Безжалостный (ЛП) [auri mynonys] (fb2) читать онлайн

========== Тёмные улицы Лондона ==========

Лондонские трущобы — не самое приятное место для ночлега, особенно в такие чёрные ночи, когда ни одна звезда не проглядывает сквозь густые тёмные тучи, угрожающе нависшие над головой.

«В такую ночь, как эта», — подумал лорд Катлер Беккет, слегка нахмурившись, когда его карета резко остановилась.

«В ночи, подобные этой, любой может скрыться в темноте и никогда не будет найденным…»

Беккет не был рад быть вне дома. Он намеревался остаться в своём кабинете на весь вечер, чтобы проверить бухгалтерские книги Ост-Индской торговой компании и убедиться в правильности их заполнения. Это была утомительная, но необходимая работа, и Беккет никогда не откладывал её только потому, что не хотел делать. Его упорство и дисциплинированность были одними из причин, благодаря которым он достиг такой огромной власти за столь короткий промежуток времени, и это были качества, которыми он восхищался в себе.

Разумеется, ведь он был Беккетом. Он восхищался практически всеми качествами, которыми обладал.

Но его упорство могло быть и раздражающим — особенно когда оно вовлекало его в такие ситуации, как эта. Преследовать заблудшую (и высокомерную) молодую аристократку и шпионить за ней — совсем не то, чем он хотел заняться в эту ночь. Однако всегда очаровательная (и вечно неуловимая) мисс Виктория Торн* была источником интереса лорда Беккета. Его помощник был оповещён, что мисс Торн исчезла в ночи, и, что ж, Катлеру пришлось последовать за ней.

Беккет лениво перевёл взгляд на своего помощника, того самого, который предоставил ему бесценную информацию о девушке — мистера Мёрсера. Мёрсер был самым преданным приспешником Беккета, его лучшим помощником, и в подобных случаях Беккет был особенно благодарен ему. Мёрсер существовал, чтобы делать всю грязную работу — работу, которая могла бы нанести пятно на удивительно безупречную репутацию лорда Беккета. Не Беккет будет преследовать Мисс Торн по улицам этой ночью — это будет Мёрсер.

— Вы знаете, куда она направляется? — спросил Беккет, нарушив молчание, стоявшее в карете почти всю дорогу.

— Трактир и бордель под названием «Слепой нищий», — сухо ответил Мёрсер, — У неё там есть несколько знакомых, с которыми она встречается, когда может. Главным из них является человек по имени Орсон.

— Ах, да, — презрительно сказал Беккет, — Пират.

— Да, — согласился Мёрсер почти с таким же презрением, — Он самый. Мои источники сообщают, что они были любовниками довольно долгое время.

— Надеюсь, Вы позаботитесь о том, чтобы данная связь прекратила своё существование? — спросил Беккет, но это был не столько вопрос, сколько приказ.

Мёрсер изогнул губы в тёмной, безжалостной улыбке.

— Как прикажете, сэр, — сказал он, и с этими словами распахнул дверцу кареты, проворно выскочил из неё и исчез в темноте.

Беккет откинулся на спинку сиденья и стал ждать.

В отличие от своего работодателя, Мёрсер любил тёмные улицы лондонских трущоб. Чувство опасности, которое всегда присутствовало, запах гнили, пьяные празднества, маскирующие разбитые жизни тех, кому не повезло жить здесь — всё это приносило ему извращённое удовольствие. Сила разрушения и разложения охватили Мёрсера ещё в детстве; теперь он обрушивал и то, и другое на каждого, кто становился на пути его господина.

В таких местах, как это, разложение и разрушение итак были в изобилии, и лучшим примером был трактир «Слепой нищий».

Управляемый иностранной парой, известной как Максимино и Магана Масиас, «Слепой нищий» имел репутацию лучшего борделя и гостиницы в этом районе. Это место было переполнено пиратами, шлюхами, ворами, дезертирами и прочими отбросами общества. Любой приличный человек, каким-либо образом попавший в это заведение, обычно оказывался ограбленным и вышвырнутым на улицу, прежде чем успевал провести там хоть немного времени.

Только одна аристократка сумела проскользнуть через этот барьер, и звали её Виктория Трибли Торн.

Необычайно романтичная и невероятно наивная, прелестная Виктория в детстве часто приходила к «Слепому нищему» со своей гувернанткой (излишне говорить, что гувернантка была не очень строгой и не слишком подходящей для юной дочери аристократа и Виктория научилась у неё больше своеволию и пороку, чем скромности и приличию.) Там, пока гувернантка сильно напивалась, Викторию потчевали рассказами о великих деяниях пиратов матросы, посещавшие таверну. Эти истории, к несчастью, ударили ей в голову, и она влюбилась в них самым ужасным образом — даже дошла до того, что взяла в любовники пирата.

Конечно, всё это не было известно в высших кругах общества, за что, подумал Мёрсер с кривой усмешкой, её семья должна была быть весьма благодарна. Если бы кто-нибудь из знати узнал о её деятельности… что ж, её бы сторонились, а её семья была бы полностью разорена. И стало бы только хуже, стань известно, что Виктория завела любовника и давным-давно потеряла невинность.

Как удачно, что единственный мужчина, которому было безразлично, в каком обществе она находится, скорее всего, выиграет её руку.

Катлер Беккет был единственным человеком, которым Мёрсер хоть как-то восхищался. Беккет казался воплощением джентльмена, но он был таким же злобным и безжалостным, как любой головорез, населявший эти сырые и несчастные улицы. Он обладал большей властью, чем практически любой лорд в парламенте, и не боялся использовать её, чтобы получить именно то, что хотел. У него были буквально тысячи врагов, но он был достаточно умён, чтобы знать, как заставить их подчиниться, и как защитить себя от них, если они попытаются убить его. Мёрсер не удивился бы, если бы Беккет каким-то образом управлял Англией прямо руками короля Георга.

Когда Беккет решал, что хочет что-то заполучить, он боролся за это с полной самоотдачей, уничтожая всех, кто стоял на его пути, пока, наконец, не достигал конечной цели. В мире не было ничего, что было бы вне досягаемости Беккета — даже если были те, кто верил в обратное…

Мёрсер подошёл к двери «Слепого нищего» и заглянул в окно, остановив свой взгляд на изысканно красивой и хорошо одетой молодой женщине, сидевшей рядом с гораздо более сурового вида мужчиной лет тридцати пяти. Мёрсер долго изучал лицо женщины и покачал головой. Она была одной из тех, кто верил, что сможет избежать коварного влияния Беккета. Бедная, наивная маленькая Виктория действительно думала, что в конце концов ей удастся ускользнуть от него. Но она понятия не имела, насколько тщательно её охраняют, и как скоро она будет полностью отрезана от этого мира отбросов, который она так идеализировала.

Девушка вела себя очень глупо в отношениях с Беккетом, действительно, очень глупо. Но, подумал Мёрсер, слегка пожав плечами, похоже, в её характере было принимать внимание мужчин, а затем почти мгновенно отворачиваться и отвергать его. Но играть с лордом Беккетом… что ж, это была явная и простая глупость с её стороны.

Мёрсер помнил, как Беккет смотрел на Викторию. Они стояли на верхнем уровне балконов, выходящих на бальный зал особняка Уитлоков, Мисс Торн стояла рядом, рассеянно глядя на толпу внизу и выглядя очень скучающей. Должно быть, она почувствовала на себе пристальный взгляд Беккета, потому что подняла голову и встретилась с ним взглядом; затем, притворяясь, что ей всё ещё неинтересно, отвернулась, слегка взмахнув веером.

Мёрсер не знал, что ещё произошло той ночью, но помнил, что Беккет подошёл к ней. Они долго разговаривали. Виктория неловко кокетничала, а потом вдруг стала холодной и отчуждённой. Он помнил, как она наотрез отказалась от приглашения Беккета потанцевать и прогуляться по саду.

Отказывать Беккету было не слишком мудрой идеей. Обычно это приводило его в бешенство, а когда лорд Беккет приходил в ярость, то начинали катится головы — в буквальном смысле. Интересно, что в этой ситуации её отказ просто заинтриговал его.

В этом отношении ей повезло, хотя она и не верила в это.

Поначалу его любопытство было умеренным, и их беседы на общественных приёмах всегда были краткими и заканчивались какими-нибудь спорами. В конце концов их споры становились всё длиннее, её отказы — всё более откровенными, а ранее сдержанное любопытство Беккета переросло в опасное желание обладать.

В конце концов, Беккет во всём хотел только самого лучшего, а, по его мнению, лучшая из женщин презирала бы его власть и богатство. Пренебрежение Виктории к нему и ко всему, чем он владел, воспламеняло его, заставляло желать сломить её сопротивление и увидеть, её поражение под его контролем.

Беккету всегда нравилось торжествовать над тем, что ранее он не мог контролировать.

Мёрсер снова пристально посмотрел на девушку в трактире, её лицо светилось радостной улыбкой, а зелёные глаза сияли от счастья. Казалось невозможным, чтобы такое невинное маленькое создание имело наглость сопротивляться самому могущественному лорду Англии. Но её сопротивление не продлится долго. Уже были разработаны планы, как поставить её на колени. Очень скоро она будет принадлежать лорду Беккету целиком и полностью.

Скоро.

Виктория Торн едва могла расслышать голос своего возлюбленного сквозь шум пьяной песни и хриплый смех, наполняющие «Слепой нищий», но ей было всё равно. Она любила это место, несмотря на всю его грязь и мерзость. Здесь было пристанище одних из лучших людей, которых она знала, — храбрых людей, хороших людей, какой бы ни была их репутация в мире наверху. И прошло слишком много времени с тех пор, как она была здесь в последний раз — три месяца, по крайней мере. Она скучала по этому месту, скучала по его людям — особенно по Орсону.

Орсон был матросом на борту пиратского корабля «Искупление» Тайриса Бертона и нечасто бывал дома. Когда три дня назад она получила от него письмо, то сделала всё возможное, чтобы сбежать из дома. Прошло столько времени с тех пор, как он вернулся.…

Виктория внимательно изучала лицо Орсона, пока он рассказывал ей одну из многочисленных историй о своих приключениях в открытом море. Его глаза были тёмно-коричневыми, как и волосы, которые слегка завивались на лбу и удерживались толстой полосой ткани, повязанной вокруг головы. Его кожа была загорелой от долгого пребывания на солнце. Несмотря на его внешность, Виктория не верила, что существует мужчина красивее, чем он.

Он наклонился к ней поближе и прокричал сквозь шум:

— Что нового с тех пор, как я уехал?

Виктория тоже наклонилась и ответила:

— Мне было одиноко, но в этом даже есть что-то интересное. Таков путь аристократии.…

Орсон усмехнулся.

— А что происходит в высших кругах?

Виктория вздохнула и сделала глоток рома из бокала Орсона.

— О, как всегда. Привычная драма, — сказала она скучающим тоном. — Такой-то хочет жениться на такой-то, но кто-то вмешивается.…

— Надеюсь, тебя это не касается, — сказал Орсон, приподняв бровь.

Виктория заколебалась, и её обычно счастливое лицо внезапно помрачнело. У неё не было ни малейшего желания выходить замуж за дворян, которые вились за ней, она была вполне в состоянии прогнать их… всех, кроме одного.

— Ну… — сказала она наконец, — кажется, лорд Беккет заинтересовался мной.…

Орсон поперхнулся ромом.

— Беккет? — повторил он, и в его голосе прозвучал ужас. Несколько пиратов повернули головы в их сторону при упоминании этого имени. — Что ему от тебя нужно?

— Вероятно, то, что нужно большинству холостых аристократов, — сказала Виктория, немного удивлённая его реакцией. — Жена.

— Ты уверена? — Настойчиво спросил Орсон. — Он знает о твоих… э-э… приключениях здесь, внизу?

— Конечно, нет, — возмутилась Виктория. — Откуда он может узнать?

— Беккет необычайно хорош в получении и использовании информации, — вмешался один пират, подтаскивая свой стул к их столу. — Особенно если эта информация касается пиратов. Этот человек порицает нас.

— Он хочет уничтожить нас всех, — мрачно согласился другой. — Он думает, что мы стоим на пути его драгоценной Ост-Индской торговой компании.

— Да, чёрт возьми, это так! — пьяно взревел третий пират, и его крик был встречен громкими возгласами и смехом. — Мы могли бы уничтожить весь Ост-индский флот, если бы захотели!

— Ты дурак, если веришь в это, — мрачно сказал Орсон. — В распоряжении Беккета весь королевский флот, а также его собственные корабли. Он мог бы уничтожить нас всех, даже если бы мы выступили вместе.

— Джентльмены, я уверена, что вам не о чем беспокоиться, — успокоила их Виктория. — Никто из аристократии не знает о моих визитах сюда, так почему он должен?

— Как я уже сказал, — предупредил первый пират, — Он знает много такого, чего не знают остальные, и если он обнаружит связь между вами и нами, то будет использовать её до тех пор, пока вся эта пристань не окажется под его контролем и все мы не будем висеть на виселице, попомните мои слова.

Орсон кивнул в знак согласия, озабоченно нахмурившись.

— Чёрт возьми, Виктория, зачем ты пришла сюда, если знала, что он может преследовать тебя? — прорычал он, грохнув кружкой рома по столу.

Виктория слегка съёжилась, когда другие пираты обратили на неё пылающие взгляды.

— Я… я не думала… — пробормотала она, ошеломлённая тем, что они обвиняют её в таком развитии событий.

— Нет, конечно же нет, — рявкнул Орсон, — Иначе тебя бы здесь не было. — он нервно огляделся. — Мы должны вытащить тебя отсюда, — сказал он.

— Но я только что пришла! — воскликнула Виктория. — И я так давно тебя не видела.…

— Тогда тебе придётся подождать ещё немного, хорошо? — холодно сказал Орсон. — Уходи. Я уверен, что твой слуга ждёт тебя на том же месте, где и обычно.

Виктория посмотрела на толпу разгневанных лиц вокруг и с несчастным видом закусила губу.

— Я не понимаю, почему ты так боишься, — сказала она наконец, позволяя своему гневу проявиться. — Я не думала, что меня окружают слабые люди, которые дрожат при упоминании имени Беккета — он, вероятно, не смог бы причинить тебе вреда, даже если бы попытался.

— Вы поступили бы мудро, мисс Торн, если бы испугались, — предупредил её пират, заговоривший первым. — Если то, что вы сказали, правда, вы привлекли его внимание — поверьте мне, если это внимание будет слишком сильным, вы обнаружите, что боитесь его так же сильно, как и мы.

Один из пиратов, присоединившихся к их разговору, встал и насмешливо поклонился ей.

— Примите мои глубочайшие соболезнования, леди Беккет, — сардонически произнёс он.

Она застыла и открыла рот, чтобы возразить, но он оборвал её.

— Нет, не отказывайтесь от титула, который вскоре будет вашим, — резко сказал он. — Потому что если то, что вы говорите, правда, и Беккет хочет, чтобы вы стали его женой… никто, особенно вы, не остановите его.

Она впилась в него взглядом, яростные слова кипели у неё во рту, но она подняла подбородок и вскочила, её юбки мягко зашуршали позади неё, когда она уходила.

Она была так поглощена тем, что отказывалась смотреть на кого-либо из обитателей «Слепого нищего», что не заметила одинокую фигуру в тени, которая могла бы её заинтересовать. Криво усмехнувшись, когда она прошла мимо, человек в тени развернулся и вошёл в таверну, прокручивая в голове услышанные слова.

Дамара Стовел хорошо справлялась со своей работой и гордилась ею.

Конечно, её работой была проституция, но даже самым низким из низших нужно чем-то гордиться.

В тот вечер она не пользовалась большим спросом, так как большинство мужчин пили и рассказывали истории. Кроме того, там была Виктория Торн, и большинство тамошних подонков любили хорошенько, подолгу разглядывать её в дорогих нарядах и с невероятными драгоценностями, прежде чем затащить бедную шлюху наверх, чтобы воплотить в жизнь свои безумные фантазии о юной аристократке. Как бы ни ненавидел каждый из них богатых аристократов, всем им хотелось, чтобы Виктория влюбилась в них, а не в какого-нибудь никчёмного матроса вроде Орсона Шоу.

Дамара не очень любила Орсона. Он был лжецом и мошенником, и ему нравилось бить проституток, когда он пользовался их услугами. Конечно, Дамара, будучи такой, какая она есть, нанесла ему ответный удар, и на этом их деловые отношения закончились. Но были и другие причины, по которым она презирала его — в основном из-за его отношений с Викторией.

На самом деле Дамара очень любила девочку Торн. У неё было то, чего не хватало всем женщинам, живущим в трущобах, — невинность. Один из постоянных клиентов Дамары сказал, что она «всё ещё блестит», Дамаре это нравилось — девушка блестела, как будто мир вокруг неё всё ещё был ярким, свежим и новым, а не изношенным, усталым и старым.

Дамара взглянула на дверь и увидела, как в таверну входит тот самый клиент, который назвал Викторию «блестящей». Она широко улыбнулась и неторопливо спустилась по лестнице таверны, чтобы встретить его.

— Мистер Мёрсер, — сказала она, и улыбка прозвучала в её голосе.

Мёрсер оглянулся через плечо и улыбнулся в ответ.

— Мисс Стовел, — сказал он, склонив голову. — Вы заняты сегодня вечером?

— За весь вечер ни одного посетителя, — сказала она, слегка надув губы. — Они пускают слюни на другую, более достойную даму.

— Даже представить себе не могу, кто бы это мог быть, — сказал Мёрсер. Подшучивание было лёгким и привычным, и Дамаре это нравилось. Мёрсер никогда ни с кем не флиртовал; она была единственным исключением из этого очень твёрдого правила, и даже тогда флирт был отдалённо искренним, это было просто прикрытие для их более важного дела.

Она подняла бровь и слегка кивнула в сторону лестницы.

— Пойдём, я расскажу тебе о ней, — предложила она.

Мёрсер слегка пожал плечами.

— Я не могу остаться, — сказал он. В его голосе не было особого сожаления.

Будь он другим мужчиной, Дамара надула бы губы, пока он не сдался, но вряд ли он остался бы в любом случае. Мёрсер лишь изредка пользовался услугами, которые она предлагала в качестве шлюхи, и только тогда, когда ему было невероятно трудно. С тех пор как он нанялся к новому аристократу, он никогда не говорил ей, к кому именно, у него не было плохих недель. Дамара просто пожала плечами и повела его наверх, в свою комнату.

Когда дверь была надёжно закрыта и заперта на засов, она сказала:

— Та девушка, о которой ты хотел узнать, — девушка Торн, — она была здесь сегодня вечером.

— Где она сейчас? — Мёрсер, похоже, ничуть не удивился. — Что она здесь делала?

— Встречалась с Орсоном Шоу, — с отвращением сказала Дамара. — Ты же знаешь, что он её любовник. Я уже рассказывала тебе о нём в прошлый раз.

— Я помню, — сказал Мёрсер. Он небрежно прислонился к стене и спросил:

— Каковы намерения Орсона по отношению к мисс Торн?

Дамара снова пожала плечами.

— Он утверждает, что когда-нибудь заберёт её и женится на ней, — сказала она. — Она верит, что он увлечёт её в какую-то мистическую жизнь, полную приключений и счастья.

Мёрсер недоверчиво покачал головой.

— Всё ещё блестит, — пробормотал он. — Я не припомню времени, когда был бы так же простодушен.

Дамара грустно вздохнула.

— Я тоже, — сказала она. Помолчав, она продолжила, — Она утверждает, что Катлер Беккет питает к ней интерес.

Мёрсер усмехнулся.

— Да, конечно, — сказал он. — К несчастью для неё…

— Я бы так и сказала, — согласилась Дамара. — Он напугал всех здешних пиратов до полусмерти. Они думают, что он обнаружит её связь с ними и использует её, чтобы уничтожить их всех. Как ты думаешь, у него здесь есть шпионы, которые следят за нами и раскрывают ему секреты?

— О, несомненно, — серьёзно ответил Мёрсер. — Так что тебе лучше держать язык за зубами, иначе информация может попасть не в те руки.

— Я всегда рассказываю только тебе, — заверила его Дамара. — Я надеюсь, что твой господин не использует её неправильно.

— О, не волнуйся, Дамара, — сказал Мёрсер. — Информация будет использована для общего блага.

— Я рада это слышать, — горячо сказала она. Женщина наклонила голову немного в сторону и сказала:

— Ещё есть вопросы?

— Мисс Торн скоро вернётся сюда?

— Сомневаюсь, — фыркнула Дамара. — Пираты практически вышвырнули её из таверны, как только услышали, что Беккет может преследовать её. Но ведь она очень своенравная малышка, правда?

— О да, — мрачно сказал Мёрсер, — но я подозреваю, что это не продлится долго.

— Только не сейчас, когда Беккет преследует её на каждом шагу, — покачала головой Дамара. — Бедная девушка. Я только надеюсь, что она узнает кое-что об Орсоне, прежде чем вернётся. Может быть, это облегчит боль её брака.

Мёрсер выглядел заинтригованным.

— Например…? — спросил он.

— О, просто размышляю вслух, — вздохнула Дамара. — Учитывая, что Орсон уже женат и всё такое…

— Так ли это? — Мёрсер почти радостно ухватился за этот лакомый кусочек информации. — На ком?

— На какой-то девушке по имени Джейн, — сказала Дамара, пренебрежительно махнув рукой. — По-моему, раньше её фамилия была Траш. Теперь у них трое сыновей — все прелестные дети. Понятия не имею, почему её муж уже почти год встречается с изящной маленькой богачкой.

— Какая трагедия, — сказал Мёрсер голосом, ясно показывавшим, что он вовсе не считает это трагедией. Он сунул руку в карман пальто и вытащил маленький кошелёк с монетами.— Спасибо за информацию, Дамара, — сказал он, бросая ей монеты.

— Я бы хотела, чтобы ты остался подольше, — выпалила Дамара, и покраснела от этих слов, пожалев, что сказала их.

Мёрсер выглядел слегка удивлённым этим комментарием, но казался озабоченным и поэтому не сказал ничего грубого в ответ. Он махнул рукой и пробормотал:

— Может быть, в другой раз, — а затем повернулся и выбежал, вприпрыжку спустившись по лестнице, а затем поспешно покинул помещение.

Дамара смотрела ему вслед, слегка покусывая ногти. Иногда она задавалась вопросом, правильно ли было давать ему информацию, не зная его работодателя. Но она знала Яна Мёрсера уже много лет. Он был одним из относительно немногих людей, которым она доверяла, хотя в глубине души знала, что не должна этого делать.

Она решительно кивнула, затем нацепила свою лучшую улыбку и кокетливо провальсировала на середину таверны. Пора заняться честным делом… или настолько честным, насколько это возможно на тёмных улицах Лондона.

Комментарий к Тёмные улицы Лондона

Thorne - заноза.

========== Неприятная встреча ==========

Слуга Виктории не ждал её в обычном месте встречи. Несомненно, он предположил, что она задержится, и решил найти место, где можно отдохнуть и выпить. В этой области много заведений, где продают выпивку и всё прочее. Не было почти ничего, чего нельзя было купить или продать в лондонских трущобах.

Викторию не прельщало стоять в одиночестве в темноте. До неё доходили слухи о нападениях, убийствах и изнасилованиях в этом районе. Она довольно долго убеждала себя, что на неё не посмеют напасть; в конце концов, она бывала здесь с самого детства. Все местные знали об этом. Она прислонилась к стене, нервно дёргая себя за рукава и край плаща. Стояла холодная погода — почти такая же холодная, каким был голос Орсона, когда он прогнал её.

Виктория застыла при мысли об Орсоне. Почему он так разозлился сегодня вечером? Обычно он ведёт себя более сдержанно. Не мог же он подумать, что Беккет использует её чтобы выследить кого-то. Беккет не стал бы этого делать. Она бы не сказала, что он недостаточно умен для того, чтобы сделать это — исходя из их многочисленных споров она пришла к выводу, что его интеллект был довольно впечатляющим, каким бы человеком он ни был.

Она играла нитью жемчуга на шее. Жемчуг был невероятно дорогим, такой было трудно достать. Виктория очень гордилась таким украшением, несмотря на то, что это был подарок лорда Беккета. Она нахмурилась, снова пробежавшись пальцами по идеально круглым жемчужинам. Виктория почти ничего не знала о деятельности Беккета в Ост-Индской торговой компании, за исключением того, что он руководил практически всем, что делала компания. Некоторые говорили, что он продал бы душу дьяволу на благо Компании; другие шутили, что он уже это сделал.

Что бы он там ни сделал, факт оставался фактом — он был чрезвычайно богатым и могущественным, и это делало его чрезвычайно привлекательным. Он не был эталоном мужской красоты, однако был достаточно остроумен, чтобы очаровать женщин, и достаточно богат, чтобы заставить их терять сознание, когда он проходил мимо. Как ни странно, ни одна из этих женщин его не интересовала. Когда он обращал на одну из них хоть малейшее внимание, она наверняка хвасталась этим ещё несколько месяцев.

Ярким примером была привлекательная юная дочь одного из лордов — Шарлотта Харрис. Шарлотта была безмерно горда своим именем, не упуская момента, чтобы лишний раз похвастаться. Однажды вечером Беккет вежливо пригласил её на танец. Они танцевали всего один раз. Тем не менее, на каждом следующем балу Виктория и её друзья слышали, как Шарлотта непрерывно болтает о том, что Беккет наверняка сделает ей предложение, что она станет женой самого богатого и влиятельного человека в Англии после короля.

Виктория не верила, что слова Шарлотты были правдивы и Беккет так сильно ею заинтересовался. Сама она приложила все возможные усилия, чтобы не связываться с ним, отказывая ему во всём, что он просил, и изо всех сил старалась оставаться ледяной и отчуждённой, когда он говорил с ней. Каким-то образом это только возбудило его аппетит — когда он смотрел на неё, в его глазах был опасный блеск, который, казалось, говорил: «Давай, Виктория; борись со всей яростью, на которую способна твоя душа. Возможно это и принесёт какую-то пользу… но уже слишком поздно. Ты будешь принадлежать мне.»

Виктория вздрогнула. Она не позволит ему победить; она не может.

У неё уже было запланированное будущее, будущее с Орсоном, человеком, которого она любит. Она не позволит никому разрушить это — даже Беккету.

Виктория заставила себя оторваться от мыслей о Беккете и нетерпеливо оглянулась. Где её слуга? Конечно, он вернётся в любой момент, чтобы узнать, прибыла ли она. Он был хорошим, верным слугой — он никогда не оставил бы её одну посреди тёмной улицы.

Её мысли были внезапно оборваны, когда кто-то подошёл сзади и закрыл ей рот.

— Ну, ну, — произнёс мужской голос. — Посмотрите, что у нас здесь, парни — симпатичная маленькая леди.

В ответ раздались смешки по меньшей мере троих мужчин.

— Что ты здесь делаешь, красавица? — издевался один из мужчин, когда Викторию оттащили в тень. — Разве тебе не следует быть дома и заниматься вышивкой?

Она изо всех сил пыталась вырваться из рук человека, держащего её, но была слишком слаба для этого. Она не знала, как защитить себя — Орсон никогда не учил её, и никто другой не желал рисковать своей репутацией, показывая даме искусство сражения. Даже если бы её обучили, она искренне сомневалась, что у неё хватит смелости совершить убийство. Её тошнило даже при мысли о крови.

Её развернули, грубо впечатав в твёрдую кирпичную стену.

— Вроде хорошенькая, — сказал один из мужчин.

— Трудно сказать в темноте, — ответил другой. Она различала только их нечёткие силуэты, приближающиеся к ней сквозь мрак.

Она пыталась придумать какое-нибудь смелое восклицание, но не смогла. То, что храбрые девушки обычно говорили в книгах, казалось до смешного глупым бахвальством, теперь, когда она действительно оказалась в беде, а не просто вообразила это.

— Даже у кошек есть язык, — заметил один из преступников, посмеиваясь.

— Я думаю, мы её напугали.

«Ну КОНЕЧНО я чертовски напугана!» — подумала Виктория, удивляясь, что она вообще способна на возмущение.

— Как тебя зовут, милая? — спросил её третий мужчина. — У тебя есть имя, не так ли?

— И немного монет, я не сомневаюсь, — сказал тот, кто удерживал её. — Где ты прячешь деньги?

Она была слишком напугана, чтобы ответить, даже если бы захотела. Она впилась ногтями в ладони и зажмурилась, молясь о спасении.

Мужчина положил руку ей на горло и начал душить её.

— Где чёртовы деньги, ты, маленькая шлюха?! — прорычал он. — Скажи мне, или я тебя задушу!

Без воздуха, чтобы дышать, или смелости, чтобы пошевелить языком, Виктория никак не могла раскрыть, где спрятаны её деньги. Она молча прокручивала в уме список своих грехов и просила прощения у Господа, пытаясь глотнуть воздух.

Внезапно в темноте раздался выстрел. Здоровяк, душивший её, крякнул, ослабил хватку и с тихим стоном упал на землю. Виктория опустилась вниз по стене, втягивая воздух — именно поэтому она пропустила смерть трёх других мужчин. Вероятно, это было удачей, учитывая, как хлестала кровь из ран преступников.

Виктория всё ещё задыхалась, когда её спаситель подошёл к ней и поднял её на ноги.

— Вам очень повезло, что я был поблизости, мисс Торн, — прозвучал голос с шотландским акцентом. — Похоже, вы попали в серьёзную передрягу.

Виктория массировала горящее горло и внезапно занервничала, взглянув на своего спасителя.

— Мистер Мёрсер? — нерешительно сказала она.

Он вывел её на светлый участок улицы.

— Понятия не имею, какое у вас здесь может быть дело, — сказал ей Мёрсер, — Но это определённо не место для юной леди вроде вас. Лорд Беккет позаботится о том, чтобы Вы благополучно добрались до дома.

Виктория споткнулась о подол своего платья, у неё кружилась голова, и она ещё больше встревожилась при упоминании Беккета.

— Беккет? — повторила она. — Что он здесь делает?

— В экипаже треснуло колесо, — сказал Мёрсер, ловко наклонившись и подхватывая Викторию на руки. — Но не волнуйтесь, мы это исправили. Я не думаю, что вы сможете пройти остаток пути, — добавил он, объясняя свой поступок.

— Пожалуй, вы правы, — с сожалением прохрипела Виктория. — И я знаю, что вы лжёте о причине, по которой лорд Беккет оказался здесь. Вам не обязательно играть со мной в игры.

Мёрсер усмехнулся.

— Вы не так наивны, как кажетесь, гм?

Он сворачивал на несколько извилистых и пугающе тёмных улиц. Хватка Виктории на его плечах усилилась, когда они шли через самые мрачные области. Её тело и разум кричали о том, чтобы она насторожилась, после того, как чуть не отдала жизнь из-за собственной глупости. К счастью, по какой-то причине жуткие закоулки были пустынны, и никто больше их не беспокоил.

Спустя несколько минут Мёрсер прибыл на небольшую площадь, где заняла выжидающую позицию карета. Он спокойно подошёл к ней, но не сделал попытки открыть дверь. Похоже, кто-то был внутри, потому что сквозь тёмные занавески, закрывавшие окна кареты, пробивалось слабое свечение фонаря. Мёрсер поднял ногу и легонько пнул дверь. Услышав стук, пассажир одёрнул шторы, увидел картину и затем распахнул дверь.

— Проклятье, Мёрсер, что случилось? — выругался слишком знакомый голос. Виктория повернула голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как переходит из рук Мёрсера в руки Беккета.

— Вы… шпионите за пиратами здесь, не так ли? — сказала она севшим голосом.

Беккет плавно поднял её в свою карету и положил на сиденье, опустив её голову на себя. Она села и ошеломлённо закрутилась на месте. Лорд Беккет снял сюртук с плеч и накинул его на девушку, оставив одну руку крепко обхватившей её плечо.

— Мы должны отвезти её домой, — это был приказ, а не предложение. Мёрсер коротко кивнул, и, захлопнув дверь, запрыгнул на место кучера и карета тронулась. Беккет снова обратил внимание на Викторию.

— Что, чёрт возьми, случилось? — потребовал он ответа.

— Я была здесь… ммм… я искала одного из моих слуг, — сказала она, изо всех сил стараясь думать быстро. — Я проверяла, не пропустила ли я его в одном из углов, когда ко мне подошёл мужчина и затащил в переулок.

— Он причинил вам боль? — спросил Беккет ледяным тоном. Виктории было жаль того, кто мог бы стать объектом его холодной ярости.

—Он начал меня душить, — сказала она. — Но тогда… я думаю… Мёрсер выстрелил в него.

Беккет не смог сдержать лёгкую улыбку.

— Мёрсер хороший человек, — пробормотал он про себя. — В остальном вы невредимы, я полагаю?

— Он не насиловал меня, если вы имеете это в виду, — прямо сказала Виктория.

Улыбка на мгновение снова появилась на лице Беккета.

— Я уверен, мы все этому рады, — сказал он. Слегка наклонил голову и спросил: — И что вы здесь делали?

Виктория едва могла мыслить ясно. Она оправлялась от ступора и только начинала ощущать последствия своего ужаса, ей не хотелось отвечать ни на какие вопросы.

— Я встречалась кое с кем, — пробормотала она. — Я имею в виду, мой слуга… я искала…

Беккет оборвал её.

— Я думаю, — спокойно сказал он, — Что вы лжёте.

Виктории была слишком напугана, чтобы волноваться.

— Обязательно обсуждать это сейчас? — потребовала она. — Всего момент назад на меня напали мерзавцы, угрожая моей невинности!

— Ваша «невинность» больше не в целости, поэтому, пожалуйста, не притворяйтесь, что это не так, — категорично сказал Беккет.

Виктория уставилась на него, ошеломлённая тем, что он посмел произнести вслух такие вещи (и ещё более ошеломлённая, потому что это было правдой), но он продолжал говорить так, как будто выражение её лица не изменилось ни в малейшей степени.

— Но я полагаю, что несправедливо с моей стороны использовать своё преимущество в данный момент.

Виктория попыталась отодвинуться от него, но обнаружила, что его рука крепко сжимает её плечо.

— Говоря о справедливости, мне едва ли кажется приемлемым приписывать сюда вас, — резко сказала она. — Пожалуйста, отпустите меня.

Беккет не сделал никаких попыток подчиниться её требованию.

— Учитывая вашу склонность отвергать каждого дворянина, которого вы встречаете, спустя пятнадцать минут, мне едва ли кажется приемлемым просить вас судить, что справедливо, а что нет, — ответил он.

— Лорд Беккет! — она дёрнулась, сильнее сопротивлялась его хватке, но затем сдалась. Он торжествующе улыбнулся и придвинул её ближе.

— Может быть, это научит вас не посещать это место так часто, — сказал он спокойно. — Это не тот сказочный мир, который вы представляете себе.

Она послала ему острый взгляд.

— Что заставляет вас думать, что я регулярно посещаю это место? — прошептала она.

Он поднял другую руку и нежно помассировал её горло, на котором появились воспалённые красные отметины.

— Здесь будет синяк, — сказал он, обеспокоенно нахмурившись. — Если бы у меня была вода, я бы…

— Вы уклоняетесь от ответа, — сердито сказала Виктория.

Он улыбнулся.

— У меня есть источники, — просто сказал он.

Она вздрогнула.

— Вы шпионите за всеми в Лондоне? — холодно спросила она.

— Только за теми, кто достаточно важен, чтобы заслужить моё внимание.

— Вы считаете меня достаточно важной, чтобы заслужить слежку и вторжение в мою личную жизнь?

Его улыбка стала пугающей.

— О, Тори, — сказал он мертвенно тихим голосом, — Вы даже не представляете, на что похоже вторжение в вашу личную жизнь. Пока не представляете.

Кровь застыла в её жилах.

— Что?.. — начала она, но он оборвал её.

— Я хотел бы навестить вас завтра, — сказал он небрежно, — Чтобы узнать, как у вас дела.

Виктория впилась в него взглядом.

— Разве у вас нет шпионов, которые узнают, как у меня дела?

— Я бы хотел увидеть вас лично, — сказал он. — Я никому не доверяю заботу о дорогих моему сердцу людях.

— Дорогих вашему сердцу? — недоверчиво повторила Виктория. — Я не верю, что у вас есть сердце!

Он бросил на неё пронзительный взгляд, и она слегка съёжилась.

— Очередное опрометчивое суждение, — произнёс он. — Почему вы доверяете пиратам и разбойникам, которые никогда не будут равными вам по положению и воспитанию? Вы не глупы, но ваши романтические фантазии ограждают вас от тех, кто действительно вас заслуживает.

— Аристократия полна злых и жадных людей, — категорично сказала Виктория.

— Как и пиратство, — парировал Беккет. — Это не так просто, как Вы думаете, Виктория. Мир не чёрно-белый.

— Мисс Торн, — поправила она. — Я не разрешала называть меня по имени.

Глаза Беккета ожесточились.

— Очень хорошо, мисс Торн, — холодно сказал он. Лорд ослабил хватку, и она отстранилась, прислонившись к двери кареты. Ей внезапно стало очень зябко. Дрожа, она плотнее закуталась в его пальто.

Они просидели в тишине остаток пути до её дома. Мысли Беккета остались его собственными, но мысли Виктории были более очевидными. Она металась между гордостью за свою способность к словесным сражениям с Беккетом и стыдом за то, что она была так груба с человеком, который её спас. Что ж, на самом деле Мёрсер был человеком, который её спас… и, кроме того, Беккет был охотником на пиратов и, следовательно, ужасным человеком. И всё же…

Сомнения бушевали в её голове до того момента, пока они не подъехали к особняку, где жила её семья. Виктория была так рада увидеть дом, что когда карета остановилась, она сама толкнула дверь и выскочила на улицу. Ей хотелось поскорее забежать внутрь, но она заставила себя остановиться. Что бы она ни думала о Беккете… он ведь всё равно её спас. Она повернулась к всё еще открытой двери кареты и увидела, что Беккет наблюдает за ней. Она смущенно закусила губу и попыталась всё уладить.

— Катлер…

— Разве не вы, — холодно прервал он, — предпочитаете формальное обращение?

Виктория удивилась отчуждённости его тона. Её черты стали жёсткими, и вместо того, чтобы поблагодарить его, она сбросила его пальто с плеч и протянула ему.

— Кажется, это ваше, милорд, — сказала она.

Он встретился с ней взглядом, не дрогнув.

— Ночь холодная, мисс Торн, — сухо сказал он. — Оставьте.

Мёрсер спрыгнул с места кучера и закрыл дверь кареты, прежде чем разговор стал ещё более неловким. Он повернулся к Виктории и слегка поклонился.

— Мисс Торн, — вежливо сказал он.

Она удивительно тепло улыбнулась и обняла его. Он сдержался от удивления — в конце концов, не каждый день молодые женщины подходили к нему и обнимали его.

— Спасибо, — сказала она с лёгкой улыбкой, — За спасение моей жизни.

— Гм… пожалуйста, — сказал он, кашляя от смущения. — Надеюсь, в следующий раз вы будете осторожнее.

Она согласно кивнула, затем повернулась и убежала в дом.

***

Беккет наблюдал, как Виктория бежит по дорожке к своему дому, его сюртук был перекинут через её руку, её золотые волосы растрепались, пряди беспорядочно выбились из прежде элегантной причёски. Ему удалось мельком увидеть торопливо открывающуюся дверь и горничную, прежде чем карета двинулась вперёд, оставив позади особняк Торнов.

«Своенравная, упрямая, дерзкая, маленькая девка, » — мысленно прорычал Беккет. Его руки сжались в кулак, а затем снова разжались, пока он воспроизводил её слова в своей голове. Были времена, когда он чувствовал, что не стоит с ней бороться. Но кто ещё мог претендовать на титул леди Беккет? У него могло было быть множество других женщин, если бы он захотел, но они не интересовали его даже отдалённо. Они были тусклыми и выцветшими деревяшками, женщинами без духа и характера, не заслуживающими его внимания.

И, несмотря на всё её упорство, все её резкие слова и бунтарские поступки, Виктория заставила часть его гореть огнём, о котором он раньше не подозревал. Она должна принадлежать ему, он должен укротить её; он не мог вынести мысли о том, что кто-нибудь другой завоюет её и будет выставлять напоказ при каждой возможности. Это должно быть его привилегией.

Конечно, подумал он с лёгкой улыбкой, никто из других дворян пока не доказал, что способен справиться с ней. Они слишком легко сдавались. Их интересовала лёгкая добыча; они хотели женщин без искры жизни, женщин, которые были послушными, которые не доставляли бы проблем. Посредственность устраивала других мужчин, но Беккет искал что-то необычное.

И, чёрт возьми, если он поставил перед собой цель, он никогда не откажется от неё. Он получит Викторию хотя бы ради достижения цели.

Конечно, было больше трудностей, чем он ожидал. Например, любовник-пират; и своенравие Виктории само по себе было огромной проблемой. Но, размышлялБеккет, поднимая стопку смертных приговоров для обвиняемых пиратов, дикую душу Виктории можно было бы легко приручить, если бы то, что питало её дикость, было бы отобрано у неё…

Пираты, прежде всего, должны исчезнуть. Нет, не просто её любовник — «Слепой нищий» и все его обитатели. Беккет не мог приказать снести таверну — он был могущественен, но не мог просто взять и уничтожить таверну. Это было бы неразумно — насколько он понимал, многие из знакомых Мёрсера проживали и работали в «Слепом нищем». Часть самой полезной информации предоставляли Мёрсеру шлюхи и прочий сброд этого места. Пиратского любовника можно просто арестовать, убить или, по крайней мере, запугать — но если Беккет хочет уберечь Викторию от дурного влияния, он найдёт способ избавиться от пирата.

Он глубоко задумался, хмуро разглядывая свои руки, когда карета резко остановилась перед его домом. Он был настолько увлечен мыслями, что даже не заметил, как Мёрсер открыл дверь.

— Сэр? — нерешительно сказал Мёрсер.

Беккет даже не взглянул на своего помощника.

— Каков был характер нападавших на Викторию? —спросил он.

Мёрсер приподнял бровь.

— Думаю, это обычные хулиганы, слоняющиеся по улицам, — ответил он. — Почему вы спрашиваете?

Беккет откинулся на спинку кресла кареты, всё ещё размышляя.

— Виктория упомянула, что ищет слугу, — сказал он. — Я знаю, что это было не всё, что она делала — Вы раньше упоминали любовника-пирата, верно?

— Орсон Шоу, — добавил Мёрсер.

— Орсон Шоу, — повторил Беккет, растягивая имя. — Соберите для меня информацию о нём. Я хотел бы знать о своём противнике всё, что могу. Что касается слуги…

— Когда Орсон выводил её из таверны, он упомянул кое-что о слуге, — сказал Мёрсер. — Сказал ей, что слуга, несомненно, будет ждать её в обычном месте, чтобы проводить её домой. Я предполагаю, что «обычное место» было на улице перед переулком, в котором на неё напали.

— Вы не заметили признаков того слуги? — спросил Беккет.

— Никаких признаков, сэр.

— Значит, она, должно быть, оставила его там, — сказал Беккет с притворной озабоченностью. — Было бы определённо обидно, если бы с ним что-то случилось.

На этот раз Мёрсер поднял обе брови.

— Что вы имеете в виду, сэр? — спросил он.

Беккет подумал ещё немного, затем холодно улыбнулся и кивнул.

— Я хочу, чтобы этот небольшой инцидент выглядел не случайностью, а спланированным нападением на мисс Торн, — сказал он, обратив пристальный взгляд на Мёрсера. Мёрсер непоколебимо встретил его взгляд. — Если кто-то нападает на Торнов, то их нужно охранять. И наша дорогая Виктория — наиболее вероятная цель, молодая женщина…

—…И должна быть охраняема с большей силой, чем остальные, — сказал Мёрсер с мрачной ухмылкой. — Великолепно.

— Я знаю, — рассеянно сказал Беккет, его голова всё ещё работала над развитием плана. Он вышел из задумчивости и многозначительно взглянул на Мёрсера. — С завтрашнего дня вы будете личной охраной Виктории, — сказал он. — Куда бы она ни пошла, вы будете следовать за ней. Вы не должны выпускать её из виду, если я не прикажу это прямо или если вы не знаете наверняка, что она со мной. Если ей удастся ускользнуть от вас, то смилуется над вами Бог — потому что, будьте уверены, я не стану.

Ему больше нечего было сказать по этому поводу, поэтому он выскочил из экипажа и быстро вошёл в свой дом, оставив Мёрсера выполнять свою тёмную работу.

***

— Мисс Виктория! — радостно прошептала Элеонора Феннелл, когда Виктория распахнула дверь и бесшумно проскользнула в дом. — Я так волновалась за вас! Я так рада, что вы благополучно вернулись!

Виктория выдавила улыбку и пробормотала:

— Спасибо.

Элеонора, горничная Виктории и одна из её близких подруг, с удивлением и озабоченностью отметила, что её хозяйка подняла руку, массируя горло.

Элеонора нервно закусила губу.

— Ненавижу, когда вы так ускользаете, — отругала она госпожу, но тихо, чтобы никого не разбудить. — Вы меня беспокоите. Она взглянула в окно и заметила экипаж, отходивший от дома. — Полагаю, это не карета мистера Орсона, — сухо сказала она.

— Лорд Беккет, — сказала Виктория, и в её голосе прозвучала холодная нотка. — Он был в этом районе и привёз меня домой.

Элеонора была рада, что было так темно, потому что от этих слов она сильно покраснела. Это она предупредила мистера Мёрсера об отъезде Виктории — не потому, что она хотела предать госпожу, ничего подобного. Элеонора была на тёмных улицах Лондона, видела и общалась с людьми там, и она боялась, что однажды её милая Виктория может стать жертвой какого-нибудь зловещего преступника. Так что она отправилась в особняк лорда Беккета и позвала Мёрсера, который ранее говорил ей о том, что она может к нему обращаться. Она рассказала, что Виктория поехала навестить своих друзей в таверну «Слепой Нищий» (женщина умалчивала о существовании Орсона), и может ли он во имя всего святого сделать так, чтобы Виктория была в безопасности?

Беккет, как ни странно, услышал разговор и был тем, кто уверил её, что мисс Торн не пострадает. Он пообещал позаботиться о том, чтобы её доставили домой в целости и сохранности. Он был блестящим джентльменом…

Лорд предупредил её, чтобы она не говорила Виктории, что она приходила к нему. Он сказал ей, что Виктория, вероятно, отошлёт её, а её место займет новая, более лояльная горничная. Элеонора была хорошей женщиной и хорошим другом, и она не позволила бы причинить вред мисс Виктории. Она поклялась, что не скажет ни слова.

— Что ж, лорд Беккет настоящий джентльмен, — наконец сказала Элеонора.

— Он не джентльмен, — выплюнула Виктория. — Он бессердечный, мстительный и жестокий, и я скорее умру, чем увижу его снова.

— Тяжёлые слова, Тори, — мягко сказала Элеонора, приглаживая золотые волосы Виктории. — Может быть, вы должны дать одному из этих дворян шанс, вместо того, чтобы презирать их за обстоятельства, в которых они родились.

— Если бы я когда-нибудь открыла своё сердце дворянину, этим человеком был бы не Беккет, — твёрдо сказала Виктория. Она готовилась ко сну, но Элеонора внезапно заметила красные ссадины на её шее.

— Мисс Виктория! — ахнула она. — Что произошло?!

Руки Виктории легли на шею.

— Ничего! — сказала она. — Ничего, я просто…

Элеонора убрала руки и уставилась на ссадины.

— Кто-то пытался вас задушить! — воскликнула она. — Это следы от пальцев!

— Элеонора, тише, ты разбудишь весь дом, — прошипела Виктория.

— Что происходит? — младший брат Виктории, Эдмонд, появился наверху, закутанный в халат. — Тори?

— Всё в порядке, Эдди, — решительно сказала Виктория, но Элеонора умоляюще повернулась к нему.

— О, пожалуйста, сэр, кто-то пытался задушить мисс Викторию! — воскликнула она. Она повернулась к Виктории и указала на её шею. — Он ведь обещал, что благополучно доставит Вас домой… — прошептала она.

— Что? — резко сказала Виктория, но Элеоноре не пришлось отвечать. Эдмонд спустился по лестнице и теперь внимательно изучал шею Виктории.

— Чёрт побери, Тори, кто-то действительно пытался тебя задушить! — яростно сказал он. — Что случилось?

— Это был не лорд Беккет, не так ли? — воскликнула поражённая Элеонора.

— О, Боже, — вздохнула Виктория, закрыв лицо руками. — Нет, это был не Беккет, как бы мне ни хотелось приписать ему преступление.

— Какое отношение ко всему этому имеет лорд Беккет? — потребовал Эдмонд.

— Мисс Виктория выскользнула из дома сегодня вечером, сэр, — выпалила Элеонора. — Я пыталась остановить её, но она сказала, что ей нужно уйти. Лорд Беккет вернул её, но, должно быть, кто-то причинил ей боль, пока она отсутствовала!

Эдмонд проницательно посмотрел на Викторию.

— Ну, Тори? — спросил он. — Это правда?

Виктория уныло смотрела вверх. Шум поднял из постели другого слугу, и он направился в хозяйскую спальню. Теперь вся семья Виктории торопливо спускалась по ступенькам.

— Что случилось? — строго спросил её отец.

Ни Элеонора, ни Эдмонд не заговорили. Виктория с горечью вздохнула и сказала:

— На затемнённой улице на меня напали четверо мужчин. Лорд Беккет возвращался домой, но его экипаж сломал колесо в непосредственной близости от моего нападения. На обратном пути к экипажу помощник лорда Беккета, Мёрсер, услышал нападавших и спас меня от них. Затем лорд Беккет привёз меня домой. Он говорит, что планирует приехать завтра, чтобы посмотреть, как я себя чувствую.

— Что, Бога ради, ты делала вне дома в этот час? — потребовал её отец. — Где ты была?

Виктория упорно молчала. Бенедикт Торн ждал ответа, затем перевёл взгляд на Элеонору. Но и Элеонора молчала. Она не могла заставить себя раскрыть о существовании любовника-пирата Виктории. Это знание было почему-то священным — раскрыть его означало разрушить все надежды и мечты мисс Виктории.

Их молчание, которое могло разозлить другого человека, заставило Бенедикта Торна вздохнуть.

— Иди спать, — приказал он. — Мы отправим за лекарем утром, чтобы убедиться, что ты не слишком сильно пострадала. Ты должна благодарить Бога за то, что пережила такой опыт, Виктория, и я могу только молиться, чтобы ты не была настолько глупа, чтобы снова сбежать в ночь.

Виктория сделала реверанс, а затем протолкнулась мимо матери и двух старших братьев. Элеонора поспешно бросилась за ней, надеясь успокоить её, но Виктория добралась до своей спальни и захлопнула дверь прежде, чем Элеонора успела туда попасть.

Элеонора опустила голову и со стыдом вернулась в свою маленькую комнату, где она и провела ночь, расхаживая взад-вперёд и беспокоясь о здоровье Виктории, задаваясь вопросом, было ли что-нибудь, что она сегодня сделала, правильным.

========== Побег от сопровождения ==========

Когда наступило утро, лорд Беккет уже прибыл к дому Торнов.

Мистер Бенедикт Торн обрадовался, увидев его, и слегка испугался. Хотя Бенедикт был богатым и уважаемым торговцем, а также высоким темноволосым мужчиной, с которым не стоило шутить, лорд Беккет имел определённую ауру, которая заставляла старшего Торна съёживаться. Беккет обладал невероятной самоуверенностью и свирепым упорством, не знавшим пощады. Бенедикт понимал, что совершенно точно не хочет становиться на пути Катлера Беккета, чтобы не потерять всё, что он так упорно создавал вместе со своей семьёй.

Несмотря на все свои страхи, он был очень благодарен Беккету за то, что тот приехал так быстро, как и обещал Виктории. Ещё больше он был благодарен лорду за то, что тот немедленно сообщил ему о событиях прошлой ночи.

— Мистер Торн, — произнёс Беккет, едва войдя в дверь и почтительно склонив голову. С этими словами он одним плавным движением снял плащ и протянул его дворецкому.

— Я не уверен, насколько вы осведомлены о событиях, произошедших прошлой ночью, но, простите, если я напугаю вас — на вашу дочь напали.

— Разумеется я знаю об этом, — мрачно кивнул Бенедикт, жестом приглашая Беккета следовать за ним в кабинет. — Её горничная подняла шум прошлой ночью, когда Виктория вернулась и разбудила всех нас. Кажется, кто-то пытался её задушить.

— Так мне и сказали, — коротко кивнул Беккет. Бенедикт закрыл дверь и жестом пригласил лорда сесть рядом с большим дубовым столом. Беккет так и сделал, и Бенедикт последовал его примеру, опустившись в кресло напротив. — По словам мисс Торн, она заметила, что один из её слуг пропал, и отправилась на его поиски, — продолжал Беккет. — Поиски привели её в один из самых неблагополучных районов Лондона, и там четверо мужчин затащили её в переулок. Самый крупный из них, по-видимому, пытался заставить её раскрыть местонахождение денег, придушив её — отсюда и следы на шее. К счастью, прежде чем они успели причинить ей какой-либо вред, мой помощник, мистер Мёрсер, застал четверых мужчин врасплох и убил их. Прискорбное, но необходимое действие, чтобы спасти её.

— Вам не нужно извиняться за их смерти, — мрачно сказал Бенедикт. — Я не жалею о них.

Беккет слегка улыбнулся, но улыбка его быстро испарилась.

— Мистер Мёрсер принёс мисс Торн к моему экипажу, и я проводил её до дома, — закончил он. — Я обещал вернуться сегодня, чтобы посмотреть, как у неё дела. Я не хотел оставлять её без присмотра, если повреждения окажутся серьёзнее, чем кажется, — он сделал знак человеку, который прибыл с ним. — Это доктор Эддоус, — сказал он. — Он один из лучших врачей Ост-Индской торговой компании. Если вы не возражаете, я бы хотел, чтобы он осмотрел мисс Торн.

— Пожалуйста, — горячо сказал Бенедикт. — Мы как раз собирались послать за врачом, когда вы приехали.

Беккет махнул врачу, и тот вышел вслед за одним из слуг Торна.

— Боюсь, есть более серьёзные новости для обсуждения, — тихо сказал Беккет.

Бенедикт нахмурился.

— Что случилось? — спросил он.

Беккет задумчиво посмотрел на стол Бенедикта.

— По дороге домой я вспомнил слова Виктории, мисс Торн, о её слуге, — сказал он, быстро поправившись, когда назвал её по имени.

— Вам вовсе не обязательно называть её «мисс Торн», лорд Беккет, — заверил его Бенедикт. — Вы сделали для неё невероятно много за очень короткое время. Уверяю вас, она не будет возражать.

Губы Беккета невольно дрогнули в улыбке.

— Я боюсь, зная Викторию, что она наверняка так и сделает, — сказал он печально.

Бенедикт вздохнул и признался:

— Пожалуй, вы правы. Но, по крайней мере, со мной титул не нужен.

Беккет склонил голову в знак благодарности и продолжил:

— Я послал мистера Мёрсера на поиски слуги Виктории, — сказал он. — Он вернулся довольно рано утром с окровавленным и избитым до неузнаваемости телом. Однако он принёс вот это. — Беккет бросил на стол кошелёк, перемазанный кровью. Бенедикт с растущей тревогой потянулся к нему и вытряхнул содержимое. Там было немного денег, клочок бумаги с адресом и два маленьких, нарисованных портрета мужчины и женщины.

— Они принадлежали нашему конюху, Томасу, — с сожалением вздохнул Бенедикт. — Это портреты его родителей. Они отправили его сюда семь лет назад, когда ему было девять, надеясь, что здесь у него будет лучшая жизнь. — он взглянул на Беккета. — Два нападения в одну и ту же ночь… по крайней мере один выжил.

— Ей повезло, — мрачно сказал Беккет. — Я не думаю, что она вообще должна была выжить.

— Это было намеренно? — повторил Бенедикт.

Беккет заколебался, словно не зная, как выразить словами то, что он скажет дальше.

— Мистер Торн, — сказал он наконец, — Я полагаю, что смерть вашего конюха должна была послужить предупреждением, а смерть Виктории — прямым нападением на вашу семью.

— Нашу семью? — сказал Бенедикт, сжимая руки в кулаки. — Вы думаете, кто-то намеренно нацелился на нас?

— Боюсь, что да, — ответил Беккет. — Шайка пиратов, жаждущих отомстить всем тем, кто предал их раньше. Ваш старший сын Байрон, как вы знаете, не так давно сыграл важную роль в поимке нескольких очень опасных бандитов. Они хотели продать ему некоторые ценные вещи, но вместо того, чтобы купить их, он устроил место встречи, а затем привёл туда солдат Ост-Индской торговой компании, чтобы арестовать пиратов. Все мужчины были захвачены, и все повешены.

Бенедикт вспомнил это событие и коротко кивнул. Тогда он так гордился Байроном… так гордился тем, что его сын делает такую значительную работу для компании. И Байрон тоже был горд. Им никогда не приходило в голову опасаться за свою семью.

— Значит, эти пираты хотят отомстить за смерть своих товарищей, убив семью Байрона?

— Похоже на то, — сказал Беккет. Он озабоченно изучал лицо Бенедикта. — Мне жаль, что я принёс вам такие мрачные новости, но я чувствую, что это не может ждать. Безопасность Мисс Торн уже поставлена под угрозу, и вскоре они предпримут новую попытку.

Бенедикт закрыл лицо руками.

— И что вы предлагаете нам делать? — тихо сказал он. — Мы не можем защитить себя от пиратов.

Беккет нетерпеливо подался вперёд.

— Я думаю, что смогу убедить Компанию одолжить вам несколько солдат — личную семейную охрану, если хотите, — пока всё это не закончится, — сказал он. — Сомневаюсь, что они будут возражать против такого предложения. Байрон внёс неоценимый вклад в наши усилия по борьбе с пиратством и контрабандой в открытом море, а вы всегда были самым лояльным Компании купцом.

Бенедикт с признательностью посмотрел на Беккета.

— Если вас не затруднит, — сказал он с благодарностью, — Мы будем очень рады принять ваше покровительство.

— Оно даётся свободно и с удовольствием, — просто ответил Беккет. Лорд поднялся со стула и вежливо сказал: — Если позволите, я хотел бы видеть Мисс Торн.

Бенедикт кивнул.

— Конечно, — сказал он. Мужчина обернулся и позвал: — Элеонора!

Элеонора торопливо вошла в его кабинет и остановилась в дверях, чтобы сделать реверанс.

— Отведи лорда Беккета в комнату Виктории, — сказал он. — И пожалуйста, проследи, чтобы она придержала язык.

Элеонора слегка нахмурилась.

— Я посмотрю, что можно сделать, сэр, — сказала горничная, — Но она редко меня слушает.

— Она вообще редко кого-либо слушает, — раздражённо сказал Бенедикт. — Благодарю вас, лорд Беккет, за предостережения и помощь. Они ценятся больше, чем вы думаете.

Беккет слегка кивнул, принимая похвалу, попрощался с Бенедиктом и вышел вслед за Элеонорой.

Когда Виктория проснулась утром, её горло ужасно болело, а плоть, в которую впивались пальцы нападавшего, была болезненной при прикосновении. Это само по себе сделало бы её день ужасным, но мать решила, что утро — самое подходящее время для долгой лекции. Миссис Шарлотта Торн вошла в комнату и отругала её за то, что она убежала, а также сообщила, что будет запирать окна спальни каждую ночь, так же как и дверь, чтобы Виктория не могла убежать снова. Как раз в тот момент, когда Виктория начала думать, что, возможно, только возможно, она наконец-то сможет избежать мучительной лекции, вошёл странный и угрюмый врач — без стука, и начал осматривать её, несмотря на её яростные протесты. Виктория думала, что её утро не может быть хуже.

Виктория ошиблась.

В разгар осмотра и всех своих протестов она случайно взглянула на дверь и увидела Беккета, стоящего там со своей обычной ухмылкой на лице. Он наблюдал за ней с большим удовольствием, и его глаза встретились с её, когда она заметила его.

— Мисс Торн, — вежливо произнёс он, но в его голосе прозвучала насмешка.

Виктория резко втянула в себя воздух и нырнула через край кровати за халатом. Она, конечно же, была одета в сорочку, но едва ли какой-нибудь мужчина кроме Орсона увидит её в ночной рубашке. И, в конце концов, сорочка была довольно тонкой и облегала её тело так, что обещала многое тому, кто на неё смотрел.

— Я не думаю, — ледяным тоном произнесла она, когда её халат был плотно натянут поверх сорочки, — Что вы когда-нибудь слышали о понятии «стучать».

— Я стучал, — сказал он, входя в спальню, — Но, боюсь, ваши протестующие крики доктору Эддоусу помешали вам услышать меня.

Виктория нахмурилась и ещё ниже опустилась на подушки, пока доктор Эддоус легонько касался пальцами её шеи. Она вздрогнула, когда он подошёл к больному месту.

— Что вы здесь делаете? — угрюмо спросила она Беккета.

— Навещаю вас, как и обещал, — ответил Беккет, приподняв бровь. — Неужели вы так быстро забыли, что я обещал заглянуть к вам, чтобы убедиться, что вы здоровы? Как вы себя чувствуете?

— Чертовски ужасно, — прямо сказала Виктория. Доктор Эддоус выглядел страшно оскорблённым, услышав такие слова от леди, но Беккет только улыбнулся.

— Я не удивлён, — сказал он. — Ваш нападавший был довольно свирепым.

— Откуда вам знать, — отрезала Виктория. — Вы прятались в своей карете, пока Мёрсер делал за вас грязную работу.

Беккет пожал плечами.

— Таковы привилегии богатства и престижа, — сказал он просто. — Всегда найдётся кто-то, кто сделает за вас вашу работу.

Раздражённая тем, что не смогла разозлить его своим замечанием о его трусости, Виктория фыркнула и откинулась на подушку, недовольно хмурясь на одеяло.

— Надеюсь, вы не задержитесь надолго? — наконец надменно произнесла она.

— У меня ещё много важных встреч, но я отменю их все, чтобы остаться здесь и любоваться вами, — спокойно ответил Беккет.

Виктория ощетинилась.

— Прежде всего, если вы намерены ухаживать за мной, а это, по-видимому, и есть ваша цель, не смейте говорить мне, что ваши деловые встречи важнее, чем я! — воскликнула она. — Во-вторых, если вы думаете, что можете сидеть здесь и «восхищаться» мной, как будто я какое-то красивое украшение, которое вы собираетесь купить, я советую вам пересмотреть свои планы на сегодня. Я не безделушка для богатого человека и не стану играть одну них только потому, что вы этого хотите!

Её тирада нисколько не возмутила Беккета.

— Боже мой, мисс Торн, вы сегодня в отвратительном настроении, — сардонически заметил он. — Почему же вы не в духе?

— Потому что у вас хватает наглости стоять в дверях и пялиться на меня в такую несусветную рань! — закричала она.

— Уже почти десять часов, — сообщил Беккет. — Вам давно следовало встать с постели и одеться. Но мы простим вам такую леность, так как Вы вчера поздно вечером гуляли и много страдали.

— Именно, — фыркнула Виктория. — Мне пришлось провести с вами по меньшей мере час.

— Поверьте мне, дорогая, мне было так же трудно, как и вам, — сухо сказал Беккет.— Почему я должен продолжать преследовать вас, совершенно выше моего понимания.

— Тогда прекратите преследование и найдите более достойную добычу, — посоветовала Виктория, сверкая глазами. — Я не собираюсь выходить за вас замуж, и вы сами только что признались, что понятия не имеете, почему хотите взять меня в жёны.

— Я не понимаю, но это не значит, что я этого не хочу, — ответил Беккет. — Если бы я не желал вас, меня бы здесь не было. Конечно, вряд ли и вы были бы здесь, потому что вы, скорее всего, были бы мертвы.

— Что, Мёрсер не спас бы одну невинную аристократку, которую собирались изнасиловать на улице? — язвительно спросила Виктория

— Я очень сомневаюсь, что он сделал бы это, — сказал Беккет с безжалостной честностью, — И я бы не стал ему приказывать.

— Вы ужасный человек, — сказала Виктория, бросив на него злобный взгляд.

Доктор Эддоус кашлянул. — Пожалуйста, мисс Торн, если вы не возражаете… — сказал он.

— Я возражаю! — огрызнулась она, бросив на него свирепый взгляд. — Во-первых, я не просила вас приходить сюда, и вряд ли можно ожидать, что я буду доверять вам, потому что он привёл вас!

Доктор Эддоус отступил назад, выглядя крайне оскорблённым.

— Лорд Беккет, — ледяным тоном произнес он. — Я не могу осматривать эту пациентку; она наглая и избалованная, и не желает слушать ни одного моего слова.

— Очень хорошо, доктор Эддоус, вы можете идти, — надменно сказал Беккет, отпуская его взмахом руки. Как только доктор вышел из комнаты, он добавил с усмешкой: — У меня тоже есть кое-какое медицинское образование и я могу вас осмотреть.

— Что? — крикнула Виктория, отползая назад на подушках, пока не врезалась в изголовье кровати.

Беккет сделал несколько шагов к ней.

— Что? — усмехнулся он. — Вы не хотите, чтобы кто-то из знакомых убедился, что у вас больше нет повреждений? Вы могли сломать несколько рёбер, знаете ли; там могут быть и другие порезы и раны, которые остались незамеченными в темноте; и в сочетании с состоянием шока, в котором вы, несомненно, были после нападения…

— Я уверена, что доктор Эддоус знает о врачебной практике гораздо больше, чем вы, — визгливо сказала Виктория.

— Я в этом не сомневаюсь, — усмехнулся Беккет, — Но вы только что отослали его.

— Вы ведь лорд! — огрызнулась Виктория. — Конечно, в вашей власти вернуть его!

— Значит, я могу быть уверен, что вы будете вести себя разумно при нём? — спросил Беккет. — Я полагаю, что не могу просить о таких милостях для себя, но вы, по крайней мере, можете быть вежливы с незнакомцем, который просто пытается помочь вам, не так ли?

Виктория слегка покраснела, смущённая своим ребяческим и капризным поведением.

— Да, — ответила она, смущённо склонив голову. Беккету она напомнила ребёнка, который стыдливо вспоминал о плохих манерах после лекции родителей.

— Очень хорошо, — сказал он, и если бы Виктория подняла глаза, то заметила бы его торжествующую улыбку. Он повернулся и вышел за дверь. — Доктор Эддоус! — закричал он.

Доктор, только что подошедший к двери, остановился у подножия лестницы.

— Да, лорд Беккет? — позвал он.

— Мисс Торн согласилась быть благоразумной, если вы закончите осмотр.

Доктор тяжело вздохнул и зашагал вверх по лестнице, перекинув плащ через руку и держа шляпу в другой руке. Он проворчал что-то о вспыльчивых молодых леди, проходя мимо Беккета в комнату.

Виктория была пассивна и молчалива в течении всего обследования, делая именно то, что доктор Эддоус просил без жалоб. Мать Виктории, Шарлотта, даже поднялась наверх, опасаясь, что её дочь могла потерять сознание, из-за внезапно наступившей тишины. Она разинула рот от изумления, увидев, как дочь беззвучно принимает просьбы доктора.

— Я понятия не имею, как вы её успокоили, лорд Беккет, — сказала наконец Шарлотта,

— Но вы должны хорошо её знать, если можете заставить её вести себя так прилично.

Беккет усмехнулся.

— Мы с Викторией не такие уж и разные, миссис Торн, — просто сказал он. — Я знаю её, как самого себя.

— В самом деле, — сказала миссис Торн, и в её глазах появился неподдельный интерес. Беккет заметил в них алчный блеск: если её дочь выйдет за него замуж, миссис Торн станет матерью одной из самых богатых и уважаемых дам в империи. — При такой связи между вами было бы весьма прискорбно, если бы вы не могли видеться с ней часто, — осторожно заметила миссис Торн. — Может быть, вы будете заходить к нам на чай несколько дней в неделю?

Беккет уже не слушал, что она говорит. Он смотрел на Викторию и наслаждался своей маленькой победой — с таким трудом завоёванным молчанием и покорностью, которые она выказывала доктору Эддоусу. Хотя на самом деле он не слушал, его разум догадывался о том, что сказала миссис Торн.

— Да, мне бы очень этого хотелось, — рассеянно сказал он, когда Виктория взглянула на него. Он улыбнулся ей, и её зеленые глаза превратились в лёд, когда она быстро отвернулась.

— Прекрасно, — радостно сказала миссис Торн. — Тогда, мы можем ждать вас в четверг?

— Да, — сказал Беккет.— Пожалуйста.

Миссис Торн, казалось, хотела сказать что-то ещё, но Беккет этого не заметил; он всё ещё смотрел на Викторию, которая теперь откровенно игнорировала его. Миссис Торн слегка кашлянула, присела в реверансе и с лёгкой улыбкой двинулась обратно по коридору.

Через несколько минут доктор Эддоус закончил осмотр.

— Она в добром здравии, за исключением горла, конечно, — сказал он, обращаясь к тому, кто, по его мнению, был авторитетом в этой комнате — лорду Беккету. — Горло будет в синяках, что вряд ли понравится молодой леди, у которой много светских мероприятий, но из этого можно будет сделать захватывающую историю. Если же она не хочет, чтобы синяки были видны, посоветуйте ей надеть какое-нибудь большое ожерелье; оно должно их скрыть.

— Посоветуйте ей сами, — холодно сказал Беккет. — В конце концов, она рядом с вами.

Доктор Эддоус растерянно посмотрел на Викторию, которая мрачно смотрела на него. Он смущенно кашлянул.

— Прошу прощения, мисс Торн, — пробормотал он. — Синяки…

— У меня есть несколько ожерелий, которые должны подойти для этой цели, спасибо, — холодно сказала она. — И вообще, я не думаю, что буду выходить из дома какое-то время.

— Такой опыт, я полагаю, повредил душевной устойчивости хрупкой молодой женщины, — сочувственно сказал доктор.

Это замечание ещё больше разозлило Викторию.

— Я имела в виду, — сердито сказала она, — Что очень сомневаюсь, что мои родители позволят мне надолго покинуть дом; если бы это было моё решение, я бы снова вышла на улицу сегодня вечером.

Доктор выглядел ошеломлённым дерзостью Виктории и повернулся к Беккету за поддержкой. Беккет, однако, наблюдал за Викторией с лёгкой, но одобрительной улыбкой. Доктор Эддоус закусил губу и снова повернулся к Виктории.

— Если вам понадобится ещё какая-нибудь помощь, я буду очень рад.

— Большое спасибо, доктор Эддоус, но я очень сомневаюсь, что вы мне ещё понадобитесь, — резко сказала Виктория. — Спасибо, что пришли так быстро. Теперь вы можете идти.

Доктор Эддоус явно не любил, когда им командовала женщина. Он повернулся к лорду Беккету и сказал с деланным спокойствием:

— Если я вам больше не нужен, милорд, у меня есть другие пациенты.

— По-моему, мисс Торн сказала вам, что вы можете идти, — сказал Беккет, приподняв брови.

Доктор поджал губы, но вежливо поклонился и вышел.

Как только он ушёл, Виктория с негодованием выпалила:

— Самодовольный, ужасный, заносчивый маленький ублюдок!

Она откинула одеяло и крикнула:

— Элеонора!

Элеонора заглянула в спальню из ванны по соседству.

— Да, мисс Виктория? — сказала она. Горничная заметила Беккета и ахнула от удивления.

— Вы ведёте себя неприлично! — крикнула она Виктории.

— Лорд Беккет, кажется, не возражает, — сухо заметила Виктория. — Но, боюсь, мне нужно одеться. Я не гожусь для компании, несомненно, из-за её нежелательного присутствия здесь.

Она злобно взглянула на Беккета.

Лорд Беккет насмешливо поклонился ей.

— Значит, я увижу Вас в саду, когда вы оденетесь, мисс Торн?

— К сожалению, да, — ответила Виктория. Она махнула рукой в том же пренебрежительном жесте, который он использовал с доктором. — Вы можете идти.

Большинство господ были бы возмущены таким поведением; Беккет только рассмеялся.

— Не задерживайтесь слишком долго, мисс Торн, — посоветовал он, — Или я буду вынужден подняться и проверить ваши успехи.

Прежде чем она успела возразить, он выскользнул за дверь и закрыл её.

Беккет услышал, как юбки Виктории зашуршали по траве, прежде чем увидел её. Он повернулся к ней лицом и широко улыбнулся; несмотря на её заявления о том, что он был крайне нежеланным гостем, она явно выбрала платье, которое, как она знала, должно было ему понравиться — тёмно-синего цвета, расшитое изящными серебряными цветами и с декольте скандальной глубины. Он взял её руку и поднёс к губам.

— Вы просто сияете, Виктория, — искренне сказал он.

— А вы, — угрюмо сказала Виктория, — Наглый, эгоистичный ублюдок и манипулятор.

— Ну, Виктория, я редко слышал от Вас такие комплименты, — нахально сказал он. — Я вижу, вам нравится жемчуг.

Виктория, защищаясь, схватилась за нитку жемчуга, которую несколько раз обмотала вокруг шеи, эффективно скрыв следы, которые начали появляться на её горле.

— Было бы глупо оставлять его в шкатулке для драгоценностей, — пробормотала она.

— Но я выбрала его вовсе не потому, что это ваш подарок.

— Конечно, — весело ответил Беккет. Он предложил ей руку, и с некоторым колебанием и под пристальным взглядом матери она взяла её.

— Пока я одевалась, мама поднялась в мою комнату и прочитала мне лекцию о том, как важно найти подходящего богатого мужа, — задумчиво произнесла она. — Я не думаю, что она имела в виду вас, не так ли?

— Не знаю, — просто ответил Беккет, — Она, кажется, очень заинтересована в нашем браке, раз уж пригласила меня на чай в четверг.

— Что? — воскликнула Виктория, резко повернув голову, чтобы посмотреть на него. — У вас ведь наверняка есть более важные дела?

— Чем ухаживать за красивой женщиной? Вряд ли, моя дорогая, — сказал он. — В конце концов, нет ничего важнее вас. Или вы не помните? Вы сами сказали мне об этом не более как полчаса назад во время осмотра.

Виктория нахмурилась и снова отвернулась.

— Мне придётся следить за своим языком, если каждое слово, которое я скажу, будет брошено мне в лицо, — сказала она.

Беккет рассмеялся.

— Вы, следящяя за своим языком? — повторил он. — Скорее свиньи научатся летать, Виктория.

— К сожалению, вы, скорее всего, правы, — сказала Виктория, и на её лице появилась едва заметная улыбка. Она постаралась подавить её как можно быстрее в надежде, что он этого не заметит. Девушка оглянулась через плечо на мать, которая следовала за ней на безопасном расстоянии.

— Почему она прячется? — прошипела она.

— Сопровождение, мисс Торн. Это необходимо, — напомнил ей Беккет.

— О, я вас умоляю, — фыркнула Виктория. — Ходят слухи, что последняя женщина, за которой вы ухаживали, таинственным образом умудрялась терять своё сопровождение всякий раз, когда вы были рядом.

— Маленький трюк, — ответил Беккет, — И легко осуществимый, но едва ли необходимый в данный момент. Я сомневаюсь, что, даже если бы я застал вас одну, вы были бы заинтересованы в чём-то, кроме оскорбления меня.

Виктория густо покраснела, но достала веер и закрыла им лицо, чтобы Беккет ничего не заметил. Но он всё равно увидел.

— А может, и нет, — пробормотал он с усмешкой.

— Вы свинья, — злобно сказала она ему, захлопывая веер. После минутного молчания она спросила: — Что случилось с другой девушкой? Почему вы не женились на ней?

Беккет выглядел очень огорчённым.

— Она умерла, — тихо сказал он. — Это… несчастный случай.

Виктория выглядела удивлённой.

— Я… извините, — сказала она, немного смущённая тем, что затронула такую сложную тему.

— Я и не догадывалась.…

— Относительно мало кто знает, — спокойно ответил Беккет. — Пожалуйста, не задавайте больше вопросов.

Виктория закусила губу и нервно отвела взгляд. Неловкая пауза растянулась между ними. В этот момент у дерева появился Мёрсер.

— Мистер…! — начала было звать его Виктория, но Беккет вдруг схватил её за запястье так крепко, что она резко вскрикнула от боли. — Что? — спросила она обиженным тоном.

— Не сообщайте матери о присутствии Мёрсера, — посоветовал Беккет.

Виктория уставилась на него.

— Но почему? — прошептала она. — Что вы…?

Прежде чем она успела спросить, кто-то позвал:

— Миссис Торн!

Она обернулась и увидела слугу, который что-то настойчиво говорил её матери. Девушка подалась назад, пытаясь уловить хоть слово из их разговора, но Беккет схватил её за руку и резко дёрнул вправо. Она была так удивлена, что без сопротивления последовала за ним в глубь семейного сада, который был идеально ухожен и прекрасно организован. Беккет подвёл её к фруктовому саду, окружённому большой стеной, и втащил внутрь, захлопнув за собой дверь.

— Ах, — выдохнула Виктория, высвобождая свою руку из его и опускаясь на маленькую каменную скамью. — Так вот, как вы действуете, да? Я так понимаю, мистер Мёрсер где-то поднял шум и заставил слугу нервничать; или, может быть, он заплатил ему, чтобы он отвлёк мою мать?

— Как я уже сказал, всё очень просто. — Беккет сел рядом с ней на скамейку. — У меня большой опыт в таких делах.

— В бегстве от компаньонок? — сказала Виктория, — Они, должно быть, в ужасе от того, что вы рядом.

— Подозреваю, что так оно и есть, — сказал он с кривой усмешкой. — Но я начинаю уставать от сопровождения. Они всегда мешают тому, чего я хочу.

— Осмелюсь спросить, как часто вы брали то, что хотели, у девушки, за которой ухаживали? — дерзко спросила Виктория.

Он бросил на неё быстрый взгляд.

— Это никогда не заходило так далеко, — сказал он почти с сожалением. — Ни одна женщина не захочет так запятнать свою репутацию — за исключением, конечно, вас.

Виктория подняла бровь.

— Мне кажется, я должна быть оскорблена, что вы так обо мне отзываетесь, — сказала она.

— О, Тори, не притворяйся такой приличной, — огрызнулся Беккет, и Виктория с интересом отметила, что он использовал её уменьшительно-ласкательное имя. — Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь.

Она резко повернула голову в его сторону.

— Ты знаешь об Орсоне, — выдохнула она.

Он ухмыльнулся.

— Да, и впрямь, знаю, — сказал он невозмутимо.

Она изумлённо уставилась на него.

— Как ты…?

— У меня свои способы. — он потянулся и взял её за руку. Удивительно, но она даже не попыталась её убрать. — Тори, что-то случилось с твоим слугой прошлой ночью, — осторожно сказал он.

Девушка пристально посмотрела на него.

— Томас? — она задрожала. — С ним всё в порядке?

Беккет посмотрел ей прямо в глаза.

— Он мёртв, — просто сказал он.

Она недоверчиво посмотрела на него. Наконец ей удалось выдавить:

— Что случилось?

— Он был… избит до неузнаваемости. — Беккет прикусил нижнюю губу, изучая её лицо.— Мы думаем, что та же участь была уготована и тебе, — сообщил он ей.

— Не будь дураком, — отрезала она. — Томас был просто… в ужасном месте. И я тоже.

— Тогда почему напали на двух членов семьи Торн? — спросил Беккет. — Это слишком случайное совпадение, чтобы быть правдой.

— И вообще, кто мог напасть на нашу семью? — спросила Виктория. — Мы никому не причинили вреда.

— Твой брат участвовал в весьма эффективном аресте многих пиратов, и все они были повешены, — сообщил ей Беккет. — Мы думаем, что шайка пиратов жаждет его крови — и крови его семьи, твоей в частности. Быть единственной дочерью в доме, полном мужчин, означает, что ты очень любима. Твоё убийство стало бы сокрушительным ударом для всех Торнов.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросила Виктория, прищурившись.

Беккет слегка нахмурился. Это будет нелегко.

— Мы с твоим отцом считаем, что лучше всего, чтобы у тебя всегда была охрана, — сказал он.

— Что?

— Виктория, это единственный способ убедиться, что ты в безопасности, — сказала Беккет, перекрывая протесты, уже готовые сорваться с её губ. — Мы не можем допустить, чтобы ты постоянно убегала Бог знает куда, если кто-то пытается тебя убить. В следующий раз, когда ты окажешься в такой сложной ситуации, тебе может не повезти.

— Ты просто хочешь держать меня вдали от Орсона, — выплюнула она.

Он пожал плечами.

— Это, конечно, дополнительная выгода для меня, — признался он. — Но это не единственная причина, по которой я предложил такое решение.

— Это ты предложил? — подозрительно спросила Виктория. Она вырвала свою руку из его. — Мне всё ещё кажется, что ты пытаешься заманить меня в ловушку.

Беккет вздохнул.

— Это единственный способ обезопасить тебя, — сказал он, — И это всё, чего я хочу.

— Учитывая, что ты притащил меня сюда без сопровождения, это явно не всё, что ты хочешь, — с отвращением сказала Виктория.

— Нет, — пробормотал Беккет, — Пожалуй, ты права.

Он посмотрел на её руку, всё ещё лежавшую рядом с его рукой, но сжавшуюся в кулак от гнева. Катлер подумывал о том, чтобы попытаться взять её снова, но посчитал, что это, скорее всего, будет испытывать его удачу.

— Поскольку именно мистер Мёрсер спас тебе жизнь раньше, именно он будет сопровождать тебя в качестве личной охраны, — сказал Беккет после минутного молчания. — Он всегда будет рядом, куда бы ты ни пошла.

— Это звучит как угроза вторжения в мою жизнь, — сказала Виктория недоверчиво и холодно.

Лорд Беккет слегка нахмурился: как убедить её, что это не так? Он помолчал ещё немного, потом приподнял её подбородок и поцеловал.

Это был удивительно смелый поступок с его стороны, учитывая пылкую натуру Виктории и её неистовую ненависть к нему. Она резко вдохнула и отпрянула, её лицо пылало. Он упрямо подвинулся и поцеловал её в щеку. Это, по-видимому, было менее отталкивающим для неё, так как она не отошла от него. Тем не менее она держалась чопорно и слегка отодвинулась, когда он отстранился. Он спокойно изучал её реакцию, в то время как она упрямо отказывалась смотреть на него. Вместо этого она вглядывалась в землю, её глазарешительно остановились на какой-то травинке, как будто на ней было написано решение всех её проблем.

Беккет вздохнул, разочарованный такой отрицательной реакцией, но не удивлённый. Он снова повернул её лицо к себе, коснулся губами её лба и выдохнул:

— Я только пытаюсь защитить женщину, которую люблю.

Она ничего не сказала, чтобы оспорить тот факт, что он может любить кого угодно, но опустила голову и невидящим взглядом уставилась на каменную скамью под ними. Он протянул руку и слегка коснулся пальцами её щеки, она отшатнулась.

— Я понимаю, — сказала она тихим, но сердитым голосом. — Я понимаю, но не принимаю это с радостью. Защищая то, что ты любишь, ты отрежешь меня от всего, что я люблю.

Беккет в отчаянии сверкнул на неё глазами.

— Ты могла бы полюбить этот мир, Тори, если бы только попыталась, — сказал он ей.

— Возможно ты и прав, — ответила Виктория, — Но пока я не хочу и пытаться.

Она встала, расправила юбки и медленно закружила по саду. Беккет молча наблюдал за ней, не желая ещё больше разозлить её. Сегодня она была необычайно послушной, то ли из-за нападения прошлой ночью, то ли по другой причине, он не мог сказать; то, что она даже позволила ему прикоснуться к себе, было явным прогрессом.

Она была уже на полпути к крошечному фруктовому саду, когда Мёрсер внезапно прокрался через калитку.

— Миссис Торн уже идёт, — сообщил он Беккету.

Катлер коротко кивнул, не сводя глаз с Виктории. Мёрсер проследил за его взглядом и поднял бровь.

— Не восприняла вас? — спросил он, хотя в его голосе не было удивления.

— Восприняла больше, чем я ожидал, но менее, чем я надеялся, — вздохнул Беккет. Он взглянул на Мёрсера. — Она согласилась позволить вам охранять её, но не в восторге от такой перспективы.

— Меня это не удивляет. — Мёрсер прислонился к дереву и не сводил глаз с Виктории, пока она шла. — Я слышал, что визит доктора был просто кошмаром.

Беккет усмехнулся.

— Виктория — не та женщина, с которой вы хотели бы иметь дело, — сказал он восхищённо, — Если только вы не будете хорошо подготовленным.

Виктория не повернула голову, но сказала:

— Я тебя слышу, ты же знаешь.

— Тогда почему не благодаришь меня за комплимент? — спросил Беккет.

Она спрятала улыбку за веером.

— Со мной ты слишком щедр на похвалы, и во всех остальных неподходящих областях, — сказала она. — Это и есть то, за что я должна благодарить тебя?

— А почему бы и нет? — спросил Беккет.

Она, казалось, была готова ответить, но калитка снова открылась, и её мать прошла внутрь. Женщина явно запыхалась. Она прислонилась к дверному косяку и сумела выдавить из себя только:

— Боже мой, я уже довольно долго ищу вас обоих.

— Прошу прощения, миссис Торн, — мягко произнес Беккет, поднимаясь и помогая ей сесть.

— Мы не знали, что вас нет с нами, пока вы не скрылись из виду. Мы остановились здесь в надежде, что вы найдёте нас.

Миссис Торн бросила на дочь знающий взгляд.

— Настоящий джентльмен, правда ли, Виктория? — сказала она.

Виктория сдержала улыбку.

— О да, мама, — сказала она с лёгкой иронией в голосе. — Настоящий джентльмен.

Беккет приучил себя скрывать выражение лица, и поэтому его улыбка осталась внутренней.

— Простите меня, мисс Виктория… миссис Торн… но, боюсь, мне придётся вас покинуть, — сказал он, поклонившись каждой. — У меня назначена встреча с самыми важными инвесторами компании.

— О, нам бы очень не хотелось, чтобы вы опоздали, — сказала миссис Торн, нахмурившись.— Но обязательно возвращайтесь в ближайшее время. В четверг на чай?

— Большое спасибо за приглашение, — вежливо сказал Беккет. — В четверг я буду здесь. — он повернулся к Виктории и поднёс её пальцы к своим губам. — Доброго дня, мисс Торн, — прошептал он. — Я очень рад видеть вас целой и невредимой. Будем надеяться, что так оно и останется.

Виктория настороженно взглянула на него, чувствуя скрытую угрозу в этих словах, но он уже отпустил её руку с ещё одним лёгким поклоном и повернулся, чтобы уйти. Она опустила руку и стала поглаживать жемчужины на шее, глядя ему вслед, и когда он исчез, в ней возникло сильное смущение.

— Мисс Торн, — сказал Мёрсер, испугав её. Она бросила на него колкий взгляд, и он слегка склонил голову. — Прошу прощения за то, что напугал вас, мисс Торн, — сказал он.

Она удивлённо подняла брови.

— Вы меня не пугаете, мистер Мёрсер, — сообщила она ему.

Он ухмыльнулся.

— Простите мне мою дерзость, но вам стоило бы бояться, — предупредил он.

Мистер Мёрсер кивнул в сторону дома.

— Мы должны отвести вас внутрь, — сказал он. — Мне сообщили, что сегодня вас должна навестить мисс Уитлок.

— Кэт! — взволнованно воскликнула Виктория. — Я совсем забыла об этом в суматохе сегодняшнего утра… О, да, мы должны вернуться домой.

В своей радости при мысли о встрече с Кэт она, казалось, забыла о приличиях и о том, кто такой Мёрсер. Она схватила его за руку и потащила к особняку Торнов.

— Пойдемте, вы же не хотите пропустить встречу с Кэт! — она сияла и бежала впереди него.

«Конечно, » — раздражённо подумал Мёрсер, вприпрыжку следуя за ней. «Самое последнее, чего я хочу, так это встретить ещё одну снобистскую маленькую аристократическую леди…»

Мёрсер очень быстро решил, что презирает свою новую должность, а ведь он не пробыл на ней и часа.

О, мисс Торн тут ни при чём. Ну, во всяком случае, это была не совсем её вина. Несмотря на то, что в волнении, вызванном визитом подруги, с её губ лился бесконечный поток слов, всё, что она говорила, не было просто бессмысленной болтовнёй. Её наблюдения об обществе и аристократии в частности, были резкими, остроумными, интересными и точными. Он мог бы часами слушать её замечания о разных лордах и герцогинях, но, к сожалению, её воодушевление быстро угасло. Как только она успокоилась, её поведение стало ледяным, и она перестала говорить с ним. Иногда она даже бросала на него злобные взгляды.

Наконец, она спросила:

— Почему он охраняет меня?

Мёрсер точно знал, кого она имеет в виду, и не видел смысла притворяться, что не знает.

— Он беспокоится о вашей безопасности, — просто сказал он. — Я думал, что он ясно дал вам это понять.

Мужчина заметил неожиданный румянец, быстро вспыхнувший на щеках Виктории, и молча подумал, что именно Беккет сделал, чтобы убедить её в своей заботе. Он сдержал улыбку и продолжил наблюдать, пока Виктория пыталась выбрать один браслет из двух.

— Простите меня, если я сомневаюсь в его мотивах, мистер Мёрсер, — сказала она, когда румянец исчез. — Я подозреваю, что он делает из мухи слона — и не потому, что искренне верит, что я в опасности. Он хочет держать меня взаперти в моем доме, не так ли?

Мёрсер пожал плечами.

— Это неоспоримое преимущество, если принять во внимание вашу дикую натуру и несчастную любовь к трущобам, — сказал он. — Но это не единственная причина, по которой он охраняет вас.

Виктория бросила на него пронзительный взгляд.

— Разве? — тихо сказала она.

Мёрсера не смутил её пристальный взгляд, но её смелость удивила его. Большинство женщин бросали на него взгляды и поспешно отворачивались; даже мужчины, с которыми он встречался (за исключением лорда Беккета), не могли долго выдержать его пристального взгляда. Было что-то в его глазах, злоба, которая пугала всех, кто смотрел на него.

Она не солгала, когда сказала ему, что не боится.

Момент был нарушен, когда в комнату ворвалась её горничная Элеонора. Будучи хорошенькой девушкой, Элеонора, вероятно, привлекала бы много потенциальных женихов, будь она богаче. На самом деле, она была поразительно похожа на Викторию, с такими же золотистыми кудрями и таким же овальным лицом. Одно из характерных отличий состояло в том, что глаза Элеоноры были ярко-голубыми, а Виктории — ярко-зелёными. Кожа Виктории Торн была бледной, как это было модно, намного светлее, чем у горничной; хотя Элеонора была домашней прислугой, она видела больше солнца, чем Виктория, и мисс Торн делала многое, чтобы защитить себя от солнечных лучей.

В отличие от Виктории, Элеонора явно боялась присутствия Мёрсера. Она нервно взглянула в его сторону и встала рядом со своей любимой хозяйкой.

— Вы взволнованы визитом мисс Уитлок? — спросила она. — Я так люблю её. Она очень милая девушка.

Виктория заметно оживилась при упоминании своей подруги.

— Да, — сказала она с лёгкой улыбкой, — Это так.

Она повернулась и протянула браслеты Мёрсеру.

— Золотой браслет с сапфиром или этот серебряный с жемчугом? — спросила она его.

Он поднял бровь.

— Мисс Торн, я не привык, чтобы меня спрашивали, какие аксессуары лучше всего подходят к женскому наряду, — сказал он.

— Что ж, в таком случае вам следует учиться, поскольку теперь вы будете защитником молодой леди, — сказала Виктория. Мёрсер уловил озорной блеск в её глазах, который заставил его немного нервничать.

— Этот браслет, — сказала она, поднимая сапфировый браслет, — Подойдёт к моему платью из-за синих драгоценных камней, которые подходят к цвету ткани. А этот… — тут она показала другой браслет. — …Будет соответствовать жемчужному ожерелью, которое я сейчас ношу.

— Я… понимаю, — сказал Мёрсер, настороженно глядя на неё.

— Ну и что? Что лучше? — спросила она.

Он посмотрел на оба браслета.

— Ни то, ни другое не усилит вашу нынешнюю красоту, мисс Торн, так что я не вижу смысла носить их вообще, — сказал он наконец.

Виктория весело рассмеялась.

— Мужчины, — сказала она с драматическим вздохом, повернувшись к Элеоноре. — Какой именно, Элеонора?

— Очевидно, жемчуг, — тут же ответила Элеонора. — Лучше всего, чтобы браслет соответствовал ожерелью. Кроме того, в платье вплетена серебряная нить, и золото к ней не подходит.

Виктория удовлетворённо улыбнулась и надела на запястье жемчужно-серебряный браслет.

— В следующий раз вы не сможете так легко ускользнуть от ответа, — предупредила она Мёрсера, — Поэтому вам лучше быть внимательными к тому, что я ношу.

Мёрсер впился в неё взглядом, отчего она только ухмыльнулась. Прежде чем она успела продолжить объяснять ему, как одеваются женщины, неожиданно появился дворецкий.

— Мисс Уитлок прибыла, мисс Торн, — сказал он с сухим поклоном. — Может, мне проводить её в гостиную?

— Да, и скажи ей, что я скоро спущусь, — сказала Виктория, практически вскакивая со своего места у зеркала. Она быстро прошла мимо Мёрсера, который почти сразу же повернулся и последовал за ней. — Кэт будет более чем удивлена, что вы теперь моя тень, — бросила она через плечо. — Наверное, мне придётся рассказать ей всю эту ужасную историю.

— Вас это беспокоит, мисс Торн? — спросил Мёрсер. — Похоже, что это та история, которая нравится молодым женщинам.

— Молодым женщинам, с которыми такого никогда не случалось, — сказала Виктория, сморщив нос. — Кэт, однако, немного более хрупкая, чем я, и я думаю, что она придёт в ужас, когда я расскажу ей об этом случае.

— Я полагаю, что большинство дам вашего возраста и социального класса имеют более хрупкую психику, чем вы, и, скорее всего, будут реагировать так же, когда об этом узнают, — сухо сказал Мёрсер.

— О, я подозреваю, что многие из них будут в восторге, — сказала Виктория с ноткой гнева в голосе. — Многие из них хотели бы, чтобы я скатилась вниз, особенно дамы, жаждущие внимания лорда Беккета.

— Значит ли это, что каждая леди в империи ненавидит вас прямо сейчас? — сказал Мёрсер с усмешкой.

— Беккет не так уж желанен, — фыркнула Виктория. Она остановилась перед дверью гостиной и поймала недоверчивый взгляд Мёрсера. — Хорошо, — уступила она, — возможно, он и желанен, но не для меня.

— Именно это и делает вас такой желанной для него, — сообщил Мёрсер. — Хотя, если вы сейчас попытаетесь сменить своё поведение и начнёте заискивать перед ним, я подозреваю, он поймёт, что всё это притворство, и всё равно продолжит преследование, хотя и с гораздо меньшими препятствиями.

Виктория слегка фыркнула, а затем повернулась и распахнула двери в гостиную.

— Кэт! — она радостно завизжала, пронеслась через всю комнату и заключила стоявшую там молодую леди в очень неделикатных объятиях.

— Тори! — воскликнула молодая леди по имени Кэт. — Я не видела тебя целую вечность! Как твои дела?

— Бывало и лучше, — поморщилась Виктория. Она лениво махнула рукой. — Кэт, это мистер Мёрсер. Пока что он мой личный охранник, так что тебе следует познакомиться с ним поближе. Он будет проводить с нами довольно много времени.

Кэтрин повернулась к Мёрсеру. Она выглядела совсем юной и невероятно невинной. У неё были большие бледно-голубые глаза и светло-каштановые волосы, элегантно зачёсанные вверх. Её лицо было почти эльфийским — она казалась изящной феей, волшебным образом перенёсшейся в мир смертных. Мисс Уитлок была крошечной и по фигуре, и по росту — чуть ниже даже Виктории, которая была довольно маленькой для семнадцатилетней девушки. Кэт казалась воплощением невинности.

Мёрсер неловко кашлянул и слегка склонил голову в знак приветствия. Он чувствовал себя не очень уютно в обществе женщин, особенно хорошо воспитанных и утончённых леди, и не было никаких сомнений, что Кэтрин Уитлок была одной из таких девушек. Она была одета в точном соответствии с модой того времени, с должным количеством драгоценностей, которые почти скрывали её кожу. Она сделала глубокий и элегантный реверанс.

— Рада с вами познакомиться, мистер Мёрсер, — сказала она. Её голос был мягким и хорошо натренированным, сдержанным до такой степени, что это било по ушам.

Мёрсер ничего не ответил. Он не был воспитан в светском обществе и не знал, как обращаться к благородным женщинам, и уж точно не хотел выставлять себя дураком, пытаясь это сделать.

Виктория приподняла бровь, но никак не прокомментировала его внезапное молчание.

— Лорд Беккет послал его присмотреть за мной, — объяснила она Кэтрин.

Кэтрин выглядела смущённой.

— Почему лорд Беккет приказал тебя охранять? — спросила она. — Я, конечно, знаю о его интересе к тебе, как и все остальные.

— Кроме Шарлотты Харрис, — пробормотал Мёрсер.

Кэтрин музыкально рассмеялась.

— Я подозреваю, что она видит только то, что хочет видеть, — сказала она, качая головой.

Мёрсер пожал плечами.

— Мисс Харрис кажется мне необычайно тупой, — сказал он.

Виктория рассмеялась, а Кэтрин подавила смешок, как будто это была слишком неуместная шутка, чтобы сопровождать её смехом.

— Совершенно с вами согласна, мистер Мёрсер, — сказала Виктория. Она опустилась в одно из кресел и жестом пригласила Кэтрин сесть напротив неё. — Что касается того, почему Мёрсер охраняет меня… ну, это довольно длинная история. Раз уж Мёрсер сыграл в этом такую важную роль, может быть, он захочет рассказать?

Мёрсер строго посмотрел на Викторию, которая всё ещё улыбалась ему. Кэтрин, казалось, с нетерпением ждала, когда он заговорит.

— Боюсь, я не умею рассказывать истории, мисс Торн, — сказал он после неловкой паузы.

Виктория театрально вздохнула.

— Неужели я должна учить вас всему, что нужно знать об обществе?

— Нет, — коротко ответил он. — Кроме того, разве вы не чувствуете, что я могу учиться, наблюдая за вашим… выдающимся примером?

Сарказм не ускользнул от обеих дам. Виктория оскорблённо фыркнула, но повернулась к Кэтрин и оставила мистера Мёрсера самому себе — к его большому облегчению. Она рассказала историю своего нападения и спасения Кэтрин, которая ахала и вскрикивала от облегчения во всех нужных местах. Виктория, безусловно, была хорошим рассказчиком — даже Мёрсер поймал себя на том, что ловит каждое её слово, когда она описывала место и нападавших на неё. Он отметил несколько несоответствий, которые делали историю более драматичной — например, было десять нападавших вместо четырех — но в остальном она нарисовала точную и захватывающую картину своих приключений.

Она также объяснила, гораздо серьёзнее, о предполагаемых нападениях на её семью. В заключение она сказала:

— Я думаю, что всё это вздор. Пираты слишком неорганизованны, чтобы идти на все эти хлопоты только для того, чтобы убить одного человека.

Мёрсер поднял бровь.

— А что вы знаете о пиратах, мисс Торн? — спросил он.

Виктория поджала губы и ничего не ответила, но обменялась понимающим взглядом с Кэтрин. Кэт, по крайней мере, предполагала, что Мёрсер не подозревает о выходках Виктории; Виктория, очевидно, знала об обратном, судя по мрачному взгляду, который она бросала в его сторону, когда Кэтрин не видела.

— Ну, я думаю, что всё это довольно страшно, — заметила Кэтрин. — Если бы ты была кем-то другим, я бы ожидала, что ты будешь в ужасе.

— Я в ужасе, — откровенно призналась Виктория. — Я боюсь, что Беккет найдёт способ заставить меня выйти за него замуж в разгар всего этого.

— Да ладно тебе, Тори, — упрекнула её Кэтрин. — Это было бы не так уж плохо.

— Ты ни о чём не разговаривала с Беккетом, — кисло заметила Виктория. — Ты даже не представляешь, каким он может быть несносным.

— Забавно, — не удержался Мёрсер. — Он говорил мне что-то похожее о вас.

Виктория резко повернулась в своём кресле и рявкнула:

— Если вы собираетесь комментировать всё, что я говорю, то я вышвырну вас из дома!

— Хотел бы я посмотреть, как вы это сделаете, — усмехнулся Мёрсер. — Во-первых, я здесь по приказу Беккета, и ни он, ни охранники, которых он предоставил, не позволят вам выгнать меня. Во-вторых, ваш отец благословил моё присутствие, поэтому он тоже хочет, чтобы я остался здесь. В-третьих, как бы вы не были злобны, вы вряд ли способны устранить меня одной лишь физической силой. Я очень верю в ваши способности, мисс Торн, но вы сильно недооцениваете моё мастерство и подготовку, если чувствуете, что вы мне ровня.

Виктория угрюмо посмотрела на него, но спорить не стала — в конце концов, спорить было не о чем. Он был прав, и она это знала. Мёрсер заметил неодобрительный взгляд Кэтрин и снова отошёл в тень. Чёрт бы побрал его своенравный язык… с Викторией было так легко спорить, но в присутствии другой дамы её класса становилось неловко. Они не одобряли такую грубую речь. Он мысленно обругал себя и хранил вынужденное и неестественное молчание до конца встречи.

Хотя Мёрсер и не говорил, но был очень наблюдателен. Виктория относилась к Кэтрин, как к младшей сестре, откровенно говорила с ней обо всём и ничего от неё не скрывала. По редким многозначительным взглядам, которые они бросали друг на друга, было ясно, что для общения им не нужны никакие слова.

К его удивлению, их разговоры обычно не касались различных сплетен. Они говорили о политике, обменивались поразительно учёными и проницательными мнениями; касались бизнеса, в котором Виктория, казалось, разбиралась очень хорошо, хотя познания Кэтрин были явно ограничены; обсуждали некоторые из древнегреческих классиков, в частности Гомера; говорили об обществе и социальном классе. Мёрсер ожидал, что Виктория знает изрядно о многих вещах — исходя из их короткого общения, он видел в ней необыкновенную женщину.

Что касается Кэтрин…

Девушка, возможно, и казалась идеальной леди, но когда она разговаривала с Викторией, её мнение было таким же образованным и интересным, как и у Виктории. Разница заключалась в том, что Кэтрин, казалось, смотрела на мир глазами ребёнка. Виктория, конечно, и была наивна, но Кэтрин была выше этого. Она была непорочной — такой, какой Виктория не была уже очень давно.

Если он и считал Викторию «блестящей», то сейчас казалось, что раньше он и понятия не имел о значении своего собственного определения. Кэтрин была поистине «блестящей», совершенной, яркой и не испорченной миром — самая редкая форма личности. Кто-то должен был защитить эту невинность; это было бы преступлением, ударом для всего света, потерять кого-то с таким счастливым взглядом на жизнь.

Уходя, Кэтрин даже попрощалась с ним. Большинство аристократок, которым представляли Мёрсера, автоматически отмечали, что он принадлежит к низшему классу, и больше не удостаивали его разговором. Он был более чем удивлён, когда Кэтрин вежливо пожелала ему спокойной ночи и сказала, что была рада с ним познакомиться. Даже когда Виктория провожала её по коридору до двери, он смотрел на неё с озадаченным выражением лица, совершенно не зная, что о ней думать.

Когда она ушла, Виктория вернулась с таинственным выражением в глазах. Мёрсер поднял бровь, глядя на неё и путы, сдерживавшие его комментарии, исчезли, когда Кэтрин ушла.

— Что? — прямо спросил он.

Мисс Торн злорадно улыбнулась.

— Она вам нравится, — просто сказала девушка.

Мёрсер снова нахмурился.

— Конечно, я не испытываю к ней неприязни, — сказал он.

Виктория покачала головой и закатила глаза.

— А вы ещё говорили, что Шарлотта Харрис тупая, — фыркнула она. — Она вам нравится, Мёрсер. Если вы хотите, чтобы она ответила вам тем же, то я советую вам говорить чаще и менее резко в следующий раз, когда она приедет.

Глаза Мёрсера сузились.

— Какое мне дело до того, что обо мне думает мисс Уитлок? — спросил он. — А что касается вашего последнего замечания — я не очень хорошо говорю с теми, кого не знаю, и мне… особенно неудобно с женщинами из высшего общества. Я не был воспитан, чтобы проводить время с ними, и не могу приспособиться к их утончённости.

— Кэт, конечно, нежная душа, но не настолько, как вы думаете, — сказала Виктория, качая головой. — Вы можете говорить при ней всё, что угодно, и она вас не осудит.

Мёрсер оказался при своём мнении.

— В мире нет никого подобного, — уверенно сказал он.

Виктория пронзительно посмотрела на него.

— Нет никого лучше Кэт, — добавила она.

========== Выход Розмари ==========

Вскоре стало ясно, что Виктория под домашним арестом. Мёрсер следовал за ней всюду, куда бы она ни пошла, и даже если он не попытался помешать ей выйти из дома, охранники, которые теперь стояли у её двери, преграждали ей путь своими штыками.

— Мне очень жаль, мисс Торн, — извиняющимся тоном сказал ей один из них, когда это случилось впервые. — У нас приказ.

Она повернулась, чтобы обвиняюще взглянуть на Мёрсера, но он просто улыбнулся ей и указал рукой на лестницу, ведущую обратно к её комнате. В ярости она ворвалась в неё и попыталась запереть перед ним дверь, но он поймал её и силой открыл.

— Я бы не стал так делать снова, — посоветовал он, мрачно глядя на неё. И в глубине души она почувствовала пробуждение настоящего страха.

Несмотря на плотный график, Беккет часто навещал Викторию в течение нескольких недель после нападения. Он очаровал её родителей и говорил о делах с её старшим братом Байроном, но два других её брата, Чарльз и Эдмонд, держались отчуждённо в его присутствии. Виктория подозревала, что Чарльз встал на её сторону только потому, что Беккет не обращал на него внимания. Катлер, похоже, заметил это, потому что дал Чарльзу повышение на третью неделю после нападения. Виктория знала, что в тот момент, когда Чарльз получил повышение, один из её союзников погиб; в доме у неё остался только один сторонник, и это был Эдмонд.

Очень злило то обстоятельство, что она была фактически отрезана от всего мира — не только от торжеств и вечеринок, на которых она видела бы своих друзей из высшего общества, но также и своих друзей в «Слепом нищем». Пираты и крестьяне были для неё источником вдохновения и помогали ей отдыхать от жесткой формальности и атмосферы аристократии. Виктория презирала вежливые обращения и деланные манеры каждого богатого человека, которого она знала; всё казалось ей таким фальшивым, а она была одной из тех, кто ценит искренность. Было что-то истинное среди крестьян. Они были бедны, но гордились этим. Ей казалось, что они не пытаются притворяться; они были теми, кем были, и на этом всё заканчивалось. С ними Виктория чувствовала, что без труда может оставаться самой собой, особенно когда она была с Орсоном.

Виктория не очень хорошо пережила разлуку с Орсоном. Было ужасно знать, что он в Лондоне, и не видеть его; осознание того, что он не пытался связаться с ней, делало ещё хуже. Ей казалось, что любимый бросил её, и она всё время была отчаянно одинока. Она ждала записки или знака от Орсона, но ничего не приходило. Её тело, страдающее в необходимости быть ближе к любовнику, вопило и требовало компенсации за свои несбывшиеся желания — компенсации, которую Беккет бы охотно предоставил, если бы Виктория не любила Орсона и не испытывала упорную ненависть к Беккету. Они бродили по саду, пока кто-нибудь не находил их каждый раз, когда его прикосновения становились отнюдь не дружескими. Но, к большому разочарованию лорда Беккета, она никогда не предлагала ему никакой возможности заполучить её, и, несмотря на его собственную аморальность, он отказался брать её силой.

Элеонора была глубоко обеспокоена тем, что нечто подобное может произойти по началу, и она сказала об этом Виктории через день после того, как мисс Торн сбежала с короткого, но страстного свидания (за которое Беккет получил очень крепкую пощёчину). Горничная с ужасом спросила, пытался ли лорд Беккет изнасиловать её.

— Даже у него есть определённые рамки приличия, — раздражённо ответила Виктория, и на этом всё кончилось.

Тем не менее, слухи о нападении на Викторию распространились. Аура таинственности и возбуждения теперь окружала семью Торн — и всем было безмерно любопытно, как развиваются отношения Беккета и Виктории. Дикие и злобные слухи ходили на каждом шагу, и из-за фактического домашнего ареста Виктория не могла опровергнуть их. Её друзья быстро начали беспокоиться, и все они хотели узнать правду. Поэтому они послали эмиссара, чтобы выяснить истину.

Этого человека звали Розмари Веллингтон.

***

Когда Розмари прибыла навестить Викторию, она прошла мимо охранников Компании, как будто их не существовало. Не зная, каков был приказ о посещении дворян, они в замешательстве уставились друг на друга, а затем просто позволили ей войти в дом без комментариев. Если Беккет не хотел, чтобы она была здесь, то они услышат об этом позже. Они могли только молиться, чтобы услышать об этом не означало потерять из-за этого голову.

Розмари, скорее всего, проигнорировала бы и Мёрсера, но его было довольно трудно просто обойти. Кроме того, в отличие от охранников, он не позволял себе игнорировать посетителей. Он быстро встал перед дверями гостиной, блокируя вход Розмари, прежде чем она успела войти.

— Назовите своё имя и дело, по которому вы пришли, — сказал он.

Розмари сладко улыбнулась и подошла к нему неприлично близко.

— Не стоит быть таким недружелюбным, — сказала она, кладя руку ему на плечо, он смотрел на неё так, словно это было что-то очень неприятное. — Мы все здесь друзья, не так ли?

Мёрсер приподнял бровь.

— Не знал, что мы знакомы, — ровно ответил он.

—Нет, — сказала Розмари, — Но вы будете рады, что мы встретились.

Она многозначительно приподняла бровь.

Мёрсер не выглядел хоть сколько-нибудь заинтересованным в предложении, которое она явно сделала.

— Я бы не стал на это рассчитывать, мисс, — сказал он с лёгким весельем.

Розмари фыркнула и отступила от него.

— Вы не так просто сдаётесь, не так ли? — угрюмо сказала она.

— Вот почему у меня есть эта работа, — сказал Мёрсер с ухмылкой. — Вы всё ещё не назвали мне своё имя.

Розмари вскинула голову и надменно сказала:

— Я Розмари Веллингтон — я подруга Виктории. Я приехала в гости. Я не видела её почти месяц.

— Она занята, — просто сказал Мёрсер. Он не сдвинулся ни на дюйм с тех пор, как начался разговор.

— Слишком занята для лучшей подруги детства? — спросила Розмари.

— Да, — категорично сказал Мёрсер.

Розмари попыталась протиснуться мимо него, но он спокойно оттолкнул её.

— Чёрт побери, а с кем она там? С королевой Испании? — потребовала она ответа.

— С кем-то гораздо более важным, — ответил Мёрсер.

— Я не думаю, что лорд Беккет важнее королевы Испании, — сказала она, поджав губы.

— Женщина, лезущая в политику, — снисходительно сказал Мёрсер.

Розмари посмотрела на него так, будто была готова поднять кулак и ударить Мёрсера, но в этот момент дверь открылась.

— В чём дело? — спросила Виктория, выглядывая из-за спины Мёрсера.

— Тори! — воскликнула Розмари. — Скажи этому ублюдку, чтобы он не вынуждал меня стрелять в него!

— У вас даже пистолета нет, — фыркнул Мёрсер.

— У вас есть, — отметила Розмари, — И мне было бы несложно вырвать его у вас.

— Возможно, если бы вы имели дело с одним из снобов из высшего общества, вы могли бы это сделать, — пренебрежительно сказал Мёрсер.

— Ваш собственный слуга только что назвал вас снобом, — сообщила Розмари Беккету, когда он появился позади Виктории с разгневанным видом.

— Я уверен, — холодно сказал Беккет, — Что он имел в виду всех остальных представителей аристократии.

Он взял Викторию за руку и попытался затащить её обратно в комнату, но она удержалась.

— Мёрсер, ради Бога, впусти Роуз, — раздражённо сказала она. — Я не видела её больше месяца.

— Мы ещё не закончили, — отрезал Беккет.

— Вы вернётесь завтра, не так ли? — возразила Виктория. — За последние несколько недель я видела вас гораздо больше, чем хотела бы.

— Как странно, — ответил Беккет, — Поскольку мне казалось, вы не возражаете, когда мы наедине!

Виктория густо покраснела и вырвала руку из его хватки.

— Уходите, — резко сказала она, указывая на дверь.

Глаза Беккета вспыхнули, когда ему приказали уйти.

— Не смейте указывать мне, что делать! — рявкнул он.

Виктория не отступила.

— Это мой дом, и я буду делать в нём всё, что захочу, — холодно заметила она. — Я пока не ваша собственность.

Беккет злобно улыбнулся.

— Пока нет, моя дорогая, — сказал он, сверкнув глазами, — Но вскоре я это исправлю.

Он сделал паузу и посмотрел на Розмари, которая просто ответила неприязненным взглядом. Он хотел было сделать ещё один комментарий, но сдержался. Вместо этого лорд насмешливо поклонился Виктории и сказал:

— До завтра, мисс Торн.

Затем повернулся и рванул прочь, отталкивая несчастного охранника Компании с дороги.

На мгновение между троицей повисла тяжёлая тишина. Наконец, Мёрсер оборвал её, облегчённо вздохнув.

— Ах, любовь, — сказал он со злой ухмылкой.

Виктория снова покраснела и пихнула его в руку.

— Прочь с моего пути, пока я не убила вас, — прорычала она. Он отступил в сторону и поклонился Розмари.

Мёрсер вошёл в комнату позади них и закрыл двери. Розмари злобно посмотрела на него, молча приказывая ему уйти, но он не двинулся с места. Она взглянула на Викторию, но та просто беспомощно пожала плечами.

— Это работа Мёрсера — охранять меня, — сказала она.

— Хммм, — сказала Розмари, упав в кресло. — Он отлично поработал, охраняя тебя от Беккета. Я не вижу здесь сопровождающего.

— Я и есть сопровождающий, — сказал Мёрсер.

— А, свой человек, — понимающе сказала Розмари. — Теперь я понимаю. Мне всегда было интересно, как Беккет сбегал от людей, сопровождающих женщин, за которыми он ухаживал.

— О, у него много способов, — язвительно сказала Виктория, закрывая лицо руками. — Я испытала лишь часть его методов.

— Методов? — повторила Розмари, приподняв бровь. — Ты была наедине с Катлером Беккетом? Это не похоже на тебя. Я ожидала, что ты ударишь его раньше, чем поцелуешь.

— Я не позволяю ему прикосаться ко мне, — с отвращением сказала Виктория, — Но это не значит, что он не пытается это сделать. Наедине с ним я имею возможность оскорблять его. Я не могу быть настолько грубой, как мне бы хотелось, перед моими родителями.

Мёрсер фыркнул.

— Я не заметил особой сдержанности с вашей стороны, когда они присутствуют, — сказал он.

Виктория проигнорировала это замечание.

— Он сведёт меня с ума, — раздражённо сказала она. — Я вижу его не реже двух раз в неделю, и только его. Кэт навещала меня только один раз, и я не слышала ни слова от…

Здесь она остановилась и взглянула на Розмари, которая кивнула, показывая, что всё поняла.

— По правде говоря, Роуз, лучше уж его компания, чем вообще никакой.

— Значит, ты в гораздо более печальном состоянии, чем я ожидала, — сухо сказала Розмари. — Но почему ты всё время в доме? Мы больше не видим тебя на вечеринках. Что случилось?

И Виктория рассказала историю своего нападения, слишком уставшая и расстроенная, чтобы приукрашивать. Она также упомянула свой визит к Орсону, что удивило Мёрсера не только потому, что он не ожидал, что Розмари знает о любовнике-пирате, но и потому, что Виктория до этого момента старалась ничего не говорить об Орсоне перед ним. Девушка рассказала о гибели конюха Томаса и убеждённости Беккета в том, что на семью напала банда пиратов. Она рассказала о внезапной оккупации её дома охранниками Компании и о том, что с тех пор она оказалась в ловушке. Мисс Торн говорила об Орсоне и о том, как сильно она скучает по нему, о том, как он в последнее время даже не пытался с ней связаться.

Очевидно, понял Мёрсер, Виктория доверяла Розмари больше, чем кому-либо другому. Кроме того, Виктория пришла к выводу, что всё, что знал Беккет, вероятно, знал и Мёрсер. Её рассказ об Орсоне показал ей это. Розмари внимательно и сочувственно относилась к бедам Виктории, молча слушала, пока Виктория изливала душу своей подруге.

Когда, наконец, длинный рассказ был завершён, Розмари нарушила молчание, сказав:

— У меня создалось впечатление, что ты презираешь Беккета.

— Так и есть, — яростно сказала Виктория, удивлённая тем, что её подруга могла даже предположить, что всё было наоборот.

— Я не могу заставить себя поверить в это, — тихо сказала Розмари. — Судя по тому, как ты о нём говоришь… слова, которые ты говоришь, резкие и злые, но в твоём тоне нет убедительности. Как будто ты им восхищаешься.

Виктория горько засмеялась.

— Восхищаться им? — задумчиво сказала она. — Ну, возможно, в каком-то отношении это так. Каким бы странным это ни казалось, нельзя не восхищаться его настойчивостью. И посмотри на всё, что он сделал, чтобы поймать меня в ловушку. Он успешно отрезал меня от всех влияний, кроме своего собственного. Это требует умения и смекалки. И кроме того, он без страха сталкивается со мной несколько раз в неделю. Это довольно храбро с его стороны

— Или довольно глупо, — ответила Розмари. — Я до сих пор этого не понимаю.

— Ты не поймёшь, — вздохнула Виктория. — Ты не провела достаточно времени с ним, чтобы понять, каково это…

— Что ты имеешь в виду? — спросила Роза, нахмурившись.

Виктория тяжело смотрела на стол между ними.

— У Беккета есть эта… внутренняя сила, — медленно сказала она. — Ты чувствуешь это, и это привлекает, пока не окажешься в ловушке, из которой не можешь убежать, как бы ни хотела. Все в некоторой степени это чувствует — те, кто его ненавидит, те, кто работает на него, те, кто просто видит его на улице, — все мы это замечаем. Однако более длительное общение с ним мешает оторваться от него. Он ужасающе обольстительный, чего я не могу объяснить, и это пугает меня, Роуз. Как будто он медленно душит меня, и у меня нет сил или навыков, чтобы остановить его, хотя бы ненадолго.

Розмари выглядела мрачной. Она положила ладонь на руку Виктории и прошептала:

— Ты должна продолжать сражаться с ним, Тори. Ты не можешь сдаться, если ты не хочешь его. Я найду способ вытащить тебя из дома; Обещаю. Возможно, если ты снова будешь гулять с друзьями и посещать балы, ты сможешь отвлечься.

Виктория кивнула, но, похоже, она не слушала.

— Почему он не написал мне? — внезапно сказала она, и Мёрсер с Розмари поняли, что она имела в виду Орсона.

— Почему он не послал весточку или не сказал хоть что-то? Он должен был хотя бы отправить мне небольшую записку…

Розмари впилась взглядом в Мёрсера.

— Может быть, кто-то украл записки, — предположила она.

При этих словах тело Виктории, казалось, взорвалось энергией, хоть раньше оно казалось лишённым силы. Она завертелась на стуле, её глаза горели.

— Мёрсер! — воскликнула она, но он медленно покачал головой.

— Не было писем, мисс Торн, — сказал он.

— Как будто он тебе скажет, — огрызнулась Розмари.

Мёрсер бросил на неё неодобрительный взгляд.

— Я лгал много раз и во многих целях, — сказал он, — Но на этот раз я не лгу.

— Я вам не верю, — категорично сказала Розмари.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — потребовал он. — Поклясться соей душой?

— Я не верю, что у вас есть душа, Мёрсер, — ледяным тоном сказала Розмари.

Мёрсер даже не вздрогнул.

— Иногда я сам задаюсь этим вопросом, — сказал он пустым голосом.

— Поклянитесь в чём-то, что имеет для вас большую ценность, — настаивала Виктория. — Пообещайте мне хотя бы это.

Он поколебался, затем поднял правую руку и с трудом сказал:

— Клянусь душой моей убитой сестры, что я не получал никаких писем от Орсона.

И Розмари, и Виктория были отрезвлены этой клятвой.

— У вас была сестра? — прошептала Виктория.

— Да, — хрипло сказал Мёрсер, поворачиваясь и глядя на огонь. — Я не хочу говорить о ней.

— Мне… извините, — сказала Виктория, закусив губу.

Розмари преодолела неловкость момента, сказав:

— Возможно, его напугала охрана, окружившая твой дом. В конце концов, он пират.

— Он совершал более смелые поступки, чем проскользнуть мимо нескольких некомпетентных охранников, — сказала Виктория, покачивая головой.

— Они вполне компетентны, — сказал Мёрсер. — Но не те, что стоят сегодня у входной двери. Они не должны были впускать вас.

Голубые глаза Розмари сузились.

— Не все могут быть такими чёрствыми с красивыми женщинами, как вы, — возразила она.

Виктория начала улыбаться.

— Он не всегда чёрств с красивыми женщинами, — сообщила она Розмари. Она оглянулась на Мёрсера и усмехнулась. — Кажется, он небезразличен к Кэт.

Мёрсер покраснел и мрачно посмотрел на неё.

— Понятия не имею, откуда вы берёте эти нелепые идеи, —прорычал он. — Меня не интересует мисс Уитлок.

— Тогда почему вы краснеете? — спросила Розмари, приподняв бровь.

Мёрсер бросил на неё злобный взгляд.

— Люди могут вспыхнуть от гнева, — угрюмо сказал он. — Это происходит постоянно.

Розмари и Виктория обменялись понимающими взглядами, но не стали вдаваться в подробности.

— Послушай, я уверена, он просто ждёт, пока всё это пройдёт, — сказала Розмари, возвращаясь к исходной теме разговора. — Любое сообщение, которое он отправит тебе, может быть обнаружено Беккетом, и тогда Беккет будет знать, где его искать.

— Лорд Беккет уже знает, где его искать, — вмешался Мёрсер. — Так что я не думаю, что это проблема.

— Что, если Беккет убил его? — Виктория внезапно вскрикнула.

— Нет, — ответил Мёрсер, — Но я бы не ожидал, что ситуация останется такой — особенно, если вы продолжите говорить об этом человеке.

— О, Боже, — простонала Виктория, резко упав в кресло и закрыв лицо руками. — Беккет намеревается уничтожить меня?

Розмари холодно посмотрела в сторону Мёрсера.

— Мы не позволим Орсону умереть, — пообещала она.

— Мы? — повторил Мёрсер. — Вы носите лягушку в кармане, мисс Веллингтон?

— Я имела в виду не вас, — огрызнулась Розмари. Затем она остановилась, с любопытством глядя на Мёрсера. — Хотя… — медленно произнесла она, — Нам всегда может понадобиться ваша помощь.

— Нет, — категорично сказал он. — Я предан в первую очередь лорду Беккету.

— Ну, а Кэт не будет разочарована? — Розмари задумчиво вздохнула.

Мёрсер с невероятной скоростью повернулся к ней.

— Что? — резко сказал он.

Розмариухмыльнулась за веером.

— Просто я знаю, что Кэт, будучи дорогим другом Виктории, захочет помочь нам защитить Орсона, — невинно сказала она. — И я знаю, что Кэт, будучи милой девушкой, конечно, будет очень восхищена, если вы поможете нам чем можете.

Мёрсер нахмурился, но отвернулся и мрачно сказал:

— Ложь не заслуживает восхищения. Как я уже сказал, я врал много раз и для разных целей, но я не могу притворяться тем, кем не являюсь, просто для того, чтобы произвести впечатление на женщину, к которой у меня есть умеренный интерес.

— Значит, вы признаёте, что заинтересованы! — торжествующе сказала Розмари.

— Нет, — хрипло сказал Мёрсер. — Разве вам не следует утешать свою дорогую подругу Викторию во всех её бедах?

Розмари огорчённо повернулась к Виктории, но Виктория явно была погружена в свои мысли.

— Мёрсер, — рассеянно сказала она, — Что вы знаете об Орсоне?

— Очень много вещей, о которых вы не знаете, — ответил Мёрсер.

— Например? — Виктория повернулась к нему, её лицо отражало глубокий страх.

Мёрсер взглянул на неё, но снова отвернулся.

— Информация остаётся за лордом Беккетом, — просто сказал он.

— Значит, он может использовать её против меня? — сердито сказала она.

— Возможно, да. Мы с вами оба знаем, что Беккет такой человек.

— Вы ничем не лучше него, — прошипела Виктория.

— Я никогда не утверждал, что я лучше, — пожал плечами Мёрсер.

Виктория снова расстроилась, потерпев поражение.

—Я сойду с ума, если всё останется так, как есть, — вздохнула она.

— Не волнуйся, — решительно сказала Розмари. — Я помогу тебе чем смогу.

— И я буду следить за каждым вашим шагом, — предупредил Мёрсер.

Розмари не удостоила его взглядом на этот раз.

— Тори, ты устала, — мягко сказала она. — Я хочу сказать… тебе следует пойти наверх и отдохнуть.

— Возможно, я и пойду, — пробормотала Виктория. — Я так беспокойно спала последние несколько ночей…

Она встала, и Розмари поднялась с ней. Виктория быстро обняла подругу и сказала:

— Спасибо за визит. Мне жаль, что я не в лучшем расположении духа.

— Не извиняйся, — решительно сказала Розмари. — Вряд ли это твоя вина. Я вытащу тебя из этого, обещаю.

Виктория улыбнулась, но не выглядела так, будто бы она в это верила.

— Спасибо, Рози, — прошептала она. — Пожалуйста, загляни ко мне снова как-нибудь в ближайшее время.

Виктория выскользнула из комнаты, оставив Розмари и Мёрсера наедине.

Мёрсер изучал лицо Розмари. Она была высокой красавицей с голубыми глазами, похожими на осколки холодного зимнего неба, и длинными тёмными волосами, которые были зачёсаны вверх намного свободнее, чем у большинства дворянок. У неё были полные надутые губы и длинная лебединая шея. Вырез платья был настолько низок, что выглядел почти неприлично, а наряд довольно плотно прилегал к торсу. К тому же это был очень необычный оттенок бирюзового — слишком яркий для того, что было сейчас модно. Она выглядела как элитная проститутка. Девушка повернулась к нему и резко спросила:

— Что вы знаете об Орсоне, чего не знает Тори?

Мёрсер посмотрел прямо в её ледяные глаза.

— Давайте просто скажем, что вы, возможно, не захотите так страстно защищать его, — сказал он. — Конечно, во всех людях есть какое-то зло, и у лорда Беккета его больше, чем у многих других, но, по крайней мере, он не давал Виктории обещаний, которых не собирается сдерживать.

— Что это означает? — потребовала Розмари.

Мёрсер хотел было отвернуться, но Розмари бросилась вперёд и схватила его за руку.

— Если я хочу помочь Тори, я бы хотела знать, от кого защищать её — от Беккета или Орсона, — сказала она.

Мёрсер приподнял бровь.

— Я думаю, от обоих, — сказал он. — Хотя лорд Беккет не скрывает, кто он и что он делает для достижения своих целей. Орсон скрывает всё, что он делает, пользуясь наивностью Виктории.

— Черт побери, Мёрсер, что вы хотите? — потребовала Розмари. — Я заплачу вам за информацию!

— Мне не нужны ваши деньги, — с отвращением сказал Мёрсер.

— Я попрошу Кэт поговорить с вами, — предложила она.

Мёрсер чуть не запаниковал.

— Нет, — прорычал он. — Нет, это только всё усугубит!

Розмари вздёрнула бровь.

— Тогда что вы хотите за эту информацию? — спросила она.

— Ваше обещание не вмешиваться в дела лорда Беккета, — сказал он, приходя в себя с удивительной скоростью. — Если вы просто оставите их в покое, всё будет хорошо.

— Хорошо? — Розмари усмехнулась. — С Викторией в роли жены Беккета? Я не думаю, что она сочтёт это приемлемым.

Мёрсер покачал головой.

— Знаете, с ней не будут плохо обращаться, если она станет его женой, — сказал он. — У него чёрная душа, но он заботится о Виктории по-своему. То, как проявляются его чувства, не считается романтичным, но он такой, какой он есть. Он восхищается ею, он уважает её. Он бы не хотел её так сильно, если бы он не делал для неё столько.

Розмари не выглядела убеждённой.

— Да будет так, — наконец сказала она. — Если ваша информация докажет, что Орсон — лживый ублюдок и всё это время причинял Виктории боль без её ведома, я клянусь не саботировать планы Беккета жениться на Тори.

— Хорошо, — сказал Мёрсер с улыбкой, быстро сползшей с его лица. — Орсон женат, — сказал он. — На девушке по имени Джейн Траш. Женат около пяти лет. У него трое сыновей. Он почти никогда не бывает дома — он просто отправляет им немного своих заработков, когда может. Джейн понятия не имеет о его романе с Викторией. Как вы, несомненно, уже знаете, Орсон пообещал забрать Викторию и жениться на ней. Очевидно, это будет невозможно, учитывая, что его брак уже зарегистрирован.

Розмари уставилась на него, шок и гнев одновременно охватили её лицо.

— У вас есть доказательства? — спросила она убийственно тихим голосом.

Мёрсер кивнул, вытаскивая бумагу из внутреннего кармана своего пальто. Это был реестр браков на корабле. Орсон Шоу и Джейн Траш Шоу были вписаны пятыми снизу.

Розмари посмотрела на листок в руках, затем решительно вернула его Мёрсеру.

— Почему вы не сообщили ей? — спросила она. Он мог сказать, что для того, чтобы её голос оставался спокойным, требовалось немало усилий.

— Вы видели, в каком состоянии она находится, — сказал Мёрсер. — Она полностью сломается, если я открою ей это.

— Вы сказали Беккету?

— Ещё нет. Но скоро скажу.

Розмари посмотрела в окно. Наконец она воскликнула:

— Как он мог так с ней поступить?

Мёрсер приподнял бровь.

— Беккет?

— Орсон! — сказала она. — Она так сильно любит его… так долго. Я была так счастлива за неё — счастлива, что она нашла кого-то, кто уважал бы её ум, её красоту и доброту!

— Тогда будьте счастливы, что Беккет заметил это в ней, — посоветовал Мёрсер, — Поскольку именно это побудило лорда Беккета выбрать её.

Розмари нахмурилась.

— Я не одобряю методы Беккета, — холодно сказала она.

— Он не видит другого выхода. Благоразумие явно не работает на Виктории.

Розмари нежно улыбнулась.

— Да, не думаю, — признала она. Они снова замолчали. Затем, вздохнув, Розмари сказала:

— Мне пора.

— Тогда вы сдержите своё обещание?

Розмари заколебалась, а затем кивнула, слегка съёживаясь.

— Я сдержу обещание, — согласилась она. Затем повернулась и выбежала, прежде чем смогла передумать.

========== Встречи в саду ==========

Беккет не собирался позволять Виктории покидать дом по какой-либо причине, но её родители быстро забеспокоились о её душевном здоровье. Они заметили, что в последние дни она выглядит уставшей и больной, и начали опасаться, что сидение взаперти разрушает её.

— Её может сопровождать небольшой отряд охранников на каждом празднике, не так ли? — сказал Бенедикт Беккету после одного из его визитов. — Тогда она будет достаточно хорошо защищена и, кроме того, я полагаю, вы будете сопровождать её на каждый приём. Я очень сомневаюсь, что пираты осмелятся напасть на её экипаж, если вы будете рядом.

Беккету ничего не оставалось, как уступить — в конце концов, было бы более чем странно, если бы он отказался от просьбы, направленной на улучшение здоровья его будущей жены. Он сделал это с большой неохотой, зная, что пребывание на свободе придаст ей гораздо больше сил, чтобы бороться с ним.

Бал проходил в великолепном доме кузины Мэри Ярдли, и присутствие Виктории и Беккета, очевидно, стало неожиданностью для всех присутствующих, включая самих Ярдли. Они разослали приглашения, но не ожидали, что кто-то из них появится, так как Беккет и Виктория жили затворниками уже почти два месяца. И всё же они были здесь, рука об руку, оба в нарядах, которые заставляли всех остальных гостей испытывать стыд. Виктория уже начала светиться — её новая свобода вернула румянец на щёки и более согласную улыбку на лицо. Она одарила своей ослепительной лучезарностью нескольких подруг, которых не видела уже довольно давно, когда они таращились на неё и её чрезвычайно желанного кавалера.

Первой их официально поприветствовала Мэри, всегда любезная хозяйка, хотя её приветствие и было довольно неформальным.

— Тори! — она восторженно завизжала, обнимая кузину. — Мы не ожидали тебя увидеть! Прошло столько времени. Боже мой, ты не поверишь слухам, которые витают вокруг тебя!

— Слухи? — спросила Виктория, приподняв бровь. — Какие?

— Пойдём со мной, и я тебе всё расскажу, — сказала Мэри, потянув её за руку.

Виктория хотела было последовать за ней, но Беккет крепко держал её за руку и слегка покашливал.

Мэри, казалось, только заметила его. Она присела в реверансе, смущённая своей грубостью, и прошептала:

— Лорд Беккет, простите меня; в волнении, вызванном встречей с кузиной, я совсем забылась…

— Это вполне приемлемо, мисс Ярдли, — сказал он пренебрежительно. — Но если вы не возражаете, я бы хотел задержать её ещё ненадолго.

— Конечно, — быстро кивнула Мэри. — Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать.

Беккет слегка наклонил голову в знак согласия, а затем изящно потянул Викторию в общество других гостей.

Виктория почувствовала, как миллион гневных слов поднялись у неё в горле, но сдержалась — как бы ей ни хотелось публично упрекнуть Беккета, он всё ещё ухаживал за ней. Кроме того, она уже видела, что её оскорбления и пренебрежение ничуть не оскорбляют его. Если они поссорятся среди всех этих людей, это только вызовет новые неприятные сплетни.

Грациозно двигаясь вместе с Беккетом по большому бальному залу она быстро осознала, что является частью очень продуманного представления. Виктория была не удивлена — Беккет заказал ей огненно-малиновое с золотом платье, и даже зашёл так далеко, что купил соответствующее рубиновое с золотом ожерелье, рубиновые серьги и заколки, свисающие с её светлых волос. Его сюртук прекрасно сочетался с её нарядом, такого же малинового оттенка с золотой филигранью. Они довольно резко выделялись среди моря пастельных и тёмных тонов одежды — но ведь именно это и было его намерением. Он выбрал цвет, который был не только ярким, но и наилучшим образом подходил ей. Даже её братья были поражены тем, как элегантно и красиво она выглядела, когда была полностью одета в наряд от Беккета. Насколько девушка могла судить, она привлекала внимание практически каждого мужчины в комнате — и их глаза быстро перенаправлялись на Беккета, завистливые взгляды, которые заставили бы меньшего человека съежиться. Катлер Беккет лишь безмятежно улыбался, зная, что его план сработал идеально.

Викторию представили нескольким наиболее влиятельным коллегам лорда Беккета в Компании, все они хвалили его за прекрасный вкус в отношении женщин и все отказывались говорить с ней напрямую. Они вели с Беккетом долгие деловые беседы, обсуждая вопросы, по которым Виктория с удовольствием высказала бы своё мнение. Но всякий раз, когда в разговоре появлялась какая-нибудь пауза и она приводила в порядок свои мысли, чтобы обдумать собственный ответ, мужчины поворачивались к ней и говорили:

— Без сомнения, мы утомляем вас мужскими разговорами, мисс Торн. Не будем вас больше задерживать. — и уходили, оставляя Викторию проклинать в душе идиотизм мужчин.

Когда они разговаривали примерно с пятым из мужчин, Беккет доказал ей, что знает её поразительно хорошо. В разгар деловой беседы со своим коллегой, лордом Винсентом Уэббом, который ранее пытался ухаживать за Викторией и сдался примерно через две недели — Катлер повернулся к ней и спросил:

— Что вы думаете по этому поводу, Виктория? У вас большой опыт в подобных делах. Ваш отец, без сомнения, рассказывал вам о своих неудачах в торговом бизнесе.

Виктория была так ошеломлена, что ей потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. Она постаралась как можно скорее прийти в себя и быстро изложила мысли, которые тихо формировались у неё в голове. Лорд Уэбб внезапно заинтересовался своими ногтями, когда она заговорила, явно игнорируя всё, что она сказала. Беккет, однако, внимательно прислушивался к каждому её слову, принимая во внимание то, что она говорила.

— Да, это очень интересно, — наконец прервал её Уэбб, — Но, боюсь, у меня есть более важные дела, чем выслушивать, как девушка отстаивает свои деловые ценности. Спокойной ночи, лорд Беккет, мисс Торн.

Виктория прищурилась, глядя ему вслед. Она повернулась к Беккету и прошипела:

— Я ненавижу этого человека. Можете поверить, что он думал ухаживать за мной однажды?

Беккет усмехнулся.

— Нельзя судить о вашей личности, просто глядя на вас, моя дорогая, — сказал он.

— Пожалуй, это правда, — согласилась Виктория. Она немного поколебалась, а потом робко спросила:

— Что вы думаете о том, что я сказала?

Беккет задумчиво посмотрел на неё.

— Вы очень хорошо разбираетесь в бизнесе, — сказал он. — Мёрсер мне так и сообщил. Это большое преимущество для вас, Виктория, если вдруг что-то случится с вашим будущим мужем.

— Вы говорите так, словно «мой будущий муж» — это не вы, — весело заметила Виктория.

Он улыбнулся.

— Я не хотел оскорбить вас своими нарциссическими убеждениями, — сказал он, — Поскольку вы решительно настроены выйти замуж за кого угодно кроме меня.

— Не за кого угодно, — фыркнула Виктория. — Если бы мне, например, пришлось выбирать между вами и лордом Уэббом, я бы выбрала вас.

— Вы сильно меня утешили, — сухо сказал Беккет. — Хорошо, тогда, если со мной что-нибудь случится, вы сможете вести хозяйство и распоряжаться оставшимися у вас деньгами с большей мудростью, чем большинство женщин. И за это я вам очень благодарен. — он взглянул на группу молодых леди, которые с любопытством смотрели им вслед.

— Мне кажется, ваши друзья скучают по вам, — сказал он, кивая в их сторону.

— Я должен отпустить вас к ним. Я приду за вами, когда придёт время уходить, хорошо?

— Что, никаких танцев, милорд? — спросила Виктория, приподняв бровь.

Он улыбнулся.

— Если мне захочется, я найду вас, — сказал он. Катлер отпустил её руку и двинулся в сторону группы вельмож. Виктория несколько мгновений смотрела ему вслед, чувствуя уже знакомое ей смущение, а потом повернулась и поспешила навстречу друзьям.

***

Розмари Веллингтон тоже присутствовала на балу у Ярдли. Ей не особенно нравились танцы, но ей нравилось восхищение, с которым мужчины смотрели на неё, завистливые взгляды других дам, сплетни и «прогулки», которые она совершала в саду.

Розмари была довольно печально известна тем, что соблазнила своего первого лорда, когда ей было всего четырнадцать. С той роковой ночи у неё было множество других любовников — все они ей в конце концов наскучили, и она всегда бросала их ради кого-нибудь другого. Девушка никогда не могла понять, почему они принимали такое поведение от неё — возможно, они стеснялись признать то, что она устала от них. Но по какой-то причине они оставляли её в покое, хотя и шептали о ней ужасные вещи за спиной. Она спокойно приняла эти сплетни, зная, что вполне заслужила их. Роза не возражала против этого; это сделало её известной, и это заставило бесконечно больше мужчин смотреть ей вслед.

Они называли её Леди-Шлюха — унизительное имя, которое заставляло её морщится, но которое она с гордостью принимала. Для неё единственным способом оставаться свободной в этом чопорном и жалком обществе было выйти за рамки того, что считалось приемлемым в свете — и поэтому она флиртовала и дразнила лордов и богатых купцов, окружавших её, сводила их с ума от желания, а затем увлекала в сады для скандального (но чрезвычайно занимательного) свидания.

Её последний воздыхатель, молодой, но богатый купеческий сын по имени Майкл Преториас, в ту ночь гулял с ней в саду — без ведома отца и матери, которые пытались свести его с молодой леди из хорошей семьи по имени Китина Гримвуд. Китина была одной из лучших подруг Розмари; Китине всегда всё быстро надоедало, будь то деньги, мужчины или сплетни. Ничто её не волновало и не интересовало, и у неё всегда находилось для всех саркастическое и едкое замечание. На самом деле именно Китина обратилась к Розмари за помощью в тот вечер. Она попросила Розу отвлечь Майкла, прекрасно зная, как Розмари обычно «отвлекает» кого-то. Китина просто не интересовалась Майклом — как, впрочем, и любым другим мужчиной.

Розмари была в разгаре своей обычной «отвлекающей» деятельности, спрятавшись за живой изгородью в огромном и великолепном саду Ярдли, когда кто-то вышел из темных теней и сказал:

— Розмари Веллингтон?

Розмари ахнула и упала со скамейки, неуклюже покачиваясь, опрокинувшись на землю в шорохе подола, нижних юбок и другого неудобного нижнего белья. Майкл нырнул за своим пистолетом, который упал на землю вместе с ремнём и сюртуком, которые были на нём раньше. Розмари встала, смущённо поправила платье и, прищурившись, посмотрела на мужчину, прервавшего их свидание.

— Кто вы такой, чёрт возьми? — спросила она резко и бесстрашно.

Мужчина усмехнулся и шагнул ближе, лунный свет плясал на его лице. У него была тёмная, обветренная кожа моряка, а каштановые волосы были убраны с лица и грубо завязанным носовым платком. На нём были простые бриджи и кожаные сапоги до колен. На боку угрожающе покачивалась сабля, подвязанная простым поясом чуть ниже обычной белой рубашки.

— Ты ведь подруга Виктории Торн, не так ли? — сказал он грубым голосом.

Розмари сердито посмотрела на него.

— А тебе-то какое дело, если это и так? — спросила она.

Он ухмыльнулся.

— Я не думаю, что ты изменишь своё мнение, если услышишь, что меня зовут Орсон? — спросил он.

Взгляд Розмари стал ещё холоднее.

— О. Это ты, — презрительно сказала она. — Почему бы тебе не умереть и не отправиться в ад, Орсон?

Он выглядел удивленным.

— Я не… гм… — сказал он, нахмурившись.

— Боюсь, мисс Торн не желает видеть таких, как ты, — презрительно заметила Розмари, — Так что тебе лучше оставить её в покое.

Орсон усмехнулся.

— И я полагаю, ты собираешься остановить меня? — спросил он.

— Если я не могу, то лорд Беккет, безусловно, сделает это, — парировала Розмари.

Это, казалось, возымело некоторый эффект. Орсон нервно огляделся.

— Его здесь нет, не так ли? — прошептал он ей украдкой.

— Конечно, он здесь, — фыркнула Розмари. — Ты действительно думаешь, что он позволил бы Виктории разгуливать на людях одной? В конце концов, ты же её ищешь. Он хочет защитить её от тебя.

Майкл наконец оправился от шока.

— Подожди, — сказал он, подходя и становясь рядом с Розмари. — Это и есть та охота пиратов на Викторию?

— Заткнись, Майкл, — раздражённо сказала Розмари. — Иди оденься и возвращайся в бальный зал. Думаю, на сегодня с меня хватит.

Майкл выглядел обиженным и глубоко разочарованным, но сделал, как она просила. Как только он закончил и ушёл, Розмари резко спросила:

— Почему ты здесь?

Орсон весело ухмыльнулся.

— Желание увидеть женщину, которую я люблю, не является достаточно достойной причиной? — спросил он.

— Не лги мне, ублюдок! — прорычала Розмари. — Ты не любишь её — ты просто используешь её!

— Понятия не имею, что заставляет тебя так думать, — спокойно ответил Орсон. — Я пришёл сюда, чтобы увидеть её. Приведи её ко мне, хорошо? Нам нужно многое обсудить. В конце концов, прошло уже два месяца с тех пор, как я видел её в последний раз.

— И кто же в этом виноват, хотела бы я знать? — Розмари с жаром выпалила в ответ. — Ты не послал ей ни единого словечка! Она была разбита! Ты уничтожил её! И ты нажил себе большого врага в лице Беккета, уверяю тебя!

Самодовольная ухмылка Орсона тут же исчезла.

— Беккет, — мрачно произнес он. — Она рассказала ему обо мне?

— Нет, — угрюмо ответила Розмари. — Но он знает, кто ты. У него есть источники, которые открывают ему очень многое. И если ты продолжишь преследовать Викторию, он убьёт тебя.

Глаза пирата блеснули.

— А теперь слушай сюда, маленькая шлюха, — сказал он, тыча пальцем ей прямо в лицо.

Розмари подняла кулак и, не колеблясь ни секунды, ударила Орсона так сильно, что сломала ему нос.

— Не смей называть меня шлюхой, — выплюнула она и с этими словами зашагала через сад обратно в особняк Ярдли.

Когда Розмари вернулась в бальный зал, она сразу же отправилась на поиски Беккета. Из всех присутствующих мужчин он был тем, кого она презирала больше всего — и тем, кого она точно должна была видеть в этот момент.

Женщина проталкивалась сквозь толпы аристократов, не обращая внимания на их оскорблённые возгласы и злобные взгляды. Роза даже пересекла танцпол, расталкивая танцующие пары со своего пути. Она была женщиной на задании, и никто не посмеет помешать её поискам.

Наконец она заметила Мёрсера, небрежно прислонившегося к большой дубовой двери, ведущей в комнату сразу за бальным залом. Он не спускал глаз с Виктории, которая была окружена своей обычной группой друзей, а также совершенно новым скоплением женщин, жаждущих услышать историю нападения на неё. Она рассказывала эту историю с большим драматизмом, преувеличивая всё, как обычно, подумала Розмари с лёгкой кривой улыбкой. Улыбка исчезла, и она прорезала путь через аристократов к Мёрсеру.

Подойдя к нему, она сложила руки за спиной и кокетливо захлопала ресницами. Ей потребовалось невероятное количество усилий, чтобы разыграть свое обычное поддразнивание, поскольку она отчаянно хотела поделиться новостью о присутствии Орсона с кем-то, с кем угодно кто мог бы наказать его. На Мёрсера её выступление не произвело впечатления.

— Чего вы хотите? — презрительно спросил он. — Я уверен, что это не то, на что вы пытаетесь намекнуть всем, кто наблюдает за вами.

Розмари не изменила выражения своего лица.

— Я была в саду несколько минут назад, — тихо сказала она, продолжая улыбаться.

Мёрсер поднял бровь.

— Неужели я должен заботиться о ваших свиданиях, мисс Веллингтон? — спросил он.

— Вас должно заботить, кого я там встретила, — сказала она. — Орсон прервал моё свидание с Майклом Преториасом.

— Орсон? — повторил Мёрсер, и его покрытое шрамами лицо нахмурилось. — Это впечатляющая новость. Я полагаю, он пришёл повидаться с Викторией.

И добавил, не меняя тона:

— А Майкл Преториас слишком молод для вас. Вам следовало бы оставить его сосать материнскую грудь вместо того, чтобы приглашать ласкать вашу.

— Он не так уж и молод! — воскликнула Розмари, возмущённая и немного озадаченная таким вопиющим заявлением.

— Вы не считаете, что только-что-ставший-четырнадцатилетним мальчик, немного юн, не так ли? — весело спросил он.

— Кажется, никто не возражает, когда мужчина спит с более молодой женщиной, — парировала Розмари. — Мне было четырнадцать, когда у меня появился первый мужчина.

— Это потому, что вы шлюха, — ответил Мёрсер с такой жестокой откровенностью, что Розмари лишилась дара речи.

Она выпрямилась, глубоко оскорблённая, и резко сказала:

— Я требую знать, где лорд Беккет! Мне нужно увидеть его немедленно, пока Орсон не улизнул.

— С этим я согласен, — сказал Мёрсер. Он толкнул тяжелую дубовую дверь позади себя.— Он там, разговаривает с торговцем о покупке, которую хочет сделать, — сказал он. — Постучите прежде чем войти. Это очень деликатное соглашение.

— Да, да, — нетерпеливо сказала Розмари, пробегая мимо него. Небольшая гостиная располагалась сразу за дверью, которую Мёрсер быстро закрыл за ней. В противоположном конце комнаты были ещё двери, ведущие, несомненно, в покои с большим столом, где купцы, лорды и другие аристократы могли заключать разнообразные сделки. Розмари быстро подошла к двери и подняла руку, чтобы постучать, но остановилась, когда её любопытство было задето тем, что она услышала.

— Предание утверждает, что его владелец будет контролировать их всех, да? — говорил Беккет низким и настойчивым голосом.

— Так говорят, — ответил торговец. В его голосе звучало недоверие, как будто он не верил что то, что «они» утверждали, было правдой. — Подлинную значимость, конечно, имеет его историческая ценность. Это самый древний меч, который мы когда-либо находили в Англии — не такое изящное оружие, как сабля, конечно, но довольно красивое для своего времени. Вероятно, из средневековой эпохи. Он стоит немалых денег, милорд.

— Вы даже представить себе не можете, чего он стоит, — пробормотал Беккет так тихо, что Розмари не была уверена, правильно ли расслышала его слова. В его голосе звучало необычное волнение — она никогда раньше не слышала, чтобы Беккет был так взволнован чем-то. Обычно он казался пустым от всех чувств.

— Значит, вы примете мою цену?

— Это достойное предложение, милорд, но…

Голос Беккета был мягким, но резким и смертоносным, как лезвие меча.

— Вы знаете, Томпсон, мои агенты недавно обнаружили очень интересную информацию о сделке, которую вы недавно совершили в Африке — предприятие, насколько я помню, которое не было одобрено компанией. Вы понимаете, о чем я говорю, Томпсон?

Розмари не могла видеть лица торговца, но она могла представить его поражённый взгляд, когда он пробормотал:

— Лорд Беккет, я не… я не хотел… это не то, чем кажется, я…

— Я не такой уж и неблагодарный человек, — вмешался Беккет. — Я могу спокойно забыть об этом маленьком инциденте… если вы позволите мне купить этот артефакт за… ну… скажем, за двести фунтов.

— Двести фунтов? — обиженно воскликнул Томпсон. — Но он стоит неизмеримо больше!

— Или, — снова перебил Беккет, и его голос прорезал воздух, — Я могу сообщить совету директоров о вашей маленькой сделке и отправить вас на вечные муки, которые наверняка ожидают вас в следующей жизни, через петлю палача, если вы предпочитаете.

Торговец по имени Томпсон издал совсем не мужской крик ужаса.

— Пожалуйста, милорд, — испуганно заблеял он. Розмари с отвращением нахмурилась; она почти представила себе человека, стоящего на коленях перед Беккетом, вцепившегося в фалды его пальто и рыдающего, как маленькая девочка.

— Справедлива ли моя цена для вас, Томпсон, или нет? — поинтересовался Беккет. Его голос был приятным, но в лёгком тоне оставалось что-то смертельно опасное.

— Конечно, это справедливо, лорд Беккет, — выдохнул Томпсон. — Отличная цена для достойной покупки.

— Молодец, — рассеянно сказал Беккет. Послышался звон монет, словно Катлер пренебрежительно бросил их на стол.

— Берите свои деньги и уходите, Томпсон, и никому не говорите о нашей встрече. Если вы обмолвитесь хоть словом, в таком случае будут раскрыты обвинения против вас.

Томпсон заскулил. Послышался шум торопливо собираемых вещей, и Розмари услышала, как он подбежал к двери. Прежде чем он успел вырваться, она резко подняла руку и постучала. Шаги Томпсона остановились, и что-то громко лязгнуло, когда его положили на стол.

— Кто там? — раздражённо и подозрительно спросил Беккет.

— Розмари Веллингтон, — беспечно произнесла Розмари, стараясь, чтобы её голос звучал так, будто она только что вошла. — Мне нужно поговорить с лордом Беккетом. Мне сказали, что я могу найти его здесь.

Внутри послышалось какое-то движение, затем Беккет медленно распахнул дверь, глядя на неё с невероятной неприязнью.

— Вы, должно быть, очень спешили разыскать меня, — ледяным тоном произнес он.

— Будьте уверены, милорд, это чрезвычайно важно, — серьёзно сказала Розмари. — Иначе я бы оставила вас в покое. Я предполагаю, что прервала деловую сделку; я могу уйти, если хотите.

— Нет, Томпсон уже закончил, — сказал Беккет, лениво поглядывая на толстого и потного мужчину, прижимающего к груди множество старинных вещей. — Вы можете идти, мистер Томпсон.

Томпсон оттолкнул Розмари и практически выбежал из комнаты. Розмари приподняла бровь и снова повернулась к Беккету, притворяясь, что ничего не понимает о происходящем.

— Вы, должно быть, сильно напугали его, — сказала она. — У него был такой вид, словно он увидел самого Дьявола.

Беккет мрачно усмехнулся.

— Может быть, и так, — сказал он. — Итак, мисс Веллингтон, что это за «срочное» дело, которое вы сочли необходимым обсудить со мной?

— Орсон Шоу в саду, ищет Викторию, — сказала Розмари, сразу переходя к делу. — Он просил меня отослать её к нему, но я отказалась. Я понятия не имею, как долго он пробудет здесь, теперь, когда знает, что я не приведу её к нему.

Глаза Беккета сузились.

— Возможно, мне придётся убить этого человека. — сердито пробормотал он. — Очень хорошо, мисс Веллингтон, мы позаботимся о том, чтобы его поймали и отдали под суд. Благодарю вас за информацию.

Он замолчал и с любопытством посмотрел на неё.

— Почему, осмелюсь спросить, вы пришли сказать мне это? — спросил он. — Я думал, что вы подруга Виктории.

Розмари не знала наверняка, сообщил ли Мёрсер Беккету о семейном положении Орсона, поэтому просто сказала:

— Орсон не подходит Виктории. И вы, конечно, тоже. Но я верю, что ваши намерения будут чуть более искренними, чем у Орсона. Ваши методы я не одобряю.

Беккет отвернулся, снова потеряв к ней всякий интерес.

— Мои методы — это мои методы, — спокойно сказал он, — И я сделаю всё, что должен, чтобы достичь своей цели. Ещё раз благодарю вас за вашу информацию, и спокойной ночи.

Розмари не стала утруждать себя обычным вежливым реверансом — в подобных формальностях не было никакого смысла. Беккет знал, что она презирает его, и у неё не было причин притворяться, что её чувства были иными. Она повернулась и вышла, изо всех сил стараясь не смотреть на предмет, который только что купил Беккет.

Лорд Беккет не сразу отправился на поиски Орсона. Несколько секунд он колебался, не сводя глаз со своего нового приобретения. Он выглядел слегка встревоженным, как будто пытался выбрать между одним пунктом и другим. Наконец, оказалось, что победил второй; он поднял свою новую покупку, достал из кармана ключ (который ему специально отдолжил лорд Ярдли на сегодняшний вечер) и отодвинул тяжёлую портьеру, скрывавшую замок от сейфа. Он открыл сейф ключом в руке и положил увесистый артефакт внутрь, задержавшись достаточно долго, чтобы погладить его лезвие осторожными и почти любящими движениями, прежде чем захлопнуть сейф, запереть его и снова спрятать за занавеской. Лорд колебался ещё несколько секунд, а затем решительно вышел из комнаты.

Вещь в сейфе имела большую ценность, но ценность Виктории была, пожалуй, ещё больше…

***

Виктория как раз пересказывала свою ставшую знаменитой историю о том, как она чуть не пропала в переулке с бандитами, группе молодых женщин, которые пропустили первые четыре версии. Если она и устала рассказывать эту историю, то, конечно, хорошо это скрывала. Подробности становились всё более возмутительными, но никто из тех, кто слышал эту историю раньше, не потрудился поправить её — они наслаждались драматизмом её рассказа.

Беккет довольно злобно улыбнулся и встал прямо за креслом, в котором сидела Виктория. Он положил руки ей на плечи, прервав её на полуслове.

— Мне очень неприятно прерывать такое… восторженное маленькое собрание, — сказал он с горечью, — Но, боюсь, у мисс Торн есть другие люди, которым она должна уделить внимание.

Виктория повернулась и одарила его самым пакостным взглядом, который он когда-либо получал.

— И кто же это может быть, Катлер? — спросила она, намеренно отказываясь использовать его титул.

Он проигнорировал это замечание, приподняв бровь.

— Я, конечно. Кто же ещё? — ответил он.

— Ну ладно, — фыркнула Виктория. — Не дай бог, я заставлю вас ждать.

Она встала, виновато улыбнулась женщинам, которые слушали её, и сказала:

— Простите меня, леди, но я боюсь, что должна уйти. Я закончу эту историю в другой раз.

Дамы разочарованно воскликнули, когда Виктория отошла от них, крепко держа Беккета за руку.

— Чего вы так настойчиво требуете от меня? — раздражённо спросила Виктория. — Если вы ожидаете, что я предложу вам поиграть с моим веером, боюсь, вы будете очень разочарованы.

— Я разочарован, — сказал Беккет с лающим смехом. — Я надеялся, что мне представится такая возможность. Но, увы, вы, как всегда, упрямы и непреклонны. Полагаю, мне придётся просто дождаться первой брачной ночи.

— Первой брачной ночь, которая, смею напомнить, никогда не состоится, — решительно заявила Виктория. — Я не собираюсь выходить за вас замуж.

— Ваши намерения едва ли важны в этом деле, моя дорогая, — возразил Беккет. Прежде чем она успела ответить тем же, он жестом пригласил её выйти. — Розмари послала ко мне некоего Майкла Преториаса, — сказал Катлер. — Он сказал, что она хочет видеть вас в саду. Может быть, вам стоит пойти и встретиться с ней?

Виктория подняла бровь.

— Вы позволите мне идти в одиночку? — удивлённо спросила она.

— О, не беспокойтесь, — мрачно сказал Беккет, — За вами будут следить очень внимательно. Боюсь, однако, что у меня есть и другие деловые вопросы. Вы простите меня, если я оставлю вас одну ещё на некоторое время.

— Очевидно, не одну, — вздохнула Виктория. — Кто-то должен следить за мной.

— Так я и предполагаю. На вашем месте я бы поторопился — молодой Преториас сказал, что это срочно. — с этими словами Беккет отпустил её и, развернувшись, решительно зашагал через комнату к торговцу, чей корабль только что вернулся из очень продуктивной поездки на Восток.

Виктория коротко посмотрела на него, чтобы убедиться, что он не последует за ней, а затем бросилась в сад.

Как только девушка подошла к широкой и высокой изгороди, она начала тихо звать:

— Роза! Роза, где ты?

После того как она долго блуждала, её охватило разочарование.

— Чёрт возьми, Роза, где ты? — воскликнула она в отчаянии.

Внезапно из темноты вынырнула чья-то рука и закрыла ей рот.

— Тише, милая, — прошипел ей в ухо грубый голос, — А то кто-нибудь услышит.

— Орсон! — резко сказала она, всё ещё с зажатым рукой ртом. — Что ты здесь делаешь?

Он раскрыл ей рот, но не двинулся с места, чтобы встать перед ней. Мужчина держал её, как пленницу, одной рукой за шею, а другой за талию, чтобы она не убежала.

— Я не совсем правильно расслышал, любимая, — прошептал он.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, понизив голос. — Тебя поймают и повесят!

— О, я сомневаюсь в этом, — сказал он с мрачным смешком. — Я слышал много неприятного о тебе, любовь моя, о тебе и Беккете.

Виктория напряглась.

— И что с того? — высокомерно спросила она.

— Ходят слухи, что ты прикована к этому сукиному сыну, — сказал Орсон, понизив голос, — Что он держит тебя взаперти всё время. Что он использует тебя как свою маленькую шлюшку.

— Что? — в ужасе воскликнула Виктория. — Никогда! Он никогда бы не сделал ничего подобного!

— Это то, чего он хочет, не так ли, милая?

— Ты прекратишь это? — огрызнулась Виктория. — Немедленно отпусти меня!

— Не думаю, — тихо ответил Орсон. — Видишь ли, Тори, дорогая, с твоими новыми связями мы, пираты, решили, что ты поможешь нам получить хороший выкуп.

— Что? — взвизгнула она. — Но я думала…

А потом, прежде чем кто-либо из них понял, что происходит, группа красных мундиров выскочила из кустов и окружила их.

— Отпустите мисс Торн! — скомандовал один из них.

Орсон отпустил её, медленно поднимая руки в знак капитуляции. Виктория вырвалась из его объятий и бросилась прямо в руки Беккета.

— Тори, — сказал он мягко, почти сочувственно.

Лорд повернулся к своим солдатам и властно сказал:

— Отведите его в тюрьму.

Виктория ахнула и попыталась вырваться из рук Беккета, но он повернулся и решительно повёл её прочь.

— Что ты делаешь? — в ужасе спросила она.

— Арестовываю Орсона, — спокойно ответил Беккет. — А что, в твоих глазах всё выглядит иначе?

— Ты не можешь! — воскликнула Виктория.

— Тори, дорогая, — сказал Беккет с ноткой разочарования в голосе, — Твой вечно любимый пират только что угрожал похитить тебя ради выкупа, который, кстати, я бы с радостью заплатил, чтобы спасти тебя.

— Это ложь, и ты это знаешь, — раздражённо отрезала Виктория. — Или ты бы заплатил, нашёл пиратов, которые забрали у тебя деньги, убил их и забрал обратно.

— Я просто сказал, что заплачу, любовь моя, а не то, что не убил бы их и не вернул бы свои деньги позже.

— Ублюдок, — сказала Виктория скорее раздражённо, чем сердито. — И вообще, почему ты хочешь арестовать Орсона?

— Чтобы он держал свои грязные пиратские лапы подальше от тебя, — прорычал Беккет с удивительной свирепостью.

Виктория не смогла сдержать едва заметной улыбки, появившейся на её лице.

— Ревнуешь, да, Катлер? — сказала она с ухмылкой.

— Да заткнись ты, маленькая шлюха, — сказал Беккет. Оскорбление прозвучало не как пренебрежение, а скорее как ласковое прозвище для любимой питомицы. — Посадив Орсона в тюрьму, я достигну двух целей: уберегу тебя от твоего грязного любовника и докажу, что за тобой действительно охотятся пираты.

— Ничего подобного они не делают! — воскликнула оскорблённая Виктория. — Он был здесь один!..

— Чтобы похитить тебя? — закончил Беккет. — Поза, в которой он держал тебя, не очень-то походила на объятия любовника, не так ли? Тори, любовь моя, тебе, возможно, будет трудно убедить кого-либо, кроме Розмари, что он не хотел причинить тебе никакого вреда.

Упоминание имени её подруги заставило Тори внезапно остановиться.

— Ты сказал мне, что Розмари ищет меня, — сказала она, и её осенило, — Но ты солгал! Ты знал, что Орсон здесь, поэтому послал меня в сад, чтобы найти его, последовал за мной со своими солдатами, а затем арестовал его.

Лорд Беккет скучающе зааплодировал.

— Браво, мисс Торн, — саркастически произнес он. — Я очень впечатлен вашими дедуктивными способностями.

— Ты подлый, манипулирующий, никчемный…! — она вырвала свою руку из его хватки и попыталась ударить его для большей убедительности. Но он схватил её за запястье прежде, чем она дотронулась до его лица. — Отпусти меня! — прорычала девушка, дёрнувшись назад.

Беккет повернулся и с силой потащил её к особняку Ярдли. Виктория поняла, что он гораздо сильнее, чем кажется, а она гораздо слабее, чем надеялась. Однако девушка сопротивлялась ещё довольно долго, пока несколько самых чопорных и строгих лордов и леди не появились у подножия лестницы, ведущей в сад. Чисто из чувства приличия и достоинства она перестала сопротивляться, шагнула вперёд и взяла Беккета за руку. Однако оба они выглядели крайне недовольными.

— Боже мой, — сказал лорд Харрис, заметив их, — Вы оба выглядите ужасно. Что случилось?

Виктория откинула с лица выбившийся золотистый локон и раздражённо вздохнула, когда он снова упал ей на лицо. Беккет ответил прежде, чем она успела заговорить.

— Всего несколько минут назад на мисс Торн напал пират, — спокойно сказал он.— Надеюсь выпонимаете, почему мы кажемся немного потрясёнными.

Жена Харриса выглядела испуганной.

— Бедное дитя, — сказала она с сочувствием, интересно, на сколько притворным был её тон. — Вы, должно быть, очень испугались.

— В самом деле, — сказал Беккет, быстро выходя из себя. — Именно поэтому я сейчас же возвращаю её домой.

Небольшая толпа быстро уловила его не слишком тонкий намек.

— Конечно, конечно, — согласился лорд Харрис, отводя жену в сторону. Остальные расступились, и Беккет быстро повёл Викторию к их экипажу, даже не попрощавшись с остальными.

Мёрсер довольно быстро присоединился к ним из тени, держа в обтянутой черной перчаткой руке рваный кусок ткани.

— У Орсона было с собой вот это, сэр, — сказал он, протягивая его Беккету. — Это записка, объясняющая, каким должен быть выкуп, почему выбрали Викторию и так далее. Мои источники сообщают, что именно он выбрал Викторию в качестве идеальной мишени.

— Он этого не делал, — злобно сказала Виктория, и слёзы навернулись у неё на глаза. — Вы врёте!

— Он сказал, — продолжал Мёрсер совершенно невозмутимо, — Что мисс Торн будет лёгкой и доверчивой мишенью, поскольку она уже установила связь с пиратами, и что она, вероятно, сделает всё, что Орсон попросит, поскольку они любовники. Он заметил, что ваше недавнее ухаживание за ней сделает её более ценной целью, а также простой. Он особенно пренебрежительно отзывался о доверчивости Виктории и полагал, что большая часть прибыли будет получена за счёт её выкупа.

Виктория подавилась рыданием, её разум кричал, чтобы она игнорировала каждое слово, которое говорил Мёрсер, но она не могла забыть жёсткий, холодный блеск в глазах её любимого Орсона, когда она повернулась, чтобы посмотреть на него, когда его арестовывали. Там не было никакой любви, только холод и гнев от потери такого ценного приза. Он пришёл только для того, чтобы похитить её — не потому, что любил, не для того, чтобы увидеть её вообще.

Её сердце было готово разорваться на части, но она упорно отказывалась верить в то, что всё услышанное было правдой, и уже начала придумывать достаточно убедительную причину холодности Орсона, когда Беккет остановился как вкопанный и повернул её лицом к себе.

— Вот видишь? — сказал он мертвенно тихим голосом. — Видишь, какого человека ты выбрала для любви?

Виктория отпрянула от него с горящими глазами.

— Ты, Катлер Беккет, ничем не отличаешься от него, — сказала она обвиняющим тоном. — Если бы это соответствовало твоим целям, ты бы так же быстро продал меня, и не смей это отрицать! — она подобрала юбки и бросилась вперёд. — Я иду к экипажу, — резко сказала она. — Я хочу домой. Я думаю, что, возможно, покинуть дом было не такой уж хорошей идеей. Вы можете заняться своими делами, а я буду ждать вас там.

Беккет проводил её взглядом, но, к большому удивлению Мёрсера, жестом велел ему идти дальше.

— Вы думаете, это разумно — позволить ей сбежать? — спросил он.

— Ей некуда идти, — сказал Беккет. — Пусть у неё будет немного свободного времени, чтобы обдумать все варианты.

Он повернулся к Мёрсеру и тихо сказал:

— Артефакт, который я хотел купить находится в сейфе в гостиной рядом с бальным залом. Ключ здесь.

Он протянул ключ Мёрсеру, вынув его из кармана сюртука. — Возьмите артефакт и отнесите его в мою карету. Я буду там с Викторией.

— Вы думаете, это разумно?

— Я думаю, что после короткого промежутка одиночества мисс Торн захочет, чтобы её утешили, — уверенно сказал Беккет. — Простите меня, я должен оставить вас наедине с вашим заданием.

— Конечно. Будьте осторожны, когда пытаетесь приручить зверя.

Беккет фыркнул.

— Она не так ужасна, как кажется… большую часть времени, — поправил он.

Мёрсер слегка поклонился и скрылся в тени. Катлер Беккет повернулся и медленно пошёл по дорожке к своему экипажу.

***

Виктория молча сидела в карете и смотрела в темноту ночи, чувствуя себя потерянной и совершенно одинокой. Орсон бросил её; члены аристократического высшего общества, казалось, не понимали её; у её семьи были амбиции по отношению к ней, которых она не желала достигать. Девушка оказалась в эпицентре великой битвы, и не было никого, кто мог бы спасти её от этого.

Дверца кареты открылась с тихим щелчком. Хозяин экипажа бесшумно, как тень, проскользнул внутрь и спокойно сел рядом с ней. Он ничего не сказал, просто ждал, когда она заговорит, но Торн ничего не сказала в ответ на его молчание.

Так они сидели некоторое время, не говоря ни слова, пока Виктория неожиданно не облокотилась о него. Катлер обнял её рыдающую и прижал к себе, до тех пор, пока она не выплакалась и не заснула.

========== Похищенная ==========

На следующий день Виктория целеустремлённо встала с постели. Она не звала Элеонору; девушка знала, что в тот момент, когда придёт горничная, появится и Мёрсер, и ей нужно было найти способ ускользнуть от него. Она понимала, что ей также придётся замаскироваться, иначе он легко найдет её на улицах Лондона.

Торн прокралась в соседнюю комнату, спальню Элеоноры, чтобы найти там подходящую простую одежду. Платье было немного изношенным и несколько раз перешитым. Виктория тихо отругала себя за то, что не заметила раньше, что Элеоноре нужны новые платья. Она оделась так быстро и бесшумно, насколько это было возможно, завершив свой скромный наряд чепцом, под который заправила золотые волосы. Девушка посмотрела на себя в зеркало, чтобы убедиться в том, что желаемый эффект достигнут. Всё было в порядке; правда, её кожа была слишком бледной для того, чтобы всерьёз принять Викторию за представительницу низшего класса, но если никто не станет присматриваться, то сойдёт и так.

Удовлетворённая, она приступила к трудной задаче — покинуть дом, спустивший с третьего этажа через окно. Ей пришлось связать свои простыни и несколько платьев вместе, чтобы сделать длинный канат. Виктории не нравилась мысль оставить его на месте; это дало бы Мёрсеру ещё один ключ к пониманию того, в каком направлении она пошла. Но у неё не было выбора; многие из слуг в доме уже проснулись, и вскоре кто-нибудь из них мог бы заметить, как она пытается ускользнуть.

Девушке удалось спуститься по канату, не упав и не вывихнув лодыжку (хотя были моменты, когда она была уверена, что сделает это), и она целенаправленно прошла через ворота своего дома, не будучи остановленной стоявшими там охранниками Компании. Они не ожидали, что хозяйка дома будет красться в одежде прислуги. Солдаты просто предположили, что это Элеонора прошла мимо них, и пропустили её.

Отойдя на безопасное расстояние от своего дома, Виктория быстро двинулась в сторону тюрьмы. Именно из-за Орсона она решила бежать; Торн должна была увидеть его, и она знала, что никогда не сможет этого сделать, если Мёрсер или Беккет каким-то образом вмешаются в её планы. Ей нужно было знать, действительно ли то, что они говорили о нём, было правдой — что он вообще не заботится о ней, что он просто намеревался использовать её в своих целях.

Путь до тюрьмы был долгим, и когда Виктория добралась до неё, был уже почти полдень. Тори запыхалась, ей было очень жарко, и она была совершенно не в настроении разговаривать с охранниками, остановившими её у двери.

— Куда вы направляетесь, мисс? — потребовал один из охранников. Он явно был не в настроении. — Вы же знаете, это тюрьма.

— Конечно, я знаю, — возмущённо сказала Виктория, стараясь изо всех сил говорить с акцентом, свойственным низшему классу, — Я похожа на идиотку? У меня здесь письмо для пленного; от лорда Беккета для пойманного им пирата.

Охранник сразу же раскаялся при упоминании лорда Беккета.

— Извините, мисс, — поспешно сказал он. —Проходите. Надзиратель отведёт вас в камеру Орсона Шоу.

— Большое спасибо, — сказала Виктория с ноткой высокомерия в голосе. Она прошла мимо охранников и быстро проскочила внутрь.

Тюрьма была сырой, тёмной и ужасно пахла. Виктория зажала нос в тот момент, когда ужасный запах экскрементов достиг её обоняния.

— Не очень привлекательно, правда? — сказал надзиратель с невесёлым смешком, протягивая ей коробку табака. Виктория с облегчением вдохнула сладко пахнущий порошок.

— Спасибо, — сказала она, забыв о придуманном акценте. — Я здесь…

— Чтобы увидеть пирата, да, я слышал. От лорда Беккета, вы говорите? — спросил надзиратель.

— Письмо, во всяком случае, от него, — сказала Виктория, удивительным образом возвращая акцент, ненадолго утеряный. — Я сама никогда не разговаривала с Беккетом, вы же понимаете. Я имела дело с одним из его помощников.

— Мёрсер, я ручаюсь, — сказал надзиратель, понимающе кивнув.

— Да, он, — подтвердила Виктория. — Он сказал мне, что письмо должно быть доставлено срочно.

— Что ж, тогда мы отправим вас к пирату поскорее, — сказал надзиратель, и повел её по длинному коридору. — Следуйте за мной, мисс…

Он повел её по винтовой лестнице в самые недра тюрьмы. Они ушли глубоко под землю, и чем дальше они спускались, тем холоднее становилось и тем сильнее несло гнилью. Когда показалось, что дальше идти некуда, надзиратель свернул в длинный коридор.

— Здесь мы держим особо охраняемых заключённых, — пояснил он. — Лорд Беккет приказал держать пирата здесь.

Он провёл её по коридору до конца, а затем остановился перед плотно запертой деревянной дверью. Он воткнул ключ в замок и открыл дверь.

— Я оставлю вас, — сказал тюремщик. — Он прикован к стене; и не может причинить вам вреда. Вы не будете возражать, если я запру дверь, а? Мне просто нужно быть в другом месте.

Виктория нетерпеливо кивнула и вошла в камеру. Надзиратель с громким стуком закрыл за ней тяжёлую деревянную дверь. Замок защёлкнулся, и послышались его шаги, удаляющиеся по коридору.

Орсон действительно был прикован к стене, сейчас он в унынии сидел на земле, опустив глаза. Пират тёр один из кандалов на своём запястье, с большим унынием разглядывая наручники.

— Орсон, — прошептала Виктория, откидывая капюшон, чтобы показать своё лицо.

Он посмотрел вверх, и улыбка на его лице была такой искренней, что Виктория подумала, что, должно быть, его холодность прошлой ночью была лишь её воображением.

— Тори! — воскликнул он от восторга и зажал рот ладонью. — Ну что, разве у тебя не болят глаза от этого зрелища?

Виктория бросилась через камеру, чтобы обнять его.

— О, Орсон, я скучала по тебе, — вздохнула она, упав на пол рядом с ним. — И я так волновалась после вчерашней ночи… Боже мой! Что случилось с твоим носом?

Он поморщился.

— Охранник ударил меня кулаком по носу… сломал его, — пробормотал он. Мужчина поднял глаза и изменил тон. — Я сожалею о прошлой ночи, — сказал он. — Не знаю, о чём я думал… тяжёлые времена настали для нас, понимаешь…

— Я понимаю, — быстро сказала Тори, перебивая его. — Я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке.

Орсон мрачно улыбнулся.

— Это ненадолго, дорогая, — грустно сказал он. — Беккет достаточно скоро заставит меня болтаться на виселице — в этом ты можешь быть уверена.

— Нет, — решительно сказала Виктория. — Я не позволю ему!

— И как ты собираешься помешать Беккету получить то, что он хочет, любовь моя? — спросил Орсон, покачав головой. — Ты не можешь запретить ему делать то, что ему нравиться.

— Есть способ, — настояла она. — Всегда есть выход.

Орсон на мгновение задумался.

— Ну, — медленно сказал он, — Есть… нет, я не могу просить тебя об этом.

— О чём? — с тревогой спросила Виктория. — Что это, Орсон?

— Нет, забудь, что я сказал, — сказал он, глядя в сторону. — Это слишком опасно.

— Что слишком опасно? Орсон, я сделаю всё, чтобы спасти тебя — ты это знаешь!

Виктория заплакала.

Он тяжело посмотрел на неё, а затем кивнул.

— Хорошо, любимая, — сказал он. — Но тебе придётся не предвзято отнестись к этому… это прозвучит безумно.

Виктория кивнула, широко распахнув глаза, в ожидании, когда он заговорит.

Орсон посмотрел ей прямо в глаза.

— Беккет долгое время искал… особый артефакт, — сказал он. — Эта… вещь… даст ему власть править всей Британией, если он этого пожелает, и всеми её волшебными существами.

— Волшебными существами? — недоверчиво повторила Виктория.

— Я сказал тебе сохранять непредвзятость, — резко сказал Орсон. — Поверь мне, Тори, магии достаточно в мире, что бы ни говорили другие — и у Беккета есть средство контролировать это. Он уничтожит всех пиратов на Британских островах с помощью этого артефакта… и как только он это сделает, любимая, он убьёт и всех остальных пиратов в мире. И вскоре не останется ни одного из нас.

Виктория изо всех сил старалась отнестись к Орсону серьёзно.

— Что представляет из себя этот артефакт, Орсон? — спросила она.

— Экскалибур, — благоговейно сказал он, — Меч короля Артура, в былые времена подаренный ему Владычицей Озера…

— Я знаю, что такое Экскалибур, — раздражённо сказала Виктория. — Но это всего лишь легенда, Орсон, это не реальность!

— Виктория, это реальность, — сказал он с нажимом. — И он теперь есть у Беккета. Меч попал в его руки прошлой ночью, и я знаю, что он скоро начнёт им пользоваться. Мы боимся — все мы, пираты. Ты единственная, кто может хоть чем-то помочь нам.

Виктория встала и начала ходить по камере.

— Но, Орсон, — сказала она, — Откуда ты узнал, что у него есть этот артефакт? Тебя привели сюда прошлой ночью.

— Как ты думаешь, почему я пришёл тебя похитить? — спросил Орсон. — Нам были нужны рычаги воздействия, любовь моя, и ты была единственным, что мы могли использовать — единственным, что Беккет мог бы обменять на Экскалибур.

— Если у Беккета будет выбор между властью и любимой женщиной, он выберет власть, — с отвращением сказала Виктория.

— Тори, есть множество других средств к власти, — сказал Орсон. — Но есть только одна Виктория Торн.

Девушка мило улыбнулась и покраснела.

— Я рада, что ты так думаешь, — мягко сказала она. — Но как мне заполучить Экскалибур?

— Ты близка к Беккету, — сказал Орсон. — Ты можешь узнать, где он его прячет.

— Как? — спросила Виктория. —Я сражаюсь с Беккетом изо всех сил. И не могу просто спросить его, есть ли у него такой меч, а даже если бы он и ответил положительно, я опредёленно не могу спросить его, где он его хранит. В таком случае Катлер узнает, что мы с тобой говорили.

— Я не говорил, что ты должна просто спросить его, — сказал Орсон. — Используй своё женское очарование, Тори, уступи ему.

— Что? — в ужасе воскликнула Виктория.

Орсон засмеялся.

— Сделай вид, что уступаешь ему, — сказал он. — Признайся, что ты больше не можешь бороться с ним. Дай ему именно то, что он желает — выйди за него замуж, если нужно, а затем наблюдай за каждым его движением, пока не найдёшь, где именно он хранит меч. Затем укради его и принеси мне.

— К тому времени ты уже давно умрёшь, — отметила Виктория.

— У меня есть план побега.

— А если он не сработает?

— Тогда принеси меч к пристани, — сказал ей Орсон. — Оставь это на попечение Тайриса Бертона. Он будет знать, что с ним делать. Но не говори никому, кроме него, что у тебя с собой Экскалибур.

— Ты считаешь меня такой глупой? — оскорблённо сказала Виктория.

— Я думаю, ты просто наивная, — вздохнул он. — Это будет опасно, но я знаю, что ты можешь нам помочь.

Виктория продолжала колебаться.

— Орсон, — тихо сказала она, — Если я выйду замуж за Беккета… тогда мы никогда не будем вместе.

Мужчина выглядел печальным.

— Не в браке, любовь моя, — сказал он. — Но если ты сможешь украсть этот меч… тогда мы сможем найти способ быть вместе. Я знаю это наверняка.

Виктория закусила губу, шагая по камере несколько долгих минут. В конце концов, она решительно повернулась к нему.

— Хорошо, — сказала она. — Я сделаю для тебя всё, что в моих силах.

Орсон ослепительно улыбнулся.

— Тори! — начал он.

Прежде чем он успел закончить, дверь распахнулась, и, к ужасу Виктории, ворвался Мёрсер в сопровождении надзирателя.

— Вы! — крикнул Мёрсер, сверкая глазами. Он схватил её за руку так крепко, что девушка вскрикнула от боли, и потащил её прочь из камеры, вверх по длинному коридору.

— Мёрсер! — выдохнула она, когда он тянул её вверх по огромной лестнице, ведущей на улицу.

— Мёрсер, ради бога, вы делаете мне больно!

Он проигнорировал её мольбу, сильнее дергая за руку. Виктория вскрикнула от боли, но на нём это никак не отразилось. Она внезапно почувствовала себя очень, очень напуганной. Мёрсер никогда не давал ей веских причин бояться его, но теперь Торн поняла — он был бессердечным, бездушным и совершенно безжалостным.

Прямо как его господин.

Его господин, которого она скоро назовёт своим мужем.

Своим мужем, волю которого она будет вынуждена исполнить, каждое желание которого будет её долгом удовлетворить…

Слёзы текли из её глаз, реальность положения больно ударила её в живот. Осознание причиняло ей больше боли, чем неумолимая хватка Мёрсера на запястье, и её страх за будущее был сильнее, чем страх перед своим стражем. Каждая мечта, которую она когда-либо хотела осуществить, каждая надежда, которую она хранила в сердце, будет разрушена в стремлении спасти мужчину, которого она любит.

Может быть, может быть, они будут вместе. Но её задача казалась настолько невыполнимой, что Виктория сомневалась в этом. Она всегда будет принадлежать мужчине, который хотел только обладать ею — ещё одна победа, ещё одна безделушка, которую он мог бы добавить к своей и без того огромной коллекции. Он сломит её дух, и она покорно подчинится ему, потому что у неё больше не будет выбора.

К тому времени, когда они покинули темноту тюрьмы и вырвались на солнечный свет улицы, Виктории показалось, будто она постарела на десять лет. Исчезли её детские фантазии, испарились мечты о будущем — остался только Беккет и крошечная умирающая надежда, что за ним может скрываться что-то лучшее.

Она вынырнула из своих мыслей когда Мёрсер грубо толкнул её вперёд. Девушка споткнулась и начала падать, но её быстро поймали — и тот, кто спас её от падения, сжал её руки ещё крепче, чем Мёрсер.

— Мне больно, — огрызнулась Виктория, но весь её гнев улетучился, когда она посмотрела в лицо человека, держащего её.

Беккет смотрел прямо ей в глаза, мертвенно-бледный. Тори никогда в жизни не видела, чтобы он выглядел таким злым. Конечно, она раньше его расстраивала, но никогда не видела, чтобы он терял контроль. Его глаза были холодными, а лицо внезапно вспыхнуло. Его гнев был настолько явным, то даже карманники избегали его из страха смерти.

— Что, — сказал он каким-то сдержанным голосом, несмотря на очевидность его ярости, — Вы делаете здесь, мисс Торн?

Виктория не отводила взгляда, хотя ей отчаянно этого хотелось.

— Как вы думаете? — тихо спросила она.

Он сильнее сжал её руки.

— Если вы снова так убежите, — сказал он низким голосом, — И если придёте сюда когда-либо, чтобы увидеть его, я убью Орсона, не колеблясь ни секунды. Не смейте думать, что я этого не сделаю.

Виктории наконец пришлось отвернуться; она опустила голову, чтобы скрыть свой страх.

— Я не сомневаюсь, — прошептала она сквозь слёзы.

Он даже не пытался её отпустить. Лорд всё ещё сжимал её руки, когда надзиратель наконец догнал их. Он остановился возле Беккета, тяжело дыша.

— Я пришёл, — выдохнул он, — Как только… она добралась… сэр… надеюсь… это было… достаточно скоро…

— Предотвратить её побег было бы «достаточно скоро», — ледяным тоном сказал Беккет. — Но вы сделали, что могли.

Он кивнул Мёрсеру, и тот бросил мужчине небольшой кошелёк с монетами.

— Вы свободны.

Тюремщик поклонился и медленно вернулся в дом, с любопытством глядя на Викторию, когда проходил мимо. Она не смотрела на него; девушка по прежнему не осмелилась взглянуть на Беккета. Его поза говорила о высвободившейся ярости; и она не хотела выпускать бурю, поднявшуюся в нём.

Наконец, он отпустил её руки.

— Вашей семье будет интересно, куда вы подевались, — сказал он безразлично.

Виктория кивнула, повесив голову, но ничего не сказала.

Беккет снова схватил её за руку и потащил за собой в экипаж. Мёрсер последовал за ними внутрь, сел на скамейку напротив них и пристально посмотрел на Викторию. Ей было трудно смотреть на него. Объединённая ярость Беккета и Мёрсера была невыносима даже для неё. Она тупо смотрела на пол экипажа, пока он двигался по улицам Лондона.

Когда карета наконец остановилась перед её домом, Виктория наотрез отказалась выходить из экипажа. Она ничего не сказала, но скрестила руки на груди и решительно посмотрела в направлении, противоположном её дому, показывая свой протест. К её удивлению, ни Беккет, ни Мёрсер не пытались заставить её выйти. Лорд Беккет открыл дверцу кареты и выскочил; Мёрсер остался внутри, не отрывая взгляда от неподвижного тела Виктории.

Она не видела, как вышел её отец, но она слышала его голос, когда он говорил с Беккетом. Они были слишком тихими, чтобы она могла услышать то, что было сказано, но её это не беспокоило; Виктория была не в настроении прислушиваться к махинациям Катлера Беккета.

Однако она удивилась, когда Беккет вернулся в карету, закрыл дверь и постучал по крыше, чтобы кучер тронул. Девушка напряглась и резко повернула голову в его сторону.

— Куда мы едем? — потребовала она ответа.

— Ваш отец согласился, что вам будет лучше, если вы пока останетесь под моим личным надзором, — холодно сообщил ей Беккет. — Так что на данный момент вы будете жить в моём доме недалеко от Лондона.

— Жить с вами? — с отвращением повторила она. — Без компаньонки?

— Мёрсер будет считаться компаньонкой.

— Чёртовски великолепно, — огрызнулась Виктория. — Ваш клерк, который подчиняется каждому вашему слову будет считаться человеком, который охраняет меня от ваших же ухаживаний. Никто в обществе никогда не заподозрит вас в оскорблении моей чести! Не забудьте разослать приглашения на нашу свадьбу!

— Могу ли я считать, что вы согласны с тем, что я буду вашим мужем? — плавно спросил Беккет.

— Имеет ли это значение? — возразила Виктория. — Делайте, что хотите. Я, очевидно, не в силах помешать вам.

— Нет, не в силах, — удовлетворённо ответил Беккет. Он откинулся на спинку сиденья, и на его лице наконец появилась лёгкая улыбка. — Вы насладились последними минутами со своим возлюбленным перед тем, как он отправится на виселицу? — спросил лорд.

— Ублюдок, — прорычала Виктория. Она снова отвернулась, упрямо глядя в окно.

— Знаете, я мог бы оставить его в тюрьме, если бы вы не выкинули этот маленький трюк, — сообщил ей Беккет.

— С какой целью? — уныло спросила Виктория. — Чтобы вы могли угрожать мне его жизнью? Я лучше увижу его мёртвым, чем брошу гнить в этой адской дыре.

— Я исполню это желание, любовь моя, довольно скоро.

— Меня зовут, — сказала она сквозь стиснутые зубы, — Виктория.

— Я буду называть вас так, как хочу, — сказал Беккет совершенно невозмутимо. — В конце концов, в самом ближайшем будущем вы будете называть меня мужем. В этом вы можете быть совершенно уверены.

— Я скорее умру.

— Это желание я не склонен исполнять, хотя, если бы вы попросили меня раньше, я бы с радостью согласился.

— В следующий раз, когда я разозлю вас до такой степени, я обязательно повторю свою просьбу.

— Не будет никакого следующего раза, — сказал Беккет. — С этого момента вы будете вести себя так, как должны, или столкнётесь с серьёзными последствиями.

— Например? — потребовала ответа Виктория. — У вас нет рычагов воздействия.

— У меня есть Орсон.

— Вы же сказали, что собираетесь убить его, — скептически ответила она.

— Ваш небольшой комментарий несколько минут назад напомнил мне, что пощадить его на данный момент было бы гораздо полезнее, — сказал Беккет, рассматривая манжеты своего сюртука, как будто они просто вели светскую беседу. — Конечно, мне придётся переместить пирата в другое место, чтобы не дать вам убежать и найти его.

— И кто сказал, что я не буду продолжать поиски? — Виктория открыла ответный огонь.

— Как вы будете искать, моя дорогая, если вы не знаете, где он? — ответил он без особых усилий. — Вы довольно умны — достойный соперник даже для меня, полагаю, но я могу заметать следы лучше, чем кто-либо в Англии.

— Туше, — вздохнула Виктория. — Если бы Ост-Индская торговая компания знала хотя бы половину того, что вы делаете, вас давно бы вышвырнули на улицу.

— Они бы не стали этого делать, — возмущённо сказал он. — Каждый убитый или шантажируемый человек погибает во имя прогресса — для Компании. Это просто деловой подход.

— А я думала, что хорошо разбираюсь в делах, — с отвращением сказала Виктория. — Теперь понятно, что чёрное сердце даёт совершенно новый взгляд на вещи.

— Для этого нужно, чтобы у меня было сердце, мисс Торн, — сказал Беккет с ухмылкой. — Но я уверен, что вы в это не верите.

— Неважно, насколько вы холодны, в вас есть что-то наподобие сердца, — сказала она, —Иначе вы бы не стали искать жену.

— Мужчине моего положения нужна жена, — сообщил ей Беккет. — Законы общества практически требуют этого. Лордам нужны леди, чтобы хвастаться на общественных мероприятиях — всё это часть тщательно продуманной демонстрации богатства и власти. Хорошее домашнее хозяйство требует участия женщины, иначе это не настоящий дом. И в любом случае, мне нужны законные наследники, которые унаследуют моё довольно большое состояние.

Виктория сильно покраснела при мысли о том, что от неё потребуется, чтобы произвести этих наследников. Беккет приподнял бровь, заметив, что её щёки залились румянцем.

— Неужели вы не можете избавиться от смущения, мисс Торн? — издевался он. — Все присутствующие в этой карете знают, что вы знаете, что нужно делать с мужчиной в спальне.

— Вы говорите так, словно я блудница! — оскорблённо воскликнула Виктория.

— А это не так?

— Вряд ли, деля постель с одним мужчиной, может быть, раз пять, я становлюсь шлюхой, — резко сказала она.

Беккет выглядел искренне удивлённым.

— Орсон больший идиот, чем я думал, раз не воспользовался такой красивой женщиной более пяти раз, — сказал он.

Румянец Виктории стал ещё ярче.

— Мы виделись не достаточно часто, чтобы быть вместе столько, сколько бы нам хотелось, — грустно сказала она.

— Жаль, — сказал Беккет, — По крайней мере для него. Я буду использовать вас при каждой возможности.

Мёрсер ухмыльнулся на это, Виктория резко ахнула и прижалась как можно ближе к стене кареты.

— Вы это не серьёзно, — сказала она.

Выражение лица Беккета не изменилось ни в малейшей степени.

— На самом деле чертовски серьёзно, — сказал он. — В конце концов, мне нужны наследники.

— Это не потребует использовать меня в любой подходящий момент! — воскликнула она.

— Я всегда делаю больше, чем от меня требуется, — ухмыльнулся Беккет. — Это просто… деловой подход.

— О, Боже, — простонала Виктория. — Могу ли я думать об этом обмене как о коммерческой операции?

— В некотором роде, да.

— Ещё одна причина, по которой я поклялась никогда не выходить за кого-то, работающего на Компанию, — с отвращением сказала она. — Они не романтичны.

— Романтика может ввести вас в заблуждение, — сказал Беккет. — Ведь я ухаживал за вами самым романтичным образом — отправлял цветы, дорогие подарки и тому подобное.

— Вы действительно отправляли мне дорогие подарки, — напомнила она ему, — Или вы уже забыли то жемчужное ожерелье, которое подарили мне?

— Это были взятки, а не романтические подарки, — сухо сказал Беккет. — И вы, зная меня так же хорошо, как утверждаете, должен были это понять.

— Простите меня за мою ошибку, — саркастически сказала она. — Продолжайте эту увлекательную тему для обсуждения.

Он так и сделал.

— Представьте, что я сделал бы всё, что в моих силах, чтобы очаровать вас в высшей степени, пока вы, наконец, не согласились бы выйти за меня замуж. Тогда вы вступили бы в брак с нереалистичными ожиданиями относительно того, какими должны быть наши отношения. Есть определённые вещи, которые я хочу и ожидаю от вас; но как вы узнаете, что это такое, если я не скажу вам с самого начала? Итак, вы видите, у вас довольно большое преимущество. Вы точно знаете, что я хочу от вас, и поэтому подготовлены ​​к тому, каким на самом деле будет наш брак.

— Судя по всему, мне не понадобится много одежды, — сухо сказала она.

— Пока вы в доме, нет, — сказал он.

— Чёрт побери, — пробормотал Мёрсер. — Простите меня, если мои частые посещения вашего дома резко прекратятся после вашего брака, сэр.

— Не говорите мне, что вам не интересно увидеть Викторию без одежды, — недоверчиво сказал Беккет.

— Я разделяю ваши интересы, милорд, но, как бы очаровательна ни была будущая леди Беккет, в данном случае мои вкусы немного другие, — сказал Мёрсер, покачивая головой.

— Я ни на секунду не поверю, что шлюхи низшего класса, с которыми вы общаетесь — это то, чего вы действительно желаете, — сказал Беккет. — Это просто то, к чему вы привыкли. Знаете, вы могли бы добиться большего.

— Я очень сомневаюсь в этом, — сказал Мёрсер, глядя в сторону. — И поэтому я не прилагаю усилий.

— Да ну? — невинно сказала Виктория. — Очень интересный комментарий от человека, который, безусловно, делал всё возможное, чтобы не опозориться перед Кэтрин Уитлок.

— Меня не интересует мисс Уитлок! — зарычал Мёрсер, повернувшись к Виктории с блеском в глазах.

Беккет приподнял бровь.

— Мисс Уитлок? — повторил он. — Вот, это уже интересно. Почему же вы не проявляете к ней интерес?

— Она чёртова дочь аристократа! — сказал Мёрсер, удивлённый тем, что Беккет даже подумал согласиться с Викторией по этому поводу. — И ей-то сколько? Семнадцать?

— Пятнадцать, — спокойно поправила Виктория.

— Великолепно, — прорычал Мёрсер. — Пятнадцатилетняя девочка. Неудивительно, что она так невинна.

— Что касается её невинности, то она определённо не подходит вам, — фыркнул Беккет. — Возраст же никогда не был слишком большим барьером в обществе, по крайней мере, когда речь идёт о пожилом мужчине и молодой женщине. Но её родители, по общему признанию, никогда не позволили бы вам жениться на ней.

— Вот так, — торжествующе сказал Мёрсер Виктории. — Видите?

— Это не меняет того факта, что она вам интересна, — упрямо сказала Виктория.

— Я не, — начал Мёрсер. — Я просто заметил, что она немного отличается от других представителей её класса; вот и всё.

Виктория медленно кивнула, а затем небрежно сказала:

— Знаете, она спрашивала о вас вчера вечером на балу.

Голова Мёрсера повернулась в её сторону, но он остановился, прежде чем сказать что-нибудь компрометирующее.

— Да неужели? — съязвил он. — И что она спросила? «Неужели этого подонка, охранявшего вас, наконец-то отослали»?

— Она хотела знать, как вы поживаете, — продолжила Виктория, выглядя очень расстроенной. — И она хотела знать, как у вас дела. Кэт считает, что со мной иногда бывает очень трудно. Она жалеет вас, потому что вам приходится проводить со мной каждый день.

— Иногда я тоже жалею себя, — сказал Мёрсер с лёгкой улыбкой. — Я бы предпочёл делать что-нибудь другое для Компании.

Он многозначительно взглянул на Беккета.

— Каким бы занимательным ни было для вас убийство пиратов и других беглецов от правосудия, Мёрсер, вы мой лучший и самый верный агент, и поэтому на вас возложены обязанности величайшей важности для меня, — ответил Беккет на этот взгляд. — Виктория имеет огромное значение.

Мёрсер разочарованно зарычал.

— Когда я снова смогу быть полезным? — спросил он.

— Вы и так полезны, — сказал ему Беккет, — Были до тех пор, пока не позволили мисс Торн сбежать.

Холодность в его голосе заставила Викторию и Мёрсера отпрянуть от него. Клерк не оправдывался; в конце концов Тори почувствовала необходимость сделать это за него.

— Он думал, что я спала, — тихо сказала она.

— И он должен был быть в комнате, чтобы убедиться, что это действительно так, — категорично сказал Беккет. — Что мне делать с вами обоими? Оба мои фавориты, и оба подвели меня в один и тот же день.

Он обратил свой ледяной взгляд на Викторию.

— Поскольку Мёрсер явно некомпетентен, мне самому придётся следить за вами, — сказал он. — Даже когда вы спите, вам нужна охрана.

— Я не собираюсь спать с вами! — резко сказала Виктория.

Беккет невесело усмехнулся.

— К сожалению, не со мной, — согласился он, — Но в моей комнате. Приказ был дан сегодня утром, когда я услышал, что вы сбежали; вам будет предоставлена меньшая кровать в угол. И не думайте, что сможете проскользнуть мимо меня, Виктория, я очень чутко сплю. Он злобно посмотрел на Мёрсера. — Я еще не придумал для вас достаточного наказания, — сказал он, — Но не волнуйтесь, я что-нибудь придумаю.

Мёрсер, казалось, уменьшился вдвое.

— Я в этом не сомневаюсь, — пробормотал он.

К счастью, экипаж остановился именно в этот момент. Виктория молча поблагодарила Бога за это; в карете кто-нибудь мог легко оказаться мёртвым.

Торн попыталась выйти, но как только она открыла дверь, Мёрсер схватил её и затащил обратно.

— Куда-то собрались? — прошипел он.

— Мне ещё не разрешено выходить из экипажа? — сердито потребовала Виктория.

— Не с той стороны, — ответил Беккет, кивнув в сторону Мёрсера и схватил Викторию за руку. — Мой дом и солдаты, которые его охраняют — здесь.

Он открыл дверь и выскочил, протягивая руку, чтобы помочь Виктории спуститься. Она остановилась, и Мёрсер, стоявший позади неё, тут же подтолкнул её. Девушка упала на Беккета, едва поймав его за плечи, но он крепко держал её. Лорд опустил её на землю и цепко обнял за талию, не давая сбежать. Мёрсер спрыгнул позади Виктории и захлопнул дверцу кареты, а затем остановился, глядя на неё, скрестив руки на груди.

Очевидно удовлетворённый, Беккет развернулся, повернув Викторию за собой, и провёл её через ворота к одному из самых больших и красивых домов, которые она когда-либо видела.

Мисс Торн остановилась, изумлённо глядя на величие этого места.

— Вы здесь живёте? — ошеломлённо выдохнула она.

Беккет засмеялся.

— Вы теперь тоже, — мягко сказал он. — Впечатлены?

— Боже, да.

Она вертела головой из стороны в сторону, глядя вокруг широко раскрытыми глазами. Беккет с интересом заметил, что в них не было никакой жадности, а только удивление поразительной красоте этого места.

— Вы, должно быть, построили его сами.

— Я разработал его специально по своему вкусу, — сказал он ей. Катлер прижал её к себе ещё сильнее. — Сады — это тоже настоящее зрелище, если спросите меня.

— Я полагаю, их тоже вы спроектировали.

— Всё в моих домах я спроектировал либо лично, либо выборочно, — сказал Беккет. — Я не допущу, чтобы кто-то приложил руку к тому, что принадлежит мне.

— Домах? — повторила Виктория, всё ещё немного ошеломлённая. — У вас их больше одного?

— Четыре, считая этот, — небрежно сказал Беккет. — Если мне повезёт, я приобрету ещё несколько резиденций за границей. Как вы понимаете, это важно для бизнеса.

Виктория была слишком шокирована, чтобы даже кивнуть.

— Не думаю, что до этого момента я осознавала, как же вы чертовски богаты, — наконец сказала она.

Беккет запрокинул голову и блестяще рассмеялся.

— Теперь вас не так расстраивает наша женитьба? — спросил он.

— Нет, я всё ещё расстроена, — ответила она, — Но жизнь в такой роскоши облегчит боль, которую я испытываю.

— Думаю, я должен быть оскорблён, — мягко сказал Беккет, улыбаясь. — Проходите внутрь. Думаю, остальная часть дома вам тоже понравится.

***

Действительно, дом был вполне по вкусу Виктории. Всё в нем говорило о роскоши, величии и силе. О да, если и было что-то, что любил её будущий муж, так это сила. Он сам излучал власть, и его дом не отставал. Особняк сам за себя говорил, что здесь живет кто-то, контролирующий множество жизней. Она чувствовала себя маленькой и неполноценной в такой роскоши; фактически, Беккет был единственным, кто чувствовал себя в этом месте спокойно. Даже Мёрсер чувствовал себя неуютно, когда Беккет показывал ей каждую новую комнату. Клерк странно переминался с ноги на ногу и бесцельно оглядывал комнаты. Он был здесь не на своём месте — и она тоже.

Виктория тщетно искала меч, который потенциально мог быть Экскалибуром, но не ничего похожего в доме она не увидела. Конечно, напоказ было выставлено много оружия, но ничего такого, что выглядело бы достаточно древним, чтобы быть тем великим мечом, который описал Орсон. Кроме того, она сомневалась, что Беккет будет хранить такую ​​ценную вещь на открытом месте, без присмотра.

Девушка видела много мест, где мог бы храниться меч, но ей не дали возможности осмотреть их. Позже ей пришло в голову, что Беккет мог отнести его в один из других домов, и она почти отчаялась, что когда-нибудь найдёт артефакт.

На данный момент она смирилась с тем, что она сама должна пристально наблюдать за ним и надеяться на лучшее.

После того, как они полностью затерялись в доме Беккета, он повел её в свои личные покои. Мёрсер остановился за дверью, и лорд Беккет быстро закрыл за собой дверь. Тело Виктории ужасно напряглось, и она вышла из зоны досягаемости Катлера.

— В чём дело?

— Просто показываю вам комнаты, в которых вы будете жить, — легко сказал Беккет, подходя к ней и беря её за руку. — Здесь пять комнат; это небольшая гостиная, в которой я принимаю гостей. Он провёл её через другую дверь. — Это мой офис; он примыкает прямо к моей спальне. Ещё одна дверь. — Здесь я сплю, — сказал он с небольшой улыбкой, показывая на очень большую кровать с балдахином. — Пока мы говорим, слуги трудятся над твоей кроватью. Лорд указал на дверь в левой части комнаты. — В этой комнате есть ванна для купания, — сказал он. — Там нет окон и другой двери, но вы простите меня, если я оставлю дверь открытой, пока вы находитесь внутри. Я бы не хотел, чтобы вы создали какое-нибудь оружие чтобы убить меня или себя.

Виктории хотелось кричать от разочарования, но вместо этого она указала на дверь справа.

— А эта комната? — спросила она.

Беккет напрягся. — Мой личный кабинет, — строго сказал он, — В который вы никогда не войдёте.

Виктория приподняла бровь.

— Там вы храните тела своих врагов? — поддразнивающе спросила она.

— Что-то в этом роде, — без тени юмора сказал Беккет. Внезапно он отвернулся. —Пойдёмте, — резко сказал он. — В столовой нас будет ждать еда.

Виктория почувствовала такое облегчение, что проигнорировала странное поведение Беккета и пошла за ним, не учитывая потенциальную значимость кабинета. Пребывание наедине с Катлером Беккетом в комнате с кроватью, только недавно услышав, что он собирается делать с ней, когда она станет его женой — это не могло не пугать.

Беккет неожиданно остановился в дверном проёме между спальней и кабинетом, как будто что-то только что пришло ему в голову. — На самом деле… — сказал он, делая шаг назад в комнату и закрывая дверь. Виктория отступила на несколько шагов, и всё её тело ужасно напряглось, когда он повернулся к ней с злой ухмылкой.

— Что-то забыли? — спросила Виктория.

Беккет сделал ещё один шаг к ней. Она отступила на пять. Её очевидный страх, казалось, только развлекал его; он сделал ещё один шаг, и она снова отступила, только чтобы обнаружить то, что упирается в один из столбиков кровати. Виктория отшатнулась от него с широко раскрытыми глазами, глядя то на Беккета, то на постель.

Лорд Беккет ухмыльнулся. — Знаете, она не кусается, — сказал он, указывая на кровать, как будто приглашая Викторию сесть. Если это действительно было его намерением, то девушка довольно яростно отклонила это приглашение. Онабыстро пересекла комнату и отошла назад к двери.

— Почему-то я бы не удивилась, если бы кусалась, — сказала Торн, нервно закидывая золотой локон через плечо. — Вы упомянали еду.

— Вы голодны?

— Да, — солгала Виктория.

— Лгунья, — спокойно сказал Беккет. — Понятия не имею, почему вы лжёте о такой простой вещи. Вы знаете, мисс Торн, я думаю, что мы впервые за почти три недели остались одни.

Резкая смена темы сбила её с толку, но девушка осталась настороже.

— Насколько я помню, мне это никогда не нравилось, — ответила она. — Теперь мы можем идти?

—Конечно, мы ведь были в вашем доме прошлые разы, — продолжил Беккет, подходя к ней очень близко и задумчиво поднимая руку к её горлу. Его пальцы небрежно погладили её шею, остановившись на трепещущем пульсе, который быстро бился под его рукой. Он улыбнулся холодной, ужасной улыбкой, отметив её страх.

— Здесь всё немного по-другому, не так ли? — сказал он убийственно мягким голосом.

— Катлер… — умоляюще прошептала Виктория, — Не надо…

Он наклонился вперёд и легонько поцеловал её в щеку. — Не надо… что? — выдохнул он ей в ухо, обвив одной рукой её за талию и прижал к себе. — Не говори мне, что отважная Виктория боится…

Её сердце сильно билось о её грудную клетку. — Катлер, пожалуйста, — захныкала она.

Лорд приподнял её подбородок и поцеловал прямо в губы. Как только его губы встретились с её, она тихонько вскрикнула, но уже знала, что бороться бесполезно; в конце концов, они были в его доме, и никто не осмелится вмешаться в личные дела лорда Беккета — даже, кисло подумала она, если она позовёт на помощь. В любом случае, к тому моменту он уже крепко прижал её к стене; Виктория никак не могла ускользнуть от него. Тем не менее, как только он попытался раскрыть её губы, она резко вырвала голову из его хватки.

— Что, чёрт возьми, ты делаешь? — потребовала она ответа.

Беккет приподнял бровь. — Целую тебя, — сказал он, — Что, я думаю, совершенно очевидно.

— Ты не имеешь права, — зашипела Виктория.

Он использовал свою свободную руку, чтобы указать на себя. — Я твой муж, — сказал он раздражённо.

— Ещё нет, — возразила Виктория.

— Забавно, — заметил Беккет с довольно злобным взглядом. — Казалось, это не имеет значения, когда тебя целовал Орсон.

— Ты, — ледяным тоном сказала она, — Не Орсон.

— И слава Богу, — язвительно сказал Беккет. — Я не так глуп, как этот никчемный ублюдок.

Если бы Виктория не была так сильно зажата между Беккетом и стеной, она бы ударила его. — Не смей!

Виктория намеревалась защищать интеллект Орсона до конца, но Беккет не дал ей шанса. Он поймал её подбородок свободной рукой и крепко прижал к себе, снова впиваясь в её губы. Она злобно зарычала от вынужденного прикосновения и начала сопротивляться, но ей не пришлось долго бороться с ним — как раз в этот момент в комнату торопливо вбежала горничная.

— Лорд Бекк… ох… — сказала она, остановившись и покраснев, когда Беккет отшатнулся от Виктории.

Торн было жаль бедную горничную. Она никогда в своей жизни не видела, чтобы Беккет на кого-то так холодно смотрел.

Горничная сделала глубокий реверанс и отступила через дверь на безопасное расстояние.

— Мои извинения, сэр, — пробормотала она. — Я подумала, что вам следует знать, что ужин приготовлен и ждёт внизу.

Беккет ничего не ответил; его каменное молчание говорило само за себя. Служанка нервно сглотнула и пробормотала: — Мне правда жаль, я не… — она замолчала, повернулась и вылетела за дверь.

Лорд Беккет на мгновение посмотрел ей вслед, и этого более чем хватило Виктории для того, чтобы проскользнуть под его рукой и выбежать за дверь.

— Куда, чёрт возьми, ты собралась? — прорычал он, преследуя её с удивительной скоростью.

Виктория ускорила свой темп и практически пробежала через две комнаты, отделяющие её от свободы. Она с громким грохотом распахнула дверь в коридор за пределами комнат Беккета, и вбежала прямо в Мёрсера.

— Вы чертовски хорошая компаньонка! — в ярости сказала она, с удивительной силой ударив Мёрсера по руке. Торн ринулась мимо него вниз по лестнице, когда Беккет остановился в дверях своих покоев. Она скрылась из виду прежде, чем кто-либо из них успел что-то сказать.

— Спасибо, Мёрсер, за то, что в очередной раз не смог остановить бегство моей невесты, —саркастически сказал Беккет. — Я определённо ценю ваше отсутствие бдительности сегодня.

Мёрсер взглянул на свою руку. — Она ударила меня! — сказал он несколько озадаченно.

Беккет закатил глаза и зашагал вниз по лестнице мимо клерка, излучая ярость. Слуги буквально шарахались с его пути, когда он проходил мимо; они не хотели столкнуться с его гневом.

Мёрсер потёр больное место на руке, а затем бросился за разъярённой парой. — Я так понимаю, что всё пошло не так, как вы надеялись? — сказал он, когда догнал Беккета.

Катлер поморщился. — О, поверьте мне, Мёрсер, вы даже не представляете…

========== Вмешательство ==========

Эдмонд Торн любил свою сестру.

Впрочем, в этом не было ничего удивительного: они были почти ровесниками и в детстве много времени проводили вместе. И кроме того, он был братом. Большинство братьев обожают своих сестёр.

Эдмонд всегда быстрее замечал интерес других мужчин к Виктории, чем два его старших брата, которые относились к ней нежно, но в остальном мало обращали на неё внимания. На два года старше его, прекрасная Виктория начала привлекать внимание мужчин, когда он был ещё слишком молод, чтобы заслужить восхищение противоположного пола. Торн видел, как другие мужчины смотрят на неё, и чувствовал острую потребность защитить её от их голодных взглядов. До сих пор Виктория прекрасно справлялась со всеми ухажерами, от него же ничего не требовалось.

Теперь же это был Беккет.

С первого же визита Беккета, Эдмонд заглянул ему в глаза и увидел, что лорд полон решимости сломить его сестру. И ни за что на свете Эдмонд не допустит этого.

До этого дня Виктория всё ещё находилась в пределах досягаемости Эдмонда. Она жила дома, в действительности она была заперта там, но теперь Беккет украл её. Он увёз её и запер в своём доме и Эдмонд знал, что может случиться, если Виктории придётся слишком долго оставаться с Беккетом на едине.

И всё же Эдмонд был молод; он мало что мог сделать перед лицом такого могущественного человека. Он знал, что ему придется прибегнуть к помощи, если он хочет спасти свою сестру от гибели.

Вот почему он стоял на пороге особняка Веллингтонов, нервно ожидая, когда дворецкий откроет дверь. Если кто и мог удержать Беккета от слишком дружеских отношений с Викторией, так это Розмари.

Дверь дома Веллингтонов распахнулась, и его встретил высокий степенный мужчина в длинном белом парике.

— Я пришёл повидать мисс Веллингтон, — сказал Эдмонд, складывая руки за спиной.

Дворецкий приподнял бровь, оценивающе оглядывая Эдмонда. Торн вдруг понял, почему дворецкий так на него смотрит. — Это не… я здесь не для того, чтобы… повидать её, — пробормотал он, — Я просто хочу… мне нужно обсудить с ней один вопрос.

Дворецкий поднял сразу обе брови и отвернулся, явно не веря словам Эдмонда.

— Как мне вас представить, сэр?

— Эдмонд Торн, — быстро сказал Эдмонд.

Дворецкий удивлённо обернулся.

— А ваша сестра не будет немного недовольна вами обоими? — спросил он, но тут же вспомнил о приличие и смутился. — Простите, мистер Торн, я неуместно выразился, — сказал он извиняющимся тоном. — Пожалуйста, входите. Я сообщу мисс Веллингтон о вашем прибытии.

Эдмонд проследил, за тем как дворецкий покидает гостиную, бросая ему вслед злобные взгляды. Он был здесь не для того, чтобы испытывать щедрые сексуальные знаки внимания Розмари — какой бы популярной она ни была, и как бы он не возражал против этой мысли. Ему нужно было обсудить с ней важное дело.…

К счастью, Розмари не заставила его ждать.

— Эдди, дорогой, — сказала она с широкой улыбкой, входя в комнату. Он резко втянул в себя воздух. Розмари всегда поражала его своей красотой и грацией. Её тёмные волосы сегодня были распущены — очевидно, она не собиралась никуда идти и на ней было лиловое платье, которое, как обычно, было со скандально низким декольте. — Я всё гадала, когда же ты наконец решишь навестить меня.

— Мне очень жаль разочаровывать тебя, Роза, но это не тот визит, — весело сказал Эдмонд.

Розмари надула губы.

— Да ладно тебе, Эдди, ты уже достаточно взрослый, чтобы быть с женщиной, — сказала она. — И не лучше ли было бы иметь этот первый нежный опыт с кем-то, кого ты знаешь и кому доверяешь?

— Если моя сестра тебе доверяет, это ещё не значит, что я тебе доверяю, — ответил Эдди с кривой усмешкой. — В любом случае, Тори убьет нас, или, по крайней мере, тебя, если я когда-нибудь воспользуюсь таким щедрым предложением.

— Пф, — фыркнула Розмари, махнув рукой. — Тори предпочла бы, чтобы ты был со мной, чем с любой другой женщиной, кроме Кэт, конечно. Кстати, как поживает будущая миссис Беккет?

Эдмонд поморщился.

— Пожалуйста, не говори так, — попросил он. — Мне становится дурно когда я слышу, как мою сестру называют подобным образом. Они ведь ещё даже не помолвлены, ты же знаешь.

— С таким же успехом они могли бы быть уже помолвлены, — сказала Розмари, как само собой разумеющееся. — Не то чтобы он нравился мне больше, чем тебе, но я не могу не восхищаться его настойчивостью. Я не верю, что из ныне живущих, есть ещё один человек, способный укротить дикую душу Тори.

— Муж не должен её укрощать, — сердито сказал Эдмонд. — Он должен принять и полюбить её такой, какая она есть.

— Мне неприятно это говорить, Эдди, но дикая душа Тори — это именно то, что заставляет Беккета хотеть её, — сообщила ему Розмари. — Но перейдём к менее удручающим темам для разговора. Что привело тебя в мою скромную обитель?

Эдмонд посмотрел по сторонам и рассмеялся.

— Ты считаешь это место скромным? — сказал он, обратив внимание на роскошную мебель, дорогие ковры и великолепные картины на стенах. Отец Розмари был лордом, и они, несомненно, были богаче Торнов. При обычных обстоятельствах Эдмонда это нисколько не беспокоило, но всякий раз, когда он следовал за Викторией во время её визитов в Веллингтон-Мэнор, он испытывал сильнейшее потрясение.

— Скромный по сравнению с некоторыми… Беккетом, например, — ответила Розмари. — Ты не ответил на мой вопрос.

— Прийти повидаться с тобой это ещё не повод?

Розмари музыкально рассмеялась, откинув голову назад. Её обнажённое горло было открыто ему, длинные тёмные волосы потрясающей волной рассыпались по плечам. Эдмонд покраснел, почувствовав, как в нём нарастает жгучее желание.

Женщина перестала смеяться, её волосы упали на лицо шёлковым занавесом красного дерева, когда она посмотрела на него с улыбкой.

— Если бы ты действительно пришёл просто повидаться со мной, то наверняка принял бы моё предложение, как только я вошла в комнату, — сказала она, весело сверкая глазами. — Нет, правда, Эдди, чего ты хочешь? Твоя сестра послала тебя в качестве посланца?

Глаза Эдмонда потемнели.

— Я бы только хотел, чтобы она это сделала, — сказал он, — Но сегодня я её не видел. Сегодня утром она проскользнула мимо охраны Компании. Беккет был… недоволен.

Розмари вздрогнула.

— Могу себе представить, — вздохнула она. — Неужели они нашли её?

— Конечно, они это сделали. Клянусь, этот мистер Мёрсер смертельно опасен, — сказал Эдмонд, не в силах скрыть восхищения. — Он выследил её за нескольких часов.

Розмари сморщила нос.

— Ах да, — сказала она с отвращением, — Мистер Мёрсер. Мы с ним не очень-то ладим.

— Ну, это не имеет значения, — поспешно сказал Эдмонд. — Как только они нашли её, Беккет заехал к нам домой, чтобы поговорить с моим отцом, и теперь он держит её под домашним арестом.

— И что в этом особенного?

— …В его доме, а не в нашем, — закончил Эдмонд. — Она будет жить с ним, пока не уляжется вся эта история с пиратским похищением.

— Что? — от этой новости глаза Розмари опасно сверкнули. — Пожалуйста, скажи мне, что у неё есть сопровождение.

— Мистер Мёрсер.

— Он не сопровождение! — яростно воскликнула она. — Я не позволю Беккету уйти безнаказанным.

— Я так и знал, что ты это сделаешь! — торжествующе воскликнул Эдмон.

Розмари принялась расхаживать по комнате, медленно и тяжело.

— Эдди, — сказала она наконец, — Ты знаешь о доме моего отца в деревне?

— Да… — Эдмонд вопросительно посмотрел на неё, не понимая, почему её загородный дом может иметь какое-то значение.

— Я могу уговорить отца разрешить мне навестить его, если только за мной будет присматривать мужчина-компаньон, близкий друг семьи, — сказала она. — Как ты думаешь, твои родители позволят тебе сопровождать двух молодых леди?

Эдмонд выглядел смущённым.

— Я не уверен, — сказал он. — Не понимаю, как это поможет Виктории.

— Не понимаешь? — спросила Розмари, изогнув бровь. — Если мы с тобой и Кэт, конечно, — скажем нашим родителям, что уезжаем на месяц или около того, и если ты достаточно сносно подделаешь подпись своего отца, мы сможем убедить Беккета, что приехали присматривать за Викторией в качестве дополнительных компаньонок. Скажешь, что отец боится, что Виктория будет одинока без своих друзей или что-то в этом роде. Пока мы там, Беккет ничего не сможет сделать Виктории.

— Но у нас должна быть по крайней мере неделя, чтобы собрать вещи для поездки, — заметил Эдмонд, — И к тому времени, как пройдёт неделя или две… Беккет может сделать всё, что угодно.

— Ладно, хорошо, — фыркнула Розмари, всё ещё размышляя. — Я сама поеду, и немедленно. Я могу убедить отца позволить мне делать всё, что угодно. Если я просто посещу мой загородный дом, он не будет возражать, если я поеду одна. Просто подделай мне письмо с печатью твоего отца и принеси сегодня вечером. Я заставлю Беккета разрешить мне остаться с Викторией, и на этом всё закончится. — она решительно кивнула и продолжила: — И конечно, нам нужно, чтобы Кэт часто навещала нас.

— Нам нужно? — Спросил Эдмонд, ошеломлённый наглостью её плана.

— О да, — ответила Розмари с озорной улыбкой, — Чтобы отвлечь Мёрсера. Знаешь, он немного в неё влюблён.

— Я не думаю, что мистер Мёрсер может быть влюблён в кого-то, — недоверчиво сказал Эдмонд.

— Много ты знаешь, — ответила Розмари.

Эдмонд покачал головой.

— Роза, это не сработает, — уверенно сказал он. — Беккет не позволит тебе просто так войти в его дом и остаться там, не убедившись, что мой отец отдал такой приказ.

Роза театрально вздохнула и плюхнулась в кресло.

— Ну, должно же быть хоть что-то что мы можем сделать, — раздражённо сказала она. — Я не могу просто оставить её Беккету.

Эдмонд задумчиво пожал плечами.

— Я оставляю её на твоём попечении, — сказал он. — Ты лучше меня знаешь, что делать… но если я могу помочь вам хоть в чём-то, пожалуйста, дай мне знать.

— Я думаю, что это то, что я должна сделать сама, — вздохнула она, — Но всё равно спасибо, дорогой. — она заметила, что он озабоченно нахмурился. — О, не волнуйся, Эдди, я что-нибудь придумаю, — сказала она, вставая и целуя его в щеку. — Мы ещё вытащим Тори из этого. Вот увидишь.

Эдмонд улыбнулся, наслаждаясь близостью Розмари. Ему казалось, что он парит в воздухе, когда она подвела его к двери и вывела на подъездную дорожку. Он оставался в оцепенении, до тех пор, пока наконец не вернулся домой.

***

Обед был чрезвычайно неловким событием, как для слуг, так и для хозяина и будущей хозяйки дома. Беккет постоянно бросал колючие взгляды через стол на Викторию, и она отвечала ему почти так же ядовито. Кроме того, девушка отказывалась сказать кому-либо хоть слово. Её упрямство ещё больше испортило настроение Беккета, и к тому времени, когда посуда была убрана, он был готов придушить свою избранницу.

Как только слуги ушли, она вскочила на ноги и направилась к двери, стараясь не оставаться наедине с Беккетом даже на самое малое время. К несчастью для неё, Мёрсер стоял на страже у двери, и быстро встал перед ней, чтобы помешать ей пройти.

— Куда-то собрались, мисс Торн? — любезно осведомился Беккет.

— В сады, — сказала она с наигранным спокойствием, не сводя с Мёрсера горящих глаз. Её решительный взгляд не обеспокоил клерка ни в малейшей степени. — Вы упомянули ранее, что они представляют собой великолепное зрелище.

— Скоро стемнеет, — сказал Беккет, вставая и поправляя сюртук. — И конечно, вы же не собираетесь бродить без сопровождения?

— Именно это, по сути, я и собираюсь сделать, — заявила она.

— Боюсь, я не могу этого допустить, — сообщил Беккет, подходя к ней вплотную. — Вы можете пострадать, и пройдёт много времени, прежде чем кто-нибудь заметит.

— О, я уверена, что вы быстро это заметите, — сардонически заметила Виктория.

— Возможно, это вас удивит, мисс Торн, но у меня на уме есть и другие вещи, помимо вас. — он предложил ей руку, образец очаровательного джентльмена. — Пожалуйста, побалуйте меня, — сказал он.

Чёрт бы его побрал! Если бы она не знала, каким хладнокровным ублюдком он был, почти умоляющий взгляд, который он бросил на неё, возможно, заставил бы её сердце растаять.

Виктория взяла его под руку, её глаза были холодными.

— Как вам будет угодно, мой лорд, — едко сказала она.

Он ухмыльнулся, и снова он победил.

— Мистер Мёрсер, не могли бы вы? — спросил Беккет, приподняв бровь.

Мёрсер слегка поклонился и последовал за ними, когда они вышли из комнаты, он был компаньонкой на их прогулке. Среди слуг, по крайней мере, должно было быть хоть какое-то чувство приличия — иначе нелепость ситуации вышла бы из-под контроля даже Беккета.

Лорд Беккет вывел Викторию через заднюю дверь на невероятно роскошную террасу — достаточно большую, чтобы быть бальным залом на открытом воздухе. Она была украшена всевозможными красивыми цветами в прекрасных вазонах. По краям террасы были аккуратно расставлены каменные скамьи, чтобы любой желающий мог сесть. Веранда выходила в один из самых больших и роскошных садов, которых Виктория когда-либо видела. У неё перехватило дыхание, когда Беккет повёл её через лужайку к выходу.

— Я сам выбирал растения и их места в саду, — похвастался он ей, когда она огляделась.

— Я и понятия не имела, что вы хотите быть простым садовником, — рассеянно сказала она.

Он усмехнулся.

— Не совсем, моя дорогая, — ответил он, — Я просто люблю контролировать всё, что у меня есть.

Это вернуло Викторию на землю.

— Тогда, я полагаю, вы захотите контролировать и меня? — с жаром сказала она.

— Естественно.

Её глаза сузились.

— Ты не можешь управлять мной, Катлер, — сказала она ему.

— Ты ведь так не думаешь, правда? — спросил он. — Я подчинил тебя своей воле больше, чем любой другой аристократ. Лорд Уэбб, например, никогда бы не пережил двух месяцев ухаживаний за тобой. Но видишь ли, Виктория, я тебя понимаю — потому что мы похожи, мы пара.

— Я ни на секунду в это не поверю, — пылко возразила она.

— Я прекрасно это осознаю, — сказал он с сожалением. — Как бы тебе ни хотелось это отрицать, мы похожи.

— Просветите меня, милорд, — сказала она презрительно.

— Ты чертовски упряма, как и я, — заметил он. — Ты плохо слушаешься других, но вместо этого распоряжаетесь своей собственной властью. У тебя есть голова на плечах, как и у меня. Ты абсолютно неумолима в своих суждениях о других. Ты одержима пиратами.

— Ты не одержим пиратами, — отрезала Виктория.

— Нет, это не так — раздражённо ответил Беккет. — Ты одержима идеей жить с ними, а я одержим идеей убивать их.

— И ты называешь это сходством? — воскликнула она.

— Это одержимость, не так ли?

— И вы, мой лорд, одержимы мной, — сказала она, — Тогда как я едва ли могу быть одержима вами.

— Ты одержима идеей избегать меня, — заметил Беккет. — Вряд ли это имеет значение. Мы совершенно одинаковые, ты и я. И судя по тому, как мы ссоримся, мы вполне могли бы быть женаты.

Виктория резко выдернула руку из руки Беккета. — Я иду в дом, — холодно сказала она, повернулась и побежала в противоположном направлении. Мёрсер взглянул на Беккета, пытаясь понять, следует ли ему остановить её, но тот лишь покачал головой.

— Пусть идёт, — вздохнул он. — На сегодня с неё хватит, и, честно говоря, с меня тоже.

— Вам всё равно придётся уложить её в постель, — заметил Мёрсер, приподняв бровь.

Беккет поморщился.

— Пожалуйста, не напоминайте мне, — сказал он натянуто.

— Вы всегда можете позволить ей спать в одной из гостевых комнат.

— И позволить ей снова сбежать? Думаю, нет. — Беккет решительно зашагал через лужайку к дому, Мёрсер вприпрыжку последовал за ним. — У меня много работы, которую нужно сделать сегодня вечером, — сказал он. — Проследите, чтобы Виктория легла спать в положенное время, и позаботьтесь, чтобы кто-нибудь присмотрел за ней, пока я не вернусь. Лучше сделайте это сами, но если вам непременно нужно поспать, пошлите за одним из моих солдат. Старайтесь избегать служанок; они сочувствуют ей и с большей вероятностью выпустят её.

— Могу я предположить, что вы будете в своем кабинете, сэр?

— Можете. — Беккет прошёл через двери террасы, которые Виктория оставила широко распахнутыми, когда вбежала. Лорд плотно закрыл их и запер после того, как Мёрсер прошёл через них. — Будем надеяться, что хороший отдых хотя бы немного излечит её от неприятного темперамента, — сказал он сердито.

Мёрсер усмехнулся.

— Сомневаюсь, сэр, — сказал он. — В этом я сильно сомневаюсь.

***

Мёрсер оказался прав. Неважно, на сколько хорошо отдохнула Виктория, она была всё так же неприветлива и бесконечно трудна в управлении. Когда Беккет работал в своём кабинете, она забаррикадировалась в его спальне, заперев дверь, на случай если он решит войти. К несчастью, Мёрсер был её постоянной тенью, и куда бы она ни пряталась, он следовал за ней.

Прошло две недели без каких-либо признаков спасения от внешнего мира. И Виктория постепенно начала привыкать к определённой рутине: каждое утро она медленно и лениво просыпалась, намного позже того, как Беккет уходил из комнаты, чтобы поработать в своём кабинете. Она принимала ванну и одевалась (Мёрсер всегда неловко стоял рядом); завтракала, гуляла с Беккетом по его раскинувшимся садам, устраивала до смешного громкую ссору, которая неизбежно заканчивалась тем, что Виктория неслась в библиотеку и пряталась там до конца дня. Когда оба немного остывали, они ужинали в несколько холодном молчании, а затем отправлялись на вторую прогулку, которая снова заканчивалась ссорой. Виктория бросалась в постель и засыпала, проплакав почти полчаса; Беккет мрачно сидел в своём кабинете и яростно копался в различных документах, важных для Компании. Когда он слишком уставал, чтобы продолжать, то шёл в свою комнату и, убедившись, что Виктория спит, раздевался и ложился в постель.

А затем процесс повторялся снова на следующий день.

Это было бы скучно, если бы не постоянные вспышки их гнева. Слуги стояли в стороне, с ликованием слушая, как Виктория и Беккет кричат друг на друга о том или ином, а затем спокойно продолжали заниматься своими делами, когда ссора заканчивалась. В душе они, конечно, смеялись над досадой Беккета и желчью Виктории. Она была молода, так молода, и всё же, если бы она боялась Беккета, то никогда бы не использовала свой острый язычок в его присутствии.

За три недели, крики начали утомлять и Беккета, и Викторию. Прошло четыре недели, и Виктория погрузилась в угрюмое молчание, её глаза были опущены всё время. На пятой неделе, когда Беккет сделал какое-то маленькое, слегка юмористическое замечание, она подавила слабую улыбку.

Все в доме знали: она наконец-то начала сдаваться.

Триумф Беккета был заметен тем, что он не сделал ничего, чтобы отпраздновать его. Это было удивительно, учитывая его темперамент, но это была тонкая и тихая победа, возможно, потому, что он, как никто другой, знал, как легко его контроль над Викторией может быть разрушен.

И это разрушение началось на пятой неделе, как раз когда казалось, что он наконец-то объявит Викторию своей и, в типичной манере и как было обещано, это была Розмари, которая вызвала это.

***

Когда Розмари приехала, бушевала гроза — самый сильный ливень в этом году. Когда дворецкий, эксентричный маленький человечек по имени Оскар Бодди, открыл дверь, он увидел Розмари, стоящую на ступеньках, промокшую до нитки, в тёмно-фиолетовом платье, тяжёлом от воды. Когда она вошла в гостиную, крепко обхватив себя руками, то принесла с собой много этой воды, капающей на ковёр. — Извините, — немного неискренне сказала она дворецкому. — Если бы это был не ковёр Беккета, а чей-нибудь другой, я бы сожалела. Но он высохнет; а я, в таком случае, наверное, буду мокнуть вечно.

Оскар настороженно посмотрел на неё, снял с её плеч промокшую накидку и выжал её за дверью.

— Встреча с Беккетом, хммм? — спросил он, шаркая вокруг неё, чтобы передать мокрую накидку служанке.

— Нет, я здесь из-за Виктории, — ответила Розмари, вся дрожа. — Моя карета сломала два колеса на дороге, и я целую вечность шла, пытаясь найти дом Бекк…

— Роза!

Виктория влетела в гостиную и обняла подругу, несмотря на промокшую одежду.

— Сумасшедшая! — воскликнула она, прижав её к себе. — Ты что, всю дорогу от дома шла сюда пешком?

— Такое чувство, что да, — фыркнула Роза, убирая с лица пряди тёмных волос. — Я жила в нашем загородном доме целый месяц. Конечно, мы пытались вернуться сегодня, в самую плохую погоду, и карета сломала два колеса. Я чертовски замерзла!

— Сюда, — сказала Виктория, ведя подругу вверх по лестнице. — Мы отведём тебя в одну из гостевых комнат и приготовим горячую ванну. Я уверена, что мы найдём тебе сухую одежду. Я так же прикажу служанкам развести огонь для тебя; будет ужасно, если ты простудишься.

— Пожалуй, уже поздновато, — ворчливо сказала Роза, но всё же последовала за Викторией вверх по лестнице.

Когда они проходили мимо покоев Беккета, дверь открылась, и оттуда вышел сам Беккет.

— Мисс Веллингтон? — удивлённо сказал он.

— У неё сломался экипаж, — объяснила Виктория. — Она замёрзла; я прикажу горничным приготовить для неё комнату.

— А я, — сказал он с явной неприязнью, — Пошлю записку её отцу, чтобы сообщить ему о её присутствии здесь, чтобы он мог забрать её при первой же возможности.

— А если она заболеет? — воскликнула Виктория. — Мы должны, по крайней мере, убедиться, что она не больна, прежде чем отправить её обратно!

— Её дом недалеко отсюда, — уверенно сказал Бекетт. — Она выживет.

— Катлер, — резко сказала Виктория.

— Тори, — парировал он.

Она отпустила руку Розмари и подошла к нему, остановившись в пугающей близости. — Катлер, пожалуйста, — взмолилась она, её глаза были большими и невинными. — Она моя подруга, и было бы ужасно, если она смертельно заболеет из-за нас.

Беккет сердито зарычал, но сказал: — Как вам будет угодно, моя леди.

Она широко улыбнулась и поцеловала его, удивив и его, и Розмари. А затем бросилась прочь, ведя ошеломлённую Розмари в комнату для гостей.

— Что, чёрт возьми, это было? — прошипела Розмари, как только они оказались вне пределов слышимости Беккета. — Я пришла ни минутой раньше!

Виктория удивлённо посмотрела на неё. — Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Я здесь, — сказала Розмари, — Чтобы спасти тебя от влияния этого ублюдка, и ты должна благодарить Бога за это. Он уже начал прижимать тебя к ногтю, если это маленькое преставление о чём-нибудь говорит.

Взгляд Виктории стал жёстким.

— Возможно, если бы ты не ждала больше месяца, чтобы организовать моё спасение, он бы не преуспел, — сказала она, рывком открывая дверь в одну из многочисленных гостевых комнат в доме. — Ты останешься здесь, — официально сказала она. — Я пошлю за горничной, чтобы она позаботилась о тебе.

— Тори, подожди! — воскликнула удивлённая Розмари, но Виктория уже ушла. Роза стояла посреди комнаты, дрожащая и совершенно потрясённая. Она, конечно, ожидала, что Виктория сломается, но не представляла, насколько основательно Беккет сможет сокрушить её мятежный дух в течение пяти недель. «Слишком долго», — подумала она, злясь на себя. «Мне следовало прийти раньше».

Конечно, не было такого шторма, как этот, чтобы инсценировать её прибытие. Ей нужна была буря, если она собиралась притвориться больной, а болезнь вынудила бы её остаться здесь, где она сможет вырвать Викторию из-под влияния Беккета.

Это потребует гораздо больше работы, чем она ожидала, это было ясно. Но она была готова пойти на такой риск. Что бы она ни обещала Мёрсеру, попытки Беккета завоевать Викторию уже давно перешли грань абсурда, и она собиралась покончить с этим прежде, чем её лучшая подруга станет женой главы Ост-Индской торговой компании.

Её размышления были прерваны, когда в комнату вошла горничная с низко опущенной головой.

— Мэм, — пробормотала она, делая вежливый реверанс.

Она помогла Розмари снять мокрую одежду, пока другая служанка готовила ей горячую ванну. Едва освободившись от мокрой одежды, Роза бросилась к ванне и прыгнула в неё, с облегчением погрузившись в тёплую воду. Она окутал её уютно, как тёплое одеяло, и Роза наслаждалась этим ощущением. Женщина легко забыла о многочисленных трудностях своей задачи, по крайней мере, ненадолго, и, когда она наконец выскользнула из ванны, то была полна нового оптимизма по поводу освобождения Виктории от Беккета.

В спальне, где теперь ярко горел камин, для неё была разложена тёплая и сухая одежда. Одна из служанок помогла ей одеться, а затем, в полном молчании, удалилась. Чувствуя себя значительно лучше теперь, когда она была сухой и одетой, Розмари отправилась на поиски Виктории, надеясь исправить плохое настроение подруги.

Она едва не заблудилась в лабиринте комнат огромного особняка Беккета. Женщина могла бы бесцельно бродить так весь остаток вечера, если бы не услышала смех Виктории, эхом отдававшийся из одной из комнат в коридоре, мимо которого она проходила. Она шла на звук голоса Виктории, пока не подошла к двери, за которой, казалось, стояла её подруга.

-…И что именно ты ей сказал? — спросила Виктория. — Ты бы лучше поосторожнее с ней разговаривал, ты же знаешь, какая она страшная сплетница.

— Да, безусловно, — согласился Беккет. При звуке его аристократического голоса Розмари нахмурилась: Господи, как же она ненавидела этого человека!

— Но, признаюсь, я, скорее всего, не следил за своим языком, как следовало бы.

— Чёрт возьми, — простонала Виктория. — И что же она сказала?

— Ну, она хотела знать, правда ли, что ты находишься в моём распоряжении, — весело сказал Беккет.

— Она так и сказала?

— Да, именно так.

— О боже, — вздохнула Виктория. — И что же ты ответил?

— Разумеется правду.

— Это не утешает, Катлер.

Он рассмеялся.

— Я просто сказал ей, что в настоящее время ты живёшь в моём доме, — сказал он.

— А завтра до тебя дойдут слухи, что каждую ночь ты приковываешь меня к своей постели и совершаешь надо мной всевозможные извращения.

— Не тут-то было, мисс Торн, — усмехнулся он. — Мёрсер добавил, что это было сделано для твоей защиты и что тебя держат в отдельном крыле дома.

— Ты сказал мне, что ответил абсолютно правдиво, — обвиняюще произнесла Виктория. — А это, безусловно, была ложь.

— Это не я сказал, а Мёрсер, — возразил Беккет. — Как бы то ни было, она спросила, собираюсь ли я на тебе жениться, и я ответил, что, по-моему, к этому моменту мои намерения уже должны быть совершенно ясны.

— Значит, она знает, что ты собираешься жениться на мне.

— Она знает, что я женюсь на тебе, — поправил Беккет.

— Так ты планируешь, — мягко сказала Виктория. — Я думаю, что она вся изнемогла от волнения, чтобы получить этот маленький кусочек информации.

— Да, — согласился он. — Её подруга не выглядела такой взволнованной.

— Подруга?

— Эта маленькая темноволосая ведьма… как её зовут? — Нет, не помню. Девчонка Харрис, — сказал он пренебрежительно.

— Шарлотта? — воскликнула Виктория. — Шарлотта Харрис?

— Что это за имя такое — Шарлотта? — Беккет фыркнул в ответ. — Да, я предполагаю, что это была она.

— Ты же знаешь, что она уже несколько месяцев строит на тебя планы? — сказала Виктория.

Розмари больше не могла сдерживать себя; она медленно и тихо приоткрыла дверь в комнату. Это была маленькая уютная комнатка с диваном и несколькими стульями, камином с гудщим огнём и книжными полками вдоль стен — уменьшенная копия библиотеки, возможно, наиболее личная коллекция произведений, что была у лорда Беккета. Или, может быть, Виктории, теперь, когда она так уютно устроилась с хозяином дома?

— О, в самом деле, — отвечал Беккет, сидя в удобном кресле, потягивая бренди и выглядя совершенно скучающе. — Жаль её. Она меня не интересует.

— Да, но она отказывается в это верить, — сказала Виктория, качая своей золотистой головой. Девушка стояла посреди комнаты, и свет камина отражался от её волос. — Она практически спланировала всю вашу помолвку, а также свадьбу.

— Ей придётся использовать эти планы для кого-то другого, — сказал Беккет, ставя бокал с бренди и поднимаясь со стула, — Потому что мои планы по-прежнему сосредоточены исключительно на тебе.

Он неловко приблизился к Виктории и, взяв её за подбородок, приподнял её лицо. «Он собирается её поцеловать», — с негодованием подумала Розмари. «И она просто стоит там и позволяет ему!»

Лорд был всего в нескольких шагах от того, чтобы прикоснуться своими губами к губам Виктории, когда Розмари громко и неделикатно хмыкнула. Они оба отпрянули друг от друга, Беккет со злобным взглядом, а Виктория с пылающими щеками. — Роза, — сказала она, вспыхнув очень ярким розовым цветом. — Я думала, ты спишь.

Роза подняла бровь, глядя на подругу. — Ты не имеешь права находиться здесь без компаньонки, — сказала она скорее Беккету, чем Виктории.

— Забавно слышать это от вас, — горячо возразил Беккет, — Учитывая, как часто джентльмены оказываются без компаньонки в вашем присутствии.

— Мой выбор не имеет ничего общего с тем, что лучше для моих друзей, — спокойно ответила Розмари. — Я надеялась провести немного времени с Тори, я не видела её почти месяц, в конце концов. Вы слишком долго держали её взаперти в этой смехотворно огромной крепости, и я думаю, что ей нужна женская компания. Могу я украсть её у вас?

— Нет! — яростно воскликнул Беккет.

— Спасибо, — сказала Роза с сияющей улыбкой, вошла в комнату, крепко взяла Викторию за руку и повела её к выходу.

Как только они отошли достаточно далеко от комнаты, Виктория и Роза расхохотались.

— Ты видела его лицо? — выдохнула Виктория.

— Нет, но я бы хотела, — засмеялась Роза. — Ну же, давай вернёмся в мою комнату; я столько всего должна тебе рассказать! Ты многое пропустила с тех пор, как уехала…

***

Беккету никогда не нравилась Розмари Веллингтон.

Конечно, существовало бесконечное множество джентльменов, которые не любили её, но это было потому, что все они были брошенными любовниками, к которым она питала притворный интерес, а затем быстро бросала после того, как её собственные дикие желания были удовлетворены. Беккет никогда не был несчастной жертвой её ухаживаний и никогда не будет; они оба одинаково презирали друг друга. И оба были сильными, волевыми и упрямыми, но там, где Беккет был жёстким и дисциплинированным, Розмари была свободной и дикой.

Именно это отсутствие дисциплины заставляло его чувствовать отвращение каждый раз, когда он видел её. Полная разнузданность, в которой она жила, её постоянный флирт и неприятие всего, что предписывало ей общество, — это было уже слишком. Беккет научился незаметно добиваться желаемого с помощью уловок и манипуляций. Он действовал так, как будто был связан обществом, жил по его приказам, но втайне нарушал правила морали. Розмари не обладала такой утончённостью, и это его раздражало.

То, что они с Викторией были подругами, было очень печально. Беккет надеялся разорвать узы этой дружбы, но, как заметил Мёрсер с самого начала, они были почти неразлучны. Он никак не мог разделить их на части; они всегда были притянуты друг к другу, как магниты.

Беккет был бы в состоянии принять это, если бы Розмари вообще избегала вмешиваться в его ухаживания за Викторией (если ухаживание было даже правильным словом; «доминирование», возможно, подошло бы лучше). Но не в характере Розмари было избегать ситуаций, которые могли привести к неприятностям, и она при любой возможности вмешивалась в самую важную из операций Беккета.

Её вмешательство окончательно разрушило хрупкую связь, которую он начал создавать с Викторией за те пять недель, что она провела в его доме. Розмари, как выяснилось, сильно заболела после своей маленькой выходке под дождём, и Виктория настояла, на продолжении её визита в особняке Беккета, чтобы о ней позаботились. Они спорили об этом часами, и крики, прекратившиеся за три недели, вернулись с отвратительной свирепостью. В конце концов Виктория победила — Беккет не мог позволить себе выглядеть менее приличным, чем он уже был поскольку серьёзно расширял границы приемлемости общества, живя с Викторией до женитьбы. Единственная причина, по которой это было приемлемо, состояла в том, что, по-видимому, существовала настоятельная необходимость забрать её из дома для её же собственной безопасности. Если бы не нападение Орсона и последующее бегство Виктории, у него никогда не было бы такой возможности.

И ему было невыносимо больно смотреть, как вся его тщательная работа была полностью подавлена восстанием Розмари.

Сначала она сманипулировала им, чтобы он предоставил Виктории её собственную комнату. Возможно, она сделала это ненамеренно; женщина невинно поинтересовалась, где спит Виктория, чтобы, если ей что-то понадобится, она могла побеспокоить подругу, вместо того чтобы искать прислугу или, что ещё хуже, самого Беккета. Виктория была готова сказать Розмари, что она остановилась в комнате лорда Беккета, но Катлер не мог допустить, чтобы об этом узнали в высших кругах общества. Он быстро прервал её и показал Розмари чисто убранные комнаты для гостей, а затем быстро перенёс туда Викторию, когда Розмари вернулась в свою комнату, чтобы вздремнуть. — Это только временно, — предупредил он Викторию, когда платья, которые он заказал для неё, были размещены в гардеробе комнаты. — Как только эта шлюха уйдёт, ты снова будешь находиться под моей личной защитой каждую ночь.

Чтобы компенсировать это, Мёрсер каждую ночь стоял на страже в её комнате. Утром он спал несколько драгоценных часов, пока Беккет развлекал Викторию, а затем, слегка освежившись, снова приступал к своим обязанностям охранника. Мёрсер обнаружил, что умение работать с малым количеством сна бесценно в его работе, и он был не менее бдителен из-за недостатка отдыха.

Розмари находила всевозможные тонкие способы оскорбить Беккета, маленькие насмешки, которые заставляли его хотеть избить её до полусмерти или, по крайней мере, смотреть, как Мёрсер делает это за него. Её ехидная смелость, если это можно было так назвать, поддерживала прежнюю отчуждённость Виктории, и она больше не наклоняла голову, чтобы улыбнуться, когда видела его, и не останавливалась, чтобы заговорить с ним. Она регулярно прерывала их прогулки под тем предлогом, что ей нужно ухаживать за гостьей, и иногда пропускала их все, чтобы провести время с Розой. Вскоре Торн превратилась в призрака, порхающего по дому, видимого только мельком и никогда полностью во плоти.

Это должно было прекратиться. И Беккет знал того, кто ему поможет.…

========== Подарок и легенда ==========

Лорд Уильям Пресбери был в долгу перед лордом Катлером Беккетом.

Он хотел забыть об этом факте на некоторое время, поскольку ситуация, в которой ему оказали расположение, была не очень приятна для его памяти. Кроме того, это оставило его в долгу перед Беккетом — и никто, кто знал Катлера Беккета, этого не хотел.

Излишне говорить, что он был недоволен,когда роскошный экипаж Беккета появился перед его домом. Он скорее надеялся как можно дольше избегать ужасных услуг — если Беккету что-то нужно от него, это обязательно будет неприятно. Однако он, тем не менее, выглядел как любезный хозяин. Пресбери, воспитанный аристократ, никогда не был невежливым и никогда никому не раскрывал свои истинные чувства, если это не было необходимо.

Поэтому он встретил Беккета в гостиной с величайшей вежливостью — мудрый выбор, потому что, если бы Беккет почувствовал себя оскорблённым, он был уверен наверняка, что медленно и мучительно подорвал бы положение Пресбери в обществе. Пресбери видел это раньше; он не хотел быть жертвой такой жестокости.

— Лорд Беккет, — сказал он с улыбкой, входя в гостиную и протягивая руку миниатюрному лорду. — Как поживаете?

— Не очень хорошо, Пресбери, — сказал Беккет на удивление резко. — Совсем нехорошо.

— Мне… жаль это слышать, — сказал Пресбери, немного опешивший.

— Не вижу необходимости в том, чтобы вы падали на землю целовали мои сапоги, — сказал Беккет с лёгким весельем. — Вряд ли вы поступили бы так, будь я кем-то другим.

Пресбери должен был согласиться с этим. — Что вы хотите от меня, Беккет? — спросил он, по-прежнему дружелюбно улыбаясь.

— Вы, мой друг, должны мне.

— Так и есть, — вздохнул Пресбери. — Я почти надеялся, что вы забыли. Хорошо, Беккет, какую ужасную работу вы запланировали для меня?

Беккет усмехнулся. — Если бы вы только знали, — сказал он. — Мне отчаянно нужна помощь в деле, в котором, боюсь, вы осведомлены больше, чем я.

Пресбери приподнял бровь. — Вот это сюрприз, — сказал он. — Я не ожидал, что вы согласитесь, будто я знаю больше, чем вы, в любой предметной области.

Беккет мрачно улыбнулся. — Невозможно быть идеальным, хоть и можно подойти пугающе близко к идеалу, — сказал он.

Пресбери не высказал своих мыслей по поводу этого конкретного комментария. — В чём именно вам нужна моя помощь, милорд? — спросил он.

— Женщина, — сказал Беккет.

На этот раз Пресбери поднял обе брови. — Женщина? — повторил он.

— Её зовут Розмари Веллингтон, — сказал Беккет, его тон явно показал его неприязнь к этой женщине. — Возможно, вы слышали о ней.

— Леди-Шлюха? — спросил Пресбери. — Тигрица, которая вырывает сердца мужчин и ест их на завтрак?

— Да, она, — сказал Беккет, слишком раздражённый самой женщиной, чтобы заметить юмор в описании лорда Пресбери — Эта проклятая девка слишком много раз мешала мне. Она поселилась в моём доме, в моём доме, Пресбери, и стала между мной и моей невестой.

— Ах, так вы обручились с Викторией Торн! — воскликнул Пресбери.

— Обручусь, — спокойно сказал Беккет, — Как только Розмари уберётся к чёрту из моего дома.

Пресбери выглядел слегка сбитым с толку, но решил поступить самым мудрым образом — не задавать дополнительных вопросов. — Итак, что именно вы хотите, чтобы я сделал? — спросил он.

— Я хочу, чтобы вы соблазнили её, — сухо сказал Беккет. — Я хочу, чтобы вы ухаживали за ней, вытаскивали её из моего дома, не пускали её в мой дом по крайней мере три месяца — и как только это будет сделано, делайте с ней всё, что захотите.

— Вы хотите, чтобы я попытался соблазнить саму Королеву Соблазнения? — недоверчиво повторил Пресбери. — Вы не можете быть серьёзным.

— Я считаю, что вы единственный человек, способный на это.

— Я также могу быть единственным мужчиной, который должен вам.

— Вы же знаете, что это неправда, — презрительно сказал Беккет.

Пресбери закатил глаза. — Очень хорошо, — сказал он. — Я, наверное, единственный красивый мужчина, который должен вам.

Беккет криво усмехнулся. — Теперь это может быть правдой, — признал он. — Я думал попросить Лоулесса держать её подальше от меня и моего дома, но…

Глаза Пресбери сузились. — Нет ни одной женщины, которая хотела бы этого мужчину, — резко сказал он.

— Неужели? — сказал Беккет со снисходительным (и ложным) удивлением. — Потому что у него и Розмари были отношения в прошлом, на самом деле несколько раз. Его очевидная стойкость — одна из причин, почему я решил выбрать его вместо вас.

— Даже вы не можете быть настолько жестоким, чтобы навлечь такую ​​судьбу на женщину, — сказал Пресбери.

— Я определённо могу им стать, — ответил Беккет, — Особенно если женщина — жалкая грязная бродяжка.

— Вы действительно ненавидите её, не так ли? — удивился Пресбери.

— С такой свирепостью, которую вы даже представить себе не можете. Вы принимаете предложение?

— Есть ли у меня выбор? Я в долгу перед вами, в конце концов.

— Я могу приберечь его для другого случая и использовать вместо вас Лоулесса. Мои источники говорят мне, что он был бы более, чем не против.

Пресбери вздрогнул.

— Я не могу приговорить ни одну женщину к трём месяцам с этим похотливым ублюдком, — сказал он, — Даже Леди-Шлюху. Я сделаю всё, что в моих силах.

— Тем лучше для вас, — сказал Беккет и мрачно добавил: — Или будут последствия.

Пресбери вздрогнул.

— Да, мой лорд, — пробормотал он. Он даже представить себе не мог, какие могут быть последствия, если он потерпит неудачу…

***

Когда Беккет вернулся от Пресбери, он был в ужасном настроении. Вторжение Розмари в его жизнь и ослабление его контроля над Викторией было для него большим разочарованием, но он нашел способ вернуть то, что он потерял, причём чертовски быстро. И лорд считал, что заслуживает немного отпраздновать это удачное событие.

Вернувшись домой, он отправился на поиски Виктории и Розмари — они, несомненно, были вместе.

Он оставил их одних, по крайней мере, чтобы придать вид вежливости, но прошло уже несколько недель с тех пор, как он начал ухаживать за Викторией. Он имел полное право попросить побыть с ней наедине. Ну, наедине с ней и Мёрсером, — он поправил себя мысленно, — Мёрсер должен быть поблизости; в противном случае Розмари наверняка использует это как предлог, чтобы снова оторвать от него Викторию.

Наконец он нашёл их в маленькой библиотеке. В камине горел огонь, так как на улице снова шёл проливной дождь, и было немного прохладно. Обе женщины сидели у огня, пили чай и радостно болтали об одном из многих завоеваний Розмари. Мёрсер был единственным человеком в комнате, который заметил вошедшего Беккета. Он вежливо кивнул своему хозяину и приподнял бровь, словно спрашивая, как прошла встреча Беккета. Беккет в ответ безмятежно улыбнулся, затем объявил о себе, подойдя к Виктории и положив руки ей на плечи.

Виктория напряглась и резко повернулась к нему лицом. — Мой лорд, — холодно сказала она, сузив глаза.

Он ухмыльнулся. — Моя леди, — ответил он; акцент на моя не был не замечен его будущей женой. — Как бы мне ни хотелось прерывать такое оживлённое обсуждение, но, боюсь, я бы хотел одолжить вас на день.

— Неужели вы украдёте мою смотрительницу на весь день? — невинно спросила Розмари, широко раскрыв глаза. — Я всё ещё очень больна, понимаете…

— О, очевидно, — насмешливо сказал Беккет. — Но в доме есть несколько хорошо обученных горничных, которые знают искусство исцеления намного лучше, чем мисс Торн. Но она действительно составляет самую очаровательную компанию, не так ли? — его рука не слишком невинно скользнула по её шее, лаская горло и касаясь щеки. — Именно по этой причине я хотел бы одолжить её, — продолжил он, сжимая вторую руку, как тиски, на плече Виктории. — Вы очень эгоистичны, мисс Веллингтон, удерживая её от мужчины, ухаживающего за ней так долго. Разве вы не научились делиться?

— Только не с жестокими, хладнокровными ублюдками, такими как вы, — горячо сказала Розмари, разъярённая демонстрацией власти Беккета над Викторией и ещё более раздражённая тем, что Виктория ничего не делает, чтобы остановить его.

— Спокойнее, — сказал Беккет, покачивая головой с притворным неодобрением. — Стыдно, мисс Веллингтон; что сказал бы ваш отец, узнав, что вы так обращаетесь с хозяином? — потянул он, и Виктория дёрнулась, обнаружив, что его рука крепко обняла её за талию. — Боюсь, мы должны оставить вас, — весело сказал он, отвернувшись. — Но если вам что-нибудь понадобится, позовите одну из служанок. Мёрсер?

— Иду, сэр, — сказал он, выйдя из тени и двинувшись вслед за Беккетом. Он многозначительно взглянул на Розмари, как бы говоря ей оставаться там, где она была, а затем последовал за Беккетом и Викторией большими шагами.

Розмари поняла, что она только что потеряла контроль над ситуацией.

***

— Что ты хочешь? — Виктория зарычала, как только они отошли достаточно далеко от маленькой библиотеки.

— Тебя, очевидно, — сказал Беккет с ухмылкой. — Что же ещё?

— Если ты прикоснёшься ко мне!..

— Прости меня, моя дорогая, но если ты не заметила, я уже касаюсь тебя, — сказал он, кивнув на свою руку на её талии.

Виктория нахмурилась, зелёные глаза сузились в зловещие щёлочки. — Ты неплохо выглядишь, — сказала она. — Что-то подняло тебе настроение.

— Успешное закрытие, как я полагаю, наиболее плодотворной деловой сделкой, — радостно сказал Беккет. — И я думал, что отпраздную это, проведя с тобой немного времени. Мне так не хватало твоего вспыльчивого характера и постоянных насмешек.

— Ублюдок, — пробормотала Виктория. Мёрсер заметил, что она прикусила губу, чтобы не улыбнуться.

— О, пожалуйста. Я знаю, что ты можешь делать это лучше, — фыркнул Беккет.

— Заносчивый эгоцентричный придурок? — Виктория открыла ответный огонь.

— Намного лучше, — сказал он с довольной ухмылкой. — Я думал прокатиться в карете, но, к сожалению, идёт проливной дождь, оставляя нам относительно мало вариантов. Однако у меня есть очень удалённый маленький домик посреди садов, где, я думаю, достаточно уединённо.

— Достаточно уединённо для чего? — Виктория вскрикнула в тревоге и резко остановилась, пока Мёрсер не подошел к ней сзади и не начал настойчиво толкать её вперед.

— Ни для чего слишком скандального, — заверил её Беккет.

— Слишком скандального? — нервно повторила Виктория. — Что именно вы имеете в виду?

— Разве неправильно желать мирно поговорить со своей невестой? — спросил Беккет.

— Прежде всего, я не твоя невеста, — сердито сказала Виктория.

— Это восхитительно, как ты отказываешься признать неизбежное, — сказал ей Беккет.

Виктория хотела ударить его за это, но он поймал её запястье своей рукой, когда она развернулась. Он слегка поцеловал её ладонь и переместился к её тыльной стороне, пока она не одёрнула её. — Во-вторых, — сказала она, чувствуя себя слишком взволнованной, чтобы отвечать на первый комментарий, — Мужчины обычно не берут женщин, на которых собираются жениться, в уединённые домики, если только они не желают чего-то очень конкретного и очень скандального.

— Как бы мне ни хотелось, Тори, я не планирую заниматься с тобой любовью, — весело сказал Беккет. — По крайней мере, не сегодня. Конечно, мои планы могут измениться довольно быстро…

— Катлер!

— Тори! — издевался он с ложно оскорблённым видом. — Мы оба знаем, что сохранение твоей невинности до брака больше не проблема. Орсон уже несколько раз доставил тебе удовольствие.

— Я не собираюсь позволять тебе делать то же самое, — сказала Виктория ледяным тоном.

— Ты ясно дала это понять, — вздохнул Беккет. — Но это только вопрос времени, когда ты передумаешь…

Он распахнул дверь террасы и направился через лужайку к садам. Дождь всё ещё лил, но он, казалось, не обращал на это внимания. — Я люблю дождь, — сказал он, и его обычно тщательно контролируемое лицо широко улыбалось.

— Ненавижу его, — угрюмо сказала Виктория. По правде говоря, она тоже любила дождь; в нём было что-то, что привлекало её, хотя его мрачность должна была её расстраивать. Ей не хотелось признаваться в этом Беккету — аргументы об их сходстве оставались свежими в её памяти, хотя это было в прошлом.

Беккет взглянул на неё со злобным блеском в глазах.

—Нет, это не так, — сказал он. — На прошлой неделе ты написала в своём дневнике целых пять страниц о дожде.

— Ты читал мой дневник? — в ярости вскрикнула Виктория.

Он ухмыльнулся. — Ты серьёзно думала, что я не буду? — сказал он. — Я могу многое узнать о тебе из того, что ты пишешь, хотя ты думаешь, что никто не будет это читать.

— Чёрт побери! — Виктория зарычала. — Нет ничего, что я могу назвать своим?

— Ничего, — сухо ответил Беккет. — Всё, что у тебя есть, и всё, что ты есть, принадлежит мне. Было бы разумно не забывать об этом.

Он попытался взять её за руку, но она вырвала её сильным рывком.

— Я возвращаюсь внутрь, — сказала она, подавляя несколько очень жестоких оскорблений.— Время, которое мы провели вместе, уже слишком много для меня. Я и забыла, какой ты злобный, властный монстр.

Она повернулась, чтобы уйти, но Мёрсер спокойно стоял на её пути. Он лениво махнул рукой, показывая, что она должна снова повернуться. Она стала обходить его, но прежде, чем она смогла пройти мимо него, его рука взвилась, схватила её за талию, и дернул её назад.

— Должен ли я понести её, сэр? — спросил Мёрсер, вопросительно подняв бровь.

Беккет усмехнулся. — Да-да, — сказал он.

На это Мёрсер перебросил её через плечо, как багаж, несмотря на её крик протеста. Виктория немедленно начала пинаться и визжать, колотя кулаками по спине Мёрсера, но её усилия были напрасны. Он направился к саду, не моргнув и глазом, как будто она совсем не била его, как будто он её даже не нёс. Беккет последовал за парой с порочной улыбкой на лице. — Это должно быть забавно, — сказал он скорее себе, чем Мёрсеру или Виктории.

Виктория перестала кричать, чтобы посмотреть на Беккета, её золотые волосы начали выпадать из-под булавок в беспорядочные кудри, довольно красиво обрамлявшие её лицо, если бы, конечно, её лицо не было таким ярко-красным. — Это совершенно недостойно! — воскликнула она. — Немедленно опусти меня!

Беккет приподнял бровь, глядя на неё. — Согласна ли ты быть разумной?

Мёрсер замер на месте при этих словах, глядя через плечо на Беккета, пока они ждали ответа Виктории.

— А ты согласен перестать быть педантичной задницей? — рявкнула она в ответ.

— Продолжайте, Мёрсер, — сказал Беккет, лениво махнув рукой.

Виктория снова вскрикнула от ярости, возвращаясь к своему прежнему занятию: пинать и бить Мёрсера, когда он снова двинулся в путь. Это оказалось бесплодным, и, наконец, она остановилась, отчаянно схватившись руками за пальто Мёрсера, чтобы он не уронил её.— Значит, ты признаёшь, что ты педантичная задница? — сказала она через мгновение, глядя на Беккета сквозь свои теперь полностью растрёпанные светлые волосы.

— Заткнись, девка, — приказал Беккет, выглядя сильно встревоженным. — Влево, Мёрсер.

— Я знаю, куда я иду, — ответил Мёрсер слегка раздражённо. Он резко повернул налево, при этом толкая Викторию. Она вскрикнула, сильно ударила Мёрсера плотно сжатым кулаком, а затем безвольно рухнула на его плечо, полностью побеждённая.

— Боже, — простонала она, — Почему я?

— Бог знает, что тебе суждено стать моей женой, и он просто пытается открыть твои глаза, чтобы ты это увидела, — сказал ей Беккет.

— Я всегда знала, что Бог ненавидит меня, — проворчала Виктория. Комментарий рассмешил Мёрсера, что, в свою очередь, заставило Викторию подпрыгнуть. — Чёрт побери, Мёрсер, вы можете хотя бы попытаться уберечь меня от этих толчков? — зарычала она.

Это только рассмешило Мёрсера ещё больше. — Подождите, пока мы дойдём до дома, — сказал он. — Тогда вы обнаружите, что вас толкают гораздо сильнее, чем сейчас.

Его тон голоса явно подразумевал то, о чём Виктория не хотела думать. — На что вы намекаете? — воскликнула она. Она снова подняла глаза. — Катлер!

У Беккета было самое невинное лицо. — Что? — спросил он, широко раскрыв глаза. — Понятия не имею, о чём вы говорите, мисс Торн.

— Жалкий, трусливый, больной ублюдок! — вскрикнула она в ярости. — Ты лжец и осёл, и когда-нибудь ты сгоришь в аду!

— Надеюсь, тогда я увижу тебя там, — засмеялся Беккет. — А, вот мы и на месте.

— Ты не меня увидишь… о! — Мёрсер остановился и тут же бесцеремонно бросил Викторию на мокрую и грязную землю. — Мёрсер! — сердито воскликнула она, лёжа на земле.

Он наклонился, подхватил её прямо под руки и грубо поднял на ноги. — Ну вот, — сказал он с демоническим блеском в глазах. — Теперь лучше?

— Я вся мокрая, — сердито ответила Виктория. Как бы ей ни нравился дождь, она ненавидела ощущение мокрой одежды на своей коже.

Беккет взял её за руку и осторожно повернул лицом к маленькому уютному коттеджу посреди самого роскошного розария, который когда-либо видела Виктория. При виде дома она затаила дыхание, глаза расширились от его простой красоты. Это было похоже на что-то из сказки, покрытое длинными лозами, с прекраснейшими цветами, и окружённое множеством розовых кустов. Она едва могла отдышаться.

— Катлер! — наконец справилась она, в изумлении прижав одну руку к груди.

— Красиво, не правда ли? — мягко сказал он, протягивая руку и убирая с её лица золотой локон. — Это подарок — для тебя.

— Для меня? — повторила она, затаив дыхание.

Он засмеялся низким, рокочущим смехом. — Считай это свадебным подарком, — сказал он. — Мы ссоримся так часто, что я подумал, что у тебя должен быть свой уголок. Раньше он был моим, когда мне нужно было сбежать от жизни аристократии.

Виктория недоверчиво посмотрела на него. — Тебе нужно было сбежать от аристократии? — недоверчиво сказала она.

Он сморщил нос. — Ты не единственная, кто считает, что аристократия полна напыщенных, до смешного невежественных идиотов, — сказал он, — Кем бы ты ни считала себя.

Виктория слегка вздрогнула под дождём, который наконец начал проникать сквозь слои её платья в нижнее бельё. Беккет заметил дрожь и быстро потащил её к дому. — Мы должны войти, — сказал он. — Под этим дождём ты так же заболеешь, как эта… твоя подруга.

Виктория отметила его высокомерный тон, когда он упомянул Розмари. — Почему ты так её презираешь? — спросила она, когда он открыл дверь маленького коттеджа и ввёл её в тёмный вестибюль.

— Слишком много причин. Вот, садись, я найду одеяло. — он мягко толкнул её на длинный диван и ушёл в темноту. Мёрсер осторожно зажёг свечу, а затем обошёл комнату, зажигая светильники.

— Как долго здесь находится этот дом? — спросила Виктория, стуча зубами.

— Дом был построен, когда лорд Беккет впервые разбогател с помощью Компании, — сказал Мёрсер. — Он построил его на случай, если ему когда-нибудь понадобится сбежать. На территории есть ещё несколько небольших зданий, подобных этому, но это его любимое. Вам чертовски повезло, что он подарил его вам.

Виктория потёрла мокрые руки, обдумывая этот лакомый кусочек информации. — Для чего он использует другие дома? — спросила она.

— Деловые встречи и тому подобное. Ничего очень интересного для семнадцатилетней дворянки.

— Я нахожу бизнес очень увлекательным, — сказала Виктория с лёгким раздражением, — К тому же, скоро мне будет восемнадцать. Через неделю.

— А когда? — сказал Мёрсер, задув свечу, после того как зажёг последний светильник в комнате. — В какой день?

— Следующая среда, — ответила она, наконец подтянув ноги к телу. — Здесь чертовски холодно.

— Я разведу огонь, — сказал Мёрсер, снова выходя через парадную дверь. Виктория осталась совсем одна.

Не имея возможности согреться сидя, она решила, что какое-нибудь движение поможет немного высушить её. Девушка пошевелилась, готовясь сойти с дивана, когда заметила что-то блестящее у стола в углу. Она подошла к нему, чтобы рассмотреть поближе — и резко втянула воздух.

Это был меч — тяжёлый меч с толстым лезвием, заострённым с обеих сторон и усыпанный драгоценностями. Кельтский орнамент обвивал рукоять, каждый драгоценный камень был окружён замысловатым узором, заставлявшим её затаить дыхание. Меч был явно древним, но на нём не было ржавчины, никаких следов прошедших веков, он выглядел почти как совершенно новый.

Это мог быть только один меч — Экскалибур.

«Так это правда», — подумала Виктория, широко раскрыв глаза, когда протянула дрожащие пальцы, чтобы коснуться лезвия. Это действительно правда…

Она остановилась, отвлёкшись. На столе лежали ещё два предмета: один — искусно сплетённый пояс потрясающего изумрудно-зелёного цвета, а другой — длинная полоска дерева, наполовину вырезанная в форме трости. Торн нахмурилась в лёгком замешательстве. Что это были за другие объекты и почему их держали в том же месте, что и Экскалибур?

— Не трогай это!

Виктория с криком отпрянула, чуть не подпрыгнув в воздух на фут. — Чёрт побери, Катлер, ты напугал меня, — выдохнула она.

Он быстро подошёл к ней, сузив глаза, как будто внимательно рассматривая её. — Ты знаешь, что это такое? — резко спросил он.

Виктория изо всех сил старалась держать свои эмоции под контролем. — Это меч? — сказала она, приподняв бровь, как будто этот вопрос был самой глупой вещью, которую она когда-либо слышала.

Лорд заметно расслабился. — Это очень древний меч, — поправил он, легко улыбаясь теперь, когда был убеждён, что она не знает о его значимости. — Вообще-то бесценный. Я купил его в тот вечер, когда Орсон напал на тебя два месяца назад.

— И ты ещё не продал его? — с притворным удивлением сказала Виктория.

— Никто не предложил за него достаточно высокую цену. — он накинул ей на плечи мягкое сухое одеяло, твёрдо уводя девушку от стола. — Но тебе лучше не трогать его, чтобы не пораниться.

— Скорее, чтобы я не испортила его каким-то образом и не разрушила его ценность, — заметила Виктория, следуя за ним, как будто меч совсем не заинтриговал её. — Он очень красивый.

— Я ценю предметы невероятной красоты, — ответил Беккет. — Вот почему я выбрал тебя будущей леди Беккет.

— Сомнительная честь, — немного кисло сказала Виктория. — И я не вещь.

— Нет, но именно так воспринимают твой пол, — просто сказал Беккет.

— И ты тоже так это видишь? — воскликнула Виктория, начиная отстраняться от него.

— Не придирайся к словам, — раздражённо сказал Беккет, снова толкая её на диван и садясь рядом с ней. — Тебе нравится дом?

Виктория отметила изменение темы, но решила не обсуждать это дальше. — Он прекрасен, — сказала она. — Внутри темновато, но красиво. Мне, конечно, нужно немного поправить всё по своему вкусу.

— Конечно, — согласился он. — Я удалю отсюда все следы моего присутствия. И тебе вряд ли понадобятся все предметы, которые я здесь храню, чтобы продать.

— Меч ты тоже переместишь? — спросила Виктория, а затем покраснела и закусила губу.

Он подозрительно взглянул на неё. — Безусловно, — сказал он. — Почему тебя это волнует? Я не думаю, что мечи — это тот вид декора, который желает иметь молодая женщина в своём доме.

Виктория слегка пожала плечами. — Я не такая, как другие женщины, — отметила она. — Я думаю, это прекрасно.

Беккет явно не был убеждён, что это было простым любопытством. — Он будет изъят, — коротко сказал Катлер. — Он может упасть и убить тебя или что-то в этом роде, а мы не можем этого допустить. Кроме того, я уверен, что скоро найду на него покупателя.

Виктория сделала всё, что могла, чтобы не выглядеть разочарованной. — Я полагаю, ты отнесёшь его в какое-нибудь безопасное место, — сдержалась она, надеясь узнать немного больше.

— Очень безопасное, — кратко сказал он. Лорд приподнял её подбородок и озорно улыбнулся. — Но мы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать товары, правда, миледи?

Виктория нервно заёрзала на диване, пока не ударилась о его подлокотник. — Полагаю, что нет, — сказала она тихим голосом. — На самом деле, я понятия не имею, зачем мы сюда пришли. Может, ты просветишь меня?

— Иди сюда, и я скажу.

Из приказа стало совершенно ясно, зачем они пришли. — Ты сказал, что не тронешь меня! — сказала она обвиняюще.

— Я думал, что сказал, что не буду заниматься с тобой любовью, — мягко поправил он, — И не буду, но только потому, что я совершенно уверен, что ты не позволишь мне.

— Я так же не позволю тебе ничего другого! — воскликнула Виктория.

— И ты собираешься остановить меня… как?

— Где Мёрсер? — внезапно спросила Виктория, надеясь, что это отвлечёт его внимание.

— Я послал его с поручением, — ответил Катлер, махнув рукой, чтобы указать на незначительность этой детали. — Он вернётся, чтобы забрать нас позже. В чём дело? Ты мне не доверяешь?

— Я не доверяю никому из вас, — выплюнула она. — Держись от меня подальше!

Беккет вздохнул, но не попытался придвинуться ближе. — Хорошо, хорошо, — сказал он. — Будь по-твоему, — он сделал паузу. — Между прочим, мисс Уитлок сегодня прислала сюда посыльного. Она просила разрешения навестить тебя на этой неделе.

— Да? — сказала Виктория, значительно оживившись. — Это замечательно!

— Я сказал ей, что ты занята.

— Ты что? — воскликнула Виктория.

Беккет ухмыльнулся. — У тебя уже есть один гость и любящий ухажёр, о котором нужно позаботиться, у тебя просто нет времени на чужие визиты.

— Ты не можешь этого сделать! — яростно сказала она.

— Разве? В конце концов, это мой дом.

— Это мой гость, — сказала она сквозь стиснутые зубы.

Беккет задумчиво пожал плечами и отвернулся. — Я хозяин в доме, поэтому я решаю, кто приходит и уходит, — сказал он.

— А если я скажу, что твоя любимая невеста будет подавлена несколько недель, если ей не разрешат увидеться с её самой дорогой подругой? — спросила Виктория. Она надеялась, что Беккет уступит, если почувствует себя немного виноватым, но эта стратегия дала обратный эффект.

— А если бы я сказал своей любимой невесте, что я очень возмущён и на самом деле не в настроении разрешить ей что-нибудь? — выпалил он в ответ. — Между прочим, моя дорогая, ты только что призналась, что ты моя невеста.

— Да нет, чёрт, — простонала Виктория, поняв, что он прав.

Мужчина широко ухмыльнулся. — Кажется, вам совсем не повезло, леди Беккет? — удовлетворённо сказал он.

— Не смей называть меня так! — зарычала Виктория, вспыхнув.

Некоторое время они сидели молча. Затем пришло осознание — этот ублюдок тонко попросил её дать ему взятку!

Сначала она сидела в гневе, свирепо смотря на него. Он не отвечал, полностью игнорируя её и спокойно глядя вдаль. Виктория попыталась надуть губы, но он всё ещё не обращал внимания. Наконец, она тяжело вздохнула и спросила: — Что мне нужно сделать, чтобы заставить тебя передумать?

Он повернулся и посмотрел на неё с ухмылкой. — Есть множество вещей, которые ты могла бы сделать, чтобы заставить меня передумать, — сказал он. — Тебе нужно просто попробовать их.

— Полагаю, если я дам тебе пощёчину, это не сильно поможет?

— Это отбросит тебя так далеко, что потом тебе придётся сделать что-то весьма впечатляющее, — сказал ей Беккет, сузив глаза.

— Что-то, что, вероятно, потребует от меня снятия всей одежды, — удручённо сказала Виктория.

— Это наверняка компенсирует это, да. Если ты хочешь ударить меня, то во что бы то ни стало, сделай это. Однако после этого я ожидаю увидеть как ты снимаешь платье.

— Свинья, — с отвращением сказала Виктория. Однако вместо того, чтобы дать ему пощёчину, она подошла ближе, наклонила его голову в своём направлении и поцеловала его — глубоко. Если бы её губы не были так тесно прижаты к его губам, Беккет, вероятно, ахнул бы от шока. На самом деле он не ожидал, что она ответит на его тонкий намёк, и уж точно не ожидал, что она ответит так страстно.

Она была чертовски хороша. Пират слишком хорошо её научил. Для такой наивной девушки, как Виктория, она целовалась как никто другой. Он приоткрыл её губы, скользнул языком ей в рот и застонал, когда она ответила взаимностью.

«Джентльмен, Катлер», — рявкнул он на себя, «Ты настоящий джентльмен, веди себя как один… о, чёрт, зачем беспокоиться? Она знает, кто ты на самом деле…»

Он притянул её ближе, запустил руку в её волосы и прижал к себе. Девушка подошла ближе, углубила поцелуй, задержалась на несколько мгновений, а затем аккуратно отстранилась.

Она была рада, что была такой проворной, потому что если бы она была хоть немного медленнее, он поймал бы её и силой притянул назад. Как бы то ни было, ей с трудом удалось вырваться из поля его досягаемости и спрыгнуть с дивана. Виктория попятилась, с тревогой глядя на него. Беккет смотрел на неё и его обычно нерушимое самообладание полностью исчезло. Его глаза блестели, поза была напряжённой и готовой к прыжку; всё в нем говорило о грубой похоти. — Ещё, — приказал он низким рычанием.

Торн быстро покачала головой, широко раскрыв глаза. — Нет, — испуганно прошептала она. Она никогда не вызывала у Орсона такой реакции, и уж точно не ожидала, что обычно холодный, отстранённый Беккет так жёстко отреагирует. — Нет, больше не надо.

Он вскочил на ноги и Виктория юркнула назад. Один шаг к ней, и она уже рванула через комнату к двери. Девушка повернула ручку и открыла её, бездумно убегая в дождь. Она мчалась через множество палисадников и кустов, и слёзы испуга смешивались с лившимся дождём. К тому времени, как она выбралась из сада, Мёрсер возвращался к коттеджу. Девушка налетела прямо на него, а затем прижалась к нему, как утопающая.

— Боже правый, мисс Торн, что случилось? — резко спросил он, когда она повисла на нём, истерически рыдая.

— Катлер… он… я не… я не хотела… о боже! — она не могла выговорить ни слова; задыхаясь от них, когда они пытались сорваться с её губ.

— Он причинил вам боль? — спросил Мёрсер, не то чтобы он был удивлён или мог сделать что-нибудь с этим, даже если бы Беккет так поступил.

— Н-нет, — шмыгнула она носом. — Я просто… я не думала… я не хотела!

— Не хотела — что? — более чем раздражённо спросил Мёрсер. Он не привык расспрашивать сильно расстроенных молодых женщин, и в любом случае у него не было терпения на подобные вещи.

Виктория, похоже, это понимала. Она отстранилась и поспешила через террасу в дом, хлопнув дверью. Он с интересом заметил, что она перешла на шаг и, казалось, успокоилась, прежде чем идти дальше — вперёд. Все аристократы научились скрывать то, что они на самом деле чувствовали. Его никогда не переставало удивлять, как быстро они надевали обратно свои маски. Когда она исчезла из его поля зрения, он никогда бы не узнал, что она плакала всего несколько минут назад.

Клерк повернул назад и направился к коттеджу. Беккет мог бы объяснить, что произошло, если бы захотел; если нет, то это не было делом Мёрсера, и он не стал бы решать эту проблему.

Он подошёл к дому и вошёл в него, оглядывая маленькую гостиную в поисках Беккета. Он с удивлением заметил, что лорд Беккет сидит на диване, обхватив голову руками. На звук двери его голова дёрнулась вверх; и снова упала, когда он увидел, кто это был. — Мёрсер, — сказал он монотонным голосом.

— Ваша невеста только что столкнулась со мной, — сообщил ему Мёрсер, приподняв бровь. — Думаю, она была на грани истерики.

— Она сказала, что случилось? — тихо спросил Беккет, пристально глядя в землю.

— Не совсем. Она всё время говорила, что «не хотела этого».

Беккет закрыл глаза и горький смешок сорвался с его губ. — Нет, я полагаю, не хотела, — сказал он.

Мёрсер стоял молча, ожидая продолжения от своего хозяина. Как ни странно, оно последовало.

— Я сказал ей, что мисс Уитлок хотела навестить её, — объяснил Беккет, — И что я не мог этого допустить. И чтобы… изменить моё решение… она поцеловала меня.

— А. Понятно, — сказал Мёрсер.

— Я не думал, что она это сделает, — сердито сказал Беккет. — Этот чёртов пират хорошо её научил. Она целуется, как проклятая шлюха!

— Это плохо?

— К сожалению, нет, — простонал Беккет. — Это очень, очень хорошо. И я… не очень изящно отреагировал, когда она остановилась.

— Я вижу, — сказал Мёрсер.

— Я не думаю, что она понимает, какое влияние подобные вещи оказывают на мужчин, — сказал Беккет, тяжело вздохнув. — И она не была полностью готова к тому, что со мной произойдёт.

— Видимо, и вы тоже, — сухо заметил Мёрсер.

Беккет безрадостно улыбнулся. — Нет, не думаю, — сказал он. — Похоже она не одна из тех, кто хорошо понимает такие вещи.

— Она не понимает их, — отметил Мёрсер. — Но это, видимо, не делает её неспособной к ним.

Беккет неохотно встал, поправляя сюртук. — Полагаю, мне следует вернуться в дом, — сказал он, — Как бы я ни был уверен, что Виктория захочет, чтобы я держался подальше. У меня есть работа, я думаю, что останусь в офисе до конца дня. Отправьте сообщение мисс Уитлок и попросите её приехать завтра. Доставьте его лично, пожалуйста. И не пускайте Викторию в мой офис. Я не думаю, что мы больше хотим видеться сегодня. Я поужинаю там.

Мёрсер кивнул на каждую из этих команд, более нерешительно на приказ доставить мисс Уитлок сообщение. — Что-нибудь ещё, сэр? — спросил он.

Беккет взглянул на предметы на столе в другом конце комнаты. — Переместите их, — приказал он, указывая на артефакты. — Я думаю, Виктория может что-то знать о них; они здесь больше не в безопасности. Вы знаете, куда их нужно доставить.

— Да, сэр, — сказал Мёрсер. Приказ Беккета будет выполнен в точности так, как обычно.

***

Виктория ушла в свою спальню, вытащила свой дневник и стала лихорадочно что-то писать, пока не вспомнила, что Беккет каким-то образом обнаружил местонахождение драгоценной книги. Решив, что он больше не коснётся дневника, она нашла другое, более секретное место, чтобы спрятать его, а затем продолжила свою тираду о Беккете и мужчинах в целом.

Когда Розмари попыталась навестить её, Виктория отослала её, даже не сказав ни слова — властный взгляд был единственным предупреждением, которое получила Розмари. Однако этого было достаточно, и Роза оставила свою подругу в покое.

Беккет тоже изо всех сил старался избегать Виктории. В какой-то момент они были вынуждены проходить друг мимо друга в холле, но он нарочно отошёл от неё и пропустил, скрестив руки за спиной, как бы говоря: Я не собираюсь трогать тебя или причинять тебе боль. Она была удивлена, когда он не появился на обеде, и ещё больше удивилась, когда он не послал за ней на их обычную вечернюю прогулку, как только ужин был закончен. Вместо этого появился Мёрсер с письмом для Розмари.

— Это от вашего отца, — сказал он, протягивая ей письмо. — Я получил его по дороге из дома мисс Уитлок.

Виктория выглядела удивлённой. — Вы посещали Кэт? — спросила она.

— Я должен был передать ей сообщение, — коротко сказал он, слегка покраснев. — Она приедет к вам завтра.

— Правда? — Виктория так широко улыбнулась, что даже Мёрсер улыбнулся в ответ.

— Да, — сказал он. — Лорд Беккет думает, что вы… заслужили это.

Виктория покраснела и уронила голову. — Он…?

— Он в порядке, — заверил её Мёрсер. — Вы не увидите его какое-то время, но он в порядке. Не волнуйтесь.

Розмари приподняла бровь. — Что ты сделала с этим ублюдком, Тори? — с любопытством спросила она.

— Ничего, — пробормотала Виктория, отказываясь смотреть на подругу. — Вы сказали, что получили сообщение для Роуз?

— Ах, да. — Мёрсер вынул конверт из-под пальто и протянул Розмари. — Я считаю, что это приглашение явиться, — сообщил он ей, когда она открыла письмо.

Глаза Розмари скользнули по странице, её брови слегка нахмурились. Когда она читала, по её лицу расплылась медленная злая улыбка. Однако когда она дошла до конца, женщина нахмурилась. Она бросила письмо на стол и сказала: — Я не вернусь домой только потому, что этот придурок Пресбери хочет ухаживать за мной!

Виктория подавилась вином. — Лорд Пресбери собирается ухаживать за тобой? — она ахнула. — Но он такой джентльмен! Он сошёл с ума?

— Думаю, да, — фыркнул Мёрсер, — Но с другой стороны, похоже, что многие мужчины поступают так, когда дело касается мисс Веллингтон.

Розмари раздражённо хмыкнула. — Сосредоточьтесь на главной проблеме, пожалуйста! — скомандовала она. — Мой отец попросил меня немедленно вернуться домой, потому что завтра приезжает Пресбери! А я просто не поеду.

— Почему бы и нет? — спросил Мёрсер. — Очевидно, вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы вернуться домой. Кроме того, для Пресбери было бы не очень приемлемо ухаживать за вами, пока вы живёте в чужом доме. Он искоса взглянул на Викторию, чтобы убедиться, что это утверждение верно. И это было так, и поэтому Виктория не стала его поправлять, как бы она ни хотела опровергнуть его утверждение.

— Тори, ты же не хочешь, чтобы я уезжала? — сказала Роуз умоляюще.

— Конечно, не хочу, — заверила её Виктория.

— Я не думаю, что ваши пожелания имеют значение; главное — это приказ её отца.

Все трое повернулись на звук голоса Беккета. Он стоял в дверях, скрестив руки на груди. — И так как это приказ вашего отца, — продолжил он, — Я просто должен настоять на том, чтобы вы уехали. Я одолжу вам экипаж для обратного пути и охрану, если хотите. Мёрсер может сопровождать вас; это должно предупредить любые трудности, с которыми вы можете столкнуться.

Розмари и Мёрсер посмотрели друг на друга с одинаковой ненавистью. — Я не думаю, что это необходимо, — сказала она.

— Пожалуйста, я настаиваю, — сказал Беккет с ухмылкой. Ухмылка исчезла, когда он взглянул в сторону Виктории. — Мисс Торн, — сказал он немного натянуто.

—Лорд Беккет, — ответила она столь же формально.

Его глаза на долгое время задержались на ней — чувство, которое она зажгла раньше тлело под его прохладной наружностью. Затем он резко отвернулся от двери и пошёл в сторону своего офиса. Виктория по-прежнему сидела напряжённо, как будто приготовившись к бегству при малейшей провокации.

Розмари заметила явно неловкое взаимодействие между ними и теперь с беспокойством изучала свою подругу. — Тори, — мягко сказала она.

— Тебе нужно идти, — осторожно сказала Виктория. — Беккет не будет рад, если ты останешься.

— И с каких это пор ты заботишься о том, чему будет рад Беккет? — возмущённо воскликнула Роза.

— Розмари! — резко сказала Виктория. — Если ты не уйдешь сейчас, ты сделаешь только хуже!

Розмари отступила, обиженная и ошеломлённая. — Тори, что за чертовщина здесь происходит? — потребовала она ответа.

Виктория закрыла лицо руками. — Просто иди, — сказала она.

Мёрсер сделал угрожающий шаг в сторону Розмари, и она вскочила на ноги, глядя на него.— Хорошо, — холодно сказала она. — Я уйду. Если ты хочешь подчиниться правилам Беккета, это твоё решение.

— Нет, — проигнорировала её гнев Виктория. — Я не имею права голоса. Он делает, что хочет, моё мнение не учитывается.

— Если ты в это веришь, то, конечно, так и будет, — сердито сказала Роуз. — Я думала, у тебя больше духа.

Виктория наконец подняла голову, и когда она это сделала, её глаза были мёртвыми и полными безнадёжности. — Я тоже, — сказала она печально.

Розмари не знала, как реагировать. Она была напугана и опечалена одновременно. Если у Беккета была сила раздавить кого-то вроде Виктории…

Роза повернулась и бросилась из комнаты, чтобы собирать свои вещи. Здесь она больше ничего не могла сделать.

Мёрсер не сдвинулся с места. Он смотрел, как Виктория рухнула на стол и снова закрыла лицо руками. — Он не сломил вас полностью, — сказал он наконец решительно.

Виктория снова подняла глаза, на её лице появилось злобное выражение. — Я рада, что вы так думаете, — сардонически сказала она. — Вы оставите меня в покое, чтобы я могла восстановить свои разбитые силы?

Мёрсер усмехнулся. — Это последнее, чего вы хотите, не так ли? — сказал он. — Если бы не было Розмари, о которой нужно позаботиться… — он замолчал, нахмурившись. — На ночь вам понадобится охрана, чтобы вы не убежали.

— Я не собираюсь, — уныло сказала Виктория. — Куда мне бежать? Мне больше некуда идти.

— Дом, «Слепой Нищий» и Орсон — это никуда?

— Мой отец отправил бы меня обратно, вы бы нашли меня в «Слепом нищем», и я понятия не имею, где сейчас Орсон, — возразила Виктория. — Я бы спросила, откуда вы узнали о моей связи со «Слепым нищим», но это было бы бессмысленно, не так ли? Вы знаете обовсём, что я делаю.

— На самом деле, даже больше, — сказал Мёрсер с доброй улыбкой. — Между прочим, если хотите спрятать от меня свой дневник, найдите место получше, чем матрас. Но это была хорошая попытка.

Виктория схватила свой бокал с вином и швырнула его через всю комнату, наблюдая как он разбивается о стену рядом с головой Мёрсера. — Убирайся! — крикнула она.

Он со смехом поднял руки. — Как пожелаете, леди Беккет, — насмешливо сказал он. Клерк ушёл раньше, чем она успела швырнуть в него другой предмет.

Виктория с тяжёлым вздохом упала в кресло. Ей не нравилась мысль о том, что она оказалась в ловушке в доме Беккета, и никто другой не сможет её защитить — особенно после его сегодняшней реакции, но у неё не было особого выбора; теперь, когда она знала наверняка, что артефакт тут, ей просто нужно было уступить Беккету. Она не могла этого сделать пока Розмари в доме — Роза никогда бы не позволила Беккету одержать верх, если бы она была здесь. «Но», — подумала Виктория с лёгкой улыбкой удовлетворения, — «На самом деле он никогда не победит.» — Если бы она могла узнать место, куда он намеревался переместить меч, она могла бы взять его и отправиться на лондонскую пристань, прежде чем Беккет об этом узнает. Даже если бы он вернул её, даже если бы он убил её или запер её под замок, она бы всё равно сделала что-нибудь, чтобы ужалить его.

У неё всегда останется эта возможность.

========== Кэт наносит визит ==========

Проснувшись на следующее утро, Виктория лишь слегка удивилась, увидев Мёрсера, спокойно скрестившего руки на груди. Он улыбнулся ей, когда она открыла глаза. — Доброе утро, леди Беккет, — сказал он.

Она застонала, схватила подушку и швырнула в него.

— Не называйте меня этим ужасным именем! — приказала она.

Он ловко поймал подушку одной рукой и тут же швырнул её обратно.

— Почему вы всегда бросаетесь в меня ближайшим предметом, который есть у вас под рукой? — весело спросил он.

— Потому что вы считаете нужным смеяться над моей болью! — возмущённо сказала Виктория. — И никогда не оставляете меня в покое!

— Поверьте мне, миледи, будь у меня выбор, я бы занялся чем-нибудь другим, — сухо сказал он. — Обычно мне поручают гораздо более интересные задания. Я буду чертовски счастлив, когда Беккет женится на вас и затащит в постель.

— Ублюдок. — Виктория слегка вздрогнула при мысли о том, что её «затащат в постель», и быстро сменила тему. — Я так понимаю, Розмари вернулась домой вчера вечером?

— Да, — ответил Мёрсер, и улыбка исчезла с его лица, сменившись гримасой. — Она благополучно вернулась на попечение отца. Я действительно ненавижу эту девку.

— Я сомневаюсь, что она вас любит, — вздохнула Виктория. Она резко подняла голову. — А где Катлер? — спросила она.

— Лорда Беккета сегодня нет дома, — спокойно ответил Мёрсер. — Он не вернётся до вечера, если только одна из его многочисленных встреч не отменится. У него есть кое-какие… дела, о которых нужно позаботиться.

— Какого рода дела? — в тревоге воскликнула Виктория. Она прекрасно понимала, что он мог делать, и всё это не предвещало ничего хорошего.

— Не ваше дело, — сказал Мёрсер, приподняв бровь.

Она сердито посмотрела на него.

— Это как-то связано со мной? — спросила девушка.

— Я не имею права разглашать эту информацию, — сказал он, и злая усмешка мелькнула на его покрытом шрамами лице. — Вы собираетесь одеваться или собираетесь пролежать в постели весь день?

— Последнее, если вы не скажете мне, чем он занимается, — пригрозила она.

Мёрсер небрежно прислонился к стене.

— Я могу стоять здесь весь день, — легко сказал он. — На самом деле, вы сделаете мою работу намного проще, если останетесь здесь.

Виктория сердито посмотрела на него, откинула одеяло и встала.

— Боже упаси, чтобы я упростила вам работу, — сказала она, спокойно проходя мимо него, несмотря на то, что была раздета. Она давно потеряла свою скромность перед Мёрсером; Виктория обнаружила, что он относительно мало заботится о ней и не испытывает к ней никакого интереса, возможно, из-за работодателя или просто из-за своей натуры. Во всяком случае, вид её в одной сорочке ничуть не изменил его стоического и угрожающего выражения, и после почти пяти месяцев постоянной охраны ей уже было всё равно, видит ли он её. — По крайней мере, скажите мне, имеет ли это какое-то отношение ко мне, — взмолилась она.

— Возможно, — коротко ответил Мёрсер. — Но, может быть, и нет. Мэри!

На крик Мёрсера горничная толкнула дверь и, опустив голову, прошла внутрь. Она присела в реверансе перед Викторией и потянула её за ширму одеваться. Виктория последовала за ней в сердитом молчании, глядя сквозь ширму на тёмный силуэт, двигающийся по комнате. — Если вы ищите мой дневник, то не найдёте его на книжной полке, — крикнула она ему, заметив, что он внимательно изучает полку на правой стене.

— Жаль, — сказал он, — Это было бы идеальное место. Даже лучше, чем на балдахине кровати.

— Проклятье, — пробормотала Виктория, скорее раздражённая, чем удивлённая тем, что он снова нашел её дневник, несмотря на хитроумное укрытие. — Как вы всё это отслеживаете, Мёрсер?

— У меня есть много способов, но ни одним из них я не собираюсь делиться с вами.

— Хм, — фыркнула Виктория, а затем резко выдохнула, когда горничная Мэри потянула за шнурки корсета. — Я ненавижу корсеты, — сказала она с гримасой. — Почему женщины носят такую ужасную одежду?

— Понятия не имею, миледи, — ответил Мёрсер.

Когда горничная закончила застёгивать платье, Виктория вдруг вспомнила первый день, когда Мёрсер стал её охранником.

— Мёрсер, — сказала она, выходя из-за ширмы со злой улыбкой на лице, — Вы помните, как помогали мне выбирать браслеты для первого визита Кэт?

Он повернулся к ней с самым опасным взглядом, который она когда-либо получала. — Даже не думайте об этом, — прошипел он.

— Ну, я же не могу встретиться со своей подругой без соответствующих аксессуаров, — надулась Виктория. — И мне больше некому помочь.

— Я не ваша личная горничная, — прорычал он.

— Знаете, мистер Мёрсер, в какой-то момент вашей жизни вы, вероятно, обнаружите, что помогаете какой-нибудь женщине одеваться, — сказала Виктория, и блеск в её глазах намекал на то, что в её словах есть нечто большее, чем подразумевал её невинный тон.

Мёрсер фыркнул в ответ.

— Я хочу, чтобы вы знали, мисс Торн, что в постели с женщиной мужчина помогает только в раздевании, если вы не заметили по предыдущему опыту. Я очень сомневаюсь, что Орсон был достаточно джентльменом, чтобы одеть вас, как только заканчивал.

— Он спал, — сказала Виктория, защищаясь.

— Вот именно, — ухмыльнулся Мёрсер. — Мы спим, а вы надеваете свою чёртову одежду и убираетесь.

— Вы свинья, — с отвращением сказала Виктория. Она повернулась к Мэри. — А тебе не кажется, что он свинья?

Мэри вспыхнула, что-то пробормотала и выбежала из комнаты.

Виктория покачала головой и снова повернулась к Мёрсеру.

— Почему все так вас боятся? — спросила она. — Я вот нет.

— Я никогда не давал вам повода бояться, — заметил Мёрсер.

— Я полагаю, вы дали этой бедной девушке повод бояться? — сказала Виктория, указывая на дверь.

— Разве одного взгляда на меня недостаточно?

— Не для меня. — Виктория села перед зеркалом и принялась приводить в порядок свои драгоценности. — Ну, раз Мэри сбежала, я оставлю волосы распущенными, — вздохнула она. Торн расчесывала их, пока они не стали гладкими и блестящими, а затем оставила их, надев жемчужное ожерелье на шею и несколько браслетов на запястье. Виктория молчала, изучая свою левую руку, как будто прикидывая, какое кольцо будет у неё на пальце.

— Там скоро будет обручальное кольцо, — сказал Мёрсер, заметив её пристальный взгляд.

Она вспыхнула и опустила руку.

— Там должно было быть кольцо от другого человека, — мрачно сказала она, — Пока вы не сочли нужным посадить его в тюрьму.

Мёрсер закатил глаза.

— Вы были бы очень разочарованы, если бы сохранили надежду, — сказал он.

Её глаза сузились.

— Что вы такое говорите? — потребовала она ответа.

Мёрсер пожал плечами.

— Он не смог бы сдержать своего обещания, — сказал он. — Можете быть уверены в этом.

Виктория была готова возразить, но в этот момент дверь открыл дворецкий Оскар.

— Мисс Уитлок прибыла, — объявил он с поклоном. — Я проводил её в гостиную. Может быть, мне послать за чаем?

Виктория в восторге вскочила на ноги.

— Проводите её в столовую, — приказала она. — Я ещё не завтракала. Мы скоро спустимся.

Оскар снова поклонился и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Виктория спокойно повернулась к Мёрсеру.

— Вы не могли бы развлечь Кэт на несколько минут? — вежливо попросила она. — Мне нужно ещё кое-что сделать, прежде чем я буду готова встретить гостью.

Мёрсер быстро замотал головой.

— Нет, — решительно сказал он. — Нет, ни в коем случае!

— Не будьте грубияном, — сказала Виктория, сдерживая улыбку, и возвращаясь к изучению себя в зеркале. — Просто скажите ей, что я спущусь через минуту. Вы можете хотя бы немного поболтать, пока я не приду, не так ли?

— Я не веду светских бесед, находясь на работе, — сказал Мёрсер, выглядя поражённым.

— Ну, а что вы делаете, когда встречаете коллег, на встречу с которыми вас послали? — сердито спросила Виктория.

— В обычный день я их убиваю.

Она поморщилась.

— Так не пойдёт, — сказала она. — Возможно, вы не захотите говорить об этом Кэт.

— Я и не собираюсь, — горячо возразил Мёрсер. — По правде говоря, я вообще не собираюсь с ней разговаривать.

— У вас нет выбора, — твёрдо сказала Виктория.

— Вы не можете мне приказывать! — яростно сказал он.

— Мистер Мёрсер, как леди Беккет, я имею полную власть над этим домом в отсутствие моего мужа и приказываю вам навестить Мисс Уитлок, пока я сама не смогу присутствовать!

— Вы ещё не замужем, — проворчал Мёрсер, но, несмотря на протест, повернулся, чтобы уйти. Он остановился в дверях. — Кстати, я собираюсь сказать Беккету, что вы не только называли себя «леди Беккет», но и называли его своим мужем.

Она держала в руке расчёску и была готова швырнуть её в него, но он выбежал из комнаты прежде, чем она успела это сделать.

— Ублюдок, — сердито сказала она и принялась заканчивать приготовления.

***

Когда Виктория вошла в столовую, Мёрсер и Кэтрин действительно разговаривали, факт настолько поразительный, что Виктория буквально остановилась в дверях и несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что ей не мерещится. Правда, разговор в основном был завязан на Кэтрин, но Мёрсер вносил свой вклад… немного…

Виктория вежливо кашлянула, сдерживая широкую улыбку, когда подруга посмотрела на неё.

— Тори! — воскликнула Кэт в восторге, вскакивая со стула и обнимая её. — Как поживаешь?

— Бывало и хуже, — призналась она, — Но бывало и лучше. — девушка приподняла бровь, глядя на Мёрсера, который просто посмотрел на неё в ответ. — Я вижу, вы наслаждаетесь обществом друг друга.

Кэтрин не заметила веселья в голосе Виктории, но Мёрсер заметил.

— Мисс Уитлок рассказывала мне очень интересные истории о вашем детстве, — сказал он с озорной усмешкой.

Глаза Виктории расширились, а лицо покраснело.

— Например? — сказала она сдавленным голосом.

— О, ничего серьёзного, — сказал он, и глаза его злобно блеснули. — Она рассказала мне, что однажды, когда вам было двенадцать, вы забрались в винный погреб и напились до чёртиков, а потом попытались поцеловать конюха. И что когда вам было четырнадцать и вы пришли на свой первый бал, то зацепились юбкой за гвоздь, и она порвалась сзади. И это…

— Кэтрин Уитлок! — воскликнула Виктория, повернувшись к подруге. — Как ты могла?

Кэт хихикнула.

— Он спросил, откуда я тебя знаю, — сказала она, пожав плечами, — И одно привело к другому. Ты ведь не сердишься на меня, правда?

— Только не на тебя. — сказала она, вперив в Мёрсера пронзительный взгляд.

— Лорду Беккету будет интересно узнать, что вы собирались выйти за него замуж, когда вам было одиннадцать, — вставил он.

— И это ты ему рассказала? — взвизгнула Виктория. — Боже милостивый, Кэт, неужели между нами не должно остаться ничего тайного?

— Что? — обиженно спросила Кэтрин. — Мне это показалось забавным, учитывая, что ты скоро выйдешь замуж за Беккета.

— Так думает Катлер, — процедила Виктория сквозь зубы.

— Ну, во всяком случае, какие бы чувства ты к нему ни питала, они умерли, как только ты услышала, что он повесил человека за пиратство, — сказала Кэт, небрежно махнув рукой. — Ты всегда слишком любила пиратов. Радуйся, что я не рассказала ему о той маленькой безделушке Беккета, которую ты однажды стащила.

— Какая безделушка? — спросил Мёрсер. Если бы он был собакой, его уши насторожились бы от этих слов.

— Ну, однажды Беккет гостил у Торнов… — начала Кэт.

— Кэтрин Жозефина! — резко сказала Виктория, как будто была её матерью. — Не смей! — она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, а затем приказала Мёрсеру: — Эти истории не покинут эту комнату.

— Конечно, — насмешливо сказал Мёрсер. Для Виктории было очевидно, что он не собирается сдерживать своё обещание; он просто согласился угодить Кэтрин. Без сомнения, он настучит Беккету, как только представится такая возможность.

— Ну, раз уж вы так подружились, почему бы вам не объяснить, чем я занималась последние месяцы, Мёрсер? — посоветовала Виктория с вызовом в глазах.

— Сядьте, и я начну, — ответил он, затем, бросив взгляд в сторону Кэтрин, вежливо отодвинул стул Виктории и жестом предложил ей сесть. Она раздражённо села и тут же принялась накладывать себе завтрак. С лёгкой улыбкой, она заметила, что Мёрсер так же поспешил отодвинуть стул для Кэт, но с гораздо большей искренностью и лёгким рыцарским поклоном.

За едой Мёрсер рассказал Кэт о некоторых приключениях Виктории во время её пребывания в поместье Беккета. Все рассказы были тщательно отредактированы, чтобы скрыть манипуляции Беккета и общее недовольство, которое царило в доме с момента приезда Виктории. Он также сделал их короткими и по существу; Мёрсер не был человеком, который любил говорить, когда это не было абсолютной необходимостью, и если только это не давало ему возможность третировать кого-то. Кэт слушала внимательно, улыбаясь и смеясь в самых нужных местах, что его ободряло. Несмотря на свою немногословность, он развлекал Кэт до тех пор, пока Виктория не закончила свой завтрак.

Остаток дня они провели, бродя по обширным владениям Беккета. Виктория показала Кэтрин дом и провела её по саду, пока не начался проливной дождь, после чего они убежали в уютный маленький коттедж, который Беккет подарил ей накануне. Мёрсер развёл огонь, и они сгрудились вокруг него, пока не обсохли и дождь ненадолго не прекратился. Пока он разводил огонь, Виктория с тревогой искала Экскалибур, но ни его, ни сопутствующих предметов на столе не осталось. Ей показалось, что Мёрсер смотрит на неё, пока она тщетно ищет древний меч, но девушка убедила себя, что это всего лишь её воображение.

В конце концов им удалось добраться до дома как раз перед тем, как снова пошёл дождь. Они расположились у камина в гостиной, болтая и смеясь, пока не подали ужин. Они весело поужинали, пока Мёрсер развлекал их рассказами о различных преступниках, с которыми он сталкивался в своей работе. С каждым часом он становился всё более разговорчивым, и к концу вечера Виктория решила, что он довольно хороший рассказчик и что ей придётся найти способ вытянуть из него побольше историй о его жизни в трущобах.

После ужина все трое отправились в частную библиотеку Виктории пить чай, усталые, но в целом довольные прошедшим днём. Именно тогда, когда небо начало темнеть, а слуги сновали вокруг, зажигая лампы, Кэт начала рассказывать о том, что происходило в Лондоне, за пределами безопасных границ поместья Беккета.

— Жаль, что ты не слышишь, какие слухи ходят о тебе, — сказала Кэт, когда они устроились поудобнее. — Ты бы посмеялась над ними всеми.

Виктория сморщила нос.

— Очень сомневаюсь, — сказала она. — Возможно, это как-то связано с Катлером и мной.

— Ну конечно, — сказала Кэт, музыкально рассмеявшись. — Все хотят знать, что происходит между вами. В конце концов, ещё ни один мужчина так долго не ухаживал за тобой. Они говорят, что это должно быть любовь.

— Или упрямство, — насмешливо добавила Виктория. — Поверь мне, Кэт, мы с Катлером не питаем друг к другу никакой любви.

— По крайней мере, ты ничего к нему не питаешь, — вздохнула Кэт. — Я не уверена в этом с его стороны.

— Тогда позволь мне быть уверенной за тебя, — решительно заявила Виктория. — Им движет не любовь, а только желание обладать мной. Я как ещё один ценный предмет, который он преследует в надежде пополнить свою и без того огромную коллекцию. Я права, Мёрсер?

— По большей части да, — ответил Мёрсер с лёгкой улыбкой. — Но он питает к вам некоторую привязанность, хотя бы самую малость.

— Видишь, с чем я мирилась последние несколько месяцев? — воскликнула Виктория. — Я думаю, что сойду с ума, если не вернусь домой в ближайшее время!

Кэт грустно улыбнулась.

— Мы очень скучаем по тебе, — сказала она, — Но мы счастливы, что ты в безопасности. Мы не хотим, чтобы тебе причинили вред.

— Здесь мне могут навредить гораздо больше, чем за пределами этого места, — с отвращением сказала Виктория.

При этом Кэт стала очень серьёзной.

— Знаешь, большинство людей считают, что ты уже была с ним, — строго сказала она.

— Ну, это не так, — твёрдо сказала Виктория, — Так что тебе не о чем беспокоиться.

Кэт вздохнула с огромным облегчением.

— Я рада, — сказала она. — Какое-то время я очень беспокоилась за тебя.

— Кэт, пожалуйста, — сказала Виктория, — Мы обе знаем, что сейчас это вряд ли имеет значение.

Кэт удивлённо взглянула на Мёрсера.

— Значит, Беккет знает? — спросила она.

— Этот ублюдок знал всё с самого начала, — сказала Виктория. — Орсона посадили в тюрьму за попытку похитить меня.

Кэт ахнула.

— Я и понятия не имела! — сказала она. — Мне так жаль!

— Не надо, — прорычал Мёрсер из угла. — Этот больной сын шлюхи заслуживает гораздо худшей участи, чем та, что ждёт его сейчас, и он, чёрт возьми, не заслуживает Виктории.

— Он всегда так говорит, — сказала Виктория, закатывая глаза. — Он слишком предан Беккету. Иногда я подозреваю, что если бы Беккет приказал ему отрубить себе голову, он бы это сделал.

— Я бы так и сделал, — без стыда ответил Мёрсер. — А что плохого в верности, мисс Торн? Я верю, что это добродетель.

— Мы все знаем, что вы не знаете, что такое добродетель, — рассмеялась Виктория.

Кэт легонько шлёпнула Викторию по руке.

— И ты тоже, — сказала она, свирепо глядя на подругу. Девушка повернулась к Мёрсеру. — Она всегда так с вами обращается?

— О нет, — заверил Мёрсер Кэт. — Обычно гораздо хуже.

— Я вам сочувствую — искренне сказала ему Кэт. — Вы должны быть рядом с Богом, чтобы терпеть её каждый день.

Мёрсер, казалось, покраснел от комплимента, но это было трудно сказать из-за тени, в которой он стоял.

— Я… э-э… благодарю вас, — неуверенно произнёс он.

Виктория усмехнулась и налила себе вторую чашку чая.

— Я думаю, что аристократия говорила обо мне гораздо худшие вещи, чем то, что ты рассказала, — сказала она, спасая Мёрсера от дальнейшего унижения.

— Не совсем, — ответила Кэт, слегка пожав плечами. — В конце концов, все знают, что ты помолвлена.

Виктория отрицательно покачала головой.

— Но это не так, — сказала она в замешательстве.

— О, не будь такой буквальной, — фыркнула Кэт. — Возможно, ты ещё не помолвлена, но за все те несколько недель, что Беккет провёл, ведя переговоры с твоим отцом, ты вполне можешь уже быть помолвленной. Ходят слухи, что сегодня они скрепляют соглашение печатью. Это так?

— Они что?! — повторила Виктория с открытым ртом.

Кэт выглядела удивлённой.

— Я… разве ты не знала? — спросила она.

— Нет, конечно же, нет! — огрызнулась Виктория. Она повернулась и посмотрела на Мёрсера. — Это правда?

Мёрсер пожал плечами.

— Откуда мне знать? — раздражённо спросил он. — Беккет не включает меня во все свои планы. С тех пор как Розмари приехала сюда, он много куда ходил, но никогда не говорил мне, куда уезжает, просто хотел, чтобы я убедился, что вы останетесь здесь.

— Лжец, — ледяным тоном произнесла Виктория. Она повернулась к Кэт, которая выглядела довольно смущённой.

— Я… э-э… и не представляла, что ты не знаешь, — тихо сказала она.

— Это очевидно, — резко ответила Виктория и тут же пожалела об этом. — Прости, — пробормотала она. — Я просто шокирована. Я не верю, что отец продаёт меня, как груз с корабля.

— Он заключил довольно трудную сделку, если тебя это утешит, — сказала Кэтрин. — Конечно, Беккет так же упорно боролся за тебя. Твой отец и братья постоянно меняли условия соглашения. На самом деле это было за гранью нелепости. Беккет, должно быть, чертовски упрям.

— Ты даже не представляешь, — криво усмехнулась Виктория.

— Он просто должен быть таким, чтобы ухаживать за вами так долго, как он это делает, — добавил Мёрсер. — Не хочу портить сюрприз, но мне кажется, что сегодня вечером он собирается официально просить вашей руки.

— Я могу сказать ему, что вы открыли мне этот факт, — пригрозила Виктория.

Мёрсер пожал плечами.

— Не вижу смысла скрывать это от вас, — просто сказал он. — Во всяком случае, вы, наверное, догадались бы, что это за новая информация.

Виктория хмыкнула.

— Надеюсь, Беккет будет готов выслушать меня, когда вернётся, — горячо сказала она.

— И с какой стати я заслужил такое?

Трио в комнате внезапно повернулось к Беккету, который только что открыл дверь. — Надеюсь, я ничему не помешал? — сказал он, поднимая бровь, когда вошёл в комнату. Он остановился позади кресла Виктории, положив руки на его верхушку.

— О, нет, — сладко сказала Виктория. — Однако вы пропустили совершенно увлекательный разговор о том, что происходит во внешнем мире. Катлер, вы совершенно забыли сказать мне, что вступаете в переговоры с моим отцом о моей руке!

Беккет даже не вздрогнул.

— Разве нет? — сказал он. — Как я забывчив.

Если бы Виктория была чуть менее внимательна к своей компании, она вскочила бы на ноги и дала ему пощечину.

— За сколько отец меня продал? — спросила она немного резко, поднося чашку к губам и опрокидывая её в рот, как будто это был стакан бренди.

— Ни за сколько, — просто ответил Беккет.

Виктория поперхнулась чаем, который проглотила всего несколько минут назад.

— Ни за сколько?

— Абсолютно, — ответил Беккет, спокойно поправляя сюртук. — У меня есть его разрешение жениться на вас, и вне сделки, я получаю только вас.

— И…?

— Вот и всё.

Виктория недоверчиво уставилась на него.

— У меня было большое приданое…

— Я знаю об этом, — сказал Беккет с ноткой гнева в голосе. — К сожалению, ваш отец счёл нужным передать это наследство вашим братьям. Держать в семье.

— И вы приняли это предложение? — воскликнула Виктория. — Это самое ужасное соглашение, о котором я когда-либо слышала!

— Значит, вы сильно недооцениваете себя, мисс Торн, — сказал он.

— Или это вы сильно переоцениваете меня, — сказала она, не в силах сдержать нотку восхищения в своём голосе. — Почему вы приняли такое жалкое предложение?

— Дело не в деньгах, которые я хочу получить, а в женщине. — он наклонился над её креслом, взял чашку и сделал глоток. — Простите, — сказал он с лёгкой ухмылкой, — На улице холодно и сыро.

— Я ещё устрою вам ад, — сказала Виктория, слишком удивлённая, чтобы протестовать. — Вы ведь знаете это, не так ли?

— Вы достаточно ясно дали это понять, — сухо заметил Беккет.

— Я не собираюсь меняться только потому, что вы женитесь на мне.

— Это я тоже знаю.

Она недоверчиво посмотрела на Мёрсера.

— Он сошёл с ума, Мёрсер, — сказала она.

Мёрсер кивнул в знак согласия с такой искренностью, что Виктория взяла с кресла подушку и швырнула в него.

— Вы прекратите это? — сказал он с раздражением.

— Могло быть и хуже, — заметила Виктория. — Я могла бы бросить чашку.

При этих словах Беккет выругался очень грубо.

— Не смейте бить эти чашки! — воскликнул он. — Это подарок самого короля Георга! Верхушки этих чёртовых штуковин облицованы золотом!

— На самом деле? — сказала Кэтрин, поднимая свою и изучая её край. Она провела пальцем по тонкой золотой полоске на ободке. — Тори, это так! — воскликнула она с детским восторгом.

— Да, всё это очень хорошо, — сердито сказала Виктория. Она снова повернулась к Беккету. — Какого чёрта вы ещё не сделали мне предложение?

— Вообще-то я собирался вчера, — сказал Беккет, — Но возникли… осложнения.

Виктория стала очень яркого малинового оттенка.

— А, — сказала она. — Это.

— Да. Это. Он снова поставил чашку на стол, и между ними воцарилось неловкое молчание. — Ваш младший брат просил передать, что если вы согласитесь, он никогда больше не заговорит с вами.

— И это единственное послание? — спросила Виктория.

— Ваша мать никогда больше не заговорит с вами, если вы не согласитесь, и Байрон с Чарльзом тоже. Ваш отец не дал ясно понять, на чьей он стороне в этом деле.

— Типично, — злобно сказала Виктория. — Полагаю, вы сегодня не видели Розмари?

— Слава богу, нет, — сказал Беккет, — И не собираюсь видеться с ней до среды.

— Среды? — повторила Виктория. — Почему до среды?

Беккет поднял бровь.

— Потому что в среду вам исполнится восемнадцать, и в вашу честь будет устроен бал-маскарад. — Или вы не слышали?

— Маскарад? — ахнула она. — Где же?

— Здесь, где же ещё? — сказал Беккет.

— Вы его устраиваете? — сказала она в изумлении.

— Считайте это подарком на день рождения и помолвку, — надменно произнёс он.

— Мы всё ещё не помолвлены, — сообщила Виктория. — Вы не сделали мне предложения, и я, конечно же, не приняла его.

— Мисс Торн, вы выйдете за меня замуж? — спросил Беккет, своим неизменным голосом.

Кэт, очевидно, была крайне удивлена ловкостью, с которой было сделано это предложение, но Виктория была к нему готова.

— Назовите хоть одну причину, почему я должна это сделать, — скептически сказала она.

— Потому что о вас будут заботиться всю жизнь, — ответил Беккет. — Потому что я богат и желанен и могу дать вам всё, в чём вы когда-либо будете нуждаться или желать.

— Нет, не можете, — холодно ответила Виктория. — Вы не можете дать мне свободу.

— Как и Орсон, — возразил Беккет. — Неважно, во что вы верите, он никогда не смог бы датьвам это.

— Вы ничего не знаете об Орсоне, — процедила Виктория сквозь зубы.

— Очевидно, больше, чем вы, — выпалил Беккет, выходя из себя.

— Почему все думают, что знают о нём больше, чем я? — в отчаянии воскликнула Виктория. — Никто из вас никогда не проводил время с этим человеком! Вы не можете даже понять…

— Он женат, Виктория, — вмешался Мёрсер. — Вот уже пять лет. Его жена живёт в лондонских трущобах, и у него трое детей.

— Что? — сказала Виктория, резко повернув голову к Мёрсеру. — Нет, это не так!

— Да, это так, — решительно сказал Мёрсер.

— Нет, не так! — упрямо повторила Виктория. — Либо вы лжёте, либо у вас неверная информация.

— Вы действительно думаете, что я получаю неверную информацию, мисс Торн? — недоверчиво переспросил Мёрсер. — Я вполне способен солгать вам, но в данном случае я говорю правду.

— Я вам не верю, — яростно сказала Виктория, чувствуя, как к её щекам приливает жар.

— Это ваш выбор, — пожал плечами Мёрсер. — Но это не я буду виноват, когда вы узнаете, что я сказал вам правду.

— Вы понятия не имеете, о чём говорите, — уверенно сказала Виктория. — Кэт, скажи ему, что он ошибается.

Кэт посмотрела на Мёрсера, внимательно рассматривая его, настолько внимательно, что он почувствовал себя неловко.

— Я так не думаю, — сказала она через мгновение.

— О, это ты так говоришь, — сердито сказала Виктория, вставая со стула и принимаясь расхаживать по комнате. — Ты всегда видишь лучшее в каждом человеке.

— Ты можешь видеть по глазам людей, когда они лгут, — уверенно сказала Кэт. — Я всегда это делаю. И он не лжёт.

— Докажите мне это, — сказала Виктория, повышая голос вместе с гневом. — Докажите мне это, и, может быть, я вам поверю. А пока я пойду спать. Этот вечер совершенно ошеломил меня, и я могу сойти с ума, если проведу ещё немного времени с вами тремя!

С этими словами она развернулась и выбежала из комнаты, буквально пролетев по коридору в комнату, которая теперь принадлежала ей.

Кэтрин покраснела и опустила голову.

— Разве я была не права, сказав ей это? — спросила она.

— Нет, — поспешил заверить её Мерсер. — Это не то, что она готова услышать. Вот и всё.

— Это ужасно, — печально сказала Кэтрин. — Вы же знаете, она его любит.

— О да, — с завистью сказал Беккет. — Поверьте мне, мисс Уитлок… я знаю.

Она бросила на него сочувственный взгляд и встала.

— Мне пора, — сказала девушка со вздохом.

— Я пошлю за своей каретой, — сказал Беккет. — Мёрсер отвезёт вас домой. Мне жаль, что вечер закончился так… неприятно. Надеюсь, остаток дня прошёл лучше.

— Гораздо лучше, — ответила Кэтрин. — Я рада, что смогла её увидеть. Она не должна сидеть взаперти.

— Да, не думаю, — согласился Беккет. — Спокойной ночи, мисс Уитлок. Я пошлю Мёрсера с вами, чтобы обеспечить вашу безопасность, если вы не возражаете.

— Нет, с удовольствием, — с готовностью ответила она. — Благодарю вас за гостеприимство, милорд.

— В любое время, — ответил Беккет с лёгкой усмешкой. Проходя мимо, он с любопытством посмотрел на Мёрсера, приподняв бровь, словно спрашивая Кэтрин, не хочет ли она провести с ним время. Мёрсер однобоко усмехнулся, а затем продолжил идти мимо. Однако он остановился, когда Кэтрин задержалась у дверей.

— Вы когда-нибудь теряли золотое кольцо с вашими инициалами, милорд? — спросила она.

Беккет удивлённо моргнул.

— Ну да, — сказал он, нахмурившись. — Вообще-то довольно давно.

— Шесть лет назад, — кивнула Кэтрин.

— Да, примерно, — согласился Беккет, выглядя ещё более озадаченным. — Откуда вы знаете?

Она загадочно улыбнулась.

— Возможно, вы захотите спросить Тори, куда оно подевалось, — небрежно сказала она.

На лице Мёрсера отразилось понимание.

— А, я понял, — сказал он.

— А я нет, — нахмурился Беккет. — При чём тут Тори?

— Спокойной ночи, милорд, — сказала Кэтрин, махнув на прощание рукой. Прежде чем Мёрсер успел объяснить, она схватила его за руку и потащила вниз по лестнице.

Беккет покачал головой, глядя вслед удаляющейся парочке; затем он повернулся и последовал за Тори по коридору. Ему и его будущей невесте нужно было кое-что обсудить…

========== Считая дни ==========

Виктория сидела у зеркала, расчёсывая свои длинные светлые волосы и угрюмо смотрела на собственное отражение, когда её дверь с небольшим скрипом открылась и свет из холла залил пол. Беккет стоял в дверном проёме, глядя на неё расчетливым взглядом. Она не сделала попытки ответить на его присутствие. Ей было всё равно, что он скажет ей, и она не хотела с ним разговаривать. Виктория не была полностью уверена, что её осаждённый и сбитый с толку разум сможет выдержать ещё больше ударов сегодня вечером.

Если её сдержанность и раздражала его, он постарался скрыть это. Лорд спокойно вошёл в комнату и закрыл за собой дверь, глядя на горничную, пока она поспешно не вышла в другую комнату. — Не думаю, что у тебя есть для меня ответ, — наконец сказал он, когда она не обратила на него внимание.

— У меня есть ответ, — резко сказала Виктория, — И я бы пожалела об этом, если бы это было моё истинное решение.

Беккет мрачно усмехнулся. — Несомненно, это правильно, — согласился он. — Если я и не обучил тебя ничему другому, то я, по крайней мере, знаю, что ты научилась тщательно подбирать слова.

Виктории нечего было на это сказать. Она с силой опустила щётку и откинула волосы назад, заплетая их в беспорядочную косу. Беккет внимательно наблюдал за ней, ожидая, что она скажет что-нибудь. Наконец он подошёл к ней. — Мёрсер дал мне это несколько недель назад, — небрежно сказал он, кладя стопку пергамента. — Я думаю, ты можешь найти это довольно… информативным.

— Что это? — спросила Виктория, глядя на бумаги, как на отвратительное насекомое.

— Записи о возвращении в Англию корабля «Смелость» примерно пять лет назад, — сказал Беккет. — Перечисление груза, пассажиров и тому подобное.

— И мне не всё равно, потому что?

— Я подумал, что тебе может быть интересен раздел, отмеченный как «браки», — заметил он. — Я думаю, ты найдёшь страницу. На борту этого корабля было три пары, состоящие в браке, одна из них — беременная молодая женщина примерно на два года старше тебя.

Виктория почувствовала страх. — Почему меня это должно интересовать? — прошептала она.

— Посмотри, и ты увидишь.

Она не смотрела на него, но услышала ухмылку в его голосе. Девушка повернулась, чтобы взглянуть на него, зелёные глаза сузились, превратившись в крошечные щёлочки, из которых текли слезы. — Ты издеваешься надо мной, — прошипела она.

— Возможно. — он указал на страницы на столе. — Ты собираешься читать? Или я прочту это для тебя?

Виктория неохотно протянула руку и притянула к себе пергамент. Она перелистывала страницы, слушая, как они шелестят, словно сухие листья. Звук отвлекал её от того, что она делала, позволяя разуму сосредоточиться на чём-то, на чём угодно, кроме того, что она собиралась прочитать. Слишком скоро её пальцы нашли нужную страницу. Её глаза медленно скользили вниз, изучая твёрдый простой почерк, которым было написано слово «Браки» в середине страницы.

Виктория прочитала имена. Первое, с чем она столкнулась, с душераздирающей силой разрушило её отрицания.

Орсон Шоу и Джейн Траш Шоу поженились сегодня…

Она прижала ладонь к губам, чтобы рыдания не вырвались наружу. Всё это время — уже полтора года — и он был женат. Орсон врал ей! Он пообещал ей целый мир, и никогда не собирался сдерживать это обещание…

Её бессильные пальцы позволили странице легко упасть на стол. Беккет спокойно протянул руку и положил бумагу обратно на место в стопку, распрямив её и убрав из поля зрения. Она не видела, куда он её положил; девушка закрыла лицо руками и заплакала.

Беккет был беспристрастен. — Ох, прости, — насмешливо сказал он. — Разве я разбил все твои детские фантазии о мерзавцах, с которыми ты решила общаться? Я прошу прощения, мисс Торн. Возможно, если бы ты послушала меня с самого начала, эта фаза давно бы закончилась и мы с тобой оба могли бы жить своей жизнью. Этот проклятый пират был бы повешен, а ты, чёрт возьми, стала моей женой.

— Прекрати! — воскликнула Виктория, вскакивая с места. — Разве тебе недостаточно взять всё, что у меня есть?

— Нет, — просто ответил он. — Потому что, как только я заберу всё, что у тебя есть, я намерен забрать и тебя.

— Я ненавижу тебя! — Виктория зарычала, отступая от него, сжав кулаки. — И я буду ненавидеть тебя, пока не умру!

— О да, ненавидь меня, ненавидь, — невесело засмеялся Беккет. — Посмотри, насколько хорошо будет в итоге. — он поймал её за подбородок и заставил посмотреть на него. — — Возненавидь меня сейчас, — сказал он смертельно мягким голосом, — Но когда-нибудь ты полюбишь меня. Однажды у тебя больше не будет другого выбора, кроме как любить меня…

Он отпустил её и отошёл, одна рука скользнула по её руке и взяла её за запястье. Катлер поднял её безвольную руку и надел ей на палец поразительное золотое кольцо. — Спокойной ночи, леди Беккет, — усмехнулся он, уронив её руку и отвернувшись.

Виктория подняла руку, глядя на кольцо, которое он на неё надел. Золотые витки элегантно обвились вокруг нескольких мерцающих бриллиантов и сапфиров. Это было действительно потрясающе. Любая другая женщина могла упасть в обморок при виде такого богатого подношения, но Виктория была очень расстроена и разъярена. — У тебя ещё нет моего согласия, — крикнула она отступающему Беккету.

Он повернулся к ней со злобным взглядом. — Ты не можешь отвергнуть меня, — скептически сказал он.

Она глубоко вздохнула. — Нет, — сказала Виктория на удивление ровным голосом. — Но и принять не могу. — она села на кровать, нервно поглаживая платье. — Понимаешь, это всё немного… подавляет меня, —медленно сказала она. — Мне нужно немного времени, чтобы обдумать варианты.

— Ах, да, — парировал Беккет, — Варианты, которых у тебя нет.

— Пока я жива, у меня есть выбор, — уверенно сказала она. — Я могу убить себя, ты же знаешь.

— Это было бы ужасной потерей, — сказал ей Беккет, — Но если ты предпочитаешь быть пиршеством для червей, чем ослепительно красивой женой уважаемого и богатого господина, чудесно. Окно открыто, можешь броситься из него прямо сейчас.

— Твои насмешки неуместны, — раздражённо сказала Виктория. — Я могла бы сбежать.

— Куда? — Беккет фыркнул. — У меня повсюду агенты. Кроме того, Мёрсер — лучший следопыт в Британской империи. Я бы хотел увидеть, как ты попытаешься спрятаться от него.

Это действительно было правдой, поэтому она не стала спорить с ним. — Я не думаю, что прошу многого, — сказала девушка. — Я просто попросила несколько дней подумать над предложением. Неужели это так необычно?

Беккет выглядел смертоносно. — И когда, — злобно спросил он, — Я получу ответ от моей леди?

— В среду, — ответила она автоматически.

— Среда будет довольно напряженным днём, не так ли? — он вздохнул. — Очень хорошо, мисс Торн — пока что. Лорд Беккет подозрительно посмотрел на неё. — Если ты считаешь, что отказ позволит тебе вернуться домой…

— Не беспокойся об этом, — с отвращением сказала Виктория. — У меня нет таких надежд. Откажи я тебе, и я уверена, ты будешь преследовать меня ещё более упорно, чем раньше.

— Ты даже не представляешь, — зловеще сказал Беккет. — И когда именно ты ответишь мне в среду?

— Я найду время, чтобы сказать тебе, — пообещала она.

— Тебе же лучше найти его. — Беккет повернулся на каблуках и направился к двери, даже не пожелав спокойной ночи. Внезапно он остановился и повернулся к ней, приподняв бровь. — Скажи мне кое-что, Виктория, — сказал он. — Что ты знаешь о моём золотом кольце с инициалами спереди?

Виктория повернулась к нему так быстро, что, если бы она не сидела, то наверняка потеряла бы равновесие.

— Я, что? — ахнула она.

Он приподнял брови от такой реакции. — Мне сказали узнать, где оно находится, — сказал Катлер. — Мисс Уитлок, похоже, полагает, что ты можешь кое-что вспомнить о его местонахождении. Я потерял кольцо почти шесть лет назад. На самом деле я забыл о нём, пока она его не упомянула.

— Я убью эту девчонку, — вскипела Виктория.

— Почему? — недоуменно спросил Беккет.

— Ничего, — сказала Виктория сквозь зубы. — Я понятия не имею, о чём она говорит.

— Мы должны поработать над твоими навыками лжи, — вздохнул Беккет. — Ты совершенно бездарна в этом.

— Просто оставь меня в покое! — резко сказала она. — Это не важно…

— Это кольцо из чистого золота, — возмущённо сказал Беккет, — И оно моё, что делает его очень важным.

— У меня его нет, — холодно сказала она. — А теперь уходи, пока я не решила начать кидать вещи и в тебя тоже.

— Ты швырнула достаточно в Мёрсера, — сказалБеккет. — Я не думаю, что мне это нужно.

— О, да, — сказала Виктория, угрожающе потянувшись за вазой возле своей кровати.

Если бы она была кем-то другим, Беккет посмеялся бы над мыслью, что она может швырнуть в него предмет. Но Виктория не была «кем-то другим». И Беккет быстро двинулся к двери, крикнув через плечо: — Спокойной ночи, леди Беккет!

Мужчина хлопнул дверью как раз вовремя, чтобы услышать, как ваза ударилась об дверную раму и разлетелась на тысячи осколков. Лорд с лёгким разочарованием покачал головой и отвернулся. Он отчаянно хотел дать упрямой девчонке хорошую взбучку, но нужно было сделать ещё кое-что, работа ждала его большими стопками документов в офисе…

***

Виктория проснулась посреди ночи от звука ударов камней в её окно. Она встала с постели и растерянно подошла к краю окна. Девушка не без труда открыла ставни и высунулась наружу. — Кто это? — прошипела она в темноту.

— Эй, там! — ответил громким шёпотом голос. — Ты Виктория Торн?

— Да, — вздохнула Виктория, протирая глаза.

— Ты уверена?

Торн в замешательстве моргнула, услышав вопрос. — Да, я совершенно уверена, — сказала она, нахмурившись. — Кто вы?

— Я скажу через минуту; просто спускайся, — приказал голос.

Виктория нервно огляделась. — Не думаю, что смогу, — сказала она голосу. — Мне кажется, меня охраняют со всех сторон.

— Ну, это чертовски усложняет дело, не так ли? — раздражённо сказал голос. — Хорошо, я иду. Подожди минутку. И отойди от окна, милая.

Она послушно отступила назад, тем временем медленно потянувшись за пистолетом, который она прятала под подушкой. Виктория не сомневалась, что Мёрсер и Беккет защитят её от внешних сил, но клерк вряд ли защитил бы её от самого Катлера. Она думала, что пистолет может быть единственной вещью, способной остановить лорда Беккета от причинения ей вреда. Конечно, зная Мёрсера, он уже обнаружил местонахождение этой чёртовой штуки и высыпал порох.

Тем не менее, Виктория держала пистолет в руке и направила его на окно. Она определённо не доверяла тому, кто пытался забраться в дом Беккета; его голос звучал так, как будто он пришёл из низшего сословия — возможно, пират. Может быть, друг Орсона. И любой мужчина, который мог быть другом Орсона, не был её другом.

Тори сосредоточенно прищурила глаза. Когда девушка стояла, готовая выстрелить, она внезапно задумалась — где именно Мёрсер? Он уже должен был вернуться… Но у неё не было времени на дальнейшие вопросы. В оконной раме показалась голова мужчины, и она мгновенно спустила курок пистолета, но оружие не выстрелило. Девушка сердито открыла его — и ничего не увидела. Мёрсер высыпал весь порох! — Ублюдок, — проворчала она, а затем приготовилась использовать пистолет как дубинку.

К тому времени, как она пришла в себя и приставила пистолет к своему противнику, он был уже в комнате. — Ого! — сказал он, хватая её за запястье. — Полегче, милая. Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль.

Она подозрительно изучала его. У него были длинные тёмные волосы, убранные с лица ярко-красной банданой. На нём была одежда пирата, а его маленькая бородка была заплетена множеством бусинок. Он выглядел совершенно неуместно среди богатого окружения, в котором стоял. — Кто ты? — потребовала она ответа.

— Зовут капитан Джек Воробей, — сказал он с ухмылкой, предлагая ей пожать руку. — Слыхала обо мне?

— О, да, ещё как! — сказала Виктория, страх сменился возбуждением. — В «Слепом нищем» ты почти всем должен денег!

Усмешка на лице пресловутого капитана Джека Воробья тут же испарилась.

— Так и есть, — сказал он, смущённо кашляя. — Но ты ведь слыхала обо мне и совершенно другое, верно?

Виктория нахмурилась, затем покачала головой. — Не думаю, нет, — сказала она.

Джек выглядел чрезвычайно разочарованным. — Ах, ну, — вздохнул он. — Это моя участь по жизни — быть брошенным. Есть ли ром?

— Может быть, в погребе есть бренди, — с сомнением сказала Виктория, — Но я бы не стала пытаться туда спуститься. Повсюду охранники.

— Я слышал, этот мерзкий лорд считает тебя ценной, — кивнул Джек и начал осматривать комнату. — Не думал, что будет так чертовски легко добраться до тебя. Это подсвечник из чистого золота?

Виктория удивлённо взглянула на подсвечник. — Я… думаю, что да, — сказала она и бросила на него взгляд. — Но ты не прикоснёшься к нему.

— Конечно, нет, — согласился Джек, но он всё ещё смотрел на подсвечник с жадным блеском в глазах. Он повернулся к ней и увидел бриллиантовое кольцо её пальце.— Красивое кольцо, — сказал он, кивая. — Подарок этого карлика?

Ей потребовалось время, чтобы понять, что Джек насмехается над значительным дефицитом роста Беккета. — Ну, на самом деле да, — сказала она с улыбкой. — Он сделал мне предложение.

— Я люблю свадьбы! — весело сказал Джек. — Всегда есть что-нибудь вкусное, чтобы выпить, и много хорошей еды, чтобы поесть, и куча хороших подарков для жениха и невесты.

— Почему у меня такое чувство, что жених и невеста не хватятся нескольких подарков, если ты в гостях? — вздохнула она. — Капитан Воробей, почему вы здесь? Я поняла, что вы и Беккет не очень дружны друг с другом.

Джек поморщился. — Нет, — заверил он её. — Иначе зачем мне было входить через окно? Нет, цыпа, я здесь по поводу одной миссии, которую поручил тебе один из наших благородных товарищей, кое-что связанное с Экскалибуром.

Улыбка Виктории мгновенно исчезла. — Орсон не благородный товарищ, — резко сказала она. — Он лжец, мерзкая свинья, и я не хочу иметь с ним ничего общего!

— Сильные слова от женщины, которая, как он утверждает, была его любовницей больше года, — удивлённо сказал Джек.

— Он женат, — решительно сказала Виктория.

Джек поморщился. — Ах, да… это, — вздохнул он. — К сожалению, но это факт. Но ты не можешь винить мужчину в том, что он влюбился в такую ​​красивую женщину, не так ли?

Она покраснела, но отказалась поддаться на уговоры, заставлявшие её поверить в то, что любовь Орсона была правдой. — Я не верю в то, что он любит меня, — сказала она.

— Ну, я думаю, что любит, — просто сказал Джек. — Я так же знаю, что он тебе доверяет, потому что подослал тебя, чтобы украсть мистический меч у нашего любителя виселиц и врага, Беккета. Ты не знаешь, где он?

— Я его видела, — осторожно сказала Виктория, — Но с тех пор Катлер переместил его. Я понятия не имею, куда он делся.

— Жулик, — сказал Джек, начиная расхаживать по комнате. Он прошёл мимо её зеркала и туалетного столика и плавно стянул с него золотое и рубиновое ожерелье, и если бы Виктория не была так хорошо обучена следить за карманниками, она никогда бы этого не заметила. — Видишь ли, мы надеялись, что ты, возможно, уже нашла меч, — сказал он, поворачиваясь к ней. — Это вопрос срочности, понимаешь… Мы думаем, что наша прекрасная Компания планирует атаку, и нам бы хотелось, чтобы их ждал небольшой сюрприз, когда они придут. Как ты думаешь, ты можешь скоро найти меч?

— Положи ожерелье обратно, тогда и поговорим, — велела Виктория.

Джек выглядел изумлённым, но быстро вернул ожерелье на место, а затем встал по стойке смирно, всё ещё нервно переступая с ноги на ногу.

Виктория не могла не улыбнуться, наблюдая за переменчивыми движениями Джека: — Я не могу обещать многого, — сказала она с сомнением. — Мне придётся как-то отвлечь Катлера, а это будет нелегко.

— Неужели такая красивая женщина, как ты, не сможет найти определённые способы как отвлечь его? — сказал Джек, поднимая голову и многозначительно подняв бровь. — Смекаешь?

Виктория поморщилась. — Ясно, — сказала она. — Но я не хочу, опускаться до уровня шлюхи.

— Так выходи замуж за этого шельмеца, — предложил Джек, небрежно прислонившись к её гардеробу. — Он подарил тебе долбаное кольцо с бриллиантом размером с яблоко; выходи за него замуж, отвлеки его на медовый месяц и, пока отвлекаешь, найди меч.

Это была хорошая идея, конечно, если Виктория всё ещё намеревалась помогать пиратам. Но после того, как ей сообщили об Орсоне, она больше не горела желанием содействовать этим морским разбойникам. Фактически, она хотела понять ценность этого меча, который она пообещала найти своим друзьям-пиратам. — Почему я должна помогать тебе? — потребовала она. — Орсон обманул меня, а он был основной причиной, по которой я помогала.

— Но всё не так просто, правда, цыпа? — быстро сказал Джек. — Смотри, тебе ведь не нравится Беккет, не так ли?

Она покачала головой.

— И ты пытаешься бороться с ним всеми возможными способами, правда?

Она согласно кивнула.

— Кража Экскалибура — лучший способ сразиться с ним, — объяснил Джек. — Видишь, ты забираешь у него меч, и он теряет огромный источник влияния в Лондоне. Это победа врагов Беккета, которая автоматически становится победой для тебя. Смекаешь?

— Да, — медленно сказала Виктория. — Но как я могу тебе доверять?

— Я дам тебе что-нибудь ценное взамен твоего обещания, что меч достанется нам, — предложил Джек.

— И что?

Джек огляделся в поисках чего-то ценного. Он колебался очень долго, а потом отвязал от пояса компас. — Это, — неохотно сказал пират, протягивая ей предмет.

Она взяла его и распахнула. Он сразу же повернулся на восток и остановился там. — Компас, который не указывает на север? — скептически сказала она.

— Нет, он не указывает на север, — сказал Джек. — Он указывает на то, чего ты желаешь более всего, милая.

— Да ну? — сказала Виктория, закатывая глаза. — Думаешь, я дура?

— Нет, правда, — сказал Джек с уязвлённым видом. — Подумай об этом. Что на востоке? Орсон? Один из твоих друзей? Твоя семья и дом?

Дом. На этом она остановилась, изучая направление, на которое указывала стрелка. Виктория поняла, что он действительно указывает прямо на её дом. — Это просто совпадение, — быстро сказала она. — На самом деле…

— Ты так думаешь? — сказал Джек. — Попробуй как-нибудь передать компас Беккету. Посмотри, не указывает ли эта проклятая штука на тебя.

— Я сомневаюсь, что он желает меня больше всего на свете, — скептически сказала девушка.

— Сейчас, я думаю, да, — сказал Джек. — Он не справляется с работой в своей Компании, потому что так страстно преследует тебя. Его коллеги-лорды не очень довольны им, скажу я вам.

— Правда? — задумчиво сказала Виктория. Она посмотрела на компас в руке. — Я подумаю, — наконец сказала она.

Джек вздохнул. — Я боялся, что ты так скажешь, — сказал он. — Хорошо, пусть будет так. Я вернусь в среду вечером, чтобы получить твой ответ, или мой компас, в зависимости от твоего решения.

Виктория тяжело вздохнула. — Среда отличный день, — пробормотала она. — Очень хорошо.

Джек поклонился почти пьяно. — Доброй ночи, леди Беккет, — сказал он.

— Мисс Торн, — резко сказала Виктория.

Джек поднял голову и ухмыльнулся. — Пока что, — согласился он.

Он увидел убийственный блеск в её глазах и тут же выпрыгнул из окна, соскользнув по длинной колонне на землю и убежал в ночь.

В этот момент в комнату вошёл Мёрсер. Он остановился в удивлении, когда увидел, что Виктория не спит. — Так поздно, миледи? — спросил он, закрывая за собой дверь.

— Я… не могла заснуть, — быстро сказала Виктория, пряча компас за спиной. — Сегодня такой странный день…

— Вчера, если судить по нынешнему времени, — сказал Мёрсер немного рассеянно. Виктория мысленно вздохнула с облегчением; что-то ещё занимало ум Мёрсера, и это мешало ему заметить её странное поведение.

— Вы выполняли грязную работу Беккета, не так ли? — спросила она, скользнув под одеяло и пряча компас под подушкой, не самое идеальное место для укрытия, но на данный момент это было лучшее, что она могла сделать.

— Хммм? Нет, — сказал Мёрсер, рассеянно закрывая окно, как будто не было ничего странного в том, что оно открыто. — Нет, я возвращал Кэт домой.

— А, понятно, — сказала Виктория, широко улыбаясь. — И как там Кэт?

Мёрсер, несмотря на его рассеянное состояние, заметил её тон и взглянул на неё. — Мисс Уитлок, — сухо сказал он, — В порядке.

— Вы знаете, чтобы добраться до её дома и обратно, не нужно так много времени, — задумчиво отметила Виктория. — Вы, должно быть, остановливались по пути. Удалось ли ей удержать ваше внимание так долго?

— Иди спать, девка, — прорычал Мёрсер, сердито отвернувшись.

Виктория скрыла улыбку и сказала: — Но, Мёрсер, я не могу спать. Мой разум слишком взволнован. Вы не скажете мне, о чём вы с ней говорили?

— Если вы не можете спать, вы можете поговорить с мужем, — не очень любезно сообщил ей Мёрсер.

— В этом нет необходимости, — поспешно сказала Виктория, и её глаза расширились при мысли о том, что ей придётся снова говорить с Беккетом.

— Я так и думал, — удовлетворённо сказал Мёрсер. — Идите спать.

Виктория раздражённо фыркнула, но легла, уютно свернувшись под покрывалами, и вскоре её убаюкало тепло одеял и мечты о потенциальной победе…

***

Следующие несколько дней прошли в суматохе. Приходил портной, принося с собой разнообразные роскошные ткани. Беккет сообщил мастеру, что никакие расходы на маскарадный костюм Виктории не будут слишком велики; Таким образом, костюмер привёз в особняк все свои самые экзотические и самые дорогие ткани для её выбора. У неё было довольно много времени, чтобы выбрать что-нибудь из невероятного множества предложенных ей тканей, каждая новая была красива по-своему, и каждая предлагала восхитительные возможности для костюмов. Но когда её взгляд упал на длинный рулон ткани, разрисованной картой мира, ей в голову пришла идея. — Этот, — сразу же сказала она, указывая на материю.

Беккет, который с удовольствием наблюдал, приподнял бровь при этом необычном выборе.— Карта мира, моя дорогая? — сказал он. — Я действительно считаю, что мы провели слишком много времени вместе; твои вкусы становятся слишком похожими на мои.

На мгновение Виктория почти передумала; но нет, костюм, который она хотела надеть, идеально вписывался в её планы. — У меня чудесная идея для наряда, — сказала она ему. — В противном случае, можешь быть уверен, я бы выбрала что-нибудь другое.

Последовала долгая пауза, пока Виктория с тоской перебирала несколько других тканей. Беккет заметил её грустный взгляд и улыбнулся. — Пока портной здесь, ты можешь выбрать ткань для нескольких других платьев, — небрежно сказал он.

Портной был почти в экстазе от этой новости. — Вы понимаете, сэр, что цена будет большой? — нерешительно сказал он.

— О, я понимаю это, — спокойно сказал Беккет. — Но такая женщина заслуживает только самого лучшего… вы не согласны?

— О, да, — ласково сказал костюмер. Виктория не поверила ни единому слову; человек его профессии сказал бы что угодно, если бы это заставило его богатых клиентов потратить большую часть своих денег. Если бы Беккет был кем-то другим, Виктория отказалась бы от такого щедрого подарка, но растрата денег лорда Беккета была своего рода извращённой местью за всё, что он сделал, и сделает с ней.

К концу дня портной ушёл с заказами на двенадцать платьев из самых дорогих и самых элегантных его тканей, сказав, чтобы её маскарадное платье будет закончено как можно скорее. Мужчина пообещал, что не будет спать, и после этого обещания несколько гвардейцев Компании последовали за ним, чтобы убедиться, что он сдержит слово. Виктория жалела беднягу; к тому времени, когда работа будет завершена, он будет совершенно измотан.

Позже, той же ночью, Виктория послала Мёрсера за флагом Ост-Индской торговой Компании. Когда он спросил, зачем ей это нужно, она просто загадочно улыбнулась и жестом велела ему уйти. Клерк вернулся и, покачав головой, положил флаг на её стол.

На следующий день Виктория осталась одна, пока Беккет наблюдал за подготовкой маскараду. Она проводила драгоценные свободные часы в своём маленьком убежище, увитом розами коттедже, а Мёрсер тихонько следовал за ней. Однако он делал всё возможное, чтобы оставаться ненавязчивым, и она была предоставлена ​​самой себе. Девушка проводила своё время за сочинением вычурного стихотворения со сложной схемой рифм о птице, запертой в клетке жестоким лордом, который ревностно желал завладеть ею. Метафора не была особенно тонкой, но ей было всё равно; пусть Беккет это увидит, и пусть думает, что хочет.

Мёрсер, очевидно, не любил поэзию. Когда он схватил её дневник с места на столе и открыл его, его глаза просмотрели первые несколько строк, а затем он фыркнул и бросил дневник обратно ей. — Так вы — поэт в подполье, не так ли, миледи? — пренебрежительно сказал он. — Вам стоит взглянуть на библиотеку, которая есть у Беккета здесь. Возможно, вы найдёте там что-нибудь интересное.

— Сколько у него библиотек? — изумлённо сказала Виктория. Она последовала за Мёрсером в комнату, уставленную полками с книгами. Большую часть дня девушка провела листая, наконец остановившись на сборнике стихов человека по имени Эндрю Марвелл.

Было темно, когда Беккет пришел забрать её. К тому моменту она перешла к любовным стихам Джона Донна и была глубоко поглощена этим, поэтому не заметила его присутствия, пока он не начал цитировать книгу. — «Я б не корил вас за жеманство, когда б и время и пространство нам ниспослали благодать

часов и миль не наблюдать», — начал он.

Она усмехнулась, и уместность стихотворения, которое он выбрал процитировать, была довольно комичной. — «Но мне ночами часто мнится, как время, яростный возница, отмерив срок моим летам, летит буквально по пятам…»

— «Недолог век красы девичьей, в гробу, поверьте, нет приличий: изгложут черви на обед хранимый бережно предмет. В могиле сон весьма приятен, но там, увы, не до объятий, падут добычею гнилья и ваша честь, и страсть моя…» — заключил Беккет.

— «К жеманной возлюбленной», мой лорд? — спросила Виктория с озорной ухмылкой. — Интересный выбор.

Беккет улыбнулся. — Я счёл это подходящим, — сказал он, — Поскольку ты, моя дорогая, почти год была со мной весьма жеманной.

— Итак, ты решил соблазнить меня, пытаясь убедить меня в том, что у нас нет времени на мои постоянные отказы?

— У нас нет на это времени, — сказал он, подходя к ней и садясь на диван. — Жизнь коротка, и у нас с тобой много врагов. В любой день мы можем оказаться убитыми в наших кроватях.

— Это был бы убедительный аргумент, если бы я не была уверена, что ты принял практически все меры предосторожности, чтобы предотвратить такое убийство, — засмеялась Виктория. — Если ты думаешь, что сказав это, я дам тебе ответ на день раньше, чем обещала, или что я могу внезапно поддаться твоим пылким желаниям, ты будешь весьма разочарован.

Беккет тяжело вздохнул. — Ты всегда поступаешь несправедливо по отношению ко мне, моя дорогая, — сказал он.

— Должна признать, я удивлена, что ты так хорошо знаешь это стихотворение, — сказала Виктория.

— Я знаю много чего из литературы, — сказал Беккет, приподняв бровь.

— Да ну? — сказала Виктория вызывающим голосом. — Вряд ли это дело, которым может заниматься неромантичный и деловой человек вроде тебя.

— Я склонен удивлять.

— Итак. Я заметила, — сказала Виктория, — Что возможность процитировать одно довольно нелепое любовное стихотворение вряд ли впечатлит женщину вроде меня, ту, что читала всевозможную литературу, если вы действительно на это надеялись.

— Возможно, — спокойно сказал Беккет. — Как же тогда я могу произвести впечатление на свою возлюбленную, которой так трудно угодить?

— Ты меня не любишь, — решительно сказала Виктория. — И я уверена, что ты не сможешь произвести на меня впечатление. Но если хочешь попробовать, я бы предложила процитировать что-нибудь более интеллектуальное. Я предпочитаю интеллектуальные материалы лёгким и бесполезным романам.

— Странно, — сказал Беккет с ухмылкой, — Я бы принял тебя за ту, что витает в облаках и любит любовную ​​поэзию.

— Значит, ты ошибся, — Виктория отвернулась, решительно подняла книгу Донна и начала читать снова — явный признак того, что она хотела, чтобы Беккет ушёл.

Он этого не сделал. Лорд внимательно изучал её, слегка колеблясь, но затем медленно заговорил.

— «Надежда! Заодно прощай, и страх, прощай, раскаянье, прощай, добро! Отныне, Зло, моим ты благом стань…»

Виктория подняла голову. — «Потерянный рай», — пробормотала она, ставя книгу на место.

Беккет серьёзно кивнул. — Моя любимая поэма, — сказал он. И снова сделал паузу. — Сатана — весьма интересный персонаж, — добавил он, глядя на неё, как будто надеясь услышать её мысли по этому поводу. — Он безмерно харизматичен, хороший лидер. Он жаждет Божьего прощения, но знает, что никогда не сможет служить никому — даже Богу.

— Как и ты, — мрачно сказала Виктория. Она встала и пересекла комнату. — Я очень устала, милорд, — официально сказала девушка. — Думаю, что вернусь в дом, если вы закончили на сегодня.

— Я вас обидел, мисс Торн? — спросил Беккет, слегка нахмурившись.

— Нет, — ответила она отстранёно. — Это было просто… интересное понимание того, как ты думаешь, вот и всё. Надеюсь, увидимся за ужином.

— Конечно, — сказал Беккет, с любопытством изучая её. — Не то что бы ты скучала по мне, если бы я не появился.

— Может и скучала, — тихо ответила она.

Он вздрогнул от удивления. — Что? — резко сказал он, но она уже выскользнула за дверь и ушла.

Катлер сидел и смотрел ей вслед в полном недоумении. Когда в дверном проёме появился Мёрсер с вопросительным выражением лица, Беккет пробормотал: — Я вообще не понимаю эту девчонку. В одну минуту она меня ненавидит, в следующую она, кажется, мной восхищается.

— Я сомневаюсь, что вы единственный, кто сбит с толку, — сухо сказал Мёрсер. — Я не понимаю её. Я думаю, что временами она не понимает сама себя. — Мне следовать за ней, сэр?

— Нет, оставьте её, — сказал Беккет с лёгким вздохом. — Она просто пойдет в дом. Ей больше некуда идти… — Он чопорно встал и прошёл мимо Мёрсера к двери небольшого коттеджа. — Я буду счастлив, когда наступит среда, — раздражённо сказал он. — Тогда я получу свой ответ и буду знать, что с ней делать…

— Осталось всего пять дней, — сказал Мёрсер, пытаясь успокоить.

Глаза Беккета потемнели. — За пять дней может случиться многое… — зловеще сказал он.

***

На самом деле, однако, произошло очень мало. Практически непрерывный поток посетителей входил и выходил из дома, а Беккет и Виктория относительно мало виделись за прошедшие дни.

На следующий день после их удивительной и неожиданной литературной дискуссии, семья Виктории нанесла визит. Торн ходила по саду с каждым по очереди, даже со своим старшим братом Байроном, который почти не бывал дома. Сначала она была с Байроном, так как не видела его уже очень давно. Девушка почувствовала огромное облегчение, когда он ничего не сказал о безответном предложении Беккета. Вместо этого он рассказал ей о молодой женщине, за которой он решил ухаживать, девушке, которую Виктория не знала, и которая жила в другом городе. Затем она встретилась с Чарльзом, который прочитал ей лекцию о чрезвычайной щедрости Беккета по отношению к её семье и сказал, что она будет дурой, если откажется от щедрого предложения, которое он ей сделал. Эдмунд последовал за ним и говорил о том, каким ужасным человеком был Беккет, и настоятельно просил её сделать всё возможное, чтобы не выйти за лорда замуж. Её отец последовал за Эдмундом, противодействуя решительным просьбам своего младшего сына.

Она ожидала того же, и от матери, когда она вышла, но женщина просто обхватила лицо Виктории ладонями, поцеловала её в лоб, и сказала: — Так много женщин, как ты, моя дорогая, обнаруживают, что их дух подавлен, а мечты разрушены, когда они продают себя за обещание богатства и статуса. Ты мудрая девушка, даже для своего возраста; и хотя я хочу этот брак для тебя, а твой отец — для семьи, я знаю, что может случиться с женщинами, которые выбирают мужей по неправильным причинам. Слушай своё сердце.

Больше не было слов, между ними осталось безмолвное взаимопонимание, как между двумя женщинами, которые были одинаково опытны в жизни и чья преданность друг другу не нуждалась в словах.

Её семья осталась обедать, а затем почти сразу уехала. Их уход оставил зияющую рану в сердце Виктории, как будто она видела их в последний раз, и они никогда не вернутся к ней. Возможно, в каком-то смысле это было правдой — учитывая, что она выбрала в отношении просьбы Беккета о её руке.

Виктория приняла решение; она знала, каким должен быть её ответ на ужасное предложение Беккета. На самом деле выбора не было — если она хотела быть свободной. Торн готовила свой ответ в уме несколько тысяч раз по мере того, как последние дни подходили к концу, прокручивала его в голове, пока он не превратился в короткую, аккуратную и простую речь. Ей нужно правильно и тщательно сформулировать каждое слово — иначе она столкнётся с ужасными последствиями.

О, да… Среда наверняка будет интересным днём ​…

========== Среда. День ==========

Виктория проснулась в среду от пристального взгляда Беккета, сидевшего на её кровати. После того, как девушка раз или два смутно моргнула, глядя на на него, она со вздохом села и выругалась:

— Чёрт возьми, Катлер, что ты делаешь?

— Жду, когда ты проснёшься, — весело сказал он. — С днём рождения, моя дорогая.

— Спасибо, — сонно пробормотала Виктория, протирая глаза и пытаясь пригладить растрепавшиеся светлые кудри. — Чего ты хочешь?

— Одного желания поздравить тебя с днём рождения недостаточно?

— Нет, не для тебя, если ты пришёл ко мне, значит, тебе что-то нужно.

Беккет посмотрел на неё не слишком целомудренно.

— Я очень многого хочу от тебя, — тихо сказал он. Лорд потряс головой, как будто пытаясь избавиться от мыслей, которые пришли ему в голову. — Однако я здесь, чтобы потребовать свой ответ.

— Ты его получишь, — вздохнула Виктория. — Только не сейчас.

Глаза Беккета опасно сверкнули.

— Почему я должен ждать? — спросил он, едва скрывая свой гнев в этих словах.

— Потому что у меня есть тщательно разработанный план, как дать тебе ответ, и я не хочу, чтобы ты разрушил его, заставив меня сказать всё сейчас, — раздражённо сказала она. — Неужели у тебя нет терпения?

— Очень мало, — ответил Беккет с не меньшим раздражением. — Как бы мне ни хотелось разрушить ваш маленький план, мисс Торн, я хотел бы знать, каково ваше решение.

— Боюсь, милорд, вам придётся подождать. — Виктория потянулась, откинула одеяло и спрыгнула с кровати. — Во сколько начинается маскарад? — спросила она, подходя к ширме. Торн чувствовала на себе взгляд Беккета, когда скользнула за ширму и сняла сорочку.

— В семь, — сказал он через мгновение. — Мне позвать твою горничную?

— Да, пожалуйста.

— МЭРИ!

Горничная поспешила войти, как только её позвали, неся две коробки.

— Сегодня приходил портной, — тихо сказала она. — Он принёс ваше маскарадное платье и ещё одно. Я принесла их вам.

— Ах, бедняга! — воскликнула Виктория. — Он что, без перерыва работал над этими платьями на прошлой неделе?

— Я не думаю, что стражники, посланные к нему, позволяли ему останавливатся, — сказал Беккет с лёгкой улыбкой. — Могу я увидеть вас в вашем маскарадном платье?

— Конечно… сегодня вечером, — дерзко ответила Виктория.

Беккет вздохнул.

— Тогда в другом.

Она открыла первую коробку и достала оттуда платье из мягкого шёлка персикового цвета. Оно было отделано кружевами и жемчугом, на нём лежала пара персиковых туфелек в тон. Это был, без сомнения, самый красивый наряд, который Виктория когда-либо видела. Она любовно провела пальцами по платью, глядя на него с благоговением. Служанка с любопытством посмотрела на неё.

— Что-то не так, миледи? — спросила она.

— Нет-нет! Совсем наоборот, — быстро ответила Виктория. — Это просто… это прекрасно.

— Тогда давайте одеваться, — сказала горничная, хватая свежую сорочку и другие сложные части нижнего белья Виктории. Торн ахнула от боли, когда Мэри туго затянула корсет.

— Я не могу дышать, — выдохнула она хриплым голосом.

— Всё будет хорошо, миледи, — уверенно сказала Мэри.

Виктория поморщилась и сделала глубокий вдох.

— Тебе легко говорить, — прошипела она. — Твой корсет и вполовину не такой тугой, как мой.

— Вы, должны прекрасно выглядеть сегодня, — ровным голосом ответила Мэри. У Виктории возникло ощущение, что Мэри пытается отомстить ей, возможно, за то, что она богаче, красивее или привилегированнее. Как бы то ни было, Виктория в этот момент решила, что презирает Мэри и что в ближайшем будущем ей придётся искать себе новую горничную.

Переодевание заняло довольно много времени, но в конце концов Виктория была полностью одета в потрясающее платье. Мэри принесла расчёску, булавки и зеркало за ширму, тщательно расчесала и уложила волосы Виктории. Она также принесла Торн длинное жемчужное ожерелье, которое Виктория несколько раз обернула вокруг шеи. Мэри внимательно осмотрела свою работу и решительно кивнула.

— Вы готовы, — сказала она.

Виктория вздохнула бы с облегчением, если бы это позволял корсет. Вместо этого она сделала ещё один глубокий вдох и вышла из-за ширмы.

— Ну как? — спросила она Беккета, который беззаботно читал её дневник. — Что думаешь?

Он неохотно поднял глаза, как будто ему было всё равно, как она выглядит. Однако в тот момент, когда лорд увидел её, его глаза расширились от удивления, и он захлопнул дневник, как будто это больше не имело значения.

— Ты выглядишь потрясающе, — искренне сказал Беккет.

— Хорошо, потому что корсет слишком тугой, — сказала она, скорчив гримасу. — К концу сегодняшнего дня я могу упасть в обморок.

— Я буду рядом, чтобы поймать тебя, — заверил её Беккет, всё ещё глядя на неё так, словно не совсем верил в её реальность.

— Не думаю, что это меня утешит, — рассмеялась Виктория. Ей стало немного не по себе, когда он продолжил пристально смотреть на неё. — Может, спустимся к завтраку? — беспечно спросила она.

Беккет моргнул, а потом кивнул.

— Да, конечно, — сказал он, вставая и предлагая ей руку. Виктория взяла её и позволила ему отвести себя вниз, к завтраку.

Мёрсер стоял за дверью столовой, скрестив руки на груди, как будто охранял какое-то сокровище. Увидев Викторию, он поднял бровь.

— Красивое платье, — непринуждённо сказал он, открывая перед ней дверь.

— Спасибо, — просияла Виктория. Комплименты от Мёрсера были редкостью; и Виктория принимала близко к сердцу всё, что он ей говорил.

Беккет и Виктория завтракали в относительном покое. Он преподнёс ей множество подарков, в основном драгоценности и древние артефакты со всего мира. Виктория была поражена всем, что он подарил ей, и приняла всё со смиренной скромностью, которая поразила Беккета. Он ожидал только большего презрения в ответ на своё расточительство; вместо этого она робко поблагодарила его, мило покраснев. За завтраком девушка всё ещё подшучивала над ним, осыпая его оскорблениями, но все были в хорошем настроении.

Лорд Беккет не смел надеяться, что Виктория примет его предложение, но то, как она вела себя с ним в течение всего дня, заставляло его думать, что, возможно, так оно и будет. Он заметил, что она носит его кольцо — ещё один хороший знак. И девушка провела с ним весь день по собственной воле. Они вместе гуляли в саду и провели некоторое время в её коттедже, споря о достоинствах сонетов Шекспира. Когда Мёрсер прервал их, объявив, что чай скоро будет подан, они вернулись в дом, всё ещё горячо споря друг с другом.

— …но он пытался сделать что-то новое в своих сонетах, разве ты не понимаешь? — говорила Виктория.

— Нет, не понимаю, — ответил Беккет. — Все они одинаковы — до смешного цветистые любовные стихи, без которых мир мог бы обойтись. Пьесы гораздо лучше.

— Я не утверждаю, что это так, — упрямо возразила Виктория, — Я просто говорю, что сонеты сами по себе заслуживают внимания.

— Если ты хочешь в это верить, — фыркнул Беккет.

— Я верю, — сказала Виктория с усмешкой. — И ничто из того, что ты скажешь, не заставит меня передумать. Если бы ты процитировал мне какое-нибудь цветастое стихотворение, то мог бы завоевать моё сердце.

— И подумать только, всего несколько дней назад ты советовала мне попробовать поэзию более интеллектуальную, — рассмеялся Беккет, останавливаясь и глядя на неё.

— Стихи о любви отличаются от стихов обольщения, — начала объяснять Виктория. — Стихотворение, которое ты цитировал, было посвящено исключительно физическим аспектам отношений, фактически требовало их, хотя леди явно не желала оказывать ему такие услуги. Стихи о любви, скорее, являются…

Он оборвал её, обхватив ладонями её лицо и запечатлев поцелуй на её губах. Она замерла, отвечая на поцелуй, несмотря на своё удивление. Странно, но именно он отстранился, внимательно изучая её в поисках признаков отвращения или гнева. Вместо этого её щеки пылали, а глаза скромно опустились на пол. Виктория прикусила нижнюю губу двумя передними зубами, словно сдерживая улыбку, затем подняла кружевной веер и застенчиво спряталась за ним.

Он улыбнулся.

— Я ожидал получить за это пощёчину, — сказал он ей.

— Ты заслуживаешь этого, — ответила она, всё ещё краснея, — Но я в слишком хорошем настроении, чтобы портить его, очерняя твоё.

Беккет прислонился к стене, недоуменно качая головой.

— Я понятия не имею, что о тебе думать, женщина, — сказал он в изумлении. — Иногда мне кажется, что всё, чего ты хочешь — это сделать мою жизнь невыносимой. Потом бывают дни, как сегодня, когда кажется, что я тебе нравлюсь.

— Может быть, это просто прикрытие, — поддразнила она.

— Тогда я хотел бы, чтобы ты почаще выставляла себя напоказ, — сказал Беккет. — Это значительно облегчило бы мне жизнь.

— Боже упаси, чтобы я облегчила тебе жизнь, — лукаво усмехнулась Виктория. Она легонько шлёпнула его веером по руке и отвернулась. — Чай ждёт нас, — сказала она, отодвигаясь от него. — Я знаю, как ты не любишь пропускать чаепитие.…

Беккет некоторое время смотрел на неё, озадаченно изучая.

— Прежде чем мы уйдем, я задам тебе два вопроса… относительно двух предметов, находящихся в твоём распоряжении.

Виктория повернулась к нему, приподняв бровь.

— Да?

Беккет окинул её быстрым взглядом, упиваясь её красотой, восхищаясь тем, что, как он надеялся, скоро будет принадлежать ему.

— Это золотое кольцо, о котором я упоминал раньше, — сказал он. — Ты уверена, что не знаешь, где оно находится?

При этих словах её лицо заметно покраснело.

— Конечно, милорд, — заверила она его.

— Странно, — сказал Беккет, — потому что Мёрсер сказал мне, что ты стащила его у меня, когда тебе было одиннадцать лет — безделушку, которую ты хотела сохранить, чтобы напомнить себе о будущем муже, как ты думала обо мне в тот момент жизни, если верить Мисс Уитлок.

— Чёрт бы побрал этих двух жалких заговорщиков! — воскликнула Виктория. — Я никогда больше не буду с ними разговаривать!

— О, не говори так, — сказал Беккет, подходя к ней и беря её руки в свои. — Кэт, я слышал, приготовила тебе чудесный подарок на день рождения. После того, какты его получишь, ты можешь перестать разговаривать с ней.

— Ты заставляешь меня казаться такой эгоистичной, — сказала Виктория, отказываясь смотреть на него. — Хорошо, я взяла его. Оно в моей шкатулке для драгоценностей на туалетном столике, если ты хочешь его вернуть.

— Нет, — сказал Беккет с довольной ухмылкой, — Оставь его себе… в знак моей любви с первых дней.

— Ха! — Виктория насмешливо фыркнула. — Вряд ли ты хоть взглянул бы на одиннадцатилетнюю девочку.

— Насколько я помню, ты была полна решимости привлечь моё внимание, и тебе это удалось, — сказал он. — Если я не ошибаюсь, ты приложила немало усилий, чтобы высказать своё мнение по каждому деловому вопросу, который твой отец доводил до моего сведения.

Она рассмеялась.

— Так я и делала, — пробормотала девушка.

Он приподнял её подбородок.

— Ясно, что с тех пор ты завладела моим вниманием, — тихо сказал он. Лорд наклонился и снова поцеловал её, но на этот раз она отстранилась, гораздо быстрее, чем в первый раз.

— Ты сказал, что хочешь спросить меня ещё о чём-то? — тихо сказала она.

Беккет вздохнул.

— Ты спала с этим под подушкой, — сказал он, вынимая компас из кармана сюртука.

Виктория резко втянула в себя воздух и покраснела.

— Это… это… это принадлежало Орсону, — сказала девушка наконец, опустив голову. — Я… совсем забыла, что компас там.

Беккет ни на минуту в это не поверил. Его лицо потемнело при мысли, что Орсон всё ещё занимает часть её сердца.

— Ты должна отпустить его, — тихо сказал он.

— Гораздо легче сказать, чем сделать, — прошептала она. — Пожалуйста, верни его.…

Его пальцы крепко сжали предмет, о котором шла речь. Лорд уставился на него так, словно смотрел прямо в лицо своему врагу. Он открыл крышку компаса и увидел, как тот повернулся, указывая прямо перед ним, на Викторию.

— Компас — довольно интересный подарок для любовницы, — сказал он с любопытством. Беккет повернулся и начал отходить от неё; странно, но стрелка переместилась в другое положение, всё ещё указывая на Викторию. Он слегка нахмурился и повернулся к ней спиной. Стрелка повернулась на юг, указывая прямо за его спиной — всё ещё на Викторию. — Странный компас, — сказал Катлер, поворачиваясь к ней. — Куда бы я ни двинулся, всё указывает в одном и том же направлении. Он сломан?

— Может быть, — сказала Виктория, подходя ближе и становясь рядом с ним. — Куда он указывает?

Игла двигалась, пока снова не указала на неё. Беккет пристально посмотрел на него, нахмурив брови.

— Очевидно, на тебя, — сказал он. Лорд сдвинулся вместе с компасом. Он проницательно посмотрел на неё. — А что именно делает этот компас?

Виктория потянулась к нему, но лорд отдёрнул руку.

— Он просто сломан, — быстро сказала она. — Это всё.

Катлер поднял бровь.

— Ты действительно ужасная лгунья, — сказал он. — Что он делает, Тори? Я так понимаю, что-то важное.

Она тяжело вздохнула.

— Компас указывает на то, чего ты хочешь больше всего на свете, — сказала она. — А теперь я могу получить его обратно?

Всё его лицо, казалось, озарилось возбуждением от такого развития событий.

— Так ли это? — сказал Беккет, снова открывая крышку и наблюдая, как стрелка снова движется к Виктории. — Ну, тогда ты должна чувствовать себя особенной.

— Обязательно, когда ты вернёшь его мне, — сказала она в отчаянии. — Пожалуйста, Катлер, это моё. Я хочу его вернуть.

— Ты можешь получить его обратно, когда я увижу, чего ты хочешь больше всего, — смело сказал он.

Она пристально посмотрела на него. Девушка долго колебалась, но в конце концов сдалась.

— Очень хорошо, — сказала она, протягивая руку.

Беккет вернул ей компас, наблюдая, как стрелка поворачивается и указывает направление. Прямо к нему.

Они оба уставились на компас в мгновенном шоке. Виктория резко отвернулась от него, обошла круг и встала прямо у него за спиной. Он обернулся, чтобы посмотреть через её плечо — и увидел, как стрелка повернулась ещё раз, всё ещё указывая на него.

— Понятно, — прошептал он ей на ухо, положив руки на талию и снова повернув её лицом к себе.

— Катлер… — пробормотала она, явно всё ещё пребывая в шоке. Очевидно, она понимала, чего хочет, не больше, чем он.

Он ухмыльнулся.

— Ты удивлена, не так ли? — сказал он.

— Да, — еле слышно ответила она, широко раскрыв глаза.

Лорд усмехнулся.

— А я нет, — сказал он ей, это была неправда, но он не мог удержаться, чтобы не сказать это. Беккет приблизился, чтобы поцеловать её снова, и сделал это, а она не остановила его. Напряжение нарастало между ними, опаляя его. Катлер положил одну руку ей на затылок и прижал её губы к своим, притягивая её тело ближе другой рукой. Виктория обвила его шею, отвечая на поцелуй с такой неистовой страстью, какой, как ему казалось, она никогда не разделяла ни с одним другим мужчиной, кроме Орсона. Он мог бы продолжить и дальше, но Виктория отшатнулась и выдохнула:

— …не могудышать…!

Он широко раскрыл глаза, вспомнив недавнее восклицание Виктории по поводу её корсета. Лорд поднял её с пола и отнёс на кушетку, на которую осторожно положил. Он сидел рядом с ней и ждал, пока она придёт в себя, с беспокойством наблюдая, как девушка прижимает руку к животу.

— Возможно, тебе придётся ослабить корсет для сегодняшних танцев, — заметил он с усмешкой.

— Господи, да, — всхлипнула Виктория. — Это чертовски больно.…

Он легонько провёл пальцами по её щеке в успокаивающем жесте. Она, казалось, ничего не замечала, всё ещё пытаясь отдышаться. После того, как они просидели несколько минут, она, казалось, начала вполне нормально дышать. Мужчина уже собирался предложить ей наконец пойти выпить чаю, когда Виктория заговорила:

— Катлер, почему тебе так легко поверить, что компас… ну… волшебный? — вдруг спросила она.

Вопрос застал его врасплох.

— Я… я видел много странных вещей за время работы в компании, — сказал он. — Такие объекты существуют по всему миру.

— В самом деле, так ли это? — сказала она. За этими словами скрывалось что-то тёмное. Беккет уже собирался спросить, что она имеет в виду, когда Виктория встала и повернулась к нему с милой и невинной улыбкой. — Мне кажется, милорд, что ваш чай остывает.

Он встал.

— Да, пожалуй, — согласился он. Катлер предложил ей руку. — Полагаю, вы не собирались давать мне ответ в ближайшее время? — сказал он небрежно.

Она тайком улыбнулась.

— Пока нет, — спокойно ответила девушка. — Просто жди.

Беккет искоса взглянул на неё.

— Я ждал, — сказал он, — Очень, очень долго.…

— Тебе придется ещё немного подождать, — коротко сказала она, и на этом всё закончилось.

День прошёл довольно приятно, хотя Беккет провёл всё время в ожидании грандиозного плана, который его (как он надеялся) будущая жена намеревалась осуществить, но ничего не произошло. Она снова гуляла с ним по парку, заснула на скамейке в одном из фруктовых садов и не шевелилась, пока он не отнёс её в дом и не положил на диван в библиотеке. Когда лорд собрался уходить, она внезапно проснулась и ахнула:

— Я не спала!

— Чёрта с два, — рассмеялся он, возвращаясь в комнату. — Ты проспала почти два часа.

— Боже милостивый, — сказала Виктория, вставая и критически разглядывая свою растрёпанную прическу. — Почему ты позволил мне так долго спать?

— Ты выглядела очень мило, — сказал он, — Что, я полагаю, случается только тогда, когда ты спишь. Я подумал, что должен дорожить каждым из этих моментов.

— Вероятно, милорд, в ближайшем будущем вы будете спать со мной каждую ночь, — сказала она, пытаясь поправить выбившийся локон.

— А, так ты принимаешь предложение! — торжествующе воскликнул Беккет.

Виктория спокойно посмотрела на него.

— Кажется, я сказала «предположительно», милорд, — сказала она, приподняв бровь.

Его глаза сузились.

— Будь ты проклята, — прорычал он. — Когда ты дашь мне ответ, девка?

— Скоро, если ты перестанешь называть меня девкой, — дерзко сказала Виктория. — Уже темно, должно быть мне пора готовиться к маскараду.

— Это так, — сказал Беккет кивая. — Я получу ответ до начала маскарада?

— Когда ты увидишь меня, ты узнаешь свой ответ, — спокойно сказала она, плавно проходя мимо него к двери.

— Подожди, Виктория! — он хотел было последовать за ней, но она быстро прошла по коридору и скрылась в своих комнатах. Лорд нахмурился и пошёл в свои покои готовиться к маскараду, нетерпеливый и ещё более раздражённый, чем прежде. Обычно он очень хорошо умел ждать, но сейчас…

Что ж, он просто ждал слишком долго.

Мёрсер заметил волнение Беккета, когда тот вручал ему различные части своего костюма, включая замысловатую маску, напоминающую пантеру.

— А когда она вам ответит? — спросил Мёрсер, пока Беккет недовольно теребил манжеты своего сюртука.

— Она говорит, что я узнаю, когда увижу её костюм, — сказал он с раздражением в голосе. — Если она одета как пират, я повешу этого несчастного ублюдка Орсона на стене с помощью кандалов и буду слушать, как он кричит, пока я сдираю с него кожу заживо.

— Знаете, — задумчиво произнес Мёрсер, — Она послала меня найти ей флаг компании. Думаете, это как-то связано с её костюмом?

Беккет резко напрягся, услышав эту новость.

— Так будет лучше, — сказал он через мгновение. — Мёрсер, вы заметили компас, который она прятала под подушкой?

— Да, сэр. Чёртова штука сломана, толку от неё немного, — насмешливо фыркнул Мёрсер.

— Она не сломана, — сказал Беккет. — Компас направляет того, кто держит его, к тому, чего этот человек хочет больше всего.

Мёрсер выглядел удивлённым.

— Неужели? — сказал он. — Полезная вещь. Он принадлежит ей?

— Она сказала мне, что его подарил Орсон, но я не думаю, что это правда, — задумчиво произнёс Беккет. — Если бы у него был такой предмет, я сомневаюсь, что он просто бросил бы его своей любовнице. Компас принадлежит кому-то другому, в этом я уверен. По правде говоря, мне кажется, я уже видел его раньше.

— Да? У кого же?

— В этом-то всё и дело, — сердито сказал Беккет. — Не могу вспомнить. Но он выглядит очень знакомым. Тот, кто дал ей эту вещь, наш общий знакомый. И чтобы я заметил этот компас, я должен знать этого человека достаточно хорошо.

— Со сколькими пиратами вы так хорошо знакомы? — сухо спросил Мёрсер. — В конце концов, он должен принадлежать пирату… аристократ вряд ли обратит внимание на компас.

— Верно, — согласился Беккет. — Но единственный пират, которого я хорошо знаю… — его глаза резко сузились. — …это Джек Воробей, — закончил он. — Этот компас принадлежит Джеку! Я видел его у него на поясе!

— Тогда почему он у Виктории? — спросил Мёрсер, нахмурившись. — Вы думаете, Воробей заключил с ней сделку?

— Он не оставил бы ей ничего столь ценного, если бы не сделал этого, — сказал Беккет, стиснув зубы. — Чёрт побери… я ещё могу убить эту женщину.…

— Нет, — уверенно ответил Мёрсер. — По крайней мере, пока. У вас нет доказательств, что она собирается предать вас.

— Зачем Джеку понадобилась моя жена? — спросил себя Беккет, игнорируя замечание Мёрсера.

— Скорее всего, то, что любой другой мужчина захотел бы от вашей жены, — весело сказал Мёрсер.

Беккет повернулся к Мёрсеру со злобным рычанием.

— Если он дотронется до неё, я с него шкуру живьём спущу! — прорычал он.

— Хотя он, несомненно, находит Викторию привлекательной, я не думаю, что это единственная причина, по которой он пришёл к ней, — успокоил его Мёрсер. — У него должна быть какая-то другая неотложная нужда.

Беккет горько рассмеялся.

— Более насущная потребность, чем собственные желания? У Джека Воробья? Еединственное, что для него важно — это необходимость защитить себя.

— А что у вас есть такого, что могло бы защитить Джека? — спросил Мёрсер.

Глаза Беккета расширились.

— Экскалибур, — тихо сказал он. — Он знает об Экскалибуре. И Виктория тоже — как я и боялся.

Лорд снова принялся расхаживать по комнате с волнением, написанным на его лице.

— Мы должны держать этот меч вне её досягаемости, — сказал он наконец.

— Неужели вы всерьёз думаете, что она всё равно отдаст его пиратам? — недоверчиво переспросил Мёрсер. — После предательства Орсона я не думаю, что она хочет иметь с ними что-то общее.

— Остаётся только надеяться, — вздохнул Беккет. — Полагаю, мне придётся подождать её ответа, чтобы узнать… — он резко замолчал и взглянул на часы. — Чёрт побери! — выругался лорд. Он схватил со стола маску и быстро зашагал к двери. Катлер распахнул её и, к своему великому удивлению, увидел очень удивлённую Кэтрин Уитлок.

— Мисс Уитлок! — резко сказал он. — Вы что, подслушивали?

Она выглядела искренне обиженной этим намёком.

— Конечно, нет! — воскликнула она. — Я просто… искала Викторию.

— Чертовски рано, не так ли? — сердито сказал он. — Я её ещё даже не видел. Дайте мне сначала взглянуть на её костюм, а потом я приведу её к вам. Мёрсер составит вам компанию.

Если бы Беккет не был так расстроен, он бы заметил улыбку, появившуюся на лице Кэтрин.

— Это будет прекрасно, милорд, — сказала она, делая изящный реверанс. — Не торопитесь.

— Я так и сделаю, — рассеянно ответил он, повернулся и, не сказав больше ни слова, поспешил по коридору.

Кэтрин озадаченно смотрела ему вслед, пока Мёрсер не заговорил.

— Ищете Викторию? — повторил он, приподняв бровь.

Она покраснела.

— Может, и так, — фыркнула она.

— Да ну?

— Ну… вообще-то нет, — призналась она, покраснев ещё больше. — Я… э-э… хотела показать вам свой костюм. — Она отступила назад и повернулась кругом, чтобы Мёрсер мог полюбоваться прекрасным сине-зелёным платьем с хвостом, полным настоящих павлиньих перьев.

— Вы… вы прекрасно выглядите, — неловко сказал он. Он даже отдалённо не привык делать комплименты женщине, и эти слова странно звучали у него на языке.

Она просияла.

— Спасибо, — сказала она, поднимая маску.

— Но вам это не идёт, — сказал он, задумчиво нахмурившись.

Она выглядела удручённой.

— Вы так думаете? — печально сказала девушка.

Мёрсер понял, что сказал какую-то глупость.

— Я имею в виду, это… просто павлины обычно олицетворяют тщеславие, — сказал он, запинаясь. — И… ну… вы просто… вы совсем не тщеславная. Даже если вы имеете на это полное право. Если… — он смущённо замолчал, мысленно ругая себя за то, что вообще открыл рот.

Она мило улыбнулась, понимая, что он имеет в виду, несмотря на то, как неуклюже он это сказал.

— Спасибо, — тихо сказала Кэт. После минутного неловкого молчания она спросила: — Вы пойдёте на бал?

— Нет, — горячо возразил он. — Нет, маскарады и тому подобное не место для человека моего ранга и характера.

Кэтрин выглядела на удивление грустной, услышав это.

— О, — тихо сказала она, глядя вниз.

Внезапно Мёрсеру захотелось пойти.

— Я имею в виду, что могу прийти, — поспешно сказал он. — Беккет сказал, что если я захочу, то могу прийти. Я просто… это не место для простого клерка. И у меня нет костюма. Но это звучит… довольно необычно.

— По крайней мере, вы могли бы посидеть на балконе над бальным залом, — осторожно предложила Кэтрин. — Таким образом, вы могли бы… э-э… видеть, что все делают, но не быть замеченным.

Мёрсер быстро кивнул.

— Да, — сказал он. — Я могу это сделать.

— Вы должны, — посоветовала Кэтрин. — Это будет настоящее зрелище.

— Я буду там, — заверил он её.

При этих словах её лицо просияло.

— Замечательно! — сказала она. — Может быть, я поднимусь к вам.

— Вы будете слишком заняты, танцуя с каким-нибудь богатым поклонником, — сказал Мёрсер с ноткой зависти в голосе, несмотря на все его усилия сдержать её.

Её улыбка была загадочной, когда Кэт отвернулась.

— Если захочу, — беззаботно ответила она. — Но я, пожалуй, предпочту сидеть. В этих бальных залах становится так жарко… Приятного вечера, мистер Мёрсер.

— До свидания, мисс Уитлок, — сказал он, слегка поклонившись ей. — Сказать мисс Торн, что вы заходили к ней?

— Нет, — сказала она, махнув рукой. — Ей и не нужно знать.

— Как пожелаете, мисс Уитлок, — сказал он с ещё одним лёгким поклоном.

Девушка остановилась на лестнице.

— Кэт, мистер Мёрсер, — сказала она, многозначительно взглянув на него через плечо.

Он покраснел.

— А я Дэвид… Кэт, — тихо сказал он.

Она улыбнулась.

— До свидания, Дэвид, — сказала она. Кэтрин заколебалась, потом повернулась и бросилась вниз по лестнице, торопясь в бальный зал.

Мёрсер посмотрел ей вслед, потом покачал головой и пробормотал: «Что, чёрт возьми, только что произошло?»

Он не дал себе времени обдумать ответ. Клерк повернулся и быстро зашагал к балкону. Бал может быть довольно интересным, в конце концов…

***

Беккет легонько постучал в дверь Виктории, изо всех сил стараясь не суетиться. Чёрт бы побрал эту девку за то, что она заставила его так нервничать. Будь она проклята за то, что заставила его так долго ждать. Чёрт бы побрал её за то, что она такая упрямая… и такая красивая…

Дверь открылась, но на пороге показалась горничная.

— Мэри, — сказал Беккет, тщательно контролируя свой голос. — Где Виктория?

— Сейчас, — услышал он её голос из соседней комнаты. — Я выйду через минуту.

— Я иду, — крикнул он в ответ.

— Нет! — резко сказала Торн. — Ты не увидишь его, пока оно не будет готово!

— Чёрта с два, я не могу! — возразил Беккет, протискиваясь мимо Мэри и направляясь на голос Виктории. — Я войду прямо сейчас, и ты не сможешь…

Он остановился на полуслове, когда дверь распахнулась и Виктория выскочила, уперев руки в бока.

— Чёрт бы побрал тебя и твою природную нетерпеливость! — воскликнула она, свирепо глядя на него.

Однако лорд не смотрел ей в лицо. Он смотрел на её костюм, медленно расплываясь в улыбке.

Платье было, по сути, картой мира, с Англией, украшающей лиф, и остальными континентами, кружащимися под ним на юбке. Наряд был отделан жемчугом и драгоценными камнями со всего мира — предметами, которые торговые компании вроде Ост-Индской почти всегда вывозили с собой. Сзади висел длинный плащ — флаг Ост-Индийской торговой компании. В довершение всего Виктория несла в руке деревянную маску, вырезанную, по-видимому, из дерева, обычно используемого для упаковки и отправки грузов компании. На маске мелкими изящными буквами были написаны слова «собственность» и изображение символа компании.

— Собственность Ост-Индской Торговой Компании, моя дорогая? — сказал он с характерной ухмылкой.

— Разве весь мир не является их собственностью, милорд? — тихо ответила она.

— И ты? — спросил он, пристально глядя ей в глаза.

Она прикусила губу, глубоко вздохнула и кивнула.

Он ослепительно улыбнулся, оторвал её от пола и страстно поцеловал. Это необычное проявление эмоций заставило горничную разинуть рот от изумления, когда они отдалились друг от друга, Виктория захихикала, а Беккет был почти в экстазе.

— Я так понимаю, ты доволен, — рассмеялась Виктория.

— «Доволен» — слишком мягкое слово, — с усмешкой ответил лорд Беккет. — Сегодня вечером я объявлю о нашей помолвке.

— Я так и предполагала, — сказала она, протягивая руку, чтобы аккуратно уложить волосы. — Ты не откажешься от такого шанса выставить напоказ своё богатство.

— Ты бы тоже так сделала, если бы работала так же усердно, как я, — сказал он ей.

— Я работала так же усердно, как и ты, — парировала Виктория. — Просто я работаю против того, к чему ты стремишься.

— Жаль, — сказал он. Он склонил голову набок, слегка нахмурившись. — Что заставило тебя передумать? — спросил он.

— Много чего, — сказала она, отходя от него. Он схватил её за руку, прежде чем она успела полностью уйти, и потянул назад. Виктория раздражённо посмотрела на него. — Мы можем обсудить это позже? — она просила. — Я слышу внизу гостей.

— Ах да, — вздохнул Беккет. — Я и забыл, как мы опаздываем. Хорошо, я навещу тебя сегодня вечером, прежде чем ты ляжешь спать.

Виктория коротко кивнула и приняла его руку, когда он предложил её, и позволила ему вывести себя в бальный зал.

Мэри проводила их взглядом, потом повернулась и помчалась на кухню. Это должны были услышать другие слуги…

========== Среда. Вечер ==========

Первое, что заметила Виктория, когда они с Беккетом вошли в бальный зал, это то, что всё пространство было буквально забито людьми. Торн была уверена, что знает не так много аристократов. — Кто все эти люди? — прошептала она Беккету. В комнате воцарилась тишина, когда гости начали понимать, что они появились.

— Ваши друзья, мои коллеги и люди, настолько важные, что мы не могли не пригласить их без серьёзной угрозы нашему социальному статусу, — ответил Беккет низким голосом, — Это очень деликатное дело — устроить такой праздник.

— Обычно, когда я отмечаю свой день рождения, я приглашаю только тех, кто на самом деле является моим другом, — немного сердито сказала Виктория.

— Ты теперь не простая аристократка, — спокойно ответил Беккет. — Теперь ты невеста очень важного человека, и поэтому ты обнаружишь, что есть много новых правил, которых ты должна придерживаться, чтобы не оскорбить какую-нибудь знатную семью. За каждым твоим движением будут следить, поэтому я советую быть осторожной. Я буду с тобой каждое мгновение этим вечером, чтобы предотвратить такие ошибки, но тем не менее будь аккуратной.

Виктория внезапно сильно занервничала. — Это может оказаться трудным, — сказала она. — Я никогда не соблюдала правила.

— О, это я знаю, — усмехнулся Беккет. — Но, боюсь, у тебя больше нет времени для таких легкомысленных игр.

Лорд Беккет вёл её по великолепной парадной лестнице и жестом указал музыкантам, чтобы они продолжали играть танцевальную музыку. Они сразу подчинились, и звук в комнате довольно резко возобновился.

Гости начали приближаться к паре, но Беккет твёрдо вёл Викторию прочь ото всех, кто пытался их поприветствовать, даже от её знакомых. Наконец, он остановился достаточно надолго, чтобы обменяться любезностями с лордами, близкими доверенными короля. Беккет представил Викторию, которая сделала всё возможное и постаралась быть вежливой.

Катлер небрежно добавил, что Виктория стала его невестой, и при этих словах жёны лордов почти набросилась на них с расспросами.

В целом представление длились недолго, и вскоре они снова двинулись.

Почти сразу после того, как они отошли, дамы заспешили к друзьям и зашептали им тихими голосами — без сомнения, рассказывая всем о помолвке Виктории и Беккета. Девушка была уверена, что новости распространятся по всему бальному залу, прежде чем они успеют поприветствовать хотя бы четверть гостей.

Виктория быстро начала понимать, что они приветствуют семьи и пары в соответствии со статусом, а не, как она ожидала, в соответствии с тем, насколько хорошо они их знают. Примерно на середине зала они встретились с Уитлоками, поскольку они (к счастью) принадлежали к той особой верхушке, которую встречают первыми. Тори позаботилась о том, чтобы они разговаривали с Уитлоками немного дольше, чем с другими. Они были приятными людьми, и Виктория хотела обнять их и разрыдаться, она почувствовала облегчение от того, что разговаривала с теми, который был искренне дружелюбен, а не просто любезничал.

Хотя и лорд, и леди Уитлок были общительными, мать Кэтрин заметно отвлекалась.

— Вы видели Кэт, дорогая? — наконец спросила она Викторию. — Она сказала, что будет искать вас.

Торн слегка нахмурилась.

— Нет, я ещё не видела её сегодня, — сказала девушка. — Я даже не подозревала, что она меня ищет.

Беккет тут же подскочил. — Я забыл сообщить вам, что она поднялась наверх, — сказал он, и леди Уитлок странно посмотрела на него. — Очень мило с её стороны. Я уверен, что она рядом, леди Уитлок; дом большой, и в нём легко заблудиться. Она скоро найдёт путь.

Как будто слова были волшебными, внезапно появилась Кэт.

— Кэт! — крикнула Виктория. Беккет бросил на неё предупреждающий взгляд, который говорил, что звать кого-то через весь зал неприемлемо. Она закусила губу и смущённо опустила голову.

Ущерб уже был нанесён, но, к счастью, относительно малый. Было несколько неодобрительных взглядов, но гости перешёптывались между собой, что она ещё молода и не столь высокородна, как её жених. Она скоро научится быть респектабельной.

И в любом случае зов послужил своей цели: Кэтрин повернулась, заметила небольшую группу в центре зала и направилась к ней.

— Привет, Тори! — весело сказала она, нежно обнимая свою подругу. — Ты выглядишь чудесно!

— Как и ты! — сказала Виктория, восхищаясь костюмом павлина своей подруги. — Мне очень жаль, что я не встретила тебя наверху.

— О, не стоит, Тори, я нашла другие способы развлечься, — сказала Кэт с загадочной улыбкой, но быстро добавила, когда её родители поражённо взглянули на неё: — В доме так много интересных комнат — там должны быть предметы со всех уголков мира!

— Они действительно там есть, — сказал Беккет. — Я побывал во многих местах, работая на Компанию, и в каждой поездке я нахожу что-то стоящее, чтобы привезти домой.

Кэтрин согласно кивнула, но их любезности прервались, когда семья Харрис начала приближаться.

— Боюсь, мы должны оставить вас, — сказал Беккет, слегка потянув Викторию за руку, несмотря на её страстный взгляд на Уитлоков. — Я уверен, что мы ещё увидимся

сегодня вечером.

— Конечно, — кивнул лорд Уитлок.

— Доброго вечера вам, лорд Беккет.

— И вам.

Они повернулись, чтобы поговорить с семьёй Харрис, но Кэтрин внезапно оторвалась от родителей и подбежала обратно к ним.

— Лорд Беккет, вы не видели Дэв… мистера Мёрсера? — тихо спросила она.

Беккет приподнял бровь.

— Мне казалось, что его здесь нет, — сказал он.

— Ну, мы говорили ранее, и он упомянул, что может прийти, — серьёзно сказала Кэтрин. — Вы уверены, что он не здесь?

— Не уверен, — с сомнением сказал Беккет. — Но такие мероприятия — не то, что ему нравится. Могу я спросить, почему вы так настойчиво его ищете?

Она покраснела и опустила голову. — Без причины, милорд, — мягко сказала она. — Я просто… я просто надеялась, что…

Беккет нахмурился, когда она бормотала поспешный ответ, настолько тихий, что он не мог расслышать. Прежде чем он смог задать ей ещё вопрос, Виктория глазами обыскала комнату в поисках Мёрсера и наконец заметила, как он беспокойно шагал по балкону над танцевальным залом. — Он там, Кэт, — быстро сказала Виктория, указывая головой сторону балкона.

Кэтрин подняла глаза, увидела его и ослепительно улыбнулась.— Спасибо, — рассеянно сказала она и, не сказав больше ни слова, начала протискиваться сквозь толпу.

— Что, чёрт возьми, это было? — Беккет зашипел Виктории, когда Кэт была вне предела слышимости.

— Он ей нравится, — просто сказала Виктория, с широкой улыбкой на лице. — Легко заметить.

— То, чего я боялся, — коротко сказал Беккет.

Виктория нахмурилась и посмотрела на него.

— Почему ты так обеспокоен? — спросила она. — Разве ты не должен быть рад за них?

— Рад? — недоверчиво повторил лорд Беккет. — Рад, что моя невеста поощряет желание моего секретаря искать женщину, чей статус бесконечно выше, чем может быть у его будущей жены, что наверняка принесёт им обоим разорение и горечь?

— Как будто ты заботишься о чьём-то разорении и горе, — обиженно сказала Виктория.

— В этом случае да, — отрезал Беккет. — Мёрсер имеет значение для моей деятельности. Если я потеряю его, я потеряю свой самый ценный актив.

— Это все люди для тебя? — сердито спросила Виктория. — Активы, жизнями которых ты можешь торговаться?

— По большей части, — категорично ответил Беккет. — Вот почему я чертовски хорош в том, чем занимаюсь.

— Вот почему ты хладнокровный и бессердечный ублюдок, которому пришлось манипулировать женщиной, на которой ты желал жениться, вместо того, чтобы ухаживать за ней как джентльмен! — воскликнула Виктория. — Твой собственный клерк может завоевать сердце любимой женщины, но ты отрываешь его от счастья!

Виктория перешла границу, и знала это.

Беккет стиснул зубы, и его глаза стали холодными и жёсткими. Он повернулся к семье Харрис с абсолютно спокойным видом, они, похоже, не слышали большей части из того, что было сказано, хотя явно распознали это как спор.

— Извините нас, — вежливо сказал он, схватив Викторию за руку мёртвой хваткой и ведя её в боковую комнату. Оказавшись внутри, он с силой усадил её на стул и захлопнул дверь.

— Почему ты так до смешного глупа? — прорычал он в тот момент, когда был уверен, что их не услышат.

Виктория отпрянула от оскорбления. — Почему ты так жесток? — открыла она ответный огонь. — Ты никогда не веришь ни во что — ни в надежду, ни в доброту, ни в любовь, ни в семью, ни во что иное, кроме валюты!

— И я, позволь напомнить, успешен в делах, касающихся валюты, — отметил он. — А ты никогда не веришь ни во что, кроме сказок и мечтаний, которые никогда не сбудутся — и мы видим, к чему это тебя привело.

— И ты думаешь, лучше быть жестоким и ненавидящим весь мир? — резко сказала Виктория.

— Да! — в ярости сказал Беккет. — Да, это так! Потому что, если ты такой же бесчувственный, как и весь остальной мир, ты можешь преодолеть каждое препятствие, которое может встать на твоём пути. Никто не может победить тебя, если ты ничего не чувствуешь.

— Значит, ты ничего не чувствуешь и ко мне, — горячо сказала Виктория.

— Да. Нет!.. Я не… — и вместо того, чтобы ответить на вопрос, он повернулся и ударил кулаком по двери. Он долго молчал, стоя спиной к ней, пока думал. Виктория напряжённо ждала, сжав руками колени так сильно, что костяшки у побелели.

Наконец, он снова заговорил. — Каждый в аристократии научился ожесточаться по отношению к миру, ненавидеть всё, кроме богатства, которое позволяет им править. Они танцуют по сложной схеме шагов, которые они называют социальными правилами, но на самом деле всё это — игра, которая сбивает со пути большинство людей; тот, кто может заморозить каждую эмоцию в себе, кроме жадности и желания, тот, кто сможет заработать больше денег и больше всего титулов — тот победитель. А если ты хочешь выжить, то ты должен быть победителем. Это всё, что я пытаюсь сделать — быть победителем. И все остальные надеются на то же самое…

Лорд остановился, повернулся и посмотрел на неё, как будто она была головоломкой, которую он не может решить.

— …кроме тебя, — закончил он. — Каким-то образом твоя голова и твоё сердце наполнены мечтами и чувствами. Ты бросила вызов всем социальным нормам, которые общество пыталось навязать тебе. Ты не ищущая денег шлюха, отчаявшаяся только ради собственного спасения, ты хочешь свободы вместо богатства, любви вместо безопасности. И ты хочешь этого для всех, не так ли? Ты хочешь этого и для Кэтрин, и для Мёрсера, и для Розмари, и, может быть, даже для всех этих болтливых девок, которых ты презираешь. Ты хочешь этого даже для меня… не так ли?

Девушка быстро обдумала его слова, затем медленно кивнула.— Думаю, да, — мягко сказала она.

Катлер медленно подошёл к ней, как если бы она была раненым животным, и он боялся её спугнуть.

Лорд Беккет опустился на колени у её стула, протянул руку и обхватил её лицо ладонями.— Даже сейчас, — сказал он в изумлении. — Даже сейчас ты не огорчена. Даже сейчас ты всё ещё надеешься на сказку — не для себя, а для кого-то другого. Как тебе это удаётся, Тори? Как ты чувствуешь всё так глубоко и выживаешь?

Она грустно улыбнулась. — Это непросто, — тихо сказала девушка. — Раньше такого не было, но в последнее время стало труднее. Ты, конечно, не упрощаешь дело.

— Мне очень жаль, — искренне сказал он. — В тебе есть что-то редкое и красивое — Бог видит, как сильно я люблю редкое и красивое, и мне нужно обладать этим, чтобы называть это своим. — продолжил он и внимательно её изучил. — Ты не поймёшь.

— Нет, я понимаю, — она вздохнула. — Мне просто жаль, что тебе нужно именно обладать. Я не могу рассчитывать на любовь закалённого в боях победителя этой игры, не так ли?

Он смотрел на неё почти виновато. — Я не могу предложить тебе то, чего у меня нет, — сказал мужчина.

— По крайней мере, ты честен, — сказала она и поднялась. — Ты обеспокоен последствиями отношений Мёрсера и Кэт.

— Его могут убить, Тори, не говоря уже о том, что случится с репутацией и состоянием Кэтрин.

— Но он любит её!

— Этого недостаточно.

Торн хотелось плакать. — Я знаю, — сказала она несчастно. — Я только хочу, чтобы всё было хорошо.

Она не знала, что Беккет подошёл к ней сзади, пока его руки не обвились вокруг её талии.— Тори, — пробормотал он, его дыхание щекотало её шею. — Ты слишком взрослая, чтобы надеяться на то, что все твои мечты сбудутся.

— Не думала, что мне не позволяют надеяться на улучшение общества, — Виктория выскользнула из его объятий и повернулась к нему с растерянным выражением лица. — Полагаю, нам следует вернуться, — сказала она отстранённо.

Беккет даже не пошевелился, внимательно изучая её лицо. — Ты действительно любила его? — спросил он.

Виктория выглядела поражённой.— Орсона? — спросила она.

Он кивнул. Девушка выглядела ещё более сбитой с толку, чем раньше.

— Я… я думала, что да, — сказала она, нахмурив брови. — Я определённо верила, что мне суждено быть с ним. Я думала, что он думает то же самое обо мне, но, видимо, я была неправа в этом отношении.

— Так ты его не любишь?

Она надолго замолчала. Наконец, Торн сказала: — Нет, я уверена, что ещё люблю его… только не так, как раньше.

Беккет приподнял бровь. — Есть больше, чем один способ любить?

— Пожалуй, — уверенно сказала Виктория. — Их много. Ведь люди разные и отношения у них разные, как может быть только один вид любви?

— Необычное высказывание для девушки, которая обычно витает в облаках.

— Я думала, мы пытаемся выйти за рамки.

— Неужели? — Беккет шагнул к ней. — Я полагаю, мы за них вышли, — согласился он, задумчиво поднося палец к её губам и затем снова занёс руки за спину. — Мои извинения. Сейчас не лучшее время для спора, не так ли?

— Пожалуй, милорд, — сказала она и придвинулась к нему ближе, что было неудобно, и тоже завела руки за спину. — Я не верю, что тебе действительно жаль, — продолжила девушка.

— Могу я доказать это тебе? — он обхватил её лицо руками, наклонился вперёд и поцеловал её — довольно глубоко для мужчины, который только что спорил с ней яростно и злобно. Он отстранился, прислонился лбом к её лбу и пробормотал: — Прости меня, Тори. Мне искренне жаль.

— Я всё ещё не верю тебе, — сказала Виктория с лёгкой улыбкой. — Но я приму твои извинения. По общему признанию, это лучшее, что я когда-либо получала.

— Даже от Орсона? — рискнул спросить Беккет, снова приподняв бровь.

— Я имела в виду извинения в целом, а не поцелуй.

— Поцелуй был извинением. По-видимому, ты не заметила.

— Я полагаю, что в конце этого поцелуя было произнесено «извини».

— Не имеет значения. Поцелуй был моим подарком, чтобы выразить моё искреннее сожаление о том, что я когда-либо тебя расстроил. Устное извинение было удачным дополнением.

— В таком случае мне, возможно, придётся тебя разочаровать — слова были лучше.

— Неужели? — сказал Беккет, немного вспыхнув. — Я должен исправить это.

Лорд схватил её за руку и притянул к себе. Она оказала на удивление мало сопротивления, когда он поцеловал её несколько раз — настолько крепко, что, когда он отпустил её, ей пришлось упасть на стул, чтобы отдышаться.

— Всё ещё лучше? — спросил он с ухмылкой.

— Может быть, — раздражённо сказала она, что указывало на то, что всё гораздо лучше, чем она показывает. — Если бы ты не чувствовал такой необходимости доминировать, ты был бы лучше.

Беккет выглядел возмущённым.— Ты обомлела, как только я тебя отпустил! — воскликнул он с негодованием. — Ты даже не можешь стоять!

— Ты поразил меня. Это не всегда хорошо. — она встала со своего места и немного шатко подошла к нему, демонстративно взяв его за руку. — Я считаю, что семья Харрис тоже очень долго ждала, — сказала Виктория.

— Чёрт! — выругался Беккет, внезапно вспомнив, что он оттолкнул их в пользу спора с Викторией наедине. — Они не будут довольны.

— Тогда ты должен возместить ущерб.

— Не жди, что я поцелую леди Харрис или её чёртову дочь, — предупредил Беккет. — Эта конкретная форма возмещения ущерба предназначена исключительно для тебя.

— Лучше бы так, — сказала Виктория, и в её зеленых глазах вспыхнул намёк на ревность.

Беккет ухмыльнулся, когда заметил её обиду, но мудро решил не указывать на неё. Он провёл её к двери и открыл её — только чтобы обнаружить толпу молодых женщин, невинно ожидающих с другой стороны, во главе с ни кем иным, как Шарлоттой Харрис и невыносимой сплетницей Эммой Кларк.

— Лорд Беккет, — сказала Шарлотта хриплым голосом, делая очень глубокий реверанс. Она встала и коротко кивнула Виктории. — Мисс Торн, — добавила она почти как запоздалую мысль. Она повернулась к Беккету с почти тошнотворным беспокойством нахмурившись. — Всё в порядке? Я была обеспокоена, когда увидела, как быстро вы убежали. Мне не хотелось бы думать, что пара, которая, по всей видимости, вполне устроена, может ссориться.

Беккет собирался ответить, но холодный голос Виктории прервал его: — Простите, что мы столь поспешно ретировались, мисс Харрис, — ледяным тоном сказала она, приобняв Беккета за талию и слегка улыбнувшись, когда он обнял её за тонкие плечи. — Вы, конечно, понимаете, что недавно помолвленная пара хочет украсть несколько моментов для себя, — внезапно Виктория показалась ложно смущённой, — О, но вы не поймёте, — сказала она с притворным сочувствием, — Вы ведь ещё не были помолвлены… ах, простите меня за такое бестактное замечание, я просто не подумала, прежде чем сказать.

Шарлотта очень напоминала рыбу тем, как её рот открывался и закрывался после этой едкой и злобной речи. Она повернулась к Беккету. — Милорд, вы помолвлены с… мисс Торн? — в ужасе повторила она.

Беккет безмятежно улыбнулся.— Да, — сказал он. — Я удивлён, что вы этого не ожидали, мисс… а…? — он остановился, вопросительно взглянув на Викторию, как будто не мог вспомнить имя Шарлотты. Это был спектакль, но Шарлотта не могла ничего ответить. Она казалась ещё более потрясённой, чем раньше, когда поняла, что он не уверен, кто она такая.

— Мисс Харрис, — напомнила Виктория, слегка хлопнув его своим прекрасным кружевным веером. — Вам следовало помнить! — укоризненно сказала она. — Мисс Харрис так часто говорила о вас. У меня сложилось впечатление, что вы близкие знакомые.

Беккет выглядел слегка озадаченным. — Мисс Харрис — вы дочь лорда Харриса, не так ли?

Девушка отчаянно кивнула.

— Ах, да. Я не могу вспомнить, где я мог вас встретить.

— Мы вместе танцевали у Уитлоков, — неубедительно сказала Шарлотта.

— А, ну тогда! Я танцевал со столькими девушками, что их всех сложно запомнить. Простите меня.

Шарлотта выглядела так, будто она сейчас умрёт от унижения, поскольку все её друзья смотрели на неё с неистовым презрением. Харрис создала впечатление, что Беккет сделает ей предложение в любой день, и каждая девушка, недавно присоединившаяся к её кругу общения, была твёрдо убеждена, что так оно и будет. Обнаружить, что он даже не знает её имени, было ни чем иным, как предательством их доверия.

Унижая Шарлотту ещё больше, Беккет добавил снисходительным голосом взрослого, разговаривающего с ребёнком: — Я надеялся поговорить с вашими родителями. Вы знаете, где они, мисс Харрис?

Шарлотта указала вправо, её лицо вспыхнуло очень глубоким красным оттенком. — Они беседуют с Веллингтонами, — сказала она сдавленным голосом.

— Я вижу их! — взволнованно сказала Виктория. Она отстранилась от Беккета, но её пальцы крепко сцепились с его пальцами, и она потянула его с рвением ребёнка к Розмари.

— Доброго вечера, мисс Харрис, — кинула она через плечо. — Было приятно поговорить с вами.

Когда они оказались вне пределов слышимости, оба рассмеялись. — Это было до смешного жестоко, — сообщил ей Беккет. — Ты не так наивна, как я думал. И чувствовал ли я твою ревность? Признаюсь, моя дорогая, я поражён!

— Я полна сюрпризов, милорд, — сказала Виктория, глядя на него так многозначительно, что ему захотелось затащить её обратно в надёжно закрытую комнату, которая была всего в нескольких ярдах от них, и остаться там с ней на всю ночь. Однако она отвернулась и поспешила к Розмари, разочарование после того взгляда, которым она его одарила ранее. Он последовал за ней с невероятной неохотой, ему не нравилась мысль о встрече с Розмари.

Беккет поприветствовал только чету Харрис, но не Веллингтонов, когда они подошли — пренебрежение, которое отец Розмари не заметил, но его дочь ясно увидела. Голубые глаза Розмари резко сузились, когда Беккет поприветствовал пару Харрис, и она отвернулась от него, отказываясь говорить с ним. Виктория заметила её холодное поведение, но Беккет не дал ей возможности поговорить с подругой.

— Лорд и леди Харрис, — быстро сказал он, обвив рукой туго стянутую корсетом талию Виктории и притянув её в их сторону. — Полагаю, что вы встречались с моей невестой?

От этих слов Розмари резко повернулась в их сторону.— Невестой? — резко повторила она.

Беккет продолжал игнорировать её, а Виктория — нет. — Да, — сказала она удивительно ровным и спокойным голосом, демонстрируя вниманию Розмари своё обручальное кольцо. — Лорд Беккет сделал мне предложение несколько дней назад.

— Я слышала, — язвительно сказала Розмари — они с Кэт явно обменивались сплетнями.

— Тогда почему вы так удивлены, мисс Веллингтон? — раздражённо спросил Беккет, бросая ей вызов одними глазами.

У Розмари был готовый ответ, но внезапно прозвучал мужской голос.

— Выбор времени, лорд Беккет, очень её удивил. Она ожидала, что вы подождёте, пока не закончится шум по поводу восемнадцатого дня рождения Виктории.

Беккет слегка улыбнулся. — Ах, лорд Пресбери, — сказал он, слегка поклонившись человеку, который только что подошёл. — Могу я предположить, что вы и Розмари знакомы?

— О, мы слишком хорошо знаем друг друга, — кисло сказала Розмари, когда лорд Пресбери слишком тонко положил руку ей на талию. — Лорд Пресбери…

— В настоящее время ухаживает за моей дочерью, — быстро сказал Ричард Веллингтон, отец Розмари, прерывая её, прежде чем она успеет сказать что-то неуместное. — И мы в восторге, не так ли, дорогая?

Выражение лица Розмари достаточно говорило о её восторге. Пресбери выглядел приятно забывчивым. — Она очаровательная дама, сэр, — сказал он и отвесил поклон Ричарду.

— Не то прилагательное, которое я бы выбрал, но я рад, — пробормотал Беккет. Виктория шлёпнула его веером, каким-то образом сохраняя аристократическую улыбку всё время.

— Мы только что общались с вашей дочерью, лорд Харрис, — сказала Виктория, плавно меняя тему.

— О, да, — быстро сказал лорд Харрис, желая избежать того, что явно должно было превратиться в очень неприятную беседу. — Некоторое время назад она пропала; я понятия не имел, куда она делась.

— Не думаю, что вам нужно беспокоиться, — сказал Беккет. — Она была в обществе своих друзей.

— Да, она очень популярна, наша девочка, — гордо сказала леди Харрис. — Признаюсь, я удивлена, что вы почти не видетесь с ней, лорд Беккет.

— Боюсь, что мы очень редко пересекались, миледи, — сказал Беккет с притворным сожалением. — Полагаю, мы с ней не принадлежим к одним и тем же кругам.

— Жаль, — надменно сказала леди Харрис, глядя на Викторию почти с отвращением. — Вы могли бы породниться с гораздо более благородной кровью и иметь гораздо больше денег.

Виктория ощетинилась из-за такого пренебрежения к своей семье. Она бы сказала что-нибудь столь же грубое, если бы Беккет не пришёл ей на помощь. — Я сам, уже обладая благородной кровью и богатством, леди Харрис, чувствовал, что остроумие, обаяние и красота — лучшие качества, которых стоит искать, — весело сказал он. — Доброго вечера.

Он повернулся спиной к семье Харрис и любезно сказал: — Лорд Пресбери, возможно, вы и мисс Веллингтон захотите прогуляться с нами по саду?

— Мы были бы счастливы, — сказал Пресбери, взяв Розмари за руку и последовав за Беккетом и Викторией, пока они шли через бальный зал. Пары несколько раз останавливались, чтобы обменяться любезностями с важными гостями, включая семью Виктории, но эти паузы всегда были короткими, и вскоре они направились в сад.

— Эта мерзкая, злобная шлюха! — Виктория вспыхнула, когда они, наконец, вышли на улицу. Она подражала оскорблениям леди Харрис пронзительным голосом: — Как жаль, Катлер, ты мог быжениться на лучшей крови и деньгах, если бы выбрал мою пустоголовую, свинолицую, измученную венерическими болезнями блудницу дочь!

— Чувствую ли я прилив жестокой ненависти, или мне просто кажется? — весело спросил Пресбери.

— Не смейтесь надо мной! — воскликнула Виктория. — Как она может так говорить обо мне? Она считает меня недостойной только потому, что я не такая знатная, как она! Она никогда раньше не была так жестока со мной!

— Харрис злится, что такой мужчина, как лорд Беккет, предпочёл тебя её дочери, — успокоила её Розмари.

— Кроме того, я, очевидно, не считаю тебя недостойной, и моё мнение имеет значение, не так ли? — указал Беккет, прижимая ладонь к её щеке. — Я не собираюсь менять своё мнение только потому, что леди Харрис считает, что я сделал неправильный выбор. Эта ведьма ничего не знает о мудрых решениях.

— Совершенно верно, — серьёзно сказал Пресбери. — Посмотри, за кого она вышла замуж!

Виктория невольно рассмеялась.

— Я не ожидала, что подвергнусь нападению только потому, что ты наконец победил, — вздохнула она, положив голову на плечо Беккета.

— Ожидай, что на тебя будут часто так нападать, — сказал он ей. — Ты сейчас на зависть всем помолвлена, и это будет беспокоить много людей. Как я уже сказал — любая оплошность, и они набросятся на тебя, как стервятники на труп.

— Прекрасно, — сказала Виктория, сморщив нос от отвращения. — Моя семья была оскорблена, а меня теперь сравнивают с трупом.

— Я не это имел в виду, и ты это знаешь, — с раздражением сказал Беккет. Он оглянулся на сияющий свет бального зала. — Думаю, нам нужно вернуться, — вздохнул он.

— Могу я хотя бы поздороваться со своей подругой? —раздражённо спросила Виктория.

— Если вы не позволяете ей ничего другого, по крайней мере, разрешите ей это, — сказала ему Розмари.

Беккет закатил глаза и отпустил невесту. — Очень хорошо, — неохотно сказал он. — Мы не можем отсутствовать слишком долго, так что будьте краткими.

Розмари оторвалась от Пресбери и схватила Викторию за руку, быстро потянув её в сторону сада.— Мы вернёмся, когда захотим! — крикнула она через плечо и бросилась бежать вместе с Викторией, весело смеясь.

Беккет сердито посмотрел на них, но не стал преследовать. — Я действительно ненавижу эту женщину, — прорычал он.

— Которую? — весело спросил Пресбери.

— Вы знаете, какую, — отрезал Беккет. Он сделал паузу, затем спросил: — Как дела с Леди-Шлюхой?

Пресбери тяжело вздохнул. — Она… довольно упрямая, — сказал он. — И она действительно яростно ненавидит меня. Хотя она предложила мне себя в первый день, когда я приехал.

— Вы отказались от сопровождения в первый день? — произнёс Беккет с впечатлённым видом.

— Какое ещё сопровождение? — Пресбери фыркнул. — Она так хорошо манипулировала своим отцом, что он был убеждён, что нам не нужен сопровождающий.

— Вы должны восхищаться этой женщиной, — сказал Беккет, качая головой. — Думаете, вы сможете держать её на поводке ещё три месяца?

— Неужели это так важно? Вы уже помолвлены.

— Тори, как ни крути, изменчивая девушка и может в любую минуту передумать, — покорно сказал Беккет. — Я не поверю, что она действительно согласилась, пока не проснусь утром после свадьбы с ней в моей постели.

— Она настолько стойкая? — шокировано спросил Пресбери.

Беккет усмехнулся. — О, поверьте мне, Пресбери, — сказал он иронично, — Вы понятия не имеете.

***

Виктория не хотела уходить слишком далеко от дома — в конце концов, маскарад проводился именно в её честь, поэтому она остановила Розмари в одном из ближайших садов.— Подожди, — сказала она, убирая руку от подруги. — Нам не следует далеко уходить.

— А почему бы и нет, Тори? — спросила Розмари. — Мы обе могли бы убежать прямо сейчас — пробежать много миль и скрыться от тех двух ублюдков, которые осмеливаются думать, что могут доминировать над нами.

— О, ради Бога, — фыркнула Виктория. — В этом платье, которое я люблю, кстати, далеко не убежишь.

Розмари была одета как тигрица; её платье было чёрного цвета с ярко-оранжевыми акцентами, подчёркивающими различные части наряда. Вырез был скандально низким —настолько низким, что Виктория была поражена, что грудь Розмари всё ещё находилась внутри костюма. — Если тебе так не нравится Уильям Пресбери, то почему ты носишь такое откровенное платье? — спросила она, приподняв бровь.

— Если тебе так не нравится Катлер Беккет, то почему ты выходишь за него замуж? — возразила Розмари. Она обеспокоенно нахмурилась и посмотрела на подругу. — Он хотел сокрушить тебя с того момента, как встретил, — сказала женщина. — И я никогда не думала, что он это сделает. Но он победил, не так ли?

— Может и нет.

Это не был голос Виктории. Торн и Розмари быстро обернулись и увидели силуэт человека на дереве позади них. Роза была готова бежать, но Виктория стояла на месте. — Здравствуй, капитан Воробей, — спокойно сказала она.

Розмари посмотрела на человека на дереве и затем Викторию. — Ты его знаешь? — спросила она.

— Не очень хорошо, — ответила Виктория и обратилась к Джеку: — Я так понимаю, ты пришёл за ответом.

— Да, — сказал Джек Воробей, спрыгивая с дерева и неуклюже приземляясь на землю. Он подскочил и пьяно поклонился. — Если, конечно, миледи что-то решила, — добавил он. В его тоне была нотка насмешки.

— Да, — сказала она, глубоко вздохнув. — Я не думаю, что Беккет прав в том, что он делает, — осторожно начала она. Джек усмехнулся и, похоже, был готов возликовать, но Виктория подняла руку. — Однако, — продолжила она, — Я тоже не верю, что пираты правы. Они совершили преступления, и их нужно искупить. Цель меча, однако, не в том, чтобы заставить других искупить свои ошибки — обладая Экскалибуром, обе стороны только надеются получить власть над другими. Я не стану участвовать в помощи другим в погоне за властью. Если ты хочешь, чтобы я принесла меч, ты должен пообещать мне что либо вернёшь его на его место, либо уничтожишь его.

Джек смотрел на неё с недоверием. — Уничтожить? — повторил он. — Уничтожить то единственное, что могло бы одолеть Ост-Индскую торговую компанию? Я может и пьян, цыпа, но я не настолько пьян.

— Хорошо, — надменно сказала Виктория, отворачиваясь. — Тогда Компания может держать меч при себе и использовать его, чтобы выследить всех вас.

— НЕТ! — закричал Джек, затем остановился и поморщился. Он протёр глаза, затем начал нервно расхаживать туда-сюда. — Что, если мы используем его один раз, а затем избавимся от него? — спросил он.

— Нет, — категорично ответила Виктория. — Ты должен пообещать уничтожить его.

— Ненавижу девок, — пробормотал Джек себе под нос. Он колебался ещё несколько мгновений, затем протянул ей руку, покачиваясь на месте. — Хорошо, ты победила, — сказал он. — Я обещаю уничтожить меч, если ты принесёшь его мне.

Виктория улыбнулась и приняла его протянутую руку. — Прекрасно, — сказала она. — Я сделаю для всё, что смогу. И, — небрежно добавила она, — Я буду держать при себе твой компас, чтобы убедиться, что ты не сжульничаешь.

— Зараза, — сказал пират себе под нос. — Ты умеешь заключать жёсткие сделки.

Она ухмыльнулась. — Я училась у лучших, — ответила она, повернулась, взяла Розмари за руку и увела её прочь.

— Что, чёрт возьми, это было? — зашипела Розмари, когда они двигались через лужайку к дому.

Виктория безмятежно улыбнулась и просто сказала: — Речь идёт о том, чтобы Беккет не выиграл в этой игре.

Когда они удалились, покачивающаяся фигура помчалась через лужайку так быстро, как могла. Она исчезла на тёмной улице рядом с домом и вскоре была поглощена ночью.

Вскоре после этого из тени за живой изгородью появилась ещё одна тёмная фигура и вышла на лунный свет. За ним последовала фигура поменьше, юбки которой тревожным шумом звучали в ранее полной тишине.

— Вы собираетесь сказать Беккету? — спросила Кэтрин у Мёрсера тихим голосом.

— Да, — категорично сказал Мёрсер.

Кэт опустила голову. — Что он сделает с Викторией, когда узнает?

— Ничего, — сказал Мёрсер. — Меч в безопасности от неё и от всех, кто может попытаться достать его, — его взгляд был тёмным, когда он смотрел, как Виктория и Розмари снова входят в бальный зал. — Нет, он будет наблюдать, — мягко сказал он, — И ждать…

========== Предательство раскрыто ==========

Виктория вернулась в бальный зал и обнаружила, что Беккет уже ждет её. Он привязался к ней и после этого не отходил от неё ни на минуту — к её сожалению, ведь Виктория надеялась провести с Розмари больше времени этим вечером. Роза только начала рассказывать ей о том, как Пресбери ухаживает за ней, и Виктории стало очень любопытно. Когда она вежливо попросила ещё немного побеседовать с Розой наедине, Беккет наотрез отказался. — Ты скоро снова увидишь её, — сказал он, крепче обнимая девушку за талию. — Я уверен, что она приедет, чтобы испортить — прошу прощения, я имел в виду помочь — со свадебными приготовлениями.

Виктория закатила глаза в ответ на его сарказм, но не стала сопротивляться. В этом было мало смысла — она знала, что в конце концов он победит. И на данный момент всё было в порядке. Он может выиграть битву, но война останется за ней…

Остаток вечера она провела, знакомясь со всеми гостями, одно это дело заняло её настолько, что у девушки даже не было возможности открыть множество подарков, принесённых гостями. К тому времени, когда появились первые лучи восходящего солнца и последние гости наконец-то ушли, Виктория была слишком измучена, чтобы сделать что-нибудь, кроме как позволить Беккету отнести её наверх и уложить в постель. Она заснула, как только её голова коснулась подушки.

Лорд Беккет несколько мгновений наблюдал за её сном, изучая её слегка нахмуренное лицо, пока Мёрсер не вошёл в комнату.

— Где вас черти носили? — спросил Беккет тихим, но угрожающим голосом.

Мёрсер нервно заёрзал. — Я был… — начал он.

— Даже не думайте лгать, — приказал Беккет.

Мёрсер вздохнул. — Я был с Кэтрин Уитлок, — признался он.

— Как я и думал, — сказал Катлер, и в его словах послышался приглушённый гнев. — Мёрсер, вы же не думаете всерьёз, что из этих отношений что-то получится?

— Нет, сэр, — спокойно ответил он. — Не думаю.

— Тогда какого чёрта вы ведёте эту игру? — спросил Беккет, поворачиваясь к нему. — Забавляться с сердцем шлюхи — это одно, но дочь аристократа — совсем другое дело!

— Я с ней не играю! — негодующе воскликнул Мёрсер, повышая голос от гнева. Беккет поднял руку и кивнул на девушку, спящую на кровати позади него, Мёрсер понизил голос. — Я не играю с ней, — повторил он уже более спокойно. — Я… она мне нравится.

— Вы любите её, — мягко поправил Беккет. — Любой дурак видит это. И она отвечает вам взаимностью, я думаю.

— Это правда? — Мёрсер, казалось, просиял, но тут же снова отрезвел. — Может быть, — сказал он, — Но она молода, и её сердце непостоянно. Когда-нибудь она передумает.

— Нет, только если её не вынудят, — покачал головой Беккет, снимая сюртук и бросая его на стул. — Будьте осторожны, мой друг. Вы ходите по тонкому льду.

— Вы не остановите меня?

— Если кто и заслуживает такой награды, как Кэтрин, так это вы, Мёрсер, — сказал лорд Беккет. — Я просто предупреждаю вас, будьте осторожны. Если вас поймают, то в лучшем случае арестуют, а в худшем — убьют, и я не стану вас защищать, если это случится.

— Я бы и не стал просить вас об этом, сэр.

— Знаю, — вздохнул Беккет. Он повернулся к кровати и остановился, не сводя глаз с обмякшего тела Виктории.

Мёрсер проследил за его взглядом.

— По какой причине вы принесли её сегодня в свою спальню, сэр? — спросил он, удивлённо приподняв бровь.

Беккет пожал плечами. — Она будет моей женой, — сказал мужчина. — Я не вижу причин спать отдельно.

— Надеюсь, вы ничего не планировали, — усмехнулся Мёрсер. — Я не верю, что она готова к этому.

Беккет слегка улыбнулся. — Сегодня у неё был тяжёлый день, — он повернулся и начал расстёгивать жилет. — Полагаю, с неё следует снять эту одежду, — задумчиво произнёс он.

— Она не обрадуется, когда проснётся и поймёт, что это сделали вы, — предупредил Мёрсер.

— Я знаю, — раздражённо сказал Катлер. — Я могу справиться с собственной женой и без вашего совета, Мёрсер, так что будьте добры, воздержись от комментариев.

— Прошу прощения, сэр. Она встречалась с Джеком Воробьём сегодня, когда была в саду, а вы были внутри.

Беккет повернулся к нему, сверкнув глазами. — Что? — резко спросил он.

— Он, должно быть, договорился встретиться с ней, — продолжил Мёрсер, слегка пожав плечами. — Они с Розмари случайно наткнулись на него в саду. Виктория согласилась найти и передать ему Экскалибур, если он пообещает уничтожить его.

Беккет откинулся назад к стене, чувствуя, как дерево впивается ему в спину. Весь день она была такой милой, такой счастливой, а сегодня вечером у неё хватило наглости предать его. Он никогда не мог предугадать, что сделает эта женщина!

— Чёрт побери, — выругался он. — Она же не думает всерьёз, что он его уничтожит, правда?

— Конечно, думает, — поморщился Мёрсер. — По-моему, она ни черта не вынесла из того случая с Орсоном. Кроме того — у неё есть компас Джека в качестве рычага.

Беккет ухмыльнулся. — Ну, по крайней мере, она кое-чему научилась у меня, — усмехнулся он. — Полагаю, она согласилась вернуть компас, как только он уничтожит меч?

— Так я понял.

— Хммм, — лорд отошёл от стены и остановился, пронзительно посмотрев на Мёрсера. — А что, позвольте спросить, вы делали в саду?

Мёрсер вспыхнул. — Ничего, — пробормотал он.

— Мисс Уитлок определила бы это как «ничего»?

Мёрсер неловко переминался — более чем достаточный ответ для Беккета.

— А, — сказал Катлер. — Понятно.

Он отвернулся и отошёл за ширму, чтобы закончить переодевание.

— Вы должны быть осторожны с теми, чью девственность берёте, Мёрсер, — посоветовал он. — Будущий муж Кэтрин будет недоволен, когда узнает, что она не девушка.

— Так далеко не заходило! — прорычал Мёрсер. — Вы думаете, я идиот?

— Я думаю, что вы, как и все мужчины, подвержены страсти в данный момент, — возразил Беккет, — И ещё более подвержены очарованию хорошеньких молодых женщин.

— Полагаю, вам многое об этом известно, — парировал Мёрсер, мотнув головой в сторону Виктории.

— Да, теперь вы видите, к чему это привело, — криво усмехнулся Беккет. — Чёрт бы побрал эту девку…

Он вышел из-за ширмы, без парика, одетый в рубаху и бриджи, халат свободно свисал с его плеч.

— Я устал, — заключил он. — И вам, я полагаю, тоже нужен отдых. Увидимся утром.

— Разбудить вас в семь часов?

— Боже, нет! — с отвращением произнёс Беккет. — Давайте немного поспим. Я ничего не планирую на завтра; не будите нас, пока мы сами не проснёмся.

— Очень хорошо, — сказал Мёрсер. — Я прибегу, как только услышу как Виктория кричит от ужаса.

— Ха-ха, — саркастически произнёс Беккет. — Приятного вечера, Мёрсер.

— О, так и будет, — беззаботно ответил Мёрсер. — Спокойной ночи, милорд.

Он выскользнул из комнаты так же ловко, как и появился, оставив Беккета наедине с Викторией — его невестой. Его будущей женой.

Если бы только она не спала так крепко…

Лорд Беккет осторожно пересёк комнату и сел на матрас рядом с ней так, будто он мог его укусить.

— Тори? — тихо спросил он, глядя, не шевелится ли она. Девушка вообще не двигалась — почти как мёртвая. Он положил прохладную руку на её грудь, просто чтобы убедиться, но нет, её сердце мягко билось под его пальцами, медленно и ритмично. Он трепетно погладил её по шее, затем более смело опустил руку, по ключице и ниже. Его пальцы ловко нашли крючки, которые крепились к корсажу платья, и осторожно расстегнули их. Она может проснуться в любой момент… а если проснётся, то убьёт его, как только поймёт, что он делает.

— Ты же не хочешь спать в корсете, дорогая? — пробормотал Беккет, когда высвободил её тело. Он снял корсаж и положил на пол рядом с кроватью. Само платье было гораздо более громоздким, чтобы снять его; там был лиф, подол платья и много слоёв нижних юбок.

— Женщины, — проворчал он себе под нос, — носят слишком много одежды.

Наконец, спустившись к её нижнему белью, он снял с неё корсет, фижмы* и чулки. Лорд бесцеремонно сбросил всю одежду на пол, не заботясь о том, что она помнётся. Ей никогда больше не придётся надевать это платье.

Он подхватил её на руки и прижал к своей груди, стараясь, чтобы девушка не слишком сильно двигалась. Она счастливо прижалась к нему, уткнувшись лицом в его шею и плечо. Он никогда бы не заподозрил, с какой силой она ненавидит его, если бы не тот факт, что она провела больше года, спасаясь от его преследования.

— Будь ты проклята, шлюха, — прорычал Беккет, но всё же легонько поцеловал её в лоб и увидел, как её веки затрепетали от прикосновения его губ.

Он осторожно протянул руку и начал вынимать множество шпилек из её великолепной высокой причёски, небрежно стряхивая пудру с волос. Катлер потратил на это гораздо больше времени, чем ожидал, и ему пришлось несколько раз переворачивать девушку, чтобы убедиться, что он хорошо поработал. Наконец её длинные золотистые локоны рассыпались по плечу, освободившись от нелепого количества заколок, которые удерживали их на месте.

— Если бы ты проснулась… — сказал он её неподвижному телу, обхватив ладонью её щеку и целуя в губы. О да, если бы она открыла глаза, они бы уже не заснули…

Он неохотно положил её обратно на матрас, пригладив волосы на подушке. Она была совершенным подобием ангела — милая, невинная, золотистая и потрясающе красивая. Как жаль, что это длилось только пока она спала…

Лорд отстранился от неё и лег рядом с ней на свою сторону кровати, устраиваясь поудобнее на подушке и глядя на Викторию так, словно не совсем верил, что она здесь. Медленно, его глаза начали закрываться, пока он не провалился в сон…

***

На следующее утро Виктория проснулась в блаженном настроении. Она понятия не имела, почему ей так приятно, тепло, безопасно и очень уютно. Девушка прижалась ближе к источнику тепла, пальцами разминая ткань того, что она на мгновение приняла за одеяло.

— И тебе доброе утро, любовь моя, — весело сказал Беккет.

Виктория в замешательстве нахмурилась, а потом вдруг поняла, что держит в руках чужую рубашку. Она проснулась с поразительной скоростью.

— Что я здесь делаю? — ахнула она, внезапно осознав, что находится в спальне Беккета. Торн повернулась, чтобы посмотреть на него — и почти не узнала его без парика. Она так привыкла видеть его во всём этом великолепии, что его короткие каштановые волосы и обнажённая фигура на мгновение смутили её.

Он усмехнулся, увидев выражение её лица. — Ты заснула в моих объятиях, — сказал он. — Мне было жаль тревожить тебя.

— Ублюдок! — воскликнула Виктория. Как ни странно, она даже не пыталась спрятать своё тело под одеялом. Девушка осмотрелась и заметила свою одежду на полу. — Это ты сделал? — спросила она, указывая вниз.

Беккет приподнял бровь. — Я подумал, ты заслуживаешь того, чтобы тебе было удобно спать, — сказал он. — Пожалуйста, дорогая, скажи мне, не ошибся ли я.

— Ты хоть представляешь, какой скандал разразится, если твои слуги распространят слухи о моём присутствии здесь? — прошипела Виктория.

— Относительно небольшой, — спокойно ответил лорд Беккет. — Мы уже связаны друг с другом, поэтому у общества нет причин возражать.

— Мы ещё не женаты!

— Но мы будем женаты, — заметил Катлер. — Какое дело другим аристократам до того, что наша связь будет заключена чуть раньше, чем обычно ожидается?

— Может быть, им всё равно, но мне — нет, — сказала Виктория, быстро поворачиваясь и отстраняясь от него.

Глаза Беккета сузились. — Почему это так важно для тебя? — спросил он. — Ты довольно легко отдалась Орсону.

— И мы видим, что ничего хорошего из этого не вышло, — горько сказала Виктория. — Пожалуйста, Катлер, на этот раз я предпочла бы не повторять ошибок. Это должно что-то значить, когда твой муж занимается с тобой любовью… это закрепляет связь

между людьми.

— Женщины чертовски романтичны, — разочарованно сказал Беккет, садясь и глядя на неё. — Ладно, будь по-твоему. Скрывай от меня все свои прелести, если это так много для тебя значит. Но я думаю, что ты делаешь это только для того, чтобы подразнить меня.

— Это неправда! — негодующе воскликнула Виктория, но тут же задумалась и поняла, что он, скорее всего, прав. — Ну, это не входило в мои намерения, — поправила она.

— Чёрта с два, — насмешливо сказал он. — Ничто не доставляет тебе большего удовольствия, чем дразнить меня, а потом отказывать.

— Я согласна, — сказала она с лёгкой улыбкой. Не дожидаясь продолжения спора, она соскочила с кровати и опустилась на колени, подбирая своё маскарадное платье. — Полагаю, ты не догадался принести мою одежду в комнату? — спросила она.

— Конечно, нет, — раздражённо ответил Беккет. — Было до смешного поздно, когда я принёс тебя сюда. Возвращайся в постель.

— Что? — ахнула Виктория, выпрямляясь.

— Ты слышала меня, — сказал мужчина, лениво потягиваясь и ухмыляясь, когда заметил, как глаза Виктории немедленно скользнули в сторону, чтобы изучить контуры его тела под рубашкой. Он лёг на спину и протянул к ней одну руку, жестом приглашая её подойти ближе.

— Разве мы не установили всего несколько минут назад, что не будем трахаться, пока не поженимся? — рявкнула Виктория.

Лорд запрокинул голову и громко расхохотался. — Какой грубый язык, моя дорогая, — усмехнулся он. — Я не ожидал этого от тебя, — он перекатился на бок и похлопал по пустому месту на кровати. — Не беспокойся, я не собираюсь навязываться тебе силой. Когда я приду в отчаяние, ты поймёшь.

Она нерешительно шагнула ближе, затем неохотно скользнула обратно в постель рядом с ним. — Тогда чего же ты хочешь? — тихо спросила она.

Его глаза скользнули по её фигуре, выдавая то, чего он, скорее всего, хотел больше всего на свете в этот момент. Однако он просто сказал: — Я хочу рассказать тебе одну историю.

— Историю? — насмешливо повторила Виктория.

— Да, — спокойно ответил Беккет. — Видишь ли, я знал одного человека, который довольно долго добивался руки очень красивой женщины, которую любил, насколько позволяла ему способность любить.

— А почему ты чувствуешь необходимость обращаться к себе в третьем лице? — насмешливо спросила Виктория.

— Тихо, — приказал лорд Беккет, и его голос хлестнул её, словно плеть. Она замолчала, поражённая его резкостью. — Этот человек, — продолжил он ровным голосом, — Предложил ей буквально всё, что мог дать: своё богатство, защиту, самого себя. И не было роскоши не принадлежащей ей; всё, что ей нужно было сделать, это сказать ему, что она хочет. Но она всё равно презирала его, хотя и не имела для этого веских оснований.

— Думаю, что да, — с горечью сказала Виктория.

Беккет взял её за подбородок и сжал его отнюдь не нежно, заставляя посмотреть на него. — Она презирала его, — повторил он резко, — Настолько, что сочла нужным сблизиться с его злейшим врагом и заключить с ним сделку.

При этих словах внутренности Виктории превратились в лёд. — Я… — ошеломлённо прошептала она.

— Интересно, — холодно спросил Беккет, — Почему она так поступила? Знаешь, что она пообещала врагу своего мужа?

— Кажется, у меня есть идея, — еле выговорила она.

— Я уверен, что есть, — едко сказал лорд Беккет. — И ты можешь себе представить, как расстроился её муж, когда узнал о её предательстве?

Виктории нечего было на это возразить. Её глаза были широко раскрыты, тело напряжено, сердце колотилось от ужаса, пока она ждала его следующих слов.

— Не думаю, что ты можешь себе это представить, — едко заметил Беккет. — Но мне интересно, можешь ли ты вообразить, что он сделал с ней, когда узнал о её предательстве.

Виктория с трудом сглотнула. — Я действительно хочу знать? — спросила она.

— Сомневаюсь, — мрачно ответил он, его взгляд был таким напряжённым, что ей захотелось отвернуться, но он не отпускал её. — Достаточно сказать, что то, что она пережила потом, было намного хуже любого наказания, когда-либо назначенного самым извращённым преступникам. Ты меня понимаешь?

Глаза Виктории наполнились слезами.

— Да, — прошептала она.

И всё же он не отпускал её.

— Ты принадлежишь мне, — резко сказал он. — Ты моя, не Орсона, не любого другого человека, а только моя.

Наконец он отпустил её и стал смотреть, как она осторожно потирает подбородок. Он невесело усмехнулся.

— Собственность Ост-Индской торговой компании, помнишь? — сказал он мертвенно-тихим голосом.

Слеза скатилась вниз по её щеке.

— Как я могу забыть? — сказала она в отчаянии.

Он ещё несколько мгновений изучающе смотрел на неё, потом выскользнул из постели и исчез за запретной дверью — дверью, в которую он строго-настрого запретил ей входить, когда впервые показал ей свои покои. Он вышел через несколько минут — с Экскалибуром в руке.

Виктория села, не обращая внимания на то, как сорочка соскользнула с её плеча. Лорд Беккет заметил её внезапное возбуждение и, поднеся меч к кровати, сел, всё ещё держа его в руках. — Красивый, не правда ли? — сказал он.

— О, да… — выдохнула Виктория, положив руку на блестящий металл клинка. — Как ты его нашёл?

— Не я, — коротко ответил Беккет. — Меч был у другого. Глупец считал его ценным только потому, что он был древним. Но нам с тобой виднее, не так ли?

Кончик лезвия странно блеснул, и Виктория нервно отпрянула, когда Беккет небрежно поднял его и направил в её сторону. — Он управляет всеми магическими существами, не так ли? — спросила она, испуганно шарахаясь от него.

— Он так же может управлять людьми, — сказал мужчина, пристально глядя на неё. — Меч может вырвать даже у самого осторожного человека его самые сокровенные желания и оставить его беспомощным.

— Я никогда не слышала этого в легенде, — беспечно сказала Виктория.

Беккет угрожающе улыбнулся. — Нет, я думаю, что нет, — сказал он. — Считается, что это более позднее дополнение к мечу, возможно, добавленное Морганой ле Фэй. Никто не знает наверняка. Вообще-то я планировал испытать его на тебе, — сообщил он ей, небрежно коснувшись кончиком лезвия её горла, — Но если бы сила меча повредила тебя, все мои усилия завоевать тебя были бы напрасны.

— Я благодарна, что ты так беспокоишься о моём здоровье и безопасности, — саркастически сказала Виктория, но в её глазах был ужас.

Беккет ухмыльнулся. — Я думал использовать его, чтобы пробудить твоё скрытое желание ко мне, — сказал он, — Но где в этом удовлетворение? Это, конечно, было бы лёгким решением моей дилеммы, но я бы предпочёл, чтобы ты подчинилась мне по собственной воле.

— Не буду, — упрямо сказала Виктория.

— О, ты будешь, — уверенно сказал лорд. — Где-то под этой вызывающей оболочкой скрывается женщина, которая жаждет моей благосклонности больше всего на свете — и когда ты будешь умолять меня об этом по своей собственной воле… когда я наконец возьму твоё упрямое, холодное сердце… Я окажу тебе эту услугу.

— Услугу? — Виктория усмехнулась. — В какой форме, милорд?

— Ты ещё спрашиваешь? — спросил он, позволив острию меча опуститься к вырезу её сорочки.

Она резко втянула воздух. — Не смей! — прошипела она.

— Нет? — Беккет приподнял бровь. — Ты права, это, вероятно, не самая лучшая идея, учитывая твою невыносимую потребность притворяться, что у тебя действительно есть сила воли, чтобы сопротивляться мне.

— Притворяться? — негодующе воскликнула Виктория. — Ты называешь больше года уклонения от преследования притворной силой воли?

— Больше года, — задумчиво произнес Беккет, прижимая меч к обнажённой коже чуть выше шеи. Девушка храбро не дрогнула, но всё её тело было напряжено. — Ты ведь была любовницей Орсона больше года, не так ли?

— Да… — сказала Виктория, нахмурив брови. — Ну и что из этого?

— Ты, должно быть, познакомилась со мной примерно в то же время, когда решила почтить своим сердцем его недостойную особу. Он взмахом руки убрал от неё меч, положил его на пол, и она вздохнула с облегчением.

— Невинность, может быть, и добродетель, но в конце концов она ничего тебе не даст, — с горечью сказала она. — Я встретила тебя на следующий день после встречи с Орсоном.

Беккет удивлённо посмотрел на неё. — Неужели? — сказал он. — Я полагал, что ты знала его раньше…

— Нет, — вздохнула она. — Нет, я просто видела его в «Слепом Нищем» в последние несколько раз, когда ходила туда.

— И всё же ты легла в его постель, даже не зная его, когда он представился в первый раз?

— Я был глупа, понимаешь? — рявкнула Виктория. — Я была невинна, глупа и до смешного наивна, как ты и сказал.

— Должно быть, он сказал что-то очень впечатляющее, раз так легко соблазнил тебя, — почти одобрительно произнёс Беккет.

— Он сказал мне, что восхищался мной издалека — издалека, потому что знал, что я слишком высоко над ним и что он никогда не сможет заполучить меня, — она вздохнула, на этот раз очень женственно и страстно.

— Как романтично, — усмехнулся Беккет. — Если бы он сказал это не для того, чтобы оказаться у тебя между ног.

— Ты никогда не говорил мне ничего подобного, — возразила Виктория, густо покраснев.

— Нет, но я всегда был честен и откровенен в том, чего хотел от тебя, не так ли? — выпалил Беккет в ответ. — Что ты предпочитаешь: лжеца и обманщика, который облекает свои истинные намерения в красивые слова, или честного человека, который говорит тебе только правду, какой бы тёмной и злой она ни была?

Она нахмурилась. — Я только хочу сказать, — сухо произнесла она, — что немного нежности с твоей стороны не повредит делу.

— У меня бывают свои моменты, — он наклонился и поцеловал её в лоб, потом в щёку, потом в губы. — Я избавил тебя от меча, не так ли?

— Только для того, чтобы достичь своих целей. — несмотря на резкость своего тона, Виктория все же повернула голову, чтобы дать ему больше места, когда он двинулся, чтобы поцеловать её в шею. Однако через мгновение она вырвалась из его объятий и проворно спрыгнула с кровати. — Если вам больше нечего рассказать, милорд, я, пожалуй, вернусь в свои покои за новым платьем, — официально произнесла она.

Беккет зарычал, но затем произнёс — Надеюсь увидеть тебя за завтраком.

— После завтрака я пойду гулять.

— Куда же? — резко спросил Беккет. — Мне об этом не доложили.

— Нет, потому что я только что так решила, — спокойно ответила Виктория. — Я собираюсь навестить Розмари, а если её не будет дома, я навещу Кэтрин.

— Ты же видела их только вчера вечером.

— Они мои друзья, Катлер.

Виктория подошла к его гардеробу, вытащила из него халат и накинула его на плечи, а затем взяла в руки свой маскарадный костюм.

— Неужели теперь, когда я согласилась выйти за тебя замуж, я не могу получить хоть немного свободы?

— Нет, — решительно ответил Катлер. — Я не доверяю тебе, особенно после того, что ты планировала с Воробьём.

Виктория сжала губы в тонкую линию, но ничего не сказала в ответ.— Прекрасно, — пробормотала она себе под нос. — Я пойду в свой маленький домик.

— Сделай это, — сердито сказал Беккет. — Оставайся там, если хочешь. Может быть, что-то там натолкнёт на тебя блестящую идею, как снова предать меня.

— Когда я предам тебя в следующий раз, ты умрёшь! — выплюнула Виктория.

— Ты будешь скучать по мне! — крикнул Беккет, когда она повернулась и выбежала из комнаты.

Виктория остановилась и повернулась к нему с поразительной скоростью.

— Не стану! — возмущённо воскликнула она.

— Станешь, и ты это знаешь, — ответил Катлер, откидывая одеяло и поднимаясь с постели. — Жизнь была бы гораздо менее интересной для тебя, если бы тебя не преследовал… как ты описала меня в своей последней дневниковой записи? «Безжалостный, коварный, эгоцентричный щёголь», не так ли?

— Почему бы тебе не броситься со скалы, Беккет? — спросила Виктория сквозь стиснутые зубы.

— Может быть, как-нибудь в другой раз, — сказал он надменно. — Разве ты не шла одеваться?

Глаза Виктории могли бы испепелить любого другого мужчину. Лорд Беккет же просто ответил ей своим ледяным взглядом — и его глаза были так пугающе спокойны, что Виктория оторвалась от них, повернулась и выбежала из комнаты, скрывшись в безопасности гостевых покоев.

***

Следующие три месяца стали настоящей войной между Беккетом и Викторией.

Когда Катлер всерьёз задумался об этом, он понял, что, хотя он изучал свою невесту уже несколько месяцев, более года, — он никогда не мог предсказать её настроение или поведение в любой конкретный день. Он пытался установить логическую закономерность её раздражительности, размышляя о том, какие разговоры и слова выводят её больше всего, и в какие моменты она кажется более благосклонной, но как бы он ни старался, лорд обнаружил, что то, что приводило её в ярость, а то, что заставляло её улыбаться, менялось в зависимости от дня.

Не было никакого способа предсказать её настроение и практически никакого способа избежать его. Разговоры о пиратах и ухаживания, которые он навязал ей, были единственными, что всегда приводили её в бешенство, независимо от того, как она вела себя несколько секунд назад. Поэтому он провёл следующие три месяца, деликатно танцуя вокруг этих двух тем, никогда не упоминая об их взаимоотношениях, Орсоне, Джеке Воробье или договоренности, которую она заключила с ним.

Однако лорд заметил, что компас всё ещё был у неё.

Это означало, что она не расторгла своей сделки с Воробьём, хотя лорд Беккет ясно дал понять, что знает об этом. И каждую ночь, перед тем как они засыпали, он ловил её взгляд на запертой двери своего личного кабинета, где хранились все его тщательные исследования и самые ценные артефакты.

Этот взгляд заставил мужчину встревожиться — не за безопасность меча; лезвие было довольно хорошо защищено за этой таинственной дверью. У него были гарантии, о которых Виктория даже не догадывалась. Чего он боялся, так это того, что она может открыть дверь и шагнуть в одну из самых опасных ловушек, которые он расставил, и погибнуть там.

Более того, он боялся этого взгляда, потому что он означал, что она всё ещё намеревалась предать его, даже несмотря на то, что согласилась стать его женой и не сделала ни малейшего движения, чтобы изменить это обещание с тех пор, как приняла его. Он был бы глупцом, если бы надеялся, что когда-нибудь сможет доверять ей, но всё же почему-то надеялся, что её боевой дух, возможно, умерился. Но в глубине своего почерневшего сердца лорд знал, что в тот миг, когда она станет послушной и скучной, как все женщины аристократии, его интерес к ней ослабеет и умрёт.

Тогда, возможно, лучше продолжить эту маленькую игру манипулирования и двуличия. Это возбуждало его, захватывало; это была его навязчивая идея, он ненавидел и обожал всё это одновременно. То, что его невеста была так изобретательна и так пылка духом, радовало его, заставляло сгорать от желания сломить её сопротивление. Она никогда не сдастся, и поэтому он никогда не будет удовлетворён.

Он принял это знание и приготовился двигаться дальше, устанавливая больше гарантий вокруг неё и вокруг своего самого ценного имущества, внимательно наблюдая за каждым её шагом, пока они готовились к свадьбе в конце третьего месяца. Ничего из того, что она делала, не ускользало от его внимания; она точно так же следила за его передвижениями, собирая контакты и информацию в его доме, формируя свою собственную шпионскую сеть прямо под его носом. Это было удивительно, как осторожно они учились обходить друг друга, как легко создавали армии, чтобы атаковать друг друга, как быстро узнавали слабости друг друга.

Они были возлюбленными — и всё же смертельными врагами. И что бы они ни делали, это будет продолжаться до того дня, когда один из них либо сдастся, либо умрёт.

Комментарий к Предательство раскрыто

Фижмы* - В XVIII — нач. XIX в.: каркас в виде обруча, вставляющийся под юбку у бёдер, а также юбка с таким каркасом.

========== Брак, наконец. ==========

Один месяц пролетел незаметно, затем два, потом три. Время промчалось так быстро, что Виктория почти не помнила, что происходило.

Она помнила, как её повели на примерку свадебного платья. Как протестовала её мать! Она берегла своё свадебное платье для Виктории, но Беккет пообещал заплатить за новое, более модное платье, конечно, в более вежливых выражениях. Тонкие ткани

были прекрасны! Крой обнажал плечи — скандально, но соблазнительно; ничто не радовало Викторию больше, чем подразнить своего будущего мужа.

Платье было нежно-голубого цвета, украшенное серебряной филигранью и жемчугом — её любимым камнем. Верхняя юбка была стянута по бокам тонкими серебряными лентами, открывая усыпанные жемчугом нижние юбки. Туфли были искусно вышиты серебряной нитью и лентами в цвет комплекту, а лиф был расшит серебряной лентой.

Также была вуаль из прозрачной ткани с элегантным орнаментом из жемчуга, такая длинная, что падала на землю и плыла за Викторией и её платьем. Поверх этого нежного ансамбля, чтобы защитить его от непогоды и взглядов её мужа по дороге в церковь, был плащ мягко-розового цвета с огромным капюшоном, а также вуалью и длинным тянущимся шлейфом. Передняя часть была зашнурована белой лентой и так идеально облегала платье, что казалась его частью.

Когда Беккет вежливо попросил показать ему платье, прибывшее из ателье, Виктория отказалась наотрез:

— Негоже жениху видеть невесту в платье перед свадьбой, — сообщила она ему.

Когда он обратился к Мёрсеру за поддержкой, тот лишь усмехнулся:

— Не смотрите на меня, — сказал он, — Я на её стороне.

Беккет провёл остаток дня, злобно поглядывая на них обоих и отказываясь заводить с ними разговоры. Он хранил молчание, пока Виктория не покаялась, поцеловав его. Поразительно, как быстро лорд уступил подобному знаку благосклонности.

Были и другие воспоминания — лёжа в постели с Беккетом, они готовили (чрезвычайно длинный) список гостей и оформляли приглашения для рассылки каллиграфом; Виктория украдкой увидела лорда Беккета, примеряющего свою недавно подогнанную свадебную одежду (тёмно-синий костюм с изысканной серебряной филигранью и сапфирами на пуговицах — чёрт возьми, этот человек действительно богат!); она просила Розмари и Кэт стать подружками невесты; девушка слышала Беккета, спорившего с самим собой о том, кого выбрать в качестве свидетеля; а так же много других менее важных деталей, которые в конце концов размылись в её памяти…

Торн часто задавалась вопросом о семье Беккета и о том, когда она прибудет, но он не упоминал об этом. Наконец, лёжа в постели перед сном, не в силах больше ждать, она сама спросила об этом: — Катлер?

— Ммм?

— А как насчёт твоих родителей, братьев и сестёр?

Пауза. — Что насчёт них?

— Ну, ты не думаешь, что они должны присутствовать на твоей свадьбе?

Он перекатился на бок и приподнялся на локте, нахмурив брови, глядя на неё в темноте.

— У меня нет братьев и сестёр, — коротко сказал он, — Моя мать умерла, а… мы с отцом не разговариваем.

— Мне жаль, — девушка неловко закусила губу, чувствуя себя до смешного глупой из-за того, что затронула столь деликатную тему, — Я не имела в виду…

— Это был совершенно законный вопрос; не волнуйся по этому поводу. Просто… не спрашивай больше об этом.

На этом всё закончилось. Они заснули и позволили этому разговору смазаться в воспоминаниях, затерянных в разгар подготовки к свадьбе.

Так много моментов, и они пролетели мимо неё слишком быстро, чтобы Виктория могла поймать их всех и зацепиться за них…

Она всегда представляла свою свадьбу, как время романтики и счастья, но, хотя приготовления были многогранными и они с женихом постоянно работали, чтобы подготовиться к ней, это больше походило на деловую договоренность, чем на сказку. Виктория всё же предполагала, что это не совсем так; она узнала из своей небольшой, но полезной шпионской сети, что её отецуступил Беккету и решил отдать её приданое вместе с ней самой. Они встретились и составили условия соглашения.

Теперь всё было готово для самой сложной и торжественной свадьбы, которую когда-либо видел Лондон…

***

Было утро среды, когда Виктория проснулась и поняла, что это день её свадьбы.

— Почему всё происходит по средам? — простонала она про себя, перекатываясь на живот и уткнувшись лицом в подушку.

— Хотел бы я знать, — ответил голос Беккета, всё ещё сонный, — Когда-нибудь я найду на это ответ. А пока я бы посоветовал тебе пропускать среды. Кажется, это твой самый неудачный день.

— Ммм… — Виктория устроилась на подушке и попыталась снова заснуть, ещё не готовая встать.

Беккет, казалось, понимал, что она пыталась сделать.

— О, нет, — сказал он, садясь и обнимая её за талию, — Мы поженимся сегодня, и ты не проспишь свадьбу!

— Нет! — взвыла Виктория, когда Беккет усадил её в постели, — Боже мой, Катлер, ты можешь дать девушке спокойно поспать?

— И пропустить из-за этого её свадьбу? Думаю, нет.

— Ну ещё немного, — умоляла она, — Бог знает, буду ли я спать этой ночью.

Всё тело Беккета напряглось.

— Справедливо, — сказал он обыденным тоном, но Виктория знала, что он притворялся.

— Ты уже возбудился? — сухо спросила она.

Его рука интимно коснулась её бедра.

— Ты не представляешь насколько, — выдохнул он ей на ухо. Сказав это, он с силой вытолкнул её из кровати, наблюдая, как она шлёпнулась на пол.

— Ублюдок! — воскликнула Виктория.

— Прекрасно, моя дорогая, — засмеялся он, перегнувшись через край кровати, чтобы посмотреть, как Виктория пыталась выбраться из простыни, барахтаясь в своей рубашке и путаясь в растрёпанных светлых волосах, смешно падающих на её лицо, — Я должен признать, что ты наиболее привлекательна, когда только встаёшь из постели.

— Почему бы тебе не сделать мне огромное одолжение и не проткнуть себя Экскалибуром, Катлер? — сердито сказала она.

— Прямо перед брачной церемонией? Я так не думаю, моя маленькая жёнушка.

Виктория возмущённо посмотрела на него сквозь спутанные волосы.

— Маленькая жёнушка?! — возмущённо повторила она, — Я ещё не вышла за тебя, Катлер Беккет, и, насколько ты знаешь, могу вообще не выйти!

Его глаза сузились при этой угрозе, вся радость испарилась с его лица, как будто её и не было.

— Если ты разработала какой-то план, чтобы избежать нашей договоренности, он не сработает, — предупредил он, — Особенно, если в нём участвуют твои несчастные друзья-пираты.

— На свадьбе гарантий не будет, — скептически сказала Виктория.

— Мне кажется, что будет, — сказав это, Беккет поднял руку и Экскалибур появился буквально из воздуха. Виктория ахнула от удивления при его виде.

— Как ты это сделал? — вскинула брови она.

Он ухмыльнулся.

— Неужели ты не осознавала, что твой муж настолько могущественный? — он усмехнулся, — Смотри, — он рассёк мечом воздух, направив его прямо вверх, и произнёс слово на языке, которого Виктория не понимала: — Гёдриан!

Слово разнеслось по просторной комнате, отскакивая от стен и многократно эхом отражаясь в ушах Виктории. Вся комната потемнела, как будто чёрные тучи внезапно заслонили солнце. Девушка огляделась широко раскрытыми от страха глазами.

— Что происходит? — прошептала она тихим испуганным голосом.

Беккет не ответил. Вместо этого он взял Экскалибур и снова направил его прямо на неё. На этот раз он ничего не говорил на странном языке, но она знала, что что-то изменилось, потому что её глаза начали гореть. Слезы хлынули и потекли по её щекам.

— Ой! — воскликнула она, потирая глаза, — Что ты сделал со мной?

Беккет кивнул в сторону окна.

— Смотри сама, — посоветовал он.

Виктория неуверенно встала и подошла к окну, опираясь на подоконник, после чего выглянула наружу. Сначала она ничего не заметила. Затем, при ближайшем рассмотрении, Торн поняла, что земля снаружи буквально шевелилась.

— Бродячий дерн, — скучающим тоном объяснил Беккет, — И если ты посмотришь на ворота, заметишь множество странно выглядящих лягушек. Даже не пытайся смотреть на цветы перед домом; они усыпаны феями и тому подобным.

Он был прав; на воротах сидели тысячи странных лягушек, не мигая глядя на прохожих.

— Чёрт возьми, — пробормотала Виктория, широко раскрыв глаза и сжав руками подоконник, — Что это за лягушки?

— Думаю, какие-то гоблины. Если бы ты встала до рассвета, увидела бы асрайев.

— Асрайев?

— Хорошенькие и крошечные женщины-фейри, — объяснил он, — Они тают в маленькие лужи, если их касается солнечный свет или их захватывает человек, поэтому не пытайся получить их в качестве домашних любимиц.

— Я бы не стала делать что-то подобное! — возмущённо сказала Виктория. Она смотрела, как на тропе показался один из бродячих дернов, — Эй, у него теперь человеческая форма! — удивленно сказала она, указывая пальцем на тропу.

— Да, когда он не на траве, — сказал Беккет, — И лейтенанту Трефри следовало бы быть осторожным, пока… оу. Слишком поздно.

Виктория вздрогнула, когда Трефри поставил ногу на бродячего дерна.

— Бедняжка… — сказала она, нахмурившись.

— На твоём месте я бы его так не жалел. Смотри на Трефри.

Она внезапно увидела, что Трефри с ошеломлением и замешательством споткнулся, с потерянным выражением лица озираясь назад.

— Я так понимаю, когда ты наступаешь на дерн, сразу теряешь равновесие, — сказала она, наблюдая, как один из них бродит прямо перед каретой, которая вовремя не свернула с дороги.

— Блестящая дедукция. Ты разумнее, чем казалась сегодня утром, валяясь на полу.

Виктория метнула на него яростный взгляд.

— Я была в полусне, — сказала она сердито, — Я не могу ясно мыслить по утрам. Как и большинство людей.

— Ах, простите меня за то, что я пользовался вами в минуты слабости, миледи, — ухмыльнулся Беккет, — Их немного, и они редки, поэтому я упиваюсь ими, когда мне удаётся застать тебя врасплох.

— Козёл, — холодно сказала Виктория, оборачиваясь, чтобы снова посмотреть в окно, — Итак, ты призвал всех этих фей для охраны дома, и, я полагаю, нас обоих. Как, смею спросить, ты прячешь тысячи лягушек, ярких зелёных фей и пучки движущейся травы?

Беккет ухмыльнулся.

— А ты не заметила? — спросил он.

Виктория в замешательстве моргнула.

— Не заметила что?

Он указал на дорожку, ведущую к двери, где люди Компании беспрерывным потоком ходили взад и вперёд. Похоже, их нисколько не беспокоили толстые и бородавчатые гоблины, злобно смотрящие на них, они не замечали фей, которые летели им в лицо

— Разве… разве они их не видят? — неуверенно спросила она.

— Нет, моя дорогая, не видят, — Беккет обнял её за талию и положил подбородок ей на плечо, слегка поцеловав её под ухом, — Я дал тебе Зрение несколько минут назад, чтобы ты могла их увидеть.

— Чтобы видеть фей, нужно особое зрение?

— Конечно. Как ещё, по-твоему, они скрывают своё существование от смертных? — он отпустил её, затем наклонился и поднял её с земли. Она вскрикнула, поражённая, и он снова ей ухмыльнулся, — Итак, теперь ты знаешь — ты очень хорошо защищена, моя дорогая, — сказал он с тёмной угрозой за кажущимися утешительными словами, — Тебе не кажется, что пора готовиться?

— Я начну готовиться, когда ты опустишь меня на землю, — сердито сказала она.

— Как хочешь, — Беккет отпустил её без предупреждения. Если бы её руки не были крепко обвиты вокруг его шеи, она бы упала на пол.

— Ублюдок! — крикнула она, выпрямляясь, — Как ты смеешь!..

Прежде чем она смогла сказать всё, что хотела, её горничная, Мэри, открыла дверь и вошла в комнату.

— Вам нужно готовиться, миледи, — проворчала она, сделав небольшой реверанс.

— Да, пора бы, — сказал Беккет, приподняв бровь, когда она сняла руки с его шеи. Он подтолкнул её в спину, — Вперёд. Брысь.

Услышав это, Виктория повернулась к нему и топнула ногой, — Не смей так со мной разговаривать! — огрызнулась она, — Я тебе не домашняя любимица, которую ты можешь выгнать, когда захочешь!

Несмотря на свой гнев, она заметила, что Беккет пытается не расхохотаться.

— Как скажете, миледи, — насмешливо сказал он.

Виктория раздражённо отвернулась от него и, вздёрнув нос, прошла мимо Мэри. Она уже почти вышла из кабинета, ведшего из покоев, когда Катлер высунулся из двери и крикнул ей вслед:

— Не забудь надеть жемчуг, который я тебе подарил… любимица!

Почти не задумываясь, девушка схватила чернильницу с его стола и повернулась так быстро, что Мёрсер, который только что вошёл в комнату, не успел схватить её за руку, и она швырнула предмет в Беккета. К счастью для Катлера (и к большому разочарованию Виктории), ему удалось вовремя захлопнуть дверь. Сосуд разбился о деревянную панель и забрызгал белую краску угольно-чёрными чернилами, оставив огромное ужасное пятно. Виктория просияла и повернулась, чтобы уйти.

Мёрсер сердито последовал за ней.

— Он убьёт вас за это, знаете ли, — предупредил он. Торн проигнорировала его, счастливо напевая весёлую мелодию. Мёрсер закатил глаза и сказал: — Вы выглядите ужасно довольной собой, несмотря на то, что промахнулись.

— О, вид лица Беккета, покрытого чернилами, определённо сделал бы мой день лучше, — весело сказала Виктория, — Но, я полагаю, нельзя всегда получать, что хочешь…

Мёрсер снова закатил глаза.

— Вы действительно собираетесь превратить нашу жизнь в ад, не так ли? — покорно сказал он.

Виктория блестяще улыбнулась ему, прежде чем исчезнуть в комнате для гостей, которая изначально принадлежала ей.

Мёрсер стиснул зубы и покачал головой, глядя на закрывшуюся дверь.

— Чёрт побери, — пробормотал он, — А она только начала мне нравиться…

***

Виктории потребовалось буквально пять часов, чтобы полностью одеться, включая причёску, косметику и элегантный розовый плащ. Её корсет вначале был слишком сильно затянут, и девушка заставила Мэри его ослабить — каким бы забавным ни выглядел обморок у алтаря, Виктория не была в восторге от мысли задыхаться перед семьёй и друзьями. Конечно, удушение было бы способом избежать брака, мрачно маячившего на горизонте, но она была совершенно уверена, что Беккет не стоит такой медленной и мучительной смерти. Кроме того, он, вероятно, просто разорвал бы лиф её платья и срезал остатки одежды, тем самым одновременно спасая её жизнь и унижая перед практически каждым аристократом в Лондоне.

Примерно в четвёртый час сборов в комнате появилась её мать в своём лучшем платье, с огромной прической, больше, чем самый гигантский парик, который Виктория когда-либо видела.

— Господи, мама! — воскликнула Виктория, увидев её, — Когда ты успела отрастить такие волосы?

— Они просто зачёсаны, милая, — запыхавшись, сказала её мать, нервно порхая по комнате, — И ты не должна так разговаривать, ты теперь настоящая леди.

— Пока нет, — раздражённо ответила Виктория, когда Мэри вколола в волосы ещё одну серебряную шпильку, — Мэри, ты не видела мой жемчуг?

— Он в коробке слева от вас, — спокойно ответила Мэри, наконец приподняв вуаль и начав крепить её, — Не шевелитесь, вы испортите причёску.

Виктория заставила себя замереть.

— Мам, что ты ищешь? — спросила она, глядя, как её мать суетится в комнате.

— Просто смотрю, не забыла ли ты что-нибудь важное, — ответила миссис Торн, — Ты даже не поздоровалась со мной, негодница!

Виктория покраснела, чувствуя себя смущённой за такое эгоистичное поведение.

— Мэри, остановись на минутку, ладно? — попросила она, вставая со стула и поспешив к матери. Виктория подбежала к ней сзади и крепко обняла женщину, прислонив голову к её спине. Они с миссис Торн никогда не были особенно близки — за Викторией всегда присматривала гувернантка, но они по-прежнему заботились друг о друге по-семейному, — Я скучала по тебе, — прошептала Виктория, только сейчас осознав, что это в самом деле так.

Миссис Торн вздохнула.

— Я тоже скучала по тебе, дорогая, — грустно сказала она, — Но хорошо, что у меня было время, чтобы адаптироваться к тому, что ты больше не дома.

Виктория отпустила мать и отступила, тогда миссис Торн повернулась к ней лицом.

— Я так рада, что ты выходишь замуж, я… Боже мой! — Миссис Торн прижала руку к груди.

Виктория недоуменно нахмурилась.

— Что? — спросила она, глядя на своё платье.

— Плечи полностью открыты! — воскликнула её мать.

Виктория ухмыльнулась.

— Ах, да… это, — сказала она с озорным блеском в глазах.

— Виктория Трибли Торн, я не пущу тебя на свадьбу в таком скандальном платье! — воскликнула миссис Торн.

Девушка пожала плечами, обнажая их ещё больше.

— Я пойду в нём, — ровно сказала она, — Не думаю, что Катлер будет возражать.

— Лорд Беккет наверняка будет впротив! — яростно сказала миссис Торн, — Он не допустит, чтобы ты выглядела как блудница!

— Я не похожа на блудницу! — возмутилась Виктория.

— Похожа! — возразила миссис Торн, — И лорд Беккет этого не одобрит!

— Не одобрю чего?

Виктория взвизгнула и пригнулась, спрятавшись за матерью.

— Катлер, что ты здесь делаешь? — потребовала она.

Он приподнял бровь.

— Я пришёл забрать свою невесту, — сказал он, — Если, конечно, ты готова.

— Нет, — сказала Виктория, — Так что уходи!

— Лорд Беккет, она не в своём уме! — вмешалась миссис Торн, — Она не может выйти в этом платье!

Бровь Беккета взлетела вверх.

— Почему нет? — спросил он.

— Взгляните! — фыркнула Миссис Торн, пытаясь повернуть Викторию перед собой.

— Нет! — упорно визжала Виктория, снова ныряя за спину матери, — Он пока не должен видеть меня!

— Виктория Трибли Беккет, — резко сказал Беккет, — Я считаю, что пора нам отказаться от старых суеверий. Дайте мне посмотреть платье.

— Я не хочу, это не из-за суеверия, — прорычала Виктория, — Я хотела, чтобы это было сюрпризом.

Мёрсер, стоявший позади Беккета, усмехнулся.

— Я не виню вас в этом, — сказал он, — Это платье… всем платьям платье.

— Ну же Тори, давайте посмотрим, — приказал Беккет.

Виктория вздохнула, посмотрела на мать и вышла из-за неё.

Лорд Беккет резко вдохнул, когда увидел её, его взгляд скользнул по обнажённому горлу и плечам, элегантному краю корсажа, изящным бусам и тонким лентам.

— Боже мой, — выдохнул он.

— Это возмутительно, — сказала Миссис Торн.

— Вы выглядите потрясающе, — сказал Беккет Виктории, как будто он вообще не слышал миссис Торн.

Миссис Торн выглядела изумлённой.

— Что? — воскликнула она, — Вы не считаете, что это… слишком скандально?

Взгляд Беккета сразу же переместился на обнажённые плечи Виктории, и он улыбнулся.

— О, я уверен, что это слишком скандально, — сказал он, — Но мы проигнорируем стандарты приличия сегодня и позволим ей надеть это, — Его глаза снова блуждали по наряду Виктории, — Так вы ещё не готовы?

— Не совсем, — пробормотала Виктория, чувствуя себя более чем неловко под его пристальным взглядом, — Фату нужно приколоть, и у меня ещё есть специальный плащ…

— Неудивительно, что это было так чертовски дорого, — сказал Беккет, — Очень хорошо. Я буду ждать в гостиной.

Виктория наблюдала, как он повернулся и вышел, время от времени бросая на неё взгляды через плечо. Она заметила след примерно из десяти маленьких причудливых существ, прыгающих вслед за ним. Они остановились в дверном проёме, когда Мёрсер закрывал дверь, и скорчили страшные гримасы на своих уродливых личиках. Виктория с удивлением отшатнулась и наблюдала, как они вовремя выскочили за дверь. Девушка прислушивалась к их хихиканью в холле.

— Чёрт, — вздохнула она, — Сегодня будет самый странный день в моей жизни…

***

Когда она, наконец, оделась и была готова к отъезду, взволнованная мать повела Викторию вниз, а у подножия лестницы её встретил отец, который был одет в свой лучший костюм тёмно-красного цвета. Она поняла, что даже Мёрсер приоделся по этому случаю; на нём было что-то вроде нового чёрного наряда с золотыми нитями на манжетах. Он не выглядел особенно довольным, когда проводил её к семейной карете и придержал для неё дверь.

— Вы выглядите чудесно, Мёрсер, — прошептала она ему, когда вошла.

— Хоть так, потому что эта одежда чертовски неудобна, — прорычал он в ответ, — Я надеюсь, вы довольны, — с этими словами он закрыл дверь и направился к карете Беккета.

— Кто едет с Катлером? — с любопытством спросила Виктория.

— Никто, кроме этого Мёрсера, — ответил Байрон, поправляя сюртук, — Ты прекрасно выглядишь, сестра.

— Спасибо, — вежливо сказала Виктория. Она никогда не знала, как вести себя со старшим братом, — Я так понимаю, Кэт и Рози встретят нас в церкви.

— Это так, — вмешался Чарльз, — И позволь мне также сказать, что ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо, Чарльз, — сказала Виктория немного раздражённо. Она внезапно осознала, что кого-то не хватает, — Где Эдмонд? — спросила девушка.

Её встретила полная тишина. Наконец, Бенедикт Торн откашлялся и сказал:

— Он не придёт, моя дорогая.

— О, — тихо сказала Виктория, опустив глаза, — Он против, не так ли?

— Боюсь, что да. Он всегда был необычно привязан к тебе, Тори; ты это знаешь, — сказал отец, пытаясь утешить её, — Он просто… не мог смириться с тем, что потерял тебя.

— Он не мог смириться с тем, что я выхожу замуж за Беккета, — спокойно поправила Виктория, — Тебе не нужно лгать мне, отец.

В карете воцарилась неловкая тишина.

— Виктория, — сказал Бенедикт, возобновляя разговор с большой осторожностью, — Сейчас, наверное, не лучшее время, чтобы поднимать этот вопрос, но… тебя так долго не было, а с тех пор как мы последний раз видели тебя…

— Да? — сухо спросила Виктория, садясь прямо и глядя в окно, как будто разговоры о её личной жизни проплывали мимо вместе с пейзажем.

Бенедикт нервно закусил губу, глядя на неё.

— Послушай, Виктория, мы знаем, что ты довольно долго была наедине с лордом Беккетом, — сказал он, кружа вокруг вопроса, который хотел задать, — И с самого начала было очевидно, что ты должна выйти за него замуж… и, конечно, даже с присутствием Мёрсера, мы всё равно не уверены…

— У нас ничего не было, отец, — категорично сказала Виктория.

Она услышала вздох облегчения, вырвавшийся у каждого члена семьи.

— Отлично, — сказал Бенедикт, — Правда, отлично. Конечно, это не имело бы большого значения, но это очень деликатный вопрос. Иногда, особенно когда богатые мужчины заигрывают с гораздо более бедными девушками, они предлагают жениться, и ложатся с девушками задолго до свадьбы, а затем, после первой брачной ночи, заявляют, что девушка не девственница, тогда их с позором отсылают…

Виктория повернулась к родителям с пустым выражением лица.

— На самом деле Катлер сам делал так, — сказала она, — А в моём случае он имел бы полное право.

— Что? — сказала её мать.

— Вы тоже должны знать, — продолжила Виктория, — Теперь, когда я выхожу замуж. У меня был любовник, пират, с которым я виделась почти за год до того, как Беккет начал ухаживать за мной. Не представляю, как вы не догадались; Эдмонд знал, что что-то не так, и моя горничная тоже, но никто из вас ничего не заметил.

— Виктория! — резко сказал Бенедикт.

— Боже мой, а Беккет знает? — слабо спросила миссис Торн.

— Он знал с самого начала, — спокойно сказала Виктория, — В ту ночь, когда он спас меня, я встречалась со своим возлюбленным в лондонских трущобах. Могу только предположить, что он ехал за мной и послал Мёрсера следить за мной. На меня напали, и Мёрсер спас меня, а остальную часть истории вы знаете.

— Чёрт побери, — прорычал Бенедикт, сузив глаза в злобные щёлки, — Как ты могла совершить такое?

Виктория пожала плечами.

— Я чувствовала себя скованной и несчастной, — призналась она, — И он ухаживал за мной самыми романтичными словами, заставляя меня поверить в вещи, которые никогда не были правдой… в любом случае, теперь это не имеет значения, — резко сказала она, снова глядя в окно, — Беккет слишком усердно работал, чтобы убедить меня отправиться к нему домой; пират заперт где-то, где я не могу добраться до него. И, по правде говоря, я не очень скучаю по нему, — карета резко остановилась, — Вот мы и приехали, — весело сказала Виктория. Она повернулась к своей семье, — Пойдём?

Братья и родители смотрели на неё широко раскрытыми глазами, их лица были бледны.

— Если он отошлёт тебя… — сказал Бенедикт, его голос дрожал от гнева.

— Если он это сделает, я обещаю, что не вернусь домой опозоренной, — сказала Виктория, — Я просто исчезну. Не волнуйся.

Прежде чем они успели сказать что-нибудь ещё, Мёрсер распахнул дверь и помог Виктории выйти. Он смотрел, как её семья проходит мимо, глядя на неё, как на какое-то ужасающее привидение. Когда они отошли достаточно далеко к церкви, Мёрсер повернулся к ней, приподняв бровь.

— Они выглядят так, будто увидели привидение, — сказал он, — Что вы с ними сделали?

— Я рассказала им об Орсоне, — пожала плечами Виктория.

— А, — сказал Мёрсер, — Как вовремя, леди Беккет.

Виктория поправила капюшон своего специально разработанного плаща, — У меня были причины выбрать именно этот момент, — спокойно сказала она. Только сейчас она заметила своих подруг, — Кэт! Рози! — крикнула она, подбегая к ним.

Кэт взвизгнула и крепко обняла её. Розмари была менее общительной, легко обняла её и быстро отстранилась.

— Послушай, здесь нет охранников, — заметила Розмари, — Если я стукну Мёрсера, и ты сразу же побежишь, ты сможешь сбежать.

Виктория засмеялась.

— Только в мечтах, — сказала она и сразу посерьёзнела, — Не удивляйтесь, если моя семья будет нервничать или сердиться на протяжении всей церемонии, — предупредила она, — Я только что рассказала им об Орсоне.

— Ты сказала им? — воскликнула Кэт, — Боже мой, Тори! Почему?

— Потому что, если мы не будем общаться и они не будут ездить ко мне в гости, может, Беккет не сможет вовлечь их в свои махинации. — Виктория повернулась к церкви, — Я должна была как-то их защитить.

— Уверена, что это был лучший способ? — недоверчиво спросила Розмари.

— Нет, — призналась Виктория, — Но я не знала, что ещё сделать за такой короткий срок. В любом случае, теперь всё кончено.

— В чём дело? — спросил Беккет, подходя к ней и остановившись рядом.

— В наших чрезвычайно продолжительных ухаживаниях, — сказала Виктория с аристократической улыбкой. Она взяла протянутую руку Беккета, — Пойдёмте, мой лорд?

— Конечно, — он повернулся, не приветствуя ни Кэт, ни Розмари, и повёл Викторию в здание церкви.

Роза недоверчиво покачала головой.

— Боже мой, — пробормотала она, — Эти двое будут жёстко манипулировать друг другом. Мне жаль их обоих.

Кэт, похоже, не слышала.

— Иди внутрь, — сказала она рассеянно, — Я вернусь через минуту.

— Почему? Что ты? — начала Розмари, но Кэт уже поспешила прочь. Роза пожала плечами и зашагала в церковь, не заметив, что Кэт направляется к Мёрсеру.

Мёрсер тоже не заметил её, пока Кэт не крикнула: — Дэвид!

Он поднял глаза.

— Кэт! — воскликнул он, и на его покрытом шрамами лице появилась улыбка. Он быстро подавил её и напрягся, пытаясь выглядеть более формально, — Мисс Уитлок, —поправил он себя, — Что я могу сделать для вас?

Она выглядела обиженной.

— Дэвид!.. — она вздрогнула, но он нахмурился и кивнул в сторону экипажей, где стояли кучеры и разговаривали между собой, — О, — тихо сказала она, — Я вижу, — она протянула листок бумаги, который Мёрсер взял у неё и положил в карман, — Есть работа, которую я бы хотела, чтобы вы выполнили, — официально сказала она, — Я не знаю никого, кто подошёл бы для этого лучше. В брачную ночь Беккета и Виктории, я предполагаю, вы не будете при исполнении своих обязанностей.

— Да, — сказал Мёрсер, подавляя усмешку.

— Хорошо, — сказала Кэт, слегка ухмыльнувшись, — На этой бумаге написаны инструкции. Не теряйте её. Я ожидаю услышать о ваших успехах к одиннадцати часам вечера.

— Будет сделано, мисс Уитлок, — сказал Мёрсер с поклоном, — Наслаждайтесь свадебным торжеством.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — сказала она, немного наморщив нос. Она понизила голос и добавила: — Кстати, ты выглядишь потрясающе. Чёрный цвет тебе идёт.

Девушка оглянулась на кучеров, но они вообще не обращали на них внимания. Она наклонилась вперёд так быстро, как только могла, и поцеловала Мёрсера, после чего взбежала по ступенькам с пылающими щеками, плотно закрыв за собой двери церкви.

Мёрсер шокировано смотрел ей вслед, не совсем уверенный, что не вообразил эту встречу. Он медленно полез в карман и вытащил бумагу. Клерк развернул её и прочитал надпись, сделанную очень аккуратным почерком:

«Встретимся в маленьком домике Виктории в саду сегодня в 11. У меня есть кое-что для тебя.»

Мёрсер снова сложил бумагу и сунул обратно в карман. И, казалось, забыл об этом; но несмотря на то, что он стоял неподвижно на своём посту, его рука была в кармане, перебирая записку.

***

Несмотря на присутствие всех крупных аристократов, когда-либо посещавших Лондон, свадьба была относительно простой и короткой. Виктория сняла плащ и вошла в церковь в своём весьма откровенном свадебном платье, на котором застыло множество взглядов. Однако ни один взгляд не нравился ей больше, чем взгляд Беккета; его глаза задерживались на обнажённой коже её плеч и длинной нити жемчуга, которую она накинула на шею.

Виктория заметила, что он крепко держал её руку на протяжении всей церемонии. Другие молодые женщины позже говорили ей, как это мило, но она знала, что он так сильно сжимал её пальцы в своих, потому что смертельно боялся, что она развернётся и убежит при первой же возможности.

Но она этого не сделала.

Торн пристально смотрела ему в глаза, давая клятву, отказываясь даже моргнуть — не из желания утешить его, а потому что ей нужно было убедить его в своей искренности, иначе она будет жить под постоянным наблюдением. Девушка не могла этого допустить, она всё ещё должна была выполнить своё обещание, данное Джеку, а Джек — своё. Конечно, были опасения, что за ней всегда будут присматривать, но если Беккет хоть немного ей доверяет, наступит момент, когда он поскользнётся и оставит её без соглядатая.

И когда этот момент наступит, она намеревалась воспользоваться им.

***

Грандиозный праздник в доме Беккета продлился далеко за полночь, и на то были веские причины. Лорд Беккет приготовил для своей свадьбы самые изысканные развлечения, которые только можно представить — от бала до спектакля и великолепного фейерверка после наступления темноты. Были карточные игры, чайные столы и столько еды, что Виктория была почти уверена, что Беккет опустошил всю округу. Вино текло рекой, и многие гости пили довольно обильно, всех их выводили из дома, когда они становились слишком шумными из-за кудахтанья спригганов (маленьких фей, которые бегали за Беккетом ранее в тот день).

Катлер и Виктория провели большую часть вечера отдельно друг от друга, приветствуя гостей и разговаривая с ними, стараясь убедиться, что они поздоровались со всеми до того, как все напьются. Ни Виктория, ни Беккет не пили, хотя Виктория хотела; она была так напряжена, что ей казалось, немного вина сможет помочь снять напряжение. Вино, однако, могло лишить её скромности, а она не считала, что вести себя как шлюха в свою первую ночь с Беккетом — хорошая идея.

Не помогало делу и то, что женщины на каждом шагу подшучивали над её девственностью (вернее, её лишением в ближайшее время… если бы они только знали…). Даже женщины, которых она едва знала, со смешками отмечали, что, по слухам, навыки Беккета в постели были впечатляющими. Виктория так сильно не краснела за всю свою жизнь.

Было бы намного хуже, если бы Беккет был рядом, но у него были собственные трудности с гостями. Мужчины, если уж на то пошло, в своих комментариях не уступали женщинам, непристойно отмечая различные вещи, которые они хотели сделать с Викторией, когда видели её в свадебном платье, и делали предположения, что Беккет сделает с Викторией этой ночью. Лорд Беккет, однако, гораздо проще игнорировал их, и, когда кто-нибудь делал замечание, которое он не одобрял, посылал спригганов, чтобы те толкнули их на бродячий дерн во дворе. Тогда наглецы теряли равновесие и падали.

Во всей этой шумихе ни Беккет, ни Виктория не заметили исчезновения Кэт и Мёрсера незадолго до одиннадцати часов. Фактически, никто не заметил, даже феи, которые должны были быть начеку.

Виктория, однако, приметила фей, в особенности асраев, которые порхали за окнами прямо над прудами, лужами и фонтанами в саду. Это были изящные миниатюрные копии красивых обнажённых женщин, и они плыли по воздуху, как будто это была вода в озере. Она также наблюдала, как спригганы, гуляющие по двору, надувались до невероятных размеров, а затем сдувались обратно, злобно смеясь. Виктория видела, как блуждающий огонёк вёл очень пьяного солдата к пруду и собралась что-то с этим сделать, но на выходе её остановили — кто-то схватил её за руку и толкнул в пустую гостиную.

— Что? О, Катлер! — она ахнула от удивления, когда поняла, что это Беккет.

— Собралась куда-то? — любезно спросил он.

Виктория знала, что в этом вопросе нет ничего даже отдалённо приятного.

— Одного из ваших солдат ведёт к пруду блуждающий огонёк, — сказала она, указывая на пруд, желая выразить свою точку зрения, не то чтобы это имело значение, поскольку Беккет не видел, — Кто-то должен помочь ему, пока он не утонул.

— Пусть тонет, — снисходительно сказал лорд Беккет, — Он просто солдат. У меня есть ещё десять тысяч.

— Катлер! — резко сказала Виктория.

Беккет вздохнул.

— Хорошо, — сказал он и щёлкнул пальцами. Мгновенно появилось несколько асраев, запорхавших рядом с его рукой. Он не сказал ни слова, но почему-то Виктория была уверена, что он общается с ними. Асраи исчезли так же быстро, как и появились, — Они его спасут, — сказал он, — Ты им нравишься. Они ценят твоё великодушие.

— Значит, ты им не слишком нравишься, — язвительно сказала Виктория.

— Они относятся ко мне так же, как пленник относится к своему похитителю, — сказал он, — Я думаю, ты это тоже чувствуешь.

— Да, — сказала Виктория, — Явственно.

Она хотела было уйти, но Беккет поймал её за запястье и дёрнул к себе, притягивая девушку неудобно близко.

— Гости скоро уйдут, — прошептал он, поднимая руку и поглаживая пальцами её щеку.

— Здесь всё ещё очень много людей, — сказала Виктория, и её сердце начало колотиться.

— Они скоро уйдут, — его рука опустилась ниже, лаская её горло, — Никто не хочет испортить брачную ночь супружеской паре.

Виктория тяжело сглотнула.

— Они, кажется, не особо хотят уезжать, если хочешь знать моё мнение, — настаивала она.

— Хм, — хмыкнул Беккет; его пальцы пробежались по её обнажённому плечу, от чего у неё выступили мурашки, — Возможно, ты права, — сказал он тихо, — В таком случае… пока нас не видят… — он внезапно прижал её к стене и приник к её губам, целуя её, несмотря на сопротивление. Наконец ей удалось вырваться из его хватки.

— Катлер! — категорично сказала Виктория, — Ради бога, имей хоть немного терпения!

— Терпения? — повторил он с невесёлым смехом, — Забавно слышать это из уст женщины, которая почти два года отказывала мне.

— Мне напомнить, что ты не был моим мужем эти два года? — отметила Виктория.

— Мне напомнить, что ты не девственница? — возразил Беккет.

— Что из этого? Я не готова отдаться тебе, и ты не можешь меня заставить, — сказала Виктория с невероятной смелостью. Она, конечно, знала, что Беккет был более чем способен принудить её; но она рассчитывала на то, что он сохранит хоть немного моральных принципов.

Несколько мгновений он смотрел на неё разочарованными глазами, но, наконец, отступил.

— Да, — сказал он грубым голосом, — Да, я не могу. Я не так хочу тебя.

Виктория внутренне вздохнула с облегчением, но внешне оставалась напряжённой. Она ждала, что он скажет ещё что-нибудь.

Наконец, лорд отвернулся от неё и мягко сказал:

— Мне очень жаль. Возвращайся к своим друзьям и наслаждайся.

Виктория была весьма удивлена ​​его извинениями. Она заколебалась, затем схватила его левую руку обеими своими и поднесла к ней губы, нежно поцеловав его пальцы, прежде чем броситься в гущу возбуждённо болтающих молодых леди.

Глаза Беккета проследили за ней, когда она снова начала обходить зал, её глубоко раскрасневшееся лицо было единственным признаком того, что что-то почти произошло. К счастью, казалось, что никто ничего не заметил, никто не видел, как Беккет вышел из той же комнаты, из которой Виктория выбежала всего несколько минут назад. Он направился в сторону мужской карточной комнаты, планируя посмотреть. Возможно, наблюдение за чем-то сложным отвлечёт его от опасных мест, в которых блуждает его разум…

***

Шёл второй час ночи, когда последний гость, очень пьяный маркиз, был насильно удалён из помещения оставшимися трезвыми охранниками. Беккет был измучен и не хотел думать ни о Виктории, ни о том, что это была его первая брачная ночь. После того инцидента между ними он был почти уверен, что всё, что он будет делать в эту ночь — это спать.

Лорд поднялся по лестнице в свою спальню, напряжённо побродил по коридору, наконец нашёл дверь в покои и вошёл, сняв сюртук. Он прошёл через гостиную и кабинет, после чего наконец вошёл в спальню, настолько измученный, что даже не обратил внимания на чужое присутствие. Беккет бросил сюртук на стул и расстегнул жилет, когда услышал чей-то смешок.

— Знаешь, ты не должен так обращаться со своим свадебным костюмом, — сказала Виктория с постели.

Он повернулся к ней с такой скоростью, что чуть не потерял равновесие.

— Что ты здесь делаешь? — подозрительно спросил он, сузив глаза, когда посмотрел на неё.

Она выскользнула из-под одеяла, встала и подошла к нему. Лорд резко вздохнул.

— Хороший сюртук, — только и выдавил он, в действительности, это было всё, во что она была одета, даже не все пуговицы были застёгнуты, — Ты взяла его у меня?

— Это мой любимый из твоих, — сказала Виктория, останавливаясь, чтобы полюбоваться малиновым с золотом сюртуком в зеркале, — Я подумывала надеть весь костюм, но здесь слишком жарко, не так ли?

— Не особо, — сказал Беккет, осторожно снимая парик, не желая отрывать от неё глаза, — Потому что уже почти зима…

— Ну да, — Виктория повернулась к нему и опасливо завозилась с одной из пуговиц. Беккет наблюдал за ней несколько мгновений, затем рассмеялся.

— Нервничаешь, не так ли? — спросил он, опускаясь на стул и снимая ботинки.

— Немного, — сказала она, вызывающе приподняв подбородок. Он приподнял бровь, и она смягчилась, — Сильно, — призналась она.

— Уже лучше, — он встал и сделал шаг к ней, — Что ж, леди Беккет, мне неприятно сообщать вам это, но облачение в чужую одежду квалифицируется как воровство, и мне, возможно, придётся вас за это арестовать.

— Боже, — сказала Виктория с притворным страхом, — Но это вовсе не было моим намерением!

— Боюсь, я не могу поверить в это.

— Конечно, должно быть что-то, что я могу сделать, чтобы исправить положение.

Он выгнул бровь.

— Ты можешь вернуть мне сюртук.

— Конечно! Как глупо с моей стороны, — у него перехватило дыхание, когда она подняла руки к первой пуговице и начала её расстёгивать. Она полностью расстегнула сюртук, затем позволила ему очень медленно соскользнуть с её плеч, — Вот, — тихо сказала она, протягивая ему вещь и прикрывая другой рукой грудь.

Он улыбнулся и взял у неё сюртук, после чего бросил его на стул.

— Ты не должен так обращаться со своими вещами, — сказала она, скрестив обе руки на груди, — Здесь немного прохладнее, чем мне казалось.

Лорд засмеялся, затем протянул ей руку.

— Иди сюда, — мягко сказал он.

Виктория заколебалась, затем почти подбежала к нему, прижалась к его груди и уткнулась лицом ему в плечо. Её пальцы впились в его рубашку.

— Извини, — прошептала она, — Я давно не делала этого…

— Вообще-то, я рад это слышать, — он обнял её за талию и поймал её губы своими, — Тори… — прошептал он, когда она отстранилась. Лорд отошёл от неё и стянул через голову рубаху, затем начал расстёгивать штаны. Виктория покраснела и отвернулась, снова скрестив руки на груди и потирая мёрзнущие плечи.

Беккет с удовольствием наблюдал за ней и, наконец, сказал:

— Ты можешь лечь в кровать, если хочешь. Я полагаю, одеяла согреют тебя лучше, чем руки.

— Да, полагаю, — сказала она с облегчением. Девушка повернулась и бросилась к кровати. Беккет с лёгкой улыбкой на лице смотрел за ней, когда она нырнула под одеяло, натягивая его до шеи и скрывая своё тело от глаз.

Он покачал головой, снимая штаны и бросая их на растущую кучу одежды.

— Ты так же пряталась перед Орсоном? — спросил он, забираясь в кровать рядом с ней.

— Ммм… да, — призналась она, смущённо нахохлившись под одеялами, — По крайней мере, в первые несколько раз. Я имею в виду, что в первый раз мы были совершенно незнакомы…

— Ещё одна причина не позволить ему забрать тебя, — заметил Беккет. Он сразу же пожалел о сказанном, когда увидел сердитый блеск в её глазах, — Неважно, — поспешно сказал лорд, махнув рукой, — Это в прошлом.

Катлер осторожно положил руку ей на живот и одёрнул её, когда она от удивления вздрогнула. Он выждал, пока Виктория снова расслабится, а затем снова коснулся её, когда убедился, что она привыкла. Мужчина на мгновение задержал руку, затем медленно двинулся вверх, лаская её живот, затем ещё выше. Она резко вдохнула, когда его рука обхватила её грудь, но глаза сами закрылись от удовольствия, и девушка не стала протестовать. Беккет несколько мгновений следил за ней, затем опустил голову и снова поцеловал её, уговаривая её губы раскрыться и впустить его язык. Она застонала при интимном контакте, а затем захихикала, когда почувствовала, как он ухмыляется ей в рот.

— Ты всегда усмехаешся, правда? — прошептала она, когда он отстранился.

— О да, — промурлыкал лорд, — Правда…

А потом он тут же снова ухмыльнулся, когда провёл рукой по её животу ниже, касаясь её между ног.

Лорд опустил губы к её горлу и улыбнулся крикам, которые он вызывал у неё пальцами — сначала одним, затем двумя.

— О, Боже… — простонала Виктория, когда он ввёл в неё второй палец, и её руки сжали простыни.

— Бог, любовь моя — не тот, кто делает это, — выдохнул Беккет.

— О, Катлер… — простонала она.

— Намного лучше, — усмехнулся он, поцеловав её живот. Он оторвал руку от неё, и её глаза распахнулись от разочарования.

— Почему ты остановился? — потребовала она.

Он медленно облизывал пальцы, наслаждаясь её острым вкусом. Затем Катлер перекатился на неё и прижал к кровати.

— Остановился? — повторил он, снова приподняв бровь.

— О, — выдохнула она, раздвигая ноги, чтобы освободить для него место.

— Пока нет, — сказал он с озорной ухмылкой, — Но не волнуйся, скоро ты поймёшь…

И прежде, чем она смогла вздохнуть, он скользнул в неё. Она застонала и схватилась за его спину, забившись в простынях, выкрикивая его имя так громко, что, наверное, разбудила весь дом. В свою очередь, он шептал её имя ей в ухо, целовал её снова и снова, пока она не почувствовала яркую вспышку, будто фейерверк.

А потом Виктория погрузилась в счастливое забытье, прижавшись к мужу, не думая об их глупых ухаживаниях или о том, что она всё ещё строит заговор против него.

В ту ночь он был просто её мужем, и ей было хорошо и просто с ним.

========== Кабинет ==========

Когдана следующее утро Мёрсер отправился за лордом и леди Беккет, он услышал звуки, доносившиеся из их спальни и предупреждавшие его, что они заняты. Большую часть следующих двадцати минут он провёл, расхаживая перед дверью в апартаменты Беккета, молча проклиная себя и удивляясь, как такой небольшой человек, как Катлер Беккет, всё ещё может сохранять такую выносливость.

Убедившись, что всё тихо, он вошёл в гостиную и направился через офис к двери спальни Беккета, которая всё ещё была забрызгана тёмными чернилами после кратковременного приступа ярости Виктории накануне. Он постучал, чтобы дать знать о своём присутствии.

— Что? — прорычал Беккет по другую сторону двери.

— Это я, сэр, — сказал Мёрсер. — Вы… заняты?

Последовали пауза и хихиканье Виктории, а затем он получил ответ.

— Полагаю, что нет, — сказал Беккет со вздохом. — Что такое?

— Я подумал, что, может быть, вам стоит позавтракать, — сказал Мёрсер. — Вам нужна еда, чтобы поддерживать ту довольно впечатляющую выносливость, которую вы, очевидно, демонстрировали Виктории всю ночь.

Он услышал смех Тори.

— Завидуете, да? — сказал лорд Беккет, тоже смеясь.

— Едва ли, — сказал Мёрсер, размышляя о своей собственной ночи, которая, по сути, прошла за тем же самым занятием. — Так вы собираетесь есть или нет?

Он услышал, как Беккет вздохнул.

— Полагаю, еда — это необходимость, — сказал он с сожалением. — Мы спустимся примерно через час.

— Вам понадобится столько времени, чтобы одеться? — недоверчиво переспросил Мёрсер.

— Это ночь после моей свадьбы, Мёрсер. Да, понадобится.

Мёрсер фыркнул и отвернулся от двери.

— Тогда развлекайтесь, — сказал он. — Я буду внизу делать вид, что ничего не слышу.

— Пожалуйста, — крикнул Беккет. — И постарайтесь не выглядеть угрюмым, когда мы спустимся вниз, только потому, что у вас не было возможности делать что-то подобное этой ночью.

Мёрсер ухмыльнулся.

— Это вы так думаете, — пробормотал он себе под нос, а затем повернулся и быстро удалился, моля Бога, чтобы они не услышали.

***

— Что он сказал? — резко переспросил Беккет, когда шаги Мёрсера начали удаляться.

Виктория притворилась, что не поняла.

— Понятия не имею, — сказала девушка, внутренне улыбаясь, она слышала, несмотря на его тихий голос. Виктория подвинулась и устроилась на груди Беккета, обхватив его руками и уткнувшись носом в его шею. — Разве это имеет значение?

— Да, если он сказал то, что я думаю, — сказал лорд Беккет, он казался отвлечённым, несомненно, из-за того, что Виктория прижималась к нему. — Ты устала, дорогая?

— Устала, — вздохнула Виктория, закрыв глаза. — Я почти не спала этой ночью.

— Прошу прощения, — ухмыльнулся Беккет. — Это моя вина.

— О, я прекрасно это понимаю, — съязвила Виктория. — Почему они не могут просто принести завтрак сюда?

— Потому что мне не особенно нравится мысль о том, что горничная, шаркая, будет заходить и выходить из моей спальни, таращась на меня и мою жену, пока мы… близки.

Виктория подняла глаза и очаровательно надула губки.

— Но мне придётся надеть корсет, чулки и фижмы, не говоря уже обо всех деталях платья, которое я выберу. А потом, сразу после завтрака, я почти уверена, что всё это снова придётся снимать.

— Умная девочка.

— Нет, — ответила Виктория. — Я просто вспомнила наш разговор много месяцев назад, в котором ты заявил, что будешь использовать меня при каждом удобном случае, как только я покорюсь тебе.

— Хм. Так я и сделал, — он взял прядь золотистых волос и мягко потянул, заставив её поднять глаза, — И я упускаю возможность прямо сейчас…

— Чёрт возьми, Катлер, дай женщине немного покоя, — Виктория улыбнулась и откатилась от него, прежде чем он успел прижать её к себе. — В отличие от тебя, муженёк, мне может потребоваться час, чтобы одеться, особенно без горничной.

Он слегка нахмурился.

— У тебя наверняка есть платья попроще.

— Когда-то были, но ты оставил все мои старые платья в доме моих родителей и заказал для меня новые наряды вместо них. Как бы я ни ценила ваше великодушие, милорд, вы значительно усложнили мне жизнь.

Она встала с кровати и направилась через комнату к платяному шкафу, набитому одеждой.

— Напомни мне позвать портного, чтобы он сшил тебе несколько простых домашних платьев, которые не так уж трудно будет надеть, — сказал Беккет, перекатываясь на спину и закрывая глаза, словно собираясь заснуть. Однако через несколько секунд он снова открыл их и приподнялся на локте, — Ты всегда можешь пойти на завтрак в том великолепном наряде, который надела для меня вчера вечером, — лукаво предложил он.

— В сюртуке? — воскликнула Виктория, поворачиваясь к нему лицом, — Ты в своём уме?

— Да, вполне, так что сейчас будет прекрасная возможность воспользоваться мной, потому что ты не скоро найдёшь меня в таком великодушном состоянии.

— У меня нет причин пользоваться вами, мой лорд, — теперь в её голосе послышался холодок; сначала Катлер подумал, что ему показалось, но то, как быстро она отвернулась от него, подтвердило это. Он соскочил с кровати и целеустремлённо двинулся к туалетной ширме, проскользнув за неё и быстро натянув бриджи и нижнюю рубашку. Одетый только в это, он вышел из-за ширмы и направился через комнату к жене, которая поправляла сорочку. Лорд обнял её за талию и поцеловал в шею. Она нетерпеливо отмахнулась.

— Почему так холодно? — спросил Беккет, рассердившись на её неожиданно недружелюбную реакцию.

— Просто устала, — проворчала Виктория, взяв корсет, — Разве тебе не нужно одеться?

Лорд Беккет пронзительно посмотрел на неё и наконец вернулся к своему гардеробу. Он распахнул двери и схватил первую попавшуюся одежду и бросил её на спинку стула к своему свадебному костюму и малиновому пальто. Он уже потянулся за жилетом, когда из его личного кабинета донёсся оглушительный грохот.

Катлер заметил, как Виктория быстро повернула голову в сторону запретной двери, и шагнул к ней прежде, чем она успела что-нибудь сделать.

— Наверное, что-то упало, — сказал мужчина, но даже он услышал напряжение в своём голосе, говорящее об обратном.

— Должно быть, что-то большое, — осторожно сказала Виктория, делая шаг к двери.

— Не двигайся! — приказал Беккет, бросив на неё яростный взгляд. Она замерла на полушаге, уставившись на него, как испуганная лань. Катлер отвернулся от неё и легонько коснулся дверной ручки, пробормотав неразборчивую фразу. Дверь распахнулась, и он вошёл, изучая глазами всё в комнате.

— Что-нибудь поломалось? — спросила Виктория с ноткой страха в голосе. Он видел, что ей очень любопытно, но она явно не хотела его злить.

Беккет в последний раз огляделся.

— Нет, — сказал он, прищурившись. — Нет, кажется, всё в порядке…

Лорд вышел из комнаты и захлопнул дверь. Как только она закрылась, Катлер пошатнулся, спотыкаясь и ища опору. Виктория ахнула и подбежала к нему, подхватив его прежде, чем он упал.

— Что случилось? — воскликнула она с неподдельной паникой в голосе, — Ты ведь не ушибся, правда?

Беккет выпрямился, тяжело опираясь на её плечо.

— Нет, я в порядке, — сказал он, — Просто… устал больше, чем предполагал.

— Лжец, — укоризненно сказала Виктория и повела его к кровати, — Сядь.

— Нет! — решительно сказал он, отпрянув от неё. Беккет прислонился к стене и сказал чуть более спокойным голосом: — Я в порядке, Тори. Не беспокойся, — он кивнул на платье, которое она достала, чтобы надеть, — Ты должна закончить с этим.

Виктория закусила губу и несколько мгновений наблюдала за ним, прежде чем отвернулась и начала поспешно одеваться. Происходило что-то странное, и она была полна решимости выяснить, что именно…

***

Чуть позднее, тем же утром, когда лорд Беккет вышел из столовой, чтобы отдать распоряжения слугам, и сказать им что они должны сделать в этот день, Виктория схватила Мёрсера и прошипела ему на ухо:

— Беккет болен?

Мёрсер уставился на неё так, словно она сошла с ума.

— Насколько мне известно, нет, — ответил он, — А в чём дело? Прошлой ночью он, похоже, ничем не болел.

— Вы не можете знать, — заметила Виктория, — Вас там не было, большую часть ночи, насколько я помню. Где же были вы?

— Он никогда не говорил мне ни о какой болезни, — поспешно сказал Мёрсер, избегая её вопроса.

— Если подумать, Кэт тоже пропала, — заметила Виктория, притворно нахмурившись, — Интересно, куда она могла подеваться?

— Если только это не какая-нибудь новая болезнь. Может быть, и так, — сказал Мёрсер, стиснув зубы, — Может, он простудился или что-то в этом роде.

— Полагаю, вы не имеете ни малейшего представления, где она, не так ли? — спросила Виктория.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — огрызнулся Мёрсер.

— Он пошёл в свой кабинет посмотреть, не сломалось ли что-нибудь, а когда вернулся, то чуть не упал, — ответила Виктория, по-настоящему озабоченно нахмурившись, — Я боюсь за него.

Её лукавая улыбка вернулась, и девушка сказала:

— Теперь, когда я ответила на ваш вопрос, вы должны ответить на мой.

— Почему он был в своём кабинете? — резко спросил Мёрсер.

Виктория изящно выгнула бровь.

— Там что-то произошло, — сказала она, — Он подумал, что что-то сломалось, и пошёл проверить, всё ли в порядке. По поводу моего вопроса.

— Сломалось? — Мёрсер выглядел совершенно сбитым с толку, — Что, чёрт возьми, могло там сломаться?

— Я уверена, что у Катлера там спрятано неисчислимое количество ценных вещей из его путешествий, — сказала Виктория, — Но, по-видимому, ничего не сломалось. Он действительно показался немного больным, когда выходил из комнаты, что меня беспокоит, и поэтому я спросила вас, но, поскольку вы ничего об этом не знаете…

— А, это, — пренебрежительно сказал Мёрсер, — Он не болен, просто кабинет… оказывает на него такое воздействие.

Виктория выглядела озадаченной.

— Но почему?

— Что-то с воздухом в комнате, — сказал Мёрсер, — Он действует так на всех, кто туда входит.

— Я думала, что только он туда заходит.

— Я был там несколько раз. Другие тоже входили в кабинет, хотя им и не посчастливилось вернуться.

— Боже Милостивый! — в ужасе воскликнула Виктория, — Что это за место?

Клерк злобно рассмеялся.

— Всего лишь кабинет, миледи, — сказал он, — Вы должны понимать, когда я шучу с вами.

Виктория вздохнула с облегчением и посмотрела на него.

— Вы должны знать, что уместно говорить в присутствии леди, — яростно сказала она. — Кстати, об этом, где именно была Кэт прошлой ночью?

— Откуда мне знать? — прорычал Мёрсер, резко отворачиваясь.

— Я знаю, что она была с вами, — уверенно сказала Виктория, — Она бы не ушла, не попрощавшись со мной.

— Может быть, именно это она и сделала.

Он оглянулся через плечо и увидел недоверчивое выражение на её лице.

— Хорошо! — прорычал он, — Она была со мной! Вы удовлетворены?

— Нет, — радостно ответила Виктория, — Что вы делали?

— Не ваше дело, — пробормотал он, отворачиваясь, — Ничего, чем я мог бы гордиться…

Виктория выглядела удивлённой.

— Вы не можете всерьёз сожалеть о ночи с ней!

— Конечно могу! — яростно воскликнул Мёрсер, поворачиваясь к ней лицом, — Я был до смешного глуп! Я знал, что лучше этого не делать.… Ну, теперь всё кончено, — угрюмо закончил он, — Я погубил её и никогда себе этого не прощу.

Взгляд Виктории смягчился.

— Я уверена, что всё будет в порядке, — заверила она его.

Мужчина горько рассмеялся.

— И это говорит женщина, которая поклялась никогда не выходить замуж за Беккета, — сказал он, — У вас всё в порядке, миледи? Вы полностью удовлетворены тем, как другие устроили вашу жизнь? — он ждал ответа, но Виктория лишь опустила голову, — Вот именно, — резко сказал он, — Женщины вашего класса, любого класса, не выбирают свой собственный путь. Мужчины делают свой выбор за них. И вы действительно верите, что лорд Уитлок выберет простого клерка в жёны своей дочери, единственной наследницы огромного состояния и единородного ребёнка? Я очень в этом сомневаюсь. Витайте в своих прелестных маленьких мечтах, если хотите, леди Беккет, — сказал он, повернувшись к ней спиной, — Но вас принудили к этому люди у власти, и Кэт наверняка постигнет та же участь, что и вас. У меня нет никаких иллюзий на этот счёт.

Они сидели в неловком молчании, Виктория тупо смотрела на свою тарелку с едой, пока Беккет не вернулся в комнату, насвистывая весёлую песенку. Он поднял глаза и замер в дверях, увидев суровые выражение на их лицах.

— Чёрт возьми, что я пропустил? — спросил он.

— Ничего, — удручённо пробормотали Виктория и Мёрсер, девушка сделала глоток чая, а клерк почтительно отступил в сторону, пропуская Катлера.

Лорд Беккет удивлённо поднял брови, но больше ничего не спросил. Он подошёл к креслу Виктории, наклонился и легонько поцеловал её в щеку.

— Я ухожу, — сказал он ей, — Дела Компании, что-то срочное.

— Они послали за тобой на следующий день после свадьбы? — сердито удивилась Виктория, — Они что, думают, что ты их собственность?

— В каком-то смысле да, — мрачно ответил Беккет, — Я вернусь до наступления ночи. Это не займёт много времени, а если и займёт, то им придётся чертовски дорого заплатить. Он приподнял её подбородок и поцеловал, — Не уходи слишком далеко.

— Я и не собиралась, — тихо пообещала она, — Я дождусь тебя.

Катлер ухмыльнулся.

— Тебе лучше, — сказал он со смехом. С этими словами он повернулся и вышел из комнаты, приказав подать карету.

Мёрсер подождал, пока не услышал, как закрылась входная дверь, затем повернулся к ней и спросил:

— Какие у вас планы на день? Я, конечно же, пойду с вами.

— Не туда, куда я собираюсь, — решительно заявила Виктория, поднимаясь со стула.

Мёрсер мгновенно насторожился.

— И куда именно вы собираетесь отправиться? — требовательно спросил он.

— В спальню, — сказала Виктория, взглядом бросая ему вызов, — Я почти не спала прошлой ночью и, судя по последнему замечанию мужа, не думаю, что сегодняшняя ночь будет сильно отличаться. Вы простите меня, если я не приглашу вас присоединиться ко мне.

— Я бы не пришёл, даже если бы вы это сделали, — сказал Мёрсер с оттенком отвращения в голосе, — Но, слава Богу, вы не такая. Не то что первая девушка.

Виктория оцепенела.

— Что? — выдохнула она.

Выражение лица Мёрсера не изменилось.

— Первая девушка, — повторил он, — Разве вы не помните? В первый день вашего свидания у вас с лордом Беккетом состоялся разговор, в котором он упомянул ещё одну женщину, которая умерла.

Виктория сосредоточенно нахмурилась. Внезапно память об этом событии вернулась к ней.

— Ах да, теперь я вспомнила, — кивнула девушка, — Она всегда вызывала у меня любопытство. Как она умерла?

Мёрсер мрачно улыбнулся.

— Убита, — сказал он, — После того как выяснилось, что она беременна от герцога Лоулесса, не смотря на то, что лорд Беккет ухаживал за ней. Весьма прискорбно. Я нашёл её в тёмном переулке, недалеко от того места, где я вас спас. Наверное, это был кто-то из тех подонков, что бродят по ночным улицам.

Виктория почувствовала, как кровь стынет у неё в жилах.

— Вы убили её, — прошептала она, — Вы убили её по приказу Беккета.

Его улыбка не дрогнула.

— Умная девочка, — сказал он немного снисходительно, — В те дни Беккет был… более наивен. Это было довольно давно. Ему было восемнадцать, ей — двадцать. Хорошенькая малышка по имени Пертина. До смешного претенциозное и цветистое имя, но это от того, что родители бедных девочек дают им такие имена, чтобы они казались более выдающимися. Каштановые волосы, голубые глаза, немного походили на глаза Кэт, теперь мне так кажется. Она была милой девушкой, но очень бедной, и Беккет обожал её. Она была бы идеальной женой. Пертина была очень скромной — никогда не вела себя так дерзко и упрямо, как вы. Она подчинялась каждому приказу Беккета с милой улыбкой и реверансом. Жаль, что герцог всё это время в тайне спал с ней.

Виктория вздрогнула.

— Думаю, Беккету это не понравилось, — слабо произнесла она.

— Нисколько, — Мёрсер небрежно стряхнул муху с потертого манжета тёмно-коричневого пальто, — Когда он узнал, что она носит ребёнка Лоулесса, он был готов убить их обоих. Но лорд Беккет не мог приказать убить герцога так, чтобы никто этого не заметил, поэтому он ждал, чтобы отомстить ему. Он послал Пертине письмо с просьбой встретиться с ним по личному делу в таверне под названием «Ракушка». И вместо него она обнаружила…

— Вас, — закончила Виктория, чувствуя, как внутри всё переворачивается, — Как вы её убили?

— Застрелил, — сказал он, — Это была лёгкая смерть, лучшее, что она заслуживала за то, что сделала с Беккетом. Я оставил её на улице падальщикам. К тому времени, как её нашли, она выглядела так, словно убийца полностью изуродовал её. В трущобах очень много больных людей — это вы умудрились упустить.

— Я знаю ужасных людей и в аристократии, — цинично сказала Виктория, — Я поняла, что Беккет бессердечен, как только встретила его.

— Он не притворялся, — спокойно сказал Мёрсер. — Лорд Беккет не собирался жениться после убийства Пертины, но, продолжая подниматься по служебной лестнице, понял, что ему придётся это сделать. А потом он встретил вас. Он любит вызовы, и с самого начала вы бросили ему вызов. Не слишком умно с вашей стороны.

— Я не понимала, что отказ только заставляет его хотеть меня ещё больше, — злобно сказала Виктория, — Почему он не возненавидел меня, когда узнал, что у меня есть любовник?

— Это не было личным оскорблением; вы ясно дали понять, что не намерены соглашаться стать его женой, и, судя по всему, вы были с Орсоном дольше, чем знали его. Пертина, с другой стороны, намеренно предала его, встречаясь с Лоулессом. Вы не так глупы и не так испорчены.

Виктория в ужасе уставилась на Мёрсера.

— Как вы оба можете так легко убивать невинных? — требовательно спросила она.

Глаза Мёрсера сузились.

— Она не была невинной, — сказал он, — Пертина хотела причинить ему боль, и она сделала это — поэтому она должна была умереть.

— Неужели для вас всё так просто, Мёрсер? — спросила Виктория, — Те, кто причинил Беккету боль в той или иной форме, должны быть наказаны?

— Да, — коротко ответил он, — Всё так просто.

Виктория откинулась на спинку стула.

— Почему вы так преданы ему? — уныло спросила она.

Мёрсер пожал плечами.

— Он спас меня и мою сестру от нищеты, хотя мы оба были старше его, — сказал он, — Он увидел в нас обоих то, чего не видели другие, и нанял нас. Я обязан ему жизнью.

— А ваша сестра?

Его глаза потемнели.

— Она не сочла нужным ответить ему достаточной благодарностью, — сказал он.

— И, полагаю, Беккет убил и её тоже? — с отвращением сказала Виктория.

— Она это заслужила.

— Как вы можете говорить такое о своей сестре? — спросила Виктория.

— Она предала его, — решительно сказал он, — Она ранила и обманула его, и за это была наказана. Справедливость восторжествовала.

— Справедливость? — Виктория невесело рассмеялась, — Для кого? Не для Пертины, конечно, и не для вашей сестры тоже.

Мёрсер отвёл взгляд.

— Они ничем не отличаются, — сказал он.

— О, я полагаю, Беккет любил вашу сестру так же, как любил Пертину? — саркастически заметила Виктория.

— Вы не понимаете, — тихо сказал клерк, — Пертина была моей сестрой.

Виктория застыла, её глаза расширились от ужаса, когда это новое знание дошло до неё.

— О Боже… — прошептала она, — Он попросил вас убить собственную сестру…

— Чтобы доказать свою преданность. Да.

Виктория почти сочувствовала ему, пока не вспомнила жестокую улыбку на его лице, когда он вновь переживал смерть Пертины.

— И вы это сделали! — пронзительно воскликнула она, вскочив со стула и бросившись прочь, — Вы убили её, не задумываясь! И теперь вы можете улыбаться по этому поводу!

— Беглецов от правосудия в конце концов ловят и заставляют платить, — сказал он бесцветным голосом, — По крайней мере, всё было быстро и просто. Если бы кто-то другой взялся за неё, её бы изнасиловали, а то и похуже.

— И вы оставили её тело падальщикам?

— Это спасло меня от необходимости уродовать его для видимости. Они сделали это за меня.

Виктория прижала руку ко рту, волна тошноты накатила на неё. Холодная, отстранённая манера, с которой он всё это произнес, только усугубила ситуацию. Он был за гранью человеческих эмоций — ему было уже всё равно, он не чувствовал тяжести совершённого им преступления. Какую бы любовь он ни питал к Кэт, она не могла быть настоящей, потому что такие извращенцы, как он, вообще не должны испытывать никаких чувств.

— Вы чудовище, — прошипела она наконец, — Беккет спас и воспитал вас, а когда закончил, то превратил в чудовище!

Она больше не могла этого выносить. Виктория выскочила из комнаты, побежала вверх по лестнице так быстро, как только могла, несколько раз споткнувшись о подол юбки и один раз порезав руку об острый металлический крючок в стене, предназначенный для того, чтобы держать картину или что-то в этом роде. Не обращая внимания, девушка бежала, пока не оказалась за запертой дверью спальни. Она услышала шаги, поднимающиеся по лестнице, и с криком отпрянула от двери, пятясь, пока не наткнулась на кровать и не упала на неё. Виктория свернулась на ней калачиком и начала всхлипывать.

Она с самого начала знала, что Беккет безжалостен, но каким-то образом эта история доказала ей это на деле. Один неверный шаг, и он убьёт её, не задумываясь. Почему он до сих пор этого не сделал, она не знала — ведь она уже предала его, не так ли? Что удерживало его от того, чтобы Мёрсер перерезал ей горло? Конечно же, не любовь. Если Беккет действительно любил Пертину, то Виктория не хотела, чтобы он любил её саму. Такая любовь означала порабощение или смерть, и неё не было другого варианта.

Внезапно из-за двери в кабинет Беккета донёсся громкий стук. Виктория застыла на кровати, широко распахнув глаза и чувствуя, как сердце подскачило к её горлу. Она вдруг вспомнила слова Мёрсера: «Другие тоже входили в него, хотя им и не посчастливилось вернуться.» Боже милостивый, кого он держит в этом месте?

Виктория медленно поднялась и медленно направилась к двери. Девушка протянула руку к дверной ручке, и отпрянула с криком ужаса, когда стук повторился. Она напрягла спину и, проглотив страх, потянулась к двери и крепко взялась за ручку. Ей нужно было войти, если она хотела узнать, что ещё скрывает от неё муж. Виктория повернула ручку…

И обнаружила, что она заперта.

Тори ещё сильнее затрясла дверь, пытаясь открыть её, но та не поддавалась. Девушка сердито вскрикнула и рухнула на поверхность двери, стуча руками по дереву. В ответ раздался гулкий стук, но на этот раз он не испугал её. Она глубоко вздохнула, успокаиваясь после короткого приступа истерики. Когда Беккет открывал дверь, он что-то прошептал… что это было?

— Откройся, — приказала она. Дверь не поддалась. Девушка слегка нахмурилась,

— Беккет? — спросила она, произнеся это почти как вопрос, — Экскалибур… Волшебная страна… Мёрсер… Виктория?

Дверь не двигалась.

Виктория перебрала в уме все возможные фразы, которые могли иметь какое-то значение для Беккета, но дверь упрямо оставалась закрытой. Наконец, девушка бросилась на кровать и прорычала:

— Это бесполезно; я могла бы просто лежать здесь и кричать: «Сезам, откройся!»

И тут дверь распахнулась.

Виктория подняла голову и резко вдохнула. Дверь оставалась открытой, почти выжидающе, когда девушка встала и медленно подошла к ней. Внутри была кромешная тьма, и Виктория не видела ни зги. Она потянулась за свечой, зажгла её и поднесла к темноте, но это не помогло. Как будто у неё в руке и вовсе не было никакой свечи. Она задула фонарь и, ещё раз глубоко вздохнув, вошла в комнату.…

И обнаружила, что смотрит в клубящийся голубой туман, проносящийся мимо неё так быстро, что её почти засосало во внутрь.

Виктория ухватилась за край дверного косяка и изо всех сил вцепилась в него, когда мимо пронёсся голубой огонёк. Она прищурилась, сообразив, что в туманном свете мимо проплывают какие-то предметы, в том числе и Экскалибур. Виктория смотрела, как предметы проносятся мимо неё, пытаясь понять смысл происходящего. Экскалибур, конечно, был чудным, а феи — ещё более странными и в это невозможно было поверить. Она не хотела заходить дальше в комнату из-за страха быть захваченной кружащимся вихрем голубого облака, но она не знала, что ей делать.

Виктория всё ещё стояла в нерешительности, когда из голубого облака высунулась рука и схватила её за запястье. Девушка закричала от ужаса и попыталась вырваться, но рука крепко вцепилась в неё. Облако, казалось, тянуло её, но она застыла в движении, когда рука ещё крепче сжала её. Виктория отдернула руку назад так быстро, как только могла, и, спотыкаясь, вышла из комнаты, волоча за собой обладателя руки. Дверь захлопнулась и заперлась, и у Тори вдруг резко закружилась голова. Никто не поддержал девушку, но рука всё ещё сжимала её запястье, Виктория упала на пол и пролежала так несколько мгновений, её голова кружилась точно так же, как и голубое облако в той комнате. Наконец у неё хватило сил сесть и посмотреть на того, кого она случайно освободила.

Виктория узнала его сразу, как только увидела. Девушка отскочила от человека, как от змеи, и прошипела:

— Орсон!

Он слабо поднял голову, его кожа была такой же бледной, как белая краска на двери.

— Тори, — прошептал он, улыбаясь, — Тори, любовь моя…

— Не смей так меня называть, — сердито сказала она. Виктория искоса взглянула на дверь, — Что ты там делал? — спросила она.

— Заключён, — пробормотал он, — Лордом Беккетом…

Она вспомнила, как Беккет обещал перевести Орсона куда-нибудь, где она не сможет до него достать.

— Как? — спросила она, — Это не клетка.… это просто…

— Не… не знаю.… как это работает, — простонал Орсон, хватаясь за голову, — Остановите вращение!

— Ты поправишься, — немного резко сказала Виктория, — Почему ты притворялся, что любишь меня, хотя был женат?

— Да… Что? — пробормотал Орсон, даже не поднимая головы.

— Не прикидывайся невинным, — отрезала Виктория, — Я знаю о твоём браке.

— О… — он сделал паузу, пытаясь сесть, но снова рухнул. Было ясно, что чем дольше человек находился в комнате, тем сильнее она действовала, — Я… Гм… извиняюсь.

— И это всё, что ты можешь сказать? — воскликнула Виктория, — Я… Гм… Извиняюсь?! Ты разрушил моё доверие, разбил моё сердце и, более того, открыл путь для Беккета, чтобы он смог жениться на мне!

— Значит, вы женаты?

— Да, благодаря тебе! — крикнула Виктория. Ей хотелось швырнуть чем-нибудь в пирата, жалко лежащего ничком на ковре, — Я попала в эту ужасную ситуацию, потому что ты хотел, чтобы я нашла тебе меч. Я не склонна помогать тебе сейчас, но помощь ему привлекает меня ещё меньше — и тебе чертовски повезло, что это так.

— Пожалуйста, не… говори об этом… сейчас, — пробормотал Орсон, пытаясь сесть, но снова не смог.

Виктория замолчала, зная, что в данный момент не получит от него вразумительных ответов. Как только он сел, она услышала голос Беккета, поднимающегося по лестнице, а за тем — голос Мёрсера. Кровь отхлынула от её лица.

— Чёрт возьми, — тихо выругалась она. — Орсон, ты должен уйти.

— Я едва могу стоять!..

— Сейчас, Орсон, или Беккет убьёт и тебя, и меня!

— Он здесь?

Словно в ответ на его вопрос, дверь гостиной со скрипом отворилась, а затем захлопнулась.

— …хотел, чтобы я наблюдал за судоходной доставкой… — сказал лорд Беккет Мёрсеру.

Орсон с трудом поднялся на ноги и, ухватившись за подоконник, распахнул окно.

— Я вернусь, чтобы поговорить с тобой, — пообещал он, — Если не убью себя, выпрыгнув из окна… прощайте, леди Беккет…

С этими словами он вывалился из окна и начал свободно падать вниз.

Виктория не стала дожидаться результатов его падения; она захлопнула окно, задёрнула занавески на обоих окнах и бросилась на кровать, притворяясь спящей.

— …сказал Томасу, что если он ещё раз вызовет меня по такому пустяковому поводу, я прикажу расстрелять его, — закончил Беккет, открывая дверь спальни. Он остановился в дверях, глядя на распростёртое тело Виктории.

— Она выглядит немного больной, — заметил он, понизив голос, — Вы с ней ссорились?

— Ничего такого, что мы не могли бы решить, сэр, — спокойно ответил Мёрсер. — Некоторые… вопросы, касающиеся Кэтрин, среди прочего.

— А, понятно.

Девушка почувствовала, как кровать прогнулась под весом Беккета, когда он сел рядом. Он убрал с её лица белокурый локон с такой нежностью, что Виктория почти забыла, что он приказал Мёрсеру убить собственную сестру, потому что она ранила его гордость.

— Она… спрашивала об Орсоне в последнее время?

— Нет, сэр. Не думаю, что она вообще о нём думает.

В его голосе появились собственнические нотки.

— Хорошо.

Последовала пауза.

— Оставьте нас, — тихо приказал Беккет.

— Да, сэр.

Послышались шаги и звук закрывающейся двери.

Когда Беккет встал, кровать снова сместилась. Виктория слышала его шаги и тихий шорох ткани; она догадалась, что он раздевается. Её предположение подтвердилось через несколько минут, когда он вернулся и лёг рядом с ней, мягкая ткань его рубашки коснулась её руки. Он убрал волосы с её лица, и его пристальный взгляд был таким напряжённым, что девушка почувствовала его даже с закрытыми глазами. Она пошевелилась в притворном сне и прижалась к нему, прикоснувшись лицом к его груди. Он тихонько усмехнулся и положил голову на подушку, обняв её за талию и притянув ближе к себе. Он слегка поцеловал её в лоб и выдохнул:

— Я люблю тебя, Тори.

«Вряд-ли, » — испуганно подумала Виктория. «Уж точно не после того, как ты узнаешь, что я сделала…»

========== О верности и предательстве ==========

Какое-то время казалось, Беккет не узнает, что Орсон пропал. Хотя он заметил большой порез на руке Виктории и возился с ним гораздо больше, чем она ожидала, но мужчина, похоже, поверил, что её ранение было следствием неуклюжести, а не чем-то другим. По-видимому, он также был вполне уверен в том, что пират на прежнем месте, потому что по прошествии недели Виктории стало ясно, что он вообще не проверяет как там пленник. Тем не менее, она постоянно жила в страхе, боясь того дня, когда Беккет решит посмотреть, как Орсон поживает в своей таинственной кружащейся тюрьме, и обнаружит, что он пропал.

Не то чтобы она твёрдо намеревалась освободить его. Это произошло совершенно случайно, но Беккет никогда бы в это не поверил. И кроме того, она сунула нос туда, куда он приказал не лезть; он заранее предупредил, что его кабинет для неё закрыт.

Иногда она набиралась храбрости и готовилась сказать лорду Беккету, что непреднамеренно освободила Орсона, но каждый раз, когда она решала сделать это, в её сознании возникала картина избитого, окровавленного и изувеченного тела Пертины Мёрсер, и страх брал верх. Виктория знала, что в конце концов Беккет узнает, что она сделала, и она будет наказана за это, и, по логике вещей, наказание будет мягче, если она обо всём расскажет; однако её разум никогда не подчинялся логике, а всегда был склонен к импровизации. В каком-то смысле девушка надеялась, что Беккет планировал оставить Орсона гнить в таинственном воздушном водовороте, и что она сможет спокойно жить, как будто ничего не произошло. Но даже если бы это было так, Орсон всё равно вернулся бы за мечом, и она была бы вынуждена принять решение — присоединиться к своему мужу или к своему бывшему любовнику.

Выбор стоял между убийцей и прелюбодеем. Как, ради всего святого, она могла выбрать одного из двух таких ужасных мужчин?

В последующие недели она была тихой и обеспокоенной, но даже если Беккет и заметил это, он ничего об этом не сказал. Мёрсер тоже не стал комментировать её необычное состояние. Иногда ей казалось, что они оба чувствовали её отчаяние — были намёки на беспокойство в том, как Беккет касался её руки или изучал её лицо, в нежности его обычно жестоких поцелуев, когда он занимался с ней любовью. А Мёрсер был ещё более внимательным, чем обычно, отслеживая каждое её движение быстрыми, бегающими глазами и тёмным хмурым выражением лица. Виктория только молилась о том, чтобы они не знали о причинах её поведения.

Спустя месяц в роли леди Беккет, её муж получил свой первый вызов за довольно долгое время от Компании — повестку на короткую поездку в сельскую местность для встречи с графом, надеющимся обменяться информацией о ценных возможностях торговли.

— Меня не будет три недели, — сообщил Беккет мягким голосом, его голубые глаза были обеспокоены, — Может быть, меньше, если я смогу это устроить. Не хочу оставлять тебя здесь одну…

Виктория слегка улыбнулась.

— Ты просто не хочешь вставать с постели, — сказала она со смехом, — Я ведь так хорошо её согреваю.

Беккет не улыбался.

— Возможно, — просто ответил он.

Виктория нахмурилась.

— Что-то не так, Катлер? — спросила она. Обычно Беккет посмеялся бы над таким комментарием.

Он отвернулся, скрестив руки на груди.

— Я… должен взять с собой Мёрсера, — сказал он, — Ничего не поделаешь; он единственный человек, который может правильно выполнить работу в такой деликатной ситуации, как эта.

На лице Виктории мелькнуло понимание.

— Ты оставляешь меня без охраны, — сказала она.

Он поджал губы.

— Да, — сказал он, как будто это слово было ему неприятно, — Боюсь, у меня нет особого выбора.

— А как насчёт фей?

— Я им не доверяю. Они непостоянны и легко поддаются влиянию, и ты им нравишься. Даже под моим контролем они найдут способы помочь тебе во всём. Если я запрещу им с тобой связываться, ты не получишь от них никакой помощи.

Виктория приподняла бровь.

— Вы всё ещё не доверяете мне, милорд? — спросила она.

— Не обижайся, дорогая; я обожаю тебя, но я никогда не смогу тебе доверять. Иного не стоит ожидать, после того случая с Воробьём, который, кстати, больше сюда не проскользнёт.

— Разве всем пиратам не запрещён доступ в дом?

— Да, так и должно быть, — признал Беккет, — Тем не менее, он отмечен как худший из пиратов и, следовательно, защита удвоена.

— Если бы он захотел, он послал бы ко мне, — отметила Виктория.

Глаза Беккета сузились.

— В чём дело? — спросил он убийственно мягким голосом, — Моя милая маленькая кошечка хотела бы получать сообщение от Джека Воробья? Разумеется, она не планирует предать мужа, который всегда был добр к ней?

Она съёжилась от прозвища, которое он ей дал.

— Я не твоя питомица, — процедила она сквозь зубы, — И зачем мне признаваться, если я захочу предать тебя?

Беккет очень резко сократил расстояние между ними и схватил её за запястья.

— Осторожнее, Виктория, — предупредил он, сверкая глазами, — Мне легче, чем когда-либо, превратить твою жизнь в ад — и теперь ты ничего не сможешь с этим поделать.

— Ты уезжаешь, — заметила Виктория, спокойно встречая его разъярённый взгляд, — Что помешает мне совершить задуманное?

Лорд поднял руку, и Виктория на мгновение подумала, что он собирается её ударить. Вместо этого он нежно приложил ладонь к её щеке, опустил её ниже и приподнял её подбородок.

— Верность, — выдохнул он, — Человеку, которому ты обещала себя.

Он поцеловал её, но она отстранилась.

— Разве у меня был выбор? — возразила она таким же тихим голосом.

В его глазах снова вспыхнула ярость.

— Тогда страх, — резко сказал он, — Страх перед человеком, который одним взмахом руки может разрушить любую твою мечту.

Он отступил от неё, его рука опустилась на бок.

— Если ты не чувствуешь преданности, будешь испытывать страх, — мрачно закончил Беккет. Он отвернулся от неё и бросил через плечо: — Я уезжаю завтра утром, задолго до того, как ты проснёшься, — он остановился в дверях и пристально посмотрел на неё, — Эти вечером я буду спать с тобой, — с нажимом добавил он.

Она скрестила руки на груди.

— Разве я когда-либо отказывала вам в праве на моё тело, мой лорд? — холодно спросила Виктория. Она прочитала готовый ответ в его глазах и поспешно добавила: — С тех пор, как мы поженились.

Он слегка улыбнулся.

— Нет, — сказал он, — Но ведь мы не ссорились после свадьбой. Я думал, что это чудо… до сих пор. Чувствую, оставить тебя одну — плохая идея.

— Ещё ничего не произошло, — раздражённо сказала Виктория, — Подожди три недели, прежде чем вынести мне приговор.

Беккет фыркнул.

— Я знаю тебя, — сказал он, — Ты найдёшь способ наделать дел, и когда я вернусь, мне, несомненно, придётся наводить порядок в том, что ты устроила.

— Ничего я не наделаю, — категорично сказала Виктория, — Проблемы возникают только тогда, когда ты вмешиваешся в мои дела.

— Простите, что я проявляю активный интерес к жизни моей жены, — саркастически сказал Беккет, — Я должен готовиться к поездке; надеюсь, ты найдёшь себе развлечение до конца дня?

— Легко, — заверила его Виктория, — Полагаю, ты позовёшь меня вечером, когда захочешь?

— Я бы хотел тебя прямо сейчас, — прорычал Беккет, — Но, к сожалению, мне придётся довольствоваться только теми моментами, которые я получу сегодня вечером. Я позову тебя.

Виктория вежливо сделала реверанс, чтобы закончить разговор, будто бы она разговаривала с незнакомцем.

— Да, милорд, — пробормотала она, но Беккет её не услышал; он уже оставил её одну в гостиной.

Остаток дня она была одна. Даже Мёрсер был занят. Время от времени она видела, как он проносится мимо неё с различными документами в руках, но он не останавливался около неё. Виктория пообедала и собиралась выйти в сад, тогда она заметила Мёрсера в библиотеке, снаряжающего своё пальто всевозможным смертоносным оружием — пистолетами, ножами и прочим. Она не хотела представлять себе, зачем ему нужно так вооружаться, или кем должны были быть его жертвы, или как они должны выглядеть, когда он с ними покончит. Девушка поспешила на улицу, в относительное убежище сада, надеясь избежать мрачных мыслей, зарождающихся в её голове.

Но вместо того, чтобы найти убежище в Розовом доме, как она с любовью начала называть свой маленький коттедж в саду, она нашла источник всех своих проблем, ожидающий прямо за дверью.

— Орсон! — Виктория взвизгнула от удивления, когда открыла дверь и обнаружила пирата, небрежно прислонившегося к стене, — Что ты здесь делаешь?

— Я же сказал, что вернусь, чтобы поговорить с тобой, — сказал он, даже не вздрогнув от её возмущения, — Разве ты не ожидала меня?

— Нет, — сказала Виктория, злобно хлопнув дверью, — Я надеялась никогда больше не увидеть тебя.

Орсон закатил глаза.

— Послушай, мне жаль, что так получилось с моей женой, — сказал он, хотя в его голосе совсем не было жалости, — Я должен был тебе сказать.

— Тебе вообще не следовало заводить со мной роман, — горячо сказала Виктория, — Ты разрушил мою жизнь — ты знаешь это, не так ли?

— Кажется, это не я разрушаю твою жизнь, дорогая.

— Беккет не был бы так заинтересован мной, если бы не ты!

— Что? Ты бы не отказала ему, если бы не была со мной? — Орсон усмехнулся, — Я никогда в это не поверю.

— Без связи с пиратами я не была бы настолько полезной и, следовательно, столь интересной, — резко сказала Виктория, — И я была бы свободна.

— Насколько может быть свободна девка твоего круга, — фыркнул Орсон, — Не обманывай себя, дорогая; ты бы никогда не была свободна, со мной или нет.

Виктории захотелось что-нибудь в него швырнуть.

— Возможно, ты прав, — признала она, —Но это не даёт тебе права использовать меня в своих интересах.

— Конечно, нет, — согласился он, — С этим покончено. Я наломал дров, я разбил тебе сердце, ты узнала, всё кончено. Теперь мы можем двигаться дальше?

— Для тебя всё так просто, да? — резко сказала она, — Ты хотел кого-то легкодоступного, кого просто обмануть, и нашёл меня. Тебе удалось это, и ты использовал меня именно так, как хотел.

— Не так часто, как мне бы хотелось.

— Иди к чёрту, Орсон, — прорычала Виктория, схватившись за ручку двери и широко распахнув её, собираясь уйти.

Он двинулся вперёд и схватил её за руку.

— Тори, подожди, — позвал он, — Ты должна помочь мне с этим мечом!

Она повернулась к нему лицом.

— Ты про Экскалибур? — недоверчиво повторила она, — Ты серьёзно думаешь, что я отдам его тебе?

— У тебя всё ещё есть компас Джека, так что, думаю, ты хочешь помочь.

Виктория усмехнулась.

— Да, у меня есть компас Джека, — сказала она, — И я не планирую его возвращать. Это довольно полезный предмет, правда? И я определённо могу использовать его в своих интересах. Лучше я оставлю его себе, и использую его против тебя и Беккета, а не отдам его любой из сторон.

Глаза Орсона сузились.

— Отдай Джеку компас, — скомандовал он, — Ты отдашь его, и меч тоже.

— Почему? — потребовала Виктория, — С какой стати я должна помогать кому-либо из вас? Беккет — убийца, ты — прелюбодей, а Джек Воробей — грабитель и лжец! Как я могу помогать любому из вас? Есть люди, которым я могу помочь и защитить, но это будут не пираты, уверяю!

Орсон сделал шаг вперёд и приготовился что-то говорить, но их разговор прервал чужой голос:

— Тори?

Орсон застыл.

— Беккет, — прошипел он.

— Тебе лучше убраться отсюда, пока Беккет не убил тебя, — ледяным тоном сказала Виктория.

— Нет времени! — резко сказал Орсон и поспешил обратно вглубь домика. Виктория выглянула за дверь, чтобы понять, что он имел в виду, и заметила лорда Беккета, приближающегося к дому по тропинке.

— Вот ты где, — сказал он, подходя к двери и останавливаясь на пороге, — Я знал, что найду тебя здесь.

— Могу я сделать что-нибудь для вас, мой лорд? — натянуто спросила Виктория, сжимая пальцы на деревянной раме двери. Его предыдущие угрозы всё ещё звучали в её голове; она была менее чем рада его видеть и более чем рассержена из-за того, что он вёл себя так, как будто ничего не произошло.

Катлер закусил губу с обеспокоенным видом.

— Я думал… — он остановился и оглянулся на двух солдат, следовавших за ним, — Пойдём внутрь, — сказал он, кивая в сторону дома. Виктория заколебалась, затем взяла юбки в руку и вошла в дом, Беккет последовал за ней.

Когда дверь была закрыта и заперта, он скрестил руки за спиной и внимательно изучал её, когда она сидела на диване в гостиной. Девушка не смотрела на него.

— Я подумал, что должен извиниться, — сказал он наконец, нарушив молчание, — То, что я сказал ранее… было не по-джентльменски.

Виктория теребила в пальцах юбки.

— Мы оба знаем, что вы не джентльмен, милорд, — сказала она.

Она ожидала гневной тирады по этому поводу, но вместо этого он просто вздохнул.

— Почему всякий раз, когда я пытаюсь попросить у тебя прощения, ты снова нападаешь на меня? — спросил он её.

Виктория впилась взглядом в землю перед собой, всё ещё отказываясь смотреть ему в глаза.

— Ты ожидаешь, что я так легко забуду угрозу разрушить мою жизнь? — сказала она, — Что ещё ты можешь сделать со мной? Ты успешно манипулировал мной, вынудив меня выйти за тебя замуж, отнял у меня свободу, спрятал человека, которого, как мне казалось, я люблю, и в целом держал меня в изоляции от остального мира.

— Если я дам тебе свободу, ты убежишь при первой же возможности.

— Ты уже мне её предоставил, Катлер — ты оставляешь меня без охраны на целых три недели. Я смогу бежать, если захочу.

Он сжал челюсть.

— Я знаю, — мягко сказал он, — Чего я и боюсь.

Виктория подняла глаза и заметила искреннюю боль в его взгляде. Девушка пыталась придумать, что сказать, но не могла. Наконец, она пробормотала:

— Я… ну… мне некуда идти, понимаешь. Моя семья и я не разговариваем; за Розмари ухаживает Пресбери; я не знаю, где Кэт, она давно не писала мне… Орсон явно заточён где-то далеко, и я не склонна испытывать что-либо, кроме неприязни к пиратам в данный момент…

Это заставило Беккета улыбнуться.

— По крайней мере, это утешает, — сказал он, после чего слегка склонил голову набок, — Ты… была тихой с момента свадьбы. Иногда мне кажется, что я потерял тебя, и ты никогда не вернёшься. Что-то гнетёт тебя, я чувствую.

— Многое, — вздохнула Виктория.

Он сделал шаг к ней.

— Знаешь, я мог бы тебе помочь, — предложил он, — Если бы ты просто… поговорила со мной.

Она легко рассмеялась.

— Великий лорд Катлер Беккет хочет услышать мысли своей маленькой жёнушки? Ничего себе.

Он не ответил. Виктория вздохнула и призналась:

— Мёрсер рассказал мне о… своей сестре.

Беккет поморщился.

— О, — тихо сказал он, — Это объясняет… многое.

— Зачем ты это сделал? — грустно спросила она, — Почему ты убил её? И почему ты попросил его, из всех возможных людей, сделать это за тебя?

Беккет повернулся к ней спиной.

— Это не я сделал, сказал он, — А мой отец.

Виктория резко подняла глаза.

— Что? — ахнула она.

— Мой отец ненавидел Пертину, — продолжил Беккет, как будто она ничего не сказала, — Он думал… что она ниже меня. И она была, я полагаю. Но я любил её. Она была похожа на Мёрсера во многих отношениях — лаконичная и тихая, но время от времени я замечал озорство в её глазах, она любила шутить, и всегда вызывала у меня улыбку. Но она была более послушной, чем Мёрсер, более склонной подчиняться правилам и принимать естественный порядок вещей. Она была из тех девушек, от которых я сейчас бегу — тихие, скромные, которые делают именно то, что им приказывают, и ни в чём не сомневаются. В то время мне это казалось очаровательным. Но я был молод и глуп… как и ты, когда встретила Орсона.

Он повернулся, чтобы снова взглянуть на неё.

— Когда стало ясно, что Пертина беременна, а ребёнок не мой, я был… опустошён, — сказал он с большим трудом, — Я не мог поверить, что она предала меня. Она сказала мне, что это был герцог Лоулесс, и я решил убить его. С другой стороны, мой отец знал, что убить герцога невозможно без серьёзных последствий. Поэтому он выбрал лёгкую цель — ту, которую он ненавидел больше всего.

— Вначале всё было идеально; я впервые встретил Мёрсера и Пертину на улице, заметил их, потому что Мёрсер убил человека, который пытался изнасиловать Пертину. Он был быстр, как молния — возник из ниоткуда, ударил, и мерзавец мгновенно умер. То, что у кого-то мог быть такой талант к убийству, было невероятно, но он у него был, и я нанял его в качестве своего личного телохранителя. Я также обучил его быть клерком Компании, так что он мог бы стать вполне респектабельным, хотя и ничем не примечательным сотрудником. Он зарабатывал отличные деньги, работая на меня — достаточно, чтобы содержать себя и свою сестру, мы хорошо ладили. Она мне тоже нравилась. Всё это видели. И Мёрсер был рад видеть, что его сестра так хорошо устроилась, я думал, она тоже счастлива, но, полагаю, я ошибался.

— Он оборвал с ней все контакты, когда узнал, что она сделала. У него необычайно навязчивая страсть к тем, для кого он важен, и любой, кто причинит им вред, будь то семья, друзья, любовники или враги, становятся лишь целью в расстрельном списке Мёрсера. Таковой стала и его сестра… — он глубоко вздохнул и продолжил: — Мой отец не верил, что Мёрсер был мне верен. Предательство Пертины было прекрасной возможностью доказать, что ему хватает лояльности. Отец отправил Мёрсеру сообщение с моей подписью и семейной печатью, в которой приказал Мёрсеру убить Пертину в качестве проверки его надёжности, а также в качестве мести за её двуличие. И Мёрсер сделал это — и он гордится этим сейчас, его преданность мне была настолько сильной, что преодолела семейные узы.

Виктории стало плохо при мысли об ужасной манипуляции, которая произошла.

— Он не знает, да? — тихо сказала она, — Не знает, что это приказал твой отец, а не ты?

— Нет, не знает, — ответил Беккет, — Если бы он узнал, что убил свою сестру по приказу кого-либо, кроме меня… он покончил бы с собой.

Виктория повесила голову.

— Мне очень жаль, — прошептала она, — Я знаю, что это не поможет, но это всё, что я могу сказать.

Он слегка улыбнулся.

— Это ещё не всё, что ты можешь мне предложить, — сказал он. Улыбка исчезла, и он добавил: — Женщинами, подобными тебе и Пертине, манипулируют каждый день — они являются пешками в заговорах мужчин, которые говорят им, что любят, или которым просто нужно богатство и деньги. Никто не знает этого лучше, чем мы с Мёрсером… И когда мы смотрим на таких женщин, как ты, и как Кэт… мы видим все способы, которыми можно манипулировать, и мы хотим вытащить вас из грязной игры.

— Кэт во многом похожа на Пертину. Мёрсер любит её, потому что она такая же, как Пертина до Лоулесса, до того, как тяжёлая жизнь в бедности забрала её надежду и невинность. Она такая, какой могла бы быть Пертина, если бы обстоятельства были другими — и он хочет защитить и сохранить это, потому что в своё время он не смог защитить свою сестру.

Виктория сдерживала слёзы.

— Когда он рассказал мне, что сделал, я не думала, что он может кого-то любить, — сказала она, — Но… я полагаю, что в этом есть смысл.

Беккет двинулся к ней, но вновь остановился в нерешительности.

— Не думаю, что в этом есть какой-то смысл, — осторожно начал он, — Но в какой-то мере я тоже пытаюсь защитить тебя.

Она посмотрела на него.

— Ты пытаешься защитить не меня, — уверенно сказала она, — А себя, — она встала и подошла к нему, задумчиво положив руку ему на грудь, — Пока ты держишь меня взаперти… пока я в изоляции от остального мира… предательство, которое Пертина нанесла тебе, не повторится снова. И это то, чего ты боишься — что я исчезну, найду Орсона и брошу тебя, как это сделала она.

Катлер съёжился от этой интерпретации.

— Возможно, — сказал он немного неуверенно. Он резко отвернулся от неё, — Я не знаю, почему я рассказал тебе всё это, — выдохнул он, и в его голосе снова появилась твёрдая нота. Виктория покачала головой и грустно улыбнулась, Катлер Беккет, как она поняла, никогда не хотел чувствовать себя уязвимым, он открыл ей часть себя, которой не собирался делиться — слабое место, которое она могла бы использовать, преимущество…

Или она могла отпустить ситуацию.

Виктория последовала к месту, где он остановился, сделала круг, пока не повернулась к нему лицом.

— Я не знаю, что и думать о вас, милорд, — нахмурилась она, и между её бровями появилась небольшая складка, — Сначала я думаю, что ты бессердечный и холодный, а потом… что ты действительно что-то чувствуешь ко мне, как бы ты ни хотел это скрыть.

— Не обманывайся моментами моей человечности, — с горечью сказал он, — Их немного, и они очень редки. Мой отец и моя жизнь превратили меня в монстра в облике джентльмена.

— Иногда, чтобы выжить, нужно быть безжалостным, — сказала Виктория, задумчиво кладя пальцы на его губы.

Сначала он поцеловал кончик каждого, затем убрал её руку и вместо этого поцеловал её губы. Когда он отстранился, он яростно сказал:

— Обещай мне, что ты не выйдешь из дома, пока меня не будет, даже в сад.

— Если я просижу всё время внутри, я увяну и умру, — сказала ему Виктория.

— Тогда не выходи на улицу без охраны. Пожалуйста.

Виктория заколебалась. Затем кивнула.

— Обещаю, — прошептала она.

Лорд вздохнул с облегчением и снова поцеловал её, совершенно не подозревая, что пират наблюдает за парой из тёмного коридора рядом с ними.

Виктория забыла, что Орсон тоже был там, и не вспомнила об этом, пока они с Беккетом не вышли из дома, рука об руку. Девушка резко остановилась, и Беккет удивлённо взглянул на неё.

— Тори? — спросил он.

— Кажется… я оставила свой веер внутри, — поспешно соврала она, — Я вернусь через минуту, — она сняла с него руку и бросилась в коттедж.

Орсон ждал её, скрестив руки на груди.

— Что ж, это было прекрасное проявление супружеской благодати, — саркастично сказал он, — Я надеюсь, ты понимаешь, что какой бы историей он тебя ни кормил, он остаётся убийцей.

— Думаю, я знаю своего мужа лучше, чем ты, Орсон, так что любезно воздержись от высказываний о нём, — холодно сказала Виктория, скрестив руки на груди в ответ, — Я вернулась, чтобы дать тебе свой ответ относительно меча. Передай его Джеку Воробью, если он хочет…

— С радостью, — перебил Орсон, — Что ему передать?

— Скажи ему, что у меня его компас, если он захочет прийти и забрать его, — сказала она самодовольно, — Наша сделка станет недействительной.

Орсон впился в неё взглядом.

— Полагаю, ты передашь эту штуку своему мужу, — сердито сказал он.

Виктория отвернулась.

— Это мне решать, — ровно ответила она.

Она почувствовала, как что-то прижалось к её затылку, и услышала щелчок.

— Не заставляй меня убивать тебя, Тори, — тихо сказал Орсон, — Я не побоюсь.

Она замерла, но спокойно сказала:

— Если ты пристрелишь меня, Беккет и охранники, которые следовали за ним, войдут в дом и сразу убьют тебя. Какая тебе польза?

Он держал так пистолет мгновение, но потом зарычал и убрал его.

— Я вернусь за тобой, — угрожающе предупредил он, — Я обещаю тебе это.

Внутренне она вздрогнула, но вышла, как будто ей было наплевать. Она умела вести себя так, как будто ничего не произошло, так что Беккет не заподозрил неладного, кроме одной мелочи:

— Ты выглядишь ужасно бледной, Тори. Я прежде не замечал, как болезненно ты выглядишь; отчаяние тебе не к лицу.

Виктория ухмыльнулась.

— Хорошо, что у меня теперь нет причин отчаиваться, не так ли? — сказала она легко.

И Беккет улыбнулся.

========== Растворившаяся в воздухе ==========

Оставшуюся часть дня Беккет был занят приготовлениями к поездке, и Виктория поспешила помочь ему всем, чем могла. То, как он открылся ей, смягчило её весьма скверный взгляд на его характер и пробудило странное желание быть рядом — как будто она пыталась защитить его от демонов прошлого. Будь на её месте кто-нибудь другой, эта внимательность вызвала бы раздражение лорда Беккета, но необычайно нежное поведение девушки было долгожданной передышкой от её естественных язвительных реакций на него, и лорд делал всё возможное, чтобы поощрить её привязанность.

Кроме того, она была необычайно добра к Мёрсеру, который, совершенно не привыкший к благосклонности Виктории и её женственности, казалось, не знал, как реагировать на любезное поведение. В какой-то момент он сказал Беккету:

— Я просто жду, когда она швырнёт в меня чем-нибудь.

На что лорд Беккет лишь рассмеялся и ответил:

— Не думаю, что вам стоит беспокоиться, Мёрсер. В кои-то веки у неё выдался приятный денёк, советую и вам насладиться им. У меня такое чувство, что другого такого ещё долго не будет.

Виктория, со своей стороны, была в неописуемом восторге от явного замешательства, которое она вызывала у Мёрсера, и поэтому решила быть ещё более полезной ему, чем Беккету. Она носила вещи, упаковывала его (относительно немногочисленную) одежду и даже принесла оружие из его дома на территории. Это было любимое занятие Виктории, потому что до этого момента она не знала, где живёт клерк. Почему-то она не была так удивлена, как должна была бы, обнаружив, что у него есть небольшой дом на территории Беккета. Как преданный пёс, мистер Мёрсер никогда не хотел быть слишком далеко от своего хозяина, только если не было необходимо.

Дом Мёрсера был относительно пустым, с пятью комнатами (прихожей, обустроенной как гостиная; кухней; двухкомнатной, очень своеобразной библиотекой, посвящённой компрометирующим документам и всему самому сложному оружию Мёрсера, и спальней в задней части). На стенах не было ни картин, ни портретов, единственным, что висело на них, были стеллажи с пистолетами, револьверами и шпагами. У Мёрсера не было почти ничего сентиментального. Дом служил ему жильём, когда больше негде было быть, а также был местом хранения информации и оружия.

Интересно, что в недавнем прошлом в доме была женщина. В изножье кровати лежали несколько простых платьев служанки и туфля, явно принадлежавшая кому-то гораздо более богатому, чем владелица платьев. Если, конечно, платья не были просто маскировкой…

Словно в подтверждение этой мысли Виктория заметила прядь густых каштановых волос, перевязанную красивой шёлковой лентой и лежащую на низком столике у кровати мистера Мёрсера. Виктория была уверена, что это локон Кэт, а платья служили ей защитой, когда она ускользала из дома, чтобы навестить наёмника.

Когда Виктория вернулась с оружием, о котором просил Мёрсер, в её глазах появился необычайно весёлый блеск.

— Мне не нравится этот взгляд, — сказал клерк, когда она положила перед ним оружие, — У вас такой взгляд, когда вы что-то замышляете, а для меня это всегда означает неприятности.

— Я ничего не замышляю, — беззаботно ответила Виктория, — Просто… наблюдаю.

Мёрсер на мгновение растерялся, потом покраснел.

— Я могу быть уверен, что вы не шныряли по всему моему дому, — сказал он таким тоном, который показывал, что на самом деле он в это не верит.

Виктория широко раскрыла глаза с видом совершенной невинности.

— Конечно, можете, — сказала она. — Я просто делала то, что вы мне велели, и больше ничего не искала.

— Лгунья, — пробормотал он себе под нос. — Не смейте рассказывать Беккету об этой пряди. Или о платьях.

— Они что, принадлежат Кэт?

— Нет, они мои, — сказал он с совершенно невозмутимым лицом. — Разве вы не знали, что в свободное время я люблю бегать по Лондону в женской одежде?

Виктория закатила глаза.

— Как бы ни была забавна эта мысль, ваш сарказм излишен и непонятен.

— Я думаю, это было необходимо. Конечно, они принадлежат Кэти; с какой стати мне оставлять чужие платья и волосы валяться в моей спальне?

— Кэти? Как мило, — хихикнула Виктория. Мёрсер сердитым взглядом заставил её замолчать, и девушка прочистила горло. — Может быть множество причин, — сказала она, обращаясь к его последнему замечанию, — Большинство из которых я не хотела бы знать.

— Умная девочка, — проворчал мужчина. — Разве вы не собирались помочь своему любимому мужу выбрать подходящий наряд для встречи с графом?

— О-о-о, да! — завизжала Виктория, повернулась и побежала вверх по лестнице, как будто была чрезмерно возбуждённой школьницей. Беккет прекрасно умел подбирать одежду, но мысль о том, чтобы играть в переодевания с её безжалостным и коварным лордом, была слишком восхитительной, чтобы от неё отказаться.

Мёрсер фыркнул, глядя ей вслед.

— Передайте Беккету, что я ему искренне сочувствую! — крикнул он ей вслед. Она ответила очень неженственным ругательством, которое заставило Мёрсера рассмеяться так сильно, что он чуть не упал.

Когда Виктория вошла в их спальню, Беккет примерял новое пальто желтовато-зелёного цвета с золотым кантом и одобрительно рассматривал себя в зеркале. Он улыбнулся ей, когда она поспешила в комнату.

— Не думаю, что оскорблять Мёрсера было вполне уместно, — сказал он, и улыбка сменилась насмешливым неодобрением.

— Не могу поверить, что ты это слышал; я, должно быть, гораздо громче, чем думала, — рассмеялась она. — Ну, кто-то же должен сбить с этого человека спесь, пусть это буду я, — весело добавила она, обнимая Беккета за талию и кладя голову ему на плечо. — Ты выглядишь просто потрясающе.

— Да ну? — сказал Беккет с характерной ухмылкой.

— И, как всегда, очень скромен, — язвительно заметила она. — Говоря о том, чтобы сбивать с людей спесь, мне, возможно, придётся сделать то же самое с тобой.

— Постарайся не стонать так громко, когда я буду заниматься с тобой любовью сегодня вечером, и, может быть, ты это сделаешь.

Девушка игриво шлёпнула его по руке.

— Следи за собой, — предупредила она, — Или я так и сделаю.

— Ты не смогла бы, даже если бы попыталась, — усмехнулся он.

— О, это вызов!

Виктория отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ну что ж, лорд Беккет, надеюсь, вы готовы выступить сегодня в полную силу, потому что я не издам ни звука.

— Сколько ты поставишь на это утверждение? — спросил Беккет, ухватившись за эту возможность, как кошка за порхающую птицу.

Она поморщилась.

— Не очень много, — ответила она, покраснев.

— Ага! — торжествующе воскликнул он. — Это просто женская болтовня, я так и знал.

— Сколько ты предлагаешь поставить? — огрызнулась она, слегка раздражённая.

— Когда я вернусь из этого предприятия, я уже три недели буду лежать в холодной постели, — сказал он. — Я готов поспорить ещё на три недели без твоей восхитительной компании, если ты сможешь сегодня вечером сохранять полное молчание.

Виктория выгнула бровь.

— Вы считаете, что это вполне разумная сделка, милорд? — усомнилась она. — Ты уже привык потакать своим желаниям, когда бы они ни овладевали тобой. Отрицать их, когда я так близко к тебе, может быть очень тяжело.

— Мне не придётся их отрицать, — огрызнулся Беккет, — Потому что ты не сможешь молчать. Я точно знаю, что нужно сделать, чтобы заставить тебя кричать, и ты это знаешь.

— Ха! — фыркнула Виктория. — Это ты так думаешь. Я принимаю ваше пари, мой лорд, и надеюсь, что вы готовы хорошо освоиться со своей рукой в течение следующих шести недель.

— Либо это, либо бордель, — криво усмехнулся Беккет.

— Не смей! — Виктория ощетинилась, прищурив глаза. — Я настрою Мёрсера против тебя — вот увидишь!

— Это слабая угроза, моя милая, — рассмеялся Беккет. — Мёрсер верен только мне и будет охранять мои секреты от всех, включая тебя.

— Думаю, даже Мёрсер поверил бы, что проститутки ниже тебя.

— Это не значит, что он побежит к тебе с новостями, если я решу воспользоваться услугами одной из них.

— Одну вещь ты не сумел просчитать в своем анализе: я нравлюсь Мёрсеру довольно сильно, — самодовольно сказала Виктория. — В конце концов, он защищает меня уже полтора года, так что между нами образовалась настоящая связь. И если он подумает, что ты делаешь мне больно, он будет недоволен. Может быть, он и не скажет мне, что ты решил посетить публичный дом, но он остановит тебя.

— Он не посмеет, — уверенно сказал Беккет. — Он может выразить протест от твоего имени, но он не сделает ничего, чтобы физически помешать мне войти в бордель, — он обхватил её лицо ладонями и поцеловал. — Зачем нам вообще этот спор? — спросил он. — Даже если ты выиграешь это пари, а это чертовски маловероятно, я не стану искать шлюху, чтобы заменить тебя. Это заставило бы меня терзаться чувством вины, отвращением к тому уровню, до которого я опустился, и невероятным неудовлетворением.

— О, неужели теперь только я могу удовлетворить ваши желания, милорд? — Виктория усмехнулась.

— Вообще-то да, — сказал он как ни в чём не бывало. — Иметь тебя лучше, чем любую другую женщину, потому что мне никогда не приходилось работать больше, чтобы заполучить кого-то ещё в свою постель.

— Но я того стою.

— Каждую последнюю жалкую, ужасную, мучительную секунду, — он обнял её и снова поцеловал. — Знаешь, я действительно буду скучать по тебе следующие три недели, — сказал он, прижимаясь лбом к её лбу.

— Боже милостивый! Лорд Катлер Беккет эмоционально привязан к своей жене!

— Виктория ахнула в притворном изумлении. — Я могу упасть в обморок от шока.

Он сморщил нос.

— Пожалуйста, не надо, — горячо попросил он. — Я презираю женщин, которые падают в обморок по малейшему поводу.

Виктория рассмеялась и высвободилась из его объятий.

— Какую ещё одежду ты возьмёшь с собой в эту поездку? — спросила она. — Для этого я и пришла сюда.

— Лгунья. Ты пришла ко мне, потому что в глубине души знаешь, что тоже будешь скучать по мне.

— Кощунство.

Виктория принялась рыться в его гардеробе, вытаскивая оттуда разные костюмы и задумчиво хмурясь.

— А почему ты не берёшь это? — спросила она, доставая малиновый с золотом сюртук и такой же жилет, которые он заказал к её винно-красному платью.

— Я не хочу, чтобы ты была там и дополняла его.

— Я тебе там не нужна, он сам по себе чудесен. Тебе идёт красный.

— Так ли это? Я не знал, — он взял её руку, поймав за запястье, поднёс к губам и поцеловал. — Возможно, мне следует взять тебя с собой, чтобы ты могла рассказать мне всё это во время путешествия.

— Я бы хотела, — вздохнула Виктория.

Лорд улыбнулся, но покачал головой.

— Это соглашение требует крайней деликатности, — сказал он. — Даже малейшее нарушение этикета может погубить наш шанс, а взять с собой мою жену — это больше, чем простое нарушение этикета. И в любом случае, кто-то должен остаться, чтобы заботиться о доме.

— Ты и раньше оставлял его без достойной руки, чтобы управлять им.

— Я не вижу смысла делать это снова, когда у меня есть такой человек, чтобы управлять им для меня сейчас, — он взглянул на заходящее солнце за окном их спальни. — Ужин скоро будет готов, — заметил он.

— Вы голодны, милорд?

— Не особенно, — признался он. — А ты?

Она покачала головой.

— Мимоходом я стащила немного еды с кухни.

Он ухмыльнулся.

— Ну, тогда кому нужен ужин? — сказал он. — Завтра мне предстоит долгое путешествие, и я думаю, что нам следует немедленно лечь спать… Не так ли?

— Ну, тебе действительно нужно отдохнуть, — согласилась Виктория, подавляя улыбку, расплывшуюся по её лицу.

Беккет ухмыльнулся, затем повернулся и распахнул дверь, ведущую в его кабинет.

— Лейтенант Эндрюс, — позвал он.

— Да, сэр? — ответил голос.

— Ступайте вниз и скажите кухарке, что ни я, ни леди Беккет сегодня ужинать не будем.

— Да, сэр.

Беккет закрыл дверь, повернулся к Виктории, запер дверь и подошёл к ней.

— На чём мы остановились? — спросил он, обнимая её за талию и целуя в шею.

Виктория блаженно улыбнулась.

— Должно быть, чудесно иметь прислужников, которые беспрекословно повинуются тебе, — пробормотала она.

— Было бы так же чудесно, если бы моя жена была такой же.

— Не было бы. Через неделю тебе стало бы скучно, — она просунула руки под его напудренный парик и сняла его с головы, хихикая над каштановыми кудрями, упавшими ему на лоб. — Мне нравятся твои натуральные волосы, — сказала она ему, когда он сбросил сюртук. — Я бы посоветовала тебе отрастить волосы и носить их вместо парика, но это было бы богохульством, не так ли?

— Богохульством над модой? Если я решу не носить парик, меня лишат титула лорда, рыцарства и всего состояния.

Он протянул руку и начал расшнуровывать её платье на животе.

— Немного нервничаешь, не так ли? — спросила она, приподняв бровь.

— Ты не сделала это, поэтому я решил помочь тебе, — сказал он, глядя так, словно был очень сосредоточен. — Вот. Мне помочь тебе с остальным или ты сама справишься?

— Я справлюсь, — легко ответила она. — Однако у меня есть один вопрос относительно пари.

— О?

— Это относится ко всей ночи… или только к первому разу, когда ты возьмёшь меня?

Он усмехнулся.

— Я бы сказал, всю ночь…

— В таком случае я расторгаю своё соглашение прямо сейчас.

— Ха! — торжествующе хихикнул он. — Я знал, что ты не сможешь!

Щёки Виктории стали ярко-розовыми.

— Это мы ещё посмотрим, — сказала она, стиснув зубы, и в её глазах появилась решимость.

— О да, — весело согласился Беккет. — Мы, безусловно, посмотрим…

***

Виктория проиграла пари. Скверно.

Так что на следующее утро Беккет выглядел крайне самодовольно и бросал язвительные комментарии, пока они завтракали — настолько, что Виктория катапультировала в него через стол яйцо, используя вилку, чтобы ускорить его полет. К несчастью, она промахнулась мимо Беккета и попала в Мёрсера, который остался сердито смотреть в угол, в то время как Беккет и Виктория истерически смеялись над ним. Он был рад покинуть дом, когда завтрак закончился.

Лорду Беккету куда больше не хотелось уезжать, что было заметно даже тогда, когда он уже сидел в карете и готовился закрыть дверь. Виктория стояла у калитки, возле дверцы кареты, провожая его. Он пристально смотрел на неё, словно боялся, что никогда больше её не увидит. Виктория подумала, не захочет ли он выйти и поцеловать её на прощание. Возможно, так оно и было, но поблизости стояло много солдат Компании, а Беккет должен был поддерживать свою репутацию. Вместо этого он коротко кивнул ей и просто сказал:

— До тех пор ты будешь вести себя прилично, не так ли?

— Я сделаю всё, что в моих силах, милорд, — сказала она, и её губы дрогнули в улыбке.

Он не улыбнулся в ответ.

— Хорошо, — коротко сказал мужчина. — Тогда до свидания.

— До свидания, милорд, — пробормотала Виктория, присев в реверансе и опустив голову, молча надеясь, что он не увидит боли в её глазах.

Но лорд увидел, и когда карета тронулась с места, он отстранился и с клиническим любопытством подумал о мучительном чувстве вины, когда её фигура начала исчезать вдали.

— Надо было попрощаться, — неодобрительно сказал Мёрсер, прерывая размышления Беккета.

Лорд бросил острый взгляд на своего клерка.

— Я же сказал «до свидания», — огрызнулся он. — Вы что, не слышали меня или оглохли?

Мёрсер нахмурился.

— Вы знаете, что я имею в виду, — сказал он с упрёком. — Вы всегда будете относиться к ней так холодно теперь, когда наконец завоевали её?

— Предоставьте мне решать, как я буду обращаться со своей женой, — горячо сказал Беккет, отвернувшись и задумчиво глядя в окно кареты.

— Хорошо, — сказал Мёрсер, поднимая руки в притворной капитуляции. — Делайте, что хотите, сэр. Но не удивляйтесь, если по возвращении вас встретят таким же ледяным приветствием.

Беккету нечего было на это возразить; Мёрсер был прав, и он это знал. Но сейчас мужчина ничего не мог с этим поделать, поэтому просто смотрел на проплывающую мимо британскую сельскую местность с грозовыми тучами в его голубых глазах.

Виктория смотрела вслед экипажу, пока он не скрылся из виду, стоя снаружи на холодном воздухе и дрожа, пока Мэри не выбежала и практически не втащила её внутрь.

— Не подобает так поступать после отъезда вашего мужа, — упрекнула она.

Но Виктория не слушала или просто не слышала. Целую неделю она казалась потерянной, бродила по дому и никогда не задерживалась надолго в одной комнате. Однажды ночью Мэри вошла в хозяйскую спальню и увидела Викторию, растянувшуюся на половине кровати Беккета, как будто ей хотелось, чтобы рядом был сам мужчина, к которому она могла бы прижаться. Она провела много времени, беспокойно расхаживая по кабинету Беккета, нежно проводя пальцами по его столу и лениво листая различные документы и книги на полках. Однажды Мэри даже заметила, как девушка, подтянув колени к подбородку, сидит в его кресле и обнимает себя.

Её страдания из-за отсутствия лорда Беккета удивили всех, включая саму Викторию. Она и не подозревала, насколько привыкла к его присутствию, особенно в течение месяца после их свадьбы. Очевидно, между ними росла какая-то связь, которую она не замечала. Возможно, новый физический элемент их отношений вызвал появление этой странной привязанности; но, возможно, она всегда была там, и Тори просто была слишком слепа, чтобы заметить.

Как бы то ни было, после полутора недель беспокойных блужданий по дому Виктория устала находиться внутри. Огромный дом казался странно гнетущим без человека, который создал его, плывущего по его коридорам, и Виктория чувствовала себя ужасно подавленной. Однако, как она и обещала Беккету, девушка взяла с собой в сад двух солдат Компании. Они тихо переговаривались между собой, пока Виктория шла в нескольких шагах впереди, закутавшись в тёплый меховой плащ, чтобы не замёрзнуть, и изучая стылую землю.

Она была так погружена в свои мысли, что не заметила, как разговор за её спиной внезапно оборвался, и не поняла, что звук шагов тоже прекратился. На самом деле девушка ничего не заметила, пока кто-то не закрыл ей рот одной рукой и не ударил по голове чрезвычайно тяжёлым предметом, зажатым в другой.

И прошло много времени, прежде чем она проснулась.

***

Когда в одиннадцать часов вечера в дверь Торнов постучали, дома был только Эдмонд. Его отец и старшие братья уехали по делам компании, а мать гостила у друзей в деревне. Эдмон наслаждался временем, проведённым в качестве хозяина дома — теперь, когда ему исполнилось шестнадцать, он чувствовал себя вполне готовым вести такое хозяйство сам, и с нетерпением искал женщину, которая стала бы госпожой его будущей собственности.

Однако, как и большинству молодых людей, ему не нравилось, когда его вытаскивали из постели в смехотворно поздний час, независимо от причины, и поэтому он был менее чем вежлив, когда, спотыкаясь, спустился по лестнице и вошёл в гостиную по просьбе дворецкого.

— В чём дело? — зарычал он, прикрывая глаза от яркого огня, который дворецкий зажёг в комнате, и на ощупь добрался до стула, на который тут же рухнул с огромным облегчением. — Чего вы хотите?

— Это вы… Вы ведь не Бенедикт Торн? — робко спросил женский голос.

Эдмонд оторвал взгляд от своей руки и увидел очень испуганную служанку, которая стояла перед ним, сжимая в руках платье.

— Нет, — сказал он, краснея и смущённо поправляя халат. Он не ожидал увидеть в гостях женщину. — Моего отца сейчас нет в стране. Я Эдмонд Торн. Могу я… э-э… помочь вам чем-то?

Служанка выглядела так, словно вот-вот расплачется.

— Прошу прощения, мистер Торн, — прошептала она, делая реверанс. — Это просто… Я не хотела будить вас, но… …ну, понимаете… ваша сестра, мистер Торн.

При этих словах Эдмон вскочил со стула, позабыв об унижении, вызванном его раздетостью.

— Виктория? — резко сказал он. — С ней всё в порядке? Неужели этот ублюдок причинил ей боль?

— О, лорда Беккета нет уже полторы недели, — поспешно сказала служанка. Если бы ситуация не была столь очевидной, Эдмон мог бы посмеяться над тем, что девушка знала, что «ублюдок» — это лорд Беккет, — Ей было очень одиноко без него. Это не его вина. Просто… О, сэр, она пропала! — и девушка разрыдалась.

Эдмонд пересёк комнату и схватил её за плечи.

— Пропала? — напряжённо повторил он.

— Я не знаю, что случилось, мистер Торн! — всхлипнула женщина. — Она пошла прогуляться в сад и… и не вернулась! Я пошла искать её и… и… и нашла её охранников…

— У неё была охрана?

— Лорд Беккет не хочет, чтобы она выходила из дома одна, мистер Торн, — объяснила она, прерывисто вздохнув. — Он боится пиратов. Всё ещё думает, что они хотят напасть на неё. И он, должно быть, был прав, потому что… потому что… кто-то убил двух её охранников. Их… их глотки… они были… о Боже!

Она снова заплакала.

— Они перерезали им горла, — в ужасе пробормотал Эдмонд. — И она пропала…

— Да, мистер Торн. Я не знала, к кому ещё обратиться. Я бы сначала позвала Мёрсера, но он уехал с лордом Беккетом. Его светлость был так взволнован перед отъездом… Не хотел оставлять её одну. Теперь я понимаю почему. О, пожалуйста, мистер Торн, вы должны что-то сделать! Она же ваша сестра!

Эдмонд решительно сжал челюсти — почти так же, как Виктория.

— Мы найдём её, — коротко сказал он. Но я не могу сделать это один. Мне понадобится помощь. Пошлите сообщения Розмари Веллингтон, лорду Уильяму Пресбери и Кэтрин Уитлок. Скажите им, чтобы они встретились здесь завтра утром и послали поисковые отряды, если смогут. Я оставлю сообщение дворецкому. А пока я поеду к лорду Беккету и сообщу ему о случившемся. Где он?

— Не знаю, мистер Торн, вам лучше спросить Оскара Бодди, нашего дворецкого.

— Он рядом?

— Он ждёт снаружи, сэр. Он знает всё.

Эдмонд решил не комментировать странность последнего замечания. Он приказал горничной сесть на один из удобных диванов в комнате и послал Элеонору за чаем, когда она появилась в дверях. Оставив служанку одну, он выбежал на улицу и увидел странного старика, сидевшего на ступеньках и наблюдавшего за двумя лошадьми, стоявшими перед скромным купеческим домом.

— Вы Оскар Бодди? — спросил Эдмонд.

— Так и есть! — сказал мужчина, очень удивлённый тем, что он действительно Оскар Бодди. — Интересно, что вам от него нужно?

Эдмонд не был до конца уверен, что у мистера Оскара Бодди всё в порядке с головой, но ситуация была отчаянной, и он всё равно продолжал идти вперёд.

— Мне сказали, что вы знаете, где сейчас находится лорд Беккет.

— Да, действительно. Я знаю всё обо всех, — ответил Оскар, и в его глазах появился хитрый блеск. — Но если вы собираетесь послать ему сообщение, если хотите, очень хотите, то вам не нужно спрашивать меня об этом, ведь вы не сможете доставить его быстро, если поедете верхом. Он слишком далеко, а лошади, которыми вы владеете, очень медлительны. Пройдёт по меньшей мере неделя, и вы рискуете упустить его на обратном пути — не очень хороший риск, мой мальчик, в таких ужасных обстоятельствах, как это.

— Другого способа связаться с ним нет, и это чрезвычайная ситуация, — сказал Эдмонд в отчаянии.

— Ах, но другой способ есть, если вы на мгновение отложите своё недоверие, — сказал Оскар, поднимая бровь. — Вы можете передать ему свое послание прямо сейчас, если хотите… Но вам понадобится помощь старого Оскара. У вас нет Зрения, оно вам понадобится.

— Я… понимаю, — сказал Эдмонд, теперь совершенно уверенный, что старый дворецкий сошёл с ума.

— Ага! Но в том-то и дело, что вы этого не понимаете.

Оскар встал совершенно неожиданно, скорость, с которой он поднялся, противоречила его старости. Дворецкий поднял руку, как будто балансируя чем-то на ладони. Он пробормотал что-то бессвязное в направлении поднятой руки, и вдруг что-то мокрое ударило Эдмонда в глаза.

— Ой! — воскликнул Эдмон, сердито протирая глаза. — Что вы…?

Он замолчал на полуслове, когда снова поднял глаза, потому что увидел целую группу крошечных, порхающих существ женского пола, плавающих за спиной Оскара, а в его руке стоял очень странного вида маленький человечек в пёстрой и залатанной кукольной одежде.

— Что… как… что это такое? — у него перехватило дыхание.

— Феи, мой мальчик!

Оскар хихикнул, обрадованный замешательством на лице Эдмонда. — Странные маленькие негодники, не правда ли? Видите ли, они работают на Беккета. И они могут взять его в мгновение ока и вернуть сюда ещё раньше. Это домовой в моей руке; он дал вам Зрение, плюнув в глаз. Не очень приятно, но это единственный способ, которым он может это сделать. Передайте Азраям своё послание.

— Азраям? — в недоумении повторил Эдмон.

— Хорошенькие у меня за спиной, идиот, — резко сказал Оскар. — А теперь поторопись, если хочешь спасти леди Беккет. Такое милое маленькое создание. Мы же не хотим, чтобы пираты причинили ей вред, не так ли?

Эдмонд был так ошеломлён, что даже не обиделся на новоявленный титул сестры.

— Я… э-э-э… … Мне нужно передать сообщение лорду Беккету, — сказал он, обращаясь к крошечным женщинам, плывущим вокруг головы Оскара.

— Мы это знаем, — раздражённо сказала та, что была ближе всех к Эдмонду. — Что ты хочешь сказать нашему господину?

Эдмонд смущённо покраснел.

— О, э-э… хорошо, — сказал он, прочищая горло. — Скажите ему… скажи ему, что Викторию похитили, возможно, пираты. Скажите ему, что он нужен нам сейчас, если мы хотим найти её. И… скажите ему, что я послал за другими, чтобы помочь, но что он, вероятно, единственный, кто может спасти её, — он поморщился от последней части, всё ещё не желая признаваться в этом самому себе, несмотря на то, чтотолько что объявил об этом вслух. — Скажите ему, что это послание от Эдмонда Торна.

— Как прикажете, добрый господин, — сказала азрай, затем она и её спутники исчезли в мгновение ока.

Эдмонд быстро покачал головой, как бы отгоняя от себя какую-то неприятную мысль, но когда он остановился и открыл глаза в надежде, что больше не увидит вокруг никаких странных существ, домовой всё ещё самодовольно стоял на руке Оскара.

— Может… может эта девушка внутри увидеть их? — нервно спросил Эдмонд.

— Конечно, нет, — насмешливо ответил Оскар. — Она всего лишь служанка Виктории.

— Но ведь вы всего лишь дворецкий!

— Но я лучший дворецкий в мире, — сказал Оскар с понимающим взглядом, — Потому что я могу узнать всё о ком угодно. Я собрал всё до последней крупицы грязи на каждого аристократа, когда-либо посещавшего дом лорда Беккета. Истории, которые я мог бы вам рассказать… — он снова хихикнул, затем указал внутрь. — Давайте зайдём внутрь. Здесь чертовски холодно.

— Но в аду жарко, — раздражённо сказал Эдмонд.

— Это не мой ад, — убеждённо сказал Оскар. — Идём внутрь! Внутрь!

Обычно Эдмонд не реагировал бы любезно на приказы слуги, но ситуация, в которой он сейчас находился, была настолько запутанной и странной, что он повиновался, не задумываясь. Однако не успел Торн закрыть дверь, как кто-то начал колотить в неё.

— Господи Иисусе! — Эдмонд громко выругался. — Кто на этот раз?

Однако он мгновенно замолчал, открыв дверь и обнаружив там разъярённого до безумия лорда Беккета, стоящего со сжатыми в кулаки руками, а за ним Мёрсера.

— Где она? — зашипел Беккет, его глаза сузились до щёлок.

— Если бы я знал, разве послал бы за вами? — спросил Эдмонд.

— Я очень на это надеюсь! — едко сказал Беккет. — Она больше не под вашей защитой, Эдмонд Торн, хотя вы, кажется, не можете понять эту довольно простую концепцию!

— Очевидно, я справлюсь с этим лучше, чем вы, — ответил Эдмонд, стиснув зубы. — Проходите внутрь.

Беккет сделал это, несмотря на оскорбление, вероятно, потому, что был очень обеспокоен благополучием Виктории — как бы ни раздражало Эдмонда это признание, Катлер, казалось, почти так же боялся за новую леди Беккет, как и Эдмонд. За лордом по пятам следовал мистер Мёрсер, клерк, которого все постепенно научились бояться. Эдмонд с удивлением заметил, что Мёрсер, похоже, тоже встревожен исчезновением Виктории. По-видимому, её охранник очень привязался к ней.

— Я знал, что должен был остаться с ней, — проворчал Мёрсер.

— Я не смог бы уехать без вас, вы же знаете, — огрызнулся Беккет.

— Я не виню вас, сэр, — быстро сказал Мёрсер своему хозяину. — Я больше злюсь на себя, чем на вас. Мы могли бы принять и другие меры предосторожности.

— Или вы могли бы взять эту упрямую девчонку с собой, — проворчал Эдмонд, закрывая дверь и плотно запирая её. — Очевидно, она скучала по вам.

— Неужели? — Беккет лишь на мгновение просветлел, прежде чем его лицо снова сменилось мрачным гневом и беспокойством. — Мы приняли все меры предосторожности, — сказал он Мёрсеру, — Возможно, мы могли бы сделать немного больше с феями, но они могли бы обернуться против неё и причинить больше вреда, чем пользы, они крайне непостоянные существа.

— Подождите, — сказал Мёрсер, когда Эдмонд проводил их в гостиную, где сидели Оскар и горничная. — Вот чего я не понимаю. Мы действительно установили очень много мер предосторожности, наверное сотню, против пиратов. Как они могли до неё добраться? Они не могли проникнуть в дом, ведь он охраняется от всех пиратов, кроме Орсона.

Беккет упал в кресло и закрыл лицо руками.

— Значит, это был Орсон, — мрачно сказал он.

— Орсон? — повторил Эдмонд, — Пират-любовник Тори?

— Да, — с горечью ответил Беккет. — Я держал его взаперти, но он, должно быть, сбежал.

— Но как? — недоверчиво спросил Мёрсер. — Он не смог бы выбраться без посторонней помощи!

— Вот именно, — решительно сказал Беккет. — Виктория, должно быть, выпустила его.

— Она знала, где он? — спросил Эдмонд.

— Должно быть, — сказал Беккет. — Чёрт возьми, я должен был это предвидеть. Она знала, где он спрятан, поэтому, увидев возможность, отпустила его.

— Я не думаю, что это так, — Мёрсер сказал, качая головой. — Теперь она презирает Орсона.

— Так мы и думали, — проворчал Беккет.

— Милорд, — резко вмешалась служанка, вскочив со стула и бросившись к ногам Беккета. — Прошу вас, милорд, сегодня она вышла в сад погулять. Она пошла с двумя охранниками, как вы и приказали. Она была такая беспокойная, сэр, она не могла оставаться в доме без вас, вы бы видели её, сэр, я никогда не видела её такой грустной!

— Заткнись, девка! — выплюнул Беккет, прожигая глазами дыры в бедной девушке. — Не лги, чтобы успокоить меня; в конце концов это принесёт тебе ещё худшее наказание!

— Прошу прощения, сэр, но она не лжёт, — вмешался Оскар. — Я никогда не видел миледи такой подавленной — за исключением, конечно, того времени, когда она впервые поселилась у нас. Она очень привязана к вам, сэр, понимаете вы это или нет. Можете посмотреть в своей спальне, если хотите доказательств; она спала на вашей половине кровати каждую ночь. Простыни всё ещё перемешаны там, где она лежала.

Беккет, казалось, немного успокоился после показаний Оскара, но всё ещё был в ярости.

— Почему ты не предупредила меня раньше? — спросил он служанку. — Почему ты не вышла с ней на улицу? Ты её служанка, Мэри; почему ты не следила за ней?

Мэри снова начала всхлипывать.

— Прошу вас, милорд, с ней было двое охранников, я не думала, что понадоблюсь…

— Ты не понадобишься, — ледяным тоном произнёс Беккет, — Если так легкомысленно относишься к безопасности миледи. Я должен приказать Мёрсеру избавиться от тебя прямо сейчас.

— Нееет! — закричала Мэри, пятясь назад по полу, когда Мёрсер угрожающе шагнул к ней. — О Боже, нет! Пожалуйста!

— Достаточно! — взревел Эдмонд. Все были так поражены его криком, что замолчали и повернулись к нему. — Здесь никто никого не собирается уничтожать, — решительно продолжал он. — Все мы огорчены исчезновением Виктории, без сомнений. Но то, что мы стоим здесь, угрожая смертью и адским пламенем, указывая друг на друга пальцами, не меняет того факта, что она пропала. Нам нужно организовать наши ресурсы и начать поиск немедленно, если мы хотим быть уверены…

Прежде чем он успел закончить, окно гостиной разлетелось вдребезги. Мэри с воплем ужаса бросилась за спину Оскара; Мёрсер подскочил к окну и трижды выстрелил из пистолета, прежде чем Эдмонд успел моргнуть; Беккет и Эдмонд застыли на месте, уставившись в разбитое окно. Мёрсер раздражённо зарычал, наблюдая, как тёмная фигура с криком падает на землю, схватившись за грудь, когда из двух отвратительных огнестрельных ран хлынула кровь.

— Промахнулся, — прошипел Мёрсер, прищурив глаза.

«Если это вы промахнулись, я не хочу видеть, как вы попадаете в цель, » — с жаром подумал Эдмонд, наблюдая, как смертельно раненая фигура дёргается в предсмертных судорогах.

— Куда вы целились? Вы убили его, — сказал Эдмонд дрожащим голосом.

Мёрсер с жалостью посмотрел на мальчика.

— Я целился ему в голову, — спокойно сказал он. — Но он был слишком далеко.

Клерк замолчал, посмотрел себе под ноги и вдруг наклонился. Когда он встал, то держал в руке кирпич с прикреплённой к нему полоской пергамента. Он оторвал пергамент от кирпича и прочитал написанное, его взгляд потемнел.

Мёрсер повернулся к затаившей дыхание и ожидающей компании, собравшейся в комнате, и посмотрел в сторону Беккета.

— Всем, Кого Это Может Касаться (Лорду Беккету, мистеру Мёрсеру и семейству Торнов): Леди Беккет в нашем распоряжении, — прочёл он. — И мы не вернем её, пока не получим меч. Лорд Беккет знает, о чём мы говорим. Доставьте ему это послание как можно скорее и проследите, чтобы нам принесли нашу цену. Если у нас не будет меча, мы не вернём леди Беккет. Леди Беккет в безопасности… на данный момент. Если наша сделка будет принята, приходите к «Слепому Нищему» в следующую среду с мечом. Вас встретит один из наших агентов. Условия обмена будут обсуждаться при нашей встрече в «Слепом нищем».

Мёрсер взял пергамент и яростно скомкал его. Затем он продекламировал им последнюю строчку с огнём в глазах:

— «Подпись: Орсон Шоу и капитан Джек Воробей.»

========== Страдающие поодиночке ==========

Та ночь была долгой и бессонной. Оскар Бодди и Мэри рассказали всё, что они знали о действиях Виктории за последние полторы недели (Оскар, казалось, знал всё, в точности, как он и утверждал); Лорд Беккет тем временем объяснил, чего именно хотят от него Орсон Шоу и капитан Джек Воробей, Эдмонду, который никогда бы не поверил ему, если бы не был способен видеть фей, которыми управлял меч. Феи были буквально повсюду в его доме. Похоже, они следовали за своим новым хозяином, куда бы он ни пошёл (или, по крайней мере, некоторые из них). Эдмонд не мог представить, чтобы асраи и забавный малец, называвший себя домовым были единственными волшебными существами в мире.

Беккет посоветовал Эдмонду вести себя так, как будто он ничего не знает о мече; тогда никто не смог бы увидеть фей и, следовательно, не поверил бы правдивости сказки. Это было огромным облегчением для Эдмонда, который хотел как можно меньше объяснений. Его разум трещал по швам, и он боялся, что сойдёт с ума во всём этом хаосе и неразберихе.

Мистер Мёрсер и Оскар Бодди оказались чрезвычайно полезными. Поскольку они оба были слугами, хотя и разного сорта, они быстро позаботились о нуждах своего начальства. Оскар приказал Элеоноре заварить чай лорду Беккету и порадовал в этом отношении несчастного председателя Ост-Индской торговой компании. Мистер Мёрсер также помог Эдмонду справиться с трудностями, как мог успокаивая своего хозяина, не давая ему взорваться от ярости и приказать подать чью-нибудь голову на блюде.

Когда было почти четыре часа утра, лорд Беккет наконец так устал, что ему не оставалось ничего другого, кроме как поспать. Элеонора удостоверилась, что старая спальня Виктории была достаточно чистой, а затем позволила Беккету остаться там. Если напоминание об отсутствии Тори было для него болезненным, он этого не показал. Но на тот момент лорд был настолько встревожен её исчезновением, что ничто не могло сделать его боль более очевидной.

Эта боль была источником огромного замешательства для Эдмонда. Последние два года он ненавидел человека, которого его сестра теперь называла своим мужем; он был абсолютно уверен, что всё, что лорд Беккет хотел от его сестры — это её тело и знание того, что он сломил дикую, непреклонную мисс Торн. И всё же теперь Эдмонду было ясно, что этот человек испытывал некоторую привязанность к его сестре; иначе, почему мысль о её потере причиняла ему столько страданий?

Торн проспал беспокойно несколько часов, но, наконец, не имея возможности отдохнуть, он встал в шесть утра и пошёл посмотреть, как поживает его гость. Оказалось, что Беккет тоже не мог уснуть, поскольку он тихо разговаривал с Мёрсером. Эдмонд слушал через дверь, молча молясь, чтобы Мёрсер не заметил его присутствия.

— К счастью, переговоры завершились незадолго до того, как пришло сообщение от асрай, — говорил Мёрсер, пытаясь утешить. Он мало чего знал о тонком искусстве уменьшения эмоциональной боли других; Беккет ясно осознавал это, поскольку, казалось, не ждал, что слова Мёрсера действительно успокоят его.

— Да, — признал он, но его мысли явно были в другом месте.

— Я должен был с ней попрощаться.

— Я сказал вам это, когда мы уезжали.

—Заткнитесь, — прорычал Беккет своему клерку.

— Я знал, что вы были правы тогда, и теперь я осознаю это ещё яснее. Что, если они убьют её?

— Они не посмеют. — уверенно сказал Мёрсер.

— Неужели? — с горечью сказал Беккет.

— Я подозреваю, что Орсон Шоу без колебаний нанесёт ей вред, если взамен он получит то, что хочет.

— Нет это не так; её убийство не принесёт ему желаемого. — заметил Мёрсер.

— Если он убьёт Викторию, ему нечем будет торговаться.

— Пока мы не понимает, убил ли он её, у него всё ещё есть преимущество.

— Слишком рискованно, — убеждённо сказал Мёрсер.

— Если она и окажется в почти смертельной опасности, сэр, это произойдёт после того, как меч будет передан пиратам.

Беккет тяжело вздохнул.

— Я не могу отдать им меч, — сказал он.

— Если он попадёт в их руки…

— У вас есть пояс и посох.

— Незначительные средства защиты, чтобы уберечь себя от телесных повреждений, — снисходительно сказал Беккет.

Эдмон нахмурился. Господи, что за пояс и посох, о которых говорит Мёрсер?

— С помощью меча они могут нанести ущерб Компании; и если Компания разорится, то я тоже.

— Верно, — с сожалением признал Мёрсер. Он сделал паузу.

— А как насчёт Виктории? Вы оставите её им?

— НЕТ! — Беккет сказал это так решительно, что даже Эдмонд отпрыгнул от двери в испуге.

— Нет, — повторил он, теперь мягче, — Я не брошу её на произвол судьбы. Она этого не заслуживает. Её честь итак уже достаточно пострадала; если я оставлю её им, она будет полностью уничтожена.

— Это не худший исход, милорд, — сухо сказал Мёрсер.

— Потерять её — вот худший исход, — кратко сказал Беккет.

Последовала ещё одна пауза.

— Вы действительно любите её, не так ли? — недоверчиво сказал Мёрсер.

— Я не способен любить.

— Посмею не согласиться, — фыркнул Мёрсер.

— Была бы на её месте любая другая женщина, ваша жена или нет, вы бы оставили её на растерзание пиратам. Представьте, если бы вы женились на мисс Харрис.

— Нет, — с отвращением сказал Беккет.

— У меня было достаточно кошмаров этой ночью; последнее, что мне нужно — представить эту девку в образе моей леди Беккет.

Эдмонд подавил смех.

— Хорошо, — усмехнулся Мёрсер.

— Но тем не менее. Вы бы оставили её пиратам, недолго думая. То же самое верно и для любой другой женщины. Что делает Викторию более ценной?

— Насколько вы знаете, она может носить моего наследника, — холодно заметил Беккет.

— Вы, конечно, укладывали её в постель достаточно раз, — пренебрежительно сказал Мёрсер, и этот комментарий заставил Эдмонда скривиться от отвращения,

— Но даже в этом случае вы не можете быть уверены, что это так. Пираты наверняка избили её настолько, что ребёнок, которого она может вынашивать, к этому моменту уже должен быть мёртв.

— Вам пришлось озвучить мои худшие опасения, — простонал Беккет.

— Вы думаете, они избили её и убили вашего ребёнка?

— Я более чем уверен, что они пытают её в той или иной форме, даже если нет ребёнка, которого можно было бы убить.

Эдмонду хотелось вмешаться в разговор и закричать: «Но этот Орсон был её любовником! Как он мог так быстро отвернуться от неё?»

— Что ж, Орсон, очевидно, никогда не питал к ней чувств, — сказал Мёрсер, как будто услышал невысказанный вопрос Эдмонда.

— Ведь он уже был ​​женат до того, как встретил её…

«Что?!» — подумал Эдмонд, его охватило негодование по поводу этого факта. «Как он мог предать мою Тори?»

— Он мог бы причинить ей вред, — продолжил Мёрсер, пожимая плечами.

— Но я не уверен что это смог бы сделать Воробей.

— Я уверен, — категорично сказал Беккет.

— Воробей — предатель и лжец, как и любой другой пират. И он меня презирает.

— Не без оснований, — пробормотал Мёрсер, но Беккет, похоже, не слышал его.

— Он ненавидел меня с самого начала, — сказал он холодным голосом.

— Он будет искать способы причинить мне вред, запомните мои слова. Если что-то принадлежит мне, то он обязательно уничтожит это, независимо от последствий.

Эдмонду не понравилось, как Виктория в этом предложении превратилась в «это».

— Леди — это не корабль… и даже не груз, — заметил Мёрсер.

— Ведь он делал всё, о чём вы его просили, пока вы не отправили его с миссией по доставке рабов в Карибское море. Он бы не освободил их, если бы у него не было моральной дилеммы с продажей людей.

— Это не люди, это собственность, — раздражённо сказал Беккет.

— Некоторые «люди» не согласятся с вами в этом вопросе.

— Те же самые «люди» обращаются со своими жёнами как с собственностью, — сердито сказал Беккет.

— Как после этого они могут говорить, что африканцы — это люди, а не собственность?

— В недавнем прошлом я не замечал, чтобы вы относились к Виктории как к собственности, — тихо сказал Мёрсер.

— Я сказал за несколько минут до этого, что Воробей попытается уничтожить всё, что принадлежит мне, в том числе Викторию.

— Конечно. Но если бы она была всего лишь чем-то, чем вы владеете, вы бы не так беспокоились о её судьбе.

— Не правда! — рявкнул Беккет.

— Она всего лишь ценный актив!

— Есть буквально тысячи других, даже более ценных активов отчаянно желают быть приобретёнными таким человеком, как вы, — спокойно сказал Мёрсер.

— Если бы у вас не было личной привязанности к жене, вы бы не волновались так о её благополучии.

Беккету явно нечего было на это сказать, так как несколько минут в комнате царила полная тишина. Наконец, когда Эдмонд собирался ускользнуть, Беккет снова заговорил:

— Как вы думаете… возможно, она освободила Орсона, сбежала с ним и инсценировала это похищение, чтобы украсть у меня меч и сбежать вместе с пиратами? — с трепетом спросил он.

— Как вы думаете, она достаточно двулична, чтобы сделать это?

Мёрсер фыркнул и быстро добавил: — Подождите, не отвечайте на это.

Беккет не засмеялся.

— Она с самого начала хотела только быть с этим чёртовым пиратом, — печально сказал он.

— Что, если она увидела свою возможность и ускользнула… как я и опасался?

— Она бы этого не сделала, — серьёзно сказал Мёрсер.

— Но она не хочет меня. Она ясно дала понять это с самого начала.

— Она казалась достаточно грустной, когда вы уезжали.

— Тогда она чертовски хорошая актриса! — прорычал Беккет.

— Думаю, она с самого начала замышляла это. Она знала, что я ослаблю слежку за ней; она знала, что я начну ей доверять и знала, что может уничтожить меня!

— Катлер, — выдавил Мёрсер с силой, из-за нехарактерного использования имени Беккета,

— Виктория — не Пертина!

Гнев в его голосе заставил Беккета замолчать, а Эдмонд отступил на шаг от двери.

«Кто такая Пертина?», — подумал он, безмерно озадаченный, но по тону Мёрсера можно было предположить, что он не хотел бы этого знать.

В конце концов Беккет тихо ответил:

— Я знаю. Просто… вы ведь знаете, как она относилась к Орсону, и как ко мне. Что, если она… может быть, она хотела…

— Я знаю, — спокойно сказал Мёрсер.

— Но я не думаю, что вам нужно беспокоиться, — через мгновение он добавил:

— Я могу пойти в «Слепой нищий» и посмотреть, где её держат.

— Они узнают вас, как только увидят.

— Вот почему искать её буду не я, а один из моих шпионов.

Беккет безрадостно усмехнулся.

— Я должен был догадаться, — сказал он,

— Пожалуйста, сделайте это. Я… — он замолчал, и Мёрсер заполнил внезапную тишину:

— Если они причинили ей боль, я убью их, — мрачно пообещал он.

— Сделайте это, если будете уверены, что они навредили ей, — приказал Беккет.

— Да сэр.

Эдмонд отскочил от двери и быстро двинулся по коридору. Когда он отошёл достаточно далеко, юноша повернулся и начал медленно идти обратно в направлении комнаты Беккета, потягиваясь, как будто только что проснулся. Когда Мёрсер открыл дверь спальни Виктории и вышел, он сразу же заметил Эдмонда. Однако клерк, похоже, не подозревал, что Торн подслушивал.

— Я собираюсь посмотреть, куда они увезли леди Беккет, — сообщил он Эдмонду, уважительно склонив голову.

Эдмонд сделал вид, что удивлён.

— Я должен отправиться с вами, — вызвался он, но Мёрсер покачал головой.

— Вы будете в большой опасности, мистер Торн, — твёрдо сказал он.

— У меня есть контакты в таверне, где её держат. Они смогут найти её незамеченными и принести мне информацию о её самочувствии, чтобы пираты ничего не заподозрили.

— А, — понимающе кивнул Эдмонд,

— Я должен был догадаться. Что ж… будьте осторожны. И, мистер Мёрсер?

Мёрсер приподнял бровь.

— Если Орсон причинил ей боль… позвольте мне убить его, — процедил юноша.

Клерк угрожающе усмехнулся.

— Если сможете добраться до него раньше, чем это сделает Беккет, — сказал он.

— Тогда это удовольствие ваше… — наёмник повернулся и направился к двери, затем остановился и оглянулся через плечо, добавив: —…Но не рассчитывайте на это.

***

Виктория медленно открыла глаза, её веки затрепетали, когда она пыталась прийти в сознание. Это действительно была борьба; казалось, что её разум был глубоко погружён во все слои её подсознания, и вообще не хотел возвращаться.

Девушка начала понимать, почему, когда, она, наконец, полностью проснулась, почувствовала невероятную боль от удара по голове. Боль пришла внезапно и пульсировала так сильно, что девушка вскрикнула. Она попыталась протянуть руку и схватиться за голову, но обнаружила, что это невозможно, так как её руки были туго связаны на запястьях грубым шнуром. Это заставило её вскрикнуть ещё громче, паника начала подниматься массивным пузырём от груди и до горла, девушка начала задыхаться от ужаса.

— Катлер! — в отчаянии крикнула Виктория, моля Бога, чтобы она всё ещё была в их доме, а он был рядом. Девушка сразу поняла, что, во-первых, это не их дом, а во-вторых, Беккета даже не было в Лондоне. Это осознание только заставило её запаниковать ещё больше и, следовательно, заставило её кричать ещё громче, — КАТЛЕР!

— Тссс! — резко воскликнул кто-то,

— Ты хочешь, чтобы тебя услышала вся чёртова таверна?

— Да! — выдохнула Виктория, глядя вверх. Она увидела смутную фигуру в дверном проёме маленькой комнаты, которая была совершенно тёмной, если не считать нескольких подсвечников, мерцающих маленькими жалкими огоньками.

— Поздравляю, ты чертовски хорошо с этим справилась. А теперь заглохни! Фигура вышла на свет, и глаза Виктории сузились.

— Воробей, — ядовито сплюнула она,

— Я полагаю, ты хочешь вернуть свой компас.

Он нахмурился.

— Ты выглядишь ужасно, — сказал он ей, наклонившись и наморщив нос.

— Он, должно быть, сильно ударил тебя. Я видел гусиные яйца меньше твоей шишки!

Виктория потянулась к шишке, но вспомнила, что у неё связаны руки.

— Развяжи меня, — холодно приказала она, гордо приподняв подбородок.

— Нет, — сказал Джек возмущённо, — Было бы чертовски умно с моей стороны развязать мой выкуп и позволить ему сбежать?

— Выкуп? — повторила Виктория дрожащим голосом.

— Ну, да, — немного смущённо сказал Джек.

— Мне ужасно жаль. Всё скоро прояснится, как только человек в миниатюре согласится на мои очень разумные требования. Тогда ты можешь идти домой.

— Человек… ох, — сказала Виктория, вспомнив прозвище Джека для Беккета. В этот момент пришло осознание.

— Ты держишь меня в плену, пока он не принесёт тебе меч!

— Совершенно верно, — сказал Джек, сияя.

— И всё пройдёт гладко, как по спине тюленя, если ты просто будешь сохранять спокойствие и тишину.

Виктория решила не спрашивать, откуда он узнал о гладкости спины тюленя.

— Этого можно было ожидать, — сказала она.

— Ты мог бы сделать со мной всё, что угодно, если бы я пообещала хранить молчание.

— Думаю, тебе придётся мне довериться, — сказал Джек, ухмыляясь.

— Нет, — категорично ответила Виктория.

Ухмылка испарилась.

— Хммм, — сказал Джек, — Это не очень вежливо с твоей стороны. Возможно, если бы я дал тебе немного рома…

— Мне не нужно, — сказала Виктория, кивнув головой вперёд и сразу же сожалея об этом, когда боль пронзила её череп.

— Может помочь тебе забыть о головной боли, — заметил Джек.

— Это скорее поможет мне забыть о приличиях! — резко сказала Виктория.

Джек усмехнулся.

— Это то, на что я и надеюсь, цыпа, — сказал он.

— Свинья, — выплюнула она, прислонившись спиной к деревянной стене и желая, чтобы это был прохладный камень.

— Не мог бы ты хотя бы переместить меня в более удобное место?

— Это можно устроить, — кивнул Джек, желая угодить.

— Я просто подойду, и…

— Нет, не смей!

Виктория стиснула зубы и крепко зажмурилась, услышав новый голос.

— Орсон, — прорычала она, сжимая связанные руки в кулаки.

— Привет, куколка, — легко ответил Орсон. Затем он обратился к Джеку, сказав: — Если она знает, где находится меч, нам вообще не придётся иметь дело с Беккетом. Когда он придёт, мы можем послать за ним какое-нибудь существо и заставить его убить лорда, а затем избавимся и от этого балласта, — он указал на Викторию, как будто она была ничем.

Джек поморщился.

— Слишком много убийств, приятель, — сказал он неловко.

— Что ты сказал? — заглумился Орсон.

— Мужчина ли ты, раз не можешь выдержать вид крови?

— Пролив много крови, мужчиной ты не станешь, — прошипела Виктория с закрытыми глазами.

— Скажи это своему мужу, — парировал Орсон.

— Послушайте, — нервно сказал Джек, вставая между парой.

— Я не люблю Беккета даже больше, чем вы оба. Скорее всего, он заслуживает петли палача. Но тогда мы тоже, а? — он замахал руками в воздухе, словно желая развеять заявление.

— Скорее всего, Беккет в этот момент для нас больше ценен живым, чем мёртвым, поскольку он может не только принести нам меч, но и договориться о прекращении правительственного бичевания пиратов, с учётом того, что жизнь его прекрасной невесты… находится под угрозой… — он быстро повернулся к Виктории и ободряюще добавил: — Какой бы ложной ни была эта опасность.

— Ложной? — недоверчиво повторил Орсон.

— Не в опасности она только с тобой.

— Мёртвой девушка ничего не стоит, — сказал Джек, почти защищая её,

— Кроме того… — он на мгновение запнулся, ища другую причину пощадить её. Наконец, он добавил: — У неё мой компас!

— Я могу вырвать у неё его местонахождение, — сказал Орсон, маниакально ухмыляясь.

— Вот увидишь, Воробей, мы ещё найдём и его, и Экскалибур.

— Нет! — воскликнул Джек.

— Нет, послушай меня! Надо дождаться удобного момента!

Орсон заколебался. Джек воодушевился и продолжил:

— Подумай об этом, — сказал он, — Очаровательный Бекки входит сюда со своими солдатами и киллером, направляет на тебя пистолет и требует показать свою жену. Что ты собираешься делать? Принесёшь ему труп? Как думаешь, он сочтёт это приемлемой оплатой за самый ценный меч в мире? Я лично в этом сомневаюсь. И даже если ты ударишь её несколько раз, оставишь какие-то следы, прольёшь немного крови, он заметит… поверь мне — я знаю, — губа Джека скривилась, и он вздрогнул.

— Так что подожди, — посоветовал он, —Будьте терпеливее… и подожди.

Орсон долго обдумывал это, затем, наконец, кивнул.

— Хорошо, — вздохнул он, — Мы оставим её на время в покое.

Джек облегчённо вздохнул.

— Пока что мы договорились, — сказал он, кружась вокруг Орсона и медленно приближаясь к двери.

— Я намерен исчезнуть. Мы с этим мелким парнем не очень хорошо ладим.

— Он не такой уж и мелкий, — тихо сказала Виктория.

— О, я тебя прошу, — засмеялся Орсон,

— Этот ублюдок — самый маленький человечек, которого я когда-либо видел.

Виктория открыла глаза и посмотрела прямо в лицо Орсона, на нём расплылась небольшая ухмылка.

— Некоторые части его тела больше, чем ты мог бы только мечтать иметь у себя, — сообщила она ему, сверкнув глазами.

Джек хмыкнул и тут же попытался скрыть смех, когда Орсон бросил на него грозный взгляд.

— Разве ты не собирался исчезнуть? — холодно сказал Орсон.

— Исчезаю как птица Додо! — сказал Джек, выпрыгивая из комнаты, как будто его пнули ногой в спину. Виктории хотелось захихикать, когда она увидела, как он выбежал, но поняла, что её положение слишком ужасно, чтобы смеяться.

Орсон смотрел и ждал, пока Джек не окажется достаточно далеко; затем он захлопнул тяжёлую деревянную дверь и повернулся к пленнице с неприятной улыбкой.

— Что ж, теперь он ушёл… — сказал пират бодро, не показывая прежнего гнева.

— Думаю, пора тебе сказать мне, где этот меч. И расскажи мне и о том компасе, дорогая.

— Разве ты не согласился подождать, пока Беккет принесёт тебе указанные предметы? — спросила Виктория, сузив глаза.

— Здесь кто-то есть, чтобы заставить меня сдержать это обещание? — ответил Орсон с растущей мрачной улыбкой.

— Джек ушёл; он сел на корабль и сбежал отсюда. У него встреча с Дэйви Джонсом.

— Дэйви Джонсом? — недоверчиво повторила Виктория. Она, конечно же, слышала об ужасном существе, которое возглавляло «Летучий Голландец»; но никогда не верила, что оно существует. Но ведь она никогда не верила, что феи или Экскалибур существуют. Кто она такая, чтобы высмеивать мысль о том, что у Джека может быть встреча с Дэви Джонсом?

— Для чего?

— Он хочет попросит вернуть свой корабль, — сказал он, отмахиваясь.

— «Распутную девку». Беккет потопил её, знаешь ли.

— Я не знала, — тихо сказала Виктория.

— Корабль, должно быть, много значил для него.

— Это был самый быстрый корабль в океане, — сказал Орсон, почти с сожалением вздохнув. На мгновение ему показалось, что он находится за тысячу миль отсюда, затерянный в мире пиратства и мечт, который Виктория совсем недавно возненавидела. Внезапно мужчина пришёл в себя и повернулся к ней с поразительной скоростью.

— Но дело ведь не в этом, любовь моя? Джек захочет вернуть свой компас, а нам всем нужен этот меч. Где он?

Виктория вызывающе приподняла подбородок, губы сжались в тонкую линию, а зелёные глаза сузились в щёлки. Её молчание говорило громче любых слов.

Орсон почти с сожалением покачал головой.

— Ты заставляешь меня делать это, — мягко сказал он ей, взявшись за пояс.

— Запомни. Это происходит по твоей вине…

Затем в его пальцах зловеще блеснул нож.

========== Прощай, надежда ==========

Когда Мёрсер спустился по лестнице и ненадолго задержался на площадке, собираясь уходить, он был удивлён, услышав женские голоса, не слишком тихо разговаривающие друг с другом в гостиной. Он склонил голову набок, как собака, прислушивающаяся к незнакомому звуку, и попытался угадать, кто сидит в гостиной в этот безбожно ранний час, а затем незаметно подошёл к двери.

— Я не понимаю, зачем дворецкий Беккета вызвал нас сюда? — произнёс незнакомый голос, явно мужской, когда Мёрсер наконец подошёл достаточно близко, чтобы услышать разговор.

— Что-то связанное с Викторией, — ответила Розмари Веллингтон. Голос её звучал устало и немного скучающе, как будто она была уверена, что этот вопрос не вызывает особого беспокойства, — Возможно, она хочет сбежать от Беккета, пока его нет в городе.

— Сомневаюсь, — ответил другой женский голос. Сердце Мёрсера подпрыгнуло от этого звука — он слишком хорошо знал этот голос. Кэт тоже была здесь, — Она очень привязалась к Беккету, и ты бы это заметила, если бы проводила какое-то время вдали от своего очаровательного поклонника.

— Как будто у меня был выбор, — огрызнулась Розмари, оскорблённая этим замечанием, — Не то чтобы он позволил мне уйти.

— Извините, дамы, но я всё ещё здесь, — раздражённо сказал мужчина, которого они, очевидно, обсуждали. Мёрсер заглянул в щель в двери и увидел лорда Пресбери, который стоял за креслом Розмари и выглядел не слишком довольным своим присутствием здесь.

— Ты достаточно хороша в том, чтобы избегать компаньонок, — огрызнулась Кэт на Розмари, игнорируя замечание Пресбери, — Конечно, ты могла бы использовать те же методы, чтобы сбежать от своего кавалера.

— Кэтрин Уитлок! — воскликнула Розмари, — Не смей оскорблять меня только потому, что ты боишься за благополучие Тори! Я уверена, что с ней всё в порядке.

Мёрсер решил, что пора прервать спор.

— Боюсь, вы ошибаетесь, мисс Веллингтон, — сказал он.

Мужчина толкнул дверь и вошёл в гостиную, плотно закрыв за собой дверь, а затем двинулся дальше в комнату.

— Дэвид! — Кэт вскочила со стула и подбежала к нему, не обращая внимания на парочку в противоположном конце комнаты, — Что случилось? Где Тори? Что произошло?

Мёрсер хотел было ответить, но Розмари заговорила первой:

— Дэвид? — недоверчиво повторила она, — Ты теперь на равных с комнатной собачкой Беккета?

— Ещё раз назовёте меня комнатной собачкой, и я вас убью, — прорычал Мёрсер, угрожающе шагнув к ней.

— Полегче там! — воскликнул Пресбери, вставая перед Розмари на защиту. Она просто оттолкнула его с дороги.

— Я буду называть вас так, как захочу, — надменно сказала она, — Вы не имеете права меня останавливать.

— У меня есть для вас сделка, — выплюнул Мёрсер, — Можете называть меня комнатной собачкой, когда научитесь держать ноги сомкнутыми!

Эти двое, вероятно, убили бы друг друга, если бы рядом не было Кэт и Пресбери. Лорд Пресбери схватил Розмари за талию, когда она бросилась в сторону Мёрсера, таща её брыкающуюся и кричащую в противоположный конец комнаты. Клерка, с другой стороны, оттолкнула Кэт, которая прыгнула перед ним, когда он попытался напасть на Розмари, и навалилась на него всем своим весом, чтобы он не причинил вреда женщине.

Ему удалось немного успокоиться, когда Кэт успокаивающе заговорила с ним, и он успокоился бы ещё больше, если бы Розмари не крикнула через всю комнату:

— Теперь грабим не только банки, но и колыбели? Не так ли, Мёрсер?

Услышав это, он намеревался убить грязную девку, невзирая на последствия. Даже отчаянные мольбы Кэт не остановили бы его. Но прежде чем он успел добраться до ругающейся и сопротивляющейся Веллингтон, в комнате раздался выстрел, разбив стекло и заставив обеих женщин закричать. Мёрсер и Пресбери бросились защищать своих возлюбленных и огляделись в поисках опасности, но там никого не было — кроме Беккета, стоявшего в дверях, всё ещё в ночной рубашке, без парика и с дымящимся кремневым пистолетом в руке.

— Прошу прощения, если напугал вас, — сказал он смертельно мягким голосом,

— Понимаете, я сейчас нахожусь под некоторым давлением. Моя жена была похищена пиратами и в настоящее время идёт выкуп, и я боюсь, что я немного… на грани, — последние слова он произнёс с яростной силой, глаза его сузились, а зубы стиснулись, — И если вы, добрые люди, — продолжал он, его голос пронзал их, как кинжал, — Будете так добры, что заткнётесь на несколько минут и отложите в сторону свои огромные личные разногласия, я буду вам очень благодарен.

Он помолчал, а потом с ненавистью спросил:

— Для вас это слишком плотная концепция? Позвольте мне сформулировать это так: заткнитесь и слушайте меня, или я убью каждого из вас голыми руками. Я ясно выразился?

— Ясно, — пробормотал Мёрсер — единственный, у кого хватило смелости ответить.

Наконец, Кэт рискнула спросить очень тихим голосом:

— Тори похитили?

Глаза Беккета метнулись в её сторону так быстро, что она отскочила назад и вцепилась в Мёрсера, почти спрятавшись за ним в испуге.

— Да, — сказал он всё ещё напряжённым и сердитым тоном, — Орсон и Джек Воробей. Они будут держать её до тех пор, пока я не принесу им некую собственность, находящуюся в моих владениях — чрезвычайно ценную собственность, которая была бы… довольно опасна в их руках.

— Но вы отдадите её им? — перебила Розмари, внезапно испугавшись за Викторию, — Чтобы спасти ей жизнь?

— Я не уйду без Тори, — сказал он со сталью в голосе, — Будьте в этом уверены. Но вас вызвали сюда не для того, чтобы вы узнали подробности нашего обмена.

— Тогда зачем вы позвали нас сюда? — спросила Розмари, — Чтобы вы могли выместить на нас своё разочарование, стреляя в нас и пугая до смерти?

— Мне нужно, чтобы вы кое-что для меня сделали, — сказал Беккет, глядя на Розмари так холодно, что даже она испуганно замолчала, — У каждого из вас есть активы, которые я могу использовать в эту среду, когда отправлюсь за Тори к её похитителям. Я подозреваю, что Орсон хочет забрать у меня то, что ему нужно, а затем убить или похитить Викторию, прежде чем я смогу её спасти. Очевидно, мы не можем этого допустить.

— Я так понимаю, у вас есть план, — сказал Пресбери, подходя чуть ближе.

— Конечно, есть, — сказал лорд Беккет, скорее раздражённый, чем рассерженный, — Я не могу раскрыть все детали, чтобы информация не вышла наружу. Но я могу сказать каждому из вас по отдельности, что мне нужно, чтобы вы сделали. Однако прежде всего я предлагаю предупредить Эдмонда о вашем присутствии здесь и позавтракать. Это должно пригладить ваши взъерошенные перья.

Все расслабились, когда более рациональная и расчётливая сторона Беккета начала брать верх. Он положил пистолет на стол как раз в тот момент, когда Эдмонд заглянул в гостиную.

— Мне прострелят голову, если я попрошу вас заплатить за это окно? — сказал он Беккету, стараясь держаться как можно дальше за дверью.

— Я считаю, что это вполне разумная просьба, — сказал Катлер, плотнее закутываясь в халат и поворачиваясь к Торну, — Прошу прощения за причинённый ущерб, Эдмонд. Я… должен был кое-что сказать.

— Я полагаю, вы достаточно ясно выразились, — сухо сказал Эдмонд, входя в комнату. Он взглянул на Розмари и неловко улыбнулся, — Рад снова видеть тебя, Роуз, — сказал он, бросая злобный взгляд на Пресбери, — Лорд Пресбери, — холодно произнёс он, — Почему вы здесь?

— Он со мной, — сказала Розмари, свирепо глядя на своего нежеланного поклонника, — Он любит ходить за мной по пятам… как собака. Она взглянула на Мёрсера, — Вы оба могли бы стать друзьями, — добавила она злобно.

Руки Мёрсера сжались в кулаки.

— Не могу понять, почему он вам так не нравится, — спокойно сказал он, — В конце концов, суке нужен кобель.

— Почему вы… — Розмари бросилась к нему, но Пресбери схватил её.

— Лежать, девочка, — сказал он саркастически, — Лежать! Сидеть! Стоять… стоооой…

Розмари вырвала у него руку, глубоко оскорблённая, и потопала к Эдмонду.

— Пойдём, Эдди, — сказала она, легонько целуя мальчика в щёку, — Давай позавтракаем и оставим эту компанию чесать блох.

— Берегись, Эдмонд, — шепнул Мёрсер молодому Торну, — После всех мужчин, которые у неё были, у неё есть гораздо худшие болезни, чем блохи.…

— Заткнитесь, Мёрсер, — прошипел в ответ Эдмонд. Он вывел Розмари из комнаты, задрав нос, и захлопнул дверь перед оставшейся группой.

Пресбери покачал головой.

— Бедному мальчику не повезло с этой девкой, — сказал он со вздохом.

— Очевидно, вам тоже, — сухо заметил Беккет, — Всё ещё ухаживаете за Шлюхой, Пресбери? Прошло уже почти пять месяцев.

Пресбери покраснел, понимая, что Беккет имеет в виду их первоначальную сделку.

— Я нахожу, что вполне наслаждаюсь своими несколько тщетными попытками соблазнить Госпожу Обольщения, — запинаясь, сказал он.

— Ах. Понятно, — просто сказал Беккет. Он повернулся спиной к Пресбери и Кэт и сказал Мёрсеру: — Пошлите их по одному в спальню Виктории, как только они поедят, хорошо? — он помолчал, потом добавил: — Ах да, Мёрсер? Если вам случится застать некоего дворецкого подслушивающим у двери, повесьте его за лодыжки в подвале.

— Вздор и ерунда, — пробормотал голос из-за двери, прозвучавший довольно обескураженно. Затем послышался стук удаляющихся ног. Когда Беккет открыл дверь, Оскара Бодди нигде не было видно. Лорд покачал головой и тяжело вздохнул, ступая на лестницу и поднимаясь так быстро, как только мог.

***

class="book">Розмари была первой, кого послали поговорить с Беккетом. Они были злейшими врагами, и Мёрсер благоразумно решил, что оставлять её напоследок, вероятно, не самая лучшая идея.

Она легонько постучала в старую дверь спальни Виктории, чувствуя себя очень странно. Ей уже давно не приходилось стучать в эту дверь — с тех пор, как ей исполнилось десять, она бежала вверх по лестнице и врывалась в неё, что бы ни делала её подруга.

Но это не Тори ждала её, когда ей разрешили войти. Она съёжилась при виде Беккета, спокойно сидящего за столом Виктории, уже полностью одетого и в парике.

— Вам здесь не место, — обиженно сказала она.

Он оглядел комнату.

— Нет, пожалуй, нет, — сказал он, — Но и Виктории теперь тоже. С недавних пор.

Он проницательно посмотрел на неё, — Скоро и с вами случится то же самое.

— Что вы имеете в виду? — спросила Розмари, подозрительно прищурившись.

Беккет удивлённо поднял брови.

— Похоже, лорд Пресбери твёрдо решил взять вас в жёны, — сказал он.

— Его решения не имеют никакого отношения к тому, чего хочу я, — холодно сказала Розмари.

— А, — сказал Катлер, глубокомысленно кивая, — Умно с вашей стороны. Лично я терпеть не могу Пресбери. Вы двое вместе… это была бы худшая возможная пара, которую я могу себе представить.

В голове у Розмари зародилась неприятная мысль.

— Знаете, лорд Беккет, — невинно сказала она, — Это была бы отличная партия. Он довольно богат и очень красив — качество, которым обладают не все состоятельные люди Компании.

Женщина взглянула на него, как бы давая понять, что имеет в виду именно его.

Выражение его лица стало кислым.

— Делайте, что хотите, мисс Веллингтон, — сказал он не слишком любезно, — Но, пожалуйста, постарайтесь не убить беднягу одной из тех многочисленных болезней, которые вы подхватили от других ваших покровителей. Он нужен Компании.

Ухмылка Розмари испарилась.

— Чего вы хотите, Беккет? — огрызнулась она.

Он ухмыльнулся.

— Мне нужно, чтобы вы отвлекли того, кто охраняет Викторию в «Слепом нищем», — сказал лорд, — Ваша способность соблазнять даже самых уравновешенных мужчин не имеет себе равных, что доказывает очевидная любовь Пресбери к вам. И что со всеми мужчинами, которые у вас были, всё, что вам нужно сделать — это одеться в наряд шлюхи и оставить волосы распущенными, и вы обманете любого, кто никогда не встречал вас раньше.

— Вы хотите, чтобы я притворилась шлюхой? — воскликнула она.

— Притворилась? — повторил Беккет, недоверчиво фыркнув. Розмари ощетинилась, но Катлер поднял руки, сдаваясь, — Я прошу прощения, — сказал он, придав голосу нотки раскаяния, — Это было… безвкусно с моей стороны.

— Ничего удивительного, — процедила Розмари сквозь стиснутые зубы, — Вы не имеете права просить меня играть роль проститутки.

— Может, и нет, но мне нужен отвлекающий манёвр. И очевидно, мне не нужно защищать вашу невинность, — холодно продолжал Беккет, — И у вас было более чем достаточно опыта, чтобы убедить даже самого подозрительного мужчину, что вы всю жизнь были шлюхой.

Отсутствие тонкости в этой просьбе ошеломило даже Беккета.

— Как вы смеете требовать это от меня? — прорычала Розмари.

Катлер Беккет встал и медленно подошёл к ней, его взгляд был таким пугающим, что она отступила.

— Потому что жизнь вашей лучшей подруги в опасности, — тихо сказал он, — И если я не найду способ отвлечь её охрану, Орсон, скорее всего, убьёт её. Тогда вы останетесь без своего лучшего друга, а я — без женщины, которую люблю. И я очень сомневаюсь, что кто-то из нас хочет этого.

— Вы её не любите, — горячо возразила Розмари.

Беккет закрыл глаза, сжав кулаки.

— Сейчас действительно не время спорить об этом, Роуз, — сказал он, заставляя себя сохранять спокойствие, — Мне нужна ваша помощь.

— Я не хочу вам помогать, — упрямо сказала Розмари, немного обеспокоенная тем, что он назвал её по имени.

— Вы хотите помочь Виктории?

Она медленно кивнула.

— Тогда сделайте это для неё, — предложил он.

Когда она всё ещё колебалась, он вздохнул и сказал:

— Имейте в виду, что если вы сделаете это для меня, я буду у вас в долгу.

Розмари начала ухмыляться, очень злобно.

— Ну, если вы так говорите… — усмехнулась она.

— Чёрт побери, — пробормотал Беккет, — Я ещё пожалею об этом.

— Да, скорее всего, так оно и будет, — согласилась Розмари, — Прекрасно. Найдите мне одежду какой-нибудь шлюхи, и я сделаю, как вы просите.

— Благодарю, — язвительно сказал Беккет, в его голосе звучали одновременно раздражение и облегчение, — Мёрсер принесёт вам всё, что нужно. Вы свободны.

— Хммм, — фыркнула Розмари, — Свободны! Я не служанка, которой можно командовать!

— Роуз, — Беккет угрожающе посмотрел на неё, — Убирайтесь… СЕЙЧАС ЖЕ.

Ещё раз оскорблённо фыркнув, она повернулась и выскочила.

Остальные встречи прошли гладко. Никто другой не был таким дерзким, как Розмари, но, с другой стороны, их работа была значительно приятнее, чем у неё.

Пресбери, как было решено, переоденется и поведёт королевских солдат к «Слепому Нищему». Дойдя до туда, они должны будут пробраться на пиратские суда, уничтожая их и арестовывая каждого пирата, который попадётся им в руки. Когда Беккет подаст им сигнал, отдельная группа ворвётся в «Слепого нищего» и арестует или убьёт всех, кроме Беккета и его агентов. Если дело дойдёт до этого, Мёрсера тоже арестуют; таким образом, он сможет сохранить свое присутствие в лондонских трущобах без того, чтобы его связь с Беккетом была обнаружена.

Мёрсер, конечно, будет присутствовать на переговорах между Беккетом, Орсоном и Воробьём; если его там не будет, у них возникнут подозрения относительно его местонахождения. Однако в суматохе ареста Мёрсер сможет ускользнуть и найти Викторию. Розмари, как решили они, «случайно» уронит какую-нибудь безделушку за пределами коридора или комнаты, в которую вошла. Мёрсер использует эту безделушку, чтобы выследить её и найти их с Викторией, убить охранника, которого Розмари будет так эффективно отвлекать, а затем вытащить Викторию.

Кэт, юная и невинная на вид, должна переодеться мальчиком и ждать в простой тёмной карете прямо у гостиницы. Мёрсер и Розмари приведут Викторию в этот экипаж, и они смогут сбежать. Беккет останется, чтобы отдавать приказы и следить за тем, чтобы Орсона и Воробья поймали или убили.

В обычных обстоятельствах об этом не могло быть и речи. Мёрсер никогда бы не позволил Беккету остаться в ситуации, когда его жизнь была под угрозой, но у Беккета было достаточно средств защиты, секретного оружия, о котором никто, кроме Мёрсера, не знал. Он сможет пережить любое нападение, которое может быть направлено против него.

План был хаотичным, и Беккету он не нравился, но это было лучшее, что он мог сделать за такой короткий срок. На следующий день была среда (несчастливый, проклятый и роковой день), и он должен был найти какое-то спасение.

Кроме того, у него было ещё одно секретное оружие, о существовании которого знал только он, которое полностью изменит его судьбу…

***

Прощай надежда…

То, что казалось днями, неделями и месяцами, прошло мимо Виктории в агонии, хотя, возможно, прошло всего несколько часов. Она спала лихорадочно, просыпаясь от сверкающего в темноте ножа и боли… такой сильной боли.…

— Где он, маленькая шлюха?

— Не… знаю… оставь меня в покое… — всхлипнула она.

Пинок ногой в живот. Удар. Лезвие блеснуло в темноте…

— Скажи мне, где меч, и я отпущу тебя.

— Я не знаю!

Она не знала. Девушка не могла вспомнить. Все её мысли путались в голове. Меч мелькал на самом краю сознания, танцуя прямо перед глазами, но когда она протягивала руку, чтобы схватить его, он выскальзывал из её пальцев, будто дым.

—Где он?

Иногда она лежала на грязном полу, свернувшись калачиком, и позволяла своим мыслям блуждать. Это был лучший способ убежать от суровой реальности её положения — не сосредотачиваться, не помнить, где ты находишься, забыть всё, кроме счастливых моментов жизни…

Но было много счастливых воспоминаний, о которых она забыла…

Новая кукла, которую мама купила для неё, когда ей было пять лет, Тори назвала Джульеттой.

Великолепное золотое шёлковое платье, которое она надела на бал в тот вечер, когда познакомилась с Катлером — слишком вычурное для её положения, но такое, такое красивое…

Её первый спор с Катлером. Почему она так улыбалась, вспоминая его маленькую ухмылку?

Мать расчесывает ей волосы перед сном…

Её гувернантка, шепчущая ей на ухо сказки о пиратах, славе и свободе в открытом море перед сном.…

Нет, никаких пиратов. Пираты злые. Пираты — это зло. Нож в темноте…

Она сплёвывает оливки в парики аристократов с Роуз, Кэт сидит позади них, подавляя хихиканье и задыхаясь от ужаса: «Тори! Роуз! Ради бога, ведите себя прилично!» «Как глупо, — думала она тогда, — кому вообще захочется вести себя прилично?»

Золотое кольцо Катлера, сверкавшее на столе в доме Торнов, его инициалы, так красиво украшавшие поверхность. Она протянула руку и крепко сжала его, чувствуя прохладный металл на своей коже.

Уроки этикета. Она пыталась сесть как следует. Пыталась выучить соответствующие выражения и поведение, не впадая в хихиканье и вздохи. Училась шить. Училась рисовать, петь, танцевать — как скучно!

Она пыталась научиться читать, когда отцовский экземпляр «Потерянного рая» лежал на полу, спотыкаясь о незнакомые иероглифы, отчаянно пытаясь понять смысл слов.…

Итак, прощай, надежда, и с надеждой прощай, страх, прощай, раскаяние: всё хорошее для меня потеряно; Зло, будь моим добром…

— Катлер… — имя сорвалось с пересохших губ; её совсем не кормили с тех пор, как ушёл Джек. Ей также не давали много пить… И она так устала, но её разум не спал…

Так что прощай, надежда, а с надеждой прощай, страх, прощай, раскаяние.

— ГДЕ ОН?

— Я не знаю! — всхлипнула она. Она царапала ногтями землю. Там была кровь. Она чувствовала её вкус, он был металлическим во рту. Девушка не могла сказать, откуда он шёл, но чувствовала вкус…

Прощай, раскаяние: всё хорошее для меня потеряно…

— Пойдем, он скоро будет здесь, я знаю, что ты знаешь!

Нож. Нож блеснул в темноте. Терзающая боль, щекотная, отчётливая, обожгла её кожу. В мерцающем свете свечей лезвие сверкнуло, как холодная безжалостная ухмылка…

Розовый сад. Она снова была в Розовом саду. Она сидела на диване, а Катлер стоял позади неё, положив руки ей на плечи, целовал в щёку, приглаживал волосы…

— Ты сильная. Ты сильнее, чем я думал. Ты заставила меня сделать это, ты знаешь. Если бы ты только сказала мне…

— Я не знаю.

Так что прощай, надежда, а с надеждой прощай, страх, прощай, раскаяние: всё хорошее для меня потеряно…

— Вставай. Вставай, глупая сука. Встань.

Быстрый удар в бок. Когда она, наконец, вышла из своих мыслей, когда, наконец, поднялась на колени и посмотрела вверх, ножа не было. Она ожидала увидеть нож. Где же он? Сокрыт. Спрятан в ножнах, ждёт, чтобы выскочить и снова обрушиться на неё…

— Он будет здесь с минуты на минуту.

Голос был резким, немногословным, холодным и сердитым.

— Я не могу отдать тебя ему в таком виде. Ты ведь понимаешь это, не так ли? Я не могу этого сделать. Я перенесу тебя на корабль. Тебе бы это понравилось, верно? Ты всегда хотела побывать на пиратском корабле… правда, милая? Верно?

Она обхватила руками колени.

— Всё хорошее для меня потеряно, — пробормотала она почти как сумасшедшая, — Прощай, страх, прощай, раскаяние…

— Что? — теперь голос был резким, сердитым, — Ладно, хорошо. Говори, что хочешь. Я знаю, тебе было тяжело, правда, сладкая? Но ты сама навлекла это на себя. Тебе не следовало связываться с этим ублюдком. Тебе не следовало переходить на другую сторону. Ты должна была остаться с нами, милая. Но всё будет хорошо. Я посажу тебя на корабль. Да. Ты будешь свободна.

Она посмотрела на своего похитителя, её глаза сузились, запёкшиеся от крови, грязи и пота, полные ярости.

— Так что прощай, надежда, а с надеждой прощай, страх, прощай, раскаяние, — хрипло сказала она, — Всё добро для меня потеряно; зло, будь моим добром…

— Я… Что? Я не…

— Орсон?

Незнакомый голос. Она посмотрела на дверь. Вот он — обладатель голоса. Какой-то мужчина. Какой-то человек. Какой-то пират.

— Пират, — она ядовито выплюнула это слово, её глаза сузились в холодные зелёные щёлочки.

Флибустьер отступил назад, — Господи Иисусе, Орсон! — выдохнул он, — Что ты…? Как ты мог? Он убьёт тебя! Он убьёт нас всех!

— Ему не обязательно знать, — Орсон сплюнул на землю рядом с Викторией, — Мы посадим её на корабль и некоторое время продержим на гауптвахте. Когда мы отойдём достаточно далеко от берега, мы найдем кого-нибудь, кто присмотрит за ней.

— Ты совсем сумасшедший, — сказал пират, чувствуя тошноту, — Ничто в мире не может этого исправить.

— С ней всё будет в порядке, — прорычал Орсон, — Она просто… она просто расстроена. Она поправится.

— Ты действительно сумасшедший, — с отвращением сказал пират, — С меня хватит. Он отвернулся и жестом указал наверх, — Беккет ждёт тебя.

Виктория почти мгновенно вышла из оцепенения.

— Катлер? — сказала она, задыхаясь.

Пират сочувственно посмотрел на неё.

— Да, он здесь ради тебя, дорогая, — мягко сказал он, — Ты скоро вернёшься домой.

— Нет, — решительно сказал Орсон, — Он не может вернуть её. Он убьёт нас. Мы забираем её с собой, Тайрис.

— Нет! — закричала Виктория, пытаясь встать и рухнув, — Нет! Мне нужен Катлер!

— Она не пойдёт с нами, — сердито сказал пират по имени Тайрис, — И ты тоже. Ты сказал, что держишь её в плену, но не сказал, что пытаешься убить бедняжку.

— Вы не можете выбросить меня из экипажа! — воскликнул Орсон.

— Да? Смотри на меня, — сказал Тирис с невесёлым смехом. Он бросил ещё один сочувственный взгляд на Викторию, — Я… Мне очень жаль, леди Беккет, — тихо сказал он, — Я знаю, что это немного, но это всё, что у меня есть для вас.

Она посмотрела на него снизу вверх, не сводя с него сердитых и растерянных глаз. Он слегка вздрогнул и, повернувшись, бросился вверх по лестнице.

Орсон сердито зарычал и повернулся к Виктории.

— Оставайся здесь, — приказал он, — Я пришлю сюда Уэсли Ярбро. Он будет следить за тобой, пока я не вернусь.

Он повернулся и пошёл прочь. Девушка мельком увидела нож, мелькнувший в свете свечи, и в ужасе отпрянула, прижавшись спиной к стене. Орсон ничего не заметил. Он взбежал по лестнице и исчез, а Виктория снова свернулась в клубок и крепко обхватила себя руками, вновь погружаясь в отчаяние.

— Итак, прощай, надежда, и с надеждой прощай, страх, прощай, раскаяние: всё хорошее для меня потеряно; зло, будь моим добром…

Розмари заметила Орсона, как только он появился из подвала Нищего. Его волосы были взъерошены, лицо осунулось, в глазах сверкало безумие. Розмари вздрогнула, заметив у него на поясе грязный нож, кровь от последнего удара всё ещё липла к его краям; чья кровь, с ужасом подумала она? Не Тори?

Орсон поспешил к мужчине, сидевшему за одним из многочисленных деревянных столов, разбросанных по комнате — симпатичному загорелому мужчине с растрёпанными светлыми волосами длиной до плеч, убранными с лица тёмно-синим платком. Он был хорошо сложен и выглядел весёлым, с широкой улыбкой. Зубы у него были отвратительные, как у большинства пиратов, подумала она, но в остальном он был довольно привлекательным. Когда Орсон указал на подвал, Розмари слегка ухмыльнулась. Хорошо, подумала она. Это значительно облегчило задачу.

Мужчина встал и потянулся, отпустив какую-то шутку, которая заставила Орсона нервно рассмеяться. Затем он направился к подвалу, небрежно прислонившись к стене рядом с дверью и заложив руки за голову, глядя на весь мир, как будто он просто удобно развалился, а не охранял ценного пленника.

Орсон быстро последовал за ним, затем поспешил вверх по лестнице, ведущей на второй этаж здания. Розмари очень хотелось последовать за ним, но женщина знала, что Беккет держит ситуацию под контролем и что она только представит опасность для переговоров. Роуз подождала несколько минут, а затем медленно поплыла через комнату к мужчине.

На ней было чужое платье, пахнущее тошнотворным количеством духов, но Розмари предположила, что это типично для проститутки. На самом деле это было гораздо удобнее, чем её обычные наряды— никакой огромной юбки, которая мешала бы ей двигаться. Корсет, надо признать, был до смешного тугим, её грудь практически выпирала из платья — что вполне соответствовало цели.

Она подошла к охраннику и так же небрежно прислонилась к стене, как и он.

— Ты выглядишь одиноким, дорогой, — сказала она страстным голосом, — И стена не может быть настолько удобной, как ты пытаешься её представить. Я думаю, что кровать больше подойдёт этому великолепному усталому телу.

Мужчина улыбнулся ей.

— Это лучшее, чего я бы хотел, — сказал он, оглядывая её с ног до головы, — К сожалению, у меня есть долг.

— Да ладно тебе, — надулась Розмари, — Конечно, ты можешь ускользнуть… хотя бы ненадолго? Обещаю, это не займёт много времени.

Он запрокинул голову и рассмеялся.

— Ты мне нравишься, — сказал он ей, — Сколько?

— Шесть гиней, — сказала она, подняв бровь, открыла ладонь и дразняще пошевелила пальцами.

— Идёт. Он толкнул дверь в подвал, — Но мы должны сделать это здесь, внизу, — сказал он, схватив её за запястье и потянув к тёмной лестнице, — Я не могу оставить этот… э-э… предмет без охраны.

— О-о-о, опасно, да? — Розмари хихикнула, небрежно уронив ожерелье, которое она надела накануне — безделушку, которая приведёт Мёрсера к их тайнику, — Я люблю опасность, — тихо сказала она охраннику, и на её обычно надутых губах появилась ухмылка.

— Хорошо, — мрачно проворчал мужчина, — Я тоже.

Он захлопнул за ней дверь, подхватил на руки и понёс, спотыкаясь, ругаясь и целуясь, вниз по лестнице, а когда они наконец добрались до пола, с силой прижал её к расколотой деревянной стене.

Она была так поглощена тем, чтобы отвлечь его, что не заметила трясущуюся окровавленную фигуру, дрожащую в углу и наблюдающую за ними широко раскрытыми от ужаса зелёными глазами…

***

Мёрсер стоял в тёмном углу одной из верхних комнат «Слепого нищего», когда щёлкнула дверная ручка и заскрипели дверные петли. Он поднял пистолет к двери, когда та распахнулась, взвёл курок и угрожающе посмотрел на гостя. Это оказался Орсон — тот самый человек, которого ждали Мёрсер и его хозяин.

Беккет стоял посреди комнаты, скрестив руки за спиной, и свет падал на его богатый зелёный наряд, особенно выделявшийся великолепно вытканным зелёным поясом. Лорд заглянул через плечо Орсона, когда он спотыкаясь вошёл. Видя, что за спиной пирата никого нет, Беккет спросил мертвенно-тихим голосом:

— Где Воробей?

— Ушёл, — сказал Орсон, махнув рукой в сторону моря, — У него была назначена встреча.

— Более важная, чем эта? — скептически спросил Беккет.

— Так он сказал. Орсон пожал плечами и протянул руку, — Меч, — приказал он.

Лорд величественно выгнул бровь.

— Вы, конечно, не теряете времени даром, — сухо заметил он, — Да, он у меня, — Катлер откинул плащ, обнажив ярко-золотую рукоять старинного меча, висевшего у него на поясе, — Итак, где Виктория?

— Она в безопасности, — уклончиво ответил Орсон.

Глаза Беккета сузились.

— Неужели это так? — подозрительно спросил он, — Я бы хотел её увидеть.

— Как только я получу меч.

— Нет, — сказал Беккет, и его голос опасно рассёк воздух, заставив Орсона поморщиться, — Сейчас.

Пират нервно зашагал по комнате, и лорд почувствовал, как кровь застыла у него в жилах.

«Он убил её», — подумал Катлер, и в нём закипела ярость.

«Он убил её! Убил её, и собирается украсть меч у меня — и, по всей вероятности, убить меня тоже…»

Наконец Орсон прекратил свои бесконечные расхаживания и повернулся к Беккету.

— Пожалуйста, отдайте мне меч, и я всё объясню, — сказал он, снова протягивая руку в требовательном жесте.

Беккет настороженно смотрел на него, сдерживая гнев и страх. Наконец он распахнул сюртук.

Теперь подозрительным стал Орсон.

— Вот так просто? — потребовал он, отступая, — Тут какое-то проклятие?

Лорд Беккет раздражённо вздохнул.

— Это часть заклинания меча, — сказал он, словно объясняя это маленькому ребенку, — Новый владелец должен сам вынуть его из ножен, иначе он будет принадлежать не ему, а прежнему хозяину.

Орсон кивнул, наконец собразив.

— Понятно, — сказал он. Мужчина жадно шагнул вперёд, не сводя глаз с меча. Он протянул руку, обхватил пальцами блестящую рукоять и вытащил клинок из ножен. Раздался странный металлический звон, эхом разнёсшийся по комнате, когда Орсон поднял меч. Затем он с криком повернулся и ударил Беккета в живот.

***

Розмари поморщилась, когда её ударили о стену с такой силой, что можно было сломать кости. Она стиснула зубы и постаралась не закричать от боли. Женщина молча молила Бога, чтобы Мёрсер поскорее спустился; она не думала, что сможет вынести ещё большей грубости. Ни один мужчина, каким бы привлекательным он ни был, не стоил этого.

Положение усугублялось ещё и тем, что на вкус он был просто ужасен! Он не чистил зубы целую вечность. Конечно, чего ещё она ожидала от пирата?

Роуз резко вдохнула, когда пират прижал её бедра к стене и вцепился в них ногтями, задирая юбку. Она хотела обругать его, но не могла — и знала, что не сможет поцеловать его снова, иначе её стошнит. Она повернула голову и принялась блуждать глазами по комнате, отчаянно пытаясь уловить каждую деталь, которая могла отвлечь её от текущей ситуации.

Именно тогда она заметила маленькую изломанную фигурку, свернувшуюся в тени.

— О, Боже, — выдохнула она, не в силах сдержать крик ужаса. Пират остановился и обернулся, растерянно оглядываясь через плечо.

— О, — сказал он, отпуская её, — Это… э-э… то, что я охраняю. Обещаешь никому не говорить, что она здесь?

Всё, что она могла сделать — это беззвучно кивнуть.

— Что… что с ней случилось? — прошептала она, широко раскрыв глаза.

— Не знаю, — пожал плечами пират. Он подошёл чуть ближе, — Э-э… здравствуйте, — сказал он Виктории.

Трудно было догадаться, что с ней сделали. Но, судя по тому, как девушка забилась в угол, она сильно пострадала. Пират опустился на колени и протянул руку, словно пытаясь выманить из укрытия маленького зверька.

— Ты можешь выйти, — сказал он, как будто разговаривал с маленьким ребёнком.

— Катлер? — голос Виктории был дрожащим, неуверенным, слабым и испуганным, когда она вышла из чёрной тени, скрывавшей её.

Пират оглянулся на Розмари и нервно нахмурился, как бы говоря: «Помоги мне!»

— Он здесь, Тори, — сказала Розмари, спеша к подруге, не обращая внимания на внезапное замешательство пирата.

— Подожди… А ты… ты её знаешь? — спросил он, внезапно став подозрительным.

Розмари было всё равно.

— Пойдём, Тори, это я, — сказала она, опускаясь на колени и протягивая руки, — Ты же знаешь, что я не причиню тебе вреда. Иди сюда. Выходи.

Виктория уставилась на неё, а потом хрипло прошептала:

— Роуз?

Розмари кивнула, мысленно молясь, чтобы Виктория не пострадала так сильно, как кажется.

Виктория нерешительно шагнула вперёд, а потом отступила.

— Катлер… здесь? спросила она.

— Да, Тори. Он ищет тебя, — она наклонилась ближе, — Выходи. Я не причиню тебе вреда. И ты это знаешь.

Виктория слегка вздрогнула, но шагнула вперёд, в свет, отбрасываемый свечами.

И Роуз с криком отшатнулась.

***

«Странное ощущение», — подумал Беккет. Холодный металл пронзает плоть и кости, скользит внутри него, будто жёсткая, холодная змея. Но по какой-то причине было не больно, вероятно, из-за ярко-зелёного пояса на талии, изначально принадлежавшего Зелёному Рыцарю, с которым столкнулся сэр Гавейн.

Орсон вытащил меч с широкой ухмылкой, после чего безумно засмеялся.

— Вот, — торжествующе воскликнул он, — Теперь ты можешь увидеть Викторию — в аду!

Это восклицание подтвердило опасения Беккета, что пират убил её. Разъярённый, он шагнул вперёд, не обращая внимания на странное ощущение, будто его плоть снова срастается вокруг раны. Он на мгновение опустил глаза. На жилете зловеще расплылось кровавое пятно, но больше не было следов раны. Его глаза снова метнулись к Орсону, полные огня и ярости.

— Где она? — требовательно спросил лорд.

Кровь отхлынула от лица Орсона.

— Но… но я… Я просто… — он запнулся.

— Да, вы ударили меня клинком. Поздравляю, — ледяным тоном произнёс лорд Беккет, потирая рукой кровавое пятно и клинически изучая багровые разводы на пальцах, убрав руку, — К сожалению, ваш удар был нейтрализован поясом Зелёного Рыцаря. На случай, если вы не слыхали легенды, а я предполагаю, вы её не слышали, Зелёный рыцарь получил пояс от Морганы ле Фей, врага короля Артура, как часть сложной маскировки, используемой, чтобы одурачить короля Артура и его благородных рыцарей. Он защищает от любой раны. И, между прочим, этот меч тоже был милым маленьким трюком Морганы — любой человек, который вынимает меч из ножен, проклят на всю оставшуюся жизнь.

— Что? — воскликнул Орсон, ещё больше побледнев, — Но… но… Экскалибур!

— Это, — презрительно сказал лорд Беккет, — Не Экскалибур. Уж поверьте мне.

Лицо Орсона исказилось в злобном оскале, и он, казалось, собирался снова напасть (несмотря на очевидную бесполезность этого действия), когда с первого этажа гостиницы начали доноситься крики и вопли. Дверь в комнату распахнулась, и прихвостень пирата закричал:

— Солдаты Компании здесь! Вы должны…

Мёрсер поднял пистолет и выстрелил. Воспользовавшись мгновенным отвлечением внимания, Орсон бросился через комнату мимо Беккета и Мёрсера так быстро, как только мог. Он выбил стекло из окна и выскочил прежде, чем клерк успел схватить его. Мёрсер выругался и нацелил пистолет вслед подлому пирату, но ни один выстрел не достиг цели.

— Я думаю, — сказал он сквозь стиснутые зубы, — Что проклятие вашего меча не действует.

— Это больше не мой меч, не так ли, Мёрсер? — холодно спросил Беккет, — Найдите Розмари и убирайтесь отсюда. Я не верю… Виктория должна отправиться с вами.

— Вы думаете, он убил её, сэр?

— Всё, что он говорил, подразумевало именно это, — сказал Беккет, изо всех сил стараясь держаться отстранённо.

Мёрсер бросил на него сочувственный взгляд, но быстро вышел за дверь, чтобы последовать за Роуз.

И лорд остался наедине со своими мыслями.

***

— О… Боже…

Розмари задыхалась между рыданиями.

Виктория растерянно моргнула широко распахнутыми зелёными глазами, только они всё ещё принадлежали ей. Её лицо… О Боже, её лицо…

Розмари упала на бок, и её стошнило на пол, она задыхалась и её рвало одновременно.

Голос Виктории неуверенно прозвучал во внезапно наступившей тишине:

— Неужели… неужели всё так плохо? — спросила она. Как ни странно, в её голосе не было страха; на самом деле в нём звучала почти та же отрешённость, что и в голосе её мужа, когда он пытался отстраниться от трудного дела.

Розмари не могла смотреть на неё.

— О, Тори… — прошептала она.

Пират нервно переминался с ноги на ногу.

— Послушай, — начал он, оглядываясь через плечо, — Я не знаю… Мне не нравится то, что Орсон сделал с ней. Но я не могу допустить, чтобы шпион Беккета сбежал. Ты ведь понимаешь это, не так ли?

Розмари даже не слушала его.

— Как он мог так поступить? — всхлипнула она, — Как он мог так поступить с тобой? Он утверждал, что любит тебя!

— Он хотел меч, — просто ответила Виктория, — Жадность — опасное качество в мужчинах. И кроме того, — добавила она с горечью, — Он никогда не любил меня, что бы ни утверждал.

— Ты меня слышишь? — спросил пират, — Я сказал…

Именно в этот момент раздался выстрел, и пират замолчал, рухнув на пол, когда из пулевого ранения в его голове хлынуло обильное количество крови. Розмари вскрикнула и отскочила от мертвеца, но Виктория просто смотрела на него.

— Роуз? — крикнул Мёрсер с лестницы. Вскоре послышались его шаги, и он проворно спрыгнул вниз по лестнице, — Роуз, вы…

Он остановился как вкопанный у подножия лестницы, не сводя глаз с Виктории. Он ничего не сказал, а просто опустился перед ней на колени, обхватил её лицо руками в перчатках и поднял его, чтобы посмотреть на него. Она спокойно встретила его взгляд, но глаза её были полны слёз.

— Роуз говорит, что всё плохо, — тихо сказала она, — Я не видела… что он сделал. Просто… чувствовала. Насколько это ужасно?

Теперь она испугалась ещё больше и добавила:

— Катлер возненавидит меня?

С минуту Мёрсер молчал.

— Он будет ненавидеть не вас, миледи. Он не такой уж и бесчувственный.

Розмари наконец удалось встать, неуверенно, с несчастным видом.

— Нам нужно выбираться отсюда, — сказала она, — Я слышу солдат Компании наверху.…

Мёрсер кивнул и поднял Викторию с пола, как будто её вес ничего для него не значил.

— Кэт ждёт снаружи, — спокойно сказал он, — Полагаю, у вас нет с собой плаща?

— Боюсь, что нет, — ответила Роуз, отводя глаза от лица Виктории, — А вам он нужен?

— Я думаю, что Тори нужен, — сказал он, используя её прозвище в первый раз за их двухлетнее знакомство, — Я… не уверен, что будет разумно позволить Кэт увидеть, что произошло.

Розмари выглядела так, словно полностью согласилась.

— Садитесь в карету как можно скорее, — посоветовала она, — Я позабочусь, чтобы Кэт… не увидела. Пока что нет.

— А где Катлер?

Мгновенная паника наполнила голос Виктории, она напряглась, прижавшись к телу Мёрсера.

— Он наверху со своими солдатами, — заверил её Мёрсер, — Сегодня вечером он будет дома.

— А что, если Орсон вернётся за ним? — пронзительно спросила она.

— Не думаю, что вам стоит беспокоиться, — сухо сказал Мёрсер, — Пойдёмте, Роуз, через заднюю дверь. Это вон в том коридоре. Мне нужно, чтобы вы открыли дверь.

Они бросились в темноту, без света, что осветил бы их путь, но не смотря на это без особого труда нашли выход. Рядом с боковой дверью не было гвардейцев Компании; все они были заняты в передней части здания. Однако там их ждала одинокая тёмная карета. Маленький мальчик, казалось, сидел во главе, крепко держа поводья лошадей. Мальчик повернулся к ним и хотел было спрыгнуть с изголовья кареты, но Мёрсер остановил маленькую фигурку одним словом.

— Нет, Кэт, — твёрдо сказал он, — Мы должны выбраться отсюда. Сейчас.

Она кивнула и неохотно вернулась на своё место. К её чести, девушка не задавала никаких вопросов, пока Розмари придерживала дверь для Мёрсера и Виктории, а затем последовала за ними внутрь. Как только дверь закрылась, Кэт пустила карету по улицам Лондона, мимо толпы у входа в «Слепого нищего», к особняку Беккета на окраине города.

========== Отметины ==========

Беккет вернулся домой почти в час ночи. Даже при обычных обстоятельствах это стало бы для него тяжёлым испытанием, но, пережив такой трудный день в течении которого успели случится: выкуп, поножовщина, грандиозный арест буквально сотни пиратов, проституток и им подобных, а также предполагаемая смерть его жены — лорд был на грани того, чтобы взять один из своих пистолетов, сунуть его в рот и проложить себе путь к вечному покою.

К его бесконечной благодарности, Мёрсер всё ещё не спал и ждал его прямо у входной двери, несмотря на смехотворно холодную погоду и поздний час.

— Она мертва, не так ли? — устало сказал Беккет своему клерку, опускаясь рядом с ним на крыльцо.

— Нет, она жива, — тихо сказал Мёрсер.

— Она выживет, если только её раны не заражены какой-нибудь инфекцией. Мы сделали всё возможное, чтобы предотвратить это.

— Раны? — резко повторил лорд Беккет.

— Какие раны?

Мёрсер тяжело вздохнул. Это будет непросто.

— Либо Орсон, либо Воробей… хорошенько поработал ножом над её лицом, — объяснил он.

— Повсюду глубокие раны. Они выглядят не так уж плохо, когда их почистили, но останутся шрамы. Их по меньшей мере тринадцать. Один из них уходит к её волосам — от глаза до кончика уха. Есть и другие порезы, на всём теле, но те, что на лице… — клерк беспомощно пожал плечами.

— Они хуже всех, — заключил он.

— Она больше никогда не будет выглядеть как прежде.

Катлер глубоко вдохнул, пытаясь успокоить закипающий в нём гнев.

— Насколько всё плохо? — спросил он тихим голосом.

Мёрсер снова пожал плечами.

— Они мне нравятся, — признался он, слегка покраснев от смущения.

— Я думаю, это добавляет ей что-то такое. Но у меня странный вкус на всё слегка болезненное и очень тёмное. По типичным стандартам красоты — она, ну… не красавица. Больше нет.

Беккет медленно кивнул, прокручивая в голове слова Мёрсера.

— Как они выглядят прямо сейчас? Порезы.

— Красные и раздражённые. Они, вероятно, побелеют, когда заживут. Пока она будет держаться подальше от солнца, они не станут слишком сильно выделяться на расстоянии. Но вблизи, я не думаю, что их можно будет не заметить. — Мёрсер покрутил нож между пальцами.

— Я сомневаюсь, что она теперь захочет посещать светские мероприятия, — сказал он.

— Вы же знаете, что сделают другие аристократы — они будут изображать при ней сочувствие, а за спиной издеваться.

Беккет сжал кулаки при этой мысли, на его лице появилось сердитое выражение.

— Если они оскорбят её, я убью их, — прорычал он.

Лорд долго молчал; наконец, мужчина спросил:

— Она хочет меня видеть?

— Больше всего на свете. Конечно, у неё бывают моменты, когда она боится показать вам, что с ней сделали, но в основном она хочет вас видеть. Я думаю, она боится, что Орсон убил вас.

Беккет горько рассмеялся.

— Если бы она только знала, — сказал он. Катлер ещё немного посидел на крыльце, затем медленно поднялся и отряхнул сюртук.

— Тогда, полагаю, мне следует пойти к ней, — сказал он, поворачиваясь к двери.

— Хотите, чтобы я пошёл с вами? — спросил Мёрсер, встревоженно нахмурившись.

— Нет, — рассеянно ответил Беккет.

— Нет, я должен пойти к ней сам. Спасибо за ваше предложение. — он распахнул дверь и вошёл в дом, оставив дверь открытой, медленно поднимаясь по лестнице, как будто боялся увидеть ущерб, причинённый его жене.

Мёрсер наблюдал за ним с удивительным количеством сочувствия на его обычно бесстрастном лице и молча надеялся, что с его господином всё будет в порядке…

Виктория спала, когда Беккет вошёл в комнату для гостей, в которой её разместили слуги, ту самую комнату, в которой она жила, когда только приехала, и в которой всё ещё хранилась большая часть её одежды. Мэри стояла на страже вместе с доктором Эддоусом, который внимательно изучал порез на руке Виктории. Сначала они не заметили присутствия Беккета. Когда он заговорил, они чуть не подпрыгнули от неожиданности.

— Зачем вы принесли её сюда? — спросил лорд Беккет, его сердитый голос прорезал тишину.

Мэри испуганно присела в реверансе, а доктор Эддоус нервно откашлялся.

— У… ущерб… довольно обширный, милорд, — сказал он.

— Она уже не та… э-э… не та прекрасная красавица, какой была когда-то.

— Я знаю, что с ней сделали, доктор Эддоус, — холодно сказал лорд.

— Но это не меняет того факта, что она всё ещё леди Беккет.

Доктор Эддоус снова прочистил горло, на этот раз недоверчиво.

— Возможно, вы хотели бы взглянуть на неё, прежде чем делать такое заявление, сэр, — посоветовал он.

Взгляд Беккета был таким ужасающим, что Мэри тихонько вскрикнула и в спешке выбежала из комнаты, слишком напуганная, чтобы предстать перед хозяином дома в таком разгневанном состоянии. Доктор Эддоус нервно отступил в угол, в ожидании, когда Беккет подойдёт к Виктории.

Лорд медленно пересёк комнату и обошёл кровать, на которой лежала девушка, готовясь к худшему. Она лежала на боку, её светлые волосы были чистыми и блестящими, как и новая белая сорочка, но он видел лишь порезы и синяки, покрывающие все её плечи и шею. Лорд глубоко вздохнул и шагнул к ней, его глаза скользнули по её лицу.

Ущерб был ужасен и неоспорим. Порезы, уже очищеные, были тонкими, раздражёнными красными линиями по всему лицу, что делало её немного похожей на Мёрсера, если бы он был женщиной. Они оставят длинные серебристые шрамы по всей её коже и уничтожат красоту, которой так многие восхищались. Беккет изучал их без всякого выражения, внимательно рассматривая. Мучительно тянулись долгие мгновения, доктор Эддоус наблюдал за ним неуверенным взглядом. Катлер знал, что Эддоус хочет что-то сказать, но не чувствовал необходимости успокаивать врача.

После того, как он смотрел на лицо Виктории почти пять минут, мужчина закрыл глаза и резко выдохнул. Раны были ужасны, это несомненно. Она больше не была такой красивой, словно с картинки, и это, безусловно, прискорбно — он больше не сможет использовать её, чтобы отвлекать деловых партнёров или вызывать зависть в сердцах своих врагов. Но для него… что ж, со временем он сможет принять их. Они станут ещё одной частью её лица — знаком всего, что они пережили вместе. Знаком неоспоримого зла пиратства.

Лорд наклонился и поднял её с кровати. Даже во сне она машинально обвила руками его шею и тихо вздохнула, прижимаясь к нему.

— Катлер… — пробормотала она, и он искренне улыбнулся.

— Сэр? — удивлённо спросил доктор Эддоус.

— Я отнесу её в её настоящую спальню, — сообщил ему лорд Беккет, слегка покачивая жену в своих объятиях.

— Она должна спать в своей постели после такого испытания. Если вы мне понадобитесь, Мёрсер позовет вас. Вы можешь остаться на ночь здесь, если хотите. — с этими словами лорд повернулся и вышел, осторожно толкнув дверь плечом, чтобы не потревожить Викторию.

Мёрсер, что неудивительно, ждал его прямо за дверью. Клерк бросил взгляд на изуродованное лицо Виктории.

— Что вы думаете? — прямо спросил он.

— Я смогу с этим жить, — коротко сказал Беккет.

— Конечно, не получится использовать её так, как я изначально надеялся, в том, что касается бизнеса, но со временем я привыкну к ущербу.

Мёрсер приподнял бровь, услышав это, но ничего не сказал. Вместо этого он просто придержал дверь для Беккета, когда он нёс Викторию в их общие покои.

— Как вы думаете, следует ли оставить её в доме? — спросил Мёрсер, пробегая немного вперёд Беккета и распахивая следующую дверь.

Лорд кивнул.

— Я собираюсь отправить её в один из загородных домов, пока она выздоравливает, — сказал он.

— Таким образом, она будет вне поля зрения тех в Лондоне, кто слишком любопытен.

— Вы поедите с ней? — Мёрсер придержал последнюю дверь, наблюдая как лорд осторожно укладывает свою леди на кровать.

— Нет, — сказал он немного неопределённо.

— Нет, я останусь здесь. Компании предстоит сделать слишком много работы, и с арестом всех этих преступников в «Нищем» им понадобится моё присутствие.

— Хотите, чтобы я отправился с ней?

Беккет покачал головой.

— Вы тоже нужны мне здесь, — сказал он.

— Я пошлю с ней доктора Эддоуса, Оскара, Мэри и Эдмонда. Они должны быть в состоянии достаточно хорошо заботиться о ней.

Мёрсер закрыл дверь в спальню и прислонился к ней, внимательно наблюдая за своим хозяином.

— Виктория может задаться вопросом, почему её отправили одну, — сказал он.

Лорд Беккет нахмурился.

— Я… — он сделал паузу, глубоко вздохнул и началснова.

— Мне нужно немного времени. Это всё. И ей тоже.

— Вы не сможете приспособиться, если вас не будет рядом с ней, — тихо сказал Мёрсер.

— Не задавайте мне вопросов! — зарычал лорд, повернувшись к Мёрсеру с яростным взглядом.

— Я знаю, что нужно делать.

Мёрсер склонил голову.

— Я понимаю, сэр, — сказал он спокойным и невозмутимым тоном.

— Извините меня.

Беккет с раздражением отвернулся от него.

— Убирайтесь, — сказал он, и в его голосе вновь появился холод.

Мёрсер повернулся и ушёл, не сказав больше ни слова, но его молчание кричало о его неодобрении.

Катлер резко выдохнул и неохотно посмотрел на Викторию. Порезы на её лице заставили его поморщиться, но он заставил себя продолжать смотреть.

«Вот чего ты заслуживаешь за то, что выпустила Орсона, Тори,» — сердито подумал он про себя.

«Это то, чего ты заслуживаешь за свою любовь к пиратам.»

Лорд подошёл и сел на кровать, не позволяя своему взгляду оторваться от ран. Он начал обводить порезы глазами, мысленно перечисляя их — короткий порез через её жёлтую бровь; один по диагонали через лоб; другой короткий, делающий маленький «крестик» через длинный диагональный разрез; прямо у линии волос; по крайней мере, три раны на каждой щеке, пересекающиеся различными способами; длинный порез от глаза до кончика уха, волосы очищены от крови вокруг него; один от уголка левого глаза до кожи чуть ниже носа; два последних пореза от каждого уголка её губ, пересекающиеся у основания подбородка. Он снова проследил за рисунком, составляя из него лабиринт, запоминая каждый из них, делая их близкими друзьями.

Он вспомнил её лицо, свежее и юное, когда увидел её в первый раз. Лорд вспомнил, как недовольство бурей заплескалось в её глазах, когда она повернулась спиной к очередному непреклонному поклоннику, отчаянно нуждающемуся в её внимании. Он хотел быть тем, кто украл её сердце — хотел подойти к ней, привлечь её внимание несколькими простыми словами, потанцевать с ней, а затем оставить её в ожидании. Но вместо этого он чуть не получил пощёчину, её бледные щеки покраснели от гнева, глаза сузились, губы поджались.

Его взгляд зацепило её лицо, но именно её слова привлекли его внимание. Теперь это были слова, которые поддерживали его привязанность.

Внезапно мужчину охватила усталость. В страхе перед уроном, нанесённым Виктории, и в ярости от того, как с ней обошлись, он забыл, как долго не спал и сколько тяжёлой работы ему пришлось сделать сегодня. Совершенно неожиданно лорд оказался на грани обморока.

Он стянул ботинки и отшвырнул их ногой от края кровати. Катлер бросил пальто на пол рядом с обувью, снял жилет и сделал то же самое с ним. Не заботясь об остальной одежде, он перешёл на свою сторону кровати, упал на неё и почти мгновенно заснул.

Его ночь была наполнена снами о ноже в темноте и узоре шрамов, танцующих на некогда красивом лице.

***

Когда лорд проснулся на следующее утро, он был один в постели, но не в комнате. Сквозь дымку сна он увидел Викторию, сидящую у зеркала и расчесывающую свои светлые волосы. Повернувшись к нему спиной, она водила щёткой по золотистым локонам. Всё ещё сонный, Беккет сел, соскользнул с кровати, подошёл к ней и вздрогнул, когда мельком увидел её отражение в зеркале.

Он видел, как она стиснула зубы, кладя расчёску на стол, должно быть, девушка заметила выражение его лица. Виктория напряглась, её спина выпрямилась, а плечи напряжённо откинулись назад, когда она сжала губы в тонкую линию.

— Забыл, как я сейчас выгляжу, не так ли? — спросила она нехарактерно резким тоном.

Беккет нахмурился, услышав это замечание, но не сделал попытки подойти ближе.

— Ты не можешь винить меня, не так ли? — холодно осведомился он.

— Сколько сейчас времени?

— Я не знаю. — Виктория отказывалась смотреть на него, её глаза смотрели прямо в зеркало на её собственное отражение.

— Я могу оставить тебя, если хочешь, — сказала она официальным и жёстким голосом.

Беккет по-прежнему не двигался, но казался… по крайней мере, печальнее.

— Нет, — сказал он, ледяной тон растаял в его голосе потоком.

— Я хочу, чтобы ты была здесь.

Девушка невесело рассмеялась.

— Правда? — спросила она. Леди поднялась со стула и повернулась, чтобы посмотреть на него, пробежав глазами по его лицу, чтобы увидеть выражение его лица. Лорд прекрасно сохранил свою аристократическую отстранённость, несмотря на короткую вспышку ужаса, которая пробежала по нему, когда он посмотрел прямо на неё.

— Это потому, что ты жалеешь меня? — спросила она, теперь нападая, проверяя его реакцию.

— Нет, конечно, нет, — продолжила она, когда он не ответил, прищурив глаза.

— У тебя нет ни жалости, ни милосердия.

— Не для тех, кто сделал это с тобой, — резко сказал он.

Это остановило её. Её рот слегка приоткрылся, и дыхание стало прерывистым. На мгновение Беккет показалось, что она вот-вот расплачется, но это чувство прошло, и ею овладело то же каменное самообладание.

— Это уродливо, — сказала она небрежно, как будто они говорили о предмете мебели, а не о её лице.

Беккет не видел смысла лгать.

— Да, — сказал он.

— Очень жаль. Но ты выживешь, а это больше, чем я ожидал.

— И ты счастлив, что я жива? — спросила она тем же тоном, каким обычно спрашивают как прошёл день другого человека.

— Я бы поняла, если бы ты хотел, чтобы я не была такой.

Глаза Беккета один раз пробежали по узору шрамов, прежде чем он тихо усмехнулся.

— Я не ожидал, что ты будешь так откровенна и беспристрастна в этом вопросе, — сказал он.

— Ты не ответил на мой вопрос, — спокойно ответила Виктория.

Он внимательно изучал её, обдумывая вопрос. Был ли он счастлив, что она жива? Изменили ли нанесенные ей травмы то, что было между ними?

Конечно, так оно и было. Вопрос был не в том, произошло ли это, а в том, насколько сильно.

— Я рад, что ты выжила, — честно ответил он,

— Но… ты простишь меня, если мне будет трудно принять разницу в твоих чертах.

Её губы дрогнули в улыбке, а затем мгновенно вернулись на место.

— Я прощу тебя, — сказала она, отворачиваясь.

— Я прощу тебе всё, что угодно; одному Богу известно, почему.

Такого комментария Беккет не ожидал. Он почти ответил, но она оборвала его.

— Я даже прощу тебя, если ты решишь, что ущерб, нанесённый мне, слишком велик, и что ты хочешь заменить меня какой-нибудь другой, более красивой девушкой, — спокойно сказала она, только с оттенком сожаления в голосе.

Вот этого мужчина действительно не ожидал.

— Нет, — яростно сказал он, сокращая расстояние между ними так быстро, что Виктория подпрыгнула от удивления, когда он обнял её за талию и притянул к себе.

— Я не хочу этого, — он погладил её по боку и задумчиво сказал:

— Знаешь, я действительно должен бросить тебя, за то, что ты ворвалась в мой кабинет и освободила Орсона. Но должен признаться, я впечатлён. Как ты узнала, что нужно было сделать, чтобы освободить его, выше моего понимания.

Виктория вздрогнула.

— Это был несчастный случай, — вздохнула она.

— Этот стук… Я не знаю, как он это сделал, но одна его рука свисала из… того что бы ни было в той комнате. И когда я наткнулась на пароль и открыла дверь, он схватил меня за руку… и я нечаянно вытащила его, прежде чем он втянул меня внутрь.

Беккет нахмурился.

— Этого не должно было случиться, — сказал он.

— Как он мог найти выход? Если только феи не помогли ему…

Виктория пожала плечами.

— Возможно, — сказала она.

— Это больше не имеет значения, если, конечно, ты не держишь там других опасных преступников.

Катлер не засмеялся.

— Если бы ты оставила его в покое, там всё ещё был бы один опасный преступник, — строго сказал он.

— Я бы убил тебя за то, что ты его выпустила, ты знаешь — только я верю, что он наказал тебя за преступление более тщательно, чем я когда-либо мог.

Виктория опустила голову, светлые волосы упали, как занавес, скрывая её лицо.

— Да, я верю, что он это сделал, — сказала она. В её голосе появилась новая, жёсткая нотка.

— Я убью его, если увижу снова, — прорычала она.

Беккет крепче обхватил её за талию.

— Я тоже, — мрачно сказал он. Через мгновение лорд добавил:

— Я не верю, что это был несчастный случай.

Она вздохнула.

— Я и не думала, что ты это сделаешь, — сказала она с сожалением.

— Но это правда, веришь ты в это или нет. Позволить ему сбежать, вероятно, было неразумно с моей стороны, но тогда, я полагаю, я всё ещё была немного влюблена в него…

— Почему ты можешь любить мужчину, который готов мучить тебя, чтобы получить то, что он хочет, а не меня? — потребовал Беккет, гнев снова поднялся, когда он отступил от неё.

Виктория оглянулась на него через плечо.

— Ты не считаешь кражу у меня моей семьи, моих друзей, всей моей жизни формой пытки? — спросила она, выгибая раненую бровь и морщась от боли, когда вспомнила о порезе.

— Если бы ты сделала в точности то, что я тебе сказал, ты всё ещё был бы в безопасности и невредима! — огрызнулся Беккет.

Виктория крепко зажмурилась, явно заставляя себя сохранять спокойствие.

— Я полагаю, ты не захочешь, чтобы я выходила в таком виде, — сказала она, меняя тему.

Беккет слегка пожал плечами.

— Ты можешь, если хочешь, — медленно сказал он,

— Но я бы не советовал этого делать, особенно пока ты всё ещё выздоравливаешь.

Он сделал паузу, затем продолжил:

— Я отправляю тебя в деревню, пока ты восстанавливаешься. Я не хочу, чтобы люди подглядывали, останавливались, чтобы просто поглазеть на тебя и посмеяться над тобой, когда уйдут.

— О, так вот в чём причина? — спросила Виктория приятным голосом. Беккет знал, что смысл этого вопроса, однако, был совсем не приятным.

— Ты вернёшься примерно через месяц, — сказал он, пытаясь успокоить.

— Очень утешительно, — сардонически сказала Виктория.

— Я полагаю, это даст тебе достаточно времени, чтобы найти себе любовницу, которая будет обслуживать тебе вместо меня, не так ли?

Беккет ощетинился на это.

— Знаешь, всё, чего ты хотела с самого начала, это освободиться от меня, — выплюнул он.

— Я полагаю, ты должна быть счастлива от мысли, что тебя освободят от твоих обязанностей по отношению ко мне.

— О, да, — парировала она, поворачиваясь к нему лицом с горящими глазами.

— Я в восторге. Я соберу свои вещи прямо сейчас. На самом деле, почему бы тебе просто не оставить меня в этом маленьком загородном домике, чтобы тебе никогда больше не пришлось смотреть на меня?

— Знаешь, — бессердечно сказал Беккет,

— Это не такая уж плохая идея. Почему бы тебе не остаться там? Это избавит меня от стольких хлопот, и мне не придётся притворяться, что я ценю твоё новообретённое уродство, чему я буду только рад.

Виктория, которую он знал, ударила бы его за такое замечание. Вместо этого девушка посмотрела на него с таким презрением, что он, Катлер Беккет, на мгновение почувствовал себя ничтожеством.

— Ты жалок, — презрительно сказала она, поворачиваясь к нему спиной и направляясь к двери.

— Я надеюсь, ты это знаешь.

Виктория открыла дверь, вышла и спокойно закрыла её за собой с тихим щелчком, оставив лорда Беккета пристально смотреть на белую краску.

***

Она ушла прежде, чем он смог загладить свою вину перед ней.

«Должно быть, она оделась в рекордно короткие сроки», — подумал Катлер про себя, оглядывая её пустую спальню потухшим взглядом.

«Должно быть, она побросала всё в сундуки и уехала как можно скорее.»

Что-то золотое, лежащее на её туалетном столике, привлекло его внимание. Он слегка нахмурился, подошёл к столу и взял предмет.

Это было его кольцо — то самое, которое она украла так давно, чтобы сохранить как напоминание о том, что он будет её мужем. Оно было аккуратно положено на туалетный столик, оставленное прямо в центре, прямо там, где его поймало солнце, так что оно засверкало. Прямо там, где он бы увидил это и понял, что это значит — что она отменяет свою сделку. Ему не нужно было забирать её из загородного дома, потому что она не собиралась возвращаться, чтобы быть с ним.

Его рука сжала кольцо, и он почувствовал, как его собственные инициалы болезненно вдавливаются в плоть ладони. Лорд пристально посмотрел на своё отражение в зеркале, которое ответило ему таким же холодным взглядом, как бы говоря: «Не вини меня, это и твоя вина тоже.»

Беккет не видел Мёрсера, но почти мгновенно почувствовал присутствие клерка.

— Почему вы не остановили её? — спросил Катлер, не поворачиваясь, чтобы посмотреть на Мёрсера.

— Вы всё равно собирались отослать её, — просто сказал Мёрсер.

— Наверное, так будет лучше.

Кулак лорда ещё крепче сжал кольцо.

— Значит, вы думаете, что я должен оставить её в деревне? — спросил он.

— Найти себе какую-нибудь хорошенькую маленькую шлюшку, сделать её своей любовницей и жить так?

— Я этого не говорил, — голос Мёрсера звучал критически.

— Но уверен, что у вас будет более чем достаточно предложений, если вы предпочтёте такой вид отношения, но я не могу себе представить, что вы это сделаете, независимо от того, как сейчас выглядит Виктория. Вас никогда не привлекала красота Тори.

— Это определённо помогло, — криво усмехнулся Беккет и снова повернулся к Мёрсеру, задумчиво нахмурившись.

— Вы, правы, конечно. — сказал он.

— Последнее, чего я хочу, это какая-то глупая, скучная корова, с которой нужно притворяться, что она меня интересует. В том-то и трудность, чтобы убедить Викторию в этом.

— Ну, вы не можете винить её за её страхи, — сказал Мёрсер, слегка пожав плечами.

— Они совершенно закономерны.

Лорд медленно подошёл к аккуратно застеленной кровати в гостевой комнате и опустился на неё, проведя рукой по одеялам, как будто Виктория всё ещё лежала под ними.

— Я подожду, пока она не вернётся в конце месяца, — сказал он наконец.

— Когда она вернётся…

— Если она вернётся, — сказал Мёрсер, поднимая бровь.

Беккет пристально посмотрел на него.

— Когда она вернётся, — злобно продолжил он,

— Мы разрешим наши разногласия и пойдём дальше.

Мёрсер ничего не сказал, но посмотрел недоверчиво. Беккету захотелось швырнуть в него чем-нибудь, как это делала Виктория, но он сдержался.

— Я иду в свой кабинет, — сказал он, вставая.

— Я надеюсь, вы продолжите выслеживать Орсона и Воробья?

Мёрсер кивнул.

— Конечно, сэр, — подтвердил он.

— Если я найду что-нибудь, я сразу же дам вам знать.

— Сначала убейте их, — резко сказал лорд Беккет.

— Или, ещё лучше, приведите их мне, чтобы я мог сделать это за вас.

— Да, сэр, — сказал Мёрсер. Он грациозно поклонился, вышел из комнаты и исчез в коридоре, казалось, его поглотили тени. Вскоре Катлер последовал за ним, всё ещё сжимая кольцо в кулаке и думая о мести.

========== Хладнокровно ==========

Виктория провела большую часть своей первой недели в третьем и самом отдалённом загородном доме своего мужа в одиночестве. С её точки зрения всё было в порядке; она тратила почти всё своё время, рассматривая лицо в маленьком ручном зеркальце, которое она начала носить с собой, изучая свои шрамы, когда они стали заживать. Принимая ванну, девушка осматривала и другие шрамы на своём теле, потому что они были повсюду. Ей казалось, что Орсон не оставил на её теле ни единого нетронутого места. Сама мысль об этом ноже, безжалостно мерцающем в темноте, заставляла её стискивать зубы и сжимать кулаки.

Она отомстит за это — Орсону, Джеку Воробью, каждому мужчине, женщине и ребёнку, которые когда-либо осмеливались причислять себя к пёстрой банде слизи, называющей себя пиратами.

Леди и впрямь знала много таких людей, у неё был список их в дневнике, длинный перечень имён и адресов. В прежние времена девушка вела такой список, чтобы найти своих друзей, если когда-нибудь ей понадобится их помощь, но они не помогли бы ей. Она понимала это с абсолютной, холодной ясностью; у неё не было никаких сомнений в том, что все пираты такие же, как Орсон — грязные нарушители закона, которые ни перед чем не остановятся, чтобы разрушить систему, на которой основана вся цивилизованная жизнь. Аристократка и любительница пиратов, она стала их злейшим врагом одним быстрым ударом холодного клинка.

Ненависть, гнев и стыд, смешавшиеся внутри Виктории, ожесточили её, сосредоточили её разум и сделали её цель более ясной. Она сделает всё, что в её силах, чтобы помочь мужу в его запланированном уничтожении пиратов — независимо от того, что он решит с ней сделать. Это была её глупость — отпустить Орсона, и Беккет имеет право отвергнуть её за это. На самом деле она была уверена, что в течение месяца её изгнания лорд найдёт себе прелестную маленькую потаскушку, которая будет удовлетворять его желания каждую ночь, и что месяц превратится в два, затем в четыре, затем в восемь, а затем и в двенадцать…

Не важно. С Викторией не было охраны, и, следовательно, никто не мог помешать ей делать то, что заблагорассудится. Она даже не была достаточно важной персоной, чтобы заслужить опекунство Мёрсера, и этот знак ясно дал ей понять, что она больше не нужна и не важна в доме Беккета.

Что ж, она сделает себя нужной. Выживет как леди Беккет, что бы Орсон ни сделал с её лицом. Виктория лучше любой пресной, болтливой шлюхи, которую Беккет приведёт к себе в постель. Она будет достойна своего мужа и своего титула, и Катлер Беккет узнает об этом… со временем.

Как только она приняла это решение и начала планировать, как его осуществить, в конце второй недели изгнания, её злейший враг прибыл на территорию её поместья, чтобы попытаться умолять об искуплении.

Но то что он найдёт, не будет искуплением…

***

Когда Мёрсер прибыл в отдалённое загородное поместье Беккета, была ночь и начиналась третья неделя пребывания Виктории здесь. От домашних не поступало никаких сообщений о благополучии миледи или о том, как она выздоравливает, и Беккет забеспокоился. Мёрсер подозревал, что Виктория не пошлёт никаких вестей, пока сам лорд не попросит её об этом, и он также догадывался, зная её упрямый характер, что она не вернётся без впечатляющего пресмыкательства со стороны своего мужа.

Мысль об этом унижении была более чем забавной для Мёрсера; он не мог представить Беккета умоляющим Викторию — или вообще кого-либо. Это было бы слишком большим уроном для его гордости. Но лорд сделал всё, что мог, учитывая его характер — он послал Мёрсера с жёсткой попыткой извиниться и приказом вернуть Викторию в Лондон, согласна она или нет.

На самом деле прошло уже больше месяца с тех пор, как Виктория уехала; потребовалось бы две недели, чтобы добраться до поместья в экипаже, немного меньше для человека верхом на лошади с небольшим количеством вещей, которые можно было взять с собой. Именно по этой причине Беккет начал немного беспокоиться о возвращении Виктории; очевидно, он забыл, что поездка не была короткой, посоветовав жене остаться в доме на месяц, полностью игнорируя время пути. Мёрсер напомнил ему об этих двух моментах, но это мало что изменило в настроении лорда Беккета.

Итак, Мёрсер уехал, чуть не загнав свою лошадь до смерти, чтобы вовремя добраться до поместья. А теперь стояла жутко холодная ночь, и двери в поместье были плотно заперты.

Запертые двери, конечно, давно перестали быть проблемой для Мёрсера. Он взламывал замки и тихо прокрадывался в дома с тех пор, как был маленьким мальчиком. Клерк аккуратно перелез через высокий забор, окружавший поместье, легко приземлился на землю с противоположной стороны и спокойно зашагал к дому. Мужчина взбежал по лестнице размашистым шагом и приготовился встать на колени перед замком, но остановился как вкопанный.

Дверь уже была открыта.

Мёрсер нахмурился. В этот поздний час двери должны были быть заперты, а слуги должны были уйти спать. Небрежность Оскара удивила бы Мёрсера, если бы он поверил, что в этом виноват дворецкий; клерк никогда не видел, чтобы старик, каким бы странным он ни был, оставлял двери открытыми. Но нет, это не могло быть виной Оскара Боди; слуга был слишком хорош в том, что он делал. Нет, кто-то, кому не было места в этом доме, вломился в него и в настоящее время бродит по зданию, незамеченный и свободный.

«Ну, миледи, разве вам не повезло, что я нашёл дорогу сюда вовремя, чтобы спасти вас ещё раз?» — подумал Мёрсер с оттенком раздражения, когда тихо открыл дверь и скользнул внутрь, как тень. Он оставил дверь немного приоткрытой, чтобы взломщик случайно не выскользнул, пока Мёрсер обеспечивал безопасность Виктории; незваный гость никогда не заподозрит, что его или её присутствие было замечено.

Мёрсер быстро и бесшумно поднялся по лестнице, считая Викторию своей главной целью. Это не заняло у него много времени; когда он добрался до площадки на втором этаже дома, он заметил открытую дверь с мерцающим светом лампы, разливающимся по полу коридора. Обычно эта комната была кабинетом Беккета, ведь даже когда он намеренно старался избежать стресса в своей жизни, он везде привозил с собой свою работу, но теперь, как догадался Мёрсер, Виктория использовала её для письменного кабинета или чего-то в этом роде. Может быть, она просто скучала по своему господину и мужу?

Когда клерк медленно шёл по коридору, он услышал тихий разговор двух голосов, и узнал их. Наёмник спрятался в тени у двери и заглянул внутрь, чтобы подтвердить свою догадку, и вскоре оказалось, что он был прав: Виктория сидела за столом Беккета, полностью одетая и сурово смотрела поверх богатого стола из красного дерева на нарушителя, вторгшегося в её дом. Она сидела напряжённо, гордо вздёрнув подбородок, и вела себя как королева, восседающая на троне, а не как молодая женщина со шрамами, сидящая в нижнем белье в удобном кресле за столом. Леди держалась с достоинством — настолько, что почти любой мужчина, который преступил бы порог в её присутствии, почувствовал бы себя подчинённым.

Разумеется Орсон, жалкий незваный гость, который неуверенно целился из пистолета в голову Виктории, чувствовал себя запуганным — он даже не мог смотреть на неё. Конечно, это вполне могло быть связано с медленно формирующимися шрамами, которые теперь пересекали всё её лицо…

— Послушай, любимая, — сказал он дрожащим голосом,

— Я просто… Я пришёл сюда, чтобы извиниться.

— Сейчас? — презрительно сказала Виктория.

— Так вот почему ты наставляешь на меня пистолет, дорогой?

В этом ласковом слове не было никакой привязанности, и Орсон ясно это понял.

— Я не… Я хотел, чтобы ты меня выслушала, — сказал он, перенося вес на левую ногу.

— Я знал, что ты позовешь Мёрсера или кого-нибудь в этом роде, если я не приду вооружённым.

— Как мило с твоей стороны, — ответила Виктория, слегка скривив губы.

— К счастью для тебя, Мёрсера здесь нет.

Это, казалось, успокоило пирата.

— Ну что ж, — сказал он, безвольно опуская руку.

— Я просто отложу это в сторону.

— А ещё лучше, — сказала Виктория, поднимая руку с подлокотника кресла и протягивая к нему,

— Отдай его мне.

Орсон недоверчиво уставился на неё, потом рассмеялся.

— Нет, милая, — сказал он весело, — Я не дурак.

— Тот факт, что ты здесь, говорит об обратном, — укоризненно сказала Виктория.

— Дай мне пистолет.

Орсона явно нервировало хладнокровие, с которым она держалась.

— Он хорошо тебя научил, не так ли? — злобно сказал он, прищурившись и глядя на неё. Пират положил пистолет на стол в примирительном жесте, каким бы глупым это ему ни казалось.

— Этот маленький ублюдок научил тебя, как играть идеальную, хладнокровную дворянку. Но это неважно. Я знаю, какая ты на самом деле, глубоко внутри.

— Поверь мне, Орсон, ты даже не представляешь, какая я теперь, — сказала она холодным голосом.

— Скажи мне, что ты здесь делаешь.

Орсон пожевал нижнюю губу.

— Я… э-э… пришёл извиниться, — сказал он, дергая себя за тёмно-каштановые волосы.

— За то, что сделал Джек Воробей. За лицо, я имею в виду.

Глаза Виктории сузились.

— Джек Воробей?

Мёрсер наклонился, полностью соглашаясь с её недоверчивым тоном.

Орсон выглядел искренне смущённым.

— Да, Джек, — сказал он.

— Разве ты не помнишь? Это он нанёс эти раны на твоё лицо, любовь моя. А что ты думала, кто это сделал? Я?

Внезапно он пришёл в ужас.

— Неужели ты думаешь, что я способен на такое?

— Я бы поверила, что ты способен на всё, — яростно сказала Виктория, но осталась аккуратно сидеть в кресле.

— И я, безусловно, верю, что ты способен солгать мне. Джек не делал этого со мной.

— Ты была в бреду, — заметил Орсон.

— Как ты можешь помнить?

— Я бы запомнила, — сказала Виктория, но в её голосе прозвучало сомнение.

Орсон заметил неуверенность и радостно ухватился за неё.

— Пожалуйста, Тори, ты же знаешь, что когда-то я заботился о тебе, — сказал он, подходя, чтобы сесть прямо перед ней на край стола, но, хотя он смотрел на неё, его взгляд продолжал метаться между её лицом и задней стеной быстрыми, испуганными вспышками.

— Как я мог причинить боль той, кого так сильно любил?

— Именно в этом и заключается мой вопрос, — ледяным тоном ответила Виктория, и внезапно пистолет, казалось, прыгнул ей в руку с верхней части стола. Она непринужденно и весело приложила его ко лбу Орсона, жестокая ухмылка тронула её губы.

— Итак, скажи мне, мой дорогой, как ты мог причинить боль тому, кого так сильно любил? Даже если это не ты держал нож, ты ничего не сделал, чтобы остановить своего сообщника.

— Это была не моя идея! — в отчаянии воскликнул Орсон, поднимая руки.

— Ну же, Тори, ты же знаешь, что не можешь этого сделать.

— Не могу?

Её голос был твёрдым, как камень, и острым, как сталь.

— Где живёт твоя жена, Орсон?

— Что? — удивлённо спросил Орсон.

Виктория взвела курок, щелчок эхом отозвался в почти пустом доме.

— Джейн Траш Шоу, — повторила она, её взгляд был безжалостным и непоколебимым.

— Где она живёт?

Орсон сглотнул, широко раскрыв глаза от страха.

— В трёх кварталах от «Нищего», — нервно сказал он.

— Второй дом слева, на углу улиц Жаклин и Джеймс.

— Ммм. — пистолет не был опущен.

— А куда направился Тайрис Бертон со своей пиратской командой?

— Индия, — поспешно ответил Орсон. — Они слышали, что там есть какие-то великие сокровища, якобы есть какой-то предмет, который превращает всё, к чему прикасается, в золото, и пещера, полная золота, охраняемая легендарной богиней. Они едут в Индию, чтобы посмотреть, смогут ли они найти пещеру. Никто не знает, где она, кроме её Хранителей.

— Интересно, — пробормотала Виктория, небольшая складка появилась между её бровями, и плоть вокруг шрамов напряглась и потянулась, чтобы приспособиться к ним.

— Индия, говоришь?

— Там есть информатор, — поспешил объяснить Орсон.

— Кажется, где-то в Дели. Ты сейчас же положишь пистолет?

— Нет, — спокойно ответила Виктория.

— Где Джек Воробей?

— Перед прибытием Беккета он ускользнул, чтобы забрать свой корабль у Дэйви Джонса, — сообщил Орсон, обильно потея.

— Я не знаю, когда он вернётся.

Виктория едва заметно кивнула.

— Твоя жена, Орсон, — медленно произнесла она.

— Ты любил её?

Орсон пожал плечами.

— Не совсем, — признался он.

— Тебя я любил больше.

— Ты простишь меня, если я не найду это утешительным, — криво усмехнулась Виктория.

— Интересно, а она любила тебя?

— Сомневаюсь, — фыркнул Орсон.

— Понимаешь, мы ладили только в постели; и поженились, потому что она забеременела от меня. Но мы почти не видимся. Почти не разговариваем.

— Тогда тебя никто не хватится, — решительно заявила Виктория.

— Прощай, Орсон.

Его глаза расширились.

— Тори!

Выстрел взорвал тишину дома, когда голова Орсона сделала то же самое, кровь и мозги брызнули из неё красным дождём. Мёртвое тело Орсона упало вперёд, кровь капала на белое нижнее бельё Виктории, окрашивая его багровым. Девушка оттолкнула мёртвое тело, как будто оно было всего лишь маленьким, надоедливым домашним животным, прыгнувшим ей на колени, хотя и понимающим, что так делать нельзя. Она перешагнула через труп, вытирая мягким рукавом пятна крови с лица и не обращая внимания на яркое красное пятно, оставшееся там.

Когда она подняла взгляд, её холодные зелёные глаза, наконец, встретились с Мёрсером, который уставился на неё с недоумением. К его нескончаемому удивлению, она улыбнулась ему.

— Что? — весело спросила девушка.

— Наверняка вы видели в своей жизни множество таких ужасных зрелищ.

— О да, — сказал Мёрсер, входя в комнату и всё ещё глядя на неё в изумлении.

— Но я никогда не ожидал увидеть, как вы убиваете так безрассудно. Кстати, миледи, в следующий раз вам, возможно, захочется найти более уединённое место, если вы решите застрелить свою жертву.

— Я буду иметь это в виду, — спокойно сказала Виктория, когда Мэри, Оскар и доктор Эддоус побежали по коридору.

Мёрсер прыгнул вперёд, выхватил пистолет из рук Виктории и повернулся, чтобы загородить дверь от трёх слуг.

— Мистер Мёрсер! — воскликнул доктор Эддоус, останавливаясь и прижимая руку к груди, как будто у него был сердечный приступ.

— Я… я не знал, что вы… что случилось?

— Я проследил Орсона до дома, — спокойно сказал Мёрсер, засовывая пистолет за пояс.

— Последовал за ним сюда и убил его, когда увидел, что он пытается ранить леди Беккет.

— Боже мой! — воскликнул доктор Эддоус, когда Мэри вскрикнула от ужаса.

— С бедной девочкой всё в порядке?

— О, я не думаю, что вам стоит беспокоиться о ней, — сухо сказал Мёрсер.

— Там не очень приятное зрелище; я предлагаю вам немедленно вернуться в постель, всем вам, и оставить беспорядок мне.

Они, казалось, были более чем счастливы оставить эту неприятную задачу ему.

— Если вы настаиваете, — сказал Оскар не слишком неохотно.

— Нужно ли будет проводить леди Беккет в её комнату?

— Нет, — сказал Мёрсер, оглядываясь через плечо на окровавленную Викторию. — Нет, я отнесу её обратно в постель. С ней всё будет в порядке, не волнуйтесь.

Троица одновременно поклонилась и поспешила прочь, стараясь не видеть того ужаса, который был в комнате. Мёрсер подождал, пока не услышал, как закрылись все три двери, затем повернулся к Виктории.

— Итак, миледи, — сказал он, вытаскивая пистолет из-за пояса и протягивая его ей,

— Хотите, я покажу вам лучшие способы спрятать тела ваших жертв?

Виктория мрачно улыбнулась.

— Пожалуйста, — сказала она.

Клерк мгновение изучал её, затем покачал головой.

— С другой стороны, — сказал он,

— Возможно, в следующий раз вам лучше оставить убийство мне. Так делает ваш муж.

Виктория повернулась, грациозно проплыла за стол и потащила тело Орсона в переднюю часть комнаты, кряхтя и борясь с тяжёлым весом всю дорогу.

— Я, — сказала она, отдуваясь, когда бросила тело перед Мёрсером,

— Не мой муж.

Наёмник уставился на неё, всё ещё не в силах осознать произошедшую в ней перемену. Наконец, он взял себя в руки:

— На самом деле, возможно, вы не так уж и отличаетесь друг от друга, как вам хотелось бы думать…

При этих словах Виктория безмятежно улыбнулась.

***

Девушка прочитала письмо Беккета только на следующее утро за завтраком. В суматохе прошлой ночи Мёрсер совершенно забыл отдать ей послание, и, кроме того, он сомневался, что она будет в настроении читать то, что сказал ей муж после убийства её бывшего любовника.

Однако это утро показало, что девушка была в довольно приподнятом настроении, и поэтому клерк передал письмо, когда она сидела за завтраком, потягивая чай и спокойно поедая тосты.

— Лорд Беккет прислал это для вас со мной, — сказал он, кладя письмо рядом с её тарелкой.

Виктория взглянула на него краем глаза, как будто он не заслуживал её полного внимания, но аккуратно положила свой кусочек тоста, деликатно вытерла пальцы и взяла письмо со стола. Она открыла тяжёлый конверт, в который было вложено послание, вынула пергамент, развернула его и проследила за почерком мужа смягчающимся взглядом.

Письмо было простым и по существу, настолько эмоциональным, насколько Беккет когда-либо вёл себя:

«Моя леди Виктория,

Ходят слухи, что деревенский воздух может творить чудеса с тяжелобольными, но я думаю, что ты уже достаточно надышалась им. Лондон скучает по твоему едкому остроумию и неприятным замечаниям о его помпезности. Возвращайся домой с Мёрсером, как только соберёшься и будешь готова к отъезду.

Лорд Катлер Беккет»

— Хммм, — сказала Виктория, складывая письмо и бросая его на стол, как будто бы оскорблённая.

— Он даже не подписал его, как положено любовнику.

Несмотря на своё сердитое поведение, она слегка покраснела от торжества и счастья.

Мёрсер усмехнулся.

— Вы, конечно, не ожидали, что он прочтёт вам какое-нибудь цветистое стихотворение, — сказал мужчина.

— Он цитировал стихи, когда ухаживал, — немного раздражённо заметила Виктория.

— Да, но теперь ему не нужно ухаживать за вами не так ли? — сказал Мёрсер, закатывая глаза.

— Он уже заполучил вас, так какой в этом смысл?

Виктория нахмурилась, шрамы на её лице слегка растянулись, когда она это сделала.

— Он хочет, чтобы я вернулась, не так ли? — спросила девушка.

— Ему следует постараться быть немного более цветистым, если он намерен расположить меня к себе. Я удивлена, что он всё равно хочет, чтобы я вернулась. Я предполагала, что он связался с Шарлоттой Харрис или какой-нибудь другой такой же девкой.

Мёрсер поперхнулся кофе, который медленно потягивал.

— Шарлоттой Харрис? — повторил он с отвращением.

— Вы же знаете, что он терпеть не может эту шлюху!

Виктория широко улыбнулась на это; Мёрсер наблюдал, как шрамы на её подбородке растянулись, в то время как отметины на щеках сморщились, линии извивались по ним, становясь меньше и толще.

— На неё приятнее смотреть, чем на меня, — сказала она, и улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.

Мёрсер фыркнул.

— Всё рушится, как только она открывает рот, — сказал он.

— На самом деле, я не думаю, что вам стоит беспокоиться. Мисс Харрис, безусловно, была жадна в своих попытках вернуть внимание Беккета, пока вас не было, и её мать, конечно, только усугубляет ситуацию. Шарлотта следует за Беккетом повсюду, на каждом светском приеме, на котором он появляется. В конце концов он так разозлился на неё, что в присутствии по крайней мере половины гостей на вечеринке по случаю помолвки Розмари послал её к черту.

— Розмари что? — повторила Виктория, у неё отвисла челюсть.

Мёрсер посмотрел на неё с притворным смущением.

— О, я забыл упомянуть? — сказал он.

— Лорд Пресбери наконец-то приручил мисс Веллингтон. Герцог Лоулесс был не слишком доволен, хочу я вам сказать.

— Я уверена, что это сделало вас с Беккетом счастливыми, — сказала Виктория, слегка закатив глаза.

— В конце концов, у вас нет причин любить его.

На лице Мёрсера промелькнула мрачная гримаса.

— Я презираю этого человека, — прорычал он.

— Я вас не виню, — спокойно ответила Виктория.

— Я тоже его презираю, а ведь я даже не участвовала в том, что произошло.

Мёрсер продолжил выглядеть несчастным.

— Беккет нашёл дневник Пертины две недели назад. Она спрятала его у меня дома под половицей. Один из слуг попал прямо в эту чёртову штуку и сломал лодыжку. Когда Беккет подошёл посмотреть на доску, он заметил спрятанный там дневник.

Виктория бросила на Мёрсера сочувственный взгляд.

— Простите, — тихо сказала она.

— Должно быть, вам было трудно.

Мёрсер отвернулся.

— Она говорила о Лоулессе в нескольких записях, — сказал он.

— И это, — сказала Виктория, поморщившись,

— Должно быть, было тяжело для Беккета.

— Лоулесс изнасиловал её, Тори.

Он произнёс это мёртвым тоном, но сама эта мертвенность сказала Виктории, как глубоко потрясло его это открытие.

— Он изнасиловал её, угрожал убить меня, если она расскажет, а потом солгал о том, что случилось, чтобы сбить Беккета с толку.

Все шрамы на лице Виктории внезапно, казалось, выскочили, когда её кожа приобрела сердитый оттенок красного. Её глаза яростно сузились, а руки сжались в кулаки.

— Как Катлер? — спросила она тихим голосом, но её глаза всё ещё были полны ярости.

— С ним всё в порядке. В конце концов, у него есть вы, чтобы заменить её. — теперь голос Мёрсера был полон горечи.

— Но она была моей сестрой. У меня никого нет.

— Как же Кэт?

— Я не видел её с тех пор, как вы уехали. Она сказала мне, что вернётся в мой дом на следующую ночь, но так и не пришла. Я не хочу, чтобы меня обнаружили, когда я буду навещать её, поэтому я просто… держусь подальше. Вообще-то её никто не видел.

Виктория нахмурилась.

— Это на неё не похоже, — сказала она.

— Вы волнуетесь?

— Я уверен, что с ней всё в порядке, — сказал Мёрсер с оттенком негодования в голосе.

— Она, вероятно, просто залегла на дно на некоторое время, прежде чем вернуться в общество и привязаться к какому-нибудь чрезвычайно богатому и смехотворно чопорному дворянину.

— Она не такая, Мёрсер, — резко сказала Виктория.

— Вы знаете это.

— Очевидно, я ничего не могу знать ни о ком, кроме себя, — сердито ответил Мёрсер.

— Лоулесс — насильник и лжец; моя сестра была невинной мученицей; а вы — хладнокровная убийца, которая планирует уничтожить огромное количество пиратов, чтобы вернуть расположение, которое никогда не терялось с вашим мужем.

— Вы уже нашли и прочитали весь мой дневник?

Виктория приподняла бровь, глядя на него.

— Весьма впечатляюще, мистер Мёрсер. Бра-во.

Она со скучающим видом хлопнула в ладоши.

— Многое изменилось после того, как Орсон, или Джек, или кто бы это ни был, чёрт возьми, пытал меня, — сказала она, теперь уже серьёзно.

— Если вы не заметили, я теперь целиком и полностью против всего, что хоть отдалённо связано с пиратством.

— Беккет будет доволен, — заметил Мёрсер.

— Хотя я не уверен, как он отнесётся к этой новой стороне убийств.

— О, я думаю, он найдёт это весьма захватывающим, — сказала Виктория, снова поднося тост к губам.

— Конечно, мне придётся согласиться вернуться к нему, прежде чем он сможет увидеть это и осудить.

Мёрсер озорно ухмыльнулся.

— Если вы решите не возвращаться, — предупредил он,

— Мне разрешили связать вас, перекинуть через плечо и отнести в Лондон, брыкающуюся и кричащую.

Виктория поджала губы.

— Мой муж, джентльмен, — сказала она сардонически.

— Хорошо, если это понравится милорду, то понравится и его госпоже.

Мёрсер рассмеялся.

— Интересно, как долго это отношение будет господствовать, — насмешливо сказал он.

— Мёрсер, — сказала Виктория, спокойно делая глоток чая,

— Не заставляйте меня швырять в вас этой чашкой.

Клерк недоверчиво фыркнул, как будто не верил, что она осмелится на такое, но сделал несколькопредупредительных шагов назад.

— Лорд Беккет будет не очень доволен, если вы разобьёте одну из его чашек, — сказал он.

— Ну, в таком случае… — Виктория допила остатки чая, повернулась и швырнула чашку через всю комнату в Мёрсера. Он хладнокровно поднял руку, поймал летящую чашку быстрым щелчком пальцев и легко поставил её на стол. Клерк ухмыльнулся, увидев удивление на лице Виктории, и, похоже, был весьма доволен собой. Виктория ещё несколько мгновений смотрела на него, разинув рот, а потом наконец выдавила:

— Хорошо поймали.

— Спасибо, миледи, — просиял Мёрсер.

— Я подумал, что мне следует начать учиться ловить каждый физический предмет, который вы посылаете в мою сторону, поскольку у вас ужасная привычка бросать в меня вещи.

Наёмник зацокал языком

— Какое неподобающее для леди поведение.

Виктория безмятежно улыбнулась, откусила ещё кусочек тоста и сказала ему: — По крайней мере, теперь вы знаете, что некоторые вещи никогда не изменятся.

========== Лоулесс ==========

Прошло две недели, а от Виктории и Мерсёра не было никаких вестей, и Беккет начал становиться всё более раздражительным. Подчинённые Компании, работавшие на него, были теми, на кого обрушилась основная тяжесть его ярости, их посылали по странным и невозможным поручениям в абсурдное ночное время, а затем они терпели самые жестокие ругательства, какие только можно себе представить, когда возвращались с пустыми руками.

Его настроение усугублялось ещё и тем фактом, что никто — даже Мерсёр, не смог выследить ни Орсона, ни Джека Воробья. Клерк шёл по следу зацепок о местонахождении Орсона. Похоже, у этого человека наступили трудные времена (из-за, с немалым самодовольством подумал Беккет, проклятия меча).

Во-первых, жена Орсона наконец узнала о его длительном романе с Викторией и, разъярённая, приказала ему никогда не возвращаться. И не только это; очевидно, женщина также спала с Тайрисом Бёртоном, капитаном пиратского корабля «Искупление», на котором Орсон ранее был моряком. Он больше не был членом команды «Искупления», так как Тайрис счёл пытки Виктории морально отвратительными и отплыл без Орсона в ночь рокового выкупа. Оставшись один и без гроша в кармане, пират планировал зарабатывать на жизнь воровством, но его поймали на первой попытке и жестоко избили.

Полоса невезения продолжалась, но подробности несчастий Орсона больше не доставляли Беккету удовольствия. Его заметное отсутствие сводило лорда с ума, и как бы Мёрсер ни расспрашивал его источники (проститутка Дамара Стовелл была одной из них), он не смог обнаружить местонахождение пирата.

Положение Катлера, как он сам часто чувствовал, было не намного лучше, чем у Орсона. Шарлотта Харрис решила, что если она не сможет стать его женой, то, по крайней мере, станет любовницей, и крепко привязалась к нему, как пиявка. Даже после его взрывной вспышки на праздновании помолвки Розмари (на которое он с самого начала не ожидал приглашения и на котором, конечно же, не хотел присутствовать), она всё ещё цеплялась за него, как будто тонула, и он был единственным, кто мог удержать её на плаву. Лорд Харрис явно не одобрял поведение своей дочери и часто извинялся перед Беккетом всякий раз, когда их пути пересекались. Лорд Харрис был сентиментальным и легко поддающимся влиянию человеком со слишком великодушным нравом, и он практически не контролировал действия своей жены или дочери. Поэтому Шарлотта флиртовала, приставала и болтала столько, сколько хотела, несмотря на сердитые взгляды отца. Леди Харрис живо поощряла такое поведение и ещё живее обратила внимание Беккета на общее великолепие внешности и характера своей дочери. Лорд чувствовал, что если бы ему пришлось ещё раз встретиться с семьёй Харрисов, он потерял бы всякий самоконтроль и убил бы их голыми руками.

Лучшая подруга Шарлотты, Эмма Кларк, также объединила усилия с двумя коварными леди Харрис, распространяя мстительные и ужасные слухи о Виктории, утверждая, что Беккет просто защищает её от глаз общества, в то время как у неё дикий и страстный роман с печально известным французским пиратским капитаном Шевалье. Беккет всегда опровергал этот слух, говоря, что Виктория просто посещает сельскую местность, когда его спрашивали об этом, но Эмма была настойчива, и в любом случае её история была гораздо более захватывающей, чем у лорда Беккета.

Поэтому большая часть аристократии была склонна полагать, что его жена развлекается с пиратами, а дочь идиотского дворянина пытается стать его любовницей. Катлер начал сомневаться, стоили ли его богатство, слава и положение всего этого.

Он сидел в своём кабинете в штаб-квартире Компании, размышляя обо всём этом в среду днём, когда в помещение ввели не кого иного, как Шарлотту Харрис и Эмму Кларк.

— Они настаивали на встрече с вами, сэр, — извиняющимся тоном сказал охранник; очевидно, он знал, насколько велика неприязнь Беккета к этой парочке.

— Я ненавижу среды, — прорычал лорд себе под нос.

Он сердито посмотрел на хихикающую пару, которая теперь стояла перед ним. Если бы здесь был Мёрсер, они бы никогда не вошли в комнату — но нет, клерк, очевидно, счёл нужным бесследно исчезнуть в деревне вместе с Викторией. Если бы Беккет не знал их лучше, он бы подумал, что у них роман.

— Чего вы хотите? — не слишком любезно потребовал он ответа от пары, стоявшей перед ним.

Шарлотта улыбнулась и очаровательно похлопала ресницами.

— Мы вышли прогуляться, — ласково сказала она,

— И подумали, что могли бы заскочить проведать вас. Должно быть, вам одиноко без вашей жены.

— Я справляюсь, — спокойно сказал Беккет.

— Она должна вернуться со дня на день, вы же знаете.

— Так ли это? — голос Эммы звучал слегка удивлённо, как будто она считала восхитительным, что Беккет был так твёрдо убеждён, что его жена вообще вернётся.

— Я уверена, что мы все будем очень рады снова её увидеть.

— А я уверен, что она не будет особенно рада видеть вас, — холодно сказал лорд.

— И, честно говоря, не могу винить её в этом. Я сейчас немного занят, если вы не возражаете, дамы. И в любом случае, более чем непристойно навещать женатого мужчину без компаньонки.

— У вас ведь нет опасных намерений по отношению к нам, милорд? — сказала Шарлотта с многозначительным взглядом.

— Вы считаете удушение опасным намерением? — пробормотал он, наклоняясь, чтобы поднять с пола упавший кусок пергамента.

— Почему бы вам не пойти и не найти какой-нибудь лучший способ развлечь себя? Несомненно, в лондонском сити есть что-то гораздо более забавное для таких глупых девушек, как вы.

Шарлотта надулась; большинство мужчин, вероятно, рухнули бы перед этими надутыми губками, но Беккета это совершенно не заинтересовало. Увидев это, Харрис вернулась к своему кокетливому поведению.

— Вы увидите, лорд Беккет, что я не просто глупая девчонка, — хрипло сказала она, кладя руку на стол совсем рядом с ним.

Лорд посмотрел на неё скептически.

— Чем вы занимаетесь в свободное время, мисс Харрис? — спросил он с притворным неодобрением.

— Проводите время со сводниками в Ковент-Гардене? Позор.

Наконец Шарлотта выглядела оскорблённой.

— Лорд Беккет, я благородная, хорошо воспитаная женщина; я не провожу время с какими-то подонками — в отличие от вашей жены! — сказала она обиженно.

Это вывело Беккета из себя. Он швырнул перо на стол и встал, глядя на Шарлотту с такой яростью, что и она, и Эмма попятились через комнату, их глаза расширились от ужаса.

— Вы ничего не знаете о Виктории! — яростно сказал лорд.

— Так что не смейте притворяться, что вы лучше её. По какой-то причине я выбрал её, а не вас, это концепция, которую вы, похоже, не совсем понимаете.

Шарлотта теперь сердито покраснела.

— Лорд Беккет, — сказала она, пытаясь сдержать дрожь в голосе,

— Хотя с вашей стороны… доблестно защищать свою жену, Виктория явно бросила вас и оставила в Лондоне одного.

Выражение лица Катлера не изменилось, но эти слова были его худшим страхом, подтверждённым вслух. Он бы вышвырнул их из комнаты прямо сейчас, если бы знакомый голос не прервал его.

— Навет и клевета, мисс Харрис, — сказал кто-то с порога.

— Поездка на экскурсию в деревню вряд ли может квалифицироваться как расставание.

— Тори! — Беккет на мгновение потерял самообладание, широко улыбнувшись.

— Ты вернулась!

Виктория вошла в комнату, мягко шурша тканью, плащ окутал её со всех сторон и скрыл лицо девушки от посторонних глаз.

— Конечно, я вернулась, — сказала она.

— Быть одной в загородном доме очень… одиноко.

Мёрсер последовал за ней, улыбаясь и кивая Беккету. Улыбка испарилась, когда он заметил Шарлотту и Эмму.

— Вы не можете быть здесь, — сказал он им.

— Это штаб-квартира Компании; сюда допускаются только работники Компании.

Шарлотта угрюмо указала на Викторию.

— Она здесь, — раздражённо сказала женщина.

— Да, — сказал Мёрсер, поднимая брови,

— Она жена председателя. На сколько я помню, лорд Харрис не имеет никакого отношения к Компании. Если только вы не сбежали за то время, пока меня не было, и я каким-то образом пропустил это мимо ушей, вы, очевидно, никоим образом не связаны с Компанией.

Он угрожающе наклонился к ним, прищурив глаза.

— Так что убирайтесь, — прорычал наёмник.

Обе девушки издали короткие, недостойные крики и выбежали из кабинета, оставив оставшуюся троицу позади. Мёрсер мрачно усмехнулся и повернулся к Беккету, торжествующе ухмыляясь.

— Я вернул её, — сказал он, указывая на Викторию.

— Да, спасибо, Мёрсер, — сказал Беккет с коротким кивком, но смотрел он только в сторону Виктории.

— Я надеюсь, что это не потребовало слишком сильного убеждения.

— Не такого сильного, к какому я был готов, — усмехнулся Мёрсер. Он почтительно кивнул в сторону Тори и сказал:

— Виктория хочет кое-что рассказать вам об Орсоне. А теперь я оставлю вас одних.

— Спасибо, — рассеянно сказал Катлер, когда Мёрсер повернулся и вышел, закрыв за собой дверь. На долгое мгновение между лордом и леди Беккет повисла тишина. Наконец мужчина сказал:

— Позволь мне взглянуть на них.

Виктория послушно откинула с лица большой защитный капюшон, пристально глядя на мужчину. Глаза Беккета невольно проследили за узором шрамов, теперь серебристо-белых на фоне её бледной плоти. Их было трудно разглядеть с другого конца комнаты, поэтому лорд вышел из-за стола и медленно направился к ней. Шрамы становились всё отчётливее, чем ближе он подходил, яркие белые линии застыли на её лице. Они придавали её чертам некую трагичность, причудливое уродство, такое странное, что оно было почти красивым. Когда лорд был всего в нескольких шагах от неё, он поднял руку и провёл пальцами по каждому шраму.

Виктория закрыла глаза от этого удивительно нежного прикосновения. Всё ещё с закрытыми глазами, она тихо сказала:

— Орсон мёртв. Я убила его.

Его рука замерла на её подбородке.

— Ты убила его? — повторил Беккет.

Её глаза распахнулись — жёсткие, холодные, ярко-зелёные.

— Да, — спокойно сказала она.

— Я застрелила его. Он пришёл извиниться, ну и дураком же он был. Кстати, я действительно немного скучала по тебе, пока меня не было.

Беккет моргнул, слегка нахмурившись при смене темы.

— Я так понимаю, ты не жалеешь, что убила его, — сказал он, игнорируя её последнее замечание.

Её глаза сузились.

— Единственное, о чём я сожалею, — безжалостно сказала Виктория,

— Это о том, что я когда-то была достаточно наивна, чтобы любить его. — девушка слегка покачала головой, как бы проясняя эту мысль, и продолжила:

— Это было самое странное, скучать по тебе, я имею в виду. Я не знаю, что вызвало это. Наверное, потому, что мне не с кем было поговорить, пока не приехал Мёрсер. Оскар хоть и сносен для разговоров, но он так многого не понимает. Кстати, я сожалею о Пертине. Мёрсер мне сказал.

— Спасибо, — сказала Беккет, немного ошеломлённый потоком слов, вырвавшихся у неё изо рта. На самом деле, он понял, что она немного нервничала. Боялась ли девушка его реакции на её лицо, на присутствие здесь?

— Я знаю, что Джек Воробей уехал из страны, — продолжила она, переключаясь на некоторую информацию, которую, по её мнению, Беккет мог бы найти ценной.

— Я не смогла узнать, когда он вернётся или куда именно он уплыл. Однако я узнала о местонахождении Тайриса Бёртона, что, как мне показалось, может тебя заинтересовать. Он…

— Тори, — сказал лорд, слегка раздражённый и немного удивлённый,

— Заткнись, ладно?

Её глаза опасно сверкнули.

— О, так тебе не нужна моя помощь? — сардонически сказала она.

— Ну, тогда я пойду…

Беккет поймал её за руку, когда леди повернулась, чтобы уйти, и притянул обратно, приподнял её за подбородок и поцеловал. Когда мужчина отстранился и увидел, что она смотрит на него с удивлением, он ухмыльнулся. Улыбка слегка померкла, когда его глаза снова быстро пробежали по шрамам.

— Ты изменилась, — тихо сказал лорд.

— Ты выдаёшь пиратов мне; убиваешь бывшего любовника, не сожалея об этом. Если бы я не знал тебя лучше, я бы подумал, что ты можешь стать моим лучшим агентом.

Виктория улыбнулась, немного горько.

— Может быть, я так и сделаю, — сказала она.

— Когда я была в плену у Орсона, кое-что постоянно крутилось у меня в голове, строчка, которую ты процитировал из «Потерянного рая», помнишь?

«Так что прощай, надежда, и с надеждой прощай, страх, прощай, раскаяние; всё хорошее для меня потеряно…»

— «Зло, будь моим добром», — закончил Беккет.

— Немного мрачновато для моей обычно беззаботной жены.

Девушка отвела взгляд.

— Твоей обычно беззаботной жены больше не существует, — сказала леди.

— Она потеряла надежду, потом страх, потом раскаяние… остальное ты знаешь.

Лорд коснулся её лица.

— Всё хорошо, — сказал Катлер.

— Интересно. — сказал он и сделал короткую паузу.

— Пожалуйста, постарайся не растерять все остатки старой Виктории, если можешь. Мне будет до смешного скучно, если ты вдруг сочтёшь нужным перестать противиться мне.

На это Виктория рассмеялась.

— О, тебе не нужно беспокоиться, — сказала она.

— Я всё ещё намерена держать тебя в напряжении.

— Боже, спаси меня, — вздохнул Беккет.

С минуту они молчали. Затем Виктория сказала:

— Я думаю, что меня должна увидеть аристократия.

Беккет удивлённо поднял бровь.

— Ты полностью готова к этому? — спросил он.

— Мне не нужно их одобрение, — презрительно сказала девушка.

— На твоём месте я бы больше беспокоилась о твоей собственной репутации; ты больше не можешь хвастаться своей хорошенькой жёнушкой, чтобы вызывать у других мужчин зависть.

— Я смирился с этим давным-давно, — пренебрежительно сказал ей Беккет.

— Почему ты хочешь, чтобы тебя увидели?

Она посмотрела ему в глаза.

— Тебе будет легче возглавить свой грандиозный поход против пиратов, если ты будешь пользоваться симпатией знати, — сказала она.

— И когда они увидят, что со мной сделали, что на моём месте мог бы быть любой из них. Осознание того, что пираты могут напасть на любого представителя их класса, напугает их, и ты сможешь использовать этот страх в своих интересах.

Беккет внимательно посмотрел на неё, затем невесело усмехнулся.

— Боже мой, — сказал он, не веря своим ушам,

— Ты такая же расчётливая и манипулирующая как и я. Кто знал, что под твоей детской и наивной внешностью скрывается деловая женщина в процессе становления?

Она улыбнулась.

— Очевидно, ты, — сказала Виктория.

— Ты бы никогда так безжалостно не погнался за мной, если бы не знал, что я смогу тебе что-то предложить.

— Помимо продолжающегося развлечения ломать твою непокорную душу? — серьёзно сказал Беккет.

— Я полагаю, что ты, возможно, права насчёт этого. По поводу твоей идеи рассказать аристократии о том, что с тобой сделали… Я подумаю об этом.

Девушка медленно кивнула, затем подняла глаза.

— Ты… всё в порядке с этим, не так ли? — она указала на своё лицо одной рукой и её искусно сделанное обручальное кольцо ярко сверкнуло на солнце.

Он кивнул.

— Это не будет проблемой… особенно, если другие варианты, которые у меня есть, это болтуньи и праздные сплетницы, такие как мисс Харрис и её компания. — тут он слегка поморщился, как будто одна мысль о них причиняла ему боль.

Виктория приподняла бровь.

— Говоря о Шарлотте и её компании, — сказала она, и в её голосе послышался намёк на ревность,

— Что именно они здесь делали?

— Понятия не имею, — раздражённо сказал Беккет.

— Они сочли нужным прервать меня в разгар моей работы в довольно жалкой попытке соблазнения. Удивительно, насколько более желанной была ты, несмотря на то, что постоянно грубила, отвергала и оскорбляла меня.

— Я думаю, я тоже получила свою справедливую долю оскорблений, — ответила леди с раздражением.

— Ты так думаешь? — немного возмущённо сказал Беккет.

— Я так не думаю, миледи. Я перенёс гораздо больше оскорблений, чем ты, даже когда вёл себя как джентльмен.

— Ой? И когда это было? — презрительно спросила Виктория.

— Я не могу припомнить ни одного случая, когда бы ты вообще вёл себя как джентльмен.

— В первый вечер, когда я встретил тебя, или, если хочешь считать нашу первую встречу тем ужином, когда тебе было одиннадцать, в первый вечер, когда я снова познакомился с тобой.

— Хорошо, — уступила Виктория.

— В первый вечер, и никогда после.

Последовала ещё одна пауза.

— Я слышала, что Роза помолвлена, — сказала она, с любопытством поднимая на него глаза.

Беккет вздохнул.

— Да, ну, не она единственная, — мрачно сказал он.

Виктория нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду? — спросила девушка.

Беккет взглянул на дверь, затем, казалось, собирался ответить, но в комнату вошёл Мёрсер.

— Уже поздно, сэр, — сказал он, слегка наклонив голову.

— Я подумал, что, возможно, вы захотите вернуться домой, из-за возвращения вашей жены и всего прочего.

— Конечно, — кивнул Беккет.

— Мы выйдем через минуту.

Мёрсер бесшумно выскользнул, и Виктория снова повернулась к Беккету.

— Катлер, что случилось? — обеспокоенно спросила она.

Он обнял её за талию.

— Я расскажу тебе позже, — тихо сказал лорд.

— Давай поедем домой и обсудим это там. Очевидно, нам в любом случае есть о чём поговорить.

Виктория слегка кивнула, затем подняла капюшон плаща и спрятала лицо от всего мира.

***

Ужин в тот вечер в доме Беккетов был довольно сложным мероприятием. Каждый слуга пытался войти в комнату хотя бы один раз за ночь, чтобы мельком увидеть повреждённое лицо Виктории, так что казалось, что один и тот же человек никогда не обслуживал их дважды. Кроме того, Беккет хотел, чтобы ужин был особенным, так как это была первая трапеза Виктории после возвращения домой, поэтому всё, что первоначально приготовили слуги, было выброшено и переделано.

За ужином, всякий раз, когда из комнаты выходили вся прислуга, Виктория описывала смерть Орсона во всех кровавых подробностях и передавала всю информацию, которую он ей дал, особенно в отношении местонахождения Тайриса Бёртона и его команды.

— Оглядываясь назад, — сказала она, когда убедилась, что все слуги снова покинули комнату,

— Было бы разумно выяснить, за каким сокровищем они охотятся и кто информатор, с которым у них встреча, но, честно говоря, в тот момент я действительно не думала рационально.

— Я впечатлён, что вы медлили так долго, чтобы задать ему какие-либо вопросы, — вмешался Мёрсер.

— На вашем месте я бы пристрелил его на месте.

— Как бы то ни было, — сказал Беккет, — мы всё же получили от него некоторую ценную информацию, и можем использовать её в наших интересах. Тайрис Бёртон — капитан какого корабля, Тори?

— «Искупление», — подсказала Виктория.

Беккет фыркнул.

— Какое совершенно неподходящее имя, — презрительно сказал он.

— У тебя есть какие-нибудь идеи на счёт сокровища за которым они охотятся?

— Ни единой, — сказала Виктория извиняющимся тоном.

— Честно говоря, я не уверена, что Орсон знал сам. Тайрис, похоже, не особенно любил его

— Я полагаю, так и есть, — весело сказал лорд Беккет.

— По-видимому, он спит с женой Орсона уже добрых три года.

Ирония ситуации заставила Викторию невесело рассмеяться.

— Ну, я думаю, что преступление Орсона против своей жены не такое уж и зло, не так ли? — сказала она.

— С другой стороны, против меня…

— Я полагаю, что ты достаточно тщательно наказала его за то, что он сделал, — сказал Беккет, спокойно делая глоток вина.

— Хотя мне, возможно, хотелось бы увидеть, как его хотя бы немного помучают ради тебя.

— Я ценю твои чувства, — сказала Виктория, поднимая свой бокал за мужа,

— И не могу сказать, что сама была бы против. Но теперь он мёртв, так что больше не доставит нам хлопот.

— Но Джек Воробей… — мрачно сказал Мёрсер.

Виктория поставила свой бокал и нахмурилась.

— Я не могу представить, что Орсон сказал правду, Мёрсер, — сказала она клерку.

— Джек сказал Орсону, что уходит, когда меня только пленили. Он бы не остался только для того, чтобы помучить меня.

— Я думал, вы больше не защищаете пиратов, — сказал Мёрсер, приподнимая бровь.

— Я и не думала их защищать, — огрызнулась Виктория,

— Только Воробья, потому что я считаю его невиновным в причинении мне вреда, но только не в пиратстве.

Беккет поднял руку, чтобы прекратить спор.

— Что всё это значит? — спросил лорд.

Прежде чем Виктория смогла заставить его замолчать, Мёрсер сказал:

— По словам Орсона, именно Джек Воробей нанёс удары ножом по лицу вашей очаровательной жены.

— Катлер, — поспешно сказала Виктория, увидев, как в его глазах вспыхнула ярость,

— Орсон сказал бы всё, что угодно, чтобы заставить меня простить его. Я не верю ни единому его слову. Кроме того, в ту ночь, когда ты спас меня, нож был у Орсона, а не у Джека.

— Джек ушёл в ту ночь, по словам Орсона, — отметил Мёрсер.

— И вы серьёзно думаете, что они поменялись? — недоверчиво спросила Виктория.

— Ради бога, джентльмены, будьте благоразумны!

— Джек Воробей, — резко сказал Беккет,

— Предатель, вор и лжец. Я знаю это по собственному опыту. Я верю, что он вполне способен был мучить тебя, просто ради удовольствия, зная, что он причинит мне боль этим действием.

— Я не думаю, что он зашёл бы так далеко из мести, — уверенно сказала Виктория.

— И в любом случае, как я уже говорила, Джек ушёл в первую ночь моего пленения, а не в ночь моего спасения.

Она с любопытством взглянула на мужа.

— Знаешь, Катлер, ты никогда не говорил мне о своей связи с ним, — сказала девушка.

Глаза Беккета сузились.

— Несколько лет назад он был одним из моих самых многообещающих купцов, — мрачно сказал он,

— Пока не счёл нужным бросить свой груз и сбежать. Он украл самое быстрое судно в океане «Распутную девку», и превратил его в пиратский корабль. Я приказал поджечь его посудину в океане, а Джека заклеймить как пирата.

— Буквально, — добавил Мёрсер с заметным ликованием.

Виктория слегка поморщилась, услышав это, но была далеко не так напугана, как ожидал того Беккет.

— Зачем ему было оставлять свой груз? — спросила она.

— На него это не похоже.

— Я уверен, что понятия не имею, — раздражённо сказал лорд Беккет.

Мёрсер выглядел так, словно хотел что-то сказать, но держал рот на замке. Виктория оставила эту тему, но решила, что нужно будет обязательно спросить клерка об этом позже.

— Ну, что бы Джек ни сделал в прошлом, я всё ещё не верю, что он был способен вспороть мне лицо ножом. Сама мысль о подобном поступке была бы ему отвратительна. Но я вполне могу представить, как вы делаете это, — сказала она Мёрсеру с лёгким упрёком,

— Но Джек не такой, как вы.

— Я бы не сделал с вами ничего подобного, — возмущённо сказал Мёрсер.

— А как насчёт Шарлотты Харрис? — спросила Виктория.

— Или Эммы Кларк? Или даже Розы, если на то пошло?

— Они это заслужили, — с отвращением сказал Мёрсер.

— Я совершенно уверена, какими бы раздражающими они ни были, они этого совсем не заслуживают, — спокойно сказала Виктория.

— Но я сомневаюсь, что это остановило бы вас.

Мёрсеру нечего было на это ответить, поэтому вместо этого он небрежно прислонился к стене и сердито посмотрел на неё.

— Единственный человек, который приходит на ум, кроме меня и Катлера, которому бы вы намеренно никогда не причинил вреда, это Кэт, — заключила Виктория, игнорируя его свирепый взгляд.

Мрачное выражение промелькнуло на лице Мёрсера.

— Я давно не видел Кэт, — сухо сказал он.

— Полагаю, она нашла какого-нибудь богатого и паршивого лорда, за которого в скором времени выйдет замуж.

Беккет сделал глоток из своего бокала с вином.

— На самом деле герцога, — небрежно сказал он.

— Что? — одновременно воскликнули Виктория и Мёрсер.

Лорд с удивительной осторожностью поставил свой бокал и сказал:

— Очевидно, мисс Уитлок помолвлена с герцогом.

— Каким герцогом? — яростно потребовал Мёрсер.

— И почему?

— Потому что, — ледяным тоном сказал Беккет,

— Какой-то негодяй сделал невинную мисс Уитлок беременной.

Глаза Виктории метнулись к Мёрсеру, клерк выглядел поражённым. Беккет безжалостно продолжил:

— Поэтому, конечно, её родителям пришлось найти ей мужа, который не возражал бы против её повреждённости. Не многие сделали бы шаг вперёд, чтобы принять её, но первым, кто сделал это, был герцог Лоулесс.

При этих словах Мёрсер, казалось, был готов убить.

— Он не прикаснётся к ней! — выплюнул мужчина.

— О, значит, вы собираетесь выйти вперёд и взять на себя ответственность за ребенка? — спросил Беккет приятным тоном.

— Как по-джентльменски с вашей стороны. Однако я сильно сомневаюсь, что, учитывая предложение Лоулесса, они решат отдать её вам. Скорее, я полагаю, что они прикажут вас повесить. А после вашей смерти бедняжке Кэтрин всё равно придется выйти замуж за герцога.

Мёрсер привалился спиной к стене, тяжело прислонившись к твёрдой поверхности.

— Я погубил её… — в отчаянии пробормотал он.

— Возможно, вам следовало подумать об этом до того, как вы переспали с ней, — холодно сказал лорд.

Руки Мёрсера сжались в кулаки, но он был слишком хорошо выдрессирован за всё это время, чтобы быть способным причинить боль Беккету. Вместо этого он повернулся и вылетел из столовой, по-видимому, чтобы вернуться к себе домой на ночь.

Катлер Беккет продолжил есть, как только Мёрсер ушёл, спокойный и собранный, как будто ничего не случилось. Он посмотрел через стол и увидел неодобрительный взгляд Виктории.

— Что? — раздражённо спросил лорд её.

— Ты, конечно, мог бы справиться с этим более тактично, — сердито сказала она.

— И позволить ему думать, что я одобряю его действия? — недоверчиво переспросил Беккет.

— Ему нужно было какое-то наказание за то, что он сделал.

— И то, что Кэт выходит замуж за человека, из-за которого, по сути, убили его сестру, не является достаточным наказанием? — воскликнула Виктория.

— Я не думаю, что есть наказание более незаслуженное, чем это.

Беккет невесело рассмеялся.

— О, Тори, — сказал он, качая головой,

— Знаешь, ты действительно не изменилась. Ты всё ещё веришь, что твои маленькие сказочные фантазии могут где-то сбыться.

Виктория бросила салфетку на тарелку и встала.

— Я должна верить, что они где-то сбываются, — с горечью сказала она,

— Потому что ясно, что со мной этого никогда не случится. — с этими словами девушка выскочила из столовой и в спешке побежала наверх, почти жалея, что не осталась в деревне, вдалеке от Беккета, Лондона и всего зла, заключённого в них.

***

В ту ночь лорд Беккет долго не поднимался наверх. Виктория это понимала; она считала долгие и бессонные часы, проходящие мимо неё. Леди прислушивалась к царапанью его пера, когда он работал в соседней комнате; она наблюдала за мерцающим светом фонаря, под которым он работал, пробивающимся из-под двери, но её муж всё же не приходил.

Когда дверь в спальню наконец распахнулась и свет лампы на мгновение упал на её лицо, она сказала усталым голосом:

— Знаешь, уже почти час ночи.

Лорд выглядел немного удивлённым, обнаружив её там.

— Мои извинения, — сказал он, ставя фонарь на её туалетный столик.

— Я и не знал, что мы снова разговариваем.

— Если ты хочешь, чтобы я продолжила с тобой не разговаривать, я, конечно, могу тебе помочь, — едко сказала Виктория, приподнимаясь на локте.

— Но я подумала, что ты, возможно, действительно скучал по мне достаточно, чтобы хотеть поговорить со мной. Очевидно, я ошиблась.

Беккет закатил глаза, снимая сюртук.

— Я имел в виду, — сказал он раздражённо,

— Что думал, что ты всё ещё злишься на меня и, следовательно, не будешь спать со мной.

— Я могу поспать в другом месте, если ты предпочитаешь.

— Нет! — Беккет слегка поморщился от резкости собственного приказа.

— Ты можешь остаться, если хочешь, — сказал он на этот раз небрежно.

Виктория усмехнулась.

— Как любезно с твоей стороны, — поддразнила она.

— Не то чтобы это имело значение; я бы осталась, хочешь ты меня здесь видеть или нет.

Беккет ухмыльнулся.

— Скучала по мне, не так ли? — самодовольно сказал лорд.

Виктория слегка пожала плечами.

— Это было так давно, что я почти забыла, чего мне не хватает.

— Ну что ж, тогда позволь мне напомнить тебе. — закончив раздеваться, мужчина задул свечу в лампе и скользнул в постель рядом с ней. В темноте он протянул руку и коснулся её лица, прослеживая узор шрамов, которые теперь покрывали его. Лорд убрал руку, затем крепко прижал Викторию к себе и страстно поцеловал.

— Я отомщу за то, что они сделали с тобой, — горячо выдохнул он ей в ухо.

— Обещаю…

========== Сделка с Дьяволом ==========

Комментарий к Сделка с Дьяволом

Это заключительная глава “Безжалостного”. Большое вам спасибо за всю вашу читательскую аудиторию и поддержку! Это много значит для меня. Для этой истории готовится продолжение, но пока наслаждайтесь заключительной главой!

Проснувшись на следующее утро, Беккет обнаружил, что Виктория уже встала. Она сидела перед зеркалом, бесстрастно разглядывая своё лицо и отметины на нём.

— Что ты делаешь? — спросил лорд, одновременно сонный и раздражённый.

— Смотрю на себя, — сухо ответила Виктория, не отрывая глаз от своего отражения.

— Я нахожу, что если я начинаю своё утро, напоминая себе о том, как я теперь выгляжу, взгляды и гримасы незнакомцев не так сильно влияют на меня.

— Я рад, — угрюмо сказал Беккет.

— А теперь возвращайся в постель.

Виктория улыбнулась и оглянулась через плечо, её зелёные глаза ярко сверкнули. Шрам, который прорезал путь от её глаза к носу, растянулся и сморщился от улыбки.

— Уже скучаешь по мне? — спросила она.

— Здесь чертовски холодно, — хрипло сказал лорд.

— Ха! — недоверчиво фыркнула Виктория, но поднялась со своего места и скользнула под одеяло рядом с ним.

— Это только твоя холодная кровь так тебя замораживает.

— Ты такая же хладнокровная, как и я, — сказал Катлер, уютно прижимая её к себе.

— Вовсе нет. Я убила только одного человека, в то время как ты буквально убил и уничтожил сотни, если не тысячи.

— Ещё не достиг отметки в тысячу, — сонно сказал лорд Беккет.

— Но я скоро это сделаю…

— Я уверена, что у Сатаны есть для тебя особое место в аду, — криво усмехнулась Виктория.

— Тогда посмотрим, какую пользу принесёт твоя холодная кровь, чтобы охладить тебя.

Беккет тихо рассмеялся и открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но в этот момент в комнату ворвалась Мэри, склонив голову.

— Завтрак готов, милорд… миледи, — сказала она, мельком взглянув на спину Виктории.

— Спасибо, — довольно сердито сказал лорд. Когда Мэри не сдвинулась с места, он добавил:

— Вы свободны.

Она робко подняла глаза.

— Миледи нуждается в моей помощи? — тихо спросила служанка.

— Со мной всё будет в порядке, спасибо, — коротко ответила Виктория.

Мэри снова опустила голову, повернулась и молча вышла.

— Я должен выбросить её на улицу, — прорычал Беккет.

— Почему? Она оскорбила тебя?

— Нет, это тебя она презирает.

— Не совсем. — Виктория села, потянулась и снова выскользнула из постели, несмотря на резкий и грубый протест лорда Беккета.

— Но я не буду возражать, если ты найдёшь ей нового работодателя. Я скучаю по Элеоноре почти каждый день.

— Как моя леди пожелает. — Катлер одним плавным движением вскочил с кровати, подошёл к гардеробу и достал новый костюм — серебристо-серый сюртук с тонкой голубой окантовкой и бледно-голубой жилет в тон.

— Ты уверена, что сможешь одеться сама? — спросил Беккет, наблюдая, как Виктория раскладывает различные части своего платья.

— Я уверена, что не смогу, — ответила она,

— Но ты можешь мне помочь.

— Могу, но не буду, — бросил её муж через плечо.

— Сегодня утром мне нужно кое-куда сходить.

— Например куда? — презрительно спросила Виктория.

Катлер вытащил из кучи одежды конверт с аккуратными надписями, брошенный на стул накануне вечером.

— Твоя дорогая подруга Кэтрин послала за мной — её посыльный держал это в секрете, поэтому я полагаю, что это как-то связано с ребёнком, которого она носит.

Упоминание о Кэт и ребёнке Мёрсера вызвало у Виктории мрачное настроение. — О, — сказала она немного сердито. — Понимаю.

Бекет взглянул на неё, но ничего не сказал.

— Что? Ни одного умного замечания от моего мужа? — язвительно заметила Виктория.

— Нет. Я только что заставил тебя простить меня. И не чувствую необходимости в холодном приёме ещё четыре месяца. — он протянул руку и осторожно надел парик на голову, идеально установив его на место.

— Ты не получал холодного приема в течение четырех месяцев, ты отослал меня, ублюдок! — воскликнула Виктория.

— Ты сбежала, — заметил Беккет. — Знаешь, я мог бы передумать, если бы ты осталась здесь.

— Было ясно, что я никому не нужна, — сердито сказала Виктория.

— А теперь помоги мне с этим, пока я не швырнула в тебя свой корсет.

Катлер усмехнулся, но сдался.

— Насколько туго? — спросил он, берясь за шнурки её корсета.

— Если я не задыхаюсь каждый раз, когда говорю, это недостаточно сильно, — сказала ему Виктория.

— Боже милостивый, — недоверчиво произнёс лорд.

— Почему женщины так мучают себя?

— Чтобы произвести впечатление на таких злых людей, как ты, — парировала Виктория.

— Почему ты не тянешь?

Катлер с силой дёрнул корсет.

— Достаточно сильно для тебя? — спросил он.

— Примерно так же слабо, как твои усилия в постели прошлой ночью, — беззаботно сказала Виктория.

Беккет резко вдохнул.

— Усилия? — яростно повторил он.

— Усилия? Я покажу тебе, как это делается!

И с этими словами он мстительно дёрнул Викторию, что буквально оттащило её от шкафа, к которому она прислонилась.

— Ох! — выдохнула девушка, хватаясь за талию.

— Чёрт возьми, Катлер, я не серьёзно!

— Лучше бы тебе не говорить это, — проворчал Беккет с сожалением, немного ослабляя шнурки.

— Но ты задыхаешься с каждым словом, так что я сделал именно так, как ты хотела.

— Бессердечный педант, — фыркнула Виктория, её грудь вздымалась, когда она сделала вдох.

Беккет повернул её лицом к себе и легонько поцеловал.

— Ты бы не любила меня, если бы я был кем-то другим, — сказал он. Лорд заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо и добавил:

— Кэт ждёт меня.

Виктория слегка нахмурилась.

— Будь добр к ней, Катлер, — приказала девушка.

— Она не заслуживает твоего гнева или презрения.

— Я… сделаю всё, что в моих силах, — сказал Беккет не совсем уверенно. Виктория бросила на него строгий взгляд, но он уже выскользнул за дверь.

— Вернусь сегодня вечером, — бросил он через плечо.

— После Уитлок я поеду в штаб-квартиру Компании. Я вернусь домой к ужину. Не выходи — даже в сад.

— Но… — начала было протестовать Виктория, но Катлер уже ушёл. Девушка взглянула на себя в зеркало и увидела, как её лицо покраснело от гнева — унижение, нанесенное ей одним-единственным приказом. Не выходи — даже в сад. Муж стыдился её, что бы он ни говорил.

Виктория с усилием проглотила свою гордость и направилась закончить одевание. Если Беккет стыдится её, то ей придётся не стыдиться самой себя. Она схватила своё платье и завершила приготовления к предстоящему дню, а затем выплыла, готовая встретить новый день.

***

Кэт ждала у окна, когда лорд подошёл к двери. Она встала и начала расхаживать по комнате, когда дворецкий открыл дверь. Девушка нервно заламывала руки, время от времени останавливаясь, чтобы провести ладонями по нижней части живота — зная, что там растёт её ребёнок.

В комнату вошёл дворецкий, плащ Беккета болтался у него на руке.

— Лорд Беккет, мисс Уитлок, — с поклоном произнёс дворецкий,

— Хочет вас видеть.

— Спасибо, — сказала Кэт, пренебрежительно махнув рукой.

— Вы можете проводить его.

Дворецкий посторонился, и Беккет вошёл своей обычной уверенной походкой.

— Мисс Уитлок, — сказал он, вежливо кивнув.

— Как вы себя чувствуете сегодня утром?

— Как и следовало ожидать, — коротко ответила Кэт, провожая дворецкого взглядом и не сводя с него глаз, пока он не закрыл за собой дверь. Как только тяжёлые деревянные двери закрылись, она выпалила:

— Я хотела прийти к вам, как только поняла… ну, что случилось — но так как Виктория уехала в деревню, а вас никогда не было дома, когда я приходила, и Тори не было рядом, чтобы убедить вас встретиться со мной. Поэтому я была вынуждена признаться родителям, когда хотела только попросить у вас совета, а потом оказалась помолвлена с самым опасным повесой в Лондоне!

— Ах да, — сардонически перебил её Беккет.

— Герцог Лоулесс. Единственный мужчина, который подошёл бы и потребовал себе в жёны повреждённую женщину.

Кэт вздрогнула от насмешки в его тоне, но всё равно шагнула вперёд, полагая, что, возможно, он всё ещё поможет ей.

— На наших встречах до сих пор Лоулесс был в целом очарователен и щедр ко мне, — сказала она с некоторым облегчением,

— Что вызывает у меня симпатию к нему, но я не уверена, как долго продлится такое поведение, когда мы поженимся.

— Это ненадолго, — довольно холодно заверил её Беккет.

— Лоулесс — опасный человек. В прошлом он творил ужасные вещи как с обездоленными, так и с богатыми. Мне кажется наиболее вероятным, что он просто ищет вашей удачи. — Беккет пристально посмотрел на неё.

— Я говорю вам это недля того, чтобы быть великодушным, а чтобы предупредить вас, — сказал он.

— Мне ясно, насколько… вы невинны в этих вопросах, и я подумал, прежде чем вы поженитесь, вы должны знать, что Лоулесс ничего не делает, не будучи уверенным, что он что-то получит от этого. Вы понимаете?

Она понимала, но её мысли, несомненно, были где-то далеко.

— Где… Мёрсер? — спросила девушка, нервно теребя юбку в руке.

— Он всё ещё в Лондоне?

Глаза Беккета сузились, жёсткие, холодные голубые щёлочки угрожающе изучали её.

— Он в деревне с Викторией, — сказал лорд.

— Скорее всего, он вернётся не скоро. А что?

Кэт покраснела.

— Я бы хотела его увидеть, — тихо попросила она.

Беккет невесело улыбнулся.

— Не думаю, что это было бы разумно, — сказал он.

— Почему бы и нет? — воскликнула Кэтрин.

— Он должен знать и он должен услышать это от меня!

— О, правда? — лорд усмехнулся.

— Жаль, что вы так думаете. Я скажу ему за вас. Как его работодатель, я также позабочусь о том, чтобы он был наказан за то, что сделал с вами.

— Что он со мной сделал? — недоверчиво повторила Кэт.

— Мы хотели этого!

— Незаконнорожденного ребенка? — насмешливо сказал Беккет.

— Я в этом я сомневаюсь. Мисс Уитлок, я не думаю, что вы понимаете, насколько серьёзна ваша ситуация. Вы были скомпрометированы, и Мёрсер, скорее всего, будет убит, если вы подтвердите, что он отец вашего ребенка.

— Нет! — Кэт ахнула от ужаса.

— О, так и будет, — заверил её Беккет не слишком любезно.

— Это то, чего вы действительно хотите, мисс Уитлок, чтобы Мёрсер признался в своих отношениях с вами, только чтобы быть убитым? Тогда вы действительно будете одиноки в этом мире. Ваши родители откажутся от вас; тогда Лоулесс откажется жениться на вас; и у вашего ребенка не будет отца, и никто, кроме нищей уличной девчонки, упавшей далеко от своей прежней чести, не позаботится о нём. Вы будете жить на улицах, попрошайничать или, что ещё хуже, заниматься проституцией ради наживы. А теперь скажите мне честно: это то будущее, которое вы готовы принять как для Мёрсера, так и для себя?

Кэтрин была глубоко потрясена этим видением разорения, но она подняла подбородок и гордо сказала:

— Мои родители не приказали бы убить Мёрсера. Они могут ожидать, что мы поженимся, конечно!

— И я полагаю, это тоже доставило бы вам удовольствие? — яростно воскликнул Беккет.

— Хорошо, поймите вот что: если вы действительно выйдете замуж за Мёрсера, я не буду поддерживать ни одного из вас. Пятно на моей репутации будет достаточно велико, если Мёрсер признает, что ваш ребенок — от него; держать его в качестве слуги будет способствовать скандалу, а я не могу этого допустить. У Мёрсера припрятана приличная сумма денег, я знаю, но недостаточная, чтобы содержать вас троих в стиле, даже отдалённо похожем на тот, в котором вы выросли. И когда эти деньги кончатся, ему придется выполнять гораздо более неприятную и трудную работу, чем вы можете себе представить. Он сделал бы это, и сделал бы это хорошо, он не привык к тяжёлому труду, попав в чрезвычайно трудные обстоятельства. Но вы никогда не будете уверены, что ваши деньги поступили из законного источника; вы, конечно, никогда не будете знать, что их будет достаточно для начала. Так вот, вы этого хотите?

Кэтрин уставилась на него, губы её дрожали.

— Я… я… нет, — призналась она с печальным вздохом.

— Нет, это не то, чего я хочу.

Беккет поднялся с самодовольной ухмылкой на лице.

— Ну, тогда, — сказал он, — Давайте оставим это между нами, хорошо? Так будет лучше для всех. Мёрсер может даже время от времени навещать ребенка, если вы будете достаточно молчаливы и я позволю ему.

Кэтрин никогда в жизни так сильно не хотелось кого-нибудь ударить, но хорошее воспитание заставило её остаться вежливой.

— Благодарю вас за щедрый совет, — с горечью сказала она.

— Я надеялся на что-то лучшее, но, полагаю, я не могу ожидать такой доброты от человека, который безжалостно убивает невинных.

— Невинность — это вопрос перспективы, — холодно сказал Беккет.

— И когда вы, наконец, придёте к истинному пониманию мира, вы поймёте это.

Кэт нечего было на это ответить.

— Передайте привет вашей жене, — сказала она холодным голосом.

— Обязательно, — беззаботно ответил лорд.

— Доброго дня, мисс Уитлок.

Затем он оставил её одну, чтобы девушка размышляла о своём мрачном будущем и оплакивала то, чего никогда не будет.

***

Было немного удивительно, как быстро слухи распространились среди аристократов в лондонском обществе. Даже Розмари была поражена тем, как быстро она услышала новость о возвращении Виктории в Лондон. По иронии судьбы, женщина узнала о приезде Виктории от Шарлотты Харрис и Эммы Кларк, которые пришли на небольшое карточное собрание в дом Пресбери, несмотря на то, что их не пригласили. Они жадно сплетничали с другими дамами за карточным столом, рассказывая им, что Виктория ревниво прервала их глубокий разговор с Беккетом.

— Он был очень увлечён мной, — говорила Шарлотта.

— Но Виктория появилась из ниоткуда и вышвырнула нас обеих в приступе зависти. И вы не поверите, в каком нелепый плащ она была одета — даже не было видно её лица!

Розмари почувствовала тошнотворный спазм в животе — она слишком хорошо помнила кровавые порезы на лице своей подруги, и более чем осознавала, что, скорее всего, останутся шрамы. Конечно, никто из аристократии не знал о нанесённом ущербе — или даже о том, что Виктория была похищена. Роуз ничего не сказала Шарлотте и Эмме, кроме как:

— Я не помню, чтобы посылала вам приглашения.

После чего они быстро извинились перед другими женщинами и сказали, что у них есть другие вечеринки, на которых они должны присутствовать. Но Розмари помнила их историю и пообещала себе навестить Викторию на следующий же день.

Женщина ожидала, что её немедленно примут в доме Беккетов, когда она приедет этим утром; но, хотя её сразу же привели в гостиную, Виктории нигде не было, и Оскар не сказал Розе, куда она ушла.

— Она здесь, не так ли? — наконец мимоходом спросила Роуз у Оскара, просидев в гостиной почти час.

— Возможно, — лукаво сказал Оскар, глядя на неё, приподняв бровь.

— Возможно, и нет.

— Оскар Бодди! — сердито воскликнула Роза.

— Я хочу знать, как поживает моя лучшая подруга!

— Она вполне здорова, действительно, вполне здорова… Только немного… изменилась.

Дворецкий мрачно рассмеялся и отвернулся.

— Что вы имеете в виду? — встревоженно сказала Роза. Она вскочила со своего места и схватила старика за руку.

— Оскар, где она?

— Заперта на чердаке вместе с другими пленниками фантазии Беккета, — озорно сказал Бодди.

— Не смешно! — сердито огрызнулась Роза.

— Оскар, пожалуйста, я её подруга. Она мне как сестра.

Дворецкий фыркнул, совершенно не тронутый.

— Мне было велено, чтобы никто её не видел, — сказал он с видом величайшей решительности.

— Что? — резко сказала Роза.

— Почему бы и нет?

— Приказ Беккета, — пожал плечами Оскар.

— Но я… я! — воскликнула Роза.

— Мы с Викторией вместе с колыбели! Я не просто какой-то прохожий, остановившийся поглазеть на неё! Я должна её увидеть!

Оскар пожал плечами.

— Это не моя проблема, мисс, — сказал он.

— Попросите фей о помощи.

— Попросить, что? — удивлённо повторила Роза, но он уже ушёл.

«Хммм. Я не сдвинусь с места. Я подожду здесь, пока она не захочет меня видеть.»

И она придерживалась этого, даже когда Оскар намеренно прошёл мимо неё с обедом Виктории на подносе, а затем позже с чаем, ничего и не предложив ей. Желудок Розы тревожно заурчал, когда дворецкий проходил мимо, но он, казалось, не обращал на это внимания. На самом деле, даже когда она постоянно ругала и оскорбляла его, он продолжал игнорировать её с безмятежным выражением лица, которое дало ей понять, что он не слышал ни слова. В конце концов, женщина была вынуждена сесть, обмякнув и потерпев поражение, в своё кресло в гостиной, чрезмерно надув губы.

На неё больше никто не обращал внимания, пока не стемнело, и Беккет не вернулся домой с Мёрсером. Роза не поняла, кто вошёл в дом, пока не услышала, как Оскар заговорил с ним. — Мисс Веллингтон была здесь весь день, сэр, — с уважением сказал Оскар.

— Я пыталась заставить фейри выгнать её, но они не слушают меня…

— Лучше бы им этого не делать, — проворчал Беккет.

— Я чертовски усердно работал, чтобы держать их под своим контролем, и только своим. Чего хочет эта Шлюха?

— Она хочет видеть леди Беккет, сэр. Я сказал ей, что это запрещено.

— Хорошо. При этих словах двери гостиной распахнулись, и Беккет, прищурившись, уставился на Роуз.

— Вон, — коротко бросил он.

Роза вскочила на ноги.

— Нет! — воскликнула она.

— Я не уйду, не повидав Викторию!

— Вообще-то уйдёте, — холодно ответил лорд Беккет.

— Мистер Мёрсер!

— Дэвид Мёрсер, не смейте! — крикнула Розмари в коридор.

— Кто этот «Дэвид», о котором вы говорите? — протянул Мёрсер, входя в комнату.

— Я не знаю никого с таким именем.

— Но… но Кэт… — в замешательстве произнесла Роза.

— Вы не Кэт, — мрачно сказал Мёрсер, хватая её за руку.

— Я провожу вас домой, мисс Веллингтон, если только вам не нужно посетить дом какого-нибудь мужчины.

— А кого ещё я могу навещать? — потребовала Розмари, яростно пытаясь вырваться из хватки Мёрсера.

— Пресбери уехал из города на несколько недель.

Она повернулась и закричала так громко, как только могла:

— ВИКТОРИЯ!

Последовала пауза, а затем дверь распахнулась.

— Роза? — голос Виктории эхом отозвался в прихожей.

— ТОРИ! — воскликнула Роза с облегчением.

— Тори, Беккет не позволяет мне видеть тебя, и я ждала весь день!

— Тори, не двигайся, — приказал Беккет от основания лестницы.

— Катлер, что, во имя всего святого, ты делаешь? — в тревоге воскликнула Виктория, её торопливые шаги эхом разнеслись по коридору.

— Виктория Трибли Торн, если ты сделаешь ещё один шаг, я прикую тебя к стене на следующий месяц, — предупредил Беккет.

Шаги замерли.

— Это же Роза, — растерянно сказала Виктория.

— Мне всё равно, — отрезал лорд Беккет.

— Никому не позволено видеть тебя, даже самому чёртову королю.

Наступила мёртвая тишина — и эта тишина сказала больше, чем могли бы сказать любые слова. Розмари попыталась вырваться из рук Мёрсера, но его хватка была слишком крепкой, и одним быстрым рывком он оторвал её от лестничной площадки и вытащил за дверь. Карета Беккета всё ещё ждала снаружи, и клерк, не теряя времени, яростно швырнул Розмари в неё, прежде чем вскочить, взять поводья и пуститься в бешеном темпе обратно в Лондон, в то время как Роза стучала в окно и безнадежно смотрела на исчезающее поместье, которое теперь служило тюрьмой для её бывшей лучшей подруги.

***

Карета мчалась с головокружительной скоростью по дороге в Лондон, Мёрсер держал поводья. Коляска бешено тряслась по дорожке, но наёмнику было всё равно. По его мнению, его пассажирку нужно было время от времени слегка встряхивать, если она не получала этого от своего будущего мужа в более греховной форме. И в любом случае, в тот вечер он чувствовал себя немного безрассудно; в конце концов, это была последняя ночь, когда он был в Лондоне.

Наводка Виктории на пиратский корабль «Искупление» привела Беккета к ценной информации. «Искупление» направлялся в индийский Дели, чтобы встретиться с французским контактом по фамилии Бюссьер. Предположительно, этот Бюссьер знал о местонахождении таинственного арабского сокровища, называемого в основном Длань. Это было всё, что они смогли обнаружить, но этого было достаточно.

В тот день в кабинете Беккета, когда Мёрсер вернулся с собранными уликами и положил их перед лордом, он резко сказал:

— Я хочу проследить за ними.

Катлер с любопытством взглянул на него. — О, правда? — сказал он. — Почему вы так беспокоитесь?

— Здесь слишком много… отвлекающих факторов, — сказал клерк с лёгкой гримасой.

— И будет лучше, если я исчезну.

Беккет внимательно изучал его.

— Вы понимаете, что вас не будет долго, может быть, год или больше, — небрежно сказал он.

Мёрсер кивнул.

— Всех пиратов придется убить, и Бюссьера тоже, если он окажется угрозой.

— Я могу это сделать.

— Я не сомневаюсь в ваших способностях, — сказал Беккет,

— Просто в вашем эмоциональном состоянии в данный момент.

— Отъезд из страны поможет моему эмоциональному состоянию, — заверил его Мёрсер.

— И вы не думаете, что мой гнев сослужит мне хорошую службу в миссии, требующей, чтобы я убивал людей?

Беккет посмеялся над этим.

— Ну, если вы этого хотите, Мёрсер… тогда отправляйтесь, — сказал он.

— Вы лучший, кто у меня есть. И было бы хорошо… если бы вы забыли маленькую Кэтрин. Она выживет здесь. Вы знаете это… не так ли?

Мёрсеру стало нехорошо при упоминании Кэтрин, но он остался совершенно спокойным.

— Её тело выживет, — сказал клерк.

— Но душа — нет.

— Вас это беспокоит?

Мёрсер поколебался, потом покачал головой.

— Нет, сэр.

Беккет выглядел удивлённым.

— Лжец, — сказал он, покачав головой.

— Но это не будет вас больше беспокоить. Когда-нибудь вы оправитесь, она всего лишь девушка.

Она всего лишь девушка. Что ж, Мёрсер не был уверен, что верит в это… но он поверит. Мужчина был в этом убеждён. Если Беккет хочет, чтобы он забыл, он это сделает. Только бы Индия помогла ему забыть… если миссия закалит его… тем лучше.

Клерк остановил карету перед поместьем Веллингтонов. Мёрсер подождал несколько мгновений, чтобы посмотреть, выйдет ли Розмари сама, но, когда она не сделала ни малейшего движения, он спрыгнул вниз. Наёмник распахнул дверь и уставился на неё.

— Вон, — приказал он.

Роза холодно посмотрела на него.

— Кэт беременна, — небрежно заметила она.

Его лицо потемнело.

— Я знаю, — пробормотал мужчина.

Роза внимательно посмотрела на него. — Она собирается выйти замуж за герцога Лоулесса, — сказала женщина.

— Он, наконец, отказался от меня после того, как я публично унизила его на вечеринке по случаю моей помолвки.

— Молодец, — проворчал Мёрсер. — А теперь убирайтесь.

— Вы собираетесь что-нибудь сделать, чтобы остановить его? — спросила Роза.

— Нет.

Она недоверчиво посмотрела на него. — Нет?

— Нет. — Он отошёл в сторону от двери, широко махнув рукой.

— Убирайтесь.

— Почему нет? — воскликнула Роза. — Это ваш ребенок! И вы любите её!

— Нет, не люблю, — раздражённо ответил он.

— Убирайтесь, пока я вас не вышвырнул.

Глаза Розы сузились.

— Вы бездушный ублюдок, — сказала она с ненавистью.

— Надеюсь, вы это знаете.

— Я горжусь этим фактом, — сказал Мёрсер совершенно невозмутимо.

— Должен ли я насильно удалить вас, или вы уйдёте добровольно?

— О, не беспокойтесь, — холодно сказала Розмари.

— Я ухожу.

Она вылезла из кареты и остановилась, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. — Надеюсь, вы понимаете, какой вы ужасный человек, — сказала она резко.

Он подумал о приказе Беккета и о пиратах, которые вскоре столкнутся с его угрозой.

— О, поверьте мне, Роза, — сказал он с предчувствием.

— Я знаю.

***

Беккет подождал, пока закроется дверь, прежде чем подняться по лестнице к жене. Она стояла на самом верху, стиснув руки по бокам. В остальном её лицо было совершенно пустым.

— Тори… — начал он, но девушка подняла руку, чтобы заставить его замолчать.

— Не надо, — холодно сказала она.

— Я не хочу слышать твои причины или оправдания.

— Нет, ты хочешь, — раздражённо сказал Беккет.

Виктория уставилась на него.

— Ну, я, конечно, не могу помешать тебе поделиться ими, — сказала она, повернувшись на каблуках и собираясь уйти от него. Лорд быстро последовал за ней.

— Очевидно, ты не хочешь слушать, — огрызнулся Катлер, протягивая руку, чтобы схватить её за запястье.

Она отпрянула.

— А я должна? — резко спросила Виктория.

— Ты стыдишься меня. Тебе не нужно лгать.

— Я не стыжусь тебя, — нетерпеливо сказал лорд.

— Возможно, я…

— Если тебе не стыдно за меня, тогда почему ты держишь меня взаперти в доме? — спросила Виктория.

— Ты не хочешь, чтобы меня кто-нибудь видел, не так ли?

— Да, но…!

— Но ничего, — с отвращением сказала Виктория, отворачиваясь от него.

— Ты бы не чувствовал, что должен прятать меня, если бы тебе не было стыдно.

— Виктория, ты можешь заткнуться на пять секунд и выслушать меня? — рявкнул Беккет.

— Нет! — воскликнула Тори, ворвавшись в холл.

Катлер некоторое время смотрел на неё, стиснув зубы, и, наконец, крикнул ей вслед:

— Я нашёл способ, убрать шрамы.

Она замерла, затем медленно повернулась к нему, широко раскрыв глаза.

— Что, как? — прошептала леди, застыв, как статуя.

— Есть книга, — сказал он, удовлетворённо ухмыляясь теперь, когда завладел её вниманием.

— Книга магии, которая когда-то принадлежала Моргане ле Фэй, сводной сестре короля Артура. Она не имела себе равных в искусстве некромантии и тёмной магии.

— Я знаю, — задыхаясь, сказала Виктория.

— И… и ты думаешь, что эта книга… может помочь?

— Я знаю, что может, — мягко сказал ей Беккет.

— Я нашёл заклинание, чтобы исцелить все шрамы — создать ещё большую красоту, чем существовала раньше.

— Значит, ты видел эту книгу?

— Не саму книгу, а копию, — объяснил он.

— Агент, который принёс мне меч Артура, недавно предложил мне оригинал. Он ещё не обменял его, но сказал, что работает над его возвращением. Копия, которую он мне показал, по-видимому, из старого монастыря где-то на побережье, но оригинал по какой-то причине был найден во Франции. Он скоро получит его.

Виктория начала заламывать руки.

— Легко ли заклинание?

Беккет фыркнул.

— Вряд ли, — сказал он.

— Нам придется изучить искусство Морганы, прежде чем мы сможем даже подумать о попытке заклинания. Но если посвятить этому обучению как можно больше времени, то скоро мы сможем изменить следы, оставленные тебе пиратами. — он сделал шаг к ней.

— Это будет медленный процесс, — предупредил он.

— И никто из аристократии не может увидеть тебя до твоего превращения. Если хотя бы один из них узнает о твоих шрамах, они все начнут задаваться вопросом, куда они делись.

Виктория криво улыбнулась.

— Они подумают, что я обратилась за помощью к дьяволу.

— Что-то в этом роде.

Лорд внимательно изучал её из коридора. — Ты хочешь попробовать? — спросил он девушку.

Её зелёные глаза сияли.

— Да, — сказала она.

— Да, клянусь Богом, я сделаю это. И даже охотно останусь здесь взаперти.

Она покачала головой, сияя улыбкой.

— Я бы не хотела, чтобы кто-нибудь подумал, что я имела дело с дьяволом…

Беккет невесело рассмеялся.

— Тори, — мрачно сказал он, — Я и есть дьявол.

КОНЕЦ.