Рейс 307 [Алексей Анатольевич Кадигробов] (fb2) читать онлайн

Глава 1

В кабинет заведующего хирургическим отделением Туземской Областной Больницы имени Овнатаняна постучала молоденькая, рыжеволосая медсестра в коротеньком медицинском халате нежно-голубого цвета.

– Юрий Афанасьевич, – вас после обеда просит зайти к себе Николай Захарович. Сказала она игривым тоном.

– Хорошо, Юлинька, – передай ему, что зайду обязательно. Ответил врач баритоном сытого кота.

Молодой, перспективный хирург, Юрий Афанасьевич Красовский, после окончания медицинского университета был направлен, по протекции, именно в это медицинское учреждение, где и достиг немалых успехов. Выбрав для себя сферу хирургии – трансплантология, он за тот небольшой срок своего пребывания в больнице сделал массу операций. Кое-кто поговаривал, что он брался только за легкие операции с большим процентом успеха в конце, сложные же оставляя, как говориться: «На кого Бог пошлет». Как бы там ни было, по количеству успешных операций он обогнал всех своих коллег, чем и заслужил должность заведующего отделением в свои тридцать четыре года. Помимо того он не забывал и про обычную человеческую славу, публикуя время от времени статьи о методах своей успешной хирургии в научных журналах.

Упорядочив лежавшие у него на столе истории болезни, он подошел к зеркалу, в котором тут же появилось отражение молодого человека с узким лицом, карими на выкате глазами и зачесанными на бок черными как смоль волосами. Лицо его было идеально выбрито, так что платку из рекламы, упади он на него, не за что было бы зацепиться.

– Хорош! – констатировал Юрий Афанасьевич, поправляя воротничок халата.

Поправив свой внешний вид и заперев кабинет на ключ, его худая и немного сутулая фигура направилась к лифту.

В пустынном на то время коридоре зычным эхом отражался каждый удар каблуков его туфель по глянцевой поверхности пола. По пути он подошел к посту дежурной медсестры, которая надев очки, распределяла медицинские препараты по ячейкам специального подноса, согласно списка, лежавшего перед ней на белом столе.

– Как у нас обстоят дела в ВИП-палате, Валентина Ивановна? Обходительно поинтересовался заведующий отделением.

Шестидесятилетняя женщина подняла глаза и посмотрела на него поверх узких очков.

– У вас, не знаю, Юрий Афанасьевич, а я всю ночь бегала вокруг вашего спортсмена как заведенная, мне уже впору и самой разряд давать по бегу на короткие дистанции. У меня и другие больные помимо него есть. Я понимаю, что ВИП! Но это не значит, что я должна стоять возле него как официант в дорогом ресторане и ждать его распоряжений!

Валентина Ивановна работала в медицине давно, и будучи на пенсии не стеснялась высказывать своего мнения, впрочем, как и всегда, ведь ниже мед сестры не понизят.

– Прошу вас, Валентиночка Ивановна, потерпите еще пару дней, скоро его выписывают на домашний режим. Произнеся это, заведующий отделением пошел дальше.

– «Пора уже омолаживать коллектив», – подумал он с раздражением после разговора с медсестрой.

– Характер мне свой показывает! Забыла, что уже на пенсии! Не справляешься, значит будем брать молодых и энергичных, вот как Юленька, например – и исполнительна и глаз радует. Девятиэтажное здание больницы было построено недавно. Просторные, светлые коридоры с исправно работающими кондиционерами, плитка на полу, горевшая под ногами, огромные бесшумные окна, большой плазменный телевизор и кожаные кресла в уголке посетителя и даже скоростной лифт, все это превращало обычную городскую больницу в «храм здоровья».

Юрий Афанасьевич шел по коридору походкой хозяина, пускай пока только одного из отделений, но какого! Нет, это направление хирургии было выбрано им не случайно. Работа простым участковым врачом где-нибудь в местной поликлинике не могла присниться ему и в страшном сне. Какая перспектива могла ждать его там? Кого интересует здоровье, какой ни будь восьмидесятилетней тети Дуси. Жива – хорошо. Умерла – никто и не заметит. Тем, более ни о какой благодарности и речи идти не могло. Ну, какая там благодарность при ее то пенсии. А здесь: достойные гонорары, благодарные пациенты и их родители. Но кто они? Артисты, спортсмены, люди из городской администрации, а все это хорошие связи и дорога в жизнь, устеленная красным ковриком почета и уважения. Но в планах у него уже было покорение вершины этого «Эвереста», а именно кабинета главврача больницы, куда он сейчас и направлялся.

Лифт прогудел, останавливаясь на девятом этаже, после чего выпустил из своего чрева заведующего отделением. Красовский подошел к кабинету главврача, корректно постучался, после чего сразу вошел.

– Здравствуйте. Желали меня видеть, Николай Захарович?

– Да, Юрочка. Заходите, располагайтесь, – сказал Николай Захарович дружелюбно. Шестидесятилетний главврач больницы имени Овнатаняна, достигнувший за свою карьеру всех признаний, сейчас почивающий на лаврах, и готовившийся к выходу на заслуженный отдых – испытывал к Юрию отеческие чувства и искренне радовался его успехам.

– У меня для вас, коллега, не очень хорошие новости, – начал Николай Захарович, встав из-за стола. – Дело в том, что родители мальчика, того самого, который не дождался органа для пересадки, обвиняют в его смерти нашу больницу. Они утверждают, что орган с подходящими ему параметрами был получен ранее, когда еще возможно было спасти ребенка, но почему то был отдан другому больному. Скажите мне, что происходит на самом деле, Юрий Афанасьевич?

Юрий Афанасьевич пожал плечами.

– А что происходит? Все операции проводятся планово. Органы распределяются согласно листа ожидания. Вы же сами знаете, Николай Захарович.

– Знать то я знаю, но тогда откуда появилась информация о каком то внеочередном пациенте?

Задумчиво произнес главврач, присев на диван рядом с хирургом.

– Это все объяснимо, Николай Захарович, – начал Красовский, – родители понесли тяжелую утрату. Им трудно смириться с потерей единственного ребенка. Вот они и ищут виновного. Их ребенок не первый, кто умирает, не дождавшись спасительной операции. Но печень или желудок пока еще не растут на деревьях. И потом не только наша больница в них нуждается. Мы и так делаем все что можем.

– Вот что, Юра, родители мальчика настроены решительно, вероятней всего скоро последуют официальные жалобы на нашу больницу и на тебя в частности, поэтому пока все не утрясется – поезжай в отпуск, лучше за границу. А я попробую все это дело спустить на тормозах.

Срочные операции мы раскидаем по другим хирургам, а не срочные перенесем недели на три – четыре.

– Спасибо вам, Николай Захарович, за понимание!

– Не за что, коллега. Вы же, однако, в свою очередь не забывайте про честь нашей больницы и о людях, которые вас поддержали. И разберитесь со слухами по поводу внеочередных пациентов до того как к нам пришлют какую-нибудь комиссию.

– Да-да, конечно, Николай Захарович, я об этом позабочусь.

Глава 2

Боинг 737, прибывший из Бангкока в 12.00. 29 июня , взвизгнув шинами по взлетной полосе сообщил о своей посадке в Туземском аэропорту имени Туполева. Командир авиалайнера заглушил моторы. Спустя пару минут был подан трап. Стюардесса с дежурной, никогда и ни при каких обстоятельствах немеркнущей улыбкой открыла дверь. Из самолета в сторону ожидавшего их автобуса потянулась вереница лениво зевающих, перенесших утомительный, десятичасовой перелет пассажиров. После того как самолет опустел люди в желтой робе технического персонала прицепили его к тягачу и отбуксировали на стоянку для технического обслуживания перед следующим рейсом. Передав лайнер «технарям» экипаж покинул его борт и всем составом отправился на отдых.

Пока еще недавние пассажиры борта ВВ171 разъезжались на такси в разные стороны от аэропорта – будущие же заканчивали последние приготовления для того, что бы съехавшись с разных районов города встретиться на этом же борту.

* * *

Сейчас на парковке городского дворца спорта «Дружба» не было свободного места. Парковщики в оранжевых жилетах спокойно курили, дожидаясь конца соревнований.

«Проводятся областные соревнования по бодибилдингу на звание «Лучший атлет года»» – Гласили яркие плакаты на рекламных щитах по обе стороны от входа во дворец.

Атлеты выходили на сцену, сменяя друг друга. Каждый из них демонстрировал свое тело, намазанное темным, блестящим кремом. Для каждого спортсмена во время демонстрации звучала своя – индивидуальная музыка, задающая темп демонстрации.

Соревнования подошли к концу, и жюри готово было огласить результаты.

– По совокупности оценок соревнований, – сказал главный судья, взяв в руки микрофон, – на первое место выходит…

В этот момент участники напряглись по-настоящему.

– Никита Поддубный из Туземска, – закончил фразу судья, заинтриговав всех пятисекундным молчанием.

Прозвучала торжественная музыка, под которую высокая девушка в ярко-красном платье вынесла и вручила кубок в виде «золотой» стелы из которой торчали две руки, демонстрирующие мускулы, атлету номер семь.

– А так же призы от наших спонсоров, – продолжал ведущий. – Это призовой чек от СтабильБанка и туристическая путевка в экзотическую страну Таиланд, от второго нашего спонсора – туристической компании «Полетели».

Это было неделю назад, а сейчас двадцатидвухлетний, молодой, но, уже очень амбициозный, атлет Никита, сделав последний жим штангой от груди отпустил гриф штанги, который уже приняли у него двое сотрудников спортзала. Никита встал с лавки.

– На сегодня все. Сказал он ребятам и пожав им руки направился в душевую. Уже через двадцать минут он спускался по лестнице в холл.

– Пока, Дмитрич! Увидимся через неделю, – крикнул он человеку в камуфляже, сидящему за столом у входа.

– Пока, Никита, – ответил ему мужчина, на секунду оторвавшись от газеты.

Попрощавшись с охраной и забросив спортивную сумку на плечо, молодой человек вышел в стеклянные двери спортивного клуба.

Вообще то занятия по построению фигуры Никита проводил вечером, но зная, что сегодняшний вечер и ночь он проведет в самолете – решил позаниматься в полдень, и сейчас двухметровый богатырь, сто десяти килограмм весу, проходя мимо ресторана «Пекин» направлялся домой, собирать чемоданы.

Ресторан, который только что прошел молодой человек являлся владением некогда успешного, в пределах нашей родины, артиста разговорного жанра или как говорят на западе – «комика», а теперь скромного ресторатора Семена Атласного. Это было его сценическое имя которое помнили и любили. Настоящее же было – Сема Петрухман.

Когда знакомые спрашивали его почему он изменил имя – он им с удовольствием отвечал одной и той же фразой: «Кто такой Сема Петрухман? – Сём Петрухманов в Одессе по пять штук на дом, а Семен Атласный – один!»

Уволив на днях старого повара, который готовил по-китайски хорошо только пельмени, а прибавку жалования требовал каждый квартал, угрожая уйти к конкурентам, Атласный таки решился потратиться и привезти из Таиланда настоящего повара, заодно посмотреть на тамошние рестораны и местный колорит, с целью привнесения новизны и свежести в микроклимат своего заведения. Почему из Таиланда, а не из Китая? – Да потому, что с тайцами договориться проще и дешевле, плюс в меню к китайской кухне можно добавить – таиландскую, а это уже важный шаг в борьбе с конкурентами.

Сейчас этот седовласый, невысокого роста, с круглым животом и испанской бородкой господин, отдавал последние, перед отлетом, распоряжения администрации ресторана.

– Вадик, я созвонился с Альбертом Яковлевичем, эту неделю на кухне будет он, он же составит меню и распорядится на счет продуктов. Если будут заказывать банкеты – предупреждайте что пока никакой китайской кухни не будет и дай ознакомиться с меню. Если будет что-то важное, действительно важное – звоните мне. Меня не будет всего неделю. Смотрите у меня!

Разобравшись с администратором, комик сел в свою небольшую, полуспортивную Мазду для того, чтобы прибыв домой смыть с себя пыль этого города и приготовившись к новым впечатлениям, отправиться в аэропорт.

Движение на дорогах в это время было густое. На проспекте Хмельницкого Мазда обогнала ярко-желтый Нисан Жук, включивший сигнал поворота перед въездом во двор. За рулем Нисана сидела тридцатилетняя бизнес – вумэн Ольга. Она преуспевала в рекламном бизнесе и в этом году дела у фирмы шли нормально. Все шло по накатанным рельсам, и глава фирмы решила устроить себе небольшой экзотический отдых в Бангкоке, прихватив с собой за компанию свою незадачливую школьную подругу Настю, расположившуюся сейчас на соседнем сиденье Нисана.

– Сейчас узнаем по интернету, какая нас там ожидает погода, и поедем в один знакомый бутик – купим что-нибудь на себя одеть. – Тоном распорядителя бала заявила Ольга.

– А мы на самолет не опоздаем? И потом бутик – это же неимоверно дорого! – Беспокоилась Настя, работавшая учителем начальных классов в той же школе которую закончили подруги.

– Не переживай. До вылета еще три часа. И потом – могу я раз в сто лет сделать подруге подарок или нет? Ольга посмотрела на Настю повелительным взглядом и улыбнулась.

– Не забывай, мы летим не только мир посмотреть, но и себя показать! После этой,( наверняка выдуманной женщинами), фразы изящная ножка нажала на педаль тормоза.

Припарковав машину на личном парковочном месте, девушки, поднявшись в подъезд, вошли в кабину открывшегося лифта.

А на другом конце города в этот момент, из такой же кабины лифта вышел средних лет мужчина в синей летной форме и сел на заднее сиденье желтого такси, ожидавшего его под подъездом. Это был пилот первой категории Владимир Стратежник. Как всегда безупречно выбритый и пунктуальный он готов был возглавить полет на многотонном авиалайнере, но сегодня в его глазах читалась некая тревога. То ли это было какое-то предчувствие, то ли плохое настроение из-за плохого сна, но несмотря ни на что Владимир решительно захлопнул дверцу такси и отдал на сегодня первый приказ: «В аэропорт!»

Выехав со двора и набрав скорость на проспекте, такси пролетело мимо университета, в котором несколькими днями ранее профессор Бородин задержал после лекции своих студентов.

– Не расходитесь, пожалуйста! Я хочу сделать небольшое объявление! Сказал он, снимая очки.

– Все вы – студенты-историки, стоящие на пороге получения диплома. Что может быть лучше и ярче написания дипломной работы, опираясь не только на материалы учебной и художественной литературы, а еще и собственный опыт и впечатления.

– В этом году министерство просвещения предоставило нашему лицею двадцать путевок половинной стоимости в самое сердце Таиланда – город Бангкок. В самом городе и его окрестностях мы сможем увидеть около четырехсот храмов Будды. К западу от Бангкока рядом с городком Накхонпатхом стоит всемирно известная сто двадцатиметровая статуя самого Будды – Пра-Патхом-Чеди. А недалеко от городка Канчанабури железнодорожный мост через реку Квай – это и есть…

– Дорога смерти! – перебил его один из студентов, крикнувший из средних рядов.

– Билетов всего двадцать, Живцов, – сказал всевидящий профессор, измерив его взглядом. – Заявки принимаются с сегодняшнего дня. Кто поедет – автоматически получает два балла плюсом. За рвение к познаниям. На самом же деле ни министерство просвещения позаботилось о будущих историках, а сам профессор, помогающий собственному зятю таким образом распродать горящие путевки. Процента с этих продаж профессор не имел, просто решил помочь родственнику, владеющему небольшим туристическим агентством.

– Ты поедешь? – спросила рыжеволосая студентка, которую сокурсники называли просто «рыжая» свою соседку.

– Я не знаю. Около четыреста храмов, и во всех одно и то же. Скука смертная, – ответила соседка, разглядывая свой французский маникюр.

– Если по храмам ходить – то скука. А если по рынкам? – заискивающе спросила рыжая.

– У меня тетка недавно от туда приехала. Там огромнейший рынок Чатучак называется. Чего там только нет. Ты бы видела, сколько она всего приперла! Туфли и чулки, джинсы и нижнее белье, массу классной бижутерии: сережки, браслетки, кулоны. И все это на порядок дешевле, чем у наших торгашей. Даже расписное кимоно притащила!

– Ры-ы-ынок! – простонала ее подруга. Вот о чем говорить нужно было, а он про какие то статуи… Сказала она, кивком показав на профессора.

– А была ли ты когда, ни будь на плавучем рынке? – подливала масла в огонь – рыжая.

– Плаву-у-учий рынок! – закрыв глаза, протянула подруга и затрясла перед собой согнутыми в локтях руками в движении «хочу – хочу». – Если можно было бы написать дипломную работу на тему «шопинг», вот тогда бы я расстаралась! Но, к сожалению два в одном редко попадается.

– Ладно, пошли записываться! – прервала ее мечты рыжая. Пока буквоеды все билеты не расхватали.

Глава 3

Двухэтажный особняк в спальном районе Туземска был отделен от остального частного сектора высоким забором из природного камня, который не был редкостью среди местных «сиротских» домиков. От высоких, черных, кованных ворот, вымощенная песочного цвета тротуарной плиткой, достаточно широкая дорожка вела к самому дому. По обе стороны она была обрамлена живой изгородью высотой в метр, а ближе ко входу в дом высокими елями, что предавало двору схожесть с каким ни будь посольством. Если бы мы заглянули за массивную, металлическую входную дверь, то сразу бы попали на широкую, устланную ковром лестницу, с массивными, дубовыми, покрытыми лаком перилами, по которой сейчас спускалась средних лет, хорошо ухоженная женщина. Белый, махровый, длинный до пят халат, что был на ней, при спуске на одну ступеньку распахивался, при этом оголяя то одну, то вторую стройные, загорелые ноги.

– Доброе утро, дорогой! – сказала она, войдя в каминный зал. Там с чашкой черного, мексиканского кофе в руках стоял мужчина, одетый в дорогой, но не броский костюм и смотрел на стену прямо перед собой. На стене возле камина висела фотография симпатичного подростка, обнимающего большую вислоухую собаку.

– Доброе утро, милая, – Сказал он, не отрывая взгляда от стены.

Женщина молча прошла мимо него к бару. Зазвенел хрусталь.

– Хватит пить, – сказал мужчина, – этим горю не поможешь, только хуже будет.

– А чем поможешь? – спросила пьяная женщина, оторвавшись от рюмки. – У тебя есть лекарство? Тогда дай мне его! Может тогда и я стану такой же спокойной!

Мужчина молчал.

– Молчишь?! – фыркнула женщина, – ну, вот и молчи! – добавила она и пошла наверх, увлекая за собой бутылку.

Мужчина, допив кофе, поставил чашку на край каминной полки, потом, взяв с нее же ключи, вышел из дома.

ГЛАВА 4

К стойке регистрации пассажиров на рейс подошел мужчина в сером костюме лет сорока пяти и протянул девушке за стойкой паспорт, со вложенным в него билетом.

– Цель вашей поездки? – спросила девушка, посмотрев сначала на паспорт, затем на мужчину, снявшего солнцезащитные очки.

– Служебная командировка, – ответил тот улыбнувшись.

– Ваш выход двенадцать, – сказала девушка, возвращая назад документы.

Достаточно большой аэропорт, двухмиллионного Туземска, жил своей привычной жизнью.

Одни самолеты садились, другие буксировали на старт, желтого цвета тягачами с огромными колесами, третьи же покорно ждали своих пассажиров у выходов.

У одного из таких выходов уже толпилась группа студентов с преподавателем. Видно было, что ребята были возбуждены перед полетом, и настроение их было приподнятым, в отличие от захлопотанного преподавателя, который носился с ними как утка с выводком.

– Так, все здесь? Беспокоился он. – Смотрите, самолет никого ждать не будет!

– Ну-у, будет весело. Прокомментировала бизнес – вумэн, кивая своей подруге на группу студентов.

Да, заметила другая. – А нас хоть бы раз в институте куда-нибудь вывезли.

– Будем считать, что сейчас ты наверстываешь упущенное. Подбодрила ее Ольга, взяв под руку и продвигаясь к выходу на посадку, после осмотра багажа.

Сзади к девушкам подкатился, с фигурой колобка, владелец ресторана с небольшим чемоданом на колесах.

– Девочки, здесь выход двенадцать?

– Да, вы не ошиблись, – ответила Ольга, оглянувшись назад, и не сразу заметив собеседника, который учитывая ее шпильку, был на полторы головы ниже ее.

– Ты узнала его? – прошептала ей на ухо восторженная Настя. Это же юморист, его по телевизору показывали.

– И что, хорошо шутил? – спросила Ольга в ответ.

– Людям нравилось, – ответил комик, уловив краем уха нить их разговора, – иначе меня незачем было бы приглашать на телевидение.

– Ой, простите, – извинилась Ольга, повернувшись к нему, – мы должно быть слишком громко говорили.

– Ничего страшного, – произнес юморист улыбаясь, – людям это свойственно. Кстати позвольте представиться: Семен Яковлевич Атласный, – отрекомендовался он.

– Настя, – протянула руку Настя.

– Ольга, – протянула руку подруга.

– Очень приятно, – промурлыкал Семен Яковлевич, аккуратно пожав протянутые по очереди ручки, – надеюсь, в самолете нам позволят сесть где-нибудь рядом. Дело в том, что я давно не летал и немного нервничаю в воздухе, а время в дороге летит быстрее, когда рядом интересные собеседники. Не так ли? Ну что, согласны?

– Ну что, поддержим отечественную эстраду? – спросила Ольга, взглянув на подругу.

– Ага, – с нескрываемым восторгом пискнула другая, и троица начала двигаться по «кишке» ко входу в самолет.

У выхода двенадцать замешкался преподаватель.

– Где еще двое?

Профессор вращал головой, словно башня танка, выискивающая цель.

– Посмотрите внизу на автоматах, – Посоветовал атлет, только что сошедший с эскалатора.

Профессор начал двигаться еще до того как парень закончил фразу. Подлетев к стеклянному ограждению, он переклонился через него и нашел взглядом игровые автоматы, стоявшие на первом этаже.

– Живцов! Самойлов! Я вам поставлю Неуд!

В какой-то момент на первом этаже воцарилась тишина и слова профессора «поставлю Неуд» прокатились как гром среди ясного неба. Двое парней еще недавно самозабвенно игравшие в стрелялки, вдруг стали объектом всеобщего внимания всего первого этажа аэропорта.

Скромная персона профессора тоже попала под град любопытных взглядов. Прочувствовав неудобство своего положения, он уже в полголоса шикнул на студентов:

– Быстро ко мне оба! Все уже на борту кроме вас!

Студенты с чувством собственного достоинства пошли к эскалатору.

– Ничего, – сказал один из ребят товарищу, показывая на рюкзачок, болтающийся за спиной. Я с собой планшет взял.

ГЛАВА 5

Весеннее колхозное поле было озарено и согрето лучами майского солнца, навстречу которому бежал беззаботный мальчишка. На ногах его были сандалии, смоченные утренней росой. Ноги его в коротеньких штанишках, семенили по полю как заведенные, все быстрее разгоняя бумажного змея, похожего на аэроплан, пытающегося взлететь за его спиной. Встречный ветерок, игравшийся с чубчиком мальчишки, вдруг подхватил воздушного змея и потащил его вверх. Мальчуган остановился и отмотал со своей ладошки нить на всю длину. Змей взмыл в небо так высоко, что его хозяину он казался не больше спичечного коробка. Мальчишка, прикрыв глаза от солнца, задрал голову и закричал:

– Эгеге-е-ей! Я пилот! У меня получилось!

Радости в его глазах, казалось, хватило бы целому миру.

Внезапно черные тучи закрыли солнце. Ветер усилился и начал трепать воздушного змея, стараясь вырвать его из рук мальчика. Страшный холод пробежал по его спине.

* * *

Первый пилот авиалайнера Владимир Стратежник, сидевший до этого в кресле командира с откинутой назад головой, открыл глаза.

В кабину вошел второй пилот – Костя.

– Мы с девчатами ждали тебя у канторы. Когда Витя с АА112 сказал нам – что ты уже здесь.

– Да, немного раньше добрался. Девчата все на месте? – спросил Володя.

– Да, ответил второй пилот. Все цветут и пахнут как лютики в маю.

– Где бортмеханик?

– Его шеф задержал. А, вон он, – показывая в окно кабины пилотов на бегущего с дипломатом человека в летной форме, воскликнул Костя.

Стюардессы, одетые в желтые, чуть выше колена юбочки и такого же цвета форменные приталенные пиджаки, с фирменной улыбкой обслуживающего персонала встречали у входа в самолет пассажиров и участливо помогали им найти свои места.

Первым вошел человек в сером костюме и темных очках, который попросил бортпроводников не беспокоиться и сам прошел на свое место. После него организованным стадом, вероломно, без объявления войны совершила набег на самолет группа студентов. Стюардессы только вовремя успели отскочить в сторону.

Семена Атласного узнали сразу, и тут же приняв у него чемодан, провели его, и его новых знакомых к своим местам, что лишний раз потешило его самолюбие.

После того как высокая, стройная и на вид хрупкая стюардесса одним ловким движением «забросила» его чемодан на верхнюю полку, чего Семену Яковлевичу при его «богатырском» росте навряд ли удалось бы сделать, девушка извинившись попросила автограф.

Расположившись в кресле Атласный достал из внутреннего кармана пиджака стопку небольших фотографий с изображением самого себя, «совершенно случайно» прихваченных с собой и приготовив ручку заискивающе спросил:

– Как вам лучше подписать?

– Для Веры, – немного смутившись, ответила девушка.

– Понятно, – пробурчал Семен Яковлевич, подписывая фотографию на обороте.

«Лучшей стюардессе международных авиалиний – Вере от Семена Атласного», – Гласила надпись, подкрепленная подписью автора.

Прочтя ее бортпроводник обрадовалась как ребенок и поблагодарив артиста поспешила на свой пост.

– А вы, видимо и правда, популярны, – заметила Ольга после дачи Семеном Яковлевичем автографа.

– Щто вы! Очень! Очень! – перейдя на одесский диалект, с улыбкой согласился комик.

С очередной группой пассажиров в самолет вошел атлет Никита.

– Привет аэрофлоту! – воскликнул он, разогнувшись после прохождения дверного проема. На фоне группы пассажиров, вошедших вместе с ним, он казался недостриженной травинкой, на ровной лужайке.

– Низковата у вас дверка, – смеясь посетовал он стюардессе. – А мороженое у вас дают? Ну, или сливки? Мне белок нужен для поддержания спортивной формы.

– Хорошо, – ответила Надежда – второй бортпроводник. – Мы это учтем, а сейчас пройдите, пожалуйста, на свое место – третий ряд, справа.

– Без проблем, – бросил атлет и сняв с плеча спортивную сумку прошел по салону.

Галантно пропустив вперед себя двух женщин, на борт вошел Красовский. В дорогом костюме и лаковых туфлях врач походил на артиста больше чем Атласный. Запах дорогого, французского одеколона, нанесенного на него без меры, тут же вытеснил свежий воздух из салона.

– Напрасно вы так сильно надушились, – сделала замечание Вера, – на борту могут лететь люди с аллергией, и им может стать не хорошо.

– Пусть напишут жалобу на гоблина, который отобрал у меня одеколон на досмотре багажа. А без него я не могу. Меня ждут на важной конференции, соврал он и я должен соответствовать. И потом аллергия – это не самый страшный дефект здоровья. Это я вам как хирург говорю. Диабетики возят же с собой инсулин, так почему бы аллергикам не прихватить с собой таблетки, ведь раздражитель может быть где угодно. Впрочем, зачем я вам это все объясняю, вы же не врач, а бортпроводник. Вот и проведите меня к моему месту.

Вера посмотрела на его худенький дипломат. С багажом у него явно проблем не было, пассажир просто требовал к себе внимания. Вера окинула взглядом скопившуюся за ним очередь и поспешила сопроводить скандального пассажира на его место.

– Ну и тип! – возмущенно заметила Вера, вернувшись на пост.

– Да, – согласилась Надежда. – на каждом рейсе есть кто то подобный.

– Он наверное от жадности на себя половину флакона вылил, а нам этим дерьмом десять часов дышать. На конференции его ждут, ты слышала?

– Ему повезло, что с таким характером его хоть где то ждут, – согласилась Надежда.

Люди проходили по салону самолета и разобравшись с ручной кладью занимали свои места. До вылета оставалось еще пять минут и стюардессы стояли у входа, поглядывая на часы, в ожидании опоздавших пассажиров.

Через пару минут подбежали парень с девушкой, одетые в странные балахоны. Парень был наголо выбрит, у девушки же волосы были убраны в аккуратный хвост, на обоих были какие то бусы.

Парень показал билеты и его ноги, обутые в открытые сандалии засеменили в поисках своего места, увлекая за собой подругу «по вере», – надо полагать.

Пока пассажиры занимали свои места, через другую дверь, машина с продовольствием, подняв свой кузов до уровня фюзеляжа самолета, загружала железные ящики с едой и питьем.

Одним из последних на борт влетел бортмеханик.

– А где ваш билет? – с абсолютно серьезными лицами в один голос спросили у него стюардессы.

– Тё-ё-ётеньки, пустите пожалуйста, я мешать не бу-у-уду, я там с краю посижу, – сняв форменную фуражку, жалобно пропел механик и указал взглядом на кабину пилотов, где пустовало его место.

– Ладно, уж. Только тихо мне! – грозно шикнула на него Надежда и подмигнула подруге. – Командир уже за тебя спрашивал, – добавила Вера.

– Прошу прощения, – сказал механик, сходу заняв свое место, – начальство задержало.

– И что ему понадобилось от бортмеханика за десять минут до полета?

– Дело личного характера, но оставить его без внимания я не мог, вы же сами понимаете, Владимир Васильевич.

– В следующий раз –«Я», не оставлю это без внимания! – предупредил Стратежник.

– Все пассажиры на борту, Владимир Васильевич, – прервав их диалог сообщила Вера и очаровательно улыбнулась.

– Хорошо. Сказал командир. – Приступили к выполнению «карты»!

– Земля, запуск ВСУ!

– Створки открыты, Земля к запуску готова.

– ВСУ запущено. Электропитание запущено от ВСУ.

– Земля, можно отключить наземное питание!

– Кабина, наземное питание отключено.

– Магнитофон?

– Включен.

– Заглушки, ключи, штанга?

– На борту.

– Двери, люки?

– Закрыты, табло не горят.

– Топливные насосы?

– Насосы подкачки, перекачки включены.

– Давление гидросистем, тормоза, гидроаккумулятор?

– 160, 210, 120.

– Земля, контроль перед запуском!

– Двери, люки – закрыты. Заглушки сняты, колодки убраны. Зона запуска свободна. Земля к запуску готова!

– Запуск второго!

– Понял, запуск второго.

– Запуск первого!

– Понял, запуск первого.

– Двигатели запущены?

– Двигатели запущены. Замечаний нет.

– Спасибо, Земля! На визуальный! До свидания!

– Перехожу на визуальный. Счастливого полета!

– Уважаемые пассажиры! – объявила по громкой связи стюардесса, – пожалуйста, убедитесь, что хорошо закреплены вещи под креслами и в специальных отсеках у вас над головой, – предупредила она, указывая правой рукой на ряд отсеков, куда сама же недавно помогала поднимать нелегкие сумки.

После этих слов один из студентов картинно опрокинул голову сначала себе под ноги, а после этого вверх, после чего с довольной улыбкой вытянул в сторону стюардессы руку, сжатую в кулак с поднятым вверх большим пальцем – давая понять, что у него с багажом все в порядке. Сокурсники поддержали его звонким смехом.

– Пристегните привязные ремни и поднимите спинки кресел в вертикальное положение, – продолжала Вера, – большая просьба во время взлета не пользоваться мобильными телефонами – это может помешать радиосвязи пилотов.

Студент, осмотрев спинку кресла, подтянул ремень у себя на джинсах достал мобильный телефон.

Положив его себе на колени, он повязал себе на шею невидимую салфетку, после этого достал невидимые нож и вилку и приступил к трапезе.

Он, придерживая вилкой в левой руке телефон словно котлету «отрезал» от него кусочек и попробовал, тщательно пережевывая его. «Проглотив» виртуальный кусок, студент изобразил на лице восторг и отрезав второй кусок, предложил его стюардессе, которая позабыв о своих обязанностях стояла с микрофоном в руках и смотрела чем же закончиться представление.

Группа студентов вновь рассмеялась.

– Шилов! Тебе бы в театральное поступить, а ты на исторический пошел, – начал было профессор, узрев причину хохота.

– А по-вашему, профессор, историки должны быть смиренными как мумии фараонов? – парировал студент, – перестаньте, мы же не на поминках. Вот мой школьный учитель, например, на уроках даже песни пел.

– Видно, что его учение пошло вам впрок, – съязвил профессор.

* * *

Желтый тягач на огромных черных колесах, прицепившись за передние шасси, сдвинул с места сорока шести метровую, многотонную машину и потащил ее на исполнительную полосу.

Пилоты по радиосвязи уточняли погодные условия и режимы взлета.

– Погодка сегодня просто классная. Правда, Владимир Васильевич? – заискивающе спросил Костя.

– Да. Грех жаловаться, – ответил командир и щелкнул тумблером на панели приборов.

Небо сегодня над Туземском действительно было чистым и прозрачным, казалось пылающее солнце от Земли всего лишь в нескольких километрах, и межу ними нет никакой атмосферы.

Тягач, выполнив свою миссию, отцепился от самолета и удалился прочь от взлетно-посадочной полосы. Оба двигателя под крыльями заработали в полную мощность. Авиалайнер, стронувшись с места начал набирать скорость. Оторвавшись от земли самолет убрал шасси и блеснув крыльями повернул на нужный ему курс.

По селектору прозвучало сообщение:

– Дамы и господа! Авиакомпания «Туземские авиалинии» рада приветствовать вас у себя на борту!

Командир экипажа Владимир Стратежник желает вам от имени всего экипажа приятного полета!

– Привязные ремни можно отстегнуть. Сейчас вам будут предложены прохладительные напитки. Во время перелета вам для просмотра будут предложены несколько кинофильмов. Большая просьба пользоваться индивидуальными наушниками для того, чтобы не мешать отдыхать пассажирам, сидящим рядом с вами. По любым вопросам, касающимся комфорта или самочувствия, обращайтесь к бортпроводникам.

Прочитав сообщение Надежда с улыбкой повернулась к Вере:

– Ну что, летим!

ГЛАВА 6

– Набираем десять тысяч и переходим на автопилот, – приказал командир и откинулся в кресле.

– Есть десять тысяч, – принял команду второй пилот.

Авиалайнер плавно пошел вверх.

– Можете выдохнуть и расслабиться, – успокоила Ольга порядком напрягшегося Атласного. Восемьдесят процентов авиакатастроф происходит либо во время взлета либо при посадке.

– Спасибо , Оленька. На пятьдесят процентов вы меня уже успокоили, – отшутился Семен Яковлевич, рассмешив этим Настю.

С противоположной стороны салона, только немного дальше вперед, занимал свое почетное место хирург. Заметив пыль на своих новеньких туфлях, он достал салфетку и начал доводить их до блеска. На данный момент он был доволен тем, что избавился от городской суеты и больничных разбирательств. Денег на отдых он взял с собой с запасом, а знакомый врач будет держать его в курсе того, что происходит в отделении в его отсутствии.

На одно место назад расположился атлет Никита. Передозировка туалетной воды на туловище хирурга его ничуть не беспокоила потому, что после интенсивной тренировки он, откинувшись назад, уснул богатырским сном, даже гомон студентов, сидящих сразу перед трансплантологом никак не отражался на состояние его покоя.

– Что у нас с погодой по курсу? – спросил Стратежник у штурмана.

– Пока горизонт чист – ответил тот, глядя на приборы.

* * *

Пока Надежда готовила заказы пассажирам бизнес класса, Вера катила тележку с напитками, сладостями и прочими гастрономическими мелочами вдоль по проходу салона пассажиров, которые решили сэкономить на комфорте.

Стройные ноги белокурой красавицы модельно, от бедра преследовали блестящую тележку, которую, казалось, едва касаясь, толкали вперед ее изящные руки с ярко красным маникюром.

Студент-непоседа, взяв пакетик сока, повернулся назад и чуть свесился с кресла, провожая взглядом спину стюардессы.

– Хороша! – констатировал он, и приняв прежнее положение воткнул трубочку в пакет с соком.

Парочка Буддистов проигнорировала предложение бортпроводницы, видимо не желая прерывать сеанс медитации, в котором сейчас пребывали сидя, положив на колени руки ладонями вверх и запрокинув назад головы с закрытыми глазами.

– Забыли ноги под себя поджать, – шепнул один студент другому, указывая кивком головы на парочку, сидящую в поле их зрения.

Вера, покачав головой, глядя на них провезла тележку дальше.

Хирург, остановив стюардессу, взял минеральную воду, высказав свое авторитетное мнение по поводу низкого качества соков и прочих продуктов, предлагаемых в поездах и самолетах, и взял салфетки, чтобы довести свои туфли до полного блеска.

Вера дошла до места, где уютно расположились Семен Атласный и его новые знакомые Ольга и Настя.

– Что вам предложить, Семен Яковлевич? – любезно улыбаясь, спросила она.

– Приятно, черт побери, что люди после моего ухода со сцены помнят не только мое имя, но и отчество, – сказал он с улыбкой, оглядываясь на своих спутниц. – Если это уголовно не наказуемо, могли бы вы, Верочка, принести нам в качестве исключения, так сказать по блату три стаканчика шампанского. Так сказать отметить удачный взлет.

– Вообще то шампанское у нас подают в салоне первого класса, сказала она, предавая значимости этому моменту, но для Вас я постараюсь что-нибудь придумать, – ответила она и поспешила назад к кухне.

– Да, не зря говорят в народе «Сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя», – по-отечески поучительно изрек комик.

Студенты отрешенно копались в своих телефонах, спортсмен спал, остальные пассажиры либо поудобнее располагались для отдыха после суеты аэропорта, либо надев наушники смотрели французскую комедию, любезно предоставленную экипажем авиалайнера.

Самолет плыл по небу, поблескивая на солнце белыми крыльями.

– Впереди по курсу облачность, командир! – обозначил штурман, отрывая взгляд от экрана радара.

– Переходим на десять тысяч! – приказал Стратежник второму пилоту.

– Есть перейти на десять тысяч! – отозвался второй пилот.

Через десять минут за бортом авиалайнера уже не было видно земли, вместо нее расстелилась белоснежная перина из густо сбитых, бугристых облаков. Это зрелище было настолько умиротворяющим, что некоторые из бодрствующих до этого пассажиров тоже обратились ко сну.

– Мне крайне неудобно оставлять вас, девчата без внимания, – с сожалением в голосе признался Атласный, обращаясь к Ольге и Насте, – но сегодня у меня было сумасшедшее утро, и я бы не против часик поспать. Если вы позволите?

– Да, да, конечно же отдыхайте, – заботливо откликнулась Ольга. – Для человека нелюбящего высоту вы и так держались достойно и заслужили отдых по праву.

Семен Яковлевич польщенный похвалой девушки откинулся на подушке и уснул сном праведника, а скоро и его спутницы прикрыв глаза, отошли в царство Морфея.

* * *

– Прямо по курсу небольшая облачность, – сообщил штурман, но прогнозы погоды прежние, ни осадков, ни грозовых полей.

– Высоту не меняем, движемся дальше в режиме автопилота, – спокойно ответил командир, – Надюша, сделайте нам кофейку пожалуйста, – передал он по селектору.

– Уже делаю, Владимир Васильевич, – ответили на другом конце связи.

Через какое-то время самолет начал плавно входить в рассеянные группы белых, разорванных облаков.

Авиалайнер все дальше и дальше погружался в эту пучину , пока слившись с ними не пропал из вида.

– Небольшая облачность, говоришь? – спросил Стратежник, повернувшись к штурману, на что тот с недоумением на лице пожал плечами.

– Земля, Земля, говорит борт ВВ 171, рейс 307, взяв в руку рацию начал связь командир.

– Да, триста седьмой, Земля, мы вас слушаем. Прием.

– Триста седьмой. У нас по курсу большая облачность, разрешите подняться до двенадцати тысяч. Прием.

– Земля триста седьмому: ваш коридор чист, разрешаю подняться до двенадцати тысяч. Прием.

– Триста седьмой принял. Конец связи.

– Поднимаемся, – приказал Стратежник второму пилоту, щелкнув тумблером связи.

– Посмотри, какая красота, – потрусила Ольга Настю за плечо, указывая в иллюминатор. Настя прильнула к стеклу.

– Этобожественно! – протянула она восторженно.

Под ними расстелилась беля, пушистая перина облаков, у которой не было ни конца, ни края.

Те из студентов кто не спал, старательно крутили мобильные телефоны у иллюминаторов, пытаясь запечатлеть дивные виды, не замечая того, как за бортом постепенно сгущалась тьма.

ГЛАВА 7

В салоне авиалайнера потемнело. В проходе автоматически включилось освещение.

– Это что, уже вечер? – спросила проснувшаяся студентка свою подругу.

– Не знаю, – ответила та, – я сама только что глаза открыла.

Пассажиры самолета недоуменно смотрели то в иллюминаторы, то друг на друга. Еще недавняя умиротворяющая картина сменилась настораживающей, внезапной тьмой.

В кабине пилотов воцарилась напряженная тишина.

– Это что, Костя? – повернувшись к штурману, гневно вопросил командир.

– Владимир Васильевич, на радарах было чисто, я клянусь! – взмолился штурман, – на радарах и сейчас чисто. Никакого грозового фронта нет.

– Тогда что же это?

Впереди по курсу вращалась огромная воздушная воронка. Самолет сильно встряхнуло, на какой-то момент в салоне погас свет. Женщины и девушки, повпечатлительней, вскрикнули, остальные пассажиры притихли, вжавшись в свои кресла.

– Что это? – спросил в ужасе проснувшийся Семен Яковлевич, вцепившись мертвой хваткой в подлокотники.

– Воздушные ямы, – со спокойствием знатока ответила Ольга – в полетах такое случается.

– В городе ямы на дорогах, в небе – воздушные ямы. Безобразие! Куда смотрят министры путей сообщения. Засыпали бы их жужалкой что ли, – постарался пошутить Атласный, – с тревожным выражением лица.

Спортсмен спал, парочка буддистов, взявшись за руки продолжали медитировать.

– Вот это экстрим! – восторженно воскликнул неугомонный студент на ухо своему соседу, – аж холод по спине!

Воздушная воронка была прямо по курсу, поэтому оставалась видна пока только экипажу. Самолет затрясло и потянуло вниз. Одна из стюардесс вышла в салон самолета успокоить пассажиров.

– Дамы и господа сейчас мы проходим зону турбулентности.

Авиалайнер еще раз встряхнуло и зажегся свет. Теперь, при свете пассажиры не только ощущали свой собственный страх, но и могли прочесть его на лицах соседей по салону.

После того как салон осветился стюардесса «автоматически» сменила тревожное выражение лица на располагающую улыбку и продолжила:

– Просим всех пассажиров ограничить перемещение по салону и пристегнуть привязные ремни. Спасибо.

Прочитав объявление, Надежда, придерживаясь за стенки прошла за занавеску на кухню.

– Что это? – испуганно спросила она напарницу.

– Не знаю, – ответила та. – Командир молчит.

В кабине пилотов было темно.

– Что будим делать, командир? – спросил второй пилот.

– Немного снизившись, попробуем обойти. А пока передай Вере, пусть успокоит пассажиров, скажет, что мы не падаем, а снижаемся, обходя грозовой фронт.

– Переходим на ручное управление, – скомандовал Стратежник.

Тем временем мужчина в сером костюме, сидящий в конце салона повелительным жестом подозвал к себе стюардессу. Вера довольно быстро пролетела через салон и оказалась у его кресла. Мужчина вынул из внутреннего кармана пиджака нечто похожее на удостоверение и в развернутом виде показал его девушке.

Стюардесса, придерживая свои длинные, прямые волосы склонилась для того, чтобы посмотреть на него. В этот момент мужчина негромко, но отчетливо произнес:

– Я майор Расколин, Служба Безопасности Авиалиний, – проведите меня к командиру лайнера.

Мне кажется, самое время узнать что происходит.

– Хорошо, сказала Вера, – идите за мной.

Пройдя вперед, через эконом салон, салон бизнес класса они остановились на кухне, возле узла связи с кабиной пилотов. Вера нажала кнопку селектора:

– Владимир Васильевич, с вами хочет поговорить человек из службы безопасности авиалиний.

– Позови его к селектору, – ответил голос.

– Я уже здесь, – сказал мужчина, наклонившись к переговорному устройству.

– Вы же знаете, что я не могу пропустить вас в кабину без кодового слова, – сказал командир.

– «КЛЕН», – не теряя времени, произнес майор.

Послышался щелчок и дверь в кабину пилотов открылась.

– Заходите! – пригласил его второй пилот.

Войдя в кабину, мужчина осмотрелся.

– Что это было? – спросил Расколин. Что за американские горки? Кто командир лайнера?

– Я командир, – повернулся к нему Стратежник.

– Стратежник Владимир Васильевич, – отрекомендовался он.

– Расколин Дмитрий Сергеевич, – представился в ответ сотрудник безопасности.

– Что происходит?

– Были временные неполадки в навигационной системе. Сейчас все в норме, – ответил второй пилот.

– Вы сообщили о происшедшем земле? – не успокаивался майор.

– Пока нет, – сказал капитан, – было не до этого, разбирались с неполадками. Сейчас сообщим.

– И что же выяснили? – продолжал напирать Расколин.

– Механических повреждений нет. Отчитался борт-инженер. Сбой в электронике.

– Это не утешает, – бросил майор, – что думаете делать?

– Ближайший аэропорт в Ашхабаде. Это ближе чем возвращаться. Пока будем следовать прежним курсом, – подитожил командир.

Внезапно авиалайнер окутало синее свечение, чем то похожее на северное сияние. Все пассажиры с любопытством, замешанном на страхе, вглядывались в иллюминаторы самолета. Стюардесса пыталась успокоить пассажиров, как и просил ее командир, но похоже что в ее утешениях никто не нуждался. Все как зачарованные смотрели на сияние, окружавшее их, которое становилось все ярче и ярче.

– Что это? – спросил командира второй пилот.

– Понятия не имею. Успел ответить тот, перед тем как и кабину пилотов и салон авиалайнера озарила яркая вспышка.

ГЛАВА 8

Большой, плазменный экран, находящийся на стене небоскреба в центре Бангкока, в блоке новостей известил жителей и гостей столицы о пропаже авиалайнера, следовавшего по маршруту Туземск – Бангкок. То же в своих новостях сообщали и Туземские журналисты: «Боинг 737 туземских авиалиний, вылетевший из местного аэропорта 29 июня по маршруту Туземск – Бангкок – рейс 307 исчез с радаров в районе Каспийского моря. Российскими спасателями ведутся поисковые работы. Прочитав сообщение и поставив в эфир легкую музыку, ди-джей радиостанции снял наушники и подошел к темному окну. По подоконнику барабанили крупные капли начинающегося ливня. Примерно такие же капли отбивали дробь по фюзеляжу пропавшего Боинга, лежавшего брюхом на морском песке.

Синее свечение постепенно рассеялось.

– Что это? – спросил второй пилот, снимая с головы наушники. Благодаря ненастной погоде в кабине пилотов после исчезновения свечения вновь стало темно. Поэтому, не видя лица второго пилота, трудно было сказать, кому был адресован его вопрос.

– Похоже, что мы на земле, – ответил Стратежник.

– Но как это возможно? – возмутился бортмеханик, – спуститься с такой высоты за несколько секунд и без единого толчка?

– Да, – сказал командир, – это более чем странно. Но, что бы не произошло, мы остались живы! Теперь нужно осмотреться. Костя, посмотри как там пассажиры, а ты – взял он за плечо бортмеханика, – осмотри самолет на предмет возгараний, коротких замыканий и утечки топлива!

– А я? – спросил Расколин, – что делать мне?

– Возвращайтесь на свое место и не создавайте суеты. Сейчас осмотримся, а потом определимся, – спокойным, но решительным тоном ответил командир.

Кивнув в ответ, майор удалился.

Стратежник, сняв очки, вышел в салон первого класса.

– Господа, – начал он. Прошу вас занять свободные места в салоне эконом класса. Мне нужно сделать общее объявление. Прошу не задавать мне сейчас никаких вопросов. Через минуту вы все узнаете вместе с остальными пассажирами.

Бизнесмены, прихватив дипломаты, вереницей потянулись в хвост самолета, по дороге перешептываясь между собой.

Командир зашел в салон и стал в проходе возле первого ряда.

– Двое прошло, один здесь. А кто самолет ведет? – проснулся один из студентов.

– Хочу вас сразу успокоить, – громко произнес Стратежник, – ваши жизни в безопасности, мы уже приземлились! Подробности нашего положения я сообщу вам позже, как только выясню. А пока прошу всех оставаться на своих местах и не создавать панику.

Пассажиры как по команде прильнули к иллюминаторам, пытаясь рассмотреть свое местонахождение.

– Это что, аэропорт? – с удивлением смотрела Ольга в темное окно. А где огни? Где вообще хоть что-нибудь?

– Или кто-нибудь, – поддержал ее комик, – тоже с любопытством всматривающийся с черный иллюминатор.

Через минуту включилось аварийное освещение салона. Вернулся бортмеханик из хвоста самолёта.

– Всё в порядке, Владимир Васильевич. При визуальном осмотре явных неполадок не выявлено. Запаха гари или горючего нет, – отчитался он.

– Хорошо, – сказал командир, – прошу внимания! – обратился он к пассажирам, – наше местоположение пока не известно. На улице темно. Пока покидать борт не вижу смысла. Предлагаю всем переждать непогоду на борту. Стюардессы предложат еду и питьё.

Стратежник удалился в кабину пилотов. Вслед за ним ушли второй пилот и механик. Пассажиры оглядывались по сторонам, делясь друг с другом изумлёнными взглядами.

– Вот так дела! – воскликнул студент Живцов, – по ходу мы в Таиланд не попадаем!

– Как не попадаем? – спросила подруга свою рыжую соседку, – а рынки?

– Накрылись наши рынки, Наташа, алюминиевым тазом, – произнесла она, подняв глаза к потолку салона.

– Живцов! Не создавай панику! – шикнул на него профессор.

– А по-вашему, профессор, все уже мечутся по салону? – бросил реплику студент. Посмотрите лучше вот на эту парочку, – он указал на спящую пару в сандалиях и балахонах, – счастливчики, спят себе и не догадываются о том, что Будду своего им только во сне и видеть.

– Не смешно, – вполголоса сказала Ольга.

– А что произошло? – в растерянности спросил Атласный.

– Можете расслабиться, Семён Яковлевич, – скептически ответила Ольга, – приземление состоялось.

Стюардесса возила по салону тележку, предлагая её содержимое пассажирам. Однако в эти минуты мало кто нуждался в её услугах.

– А я не откажусь, – сказал проснувшийся спортсмен, и принял с подноса пакет с молоком и несколько сдобных булок.

– Хотите, я ему испорчу аппетит? – спросил студент Самойлов у сокурсников.

– Самойлов! Имей совесть! Пусть человек поест, а потом всё узнает.

– Что узнает? – спросил Никита, услышав разговор.

– Ничего, ничего, – со сделанной заботой в голосе произнёс студент, – приятного аппетита!

Атлет проглотил первую булку, практически не пережёвывая. Запивая её молоком, он внезапно заметил, что в иллюминаторе кромешная тьма.

А что, уже ночь? – спросил он проезжающую обратно стюардессу. – Сколько мы летим?

– Ага, спокойной ночи, – вполголоса со смехом выдавил из себя Самойлов.

– Вынужденная посадка, – объяснила стюардесса, за бортом непогода, поэтому темно, – сказала она и поспешила удалиться.

Через пятнадцать минут, когда пассажиры успокоились, в проходе появился командир лайнера:

– Мы вынуждены экономить аккумуляторы, поэтому свет в салоне будет погашен на два – три часа, прошу отнестись к этому с пониманием. Спасибо.

Стратежник удалился. Через несколько секунд подсветка осталась лишь на кухне и в санузлах, остальной же свет погас.

Глава 9

Не спалось пассажиру в дорогом костюме. Он сидел на крайнем месте возле прохода и рассматривал фотографию в своём бумажнике. Сейчас ничто не могло отвлечь его внимание, даже синий огонёк, возникший в самом начале салона. Странный огонёк увеличился до размера яблока и начал плавно двигаться в сторону хвоста самолёта. Он не напоминал лампочку, а освещал лишь себя самого, не озаряя вокруг себя ничего.

Голубой шар продвигался вдоль коридора с одной и той же скоростью, пока не достиг кресла мужчины с бумажником в руках. Тут шар остановился. Мужчина по-прежнему сидел отрешённо, не замечая ничего вокруг. Тогда шар начал увеличиваться и вырос до размеров футбольного мяча.

Мужчина «уголком зрения» заметил что-то неладное и повернулся к шару.

– Вы это видели?! – воскликнул студент, выглядывающий из-за спинки кресла в передней части салона. – Он вытянул руку в направлении шара. Шар моментально уменьшился до размера спичечной головки и погас. Большая часть студентов проснулась, некоторые из них оглянулись в сторону, указанную товарищем по несчастью. Оглянулась было и Настя, но Ольга одёрнула свою подругу:

– Когда будишь вести старшие классы, ты ещё насмотришься на подобных чудаков. Лучше отдыхай, не известно, что нас ждёт впереди. И свежие силы нам не помешают.

– А что нас может ждать? – обеспокоенно спросил Атласный.

– Ничего весёлого, я полагаю, – с сарказмом ответила Ольга и повернулась к иллюминатору.

Не заметив ничего необычного, студенты разочарованно приняли прежнее положение. Измотанный суетой профессор мирно спал, похрапывая себе в бороду.

Через несколько часов суета у входного люка, пробудившая некоторых из пассажиров, подняла и спортсмена. Он потянул замлевшее в кресле тело и подошёл к пилотам.

– Помощь нужна? – спросил он, глядя как они пытаются что-то достать из люка в полу.

– Да! Помоги достать трап и выбросить его за борт, – попросил, кряхтящий над люком второй пилот.

Никита присел над люком. Одной рукой он упёрся себе в колено, другой взял за ручку надувной трап. Небольшое усилие и трап, разматываясь, полетел из салона на улицу.

– Ну, ты силён, – с восхищением протянул механик, закрепляя дополнительные концы трапа во входном проёме.

– Зарядку нужно делать! – пошутил Никита, довольный тем, что нашёл, где размяться, – а вообще если понадоблюсь – зовите, – добавил он и пошел пройтись по салону.

Механик открутил кран на баллоне и газ весело зашипел, заполняя пустое пространство в надувной горке, почему то называемой трапом.

За окнами немного развиднелось. Если раньше была кромешная тьма, то теперь больше походило на сумерки, и дождь прекратился.

Стратежник смотрел в окно из кабины пилотов.

– Странно, правда? – сказал второй пилот, минуту назад, зашедший в кабину, – и утро – не утро, и вечер – не вечер. Солнца не видно.

– Похоже на полярные ночи, – поддержал его командир.

– Но мы ведь не на севере!.. Хотя, кто вообще знает, где мы? – подключился к беседе механик.

– Ничего, поднялся Стратежник, – скоро узнаем. Готовьте фонари и возьмём с собой этого, майора из службы безопасности. Стюардессы остаются на борту.

Трое мужчин в лётной форме подошли к выходу из самолёта. Командир жестом подозвал Расколина.

– Мы собираемся спуститься вниз и осмотреться. Составите нам компанию?

– Разумеется, – ответил майор и застегнул пиджак.

Придерживая форменную фуражку, первым по надувному трапу спустился механик. Через минуту все четверо стояли на сером песке. Лучи их фонарей, пытались выхватить из серой мглы, хоть что-нибудь определённое.

– Какие странные сумерки, – заметил второй пилот, – небо посветлело, а линии горизонта не видно. Даже песка без фонарей не видно.

– Скорее всего, вокруг густой туман, поэтому и темно, – ответил ему командир. – Пойдёмте, посмотрим, что с другой стороны лайнера, – добавил он и пошёл обходить носовую часть, которая в свете фонарей казалась невероятно большой, а светлые пятна от них казались назойливыми насекомыми, облепившими тушу слона.

– Куда это они? – спросила Настя подругу, не отрывая лица от иллюминатора.

– Куда, куда, искать верблюда, – с раздражением в голосе ответила Ольга. Отдохнули, блин…

– Ну что же вы так расстраиваетесь? – поспешил утешить её Атласный. Мы живы и здоровы – это главное. А транспортные расходы компания, я думаю, нам компенсирует.

– Видела я их компенсацию, знаете где? Раз в сто лет отдохнуть выбрались!

– Вы, наверное будите удивлены, Оленька, но и я, и остальные пассажиры вряд ли проголосовали за изменение своих планов. Вот я, например, оставил свой ресторан на время своего отсутствия без фирменного китайского меню, а это убытки и немалые. Если вы водите машину, это всё равно, что поставить знак объезда своего заведения в сторону другого. Но если я буду думать об этом постоянно, то просто сойду с ума.

– Да, вы правы, – немного успокоившись, согласилась Ольга.

Красовский прошёл через салон к выходу, и опершись спиной на перегородку закурил.

– Вы хотя бы спрашивали можно курить или нет! – сделала ему замечание Надежда.

– У кого? У тех, кто завёз нас неизвестно куда? Пускай со своей навигацией разберутся, а с курением я и без них справлюсь.

– Скажи спасибо ещё к двери подошёл, а не в кресле закурил, – намеренно громко сказала Вера напарнице.

– А как же, уловил её колкость Красовский. О вреде дыма для окружающих знаю, я же врач.

Последние слова привлекли внимание мужчины в дорогом костюме, который с интересом посмотрел в сторону доктора-хама.

Второй пилот, механик и Расколин нашли командира, стоящим у края крыла. Подойдя ближе они увидели, что луч его фонаря упирается в, абсолютно вертикальную, скалу.

– Это просто чудо, что мы её не задели, – с удивлением произнёс механик. Подумать только, – всего каких то полтора метра.

– Да, – согласился Стратежник, – повезло. Однако в этом направлении идти некуда. Вдоль скалы мы тоже вряд ли что найдём. Остаётся одно направление – идти от правого борта.

Красный навигационный фонарь, горящий на левом крыле, нависая над экипажем лайнера, создавал тени от фигур на отвесе скалы. Мужчины, осмотревшись, побрели обратно к трапу, свисающему по другому борту. Расколин шёл последним. Боковым зрением он заметил нечто странное со стороны скалы. До конца не поняв, что именно, он резко повернул голову. На отвесной скале, на красном фоне горящего фонаря, чернели две тени: одна, идущая – его, а другая стояла неподвижно немного сзади. Расколин остановился и посмотрел назад. Фигура, отбрасывающая тень, должна была стоять, шагах в трёх от него, но там не было ни души. Неприятный холодок пробежал у него по спине. Майор медленно, будто чего то опасаясь, повернул голову в сторону скалы. Его опасения оправдались: лишняя тень не показалась ему. Она и не думала исчезать, а наоборот начала двигаться, показывая рукой петлю, затягивающуюся, у себя на шее.

Майор выхватил пистолет из нагрудной кобуры.

– Что за глупые шутки! – с дрожью в голосе воскликнул он, резкими движениями, поворачиваясь в разные стороны.

Тень начала постепенно растворяться в красном свете, пока не исчезла полностью.

– Чертовщина, какая-то! – только и смог вымолвить он, после чего спрятал пистолет и поспешил догонять экипаж, который уже скрылся за носовой частью самолёта.

Расколин догнал экипаж, когда пилоты и механик отошли от самолёта метров на двадцать.

– Что, приспичило? – с улыбкой спросил Костя, когда майор догнал их.

– Нет, не то, – поспешил оправдаться тот, – там чертовщина, какая-то.

– Что вы имеете в виду? – спросил командир.

– Да так, – немного успокоившись, сказал майор, – мерещиться всякое.

– А вам случайно жилого массива не померещилось? – в шутку спросил механик. На что майор ответил молчанием.

– Не хотелось бы в пустыне торчать или где ни будь в джунглях, – продолжал механик, – вдруг волки, а у нас с собой хоть бы перочинный нож.

– Перочинным ножом волка не одолеть. – Сказал Стратежник.

– Карманным фонариком тоже, – подключился Костя.

– Переживать не о чем, – сказал майор, у меня пистолет.

– Тогда я с вами дружу, – улыбнулся механик.

Огни лайнера оставались всё дальше. Под ногами вместо песка появился твёрдый грунт. Фонари выхватывали из сумрака толстые, лысые деревья, с витыми ветвями. Корни этих деревьев местами выглядывали из земли наружу, стелились по земле и вновь уходили вглубь, словно большие змеи, кочующие из норы в нору.

– Ну и лес! Прямо как из недоброй сказки, – подметил механик, споткнувшись об один из корней.

Дорога, если так можно было назвать расстояние между деревьями, по которому продвигалась группа мужчин, вела в чащу лысого леса. Идти туда никому не хотелось, но выбора не было, необходимо было определиться с местоположением и дальнейшими действиями. Это понимали все.

– Давайте ускорим шаг, – предложил командир. Фонарей может на долго не хватить, а без них нам придётся туго.

Компания ускорила темп.

ГЛАВА 10

– Всё! Не могу больше! Я уже всё себе отсидел, – выпалил вдруг студент Живцов, поднимаясь со своего места.

– Пойду, гляну, куда это наши «Сусанины» запропастились.

– Я с тобой, – подхватил его идею его дружок Самойлов, откладывая в сторону планшет.

Студенты решительным шагом пошли к выходу, когда дорогу им преградила стюардесса.

– Вы далеко ли собрались, мальчики?

– Сложно ответить, – глядя ей прямо в голубые глаза, ответил Живцов, который на вид был старше своего возраста лет на пять.

– С учётом того, что неизвестно где мы находимся, – поддержал его Самойлов.

– Но капитан просил не покидать борт, – напомнила Надежда.

– Скажите, Надежда, а вы всегда делаете то, о чём вас просят? – спросил Живцов вкрадчивым тоном, взяв стюардессу за бейджик, висевший на груди.

– Но это касается вашей же безопасности, – продолжала настаивать девушка.

– Безопасность?! – вмешался Красовский, – это когда самолёт взлетел с аэропорта и сел в аэропорту, а не Бог знает где. И вообще перестаньте делать вид, что у вас всё ещё под контролем. Вы не в небе и ничуть не лучше нас всех, – закончил он на повышенных тонах.

– Вот видите, док тоже в теме, – развёл руками Живцов, пробираясь мимо стюардессы.

– Вера – вторая стюардесса что-то шепнула на ухо атлету, после чего тот подошёл к хирургу и тихо спросил:

– Ты варежку сам захлопнешь или скотч принести? Нам здесь паникёры не нужны. От таких, как ты, один вред.

– Вред? – возмутился тот. Я хирург! Знаешь сколько я жизней спас?

Человек, недавно сидевший с бумажником в руках, вновь с интересом посмотрел в сторону врача.

– А вам ребята, я не советовал бы выходить, – сказал он в голос, – там недавно шёл дождь, может ещё будет, а отопления как я понял, у нас нет, если промокните – простуда обеспечена.

– Спасибо, мистер Олимпия. Но греться можно не только у батареи, но и в баре, сказал Живцов, проходя мимо Веры, стоящей в проходе возле кухни и подмигнув ей.

– Ага. Обойдёшься! – ответила стюардесса.

– Ну что же буду погибать молодым, – с куражом бросил тот и приготовился к прыжку на надувной трап.

– Да, остановился он в проёме. Чуть не забыл, – обратился он к атлету, – ты мороженым не злоупотребляй, а то ведь с отоплением сам знаешь как.

После этих слов Живцов сиганул на трап, а за ним и Самойлов.

Густой туман, опять устелился вокруг самолёта. Студенты, скользя по трапу, с разгону погрузились в его, казалось бы, осязаемую перину. Их исчезающие спины наблюдали пассажиры правого борта.

– Как красиво! – восторгалась учительница младших классов.

– Да, что называется – «ушли в туман», – попробовал сострить Атласный.

– Ой, Олечка, какая ты молодец, что меня с собой взяла. Обернулась она к подруге.

– Ты так думаешь? – Приподняв бровь, с сомнением произнесла бизнес-вумен.

* * *

Высохший, лысый лес редел.

– Давайте присядем, – предложил Стратежник.

Мужчины разместились на толстых корнях, дугами торчащих из земли.

К тому времени вокруг посветлело, но из-за густого тумана видно было не дальше чем на двадцать метров.

Присев вместе со всеми, второй пилот оказался чуть ниже густой дымки тумана. Заметив, поодаль, нечто необычное для местного пейзажа, он присмотрелся более внимательно.

– Что это? – сказал он поднимаясь.

– Где? – спросил механик, сидевший рядом.

– Вон там, – немного взволнованно продолжал Костя, вытянув руку, и направляясь в сторону того, что он увидел.

– Погоди, – остановил его на секунду механик, – я с тобой, – сказал он, одевая, снятую до этого, форменную фуражку.

Стратежник и майор с интересом смотрели в сторону отошедших товарищей.

Шагах, в двадцати от места привала, на земле лежала металлическая конструкция, плоская на вид и с половину хоккейного поля по площади и треугольной формы.

Костя шагнул на край конструкции и подал руку механику.

– Судя по камуфляжному окрасу, – начал он, – это нечто военное.

Он сделал несколько шагов по металлической обшивке.

– Похоже, внутри она полая, – заключил механик, услышав звонкий стук из-под туфель второго пилота.

В центре конструкции выдавались три цилиндра, схожие на «лежачих полицейских». Средний был в два раза длиннее двух других, находящихся по обе стороны от него. Сверху на нём, ближе к краю, механик увидел стеклянный купол. Он поднял голову и ещё раз осмотрел конструкцию целиком.

– Ты знаешь, дружище, – крикнул он второму пилоту, бродившему уже по другую сторону от цилиндров: похоже, это «Стелс» – американский самолёт-невидимка. Только почему то без хвоста.

– Самолёт? – с недоверием переспросил Костя.

– Да. Вот кабина пилотов. А ходишь ты – по крылу.

К тому времени подошли капитан и майор службы безопасности.

Расколин стал на одно колено и, наклонившись, посмотрел под крыло находки.

– Если это и «Стелс», то немецкий, сказал он, не поднимая головы.

На нижней части самолёта, выкрашенной светло-серым цветом, красовалась чёрная свастика.

– Ну и дела, – протянул капитан Боинга, своими глазами увидевший крест на крыле самолёта. Не одних нас, видимо, сюда занесло. Надо идти дальше.

ГЛАВА 11

Два студента исторического факультета прошлись к носу авиалайнера.

– Когда они спустились, то пошли сюда, – сказал Самойлов.

– Это я и сам вижу, – показал Живцов следы на песке. Однако увидев, что «ловить» там нечего, – он демонстративно показал на скалы, они своей, развесёлой компанией, двинули вон туда, – показал он на широкую полосу следов, уходящую вдаль от трапа.

– Тогда пойдёмте туда, мистер Холмс, – подшутил над ним приятель.

– Пойдёмте, дорогой Ватсон, приняв шутку, ответил тот.

Ребята углублялись в чащу лысого леса.

– Это что за, хренов, ботанический сад, – ругался Живцов, спотыкаясь о торчащие коренья.

Песок под ногами закончился, а вместе с ним и следы.

– Куда теперь, мистер Холмс? – спросил его приятель.

– Не знаю. И оставь ты этого Холмса. Пойдём так, чтобы ноги не поломать.

Живцов включил фонарик на своём мобильном.

– Нет сети, зато есть освещение, – сказал он и бодро пошёл вперёд.

Отсутствие сети студенты обнаружили ещё на борту, когда командир, делая объявление о, так называемой, удачной посадке, попросил пройти к нему в кабину тех, у кого есть связь потому, что рация на самолёте вышла из строя. Проверив свои мобильные телефоны, никто из пассажиров в кабину так и не пошёл.

Самойлов немного отстал от приятеля. Он остановился заправить выскочившую из брюк футболку. Живцов медленно удалялся. Видя его спину, Самойлов не торопился и присел завязать шнурки на кроссовках, ослабленные вначале полёта. Справившись со шнурками, он поднял голову. Приятель уже пропал из виду. Самойлов встал и быстрым шагом пошёл догонять Живцова.

Жива! – Хотел было крикнуть он, но оглянувшись вокруг, побоялся обнаружить себя перед кем-нибудь ещё кроме товарища, кто мог бы подкарауливать их в густом тумане.

Сумерки нависали над лысым лесом, туман рваными облаками кружил по округе.

Самойлов ускорил шаг. Тут впереди в прорехе тумана он увидел тёмную, стоящую прямо фигуру.

« Стрёмно одному идти, решил меня дождаться», – мелькнуло в голове у студента.

Он подошёл поближе:

– Ну, ты и ходишь! Еле догнал, – бросил студент, стараясь отдышаться.

Фигура, стоявшая метрах в шести, повернулась и поплыла прямо на студента. Тот, оцепенев от страха, застыл на месте с широко открытыми глазами. Тёмная как тень фигура, приближалась, вытягивая вперёд руки, казалось, что она хочет задушить его. Ближе стало видно, что в руках у неё что-то бьётся. Через секунду показалось искривлённое болью лицо, как будто нарисованное белой дымкой на чёрном фоне. Глазницы его горели голубым свечением. В голове студента послышался оглушительный стук.

Самойлов, закрывшись руками, коротко вскрикнул и зажмурился. Чёрная фигура прошла сквозь него и растворилась в тумане. Стук, раздававшийся в его мозгу стих. Через несколько секунд, после того, как с ним ничего не произошло, он открыл глаза. Вокруг был тот же лысый лес, окутанный рваным туманом.

–«Нет, это всё-таки не страшный сон», – осознал он разочарованно, «и самолёт и этот лес – реальность. А значит и этот призрак тоже. Жуткое местечко. Надо отсюда выбираться, и чем быстрее – тем дальше!»

Самойлов, ускорив шаг, пошёл вперёд. Оглядываясь по сторонам, он торопился догнать своего товарища, как вдруг на него же и наскочил. Живцов сидел на корточках, что-то высматривая впереди.

– Жива! Чёрт! У меня чуть сердце не остановилось! Сперва – убегаешь, потом сидишь, прячешься! Самойлов хоть и струхнул, наткнувшись на приятеля, тем не менее, был рад его встретить.

– Тихо, Сэм, поднёс палец к губам Живцов. Присядь и смотри!

Густой туман держался сверху и присев ближе к земле, можно было увидеть куда дальше, чем стоя.

– Вот это да! – прошептал Самойлов, увидев неподалёку длинный чёрный каркас подводной лодки. – Она что, настоящая? – спросил он Живцова.

– Нет, блин – тряпочная, – огрызнулся тот. Пошли поближе посмотрим.

– А это безопасно, вспомнив о призраке, колебался Сэм.

– Боишься утонуть? – подколол его товарищ и пошёл вперёд.

В этот раз Сэм решил от него не отставать и поравнявшись с приятелем шёл с ним нога в ногу.

Подойдя ближе, студенты оценили колоссальность масштаба подлодки.

Более ста метров в длину, она возвышалась над ними высотой с пятиэтажный дом.

– Вот это мощь! – задрал голову поражённый Самойлов.

Лодка стояла меж огромных валунов и толстых, сухих деревьев как на стапеле.

– Да, – продолжал восхищаться Самойлов, проходя мимо двух огромных гребных винтов. Вот бы внутрь попасть!

– Ага, если только летать умеешь, – «спустил его на землю» товарищ. Тут до палубы «рукой подать» метров пятнадцать всего. Ты табуретки с собой не прихватил?

– Да, высоко, – согласился Сэм. Но что она здесь делает? Морем здесь и не пахнет.

– Это вопрос, – поддержал его Живцов.

Время шло, а погода не менялась. Туман не исчезал, но и не усиливался, рваными полотнами, гуляя по округе.

Студенты шли уже вдоль левого борта лодки, обходя по пути поломанные деревья, коряги и огромные валуны, которых здесь было в изобилии.

Живцов, шедший первым, вдруг резко остановился, перепугав товарища, наткнувшегося на него сзади.

– Ты знаешь, Сэм, мы таки попадём на эту лодку. Черт побери, – добавил он, показывая товарищу на трос с крючком, болтающимся у него перед глазами.

Самойлов сложил руки и присел, создав тем самым стартовую ступеньку для подъёма Живы на трос. Живцов, поднявшись, вцепился за трос и полез вверх, однако поднявшись пару метров – спустился.

– Руки по тросу скользят, – посетовал он, скрививщись.

Самойлов вывернул карманы на своих джинсах, затем оторвав сначала один, потом второй протянул их товарищу.

– Попробуй так.

Живцов, одев карманы на руки, полез по тросу быстрее и увереннее. Достигнув уровня палубы, он начал методично раскачиваться. Стрела подъёмного механизма качнулась и со скрипом перенесла его на борт субмарины.

– Вот так! – задрав голову, кричал довольный за него Сэм.

Жива перевёл дух и осмотрелся. Потирая, натёртые тросом руки он вдруг заметил у основания лебёдки сложенную ручку.

Через минуту стрела вернулась в прежнее положение, и Сэм услышал отдалённый треск лебёдки.

Крючок опустился на грунт.

– Цепляй крючок за ремень и держись за трос, – протяжно крикнул голос сверху.

« Хорошо, что не поскупился на кожаный, ремень в своё время», – думал Самойлов, цепляя крючок.

– Готово! – крикнул он, вновь задрав голову.

Затрещала лебёдка и через пару минут стрела со скрипом перенесла на борт второго пассажира.

ГЛАВА 12

Белый фюзеляж боинга слился с туманом. Был заметен только, чернеющий на фоне белой идиллии, дверной проём. В него, время от времени, просматривалось некое мелькание – это суетились стюардессы, работающие над тем, чтобы на борту никто не остался голодным. Всё – таки стресс легче переноситься на сытый желудок – решили они и не ошиблись. Большинство пассажиров при виде и запахе мясных блюд и салатов выходили из состояния ступора и ощущения потерянности.

– Да-а-а, – сказал с удовлетворительной улыбкой на лице Атласный, – как говориться: «война войной, а обед по распорядку».

– Это точно, – поддержал его атлет, шелестевший пакетом, распаковывая одноразовые столовые приборы.

– Я , слышал, у вас есть блюда, соответствующие разным вероисповеданиям, – решил блеснуть перед подругой парень в буддистском балахоне.

– Тогда вы наверняка должны были слышать, что они заказываются за 36 часов до вылета. Скажите номер вашего заказа, я проверю, – парировала Надежда.

– За 36 часов? – опешил буддист.

– Понятно… – произнесла уже порядком уставшая стюардесса. Рыбу или мясо? – задала она стандартный вопрос.

– У меня вилка сломалась, – жаловался врач. Можно поменять. Что за приборы такие, – продолжал возмущаться он.

– Если бы вы не экономили и полетели первым классом – ели бы – железными, – съязвила Вера, вручая доктору ещё один столовый набор.

– А вот хамить, – не нужно, – ответил Красовский, принимая хрустящий пакет. Качество вашего сервиса может быть отображено в жалобной книге. Кстати где она?

– Можешь написать на салфетке, – поддержала подругу, проходящая мимо Надежда.

– Неслыханно! – возмутился доктор, провожая взглядом удаляющихся стюардесс.

– Он думает: хамить, только врачам позволено, – шепнула Вера, догоняя подругу.

– Давай закажем и рыбу и мясо, потом поделимся, – шептались студентки.

– Интересно, уместен, ли будит сейчас, вопрос о спиртном? – беспокоился комик.

– Рискните, – ответила Ольга. Если номер не пройдёт, легко переведёте всё в шутку.

– Вы считаете, стоит попробовать? – колебался тот.

– А что-нибудь для сугреву будет? – крикнул толстый мужчина с красным лицом, ранее пересевший из первого класса.

– До особого распоряжения командира лайнера – только кофе и чай, – сообщила Вера по селектору.

– Тогда два чая, – немного расстроившись, заказал он.

В салоне действительно становилось зябко. Но закрыть двери не представлялось возможным – мешал надувной трап.

Стюардессы роздали пассажирам одеяла. Из нескольких лишних решено было смастерить занавес на дверь.

– А где мы, – проснулся профессор.

Спортсмен, чувствуя себя пока старшим на борту, подошёл к нему и объяснил обстановку.

Профессор протёр глаза и прошёлся по салону, потом проверил санузлы.

– А где Самойлов и Живцов? – спросил студентов встревоженный преподаватель.

– Пошли искать экипаж, – бросил Никита.

– Давно?

– Час уж как, – ответила одна из стюардесс, взглянув на крохотные часы у себя на руке.

Профессор подошёл к дверному проёму и стал присматриваться, но кроме тумана не увидел ничего.

– Поможете закрепить?, – спросила его подошедшая к проёму Надежда со только что сшитым занавесом.

– Разумеется, ответил тот и протянул руки, принимая полотно.

Внезапно с улицы донеслась череда мощных выстрелов. Пассажиры повернули головы к иллюминаторам. Профессор и стюардесса – в дверной проём, где по-прежнему не было ничего кроме тумана.

– Я пойду туда, – решительно сказал профессор. Вдруг им нужна помощь.

– Я не могу отпустить вас одного, – вмешался Никита.

– Тогда пойдёмте вместе, – призвал его профессор. Я не могу бросить ребят. Я за них головой отвечаю.

– Хорошо, – ответил атлет.

– Кто-нибудь хочет пойти с нами? – спросил Никита, обратившись к салону.

– Мы можем, – проблеяла одна из студенток, беря за руку подругу, сидевшую на соседнем месте, на что Никита только махнул рукой.

– Я пойду! – крикнул комик. А что? Небольшая прогулка после еды ещё никому не вредила, – улыбнулся он, повернувшись к спутницам.

Троица собралась у выхода.

– Вот возьмите, протянула Вера больной пакет с едой, наспех приготовленный Надеждой.

– И это протянула Надежда бутылку коньяка Никите.

– У меня режим, – сказал Никита, а вот экипажу может пригодиться, добавил он и засунул бутылку за пояс.

– Ну что же первый пошёл! – крикнул комик и поскользил по трапу вниз.

ГЛАВА 13

Живцов стоял на переднем мостике рубки субмарины, вцепившись за рукояти трёхствольной, палубной, зенитной установки.

– Вот это мо-о-щь! – с восторгом кричал он после выпущенной в воздух очереди.

– Ты что?! – вскрикнул перепуганный Самойлов, взобравшийся по трапам на самый верх рубки. Я чуть в штаны не наложил. Предупреждать надо!

– Предупреждаю! – крикнул Живцов и выпустил ещё одну очередь, после чего чертыхнулся и отпустил рукояти зенитки. Эх, заклинил! Честно говоря, я и не думал, что она сработает. Лодка, по ходу, старая. На современных, – сверху ничего такого не ставят.

– Откуда ты знаешь? – удивился Самойлов.

– Мой батя – первый мамкин муж был подводником. Я его лодку видел.

Из стволов зенитной установки пошёл лёгкий дымок.

* * *

– Нужно идти туда, – махнул Стратежник рукой по направлению раздавшихся выстрелов.

Компания изменила свой маршрут и повернув на девяносто градусов побрела навстречу признакам цивилизации.

* * *

– Вы думаете, стоит пойти на выстрелы, профессор? – поинтересовался Атласный.

– Несомненно! – ответил Бородин, ускоряя шаг. Там, где Живцов и Самойлов, – там жди беды, – добавил он.

– Ну, вы нас просто окрылили, – улыбнулся Никита.

Троица шла вперёд, обходя валуны и сухие карликовые деревья. Никита весело переступал торчащие из земли коренья, воспринимая этот процесс как некую тренировку для ножных мышц, – двух же его спутников этот процесс не очень воодушевлял.

– Их что, корнями вверх посадили? – причитал комик, на что Никита только усмехнулся.

Прошло полчаса.

– Сделаем привал, – предложил профессор. Бег с препятствиями хорош для молодых, – заключил он. А нам с Семёном Яковлевичем нужно беречь свои силы.

– О, как вы правы, профессор, – отозвался Атласный. Я и сам хотел предложить, тем более надо сходить по нужде.

Комик отошёл за большой, выше его роста, валун. Справившись с делами, он отвернулся от камня, застёгивая блестящий, змеиной кожи ремень на брюках. Туман нависал над местностью, укрывая её сырой прохладой, сквозь него просматривались очертания маленьких, кривых деревьев, больших пней, с поваленными рядом огромными деревьями, и непонятно откуда взявшимися валунами различной величины, укрытых зелёным мхом.

Туман то сгущался – то редел, плавая по округе, словно низколетящие облака, зачаровывая наблюдателей причудливостью своих форм.

Будучи городским жителем, и не имея возможности наблюдать подобную красоту, Семён Яковлевич смотрел, не отрывая глаз. Вот плывёт облачко в виде ежа, с яблоком на спине, а вот дом с трубой. Атласный стоял, словно ребёнок перед телевизором, а мимо него всё плыли и плыли сказочные образы. Вот проплыл конь, за ним – жираф, за жирафом девочка с бантиком на голове, за девочкой машина – похожая, на его Мазду, машина. Семён почувствовал что-то неприятное, настораживающее. Машина продолжала плыть, а силуэт девочки не исчезал. У Атласного руки сжались в кулаки и вспотели ладони. Встретившись с машиной, силуэт девочки отлетел в сторону, упав прямо под ноги комика, так близко, что тот мог рассмотреть её, переполненные боли, глаза.

Атласный негромко вскрикнул и закрыл своё лицоладонями.

– С вами всё в порядке, Семён Яковлевич? – крикнул заскучавший атлет.

Атласный открыл лицо. Вокруг было всё спокойно. Туман стал однородной белой массой, в которой больше не угадывалось ничего.

– Да. Я уже иду, – вышел он из-за камня зачем – то махая рукой.

– Мы слышали металлический стук, – сообщил Бородин. Совсем близко.

– Никита, – обратился комик к атлету, я понимаю, что моя просьба прозвучит, быть может, эгоистично, но не дадите ли вы мне глоток коньяка. А то я продрог до костей.

– Пожалуйста, – протянул бутылку тот. Для этих целей мы его и взяли.

Комик мастерски открыл бутылку и сделал пару глотков из горла.

– Закусывать будете? – предложил Никита.

– Нет. Спасибо. Не хочу портить вкус, – махнул рукой Атласный.

– А вы тут без меня ничего странного не заметили? – спросил он, возвращая бутылку.

– Вроде бы нет, – ответил Никита глядя на профессора.

– И я ничего, – пожал плечами Бородин.

– Ну что же, тогда пойдём дальше бодро сказал комик, приободрённый спиртным.

– Вы так мастерски управились с бутылкой, – заметил Бородин. Вы случайно не из бывших? – с прищуром спросил он.

– Да нет, что вы. Просто в среде артистов это в порядке вещей. Если бы вы только знали, сколько нам, другой раз, приходилось выпивать. Да ещё с людьми, которым и отказать-то нельзя.

* * *

– Ну и сколько же сюрпризов нас ещё ждёт, – вопросил второй пилот. Он снял форменную фуражку и стоял, высоко задрав голову.

Четвёрка сотрудников авиакомпании, стоявшие в ста шагах от возвышающейся над ними субмарины. Поредевший туман давал возможность хорошо рассмотреть гордо развевающийся флаг с красным, лучистым солнцем на белом фоне.

– Это флаг японских военно-морских сил, – задумчиво протянул Расколин.

– Но что она здесь делает? – спросил с изумлением бортмеханик. И этот немецкий Стелс тоже?

– Найдя ответы на этот вопрос, возможно, мы поймём, что здесь делаем Мы, – подитожил командир.

Команда направилась к лодке. Лебёдку с тросом заметили сразу, но вот залезть по тросу наверх не удавалось. Взрослым людям тяжело было поднять на руках свой вес на пятнадцать метров. Будучи моложе всех, борт-механик, сняв пиджак и засучив рукава, долез лишь до середины, после чего сдался.

– Тяжело, – выдохнул он. Руки режет.

За их попытками взобраться наверх, с нескрываемым интересом наблюдали, выглядывая из рубки, Живцов и Самойлов.

– Ну, что, поможем братьям нашим меньшим? – лениво спросил у товарища Живцов.

– Ну, что же, мы гостям всегда рады, – отозвался Самойлов.

Студенты нырнули в открытый люк. Через несколько минут они уже спускались по трапам вниз, волоча с собой спасательные жилеты, ярко-оранжевого цвета.

– Рад вас видеть коллега, – крикнул Живцов Стратежнику, сложив ладони рупором. Добро пожаловать ко мне на борт! – улыбнулся он и бросил вниз жилеты.

– К тебе на борт? – не понял Стратежник. Однако на японца ты мало похож, даже в этой форме.

На Живцове сейчас красовался японский, офицерский мундир и фуражка, найденные им в одном из отсеков.

– Это не важно, – парировал Жива. По морским законам: кто корабль нашёл – тот им и владеет. Одевайте жилеты и по одному пристёгивайтесь к крючку на тросе. Мы поднимем вас на борт.

Пока экипаж Боинга разбирался с жилетами, Самойлов перешёл на вторую лебёдку, у которой собственно те и остановились, и опустил ручку в рабочее положение. Живцов же в это время забрался на рубку и, поворачиваясь вокруг своей оси с, кем-то забытым, биноклем в руках всматривался вдаль. Сквозь клочья рваного тумана он старался разглядеть очертания горизонта, но с каждой секундой настроение его ухудшалось, что было видно по его унылому лицу.

ГЛАВА 14

Профессор Бородин шёл широкими шагами, переступая коренья и обходя валуны, удаляя всё дальше и дальше от Боинга себя и своих спутников. Его массивная фигура, в данный момент, скорее всего, руководствовалась девизом «вижу цель – не вижу препятствий».

– Ну и темпы вы задаёте, профессор! – посетовал Никита.

– А что уже мне говорить, – добавил запыхавшийся Семён Яковлевич. Давайте немного помедленнее, я вас … , – недоговорил он, споткнувшись об один из торчащих корней.

Сквозь мряку просматривались очертания чего-то большого, правильных форм.

– Взгляните, профессор, что бы это могло быть? – вытянул вперёд руку Никита.

– Похоже на стену с башней, – присмотревшись, протянул Бородин.

– Да, похоже на то, – присмотревшись, согласился Атласный. Возможно это спасительная цивилизация. А если нет? Ведь оттуда доносились выстрелы.

– Вы правы, – согласился Бородин. Вы пока отдохните здесь, а я схожу на разведку.

– Я вовсе не устал, – заявил Никита – наоборот только темп взял.

– Ну, хорошо, – сдался комик, я тоже здесь один не останусь, – сказал он и, собрав волю в кулак, поднялся с поваленного дерева.

* * *

А на борту Боинга уже несколько часов подряд, в томительном ожидании, уставшие от собственных кресел и этим же раздражённые люди, пытались скоротать время до прихода, ушедшего на разведку экипажа.

Две студентки достали из сумочек свои причендалы и стали поочерёдно красить друг другу ногти.

– Вы думаете маникюр вам пригодиться в ближайшее время? – с усмешкой спросил их один из пассажиров первого класса.

– А что ещё здесь делать? – ответила рыжая, долго не задумываясь.

– Ацетон убивает ногти, – подключился врач, и воздух вокруг.

– Не больше вашего одеколона, – бросила подруга рыжей, в ответ.

На этом их диалог прекратился.

На задних рядах небольшая группа студентов, собравшись плотным кругом, смотрела что-то по планшету, лежавшему в руках у одной из девушек.

Сырость с улицы всё больше проникала в салон авиалайнера. Поскольку вентиляция не работала – пришлось откинуть плед от дверного проёма.

Становилось холодно. Почувствовав это, стюардессы поспешили предложить пассажирам ещё чаю.

– Девчата, может быть кино поставим? – предложил мужчина с красным лицом.

– К сожалению, мы должны выполнять приказ командира и экономить аккумуляторы, – с сожалением в глазах ответила ему Вера.

– А какой в этом смысл? Взлететь мы отсюда не взлетим. – Для освещения? Так у меня на часах уже десять, а на дворе и не думает темнеть. В салоне – дубарь, так, что за продукты переживать не стоит, тем более что скоро они закончатся и нам всё равно придётся покинуть борт, хотя бы затем, что бы прокормиться.

– Дааа, девушка, – обратилась бизнес – вумэн к Надежде, похоже, просто чаем здесь не обойтись.

Через пару минут между рядами со звоном покатилась тележка со спиртным.

В салоне раздались бурные аплодисменты и одобрительно-восторженные возгласы.

– Вот это по-нашему!

– Наконец то!

– Давно бы так! – слышалось со всех сторон под весёлый, бутылочный перезвон.

Пассажиры среднего возраста и старше предпочитали греться крепкими напитками: джин, коньяк, водка. Молодёжь же – выбирала модные вермуты, ликёры и готовые коктейли, которые, честно сказать, больше дурманили, нежели грели.

Для разрядки обстановки стюардессы поставили итальянскую комедию про гангстеров-неудачников.

Всем пассажирам были розданы скоропортящиеся продукты в качестве закусок.

Спиртное разливалось по пластиковым стаканчикам. На какое-то время люди забыли о своих проблемах.

Студенты, собравшись в хвосте самолёта, бурно обсуждали сюжет, который продолжал демонстрировать им чей-то планшет, люди постарше искали себе кампанию для общения, и найдя её с удовольствием пересаживались друг к другу, прихватив с собой еду и конечно же питьё.

Были и такие, которым было весело и без компании. Бизнесмен с красным лицом, например, «махнув» водочки, смеялся над комедией как ребёнок и вовсе не чувствовал себя одиноким.

– Во – у мужика нервы! – обратилась Вера к Надежде. Мы в упавшем самолёте один Бог знает где, а ему комедия!

– Водка, другой раз действует почище валерьянки, – со знанием дела ответила та.

– Что, вера не греет? – Спросил один из студентов парочку в странных балахонах, которая плотно завернулась в пледы, и оставив сандалии на полу, поджала под себя ноги.

– Дааа, сочувственно произнёс он, переклонясь к ним через спинку кресла со стаканчиком спиртного в руке. – Медитация тут не поможет. Напрасно вы отказались от чуда-снадобья. Сделай глоток и подруге своей предложи, – обратился он к парню. – Всё равно ваш Кришна вас тут не увидит.

– Не Кришна, а Будда, балда. Мы же не в Индию летели, – со смехом поправил его товарищ, сидящий на соседнем кресле.

– Какая разница? – Пьяно улыбнулся парень со стаканом в руке. Всё одно – ислам, – добавил он.

– А, исторический факультет? – Обернувшись, подколол его парень в балахоне. Ну, теперь я за нашу историю спокоен, – улыбнулся он.

– Я думал, хоть в самолёте от этого занудства отдохну, – разочарованно произнёс парень со стаканом. Не хотите греться – так и мёрзните вместе со своей эрудицией, – добавил он и опустился назад на своё место.

– Возьму, пожалуй, коньяк, – сказал доктор. Раз уж спирта у вас нет.

– Надо было с собой прихватить, – съязвила стюардесса, протягивая стаканчик и малёшку с коньяком.

После, обслужив двух молодых женщин, Надежда, увлекая за собой тележку, удалилась.

– Ну, хоть какой-то утешительный приз, – сказала Ольга, протягивая стаканчик своей подруге-учительнице. Ты спиртное-то давно пробовала? – Спросила она Настю.

– Немного шампанского на день учителя, – смущённо ответила та.

– Попробуй вот это, и если скажешь, что не понравилось – будешь моим кровным врагом, – улыбнулась Ольга. Такого тебе в школе не предложат.

Настя аккуратно сделала первый глоток.

– Как вкусно! Но что это?

– Мартини, – с гордостью озвучила Ольга. Да, жаль что, с нами комика нет. То-то бы он порадовался, – добавила она с сожалением.

– Ага, – согласилась подруга.

Внезапно идиллию прервал истошный крик и звон посуды, донёсшийся со стороны кухни.

ГЛАВА 15

Весело треща, лебёдка подняла наверх второго пилота, после чего заскрипел гусак и перенёс его на борт.

– Вот так аттракцион! – Воскликнул он, отцепляя карабин от своего жилета. Интересно, зачем подлодке такая лебёдка?

– Должно быть, поднимать торпеды и прочее, предположил Самойлов.

– Вероятно, – согласился Костя.

Потом совместными усилиями, поочерёдно крутя лебёдку, подняли остальных членов экипажа.

Стратежник, стуча туфлями по металлу, поднялся вверх на рубку.

– Что видно? – спросил он Живцова, явно чем-то, расстроенного.

– Ничего воодушевляющего, – ответил тот и протянул пилоту бинокль.

Стратежник взял бинокль и поднёс к глазам.

– Отличная наблюдательная позиция, – сказал он. Спасибо, что помогли нам подняться сюда.

– Да пожалуйста, – небрежно бросил Жива.

– А кто помог забраться вам? – спросил пилот.

– Опущенный трос и физическая подготовка, – ответил студент.

– Вы стреляли? – оторвав бинокль от глаз, повернулся к нему Стратежник.

– Да, – кивнул Живцов. На борту никого. Грех не воспользоваться такой возможностью. Где бы я ещё так оторвался? В тире такого не найдёшь.

– Да уж, оторвался, – бурчал, поднявшийся Самойлов. Я чуть в штаны не наложил!

– Странное место для подводной лодки, вы не находите? – обратился Майор к командиру лайнера, когда все собрались на рубке.

– Странное, если не сказать больше, – согласился тот.

– Что видно, Владимир Васильевич? – прозвучал голос второго пилота.

Судя по всему, – начал командир, мы находимся в некой природной чаше, стенками которой являются отвесные скалы.

– Студент, ты увидел то же, что и я? – спросил он у Живцова.

– Да, – невесело ответил тот, и сколько я не всматривался, прохода между ними я не заметил.

Стратежник опустил руку с биноклем, который тут же перехватил Самойлов, после чего взобрался на антенную мачту. Мачта возвышалась над рубкой метров на шесть.

– Во даёт, лазит как мартышка! – задрав голову, воскликнул бортмеханик.

– Я бы попросил, с напускной серьёзностью ответил Сэм.

– И всё таки я не понимаю, как нам удалось сесть без единого толчка? А, Владимир Васильевич? – задумчиво спросил второй пилот.

– Не знаю, Костя. Это необъяснимо. Лучше сейчас сосредоточиться на том, как отсюда выбраться.

– Похоже, к нам ещё гости, – крикнул Самойлов. Идут со стороны нашего «счастливого» лайнера.

– Сколько их? – поднял голову Стратежник.

– Трое. И угадайте кто?

– Ну, – подключился Живцов.

– Наш неугомонный профессор, качёк, и ещё какой-то пузырь, – не отрывая бинокля от глаз, перечислил Сэм.

– Ну, если профессор, то по нашу душу, – махнул рукой Жива.

– Может шмальнёшь рядышком, чтобы он потерялся, – в шутку предложил Сэм, а то достал уже своей опекой. Хотя постой, они несут с собой что-то в сумках. Может еду?

– Да, – это бы сейчас не помешало, – согласился бортмеханик.

– Костя, спустись на камбуз и посмотри, что там есть из провианта, – распорядился Стратежник.

– Понял, Владимир Васильевич, – ответил тот и застучал туфлями по металлу.

– Владимир Васильевич, этой лодке в обед сто лет. Столько даже консервы не «живут», – начал было, бортмеханик.

– Не знаю, – сказал Стратежник. Лодка мне не показалась запущенной. Корпус не ржавый, лебёдки работают так, словно их только смазали.

– Вы правы, капитан, – подтвердил Жива. Лодка настолько не старая, что у неё даже аккумулятор не сел.

– Что? – оживился механик. Откуда ты знаешь?

– А ты спустись вниз и сам увидишь, – крикнул Самойлов.

Механик поспешил по следам второго пилота.

– Владимир Васильевич, здесь повсюду освещение горит, – вынырнул из чрева лодки удивлённый механик. Стратежник поспешил вниз.

* * * *

Профессор Бородин и Никита остановились в ожидании Атласного. Теперь, когда между ними и объектом было чуть больше двухсот метров, они ясно видели, что то, что когда-то они принимали за стену с башней – оказалось …:

– Подводная лодка японского императорского флота, времён Второй мировой войны, – поражённо произнёс профессор.

На рубке белела маркировка лодки I – 403.

– Значит, скоро мы увидим берег? – пришёл к выводу спортсмен.

– Да, я бы не прочь ополоснуться, – подоспел Семён Яковлевич.

– Трудно сказать, – ответил Бородин. Подойдём поближе.

ГЛАВА 16

Константин – второй пилот, спустившись вниз по узкому, похожему на большую, вертикальную трубу проходу оказался на капитанском мостике. Это место скорее напоминало одну из бойлерных в подвале большого дома, по которым в беззаботном детстве лазал он с друзьями – сорванцами.

Сейчас Косте было всего тридцать пять, и воспоминания о детстве были всё ещё свежи в его памяти.

Повсюду, куда не повернись, проходили кабеля, трубы разных размеров, торчащие из них большие манометры, и краны, раскрашенные в красный цвет, что придавало им особой значимости.

Спустившись вниз ещё на один уровень, он попал в некий коридор, по обе стороны которого были видны овальные проходы в другие отсеки. Сверху послышался звон туфель по трапу. Костя спрятался за перегородку следующего отсека. « Наверное, механик лезет», – подумал он. « Ну, сейчас я его встряхну».

Прижавшись к трубам, второй пилот затаил дыхание и стал ждать. Взгляд его шарил по отсеку, пытаясь подробней ознакомиться с обстановкой. Наконец он заметил, что в районе его левого плеча нечто чёрного цвета, свисающее сверху. Костя, повернув голову влево, после чего взгляд его пополз вверх. Чёрная, как ему казалось, тряпка, мирно свисающая над его плечом, оказалась прядью волос бледного женского лица, нависшего над ним. Открыв рот, оно смотрело на него белесыми глазами. Костя, вскрикнув, ввалился в предидущий отсек прямо под ноги спустившемуся бортмеханику.

– Костян! Ты чего? – опешил тот.

– Там, – дрожащей рукой указал Костя на соседний отсек.

– Что там? – серьёзно спросил механик, глядя на напуганного товарища.

– Ведьма! Там, слева, вверху, – дрожащим голосом добавил второй пилот, продолжая трясти рукой в направлении отсека.

Пока механик шёл в направлении перегородки, второй пилот оставался сидеть на полу, обнимая трап.

Механик переступил через перегородку и осмотрелся. Слева шёл трубопровод и кабель-трасса, а справа длинная, на весь отсек стенка, с дверью в конце. Он дошёл до конца стенки. Дверь оказалась открытой. Внутри стоял длинный стол с лавками по обе стороны, на стенах висели агитационные плакаты и фотографии японских военачальников в рамках, на дальней стенке, на специальных уступах лежал самурайский меч, а над ним круглые часы, стрелки которых остановились, на без четверти восемь.

Следующий отсек был намного меньше. На его площади размещался высокий, металлический шкаф, стол и электроплита.

Механик заглянул в шкаф. Там хранились брикеты с замороженными овощами и зеленью.

Заглянув под стол, он обнаружил бумажные ящики, увидев открытый «Мех» достал жестяную банку.

– Консервы, – пробурчал он себе под нос.

Увидев спускающегося Стратежника, Костя встал с пола и отряхнулся.

– Ну, что? – спросил командир спустившись.

– Осматриваемся, Владимир Васильевич, – доложил второй пилот.

* * * *

Странная компания из трёх человек остановилась метрах в десяти от субмарины.

– Поразительно, – причитал профессор. Я, как историк, мог бы побиться об заклад, что все эти лодки были потоплены американцами.

– И вероятно проиграли бы, – задрав голову вверх, констатировал Атласный.

– Да, – согласился Бородин. Странно, но да.

– Кого я вижу, – послышалось сверху. Профессор! – склонившись над перилами, кричал Живцов.

– Я так и знал что это вы! – крикнул возбуждённый преподаватель. А ну-ка живо спускайтесь оттуда!

– Всё в порядке проф. Лучше поднимайтесь к нам. Теперь наша очередь вам экскурсию показывать, – склонился рядом с Живцовым Самойлов.

Подниматься им пришлось тем же путём, что и всем. Профессору не по душе были такие аттракционы, однако выбора не было, уж очень хотелось прикоснуться к истории. Он кряхтел и путался в лямках спасательного жилета, пока, наконец ему не помог Никита. Вскоре все трое были наверху.

– Это вы стреляли из пулемёта? – первым делом спросил профессор, показывая на орудие.

– Из зенитки? Да. – Поправил его Живцов.

– Вы без этого не можете! – Проворчал Бородин.

– А что у вас в пакете? – Поинтересовался Самойлов.

– Стюардессы снарядили нас провизией, на тот случай если мы встретим экипаж, – ответил Атласный.

– Тогда добро пожаловать на борт. Наш экипаж уже внизу, – пригласил Самойлов, показывая дорогу.

Бородин со своими спутниками не заставили себя ждать и полезли вслед за молодёжью вверх по трапу, поднимаясь на рубку, чтобы потом через входной люк спуститься в чрево железного кита.

– Проходы здесь узкие, я надеюсь, вы не станете нашей пробкой, – обратился Живцов к комику.

– Живцов, что за манеры, – вступился профессор.

– Ничего, ничего, – отозвался Семён Яковлевич. Молодой человек, не пытайтесь шутить лучше меня. Я хоть и полный, зато эластичный, – успокоил он студента.

ГЛАВА 17

Доехав до кухни, Надежда отвела в сторону занавеску и прокатила вперёд тележку, после чего повернулась назад, чтобы растянуть занавеску по-прежнему. Закончив с занавеской, девушка устало зевнула, прикрывая рот тыльной стороной ладони и взявшись рукой за тележку окаменела.

На верхней полке тележки вместо подноса с напитками белела пелёнка, посредине которой лежал окровавленный младенец, Надежда даже не сразу поняла что это. Она наклонилась поближе. Глаза младенца внезапно открылись, глядя на неё пустыми глазницами.

– Мама, – пробасил он.

Надежда вскрикнула и задев посуду на полке упала в обморок рядом с тележкой.

Истошный крик стюардессы породил на борту авиалайнера тишину.

Первой бросилась на помощь её напарница. Вера забежала на кухню.

– Боже мой! – бросилась она к подруге.

– Надя, Надюша, что с тобой? – Вера убрала в сторону тележку и опустилась на колени у головы подруги, затем немного сориентировавшись, поднялась к аптечке и извлекла оттуда нашатырь.

В это время из – за занавески показалась голова Ольги.

– Что у вас случилось? – обеспокоенно спросила она.

– Вот, – растерянно показала Вера на вторую стюардессу, распластавшуюся на полу самолёта.

Ольга рысью пересекла пустой салон бизнес – класса и выглянула в общий салон.

– Врач есть на борту? Человеку плохо! – Сказала она и вернулась на кухню.

– А кому сейчас хорошо? – произнёс Красовский, лениво покидая своё место и направляясь в нос самолёта.

– А курить он шёл быстрее, – сказала одна из студенток.

Когда Ольга вновь показалась на кухне, Надежда уже подавала признаки жизни, – нашатырь сделал своё дело. Девушки помогли ей перебраться с пола в кресло салона бизнес – класса. Вера пошла за стаканом воды.

– Ну, что у нас тут, – вошёл в салон Красовский со своей дежурной фразой.

– Вот, стюардесса в обморок упала, – тихо сказала Ольга, показывая взглядом на полу – лежачую в кресле Надежду.

– Вы позволите, – отстранил он Ольгу и присел на соседнее кресло.

Надежда отпила пару глотков из стакана, принесённого Верой.

– Включите в салоне свет, – распорядился трансплантолог, после чего взялся за левую руку «больной» и посмотрел на часы.

– Пульс слабоватый, но быстро восстанавливается. Вы когда последний раз ели? – Спросил он у стюардессы через минуту исследований.

– Ещё до взлёта, – слабым голосом ответила она.

– Немедленно съешьте или выпейте что – ни будь сладкое, а затем советую как следует подкрепиться. У неё истощение и в связи с этим упадок сил, – обратился он к Вере. Следить надо не только за фигурой, девушки, но и за состоянием организма, – изрёк он. А теперь простите, у меня там выдыхается коньяк, – добавил он и удалился на своё место.

Надо было его раньше позвать, – обратилась Вера к Ольге. С его одеколоном и нашатырь бы не пригодился, – улыбнулась она.

Красовский вошел в общий салон.

– Что случилось? – Спросила полная женщина из первого ряда.

– Стюардесса переборщила с диетой, простите за каламбур, – ухмыльнулся врач. Случился голодный обморок. Сейчас ей уже лучше. Если у кого-нибудь возникнут вопросы относительно здоровья – милости прошу. Где находиться мой кабинет – вы знаете, – добавил он, проходя на своё место.

– Странное место, – задумчиво произнесла учительница младших классов, всматриваясь в иллюминатор. Прошло уже больше двенадцати часов, а мы ещё не увидели ни одного проблеска солнца.

– Да, – мрачновато, – согласилась с ней Ольга, вернувшаяся на своё место. Пасмурная погода, как в Питере или Лондоне.

– Да, – посмотрела на неё подруга, но там же есть и день, и ночь, а здесь всё как будто в одной поре. Странно.

Рыжая студентка со своей подругой, закутавшись в пледы, прижимались друг к другу как котята, стараясь согреться. Сырость, проникшая в салон с улицы, окончательно выхолодила салон авиалайнера. Она оседала испариной на стёклах иллюминаторов и пыталась заползти под небрежно наброшенные на пассажиров пледы, под манжеты рубашек и отвороты воротников, пытаясь своей холодной и влажной рукой лишить людей покоя и сна. Похоже, не касалось это лишь краснолицего бизнесмена, захрапевшего после отключения монитора, до этого принявшего обильное количество спиртного, и врача, прибывающего в похожем состоянии.

Вера приняла у напарницы поднос из-под еды и отнесла его на кухню. Через минуту из кухни повеяло кофе, после чего появилась Вера и вставила стаканчик с душистым напитком в озябшие ладони подруги, после накинула на Надежду плед, и завернувшись в такой же, села рядом.

– Ну, ты меня подруга и напугала, – сказала она.

– Я и сама не на шутку перепугалась, – ответила Надя, отпивая глоток. Диета тут не причём. Видела бы ты то, что померещилось мне, – шёпотом сказала она, повернувшись к Вере, после чего Надежда шёпотом рассказала напарнице о своём видении.

– Вот это страсти, – не веря своим ушам, вымолвила та.

– К чему бы это? – Задумчиво произнесла Надя.

– Может это у тебя чувство вины после аборта? – Аккуратно, чтобы не обидеть подругу предположила напарница.

– Нет никакого чувства вины. – Отрезала Надя. Ты что, забыла, как этот козёл со мной поступил? – Сказала она, резко повысив тон и встав с кресла.

– Нет, нет, я не об этом, – поспешила оправдаться подруга, – я имела в виду, ведь в ребёнке не всё от отца, половина есть и от матери. – Быстро прощебетала Вера, после чего в воздухе повисла тишина.

– Всё, хватит. Пошли работать, – Надежда присела на корточки рядом с тележкой и начала собирать упавшую с полок посуду.

Вера поднялась с кресла и пошла в общий салон, посмотреть всё ли в порядке. При выходе из салона бизнес – класса она столкнулась с пассажиром в дорогом костюме, до этого сидевшего тихо и незаметно.

– Простите. – Извинился он. В салоне холодно, люди замёрзли. Предлагаю спуститься вниз и развести костёр.

Стюардессы и сами в своих коротких форменных юбках продрогли до костей, поэтому Вера не стала с ним спорить.

– Попробуйте, – тихо сказала она.

– Мне понадобиться бумага, что-нибудь горючее, спирт или одеколон, не важно.

– Хорошо, – ответила она и исчезла на кухне.

ГЛАВА 18

Подводная лодка I – 403 – когда-то грозное оружие японского императорского флота, сейчас беспомощно лежала брюхом на грунте, напоминая выброшенного на берег, огромного кита. Его серая «туша» сейчас мало чем выделялась из общего унылого пейзажа. Наверху субмарины шла еле заметная возня, напоминавшая птиц, первыми прилетевших поживиться.

После экипажа самолёта, первым внутрь спустился Самойлов, следом, без каких-либо проблем – Атласный. Никита спускался третьим, передав пакеты с провизией вниз.

– Везёт мне последнее время на малогабаритные помещения, – причитал он.

– Постойте, профессор, – остановил Живцов своего преподавателя, уже приготовившегося спускаться в люк. – Взгляните-ка, протянул студент бинокль. Что вы об этом думаете?

Профессор, вращаясь вокруг своей оси, внимательно изучил окружающий их ландшафт.

– Интересно, протянул он, не отрываясь от бинокля. Похоже мы в некоей природной чаше.

– Да уж, интересно. – Буркнул Жива. Интересно как отсюда выбираться будим.

– Надо посоветоваться с экипажем и разработать план нашего спасения. – Решительно заявил профессор, и отдав бинокль, стал спускаться вниз.

– Ну, что же – пошли разрабатывать, скептически согласился Живцов, ещё раз осмотревшись.

* * * *

Механик снял китель и шарил взглядом вокруг, пытался найти, на что бы его повесить. Не найдя ничего подходящего он пошёл в кают-компанию, логично предположив, что там-то должна быть вешалка. По пути он столкнулся со Стратежником.

– Ну, что – осмотрелся? – Спросил командир.

– Пока только на камбузе, Владимир Васильевич. Провизия есть – в основном консервы.

– Хорошо, молодец! – похвалил командир.

– Там ещё плита для готовки стоит, попробую с ней разобраться.

– Действуй! – Согласился Стратежник.

Механик повесил китель и фуражку, после чего, закатав рукава, пошёл к плите. Через несколько секунд освещение на субмарине резко потускнело. Все кто в этот момент находился внутри, настороженно посмотрели на ближайшие к ним лампы. Механик поднёс ладонь к горизонтальной поверхности плиты, почувствовав тепло, он довольно улыбнулся и принялся открывать консервы первым попавшимся ножом. Он вёл холостой образ жизни, поэтому возня на кухне не была для него в тягость, наоборот, когда в его доме собирались гости он сам занимался приготовлениями, позволяя добровольным помощницам, из числа жён сослуживцев, лишь почистить что-либо или помыть.

Спустившись по лестнице вниз, чувствительные ноздри Атласного уловили запах чего-то мясного, готовящегося на огне. Этот запах схватил его за нос и потащил за собой. По пути к его эпицентру мелькали какие-то трубы, шланги, кабеля, абсолютно не представлявшие интереса для урчащего желудка выдающегося комика. «Вперёд и только вперёд!» – повелевало его голодное сознание.

На камбузе, разобравшись с электроплитами, весело суетился механик. На огромной, чугунной

сковороде шкварчала свиная тушёнка и рис, механик же пока открывал банку с овощами.

Стратежник, Расколин и второй пилот тем временем разместились в кают-компании.

Самойлов заглянул во входную дверь.

– Не помешаю?

– Рассаживайтесь. – Любезно пригласил Владимир Васильевич.

– А у нас гости. Прошу! – Пропустил он вперёд Атласного.

– Спасибо. – Поблагодарил комик.

– Какие у вас тут стоят ароматы! Я смею предположить, что вы таки нашли провизию.

– Так и есть, – ответил Стратежник, но каким образом здесь оказались вы? Я же просил не покидать борта. Ладно – студенты, они вездесущи, но вы же взрослый человек!

– Мы вас долго ждали и решили, что вам не помешает наша помощь, а после выстрелов и вовсе решили, что вы попали в беду и вот мы здесь. – Поспешил оправдаться Атласный.

– «Вы» – это кто? – Прищурившись, спросил майор. – Все пассажиры?

– Ну, что вы, – поспешил на помощь комику вошедший Бородин, мы бы не позволили себе тащить за собой всех. Пришли лишь: я, кстати, позвольте представиться – Иван Петрович Бородин – Профессор Туземского Национального университета, Семёна Яковлевича вы прекрасно знаете, и наш молодой спутник Никита.

– А мы к вам, кстати, не с пустыми руками. – Никита прошёл к столу, немного отстранив в проходе профессора. Пакеты, из его рук шурша, перекочевали на стол.

– Ну, что же будем надеяться, что все кому не сидится на месте – в сборе. – Подытожил Живцов, вошедшый, последним.

– Посмотрим, что наши девчата нам приготовили. – Сказал второй пилот, с любопытством заглядывая в пакет.

Захрустела пластиковая посуда. Подключились студенты и скоро часть длинного, когда-то офицерского стола была заставлена блюдами из авиа-меню. Последней из пакета была извлечена бутылка с коньяком.

– О, коньячок – хорошо! – Воскликнул второй пилот. Начатый – плохо, – поправился он, с улыбкой глядя на троицу вновь прибывших.

– Там, на пустоши довольно зябко, – начал было оправдываться Семён Яковлевич, я только лишь глоточек.

Освещение вновь стало ярче.

– Костя, пойди-ка, помоги нашему меху. – Распорядился Стратежник.

– Ага, – кивнул Костя и вышел.

Через две минуты появился механик с парующей сковородкой в руках, за ним шёл довольный Костя, на подносе у которого звенели тесно поставленные стопка тарелок и две бутылки красного вина, завершали натюрморт деревянные палочки, лежащие рядом.

– О-о-о…! – Восторженным хором пропела вся компания, и их желудки были с ними солидарны.

Сковорода заняла почётное место в центре стола, рядом присоседилось спиртное. Константин сделал круг почёта со стопкой тарелок в руках, в конце которого, осталась лишь одна – его личная.

Поскольку официанта не было, каждый заботился о себе сам, наполняя тарелки рисом с тушёнкой, жареными овощами и содержимым пластиковых коробок, принесённых с самолёта.

– Поскольку есть вино – коньяк я прячу на чёрный день, – объявил командир, – в качестве лекарства от давления. Все согласны?

Мужчины поддержали это решение.

Механик откупорил бутылки и разлил ароматный напиток по пластиковым стаканчикам, заботливо переданными стюардессами.

– Предлагаю тост! – встал Атласный со стаканом в руке.

– Что же, валяйте, сказал Расколин, поднимая свой.

– Я хочу поднять бокал за наших стюардесс, не растерявшихся в сложной ситуации. По моему мнению, они проявили высшей степени профессионализм, не допустив паники и создавая комфорт пассажирам и экипажу, – он указал рукой на накрытый стол. Ведь вы заметьте, даже такая мелочь как стаканчики не была упущена из виду. За столом засветились улыбки. – И, конечно же, спасибо нашему шеф-повару, – Семён Яковлевич указал на механика. Чтоб он был здоров! – Добавил комик и осушив «бокал» до дна приступил к закуске.

– Как они это делают? – Самойлов пытался набрать палочками непослушный рис.

– Не знаю и знать не хочу. – Ответил Жива с набитым ртом. В руке его белела пластиковая ложка.

– Молодой человек!.. – Обратился к нему Семён Яковлевич. Я содержу личный китайский ресторан, но есть при этом предпочитаю русской ложкой. И таки наедаюсь.

Самойлов отбросил палочки в сторону и взял свою ложку.

Поначалу все ели молча, стараясь как можно быстрее забить чувство голода, поэтому походили на кочегаров паровоза, один за другим, бросающих лопаты с углём в топку. Первым заговорил Атласный.

– Надо же, друзья мои, какой жизненный курьёз: я – владелец китайского ресторана, летел в Таиланд для того чтобы нанять местного повара, а вместо этого угощаюсь здесь японской кухней в исполнении русского. И мне по душе эти блюда!

– Я не повар. Я механик. Поправил его мех.

– Тем более! – Воскликнул, слегка «подогретый» комик. Зачем мне какой ни будь тайский повар – если русский механик готовит ничем не хуже! Как вас кстати зовут?

– Дима, – смущённо ответил мех.

– Так вот, Димочка, когда вам надоедят ваши болты и гайки – добро пожаловать ко мне в ресторан. Зарплата достойная, поверьте. А рецепты мы с вами найдём в интернете. Меня интересуют специалисты, которые любят свою работу. Это не маловажно в ресторанном бизнесе. То, что у вас европейское лицо – это не проблема. Выучите пару японских слов, и я смогу говорить, что вы кок с какого-нибудь японского круизного лайнера. Ну, что – согласны?

– Ага, прямо завтра и начнём. – Охладил его пыл механик.

– Как только выберемся, я имел в виду. – Пояснил Семён Яковлевич. Нас ведь уже ищут? – Обратился он к командиру.

– Искать-то ищут, только найдут ли?

– Что вы имеете в виду? – Вмешался отлет.

– Особенности здешней местности не позволяют проникать сюда радиосигналам. Надо полагать и отсюда тоже. Поэтому сигнал нашего радиомаяка не будет услышан, а его отсутствие даст основание спасателям считать, что наш самолёт утонул либо разбился.

– Неужели всё так плохо? – Огорчился Семён Яковлевич.

– Боюсь, что да. – Подтвердил Расколин. – Обломки лайнера тоже будут искать, но не так срочно как искали бы живых людей, да и в таком туманном месте навряд ли нас видно сверху.

– Но что же нам делать? – Возбуждённо вопросил комик.

– Доедать и располагаться на ночлег. – Совершенно спокойным тоном ответил Стратежник.

– Правильно. – Поддержал его профессор. Утро вечера мудренее.

Вопросов было много, но искать на них ответы сейчас, валясь с ног после пеших скитаний по пустоши, никто не хотел, тем более что на данный момент у них были и крыша над головой и еда.

Покончив с трапезой, новые обитатели субмарины разбрелись по разным отсекам в поисках мест для ночлега.

На боевом мостике, который представлял собой отдельный отсек с перископом, селектором и иными коммуникациями управления лодкой, за отдельной загородкой располагался уголок командира. Небольшой столик с горящей над ним лампой, полка для личных вещей и небольшая кушетка, на которой сейчас и располагался Стратежник. Его чёрные туфли мирно стояли под кушеткой, фуражка лежала на полке, сам же он не стал раздеваться. Не чувствуя себя здесь до конца уютно, он не стал разбирать постель, лишь сняв китель, укрылся пледом после чего уснул.

Студенты, желая пошептаться отдельно от взрослых, расположились впереди в торпедном отсеке, остальные же разместились в отсеке с двухъярусными стеллажами над аккумуляторными батареями.

– Занятная у нас вышла тур-поездка, не находите, профессор? – Спросил Семён Яковлевич, разбирая постель, свёрнутую калачом.

– Да, – ответил Бородин, зевая, – что-то я порядком устал.

– Если молодые уже «отбились», – кивнул Атласный в сторону уснувших членов экипажа, – то, что уже говорить о нас – стариках. Спокойной ночи, профессор. – Шёпотом добавил он.

– Спокойной ночи. – Услышал он в ответ.

Через минуту в отсеках субмарины поселилась тишина.

ГЛАВА 19

Мужчина в дорогом костюме, с чуть подбелённой сединою чёрной шевелюрой, спустился вниз по аварийному, надувному трапу. Когда его туфли коснулись почвы, он неловко поднялся на ноги и осмотрелся. Всё вокруг походило на последствия бурелома. Мужчина закатал рукава и направился к ближайшему поваленному дереву. Ветвей на нём почти не было.

– Будет за скамейку. – Решил он.

Побродив, какое-то время, по окрестностям недалеко от самолёта он собрал охапку дров, и сложив их домиком для разведения костра отправился за второй.

– Какой вы молодец! – Крикнула Вера, когда мужчина вышел из тумана со второй охапкой. – Так быстро столько дров собрали. Вы же испортите ваш костюм!

– Чистый костюм теперь не актуален. – Ответил он, раскладывая принесённые дрова. Если нам придётся выбираться отсюда своими силами, то скоро чистая одежда будет нам только сниться. А вам с напарницей я бы советовал сделать себе юбки из свободных пледов. Некрасиво, зато тепло и практично. А что касается дров: не было бы тумана – вы бы и сами увидели, что их здесь в изобилии.

– С чем-чем, а с дровами нам повезло. – Добавил он подходя к трапу, у верхнего края которого, сидя на корточках, ждала его стюардесса.

Тонкая женская рука положила на трап собранный пакет и отпустила его.

Ловко поймав пакет, мужчина вернулся к дровам. Присев на одно колено он извлёк из пакета какой-то модный журнал, распотрошив его, затолкал скомканные листы под дрова, после чего полил сверху женской туалетной водой из того же пакета.

В воздухе появился приятный, нежный запах, который никак не вливался в общую картину, он напоминал о цивилизации, внезапно ставшей такой далёкой от них. Чиркнула спичка и заветная жидкость обратилась в жёлто-оранжевое пламя, объявшее собой журнальные страницы, которые сгорая, подсушивали отсыревшие дрова. Тонкие ветки, до которых огонь добрался раньше, изредка потрескивали.

Мужчина устроился на небольшом валуне, в паре метров от костра. Его мужественное лицо с квадратным подбородком отражало некую задумчивость. Он пошарил по пакету и наткнулся на пластиковую коробку. Помимо туалетной воды и журналов стюардесса заботливо положила сэндвичи с телятиной и сыром. Открыв хрустящую коробку, мужчина вспомнил, как давно он ел в последний раз. Достав один из сэндвичей, он откусил половину и стал не торопясь пережёвывать.

– Я продрогла до нитки. Гляди, что мужик устроил. – Ткнула пальцем в иллюминатор в направлении костра рыжая студентка. Пойдём, погреемся! – Призвала она свою подругу, вставая с места.

– Ага, а назад как? – Упиралась та.

– Что-нибудь придумается. Я не собираюсь загибаться здесь от холода. Если хочешь – оставайся. – Сказала рыжая, и быстрым шагом пошла к выходу, прихватив с собой плед.

– Постой! Я тоже. – Окликнула её подруга и засеменила следом.

Следом спустилась парочка буддистов, потом бизнес – вумен со своей подругой, следом хирург, а через полчаса у костра собрались все неусидчивые обитатели авиалайнера, кроме стюардесс, оставшихся на всякий случай.

Мужчины, во главе с краснолицым, притащили поближе к костру несколько обломанных толстых ветвей и выложили кругом метрах в трёх от костра. Теперь было на что сесть. Бригада из бизнесменов из первого класса и студентов прошлась по округе. Никто из них не хотел ударить лицом в грязь и работал на совесть, включив своё мужское начало. В итоге собрали внушительное количество дров, часть которых были брошены в костёр, остальные – свалены в кучу неподалёку.

– Хорошо, тепло. – Сказал хирург, сняв пиджак и положив его на ствол поваленного дерева.

– Ага. – Поддержал его краснолицый бизнесмен. Хорошо сидим. Гитару никто не прихватил? – ухмыльнулся он.

– Никто не знает – где мы находимся? – Обратилась к мужчинам Ольга.

– У меня есть на телефоне навигатор, – пожал плечами худой студент с шапкой кучерявых, чёрных волос, – но сети ведь нет!

– Кто и может знать наше местоположение, так это пилоты. –Бросил бизнесмен.

– Или стюардессы. – Закончил его мысль человек в дорогом костюме. – Ведь проводницы в поездах знают в котором часу, какую станцию проезжают.

– Да, но это немножко не поезд. Возразил бизнесмен. – Хотя, что нам стоит спросить.

Он встал и подошёл к надувному трапу.

– Эй милейшие! – Крикнул он в направлении дверного проёма, в котором в скорости показалась Вера, на бёдрах которой был повязан плед. – Спускайтесь к нам погреться. Заодно обсудим наши дела.

– Мы согласны. Но как потом подняться на борт, если что-либо понадобится?

– Задняя дверь намного ближе к земле – Пояснил, указывая на хвост самолёта подошедший «костюм». Навалив под него веток, мы сможем по ним попасть внутрь. Вам лишь стоит открыть её, после чего спускайтесь к нам. Мы ждём вас у костра. Стюардесса удалилась.

Бизнесмен откашлялся и сплюнул на грунт. Его плевок тут же превратился в ящерицу и скрылся меж камней.

– Что за черт! – Не верил он своим глазам. – Ты это видел? – повернулся он в сторону «костюма», но тот уже был шагах в пяти от него. Ещё раз, чертыхнувшись, краснолицый побрёл за ним к костру.

Люди вымащивали себе места из принесённых из самолёта пледов и устраивались, поудобнее, кое-кто курил. Когда все расселись каждый, потупившись, стал смотреть на огонь. Молчание затянулось.

Со стороны авиалайнера послышались шаги.

– Садитесь сюда. – Показала Ольга, подошедшим стюардессам свободные места рядом с собой.

– Как вы предполагаете, – спросил бизнесмен после того как девушки обосновались, – судя по графику полёта, в каких местах мы остановились?

Надежда на минуту задумалась.

– В то время когда началась тряска, мы должны были пролетать над Каспийским морем, где-то между Азербайджаном и Туркменистаном. – Отчиталась она.

– То, что мы не в море – это очевидно. Заключил краснолицый. – Значит где-то на его побережье в одной из когда-то братских республик.

– Даже за границу не попали. – Жалобно посетовала подруга рыжей, на что присутствующие одарили её измеряющим взглядом, взглядом, скорее измеряющим её интеллект.

– Ушёл экипаж, потом студенты, затем те трое, связи нет… – Перечислял последние события бизнесмен. – Сколько осталось еды? – Спросил он, обращаясь к бортпроводницам?

– Можно растянуть раза на четыре. – Прикинув, количество людей ответила Вера.

– Прекрасно. Полтора суток. – Ухмыльнулся краснолицый.

– А что вы предлагаете? – Вмешалась в его рассуждения полная дама, из эконом-класса, в которой что-то выдавало работника торговли.

– Лично вам, мадам, – ничего. Но стоит задуматься, что будем делать после того как кончится провиант? – Обратился он к присутствующим, покрутившись по сторонам.

– Командир лайнера приказал ждать на борту. – Напомнила Вера.

– Приказал? Кому приказал? – Удивлённо развёл руками краснолицый. – Мне? Ему? – Указал он на мужчину в костюме. Ей? – Указал он на Настю.

– Нееет. Это он вам приказал. И если бы вы его послушали, то дрожали бы сейчас там. – Указал он на самолёт. – А не грелись с нами.

– В словах командира есть резон. – Вступился за стюардессу «костюм». – Если спасатели нас обнаружат, то смогут сбросить нам провизию и медикаменты.

– Хорошо если так, уважаемый. А если нет, то что? – Повернулся к нему бизнесмен.

– Меня зовут Антон. – Начал «костюм». Краснолицый кивнул. – Тогда пойдём сами. – Закончил он.

– Пойдём. – Согласился краснолицый. – Конечно, пойдём. А что по дороге кушать будем? Ларьков с шаурмой здесь не предвидится. Я никого не агитирую, но лично я собираюсь пойти вслед за экипажем, прихватив с собой мою часть еды, воды и спиртного. За полтора дня куда-нибудь да выйду. Терпеть не могу ждать и бездействовать.

– Не вы один. – Перебил его Антон. Но я считаю выбираться нужно вместе, раз уж мы вместе попали в такую переделку. Предлагаю: переночевать здесь, а утром, если нас не обнаружат, собраться и отправиться вслед за экипажем.

Костёр разгорался всё ярче, искры от него столбом поднимались вверх, гонимые струями горячего воздуха, после чего, разделившись, исчезали одна за другой.

– Согласен. – Сказал бизнесмен, оглядев окружающих.

– Кто согласен с нашим планом – прошу голосовать. – Сказал Антон и поднял вверх руку.

Первыми свои руки подняли студенты, затем бизнесмены, немного поколебавшись, их поддержала женская половина пассажиров. Стюардессы не решались нарушить инструкции до последнего.

– Ну же, достаточно колебаний. – Пытался убедить их Антон. – План реальный. И потом, разве экипаж поступил не так же?

– А на случай если самолёт обнаружат раньше нас, – подключился кучерявый студент, – мы можем на земле нарисовать стрелку в том направлении, куда мы пошли.

– Ага. – Ухмыльнулся краснолицый. – Вот ты этим и займёшься. У тебя, поди, полный рюкзачок красок да мелков.

Студент потупил взгляд.

– Идея хорошая. – Поддержала парня Ольга. Стрелку мы выложим из ненужных чемоданов.

– Точно! – Ободрился студент.

– Сейчас двадцать три пятнадцать. – Посмотрел на часы бизнесмен с красным лицом. – Предлагаю укладываться на ночлег. Если нас не найдут, то завтра нам предстоит трудный день. Всем нужно набраться сил. – Закончил он и, сев на подстеленный плед и облокотившись на ствол толстого, поваленного дерева, закрыл глаза.

Бизнесмены из первого класса вымащивали себе под голову дипломаты, с которыми были неразлучны, студенты выстелили из покрывал общее ложе.

– Кто присмотрит за костром? – Обратился к студентам Антон.

– Я могу. – Отозвался кучерявый.

– Хорошо. Когда будешь засыпать – разбуди меня. – Сказал на последок Антон, и укрывшись пиджаком, повернулся на бок.

Кто-то уснул сразу, кто-то, немного покрутившись с боку на бок, но через полчаса спали все, кроме студента, который сидел на бревне и наблюдал за завораживающими языками пламени, рисующими в его воображении сказочные сюжеты.

ГЛАВА 20

Самойлов перевернулся с боку на бок.

– Ты почему не спишь? – Продрав глаза, спросил Сэм у своего приятеля, сидящего на кушетке с телефоном в руках.

– Вот, посмотри. – Протянул Живцов свой телефон. – Мне не спалось, и я решил запечатлеть себя в торпедном отсеке, на память. Вот, что получилось.

На большом экране телефона, на фоне торпедных аппаратов, сияла довольная физиономия Живцова, из-за плеча которого выглядывала голова с белым лицом и черными, длинными волосами. Черт лица было не разобрать, зато чётко просматривались контуры пальцев, обхвативших его шею сзади.

– Вот чёрт! Что это? – Воскликнул Самойлов, присмотревшись к фотографии.

– Не знаю. – Задумчиво ответил Живцов. Но на ночь я здесь больше не останусь.

Самойлов сел на спальное место и посмотрел на товарища и по его серьёзному виду понял, что тот его не разыгрывает.

– Я не хотел тебе рассказывать, думал, что мне почудилось, – начал Самойлов, протягивая телефон обратно владельцу, – но, в этом месте творится что-то неладное. Когда мы шли от самолёта сюда, и я от тебя отстал, совсем немного отстал, – то я в тумане увидел фигуру. Я подумал, что это ты и окликнул её, после чего она пошла, нет, поплыла на меня. Я от страха пошевелиться не мог, и сердце так заколотилось, что чуть не выскочило.

Сэм замолчал, опустив глаза.

– И что потом? – С интересом спросил Живцов.

– Потом? Ничего. Всё исчезло. Растворилось. Странно, правда? Со мной такого раньше не было.

– Надо показать это капитану и рассказать то, что ты видел. – Решительно заявил Живцов. Может быть мы не одни – кто считает это место странным.

– Ладно, пойдём, нужно для начала найти умывальник. Самойлов встал и посмотрел на наручные часы. – Семь тридцать. Пора трубить подъём.

Двигаясь по проходу, ребята наткнулись на Бородина, который возвращался на своё место с голым торсом и полотенцем на плече.

– Я гляжу, вы здесь совсем обжились, профессор. – Улыбнулся Живцов.

– Да, ребята. – Ответил Бородин, пожимая плечами. – Если нам не дано выбирать обстоятельства – значит нужно к ним приспособиться. – Умывальник за камбузом. – Добавил он, продолжая вытираться.

Студенты удалились, но их разговор уже разбудил Атласного. Он перевернулся лицом к проходу и открыл глаза.

– Доброе утро, профессор!

– Доброе, доброе. – Приветливо ответил Бородин. Ну, вы, Семён Яковлевич, и храпите! Неужели я храплю так же.

– Ну, что-о-о вы. Вы, профессор, храпите намного лучше. – Ответил комик, принимая вертикальное положение.

– Не обижайтесь. Я с утра болтаю разные глупости. – Тут же повинился Бородин.

– Послушайте профессор, а вас никогда не мучило чувство вины, вернувшееся из прошлого? – Вдруг задумчиво спросил Атласный.

– Вы это о чём, – настороженно поинтересовался Бородин?

– У каждого человека в жизни есть такой день, который не хотелось – бы возвращать, а наоборот хотелось бы забыть как страшный сон. – Продолжил комик. Вот и со мной однажды случилась история, которую я забыл не сразу:

– Возвращался я как-то с концерта из Ростова. После посадки самолёта забрал свою машину на парковке аэропорта и направился прямиком домой. По дороге мне позвонила жена и попросила не задерживаться, она приготовила праздничный обед по поводу моего возвращения и меня уже дожидается чета Привольских – наши старинные друзья.

Мне не хотелось заставлять себя ждать, да и самому горело поделиться впечатлениями от поездки, притом я был сказочно голоден. В общем, я прибавил газу. Движение было не напряжённое, и по проспектам я двигался абсолютно свободно, но стоило мне свернуть в переулок, как вслед за мячом со школьного двора мне под колёса выскочила девчонка. Я, что было сил, упёрся ногой в педаль тормоза, но через секунду прозвучал удар. Когда я вышел из машины, девочка лежала метрах в трёх от машины, головой на бордюре. Я тут же вызвал скорую помощь, которая приехала довольно быстро. Девочку забрали, я даже обрадовался что так быстро. После оформления ДТП я помчался в больницу, чтобы справиться о её состоянии, но прибыв туда, узнал, что по дороге в больницу девочка умерла.

Потом был суд, меня оправдали. Были свидетели ДТП, которые подтвердили что я ничего на нарушал, экспертиза, алкоголя в моей крови не нашла, да и не могла найти, я не употреблял ни коньяк ни пиво не в этот злополучный день ни за день до него.

Бородин сидел, приоткрыв рот.

– Но почему вы сейчас за него вспомнили и почему делитесь со мной?

– Прошло уже пять лет с того дня. За это время я похоронил жену, друзья Привольские уехали в Израиль, а эта девочка, опять стала мне мерещиться. Мне необходимо с кем то поделиться, чтобы не сойти по- тихому с ума, а вы – человек серьёзный, и на мой взгляд положительный и не станете разбалтывать чужие тайны.

– Спасибо за доверие, но если суд признал вас не виновным, стоит ли себя истязать, ни за что?

– Да, свидетели видели едущую прямо машину, ребёнка выскочившего на дорогу, но показания своего спидометра видел только я, и там было на десять километров больше чем на знаке перед той школой. С тех пор я постоянно задаю себе вопрос: если бы я ехал 40, а не 50, может быть удар и не был для девочки смертельным?

– Трудно ответить на этот вопрос, Семён Яковлевич, да и нужно ли. Всё уже давно произошло. Нужно жить сегодняшним днём. А если вам необходимо искупить вину перед самим собой, то помогите лучше какому ни будь детскому дому. Я думаю это должно вам помочь.

– О, как вы правы, друг мой. Действительно достаточно самобичеваний, пора действовать! – Атласный, встрепенувшись, пошагал к умывальнику, а за ним следом и зевающий Бородин.

ГЛАВА 21

В отсеках, то там, то тут слышались переговоры. По металлическим трапам зазвенели шаги. Лодка постепенно просыпалась.

Студенты, поднявшись через отсеки, добрались до наружного люка.

– Мы что, уже уходим? Сами? – Самойлов приостановился.

– Нет. Там, спереди, под рубкой, если ты вчера заметил, – большой, круглый люк, как впереди у паровоза, только звезды не хватает – вспомнил Жива. Не думаю, что эта субмарина работает на пару. Хотелось бы посмотреть, что там.

В кают-компании же, тем временем, собирался экипаж. Люди неспешно стягивались в уже знакомое помещение. Проходя и занимая свободные места у стола желали друг другу доброго утра, не взирая на то, что время суток в этих краях определить не представлялось возможным.

Снаружи по-прежнему не было видно ни солнца, ни луны, ни единой звёздочки. Сумерки и туман по-прежнему окружали железный каркас подводной лодки, никому не понятно, откуда здесь появившейся.

– Смотри, вот ступеньки, а вон вентиль. – Указал Живцов вверх, на средину вертикального люка, под которым стоял. Залазим и, что есть сил, крутим влево. Понял?

– Ага, – Самойлов полез по приваренным дугами ступеням.

* * *

В кают-компанию вошёл бортмеханик с кастрюлей кипятка и половником.

– Доброе утро! Всем приятного аппетита! – Бодро поприветствовал он окружающих.

На столе стоял поднос с бутербродами и одноразовыми пакетами с чаем и кофе.

– Берём кому, что по душе. Кипятком я обеспечу.

Через минуту по каюте разошёлся запах ароматного кофе.

После недолгого чаепития Стратежник поднялся из-за стола.

– У нас на повестке дня остался один вопрос. Что мы будим делать дальше? Если есть предложения, – прошу говорить по одному, не перебивая друг друга.

В кают-компании повисла тишина.

– Если помощи нам ждать не приходиться, то может, имеет смысл, определить сторону света и самим идти к цивилизации, – предложил Атласный, аккуратно, поставив пустой стаканчик на поднос.

– Логично, – поддержал его Бородин, но где же мы сейчас, капитан? – Профессор, вопросительно, повернулся к Стратежнику.

– Летели мы строго на восток. В то время как началась гроза, мы пролетали над Каспием. Где мы сейчас я ума не приложу. А ещё помимо связи здесь и механика шалит. Компас на лодке вращается по часовой стрелке, впрочем, как и на самолёте. Так, что идти придется наугад.

Тут, присутствующие за столом услышали быстро приближающийся звон шагов. Через секунду в дверном проёме появился возбуждённый Самойлов.

– Мы там с Живой нашли ангар, а в нём самолёт. Разобранный, что ли? Надо что бы лётчики посмотрели.

– Пойдём, – решительно сказал командир, и кивком головы призвал с собой механика и второго пилота, остальные же поднялись, последовали за ними.

* * *

– Самолёт на подлодке? – Изумлённо промолвил второй пилот, глядя на винт, торчащий из ангара.

– Да, да, молодой человек, – послышался голос сзади, – нам неслыханно повезло побывать на борту легенды Второй Мировой войны – подводном авианосце японского императорского флота. – С гордостью заявил профессор.

В ангаре, действительно стоял двухместный самолёт со сложенными как у птицы крыльями.

– Для чего на подлодке самолёт? – Продолжал изумляться Костя.

– Для аэроразведки с уверенностью ответил майор службы безопасности.

– Вообще – то не совсем, – не согласился с ним Бородин. Если отталкиваться от исторических данных, то и подлодка и самолёт были созданы для бомбардировки Панамского канала, стратегически важного для американцев.

– А с аэроразведкой, это неплохо придумано, – перебил его Стратежник. Если он на ходу, то мы сможем подняться в небо и посмотреть наше местоположение, после чего долететь до людей и привести помощь.

– Разрешите осмотреть самолёт? – Отчеканил механик.

– Приступай. – Махнул рукой командир.

В ангаре не было лишнего места, и самолёт пришлось вытолкать наружу. Упёршись в специальный стапель на роликах, на котором лежал фюзеляж, мужчины навалились и каретка подалась вперёд. Сантиметр за сантиметром чёрный, с красными пятнами, по бокам бомбер выползал из своего логова.

Осмотрев крылья, механик привлёк ещё двух человек и вскоре они приняли своё привычное положение, затем Дима забрался в кабину, пощёлкав некоторые тумблеры, он выглянул из кабины.

– Костя, крутани-ка винт!

Второй пилот взялся за лопасть и, что есть сил, оттолкнул её. Ничего не произошло.

– Дайка, я, – отстранил его атлет.

Мотор по-прежнему молчал. Костя опять нырнул в кабину, что-то пощёлкал и снова прокричал:

– Крути!

На этот раз усилия Никиты не были напрасными. Мотор чихнул и ровно зарокотал.

– Зверь – мотор! Работает как часы! – Не мог нарадоваться бортмеханик.

– Что у нас с горючим? – Интересовался Стратежник.

– Полный бак, Владимир Васильевич.

Комик легонько подёргал командира за рукав. Стратежник показал заглушить мотор.

– Я конечно не механик, произнёс, по-одесски, Атласный, – но где, же его колёса?

– Насколько мне известно, – вмешался Бородин, – эти самолёты предназначены садиться на воду.

– Тогда, где море?

– Да, – задумался командир. – Это проблема.

– Насколько мне известно, – вмешался профессор, взлёт производится при помощи катапульты.

– Ну, а полного бака хватит до любого водного покрытия, – добавил второй пилот.

– Согласен, – махнул рукой Стратежник. Осталось разобраться с катапультой.

– А кто полетит – то? – вышел из ангара Живцов.

Стратежник на секунду задумался.

– Я, как командир лайнера должен остаться с вами. Полетишь ты Костя, – обратился он ко второму пилоту, ну и кто-нибудь из добровольцев.

ГЛАВА 22

Оранжевый, без крыши УАЗик, выскочил из кустов на пустынный пляж. Солнце было в зените и беспощадно метало свои раскаленные стрелы на грешную землю и всех её обитателей. Выпрыгнув из джипа кудрявый студент спешно снял «бермуды», уже на бегу сбросил пёструю рубаху, и с разбега плюхнулся в объятья тёплого моря. Он грёб всё быстрее, желая скорее достичь прохладных потоков. Почувствовав усталость, студент остановился и обернулся посмотреть, на сколько далеко он от берега. Сзади берега не было видно. Он, в панике стал вертеться во все стороны в поисках полоски земли, но повсюду его окружала лишь водная гладь.

– Куда плыть, и надолго ли хватит сил держаться на воде? – Эти мысли камнем тянули его на дно.

Тогда он что было сил погрёб в сторону, как ему казалось, берега. Не глядя вперёд, он решил плыть и плыть, на сколько хватит сил, и когда силы его были уже на исходе, вдали показалась полоска пляжа. Студент остановился, чтобы перевести дух. Расслабившись, он лежал на воде, качаемый небольшими волнами. Дыхание его успокаивалось, паника улетучилась. От удовольствия парень закрыл глаза. Покрикивали жирные чайки, что-то шумело за спиной, холодный ветерок неприятно пробежался по мокрым плечам студента. Шум за спиной наростал. Что –то тревожное снова прокралось в его душу. Студент открыл глаза. Серая, огромная как скала, стена воды занесла над ним свой пенистый гребень.

– Эй, парень, ты чего? Склонился над, бьющимся в конвульсиях, студентом Максим.

– Тихо вы, дайте поспать. – Буркнул, переворачиваясь с боку на бок, краснолицый.

– Да, какое спать, парню плохо! – Крикнул «костюм».

Первой подошла стюардесса.

– Какому парню? – Спросила она встревожено.

– Вот студенту, – повернул голову Максим от стюардессы к тому месту, где только что лежало тело парня.

– Но здесь никого нет. – Растерянно протянула Вера.

– Ничего не понимаю, – растерялся Максим. Вокруг него, стоящего на коленях, начали собираться пассажиры.

– Студент. Он только что лежал здесь, весь дрожал, потом изо рта у него вышел фонтан воды, и вот его нет. – Ничего не понимаю, – развёл он руками.

– Студент, ну вы помните, кучерявый такой, – в подтверждение его слов сказала Вера.

– Что, приснилось что ли? – Махнул рукой краснолицый.

– Да, нет, – Максим смахнул воду со штанины.

– Самого парня я не видела из-за этого мужчины, – подошла учительница поближе.

– Я Максим напомнил «костюм».

– А вот ноги были, а потом исчезли, – добавила она.

– Похоже на массовое сумасшествие – скептически бросил доктор.

– Ничего здесь загадочного нет, – подошёл краснолицый. Парень отошёл в кусты, вот и всё. Вернётся, никуда не денется. Ну, раз уж мы все поднялись, предлагаю собираться в дорогу.

Ребята, по моложе и половчее взобрались через хвостовой выход в самолёт и спустили по трапу провизию. Она была поделена стюардессами поровну. Общим голосованием было принято решение, что каждый несёт свою еду сам, и распоряжается ею самостоятельно.

– Берите только еду и лекарства, ничего такого, что могло бы составить лишний вес, – напоминал Максим, помните: в походе лишние граммы превращаются в килограммы.

– Женщины! Никаких каблуков, – вещал краснолицый, – вы у нас и так прекрасны, помните об этом, когда будите оставлять на лужайке свою парфюмерию.

– Мою – у меня в аэропорту отобрали, – жалобно пропел доктор.

Краснолицый бросил на него изумлённый взгляд и прошёл мимо покачивая головой.

Закончив сборы, мужчины выложили на земле стрелку из чемоданов, что поярче.

– Ну, с Богом! – Сказал краснолицый, поднимая свою сумку.

– А как же студент? – Послышался голос учительницы.

– А студент пускай идёт по стрелке, им же и придуманной, – бросил краснолицый и забросил сумку на плечо.

ГЛАВА 23

– Я! Я – тот самый доброволец вышел на передний план Живцов.

– Вообще-то я рассчитывал, что вызовется майор, ведь у него всё-таки есть оружие, – растерялся Стратежник.

– Самолёт нашёл я. И потом я моложе и выносливее, – продолжал настаивать Жива.

– Самолёт нашли мы, – поправил его Самойлов.

– И по поводу выносливости можно поспорить, – сложил руки на груди Никита.

– Во-первых, вакантное место одно, во-вторых – в случае чего, там плыть придётся, а не штангу поднимать. Далеко ли ты свой центнер по воде протащишь, а?

Никита опустил глаза.

– Да, Жива, ты плаваешь лучше, – согласился Сэм.

– А пистолет майор мне одолжит, – закончил свой логический ряд Живцов.

– Вам, ваше сиятельство, так отдать или на подносе изволите, так сказать, торжественно? – Съязвил Расколин.

– Можно так, – ответил живцов.

– Вот прямо сейчас и начал, – огрызнулся майор. Он не успел до зенитки добраться, как уже палить из неё начал, а я ему своё табельное оружие. Нет уж, про пистолет забудьте.

– Хорошо, можно и без него, – согласился Живцов, только лишний вес таскать.

– Ладно, – согласился командир, пусть так и будет.

По бокам от ангара нашли ниши с поплавками, которые вскоре были прикреплены и крыльям.

С катапультой же, пришлось разбираться подольше. Пригодились навыки механика, интуиция студентов и небольшие знания японских иероглифов профессора Бородина. Катапульта оказалась электрической. Электродвигатель, через систему редукторов и блочков, разгонял трос, к которому и крепилась тележка с самолётом. Первый, пробный запуск был произведён без тележки. Вместо неё к крюку троса Самойлов прицепил, довольно увесистый ящик с инструментами, найденный в ангаре. После запуска катапульты ящик улетел довольно далеко, но из за отсутствия крыльев, упал метрах в сорока от носа лодки, со звоном разметав инструмент.

– Ключи в ящике – это вы, – с улыбкой произнёс Самойлов, поворачиваясь к будущим пилотам.

– Очень смешно, Сэм. Если хочешь, можем поменяться, – ответил Живцов, надевая оранжевый спасательный жилет.

Когда испытания прошли успешно, к тросу прицепили самолёт. Ребята заняли свои места в кабине и надели лётные шлемы. Сэм достал из кармана телефон и навёл на пилотов.

– Сузьте глаза и скажите «такасука».

Мелькнула вспышка. Сбоку самолёта собралась группа людей, они махали руками и что-то кричали на прощанье, но из-за шума мотора слов было не разобрать. Стёкла на кабинах захлопнулись. Живцову стало жутковато, ладони его похолодели и покрылись потом.

– Ты готов? – Спросил Костя по рации.

– Да, – выдавил из себя Жива.

Второй пилот кивнул Стратежнику, тот в свою очередь дал отмашку механику, стоявшему у пульта. Загудел электродвигатель. Через пару секунд механик опустил красный рычаг. В последний миг было видно, как людей в кабине припечатало к спинкам кресел. Сперва самолёт нырнул вниз, скрывшись за носом лодки, но потом, обмершая публика увидела его чёрный фюзеляж, с красными яблоками на крыльях, который взмыл в небо, подобно ястребу, схватившему добычу.

– Ну, слава Богу, – вымолвил комик, глядя вслед удаляющемуся самолёту.

– Только бы долетели, – добавил профессор.

– Долетят, – успокоил их Стратежник. У меня второй пилот бывал на выставках старых самолётов. На некоторых из них даже летал. Так, что подобная техника ему не в новинку.

– И что, ему давали летать за штурвалом? – подошёл поближе Атласный.

– Нет, на месте номер два, – ответил Стратежник, но он у нас хваткий, справится.

Самолёт набрал тысячу метров и шёл ровно и гладко, будто бы плывя между редким, сероватым туманом снизу и плотными, белыми облаками сверху.

– Как ты себя чувствуешь? Голова не кружиться? – Раздался голос в наушнике Живцова.

– Как только сработала катапульта, кишкам стало мало места, а сейчас нормально.

– Я тоже такие перегрузки не часто испытываю, – поддержал его Костя. Последний раз во Франции, на выставке АЭРО 2010.

– Ты хоть знаешь куда лететь? – Живцов пытался рассмотреть что-нибудь внизу.

– Будим лететь прямо, чтобы знать, что лодка у нас прямо за спиной. Других ориентиров пока нет.

– А ты давно летаешь? – Спросил Жива.

– Уже скоро шесть лет будет, – подсчитал в уме Костя.

– Наверное, много стран повидал?

– Повидал.

– Тогда, где же мы теперь?

– Надеюсь, скоро узнаем, ответил Костя и увидев внизу скалы немного снизился.

Через полминуты полёта скальная гряда заканчивалась бездонной пропастью по всей линии горизонта.

– Что дальше, океан? Живцов тщетно пытался разглядеть внизу водную гладь.

Костя снизился уже на два километра, но, ни земли, ни воды внизу не было.

* * *

– Должно быть, мы находимся на горах Кавказа, – прокричал он в микрофон. – В грозу наш лайнер могло сбить с курса. По пути следования слева от нас Уральские горы, но они не такие высокие и до двух километров не дотягивают. А вот на Кавказе, что был справа от нас, высота более пяти километров над уровнем моря. Но, чтобы осмотреться, нужно подниматься. По ущельям летать опасно, видимость плохая – уверенно сказал Костя и начал набирать высоту.

– А вот и вторая стенка ущелья, впереди показалась гряда отвесных скал. Второй пилот дал вираж вправо и продолжил подниматься вдоль скал. Поднявшись столько, же сколько и опустились, самолёт перелетел через скалу и оказался в точно такой же чаше, как и их авиалайнер. Здесь и камни, и поваленные деревья, и даже обрывки тумана – всё было как под копирку. Костя опустился ниже.

– Смотри, что это там закричал Живцов в микрофон, возбуждённо тыча пальцем в стекло кабины.

– Где, спросил Костя, сидевший к нему спиной, и естественно невидящий его жестов.

– Вон там, справа, внизу.

– Что это? – Не поверил своим глазам Константин.

На небольшой, лысой полянке стояла, не что иное, как карета. Огромные деревянные колёса, фонари, по углам, и даже занавески на окнах – всё отображало эпоху конца семнадцатого века.

– Во, дела. Карета! – Но откуда она взялась здесь, в горах? – Живцов прильнул лбом к прохладному стеклу.

– То есть подводная лодка в горах тебя уже не удивляет? – Костя вопросительно повернулся к спутнику.

– Да, странные здесь дела творятся. – Согласился Живцов.

Мотор японского бомбардировщика работал громко, но ровно, без перебоев и вскоре самолёт миновал вторую природную чашу. Второй пилот не снижаясь, продолжал лететь вперёд, и вскоре пролетал уже над третьей.

– Это похоже на Кавказ? – Засомневался студент.

– Не совсем. Я ещё не видел ни трёх таких чаш подряд, ни таких бездонных ущелий между ними. Летим дальше. – Второй пилот замолчал.

– Теперь ты смотри, – крикнул Костя, – слева, внизу.

– Это что, человек? – Живцов даже немного привстал. На земле лежала белая человеческая фигура, с необычайно большой головой.

– Сейчас рассмотрим поближе, – сказал Костя и сделал вираж для ещё одного захода.

На очередном заходе самолёт снизился и сбавил скорость.

– Чтоб мне провалиться, – выдохнул изумлённый Живцов.

– Чёрт побери! – Подхватил его Костя.

Да, им не показалось. На земле средь кореньев лежал белый скафандр космонавта.

ГЛАВА 24

Пассажиры рейса 307 неспешно продвигались вперёд. Мужчины, идущие впереди, выбирали для дам более ровную дорогу, без камней и сухих веток, так и норовивших схватить идущего мимо за одежду или залезть в волосы.

– Что это такое? – Спросила Вера Максима, идущего рядом, имея в виду чёрный дым, поднимающийся прямо у них из под ног.

– Не знаю, возможно здесь когда то было болото, и внизу тлеет торфяник.

Чёрный дым имел неприятный запах. Трудно было сравнить его с чем либо. Максим силился вспомнить – что этот запах ему напоминал.

Тропа начала сужаться, и постепенно превратилась в длинный коридор, по обе стороны которого рос густой, высотой в человеческий рост, сухой кустарник.

– Жудковато здесь, – шепнула бизнесменша своей подруге.

– Ага, – ответила та, и схватила её под руку.

Чёрная дымка летала меж людей, порой скрывая их друг от друга. Хруст веток под ногами исчез, стихли звуки шагов. Максим обернулся посмотреть на идущих сзади него. Он видел людские фигуры, но лиц было не разобрать, он повернулся к Вере, но вместо милого лица стюардессы на него смотрела уродливая, зелёная морда с ощерящейся пастью. В этот момент Максим вспомнил, что напоминал ему этот запах.

Страх. Страх, развеянный в воздухе, – вот, что это было. Максим вновь посмотрел на своих спутников. Их лица прояснились – это были всё те же зеленомордые, злобные монстры.

* * *

– Ну, и что скажете, профессор. – Протянул руку Расколин, указывая Атласному, Никите и Бородину на, причудливой формы, самолёт со свастикой под крыльями.

– Никакой это вовсе не «СТЭЛС», улыбнулся профессор. – Это, так называемое «Летающее крыло» – одно из последних изобретений третьего рейха. Можно сказать один из отцов реактивной авиации. Вот так находки! Надо непременно показать своим студентам. Раз уж мне, в силу известных обстоятельств, не удалось показать им Таиланд – покажу им наши находки и изменим тему дипломной работы на, предположим – «Влияние технического прогресса на ход Второй Мировой войны». Ну, как вам? – Бородин, довольный собой повернулся к своим спутникам.

– Мощно, – поддержал его Атласный.

– И патриотично, – добавил Никита.

Внезапно вдалеке послышались людские крики. Женские были более громкие и пронзительные.

Все четверо повернулись в сторону исходящего звука.

– Что это? – На лице Атласного появились признаки страха.

– Сейчас выясним, – достал пистолет Расколин, и раздвинув собеседников, устремился на крик.

– Пойдёмте же за ним, – заторопился профессор.

Пройдя метров двести они увидели людей, некогда покорных пассажиров боинга, вылетающих из густого кустарника, и разбегающихся в разные стороны.

– Стойте! Куда вы? – Никита пытался поймать хоть кого-нибудь, но люди бежали как зверьё от огня и вскоре сбили его с ног.

Расолин поднял руку и выстрелил дважды в воздух.

– Стоять! – Рявкнул он без церемоний.

Люди остановились и замерли. По всему было видно, что они возбуждены и напуганы.

– Спокойно, граждане! Я Расколин Дмитрий Сергеевич – сотрудник службы безопасности авиалиний. Теперь я с вами. Больше бояться нечего.

Пассажиры осмотрелись вокруг, потом осмотрели друг друга. Одна из студенток, в слезах, бросилась к майору и начала взахлёб рассказывать произошедшее. Речь её была бессвязная, и понять её было трудно. Подбежали остальные студенты и начали наперебой пытаться рассказать то же самое. Расколин вновь поднял вверх пистолет. Студенты, сею же секунду, замолчали.

– Групповые галлюцинации, – поставил диагноз доктор, подойдя поближе.

Договорить они не успели, над их головами по нисходящей, пролетел уже знакомый самолёт, который метров через триста рухнул на землю.

– Что это было? – Прокричал, пригнувшись краснолицый.

– Наша последняя надежда, – грустно ответил Атласный.

– Смотрите! – Учительница вытянула руку, показывая на два парашютных купола, раскрывшихся в небе.

– Это наши, – с улыбой протянул профессор.

– Я смотрю вы здесь совсем освоились, – бросил подошедший Максим. Может быть и нас просветите, а, профессор?

– Мы ещё не совсем знаем где мы находимся, – начал Атласный, – но нам таки есть что вам показать.

– Начнём с немецкого истребителя, – ободрённо воскликнул Бородин, и пошёл первым, увлекая за собой свою новую аудиторию.

ГЛАВА 25

Дождавшись, пока катапультируется студент, Костя дёрнул за рычаг. Его парашют раскрылся метрах в двухсот от первого. « Благо, что пронырливый студент нашёл их в ангаре» – подумал он.

С высоты птичьего полёта хорошо просматривались и подлодка, и Боинг, и вереница людей, похожих на трудолюбивых муравьёв, несущих к себе в муравейник крошки чего-нибудь полезного. Пока он осматривался по сторонам, он потерял из виду Живцова. Студент, опускавшийся прямо перед ним, хоть и поодаль, куда-то исчез. До земли оставалось каких-то тридцать метров, но, ни студента, ни парашюта внизу не было.

После приземления Константин снял с себя лямки парашюта, и пошёл в сторону, в которой последний раз видел Живцова. Его форменные туфли продвигались по бугристой, скрытой сухой травой, почве, обходя огромные валуны и колючие кусты.

Хорошо было видно сверху, внизу же продолжал бродить туман, особенно густым он казался в низинах. Костя сложил ладони рупором.

– Студент! Отзовись, студент! Его оклик полетел по округе.

Второй пилот продолжал идти. Бугристая почва под ногами сменилась скальной породой, достаточно ровной, чтобы быть природного происхождения. Костя шёл, опустив голову, задумавшись, откуда бы здесь взяться этой плоскости.

– Эй, помогите, кто-нибудь! – Услышал он отдалённый зов.

Костя покрутился по сторонам, пытаясь «запеленговать» направление звука.

Через пару секунд зов повторился. Это было невероятно, но казалось, будто бы он доносился, откуда- то сверху. Второй пилот прошёлся вперёд. Через несколько шагов он увидел перед собой каменный столб. Подойдя поближе, он увидел, что перед ним возвышается четырёхгранная, каменная стела, метров пятнадцать в обхвате, и не меньше сорока в высоту. На её пике, зацепившись парашютом, болтался беспомощный студент.

– Эй, студент! Ты сильно не дёргайся! – Крикнул Костя . – Я сейчас за помощью схожу, и назад.

Живцов увидел, как второй пилот побежал в сторону вереницы, бредущих вдалеке, пассажиров.

Через полчаса Костя и ещё два десятка мужчин, из числа пассажиров Боинга, задрав головы вверх, уговаривали Живцова спрыгнуть вниз.

Внизу мужчины, став в круг, растянули парашют второго пилота. Студент колебался. Неизвестно, как сработает импровизированный батут. Бизнесмен с красным лицом крикнул, что не сможет держать «это дерьмо» вечно, и если тот не спрыгнет на счёт три, – бросит его к такой-то матери.

Это подействовало, и через три секунды щёлкнул замок на лямках студенческого парашюта и Живцов, с истошным криком, мягко свалился на белый шёлк.

– Что это за место? – Спросил профессор, осмотрев каменную стелу. Она так странно сливалась с местным пейзажем, что не была видна ни с воздуха, ни с земли, пока не подойдёшь к ней вплотную.

– Вот это полёт! Я уже и покаяться успел. – Возбуждённый Жива сел на корточки.

– А, вы когда летели вниз, ничего не почувствовали? – Подошла к нему учительница и присела рядом.

– Как это не почувствовал? Очень даже почувствовал. Почувствовал, что у меня сейчас штаны надуются.

Пассажиры разбрелись по площадке, рассматривая со всех сторон стелу, идеально-правильных форм, не известно, откуда выросшую, в этом странном, странном, диком для них, месте.

– Нет, я имела в виду нечто другое, необычное, – не отставала учительница.

– Вы о чём? – Смутился студент.

– Это может прозвучать странно, но когда вы падали, я заметила зелёное свечение у вас над головой.

Погода портилась. Поднялся небольшой ветерок, нагнавший не весть откуда чёрные тучи.

– Вполне может быть, – согласился студент. – Это место, сразу пришлось мне не по душе.

Вдалеке мелькнула молния.

– А где наш командор? – Нам со вторым пилотом есть что ему рассказать, – Живцов поднялся на ноги и увидел вдалеке череду молний, бьющих вертикально в землю.

Вдруг послышался шорох кустов, через которые проломился возбуждённый майор.

– Вот, – он протянул блестящий цилиндр. Максим, стоявший поблизости, подошёл и взял у него предмет. Покрутив его в руках, он открутил крышку и поднёс цилиндр к носу. Народ замер в ожидании…

– Кофе. – Максим протянул термос желающим убедиться.

– И что? – Спросил краснолицый бизнесмен и отпил глоток.

– А то! Этот термос из немецкого самолёта.

– Да, ладно…, – улыбнулся бизнесмен, – он же горячий.

– Этого не может быть! – вмешался Бородин.

Он схватил термос и начал осматривать его со всех сторон. Закрыв крышку, он перевернул его и посмотрел на дно. К его изумлению на дне красовался орёл, сжимавший в своих лапах свастику.

– И это ещё не всё! – Не успел я отойти, как в самолёт угодила молния, – продолжал напуганный майор. – Как только мои глаза отошли от вспышки, я обнаружил, что самолёт исчез.

– Как исчез? – Подошёл поближе Максим.

– Самым натуральным образом. Я, сперва не поверил своим глазам, но когда подошёл поближе, то убедился, что это так. Куст – был на месте, серый, большой валун, – тоже, а самолёта не стало!

– Если здесь происходят такие аномалии, – задумчиво начал профессор, – то логично будет предположить, что и Боинг, и подлодка могут исчезнуть так же.

– Из Боинга мы забрали всё, что могли, – заявил краснолицый, – так что пускай исчезает.

– Постойте, – вмешался Максим, – а о какой подлодке вы говорили?

– Да ведь у нас там остались люди, – пришёл в себя майор.

– Да, да, взволнованно подтвердил профессор, – капитан, Самойлов и механик. Нужно их предупредить!

– Я сбегаю, – вскочил Жива.

– Нет, оставайся здесь и расскажи всем, что мы видели, – сказал Костя. Я лодку быстрей найду.

Сказав это, второй пилот скрылся в неизвестном направлении.

– А, что вы такого видели? – С вызовом спросила «женщина из торговли»

– И почему вернулись? – Поддержал майор.

– И что вообще происходит? – Вступила бизнес – вумен. – Лодки, самолёты, парашюты! Что мы ещё пропустили?

За «летающее крыло» и японский подводный авианосец рассказал Расколин. Теперь подошла очередь Живцова.

– Место, в котором мы находимся, трудно найти на карте, а может быть и невозможно. Земля, на которой мы стоим – представляет из себя, круглый остров, вокруг которого бездонная пропасть. Поверьте, мы со вторым пилотом видели это своими глазами, облетев его вокруг. Так, что идти нам особенно некуда. Вокруг нашего острова есть и другие, похожие острова, облететь все у нас не хватило топлива, но над некоторыми мы полетали. И знаете, что увидели? – Студент выдержал паузу.

– Говори уже! – Вспылил краснолицый.

Студент поведал про старинную карету, скафандр космонавта, ладью викингов и другие невероятные находки, которые могли бы встретиться вместе только в музее.

Пока студент рассказывал, учительница присела на корточки, облокотившись спиной на стелу, и закрыла глаза. Со стороны казалось, что она медитирует.

– Что это? – Выкрикнула рыжая студентка, смотревшая на неё в этот момент.

Все повернулись в сторону стелы. Увиденное, заставило их замереть, словно под гипнозом.

Из тела учительницы выходил светло-зелёный пар, который завивался вокруг стелы, поднимаясь вверх.

– Что это? – Люди начали подходить ближе.

Учительница открыла глаза. Зелёное свечение тут же исчезло.

– Что это было? Бородин присел на корточки перед Настей.

– Дело в том, – начала Настя, что когда студент падал со стелы, – она показала на Живцова, – я заметила вокруг него странное свечение, которое, как бы связывало его со стелой. Студентобмолвился, что перед падением в чём то покаялся. Я просто решила проверить. Вот и всё.

– Но что вас натолкнуло на эту мысль? – Не успокаивался профессор.

Учительница отодвинулась от стелы и показала Бородину малозаметную надпись, нацарапанную на немецком языке.

– Если я не ошибаюсь, то в переводе с немецкого это будет «выход». – Бородин встал. – Выход?

– Вы не ошибаетесь, профессор, я изучала немецкий.

– Но каким образом?

– Ну, допустим мы и попали то сюда не простым способом, – вступил в их диалог Максим, стало быть, и выбираться придётся необычно. Тем более, что как мы уже поняли, по земле нам не уйти.

– И что вы предлагаете? – Краснолицый не , стесняясь отпил из бутылки коньяка.

– Когда я летел вниз, – признался студент, я почувствовал, что какая-то сила меня поддерживает. Дамочка права. Что-то в этой каменной стреле есть, помимо её странного происхождения.

– И что же станем делать, – не успокаивался бизнесмен. – Сядем в кружок, возьмёмся за ручки и будем хором причитать?

– Ну, зачем же причитать, спокойно начала Настя, – каждому человеку в мире есть в чём покаяться.

– Каждому, говорите? Ну и где же вам, такой молодой или им, – краснолицый показал на студентов, – удалось оп жизни стратить?

– Моя вина в том, что переехав в город, я оставила в деревне мать, одну. Мама просила меня остаться, но я твёрдо решила перебраться в город. Город был далеко от деревни и ездить к маме на выходные я не могла, всё ждала отпуска. Потом у меня появился молодой человек. Отпуск на море пролетел удивительно быстро. В том году к маме я так и не попала, а месяца через три получила от председателя телеграмму – мамы не стало. Мой молодой человек успокаивал меня – мол это жизнь, люди рождаются и умирают… Если бы я не поехала на это море, если бы провела отпуск с мамой – тогда может быть всё бы было иначе.

– Мне тоже есть о чём сожалеть, – вышла вперёд бизнесвумен. Помнишь, Настя, моего мужа Серёгу? Так вот сообщают мне как-то что Серёжа мой в больнице, после серьёзного ДТП, приезжаю, беседую с врачами, а врач меня и спрашивает: а кем вам приходится гражданка такая-то, сидевшая с ним на пассажирском кресле? Когда Сергей пришёл в себя, то не устоял перед моим допросом и признался в своей неверности. Я его бросила тогда, прямо в больнице. Я знала, что он нуждался в моей помощи, и бросила.

Студенты сбились в кучку, из неё вышел один.

– Мы довели преподавателя до инфаркта, невесело продекламировал он и вернулся к собратьям.

– Ну, ладно, – собрался с духом краснолицый и снова отпил коньяк. – Я виновен в гибели ста двадцати человек. Да, да. Нет, вы не подумайте, – я не серийный убийца. Помните мост через Туземь, тот самый, который обрушился? Я был главным прорабом по строительству. Половина моста было уже готово, но мы не укладывались в смету. Вначале выделенных денег хватало с лихвой, но в процессе строительства они, как у нас принято, куда-то подевались. Я получил от начальства не гласное распоряжение достраивать любыми путями. На кону стояла моя должность.

Пришлось сэкономить на цементе и арматуре. Результат вам известен.

В небе продолжали клубиться чёрные тучи, напоминающие огромных змей, связавшихся в клубки, то и дел облизующих землю своими огненными языками.

Из-за кустов вышел, запыхавшийся, второй пилот.

– Всё. Опоздали! Ни лодки, ни людей.

– Если предметы переносятся обратно в то место, откуда прибыли, профессор погладил бороду, то наши друзья, я полагаю, сейчас где-то в 1945 году.

– Так это же Вторая Мировая, – выпалил Живцов.

– Даже если и так, – успокоил Бородин, – опасаться им не чего. Эти подлодки американцы взяли без единого выстрела после капитуляции Японии. Давайте же станем вокруг стелы и попробуем прибегнуть к общему покаянию. Возможно сейчас как раз то, самое время.

Профессор стал лицом к стеле и раскинул встороны руки, приглашая встать в круг. Студенты колебались.

– Не бойтесь показаться глупыми. Когда вы станете взрослее, – толковал Атласный, пробираясь сквозь толпу студентов, – то вы поймёте, что в человеке главное не фасадный блеск, а душевное сияние.

Сказав это, Семён Яковлевич взял за руку профессора, другую же свою руку он протянул учительнице. Ещё совсем недавно такие чужие друг другу люди, такие разные, подходили и брали друг друга за руки в едином порыве. Когда круг был замкнут, из груди каждого из них к верхушке стелы устремились разноцветные лучи, создающие собой причудливую радугу. Каждый чувствовал энергию другого, в тумане вокруг стелы появлялись разные образы и слышались голоса, лишь два человека стоявших в кругу были безучастны.

– А вам, доктор и покаяться не в чем? – Максим презрительно посмотрел на Красовского.

– В чём же мне каяться? Я людям жизни спасаю.

– Мой мальчик лежал у вас в отделении, был первым на донорский орган, который вы отдали другому человеку, по-богаче! Это так вы ему помогли?

Максим схватил атласного за пиджак и стал трясти так, что тот не мог и слова сказать в своё оправдание. Стюардесса подошла и положила руки на плечи Максима. Оставьте его. Не хочет каяться – ему же хуже, останется здесь. Круг замкнулся без врача. Красовсий упал на колени.

– Пожалуйста, я вас умоляю, не оставляйте меня.

– А в чём состоит ваше покаяние? – Спросила вера Максима.

– Я хотел поквитаться с ним за сына, – он кивнул на доктора и подал ему руку.

Сею-же секунду мелькнула молния, угодившая в острый конец стелы, как в громоотвод. Ярко-синяя вспышка.

* * *

На пульте у дежурной медсестры загорелась красная лампочка. Дежурная отложила журнал и быстрым, широким шагом направилась в палату номер три.

– Семён Яковлквич, как вы себя чувствуете? – Спросила она, увидев на больничной койке, пришедшего в себя, Атласного.

– Как риба, выброшенная на берег, – проворчал комик. – Долго я был без сознания?

– Трое суток, – ответила сестричка, – но теперь беспокоиться не о чем.

– Знали бы вы, что мне снилось…, – задумчиво прохрипел он высохшей глоткой.

В другом отделении, в это же самое время очнулись две дамочки, угоревшие в машине в тоннельной пробке.

Этим ранним утром в Туземской больнице разные отделения в разных зданиях, мелькали, вновь и вновь, загорающимися окнами, оповещающими жителей города, о вновь вернувшихся к ним гражданам.