Дежурство опера [Владимир Юрьевич Харитонов] (fb2) читать онлайн

Владимир Харитонов Дежурство опера

Будильник прозвенел в пять сорок утра. Сергей быстро нажал на кнопку, заглушив его, и вышел в ванную комнату. Жена Наташа и двое малолетних детей сладко спали, и он не хотел их будить. Умылся, почистил зубы, надел спортивный костюм и спустился с пятого этажа на улицу. На дворе заканчивалась первая декада сентября 1983года. Начался обычный рабочий день опера уголовного розыска небольшого провинциального города на Волге Кинешмы Галкина Сергея Владимировича. На улице было еще темно и сначала показалось прохладно. Но привычный бег трусцой от дома на улице Рощинской по дороге в сторону Наволок, быстро согрел его. Вот-вот должно взойти солнце и осветить мир своими красками, а пока на небе последние минуты догорали утренние звезды. Предстоял солнечный день, ветра практически не было. Город не спеша просыпался ото сна. В это время Сергей любил неторопливо размышлять и планировать свои дела на предстоящий день.

По графику было его суточное дежурство, а значит, по приходу на службу к девяти часам утра он поступал в полное распоряжение дежурного офицера по городскому отделу внутренних дел или сокращенно ГОВД. Галкин проработал в розыске уже три года, был старшим по микрорайону «Центр» и в звании старшего лейтенанта милиции. Пришел он на службу, как говорится, по зову сердца и то, чем он занимался, ему очень нравилось. Раскрытие преступлений, задержание лиц, их совершивших – это как разгадывание кроссворда или игра в шахматы, очень интересно и увлекательно. А главное, что каждый раз это происходит как-то по новому, повторения случаются очень редко.

Вскоре осталось позади Ново Рощино, по обе стороны дороги стоял темный лес. Дышалось легко, ноги привычно и упруго отталкивались от асфальта. Вокруг завораживающая тишина, прерываемая редкими вечно спешащими машинами. Дистанция была давно промерена, бег занимал ровно сорок пять минут. Когда Галкин развернулся к своему дому, из-за верхушек деревьев поднимались ввысь лучи восходящего солнца. Лес уже не казался таким мрачным. Ему подумалось: «Как много теряет человек, который не видит этой красоты, не заряжается вселенской энергией на предстоящий день». По окончанию леса, Сергей любовался восходящим светилом, которое начинало свой путь на востоке, справа от его движения. На улице стали появляться редкие прохожие. А на автобусной остановке стояло человек пять в ожидании первого автобуса. Оперативник подбежал к своему дому строго по графику. Поднявшись на пятый этаж, дверь в квартиру он открыл своим ключом и тихонько прошел во вторую комнату мимо спальни. Семья еще целый час имела право на сон, перед тем, как разбежаться по своим делам: кому – в садик, кому – в школу, а кому – на работу.

Сергею же предстояли физические упражнения с десятикилограммовыми гантелями, резиновыми бинтами и двухпудовой гирей, которую он легко выжимал по пятнадцать, а то и двадцать раз обеими руками, естественно, по очереди. Заканчивалась утренняя тренировка «боем с тенью», маханием рук в боксерском стиле по воздуху. Эти тренировки придавали ему уверенность в себе и реально заряжали огромной энергией все тело. Галкин был убежден, что оперативный сотрудник при необходимости должен быть непобедимым в рукопашном бою и уметь постоять и за себя, и за свою семью, и за граждан, которые нуждались в защите милиции.

Послышались торопливые шаги по квартире, значит, наступило время подъема для всех членов семьи. Половина восьмого утра. Сергей проскочил в ванную комнату, быстро принять душ, смыть пот после тренировки, чтобы не мешать жене и детям, произвести утренний туалет. Между тем, завтрак уже стоял на столе – нехитрый салатик из огурцов и помидор и какая-то каша с котлетой. Закипел чайник на газовой плите. Чашка горячего растворимого кофе закончила благотворное воздействие на еще молодой организм оперативника. Ему было двадцать восемь лет, и жизнь казалась бесконечной и полной приключений. Жена торопливо усадила за стол восьмилетнего сына Виктора и трехлетнюю дочь Марину. Работала она после окончания текстильного института на фабрике № 2, сначала мастером, сейчас уже начальником прядильного цеха. По дороге она ежедневно забегала в детский садик, преодолевая капризы дочери. А сын шел в школу №17 один, он рос самостоятельным. Правда, школа была в ста метрах от дома. Сергей пожелал всем доброго дня и направился к маленькому металлическому гаражу, расположенному рядом с проходной ткацкой фабрики, в которой работала его супруга.

Там у него находился мотороллер «Тулица», салатного цвета. Он его приобрел специально для того, чтобы быстро добираться до места службы и обратно в летнее время. Это роскошное транспортное средство, на котором даже в дождь костюм не пачкался от грязи, летящей из-под колес. По служебному этикету брюки и рубашка были обязательными предметами одежды. Поощрялось ношение галстука, но никаких спортивных костюмов, никаких джинсов. Руководство отдела следило за тем, чтобы оперативники даже в гражданской одежде выглядели сотрудниками государственного органа, а не «шарашкиной конторы».

В восемь сорок пять весь офицерский состав ГОВД собирался в совещательной комнате на третьем этаже. Дежурный зачитывал сводку происшествий за прошедшие сутки. Начальник отдела иногда доводил до сведения всех присутствующих какие-то приказы, свои или руководства УВД по ивановской области. Зачитывался и состав оперативной группы, члены которой дежурили предстоящие 24 часа. Галкин, естественно, услышал и свою фамилию. После оперативки, так называлось это совещание, он прошел в свой кабинет. Перебирал оперативные документы, приводил их в порядок. Но при этом был, как говорится, постоянно на телефоне. Отлучаться без разрешения дежурного офицера было нельзя. Впрочем, в дневное время в случае необходимости выезда на место преступления, чаще использовались оперативники, на чьей «земле» оно совершено. Ведь они лучше знали вверенный им участок и людей, проживающих на нем. Опять же у них «под рукой» была агентура, негласные помощники в борьбе с преступностью, которые могли обладать нужной для раскрытия дела информацией.

Но в этот день в дежурную часть поступило заявление о совершении квартирной кражи в районе завода «Электроконтакт». Это была «земля» Галкина и, как говорится, сам Бог велел ему ехать на осмотр места происшествия и опрос возможных свидетелей. Было около шестнадцати часов дня и группа, в состав которой кроме него входили следователь Анисимова и эксперт-криминалист Сироткин, выехала на улицу Луховская. Старенький милицейский Уазик быстро доставил по нужному адресу. В небольшом частном доме было выбито окно, пока дома никого не было, и украдены деньги и немного золотых украшений. Сергей, вкратце выслушав хозяйку дома, пошел опрашивать соседей, в надежде на то, что кто-то что-то видел или слышал. Время летело незаметно, и через пару часов появился первый подозреваемый – недавно освободившийся из мест лишения свободы Нечаев. Он проживал недалеко в многоквартирном доме на улице Вичугской вместе с сожительницей Тамарой Гавриловой. Оба злоупотребляли спиртными напитками и в этот день их видели недалеко от места преступления. А срок-то Нечаев отбывал как раз за квартирную кражу. Вот собственно и все «доказательства» их причастности к данному делу. По окончанию всех следственных действий, на обратном пути Галкин попросил водителя заехать за предполагаемыми преступниками. Оба были дома, конечно, пьяные и веселые. Они не возражали против небольшого «шмона», на сленге оперативников это незаконный обыск без соответствующей санкции. Но, конечно, оперативник ничего из украденного не нашел и попросил обоих проехать с ним в отдел для подробной беседы и допроса.

Сам Нечаев на контакт не шел и больше молчал, слегка насупившись, а вот его сожительница разговорилась. Она дала столько хорошей информации, что оперативник подумал о возможной ее вербовке в будущем в качестве своего агента. То, что ни она, ни ее молчаливый друг к квартирной краже отношения не имели, опер понял достаточно быстро и практически был уверен в своих предварительных выводах. Надо продолжать работать дальше, как говорится, расширять круг поиска преступников. В дежурной части было относительно спокойно, звонили только по поводу семейных ссор и разборок. С ними разбирался дежуривший участковый инспектор. Сергей спустился к своему временному начальнику в дежурную часть и попросил машину, чтобы отвезти бывших подозреваемых туда, где их взял и заодно проверить информацию Гавриловой, возможно, имеющей отношение к квартирной краже. В отдел он возвращался в двенадцатом часу ночи, вдвоем с водителем того же Уазика, на котором выезжали на место совершения преступления. По «горячим следам» раскрыть квартирную кражу не удалось, и он мысленно намечал для себя оперативные мероприятия для дальнейшей работы по этому делу.

У проходной завода «Электроконтакт» горел, как обычно, свет. Какой-то незнакомый мужчина поднял руку, пытаясь остановить милицейскую машину. Выглядел он вполне прилично – не застегнутый на пуговицы серый плащ, под которым просматривался костюм и галстук. Был он среднего роста и телосложения. На вид чуть более сорока лет. Галкин велел водителю остановиться. И это первое совпадение в целой цепочке событий, произошедших в дальнейшем. Незнакомец подошел к машине и сказал: «Я в Кинешме в командировке, приехал на завод «Электроконтакт» из Самары. Слегка заблудился и не знаю, как попасть в свою гостиницу». Сергей попросил мужчину показать свои документы. Тот охотно предъявил паспорт и командировочное удостоверение. Галкин мельком осмотрел их.

– А где находится гостиница, в которой вы остановились и как она называется, – спросил оперативник.

– Названия не помню, но она расположена прямо на берегу Волги, – ответил командировочный.

– Наверное, это «Центральная», – сказал Сергей,– садитесь к нам в машину, мы едем мимо ее к себе в отдел.

Эта ошибка Галкина была следующим совпадением, точнее сразу двумя – во-первых, можно было и не подвозить, ведь милицейский Уазик не такси. А во- вторых…, впрочем, обо всем по порядку. Когда мужчина уселся на заднем сиденье, и машина тронулась, в салоне стал ощущаться запах алкоголя. Командировочный решил оправдаться: « Да мы с главным инженером после работы в его кабинете выпили бутылочку хорошего коньяка». Недалеко от гостиницы «Центральная», не сворачивая с центральной дороги, милиционеры высадили пассажира, а сами повернули направо мимо драмтеатра в сторону ГОВД.

Прямо у входа в отдел стояли два кавказца и о чем-то громко ругались между собой. Оперативник подошел к ним и сказал, что отдел милиции не то место, где надо выяснять отношения. Когда бывали суточные дежурства, то даже сотрудников уголовного розыска соответствующий приказ обязывал быть в милицейской форме. Гости с Кавказа, видя перед собой старшего лейтенанта милиции, ничего не ответили и направились в сторону драмтеатра. Это было еще одно роковое совпадение. Шел первый час ночи…

Галкин доложил оперативному дежурному все, что удалось узнать по нераскрытой квартирной краже, и направился в свой кабинет № 25, на третьем этаже. Из стульев соорудил импровизированную кровать и прилег подремать, пока позволяла обстановка в городе. В два часа ночи его чуткий сон прервал телефонный звонок.

Дежурный офицер сообщил: « Убийство. На выезд». В таких ситуациях он, как правило, лаконичен. Сергей быстро оделся, прицепил кобуру с табельным Макаровым и спустился в дежурку. Ехать было недалеко, труп, со слов дежурного, находился рядом с главной дорогой у гостиницы «Центральная». Кроме Сергея и водителя никто не поехал, это была как бы оперативная проверка поступившей информации. Но как только сыщик обнаружил лежащего мужчину в том месте, где и предполагалось, одежда которого была в крови, и он не подавал никаких признаков жизни, он по рации доложил дежурному, что нужна оперативная группа в полном составе. На всякий случай попросил вызвать и скорую помощь.

После этого Уазик уехал в дежурную часть, где должна была собраться оперативная группа, а Галкин остался один, охранять место происшествия. Чтобы не терять время зря он стал внимательно осматривать потерпевшего. Тот лежал на животе, брюки были полуспущены, и у Сергея появилась отвратительная догадка о цели нападавшего или нападавших преступников. Вдоль дороги горели уличные фонари, и их света было достаточно для осмотра. Чуть развернув тело, чтобы рассмотреть лицо, Галкин узнал человека, которого в этот день подвез от проходной завода «Электроконтакт». «Как плохо сошлись сегодня звезды для командировочного», – подумалось Сергею. Он вспомнил, что при нем находились документы и осмотрел все карманы одежды. Но они были пусты. Подъехала скорая помощь. Фельдшер убедился, что мужчина мертв и их машина уехала.

Буквально через десять минут после этого к месту преступления опять подъехал милицейский Уазик. Состав оперативной группы был более чем серьезным – прокурор города Мерзлихин, который почему-то открыто, проявлял неприязнь к сотрудникам милиции, заместитель начальника ГОВД Беляев, дежурный следователь прокуратуры Горшков и оперативный сотрудник уголовного розыска Игорь Панкратов. Последний был как бы подчиненным Галкина, но на этом участке работал много дольше его, да и в целом в розыске тоже, слыл уже опытным оперативником. Сергей доложил своему начальнику Беляеву всю информацию, имеющую отношение к убийству, в том числе и о двух кавказцах, которых он прогнал от отдела. В те времена выходцы с Кавказа заполонили местный рынок, а такие дикие сексуальные преступления, по разумению правоохранителей, могли совершить только они.

Панкратов вспомнил, что недалеко от места совершения преступления на квартире живут несколько дагестанцев и все члены оперативной группы согласились с необходимостью проверки их по месту временного жительства. Шел уже третий час ночи…

Дверь в нужную квартиру оказалась не запертой, а в большой комнате горел свет. На двух кроватях спали, очевидно, гости. А трое дагестанцев, снимавшие эту квартиру лежали на полу. Один из них проснулся, но Галкин сделал предупреждающий знак рукой, чтобы он молчал и не будил остальных. На стульях возле кроватей висели пиджаки и курточки гостей, и Сергей, как говорится, на глазах прокурора стал проверять карманы. И вот удача! В нагрудном кармане курточки лежал паспорт убитого со следами крови. Оперативник передал его своему начальнику Василию Андреевичу Беляеву. Затем он подошел к другой кровати и также стал проверять карманы. Из курточки неожиданно выпала финка со следами крови на лезвии и с характерным стуком воткнулась в пол. Ее владелец проснулся и резко бросился к своему холодному оружию. Реакция Сергея оказалась более быстрой. Он первым схватил нож и отдал его Василию Андреевичу, а сам выхватил из кобуры табельное оружие и направил в голову предполагаемого убийцы. При этом выкрикнул: «Дернешься, убью». Мнение прокурора о его действиях Галкина в данный момент не интересовало.

Под дулом пистолета кавказец начал одеваться. Это был невысокий, но очень крепкий мужчина с рельефной мускулатурой, лет двадцати пяти. В дальнейшем выяснилось, что он является мастером спорта СССР по вольной борьбе и меры предосторожности были совсем не лишними.

Между тем, проснулся и второй гость с Кавказа, спящий на другой кровати. Увидев оперативную группу и пистолет, направленный на его товарища, он стал неторопливо одеваться. На вид он был такого же возраста, не такой здоровый, как его друг, но тоже весьма спортивного телосложения. Позже окажется, что он был в том же спортивном звании, как и его земляк, но по боксу. Игорь на обоих надел наручники, которые предусмотрительно взял в дежурной части. Причем застегнул ими руки обоим подозреваемым сзади. Так было надежнее…

Приехав в отдел милиции, Беляев, Мерзлихин и Горшков прошли в кабинет Василия Андреевича. При этом они попросили пройти с собой и боксера с Кавказа. А борца, практически квадратного телосложения, заместитель начальника ГОВД велел Галкину и Панкратову препроводить в изолятор временного содержания (ИВС), расположенный позади дежурной части. Сергей свой пистолет по-прежнему держал в руке. Возле камеры кавказец попросил снять наручники, угрожая их разорвать, в случае невыполнения его требования. В принципе, его просьба была вполне законна и в соответствии с правилами содержания задержанных лиц в ИВС, но оперативники хотели убедить борца в невыполнимости его угрозы. Как только дежурный по изолятору открыл камеру, борец слегка напрягся и легко разорвал «браслеты», не повредив своих рук. Пистолет Галкина, направленный в голову силача, быстро охолодил его, и он вошел в камеру с металлическими кольцами от наручников на обеих руках.

После этого Галкин и Панкратов поднялись в кабинет Беляева. Они сразу поняли, что задержанный кавказец дает признательные показания, и спросили своего начальника, что им делать дальше. Василий Андреевич отпустил Панкратова домой, а Галкину велел присутствовать при допросе. Со слов боксера, когда они пошли от отдела милиции к своим землякам на квартиру, им встретился интеллигентного вида мужчина в сером плаще. Его друг борец предложил ограбить и изнасиловать подвернувшуюся жертву. Но незнакомец оказал серьезное сопротивление и борец в гневе ударил его несколько раз своим ножом. Затем они обыскали карманы потерпевшего, забрали его документы и немного наличных денег, а сами пошли спать. Понять мотивацию этих дикарей обычному человеку просто невозможно. Это было что-то запредельное. Потерпевшего еще можно было спасти, когда они его, по сути, бросили умирать…

После допроса преступника Беляев велел Галкину отвести задержанного в камеру. А в кабинет привести убийцу. Сергей поручение выполнил. Перед дверью каземата он снял наручники, и боксер спокойно отправился вовнутрь. После этого оперативник передал «браслеты» дежурному по ИВС и велел вывести борца. А сам достал пистолет Макарова и стоял в ожидании. Убийца, видя такие меры предосторожности, вел себя спокойно. Позволил снять с себя разорванные оковы и одеть новые. Дежурный одел их по принципу «руки спереди». Когда Галкин вместе с кавказцем вошел в кабинет Беляева, то увидел там и начальника уголовного розыска Бориса Константиновича Каменева, своего непосредственного руководителя. «Значит, времени уже около девяти часов утра», – подумал он. Убийца неожиданно заявил, что при таком количестве сотрудников он отказывается давать какие-либо показания. Каменев попросил Сергея ждать дальнейших указаний в своем кабинете, но никуда не отлучаться. Прокурор и следователь прокуратуры ушли в свое здание, расположенное напротив милиции.

Приблизительно через час-полтора заместитель начальника ГОВД зашел в кабинет оперативника и обратился с необычной просьбой. Он рассказал, что убийца не только отказывается давать показания, но при этом бесцеремонно оскорбляет и его и Каменева. При этом он попросил принять меры физического воздействия к грубияну, зная прекрасную подготовку своего подчиненного. Оба понимали, что это прямое нарушение Закона, но как-то надо «ставить на место» зарвавшегося убийцу. Галкин в качестве исключения согласился нарушить свой принцип – никогда не применять силу при допросах свидетелей и подозреваемых. При этом попросил обеспечить ему возможность остаться с кавказцем с глазу на глаз в своем кабинете. Договоренность была, естественно, достигнута. Сергей сам привел борца в свой кабинет, запер за собой дверь и попросил того встать.

– Зачем?– спросил убийца.

– Буду учить тебя хорошим манерам, – ответил милиционер.

Борец требование выполнил, но легко отбил руками, связанными наручниками, целую серию ударов в область живота. Затем изловчился обхватить руками тело опера. Потянув за ремень на поясе брюк Сергея, он оторвал его ноги от пола и произнес: « Еще один удар, начальник, и я сделаю огнетушитель». Галкин борьбой никогда не занимался, их сленг ему был незнаком, но он сразу понял, что это удар головой о пол сверху вниз. Такая перспектива ему совсем не понравилась и он сказал: « Все, больше бить не буду. Отпусти меня и успокойся». И это требование борец выполнил. Затем неожиданно произнес: « Я все понял. Отведи меня к твоим начальникам, я хочу перед ними извиниться».

Когда Сергей привел задержанного в кабинет Беляева, он довольно церемонно извинился за оскорбления и перед заместителем начальника милиции, и перед начальником уголовного розыска. Оба руководителя улыбались, считая, что Галкин своими мощными ударами вразумил убийцу. Разубеждать их в этом, оперативник не стал, ни в этот день, ни потом. После этого, в двенадцатом часу дня, Каменев отпустил своего подчиненного домой, отсыпаться после затянувшегося дежурства.

Галкин вышел во двор милиции, где его дожидался мотороллер. Он полной грудью вдохнул прогревшийся после прохладной ночи воздух, поглядел на светло-синее небо с медленно плывущими облаками и нажал на кнопку стартера своего железного коня. Затем не спеша поехал прямо к своему дому, не заезжая в гараж. На специальной площадке для транспорта возле подъезда поставил на подножку свою «Тулицу» и, почти засыпая на ходу, поплелся на пятый этаж. Сон был глубоким, но тревожным…

Примерно через неделю после случившегося в кабинет Галкина зашла незнакомая женщина. Она представилась женой убитого командировочного мужчины с Самары и попросила Сергея рассказать о том, как погиб ее муж. Оперативник, упустив сексуальную направленность преступления, рассказал всю правду. При этом он извинился за то, что невольно способствовал гибели близкого ей человека. Самое обидное было то, что погибший от рук бандитов человек оказался временно прописанным не в гостинице «Центральная», а в « Кинешме» – прямо напротив отдела милиции. Если бы Сергей привез его именно туда, то он, очевидно, остался бы жив. Командировочный, видимо, понял, что его не там высадили, направился прямо навстречу убийцам. Женщина слушала молча, глаза ее были полны слез и она их постоянно вытирала своим носовым платком. По окончанию рассказа, она встала, попрощалась и ушла. Галкин так и не понял, простила ли она его. «Не делай людям добра, да не увидишь зла», – подумалось почему-то оперу…

Через три месяца кинешемский городской суд огласил приговор. Убийца и соучастник преступления получили по десять лет лишения свободы. По сегодняшним меркам не так уж и много…