Ищу мамочку (СИ) [ShadowInNight] (fb2) читать онлайн

========== Папочка? ==========

— Как там тебя? Катерина? — Верхняя губа Ивара Лодброка дрогнула от нарастающего негодования. Дорогая тяжелая ручка плавно, с равными интервалами, опускалась на стол, чтобы снова подняться и повторить действие. — Ты работаешь на меня сколько? Месяц? Два? — Откинувшись на спинку широкого черно-бордового кресла, Ивар прислонил кулак к виску и оперся о мягкий подлокотник.

— Полгода, — почти уже всхлипнула Катерина. Она все еще держалась, хоть глаза и блестели влагой, а пальцы сильнее впились в папку, как в спасательный круг. Только вот спасения ждать было бесполезно. — Прошу, только два дня за мой счет. Ханс… Он заболел, а няня…

— Меня не интересует судьба твоего пса, попугайчика… — Подавшись вперед, словно в попытке броситься на жертву, Лодброк поднялся с кресла и оперся двумя руками о прозрачный стол, на котором каждая скрепочка и бумажка лежали четко на своем месте. Такого же порядка Ивар требовал и от своих подчиненных — полной отдачи в работе. Да и он сам часто оставался до утра в кабинете. Поэтому всякие просьбы о внеплановых выходных он считал проявлением лени. — И не перебивай. — Облизнув зубы, Ивар оглядел едва ли не дрожавшую наверняка от страха Катерину, остановившись на её густых ресницах, как у диснеевского оленёнка. Влажные и распахнутые глаза буквально впивались в него, моля сжалиться, войти в положение… Лодброк пренебрежительно хмыкнул, даже не позволив себе оценить Катерину, как женщину. Хотя, возможно, не будь она его сотрудницей, особенно бывшей, он бы захотел ощутить ее стройные и длинные ножки на своих крепких плечах. Но страх, исходивший от Кати, раздражал. — Работать полгода на меня и не понять, что секретарь всегда обязан быть на рабочем месте? Ты хоть раз уходила с работы позже меня? Нет. Я бы это запомнил. Поэтому, Катенька…

— Нет, прошу! У меня ребенок. Войдите в мое положение. Всего лишь день… — Слезы не удержались — сорвались, вырисовывая тонкие линии на бледных щеках. Катерина смахнула их, но было уже поздно.

— Уволена. Расчет и все прочее получишь в отделе кадров. — Ивар махнул рукой, давая понять, что разговор окончен. — Если нет желания работать и не умеешь планировать свою жизнь, то тебе нечего делать в таких компаниях, как моя. Иди работать официанткой. Твой потолок. — Вернувшись в кресло, Лодброк придвинул к себе ноутбук и погрузился в работу. И без того много времени потратил впустую. Теперь следовало отправить сообщение в отдел кадров о подготовке документов на увольнение этой Катерины, а также запрос на поиск нового сотрудника. — Ты еще здесь? — Ивар поморщился, услышав тихий всхлип. — Боже, иди уже в уборную. Выглядишь отвратно с тушью под глазами. — Покачав головой, он вновь махнул рукой уже в направлении двери. Как только она закрылась с другой стороны, Лодброк и думать забыл о произошедшем. На носу висел тендер на перевозку картинной галереи. Такое он не мог упустить, поэтому вновь крепкий кофе, перекус, отсутствие сна и только под вечер следующего дня его могла бы ждать холодная, но такая приятная кровать в пентхаусе. Иметь деньги, возможности и отказать себе в красивой жизни? Ни за что.

Каждый день Ивара Лодброка, как генерального директора и владельца одной из ведущих компаний по внутренним и международным грузоперевозкам, проходил по схожему сценарию. Но это не утомляло Ивара, а скорее наоборот — придавало сил и заставляло трудиться больше, упорнее. Его целью было вывести компанию на небывалый уровень. Когда-то он принял ее на грани банкротства. Попавшую в руки старшего сына Рагнара, компанию было крайне трудно спасти от разорения, но, видимо, слова «невозможно» для Ивара не существовало. Дни и ночи без сна на протяжении долгого времени, множество переговоров, поездки, почти полная смена штата… И вот Ивар Лодброк восседал в огромном кабинете, обставленном дорогой мебелью. Он сейчас имел возможность побывать в любой точке мира по одному щелчку пальцев. Он наслаждался полученным богатством, что так отличалось от менталитета его семьи. Но Ивар имел на это право. Всю свою жизнь он довольствовался только тем, что доставалось от старших братьев, а сейчас… Сейчас он и сам мог оказать услугу каждому, но не горел желанием. Да и зачем? Мать с отцом вышли на заслуженный отпуск — потягивали коктейли где-то на берегу океана. Уббе женился, вроде как. И по последним данным купил какое-то ранчо в Америке. Предатель. Бросить все ради юбки, перспективы завести семью и сомнительной мечты быть фермером. Для Ивара он был смешон. Оставались только Сигурд и Хвитсерк. Но и они предпочли следовать за душевными порывами и окружить себя толпами фанаток, создав какую-то музыкальную группу. Выгорело у них это дело или нет, Ивар не знал, да и не хотел знать. Но судя по довольному лицу Хвитса и его дорогим шмоткам, устроились они не плохо. Редко встречаясь, братья успевали разве что обменяться парой слов, а после топили сознание в алкоголе.

Ивар понимал упорный труд, целеустремленность и выгодные сделки с кругленькими суммами. А все остальное за эти годы он запер в дальний ящик, покрывшийся уже, наверное, пылью, и потерял от него ключ. Звонки от семьи стали реже, а секретарь Ивара уже и не включала этот пункт в его расписание дел. Секретарь. Точно. Стукнув себя по лбу, стоя на улице в ожидании такси, Лодброк выругался и поспешил создать заметку для отдела кадров со срочным требованием. Все эта утренняя ситуация… Просить выходной. Немыслимо!

— Ивар! — Оклик сзади вырвал сдавленное рычание, но Лодброк обернулся и…

— Маргрэт? — Брови сами поползли вверх от изумления. Ивар даже не заметил странного движения за ее спиной. — Давненько не виделись. И не стремлюсь к этому, так что… свободна. — Ивар еще больше ослабил галстук и отвернулся, не желая иметь ничего общего со старой знакомой. Такси обещали подать в течении пары минут. Постукивая тростью по асфальту, Лодброк уже прогонял в голове следующий рабочий день.

— Ну уж нет, Ивар. Я тянула из себя жилы пять полных лет, работала по несколько смен. Настало твое время, дорогой, нести ответственность. Тебя не так-то легко застать вот так — среди обычных смертных на улице. — Маленький носик Маргрэт поморщился. — В общем, держи, — она буквально всучила в руки опешившему Лодброку небольшой пакет, — здесь все, что может пригодиться тебе в первые дни. В остальном Хлоя послушная и сама все знает.

Только сейчас Ивар заметил выглядывавшую из-за Маргрэт маленькую девочку. Ее яркие голубые глаза, казалось, гипнотизировали, а когда ее пухлые губки чуть дернулись в улыбке, Лодброк и вовсе попятился, отрицательно закачав головой и криво ухмыльнувшись.

— Ты, видимо, перепила, Маргрэт. — Голос Ивара пробило хрипотцой. — Что за цирк ты устроила?

— Хлоя Лодброк. — Что? Шутка такая? Но не выскочили люди с камерами и микрофонами. Улица осталась почти пустой. Еще бы — раннее утро. — Давно нужно было вас познакомить, но так уж вышло. Хлоя, дорогая, слушайся папочку. — Быстрый поцелуй в щеку, и Маргрэт ловко юркнула в подоспевшее такси, помахав на прощание ручкой.

— Да твою ж… — Едва не выругался Лодброк, выйдя наконец из странного ступора, и кинулся было за стремительно удаляющимся автомобилем, но тут же остановился, оттягивая болезненно волосы.

Он не просил ни о каких сюрпризах. Его вполне устраивала жизнь по имеющемуся плану. Так что делать теперь? Он вернулся к Хлое, сжимавшей в руках какую-то помятую и видавшую виды игрушку. Потерев кулачком глаза, она дрогнула, как от холодного ветра, когда Лодброк опустился перед ней, изучающе вглядываясь в черты лица. В памяти всплыла именно та ночь, когда братья еще собирались вместе. Алкоголь, девушки и безумные мысли, поступки. Лодброка перетряхнуло от воспоминаний. Но совершенно точно — он спал с Маргрэт. Так неужели…

— Мне что, называть тебя папой? — Детский голос вырвал Ивара из раздумий, и он чуть было не потерял равновесие.

— Нет, — быстро ответил Лодброк. От резкого тона Хлоя отшатнулась и шмыгнула носом, совсем как он сам делал в редкие моменты растерянности. — То есть… — Проведя ладонью по лицу, Ивар надеялся, что все окажется сном, но, открыв глаза, ничего не изменилось: он все еще сидел на корточках перед возможной дочерью посреди улицы. — Я не знаю. Это безумие какое-то. — Поднявшись, он взъерошил волосы. Мысли путались, пальцы непроизвольно дрожали, а кожа раскалилась от переполняющих противоречивых чувств. — Так. Это всего лишь очередная задача, которую ты запросто решишь, Ивар. — Кулак влетел в лоб, но мысли отказывались собираться воедино и вставать на нужные полочки под черепной коробкой. — Послушай, твоя мама… Ты же знаешь… Конечно, ты знаешь! Расскажи, где вы живете?

— Мы жили у бабули Роуз, но вчера она попросила нас уйти. Мама сказала, что ей нужно заработать денег. — Хлоя пожала плечами. — Хочешь отвести меня в полицию? — Она сощурилась, словно выжидая.

— Что? Нет! — Ивар вскинул руки и тут же прижал ладонь к груди слева. Сердце уже заходилось в истерике. Заметив, как облегченно Хлоя выдохнула, Лодброк на удивление занервничал еще сильнее. Нужно было что-то делать, кому-то звонить… Но кому? Куда вообще следовало отвести неизвестного ребенка?

— Да не паникуй ты так! Я всего лишь ребенок. Думаешь, я много места займу? Идем. Куда там нам? — Ее спокойствие пугало и удивляло. Ивар склонил голову, непроизвольно протягивая руку и ощущая, как маленькие пальчики сжали его большую и шершавую ладонь.

— Безумие какое-то, — бросил Лодброк, прикладывая ладонь ко лбу, чтобы смахнуть выступившую испарину. Ивар никогда не отличался спокойствием и сдержанностью, и сейчас это играло против него сильнее обычного. — Куда я тебя поведу? К себе, что ли?

— Ты такой глупый, хоть и взрослый. — Хлоя закатила глаза, осмелев. Со стороны это могло казаться забавным, но точно не для Ивара. — Ну, конечно. Я устала, хочу спать. Как и мистер Афки. — Подняв потрепанную игрушку, оказавшуюся кем-то вроде собаки или волка, Хлоя помахала ею перед Лодброком.

— Да. Мистер Афки. Точно, — отрешенно буркнув, Ивар закачал головой, вызывая вновь такси. Точно безумие. Еще утром он наслаждался своей жизнью, точно знал, когда и во сколько, где должен был появиться, а теперь? Теперь он ехал к себе домой, пока на его коленях посапывала девчушка. Да не просто девчушка, а его собственная дочь, мать которой нагло сбежала, вывалив на него эту информацию. И что теперь ему оставалось делать?

Подхватив небольшой пакет, переданный Маргрэт, Ивар не без труда донес спящую Хлою до квартиры, и, устроив ее на своей кровати, которая должна была ожидать его одного, опустил голову в ладони. Нет, это точно чей-то глупый розыгрыш! Какой ребенок в двадцать пять лет?! Нога заныла, и Ивар привычным движением несколько раз надавил на бедро до небольшого первичного облегчения. Добравшись до балкона, Лодброк распахнул окно и расположился в мягком кресле. Легкие с сомнительной благодарностью отозвались на поглощаемый никотин. Поглядывая периодически через большое окно на кровать, где уютно устроилась Хлоя, Ивар пытался заставить мозг хоть как-то переварить последние события.

Заметка: Найти Маргрэт и убить.

Даже душ не принес ожидаемого успокоения. Разум Ивара кидало из стороны в сторону. Он уже несколько раз перечитал документы на имя Хлои Лодброк, но так ничего и не понял. Видимо, планы на следующий день предстояло перекраивать знатно, но сперва — совершенно точно — следовало направиться в юридический отдел, чтобы узнать, что вообще положено делать в таких ситуациях. Ну, а после… После поручить Магнусу из службы безопасности отследить эту Маргрэт. Не могла же она просто взять и исчезнуть?

***

— Просыпайся. — Ивар неловко и опасливо тронул Хлою за плечо, отчего та поморщилась, но все равно не подумала, по-видимому, открывать глаза. — Хлоя, давай же. Мне нужно на работу. Я не оставлю тебя здесь. — Лодброк потряс сильнее и более уверенно. Все же мысли о возможном опоздании вынуждали действовать настойчивее.

— Мамочка, я еще чуточку… — проворчала Хлоя, залезая под одеяло.

— Твоя мамочка непонятно где, а я, как вынужденный папочка, сейчас лишу тебя завтрака, и тогда твой живот прилипнет к спине. Придется отпаивать тебя теплым молоком, за которым ты сама и побежишь в магазин. — По тону Ивара совершенно нельзя было понять, шутил он или говорил правду. Однако на Хлою отчасти эта угроза подействовала: одеяло исчезло.

— Врешь. Живот не может прилипнуть. — Подозрительно сощурившись, она уставилась на Лодброка. Сон в несколько часов точно не заменил полноценного, поэтому Хлоя широко зевнула и потянулась.

— Хочешь проверить? — Ивар поднялся с кровати и вернулся к застегиванию пуговиц на рубашке.

Заметив на груди Лодброка замысловатые и непонятные рисунки, Хлоя приподнялась.

— Расскажи, что на тебе нарисовано? А зачем ты это вообще сделал? Проявить себя или просто из тех любителей причинить себе боль? Мама рассказывала, что все, кто любят татуировки, — больные извращенцы. И ты такой?

— Считаешь меня извращенцем, жаждущим боли? — Ивар замер, округлив при этом глаза. Он едва ли успел сомкнуть глаза этой ночью, но такое обилие вопросов прогнало сон лучше литра эспрессо.

— Нет. Уверена, что ты и мухи не обидишь. — Отмахнулась Хлоя и спрыгнула на пол. Поправив легкое платьишко, она взяла Афки и ткнула им в Ивара. — Ему нужно место, которое он будет охранять. Где? — Ивар, моргнув пару раз, кивнул в направлении тумбочки. С деловым видом Хлоя осмотрела предложенный вариант и, видимо, осталась довольна, потому что мистер Афки уже устроился точно в ящичке. — Устроит. Так, где же завтрак?

— Купим по дороге. — Справившись, наконец, с эмоциями, Ивар прихватил папку с документами. После всех утренних процедур самым сложным оказались застежки на туфельках, которые будто нарочно отказывались застегиваться. Лодброк успел десять раз выругаться про себя и проклясть производителей одежды для девочек.

— А причесать меня? — поинтересовалась Хлоя, когда лифт уже оповестил их о приближении первого этажа.

— Ты и так красивая, — нашелся Лодброк.

— Ну уж нет. Это ты можешь ходить хоть лысым. А мне нужно быть красивой. — Вырвав руку из хватки Ивара, Хлоя остановилась, топнув ножкой. Дальше она идти отказывалась.

Ивар готов был взвыть, взглянув на часы. Он уже не успевал прибыть в офис раньше всех. И в голове пронеслась мысль вызвать полицию, чтобы они уже разбирались с этой проблемой, как профессионалы, но присевшая рядом с Хлоей молодая девушка заставила отбросить эти мысли и убрать телефон в карман.

— Милая, тебе нужна помощь? — сладким голосом пропела эффектная брюнетка. Ее юбка изумительно красиво подчеркивала округлые формы и оголяла длинные ноги, отчего Ивар машинально склонил голову вбок, разглядывая ее.

— Просто понимаешь, мама оставила нас с папой, а он совсем не умеет делать прически. Он очень переживает по этому поводу, поэтому хочет сводить меня в кафе за мороженым, но разве можно идти туда без прически? — щебетала Хлоя, состроив изумительно милую мордашку.

— Если хочешь, я помогу тебе, — промурлыкала девушка, бросив на Ивара столь пламенный взгляд, что его едва ли не прошибло током. — И даже обучить, если потребуется. — Кошачий взгляд, и кончик языка плавно прошелся по нижней губе, отправляя Ивару слишком уж явные сигналы. — Сама росла без матери и знаю, как это сложно. — Лодброк сглотнул и отвел взгляд, пробурчав что-то под нос.

Заметка: Сказать Маргрэт «спасибо», а потом убить.

Аккуратно вложенная в ладонь визитка с номером телефона красавицы подняла настроение Ивара на несколько пунктов. Хлоя хитро подмигнула Лодброку, прекрасно поняв его мысли. Даже от этой бумажки пахло сладкими духами. Ивару это говорило о многом, и он улыбнулся своим мыслям, даже не думая выбрасывать трофей.

— А почему ты живешь один? — Вопрос заставил Ивара затормозить и округлить глаза. — Понимаю. Не нашел еще ту самую, да? Мама тоже говорит, что ищет того, в кого могла бы влюбиться.

— И часто она… ищет? — Лодброк нахмурился. Почему-то из-за мысли о том, что Маргрэт вот так спокойно общалась с дочерью на темы отношений, сжались челюсти.

— Не особо. Но в наше время девушка не должна быть одна, — точно повторила Хлоя слова, вероятно, своей матери. — Как и мужчина не должен быть один. Но не переживай. Пока я с тобой, мы со всем разберемся. — Хлопнув Ивара по руке, Хлоя подмигнула и, перекинув светлые косички за плечи, уверенно зашагала вперед.

***

Ивар, опираясь одной рукой на трость, вошел в здание своей компании с безупречно отточенным убийственным выражением лица и испепеляющим взглядом. И все привычно разбежались бы по своим рабочим местам, но скачущая рядом сияющая Хлоя с пронизывающими яркими глазами Ивара приковала к себе все внимание, даже заставив страх перед боссом потесниться.

— Ты все поняла? — Лодброк склонил голову набок и, нахмурившись, поймал, хоть и с трудом, Хлою за руку. — Не привлекать внимание. Сидишь в моем кабинете и ничего не трогаешь.

— Уже десять раз повторил. Я лучше своего имени это скоро знать буду. — Хлоя обреченно выдохнула и закачала головой. — Идем уже. Ты обещал мне мороженое. Забыл? — Надув губки, она снова использовала свой трюк, застыв на месте, отчего Лодброк едва не споткнулся, сумев с трудом поймать равновесие с помощью трости.

— Микаэла, — громыхнуло по холлу, и перед ними возникла миниатюрная девушка в строгом офисном платье-футляре, хотя длина его — не ниже колена — скорее, была выбрана именно для акцента на стройных ногах. — Закажи завтрак и мороженое. Все в мой кабинет.

— Ваниль? — Микаэла уже щелкала пальцем по экрану смартфона, изредка поглядывая на довольную и хитрую Хлою.

— Что? — переспросил Лодброк, изогнув бровь. От одного его взгляда Микаэла потупилась в пол и замялась.

— Да-да! Ванильное! — Хлоя захлопала в ладоши, широко улыбаясь, чем определенно спасла Микаэлу от неловкого момента и, возможно, очередного потока недовольства Ивара. — И блинчики. — Она дернула Лодброка за рукав пиджака, вынудив закрыть глаза и покачать головой. Да и разве он мог сейчас сказать что-то против?

— А я еще закажу вкусный сироп. Пальчики оближешь! — широко улыбнувшись, Микаэла присела перед Хлоей, открыв вид на внушительное декольте. Ивар закашлялся, тут же отвернувшись. Чертовщина какая-то. — Не знала, что у вас есть…

— Я сама не знала, что я его дочь, — перебила Хлоя, и милое личико засияло. — Пап, она мне нравится. Хорошая.

Микаэла покраснела, словно откусила самый ядреный перец, а ее блестящие и сияющие глаза устремились к Лодброку, когда она, медленно поднявшись, не отвела взгляда от него, а только кротко повела плечиками. Но слишком прямой и жесткий останавливающий жест Ивара вернул обычное состояние покорности и боязливости, испепелив эти романтические заигрывания. Лодброку, определенно, было сейчас не до этого. Не в разгар рабочего дня, да еще и когда рядом прыгала неугомонная Хлоя. Как ей вообще удавалось вести себя настолько непринужденно в компании человека, которого узнала-то буквально несколько часов назад? Крепче сжав маленькую ладошку Хлои в своей огромной, Ивар, бросая испепеляющий взгляд на каждого, кто только мог заговорить с ним, двинулся к лифту.

Заметка: Дождаться завтрака. Выпить кофе. Много кофе. Убийство Маргрэт пока откладывается.

Комментарий к Папочка?

Когда разговоры о горячем папочке Иваре вылились в фанф))

========== Начало конца ==========

— Пап, оно же растаяло. — Хлоя надула губки, размазывая мороженое по блинчикам, принесенным Микаэлой уже спустя каких-то пятнадцать минут. Видимо, успела лично сбегать до ближайшей кофейни.

— Послушай, — Ивар опустился перед Хлоей, развернул ее на кресле к себе, отрывая от ковыряния поджаренных кусочков банана, — не зови меня так здесь, хорошо? — Брови Хлои взвились в непонимании, и Лодброк поспешил оправдаться: — Просто дай мне время принять этот факт. Ладно? И вообще…

— Не веришь маме, да? — Есть перехотелось. Хлоя спрыгнула с кресла и подошла к огромному окну за рабочим столом Ивара.

Когда маленькие ладошки прижались к стеклу, Лодброка передернуло, но он, зажмурившись, сдержался и только глубоко выдохнул. Ничего. Сотрудница клининга все уберет.

— Она исчезла из моей жизни и привела тебя только сейчас. Странно, если бы я ей поверил сразу. Без обид. — Ивар вскинул руки и рухнул в свое кресло, потирая ногу. Нужно было вызвать на вечер массажиста, но это все потом.

— Понимаю, — вздохнула Хлоя, — но, пожалуйста, не зови полицейских. Я не хочу оставаться одна. — Шмыгнув носом, она провела ладонью под носом, не отводя взгляда от раскинувшегося городского пейзажа. — Я, правда, обещаю быть хорошей. Съем все блинчики. Только не сдавай меня, пока мама не вернется. Она должна вернуться.

Ивар замер. Единственное, что он мог, — моргать и медленно втягивать воздух. Так вот почему Хлоя так просто общалась с ним, с другими людьми — абсолютно ей чужими, — она боялась, что ее заберут от матери. Боже. Лодброк хлопнул себя по лбу. Ненормальная Маргрэт наверняка не раз оставляла дочь с кем-то из знакомых и вот так вот сваливала. Не нужно быть шибко умным, чтобы не прийти к таким догадкам.

— Но ты меня даже не знаешь, — прошептал Ивар, не веря собственным мыслям, начавшим вить уютное гнездышко в его голове. Подойдя к Хлое, он не без труда опустился вновь перед ней и положил ладонь на маленькое худенькое плечико. — Не боишься?

— Я же вижу, что ты хороший, — совершенно без раздумий ответила Хлоя, смахнув с лица выбившиеся светлые пушистые пряди, — как тебя можно бояться?

Уголки рта Лодброка дернулись в полуулыбке. Действительно. Большая часть персонала его компании боится, не понимая, что он хороший. Вот дураки. Опустившись на пол в дорогом костюме, Ивар едва заметно кивнул и подмигнул Хлое. Она подозрительно сощурилась, но когда Лодброк закатил глаза и покачал головой, тут же ринулась в его объятия, крепко прижавшись к груди. От нее исходило столько света и тепла, что, наверное, Ивар за всю свою жизнь не получал такого количества. Как? Почему? Он ведь обычный тиран-управленец, созданный, чтобы держать всех в узде, зарабатывать деньги, заключать сделки и прорываться в бизнесе все выше и выше… Он не был создан для любви, семьи… Ивар давно смирился с этим. Но эта маленькая девчонка с небесными глазами и тягой задавать совсем неподходящие вопросы отчего-то видела в Иваре нечто иное. То, о существовании чего он и сам не догадывался.

— Тогда заключим сделку, — отпрянув, словно от раскаленного металла, Лодброк слабо сжал плечи Хлои и пристально всмотрелся в ее сияющие хитростью глаза, в которых еще недавно колыхались слезки. — Ты во всем слушаешься меня, пока я ищу твою маму. А потом передаю тебя ей. Договорились?

— Конечно, пап. — Закивала Хлоя, скрестив пальчики.

— Я же просил, — рыкнул Лодброк, закатив глаза. Видимо, скоро они там точно останутся. — Ивар. Просто Ивар. Мы еще ни в чем не разобрались. — Как бы он себя не убеждал, но от Лодброков в Хлое было действительно слишком много. И это не могло не настораживать. А вдруг она и впрямь была его дочерью? Нет. Это бред какой-то.

Заметка: Дать задание Магнусу найти Маргрэт. Сходить поесть мороженое. Обещал.

Трость звенела, соприкасаясь с кафелем. Ивар не любил ходить в это крыло из-за неудачно выбранного напольного покрытия — кафеля. Чёрный цвет хоть и нравился Ивару, но вот то, что он оказался таким скользким — определённо нет. Потерять равновесие здесь и растянуться во весь рост на глазах сотрудников совсем не хотелось, но сейчас не было иного выхода.

Там и тут при виде Лодброка прятались головы людей за перегородками. Никто не желал попасть под раздачу тумаков. Ведь иначе что мог забыть директор в душноватом отделе с хрипящей техникой и шипящим начальником? Войдя без стука в кабинет Магнуса Хальдсона, Лодброк захлопнул за собой дверь и рухнул на диван, наконец выдохнув и хоть немного расслабившись. Закинув ноги на черную кожу, Лодброк прикрыл глаза.

— Перезвоню, — буркнул коренастый парень с пышной бородой, в которой с легкостью могли бы поселиться птенцы какой-нибудь маленькой птички, если ее обладатель не следил бы за ней, бережно причесывая и укладывая каждое утро. — Так чем обязан? Я даже перенес собрание отдела, раз дело столь важное.

— Нужно, чтобы ты нашел одного человека, — на выдохе произнес Ивар, поглаживая ногу, и даже не поворачиваясь в сторону Магнуса.

— Я тебе что, собака-ищейка? Обратись в полицию, — огрызнулся Хальдсон, возвращаясь к делам. Из всего персонала он был единственным, кто так и не нарвался на гнев Лодброка и не познал всей прелести «выговора сына Рагнара». Возможно, он был настолько хорош в своем деле, а, может, имел в секретной папочке внушительный компрометирующий материал на Ивара Лодброка за все годы их общения под любопытными названиями: «Студенческие годы»; «Сожгли яхту»; «Голые в снегу»…

— Прекрати, — вторил Ивар, — ты понимаешь, что это так не работает. Я не хочу светиться, поэтому и здесь. — Скинув ноги на пол, Лодброк сел поудобнее, устроив ладони на трости. Власть не отпускала его даже в такие моменты, сочилась из каждого движения.

— Убил кого-то во время порыва гнева, а свидетель сбежал, и теперь ты боишься, что он вернется? — подавшись вперед, прошептал Магнус, картинно изобразив испуг.

— Иди ты в задницу, Хальдсон! — выругался Ивар и стукнул тростью по столу, едва не попав по пальцам Магнуса. Тот едва успел их одернуть, и тут же рассмеялся. Ивар скривился, ловко возвращая трость обратно. — Оставь свои шуточки за порогом моей компании.

— Тогда вернемся к делу. — Магнус откашлялся и, сосредоточенно разложив перед собой бумаги, взял ручку и приготовился записывать. — Какой рабочий вопрос вы хотите обсудить со мной, как с начальником службы безопасности, босс? — Лодброк начинал закипать, как самый дешевый и простой чайник, оставленный на сильном огне. Его ноздри раздувались от тяжелого дыхания, глаза опасно блестели, а рот искривился в оскале. — Ладно-ладно! — усмехнулся Магнус и улыбнулся, пытаясь усмирить тигра, как малоопытный дрессировщик. — Кого там найти-то надо?

— Маргрэт Линд, — сквозь зубы рыкнул Ивар, все еще прожигая Хальдсона взглядом из-под бровей. Вопрос был явно серьезным, и даже Магнус заерзал в кресле под таким давлением. — Двадцать три года. Вчера уехала отсюда на такси, вызванном мною в районе четырех утра. Возможно, что у нее другая фамилия… — Лодброк замялся, обдумывая. — Нет. Не должна была. Наверняка именно Линд.

— Не густо. — Магнус почесал затылок, откинувшись в кресле. — И что ты от нее хочешь? Должна денег? Не дала номер телефона?

— Оставила дочь, которая сейчас сидит в моем кабинете, — выдал Ивар совершенно ровно. Ярость спала также быстро, как и нахлынула. Осталось только раздражение да редкое волнение за оставленные в распоряжении пятилетнего ребенка дорогие вещи.

— Серьезно, Лодброк, — покачал головой Магнус, — я должен знать, для чего буду тратить свое не менее ценное, чем твое, время.

— Серьезнее некуда. — Ивар устало потер виски, прикрыв глаза. — Хлоя Лодброк. Маргрэт подкинула ее мне утром, сказав, что это моя дочь, и скрылась в тумане. Хочу найти ее, чтобы вернуть то, что она забыла. Мне не нужны эти проблемы. А в полицию пойти не могу, потому что тогда Хлою заберут, не вернут матери. Понимаешь?

— Твою-то мать, — протянул Магнус, широко распахнув глаза, — ты не выдумываешь. Такое бывает? — Ивар пожал плечами, а кабинет тут же наполнился громким смехом. — Вот ты засранец! — вытирая слезы, хрипел Хальдсон. — Заделал ребенка и молчал? Как же ты все это время не говорил?

— Блять, Магнус, хорош! Я только утром узнал об этом! — оскалился Ивар, скрестив на груди руки, отчего трость медленно соскользнула и упала на пол.

— У нашего тиранического дитя работы и финансов есть дочь! Теперь можно ожидать семейных дней, когда все, у кого есть дети, могут взять выходной?

— Не надейся, — Лодброк покачал головой, — это все временно. Да и отцовство мое еще под вопросом. — Ивар точно видел в Хлое себя самого, поэтому так рьяно пытался убедить себя в обратном.

— Может, не помогать тебе? Вдруг смягчишься. Я стану героем для всего персонала, — продолжил Магнус, заливаясь смехом. Живот уже сводило, и он поспешил глотнуть воды из удачно подвернувшейся бутылки.

— Только попробуй! Вылетишь отсюда…

— Ну, все, не бушуй, папаша, найдем твою любовницу. Может, еще одного заделаете на радостях…

— Я ее видеть не могу. — Покачал головой Лодброк. — Уволить бы тебя с выговором.

— Да брось! Я тебе нужен. Мы оба это знаем. — Хальдсон подмигнул Ивару. — А сейчас не паникуй. Попробую накопать на нее побольше всякого. К вечеру дам знать.

— Только к вечеру? — Ивар вскинул брови. Он уже приготовился засесть вечером за документы и забыть обо всем этом, как о страшном сне. — А раньше?

— А раньше — никак. Нужно сделать запросы, пробить по нескольким базам… Это тебе не отчет подготовить по продажам, — уже серьезно произнес Хальдсон. — Но постараюсь пораньше.

Кивнув, Лодброк подцепил трость и, прихрамывая, обсыпая строителей ругательствами, вернулся в кабинет. Однако к такому жизнь его точно не готовила.

— Что здесь произошло?! — Глаза Ивара переместились на лоб и стали походить на два огромных блюда.

— Я только хотела немного порисовать, а ручка закатилась под шкаф… Думала, это краска, — всхлипывая, прерывисто говорила Хлоя, вытирая с лица капли чернил. Они размазывались, превратившись в настоящие кляксы.

Заметка: К черту Маргрэт. Перенести встречи на завтра. Вызвать срочный клининг. Есть клининг для детей?

— Не дергайся. Это всего лишь разведенная краска, — шипел Ивар, вытирая с Хлои синюю жидкость. Неловкости его движениям добавляло и то, что уже через полчаса он должен был присутствовать на собрании начальников отдела, сверять отчеты, выслушивать предложения, метать молнии в отстающие подразделения и…

— Ну, больно же! — вскрикнула Хлоя, насупившись и всхлипнув. — Трешь, будто еще злишься. Я ведь не виновата. Это ты меня оставил одну надолго там, где и заняться нечем.

— Я виноват? — Ивар уже привычно округлил глаза. Теперь он еще и виноватым оказался в том, что эта девчонка с шилом в одном месте полезла в запертый шкаф, достала ключ из ящика, опрокинула на себя жидкость для маркировки и еще ковер измазала. Точно теперь выбрасывать. Пока он торчал с Магнусом, договариваясь о поисках сбежавшей мамочки. Ну, зашел он потом выпить кофе. Ну, излил гнев на какого-то менеджера, курившего, вместо того чтобы заниматься делом. — Ладно. Допустим. — Лодброк огрызнулся, шмыгнув носом. Осмотрев все еще хмурящуюся Хлою, Ивар еще пару раз — уже более осторожно — провел салфеткой по ее щеке и потрепал по волосам. — Если сейчас посидишь здесь и доешь наконец блинчики, то после совещания я отведу тебя в кафе, где продают самое вкусное мороженое.

— Я посижу. Честно-честно! — чуть ли не вскрикнула Хлоя, быстро закивав головой. — Буду паинькой. Даже тот банан подгоревший съем!

— Такие жертвы нам ни к чему. — Ивар не сдержался, и его губы поддались улыбке. Искренней и совершенно спокойной. — Достаточно будет, если я приду, а все в кабинете останется на своих местах. — Изогнув бровь, он приподнял лицо Хлои за подбородок, всматриваясь в искрящиеся хитростью глаза. — Партизанка.

Совещание для Ивара прошло нервно. И причиной этому были отнюдь не возникшая задержка в подготовке к отправке документации для участия в ближайшем тендере на перевозку картин из галереи; и даже не ошибка подсчетов затрат на планируемый благотворительный вечер. Нет. Лодброка одолевало совсем несвойственное ему волнение о другом человеке. Ведь он точно повернул ручку окна? А нож для вскрытия конвертов он убрал или оставил на столе? Голова начала закипать, нога вновь заныла, и остаток совещания Ивар воспринимал уже с трудом, набычившись и потирая бедро. Он даже разок вызвал Микаэлу, и, подозвав совсем близко, велел ей на ухо проверить, все ли в порядке у Хлои. Но волноваться, как оказалось, было незачем. Хлоя, видимо, очень хотела угодить Лодброку, чтобы он сдержал свое слово и отвел ее за мороженым.

Только когда оставшиеся вопросы получили решение, а начальники отделов начали расходиться, Ивар дохромал до кабинета и выдохнул, наконец, увидев Хлою, сидевшую в его кресле и болтавшую ножками.

— Долго же ты, — осуждающе покачала головой Хлоя. — Микаэла сказала, что ты ругался на всех. — Лодброк закатил глаза. Не все умели, видимо, язык держать за зубами. — Почему ты ругаешься? Они тебя обижают? Или тебе просто нравится казаться злым?

— Так меня лучше слышат, — без промедления ответил Ивар, жестом показывая освободить кресло. Хлоя легко спрыгнула и, придвинув другой стул, уселась рядом. — Не будь я строгим, не достиг бы всего, что имею сейчас.

— Почему ты так думаешь? У тебя есть друзья? Девушки нет. Это я уже знаю. — Хлоя оперлась локотками о стол и смотрела прямо в глаза Ивару, который замялся от нахлынувших вопросов и приоткрыл рот. — Так почему? Ты ведь даже не пробовал.

— Перестань, — оборвал Лодброк, резко выдохнув. — Есть у меня друзья. Когда вырастешь и откроешь свою компанию, тогда и будешь учить меня, как вести бизнес. — Друзья… Когда он в последний раз принимал приглашение Магнуса отправиться в бар? Когда он общался с ним не по рабочим вопросам. Сегодня утром. Насчет Хлои. Эта девчонка какого-то черта копалась в голове Лодброка, и это ему не нравилось.

— Зануда, — бросила Хлоя и обезоружила Ивара, высунув язык. На этот аргумент даже ответить нечего было, и Лодброк вернулся к работе. — Ты обещал, что мы пойдем в кафе после твоего совещания. — Поерзав на месте, Хлоя принялась перекладывать ручки и карандаши, отчего сердце Ивара, привыкшее видеть все на обозначенных им самим местах, обливалось кровью.

— Мы пойдем, — протянул Ивар, забирая из маленьких цепких ручек скрепки и перекладывая их подальше. — Но сперва я должен проверить почту, ответить на запросы, проверить график и отдать на подготовку проверенный договор. А еще…

— Сказала же, что ты — зануда, — обреченно выдохнула Хлоя, уткнувшись лбом в плечо Ивара. Он вздрогнул от неожиданности и чуть не нажал на неверный адресат. Впрочем, все это можно ведь сделать и дистанционно? Из кафе или из дома…

— Мертвого поднимешь, — проворчал Ивар, опуская крышку ноутбука. Тот недовольно фыркнул — почти и не успел поработать. Зато Хлоя уже прыгала возле двери, когда Лодброк уныло собирался.

Заметка: Временно назначить Микаэлу помощником. Найти кафе с аниматором, чтобы поработать. Перенести незначительные задачи на послезавтра.

***

— Ванильное, клубничное, мятное с шоколадом, фисташковое и…

— Эй, эй! Хватит тараторить, — рассмеялся Лодброк, наблюдая, как Хлоя облизывалась, указывая пальчиком на разные сорта мороженого. Он даже на короткое время забыл, что впервые ушел раньше из офиса, впервые отложил встречу с потенциальным партнером и совершенно забыл о необходимости заявиться в какой-нибудь отдел с внезапной проверкой. Один день с Хлоей перевернул весь его привычный режим, перекроив его в пользу этой самой девчонки, берущей с горящими глазами большой вафельный рожок от улыбающейся продавщицы.

— У вас чудная дочка, — пропела она, принимая оплату.

— Что? Нет. — Ивар замялся, но, взглянув на Хлою, вновь улыбнулся. — В смысле, спасибо.

Даже удивительно. Лодброк не нагрубил сотруднице, рискнувшей заговорить с ним. Не настрочил жалобу, когда ему не предложили салфеток и не протерли столик. Маленькое голубоглазое чудо, уплетавшее мороженое за обе щеки, приковало к себе все внимание. Как вообще Маргрэт смогла вот так просто скинуть Хлою на него? Нет, он, конечно, ответственный, но откуда Линд могла знать, какой Ивар? Да и как вообще можно было передать своего ребенка в чужие руки? Вопросы сыпались один за другим, а вот ответы не поспевали. Лодброк сжал наконечник трости, нахмурившись. Он попал в знатную задницу, благодаря Маргрэт, и совершенно не знал, как теперь должен был выпутываться.

========== Понимание ==========

Целый день. Целый день Ивар едва ли мог выкроить минуту, чтобы хоть недолго посидеть с закрытыми глазами. Его одолевали звонки и сообщения по работе с требованиями, просьбами, мольбами и просто дополнительной информацией обо всем на свете. Впервые в жизни хотелось разбить вдребезги телефон, выкинуть в окно ноутбук и закрыться в кабинете от всего мира. Именно в этот день у всех на нём свет точно клином сошелся. Немыслимо. Посидеть в каком-нибудь кафе, где Хлоя могла бы поиграть, а Ивар спокойно поработать, не вышло: Хлоя просто-напросто отказалась наотрез от этой идеи. Ведь ей не три года, чтобы умиляться на разодетых взрослых, общающихся с ней, как с отсталой. В компании Лодброка ей было куда интереснее. Расположившись на диване возле Ивара, Хлоя с интересом слушала, как он общался с подчиненными, периодически заглядывала в экран ноутбука и быстро отпрыгивала, когда Ивар пытался поймать ее, ухватившую очередную ручку. Это походило на настоящую пытку. Но Лодброк, что странно, понимал: Хлое недоставало элементарного внимания. Она хотела играть, а не сидеть в полупустой квартире одинокого мужчины, где единственным развлечением были наскучившие мультфильмы по телевизору. Эта девчонка нуждалась в живом общении, которое, в силу своей занятости, он не мог ей дать. Нанять няню оказалось тоже той еще проблемой. Доверить квартиру маленькой девочке и малознакомой женщине, пусть и имеющей рекомендации, Лодброк не мог, а все эти частные сады требовали кучу времени, бумаг и денег. И всего-то ради пары дней? Ну нет. Исходя из всего этого, Ивар решил, что уж два дня он мог продержаться. Тем более, что на выходных звонков было всегда меньше. А в понедельник Хлоя уже будет со своей мамочкой. В том, что Магнус поможет найти Маргрэт, Ивар вообще не сомневался.

Обед пролетел быстро и без приключений. Доставка еще ни разу не подводила Лодброка. А вот внезапное признание Хлои заставило Ивара нахмуриться. Оказалось, что Маргрэт никуда ее и не водила особенно. Хлоя была в большей степени представлена самой себе, хоть и под присмотром различных взрослых. Лодброк задумался. Пусть его сомнения насчет родства и не улетучились, но кто он такой, чтобы пожалеть немного денег на развлечение для этой хитрой мелкой девчонки? Покачав головой, Ивар велел Хлое собраться как можно быстрее.

— Не вертись ты, — ворчал Лодброк, пытаясь повторить действия девушки, быстро плетущей косички на экране его смартфона. Однако где-то что-то пошло не так, потому что на косичку прическа Хлои уж точно не походила.

— Ты меня без волос оставишь, — всхлипнула Хлоя, закрывая глаза.

— Прости. Но ты сама не хочешь идти с распущенными. — Лодброк с завидным упорством снова и снова переплетал пушистые непослушные волосы. Но, когда на лбу уже выступила испарина, он сдался. — Хвостик. Все. Будет хвостик. И только попробуй что-то сказать против — мы останемся дома. Запру тебя на балконе, а сам наконец хоть немного поработаю.

— Нет-нет. Мне нравится хвостик, — пропищала Хлоя. Как только руки Лодброка оставили ее волосы, она быстро вскочила со стула и поспешила к двери. Даже туфельки она постаралась обуть сама. Еще бы. Обещанное развлечение того стоило.

Ближайший магазин с детской одеждой был практически сметен, когда Хлоя получила от Ивара разрешение брать то, что ей понравится и будет хорошо смотреться. Ну, а дальше: крюк до дома, чтобы закинуть покупки, несколько часов до Биллунда на такси, и вот Хлоя визжала от радости, входя в огромный аквапарк. Как вообще можно было не сводить сюда ребенка? Ивар не понимал этого.

Хоть такие места порядком и раздражали Лодброка, он не мог не сделать исключение. Просто не мог. Вспоминая себя, когда ему приходилось отказываться от подобных желаний, Ивар нахмурился.

Походы в аквапарки и вообще все, что было хоть как-то связано с водой, Лодброк искренне старался избегать. Он чувствовал себя в этой стихии неуютно, почти беспомощно. Да и как он мог ощущать себя иначе, если даже плавать толком не умел из-за проблем с ногами? За всю свою жизнь он научился владеть своими эмоциями насчет этой проблемы: мог почти ровно ходить и даже иногда обходился без трости… Но заставить себя перебороть боязнь воды… Это было его слабостью, и злило невероятно. Только вот, наблюдая за сияющей от счастья Хлоей, в груди теплело, а улыбка непроизвольно то и дело появлялась на пухлых губах Лодброка.

Устроившись на лавочке возле детского бассейна, он только и делал, что закатывал глаза и утопал в смартфоне. Еще бы: отсутствие кольца на пальце; ребенок; накаченное тело, украшенное замысловатым изображением змея, поймавшего собственный хвост и окружившего древо жизни. Полный комплект для женщин, понимающих в жизни хоть немного. Особо забавным выглядело, когда девушки нарочно роняли что-либо рядом с ним, наклоняясь при этом, как в замедленной съемке, и стреляли глазками. В другой ситуации Ивар бы воспользовался ситуацией, но ему совершенно не хотелось быть куском мяса, на которое хищно пялятся самки, готовые отдаться в ближайшем укромном месте. Такие девушки никогда не интересовали Ивара — слишком просто и скучно.

«Проездом в городе.Встретимся, посидим?»

Прочитанное сообщение от Хвитсерка заставило улыбнуться, но настроение опять вернулось в прежнее русло. Как бы ни хотелось встретиться с братом в их баре, но только вот вряд ли туда пустят вместе с Хлоей. А Магнус все упорно молчал…

«Подскакивай ко мне домой. Возникли обстоятельства. Уверен, захочешь увидеть все лично», — ответил Ивар, вздохнув. Хвиц сообщил время приезда, не спросив подробностей. Что ж, это сейчас было даже лучше, чем объяснение путем сообщений.

— Па! Папа Ивар! — раздались выкрики из воды, пробудившие в Лодброке все инстинкты.

Отбросив смартфон, он в силу своих возможностей бросился к краю бассейна, где барахталась Хлоя. Сердце в одно мгновение сжала ледяная когтистая лапа. Помедлив всего лишь секунду, чтобы лучше сориентироваться, Ивар плюхнулся в воду, чудом удержавшись на ногах. Воды в бассейне было слишком мало, чтобы как-то помочь Лодброку, но ни тянущая боль в мышцах, ни периодически колющая, как иглы, в костях не могли заставить его остановиться и передохнуть. Пару раз он едва не упал, но что-то толкало его вперед, держало на ногах. Сердце перестало рваться на части лишь когда Ивар прижал к себе Хлою, когда ощутил, наконец, ее частое дыхание взмокшей кожей. Он сам дрожал, держа дочь на руках. И именно в этот момент в нем щелкнуло нечто странное, вызвавшее жжение в глазах. Ивар не нашел этому объяснения, но он понял, что липкий страх из-за возможности потерять Хлою и не услышать ее дурацких слишком личных вопросов испытывать больше не хотел. Как и не хотел, чтобы с ней вновь случилось нечто подобное. Он был в ответе за Хлою. Его она дочь или нет, но в этот момент она была самой родной на всем белом свете.

— Папуль, Ивар, — щебетала Хлоя, обвив маленькими ручками шею Лодброка. Спасатели тоже среагировали быстро, да и утонуть здесь было достаточно сложно, но маленькая девочка Ивара испугалась, запаниковала и никого ближе, роднее Лодброка у нее просто не было в этот момент. — Прости, я просто глотнула воды, а потом потеряла круг и…

— Помолчи, — хмыкнул Ивар, зажмурившись и пряча лицо, — сейчас мы идем за пирожными, а потом поедем домой, если захочешь. — Домой. После одного этого слова Хлоя прерывисто вздохнула. Наверное, так должен был поступить отец? Ивар не знал, как и не понимал, что корка льда на его сердце дала знатную трещину.

Заметка: Отменить заявку на няню. Узнать у Магнуса безопасные места для детей.

Единственное, что Ивар хорошо умел делать на кухне, — пользоваться туркой. Кофе был для него спасением после каждого пробуждения, как и зеленый чай. Но сейчас из турки тянуло шоколадом от какао. Подлив аккуратно подогретое молоко, Ивар не пожалел сахара, как и маленьких маршмеллоу, купленных в кафе вместе с пирожными.

— Если у тебя что-нибудь слипнется, я буду вынужден отпаивать тебя горькими травами, — пробурчал Лодброк, скрывая довольную улыбку, когда Хлоя налетела на его творение.

— О, это лучшее какао, которое я только пила! — протянула она, закрывая глаза.

Усмехнувшись, Ивар рухнул на широкий диван рядом с дочерью, присоединяясь к просмотру очередного диснеевского творения. Какой бы взрослой и самостоятельной ни казалась Хлоя, она была самой настоящей девчонкой, любящей смотреть на принцесс, единорогов… И что там еще? Ивар уже не помнил, потому как, закутавшись в легкий плед вместе с Хлоей, на короткое мгновение прикрыл глаза и… Вздрогнул, когда из приятного сна его выдернул телефонный звонок. Неизвестный номер не мог сулить ничего спокойного, но Лодброк ответил больше для того, чтобы не откладывать на потом, да и не будить Хлою.

— Ивар Лодброк? Прошу прощения за внезапность, — мягкий голос заставил Ивара невольно вытянуться, — София Пауло. Мы не общались еще лично. Только что я получила от вашей помощницы оферту и типовой договор вашей компании на перевозку моей галереи, и, знаете… — Лодброк изогнул бровь, неторопливо выходя из комнаты, где уснула Хлоя. — Я бы хотела лично обсудить некоторые возникшие вопросы. Если возможно, сегодня. В противном случае…

— Хорошо, — выпалил Ивар, откашлявшись. Упускать такую сделку, открывающую возможность на дальнейшее сотрудничество не только в пределах Дании, было бы глупо. А глупым Ивар Лодброк уж точно не был. — Я готов подъехать, если назовете место и время. — Пошуршав для вида страницами еженедельника, Ивар более глубоким голосом добавил: — Сверюсь со своим графиком. Если не будет пересечений, и я не окажусь в другом конце города…

— Понимаю вас, — прозвучал в динамике мелодичный, но всеми нотками деловой голос, — ни грамма кокетства, присущего многим женщинам. — Но следующая возможность для нашей встречи появится через несколько недель. У меня очень плотный график, думаю, вы понимаете. Мой секретарь вышлет вам информацию о месте и времени, подтверждение отправьте ему же. — Словно другого ответа на деловое приглашение и быть не могло.

— Даже завидую вам, если у меня найдется это окошко, — провел Лодброк, плюхнувшись на кровать в собственной спальне. — Поторопите секретаря своего, чтобы я успел подогнать свое расписание.

Ухмыльнувшись, Ивар прервал разговор. Он привык создавать вид, что чуть ли не оказывал услугу, соглашаясь сотрудничать. Даже если эта сделка была нужна именно ему, Лодброк никогда не подавал и вида, не позволял никому вставать выше него. И это он умел лучше, чем кто-либо.

Получив сообщение о времени и месте встречи, Лодброк был готов ломать мебель, грызть зубами собранную папку с документами. Ведь в его распоряжении оставалось каких-то полтора часа, а Хвитсерка все еще не было. Ну не мог же он оставить Хлою одну, спящей в квартире, потому что будить ее не хотелось. Ивар расхаживал мимо нее, борясь с желанием уронить что-либо будто невзначай. Часы словно ускорили свой шаг, приближаясь к критической отметке. В очередной раз уложив растрепанные волосы, Лодброк вновь и вновь набирал номер брата, но тот упорно не отвечал. Когда же наконец Хвитсерк явился, Ивар уже не мог устроить даже взбучку, а только огрызнулся, бросив несколько обвиняющих слов, и выскочил из квартиры, едва успев прихватив пиджак.

— Не разбуди Хлою, придурок! — выкрикнул Лодброк уже из-за двери.

Успешно преодолев пробки, Ивар боялся смотреть на часы. Он и без того понимал, что опаздывал не меньше, чем на двадцать минут. Тот, кто никогда в жизни не заставлял себя ждать, тот, кто разворачивался на встречах, если партнер задерживался на десять минут, сейчас кипел от злости, разочарования и безысходности. Он ничего не мог сделать, никак не мог ускорить себя, и это порождало гнев внутри, который совершенно точно сейчас был бы не к месту. Дополнением было какое-то нездоровое для Ивара волнение, сопровождаемое сотней вопросов: «А если Хлоя проснется? Что, если Хвитсерк сбежит? Он вообще хоть немного умеет общаться с детьми? А если и он уснет, а Хлоя испугается его, и меня не будет рядом?»

Крепко зажмурившись, Лодброк пару раз глубоко вздохнул и протяжно выдохнул. Нет. Ему не о чем было волноваться. Все это бред какой-то. Ничего не могло случиться в его отсутствие. Просто подписать договор — и свободен.

Вскинув голову, Лодброк промчался мимо секретаря в офисном здании с таким видом, что и сказать ему против было наверняка страшно. София Пауло все еще находилась в своем кабинете, и это не могло не радовать. Поправив ставшие ненавистными часы, Ивар вобрал в себя воздух и, постучав, но не дождавшись ответа, с широкой улыбкой вошел в кабинет.

— Вечер добрый. — Лодброк опустил голову, не переставая улыбаться. Его взгляд из-под бровей быстро прошелся по эффектной блондинке, сидевшей за слишком увесистым для нее столом. Еще по голосу он понял, что она была молода, но все-таки больше ожидал увидеть в роли владелицы картинной галереи выдающуюся итальянку с формами, но никак не миниатюрную блондинку. — Рад, что вы понимаете важность нашего сотрудничества, и предложили мне эту встречу. — Опоздание? Да не было никакого опоздания. Всего лишь небольшая задержка. Ивар быстро переключился от имевшихся переживаний на деловое общение, старательно отодвинув волнение за Хлою, оказавшуюся под присмотром Хвица. Каким бы раздолбаем ни был брат, маломальская ответственность не была ему чужда.

— Ивар Лодброк? — София Пауло скользнула по нему равнодушным взглядом — едва ли его появление что-то значило для нее. — Не помню, чтобы мой секретарь позволяла вам войти. Время, отведенное нашей встрече, закончилось час назад. Всего хорошего. — Вежливо улыбнувшись, словно это не она выпроваживала его, Пауло опустила взгляд на папку с документами, перестав замечать Лодброка.

— София, вы меня не поняли, — смягчившись, промурлыкал Ивар, однако весь его вытянутый в струнку вид так контрастировал с интонацией и блеском в глазах. О да, в них явно плескалось негодование и подозрительное ощущение какого-то дежавю. Схожая ситуация. Вроде было недавно похожее? Нет. Он бы запомнил. — Я принёс документы, которые необходимы по большей степени вашей галерее. Выгоднее цен и столь надёжной защиты, осторожных сотрудников не найдёте во всей Дании. — Трость звучно встретилась с полом — несколько шагов, и Ивар уже стоял рядом с Пауло, игнорируя напрочь все нормы и границы. Он возвышался, рискуя всем. Но что ему оставалось? Ивар опоздал. Непростительно сильно опоздал на эту встречу, и теперь ставил на кон всё. Идеально выглаженный, выбритый, чертовски вкусно пахнущий чем-то свежим и с хитрой полуулыбкой он походил на ангела, собравшегося грешить. Долго. Упорно. — Я оказываю услугу, стоя сейчас здесь. Уверен, вы не хотите ведь, чтобы ваши ценные картины повредил какой-нибудь остолоп. Верно? Я, и только я, София, могу гарантировать вам идеальные условия. И беру на себя страховку при перевозке. Мало? — Он облизнул верхнюю губу. — Я обещаю оргазмически прекрасные условия на следующий заказ. С любым вашим условием, — перейдя на более низкий, вибрирующий голос, Ивар нагнулся ближе к Пауло, будто открывая самый страшный секрет.

София подняла голову, вновь заметив перед собой Лодброка, и окинула его откровенно изучающим взглядом.

— Не думаю, что человек, который не ценит мое время — тот, кто мне нужен. — Она небрежно пожала плечами. — У вас был шанс показать свою компетентность, но, увы, вы упустили его. Это я, — интонации изменились, стали жестче, — оказываю услугу, все еще общаясь с вами сейчас.

— Давайте говорить честно и открыто, — Ивар опустил руку на спинку кресла Софии. Короткий переход на более непринужденное общение. — Я могу привести тысячи аргументов, которые будут более чем убедительными. Могу включить в договор рассрочку на оплату без процентов. Но из-за чёртовой задержки на полчаса или сколько, всё равно отдадите предпочтение менее опытной компании, чем моя? — Ивар изогнул бровь. Верхняя губа дрогнула, но напряжение умело скрылось за очередной улыбкой. — Немного глупо. И так… по-женски, — хмыкнув, Лодброк мысленно выругался в который раз на Хвитсерка, на себя, проклял четырежды Софию. — Видимо, не зря дочь не хотела отпускать меня сюда. Я как-то читал, что у вас пытались украсть картину. Могу пожелать удачи и позволить повториться этой ситуации снова. — Ивар скользнул взглядом по напряжённому лицу Софии, примечая, что она всё же была не только бойкой, но и в меру симпатичной. Даже красивой. Это вызывало уважение и интерес.

— Говорить вашему потенциальному партнеру о глупости не самое лучшее начало для сотрудничества. — София откинулась на спинку кресла, сложив руки на груди. Взгляд ярко синих глаз уперся в лицо Лодброка, вызвав в нем раздражение, граничащее с любопытством. — А упоминание моего пола стоит расценить как шовинизм? Я прекрасно знаю выгоду сотрудничества с вами, читала ваше предложение и все прекрасно помню. Но я ценю в партнерских отношениях уважение. Вы нужны мне ровно столько же, сколько я — вам. Ведь вы еще здесь. — Эта София Пауло симпатизировала все больше и больше. Не так часто Лодброк встречал мужчин, готовых к переговорам на одном с ним уровне, а видеть перед собой молодую девушку, способную откусить не голову, так ладонь — о, Ивар получал наслаждение от процесса. И тем интереснее было продолжить это сотрудничество. — Да, у нас пытались украсть картину, — губы Пауло дрогнули в подобие улыбки, — но лучше не знать, что стало с этим человеком.

Огрызнувшись, Лодброк приподнял руки, словно принимая поражение. Одно было хорошо — за дверь его не выставили. Он был наслышан о горячем характере этой Софии Пауло, но будь у него хоть на грамм менее насыщенный день, Ивар бы уже выходил из кабинета этой итальянской стервы, как он уже успел её окрестить, с подписанными документами на выгодных ему условиях. Ну, а ей бы осталось впечатление о взаимовыгодном сотрудничестве.

— Видимо, ваша прекрасная ножка вбила острую шпильку ему в голову? — усмехнулся Лодброк. — Ладно. Видимо, глупая шутка. Согласен. И начать мне следовало с небольшого извинения за опоздание, которое я честно готов искупить. — Устроив ладони на витиеватой трости с удобным наконечником в виде головы кобры, Ивар чуть подался вперед, склонившись, и кивнул головой. — Признаюсь, я и сам на вашем месте поступил бы также, однако, наша связь стоит риска, на который я пошёл, ворвавшись столь нахально в этот кабинет. Согласитесь. — Иногда для победы стоило сделать пару шагов назад, чтобы достичь цели.

— Присаживайтесь. — Короткий вздох, будто она сомневалась, но приняла решение, и плавный жест тонкой руки указал на кресло через стол. — У меня есть ряд пометок для нашего контракта. Ознакомьтесь. — София подтолкнула к Ивару черный планшет, где был распечатан контракт с пометками ее юриста и ее собственными. Она с большой вероятностью знала, что эти пометки «прогнут» Лодброка, но риск здесь любил не только он.

Хвитсерку однозначно было не расплатиться теперь перед Иваром.

— Это грабительские условия. В курсе? — Лодброк, устроившись на диване, вытянув наконец ноющую ногу, внимательно вчитывался в каждый пункт. И с каждым новым злость на брата только росла. Приди он раньше, ничего этого не было бы. — Синьора София, — тягуче произнёс Ивар, будто нараспев, словно пробуя её имя, как что-то сладкое и приятное, — я готов рассмотреть вариант с покрытием страховки и повысить процент компенсации за возможную задержку транспорта. — Недовольство вновь промелькнуло на лице Ивара. Печать крутилась в пальцах, будучи в полной готовности. Только вот соглашаться на такие условия было убийственно невыгодно. — Также соглашусь увеличить время между платежами и даже снизить процент для доплаты за ценность каждого экземпляра. Но остальное… Вы хотите раздеть меня полностью? — Ивар выгнул брови, буравя взглядом Софию.

Заметка: Никогда не соглашаться на встречи вечером. Ездить за Хвитсерком лично.

========== Новость ==========

Комментарий к Новость

Странно, но:

“ADDICT” - “Hazbin Hotel”

Спасибо, Kristall_Rin, за помощь в написании главы)

— Кажется, вы еще совсем недавно обещали оргазмические условия… — протянула София сладко, почти невинно. — Раздевать вас я не хочу, что вы, — улыбка тронула умело подкрашенные алым губы, — но у меня было время подумать в тот час, пока вас не было, и я решила, что хочу кое-что скорректировать. — Лодброк незаметно дернул плечом, улавливая, к чему вела эта стерва, которую наказать хотелось все сильнее и сильнее. — Пункты о сохранности груза и о сроках доставки крайне важны для моей компании. Мы хотим быть уверенными, что наши партнеры разделяют эти убеждения.

— Это не покроет ни одна страховая. — Ивар начинал злиться. Он щурился, губы подрагивали. Отбросив трость, он по-хозяйски расслабленно расположился на диване. Кто вообще выключил кондиционер? Ловко расстегнув пару пуговиц, Лодброк повёл носом и ощутил лишь слабый аромат цветочных духов. Согласие на выплаты в форс-мажорных ситуациях было сродни подготовке заранее бюджета на эти расходы. А Ивар очень уж не любил даже думать о таких тратах. — Мне нравится, что ты настолько ловко вертишь ситуацией, перекраиваешь её в свою пользу. Это похвально. — Тяжелая ручка порхала в его пальцах, но он не торопился воспользоваться ею. — Возможно, я буду готов отчасти пересмотреть этот пункт за бокалом вина. — На удивление ловко поднявшись, Ивар, упираясь ладонью в бедро, бесцеремонно открыл шкаф, где за стеклом красовалась бутылка дорогого алкоголя. — Как вариант. — Подмигнув, Ивар вскрыл зубами защитную упаковку.

Глаза Пауло расширились, а пухлые губы приоткрылись от изумления, но она справилась с эмоциями уже через мгновение, иначе не была бы собой. А удивляться было чему. Кто еще мог поспорить с ней, даже на сделках? И уж точно никто не вел себя так нахально в ее собственном кабинете. Конечно, можно было решить, что Лодброк не знал, кто перед ним, но нет, не тот случай. Он прекрасно знал. Но его абсолютно ничего не волновало. Мысли Софии совершенно точно спутались, что однозначно было на руку Ивару.

— Вы ведь гарантируете безопасность наших картин. Значит, вам не о чем беспокоиться. Разве не так? — Она следила за его манипуляциями с бутылкой с каким-то неопознанным интересом и, наверное, впервые в жизни, не знала, куда все это ее приведет.

— В пределах возможного и, — пробка глухо булькнула, — в какой-то степени — невозможного. Найдёшь бокалы? — Трость продолжила валяться возле дивана. Хлопоты, волнения и тяготы дня перемешались в голове Ивара. Единственное, чего хотелось больше всего, — завершить этот безумный день. Так почему бы не сделать это в компании итальянской стервочки, чьи коготки удалось немного подпилить. Или нет? Впрочем, Ивар точно не отказался бы, впусти она их в его кожу. — Отметим подписание и дальнейшее обоюдно необходимое сотрудничество. — Язык прошёлся по нижней губе. Казалось, всё складывалось удачно.

— Хорошо. — София поднялась на ноги, машинально поправляя край узкой юбки. А почему бы и нет? День с большой вероятностью выдался сложным не только у Лодброка, а он вызывал у Пауло любопытство, если не сказать интерес. Она много слышала об Иваре, его вспыльчивом характере и почти тиранических методах ведения бизнеса. Это вызывало желание «подергать за ниточки». Или «прощупать», как сказал бы Винсент Пауло, — будь он сейчас здесь, а не за сотни километров от жены, если верить информации, представленной Магнусом еще несколько дней назад. Иногда в переговорах такого уровня сделок любая мелочь могла сыграть свою роль. Софи достала два винных бокала из тумбочки и присела на диван, молчаливо приглашая Ивара следовать за ней. — Но я еще не согласилась на твои условия в этих пунктах, — напомнила она как бы невзначай.

Глухое рычание вырвалось у Лодброка непроизвольно.

— Девочка решила поиграть со мной? — Будь это полностью деловая встреча, Ивар никогда бы себе не позволил подобного, но он зашёл уже далеко. Однако и София только усмехнулась. — Я понимаю тебя, милая, устоять сложно. — Крепче сжав бутылку, Ивар более резко вернулся к дивану и небрежно наполнил бокалы рубиновым вином, опершись рукой на спинку рядом с Софией. Он опустился совсем близко, касаясь ее горячего даже через плотную ткань бедра. — Но будь хорошей девочкой. Не провоцируй меня на то, чтобы отказаться от уже предложенных других сладких вариантов. Да и кто, как ни я, понимает толк в деликатном, бережном обращении с ценностями? — Приняв бокал, Ивар почти залпом осушил его, едва поморщившись. Дорогое не всегда ровнялось вкусному. Факт.

Задумчиво покрутив фужер, София пригубила вино, но и ей его привкус принес разочарование. Наверное, поэтому подарок стоял в шкафу так долго. Пауло подняла на Лодброка прямой взгляд, прежде чем ответить:

— Не ты один здесь выбираешь. А у меня слишком ценный груз, чтобы принимать поспешные решения. Мои условия — для меня гарантия, а для тебя мотивация. А знаешь, что я думаю про твои варианты? Вряд ли они столь же платежеспособны. Я щедро плачу, более чем щедро, и тебе это прекрасно известно.

— Выбираю всегда я. — Ивар цокнул языком и склонил голову набок. Его взгляд пробирался до костей, изучал саму душу. — Ты недооцениваешь меня. Я мог бы прийти сюда в костюме Brioni, туфлях от Stefano и в трусах Hermes, — усмехнувшись, Ивар наполнил вновь свой бокал и добавил Софии, даже не спрашивая, — но какая разница, какие на мне шмотки, если всё равно я их снимаю рано или поздно. Или это делают за меня. — Многозначительно изогнув бровь, Ивар улыбнулся одним уголком рта. — А вот деньги на счетах остаются. Ты в надёжных руках, дорогая, — едва ощутимо Лодброк приподнял пальцем подбородок Пауло, взглянув ей в глаза, — твоя галерея. — В его собственных мыслях София уже вымаливала поставить подпись, выкрикивая охрипшим голосом одно только имя. И плевать, что она была замужем. Плевать, что дома ждал наверняка охреневающий Хвитсерк. Плевать. Эта сделка должна была быть закрытой сейчас.

— Всегда ли? — Алые губы растянулись в улыбке, слишком похожей на насмешку. София точно собиралась заключить контракт, не выкручивая Лодброку руки, еще до его появления. Вот только эта игра оказалась слишком увлекательной. — Ведь сейчас это я выбираю. — Пауло не отстранила его руку. Насмешливо-пытливый взгляд скользнул по его холодным глазам и остановился на линии губ. — Мне не интересно, какие на тебе трусы, и не интересны бренды — это все обертка, фантик. Показуха. А вот насколько ты готов зайти ради выполнения условия — обеспечения безопасности. Вот это любопытно.

— Так уж и не интересно? — рассмеялся Ивар. — А мне казалось, что ради этого ты и позвала меня сюда. Вечером. Хотя нет. Скорее, показать, какие на тебе? — Он подался вперед, слегка касаясь призывно приоткрытых губ Софии. — Если хочешь узнать, насколько я готов зайти, то не создавай препятствий. — Большой палец лёг на нижнюю губу Пауло, приоткрыв ротик. Нет. Ивар точно не мог проиграть этой зазнавшейся девчонке.

— Препятствия разжигают интерес. Азарт. Адреналин. — София едва уловимо дрогнула от близости чужих губ, от столь личного жеста и аромата дорогой туалетной воды, которой Ивар никогда не забывал пользоваться. Это было как негласное правило — идеален во всем. Пауло почти прикрыла глаза, но быстро моргнула пару раз, избавляясь, видимо, от слабости. Когда она последний раз испытывала то, о чем говорила только что сама? Когда мужские прикосновения вызывали сладкую дрожь, что сейчас заметно пробивала ее тело? София и сама наверняка не помнила, а вот Лодброк был в курсе, что ее муженек давно отсутствовал в Дании, а значит подход к этой стервочке был ясен. Магнетизм Ивара Лодброка включился на полную. Последний шанс остановить его уже исчез еще на моменте, когда София позволила ему остаться в кабинете.

— Так тебя интересует все запретное, — на выдохе произнес Ивар, склонив голову, отчего его дыхание пришлось в область шеи. — Насколько же я запретен для тебя, дорогая? — Пальцы Лодброка ловко выхватили прядь светлых волос из аккуратной прически. Он играл с ними, неторопливо поправляя за ухо, и тут же невзначай отпускал.

— Настолько, что ты даже не можешь себе представить, — ответила Пауло на одном дыхании, сократив дистанцию почти до минимума. Их губы оказались так близко, что Ивар мог ощутить клубничный вкус помады.

Правду говорят: запретный плод сладок. Хотя, в случае Лодброка — самый приятный способ выбросить чрезмерные эмоции и обнулить день.

— Я не из тех, кто готов запретить девушке получить желаемое, — коснувшись своим кончиком носа ее, Ивар сощурился. Пальцы переместились ниже, скользнули по шее, изучили каждую пуговку на белоснежной легкой рубашке и легли на бедро Софии, поглаживая. — Ненавижу офисную одежду. Вечно мешается. — Лодброк перенял бокал Пауло, касаясь ее пальцев, и отвлекся на короткие секунды лишь для того, чтобы избавить их от лишнего. Бутылка и бокалы переместились на пол.

— Но ты слишком много болтаешь. — Хитрая улыбка скользнула по губам Софии, когда она, облизнув их, устроила свои ножки по обе стороны бедер Ивара. Тот ухмыльнулся. В его глазах вспыхнула животная похоть. Удовлетворение от происходящего приятно щекотало и без того немалое эго Лодброка.

Внезапный поцелуй взорвал в головах обоих кипевшую страсть, распаляя безумное желание. Буря спонтанной потребности накрыла, поглощая в свои сладкие сети. Наверное, Ивару показалось слишком банальным такой вот секс на диване, потому как он, оттолкнув Софию, поднялся и приблизился к столу, одним движением смахнув с него всё ненужное и освободив место для куда более интересного. Дернув Пауло на себя, Лодброк вобрал в себя аромат ее тела, склонившись. София, выпустив те самые коготки, впилась в кожу Ивара, когда он опрокинул ее на стол. Ивар не заботился о комфорте никого, кроме себя, а его все вполне устраивало. Особенно горячее тело, податливо реагирующее на его поступательные мощные толчки. Каждая дурная мысль выталкивалась из его головы, уничтожалась с очередным сладким стоном. Несколько раз Софи порывалась снять с него полностью рубашку, царапая кожу, отчего Лодброк морщился и скидывал ее руки. Когда же ему это надоело, он сжал тонкие запястья над головой Пауло, едва не получив укус острыми зубками, когда имел неосторожность прижаться ближе. Усмехнувшись, Ивар оскалился и лишь усилил напор. Секретарь за дверью если не сбежала от столь пошлых стонов, рычаний и влажных шлепков кожи о кожу, то точно залилась краской. От этой мысли Лодброк распалился еще больше. Безумная сделка. Безумная владелица картинной галереи. Стервозная, упрямая и такая громкая, горячая и узкая под ним…

Дрожащие пальцы вывели аккуратную подпись на белой бумаге в положенном месте, пока Ивар поправлял на себе одежду. Больше его ничего не заботило. Он не был мастером каких-либо разговоров после секса в целом, поэтому, пригладив волосы ладонью, Ивар убрал бумаги в свою черную папку с победной и такой раздражающей его конкурентов улыбкой.

— Я же говорил, что ты нуждалась во мне куда больше, чем я в тебе, — подмигнув, Лодброк небрежно стер размазанную помаду возле губ Софии, и поспешил покинуть ставший душным кабинет, даже не заметив вспыхнувшее лицо Пауло. О, с ней еще никто, наверняка, не обращался подобным образом, но Ивар заставил ее кричать, стонать и просить еще… Только вот Лодброку больше ничего и не требовалось. Сделка заключена, вероятно, с последующим продлением и, конечно же, рекомендациями.

Насчет секретаря Лодброк оказался прав. Она во все глаза смотрела на Ивара даже с какой-то завистью, но он не остановился. Получив желаемое, он поспешил домой. Теперь это стояло первым на повестке. В такси он облизнулся, ощутив солоноватый привкус. Стервочка все же оставила на нем свой след.

Заметка: На встречи с Софией отправлять помощника. Заказать завтрак в кабинет на утро и прихватить игрушки.

Чайник уже пора было кипятить по новой который раз. Ивару повезло: Хлоя все также мирно спала на диване, укрытая пледом, когда он вернулся. Хвитсерк же на удивление кимарил в придвинутом кресле.

— Повтори, — попросил. Нет. Потребовал Ивар, не поднимая головы, опершись ею в ладони. Хвитс закатил глаза, недовольно выдыхая. Этот вечер он планировал провести с братом совсем иначе: в компании девушек модельной внешности и с нескончаемым алкоголем.

— Ивар, ты же не глухой. — Хвитсерк покачал головой. — Второй раз говорить тоже самое мне уже не интересно. Я понимаю, что…

— Что ты понимаешь? Ну, что? — прохрипел Ивар, вскакивая из-за стола. Покосился в сторону комнаты, убедившись, что это не нарушило сон Хлои. Его глаза нездорово блестели, а губы дрожали. Как он мог позволить так легко обвести себя вокруг пальца? Невероятно. Ивар задыхался, поэтому распахнул окно и, щелкнув зажигалкой, вобрал в себя порцию никотина. Легче не становилось. Как и не приходило решение. Вернее, оно лежало на ладони. Все было вполне очевидно, но что-то похожее на совесть скребло своими противными коготками по живому. — Магнус сообщил, что Маргрэт покинула Данию и сейчас с большой вероятностью скрывается где-то в Швеции. Я могу рвануть за ней уже сейчас, но…

— Да брось! — Хвитсерк усмехнулся, но тут же помрачнел. — Ты серьезно еще и задумался? Ивар, все очевидно. Не надо ничего выдумывать. Если знаешь, что она там, то просто отвези ей Хлою. Делов-то.

— Ты дурак или прикидываешься? — Лодброк был готов перевернуть всю кухню верх дном, будто это помогло бы найти нужный ответ.

Зачем вообще Хвитсерк рассказал все это? Ведь та девчонка с растрепанными волосами, приоткрытым ротиком, немного вздрагивающая во сне, непривыкшая к роскоши и возможности купить то, что ей хотелось… Та, что прижималась, дрожа, в аквапарке к Ивару. Ее смех растопил серость одинокой квартиры за такое небольшое время. Ивар ощущал, что она родная ему. Он не мог ошибаться. Просто не мог. Но какого хрена? Хотелось украсить лицо Хвитса парой фингалов, и пусть он не был виновен в услышанном когда-то. Но кто тогда должен ответить за взрыв внутри Ивара?

Бутылка с пивом быстро опустела в руках Ивара. Воспоминания, дополненные рассказом брата, смутно пробивались сквозь реальность. Алкоголя всегда было достаточно на таких вечеринках. А Маргрэт… О, она увлекала своим танцем каждого. Небольшая душная вип-комната в дорогом клубе, оплаченная Бьорном. Он никогда не жалел денег на развлечения. Нанимал только лучших девушек. И вот сейчас одна из таких демонстрировала свою гибкость. Платиновые волосы липли к лицу, когда она подползла к Ивару, и он осторожно убрал их ей за ухо, не в силах оторваться от зрелища. В ее глазах мелькнуло странное непонимание и что-то еще, тут же скрытое за манящей улыбкой. Ивар помнил этот момент: как Линд влекла его, тянула за собой, крепко держа за руку. Они были тогда совсем молоды, а она… Она казалась какой-то недосягаемой звездой.

От этих мыслей Лодброка передернуло. Хлопнув дверью холодильника, Ивар вновь устроился на широком подоконнике. Об удобстве не было и речи, но кислорода не хватало, пришлось проигнорировать пульсацию в ноге. Сигаретный дым неторопливо растворялся в проникающем ночном воздухе, пиво добавляло горечи на языке, увеличивая противный ком в горле. Хвитсерк поежился от прохлады, но не рискнул вырвать брата из мыслей, предпочел влить в себя остатки пива.

Пять лет прошло, а Ивару было неприятно и даже стыдно вспоминать ту ночь. Алкоголь шумел в его голове. Разноцветные искры мелькали перед глазами, в ушах пело море, а ощущение теплых пальцев на груди, скользящих ниже, звон пряжки от ремня — срывало тормоза. Такие прекрасные блестящие глаза Маргрэт. Их было так мало в тот момент, что становилось страшно. Мягкие груди, сладость поцелуя и дальше — вспышки, какие-то толчки. Ивар смутно помнил, что происходило дальше. Только ощущение полета и эйфории.

Затянувшись, Ивар сглотнул. Первая девушка, застрявшая в его голове, оказалась обычной шлюшкой. Юношеская наивность сыграла тогда с ним неприятную шутку. Но роли сейчас уже было не изменить. Боль от накрывшей обиды Лодброк спрятал за кривой улыбкой. Кто бы мог подумать, что спустя года, ощущение едкой горечи придет так ярко? Да еще и к такому уверенному в себе, крепкому и всегда жесткому Ивару Лодброку. У него не должно быть никаких чувств — все это слабость. С какого момента его жизнь изменилась? С какого момента чувства и эмоции вскрыли скальпелем? Конечно, Ивар понимал это, но не принимал. Принятие означало бы то, к чему он еще не был готов. Или был?

«Она вернулась к нам, едва сдерживая смех, и сразу плюхнулась на колени Бьорну. Рассказывала, что ты отрубился, едва увидев ее грудь. Уснул, обнимая за талию. Ивар, ей тупо было любопытно развести тебя на секс. Может, чуяла, мразь, что тебе не присущи были такие тусовки или еще что. Послушай, у вас ничего с ней не было. Хлоя… Ну, она не может быть от тебя. Это чистой воды развод, чтобы скинуть балласт с плеч. Она меркантильная дрянь. А ты, каким бы засранцем не казался, не бросил бы ребенка. Марго, видимо, знала это. Тем более своего. А она… Боже, Ивар, она и Бьорн… Они не вылезали из комнаты, из которой тебя принесли к нам обратно. Вот с кем она трахалась. Вот от кого залетела. Это его дочь. Не твоя».

— Хлоя моя дочь, Хвитсерк, — на одном дыхании произнес Ивар, когда сигарета стлела до фильтра.

— Ты вообще слушал меня? — Глаза брата округлились. Он смотрел на Ивара и не понимал его, не узнавал. — Я же…

— Она. Моя, — отчеканил Лодброк повторно. Он обещал Хлое, что будет защищать ее, что не даст в обиду. Да, черт возьми, он полюбил Хлою, как бы не было тяжело в этом признаваться. А если и не полюбил, то очень сильно привязался. Так почему он не мог попробовать сделать в этой жизни хоть что-то хорошее? — И мне насрать на мнение любого, кто скажет что-то против. Даже если они правы.

— Твою мать, Ивар. — Хвитс хлопнул себя ладонью по лбу. — Ты хоть понимаешь, на что подписываешься? Верни ее матери, брат. — Все походило на какую-то глупую и не смешную шутку.

— И не собираюсь. Ты не понимаешь. Она, как я. Она… — Даже собственные мысли все еще казались Ивару чужими, непривычными. Но что он мог с собой сделать, если никогда не был дураком? Разве он мог не заметить отношения Маргрэт к родной дочери? И пусть Хлоя любила свою мать. Пусть. Но это не жизнь. Ивар имел привычку копаться в людях, выискивать в них слабые и сильные стороны и, как ни странно, он разглядел теплящийся потенциал в Хлое. Разглядел то, что прятал в самом себе столько времени. С ней он ожил. Да, это пугало, злило, но и заставляло двигаться вперед, преодолевать преграды. Сейчас он нуждался в Хлое не меньше, чем она в нем.

— Ты действительно хочешь помочь ей? — выдохнул Хвитс, уставившись на брата. Все это так не походило на того беспринципного и жестокого Ивара, которого видели многие. Но очень было близко Хвитсерку, знавшему младшего брата лучше, чем кто-либо.

— Хочу. И помогу. — Лодброк сглотнул, примяв окурок об пепельницу. В голове тут же проскользнуло, что, видимо, с этой дурацкой привычкой следовало бы завязывать. Когда-нибудь. — Я не стану искать Маргрэт. Она бросила Хлою. Понимаешь? Зачем нужна такая мать? — Осознание, что его так глупо развели в очередной раз жгло изнутри, порождая настоящую ненависть, на которую был способен только Ивар. Нет, он точно не оставит такой поступок Линд без должного внимания.

— Я не хотел рассказывать тебе все это ни при каких обстоятельствах, — Хвитсерк криво улыбнулся, потирая затылок, — ни тогда, ни сейчас. Но я подумал, что ты должен был знать. Ведь тебе она тогда так понравилась. Расспрашивал о ней.

— Помолчи, Хвитс. — Ивар склонил голову и в предупреждающем жесте вскинул руку. Хватило и одного раза услышать, как Маргрэт насмехалась над ним в тот вечер перед родными братьями. И все это вкупе с собственными воспоминаниями, как пытался найти Линд после… Нет. Больше Ивар не допускал такого. С тех самых пор. От женщин ему нужно было только одно. Это неизменно. Они перестали быть для него чем-то таинственным. Исключением стала только Хлоя, заполучившая не пойми откуда взявшуюся отеческую заботу, тронувшая окаменевшее сердце Ивара. — Мне плевать на нее. Но если только эта дрянь вздумает появиться в жизни Хлои, моя справедливость проломит ей голову. — Оскал заиграл на лице Ивара. Опасный. Несущий боль. — А с Бьорном я договорюсь. Признаться, не думаю, что ему вообще нужны дети. Когда он свалил, помнишь, почти разрушив компанию своими глупыми нововведениями, я так понял, что его больше не интересовало ничего, кроме каких-то странствий.

— Будем честны, — рассмеялся Хвитс, — его интересовали не странствия, а ведение сравнительной таблицы характеристик различных женщин. Но…

— Да, он терпеть меня не мог, — перебил Лодброк, усаживаясь уже за стол рядом с братом, — когда я пытался что-то подсказать в ведении дел. Будто я просто так учился на все это. Да и гордость. Как так вдруг? Самый младший… Что он может умного сказать? — передразнил Ивар интонацию старшего брата, кривясь. Да, Ивар из кожи вон лез ради компании отца, даже когда Бьорн был у руля. Наверняка они оба не хотели погибели дела Рагнара, но вот понимание у каждого было свое. Бьорн полагался на нанятых сотрудников, предпочитал передавать принятие решений другим, интересовался мнением каждого, а Ивар стремился все держать в жестких игольчатых перчатках, под своим контролем. После очередной стычки с отцом, недовольным его управлением, Бьорн выплеснул ярость на Иваре. После этого момента между братьями исчезли последние капли взаимопонимания. Рагнар одним росчерком передал все младшему сыну — терять уже было нечего. А младший… младший доказал всем, на что был способен, вывев в короткие сроки компанию в топ-список по Дании.

— Ивар, я не все рассказал тебе, — Хвитс побледнел, сжав бутылку пальцами и потупив взгляд сквозь стол. Веселость исчезла. Повисла пауза, и Ивар нахмурился.

— Будто может быть что-то более эпичное, — нервно дернув плечом, Лодброк допил из бутылки пиво. Только он успел немного выдохнуть, как новое чувство тревоги зародилось где-то внутри.

========== Торт ==========

— Бьорн, — хрипло произнес Хвитсерк и сглотнул. Сжав кулак, он опустил голову и добавил уже спокойно: — погиб месяц назад.

— Ты сейчас шутишь? — Ивар округлил глаза, уставившись на брата. Почему он услышал об этом только сейчас? Хотя глупый вопрос — почти все связи с семьей были разорваны. Но как бы плохо не относились друг к другу они с Бьорном, все равно оставались братьями. Лодброк небрежно провел ладонью по взлохмаченным волосам. — Нет. Не шутишь, — заключил Ивар, заметив, как дрогнул брат. — И… как?

— По словам его знакомого, выжившего в той аварии… — Хвитс закашлялся и провел ладонью по лицу. — Даже говорить такое странно. Бред. — Его передернуло, отчего Ивар только сильнее напрягся. Грудь сжали чьи-то тонкие ледяные пальцы, но он не выдал себя.

— Как, Хвитс? — Ивар сжал плечо брата, подавшись вперед. Сейчас как никогда они оба чувствовали друг друга, нуждались в поддержке, и ни один не хотел отталкивать эту незримую помощь. Пусть их семья не отличалась сплоченностью, но потеря родного, как ни посмотри, человека отзывалась скулящей пустотой.

— Они отмечали. Я не знаю всех подробностей. Уббе рассказал, что тот парень был под чем-то, но вроде как девушка отвлекла Бьорна. Пока он был за рулем, она полезла ему в штаны. Этот не противился. Идиот. Как вообще можно позволить отсасывать на ходу? Не удержать член в штанах? — Губы Хвитсерка дрогнули, а глаза потемнели от явного негодования из-за случившегося. Прерывисто выдохнув, он продолжил: — Ну, и не справился с управлением на повороте. Они вошли под фуру. Смерть мгновенная. — Хвитсерк быстро осушил очередную бутылку и дергано смахнул с лица волосы. Ивар только крепче сжал его плечо. Он будто сам не меньше держался за реальность. — Мне сообщил Уббе неделю назад. Я решил сказать тебе лично.

— Какая нелепая и дурацкая смерть, — хмыкнул Лодброк, попытавшись криво усмехнуться. Но это был не тот случай, когда можно было спрятать так просто эмоции за искусственной улыбкой. — Это самое тупое, что я мог слышать. А Уббе? — В груди Ивара неприятно кольнуло. — Почему никто не сообщил мне? — Хвитс пожал плечами. — Ну, конечно. Я понимаю. В моей голове один ветер, покоя нет, интересуюсь только своим благополучием. — Взгляд Хвитсерка сказал Ивару о том сожалении и сочувствии, которое хранилось в брате. — Перестань. Ты сказал мне. Спасибо. — Какое-то мгновение, и они крепко обнялись. Как ни крути, а эти двое всегда понимали друг друга лучше, чем кто-либо из их безумной семейки. Пусть их встречи были слишком редки, но совершенно точно бесценны для каждого. Да, потеря Бьорна затронула то живое, что пряталось в Иваре, но разве что-то можно было изменить? Нет. Младший Лодброк следовал одному простому правилу: не позволять событиям жизни сжирать ценное отведенное время в этом мире. Горем и оплакиванием не воскресить брата, а вот убить собственные нервы — запросто. И кому от этого лучше? К тому же, все смертны. Каждый на этой гребаной одичавшей планете, погрязшей в грехах.

— Наверное, стоит рассказать Хлое, что…

— Возможно, — согласился на удивление Ивар. — Но сейчас, — прижался лбом ко лбу брата, будто подпитываясь незримой энергией, отдавая не меньше, — надо вздремнуть. День сложный. Завтра лучше тоже не будет. Если хочешь, оставайся у меня. Я найду место.

— Спасибо. Но утром у меня вылет. Впервые улечу трезвым, — глухо рассмеялся Хвитсерк.

— Да, конечно. — Ивар потрепал брата, усмехнувшись. Эти короткие мгновения общения с родным человеком позволяли ему быть собой, расслабиться. — Не пропадай. Я всегда рад тебя видеть. Ты знаешь. Жизнь такая…

— Непредсказуемая. Никогда не знаешь, как, где и когда, — вздохнул Хвитс, дернув тем самым скрытое волнение внутри Ивара.

Заметка: навестить Бьорна. Звонить Хвитсу чаще. Хлоя… Уверен?

— Пап, — пробилось сквозь сон, но Ивар только перевернулся на другой бок, натянув одеяло по самые глаза. Его квартира хоть и стоила достаточно денег, но была обустроена под него одного. Благо, диван оказался вполне подходящим для сна, ведь на кровати обосновалась Хлоя. — Пап. — Несколько толчков в плечо заставили наконец Лодброка распахнуть глаза и вскочить.

— Что? Что такое? Проспал?! — Быстро взглянув на экран смартфона, Ивар устало сжал переносицу. Нет. Цифра «пять» слепила глаза. Еще слишком рано для подъема. — Ты ведь уже должна была запомнить, где что лежит. А монстр в этой квартире только один — это я. И я буду очень зол, если не посплю еще хотя бы часок. — После этого Ивар вновь накрылся одеялом, пытаясь вернуть сон.

— Папуль, у меня голова болит, — слабый голосок Хлои вынудил Лодброка вернуться в реальность.

— Сильно? — Не стоило и спрашивать — все былоочевидно.

Позволив присесть Хлое рядом с собой, Ивар укрыл дрожащее маленькое тельце одеялом. Она пылала, словно печь. Только красные щечки виднелись из-под укрытия и раздавалось тяжелое дыхание. Что делать в этой ситуации? Лодброк впервые осознал, что такое настоящая паника и растерянность. Даже в момент, когда переговоры находились на грани срыва, он так не нервничал.

Схватив смартфон, Ивар сделал ровно то, что, как ему казалось, должно было решить проблему: вызвал скорую. Только вот ехать на температуру, которую даже замерить было нечем, они отказались, и, не дослушав все посыпавшиеся на них проклятья, оборвали вызов, посоветовав обратиться к семейному терапевту. Да. Прекрасно! Еще бы иметь документы на Хлою, подтверждающие хоть какое-либо родство. Лодброк, смотря, как его девочка хлюпала носом и покашливала, сильнее заворачиваясь в одеяло, уже готов был отгрызть любому голову, лишь бы хоть что-то произошло, что-то изменилось. Прогнав напрочь сон, Ивар заставил все-таки выпить Хлое стакан теплой воды с лимоном и, забыв про собственную боль, перенес дочь обратно на свою кровать. Трость так и осталась валяться возле дивана. Устроившись рядом, он действовал на каком-то автомате, положив ее голову на свои колени и поглаживая влажные светлые волосы.

Пальцы почти не слушались, мысли сбивались от тяжелого дыхания Хлои. Только когда она наконец засопела, прижав к себе мистера Афки, Ивар поднялся, и, опираясь на трость, вышел на балкон. Кому звонить теперь? Магнус, как единственный друг, имевший даже двоих собственных детей, проигнорировал уже с десяток звонков. Ивар осушил бутылку с водой, а затем взъерошил волосы, пытаясь изо всех сил придумать хоть что-то. Ветер из распахнутого окна пробирался до самых костей, но Лодброк игнорировал все, что касалось его лично. Когда он успел поставить кого-то выше себя? Недавно. И больше ничего не имело значения.

— Микаэла?! О, Микаэла, радость моя! — Ивар едва не подпрыгнул на месте, когда услышал в трубке сонный голос своей временной помощницы. — Срочно пришли мне номера сотрудников с детьми. Да-да. Срочно — это значит «сейчас же», Микаэла, — рявкнул Ивар, и на том конце трубки все сразу же оживилось. Чудотворная сила убеждения. Только вот Лодброк позабыл, что одним из важных условий трудоустройства в его компанию был пункт об отсутствии выходных дней по уходу за ребенком. Завуалированный, идеально проработанный его акулами-юристами. И все прекрасно знали отношение Ивара к этому вопросу, поэтому… — В каком смысле уволилась? Она одна, что ли, на всю… Ах. Да. — Собственное правило, так помогавшее Лодброку все это время, теперь играло против него самого. Всего несколько сотрудников имело детей. Один из них не отвечал, второй находился в отпуске, а третья… Третья уже забрала расчет в отделе кадров. — Давай мне ее номер. Как там ее? Все. Отдыхай.

Кто-то сверху определенно насмехался над Иваром. Ведь как иначе объяснить все происходящее? Нет, он не считал себя безгрешным, но сейчас это уже казалось перебором. Гудки из динамика разрезали густую тишину наравне с глубоким дыханием Ивара. Он зажмурился. Последняя надежда ускользала, как бы он ни пытался схватить ее. Но сдавленное «да» пронзило сознание вспышкой, что Лодброк даже не поверил сразу в произошедшее.

— Катерина? — Ивар прочистил горло, пытаясь придать голосу больше уверенности и спокойствия. — Это Ивар Лодброк. Прошу уделить мне… — Он покачал головой от осознания, что нес уже какую-то чушь. — Катерина. Я знаю, что у вас есть сын. И, — просить помощи и совета оказалось куда сложнее, чем это выглядело в голове, — не откажите в моей просьбе.

— Лодброк? — Голос ободрился, но точно сверкнул ноткой неприкрытого сарказма. — Тот самый Ивар Лодброк? Хм. Звоните не в то время, Ивар. Простите.

— Нет-нет, погодите! — Ивар не успел и слова сказать, как разговор прекратился. — Вот черт! Удар кулаком пришелся по мягкой подушке, ведь для ярости сейчас совсем не было времени. На последующие звонки Катерина не отвечала — это злило до горечи в горле и боли в глазах. Нет, так просто Ивар не мог отступить.

«Я знаю, что, возможно, как-то обидел тебя. Не исключаю. Но сейчас моя дочь сильно заболела. У нее жар или что-то еще. Я не знаю, что делать, признаюсь, ты очень поможешь, если подскажешь, что я должен делать. Обещаю, что заплачу за все, сколько потребуется. Мне больше не к кому обратиться. Ты должна понять. Я знаю это».

Сообщение долго висело, как непрочитанное, но когда галочки сменили цвет, то сердце Лодброка бешено забилось в ту же секунду. Он сжимал пальцами корпус смартфона, что тот мог запросто треснуть, и гипнотизировал экран. Сперва Катерина что-то набирала, но вскоре вибрация пробила руку Ивара.

— Да-да, Катерина, — ответил Лодброк в одно мгновение. Где же та хваленая выдержка и излюбленная пренебрежительная манера общения? Удивительно, но сейчас все это было засунуто очень глубоко.

— Вы даже не представляете, сколько принесли мне проблем одним своим поступком. Но только из-за ребенка я готова помочь. Что с ней? — Холод в голосе отрезвил и помог мыслям в голове Ивара собраться хоть немного, выгнав тревогу.

— Я отправлю такси. Скажи адрес. — Пальцы Лодброка оттягивали болезненно волосы, но он не реагировал на это, сконцентрировавшись на собранном голосе Кати, ставшим сейчас самым приятным на всем свете.

— Не думаю… — Она замолчала, что-то наверняка обдумывая, — Ладно. Пришлю сообщением.

Заметка: Ускорить оформление необходимых документов для Хлои. Никаких сомнений.

Ивар расхаживал рядом с входной дверью, поглядывая на экран смартфона, изредка проверяя, как спала Хлоя. Внутри противно все кололо от волнения за эту кроху, а видеть, как она прижимала к себе горячими ручками любимую игрушку, было совсем невозможно. Лодброк и не знал ровно до этого момента, что вообще был способен на такие чувства. Он никогда не переживал за кого-либо так сильно. Тихий стук в дверь стал настоящим глотком воздуха.

— Ну наконец-то! — Ивар больше походил на какого-то взъерошенного зверя: взлохмаченный, с впавшими глазами и тенями на веках. Его метания настолько бросились в глаза Катерине, что она даже не смогла скрыть удивления. Конечно. Часто ли можно увидеть настолько всклокоченного и взмыленного владельца крупной компании? Да никогда. Но, как оказалось, даже он мог испытывать волнение, как самый обычный человек. — Что-то долго. — От такого тона хотелось тут же развернуться и горделиво уйти, но Катя подавила это желание.

— Послушай, я здесь только из-за девочки, которой не повезло с отцом. Да и вообще, откуда она у тебя? Купил? Не было ведь. — Скинув легкое пальто прямо в подставленные на автомате руки Лодброка, Катерина вернула себе неприятие к Ивару, как к уволившему ее без причины зазнавшемуся самодуру. Однако при виде полуобнаженного накачанного мужского тела ее щеки вспыхнули — спасибо выключенному свету, что скрыл эту реакцию. Но сейчас Катя пришла из-за девочки, которая нуждалась в ее помощи. Вскинув подбородок, она убрала волосы в хвост, стянув с запястья резинку, и поспешила отвести взгляд. Боже. У Ивара даже обувь вся стояло точно по линейке. Ну, ненормальный же.

— Просто помоги уже, — закатил глаза Ивар, взвинчиваясь еще больше. — И помой руки только. С улицы. — Повесив пальто, он уже по привычке провел пальцами по взмокшим волосам и шмыгнул носом.

— Отличная благодарность. И что, мне стоит развернуться и уйти? — Кати изящно изогнула бровь, скрестив руки на груди. Это точно вообще была та самая Катерина Князева — юркая офисная мышка? Мягкий полумрак скрывал ее фигуру, как и дурацкая большая футболка. Мужа? Ивар помнил ее совсем другой. И, вроде бы как, в последнюю их встречу она заливалась слезами. Да уж. Немного так неловко. Но только не Лодброку.

— Ванная там, — взмах рукой, — а Хлоя в спальне. — Ивар не стал дожидаться ответа и направился сразу к дочери. Только там он вспомнил, что все еще расхаживал по квартире в одних хлопковых штанах. Ради приличия он натянул первую попавшуюся футболку и осторожно присел на самый край кровати.

Без лишних слов, Катя подошла к Хлое и опустила ладонь ей на лоб, отчего девочка поморщилась, но потом расслабилась из-за прохладной кожи. Легкий поцелуй чуть выше переносицы, и Катя покачала головой.

— Что с ней? Ты должна помочь, — почти рыкнул Ивар, еле сдерживаясь, сжав челюсти. — Поможешь ведь? — уже тише добавил он.

— Прекрати, — отмахнулась Катерина, закатив глаза, — я больше не твоя сотрудница, забыл? — Склонив голову набок, она почти прожгла Ивара взглядом. Нет, ну как он вообще обзавелся ребенком? Кто по собственной инициативе согласился родить от такого придурка? — Жар почти спал. Переживать не о чем. Отведи ее к врачу, если хочешь, но там тебе скажут дать витамины или что-то в этом духе. Как по мне, нужно отпоить ее морсом, ромашкой, и следить, чтобы температура больше не подскакивала. Парочку дней посидеть с ней дома. Как мне нужно было недавно, да? Очень похоже. — Одним взмахом ресниц Катерина припечатала Ивара к кровати. Да так, что Лодброк даже поежился. Что-то напоминающее совесть дрогнуло внутри, но он быстренько заткнул это чувство.

— Так это не опасно? — Умение игнорировать ненужные и скучные вопросы пришло как раз вовремя. Взглянув на часы, Ивар выругался под нос. — Мне нужно бежать. Сегодня встреча с новым клиентом. — Поднявшись с кровати, Лодброк остановился, переводя взгляд с Хлои на Катю. Уходить он не хотел — боялся. Но как можно было бросить все, над чем так долго и упорно трудился? Ивар еще не понимал этого. Тем более, что встреча не отняла бы много времени.

— Ты вообще ненормальный? А как же она? — Катерина вспыхнула, как сухая спичка, и точно готова была залепить Ивару. Не будь сейчас рядом Хлои, точно бы на щеке Лодброка красовался след от изящной ладошки.

— Пожалуйста, — Ивар стал похож на известного персонажа мультфильма своими невероятными сияющими глазами, — всего день. Прошу. Я заплачу. Выручи! Мне нужно только успеть на встречу. Она будет…

— Длиться около трех часов. Я знаю, — перебила Катерина. — Ты идиот, Лодброк.

— Что, прости? — Ивар подался вперед, нависая над Катериной, шипя, как огромный змей. Что она о себе возомнила? Бессмертная?

— Ты. Идиот. — Катя вздрогнула, но не спрятала глаза, не отвернулась, только сильнее сжала одеяло, отчего костяшки ее тонких пальцев побелели. Скорее всего, она играла с огнем — не меньше, — дразня дикого зверя внутри Лодброка. Да и плевать. Это он теперь нуждался в ней, а не она. Карма.

— Твоя удача, что ты уже не работаешь на меня и сейчас нужна моей дочери, — фыркнул Ивар, вновь предоставляя Катерине личное пространство, но нарочито медленно, играючи, как с жертвой. Только вот Князева уже не походила на добычу.

— Забываешься. Я не связана ничем и могу уйти уже сейчас. — Катя поднялась на ноги, впиваясь взглядом в льдистые глаза Ивара, пытаясь найти там… Что? Что там можно было найти, кроме ярости, самолюбия, эгоизма, помешанности на работе и прочего дерьма? Только вот все это потухло и отошло на второй план, уступив место искреннему волнению и даже чему-то вроде совести. Катерина приоткрыла рот, но Ивар взмахнул рукой.

— Я знаю это. Ты можешь уйти в любой момент. Я не держу тебя. Я обратился к тебе, как отец. Не как придурок, уволивший тебя. — Лодброк прикрыл глаза и устроил ладони на затылке. Признавать свою неправоту было крайне сложно. Даже болезненно. В горле словно прорастали шипы, не позволяющие произнести и звука. — Возможно, я немного погорячился. Надавил на тебя, обидел. Но и ты пойми меня. Я на взводе. Еще недавно я и знать не знал, что обзаведусь дочерью. Это как снег на голову. — Вскинув руками, Ивар опустил одну на бедро и крепко сжал его, скривившись. Перенапряжение давало о себе знать в самый неподходящий момент. Да, извинений не вышло, но это признание далось Ивару совсем нелегко. — Я не могу перестроить сложившуюся жизнь за один день под ребенка. Это нереально. У меня есть ответственность и перед другими людьми, положившими все «личное» на благо компании.

— Иди, — отвернувшись, тихо произнесла Катерина, — если обещаешь, что вернешься не позже обеда. — Выставив вперед руку, она ткнула в твердую грудь Ивара указательным пальчиком. — Но это только потому, что я сама знаю, что такое маленький ребенок. И пусть выглядит смешно, но я считаю, что даже такой, как ты, в состоянии измениться и…

Она не договорила. Лодброк едва ли не подпрыгнул, как мальчишка, быстро мазнул губами по щеке Князевой, и шумно выдохнул, ковыляя в направлении ванной комнаты. Когда, наконец, запела вода, Катя прижала ладонь к щеке, ощутив, что она снова пылала. Глупая реакция. Глупая Катерина. Встряхнув головой, Князева направилась на кухню, и довольно скоро по квартире разнесся аромат клюквенного морса и куриного бульона.

Обернувшись на влажные шаги скорее инстинктивно, Катя едва не выронила из рук ложку и поспешила отвернуться, зажмурившись. Лодброк, похоже, совсем забыл о ее присутствии, ведь как иначе можно было объяснить то, что он спокойно прохаживался в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер? Этот образ Ивара точно не захочет покидать теперь воображение: крепкие, перекатывающиеся мышцы под кожей, подчеркнутые сверкающими от пробивающихся рассветных лучей каплями; кубики пресса от частых тренировок; широкие плечи, точно у пловца; а руки… Эти руки точно были созданы для ласк. Катерина взвилась, мысленно отвесив себе пару пощечин. Ивар Лодброк — хам, женоненавистник и кретин. Не больше. Ну, или чертовски хорошо сложенный кретин. Даже хромота его никак не портила, к сожалению, запечатлевшийся на подкорке мозга образ.

— Вся квартира в полном твоем распоряжении. Чувствуй себя как дома, — пояснил зачем-то Ивар. Зачем-то? О, он заметил этот взгляд Катерины, но предпочел не акцентировать свое внимание. Замешательство Кати почему-то польстило Лодброку. Ну, еще бы. Строящая из себя недотрогу, на самом деле явно держала в узде собственные чувства. Но что самое интересное — она действительно заинтересовала Ивара своей непохожестью на других девушек, спешивших увеличить свои декольте, состроить глазки, облизать призывным жестом губки. Эти замечания скользнули в сознании Лодброка и тут же испарились, смещенные мыслями о здоровье Хлои и результате предстоящей встречи. Остальное, особенно интрижки на одну ночь, не интересовали сейчас Ивара. Ни разу. Да, почаще бы это себе повторять…

— Ага, — бросила Катя. Кусочек филе курицы, прихваченный из дома, так интересно купался в бурлящей воде. Никогда она такого не видела!

Цокнув языком, Ивар достаточно быстро оделся, — вся идеально выглаженная одежда четко висела на своих местах, — и, поправив осторожно одеяло Хлое, поцеловал ее в лоб.

— Я скоро вернусь, милая, — прошептал он с искренней и теплой улыбкой. Уходить не хотелось, но ведь он был должен. Разве был другой вариант?

Заметка: Найти лучшую няню. Найти лучшую школу. Узнать больше у Магнуса.

Наверное, было безрассудно и глупо вот так оставлять снова Хлою с теперь уже совершенно чужим человеком. Но ведь это была Катерина. Ее Ивар вроде как знал. Да и у Кати был свой ребенок. Снова «вроде бы». Опять Лодброк поймал себя на мысли, что слишком уж мало он знал о приближённых к себе сотрудниках. Князева проработала его личной помощницей около полугода без нареканий. Ну не могла же она вдруг оказаться женой главы преступной группировки и похитительницей детей. Не могла же? Уже в такси Ивару стало не по себе. Все-таки оставить вот так больную Хлою было дурацкой идеей. Лодброк даже подумал вернуться домой, перенести встречу или доверить ее заместителю… Но такси остановилось, а водитель пожелал удачного рабочего дня. Офис. Приехали.

Казалось бы, провести встречу и подписать уже оговоренные, согласованные юристами документы. Какие могли быть трудности? Но могли. И случились. Представитель заказчика сперва задержался, затем отказывался подписывать что-либо без директора. Сам директор вообще, казалось, не дружил со временем и намеренно разбил все часы в километре от себя, потому как ждать его пришлось не меньше двух часов. Это убивало и без того державшийся на честном слове самоконтроль Ивара. Своеобразное успокоение принес только разговор со штатным юристом, согласившимся помочь подготовить документы на Хлою. Хотя выбора у него и не было, когда об одолжении просил сам владелец компании. Боялся ли Ивар, совершая такой шаг? Чертовски. Поэтому и спешил, боясь еще и передумать. От расспросов Магнуса Ивар отмахнулся — чересчур много рассказывать, а время поджимало. Надо было на звонки отвечать.

Методично постукивая тростью в такси, Лодброк даже не обратил внимания, что все его мысли уже устремились к дому, к Хлое. Это было настолько непривычно, что Ивар проигнорировал этот факт. Конечно. Ведь всегда на первом месте для него непоколебимо стояла его компания, работа. Ничего не могло изменить эту непреложную истину.

Стоило оказаться в квартире, как аромат чего-то неимоверно вкусного проник будто в сам желудок Ивара, ведь он моментально отозвался на манящие вкусы, доносившиеся с кухни. Что вообще происходило? Педантично убрав ботинки в ящик и спрятав уличную тяжелую трость в шкафу, Лодброк заметил, как из ванной комнаты вышла Хлоя в недавно купленной пижаме. Внутри казалось лопнул маленький воздушный шарик и заполнил живительным кислородом весь организм. Не было дотошного представителя заказчика, заносчивого директора и скользкого юриста. Все исчезло из памяти при одном только виде сияющих глаз Хлои. Она хотела было вскрикнуть, но Ивар жестом показал ей молчать. Зачем? Он и сам не знал. В нем кипела самая настоящая детская радость. Крепко прижав Хлою к себе, Ивар быстро поцеловав ее в лоб, ощутив ответное тепло. Ей было заметно лучше. Просто повезло или это все помощь Катерины… Лодброк не знал, но очень хотел поблагодарить Князеву за помощь. Не каждый прилетел бы ранним утром помогать дочери бывшего начальника. Сейчас, когда спутанные волнением эмоции прошли, Ивар понял это окончательно.

Хлоя, хихикнув, послушно скрылась в спальне. Хитрюга, казалось, поняла все без слов. Хлоя с нескрываемым интересом проследила, выглянув из-за угла, как Ивар, опираясь на трость с мягкой насадкой, незаметно пробрался в кухню и даже забыл о своем плане испугать Катерину. Этого хватило малышке, чтобы сделать свои выводы.

В царящей панике Ивар так и не успел разглядеть ее толком. Однако сейчас она порхала по его кухне в самой дорогой его рубашке. Вычислить любимую вещь не составило труда — Ивар знал каждую. Кто вообще надоумил Катю рыться в его шкафу? Хлоя. С ней точно предстоял разговор. Или же слова о представлении всей квартиры в полное распоряжение были поняты чересчур прямо? Только вот Лодброк не мог отрицать тот факт, что снять любимую вещь с этой неземной Катерины, так легко заправляющей выбивающиеся волосы за ухо, хотелось отнюдь не по одной-единственной причине. Бесшумно оказавшись позади Кати, Ивар прижал ее бедрами к столешнице, и тут же его пальцы пробрались под рубашку, пахнущую его туалетной водой, смешанной теперь с каким-то сладко-кислым ароматом тела Кати. Киви? Ивар не сдержал короткого смешка, ощутив, как напряглась Катя, застыв, словно статуя, но дрожь выдавала ее с потрохами.

Внезапный удар по лбу заставил Лодброка отстраниться, стоило ослабить хватку. Эта неосмотрительность и позволила Кате ловко вывернуться. Ивар удивленно уставился на Катерину, но тут же залился смехом, наблюдая, как краска залила ее лицо. Большие глаза потемнели и стали еще больше, губы сжались в тонкую линию, а грудь часто вздымалась, приковывая тем самым внимание. Черное женское белье под белоснежной мужской тканью… Классика.

— Придурок! — взвилась Катя, сжимая тонкими пальцами столовую ложку, с которой хотела еще раз познакомить Лодброка. — Ты все мозги на встречах оставляешь? Или привык, что каждая к тебе в кровать прыгает?

— Да я пошутил, — смех рвался из Ивара. Такой живой, настоящий и ребяческий. Забытый. От осознания становилось горько. Только вот слишком уж хотелось, наконец, выбросить из головы все проблемы и просто расслабиться. — А ты сразу драться. — Он покачал головой, цокнув языком, наигранно осуждая такое «насилие».

— Бесишь. Ненормальный, — бросила Катя и уже привычно закатила глаза. В этой квартире это стало традицией. — Я уже обед приготовила. Включу и эту услугу в выставленный счет. — Игнорировать собственные ощущения на прикосновения Ивара оказалось не так-то просто. И это не могло не раздражать. Нужно было бежать как можно скорее, пока щеки вновь не вспыхнули бы от этого льдистого, но заметно потеплевшего взгляда.

— Уверена, что все это перекроет испорченную рубашку от Стефано Риччи? — Ивар кивнул, усмехаясь, на пятнышки внизу и несколько на рукавах.

— Моя футболка мне дороже. И я не виновата, что у тебя нет фартука. Как я обещанный торт для Хлои должна была готовить? Я сказала, что испеку его, если ей станет лучше. — Катя склонила голову и скрестила на груди руки, перехватывая устремившийся туда взгляд Лодброка. Нужно было держаться как можно увереннее, ведь если он решил бы воплотить в жизнь такую «угрозу»… Безусловно, Катерина знала стоимость производимых этим брэндом вещей — разве не она выбрала ее намеренно среди всех показанных Хлоей вещей? Маленькая месть удалась.

— Торт? — Ивар застыл, пытаясь переварить услышанное. Она только что сказала, что приготовила торт? Захотелось ущипнуть себя. Такое, наверное, только в раю встречалось. И это он еще ненормальный? Нет. Он — везунчик еще тот.

— Лодброк! — вырвала Катя Ивара из раздумий. — Достанешь его через полчасика из холодильника. А мне пора. Меня сын ждет, подруге через пару часов на работу. — Демонстративно скинув с себя рубашку, Катерина ответила Лодброку тем же, предоставив возможность оценить дорогой кружевной бюстгальтер.

Шалость удалась, потому как Ивар позабыл, что сказать хотел, а вспомнил, только когда Князева уже натянула на себя футболку и скрылась в коридоре. Он, как мальчишка, увидевший впервые женскую грудь, сглотнул плотный ком в горле, борясь со вспыхнувшим возбуждением. Нет, эта выскочка не могла влиять на него. Глупости. Встряхнув головой, Лодброк взъерошил волосы и устремился, ковыляя, за Катериной, но за ней уже закрыла дверь Хлоя.

— Она такая клевая, пап! Суперская! А еще она умеет плести косички и обещала научить меня готовить…

Хлоя что-то щебетала, пока Ивар поглаживал ее по голове, все еще стоя в коридоре. Его мысли вновь были очень далеко — в направлении, известном только ему одному.

Заметка: Приличнее наличными оплачивать такие услуги? Не потерять адрес Катерины. Нехорошо оставаться в долгу. Торт через полчаса. Надо же…

========== Встреча ==========

Ивару было почти невозможно заставить себя сидеть дома. Но в этот день не намечалось ничего, с чем не справился бы в офисе заместитель и помощница. Да и Лодброк всегда был на связи. Он даже рубашку надел по привычке, расхаживал такой деловой по квартире с гарнитурой… Работа и доход все еще занимали главенствующее место в его жизни. Ну, а как иначе? Прибыль компании — его комфорт, его доход и возможность приобрести все, что только можно было пожелать. Разве не к этому он стремился?

Хлое стало значительно лучше. Она прожужжала Ивару все уши, что это все волшебный суп Катерины, который, как бы ни старался Лодброк, повторить не мог. Вот что сложного — сварить обычный куриный суп с макаронами? Какой ингредиент Катя туда добавила, что у нее он получился невероятно вкусным и, по заверению Хлои, даже целебным, а у Ивара — самый обычный суп, не больше и не меньше.

— Все равно не то, — буркнула Хлоя уже совсем в тон Ивару, ковыряя ложкой кусочки грубо порезанной картошки. Кто вообще придумал класть еще и картошку? Конечно. Катя.

— Если не будешь есть, я не буду готовить вообще. Выдам кулинарную книгу и деньги на продукты. И посмотрю, что выйдет у тебя, — домывая посуду, бросил Ивар, даже не обернувшись.

— А вот и нет. Я закажу себе все по телефону или через сайт. — Изучила-таки за эти дни блага цивилизации и преимущества жизни с Лодброком. Поднявшись из-за стола, Хлоя принесла Ивару пустую тарелку. Пусть есть она и не особо хотела, но обидеть папочку, что так старательно пыхтел над этим супом, просто не могла.

— Ты — хитрая и вертлявая лиса. Вот ты кто. — Ивар щелкнул сырыми пальцами по маленькому носу и едва ли сдержал смешок, наблюдая, как Хлоя поморщилась. — Поэтому последний кусок торта доедаю я.

— Нет! — взвизгнула Хлоя, бросаясь к холодильнику и закрывая его своим тельцем. — Ты не можешь так поступить!

— Почему же? Могу. Запросто. — Ивар сдерживал смех из последних сил. — Но готов поделиться, если согласишься завтра остаться дома с няней. — Лодброк не мог предугадать реакцию Хлои. Оставалась только хитрость. Он всю ночь изучал все агентства, найдя в итоге одно, подходившее под его требования.

— Няню? — От удивления Хлоя сдала оборону и шагнула навстречу Ивару, но тут же остановилась, склонив голову и прищурившись с явным недоверием. — А ты? Тебе не хочется сидеть со мной? Так ведь?

Видимо, Хлое редко давали понять, что она любима, не являлась проблемой… Ивар узнавал в ней себя, и от этого грудь словно стягивали ремнями до хруста костей. Ее родители — два идиота, которых нужно было кастрировать, запретив размножаться. Но тогда… Тогда бы не появилась Хлоя — чудо, способное, казалось, даже спасти душу Лодброка.

— Я хотел поговорить об этом позже, но, видимо, нужно это сделать сейчас. — Ивар, опершись на бедро, занял стул, оказавшись чуть ближе к росту Хлои.

— Ты нашел маму и возвращаешь меня ей? — Не было ни осуждения, ни злобы. Смирение. Одно лишь дурацкое смирение. Она ждала именно такого исхода.

— Да ты дашь мне договорить, торопыга? — Ивар дернулся и вскинул руки. — Я не собираюсь тебя никому сдавать, передавать или отказываться. Потому как не в праве распоряжаться твоей судьбой. Но я очень хотел бы, чтобы ты осталась со мной. Понимаешь?

Хлоя отрицательно закачала головой, потом подошла ближе и заглянула в глаза Лодброку. От этого взгляда захотелось сощуриться: она будто прощупывала каждую мысль, каждое таящееся желание, о существовании которых не знал и сам Ивар.

— На неделю? — вновь склонив голову, уточнила Хлоя и шмыгнула носом. Маленькие пальчики ловко выцепили со стола любимую игрушку, чтобы спрятаться за ней, как за щитом.

Прежде чем ответить, Ивар вздохнул. Больше не будет возможности отступить и все переиграть. Нет пути назад. Нет дороги к прежней жизни.

— Навсегда, — почти прошептал Ивар. Его лицо приобрело совсем детские очертания. Наивные. Он смотрел на названную дочь и боялся услышать отказ. Удивительно, как быстро меняются некоторые вещи в сознании человека. Еще недавно Ивар боялся, что одна из дамочек после ночи с ним могла бы забеременеть — всякое же бывало. Еще недавно Ивар отказывался верить, что вообще способен к кому-то проявить привязанность настолько сильную, что был бы готов рискнуть всем ради жизни другого человека. А сейчас боялся вновь остаться в черном одиночестве.

Но ответа не последовало. Вместо этого Хлоя деловито устроила мистера Афки на коленях Ивара, подошла вплотную и положила свои маленькие ладошки на щеки Лодброка.

— Ты же мой папа. Лучший папа.

Что могло растрогать Ивара Лодброка? Контракт на миллион? Нет. Выигрыш тендера, обеспечивающего прибыль на год вперед? О, нет. Слезы стекали совсем уж бесконтрольно по одной-единственной причине. Он был нужен кому-то еще в этом мире настолько, что роднее не мог и быть. Он был папой. Осознание этой, казалось бы, простой вещи выжигало на сердце и разглаживало все шрамы, пусть и болезненно, но восстанавливало царящую когда-то в нем нежность. Больше он не мог ждать — сгреб в охапку Хлою и, прерывисто вздохнув, заключил для себя: отныне он становился для Хлои настоящим отцом. Они есть теперь друг у друга.

— Задушишь ведь! — всхлипнула Хлоя и смахнула кулачком такие же горько-сладкие слезы. Она наверняка любила мать, но слишком хорошо понимала причины, по которым сейчас ее обнимал Ивар, а не Маргрэт.

***

Рабочие будни вновь затянули Ивара. Договора, встречи, сделки, расторжения, новые партнеры… Приходить домой под вечер снова стало для него нормальным и привычным. К тому же за Хлою можно было не волноваться, ведь няня справлялась на ура. Единственное, что изменилось в его жизни, так это обязательные выходные дни, которые он с нескрываемой радостью посвящал дочери.

Оформление документов по удочерению Хлои шло своим чередом. Казалось, все налаживалось настолько, насколько могло. Ивар не был из тех, кто способен верить в светлое будущее, он больше склонялся к рационализму, но короткие мгновения радости пробрались все-таки и в его загруженную рабочими вопросами голову.

Когда в последний раз Ивар вот так просто прогуливался по парку? Он уже и не помнил. Это всегда казалось ему непозволительной роскошью, тратой времени, которое он мог бы потратить на разработку новых контрактов, приносящих прибыль. Но Хлоя позвонила и сообщила, что они с Магнусом и его семьей задержатся еще немного в парке развлечений. Эта семейная идиллия, казалось, существовала всегда, настолько Ивар привык. Теперь его жизнь без шальной и неугомонной Хлои была бы неполной.

— Лодброк! — Оклик вынудил Ивара обернуться, но тут же скривиться. Маргрэт неторопливо приближалась к нему.

— Чего тебе надо на этот раз? Я не пользуюсь услугами компании, где ты трудишься. Так что можешь даже не предлагать скидки. — Не думая оставаться рядом ни на секунду, Ивар двинулся прочь.

— Я требую вернуть Хлою! — выкрикнула Марго в спину.

— Что, прости? — Ивар слишком быстро приблизился к Маргрэт, уловив, как она вздрогнула и приоткрыла рот, подбирая слова, которые уж точно слышать не хотелось. — То есть ты действительно считаешь, что можешь вот так заявляться и требовать что-то от меня? — Голос Лодброка не взвился, не изменился ни на йоту, но внушал животный страх, вынуждал трепетать саму душу. Даже такую дешевую, как у Марго. — Ты бросила дочь на чужого человека, соврала мне, что она от меня, а теперь хочешь забрать ее? Думаешь, это нормально — вешать Хлою на чужие плечи всякий раз, когда тебе вздумается куда-нибудь уехать?

— Откуда ты… — пискнула было Марго, но Ивар поднял руку, требуя замолчать. Его передернуло от понимания, что Маргрэт в первую очередь задел факт раскрытия ее обмана.

— Не твоего ума дело. Хлоя в любом случае теперь моя дочь. И сама пораскинь тем, что плескается в твоей головке: с кем же ей лучше? — Вся ненависть, что мирно спала внутри Лодброка, требовала выхода. Она разрывала его ребра, затрагивала сердце, нарушая его ритм.

— Но я ее мать. И ты не можешь оспорить это, — собралась наконец Марго, вскинув подбородок. — И, насколько я знаю, доказательств у тебя нет, чтобы лишить меня положенных прав на дочь. Сколько бы денег у тебя не валялось на счетах, ты не сотрешь меня из ее головы. — Победно рассмеявшись, Марго ткнула в грудь Ивара наманикюренным ногтем. — Я буду постоянно появляться, говорить ей, как сильно люблю ее и что ты запрещаешь мне видеть ее. — Венки на шее Ивара вздулись. Казалось, что еще слово и он начнет прикидывать, куда сбросить тело этой никчемной. — Интересный поворот, не так ли?

Трость взметнулась, и холод обжег кожу Марго, заставив запрокинуть голову.

— Даже не смей мне угрожать, дрянь! Я же в порошок тебя сотру, слышишь! Я не Бьорн, которым ты могла управлять, раздвигая перед ним ноги! Игры со мной хорошим не заканчиваются, солнце. — Губы Марго нервно задрожали, но она не отступила. И Ивар знал, что один козырь эта тварь да имела.

— Причинишь вред матери Хлои? И как ты ей в глаза потом смотреть будешь, умник? — Ивар оскалился, но ослабил давление тростью. — Видишь ли, я готова пойти на уступки. — Глаза Марго сверкнули, а пальцы быстро сжимали куртку. Лодброку явно удалось выбить ее из колеи. — Если ты выплатишь мне сумму за все время, что я содержала Хлою. Она ведь теперь твоя дочь по документам, верно?

Ивар стиснул челюсти, но кивнул.

— Будет тебе сумма. Но с одним условием. — Дождавшись вопроса в глазах Маргрэт, Лодброк продолжил: — Ты не маячишь возле Хлои. Не ищешь с ней общения сама. Но… если она сама захочет увидеть тебя, тогда ты обязана будешь явиться. И вести себя так, как полагается нормальной любящей матери. — Ивар и сам не верил, что говорил это. Возможно, он слишком многое решил взвалить на хрупкие детские плечи, пытался избежать ответственности за решение, принятое за нее… Нет. Ивар никогда не боялся давать ответ за собственные действия, но в данной ситуации он не мог поступить иначе. Слишком хорошо понимал, что не имел права вторгаться в этот аспект жизни Хлои. Она должна была сама все понять, все увидеть и сделать собственные выводы.

Маргрэт, хищно улыбнувшись, согласилась. Даже не думала особо. Ивару хотелось плюнуть ей вслед, пообещать лишить всего и воплотить это в жизнь. И он мог это сделать, но не стал. Лодброк ощущал себя вывозившимся в грязи. Едва ли не таким же паршивым, как Марго. Противно. Знакомые улицы скользили мимо вместе с жителями Копенгагена. Ивар шел по проложенному подсознанием маршруту, нуждавшемся в понимании и покое. Хотелось просто забыться и на секунду ощутить себя обычным человеком. Как рядом с Хлоей. Но к ней Лодброк не мог прийти в таком состоянии. Умная и проницательная дочурка вмиг просекла бы, что что-то было не так с отцом, а врать о том, что видел Марго Ивар бы не смог. Видимо, этот момент стал лучшим, чтобы рассчитаться со всеми долгами.

Заметка: «Убить Маргрэт было неплохой идеей».

— Я не приглашала тебя, — бросила Катерина с порога, намереваясь закрыть дверь перед самым носом Ивара.

— Да постой же. — Лодброк умело подставил носок блестящего ботинка в просвет, не позволив оборвать разговор.

— И так стою. И прекрасно постояла бы без твоего общества. — После общения с этой русской занозой глаза Ивара точно могли бы остаться рассматривать мозг.

— Я ненадолго. — Не дожидаясь приглашения, Лодброк оттеснил Князеву, просочившись умело в квартиру. — Неплохо устроилась. Уютно и компактно. Как раз для одинокой девушки. — Осматривая деловито маленькую квартиру-студию, бросил Ивар и поморщился. Захотелось врезать самому себе по лбу. Впрочем, судя по испепеляющему взгляду Катерины, она думала ровно о том же действии. Как так вылетело из головы, что у нее еще сын? Но… почему он должен был вообще помнить это? И почему вдруг эта ошибка стала такой едкой?

— Лодброк, чего тебе понадобилось еще от меня? Мы уже все решили. От тебя мне ничего не надо. — Катерина хмурилась и явно жаждала поскорее избавиться от такого непрошеного гостя.

— Вот почему так, скажи? — Ивар неторопливо опустился на обувницу и, устроив трость рядом, вытянул ногу, как всегда не вовремя ноющую, а затем начал разминать ее грубыми и привычными движениями.— Почему одна, при возможности, до последней цифры бы опустошила мой счет, а тебе вообще ничего не надо, м? Почему одна готова раздвинуть ноги передо мной, едва только выдам что-либо не совсем даже вежливое, а ты — сторонишься меня, словно дотронуться боишься? — Ивар поднялся настолько резко, что Князева и с мыслями собраться не успела, как быстро вобрала в себя воздух вместе с терпким древесным ароматом туалетной воды Лодброка, отдающей горечью грейпфрута. — Ничего ты мне не скажешь, — заключил Ивар и поморщился. Отчего-то ему до шума в ушах захотелось услышать хоть что-нибудь ободряющее.

Усталость разрывала его на части на пару с затянувшимся одиночеством. Да, Хлоя однозначно спасала и скрашивала холостяцкие дни, погружала в детство, которого Ивар был лишен, но ведь потребность в женском тепле и уюте уже била во все колокола внутри Лодброка. И эта Катерина с ее пирогом… Как же она раздражала его! Раздражала, когда еще приходила в офис в своей строгой, но такой обтягивающей юбке, и вела себя так, будто внутри нее все было выморожено, уничтожено, сожжены все чувства и пущены по ветру. Раздражала своим мягким запахом, вызывающим у Ивара ассоциации с рождественским вечером возле камина. Даже сейчас, вся такая домашняя, Катя раздражала и бесила светом, что он никак не мог погасить, что грозился переброситься на него и выжечь каждую возведенную преграду между людьми и Иваром Лодброком.

Последней каплей стало короткое движение Князевой навстречу Ивару. Наверняка неосознанное, не имеющее под собой каких-либо посылов, но трактованное изувеченным сознанием Лодброка по-своему. Ладони Ивара слишком быстро легли на гладкие и нежные щеки Князевой, его губы слишком быстро прижались к ее, а язык, не встретив сопротивления, проник внутрь, опаляя все, чего только касался.

Ни Ивар, ни Катерина толком и не поняли, что происходило между ними. Их эмоции, сцепившись, поражали выбранную цель точным ударом. Поцелуй увлекал, затягивал и не отпускал. Казалось, что оба ждали именно этого единения. Вся ненависть, обида, горе и переживания слились в тугой узел и умножились неведомой Ивару нежностью, вылившись в незнакомое до этого момента чувство. И, вроде бы, Князева даже не бесила его, а в отношении себя он не ощущал потоков неприязни. Лодброку даже показалось, что Катерина тоже получала наслаждение от их близости. А он получал? О, определенно! Хоть и с трудом этот факт протискивался в очерствевшее сознание Ивара. Но, едва его пальцы легко сжали талию Катерины…

— Интересно ты время проводишь, дорогая. — Бас моментально вызвал раздражение внутри Лодброка. Или больше его расстроило то, с какой скоростью Катя отстранилась, спешно вытирая при этом губы?

— Позволите узнать, с кем имею честь разговаривать? — Лодброк изогнул бровь и намеренно неторопливо провел большим пальцем возле краешка рта, заметив, как вспыхнуло опасное пламя в глазах вошедшего мужчины. Ивар мог сравнить его с всклокоченным огромным медведем, способным одним взмахом смести с пути и Ивара, и Катю. — Хотя, думаю, сперва я должен услышать извинения за прерванное общение.

— Ты должен сейчас думать, как успеть скорую вызвать и как бы дотянуть до больнички с сотрясом! — взревел мужчина, подталкивая вперед себя мальчишку. Вероятно, сына Катерины, судя по тому, как он прижался к ней. Ивар успел сложить в голове нехитрые детали: перед ним стоял разъяренный отец. Кто он Катерине? Любовник? Муж? Сожитель? Это не имело пока что значения, потому что этот самый мужчина ломанулся на Лодброка, готовый стереть его в порошок. Небывалым чудом Ивар успел увернуться, но, как оказалось, целью был не он, а Катерина, пытавшаяся закрыть собой дверь, за которой спрятала сына.

— Вот ты с кем шлюхаешься, пока меня нет! — Мужчина уже занес кулак, но Ивар успел со всей силы опустить трость на удачно выставленную ногу обиженного придурка чуть выше колена. Тот взревел, но силы своей не растерял, двинувшись уже на Лодброка, точно одичавший зверь.

Потянув мужчину за края куртки на себя, Ивар вывалился с ним из квартиры, думая лишь о том, чтобы Катерина успела запереть дверь. Почему он вообще ввязался в это? Почему вдруг решил подразнить, а не объяснить недоразумение? Видимо, Ивар не считал недоразумением один из самых чувственных поцелуев. Именно поэтому он сейчас пытался изо всех сил удержать равновесие и не позволить противнику подмять его под себя. Точным ударом в челюсть Лодброку удалось увеличить расстояние между ними, и он перевел взгляд на закрывающуюся дверь, но тут пропустил удар сам. Голова закружилась, а чрезвычайно быстро размножающиеся черные точки перекрыли видимость.

— Олег, не надо! — застыло в ушах Ивара.

Комментарий к Встреча

Такие вот дела. Всегда рада комментариям))

========== Возвращение ==========

Незнакомые запахи вызывали желание чихнуть, но оно обрывалось почти мгновенно. Ивар словно пребывал в облаке, состоящем из персикового сока и ванили. Было настолько сладко, что тошнило. Один рывок, и на Лодброка словно потолок обрушился, оставив после себя глухую и тягучую боль. Инстинктивно он потянулся к словно сдавленной тисками голове, но чьи-то теплые пальцы обвили его запястье. Не сразу, но Ивар открыл глаза, щурясь на свет.

— Боже, я так… — раздалось моментально, но фраза не получила окончания. — Хорошо, что ты в порядке, — более ровно произнесла Катерина, откашлявшись.

— Не назвал бы пропущенный удар порядком, — фыркнул Ивар. — Кто он? — Вопрос был задан таким образом, что даже не предполагал отказа от ответа. Только вот на Князеву этот суровый напускной вид и звенящий металл в голове совсем не влияли.

— Не твое дело, Лодброк. — Резко поднявшись, Катерина покинула комнату.

Ивар бы и рад был устремиться за ней в тот же момент, но убедил себя не делать этого. Еще чего! Выказывать свою заинтересованность? Ну уж нет. Ивар Лодброк не из тех, кто готов прыгать за юбками. Даже за теми, под которыми скрывались шикарные длинные ноги и аппетитная… Зажмурившись, Лодброк выругался. Слишком сильно его приложил этот мудила — не иначе. Ведь как можно объяснить такие мысли? Только отшибленный мозг мог выдать идеи задержаться возле Катерины еще немного. Стоп. Он только что провел ладонью по подушке с мыслями об этой истеричке?! Нет, отсюда точно следовало валить как можно быстрее. — Он точно не вернется? В смысле… Вам ничего не угрожает? — выкрикнул Лодброк и опустил ладонь себе на лоб. Да какой черт тянул его в это болото? Лишь бы Князева оказалась слишком занята и прослушалаэто мелькнувшее беспокойство.

— Послушай! — Катя ворвалась в комнату, оказавшись непроизвольно слишком близко к Ивару, что он мог при желании распознать, насколько участилось ее сердцебиение. Но он едва сдерживал оскал да злобу за собственный порыв и всплеск эмоций. — Не строй из себя заботливого принца, решившего влезть в глотку дракона, лишь бы впечатлить принцессу. Ты и сам знаешь, что до принца тебе ой как далеко — с твоим-то убогим характером и неизмеримым эго. Смотри: будешь выходить, потолки мне им не поцарапай!

— Хамить вздумала? — Ивар изогнул бровь. — Скажи уже прямо, что во время поцелуя нашего была готова для меня ножки свои раздвинуть. — Скрестив на груди руки, Лодброк едко ухмыльнулся. Вернуть прежнего мерзостного и самовлюбленного Ивара оказалось слишком просто, но вот вынести уничтожающий взгляд Кати, в котором мелькнуло еще нечто, что острием прошлось по горлу Ивара да свалилось осколками внутрь, царапая по пути все органы — почти невозможно. — На работе не вышло, решила сейчас продолжить? Работу, я так понимаю, нормальную не удалось найти? А этот придурок дает бабла хоть нормально? Не, ну я могу иногда тебя вызывать, конечно, если припрет. Под столом в офисе поместишься. Иногда такие утомительные собрания, сама знаешь. — Сквозь зубы выдавливал из себя Лодброк. Он упорно верил, что именно таким образом можно было стереть то странное чувство в груди, оставшееся от поцелуя с Катей. — Да я даже коврик туда прикуплю, чтобы удобнее было. Сотка за минет сойдет? — Ивар облизнул зубы и цокнул языком. И ведь он сам никак не мог понять, чего хотел сейчас больше: быть выгнанным из уютной квартирки или же затолкать самому себе все сказанное как можно глубже.

— Пошел вон! — с хрипом потребовала Катя, отвернувшись, чтобы скрыть накатившиеся слезы, которые никто и никогда не должен был больше видеть. — Ненавижу.

Всего одно слово разбило внутри Ивара стену, что так давно воздвигалась. Стену ожесточения и безразличия к окружающим. Первый рубеж так умело был снесен еще Хлоей, но сейчас… Сейчас все взорвалось и превратилось в ядовитую пыль, которую хотелось выхаркать вместе со сжавшимся и взбесившимся сердцем. Ивар никогда не был дураком, но сейчас он сам себя считал именно таким. Пытаясь скрыть за колкими словами беспокойство, он и не заметил, что нанес опасное ранение Катерине, затронув больную тему.

— Я… — выдавил Лодброк, чувствуя, как перед глазами начало мутнеть, но в этот раз совсем не из-за последствий удара. Князева отшатнулась настолько резко, что впечаталась в стену, глухо выдохнув. Она словно в один миг обросла колючками.

— Ты — самый мерзкий и скользкий гад, каких я только видела. И всегда им будешь. Радуйся, что твоя дочь еще слишком мала, чтобы заметить все твои отвратные действия. И ты, — Катя ощутимо ткнула Ивара пальцем в плечо, — не заслуживаешь и капли ее доверия! Выметайся из моей квартиры!

Лодброк скривился, словно на него только что вылили все его грехи, отмыться от которых было просто невозможно. Он только вкусил ту самую жизнь, связанную не только с собственным благополучием; только-только пробудил в себе желание что-то делать для других… Но сейчас, выслушав Катерину, Ивар вновь засомневался, что был способен на все это.

Заметка: Никогда не приходить к Катерине и удалить ее адрес из памяти. Да как угодно.

— Пап, ты опять меня не слышишь? — Хлоя неторопливо подошла к сидящему в кресле Ивару и присела перед ним, устроив ладошки на его коленях. — Почему?

Лодброк не сразу сообразил, чего от него вообще требовалось. Растерянно он обвел взглядом лицо Хлои, словно и не узнал ее вовсе, но все же выдавил из себя улыбку и потрепал мягкие волосы на макушке дочери. Ивар молчал. Да и что он мог сказать сейчас? Рассказать, как накосячил? Как предал девушку, что оказала ему помощь? Как унизил ее? Нужно было что-то делать, что-то решать, но вот варианты растворялись, едва только возникали в голове.

Видимо, душа какая-то все-таки была у Лодброка, потому что внутри него что-то трещало, прокручивало слова Катерины, которые по неизвестной причине отказывались покидать разум Ивара. Да, Хлоя помогала чувствовать себя менее мерзко, но ведь откуда тогда странное ощущение, что он все делал не так?

Дни проносились также быстро, как и раньше: работа, дом, Хлоя… Это стало уже привычным и постепенно вытесняло жгучее чувство в груди. Но звонок среди ночи заставил Лодброка сперва вызвонить Магнуса, а после — рвануть по так и не вылетевшему из головы адресу. Все это заняло непозволительно много времени, но разве можно было оставить Хлою одну? Знакомая дверь едва держалась на петлях. Ивар в один момент оказался в квартире, заглядывая в каждый угол, прислушиваясь.

Она откликнулась не сразу. Лодброк определил, куда идти по срывающимся всхлипам. Катерина — бойкая и сильная — сидела в ванной, вжавшись в небольшое пространство под раковиной. Как она там вообще поместилась?

— Эй, я здесь, — тихо, словно боясь потревожить младенца, произнес Ивар и присел рядом с Катей. Он не касался ее, не стремился сам идти навстречу. Просто был рядом, не больше. — Воды? — Катерина быстро закивала и смахнула слезы.

Вода словно специально пробегала мимо стакана, игнорируя его. Ивар пару раз выругался, но вскоре взял себя в руки и уже спустя пару минут он протянул Катерине стакан. Она так и не смогла покинуть свое безопасное место, где пряталась. Ивару не пришлось и спрашивать, от кого. И без того было понятно, что тот самый мужик вновь досаждал Кате. От этого сердце сжалось, потеряв размеры. Хотелось стереть с лица земли этого придурка, обходившегося так с девушкой. Да, Лодброк и сам не отличался порядочностью, но он никогда не поднимал руку на слабый пол, даже на Маргрэт, которую хотелось растоптать и стереть в порошок.

— Лучше? — Ивар непроизвольно поправил волосы Кати, убрав прилипшие пряди с лица. Она опять кивнула и протянула стакан обратно. Была слишком очевидна неловкость в ее поведении и нервозность. Хотелось узнать, почему он? Почему именно Ивар стал тем, кому Катерина решила позвонить среди ночи? Но Лодброк молчал. Катя тоже.

Протягивать руку, помогать встать Ивар не хотел, да и не видел смысла. Она позвонила ему — тому, кого и видеть-то не хотела больше. Значит, причина была более чем веская и взвешенная. А Ивару вообще хоть кто-то звонил вот так, прося помощи? Лодброк не смог вспомнить. Он опустился на холодный кафельный пол и, прикрыв глаза, прислонился к стене напротив Князевой. Поморщившись, он вытянул занывшую, как всегда некстати, ногу и слегка потер ладонью чуть выше колена. Они молча сидели, не считая времени, пока Лодброк не дрогнул от горячего прикосновения к своей руке.

— Он грозился навсегда забрать сына. А я, как чувствовала, отвезла его к подруге, чтобы…

Ивар открыл глаза и внезапно для обоих сжал ладонь Кати. Их лица находились в нескольких сантиметрах друг от друга. Ровное дыхание Ивара так контрастировало с частым Катерины, но в короткие моменты они словно ловили один и тот же ритм, подстраивались.

— Он обидел тебя? — произнес Лодброк, словно обещая, что если что-то случилось с Катей, то никому не жить. — Где Ханс? — Как он запомнил имя сына Катерины? Он ведь никогда не интересовался ею настолько. Или где-то Ивар обманывал сам себя?

— Нет, сейчас — нет. — Катя качнула головой и непроизвольно потерла запястья. Видимо, за них ее хватали. Лодброк нахмурился, но не отвел взгляд. — Это мой бывший муж. Прости, что дернула тебя, но…

— Он угрожает тебе? — Голос, словно молот о наковальню, звучал твердо и жестко. После кивка Кати Лодброк нахмурился еще сильнее и словно перестал дышать. — Мне нужны все его данные. Все, что знаешь о нем.

— Олег вышлет меня из страны, если будет замешана полиция. Он может. — Катя с мольбой совсем неожиданно вжалась в Ивара, схватив его за футболку. Расскажи она кому, что видела Ивара Лодброка в перестиранной майке и в спортивных штанах, никто бы не поверил. Всегда одетый с иголочки, выглаженный Лодброк, словно спящий в ванной с дорогим парфюмом, никогда бы не позволил себе такой нелепой одежды. — Не надо никуда сообщать, прошу. Он же заберет Ханса, я никогда его больше не увижу, понимаешь? — Глаза Ивара округлились, словно большей чуши он не слышал. Нужно было возразить, объяснить, что это неправильно, что нужно сообщить органам… Но вместо этого Лодброк крепко прижал Катерину к себе. Он словно окутал ее своим теплом, появившемся совсем недавно — диким, необузданным. И Князева сдалась. Она всхлипнула и прильнула к Ивару еще крепче, еще сильнее.

— Здесь вы не останетесь, — довольно жестко произнес Лодброк. Волосы Кати прилипли к его губам, но он даже не замечал этого, зажмурившись, боясь лишиться «того самого» момента. — Собирай вещи самые необходимые, едем за Хансом.

— И куда? — Катерина словно знала ответ, но не хотела по каким-то причинам его озвучивать.

— Ко мне. Поживете пока там. Если будет противно мое общество, то я сниму нам с Хлоей номер в отеле. Но здесь оставаться нельзя. Поняла меня? — Ивар отстранился и заключил влажное лицо Кати в ладони. Ее взгляд говорил слишком много, чтобы Лодброк разобрался во всем.

Заметка: Никогда не терять адреса бывших сотрудников. Особенно, если они такие…

Короткое мгновение, и Катя быстро подскочила, уносясь прочь вглубь квартиры. Вскоре послышался стук открывающихся шкафчиков и шорох вещей. Ивар непроизвольно улыбнулся.

Заметка: Дать Магнусу наводку сожрать Олега Князева.

Опираясь на трость, Ивар наблюдал, как Хлоя бегала вокруг Кати, помогая разложить ей вещи. Ханс тоже не мог держаться в стороне, приняв игру. Да и как устоять, когда вся квартира наполнилась смехом до краев. Даже смурной Ивар не сдержался от короткой улыбки. Так выглядело счастье? Лодброк покачал головой и скрылся на кухне. Стакан с водой в его руках отдавал холодом. Тепло словно испарилось из тела Ивара. Стало неуютно, холодно. Мысль, которую Катя поселила в его голове, вгрызалась все глубже. Да, Ивар помог Катерине, укрыл ее вместе с ребенком. А что дальше? Чего сам Ивар Лодброк хотел от Кати? Этого ведь явно не хватало, чтобы заслужить доверия, об отсутствии которого говорила Князева.

Стакан в руке Лодброка едва ли не трещал. Опустошенный взгляд блуждал по поверхности воды, не смея зацепиться. Детский смех сменился мягким голосом Кати - Ивар вздрогнул, словно рядом с ним взорвался снаряд. Сам собой опустевший сосуд оказался на столе. Стоять так долго уже не было сил: нога противно ныла. Колкие иглы словно поднимались от колена и грозились достичь самого сердца. Что вообще такое происходило? Злость на все готова была вырваться из Лодброка, но совсем не привычным способом. Ивар зажмурился. Вскоре и Катин голос растворился в тишине квартиры.

Футболка комом отлетела к стене. Не было сил и желания заботиться о таких мелочах. Сейчас хотелось только освободить мозг от лишних мыслей, опустошиться и забыться, но алкоголь, как бы ни манил в свои сети, Ивар не мог себе позволить. Дома дети, Катя, которая наверняка мирно уснула на большой кровати… И работа, грозившая сорвать завтрашнюю сделку, если Лодброк не возьмёт себя в руки. Стараясь быть как можно незаметнее, Ивар прошел к ванной комнате. Кафель приятно холодил стопы, снимая отчасти усталость. Джинсы нелепо рухнули на пол. Опершись о край ванны, Лодброк позволил воде вырваться из крана. Она плавно обволакивала одну его ладонь, слегка покалывая теплом. Все размышления были порабощены сделками, встречами, финансовой выгодой и прибылью. Все это заменило Ивару семью. Когда-то. Где же тот самый момент, когда вдруг что-то, а, вернее, кто-то, стало важнее дела всей жизни?

Мысли гнались друг за другом, соперничали, двигались дальше и порождали новые сомнения, в которых тонул Ивар. Сколько он уже стоял на коленях перед ванной? Врач наверняка будет недоволен, да и долго еще можно будет забыть о крепком сне, но Лодброк об этом едва ли думал. Его жизнь за совсем короткое время перевернулась на сто восемьдесят, приобрела иные краски, к тому же, и волнений добавила. Ивар хмыкнул, подумав, что такими темпами он точно может обзавестись благородной белой прядью.

— Ивар? — Совсем тихо, будто Лодброк ослышался. Наверное, так.

Только вот теплые пальцы обожгли кожу на плече Ивара, что он едва не вскочил с места, но заставил себя не двигаться, не подавать вида. Он не шелохнулся, хоть бушующие внутри противоречия унять было невозможно. Этот контраст сжирал контроль дыхания, почти добрался до ритма сердца. Ивар сглотнул и медленно поднялся, но так и не посмел повернуться.

— Хотела сказать, что дети спят. И… — Катерина замолчала, а рассудок Ивара вдруг отключился, отказавшись подавать сигналы на необходимость в кислороде. — Со всей этой суматохой я забыла спросить, где мне спать? — Ее голос, ее дыхание говорили гораздо больше, чем ей самой хотелось. Но только вот Ивар упорно предпочитал игнорировать все послания. Катя вздохнула. Если бы только Лодброк повернулся, то точно увидел бы, как она закусывала нижнюю губу, как дрожали ее ресницы и как она загибала пальцы. — Послушай…

— Не стоит. — Принимать очередную порцию того, насколько он плохой, негодяй и бессердечный Ивар уже не мог. Он едва только заставил себя отгородиться от подобных размышлений, потому нового разговора не выдержал бы: сорвался бы. — Диван в твоем распоряжении, я лягу на полу. Белье найдешь в самом диване.

— Боже, Ивар, ну перестань. — Голос Кати дрогнул от того железа, что звенело в словах Лодброка. — Не воспринимай меня, как врага, прошу. Я ведь не хотела тогда говорить тебе…

— Ты извиняешься? — Ивар стремительно развернулся, уничтожив то холодное расстояние между ним и Катей. Его глаза потемнели, став похожими на глубокое ночное небо, заключенное в кольцо вечного льда. Она извинялась перед ним. За что? Разве Катя была виновата? Нет. Лодброк закачал головой, забыв о том, что пару секунд назад хотел попросить Катерину уйти. — Тебе не за что. Ты сказала правду.

— Нет, — Князева стала еще ближе, — это совсем не так. Ты наговорил столько всего, и я… Я хотела сделать тебе больно, понимаешь? — Блеск в ее глазах говорил красноречивее самого лучшего скальда*. Ее пальцы едва коснулись руки Ивара, но она не посмела уничтожить минимальное расстояние, не решилась.

Лодброк, приоткрыв рот, смотрел на Катю, словно только что не прокручивал в голове ее же слова; словно собственные мысли не одолевали его; словно все было ровно до того момента, как… Сердце Лодброка кто-то попытался сжать рукой, отчего оно, выскользнув, ударилось в горле. Ивар сглотнул, но трепыхаться сердце не перестало. Катерина вызывала в Иваре раздражение, но совсем не от неприязни. Разъедающее чувство рождалось в груди, поднималось выше и туманило разум. Катя что-то говорила - пыталась, видимо, объясниться, - но Лодброк видел только то, как сияли ее глаза, как от неровного дыхания дрожала наглая прядь, упавшая на лицо. Видел, как дрожали уголки ее губ, когда она замолкала, чтобы подобрать слова. Нужно было уйти в этот самый момент. Сказать, что это все эмоции, что теперь Кате и ее сыну ничего не угрожает, а ей следует принять душ и идти спать. Но… Ивар не выдержал.

Большой шершавый палец, на удивление мягко и бережно, коснулся щеки Кати, украв этим движением ее способность дышать. Князева непроизвольно подалась вперед, и дрожащие ресницы опустились, оставили на щеках тонкие черные линии. Ивар улыбнулся. Он помнил каждое слово, что сказал ей при увольнении. Помнил, насколько сильно вспыхнуло тогда в нем отвращение при виде ее слез, и помнил, как обошелся с ней. Он не хотел бы забывать ни секунды, проведенной с Катериной, но предпочел бы не думать о том, как подло поступил. Шумно сглотнув, Лодброк вновь залюбовался красотой Кати. Он не видел больше в ней ту самую уволенную помощницу. Он видел в ней сильную, но такую уставшую и одинокую девушку, которую хотелось оберегать до последнего вздоха. И сейчас Ивар почувствовал, насколько Катерина нуждалась в нем. Не из жалости, выгоды или еще чего-то, отдававшего холодом и горечью. Она хотела его, прижимаясь всем телом, медленно избавляясь от такой ненужной одежды.

Вырвавшееся дыхание с пересохших губ Катерины обдало теплом лицо Ивара, и его губы приоткрылись, спеша навстречу ее. Сперва невинно, нежно он заключил ее нижнюю губу целомудренным поцелуем. Страх, который еще никогда Ивар не испытывал, находясь рядом с полуобнаженной девушкой, заставил его слегка отстраниться. Но горячая ладонь, прижавшаяся к его щеке, уничтожила все сомнения. Его не прогоняли. Ему не пришлось изображать из себя кого-то, чтобы быть сейчас рядом, чтобы целовать эти губы, вдыхать невероятный аромат зацепившихся на коже духов. То самое ощущение, когда нуждались именно в нем, готово было распороть грудину и выставить в ладонях перед Катериной ту сохранившуюся часть души, чтобы она оберегала ее. Лодброк задыхался от мыслей, от близости Кати, от незнакомых ему чувств. Он цеплялся поцелуями за реальность, словно Князева и была тем самым кислородом, позволяющим жить, но и сносящим рамки разума.

Кожа пылала под ладонями Катерины; от прикосновения подушечек ее пальцев взметались тысячи мурашек, а Ивар был готов выть волком. Растущее возбуждение, отзывающееся пульсацией внизу живота, совсем не способствовало сознанию хоть немного вернуть контроль. И все эти никчемные попытки рухнули, стоило Катерине отстраниться, чтобы Ивар мог разглядеть ее безупречное тело. И ведь он видел девушек с более идеальными формами, но сейчас именно Катя стала для Лодброка той самой прекрасной богиней Фрейей, о красоте которой слагались легенды древними викингами. О причине таких суждений Ивар даже не задумался. Шумно сглотнув, он шагнул к Кате, подставившей ладонь под мирно текущую воду. Этот шум мгновенно выбил из головы Ивара лишние для такого момента мысли. Он забыл про обострившуюся боль в ноге, забыл про все на свете. Сейчас все, что находилось за пределами небольшой ванной комнаты, просто застыло во времени. Жизнь осталась только здесь. И Лодброк хотел ощутить эту жизнь. Испробовать ее истинный вкус.

Катерина словно прочла мысли Ивара, хитро улыбнувшись. Ловко скинув на пол махровый халат, она опустилась на него, став похожей на дикую кошку, давшую шанс нерадивому мальчишке прикоснуться к себе. Тонкая ручка изящно взметнулась, поманив Ивара, и он уже не стал противиться. Лишь единожды поморщившись, когда, забывшись, перенес больше веса на дурную ногу, Лодброк навис над Катериной. В ее глазах мог утонуть весь небосвод. Не говоря уже о самом Иваре.

— Тебе могут завидовать богини всех религий. — Ивар даже не узнал свой голос. Он словно прозвучал откуда-то издалека — такой чужой, хриплый, полный наслаждения и восторга. Катя только улыбнулась и прикусила губу, не отводя взгляда от потемневших глаз Ивара.

Видимо, от нее нельзя было ничего скрыть, потому что едва очередной их поцелуй, выжегший внутри каждого свои собственные знаки, прервался, как Катерина, прекрасно замечая возбуждение Ивара, позволила себе вольность поменяться с Лодброком местами, разрешив ему устроиться удобнее. Он и хотел бы возразить, но рационализм все же никуда не исчез. В такой позе было куда удобнее, и уже через пару секунд Ивар потерялся в мыслях. Изредка он ловил короткие поцелуи, сжимая груди Катерины. Она шумно выдыхала при этом, явно сдерживаясь, отчего Лодброк незаметно для себя поклялся, что обязан будет услышать ее стоны. Обязан будет насладиться мелодичностью ее голоса по полной. И даже от этого перед глазами темнело. Боже, Катерина точно была из рода вёльв. Иначе как объяснить то магическое воздействие, под которым Лодброк не мог сконцентрироваться ни на чем, кроме как на самой Катерине?

Ивар не смел отвести взгляд от Кати. Она, словно фея, порхала на нем. Когда она откидывалась назад, то он тянулся к ней, покрывая доступные участки ее тела поцелуями — жадными, ненасытными. Она вздрагивала, по коже проносились мурашки, и Ивар замечал каждую реакцию ее тела. Он заметил, как путалось и без того учащенное дыхание Катерины, стоило ему коснуться языком ямочки возле ключицы. Улыбку в эти моменты ему не удавалось сдержать. Изучать Катю было захватывающе: он хотел знать все ее реакции, все чувствительные точки ее тела, о которых она и сама не подозревала. Хотелось оставить отметки по всему ее телу, чтобы все знали, что она была с ним, принадлежала ему. Откуда такое собственничество? Лодброк не знал ответа. Но понимал, что готов был бросить в этот самый момент к ногам Катерины всю свою империю, всю свою карьеру, лишь бы продолжать ловить ее тихие стоны, ощущать себя в ней.

Но, видимо, не только один Ивар испытывал на себе странные чары, потому что ритм почти сбился, дыхание Кати участилось, она все чаще стала закусывать губы, от чего Лодброк уже отчетливо мог распознать металлический привкус у себя во рту после каждого поцелуя. Большая ладонь Ивара опустилась со звоном на упругую ягодицу Князевой, сорвав единичное «да!». Лодброк самодовольно облизнул зубы и, с силой сжав бедра Катерины, Ивар принялся двигаться ей навстречу, помогая возобновить тот самый подходящий обоим темп. Пар от горячей воды, наполнивший комнату, стал теперь казаться густой субстанцией, не позволяющей сделать и вдох. Влажные шлепки участились, увеличивая с каждым очередным движением тянущее, на грани болезненного, удовольствие. Оно заполнило тела спонтанных любовников от самых кончиков пальцев и исчезло в области сердца, сопровождаемое точными ударами тока.

Катя опустилась на Ивара, прижавшись к его груди. Настолько невесомая, настолько родная, что Ивару даже показалось, что это был не первый их секс, и Катерина всегда вот так ложилась на него, всегда водила пальцами по его груди, собирая капельки пота. Лодброк зажмурился, но все взрывавшие его мозг ощущения никуда не исчезли. Как и не исчезла Катя, когда он открыл, наконец, глаза. Пальцы Ивара неторопливо прошлись по спине Катерины и замерли на ягодице. Поглаживая ее, Лодброк вновь прикрыл глаза, чувствуя охлаждающее дыхание на влажной горячей коже в области шеи. Этот короткий момент, казалось, длился вечно. Но кто-то должен был разорвать объятия.

— Нужно проведать детей, — прошептала Катерина, поднимаясь. Но, проведя ладонью по совершенно влажным волосам, она замешкалась. Выходить в таком виде из ванной было бы не лучшей идеей.

Мягко улыбнувшись, Лодброк поднялся и протянул руку, помогая Кате забраться вместе с собой в ванную. Заботливыми движениями он собственноручно смывал с безумно притягательного тела Катерины следы их близости. И только ярко-красные отпечатки на ее манящих бедрах вода уж точно не смогла уничтожить.

Они оба не проронили ни слова, но этого и не требовалось. Странное взаимопонимание, возникшее совершенно внезапно, устраивало их. Они словно кожей чувствовали все те слова, что должны были сказать. Аккуратные, где-то с явным волнением, движения Катерины смывали не только с тела Ивара усталость, но и с его души. Под нежностью Кати он словно рождался заново. Стоило ли говорить, что еще ни с одной девушкой он не позволял себе такого интима? И ведь дело было не в пошлых словах, не в самом сексе. Распахнуться перед девушкой нараспашку, позволить заглянуть вглубь себя — вот что оказалось для Лодброка самым невероятным и незабываемым за время, проведенное с Князевой.

Таким же ненавязчивым движением Ивар помог Катерине накинуть на плечи чистый халат. Он же не торопился одеваться. Да и выходить явно следовало по одному. На случай, если любопытной и вездесущей Хлое вздумается узнать то, о чем ей рановато даже задумываться.

— Ивар, — Катя замерла, остановив руку в миллиметре от двери, — можешь считать это благодарностью за свою помощь. — Слабо улыбнувшись, Катя тихо выдохнула. Она не заметила, как опустилось лицо Ивара. Не заметила и с шумом рухнувшего куда-то вниз его сердца. Благодарность? Лодброк быстро затряс головой, словно от этого все вновь разложилось бы по полочкам. Только вместо этого тишина, рухнувшая на него, как только закрылась дверь, разложила все мысли по самым темным и зловещим уголкам сознания Ивара. Что-то не складывалось. Так ведь не бывает. Не мог Лодброк ощущать то, на что сам периодически толкал женщин после секса. Нет. Это совершенно точно не было звуком треснувшего сердца. Глупости. Да и вообще: это был всего лишь отличный секс. Никто ничего не обещал. Тогда почему же так больно?

Заметка: Сколько совещаний можно успеть добавить на этой неделе в график, начиная с завтрашнего дня?

Комментарий к Возвращение

*Скальд - (исланд. skáld) древнескандинавский (норвежский, исландский) поэт-певец.

========== Эпилог ==========

— Я честно постараюсь сегодня прийти пораньше, родная, — Ивар тяжело вздохнул, сжав переносицу пальцами, — но ничего не могу обещать. — Он прекрасно знал, что и сегодня задержится на работе, дождавшись, пока не придет ворчливый охранник с обходом помещений и нагло не потребует покинуть наконец офис. За эту неделю Лодброк ему порядком надоел. И это было понятно по нарастающему бубнежу в опустевшем здании, когда охранник приближался к кабинету Ивара.

— Ты обещаешь мне уже второй раз. Что случилось, пап? Ты… — Хлоя замолчала, а сердце Ивара сжалось. Он понял, что не смогла сказать дочь, и это разрубало его на мелкие кусочки. Он любил Хлою. И не уставал повторять об этом, но домой его не пускала совсем иная причина. Тогда о какой любви он мог говорить, если его действия расходились со словами?

Магнус не подвел: нарыл на Князева столько материала, что могло хватить на несколько лет тюрьмы. Но этой информацией следовало распоряжаться с умом, ведь при любом просчете все могло пойти крахом и отразиться на близких самого Лодброка. С каких пор его жизнь перестала быть понятной и ясной, а приобрела нотки сумасшествия?

Поговорить бы с Катей, объясниться, прийти к чему-то… Но нет. Ивар только отстранялся, не позволяя допускать, что и Катерина могла испугаться столь внезапных чувств. А ведь она каждый день, пока жила в квартире Ивара, голову себе ломала, чтобы хоть немного понять, что происходило с Лодброком; чего он вообще хотел; почему отдалился; зачем задерживался на работе? Несколько раз она подходила к нему, пыталась заставить себя коснуться его, но обрывала жест, так и не завершив желаемое. А он, словно чувствуя, поднимал плечи, вжимая голову, хохлился, как замерзший воробей в непогоду. Недосказанность и непонимание продирали путь на свободу и тянули за собой обиду, злость и чувство вины.

Хлоя и Ханс были единственным все еще горящим лучиком света в квартире. Ивар цеплялся за это изо всех сил. Ругал себя за неумение начинать такие разговоры. Личные. Да и что он вообще собирался сказать Кате? Признаться в том, что, когда дело Князева будет закрыто, она уйдет из его жизни? И он переживает из-за этого? Слабость, да и только. Лодброк отбросил трость к шкафу и рухнул на пол, нервно потирая ноющую ногу. Сейчас она болела все чаще, что даже таблетки не всегда помогали. Заглянуть бы к врачу, но на это совершенно не хватало времени. Ивар опять начал срываться на подчиненных: весь офис снова ходил по струнке, испуганные настолько, что не могли вздохнуть лишний раз. Только сейчас такое поведение сотрудников Лодброка не устраивало. Он должен был мотивировать их, чтобы они сами жаждали добиваться новых вершин, а не гнать кнутом, как никчемных мулов. Должен был… А еще должен был наконец принять, что кто-то любит его в этой жизни. Как полюбила Хлоя.

Ивар впервые боялся разговора, боялся ответа… Именно поэтому он принял вариант с избеганием. Ведь так было проще, нежели слышать в ответ, что секс — это всего лишь благодарность за его помощь. Не больше. Каждый раз, возвращаясь домой, Ивар прокручивал в голове эти слова Кати, но никак не мог соотнести их с ее действиями. Она ведь даже смотрела на него иначе. Смотрела, будто преисполнялась в этот момент теплом, счастьем. Быть может, и ей также сложно принять внутреннюю нестабильность и противоречия? Полюбить тирана, лишившего ее карьеры… Выходило, что именно так она могла думать. Дойдя до таких размышлений, Лодброк протяжно выдохнул, когда такси остановилось возле его дома.

Идти внутрь, как и всегда, до боли сильно хотелось, но и не получалось. Он присел на лавку и, склонившись, накрыл шею ладонями.

— Если продолжишь торчать здесь подолгу, то мне придется потом возиться с твоей простудой. — Что-то теплое опустилось на его плечи, и он поднял голову. Поправив плед, Катя опустилась на скамью рядом, прижимаясь плечом к Ивару. — Если думаешь, что я ничего не замечаю, то я могу обидеться. Лодброк, ты серьезно считал меня настолько невнимательной и глупой все это время?

Он сдержанно ухмыльнулся, накрывая Катерину принесенным ею же пледом. Сумерки сгущались. Едва не срываясь коротким дождем, по небу ползли тяжелые тучи. Но никогда еще Ивар не ощущал себя настолько уютно и комфортно.

— Я думал, что ты уйдешь сразу, как появится возможность это сделать, — выдавил он из себя. Его тело напряглось, а пальцы сильнее сжались на плече Катерины.

— А я думала, когда ты перестанешь меня избегать и заметишь, что я не хочу никуда от тебя уходить. — Она улыбнулась. Ивар мог поспорить, что чувствовал ее улыбку на своей шее, когда Катя приблизилась к нему еще плотнее. — Лодброк, ты тоже заслуживаешь счастья. Просто прими это. Как и любой другой человек.

— Как и твой бывший? — Не получилось сдержаться — сорвалось само — а теперь отозвалось порезом на сердце Ивара.

— Как и Олег, — тихо произнесла Катя, нахмурившись. — Он тоже. Но он сам рушит то, что могло бы сделать его счастливым.

— Но я ведь тоже рушу, Катя, — едва слышно возразил Ивар, ощущая, как искрами по телу пронеслось недоверие.

— Ты другой. Он рушит, потому что хочет. Потому что не ценит, не умеет любить. Он привык брать силой то, что приглянулось. Не свое, чужое. А ты… — Она замолчала и, глубоко вдохнув, крепко сжала пальцы Ивара. — Ты другой. Ты просто не видишь, сколько в тебе тепла и любви. Ты боишься открыть это все кому-либо, думая, что ты покажешься слабым. Но ты открылся Хлое. Она любит тебя. Как ты ее. Разве это — не показатель того, насколько ты сильнее Олега? Насколько умнее его, добрее. Ты тот, которому я хочу принадлежать, Ивар. Но с одним условием.

— Каким? — хрипло спросил он, повернувшись к Катерине, всматриваясь в ее глаза, в которых сейчас мог видеть и свои чувства к ней.

— Ты должен принадлежать мне, Ивар Лодброк. Это должно быть взаимно. Не работе, не кому-либо еще, а мне. И только тогда получишь все, о чем забыл, как мечтать.

Произнести хоть одно слово он так и не смог, а только кивнул, соглашаясь. Невероятная теплота окутывала, пробиралась под кожу и убаюкивала те страхи и переживания, которые терзали Ивара все это время. Он приник к губам Кати самым сладким поцелуем, пытаясь вложить в него всю свою благодарность. Она не оттолкнула его, наоборот, только сильнее прижалась, растворяясь в этой спонтанной нежности.

Но нужно было скорее возвращаться, чтобы не заставлять детей ждать. Их детей. Наверное, так теперь было правильнее говорить. Лодброк растерянно провел ладонью по затылку, взъерошив волосы, принимая эту информацию. Он никогда не думал, что семья может занять важное место в его сознании. Его семья никогда не была таковой. Но он создал новую. Ту самую семью, в которой есть поддержка, в которой есть взаимопонимание.

Это казалось сперва странным сном, видением, призванным затуманить рассудок, но, просыпаясь каждое утро в обнимку с Катей, он всякий раз начинал верить в это чудо. Чудо, начавшееся с появления в его жизни Хлои. Непоседливый ребенок, перевернувший всю его жизнь, сумевший добраться до сердца Ивара Бескостного, поселившийся там вместе с любовью и заботой.

До полного счастья оставалось только сменить квартиру на более подходящую, что не составило труда, учитывая финансовые возможности Ивара. Но и сказка не могла обойтись без возвращения «злодея», которого чудом остановили люди Магнуса, предотвратив его побег за пределы страны. Нет, этого Ивар не мог допустить. Передав все документы на Олега Катерине, он вверил решение его судьбы ей. Так было честнее. Правильнее. Хоть где-то очень глубоко он и боялся, что Катя может сжалиться, решить отпустить Князева, но… Это уже была не та серая забитая мышь, а перед Олегом стояла настоящая супруга Ивара Лодброка. Достойная своей роли в этой жизни. Никаких сомнений — пощады от такой ждать не стоило.

Когда завершился суд, то лишь по возвращении домой Катя прижалась к Ивару, чуть всхлипнув. Она позволила себе эту слабость в его присутствии, позволила утешить себя. И Лодброк как никогда ценил ее доверие. Хоть иногда и не понимал, чем именно заслужил все это.

— Тебе не стоит переживать насчет него. Его посадили надолго. — Ивар водил ладонью по спине Кати.

— Знаю, — тихо произнесла она, выдохнув.

— Магнус нарыл столько всего, что там хватило на полноценный срок. — Движения руки прекратились, и Ивар опустил ладонь на голову Катерины.

— Я знаю, Ивар. — Она мягко улыбнулась и нежно поцеловала Лодброка в подбородок. — Знаю.

— Ты можешь быть спокойна теперь, — прошептал он ей на ухо, прижимаясь щекой к ее щеке.

— С тобой я всегда спокойна. — Обвив его торс руками, она наверняка уловила, как мерно билось его сердце, и как вспыхнуло, стоило ей произнести самую обычную, но такую нужную фразу: — Люблю тебя.

— Люблю тебя ничуть не меньше, — ответил ей Ивар моментально.

Пусть им предстояло еще решить немало вопросов, привыкнуть друг к другу и научиться многому в своей совместной жизни, но сейчас Ивар точно мог сказать, что никогда бы не поступил иначе, будь у него возможность что-либо изменить, если все пришло именно к такому финалу.