Позади того, что позади (СИ) [Foury] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. ==========

– Потому что мы – проходящие сквозь зеркала.

Офелия нырнула в собственное отражение, тут же испещрившее рябью свою плоскость, как если бы она ныряла в воду. Больше не было ни мира позади, ни мира ее назначения. Сколько бы она в больнице Вавилона ни пыталась найти ту самую границу между мирами, ее попытки были тщетны: из раза в раз Офелия возвращалась на Вавилон. Но она пообещала себе во что бы то ни стало найти того, кто помог ей победить Другого. Того, чью руку она посмела выпустить.

Но не в этот раз.

Офелия помнила это место, так как благодаря нему попала на древний ковчег, откуда все началось, так как благодаря этому месту Арчибальд нашел скрытый ковчег Аркантерру. Роза Ветров. Но почему она здесь? И зачем она вообще нужна, если отныне путешествия между ковчегами ввиду их отсутствия сократились до нуля? Офелии казалось странным само существование Розы Ветров в цельном новом мире, но, возможно, сейчас только она может ей помочь.

– Где ты? – спросила она в тысячный раз. Лежа привязанной к больничной кровати, Офелия задавала себе этот вопрос постоянно. Задавала каждый раз, когда проходила сквозь зеркало и оказывалась в другой комнате.

Ее терзало чувство того, что что-то не так, что она забрела в запрещенное место, но интуиция просто кричала – она на правильном пути. Офелия больше не намеревалась превращаться из одного состояния в другое, но ей не хватало тех ответов на вопросы, которые удалось получить. Всего одного не хватало.

Вместо тысяч разветвлений Роза Ветров превратилась в коридор, ведущий лишь в одной место – темную комнатку без единой свечи. Офелия нырнула в ее мрак, думая, что будет вечно блуждать в пустоте, но один предмет был освещен предельно ярко. Зеркало. Но не то, через которое можно выйти, так как отражения вавилонских построек в нем Офелия не заметила. Встав перед зеркалом и успокоив немного мельтешащийся шарф, она разглядела свое отражение.

Видел ли Торн свое? Может, она идет совершенно не по его следам, и он, наблюдая за ней, снова просчитывает миллионы вариантов развития событий с хладнокровным наблюдением за происходящим?

Офелия вновь доверилась интуиции, что ее сюда привела. Днями она проходила от одного зеркала к другому, не находя той границы. Теперь у нее есть хоть какой-то результат.

Она сделала шаг вперед. Ныряя в это серебряное полотно, Офелия позволила себя поглотить и унести в новое место. Она не знала, сможет ли вернуться назад. Смогут ли они вернуться назад.

Она не может сделать этого одна. Только вместе.

“Ты и я”, – пронеслось у нее в голове, и тут же твердая уверенность в своих действиях заставило Офелию идти дальше по узкому коридору, даже сквозь очки видя лишь смутные очертания, как если бы она лежала на дне ванны с водой. Сначала Офелия подумала, что идет в Изнанку, но после откинула эту мысль, зная о ее невозможности. Место, куда вели ее чувства, было нечто иным. Чем-то, неизвестным ей доныне и не участвовавшем в проекте Евлалии. Видимо, это Нечто существовало вместе со старым миром и только сейчас решило показаться.

Офелия упрямо шла вперед, не будучи полностью уверенной в том, найдет ли она в Нечте Торна, сможет ли выбраться на исходную точку и поискать его в другом месте в случае неудачи.

“Нет, – решительно отвела эту мысль она. – Он здесь, иначе где еще?”

Темные стены коридора и потолки, которых Офелия не видела, стали расширяться, открывая ей обзор на размытый ангар, где сейчас работали люди. Под расплывчатостью отражения их лица разглядеть она не могла, но по дизайну помещения и манере этих людей поняла: это не Вавилон. Более того, это не было похоже ни на один из бывших ковчегов. Даже близко ничего не походило на мир перед ней.

Офелия знала, что Торн не мог отправиться туда, будь у него любой другой выбор. Но не летать же в обществе эраргентума всю оставшуюся вечность в отражении зеркала? Она, как никто другой, понимала стремление людей к свободе, а уж тем более знала самого Торна: сидеть на месте уж точно дело не для этого экс-интенданта. Он мог счесть этот мир интересным и пригодным для собственного исследования. Вот это уж точно походило на Торна: исследовать все в мельчайших подробностях, чтобы научиться это контролировать. По крайней мере, у себя в голове.

Она нырнула и в это отражение, оставив все свое прошлое с другой стороны. Все и всех, кроме одного момента. Момента, за которым и шла.

Офелия упала вперед, уронив мелкие стальные коробки и создав громкий грохот, благодаря эху становившемуся только громче.

– Что это было? – донесся до ее ушей голос. Очень грубый, низкий голос, похожий на тот, которым владел Торн. Но не до конца. Он бы не спрашивал что случилось, он бы прямо сообщил о шуме.

– Я проверю, – отозвалась девушка с весьма милым голосом, ну точно ангелочек.

Ангелочек, грозивший Офелии раскрытием. Она вжалась в стальные коробки. Оттуда никто ее не видел, но та девушка обошла со стороны, прямо-таки желая выдать Офелию с потрохами; подошла к шеренге из коробок, конец которой Офелия и потревожила. Увидев ее в старинном для эпохи платье и разгромившей половину коробок, девушка приставила палец к губам, приказывая Офелии молчать, не издавать ни звука.

Она хочет ей помочь? Стоп, но зачем? Где она вообще? Что это за люди? Где Торн?

Офелия заставила себя позабыть обо всех вопросах и притихнуть, позволяя помочь. Спустя несколько минут часть людей покинула ангар, осталась только Офелия, та девушка, мужчина с низким голосом и еще кто-то.

– Можешь выходить, тебя никто не тронет! – сказала она своим ангельским голоском.

Почему-то Офелия доверилась ей и покинула нагромождения из коробок. Завидев ее, один из мужчин оценивающе оглядел Офелию снизу вверх, пока она подходила к ним. Только она остановилась, как мужчина с самой уверенной улыбкой, которой мог позавидовать даже Арчибальд, поприветствовал ее здесь. Но где – здесь?

– Итак, у меня всего один вопрос: как ты тут оказалась? – сказал он, поправляя капитанскую куртку. – Я помню, что есть разные способы лунных внушений, но вы и за лунатика не сходите.

Офелия совсем растерялась: что за лунатики? Какие у них способности? Чем они опасны для нее?

– Прошу прощения, я понятия не имею о ваших “лунатиках”. Как я сюда попала не столь важно, как мой вопрос. Где я?

Эти слова не застали врасплох ее собеседников, они скорее были неожиданными. Брови рыжеволосой девушки в красной куртке взметнулись вверх, а высокий верзила рядом с ней тоже соизволил снизойти до проявления эмоций, нахмурившись. В хорошем расположении духа пребывал только их, по всей видимости, капитан.

– Техас, Американская Республика, – ответил он.

Офелия ждала услышать название какого-нибудь ковчега, который не присоединился к миру – по крайней мере, тогда она бы знала, почему Торн не возвращался, – но слова капитана заставили ее задержать дыхание от изумления: таких слов Офелия не слышала, название района не походило на названия ковчегов. А самое главное: не похожий ни на что акцент, даже на Северный, который и так отличался своей таинственностью.

– Боюсь, я не совсем понимаю.

А вот теперь мужчина удивился. Он остановил взгляд на шарфе Офелии, затем на ее очках, переменившихся в цвете, затем на ее глазах.

– Я не знаю, что у нее за аксессуары, но я тоже такие хочу, – шепнул он той милой девушке, та ответила ему улыбкой.

– Вы их не достанете нигде, – ответила Офелия. – Прозвучит странно, но вы должны поверить мне.

– Я доверился беглой преступнице-лунатику, которая оказалась законной принцессой, – отшутился капитан.– Рассказывай.

Во-первых, Офелия показала им беспалые руки, а капитан и рыжая девушка, в свою очередь, показали ей свои, на которых тоже недоставало количества. Во-вторых, она рассказала им свою выдуманную историю: якобы она пришла сюда вчера и весь день тут спала.

– У меня есть вопрос, – сказала ее спасительница. Ростом она была даже ниже Офелии, если это вообще возможно. – Как тебя зовут?

У Офелии не было ни малейшего желания выдавать себя этим людям, как не было и на Вавилоне в самый первый день ее прибытия. Туда, где завершился последний акт.

Она глянула куда-то за спины своих собеседников, ее взгляд приковал кулер с водой.

– Кристал… Кристал Лэйкерс, – ответила она, заметив вдалеке головной убор.

Капитан прыснул со смеху и оглядел помещение.

– Хорошо, я Потолок Коробка, – сказал он, заставив лишь милашку улыбнуться. – Я один из самых знаменитых воров в Американской Республике и был разыскиваемым в трех других государствах. Меня не проведешь надписью на кулере и названием главной баскетбольной команды Америки.

Офелия понимала, что ее ситуация критична. Что ж, в этом мире обман распознают быстро. Она вздохнула и развела руки:

– Ладно, вы меня раскусили. Меня зовут Офелия.

– А фамилия?

– Офелия Торн.

Девушки вытаращили на нее глаза, а затем лукаво перевели взгляд на капитана. Тот посмотрел на свою нашивку с именем, которую Офелия не заметила. “Карсвелл Торн”. Ни дать ни взять совпадение.

– А вот это уже неприлично, – прокомментировал он. – Я могу поверить в то, что у вас такое интересное имя для американки, но уж точно не в вашу фамилию.

– Как ни странно, а на сей раз я вам не врала, – невозмутимо продолжала Офелия.– Господин…

– Капитан.

– Капитан…

– Нет, господин капитан, – вновь поправил ее Карсвелл.

Рыжая девушка толкнула его в бок локтем.

– Размечтался. – Она посмотрела на Офелию. – Этот идиот думает, что всем здесь заправляет.

– Эй, – обиделся Карсвелл, явно услышав то, что не предназначалось его ушам. – Вообще-то я его купил.

– После того, как украл.

Офелия не хотела оставаться в этом ангаре надолго. Ей нужна карта. Это место не такое, каким она себе его представляла, и это пугало больше всего. Найти Торна на неизвестном ей поле будет непросто, очень непросто. Особенно учитывая технологии, которыми снабжены ее собеседники, их манеру речи и внешний вид, что отличался от внешнего вида граждан всех ковчегов, на которых ей в свое время довелось побывать.

– В любом случае, Офелия точно без документов, – сказал хмурый мужчина с голосом, отдаленно напоминавший Торна. Ее Торна. – Даже более того, ее запах отличается от нашего, от земного и даже от лунного. У нее какой-то… иной.

Рыжая девушка насупилась и обернулась к мужчине.

– Иной? В каком смысле?

– Будто бы она не с Земли и не с Луны.

– С Луны? – переспросила Офелия. Она знала о естественном спутнике, но не предполагала, что там может быть жизнь. – На Луне есть люди?

– Давно уже, – ответил Карсвелл. – Ты даже не представляешь, что за подарки они нам приготовили, и какие мы раскрыли.

– Подарки?

– Он так называет их атаки на Землю, – пояснила Рыжая. – Не волнуйся, теперь там самая лучшая королева.

После всей той пелены неведения, что окутывала Вавилон годами, Офелия не очень-то доверяла “лучшим королевам”. Как правило, все они что-то скрывают.

– И как сейчас выглядит мир? – вырвалось из ее уст.

Все трое взглянули на нее с неподдельным удивлением, даже ошеломлением, и только тот высокий мужчина сохранял холодный нейтралитет, держась ближе к Рыжей.

– Да кто ты такая? – без единого проблеска совести спросила та. – Не знать этого весьма странно, учитывая твой возраст. Зеэв прав, ты иная.

– Да, он прав. Однако я Офелия Торн, это та правда, которую я вам могу рассказать. – Она поколебалась. – По крайней мере та, что остается правдой всегда.

Милая девушка глядела на нее с сочувствием, будто бы знала, что она пришла сюда неспроста. Откинув свои золотистые короткие волосы, она протянула Офелии руку.

– Я Кресс.

Офелия протянула свою и они неловко пожали руки самым неудобным способом. Она взглянула на всех остальных. Их внешность кардинально друг от друга отличалась, если бы они были гражданами ковчегов, то уж точно противоположных друг другу. Она заметила, что и характеры у них отличны, что манера поведения, разговора и сдержанности крайне разная, но что-то их объединяло в одну команду. Только вот что?

Офелия запретила себе об этом думать. Этот мир и впрямь был непознан, совершенно новый, но ее задачей было не его исследование, а поиск самозванца, явно тут осевшего.

– Я Карсвелл Торн, но все зовут меня по фамилии, – ответил капитан. – Но ты, красотка, можешь звать меня капитан.

Он ее раздражал. Эти шуточки были неуместны, все, кроме Кресс, это понимали. Однако Карсвелл все равно продолжал шутить и дурачиться, будто бы не на задании, а на встрече старых друзей.

Ей кивнула рыжая девушка.

– Скарлет.

Офелия посмотрела на хмурого мужчину, имя которого ей уже было известно.

– Зеэв, – повторил он. – Но ты можешь встретить и обращение Волк, так что не пугайся.

Офелия вежливо улыбнулась им всем в знак приветствия, понимая, что если не расскажет об истинной причине своего появления – нет, вторжения, – в их мир, то вряд-ли заслужит доверия. А там и не узнает, насколько этот мир большой, сколько ей предстоит обыскать. А еще она не была уверена, здесь ли Торн. Возможно, он остался в плену эраргентума на границе, а она нарушила грань между Новой Стороной – она решила назвать это место так. Если Торн действительно утратил свое физическое тело, то Офелия его уже никогда не найдет. А если и найдет, толку от облачка, неспособного с ней даже заговорить?

– Причин мне верить найдется мало, но я пришла сюда, чтобы найти одного человека. Без вас я вряд ли справлюсь.

Она заметила, как их лица украсила небольшая ухмылка: похоже, они хотели узнать Офелию поближе. Скарлет открыла перед ней дверь на огромный корабль, доныне невиданный ею. Офелия летала на дирижаблях, на воздушных шарах, на аппарате Лазаруса, проходила сквозь зеркала, даже оказалась в пустоте, но никогда не садилась в такой футуристический шаттл. Ей было страшно оказаться окруженной интересными и непонятными приборами, которых она не видела даже на Вавилоне, даже в Центре девиаций. Это были пластины с яркими линиями и знаками, нажатие на который, видимо, открывало некоторые функции.

– Неужели ты даже про портскрин не слышала? – удивилась Скарлет, подсаживаясь к ней.

Офелия уже облачилась в подобающую для этого мира одежду, даже впервые надела уличные штаны женского кроя. У этих людей не было ни корсетов, ни тысяч пуговиц, ни десятков подъюбников, ни сотен слоев белья. Офелия изумлялась их простоте в одежде.

Как она поняла, портскрин представлял собой устройство, позволяющее решать кое-какие вопросы, найти ответы на эти вопросы и даже использовать, чтобы контролировать другие устройства. Ей было сложно разобраться со всеми технологиями, но она старалась. В конце-концов, она поняла природу отголосков, раскрыла личность Бога, восстановила мир таким, каким он был изначально. Она справиться и с железкой в руке.

При мысли обо всем произошедшем в родном мире, Офелии в голову пришла Анима и детство, работа в музее и уроки крестного по чтению. Дальше Полюс, все его интриги и скандалы, интендантство, Фарук, исчезновение Торна. Дальше Вавилон, ее обучение в “Дружной Семье”, наконец воссоединение с Торном после трехлетней разлуки. Центр девиаций она вспоминала нечасто, на ум приходили только их встречи с Торном.

Все ее мысли всегда крутились вокруг него. Пока Офелия не поймет, где он, не увидит его воочию, не перестанет думать о нем.

Ей показали карту мира. Шесть континентов. Огромных, казалось, безграничных континентов со своей культурой, политикой и традициями. Это разнообразие вызвало у нее новое воспоминание: дирижабль, который привез их на непомеченный на картах ковчег. Из головы не выходили слова Торна про граждан ковчегов и их свойств, которые он посоветовал использовать. Тогда она гордилась им так, как никогда в жизни. В тот миг она поняла, что три года назад сделала правильный выбор и вышла за него замуж.

– Есть еще Луна, я полагаю? – спросила Офелия, отгоняя все посторонние мысли, нахлынувшие как большое цунами. Она не имела памяти Летописцев, а значит, не могла запомнить всю карту от и до, так что лишний раз смотреть на нее не было смысла.

– Именно, но там все проще, – ответил Карсвелл и указал на три места Американской Республики. – Луизиана, Флорида и Детройт – вот наши последние пункты назначения. Едешь с нами? Мы можем высадить тебя сейчас, если хочешь.

Офелии хотелось как можно скорее найти Торна, но она понимала, что без документов далеко не уйдет, да и в принципе не выживет без денег. На этом корабле она может осмотреть три города, с чего-то ведь нужно начинать.

– Я остаюсь.

Офелия села на кучу контейнеров, похожие они доставляли как раз сегодня, перед встречей с ней. Из иллюминаторов больше не мелькали яркие точки зданий, корабль оказался над маревом синих облаков, а вскоре стало настолько темно, что она увидела в стеклах собственное отражение. Оно не улыбалось, так как не улыбалась Офелия. Это было ее отражение.

– Что вы доставляете по всей Америке? – спросила она, переведя взгляд на ребят.

Первым отозвался Карсвелл.

– Вакцину от летумозиса, – ответил он. – Несколько лет тут бушевала эпидемия, в народе ее прозвали чумой. Искусственно созданная угроза, чтобы истребить землян. Благо, мы помогли от него избавиться. Ну, помогаем.

Так вот в чем причина их недолго пребывания в городах. Офелия догадывалась, что все это неспроста, но представить себе эпидемию на цельной планете оказалось труднее, чем она думала.

Скарлет ухмыльнулась, продолжая грустно смотреть вперед.

– И за кем же ты пришла, Офелия Торн? – поинтересовалась она.

Офелия сидела от них далеко, в противоположном конце комнаты. Ее шарф обвился вокруг шеи, но не был напряжен: этим людям он доверял. Благодаря шарфу она могла существовать со всеми удобствами и даже смогла надеть новую одежду, он застегнул лишь одну пуговичку.

– За мужем, – ответила Офелия, подойдя ближе к Кресс, сидящей с портскрином в той же позе, что и Офелия.

– А он-то что здесь забыл? – продолжала Скарлет.

Как доступно объяснить об отголосках, ковчегах, Другом, эраргентуме, Роге изобилия и Изнанке и уложиться в минуту?

– Скажем так, мир, в котором мы жили, начал разваливаться. Восстановив его, я смогла вернуться из… зазеркалья. Мой муж – нет. Но я обязана его вытащить отсюда.

Скарлет захлопала глазами и отвернулась к иллюминаторам.

– Ну и отношения…

Офелия услышала смешки, но не с целью поглумиться над ее ситуацией, скорее подбадривающие и добрые. Она и сама улыбнулась: да, они с Торном никогда не были традиционной супружеской парой. Вспомнился их диалог в колумбарии, когда они еще думали, что сами обводят вокруг пальца, а не их самих. Хотя какая разница, если в конечном итоге они выиграли?

“Вместе”, – пронеслись слова Торна в ее голове. Да, вместе. И их вместе не должно превратиться в неосязаемое облако, как когда-то на ее глазах превратился Торн.

========== Глава 2. ==========

Луизиану они пролетели довольно быстро, Офелия практически ничего не нашла, никаких следов Торна. Хотя нет, ей следовало искать отсутствие следов – именно так действовал бы маниакальный к чистоте и скрытности Торн.

Чем больше они летали по всей Америке, тем яснее становилась картина: Торна нет в этом государстве. Даже больше, его могло не быть и на Земле. Это планета, на которой бушует эпидемия чумы, планета, где после нападений жестоких зверей некоторые города были еще в панике. Торн никогда бы не был в сердце этого мракобесия, уж точно не он и его перфекционизм. Человек, который дезинфецирует руки после любых касаний людей, не может быть здесь.

Они прибыли в Детройт. Город, который больше походил на Вавилон и окрестности Мемориала после инверсий ковчегов – разрушенный, охваченный паникой, жаждущий заполучить себе новую жертву. Офелии казалось, его кто-то наполовину анимировал. Как Хела, Детройт был живым и одновременно мертвым.

– В этом месте я бы посоветовал тебе быть осторожной, – предупредил Карсвелл, обращаясь к Кресс. – Этот город входит в число самый преступных, дыра всех дыр.

Кресс слышала эти слова, но не могла не любоваться видами Детройта. Она запечатлела все на свой портскрин. Неужели в него и фотоаппарат встроен? Поразительный прорыв.

К трапу корабля тут же подошли грузчики и взялись за стальные ручки контейнера, механическими движениями переставляя их в ангар. Офелия и Кресс сидели у выхода, осматривая бетонные джунгли; огромные небоскребы, впервые в жизни представшие перед Офелией, росли в облаках. Полуразрушенные, с каким-то флагом на верхушке, они стояли неподвижно, будто бы это единственное, что было настоящим в Детройте. Этот город не нравился Офелии, особенно после роскошной пляжной Флориды. Вот там она бы задержалась.

Нет, они бы задержались. Офелия не хотела ни одного дополнительного часа проводить одна, без самого главного, горячо любимого человека. Экс-интендант, Лорд Генри, господин Торн – плевать, как его будут звать. Если она сможет коснуться его шрамов, всех пятидесяти шести на тех же местах, то не отпустит его самого больше никуда и никогда. У них должно быть время побыть счастливыми. Без забот мирового масштаба, хоть раз в жизни.

Офелия даже не пошла в город: Торна там не было. Она это знала наперед. Гением или прорицателем быть не нужно, дабы понять, что человеку с его математическими мозгами и полным отсутствием чувства эстетики делать в заброшенном бесперспективном городе нечего.

Взойдя на борт, они взмыли в небо. Однако на этот раз Офелия не знала, куда ее везут.

Карсвелл, заходя в то же помещение, где Скарлет спросила о Торне, празднично присвистнул.

– Дело трех месяцев наконец сделано, – сказал он и глянул на Офелию, указывая на нее пальцем. – Осталась только эта красотка. Что будем делать?

Кресс оторвалась от портскрина и задумчиво нахмурилась, словно у нее была идея.

– Если ты действительно настроена на целой планете найти своего мужа, то тебе нужны документы всех стран, всех шести. А, если еще будешь на Луне, то семь паспортов.

Офелия устало прикрыла веки. Она помнила все те проверки после первых инверсий, когда сама узнала, что никогда не сможет стать матерью. И боялась, что они проходят и здесь.

– И как мне раздобыть хотя бы один? – взмолилась она.

– У тебя в кармане есть даже два, – улыбнулся ей Карсвелл. – Один Восточного Содружества, второй – гражданки Луны.

Офелия подняла на него пораженный взгляд и окинула им всех присутствующих. Два гражданства. А одно из них с самой Луны?

– Но как?

– Можно уже ей рассказать? – нетерпеливо взвыл Карсвелл, обращаясь к Скарлет.

Та только прыснула со смеху.

– Валяй. Маленький ребенок, ей богу.

Карсвелл негодующе воззрился на нее, сел рядом с Кресс и, мечтательно улыбаясь, начал рассказ.

– Я уже упоминал о беглой принцессе-преступнице-лунатике. Познакомился я с этой сумасшедшей женщиной в одной из тюрьм Восточного Содружества, когда меня арестовали. Там она продемонстрировала мне свои способности лунатика.

– Какие у них способности?

Офелия вдруг подумала, а не связано ли это с семейными свойствами граждан бывших ковчегов. Может, их миры все же связаны чем-то большим, чем простое зеркало Розы Ветров?

Как бы она старалась не думать об этом, данный мир привлекал ее своей неизведанностью. Что-то ей подсказывало, что и Торна тоже. Поэтому он к ней не вернулся. А может и нет.

– Лунатики управляют каким-то биополем, как мне рассказывала Зола. Короче, они тупо заставляют тебя делать то, чего хотят они, управляют разумом и телом, если достаточно сильны и если того сами пожелают, – ответил Карсвелл. – Каждый из нас напоролся на такую мощь, и никто не отделался легким испугом.

Они со Скарлет взмахнули руками без нескольких пальцев. У Скарлет не было одного, у Карсвелла – двух. Офелия перевела взгляд на Зеэва, до нее уже начало доходить, откуда он получил свое прозвище Волк. Челюсть была вытянута, клыки заметны невооруженным глазом, а глаза наоборот, как бы впадали в лицо. С ним что-то сделали, и не очень хорошее. Шрамированное лицо Торна и его хищные волчьи черты и в сравнение не шли с тем, что сделали с Зеэвом.

– Так вот, мы отправились к ее бабушке. – Карсвелл указал на Скарлет. – Она была ответственна за транспортировку Золы на Землю и сохраняла ей жизнь. Но бабушки не было в доме. Там мы поняли, что нужно искать саму Скарлет, а она в Париже, так как она могла знать о бабушке. Однако когда мы пришли, бабушка уже была мертва. Взяв с собой Скарлет и этого здоровяка мы решили отправиться к знакомому доктору в Африке, как все же поняли, почему наш корабль – этот самый корабль, прошу заметить! – не был виден спутникам. Все из-за нее.

Карсвелл нежно потрепал Кресс за волосы, расплываясь в улыбке. Та тоже заулыбалась, прижимая к груди свой портскрин. Офелия догадалась, с помощью какого предмета спутники их не видели.

– Так вот, произошла авария, и мы с Кресс оказались в пустыне. Удалось нам найти эту Фарафру с Золой и грустным бугаем, после этого мы схватили в Содружестве принца Кая и взялись за план революции. Победили и эту злую правительницу Луны Левану, тетку Золы, а Зола теперь правит там.

Офелия на этот раз с уважением заглянула в глаза каждому. Ей было приятно находиться в обществе тех, кто спас Землю, спас мир. Отчасти ведь это сделала и она сама.

– Восточное Содружество… принц Кай. Карсвелл!

Капитан повернулся, услышав возглас Офелии. Ее странно догадливое лицо исказила улыбка, впервые искренняя, появившаяся на ее лице.

– Ты сказал, что вы схватили принца в Содружестве?

Кивок.

– Значит, он имеет некие полномочия.

– Черт, забыл! Он же больше не принц, а император. У него все полномочия.

Офелия улыбнулась еще шире: все складывается как нельзя лучше!

– Значит, он может приказать всем пересмотреть зарегистрированных жителей?

Кивок.

Она была готова прыгать от счастья. Целое государство – одно из самых больших! – может быть просмотрено за один день.

– А что случилось у тебя? Почему вы вдруг оказались в зазеркалье?

Офелия взглянула на Кресс, что с любопытством разглядывала каждый изгиб в ее кудрях. Волосы уже практически доросли до уровня волос Кресс, а непослушные кудри уже тут как тут.

Ей мало нравилось говорить о тех нескольких днях. Столько переживаний и ответов, все это сложилось в единую картину разом, за один день. И одновременно породило самый главный вопрос, ответ на который она прямо сейчас искала.

– Мой мир был, всем так внушили, расколот на двадцать один парящий в воздухе кусок земли – ковчег. Позже они стали разрушаться, и мы с Торном пообещали это остановить. Я бросила свою семью несколько месяцев назад, Торн более трех лет назад. Вместе нам удалось получить ответы на все вопросы и использовать их для победы над противниками, а затем… он остался в том мире, куда мы изгнали врага. Я попыталась его вытащить оттуда, но… – Офелия показала свои беспалые руки. – Он остался там. С того момента прошла пара недель, а я не могу смириться с тем, что в моей жизни его не будет.

Офелия всегда была девушкой, не привыкшей рассказывать о своих отношениях, а учитывая их с Торном полную фальшь личностей на Вавилоне, это было в новинку. Но почему-то она чувствовала, что эти люди действительно те, за кого себя выдают. По крайней мере, их отражения были их отражениями. Ей давно требовалось кому-то все рассказать. Интуиция в очередной раз подсказала, что это именно те люди, а шарф только укрепил ее мнение: он лег на ноги Кресс, чувствуя, что пока не нужен Офелии.

По правде говоря, такого спокойствия она давно не ощущала. В этот момент на нее и впрямь снизошло чувство того, что все закончилось. Поиск Торна – это исключительно ее незаконченное дело. И она сама сделала этот выбор. Она его найдет.

– Не будь так пессимистично настроенной, – подбодрила Кресс. – У нас достаточно много связей, твой муж обязательно найдется!

– А пока нет, мы будем тебе помогать, – подхватила Скарлет, чуть повеселев.

Офелия уставилась на нее с нескрываемым изумлением. Неужели она не была для них обузой?

– Зачем?

– Мы любим приключения, особенно на задницу, – ответил Карсвелл. – И потом, негоже даме из другого мира бродить по моей земле.

– Тебе хорошо? – буркнула Скарлет.

– Вполне. – Он вновь посмотрел на Офелию. Нет, ну в этом молодом человеке уж точно есть что-то от Арчибальда. – Не волнуйся ты так. На самом деле не хочется возвращаться, пока эпидемия не сойдет на нет, поэтому помочь тебе неплохая идея.

– Да и присутствие тут мужчины из другого мира тоже не успокаивает, – впервые за все время их разговора подал голос Зеэв. – Как ты думаешь, где он может быть?

Офелия села в позу по-турецки и задумалась. Все же план действий был им необходим.

– Зависит от того, что из себя представляет каждое государство. Расскажите о них поподробнее.

Послышался стук маленьких пальчиков по портскрину, а через секунду Кресс показала Офелии снимки пустынь.

– Африканский Союз. Безумно бедное государство, но именно там находился приют для лунатиков. Негигиеничные условия, но он работал. По крайней мере, до смерти моего отца.

– Что он там делал? – Офелия стала разглядывать снимки из лабораторий.

– Он искал антидот для летумозиса, а еще… а еще меня, – помедлив, ответила Кресс. – Он всегда пытался меня найти, убил много кого ради нашей встречи, но встретились мы лишь один раз. Даже Торн провел с ним больше времени, чем я.

Офелия заметила в ее голосе проблески печали, как если бы барьерная стена, скрывавшая чувства, треснула. Ей было жаль Кресс. В какой-то степени она понимала ее горечь по вновь найденному отцу, так как чувствовала то же самое, когда пропали Ренар и Гаэль. Но у Кресс была новая семья в лице как минимум Карсвелла – ей не составило труда заметить его более нежное отношение к ней. У Офелии же была лишь часть семьи. Всего лишь часть, но основную ее составляющую она до сих пор не нашла, а прошла уже неделя. Полет в три города занял у них неделю.

– А что с остальными? – решила перевести тему Офелия.

Все были рады сменить и без того печальную локацию, где произошли убийства по воле Леваны.

– Европейская Федерация… – протянула Скарлет, улыбаясь. – Я оттуда, из Франции. Могу сказать, что многокультурное государство. Есть как Германия и Франция, имеющие главные роли во внешней политике Федерации, так и Сербия, Черногория и прочие республики, которые особо не влияют на мир. Самые крупный города это Париж, Берлин, Рим, Милан, Неаполь и другие.

Офелия уже запомнила, что туда следует выдвигаться в последнюю очередь, так как работы там многовато.

Скарлет рассказала ей и об Объединенном Королевстве, это место пришлось бы Торну по душе. Австралию она откинула сразу же, так как там больно много живности, а Торну такое ни за что бы не понравилось.

– И последнее, Луна: государство, ранее считавшееся монархией, теперь реформируется, – сказал Карсвелл. – Однако там все же остались приверженцы классической системы, поэтому замки, балы и прочие традиции остались. На Луне в принципе традиции ценятся как никогда. Там также полно неработающих отсеков, ранее использовавшихся для, например, выкачивания антидота из тел некоторых лунатиков. Закрыли и подвалы с такими как Волк.

Офелия мельком взглянула на Зеэва, что сжал губы: ему было ненавистно само воспоминание о тех днях, когда он убивал. Она сразу догадалась, что он совершал убийства, иначе этой Леване было бы просто незачем его уродовать.

– В общем, сейчас там сплошные светские мероприятия, – заключил Карсвелл.

Офелия просияла: Луна, вот идеальное место для Торна! Судя по картинкам, оно мало отличалось от мероприятий на Полюсе, лишь белым декором залов. Эта роскошь, струившаяся из гостей, заставляла ее вспомнить обо всех скандалах, в которых она поучаствовала: как по собственной воле, так и против нее. Но жалости не было, теперь, вдоль и поперек изучив Полюс, самого Торна и его характер, поняв его образ мышления, Офелия могла предполагать его местонахождение, обрубая все маловероятные места еще до своего непосредственного попадания туда.

– Значит, мне на Луну, – сказала она. – Но сперва в Содружество. Я хочу поговорить с Каем. Вы не обязаны за мной идти, можете просто оставить там.

Офелия понимала, что не могла этого не сказать. С одной стороны, ей было приятно, что они хотят ей помочь, а с другой, она все же чувствовала себя лишним грузом.

– Ну уж нет, – сказал Карсвелл. – Если маленькая девушка согласилась подняться на борт вместе с вором, модифицированным человеком, сумасшедшим пилотом и лунатиком-пустышкой – у нее должна быть веская причина своего пребывания здесь. И твоя является таковой. А за веской причиной стоит интересная история, финал которой мне лично хочется узнать.

Офелия обвела взглядом Зеэва, Скарлет и Кресс – все были согласны со своим капитаном. Она мимолетно улыбнулась. Мимолетно, зато искренне.

========== Глава 3. ==========

Офелию проинформировали: посадка будет через полчаса. Она стояла у зеркала в ванной, неспособная пройти сквозь него. Оно просто не поддавалось.

– Ты же знаешь, я тебя непременно найду, – промолвила она своему отражению. Она не знала, не могла знать, слышит ее Торн или нет, но надеялась, что да. – Я думаю, ты уже посчитал, сколько времени мы знакомы. И ты все еще думаешь, что я сдамся и преспокойно пойду домой? Я пойду. За руку с тобой.

Произносить эти слова было весьма горестно, она хотела сказать их Торну в лицо, а не глядя на свое отражение. Современная, но малослойная одежда, уставшие от бесконечных переживаний и дум глаза, короткие волосы, делающие и без того миниатюрную Офелию Дюймовочкой, никак не способствовали поднятию ее настроения.

Торн занял все ее мысли этой ночью. Она хотела запрокинуть голову, только бы вновь заметить тот Северный блеск его глаз. Услышать звук открывания крышки карманных часов, увидеть, как смущенно он отводит глаза всякий раз, когда разговор касается их. Утонуть под его руками, забыть обо всем на свете.

Лишь эти сладостные мечты придавали ей сил идти дальше. С тех самых пор, как она попала сюда, у нее ни разу не мелькнула мысль о том, что она его не найдет. Напротив: каменная, непреклонная уверенность, какая была у Торна, словно вместе с когтями передавшаяся ей.

Офелия коснулась запястьем зеркала. Ей почему-то казалось, что Торн ее слышит.

Она не могла сказать тех слов, что произнесла в Мемориале на Вавилоне. Слов, которые стали причиной ее побега с Анимы. Слов, которые мотивировали ее продолжать обучение в “Дружной Семье” и заставляли терпеть все выходки Медианы. Слов, которые она так и не сказала ему у Рога изобилия, хотя должна была.

И она скажет их Торну в лицо. Он должен их услышать сам.

– Я знаю, ты меня любишь, – сказала она. – Так почему же, когда я была в Изнанке, ты мне не подсказал? Почему я опять должна разгадывать загадки и носиться по всей вселенной?

Она знала, что последний вопрос был адресован самой вселенной, а не Торну. Офелия никогда не винила его в скрытности и неприступности. Таковым был его характер, на который она согласилась, как только получила новое семейное свойство.

Да и к тому же, это был ее собственный выбор.

– Ты меня любишь, – утвердительным тоном заявила она. – Подожди еще чуть-чуть.

Надев тот же комплект весьма странной, но уличной одежды, Офелия вышла из своей каюты по направлению к капитанской кабине, где сейчас собралась вся команда.

Зеэв выпрямился, чтобы Офелии стали видны маленькие домики, крохотные человечки, спешащие на работу, и кучи андроидов по всему Пекину – ну точно муравейник.

Приземлились они на недавно построенной площадке специально для этого космического корабля, располагавшейся на одной из крыш резиденции императора. А у мостика их ждали двое людей в костюмах, один помладше, второй постарше.

– Давно не виделись, – усмехнулся Карсвелл. – Кстати, император Кайто уже в курсе, зачем мы пришли.

Офелия заметила ехидные нотки при упоминании полного имени и титула Карсвеллом.

– Спасибо, Кресс, – поблагодарила она, уже зная, кто заправляет здесь информацией и всем, с чем она связана. Ну точно будто бы семейное свойство, а не навык.

Пройдя по коридору, изборожденному трубами и проводами, они вышли к трапу. В глаза тут же врезался яркий свет, ветер хлестал их по щекам.

Даже отсюда Офелия разглядела искусный сад в самом низу, стеклянные крыши оранжереи и верхушки башен, даже искуснее тех, что она видела на Полюсе. Император не походил на императоров из книг: напрочь отсутствовал мундир, хотя даже Торн, которому до такого титула было как Офелии до Светлейших Лордов, носил его, практически не снимая, как на Полюсе, так и на Вавилоне. Пусть он был в нем как в кандалах, а мундир полагалось носить.

Император же, как заметила Офелия, по поводу дресс-кода особо не волновался. Видимо, этот мир шагнул в развитии намного дальше, чем ей представлялось.

– Кай, – сказал император, кивая в знак приветствия.

Офелия распахнула глаза, удивившись такому дружелюбию и гостеприимности со стороны главы огромного государства.

– Офелия, – ответила она. – Как мне Вас называть?

– Просто Кай. Если вы летите на этом корабле, с этими ребятами и без наручников, то вы мой друг.

Офелия уже не поражалась связям своих компаньонов: все-таки спасти мир дело нелегкое.

Их провели в зал совещаний по обромленным медовым светом, изумительным коридорам. Имперский дворец не изменял своим традициям, Офелия находила некоторые сходства с фотографиями в своем историческом музее. Значит, прошлое этого мира какое-то время проходило как по параллели с эпохой, в которой было комфортно Офелии. Вокруг дворца собрались путники и фотографировались на фоне. Так вот как, оказывается, люди проводят свое свободное время здесь.

За Офелией закрылись двери в зал. Как только это произошло, они не попали в мертвую зону – она вообще сомневалась, что тут на такое способны. Как бы там ни было, лишние шумы исчезли, осталось только щебетание птиц на рамах открытых окон и движения людей в комнате.

– Я знаю, вам необходимы сведения о недавних прибывших.

– Да, вы можете показать фотографии? – спросила она.

Ссылаясь на Генеалогистов и их создание Торну образа Лорда Генри, Офелия надеялась, что Торн и тут внешность не менял. Потому что иначе все было кончено.

Кай показал ей все два миллиарда фотографий, но настолько маленького масштаба, что то были точки.

– Покажите бледных и со светлыми волосами. Из особых примет: шрамы на лице. Полное отсутствие улыбки.

Кай ввел необходимые для поиска команды, но ни один житель не был и отдаленно похож на Торна.

– Дело вот в чем, Офелия, – начал Кай. – Я думаю, наш Торн вам уже рассказал о новейшей истории?

Офелия кивнула.

– Возможно, вы не знаете, но с королевой Золой у нас весьма тесные отношения. Поэтому вчера мне удалось выйти с ней на прямой контакт. Думаю, информация будет полезной.

– Продолжайте.

– В общем, пару недель назад у них появился новый архивист. Описание его внешности совпадает с данным вами. Зола весьма обеспокоена появлением этого сурового человека. Как она сказала, он не всегда выполняет приказы, ощущение, будто бы действует по своему плану и в собственных целях. У вас есть, что сказать по этому поводу?

Офелия еле сдерживалась, чтобы не улыбнуться: это действительно он! Это не мог быть кто-то другой!

– Если он архивист, то есть и документы. Вы можете показать мне его самого?

Кай кивнул и вывел на нетскрин, как сказала Кресс, фотографию. Строгое лицо, угловатые и резкие черты, шрамы в тех самых местах, неприступный взгляд, пробирающий до дрожи. На фото в полный рост она заметила те длинные пальцы, худощавое тело и самую бледную кожу. Тусклые светлые волосы закрывали один глаз, появилась щетина.

И когда это Торна перестала волновать растительность на лице?

Но Офелия не могла спутать: это был Торн. Тот самый Торн, которого она увидела в медвежьей шубе три года назад на Аниме, который влюбился в нее, пытаясь выполнить задачу. И в которого влюбилась она. И все это случилось больше трех лет тому назад…

Она не могла сдерживать улыбку. Она знала, что найдет его. И она нашла.

– Это точно он, я уверена.

– Точно? – переспросил Карсвелл. – Он-то уж точно не сходит за чувака в браке.

– Не сходит?

– Абсолютно нет.

– Тогда это точно он.

Возможно, ее сопровождающие и не понимали аномалий в речи Офелии, но именно эти аномалии привели ее к нему! Именно в эти аномалии она влюбилась, Торн ведь и сам был одной ходячей аномалией. В принципе, как и Офелия. Поэтому они никогда не будут вести традиционную супружескую жизнь. Но ей это нравилось.

Кай улыбнулся и посмотрел на того мужчину преклонного возраста, что был с ним на посадочной площадке.

– Торин, мне снова придется назначить тебя исполняющим обязанности императора.

– Опять ищешь повод попасть к Золе?

– Именно так…

Все в зале, включая Офелию, рассмеялись.

Офелия была счастлива. Она его нашла. Осталось только с ним поговорить.

Никто не стал медлить: они поднялись на борт и, дождавшись конца заправки, взмыли в небо.

Но не для того, чтобы попасть на другой континент. Они взлетали вверх, туда, где Офелия могла быть разве что во снах. Безграничный, темный космос с мириадами звезд. Так близко она к нему еще не была. Наверное, никто из всех граждан бывших ковчегов не был. Кроме нее. Возможно, Торн тоже попал на Луну таким способом, а возможно, и появился непосредственно там.

Он должен все ей объяснить. Как выбрался, что случилось, почему не искал способов вернуться. Офелия знала, что если бы Торн хотел вернуться назад, он бы об этом сообщил. Да, она не знала сама, как можно это сделать, но Торн знал. Всегда и всё.

Офелия мало слушала истории о похождениях Карсвелла, больше наблюдая за взаимоотношениями бывших коллег по революции. Вор и император, простая девчушка с фермы и лунатик-программист, кровная принцесса и модифицированный гражданин Луны. Невероятная компания.

Офелия проследила и уловила один момент: в какое-то время все они распределились по парам. Сперва она заметила только Кресс и Карсвелла, но теперь добавила к этому списку Скарлет и Зеэва, не отходящих друг от друга далеко. После слов Торина ей мысленно пришлось вписать и Кая с Золой.

За беседами и шутками, воспоминаниями времен их революции, Офелия увидела крепкие, семейные отношения между всеми ее участниками. Они не связывались друг с другом часто, но всегда были готовы прийти на помощь. Как Арчибальд, как Беренильда, как крестный, как Октавио – как все ее друзья.

По крайней мере, после завершения всех приключений, у Офелии появилась семья. Настоящая семья, люди, которыми она дорожит. Только поэтому она не жалела ни о чем, даже сейчас, сидя в космическом корабле.

Офелия в космосе. Это путешествие она надеялась не запомнить как тот смутный сон, когда вышла из Изнанки. Все же это не инверсия, а нечто новое. Мир, ради которого она прошла сквозь два зеркала. Отражение зазеркалья. Мир в отражении отражения. Позади того, что позади.

Так вот, о чем говорила Секундина и Леди Елена. Они знали, что Офелия найдет это место и наконец раскроет все тайны. Но какие? Может, Торн их уже раскрыл?

Она не хотела больше ничего разгадывать, ни с кем сражаться. Ей хватило нескольких недель на Полюсе под маской слуги, хватило того, что случилось чуть меньше месяца назад. Этого было достаточно.

========== Глава 4. ==========

Офелия вновь смотрелась в зеркало. Они уже подлетали, причем, на Луне стоял искусственный день. И лишь отражение возвращало ее к той цели, ради которой она прошла не просто сквозь зеркало. Сквозь мир.

– Знаешь, я надеюсь на радушный прием, а не как на Вавилоне.

Она пыталась шутить, чтобы скрыть свои чувства. Как бы там ни было, сколько бы ей не оставалось пройти, с каждым днем тоска за Торном всё крепче окутывала душу. Лучше всех запомнился его удачный момент пошутить. Офелия улыбнулась и даже хихикнула, вспомнив слова Торна.

“Я еще не сказал, что приму твое предложение”.

Она понимала, что после обретения физического тела Торн, возможно, пересмотрел все свои позиции и взгляды. И все же она страстно желала увидеть того Торна, который прижал ее к себе в доме Лазаруса. Надеялась, что он еще помнит тот день, когда расстояние между ними сократилось до минимума. Что помнит о самом первом их поцелуе и как она дала ему пощечину.

– Я скучаю, – призналась она отражению.

Плакать не хотелось, хотелось просто выскочить и добежать самой, искать его по всей округе, заглянуть в каждый кратер и под каждый камешек, в каждую щель мрамора, пока она его не найдет. Пройти сквозь каждое зеркало в каждом новом мире, если такие есть, пока не найдет Торна.

Позволив обвиться вокруг своей шеи и надеть на себя очки трехцветному шарфу, что зарядился энергией напарницы, Офелия с непоколебимой решительностью вышла из каюты.

Она не особо запомнила спуск на кратерную поверхность под кислородными куполами, проход в гигантские и величественные врата замка с разными узорами. Стены усеяли барельефы, напоминающие стиль Вавилона. Проходя мимо героических миниатюр, никто не обращал особого внимания на изображенных личностей. Никто, кроме Офелии. Их изображали в самых разных, порой совершенно неестественных человеческому телу позах и с древним оружием. Кем бы ни были эти люди, они наверняка заслужили честь быть в этом замке.

Офелия тряхнула головой: нужен свежий ум.

Они вошли в не менее изысканный зал, однако королева не восседала на троне, преспокойно расположившись позади андроида на ступеньках у него. Она явно что-то чинила и была не в пышном платье, как на коронации или же подписании так называемого Бременского договора – союза Земли и Луны, а в армейских штанах и ботинках. Отсюда Офелии открылся вид на ее металлическую руку.

Каждая королева имеет свои тайны. Королева Зола тоже: она не была стопроцентным человеком.

Гвардеец предстал перед ней в низком поклоне.

– Ваше Величество.

– Мисс Линь, – поправила Зола. Закрыв крышку андроида, молодая королева, даже помладше Кая и самой Офелии, встала и подошла к команде, улыбнувшись при виде своих друзей.

– Какая ирония, мы опять спасаем чьи-то зады, – прокомментировал Карсвелл и кокетливо подмигнул Золе, падая на стул недалеко от них.

Офелия все еще не до конца улавливала все особенности их отношений, но если бы это увидел ее Торн, наверняка счел бы подобное поведение совершенно неуместным, а в следующую секунду открыл бы крышку часов или же новый дезинфектор – наверняка тот у него уже появился.

– А ты так против, – заметил Кай и повернулся к Золе, мягко подталкивая Офелию вперед. – Твой архивист не возник из ниоткуда. Я тебе потом объясню, как вся эта система с мирами работает, сам еще не полностью вник.

– Мирами? – Зола настороженно повернулась в сторону правого крыла замка. Туда, где жил либо работал(а, может, и все вместе) Торн. – Этот мужчина из другого мира? – На последнем слове она чуть повысила голос, чтобы акцентировать на нем внимание. – Ты тоже?

На сей раз она обращалась к Офелии. Офелию уже не волновали удивленные отклики всякий раз, когда речь шла о мирах, она к ним привыкла. Да и что ей терять: пробудут они здесь не так долго.

– Да, я тоже. Как? Через зеркало. Даже два зеркала.

Этот набор фраз мало что дал остальным в зале, особенно вообще ничего не смыслившим в этом гвардейцам. Офелия, тем временем, заметила небольшой проблеск истины в глазах Золы, но тот столь скоро исчез, как будто и вовсе не появлялся. Будто бы что-то промелькнуло в ее памяти, какой-то момент, доныне остававшийся лишней частью пазла.

– Могу ли я увидеть архивиста? – обратилась Офелия.

Зола кивнула.

– Попросите мистера Генри покинуть свои покои, его вызывает мисс Линь.

Генри. Торн остался прежним хотя бы в полном отсутствии фантазии. Эта маленькая деталь – всего лишь фальшивое имя – дала Офелии возможность предполагать, что он не изменился. Внешне определенно не мог, внутренне – как минимум какая-то его часть осталась прежней.

Зола пригласила их подождать за столиками, где уже расположился Карсвелл. Офелия села и положила голову на стол, падая в собственные мысли. Ожидание обещало быть долгим.

Интересно, а ее родители уже уехали? Они обещали остаться до выписки из клиники, но формально она все еще там. Правда, снова пропавшая без вести.

Офелия ухмыльнулась: не просто пропавшая вновь, а еще и по той же причине. Как это так: Торн вечно ускользал от нее. Нет, не он ускользал. Другой забирал его. Как в первый раз из-за Него она осталась одна на три мучительных года, так и во второй. Без единого шанса на то, что они еще когда-нибудь встретятся. Однако у Офелии почему-то была твердая уверенность в успехе; интуиция, шарф, очки, зеркала – все указывало ей верный путь.

Отныне Другого больше нет в их жизнях. Но удастся ли Офелии так схватиться за мундир Торна, чтобы на этот раз он не смог удрать?

Она чувствовала, что ей даже не придется хвататься: Торн сам ее не отпустит. Этот экс-интендант, собственник, маньяк всех цифр мира не даст им расстаться вновь.

Ожидания и впрямь было долгим: Офелия просидела в тронном зале до отключения искусственного дня. Еда в нее не лезла, она жаждала одного: увидеть Торна. И пока она не поймает тот знакомый, хищный блеск узких глаз, она не будет спать. Она в мире по ту сторону отражения.

Мир, его отражение. Отражение отражения этого мира – вот, где сейчас была Офелия. Отражение зазеркалья. Позади того, что позади.

Она не может вернуться, не получив ответы на все накопившиеся вопросы. Как бы Торн старательно ни прятался, он обязан ей этими ответами. А еще тремя годами разлуки.

– К сожалению, мистер Генри отказался с нами идти.

Офелия проснулась и посмотрела на прибывших гвардейцев.

– Не повинуется королеве? – всполошились дворяне.

По залу пронеслась волна шепота и сплетен. Офелия позволила шарфу снять очки и потереть сонные глаза вместо нее. Для встречи, которую она ждала так долго, ее внешний вид отнюдь не презентабелен.

– Повинуется, – успокоила всех Зола. – Есть какие-то весомые причины его уклонения от личного разговора?

– Да, авария в секторе АР-10, проводиться инвентаризация, и мистер Генри присутствует там, выполняя свои обязанности архивиста.

Весь ее трепет в груди исчез. Неужели он не хочет ее видеть? Или действительно случилась авария?

Офелии не дали спросить: всех просто развели по комнатам, а Зола и ее андроид Ико, как она себя называет, поехали на место происшествия.

Коридоры общежития отличалось от тех, что она наблюдала в “Дружной Семье” и Центре девиаций. Все сделано из лучших тканей, лучших материалов, а звукоизоляция была на высочайшем уровне, как если бы она попала в мертвую зону.

Офелия закрыла дверь своей комнаты и упала на кровать, поджимая под себя ноги. Шарф запер их и положил очки на тумбу. Она свернулась калачиком, глядя на темное полотно, усеянное белыми крупинками звезд.

Прямо как на Вавилоне: он не хочет ее видеть, так как занят чем-то, по-видимому, более важным, чем встреча с ней. Торн всегда говорил, как Офелия для него важна, показывал это десятки раз, но когда он был нужен ей, его не оказывалось рядом. Он говорил, что хочет быть ей нужным, и он нужен ей сейчас!

Офелия сомкнула веки. Она вспомнила все свои ночные вылазки в Наблюдательном центре девиаций. Как ее тело не было способно справиться с самыми простыми действиями, как она терялась в пространстве. Сейчас она бы с легкостью пробралась в покои Торна, если бы знала их точное…

– Ну конечно! – прошептала она и вскочила с кровати. Шарф помог ей открыть окно и посмотреть на замок, в особенности его крыло для сотрудников. В голове уже был план.

Офелия велела шарфу ждать: нельзя привлекать внимание такими вещами, это никогда хорошим не кончается.

Огни в комнатах потухали один за другим, мрак ночи окутывал каждый кубический сантиметр замка, пока не окутал все. Офелия внимательно осмотрела заднюю часть дворца на наличие сторонних наблюдателей или же горящей лампы. Ничего. Кромешная тьма.

И как она по такой темноте проберется на другой конец огромного замка? Офелия не знала, но все же отпустила шарф, чтобы тот запомнил точный маршрут.

Молясь, чтобы Торн его не увидел, Офелия села на пол и приникла спиной к кровати. У нее не было пальцев, чтобы перебраться по стене, значит, придется бегать по коридорам. Прямо как в Центре девиаций.

А Торн вообще вернулся к себе? Если он не повиновался королеве, то по логике вещей должен был скрыться в своей комнате до приезда Золы.

Однако это не решало вопрос с тем, что ей сделать, чтобы добраться до Торна. Опять загадки, одни и те же пазлы в разных местах, в разных мирах.

Шарф вернулся очень быстро, Офелия даже не ожидала такой скорости. Она поднялась на ноги и посмотрела на него. Его хорошее расположения духа говорило ей об одном: шарф нашел Торна!

Надев на Офелию очки и отперев дверь, он повел ее за собой. Значит, лазить по стенам не придется.

Они пробежали гостевое крыло за считанные минуты, охраны там было мизерное количество. Единожды ей потребовалось скрыться за гобеленом с красивой женщиной.

С крылом для сотрудников было куда хуже: гвардейцы не спускали с него глаз. Офелия, слепо следуя за шарфом, остановилась за углом у входа в коридор: двое мужчин. Она стала отчаянно искать обходные пути, как шарф потянул ее в совсем другом направлении.

– Ты чего? – шепнула Офелия.

Однако шарф был непреклонен. Так как оба крыла: и гостевое, и для персонала, были чуть ниже основной конструкции, Офелия спустилась на их уровень, используя другой проход вниз – третий.

Она вышла в небольшой сад. Красивые фонтанчики и дорогие цветы сотворили у каменной скамьи ауру самой любви. Офелия, мельком взглянув на это, прошла дальше, слушая журчание воды и дуновение ветра. Никаких разговоров, лишь она, шарф и природа.

Шарф тащил ее вперед, за сад, где она заметила несколько больших ограждений разнообразных форм. У каждого была табличка с фотографией животного и его описанием. Все они мирно спали, и лишь одна клетка пустовала.

Офелия подбежала к ней, зайдя в коридорчик, ведущий обратно в замок. Шарф всем своим существом показывал, что именно туда им и надо, но она решила задержаться на табличке.

– Волк Рю, – пробормотала она. – Что же с тобой случилось?

Не обращая внимания на все остальное, Офелия последовала за шарфом. Оказалось, он повел ее в обход, чтобы гвардейцы ничего не заподозрили. Офелия была на противоположной части крыла и могла пробраться в комнату Торна без затруднений.

У нее получилось.

Офелия на цыпочках подбежала к дверям, шарф сжался на шее потуже, едва не задушив ее, но все же указав на нужную. Она остановилась, он уже было хотел отпереть дверь, как Офелия попросила его подождать.

Шарф не мог сам знать обходной путь. Значит, это Торн ему подсказал вариант на случай усиленной охраны.

Торн знает, что она здесь. И на этот раз должен сам впустить ее. К себе в комнату. В свой мир. Когда-то на Вавилоне она доверилась ему. Теперь пришла пора ему довериться ей.

Долго ждать не пришлось. Словно почувствовав ее присутствие за стеной, Торн повернул ручку и чуток приоткрыл дверь.

Не для того, чтобы погнать. Он хотел убедиться, что это не гвардия.

Офелия без зазрения совести рассматривала его резкие черты лица, зная, что смущает этим Торна. Она хотела увидеть его смущение, как он отводит глаза, как становится раскованнее рядом с ней.

Торн отошел в сторону, позволяя Офелии войти. Ни приветствия, ни просьб уйти. Классический Торн.

Дойдя до середины комнаты и услышав звук закрытия двери, а затем родное щелканье часов, Офелия развернулась. Торн стоял, смотря в часы, его одежда почти не поменялась: все такой же мундир, наглухо застегнутый, скрывавший большинство из пятидесяти шести шрамов, который ей хотелось увидеть все разом.

– Я оправдала твои ожидания? – спросила она, кивая на часы.

– Ты всегда их превышала, – ответил Торн, закрывая крышку. То был второй комплимент из его уст, сказанный любимым Северным акцентом.

Офелия залилась краской, и шарф попытался это скрыть, поднявшись на рот.

Взгляд Торна впился в те обрубки, что остались от кистей. Он ведь запомнил ее беспалые руки в Изнанке, но гнева от этого в его глазах не поубавилось.

– Компенсация за совершенный в детстве проход, – пояснила Офелия.

Она не решалась поднять на него глаз, но Торн того и не хотел. Словно единый организм, их руки одновременно, синхронно сжали друг друга в объятиях.

Офелию они обжигали как снаружи, так и изнутри, бросая то в жар, то в холод. Давно она не чувствовала этих рук на себе, не представляла, как сильно по ним соскучилась. Как соскучилась по самому Торну, ранее неспособному ни на какие нежности, которому был противен любой физический контакт, помимо одного-единственного, и о нем наконец можно было подумать.

Понимая, как долго они старались не вспоминать друг о друге, Офелия ощутила на своих глазах слезы и дала им волю. Торн отреагировал на это, положив ладонь на ее голову и прижав к себе крепче, но не настолько, чтобы она не могла дышать.

– Я должна с тобой поговорить, – вырвалось у нее внезапно.

– Позже, – коротко ответил Торн, не утратив своего властного тона.

Офелия отстранилась от него, чтобы наконец заглянуть в любимые глаза. Во взгляде Торна читалось счастье, он хотел ее увидеть. Как и она, он с трудом переживал их разлуки. Обе из них.

– Ввалиться посреди ночи было идеей, нарушающей график? – снова спросила она, пока шарф вытирал ее слезы.

По мнению Торна, эти вопросы она задавала неспроста, вот только разобрать их природу у него не получалось. Ее голова находилась в сорока одном сантиметре от его. До искусственного рассвета оставалось шесть часов семнадцать минут двадцать восемь секунд. Теперь двадцать семь.

– Я уже привык к этому, – снова ответил он.

У Офелии промелькнула его фраза, сказанная в интендантстве более трех лет назад:

“Я уже начинаю к вам привыкать”.

Офелия тогда подумала, что эти слова он сказал специально, дабы одурачить ее. Только сейчас она поняла, какую борьбу с собой он тогда вел. С точки зрения деонтологии он поступал неправильно, а с точки зрения чувств говорил правду.

Торн склонился над Офелией, пытаясь рассмотреть каждую черту ее лица, запомнить все детали. Он снял с нее очки и завел прядь непослушных волос за ухо, но те упрямо вернулись на место, залетев Офелии в рот. Этот неудачный жест смутил его, Торн отвел взгляд от Офелии в сторону, светлый локон упал ей на лоб.

Но она не расстроилась, как скорее всего подумал Торн, и развернула его лицо обратно к себе, всего лишь подтолкнув чем-то отдаленно напоминавшим запястье.

– Тогда на Вавилоне, – прошептала она настолько тихо, чтобы только Торн услышал.– Ты спрашивал меня о причине моего прибытия. Я дала тебе на него один ответ.

Его мускулы напряглись. Офелия неуверенно обвила его шею руками и снова заглянула в глаза. Торн боялся признаться себе в том, что хотел разглядывать Офелию вечность, это было единственным занятием, которое он любил. Общество Офелии было единственной отрадой его искалеченной души.

– Я тебя люблю, – прошептала она снова, внутри трепеща от того, что сказала это ему. Во второй раз.

Торн стал будто бы каменным, но не холодным и резким. Он не знал, что с собой поделать, только сжал ее щеки в своих огромных лапищах. Она почувствовала жар, исходящий от его ладоней.

– Можно я…?

Офелия застыла в ожидании вопроса, который Торн так неуверенно и смущенно пытался закончить.

– Можно я тебя поцелую?

Она закрыла глаза, и ее губы накрыло его губами, такими горячими и жадными, как если бы Торн впервые в жизни ее целовал.

Офелия оказалась неправа: Торн все же изменился. Собственнические замашки переросли в… в вопросы о разрешении. Он спрашивал у Офелии, у своей жены, разрешения поцеловать?

На этот раз поцелуй Торна отличался от всех предыдущих, пусть их и было не так много. Словно он направлял на него все свои малейшие подобия чувств, всю ту любовь, которую питал к Офелии. Эта миниатюрная девушка, на первый взгляд слабая и беззащитная, неспособная выжить в суровых реалиях, вызывала в нем самые противоречивые чувства, но любовь к ней не была одним из них. Это было чем-то одинаково сильным, таким постоянным, что даже Торн был удивлен. Именно эта аномалия: сильная девушка в таком маленьком теле, открыла в нем то, что он считал мертвым. Даже нерожденным.

Они отпрянули друг от друга, когда кислород в легких стал отсутствовать. Их горячие дыхания доносились до лиц. Всего одиннадцать сантиметров.

– Я тоже… – начал Торн, запинаясь на каждом слове, но не выпрямляясь. Он хотел сказать ей об этом не на расстоянии сорока одного сантиметра. – Я тоже люблю тебя.

Офелию захлестнула волна эмоций. Торн никогда не хотел бросать ее. Он тоже ждал, когда его я наконец станет мы.

Она поцеловала все шрамы на его лице, останавливаясь и уделяя внимание каждому из них, будто бы они живые. При каждом ее поцелуе мышцы Торна расслаблялись.

Каждый на лице в том же месте, где и должен быть. Значит, и остальные там же. Все пятьдесят шесть, и все на своих местах.

========== Глава 5. ==========

До искусственного рассвета двадцать девять минут восемнадцать секунд. Семнадцать. Шестнадцать.

Офелия, сидя на кровати, рассматривала новую ногу Торна, всю состоящую из блестящего полированного металла, полностью повторяющую уцелевшую, как будто бы делалась сразу по исходному материалу.

– Они принесли ее в тот же вечер, как сделали все замеры, – сказал он, глядя на протез так, словно впервые видел. – Генеалогисты и близко с ними не стоят.

Офелия не видела ни единого проводка, ни шурупов – ничего. Ножной аппарат Торна, который был у него на Вавилоне, оказался сущей рухлядью по сравнению с передовым протезом, металлической копией его длинной ноги.

– Как ты оказался здесь? – наконец спросила она. Это был первый из множества вопросов, которые она планировала задать. Жаль, у нее нет феноменальной памяти Торна, чтобы запомнить все вопросы, возникшие во время этого путешествия.

Торн глубоко вздохнул и опустил глаза на свои руки. Из-под его одежды не виднелся

ни один желанный шрам.

– После того, как я выпустил твою руку, я очутился в пустоте в прямом смысле этого слова. Не было ничего, только темнота. А после появилось зеркало.

– Такое же, как здесь можно найти?

Кивок.

– Именно. Других вариантов побега не было, пришлось шагать. Попал я в этот дворец, в кладовую, где стояло еще двадцать семь зеркал.

– А твое тело?

– Вернулось все, кроме аппарата Генеалогистов.

Офелия скривилась и тревожно глянула на него из-под оправы, стараясь уловить малейший проблеск чувств. Но нет – стальной взгляд, впившийся в собственное отражение зеркала. Этот взгляд изменился, исчезла строгость к самому себе, но металла в нем не убавилось.

– А было… ну, больно? – спросила Офелия, уже позабыв, что Индекса в этом мире не существует.

– Да, – ответил Торн, все еще смотря на своей отражение, чьи брови двигались в такт его собственным. – Но за мной быстро пришли.

– Королева?

– Да, велела сделать мне протез. Нужно отдать должное: он абсолютно заменил ногу без помощи трости. Взамен на новую ногу я стал выполнять обязанности архивиста, в следствии чего мне сделали документы.

– Мистер Генри, так?

Кивок.

Офелия медлила, не хотела задавать вопрос, мучивший ее, а судя по всему, и его тоже.

– Позади того, что позади, – промолвила она, оттягивая время. – Леди Елена сказала обернуться по-настоящему. Это и есть то, о чем она говорила? Мир внутри двух отражений?

Торн покачал головой, наконец посмотрев на Офелию. В нем пробуждалась прежняя пылкость к разговорам обо всем, что касалось их мира, словно это была единственная тема, где он способен связать больше двух слов.

– Я бы так не сказал. Мир в зазеркалье… Было бы странно, если бы это действительно было так. Сама подумай: у этого мира есть свои зеркала и свои зазеркалья…

– Это значит, что и у них тоже были бы миры, – подхватила Офелия, выпрямляясь на кровати. – Это невозможно, данные зеркала неприступны для обратного побега, только для попадания сюда.

Торн выгнул бровь, его шрам растянулся на лбу. Офелия поймала на себе взгляд, в котором ясно читался вопрос: “Ты догадалась?”, но так и не могла ответить ему. Она что-то упускала, но этого не упускал Торн. Помня все, в данный момент ему лучше удавалось собрать все головоломки в один большой ответ – тот, который был нужен им двоим уже более трех лет.

– Именно поэтому это не может быть миром в отражении зазеркалья. Если это и вправду мир позади того, что позади, то второе позади это и есть Изнанка. Оттуда вся инверсия. Граница миров, но не Recto и Verso, так как Verso и есть эта граница. Изнанка не могла быть иным миром.

– Мы сейчас в ином мире, а Изнанка является границей. Лицевая Сторона и Новая Сторона, – догадалась Офелия. – Значит, чтобы выбраться в Recto, нам нужно преодолеть путь в два зеркала.

Тут-то она и заметила, что что-то не так. Торн помрачнел как никогда раньше после слова “зеркало”. Он вновь поднял холодные глаза на отражение.

– Твоей компенсацией стали руки чтицы. Моей – способность проходить сквозь зеркала.

Теперь Офелии все стало ясно: Торн просто не мог к ней вернуться. Его компенсацией за существование в этом мире было семейное свойство, и эта потеря отдавалась в нем куда ярче, чем если бы он утратил когти. Да, они, без сомнения, приносили куда меньшую пользу, чем оба свойства Офелии.

Но она обещала себе уйти не одна. И она не уйдет.

– Что произошло в Изнанке? – Офелия посмотрела на Торна. – Ты сам сказал во время нашего последнего разговора, что жуткий собственник. Что случилось?

Торн знал, что она заметит. Эта проекция Виктории у него на руках в Изнанке все еще сидела в голове и не отпускала ночами, когда его буквально запирали в четырех стенах наедине с собой. Это искупление, данное ему там, – тогда он позволил себе наконец отпустить Офелию и дать ей по правде собственный выбор. Следствием ее решения оказалась она сама, сидящая рядом с ним, заинтересованно глядевшая на лицо и шрамы. Он даже представить себе не мог, каким целительным свойством обладало осознание того, какой же выбор она сделала. Та единственная, что ждала его даже в другом мире, что ждала его всегда, теперь сидит в семидесяти трех сантиметрах от его лица. До искусственного рассвета восемнадцать минут сорок две секунды.

– Я не знаю, как это объяснить даже самому себе, но похоже, Викторию из Изнанки вытащил я.

Офелия вспомнила, как радовалась Беренильда, когда крестница сказала свое первое слово. Если бы не Торн, этого бы не случилось. Если бы Секундина не толкнула его в клетку, этого бы не случилось.

Если бы три года назад они бы не поженились, ничего бы не было.

– И после этого ты перестал быть жутким собственником?

Торн впервые улыбнулся – иронично! Эта улыбка оставалась на его лице какие-то доли секунды, прежде чем Северная маска вновь окутала лицо, но Офелия это запомнила. Запомнила и будет помнить, что Торн умеет улыбаться!

– Я увидел свою соперницу в лицо. И понял, насколько был глуп. – Он повернулся к ней, и Офелия ожидала услышать скрип ножного аппарата, но забыла, что его больше нет. Теперь Торн смотрел на нее с упреком к самому себе и мольбой о прощении. – И как был требователен к тебе.

Офелия не могла избавить его от чувства вины, так как это было одним из того, с чем каждый из нас должен справиться в одиночку. Она приставила к его большой ладони свой маленький обрубок руки. Снова он такой большой, а она такая маленькая.

– Когда я прошла сквозь зеркало в магазине, не стало моего прошлого и будущего. Я шла с желанием одного: найти тебя. И теперь уходить без тебя не собираюсь.

Торн вновь отвел взгляд, на сей раз безмерно печальный. Так смотрят люди на то, как их мечту воплотил в жизнь кто-то другой.

– Я перестал быть проходящим сквозь зеркала. Я не могу покинуть этот мир. Такова моя компенсация.

– Возможно, в будущем ты не пройдешь ни через одно зеркало, но сейчас мы обязаны пройти через два. Вместе.

– Сама знаешь, не получится.

И вдруг Офелию посетила безумная мысль.

– Получится, если внушить тебе, что ты не перестал быть проходящим сквозь зеркала.

Торн резко насупил брови, его морщины на лбу стали видны близоруким глазам Офелии.

– Насколько я знаю, сильные лунатики способны и не на такое, – продолжила она.

– Мы не знаем всех их свойств.

– Так, может, пора наконец узнать? Сколько времени до рассвета?

Торн перевел взгляд на часы и открыл крышку. Спустя каких-то пару секунд он вновь посмотрел на Офелию.

– Четырнадцать минут.

Офелия расстроилась, услышав столь маленькое число. Ей почему-то казалось, что с того момента, как они покинут эту комнату, она еще долго не сможет побыть с Торном наедине, а сейчас Офелии хотелось этого как никогда в жизни. Они вернутся в их мир, где им тут же заинтересуется Беренильда, тетушка Розелина, а там и все остальные, вся ее семья.

Торн заметил нахлынувшее на Офелию уныние почти сразу же, будто бы заранее знал, что оно придет. Объяснений не потребовалось, Офелия подсела ближе и уткнулась носом в мундир Торна, ощущая его руку на своей спине. От этих прикосновений ее пробила мелкая дрожь. Торну были приятны касания всего одного человека во всей вселенной, как по сути и Офелии. Она не могла вспомнить, к кому бы еще могла прильнуть, когда на душе становится тяжко.

Торн мало понимал эмоции, не был эмпатом. Да даже проницательность в этом плане – не его сильная сторона. И тем не менее, только Торн мог, не задавая лишних вопросов, уберечь ее от напастей окружающего мира, закрыв собой подобно защитной мантии.

– Нужно выходить, – отпрянула Офелия и шарф тут же надел на нее очки.

– Время еще есть.

Торн больше не смотрел в зеркало, наглухо застегивая мундир, словно отрекаясь от всего, что произошло в этой комнате ночью. Офелия знала, что тут все же нужно соблюдать такт, тем более ему как архивисту, но эти действия она нашла крайне неприятными ей. Однако в этом был Торн.

Четырнадцать минут пролетели словно одна секунда, Офелия даже моргнуть не успела, как Торн встал и подошел к двери. Не было никакого скрипа, лишь стальное равновесие, даже на сантиметр не нарушающееся.

Ранее коридоров крыла персонала она не видела, но оно мало отличалось от гостевого, лишь рассредоточеными тут гвардейцами. Они сопровождали Торна вежливыми, но крайне рассерженными взглядами, даже не зная, насколько Торн находит это недостойным своего внимания. Офелия заметила и тот вход в сад, откуда пришла. Зверинец уже наполнился маленькими детьми, с интересом рассматривающими каждое животное, но больше всего их сошлось у клетки с волком Рю, что бесследно исчез. Они строили теории и догадки о том, куда он мог деться, некоторые выводили Офелию на добрый смех.

В тронном зале уже собрались все, с кем она проделала это длинный путь. Путь, который просто обязан завершиться их появлением в том магазине зеркал.

– Вижу, Офелии единственной удалось вытащить господина Генри из его покоев, – ехидно сказала Зола, улыбаясь им двоим. – Рады вас наконец увидеть.

Руки Золы были перепачканы машинным маслом, оставившее свой след и на футболке. Золотые волосы собраны в небрежный хвост, а на скуле багровел синяк – видимо, в секторе действительно была авария.

Офелия все еще не могла принять таких королев, в истории их внешний вид был любым, кроме подобного. Как у нее в голове не укладывалось, что женщина может сделать предложение мужчине, так и не укладывалась королева в штанах и масле.

– Я думаю, нам с гостями необходимо поговорить наедине, – попросила она, обводя всех присутствующих взглядом, в том числе и своих друзей.

Двери тронного зала закрылись за последними выходящими, оставив в большом помещении всего троих человек: Золу, Торна и Офелию.

Зола смотрела на них не столько осуждающе, сколько оценивающе, как будто бы они с Торном были деталью для нового механизма, но могли подойти лишь в единственном случае. В руке у нее был старый поржавелый гаечный ключ, что крутился весь разговор.

– Так значит, другой мир, – начала она, падая на ступеньки перед троном, никогда туда не садясь при гостях. – Раз уж вы попали сюда через зеркало, то и выйдете через зеркало, я правильно понимаю?

– Все верно, но кое-что вы упустили, – сказал Торн, уже не скрывая свой акцент. – Ваши зеркала не пропускают проходящих обратно, они способны лишь впускать.

Зола кивнула так, будто бы все понимала. Неужели в ее жизни были проходящие сквозь зеркала?

– Те, что вы видели в кладовой, обладают несколько другими свойствами, их использовала в собственных целях предыдущая королева еще задолго до революции. Полагаю, они могут вас и впустить.

Офелия посмотрела на Торна и заметила тень, пробежавшую по лицу: он пробовал пройти сквозь те зеркала. Внутри екнуло от его мимолетного проявления эмоций, ей захотелось взять его за руку, но она знала, как Торн не терпит малейшей жалости к себе.

Она подошла к Золе ближе, оставив Торна стоять поодаль. Эти неудобные одежды обтягивали все, что можно, она хотела как можно скорее втиснуться в уютное платье и забыть о штанах. Чего не скажешь о Золе.

– Я знаю о ваших способностях лунатика, – заявила Офелия твердым тоном даже к своему удивлению. – Нам нужна ваша помощь.

Зола встала и, оглядев Торна снизу вверх, вновь покосилась на Офелию, а затем и на свои руки. Одна из плоти, вторая из металла.

– Снова задевать биополе? Надеюсь, справлюсь, но сейчас мне нужны вы.

Офелия насторожилась и перевела взгляд на Торна, и его спокойствие будто бы передалось ей, а не изменившийся взгляд стер всякие подозрения. Без лишних вопросов она пошла за Золой.

Та повела Офелию в небольшую комнату с механизмами самого разного назначения, размера, конструкции и материала. Сложенные в коробки на стеллажах, они издавали редкий скрип и звон, когда терлись друг об друга. Впереди стоял стол с инструментами и широкой лампой, способной осветить и без того не шибко обширное помещение.

Офелия не знала, зачем Золе вдруг понадобилось уводить ее из тронного зала, пока та не показала ей десять металлических пальцев разного размера, идеально подходящих под размеры пальцев самой Офелии.

– Вы… – Это все, что она смогла вымолвить. Приятный шок забрал все слова и голос, а глаза не могли оторваться от разглядывая сияющих протезов.

– Мистеру Генри не удалось сбежать незамеченным. Он мог быть из другого мира и владеть неизвестной нам информацией, но фактор времени сыграл в мою пользу. Так он и узнал о том, что вы сюда пришли.

Сердце Офелии не могло не бушевать от понимания вчерашнего: Торн знал, что она здесь, еще задолго до появления шарфа; просчитал каждую секунду, чтобы открыть ей дверь в нужное время и скрыться от глаз гвардейцев. Продумал все до мелочей, только бы у них было настолько много времени вдвоем, насколько это возможно.

– Эти пальцы – его спецзаказ? – спросила Офелия.

– Нет, наш подарок. Если вы умудрились оказаться в другом мире, то в дальнейшем пальцы будут не лишними. Генри только дал мне точные размеры. Серьезно, как он так все запоминает?

А вот это останется их маленьким секретом, который Офелия никогда никому не поведает.

Специальная конструкция позволила Золе прикрепить пальцы к рукам Офелии без хирургического вмешательства и абсолютно безболезненно, существенно перевернув весь ее мир. Наконец она сможет продолжить комфортную жизнь. Шарф, конечно, смягчал потерю пальцев, заменив ей руки, но вернуться к собственным действиям и контролю над мелкой моторикой было приятно.

Новые пальцы оказались подвластны с первого изгиба, единственным их минусом было то, что способность чтению к ним не прилагалась, но это было последнее, на что стоило обратить внимание.

Когда они вернулись, Торн все также твердо и несокрушимо стоял, ожидая их возвращения. Иногда Офелии казалось, что в Центре девиаций он мог бы просто стать посреди парка аттракционов и его бы никто не заметил.

Увидев ее новые пальцы цвета его ноги, выражение лица Торна все же смягчилось и заставило Офелию улыбнуться.

– Как думаете, вы сможете заставить его пройти сквозь зеркало? – пролепетала она, поправляя спавшую с плеча ткань – наконец она может сама поправить одежду не по размеру! – Учитывая потерю свойства.

Зола повела их в другую дверь, ведущую в иной коридор, на этот раз идеально убранный и чистый, такой королевский, что Офелия не видела похожих. Коридор в хоромы, принадлежащие испачканной в саже и масле Золе.

– Я не могу заставить его сделать то, на что он больше не способен, но я могу внушить вам обоим кое-что другое. Офелия, вы же не утратили свою способность?

– Надеюсь, нет.

Она не знала, может ли еще проходить сквозь зеркала, так как ни разу с момента попадания в этот мир не пробовала этого сделать. Да и толку от этого, если они не пропускают?

Офелия не была занесена в списки населения, не имела документов, словом, она – белое пятно в истории этого мира, которое можно вычеркнуть – и ничего не поменяется. Торн напротив: гражданин Луны, причем полноправный и с трудоустройством. Возможно, за это его лишили этой способности.

– Если вы все еще можете проходить, то я вам помогу взять с собой Генри.

Они подошли к маленькой двери без надписей, почти сливавшейся со стеной. Совершенно незаметная даже самому острому взгляду, что уж говорить об Офелии, если бы она была без очков. Зола открыла комнату ключом, что всегда носила при себе, и включила свет одинокой лампочки, не мигающей, отлично работающей. Были бы такие в Центре девиаций, уж точно бы дольше пяти секунд непрерывно не горели.

– Двадцать с чем-то зеркал, – сообщила Зола, глядя на накрытые белыми тканями прямоугольники, круги и эллипсы, ромбы и квадраты – самые разные формы, но одинаковые свойства.

– И через какое ты сюда попал? – спросила Офелия, смотря на до безумия сосредоточенный взгляд Торна.

– Это, – ответил он и указал на самое высокое зеркало в первом ряду.

Зола сняла оттуда белую ткань, и перед ними предстало самое, что ни на есть, обычное зеркало, какое было у Офелии в комнате на Аниме, в доме Беренильды на Полюсе, в здании Мемориала и директорских апартах в Центре девиаций.

Офелия нахмурилась и подошла к нему, разглядывая свое отражение в дивных для ее времени одежках, но с верным шарфом на шее. Ее рука дотронулась до зеркала, чтобы проверить материю, и как только она провалилась, оставив за собой кольца на поверхности, Офелии все стало ясно: это зеркало вернет их домой.

– И вправду со свойствами, – тихо промолвила она и повернулась к Торну: – Поддалось.

На миг взгляд Торна просиял, словно пробудился от долгого сна, но тут же стал суровым. Точно. За работу.

Зола попросила Торна стать возле Офелии и взять ее за руку, а сама отошла на пару шагов назад и выставила пятнистые руки. Она сконцентрировала весь свой взгляд на Офелии, прощупывая ее биополе, как та почувствовала себя марионеткой в руках у кукловода. Ее тело больше не было ее телом полностью, за ним установили тотальный контроль.

– Не настолько ровное, но держать легко, – сообщила Зола и перевела взгляд на Торна.

А вот тут было сложнее. Только Зола постаралась с ним соединиться, как на его шее заиграли желваки, а рука готова была поломать вновь приобретенные, механические пальцы Офелии. Но Зола не была бы королевой, если бы не овладевала экземплярами и покруче. Торн поддался, Офелия это почувствовала, когда он внезапно расслабился, но в глазах мелькали вспышки ярости, унижения, гнева и понимания: так было нужно.

– Ты даже сложнее Волка, такого острого поля я в жизни не встречала.

Не зная, комплимент то был или нет, Офелия обратилась к зеркалу по воле Золы. Вместе с Торном они подошли к своим отражениям вплотную. Она такая низкая, а он такой высокий. Она загорелая, он бледный. Она с Анимы, он с Полюса.

По собственной воле Офелия крепче сжала руку Торна – ну когда еще ей выпадет такая возможность? – и сделала шаг навстречу неизведанным просторам зазеркалья. Не было больше того мира, в котором они побывали, не было больше Изнанки со своей инверсией цветов. Ни прошлого, ни будущего, лишьдлинный темный коридор.

После овладевания собственным чувством реальности происходящего, на Офелию снизошло небывало облегчение: рука Торна, она ее чувствует в своей собственной. Спустя пару секунд она ощутила и его тело, прижавшееся к ее затылку. Золотые вставки и пуговицы мундира впивались в кожу головы, но она улыбнулась: Торн прошел вместе с ней.

Он не выпускал ее руку до самого конца их прохода, а Офелия в этот раз была способна ее удержать.

То самое зеркало, через которое Офелия пришла, осталось на своем месте в новой Розе Ветров, а то, через которое она начала свое похождение – в магазинчике. Ничего не поменялось.

Офелия и Торн увидели коридоры зеркал, вдалеке слыша разговоры посетителей. Будет неловко, но они прошли дальше. Оставили в прошлом все то, что было во втором мире. Оставили все, что было позади того, что позади.

Выпав из зеркала, они уронили все противоположные. Грохот и осколки разлетелись по всему помещению, шарф закрыл лицо Офелии, чтобы ни один не впился в кожу. Торн упал рядом навзничь, не издав ни звука.

Магазин зеркал. Сад Поллукса. Они дома.

Офелия, еще не до конца придя в себя после падения, счастливо, тихо засмеялась. Перед самым таинственным путешествием в ее жизни она пообещала себе, что без Торна не вернется. У нее не было прошлого, которое нужно было понять, как и не было будущего, которое нужно было защитить. У нее было лишь настоящее, и лишнюю минуту в нем без Торна она проводить не намеревалась. У них есть прошлое, только оно придавало Офелии сил идти дальше. У них теперь было и будущее, его они вместе построят.

“Мы” снова присутствует в их жизнях.

Офелия поднялась и увидела Торна, что разглядывал свое отражение в осколках разбитых зеркал. В каком-то только глаз, в другом все лицо, в третьем один из шрамов, все подробно мозаике.

– Есть вещи, с которыми мы должны справиться в одиночку, – начала Офелия. – А есть проблемы, которые можно решить только вместе.

Торн нахмурился и посмотрел в зеркало, через которое они прошли. Что-то подсказывало Офелии: он больше не проходящий сквозь зеркала. И она чувствовала то же самое по отношению к себе. Их свойство безнадежно утеряно, но отныне надобности в нем не было никакой.

Торн встал вместе с Офелией под звон множества осколков на полу и остановился, смотря в ее глаза. Просто так, не для того, чтобы что-то сказать, не ради очередного намека – впервые за долгое время Торн наконец мог подумать об Офелии и в этом удовольствии уже не будет себе отказывать.

Перед ней полупрозрачной пеленой предстал Торн в медвежьей шубе, смотрящий на нее с такого же расстояния более трех лет назад. В это же время на нее смотрел новый Торн, и Офелия видела в нем изменения, как давно заметила их в себе. Они вместе прошли этот путь с самого первого взгляда до самого последнего прохода сквозь зеркало.

Где-то там снаружи Беренильда и Фарук играют с Викторией, Арчибальд разговаривает с Балдой, а ее семья – она рассчитывала на это! – ждет ее возвращения. Их возвращения. Как бы маме не нравился Торн, он всегда будет законным мужем ее дочери. Возможно, Торн будет придерживаться того плана, который поведал Офелии после крушения дирижабля, но она знала, что сделай или не сделай она ему классическое предложение, он останется с ней. Если она того захочет.

Хотя после всего, пережитого ими вместе и порознь, разве могут возникнуть сомнения на этот счет?

Офелия кивнула в сторону выхода, где на них уже пялились покупатели и возмущенный продавец.

– Пришлите мне счет за порчу имущества, – ответил на его взгляд Торн и вышел из магазина вслед за Офелией.

Они подошли к садам Поллукса, где сейчас Секундина вновь играла в карты вместе с близнецами: самим Поллуксом и Леди Еленой. За ней наблюдали Октавио и Леди Септима.

В другой стороне Беренильда и Фарук проводили время с дочкой, как и предполагала Офелия. Под деревом, как и во время их последней встречи, расположились Арчибальд и Балда.

– Только не говори, что хочешь в суд, – пошутила Офелия. – Ты просто обязан с ними поговорить.

Торн проследил за траекторией ее взгляда. В двадцати двух метрах восемнадцати сантиметрах сидела его тетка, играла его кузина. Последний раз Торн видел их еще на Полюсе, во время существования ковчегов.

– Ты уверена? – спросил он.

– Они часть твоей семьи.

– Нашей семьи.

Торн снова ухватил Офелию за руку и решительным шагом направился туда.