Я и ОН [Галина Николаевна Полынская] (fb2) читать онлайн

Галина Полынская Я И ОН

Сначала он, чуть ли не насмерть, порезался безопасной бритвой. Я решила заглянуть в ванную и посмотреть, что же там целый час делает мой случайный знакомый, зашедший вымыть руки, и увидела, что все вокруг залито кровью.

— О, Боже! — прошептала я, раздумывая, падать мне в обморок или все же не надо. — Ты что, решил покончить с собой?

— Нет, — ответил он, пытаясь одновременно зажать все свои сто пятьдесят порезов. — Я хотел побриться. Помнишь, ты говорила, что терпеть не можешь небритых мужчин?

Я этого не помнила. Заклеив его пластырями и, предоставив ему заботу о чистоте моей ванной, я вернулась на кухню. Там, на небольшом кожаном диванчике сидел мой сенбернар и печально смотрел на улицу. Увидев меня, он вздохнул и слез на пол. В его глазах ясно читалось: «Скоро я уйду из этого дома навсегда…»

Когда кофе и салат были готовы, знакомый вернулся, а пес демонстративно покинул кухню и, словно случайно оставил на его штанине свои слюни.

— Присаживайся, — вздохнула я.

— Ты знаешь, — сказал он, — я боюсь крови.

— Что это, интересно, за мужчина, который боится крови? — не хотела, но съязвила я.

Мой пес, наверное, целую неделю теперь не будет со мной разговаривать. Он никак не может понять, почему его, со всех сторон замечательная хозяйка, таскает в дом всяких подозрительных типов, и куда подевался тот прекрасный серый костюм, который всегда приносил что-нибудь вкусненькое…

— Я еще и крыс боюсь, — сказал он и пододвинул к себе чашку с кофе.

— Прекрасно, — я обречено вздохнула и посмотрела на улицу. Там шел дождь, и улицы были такими же серыми, как и моя жизнь…

— И улицы были такими же серыми, как и моя жизнь, — сказал он, бесшумно попивая кофе.

— Что? — я повернула свой образ в его сторону. — Что ты сказал?

— И улицы были таким же серыми, как и моя жизнь, — повторил он, стараясь улыбнуться так, чтобы не отвалились пластыря на подбородке. — Вполне литературное сравнение. Хочешь шампанского?

— Ты думаешь, от этого она станет ярко — розовой?

— Нет, но она вполне может стать серебристой. Я сейчас приду.

И не успела я все это как следует обдумать, как он уже хлопнул входной дверью. За окном упорно наступал вечер, и мы познакомились три часа назад. Я перевела взгляд на настенные часы — и еще пятнадцать минут. Я сидела в баре, уж не помню в каком, просто зашла в первый попавшийся, взяла здоровенный бокал мартини и начала ронять в него скупые слезы одиночества и тут это: «Девушка, где Вы купили такое потрясающее платье?»

Снова хлопнула входная дверь, и мой пес негромко выругался, мол, он все-таки вернулся!

— Я не знаю, какое именно ты любишь, поэтому взял всякого, — в его руках был огромный пакет, из которого торчали бутылки.

Он начал их вытаскивать и выставлять на стол, всего их оказалось семь. Я подумала, что от такого количества моя жизнь сможет стать не только серебристой, но и фиолетовой в крапинку.

— Я еще апельсины купил, — сказал он, — и один ананас. Здорово, правда?

— Откуда у тебя столько денег? — задала я бестактный вопрос, окидывая взглядом его джинсы в собачьих слюнях и свитер фасона «ностальгия по лучшим временам».

— Разве это важно? Ты умеешь резать ананасы?

— Ты бы уж спросил, умею ли я их убивать.

Я слезла с диванчика и пошла за ножом, в крайнем случае, пригодится для самообороны. Нет, все-таки моя собака права…

Слава Богу, шампанское он открыл безо всяких приключений. Я достала из шкафчика бокалы, поставила их на стол и снова угнездилась на диванчике, на всякий случай, положив поблизости нож.

— За нас, — сказал он.

— Ага, — рассеянно пробормотала я, пытаясь понять, зачем же, я привела его сюда…

— Потому что тебе было одиноко.

— Что? — я перестала прислушиваться к пузырькам в носу и подняла на него глаза. Он аккуратно чистил апельсин.

— Я сказал, что ты привела меня сюда потому, что тебе было одиноко и совершенно не с кем поговорить, кроме твоего милейшего пса, разве я не прав?

Мой рот раскрылся гораздо шире, чем положено. Закрыв его, я спросила:

— Откуда ты знаешь?

— Вполне законный вопрос, — он протянул мне апельсин. — Просто я очень наблюдательный, а со стороны может показаться, что я читаю мысли, так?

Я кивнула и, выпив еще шампанского, с досадой подумала, что аномальные и сверхъестественные явления могут произойти с кем угодно, разумеется, кроме меня.

— Расскажи мне про него, — попросил он, наливая в бокалы еще.

— Ну, что рассказывать, ему три с половиной года, огромная родословная, куча медалей…

— Нет, я не про собаку, я про того типа, с которым ты недавно рассталась.

— А откуда ты… Ах, да. Это не самая лучшая идея, поверь мне.

Он пожал плечами и посмотрел в коридор. Там сидел мой пес и сверлил его тяжелым взглядом.

— Я очень люблю собак, — сказал он, не понятно к кому обращаясь. — Мне нравится с ними гулять даже по утрам. Слушай, а может, поженимся?

— Ты это мне или собаке? — усмехнулась я, пытаясь дотянуться до ананаса.

— Тебе конечно. Представляешь, как будет здорово?

— Даже боюсь представить, если честно.

— Почему?

— Слушай, хватит ерундить, — устало сказала я, — можешь ни на что не рассчитывать, выставлю я тебя еще до закрытия метро.

— Я тебя прекрасно понимаю, но на мой счет ты можешь быть совершенно спокойна, я не из тех, кто вечером приходит на всю жизнь, а утром уходит навсегда. Я останусь с тобой насовсем.

— Серьезно? — ужаснулась я.

— Конечно, я же мужчина твоей мечты.

— Да ну? Вот уже не знала, что моя фантазия настолько разыгралась!

— Зря иронизируешь. Главное, когда мужчина знает, чего женщина хочет, а чего нет и очень важно это не перепутать.

— И ты знаешь, чего я хочу?

— Конечно. Сказать? — он выразительно посмотрел на край двери уборной, виднеющейся в коридоре.

— Не надо, — хмуро ответила я, слезая с диванчика. Ужас какой-то!

Обратно я вернулась с готовым аргументом против него.

— Тебя моя собака не любит, — сказала я, усаживаясь на свое законное место.

— Это потому что он меня еще не знает, я с ним не поговорил, и он меня принимает за первого встречного. Ему надо объяснить, что по утрам ему не надо будет ждать целую вечность, пока ты проснешься, и наконец-то выведешь его на улицу. Свои прогулки он будет регулярно получать именно в то время, в которое положено.

Я посмотрела в проем кухонной двери. Там стояла моя собака и внимательно слушала.

— Еще ему нужно сказать, — продолжал он, — что его хозяйка больше не будет плакать на кухне за бутылкой коньяка и жаловаться на то, что вся ее жизнь сплошь состоит из одного одиночества. Пес должен знать, что больше волноваться ему не о чем, ведь собаки переживают гораздо сильнее, чем люди.

— Тогда у тебя есть все основания жениться непосредственно на моей собаке! — ядовито посоветовала я. — И вообще, давай прекратим все эти глупости, в конце концов! Я еще не совсем свихнулась, чтобы выходить замуж за человека, которого я знаю три часа, да еще и довольно сомнительного, я бы сказала, человека.

— Совершенно напрасно, в жизни иногда надо совершать безумные, на первый взгляд поступки. Тем не менее, я тебе нравлюсь. Хочешь, скажу, что тебе во мне нравится больше всего?

«Твои носки, — подумала я».

— Мои глаза, — сказал он.

— А вот и нет! — обрадовалась я, хотя и не могла не признать, что глаза у него действительно очень красивые — зелено-голубые, с длинными ресницами.

— А вот и да! Конечно глаза, не носки же…

Я взяла со стола бутылку, и сама налила в свой бокал. Собака подошла поближе и села рядом с ним. Мне захотелось курить, он вытащил из кармана пачку сигарет и протянул мне. Я машинально взяла и, распечатав, увидела, что это тонкие, женские сигареты.

— Ты куришь женские сигареты? — удивилась я.

— Я вообще не курю, я купил их для тебя.

— Слушай, а кем ты работаешь? — я подумала, что этот вопрос вполне уместен, я бы зашибала с его способностями бешеные деньги в каком-нибудь детективном агентстве. Какой там может быть Шерлок Холмс со своим пыльным Ватсоном!

— Это очень важно?

— Мне просто интересно.

— Вообще-то я делаю чудеса.

— В смысле? — насторожилась я.

— Чудеса всякие разные, вот, например, сегодня я раз и навсегда избавил тебя от бесцельных метаний от одного никчемного знакомства к другому и принес в твою жизнь то, что ты так долго и безуспешно искала — любовь и покой.

— Вот как значит… Ты делаешь чудеса… И хорошо платят?

— Не жалуюсь, но для тебя это совершенно бесплатно.

— Огромадное спасибо.

Он открыл вторую бутылку шампанского. Наверное, решил меня споить…

— Только не подумай, что я решил тебя споить, ты прекрасно знаешь свою норму, но если ты начнешь перебирать, я тебя остановлю, иначе завтра у тебя весь день будет болеть голова, и ты будешь чувствовать себя совершенно несчастной.

Я залпом выпила свой бокал. Бред какой-то, честное слово!

— И ты хочешь сказать, что все про меня знаешь? Все — все?

— Все, — кивнул он.

— Тогда почему ты не знаешь, какое именно я люблю шампанское, и приволок весь ассортимент?

— Потому что ты в нем совершенно не разбираешься и не можешь отличить сладкое от сухого. Оно тебе нравится все без разбору.

На мой козырь лег жирный туз. Я посмотрела в окно. Зажигались звезды, и мне захотелось плакать.

— Не плачь, — сказал он, — я понимаю, что тебе плохо, ты еще не совсем привыкла к мысли, что из твоей жизни ушел тот мужчина и если тебе от этого станет легче, он сейчас придет.

— Не придет, — шмыгнула я носом, давным-давно забыв про хорошие манеры. — Он вернулся к жене!

В дверь позвонили.

— Иди, открывай, — вздохнул он и принялся чистить еще один апельсин.

«Это соседка опять пришла моим телефоном воспользоваться», — подумала я и пошла открывать.

— Дорогая! — мне в лицо уткнулся букет цветов. — Милая, боже мой, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

Мой мужчина вихрем ворвался в коридор.

— А где же малыш? Я принес ему последнюю новинку от «Педигри»! Мальчик, ты где? Где он? Почему он не встречает меня как обычно?

Я тупо смотрела на него сквозь букет и ничего не соображала.

— Дорогая, я вел себя как свинья, прости, пожалуйста, — он быстро сбросил ботинки и огляделся в поисках своих тапочек. — Прости, прости меня, если сможешь…

На кухне хлопнула пробка, вылетевшая из бутылки и мой мужчина замер.

— У тебя гости? — очень вежливо поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, пошел на звук. Мне ничего не оставалось, как прошествовать вслед за ним. Случайный знакомый разливал шампанское по трем бокалам, а мой пес сидел рядом с ним, положив свою голову к нему на колени.

— Добрый вечер, — ржавым голосом сказал мой мужчина. — Я вижу у вас тут целая вечеринка!

— Присаживайтесь, пожалуйста, — улыбнулся он, уже не заботясь о сохранности пластырей.

— Большое спасибо. Меня зовут Геннадий, — он пододвинул к себе табуретку. — А вы, собственно, говоря, кто такой?

— Так, просто, шампанское пью.

— Очень интересно, — Гена посмотрел на меня и криво усмехнулся. Я продолжала стоять столбом с букетом в руках, как памятник собственной глупости. — Дорогая, как зовут товарища?

Я молча смотрела на свою собаку, являющую собой образец преданности до гроба.

— Понятно, ты даже не знаешь, как его зовут, прекрасно…

— Почему же не знаю? — наконец-то вышла я из столбняка. — Очень даже знаю, его зовут Гавриил.

— Какой редкое имя, — Гена взял со стола свой бокал и, осмотрев его со всех сторон, поставил обратно. — А коротко как? Гаврюша? Или Гаврик?

— Нет, Гавриил так и есть, — я положила букет на стол и села на свой диванчик. — Архангел Гавриил, может, слышал про такого?

— Ах, вот оно что! Всегда знал, что у тебя неординарное чувство юмора! А товарищу Архангелу домой случайно не пора? Кругом милиция проверяет документы, метро скоро закрывается…

— Ничего страшного, — сказал он, — я дворами долечу, там милиции нет.

— Дорогая, нам надо поговорить, — процедил Гена. — Если Гавриил уходить не хочет, выйдем мы!

Он взял меня за руку и выволок из кухни.

— Что это такое? — прошипел он, заталкивая меня в спальню. — Кто это такой? Объясни немедленно! С каких это пор ты стала приводить в дом всяких бродяг?!

— Кое-кто вообще к жене ушел, — напомнила я, — так что нечего тут орать.

— Я не ору! — закричал он. — Я требую объяснений! Я пришел, извинился, признал свои ошибки, а у тебя на кухне сидит нечто несуразное с ящиком шампанского! Кстати, почему он весь в пластырях? Дружки уркаганы порезали?

— Нет, он просто неудачно побрился.

— Ах, он здесь уже брился?! После первого ящика с шампанским, да?!

— Никаких ящиков не было, там всего семь бутылок и вообще, не вмешивайся в мою личную жизнь!

— До недавнего времени, помниться, я был твоей личной жизнью!

— Сейчас все изменилось, — перебила я. — Все кончено.

— Вот из-за того, что сидит на кухне, да? Но это же глупо, дорогая! Я, безусловно, понимаю — семь бутылок, как никак, но уверен, что ты его знаешь-то всего несколько дней…

— Четыре с половиной часа.

— Тем более! Это глупо, глу-по! Давай, выпроваживай его отсюда и я обещаю, что мы больше никогда не вернемся к этой теме!

— Тебя уже жена, наверное, заждалась.

Несколько секунд он молча смотрел на меня, а потом процедил:

— Я завтра позвоню, когда ты протрезвеешь, и с тобой можно будет нормально разговаривать!

Я подождала, пока хлопнет входная дверь, вздохнула и пошла на кухню. Мой пес мирно спал у его ног, а он осторожно отлеплял пластыря от подбородка. Я закурила сигарету и посмотрела в окно. Визжа всей машиной, от моего подъезда отъезжал Геннадий. Я села на диванчик и взяла бокал.

— Подожди, не пей без меня, — сказал он, заканчивая свои труды. — Вот так будет лучше, согласись? Я без них красивее выгляжу?

Я кивнула, думая о том, что, кажется, только что я своими руками разрушила собственную жизнь.

— Это не так.

— Что?

— Впрочем, ты сама должна это понять, — он поднял бокал. — За нас.

— Да уж… — вздохнула я. — Слушай, в самом деле, как тебя зовут, а?

— Гоша.

— Это имя тебе очень подходит, — я глубоко задумалась, глядя в свой бокал. — Скажи мне, Гоша, а что я сейчас хочу?

— Чтобы я тебя поцеловал.

— Нет, ну откуда ты все можешь знать? — рассердилась я. — Давай я сейчас захочу чего-нибудь совершенно идиотского и посмотрим, угадаешь ты или нет?

— Давай, — улыбнулся он.

— Я буду смотреть в окно, чтобы ты ничего не прочитал по глазам, или уж не знаю, как ты это делаешь.

— Я могу вообще выйти из кухни.

— Хорошо, — я всячески хотела усложнить ему задачу. — Иди в ванную, только держись подальше от всего острого.

— Ладно.

Он ушел и закрыл за собой дверь. Я сидела на диванчике и смотрела в окно. Звезд было полное небо, где-то там, внизу, мелькали редкие машины… «Давай поженимся, Гоша… — подумала я».

— Давай! — крикнул он из ванной.

11 октября 97 г.