♡ Любовник на одно лето ♡ [Рина Рэйн] (fb2) читать онлайн

Рина Рэйн ♡ Любовник на одно лето ♡

Пролог

Имена и события выдуманные.

Любое совпадение случайно.

Аня нервно постучала коротким бежевым ногтем о столик, слушая, как поезд снова набирает ход.

Хоть бы к ним никого не подселили!

Или, наоборот, хоть бы подселили, и тогда она точно не сделает того, что собиралась… Страшно же. Вот так…

Она больно куснула себя за нижнюю губу, спешно облизала ее, услышала приближающиеся по коридору вагона шаги и хрипловатый глубокий голос Вика:

— Значит, больше до конечной никаких остановок? — спросил ее сосед у проводницы. Та что-то хихикнула в ответ — будто пенопластом провели по стеклу. Аню передернуло.

Нет, какова фифа, а! Пергидрольная моль!

Не то, чтобы у Ани были какие-то права на этого мужчину, с которым она была знакома… Сколько? Чуть больше суток? Но эта проводница уже изрядно достала! То «бесплатным» чаем, то действительно бесплатным видом на объемное декольте, то наигранным «может, вы любите сладкое?»…

Будь Вик Аниным мужчиной, Аня повыдергивала бы той сучке все кудри. Но он им не был, что невольно сдерживало ее. Нет прав. Да и нужен он был ей только на сегодня. Вик — прекрасное лекарство от таких, как Юра.

Мысли на мгновение вернулись к неверному жениху, и Аня решительно встала со своей полки. Нет, все! Об этом она больше переживать не будет. Сейчас она выйдет отсюда, позовет Вика и сделает с ним то, что хочет сделать больше всего на свете.

Ведь у нее тоже есть сладкое.

Аня было потянулась к двери, но тут та раскрылась сама собой, впуская в купе соседа: бронзовая от ровного загара кожа, высокий рост, крепкое тело, обтянутое легкими джинсами и белой футболкой… Дверь с легким хлопком закрылась за его спиной, а перестукивание колес поезда стало быстрее.

Вик шагнул навстречу, обдав горьковатым запахом дорого табака, окинул потемневшим взглядом замершую Аню, дотронулся длинными пальцами до лица девушки, чуть приподнимая подбородок…

И накрыл ее губы своими.

Глава 1. Знакомство

Аня

Да. Этот бы подошел…

Пользуясь тем, что за темными широкими очками не видно ни направление взгляда, ни, собственно, самих, сейчас красных от недавних слез, глаз, Аня бессовестно изучала соблазнительную фигуру темноволосого незнакомца, лениво читающего что-то в смартфоне в очереди в кассу поездов дальнего следования.

Со спины «Этот» был высоким, накаченным, загоревшим. И обманчиво простая, но явно брендовая светлая футболка и джинсы, красиво сидящие так, чтобы подчеркивать ноги незнакомца во всех стратегически важных местах, выдавали в нем человека с хорошим вкусом и точным пониманием золотой середины.

И «Этот» навевал на очень интересные мысли. Например, на то, будет ли изменой бывшему жениху секс с другим, если жених уже все равно бывший?

Аня горько усмехнулась, сняла очки и прикрыла уставшие глаза. Она редко прятала их. Большие, «кошачьи», с ярко-синей радужкой… Впрочем, на остальные черты лица она тоже не жаловалась. Но, как оказалось, быть симпатичной недостаточно, чтобы жених не изменял.

Зато этого оказалось слишком много, чтобы ее возненавидела подруга. Или Карина просто никогда не была подругой? Но как же хорошо притворялась, чтобы так подставить на работе! Поправочка: на уже бывшей работе. Откуда ее выперли с позором и мерзкой записью в трудовой. Хорошо, что хотя бы в тюрьму ее не посадили, дуру-то наивную.

Но жалеть себя Аня не собиралась. И сейчас, слушая разноголосый гвалт, царящий в зале ожидания, и наслаждаясь прохладой выстуженного мощными кондиционерами воздуха, ждала поезд. Еще немного — и под мерный стук колес она уедет исполнять свою мечту.

Море.

Куда лучше, чем удушающая пыльная жара летнего зноя снаружи, от которой не спасало даже почти полное отсутствие одежды. Ну не считать же серьезной одеждой легкий сарафан из мягкой бирюзовой ткани?

— Извините, здесь не занято? — вдруг неожиданно громко прозвучало почти над ухом совсем другим голосом. Гораздо более красивым и глубоким. Аня вздрогнула и уставилась на мужчину из очереди.

Ой!

«Этот» и подошел!

И оказалось, что не только попа у него симпатична…

— Что, простите? — от неожиданности прохрипела Аня.

Только бы он видел, как она до этого рассматривала его! Только бы не видел! Это, все-таки, так неприлично…

Ее вопрос мужчина вряд ли услышал в шуме переполненного зала, но, кажется, прочел по губам. Улыбнулся, от чего сразу стал еще красивее, хотя, казалось, куда уж. И кивнул на соседнее металлическое жутко неудобное кресло:

— Вот тут, спрашиваю, не занято?

Аня машинально дернула рукой кончик чуть растрепанной длинной темно каштановой косы, что делала всегда, когда сильно нервничала, и отрицательно замотала головой. Мужчина тихо рассмеялся, словно находил ее поведение крайне забавным, и сел рядом. От него едва уловимо и вкусно пахло табаком и чем-то с освежающе-лимонными нотками.

— Вик! — произнес он, силясь перекричать шум зала.

— Что?

— Говорю, меня зовут Вик! А вас?

Аня быстро скосила глаза на его лежащую на подлокотнике руку. На чертовски красивую руку! Кольца не было. Это было хорошо… Хотя кольцо можно было и снять. С ней и раньше часто пытались познакомиться симпатичные мужчины, причем и женатые. Но она всегда всех слала подальше, ведь тогда у нее был, чтоб его, Юра. Но кому какая сейчас разница? И вообще! От нее что, кто-то что-то требует? Всего лишь хотят узнать имя.

— Аня! — наконец-то улыбнулась она терпеливо ждущему ответ Вику.

— Очень приятно, Аня. Вы ведь здесь поезд в Сочи ждете?

— Д-да… А откуда вы знаете?

Он как-то очень обрадованно хмыкнул.

— Предположил. С тех дверей, — Вик махнул рукой и Аня снова поймала себя на том, что ее «ведет» только от вида его длинных пальцев, — быстрее всего пройти к нужному перрону.

— А вы? Тоже едете в Сочи?

— Да. Я там живу.

О! Кажется, само Провидение решило ее немного побаловать.

— Тогда, — Аня широко улыбнулась, жалея лишь о том, что краснота с опухших век еще не сошла до конца, и легкий макияж не повредил бы, — расскажите мне об этом городе. Может, что-то посоветуете.

***

Игорь (Вик)

Сообщение от Анда пришло, пока Вик стоял в очереди.

«Билет купил? Седьмой вагон. Ищи кралю в синем платье!»

Вик усмехнулся и оглянулся по сторонам, сканируя зал ожидания. Короткое синее платье было замечено сразу же — темноволосая стройняша расслабленно сидела совсем неподалеку, закрыв глаза и то ли спала, то ли, что вернее, делала такой вид, поджидая его. Небольшая серая дорожная сумка на колесиках лежала на полу под ее креслом, и это показалось Вику особенно забавным. Надо же как подготовилась!

Вик любил ответственных и исполнительных. Может, в нем говорила профдеформация, а, может, просто натура. Но что от себя, что от работников собственной гостиницы, что от «квестовых» девочек Анда он всегда требовал основательности и качественного сервиса. А раз эта не поленилась взять с собой какие-то шмотки в дорогу, значит, можно было рассчитывать, что и в остальном она будет также хороша.

Осталось только пойти и «познакомиться».

— Ваш билет, проверяйте, — равнодушно протянула утомленная работой кассирша целую кипу бумажек, которая называлась почему-то билетом, и паспорт. Он быстро пробежал по выбитым принтером данным, мысленно уже предвкушая знакомство с кралей.

Так, Викунов Игорь Андреевич, Сочи, отбытие… Восьмой вагон, одиннадцатое место…

— Да, все верно, спасибо, — поблагодарил он и быстрее упрятал документы в барсетку. Взглядом наткнулся на золотую пачку «Мальборо». Нет, даже курить сейчас почти не хотелось. Позже. Сперва знакомство.

Азарт подстегивал его. Преодолев в два шага расстояние до девушки, Вик торжествующе улыбнулся. Она все еще «спала», а рядом с ней как раз пустовало кресло. Идеально!

Вик немного наклонился и прокричал стройняше почти в ухо, силясь перебить шум вокзала:

— Извините, здесь не занято?

Она вздрогнула и распахнула глаза…

Вик забыл, как дышать.

Нет, Анд, конечно, обещал ему нечто необычное. Но чтобы настолько! Да только за эти глаза можно было простить многое. А за то, как стройняша натурально испугалась и смутилась! Как дернула косу, прикусила губу…

Стало немного даже как-то жаль, что такое талантливое и привлекательное дарование вместо стоящей карьеры выбрало работу в эскорте. С другой стороны, Вик прекрасно знал, что к Анду всегда шли сами. К тому же, платил он им щедро, от «плохих дядей» защищал, а заниматься сексом с клиентами их никто никогда не заставлял. Либо девушка сама предоставляла и такие услуги тоже, или решение просто оставалось за ней.

Эта на ту, кто прыгает в койку по первому щелчку никак не походила. Значит, ее придется «завоевывать». Приключение сразу стало еще интереснее.

— Вик, — представился он.

Голубоглазка оказалась Аней. И либо она назвала свое настоящее имя, либо снова играла в разы лучше многих других. По крайней мере, никаких пошлостей и вульгарщины типо Снежаны, Ангелины, Марго или Лолиты. Нет, Вик не имел ничего против этих имен. Но почему-то именно ими обычно представлялись те девушки, какие хотели остаться инкогнито и при этом были готовы к тесным отношениям любого рода.

Дальше же беседа пошла в немного предсказуемом русле. Да, Аня ждет поезд, да, едет в Сочи… И да, конечно же, попросила ей немного рассказать о городе. Ну-ну. Хотя Вику не было скучно. Она действительно играла хорошо. Или действительно еще ни разу не была в Сочи. Анд вполне мог расстараться в честь тридцатипятилетия лучшего друга и нанять не просто профессионалку, а еще и взять ее со стороны. Мелочь, а приятно.

Так что он сел поудобнее и в ожидании отправки поезда, принялся рассказывать Ане о городе, в котором жил и вел бизнес последние пятнадцать лет.

* * *

До конечной оставалось ехать около часа. И Вик, пользуясь короткой стоянкой поезда, неспешно затягивался горьковатой сигаретой, прогуливаясь перед вагоном по вонючему перрону.

Он надеялся, что к ним никого не подселят.

По идее, не должны. Местные редко используют такие поезда для коротких поездок — электрички и автобусы тут и быстрее, и дешевле. Но проводница могла и подгадить. Белобрысая курица, стоящая сейчас чуть в стороне и прожигающая его похотливым взглядом насквозь, порядком поднадоела. От ее бесконечных приглашений заглянуть в купе проводников «на чай» у него уже глаз дергался. Да и не мальчик он по вызову, чтобы «чаи» со всеми гонять!

Нет, Аню он сейчас однозначно трахнет. Это да. Крошка заслужила этого. Своими красивыми глазками только заслужила! Но у нее же не только глазки, которыми она, кстати, так внимательно смотрела, пока он что-то рассказывал. У нее еще приятный голос. И мелодичный смех. И попа хорошая — не перекаченная, а как раз такая, какая должна быть у здоровой девушки без фитоняшных заскоков.

А какие у Ани ножки! В этом синем платье, точнее, как она его как-то поправила, бирюзовом са-ра-фа-не, ее ровные стройные ножки смотрелись очень вкусно!

Бля… Да он даже снимать этот са-ра-фан не станет. Просто нырнет руками под подол, отодвинет ткань трусиков…

Закашлявшись, Вик резко выдохнул сизый табачный дым и пару раз вдохнул смрад вокзала. Пробрало. Думать стало легче. Приток крови к члену сразу стал меньше.

Нет. Так дело не пойдет. Он сейчас кончит только от мысли о сексе с этой…

Назвать ее шлюшкой не выходило. Хотя хотелось. Не потому, что к ней было применимо это слово. А из принципа. Чтобы самому себе напомнить, кто она и зачем здесь. Потому что Вик не раз и не два за поездку думал, чтобы взять у Анда настоящие данные Ани и стать ее спонсором. Возможно, на неделю или на месяц. А, может, даже на все лето.

Иногда клиенты Анда так делали. Забирали себе понравившуюся девочку надолго, а некоторые — и навсегда. И Вик всегда считал такое идиотизмом. Как можно настолько повестись на той, что выставила ценник, пусть даже и просто за общение? Какая разница. Ведь такие все равно готовы быть с любым, кто этот ценник оплатит.

Однако только за это утро он дважды подумывал о том, чтобы стать спонсором Ани. Хотя бы для того, чтобы быть уверенным, что в ближайшее время кроме него эту крошку никто не трахнет. Но, может, это у него мозги потекли от стояка в штанах?

Да и была уже однажды в его жизни продажная женщина. Правда, он-то как раз узнал о том, что она продается самым последним…

Непрошенная мысль об Алисе раскаленной плетью ужалила где-то глубоко в груди. Вик разом докурил сигарету и послал ее к черту.

Над вокзалом раздался громогласный гудок: поезд готовился прийти в движение. Бросив окурок в урну и закинув в рот мятную жвачку, Вик запрыгнул в тамбур, но в купе не пошел. Сперва он хотел нейтрализовать проводниц. Чтоб уж точно не мешали и не вмешивались. На этот счет у него был простой, но обычно всегда исправно работающий план. Сто долларов. По полтиннику каждой — и курице, и ее равнодушной напарнице-винни-пуху только лишь за то, чтобы не заходили и не стучали к ним оставшийся час пути.

Конечно, времени на то, чтобы насладиться голубоглазой Аней так, как хотелось бы, ему было мало. Но, в качестве исключения, пожалуй, ее все-таки можно было бы заказать у Анда еще разок где-то через месяц. Если она ему сейчас вдруг очень-очень понравится. И если он ее к тому времени, конечно, не забудет.

Да. Именно так.

По уму надо было трахнуть ее еще прошлой ночью. Но спящий на верхней полке третий лишний мешал, прежде всего, самому Вику. Заниматься сексом при ком-то — все равно, что делиться с кем-то. Вик был эгоистом и таких вещей не люблю. Да и конкретно «это лакомство» ему хотелось оставить только для себя и смаковать в одиночку.

По этой же причине он не затащил девчонку в тамбур или в туалет. Случайный перепих что там, что там, не входит сейчас в его планы. Купе поезда было, конечно, не многим лучше, но Анд предупреждал — приключение только до вокзала. Дальше, каждый своей дорогой.

Точнее, Вик так выбрал сам, накануне заранее переводя на банковский счет нужную сумму. Надо сказать, не маленькую. Но сожалений не было: стройняшка стоила каждый цент. А еще у Вика была твердая уверенность в том, что сейчас он вернется в купе — и закроет счет сполна. Чуйка буквально вопила об этом.

Хотя нельзя было сказать, что все в дороге прошло гладко.

Во-первых, пару раз девчонка все-таки переигрывала. Были накладочки, были! Например, когда садились в поезд. Ее замечание о том, что то, что у них один вагон — это забавно, точно было не нужным. Хотя вот то, что они окажутся в одном купе, это уж никто ожидать не мог.

Но Аня зря тогда пошутила, а он зря ее осадил своим «Малыш, это лишнее». Смолчал бы, не пришлось слушать в ответ бесцветное:

— Извините.

А потом еще несколько часов восстанавливать разрушенную атмосферу доверия и легкости.

Также была и вторая проблема. Рыжая из седьмого вагона. Ее он заметил в тамбуре, когда выходил как-то покурить. Шикарная. Почти роскошная в облегающем синем платье. Она красиво тянула какие-то баснословно дорогие сигареты через длинный мундштук и отшучивалась грудным голосом от парочки курильщиков рядом.

Вик еще подумал, что вот эту рыжую легко можно было представить среди девочек Анда. И в какой-то момент ему даже захотелось, чтобы так и было. Чтобы он перепутал одну с другой, и Аня вдруг оказалась действительно случайным знакомством. Но тут кто-то позвонил рыжей, та заворковала по телефону, и Вик почувствовал себя крайне глупо.

И это была еще одна причина, по которой он не хотел отказываться от секса с Аней. Он ненавидел чувствовать себя глупо.

Проводницы вернулись в почти пустой вагон, смерив его одна обиженным, другая — равнодушным взглядами, закрыли двери, поезд тронулся… Вик выждал минуту и подошел к ним.

— Значит, больше до конечной никаких остановок? — громко спросил он, вытаскивая из кармана две пятидесяти долларовые банкноты и ставя их на подоконник коридора. Обе бумажки сразу же исчезли в руках женщин. Белобрысая что-то хихикнула в ответ, винни-пух важно кивнула. Вик усмехнулся и пошел в купе.

Как он и думал, Аня уже ждала его. Стояла в своем сарафане такая восхитительно милая и желанная. Немного почему-то встревоженная, но, возможно, это было всего лишь частью ее игры. Дверь с легким хлопком закрылась за его спиной, а перестукивание колес поезда стало быстрее.

Вик шагнул навстречу к девушке, вдыхая едва уловимый запах цветочного мыла. Утонул в ее потемневших глазах. Дотронулся до лица, ощутив кончиками пальцев нежную прохладную кожу. Чуть приподнял подбородок…

И накрыл ее губы своими.

Глава 2. Близость

Аня

Губы Вика были мягкими и нежным, а язык, решительно проникающий внутрь Аниного рта, жадным. Его дыхание, мята и табак, тут же заменило ей воздух. И как же ей это все нравилось! До подкошенных колен, вцепившихся в его плечи рук, затвердевших от возбуждения сосков, жара желания между ног…

И Аня знала точно — ему это тоже нравилось.

Зарывшись правой рукой в Анины волосы, левой он обхватил тонкую девичью талию — кожу девушки обожгло даже сквозь одежду — и прижал ее тело к себе, вплавляя. Всю. Целиком… И он уже хотел ее!

Аня чувствовала, как в ее бедро упирался его стоячий член. И это выбивало из головы Ани последние здравые мысли.

Сомнения? Страхи? Занудные вопросы о том, может ли? Имеет ли право?

Имеет!

Сегодня, здесь и сейчас, она имеет на это право. И плевать, что будет завтра и даже через час. Что Вик подумает про нее что-то не то. Или что, возможно, просто поставит «галочку» напротив ее имени в воображаемом списке побед. Плевать! Аня всю жизнь, всегда и во всем была правильной. И это, как оказалось, не работало. Это всего лишь давало другим оружие против нее.

Сейчас же неправильным было все. Юра бы такое точно не одобрил. И это было круто. Настолько, что воздуха будто не хватало для вдоха, сердце билось как бешеное и штормило от адреналина в крови.

Но прекрасное приключение не стоило портить последствиями. Поэтому Аня собрала остатки воли в кулак и разорвала поцелуй, чтобы тихо спросить:

— Презерватив есть?

— Конечно. Клубничный, если что, — прохрипел Вик, опаляя темным взглядом и по-хозяйски поглаживая ладонями ее грудь прямо через ткань сарафана. Желание снять одежду, чтобы ничего не мешало, чтобы только кожа к коже, стало для Ани почти непреодолимым.

— Супер, — выдохнула она и под легкий смешок Вика, сама потянулась за новым поцелуем, окончательно срывая тормоза.

Для него это тоже стало командой. Не прекращая ласк, он повел девушку в сторону своей части купе. Аня покорно пошла следом, отказываясь отрываться от сладких губ, и лишь услышала, как щелкнул предохранитель на двери, запирая их.

Это хорошо. Чужого внимания ей не хотелось. Вику, кажется, тоже.

Он первым уселся на пустую койку, почти упал. Аня сразу же оседлала его бедра, потерлась намокшей промежностью, все еще скрытой трусиками, о топорщащийся в штанах бугор, спустила лямки сарафана, открывая мужчине вид на аккуратную небольшую грудь, сжала ее несколько раз своими прохладными ладонями, любуясь произведенным эффектом…

Никогда раньше она не позволяла себе в сексе такой почти вульгарной свободы. Юра вечно был против. И теперь она хотела делать все, что не понравилось бы этому козлу! И, видя, как Вик, что-то рыча сквозь зубы, с поцелуями набрасывается на ее розовые соски, по очереди жадно вбирая их ртом, чувствовала себя звездой на красной дорожке. Да, восторженный фанат был один. Зато какой!

Продолжая «танцевать», она потянулась к его футболке. Но Вик опередил ее. В мгновение стянул белый хлопок, обнажая рельефный бронзовый торс, чуть скрытый темной порослью, шоколадные соски и черную дорожку волос, уводящую взгляд вниз от пупка.

От вида этого зрелища, девушка рвано выдохнула и буквально покрыла тело мужчины поцелуями, короткими и жалящими, возвращая недавнюю ласку. Вкус и запах чуть солоноватой теплой кожи сводили ее с ума. Вик, чуть растерянный Аниным напором, не мешал. Но все же вскоре перехватил инициативу обратно, заставляя девушку замереть от удовольствия, жадно зацеловывая ее лицо, длинную шею, уши, слегка оцарапывая зубами мочки…

Вдруг услышав свой неожиданно громкий стон, Аня спешно зажала рот рукой. Бля! Они ведь еще даже не начали трахаться! А она…

— Не надо, — его жаркий шепот ожег то-самое-ушко. — Не сдерживай себя.

— Но нас же услышат!

— Пусть.

— Весь вагон, — серьезно предупредила она.

— Хорошо, — тихо хмыкнул он, — тогда сдерживай. Но, если что, я буду стараться сделать так, чтобы у тебя все равно ничего не вышло.

И в подтверждении своих слов, он провел у Ани пальцами между ног, отодвинул, кажется, промокшую насквозь полоску ткани по девчачьи простых трусиков, и медленно ввел в девушку два пальца, одновременно вновь захватывая в плен губ особенно чувствительную мочку уха.

Аня ахнула еще раз. Хотя очень старалась сдержаться.

И еще, и еще — вторя размеренным движениям его длинных умелых пальцев. Еще и еще…

Блять! Да зачем он медлил-то? Она итак уже давно была готова. Итак мечтала только о том, чтобы он вошел в нее членом. Чтобы взял и вставил. И отымел. Прям так, да.

Но Вик словно издевался над ней. Тянул с самым главным наслаждением, распыляя девушку все больше.

— Хочу тебя, — зло прошипела она, уже не в силах терпеть эту пытку.

И была вознаграждена за это — пряжка ремня звякнула, открываясь. Прошуршала разъезжающаяся молния — и предмет Аниного интереса наконец-то оказался перед ней, нахально требуя своей порции ласки.

Красивый…

Аррр! У этого мужчины даже член был красивым!

Высокий, розовый, перевитый сиреневыми венами, с чуть красноватой головкой, уже блестевшей от смазки…

Аня облизала пересохшие губы. Нет, она никогда не жаловалась на размеры Юры. Но, бля, даже тут бывший заметно проигрывал. Стало немного страшновато. А поместится ли эта штука в нее целиком? Впрочем, после пальцев Вика-то должна…

— Справишься сама? — игриво шепнул Вик, наблюдая за произведенным эффектом и выуживая из переднего кармана джинсов блестящий прямоугольник.

— Доверяешь мне самое ценное? — не растерялась Аня, дразня его легким касанием руки по стволу члена и чувствуя, как тот подрагивает в ответ. Нет, а что, ему можно было над ней издеваться, а ей нельзя?

— Доверяю, — выдохнул мужчина, — но еще раз так сделаешь, трахну без всякой защиты.

Аня широко улыбнулась, вскрывая упаковку. Сразу запахло клубникой и латексом. А затем, не сводя взгляда с лица Вика, сейчас особенного притягательного, медленно раскрутила презерватив, обхватывая ладонью твердый член. Провела несколько раз рукой и…

И была вынуждена со смехом сдаться матерящемуся вслух мужчине, требовательно, в одно движение, насаживающего ее на себя.

Смех тут же оборвался протяжным стоном.

Ого! Как много…

И эта была последняя связная мысль в ее голове.

И пока он насаживал ее снова и снова, поддерживая руками за бедра и не сводя голодного взгляда, все, что она могла — стонать.

Громко ли, тихо ли… Аня кусала губы, зажимала рот рукой, впивалась в губы Вика поцелуями — и все равно ей казалось, что весь мир сейчас слышит, как же ей хорошо.

И когда этот мир рассыпался на бесконечное число вселенных, взорвался сверхновой, ослепил, оглушил и лишил дыхания и сил, ей было все равно, насколько громкой она была.

Глава 3. Бегство

Сбегала с поезда Аня очень быстро.

Как только все закончилось, она сказала Вику спасибо, чмокнула в слегка колючую щеку, быстро оправила на себе помятую одежду, схватила сумку — и выбежала в холодный тамбур до того, как поезд остановился. Наткнувшись там на многозначительно молчащих проводниц, выдержала пару минут осуждающей тишины и ехидно-завистливых взглядов — и покинула вагон первой из пассажиров.

Расплавленный от летней жары вокзал встречал типичным для таких мест гвалтом и букетом неприятных запахов, перемешанных с вонью выработанного машинного масла и ароматами шаурмы. А еще огромным количеством потных и суетливых ожидающих или куда-то спешащих людей. Затеряться в такой толпе было несложно. Убежать до ближайшего зала ожиданий и затаиться там, словно боясь преследования — и того легче.

А что там? От себя-то все равно не убежишь.

И все страхи, вопросы и сомнения, которые Аня задвигала как можно дальше последние сутки, все это вдруг вылезло на передний план. Нахлынуло и потопило ее под собой до едва сдерживаемых слез. И почему? По одной крайне идиотской причине.

Потому что ей вдруг очень сильно захотелось, чтобы Вик удержал ее. Поймал за руку, пока она одевалась или собирала сумку, вышел за ней в тамбур, пока поезд замедлял ход, нашел ее вот здесь, прямо сейчас, в этом чужом городе — и сказал какую-нибудь милую ее сердцу чушь. Такую, чтобы она почувствовала себя не просто той, которую он трахнул, а самой нужной и самой желанной женщиной.

Его женщиной.

Влюбиться в случайного любовника… Что может быть глупее?

Зато переживания о Юре сразу ушли. И то, что накануне казалось самым важным, теперь виделось лишь пережитым опытом. Подумаешь — несколько лет вместе, подготовка к свадьбе, неожиданно вскрывшееся предательство… Она забыла Юру меньше, чем за день!

Зато Вика теперь забудет не скоро. Потому что он не схватил, не догнал и никогда не будет ее искать. Вот такая вот неприятная и даже горькая правда. Так стоило ли лить из-за него слезы?

И пообещав себе больше никогда не вляпываться в неправильный секс, особенно с теми, от кого потом не захочется уходить, Аня набрала телефон Сони. Все-таки не до конца она была откровенна с Виком. И в чужом городе у нее было к кому пойти.

* * *

— Что случилось, расскажешь? — Соня кокетливым жестом дотронулась до короткостриженых кудрявых каштановых волос и подмигнула своему отражению в зеркале заднего вида. На ней был макияж в стиле «натюрель» и легкий светло-бежевый брючный костюм. И это все делало ее образ настолько женственным и свежим, что Аня невольно ощутила восхищение старшей троюродной сестрой. Ей казалось, что сама она так никогда не будет выглядеть, чтобы ни делала.

Впрочем, восхищаться Соней ей было привычно. Еще подростком, пока были живы родители, она слышала историю о родственнице, отказавшейся получать высшее образование, а вместо этого махнувшей покорять чужой город, имея лишь корочку музыкального колледжа, красивый голос и упрямый характер. И Соня сумела не просто выжить здесь, но и построить карьеру от певички в уличных летних кафешках до управляющей очень хорошей гостиницей.

Конечно, для этого ей пришлось задвинуть подальше мечту стать популярной артисткой и все-таки получить высшее образование. Но недовольной жизнью она не выглядела. И в почти тридцать лет имела собственное жилье, маленький красный фольксваген «женской» модели и такую внешность, что легко могла сойти за ровесницу Ани. Так что хоть девушки почти не общались, ограничиваясь взаимными лайками в соцсетях и редкими встречами у бабушки Зины, Аня всегда гордилась сестрой. И всегда вспоминала об успехах и о том, что ей пришлось преодолеть, когда самой казалось, что работа на оптовом складе — непосильная тяжесть.

Может, именно поэтому Ане не очень хотелось признаваться Соне в том, что она рассталась с женихом, и еще больше в том, что не просто была уволена с работы, но, к тому же, уволена по статье. А ведь могли и в тюрьму посадить, если бы захотели! Но Олег Олегович пожалел ее то ли из-за того, что сумма пропавших денег была не очень большой, то ли из-за того, что был человеком по-своему добрым, хоть и суматошным.

И тем более Ане не хотелось признаваться в том, что это — из-за ее стремления делать все, как надо и глупой веры в людей!

Однако пришлось.

— Я ушла от Юры, потому что застала его с любовницей, и меня уволили с работы из-за подставы подруги, — скороговоркой выпалила она и была вознаграждена за смелость долгим понимающим взглядом.

О Вике она решила умолчать. Не потому, что такими историями не хвастаются. Помня рассказы бывших коллег, точно знала — хвастаются. И еще как! А потому, что решила, что если будет реже вспоминать о нем, быстрее забудет.

— На тебе поэтому лица нет?

— Да, — почти не соврала Аня.

— Ничего, — мягко улыбнулась Соня, плавно стартуя машину, — от подлецов нужно избавляться, а хороший отдых никогда не повредит. Согласна?

— Согласна, — вздохнула девушка.

И следующие несколько дней в ее жизни были просто прекрасными.

Соня поселила Аню у себя, выделив комнату в не маленькой трехкомнатной квартире, расположенной в спокойном районе города. Еще тут жил нагловатый абиссинский рыжий кот по имени Император. И именно он считал себя настоящим хозяином квартиры. Но к появлению Ани кот отнесся благосклонно, ведь она умела чесать за ушком и кидать мячик.

Днями девушка была предоставлена себе. И она проводила их в прогулках и поездках по округе, закидывая соц. сети свежими фотками со всеми возможными достопримечательностями. А вечерами, когда Соня освобождалась от работы, они уходили на какой-нибудь закрытый пляж и допоздна купались в теплой и ласковой соленой воде, слушая умиротворяющий прибой и любуясь бескрайними морскими пейзажами.

И в такие минуты Аня ощущала себя совершенно счастливой.

Но сразу три вещи не давали ей покоя. Ненужные мысли о Вике были, конечно же, первыми из них.

Тело, запомнившее его поцелуи и касания, требовало этого снова. А как же сильно Аня хотела вновь вдохнуть его запах, смешанный с легким дымом сигарет! До такой степени, что иногда ей даже казалось, что он где-то рядом. Что вот-вот — и она снова почует его.

Но это был обман. Гормональный бунт. И Аня ничего не могла с этим сделать. Поэтому решила просто ждать, когда симптомы неожиданной болезни сами сойдут на «нет». Ну не искать же, честное слово, замену! Один случайный любовник — куда ни шло. А становиться одной из охотниц за постоянными развлечениями ей совсем не хотелось.

Но были и другие причины для переживаний. Аня видела, что отвлекая Соню на себя, мешает ее личной жизни. И еще она впервые не представляла, как будет жить дальше. Ведь не может же она вечно сидеть на шее у троюродной сестры, которая хоть и встретила очень тепло, все равно оставалась почти чужим человеком. Да и деньги, пусть и не очень маленькие, но когда-нибудь закончатся.

К тому же от Ани не укрылось одиночество родственницы. Ни парня, ни мужа. Только наглый кот. Казалось, Соня тратила всю себя только на работу. И либо это действительно было так, либо она просто не хотела оставлять сестру одну и на время «ликвидировала» мужчину.

Так что к концу пятого дня Аня рассказал Соне о своих сомнениях и желании двигаться дальше. А еще и о том, что не представляет, сколько раз ей теперь придется выслушать отказ. Ведь кому на работе нужен человек с настолько гадкой записью в трудовой? Пусть и образованный.

— Знаешь, а вот тут, как ни странно, я могу тебе помочь, — Соня довольно щурилась, сидя на белоснежном шезлонге и подставляя стройное загоревшее тело в розовом купальнике жарким потокам ультрафиолета. — Только вряд ли должность горничной тебе понравится. Но зато график удобный и платят хорошо. И у нас как раз с самого утра открыта такая вакансия. Идешь?

Аня думала не долго. Пусть это было гораздо ниже того, на что она могла бы рассчитывать, будь у нее все хорошо с документами. Но это было гораздо лучше, чем ничего.

— Иду, — решительно кивнула она и повторила маневр сестры, вытянувшись на раскладушке рядом.

— Ок-кей, — обрадовалась Соня. — Только учти. Выгнали ту женщину, которая, между прочим, не один сезон с нами отпахала, за секс с постояльцем.

Аня подавилась.

— А что? Это преступление?

— У других — не знаю. Но у нас каждый должен заниматься своим делом. Дело уборщицы — убирать.

— Ага! А спасть с постояльцами тоже чье-то дело? — попыталась было пошутить Аня.

И получила в ответ задумчивый Сонин взгляд и веский совет:

— Просто занимайся своей работой и не флиртуй ни с кем, хорошо? И да, за служебные романы у нас тоже увольняют, — добавила сестра, тяжело вздохнув. — Особенно за попытку замутить их с Игорем Андреевичем или Николаем Дмитриевичем.

— А кто это? — она неловко поерзала на коврике, радуясь возможности быстро сменить тему. Да, наверняка в бизнесе сферы услуг все немного не так, как она привыкла.

— Владельцы отеля. Игорю Андреевичу принадлежит большая часть, а Анду… То есть, Николаю Дмитриевичу, меньшая. У него еще свое эскортно-модельное агентство, так что ему не до нас. Но иногда и он заглядывает.

— И что делать, если заглянет?

— Тебе? Ничего. И ни в коем случае не соглашайся на работу у него.

— Ок.

И инструктаж продолжился. Из него она узнала и будущий рабочий график, и основные обязанности, и оплату…

— В общем, если тебе нужна эта работа, — подвела итог Соня, — то тебе повезло. Я могу сделать так, что кроме меня твою трудовую не увидит никто. А, значит, и вопросов никто задавать не станет. К тому же, могу представить своей сестрой. Это избавит от одних проблем, но создаст другие. Хочешь?

— Чтобы потом все говорили, что я тут по блату?

— Да тут все по блату. Но, по крайней мере, не будут считать, что ты стучишь на них начальству.

— А нужно стучать?

— Понятия не имею. Но когда я работала девочкой на ресепшене, мы ненавидели руководство и тех, кто рядом с ними. Поэтому предлагаю тебе быть просто Аней. Фамилии у нас разные, о семье я никогда не говорила… Так что? Что решаешь?

— Хорошо. Буду просто Аней.

И она улыбнулась, почувствовав облегчение. Кажется, жизнь все-таки продолжается и у нее будет работа. А там, глядишь, новая карьера, новый дом… Новый жених.

В виде последнего почему-то сразу же предстал Вик. И хорошее настроение исчезло без следа.

***

Игорь (Вик)

Вик был уверен, что секс с Аней будет другим. Потому что играть роль падшего ангела вне постели — это одно. И Вик восхищался тем, как она с этой ролью справлялась. Причем настолько, что с удовольствием посмотрел бы на это шоу еще раз. Но держать такую маску, отдаваясь мужчине, — это все-таки совсем иное.

Но Аня и тут справлялась.

И для Вика это был просто непостижимый уровень актерской игры. И как он не старался рассмотреть в ее раскрасневшемся красивом лице хотя бы грамм фальши, не находил этого. Это и удивляло, и пугало одновременно. И мысль о том, что он что-то упускает из вида, причем что-то очень важное, зудела на краю сознания назойливым комаром.

Поэтому когда девушка обмякла у него в руках, тяжело дыша куда-то в шею и нежно поглаживая кончиками тонких прохладных пальцев его ключицы, Вик не просто ждал, что сейчас она станет другой. И эта другая и будет настоящей Аней. Он надеялся на это!

Надеялся и все-таки боялся, что вот-вот треснет стекло идеальной сцены и уже-не-ангел, резко убрав со лба намокшие от пота волосы, усмехнется, окинет цепким взглядом и спросит что-то почти вызывающее. Например, что ей передать Анду. Или доволен ли господин выполненным желанием. Или не хочет ли он повторить прямо сейчас. Или…

Да мало ли таких вопросов Вик слышал за все время! Главное, они всегда звучали. И самым невинным из них, пожалуй, был, не найдется ли у него прикурить.

Прикурить всегда находилось.

Но вместо этого вдруг случилось нечто странное. То, к чему он совсем не был готов. «Квестовая» девочка сбежала. И пока он молча сидел и смотрел, она быстро оделась, в считанные секунды собрала сумку и ушла, легко хлопнув на прощанье дверью.

А Вик все чего-то ждал.

Ловил себя на желании вскочить и бежать следом. Догнать, остановить, не дать уйти… И не сделал этого ни пока поезд замедлял ход, ни как только тот остановился, ни когда мимо его купе потянулась вереница спешащих в выходу пассажиров, громыхающих тяжелыми сумками…

А внутренний голос все это время успокаивал и шептал, что дело в договоренности. Сказано же было, до вокзала. Вот и вокзал. А девочка всего лишь хорошо выполняла свою работу. И Вик же в любой момент мог набрать Анда и попросить голубоглазку себе еще раз.

Телефон сам зазвенел раньше. Удивленно глядя на дисплей, Вик усмехнулся. Ну, вот и Анд. Наверняка звонит спросить, как доехали. Что ж, можно порадовать друга. Сказать ему, что «квест» в этот раз особенно удался.

Проведя пальцем по экрану, он уже было собрался выдать заготовленную фразу, но обеспокоенный Анд его опередил:

— Вик, ты передумал и меня не предупредил? Тебе не понравилась Ева? Или ты принципиально не хочешь рыжую?

— Что, прости? — непонимающе переспросил Вик, ощущая, как заткнулся внутренний голос, а то самое смутное комариное пищание в голове усилилось в сто крат.

— Говорю, Ева жалуется на тебя. Мало того, всю дорогу девушка провела в одиночестве, так тебя даже в вагоне не было. Ты что, не сел в поезд?

Вику невольно стало жарко. И воздуха для дыхания перестало хватать даже несмотря на то, что футболку он так и не одел.

— Сел я в поезд… Подожди. Анд, что, значит, меня не было в вагоне?

— То и значит, Вик. Что в седьмом вагоне тебя не было.

— В седьмом?!

— Ну да. Я же писал тебе в смс. А что? Что-то случилось?

Случилось — наконец-то понял Вик.

А еще он понял, что так и не спросил у Ани номер телефона.

— Алло, Вик, ты меня слышишь? — напомнил о себе на шутку встревоженный Анд. — Все в порядке?

— Да. Да. Я в порядке. Я просто вагоны перепутал.

— Ну ты даешь! — раздался гогот на том конце связи. — И что? Сам себе приключение, считай, обломал, да?

— Получается…

— Не переживай! Приезжай ко мне и что-нибудь придумаем! Деньги-то уплачены, — успокоил друг и отключился. А Вик, чувствуя себя полным идиотом, остался сидеть в пустом купе.

А, может, и лучше, что он не взял номер Ани и дал ей уйти? Мало ли, к кому и зачем она ехала в Сочи…

Только вот… Лучше! Хуже! Какая разница, если даже не спросить об этом? Нет ничего хуже не решенных до конца дел! Не доведенных до ответа вопросов! Это, в конце концов, просто бесило!

И что теперь делать?

Ответ пришел сам, стоило начать собираться и наткнуться на остатки злосчастного билета. Фамилия, номер паспорта…

А ведь у нее такой же!

Оставалось только одно — срочно проверить, не забрала ли девчонка у проводниц свой билет. Да, поиски в любом случае займут время. Но, по крайней мере, будет с чего их начать.

Глава 4. Штиль

Аня

С заплетенными в простую косу волосами, одетая в короткие джинсовые шорты, клетчатую рубашку и кеды, Аня вышла из отеля, оставив за спиной внушительное пятиэтажное здание из стекла и бетона. Сейчас оно словно горело ало-золотым пламенем закатного солнца, утопая среди изумрудного парка. Но любоваться на эту красоту у Ани после первой полноценной рабочей смены не было никакого желания.

Ноги гудели, руки болели, спину ломило, а в голове, казалось, почти закончились мысли. А те, что еще были, скользкими моллюсками ворочались с боку на бок, плавясь от жары и духоты. Хотя совсем скоро должен был налететь легкий бриз и принести с собой порцию соленой свежести и, возможно, новых сил. Аня очень его ждала. Но пока она вместе с потоком спешащих на вечерние променады постояльцев медленно плелась до летней террасы.

Там она мечтала быстрее занять хоть какое-то место под деревянной крышей кафешки, заказать стакан холодного сока и пару шариков мороженого и сидеть в покое, слушая любимую музыку с телефона в ожидании Сони. Новое массовое заселение додало работы всем.

Да, покой и мороженое — вот то, что ей было сейчас нужно!

И никаких пристающих со странными намеками новых коллег. И никаких слишком щедрых на двусмысленные предложения постояльцев.

Как же Аня от них от всех устала!

Первые почему-то решили, что она — девочка Анда. Что скрывается за этим странным словосочетанием, Аня никак не могла понять. Все ее варианты не подходили под требование «никакого интима». А правду ей никто не говорил. Коллеги многозначительно молчали, а с Соней в эти дни некогда было даже парой фраз перекинуться, столько времени и сил у Ани занимала стажировка.

А еще по отелю упрямо ходили слухи, что предыдущую горничную уволили специально. Как раз, чтобы освободить место для Ани. Поэтому Аня еще не успела прийти в отель, а часть коллег ее уже ненавидела. Как к этому всему относилось самое главное начальство отеля, Аня не знала. С ними она пока еще не была знакома. Ни Анду, ни Игорю Андреевичу до нее не было никакого дела.

Что касалось приставучих постояльцев, то это всегда были одинокие мужчины. Но они, казалось, просто пытались склеить всех подряд. Сменщицы-хаускиперы быстро научили, как правильно улыбаться таким гостям отеля, чтобы не давать надежд, и как спокойным твердым тоном объяснять, что все вопросы решаются на ресепшене.

И несмотря на то, что искусством такой улыбки она овладела очень быстро, Аня уже успела нечеловечески устать от этого. И бесконечные липкие взгляды, которые клеили на нее, как жвачку, хотелось просто сорвать и выкинуть! А ведь это все было несмотря на скромный вид девушки и закрытую серо-коричневую рабочую форму.

Была еще одна причина, по которой ее злили эти попытки флирта. Грубыми вопросами о том, не хочет ли Аня необычного приключения или ярких эмоций, они напоминали о том, что она всеми силами старалась забыть. Вика. Потому что с ним было и приключение, и яркие эмоции. И спустя почти две недели она все еще жила этим.

Хотя она уже не помнила точный запах его сигарет, звук голоса и, особенно, черты лица. Казалось, все это окончательно стерлось из памяти и еще немного — и поездка в поезде останется лишь приятным воспоминанием.

Но зато его красивые длинные пальцы никак не хотели забываться! И, казалось, будто еще вчера он нежно касался ими ее лица, приподнимал легонько подбородок, чтобы потом впиться в ее губы своими губами и целовать-целовать-целовать… И как же сильно она хотела снова почувствовать это! И это было ужасно.

Винить в этом желании собственные гормоны и гуляющие в округе парочки не получалось. Аня понимала, что действительно запала на Вика. И при этом точно знала, что они больше никогда не встретятся. Эта мысль убивала.

Никогда — страшное слово. От него веяло безнадежностью и упущенными возможностями.

Но ведь однажды в ее жизни должен же будет появиться кто-то стоящий! И этот кто-то не станет встречей на один день! Вот тогда-то она окончательно забудет Вика. Так Аня себя успокаивала ровно до той минуты, пока не спеша не вошла в переполненное отдыхающими кафе.

Потому что Вик был здесь.

И она его узнала. И вспомнила сразу же. Всего. И лицо, и голос, и запах…

Одетый в льняные штаны и короткорукавную рубашку, Вик сидел за барной стойкой, пил кофе и нервно курил сигарету. Пара окурков в стоящей перед ним стеклянной пепельнице говорили о том, что он тут давно.

Он был задумчив и, кажется, мрачен. А, может, просто устал. На лежащий перед ним телефон поглядывал с неодобрением, а на стоящего рядом хмурящегося бармена, натирающего до блеска чистый бокал, с равнодушием.

Вик затянулся напоследок, глотком допил кофе и обернулся.

* * *

Игорь (Вик)

Поиски беглянки начинались успешно.

Свой билет Аня действительно не забрала. И за пару зеленых банкнот Вик легко выкупил его у проводниц. Из него-то он узнал дату рождения девушки, номер ее паспорта и имя — красивое и простое. Ларина Анна Сергеевна.

И как же Вику нравилось то, что она и тут не обманула его! Что она действительно Аня!

Аня… Анна… Анечка…

Как будто кто-то принес именно такой подарок, о котором он и мечтал! И день рождения вдруг оказался гораздо лучше, чем Вик мог представить, когда планировал его еще месяц назад.

Так что с поезда он сбегал довольный собой и жизнью. И даже заметив около соседнего вагона ту самую рыжую, с которой у него, судя по всему, и должно было бы быть свидание, не остановился. Он мог из спортивного интереса подойти и познакомиться. Но, во-первых, интереса-то и не было, а, во-вторых, ее вот даже искать не надо. Просто сказать Анду, чтобы потом прислал — и все. Скучно, предсказуемо и даже как-то душно.

Вик вдруг понял, что просто устал от этого. И что Аня стала для него тем самым легким морским бризом, который от так ждал. И эту неожиданную прохладу он не хотел отпускать. Не сейчас, это уж точно.

И пока Вик спешил к местной охране, чтобы глянуть записи на камерах слежения и увидеть, куда и с кем ушла Аня, план в его голове наконец-то из короткого «хочу узнать, что это было» оформился в нечто более категоричное и подробное.

Найти девчонку, убедиться, что она не против продолжения знакомства, и насладиться ей в полной мере. Конечно, если только он вдруг не выяснит, что и она тоже легко продается. Но тогда он просто заплатит ей столько, сколько нужно, чтобы отыметь так, как хочется — и навсегда забыть, как всех прочих.

Но пока дело было за малым. Найти девчонку.

…Чтобы ему вежливо показали записи, а не послали подальше, пришлось сделать пару полезных звонков. А обычно Вик не злоупотреблял связями. Но в итоге, все, что хотел — он увидел. И с сожалением узнал, что девушка ушла с вокзала всего несколько минут назад. И что поспеши он, мог еще перехватить ее на выходе. Или перед тем, как она садилась в типично-дамскую красную машину. К сожалению, водитель из машины так и не вышел, а номеров на записях видно не было. Так что узнать, с кем уехала Аня, Вик не мог.

Но то, что ее встречал не мужчина, радовало. Не то, чтобы Вик боялся конкурентов. Но мысль о том, что он для Ани — не просто один из многих, а что-то особенное, была сейчас особенно заманчивой и приятной.

…Позже, воспользовавшись этими же связями, Вик убедился, что девчонки нет ни среди должников банков, ни среди мошенников, ни среди сбежавших из дома. Но, увы, даже этих связей Вику было недостаточно, чтобы он сам мог объявить девушку в розыск. Да и кто он ей? Не муж и даже не жених. Случайный встречный.

Но Вик, как ни странно, мог подать заявление о том, что она его обокрала. Тогда девчонку бы задержали при первой же возможности и закрыли в изоляторе до выяснения обстоятельств. Но Вик точно знал, что церемониться при этом с голубоглазкой никто не стал бы. А это значит — грубость, хамство, пренебрежение, приставания…

Вряд ли Аня это оценила бы. А предстать перед ней рыцарем на белом коне после такого вряд ли бы получилось. Так рисковать девушкой и ее доверием Вик не захотел.

Зато он обзвонил все отели и хостелы города. Но ни в одном из них Ани не было. Это было плохо. К тому же, это означало, что хотя бы в одном она ему все-таки соврала. Может, Сочи и был для нее чужим городом, но ей было, у кого здесь жить.

Хотя всегда оставалась еще и другая возможность — что она просто уже уехала отсюда. Ведь во время пути они почти не говорили о ней и он даже не знал, на долго ли она собиралась в Сочи. Все их разговоры были или о самом городе, или о Вике… Это он ей рассказывал какие-то байки и анекдоты из своего прошлого. Такие, какие не страшно рассказать даже проститутке. Но о себе Аня же в основном молчала.

…Когда его собственные идеи и ресурсы закончились, Вик нанял сыскное агентство. Выбора тут было мало, поэтому посоветовавшись с Андом для надежности, он нанял тех, с кем работал его друг.

Узнав цель поисков, Анд, конечно, поначалу долго ржал. Сидя в офисе отеля, разодетый в стильный деловой бежево-серый костюм, который в сочетании с легкой сединой в висках делал его похожим на кино-звезду, Анд никак не мог успокоиться, слушая историю знакомства Вика с Аней. И этим немного раздражал Вика. Но все же старый друг, посмотрев на полученную от вокзальных охранников распечатку кадров, пообещал, что ребята обязательно ее найдут.

— Теперь хотя бы понятно, почему ты на Еву даже не посмотрел. И, кстати, ты так ее и не попросил повторно. А деньги, между прочим, уплачены. Не теряй их, — заметил Анд, откладывая папку с фотками Ани в сторону. — Но одного понять не могу: если тебе нужна такая вот, ладненькая и чистенькая, чего на Софью Алексеевну не посмотришь? Управляющую свою. Она-то на тебя вон как смотрит! Смотрела бы она так на меня, я бы ее на этом же столе по три раза на день раскладывал бы.

— Ты же знаешь, — Вик равнодушно уставился в панорамное окно, открывающее вид на чудесный летний зеленый парк. Насмешливый характер Анда был ему хорошо знаком, поэтому на грубые шутки друга он не обижался, хотя не любил их. — Я не смешиваю карьеру и личное.

— Ага. Знаю. Но ведь это все из-за Алисы.

— Именно.

— Не надоело еще? Столько лет прошло. Она давно куда-то вышла замуж и сменила страну.

— Ее дело. Пусть хоть десять раз это сделает, меня не волнует.

— Ну, не волнует и не волнует, — Анд встал с кресла, намереваясь уйти. — По крайней мере, я узнал, что импотентом ты не стал. Хотя с чего тебя так повернуло на этой Ане, все равно понять не могу.

Вик в ответ лишь пожал плечами.

— Просто спустя столько времени поисков мне жаль от нее отказываться.

…Частники из агентства быстро сумели раскопать, где Аня раньше жила и с кем встречалась. Так Вик узнал про Юрия — бывшего жениха девушки, который теперь жил с какой-то другой особой.

Мысль об этом бывшем женихе была Вику неприятной. Но именно этот Юрий делал все более понятным и справедливым. Получалось, что в тот день не только Аня стала для Вика приключением. Но и он был для нее способом побега. Возможно, случайной ошибкой правильной девочки. Или как она себе это объяснила? Но теперь Вику не давал покоя вопрос о том, а захочет ли Аня повторной встречи с ним? Но несмотря на это он все равно продолжал ее поиски.

Только вот удача на этом, кажется, закончилась. И Вик никак не мог узнать, к кому же именно Аня приехала в Сочи и где она теперь.

…Две недели спустя в один из особенно жарких июньских вечеров Вик, уставший и злой, сидел за барной стойкой летнего кафе собственного отеля. Он нервничал, а потому курил одну сигарету за другой, допивая третью чашку горького эспрессо. Стоящий рядом официант с бейджем с именем Кирилл, время от времени бросал на босса косые встревоженные взгляды, натирая до блеска очередной бокал.

Вик ждал звонка. Частный сыщик должен был позвонить с минуту на минуту, чтобы сообщить последние новости по поиску Ани. Но почему-то звонка все не было и не было…

«Нет, все!» — Вик резко затянулся, пуская горячий горький дым в легкие, и махом допил кофе. — «Раз даже, кажется, высшие силы против, чтобы мы нашли друг друга, я больше искать ее не буду. Пусть живет, как знает. С этим Юрой или без. А я, пожалуй, все-таки закажу у Анда Еву…»

Отставив чашку в сторону, он обернулся…

…И увидел Аню.

Глава 5. Встреча

Она стояла, замерев на пороге.

Не то напуганная, не то изумленная.

Изящная, тонкая, хрупкая, красивая…

Нереальная.

Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь кроны растущих рядом с кафе деревьев, путались в густых темных волосах Ани, собранных в длинную косу, и золотили их словно нимб. И Вику казалось, что это не живая девушка стояла сейчас в дверях, не решаясь сделать шаг, а лишь волшебный мираж.

Может он заснул, и она ему приснилась?

Но тут кто-то проходящий мимо случайно зацепил Аню рукой. Она покачнулась, переступила с ноги на ногу, снова уставилась на Вика… И натурально дала деру!

Ну, нет!

Вик буквально сорвался с места. Не разбирая пути, выскочил из кафе и увидел беглянку, уже, к счастью, просто быстро идущую по тротуару, плавящемуся от жары. Не оглядываясь, Аня спешила куда-то вперед, огибая равнодушных прохожих.

Кажется, она очень-очень хотела уйти от него.

И Вик понимал, что разумнее всего было дать ей это сделать. Но он же ее искал! И засунув все доводы разума в неприличное место, Вик за пару шагов догнал девушку и, разворачивая к себе, схватил за плечо. Не грубо. Но что она могла противопоставить ему?

— А! — вскрикнула Аня. Но остановилась, уставившись на него огромными от возмущения яркими голубыми глазами. И Вик сразу утонил в них.

— Аня! Ты зачем убегаешь?

— Я?.. Мне домой пора!

— Давай я тебя подвезу, — он тут же полез в карман за ключами от «мерса». — Говори адрес.

— Нет, — чуть ли не в панике замотала она головой. — Вы не понимаете!

— Вы?! — разозлился Вик. Серьезно? «Вы»? — С каких пор мы перешли на «вы»?

Аня запнулась и напугано заморгала. И это отрезвило его. Бля, да что с ним? Что он, девушек никогда в жизни не видел что ли? И вообще… Поняв, что ведет себя, как идиот, Вик медленно разжал руку.

«А если опять побежит?» — отравляюще шепнул внутренний голос. Ну что ж. Значит, побежит. И это тогда уж точно станет ответом на все вопросы, которые Вик мог бы задать.

Но Аня не побежала.

Провела пару раз рукой по тому плечу, за которое он хватал ее. Заправила за ухо выбившуюся из косы прядь. Неловко закусила пухлую нижнюю губу. И наконец-то вновь подняла на него взгляд. У Вика от этого взгляда, уже не напуганного, но теперь словно в чем-то сомневающегося, снова воздух закончился в легких. И курить захотелось нещадно.

— Извини, — прошептала она. — Я просто не ожидала. Ты здесь откуда?

— Я? — он усмехнулся. Интересно, кто кому должен был задавать этот вопрос? — Я тут вообще-то живу.

Аню эта новость странным образом не обрадовала.

— В отеле? — нахмурившись, спросила она.

— Что? Нет, конечно! Я еще не дошел до того, чтобы жить в отелях.

— М-м-м, хорошо, — протянула девушка, и они оба неловко замолчали.

Бля! Все шло совсем не так, как Вик представлял себе. А ведь он представлял, да!

Как ему принесут досье на нее, где будет и телефон, и адрес. И в досье обязательно будет сказано, что у нее в этом городе никого нет. Ни жениха, ни парня. И что живет она у какой-нибудь родственницы. Или, лучше, даже подруги. Или, вообще, одна снимает квартиру.

И как Вик купит пышный букет чайных роз и поедет вечером к ней. Позвонит в дверь. И Аня, занятая какими-нибудь банальными вещами и точно никого не ждущая в гости, откроет… Как она будет удивлена, обрадована, поражена…

И точно не будет вот так, как сейчас, стоять перед ним, молча кусая губы.

Офигенные губы, между прочим…

Да и сам Вик в этих представлениях был разговорчивее! Впрочем, разговаривали они в его мечтах мало. Все больше были заняты куда более приятными вещами…

— Нет, так дело не пойдет, — заметил он вслух, — Начнем сначала. Привет, Аня. Я очень рад тебя видеть.

На что Аня неожиданно прыснула.

— Привет, Вик, — улыбнулась она. — Я тоже.

***

Аня

— Это прекрасная новость, — тепло улыбнулся Вик, и Аня чувствовала, как только от этой улыбки у нее словно что-то расцветало внутри. И хотелось одновременно и танцевать, и смеяться, и прижиматься к мужчине напротив. Касаться его руками и губами, вдыхать как можно глубже терпкий запах, ощущать соленый вкус горячей кожи…

Ох, как же ей было стыдно!

И не только за эти чувства и желания, сдерживать которые было невыносимо сложно. Ведь она так была рада видеть его! Нет, стыдно Ане было, кажется, за все.

За узнавание в его взгляде. Когда стоило ему только повернуться и увидеть ее в кафе, как она сразу почувствовала себя как тогда — в поезде. Голой, раскрытой и его. И, казалось, весь мир тоже смотрел на них и видел эту тайну.

И за ее побег, который она тут же устроила, просто не сумев совладать с собой. Ведь выбор был прост — бежать или к нему, или от него. Но чтобы бежать к мужчине, нужно же быть уверенной, что ты ему нужна. А тут? Аня не знала, что думать. Да и думала ли вообще? Она просто сбежала.

И снова чуть не сгорела от стыда, когда он догнал ее.

А их разговор и эта неловкость…

Но ведь раз догнал, значит, наверное, все-таки нужна, да? Ведь не просто так он сейчас стоял рядом — только руку протяни. И смотрел на нее, как хищник на жертву, своими просто невозможными глазами цвета шторма.

И жертве, наверное, надо было бы уйти или хотя бы перестать улыбаться. Ведь приличные девушки так себя не вели! Но внутренний голос саркастически замечал, что вот конкретно в данном случае уже ой как поздно быть приличной! Остатки разума при этом вопили, что и совсем не-приличной быть тоже не стоит! И то, что она скучала по Вику все эти дни, еще ничего не значит!

А теперь, встретив его, Аня точно знала, что скучала. До одури просто, как скучала.

И что встретить Вика здесь и сейчас — это было все равно, что получить подарок свыше. Как будто кто-то специально для нее сотворил маленькое персональное чудо! Что так не бывает, но почему-то именно с ней случилось. И это было прекрасно! Настолько, что…

— Может, продолжим знакомство в более удобном и тихом месте? — оборвал ее размышления Вик.

Что?

И счастья как не бывало…

— Это намек? — осторожно спросила Аня, гася улыбку. О нет! Неужели единственная причина, почему он был рад ее видеть — это то, что она ему дала? Да еще в первый день знакомства, да еще в поезде…

И вообще…

Кажется, ей было пора домой. Одной. И не забыть бы купить по пути ведро мороженого и апельсинов, а дома — включить какую-нибудь глупую американскую комедию и рыдать, заедая собственный идиотизм.

— Намек? — встревожился Вик. И тут же, словно спохватившись, быстро замотал головой. — Нет, Ань. Какой намек? Тут жарко просто, — он обвел рукой округу, — да и улица. Ты же в кафе шла. Может, в него и вернемся?

Она молча опустила глаза, чувствуя, как сразу две новых волны чувств обрушиваются на нее. Снова стыд. Но и облегчение.

«Аня, кажется, тебе пора включать мозг!» — напомнила она самой себе, огляделась… А Вик был прав! Мало того, что они так и стояли посреди пыльного узкого тротуара. Так на них еще вовсю оборачивались идущие мимо люди, которым они явно мешали.

Действительно, нужно было куда-то отсюда уйти. Но вернуться в кафе нельзя. Там бармен. И пусть Вик не постоялец отеля, но кто знает, что тот решит. Еще доложит наверх, что у новенькой отношения с кем-то из гостей. И что тогда? Выгонят ведь, особо не разбирая. Да и Соню она этим подставит.

Рисковать новой работой и доверием сестры Аня не хотела.

— Нет, в кафе я не вернусь.

— Почему? Тебя там парень ждет, и ты не хочешь меня перед ним светить? — полушутливо спросил Вик. Только не было в его остром взгляде этой шутки.

— Эм… Нет, у меня нет парня. Просто я… Я же только что оттуда сбежала. Стыдно, — почти не соврала Аня.

— Ну, хорошо, — он заметно расслабился. — Тогда куда?

Умирающая в конвульсиях гордость, старательно воспитываемая бабушкой, просто вопила, что Аня немедленно должна от всего отказаться и поставить точку над тем, что еще даже не началось. Только зачем? Что Аня выиграла в своей жизни, потакая этой гордости? И что теряла, согласившись?

А вот что она теряла, отказавшись, она уже очень хорошо знала. Нет. Второй раз она этого не допустит! И закрыв навсегда вопрос о том, можно или нельзя, Аня решила просто довериться случаю. И Вику. Судьба упрямо сталкивала ее с этим человеком. Может, не зря?

— Куда-нибудь, где можно просто поесть мороженого и побыть в тени, — кивнула она на стоящий чуть дальше по улице очередной не то отель, не то санаторий… В этом районе из-за близости к морю их было как грибов после дождя.

— Согласен. Веди.

* * *

Игорь (Вик)

Не, конечно, кормить девчонку мороженым у конкурентов, имея собственный отель, это было немного странно. Но Вик и сам был рад, что она отказалась возвращаться в его кафе. Просто все женщины, с которыми его там пару раз видели, были от Анда. И Вик не сомневался, что из-за этого весь отель в курсе его хобби. Может, им не известны детали. Но то, что он иногда коротает вечера с эскортницами, точно знают.

И он не хотел, чтобы про Аню думали, что она такая же. Поэтому с радостью поддержал ее идею куда-нибудь прогуляться.

Правда, сразу сделать это не вышло. Вику все-таки пришлось вернуться за телефоном, который он просто забыл на баре. И пока Аня пряталась в тени у входа, клятвенно пообещав, что никуда не денется и обязательно его дождется, он вернулся назад.

Телефон нашелся у бармена. И Вик заметил, как тот, отдавая ему серебристый айфон, все глаза скосил в сторону, стараясь рассмотреть, за кем же бегал его босс. Да еще так резво. Но Аню с этого места видно не было. И это было хорошо.

Дисплей высветил пропущенный номер. Сыщик. Вик хмыкнул. Это было даже забавным. Ведь если тот ему сейчас еще номер и адрес Ани сообщит… Ну, по крайней мере, тогда Вик убедится, что хотя бы знакомые Анда не даром едят свой хлеб.

Но, перезвонив, Вик услышал то же, что и пару дней назад.

Мы просим прощения… Никаких новых данных нет… К кому в город приехала девушка и куда делась, мы не знаем…

Вик слушал этот треп в пол уха, тихо зверея. И за что они только деньги там получали? А если бы он сейчас случайно ее не встретил?

Последняя мысль пугала.

Главное только, чтобы действительно его дождалась. Ведь если она опять убежит… Но она была там, где и обещала. Стояла, опершись о ствол дерева, и задумчиво переплетала волосы, поправляя прическу.

«А ведь в поезде она была с распущенными,» — вспомнил Вик, ощущая, как от этих мыслей набухает член.

О да… Он был совсем не прочь снова увидеть ее такой… Распущенной, возбужденной, податливой…

Его.

— Да, спасибо, я вас понял, — резко свернул разговор с бесполезным сыщиком Вик и отрубил звонок, подходя к Ане. — Знаешь, солнышко, продиктуй-ка ты мне свой номер. Пожалуйста.

Аня снова зарделась, вспыхнула от какого-то непонятного ему стыда, как вспыхивает море, когда закатное солнце тонет в нем. Но заветные цифры продиктовала. И только убедившись дозвоном, что номер верный и она от него теперь никуда не денется, Вик смог спокойно выдохнуть.

Глава 6. Первое свидание

Аня

Это был прекрасный вечер.

И причина этого была не в наконец-то спавшей жаре и в легком воздухе, пропитанном запахом моря. И не в ягодно-фруктовом мороженом, чей вкус Аня почти не различала. И не в том, что от наполняющего ее счастья куда-то делась усталость. Причина была в мужчине рядом. Это благодаря его легкому юмору и ненавязчивой заботе она чувствовала себя так, будто весь мир у ее ног. Но зачем ей был нужен этот мир, если у нее была улыбка Вика, его глубокий голос и руки, с которых она почти не сводила взгляда?

О! Она ведь знала, на что способны эти руки! И от этого знания ей становилось то холодно, то жарко… И если бы не люди вокруг, то она бы, наверное, сделала бы что-то неприличное с этими руками. Поцеловала бы в ладонь? Укусила бы за палец? Засунула бы себе в трусики, прижимаясь к Вику как можно ближе?

И если Аня-до-измены-Юры ничего подобного точно допустить бы не могла. То сейчас ей снова хотелось стать Аней-из-поезда. Той, которая нарушает границы. Но вокруг все-таки было слишком много народа. В кафешках было негде сесть, на улицах не протолкнуться, а на вечернем пляже — и яблоку не упасть.

Это злило. Ей хотелось уединения. И его пальцев на ее подбородке, и губ на ее губах… И она все ждала, когда он что-то такое предложит. Или даст какой-то намек. Ну, хоть что-нибудь!

Но Вик словно испытывал ее терпение. Открывал перед ней двери, помогал, когда была нужна помощь, баловал своим вниманием… И держался на расстоянии. Вежливо и осторожно. Будто боялся спугнуть. Но ведь один раз он ее сегодня уже догонял. Может, теперь был ее ход?

Не сделаешь — не узнаешь.

И когда сумерки сгустились до почти чернильной синевы, она решилась. Она не очень понимала, где они гуляли в этот момент: шли рядом по какой-то аллее какого-то парка. Вокруг царила прохладная тишина, сотканная из шелеста листьев и чириканьем птиц. А редкие встречные были заняты только собой.

И тогда она остановилась. Развернулась всем телом. Шагнула к нему, чтобы стать ближе. Совсем близко, почти впритык… И поняла, что он ждет. Стоит, замерев от ожидания, и всматривается в ее лицо, будто хочет увидеть в нем что-то важное…

Кто именно сделал недостающий рывок, сократил оставшиеся сантиметры до нуля, она так и не поняла.

Но раз — и вокруг нее его запах, слегка перемешанный с горьким дымом сигарет. И на ее талии его руки: нежные, крепкие и горячие. И она снова чувствует его прикосновения сквозь ткань так, будто и нет никакой ткани. Будто она вся — оголенный нерв.

И поцелуй…

Да… Долгожданный поцелуй. Чуть сладкий и какой-то ягодный. Нежный, но слегка колючий из-за легкой щетины…

Аня зарылась рукой в волосы Вика, прижалась к нему всем телом — и растворилась в этом поцелуе на целую вечность…

Чтобы тут же услышать требовательный звонок телефона в кармане шорт.

— Бля, — ругнулась она, чуть-чуть отстраняясь.

— Бля? — удивленно хохотнул Вик, продолжая держать ее в объятиях и не собираясь отпускать. — Не думал, что ты можешь так ругаться.

Аня смущено промолчала на это, глянула на дисплей — Соня.

Ой.

— Сестра. Я отвечу?

— Да, конечно, — разрешил Вик, обнимая Аню, словно окутывая собой, и зарываясь носом в ее волосы. — Я не буду мешать, — соврал он и слегка прикусил мочку.

Ну да, ну да!

Аня медленно выдохнула, чувствуя, как его губы медленно ласкают ее ушко, от чего по телу растекаются волны блаженства, и наконец-то сняла трубку.

Соня не стала слушать никаких оправданий. Напомнила, что она ей не сторож и не полицейский. И что если Аня еще раз так пропадет — ночевать может в сквере на лавочке.

— Она имеет право злиться, — сказала Аня Вику, положив трубку. — Я ведь собиралась домой перед тем, как встретила тебя. И совсем забыла предупредить сестру, что задержусь.

— Она тебя простит?

— Думаю да. Но это не похоже на меня. Она напугалась.

— Значит, не будем ее пугать еще больше. Пойдем, я тебя отвезу.

И с этими словами он все-таки отпустил ее. А Аня вдруг поняла, что хотела бы вот так и стоять всю ночь: прижатая к нему. Потому что без него ей стало как-то холодно… И от того, что она не знала, будет ли еще когда-нибудь так же близко к нему, холод пробирался внутрь и сворачивался в груди колючим комком пугающего предчувствия.

Да, у него был ее номер телефона. А у нее — его в дозвоне. Но ведь он ей ничего не обещал.

Дорога домой заняла совсем немного времени. Темно-серый мерседес Вика, со стильным бежевым кожаным салоном внутри, оказался на ближайшей к парку парковке. Сам Вик водил быстро и уверенно, а город действительно знал очень хорошо. Поэтому уже спустя какую-то четверть часа, Аня увидела знакомый дом. Свет в окнах нужной квартиры говорил о том, что ее ждали.

— Ну, я пойду, — механически улыбнулась она, наощупь отстегивая ремень… И замерла, увидев даже в темноте, как Вик демонстративно щелкнул сигнализацией, запирая их в машине.

— Только после того, как пообещаешь, что мы увидимся еще хотя бы один раз.

— Ну и методы!

— Ты дважды сбегала!

— Один раз!

— А с поезда?

Аня было смутилась, но… Какого фига! Он тогда и не собирался останавливать ее! И это почему-то сейчас задевало особенно сильно.

— А ты прямо хотел, чтобы я осталась? — с вызовом спросила она.

— Очень, — шепотом признался Вик, быстро наклонился и поцеловал: коротко и просто, едва мазнув губами. Сигнализация щелкнула дважды, открываясь. — Так, когда мы еще раз увидимся? — спросил Вик.

— Только через три дня, — ответила Аня, решая позже обдумать все его слова и действия.

И да, конечно, она хотела бы увидеть его раньше. Но рабочий график. Да и усталость наконец-то напомнила о себе. Вставать из удобного пассажирского кресла не хотелось не только потому, что в салоне приятно пахло кожей, а рядом был Вик. Но и потому, что ноги снова нещадно гудели. И завтра ее ножки припомнят ей и тяжелую рабочую смену, и долгую прогулку… Да она только до обеда будет спать!

— Хорошо, — Вик согласно кивнул. — А потом?

— Что потом?

— А потом когда еще увидимся? Я, надеюсь, ты никуда не уезжаешь?

Аня рассмеялась. Что ж, он планирует с ней еще две встречи. Может, все не так уж безнадежно?

— Нет. Это лето я абсолютно свободна.

— Значит, это лето ты абсолютно занята. Мной. Ясно?

Это звучало даже слишком хорошо. И в то же время, слишком плохо. Ведь лето закончится — и что тогда? «А ничего!» — заметил внутренний голос. — «Найдешь себе другого Вика. Или уедешь к бабушке. Или еще куда. Приключения должны заканчиваться весело!».

И с этим Аня не могла поспорить.

— Но только, чур, одно лето, — кивнула она, выпархивая из салона. — И не днем больше!

И поспешила домой.

Смс-ка от него настигла ее еще в подъезде. «Солнышко, это будет лучшее лето в твоей жизни!» — обещал Вик.

«Посмотрим» — отписалась она.

* * *

Нелегкий, но мирный ночной разговор с сестрой, душ и сон…

Как Аня и думала, спала она до обеда. А проснувшись, поспешила восстанавливать душевное равновесие и заглаживать вину, какую испытывала перед Соней. Все-таки могла она вчера набрать ее номер и предупредить о том, что придет домой поздно. Могла. Но кто ж знал?

Для Ани до сих пор все случившееся накануне воспринималось, как нечто сказочное. Будто и не с ней вовсе это было. И утреннее сообщение от Вика с пожеланием «его солнышку» хорошего дня, лишь усиливало это ощущение.

Юра никогда не был таким. Никогда не догонял ее. Не напоминал о себе мелкими приятными вещами… Как вообще они стали жить вместе? С чего вдруг?

Трель дверного звонка выдернула Аню из мыслей.

Странно. Соня на работе до вечера. Она в отеле каждый день. В гости никто никого не ждал…

Неприятное предчувствие защекотало в груди. Неужели, Юра? Баба Зоя вполне могла сдать ему адрес Сони. Она почему-то упрямо считала, что Аня зря рассталась с «таким хорошим мальчиком».

Звонок настойчиво повторился.

Аня осторожно выглянула в глазок. Не Юра. Двое в форме!

Не открывать?

— Ларина Анна Сергеевна, — раздалось из-за двери. — Мы знаем, что вы здесь. Откройте, это полиция.

Глава 7. Визит

И правильная девочка Аня зачем-то открыла дверь…

Вошедшие напали сразу же. За секунду больно скрутили руки. Прижали лицом к стене. Хлопнули закрывающейся дверью.

Аня вскрикнула, дернулась и попыталась заорать, но что-то металлическо-цилиндрическое уткнулось ей в бок. В нос ударил странный сладковатый запах.

— Только пикни, цыпа, — грубо шепнул кто-то сзади.

Рвано выдохнув, Аня погасила крик. Страх от этого только усилился.

Но ведь надо же что-то делать!

— Молчи, — приказал тот же голос. — Кивни, если поняла меня.

Кивнула.

— Ну не такая дура, какой кажешься, — хмыкнул кто-то другой. Кажется, именно то, кто выкрутил ей руки.

— Ну что ты, — приторно-ласково заметил первый, — она не дура. Она просто не очень опытная шалава. Практики маловато.

— Хочешь добавить ей практики?

И Аня поняла, что от ужаса сейчас или задохнется, или потеряет сознание.

У нее есть хоть малейший шанс сбежать? Или позвать на помощь?

Вспомнились чьи-то слова, что если напали, нужно кричать «пожар», чтобы соседи вышли из квартир. Но как быть, если крик не поможет? Второго шанса у нее не будет! Ей и первого-то не дадут…

Что же этим ублюдкам от нее нужно?

Последнее те как раз обсуждали вслух. Мерзко, жестоко, противно…

Аня судорожно дышала, слушая их, и молилась богам, чтобы все-таки потерять сознание. Чтобы хотя бы не чувствовать происходящего, если эти двое хотя бы попытаются сделать хоть что-то из своих кошмарных желаний.

— В общем, цыпа, — хмыкнул прямо на ухо один из держащих ее мерзавцов, — мы могли бы неплохо подучить тебя тому нелегкому ремеслу, что ты выбрала. Но у нас, к сожалению, к нашему огромнейшему сожалению, другой приказ. Пока что. И на твое счастье, цыпа, портить твою шкурку нам запрещено. Временно…

От невольного облегчения, затопившего ее после этих слов, Аня прикрыла мокрые глаза. И когда только потекли эти слезы?

— Так что слушай нас внимательно. И запоминай. Слышишь?

— Да, — хрипнула она.

— Молчи, — металлическое нечто уткнулось в бок еще крепче. — Просто кивни.

Аня опять кивнула.

Мучитель хохотнул.

— Ты своим блядством в поезде влезла не в свое дело. И влезла крайне неправильно. Но уж ничего не попишешь. Этот придурок, Вик, запал на тебя.

Вик? А он тут причем?

Но спрашивать не стала. Обратилась в слух, пытаясь понять слова напавших.

— И не просто ведь запал! — сокрушался все тот же гад. — А носом землю роет, чтобы найти тебя! Только — какой сюрприз! — ты ведь давно у него под боком! Скажи, цыпа, когда ты это спланировала? Когда узнала, на кого работает твоя сестра? И поэтому устроила Вику те потрахушки в поезде. Или все-таки вы встретились случайно, но ты почуяла запах денег, вытянула из этого балабола, чем он занят, и уже потом взобралась на его член? Ну! Говори!

— Я ничего не планировала.

— О, как! Видишь, Тэц, она точно не дура, раз так шустро соображает, на чей член прыгать.

— Заткнись, идиот, — шикнул тот самый Тэц, а Аня взмолилась, чтобы они не решили стереть из ее памяти эту кличку силой.

— Да, ладно! Что ты переживаешь? Цыпа ведь не дура! Никуда жаловаться на нас не пойдет. Или пойдет? — нажим на бок тут же еще стал сильнее.

— Не пойду, — прошептала Аня.

— И правильно. Что тебе там делать, да? Тем более, если будешь и дальше умницей, заработаешь столько, что поедешь к морю не в этот паршивый городишко, а на Мальдивы. Ты меня поняла, цыпа?

— Да.

— Умница! — и говорящий зачем-то чмокнул ее в макушку. Аня еле совладала с отвращением. Нельзя было провоцировать их. А любая ее реакция могла понравиться этим ублюдкам.

— Заканчивай уже, мы итак тут задержались, — осадил напарника Тэц.

— Эх… Жаль! Я бы не торопился, — и он многозначительно прижался к оцепеневшей Ане бедрами, задирая край домашнего халатика. — Но времени действительно мало, цыпа, — обдало ее ухо и шею его влажным горячим и слишком сладким дыханием. — Поэтому заканчивать буду быстро и по существу. Вик — не обычный придурок. А придурок с заскоками. И устроившись в его отель, ты не учла то, что на горничную он и взгляда не бросит. Думаю, местные тебя на этот счет уже просветили, и ты сильно огорчилась. И, небось, уже думаешь, как же снова залезть на его член, да так, чтобы он еще и деньжат подкинул. Но ничего не выйдет, пока Вик не увидит в тебе не поломойку, работающую на него. Только вот уволиться от него тебе пока тоже нельзя. Видишь ли, цыпа, очень удобно, что ты уже у него работаешь. А то, что он не в курсе этого — вообще замечательно. Так что постарайся, чтобы он и дальше ничего не знал. Работай у него — но не отсвечивай. Ты же умная шалава. Ты сможешь так сделать. И да, в ближайшие дни ты будешь получать на телефон ценные указания — куда идти, что делать, как улыбаться, кому улыбаться… И будешь их выполнять. И сделаешь при этом все, чтобы Вик с тебя, как с иглы слезть не мог. Надо будет, будешь ему отсасывать при всех ради этого. И будет тогда тебе пряник. Будет много денежек, которые ты так любишь, что ради них обворовываешь тех, на кого работаешь. А если не сделаешь так, как мы хотим, или попробуешь нас обмануть, то выбирай, что тебе больше нравится — хоронить бабушку и сестру в закрытых гробах или мотать срок в тюрьме за мошенничество? Или все сразу? Ну, что хочешь?

— Ничего? — выдохнула Аня.

— Ничего? — хохотнул другой гад. — А, казалось, не дура… Выбирай, кнут или пряник? — и он еще сильнее сдавил ей руку.

— Пряник!

— Вот и умница! И запомни, сделаешь, как надо — и все будут в плюсе. А нет… Ну ты нас поняла, да?.. А чтобы ты не дергалась и не бежала, куда не следует, знай — тебя постоянно пасут наши люди. Вчера ты, правда, каким-то образом сумела уйти от слежки. Но тот придурок, что не увидел, как ты из отеля вышла, уже за это ответил, — и они оба неприятно заржали. — Так что новые глаза и уши ничего не пропустят. Поняла? Кивни.

Аня кивнула и ее тут же резко отпустили.

Миг — и дверь хлопнула. Мерзавцы ушли, оставив после себя странный сладкий запах.

Аня медленно развернулась и плавно осела на пол… Скрыла лицо в дрожащих руках… И завыла раненным зверем.

Квартиру она проветривала часами. Но все равно к приходу Сони сладковатый запах все еще будто витал в воздухе. Сестре Аня о случившемся так ничего и не сказала, хотя несколько раз за вечер порывалась начать разговор.

А первое сообщение с неизвестного номера пришло перед сном. «Завтра будь готова к пяти. Наряд и украшения курьер доставит в три.»

Глава 8. Приглашение

Игорь (Вик)

Роскошно и стильно одетая в любимый черный цвет, рыжеволосая и зеленоглазая, как ведьма, Алиса вошла в кабинет царственной походкой. Плотный шлейф ее дорогих цветочных духов тут же забился Вику в нос. Как всегда, аромат был слишком сладкий и густой. Такой, что Вику немедленно захотелось чихнуть и закурить.

А еще захотелось как-то прогнать мерзкую гадину, вдруг заполнившую собой пространство рядом с ним. И хватило же наглости! Хотя это даже была не наглость. А какой-то крайне высокий уровень самовлюбленности, помноженный на чувство вседозволенности. С другой стороны, а что он ей мог сделать? Даже тогда ничего не сделал. Хотя хотел убить, растерзать, разорвать… И только чудом сдержался.

Это же чудо помогало сейчас ему оставаться на месте. И откинувшись в кресле, молча наблюдать за тем, как бывшая мечта, глухо цокая шпильками по паркету, проходит через весь кабинет, оглядывает интерьер, выдержанный в классическом стиле и темной цветовой гамме, морщит побывавший в руках хирургов точеный нос, манерно дергает идеальными бровями и аристократически приземляется на кресло для посетителей.

Глядя на это все, Вик почему-то подумал сразу о трех, никак не связанных между собой вещах. Он вдруг вспомнил Еву, с которой у него так и не было нормальной встречи. И понял, что та чем-то похожа на Алису. И это сходство не только в цвете волос. Вспомнив, как Ева курила в тамбуре поезда, он легко представил на ее месте Алису. Какие-то такие же ужимки, манера, подача… Странно, что он не заметил этого сходства сразу. Интересно только, Анд тоже замечал это сходство, когда выбирал для него Еву? Или так случайно получилось?

Зато уж кто точно не был похож на сидящую перед ним куклу, так это Аня. Даже наоборот. Трудно было представить двух настолько не похожих друг на друга людей. И почему-то это очень порадовало Вика. Второй Алисы он бы не выдержал в своей жизни.

А последнее, о чем Вик подумал прежде, чем бывшая пассия уселась, это о том, что прежний нос Алисы ему нравился больше.

Именно это он и сказал ей вместо приветствия.

— Я рада, — сухо констатировала она, кривя уголок пухлых капризных губ. Кажется, тоже не настоящих.

— А я — нет, — вдруг поражая себя самого приступом честности, отрезал Вик. — Я не видел тебя почти шесть лет. С удовольствием не видел бы до конца жизни. И лучше — твоей. Какого хера ты выползла из норы и притащилась сюда?

Алиса бросила взгляд на свой идеальный маникюр, затем подняла на Вика огромные зеленые глаза, смотрящие холодно и почти презрительно, и снизошла до ответа:

— Как грубо… Я надеюсь, ты помнишь, как именно вы с Андом стали владельцами этого отеля?

О да! Такое не забывается.

Он молча кивнул, стиснув зубы.

— Так вот, — Алиса откинулась в кресле с видом победившего в сражении полководца, — я пришла стребовать должок.

— Я все тебе выплатил уже сполна.

И счет был внушительным!

— Нет, родной мой, то, что ты завещал свою долю бизнеса Алеше, на которую он сможет рассчитывать только после унизительной процедуры доказательства родства, это еще не значит, что ты покрыл свои долги передо мной. Или ты забыл, что все это, — она обвела взглядом кабинет, — тебе досталось только потому, что я умею хорошо сосать?

Вик резко сжал кулаки и медленно выдохнул, разжимая их. О да! Тот минет он не забудет никогда.

Блять! И она еще гордится этим!

— Хорошо, что ты накачала себе губы, — показательно равнодушно заметил он. — Тебе наверняка стало легче зарабатывать на жизнь и драгоценности.

— Что ж, тебя все также легко вывести из себя и твое чувство юмора не изменилось, — хмыкнула она. — Не могу сказать, что этому рада. Но последнее, по крайней мере, позволит тебе повеселиться, когда мои адвокаты заберут у тебя бизнес.

— На каком основании?

На что Алиса жестом фокусника достала из маленькой сумочки простую серебристую флешку и открытку приглашения.

— Ознакомься, родной, — улыбнулась она кончиками губ как-то особенно мерзко. Вика даже передернуло. — И если тебе хочется удержать в руках отель, приходи сегодня по указанному в приглашении адресу. Надеюсь, какая сегодня дата, ты не забыл?

— Твой день рождения. Помню.

— Вот и чудненько. И лилии не забудь.

Лилии, да. Еще одно напоминание об этой шлюхе.

Как же он ненавидел эти цветы после нее…

***

Аня

Вместе с нарядом курьер, одетый в типовую оранжевую форму какой-то местной фирмы доставки, принес открытку-приглашение на званый вечер и письмо с подробными инструкциями: простой лист бумаги с распечатанным на принтере текстом. В письме была всего пара строк: что и как Аня должна надеть, куда и к кому идти, что говорить. И ничего, за что можно было бы зацепиться, чтобы хотя бы понять, кто же стоит за причиной обрушившегося на нее кошмара.

Ей было страшно и за бессонную ночь страха меньше не стало. Она почти не сомневалась, что как только она станет не нужна тем, кто вчера к ней приходил или, что вернее, кто стоит за теми уродами, что вчера тут были, от нее сразу же избавятся.

И что делать? Бежать? Куда?

А сестра? А бабушка? А Вик?

Ведь именно он — причина их визита. Им что-то от него надо! Только что? И кому?

И почему с ней вчера говорили так, будто она знала что-то важное? Да и вообще, сказали, что она работала на Вика. Но это же не так! Или она что-то просто не понимала?

Уверена Аня была лишь в одном — у Вика были деньги и влиятельные враги. И, возможно, сумей она рассказать ему о визитерах и о том, что от нее потребовали, он мог бы помочь и ей, и себе. Только вот… Довериться Вику? А можно ли? Что она знала о нем? Ничего.

А что она могла сказать ему? На меня напали двое в форме и приказали соблазнить тебя? Это даже звучало бредово. И она никак никому не могла доказать, что все было именно так.

А если вдруг она скажет Вику и он ей все-таки поверит, то не бросит ли он ее наедине с этими людьми? Ведь она для него — никто. Ну, пообещал он ей яркое лето… Ну так, мало ли, кому он что еще обещал.

Так что пока у Ани был только один выход — делать то, что от нее требовали, и внимательно смотреть по сторонам. Может, в какой-то момент она убедится, что Вик действительно тот, кому можно все рассказать и не бояться. А, может, она придумает что-то еще. Например, сама поймет, кто за этим стоит, и придумает, как сбежать от этих страшных людей.

Так что как только за курьером закрылась дверь и Аня осталась одна, она сразу же распаковала коробку. В ней было приглашение, инструкция, обувь, серьги и платье.

Последнее оказалось легким, невесомым, бежевым, кружевным и очень обтягивающим. Глядя на себя в нем в зеркале, Аня почувствовала себя почти голой. Тем более, обычное нижнее белье под такое платье надеть было проблематично из-за полупрозрачного верха. А тот, кто присылал посылку, никакого особенного белья в нее не вложил. Но, ничего, у Ани еще было время на то, чтобы докупить нужное и не выглядеть в этом наряде дешево.

Нет, конечно, ей вчера недвусмысленно дали понять, как к ней относятся. Но в этом образе ей только ценника на лоб не хватало, чтобы ни у кого никаких сомнений не оставалось. Аню буквально подташнивало от всего этого. А то ли еще будет…

Но если платье по размеру ей подошло, да и длинные массивные клипсы-серьги пришлось нацепить на уши, то вот с обувью у приславшего все это вышел серьезный прокол. Мало того, что по жизни Аня никогда не носила такие вычурные модели босоножек, так они еще были на размер меньше.

И, как ни странно, ее это даже радовало. Потому что теперь она могла отстоять хотя бы часть свободы! Да и сделать что-то назло напугавшим ее гадам очень хотелось. А если кто-то чем-то будет недоволен, то она ответит, что в первый раз соблазнила Вика и без стразов на каблуках.

И, сбегав в ближайшие бутики, Аня купила все необходимое. Так что к пяти часам она была полностью готова, сумев так изменить предложенный ей образ аккуратно завитыми в крупные локоны волосами и элегантной сумочкой, что даже макияж смоки-айс, сделанный по приказу из письма, не портил ее.

Может, кто-то и хотел видеть на ее месте хищную охотницу за чужими деньгами. Аня же сделала так, что теперь в зеркале отражалась скромная девушка пусть в немного откровенном, но нежном образе.

Глава 9. Распутье

Присланное такси увезло ее за город. И если бы Аня не была уже напугана до предела, наверное, ее напугало бы то, что они ехали очень долго и неизвестно куда: день за окном сменился ранним вечером, и солнце уже вовсю клонилось к закату, скользя золотыми лучами по сине-фиолетовому небу и сизо-зеленым горам.

Водитель оказался довольно милым местным парнем. Он слушал какую-то приятную музыку и пытался разболтать Аню анекдотами. В другой ситуации она поддержала бы его порывы. Но сейчас ей было не до разговоров. Ее бросало то в жар, то в холод, виски ломило и подташнивало от измотанных страхом нервов. И все, чего она хотела — быстрее приехать.

Держать на лице маску вежливого внимания было невыносимо тяжело. Весело лгать Соне по телефону, что она просто ушла на экскурсию по ночному городу, пока сестра вответ предупреждала, что задержится на работе, было еще сложнее. Но вскоре колеса машины зашуршали по асфальту какого-то очень престижного коттеджного поселка, и Аня выдохнула с облегчением, радуясь появлению хоть какой-то определенности.

А, может, она просто устала бояться?

Шлагбаум, охрана, проверка документов у таксиста…

А затем дома-дома-дома-дома… И самые скромные из них выглядели, как огромные двухэтажные коттеджи с лоджиями, террасами, арками, статуями и колоннами.

Да-а… Вид за окном машины впечатлял!

Окажись Аня здесь по собственной воле, она, наверное, порефоткала бы все встречные дома. Потому что никогда раньше не видела таких богатых и даже пафосных построек. Невольно подумала о том, что чем же нужно заниматься, чтобы иметь деньги на все это великолепие. Что-то подсказывало, что вряд ли чем-то законным. В конце концов, сюда ее пригласили с помощью угроз и шантажа.

Но вот створки какого-то кованого двухметрового забора разъехались в стороны, асфальт сменился плиткой — и Аня поняла, что они приехали. Встречающий слуга в смокинге и с набриолиненными волосами любезно распахнул дверцу, Аня медленно вдохнула, выдохнула, поблагодарила таксиста… И сделала очередной шаг в неизвестность.

Та предстала шикарным трехэтажным коттеджем, похожим на то ли игрушечный, то ли сказочный домик, окруженный не менее сказочным волшебно пахнущим цветником и садом, над которым однозначно трудились профессионалы. Огромные окна первого этажа светились бело-желтым светом, а с самого дома лилась ненавязчивая классическая музыка.

Светский раут? Что ж, не худший вариант.

А ведь где-то здесь сейчас был Вик. И она должна была соблазнять его по чужому приказу, чтобы с ее родными не случилось ничего плохого. И кто-то должен наблюдать за тем, как она это делает… Как она вляпалась в это дерьмо?

Хотя ответ как раз-таки был до смешного прост! Для этого она единственный раз в жизни позволила себе сделать что-то не-правильно и не-так-как-надо, а так, как того просило сердце. Впрочем, себе Аня могла не врать — в поезде Вика желал совсем другой орган. Только сколько бы она теперь не ехидничала сама с собой об этом, лучше все равно не становилось.

Но постоянные внутренние насмешки позволяли оставаться собранной и решительной. Отступать было нельзя. На кону стояло слишком многое.

Такси уехало, но вместо него на подъезде к дому почти тут же показалась другая машина — что-то черное и очень дорогое. Ну что ж, значит, она не самый поздний гость. И, собравшись с духом, Аня пошла к дому.

Внутри коттедж оказался таким, каким Аня ожидала его увидеть: очень дорогим. Казалось, каждая встречная ей безделушка кричала о том, что у владельцев дома слишком много денег. Мрамор, хрусталь, позолота, лепнина, шелковые шторы на окнах, мебель из натурального светлого дерева, обтянутая расшитой парчой, картины с непонятной и очень ценной мазней на них… Этого было чересчур, но все же Аня не могла не признать вкус хозяев. Все это великолепие прекрасно сочеталось между собой. Наверняка, это было следствие работы очень талантливого дизайнера.

И сейчас между всем этим по широкой прихожей и светлой гостиной, которую лучше всего было бы назвать на старинной манер «залой», смеясь и перешептываясь, прогуливались десятки разодетых мужчин и женщин. Они с легким звоном брали хрустальные бокалы с золотистым шампанским с подносов снующих повсюду официантов и закусывали маленькими корзиночками с вкусным содержимым, не отвлекаясь от чопорного выверенного общения. И чтобы им было приятнее общаться, кто-то пожилой в белых перчатках и смокинге наигрывал музыку на пианино, стоящем на специальной площадке.

Аня почувствовала себя словно на приеме у королевы. От чего ей стало еще не уютнее. Да и пригубив предложенное пробегающим мимо официантом вино, она не почувствовала облегчения. Но, по крайней мере, теперь она меньше выделялась на фоне других. И, наверное, могла приступить к главному — поиску Вика.

В письме-инструкции от нее потребовали, чтобы она заявила о себе как можно ярче, обязательно делая упор, что она встретила Вика здесь совершенно случайно. Но, немного подумав, Аня решила действовать чуть иначе. В конце концов, основная задача, которая перед ней стояла, заключалась в том, чтобы соблазнить его. А Вик, как она сумела понять этого мужчину, любил проявлять инициативу первым.

Поэтому Аня, крепко держа в руках бокал, словно в нем было ее спасение, осторожно пошла в самую плотную часть толпы. Нужно же было откуда-то начать поиски?

Ее план был прост: как только она найдет Вика, то ненавязчиво толкнет его или заденет плечом, якобы проходя мимо. И этого, она была уверена, будет достаточно.

***

Она легко нашла его. Он стоял около одного из причудливо задрапированных окон в окружении нескольких людей. Выглядел как полубог в темно-синем костюме и мило улыбался какому-то молодящемуся старичку, обнимающему за талию пышногрудую брюнетку. Но Вик при этом был не один. За локоть его осторожно держала стройная кудрявая короткостриженая шатенка, одетая в мягкое струящееся серебристое платье. В другой руке она держала бокал с шампанским и тоже улыбалась старичку, кивая на его слова.

Ане понадобилось несколько бесконечно долгих мгновений, чтобы узнать в этой шатенке собственную сестру. И это было не просто неожиданно. На миг ей показалось, что кто-то выбил почву у нее из-под ног. И тогда замерев прямо посреди пути, Аня вдруг врезалась в кого-то сразу и локтем, и каблуком. Этот кто-то сдавленно охнул.

— Ой, простите, — она испуганно развернулась к пострадавшему. Им оказался высокий, широкоплечий и красивый сорокалетний мужчина с благородным серебром в висках, легкой щетиной на идеальной челюсти и темно-карими глазами. Он был не одет, а словно упакован в шикарный и однозначно баснословно дорогой черный смокинг.

Аня еле сдержала нервный смешок. План удался! Жаль только, что врезалась она не в того «красавчика».

— Да не за что, — по-голливудски улыбнулся незнакомец. А потом как-то странно посмотрел нее: едва сощурив глаза, будто пытался что-то рассмотреть. — Скажите, прекрасное создание, а как вас зовут?

Вопрос поставил ее в тупик. В письме не было никаких инструкций о том, что делать в таких ситуациях и какие имена называть. Соврать? Или сказать правду?

А не все ли равно? Она же не собиралась продолжать это знакомство даже легким разговором. Просто надо было назваться, извиниться еще раз — и уйти.

Ей бы вообще сейчас постоять в сторонке, собраться с мыслями, позвонить Соне и убедиться, что это бред — что она не может сейчас вот так стоять в паре шагов от нее, держа за руку Вика. Или может?..

— Я зря это спросил? — «красавчик» вежливо напомнил о себе. — Что-то не так?

— А? Ой! Нет, простите, все так. Просто… Аня. Меня зовут Аня.

На что мужчина почему-то кивнул и смерил ее еще одним куда более внимательным взглядом. Настолько внимательным, что Аня даже почувствовала себя разгаданной. Будто он только что прочитал все ее мысли и теперь знает о ней даже то, что она сама о себе знать не может.

— Аня, — он покатал ее имя на языке, но сам представляться не торопился. — А что вы здесь делаете, Аня?

А вот такой вопрос был предусмотрен инструкцией.

— Пришла вместе с подругой, но та неожиданно уехала по делам, — выпалила она.

И гримаса презрения тут же исказила красивые черты лица незнакомца.

— Врете, Ларина Анна Сергеевна. Грубо врете. А ведь так хорошо начинали!

Откуда он знает ее полное имя?

Что еще ему известно?

Кто он?

Ее рука разжалась сама собой, бокал полетел на пол, расплескивая содержимое…

Звон битого хрусталя потонул в общем шуме и звуках торжественной музыки. Шампанское окатило ее платье, ноги и ноги стоящего напротив типа. Но раньше, чем Аня успела хоть как-то отреагировать еще и на это, тип схватил ее за локоть и быстро потащил куда-то из зала. Если кто-то из гостей и заметил случившийся казус, как и то, как именно Аня покидала помещение, то никто на это никак не отреагировал. И лишь слуги пробежали мимо, чтобы скорее убрать осколки и лужу, пока незнакомец силком выводил ее на улицу.

От слов и цепкой хватки незнакомца, из которой невозможно вырваться, Аня снова почувствовала страх. А он буквально протащил ее по коридорам идеального дома и вытолкнул на задний дворик, где на террасе, заставленной кованой мебелью, они были сейчас одни. Развернул к себе лицом, навис, словно коршун, что-то тихо и зло спросил…

И Ане вдруг стало не хватать воздуха, мир перед глазами сперва поплыл, затем — погас… И сладкое блаженное неведение мягко окутало ее.

…Она пришла в себя на какой-то лавочке на той же террасе от резкого запаха нашатыря. Четверо мужчин рядом: все тот же тип, двое мордоворотов в типовых деловых костюмах и кто-то седой и морщинистый в халате врача.

— Как вы себя чувствуете? — заботливо спросил последний, доставая тонометр из серого металлического чемоданчика.

— Нормально, — с трудом прошептала Аня, чувствуя ужасную слабость и избегая пересекаться взглядом с любым присутствующим, кроме врача.

За что ей это?

— Врете, — ласково пожурил врач, одевая на ее руку манжет, а через пару минут, когда показания Аниного здоровья высветилось на дисплее прибора, хмуро добавил: — Безбожно врете.

И дальше начал говорить что-то о низком давлении и слабом пульсе, о том, что ей нужен покой и отдых, а не по вечеринкам ходить… Аня слушала в пол уха, упрямо глядя в сторону. Покой? Отдых? Сон? Как же нелепо это все сейчас звучало.

А потом она поняла, что он говорил это все не ей. А тому самому типу, из-за которого она и потеряла сознание. Тип слушал врача внимательно, задавал ему какие-то вопросы, что-то уточнял, что-то обещал… Выглядел действительно заинтересованным и обеспокоенным. Больше не пугал, но это ничего не значило. Аня помнила его резкую смену отношения к ней, как только она сказала ему ту ложь, что ей приказали говорить в том письме.

— Девушку лучше всего госпитализировать и прокапать, вы понимаете? — спросил врач, и сердце Ани замерло в предвкушении: неужели сейчас ее заберут от этих ужасных людей? И не будет ли после этого хуже, чем есть? Ведь она уже итак нарушила требования шантажиста. Но зато где-то вдали от сюда она сможет хотя бы подумать о том, что узнала.

Эта вечеринка, шантаж, ее сестра рядом с Виком, этот тип… Это все ведь как-то связано между собой, да?

— Понимаю, — ответил тип, — но, к сожалению, прямо сейчас я не могу это сделать.

— Ну…

— Но в ближайшее время, обещаю, отвезти ее в больницу.

Этим ответом и какой-то купюрой врач остался доволен и, что-то весело сказав Ане, ушел восвояси. А Аня чуть не разрыдалась от рухнувшей мертвой птицей надежды. Никуда она отсюда не денется!

Но хотя бы не позволит этому типу считать, что она сдалась и сломалась! Обморок на почве нервного истощения ничего не значит!

С этими мыслями она заставила себя сесть. Помогать никто не спешил, но за ее действиями все трое следили очень внимательно: мордовороты с механическим безразличием, тип — с выражением интереса на лице. И как как только она села на лавочке с максимально доступным комфортом, последний тут же устроился рядом, забрав из рук одного из телохранителей ее сумочку, и жестом отправляя этих лбов постоять в стороне.

— Знаете, Анна Сергеевна, я редко прощу прощения. Но сейчас признаю, что погорячился, был не прав и сделал выводы, не владея всей информацией. И я хотел бы внести в эту ситуацию немного больше ясности. Вы не против?

— Нет, — насторожено произнесла она.

На что он сдержанно кивнул.

— Я так и думал. Потому, давайте начнем с одного крайне важного вопроса. Скажите, от кого вам пришло вчера вот это сообщение? — он протянул ей ее же телефон, где на дисплее светилось единственное сообщение от шантажиста.

— Я не знаю.

— Допустим, вы сказали правду. Это косвенно подтверждается выпиской ваших звонков и сообщений, которую мои люди сделали, пока вы были в обмороке. По ней видно, что с этого номера вам ни до, ни после не было ни одного звонка или смс. Да и вы сами ни с кем не связывались. Почему вдруг этот номер начал вам писать?

Ого! Как у них это все быстро! Или это она так долго была в отключке?

И что теперь? Соврать? Рассказать про шантаж? Доверить свой кошмар этому человеку?

Глава 10. Мужские игры

Игорь (Вик)

Слушая хвастливую речь одного из конкурентов по бизнесу, пришедшего на вечер с силиконовой соской, годящуюся ему во внучки, Вик вполглаза осматривал зал. Странное движение с правой стороны на секунду заставило его насторожиться, но, узнав Анда, который быстро уходил в сторону заднего входа с какой-то смутно знакомой девушкой, он снова вернулся к рассматриванию окружения.

Помпезный дом, помпезные гости… Алиса собрала всех, кто хоть мало-мальски что-то решал в городе. Точнее — попыталась. Каких-то значимых лиц Вик здесь так и не увидел, но это не имело значения. Мало ли почему их тут нет. А вот то, что столько народа вообще пришло — вот это было важно.

Их ведь нужно было пригласить! И заранее! А не как его и Анда — за пару часов до и с помощью угрозы немедленно отобрать отель. Значит, Алиса как минимум пару месяцев назад знала, что вечер состоится и все эти люди, для которых она, вообще-то, абсолютное никто, придут. Так от чьего же имени выписаны приглашения для всех этих важных гостей?

И неужели она уже тогда знала, что у нее будет, чем прижать яйца ему и Анду? Если да, зачем тянула? Почему раньше не сказала о своем козыре? Как давно он у нее есть?

А что, если он у нее всегда был? То почему позволила им с Андом делить отель, когда просто могла засадить их обоих туда, где небо в клеточку, а самой стать его хозяйкой? И почему решила сделать это сейчас? Да еще так демонстрационно? Что-то изменилось? Что?

А если козырь у нее недавно, то откуда? От кого? Кто дал ей его? И зачем?

Сука! Сколько вопросов! И ни одного ответа! Как же это бесило.

Алиса ворвалась в его жизнь, когда он меньше всего хотел ее видеть, чтобы поставить все с ног на голову и снова что-то забрать и разрушить. Да только вот Вик больше не был влюбленным в нее по уши лохом.

Увидев запись на флешке и поняв, что выслушать Алису и ее предложения ему совсем не мешало бы, для начала он решил подыграть ей. Она хотела, чтобы он прогнулся. Чтобы приполз сюда на коленях и с букетом лилий в зубах. Он прекрасно понимал, что ее уточнение про цветы — не просто так. Она хочет посмотреть на него у ее ног. Ну так пусть смотрит.

Но прогибаться Вик вовсе не собирался. И чтобы она поняла, что он готов ее выслушать, но не собирается танцевать под ее дудку, он взял с собой Софию. Его помощница хорошо проинструктирована и знает, что должна изображать дурочку-ширму, которой он будет прикрывать их с Алисой вновь вспыхнувшую страсть. Ведь Алисе наверняка нужно именно это. Осталось только сделать так, чтобы эта страсть вспыхнула. Говно вопрос! Он всегда умел добиваться нужных ему женщин.

И тут же вспомнилась Аня. Анна… Анечка…

Сутки. Ему ждать еще целые сутки до встречи с ней.

Нет, он больше не будет себя сдерживать, как в прошлый раз. Да, тогда он боялся ее спугнуть. Особенно после ее нелепого побега из кафе. Поэтому держал дистанцию. И не зря: благодаря этому, она, как бабочка, сама полетела к нему.

А как она его целовала!

Воспоминания о том поцелуе посреди парка потопили его теплой волной. Это было так банально и даже почти невинно, так не похоже на дозированную порочную страсть профессионалок, что ему снова захотелось ощутить его. Захотелось расслабить галстук и выйти на свежий воздух. Закурить. Набрать ее номер… Захотелось, чтобы старый идиот напротив наконец-то заткнулся, его соска перестала торчать в его сторону почти неприлично открытыми дойками, София отпустила его руку, которую держала не то, чтобы очень цепко, но как-то по-чужому.

А еще очень-очень хотелось, чтобы змея Алиса заползла обратно в свою нору. Но та, как назло, именно в эту секунду решила заявить о себе миру.

Спустилась в зал по мраморной лестнице — одна, в полной тишине, разодетая в какое-то очередное черное платье. На ней всегда было черное платье! И любое из них, надо было признать, ей шло. Как и сегодняшнее, облегающее ее стройное тело.

Рыжая, зеленоглазая, бледнокожая… На ее ярких губах играла надменная улыбка.

Вику стало брезгливо. Публика разразилась приветственными аплодисментами.

Да за кого же они ее принимают? И почему рядом с ней нет никого? Вик надеялся, что Алиса появится здесь с кем-нибудь под ручку. И личность ее очередного мужа, о котором вроде что-то как-то говорил Анд, раскроет секрет и ее популярности, и необычной смелости. Но она была одна.

— Спасибо! Спасибо, дорогие мои! — Алиса улыбалась каждому, громко благодаря хорошо поставленным грудным голосом. — Я так рада, что вы отложили все дела, чтобы прийти и порадоваться вместе со мной моему дню рождению! Но сегодня у меня есть особенный гость! И я хочу познакомить вас с ним!

И она отошла от лестницы, предлагая всем внимательно смотреть на нее. Зал послушно уставился туда.

Неужели все-таки покажет своего мужчину? Вик бросил на Алису быстрый взгляд — и как раз перехватил такой же ее. А потом она развернулась, вернувшись к разглядыванию лестницы.

Медленно, ступенька за ступенькой по ней спускался пухленький темноволосый мальчик пяти-шести лет, одетый в детский черно-белый смокинг.

— Знакомьтесь, мой сын, Алеша, — представила Алиса его толпе, бросив на Вика еще один взгляд-нож.

Вик молча забрал из руки Софии бокал с шампанским и осушил его в два глотка.

***

Николай (Анд)

«Какая милая краля. Не удивительно, что Вик на нее запал! Надо будет потом забрать ее себе. Если, конечно, будет, что забирать», — любезно улыбаясь, подумал Николай, а вслух спросил у кутающейся в его пиджак девушки:

— Какие-то особенные приметы напавших назвать можешь?

Они сидели все на той же лавочке в тишине, мягко сотканной из стрекота сверчков, шелеста листвы на прохладном ветру и медленной музыки, доносящейся из дома. С него же из окон на двор лился свет, что мягко разгонял густую тьму сумерек и приманивал тьму противных мошек, от которых Николай уже устал отмахиваться. Но Аня, кажется, их не замечала. Видно было, что вспоминать события прошлых дней ей было тяжело и стыдно: говорила тихо, дышала рвано, глаза, спрятанные за пушистыми ресницами, постоянно отводила в сторону, и без конца покусывала полноватые губы, ставшие от этого темно-вишневыми даже без помады.

Николаю жутко нравились эти губы. Особенно тем, что они были настоящими, а не слепленными по примитивному шаблону дорогими пластическими хирургами. За время их долгого разговора он уже давно придумал для этих губ парочку крайне интересных занятий. Но спешить с этим не следовало.

— Запах, — ответила Аня и ее заметно передернуло. — От них ужасно тошнотворно пахло чем-то сладким.

— От обоих?

— Вроде да.

Значит, оба придурка курят травку. Это сужало круг поиска, но не сильно.

— Это все?

Она нахмурилась.

— Нет. Не все. Один называл другого как-то странно… Тэк? Тик? Я не помню…

«Тэц!» — догадался Николай. Теперь он точно знал, кому звонить и кого наказывать.

Он с самого начала подозревал, что Алиса играла у него за спиной, пыталась обмануть. Теперь же просто получил этому подтверждение. А заодно узнал, что кто-то из его безопасников помогает ей. Иначе как бы они скрыли от него информацию, нарытую на Аню? Но ничего. Он вычислит предателя. А этих шестерок накажет так, что и другим мало не покажется.

— Этого достаточно, — успокоил он Аню. — Я на минутку, сейчас вернусь. Не переживай: больше тебя никто шантажировать не будет. И с твоей семьей все будет хорошо. Я обещаю. Ты меня поняла?

— Да, Николай Дмитриевич.

Он подмигнул — и пошел к стоящим в стороне телохранителям.

— Свяжитесь с Бомжом, — приказал он им, глядя на хрупкую девушку на лавочке, обхватившую себя за плечи и запахнувшуюся в его смокинг. — И узнайте, кто ее пасет. Это наблюдение нужно снять — и привести ко мне для разговора. Для очень аккуратного разговора. Они могут не знать, что водят девочку не по моему приказу. Другое же сопровождение — от меня — выставить. Ясно?

— Да, босс, — кивнули те.

Он сегодня дважды ошибся на счет Ани. И эта ошибка чуть не стояла ему крайне ценного ресурса. Но ему повезло. Ничего страшного не случилось и он сумел все исправить. И даже нужные слова для того, чтобы войти к ней в доверие, нашел. Но это ему сегодня так повезло. Кто знал, могло ли так случится снова.

Конечно, девчонка рассказала ему далеко не все, что могла. Он видел, как она пыталась скрыть от него то, что у нее еще остались секреты. Но все остальное о ней он прекрасно может узнать и сам.

— Пойдем в зал? — предложил он, вернувшись к Ане. Ему не мешало бы посмотреть на то, на какой стадии находится задуманный Алисой спектакль. — Потанцуем. Я представлю тебя Вику, как свою дальнюю знакомую. Согласна?

Он был уверен, что она сейчас радостно согласится, но она почему-то помрачнела.

— Нет, пожалуй, не стоит. Я бы хотела поехать домой.

— Как скажешь, — подарил ей одну из своих самых нежных и очаровательных улыбок Николай. — Борис! — позвал он одного из телохранителей. — Отвези Аню домой и проследи, чтобы все было хорошо и на улице, и у нее дома. Отвечаешь головой.

***

Игорь (Вик)

— Не ожидала увидеть тебя не в одиночестве, — Алиса подошла к завешанному белоснежным кружевным тюлем окну и замерла перед ним, спиной к Вику. В ее хрипловатом голосе, кажется, действительно звучало удивление.

Они были на втором этаже дома — в детской комнате. И все здесь буквально вопило о том, что хозяином комнаты был маленький мальчик, у родителей которого деньги были.

Потолок в виде светящегося звездного неба создавал почти сказочный полумрак. Кровать в виде синей гоночной машины говорила то ли о мечтах ребенка, то ли об амбициях все тех же родителей. Ну а светлый ковер с пушистым ворсом на полу так и манил пройти по нему босиком…

В детстве Вик многое бы отдал за то, чтобы жить в таком месте. Блин, да он бы душу заложил, если бы ему за это предложили такую комнату! Ну, или хотя бы предложили поменять вечно пьяного отца и шлюховатую мать, постоянно занятую поиском нового любовника, на других, интересующихся им родителей.

И, наверное, Вик сейчас должен был бы быть рад, что его возможный сын живет в таком помещении и его матери, какой бы она не была шлюхой, есть до него дело. Но ни к этому ребенку, ни к его судьбе он не испытывал ни малейшего интереса. Иногда за это ему было даже немного стыдно. Особенно когда он вспоминал, как считал дни до его рождения и сам лично до хрипа спорил с Алисой об имени еще не рожденного ребенка. Но потом память услужливо подкидывала пару картин из прошлого — и совесть затыкалась. И на ее смену приходила злость.

Яркая, лютая, заливающая глаза кровью.

Особенно его злило то, что Алиса словно в насмешку назвала своего сына именно так, как когда-то хотел он. А ведь она предлагала совсем другие имена! И это была настолько откровенная манипуляция им, что в тот момент, когда Вик узнал, как же зовут мальчика, возненавидел уже самого ребенка.

Сейчас же его еще злило, что для приватного разговора Алиса выбрала комнату Леши. Снова манипуляция! Хотя это-то как раз было не удивительно.

Как будто ей мало было шантажировать Вика записью на флэшке, чтобы он пришел к ней на день рождения. А все ее многозначительные взгляды в его сторону во время представления ребенка гостям? Тоже чистой воды манипуляции. И можно было не поддаваться им, показать, что все прекрасно понял и не собираешься играть в эти игры. Но Вик собирался узнать ее планы. Понять, насколько решительно она настроена и чего желает. Поэтому он сделал вид, что проникся ее насквозь дешевыми трюками.

— Соня — просто моя помощница, — снизив голос на тон, начал он. — Она сделает все, что я скажу.

— Прям совсем все? — в голосе Алисы звучало искреннее удивление, однако от окна она не отходила и не отворачивалась. И, кажется, ее удивление предназначалось не только ему, но и чему-то за окном. Вику даже стало любопытно, что же она такое увидела в темноте, и он осторожно приблизился.

— В рамках трудового договора, разумеется, — шепнул ей почти на ухо.

— И что? У нее в договоре прописано спать со своим шефом?

— Нет, что ты. Она просто иногда должна меня сопровождать на важные встречи, — он еще больше сократил дистанцию, поглядывая теперь на улицу через плечо. Там был укутанный темнотой задний дворик с садом и террасой. И на террасе были четверо — два мордоворота в черно-белых костюмах стояли около дальних кустов, а на скамейке ближе к дому сидел Анд в одной белой рубашке. А рядом с ним сидела какая-то девушка, накрытая смокингом Анда.

Это была немного странная картина. Вик хорошо знал Анда. В обычных условиях он бы никогда не стал проявлять такую галантность к девушке. Здесь же даже с окна второго этажа было заметно, что он вел себя обходительно.

— И как? — Алиса наконец-то обернулась. На ее лице замерло странное выражение, которое в такой темноте, расчерченной светом от потолка, казалась изрезанной тенями древней маской. — Справляется?

— Вполне.

— Лучше, чем это делала я?

Ответ так и просился на язык. Но Вик заставил себя проглотить его.

— Нет, — тихо, едва шевеля губами, соврал он, — до тебя ей далеко. Ты была лучшей.

— Помощницей?

— Да.

Алиса криво усмехнулась.

— Лжешь. Ты сейчас хотел сказать «лучшей сукой». Брось, Вик, я прекрасно знаю тебя. И, надо сказать, за столько лет ты ничуть не изменился. Но это даже хорошо. Так я точно знаю, чего от тебя ожидать.

— И чего же?

— Уверенности в том, что сейчас ты легко решишь все свои проблемы, пару раз трахнув меня. Только вот, извини, я не та, кого можно просто так трахать и вышвыривать на улицу. У меня совсем другие планы, — и она вернулась к рассматриванию Анда и его спутницы.

Вик моментально перестал претворяться.

— Забрать отель?

— Нет. Почему же. Отель — это, всего-навсего, повод для разговора с тобой и способ заставить тебя сделать то, что мне нужно.

— И что тебе нужно?

Алиса снова быстро просканировала его взглядом, словно оценивая стоимость раба на рынке.

— Получить от тебя то, что ты обещал мне несколько лет назад и что так и не сделал. Выйти за тебя замуж.

— Что?!

— А что? Разве плохая идея? У Алеши будет родной отец, у меня — статус замужней женщины, а ты останешься при своем отеле. Все довольны. Нет?

Он ошарашено уставился на нее. Бред! Ну, бред же! Тем более…

— Анд говорил, что у тебя кто-то есть.

— Кто-то есть, кого-то нет — какая разница? Мне не нужен от тебя секс, Вик. Там ты мне не дашь ничего нового. Я даже не буду запрещать трахать тех девочек, которых тебе поставляет Анд. Наверняка эту крошку, — она кивнула на улицу, — он сейчас как раз обрабатывает для тебя. Ну или сперва для себя, а потом уже и тебе даст попользоваться. Нет?

Вик хмуро уставился в окно. Не то, чтобы его как-то зацепили слова Алисы. Они просто звучали как у сумасшедшего. Но да, ему было любопытно, что за девушка так заинтересовала Анда и зачем, что он около только что не вился. Те как раз встали со скамейки, обернулись в сторону окна лицами, и девушка сняла пиджак, протягивая его Анду.

Вик замер. Не может быть! Не может этого быть!

Но нет. Все было именно так, как он видел. Анду мило улыбалась Аня.

Анд подозвал жестом телохранителя и тот, предложив девушке локоть, повел ее куда-то прочь из сада. Анд же пошел в дом.

— Согласись, — раздалось у него над ухом довольное змеиное шипение, — в этом облегающем телесном платье девчонка как будто голая. Наверняка одна из его постельных игрушек. Да?

Глава 11. Точки на "i"

Аня

«Солнышко, вот и третий день. Ты обещала, что мы сегодня встретимся. Когда?» — написал Вик ей рано утром. И Аня долго решала, стоит ли ему вообще отвечать и не сменить ли номер телефона. Не будет же он искать ее среди персонала своего отеля! А если она еще и от Сони съедет, которая, кажется, не просто так вчера была рядом с ним, то он ее точно не найдет.

Да и зачем она ему, если у него есть сын. А дом этот, куда ее вчера заманили шантажом, принадлежит матери его сына.

Из разговора с Николаем Дмитриевичем Аня узнала не только это. Еще теперь она знала настоящее имя Вика. И, кажется, понимала ситуацию чуть лучше. Только все равно не могла понять, зачем кому-то понадобилось ее шантажировать, да еще настаивать на том, чтобы она была близка с Виком.

Ну не сам же Вик, ой, простите, Игорь Андреевич, за этим стоит?

Правда, Николай Дмитриевич из того разговора тоже много чего узнал о ней. А она ведь не хотела доверять ему! Отвечая на его вопросы, старательно подбирала слова, дозировала информацию, умолчала о самом важном и была крайне осторожной. И все равно — долго еще накануне ворочалась в кровати, мучимая сомнениями и ощущением того, что сделала что-то очень глупое.

А еще она ждала Соню. Сама не представляла, что будет у той спрашивать, но все равно ждала. Так и уснула, не дождавшись. А утром проснулась от смс-ки Вика.

Отвечать сразу не стала. Покормила кота, устроившего настоящий кавардак из-за того, что его хозяйка, кажется, не ночевала дома. И, думая о том, с кем и, возможно, как именно сестра провела эту ночь, Аня сгорала от желания что-то разбить в доме. Или выцарапать кому-то глаза. Или написать в ответе Вику «да пошел ты!».

Но не стала. Хотя идея послать его ей понравилась. Действительно, а почему она должна терпеть это все? Ради кого? Случайного любовника?

Флиртовать с кем-то ради того, чтобы с родными все было в порядке — это возможно. Но вот так, когда и эти родные по уши в этой непонятной истории… Оно ей надо? Нет.

И после звонка сестре, из которого Аня узнала, что с Соней все хорошо и та в отеле, она приняла решение. Да, встреча с Виком будет. Последняя. Та, на которой она скажет ему, что между ними все кончено. А еще, что ему лучше навсегда забыть ее номер и что есть кто-то, кто угрожает ему, и с кем пусть он разбирается сам или спросит у Николая Дмитриевича.

Но такие вещи лучше говорить в людных местах. И там, куда сама Аня легко сможет добраться в любое время. Вспомнив несколько интересных пляжей, на которых они гуляли с Соней, она выбрала ближайший к ней и, отправив его название Вику, добавила «В пять вечера». И стала этот вечер ждать.

***

Игорь (Вик)

Обманутый? Преданный? Использованный? Просто дурак?

Вик не знал, кем именно он себя чувствовал. Но это чувство ему не нравилось! Оно мешало трезво думать. Особенно сейчас, когда ему были нужны ясные мозги, чтобы понять, как решить проблему с именем «Алиса». Замуж эта шлюха за него собралась! Надо же!

Так что, вернувшись в отель, Вик спустился в тренажерный зал и долго, до изнеможения и боли в руках, бил грушу.

Значит, все это время с ним играли! И кто? Лучший друг!

Кажется, Анд устроил ему действительно особенный квест. И не пожалел ведь денег на такое! Только вот заигрался.

А какую актрису нашел! А! Аню эту, чтоб ее!

С другой стороны, раз это для него такой подарочек, то чего мелочиться и церемониться? Зачем играть в отношения? Почему бы просто не трахнуть эту самую Аню еще пару раз и не отправить обратно в тот театр, откуда Анд ее вытащил?

Эта идея Вику понравилась. И еле дождавшись утра, он написал ей смс. Был уверен, что девка ответит только через полдня и ответ этот будет жеманным. И не разочаровался. Даже выбор слишком людного места встречи не удивил его. Значит, опять будет играть в недотрогу. Ничего! Пусть. Для задуманного им развлечения это даже лучше подходит.

***

Аня

На встречу с Игорем-Виком она приехала раньше минимум на полчаса. Уверенная, что у нее будет время подготовиться и настроиться на то, чтобы сразу сказать ему простые, правильные, но почему-то все равно очень тяжелые слова.

«Мы не сможем дальше встречаться!»

Аня повторила их раз двадцать вслух перед выходом из дома. И сперва твердила всю дорогу про себя в такси, а затем — все то время, что ждала Вика в уличном кафе около пляжа, прячась от жары в тени зонта и со стаканом ледяного клубничного сока в руке. И даже в легком светлом платье ей было неимоверно душно. Хотя в последнем могли быть виноваты нервы и бурлящий в крови адреналин.

И когда она уже была готова набрать номер Вика, чтобы узнать, изменились ли его планы или, может, даже расстаться с ним все-таки по телефону, на парковку перед пляжем заехал знакомый темно-серый мерседес.

Вик вышел одетый в стильную синюю рубашку с короткими рукавами, обнажающими его красивые загоревшие руки, и в белоснежные легкие брюки, сидевшие на нем идеально. Подняв на макушку зеркальные солнечные очки, он достал с заднего сиденья огромный букет из розовых альстромерий и белых роз, хлопнул дверцей машины, нахмурившись огляделся, и, не заметив Аню, полез в телефон.

И как-то этот букет все сильно усложнил.

Раньше Аня никогда ни с кем не рвала отношений. Поэтому ей и без цветов было не просто. Но теперь она вовсе не понимала, с чего начать разговор.

Спасибо за цветы, только, знаешь, нам нужно все прекратить? Или, может, просто нужно было сказать Вику-Игорю, что она работает в его же отеле? И тогда он сам ее пошлет. А если нет?

Смартфон, запакованный в серебристый чехол, разразился скрипичной трелью, высветив на дисплее номер Вика. Аня, нервно кусая губы, откинулась на спинку пластикового стула. Не брать трубку? Пусть думает, что она продинамила его?

Принять какое-то решение она не успела. Вик услышал звук вызова и заметил ее за столиком. Так что через пару мгновений он, широко улыбаясь, уже был рядом.

— Здравствуй, Солнышко, — букет лег перед ней на стол, Вик плавно сел в придвинутый почти впритык к Ане стул, словно захватывая пространство рядом с ней собою и крепким запахом сигарет. И раньше, чем Аня успела что-то сделать или возразить, легкий поцелуй ожог ее ладонь, о которую мужчина тут же потерся колючей щекой, прищурившись, как довольный кот. — Прости, что задержался. Никак не мог объяснить глупым флористкам, какие цветы мне нужны в подарок для прелестного сознания.

— Все хорошо, — Аня аккуратно постаралась забрать руку, стараясь унять сонм мурашек, разбегающихся от нежных прикосновений красивых и сильных пальцев к запястью. Ведь нельзя же говорить «все кончено», когда твою руку вот так ласкают!

Но Вик словно не замечал ее попыток. Как он не замечал и окружающих людей. И пальцы сменили прохладные мягкие губы: теперь он, неотрывно глядя на Аню темнеющим взглядом, зацеловывал каждый миллиметр внутренней стороны ее предплечья, то сползая до локтя, то поднимаясь до ладони.

Сонм бабочек в животе тут же взметнулся куда-то вверх, заставляя Анино сердце бешено биться, а щеки гореть от стыда и желания.

— Вик, — хрипло начала девушка, — нам нужно поговорить.

— Конечно, нужно, — согласился он почти шепотом. — И мы непременно поговорим. Но чуть позже.

— Вик, ты не понимаешь, — и она снова дернулась в новой попытке вытащить руку и отстраниться. Но снова безрезультатно.

— Да нет, — как-то пугающе усмехнулся он, вдруг наклоняясь и обхватывая свободной рукой ее талию, — я-то как раз все понимаю.

И раньше, чем Аня смогла на это хоть что-то возразить, он накрыл ее губы своими, чуть горчащими от привкуса сигарет, раскрыл их языком, пользуясь тем, что девушка замерла в шоке, и жадно углубил поцелуй.

Аня забыла, как дышать. Мир перевернулся и, кажется, небо и земля в нем только что поменялись местами. Бабочки в животе закружились ураганным вихрем, а сердце забилось пойманной птицей.

Как же ей хотелось, чтобы этот поцелуй продолжался бесконечно!

И она неосознанно ответила на него, не замечая, как и когда он удобнее обхватил Аню за спину и самоуверенно залез ей под юбку платья. Его слегка шершавая прохладная ладонь хозяйским жестом огладила ее голые бедра и слегка щекотно скользнула дальше — до нежной кожи около самой кромки трусиков.

— Ах! — Аня дернулась назад, размыкая поцелуй. И тут же наткнулась взглядом на бездонные глаза Вика.

— Что-то не так? — убийственно серьезно спросил он, продолжая творить у нее под юбкой что-то совсем не приличное, касаясь пальцами клитора сквозь кружево нижнего белья.

Аня сглотнула, кивнув.

Да! Все не так! Она должна была сказать ему «Мы расстаемся!», а не сжимать сейчас бедра, сгорая от стыда из-за людей вокруг и расходящихся по телу волн желания. «Это адреналин! Это все — просто адреналин!» — убеждала Аня саму себя. Выходило плохо.

И как же хорошо, что сейчас ее ноги были скрыты от любопытных глаз длинной пестрой клеенкой, свисающей со стола! И никто, кроме нее и Вика, не мог видеть, где именно находится его рука. Ужасно неприличный вид! И ужасно возбуждающий…

— И что же не так? — не меняя интонации, уточнил мужчина, гладя ее клитор особенно медленным круговым движением.

— Нам надо поговорить, — настойчиво прошептала Аня, заставив себя упереться руками в его грудь, желая хоть немного оттолкнуть Вика. Только вот ощущение крепких мышц под ее ладонями и быстрого стука его сердца, ритмичто долбящегося теперь, кажется, прямо ей в ладони, сделало, кажется, только хуже. Все правильные мысли снова куда-то исчезли. А когда Вик дотронулся пальцем до какой-то особенно чувствительной точки, Аня не смогла сдержать слабый стон.

Взгляд Вика алчно блеснул.

— Говори, — приказал мужчина.

— Я видела вчера тебя с моей сестрой. И нам не нужно больше встречаться, — выдохнула она.

***

Игорь (Вик)

Нет, он ожидал, конечно, от Ани каких-то признаний. Как и слов о том, что им стоит быть вместе. Или что там обычно говорят девушки, когда хотят набить себе цену в глазах мужчин? Но… Сестра? Что это еще за бред! Попытка вывести его из себя? Манипуляция?

— О чем ты? — он даже замер.

Аня воспользовалась этим, тут же убрав его руку со своих ног. Вид у нее был сосредоточенный и смущенный.

— О том, что нам не стоит больше встречаться, — она отсела дальше. — И лучше, вообще не видеться.

Теперь даже захоти Вик снова обнять девушку, ему для этого пришлось бы сперва пододвинуться к ней ближе. А о том, чтобы залезть ей под юбку, и вовсе не было речи. Букет цветов на столе так и остался нетронутым: лежал ненужным хламом рядом со стаканом недопитого сока. И все это выглядело так, будто Аня на самом деле хотела сейчас все прекратить.

Это выбесило Вика. Потому что он стремительно переставал понимать происходящее.

О какой сестре она говорила? Расчетливо лгала прямо в глаза, чтобы затем выставить его настоящим придурком, а потом сыграть на «ой, прости, я ошиблась»? Ну нет! Он, конечно, сейчас выслушает эту куклу, но потом просто позвонит Анду и вернет ему его подарочек обратно. Хватит с него и одной продажной стервы!

— Это я уже понял, — слова сыпались из него каменной крошкой. — Я только не понял, что за сестра?

Аня сглотнула и подняла на него взгляд испуганной лани. Казалось, девушка дрожала. Хотя даже намека на ветер сейчас не было.

— Моя сестра. София, — она говорила тихо и, словно, извиняясь. — Я вчера видела тебя с ней… И, вообще, лучше сказать, видела с ней вас, Игорь Андреевич.

Нет, это слишком!

То, что Анд ей имя его настоящее сказал — это ерунда. Все «квестовые» девочки всегда были хорошо подготовлены. Но помощницу его зачем приплели? И, кстати, у той точно нет сестры! Иначе он бы ведь знал о ней, правда? За столько-то лет работы.

— Вот ты и прокололась, — тихо заметил он, сатанея.

— Что? — она нахмурилась. Не иначе, как пыталась понять, почему ее лицедейство на него не действует.

— На лжи, говорю, прокололась.

— Но я не лгу! — вытаращилась своими невероятно красивыми глазами.

Бля! Ну почему такая девушка — и у Анда? Не нашла лучшего применения внешности и талантам, чем работу в эскорте? Или у нее наверняка есть какая-то слезливая история, о том, почему она стала такой. У них у всех всегда есть какая история.

— Неужели? — Вик уже не мог сдержать ядовитый тон. — У Софии Алексеевны нет сестер.

Он ждал, что сейчас-то Аня замнется, начнет выкручиваться, что-то лопотать в свое оправдание… И даже откинулся на спину пластикового стула, чтобы лучше видеть игру и лицемерие на ее лице. Но вместо этого девушка лишь снова нахмурилась, бросила на него быстрый взгляд, нервно закусила губу и достала телефон.

***

Аня

— Не думала, что придется это доказывать, но, кажется, это нужно сделать, — пробормотала она, набирая номер и включая громкую связь.

Но пока шли гудки, рожденная импульсом идея, секунду назад показавшаяся ей хорошей, стремительно теряла свою привлекательность.

Позвонить сестре! Какая дурость! Что она сейчас ей скажет? Что спросит?

Но было поздно. Соня уже сняла трубку.

***

Игорь (Вик)

— Да? Только, Ань, давай не долго. А то я тут занята немного, — голос его помощницы был хорошо узнаваем.

Что за?.. Но ведь это могла быть запись? Или автоответчик?

— Ой, прости! — Аня неотрывно смотрела на телефон с видом великой мученицы и заламывала руки, явно нервничая. — Сонь, я просто… Скажи, ты можешь сейчас сказать, что у тебя есть сестра?

— Чего? Ань, ты совсем что ли?

— Я тебе потом объясню, честно. Просто поверь мне. И это важно. Подтверди, пожалуйста.

— Ань, у тебя проблемы какие-то? Я слышу шум. Ты на улице? Не дома? Что-то случилось?

Гребаный цирк!

— София Алексеевна, — Вик вмешался в разговор раньше, чем Аня сумела что-то ответить. — Это вы?

Девушка закрыла лицо руками.

— Игорь Андреевич? — удивление на том конце было настоящим. Да и не могли они знать, что он встрянет в разговор!

— Да, я.

— П-простите, а что случилось? Что с Аней?

— С ней все хорошо. Я просто хотел убедиться, что Аня действительно ваша сестра.

— Да. Анна Сергеевна моя сестра. Она что-то натворила? Но… У нее ведь сегодня нет рабочей смены. Извините, а можно вы ей передадите трубочку?

Рабочей смены?

— Все нормально, Сонь, — севшим голосом ответила девушка, убирая руки от пылающих щек. — Говори.

— Ань, что случилось?

— Ничего.

— Ты шутишь? Ты на работе?

— Нет. Все хорошо, правда. И нет, я не работаю сегодня. Просто надо было, чтобы ты подтвердила, что у тебя есть сестра.

— Есть! И когда я буду дома, чтобы у тебя было нормальное объяснение всему этому! Ты меня поняла!

— Да, Сонь. Извини.

— Дома поговорим, — прорычала София и отключилась.

С обреченно-траурным видом Аня убрала телефон в сумку, явно избегая смотреть на Вика. А тот никак не мог понять, как вообще реагировать на все только что случившееся. И что вообще это значит?

София отправила свою сестру работать к Анду? Да не! Не могло так быть. Свое отношение к «квестовым» девочкам его помощница никогда не скрывала. А с Андом всегда держала длинную рабочую дистанцию. Да и не краснела бы сейчас тогда Аня.

Или София просто не все знает о своей сестре?

А вот это уже было больше похоже на правду! Ну, или он совсем не разбирается в людях и у него от жары потекли мозги.

— Надеюсь, теперь вы мне верите, Игорь Андреевич? — Аня встала, собираясь уйти. На него все также не смотрела, пристально изучая что-то на сизом горизонте.

— Верю. И я так понимаю, твоя сестра не знает, чем ты занимаешься?

***

Аня

Чем она занимается?!

Вроде обычные слова. Но ехидство в его низком голосе и многозначный перебор пальцами в воздухе, теми самыми, которые совсем недавно бесстыже хозяйничали у нее между ног, сказали ей куда больше, чем надо.

Лицо снова запылало от стыда.

— То есть? — одними губами спросила она, теперь глядя прямо ему в глаза: колючие и холодные.

Но он услышал.

— Ну как. Поезд, бегство, прятки от меня… Весь вот этот вот спектакль, — подался вперед, чему-то усмехаясь. — Интересно, а если без всего этого маскарада, то сколько ты берешь за потрахаться?

Она среагировала раньше, чем успела в полной мере осознать его слова.

Стакан с клубничным соком как-то сам собой оказался в ее руке. И уже через мгновение все его содержимое стекало по противно ухмыляющейся физиономии Вика и застывало неровными каплями на белых брюках.

Ах, нет! Игоря, что б его, Андреевича!

И пока Вик медленно зверел, Аня быстро уходила прочь, спеша к остановке, чтобы запрыгнуть в первый же попавшийся автобус. Сейчас ей было все равно, куда ехать. Главное, подальше отсюда.

Глава 12. Цепная реакция

Игорь (Вик)

Как ни странно, стакан вылитого прохладного сока действительно его охладил. Прям до состояния какой-то лютой вымороженной ярости.

Девка сделала из него посмешище!

Находящиеся тут же в кафе люди, которые до этого почти не интересовались им и Аней, теперь с любопытством оборачивались на его столик. Кто-то провожал взглядом девчонку, стук каблуков которой быстро удалялся от Вика. Но Вик не стал оборачиваться, чтобы узнать, на что они там пялятся. Ему хватало тех, кто жег дырку в нем.

Насмешки, жалость, кокетство…

У-ни-же-ни-е.

В глазах окружающих он прочитал это все. Взял салфетку, протянутую подбежавшей официанткой, молча вытер лицо.

— Она оплатила свой сок? — не глядя спросил у девушки в серо-зеленой немного вульгарной форме.

— Да, — улыбнулась та. И судя по этой улыбке, официантка была из тех, кто был на стороне Вика.

— Замечательно. Тогда этот букет — вам, — Вик протянул ей цветы и с сожалением поморщился, глядя на несколько противных розовых липких капель, изуродовавших белые брендовые брюки.

— Спасибо. А это вам, — протянула она ему какую-то карточку.

Вик не глядя отправил ее в карман и пошел к машине. Уже в раскалившемся от жары салоне он глянул на картонку — личная визитка с телефоном и именем. Ну надо же, какие прошаренные официантки пошли! С визитками!

Хмыкнув, Вик отбросил бумажку в сторону. Нет, он однозначно за то, чтобы заниматься сексом только с профессионалками. Тогда точно уверен и в качестве услуги и в том, что это всегда только секс. Но официантка, пусть и с визиткой, все-таки больше любительница. Что же касается зажравшихся профессионалок, возомнивших себя дивами большого театра, то их нужно просто ставить на место.

Щелкнув кондиционером и набрав Анда, Вик откинулся на сиденье, расслабляя спину.

Да, сейчас он одну такую поставит. И другу заодно объяснит, что у всего есть мера. Как будущий мэр этого города Анд точно должен знать об этом.

— Да, — через пару гудков раздалось в трубке.

— Слушай, дружище, я тебя не сильно отвлекаю сейчас? А то разговор есть небольшой.

— Пятнадцать минут на тебя точно найду. Что-то случилось?

— Ну, мне больше и не надо. Скажи, что у тебя за сценарий такой с Аней Лариной в главной роли.

— С Аней? Она тебе что-то рассказала о нашей договоренности?

Вик скрипнул зубами, чувствуя вдруг неожиданную горечь во рту. Черт! А ведь он все равно где-то в душе надеялся, что Анд сейчас начнет отнекиваться или скажет какую-то ерунду, которая объяснит и поезд, и тот вечер в парке на лавочке, и ее сегодняшний выпад в его адрес из-за ее оскорбленного достоинства… Но своим вопросом Анд только что подтвердил все догадки Вика. И от этого стало горько и тошно.

— Нет, — он непроизвольно сжал левую руку в кулак. — От договоренности с тобой она как раз отнекивалась всеми силами. Просто я сам знаю, дружище, что она — от тебя. Видел вас у Алисы в саду. И я хотел бы попросить прекратить этот спектакль. А то у меня гардероб страдает.

— Гардероб? Спектакль? Вик, я ничего не понял, кроме того, что ты видел нас болтающими в саду. И, это, она не от меня. Я только вчера с ней, кстати, и познакомился. Как раз, у Алисы на празднике. Сестра твоей помощницы, насколько я знаю.

Вик замер.

— То есть? Это что? Шутка такая?

— В чем?.. Слушай, Вик, я все понимаю. Ты заработался и устал. Но мой подарок и квест ограничивался Евой. Она тебе не подошла, хотя я предлагал ее несколько раз. А с Аней я и знаком-то не был. Может, тебе просто надо разобраться со своими женщинами, а?

Вик медленно сглотнул. Обидный подтекст, скрытый этими словами, на мгновение даже перекрыл возникшее в груди чувство облегчения, смешанного со стыдом.

А может Анд ему лжет? Глупо. Даже слишком. Но все-таки?

— Знаешь, дружище, ты прав, да. Извини. Я просто, кажется, лопухнулся.

— Без проблем, — хмыкнул Анд в телефонной трубке. — Только ты, это, лучше спроси у Алисы, чего Аня делала у нее на празднике. Это ведь твоя бывшая пригласила ее к себе, — припечатал он и отключился.

Вик невидяще уставился перед собой. Что за… Но если Аня не от Анда, если все это время она не притворялась, не играла и не врала ему, то…

То при чем тут Алиса?

***

Аня

Сколько времени она каталась по городу, Аня не знала. Да и пейзажи вокруг не рассматривала. Она вообще не смотрела по сторонам, борясь с клокочущим внутри нее торнадо. Хотелось что-то разрушить, сломать, кинуть в стену, вмазать рукой по одной наглой мерзкой физиономии!

Мало! Как же мало ей было просто вылитого на него сока!

И как же она при этом хотела, чтобы этого дня не было! И чтобы Игоря Андреевича, которого теперь даже мысленного не получалось звать Виком, в ее жизни тоже не было. Потому что именно память о его словах и усмехающейся роже, жгла сильнее всего.

Но день был. И ко всем событиям, что с ней сегодня случились или еще случатся, Аню привели ее решения и поступки. Цепная реакция.

И как теперь это исправлять? Рассказать сестре правду?

Да, за эти дни они стали подругами. Но не настолько близкими, чтобы Аня легко могла признаться той во всем. И вчерашняя ложь Сони тоже говорила Ане о многом. Да и до приезда Ани сюда они всегда были друг для друга просто родней, и у Сони нет причин любить сестру. Зато теперь у нее есть причины злиться на нее. Ведь тем глупым звонком Аня подставила ее, если не перед любовником, то перед начальником точно.

И как оправдываться или объясняться за этот звонок?

Прости, я случайно переспала в поезде с этим мужчиной, потом случайно встретила около отеля и не поняла, кто он, затем у нас было свидание, а еще к нам в дом ворвались какие-то типы, меня шантажировали, угрожали, потом я вас двоих видела на приеме, где меня вообще не должно было быть, потом я его отшила, а он… И, кстати, мои проблемы обещал решить тот-самый-человек, с которым ты просила меня не связываться.

У Ани даже голова разболелась, стоило ей только представить, как она будет ей говорить все это.

Ничего хорошего из такого разговора выйти не могло в любом случае. Но отложить его или притвориться и сделать вид, что телефонного звонка не было, тоже не получится. Как не получится у Ани забыть, что именно Соня вчера была рядом с Игорем, а потом не пришла ночевать.

Домой Аня возвращалась поздно вечером и в очень расстроенных чувствах. И то, что за день ей так больше никто не позвонил, ее почти пугало. Кажется, в этом городе она больше никому не была нужна.

***

София

Николай Дмитриевич, которого Соня про себя звала только Андом, сидел на маленькой модной серебристой кухоньке, которую Соня обычно использовала только для того, чтобы готовить на ней итальянский кофе и разогревать местную пиццу, и попивал тот самый кофе из маленькой фарфоровой чашечке. Уже третью чашку.

Пил кофе, гладил разомлевшего Императора, сидящего у него на руках, улыбался Соне… Весь такой идеальный, модный, статусный. В баснословно дорогом сером костюме и в белоснежной рубашке, стоимостью с годовой Сонин доход.

Человек, которому она никогда не доверяла и которого опасалась. Инородный элемент в ее квартире.

Это и пугало, и раздражало одновременно. Особенно потому, что она не понимала, зачем он пришел. Рассказывал какие-то глупости, спрашивал о каких-то нелепицах. Но Соня давно знала, что Анд, как детектор лжи. И что среди хоровода вопросов о ерунде затерялись по-настоящему важные. А после дневного звонка Анны, и того, что после сестрица-змея куда-то снова подевалась, была вне зоны доступа, а сама не звонила, Соня вообще не знала, что и думать.

Но когда в замке входной двери заскрежетал ключ, Соня почувствовала облегчение, как и новый прилив злости. Вот уйдет Анд, и она все с нее спросит!

***

Аня

Смартфон пиликнул сообщением уже в подъезде дома, пока Аня, медленно волоча ноги в желтой прохладной полутьме, шла по серой лестнице, отсчитывая про себя шаги. Она могла подняться на лифте или пойти быстрее, но «казнь» в виде разговора с Соней ужасно хотелось отсрочить еще хотя бы на чуть-чуть.

Сперва тренькнуло одно смс, затем другое… Аня удивленно смахнула замок на экране и уставилась на целый град оповещений. Пропущенные вызовы: с десяток от Сони, один с незнакомого номера и один от Вика, тут же отобразились в меню.

Упс.

Значит, ее все это время не было в сети! Какая прелесть!

Старенький «кореец» вдруг решил не ловить? Или подвел мобильный оператор?

Аню бросило в жар от понимания, какие разборки ее теперь на самом деле ждали дома. Да что же это такое! Почему когда казалось, что хуже быть уже не могло — все тут же снова падало в еще большую пропасть.

И зачем ей звонил Вик? То есть, Игорь Андреевич.

Словно в ответ на этот вопрос телефон разразился мелодичной трелью, высветив на дисплее его номер. От неожиданности Аня резко щелкнула по красной кнопке. Ну нет! Разговаривать с ним сейчас она точно не станет! И вообще, никогда больше не станет. И пофиг на внезапно возникший в груди коктейль из чувств бесконечной нежности и злобного удовлетворения. Сегодня он дал понять, кем считает ее, обесценив все, что она испытывала к нему. Вот больше в ее жизни никаких Виков.

Так что сейчас ее ждал объяснительный разговор с сестрой, а завтра увольнение. И точка.

Деньги на то, чтобы снять захудалую комнатушку у нее еще есть, а в городе полно мест, куда можно устроиться и без трудовой книжки. Конечно, там вряд ли будут вкусно кормить, хорошо платить и следить за чистотой вокруг, но все лучше, чем в этом осином гнезде.

Приняв решение, она расправила плечи, медленно вдохнула и выдохнула — и поспешила к себе.

Открыв дверь с легким скрипом, Аня прошла в квартиру. Запах свежего кофе и уюта вызвал грусть. А может у нее получится хоть немного объяснить сестре, что это все — одно сплошное недопонимание? И с чего начать извинения, чтобы хоть немного было проще?

— Сонь, прости, если можешь. У меня какая-то ерунда была с телефоном. Я не знала, что я — вне зоны доступа, — начала было Аня, разувшись и выйдя в холл. Но замерла, увидев сидящего за столиком на кухне довольного жизнью Николая Дмитриевича, на руках которого млел от ласки Сонин кот.

Сестра, кстати, тоже была там же. Сидела в пол-оборота к ней с каменным выражением лица.

— У меня сейчас гости. Поговорим позже, — посыпались ее слова.

— Извините, София Алексеевна, — вдруг вмешался в разговор Николай. — Но я бы как раз перед уходом хотел сказать пару слов Анне. Вы, надеюсь, не против?

Ане показалось, что температура в квартире тут же снизилась до арктической.

— Нет, что вы, — ответила сестра, прокалывая Аню быстрым взглядом, как булавка бабочку. — Говорите, конечно. Мне уйти?

— Нет, не обязательно, — Николай легко встал из-за стола, опустив кота на пол. Император тут же принялся вылизываться, не испытывая никаких неудобств от происходящего и словно не замечая, как напряжены его хозяйки. — Анна, я обещал тебе решить проблему. Так вот, она решена. Можешь не бояться, никто больше вашим отношениям с Игорем мешать не будет.

— Х-хорошо. С-спасибо.

— А вам, София Алексеевна, спасибо за кофе, — улыбнулся Николай, церемонно целуя руку той. — Он был чудесным.

Та что-то благодарно прошелестела в ответ, провожая гостя взглядом.

Когда входная дверь за мужчиной закрылась с тихим щелчком, Аня почувствовала себя в террариуме — одна напротив голодной анаконды.

— Сонь, я…

Та подняла руку, останавливая этим жестом.

— Может, у тебя и был шанс навешать мне лапшу на уши. Но не после этих его слов. Нет.

— Сонь, прости, я…

— Хватит! И нет, увольнять я тебя не стану, — крошился льдом ее голос. — Я не знаю, какие цели ты преследуешь, раз в первую же очередь сделала именно то, чего я очень сильно просила тебя не делать. Но работай в отеле и дальше, раз тебе это зачем-то надо. Но не приходи ко мне. Слышишь? Чтобы не случилось, не приходи. И да, тебе лучше поискать себе другое жилье.

И она прошла в гостиную, обогнув Аню, словно прокаженную. Аня обернулась, чтобы попробовать еще раз хоть что-то сказать в свое оправдание или дать хоть какое-то объяснение словам Николая…

Но дверь в комнату захлопнулась прямо перед ее носом, а гомон телевизора, который Соня обычно почти никогда не включала, наглядно показал, что сейчас разговаривать с ней сестра не собирается.

Ладно, она остынет — и у них будет шанс еще раз объясниться. Однажды. Но пока сестра была права, Ане надо было уехать от нее. Потому что визит Николая Дмитриевича напомнил о том, о чем Аня не хотела вспоминать — о шантажистах.

Ободренная, но не успокоенная этими мыслями, она прошла к себе и сразу же принялась собирать вещи. Занятая сборами, она почти пришла в себя, когда услышала вечерний выпуск местных новостей.

— Страшная авария на трассе привела к гибели сразу двух сотрудников полиции. Сержанта Тэцук и младшего сержанта Шурхинова… — тараторил диктор, а Аня замерев, слушала его голос, приглушенный дверьми и стенами.

Нет, конечно, это могло быть совпадением. Ведь могло же?

Она быстро залезла в смартфон, щелкнула по значку поиска, выругалась на то, как медленно работал интернет… Прикусила до крови губу, пока ждала, когда же загрузится выдача нужных новостей…

Фотографии погибших были маленькими и служебными. Но Аня сразу их узнала, хоть и видела обоих доли секунды: пока они прижимали ее к стене и когда уже уходили из квартиры.

Решена, да. Проблема с шантажистами решена.

Как бы теперь ей десять раз не пожалеть после такого «решения»!

И как бы избежать таких последствий для себя?

Глава 13. Инородный элемент

Аня

Спала она в очередной раз плохо. Забыться чем-то изматывающим и похожим на кошмар, удалось только ближе к утру. Поэтому когда прозвенел будильник, Аня еле продрала глаза.

Утро проходило в затянувшемся мрачном молчании. Соня выглядела изможденной из-за глубоких синяков под глазами, которые до конца не смог скрыть даже профессиональный макияж. А ее черно-белый костюм навевал мысли о трауре. И при этом сестра была собранной и какой-то подчеркнуто равнодушно-вежливой.

Это равнодушие корябало что-то в душе Ани больше всего. Лучше бы та наорала на нее.

Глядя на сестру, Аня боролась со смесью вины, стыда, страха и злости. Несколько раз она думала о том, что, возможно, ей все-таки стоит еще раз попытаться как-то объясниться. Но потом она вспоминала вчерашние новости об аварии и понимала, что будет лучше, если Соня будет как можно дальше от всего этого.

Ключи от Сониной квартиры Аня перед уходом оставила на тумбочке, не планируя больше никогда возвращаться в эту квартиру. По крайней мере, пока у нее не будет возможности доказать свою невиновность перед сестрой. Тем более, даже если заявление на увольнение ей сегодня подпишут, отработать суточную смену все равно придется. А потом у нее будет день на то, чтобы найти, где переночевать. В округе она уже немного ориентировалась и собиралась снять какой-нибудь хостел на недельку. Для начала этого бы хватило, а за это время она бы уже определилась с работой и, возможно, даже нашла бы жилье.

Хотя найти жилье в сезон в курортном городе… Ох. Соня понимала, что сделать это будет совсем нелегко.

Сумку с вещами она грузила в багажник машины под задумчивый взгляд сестры и в этот раз села не рядом с ней, а на заднее сиденье машины. До отеля ехали в гробовой тишине. Даже радио Соня не стала включать. Хотя обычно любила послушать треп и попсовые хиты за рулем. И лишь когда колеса фольксвагена зашуршали по асфальту парковки, та все-таки нарушила молчание:

— Скажи, — она обернулась со своего водительского сиденья назад и впилась в Аню напряженным взглядом, — почему после моих советов и предупреждений ты сделала все с точностью до «наоборот»? Неужели твои цели, какими бы они не были, стоили моего доверия и заботы?

И что Аня на такое могла ответить? Сказать, что все совсем не так, как кажется? Что нет и не было у нее никаких дурных целей?

Ну, если не считать за такую секс в поезде. И стоило ли оно того?

Странно, но, несмотря на все случившееся, это было единственное, о чем Аня не жалела. А вот о том, что устроилась работать в этот отель — очень. Но исправить эту ошибку она собиралась уже сегодня же.

— Нет, — тихо призналась Аня. — Мне жаль, что я это потеряла.

Соня молчала одну бесконечную минуту.

— И почему я тебе больше не верю? — наконец-то ответила она, и первая вышла из машины.

Тяжело вздохнув, Аня последовала за ней. День обещал быть сложным.

***

— Извини, Аня, но об увольнении ты должна была предупредить за две недели до него, — пышная телом старшая горничная не обрадовалась вопросу Ани, который та задала, едва заступив на смену. — Ты можешь подать заявление, но отработать две недели все равно придется. Хотя если ты собиралась вот так быстро покинуть отель, то зачем же вообще устраивалась сюда? Это, знаешь ли, баловство какое-то!

— Я не знала, что мои личные обстоятельства сложатся таким образом, — честно призналась Аня. Но эти слова не смягчили начальницу.

— Знала — не знала, — раздраженно заметила она, гневно раздувая ноздри, — но я все равно не понимаю, неужели эти твои обстоятельства не могли подождать хотя бы завершение сезона? У тебя, что, свадьба? Или похороны? Или ты срочно ложишься в больницу?

— Нет.

— Тогда тем более не понимаю.

— То есть, уволиться я не могу?

— Ну, почему же не можешь? Можешь! Только заявление все равно на имя главного писать. Ему и будешь объяснять, почему вдруг не успела устроиться, а уже уходишь! А пока ты еще с нами — вот расписание на сегодня. Приступай. Закончишь с уборкой этих номеров — и увольняйся, сколько тебе влезет.

И начальница ушла, оставив Аню в еще более мрачном настроении. Объяснять хоть что-то «главному» она хотела меньше всего. Но выбора не было. И, отложив список дело в сторону, она недолго думая пошла к кабинету Вика.

А ведь где-то там могла быть и сестра. Если только та не встречает сейчас гостей на ресепшене.

***

Игорь (Вик)

Холодный душ, горький кофе, сигарета…

Обычная утренняя рутина, которая помогла выветрить из головы кучу ненужных мыслей и наконец-то сконцентрироваться на важном. На той записи, которую Алиса принесла на флешке и которой его шантажировала. Нужно было как-то узнать то, как давно эта запись была у Алисы, кто ее сделал и почему ее не использовали против него раньше. Ну а еще Вика не слабо так волновало, у кого еще могли всплыть кадры из того видео, сделанного неизвестной скрытой камерой.

Хотя при воспоминании об Алисе Вик сразу же вспоминал и Аню. Но вчера он так и не придумал, как позвонить бывшей, чтобы это не выглядело жалко, и что ей при этом говорить, чтобы нормально распросить про Аню. Даже мысленно такой разговор тянул на еще большую форму унижения, чем он испытал, сидя в кафе, облитый соком, или слушая от Анда слова о том, что ему нужно самому разбираться со своими женщинами.

Хватит с него этого.

Был еще один сомнительный вариант — это узнать все, что его волнует, у Софии. Но если не считать их совместного появления у Алисы на дне рождении, на котором настоял он, их общение нельзя было назвать даже дружеским. Между ними всегда была дистанция, которую они оба сохраняли. Вик не хотел смешивать рабочие отношения и личные, а София, хоть и тратила на него улыбки, кажется, имела какие-то свои причины не нарушать границы.

Так что, как бы Вика не волновало раскрытие тайн Ани, он решил сделать это по-своему. И хорошо подумав, и взвесив все за и против, он все-таки позвонил ей. Но телефон девушки ожидаемо оказался выключенным. Когда же позже вечером она снова появилась в зоне доступа, то просто отрубила его очередной звонок. Настаивать на немедленном разговоре Вик не стал. Что ж, она действительно имела право на то, чтобы обижаться на него. А он знал, где и с кем она живет. Значит, рано или поздно они все равно поговорят.

Тем более, отпускать девочку от себя ему действительно не хотелось. Раздразненный произошедшим он лишь еще сильнее ощущал потребность в ней. И это было такое смутно знакомое чувство, с которым он пока никак не мог решить, что делать.

Зато с утра он точно знал, на чем стоит сконцентрироваться в первую же очередь.

Видеоролик, на котором он в прямом смысле слова выбивает из бывшего владельца отеля желанную подпись. Хотя на самом деле тогда он бил этого урода совсем по другой причине. А то, что документы на передачу бизнеса к тому времени уже были готовы и лежали у Анда в портфеле, так это всего лишь повезло.

***

За утро Вик прогнал видео несколько раз.

Конечно, впервые он посмотрел запись еще тогда, когда Алиса только отдала ее. И Анду тогда же показал. А после — передал флешку надежному безопаснику и теперь изучал отчет о том, где именно стояла камера, с какого места и ракурса велась съемка, каким регистратором она была сделана и все прочее, что только можно было узнать из мета-данных этого крайне увлекательного «домашнего» кино.

К счастью, кто бы ни устанавливал ту камеру в кабинете, который вот уже несколько лет принадлежал Вику, а тогда еще принадлежал бывшему владельцу, он не поскупился на марку устройства. Так что и качество съемки было хорошим, и вид камеры легко опознаваемой.

Но что это давало Вику?

Ну, стояла камера на полке с наградами, стилизованная под какую-то похожую фигню. Ну, стояла. Возможно, прежний владелец отеля любил снимать себя самого за работой. Или таких камер у него было много, и он снимал, что у него происходило в кабинете круглые сутки.

Опять же, Вик прекрасно помнил причину, по которой тогда буквально набросился на урода. И забыть эту причину ему не давало все то же самое видео и ракурс съемки.

И мысль о том, что где-то у кого-то есть начало этой самой записи, на котором хорошо видно, как Алиса ублажает ублюдка ртом… Эта мысль не давала покоя. Ну не может же это храниться у самой Алисы! Не настолько же она извращенная дрянь!

Или настолько?

Риторический вопрос, на который Вик давно не хотел знать ответ. Но который, кажется, ему все-таки придется ей задать. Потому что бесполезно просить адвоката придумать достойное объяснение заснятому, если в любой момент могла всплыть другая часть записи. Например, та, где предыдущий владелец отеля ставит подпись на документах, харкая кровью на пол.

Как только Вик тогда не забил его до смерти? Он и сам не знал. Ведь его тогда никто не оттаскивал от ублюдка. Вик бил его столько, сколько сам хотел.

Просто он тогда делал это, чтобы не трогать женщину, забившуюся под стол. Потому что по губам той красивой рыжеволосой женщины, которую до этого Вик будил поцелуями каждое утро, стекала мерзка белая густая капля чужой спермы.

И когда Вик так никстати снова вспомнил о ней, и о том, что хоть Алисы и не видно на куске записи, которую она отдала ему, она тоже там — прячется под столом, в дверь постучали.

— Игорь Андреевич, — каким-то неожиданно слишком сухим официальным тоном к нему обратилась София, — к вам госпожа Ритер.

И не дожидаясь разрешения, его помощница посторонилась, пропуская Алису.

***

Аня

С каждым шагом в нужном направлении ноги Ани словно наливались свинцом, а в животе разрасталась черная дыра.

Сбежать и как можно скорее — вот единственное, чего она сейчас хотела. Может не на весь день. Может, стоило смалодушничать только до обеда: заняться срочными уборками номеров, потом убедиться, что сестры и Игоря Андреевича нет на месте, а затем прямо ей или ему на стол тихо положить заявление, которое она сейчас держала сведенными от напряжения пальцами…

Но нет. Аня понимала, что это ничего не даст. Что неприятных разговоров и новых несправедливых обвинений все равно не избежать. И пусть ей до слез в горле не хотелось вновь видеть пренебрежение на лице Вика или разочарование на лице сестры, она упрямо заставляла себя переставлять ноги.

Шаг за шагом. Шаг за шагом.

Она не замечала ни обстановку вокруг себя, ни проходящих мимо людей. С кем-то машинально здоровалась. Кому-то протокольно улыбалась…

В прохладной модной приемной Игоря Андреевича никого не было. Из двери его кабинета не доносилось ни звука. Неужели ей повезло? Неужели именно сейчас тут нет никого?

Но все же…

Рискнув, она аккуратно постучала в дверь его кабинета. В конце концов, услышав его ответ, она легко сможет передумать заходить туда. Но ответа не было.

Набравшись смелости, она повернула ручку…

Дверь открылась легко и бесшумно, предоставив ей возможность полюбоваться на очень странную картину.

Оказывается, Вик был здесь. Как и ее сестра, которую он сейчас страстно целовал, прижимая к темной столешнице основательного огромного стола. И все это происходило на глазах у той самой рыжеволосой женщины, на день рождение к которой Аня недавно так неожиданно оказалась приглашена. Рыжая стояла молча и смотрела на происходящее со скучающе-злобным выражением лица.

Но вот поцелуй закончился, Вик оторвался от раскрасневшейся Сони, выпрямился и со словами:

— Надеюсь, ты меня поняла? — посмотрел в сторону открытой двери — и замер.

В ту же минуту Аню наконец-то заметили и другие присутствующие. Но раньше, чем все трое успели опомниться от шока, а Аня смогла полностью осознать, свидетелем чего именно она только что стала, она быстро прошла вперед. Так же быстро положила на тот самый стол исписанный аккуратным крупным почерком белый лист, и выбежала за дверь раньше, чем кто-то смог бы ее задержать.

***

Николай (Анд)

— Ты предоставил ему все отчеты? — спросил Николай начальника службы безопасности отеля: шкафообразного детину, выгодно отличающегося на фоне своих подчиненных острым техническим умом.

— Да, я сделал все так, как вы и сказали.

— И что он спросил? Что еще просил узнать?

— Ничего. Но он понимает, что это — только часть записи.

Николай кивнул. Что ж, пока все идет так, как надо.

— А о чем-то другом не спрашивал тебя? Например, про Ларину?

— Нет. Но я встретил в холле госпожу Ритер. Она направлялась к нему.

— Это хорошо, Михаил. А пока подготовь мне копию той части записи, что сейчас у Игоря Андреевича, и сделай еще копию всего видеоролика.

— Конечно, Николай Дмитриевич, — кивнул безопасник и ушел выполнять приказ, оставив Николая в одиночестве у себя в кабинете, обставленном на первый взгляд просто, но на самом деле — баснословно дорого.

Впрочем, совсем компания у Николая была в виде бутылки очень дорого коньяка. Плеснув из нее в фужер и пригубив королевский напиток, Николай распаковал сигару, раскурил ее и задумчиво посмотрел на медовые блики в гранях хрусталя в его руке.

Что ж, вот наконец-то можно немного и передохнуть. А то той самодеятельностью с Аней ревнивая рыжая сучка Алиса чуть не испортила ему все планы. Но ничего. Потом, позже, когда задуманное свершится и он станет мэром этого прекрасного и очень богатого города, он решит, как она будет отрабатывать ему потраченные нервы.

А сейчас же ее умение портить мужчинам кровь ему только на руку. И пока Вик пытается разобраться со всем этим гаремом и проблемами, которые ему создает госпожа Ритер, он не будет смотреть по сторонам.

И, конечно, жаль, что не получилось подсунуть ему Еву. Эта преданная ему девочка умница и все сделала бы правильно. Но наивная глупышка Аня так легко поддается на очевидные манипуляции, что он уверен — проблем с ней у него тоже не возникнет.

Глава 14. Загнанная в угол

Аня

Больше всего на свете Аня боялась, что кто-то сейчас бросится ее догонять. Не важно, кто это будет: Соня или Вик. Но видеть, слышать или хоть как-то приближаться к любому из них она больше не собиралась.

О! Да зачем она вообще села в тот поезд?! Почему не поехала в какой-нибудь другой город? Или к какому-нибудь другому морю?

Да и самого моря она уже сколько не видела? А ведь она приехала сюда начать новую жизнь, развеяться, оставить в прошлом обманы и подставы.

Ничего! Вот закончится эта смена, она уйдет с отеля, решит все свои срочные проблемы и отправится на ближайший же приличный пляж. Будет загорать там до черноты, а потом искать себе нормальное место работы. Где никто не будет стремиться сделать кому-то плохо ради сомнительной выгоды. И где не нужно бояться за собственную жизнь или за жизнь родных и близких. Которых, в принципе, все равно нет.

Жаль, новых родственников выбрать нельзя! И сейчас Аня как никогда понимала, что ей жизненно необходимо научиться обходиться без них. Потому что единственное, на что способны все, кого она подпускает к себе ближе или кому начинает доверять, это предательство.

Бывший жених, бывшая подруга, бабушка, сестра, Вик…

Закрывшись в темном, холодном и душном подсобном помещении, до которого она добежала сама не помня как, будто телепортировалась с одной комнаты в другую, Аня привалилась спиной к двери и медленно сползла на пол, тихо рыдая.

Соленые слезы текли по щекам, казалось, вечность. Нет, ей не было жалко себя. Но в ней только что окончательно умерла та доверчивая девочка, которая так жадно искала любви. И эту девочку нужно было оплакать.

***

Слезы закончились также внезапно, как и начались. Успокоившись, обсушив лицо салфеткой и пару раз глубоко вздохнув, Аня быстро переплела чуть растрепавшуюся косу, поправила униформу и заглянула в телефон. Пропущенных вызовов не было.

Это радовало.

Меньше всего на свете она сейчас хотела быть хоть кому-то нужной.

Зато вспомнилось, что вчера Игорь-Вик зачем-то звонил ей. Утомленная отсутствием сна и ссорой с сестрой, Аня сперва не придала этому значения, а теперь чувствовала, что и не желает знать ни причин его звонков, ни мотивов его действий. Он — всего лишь человек, который привык получать все, что хочет и не умеет слышать отказ. И ее сопротивление его ласкам — вот то, что разозлило этого самовлюбленного типа настолько, что тот решил обвинить ее в собственных грехах.

Подведя этим для себя черту, Аня достала список номеров на сегодня и, вооружившись огромной тележкой со всем необходимым, пошла работать. Уволят ее сегодня, не уволят — она не знала. Но злить старшую по смене больше, чем она ее уже разозлила, ей совсем не хотелось. Кто знает, чем напоследок эта женщина могла отплатить ей. Ведь когда даже самые близкие предают, можно ли ждать порядочности от чужих людей.

И вскоре простая рутинная работа поглотила ее с головой.

***

Но вовремя уборки одного из номеров, в дверь комнаты легко постучали. Аня как раз перестилала белье, расправляя простынь так, чтобы ни одной складочки на ней не было, и отвлечься на стук не смогла. Поэтому момент, когда в простой двуместный семейный номер в окружении плотного шарма сладких цветочных духов вплыла знакомая рыжая особа в легком черном платье, она пропустила. Иначе бы просто не дала ей сюда войти.

— Посторонним в номера входить нельзя, — разозленно заметила Аня.

— Тогда давай поговорим в холле, — нашлась рыжая, отвечая настолько вежливым и спокойным тоном, что Анина злость тут же раскалилась до ярости. Да за кого она ее принимает? За дуру что ли?

— Мне не о чем с вами разговаривать. Мы даже не знакомы.

— О, это как раз не совсем так, — продолжала рыжая, словно не замечая, как кривится Анино лицо. — Я про тебя знаю очень много чего. Ты — Анна Ларина. А меня зовут Алиса Ритер. Можешь звать меня просто Алисой.

— Я никак вас звать не собираюсь. Вам лучше уйти из номера. Иначе я вызову охрану.

— О! Какая похвальная преданность. Интересно только, кому? Сестре, которая встречается с твоим любовником-начальником, или как раз ему, которому все равно, с какой из вас спать. Последнее, кстати, абсолютная правда. Можешь мне поверить. Я Вика давно и очень хорошо знаю.

И, наверное, эта Алиса могла бы и дальше продолжать говорить о Вике, Соне и еще фиг знает ком что-то еще столь же неприятное. А Аня могла бы на это вспылить или действительно вызвать охрану. Но повнимательнее глянув на рыжую, Аня поняла, что это женщина сейчас добивается только одного: она хочет втереться к ней в доверие, как делали все остальные, и использовать ее в какой-то очередной игре.

И если Аня ее сейчас выпроводит, то может так и не узнать, что происходит вокруг. Потому что почти наверняка такая женщина, как эта рыжая, прекрасно провернет все, что задумала, и без Аниного участия. Только вот быть слепым котенком, которого каждый ставил куда и как хотел, Аня больше не собиралась.

Вот если немного подыграть этой Алисе, она расслабится и уж точно расскажет Ане хоть что-то, что поможет ей лучше понимать ситуацию. А разыграть из себя «внимательные уши» и того, кто обижен на сестру и «бойфренда», Аня могла легко. Обиду вот даже играть не пришлось бы!

Значит, решено. Она поговорит с рыжей обо всем, о чем рыжая сама захочет говорить. И Аня, поправив на кровати последнюю складочку, кивнула в сторону одинокого кресла.

— Присаживайтесь. У меня есть пара минут. К сожалению, не больше. Чем я вам могу помочь?

Дважды просить Алису не пришлось. Она тут же процокола по полу и словно кошка вольготно села в указанном Аней кресле.

— На самом деле, мы обе можем друг другу помочь, — заворковала она, сканируя Аню щупом изучающего взгляда, так не вязавшегося с участливым тоном голоса и какой-то равнодушной позой.

— И чем же?

— Видишь ли, я хочу полноценную семью для своего сына. Согласись, это прекрасное и правильное желание — дать ребенку любящего отца, а не только любящую мать.

— Наверное. У меня нет своих детей.

— Понимаю! У меня тоже когда-то не было. Но где-то в твоем возрасте я как раз и родила сына. Но еще до родов я оступилась. Совершила ужасную ошибку, из-за чего любимый человек отвернулся от меня. И мне пришлось учиться выживать самой. Самой заводить себе полезных друзей, добывать деньги к существованию, строить карьеру, пробиваться в жизни… И все это — не только ради себя. Но и ради сына.

Аня слушала ее внимательно, продолжая застилать постель, чтобы не тормозить собственную работу, и глядя на сидевшую в кресле женщину в пол глаза. При этом все услышанное она сопоставляла с увиденным в доме у рыжей. Кричащее богатство и бесконечный пафос. Ну что ж. Явно «пробиваться в жизни» и «добывать деньги к существованию» у Алисы получалось прекрасно. Только вот вряд ли Ане понравились бы методы, которые эта Алиса использовала.

Ну и не было никакого сомнения, что «любимым человеком» был Игорь Андреевич. Вик.

— Но я не беременна и у меня нет детей, — заметила Аня.

— А хочешь? — кажется, впервые с искренним любопытством спросила рыжая. И это прозвучало настолько неожиданно честно, что Аня даже остановила уборку и еще более пристально посмотрела на гостью.

Хотела ли она детей? Семью? Очень хороший вопрос.

И стоило ли лгать сейчас с ответом? Рыжая легко могла почувствовать ложь и решить, что Аня собирается ее обмануть в чем-то крупном. Нет, Аня, конечно же, именно так и собиралась сделать. Но именно поэтому она не хотела, чтобы Алиса сейчас что-то заподозрила. А так как она при этом не смогла придумать, как именно ей можно было навредить правдой про детей, то Аня решила дать честный ответ.

— Да, — в конце концов, кивнула она. — Но не ради самих детей. Прежде всего, я хочу жить в любви с любимым человеком.

— Похвальное желание, — улыбнулась Алиса и Ане показалось, что было в этой улыбке что-то грустное и обреченное. — Но я, увы, на такое даже не могу рассчитывать. Я хочу отца для своего ребенка. Но при этом я точно знаю, что отец моего сына презирает меня. Более того, он настолько зол на меня, что готов нарушить собственные правила, на которых он, знаешь ли, немного повернут, и начать встречаться с собственной подчиненной.

От этих слов в груди у Ани заворочалось и заскрежетало когтями какое-то очень сильное чудовище.

— И при чем тут я? Или вы хотите сказать, что я — и есть эта подчиненная. Вы же знаете, что это — не так.

— Да, я знаю. А еще я знаю, что он тоже обманул тебя и использовал. Но ты — ее сестра. А, значит, можешь мне помочь.

Животное в груди стало злее и свирепее. И Аня приложила все усилия, чтобы сохранить на лице все ту же маску вежливого интереса и любезности.

— И чем же?

***

София

Как-то все произошло слишком быстро.

Она даже не успела толком понять, что случилось. Вот пришла госпожа Ритер, и они обе вошли в кабинет Игоря Андреевича, потому что тот на этом настоял. А ведь Соня не хотела заходить к нему. Она вообще хотела как можно реже пересекаться с этим человеком. Потому что события последних двух дней напугали ее. А когда Соня не знала, чего ждать, она всегда пряталась в тень. Но в этот раз спрятаться и посмотреть со стороны не получилось.

Затем начался странный разговор, который вряд ли предназначался для ушей Сони, но начальник, будь он неладен, почему-то очень хотел, чтобы она обязательно присутствовала при этом… А затем Ритер сказала, что никогда не сомневалась в уровне Игоря и всегда ему соответствовала. И вот именно после одного странного замечания Ритер, тот резко встал — и в следующее мгновение уже неожиданно страстно целовал ее прямо на глазах у гостьи.

Но, как оказалось, не только у нее.

Увидеть в проходе сестру Соня совсем не ожидала. Впрочем, судя по лицам остальных — ее там никто не ждал. А ее заявление на увольнение вообще вызвало шок у Сони.

Она-то всерьез думала, что все, что задумала Аня — это как можно лучше устроиться в жизни за счет других. Накануне Соня даже была уверена, что и о своем предыдущем увольнении Аня наврала и просто использовала доверчивую сестру в своих целях.

А что если все было не так? А как тогда? И как объяснить реакцию Игоря Андреевича на это? Да и зачем ему личное дело Ани, которое он запросил сразу же, после ухода Ритер?

И теперь Соня сидела перед раскрытой папкой с документами и думала о том, что из этого стоило ему показывать, а что нет. Еще рано утром она бы без сомнений не стала бы ничего скрывать от него из прошлого Ани. Но теперь…

Теперь она снова ни в чем не была уверена. А еще она чувствовала, что серьезно ошиблась. И что вместо того, чтобы быть оскорбленной и разозленной, накануне вечером ей нужно было лучше объяснить сестре, насколько опасно связываться с такими, как Игорь или уж тем более, как Анд.

А еще надо было выслушать сестру, а не угрожать ей.

Да, когда она пришла работать в отель, кстати, тоже простой горничной, то, как и большинство девочек, сразу же влюбилась в обаятельного и циничного владельца. Но то, что она испытывала к нему сейчас, куда больше походило на страх, чем на уважение.

И не стоило ей сдавать ему Аню и ее проблемы. По крайней мере, пока Соня не будет уверена, что ее сестра задумала что-то очень не хорошее и лезет в петлю. Поэтому она все-таки убрала из кипы документов все опасное, и уже правильный вариант отдала очень задумчивому Игорю Андреевичу.

Тот как раз сидел у себя за столом и не мигающим взглядом смотрел на то, что еще недавно было Аниным заявлением на увольнение. Теперь же это был просто смятый лист бумаги. И Соня была уверена, что смять его так можно было только в приступе очень ярких чувств.

Да что же все-таки случилось-то между этими двумя?

— София Алексеевна, вы не знаете, Аня… Анна Сергеевна не оставляла вам копию этого документа?

— Нет, не оставляла. Вам нужно от нее новое заявление.

— Нет, пока нет… И, — он поднял на Соню растерянный взгляд, явно перебирая в уме какие-то мучающие его вопросы, и замолчал на минуту, — а, впрочем, нет, пока больше ничего.

Уходя от него, Соня подумала, что ей стоит немедленно найти сестру и наконец-то нормально с ней поговорить. Потому что она, кажется, упускает из вида куда больше, чем думала.

***

Аня

— Так что? — Алиса казалась невозмутимой, но постоянное заламывание тонких ухоженных пальцев говорило Ане о том, что рыжая была просто взведенной пружиной. — Ты согласна?

Следить за сестрой? Играть в чужие игры? Да еще в такие, в которых не ценится ничьи жизни?

Аня вернула Ритер пристальный взгляд. Плотно сжатые губы, натянутые, как канаты, мышцы шеи… Интересно, ей кажется, или рыжая действительно чего-то боится?

— И вы вот так просто доверитесь мне?

— Да. Ты ведь хорошая девушка, Аня. Ты ведь тоже хочешь семью и быть любимой. Ведь так?

И какие же у нее причины для страха? Два мертвых полицейских?

Кто-то ведь направил их в ее дом. Кто-то, кто точно давно знал и Вика, и Николая Дмитриевича, и пытался провернуть зачем-то свою интригу. И кому при этом сейчас очень мешала ее сестра.

У Ани не было никаких доказательств. Лишь случайная догадка. Почти озарение. Но почему же ей так сильно казалось, что она сейчас права?

И ведь это было так легко проверить.

— Так ты согласна? — с нажимом переспросила Алиса, сжимая руки в кулаки.

— Нет. Я не собираюсь в этом участвовать. И вам, госпожа Ритер лучше уйти.

Алиса лишь скупо усмехнулась, вмиг растеряв всю любезность. Стала выглядетькакой-то обреченной. Однако менее бледной не стала.

— Это твое окончательное слово?

— Абсолютно.

— Жаль, что по-хорошему не вышло. А ведь я была уверена, что у меня получится разжалобить тебя. Ну что ж, — Ритер наигранно легко закинула ногу на ногу и сложила руки «пикой», направив ее «острие» в Аню. — Тогда поговорим на другом языке. А ты не боишься, что я устрою тебе проблемы, девочка? Увольняешься, да? Это замечательно. Но что если я найду твоего прежнего работодателя и скажу ему, что знаю, куда ты дела денежки, сворованные у него?

От возмущения Аня поперхнулась. Ах так! Нет, все! Хватит с нее шантажистов! Пусть эти пауки в банке сами между собой разбираются! А она, кажется, только что поняла, как ей окончательно разорвать с ними все связи.

— Говорите, — она достала телефон, набрала номер Николая Дмитриевича и включила громкую связь. — Вот сюда и говорите.

Алиса подалась вперед. Нахмурилась.

— Да, Анна, что-то случилось? — уже после второго гудка ей ответил человек, с которым она бы предпочла быть не знакомой. Лицо рыжей исказила гримаса ужаса. Его голос она точно узнала.

— Не рассказывай ему, — прошептала та одними губами. — Нет. Не надо.

Да она и не собиралась!

— Извините, Николай Дмитриевич, я случайно нажала на вызов.

— Ничего, Анна. Если что, звони.

— Конечно, и еще раз — спасибо вам.

Звонок оборвался. Алиса вскочила махом.

— Ты об этом еще пожалеешь, идиотка, — прошипела она, убегая.

— Зато не попаду в аварию на трассе, — заметила Аня ей вслед, чувствуя на губах горький вкус победы.

Но когда за той закрылась дверь, в измождении упала в кресло.

Глава 15. Нарушенные границы

Аня

— Я не подпишу твое заявление! — прозвучало сразу же, как только Аня вот уже второй раз за день перешагнула порог его кабинета.

И ведь даже присесть не предложил!

Но в этот раз Игорь-Вик не просто вызвал ее по внутренней связи отеля. Он ждал ее.

Сидел за столом в расстегнутом на все пуговицы пиджаке, сцепив пальцы в замок, и смотрел на нее сквозь прицел прищуренных ледяных глаз. И такой же лед звучал в его голосе. Только Ане от этого почему-то не стало холодно. Наоборот, ее бросило в жар. И совсем некстати вспомнились те минуты, когда рядом с ним ей было также жарко.

«Это химия! Это просто химия!» — как мантру стала повторять она про себя, успокаивая медленным выдохом зашедшееся в бешеном танце сердце.

Просто слишком яркой была первая встреча, слишком неожиданной — вторая, слишком обидной — третья… Будь ее отношения с Виком такими же неспешными, как с Юрой, то она видела бы сейчас перед собой просто красивого хама, привыкшего, что перед ним все трепещут. И не более.

Так она успокаивала себя. Но получилось не очень убедительно. И какое-то недополученное удовольствие, смешанное с горечью последних встреч и умноженное на желание заставить этого типа не просто хотеть секса с ней, а уважать ее — оно не отпускало и сворачивалось в тугой клубок где-то внизу живота. И пока разум вопил «Да пошел ты!», тело предательски намекало, что нельзя все отпустить и закончить просто так.

Нельзя.

А придется.

И после разговора с Алисой Аня все же думала, что Игорь-Вик легко подпишет все бумаги. Так что такой поворот событий стал для нее неожиданным и даже пугающим. Но она не унижалась даже тогда, когда ее увольняли, обвинив в воровстве. Не унизится и теперь.

— Почему? — спросила ровно, так и замерев истуканом на входе.

В ответ на ее вопрос Вик тут же откинулся назад, резко расцепил руки и ударил ладонями о стол. Она вздрогнула от этого слишком громкого звука и даже приготовилась к ругани, которая по всем правилам должна была последовать за ним. Однако крика не было. Голос Вика, наоборот, стал звучать вкрадчиво и тихо, словно питон полз по траве.

— Ты не отработала в отеле даже двух недель. А по договору должна.

— Если отработаю, тогда подпишете? — стрельнула в него глазами.

— Сперва отработай, потом поговорим, — градус в комнате снизился еще на десятку. — Но только даже если подпишу, тебе все равно ждать еще две недели или столько времени, сколько нужно, пока в отеле тебе не найдут замену.

Ну и ну.

— Уверена, что-то из этого противоречит закону, — усмешку скрыть все-таки получилось. Но его глаза на это все равно сверкнули.

— Хочешь сказать, никогда не нарушала его?

Это он о чем?

Ане тут же стало дурно. Оно с трудом поборола приступ неожиданной паники, стараясь не выдать себя. Неужели Соня все-таки рассказала об обвинении в воровстве? Но тогда Вик, наверняка бы, уже уволил бы ее… Или нет?

Незнание убивало ее. Но не спрашивать же об этом его!

Зато она могла спросить у Софии. Не совсем же ее сестра стерва, чтобы не рассказать ей, что и кому она разболтала. Или настолько?

Думать об этом сейчас не хотелось. Хотелось немедленно сбежать из этого кабинета. Но Вик ждал ответа. Весь словно подался вперед, что-то высматривая. Словно ему действительно было важно что-то в ней увидеть.

Да пошел он! Будет она еще переживать из-за него!

— Нет. Я никогда не нарушала закон. Это все? Могу идти?

Он сжал челюсть. Еще больше нахмурился. Еще больше добавил в голос льда и шелеста.

— Да, ты можешь идти. Работать, — выделил особенно.

— Ну конечно! — не удержалась она.

И второй раз за день выскочила из этого кабинета за дверь.

***

Игорь (Вик)

Отторжение.

Пока Аня, одетая в безликую серо-коричневую форму горничной, стояла у него в кабинете, он ощущал идущее от нее волнами отторжение каждой клеточкой своего тела. Она словно боялась хоть как-то приблизиться к нему! Даже от порога не отошла ни на шаг.

И этот просто арктический холод вымораживал Вика, кажется, до костей. Хотелось растопить эту льдину любым способом. То ли согреть поцелуями, то ли сжечь обидными словами.

Аня, Анна, Анечка…

Как же с ней все запуталось!

Поезд, отель, Анд, София, Алиса… Вик просто не знал, что еще он узнает об Ане в следующую секунду. Как все это время не знал о том, что она все это время была так близко, что стоило только руку протянуть. Узнал, лишь прочитав заявление на увольнение.

До сих пор помнил, как оторвался от шокированной его поцелуем Софии, поднял глаза — и не поверил им. Не расслышал ее слова, не помнил, что потом сказал присутствующим, как именно выставил за дверь Алису… И хоть часть пазла наконец-то стала целой картинкой, другая все еще оставалась не собранной.

Аня у него работает, София — ее старшая сестра, она не связана с Андом и, кажется, все, что происходило между ними в поезде и после — это было на самом деле. На самом, черт бы его побрал, деле!

И от мысли об этом у него почему-то перехватывало горло.

Сколько женщин ежедневно предлагали себя ему в надежде на то, что им перепадет что-то больше секса? Сколько пыталось этим манипулировать? Сколько, как Алиса когда-то, пыталось использовать свое тело, как разменную монету? Вик даже не считал. Потому и избегал таких связей, потому что лицемерием и продажностью от них сшибало за версту.

Но с Аней все было совсем не так. Теперь он снова был в этом уверен. Она была искренней и в поезде, и потом при встрече… И он сам все испортил! Идиот.

Но все же была одна ложка дегтя, что отравляла эту бочку меда. Алиса! Вот как теперь он мог узнать, почему Аня была у той на дне рождении? Вот что — что? — могло связывать тварь Ритер и Аню? Что-то Вику подсказывало, что простого ответа на этот вопрос он не получит. Аня будет молчать, а Алиса — набивать цену. Перспективы так себе.

С Алисой вообще неожиданно оказалось слишком много проблем. Но сейчас думать об их решении Вик не хотел. Пусть пока его адвокаты головы поломают. Ведь не за зря же они едят свой хлеб?

Что же касалось Ани, то и ее сестра, София, дала понять, что то ли не знает, о чем идет речь, то ли просто то, что тайны сестры для нее важнее его интересов. Что, в общем-то, было правильно. Вик сильно бы удивился, если бы это было не так. Но что делать с этим всем пока никак не мог придумать. Как и не мог придумать, как исправить то, что сам сломал.

Поэтому и не подписал заявление Ани. Ведь если он это сделает, она тут же сбежит. А София, следуя интересам сестры, может еще и спрятать ее от него. И в итоге — придется ему ночевать под дверьми своей помощницы, чтобы иметь призрачный шанс на разговор с Аней. Так рисковать он не мог.

И пусть пока в его голове не было четкого плана на то, что дальше делать со своей жизнью и, особенно, с одной гордой голубоглазой девушкой, он точно был уверен лишь в одном. Он будет держать ее как можно ближе к себе. И если еще что-то можно починить — обязательно починит.

Успокоенный этим простым решением, Вик ослабил ворот рубашки, расстегнув пару верхних пуговиц, и открыл телефон. Ему нужно было начать с чего-то заглаживание вины перед ней.

Подарок? Возможно. Но какой? Деньги и украшение — точно не то. Он был уверен, что Аня ни капли не сомневаясь вернет ему любые драгоценности. Цветы он тоже один раз уже неудачно подарил и подозревал, что любой другой букет постигнет участь первого. Но, может, всезнающий Гугл подскажет парочку интересных идей. Он бы не отказался от помощи.

***

Но Гугл оказался бесполезным советчиком. И поиски в интернее закончились бесславно. Вик натыкался на разные советы. Но это было то ли что-то очень пафосное и не уместное, то ли что-то до зубного скрежета банальное. Убедившись, что тратит время впустую, и уточнив по телефону график работы Ани, он понял, что действовать придется по наитию.

Ну кадрил же он как-то девушек в юности! И денег тогда у него не было, и о нормальной качалке только мечталось… И справлялся ведь с такой тяжелой задачей!

Оставалось всего ничего — вспомнить, как жил до встречи с Андом.

И, выдав охране распоряжение, ни в коем случае не выпускать Аню с отеля даже по окончанию ее суточной смены, он нырнул с головой в текущие дела.

***

Аня

Узнав, что она не увольняется, старшая горничная обрадовалась — и так завалила Аню работой, что найти время на то, чтобы поискать в интернете какую-нибудь приличную ночлежку у нее не получалось. У нее на то, чтобы присесть-то времени не было.

Не стало легче и от неожиданного поступка сестры. Та вдруг решила, что погорячилась и вечером пришла к Ане с предложением вернуться жить к ней. София при этом выглядела действительно расстроенной всем случившимся. Но даже это не изменило решения Ани, а лишь укрепило его. Ей теперь еще больше хотелось держаться как можно дальше того, что творят владельцы этого отеля. И если Соня с ними в одной лодке — что ж, это уже ее проблемы. Но ставить ее еще под больший удар, чтобы та однажды тоже «случайно» попала под машину, Аня совсем не хотела.

Предыдущие бессонные ночи, нервотрепка, тяжелая первая суточная смена… К утру Аня еле стояла на ногах и парочка урванных часов сна не сделала жизнь легче. И все также было не понятно, куда нести сумку с вещами и где жить ближайшие хотя бы пару дней.

Можно было спросить в самом отеле. Возможно, ей бы дали переночевать на диванчике в общей комнате для горничных. Или выделили какой-нибудь закуток в самом дальнем углу, как, оказалось, делали пару раз для приезжих работниц. Но меньше всего на свете Аня хотела кому-то в отеле рассказывать о своих проблемах. Поэтому она просто запихала свои вещи в личный шкафчик, переоделась так, чтобы если доведется весь день носиться по городу, любая погода не стала для нее сюрпризом, и попыталась уйти с отеля.

И была задержана охраной прямо на выходе.

— Личное распоряжение Игоря Андреевича, — равнодушно «обрадовал» ее бритоголовый шкаф с надписью «Михаил» на бейдже, пока она растерянно хлопала глазами.

— А… Почему?

— Не сообщили, — пожал плечами шкаф. — Сказано только, вас, Анна Сергеевна, не выпускать.

Это еще что за ерунда?

— Только меня не выпускать?

— Ну да.

— О-фи-геть, — припечатала она и решила, что это переходит все границы. Что еще ему надо?

Что им вообще всем от нее надо? Неужели так боится, что она просто отсюда уйдет? Сбежит, роняя тапки?

Правда, желание такое было, да… Но воплотить его Аня точно бы не решилась. Зато решилась на другое. И хоть меньше всего на свете она сейчас хотела видеть его, поспешила наверх, кляня про себя на все лады и Вика, и знакомство с ним.

Да! Сейчас она точно выскажет ему все, что думает и о нем, и о его «друзьях»! И ей плевать, как он к этому отнесется. Зато, может, хоть так наконец-то ей уволит? За грубость, хамство и несоответствие занимаемой должности?

Глава 16. Медвежья услуга

Игорь (Вик)

Когда Вик отдавал охране приказ о том, чтобы Аню не выпускали из отеля, он почему-то был уверен, что это не создаст новых проблем. Что так он всего лишь сможет точно знать время, когда она будет уходить со смены. И тогда ему позвонят с проходной и спросят, что делать дальше. Потом он спустится, предложит ее довезти до дома, где живет София. Тем более, у его помощницы как раз будет новый рабочий день и ей будет не до сестры. На что Аня почти наверняка откажется, но он обязательно найдет слова, которыми ее уговорит. Он даже заготовил парочку таких слов! И…

И понял, что что-то снова пошло не так, когда в его дверь требовательно постучали.

Стук был категоричным, твердым и совсем не робким. И он сразу понял, что это — Аня.

Ну, а кто еще мог позволить себе такое? Никто больше во всем отеле не стал бы так делать. Для этого его или слишком боялись, или слишком дорожили своей работой. А вот после клубничного ледяного сока, выплеснутого в его лицо, Вик точно был уверен — Аня его не боится. Она смелая девочка. А уж после ее заявления на увольнение, которое так и лежало смятым в верхнем ящике его стола, он знал, что и работать здесь она не хочет. Только вот увольнялась она только для того, чтобы сбежать от него.

И он ведь собирался это исправить, а не делать все еще хуже… Повторный стук в дверь, намекающий на то, что стоящей за ней человек добрее не становится, вызвал усмешку. И вот не скажешь же ей «прости, я лопухнулся»! Придется делать вид, что так и было задумано.

Вик в последний раз критично оглядел принесенные с утра адвокатом документы. В них был вариант «мирового соглашения» с проблемой по имени «Алиса», который предлагалось решить малой кровью и большими деньгами, и который Вик изучил уже вдоль и поперек. И сейчас он с удовольствием бы отдохнул от этого. Так что приход Ани в любом случае был к месту.

Убрав внушительную кипу бумажек в кейс, он сел поудобнее, утонув в комфортном кресле, и наконец-то громко крикнул:

— Войдите!

Дверь открылась решительно. Девушка, стоящая за ней, была зла.

Но как же она при этом была восхитительна!

Голубые глаза метали молнии, упругая грудь, обтянутая легким светлым топом, нервно вздымалась, на щеках алел легкий румянец, а волосы, как и всегда, собранные в простую косу, слегка выбивались из прически. От этого всегда Аня сейчас больше всего была похожа на какое-то античное божество. Такое же страстное и недосягаемое. И даже джинсовые шорты не портили этого впечатления, а, скорее, лишь подчеркивали его. Ведь они почти полностью обнажали ее красивые тонкие ноги, которые Вик с большим удовольствием закинул бы себе на плечи…

Улыбнувшись неожиданным сравнениям и желаниям, он силой воли заставил себя оторваться от любования фигурой девушки, и посмотреть на ее лицо. Вышло плохо, потому что он тут же вспомнил, когда уже раньше видел на ее щеках румянец. Захотелось снова сделать так, чтобы тот не сходил с них как можно дольше… Но для этого сперва нужно было помириться с ней!

А, судя по мощность молний, сделать это будет крайне не просто. Но будет ли у него другой шанс?

А, между тем, Аня сама прошла в его кабинет, сделала несколько быстрых шагов, встала по другую сторону стола, за которым он все это время сидел, и задала вопрос, который он никак не ожидал услышать:

— Что мне сделать, чтобы вы, Игорь Андреевич, выпустили меня из отеля?

***

Аня

По пути до кабинета, у нее была возможность обдумать, зачем Игорь-Вик мог приказать не выпускать ее из отеля. В памяти всплыло все, что за эти дни было между ними. И, самое главное, то, чего не было, но что от нее хотела та же Ритер. И Аня была уверена, его запрет и визит этой стервы — это звенья одной цепи. Ну а раз Ритер привыкла решать свои проблемы шантажом и манипуляциями, то чем ее бывший лучше? И не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что своим увольнением Аня только разозлила этого самовлюбленного эгоиста.

Значит, все, что она могла ждать от него — шантаж.

Конечно, он почти наверняка попробует для начала прикинуться дурачком. Типо — он не думал создавать для нее неудобств, просто хотел проконтролировать, ведь нельзя, чтобы просто так увольнялись такие хорошие кадры… Или что он там мог ей сказать, чтобы задобрить?

Но в какой-то момент или ему надоест изображать снисхождение, или он решит, что она достаточно прониклась его просьбами — и тогда наверняка предложит ей «выход». И даже облачит это в какую-то приличную форму. Так не проще ли сразу перейти к главному?

И нет. Она не собиралась идти у него на поводу! Ей просто нужно было выйти из отеля. А там… Деньги у нее были, за окном лето, паспорт — Аня быстро проверила карман — да, в переднем кармане шорт.

Она просто сбежит от них всех. Раз не получилось сделать это по-хорошему, что ж. Сделает так, как получится.

Но, конечно же, оставался мизерный шанс, что она не права. И Аня все-таки на него надеялась. В конце концов, неужели она настолько плохо разбирается в людях, что в ее окружении просто не бывает приличных людей? Может, тот Вик, по которому она скучала — не придуманный образ?

Один вопрос — и все станет понятно.

— Что мне сделать, чтобы вы, Игорь Андреевич, выпустили меня из отеля?

Его брови дернулись в удивленной гримасе, губы растянулись в самодовольную улыбку.

«И все-таки придуманный,» — приговором произнесла про себя Аня.

Стереть бы пощечиной эту улыбку с его лица… Но надо было сдерживаться и ждать.

Ей нужно уйти с этого чертового отеля! И как можно скорее…

А Игорь-Вик словно пытался растянуть это все. Он ленивым движением поднялся с кресла, обошел стол, оперся об него и оказался так близко к Ане, что она почувствовала запах его лосьона, табака, его личный запах…

— Ничего, — улыбнулся Вик той улыбкой, которая болью кольнула где-то в груди. — Я просто хотел извиниться.

***

Игорь (Вик)

— Извиниться? — она попыталась скрыть ехидство, но оно все равно прорвалось и ее красивый мелодичный голос словно дрогнул на высокой ноте. Вик заставил себя проигнорировать это, как проигнорировал до этого ледяное «Игорь Андреевич», как бы обидно это все не звучало. Она ведь действительно имела право злиться на него.

Но побороть свое желание быть к ней ближе он не мог, да и не хотел. Поэтому подошел к ней настолько, что расстояние между ними только условно можно было назвать приличным. И даже его ему безумно хотелось сократить. Хотя бы рукой дотронуться до ее лица, провести пальцами по щеке… Но пока это делать было нельзя.

Пока она смотрит на него, как на врага, а в голосе прорывается ярость — нельзя. Поэтому он сложил руки на груди и постарался, чтобы его голос звучал еще мягче:

— Да, я хочу извиниться перед тобой, Аня. Ты разрешишь мне это сделать?

Она смутилась было. Но лишь на мгновение. И тут же снова перешла в наступление:

— А за что вы, Игорь Андреевич, хотите извиниться?

Вик рвано выдохнул. Ох! Какой коварный вопрос! И как же ему на него ответить так, чтобы они друг друга поняли?

Блин, сколько же лет он ни у одной женщины не просил прощения? Особенно, когда действительно хотел его заслужить? И не разучился ли он за эти годы этому?

Но ведь хуже же уже не сделает, правда?

Прочистив горло и опять посмотрев Ане в глаза, сейчас пронзающих его острым, как нож, взглядом, честно признался:

— За то, что обидел тебя словами и сравнениями, которые к тебе не имели никакого отношения.

Она удивленно уточнила:

— И поэтому вы, Игорь Андреевич, сперва не захотели меня увольнять, а потом — выпускать с отеля?

***

Он подавил порыв ответить коротким «Да», понимая, насколько глупо оно прозвучит. Но раньше, чем собрался с мыслями и словами, Аня продолжила на одном дыхании:

— А еще вы зачем-то целовались с моей сестрой. И это, конечно, не мое дело! Как и то, с кем и куда вы ходите на встречи! Как вовсе и не мое дело то, что происходит между вами и вашей бывшей. Только вот она почему-то хочет, чтобы это все-таки было моим делом и даже готова то угрожать, то приходить с задушевными разговорами!..

Вашей бывшей?

Угрожать?

Приходить с задушевными разговорами?

— Что-что? — перебив Аню, спросил он, чувствуя желание немедленно набрать номер Алисы и вежливо попросить ее объяснить, чем еще занимается эта сучка за его спиной. И, наверное, что-то из этого отразилось на его лице, или прозвучало в голосе, потому что Аня вдруг замолчала на полуслове и отшатнулась от него, нахмурившись.

Черт! Он не хотел ее пугать! Только не ее.

И разговор, который и до этого был трудным, теперь вовсе напоминал хождение по минному полю. Вику понадобилось вспомнить все навыки сложных деловых разговоров, приобретенные за годы ведения бизнеса, чтобы продолжать его.

— Аня, — с особенной тщательностью подбирая слова, обратился он к настороженно смотрящей на него девушке: напуганная птичка, неловкое движение — и она сорвется и улетит. — Что значит то, что ты сейчас сказала? Алиса угрожала тебе?

Минутное молчание…

— Да, — кивнула Аня в ответ и вдруг обхватила себя за плечи, будто ей стало холодно. И это робкое движение не укрылось от Вика: хоть в кабинете вовсю работал кондиционер, он точно знал, что это не из-за него.

Опыт деловых переговоров, когда контролируешь каждый шаг партнера, чтобы увидеть его болевую точку и вовремя надавать на нее, подсказывал — голубоглазка не притворялась: ей было страшно. Настолько, что даже злости на него в ней больше не осталось.

Что ж. Он хотел знать, что связывало Алису с Аней? Вот и узнал.

И теперь всеми силами сдерживал злость, которая, как гейзер, была готова вырваться наружу и ошпарить все подряд. А мысль о том, что Алиса угрожала Ане у него за спиной, доводила его просто до какого-то дикого исступления. Он машинально достал из карманов сигарету, щелкнул зажигалкой, затянулся…

Горький яд табака проник в легкие, побежал по венам, прочистил мозги…

Нет, надо же! Сколько лет прошло, а эта стерва все также пытается манипулировать им через все его окружение. Только он уже давно не тот придурок. И лезть ей своими грязными руками к Ане точно не стоило.

Аня… Все также стояла рядом, обхватив себя за плечи. Такая близкая и такая далекая.

Вик еще раз с силой затянулся, буквально докуривая сигарету. Нет, на Аню сейчас ни в коем случае нельзя было давить. Ему очень повезло, что она сорвалась и высказала ему все это. Иначе он так бы и не узнал ничего.

— Ладно, давай поступим так, — предложил он, вернув голосу мягкость. — Сейчас я отвожу тебя домой к сестре. А ты мне по пути рассказываешь про Алису все, что посчитаешь нужным. Хорошо?

— Извините, но нет.

— Нет? Почему?

Легкая мимолетная улыбка-тень неожиданно промелькнула на ее лице и тут же исчезла.

— Просто я итак уже рассказала слишком много. Да и, к тому же, мне некуда ехать.

«Рассказала слишком много», — отметил про себя Вик, туша окурок в массивной хрустальной пепельнице, до этого вызывающе чистой и пустой.

Это были очень плохие слова. Аня не просто была обижена на него. Она действительно не доверяла ему. Кажется, одним разговором и каким-нибудь подарком он не отделается.

И что значит, некуда ехать?

***

Когда-то давно, в прошлой жизни, когда двадцатипятилетний Вик, продав прежний бизнес, приехал покорять этот курортный город, одной из его первых важных покупок стала маленькая двухкомнатная квартирка на окраине города.

Купил он ее не просто так. Алиса тогда прикидывалась милой и порядочной, и настаивала на создании семьи и собственном гнезде. Зачем конкретно ей была нужна эта квартира, в которой она фактически жила одна, пока Вик носился, покоряя новые вершины и увеличивая доходы, он узнал много позже… И решил не менять назначение квартиры.

Траходром так траходром.

Именно в эту квартиру он чаще всего приводил удобных ему девушек, предпочитая не светиться с ними в отеле и, тем более, не приглашая в свой дом. Девушки были не против. К тому же, внутри квартира выглядела куда интереснее, чем снаружи и имела все, что могло понадобиться для подобных развлечений: мини-танцпол с шестом, большую кровать, джакузи в усовершенствованной ванной, кухню с баром… А чтобы квартира выглядела пристойно и соответствовала статусу владельца, раз в год в ней делался ремонт. В этот раз ремонт пришелся на день рождения Вика, и именно поэтому у него появилась идея развлечься в поезде.

После ремонта же Вик еще ни разу не был в квартире. Занятый поиском Ани, разборками с Алисой и прочим, он просто не испытывал желания приглашать в свою жизнь кого-то еще, пусть и на пару часов. Да и не хотел он никого из тех, кого ему мог предложить тот же Анд.

А ту, которую хотел, всю дорогу просидела молча, так больше почти ничего ему и не рассказав. Ну, узнал он, что Аня съехала от сестры. И все. Решив, что она итак выболтала лишнее, девушка закрылась в себе. И Вику пришлось на время усмирить любопытство, а, самое главное, принять тот факт, что он заигрался и не заметил, как в его личные проблемы оказалась втянута девушка, которую ему следовало бы держать от них максимально далеко.

«Не стоило отпускать ее тогда из поезда,» — в неизвестно какой раз пожалел Вик, пока вел машину и краем глаза посматривал на сидящую рядом Аню. По крайней мере, она села рядом, а не на заднее сиденье. Но ее близость снова была обманчивой. И хоть он не ощущал больше ледяного отторжения, девушка все равно сейчас походила на дикого зверька: сжатая, настороженная и вся какая-то закрытая. Он чувствовал, что одно его неосторожное движение — и Аня сбежит, не оставив о себе на память ничего.

А еще она постоянно прятала от него глаза! Как будто ей не то было стыдно, не то страшно. Только он хотел, чтобы рядом с ним она испытывала совсем другие эмоции! И от этого Вик злился на себя еще больше. Ему просто нещадно хотелось курить. Но ради комфорта Ани он терпел, и лишь плотнее сжимал челюсть, механически ведя машину.

Считал ли он хорошей идею поселить Аню там, где еще пару месяцев назад развлекался с какой-то очередной особой, о которой в памяти не осталось ровным счетом ничего, кроме пятого размера груди? Нет. И вообще, он был бы рад, если бы она согласилась пожить в отеле, где постоянно была бы под присмотром охраны, или даже у него дома, где он сам смог бы присматривать за ней. Но от первого предложения девушка сразу же категорично отказалась, а второе он так и не придумал, как сказать.

Аня, мы недопоняли друг друга, а вообще — переезжай ко мне, хочу знать, какая ты по утрам и поешь ли ты в душе? Или: Аня, давай я просто перевезу тебя к себе и сделаем вид, что последних дней не было?

Все это звучало бредово. И Вик не без основания полагал, что в лучшем случае получит в ответ лишь категоричное и вежливое «Нет, спасибо!». Поэтому соврал что-то о друге, сдающем жилье и неожиданно, а, самое главное, ужасно вовремя в разгар отпускного сезона оказавшегося без жильцов. И то ли эта ложь устроила Аню, то ли все было куда хуже, чем она рассказала, но она согласилась.

Вик увез ее из отеля, разыграв для остального персонала настоящее шоу. Сумку Ани загружал охранник, пока сам он в стороне трепал по телефону. Хорошо, что ему действительно надо было сделать реально важный звонок: уточнить у адвоката, что будет, если он сможет доказать, что Алиса шантажирует его окружение. А то пришлось бы общаться с оператором сотовой связи. Но в итоге заподозрить его в каком-то сверх-особенном отношении к Ане было невозможно. К сожалению, он подозревал, что теперь и сама Аня была окончательно убеждена в его равнодушии к ней.

А еще Вик был уверен, что этот спектакль все равно не спасет Аню от чересчур любопытных взглядов и распросов персонала, потому что даже то, что он кого-то вот так увозил, выходило за все рамки его обычного поведения. Но он не просто так всегда жестко пресекал любые попытки работающих у него девушек залезть к нему в постель и сразу увольнял таких шустрых. Хотят получать деньги за секс? Пусть валят к Анду. И некоторых он потом там видел.

А вот создавать Ане еще больше проблем он не хотел.

— Значит, вот тут ты можешь жить столько, сколько понадобится, — открыв дверь, отключив сигнализацию и пропустив девушку вперед, сказал Вик.

— Хорошо, — она робко огляделась. Правильная милая девочка среди почти вульгарной обстановки, пусть и подобранной дизайнером со вкусом, смотрелась очень контрастно. Вик даже не знал, чего больше хочет. Все-таки увезти Аню отсюда в какое-то более подходящее для нее место, например, в свой дом. Или трахнуть ее прям тут на широченной барной стойке или просто огроменной кровати, занимающей всю спальню.

Или узнать, как она танцует… Шест для стриптиза, установленный посреди высокого танцопола, невольно приковывал его взгляд. Интересно, а она танцует? В любом случае должна же как-то уметь двигаться… Интересно, как? Осторожно и несмело? Как она вела себя сейчас. Или нежно и страсть, как целовала его тогда в парке. Или отчаянно и игриво, как отдавалась ему в поезде.

Конечно, эти желания и волнующие его вопросы были сейчас абсолютно неуместными. Но заставить себя перестать думать о них он не мог ни пока проводил мини-экскурсию по квартире, ни когда объяснял, как справляться с кодовым замком и сигнализацией.

— И если через десять секунд по приходу не отключить сигналку, то через пару минут дверь вынесет отряд бойцов. Я серьезно. Они реально быстро приезжают. Я…

И он чудом заставил себя заткнуться, вспомнив, что Ане лучше не знать при каких условиях он однажды узнал, насколько хорошо работает охранная компания, что сторожит его квартиру. Но именно тот случай стал еще одной причиной, почему он все-таки отправил Аню сюда, а не запер в отеле. Если Вик прав, то кто-то из персонала отеля на стороне Алисы. А это вполне могут быть его собственные охранники. Тут же Ритер никак ни на кого влиять не могла.

Но эта сучка знала этот адрес. И, значит, могла заглянуть в гости.

Последняя догадка не обрадовала Вика. И он поспешил закончить разговор, пометив себе в памяти немедленно заехать в агентство и уточнить, что теперь в квартире есть постоянный жилец и что все, кого Аня захочет выгнать, оттуда нужно выставить непременно.

А еще надо отменить приход установщика скрытых камер! И хорошо, что те камеры, которые хотел поставить Вик, такие особенные, что их прихода из-за границы приходилось так долго ждать. Потому что как бы о сейчас объяснял Ане, почему весь дом просматривается и все происходящее записывается, да еще в таких интересных ракурсах, он просто не представлял.

— В общем, не стесняйся, чувствуй себя, как дома, вызывай охрану по любрму поводу, какой покажется хоть немного важным и в случае чего — звони мне. Надеюсь, мой телефон ты не удалила?

— Нет, — Аня смущенно слегка покраснесла и отвела глаза.

Да что же такое! Неужели хотела так сделать? Хотела выеркнуть его из своей жизни насовсем?

А ведь он все это время был уврен, что во всем разобрался и кругом прав… И как теперь это исправлять? Как снова вернуть себе ту, что словно заколдованная какой-то жуткой магией, вроде была рядом, но при этом была бесконечно от него далека? Улыбалась, но без радости. Слушала внимательно, но равнодушно. Искренне говорила «спасибо», но точно испытает облегчение, когда он уйдет.

Вик даже понятия не имел. Но чувствовал, что давить на нее нельзя. Но и отпускать — тоже нельзя.

— Вот и хорошо. Тогда до встречи.

И он буквально заставил себя уйти от нее. И только на лестничной клете, когда за ним захлопунлась тяжелая металлическая дверь и он услышал, как со стуком запирается замок, наконец-то закурил.

Глава 17. Призраки прошлого

Аня

Уже когда он ушел, Аня поняла, что так и не спросила про оплату квартиры. Хотя разговор об этом несколько раз хотела завести еще в машине. Но Игорь Андреевич всю дорогу был напряжен и так внимательно смотрел в окно, крутя руль, что она не рисковала это делать.

Да и не понимала она, как ей быть с этим человеком, которого теперь не могла назвать Виком даже про себя. Мужчина рядом выглядел собранно-сдержанным, сухим и далеким, как галактика. Аня остро ощущала всю разницу, что была между ними. Возраст, статус, жизненный опыт… И дело было вовсе не в деловом костюме, легкой небритости и морщинах в уголках его глаз, которые за эти дни словно стали грубее и резче.

Просто ощущение равности, появившееся еще при знакомстве на вокзале, окончательно ушло. И больше никаких шагов вперед или в сторону. Между ними была пропасть куда большая, чем те сантиметры, что разделяли сиденье водителя и пассажира. И то, что это была та же самая машина, в которой он уже однажды подвозил ее, лучше не делала.

Комфортное кресло, ненавязчивый аромат хвойного освежителя, смешанный с запахом его сигарет и одеколона… Это все напоминало о том, что больше казалось Ане недоступным. И хоть она сама хотела больше не иметь ничего общего с Виком, она понимала, что уже по нему скучает. И от этого стыд, испытываемый ей за утренний срыв, усиливался.

Кажется, своим взрывом она перегнула палку. Возможно, лучше было бы ей вести себя умнее, сдержаннее, правильнее… Но сколько можно быть такой, когда вокруг все творят, что хотят? Да только противное и назойливое ощущение потери все равно не давало покоя и грызло где-то внутри, превратившись в нудную мигрень.

Но все закончилось именно в ту минуту, пока Аня не увидела квартиру, куда Игорь ее привез.

Красиво, стильно, интересно… И очень пошло. Она сразу поняла, почему владелец этого жилья в разгар курортного сезона вдруг остался без жильцов. Просто сдавалась эта квартира не иначе как посуточно. Вот последние «гости», видать, съехали, а новых желающих пока не нашлось.

Поморщившись от понимания, что могли после себя поставлять предыдущие жильцы, она устроила беглый осмотр квартиры. Но ничего компрометирующего, кроме буквально месячного запаса презервативов в одном из нижних ящиков туалетного столика рядом с кроватью и похожей заначки в ванной, не нашла.

Зато в чулане нашла внушительный запас разных моющих средств. Это было даже логично. Ведь за «гостями» наверняка кто-то убирал. Правда, слепо доверять чистоплотности этого кого-то Аня не стала. И вскоре, вооружившись этим арсеналом, устроила генеральную уборку, вымыв и вычистив все поверхности в доме. Эта работа не только окончательно успокоила ее, хоть и вымотала сверх меры, но дала привести в порядок мысли и чувства. Позволила решить, что же ей действительно важно и чего она на самом деле хочет. И только после этого, изможденная и довольная собой, она уснула, упав в одежде как есть на большую кровать, заправленную мягким бархатным темно-синим покрывалом.

***

Проснувшись от короткой мелодичной трели, Аня не сразу вспомнила, где она. А вспомнив, испуганно огляделась, не поняв источник звука.

Легкий полумрак обволакивал комнату и скрадывал излишний глянцевый блеск лакированных поверхностей и зеркал, из-за чего обстановка вокруг казалась просторной и уютной. В воздухе витал приятный запах отдушки дорогих моющих средств. Мощные деревянные окна надежно глушили шум улицы, но даже сквозь них слегка слышались смех и возгласы детей, играющих где-то около дома.

Все это было мирным, обычным и очень успокаивающим. Если бы только не снова повторившаяся мелодия…

Аня вскочила с кровати. Огляделась.

Источником звука оказался ее же смартфон. На который неизвестный номер упрямо слал смс-ки. И пока Аня быстро нажимала на разблокировку и открывала сообщения, версии о том, от кого они могли быть, щелкали на воображаемом табло одна за другой.

София? Ритер? Николай Дмитриевич?..

Он? Но на его номер у нее другая мелодия…

«Я понимаю, я не достоин твоего прощения, но, неужели ты вот так просто вычеркнула все те годы и все то, что связывало нас? Зайка, ты же хотела, чтобы я стал твоим мужем! Самое главное, этого ты хотела. Да, я оступился! Я совершил ужасный поступок. Но позволь мне объясниться! Хотя бы ради памяти о нас!»

Юра???

А откуда у него ее номер?

Аня медленно перечитала сообщение. Ну да. Пафосная речь, «зайка», попытка перекинуть вину на нее, уменьшив ее за собой… А ведь он постоянно так делал! Только раньше она была ослеплена какими-то чувствами, поэтому и не замечала. А теперь ей хотелось, нервно посмеиваясь, набрать три коротких слова, говорящих, куда Юре стоит пойти. И побыстрее.

О! Как же давно она его любила! Будто и не она вовсе. Хотя почему «будто»? А любила ли?

Его поцелуи, прикосновения, запах и улыбка так легко стерлись из памяти, что Аня даже не могла вспомнить, какими они были. Кажется, ей нравились. Или, может, она просто привыкла? Когда отношения развиваются постепенно и постоянно подпитываются бесконечными одобрениями со всех сторон, кажется, что только так и надо.

Ну и что из этого в итоге вышло?

Отвечать Юре она не хотела. Но надо было узнать, кто дал ему ее новый номер. И вряд ли он скажет об этом сразу. Конечно, можно было, тот номер, с которого он писал, занести в черный список, как она сделала с предыдущим. Но Юра мог написать ей еще с какого-нибудь. Да и только ли ее номер он раздобыл? А то вот так припрется в отель что-то требовать. И кто знает, во что это выльется.

Поэтому, перечитав его творчество и глянув на часы, которые сообщали, что трудный день подходит к самому концу и за окном сейчас как раз приятный поздний летний вечер, Аня все-таки ответила несостоявшемуся мужу. Просто и коротко.

«Юра, что тебе от меня надо?»

«Зайка, я хочу тебя видеть! Ты нужна мне, как воздух! Как лучик света цветку!»

Аня хмыкнула. Да ну? Вот не знала бы, что он сам такое сочиняет, решила бы, что кто-то стоит рядом и диктует ему.

Интересно, той особе, с которой она его застала в их семейной кровати, он тоже писал такие вещи? Или, может, даже сочинял стихи? И сколько баб он вообще склеил на этот пафос, пока они встречались и собирались пожениться?

Эти мысли отдались горечью обиды и злостью. Ну его!

«Заканчивай нести эту пафосную чушь. Говори, что тебе от меня надо?» — зло написала она и отправила раньше, чем правильная девочка внутри нее снова бы подняла голову и сказала бы, что так писать не стоит, что это грубо, а грубой быть не-правильно.

«Зайка, я же просто хочу встретиться! Да и тебе эта встреча нужна. Поверь мне!»

«С чего бы? Мне она точно не нужна. И не называй меня зайкой!»

«Хорошо, радость моя. Не буду. Просто я могу доказать, что ты не воровала те деньги, что украла Карина», — написал Юра и Аня удивленно уставилась на экран.

А откуда он знает про воровство? И что это сделала Карина? Это было, как минимум, очень интересно. А как максимум…

«Но ты же знаешь, что я не дома?»

«Да, знаю. Бабушка сказала, где ты, радость моя. Я сейчас тоже в Сочи. Хотел ехать сразу к твоей сестре. Но решил, что без предупреждения это будет не правильным. Так, когда мне прийти?»

Бабушка… Ох! Зря ее бабушка так сильно верит Юре!

Иногда Ане казалось, что старушка вообще любила этого проходимца больше родной внучки. Впрочем, Юра умел нравиться, когда хотел.

Но вот знает ли он нем сестра? София видела, как уезжала Аня, но ни гневных сообщений, ни пропущенных звонков от нее не было. И что об этом думать, Аня не знала.

А еще не было никаких сообщений от Вика… От этого почему-то в груди сжималось сердце, и было трудно дышать, и краски мира сразу как-то меркли…

Аня сделала глубокий вдох. Глупышка. Вика-то никогда и не было. Он — просто роль одного самоуверенного типа, с которым ей лучше было бы вообще не пересекаться. И не более. И, глядя на его номер в записной книжке, Аня его быстро переписала.

Игорь Андреевич. Да, так лучше. Так — точно никаких надежд.

Зато другой номер сейчас ждал ответа. И узнать о том, что ему известно о Карине и краже, она очень хотела. Но сперва ведь стоило все обдумать.

«Сегодня — нет. Я буду свободна только завтра. Вечером.»

«Жаль, я думал, радость моя, у нас будет больше времени. Я тут всего на пару дней. Но раз ты занята, хорошо, давай завтра. Я зайду в пять.»

Аня ошарашено перечитала сообщение. Нет, ну какой же все-таки… Тоже самоуверенный тип. Кажется, она совсем не умеет выбирать мужчин.

«Нет. Я сама тебе позвоню и скажу, во сколько я буду свободна!»

И ей тут же прилетела еще одна самоуверенно-пафосная смс-ка.

«Хорошо, зайка. Все ради твоего спокойствия. Я сделаю все так, как ты скажешь.»

Скрипнув на это зубами, она молча отрубила телефон. Да пошел он! Вот спросит она у него про Карину — и сама лично посадит на поезд, чтоб ехал обратно. Хотя она была уверена, что чтобы Юре не было известно, использовал он это только как предлог. И что настоящая его цель совсем другая. С ним всегда так было. Во всех его словах и поступках было двойное, а то и тройное дно. Но почему-то раньше она никогда не считала, что он такой же и по отношению к ней. За самообман пришлось жестоко заплатить.

Так чего он хочет на самом деле? Неужели задумал ее вернуть?

Аню передернуло. Нет. Никогда. Но встретиться с ним все равно придется.

***

Из всех вечеров, которые Аня провела в Сочи, следующий был если не самым лучшим, то очень близким к этому. Включенная сигнализация в квартире обещала ей, что никто сюда просто так не войдет и можно не опасаться появления на пороге нежеланных гостей. А с недавних пор она стала опасаться любых незнакомых людей, которым что-то от нее нужно.

Продуктовый магазин, найденный прямо в доме за углом, позволил быстро набить холодильник вкусной и интересной пищей. Джакузи в ванной приятно расслабило. А через подключенный к интернету огромный домашний кинотеатр, установленный в гостиной, Аня с удовольствием пересмотрела одну из любимых комедий.

Так было до позднего, почти ночного, звонка от Сони.

Увидев ее номер на дисплее, Аня напряглась. Поставив фильм на паузу, сняла трубку, ожидая требований и нравоучений… Но простое «Привет», сказанное чуть грустным голосом, вселило надежду на лучшее.

— И тебе привет, — ответила она легко.

— Как ты?

— Хорошо, — и мысленно добавила: «несмотря ни на что».

— Может, все-таки вернешься домой? — вздохнула в трубке сестра.

— Нет, не вернусь. Извини.

— Это ты извини меня. Ань, я просто вчера подумала про тебя неизвестно что. Николай Дмитриевич, он… Он не хороший человек. И чтобы вас не связывало, пожалуйста, разорви все эти связи. Очень прошу.

Аня печально улыбнулась сама себе. О да! «Не хороший» — это уж точно.

— Нас ничего не связывает, Сонь. Больше точно ничего.

Ведь так? Она ничего же ему не должна? Да?

— Ну да, ну да, — даже по голосу, донесенному сквозь пространство, Аня поняла, что Соня иронично кивает головой. — Но тебе виднее.

Аня скрипнула зубами. Созвучный ее страхам комментарий сестры «бил» по самому больному.

Она резко встала с мягкого глубокого дивана, сделала несколько шагов по комнате, пытаясь усмирить поднявших головы демонов. Но легче не стало. И ее ответ прозвучал резче, чем хотела бы:

— Да. Мне виднее. Что-то еще?

— Ну, конечно… Где ночуешь?

— Игорь Андреевич пустил пожить в квартире друга.

— Просто так пустил? — прозвучало с очень большим сомнением. И Аня задохнулась от услышанной в голосе Сони интонации.

Да как она может, ТАК думать о ней? Особенно после вчерашнего!

— Именно! — ледяным тоном отрезала Аня. — Это же только ты у нас целуешься с ним в рабочее время!

— Что? Это было не то, что ты подумала! И вообще, я не обязана перед тобой отчитываться! — зарычала Соня в трубку.

— Ну, конечно! Ты обязана только с ним целоваться! — Аня еле удержалась от того, чтобы немедленно не вырубить телефон.

— Знаешь что! Кто бы говорил! Это ты гуляешь с ним по выходным! И…

— А ты таскаешься по вечеринкам! — не выдержала все-таки Аня и резко отрубила звонок, чувствуя, как от злости кровь стучит в висках.

Разочарование тут же накрыло волной. Она ведь могла помириться с сестрой! А вместо этого — разругалась еще сильнее. Да еще из-за кого!.. И про Юру так и не предупредила.

Выждав пару минут и успокоив разбушевавшиеся нервы, Аня набрала Соню. Но ответом ей стали короткие гудки. Занято.

Разозлено, она отбросила телефон в сторону и обессиленно рухнула на диван, спрятав лицо в руках. Все вокруг было как-то не так. И не стоил этот мужчина этих ссор! Не стоил!

Он, между прочим, так ведь ей больше ничего не написал и не позвонил… Наигрался…

Эта догадка больно резанула в груди. Но зато помогла собраться с мыслями. И, подумав еще немного, Аня просто отправилась спать. Через неделю она подаст заявление на увольненье повторно, доработает месяц и съедет с этого жилья.

И не мешало бы как можно скорее узнать у не-Вика, что она ему должна за эту квартиру. А то — мало ли, что он еще придумает.

Глава 18. Бывшие

Аня

Яркое солнце, разбудившее Аню с утра, подарило хорошее настроение.

Ну, не хочет сестра быть сестрой? Ее выбор. Оказался Вик не-ее-мужчиной? Так он вообще был случайным приключением. Юра знает что-то полезное для нее? Замечательно, что сегодня вечером они поговорят об этом.

А пока она никак не могла что-то в этом всем изменить, она решила потратить второй и последний перед очередной сменой выходной с пользой. Быстро позавтракала, оделась в любимый сарафан, который после поезда так и не носила ни разу, заплела косу — и отправилась в город, искать в нем себе место. У Софии, когда та приехала сюда, не было и этого. И ничего, справилась ведь! Так чем Аня хуже?

Она вычитывалась во все объявления о найме, которые встречались ей по пути. Решив пока не спешить со сменой жилья, а лучше поискать работу, на которую все равно хотела бы устроиться через месяц, собирала визитки всех, кто ей мог бы подойти.

К сожалению, выбор был не велик. Или ей предлагали работать продавцом чебуреков или мороженного, или каким-нибудь зазывалой. Находились, правда, и совсем странные варианты. Звучали и неприличные предложения… Но Аня продолжала сбивать ноги, переходя от одного магазина к другому и интересуясь, не ищут ли они работников.

Но чем ближе был вечер, тем больше Аня с тоской понимала, что свободный день заканчивался, а еще совсем скоро ей нужно было встретиться с Юрой. Видеть его все также не хотелось, но узнать, что ему известно о Карине, было нужно. Так что, спрятав в сумочку парочку визиток реально интересных для нее мест, она пошла домой — звонить бывшему жениху и готовиться к встрече с ним.

Наряжаться для него не хотелось, но надо было захватить куртку — становилось гораздо холоднее. Да и перекусить не мешало бы…

Было странно, что за весь день он так и не набрал ее. Обычно он во всем ее контролировал и если она пыталась быть независимой — давил еще сильнее и больше. Так что она была уверена, что если не с самого утра, то хотя бы с обеда он закидает ее просительными смс-ками или звонками о том, как и когда они встретятся.

Но солнце плавно катилось к закату, город заполняли гуляющие отдыхающие, а от Юры не было ни весточки. И это сильно напрягало Аню. Хотя должно было, наоборот, радовать.

О том, что интуиция ее не подвела, она поняла уже подойдя к дому: бывший сидел перед подъездом. Чуть длинноватые русые волосы он красиво уложил назад, а на себя надел накрахмаленную до хруста белоснежную рубашку и явно новый кремовый костюм. Таким нарядным Аня его давно не видела. Хотя Юра всегда любил как-то подчеркнуть свою приятную внешность и, как он сам говорил, бесконечное очарование.

Рядом с ним на лавочке лежал огромный букет белых роз. Это был как-то предсказуемо и даже банально. И Аня не сомневалась, что он Юра еще, наверняка, припас стихи собственного сочинения. Жаль только, что по нечитаемому выражению его острого и гладковыбритого до синевы лица, этого нельзя было узнать наверняка.

Зато пока Аня приближалась к дому, она могла как следует рассмотреть бывшего и задать себе два важных вопроса.

Первое: что она в нем находила? Нет, она прекрасно видела его внешность. Он был высоким, стройным, хоть и чуть худее, чем надо было бы. И лицо у него было симпатичным. Объективно симпатичным. Но что заставляло ее сердце биться рядом с ним быстрее? Что делало ее зависимой от его ласк и поцелуев? Представив вдруг, как он сейчас ее поцелует, Аня взброгнула. Бррр! Нет, только без поцелуев.

Ну а второй вопрос был еще более интересным. От кого он узнал, где она сейчас жила?

Неужели от не-Вика? Только он знал этот адрес, ведь так? И он вот так просто сдал ее бывшему? То есть, она для него вообще ничего не значила? Совсем?

От этого подозрения было горько и обидно. Настроение тут же съехало вниз и осталось где-то на уровне плинтуса. В горле комом встали нелепые и не желанные слезы.

Но когда Аня уже почти набралась смелости, глупости и злости, чтобы позвонить Игорю Андреевичу и спросить его об этом прямо в лоб вот здесь и сейчас, Юра наконец-то ее заметил и не дал совершить эту ошибку, встав с лавочки.

***

Юра нервничал.

Дерганый, порывистый, пытающийся скрыть нервозность за корявой улыбкой… Медленно приближаясь к нему, Аня замечала все это. Ей казалось, что она видела даже пот на его лбу. Тот блестел неровными полосами.

Аня вспомнила, что этим пОтом воняло на всю квартиру, когда Юра самозабвенно трахал там кого-то. Вколачивался, как в дешевой порнушке. А эта кто-то стонала его имя на все лады…

Фу. Мерзость.

А ведь до этого Аня и не вспоминала об этом. Как забыла еще до поезда, так словно отрезало. А в те минуты, когда стояла, зажав рот ладонью, сдерживая рвущиеся наружу рыдания, казалось, никогда забыть не сможет.

Смогла. Только легче от этого не было. И все равно ей очень сильно хотелось немедленно послать бывшего туда, откуда пришел, и отказаться от встречи с ним.

Но сделать это, тем более, вот прямо сейчас, она, увы, не могла. Поиск новой работы наглядно показал, что всю жизнь она не сможет прятать ото всех трудовую. Значит, порочащую надпись оттуда надо было как-то убрать. Суд? Но все доказательства будут против нее. Так она только хуже сделает.

Значит, сперва нужно было очистить свое имя от этой грязи. И тут-то Юра как раз мог ей помочь. Но хотела ли она его помощи?

С такими мыслями Аня медленно, как к опасной змее, приблизилась к Юре и замерла в паре шагов от него, не рискуя подойти еще. Ей почему-то и противно, и брезгливо, и боязно.

А вот ему — нет. Последние разделяющие метры он буквально пробежал. Затем ткнул Ане в лицо «веником», сопроводив это предсказуемыми вычурными словами:

— Ты сегодня прекрасна, как солнечный лучик, Нюшенька! Эти цветы никогда не сравняются с тобой, но они покажут, как сильно я тебя люблю.

«Нюшенька!»

Она поморщилась, не в силах скрыть легкое отвращение. Только бы обниматься и целоваться не полез!

— Подожди, — Аня выставила вперед руку в защищающем жесте. Цветы принимать девушка не стала, и теперь между ними был еще и этот букет, который Юра не понимал, куда деть, из-за чего хмурился и краснел. Только выглядеть дураком, да еще в общественном месте, он жуть как не любил! Его карие глаза недовольно сверкали, а маска любезности трещала по швам.

Аня же не испытывала на счет бывшего никакой жалости.

— Разве я звонила тебе? — спросила она. — Назначала точное время встречи?

Юра растерялся. Облизал губы. Но тут же попытался вернуть позиции, мигом сделав лицо грустным, а интонацию голоса просящей.

— Ань, да ладно тебе. Ты чего такая строгая-то? Я с хорошими новостями пришел, а ты! Вот всегда так: хочешь тебе помочь, а в ответ…

А она вместо чувства вины почувствовала, как у нее начинается мигрень. От его лживости, от постоянной игры на публику и от того, что она раньше как слепой котенок не видела этого, зато теперь не иначе как прозрела и замечала все его уловки. Только легче от этого не становилось.

— Я эти новости еще не слышала, — отрезала она, складывая руки на груди крестом и продолжая игнорировать букет. Быть любезной или хотя бы вежливой с ним она не собиралась. Теперь после «Нюшеньки!» точно нет.

И, глядя на его пошедшее красными пятнами лицо, она испытывала легкое удовлетворение. Злой он не будет думать, что у него может получиться помириться с ней.

***

Юра

Все было как-то не так. Аня должна была растеряться, смутиться, поиграть в недотрогу, может с неприступным видом, но принять от него букет… А не стоять равнодушной стеной, не забирая цветы, даже несмотря на то, что проходящие мимо люди в пол глаза следили за ними и уже даже начинали о чем-то шептаться.

Аня, которую он знал, никогда бы не стала делать что-то, за что могли осудить. Да и такие вот ситуации тоже не поощряла. Это была одна из причин, почему он решил ждать ее на улице, а не в подъезде под дверью. Юра был уверен, что на глазах у соседей она не станет разыгрывать сцен. Ведь за столько лет он прекрасно изучил ее. Еще со времен института, когда они просто были однокурсниками.

Ей всегда было важно сделать все правильно. Быть если не самой лучшей, то самой порядочной. Никогда не нарушать границ и не попасть под осуждение общества. Он быстро понял, как ей управлять через это. И где-то с тех пор они и были вместе. И любой, кто их видел, считал их просто идеальной парой.

Как будущая жена Аня его полностью устраивала. Особенно тем, что при своих данных, обладала еще одним очень удобным качеством — она ему доверяла. Конечно, в самом начале отношений он приложил массу усилий, чтобы все было именно так. Ну а после — просто получал дивиденды.

И был уверен, что это никогда не закончится. Ведь как будущий муж он ее тоже полностью устраивал. Не пил, не скандалил, в сексе не отказывал, на людях вел себя прилично и правильно, очень нравился ее бабушке и работал из дома, отдавая любые деньги невесте. Правда, последнее все-таки было ложью. В кругу смм-менеджеров и фрилансеров у него давно сложилось узнаваемое имя, заказчики были расписаны на полгода вперед, а какой именно он имел с этого доход, знал только сам Юра.

Это была очень удобная и комфортная жизнь, с которой он не собирался расставаться, возможно, даже никогда. Но все рухнуло в тот самый день, когда Аня застукала его с очередной пассией.

Да, он не был верным женихом. Пока Аня пропадала на складе или разъезжала по партнерам, предоставленный самому себе, он легко мог замутить с одной-другой-третьей… Но он никогда не терял голову, соблюдал конспирацию и не позволял, чтобы его можно было даже заподозрить в чем-то таком.

А тут… Наверное, расслабился. Слишком привык, что все проходило без проблем. И уж точно не ожидал, что Аня вдруг придет домой раньше обычного.

За что и поплатился.

Сперва, когда понял, что стук входной двери ему не показался, а дорожная сумка не сама «ушла» с открытого настежь шкафа из коридора, он не сразу понял, что произошло. Но заблокированный телефонный номер Ани, смс-ка из банка, говорящая о том, что свадебные деньги сняты под ноль, и последующий разговор с бабой Зоей многое прояснили. Очарованная им старушка даже сразу рассказала, куда и к кому отправилась Аня. Но бросить все и сразу помчаться за ней в Сочи он не мог. Держали обязательства перед заказчиками.

А еще он ни разу не поверил в историю с ее увольнением.

Чтобы Аня, да и взяла чьи-то деньги? Или сделала что-то, что могло ее опорочить?

Нет, тут точно было что-то не то. И он решил, что пока она будет купаться в море и загорать на пляже под присмотром сестры, он непременно должен разобраться в том, что же случилось на складе.

Долго думать, с чего начать расследование ему не пришлось. Аня никогда не была душой компании, предпочитая держаться особняком и выбирая себе одного-двух друзей. Зато последними всегда очень дорожила и если уж человек стал для нее близким, Аня по-настоящему дорожила им. И единственный человек со склада, с которым Аня общалась более-менее близко, была ее подруга-коллега Карина. Та-то точно должна была знать, что случилось.

Дозвониться до Карины Юра так и не смог — бывшая коллега Ани почему-то отправила его в черный список. Сперва он решил, что это из-за того, что Аня рассказала ей о его измене и Карина сделала так из женской солидарности. Поэтому он просто подкараулил ту после работы — и тогда-то и узнал, что подруги тоже больше не общаются.

— Почему? — опешил Юра, огороженной этой новостью.

— Да потому что твоя невеста двинулась рассудком на этой свадьбе! — разозленно выпалила Карина, зло сверкая на него карими глазами. — Сперва прожужжала мне про нее все уши! А потом! Оказалось, что она украла много денег!

— Кто? Аня? — Юра бы рассмеялся, но больно уж та выглядела убедительной в своей злости. Да и знал он о деньгах Ани все, что хотел знать. Это свои доходы от скрывал от невесты. Но она-то от него не скрывала ничего.

— Да! Твоя Аня! — психанула Карина так, что Юра очень удивился. Она ведь сейчас обвиняла его в том, что Аня — его, не так ли?

Он внимательно осмотрел одетую в женственный деловой костюм блондинку. Раньше у него было правило, не трахать подруг невесты. Все-таки он не хотел, чтобы привычный ему порядок рухнул. Но раз это уже все равно случилось, а, судя по слишком бурной реакции Карины, та знала куда больше, чем говорила, он решил изменить правилу.

И, поправив прическу жестом, который очень нравился девушкам, виновато захлопал глазами, обрамленными густыми ресницами, которые, как он прекрасно знал, тоже очень нравились девушкам.

— Ну-у… Она как бы больше не моя, — улыбнулся он и с притворным тяжелым вздохом добавил: — Видишь ли, меня она тоже обманула.

Карина на это сперва смутилась, потом заулыбалась… И не отказалась ни от чашечки кофе и пирожного в тот вечер, ни от такого же набора на утро.

Еще пару дней такого режима ему понадобилось на то, чтобы убедить блондинку, что с Аней у него все было просто по инерции, что он никогда ту не любил, а Карина ему всегда нравилась, но разве он, такой верный и преданный жених, мог позволить себе роман с подругой невесты? А когда Юра хотел, он мог быть очень убедительным.

И совсем скоро узнал две позабавившие его вещи. Первая, что та влюблена в него еще со дня знакомства. Ну и то, что деньги Аня не брала, а взяла их как раз-таки Карина. Но виновной себя она не чувствовала.

Сперва Юра хотел послать как можно дальше эту Карину и даже устроить образцово-показательный скандал на тему разочарования в людях. Но совсем немного подумав, решил, что так пока даже лучше. Ведь одну удобную ему девушку он легко сменил на другую. А то, что Карина знает, как раздобыть приличную сумму денег и не попасться, это ему даже было на руку. И в ответ на откровения новой любовницы он сказал, что очень рад, что жизнь свела его с такой красивой, умной и находчивой девушкой. И что он тоже в нее влюблен.

И лучше бы он этого не говорил! Потому что начиная с этой минуты Карина из расчетливой, но глуповатой стервы, превратилась в жвачку, которая звала его «моим Юриком», от чего Юру передергивало, писала в чат смайлики-сердечки по пятьсот раз за день и, что самое ужасное, стала пытаться его контролировать.

Первые сутки он находил это смешным, вторые — ужасным… На четвертый день придумал срочную несуществующую командировку к заказчику и поехал в Сочи, возвращать Аню.

Схему, по которой Карина ее подставила, он узнал целиком. Поэтому и оправдать девушку мог буквально парой фраз. Ну а если он сможет вернуть Ане работу и убедить ее, что тот адюльтер был единственной случайной ошибкой, то со временем он и ее сможет вернуть.

Ведь она же так все это время любила его! Была предана ему, своей первой любви и первому мужчине! А найти себе кого-то за пару недель — нет, это точно не про нее. Она не могла. Он был уверен в этом.

…Как и в том, что она примет букет и не будет вот так вести себя на улице под прицелами взглядов многих прохожих.

Но, между тем, там было. Аня стояла, скрестив руки на груди, и мерила Юру взглядом, полным гнева. И это очень не нравилось Юре.

Более того, у него впервые появились сомнения о том, что все, что он задумал, может не получиться. И это его просто бесило! Нет! Он не даст ей все испортить! Да кто она вообще такая, чтобы не принимать его обратно? Она принадлежит ему и она сделает все так, как хочет он! И точка. Но если Аня хочет немного его унижений, она их получит.

Жаль только костюм. Придется после отдать его в химчистку.

И Юра бухнулся перед ней на колени, прямо на голую пыльную землю, поморщившись от впившихся в тело даже сквозь ткань штанов мелкие камни, и настойчивее протянул букет — так, чтобы ни у кого из наблюдающих за этой сценой не возникло сомнения в его искренности и в том, кому предназначены эти цветы.

— Родная моя, я все тебе расскажу! Но сперва, молю, Нюша, прими эти скромные цветы. В знак моего искреннего раскаяния.

Аня плотнее сжала челюсть.

— Заканчивай шоу, Юра, — зашипела она, выхватывая букет. — Вставай! И или рассказывай, что ты узнал, или катись туда, откуда пришел. И, кстати, кто тебе дал мой адрес? Вик?

Вик? Это еще кто?

— Вик? — переспросил он, поднимаясь. — Разве твою сестру зовут Викторией, а не Софией?

— Сестру? — Аня огорченно отвела взгляд. — Значит она… И нет, ее зовут Софией.

— А Вик — это кто?

— А тебя это, Юра, не касается, — отрезала Аня. — Так что за новости? Ты говорил, что можешь доказать, что это Карина украла деньги со склада. Как ты это узнал, спрашивать не стану. Но как это можно доказать?

Ну нет! Еще как касаются! И про Вика он обязательно все узнает!

То-то его вчера поразило, что сестры не живут вдвоем. Неужели все-таки есть какой-то, мать его, долбанный Вик?

И если этот хмырь трахает ее…

То, блять, он сделает все, чтобы она навсегда запомнила, кому, на хуй, принадлежит!

Глава 19. Доверие

Аня

…— Так что за новости? Ты говорил, что можешь доказать, что это Карина украла деньги со склада. Как ты это узнал, спрашивать не стану. Но как это можно доказать?

Сжимая в руках букет из ни в чем не повинных белых роз и удерживая себя от желания немедленно швырнуть их на землю, Аня пыталась понять, почему вся ее семья доверяла этому подлецу Юре и совсем не доверяла ей? Что бабушка, сказавшая ему про Сочи, что сестра, сдавшая ее адрес.

Откуда сама сестра узнала, где именно живет Аня, та даже не стала гадать. Тут было мало вариантов. Точнее один. Игорь Андреевич просто сказал своей целующейся помощнице, куда он отвез ее неуравновешенную младшую сестрицу. Может не сразу сказал, может, сперва София его об этом сама спросила. Какая была разница? Да только лучше бы эта помощница все-таки не сообщала бы потом эти адреса всяким Юрам.

Но сейчас это все было не главным. Про Игоря Андреевича Аня решила больше ничего не думать и ничего от него не ждать, бабушке что-то объяснять о Юре было бесполезно, а София… С ней, кажется, уже итак обо всем поговорили.

Сейчас же надо было как можно скорее распрощаться с Юрой и отправить эти цветы в ближайшую же урну. До этого она думала, что у нее хватит терпения быть рядом с ним хотя бы вежливой. А также хитрой и внимательной. Но после его падения на колени, в ней, кажется, проснулся настоящий вулкан гнева.

Значит, теперь на колени падает, да? А тогда?

Нет, она точно не ревновала его. Не хотела повыдирать волосы той, что была с ним, или закатить сцену. Она никак не хотела отстаивать свои права на него. Но чем больше она его видела перед собой, тем больше хотела, чтобы он скорее ушел.

Ни видеть, ни слышать его! Ни ощущать. Ее раздражал даже его запах, смешанный с запахом одеколона, который она сама дарила ему как-то и который едва-едва доносился до нее.

Зато вместо этого хотелось ощутить другой… Смешанный с запахом терпкого табака.

Запах еще одного изменника…

“Ларина, хватит!” — припечатал внутренний голос. Но от дальнейших споров с самой собой ее отвлек Юра, который как раз выпрямился, отряхнувшись от дорожной пыли, и как-то непривычно оценивающе посмотрел на Аню.

— Узнал я об этом, кстати, от нее.

И эта новость все-таки стала неприятным сюрпризом.

— Ого! Круто! Не знала, что вы — друзья.

— Мы не друзья, — скрипнул он зубами. — Но я хотел тебе помочь.

— Помочь? — даже если бы она хотела в этот момент скрыть раздирающую ее обиду, она бы, наверное, не смогла это сделать. — И как? Получилось?

— Как видишь. Теперь я знаю, как именно она своровала те деньги, что делала в программе и куда переправляла их. И я могу доказать, что все эти кражи — ее рук дело, а не твои.

— Прям точно можешь? — с сомнением уточнила она, чувствуя подвох. И не зря, судя по тому, как вдруг нахмурился и замялся бывший жених.

— Ну… В любом случае это всегда можно будет представить так, что она твоя сообщница.

Ах вот оно что! Сообщница! Да вот такой вариант был куда хуже имеющегося. Ведь он уже тянул на сговор.

— Нет, это не подойдет! — Аня протянула букет обратно Юре, собираясь распрощаться и уйти домой.

Тот шарахнулся от цветов, как прокаженный.

— Ты… Ты это чего?

— А что?

— Цветы тебе.

— Мне они не нужны. Мне ничего от тебя не надо, Юр! Или ты этого еще не понял? Ясогласилась на встречу, потому что всего лишь хотела знать, как вернуть себе доброе имя. Но то, что ты предлагаешь — это гораздо хуже. Или ты думаешь, я не догадывалась, как именно Карина вывела деньги? Скорее всего, через фиктивную продажу на свой личный счет. Или на счет какого-нибудь подставного лица. А оттуда уже себе. И если я сейчас назову себя ее сообщницей, это значит, что я планировала это! Я действительно собиралась воровать те деньги! А я…

Она было хотела сказать ему, как она доверяла ей, как обожглась на их дружбе… Но, зачем говорить об этом тому, кто сам тебя предал также?

Аня пожала плечами.

— Знаешь, — добавила она, глядя на очень хмуро-задумчивого экса, — я не удивлена, что вы-таки спелись. Совет вам, да любовь. А я, пожалуй, пойду.

С этими словами она постаралась снова всучить ему цветы, но тут тот сделал то, чего она от него совсем не ожидала. Он поднял руки вверх, словно собрался сдаваться, и без всяких ужимок и пафоса произнес:

— Ань. Я был полным идиотом. Я повелся на ту дуру, потому что… Потому что не ценил то, что у меня было.

И лучше бы он не говорил об этом. Потому что грудь вдруг сдавили железные тиски. Дышать стало больно.

За все это время она ни разу напрямую не спросила его о той девке. Потому что просто не хотела знать, было ли это случайно или он давно обманывал ее. Какая разница, если человек тебя все равно предал?

— Зачем ты мне все это говоришь теперь? — прошептала она.

— Затем, что понимаю, что больше ничего не вернуть. Но, может… Может ты пригласишь меня на чай? Просто посидим, обсудим, как быть с Кариной. Может, придумаем, как заставить ее признаться в краже?

— Сомневаюсь я, что ее можно заставить это сделать.

— Ну-у… Мне-то она призналась, — скупо усмехнулся он.

Аня замялась. Сидеть и пить чай с Юрой она не хотела абсолютно. Но слабо шевельнувшаяся в душе надежда, согласилась, что раз у Юры уже получилось как-то узнать это у Карины, может, он еще что-то сможет сделать…

Юра же расценил ее молчание по-своему.

— Ну, или просто дай хотя бы стакан воды и руки помыть, — попросил он. — Ну не идти же мне сейчас грязным по городу. Буквально пару минут — и я уйду. И ты больше ничего обо мне не услышишь. Обещаю.

И внутри Ани что-то все-таки дрогнуло.

— Хорошо, — согласно кивнула она. — Тут недалеко.

— Да, я знаю, — вздохнул Юра. И послушно поплелся за ней, спрятав руки в карманы. Букет Аня так и не смогла вернуть ему, и пришлось нести его самой. Гуляющие вокруг соседи, бывшие свидетелями всего разговора, проводили их заинтересованными взглядами, о чем-то тихо перешептываясь между собой.

***

Пока они в неуютном молчании поднимались по выкрашенной в болотно-зеленый цвет лестнице, и пока Аня открывала дверь, отключая сигнализацию, она никак не могла избавиться от ощущения, что зря согласилась на то, чтобы провести сюда Юру. Потому что получалось, что она снова все сделала так, как хотел он, а не как хотела она.

И даже если в самом его предложении не было ничего ужасного, и Ане чисто по-человечески не было жалко для него стакана воды… То все равно факт оставался фактом: она видеть его и общаться с ним не хотела, но он хотел оказаться здесь — и он здесь был.

От этого всего Ане было очень неуютно. Кажущееся ощущение, будто из ее тела росли тоненькие канатики, как из куклы, а он, как опытный кукловод, правильно дергал за них, было почти реальным. Она даже потерла тыльную сторону ладони, пытаясь избавиться от наваждения. Оно никуда не делось.

Ей точно стоило немедленно все переиграть. Сказать «я передумала» или даже просто молча захлопнуть дверь перед его носом… Но пока она потратила секунду на набор простого кода на пульте охраны, Юра уже вошел в дом и осматривался в узком тесном коридорчике любопытным взглядом.

— А чья хата? — спросил он с легким вызовом в голосе, выглядывая из коридора в гостиную и, конечно же, замечая и подиум, и шест, и все убранство квартиры.

— Одного знакомого другого знакомого, — обтекаемо ответила Аня, не разуваясь, проходя на кухню. — Будем разговаривать в коридоре или тебе все-таки дать воды?

«Чтобы ты побыстрее убрался!» — продолжил ее внутренний голос.

— Конечно, пройду! — и Юра зашуршал шнурками ботинок. На что она чуть не заорала "только не разувайся!". Ведь если он разуется, он тут задержится надолго, да?

Но Аня все-таки сдержала первый порыв и, скрипнув зубами, заметила:

— Проходи так. Я тебя не задержу долго.

— Хорошо. Как скажешь, — и он прошел следом, не переставая вертеть головой по сторонам. И Аня могла поклясться, от увиденного взгляд его стекленел.

— Что-то не так? — не выдержала она, набирая в стакан той самой воды и протягивая Юре.

— Да нет, все супер. Милое… местечко. Живешь тут одна, да?

— Тебя это не касается. Вот вода. Бери — пей, — и она буквально всучила ему стакан. Он некрасиво дернул лицом, но стакан принял, выпил, вернул ей…

— Ванна там, — Аня кивнула головой в сторону уборной. — Можешь вымыть руки, отряхнуть штаны и что там тебе еще надо сделать. И сваливай.

— Как скажешь, — повторил он. — Но ты бы хоть цветы-то поставила в воду. Они, если что, не виноваты, что их я тебе подарил.

И он ушел в ванную, оставив Аню в смятении. Она посмотрела на валяющийся на столе букет, который даже не заметила, как положила туда. Ощущение зуда на тыльной стороне ладони только усилилось…

Поставила стакан на тумбу, схватила цветы и буквально зашвырнула их в мусорное ведро. И хоть красивые живые хрупкие бутоны действительно было жалко, сейчас им досталась вся боль и весь гнев, что клокотали внутри Ани.

Хлопнула дверца шкафа, скрывающего ведро, из ванной донесся шум воды…

Ане стало легче дышать. Она оперлась руками на тумбочку и ничего не замечая, уставилась перед собой, думая о том, что скоро Юра уйдет, и тогда…

«Тогда все вообще станет прекрасно!» — успокаивал внутренний голос. — «Наберешь сестру, скажешь ей, какая она дура, потом слопаешь ведро любимого мороженого, чтобы пробрало аж до хрипоты, поваляешься в джакузи, отдохнешь»…

Только вот завтра ее ждал выход на новые дневные смены. И ей надо будет как-то их выдержать. И сложно ведь будет вовсе не из-за тяжелого труда…

От продолжения мысли ее отвлекло то, чего она никак не ожидала ощутить.

При-кос-но-ве-ние.

Кто-то прям в этот самый момент скользко обхватывал-опутывал-обнимал со спины ее за талию и бедра своими руками, повел ими вниз, одновременно захватывая прохладными губами мочку уха, обжог горячим дыханием…

И она, блять, точно знала, кто это!

Аня дернулась, но Юрины объятия были крепкими, хоть и не казались такими.

— Ты что творишь? — зло прошипела она. — Совсем офигел?

— Что творю? — прорычал он ей на ухо, что, наверное, должно было звучать эротично, но лично у нее вызвало только всплеск паники. — Что я творю? Всего лишь то, чем тот, кому принадлежит эта хата, явно занимается с тобой в свободное время. Собираюсь трахнуть шлюху.

— ЧТО?!

Аня резко извернулась в его руках, пытаясь вырваться, но, прижатая к тумбочке, все, что смогла, это только оказаться к нему лицом. И с такого ракурса ей было очень хорошо видно выражение его лица.

Злое. Голодное. Самодовольное.

— Да пошел ты! — крикнула она и снова дернулась.

— Знаешь, а мне даже нравится, что ты кричишь, — с издевкой заметил он, усиливая крепость захвата. — Тем более, твой крик никого не обманет. Все внизу видели, что в квартиру ты привела меня сама, а из этих стен, я уверен, люди слышали и не такие вопли.

Вот теперь Ане стало по-настоящему страшно. Она попыталась отвесить ему пощечину, но он перехватил ее руку, прижал ко второй, своими ногами же зажал ее ноги, и тут же не то поцеловал, не то укусил в губы.

Аня было попыталась цапнуть его в ответ, но в этот момент Юра еще больше вдавил ее в тумбочку, из-за чего Аня бедром почувствовала крепкий стояк в его штанах. Ее замутило и она закашлялась, пытаясь справиться с рвотным рефлексом. Нет, она вовсе не была против того, чтобы ее сейчас вырвало на гада. Испортила бы ему его светлый костюмчик! Но рвоты не было. А кашель лишь сделал ее беспомощной. Юра тут же перехватил ее снова под талию, немного подсаживая на столешницу, и наклонился к ее шее, покрывая ту мерзкими и колючими поцелуями.

Черт! А она и не замечала раньше, что он такой сильный гад! И такая мерзость!

Да она вообще ничего не замечала!

Но из-за такой перемены в ее позе, Юра больше не мог зажимать обе руки девушки. Быстро освободив одну из них и, почти не думая, что делает, Аня схватила так и не убранный стакан, оказавшийся как раз рядом, и ударила им Юру по голове.

Эффектного удара, как в кино, не вышло. Мысль о том, что так можно и убить человека, тормознула ее руку на подлете, и все, чего она добилась, это то, что Юра с матом схватился за место удара.

— С-сука! — заорал он.

И Аня тут же соскочила с тумбочки и бросилась бежать — в коридор. На каблуках это сделать было еще сложнее. Но послать вызов охране — всего лишь одно касание.

Миг, другой… Пальцы щелкнули по заветной кнопке и тут же грубые мужские руки вновь обхватили ее со спины. В этот раз они были совсем беспощадными. «Получилось ли?!» — запутавшейся в сетях рыбой билась в ее голове единственная мысль, пока сама она такой же рыбой билась в руках и ногах опутавшего ее насильника. А тот, тем временем, почти оттащил добычу к кровати, без конца сыпя матными оскорблениями и мерзкими обещаниями.

Чтобы Аня не делала, Юра просто был сильнее нее. Или злей. А, может, она просто устала…

Но когда раздался сухой треск рвущегося сарафана и одна из его рук, что до этого с остервенением оставляла на ее теле синяки, нырнула под порванный подол, Аня почувствовала новый прилив сил. Лягнув пару раз воздух, она все-таки смогла попасть в его пах. Юра взвыл, неудачно дернулся, попытался встать… Но поскользнулся на сползшем с кровати на пол бархатном покрывале, и с грохотом растянулся.

Впрочем, шум от его падения ни шел ни в какое сравнение с грохотом выбитой входной двери.

«Ну надо же! Получилось!» — иронично и не очень удачно пошутил внутренний голос, пока Аня, лежа на кровати и придерживая руками подол, смотрела на вбегающих под аккомпанемент Юриного мата в квартиру охранников.

Глава 20. Белый костюм

Игорь (Вик)

После того, как он ушел от Ани, самым сложным было — не вспоминать о ней и постоянно одергивать себя, удерживая от всего сразу. А хотелось и написать, и позвонить, и приехать… Просто ради мифической надежды на то, чтобы узнать, что она больше не будет мечтать сбежать от него на край света. Или куда она там собиралась после увольнения с отеля?

Да только Вик понимал, что ничего еще не исправлено и не решено. А то, что еще несколько дней назад между ними все было совсем иначе? Так он и сам хорошо знал, как все в жизни может поменяться всего за пару секунд. И поменяться, при этом, безвозвратно.

Так что написать Ане он, может, и мог. Например, о том, что охрана предупреждена, как он и обещал. Или то, что она может обращаться к нему по любому вопросу. Ну, или о том, что когда София вечером зашла к нему в кабинет и поинтересовалась, куда он дел ее сестру, то Вик честно сообщил своей помощнице адрес личной квартиры.

Так что предлогов для того, чтобы напомнить о себе Ане, ему хватало. Но он так и не придумал, как ему при этом называть ее. «Солнышко»? Но это больше было не уместно. По имени-отчеству? А от такого официоза коробило уже его самого.

Но была и еще одна веская причина его молчания. Куда более веская, чем все прочее.

Вик боялся ее ответа.

Не смертельно, если на любое его сообщение Аня просто скажет равнодушное «спасибо». А что, если в ее тоне будет звучать отторжение? Или от голоса снова будет веять ледяной вежливостью? Да и от ее «Игорь Андреевич» у него просто сводило зубы…

Вик просто чертовски боялся, что то, что толком еще даже не началось, но что он так страстно желал и предвкушал, потеряно для него навсегда. И где-то в глубине души, наверное, даже, признавался себе в этом страхе. Поэтому не мог отпустить ее от себя, а хотел сперва исправить все, что только было можно.

А уже потом он сможет набрать ее номер или приехать лично и предложить простой совместный обед. Ведь когда он решит проблемы с отелем и уберет все, что мешает его отношениям с Аней, она не откажет в простом обеде, да? Он даже не будет назначать его на вечернее время. Полдень, какой-нибудь уютный ресторан, подальше от любопытных глаз, легкая музыка…

Убедив самого себя, что еще не все потеряно и все возможно, он нырнул с головой в текущую работу. Тем более, хлопот у него хватало. И прекрасно справлялся с ними до тех пор, пока на телефон не пришел сигнал тревоги.

Звонок застал его за чашкой кофе и сигаретой, пока он ждал визита опаздывающего адвоката. Увидев сообщение, Вик решил, что, скорее всего, это Аня просто забыла отключить сигнализацию, когда вошла в квартиру, например, вернувшись с магазина. Но теперь девушке придется объясняться с охраной, а те могли посчитать это ложным вызовом или еще чем-то не приятным…

Вик целые сутки искал предлог, чтобы хотя бы поговорить с Аней и не быть при этом неуместным, а тут — сама жизнь предлагала прекрасную возможность. А разве он идиот, чтобы упускать этот неожиаднный шанс? И, не став ждать звонка с агентства или пока его наберет расстроенная Аня, он перенес встречу с адвокатом и быстро переиграл планы на день.

С охранного агентства ему все-таки позвонили. Но уже когда он как раз парковал машину около дома. И только это, наверное, спасло его от аварии. Потому что узнай он причину срыва сигнализации раньше, вести машину нормально точно бы не смог.

Как именно он ворвался в подъезд и взлетел по лестнице, он не помнил.

***

Аня

В себя она пришла, сидя в кресле. Очнулась, когда неизвестный и невзрачно одетый человек, то ли кто-то из охраны, то ли из полиции, протянул стакан воды со словами:

— Вот, попейте.

Этот стакан был не тем, каким она приложила Юру по голове. Тот стакан давно запаковали в пакет и, назвав «уликой», куда-то унесли. Но все стаканы в этом доме внешне были одинаковыми. И, увидев его, Аня вздрогнула — и огляделась.

Юра, как и сторожившие его охранники, все еще был тут. Лежал лицом вниз на полу и скулил. Его руки были скованны за спиной наручники, костюм разодран, измят и испачкан. Аня только сейчас заметила, что он даже пиджак не снял. Так торопился или так был уверен в себе? Она не знала и знать не хотела.

Сейчас человек, которого она когда-то считала любимым, и который сегодня предстал перед ней настоящим чудовищем, был совсем не опасным. Но именно теперь при виде него внутренности Ани скручивало от животного ужаса. И от брезгливости.

Нещадно хотелось отмыться. Но, кажется, ей запретили это делать. Нужно было, кажется, снять побои, а еще потом отдать сарафан, который пока все еще был на ней, но который теперь тоже считался «уликой».

— У вас есть кто-то близкий в городе? — спросил тот, кто протягивал ей воду.

— Сестра, — беззвучно прошептала она, так и не забирая стакан. И тут же спохватилась: — Но я не хочу звонить ей!

— Эм… Почему?

— Ну… Мы… Мы в ссоре.

— Хм, — многозначительно протянул этот некто и с выражением лица «и почему я должен возиться с этой дурой?» принялся объяснять Ане, что ей сейчас надо делать, а что не надо. Аня же, слушая его, всеми силами старалась справиться с желанием послать этого типа куда по дальше. Потому что все его советы и замечания сводились к тому, что Аня не очень умная девушка, раз привела парня сюда, а теперь еще не хочет нормально оформить задержание насильника и, может, не такой уж он и насильник, раз тут такая вот обстановка…

Серьезно? Она еще и виновата?

Если до этого она просто чувствовала себя паршиво, то теперь ей перестало хватать воздуха. В слабой надежде на то, что этот тип всего лишь высказал свои мысли, а не то, что тут думают все присутствующие, она еще раз огляделась. Прошлась по лицам. И, может, ей просто так казалось, но в лучшем случае, те можно было назвать бесцветно равнодушными. А в худшем…

Неужели она опять одна против всего мира? Неужели это никогда не закончится и ей совсем не на кого надеяться?

Захотелось вырвать стакан из рук типа напротив и швырнуть его ему же в лицо. Но шум в коридоре спас чью-то голову от травмы, а Аню — от новых проблем.

Пару секунд — и в квартиру вошел Вик. Замер на пороге комнаты. И таким Аня его не видела никогда: бледное лицо, блестящие глаза, резкие движения, порывистое дыхание…

— О! Игорь Андреевич! — обрадовано поприветствовал его кто-то из присутствующих. — Вот и вы! Знаете…

— Позже, — резко оборвал он и буквально подлетел к ней, кинжалом бросив на вдруг притихшего Юру нечитаемый взгляд.

— Аня, — тихо прошептал Вик, присаживаясь перед ней на корточки, и осторожно забирая ее дрожащие руки в свои — почему-то сейчас ледяные. — Расскажи мне, что случилось?

На его лице не было осуждения. Боль, ужас… В груди Ани словно поселилось маленькое солнце, а из глаз полилось что-то теплое и соленое… Она всхлипнула, вдруг замечая, что на Вике в этот раз не деловая одежда, а обычные джинсы и какая-то светлая футболка.

— Аня, солнышко, — не меняя тона, повторил он, — все будет хорошо. Ты меня слышишь?

Она кивнула.

— Прекрасно, — он крепче сжал ее руки. — Можешь сказать мне тогда что-нибудь?

— Могу, — всхлипнула она еще раз. — Знаешь, не носи никогда белые костюмы. Я их теперь ненавижу.

***

Вик выгнал всех.

Раз — и как-то очень быстро в квартире не осталось ни одного лишнего человека. Словно испарились. Последним уходил невзрачный тип, задававший странные вопросы.

— Ждем вас завтра в участке. Только не забудьте снять побои, — раскланивался тот, пока бросал на Аню очень заинтересованные взгляды.

— Конечно, — согласился Вик — и уже через пару минут в квартиру вошли врачи скорой помощи. Аня попыталась было сказать, что у нее нет таких травм, которые помешали бы ей самой поехать в больницу… На что получила от Вика очень внимательный взгляд и приказ, адресованный медикам:

— Проводите осмотр здесь, она никуда не поедет.

Спорить с ним снова никто не стал.

После этого Аня была отправлена в душ. И пока она приводила себя в порядок, Вик унес ее вещи из дома к себе в машину.

— Зачем это? — удивилась девушка, испытывая настоящее облегчение от того, что вчера и сегодня у нее не было желания разбирать дорожную сумку особенно тщательно. Ведь Вик с его энтузиазмом легко мог упаковать обратно даже ее нижнее белье, если бы она догадалась разложить его по полочкам.

После легкого душа Аня почувствовала себя действительно лучше. Да и лекарства, которые ей выдали врачи, подействовали. Так что Аня, осмотрев внимательно себя в зеркале, решила, что синяки на руках выглядят куда страшнее, чем есть на самом деле. И что под формой их все равно никто не заметит. А так как на лице и шее никаких следов насилия, кроме парочки неудачных укусов-засосов не было, то завтра она могла без проблем выйти на смену.

Все, что угодно, лишь бы не сидеть в этой квартире. Не после случившегося.

Но у Вика на ее «завтра» были другие планы.

— Ты переезжаешь, — бескомпромиссно заявил он, протягивая Ане ее же джинсовую куртку и кивая в сторону выхода.

— Куда?

— Ко мне. Надо было сразу сделать так. Но, думаю, пару дней назад ты бы меня послала куда подальше, если бы я предложил это.

— А сейчас, значит, не пошлю?

— А сейчас я тебе ничего не предлагаю. Я просто не оставляю тебе выбора.

От неожиданности она поперхнулась. Нет, конечно, она была очень рада, что он вот так просто решил ее проблемы. И что ей не пришлось терпеть странные разговоры ни с полицией, ни с врачами. А от того, что ей не придется здесь ночевать, она вообще хотела счастливо улыбаться. Но все же! В содержанки к нему она точно ненабивалась!

— Я все еще могу снять жилье или переехать к сестре, — попыталась отбиться она, забирая куртку.

— Угу. Наверное. Но твои вещи уже у меня. Паспорт, если что, тоже. Как и деньги.

— Да это же…

— Произвол? — Вик прислонился к косяку плечом и полусерьезно-полушутливо начал загибать пальцы на левой руке. — Тирания? Деспотизм?.. Можешь назвать это как угодно. Ты в этой квартире больше не останешься. А сестре твоей я больше не доверяю. Я узнал перед тем, как менты ушли — адрес этому уебку она сказала.

— Она не знала, что он… И вообще — ты сам…

Она, было, хотела напомнить ему про его поцелуй с Софией. Но побоялась спугнуть неожиданное чувство равного партнерства, возникшее между ними. Однако Вик расценил ее заминку по-своему.

— Вел себя как полный кретин? Я знаю, Аня. Но давай обсудим это все чуть позже. Сейчас сюда приедут ставить новую дверь и ремонтировать косяк — предлагаю оставить квартиру на рабочих. А я собираюсь выполнить предписания врачей. Напоминаю, они прописали тебе сытный ужин и полный покой.

— Мне нельзя покой, — шутливо возмутилась Аня. — Мне на работу завтра.

Вик поперхнулся.

— Знаешь, — через пару секунд заметил он, — так как твой начальник еще и самодур, то никуда тебе завтра не нужно ехать.

С этими словами он вышел за порог, пройдясь по лежащей на полу двери. И уже с лестничной площадки добавил.

— И не спорь. Ты уволена.

***

Игорь (Вик)

Даже когда Аня вышла из ванны, успокоенная и посвежевшая, одетая в легкие джинсы и яркую майку с забавной надписью, Вик все никак не мог отделаться от картины, которую увидел, когда вошел в квартиру — Аню: растерянную, растрепанную, всю в синяках, со слезами в прекрасных голубых глазах и в разорванном сарафане.

В том самом сарафане, название цвета которого он никогда не забудет. Бирюзовый, блять.

И Вик был уверен — именно такая Аня и этот сарафан ему будут сниться в кошмарах. Поэтому вопросов о том, что ему теперь делать, куда вести девушку и как дальше поступить, у него больше не было.

Спрятать ото всех. А уже после разбираться с любыми проблемами. Тем более, теперь все эти проблемы в его глазах яйца выеденного не стоили. Потому что если бы не было охраны, или если бы Аня не добежала, или если бы…

Вик старался не думать о том, что было бы, «если бы». Но это чертово слово снова и снова лезло в мысли, отравляло каждый вдох и напоминало о том, чего он мог лишиться, понадеявшись не понятно на что.

Так что когда Аня наконец-то вышла из ванны, он первым делом протянул ей куртку, которую нашел в одежде девушки. Повезло еще, что она почему-то так и не распаковала сумку и куртка была в самом верху. Все-таки так хозяйничать в ее вещах в обычной ситуации Вик бы точно не стал.

От предложения переехать жить к нему, Аня пыталась отбиться. Но он видел, что она, скорее, просто отстаивала независимость, чем на самом деле противилась этой идее.

Но только заводя двигатель машины и краем глаза кося на Аню, которая в эту самую минуту усаживалась на соседнее пассажирское сиденье, Вик почувствовал, что его стало немного отпускать. Что ему больше не хотелось набрать личный номер полицейского, который увел уебка. И узнать у участкового, сколько будет стоить «по-дружески» посидеть в одной комнате с тем Юрой так, чтобы с ним можно было «лично поговорить» и самому Вику потом за это ничего не было.

Хотя, что ему мешало сделать так завтра, например? Но становиться такой же мерзостью… Вика передернуло. Нет, он, может, и не праведник. Но уебка и без него обработают как надо, если узнают, что он натворил.

Да и зачем думать о всякой падали, когда рядом есть кто-то, кто нуждается в тебе?

— Чем хочешь ужинать? — спросил Вик, плавно трогая машину и бросая мрачный вид на двор — на улице было подозрительно много соседей. Вик подозревал, что они просто ждут продолжение бесплатного шоу. «Надо бы продать эту херову квартиру!» — решил мужчина про себя.

— Ужинать? — Аня тихо перепросила, опять даря ему один из тех робких взглядов, от которых он еще сильнее хотел спрятать ее ото всех, и чтобы ни одна тварь не могла ее обидеть. Даже он сам. — На твой вкус.

— Ну, тогда смотри. Если что, — улыбнулся он ей и ловя легкую улыбку в ответ, — сама виновата.

И все-таки кое за что в глубине души Вик даже был благодарен случившемуся. За то, что больше не слышал от Ани «Игоря Андреевича» и не чувствовал арктического холода. И пусть она пока еще не улыбалась ему так смело, как раньше. Но и сбежать уже не хотела.

Но в той же глубине души ему было тошно от того, что хорошим он стал лишь на фоне Юры. И теперь он хотел доказать прежде всего самому себе, что может быть для Ани тем, кто ей нужен, и без всякого дерьма на фоне.

Глава 21. Сестры

Аня

Кафе, в котором кормили очень вкусной пиццей с морепродуктами, Аня толком не запомнила. Еще в дороге ее разморило, а после ужина в приятном полумраке и вовсе нещадно клонило в сон. Уснула девушка уже в машине. А проснулась лишь в середине дня, одетая в свою вчерашнюю одежду.

Может, такой крепкий сон был вызван лекарствами, которыми ее напичкали врачи, а, может, просто пережитым стрессом. Правда, кто бы не укаладывал ее спать, мягкую и вкусно пахнущую свежестью постель он ей все-таки разобрал. И, глядя на глянцевый натяжной потолок светло-персикового цвета, в котором изломанно отражалось убранство комнаты, Аня спешно села на этой самой постели, пытаясь понять, где это она.

Просторная комната, заставленная обманчиво простой темной мебелью и украшенная тяжелыми шторами и мягкими пледами в красивой светло-бежевой гамме, могла быть только спальней. Причем в доме какого-то обеспеченного человека.

Дом Вика? Вчера он, кажется, вез ее к нему… Интересно, а он мог поселить ее в своей собственной спальне? Это звучало немного бредово, конечно. Но после всего с ней случившегося, Аня уже не знала, чего от кого ждать. Поэтому ждала только самого худшего.

К счастью, в этот раз ее ожидания не оправдались. Более придирчиво оглядевшись, она отметила про себя любое отсутствие личных вещей вокруг. Все было стильным и очень уютным, но все-таки не жилым. Так могла выглядеть только комната для гостей. Да и поставленная около самой двери ее дорожная сумка, та самая, с которой она приехала в Сочи, намекала на это.

«А ведь ты приехала в этот город совсем недавно!» — ужаснулся внутренний голос и Аня поежилась. Сколько всего случилось за это время, что, казалось, было в другой жизни. Да даже вчерашний день вспоминался, как какой-то кошмар. Причем такой, о каком она с удовольствием бы забыла. Да гудящие мышцы рук и яркие пятна синяков не давали. Но для себя Аня решила оставить все это в прошлом. Не думать и не переживать, чтобы не портить утро, в котором она проснулась у Вика дома.

Это было волнительно аж до глупой улыбки на губа!. Но и почему-то страшно. И одновременно очень обидно. Ведь она же тут просто из-за случившегося! А не потому, что Вик хотел, чтобы она гостила или, больше того, жила у него.

Так что ей не стоило обольщаться. Чувство вины, воспитание или еще какие-то похожие причины — вот то, что вынудило мужчину привести Аню сюда. Значит, ей лучше всего как можно скорее все-таки найти другое место жительства. И другую работу. Да. Если, конечно, он не шутил и все-таки уволил ее.

В этом месте Аня усилием воли оборвала поток мыслей. Нет. Стоп. Хватит.

Сейчас она не будет пытаться разобраться в себе или ком-то еще. Не будет искать крайних и виноватых. Она примет душ, который еще стоило отсыкать в этом доме, переоденется, осмотрится, позвонит, кому нужно и сделает все правильно. И, кстати, ей еще обязательно нужно было сегодня зайти в полицейский участок. Так что стоило начать делать все правильно с узнавания того, где же именно этот участок находится.

Только сперва нужно было найти свой телефон.

***

Телефон она не нашла.

Обыскала для начала всю комнату, нашла в ней дверь, которая вела в отдельный санузел, выполненый в такой же приятной бежево-персиково-древесной гамме. Приведя себя в порядок, Аня перерыла сумку, ища телефон. Но его не было и там.

В результате — девушка решила для начала хотя бы пообедать, так как солнце за окном, золотящее огромное поле изумрудного стриженного газона, намекало, что время завтрака давно прошло. А уже потом думать, что делать дальше.

А еще с высоты огромного широченного окна, занимающего пол стены спальни, Аня высчитала, что Вик живет в двухэтажном доме. Неужели один? Хотя тишина в доме намекала на то, что Аня сейчас здесь точно совсем одна.

Выйдя наконец-то из комнаты, она нашла рядом огромную бильярдную и еще одну спальню. Любопытство оказалась сильнее, и Аня осторожно заглянула в комнату хозяина дома, оправдывая себя тем, что, а вдруг, Вик сейчас дома и все еще спит. Но в похожей на ее комнату, только выдержанную в зелено-оливком цвете, его уже не было. Зато был легкий и уютный бардак и огромный пушистый белый кот, по-царски спящий прям на хозяйской подушке.

Аня невольно прыснула от этого зрелища. Сразу было понятно, кто в доме хозяин и кому все можно. Ну или можно, пока другие не видят. На что животное лениво перевернулось в ее сторону и сперва уставилось на Аню немигающим желтым взглядом, а после — гордо отвернулось обратно, решив, что девушка ему не интересна.

— Ну, простите, пожалуйста, — прошептала Аня, закрывая дверь и вспоминая кота сестры. Император был породистым, но даже он выглядел не таким нахальным. Мысль о сестре отдалась кроткой тупой болью, но Аня снова загнала ее как можно дальше. Не сейчас. Не время.

Зато было время дальше продолжать неожиданную экскурсию.

На первом этаже обнаружилась огромная кухня-столовая и прихожая-гостиная. Имелась еще небольшая ванная, и выход на террасу на заднем дворе. Обстановка в доме была выдержана в одном лаконично-современном стиле. Но слишком этот стиль был выверен, чтобы Аня поверила, что это Вик сам все обустраивал. Скорее всего, нанимал профессионала.

«Значит, он все-таки живет один», — многозначительно шепнул внутренний голос. Но Аня и в этот раз заставила его заткнуться. Мало ли, с кем он живет! Зато целуется много с кем! И вообще, чужое одиночество — не повод радоваться!

Зато поводом для радости стала записка, обнаруженная на огромном хромированном холодильнике, которую Вик прикрепил магнитами с изображением морских пейзажей. На ней размашистым быстрым почерком было написано целое мини-письмо, которое Ане хотелось перечитывать.

«Солнышко, не стал тебя будить. А еще не знал, чем ты обычно завтракаешь, поэтому заказал всего понемногу. Еда в холодильнике, микроволновка на кухне, посуда в ящиках. Надеюсь, голодной ты не останешься. PS: И да, твой телефон у меня. В полицию заеду сам. Спи, ешь, отдыхай. Буду вечером. Я»

Новость о телефоне, конечно, разозлила Аню. Ну, в конце концов, это уже было чересчур! И об этом им обязательно стоило поговорить, обозначить границы и вообще…

Но как только Аня открыла холодильник, вся злость на Вика сразу же испарилась. Потому что про «всего понемногу» он не врал. И полки просто до отказа были забиты контейнерами со всевозможной едой, начиная от обычных салатов, котлет и мороженых пельменей и заканчивая роллами и чем-то экзотическим. Аня сперва подумала, что, может, это он просто закупался на неделю вперед. Но, глянув на дату изготовления, убедилась, что откуда бы Вику не привезли еду, делали ее сегодня ночью. Значит, все это появилось тут из-за нее…

Ну что ж, голодной она точно не останется.

***

Игорь (Вик)

Когда он последний раз кого-то приглашал к себе домой? Какого-то дальнего родственника Анда лет двадцати в прошлом году. Парень даже не ночевал в доме и почти все время проводил у своего родича. Тихо приехал, тихо гостил, тихо уехал. Все.

Своих же жильцов Вик вообще не имел. Ну не считать же за живущего в доме человека приходящую уборщицу? Да и кота по кличке «Кот» он завел, в том числе и потому, что абсолютная тишина в доме раздражала. А еще не выбрасывать же было котенка, который однажды в жуткую летнюю грозу каким-то чудом оказался у него на террасе. Владельца животного Вик тогда не нашел, и белый пушистый напуганный комок шерсти с огромными глазами остался жить у него. Ну и вырос в наглого котяру, уверенного, что этот дом вообще-то принадлежит ему, а Вик, так, погостить приходит время от времени.

Впрочем, так оно и было. Потому что настоящим домом для него всегда был и оставался отель. Вик жил его жизнью, проблемами, устройством… И ему никогда этого не было много или чересчур. До этого странного утра.

Со стороны все было так же, как и всегда. Вик загнал машину на стоянку около отеля и покурил на крыльце с охраной, узнавая самые первые новости дня. Затем на ресепшене поздоровался со своей помощницей, как всегда, идеально одетой в соответсвтии с должностью и уставом отеля и уже ожидающей его появления. Забрал у нее папку со свежими отчетами и быстро пробежался по ним глазами, прежде чем подняться в кабинет, чтобы сделать парочку срочных и важных звонков…

Только вот радости от всего этого больше не было. Сам отель из-за одной нахальной шавки за эти дни стал костью в горле. А стоящая рядом София раздражала Вика своим выверенным обликом идеальной секретарши. И хоть он понимал, что шатенка была не виновата в случившемся накануне, глядя на нее он вспоминал испуганное лицо Ани. Если бы мог, Вик послал бы сейчас всех вместе с этим отелем, куда подальше, и вернулся бы домой — ждать, пока девушка проснется.

Интересно, это в нем что-то изменилось или все-таки все вокруг стали другими, а он и не заметил, как?

Но дела не ждали. Тем более, и Анины проблемы тоже надо было сегодня решить. Ну не везти же ее в полицейский участок! Хватит с них и ее вчерашних подписей. И потрясений, в которых он вот сам очень виноват.

Но была ведь еще одна виноватая персона. И, кстати, о ней…

Захлопнув папку, Вик посмотрел в бесстрастное лицо помощницы:

— Аню сегодня не ждите. Я ее уволил.

София сразу же перестала выглядеть роботом-профессионалом: изумление раскрошило эту маску, пропустив наружу человеческие черты.

— То есть? Но… Позавчера вы отказались подписывать ее заявление.

— Передумал.

Он ждал, что София возмутится или что-то сделает. Но она вместо этого просто кивнула. Причем сделала это точно так же, как делала всегда, когда он просто отдавал приказ, а она просто подчинялась. Например, когда он позвал ее с собой к Алисе.

И если раньше такая покорность им только приветствовалась, сейчас Вик был бы рад совсем другой реакции помощницы на новость об увольнении ее сестры.

— И не звоните ей, — добавил он. — Ее телефон у меня.

И, удовлетворенный появившимся смятением на лице Софии, стремительно пошел к себе. Да, так будет лучше. Пусть понервничает.

По крайней мере, это было все, что он мог позволить сам себе в адрес девушки. Хотя спросить у той, какого лешего она раздает его адреса кому попало, хотелось и в куда более жесткой форме.

София догнала его уже около лифта.

— Что значит — у вас? Почему? Что случилось? Я имею право знать! Это моя сестра! — почти не сбавляя тона, прокричала она, врываясь следом в кабинку.

Гнев, звучащий в ее словах и скользящий и в движениях, и во взгляде, обнадежил Вика. Но все же, прежде чем ответить ей, что же именно произошло, он решил проверить, за что именно София сейчас злится на него. Вариантов-то была уйма. Не зря же Анд несколько раз предлагал ему обратить свое внимание на нее вовсе не как на работника. И что если единственное, что волнует эту женщину, это то, что вместо нее, он живет с ее сестрой? Если так, то пока Вик не будет уверен, что Аня больше не вздрагивает от каждого шороха, общаться им между собой он не даст.

Да, самоуправство. Но вчера он достаточно насмотрелся на ужас в ее глазах. И если бы все свои страхи она оставила в той чертовой квартире! Но зажатость, испуг и готовность немедленно защитить себя, постоянно сквозили в поведении девушки и когда после они вдвоем ужинали в кафе. И тут не надо было быть психологом или гением, чтобы понять, что бесследно «общение» с бывшим для нее просто не могло пройти.

Понадобится много терпения, чтобы исправить то, что сломано. И сломано и по его, блять вине!

Впрочем, не только по его.

Он щелкнул по кнопке лифта, отправляя тот наверх, и лишь когда двери плавно закрылись с тихим стуком, отсекая его и Софию от внимательных глаз персонала и гостей, оставшихся в холле, повернулся к той:

— Ваша сестра, да. Которая, кажется, больше все равно не живет с вами, София Алексеевна. Так какая вам разница, почему?

— Что?! — девушка задохнулась от возмущения. — И вы… Вы еще спрашиваете! Ну, знаете! — она сузила глаза и вдруг одним шагом сократила любое расстояние между ними, оказавшись почти впритык. И в этом движении не было ничего эротичного. Это было чистой воды нападение. — Вы, Игорь Андреевич, — заговорила она с интонациями, которые выдавали в Соне настоящую Анину сестру. — Совсем совесть потеряли, да?! Решили, что вам все можно? Что вы тут с этим вашим Андом напополам цари и боги? Оставьте мою сестру в покое! Я работала на вас, потому что сама, дура, однажды отказалась от своей мечты ради более легких денег. Работала и мирилась со всем вашим произволом. И с этими вашими, — ее лицо скривилось от презрения, и дальнейшее она почти выплюнула, — «квестовыми» девочками. Кажется, так вы их между собой называете, да?

Вику стало жарко. Захотелось как-то быстро увести разговор с этой внезапной для него темы. Тем более, тема вдруг оказалась такой неожиданно неприятной, а злость уступила место чувству, которое он никак не мог себе объяснить.

Да только остановить Софию, похожую на разъяренную тигрицу, сейчас не мог, наверное, даже танк. По крайней мере, остановившийся лифт и раскрывшиеся двери ее точно не остановили. Более того, заметив это, девушка тут же щелкнула по кнопке закрытых дверей, чтобы Вик, которого она теперь буквально зажала в углу, даже несмотря на то, что мужчина был крупнее ее, никуда не делся.

А в своих словах она совсем перестала стесняться.

— И я никогда не лезла во всю эту околопроститутскую фигню. Нравится вам трахать шлюх, а вашему дружку сутенерствовать? Ваше дело. Тем более, как я видела, никто в обиде не был. Бляди ваши выглядели довольными — и это их дело. Жаль только, что я при этом никогда не спрашивала, как же милые девочки, которые иногда сюда приходили работать официантками и горничными, потом вдруг превращаются в циничных сук. И зря! Потому что если вы сейчас с этим вашим дружком обрабатываете мою сестру… Если вы хоть что-то с ней делаете такое же мерзкое, как делали с теми, кто был до нее… То я… Я найду на вас управу! Я не знаю, что я сделаю и как. Но я не один год отработала в этом отеле. Я знаю все ваши болевые точки! Ваши — и его! И я не позволю ни одному из вас, уродов этаких, причинить моей сестре хотя бы капельку боли. Это ясно, Игорь Андреевич?

Вик подавился воздухом, чувствуя, что до этого забывал дышать. Его лицо попылало от гнева. Но злился он сейчас вовсе не на смотрящую на него, как на мерзкого слизняка, девушку.

Услышь он хоть что-то из этого еще вчера, наверное, наорал бы на нее в ярости и вышвырнул вон с отеля. Но сегодня… Сейчас…

Сама Соня, кстати, расстроенной тем, что выдала ему, не выглядела. Скорее, даже обрадованной… Как же долго она копила в себе эту ненависть?

Что ж. Он хотел знать, как София Алексеевна на самом деле относится к нему и к своей сестре? Он это теперь точно знал. И это все требовало от него ответа.

— Неожиданно, — признался он, ослабляя ворот рубашки. Дышать реально было трудно. — Но честно… Так вот. Не хочу, чтобы вы считали меня полным моральным уродом. Или как вы там меня назвали только что? Просто… Хм… Вчера бывший Анин жених… Он напал на нее.

— Что? — красное от ярости лицо Софии вмиг побледнело. — То есть, напал? Как напал?.. Блять! Как она?

— Тихо! С ней все хорошо! Ну… Она спаслась, он в тюрьме. Я увез ее к себе в дом. Там безопаснее, надеюсь…

София зажала рот ладонью. В ее глазах заблестели слезы.

О нет! Успокаивать плачущих женщин он никогда не умел! А тех, кто только что пытался тебе размазать по кабине лифта — и подавно.

Вик поднял руки ладонями вверх в примирительном жесте.

— София Алексеевна… Соня. С Аней все хорошо. А телефон я забрал, чтобы она отдыхала и меньше отвлекалась. Вот и все.

Соня в ответ пару раз тихо кивнула и также тихо расплакалась, закрыв лицо ладонями. Вик было хотел что-то еще на это сказать. Но тут тронулся кем-то вызванный лифт.

Но Соню это подействовало отрезвляюще. Она мигом подобралась. Успокоила себя за пару вздохов — и хмуро уставилась на Вика, явно не понимая, что делать дальше и что говорить.

Он тоже удивленно смотрел на стоящую перед ним растерянную девушку, у которой, несмотря на все пережитое только что, даже тушь не потекла. И, кажется, впервые за все это время видел в ней не помощницу и не идеального робота-работника, и, нет, не женщину — а человека.

— Я наберу вас вечером, когда соберусь ехать домой. Отвезу к Ане.

Та в ответ снова лишь молча кивнула.

— И, это, — он замялся было, но все же решил прояснить и это. — Я не совсем тварь, чтобы вы про меня не думали.

— Да я знаю, — вдруг хрипло и примирительно ответила она. — Иначе я бы столько на вас не работала бы. Вы даже мне нравились раньше. Но если вы и не тварь, то ваш дружок… Извините.

И она вышла из лифта, который как раз раскрыл створки, вновь вернувшись на первый этаж. Кивнула изумленному безопаснику от того самого «дружка», который как раз стоял перед дверями — и пошла к стойке ресепшена, бодро цокая каблуками по кафелю.

— Игорь Андреевич, добрый день, — поздоровался Борис, — а я как раз к вам. У Николая Дмитриевича есть для вас интересные новости.

— Ну, поехали, — махнул головой Вик, сдерживая усмешку. Интересно, тут тоже ограничатся разговором в лифте? Или все-таки доедут до его кабинета сперва? — О чем новости? — поинтересовался он.

— Они касаются госпожи Ритер и ее сына, — сдержанно ответил Борис и показал серый кейс, что держал в руках. — Но с ними лучше ознакомиться в более спокойной обстановке.

Ритер… А он уже ведь даже забыл про Алису. Интересно, и что же «его дружок» нашел на нее?

Глава 22. Личное дело

Аня

До шести вечера Аня пребывала в хорошем настроении. И дело было не только в общем состоянии покоя, в котором, как оказалось, она очень нуждалась. И даже не в забавном коте, который умел сам добывать себе в этом доме еду. А когда кошак наспался и наелся, решил, что хочет добыть себе и немного ласки — и сам пришел к Ане, громко мурлыча и пуша и без того шикарный пушистый хвост.

Еще на заднем дворе у Вика обнаружился прекрасный бассейн, и пришедшая после обеда уборщица — приятная старушка на пенсии — научила им пользоваться. Но самая главная причина того, почему Аня ждала хозяина дома, предвкушая встречу с ним, было то, что работница рассказала «по секрету». Оказалось, что за эти несколько лет их сотрудничества, уборщица ни разу не встречала тут никого, кроме единственного жильца. И даже гости здесь были крайне редко, а уж хорошеньких девушек среди них вовсе не было.

И хоть Аня пыталась не придавать значения этому, но эти слова, как и внимательное отношение старушки, не могли пройти мимо. И, нет-нет, но надежда на то, что, может, Аня в жизни Вика не просто так, напоминала о себе. Как бы ей хотелось, чтобы все было именно так!

Так что день ее только радовал. И если бы не болевшие жуткие сиренево-желтые синяки, которые темнели на ее руках, напоминая пережитый кошмар, то все было бы, наверное, еще лучше. Но Аня и тут находила, чем себя успокоить. Она же могла выйти замуж за это чудовище! Как же ей повезло! И с тем увольнением, и с его изменой… Тогда она считала, что в ее жизни все рухнуло. Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что как раз тогда все в ее жизни стало к лучшему.

Но к семи вечера к радости добавилось смятение, к восьми — переживание, к девяти — зерна сомнения проросли в нечто большее, что только окрепло и камнем упало в душе, когда вокруг стемнело.

Набирающее глубокий темно-синий цвет небо, по которому лениво плыли золотистые облака, как и теплый ночной воздух и нагретый за день бассейн к тому времени уже давно не радовали Аню. Она сама давно переоделась в легкую рубашку и шорты, решив, что ждать Вика в купальнике — слишком откровенно и призывно. Да и синяки хотелось спрятать. И теперь Аня просто сидела на плетеной кушетке и машинально гладила кота, не зная чем себя занять. Ну не смотреть же по сто пятому разу телевизор, по которому все равно ничего интересного не показывали. А компьютера здесь почему-то не было. Зато был бильярд, но одной в него играть ей тоже было совсем не весело.

Ей вообще было не весело. Скучно и тревожно.

Все изменилось, когда до ее уха донесся голос Вика. Кот его тоже услышал. И сразу же перестал изображать ленивое разомлевшее животное. А вместо этого сорвался и побежал к хозяину — тереться об его штаны.

И на тот самый миг, пока голос Вика раздавался где-то вдалеке, пока мужчина обходил коттедж по боковой дорожке, мир вокруг Ани снова расцветал яркими красками, а ночь заполнялась запахом недалекого соленого моря и прекрасными звуками, вроде пения птиц. Но тут Вику что-то обеспокоенно ответил мелодичный грудной женский голос — и Аня убедилась, что идея переодеться стопроцентно была правильной. Потому что свою сестру она узнала до того, как София показалась из-за угла дома, идущая рядом мужчиной.

Это за ней, да? Сказка закончилась, не начавшись? Или, что еще хуже, может, они еще и вместе? А она — так?

Конечно, никто ничего особенного ей не обещал. Но надежда в Аниной душе ревела белугой, утверждая, что вот это все не могло быть просто так. Не могло!

«Успокойся. У тебя просто сегодня было слишком много свободного времени, а еще вчера ты перенесла серьезный стресс. Вот ты и настроила замков на песке», — сухо шепнул внутренний голос, окончательно руша Анины мечты.

Быстро шедшие Вик и София свернули к дому, когда кот, громко мяукая, выдал им ее местоположение. Оба тут же остановились. Тревога на лицах была заметна даже несмотря на расстояние и глубокие сумерки. И Аня вдруг почувствовала себя умирающей, к ложу которой решительно подходила семейная парочка, готовая принести последние слова соболезнования.

Стремясь разрушить эту ассоциацию, Аня встала с кушетки и сложила руки на груди. Нет. Так просто она сейчас не позволит себя увести. И дело тут было уже не только в Вике. Она им двоим — не маленькая девочка, которую можно выгонять, затем звать обратно, и которую можно на весь день оставить одну в пустом доме даже без телефона.

Тем более, если бы не сестра, Юра бы ее никогда не нашел!

— Ань, прости меня! — вместо приветствия начала София раньше, чем Аня успела накрутить себя окончательно. — Я даже подумать не могла, что Юра… Что этот гад на такое способен! Прости, пожалуйста.

Выглядела она действительно расстроенной. Даже очень. И Аня не нашла ничего лучше, чем ответить одного лишь «Хорошо». Ну, не обсуждать же Юру сейчас! Тем более, когда рядом стоит Вик, тактично остановившейся чуть позади сестры и молча вертящий в руке зажигалку. Кот терся об его штанины, но на животное мужчина вообще не обращал внимания.

Да и что, собственно, она скажет? И сама ведь представить не могла…

И от этого простого слова словно лопнула какая-то струна: Соня, несмотря на узкую юбку, в которую была запакована, как в футляр, вдруг одним большим шагом приблизилась к Ане — и обняла ее так, как никогда вообще не обнимала.

— Но мы ему все яйца оторвем, да? И засудим! — сказала она обескураженной Ане на ухо.

— Да… Не знаю. Наверное. Это Вик… Ой, — она смущенно закашлялась, Соня удивленно дернула бровями, Вик остался невозмутимым, — Игорь Андреевич сегодня должен был в полицию поехать.

— Ммм… И что? — вдруг каким-то странным тоном переспросила Соня, поворачиваясь лицом к последнему. Аня нахмурилась. Это общение ну никак не походило на разговор начальника и подчиненной.

— Все улажено, — в тон ей ответил Вик, пряча в голосе не то злость, не то усмешку. — Будет сидеть — и долго. Суд еще будет. Чуть позже.

— Прекрасно, — серьезно заметила Соня, продолжая буравить Вика непередаваемым взглядом. — Хоть в чем-то порядок.

Вик сощурил глаза в ответ. Его ноздри гневно раздувались. Дышал он глубоко и явно еле сдерживал себя от какого-то острого слова в ответ.

Аня еще раз удивленно посмотрела на этих двоих. Что за ерунда? Они что — ненавидят друг друга?

И тут Соня удивила ее еще больше. Она повернулась к Ане, отмахнувшись от злого Вика, как от назойливой мухи, и заметила:

— По крайней мере, мне будет спокойнее, если я буду это знать, пока ты живешь здесь.

— Что? То есть? — Аня даже забыла, как дышать. — Ты не заберешь меня домой?

Соня медленно провела ладонями по плечам Ани, пряча взгляд и подбирая слова.

— Видишь ли, — начала она через бесконечное мгновенье, — я очень, ну просто очень-очень-очень не хочу оставлять тебя вот тут. Но… Но тут тебе будет безопаснее, чем у меня.

Безо… что?

С чего Соня решила, что в доме у нее — опасно? Неужели узнала про визит тех полицейских?

Не то, чтобы Аня считала, что теперь есть смысл это скрывать от нее. Но и как сказать об этом сейчас не знала. Тем более, та продолжала говорить странные для Ани слова, а Вик, стоя сзади, лишь подтверждал их странность каменным выражением лица.

— Поэтому мы тут посоветовались с… С Виком. И решили, что тебе лучше пока пожить тут. Надеюсь, ты не будешь настаивать на переезде?

— Нет. Но я все равно не понимаю тебя.

Соня тяжело вздохнула:

— Да я и сама себя не понимаю. Но, кажется, так действительно будет лучше. Всем. А так — я просто очень хотела убедиться, что с тобой все хорошо. Ну и кое-что спросить. Можно?

Аня напряглась. О чем? О полицейских? О Юре? О Карине? О Вике?

Но в ответ воскликнула:

— Ну, конечно!

— Хорошо. Скажи, ты ничего на шею Императору не вешала? Никаких брелков или новых ошейков ему не покупала?

Ы… А что у него с шеей?

— Нет, ни чего, — мотнула она головой.

— Ну, я так и подумала. Просто, знаешь, надо было все-таки уточнить.

— А зачем тебе?

— Ну, так… Просто, — улыбнулась Соня, и Аня сразу же поняла, что это было совсем не «просто» и совсем не «так». Но раз сестра не хотела об этом говорить, значит, расспрашивать ее сейчас было бесполезно.

— Это все, — еще раз улыбнулась та, снова обнимая Аню. И та обняла сестру в ответ. — Мне пора. Провожать не нужно. И да, — Соня внимательно посмотрела на Вика напоследок, — мы ведь поняли друг друга?

— Вполне, — сухо ответил он.

Глядя на удаляющуюся в уже плотной сгустившейся темноте Соню, Аня думала, что только что услышала много интересного. И что она многое бы отдала, чтобы узнать, что же случилось сегодня между этими двумя. Но долго переживать об этом ей не дал Вик. Он напомнил о себе протянутым телефоном:

— Извини, — смущенно произнес мужчина. — София сказала, что с телефоном я все-таки перегнул палку.

Ну и как на такое можно было ругаться? Или что она там собиралась делать еще утром? Возмутиться, что слишком много контроля?

— Немного, — кивнула Аня, забирая гаджет из его рук и неловко соприкасаясь с Виком пальцами. Но тот, вместо того, чтобы отнять их, вдруг на секунду взял ее ладонь в свою, но тут же, спохватившись, нежно отпустил.

— Голодная? — спросил он, перекрывая этим вопросом возникшую неловкую паузу.

На что Аня улыбнулась, вспомнив утренний холодильник.

— Нет. Я, если что, физически не способна за один день съесть столько еды, сколько ты мне с утра оставил.

— Я просто не знал, что ты любишь, — по-мальчишески бесхитростно признался он. — Значит, что-то еще осталось?

— Осталось.

— Потрясающе! Потому что я — зверски голоден. Вот прям как эта нахальная тварь, что портит мне сейчас джинсы белой шерстью, — сверкнул улыбкой Вик, подхватывая с земли кота. Тот в ответ лишь зажмурил желтые глаза и замурчал еще громче.

Аня невольно рассмеялась, чувствуя, как последнее напряжение уходит. Ей пока было совсем не известно, что же будет дальше. Но сейчас она была абсолютно счастлива.

***

— Ты ведь понимаешь, что даже если я буду здесь жить, я не смогу быть постоянно взаперти? И не собираюсь сидеть у тебя на шее? — спросила Аня на следующий день, пока она нарезала салат из доставленных свежих овощей, а Вик курил, запивая сигарету крепким несладким кофе.

— Знаешь, а я вот не против ни первого, ни второго, — задумчиво протянул он.

— Я не хрустальная ваза, Вик.

— Не спорю. Но ты ведь понимаешь, что я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось не то.

Аня решительно отложила нож. Нет, так он ее еще вообще в клетку запрет! Но не говорить же ему о том, что она просто доверилась не тому человеку. А то так, чего доброго, дойдут еще до вопроса о том, стоит ли ей доверять самому Вику.

Значит, надо было придумать какие-то еще аргументы. Впрочем, нехватки в них не было.

— И мне тут скучно, Вик. Просто — банально скучно. У тебя даже компа в доме нет. Кстати, почему?

— Почему? — он затушил окурок и принялся накрывать на стол. — Да как-то не привык тащить работу домой. Да и зачем он мне? Сайт отеля ведут конкретные люди. Документы все важные — в сейфах… В общем, как-то я, как въехал в этот дом, так комп мне тут ни разу и не пригодился.

— А бильярд?

— А что бильярд? Под него хорошо думается, между прочим. Или ты против этой игры?

— Да нет. Совсем нет. Просто, удивлена. Обычно у всех дома есть компьютеры и нет бильярда…

— Ну, такой вот я, особенный, — Вик подмигнул. — Надо будет тебя как-нибудь научить игре в бильярд. Тебе понравится. И скучать перестанешь.

— Нет, не перестану. И я все равно буду искать себе новую работу! Я не могу сидеть просто так — без дела, — она заправила овощи легким майонезом и водрузила салатник посередине стола.

— Ну, хорошо, — Вик примирительно поднял руки, — скажи, чем ты хочешь заниматься, я найду тебе такую работу. Или устрою. Хочешь, свой бизнес будет.

Свой бизнес?

— Ты шутишь? — она даже замерла, намазывая на хлеб сыр.

— Ни капли. У меня достаточно сбережений, чтобы организовать тебе что-нибудь простенькое. Ну или не простенькое. Может, не знаю, салон красоты. Ну, или еще что-то такое же.

— Я не умею ни стричь волосы, ни делать ногти.

— Ну, я к примеру.

— Да даже если так! Это все равно… Ну… Мы друг другу, вроде бы, никто, да? С чего тебе предлагать мне помогать в собственном бизнесе?

Вик бросил на нее враз похмуревший взгляд и быстрым движением пятерни взлохматил волосы.

— Вроде бы, да… Извини, я просто… Как-то много извиняюсь в последнее время, не находишь? Наверное, это… Пойду я, короче, да…

Аня мысленно дала себе подзатыльник.

— Подожди! Прости. Я не хотела тебя обидеть. Я просто не понимаю, как это все, — она обвела глазами кухню, — расценивать. Я ничего не понимаю.

— А я слишком тороплюсь, да? — Вик усмехнулся, но остался сидеть на месте.

— Наверное… Просто…

Теперь слов уже не было у нее. Она закусила губу и посмотрела на сидящего напротив мужчину, который больше не выглядел расслабленно-безмятежным, а был удрученно-мрачным.

Только такого окончания их первого совместного завтрака Аня точно не хотела! Но как же тяжело было. Словно она ступала по минному полю.

— Вик, — начала она. — Я не знаю, как к тебе относиться. Я даже иногда не знаю, как именно тебя называть! И я не понимаю ничего из того, что знаю и того, что происходит. Что та Алиса, что моя сестра… Что я… Это все — как-то слишком для меня. Может быть, если ты мне объяснишь…

— Объясню, — он поставил руки на стол, сцепив пальцы в замок и оперев на них голову. — Называй меня так, как тебе удобно. Только не Игорем Андреевичем. Честно. Если смущает мое прозвище, зови Игорем. Тоже можно. Что же касается остального… К сожалению, все я тебе сейчас сказать не смогу. Пока не смогу! — спешно поправил он, боясь, что Аня обидеться на эти слова. — Но с Ритер меня ничего не связывает. Да и не связывало. А твоя сестра… Ну если ты про поцелуй, то я просто в тот момент был очень зол на Алису и хотел, чтобы она оставила меня в покое.

— А причем тут Соня?

— Просто рядом оказалась. Она не ожидала тогда этого. И, если тебе интересно, на поцелуй она мне не ответила.

Аня на мгновение опустила взгляд, пряча промелькнувшее в нем облегчение. Странно, но это признание порадовало ее. Но оставалось еще кое-что важное.

— Ну, а как же тогда ребенок Алисы?

— А что с ним? Ребенок Алисы — это ребенок Алисы.

— Но, разве, ты не его отец?

— Нет. Но большего пока сказать не могу. Извини.

— А почему тогда она хотела, чтобы, ну… В общем, много чего она хотела.

— Вот ответ на этот вопрос я очень-очень хочу найти. Как найду, обязательно расскажу, хорошо?

И Вик внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь заглянуть в душу.

— Хорошо, — тихо согласилась Аня.

— Чудесно, — он скупо улыбнулся, — тогда теперь я тебя кое о чем спрошу, можно?

Анино лицо сразу же запылало от смущения и предчувствия, что вопрос будет крайне неловкий для нее.

— Ну да. Спрашивай.

— Скажи, у меня есть шанс вернуть твое доверие? Хоть небольшой?

Она широко распахнула глаза. Но раньше, чем ответила, мужчина продолжил, не переставая пристально смотреть на девушку:

— Это очень важно для меня. Наверное, куда важнее, чем ты представляешь.

Ане стало жарко. И не только от слов. Сколько от интонации, с которой Вик их произнес: столько в них было чувства и тоски.

— Да, — честно кивнула она. — Я думаю, есть.

Вик расслабленно откинулся на спинку стула.

— Хорошо, — улыбнулся он, лаская Аню невозможным темным взглядом. — Тогда сейчас я предлагаю все-таки поесть. А потом мы решим, чем же ты все-таки будешь заниматься. И, хорошо, пока никаких личных бизнесов.

— Да, пока никаких личных бизнесов.

С этой минуты между ними рухнула целая бетонная стена, а утро снова стало приятным. Впрочем, и не только утро.

В следующие часы они все-таки пришли к «золотой середине», решив, что пока следующие дни Аня лечится от последствий нападения и приходит в себя, она будет целиком под контролем Вика. А уже потом может устраиваться на какие ей угодно новые работы и даже, может быть, съезжать от него. Он препятствовать этому не станет.

Аня подозревала, что причины этих предложений, как и странных замечаний Софии накануне вечером, очень веские. И, помня и тех полицейских, и их судьбу, не стала спорить. Тем более, ради этого Вик даже самоустранился от работы в отеле и волевым усилием отправил себя в отпуск. Зная, насколько Вик любил свою работу, Аня была уверена, что для него это действительно серьезное решение. И просто так он не стал бы его принимать.

Глава 23. Охотник и добыча

Игорь (Вик)

Вик отдавал себе отчет в том, что мнение Софии о том, будет ли Аня жить у него или нет, для него ничего не меняло. Аня должна была остаться у него в доме — и точка. Он даже не был уверен, что мнение самой Ани об этом изменило бы что-то. Эгоизм? Влюбленность? Пофиг что. Но отпустить девушку от себя теперь он точно не мог.

О! Он бы придумал тысячи отговорок, лишь бы не допустить этого! Упирал бы на то, что не так давно сестры были в ссоре. Или что Аня сама до этого обратилась к нему за помощью, хоть это было и не совсем так — он и тогда просто не оставил ей выбора. Ну а еще он обязательно бы заметил, что живет в охраняемом месте и что к нему в дом попасть посторонние точно не могут. Конечно, умолчав о том факте, что насильника в квартиру Аня привела с собой сама. Видел он того ушлепка. И в тот день, и после — в участке. Такие умеются прикидываться ангелочками, когда им надо.

Но все итак само собой сложилось в пользу Вика. Днем, после скандала в лифте и до вечерней встречи, София зачем-то отвезла своего кота к ветеринарам, а те очень любезно заметили на ошейнике животного какое-то странное украшение, оказавшееся «жучком» прослушки.

И, с одной стороны, из-за этого вечером Вик выслушал от помощницы новую порцию гнева из серии «это что еще за фигня?», после чего, со спокойной душой подписал от той добровольное заявление на увольнение. С другой же, Ане теперь просто некуда было возвращаться — София пошла на очень кардинальные перемены и не только уволилась, но и выставила на продажу свое жилье.

Так что Аня теперь жила под его зищитой. Хотя и свой дом Вик тоже не считал надежным. Но охрана поселка получила строгие указания о том, кого и как стоит пропускать к нему. И он лично подстраховался, позаботившись о скрытом сопровождении, которое теперь следило, чтобы никто кроме них не следил за ним.

Потому что выходило, что только два человека могли повесить на животное Софии такое «украшение». И это был или Николай, или Аня. Только вот сама по себе девушка такое вешать на кота точно не стала бы. Заставить ее это сделать мог, опять же, только Анд. А на фоне внезапных новостей об Алисе, которая скоропостижно и очень крепко загремела в психушку, и многих других мелочей, все это складывалось в очень причудливый пазл.

Вик все еще не видел картину целиком. Но уже не сомневался, что в ближайшее время соберет оставшиеся фрагменты — слишком уж Николай куда-то спешил. Возможно, причиной его спешки были намечающиеся выборы. А, может, и что-то другое.

И Вик решил дать тому возможность проявить себя во всей красе.

Оформил себе отпуск. Передал права управления отелем Борису — доверенному лицу Николая. Лично нанял следить за своими «правыми руками» и «друзьями» спецов из столицы, которые точно никак не могли пересекаться с Андом, а, значит, не стали бы работать на две стороны. И с головой окунулся в ставшие неожиданно очень приятными домашние хлопоты.

Ведь дома у него была Аня.

Которая сама не захотела никуда от него съезжать!

Даже ни секунды не сомневалась в этом! Нет, девушка постоянно говорила о том, что ей не хочется сидеть взаперти, и зачем-то нужна работа. Но речи о том, чтобы жить в другом доме или хотя бы подальше от него — не было.

И только от этого Вику хотелось не то петь, не то танцевать. А еще — зацеловать ее всю с красивой головы до прекрасных стройных ног. А лучше — сразу между ними.

Но, увы, именно здесь и начиналась главная проблема. Он-то этого хотел до чертей в глазах. Только для Ани все было иначе.

Она не выглядела напуганной или расстроенной. Об уроде-бывшем вспоминала только со злостью в голосе. Но она словно забыла и все то, что связывало раньше ее и Вика.

А он-то помнил. И помнил не только хорошее, но и как косячил на каждом шагу, считая всепостановкой, игрой. И этим он оттолкнул девушку очень далеко. Настолько, что даже его стараний в том, чтобы превратить жизнь Ани в небольшой персональный рай, было недостаточно.

Между ними была стена. И кирпичиками в ней были ее одернутые руки, когда Вик случайно или не очень дотрагивался до Ани вечерами в кинотеатрах. И расстояние шага, которое она соблюдала во всяких кафе и парках аттракционов. Да даже на колесе обозрения он не смог погладить ее ладонь, потому что девушка просто на каком-то невидимом уровне держалась от него подальше.

Нет, это не было то отторжение. И равнодушия от Ани он не чувствовал. Но стену запрета ощущал и бился об нее, как рыба об лед.

Долго и мучительно засыпал, каждый раз зная, что девушка рядом, спит в соседней комнате. Любовался на Аню со стороны, прикрывая бесстыжие глаза солнечными очками, пока та плавала в бассейне. Прятал эрекцию, которая появлялась, стоило ей во время приготовления совместных завтраков как-то неудачно наклониться, заглядывая в холодильник…

Уже не раз и не два он хотел забить на все — и просто поцеловать ее. Схватить, обнять, впиться в ярко-вишневые губы своими губами, прижать к себе всем телом… И каждый раз останавливал сам себя, боясь вовсе не последующей за этим пощечины. А страха в ее глазах. Того обреченного ужаса и немого вопроса — а чем он лучше ее бывшего?

Регулярные отчеты от сыщиков, помогали отвлечься от Ани и вернуться к поиску ответа на вопрос «а что же задумал Анд и при чем тут Алиса?». Картина действий Николая постепенно вырисовывалась целиком. Но в лучшую сторону пока ничего не менялось. Пока однажды ему не сообщили, что скоро он наконец-то сможет повидаться с Ритер. Что нужные для этой встречи санитары и врачи подкуплены, и осталось только дождаться одного звонка.

***

Аня

Сперва, когда она только начинала жить в его доме, ей казалось, что все будет по-другому. Что это будет похоже на ту легкость, что она испытывала рядом с ним в поезде или после — на их первом случайном свидании.

Но с каждым новым днем, когда история с Юрой становилась все дальше, а непонятные разговоры Вика по телефону с какими-то серьезными людьми, все длиннее и чаще, Аня понимала, что ничего уже никогда не будет таким же простым, как тогда.

И не потому, что между ними была огромная пропасть. Или потому, что она была для него просто приключением. Наоборот. Вик никогда не давал ей почувствовать себя человеком «не его круга». А его аккуратное и даже бережное отношение к ней, неважно, наедине ли они оставались, или были среди людей, она прекрасно ощущала.

И даже не только потому, что она помнила, что Вик может быть жестким, равнодушным и циничным. И, однажды испытав это лично, она очень боялась снова стать для него кем-то вроде отработанного материала.

Самым главным, что удерживало ее на расстоянии, было воспоминание о том, как именно его друг Анд решил тогда вопрос с полицейскими, и что она так и не узнала, кто их в самом начале отправил к ней.

Аня так и не набралась смелости рассказать об этом ни Вику, ни Софии. Не потому, что не хотела. А потому что боялась, что они оба итак это знают. И что и забота от мужчины, и ежевечерние милые разговоры с сестрой, в которых последняя избегала любых серьезных тем. Ане вообще казалось, что Соня звонит только для того, чтобы просто проверить, все ли у нее хорошо.

А еще спросить об этом и развеять окончательно сомнения, мешало чувство «неправильности». Ведь Анд — друг Вика. И это говорило о многом.

А еще Ане постоянно казалось, будто за ними следят. Дома это ощущение пропадало. Но стоило им только оказаться где-то в людном месте, как Аня начинала невольно оглядываться, ощущая на себе чей-то взгляд. Возможно, это была просто паранойя. Какая-нибудь форма невроза после всего пережитого. Но когда она в самом начале попыталась ненавязчиво заговорить об этом, Вик пошутил, что за ними следят те, кому по работе это положено. И после этого она лишь отстранилась еще больше.

И как же это было трудно!

Как невыносимо тяжело было постоянно держать дистанцию, когда вот он — руку протяни. Когда засыпая, она каждый раз вспоминала его поцелуи, а днем буквально жила, окруженная его запахом: терпкие сигареты, крепкий кофе и соленое море. И даже когда Вика не было дома или рядом с ней, а отлучался он куда-то крайне редко, она все равно постоянно ощущала этот запах вокруг себя. Ей казалось, что она сама пропахла им.

Только ей этого было мало. Чертовски мало!

Конечно, она видела, что и он хочет совсем иного. Не странного совместного проживания на одной территории, когда не понятно, кто вы друг другу. Соседи? Друзья? Бывшие любовники? Или кто? И даже, наверное, ждала от него какого-то более смелого первого шага — случайных объятий, поцелуя, решительного заявления, что или она с ним, или никак… Но Аня не знала, что она бы сделала тогда в ответ. Иногда ей казалось, что обрадовалась бы. Но чаще понимала, что, нет. Сбежала бы сразу же.

Потому что ее сомнения никто не спешил развеивать. А общая атмосфера тайны лишь укрепляла их. И с каждым днем она все больше и больше думала не только о том, что ей стоит наконец-то найти себе новую работу. А о том, что не мешало бы переехать.

Но сделать последнее мешали вовсе не сомнения о том, что она не знала, куда ехать. А о том, что Аня прекрасно понимала, что влюблена. И что будет невыносимо сильно скучать по Вику. И как бы страшно ей не было приблизиться к нему, разорвать эти отношения и поставить последнюю точку, сил не было вообще.

Поэтому и спустя несколько недель она спускалась рано утром на кухню, слушая, как Вик разговаривает с котом под шум работающей кофеварки. По негласной договоренности, если Аня просыпалась первой, то она начинала готовить полезные салаты, а если Вик — то на завтрак были кофе и бутерброды.

— Кот! Отстань! — ругался мужчина, и Аня широко улыбнулась, слыша это и входя на кухню.

— Всем доброе утро, — поздоровалась она, привычно проскальзывая на место в углу стола, которое уже привыкла считать своим. Там на столе уже дымилась кружка с латте. — И что он сделал на этот раз?

— Доброе, — отсалютовал ей Вик ломтиком нарезанной колбасы, которую как раз укладывал на кусок хлеба с сыром, — достал меня. Хочет жить на улице!

Аня потупила глаза, пряча во взгляде не только улыбку. Традиционная борьба между хозяином этого дома и котом, которого звали именно что Котом, была настолько привычной и уютной, что она уже знала весь ее сценарий. Сейчас Вик погрозит наглому животному раз десять улицей. Потом сам же лично накормит кота колбасой. После чего зверь заберется на руки к Ане и будет мурлыкать у нее на коленях, пока она будет мять его пушистые белоснежные бока, а Вик показательно ревновать. Или не очень показательно. Потому что он никогда не уточнял, кого же и к кому ревнует.

Но сейчас Аня старательно не смотрела в их сторону по другой причине. Потому что этим жарким солнечным утром Вик был одет так, что у Ани дыхание сбивалось и сердце билось через раз. Ведь на мужчине была самая провокационная форма одежды, которую он позволял себе дома — простые джинсовые бриджи и абсолютно голый торс.

Красивый, рельефный, загоревший…

Аня усилием воли заставила посмотреть на громко мурчащего и обтирающего ноги Вика кота, чтобы только не думать о том, как бы было хорошо провести рукой по этому торсу, ощутить под ладонью гладкость кожи и напряжение мышц…

Она невольно поерзала на стуле, усаживаясь удобнее и чувствуя, как внутри нее словно натягиваются тонкие струны. Бока шортиков сразу же стали неприятно царапать нежную кожу бедер, намекая на то, что их давно пора было бы снять. Но все это было невозможно, и Аня гнала эти мысли как можно дальше. Но они не хотели никуда уходить. А предательский внутренний голос шептал, что, Аня ничего не теряет, а что будет завтра — это будет завтра. За секс с Виком ее ведь не убьют!

Но тут же вспомнилась Ритер с ее праздником… Злосчастные полицейские. Анд. Выпуск новостей… И Аня, глубоко вдохнув пару раз, отпила кофе. Убьют. Еще как. Не ее, так других.

— Все в порядке? — услышала Аня.

— Что? — она подняла глаза. Вик затуманено смотрел на нее, стоя около тумбочки, опершись на ту спиной и вытянув длинные ноги. — А, да, все хорошо.

— Уверена? Ты дважды не ответила на мои слова.

— Серьезно? Ой! Извини. Задумалась.

— Задумалась? Снова. О чем, если не секрет?

— Секрет, — отшутилась Аня, взяла с тарелки, стоящей рядом, бутерброд, и быстро его откусила. Вик на это лишь хмыкнул и проследил за бутербродом странным взглядом.

И пока Аня ела, сохраняя молчание, мужчина тоже хранил его, продолжая все также испытывать ее терпение взглядами. Она нарушила его первой:

— Какие планы на день? — спросила, чувствуя нарастающую между ними неловкость. Даже кот не убирал ее, потому что изменил собственным привычкам и сбежал куда-то.

— Жду важного звонка, — признался Вик, закуривая традиционную сигарету и специально для этого отходя ближе к окну. Аня никогда не говорила ему ничего про эту вредную привычку, но он всегда избегал дымить в ее сторону.

Аня надеялась, что сейчас-то вот неловкость и исчезнет. Но что-то в это утро только что, кажется, пошло не так. И Вик, даже куря, не сводил с девушки внимательных потемневших глаз, которые сейчас ее затягивали, как омуты. А она сама вместо того, чтобы встать и уйти или придумать себе какое-то занятие, так и сидела за столом. И смотрела на то, как красивые длинные пальцы привычно удерживали сигарету, гладковыбритые щеки слегка вытягивались при затяжке, а четко очерченные губы при этом плотно сжимались вокруг фильтра, чтобы после — приоткрыться и выпустить наружу сизый дым…

Аня как завороженная следила за этим снова и снова, чувствуя невыносимый жар, даже несмотря на открытые нараспашку окна и ранее время.

Звонок на его телефон вернул ее в реальность.

— Да? — Вик снял трубку и, судя по тому, как при этом напряглось его лицо, Аня поняла — звонил снова кто-то из тех, о ком Ане знать, кажется, было не положено. — Да. Хорошо. Значит, вечером. Я буду ждать.

Он отложил телефон и затушил сигарету.

— Все. До вечера я абсолютно свободен. Чем хочешь заняться? — он снова туманно посмотрел на нее, но Аня уже окончательно отрезвленная его разговором с незнакомцем, не вернула ему взгляд.

— Жарко очень. Хочу на море.

Мужчина задумчиво кивнул.

***

Игорь (Вик)

Сегодня он не видел в ее глазах страха, хоть чертово расстояние Аня все равно держала. Зато он прекрасно видел, как сильно она его хотела. Ощущал это кожей.

Ее голос словно обволакивал его, когда она говорила, звучал мягко и тягуче, жидким шелком. Ее взгляд, почти черный от плескающейся в нем страсти, либо неотрывно следил за ним, либо стыдливо прятался девушкой как можно дальше. Сбитое дыхание, раскрасневшиеся щеки, неловкие движения рук, которыми она то и дело дергала себя за косы — сегодня их было две и они делали ее внешности слегка забавной — все это буквально вопило о том, насколько сильно он был желанен ей.

И при этом она словно била себя по рукам. Сама лично одергивала. Снова и снова.

Да что же, черт побери, не так?

Вик не знал. Но бездействовать больше не мог. Даже из самых благородных побуждений — не мог.

Блять, да он просто соблазнит ее сегодня — и все! Доведет до пары десятков оргазмов, затрахает до дрожащих ног — и пусть потом она только попробует избегать его!

И какая разница с чего тут начинать. Море? Хорошо. Пусть будет море. На пляже среди других людей ему будет легче ухаживать за девушкой, ненавязчиво соблазняя. А когда они поедут домой, он возьмет ее прямо в машине. Нет, конечно, он не позволит себе никаких грубостей. Оральные ласки ей не повредят.

А уже дома сотрет эту невидимую границу между ними навсегда!

Мысленно одобрив этот план, Вик отзвонился караулящим его телохранителям и предупредил о маршруте.

Глава 24. Зной и холод

Аня

В городе было еще жарче. Солнце палило так, что казалось, будто оно хочет расплавить мир. И у него это прекрасно получалось. Все вокруг искали спасения от зноя в тенях парков, под кондиционерами в кафешках или на пляжах — в соленых изумрудно-аквамариновых водах ласкового моря.

Ане же ни помогало ничего.

Потому что температура ее тела, а, самое главное, мыслей, успешно подогревалась совсем другим источником. Виком.

Сегодня он словно решил свести ее с ума. В нем все было подчеркнуто сексуально. И в его двусмысленных шутках, и в поведении, и даже в облике. Начиная от витающего вокруг него свежего аромата одеколона, небрежно растрепанных волос, короткой темно-синей рубашки, расстегнутой на верхние пуговицы, и светлых коротких шорт, обнажающих крепкие накаченные ноги, заканчивая широким кожаным браслетом часов на сильной руке.

Аню потряхивало током, когда Вик помогал ей сесть в машину и зачем-то сам пристегивал ей ремень безопасности, ведя этой самой рукой в такой близости от девушки, что еще пара мгновений — и он бы коснулся ее кожи. Но касания так и не было.

Как и не было его позже, когда, пока они ехали к морю, Вик пару раз зачем-то заглядывал в бардачок, проводя рукой в такой близости от Аниных голых коленей так, что девушка жалела, что не запаковала себя в комбинезон защиты. Может, тогда ей было бы плевать на такую маняще-дразнящую близость мужчины?

И все это сопровождалось легкой не обременяющей беседой о музыке, которая как раз лилась из радиоприемника. Из самой беседы Аня не запомнила ничего. А вот когда Вик, шутя и подчеркнуто сексуально, начал подпевать кому-то попсовому, девушка почувствовала, что воздух в ее легких закончился.

И даже кондиционер в салоне не спасал ее от жары, которая текла в ее венах.

Когда они наконец-то приехали на многолюдный пляж, Аня поспешила сбежать от Вика хоть на какое-нибудь расстояние. Она спешно щелкнула по кнопке фиксации — ремень тут же расстегнулся, выпуская ее, и она буквально выскочила из машины. Мужчина проводил ее взглядом голодного хищника.

На пляже все стало только хуже.

Потому тут Вик разделся до темных плавок, демонстрируя идеально проработанное поджарое бронзовое тело. И хоть теперь Анино воображение было лишено пространства для маневра, зато вовсю заработала память. И пока проходящие мимо и купающиеся рядом девушки бросали на Вика восхищенные, а на Аню — злые взгляды, Аня думала, куда же ей от этой памяти деться. Но даже в море от самой себя не было покоя. Потому что Вик с ней был рядом и там.

Он весь день постоянно как-то ненавязчиво оказывался рядом — готовый в любой момент не то помочь, не то обнять… И это «рядом» было настолько близко, что Аня ощущала его присутствие кожей. И не знала, чего хочет больше — сбежать от него как можно дальше или чтобы он наконец-то окончательно сократил это расстояние до нуля.

Но было то, что мешало ей куда больше. Аня снова стала чувствовать себя словно под прицелом. Сперва она думала, что это из-за внимания окружающих женщин к Вику. Ведь все они считали своим долгом пройтись по Ане скальпелем оценивающего взгляда. Но в какой-то момент девушка резко обернулась — и увидела внимательно смотрящего на него мужчину.

Обычный мужчина, одетый просто и обычно. Только вот наблюдал он за ней и Виком совсем необычно. Но, может, ей кажется? Паранойя? Аня попыталась отмахнуться от обуревающих ее сомнений. Убедить себя, что на самом деле никому до них двоих нет никакого дела. Но теперь девушка нет-нет, да искала в толпе этот или похожий взгляд. И, к своему растущему ужасу, находила.

К обеду она была уверена — минимум трое человек на пляже, занимающиеся здесь чем угодно, только не отдыхом, следили за ними.

— Поехали домой, — скрывая панику, в какой-то момент резко предложила она, когда они оба в очередной раз выходили из воды.

— Устала? — заботливо поинтересовался Вик. — Хорошо. Может, заглянем по пути в кафешку какую-нибудь? Перекусим пиццей?

— Нет, не хочу. Я могу пиццу сама приготовить, если хочешь. Просто — поехали домой.

— Ну, как скажешь, солнце. Твое слово — закон.

— Угу, — кивнула Аня, даже толком не слушая мужчину, но находя глазами в толпе отдыхающих около ларьков с мороженым двоих из тех трех, кто следил за ними. И эти двое о чем-то разговаривали между собой. — Если можно, быстрее только. Хорошо?

Вик нахмурился.

— Анют, что-то случилось?

Сказать или не сказать ему? Аня вспомнила, как однажды уже видела кого-то тоже наблюдающего за ними, и говорила тогда об этом Вику. Но мужчина лишь отшутился от нее. Поверит ли ей сейчас?

С другой стороны, не сказать — это точно сделать хуже.

— Мне кажется, за нами следят, — не выдержала она.

Брови на лице мужчины удивленно дернулись. Губы сложились в усмешку.

Аня мысленно застонала. Ну вот! Что и требовалось доказать! Он снова не воспринимает ее слова всерьез!

Значит ли это, что он и ее саму оценивает также?

О чем тогда вообще можно говорить?

И, не став ждать, когда же Вик как-то шутя прокомментирует и это, Аня молча развернулась от него. Нет! Хорошо, все-таки, очень хорошо, что между ними больше не было никакой близости. Сейчас ей из-за этого не так больно ведь, да?

***

Игорь (Вик)

Поначалу все было именно так, как он и задумал. Вик был хищником, который загонял добычу и уже в предвкушении «точил когти и клыки», готовясь к последнему прыжку. А его трепетная лань то и дело вздрагивала, краснела, прятала блестящий взгляд и облизывала губы.

Идеальная охота!

Но в какой-то момент он почувствовал, что девушка стала бояться. Сперва он решил, что это из-за него и что он где-то был чересчур напорист или однозначен… Но очень быстро увидел, что Аня больше словно не замечает его. Что-то пугало ее, но это был не он.

Девушка то и дело бросала мрачные взгляды в толпу людей на берегу. Сканировала их, убеждалась в чем-то — и пугалась еще больше. Вик пытался понять, что же ее так цепляло, но как ни старался проследить за ее взглядом, все никак не мог найти никого подозрительного. Видел парней из приставленной за ним охраны, да пару городских сумасшедших. Последние могли смущать толпу своим неприличным поведением, но вряд ли именно это пугало Аню. Точнее, боялась она точно не их.

Вик уже собирался сам расспросить девушку, но она не выдержала первой:

— Мне кажется, за нами следят, — выдала она — и Вик не смог скрыть улыбку.

Надо же, какая наблюдательная! А ведь это профессионалы! Может, конечно, не экстра-класса, ну так и они ни в кино и никто менять за ними следящих каждые два часа на новые лица не станет.

Но на его улыбку Аня отреагировала как-то странно. Резко развернулась, отгородилась… Даже градус воздуха рядом с ней как будто стал ниже.

— Я знаю, — напряженно ответил ей Вик.

— Знаешь? — девушка столь же резко развернулась обратно с искренним изумлением на лице.

— Ну да. Я сам их нанял.

— Следить за нами? Сам нанял?

— Да.

— Но это же… Странно. Нет?

— Нет. Это просто охрана.

— Ну… Ну знаешь ли! — и, всплеснув руками, она просто пошла в сторону машины.

Это было грубо, обидно и очень странно. Истерики и прочее — не входили в Анин обычный репертуар. За все время знакомства с ней он видел только одну — и то, когда она хотела увольняться, а он ее не выпускал из отеля. И тогда он действительно был виноват. Да еще Ритер добавила. Сейчас же Вик за собой никакой вины не ощущал. Зато ощущал себя придурком, которого только что молча послали куда подальше.

И ему это очень не нравилось.

К машине он подходил нарочито медленно. Не столько для того, чтобы наказать так ждущую его Аню за свою неожиданную выходку. Сколько для того, чтобы самому хоть немного успокоиться. Не получилось. Потому что на лице девушки теперь было настолько холодное выражение, что корона снежной королевы подошла бы ей куда больше, чем раздельное и чертовски соблазнительное фиолетовое бикини, оголяющее хрупкие ключицы, загоревший ровный плоский живот и стройные ноги.

«А ты ведь еще ни разу не видел ее голой!» — издевательски шепнул внутренний голос. — «Трахать еще в поезде — трахал, а голой не видел.» И Вик мысленно дал себе подзатыльник. Не помогло. Член уже дернулся, готовый в любой момент налиться кровью и заявить о своих правах и потребностях.

И, может, Аня и не считала, что у Вика на нее есть какие-то права. Но мужчина очень хотел, чтобы были. А, значит, надо было мириться. Но как?

В машину оба грузились молча. Причем в этот раз девушка чуть ли не демонстративно пристегивалась сама. Вик бы не удивился, если бы она вообще пересела на заднее сиденье. Но хватило и того, что сев на пассажирское место рядом с водителем, она уткнулась в телефон: что-то в сообщениях ее сильно напрягло, и она стала еще мрачнее.

Вику это все нравилось все меньше и меньше. И, заведя мерс и закурив сигарету, он не выдержал и сдался первым.

— И как это понимать?

— Что именно?

— Ну, вот это, — он неопределенно махнул в воздухе рукой. — Твои слова, реакцию, молчание. И что ты теперь сидишь — и дуешься. Ничего объяснить не хочешь?

— Я не дуюсь, — каменным тоном уронила она.

Вика затопило новой волной бешенства, которое он еле удержал в себе.

— Хорошо, — сглотнув и вновь затянувшись, ответил он. — Ты — не дуешься. А что ты тогда сейчас делаешь, а?

— Пытаюсь понять, что еще для тебя — само собой разумеешься.

Блять! И вот как эти слова понимать ему? Вот что! Что мешает отвечать нор-маль-но!

Вик осторожно остановил машину у ближайшего бордюра, где можно было припарковаться без проблем. В две затяжки закурил сигарету, выкинул окурок — и повернулся к молча наблюдающей за ним все это время Ане.

— Давай так, — сдерживая гнев, но все-таки рыча, начал он. — Сейчас ты просто рассказываешь мне, что именно тебе не нравится. Подробно. Понятно. И без обрывов. А я тебя при этом молча слушаю и пытаюсь понять. Хорошо?

Аня зло уставилась на него в ответ. Ее голубые глаза, казалось, сейчас собирались метать молнии.

— Хорошо, — начала девушка и ее голос звенел, не то от сдерживаемой злости, не то от слышавшихся ему слез. — Все это время я мучилась от ощущения постоянной слежки. Один раз уже говорила тебе об этом. Ты ответил какую-то чушь, и я решила, что мне — кажется. Что я уже совсем «куку». Особенно после того, что сделал твой приятель. Этот «решатель проблем». А сейчас я узнаю, что это не я — «куку». Это ты зачем-то водишь за собой толпу народа и забавляешься этим. Вот я и пытаюсь понять, что еще для тебя приемлемо, Вик. И если ты во всем разделяешь методы своего друга, Николая Дмитриевича, то…

Она набрала в грудь больше воздуха, уже на полном серьезе пытаясь не расплакаться — и Вик хорошо видел это, и добавила куда тише:

— То, знаете, Игорь Андреевич, мне лучше съехать от вас сегодня же и больше никогда с вами не встречаться. Вообще никогда.

Что?

Что. Блять?

Вик пораженно уставился на нее.

Ее слова звучали бредом. Но, кажется, только для него. А это ее «Игорь Андреевич»… Нет, он и в детстве-то не очень любил свое имя — отсюда прижившаяся за ним кличка, появившаяся из фамилии. Но в таком контексте оно звучало как-то особенно мерзко.

Но куда хуже звучали слова девушки о том, что она готова съехать от него. Потому что в них не было фальши. Чтобы за бред она сейчас не несла, для нее он точно имел смысл.

Вик молча потянулся за второй сигаретой. Щелкнул зажигалкой, затянулся, почувствовал, как табачный яд пробирается в легкие, а после — сразу в мозг, прочищая его…

— Анют, — как можно тише и мягче начал он, чувствуя, что ступает по тонкому льду. — Может ты когда-то что-то и говорила, что ощущаешь слежку, а я отшутился. Я уже не помню. Не обратил внимание, так как не думал, что тебе это так важно. Извини, что не предупредил о них. Наверное, должен был, ведь они же не только за мной, они и за тобой, получается, ходят. Но при чем тут Николай Дмитриевич. Причем тут Анд? Объясни.

Девушка на это стыдливо спрятала глаза, украдкой смахнула слезы, но он все равно заметил и от этого зрелища ему стало совсем паршиво.

Но куда хуже ему стало через мгновение, когда Аня вернула обратно смелый решительный взгляд и задала вопрос, которого он никак не ждал:

— Скажи, Вик, ты способен на шантаж и убийство человека?

Вик подавился табачным дымом.

— Что? Нет. Нет, конечно! По крайней мере, ни разу не было. Почему ты спрашиваешь?

— Просто, — она на секунду замялась, а потом — будто прыгнула с разбегу в холодное море — рассказала историю, от которой у Вика сперва закончился воздух в легких, а после — цензурные слова.

— Почему, — не узнавая собственный осипший голос, спросил он, кажется, через вечность. — Почему, солнце, ты раньше об этом ничего не говорила?

— Не знаю. Боялась. Сомневалась. Думала, что, может, все итак все знают.

Знают? Блять, да если бы он знал! Если бы он только представлял, что за его спиной устроили бывшая невеста и бывший друг!

А ведь София тоже ничего не знает! А ей не мешало бы!

Сдерживая ругань, Вик молча полез в телефон. Набрал номер бывшей помощницы.

— Ты звонишь ему? — напугано выдала Аня, пока он слушал короткие гудки.

— Нет, солнце. Конечно, нет.

Аня облегченно выдохнула. София взяла трубку.

— Да? — удивленно спросила она.

— Ты когда там последний день работаешь? — без предисловия начал он.

— Сегодня.

— Борису уже передала дела.

— Давно.

— Тогда закругляйся и езжай к нам. И, это… Не затягивай.

— Что-то случилось с Аней?

— С ней все хорошо. А вот у нас с тобой, особенно — у меня, не очень.

— Вик, ты меня пугаешь.

— И не зря. Ждем тебя дома. Такси вызвать?

— Не надо. Сама возьму, — ошарашено ответила Анина сестра и отключилась.

Аня же молча и внимательно смотрела на него.

— Скажи, Анют, еще что-то есть такое, что мне лучше знать?

Девушка стыдливо спрятала глаза.

Значит, есть?!

— Анют?! — чуть ли не зарычал он.

— Ну… Полицейские те откуда-то знали о случившемся в поезде, — на этих словах она сильно покраснела. — А еще они говорили о том, из-за чего я уволилась с прежней работы.

Ну, первое — это точно из-за его болтливого языка. Вик мысленно дал себе еще один подзатыльник. А второе — было интересно. Потому что он ничего такого, чем девушку можно было бы так запугать, об Ане не знал.

— И что было на той работе?

Она покраснела еще больше и почти затараторила в ответ что-то не совсем понятное ему:

— Только, это… Я ничего плохого не делала! И вот — могу доказать, что была не виновата, — и она зачем-то полезла в телефон.

— Погоди. Давай так — я тебе верю. Но хочу знать все по порядку.

Аня бросила на него тяжелый взгляд, собралась с духом и рассказала о подруге Карине, обворованном складе, увольнении по статье, устройством к нему в отель и помощи тут Софии, а также о причине, по которой она согласилась встретиться с Юрой. Вик слушал все это — и натурально офигевал.

Ведь кто-то же все это раскопал у него за спиной! И быстро раскопал! И он догадывался кто!

— Ну и вот, — закончила девушка свое признание, снова открывая что-то в телефоне, — вот сообщение от бывшего начальника. Они поймали Карину с поличным, та во всем призналась. И в том, как меня подставила — тоже. Они хотят, чтобы я приехала — и они исправили бы мне запись в трудовой и вообще… Обратно зовут работать.

Обратно. Это — туда? Это так далеко от него?

Нет. Не сейчас.

— Надеюсь, ты им отказала?

— Я еще ничего не ответила.

— Ладно. Давай ты пока не будешь им ничего отвечать. Ну, пока мы с твоей сестрой сегодня кое-что не обсудим, хорошо? — с надеждой переспросил он.

— Только я тоже хочу знать, что именно вы будете обсуждать! — потребовала девушка.

— Без проблем, — согласился Вик.

— Тогда да. Я пока ничего никому не буду отвечать, — пообещала Аня и улыбнулась ему.

И сделала это впервые за этот очень трудный для них обоих разговор. И впервые за долгое время так просто и нежно.

И Вик вдруг захотел просто обнять ее и спрятать ото всех. Защитить свое сокровище. Чтобы никакие уроды не врывались к ней в дом, не шантажировали ее и не пытались изнасиловать. Чтобы у нее больше не было поводов для страха или слез.

Весь день он просто хотел с ней переспать. Сейчас же он больше всего на свете мечтал ее любить.

Ну и, черт побери, увидеть наконец-то голой!

Жаль, нельзя было узнать, чего же на самом деле хотела она…

Глава 25. Планы и желания

Аня

Аня хотела Вика.

Когда последние сомнения в нем исчезли, и девушка поняла, что все это время напрасно подозревала мужчину во всех смертных грехах, и что он действительно готов принять ее сторону, защитить и помочь, вот где-то в этот самый момент из всех желаний внутри нее осталось только одно. Самое древнее и естественное.

Она просто хотела Вика.

И это желание было не просто больше, чем то, что съедало ее час или два, или сутки назад. Тогда у нее были причины для того, чтобы постоянно говорить самой себе «стоп». Теперь же она почти ненавидела себя за эти остановки. И никакие доводы разума тут уже не помогали.

Потому что они у него просто закончились. А ее тело взбунтовалось и зажило собственной жизнью, сделав смыслом существования мужчину рядом. Губы мечтали прикоснуться к его губам, ощутить их бархатистость и его чуть горьковатый после табака вкус. Нос соглашался дышать только тем воздухом, в котором был растворен запах Вика. И даже запах сигарет при этом не мешал. Пальцы рук чуть ли не сводило судорогой от того, как остро Аня хотела прикоснуться к его телу, провести ладонями по гладкой коже…

Она готова была следовать за Виком шаг в шаг. Повторять каждое его движение или эмоцию. Из-за этого всего Аня чувствовала себя привязанной или заколдованной. Но ничего с этим поделать не могла. Да и, если честно, не хотела.

Она больше вообще не хотела ничему сопротивляться.

И, как назло, именно сейчас это было нужно сделать! Поэтому Аня затолкала эти чувства как можно глубже и решила, что может позволить себе отложить их хотя бы на пару часов.

***

К дому они подъехали на пару минут раньше такси, которое привезло Софию. Так что встретились все как раз во дворе.

— Знаешь, я тут поняла, что совсем не люблю сюрпризы, если они связаны с тобой, — вместо приветствия заметила сестра, выйдя из желтой машины и одернув на идеальном светлом летнем платье несуществующую складку. — Потому что они, судя по всему, теперь будут связаны еще и с Аней. Кстати, привет, Ань.

— И я тоже рад тебя, как ни странно, видеть, — усмехнулся Вик и добавил: — И здравствуй, София.

— И тебе привет, Сонь, — ответила Аня, до которой вдруг дошло, что сейчас сестра узнает историю про полицейских. И от этого почему-то в ее висках застучал пульс, лицо запылало, а ей захотелось оказаться где-нибудь подальше.

Почему-то рассказать это все Вику Ане было гораздо легче, чем представить, что сейчас ей придется повторить, пусть и как можно короче, эту же историю сестре. Может, это было вызвано тем, что Соня выглядела, как всегда, безупречно, а Аня только что приехала с пляжа и смотрелась немного растрепанной. А, может, тем, что Аня пыталась представить в такой ситуации сестру — и не могла.

Но никто не спешил ее в чем-то обвинять.

Вик не стал тянуть с историей Ани до дома и сам в двух словах пересказал все Соне, еще пока они шли по двору. Сестра, услышав это все, лишь замерла с ужасом на лице.

— И ты молчала об этом? — шепотом спросила она. — Почему? Ань? Боже, и я же тогда выгнала еще тебя из дома! Какой кошмар! Ань! Ну почему ты ничего не сказала?

— Я боялась, — пожала плечами Аня. — Я не знала, что сделаешь ты, если узнаешь об этом. И я не представляла, что сделает он, если вдруг до него как-то дойдет то, что ты в курсе всей ситуации.

— И хорошо, что не сказала, — вдруг вмешался Вик. — Тебя же слушали, забыла? Как раз, получается, с того самого времени и слушали.

— Точно! Ужас какой! — София на секунду прикрыла рот рукой. — Слушай, и что теперь? Это ведь все меняет!

— Не все, но многое. Получается, им был нужен не только отель. А именно я. И радует, что живым. Но вряд ли счастливым, правда?

— Им? — Аня перевела взгляд с Вика на Софию и обратно. — Кому — им?

Вик горько усмехнулся.

— Моим бывшим и любимым.

А, заметив сомнение на лице Ани, тут же дополнил:

— Я про Алису и Анда, которого ты знаешь, как Николай Дмитриевич.

— Но, Вик, — вмешалась Соня. — Ты вот шутишь о том, что, хорошо, что живым. Но если теперь они не получат то, что хотели… Что тогда?

***

София

Если бы она могла, она бы забрала сестру немедленно. Только дело было даже не в том, что ей было некуда это сделать — квартира уже почти была передана риелтору, а все вещи из нее либо были проданы по бросовой цене через барахолки, либо переправлены почтой к бабушке.

Соня ведь не только уволилась, когда стало понятно, что оставаться в непосредственной близи от некоторых типов опасно для душевного покоя. Она решительно планировала переезд и новую жизнь, в которой хотела снова петь и просто быть собой.

Хватит. Наигралась в идеальную успешную женщину. Ни к чему, кроме как к одиночеству и участию в сомнительных играх других людей, это не привело.

Но причина, почему она не могла вот прямо сейчас сказать «Сестра, собирайся! Мы уходим!», была совсем в другом. Потому что глядя на стоящих перед ней Вика и Аню, она видела мужчину и женщину, которых просто нереально сильно тянуло друг к другу.

Они не теряли партнера из вида ни на секунду. Повторяли движения, как в зеркале. Заканчивали фразы или просто — так хорошо понимали все, что говорили, что не нуждались в расшифровках и уточнениях. И при этом буквально ласкали и пожирали друг друга взглядами.

Соня чувствовала себя не просто случайным гостем. Она была очень-очень лишней рядом с ними.

И за это вся эта ситуация злила и пугала ее еще сильнее.

Потому что если они ошиблись в своих подсчетах и выводах о том, что Анду позарез понадобился отель в единоличное пользование, то, получается, что ему от Вика нужно что-то совсем другое. Что-то настолько важное, что этот паук готов был сам лично проверять, чтобы около Вика были нужные ему люди. И даже сам лично был готов следить за этим процессом.

А, значит, именно рядом с Виком сейчас было самое опасное место. И оставить здесь, с ним, сестру? Как? И как ее забрать от него? Да и куда? Поезд все равно через неделю. А вести Аню обратно в квартиру, в которой это все случилось — идея еще более глупая. Но делать же что-то было нужно?

— Но, Вик. Ты вот шутишь о том, что, хорошо, что живым. Но если теперь они не получат то, что хотели… Что тогда?

— Не знаю, — как-то обреченно-зло выдохнул он, запуская всех в дом. Белый огромный кот, который еще в прошлый раз произвел на Соню впечатление, тут же шмыгнул мимо них на улицу. — Но, думаю, есть шанс узнать хоть что-то в ближайшее же время.

— Каким образом?

— Ритер. Жду звонка, чтобы съездить к ней в психушку. Хочу посмотреть, как она, и, если получится, задать пару вопросов.

— Ритер в психушке? — удивленно переспросила Аня тут же еще раз уточнила, словно не веря самой себе: — Та, рыжая, в психушке?

— Да. А что? Тебе есть, что добавить к этому?

— Есть, — Аня скопировала злую усмешку Вика. — Она же приходила ко мне. Помнишь, я рассказывала? Как раз после… После твоего с Соней поцелуя, — и Соню обожгло звенящей ревностью, прозвучавшей в твердом голосе сестры.

— Да, помню. И за поцелуй я уже, если что, объяснился, — не смог удержаться от полушутливой интонации Вик и Соня опять почувствовала себя лишней. Потому что эта парочка была готова, кажется, забыть обо всех проблемах и начать выяснять, кто кого и как неосторожно поцеловал.

Нет! Так они никогда ни до чего не договорятся!

— Зато это не помню я! — вмешалась она раньше, чем Аня успела возразить Вику хоть что-то. — Может, раз уж мы сегодня решили обсудить это все безо всяких тайн, вы расскажите и мне эту замечательную историю?

***

История и впрямь была очень занятной. И даже несмотря на то, что Аня рассказывала ее, специально опуская какие-то личные детали и подробности, София смогла сделать интересные выводы.

— Значит, Алиса хотела подружиться с тобой? Вот прям так? Сперва шантаж, потом дружба… Очень странно. Но еще страннее, почему она тебе при этом не предложила денег. Мне показалось, что-что, а деньги у нее были.

Аня задумчиво глотнула чай, который она как раз заварила на всех.

— Не знаю. Может, точно знала, что я их не возьму. Или слишком жадная была?

— Или их у нее на самом деле не было, — предложил Вик. — Об Алисе никто ничего толком долгое время не знал. А потом, вон, нарисовалась с этим днем рождения так, что не сотрешь… Я еще тогда пытался понять, за чей счет банкет и кто оплачивает ее хотелки.

— И какие были предположения? — Соня мысленно вернулась в тот день. Действительно, все вокруг было нарочито богатым. Словно для того, чтобы подчеркнуть статус Ритер.

— Ну, Анд до этого как-то обмолвился, что она вышла замуж. Решил — за какого-то лоха.

— А она вышла замуж? — продолжала она свой распрос.

— Адвокат сказал, что нет.

— Анд ошибся?

Вик поперхнулся смешком.

— Да нет. Не думаю. А вот то, что он зачем-то хотел, чтобы я так думал — в это поверю больше.

— Но зачем ему это? — произнесла вслух Аня вопрос, который сейчас мысленно задали себе все присутствующие.

— Вот, надеюсь, скоро это узнать, — задумчиво отозвался Вик.

— В психушке, спросив у Алисы? — свои сомнения в успехе этой затеи Соня даже не пыталась скрыть.

— А есть другие варианты?

— Только один. Мне завтра в отель за расчетом и я хотела «проставиться» для всех. Ну, мы типо столько лет рядом проработали и все такое. Могу попытаться узнать, что говорят об Анде за спиной.

— О! А чего ты уже это не узнала?

— Ну, так я же все еще твоя правая рука. Конечно, мне ничего не скажут! И, кстати! Не смей завтра приходить на эту пьянку! При тебе они точно будут молчать, как рыбы.

— Это да, — Вик поморщился. — Еще и разбегутся через пять минут.

— Угу, — согласно кивнула Соня, подливая чая и забирая из рук Ани любезно протянутый бутерброд с семгой. — Но, только, они ведь могут и без тебя молчать и разбегаться. Так — что? Других идей нет?

***

Аня

За обсуждением версий и планов день как-то незаметно закончился. Но, только, ничего больше поездки Вика в психбольницу и пьянки Софии они так и не придумали. И когда сестра ушла, стребовав с Ани обещание звонить ей по десять раз на дню и по пять ночью, уже давно царили голубые сумерки. Но на улице все еще была нестерпимая жара. Ане казалось, что солнце разлито прямо в воздухе. По крайней мере, как только она осталась одна наедине с Виком, она снова почувствовала, что ей нечем дышать. И это даже не смотря на включенный в доме кондиционер!

А еще ей было непонятно, о чем говорить и что делать. Темы для разговоров, как и общие занятия, вдруг как-то неожиданно закончились. Их заменила обоюдная неловкость. И пока Аня по десять раз роняла ложки и чашки, пытаясь поставить те в посудомоечную машину, Вик никак не мог раскурить сигарету. То у него зажигалка не зажигалась, то сигарета ломалась в пальцах…

Но вот посуда оказалась на отведенном ей месте, а сигарета наконец-то была раскурена, но легче никому не стало. Оба молчали, глядя друг на друга так, словно между их глазами натянули незаметные канаты. Аня чувствовала, что надо срочно что-то с этим делать, что все это — слишком странно, но мозг, как назло, предлагал какие-то очень глупые варианты.

Предложить поплавать в бассейне? Сыграть в бильярд? Посмотреть какое-нибудь нелепое кино?

После того, как они только что обсуждали серьезные вопросы, касающиеся их жизней, все это даже в голове звучало какой-то фигней. Но не говорить же про Анда и Алису в сотый раз.

В жопу их! В жопу!

Но и стоять истуканами, и молчать, переглядываясь, тоже было как-то странно.

И что делать?

Аня машинально подошла к обеденному столу. Поправила дизайнерскую вазочку с искусственными цветами. Вспомнила, что эту вазочку Вик купил для несколько дней назад, когда она затащила его на какую-то выставку-ярмарку…

— Спасибо, — вдруг сказала она.

Поблагодарить в десятый раз ведь все лучше, чем молчать?

— Пожалуйста. За что? — не понял мужчина, вертя в руках сигарету, которую он смог только раскурить и про которую тут же забыл, из-за чего та уже дотлела почти до фильтра.

— Ну-у… За эту вазочку.

— А? Да… Конечно… Ты же благодарила, — нахмурился он, ломая в пальцах окурок.

— Ну да… Благодарила…

Аня отвела глаза.

Черт! Как глупо-то! И что теперь говорить или делать?

Уйти? Пожелать доброго вечера и уйти?

Нет, это было выше ее сил. Нужно было срочно что-то придумать! Но идей не было.

— Знаешь, — обреченно начала она, чувствуя, что, кажется, больше ничего и не остается, кроме как пойти к себе в комнату. — Я, наверное, пойду.

— Куда? — раздалось почти над ухом, и Аня вздрогнула и подняла взгляд — Вик был рядом. Куда ближе, чем этого допускали правила приличия. А на секунду Аня почувствовала страх — последним, кто неожиданно оказался к ней настолько близко, был Юра. Но в отличие от Юры, Вик не нападал. Просто стоял рядом и медленно, словно лаская, скользил по Аниному лицу взглядом.

— К себе, — одними губами прошептала она, чувствуя, как именно на них сейчас горит его взгляд.

— К себе? Зачем? Оставайся со мной, — также едва слышно ответил Вик — и наклонился ниже.

Замер, давая ей возможность самой решить и определиться…

— С тобой?

Но Вик теперь молчал.

Вдох, удар сердца…

Выдох…

Да чего она боится?

— Да, хорошая идея, — добавила Аня. И наконец-то поцеловала его.

***

Игорь (Вик)

И только когда София ушла, Вик вдруг понял, что должен был сделать на самом деле, если бы он хотел, чтобы Аня стала его.

Нет. Вовсе не соблазнять ее специально, как сегодня. Не мучиться по ночам вопросом о том, почему сегодня он опять спит один, а днями злиться из-за этого. И не стараться показать Ане всеми силами, что он лучше всех, кого она только знает… А всего лишь дать ей возможность самой это все решить.

Дать ей право выбора.

И Вик сделал это, почти убежденный, что результат ему не понравится. Он просто получит пощечину за такое! Ну, или она снова сбежит. И на доли секунды, когда в глазах девушки промелькнул страх, он уже смиренно был готов принять именно такое развитие событий.

Но страх тут же исчез.

И на смену ему пришло что-то иное. В глазах девушки отразилось штормящее море… И его унесло этим ураганом.

Она вовсе не коснулась его губ случайным прикосновением. Она впилась в них страстно и жадно. Так, будто хотела пить. И ее сладкий поцелуй медом растекся по его губам.

Дальнейшее он помнил смутно. Отрывками. Почти не отдавая себе отчета в том, что и как делает.

Вот, ее ласковые руки прошлись по его плечам, обвили его шею… Но ткань рубашки мешала ему насладиться этим ощущением полностью. И он слегка отстранился, чтобы за мгновение стянуть футболку и снова вернуться к ждущей его девушке.

Вот уже его руки жадно обхватили женский стан, и он рывком усадил Аню на стол. Та в ответ развела бедра, обхватывая его тело стройными ногами и как можно ближе прижимая к себе. В ответ на такое приглашение член в штанах Вика тут же напрягся, и ткань джинсов стала мешать просто нестерпимо. И, судя по движениям таза девушки, ей ее шортики тоже стали помехой.

Собираясь исправить это недоразумение, Вик огладил Анины бедра ладонями, ощущая мягкую бархатную кожу и вызывая у девушки этими ласками легкий стон. Но когда он уже щелкнул застежкой ее штанов, громкий телефонный звонок спугнул обоих.

И Вик ждал этого звонка.

***

Аня

Возвращение в реальность было вязким и мучительным. Аню все еще потряхивало от желания, а перед глазами все плыло, но не смолкающая мелодия смартфона Вика отрезвляюще напоминала о том, что проблемы еще не решены. И что сейчас не время расслабляться.

Вик, взлохмаченный и без футболки, с черными от страсти глазами и плотно прижатый к Ане ее же собственными ногами, тоже был не рад этому звонку. Чего он хотел сейчас на самом деле, девушка прекрасно чувствовала. И она разделяла это желание!

Но…

Вик осторожно выпутался из ее ног, забрал со стола телефон…

Аня тут же принялась быстро приводить себя в порядок, пытаясь успокоить дрожь в теле.

— Слушаю, — прокашлялся Вик в трубку, не сводя с девушки голодного взгляда. — Да. Да. Когда? Хорошо, выезжаю…

И он почти швырнул телефон обратно. Подошел к смущенной Ани, обнял ее, заполняя пространство рядом с ней собой, а воздух — своим запахом.

— Солнышко, извини, — шепнул на ухо, целуя чуть ниже в шею, от чего у нее снова закружилась голова. — Мне срочно надо ехать. Дела. Крайне важные.

— Я понимаю, — Аня мягко выскользнула его из объятий, боясь, что еще один такой поцелуй, и она вцепится в него руками и никуда не отпустит. — Нужно? Езжай.

— Ты не обиделась?

— Нет.

— Я постараюсь вернуться, как можно быстрее. Но меня все равно не будет несколько часов.

— Ясно. Тогда, доброй ночи.

— Доброй, — тяжело вздохнул Вик, окинув Аню вновь потемневшим взглядом. Но раньше, чем он что-то сделал бы, его телефон зазвонил снова.

Улыбнувшись на это, не то грустно, не то облегченно, Аня зачем-то еще раз пожелала доброй ночи и поспешила к себе в комнату. Иначе она бы его просто не отпустила.

Глава 26. Причины и последствия

Игорь (Вик)

Психушка ему не нравилась.

Даже издалека это здание, стоящее на отшибе и совсем недалеко от кладбища, навевало депрессивные мысли. А уж при ближайшем рассмотрении Вик и вовсе находил его жутким.

Заросшая однотипными кустарниками территория, куда пускали только по паспортам, пропускам и под роспись. Серые унылые корпуса. Металлические двери, наглухо закрытые окна, решетки, высокий забор…

Может, дело было не только в этом, но еще и в уже почерневших сумерках, располосанных желтым светом фонарей, и в темно-синем небе, затянутом откуда-то взявшимися дождевыми тучами. Но пока Вик шел за своим провожатым, молодым ленивым не то врачом, не то санитаром, посматривающим на все равнодушно-благодушным взглядом, ему постоянно казалось, что сейчас, как в хорошем ужастике, на него обязательно откуда-нибудь выскочит какой-нибудь монстр. Ну, или, на худой конец, десяток зомби. По крайней мере, толпа гниющих заживо неадекватных типов прекрасно бы вписалась в этот пейзаж.

Впрочем, и такие люди тоже жили в этих застенках… И среди них каким-то образом оказалась Алиса.

До этой минуты Вик особо не думал, как ей здесь живется. Его больше волновала причина, по которой она сюда попала. И пока он ехал сюда с одного конца города в другой, чтобы не думать об оставшейся дома Ане, искал ответ именно на последний вопрос. Конечно, на руках у него все еще были не все карты. Но имеющегося хватало, чтобы понять, что оказаться Алиса тут могла только по одной причине — она каким-то образом помешала Анду.

Может, «старому другу» мешал суд, к которому она готовилась. И который теперь не мог состояться. Вик не сомневался, что адвокаты Алисы прекрасно бы выступили и без нее. Но, видать, что-то в этом всем все-таки слишком зависело от самой Ритер. И без нее это шоу отменили.

А, может, дело было в чем-то еще, что Вик пока не мог увидеть. Но это что-то толкало Ритер на очень странные поступки. Например, на попытку дружбы с Аней. Дружба взамен шантажа… Странный размен даже для Алисы.

Ну, или все-таки был третий вариант. И Вику еще предстояло его узнать. И, желательно, сделать это надо было до того, как он на пустынной трассе случайно въедет в одиноко стоящее дерево. Или как его накроет неожиданный нервный срыв или приступ белой горячки.

Как оказалось, именно последнее было написано у Алисы в истории болезни, которую он с интересом полистал, пока стоял в пустом обшарпанном коридоре больницы, выкрашенном в какой-то тошнотно-серо-желтый цвет.

Провожатый оставил его тут одного со словами «Ждите!», а сам скрылся за очередной металлической дверью с кодовым замком. И Вик, чтобы не думать о том, не привели ли его сюда специально, чтобы завести за такую вот дверь, да и закрыть там на бесконечное время, внимательно изучал всученную ему папку.

Рост, вес, наличие ребенка…

Странно, что как-то незаметно весь балаган, который Ритер закрутила вокруг сына, сошел на «нет». И, вообще, ребенок словно стал неважен. Вик внимательно посмотрел на группу крови Алисы и мальчика. Усмехнулся. Ну что ж, он не зря подозревал, что Алеша не от него. И вот оно — доказательство. Даже днк-тесты делать не надо.

У их совместного сына просто не могло бы быть такой группы крови. И Алиса это, конечно же, знала! Поэтому-то и боялась теста, как огня. И хотела завладеть его частью отеля в обход визита к врачам.

А, значит, бывшая пассия точно знала, кто настоящий отец ребенка.

Это мысль показалась Вику важной. Но раньше, чем он успел ее обдумать, за дверью послышалось движение. Тут же щелкнул замок и створка из толстого листа металла медленно и тяжело раскрылась.

— Телефон ставь на «бесшумный» и заходи, — без лишних церемоний сказал уже какой-то другой не то санитар, не то врач, кивая Вику.

Давя в себе волну тревоги и мрачных предчувствий, он молча подчинился и вскоре уже шел по коридору отделения мимо закрытых наглухо палат и безразлично заполняющей какие-то бланки медсестры.

***

Последняя палата в коридоре была рассчитана только на одного жильца. Врач, а провожатый Вика, оказался именно врачом, щелкнул выключателем и по казенному обставленную комнату озарил тусклый верхний свет.

— У вас не больше получаса, — сухо сказал врач, заходя с Виком в комнату. — Разговаривать будете при мне. Я не могу рисковать жизнью и здоровьем этой пациентки. Так что не дурите, если не хотите прилечь с ней рядом. Вы меня поняли?

— Да, — кивнул Вик. Что ж, его предупреждали, что будет не просто. Но от того, насколько все на самом деле сложно и рискованно, Вика потряхивало не то от гнева, не то от злости. Анд точно заигрался. И Вик не представлял, что ему делать, чтобы выйти из этого «квеста» с наименьшими потерями. А все почему? Потому что точно недооценивал Анда.

На единственной узкой кровати спала больная. Выглядела женщина ужасно. Вик даже не сразу узнал ее. Шикарные рыжие волосы уродливо коротко остригли, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что эта женщина неопределенного возраста и была Алисой.

Впалые щеки, темные круги под глазами, бледные губы, кожа, цвета серых застиранных простыней и такого же халата… От былого лоска Алисы ни осталось ни следа. И эти изменения напугали Вика еще сильнее. Чем же она «провинилась» перед Андом, что он с ней поступил вот так? И что Николай Дмитриевич уготовил для него самого?

Сперва Вик решил, что Алиса спит, но тут Ритер распахнула глаза и уставилась на него. В ее зрачках, в таком освещении тусклых, темных и лишенных любого цвета, промелькнула какая-то эмоция, которую Вик не понял.

Узнала? Злится? Надеется на что-то?

— Так вот из-за кого мне перестали колоть такую дозу успокоительного, — едва слышно прошептала она. — Хотя, мне кажется, и этих многовато…

— Еще больше снижать никак нельзя, — категорично влез врач.

— Понимаю, — женщина выдавила из себя подобие улыбки и вернулась к разглядываю Вика. — Ну? Что скажешь?

— За что он тебя так?

— А-а-а… Так ты понял, что это он… Не поверил в тот бред, что там написан? — она слабо махнула рукой на ее историю болезни, которую Вик все еще держал в руках.

— Ни слова.

— Это хорошо, — Алиса облизала губы. — Значит, есть шанс, что этой крысе хоть что-то обломается.

— Так за что он тебя так?

Ритер выдала еще одну болезненную усмешку.

— За самоуправство. Я же сделала то, чего он не ждал…

— Ты о суде из-за отеля?

Алиса фыркнула.

— Ну вот. А я уж, было, обрадовалась… Нет, дорогой. Суд и все это вокруг отеля — это просто чтобы тебя отвлечь. Не хотел Анд, чтобы ты по сторонам сильно смотрел. Вот и пытался тебя загрузить тяжбой со мной.

Вик нахмурился. Так на эту ситуацию он не смотрел. Но если суд был запланирован, что тогда вышло из плана? И чего такого Вик не должен был замечать?

— И зачем ему это? — спросил он, приближаясь к Алисе. Но дальше шага подойти не получилось — врач резко тормознул его рукой. Вик дернулся и чуть машинально не выкрутил медику руку, решив, что это нападение. Но тот просто не хотел пускать его к Ритер ближе.

— Мы просто поговорим, — медленно протянул Вик.

— Говорите так. Вы хорошо заплатили мне за сохранение этой тайны. И мы все тут прекрасно понимаем, что если хотя бы информация о том, что вы посещали мою пациентку, выйдет за пределы этой палаты, я и сам прилягу рядом. Если не еще глубже.

— Он прав, — вмешалась Алиса раньше, чем Вик успел ответить врачу. — Так что спрашивай. Я отвечу. Что там ты хотел знать? Зачем это все Анду? Да чтобы сделать тебя крайним, Вик.

Вик сжал челюсть, стараясь унять кипящую внутри злость.

— То есть?

— Выборы. Он же мэром решил стать. Но разве может мэр был владельцем эскорта?

— У него это вполне легальный бизнес.

— Лицевая часть да. Та, что касается просто моделек. Но неужели другие претенденты на кресло главы не знают, чем он на самом деле зарабатывает себе на жизнь? И не смогут использовать это против него? А так — он бы спихнул свои грехи на тебя, тебя бы посадили за решетку, а он пошел бы на выборы. И все.

Вик замер.

Охуеть.

— И как этому можно помешать?

— Сейчас? Я не знаю. Я же не знаю, что он уже сделал, чего нет.

— Но ты ведь как-то же вмешалась, да? Как-то нарушила его планы? — с проклятой надеждой спросил Вик.

— Вмешалась, да… Видишь ли, Анд может и хотел тебя посадить. Да я не хотела.

— Это еще почему?

Алиса горько улыбнулась.

— Наверное, потому, что когда-то тебя действительно любила.

Вик поморщился.

— Только давай не будем про любовь. Не надо этих пошлостей. И сына ты рожала не от меня.

— Хорошо, не будем. А сын… Только благодаря нему я и здесь.

— То есть?

— Ну, мать своего наследника Анд пожалел. Отправил сюда, а не в гроб, как видишь. Чтобы перевоспитывалась и становилась послушной.

Вику стало нечем дышать.

Мать своего наследника? Значит…

О, черт!

— Алиса, пожалуйста, расскажи мне все, что, можешь. Это очень важно!

— Расскажу. Но только из-за того, что ты пообещаешь мне наказать эту гниду — Анда.

— Обещаю, — ни капли не сомневаясь в жгучем желании немедленно четвертовать «верного друга», но все же пока не понимая, как это сделать, пообещал Вик.

— Ох! Какой ты шустрый! — скрипуче рассмеялась Алиса — и по нервам Вика словно наждачкой провели. — Ничего у тебя не получится, милый. Но, чтобы у тебя был настоящий мотив попробовать, расскажу…

Вик на секунду захотел придушить издевающуюся над ним Ритер. Но если он хотел знать все, что знала Алиса, ему нужно было держать себя в руках. Да и врач продолжал следить за его действиями в оба глаза.

— Так рассказывай, — прорычал Вик.

***

Аня

Раскат грома ворвался в ее неспокойный сон и бесцеремонно прогнал того кратковременным испугом. Но, поняв, что это просто непогода, Аня обрадованно опрокинулась обратно на мягкие подушки, чтобы тут же снова забеспокоиться.

Вик.

Она уснула, так и не дождавшись его. И не знала, дома ли он или нет. И что вообще произошло, что он выглядел таким обеспокоенным и даже злым, когда так стремительно уезжал. Алиса? Кажется, он ждал звонка, связанного с ней…

А приехал ли он уже назад? Или она сейчас была в доме совсем одна?

Стало тоскливо. Под стать разбушевавшейся грозе, хлеставшей по окнам косыми струями воды и сверкающей синими ветвистыми молниями. И быть одной сейчас Аня совсем не хотела.

Позвонить?

Она включила смартфон. Четыре часа ночи. Не самое лучшее время для звонка, особенно, если Вик сейчас где-то спит. Но где он может спать, если не дома? Нет, конечно, наверняка, где-то может, но… Но не такой же он человек, чтобы после того поцелуя, что был у них на кухне, ночевать «где-то»! Да?

Боже, да она же почти отдалась ему на столе. Сама чуть не запрыгнула! И запрыгнула бы, задержись Вик тогда еще хотя бы на пару минут… Было ли ей за это стыдно? Нет. Зато от воспоминаний, которое она до этого старательно глушила в себе, желание новой волной, еще более сильной, вернулось обратно. Аня закусила губу, стремясь хоть немного приглушить это. Но легче не стало.

До земли донесся еще один раскат грома, и Аня поняла, что дальше лежать и мучиться от неизвестности она больше не может. Надо было хотя бы убедиться, что с Виком все хорошо. А прочее… Ну, может, с утра они поговорят об этом и что-то прояснят для себя, да? Ну не может же это все быть просто так. Для нее все точно — не просто так.

Накинув поверх тончайшей сиреневой сорочки легкий шелковый халат ей в цвет и пригладив распущенные волосы, Аня вышла из комнаты. Затихший и погруженный во тьму дом встречал гулкой пустотой и мягким золоченым светом потолочных ночников. Кота нигде видно не было. Наверняка, зверек куда-то забился, испугавшись грозы.

Немного потоптавшись на месте, Аня еще раз щелкнула смартфоном. Четыре десять. Звонить? Нет?

Был и более простой вариант проверить, дома ли Вик. Посмотреть, нет ли его у себя в комнате. Да только после самого первого дня, Аня не заходила больше к нему в спальню, даже когда приходила уборщица. Почему-то сделать такое, точно зная, что он живет буквально за стенкой от нее, было чем-то куда более интимным и смелым, чем прижиматься к Вику всем телом, впиваясь в его губы и мечтая ощутить этого мужчину в себе.

Так что Аня решила сперва спуститься вниз и обыскать дом.

Как оказалось, машины Вика перед домом не было. Это расстроило девушку почти до слез. А еще — ей снова стало неуютно и страшно. То ли за него, то ли за себя… Дневной разговор с Соней, тот звонок, и реакция Вика, и то, что его все еще не было дома, все это теперь казалось ей предзнаменованием чего-то очень плохого. Ну, или дело было просто в грозе и Аня себя накручивала в лучших традициях женского пола.

Но так как бродить призраком по дому можно было вплоть до приезда Вика, когда бы он ни вздумал вернуться, Аня решила обратно подняться к себе. Может, получится снова уснуть? Но оставаться совсем одной она вовсе не хотела. Значит, ей надо было найти трусишку кота.

— Кисс-кисс-кисс… Кисс… Киса, ты где? — позвала Аня, поднимаясь по лестнице. — Котик, миленький, идем ко мне. Будем грустить и переживать вместе.

Но зверек не отвечал и на зов не спешил. Тогда, решив, что она ничем не рискует, Аня все-таки осторожно открыла дверь спальни Вика — и замерла: хозяин комнаты был здесь. Спал, так и не переодевшись, сидя в объемном кресле, которое с порога было видно целиком. Кот же свернулся у мужчины на коленях пушистым белым клубком и посматривал на Аню недовольным ревнивым взглядом.

Облегчение, радость, смятение, желание, стыд… Все это разом обрушилось на девушку и она, оглушенная таким набором чувств, медленно попыталась закрыть дверь обратно. Пусть спят.

Но ярко вспыхнула очередная молния, раздался новый раскат грома… Вик вздрогнул и открыл глаза.

— Ой, — выдала испуганное Аня, словно застигнутая за преступлением. — А… А я за котом.

***

Игорь (Вик)

Он не сразу понял, наяву это или во сне. Но тут девушка заговорила, и Вик окончательно проснулся, усилием воли заставляя себя остаться сидеть в кресле и любуясь увиденным.

И ведь было в этом зрелище что-то волшебное.

Аня, Анна, Анечка… Хрупкая, тонкая, изящная и такая вся подчеркнуто женственная в легком сиреневом халатике, под которым угадывалась ночная сорочка. Тонкий шелк одежды мягко обнимал тело девушки, не скрывая ни одного изгиба. Длинные темные волосы, золоченные светом ночников, чуть растрепанными волнами стекали по ее плечам за спину…

Как же он ее сейчас хотел! Каждой клеточкой.

И именно поэтому заставлял себя просто сидеть на месте. Как хищник в засаде. Потому что одно неверное движение, слово, взгляд — и его пугливая лань сорвется и сбежит. Он же хорошо помнил вздох облегчения, который вырвался у девушки, когда их поцелуй нарушил телефонный звонок.

Конечно, был шанс, что этот вздох означал нечто иное. Но она, все же, так резво принялась тогда одергивать на себе одежду и так быстро сбежала наверх, что Вик почти не сомневался — она была рада, что телефон позвонил.

Возможно, Аня все еще была не в себе. Может, были и другие причины. Но напугать девушку еще больше своей несдержанностью не хотел. Но сдерживать себя с каждой секундой, пока она вот так стояла на пороге его комнаты, было все труднее и труднее. Почти невыносимо трудно.

— Что? — просипел он в ответ на ее слова, поняв, что ничего не расслышал.

— Я кота искала, — она смущенно улыбнулась, заправив прядь за ухо, и Вик медленно выдохнул, сжимая руку в кулак. — А ты давно дома?

О, как же ему понравилось, как это прозвучало! Какое-то первобытное чудовище довольно замурлыкало в груди.

— Не знаю, — хрипло ответил Вик. — Задремал в кресле.

— М-м-м… А почему без машины? А то я посмотрела, машины нет. Думала, что и тебя еще нет.

Она что? Переживала за него? Чудовище в груди с мурлыканья перешло на довольный рев.

Нет, это было абсолютно невозможно сдерживать! Ни капли!

Вик осторожно поставил кота на пол, невзирая, на недовольство последнего, и медленно, все еще боясь, что от любого его шага Аня сбежит, приблизился к девушке.

Но та никуда не уходила. Стояла и смотрела не него своими прекрасными глазами, чарующе блестящими в темноте.

— Ненавижу водить машину ночью и, особенно, по скользкой дороге. Не стал рисковать — приехал на такси.

— А… Понятно. А я как-то о таком не подумала…

— А ты? Чего не спишь?

— Гром разбудил.

— Гром… Страшно? — спросил он, чувствуя, что спрашивает ее вовсе не про погоду. И, кажется, Аня прекрасно поняла вопрос. Осмотрелась, оценивая расстояние между ними, которое теперь не превышало и десятка сантиметров. Провела внимательным взглядом по его лицу, замерла на губах… Вернулась к глазам…

— Нет, — улыбнулась смело. — Теперь нет.

Глава 27. Рай и ад

Аня

Только что между ними еще оставались какие-то жалкие сантиметры, но один рывок… И все, что теперь ощущала Аня — это губы Вика на своих губах и его стальное тело, в которое он вжимал ее с такой силой, что, казалось, боялся, что она сейчас сбежит или растает.

Но она никуда не собиралась сбегать.

По стеклам хлестал дождь, земля сотрясалась от раскатов грома, а Аня жадно возвращала Вику поцелуй за поцелуем, ласку за лаской, сама прижимаясь к нему так, будто от этого зависела ее дальнейшая жизнь.

Да так оно и было. Потому что как ей дальше жить без его нежных губ, слегка шероховатых рук, голоса, хрипло шепчущего ей на ухо какие-то нежности, легкого покалывания небольшой щетины и запаха, который она была готова носить на себе, как изысканные духи, она просто не представляла. И не хотела представлять. Сейчас же она хотела только одного — стать со сводящим ее с ума мужчиной одним целым, снова наконец-то ощутить его в себе и забыть о том, что в этом мире существует что-то, кроме них.

Халатик она скинула легким движением. И пока прохладный шелк стекал по к ногам, Вик уже покрывал поцелуями ее обнаженные плечи, буквально сдирая с себя рубашку. Звук трескающихся ниток, до этого удерживающих пуговицы, был хорошо слышен даже несмотря на шум грозы. И Аня с удовольствием бы полюбовалась на это зрелище. Но мягкий приглушенный свет, едва-едва льющийся из коридора в темную спальню сквозь распахнутую дверь, почти не шел дальше порога. Но что нельзя было видеть, то можно было ощущать. И Аня с упоением целовала Вика, скользя губами по разгоряченной коже его торса, чуть прихватывая ее губами.

А вот последующий звук разъезжающейся молнии штанов подстегнул девушку — и она поспешила избавиться и от ночной сорочки, и от черного кружева трусиков. После чего Вик подхватил Аню на руки и в два шага донес ее до кровати. Бережно уложив свою ношу, он на мгновение остановился, словно любуясь видом, хотя Аня была уверена, что в такой темноте ему почти ничего не видно. А после — навис над ней, уперев руки по обе стороны от девушки.

— Надеюсь, презервативы у тебя есть, — тяжело дыша, спросила она, ведя рукой по его торсу и чувствуя, как в его груди бешено стучится сердце.

— Сейчас, моя хорошая, — коротко поцеловал он девушку в губы, покинул ее на минуту, показавшуюся ей вечностью, прошумел ящиком тумбочки и рвущейся оберткой защиты — и вернулся к Ане, чтобы снова ласкать ее. И от этих ласк в животе у нее кружил целый рой бабочек, который замер на миг, когда Вик уверенным движением скользнул ладонью между ног девушки, чтобы тут же взмыть куда-то вверх, унося с собой остатки сомнений.

Аня сама обвила мужчину ногами и руками, не желая больше растягивать удовольствие. И он одним слитным движением легко вошел в нее, ждущую и разгоряченную, чтобы тут же выйти и войти снова… И снова… И снова… И она вторила его движениям своими стонами, забыв обо всем на свете.

Потому что все остальное сейчас было не важно.

***

Игорь (Вик)

Он проснулся от того, что ему стало жарко. Открыл глаза — и увидел уткнувшуюся ему в плечо Аню. Замер, боясь пошевелиться и потревожить этим сон девушки. А, убедившись, что она крепко спит, осторожно сходил в ванну освежиться, и вскоре вернулся, чтобы улечься рядом со своим сокровищем.

А Аня была именно им — его сокровищем. А еще — чудесной феей, которая сегодня ночью охрипла, выкрикивая его имя и мольбы.

Вик улыбнулся, вспоминая эти моменты. И сразу же почувствовал, как его член тоже их вспомнил. И он был точно не прочь их повторить. Но Аня еще крепко спала, и, чтобы немного разогнать из головы все эти крайне приятные мысли, Вик взял с тумбочки смартфон — надо было проверить почту и узнать, что ему ответил его глава безопасности.

Потому что как бы Вику не хотелось навсегда остаться в тех сказочных часах, что ему подарила его спящее темноволосое чудо, проблем за ночь меньше не стало. Алиса все также была в психушке, Анд все также собирался повесить на Вика всех собак, выбелив свою биографию за его счет. И Вик знал, что Николай ни перед чем не остановится.

Ни что же не остановило Анда лет семь назад от того, чтобы сперва переспать с невестой лучшего друга, а после, шантажируя ее заснятым на пленку сексом, заставить сделать тот чертов минет. Вик еще тогда думал, что если бы Анд не сказал ему о встрече, на которую отправилась Алиса, он бы не пришел в тот день в отель и не застал бы этих двоих. Но как-то эта мысль тогда показалась ему не очень важной. А ведь если бы не та сцена, Вик бы не пошел на крайней меры, и отель все еще, скорее всего, принадлежал бы не им с Андом, а бывшему владельцу…

Что ж. Значит, вот такой вот у Вика был все эти годы лучший друг… Возможно, другого друга он и сам не был достоин. Потому что тогда он даже не захотел выслушать Алису. А теперь… Может, Ритер и придумала это все, чтобы выбелить себя в его глазах. Особенно после того, как Вик узнал, что именно Алиса отправляла к Ане тех полицейских. Ну или Ритер это все наговорила, чтобы очернить Анда из-за того, что сейчас ее сын был у него. Но на человека, способного на ложь, Алиса теперь была похожа меньше всего. Да и после истории Ани о смерти продажных полицейских, и подслушивающего устройства на ошейнике кота Сони, слова Ритер звучали очень правдоподобно.

И не верить им у Вика не было причин.

Поэтому накануне, уйдя из больницы, он первым же делом связался со своим замом Михаилом, который к тому же все это время был главой охраны отеля, и попросил того предоставить список всех документов, которыми Анд интересовался в последнее время. С такой же просьбой он обратился и к Соне. И письма от них двоих все утро внимательно читал через смартфон. Лишь изредка Вик отвлекался на сигареты, которые курил в открытое окно. А после возвращался в кровать к сладко спящей Ане и, ощущая боком тепло ее обнаженного соблазнительного тела, снова погружался в это крайне занимательное чтение.

По всему выходило, что за его спиной для него действительно готовили западню. Вик не сомневался, что где-то в сейфе у Анда уже лежит папочка документов, по которым владельцем модельно-эскортного агентства указан он, Вик. А имя Анда там, в лучшем случае, фигурирует на вторых ролях. Если вообще упоминается.

И бить тут на опережение уже не получится. Ему нужно было думать, как снизить удар и выйти с наименьшими потерями. И тут был только один вариант — сделать так, чтобы его половиной отеля как можно скорее завладел кто-то покрупнее и поопаснее, а сам Вик, точнее, Викунов Игорь Андреевич, навсегда исчез.

И срочность у этого всего была такая, что сделать это все надо было еще вчера… А у Вика даже идей не было о том, кому предложить такое счастье, как отель с совладельцем с сомнительной репутацией и античеловеческими методами.

Только разве что кому-то такому же… Ну и где этого кого-то брать? Да еще так, чтобы до Анда его телодвижения не дошли? А ведь в бизнесе такого уровня все всегда у всех на виду, хоть и шифруются, как могут.

***

Аня

Ее разбудил тихий, но очень злой разговор по телефону. Оказалось, это Вик, лежащий рядом с ней на кровати и одетый только в шорты, с кем-то напряженно переругивался.

«Наверняка это из-за Анда или Алисы,» — догадалась Аня и немного погрустнела от этой мысли. Но все-таки полностью испортить ее хорошее настроение сейчас не могла, наверное, никакая новость. Для этого она слишком сильно ощущала себя счастливой.

— Насколько все плохо? — спросила Аня мужчину, как только тот отбил звонок.

— Что? О! Анют, я разбудил тебя? — и он наклонился, чтобы нежно поцеловать ее.

— Ничего, — она улыбнулась, отвечая на поцелуй. — Судя по дню за окном, мне давно нужно было проснуться. Мог разбудить меня гораздо раньше.

— Мог. Но не хотел. Я так давно мечтал увидеть тебя в своей кровати, что просто не хотел лишать себя такого зрелища.

— Ах, вот оно что! — Аня рассмеялась. — Значит, эта якобы забота о моем сне — проявление твоего жуткого эгоизма?

— Жутчайшего! — и он поцеловал ее снова.

— Тогда я проявлю свой, — решительно заявила Аня, когда и этот долгий нежный поцелуй все-таки закончился.

— Ну, попробуй…

— Попробую. Я хочу знать, какие новости? Ведь они наверняка касаются и меня.

Вик заметно посмурнел.

— Да вот тебя они, как раз-таки, и не касаются. Ну, по крайней мере, я, если честно, не очень понимаю, почему моим врагам понадобилось зачем-то сперва прятать тебя от меня, а потом чуть ли не насильно подсовывать.

— Прятать? Меня никто не прятал.

— Знаешь, я вот не уверен. Я же искал тебя сразу после поезда. И искал через Анда. А он, получается, все это время знал, где ты.

Теперь уже пришла очередь Ане напрягаться. Что-то тут не сходилось…

— Вик, мне кажется, ты тут не прав. Я помню свою встречу с Николаем Дмитриевичем в доме у Алисы. Он не ожидал меня там встретить. Это стало для него неожиданностью.

— Серьезно? А вот это любопытно…

— Почему?

— Потому что тогда получается, что верные и преданные люди Анда были куда больше преданы Алисе, чем ему.

— А они, что, были все это время заодно?

— Кажется, да… Скажи, Анют, — Вик вдруг пристально посмотрел на нее, — ты действительно сейчас хочешь говорить об этом?

— М-м-м… Ну, это беспокоит меня…

— Меня тоже. Но сейчас, здесь и с тобой, меня беспокоит еще одна вещь.

— Да? Это какая же?

И тут Вик неожиданно громко рассмеялся.

— Знаешь, я только что понял, что так и не видел тебя полностью голой. В темноте тебя было почти не разглядеть.

Аня прыснула.

— И вот это беспокоит тебя?

— Очень, — сверкнул мужчина глазами.

— Ничего не знаю! Должна же в женщине быть хоть какая-то загадка, — и она шутливо замоталась в одеяло, как в кокон.

— Солнышко, уж чего-чего, а загадочности в тебе хватает. Мне — так с головой, — и Вик предпринял попытку отогнуть край одеяла, но Аня лишь плотнее прижала его к себе обратно, смеясь.

— Значит, не покажешь себя? — улыбнулся Вик.

— Неа.

— Вообще-вообще? Я ведь и подождать могу. Долго.

— Ну-у-у… Мне так вообще никуда идти не надо. Так что — жди, — она пожала плечами. Вик в ответ наиграно задумчиво окинул ее взглядом.

— А если я тебя упрошу? — интригующе-сексуальным тоном спросил мужчина.

— Упросишь?

— Именно, — он наклонился к ее уху и зашептал, вызывая этим толпу мурашек по всему телу девушки. — Упрошу так, что отказать точно не сможешь. Так что?

— Я не знаю, — в тон ему ответила Аня. — Меня еще пока никто не упрашивал.

— Значит, пришло время это исправить? — он легонько коснулся мочки ее уха невесомым поцелуем. И Аня забыла, как дышать.

— Ну, попробуй, — улыбнулась она, предвкушая следующую ласку. И не зря.

Если ночью Вик был страстен и жаден, то сейчас он словно проверял на прочность выдержку Ани. Сперва невесомые поцелуи покрыли ее лицо и шею, потом к ним добавились легкие укусы, а руки Вика как-то неожиданно пролезли под одеяло, чтобы добраться до Аниной груди и ласково сжимать полушария, чередуя одну ласку за другой.

При этом Вик словно издевался и специально не касался на ее теле тех мест, которые всегда были самыми чувствительными. Он проводил пальцами в непосредственной близости от сосков, целовал шею в миллиметре от мочки уха… И Аня больше всего на свете желала одновременно две вещи. Чтобы он немедленно прекратил эту сладкую пытку и чтобы та никогда не заканчивалась.

В какой-то момент, не выдержав, она попыталась вернуть мужчине хотя бы часть ласки. Но Вик тут же отстранился, прижал ее руки к кровати, обхватив девичьи тонкие запястья своими ладонями, и строго заметил:

— Нет. Не мешай. Я знаю, что делаю.

— Хорошо, не буду, — тихо согласилась Аня, наслаждаясь неизвестным ей до этого ощущением чужой власти над собой.

И поток нежности сразу же вернулся, чтобы смыть ее этой волной в какое-то бесконечное наслаждение. Мужчина целовал и ласкал ее, плавно спускаясь ниже. И медленно, миллиметр за миллиметром, открывал для нее же самой ее тело.

Очнулась Аня, только когда поняла, что лежит перед ним голая и раскрытая, а Вик немного отстранился, любуясь этим. Девушку тут же бросило в жар.

«Смешная ты,» — посмеивался внутренний голос с интонациями Вика. — «Нашла чего смущаться!».

И, конечно, этот голос был прав. Но Вик смотрел на нее при этом с таким восхищением, что не краснеть перед ним она не могла. Только что-то сказать об этом не успела. Потому что, бросив на Аню лукавый взгляд, мужчина продолжил воплощать в реальность свой коварный план.

Его губы и язык коснулись ее складок, заскользили ниже, глубже…

И через минуту первая волна оргазма заставила Аню забыть о любом стыде. Впрочем, останавливаться на этом Вик не стал.

***

На кухню они спустились, когда давно перевалило за полдень. И то, потому что обычный человеческий голод в какой-то момент стал сильнее желания любить друг друга. Да и кота надо было накормить. Животное философски отнеслось к изменению отношений между ними, но ни в коей степени не собиралось худеть из-за этого хоть на грамм.

Готовили вместе, постоянно прерываясь на поцелуи. Вик еще время от времени отрывался от Ани на какие-то важные сообщения в телефоне. С кем-то минимум еще трижды ругался. Пару раз ему даже звонила Соня, зачитывая какие-то документы.

На вопросы о том, что происходит, Вик ответил коротко:

— Продаю отель.

— Так резко и быстро? — удивилась Аня. — Но его же сейчас купят за бесценок?

— Знаю, — усмехнулся Вик. — Но, поверь, Солнышко, это не самая большая проблема.

— А есть еще большая проблема? Какая?

— Ну как — какая? Я ведь не целовал тебя уже, — он глянул на дисплей телефона, — целых несколько минут. Хочу это немедленно исправить!

— Вик, ну нельзя же любой мой вопрос сводить к этому! — шутливо стукнув его ладонью по голому торсу, возмутилась Аня. Хотя все-таки против самих поцелуев она не была. И с наслаждением снова уступила мужчине, чувствуя все оттенки его нежности просто до невозможности чувствительными губами. Те только за это утро узнали столько ласки, сколько ее не было, наверное, за всю ее жизнь.

— Нельзя, — согласился Вик, когда все-таки смог оторваться от Ани в очередной раз. — Но ты просто не представляешь, как мне хочется так делать.

Спорить с ним после такого признания у Ани не было никаких сил.

***

Но все же вечером реальность, которая все это время просачивалась в их сказку через телефонные звонки, напомнила о себе приездом какого-то скучно одетого мужчины на машине Вика. И Аня поняла, что сейчас снова останется одна в доме.

— Солнышко, — уходя, Вик еще раз поцеловал ее. — Я не знаю, как скоро приеду. Но ты, если что, не жди меня. Ложись спать.

— Я не смогу не ждать тебя, — тихо прошептала Аня.

— Анют, ты даже не представляешь, как мне нравится это слышать, — мурлыкнул он куда-то ей в шею. — Хорошо, жди. Голая. В моей постели. Договорились.

Аня рассмеялась.

— Вик. Ты — ненасытное чудовище.

— Я знаю. Ну, так что?

— Я подумаю над этим предложением.

— Звучит потрясающе, — подмигнул он, уходя.

Но как только машина отъехала, у Ани зазвонил телефон. Уверенная, что это звонит Вик, девушка сняла трубку не глядя:

— Да?

— Анна Ларина? — спросил незнакомый грудной женский голос.

И это показалось Ане предзнаменованием чего-то очень плохого. Но не бросать же трубку.

— Да, — жестко ответила она.

— Меня зовут Ева. И нам с вами нужно кое о чем поговорить. Надеюсь, Игоря Андреевича сейчас нет рядом. Потому что этот разговор не для его ушей.

— Тогда почему вы решили, что он — для моих.

— Потому что я уверена, что Игорь от вас скрывает очень ценную информацию. Я вам ее расскажу, а вы уже сами решайте, что с ней делать. Хорошо?

Наверное, в любой другой ситуации Аня бы на такое просто положила бы трубку. Или сказала бы, что она доверяет Вику. Но он сегодня весь день действительно что-то недоговаривал. И Аня хотела бы знать, что.

Возможно, ей предлагают узнать это таким вот образом. При этом, почти наверняка, все, что скажут — будет что-то плохое и сильно преувеличенное. Ну что ж. Она просто разделит все услышанное на десять — и, по крайней мере, будет знать, что происходит.

— Я согласна, — решительно заявила она.

***

Игорь (Вик)

Он снова возвращался к Ане в ночи. Правда, в этот раз не один, а с Соней. Да и дорога за день давно высохла после грозы, так что ехать даже в темноте было совсем несложно. Но не это гнало его вперед, а то, что ему просто не терпелось снова увидеть свое сокровище. Прижать ее к себе. Обнять. Рассказать, что они придумали и что будут делать дальше.

Он весь день старательно оберегал Аню от плохих новостей. Если она узнает, что его могут посадить в тюрьму за сутенерство, ее это точно не обрадует. Теперь же у него был шанс избежать всего этого. Всего-то надо было…

Додумать мысль он не успел. Дым, затянувший улицу, запах гари и промчавшиеся мимо пожарная машина и скорая помощь не дали это сделать.

Это пугало. И Вик вдавил педаль газа сильнее, поймав в зеркале заднего вида обеспокоенный взгляд Сони.

Дым продолжал усиливаться и вскоре на черном горизонте, затянутом дымом, стали видны алые всполохи пожара…

Сердце Вика ухнуло куда-то вниз.

Нет. Этого просто не может быть! Не может! Не с ним! Нет!

Как именно он парковал машину около огромного костра, который еще несколько часов назад был его домом, он не помнил. Действовал как в бреду.

Вышел из машины, буквально вылетел из нее, тут же закашлялся от гари, ожегшей его горло и легкие изнутри… И только хотел подбежать к пожарным, чтобы спросить, блять, что здесь случилось и где Аня, как телефон в кармане пиликнул сообщением.

Нервным движением разблокировав смартфон, он увидел одно короткое сообщение, присланное с неизвестного номера:

«Не благодари. Ева»

Глава 28. Проща(е)ние

Аня

А вот торчать ночью на Сочинском вокзале было совсем не весело. А еще холодно и неудобно. Да и шумно тут было, даже несмотря на поздний час. Но куда еще податься, Аня не знала. Она так быстро сбегала из дома Вика… Ой! Нет! Игоря Андреевича! Так сильно боялась, что он вот сейчас приедет и им придется разговаривать…

И он, возможно, даже найдет какие-то слова, которые снова заставят ее поверить ему! И тогда она остается. Или, что еще хуже, он не будет искать никаких слов. Ни-че-го. Просто усмехнется, как умеет это делать. И спокойно и жестко спросит:

— Ну, а чего ты хотела? Ты думала, я с тобой тут просто так ношусь? Терплю вот это все? Раскручиваю тебя на секс неделями?

И тогда ей останется только… Что? Вот так и бежать.

Ей в любом случае нужно было бежать от него.

Потому что если какие-то слова у него для нее и были… То снова довериться кому-то, после того, как она столько раз за это лето узнавала истинную цену людям, которые якобы «любили» ее, Аня, кажется, уже не могла. Больше не могла. Нет.

Аня закуталась в кофту, окинула невидящим взглядом уставшую и полупьяную толпу ожидающих, и поняла, что она просто не смогла бы вынести от него никаких объяснений. Поэтому и сделала именно так, как ей сказала сделать эта некая Ева. Сбежала. Снова. Окончательно. И бесповоротно.

Она просто не могла больше никому доверять. Если бы Аня осталась, она бы точно знала, что сделала это, потому что хотела быть обманутой. Хотела хоть немного поверить в то, что, возможно, кому-то действительно нужна. Но не настолько она жалка, чтобы жить иллюзиями! И не настолько она слаба, чтобы не стать счастливой без всяких Виков.

Именно поэтому, узнав от Евы всю правду про модельное агентство Анда и причину, по которой они с Виком встретились, да и были все это время, Аня тут же воспользовалась ее советом. Уйти, чтобы больше никогда не иметь ничего общего с этой грязью. Чтобы больше никогда не быть ни для кого дорогой любопытной игрушкой. Квествой девочкой.

Именно поэтому сейчас Аня сидела на вокзале и всеми силами душила в себе вновь возвращающуюся истерику.

Первый приступ той случился сразу же, как только Аня положила трубку. Как она выла на весь дом, слышали, наверное, даже в соседних коттеджах. По крайней мере, даже кот спустился посмотреть, что с ней, и пытался успокоить на свой манер. От чего ей, на самом деле, стало только хуже. Потому что животное, в отличие от его хозяина, ей не лгало. Коту-то она действительно была нужна.

Второй приступ истерики случился чуть позже. Когда Аня собирала вещи и поняла, что забыла сорочку и халат в спальне за стеной. Она так и не смогла заставить себя войти туда и забрать эти вещи.

Третьей волной ее накрыло уже в такси. Не такой сильной, как первые две. Да и рыдать при водителе, с тревогой на нее посматривающего в зеркало заднего вида, было как-то странно. Впрочем, причиной для тех слез был уже не сам Вик-которого-не-было и который всегда был лишь удобной ролью для одного мерзавца. А ее сестра. Думая позвонить ей, Аня вдруг поняла, что Соня не просто так запрещала ей приближаться к своему начальству. Соня все знала! Ну или почти все. Про поезд-то она была не в курсе. Могла и поверить, что это все — не очередной спектакль, а что-то настоящее. Но то, что звонить сестре и говорить, где она и что с ней, Аня тоже не могла — это ей было прекрасно понятно.

Вот и оставалось только одно — первым же поездом вернуться назад. Поселиться у бабушки, восстановиться на прежнем месте работы — там как раз ждали ее решения, начать новую-старую жизнь…

Уже на вокзале Аня сменила симку и удалила из памяти своего телефона номер Вика. Новый номер Анин он не знал, а так — у нее не будет искушения позвонить ему. И в этот момент ее почти накрыла четвертая волна слез. Но ее-то Аня уже сдержала.

Что ж, значит, со временем она научится не вспоминать это все. Забудет свои мечты, надежды, ощущение бесконечного счастья и наполненности, которое испытывала рядом с ним… Забудет то, как была его — совсем не долго, но так сладко, как никогда не было до этого…

И, может, однажды, все-таки сможет снова кого-то полюбить.

А то, что она влюбилась, Аня прекрасно понимала. И от этого было хуже во сто крат. Потому что зараженной этой дрянью сердце хотелось просто выдернуть из груди.

Когда она узнала про предательство Карины или про измену Юры, или когда тот напал на нее, Аня думала, что знает, что такое боль, стыд и разочарование… Теперь она понимала, что все это — было сущей ерундой по сравнению с тем, что сейчас сжигало ее изнутри, испепеляя целиком. До основания.

«Наверное, сгореть заживо, было бы легче,» — обреченно шепнул внутренний голос голосом Вика и Аня обреченно прикрыла глаза, пытаясь сдержать новые слезы.

Ничего. Это она просто по привычке. Это пройдет…

— Смотрите, как горит! — крикнул рядом кто-то, не то с ужасом, не то с восторгом, перекрикивая типичный гул вокзала. И другие голоса ему повторили с такими же интонациями.

— А где это?

— Да в крутом поселке.

— Это там-то? Где богачи живут?

— Ну и поделом им! Сто процентов такой домину не на честные деньги себе отгрохали! — И все-таки страшно как горит-то!

Не выдержав, Аня открыла глаза. Причина спора нашлась сразу же — по телеку в зале показывали выпуск местных новостей. Аня успела на самый конец,поэтому костер, в который превратился дом Вика, видела всегда лишь мгновение. Но ей этого мига хватило.

Слов диктора слышно не было. Но Ане это было и не нужно. Она быстро набрала в поиске нужный запрос, ругаясь про себя жутким матом на тупящий интернет, дождалась загрузки страниц, за минуту прочла новости…

Охуеть.

Жертв нет. Это успокаивало. Журналисты, что писали статью, подчеркнули, что даже кот не пострадал — и Аня в этом месте облегченно выдохнула. Что ж, не зря она, уходя, отпустила животное гулять во двор. Ой не зря.

Причиной пожара называли разные вещи. Сошлись на взрыве бытового газа. Да только… Плита в доме у Вика была электрической. Какой газ?

Ане стало плохо.

Еще хуже ей стало, когда на одной из фоток она увидела самого Вика и стоящую чуть поодаль от него Соню… Черт! Сестра! Она же не знает, что с Аней! И дозвониться до нее не может!

Не думая ни секунды, Аня тут же набрала Соню. Та сняла трубку моментально:

— Да? — спросила Соня сиплым голосом.

— Сонь, это я. Аня.

— Аня! Аня, где ты? Как ты?

На заднем плане знакомый мужской голос тут же спросил:

— Это она? Дай трубку! — и у Ани словно скальпелем провели по сердцу.

— Соня, нет! — почти заорала Аня, боясь, что сестра ее не услышит. Но та все еще была на связи:

— Что нет?

— Не давай ему телефон. Не смей!

— Ань… Ты чего?

— Не важно. Я потом, позже тебе все объясню. Я просто увидела в новостях о пожаре. Это точно не газ. Когда я уезжала, все в доме было хорошо. И со мной все хорошо. Это мой новый номер, но он только для тебя. Ему этот номер не давай! Пообещай мне!

— Х-хорошо. Ань, ты уверена?

— Да, абсолютно.

— Ладно. А, может, мне стоит ему что-то передать?

Аня думала не долго. Что ж, это прекрасный способ расставить все по своим местам, да?

— Да. Передай Игорю Андреевичу, чтобы никогда не искал меня. Я ничего не хочу о нем больше знать.

И, судя по тому, как глухо отозвались ее слова в микрофоне, сказано это все было на громкую связь.

— Я тебя поняла, Ань, — тяжело закашлявшись ответила сестра. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Да. Знаю, Сонь. Пока. Береги себя.

— И ты себя тоже, Ань.

***

Несколько месяцев спустя

Осень выдалась ранней, но теплой и затяжной. А пришедшее в октябре бабье лето баловало солнцем и теплым ветерком даже в середине месяца. Аня любила такое время года. Обычно вместе с ним в ее жизни всегда наступала какая-то приятная пауза. Вот и сейчас вместе с осыпающимися под ноги золотыми листьями и последним пригожими деньками к ней пришел наконец-то тот покой, который она так давно ждала.

Наконец-то ей больше не надо было заставлять себя по утрам собираться на работу, а вечерами — гнать пинками до дома. Да и улыбки, клиентам ли, коллегам, больше не были похожи на оскалы человека, у которого очень сильно болят зубы. Боль, пусть и не зубная, а та, что была гораздо хуже и противнее, притупилась и постепенно стала напоминать собой только тень от той, что разрывала ее сердце первые дни и даже недели одиночества.

Впрочем, одиночество было недолгим и довольно символичным. Аня перебралась к бабушке, а через несколько дней туда же переехала Соня. И девушки снова оказались на одной территории. И даже были вынуждены пару недель, в которые Соня искала для себя новое жилье и работу, делить одну гостевую комнату на двоих. Точнее, на троих — так как Император тоже приехал с сестрой. Кот освоился на новом месте быстрее всех и вскоре вовсю дружил с пикенесом бабы Зои, и с ним же на пару гонял местных наглых и упитанных кур.

Когда к бабе Зое приехала сестра, Аня боялась, что та часто будет поднимать тему случившегося в Сочи. Но Соня словно забыла об этом. И Аню такое устраивало. Хотя однажды после ужина Соня все-таки не выдержала:

— Я все никак не пойму, — начала сестра, ставя перед ними чай с пирожными и садясь за стол таким образом, что Аня при всем желании теперь не смогла бы просто так выйти с маленькой уютной кухни, — почему ты все-таки поверила Еве? Вот так просто — взяла и поверила?

— Она была убедительной, — Аня сделала глоток крепкого чая и приготовилась к долгому неприятному разговору, решив, что этот пластырь все-таки нужно дернуть и устраивать сейчас бунт о том, что она не хочет об этом говорить, ребячество. — Прислала мне сканы документов, по которым владельцем «модельного» агентства был Игорь. Показала чеки на «квесты», в которых она сама принимала участие, и расписанные сюжеты этих историй. Рассказала, для чего именно Игорь использовал ту квартиру, в которой до этого поселил меня. Дала даже фотки нескольких своих коллег, во время «игры» с ним…

— Фотки? А это-то у нее откуда было?

— Не знаю. Да и какая разница. Знаешь, меня тогда не это волновало. А вот то, что на этих фотках Игорь был в той самой квартире… В недвусмысленных позах и степени раздетости…

— М-да… Это он, конечно…

— Да и сама квартира та… Ну, я же ее видела, Сонь. Изнутри. И ящики, полные презервативов видела. И шест для стриптиза. И вот что? Я после этого не должна была поверить в ее слова? В откровения «квестовой девочки»? Которые она, к тому же, подтверждала фотографиями, документами… Вот ты, Сонь, чтобы сделала тогда?

— Не знаю, Ань. Не знаю. Наверное, я бы все-таки дала ему шанс объясниться. Хотя бы, чтобы точно знать, все, что он скажет.

— Зачем? Услышать какие-то объяснения из раздела «все это ложь» или «все это было до тебя»?

— Ну… И это было бы правдой, Ань. Он не был владельцем этого агентства. Вообще не имел к нему никакого отношения. А их услугами действительно пользовался только до тебя.

Аня медленно опустила кружку на стол. Эти слова больно отзывались в душе, потому что бессовестным образом воскрешали то, чего давно уже не должно было быть — надежду.

— И ты можешь вот так просто говорить за него? — резко спросила она Соню. — Гарантировать что-то? Например, что у него никого не было, пока он, ну, не знаю… Пока он не знал, что я твоя сестра?

Соня смутилась и нахмурилась.

— Нет. Гарантировать не могу. Но, возможно, он бы смог.

— Может быть, — согласилась Аня. — Но, знаешь, он ведь сделал то, что я просила. Он действительно не напоминает о себе. Ни чем. Значит, наверное, не стою я того, чтобы напоминать.

— Ань, ты слишком категорична. У него же, вообще-то, дом взорвали. А его самого, когда мы расставались, вообще пытались посадить за решетку. Причем по очень страшной статье. Как думаешь, что его бы ждало в тюрьме, окажись он там за сутенерство?

Аня сглотнула.

— Надеюсь, он сумел этого избежать, — тихо прошептала она. — Зла я ему точно не желаю.

Соня смерила ее долгим взглядом.

— Скажу только одно — избежал.

— Ну, значит, все у него хорошо, — Аня с громким стуком поставила пустую чашку на стол и встала, собираясь закончить болезненный разговор. — И я за него очень рада. Надеюсь, он счастлив, чем бы ни занимался.

Соня на это ничего не ответила, но мешать Ане уйти не стала. А на утро она съехала на съемную квартиру и больше сестры почти не общались, лишь изредка перезваниваясь по мелким бытовым вопросам.

Это разговор еще долго лежал бетонной плитой на сердце у Ани. Но бесконечная рабочая суета, садо-огородные хлопоты в доме у бабушки и поиск нового жилья — все это в итоге сделало свое лечебное дело, и случившееся летом стало видеться Ане как что-то, что было с ней в другой жизни. Или, может, даже не с ней.

Хотя когда она изредка натыкалась в толпе на кого-то, хотя бы отдаленно похожего на Вика, ее все еще бросало в жар. Но, вычитав в каком-то дамском журнале о том, что такие вещи все равно забываются за год, она просто решила дать себе этот самый год. Конечно, она не воспринимала эту статью всерьез. Ей просто нужно было хоть немного надежды на то, что однажды ее раны затянутся окончательно.

***

Суббота всегда была для Ани самым не любимым рабочим днем. Потому что всем постоянным покупателям что-то было нужно от склада именно в субботу, а сами складские стояли на ушах в предвкушении короткого рабочего дня и единственного выходного в неделю. А с тех пор, как по воскресеньям у Ани стало слишком много свободного времени, она стала любить субботы еще меньше, а на внеплановую работу соглашаться еще легче.

Старое-новое начальство это быстро заметило и использовало в своих корыстных целях на всю катушку. Поэтому в эту субботу Аня вместо того, чтобы готовиться к закрытию склада на выходной, сидела в машине и ехала на переговоры с каким-то новым потенциальным клиентом. Сидящий рядом грузный лысоватый водитель нет-нет, да поглядывал на своего менеджера с недовольством. Он-то точно хотел попасть домой пораньше. Но уже понял, что с Аней этого просто так не получится.

— Евгений, — в конце концов, не выдержала Аня его «косоглазия», — вы везете меня просто на переговоры и презентацию. Машина пустая, товара в ней нет. Оставьте меня у покупателя — и езжайте по своим делам. А я назад такси вызову.

— Анна Сергеевна, а так можно?

— Конечно. Тем более, я действительно не знаю, сколько времени продлится эта встреча. Клиент, — она быстро открыла папку с документами, что держала у себя на коленях, и прочла вслух имя, — некий Ларин Виктор Александрович, судя по всему, уже решил, что закупаться будет у нас. Значит, мы будем выбирать товар и долго-долго рассуждать об ассортименте и выкладке. И мне вы в этом никак не поможете.

— Ну, если только так, — повеселел Евгений. И, высадив Аню у большого двухэтажного здания, вокруг которого, как муравьи, сновали разношерстые рабочие, сноровисто обкладывая фасад плиткой, отбыл восвояси.

Оставшись одна, Аня профессиональным взглядом оценила будущий магазин. Выгодное место расположения на важной трассе города. Большая парковка рядом. Ближайшие конкуренты — строймаркет такой же площади, стоял вроде и не в притык, но настолько близко, что не нашедшие в нем желаемого покупатели, сразу же могли прийти сюда… А если еще пару баннеров огромных вот тут и тут поставят… Что ж, с этим Лариным Виктором Александровичем действительно будет интересно работать.

А ее в качестве консультанта по товару он выбрал, наверное, за сходство фамилий?

Эта мысль была забавной, но, все-таки, немного не уместной. И, выгнав ее из головы, Аня с привычной рабочей решительностью вошла в само здание. Там ее встретила охрана и пустые витрины.

— Я к Виктору Александровичу, — показала она охраннику нацепленный на голубую блузку бейдж с ее именем и должностью. — Он должен меня ждать.

— Да, он ждет вас. Это на второй этаж и направо.

Кивнув, Аня поспешила туда, обдумывая по пути первые фразы разговора. С одной стороны, ее радовало, что уговаривать на сотрудничество ей никого не придется. С другой — это вовсе не значило, что новый покупатель не захочет себе каких-то супер условий, на обещание которых у нее нет полномочий или которые они вообще не смогут выполнить. А лишиться такого «вкусного» клиента ей не хотелось. Значит, нужно было начать с того, с чего можно было торговаться на понижение, но что при этом не отпугнуло бы такую «рыбину». И, перебирая в уме лучшие для этого варианты, она как-то незаметно подошла к представительной двери из темного дерева.

Быстро пригладив рукой чуть растрепавшееся каре, которое Аня носила последнее время, и, одернув рубашку, стильно выпущенную из черных прямых брюк, она громко постучала.

— Да, войдите, — глухо отозвался чем-то знакомый мужской голос и следом раздался шум чего-то упавшего на пол.

Заинтригованная и смутным чувством узнавания, и самим шумом, Аня осторожно вошла в кабинет. Хозяина толком видно не было — лишь часть спины, да того, что было ниже, выглядывало из-под стола.

— Извините, — начала было Аня. — Я, наверное, не совсем вовремя.

Но тут мужчина распрямился, ставя заодно на место стул, который, судя по всему, и упал до этого. А потом резко повернулся к Ане…

Она забыла, как дышать, уставившись во все глаза на призрака из прошлого.

Вик?..

Но раньше, чем Аня нашла хоть какие-то слова, призрак быстро заговорил:

— Если вздумаешь сбежать сейчас, у тебя ничего не получится. Охрана получила приказ не выпускать тебя из здания. Нам нужно поговорить. Не находишь?

Аня не сразу поняла то, что услышала. Она жадно осматривала стоящего перед ней мужчину: чуть оброс в волосах, чуть больше зарос щетиной, выглядел немного небрежно одетым и осунувшимся… Но это был он. Это без сомнения был он.

Волна облегчения и чего-то головокружительно прекрасного затопила ее.

— Анют, ты слышишь меня? — спросил мужчина.

— Да, слышу… Знаешь… Вик, прости меня.

Эпилог

— Знаешь, для той, кто так давно планировал свою свадьбу, ты на удивление долго не можешь выбрать платье, — Соня задумчиво прикусила кончик ярко-красного ногтя и уставила на Аню.

Аня, стоящая на специальной площадке перед огромным ростовым зеркалом, крутилась в разные стороны, рассматривая вышивку на лифе белоснежного платья невесты, сделанного в греческом стиле. Платье красиво обнажало хрупкие ключицы, а спадающая свободными волнами ткань юбки скрывала еще очень маленький, но уже однозначно очерченный животик.

— Ты же знаешь, я ее не так, чтобы планировала, — задумчиво произнесла она, — даже, скорее, наоборот. Но…

И она не врала. Ближе к новому году согласившись на переезд к Вику, хотя он сразу звал ее в ЗАГС, пусть и в шутливой форме, Аня вовсе не собиралась спешно ставить штамп в паспорте. С Юрой она когда-то хотела пожениться, потому что тогда ей это казалось логичным продолжением их отношений. Цели окольцевать кого-то или быть окольцованной самой, у нее не было.

Вика это откровение девушки, кстати, совсем не обрадовало. И Аня подозревала, что беременной она стала вовсе не из-за случайности. Слишком уж ее будущий муж иногда любил все сделать так, как считал правильным, не слушая никаких доводов против этого.

За это Аня звала его «родным и ласковым тираном», на что получала в ответ такое же милое «моя неповторимая беглянка». Но, справедливости ради, в своих идеях о том, что и как будет лучше для нее, Вик еще ни разу не ошибся, а Аня действительно могла от него сбежать. И только за первый месяц совместной жизни она трижды ездила ночевать к бабушке. И у нее были на это веские причины.

Глядя на их отношения со стороны, Соня постоянно закатывала глаза и глубокомысленно замечала, что скучно этим двоим точно не будет. Но тут же добавляла, что если они так и не научатся ставить себя один на место другого, то долго не протянут. Пожалуй, оба это прекрасно понимали. Поэтому с каждым новым шагом Вик учился не принимать решений за нее, а Аня — вместо побегов разговаривать с ним. Получалось с переменным успехом.

Но к свадьбе они все-таки готовились вместе. Вик заявил, что его ребенок незаконнорожденным не будет, а Аня действительно была согласна с этим. Хоть под вопросом была законность самой личности Ларина Виктора Александровича. Но когда Вик обзавелся этим именем в обмен на прежнее, он, как оказалось, просто сменил родные документы.

Сделано это было им по нескольким причинам.

Первая заключалась в том, что после того, как Игорь Андреевич продал свою часть отеля одному очень алчному покупателю, самому ему лучше всего было бы исчезнуть. Юридически. Сделать это можно было или незаконными способами, или таким. Вик, конечно, рисковал, ведь любой заинтересованный человек мог докопаться до его прежнего имени. Но в курортно-развлекательный бизнес он больше лезть не собирался. Хватило одного раза. А коммерсант средней руки плавал в океане не с такими акулами, какие высадили его на рифы, когда захотели себе отель.

Как заметил Вик, рассказывая Ане о том, что же он узнал уже после ее уезда из Сочи, на любого крупного хищника всегда найдется хищник покрупнее. Именно это случилось с Николаем Дмитриевичем. Развращенный властью, Анд захотел получить ее еще больше. И полез туда, где его совсем не ждали. Там-то его и решили проучить.

Вику было не понятно только одно, это именно там Анда надоумили переоформить агентство на подставное лицо, а долю Вика от отеля отдать сидящей на коротком поводке Алисе. Или Анд сам это придумал, как и то, что Вика таким образом можно еще и подставить. Но, если честно, сильно Вик в такие нюансы не вникал. Некогда было. Особенно когда сразу после пожара с ним связалась Ева, оказавшаяся куда лучшей актрисой, чем это от нее ожидали.

Узнав, чьи интересы Ева представляет на самом деле и что этот «кто-то», готов немедленно и даже по вполне достойной цене выкупить его кусок отеля, Вик не стал отказываться. Да и вид догорающего дома простимулировал к этому хорошо. Неважно, кто именно позаботился о пожаре, Анд или стоящие за Евой люди. Но то, что Аня легко могла в нем погибнуть, Вик прекрасно понимал.

Это все, как и способ, какой Ева выбрала для того, чтобы в нужный момент выгнать Аню из дома, было очень наглядной демонстрацией возможностей.

Подобрать правильные слова и доказательства, в таких пропорциях смешать правду и ложь и так грамотно все это приправить нужными психологическими манипуляциями — это надо было сперва изучить Аню со всех сторон, а после — бить с ювелирной точностью. И Вик оценил и усилия Евы, какие были потрачены на то, чтобы не дать Ане сгореть, и то, что этим самым ему, по сути, подарили ее жизнь.

Поэтому когда Вик узнал, что девушка в безопасности и услышал ее слова о том, чтобы Игорь Андреевич больше никогда к ней не приближался, он решил, что так даже лучше. По всем пунктам.

И вот это была вторая причина для смены имени.

Вик никогда не любил свое имя. Но из уст Ани оно настолько резала по ушам, что он ни капли не жалел о решении стать наконец-то кем-то другим. Полное имя родилось от прозвища, а Анина фамилия была взята, потому что Вик уже тогда видел в Ане свою будущую жену.

Что же касалось Анда, Алисы, Евы и других закулисных игроков, которые имели отношение к отелю, то Вик знал, что первый пропал без вести, Алиса с ребенком покинула страну, а Ева стала «владелицей» отеля. Кому именно на самом деле принадлежал отель и кто владел бывшим бизнесом Анда, Вик не знал, да и не хотел знать. Подальше от всех этих людей ему легче дышалось.

Новый бизнес его полностью устраивал. Тем более, сделал он его не просто так. Не рискуя лишний раз привлекать к Ане внимание и раньше времени возвращаться в ее жизнь, Вик осторожно наблюдал за ней со стороны через Соню. И когда перед ним во весь рост встал вопрос о том, чем заниматься дальше, выбрал такое дело, какое бы и Ане было интересно.

Тем более, когда-то он ей пообещал личный бизнес.

Но, кстати, уговорить Аню на то, чтобы она наконец-то уволилась со склада и ушла к нему в магазин помощницей и совладелицей он так пока и не мог. Аня отговаривалась тем, что на складе у нее свои деньги и что она не умеет руководить. А так — ей придется зависеть от денег мужа, да еще каждый день доказывать подчиненным, что она над ними не потому, что спит с их начальником. И переубедить ее в этом Вик пока никак не мог.

Что же касалось Сони, то она вернулась в певческую карьеру, раскручивая свой первый лирическо-эротический альбом через видео-блог и подрабатывая ведущей свадебных торжеств. Правда, на свадьбе сестры она собиралась отдохнуть. Но все же помогала Ане с организацией. За что та была ей очень благодарна.

— Так что? — спросила Соня, когда Аня опять провернулась вокруг своей оси, явно любуясь нарядом. — Это оно? Лучшее платье для лучшей невесты?

Аня благодарна улыбнулась.

— Да.

— Ну и прекрасно! — обрадовалась Соня и тут же добавила шутливым командным тоном: — А теперь давай выберем под него лучшее платье для лучшей подружки невесты! И сделать нам это надо желательно до обеда. А то жених твой приедет за нами, а мы еще не упакованы!

— Точно. Прошу, — поддержала шутку Аня и уступила Соне место перед зеркалом.

Конец

Оглавление

Пролог

Глава 1. Знакомство

Глава 2. Близость

Глава 3. Бегство

Глава 4. Штиль

Глава 5. Встреча

Глава 6. Первое свидание

Глава 7. Визит

Глава 8. Приглашение

Глава 9. Распутье

Глава 10. Мужские игры

Глава 11. Точки на "i"

Глава 12. Цепная реакция

Глава 13. Инородный элемент

Глава 14. Загнанная в угол

Глава 15. Нарушенные границы

Глава 16. Медвежья услуга

Глава 17. Призраки прошлого

Глава 18. Бывшие

Глава 19. Доверие

Глава 20. Белый костюм

Глава 21. Сестры

Глава 22. Личное дело

Глава 23. Охотник и добыча

Глава 24. Зной и холод

Глава 25. Планы и желания

Глава 26. Причины и последствия

Глава 27. Рай и ад

Глава 28. Проща(е)ние

Эпилог