Легенда в серебре [Сергей Геннадьевич Лысков] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Сергей Лысков Легенда в серебре

В наши дни под понятием «памятная монета» продают всё, что имеет номинал и атрибуты государственности, и не важно, существует страна на политической карте мира, или это название гряды необитаемых островов, главное, чтобы был спрос на новую серию нумизматического продукта. И одно дело – привычные в обиходе деньги, они платёжное средство, тут всё предельно понятно, но вот памятные монеты – над этим видом денег сегодня изощряются как хотят. Лепят стразы, поделки из стекла, делают монеты из дерева, пластика, со вставками кожи, колбами с жидкостью и даже зубами хищников. Тут рыночный спрос рождает самые изощрённые формы, подводя тематику изделия под многолетние юбилеи, как пример: столетняя годовщина сбора кокосовой скорлупы. А потом упорно чеканят тираж, чтобы с гордостью говорить о создании редкой в мире коллекционеров монетки.

Безупречная монета – это нечто иное. Металл – только золото, его не надо дополнительно оберегать от агрессивной среды новомодными штучками. Форма – только круг, вес – унция. Гурт рельефный, это та боковая часть монеты, где обычно ставят знак принадлежности к монетному двору. На реверсе, стороне с номиналом монеты – простой и понятный символ страны. На аверсе – профиль лидера либо герб. И всё… Так обязана выглядеть безупречная монета.

Событие, состоявшиеся 21 августа текущего года в офисе главного эксперта NGC (Numismatic Guaranty Corporation), все ведущие коллекционеры признали уникальным – с аукциона продали одну из самых редких монет в истории нумизматики.

– Ваше заявление, Джейсон Тэмо, о том, что в цехе гравировки при монетном дворе ЮАР пропустили монету без клейма, честно говоря, сомнительное объяснение, – возражал Гордон Сэлендж. – Вы отдаёте отчет, что этот факт повлияет на репутацию монетного двора?

– Монету сделали во время моего руководства, так что это мой личный недосмотр.

– Теперь вы, молодой человек, купили её через интернет-магазин у продавца без рейтинга и репутации.

– Это преступление?

– Нет, что вы! Скорей везенье, и либо продавец не знал истинной цены лота, либо…

– Мне непонятна суть допроса? – перебил его Том Мэдсон, – Я не украл эту монету, я её купил и хочу доказать её нумизматическую ценность. Разве это преступление?

Речь шла об оценке и грейдинге серебряного крюгерранда 2017 года. Монета номиналом один ранд, 999 пробы, весом одна унция (31,1 грамма), с портретом Пауля Крюгера на аверсе и грациозной африканской антилопой в прыжке на реверсе. Первый серебряный крюгерранд, приуроченный к юбилею всемирно известной серии золотых монет.

Джейсон Тэмо, бывший управляющий компанией, подаривший миру бренд «Золотой крюгерранд», седовласый темнокожий мужчина, чем-то был похож на Нельсона Манделу в старости. Тот же уверенный взгляд, белоснежная улыбка и полное понимание, чего хочешь достичь на избранном пути. Наслаждаясь заслуженной пенсией, он посвящал свободное время собирательству редких монет мира. Второй участник сделки был представителем современного поколения – ухоженная бородка, коротко стриженные волосы, белые ровные зубы, Томас Мэдсон обладал обворожительной улыбкой, а в сочетании с уверенным взглядом добрых карих глаз она мгновенно располагала к доверию. Том не был нумизматом, но прекрасно понимал, что попавшая ему в руки серебряная монетка стоит хороших денег. Третий участник сделки на фоне темнокожего Джейсона казался стариком, хотя они были погодки. Причина скрывалась в белом цвете кожи, более заметных морщинах, плюс седина и нездоровая худоба. Взгляд у Гордона Сэленджа был азартный и цепкий, словно и не было за плечами прожитых лет. Догадывались ли Джейсон, Том и Гордон, что их встреча изменит мир нумизматики? Вероятно, нет. Помыслы первых двоих были корыстными, они хотели сделать грейдинг монеты и продать её максимально дорого. А вот Гордон, понимая, что от экспертной оценки будет зависеть начальная цена лота, пытался докопаться до истины.

– Дело в том, что, если наша компания напишет в сертификате соответствия «ошибка монетного двора», монета попадает в категорию «брак», – сказал Гордон.

– Брак исключён, это разновидность, – ответил Джейсон. – Одна из пятнадцати тысяч без клейма.

– Вы правы! Предварительный анализ не нашёл следов гравировки, – улыбаясь, заметил Гордон. – В таком случае вы представляете, какова истинная нумизматическая ценность этой монеты?

– Пока нет, – Джейсон расплылся в улыбке.

Гордон пододвинул контракт на проведение аукциона. Достав очки, Джейсон скрупулёзно изучил его. По договору все участники предстоящего аукциона получали достойный процент с продажи, так что оставалось малое: узнать, за сколько будет продан необычный серебряный крюгерранд.

ДЕСЯТЬЮ ГОДАМИ РАНЕЕ

Работая на монетном дворе в пригороде Йоханнесбурга, в свои сорок пять лет темнокожая Линда Мэдсон обладала эротичными формами и всегда старалась подчеркнуть пышный бюст глубоким декольте. Покрашенные под блондинку коротко стриженные волосы, алые губы и игривый взгляд позволяли ей без усилий привлекать внимание сильной половины человечества. Однако при всей сексуальности Линда обладала острым умом, и, если ей доводилось вступать в дискуссию, остроумные ответы ломали привычный стереотип о несовместимости красоты и интеллекта. Эти качества в полной мере удовлетворяли начальника монетного двора Джейсона Тэмо. И даже более чем…

– Джейсон, как ты и просил, два макета крюгерранда, один с гравировкой, другой без, – доложила темнокожая женщина и положила на стол образец готовой продукции. – Я могу сегодня чуть раньше уйти? – она кокетливо дотронулась до груди начальника. – Помнишь, я тебе говорила про день рождения младшего сына Рэя.

– Прости, милая, столько информации, напомни.

– Рэй – фанат дайвинга, и я уговорила старшего сына сделать ему сюрприз на день рождения. Весь праздник будет на глубине десять метров, официанты, шампанское, ведущий с табличками и торт, – объясняла Линда. – Непонятно, как мы его будем есть. Но организатор заверил, что это специальный торт.

– За современными развлечениями не угнаться, – улыбнулся Джейсон. – И во сколько начнётся праздник?

– Том обещал привести брата к четырём.

– Ко мне друг придёт в три тридцать, мы контракт по золоту подпишем, ты нам документы проведёшь по всем журналам и можешь идти праздновать.

– Спасибо, милый!

Джейсон управлял компанией по чеканке нумизматической продукции много лет, он был одним из тех, кто сделал бренд «Крюгерранд» таким востребованным в мире. А его политика «Качество лучше количества» прочно закрепило продукцию монетного двора среди нумизматов. Партнёра по предстоящей сделке звали Рональд Новак. Упитанный немец с чёрными усами и такого же насыщенного цвета шевелюрой а-ля Трамп, Рональд очень трепетно относился к своей внешности и был постоянным клиентом салонов красоты, элитных пластических клиник и центров здоровья. Он поэтому и выглядел на несколько лет моложе одноклассника Джейсона. По правде, нужды во встрече не было, вся сделка решалась на уровне старших менеджеров. Просто Джейсона и Рональда связывала дружба, зародившаяся в стенах школы. И грех было не воспользоваться таким подарком судьбы. Тем более после окончания школы жизнь развела друзей по своим социальным классам, и если Рональду золотые прииски перешли по наследству, а у него хватило ума не разорить семейное дело, то Джейсон начинал с помощника мастера чеканки и за годы выстроил карьерный путь, достойный восхищения. Так что когда менеджеры господина Новака сообщили, что глава монетного двора Джейсон Тэмо хочет личной аудиенции при заключении контракта, Рональд уже не сомневался в успешности предстоящей сделки, с фамилией Тэмо его связывало множество приятных воспоминаний. В тот день руководители компаний подписали контракт на поставку золота для будущих монет ЮАР буквально в первые две минуты встречи. Собственно, назвать встречу двух друзей детства мрачным словом «бизнес-переговоры» было бы неправильно. Они обсуждали что угодно, только не бизнес. Бумаги с подписями, не читая, передали секретарям, а старые друзья под коллекционную бутылку виски обмыли новоиспечённую сделку.

– Рон, взгляни на новинку – один ранд. Он же первый серебряный крюгерранд. Эта монета безупречна!

– Джейсон, ты не изменился, – улыбаясь, заметил Рональд. – Всё так же грезишь монетками. Собираешь, пытаясь найти ту единственную?

– По сути да! Одна лишь разница – теперь я их делаю.

– Ладно, дай взглянуть на твой серебряный ранд.

– Не представляешь, как жалко продавать такую прелесть за центы, – протянув Рональду монету, сказал Джейсон. – Мы ограничены распоряжением Центрального Банка и не можем продать её дороже 60 долларов.

– Так дорого за одну унцию серебра?

– Смешной ты, я ему говорю, что за центы отдаём то, что стоит дороже. А он мне доказывает, что дорого! Во-первых, это первый серебряный крюгерранд, причем качество proof – наивысшее, – объяснял Джейсон. – Во-вторых, «золотой юбилей», пятьдесят лет мы продаём слитки золота по всему миру… и вот пришло время для серебра. И, как вишенка на торте, мы сделали её номиналом один ранд, убрав монету из категории монетовидных жетонов. Теперь это деньги, а не слиток. Мы сейчас думаем над клеймом, в качестве UNC клеймо будет, а вот для proof я бы его убрал, ну чтоб разнообразить серию.

– А проба какая?

– Девять, девять, девять, – налив виски в стакан со льдом, ответил Джейсон.

Рональд ничего не понимал в нумизматике, но на уровне интуиции чувствовал прибыльную сделку.

– Продай мне все, – неожиданно предложил он.

Джейсон молча посмотрел на друга, словно размышляя, не пошутил ли он.

– Миллион монет в UNC качестве и пятнадцать тысяч в proof, – с дрожью в голосе прошептал Джейсон, – это большие деньги, Рон.

– Цена вопроса пятьдесят один – пятьдесят два миллиона долларов, – улыбаясь, ответил господин Новак.

– Дело в том, что часть UNC монет продана. Предзаказ, тут я бессилен, репутация монетного двора.

– А proof?

– Они будут только чеканиться, мы их готовим к выставке в Берлине, – залпом допив виски, ответил Джейсон. – На них предзаказа нет, я на днях хотел дать распоряжение о старте продаж, но твоё предложение меня заинтриговало.

– Ну вот и прекрасно, вези, покажи миру и продай мне все, – так же залпом осушил стакан Рональд. – Я частями выкуплю весь тираж, ну, чтоб не подставить тебя. Через знакомых дилеров, и чуть подожду, – рассуждал он. – Нумизматы начнут заваливать тебя вопросами: где? куда? А ты разводи руками, мол, продали. Пару месяцев потерпим и продадим эту унцию серебра по двести, а то и триста долларов.

От нахлынувших эмоций Джейсон налил полный стакан. Реально он ничем не рисковал. Его задача как директора монетного двора – продажа производимой продукции. Рональд предлагал схему, которая создаст положительный шум вокруг новинки. Немного авантюрная схема, но долгие годы работы на репутацию убедили господина Тэмо в том, что люди не ценят постоянство бренда, человеку важна эксклюзивность. Библейский грех быть первым актуален спустя не одно тысячелетие. Джейсон верно рассудил, никто не заметит серебряный крюгерранд, если его подать на золочёной тарелке, но стоит положить бумажку с заветным словом sold на ту же самую тарелочку, и мир начнёт зубами грызть землю, пытаясь достать хоть одну монетку для себя любимого.

Оставалось малое – решить: чеканить клеймо на реверсе или оставить проверенное годами изображение для первого крюгерранда в серебре.

МЕСЯЦ СПУСТЯ. WORLD MONEY FAIR 2017. BERLLIN

На фестиваль отправили монеты с клеймом. По задумке Джейсона, для повышенного качества монеты предлагалось два варианта: обычный, без клейма, он будет продаваться по низкой цене, и памятный, с клеймом – в наборах с золотом. Естественно, крайне низким тиражом. Как и предполагал Джейсон, нумизматы всего мира восторгались крюгеррандом в серебре, немного возмущались по поводу цены, но с окончанием Берлинского шоу интерес к юбилею утих. Топовые монетные дворы стали анонсировать ультрасложные технологии и новые формы, а зажравшаяся нумизматическая общественность стала копить деньги на очередные новинки. Всё как предполагал господин Тэмо. Поэтому именно Рональд Новак выкупил тираж монет в первый день торгов меньше чем за час. И когда, для приличия через сутки, на официальном сайте появилась надпись sold, мир начал сходить с ума, не понимая, как можно продать пятнадцать тысяч монет за пятьдесят три минуты.

– Грузите аккуратно, – командовал погрузкой на яхте темнокожий рабочий порта.

Сын владельца яхты «Вирджиния» Джерри Новак тем временем обнимал девушку, русый симпатичный юноша был ярким представителем золотой молодёжи – максимализм во всём, а с учётом денег отца всевозможные прихоти всегда получали реальное воплощение. Банальный пример: повседневная одежда – сплошь пошитые под заказ известные бренды.

– Милый, ну давай в Сан-Сити, туда и обратно, на одну ночь – там сегодня в Голден Холле будут все: Той, Контик, Джастин, – воодушевлённо предложила стройная блондинка. – Это будет лучший уикенд! Если не сегодня, то мы больше не соберёмся.

– Я только за, но этот чёртов груз, его надо в Дурбан, отец прям каждый шаг контролирует по телефону, – объяснял Том. – Вот вспомнил на свою голову! – возмущённо добавил он. – Да, пап. Загружают, всё нормально… Наборы с золотом оставить? Хорошо, я понял… повторяю, сказать Джейсону Тэмо, чтобы оставил все наборы с золотом… Конечно, сразу в Дурбан… да, я понял, что это для тебя важно… Всё, давай, я пошёл говорить, чтобы не загрузили под шумок наборы. Да, я тебя услышал, никакой вечеринки.

Самое интересное для работников порта началось, когда та самая длинноногая и пышногрудая подружка узнала, что монетки важнее встречи школьных друзей в Сан-Сити. Скандал был основательный, с битой посудой, спусканием спасательной шлюпки на воду и явным намерением грести вёслами до причала. А после поломанных ногтей и крика о помощи Джерри вопреки распоряжению отца решил, что ничего страшного не произойдёт с этой кучей серебра, если на одну ночку заскочить в Кейптаун на вечеринку в клуб Сан-Сити.

СПУСТЯ ДВОЕ СУТОК

– Том, ты где? – уже кричал в трубку спутникового телефона Рональд Новак.

– На пути в Дурбан, – нетрезвым голосом отвечал сын.

На заднем фоне громко звучал бит и вопли разгорячённой ди-джеем толпы.

– Па, тебя плохо слышно, я как доберусь, перезвоню, – добавил Джерри и отключил телефон.

Клуб Сан-Сити арендовали на всю ночь. Элитный алкоголь, шоу-программа – встреча одноклассников состоялась, и наутро никто не хотел расходиться. Настроение огорчала назойливость отца, приходилось врать и оправдываться. Хотя идея продолжить тусовку на палубе яхты стала решением проблемы и с монетками, и с отцом.

– Да никуда не денутся твои коробки, – чуть слышно произнёс захмелевший Том, выключая телефон после очередного нравоучения. – Не ломай кайф, медленно, но верно мы доберёмся до твоего Дурбана. Эй, балбесы, вы кого оставили у штурвала?

– Тебя! – хором прозвучали голоса шумной компании.

– Так не пойдёт, я пьян в дрова, надо искать самого трезвого капитана, – шатаясь, Джерри побрёл по палубе в трюм, где громко звучал бит и полуголые девчонки танцевали на импровизированной сцене. – Надо отключить спутниковую связь! – давал он сам себе распоряжения. – А то отец сюда целый флот пришлёт. Надо отключить! У него талант ломать кайф.

На пути в Дурбан они попали в серьёзный шторм. В 5:43 утра яхта «Вирджиния» потерпела крушение. Вечеринка в открытом океане завершилась на спасательной шлюпке. Их нашли только на пятые сутки – голодных, изнемождённых, но живых.

В тот же вечер на электронную почту господина Тэмо пришло письмо от друга: «Дорогой Джейсон, извини, что не лично, сообщаю малоприятные новости. Мой сын умудрился перевернуть яхту, всё серебро теперь – достояние океана. Эти балбесы, опасаясь наказания, поломали спутниковую навигацию, превратив мою яхту в лодку без вёсел. Но это ещё не самые грустные новости… ты, наверно, в курсе, что курс золота нестабилен на фондовом рынке, я при нашей встрече забыл тебе сказать, что мои аналитики предвидели такой сценарий и сделали в договоре некоторые поправки из расчёта на будущее, понимаю, что цена теперь будет завышенной и у тебя могут быть проблемы… но это бизнес, друг, ничего личного.

Да и, кстати, те наборы с золотом, что остались, продай их на 30% дороже официальной цены, мне перечисли номинал, всё остальное – твоя компенсация».

«Ты не изменился, Рон!» – с обидой прошептал управляющий монетного двора.

– Линда, принеси мне контракт по золоту и собери совещание с юридическим отделом, – отдал он распоряжение по селектору.

Цена на золото, которое продавала компания Рональда Новака, была неприемлемо огромной, а расторжение контракта вгоняло монетный двор в убытки. Естественно, данный факт не мог остаться незамеченным, и уже после первого транша за золото вопрос об увольнение встал ребром.

– Что за глупая выходка, Линда? – дочитав заявление, возмутился Джейсон. – Я не буду подписывать этот бред. Тебе сыновей учить.

– Я не хочу работать в этом заведении без тебя!

– Глупышка, – обняв её, сказал господин Тэмо. – Я сам хотел уйти, просто искал повод. Обидно, что потерял друга детства, но все беды в нашей жизни не случайны.

Пожилой мужчина лукавил, всем видом показывая, что рад завершению карьеры. В глубине души самолюбие кричало и не хотело принимать такой позорный исход. Но следовало держать лицо при проигранной игре.

– У меня будет к тебе просьба провести задним числом приказы, – порвав её заявление, сказал Джейсон. – Первый – о том, чтобы отчеканить ещё пять тысяч монет в качестве proof, исключительно с клеймом золотого юбилея. Я в течение дня полностью оплачу всю партию. И второй – по завершении работ уничтожить оттиски для серебряной монеты, это будет подарок новому управляющему. А то в угоду нумизматам наштампуют тираж, обесценив весь наш труд по созданию бренда.

– Я подготовлю все документы, – еле сдерживая слёзы, прошептала Линда.

– Ну вот и славно, – улыбнулся он. – Не плачь, малышка, я найду, чем заняться на заслуженной пенсии. Всю жизнь мечтал научиться нырять с аквалангом.

– Мой младший сын знает многое о подводном мире.

– Ну вот и славно, завтра и начнём обучение, – обняв её, сказал Джейсон. – Не переживай, Линда, всё будет хорошо!

Те меры, что предпринял Джейсон перед увольнением, позволили решить сразу несколько проблем для нового руководства. Первое: элита Южной Африки наконец получила желаемые монетки. Второе: Джейсон отвёл подозрения о сговоре и авантюрной схеме господина Новока, и третье: уничтожение оттисков позволило продать монеты с клеймом по очень выгодной цене. Новое руководство тут же пересмотрело контракты и изменила закупочную стоимость золота. Оставив за собой право не комментировать действия бывших сотрудников, они сохранили интригу столь мгновенной продажи крюгеранда в серебре.

21 АВГУСТА ТЕКУЩЕГО ГОДА

– Продано! – ударив в третий раз молоточком по сукну, сказал ведущий аукциона. – Лот номер 76, серебряный крюгерранд 2017 года без клейма монетного двора, продан анонимному покупателю из Саудовской Аравии за один миллион долларов. Поздравляем с приобретением!

Безупречная монета божественна. Металл в данном случае – серебро. Форма – круг, вес – унция. Гурт рельефный. На реверсе, стороне с номиналом монеты, простой и понятный символ страны – африканская антилопа. На аверсе профиль Пауля Крюгера. И всё… Так обязана выглядеть легенда.