасный, да? Что еще, по-твоему, плохо, Рокки?

Она судорожно сглотнула.

– Понятия не имею. Война, голод?

– Это не то, что я имел в виду, – мой голос прозвучал на удивление глубоко.

– Если ты говоришь о поцелуе, я, очевидно, сейчас думаю, что это плохо! Мне не стоило этого делать.

Мое лицо и сердце не могли не смягчиться.

– Как я уже сказал, я рад, что ты это сделала.

– Ох! Почему?

– Я не хочу разглашать эту информацию. – Заметив раздражение на ее лице, я быстро добавил: – И я не говорил о поцелуе.

– Тогда о чем ты говоришь?

С каждой секундой ее лицо розовело все больше. Борясь с желанием погреть свои холодные руки о ее щеки, я сделал небольшой шаг назад.

– Я признаю, что это было между нами. Может, этот поцелуй был способом вернуть нас на верный путь. Знаешь, вернуть туда, где мы были раньше.

– Я думала, ты сказал, что это не касается поцелуя.

– Ну, может быть, немного, – признал я.

– Хорошо, как угодно. – Она потерла запястье и вздохнула. – Так где же мы были, Джесси? И как такая унизительная ошибка может все исправить?

Вот оно. Пришло время разорвать связи.

– Это позволит нам снова стать Рокки и Джесси! Быть двумя мушкетерами... э... плюс Стефани.

– Я не понимаю. Как этот украденный поцелуй может сделать нас друзьями?

Закусив удила, я сказал слова, которые никогда не хотел говорить. Слова, которые, как мне казалось, должны были быть произнесены, чтобы защитить ее от боли – от меня. Все это было частью моего гребаного плана, но все равно было чертовски больно.

«Улыбнись и потерпи, Джесси. Улыбайся и терпи».

– Это помогло тебе понять, что я тебе никогда не нравился, верно?

Она недоверчиво нахмурилась.

– Тебе просто понравилась идея быть с плохим парнем. Знаешь, потому что в тебе всегда жила плохая девочка, пытающаяся выйти наружу. Теперь, когда мы, наконец, сделали «запрещенное», ты поняла, что фантазия была лучше, чем реальность. Конечно, ты всегда заботилась обо мне как о друге, и это то, к чему я хочу вернуться.

Когда ложь выплеснулась из моего рта, я обнаружил, что начинаю в нее верить. Я уговаривал ее отправиться в мое воображаемое путешествие, желая, чтобы она присоединилась к моему заблуждению.

Нам обоим нужно было взглянуть правде в глаза. У нее был Итан. У меня был свой ресторан. У нее была Стефани. У меня был... я сам. Мы больше не были двумя горошинами в одном стручке. И никогда не были. Мы были двумя отдельными личностями, и чем скорее мы это осознаем, тем лучше для нас обоих. Чем дольше мы танцуем этот вальс иллюзий, тем дольше будем исцеляться. Мы никогда больше не сможем быть «Рокки и Джесси». На самом деле, это было то, чем мы никогда не были.

Должно быть, я огорошил ее. Она стояла неподвижно, даже не моргая.

– Мы наконец-то прошли мимо твоих старых чувств, и потому, что ты понимаешь, что сожалеешь об этом, мы можем просто двигаться вперед... э... двигаться назад... эм, ты поняла, что я имею в виду.

Улыбка на моем лице была похожа на одну из масок классического греческого театра. Тем не менее, я не был уверен, какая из двух. Был ли я маниакален? Или купался в темноте откровенного горя?

Рокки наконец вышла из состояния оцепенения. Она закусила губу и жалобно посмотрела вниз, пиная пол.

– Просто чтобы ты знал, я не делаю вещи подобного рода. Поцелуи украдкой и прочее, я имею в виду.

– Ах, эта скучная ханжеская штука – всего лишь поступок, – упрекнул я. – Ты можешь забыть об этом.

– Кого ты называешь ханжой?

– Конечно, не тебя. Ты бы не пыталась поцеловать меня в засос, – пошутил я.

Заметив ее раздраженный взгляд, я быстро стер улыбку.

– Я просто поддалась моменту. Знаешь, новогодняя ночь и все такое. – Она прищурилась. – Кстати, ты ошибаешься. Это не вернет нас на верный путь. Во всяком случае, это вернуло нас дальше, чем когда мы начали, потому что ты меня сейчас серьезно раздражаешь.

– Поддалась моменту? – Я недоверчиво посмотрел на нее. – Ты серьезно? Что за момент? Дешевый потный ночной клуб с разбавленными водой напитками и убогой музыкой? О да, это был такой удивительный момент, Рокки. – Любопытство внезапно взяло верх, я спросил: – Эй, поэтому тебе нравится только кончик? Ты должна оказаться в определенном моменте или еще что?

Как только эти слова слетели с моих губ, я пожалел о них. Я определенно перешел черту.

– Ты такой мудак.

Я поднял руки, защищаясь.

– Я не пытаюсь тебя обидеть, но теперь я понимаю, почему ты так странно себя ведешь с Итаном.

– Серьезно? Ты чувствуешь необходимость снова его вспоминать? – она чуть не застонала.

– Думал, все девушки любят говорить о своих парнях, – мрачно ответила я.

Внезапно снова почувствовав жар, я с облегчением услышал, как выключили обогреватель.

– Почему ты донимаешь меня по этому поводу?

И вот он, ответ на ворчливый внутренний голос. Если конкретнее, голос моего отца. Может, если бы я услышал, как Рокки признается, что ей действительно нравилось делать все это в прошлом, я бы не чувствовал себя таким виноватым из-за того, как все обернулось. Возможно, папа был прав – я никогда не отдавал ей должное. Мне нужно было услышать, что она хочет делать это со мной, а не просто слепо следовать за мной.

Воспользовавшись моментом, чтобы взять себя в руки, я объяснил:

– Потому что я вижу, что после того, как я уехал, ты потеряла все желание окунаться в ту дикую часть, которая, я знаю, находится там. Я никогда не таскал тебя с собой, ты делала это сама. Тебе нравилось.

– Что ты имеешь в виду? – кротко спросила она.

– Ты, Стефани и я составляли неплохое трио, верно? Стефани – остроумие группы. Ты – креативная совесть, и я, перчинка.

– Серьезно? Ты теперь девушка из «SpiceGirls»22?

Я закатил глаза.

– Я говорю о том, что образ нашей маленькой группы давал только плохие предпосылки.

– Не понимаю.

– Мы все думали, что мы разные, но мы на самом деле не были такими. Наше трио никогда бы не сработало, если бы мы не были похожи друг на друга. Посмотри на Стеф. Она определенно научилась осваивать свою животную сторону. Но ты...

– Что насчет меня?

Я почти видел, как из ее ушей идет дым.

– Почему ты пытаешься сдержать это? – настаивал я. – Я видел это раньше. Куда это делось?

«Пожалуйста, скажи мне, что я не просто провел свою юность, пачкая твое имя в грязи и размазывая твой позитивный взгляд на жизнь. Пожалуйста, скажи мне, что тебе все нравилось, и что я не слишком влиял на тебя».

Она посмотрела на меня так, словно я сошел с ума.

– Я ничего не пытаюсь сдержать. О чем ты вообще говоришь?

– Несомненный показатель «этого» – то, что, несмотря на твою наивность, ты обличала меня в моей чуши. И то, что, несмотря на твои правильные девичьи сомнения, ты сбегала со мной на вечеринку и пропускала занятия, даже если была напугана.

Ее губы задрожали.

– Я делала это только потому, что заботилась о тебе! Тебя настолько засасывала эта трясина, что я боялась потерять тебя, если рядом не будет никого, кто бы выдернул тебя. Кроме того, я обличала тебя в твоей чуши, потому что, как и сейчас, ты можешь быть глупым сукиным сыном. Я следовала за тобой, чтобы защитить тебя!

Ладно, я этого не ожидал.

– Защитить меня? Тощий подросток с ярко-розовыми брекетами хотел защитить меня? – Откинув голову назад, я рассмеялся, представив это.

Девочка Рокки не смогла бы защитить меня и от божьей коровки.

– Не физически, – раздраженно отрезала она. – Скорее, чтобы держать тебя в рамках.

Я прикусил губу и прищурился, пытаясь прочитать ее мысли.

– Почему ты отрицаешь это, Рокки? Твоя плохая сторона отчаянно пытается вырваться. Я имею в виду, почему еще, как ты думаешь, ты поцеловал меня?

– Как я уже сказала, я поддалась моменту.

– Потому что я всегда представлял твою мятежную натуру. Подумай об этом, как только твой внутренний мир, увидел меня, он не мог сдерживаться!

Вау, мне определенно надо было поступить в колледж и получить диплом по всякой такой ерунде. Я мог бы стать политиком или кем-нибудь в этом роде.

– Внутренний мир? Когда, к чертям, ты придумал всю эту философскую хрень?

С другой стороны, философия тоже была бы хороша.

– Как ни странно, я чувствую ответственность за задержки твоего роста. Без меня, ты осталась семнадцатилетней девушкой, которую я оставил. – Без теплого воздуха от обогревателя склад начал значительно охлаждаться. Маленькие дерзкие соски Рокки затвердели настолько, что уперлись в толстую ткань свитера. Моя решимость ослабла, и я опустил глаза, чтобы полюбоваться этим зрелищем. – Ну, не во всех частях.

– Есть ли смысл в этом? – спросила она, совершенно не обращая внимания на мой изумленный взгляд.

«Смысл в том, что я хочу доказать тебе, что ты никогда не нуждалась во мне, чтобы исследовать свою бунтарскую сторону. Она всегда была глубоко внутри. Это было в твоей душе».

– Это самый странный после школы разговор. – Она испустила недовольный вздох.

Если бы я не был по уши в своем «философском дерьме», я бы рассмеялся.

– Ты хотела быть друзьями опять, да? Как в старые времена?

– Да.

Друзья... такое плохое слово.

– Хорошо. С этого момента мы снова Рокки, Джесси... и Стефани. Я покажу тебе, что как только мы будем вместе тусоваться, это пробудит ту маленькую стерву, которая, я знаю, есть у тебя внутри. Просто дай мне немного времени, чтобы выяснить, как вытащить ее из той клетки, в которую ты ее засунула. Я покажу тебе, что там плохая девочка. Черт, она показалась в канун Нового года.

– А потом ты ушел... снова, – отметила она.

– Обещаю, что больше никогда так не сделаю.

«Лжец!»

Все еще глядя с сомнением, она спросила:

– Какое отношение это все имеет к Итану?

– Итан? – Мой взгляд оторвался от ее груди.

Неужели? Она должна была вспомнить его сейчас?

– Ты сказал, что теперь ты видишь, почему я всегда действовала определенным образом с Итаном.

– О-о-о-о, – Мой рот сложился в идеальный круг. – Эм, просто забудь об этом.

– Что? Почему?

– Я сказал забудь об этом.

Я ни за что не признался бы, что завидую этому придурку. Ему ничто не мешало, а против меня был весь мир.

Прежде чем она смогла продолжить, я быстро направился к «пещере». Как только я вошел внутрь и надел дурацкий фартук, и понял, насколько глупо себя вел. Я работал в ненавистном магазине, делал ненавистную работу, и ради чего? Оттолкнуть девушку, которую я любил?

Я действительно был идиотом.

Глава 23


Мой идиотизм удвоился, если не утроился в течение следующих нескольких дней, пока родители Рокки были в командировке. В стремлении доказать свою извращенную теорию о ее внутренней женщине – а также повеселиться – я не только напугал ее секс-игрушками, но практически утопил ее в пенистых гениталиях, анальных пробках и кольцах для члена.

Рокки была в ярости, и я имею в виду ярость типа «Я убью тебя, пока ты спишь». Первоначальная шутка о том, чтобы сунуть ей в лицо какие-то штучки для девичников, была довольно безобидной и даже привела к продаже. Я пересек черту, заминировав ее рабочее место более серьезными игрушками. Гм, более профессиональными, если вы понимаете, о чем я.

Я понял, что она готова разорвать меня, как только услышал, как она выкрикивает мое имя по интеркому. По правде говоря, я был немного напуган и не торопился идти к середине магазина. К тому времени, как я добрался до кассы, Рокки была вся красная и тряслась от ярости.

Я сглотнул, прежде чем спросить:

– Эй, босс. Вы хотели меня видеть?

– В чем твоя проблема? – спросила она.

Хотел бы я сказать, что то, что произошло потом, было зрелой, адекватной беседой, где я смог объяснить свои действия, а она могла опровергнуть, выражая свои самые сокровенные чувства.

Но такого не было.

Мы вели себя не лучше, чем куча анальных пробок вокруг ног Рокки, что, должен признать, было довольно смешным зрелищем. К сожалению, это было единственное, что забавляло в сложившейся ситуации.

После того как Рокки обозвала меня мудаком (что было чертовски неприятно), а я в отместку обвинил ее в том, что она беспокоится только о деньгах, я был уверен, что слабый фундамент нашей дружбы рухнул. Что еще хуже, Итан выбрал именно этот момент, чтобы появиться, готовый практически слизать лицо Рокки!

Поскольку у меня не было ни малейшего шанса остаться и посмотреть на чертов праздник любви между ними, я постарался быстро собрать все секс-игрушки с пола, изо всех сил стараясь игнорировать то, о чем они, черт возьми, говорили. Тем не менее, я не мог не взглянуть на Итана, который продолжал бросать осторожные взгляды на игрушки, разбросанные по полу.

«Держу пари, он гадает, что можно использовать с Рокки».

Как только эта мысль пришла мне в голову, я слегка подвинулся так, чтобы закрыть ему обзор. Я быстро бросил последний фаллоимитатор в коробку и резко встал как раз в тот момент, когда Итан выходил.

– Пока, – крикнула ему вслед Рокки, когда я нарочно толкнул ее плечом.

Она обернулась и презрительно усмехнулась в мою сторону.

– Ох! Эй, что за шуточки?

Не отвечая, я схватил тяжелую коробку и стал пробираться к «пещере». Мне нужно было уйти от всего этого. И больше всего мне нужно было уйти от нее.

– Что ж, ты добился успеха в своих поисках, Джесси. – Я бросил коробку на пол и отшвырнул ее ногой. – Кое-кого, наконец, отпустили... жаль, что это был ты.


Злость на Рокки была лишь верхушкой айсберга моего ужасного дня. Позже тем же вечером я подъехал к своему дому и заметил странную машину, припаркованную на подъездной дорожке.

– Какого черта? – сердито пробормотал я, ставя машину на стоянку.

Я выпрыгнул из своего высокого внедорожника и захлопнул дверь с такой силой, что чертова штука затряслась. Я был примерно в двадцати футах от двери, когда изнутри раздался громкий смех. Что-то во мне надломилось. Это было, как если бы подавленные воспоминания пробудились и затопили все тело, разливаясь жаром по венам.

«Маленькие посиделки».

Именно так моя мать называла их. Чертовы посиделки. Это было такое невинное название. Кучка незрелых взрослых, пьющих и курящих, чтобы впасть в транс. Было много ночей, когда я приходил домой и находил мать без рубашки и без сознания на полу рядом с ее «друзьями». И позвольте мне сказать вам – нет ничего более травмирующего, чем необходимость отрывать вашу бессознательную мать от пола, чтобы одеть ее. Если закрыть глаза, я неизменно почувствую запах подгоревшего попкорна, который окружал ее, и отвратительный аромат алкоголя и застарелой рвоты на ее рубашке.

Глаза остекленели, я выбросил эту мысль из головы и с яростью сотни голодных львов ворвался в дверь.

– Джесси! – мать подавила кашель. Ее глаза возбужденно блестели. – Рада, что ты дома.

Она что, пьяна?

Краем глаза я уловил какое-то движение. Ошеломленный, я смотрел, как молодая женщина с блестящими глазами встала и протянула мне руку.

– Привет, я Мишель.

Я нахмурился, глядя на веснушчатое лицо.

– Привет.

– Я из Агентства по уходу на дому, куда вы послали запрос, – объяснила она, явно почувствовав мое замешательство. – Эм, Ваша мать организовала эту встречу, чтобы провести собеседование с потенциальной медсестрой.

– Потенциальная медсестра, – повторил я со вздохом облегчения. Я бы взял медсестру вместо нового собутыльника в любой день. – Надеюсь, моя мама была гостеприимна.

Мама одарила меня чем-то вроде доброй улыбки, но я видел ее насквозь. Если бы Мишель не стояла рядом, она бы огрызнулась, отругала меня и стала вести себя просто отвратительно. Мама ухмыльнулась мне, прежде чем повернуться к женщине.

– Мишель рассказала мне все о своих способностях и опыте. Мы ждали, когда ты вернешься домой, чтобы ты мог с ней познакомиться.

– Ваша мама – прекрасная хозяйка. Я действительно вижу, что мы хорошо ладим, – Мишель усмехнулась, откидывая назад несколько прядей огненно-красных волос.

Красных.

Опять предупреждающие сигналы?

Осматривая нашу новую сиделку, я не мог не задаться вопросом, была ли она либо совершенно безразличной, либо просто действительно хорошей актрисой.

Моя мама тоже отличная лгунья. Она тут же будет манипулировать тобой... если только ты не планируешь сделать это с ней, так что в любом случае, добро пожаловать на борт!

Наконец я выдавил из себя улыбку.

– Что ж, похоже, вы двое уже приняли решение. В данном случае мое мнение не имеет значение.

Улыбка Мишель быстро погасла.

– Хм, надеюсь, я вас не обидела. Я не имела в виду, что у меня уже точно есть эта работа. Просто...

Я прервал ее:

– Не беспокойтесь об этом.

«Серьезно, тебе нужна толстая кожа, чтобы работать на нее».

Мишель с облегчением кивнула и направилась к дивану. Воспользовавшись тем, что она повернулась ко мне спиной, мама бросила на меня сердитый взгляд, но голос ее остался добрым.

– Я сказала Мишель, что ей важно встретиться с тобой, прежде чем мы продолжим.

– Почему? – тупо спросил я. – Я дал тебе список, ты выбрала, все.

Мама вздохнула, отчего ее баллон тикнул громче обычного.

– Потому что мы сказали, что решим вместе. Я не могу сказать «да» без твоего согласия.

– Потому что я плачу? – спросил я в ответ.

Этого было достаточно, чтобы добропорядочная маска спала.

– Потому что мне нужна твоя подпись на контракте, – отрезала она, не в силах сохранить улыбку.

Тот факт, что мы не отпугнули Мишель, был хорошим знаком. Фыркнув, я покачал головой и повернулся к бедняжке, которая понятия не имела, что ее ждет.

– Когда вы сможете начать?

– Серьезно? – ее глаза расширились. – Но вы даже не провели собеседование со мной.

Я пожал плечами.

– Любой, кто так хорошо ладит с моей мамой, для меня победитель. Так что? Когда вы сможете начать? Завтра? Мне необходимо вернуться к делам в Чарльстоне. Если нужно обучить вас, я должен начать прямо сейчас.

У нее отвисла челюсть.

– Что ж, излишне говорить, что это выходит за рамки протокола, но я не вижу в этом проблемы.

– Хорошо.

Я уже повернулся к двери.

– Хм, когда вы планируете уехать? – спросила она в замешательстве.

– Сначала мне нужно кое-что уладить...


Как будто какая-то магическая сила тащила меня через весь город. Лавируя в потоке машин, замедляя ход на светофорах и знаках «стоп», я был зомби, роботом под контролем разума. Не знаю даже, как я добрался до дома Рокки, но не успел опомниться, как уже смотрел на красный двухместный автомобиль, стоявший за старым автомобилем Рокки. Ее родители никак не могли вернуться домой раньше (и не водили этот показной кусок дерьма), и я сомневался, что он принадлежал ее сестре Эмили.

– Черт, это должно означать... – Мой голос затих, как только Итан прошел мимо открытого окна, выглядя, как всегда, приторно.

Жар пробежал по моим конечностям, достигая кульминации в руках, которые крепко сжали руль. Я быстро оторвал каждый палец, боясь сделать что-нибудь безумное, например, сорвать рулевое колесо с приборной доски.

«Что ты делаешь? Просто уезжай! Какие порванные связи вам нужно скрепить? Рокки явно тебя ненавидит!»

Но я не мог уехать. Я не мог даже пошевелиться. Я застыл, глядя на дом, где женщина, которую я продолжал отталкивать упала в объятия другого мужчины.

– А чего ты ожидал? Что она снова будет ждать тебя? – с отвращением выплюнул я.

Входная дверь с грохотом распахнулась, напугав меня. Я затаил дыхание и сполз на сиденье, опасаясь, что Рокки заметит меня. Однако в дверях стояла не она. Итан спрыгнул с цементной ступеньки, подбросив ключи в руке. Как крошечные колокольчики, звенели они в ночи. Песня счастья – песня, которая не была моей. Как будто почувствовав мое присутствие, он сразу же перевел взгляд на мою машину, и, хотя я был скрыт темнотой ночи и тонированными стеклами, каким-то образом я знал, что он меня видит. Самодовольная улыбка появилась на его лице, и я впервые заметил его растрепанные волосы и беспорядочно наброшенный свитер, который был помят, как будто кто-то держал его за бока. Мой желудок сжался от осознания того, что он и Рокки, должно быть, делали внутри.

– Твой план сработал, гений. Рокки, наконец, ушла. – Я подождал, пока Итан отъедет, прежде чем завести машину. Я бросил последний взгляд на ее дом, испытывая странное чувство дежавю. Подавив смешок, я покачал головой и уехал. – Еще раз прощай, Рокки.


Глава 24


Тук-тук.

– Джесси! Тащи свою задницу к входной двери и открой ее. – Мать дважды кашлянула, пытаясь выдавить из себя еще хоть слово.

Кашель был единственным, что удерживало меня от того, чтобы огрызнуться на нее. В тот день я был не в настроении выслушивать ее дерьмо.

Закатив глаза, я открыл дверь дрожащей Мишель. Ее рыжие волосы были заправлены в огромную вязаную шапочку, а зубы стучали так сильно, что я мог поклясться, что слышал их стук сквозь свист ветра.

– Привет, заходи. – Я удивленно поднял брови, совершенно забыв, что настоял на том, чтобы она как можно скорее приступила к работе.

– С-спасибо, – пробормотала она, потирая руки в перчатках. – Т-т... там холодно!

– Не сомневаюсь, – мрачно ответил я, с тоской глядя на улицу.

Я знал, что достиг дна, когда предпочитал находиться в такой холод на улице, а не сидеть взаперти с матерью... или идти в «Новинки Росси».

– Извини, я опоздала, – сказала она, снимая свою гигантскую куртку.

Темно-синее чудовище было не только толстым, но и доходило ей до лодыжек! Как, черт возьми, ей все еще холодно?

– Да, насчет этого... – уголки моего рта опустились ниже. – Честно говоря, прошлым вечером у меня был эмоциональный срыв, и... я вроде как забыл, что просил тебя прийти.

Ее глаза расширились.

– Это значит, у меня нет работы?

– Нет! – быстро ответил я. Успокоившись, я виновато улыбнулся. – Я имею в виду, конечно, нет. Мы не можем отпустить такую хорошую медсестру, как ты. Я просто не был готов вводить тебя в курс дела сегодня.

– Фух! Какое облегчение. Хочешь поговорить о своем эмоциональном срыве? – Она протянула руку и сжала мою, заставив меня быстро отпрыгнуть назад. С лукавой улыбкой на лице она застенчиво спросила: – Подружка ревнует?

– Что? – Я растерянно заморгал.

Она кивнула на мою руку, словно опасаясь снова прикоснуться ко мне.

– Ты вздрогнул, когда я дотронулась до тебя. Не волнуйся, чувак, я не свободна.

Впервые я заметил гигантский камень на ее безымянном пальце. Она была точно не свободна. И тот, кто «лишил» ее свободы был при деньгах. Камень был такой большой, что казался фальшивым, но, судя по ухмылке на ее лице, был действительно в пять карат. Наверное, Итан мог бы подарить такой камень Рокки.

– Что ж, поздравляю, и нет, я ни с кем не встречаюсь. Следовательно, никакой ревности.

Мишель подняла бровь, но ничего не ответила. Вместо этого она положила куртку на диван, на мгновение задержавшись. Это смутно напомнило о Саре в художественном классе, и мне сразу стало не по себе. Я не был против легкого флирта, но не хотел никого обманывать.

– Хм, гардероб за углом. – покачал я головой и нахмурился.

Она понимающе фыркнула.

– Очевидно, что эта девушка или ее отсутствие действительно скрутили тебя изнутри. Просто расслабься.

Я крепко сжал губы, определенно не оценив ее непрошеных комментариев. Отмахнувшись, я начал показывать разные комнаты в доме.

– Спальня, ванная, кухня...

– Почему бы тебе просто не помириться со своей подружкой? – прервала она меня. – Даже смотреть на тебя больно.

– Ты еще не все сказала? – не подумав, выпалил я.

Мама, должно быть, услышала, потому что расхохоталась в соседней комнате.

Мишель пожала плечами, бросив на меня невинный взгляд.

– Все, что я хочу сказать, это то, что на самом деле нет смысла сидеть и страдать, когда ты можешь что-то с этим сделать.

– Замечание принято. – Я потер брови и вздохнул. – Ну, мы можем приступить к делу, да?

Она снова пожала плечами, не переставая ухмыляться.

– Как скажете, босс.

– Я нанял тебя заботиться о моей матери, – проворчал я. – Да будет тебе известно, она здесь главная.

– Очень жаль... – Она глубоко вздохнула. – Я всегда мечтала, чтобы моим боссом был альфа-самец.

Я остановился как вкопанный.

– О чем ты вообще говоришь?

– Боже, ты можешь расслабиться? Это просто цитата из книги, которую читала. Ты вообще понимаешь поп-культуру или так глубоко в своей дыре отчаяния, что не принимаешь ничего из этого?

Отлично, еще одна Стефани со своим эльфийским порно.

– Да, тебе лучше не читать на работе, – пробормотал я.

– Кстати, о работе, твоя мама говорила, что у тебя в городе есть работа. Я так понимаю, у тебя сегодня выходной? – В ее голосе прозвучала какая-то дерзость, что заставило меня задуматься, к чему она клонит.

Я покачал головой.

– У меня нет работы... во всяком случае, здесь, в Бэтл-Фоллс.

Она понимающе посмотрела на меня.

– Там работает девушка, верно? Та, в которую ты влюблен? Я удивлена, что кто-то, кто выглядит так мужественно, как ты, слишком труслив, чтобы пойти за ней. Серьезно, мужчины такие очевидные.

Конечно, моя мать не будет стесняться сплетничать обо мне.

– Знаешь, что? Я даже не могу удостоить это утверждение ответом, – сердито выпалил я.

– Я и не ожидала этого.

Я дошел до черты и уже раздумывал: уволить ее или нет, когда телефон завибрировал в кармане. Нахмурившись, я украдкой взглянул на номер, который вспыхнул на экране. Сердце екнуло от волнения, когда я понял, что не узнаю его.

Может быть это Рокки.

Я оглянулся через плечо и увидел, что Мишель пытается разглядеть телефон. Поймав мой взгляд, она покраснела и сделала шаг назад.

– Я должен ответить. Я сейчас.

– Держу пари, что так и есть, – улыбка Мишель была отвратительной.

Покачав головой, я прошел на кухню, отчаянно пытаясь избежать ее любопытных глаз.

– Алло?

– Джесси! – мышиный голос завопил мне в ухо. – Где ты?

Да, волнение было не напрасным.

– Рокки?

– А кто же еще? Где ты? Я волновалась! Мог бы хотя бы позвонить и сказать, что не придешь на работу.

И вот так мое сердце разбито. Почему я ожидал, что она позвонит? Сказать, что бросила Итана? Даже если это правда, это ничего не изменит.

– Откуда у тебя этот номер? – спросил я, борясь с приступом разочарования.

– Я твой работодатель. У меня есть номер в личном деле.

– Твой отец – мой работодатель.

– Джесси, хватит нести чушь. Где ты?

Я почти мог представить себе, как она постукивает носками своих маленьких ножек и скрещивает руки в мультяшной манере. Боже, какая она милая.

– А тебе какое дело? – выпалил я, думая о том, что видел прошлой ночью.

– Эм, потому что ты должен был быть здесь четыре часа назад!

– И это все? – Я не мог избавиться от слабого намека на надежду, что она скучает по мне.

«Эгоист, как и твоя мать».

Она подождала немного, прежде чем сказать:

– Что?

– Это единственная причина, почему ты позвонила мне? Потому что я пропустил работу? – Голос прозвучал немного суровее, чем я хотел, но я ничего не мог с собой поделать.

– Да, конечно.

Тьфу. Стрела прямо в сердце.

– Ты сказал своей девушке, что скучаешь по ней? – раздался раздражающий голос Мишель.

Не отвечая, я быстро пробежал в свою комнату и закрыл дверь. Мне уже не нравилась эта сука, но я знал, что она отлично поладит с моей мамой.

– Где ты? – почти обвиняюще спросила Рокки.

Внезапно почувствовав усталость, мне захотелось поскорее закончить разговор. Мой мир вращается по кругу и не остановится, пока я не уеду из Бэтл-Фоллс навсегда.

– Рокки, я сегодня пропущу работу.

– Это я вижу. – Она вздохнула. – Ты придешь завтра?

Я закрыл глаза. Как я мог вернуться после всего, через что заставил ее пройти? Как я мог смотреть на нее, зная, что другому мужчине, а не мне, посчастливилось обнять ее?

Нет. Это невозможно.

Сквозь стиснутые зубы я ответил:

– Знаешь, что? Я так не думаю.

– Черт, Джесси! – она завизжала, удивив меня. – Что, черт возьми, с тобой? Это из-за нашей вчерашней ссоры?

– Все должно быть связано с тобой, верно? – Конечно, так и было.

Это всегда было связано с ней.

– Я не это имела в виду. – Хотя она изо всех сил старалась скрыть боль, в ее голосе слышалась легкая дрожь.

Это была моя жизнь, не так ли? Даже когда я пытался быть хорошим парнем, в итоге я причинил боль тому, кто этого не заслуживал. Я должен был сделать что-то ужасное в прошлой жизни, чтобы получить такое кармическое наказание в этой.

Проглотив комок вины, застрявший в горле, я прошептал:

– Я расскажу тебе все, но сейчас...

– Тебе неудобно, я поняла.

– До свидания, Рокки.

«Это для твоего же блага».

– Джесси!

Я убрал телефон от уха и уставился на него. Я смотрел, как экран погас, став черным, как тьма в моей душе. Жизнь несправедлива, не так ли? Иногда искать тех, кого любишь больше всего, означает тащить свое сердце по грязи. Какое бы кармическое наказание я ни заслужил, возможно, это был мой способ загладить вину.

– Мишель не нуждается в обучении, – прошептал я. – Мне нужно прекратить тянуть время и уехать завтра.


Глава 25


Пик. Пик. Пик.

– С вас шестьдесят восемь долларов семьдесят пять центов... Эй? Эй? Мистер, с вами все в порядке?

Выйдя из транса, я быстро моргнул и увидел, что кассир машет рукой перед моим лицом.

– Чувак, ты в порядке? – подросток переминался с ноги на ногу и смотрел на телефон. – Я могу позвонить 911, если хочешь... если только... ты не под кайфом?

«Не под кайфом. Скорее в депрессии. Я всего лишь оставляю свою больную маму и убегаю от девушки, которую люблю. Но да, я в порядке».

Я молча кивнул и вставил карточку в считывающее устройство. Мальчик как-то странно посмотрел на меня и пожал плечами.

– Слушай, если это то, что я получу, когда вырасту, то я этого не хочу.

Я фыркнул и схватил свои продукты, взяв около четырех пакетов в каждую руку.

– Поверь мне, если бы я мог быть вечно молодым, я бы так и сделал. Полегче, дружище.

Забавно, как такая обыденная вещь, как покупка продуктов, может иметь такой вес. По дороге домой я поймал себя на том, что оглядываюсь на груду полиэтиленовых пакетов и чувствую себя немного виноватым от того, что моим последним поступком в Бэтл-Фоллс было не что иное, как наполнение кладовки. Я имею в виду, конечно, у мамы теперь есть медсестра, чтобы заботиться о ней, и мы все просто вернемся к жизни, которую знали и любили в течение последних пяти лет... все же часть меня чувствовала, что я должен сделать что-то более важное перед отъездом. Может, напечатать объявление в газете, чтобы пожелать счастья людям, которых я люблю... и которым больно. Может быть, я мог бы купить пирожные и оставить их на крыльце, чтобы они замерзли под снегом в Бэтл-Фоллс. Но нет, я просто набивал дом консервами и фруктами.

Я свернул на свою улицу и чуть не заскрежетал тормозами. В противоположном конце, прямо под умирающим дубом, стояла машина, похожая на ту, на которой ездила Рокки.

– Должно быть, у меня галлюцинации, – пробормотал я, качая головой. – Это как в тех фильмах, где парень повсюду видит лицо своей девушки.

Поднимаясь по ступенькам к своему дому, я услышал женский голос, доносящийся изнутри. Решив, что Мишель снова появилась рано, я приготовился к шквалу непрошеных советов, когда внезапно...

Хриплый мамин голос эхом разнесся по пустому коридору.

– Это потому, что он боялся, что утащит тебя вниз за собой.

– Что? – Я услышал, как ахнула Рокки, и сердце у меня упало.

– И еще, что он боялся, что его притащат обратно сюда...

– Мама! – Я вбежал в комнату так быстро, как только мог, смутно осознавая, что содержимое моих сумок высыпается на пол.

– Джесси! – Рокки вскочила на ноги, как ребенок, которого только что поймали с рукой в банке печенья.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я, бросив встревоженный взгляд на мать. Что она могла ей сказать?

class="book">– Я... я...

– Ищешь меня? – Мои глаза закрылись.

Что еще она могла здесь делать? Уж точно не пришла в гости к матери. Открыв глаза, я увидел, что Рокки опустилась на колени и нетерпеливо хватала продукты, складывая их в стопки рядом с моими порванными сумками. Я с отвращением покачал головой. Рокки не должна ни за кем убирать. Особенно за мной.

– Что она тебе сказала?

Оранжевая вспышка промелькнула у меня перед глазами. Рокки застенчиво улыбнулась, держа перед моим лицом фрукт. Я раздраженно покачал головой и забрал апельсин.

– Эм, только то...

– Ты опять уходишь от нее, – ответила за нее мама.

В ее голосе слышалось ликование. Даже после пяти лет разлуки она любила смотреть, как я мучаюсь.

– Нет, этого она мне не говорила. – Голос Рокки упал на несколько октав.

Было очевидно, что она лжет.

– А следовало бы. – Моя досада на мать победила врожденную потребность приукрашивать вещи для Рокки.

– Так это правда? – Она взглянула на мою мать, и на ее лице промелькнула жалость. – Ты действительно собираешься оставить ее в таком состоянии? Как ты вообще можешь смотреть на себя в зеркало?

– Как она может смотреть на себя? Я пытался, действительно пытался. Я хотел сделать все лучше между нами, а она просто назвала меня неудачником и вела себя как плохая мать, которой всегда была. – Меня не волновало, что мама была в той же комнате.

Она должна это услышать! Серьезно, почему я был единственным, кто видел, как плохо она обращалась со мной?

– Остановись, Джесси. Ты действительно собираешься так говорить о своей больной маме?

Я проглотил комок, который рос у меня в горле.

– Ты права.

Готовясь к бою, Рокки заметно удивилась.

–Да?

Дикая идея промелькнула в моей голове, привычка, которая, казалось, всегда всплывала, когда дерьмо собиралось ударить по вентилятору. Я все еще мог уехать, но без тяжелого сердца. Это была отличная идея. Прежде чем успеть передумать, я протянул руку и схватил ее за тонкое запястье.

– Пошли.

– Что? – Она быстро заморгала.

– Мои слова не помогут тебе понять. Я должен показать тебе.

Позвольте мне взять свои слова обратно. Возможно, это была не лучшая идея, но определенно самая безумная. Я дернул Рокки, и она полетела ко мне.

Глаза Рокки истерически сверкнули.

– Куда мы идем? У меня работа! Твоя мама...

– Медсестра придет, – перебил я ее. – Я искал ее с тех пор, как приехал, и нанял вчера.

– Когда ты не пришел. Конечно, – понимающе прошептала Рокки.

Она медленно подняла голову, раздвинула губы, и зубы ее сверкнули, как у дикого зверя в тусклом свете флуоресцентных ламп. Если бы я не знал ее лучше, то сказал бы, что она готова откусить кусок от меня.

– Зачем мне куда-то идти с тобой?

Инстинктивно я отпустил ее запястье и отдернул руку на случай, если она все-таки укусит.

– Я знаю, что не был с тобой откровенен, и причина в том, что...

– Что, Джесси? Еще один бред?

– Слушай, я...

Черт, как, черт возьми, я собирался это сделать? Я знал, что чувствую. Я чувствовал это сердцем, но все мысли в моей голове были так перепутаны. Не было слов, чтобы описать все.

Как я все еще любил ее.

Как я знал, что она все еще любит меня.

Почему наши жизни были слишком разными, чтобы быть вместе.

– Ты художник и знаешь, что увидеть картину своими глазами – стоит тысячи слов, верно?

– Ты собираешься показать мне фотографию? – с сомнением спросила она.

Ах, моя Рокки. Как всегда саркастична.

– Нет, я собираюсь показать тебе кое-что получше. Что-то, что заставит тебя понять, все, что я скрывал от тебя. Просто... пожалуйста, пойдем со мной. Это важно. – Решив, что она не укусит меня, я снова схватил ее за запястье, страстно желая почувствовать ее кожу на своей.

Она молчала, и на мгновение я испугался, что она действительно сошла с ума из-за меня. К счастью, она вздохнула и, наконец, заговорила.

– У меня есть работа. Знаешь, работа, которую ты бросил?

– Так позвони кому-нибудь! Я уверен, что ты можешь это уладить, – отчаянно закричал я. У нее было около восьмисот членов семьи. Я был уверен, что, по крайней мере, один из них сможет ее прикрыть. – Как насчет Белль?

– Серьезно? Она сразу же позвонит моим родителям, вероятно, придумывая глупую ложь. Кроме того, я уже поменялась сменами с Морисом, чтобы приехать сюда. Он собирается уйти в ближайшее время, мне нужно сменить его.

Ладно, план сработал.

Все еще держа ее за руку, я вывел ее на крыльцо, отчаянно пытаясь избежать ушей матери. Мне только не хватало аудитории, чтобы рассказать нашей одержимой сплетнями медсестре о моей жизни в мыльной опере.

– Ты можешь еще кому-нибудь позвонить? – я был в отчаянии.

Мне нужно было это чувство завершенности, прежде чем я исчезну навсегда.

Рокки покачала головой, прерывисто дыша. Она определенно волновалась.

– Куда мы идем? Ты не можешь просто ожидать, что я возьму и уйду с тобой.

– Конечно, нет. Я не жду от тебя ничего.

Она, конечно, не должна мне ничего.

Ее лицо приняло самое сердитое выражение, которое я когда-либо видел у нее. Как только ее верхняя губа начала подергиваться, я понял, что официально пересек черту.

– Что, если мне будет некомфортно? Ты когда-нибудь думал об этом, мистер секретность? Что, если я устала от твоей чуши?

– Пожалуйста, – услышал я свою мольбу. – Я хочу тебе кое-что показать. Это будет многое значить.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем лицо Рокки смягчилось. Она подалась вперед и глубоко вздохнула.

– Ладно. Позволь мне позвонить Джастину. У него есть резервная копия моего ключа в случае, если я подхвачу грипп или типа того.

Меня захлестнула волна облегчения. Она действительно была замечательным человеком. Даже я не ожидал, что она окажет мне услугу, особенно учитывая, как я с ней обращался. Именно поэтому я не заслуживал ее.

– Спасибо тебе. – Я попятился к дальней колонне на крыльце, давая ей возможность солгать своему сотруднику. Как босс, я мог только представить, как она, должно быть, расстроилась из-за всей этой ситуации, что еще больше убедило меня в том, что я в долгу перед ней. Услышав, что она повесила трубку, я с улыбкой поднял глаза. – Ты можешь выиграть Оскар.

– Заткнись. – К моему разочарованию, она сунула руки в карманы. Не было ни малейшего шанса подержать их. Закусив губу, она нерешительно подняла глаза. – Куда мы идем?

– Чарльстон.


Глава 26


Я был самым тупым ублюдком на свете.

Какого черта я настаивал, чтобы она поехала со мной в Чарльстон? Я настолько жаждал наказания?

Я украдкой взглянул на нее и вздохнул от того, что увидел. Она была напряжена, в этом не было сомнений, ее руки аккуратно лежали на коленях. Это определенно не была веселая и расслабленная версия Рокки, которую я знал. Она сидела так, словно застряла в суде, готовая к нападению адвоката-акулы – застенчиво, благовоспитанно и определенно неуклюже.

– Ты собираешься мучить меня своим молчанием?

Я усмехнулся в ответ, пытаясь разрядить обстановку. Ответной реакции не последовало.

Ну, может, она была адвокатом в этом деле, а я ответчиком, пока не доказана невиновность.

Я бросил на нее понимающий взгляд и слегка надул губы.

– Прекрасно, я это заслужил. – Сделав паузу, я осмелился спросить: – Так все же, я достоин твоего доверия?

– Мое доверие? – надменно воскликнула она. – И это говорит парень, который последние пять лет делал вид, что меня не существует? О, да, ты действительно заслуживающий доверия человек.

Что ж, по крайней мере, теперь она заговорила. Я прикусил губу, отчаянно желая, чтобы мы с ней как-нибудь прошли через это. Я говорю не только о втором шансе для нашей дружбы, или даже об этой второй встрече. Нет, я говорю о самой жизни. Я имею в виду, насколько было бы проще, если бы я вырос с таким прошлым, как Итан? Наверное, у меня хватило бы мужества и поддержки пригласить на свидание единственную девушку, которую я любил целую вечность! Возможно, именно поэтому я так одержим этим придурком. Каким бы неприятным он ни был, он всегда будет тем парнем, которым я всегда хотел быть.

Но этого никогда не случится в этой жизни.

– В чем дело, Джесси? Сначала ты игнорируешь меня, а потом похищаешь? – Ее щеки медленно зарумянились до неприятного оттенка красного, далекого от обычного милого розового сияния, которое она излучала.

– Я не похищал тебя. Ты поехала добровольно. В любом случае, это то, что я собираюсь сказать копам.

Ее губы дернулись не один раз, а дважды, прежде чем расплыться в мягкой улыбке.

– Можешь объяснить мне, почему мы едем в Чарльстон?

Честно говоря, я и сам не знаю, зачем это делаю.

– Ты увидишь, когда мы туда доберемся, – солгал я. – А пока я думаю, было бы хорошо поговорить.

– О? О чем? – Она выпрямилась, ее глаза расширились от любопытства.

– Нашего ужина в закусочной было недостаточно, чтобы наверстать упущенное за пять лет.

– Ну и кто же в этом виноват? – проворчала она.

Я сглотнул, делая глубокий вдох, чтобы замедлить биение сердца.

– Было бы проще, если бы ты была непредвзята, хорошо? Я знаю, что ты злишься на меня и, боже, да, я заслуживаю этого. Но, пожалуйста, просто выслушай меня, прежде чем делать поспешные выводы – Я вздохнул и покачал головой.

Я так испортил наши отношения и понимал, что их уже не исправить. Но мне нужно было попытаться.

– Ладно. Я слушаю, – коротко ответила она.

На мгновение воцарилась тишина, и я был уверен, что она чувствует разочарование, исходящее от меня. Я хотел послушать, как она говорит. Хватит с меня мыслей, страхов и неуверенности. Рокки всегда помогала мне чувствовать себя лучше. Я хотел услышать ее голос и запомнить каждое слово.

– Ну, я надеялся, что ты будешь первой, – признался я.

– Я? Я не та, кто должен объяснится.

– Пожалуйста, – я практически умолял, но мне было все равно.

– О чем вообще я должна говорить?

– Давай начнем с самого начала.

– Например? – Она подняла бровь и поджала губы.

Я задумался на мгновение и понял, что у меня в голове все еще остался один жгучий вопрос.

– Например, почему ты изменилась?

– Я не...

Я прервал ее.

– Возможно, ты этого не видишь. Черт, Стефани, вероятно, тоже. Вы двое так плотно завернуты в кокон, которым является Бэтл-Фоллс, что обе не понимаете, что ты стала такой испуганной, нервной. Где девушка, которая была за веселье? Моя цыпочка для гулянок.

– Не называй меня цыпочкой. Я не животное.

– Вот именно. Вот тот пыл, по которому я скучал.

Она не отвечала какое-то время. Вдруг ее нижняя губа задрожала, и мне захотелось ударить себя в живот. Я все-таки это сделал. Я заставил ее плакать.

Я был засранцем.

– Я больше не рисую, – внезапно выпалила она.

– Что? Почему? – Я совершенно не ожидал, что разговор пойдет в этом направлении.

Она неловко заломила руки и глубоко вздохнула. Во мне бушевала внутренняя борьба между совестью и любопытством. Я хотел избавить ее от боли и сказать, что ей не нужно мне ничего говорить. Но любопытство взяло верх, и я снова почувствовал себя эгоистичным ублюдком, каким был всегда.

– В старших классах я была... храбрее. – Ее голос звучал кротко, как у ребенка, признающего что-то плохое. – Я еще не испытала, каким подлым может быть мир, и из-за этого я была самой собой и чувствовала себя нормально.

Мои брови сошлись на переносице.

– О чем ты говоришь?

– У меня были ты... и Стефани. Вы оба заставляли меня чувствовать, что я могу быть кем угодно без последствий, и, вероятно, поэтому я тусовалась вместе с вами. Когда я училась в колледже...

– Ты имеешь в виду, когда я исчез, – угрюмо предположил я.

– Это тоже.

Она изливала мне свое сердце и душу, объясняя, как ее сомнения в себе привели на путь, который она ненавидела. Если бы я был музыкантом или кем-то творческим, я бы заглушил все ее меланхолические горести и превратил их в песню. Наверное, было ужасно так говорить, но в печали было что-то прекрасное. То, как дрожал ее голос в конце фразы, придавало ей легкую вибрацию – тихую песню в суровом мире. Но все это казалось неправильным. Возможно, она была прекрасна в своей боли, но еще прекраснее она была в счастье.

Я слегка надул губы и глубоко вздохнул.

– Вот почему ты стала такой...

– Какой?

– Самодовольной. С работой и с Итаном.

– Что у тебя за одержимость им? – Она развела ладони, словно умоляя меня дать ей хоть какую-то информацию.

Но я еще не был готов что-либо дать.

Рокки закатила глаза и вздохнула.

– В любом случае, я скучаю по вдохновению, которое я ощущала, когда рисовала, но все еще слишком боюсь попробовать это снова.

– Ты когда-нибудь боялась того, что мы делали, когда были моложе? – спросил я, скрывая другой жгучий вопрос: действительно ли я был монстром, как думали твои родители?

Она откинула голову назад и усмехнулась.

– Убегала тайком из дома? Прыгала в машину твоей мамы в пятнадцать лет и ездила без прав? Да, я была ошарашена.

Я неловко поежился. Это был не тот ответ, на который я надеялся. Я снова почувствовал себя злодеем в истории ее жизни.

– Так почему тебя это не останавливало? Почему теперь ты так боишься взять кисть и рисовать, ведь ты так охотно сопровождала меня в этих глупых, безрассудных приключениях? И скажи мне правду. Ничего из этого дерьма типа «я оберегала тебя».

– Потому что...

Я не думал, что она закончит свою мысль, и был удивлен, услышав тихий шепот рядом со мной.

– Это потому, что ты был там, – ответила она застенчиво.

– Что? – Должно быть, мне послышалось.

Как будто мое каменное холодное сердце проснулось, экстаз пронесся по артериям.

Ее голос дрогнул.

– Это потому, что я знала, что ты никогда не позволишь, чтобы со мной случилось что-то плохое.


Глава 27


Рокки была в моем ресторане. Позвольте мне повторить: Рокки была в моем ресторане удивленная и немного расстроенная. С другой стороны, я действительно не мог винить ее, учитывая, что Ханна, моя недавно нанятая администратор, бросала на нее тень.

Мы прибыли в город чуть позже пяти, и, несмотря на назойливый наплыв машин и несколько тупых водителей, мое настроение внезапно обновилось. То, что она была здесь, то, что она видела меня в моей стихии, было лучшим, что я когда-либо испытывал.

Я указал на огромные двойные двери, ведущие в мое святилище. Не раздумывая, я взял ее руку и вложил в свою. Мы были как две части сложной головоломки. Это было идеально.

Слегка потянув, я потащил ее на кухню.

– Пойдем.

Она в ужасе остановилась.

– Что случилось? – спросил я в замешательстве.

– Мы не можем туда войти!

– Почему?

– Это же кухня! Разве это не нарушение санитарных норм? – Она выглядела очень взволнованной, что не дало мне ничего, кроме пинка под дых.

Она определенно не нарушала правила в недавнем прошлом. Это только подтвердило мою теорию – я действительно тащил ее за собой каждый раз.

Я тупо уставился на нее.

– Это также мой бизнес, и я говорю, что нам разрешено.

– Но...

– Мой офис внутри. Пошли, – настоял я.

Когда мы проходили мимо столов, мои сотрудники подняли руки в радостном приветствии. Некоторые даже кивали, ухмыляясь от уха до уха. Скорее всего, они были в восторге, узнав, что я знаю кого-то противоположного пола. Моя репутация бесполого трудоголика часто была излюбленной темой разговоров.

– Вау, ты всем нравишься, – прокомментировала Рокки.

– Это удивительно? – я рассмеялся.

– Нет, я просто имела в виду...

Она замолчала, но я не стал настаивать. В этом не было необходимости. Я сам поражался тому, что у такого извращенца, как я, есть сотрудники, которые терпят его, не говоря уже о том, чтобы любить. С некоторыми из них мы даже заходили в бар после закрытия. Это было далеко от того, кем я был в Бэтл-Фоллс, это точно. Если это все еще удивляло меня, я мог только представить, каково было Рокки.

Я втиснулся за свой стол, пытаясь придумать, как нам обоим разместиться удобно, когда услышал благоговейный шепот Рокки.

– Ты сохранил свою копию?

Я улыбнулся своей любимой фотографии. Начало всего, что закончилось между нами. Я не знал, почему мне это так нравится. Честно говоря, это было немного удручающе.

Я прочистил горло.

– Да, конечно. Почему бы и нет? Это единственное, что ты отправила мне после моего переезда... Это была хорошая ночь.

– Довольно хорошая, – согласилась она.

– Но после все пошло наперекосяк, – проворчал я.

Рокки вздохнула.

– Мы можем сменить тему?

С удовольствием.

– На какую?

– Например... эм... – Она постучала пальцами по моему столу – ее способ убежать, но мы оба знали, что теперь она не сможет спрятаться. – Зачем везти меня через границу штата? Ты мог бы просто рассказать мне о своем ресторане. Я бы поверила тебе.

– Но ты бы не увидела, какие у меня отношения с сотрудниками, – объяснил я. – Не увидела приверженцев, что у меня есть, и всех постоянных клиентов, которых я люблю.

– Я бы поверила всем этим вещам, даже не видя их, – настаивала она.

Я протянул руку и забарабанил пальцами по столу рядом с ней. Она резко убрала руки на колени, и я не мог не почувствовать легкую боль.

«Что ж, ничего не выйдет».

– Я хотел показать тебе, что даже если я был здесь, то все равно думал о тебе каждый день. Я смотрел на эту фотографию каждую смену. Я просто сидел здесь и мечтал увидеть тебя снова. Задавался вопросом, что ты делаешь, с кем ты, – я сглотнул. – Встречаешься ли ты с кем-то.

– Ты мог просто позвонить мне и спросить. На самом деле, ты мог бы даже навестить меня.

«Все не так просто».

Я оглядел кухню и указал рукой.

– Видишь это? Это то, что я сделал, чтобы измениться. Как только я переехал в Чарльстон, я смог попрощаться с Джесси, который только трахал все, и стал переделывать себя. Конечно, вначале я все еще пытался быть таким же крутым, каким был. Я убегал из дома, выпивал, а однажды даже накурился с какой-то примесью дерьма и был на грани того, чтобы просто покончить со всем этим.

– Что? – ахнула Рокки.

Я не собирался говорить ей все это, но был рад, что сказал. Даже то плохое, что предпочел бы скрыть. Настало время играть в открытую.

Кивнув, я продолжил:

– Тогда мой отец постарался достучаться до меня. Он записал меня на терапию для борьбы с гневом и выпивкой. Сначала я ненавидел ее, но эта группа дала мне и первую работу в качестве официанта. Вскоре я осознал, что вкладывать все свое беспокойство во что-то продуктивное было хорошо для меня. Через недолгое время я превратился в трудоголика и понял, что позитивность – это все, что мне нужно, чтобы стать лучше. Я нуждался в хороших вещах в своей жизни, чтобы снова не стать плохим.

– Так вот почему ты отгородился от меня? Почему ты перестал звонить мне и перестал отвечать на мои звонки? Потому что я не была хорошим влиянием? – Она недоверчиво покачала головой.

«Дерьмо. Это было сложнее, чем я думал».

– Нет. Я отгородился от тебя, потому что боялся, что если не сделаю этого, то захочу вернуться и быть с тобой. Я не мог вернуться назад. Не мог вернуться к парню, которым когда-то был. Злому парню. Безрассудному парню. Я просто не мог.

Вот. Повязка была сорвана. Теперь мне ничего не оставалось делать, кроме как ждать, пока я закончу истекать кровью.

Рокки недоверчиво моргнула.

– Так зачем возвращаться сейчас? После стольких лет? И зачем приходить на работу в мой магазин, когда ты явно можешь себе позволить не работать в Бэтл-Фоллс вообще.

– Ты никогда на самом деле не видела мою маму.

– Ага, видела.

Я потрясенно покачал головой. Невозможно поверить, что мать также наконец добралась до Рокки. В течение многих лет Рокки видела ее такой же, как и я – манипулятором. Я не мог поверить, что эта женщина так легко вошла в доверие к такой умной девушке.

– Нет. Ты видела лишь часть ее. Ты видела только то, что она хотела, чтобы ты увидела. Как сегодня.

– Она была больна и одинока, – застонала Рокки.

– И она показывала свою хорошую сторону. Когда тебя там нет, ты не слышишь, как она называет меня идиотом, ошибкой или тупым каждые пять минут. Ты не слышишь, как она кричит на меня и обвиняет в том, что отец так и не вернулся. Она мастер-манипулятор, и она заставляет тебя поверить в то, что хочет.

Было больно. Все это. Я больше не мог этого отрицать. Мои родители, независимо от того, как вел себя мой отец, оба испортили мне жизнь. Они меня сильно поимели.

Мой голос был подобен эху, отражающемуся от стен после того, как были произнесены все слова. Я даже не понимал, что говорю. Как будто разум и тело были разъединены, а рот двигался сам по себе. Медленно я начал приходить в сознание как раз вовремя.

– Это ничего не объясняет насчет меня... Почему ты перестал со мной разговаривать? Если ты хотел показать мне это и сказать, что я все еще много значу для тебя, почему ты вообще захотел закрыться от меня для начала?

Голос Рокки вторгся в мою бездну. И хотя он звучал обвиняюще, я был благодарен ей за это.

– Потому что я был слабым! – Я натянуто рассмеялся. – Разве ты не видишь этого? Я всегда был слабым! Начиная с того, чтобы быть пойманным с выпивкой в семнадцать, до того, чтобы позволить себе опуститься до дна. – Я посмотрел вниз, чувствуя на своих плечах тяжесть всего мира. – Я был жалким.

– Из всех убогих отмазок...

Серьезно? После того, как я излил душу и сердце?

Я сердито взглянул на нее.

– Нет. Выслушай меня, пожалуйста, – умолял я. – Каждый раз, когда я звонил тебе, то чувствовал, что моя решимость ослабевает. Мне хотелось упаковать чемодан и увезти тебя, как и обещал. Единственное, что меня останавливало, это то, что ты была в Бэтл-Фоллс. И я знал, что дал слово самому себе и отцу не возвращаться. Потом ты пошла в колледж, который был...

Я смотрел, как бледнеет лицо Рокки. Она моргнула несколько раз, прежде чем ответить:

– За городом.

– Я знал, что смогу навестить тебя, но боялся, что каким-то образом утащу нас обоих на дно.

– Почему?

Я так сильно прикусил губу, что заслезились глаза.

– Обещай, что не будешь злиться.

– С чего бы мне злиться? – Ее голос слегка дрожал.

Не зная, как еще описать эмоции, которые проносились по моему телу каждый раз, когда я был рядом с ней, я прошептал:

– Ты была как мой спусковой крючок.

– Что? – Ее ноздри сердито раздулись. – Как я могу быть спусковым крючком? Я никогда не заставляла тебя делать то, чего ты не хотел. На самом деле, это я всегда следовала за тобой.

Я на мгновение задумался над ответом.

– Нахождение рядом с тобой что-то делает со мной. Это напоминает мне о наплевательском отношении и просто о безрассудстве.

– Это даже не имеет смысла.

И вот так, все, что держалось внутри... каждый слой вины, неуверенности и надежды выплеснулся наружу. Я знал, что она, вероятно, не поймет. Черт, иногда мне казалось, что и я все еще не понимаю. Но пути назад не было.

Я закрыл глаза и позволил словам литься.

– Я знаю, что для тебя – нет, но для меня имеет. Ты... ты олицетворяла хорошее в такое плохое время. Ты была как награда, когда я делал что-то не так. Наверное, это была испорченная форма позитивного подкрепления. Я боялся, что если увижу тебя снова, то вернусь к мальчику, который был в Бэтл-Фоллс. Каждый раз, когда я говорил с тобой по телефону, то чувствовал такой же всплеск эмоций, когда мы были вместе. Я понятия не имел, что произойдет, если я увижу тебя лично, и поэтому перестал звонить тебе и отвечать на твои звонки.

– Это невозможно, – прошептала она.

– Ты о чем? – Мои глаза открылись.

Я уставился на Рокки, молясь, чтобы она меня раскусила. Я хотел сказать это прямо. Хотел сказать, что люблю ее и всегда любил. Но что-то меня останавливало.

Страх?

Может быть.

Возможно, знание того, что даже как владелец бизнеса и даже как взрослый мужчина я не соответствовал тому, что она заслуживала...

Или, возможно, то, что она чувствует то же самое, и я готов оставить все в Чарльстоне ради дерьмовой жизни в Бэтл-Фоллс.

– Неважно, – ответила она быстро.

Я моргнул от разочарования и облегчения, чувствуя, как из легких вырывается тяжелый поток воздуха. Нахмурившись, я увидел, как ее глаза оживились.

Застенчиво глядя на меня, она заметила:

– Я не думаю, что всплеск, который ты чувствовал, имел отношение к плохому.

– Ты не можешь этого знать.

– Я знаю, потому что... – Она покачала головой и сменила тему, оставив меня наедине с моими мыслями. – Если ты все время планировал нанять медсестру для своей матери, зачем вообще так надолго возвращаться? А еще важнее, почему ты устроился на работу к нам? Конечно, если тебе не неудобно. – Даже я не был достаточно глуп, чтобы не уловить саркастический яд, сочащийся из ее тона.

– Отец сказал мне, чтобы быть лучшим человеком, иногда приходится делать то, чего не хочешь. Как бы ни мучило меня снова встретиться с мамой, я знал, что должен это сделать. Я также думал, что, поскольку прошло более чем достаточно времени, прошлые раздражители не повлияют на меня так сильно. Я достаточно вырос как мужчина, чтобы стоять на своем и оставаться тем, кем я стал. Я, наконец, стал достаточно храбр, чтобы столкнуться со своими страхами.

Кого я обманываю? Я все еще боялся одного и смотрел прямо на нее.

– Хорошо... – она с сомнением покачала головой.

Я снял последний защитный слой. Это было одновременно и целительно, и болезненно.

– Это включало и встречу с тобой. Я так хотел тебя увидеть, но как? Как ты и сказала, я полностью отгородился от тебя. Почему бы ты захотела увидеть меня снова? Я не мог не возвращаться к тем же вопросам в моей голове снова и снова. Будешь ли ты сердиться? Захочешь ли меня увидеть? Помнишь ли ты меня?

– Конечно, я помню тебя, болван.

Мне пришлось усмехнуться.

– Да, верно. В любом случае, мне нужно было перестать чувствовать себя тряпкой и быть тем, кем я хотел – мужчиной. Мне нужно было увидеть тебя, но я не знал, как к тебе подступиться. Тогда, на мою удачу, я столкнулся с твоим отцом в аптеке. Он сделал оценивающий осмотр, конечно, и выдал реакцию, которую я ожидал.

– Дерьмо.

Все та же Рокки, все еще смертельно переживающая, что мне не все равно, нравлюсь я ее родителям или нет. Конечно, было бы неплохо, если бы они это сделали, но самый важный человек, о котором я заботился, сидел прямо напротив меня.

– Но потом я объяснил ему, почему находился в городе. И сказал ему, как сильно я изменился...

– И что?

– Он спросил, нужна ли мне работа. Я думаю, он чувствовал достаточно жалости ко мне, чтобы снять запрет о том, чтобы я виделся с его дочерью.

– Но тебе не нужна была работа. У тебя она есть здесь.

«Давай, Рокки. Брось мне кость. Разве ты не понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать?»

– Но мне нужно было тебя увидеть. Позволь мне перефразировать, мне нужно было оправдание, чтобы тебе пришлось меня видеть.

– Так почему ты игнорировал меня первые несколько дней? Почему ты вел себя так, будто я какой-то изгой?

Несколько лет назад я не смог бы честно ответить на этот вопрос. Я бы побоялся отказаться от образа «мне насрать», который так старательно поддерживал. Это был единственный способ не дать себя задирать или запугивать. Став взрослым, я понял, что та же самая личность была причиной того, что я упустил так много вещей.

Я провел руками по лицу и раздраженно вздохнул.

– Как уже было сказано, я нервничал. И не знал, что ты обо мне думаешь. Эта нервозность была обоснованной. В тот момент, когда я увидел тебя впервые, ты выглядела так, как будто ужаснулась, заметив меня.

Она дико заморгала.

– Нет, это не так! Я была...

– Что?

– Я тоже нервничала, – практически прошептала она.

Мои глаза расширились, и я расхохотался.

– Ну, если бы я знал об этом, то это, безусловно, облегчило бы мою жизнь.

Легкая улыбка на ее лице быстро исчезла.

– Ты бы знал меня, если бы не закрылся от меня.

– Рокки...

– Нет, дай мне закончить. Если ты так боишься, что я спровоцирую тебя и верну обратно, то в чем была суть, когда ты пытался сделать меня плохой? В чем смысл с приколом?

Мое лицо исказилось от боли.

– Наверное... наверное…

– Заканчивай с секретами, Джесси. – Она щелкнула двумя пальцами в воздухе и нахмурилась. – Ты не единственный, кто дорос до штанишек большого мальчика. Если у тебя есть, что сказать мне, просто скажи. Ты не какой-то глупый арт-критик, который доводит меня до слез, ты – мой лучший друг, все запутавший. Мне нужны разъяснения, прежде чем я сойду с ума.

Я дернул себя за волосы, словно уговаривая идти по протоптанной тропинке. Именно так я себя и чувствовал: побитая лошадь, пытающаяся доковылять до безопасного места.

– Пожалуй, я хотел воссоединиться с тобой так сильно, что в тот момент мне было все равно, ясно? Я так хотел почувствовать то, что было у нас раньше. И подумал, если мы хоть ненадолго вернемся к тому, кем были тогда, между нами все будет хорошо. И...

– Да?

У меня потемнело в глазах. Откровенность не всегда была моей сильной стороной.

– Когда твой отец дал мне работу, он заставил пообещать не тянуть тебя вниз снова. Он сказал мне, что ты была хорошей девочкой и осталась такой после моего ухода. Наверно, в тот момент я понял, что был тем, кто втянул тебя во все неприятности, в которые мы попали. В каком-то дурацком уголке моего сознания возникла мысль: если я докажу, что в тебе была эта плохая девочка все это время, тогда, возможно, я был не таким уж плохим в конце концов. Я не был единственным, кто виноват.

– Ну, это немного эгоистично.

– Что я должен был сделать, Рокки? – требовательно спросил я.

– Я не знаю, может тебе не стоило бросать гениталии мне в лицо? – она зашипела в ответ.

Я в ужасе огляделся, уверенный, что кто-то из моих поваров или посудомоек услышал ее.

– Можешь потише? Ты же понимаешь, что мы на моей работе?

– А те резиновые фаллоимитаторы не были продемонстрированы на моей? – Она закатила глаза и усмехнулась. – Перестань применять ко мне двойные стандарты.

Я вздохнул, глядя на повара, который явно подслушивал.

– Мне очень жаль. Видимо, я просто увлекся в тот момент.

– Забавно, я помню, как сказала эту фразу кому-то, и мне не поверили.

– Насчет этого...

– Мы можем не говорить об этом прямо сейчас? Мы можем просто сосредоточиться на том, почему ты прикалывался надо мной?

Я все еще не мог поверить, что она не поняла, хотя действительно не мог винить ее за то, что она все еще злилась на весь этот разгром секс-игрушек.

– Потому что нам было весело! Потому что это было похоже на старые времена! Потому что, несмотря на то, что ты была в ужасе, я видел намек на счастье в твоих глазах каждый раз, когда мы трепали друг другу нервы. Тебе понравилось так же, как и мне. Ты выглядела счастливее, чем, когда Итан был рядом. – Я сглотнул, желая задать один вопрос, выскочивший на передний план. Не уверен, что хочу знать ответ, но он был мне необходим, как вода жаждущему. – Ты любишь его?

Она ошеломленно уставилась на меня.

– Что?

– Ты любишь его?

Она вздрогнула.

– Я не знаю. Слишком рано для этого, тебе не кажется?

Я знал, что испытываю судьбу, но мне нужно было назвать это так, как я это видел.

– Ты же знаешь, что он не хорош для тебя, да?

– Почему нет?

Неужели она говорит серьезно?

– Ты не слушала, что я говорил тебе? – Я ждал ответа, но, не получив его, раздраженно застонал. – Ладно. Хочешь экскурсию?

– Подожди, что? – она посмотрела на меня так, словно у меня выросло две головы.

– По моему ресторану. Этот разговор немного тяжелый. Думаю, нам нужен перерыв.


Глава 28


Я не был уверен, бросила ли судьба шанс или все еще наказывала меня. Каким-то образом в течение нескольких минут, пока мы ходили по ресторану, сильная метель ударила по Бэтл-Фоллс. И когда я говорю «сильная», представьте себе отвратительного снеговика, спасающегося от мороза. Это было так ужасно.

Пока я боролся с гормонами, страхом, счастьем и шоком при мысли о том, что Рокки придется ночевать у меня, она блаженно смотрела на рисунок, висевший в глубине ресторана. Это была картина, ее картина, которую я украл из художественного класса. Я повесил эскиз в своем ресторане не только потому, что он напоминал мне о Рокки, но и чтобы не забыть об опасности безрассудства. Иногда делать что-то, чтобы произвести впечатление на кого-то, может обернуться против вас. Самоконтроль не всегда был моей сильной стороной, и эта картина говорила мне об этом. По иронии судьбы, я столкнулся с самым большим испытанием моей импульсивности. Рокки останется у меня... Нужно быть осторожным.

– Ты готова?

– К чему? – Она быстро отвела взгляд от рисунка, резко повернувшись в мою сторону.

– Думаю, мой ресторан – это не единственное, что мы посетим сегодня, – осмелился пошутить я. – Давай возьмем пиццу и поедем ко мне домой.

– К тебе домой, – повторила она глухим голосом.

– Ты мое эхо? – Меня учили держать лицо, но я чертовски нервничал.

Рокки больше ничего не сказала и просто пошла к выходу.

Дерьмо. Сегодня будет испытание.


Знакомы ли вам моменты в жизни, когда воздух вокруг настолько сгущается от неловкости, что можно практически разрезать напряжение ножом для масла? Эти моменты не способствовали нашему «уютному ужину с пиццей».

Я не торопился, откусывая каждый кусок медленно и осторожно, как будто смаковал каждый ломтик пепперони. Я тянул время, изо всех сил стараясь отвлечься от темы, которая неизбежно должна была всплыть – приготовления ко сну. Я не был глуп и знал, что Рокки, вероятно, не хочет иметь со мной ничего общего после всех кругов ада, игр с ее разумом и эмоциями со средней школы. И все же я был мужчиной и не мог сдержать инстинкты, которые рвались изнутри каждый раз, когда я смотрел в ее большие карие глаза.

В другом мире я смотрел бы в эти глаза, в то время как ее ноги обвивали мою талию, а руки обнимали шею. Я наклонялся вперед и прижимался поцелуями к ее ключицам, пробираясь вниз к ее груди, а затем дальше к ее...

«Черт! Что я делаю?»

В горле внезапно пересохло, и я практически закричал:

– Ты хочешь еще что-нибудь выпить?

– Что, прости? – Рокки подпрыгнула.

Дерьмо. Конечно, я напугал ее.

Ломая голову над ответом, я услышал, как говорю:

– У меня здесь только вода. Я забыл спросить, хочешь ли ты пива или чего-то еще.

– Я не пью такое.

Хорошая девочка.

– Забавно, я тоже.

Я потянулся за салфеткой и потер кожу. Я полагал, что любой мгновенный укол боли может привести в чувство тело, так что я мог бы немного успокоиться. Видит Бог, мне не нужно было, чтобы ужин был еще более неловким, чем он уже есть. Нехотя, я спросил:

– Ты устала?

Даже от этих слов у меня пересохло во рту, как от калифорнийской засухи. Я быстро потянулся и схватил свою воду, не торопясь и смакуя каждую каплю жидкости, наслаждаясь тем, как она увлажняет горло. Глоток за глотком она успокаивала меня. Наконец, почувствовав себя снова самим собой – не говоря уже о том, что мой стояк наконец-то ушел – я взглянул на Рокки, которая выглядела неподвижной, как статуя. Ее губы были сжаты в тонкую линию, а глаза... они смотрели так, словно у меня выросли две головы. Я нахмурился, гадая, не заболела ли она из-за поездки.

Она моргнула несколько раз и быстро спросила:

– Где я могу поспать?

Ох, она просто устала.

Как по команде, ее прекрасные глаза начали опускаться. Она повернулась к дивану и указала на него.

– Я могу спать здесь.

Как бы мне ни хотелось запереться в своей комнате и облегчаться всю ночь, я знал, что выше этого.

– Нет. Какой же я друг, если не предложу тебе свою кровать?

Слово «друг» причиняло мне бесконечную боль. Я хватался за соломинку и знал это. Она не была другом, никогда не была и никогда не будет... она была любовью всей моей жизни. Как бы я ни отрицал это и ни отталкивал ее, она всегда будет занимать это место в моем сердце.

Она покраснела, и на мгновение мне показалось, что она может читать мои мысли. Рассмеявшись, она покачала головой.

– Нет, все в порядке. Я не против спать на диване. Поверь мне, я спала и на худшем.

Мои брови нахмурились. Хуже? Она не заслуживала ничего, кроме самого лучшего.

– Нет, я настаиваю. Это моя вина, что мы застряли здесь. И меньшее, что я могу сделать, это убедиться, что тебе комфортно.

Я боялся, что мне придется тащить ее туда самому, но, если бы я это сделал, не было никакой гарантии вытащить оттуда себя. К счастью, она склонила голову и согласилась.

– Звучит здорово.

К тому времени, как я повел ее в спальню, ладони были скользкими от пота. Я практически бросил в нее пижаму, прежде чем выбежать из комнаты. Когда я добрался до гостиной, задыхался, как дикий зверь. Видеть ее там, в одном из своих самых уединенных мест... представлять ее лежащей на моей кровати в моей одежде. Это было уже слишком. Я отчаянно нуждался в холодном душе, но, конечно, единственная полноценная ванна была в моей комнате.

Ну вот, опять мой стояк. Кровь прилила к моему члену, и не успел я опомниться, как был уже в полной готовности.

– Дерьмо. Что мне теперь делать? – Я огляделся и осмотрел свою квартиру.

Это было скромное помещение с одной спальней и крошечной гостевой ванной рядом с бельевым шкафом. Конечно, если бы я был один или просто не заботился, у меня не было бы никаких сомнений в том, чтобы дрочить в крошечном пространстве. Однако, учитывая, что мои стены довольно тонкие, я не хотел рисковать, чтобы Рокки услышала это, пока она была в моей комнате.

Застонав, я втянул в себя раздражающие болью синие шары. Прежде чем я успел передумать, я плюхнулся на диван и включил телевизор, намереваясь забыть, где я сейчас и кто со мной.


– Джесси.

Глаза сами распахнулись при звуке моего имени, разбудив меня. Каким-то образом, несмотря на всю яростную похоть, я смог заснуть. Я моргнул несколько раз, позволяя зрению сфокусироваться. От телевизора исходило голубоватое сияние, но в остальном в комнате царила кромешная тьма. Я понятия не имел, который час, судя по рекламному ролику, было, вероятно, раннее утро.

– Должно быть, я задремал, – пробормотал я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Джесси.

Вот оно снова. Рокки нужна помощь? Я сбросил ноги с дивана и прислушался. Я не мог ошибиться, услышав свое имя дважды. Однако, когда далее ничего не последовало, кроме тишины, я неохотно смирился с тем, чтобы еще немного поспать.

– М-м-м-м... да... да.

Ладно, это заблуждение о том, чтобы немного поспать, длилось недолго. Мои глаза расширились от шока, и кровь из пальцев рук и ног автоматически потянулась внутрь, к сердцевине.

– Она... она?

– М-м-м-м... как хорошо...

Я несколько раз моргнул, чтобы понять, что происходит. На мгновение мне показалось, что она развлекается сама с собой, но я быстро отогнал эту мысль, поняв, что говорю о Рокки. Она не могла так громко кричать, зная, что я в другой комнате. Однако звуки экстаза, исходящие из моей закрытой двери, были определенно сексуальными по своей природе. Если они не были сделаны сознательно, то это означало бы...

– Рокки видит эротический сон, – выдохнул я.

– Джесси.

– Обо мне. – Ехидная ухмылка играла на моем лице, и, хотя мозг говорил мне – кричал – отодвинуть ликование, которое я чувствовал, я не мог.

Отбросив здравый смысл, я схватился за пульт и быстро убавил громкость телевизора. Голос диктора умолк, а восторженные крики Рокки стали громче. Было горько слышать ее стоны и знать, что не было никакого способа, которым я мог облегчиться той ночью. Но также было ясно, что делать это одному, черт возьми, не удовлетворит меня.

Я сидел как вкопанный, хотя больше всего на свете мне хотелось прижаться ухом к этой чертовой двери, чтобы слышать лучше. Как бы иронично это ни звучало, я нехотел чувствовать себя еще большим маньяком, чем сейчас.

– М-м-м-м... ах...

Я засунул руку за пояс боксеров и обхватил ладонью член. С каждым сладким стоном, доносившимся из комнаты, я подражал этому звуку, поглаживая свой член сначала медленно, а затем сильнее и быстрее. Скорчив лицо в озлоблении, я никак не мог кончить один, ведь объект моей любви находится всего в нескольких футах рядом.

Какую запутанную паутину мы плетем.

Ее хриплые стоны прекратились так же быстро, как и начались. Я подумал, что ее сон, должно быть, закончился, но это знание не успокаивало бушующую во мне ярость.

– Черт, – пробормотал я, глядя на ванную рядом с прихожей.

Пока я раздумывал, стоит ли бежать к фарфоровому богу, из моей комнаты послышались шаги, за которыми последовали несколько спотыканий и стон. Я быстро взглянул на дверную ручку и заметил, что она слегка покачивается. Со скоростью, которая заставила бы гордиться супергероя, я направился к ближайшей подушке и быстро положил ее на колени как раз вовремя, чтобы дверь открылась с мягким:

– Ага!

Я проглотил что-то похожее на осколки стекла и посмотрел на сонную фигуру.

– Не можешь уснуть?

– Ах!

Я сдержал улыбку, глядя, как Рокки отскочила назад. Она выглядела такой крошечной в моей одежде, и я не хотел ничего больше, чем протянуть руку и обнять ее.

«Как ты собираешься это сделать со стояком размером с Техас?»

Я откашлялся и слегка пошевелился.

– Ты можешь присоединиться ко мне в заказе этой удивительной соковыжималки, если хочешь, – пошутил я, надеясь снять сексуальное напряжение, которое, я был уверен, источал.

– Что? – Ее голос звучал сбивчиво, как будто она все еще была погружена в сон.

Я действительно надеялся, что так и было...

– Если ты позвонишь сейчас, то сможешь получить две бесплатные книги рецептов, – прорычал я, отталкивая эту мысль.

Я действительно не помогал делу. Ерзая, я поправил свой член и молился, чтобы она не заметила, как подушка оказалась на несколько дюймов выше колен.

– О! – Она схватилась за горло и беспомощно огляделась. – Я просто хочу стакан воды.

Забавно, я тоже «умираю от жажды».

Я фыркнул от того, как мой разум исказил ее слова, и ответил:

– Возьми сама, стаканы находятся в правом шкафу.

Она пошла на кухню, и даже в темноте я разглядел, какие у нее розовые уши. Как будто ее тело излучало жар, и, боже милостивый, от нее шел горячий пар. Мой взгляд прошелся по ее миниатюрному телу, восхищаясь тем, как пояс моих больших брюк сидел на ее бедрах, сложенный два или три раза, чтобы они оставались на месте. Когда мы были моложе, она часто жаловалась на свою мальчишескую фигуру, но нельзя было отрицать, что сейчас она щеголяла округлостями.

– Ты знаешь, моя одежда на тебе выглядит лучше. Может, мне стоит оставить ее тебе, – прокомментировал я.

– Неа, кому нужны эти старые вещи? – ответила она с улыбкой в голосе, садясь рядом со мной.

Я не удержался и расхохотался. Всплыло далекое воспоминание, и я мог бы поклясться, что мы уже говорили друг другу эти слова.

В другой жизни.

И тут мое хорошее настроение пошатнулось. Это было целую жизнь назад, но имело ли это значение? Прошлое может остаться в прошлом, пока мы в этом уверены. Глаза потемнели, я смирился с тем, что останусь в настоящем, и, хотя я знал, что иду по тонкому льду, мои гормоны заставили меня спросить:

– Тебе приснился плохой сон?

– Что? – ее голос был едва слышен.

Я продолжал:

– Я слышал, как ты тяжело дышала и немного стонала.

– Я не стонала! – Ее щеки заметно покраснели.

Я поймал себя на мысли, что не знаю, так ли ей тепло, как кажется. Чего бы я только не отдал, чтобы провести пальцем по ее щекам и почувствовать ее.

Я с трудом сглотнул.

– На самом деле, стонала. Я слышал тебя.

К моему удивлению, она беспечно сменила тему.

– Ты настоящая сова. Ты не спал все это время?

– Да, я все слышал, – вставил я, отчаянно пытаясь направить разговор туда, куда хотел.

– Например? – Ее голос дрогнул. Хотя мне было немного неприятно дразнить ее, я не мог остановиться. Годы и годы самообладания наконец настигли меня. Тормоза наконец сломались. – Что ты слышал? – она настаивала.

Дело в том, что даже если вы хотите оставить прошлое позади, оно все равно умудряется подниматься в самые уродливые моменты. Когда это время придет, у вас не будет выбора, кроме как сделать несколько шагов назад и встретиться с ним лицом к лицу. В моем случае мне нужно было рассказать о том, что я видел в ее доме прошлой ночью. Только так я смогу двигаться вперед.

Я осторожно поднял глаза, заметив, как приоткрылись ее губы, но я знал, что она просто волнуется.

– Ты знаешь, что я заходил к тебе домой два дня назад?

– Подожди, что? – Ее глаза потемнели, а на лице была безошибочная выражение вины.

Я вздохнул и слегка задрожал.

– Мне было плохо из-за того, что произошло в магазине. Я должен был извиниться за историю с пенисами, и опять же я ненавидел то, что опять чувствовал себя старым Джесси, понимаешь?

– Когда ты приходил? – потребовала она.

– А ты как думаешь? Я подъехал к твоему дому и увидел чужую машину на твоей дороге. Я знал, что твои родители ухали, и это не могла быть Эмили. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что это была машина Итана.

Я не мог не рассмеяться над тем, как глупо это прозвучало. Думаю, ребята из средней школы Бэтл-Фоллс были правы насчет меня. Я определенно был чудаком пятого класса.

Рокки выглядела так, словно ее застукали за чем-то, чего она делать не должна. Ее брови были сдвинуты, а нос сморщен от сожаления.

– Да, он хотел приготовить для меня ужин.

– Готовить для тебя? – Да, конечно.

Она кивнула, но не сказала ни слова.

Я мог бы закатить глаза, но не сделал этого. Будучи двадцатитрехлетним юношей, я уже не раз ездил на родео и прекрасно знал, что готовить обычно не приходится.

– Ты же знаешь, что «приготовление пищи для тебя» – это код, верно? – Я сделал несколько вдохов, чтобы успокоиться, опасаясь, что моя ревность будет слишком очевидна. И стиснул челюсти, представляя, как этот придурок схватил Рокки. Я покачал головой, ожидая ее ответа, и когда она не ответила, я продолжил. – Я остался в своей машине, думая, стоит ли мне зайти и побеспокоить тебя. Черт, я, безусловно, хотел.

– Почему?

– Ты знаешь почему, – пробормотал я.

Она должна была знать почему, но это не означало, что она знала. По крайней мере, я хотел, чтобы это было так.

– Разве?

Она очень хотела играть в эту игру, не так ли? Ладно. Я скажу.

– Я видел, как Итан вышел с взлохмаченными волосами. Этот маленький тюфяк больше не был тюфяком.

Хотя мозг говорил мне – кричал – остановись, это было, как если бы у моей руки был свой собственный разум.

Отчаянно желая почувствовать тепло Рокки раз и навсегда, я протянул руку и сделал так, как себе представлял: провел пальцем по ее оливковой щеке.

Она открыла и закрыла рот, как будто хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. Ее губы оставались приоткрытыми, она громко дышала. Я молча молился, чтобы она снова застонала.

Интересно, слышал ли Итан ее стон?

Челюсти сжались, когда я вспомнил, как этот придурок выходил из ее дома, глядя на меня с самодовольным выражением лица. Я с отвращением причмокнул языком.

– Я был зол, но почему? Я не имел права сердиться. Мы даже не были хорошими друзьями.

Как при крушении поезда, невозможно было удержаться, чтобы не представить, как он ласкает тело Рокки. Я почувствовал, как внутри у меня все перевернулось от гнева, кровь опасно закипела. Хотя я, возможно, и не заслуживал принцессу, сидящую передо мной, я знал, что Итан тоже.

Какого черта я делаю? Как это мне помогло? Мне нужно было стереть это видение из своей памяти. Мне также необходимо было стереть воспоминания из ее памяти.

Движимый похотью и любовью, я отбросил все мысли, которые у меня были, и позволил своим плотским инстинктам взять верх. Приблизив лицо опасно близко к ее, я продолжал касаться ее щек, двигая пальцы ниже к ее ключицам. Я отчаянно хотел заменить Итана в каждой фантазии – это означало заменить его в ее воспоминаниях.

– Он прикасался к тебе вот так? Он наклонялся к тебе так? – Я вторгся в ее личное пространство, наконец-то вдохнув ее сладкий аромат. – И шептал нежности на ушко?

Я продолжал свой путь по ее телу, двигаясь невыносимо медленно, хотя все, что хотел сделать, это схватить ее за бедра, и бросить на кровать. Я хотел взять ее жестко и быстро, но я знал, что она этого не заслуживала. Она заслуживала моего пристального внимания. Мне нужно было заняться с ней любовью, а не трахать ее до полусмерти... хотя, признаюсь, мой член стал тверже при мысли о последнем.

– Он прикасался к тебе вот так? Нежно, как ты заслуживаешь? – Мои пальцы покалывало в предвкушении, чувствуя, как электрический импульс проходит от ее кожи к моей.

– Я не стеклянная.

Да, она далеко не хрупкая, но заслуживает заботы. Ах, милая, наивная Рокки. Неужели она не понимает, чего заслуживает?

Когда кто-то причиняет вам боль, вы склонны забывать.

На мгновение я почувствовал слабость и передумал.

Я все ей компенсирую.

– Нет, – прошептал я. – Просто ты – особенная.

Рокки вырвала свою руку из моей. Она посмотрела на меня горящими глазами и покачала головой.

– Зачем ты это делаешь? Почему ты задаешь эти вопросы? Это неправильно.

– Что ты имеешь в виду? – я практически заскулил.

– Я не могу угнаться за твоим настроением, Джесси. Сначала ты холоден, потом ты отчужденный, а теперь ты...

– Горячий? – поддразнил я.

– Пожалуйста, подумай обо мне, – сказала она прямо.

Я смотрел на нее с недоверием. Как она могла не знать, что я люблю ее? Я практически все выложил для нее на стол. Черт, я был в середине прелюдии!

– Я уже сказал тебе, что чувствую, – изумленно ответил я.

– Когда?

– В моем ресторане? Фото? – говорил я, стараясь, чтобы голос не выдал моего потрясения.

– Это ничего не означало для меня.

Ауч. Это был удар в сердце. Хорошо, что я всегда знал, когда Рокки врет. Я подавил ухмылку, наблюдая, как ее пальцы беспокойно барабанят по дивану.

В эту игру могут играть двое.

– Я слышал, как ты говорила во сне. Я хочу сказать, что это что-то значило для тебя. Ты произнесла мое имя и как сильно я важен для тебя...

– Я всегда думала, что, когда это произойдет, ты не будешь сначала говорить о другом парне! – крикнула она, напугав меня.

– Когда что произойдет? – И снова мой плотский отклик был наэлектризован.

Вместо ответа она уставилась на меня с пустым выражением лица. Уголки моих губ приподнялись в кокетливой улыбке, прекрасно зная, что я поймал ее именно там, где она была мне нужна. Я трещал по швам, но знал, что не нужно торопиться.

– Ты не хочешь говорить о другом парне, да? Хорошо, тогда давай поговорим обо мне, потому что я точно знаю, что я сделаю с тобой. – Мой палец снова прошелся вверх и вниз по ее руке. – Я бы не торопился исследовать каждый изгиб, каждую ямочку твоего тела. Знаю, что ты ни в коем случае не хрупкая, но я бы обращался с тобой, как с сокровищем.

– К-как это? – она пискнула.

Нельзя было не заметить улыбку на моем лице.

– С трепетом и заботой, забыв обо всем.

Я закрыл глаза и вздохнул, наслаждаясь ощущением ее мягкой кожи на кончиках пальцев. После стольких лет, когда я только представлял себе, каково это – чувствовать ее, пересечь непреодолимую границу дружественной зоны, ничто не могло подготовить меня к этому. После стольких лет клятв, что я останусь один, думая, что заслуживаю одиночества. После стольких лет отталкивания... я официально закончил.

Я вдохнул ее сладкий аромат, еще больше катапультируясь в головокружительную бездну.

– Я бы исследовал твое тело, запоминая твои любимые места и делая закладки для дальнейшего их использования.

– Делая закладки, – она хихикнула.

– Ладно, неудачный выбор слов. – Возможно, сейчас она смеялась, но через несколько мгновений я убедился, что ее хихиканье сменилось вздохами. Я наклонился вперед, позволяя нашим носам соприкоснуться, и подавив рычание, которое рождалось в горле, выдавил хриплый вопрос: – Ты знаешь, как бы я тебя поцеловал?

– Нет, – прошептала она.

– Вот так.

Не колеблясь ни секунды, я облизнул губы и быстро прижал их к ее мягким губам. Я схватил ее за шею одной рукой и позволил другой продолжить исследование ее тела. Открыв рот, я взял ее пухлую нижнюю губу и погрузил язык в ее тепло, нежно показывая ей, как много она значит для меня.

Так было до тех пор, пока Рокки не взяла дело в свои руки. Обхватив меня за шею, Рокки нырнула ко мне, прижимаясь грудью к моей груди, заставляя меня рухнуть на диван. Наши поцелуи стали более интенсивными, торопливыми, как будто мы наконец-то почувствовали вкус воды после многих лет в жаркой пустыне. Если уж на то пошло, мы были именно такими, не так ли? Двое выживших, наконец, на краю своего оазиса.

«Это неправильно, Джесси. Останови это».

Словно лампочка зажглась в моей голове, я осторожно оттолкнул ее от себя и пополз к подлокотнику дивана. Здравый смысл все еще побеждал все остальное.

– Что случилось? – Ее грудь вздымалась и опускалась, и я мог различить биение пульса на изгибе ее шеи.

Он отражал биение моего собственного сердца.

Я сглотнул.

– Это... было здорово.

Рокки улыбнулась немного высокомерно, но эта улыбка вскоре исчезла с ее лица. Она выжидающе посмотрела на меня, ожидая продолжения.

Я слегка наклонил голову.

– Но я обещал себе, что никогда не потяну тебя за собой.

– Что?

– Я давно хотел это сделать. Очень давно, – признался я.

Она в замешательстве подняла руку.

– Тогда почему...

Хотя это была пытка держать свои чувства при себе, было еще более болезненно говорить это вслух.

– Потому что я всегда думал, что недостаточно хорош для тебя. Ты заслуживаешь хорошего парня вроде Итана. Да, я ненавидел его с того момента, как увидел, потому что он был тем, кем я хотел быть больше всего.

Она закатила глаза.

– Если речь идет о том, чтобы быть привилегированным...

– Это не так. Ты заслуживаешь того, кого твои родители хотят для тебя. Человека, который стабилен...

– Ты стабилен! – она перебила меня с раздражением. – Разве это не причина, по которой ты привез меня сюда? Чтобы показать мне это?

Я прикусил губу и позволил векам немного опуститься. Как бы ни старался бороться с этим, я не мог не позволить чувству неуверенности снова сомкнуть свои уродливые когти вокруг сердца.

– Можешь кое-что прояснить для меня?

– Ну да, наверное. – Она моргнула и нахмурилась.

– Все, что ты делала со мной в старших классах... ты делала это, потому что хотела, верно? Не потому, что ты жалела меня? Не потому, что каким-то образом пыталась отомстить своим родителям за то, что сдерживали тебя?

Мне нужно это знать. В какой мере я не хотел этого знать, в такой же мере – мне это было необходимо.

Ее глаза расширились от понимания.

– Конечно, я делала это, потому что хотела. Я говорила тебе это с самого начала.

Я покачал головой.

– Но ты сказала, что это для того, чтобы защитить меня. Это значит, что ты жалела меня.

– Нет, это не так! – Ее глаза метались, как будто она собирала воедино беспорядочные мысли. Когда они снова остановились на мне, я увидел в них решимость, за которую был очень благодарен. – Как насчет Нового Года? Я поцеловала тебя тогда, да? Я не чувствовала жалость к тебе.

Я почувствовал, как у меня горят щеки.

– Знаю, что доставил тебе неприятностей, но, видимо, я отчаянно пытался скрыть, как много это значило для меня... особенно если бы ты сделала это, потому что пыталась найти оправдание, чтобы бросить Итана.

– Ты не мог бы перестать упоминать о нем? – она чуть не застонала.

Вспомнив Слоан, я почувствовал знакомый приступ гнева и смущения.

– Не первый раз, когда я заставлял парня ревновать, но впервые я чувствовал себя обиженным из-за этого.

Она выглядела испуганной.

– Ты же знаешь, я бы этого не сделала. Я поцеловала тебя той ночью, потому что...

– Потому что поддалась моменту. – Да, да, я слышал это раньше.

– Нет... – Ее голос упал на октаву. Она сглотнула и сжала губы, прежде чем ответить. – В смысле, да, но только в том, что это дало мне смелость сделать то, что я всегда хотела сделать.

Я молча наблюдал, как она ерзает. Хотя я не хотел ничего больше, чем взять ее прямо здесь и сейчас, я знал, что это будет неправильно. Она казалась такой...потерянной. Не обращая внимания на накопившееся разочарование, я мысленно приготовился положить всему этому конец, но моя дорогая Рокки снова была полна сюрпризов.

Ее голос больше не был тихим и кротким, он звучал властно. С горящими глазами она проворковала: «так же, как я всегда хотела это сделать», прежде чем прижаться своим маленьким телом к моему. На мгновение застигнутый врасплох, я быстро сосредоточился, погрузив язык в ее рот. Ухватившись за любую часть ее тела, я массировал ее кожу в такт тому, как мой язык ласкал ее.

«Сладкая. Я всегда знал, что так будет».

Вскоре я потерялся в ритме ее легких прикосновений, стонал каждый раз, когда она хватала меня за волосы, слегка дергая, как будто боялась, что я убегу.

«Не в этот раз».

Потом, просто так, я замер. Как только мы достигли этой точки невозврата, для меня действительно не было пути назад. Я не мог провести еще пять лет, отрицая то, чего хотело мое сердце.

– Рокки... ты знаешь, что... я имею в виду, ты можешь сказать, что...

– Джесси, ты заставляешь меня нервничать сейчас. Что случилось? – Ее губы дрожали от беспокойства.

Я поднял голову и вздохнул.

– Ты же знаешь, что это не просто шутка для меня, да?

– А?

– Я знаю, что усложнял тебе жизнь, но ты знаешь, что я не хотел этого.

– Ну, да. Конечно, нет.

Я должен был сказать ей. Больше ничего не сдерживает.

– Ты ведь знаешь, я... я всегда любил тебя, да? Я всегда любил тебя. С того момента, как ты по-дурацки сказала: «Привет! Добро пожаловать в группу!», до того дня, когда мы сидели на этих трибунах и прощались. Я никогда не переставал думать о тебе.

Слова сорвались с моих губ так легко. Как? После стольких лет отрицания, эти слова словно обрели собственную жизнь. Они томились в неволе. Теперь слова свободны. Они должны быть сказаны.

И я сказал. К тому времени, как я закончил раскрывать свое сердце и душу, я был уверен, что Рокки больше всего на свете хочет отвернуться.

Но она этого не сделала.

– Я тоже всегда любила тебя. Хотя, думаю, ты всегда знал это.

Счастье никогда не предназначалось мне. Я знал это. Моя мать знала это. И мой отец тоже. Именно поэтому я держал Рокки на расстоянии – самореализующееся пророчество потери и отчаяния. Но в этот момент небеса как будто разверзлись и благословили меня каким-то чудом. Она все еще любила меня. Я не был настолько глуп, чтобы отрицать тот факт, что не заслуживаю ее любви, но и не собирался отказываться от данного Богом дара. Только не это.

Ее голова наклонилась ко мне, теплое дыхание касалось моих губ, успокаивая боль в них. Я притянул ее к себе, не торопясь, чтобы насладиться этой красотой.

Не могу поверить, что это наконец происходит.

Все нервы и беспокойство за дверью, храбрость овладела мной. Я осторожно провел языком по ее губам, смакуя сладкий вкус вишни с легким привкусом соли. Вскоре Рокки оказался подо мной, разминая мою спину через рубашку. Я отчаянно хотел почувствовать ее кожу на своей, чтобы нам ничего не мешало.

Надоедливая футболка.

Словно услышав мои мысли, Рокки потянула мою футболку, тихонько крякнув, когда попыталась сдвинуть ее вверх.

– Возникли проблемы? – я хихикнул.

– Вообще-то, да.

Сначала идет стриптиз, а затем приходит...

Я сглотнул.

– Ты уверена, что хочешь этого?

Я просто хочу услышать это вслух.

Ее пальцы вцепились в рубашку.

– Да, я доверяю тебе.

Доверие. Не лучший ли это афродизиак? Мой член пульсировал в штанах, и я не мог больше выносить одежду на себе.

Футболку долой.

Дыхание участилось, прохладный воздух ударил в грудь. Я с трудом сглотнул, глядя в ее прекрасные глаза, которые жадно смотрели на меня. Я был так же голоден.

– Твоя очередь.

Она попыталась поднять руки, но не успела даже пошевелиться, как я нетерпеливо задрал ей рубашку до шеи. Ожидая увидеть кружевное белье, я был приятно удивлен, обнаружив два розовых соска, смотрящих на меня. Я облизал губы, готовясь взять каждый бутон в рот.

– Без лифчика?

– Не могу спать с этой штуковиной, которая меня связывает.

Ее оливковый торс манил меня, и, как мотылек на пламя, я нырнул в него, проводя языком по ее соскам и наслаждаясь тем, как они затвердели под моими прикосновениями. Я почувствовал, как ее пальцы погладили мою промежность, но отодвинулся.

– Позволь мне сделать это первым. Я всегда представлял, каково это – попробовать тебя на вкус.

– Окей, – она нетерпеливо кивнула.

Я лизнул ее мягкую кожу, описывая круг на холмике ее грудей, прежде чем взять один в рот. Ее дыхание участилось, только подзадоривая меня. Прижавшись губами к ее декольте, я ловко потянулся к свободному поясу ее брюк и сдвинул его вниз на несколько дюймов.

– Никакого нижнего белья? – с надеждой спросил я.

Я отодвинулся ровно настолько, чтобы заглянуть, и мельком увидел голубое кружево. Чепуха.

Ее хихиканье было музыкой для моего уха.

– Я не коммандос.

«Ну, мы это изменим».

– Ты первый, – выдохнула она, мягко отталкивая мои руки.

«Если ты настаиваешь».

Вскоре штаны свалились в кучу на полу, и в отличие от нее я стал коммандос. Мой член пульсировал, когда я смотрел, как она облизывает губы в предвкушении, и болел немного больше, когда она была раздета.

Рокки подняла голову к моему члену, и я почувствовал, что вот-вот взорвусь. Но нет, это было не так, как я хотел. После стольких лет ожидания я не мог спешить.

– Чуть позже. – Мой голос прозвучал странно, тихо и серьезно. Я встал, поднял ее, она обхватила ногами мою талию. – Ты заслуживаешь, чтобы с тобой обращались как с принцессой, помнишь? Никакого дивана для тебя.

Положив Рокки на кровать, я на мгновение восхитился ею. Не могу поверить, что я счастливый сукин сын, который станет ее первым.

«И, надеюсь, последним».

Я слегка покачал головой, напоминая себе не забегать вперед. Прошлые разочарования напомнили о себе, я не собирался снова подводить себя.

«Думай об игре. Думай об игре».

Я повторил свою мантру, оглядывая красивую женщину с ног до головы. Боже, могла ли она стать более совершенной? Ее темные волосы веером лежали на кровати, прекрасно обрамляя лицо, которое светилось возбужденным ожиданием. Ее груди оставались упругими, хотя она растянулась на матрасе. Мой взгляд скользнул вниз к ее тонкой талии, которая сужалась, прежде чем расшириться в самый смелый изгиб бедер. Хотел ли я начать с ее невероятно длинных ног?

Минутку. Мои глаза вернулись к ее восхитительному треугольнику, который был идеально выбрит.

«Она сделала это для Итана?»

Нет, я не позволю своим размышлениям блуждать в этом направлении. Она была моей... по крайней мере, на сегодня

Заглушив эти досадные мысли, я нырнул прямо между ее ног, схватив за колени, чтобы удержаться.

«Я должен попробовать ее на вкус».

Щелкнув языком, я провел им по нежной коже ее губ, полностью потерявшись в женственном запахе и вкусе. Я открыл глаза и увидел, как ее бедра прижались к моему рту, влажные и готовые для меня.

«Черт, я больше не могу ждать».

Я оттолкнулся, ухмыляясь ее разочарованному хныканью, и потянулся к ящику за презервативом. Пока я разворачивал фиолетовую фольгу, пальцы Рокки нежно обхватили мой член, двигаясь вверх и вниз. Я чуть не взорвался прямо там! Мягко оттолкнув ее руку, я натянул презерватив и, как сломанная пластинка, задал тот же вопрос снова, отчаянно нуждаясь в последнем подтверждении.

– Ты уверена, что хочешь этого?

Ее ответная улыбка была ослепительной.

– В качестве первого? – я сглотнул.

– Так ты признаешь, что кончик не считается.

Значит, она хочет пошутить? Я могу позаботиться об этом. Положив руки по обе стороны от нее, я мягко толкнул ее вход только самым кончиком внутрь. Даже тогда я чувствовал, как она напряжена, и не хотел ничего другого, кроме как вонзиться до конца, но мое упрямое «Я» обладало чуть большим самообладанием.

– Это считается?

– Нет.

Я толкнул еще немного, внутренности кричали, чтобы пройти весь путь.

– А как насчет этого?

–Н-нет, не считается, – пробормотала она.

Если я не пройду весь путь внутрь, то сойду с ума, но все же...

– А как...

– Черт, Джесси, просто сделай это! – выкрикнула она.

Приятно знать, что она чувствует то же самое, что и я. Сделав один глубокий вдох, я подался вперед и тут же почувствовал, как глаза закатились, а рот расширился от удовольствия. Она была тугой, без сомнения, и у нее было достаточно влаги, чтобы сделать трение безумным.

Я двигался медленно, нежно; желая, чтобы она наслаждалась своим первым разом, хотя ощущение ее вокруг меня было настолько чужим, что я почти чувствовал себя девственником в этой ситуации.

– Ты в порядке? – я едва шептал, чувствуя, как дрожат мои бицепсы, когда тело кричало об освобождении.

– Да, да, да, да.

Отличный ответ для меня.

Ее слова как будто освободили меня от последних запретов, я задвигался быстрее. Схватив за талию, я прижал ее тело к своему. Я старался не сводить с нее глаз, но не мог устоять перед желанием посмотреть вниз, чтобы увидеть наши интимные места друг против друга. Вытащив член на мгновение, я застонал, наблюдая, как он, скользкий от влаги, входит между ее нежными губами.

Рокки вскрикнула, когда ее стенки задрожали, конвульсивно прижимаясь к моему члену. Я стиснул зубы, наблюдая, как ее груди подпрыгивают вместе с дрожащим телом.

– Я думаю, что собираюсь кончить, – прошептал я, или, по крайней мере, мне так показалось.

Помимо невероятно сексуального оргазма Рокки и моего неимоверного освобождения, я понятия не имел, что происходит.

Сделав глубокий вдох, я рухнул на кровать, перекатившись рядом с ней. Моя грудь быстро поднималась и опускалась, борясь за воздух. Я не понимал, как мне спуститься с такой высоты.

– Ты даже не представляешь, как долго я хотел это сделать, – прокомментировал я с хриплым смешком.

– Да, да. Я тоже, – она нетерпеливо кивнула, и на ее лице появилось выражение «после секса».

– Я имею в виду, что это был первый раз для меня тоже, – признался я почти застенчиво, протягивая руку, чтобы взять прядь ее волос между пальцами.

– Что ты имеешь в виду?

Выпустив облачко воздуха из ноздрей, я прошептал:

– Я никогда раньше не занимался любовью.

После такого невероятного переживания я не представлял, как когда-нибудь поверну назад.


Глава 29


Я занимался любовью с девушкой, теперь уже с женщиной, которую любил с тех пор, как себя помню. Кроме того, я был ее первым. Ее первым!

Нет, не буду считать всю эту дерьмовую драму с кончиком. Я был на сто процентов тем человеком, который помог ей преодолеть этот рубеж. Я овладел ею. Я сделал ее своей.

Не Итан.

Так почему же после этого все не было так радужно?

Во-первых, я совершил большую ошибку, покинув комнату после того, как мы завершили наш... ну, что бы мы ни делали. Не то чтобы я жалел о произошедшем – черт возьми, нет! Тем не менее, мне нужно было немного подумать.

– Ладно...

Я выдохнул воздух через губы, издавая фырканье. Поморщившись, я посмотрел на закрытую дверь своей спальни, надеясь, что не разбужу ее. Затаив дыхание, я внимательно прислушался и с облегчением услышал только тишину.

«Итак, мы вместе... наверное. Что дальше? Мне отойти назад? Нет, я не могу...»

Я закрыл глаза и съежился, представляя себе будущее в Бэтл-Фоллс. Этот город был проклятием для меня, и я не мог даже представить себе, что начну какое-то будущее с Рокки там.

«Она переедет сюда?»

Я сразу же начал оглядывать свою тусклую гостиную. Это была в полной мере холостяцкая берлога, но я не мог не чувствовать легкое волнение, представляя себе женский декор, засоряющий это пространство.

«Какого хрена ты делаешь, Джесси?»

Я откинул голову назад и тихо рассмеялся. Как обычно, я обнаружил, что принимаю решения за Рокки.

Но, как всегда говорил мой отец, старые привычки умирают с трудом.


Глава 30


Рокки никак не сможет переехать в Чарльстон.

Осознание этого сильно ударило меня, когда я отвез ее обратно в Бэтл-Фоллс – ее дом. Невозможно попросить ее сделать что-то настолько опрометчивое. С чего я взял, что она возьмет и уедет со мной после того, как я бросил ее на все это время? Что еще хуже, Итан ждал ее, когда мы вернулись. Чувствуя себя идиотом, думая, что одна ночь вместе изменит всю жизнь, я уезжал, а Рокки оставалась на стоянке «Новинки Росси» смотреть мне вслед.

– Наверное, у меня уже вошло в привычку уходить. – Я горько рассмеялся, ведь это было совсем не смешно.

Украдкой взглянув в зеркало, я был разбит, увидев печальное лицо Рокки.

Я был придурком.

«Ты выше этого, Джесси. Что ты делаешь? Ты должен поговорить с ней в последний раз». – Я глубоко вздохнул и отвел взгляд. – «Думаю, завтра ты вернешься на работу».


Ну, может быть, возвращение к «Новинкам Росси» не было одной из моих лучших идей. Если гнев Рокки было нетрудно вынести, то появление ее родителей было еще хуже!

– Мы уезжаем меньше чем на неделю, а ты превращаешь семейный магазин в секс-шоп? – Я съежился от громоподобного голоса мистера Росси.

Кончики его ушей покраснели, и я почти испугался, что толстяк взорвется в любую секунду.

Глаза Рокки метались из стороны в сторону. Она явно была сама не своя от страха, и, хотя мне очень хотелось защитить ее, я понимал, как эта история будет развиваться – точно так же, как она закончилась много лет назад.

Ее голос был хриплым.

– Папа, я...

И тут внимание мистера Росси переключилось на меня. Я невольно отступил назад, пораженный яростью в его глазах. Хотя я возвышался над ним, не сомневаюсь, он сделает все, что в его силах, чтобы дотянуться до моей шеи и задушить.

– Ты! Я знал, что не должен был тебя нанимать. Того хорошего мальчика, которого ты изображал – ты такой же, как твоя мать!

– Папа! – взвизгнула Рокки. – Джесси тут ни при чем! Мам, пожалуйста. Вы должны мне поверить.

– Ты хоть работала, пока нас не было? – Миссис Росси всегда была уравновешенной, но в тот момент я боялся, что она еще хуже своего мужа. Ее лицо было словно каменное, гладкое и твердое, глаза сузились, расчетливые и жестокие.

– Да! Проверь книги.

Мое лицо тут же побледнело. Рокки упомянула, что она продала несколько соломинок в форме пениса, которые я выставил на полку в шутку. Я надеялся, что ее родители не найдут ни одной из этих записей в своих книгах.

– Я так и сделаю, – ответил мистер Росси.

Отлично. Я нервно сглотнул, наблюдая, как толстяк безжалостно листает гигантскую черную папку.

Его гусеничные брови поднялись, когда он заметил что-то черно-белое.

– Разное? Что это такое? Мы не продаем ничего с пометкой «разное».

– Я... э... не помню, – пробормотала Рокки.

Я закрыл глаза. Рокки всегда была худшим лжецом, какого только можно себе представить.

Ее отец яростно почесал в затылке, казалось, он мог пронзить его насквозь.

– Вы продали... как они называются?

– Фаллоимитатор, дорогой, – подсказала миссис Росси на удивление спокойным тоном, прежде чем убежать.

Рокки поморщилась и покачала головой.

– Хм, нет... это были соломинки.

– Почему они промаркированы как «разное»?

– Я... э...штрих-код был поцарапан и я была слишком занята, чтобы захватить еще один для проверки.

Ух ты, может она и не такая уж плохая лгунья.

Как раз в тот момент, когда я подумал, что мистер Росси это проглотит, магазин наполнился криками его жены. Мы трое одновременно вскочили и быстро побежали к источнику шума. Я затормозил перед парой нарисованных фиолетовых следов.

Черт! Как можно было забыть, что я покрасил пол в магазине? Неудивительно, что Рокки ненавидела меня.

– Что это такое? – воскликнула миссис Росси, едва не задыхаясь.

Она облизала один палец и отчаянно попыталась стереть мое «произведение искусства» – безрезультатно. Лицо ее исказилось от гнева, она смотрела на дочь с выражением чистой ярости.

Вот и все. Я больше не мог сдерживаться и позволять Рокки сражаться за меня. Повторяя историю или нет, я должен был снова взять вину на себя.

– Достаточно! Достаточно этого, – прорычал я.

– Джесси! Тише, – Рокки предупреждающе зашипела.

Не обращая на нее внимания, я продолжил:

– Это была моя идея. Все это. Наши магазины в Чарльстоне преуспевают, продавая такие игрушки. Они также помещают блестящие отпечатки в качестве рекламы. Сначала Рокки не хотела этого делать. Но, как обычно, мне удалось убедить ее.

И одним щелчком пальца меня снова вышвырнули из усадьбы Росси, лишив возможности видеться с их дочерью. Я не мог винить их за то, что они ненавидят меня. Это было правдой; мне действительно нужно было оставить Рокки в покое навсегда. Папа был прав, мы были плохой комбинацией. Как бы я ни старался бороться с этим, мы определенно выявляли худшее друг в друге.

– Заткнись, Джесси, – пробормотал я, заводя машину. – Ты единственная плохая вещь в этой комбинации. Лучше снова уйти, пока ты не испортил ей все еще больше. Вот кто ты такой, не так ли? Тот, кто все только портит... – Я потер глаза и сделал несколько вдохов, чтобы успокоить свое сердце, которое все еще билось беспорядочно. Когда я, наконец, успокоился, чтобы мыслить рационально, я с отвращением покачала головой. – Я не могу снова вычеркнуть ее из своей жизни. Я не настолько силен... и что мне теперь делать?

Ответ на мой вопрос был прост. Это было не мое решение. Это никогда не зависело от меня. Пришло время Рокки взять инициативу в свои руки, как она и хотела. И возможно сделать свой шаг вперед.


Глава 31


Тишина в эфире.

Можно подумать, что после пяти лет терпения один день ничего не стоит.

Что же, это было не так.

Следующий день был ужасен. На самом деле, что может быть хуже ужасного? Пытки? Чума? Что бы ни было хуже, я был там.

Ожидание – отстой.

Не слышать ничего – отстой.

Все отстойно.

Я слонялся по дому, ожидая несуществующего звонка или сообщения среди любопытных глаз матери и высокомерной ухмылки на потрескавшихся губах Мишель.

– Разбитое сердце, да? – лукаво заметила огненно-рыжая, когда я прошаркал мимо нее на кухню.

Я сжал губы и изо всех сил старался не обращать на нее внимания, сосредоточившись на том, чтобы взять пачку апельсинового сока из холодильника и пить прямо из нее. Прошло много лет с тех пор, как я делал что-то настолько детское, но мне просто хотелось дать Мишель повод что-нибудь прокомментировать, что не было связано с моей гребаной любовной жизнью. Поставив пакет с соком на стол, я повернулся и пристально посмотрел на нее. Должно быть, что-то в моем лице говорило: «Не лезь ко мне», потому что довольно скоро она отступила, подняв руки ладонями вверх.

Наверное, во мне все еще осталось что-то от того плохого парня из средней школы.

Так было в основном, в течение остальной части дня Мишель держалась от меня подальше, а мой телефон молчал. Я попытался занять себя и даже зашел в основную электронную почту своего ресторана, но ничто не помогло сбросить свинцовую тяжесть с души. Я уже собирался попрощаться с Бэтл-Фоллс навсегда, когда случилось нечто особенное. Зазвонил мой сотовый.

– Надеюсь, это не глупый розыгрыш, – в отчаянии пробормотал я.

Я откатился от своего ноутбука и практически бросился на матрас. Старые пружины застонали под моим весом и внезапного движения... или, скорее, от биения сердца о грудную клетку. Поморщившись, я поднял телефон и сглотнул, прежде чем пролистать текстовое сообщение.

– Спокойно, – пробормотал я.

Рокки: «Пять лет – это очень долгий срок, и так как это может быть последний раз, когда я говорю с тобой за последующие еще пять лет, я просто хотела сказать... спасибо за годы дружбы. Я не была бы той, кто я сегодня без тебя, и я ценю это. Знаю, это звучит странно, но ты на самом деле научил меня стремиться к тому, какой может быть настоящая любовь. Как бы необъяснимо это ни было, я не могу не думать, что моя неспособность построить отношения была из-за того, что я сравнивала их всех с тобой. Спасибо, что установил для меня эту планку, и спасибо, что любишь меня, даже таким твоим особенным способом. Прощай еще раз, старый друг».

Я несколько раз моргнул, позволяя ее словам проникнуть в мозг, и резко выдохнул воздух, который не заметил, как задержал. Это определенно не то, что я ожидал от нее.

Я что действительно думал, что она это сделает? Что она последует за мной в Чарльстон? Что мы будем парой после всего того дерьма, через которое я заставил ее пройти?

– Глупо, как всегда. – Я вздохнул и посмотрел на свой багаж.

В этот момент покинуть город было единственным способом спасти то, что осталось от моего рассудка. Возможно, это было эгоистично, но это была моя сильная сторона, верно?

Подумав об этом, я решил, что самое меньшее, что могу сделать, это написать ответ.

– Что я могу сказать, что глубоко, но не... – Мой голос затих.

Но не что? Что я мог сказать?

Закатив глаза, я напечатал.

Я: «Есть слишком много вещей, чтобы сказать их в смс. Встретимся в начале конца. Давай поговорим».


Глава 32


Ладно, я признаю, что, возможно, был чересчур драматичным. Но, честно говоря, мне необходимо было поговорить с Рокки лично, и не было другого способа спросить ее, не чувствуя себя слишком уязвимым. Наверно, это выглядело немного дерзко, но я высказал свою точку зрения, и был счастлив. Конечно, я не думал о том, как холодно будет встретиться с ней на футбольном поле, но эй, ты выигрываешь или ты проигрываешь.

Было около десяти часов, когда раздался шорох шагов. Я глупо переоценил ее желание увидеть меня или, по крайней мере, время, которое ей потребуется, чтобы прочитать мое сообщение – и почти час мерз на ледяных металлических трибунах. К тому времени, когда послышались ее легкие шаги, эхом отдающиеся в ночи, я был уже синим эскимо.

И вдруг она оказалась там...

Лунный свет падал на ее лицо, освещая мягкие черты, словно у эльфийки, что было вполне уместно, так как она всегда была волшебной для меня. Ее движения были грациозны, как будто она танцевала под тихую мелодию, играющую специально для нее.

Я сглотнул и услышал собственный хрип.

– Привет, Рокки.

Она не ответила и просто продолжила идти в моем направлении. И я снова пожалел, что попросил о встрече в морозном поле. Ее красное пальто в горошек доходило только до середины бедра – у меня возникло внезапное желание обнять ее, чтобы согреть. Представив себе нашу ночь в Чарльстоне, температура подскочила еще на несколько градусов. Стряхнув с себя эти мысли, хотя на самом деле мне этого не хотелось, я расправил плечи и прокомментировал:

– Я вижу, леди снова в красном.

Она посмотрела на себя и пожала плечами.

– Не специально. Просто это единственное зимнее пальто, которое у меня есть. Я, пожалуй, должна купить еще, учитывая, насколько дерьмовый снег был в последнее время.

– Ты ненавидишь снег, понятно, – ответил я, не зная, что еще сказать.

– Эта мультяшная Ледяная Королева может выкусить.

Я не мог не улыбнуться и смотрел, как она осторожно поднимается по трибуне. Я сидел на самом верху, что, вероятно, было не самой безопасной идеей. С тревогой наблюдая, как она поднимается, я вздохнул с облегчением, когда она приблизилась ко мне.

– Пожалуйста, присядь.

К моемуразочарованию, она села в нескольких дюймах от меня, как будто чувствовала необходимость сохранить пространство между нами.

– Ты хотел меня видеть?

Ледяной тон ее голоса сбил меня с толку. Как будто она разговаривала с незнакомцем... но ведь это был я, верно? Я нахмурился и сжал руки, отчаянно желая почувствовать хоть какое-то подобие тепла, даже если оно исходило не от нее.

– Что случилось, Рокки?

Ее глаза расширились от удивления.

– Эм, ты снова бросил меня и...

Можно было рассмеялся или закричать, но я решил этого не делать. Вместо этого я прошептал:

– Это не то, что я имел в виду. Как я влюбился в тебя? Я не должен был ни в кого влюбляться.

– Я... я не знаю, что на это ответить, – пробормотала она.

Прежде чем потерять самообладание, я продолжил говорить:

– Я никогда не был поклонником любви. Всю мою жизнь мои родители были в какой-то... дисфункциональной херне. Я думал, что найти кого-то особенного – это просто глупая сказка, придуманная мировыми компаниями поздравительных открыток.

– Ничего себе, никогда не причисляла тебя к теоретику заговоров, – саркастически ответила она.

И вот тут, что-то отключилось в моей голове. Я думаю, что это так происходит. Когда вы погружаетесь в свое подсознание, вы начинаете быть бессознательным. Если кто-нибудь спросит меня, что я сказал и что она ответила – я ничего не смогу вспомнить. Только услышав «Чарльстон», я вернулся в реальность. Любовь с Рокки всегда была мечтой – даже когда она у меня действительно была, мне все равно казалось, что я живу в мире фантазий. Возможно, именно поэтому я никогда не позволял себе заявлять об этом – я знал, что просто проснусь. Тем не менее, Чарльстон был совершенно другой реальностью, и нам нужно было столкнуться с ней, если мы оба хотели двигаться дальше. К сожалению, Рокки призналась, что она не планировала следовать за мной... по крайней мере, пока.

– Признай это. Ты никогда не собирался возвращаться, не так ли? – спросила Рокки обвиняющим тоном. Ее пальцы беспомощно сжимались и разжимались. – Если бы твоя мама не заболела... у тебя была новая жизнь в Чарльстоне. Ты никогда не собирался здесь оставаться.

– Нет, – признался я.

Она склонила голову и нахмурилась.

– Жизнь случается.

– Жизнь случается.

Она замолчала на мгновение и вопросительно посмотрела на меня.

– Ты всегда планировал найти сиделку для своей мамы, не так ли? Вот почему ты вернулся.

Я прикусил губу и погрузился в чувство вины.

– Я действительно хотел позаботиться о ней... но мы оба знали, что это не сработает. Я имею в виду, что человек не может принимать только то, что его называют ошибкой или глупым так много раз.

– Я... я... – пробормотала она, прежде чем я прервал ее.

– С первого дня мы с ней начали подбирать медсестер вместе. Это были самые близкие отношения матери и сына, которые когда-либо были между нами, как она купила мне ту фляжку, когда мне было шестнадцать. Знаю, что должен был постараться спасти их, но я не смог.

Ее брови сошлись на переносице, а челюсть задвигалась, словно она боролась со словами, которые грозили сорваться с ее губ. Она проиграла бой.

– Ты сказал мне, что намеренно взялся за работу, чтобы увидеть меня. Ты думал, что между нами что-нибудь случится? Ты собирался попробовать?

Я помедлил, прежде чем ответить.

– Хотел бы я знать ответ на этот вопрос. Честно говоря – и ты знаешь это – я боялся, что мы больше не знаем друг друга. Что ты всего лишь плод моей памяти, картина, висящая на моей стене. Но я был неправ. В тот момент, когда увидел тебя, я понял, что никогда не переставал любить тебя, и я собирался изо всех сил постараться, чтобы наконец завоевать твое сердце... конечно, бросать фаллоимитаторы в твое лицо, вероятно, не было хорошей идеей, – добавил я шутливо, надеясь поднять настроение.

– Теперь, когда ты упомянул об этом, мне всегда было интересно, действительно ли ты купил их для этого случая?

– Нет, они из моего личного тайника, – ответила я с серьезным лицом.

– Что?

Я расхохотался.

– Я пошутил! Фу, ты правда думаешь, что мне это нравится? Ты видела мою квартиру. Никаких фаллоимитаторов и наручников, верно?

Я не чувствовал намеков в своих словах, пока не заметил, что щеки Рокки покраснели, и поймал себя на мысли, не покраснела ли еще какая-нибудь ее часть.

«Спокойно, приятель».

Встряхнувшись, я сглотнул.

– Нет, я достал их в «Суровой Лагуне». Ты когда-нибудь была там? Хорошие люди. Действительно хорошие. Просто сказал им, что мне нужен товар для бизнеса.

– О, боже.

– Коробка все еще в «пещере», если тебе когда-нибудь понадобится.

– Фу, я должна убрать это оттуда, прежде чем родители найдут это. – Рокки покачала головой, как будто была рассержена, но даже она не могла скрыть веселья на своем лице.

Однако это развлечение было мимолетным. Вскоре ее улыбка погасла, и появилось выражение печали. Я схватил ее за руки как раз в тот момент, когда она пробормотала:

– Начало конца.

– Что? – Я схватил ее за руки мертвой хваткой, беспокоясь, что реальность снова захлестнула нас.

– Вот почему ты попросил меня встретиться с тобой здесь? Это начало конца снова и снова?

Так ли это? Что было дальше для нас?

У меня не было ответа ни на один из этих вопросов, поэтому я ответил тем, что должно быть самым глупым из всех вариантов.

– Мы пытались, Рокки.

Ее глаза потемнели от гнева.

– Неужели? Потому что мне кажется, что все, что мы делали – это путались в мыслях друг у друга, говорили, что любим друг друга и...

– Спали вместе? – тихо спросил я.

– Да. И где мы здесь пытались? – Она вздохнула.

Я посмотрел на наши переплетенные пальцы. Даже в холодную ночь, все казалось таким теплым и совершенным с ней. Таким простым. Так почему же это было не так?

Чувствуя прилив гнева, я решил послать Вселенную. Все еще держа ее в тисках, я сказал:

– Позволь мне спросить тебя, кем ты хочешь, чтобы мы были?

– Я... я не знаю, что на это ответить.

Нет, она не уйдет от ответа на сей раз.

– Позволь мне перефразировать вопрос. Ты просто хотела, чтобы мы трахнулись на одну ночь или что-то, что значит намного больше? – Я слегка вздохнул, когда она оторвала свои руки от моих.

– Ты знаешь ответ на этот вопрос, – укоризненно сказала она.

– Ну, чувство взаимное, Рокки. – Я мягко улыбнулся ей и сделал жест между нами. – Я хочу, чтобы это работало так же, как и ты. Но как это произойдет, если мы оба не хотим сдвинуться с места? Мы оба чертовски упрямы. И всегда были такими.

Ее глаза стали задумчивыми и печальными. На мгновение закрыв их, она слегка пожала плечами.

– Я не знаю, что делать. Как происходят какие-либо отношения? Честно говоря, я даже не была в отношениях достаточно долго, чтобы знать, как все это работает.

– Что ты имеешь в виду? – угрюмо спросил я, думая об Итане.

– Я встречалась, да. Пыталась. Хотя, никто никогда не совпадал с образом, который у меня был с тобой. Даже Итан... – Она покачала головой и тихо рассмеялась. – Даже с раннего возраста я знала, что ты другой. Ты заставлял меня чувствовать.

– Возбуждение? – я многозначительно повел бровями вверх и вниз, смеясь, когда она ударила меня в плечо.

– Нет! Я имею в виду, что ты заставлял меня почувствовать, что я достаточно храбрая, чтобы что-то сделать. Ты заставлял меня чувствовать себя живой и страстной. У меня никогда не было такого взбудораженного ощущения. Я чувствовала...

Я сжал ее руку.

– Что?

Она заметно сглотнула и застенчиво подняла глаза.

– Что ты хорошо дополнял меня. В этом есть смысл?

Внезапно мое сердце как будто проснулось еще раз, его биение усилилось.

– Есть...

– Ты скоро уезжаешь, не так ли? Вот почему ты пригласил меня сюда. Покончить с вещами, прежде чем они начнутся.

Образы моих упакованных чемоданов встали перед глазами. Я скоро уеду. Это всегда было в планах, и как ответственный взрослый, я должен был это сделать. Теперь, глядя в большие карие глаза Рокки, я понял, что больше не хочу этого делать. Но так было всегда, верно? Как только вы станете «взрослым», что бы это слово ни значило, вы будете вынуждены делать то, что вы не хотите делать для большего блага.

К черту взросление.

Я энергично замотал головой.

– Нет, это не так. Я попросил прийти тебя, чтобы мы могли положить конец тому дерьму, которым мы кормили друг друга, и на самом деле построить начало. Я не жду, что ты сразу переедешь, и не хочу, чтобы ты ожидала, что я перееду обратно.

– Так чего же ты хочешь? Это прощание или нет? – спросила она почти в отчаянии.

У меня пересохло в горле, когда я выдавил из себя следующие слова:

– Это – «увидимся позже».

Блеск слез застелил ее прекрасные глаза. Ее нос начал краснеть, и, хотя мне ничего так не хотелось, как нежно поцеловать ее и сказать, что все будет хорошо, я не был гадалкой; я не знал – будет ли это или нет.

– Когда ты уезжаешь? – пропищала она.

«В планах сегодня вечером».

– Завтра.

– Так скоро? – спросила Рокки.

Я сглотнул.

– У меня есть дела.

Ее голос дрогнул.

– Я знаю... просто трудно думать о тебе так.

– Как?

– Не как о Джесси из средней школы.

Я осторожно обхватил ее тело и повернул к себе.

– Я все еще думаю, что мы те же люди в глубине души. Лучше в большинстве случаев, но те же самые. Как говорится, я думаю, что ты права. Несмотря на нашу историю, полагаю, что мы должны узнать друг друга. Какие люди мы теперь.

– Джесси Тайлер действительно согласен со мной? – она тихо хихикнула.

– Я говорю о том, что мы можем продолжать это, но мы должны сделать это правильно. Мы оба пока не можем ожидать чего-то глобального. Это несправедливо по отношению к каждому из нас.

– Так что это значит для нас?

Я немного помолчал.

– Наверное, это означает, что мы не торопимся. Какое-то время будем общаться на расстоянии, и, возможно, если все будет хорошо, мы выясним, чего мы хотим.

– Возможно? – она практически усмехнулась.

– Когда все будет хорошо.

Рокки посмотрела себе под ноги, оставив меня гадать, о чем она думает.

«Взгляни на меня. Что происходит в твоей голове?»

Через несколько мучительных секунд она наконец заговорила.

– Не торопимся, да? Думаю, это разумно. Как я уже сказала, иногда мне кажется, что я так хорошо тебя знаю, а иногда нет.

– Это будет самая ответственная вещь? Самая взрослая? – Опять же, я говорю, к черту взросление!

– Да, наверное. Вау.

– Что? – Я приподнял бровь.

Озорное выражение промелькнуло на ее лице.

– Я поцеловалась, напала на тебя и переспала с тобой перед официальным свиданием. Мне кажется, что я не знаю, что значит делать это медленно. Похоже, взрослая Рокки – стерва, не так ли?

– О, ты даже не представляешь. – Я усмехнулся и провел кончиками пальцев по ее щекам – так, как только я мог прикоснуться к ней.

С нами все будет хорошо. Я был уверен в этом...

Теперь я могу рассказать вам, что мы делали потом – подробно о нашем многообещающем поцелуе или о том, как мы соединились. Черт, я уже говорил вам о той ночи в нашей квартире! Однако на этот раз все было по-другому. Не то чтобы наш первый раз, когда мы спали вместе, не был чем-то особенным и прекрасным, но это... это было не похоже ни на что, что я испытывал раньше. Если тогда мы признались в том, что держали в секрете долгие годы, то на этот раз обещали любовь, надежду и будущее. Я бы не хотел вдаваться в подробности об этом, но открою кое-что, что сказал Рокки...

Так мы лежали, сжавшись на заднем сиденье ее внедорожника, боясь времени, так как секунды тикали. Рокки впилась кончиками пальцев мне в спину и вздохнула.

– Хотя я чувствую себя плохо. Я люблю тебя... почему я не могу просто взять и уехать?

Я посмотрел ей в глаза и проглотил комок, образовавшийся в горле.

– Это потому, что ты боишься, что я снова от тебя отдалюсь. Это потому, что тебе здесь удобно. Есть много причин, почему, и знаешь, что? Это нормально – чувствовать их. Это не меняет моих чувств к тебе.

– Но теперь нам снова придется расстаться, – напомнила она мне.

– У меня достаточно веры в нас, чтобы пережить эту небольшую паузу, – беспечно ответил я.

– Как ты можешь быть так уверен?

Глядя на женщину, которую люблю, я не мог быть более уверен.

– Потому что после изгнания, властных родителей, пяти лет молчания и двухсот миль между нами, мы наконец-то делаем это прямо здесь, прямо сейчас.

– Трахаемся?

– Занимаемся любовью. И Рокки, эта любовь будет тем, что поможет нам пройти через это. Это сократит дистанцию, и, что более важно, поможет мне сдержать свое обещание.


Глава 33


После шести месяцев отношений на расстоянии я не мог поверить, что этот день, наконец, настал. Рокки переезжала ко мне! Она на самом деле ехала в Чарльстон навсегда!

Я украдкой взглянул на нее, желая ущипнуть себя до крови. Вспомнив эльфийскую эротику нашей подруги, я рассмеялся.

– Черт, похоже, болезнь Стеф все-таки передалась мне. Я начинаю думать в гротескных терминах.

– Ты о чем? – спросила она, не отрывая глаз от окна.

– Неважно, – я слегка усмехнулся, но заметил, как напряглись ее плечи. Внезапно мое первоначальное ликование испарилось. – Рокки... что случилось?

– Ничего, – быстро ответила она, даже слишком быстро.

– Рокки, – предостерегающе сказал я.

Она вздохнула, позволяя плечам опуститься вперед.

– Наверное, я просто нервничаю. Ты же знаешь, что случилось со мной в колледже? – Ее губы дрожали, а глаза остекленели, как будто на нее напали плохие воспоминания. Хотел бы я отогнать этих демонов, но что можно сделать с призраком. – Я все испортила в Грейстоуне, позволив своему страху и беспокойству проявиться. – Остановившись, она резко повернула голову в мою сторону, напугав меня. – А что, если я сделаю это снова? Что, если я все испорчу с тобой?

Положив одну руку на руль, я потянулся и взял ее за руку. Она была холодной и липкой, как будто я обнимал труп.

«Стефани, убирайся из моей головы!»

Я вздрогнул и почувствовал, как уголки моего рта опустились вниз.

– Ты не хочешь переезжать ко мне?

Даже произнесение этих слов вслух причиняло бесконечную боль. Я знал, что ни за что не разверну машину и не отвезу ее обратно в Бэтл-Фоллс. Кроме того, что мы были всего в тридцати минутах от Чарльстона, я не мог и не хотел провести еще один день без нее. Последние шесть месяцев были уже достаточно мучительными, и я не хотел ничего больше, чем оставить эти дни позади.

– Нет, – кротко ответила она.

Мои глаза расширились от шока.

– Нет, потому что ты не хочешь переезжать ко мне?

– Нет! – она быстро покачала головой. – Я имею в виду, нет, конечно, я хочу переехать. Ты не дал мне закончить.

– О, – мой рот образовал идеальный круг, и я вздохнул с облегчением. – Тогда тебе не о чем беспокоиться. Я уверен, что это займет немного времени, но через три недели ты почувствуешь себя здесь как дома.

Она кивнула и посмотрела на улицу.

– Поверь мне, я хотела этого так же сильно, как и ты.

– Хотела? – пробормотал я.

– Хочу. – С лукавой улыбкой на лице она оглянулась через плечо и резко выдернув свою руку из моей, ущипнула меня за бок.

– Эй! – вскрикнул я, инстинктивно дергая руль.

Машина вильнула, и вокруг нас заревела симфония автомобильных гудков.

– Прости! – ахнула она. Розоватый оттенок пробирался от ключицы к шее и щекам. – Я не ожидала, что ты так испугаешься.

– Я не испугался. – Глубоко вздохнув, я выправил машину. Боясь отвести взгляд от дороги, и покачал головой. – Просто доверься мне кое в чем, ладно?

– В вождении? – съязвила она.

Я поджал губы.

– Нет, не в моем вождении.

Ее ответное хихиканье позволило мне расслабиться.

– Конечно, мы должны привыкнуть жить друг с другом, и я знаю, что это страшно, но это все нормально. Мы делаем большой шаг вперед...

– Огромный! – вмешалась она.

На этот раз я не удержался и оглянулся.

– Я позабочусь о тебе. Обещаю, тебе здесь понравится. Я никогда не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

Она сжала губы.

– Надеюсь, ты прав.

– Так и есть.

Склонив голову, она, наконец, приподняла уголки рта.

– Мне жаль, что я испортила этот момент. Не думай, что я не в восторге от того, что мы делаем. Наверное, увидев вывеску «Вы покидаете Бэтл-Фоллс», я немного испугалась.

– Это совершенно нормально, – заверил я ее.

И это то, что нам обоим нужно в нашей жизни, чувство нормальности.

– Да... – ее голос затих, все еще звуча неубедительно.

– Рокки, все хорошо. Я обещаю.

Она снова кивнула, но больше ничего не сказала. В тот момент я не хотел признаваться в этом, но мой желудок тоже скрутило в узел. Она беспокойно пошевелилась, убрала свою руку от моей и сжала ее между бедер.

«Кое-что еще хочет быть зажатым там».

Я отогнал неуместную мысль и поморщился.

– Не заставляй меня чувствовать себя так, будто я заставил тебя переехать сюда. Ты же знаешь, что тебе не нужно было принимать мое приглашение, верно?

Правда, это разбило бы мне сердце.

Глядя на меня с тревогой в глазах, она ответила:

– Я знаю, что это звучит глупо, но для меня это время – либо пан, либо пропал.

– Что ты подразумеваешь под «пропал»? Это то, что ты хотела, верно? Я думал, мы оба этого хотим. Мы уже несколько месяцев с нетерпением ждем возможности съехаться.

– Да, мы хотели, и я хочу, – быстро ответила она. – Ты не можешь винить меня за то, что я нервничаю по этому поводу. Наверное, до меня, наконец дошло, что я не проснусь завтра, чтобы торчать в «Новинках Росси».

– Повторяю тебе, это совершенно нормально, как ты себя чувствуешь. – Я ничего так не хотел, как разогнать бредовые мысли, которые овладели ей.

Однако я знал, что должен быть терпеливым. Так же, как она всегда была терпелива со мной.

Она кивнула, но ничего не ответила. Вскоре мы оказались в тишине, окутанные теплым мелодичным пением старого рок-альбома восьмидесятых. Мы оба опустились на свои места, делая вид, что у нас не было самого неловкого разговора в истории. Одно можно было сказать наверняка – это определенно была не та поездка, на которую я рассчитывал.

«Вы оба только начинаете привыкать к этой мысли. Все будет хорошо».

Я снова и снова повторял свою мотивационную мантру, пытаясь убедить себя, что тоска Рокки по дому просто передалась и мне. Тем не менее, я не мог игнорировать явные предупреждающие знаки, мелькающие в голове.

«Из всех случаев, когда ты обращал внимание на предупреждения, теперь ты делаешь это?»

Я покачал головой. Нет, я бы не стал поддаваться сомнениям. Это было то, чего мы хотели. По крайней мере, я так думал...

– Я позабочусь, чтобы ты не пожалела, что переехала сюда, – тихо сказал я ей.

Она взглянула на меня и улыбнулась.

– Я не пожалею об этом.

Более твердым тоном я повторил:

– Я позабочусь об этом.


Глава 34

Рокки


Словами не передать, как сильно я люблю Джесси. После многих лет тоски на расстоянии невозможно поверить, что он мой, а я его...

Так почему же я не могу избавиться от ощущения, что жить вместе – плохая идея? Тем более что я была так взволнована этим и не могла дождаться подходящего момента? А теперь вдруг почувствовала себя так странно?

Я прижалась щекой к ткани ремня безопасности и на мгновение закрыла глаза, отчаянно пытаясь успокоить мысли. Должно быть, я задремала на несколько минут, потому что, когда наконец открыла глаза, все, что я увидела, было смесью пальм и причудливо окрашенных зданий.

– Мы почти на месте... – сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Угу. – Голос Джесси звучал отстраненно, как будто он сражался со своими собственными демонами.

Я подумала, не сомневается ли он в «большом шаге» тоже. Если это так, то только по моей вине.

Ого! Придержите лошадей! Разве я сказала, что сомневаюсь?

Ладно, беру свои слова обратно. Я ни в чем не сомневалась. Мне было страшно... но я всегда так относилась к жизни. Я ничего не могла с собой поделать. Избалованный ребенок, всегда окруженный защитой семьи. Что я должна была делать, зная, что моя семья и Стефани были за сотни миль отсюда?

– Приехали.

Могу я повторить? За сотни миль отсюда.

– Так и есть. – Я проглотила комок беспокойства и оглядела жилой комплекс, отстегивая ремень безопасности. Глядя на бетонные ступени, я поморщилась. – Нам ведь еще не надо перевозить мои вещи, правда? – Удивление, тревога и замешательство промелькнули на лице моего парня. Осознав свою ошибку, я быстро добавила: – Я просто устала от поездки. А мы не можем сделать это завтра?

Он вздохнул с видимым облегчением.

– Ладно, звучит неплохо. Закажу пиццу на ужин. Я также не в настроении для приготовления пищи.

Я не смогла сдержать улыбку.

– Помнишь, как мы в первый раз ели пиццу у тебя дома?

Ухмыляясь, он обежал вокруг машины ко мне, чтобы сжать мою талию.

– Как я мог забыть? Сначала сон о сексе, а потом...

– Эй! – вскрикнула я, прерывая его. – У меня не было сна о сексе.

Мы оба знали, что это ложь, но я буду отрицать это до конца. Я все еще была смущена своей маленькой оплошностью.

– Да, конечно. – Его глаза заблестели. – В любом случае я позабочусь, чтобы тебе это приснилось сегодня ночью.


– Ты хочешь, чтобы было жестче?

– М-м-м, да, – выдохнула я.

Для того, кто поздно потерял девственность, я безусловно хорошо освоилась в спальне. Кроме моего первого раза с Джесси и второго раза с ним в его машине, у нас был секс каждый раз, когда мы были вместе. Скажем так, все это ожидание того стоило.

Я приподнялась и быстро перекатилась на колени, выставив свою попу. Джесси с его опытными навыками быстро провел пальцем от моего клитора к губам, дразня меня, пока я не закричала, моля о продолжении.

– Терпение, Рокки, терпение, – прошептал он.

Он отстранился, оставив меня хныкать от разочарования. Хихикая, он схватил меня за талию и сделал один мощный толчок, полностью заполнив меня. У меня не было выбора, кроме как задохнуться от восторга.

– Да!

Джесси наклонился вперед, оставляя след мягких укусов вверх и вниз по моей спине. Я была на грани экстаза, но не хотела заканчивать таким образом.

– Стой! – завизжала я.

– А? – Джесси тут же вышел.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы поймать его, почесывающего голову, но прежде чем он успел вымолвить хоть слово, я толкнула его на матрас и быстро оседлала. Его губы изогнулись в чувственной улыбке.

– Если ты хотела сменить позицию, ты могла бы просто попросить.

– И что же это будет за веселье? – Я сглотнула, медленно скользя на него, пока его толщина не пронзила меня.

Устроившись под хорошим углом, я начала скакать, разминая бедра, пока все трение не отправило меня за край.

Мои глаза были закрыты, но я чувствовала, как Джесси схватил меня за бедра, толкаясь сильнее, когда он присоединился ко мне в моем оргазме. Даже с головой в облаках я не могла не улыбнуться, зная, что он наслаждается этим так же, как и я.

Я слезла с него и рухнула на матрас, прижавшись к нему. Осторожно протянула руку и убрала его длинные пряди с глаз.

С задумчивой улыбкой на губах, я прошептала:

– Если жить с тобой означает делать это каждую ночь, тогда удивляюсь, почему я так долго тянула.

Он медленно открыл глаза, и на его лице появилась ленивая улыбка.

– Поверь мне, я задавался тем же вопросом.


Глава 35

Рокки


Солнечный свет струился сквозь занавески, на мгновение ослепляя меня. Зевая, я вытянула руки, удивляясь, что не чувствую тепла Джесси рядом с собой. В отличие от первого опыта «утро после», на этот раз я чувствовала уверенность, зная, что Джесси не оставит меня навсегда. Не торопясь, я подошла к двери спальни и улыбнулась, услышав отчетливый хлопок бекона на плите.

«О, конечно, он будет готовить для меня».

Мечтательная улыбка заиграла на моих губах, когда я толкнула дверь. Как и ожидалось, Джесси склонился над плитой, но при первом звуке моих шагов он поднял голову и поймал мой взгляд, ухмыляясь от уха до уха.

Он посмотрел на мои голые ноги и присвистнул.

– Ого! Если это то, от чего я просыпаюсь каждое утро, то спасибо Богу за сожительство!

– Тс-с-с! – Я хихикнула, внезапно смутившись из-за своего выбора одежды. Мои бедра лишь едва прикрывала поношенная рубашка. – Ты разбудишь соседей.

– А, я думаю, мы уже разбудили их прошлой ночью. – Он подмигнул мне, еще больше согревая мое сердце.

Не обращая внимания на бурлящую во мне кровь, я подошла к ближайшему стулу и плюхнулась на него. Зевок вырвался из горла, и я сморгнула последние остатки сна.

– Только не говори мне, что ты все еще слишком устала, чтобы перенести свои вещи, – Джесси подошел и поставил передо мной две тарелки яичницы с беконом.

Хотя на его лице играла улыбка, я не могла не заметить легкий укор в его словах.

Я попыталась встряхнуться, но не смогла удержаться и почувствовала, что моя улыбка дрогнула.

«Что бы он ни чувствовал, это твоя вина».

Прочистив горло, я вдохнула восхитительный запах бекона, быстро меняя тему разговора.

– Выглядит вкусно. Спасибо.

Он схватил салфетку и, взмахнув ею в воздухе, развернул ее. Легкое дуновение воздуха ударило мне в лицо, когда он сел рядом со мной.

– Самое лучшее, когда живешь с шеф-поваром. Ты получаешь такую еду каждое утро...

Дзинь. Дзинь.

Я удивленно моргнула и посмотрела на стойку, где его сотовый телефон сходил с ума.

– Сейчас только начало девятого субботы. Кто бы мог тебе звонить?

Джесси пожал плечами, но мимолетное беспокойство отразилось на его красивом лице.

Я покачала головой и вздохнула.

– Именно поэтому я и нервничала.

– Что? Из-за звонка?

– Узнаю о тебе то, чего не хотела знать. – Выпалила я, не обращая внимания на свои слова. – Похоже, ты не хочешь отвечать по какой-то причине.

– И что же? Я тебе не изменял, если ты об этом беспокоишься. – Вот так наше хорошее настроение снова изменилось.

Да что же это со мной такое?

– Знаю... – Я нерешительно пожала плечами. – Просто... у тебя здесь была своя жизнь без меня, и я понимаю, что ты всем со мной поделился...

– Всем.

– И все же... – О чем я вообще говорила? Я отрицательно покачала головой. – Забудь об этом. Я просто веду себя глупо.

Телефон продолжал звонить, и, к моему раздражению, Джесси по-прежнему не отвечал.

И тут меня осенило. Это было похоже на то, как если бы ящик Пандоры был открыт. Наконец-то поняв свою тревогу, я сунула в рот вилку с беконом, громко жуя, чтобы заглушить звук мобильного телефона. Проглотив, я склонила голову набок и бросила на него многозначительный взгляд.

– Честно говоря, я немного боюсь, что есть еще кое-что, чего мы не знаем друг о друге. Не пойми меня неправильно, я действительно взволнована тем, что живу с тобой, просто...

– Какая-то часть тебя все еще не доверяет мне? – мягко спросил он.

Я сделала глубокий вдох.

– Дело не в том, что я тебе не доверяю...

– А в чем?

Я облизала губы, чувствуя соленый вкус бекона. Внезапно почувствовав жажду, я протянула руку и налила себе стакан воды.

– Рокки, – тихо позвал он. – Что случилось?

– Волнение... – Глоток. – Даже не могу описать... – Глоток – ...как я чувствую себя здесь...

– Но?

– Но, как я уже сказала по дороге сюда, сейчас такое время. Переезд заставляет открывать вещи друг о друге и ...

– Нечего открывать, – перебил он меня. – Мы знаем друг друга, Рокки. Действительно знаем друг друга. Я знаю, что у нас была своя доля дерьма в прошлом, но я думал, что мы прошли это. Что еще осталось выяснить?

Мой взгляд метался по его квартире – месту, которое я посещала всего несколько раз, но которое внезапно стало моим новым домом. Странно было думать, что всего за день до этого я трещала по швам, готовая отправиться пешком в Чарльстон, если понадобится, и все же я была здесь, как клубок нервов.

Как могло мое настроение так быстро измениться?

Джесси вздохнул и потер лицо руками, сжав губы. Звонок его мобильного телефона прекратился, но я все еще чувствовала его призрачные вибрации на своей коже.

– Рокки... – Он глубоко вздохнул и пристально посмотрел на меня. Его глаза были настолько искренними, что из них лучилась энергия. – Я больше не собираюсь тебя бросать.

– Что? – спросила я в замешательстве.

– Так вот почему ты нервничаешь, да? Знаю... знаю, что шесть месяцев – это слишком быстро, чтобы жить вместе, но мы здесь надолго – я здесь надолго. Уверен, что страх, что я уйду, беспокоит тебя, но я думал, что мы уже прошли через это.

– Нет, дело не в этом...

Мой голос затих. Может быть, именно это меня и беспокоило?

Я покачала головой и вздохнула.

– Это что-то другое. Это может показаться глупым, но я чувствую, что надо мной висит грозовая туча, и в любой момент она может прогреметь. Как будто я боюсь, что если я слишком счастлива, то это только оставляет место для дерьма, чтобы попасть в вентилятор.

У него отвисла челюсть.

– Ладно, кто ты такая и что ты сделала с моей девушкой?

– Я серьезно говорю! – взвизгнула я. – Не могу объяснить это, но я просто чувствую зловещее присутствие... почти как если бы мы столкнулись с чем-то большим, и это может быть...

– Сделать или сломать нас, – закончил он за меня.

– Да...

На его лице появилась улыбка.

– Зловещее присутствие, да? Я клянусь тебе, что в моей квартире нет привидений.

Я бросила на него безразличный взгляд.

– Джесси...

Дзинь. Дзинь. Дзинь.

– Ну вот, опять началось, – пробормотала я, втягивая воздух между губами.

– Знаешь, что, я отвечу, – Джесси закатил глаза и резко встал. – Если тебе от этого станет легче, я покажу тебе, что здесь нет ничего «зловещего». Я ничего от тебя не скрываю.

– А я и не говорила, что скрываешь, – напомнила я ему. – Я просто...

– Алло? – он громко ответил на звонок.

Я фыркнула.

– Тогда ладно.

Я ковырялась в своей еде, но не могла не прислушиваться к разговору с кем-то, кого Джесси явно знал. Чувствуя себя ревнивой подружкой, я попыталась отвлечься. Это определенно не сработало.

– А почему ты думаешь, что меня это волнует? – он хмыкнул, нахмурив брови от отвращения. – Он мне не брат.

Мои глаза расширились от удивления. Какого черта? С каких это пор у Джесси появился брат?

– Нет! Я не позволю ему остаться у меня. У тебя дом побольше... Рокки только что приехала. Почему ты думаешь... – словно внезапно вспомнив обо мне, Джесси робко взглянул на меня.

Я подняла брови одновременно с любопытством и замешательством.

Джесси сглотнул и продолжил:

– Я не позволю ему остаться у нас. Меня не волнует, что Тереза хочет выгнать его, это ее личное дело... Тогда отправьте его на реабилитацию!

Больше не было смысла пытаться есть. Я отодвинула тарелку и вздохнула. Если это не было зловещим знаком, которого я опасалась, то уже не знаю, что это было.

Глаза моего парня потемнели. Его мускулистые плечи опустились, а бицепсы быстро задергались. Я посмотрела на его руку, которая так крепко сжимала телефон, что костяшки пальцев начали белеть.

– Хорошо, мы проверим его, пока вас нет... мне все равно, что он живет у вас без присмотра, он старше меня!

Ладно, это определенно был сюрприз.

Джесси сделал последний вдох и пробормотал:

– Ты мне должен, папа, – прежде чем повесить трубку.

Одеяло неловкого молчания накрыло всю комнату. Через несколько мгновений я проворковала:

– Итак... у тебя есть брат.

– Нет. У меня есть придурок, которого по закону называют моим сводным братом, – огрызнулся он в ответ. Громко вздохнув, он потер лоб и раздраженно покачал головой. – Я уже четыре года не разговариваю с ним. И, конечно, в первый же день, когда ты здесь, он появляется в папином доме совершенно пьяный.

Вспомнив о его разговоре, я спросила:

– Так почему же ты должен проверять его?

Он посмотрел на меня и ответил просто:

– Потому что, очевидно, моя жизнь отстой.


Так много для веселого первого дня вместе. После неловкого завтрака мы с Джесси оказались на пути к «новому» дому Тайлера. Хотя он умолял меня не ехать, я ни за что не позволила бы ему встретиться с какими бы то ни было чудовищами в одиночку. Пока мы пробирались по проселочным дорогам, Джесси поведал мне то, что можно назвать только версией «Конспекты Клиффа» его печально известного сводного брата Джейсона.

– Джейсон придурок, просто и ясно. Он пытался накачать меня наркотиками...

– Как это? – воскликнула я в шоке. – А почему твой отец ничего не предпринял?

– Я не смог этого доказать. – Он пожал плечами, как будто это была всего лишь минутная тревога.

– Джесси ...

– Забудь, что я об этом сказал, – отмахнулся он от меня.

Как, черт возьми, мне это сделать?

– Как бы то ни было, я изо всех сил старался избегать его, что было совсем нетрудно, так как большую часть времени он проводил на севере. Я думаю, что он окончил колледж и имел там отличную работу.

– Так что же случилось?

– По-видимому, дерьмо попало в вентилятор или, скорее, его плохая личность и карма догнали его. Он потерял все, и когда я говорю все, я имею в виду все – невесту, работу, дом, машину. Теперь он находится в глубокой яме отчаяния и, очевидно, стремится утащить всех за собой.

– Ладно, я все еще не понимаю, какое это имеет отношение к тебе, – вмешалась я.

Он вздохнул, крепко сжимая руль.

– Его мама пыталась помочь ему избавиться от пагубных пристрастий, и я думаю, что он протрезвел на некоторое время.

– Пока с ним не случилось все это плохое, – предположила я.

Он молча кивнул.

– Поэтому, когда он появился на пороге ее дома, она больше не захотела иметь с ним дела и сказала ему, что он не может там оставаться. Но так как ему некуда идти...

– Он ведь не будет жить с нами, правда? – воскликнула я в шоке.

Переезд к Джесси и так уже был достаточно большим шагом. Я не могла себе представить, что придется привыкать жить с двумя мужчинами.

– Нет, конечно же, нет.

Я вздохнула с облегчением.

– Но я обещал папе, что проверю его сегодня. Очевидно, Тереза не смогла справиться с этим и ушла из дома прошлой ночью. Папа последовал за ней до дома ее родителей в Вирджинии. Но он не верит, что Джейсон не разнесет дом, пока их нет.

Я судорожно сглотнула.

– Почему-то я не чувствую себя в безопасности во всем этом.

Джесси потянулся и схватил меня за руку.

– Эй, я же сказал, что позабочусь о тебе? Поверь мне, все будет хорошо.

Я кивнула головой, но не поверила ему. Эта темнота, которую я чувствовала, теперь была еще ближе.


Глава 36

Рокки


Дом мистера Тайлера был... Ну, ничего себе! Это был трехэтажный дом цвета морской пены, спрятанный за ивовыми деревьями. Господи, как же это было красиво!

– Это потрясающее место, – выдохнула я, восхищаясь темно-синими акцентами, когда мы подошли к крыльцу.

– Да, подожди, пока не увидишь, что там внутри, – пробормотал Джесси, жестом приглашая меня следовать за ним.

Я нахмурилась.

– Ты это серьезно или...

– Попробуй «или». – Судя по тому, как это звучит, Джейсон действительно сделал номер на декоре, если вы понимаете, что я имею в виду.

Резко остановившись, я потянула его за руку.

– Ладно, подожди минутку. Расскажи мне побольше о Джейсоне, прежде чем мы встретимся с этим чуваком. Честно говоря, я немного нервничаю.

– Ну, я же просил тебя не ходить со мной, разве нет? – рявкнул он.

– Ладно, это было грубо.

Он резко наклонился вперед и вздохнул.

– Мне очень жаль. Я просто... мне просто очень не нравится Джейсон. – Он замолчал и склонил голову набок. – И, честно говоря, я не чувствую себя комфортно от того, что тебе придется встретиться с ним.

Я судорожно сглотнула.

– Почему же?

– Он не очень хороший парень. Просто доверься мне в этом. Как я уже говорил, он был ужасен, когда все было разложено для него на серебряном блюдечке. Ты можешь себе представить, каково это теперь, когда он потерял все?

– Замечание принято.

Джесси остановился и с презрением посмотрел на входную дверь.

– Ты готова?

Я сжала губы и пожала плечами.

– Я думаю, что должна задать тебе этот вопрос.

Медленно, почти нерешительно мы вошли в парадную дверь, которая оказалась на удивление незапертой. То, что нас встретило, было не чем иным, как катастрофой. Фойе было усеяно осколками стекла, переливающимися радужными синими и зелеными цветами. Мои шлепанцы захрустели по осколкам, возвещая о нашем прибытии.

– Будь осторожна. Один из них может проткнуть твои резиновые подошвы, – предупредил Джесси.

– Да, я знаю. Тьфу ты. Что, черт возьми, произошло?

Гостиная была заполнена перевернутой мебелью и разорванной бумагой. Это выглядело как последствия одной злой домашней вечеринки, но почему-то я знала, что здесь не было веселья. Джесси сердито огляделся по сторонам.

– Он просто взбесился, когда Тереза сказала, чтобы он уходил. Не может же он на самом деле рассчитывать, что его всю жизнь будут кормить с ложечки?

– Наверное, нет, – пробормотала я.

– Джесси? Это блудный брат, я не ослышался? – Кто-то кашлянул из кухни.

Нервничая, я посмотрела на своего парня, который только закатил глаза.

– Ты готова встретиться с моим сводным братом? – презрительно пробормотал он.

Желудок скрутило узлом, и я слегка покачала головой.

– Не слишком ли поздно повернуть назад?

– Да ладно. Все будет хорошо. – Джесси взял меня за руку и крепко сжал ее в своей.

Хотя его голос звучал уверенно, легкая дрожь в губах говорила мне, что он нервничает, но почему?

Мы вошли в кухню, которая выглядела так, словно на нее обрушился муссон. Разбитые тарелки, зазубренные керамические вазы – о чем, черт возьми, думал этот парень?

Говоря о «парне», я заметила крепкого мужчину, распростертого на полу. Он схватил наполовину пустую пивную бутылку и залпом осушил ее. Не знаю, как я ожидала, что он будет выглядеть, но это определенно было не то, что я увидела.

– Вообще-то он довольно симпатичный, – пробормотала я, глядя на блондина.

Он выглядел еще более мужественным, чем Итан.

– Что это было? – Брови Джесси поползли вверх.

Я покачала головой, пытаясь взять себя в руки.

– Я ожидала увидеть преступника, но на самом деле он выглядит вполне нормально. Я имею в виду, помимо того факта, что он явно напился до невозможности. С ним все в порядке?

– Да какая разница? – Джесси вздохнул, но все же нашел в себе силы подойти и рывком поднять Джейсона.

– Ого! – Губы Джейсона скривились в пьяной улыбке, когда он наконец-то впервые увидел Джесси. Его налитые кровью глаза восторженно расширились. – Не ожидал, что ты придешь мне на помощь.

– Какое спасение? Ты находишься в доме с мягкой обивкой и едой!

Джейсон фыркнул:

– Разве ты не слышал? У меня больше нет обивки.

– Точно.

Глаза Джейсона сузились, остановившись на мне. Я неловко поежилась под его пристальным взглядом, чувствуя себя так, словно он раздевает меня взглядом.

– Привет. Я...

– Это его не касается, – сердито перебил Джесси.

Удивленно моргая, я отступила назад, позволив парням проковылять к ближайшей ванной комнате.

– Иди прими душ. От тебя воняет дерьмом, – Джесси толкнул его вперед, заставив Джейсона упасть на раковину.

Вместо того чтобы рассердиться, Джейсон просто пожал плечами.

– Душ звучит неплохо. Как ты думаешь,эта горячая штучка рядом с тобой может помочь мне? Обтирание губкой, мытье шампунем...

Джесси рванулся вперед.

– Тебе лучше заткнуться, пока я не заткнул тебе рот.

Рассмеявшись, Джейсон снова уставился на меня. Я тут же отвернулась, чувствуя жар его взгляда. Не могу этого объяснить, но что-то в его глазах зажгло огонь внутри меня. При первых признаках волнения я поспешила выйти прочь, извинившись, и вынырнула в коридор.

«Он просто выводит тебя из себя. Отмахнись от него».

Переступая с ноги на ногу, словно желая стряхнуть с себя нервное напряжение, я не могла отрицать, что у меня скрутило живот. Сделав глубокий вдох, я подошла к входной двери и быстро вышла наружу, вдыхая прохладный воздух.


Глава 37

Джесси


Мой гнев усилился, когда губы Джейсона изогнулись в дерзкой ухмылке.

– Я сказал что-то такое, что оскорбило твою девушку? Черт возьми, ты забил сладкий кусок задницы.

Глаза подергиваются, кулаки сжимаются, ничего больше не хочется, кроме как врезать этому мудаку. Но я дал своему отцу обещание проверить этого придурка, а не убивать его. Кроме того, я не мог рисковать вляпаться в неприятности. Теперь, когда Рокки была под моим крылом, я должен был вести себя как можно лучше.

Успокоившись, я опустил кулак и вместо этого сильно ткнул его в грудь, улыбаясь, когда он поморщился.

– Держись от нее подальше. Хватит твоего странного дерьма. Она хорошая девочка, и я не хочу, чтобы ты ее пугал.

– Она не боится, – усмехнулся он. – Видишь, как она на меня посмотрела? То, как ее кожа порозовела... от шеи... до самого подбородка...

Удар.

Ну, вот и закончилось мое спокойствие. Как дежавю, я впервые увидел его лицо, только на этот раз вместо того, чтобы злиться, он громко смеялся. Проклятье, на каких наркотиках он сидел?

Чувствуя себя немного неловко, я потряс кулаком и хмыкнул.

– Оставь Рокки в покое. Даже не смотри на нее, не думай о ней, не подходи к ней близко. Я не хочу снова предупреждать тебя.

Его смех внезапно оборвался.

– Подожди минутку. Рокки? Как у той девушки, что была несколько лет назад? Ты наконец-то ее прижал?

– Осторожно! – предупредил я, оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть на нее.

Не хотелось признаваться в этом, но его предыдущее замечание заставило меня чувствовать себя очень неловко. Хотя я заметил, что Рокки покраснела еще до того, как она извинилась и вышла из комнаты, я просто списал это на нервы, но...

Она ведь не может испытывать к нему влечения, правда?

Чувствуя себя глупо из-за того, что позволил Джейсону проникнуть мне под кожу, я напомнил себе, что Рокки любит меня так же сильно, как и я ее. Мне не о чем было беспокоиться.

Стряхнув с себя тревогу, я пристально посмотрел на Джейсона.

– Держись подальше от Рокки. Она моя.

Его ответная ухмылка сильно меня задела. Осознав, что нечаянно затеял игру в кошки-мышки, когда ставил на кон свои права, я отдернул кулак назад, готовясь нанести еще один удар.

Перехватив мой кулак в воздухе, Джейсон оттолкнул его.

– О боже, братец. Поверь мне на слово. Скоро ты скажешь ей, чтобы она держалась от меня подальше.


Продолжение следует...

Notes

[

←1

]

Смурфы – существа голубого цвета, придуманные и нарисованные бельгийским художником Пьером Кюллифором, работавшим под псевдонимом Пейо.

[

←2

]

Greystone College – частное учебное заведение, которое уж более 15 лет предлагает сертифицированные программы профессионального обучения. Кампусы Greystone College находятся в Торонто, Ванкувере, Монреале (Канада) и Нью-Дели (Индия).

[

←3

]

Фа́нфи́к – жаргонизм, обозначающий любительское сочинение по мотивам популярных оригинальных литературных произведений, произведений киноискусства, комиксов, а также компьютерных игр и т. д. Авторами подобных сочинений – фикра́йтерами, – как правило, становятся поклонники оригинальных произведений.

[

←4

]

Фанк (англ. funk) – одно из основополагающих течений афроамериканской музыки. То есть имеется ввиду – быть фанатом фанк музыки.

[

←5

]

Кри́стофер Ро́берт Э́ванс – американский актер. Мировую известность ему принесла роль Капитана Америки в кинематографической вселенной Marvel.

[

←6

]

Jose Cuervo - мексиканский бренд текилы.

[

←7

]

«Проделки Бивера» – очень популярный в Америке сериал 60-х годов. На протяжении шести сезонов рассказывается о жизни обычной американской семьи.

[

←8

]

Отсылка к фильму «Титаник». Фраза, сказанная Джеком (Леонардо Ди Каприо) Розе (Кейт Уинслет) в момент, когда он ее рисовал: «Нарисуй меня как одну из своих француженок».

[

←9

]

Джон Ро́джер Сти́венс, профессионально известный как Джон Ле́дженд, –американский певец, автор песен и актер.

[

←10

]

«Уик-энд у Берни» – американская черная комедия 1989 года.

[

←11

]

Старая опера (нем. Alte Oper) – бывший оперный театр, в настоящее время – концертный зал и конгресс-центр во Франкфурте-на-Майне.

[

←12

]

Древнегреческий струнный инструмент, который считается символом поэтического творчества, вдохновения.

[

←13

]

В Древней Греции – легендарная пища богов, дающая им молодость и бессмертие.

[

←14

]

Аи́д в древнегреческой мифологии – бог подземного царства мертвых и название самого царства мертвых.

[

←15

]

Ба́нши́, или бэ́нши – в ирландском фольклоре и у жителей горной Шотландии, особая разновидность фей, предугадывающих смерть.

[

←16

]

Фразеологизм. Из-за популярности романа («Степфордские жены» – название фантастического триллера 1972 года, написанного известным писателем Айрой Левином), словосочетание «степфордская жена» стало нарицательным – так говорят о женщине, которая стремится стать идеальной домохозяйкой, ставя интересы семьи превыше своих.

[

←17

]

Чеширский Кот – персонаж книги Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес». Постоянно улыбающийся кот, умеющий по собственному желанию телепортироваться, быстро исчезать или, наоборот, постепенно растворяться в воздухе, оставляя на прощанье лишь улыбку.

[

←18

]

Имеется ввиду Роберт (Рокки) Бальбоа – персонаж серии фильмов «Рокки», профессиональный боксер, тренер и предприниматель. Создатель и исполнитель роли – Сильвестр Сталлоне.

[

←19

]

«Рожде́ственская исто́рия» – экранизация повести Чарльза Диккенса «Рождественская песнь в прозе».

[

←20

]

Doritos – американский бренд ароматизированных чипсов из Тортилии.

[

←21

]

английская идиома «when in Rome doas the Romans do» – Живешь в Риме – живи как римлянин, или русский эквивалент – В чужой стране жить – чужой обычай любить, с волками жить – по-волчьи выть.

[

←22

]

Spice Girls – британская женская поп-группа, образованная в Лондоне в 1994 году.