Экстремум Феба | Звено 1 [Бруно Арендт] (fb2) читать онлайн
- Экстремум Феба | Звено 1 2.56 Мб, 10с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Бруно Арендт
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Экстремум Феба | Звено 1
Бруно Арендт
Художник Леонид Андреевич Малков
© Бруно Арендт, 2021
ISBN 978-5-0055-0052-6 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero Другие рассказы на: www.thegravity.ru
Экстремум Феба
— Как слышите нас? — спросил полковник ВКС Рагинин. — Слышу вас хорошо, — ответил пункт управления полётов «Восход-один» и задал встречный вопрос: — Как слышите меня? — Вас слышим хорошо. — Приступайте к проверке систем жизнеобеспечения скафандра. Как поняли меня? — Вас поняли: приступать к проверке СЖО-скафандров. Пару минут. Сейчас заняты. — Вас понял, — отвечал «Восход-один». — Проверки скафандров закончены. — Вас понял. Проверьте отклонения модульной связи. — Поняли, переключаемся. Шлюзовые двери пилотируемого космического корабля «Гюйгенс-один» сдвинулись и в кабине остались лишь члены экипажа. — Модульная связь включена, как слышно? — передал полковник. — Слышу вас хорошо. Тридцатиминутная готовность. Картинку у вас убираем, появится только после второй ступени. Вас видим хорошо и чётко. Как поняли? — Вас понял. После второй вернутся трансляции. — Как настроение? — Настроение бодрое у всех. Чувствуем себя хорошо. К старту готовы. — Вот и отлично. Все ваши жизненные показатели в норме, — доложили из пункта управления полётом. Тридцать минут ожидания старта пролетели как две. Японский астрофизик Масуйо, вызвавшаяся следить за «своим детищем», новым межпланетным, ядерно-импульсным двигателем, даже не успела составить попутный отчёт в своём журнале, как членам экипажа дали отсчёт на старт. «Промежуточная. Главная. Подъём». С радостным пожеланием экипажа: «В добрый путь!» — сверхтяжёлая ракета «Амур-пять» начала отрыв от международного плавучего космодрома, базирующегося сейчас в Восточно-Китайском море. — Джованни, как самочувствие? Приборы показывают повышенное внутричерепное давление. Как слышно? — Слышу хорошо, — отвечал итальянский инженер-механик, — перегрузки растут. — Первые отработали, возвращаются. Как поняли? — Поняли вас. Почти не почувствовали. Машина, как и прежде, ведёт себя хорошо, лёгкое вращение, — докладывал полковник Рагинин, — картинка появилась, наблюдаем Землю. — Всё, как в кино, — подметил инженер. — На обратном пути увидишь через стекло, — усмехнулся полковник. Вторые ступени отсоединились и основной, первый пилотируемый корабль к спутнику Сатурна Титан вышел на орбиту Земли. Приборы и небольшой подвешенный игрушечный шарик дали понять, что на борту образовалась невесомость. — «Гюйгенс-один», можете начинать развёртку, как слышите? — обратились с Земли к экипажу корабля. — Начинаем развёртку. Слышим вас хорошо, — отчитался полковник и обратился к девушке: — Масуйо, как закончишь развёртку первого, доложи. — Разумеется. Работаю. Минут семь датчик не показывает, что отсеки закрыты. — Не критично? — Нет, с камер видно — всё в порядке. — Хорошо, ждём. И что, ребята, к Луне? — радостно спросил полковник у своих двух коллег. — Вы почему такой довольный? Вам разве не страшно? — ответил вопросом Джованни. — Страшно, когда только прощаешься со своими. Когда там бегают детишки, все веселятся, радуются. Вот тогда мне страшно, не хочу увидеть их в последний раз. А сейчас бояться уже нечего. Техника работает. Мы работаем, — полковник взглянул на встревоженного инженера и добавил: — Привыкнешь, ничего. — «Му́ррда», — выругался тот, — три года! Три года, ребята! Зачем я на это согласился. Зачем я на это согласился? — Знаешь, как говорил один космонавт, мой земляк, кстати, ещё больше пятидесяти лет назад… — Развёртывание завершено, — перебила его Масуйо, — начинаю подготовку к запуску. — Понял. «Восход-один», как слышите. Развёртывание малого двигателя завершено, готовы получить корректировки на «Звено-один». — Слышим вас хорошо. Корректировки отправлены, — ответили с Земли. — Орбитальные корректировки загружены, двигатель в стадии нагрева, минутная готовность, — отчитался полковник. — Дак вот о чём я, Джованни… Наш с вами коллега тогда сказал: «Мы живем, пока мы работаем, летаем. На диван лёг… и — „кирдык“. Так что, не надо забываться…». — Всё правильно говорил, — согласилась девушка, испытывая нарастающие перегрузки от запуска первого малого двигателя. — У меня и на Земле работы хватает, — недовольно возразил итальянец. — Хватает потому, что задачи тебе ставят. И сейчас твоя задача — наладить целый промышленный завод, раз тот не желает отвечать удалённо. — Если бы не ставили задачи, я бы их себе сам поставил. — Это говорить легко. Но не все из нас Экс Эши, с подключёнными к мозгам квантовыми вычислителями. Смог бы ты, думаешь, сам поставить себе столь важную задачу для всего человечества, как вот колонизация Титана? Вряд ли. А даже если бы и смог, реализация всего… ух… — задумался полковник. — Олег, знаешь что, — обратилась девушка, — поставить задачу не так уж и сложно, я считаю сложно найти мотивацию, продолжать пытаться, когда раз за разом в ответе получаешь неверные значения. Как те, к примеру, что пытаются тест личности систематизировать. — Согласен с тобой, — поддержал Рагинин, — тут нам ставят задачу и всё, нужно работать, как ни крутись. Так что не переживай ты за срок, не столь долгий. Сейчас сбросим посылку, Рена заждалась её уже там, наверное, — следя за показателями, рассуждал полковник. — Развернём главный движок и в путь, на всех парах до Титана. И здесь внутренние комнаты откроем. Развеешься. — Тут уж есть, где «развеяться», ага, конечно. Дополнительные десять квадратных метров ничего не значат. — Это ты сейчас так говоришь. А вот откроем консервы да с чайком горячим. Девушка мило засмеялась, и, переключая режимы отображения, указала на один из мониторов: — Ребята, вы заметили, кстати, синхронный переводчик ругательства-то оставляет на вашем родном языке. — Да, мы просили это сделать в прошлый раз. Иногда это сильно мешает работе. Непонимания, конфликты. — Машины до сих пор не умеют правильно улавливать тонкости нашей речи. — Не то слово, — соглашался Олег, — может, и поэтому эти железяки там не отвечают. — На Титане-то? — Ну. — Не поэтому, — вклинился немного пришедший в себя инженер, — искажения там сильные и помехи. — Роверы же работали, и ничего. Даже те, что назад вернулись. — Рискнули мы сильно, перейдя на новые стандарты связи, думали, такая мелочь не может изменить ситуацию в корне… — Ерунда какая-то, что, альтернативных, ну там, резервных каких, на этот случай не предусмотрено? — Разумеется, предусмотрено. Только вот и они не выходят на связь. — Дак, может, и нет там ничего, ну я про то, что разбилось все. — Тут всё начинается ещё необъяснимее, наземные станции и роверы, что были отправлены туда ранее, успели отправить запись посадки комплекса. — Да, я слышал про это, — вспомнил полковник, — но записи так мне увидеть и не посчастливилось. — В этом и суть, что передать съёмку посадки с двух роверов и одной станции мы успели, а после… — Что, все перестали выходить на связь? — опередил его Олег. — Именно так. Дальше ещё хуже ситуация: оставшиеся исследовательские аппараты других стран, все, что были, направились в зону посадки, но и они перестали выходить на связь. — Да-а, — протянула Масуйо, — мне-то практически и не рассказали об этом. — Мне так же. Ну, тут удивляться нечему. Это не наша с вами юрисдикция, не наша работа. Вы тут, — полковник повернулся к девушке, — только для того, чтобы лучше и, так сказать, в режиме реального времени наблюдать работу своего двигателя. Кстати, как он там? — Всё, как и на беспилотных пусках. Пока что задержка передачи была минимальная, поэтому разницы сейчас не вижу. Да и при курсе уже на Титан, надеюсь, что всё отработает, как и на предыдущих запусках. — Комплекс, ну тот, что уже там, доставлялся с этими двигателями? — Да, разумеется, иначе срок бы составил не шесть месяцев, а все два-три года. — И как он отработал? — поинтересовался инженер. — Идеально. Другими словами и не описать. Мы тогда всей командой удивились, что даже при такой задержке в связи двигатель корректировался искусственным интеллектом идеально. Постойте, а разве не ваша команда принимала участие в разработке сплавов для экрана? — Всё верно, одно из наших достижений, — подтвердил итальянец. — И что, вам даже не рассказали, как оно отработало? — Всё, как и обычно, наверное, — вклинился полковник, — смею предположить, что их оповестили сугубо в том, как отработал сплав, а при каких условиях его использовали, они, наверное, додумали сами из неофициальных источников. — Ха, — усмехнулся Джованни, — полная правда. Уже при подготовке к этому полёту я узнал детали того, что нас будет доставлять на Титан. — Вот они, рамки строжайшей секретности, — пробурчал полковник, — по прилёту и эти логи почистят, и вырежут большую часть, чего слышать не положено.— Ты как, Джованни? — наблюдая бледное лицо итальянца, покрытое мелкими каплями пота за маской лёгкого скафандра, спросил Олег. — Не думал, что длительные перегрузки перенесу так тяжело, — отвечал тот, — двигатели придумали, а сами-то не готовы. — Да, согласен с Вами, не для каждого они. Обратная дорога легче покажется, — старался обнадёжить полковник. — Вот, кстати, мы сейчас кому на «Звено-один» груз отправим, там именно эту проблему решают. — Проблему перегрузок? — поинтересовалась Масуйо. — Да, Рена Петерс, отличный микробиолог и генный инженер. Полгода назад я её доставлял на Луну. Дала слово, что практически последний этап проверок воздействия на организмы будет проверен. — Почему Луна? — поинтересовался Джованни. — Из-за гравитации? — Если честно, я, как и всегда, знаю постольку поскольку. Но вроде бы там комплекс мелких пусковых ракет, что использовались ещё при попытках колонизации Марса. И они каким-то образом могут пригодиться в исследованиях. — Малый двигатель выключен, — доложила Масуйо, — запущен процесс торможения. Два часа пятнадцать минут до сброса лунного грузового модуля. — Принял, работаем по плану, — отчитался полковник. — «Восход-один», как слышите? Сверьте расчётное время сброса лунного грузового модуля. — Слышим вас хорошо. Два часа четырнадцать минут и двадцать семь секунд. Рассинхронизации нет. Искажений не замечено, — отвечали с Земли. — Да-а, Марс, — вспомнив упоминание красной планеты, протянул Джованни, слегка приноровившийся к тесным условиям полёта, — сколько о нем грёзили, строили планы. — Ага, — поддержал разговор полковник, — ты чё? Колонизируем, «Новая Земля», только наука и прогресс! — Да-да, ещё что там пытались форсировать? Сейчас вспомню дословно, — задумался итальянец: — «Новый мир для любого, независимо от вашего статуса на Земле». — И ведь верили же, — усмехнулся Олег, — сколько «бабок» туда втюхали, а результат? — Ну, ты уже называл один из результатов, вон на «Звене-один» Луны. — А-а, да, куча пусковых ракет покрывается лунной пылью без дела. Да и это самая мелочь из всей сложившейся ситуации. — И то верно. Кому нужна колонизация, если свои проблемы разобрать здесь… ну, на Земле-то, не можем. — Искали выгоду, не нашли. Ископаемые выгоднее копать в «белтах», всё взрыто, ты только собирай. Чем с красной возить или там выживать. — Не будьте столь пессимистичными, — вклинилась в разговор Масуйо, — придёт время, появятся технологии для изменения климата, тогда и займутся преобразованием. — Да никто не будет этим никогда заниматься! Это невыгодно, — возразил полковник. — Ради чего изменять климат там, если копаться приноровились аватарами, да и в поясах материалов столько, что за тысячи лет не выкопаем. А как они когда-то продвигали идею второго резервного мира? Да чушь собачья, они уже поняли это, зря, что ли, строят «сестёр». — Ну «Альфу и Бету» построят к сто десятому, до Центавры долетят они только к сто семьдесят пятому, а получилось ли всё, мы узнаем только в восьмидесятых следующего столетия, — девушка задумалась, — так что… куча времени, чтобы освоить и Титан, и Марс, да и не только. — Господи, — возмутился Олег, — да никто не будет осваивать их для жизни. Выгода там копать аватарами и всё! — Это пока, — стояла на своём Масуйо, — вот на Титане же весь проект под вопросом теперь из-за того, что людей там нет. И сейчас летим мы. А точнее, везём Джованни, чтобы он разбирал их косяки. — Так и дальше будет, пошлют одного инженера и всё. Зря, что ли, они все поддержали поправку «правила двух»? — соглашался с полковником итальянец, — я до сих пор удивлён, как нас троих в обход всем регламентам отправили. — Мне тоже кажется, что глупую поправку приняли, — согласилась с этим Масуйо. — «Не больше двух живых на один космический международный объект». — Контролировать проще им, — размышлял полковник, — какое им дело, что нам морально тяжелее? — Да никакого, — фыркнул Джованни. — А что, разве количество случайных инцидентов уменьшилось? Никак нет! Зато по «шапке» стали получать чаще. Вот и оно, решают те, кто в космосе-то и не был. — Боятся за свои «бабки», — вновь фыркнул итальянец. — Сброс груза через пять, четыре, три, две, одну… грузовой лунный модуль успешно отсоединён, — доложила Масуйо. — «Восход-один», как слышите? Груз на «Звено-один» отправлен по назначенной орбите. Мы выходим на развёртывание основного ядерно-импульсного двигателя, — вёл отчёт Рагинин. — Слышим вас слабо, по завершению развёртки скорректируйте курс отхода на Титан. Как слышите? — Вас слышу хорошо. Завершим развёртывание и запросим корректировку точки отхода на Титан, — подтвердил полковник.
— «Восход-один», как слышите? Пятьдесят три минуты пятнадцать секунд с момента запуска основного двигателя. Ждём разрешения открыть внутренние жилые отсеки на момент сброса перегрузки, — отправил запрос на Землю полковник Рагинин. — Сколько там, пару минут сейчас задержка связи? — уточнил Джованни. — Какой же всё-таки стыд! Сто десять лет в космосе, а «опорожняться» приходится под себя в тряпки, пока не дадут разрешения на открытие внутренних отделений. — Ну почему же в тряпки, — рассмеялась девушка. — Анаэробные гель-вставки. — Да какая разница, пусть даже батарейки подзаряжает, всё равно «под себя», — возмущался, вновь испытывая чрезмерные перегрузки, итальянец. — А ты как хочешь? Вообще не «ходить»? — с ухмылкой поинтересовался Олег. — Была же разработка имплантов. Свернули… не профинансировали! — Те, что якобы будут продукты расщеплять и «запрессовывать»? — Да, — подтвердил тот. — Ну, знаешь ли, мне комфортнее живётся, когда я не напичкана всякой инженерной ерундой изнутри, — размышляла Масуйо. — Хочешь не хочешь, но если СЖО уже подключается, то и ту штуку если бы ввели, пришлось бы ставить, — объяснял полковник. — Да это и коту понятно, — соглашалась девушка, — просто как по мне, уж лучше так потерпеть. Ничего, сейчас откроются отсеки, всё почистим, обновим. — Вот и ответ, — доложил полковник, принимая сообщение с Земли и включая его по внутренней связи. «„Гюйгенс-один“, как слышите? У нас плохие новости. На лунной станции „Звено-один“ произошёл взрыв по непонятным нам пока что причинам. Соседняя исследовательская станция „Альтаир-три“ уже получила доступ и выдвинулась на помощь. Сообщений о выживших нет. Принимая во внимание все факторы, мы приняли решение не останавливать вашу экспедицию на Титан…» — послышалось лёгкое шипение в эфире, означающее то, чтобы запись продолжалась, спустя секунды голос добавил: «…Олег, прими мои соболезнования». Масуйо, с наворачивающимися на глаза слезами молча смотрела на неподвижного полковника, держащего палец у переключателя связи. — Слышу вас нормально. Задержка семь минут. Что ж, продолжаем «путь», — сухо произнёс Олег и переключил тумблер. Члены экипажа межпланетного пилотируемого корабля «Гюйгенс-один», не произнося ни слова, следили за показаниями приборов до поступления следующего сообщения: «„Гюйгенс-один“, как слышите? Разрешаем развернуть внутренние жилые отсеки в процессе охлаждения двигателя». — Слышим вас нормально, задержка двенадцать минут. Начинаем развёртку жилых помещений. Двигатель в процессе охлаждения будет находиться ещё семьдесят одну минуту, — передал показания на Землю полковник.
— «Гюйгенс-один», как слышите? Скорректируйте направление торможения, — прозвучал голос с Земли по внутренним каналам связи спустя семь месяцев полёта. — Слышим вас нормально. Задержка четыре часа десять минут и пять секунд. Запускаем корректировку направления пути торможения, — отчитался полковник. — Джови, нужна твоя помощь, — позвала Масуйо, — смотри, вот эта разница сейчас наблюдается относительно отчёта с «Титан-Орион». — Да, странно. Тот ГОК, конечно, потяжелее нас был, но не думаю, что должна быть столь сильная разница в ускорении. — Вот и я не пойму что-то, — размышляла вслух девушка. — А что на Земле говорят по этому поводу? — Пока ничего, точнее, только корректировки чаще получаем. — Это я заметил. А двигатель как? — Потребление в разы выше сейчас идёт, тоже не понимаю почему. Олежка, идеи есть? — Инопланетяне на Титане тянут нас лучом к себе, — усмехнулся полковник. — Да ну тебя, я серьёзно. — И я серьёзно. Что-то с притяжением. Не зря же все приборы фиксируют разницу. И чем мы ближе к спутнику, тем сильнее изменения относительно показателей всех старых станций, что летали до Сатурна до нас. — Время выбрали неподходящее, другие его спутники находятся на более близких орбитах, — предположил итальянец. — В другое время летели бы два года только в одну сторону, — размышлял Рагинин. — Ну, будем чаще корректировать и сильнее тормозить. Расчётного топлива всё равно хватит на три, а то и четыре перелёта, — сделала заключение Масуйо.
— «Восход-один»! Как слышно? Думаю, вы успеете ещё получить наше сообщение и отправить нам корректировки! Навигация даёт сбой! Гад, сильные электромагнитные помехи и чёрт знает что ещё. Мы пробуем изменить курс и выйти на орбиту Фебы. Задержка… Чёрт… Шесть часов, может, семь… — под звуки сигнального оповещения пункт управления полётов «Восход-один» получил последнее сообщение полковника ВКС России Олега Анатольевича Рагинина с борта пилотируемого межпланетного корабля «Гюйгенс-один».
Последние комментарии
15 часов 23 минут назад
15 часов 32 минут назад
3 дней 10 часов назад
4 дней 2 часов назад
4 дней 11 часов назад
4 дней 11 часов назад