Плесень [Майский День] (fb2) читать онлайн

Плесень

Глава 1–1 Дэм с севера

Ночной лес тихо шептался с небом. Иногда облако проплывало, отстранённое и высокомерное. Ветерок теребил листья то на одном дереве, то на другом, а кустам ничего не доставалось, и они молчали.

Дэм шагал, не глядя под ноги. Он любил бывать в лесу, и даже в старые времена пропадал в нём часами, днями. Отыскивал грибы и радовался белым, гладил бархатные шляпки. Города утомляли, хотя и кормили, а на природе душа растекалась по всему телу, не пряталась где-то в закоулке. Да и собратьев в лесах водилось немного. Волки пробегали, бродили медведи, люди ходили по своим надобностям. Хорошая была жизнь. Жаль — ушла.

Повеяло влагой, мох под ступнями сделался пышен и нежен, и вот впереди блеснула полоска воды. Змейка речки пряталась в зарослях. Так она была невелика, что даже деревья не расступались, сплетая ветви над руслом, а отжив свой век, падали поперёк потока, чтобы висели над малышкой крепкие мостики.

Дэм спустился на пушистый бережок и погрузил в реку ладони. Прохладные струи игриво обняли пальцы. Хорошо. Дэм напился из горсти. Водичка вкусная светлая, но радиоактивности в ней почти не осталось. Не щекочет она горло, и не играют в теле ласковые мурашки. Ушла сытость.

Голод услужливо подступил к самым корням клыков, напоминая о неотложных потребностях. Правила учтивости требовали являться в гости сытым, но Дэм так расслабился в лесу, что упустил из виду поесть. В принципе, о приличиях давно пора было забыть, как о других вещах и временах. Плоский после войны мир предлагал так мало.

Дэм перепрыгнул на другой берег и зашагал быстрее. В лесу с ориентирами было трудно, но речку он узнал, значит, впереди лежала косая поляна ядерной плеши. Интересно, начала уже её затягивать неугомонная, несокрушимая жизнь?

В этих местах бомбы падали негусто, и сгоревший поначалу лес, вскоре начал отрастать. Дэм жил здесь какое-то время после катастрофы, тогда и познакомился с Ивецем. Этот вампир слыл среди собратьев белой вороной, но приспособился к новым временам одним из первых. Дня тогда фактически и не было, гулять удавалось круглые сутки. От бессонницы и едкого дыма глаза у вампиров делались шалые, а в сердцах просыпалась особенная жестокость. Люди ещё не вымерли совсем, упыри издевались над ними в открытую, но только не Ивец. Он развернулся и вообще ушёл. В сумрачную пустыню, где текли обезумевшие мёртвые реки. Там он приспособился пить радиоактивную воду вместо крови и Дэма научил. Самый беспокойный период они провели вместе.

Косая поляна открылась внезапно, Дэм её едва узнал. Мох наполз на стекло и упрямо за него зацепился, следом за ним двигалась хилая, но упорная поросль. На том краю находился дом Ивеца, и Дэм приостановился, чтобы позаботиться о соблюдении приличий. За плечами он нёс грубо сплетённую сетку с имуществом и теперь достал из неё нечто вроде набедренной повязки из шкурок. На изобретение и изготовление этой, с позволения сказать, одежды ушло немало труда, но большинство вампиров упорно держалось за оковы благопристойности. Дэм не хотел выделяться, попав в относительно обитаемые места, хотя у себя, на севере, бродил, как придётся.

Придав наготе респектабельный по нынешним временам вид, он двинулся дальше, но успел сделать всего несколько шагов по мягкой подстилке. Впереди открылось зрелище, которое в далёком прошлом вызвало бы взрыв гормонов в организме. Девушка, совершенно обнажённая, низко склонясь, выкапывала что-то из земли и не думала о таких вещах, как замшелые условности прошлого.

Вампиру, конечно, тоже сделалось интересно, но не пылал он желаниями как человек. Физиология в нём образовалась другая. Новая суть. Дэм негромко кашлянул. Девица глянула искоса, без опасения и интереса потом сразу вернулась к своей таинственной работе. Она запустила предплечье до самого локтя в нору, отчего вид сзади приобрёл ещё большую пикантность. Вежливо кланяться её задранной к облакам пышной попе Дэм не рискнул, подошёл и присел рядом.

— Тебе помочь?

— Сама справлюсь! — сердито буркнула она.

— Ужин? — ещё учтивее полюбопытствовал Дэм.

— Завтрак!

— Я, собственно, хотел бы повидать Ивеца.

— Ну так и топай к нему!

Девица резко выпрямилась, отчего подпрыгнули и плавно закачались крепкие груди. Она вытащила из норы извивающегося зверька, нечто вроде крупной крысы, и недоброжелательно посмотрела на Дэма. Он удивился, поскольку всегда нравился женщинам, но и возражать против посыла не стал. С тех пор, как само понятие любовь переместилось в область платонического, чужое внимание перестало тревожить. Намёк оказался слишком ясен, чтобы его не понять. Дэм потопал дальше. Ещё немного прошёл по стеклянной плеши, и увидел дом Ивеца. По сути, это был пузырь из сплавленных некогда пород, своеобразная прочная землянка. Хозяин сидел у входа, облачённый в юбочку из подсушенных листьев.

— Она не всегда такая нахалка, — сказал он виновато.

— Твоя подружка? — полюбопытствовал Дэм, устраиваясь напротив.

Они не виделись лет десять, но что для бессмертного годы? Словно всё было вчера. Дэму вмиг показалось, что вообще не расставались, просто недолго погуляли порознь.

Ивец выглядел стройным и привлекательным, как все вампиры, но вялая походка и небрежность в каждом движении наводили на мысль, что у него есть пивной животик, просто он очень хорошо втянут.

Дэм вспомнил людей, множество сытеньких эпикурейцев, что поставляли ему кровушку. Он особенно ценил этот подвид смертных за изрядную заторможенность. Он их слегка гипнотизировал, но каждый раз думал, что они поделились бы кровью и так, в силу некой общности стремлений — к наслаждениям. Где они все теперь? Вопрос давно перешёл в разряд риторических. Вспоминая старую сытую жизнь, Дэм каждый раз его себе задавал. Ответ в наличии имелся. Люди не пережили войну. Совсем.

— Так зачем ты хотел меня видеть?

Любой другой вампир отложил бы беседу до следующей ночи, потому что в горизонт с той стороны уже стучалось утро, но верный себе Ивец приступил к делу сразу. Как истинный и последовательный в устремлениях лентяй он предпочитал избавляться от забот без промедления.

— Жалко, конечно, что у нас нет крыльев, как в легендах, и вести растекаются медленно, но в последнее время творятся перемены, и до меня дошли слухи о них.

— Перемены? — удивился Дэм.

Он странствовал далеко от мест обычного обитания сородичей, и думал, что новый обычай катится себе по наклонной колее без участия вампиров. Изменения случались в динамичном бурном мире людей, раньше казалось, что бессмертные тоже участвуют в них. В старые добрые времена.

— Да. Ты помнишь Савву Офбрана?

— Имя довольно незаурядное, — задумчиво протянул Дэм.

— Раньше он носил самое простое, из упрямства. Такой вид гордости. На самом деле человеком был настолько крутонамешаных кровей, что даже в собственной расе сомневался, не то, что национальности. Кажется, он затевал исследование своей родословной, люди неплохо нажились на поисках.

Дэм подумал, что приятель не управится до рассвета, если будет начинать издалека. С довоенных времён.

— Так что Савва? — спросил он о насущном.

— Сказал, что прежним порядком жить нельзя, и пора вводить в действие эпоху перемен.

— То есть он всерьёз полагает, что мы уже пришли в себя от последней, устроенной людьми?

— Что-то вроде того. Сейчас он хочет собрать тех, кто в старой жизни имел профессию или научные знания, то есть не только прожигал беспечно дни, но и делал что-то полезное.

— Вампир? Полезное? — усомнился Дэм. — Звучит как парадокс.

— Да, я знаю, мы кичились своей сутью и превосходством над людьми, называли себя милордами и миледями, выдумывая иные несусветные титулы. Мы выворачивали быт наизнанку, развлекаясь, ведя откровенно паразитическое существование, и людям не было от нас никакого толку, но ведь находились и те, кто читал книги. Ты, например.

Дэм подумал со стыдом, что приятель и прав, и глубоко ошибается. Да, он много читал в старые добрые времена, но ведь обычную беллетристику о приключениях. Фантастику там всякую разную. Люди было горазды на выдумку чудес. Умных, солидных книг Дэм не открывал, они наводили на него тоску. Как почти все вампиры, он жил легко.

Впрочем, не стоило разочаровывать Ивеца, имело смысл шагать дальше в надежде, что предстоящие сборища, точнее их участники, окажутся ненамного умнее и образованнее одичавшего на севере одиночки. А кто сам дурак, не поймёт, что другой тоже не слишком мозговит. Разоблачения можно было не бояться.

— Ладно, я встречусь с твоим приятелем, говори адрес явки и пароль.

Ивец усмехнулся, показав нечищеные с довоенных времён клыки.

— Я провожу, — сказал он. — Мне и самому интересно: ничего ведь вокруг не происходит и давно уже, а тут намечается какое-никакое развлечение. Как минимум — тема для разговора. Сейчас пошли спать, солнце близко.

— Пошли. А эта твоя подружка к нам присоединится?

— Да никто она мне, болтается просто здесь.

— А днюет где?

— Не знаю, — буркнул Ивец.

Он выглядел сердитым. Его тоже отшили? Дэм решил не расспрашивать. Многие вампиры болезненно воспринимали наступившую после обращения половую несостоятельность. Не любили обсуждать безусловные потери, стремясь сосредоточиться на приобретениях.

— А зовут-то её как?

— Эва, — ответил Ивец и полез в землянку.

Внизу ничего не изменилось, и Дэм подосадовал на приятеля. Мог бы хоть как-то обустроить быт, мох на пол постелить. Вампиру, конечно, без разницы, как спать, но какой-никакой это дом. Приют на века, а не случайная ночлежная яма. Люди с уважением относились к жилищу. Дэм помнил. Они стремились побаловать свои тела, но помимо удобства видели вокруг красоту. Чего у них только не было.

Ивец плотно закрыл проём куском спёкшегося в камень грунта. Оба приятеля забрались в дальний угол норы и улеглись рядом. Вампиры, конечно, индивидуалисты, но в те тревожные времена и они начинали тянуться друг к другу. Многие сбивались в группы.

Бродить в вечных сумерках сначала было весело. Обезумевшие от жары и радиации люди легко шли в руки и дарили необыкновенной вкусноты кровь, но потом как-то быстро вывелись. Мор напал. Чад вскоре развеялся, выглянуло неумытое светило. Пришлось вампирам опять убираться во тьму. Планета выровнялась, сжала себя в комок и жутко опустела, остались на поверхности трупы, везде трупы, они гнили и ужасающе воняли. Есть стало нечего, потом Ивец придумал пить радиоактивную воду. На ней и продержались, пока жара не спала, и мир не начал приходить в себя.

Поначалу бессмертные не беспокоились, полагая, что люди вылезут из подземных убежищ и придумают новый порядок. Жизнь наладится, пойдёт прежним или почти прежним чередом. Ждали долго, терпеливо, а потом поняли, что не выйдет никто. Заболели они там, внизу, и затем последовательно передохли, или изначально забыли залезть — никто не рассказал, но человечество реально кончилось. Всё без остатка.

На брошенной без призора заражённой планете принялись расти сумасшедшие леса, забегали в них звери-уродцы. Пришлось вампирам, великим и ужасным, как простым, так лордам и леди, ловить крыс и прочую мелочь, потом мутанты начали крупнеть, существовать, ими питаясь, стало легче.

Дэм вздохнул. За прочными стенками убежища зародилось утро, и сон властно выполз из углов, как копоть тех беспросветных дней.

Вампир спал без сновидений. Как все. Закрыл глаза — открыл. Словно выключали ненадолго, а потом опять подсоединили батареи. Снаружи закончился день, вернулась из сурового изгнанья привычная мягкая темнота. Дэм зевнул и выбрался наружу. Ивец всегда пробуждался чуть позже.

Голод подтянулся к горлу и, казалось, готов был высунуть наружу жадную пасть. Не следовало так долго тянуть с охотой. Дэм прислушался, вобрал носом ещё по дневному горячий воздух. На севере, где он последние годы жил, вместе с темнотой сразу приходила прохлада. Температура среды была вампиру не слишком интересна, но машинально он её отмечал.

Водичка теперь не кормила, но вокруг бегало довольно всякого мелкого зверья. В начале ночи оно как раз вылезало промыслить кусок пищи. Дэм скользнул в низину, рыскать долго не пришлось. Возле чахлого ручейка он поймал пару тощих зверушек и высосал без остатка. Голод притих. Скудные послевоенные годы приучили вампиров довольствоваться малым.

Шкурки в процессе лихих прыжков вокруг добычи сбились на сторону, и Дэм судорожно поправил их, когда к нему спустилась Эва. Девица всё так же бродила нагишом. Понимала, видимо, что она услада для глаз и не стеснялась собственного тела.

— Я не помешал твоей охоте? — вежливо спросил Дэм.

— Здесь территория Ивеца, — неприветливо ответила она. — С ним договаривайся.

— Разве ты не его девушка?

Она презрительно фыркнула, дёрнув круглым плечом.

— Разумеется, нет! Просто здесь спокойно. Ивец лапнул разок, получил по морде, и с тех пор не пристаёт.

— Надо же! Он пытался к тебе приставать? Какой в этом смысл?

— Вот именно! — с неожиданной злостью сказала Эва. — Какой смысл лапать, если больше ничего не можешь?

— Генетическая память. Мужские рефлексы изживаются с трудом.

— Умные слова не забыл? Откуда ты такой фильтрованный?

Не дожидаясь ответа, она развернулась и пошла себе прочь. Молочные ягодицы задорно подпрыгивали на ходу. Дэм крайне редко сожалел о своём человеческом прошлом, вот разве что в такие минуты. Он вздохнул и поднялся к жилищу Ивеца.

Приятель уже пробудился и сидел снаружи, у входа.

— Поскольку ты уже поел, то пойдём, — предложил он.

Дэм не возражал. Место это навевало грустные воспоминания, да и привык он почти непрерывно странствовать. Вот разве маленькая лесная речка будила в душе нежность, а более — ничто.

— Пошли.

Если Ивец и обзавёлся имуществом, с собой его не взял, шагал налегке и чуть вперевалочку, отчего напоминал заблудившегося в суровом будущем человека. Обманутое на миг вожделение содрогнулось внутри и сразу разочарованно утихло.

Конечно, в первые годы после катастрофы, когда люди исчезли, а голод остался, вампиры начали потихоньку охотиться друг на друга. Хорошие манеры отошли в прошлое вместе с благополучными временами. Кушать хотелось, остальное беспокоило существенно меньше. Ветераны повывели молодняк, но выяснилось, что кровь собратьев, хоть и утоляла жажду, но затем вновь будила её, причём с невиданной силой. Кто-то смог взять себя в руки и сесть на радиоактивную диету, иные сошли с ума и сгинули в гиблых землях. Там бомбочки ложились особенно плотно, и даже самые большие любители горячего в здравом рассудке обходили эти места стороной.

Лес впереди посветлел, затем деревья вовсе расступились, и открылось дикое поле бывшего города. Растительность неохотно занимала территории мегаполисов: то ли яд там какой-то пролился, то ли настолько качественно вытравлено было всё живое, что даже война положения не исправила. Ивец пошёл медленнее, а потом засопел и обернулся.

— Если ты с нами, так давай вместе, — хмуро сказал он. — Всем спокойнее будет, если идти чинно, группой

Дэм с самого начала чувствовал, что Эва крадётся сзади, но не вмешивался, считая, что чужие взаимоотношения его не касаются. Он пришёл и уйдёт, а им тут жить. Девушка догнала мужчин и остановилась рядом, но как бы сама по себе. Гордая была или запуганная, Дэм пока не разобрался. Он приветливо улыбнулся, стараясь не демонстрировать клыки. Ещё один отголосок отжившей себя вежливости колыхнул в душе горькую муть. Многие вещи когда-то имели значение.

Глава 1–2 Дэм с севера

— Здесь опасно, — сказала Эва.

Сердитые нотки исчезли из голоса, улыбка их вымела или старый страх, Дэм не понял. Он с недоумением посмотрел на товарищей. Опасно? Вампиру? В старые времена, разумеется, не все люди охотно подставляли шею под клыки, иные подавались в охотники. Их свирепость или искусство бывали так существенны, что оборачивались реальной угрозой бессмертным. Теперь людей не осталось, исчезли, а вместе со всей популяцией сгинули и свирепые ордена истребителей нежити и нечисти. Чего было остерегаться в пустоте?

Ивец потупился и шагал осторожно, словно ёжиков боялся или уцелевших мин. Кто знал, что ещё хранила земля? Сапёры ведь повывелись вместе с остальным человечеством.

— Тут, в общем, появилось много нового, с тех пор как ты ушёл, — объяснил Ивец руинам под ногами, в глаза привычно не смотрел.

Время сравняло бывшие строения в одну братскую могилу, хотя война постаралась тоже.

Дэм огляделся. Видел он много исчезнувших городов, да не было в них ничего страшного, кроме воспоминаний и жестковатых для босых ног камней.

— Втроём относительно безопасно, — продолжал Ивец. — Они не так сильны, чтобы нападать на группу, а сами почти всегда бегают в одиночку.

— Почему ты сразу не рассказал, что происходит нечто действительно серьёзное? — рассердился Дэм. — Мог озаботиться этим вчера вместо того, чтобы болтать о чужих бреднях.

Похоже, слишком долго он болтался по северам, твёрдо веря в полное отсутствие перемен. Жизнь в очередной раз обогнала вампира, и пора было привыкнуть: она ведь всегда это делала.

— Твари дрожащие появились, ну, год назад — самое большее, — сказал Ивец, поправляя юбочку из травы.

— Кто? — воскликнул Дэм.

До такой степени он был начитан.

— Мы их так называем. Они начинают вибрировать перед тем, как напасть, и от этого немного мутится в голове. Одному справиться с их наскоками трудно, но мы помогаем друг другу.

— Новый вид животных? — уточнил Дэм, решив отбросить литературные ассоциации, добраться до истины.

— Мы думаем, что это мутировали те ненормальные вампиры, что ушли в горячие земли, — как-то даже застенчиво сообщил Ивец. — Там же реально всё светилось от радиации. Люди от переедания полнеют, а вампиры, наоборот: резко похудели, зато стали злыми.

Подумать, раньше были толстые и добрые! Просто не на ком стало точить клыки. Исчезли люди — мерило всех ценностей. Поймав себя на том, что поминает людей часто, как неофит первую сладкую кровь, Дэм рассердился, хотя не на себя. Вот ведь до чего неловко всё вышло! Как глупых человечишек угораздило вымереть?

— Почему твари покидают более сытые горячие земли? Они там обжились, мы — здесь, друг другу ничуть не мешали. Только жизнь наладилась!

Ивец помолчал перед тем, как ответить, вскарабкался на холмик бывшего небоскрёба, хотя вампиру следовало запрыгнуть наверх с элегантной лёгкостью.

— Савва думает, что у них появился вождь.

— А, твой таинственный незнакомец предполагает наличие ещё одного образца из той же серии? Ну это, в общем, логично. Как-то я не рассчитывал, спускаясь с прохладного севера, застать здесь подготовку к новой войне.

Распалился он, предчувствуя очередные беды. В разговор вступила молчавшая до этого Эва:

— Так разуй глаза, возьми их в пястку и брось вперёд! Может, тогда хоть что-то разглядишь!

Голос у неё был резкий как дневной свет. Услада для взора, никак не для ушей. Сердитая девица, при этом держится рядом с теми, кому дерзит, потому, что в одиночку выживать трудно, а может быть, где-то и скучно. Дэм её понимал и не осуждал. Женщинам приходилось сложнее, чем мужчинам даже в вампирах.

— Я постараюсь, — сдержано ответил он.

Реальность вокруг не менялась с точки зрения обжившегося за века бессмертного, хотя человек, наверное, счёл бы её сюрреалистичной и обнаружил много любопытных вещей. Иногда шли по ровному, иногда местность вздымалась буграми и волнами. Почти всегда инстинкт подсказывал Дэму, что возвышалось здесь раньше, но его не тянуло вдаваться в детали, смакуя ушедшее навсегда. Раньше был город, теперь — просто пейзаж. Ивец легко находил дорогу, Дэм и Эва шли за ним. Вот он спрыгнул в небольшую яму и, пригнувшись, забрался под некогда оплавленный, а теперь поросший мхами козырёк. Снизу шёл воздух, гнал запахи. Дэм сообразил, что они спускаются в бывшее метро.

От эскалаторов ничего не осталось — рассыпались в прах, а кое-где и сгорели, но наклонный тоннель не представлял для вампиров сложности. Преодолели его быстро и ловко.

В чернильной тьме подземелья даже зоркие вампирские глаза ничего не видели, но бессмертные умели ощущать препятствия кожей. Кроме того, запахи вели вперёд как прочные нити.

Подземка представляла собой печальное место. Металлические детали поела ржа, бетонные обветшали. Кое-где руины поездов печальным хламом покрывали бывшие рельсы. Воды оказалось на удивление мало, видимо, она находила естественные стоки. Мощь взрывов на поверхности была так велика, что вызвала подвижки пород. Возможно, в темноте лежали скелеты, но Дэм не взялся бы отличить их от прочего мусора. Людей здесь наверняка погибло много, но как почти везде, от них ничего не осталось, даже запаха.

Шли довольно долго, прежде чем Дэм уловил близкое присутствие сородича. Вампир притаился на бывшей станции там, где уцелел почти полностью свод. Ивец, конечно, тоже его почувствовал.

— Это я, — сказал он. — Со мной двое друзей.

Эва хмыкнула в темноте. Как показалось Дэму — смущённо. Возможно, она жалела о прежней несдержанности. Защитной реакцией на привычную мужскую бесцеремонность была её злость. Вампир приблизился, коснулся пальцами каждого.

— Идите! — разрешил он.

Часовой. Савва поставил караульщика, и тот не ушёл эгоистично с поста, а примерно остался. Пожалуй, дела здесь действительно шли неважно, если потребовались реальные меры предосторожности. В душе едва ли не впервые пробудилась настоящая тревога, одолела привычное вампирское легкомыслие. Дэм всё более хотел знать, что вокруг него происходит. С трудом верилось, что несколько радиоактивных безумцев смогли переполошить всех упырей с ясной головой и твёрдой памятью. Пожалуй, не напрасно он спустился с севера, хотя там не было забот, а здесь есть, так что неизвестно ещё, кто самый умный. Дэм решил выждать и узнать, что предложат ему жизнь и Савва Офбран.

Пробрались по станции, засыпанной каменными обломками. Чуть дальше массивная дверь бомбоубежища мостом лежала через рельсовый путь, и Дэм некстати вспомнил маленькую речку наверху — там переправ никто не строил, природа справлялась сама. Ивец пошёл первым.

Просторные помещения загромождало обветшалое прошлое. Дышать его пылью было неприятно, и Дэм подумал, что никогда не переберётся жить под землю, где так уныло, и ничто не смотрит в будущее. Наверху тоже нет людей, зато веет вольный ветер, и лес шумит, и вода не затхлая, хоть и нет уже в ней прежней освежающей сытности.

Савву Офбрана путники нашли в штабном помещении. Здесь сохранился унылый интерьер, свойственный таким комнатам. Металлические стулья уцелели в катаклизме и деревянный стол. У дальней стены темнел массивный по-казённому жёсткий диван. Озарялся закуток примитивной лампой, и Дэма поразило, что она выжила, а главное, нашлось горючее вещество к ней. Жалкий обломок прежнего благополучия казался настоящим чудом. Дэм даже хозяина этих мест разглядел во вторую очередь, всё косился на яркий после полной тьмы свет.

Впрочем, вампир он и есть вампир: крепкий, высокий, глаза сверкают, длинные волосы падают на плечи. Красавец мужчина, причём одетый красавец. Не веря своим глазам, Дэм рассматривал потрёпанные, но настоящие штаны, деликатно подвязанные гибким корешком, и почти целую рубашку. Пуговицы от неё забрала себе злая судьба, да и найдись они — пришить было бы нечем. Нитки исчезли из обихода вместе с человеческой цивилизацией.

Савва учтиво поклонился и Дэм вежливо ответил. Некстати пришло в голову, что люди обхохотались бы, имей они возможность посмотреть на представляемый фарс со стороны. Два вампира, один практически голый, другой в ветхой рванине, обмениваются церемонными приветствиями в чудом уцелевшем углу прошлого. Оба босы, а волосы в последний раз расчёсывали пятернёй, да и то давненько. Где-нибудь на окончательных руинах выжившие упыри смотрелись адекватно, но в этой казённой комнате среди фабричной мебели все четверо предстали перед миром идиотами. Хотя нет — пятеро. Дэм лишь теперь разглядел женщину в глубине помещения. Словно дожидаясь момента ясности, она встала и подошла ближе.

Как и Эва, одеждой другая девушка пренебрегла, и осуждать вынужденное неприличие желания не возникало. Худощавая смуглая брюнетка неплохо смотрелась и без покровов. Природа оделила её не так щедро, как белокурую приятельницу Ивеца, но спортивная подтянутость и минимализм выглядели привлекательно. Стоили друг друга и мужского внимания эти две красивые девушки. Дэм опять раскланялся, и приняли его учтивое приветствие благосклонно. Блеснули в улыбке аккуратные зубы. Девушка села, красиво положив ногу на ногу. Эва слегка засопела рядом.

Пока Дэм отвлекался на некогда столь волнующую женскую тему, Савва успел пригласить гостей к столу. Угощения на нём не было, документы не лежали. Бумага исчезла вместе с людьми, а вампиры даже глиняные таблички делать не научились, да и не переживали по этому поводу, обладая хорошей памятью и не стремясь ни с кем ничем делиться.

— Я рад, что ты откликнулся на мой призыв, — сказал Савва.

Прозвучало так светски, что Дэм мысленно поморщился. Ну не вязался этот аристократизм из прошлого с прорехами в ветхих штанах, а то и с ничем не покрытыми задницами. Словно весь зрительный зал давно ушёл, а актёры упрямо доигрывали скучную пьесу, чтобы не лишиться места и жалованья. Убедить себя, что они-то хороши, плох постановщик.

— А твари дрожащие, правда, существуют? — спросил Дэм с детским простодушием.

Брюнетка одобрительно улыбнулась ему, Эва презрительно фыркнула за спиной. Савва степенно кивнул.

— Да, и беспокоят нас всё больше. Сначала мы думали, что это отдельные личности и совладать с ними не составит труда, но их оказалось довольно много, а главное, выяснилось, что они организованы и, значит, нам тоже пора объединять силы.

— А они точно враги? — задал ещё один детский вопрос Дэм.

Взрослые на ум не шли, он не притворялся.

— Мы тут живём небольшой общиной, — вступила в разговор брюнетка. — Людей ведь нет, издеваться не над кем, потому многим скучно. Двое наших исчезло. Вдруг их убили эти убогие?

— Выпили кровь, и им ничего не сделалось, или сделалось, но они готовы пренебречь последствиями, — педантично уточнил Савва. — Они подлинно враги.

Дэм ощущал в себе странное легкомысленное желание отстраниться от обсуждаемых вещей, оставить их в ряду несерьёзных. Две красивые женщины — это интересно, речка в лесу — да, но твари, способные совладать с вампиром? Словно сказку на день слушаешь, а отвык уже.

Логика подсказывала, что у вампиров, в принципе, могут образоваться могущественные враги. Несколько особей, например, объединившиеся против одной, но опыт твердил, что эгоизм, свойственный бессмертным, всегда разведёт их в разные стороны. Лень ещё постарается. Слишком долго племя жило для себя самого, всем пользуясь, но ничего не создавая. Не научится оно по-другому, закоснело в том, что есть. Представить себе планомерную войну вообще не удавалось, всё равно, что собрать армию кошек: пошлют они тебя по известному адресу и займутся своим делом.

Спорить, впрочем, хотелось ещё меньше. Что бы тут не происходило, оно обещало развлечение. После того, как исчезли книжки, приходилось чем-то другим отстраняться от надоевшей реальности.

— Что ты предлагаешь? — спросил Дэм.

— Перестать жить по инерции и постараться как-то организовать доставшийся нам в наследство мир.

Дэм, ожидавший, что его позовут хотя бы в бой, немного растерялся. Савва в странном затемнении сознания и души изрекал нечто фантастическое. В старые времена Дэм читывал беллетристику сказочного сорта, но верить в неё не верил. Не дурак же был.

— Это утопия, — сказал он. — Нас мало, и мы, по большому счёту, очень не любим друг друга. Что мы сможем сделать?

— Значит, пришла пора разбудить в себе новые потребности.

Дэм ощутил ещё большее удивление. Ивец тоже говорил о переменах, но разум вампира традиционно относил это понятие к внешним обстоятельствам. Бессмертные полагали себя чем-то вроде драгоценных камней: чисты, огранены, совершенны — улучшению не подлежат. Это люди с их недолговечной суетой воображают, что могут стать другими, удачнее прежних. Воображали о себе много, да никак не сбылись.

— И как ты себе это представляешь?

Ответить Савва не успел. В комнату поспешно вошёл тот вампир с разрушенной станции. Дэм узнал его по запаху, характерной походке, а теперь и разглядел в деталях. Совсем юноша он оказался на вид. Лет шестнадцать ему было, когда обратили. Из такого молодняка получаются обычно асы, либо не получается ничего. Этот и двигался, и говорил, и глазами сверкал как обычный человеческий мальчик, даже смущённо отводил глаза от прелестей Эвы и брюнетки, которая до сих пор не дала себе труд представиться. Дэм смотрел на него с любопытством.

— Я их слышал, — сказал мальчик. — Они идут со стороны бывшей железнодорожной станции.

— Значит, не по моим следам, — добродетельно вставил Ивец.

Он с одинаковым усердием отодвигал прочь как заботы, так и ответственность. Савва поглядел на предусмотрительного союзника недовольно.

— Попробуем прогнать. Здесь наше место.

Дэм сообразил, что его с минуты на минуту вовлекут в драку и в восторг от предстоящего не пришёл. Он никогда не любил потасовок. Охотно уклонился бы и сейчас, сумей придумать — как. Впрочем, дело ещё могло ограничиться дипломатической беседой.

Светильник Савва бережно погасил и спрятал, пошли в темноте. Дэм закрыл глаза, от которых сейчас не было толку, и с любопытством прислушивался к движениям собратьев. Вампиры, когда их собиралась такая толпа, представляли собой любопытный объект для наблюдения. Дэм давно заметил, что как бы ни были они рядом, всё равно оставались не вместе, словно между ними возникало отталкивающее поле, как у одноимённо заряженных частиц. Разум велел им двигаться в общем направлении, но инстинкты расталкивали в разные стороны. Из-за этой удручающей амбивалентности даже их обычная грация приобретала элемент хаотической нервозности.

Брюнетка шла так близко, что временами они задевали друг друга. Касания её ласкового гладкого тела не вызывали отторжения. Мягкие женские округлости. Приятный полузабытый опыт.

— Меня Лилита зовут, — представилась она.

— Дэм.

— Ивец говорил, ты книжки читал в той прошлой жизни. Расскажешь что-нибудь? Здесь так скучно.

— Об этом после! — сердито встрял Савва.

Ревнует что ли? Вампиры обычно не подвержены пылким страстям, у них на это не хватает энергии. Лилита игриво коснулась в темноте плечом и отдалилась. Ей-то зачем книжки? Впрочем, она же сказала — для развлечения. Можно подумать, сам читал для развития ума.

Шли по заброшенным и сильно разрушенным тоннелям, временами протискивались сквозь завалы, кое-где и вода колыхалось по колено. Она неприятно гулко булькала. Савве приходилось беречь штаны, и он их каждый раз аккуратно поддёргивал. Девчонки пёрли вперёд с полным пренебрежением к возможности запачкаться: одежды у них не было, а грязь к телам вампиров пристаёт мало. Ивец шуршал дикарской юбочкой и рисковал лишиться этого одеяния к концу пути. Неприличные места мальчика дозорного прикрывала одна довольно большая шкура, она стояла колом и создавала кучу неудобств, но с задачей в целом справлялась.

У себя на севере Дэм таких крупных зверей не видел, должно быть, здесь новая эволюция двигалась скорее. От одной мысли о том, что можно поймать животное и пить кровь не жалкими крохами, а полновесными глотками, сладко заныли клыки, подтянулся несытый живот. Надо будет разузнать, где они тут бегают и наконец-то наесться до отвала.

Дэм шёл последним, резонно полагая, что полезно пропустить вперёд аборигенов, лучше знающих дорогу, поэтому за шорохами, создаваемыми спутниками, не сразу различил встречные шаги. Кусок тоннеля выдался на диво целый, и воды скопилось не выше щиколоток. Все условия сложились для хорошей драки, что, честно говоря, не радовало. Дэм не был трусом, он был лентяем. Любой им станет после долгих лет безмятежного вампирского существования.

Савва остановился, и отряд его сгрудился сзади. Солидная сила, учитывая неизменный вампирский индивидуализм и стойкое стремление разбегаться в разные стороны. Дэм потянул носом стылый и пустой воздух, стараясь выделить только нужные запахи и отсеять лишние. Вампиры пахнут несильно, стёрто, и эти супротивники не были исключением. Что за моду взяли встречаться в подземелье, где нет работы зорким глазам бессмертных? Чувствуешь себя не орлом в поднебесье, а крысой в норе с шевелящимся носом и противными усиками на длинной мордочке.

Глава 1–3 Дэм с севера

Савва шагнул вперёд, и Дэм рефлекторно подобрался, готовясь к бою. Машинально он отпихнул за спину Лилиту. Вампиры-девушки ничуть не слабее мужчин, но сработал старый от людей унаследованный рефлекс: спасать в первую очередь того, кто может продолжить род человеческий. Вампир сам себе потомство и от этого махрово расцветает эгоизм, но вот, поди же ты — пробило чувством долга из прошлого.

Дэм зажмурился плотнее, чтобы попытки что-то рассмотреть не отвлекали внимание от прочих чувств. Голая кожа неплохо сообщала о том, что происходит впереди. Врагов двое, и пахнет от них вроде обыкновенно, но здесь пованивает, так что трудно разобрать. Всем бросаться в драку нельзя — свои попадут под раздачу. Дэм машинально сместился чуть дальше, чтобы прикрыть группу, да и Савву сбоку. У вампиров не бродит в крови адреналин, нужно просто настроиться, что сейчас тебя могут убить и защищаться полезно без дураков, а может быть, и нападать самому.

Двое впереди остановились, потом осторожно двинулись навстречу, и Дэм решил более не медлить. Он прыгнул с места и врезал от души тому, что оказался ближе. Кулак сладострастно погрузился в тело, не успевшее поставить барьер. Противник заорал, а Дэм, развивая успех, добавил ногой в живот. Чужого вампира унесло в хлюпающую тьму. Азарт понемногу разгонял кровь. Дэм бросил на другого. Тот оказался готов к нападению и проверен. Кулак сработал вхолостую, зато плечо поймало тяжёлый предмет. Дэм взвыл и ушёл в сторону. Сломанные кости заскрипели, срастаясь, боль назойливо прошлась по всему телу. В глазах плясали цветные пятна, мешая видеть кожей. Дэм зарычал, зверея. Поразившее его орудие явно не было рукой. Вампиры теперь с дикарскими дубинами ходят, а то и чем похуже. Засветить бы этому уроду рельсом, да сгнило железо.

Подходящих предметов под ногами не валялось, Дэм бросился в атаку и налетел на того, битого. Как всякий вампир, он быстро пришёл в себя и теперь жаждал реванша. Оба заплясали в грязной воде, норовя достать друг друга больно. Рядом тоже сражались, Дэм слышал сопение, плюханье, шлепки ударов. Драка завязалась нешуточная. Люди давно уже поубивали бы половину ратников, а то и больше или хоть вывели частично из строя, но вампиры слишком быстро приходили в себя. В темноте и сутолоке не удавалось отличить союзника от врага, запахи смешались, и в какой-то момент Дэм понял, что очередной его апперкот прилетел Савве — слишком знакомо впереди взвыли. Пришлось отступать, но судя по звукам и неясным ощущениям, двое пришлых тоже тузили друг друга. Вот как вести грамотную войну в таких нечеловеческих условиях? С ума сойти как с поезда.

Дэм замер на месте и почти сразу наступила тишина — там тоже сообразили, что происходит не совсем то, что было изначально задумано.

— А вы кто? — прозвучало оттуда.

— А вы? — вопросом на вопрос ответил Дэм.

Он очень разозлился и готов был вновь кинуться в драку, но дальнейшее течение событий приятно его разочаровало. Вмешался Савва.

— Велаз? — спросил он немного гнусаво.

Сломаный нос пришёл в норму только к концу фразы.

— Офбран? — уточнили из темноты. — Что за молодец с тобой такой резвый. Я его не знаю.

Завязался тихий шелестящий разговор, а потом Дэму представили новых союзников: Люца и Велаза. Вот, значит, как повернулось дело. Били не тех и не за то. Ошибочка вышла, пришли не враги, а добрые знакомые, хорошо всей толпой не прикончили друг друга в темноте и неведении.

Дэм уже касался этих вампиров и ауру их запомнил. Вполне достаточно для первого раза. Желание разговаривать с кем бы то ни было у него пропало. Решив, что у Саввы сейчас хватит других собеседников, он отступил к Лилите и тихо предложил:

— Поохотимся?

— Пошли! — сразу отозвалась она.

Шагать по тёмным тоннелям следом за ней было куда приятнее, чем изображать свиту Саввы, да и шли недолго, скоро выбрались на поверхность к мягкому свету ночи. После унылой подземки звёзды показались особенно яркими, они ласково озаряли мир, но не выставляли напоказ его послевоенную ущербность. Тело Лилиты нежно сияло и выглядело потрясающе гармоничным на фоне оплавленных руин. Дэм невольно задержал на нём взгляд. Как чудесны эти плавные линии, словно маленькая речка бежит сквозь лес. Любовался бы и любовался.

— Утомила меня потасовка. Хочу большого зверя, — сказал Дэм.

— А меня? — вызывающе спросила она.

— Тебя ещё больше, но природа вампира такова, что не даёт возможности осуществить это желание.

Лилита придвинулась ближе, и Дэм с готовностью её поцеловал. Ласкать её оказалось приятно, но желание не вспыхивало, огонь не загорался. Страсть ушла из тела вместе с человеческой недолговечностью. Осталось платоническое удовольствие, прозрачное как звёздный свет. Девушка вздохнула, положила голову ему на плечо.

— Я так мечтаю хотеть мужчину. Чтобы голова кружилась, и на всё уже было плевать. Ты высокий, стройный, у тебя широкие плечи и рельефные мышцы груди. Хочу замирать от восторга, когда вот так веду по ним ладонью

Дэм легонько гладил нежную кожу её бедра и тосковал ничуть не меньше. Он редко вспоминал утраченные возможности, в жизни вампира тоже случались яркие моменты: охота, горячая как огонь кровь. Лишь в такие минуты, как сейчас, просыпалась пустота внутри, и выла о погибшем прошлом. Горькое ощущение, когда что-то вынули и ничего не поставили на свободное место, мучило как больной зуб.

— Зато мы бессмертные, — сказал он.

Прозвучало уныло.

— Прискорбно наблюдать, как прекрасный юноша и прекрасная девушка изображают статую целомудрия, потому что злая природа отняла у них сладкую муку любовной горячки.

Чужой голос прозвучал так близко, что горе-охотники отпрыгнули друг от друга с весьма похвальной резвостью. Лилита зарычала, сразу превращаясь в опасного ночного зверя. Дэм ощутил, как его собственные клыки трепещут от злобы, и угрожающе крючатся пальцы. А был ли этот момент заоблачной нежности?

Дэм заставил себя успокоиться. Незнакомец в полном одиночестве украшал собой бугор, бывший некогда обычным домом на заурядной улице скучного большого города. Такой же вампир, как все другие, есть ли из-за чего нервничать? Ростом не вышел, дородством тоже, но зато в штанах. Надо полагать, паренёк не из простых. Как легко теперь определить представителей высшего общества: если задница прикрыта цивилизованной материей — лорд, если нет — максимум средний класс. Невысока цена титулов.

— Ты кто? — спросил Дэм.

Вампир смотрел сверху вниз, поскольку стоял на кочке.

— Акиве меня зовут, — сказал он просто.

Лилита всё ещё рычала, ощетинившись ёжиком, сверкали в полумраке глаза. Дэм посмотрел на неё, потом опять повернулся к незваному пришельцу.

— Я должен тебя бояться?

— Зачем?

Акиве демонстративно пожал плечами. И тут рык Лилиты перешёл в членораздельную речь:

— Он мутант! Урод из горячей зоны! Ты ослеп северянин?

Дэм честно присмотрелся к новому знакомому: вампир как вампир. Рогов нет, копыт тоже, а клыки есть у всех.

— Хорошо, если он плохой, пойдём охотиться, а его оставим здесь.

— Мудрое решение, — одобрил Акиве. — Приходи завтра, или Савва уже отравил своими речами твой незамутнённый разум?

— Буду безмерно счастлив, если вы оба, ты и он, оставите меня в покое.

Лилита часто оборачивалась и вздрагивала, словно подлинное зло осталось за спиной, а не шло рядом. Дэм дивился про себя: да что они тут с ума все посходили? Ищут повод для скандала или оправдание для собственной глупости? Раздражение прошло, и выяснять, что именно, более не хотелось. Да не всё ли равно? Ночь коротка, а вампир хочет крови.

— Бежим! — предложил Дэм.

В нём пробудился сладкий азарт. Подруга охотно откликнулась на призыв, мелькали по ковру мха её проворные ноги, чёрные волосы плескались на спине. Красиво она неслась над сокрушённым миром, и Дэм опять пожалел, что видит лишь холодную как звёзды красоту, а не сгорает от человеческой страсти.

Город неожиданно кончился, открылась обширная низина, внизу кое-где ползал, вяло цепляясь за местность, серебристый туман. Дэм жадно потянул носом прохладный воздух. Да, жизнь на планете возрождалась, и её новая очищенная радиацией кровь будила во всём теле сладкое томление момента.

Вампиры не охотятся стаями, и далее Дэм действовал один. Он учуял желанную добычу и рванул вниз длинными экономными прыжками. Ступни почти беззвучно касались мягкого грунта, совершенные мышцы выстреливали тело в новый полёт. Погоня захватывала дух. Дичь ещё не услышала вампира, не бежала в панике куда угодно лишь бы прочь от клыков, но ощущение борьбы и грядущей победы переполняло настолько, что Дэм зарычал еле слышно, только чтобы поделиться с ночью своим упоением.

Вот они, бредут маленькой стайкой, невысокие, но толстенькие — добыча. Дэм выделил самого крупного и взвился в последнем завершающем прыжке, когда сильный удар сбоку сбил его с правильной траектории прямо в колючие кусты. Зверьки порскнули, поддавая копытами в дёрн, а следом скользнула коренастая фигура, и скоро завизжала в ночи почти оборвавшаяся жизнь.

Дэм завыл и бросился на того, кто посмел отнять его добычу. Он прочёл много книжек о добром и светлом, но сейчас вся беллетристическая чушь мигом вылетела из головы. Осталось одно кровожадное желание — отнять дичину и убить наглеца. Два желания.

Он почти настиг чужого вампира, когда тот обернулся и разинул измаранную кровью пасть. Во рту дрожал язык, а выкаченные из орбит глаза смотрели косо и недобро. Дэм замер на месте. Там, где буксует нормальный полезный страх, на помощь приходит брезгливость. Незнакомый вампир был противен. То есть все отвратительны, когда рвут на части живую плоть, а не рассуждают о поэзии, но с этим что-то обстояло очень и очень не так. Он горбил спину, и гримаса налице казалась приклеенной надолго, а не сооружённой ради подходящего момента.

— Тварь! — кричала Лилита откуда-то сверху с косогора.

Дэм слышал её голос, но лишь теперь понял слова. Точнее, одно слово, второе добавил сам: дрожащая? Упырь на мгновение сделался мутным, словно пытался стереть себя с пленэра, а потом развернулся и скачками понёсся прочь, прихватив, между прочим, законную добычу Дэма. Проклятья сами слетели с губ, но пришлось замаскировать их кашлем, когда рядом остановилась Лилита. Девчонку трясло от возбуждения, глаза сверкали серебристыми мазками белков. Она была напугана всерьёз, но не бросила напарника в ночи, побежала следом. Дэм обнял её, чтобы успокоить. Значит, не сказки. Уродцы из горячего места и правда есть в природе, а как же тогда этот Акиве? У него рожа нормальная и спина прямая, что весьма существенно при таком росте.

Придётся встретиться с ними обоими и завершить разговор, но только не теперь. Добыча убежала, голод разочарованно ворочался внутри, слишком зол был Дэм для прочувствованной беседы.

— Ты в порядке, красавица моя?

— Не твоя и не красавица, но в порядке.

Кокетничает — значит в норме. Дэм оглянулся на тот кусок мира, за краем которого прятался недобрый рассвет.

— Пойдём искать нору. В эти ваши технические подземелья меня не тянет.

— Меня тоже, — она всхлипнула совсем по-человечески и прижалась к нему теснее. — У меня есть убежище. Здесь их на самом деле много.

Дэм охотно кивнул и попытался сделать шаг. Не очень удобно идти, когда обнимают и крепко.

— Давай я тебя понесу, — предложил он. — Я так давно не дружил с девушкой-вампиром, а это, оказывается, здорово.

Ну вот, теперь кокетничает он, значит, пора им залечь в нору и заснуть, раз на большее не способны.

— А твари тоже не любят дневного света? — на всякий случай уточнил Дэм.

— Потому мы все и живы до сих пор.

Что-то не сходилось в предложенной головоломке. Дэм отметил это автоматически. Странный вампир отнял еду, но в драку не полез, то есть повёл себя разумно. Такие ли дураки эти сумасшедшие из горячих земель, как хочет уверить Савва? Вполне вероятно, что ему просто выгодно подставлять чудаков, которые и сами себя неплохо подставляют. Затевает он что-то или развлекается от скуки, Дэм понятия не имел, да и размышлял об этом отстранённо. Лилита рядом занимала его гораздо больше, чем заботы где-то там вдалеке.

Укрытие нашли без проблем, но залезать в него пришлось ползком. Дэм едва не лишился шкурок на бёдрах и судорожно вцепился в это единственное на данный момент достояние. Сетку с имуществом он оставил в хижине Ивеца, да и не было там другой одежды.

В мир шёл очередной день, и от его могучей поступи содрогалась планета. Всё живое, что на ней уцелело или возродилось вновь, чтобы освоить опустевшие пространства, тянулось к свету и теплу солнца. Лишь нелепые порождения тьмы отворачивали от него лица. Почему-то раньше Дэму его существование казалось естественным. В галдящей толпе не услышишь собственного голоса, хоть кричи, а в звенящей тишиной пустоте слова замирают на губах. Почему не научились думать раньше и пустили в мир этот бардак?

Лилита прижималась к нему мягким боком. Волосы их смешались, казалось и мысли цепляются друг за друга, как зубчики шестерёнок. С тем, что свершилось, что-то делать было поздно, значит, следовало искать разумную цель впереди. Интриги Саввы растревожили больше, чем хотелось. Дэм понимал, что и сам устал жить бездумно, как жили прежде. Тут и забыл бы войну, но слишком назойливо лезли на глаза её последствия.

В укрытии пахло Лилитой, она дневала здесь неоднократно, Дэм ожидал, что успокоится и быстро заснёт, но почему-то не отпускала тревога. Словно в каменную крышу норы мог постучать не только страшный день, но и могущественный враг, которого он не видел, не слышал, но о котором уже знает. Противник, на чьём фоне мелкие разногласия Саввы и Акиве покажутся пустячными.

Как большинство старых вампиров, Дэм мог не засыпать днём, а просто лежать в томительном трансе и ждать пришествия ночи. Такой полуявь-полусон вполне освежал, утомляли только хаотично плавающие в нём беспорядочные мысли. Лилита неподвижно пригрелась рядом, наверняка дремала, убаюканная поступью дня, качавшей Землю, но Дэм противился забытью. Он слушал. Вот, радуясь рассвету, прошелестел лапками мелкий зверёк. Скрипнул где-то камень, разрушаясь. Здесь всё стремительно ветшало, время равняло город с почвой не хуже атомной бомбы. Трава перестала расти, отягощённая потом росы. В нору проник слабый отсвет утра, едва уловимый и ещё не жёсткий.

День приближался, и никто в нём не мог причинить вреда двум вампирам. Сгинули охотники вместе с остальными людьми, исчезли без следа крупные звери. Другие упыри попрятались по норам, и только в глубоком подземелье бывшего метро мог бродить кто-то опасный, но по-дневному вялый.

Дэм уже почти заставил себя поверить, что нудные разговоры и бессмысленная драка довели его до состояния беспричинной тревоги, когда над головой послышались шаги.

Кто-то на двух ногах неловко ступал по спекшейся крыше убежища, под его ботинками скрипели мелкие камешки. Дэм испуганно напрягся. Обувь? Ещё большее чудо, чем люди. Никто не мог бродить там, в расплавленном золоте зари, при ботинках или без них. Вампиры спали, а люди вымерли, но уцелел накопленный за века страх.

Дэм попытался подняться, чтобы защитить себя и подругу, но в голове толклись бесполезные мысли, а тело не подчинилось. Он испугался так, как не боялся ещё никогда в жизни, вампирской и человечьей. Рядом спала и ничего не слышала Лилита. Шаги проскрипели и замерли у входа в нору. Дэм остался с ними один на один.

Глава 2–1 Акиве из аскезы

Они всё забыли. То есть вампиры, конечно, помнят события, но их тупые головы не пытались осознать происходящего. Страшная война стёрла с лица планеты цивилизацию людей, оставила руины и пепел, а они бродили среди развалин, в самодовольстве своём не постигая, что жить теперь надо по-другому, потому что в одночасье поменялся мир.

Акиве ушёл в горячие земли одним из первых. Его, так же как собратьев, пьянил невидимый свет радиации. Он купался в нём самозабвенно, так что горло кипело и отказывалось принимать кровь, но однажды остановился и осознал, что расслабляться нельзя. Наслаждение переросло фазу сладкого довольства и стало горьким. Тогда в его бредовом сознании поселилась вот эта мысль: произошла катастрофа, и для начала надо протереть глаза и посмотреть по сторонам. Далее — всё остальное.

К тому времени в лучистом раю скопилось уже много помешанных на новом наркотике. Они бродили вокруг и теряли постепенно суть и разум, словно люди какие-то, а не высшие бессмертные существа. Акиве твёрдо решил, что с ним помешательства не случится. Он пойдёт другой дорогой.

Он устроил себе аскезу. В совсем гиблых местах нашёл место, по случаю обойдённое бомбами, вырыл нору. Земля тут не спеклась, мягко поддавалась ладоням, и лежать на ней оказалось приятно. Она приняла вампира с обычной своей добротой. Сытная радиация долетала сюда маленькими порциями, точнее висела в пространстве как редкая сеть. Этого хватало, чтобы голод притих и не терзал тело. Акиве погрузился в полусон-полуявь, стремясь думать о новом времени.

Оно текло себе мимо. Вампир плыл вместе с ним, перебирая бредовые мысли в изрядно опустевшей голове. Ему казалось, что он летит в пространстве, а сознание светит ему проблесками звёзд. Волшебный полёт от одной искры к другой продолжался вечность, а потом звёзды кончились, одновременно разум вернулся в тело.

Наверху пронеслось немало лет. Земля слежалась и уже не казалась мягкой. Акиве прорыл себе путь наверх и остановился ошеломлённый. За эти годы, а может, и столетия-тысячелетия, взамен сгоревших, выросли диковинные леса, завелись в них новые звери. Планета отряхнулась от пыли ушедших веков и зажила заново, словно и не было на ней людей.

Вампиры уцелели. Честно говоря, где-то там, в глубине надежд, Акиве ждал, что они исчезнут. Неразумные, бестолковые, испорченные — они должны были погибнуть. Кто только снабдил их в недобрый час почти несокрушимым бессмертием? Акиве не верил в бога и потому решил стать им сам.

Он не претендовал на эту должность всерьёз, но после очистившей планету войны пустота казалась безмерной, захотелось отогреть себя, чтобы не затеряться в ней. Он не пытался набрать штат последователей, они появлялись сами. Созерцая возрождённый мир и размышляя о нём, он бродил по изрядно остывшим горячим землям и раздавал своё просветление всем желающим. Ему казалось, что сказанные слова промоют от скопленной грязи глубоко скрытые в тени души вампиров, но получалось иначе.

В один прекрасный день, точнее, в одну прекрасную ночь, Акиве обнаружил, что действительно стал чем-то вроде бога, только не для себя, а для других.

Радиация спала, а кровь остыла, и те вампиры, что окончательно не сошли с ума от непривычной пищи, начали осознавать окружающее. До них дошло, что людей нет и жить дальше придётся в довольно-таки пустом мире. В человечестве было сытно и уютно, как в тёплом гнёздышке, без него странно. Должно быть, им показалось, что этот чудаковатый вампир откроет новую истину.

Акиве приучил себя довольствоваться столь малым, что в глазах окружающих, вполне вероятно, выглядел святым. Вампиры же ничего не забывают и в их памяти сохранились эти человеческие игрушки. Сами они нового придумать не сумели. Так шла эта жизнь.

Ночной ветерок теребил волосы. К телам вампиров грязь, конечно, не пристаёт, но иногда хотелось принять ванну, ощутить горячие объятья воды и нежность мыльной пены. Акиве казалось, что звёздный свет не играет больше на его давно не мытых волосах. Красавчиком он не был и в людях: худенький заморыш, которого били все, кому не лень, но шевелюру имел роскошную. Когда сверстники подросли и поумнели настолько, чтобы не метелить ботаника, а списывать у него контрольные, Акиве позволил волосам отрасти подлиннее. Они так чудесно блестели на солнечном свету — завидовали все девчонки. Мальчики повзрослели чуть позднее.

Вынырнув из воспоминаний детства, Акиве прищурился на ясное небо. Цивилизация вынуждала смотреть вниз, на её ценности, когда она исчезла, вампиры чаще начали поднимать глаза. Там, наверху, светили звёзды. За долгие века ночного существования Акиве успел намозолить глаза об эти искры, прилетевшие от далёких светил. Знал точное положение каждой, следил за тем, как слегка меняется рисунок созвездий, ведал пути неспокойно бродящих планет. Он сразу заметил, что на сумрачном бархате завёлся непорядок. Назойливая пылинка пробиралась среди привычных узоров, а потом погасла, и Акиве сообразил, что она просто вышла из светлых лучей недавно зашедшего солнца. Значит, она отражала чужое сияние, а не полыхала сама, и гуляла близко. Сделать вывод оказалось легко. Недаром он в школе успевал по всем предметам.

Акиве задумался. То, что запускали в околопланетное пространство люди, долго без них не прожило, свалилось с небес на землю, внеся свою долю хаоса в общий беспорядок. Откуда мог в небе появиться этот предмет? Некому их теперь было создавать. Разве что?..

Бывший отличник Акиве помнил, что вселенная велика, и в ней полно других миров. Кто знает, быть может, на одной из планет этих дальних звёзд тамошние носители разума не доразвились до ядерной войны, зато научились летать в космических просторах? Корабль. От одной мысли об этом закружилась голова. Исчезнувшие люди умели выводить аппараты на орбиту, могли замахнуться и на большее, не приди им в очередной раз охота воевать.

А вдруг пришелец из бесконечных далей опустится на Землю? От мысли, что он не сможет увидеть это чудо, Акиве почувствовал себя несчастным. Он побрёл сквозь ночь, поговорил с кем-то из своих приспешников, но обычного успокоения не нашёл. Тоска кусала изнутри запертую в клетке вампирского бессмертия душу. Разногласия с Саввой, который вообразил, что нашёл врага, показались вдруг мелкими перед этой вселенской тайной. Акиве грустно подумал, что за неимением таковых в реальности вампиры начали измышлять себе искусственные проблемы. Вот это славный юноша Дэм пришёл на зов войны, как будто мало той, что прежде случилась. Красивый парень. Будь у Акиве такая фигура, он, наверное, не пытался бы отгораживаться от мира божественностью, а просто радовался тому, что есть.

Как мало в мире совершенства. Да и то, что приплыло, роздано по другим рукам.

Ночь только начиналась, и Акиве побрёл к центру бывшего мегаполиса. Кажется, он назначил здесь встречу этому приятелю Саввы. Может быть, и его симпатичная подруга придёт. Мысли в голове путались. Иногда их было слишком много, иногда ужасающе мало. В поисках вечных целей он часто едва замечал окружающее.

Вчерашний юноша Дэм уже не был так безмятежен. Глядел сурово, некое нехорошее чувство, словно заново отшлифовало его черты. Страх? Вампиры опять научились бояться. Что-то случилось в остатке той ночи или начале этой? Высокий, плечистый — то, чем Акиве всегда мечтал стать — он шагнул ближе и сжал кулаки.

— Ты, мутант из горячих земель! Это ты бродил днём вокруг нашего убежища?

Акиве искренне удивился.

— Я днём сплю в укрытии, — объяснил он Дэму как маленькому — мягко.

— Значит кто-то из твоих поклонников?

Он нависал над небольшим Акиве, словно готов был наброситься с побоями. Пожалуй, реальность и, правда, угостила его каким-то сюрпризом, если только это не первые признаки помешательства. Красивая темноволосая подружка Дэма стояла в сторонке и смотрела на обоих исподлобья. Сердилась, но вот на кого? Раньше Акиве видел её с Саввой. Он спросил осторожно, не желая выплёскивать на себя чужой гнев:

— Кто-то ходил днём? Точно? Ты видел его?

— Слышал! — с нажимом ответил парень.

Был бы он человеком, уже работал бы кулаками. Вампиры всё-таки не так вспыльчивы. Не от большого ума, конечно, просто кровь холодная, почти не разгоняется.

— У кого-нибудь из твоих адептов есть обувь? — продолжал он допрос.

Акиве, честно говоря, смутно представлял «своих». Они появлялись, время от времени, слушали его, потом опять исчезали. Сколько он мог заметить, ходили они голышом. Он и сам бы так ходил, не наткнись тогда на местами уцелевшее бомбоубежище. Сейчас вот мелькнула мысль, что именно штаны добавляют ему авторитета, а вовсе не умственное просветление. Как это грустно звучало.

— Сомневаюсь, — сказал он честно. — Обувь мешает бегать за добычей, а теперь приходится быть шустрым. Это человека можно было словить, не утруждаясь, звери куда проворнее. Да и кто бы уберёг ботинки в таком катаклизме?

Новая мысль посетила мозговые просторы парня. Акиве видел сквозь окна глаз, как она прошла там и неуверенно задержалась у выхода.

— Человек? — пробормотал Дэм. — Невероятно! Даже если уцелели в войне отдельные люди, кто-то обязательно бы на них наткнулся. Радиация спала, и мы учуяли бы их издали. Не могли пройти мимо! Это же люди!

Он умолк и отошёл к подружке, словно стремясь её защитить, она прильнула к сильному телу с доверчивой готовностью. Став вампиром, Акиве предвкушал с восторгом: уж теперь-то он всем докажет, теперь они все увидят — разве он думал, что так повернётся жизнь. Нахохлившись, он наблюдал за красивой парочкой. Ничего они не могут сделать по-человечески, а всё равно завидно.

— Я видел небесное тело, — сказал он. — Это мог быть космический корабль.

Дэм повернулся с хищной грацией вампира, поглядел сверху вниз.

— Думаешь, здесь бродят инопланетяне? Мы бы услышали посадку их аппарата.

— Если только он не опустился бесшумно. Кто знает, каких высот достигают человечества, если не спотыкаются в пути об атомную войну.

Дэм огляделся. Вполне вероятно, что чувствовал он себя здесь неважно. Привык на севере к отросшим хвойным лесам и одиночеству? Акиве представил эти бескрайние просторы, где зимой лежат снега, и следы тянутся цепочкой по пороше как по белой странице. Наверное, там хорошо. Жаль, что они трое — здесь.

Чисто для поддержания беседы он добавил:

— Я видел этот корабль недолго, пока он отражал лучи солнца, потом он исчез в тени. Ближе к утру он снова может мелькнуть искрой, если всё ещё находится на орбите.

Странно было стоять посреди раскатанного блином города в одних потрёпаных штанах и рассуждать о вещах из далёкой прошлой жизни. Или будущей, но чьей-то чужой. Ума он набрался в своей аскезе или безумия?

Дэма тема инопланетян не заинтересовала, он вернулся к земным.

— Послушай, я не знаю, что за разногласия у вас с Саввой, но мне совершенно расхотелось в них участвовать. Вы себе навыдумывали проблем, а я топчусь здесь в городе, где мне скучно. Кроме того, я голоден. Если ты всё сказал, то я пошёл.

Акиве интереснее было размышлять о возвышенном, чем принимать посылы, поэтому речи этого вампира протекли сквозь сознание как вода: слегка смочили, но не задержались. Пока и эти росные капли не испарились совсем, Акиве кивнул.

— Конечно, иди. Ты молод и голоден.

— А ты стар и сыт? С ума вы тут все посходили. С последнего! Если он вообще когда-то был. Поем и вернусь домой.

Он обнял подругу за прямые изящные плечи, и оба отправились к долине за поросятами. Ну, с рогами свинки и кое-где с броневыми пластинами, но ведь похожи на прежних. Зачем придумывать новое название?

Акиве остался один, брёл куда-то и безмятежно смотрел на бархат ночи, слегка траченный дырками звёзд, когда прямо перед ним появилось нечто. Сначала оно было далеко, но потом приблизилось, и Акиве увидел, что это летающая машина. Она двигалась неспешно, почти беззвучно, лишь слегка звенело в затылке, да ныли корни зубов. Чудное явление поболталось немного в воздухе, а потом село прямо на окраине разрушенного мегаполиса.

Пока аппарат летел, казалось, что он рядом и вот-вот свалится на голову, но приземлившись, оказался довольно далеко. Акиве благоговейно следил за тем, как в скором времени распалось сытое брюхо машины и показались из него не то фигурки, похожие на людей, не то ходячие автоматы. Созерцательный транс оказался долгим, но Акиве сумел из него вынырнуть.

Улетят ведь они. Посмотрят, что здесь плохо и пусто, поднимутся обратно в поднебесье, а потом в наднебесье, включат свои фотонные ракеты, или что там у них приделано к корме, и поминай как звали, да и не звал никто. Так вдруг стало обидно! Тут корабли летают, продолжается возвышенная жизнь, и лишь вампиры всё потеряли, остались сами с собой, бесполезные и бесплодные. Неужели это навсегда?

Акиве побежал. Кровопийцы в жизни мало что умеют, но вот бегать они мастера. Под ногами проносились со свистом руины, их мёртвую наготу прикрывал саван мха. Штаны едва не отставали от тела, встречный ветер расстелил горизонтально волосы, и они чинно летели позади головы. Расстояние до спускаемого аппарата Акиве преодолел легко, и тут им некстати овладело смущение слегка одичавшего в горячих землях одиночки. Он припал к бугорку бывшего здания и конфузливо выглянул из-за гребня.

Эти пришельцы были совсем как люди в защитной одежде. Пузыри шлемов чинно отсвечивали, словно лак дорогого автомобиля. Две руки, две ноги, жесты. Ткань костюмов тоже сияла благородно, Акиве застеснялся потрепанных штанов, но всё же проверил, на месте ли они. Какая-никакая, а респектабельность. Если спросят, можно сказать, что он ищет высшую истину в беспредельной пустоте равнин. Брюки в этом деле не главное.

Люди из космоса ходили вокруг своего корабля, рассматривали мир под ногами, мир вокруг. Довольно крупные, скорее с Дэма ростом, чем с Акиве, они поражали воображение незнакомой пластикой движений. Валкость походки и механическая неспешность жестов наводили на мысль о роботах. Нос вампира старательно вбирал запахи и тоже живого не нащупывал. Отстранённые ароматы техники назойливо теребили обоняние. У людей они тоже были и раздражали в старые времена, сейчас скорее будили ностальгическую грусть. Очередной подсчёт потерь сам собой прозвенел привычной дорожкой. Акиве помотал головой, чтобы вернуться в настоящее. Скорее всего, там бродили живые существа в наглухо закрытых скафандрах, а не автоматы. Ну, да, вон сквозь стекло шлемов мелькнули физиономии. Зеленоватые, правда, но это, может, с дороги.

Акиве продолжал наблюдать за пришельцами. Они установили какие-то приборы и отошли в сторону. Интересно стало, получится ли с ними разговаривать? Вряд ли они знают земной язык. В фантастических романах, которые писали люди, у пришельцев находились специальные приспособления для того чтобы постигать наречия малоразвитых жителей других планет. Странно было сознавать себя отсталым. Интересно, люди полетели бы к звёздам, не свались им на голову проклятая война? Эх, опять он думает об этом, надо бы иногда поразмышлять о другом, пока на сером веществе мозоли не натоптались.

Инопланетяне пошли в ту сторону, где хоронился Акиве и он решил, что прятаться дальше невежливо. Встал во весь рост и незаметно взобрался на бугорок, чтобы казаться высоким. Трое застыли и схватились за кривые штуковины, что несли у бедра. Бластеры? Не страх, а жадное любопытство слегка щипало нервы. Вампиров атомная война не прикончила, вряд ли бластеры существенно поправят дело. Чрезмерно опасаться не следовало. Акиве с любопытством ждал, что будет дальше. Стыдясь едва прикрытой наготы, он, тем не менее, позволял чужим себя разглядывать. Предполагал, что они не уйдут, если он покажется им добродушным. Решат, что он местный дикарь, только бы бусы из бисера дарить не стали, но если предложат, надо брать. Сорвать первый контакт — значит облажаться феерически, как и человечеству не удавалось, если войну не брать в расчёт. Впервые после исчезновения людей в мире наметилось что-то интересное. Нельзя упустить шанс с ним познакомиться.

Глава 2–2 Акиве из аскезы

Теперь, вблизи, Акиве разглядел пришельцев лучше, точнее оценил их лица через прозрачные стёкла шлемов. На человеческие они мало походили, но Акиве решил не привередничать. Глаза есть и довольно большие, с носами проблемы, но может, они нюхают другой частью тела, рты безгубые и узенькие, большой кусок в такой не положишь. А если они вампиры? Не хватало только конкурентов в без того прискорбных обстоятельствах.

Средний пришелец шагнул вперёд, по-птичьи переставляя ноги. Предмет в его руке нацелился точно на Акиве, а потом что-то сверкнуло, и вампир испугался за судьбу единственных штанов. Он отпрыгнул. Одежда и всё остальное уцелело, а три инопланетянина смотрели на него выжидательно. Предполагали последствия? Нужно было падать что ли? Как-то пока не наступило должное взаимопонимание.

Нехорошая мысль всплыла из бездонной памяти. Один вампир ещё до войны рассказывал, как люди поймали его и заключили внутрь чугунной куклы. Снаружи оставалась только голова для кормления и одна рука, чтобы брать из вены кровь. Учёные исследовали её в лабораториях: то ли затем, чтобы излечивать вампиризм, то ли затем, чтобы примазаться к его бессмертию. Вампир вырвался на волю, влюбив в себя девушку лаборантку. Она выкрала ключи и отомкнула замки его саркофага. Так он рассказывал. Может, врал. Акиве не хотел в лабораторию для исследований или к таксидермисту для коллекции, но пришельцы определённо ждали, что он заснёт или умрёт. Хотя бы пошевелится.

— Уроды вы, — сказал им Акиве. — Надо дружить по-человечески, а вы сразу стрелять, и морды у вас зелёные, и кровь, наверное, невкусная.

Пришельцы засигналили что-то глазами. Зрачки как будто пульсировали, а лица дёргались в мелких гримасах. Акиве сообразил, что, скорее всего, это разговор такой — телепатический. Как бы узнать: о чём? Он представил себе, что он зелёный без носа и вот так же кривляется. С людьми иногда удавалось подстроиться. Он практически слышал их мысли.

Сначала не вышло, но потом в голове возник шум, словно там водопад включили. Акиве понял, что сумел подсоединиться к разговору. Конечно, он не всё понимал, но ему хватало усвоенных обрывков беседы для того, чтобы оценить её общий смысл. Пришельцы сердились на странное существо, что посмело не впасть в оцепенение от их оружия, потому что хотели забрать местного на свой корабль.

Горькая грусть посетила вампира. Может пойти с ними? Что делать на опустевшей земле? А из корабля космос виден. Может быть, и ему дадут посмотреть. Пусть из лаборатории, но хоть так. Здесь вообще ничего не происходит и не произойдёт никогда. Чучело из него вряд ли сделают, даже если захотят — не получится. Интересно, они съедобны, эти зелёные? А то в дальнем полёте кушать захочется обязательно.

Акиве напряжённо прислушивался к мысленному разговору инопланетян. Они очень хотели заполучить себе эту странную особь и понять: животное перед ними или разумное существо. Почему-то важно им было отличить одно от другого. Из принципа, наверное. Он решился, и когда главный пришелец опять выстрелил из кривого ружья, аккуратно упал на моховое одеяло руин. Пусть подумают, что он заснул. Очень уж захотелось попасть внутрь корабля.

Сами они его не понесли. Из брюха аппарата выскользнул робот и уложил добычу на специальную платформу. Трое инопланетян остались снаружи, изучать планету дальше, а Акиве вместе с роботом вознёсся в нутро ракеты.

Там оказалось довольно скучно. Как люди говорили — функционально. Всё обтекаемое и ничего лишнего. В лаборатории его сгрузили на специальный стол, и робот вознамерился пристегнуть, за что только можно. Акиве не дал ему обездвижить свои конечности, а дал пинка. Вампир не человек, сил у него существенно больше, робота отбросило к стене, и там он закачался, стабилизируясь в воздухе. В чугунную куклу или её аналог Акиве не хотел. Кто знает, насколько прочны эти зацепы, и сможет ли он разорвать их как какой-то там мифологический герой?

Хозяева корабля остались снаружи, значит, появился шанс свободно погулять внутри и посмотреть, что здесь и как устроено.

Ручек на двери не оказалось, кодовых замков — тоже, зато нашлась специальная клавиша. Акиве утопил её и спокойно вышел. Робот остался на месте. То ли программа ему так велела, то ли пинок вампира в ней что-то подправил. Воздух за пределами лаборатории странно пах и быстрее обычного проскакивал через нос, но в целом дышалось нормально. Коридор выглядел как червяк изнутри: круглый и пережатый кольцами. Сужения Акиве старался проскакивать, не задерживаясь. Он опасался, что это ловушки для ненароком сбежавших лабораторных крыс.

Корабль, как и следовало ожидать, внутри оказался не больше, чем снаружи. Боковые ходы вели в каюты, Акиве заглянул пару раз, но не заинтересовался. Самая большая дверь знаменовала, наверное, главное помещение. Рубка? Капитанский мостик? Люди это как-то называли, но такие детали Акиве помнил смутно. Значит, пришла пора посмотреть, что там внутри и сматываться обратно на опостылевшую землю.

Акиве утопил клавишу. Дверь бесшумно разъехалась по боковым пазам, и открылся проём. Доверчивые тут оказались люди. Заходи к ним, кто хочет, бери, что плохо лежит, бей всех, кто подвернётся. Акиве добродетельно покачал головой.

Рубка выглядела красиво. Что-то мягко сияло, что-то переливалось, на огромном экране виден был родной пейзаж с теми же тремя инопланетянами на переднем плане. Акиве так засмотрелся, что не сразу сообразил, что в помещении он не один. Запахи местные исправно шибали в нос, но на понятные составляющие не делились, живой тоже в первый момент показался просто присущим месту.

Пилота облегал красивый серебристый комбинезон, и Акиве мимоходом подумал, что зря не похитил новые штаны в одной из кают. Растерялся от обилия впечатлений, повёл себя не по-человечески. Зато он сразу уловил мысли инопланетянина. Без шлема они просто валились в мозг, торопливые, хаотичные: трофей вырвался, пришёл сюда, что намерен делать — непонятно. Акиве не вдруг сообразил, что пришелец не просто так думает, а сигнализирует своим, и сейчас подтянутся трое наружных исследователей и неясное число автоматов.

Дать зелёному в морду, чтобы замолчал? Неудобно как-то: первая встреча, исторический контакт разных народов. Что о нём подумают, кроме того, что уже подумали? Они, правда, в него стреляли, но ведь не доказано, что с дурными намерениями. Может, подлечить хотели: в лабораторию же привезли, не в морг.

— Слушай, ты не ори, — предложил Акиве. — Давай поговорим, как человек с человеком. Если вы мирно прилетели, будем дружить, если с браниться хотите, тогда — в морду.

Акиве восхитился собственной дипломатической ловкостью и выраженной столь решительно уверенностью в себе. Он никого никогда не бил, даже став вампиром: привычно стеснялся. Наверное, этот красавец Дэм помог завести новые суровые мысли в старой голове. Вот кто любому вломит и не задержится. Надо у него ещё поучиться.

Инопланетянин действительно замолчал, когда услышал земную речь, смотрел на Акиве большими бестолковыми глазами и сжимал в линию свой никудышный ротик. Может он вслух говорить вообще не умел?

— Я здесь живу! — продолжал Акиве. — Местный житель, а не мартышка. Штаны у меня дешёвые потому, что я — хиппи. Отрешился от благ цивилизации. Пешком к природе. К истокам жизни на земле. Как-то так. Забыл я детали. Сами додумайте на досуге.

Акиве замолчал, не зная, что говорить дальше. В довоенной жизни он блага цивилизации весьма ценил и бросать их не собирался. Это они его бросили как сироту на церковном крылечке, да ещё насадили лес из атомных грибов.

Ротик пришельца раскрылся, и оттуда вылетело чириканье как у птички. Несолидные получились звуки для особи такого размера.

— Ладно, думай! — разрешил Акиве. — Когда ты вслух, я ещё меньше понимаю.

Увлёкшись развитием контакта двух цивилизаций, он совсем забыл о внешних пришельцах, а они резво вернулись на борт и прямо, не снимая скафандров, вломились в рубку. Их непонятное оружие уставилось на вампира. Неужели будут стрелять здесь, где наверняка полно точных дорогих, а главное, хрупких приборов? Акиве тихо отступил вглубь помещения. Ситуация приобрела патовый характер.

Хозяева корабля, но не положения стрелять не спешили. Не улыбалось им, наверное, застрять здесь надолго из-за пальбы в неположенном месте. Корабль-матка, конечно, подберёт, но ведь придётся отчитываться за попорченное имущество, а этого никто не любит.

Сочтя ситуацию благоприятной, Акиве решил вступить в переговоры на понятном чужакам мысленном уровне. Он максимально настроился на режим работы их мозга и попытался внедрить собственный образ, точнее свежую в памяти картинку Дэма и Лилиты. Вот, мол, какие мы здесь красивые и плечистые. Это вам со мной не повезло, а так всё в порядке. Инопланетяне смолкли и уставились на него в явном затруднении: то ли приняли послание и сообразили, что им хотят сказать, то ли не приняли и не поняли ни хрена. Стесняясь показывать других, не столько совершенных внешне вампиров, Акиве решил немного подождать. Вдруг до зелёных просто медленно доходит?

Они опять начали обмениваться мнениями на своём уровне. Скорее всего, не допетрили, что абориген пытается общаться, списали увиденное на его простодушие и собственную продвинутость. Акиве уцепил суть их диалога: странное животное помнит только двоих представителей вида, похоже, других особей оно просто не знает. Учитывая отсутствие жилищ, которое показало сканирование планеты, разумный класс если и был, то весь вышел. Этого можно взять с собой и обследовать. Полезно разобраться, почему его и тех двоих не убила радиация.

Про войну пришельцы сами поняли: у них ведь приборы. Акиве запоздало сообразил, что ему тоже полезно уразуметь, что, собственно говоря: подсчитывают эти зелёные чужие убытки, или прикидывают свои будущие прибыли. Зачем они прилетели? Вот зачем? Космос большой, просто так сквозь него не шастают. Зелёные люди, белые или чёрные — это неважно, денежки к рукам прибирать они все умеют.

Заподозрив пришельцев в корысти, Акиве начал думать в этом направлении. Дипломат из него не получится: ростом не вышел, да и твёрдостью характера, а вот сыграть роль шпиона он мог попытаться. Разведчику в первую очередь ум нужен, прочее малосущественно. Акиве в школе хорошо учился, сообразит, что здесь к чему. Как бы только подластиться к зелёным, чтобы его не стеснялись и облекли доверием?

И он действительно сообразил. В театре никогда не играл, но сделал всё что мог. Его пантомима заворожила пришельцев как маленьких. Главный даже оружие опустил. Акиве танцем, жестами и глупыми ухмылками обещал пришельцам, что поймает им зверей и соберёт гербарий, а когда они надумают улететь, приведёт им тех двух, что пережили войну — для опытов. Взамен он просил любви, ласки и новые штаны.

Поняли его и согласились с ним, или от его прыжков у них просто голова закружилась, Акиве разбираться не стал. Главное, что выпустили. Он спрыгнул на осквернённую войной, но всё равно родную землю, и почувствовал, что не хочет никуда с неё улетать. Спеша закрепить доверие новых хозяев, он быстро поймал мелкого грызуна и принёс к кораблю. Пришельцы опять копошились снаружи и встретили его подарок с одобрением. Один из них протянул что-то органическое, должно быть еду. Прикармливают — понял Акиве. Это хорошо.

Он добросовестно таскал образцы и между делом прислушивался к мысленной речи чужих. Жаль, думали эти трое о бытовых вещах, никак не удавалось выведать их глубинные планы. Пока что они изучали состав атмосферы, почвы и воды. Результат их, похоже, радовал, они даже иногда довольно курлыкали.

Усыпив бдительность зелёных, Акиве позволил себе отвлечься и сбегал к выходам из метро и в долину. Он хотел встретиться с Дэмом или Саввой, или этим заторможенным Ивецом, но попадались только собственные приспешники, а с ними разговаривать было бесполезно. Акиве с досадой подумал, что ходят за ним только прочно съехавшие умом. Конечно, если придёт пора бить пришельцам морды, эта группа поддержки окажется на своём месте, но пока Акиве хотел всего лишь посоветоваться. Проблема казалась ему серьёзной, и он опасался решать её в одиночку, но нормальных вампиров точно ветром сдуло с поверхности, а спускаться под землю было некогда.

Рассвет застал его в сомнениях и на окраине. Не слишком доверяя как собратьям, так и пришельцам, он заполз в одну из секретных нор и устроился там дневать. Наверху свирепело утро. Солнечный свет казался вампиру громким, он давил на землю, словно тяжёлый сапог, по округе разносился гул, как от шагов великана. Под него Акиве и задремал.

Почему-то он боялся, что пришельцы днём улетят, и ему так и не удастся выведать их секретные планы, но корабль увидел ещё издали. Стоял себе на месте и никуда не спешил. Отлично. Полезно было поймать что-то крупное, чтобы оправдать длительную отлучку. Акиве повернулся, побежал к долине и едва не налетел на женщину.

У бывшего ботаника и отличника ноги приросли к руинам, когда он её увидел. Женщины и в одежде смущали его невероятно, а эта была нага и восхитительно округла. Куда там Лилите с маленькой грудью и узкими бёдрами до этой Венеры послевоенных пустынь! Акиве обомлел. Вампиры не умеют краснеть, а то он залился бы румянцем как заря. Сконфузился как маленький.

Женщина оглядела его без интереса и спешки, но должно быть потерянный вид и немое благоговение во взоре отчасти ей польстили.

— Что смотришь, малыш? — спросила она вполне дружелюбно.

Надо было ответить, что он сражён наповал её красотой, пустить в ход прочие замысловатые слова, но Акиве не рискнул говорить комплименты. Раньше не умел, не стоило и учиться.

— Откуда ты? — спросил он. — Савва решил собрать здесь всех вампиров, до каких смог дотянуться? Не самый подходящий момент он выбрал для междоусобиц.

Она снисходительно улыбнулась.

— Мне нет дела до Саввы и его идей, я просто живу неподалёку. Сейчас одиночкой быть плохо: бродят вокруг ненормальные из горячих земель.

— Да они мирные, — вступился Акиве за свою паству.

— А ты один из них? — уточнила девушка.

При этом она совершенно его не боялась, Акиве бы почувствовал. Он назвал своё имя и смущённо поклонился.

— Эва, — охотно представилась она в ответ. — Так это из-за тебя Савва устроил весь переполох с беготнёй и мифическими переменами?

Акиве смутился. Он честно не предполагал, что его поклонники и он сам вызывают серьёзное недовольство других вампиров.

— Тут столько всего происходит, — заговорил он, поспешно меняя тему. — Я искал Савву для серьёзного разговора, а не для ссоры. Произошла странная пугающая вещь, и решать, что с ней делать, хорошо бы всем вместе.

— Посоветуйся со мной! — предложила Эва.

Голос её звучал почти игриво, и Акиве смутился ещё больше.

— Там космический корабль пришельцев, — сказал он, робко указывая направление.

Девушку словно подменили: враз посуровели черты лица, даже формы тела, словно стали менее округлыми.

— Ладно бы у вас, мужиков, причина была так глупо клеиться, а то!.. — она не договорила, махнув рукой.

— Но это правда! — испугался Акиве.

— Покажи! — потребовала она, сердито сверкая глазами.

Эта женщина своим напором рушила все его планы, женщины всегда так делают. Устоять Акиве не мог.

— Только не стоит тебе показываться им на глаза. И надо бы что-то поймать для коллекций. Я втираюсь в доверие, чтобы разузнать их намерения.

— Поохотиться-то я не прочь! — согласилась она.

Акиве тем более не возражал. Голод и принятые на себя обязательства равно звали за собой. Вампиры побежали в долину. Там в потаённой глубине у ручья паслись животные, похожие на свиней — лучшая в данной местности добыча.

Глава 2–3 Акиве из аскезы

Мчаться вдвоём с девушкой сквозь ночную прохладу было так восхитительно, что Акиве ног под собой не чуял. Он ощущал себя сильным, ловким и даже высокого роста. Белокурые волосы Эвы флагом плескались за спиной, лениво колыхалась тяжёлая грудь. Красавица. Богиня. Он, тоже вроде бы бог, но её недостоин, Эва всё равно уйдёт к другому вроде этого Дэма, но пока она здесь, и он счастлив. Потом долгими одинокими ночами можно будет представлять, что она опять рядом и даже разговаривать с ней, если плотно закрыть глаза.

Вампиры спустились в долину, сделали последний мощный бросок. У животных не было шансов, они и понять ничего не успели, когда их схватили сильные руки, а в жилы впились острые клыки.

Акиве немного переусердствовал. Инерция сбила его с ног и прокатила по мягкому дёрну, но добычу он удержал. Её следовало отнести пришельцам в целости и сохранности, но Эва так сладко причмокивала осушая живой сосуд, что бывший постник не удержался и тоже припал к пульсирующей жиле. Кровь клокотала и пенилась в горле, как шампанское, которого он никогда не пробовал, а уж пьянила наверняка много лучше. Оторвавшись от вены, Акиве обнаружил, что девушка смотрит на него, шало улыбаясь. Он неуверенно улыбнулся в ответ, и тогда она переместилась ближе, одним движением, как умеют только вампиры, и впечаталась в его губы кровавым поцелуем.

Восхитительные полушария нежно навалились на его тощую грудную клетку, ладони скользнули по спине, плечам, словно изучая тело, а потом принялись ласкать волосы — единственное, что у Акиве оказалось действительно на высоте.

С ним и при жизни ничего подобного не случалось, но и сейчас, когда он не мог ответить на эти ласки чем-то существенным, он ощутил неземной восторг: его сочли привлекательным.

Эва отстранилась, но не сердито, как он ожидал, а вполне дружелюбно.

— А ты симпатичный! — сказала она. — Хоть соблазнить пытаешься совсем как в старину: вкусная еда, пришельцы на твоём заднем дворе.

— Они действительно есть, — робко произнёс Акиве.

— Ну, пошли, посмотрим! — добродушно сказала она.

Обескровленное животное её больше е интересовало, но Акиве прибрал обе туши. Пришельцы будут довольны добычей и, может быть, подумают что-нибудь полезное для прояснения их планов. Эва посмотрела на его трофеи с удивлением, но и возражать не стала.

Теперь, когда опьянение охотой и добычей прошло, Акиве попытался понять, почему она ушла от более привлекательных вампиров и проводит время с ним. Он считал свою удачу труднообъяснимой. Быть может, её там обидели, или черноволосая нимфа Лилита не пожелала видеть рядом столь привлекательную соперницу? Спросить? Женщинам иногда опасно задавать вопросы, могут хлопнуть дверью, а то и по физиономии. Опыт такого общения Акиве имел. Собственно говоря, он не имел другого.

Нет, лучше молчать и наслаждаться забытой сытостью и великолепной ночью. На Землю прилетел корабль пришельцев, и женщина идёт рядом, а губы ещё хранят солёный вкус её поцелуев — кто мог подумать, что такое когда-нибудь случится? Жизнь прекрасна и удивительна, а он от неё в нору полез, в аскезу. Вот придурок.

Когда до корабля осталось немного, Акиве призвал подругу к осторожности. Она послушалась, но так, словно соглашалась с правилами предложенной игры, а не воспринимала ситуацию серьёзно. Красться вампиры умеют так же хорошо, как и бегать. Акиве подвёл Эву к спускаемому аппарату зелёных едва не вплотную, но совершенно незаметно для самих пришельцев.

Увидев сей предмет и фигуры в скафандрах, как обычно занятые чем-то возле выносных анализаторов, девушка непритворно удивилась. Глаза её и без того большие и прекрасные сделались огромными, губы приоткрылись, показывая белые зубки. Она несколько минут разглядывала дивное по нынешним временам диво, потом странно посмотрела на Акиве.

— Так у тебя и правда, есть пришельцы… Настоящие!

Судя по ситуации, она должна была рассердиться, но почему-то посмотрела с нежностью, и Акиве ощутил, как внутри разливается тепло. Он, конечно, совсем недавно осушил целую свинью, но возможно, дело было не только в этом.

— Пошли к ним! — предложила Эва. — Ты ведь принёс мясо, чтобы их приручить?

Так-то оно так, но стоит ли показывать инопланетянам ещё одного представителя вида? Или наоборот будет лучше, если они поймут, что планета густонаселённая, и посторонним на ней делать нечего?

Эва разрешила его сомнения, решительно поднявшись из укрытия. Противиться ей он не решился.

Снаружи на этот раз бродило два инопланетянина. Акиве положил перед ними свиней и преданно замер в сторонке. Как всегда, он напряг непонятные ему механизмы в голове и начал слышать беседу. С каждым разом получалось всё лучше, а сейчас он уловил и нечто интересное. Неожиданное появление в поле зрения красавицы Эвы спровоцировало инопланетян на обсуждение главной цели их экспедиции. Так это понял Акиве.

Он сосредоточился, боясь упустить хоть слово, хотя собственно слов не слышал, авоспринимал как бы сразу понятия.

Ещё одна особь. Конфигурация, судя по прежде изученным данным, способствует плодовитости. Пережили войну и сохранили приемлемые для продолжения рода тела. Два самца и две самки — много. Вполне способны заново населить планету. Теперь, когда последствия войны сгладились, и она стала пригодна к заселению, появляются вот эти и портят продуманные планы. Решить вопрос надо сейчас. Убивать этих двоих неразумно, другие испугаются. Привить им болезнь, исключающую воспроизводство? Они разнесут заразу. Нет таких вирусов. В лаборатории сделают. Отловить обоих и изучить подробнее, а потом запустить обратно в популяцию.

Пришельцы достали свои стрелялки. Акиве вернулся в реальный мир. Пришла пора спасаться. Эва рассматривала инопланетян и грозно хмурила брови.

— Они хотят захватить Землю! — сказал ей Акиве. — Бежим.

Следовало, объяснить подробнее, девушка, видимо, не умела слушать мысленную речь, а может быть, как раз всё уловила, но не считала нужным идти на хитрости. Она сердито оскалилась.

— Тогда убьём их!

Кривые штуки в руках зелёных её не испугали. Акиве их тоже не боялся, но подозревал, что у разумных существ, пересекших половину галактики, могут найтись другие средства защиты и нападения. Вампир — это, конечно, круто, но вот настолько ли, чтобы стать на пути космической цивилизации?

Эва не рассуждала, она прыгнула вперёд, целясь когтями в горло. Добежать ей не дали. Она не успела даже коснуться пришельца, когда неведомая сила отбросила её прочь. Силовое поле? Человеку от такого удара пришлось бы плохо, но вампир куда защищённее смертного. Эва мгновенно вскочила и опять атаковала врага. Акиве опомнился и кинулся на другого зелёного. Пусть это бессмысленно и опасно, но нельзя оставить подругу с ними один на один. Оба вампира почти достигли цели, но их отбросило снова. Словно током ударило и на мгновение муть в голове застила поле зрения. Ну точно это силовое поле, если книжки, написанные людьми, не врут.

Акиве вскочил. Сейчас он уже не думал о том, чтобы прикинуться собачкой и войти в доверие к пришельцам. Умнее всего было сбежать, но Эва выглядела оглушённой, с трудом поднялась на ноги. Она, видимо, поняла, что прибить этих зелёных так просто не удастся и надо спасть шкуру, пока её не подпортили новым разрядом неведомой энергии. Акиве мог убежать, но поддерживал подругу, и накрыли их обоих разом. Показалось, что руки и ноги отделились от туловища, но почти сразу вернулись на место, словно были на резинках. Боль при этом прошила нешуточная. Акиве ещё пытался прикрыть своей невеликой спиной Эву, но ничего у него не вышло.

Сознание он не потерял, оно лишь замутилось: вяло ползало внутри головы, пыталось двигать телом или хоть поднять заслонки век, но ничего не получалось. Слух и обоняние в катаклизме уцелели и рассказывали вампиру всё, что вокруг происходило не хуже оказавшихся в изоляции глаз.

А происходило уже знакомое. Робот поднял на свою платформу сразу оба тела и повёз внутрь корабля. Снова обступили со всех сторон неживые щекочущие запахи. Акиве понимал, что надо как-то бороться, но оцепенение всё ещё владело телом, хотя по отдельным признакам он понял, что вскоре оно пройдёт. Вот только не успеют ли их до этого заключить в чугунные куклы или запереть в клетку?

Акиве отчаянно пытался вырваться из плена паралича, но получалось плохо. Запахи и звуки он старался запомнить, они подскажут дорогу, когда придёт пора бежать из плена. Не меньше он боялся, что их с Эвой разлучат, переживал за девушку едва не больше, чем за себя. Она казалась ему беззащитной, и он начинал чувствовать себя сильным, когда вспоминал о том, что ей надо помочь. Да, он тщедушен, далеко ему до красавца Дэма или внушительного Саввы, но он тоже вампир. Количество мышц не принципиально, они все качественные. Дай срок, он покажет этим зелёным кто тут белый. Лишь бы на солнце не выставляли. Хотя они сами шастают больше по ночам. Может сумеречные твари, может просто опасаются местного светила. Акиве со школы помнил, что звёзды всё разные и чужая может оказаться не подходящей для странников, а то и смертельно опасной.

Вряд ли пришельцев это остановит. Разумные существа упорны, иначе остались бы сидеть на ветках. Вот и эти построят города, спрячутся за стенами, а там и привыкнут. Пустая без людей планета — такой лакомый кусок. Кто же бросит уже зацепленную когтями добычу?

Сгрузили на твёрдое. Акиве ощутил его спиной, и понял, что возвращается кожная чувствительность, просыпаются другие нервы. Вампирская сила быстро пробивает заслон чужой химии. Или физики. Шевельнулись пальцы, когда он о них подумал, дрогнули веки. Акиве открыл глаза.

Камера. Небольшая, с одной стороны как бы открыта, но мерцает между потолком и полом энергия вроде той, что поразила их при нападении. Акиве поспешно огляделся. Эва лежала рядом. Подрагивали пушистые ресницы, она приходила в себя. Акиве мог до мельчайшей чёрточки разглядеть это прекрасное лицо. Как же он отвык от яркого искусственного света! Вампирские глаза терзала боль, и всё же это оказалось прекрасно — свет. Он безжалостно выставлял напоказ убожество, в которое впали вампиры, но Акиве смотрел на Эву и видел только её красоту. Собственная малоприкрытая неказистость почти перестала волновать.

Постепенно глаза привыкали, из окружающего вампиров сияния проступали различные приметы почти забытой цивилизованности. Ровные стены сами по себе казались чудом. Пусть даже взору предстала камера, тюрьма, клетка, но в ней присутствовали труд и мысль.

Почему-то он не думал о таких вещах, когда побывал в корабле первый раз. Наверное, был слишком испуган, напряжён. Теперь немного привык, а может быть, присутствие рядом Эвы заставило чувства обостриться?

— Как ты? — спросил он, когда она открыла глаза, голубые, словно забытое человеческое небо.

— Зла! — ответила она.

Акиве невольно отшатнулся, и она тотчас поправилась:

— Да не на тебя, малыш. На зелёных уродов. Съедобны они или нет, всё равно доберусь однажды и загрызу! Исключительно для удовольствия!

Клацнули клыки. Акиве восторженно рассматривал девушку. Не просто подруга, но ещё и боевая! Как ему повезло! Пусть это ненадолго, потом она развернётся и уйдёт, но останутся воспоминания о ней, и можно будет перебирать их яркие, как драгоценные камни, и засыпать, улыбаясь, под грохот рассвета.

Вот только для начала полезно выбраться из чужого корабля обратно на неприютную, но родную Землю.

С трудом оторвав взор от красивой вампирши Акиве огляделся подробнее. Пришла пора изучить это место, чтобы найти выход из положения и корабля. Пол оказался не гладким, а словно из мелких сот — шероховатым, но в меру, стены — обыкновенными. За проёмом находились коридор и точно такая же камера напротив. Если их две, странно, что пойманных вампиров не поместили в разные. Быть может, пришельцы намерены отловить Дэма и Лилиту, а потом наблюдать брачные обычаи местных дикарей? Вряд ли на таком маленьком корабле много клеток.

Акиве встал и осторожно приблизился к проёму. Кожу сразу начало пощипывать, но не нежно как от радиации, а неприятно, сухо. Дальше двигаться не тянуло, но Акиве уже рассмотрел всё, что хотел увидеть. Да, камер в поле зрения было только две. Пожалуй, зелёные не рискнули заполнять сразу всю жилую площадь, предназначенную для живой добычи. Оставили резерв на случай поимки других экспонатов.

Помещение, куда поместили их с Эвой, выглядело совершенно пустым, только в дальнем углу из стены торчали две небольшие трубочки. Питание и вода? Проверять Акиве не стал. Он не собирался тут жить и втягиваться в примитивное существование. Приспособлений для отправления естественных надобностей не наблюдалось, значит, либо клетку убирают, либо пол способен поглощать отходы.

Эва с интересом наблюдала за его исследованиями.

— Сейчас проверим! — сказала она.

Её губы обхватили одну из трубочек, и Акиве смущённо отвернулся, но Эва уже выплюнула добытое на пол — серую массу, неприятную на вид и на вкус, судя по гримасе отвращения, исказившей прекрасное лицо. Оба вампира принялись с любопытством ждать результата. Пол чуть завибрировал под ногами, произведённый непорядок растёкся по нему плоским блином и на глазах исчез. Система работала.

— Культурные. Гигиену поддерживают.

Акиве сам не понял, почему его вдруг разобрала злость. Вампиры не отправляют естественных надобностей, а каково бы довелось людям? Уцелей они в войне и попади в эту западню, пришлось бы им привыкать к образу жизни животных и делать то, что они привыкли совершать в уединении, на глазах друг друга, а то и бесстрастных очей камер наблюдения.

Зелёные пришельцы не понравились Акиве с первой встречи, он их подозревал во многих нехороших вещах, но теперь в нём разгоралось почти незнакомое чувство ненависти. Он понимал Эву, готовую рвать их зубами, невзирая на то, съедобны они или нет.

— Нам надо сбежать отсюда и предупредить остальных! — сказал он решительно.

— Ну, сбежать-то надо в любом случае. Только как?

— Они нас не просто сюда посадили, а взяли для опытов. Значит, рано или поздно поведут в лабораторию. Вот тогда и прорежется единственный шанс покинуть корабль.

— Опять усыпят перед транспортировкой, — скептически заметила Эва. — Это безопаснее чем разрешить нам топать ножками.

— Нас и усыплять не надо, сами отключимся, когда в дверь постучит ужасное солнце.

Девушка нахмурилась. Она сидела на полу бочком, целомудренно поджав ноги, но выглядела от этого ещё привлекательнее. Акиве глаз от неё отвести не мог. К чему все вампирские достижения, если ты не можешь дать женщине то, что велит природа? Впрочем, сейчас не об этом, как теперь всегда, всю призрачную уходящую вдаль вечность.

— Шанс появится, — твёрдо сказал Акиве. — Внутри они осторожно обращаются с оружием: боятся повредить собственный корабль. Мы обязательно вырвемся на волю и других предупредим и вытолкаем этих наглых пришельцев с нашей планеты!

Его смутила внезапно прорвавшаяся незнакомая мужественность. Захотелось поразмыслить о переменах, идущих сейчас внутри, но потом он понял, что это излишне, даже вредно. Наверное, так задумано природой, чтобы мужчина наполнялся отвагой, глядя на женщину, защиту которой доверила ему судьба. К праху войны полезно отправить философию и психологические выверты беспокойного сознания. Драться надо за то, что считаешь важным, даже если в итоге его не получишь. Морды бить. Противные зелёные морды.

Дверь в коридорчик бесшумно уехала в сторону, и Акиве шагнул вперёд, чтобы загородить Эву. Он не почувствовал страха, зато точно знал, кому предстоит позеленеть от ужаса, когда он вырвется из клетки. Тьфу, они же и так зелёные! Посинеть?

Глава 3–1 Рыжие из катакомб

Злость гуляла внутри, искала выхода и не находила, опять гуляла. Дэм замучился, пытаясь с ней разобраться. Трясти за грудки мелкого злодея Акиве не было смысла, как за отсутствием рубахи на грудках, так и не предвидя реальной пользы. Смысл? Ну, нельзя так притворяться. Вампиры — вообще никакие лицедеи, а этот — просто фрагмент пустоты. Глаза, как две дыры в неуместную святость. Тошнит ещё на входе, на выходе — везде тоска.

Дэм бросил его и ушёл. Ночь только началась, но долго ли ей жить? По закону природы она скоро истает, растечётся в утро, и вновь надвинется на сознание как крышка гроба дневной сон, а испытать ещё раз ужас от чьих-то шагов прямо над головой очень не хотелось. Дэм даже себе не признался, насколько был напуган.

Лилита заснула раньше и ничего не слышала, но к его рассказу отнеслась серьёзно, хотя звучал он дико, учитывая обстоятельства.

— Савва здесь знает всех, вот у него и спросим.

Дэм взвесил свой голод и обнаружил, что тот не желает ждать.

— Давай прежде поохотимся. Я не могу внятно соображать, пока до такой степени несыт.

— Бежим! — охотно согласилась Лилита.

Она повела на окраину мегаполиса, где рос кривой лесок, и ветер разговаривал в кронах. Тут тоже бродили звери, мельче тех, из долины, но достаточно крупные, чтобы дело не ограничилось одним глотком.

Дэм бросился вперёд. Людей ловить было не в пример проще, да и кровь их нежнее ласкала горло, но погоня за проворным зверем дарила свою долю восторга. Дэм нёсся за дичью резкими прыжками, клыки ныли во рту, трепетали нервы. Зверь с визгом метнулся в сторону, но вампир оказался проворнее, вот последний бросок и жертва трепещет в жадных пальцах, даря порцию ни с чем не сравнимого предсмертного ужаса. Жажда жгла тело, словно солнце пустыню. Дэм припал к жиле, не замечая, что в рот лезет шерсть, и кислый привкус пота оскверняет сладость пищи. Горячая волна потекла в горло, тело охватил трепет, почти сравнимый с любовным, закружилась голова, предваряя оргазм насыщения.

Дэм осушил жертву с неумолимостью голодного до последней степени вампира и отшвырнул прочь. Он брезговал трупами. Многие собратья любили отдыхать возле тел, ловя последние едва уловимые ноты умирания, но он мгновенно терял интерес к уже использованному имуществу. Кровь ушла, куда ей положено, сознание тоже прояснилось, а значит, утратился интерес к происходящему. Рассудительность велела смотреть в будущее, прошлое состоялось и не требовало специального внимании.

Лилита тоже спроворила себе целого зверя, но кровь пила дольше, смакуя. Дэм деликатно подождал в сторонке. Вампира лучше не трогать, когда он с жертвой, тут не бывает друзей и знакомых, есть только конкуренты.

Лесок, хоть чахлый и болезненный, исправно наполнял воздух свежим ароматом хвои, живо напоминая этим суровые северные леса. Дэм загрустил о родном приволье, спросил себя: когда же он вернётся домой, и там ли его дом? Что это вообще такое теперь, когда слово осталось без смысла?

— Пошли к Савве, — сказала Лилита.

Она оказывается уже стояла рядом. Вот бы забрать её с собой на север, где летние ночи мимолётнее вздоха, зато не так свирепы дни, зимой землю укрывает ласковый снег, а по небу бродят почти одни только звёзды. Пусть и голодноватая, но спокойная, красивая жизнь.

Ладно, это всё мечты будущего, а в настоящее имеются Савва и некто в ботинках, что нагло стучит ими над головами спящих, заглушая тяжёлую поступь рассвета.

Даже вход в метро нагнал на Дэма уныние. Существо, вынужденное половину суток скрываться во тьме, он не любил подземелий. Крысам там было место, а не людям, хотя и он не человек. С тех пор как исчезли те, из кого он вышел, Дэм стал замечать, что всё чаще равняет себя с ними. Прежний снобизм казался убогой прихотью дегенерата. Стоило надувать щёки от того что ты вампир, возвышать себя над людьми, если без них ты оказался в дерьме, да ещё без штанов? К чему пришли, чего вкусили? Отработали на опыте вечное заблуждение королей, что сами по себе они что-то значат. Отними царство — и любой монарх мигом превращается в босяка.

Дэм следом за подругой спускался вниз, дивясь про себя, как много механизмов поддерживало движение в этих наклонных и горизонтальных тоннелях. Прежде их закрывал глянец облицовки, потом подъедала коррозия, но величие сооружения ощущалось и сейчас, в предпоследней стадии разрушения. Метро построили люди, а вампиры лишь пользовались чужим добром, как распоряжались чужими жизнями. Кто же знал тогда, что судьба над ними отменно посмеётся? Жестокий урок преподнесла война. Люди-то смылись, а кое-кто остался.

Эти мысли кружились в голове циклами, да так навязчиво, что временами Дэм пытался разозлиться и восстать против них, но даже гнев его был слишком мелок, не хватало ему того сумасшедшего биения пульса, какое бывает лишь у смертных. Бессмертные профукали ненависть вместе с любовью.

— А какие, собственного говоря, перемены затеял Савва? — спросил Дэм, чтобы проветрить мозги разговором.

— Он думает, что мы можем начать всё сначала. Так он говорит, хотя я не верю.

— Построить цивилизацию? — изумился Дэм. — Это безумие. Мы точно не справимся.

— Конечно, — ответила Лилита. — Кто бы сомневался!

Дэм различил сердитые нотки в её голосе. Она тоже ясно сознавала утопичность подобных намерений, но даже безнадёжная мечта способна украсить жизнь. Раньше бессмертных вампиров раздражали перемены суетливого и быстротекущего человеческого общества, сейчас утомляло оставшееся им единообразие.

Занятый своими мыслями, Дэм и не заметил, как ноги привели всё к тому же бомбоубежищу. Здесь собрались почти все знакомцы, старые и новые. Гел, как обычно, стоял где-то в карауле, зато Люц и Велаз чинно сидели на диванчике, а Ивец прямо на полу у стены. Его дикарская юбочка истрепалась, в проранах белело тело. Савва расхаживал возле стола и на появление новых сторонников обратил не слишком много внимания. Его, видимо, поглощали грандиозные планы грядущего преображения планеты. Он пылал одержимостью. Вот так и сходят с ума — решил Дэм — хотя кому сейчас по средствам здравый рассудок?

Стройный белокурый Люц и более массивный с грубыми чертами Велаз расположились рядом, плечом к плечу, сразу стало понятно, что они пара, а приятели или любовники — разница несущественная, когда имеешь дело с вампирами. Дэм окинул их неодобрительным взглядом, они ответили тем же. Кажется, Лилита говорила о пропаже двух собратьев, и тут появляется этот дуэт. Живы-здоровы, чуть побиты, но синяки в зачёт не идут, да и слиняли в процессе регенерации. Так может выдумки все эти разговоры про опасность? Нет никаких тварей дрожащих и прочих врагов и главаря тоже? Есть обычный сброд, на который внимание тратить — себя не уважать. Дэм видел этого Акиве, понял, что перед ним — блаженный. Его тапком прибить можно, и следа не останется. Максимум — влажное пятно.

Раньше надо было думать, а теперь хорошенькая складывается ситуация: он связался с вампиром, которому нельзя доверять даже в мелочах, и ради чего? Мифических, в принципе исключённых перемен. Самое разумное, что он может сейчас сделать — это развернуться и уйти не прощаясь. Разобраться с ночным инцидентом и валить. Интересно, Лилита с ним пойдёт?

— Кто на рассвете шляется по дневной поверхности в ботинках и мешает спать добропорядочным вампирам? — прямо спросил Дэм.

Лицо Саввы напряглось, хотя трудно было понять: он обдумывал вопрос, готовил ответ или сразу решил, что у нового соратника проблемы с головой, и с этим надо что-то делать.

— Я не сошёл с ума, — на всякий случай уточнил Дэм для сомневающихся.

— Уже светало? — вмешался Ивец и объяснил убеждённо: — Нет никто из наших не смог бы бродить наверху даже одетый, обутый, полностью упакованный, да и реквизита такого не сохранилось.

— Мне не померещилось! — упрямо настаивал Дэм. — Сочинить можно что-то поинтереснее. Я слышал именно шаги, стучали ботинки, а не пятки!

Всех забота касается, не его одного. Он здесь чужой: развернулся и ушёл, а им тут жить. Вот пусть и кумекают.

— Ладно, разберёмся, — сказал Савва, видимо понимая, что споры роняют его авторитет. Он тут же сменил тему разговора. — Велаз и Люц ходили в соседний город, вернее на то место, где он когда-то стоял, и узнали много нового.

— Что-то нам неизвестное ещё осталось в этом мире? Верится с трудом.

Савва опять посмотрел неодобрительно, видно, легкомысленные реплики Дэма его раздражали.

— Я ведь не просто так пытаюсь собрать всех ещё адекватных вампиров. Перемены неизбежны, и оставшись в стороне от них, мы можем проиграть.

— То есть? — уточнил Дэм.

Всё, что он до сих пор слышал было откровенно ни о чём. Человек разумный появился в результате эволюции, если выводы учёных близки к истине. Теперь он исчез, но законы природы остались. Савва это имел в виду? Почему нельзя говорить прямо и просто?

— Ты хочешь сказать, что в результате новой эволюции может вновь появиться человек? — уточнил Дэм.

Ему почему-то такая мысль в голову не приходила, и он непритворно удивился. Конечно, путь к разуму и цивилизации будет небыстрым, но уцелевшие в катаклизме вампиры и их теоретически сохранившиеся знания способны ускорить процесс.

— Скорее всего, уже начал появляться, — Савва сделал эффектную паузу и закончил веско: — Проблема в том, что не человек.

Дэм опять сообразил не сразу. Слишком сжился он с памятью о прежнем мире, чтобы вот так сразу переставить реальность с ног на голову.

— Ты хочешь сказать, что послевоенная эволюция выводит на вершину развития другой вид, не приматов?

— Да, именно так. Люц и Велаз обнаружили в соседнем городе очень крупных крыс и решили, что место вполне подходит для того, чтобы задержаться подольше для большой охоты.

Савва метнул на проштрафившихся сторонников неодобрительный взгляд. Он всерьёз считал, что его приказы будут свято исполняться? Не ведал, с кем имеет дело? Дэм мысленно усмехнулся, а Люц проделал это открыто, Велаз лишь сморщился как от кислого. Он и заговорил нехотя, словно ему надоело всем и каждому повторять одно и то же:

— Всё шло нормально, пока мы не обнаружили их поселение. Настоящая деревня. Они строят нечто вроде шалашей, а не просто норы роют, как им по природе положено, более того, пользуются примитивными орудиями труда.

Он кинул на стол два предмета. Один упал мягко, другой звякнул. Дэм шагнул ближе, вглядываясь в трофеи. Оторванная лапка действительно походила на крысиную, но была много крупнее и слегка иной, по форме больше похожей на человеческую руку. Камень, если не присматриваться, выглядел обыкновенно, целенаправленные сколы угадывались не сразу. Заточенным краем, видимо, что-то скребли или чистили, сохранился слабый растительный запах и потёртость, какая происходит от долго употребления. Дэм отложил обе вещи в сторону.

Нечаянное открытие, сделанное двумя приятелями, его ошеломило. Он вышел из людей и привык жить в лоне их цивилизации как хорошо устроенный паразит. Мысль о том, что вокруг однажды поднимутся крысиные города, показалась в первую очередь кощунственной, во вторую — опасной. Нового царя природы не могло случиться без участия привычной двуногой еды. Такой убийственной иронии он от судьбы не ждал.

Сразу заработало воображение, он увидел дома и улицы, каким их помнил, но вместо людей по ним бродили жирные крысы, волочили за собой толстые хвосты, смотрели презрительно глазами-бусинками, разговаривали по-своему, шевеля усами. В толпе разумных грызунов не затеряться человекообразному вампиру, значит ни о какой легальной жизни речи не пойдёт. Новый виток существования сбудется в темноте нор, освобождённых, кстати теми же поумневшими пасюками, и поселится рядом вечный страх, что они однажды найдут способ избавиться от неприятного соседства.

Вот думал, что хуже быть не может, а выяснилось — ещё как! Внезапно отсутствие штанов и прочих благ цивилизации стало печалить значительно меньше, чем минуту назад.

И закончится ли унижение жизнью в катакомбах? Ведь у крыс могут появиться свои вампиры! Кто знает, как они завелись у людей, вдруг наличие разума просто неизбежно порождает детей ночи, и это закон природы? Вот когда начнётся самое страшное, вот когда уцелевшие во время войны позавидуют тем, кто на ней сгинул!

Мысль быстра, и все эти соображения пронеслись в голове Дэма за считанные мгновения. Его бы бросило в ледяной пот, да физиология не позволяла.

— Что же делать? — спросил он, решив пока признать за Саввой главенство.

В одиночестве было страшнее.

— Мы не можем Землю людей отдать крысам! — пафосно ответил Офбран.

— А почему нет? — спросил Люц. — Вдруг они лучше распорядятся оставшимся добром и даже воевать не начнут?

Велаз покосился сердито покосился на приятеля:

— А то ты их не видел? Если эти дорвутся до настоящего оружия, войны будут ещё страшнее.

Люц только улыбнулся в ответ, вероятно понял, что сарказм его пропал зря. Савва внушительно произнёс:

— Ладно, господа пацифисты. Превентивные меры — самые лучшие. Медлить опасно. Предлагаю уничтожить обнаруженный рассадник опасного для нас разума.

— Думаешь, он единственный? — скептически спросил Ивец.

Чувствовалось, что идти ему никуда не хочется, потому что хоть там и еда, много еды, но и здесь, в принципе, неплохо. Лентяй, который за долгие годы не выстлал мхом своё пристанище, хотя оно так давно из временного превратилось в постоянное, и откровенно взывало к хозяйской заботе.

— Ивец прав, — сказал Дэм. — Мы же не знаем, как из обезьян получились люди, произошло это в одном месте локально, а потом расползлось по всей планете или все приматы одновременно проснулись и взяли в руки палки. Будем носиться по континентам, вдавливая обратно в темноту ростки пробуждающегося сознания, а они вновь начнут выскакивать за нашей спиной.

— У тебя есть другое предложение?

— Нет, — сказал Дэм. — Я так долго был вампиром, что совершенно разучился решать никак с этим не связанные проблемы.

Люц вновь ухмыльнулся и посмотрел на Дэма с одобрением, где-то даже с симпатией. Только этого не хватало. Вдруг он всё же бывший гей, как и его более мужественный на вид приятель. Хотя какая, в сущности, разница?

— А где Эва? — спросил Дэм, вспомнив, что в мире ещё, к счастью, есть и женщины.

— Сказала, что мы занимаемся ерундой и ушла, — просветил его Ивец.

Может быть, она права? Стоит взять за руку Лилиту и тоже повернуться спиной к новым обстоятельствам? Вампиры всегда так делали, а в итоге изволите видеть — война. Не сибаритствуй они в своих хрустальных замках, глядишь, уцелели бы чужие дома, а так всё пошло прахом. Дэм вздохнул и остался.

Семь бессмертных — уже армия. До войны они редко собирались вместе, разве что на охотничьих ассамблеях, где соревновались друг с другом в убийствах, да выясняли, кто изощрённее всего эксплуатирует людей. Ох уж эти показушные мероприятия и живые мужчины и женщины в качестве призов! Вампирские вечеринки. Разодетые упыри с мёртвыми взглядами бездушных трупов. Как их вообще носила земля? Пускала в свои объятья, позволяя переждать дневной ужас? Может потому и началась война, что планета устала терпеть бесстыжих квартирантов и всем показала их место? Людям — в могиле, вампирам — в убожестве.

Дэм постарался выкинуть навязчивые мысли из головы. Надоело уже, что мозг как пластинка играет всё время одну и ту же мелодию. Какой смысл после драки кулаками махать? Раньше надо было не лениться.

Глава 3–2 Рыжие из катакомб

На поверхность поднялись на окраине бывшего города. Станция метро там была разрушена так, что выбрались с трудом. Железо сгнило совсем, бетон и тот превратился в труху. Наверху же уверенно побеждала жизнь. Лес ещё не возродился, но пышно разросся кустарник с удивительными длинными листьями. Вроде бы до войны такого не водилось. Дэм не помнил. Гибкие ветви раскачивал лёгкий ночной ветерок.

Впереди пошла парочка: Люц с Велазом — они знали дорогу. Следом, в качестве предводителя, шагал Савва, остальные перемещались хаотично, как придётся — ну не ходят вампиры строем. Лилита то держалась рядом с Дэмом, то отставала, чем-то нравилось ей это место. Она улыбалась, но мыслями ни с кем не делилась. Ивец хмуро помалкивал, казалось, пробираться сквозь ночь реально стоит ему человеческих усилий. Гел, похоже, чувствовал себя в группе неуверенно, может, поэтому Савва беспардонно сделал его вечным караульным? Сейчас он шёл в арьергарде. Дэм усмехнулся, вспомнив ещё одно совершенно излишнее в нынешних скудных обстоятельствах слово.

Местность вскоре опять изменилась. Повеяло влажной прохладой, и донёсся еле слышный перезвон водяных струй. Впереди текла река, но кустарник разросся так густо, что выйти на берег удалось не сразу. Довольно широкий поток торопливо бежал куда-то. Быть может, эта река текла здесь и до войны, или вода, вернувшись на землю, выбрала новое русло. Дэм опять подумал, что такое понятие как географическая карта тоже исчезло вместе с людьми. Захотелось всё бросить и идти вслед за водой к океану, где-то там, впереди, он точно плескался в обновлённых бомбами берегах. Карты рисовать стало не на чем, но вампиры за долгие послевоенные годы и много странствовали, и обменивались доступной информацией.

Впереди обозначилась тёмная масса. Холмы? Скорее городок. Разрушило его время, а не атомные ветры, лежал он в уютном котловане и уцелел при бомбёжках. Руины домов угловато топорщились в небо, Дэм узнал остов храма, почти сохранивший привычные очертания. Эти здания строили прочными, и они последними сдавались в затянувшейся битве со временем.

— Там! — Люц махнул рукой.

Он мог не уточнять. Вампиры зашли с подветренной стороны, и Дэм отчётливо различил дразнящий аромат добычи. Большой добычи. В тёплой волне смешались запахи живой плоти и крови, жилищ, отходов. Видимо, любая цивилизация начинается с мусора и заканчивается им же.

Философские мысли быстро вылетели из головы. Дэм уже поел этой ночью, но обилие близкой пищи подстегнуло аппетит. Другие вампиры скользнули во тьму, рассредоточиваясь, забирая скопление крыс в полукольцо, рядом осталась только Лилита, возбуждённая предстоящей охотой и оттого ещё больше прекрасная. Они вместе бесшумно побежали сквозь ночь. Тихо пел ветер, смолкла река в отдалении. Дэм перепрыгнул замшелую махину рухнувшей колонны, и тут ночь прорезал визг.

Никто из вампиров ещё не должен был достичь поселения. Значит, крысы догадались выставить караульщиков. Вели себя совсем как люди.

Дозорный верещал с верхушки другой, уцелевшей колонны, но Дэм не стал на него отвлекаться. Ничего он один не сможет, шумит, так и пусть себе шумит. За чередой совсем ветхих развалин открылась площадка, расчищенная от обломков, на ней кучка низких шалашиков. Крысы уже проснулись и метались меж своих домов в странной жуткой суете. Огромные! Почти метровой длины тела, длинные в редком волосе хвосты. Дэм видел лапу, но почему-то не представлял истинных размеров мутантов. Крысы же вызывали жуть.

Замешкался он только на мгновение, а потом бросился в гущу этой страшной стаи. Некогда было отвлекаться на еду. Он хватал всё, что попадало под руки, рвал ногтями, зубами, бил ногами, ломал кости и пробивал кулаком черепа, а крысы не разбегались, а кидались на него, их острые как бритва резцы полосовали бессмертное тело.

В какой-то момент они сбили его с ног, и понадобилось всё проворство вампира, чтобы вывернуться из-под жуткой рыжей, шевелящейся массы. Дэм озверел не хуже крысы и бросился снова убивать.

Кто был где, он не соображал совершенно. Мелькали иногда не мохнатые крысиные, а белые человечьи тела, кто-то кричал, но Дэм не разбирал слов. Страх и ярость смешались в такой мутный коктейль, что детали пролетали мимо воспалённого сознания.

Однажды он увидел Лилиту, волосы её слиплись в колтун, кровавые подтёки пятнали прекрасное тело. Последним уцелевшим уголком разума Дэм понимал, что подруге приходится ещё хуже и надо драться изо всех сил, чтобы уцелеть самому и прийти ей на помощь, но его опять смяла визжащая масса. Упав на землю, он не сдавался: грыз волосатые лапы, вспарывал пальцами животы.

Потом всё разом кончилось. Выжившие крысы бросились прочь в темноту, раненые додыхали, ползая и распуская по осквернённой площади петли кишок. Громоздились трупы. Дэм вскочил и быстро огляделся. Лилиту он увидел сразу, она стояла в двух шагах, по-девчоночьи всхлипывая, и машинально пытаясь стереть с себя липкую уже загустевшую кровь. Её оказалось так много, что даже вампирская кожа не смогла отторгнуть всё. Дэм бросился к подруге, обнял, стремясь утешить, но она отшатнулась.

— Гадость, какая гадость!

Следовало сообразить, что её чисто по-женски беспокоит грязь, а вовсе не гора трупов на переднем плане. Савва деловито добивал ещё живых, и Дэм присоединился к нему. Стало немного легче мыслить, когда последняя биомасса затихла.

Кровь мешалась с содержимым кишечников и в воздухе скопилась такая вонь, что аппетит отшибло напрочь. Дышать и то было непросто.

— Где остальные? — спросил Дэм.

— Крысы или наши? — уточнил Савва.

— Те и другие.

— Крысы побежали спасать детёнышей, у них есть здесь норы для укрытий, а наши — следом.

— Пойдём к реке, — предложил Дэм. — Лилите надо умыться, да и я не прочь.

Причинённые крысами повреждения почти зажили, хотя отчаянно зудели — давно их не случалось так много. Есть, тем не менее, не хотелось. Наверняка часть пролитой крысиной крови впиталась через кожу. В старые времена находились любители принимать кровавые ванны. Это же сколько человек надо зарезать одновременно? Раньше Дэм о цене чужих забав не задумывался.

Лилита убежала к реке, не дожидаясь мужчин, они нашли её там фыркающую в прохладных струях. Дэм нырнул на дно, где песок помогал оттереть кожу. Хотелось её вообще снять и подождать пять минут, пока нарастёт новая.

Когда он всплыл, с удовольствием вдыхая ночную сырость, двое других уже справились и белели телами на берегу. В пылу битвы Дэм потерял шкурки с бёдер, но приличия отступили на второй план. Савва тоже стоял совершенно голый, а ведь он утратил куда большую ценность: штаны и рубашку из настоящей ткани. Пусть чужая, но невосполнимая потеря вгоняла в грусть. Содрать шкуры с мёртвых крыс и пустить на одежду? Одна эта мысль сразу внушила отвращение. Ну и ладно. Чего ему стесняться? Сложён неплохо, и то чем гордились человеческие мужчины, тоже выглядело внушительно.

Когда Дэм вышел на берег и отряхнулся по-собачьи, Лилита взглянула на него с новым приступом кокетства. Чистая и свежая, она немедленно забыла недавние неприятности. Чудесный у неё сформировался характер. Был бы человеком — женился не глядя. Дэм вздохнул.

— Скоро утро, нам лучше поискать укрытие, а карательную экспедицию отложить на потом.

— Они успеют подготовиться, битва пойдёт сложнее.

— Возможно, но солнце встанет, и тогда готовы будем мы. Совсем готовы.

— Ты прав. Это их место, и они лучше здесь ориентируются. Если сообразят, что днём мы почти беспомощны, трудно будет сказать, кто охотник, кто дичь.

Дэм лишь теперь оценил, насколько верно Савва передал суть проблемы. Вампира не загрызёшь зубами, как бы ни были они остры, но вытащи его на солнце, и он сгорит в страшных муках, а пепел забьёт в горло крик.

— Пошли! Ребята догонят! — отрывисто сказала Лилита.

Все трое понеслись прочь. Дэм подумал, что люди бы так не поступили, люди дождались бы своих, а то и пришли им на помощь, но эгоизм вампиров настолько врос в бессмертные тела, что извлечь его оттуда не смогла даже война.

Бегать они к счастью умели, и, хотя этот порыв на грани возможно требовал немалых энергозатрат, жалеть об этом было сейчас не время. Савва хорошо знал бывший мегаполис и привёл к очередной дыре в метро. Все трое забрались в глубину тоннеля и улеглись на первом попавшемся сухом месте.

Рассвет шагал высоко над убежищем, но Дэм слышал его и здесь, разве что толща земли немного смягчила неумолимую поступь. Утро тяжёлыми сапогами вминало вампиров в грунт, словно мечтало забить их туда насовсем, но лишь на дальнем севере неспящее солнце могло обозревать землю, отодвигая ночь на короткое красочное лето. Дэм в те земли никогда не забредал, держался южнее, правда, зимой как-то поднялся в царство холодной ночи, но пропитаться среди трескучих морозов оказалось не так-то просто.

Лилита заснула. Савва лежал тихо и в сторонке. Дэм ещё сопротивлялся забытью. Опять вспомнил неведомого, что прошёл в обуви над прежним укрытием. Как быстро отодвинулась та проблема под напором следующей. Может, крысы уже изобрели башмаки? В них суть? С этой мыслью он заснул.

Едва вечерняя заря на кошачьих лапах убежала за горизонт, как вампиры выбрались на поверхность. Воздух ещё хранил запахи дня, и пришлось долго принюхиваться, чтобы войти в курс новой ночи.

— Ребята должны быть неподалёку, — сказал Савва, озираясь. Мы договорились, что собираться будем здесь. Тут, помимо метро, есть множество разных укрытий.

— Подождём.

Вчерашний ужас растворился в сознании и уже не вызывал особых эмоций. Вампиры вообще легко проживали прошлое и отправляли его в архив. Скоро две проворные тени вынырнули из скудных зарослей. Люц и Велаз.

— Где Гел?

— Мы были не вместе, — сухо ответил Люц. — Увлеклись, пришлось мчаться с поля этого кошмара на пределе сил. Вы, я так понимаю, скрылись раньше.

Он не упрекал, просто констатировал. Вампиры, к чести их, не требовали друг от друга больше, чем могли дать. Савва просто кивнул.

— Как думаешь, они вернулись в деревню или до сих пор скрываются в норах?

— В норах долго не просидишь, надо кормиться, а вся еда на поверхности. Насколько я знаю, они умеют делать запасы, но достаточно ли их для долгой осады?

— Устраивать кладовки и обычные крысы умеют.

— Как скоро они догадаются, что опасность им грозит только ночью? — сказал Дэм. — Вот главный вопрос.

— Сообразительные, — сухо обронил Люц. — Быстро два и два сложат в четыре. Выжидать нечего. Надо убить всех, детёнышей в том числе.

В темноте люто клацнули клыки. Свирепый оказался малыш. Его массивный приятель выглядел куда более добродушным.

Чтобы не терять времени даром, вампиры побежали. Затратно носиться по планете на пределе сил, и они решили сначала насытиться, а уже потом вести бой, но воплотить это решение в жизнь оказалось не так просто. Крысы, видимо сообразили, что наиболее опасна ночь и перешли на дневное активное существование. В их поселении оказалось прибрано и пусто. Кровь присыпали песком. Прожаренная за день солнцем она почти не пахла. Съели крысы тела павших или похоронили, вампиров не интересовало совершенно. Они равнодушно относились к человеческим глупостям, и уж тем более не собирались разбираться в крысиной морали. Они пришли убивать.

Найти уцелевшее население труда не составляло. Впереди опять пошли Люц с Велазом, они знали дорогу, но и запах служил хорошим поводырём. Дэм двигался стороной, чтобы след не так резал обоняние и поэтому первым различил ещё один запах. Сохранись у него шерсть на теле, она сейчас поднялась бы дыбом. В памяти эта резкая нота уцелела и однозначно предвещала беду.

Дэм едва слышно зашипел, и другие вампиры тотчас замерли на месте. Сигнал опасности знали все. Лилита тоже поймала этот сухой мёртвый дух и чуть вскрикнула. Все шестеро, не сговариваясь, свернули в сторону и заскользили сквозь заросли.

Здесь тоже стоял прежде храм, но сохранилось от него лишь кольцо стен. Осторожно озираясь, Дэм первым шагнув в неровный проём бывших дверей. Здесь запах ощущался особенно остро. Дэм уже точно знал, что увидит, но неизбежное потрясение испытал.

Принесли его сюда, скорее всего, спящим, но позаботились прикрутить какими-то лозами к камням. Они сгорели вместе с телом, остался только пепел. Лёгкий пепел уже утративший очертания распятого на земле человека.

Лилита прижалась к плечу, и Дэн обнял её, привлёк к себе, ему тоже было страшно. Гибель собрата внушала вечным вампирам куда больший ужас, чем смертным людям. Все потрясённо помолчали, стараясь даже не дышать, чтобы не колыхнуть этот жуткий серый порошок, не вдохнуть его, не унести случайные частицы на коже. Прилепить к себе чужую беду.

— Гел? — едва слышно спросил Савва.

Ему не ответили. Люц первым развернулся и выскользнул наружу, за ним последовал верный Велаз. Дэм оглянулся в проёме. Крысы своих мёртвых прибрали, а вампиры бросили прах одного из них и спаслись бегством. Поступили обыкновенно. Неужели их племя хуже даже крысиного?

— Ивеца тоже нет, — сказал он, догоняя Савву.

Предводитель шёл сгорбившись, не поднимая глаз. Его связывало что-то личное с этим пареньком? Вот бы никогда не подумал.

— Ивец, скорее всего, просто не пришёл. Подозреваю, что он смылся ещё прошлой ночью. По-тихому, как проделывал это всегда.

Признаться, Дэм думал точно так же и не слишком беспокоился о давнем приятеле. Тот всегда успевал вовремя сделать ноги, тут его лень ненадолго отступала, давая дорогу благоразумному проворству. Вот горячий и неопытный Гел вполне мог увлечься расправой или погоней из одного только страха показаться слабее других. Показать удаль из чисто человеческого желания понравиться. Не успел уйти, и вынужден был прятаться от рассвета в ближайших развалинах. Здесь могло не найтись надёжных нор.

Это тоже надо взять на заметку. Крысы могут найти вампира. Как? Дэн глянул под ноги и невольно усмехнулся: на песке оставались отчётливые следы — вот чего мог не учесть Гел. О такой простой вещи они все забыли. Само слово след означало для них запах, а вот Дэн помнил, потому что жил на севере, где зимой выпадет снег. Там даже лёгкая поступь вампира чертит заметную дорожку. Надо теперь самим думать головой, нет больше людей, которые делали это за них.

— Мы должны выжечь эту язву! — сказал Савва. — Радикально, до дна, до последней особи! Пока они всерьёз не взялись а нас.

Голос дрогнул, но спина выпрямилась — вождь приходил в себя. Дэм кивнул. Ненависть или жажда мести не терзали его разум, в нём поселился банальный страх. Люди бывали опасны, но крысы, похоже, выросли ещё приспособленней людей. Недаром и до войны они процветали как вид, и только наличие сильного конкурента сдерживало, не давая подняться на верхнюю ступеньку эволюции. Вампиры, живущие на крайнем юге, рассказывали несколько лет назад, что там невиданно размножились и начали крупнеть тараканы. Вот только набравшего разум конкурента с шестью ногами не доставало вампирам для полного счастья. Как они презирали людей, когда те были вокруг, всегда под рукой и готовые к услугам! С чем остались теперь?

— Пошли разбираться, — сказал Дэм.

Нежная ладонь Лилиты сжала его пальцы. Пусть здесь мрачно и опасно, и перемены идут совсем не такие, что наметил Савва, но зато Дэм нашёл подругу, лучше которой и не надо, а ведь уже не верил, что это вообще возможно.

Первым опять пошёл Люц. Этот худощавый юноша с томными манерами в бою оказался отважнее многих. Он изображал изнеженного сибарита, но наверняка просто актёрствовал, скрывая истинную силу. Крепкий паренёк, его приятель, пожалуй, раньше даст слабину.

По обыкновению, Дэм меланхолично рассуждал сам с собой, но взгляд его пытливо обшаривал заросли, ноздри ловили запахи. Внутри не так быстро, как у человека, но просыпалась боевая злость. На этот раз вампиры не шли беспечно, а бережно крались, и караульщика крыс учуяли раньше, чем он их.

Глава 3–3 Рыжие из катакомб

Часовой опять торчал на возвышении, припав к камню, сливаясь с ним в одну тень, и Дэм подумал, что уж лук и стрелы можно было сделать за прошедшие после войны века. Не лениться, вспомнить хоть какой-то навык. Сейчас сняли бы вредную особь одним выстрелом. Вампир, конечно, способензапрыгнуть на эту стену, но и крыс его увидит. Один крик в ночи, и прощай секретность.

Люц дал какой-то знак приятелю, оба растеклись по зарослям в разные стороны. Кусты здесь росли довольно густо. Через несколько мгновений в стороне послышался лёгкий шорох. Караульщик повернулся на звук, и тотчас один из вампиров взвился в прыжке и ловко пал прямо на спину твари. Лишь едва слышный писк успел вырваться из смятого горла. Люц, а это, конечно, был он, спрыгнул на землю вместе с добычей.

Возбуждение притупило голод, но каждый сделал по глотку-другому. Не столько поесть, сколько распробовать вражий сок. Как же давно вампиры не делились свежениной вот так по-братски! Дэму неожиданно понравилось ощущать себя частью отряда, вкусная кровь приободрила, страх отступил. Пора сражаться. Они справятся, даже если погиб Гел и сбежал лентяй Ивец. Отличная у них собралась команда.

Теперь до нор было рукой подать.

— Это катакомбы и бывшие подвалы, — объяснил Люц. — Их здесь целая система. Осталась с былых времён. Зачем так много? Теперь не узнаешь. Я думаю, крысы ещё и сами прорыли ходы, чтобы соединить побольше полостей. Здесь они прячутся.

— От кого? — уточнил Дэм. — Разве вампиры нападали на них прежде?

— Почему нет? Мы с Велазом охотились на них, правда, поселения не видели, натыкались на отдельные экземпляры, трупы бросали в реку. Дикие из горячих земель здесь часто появляются, эти вообще прожорливы. Еда же. Кому какое дело, что она разумная? Разве с людьми это нас останавливало?

Дэм не мог не признать его правоту.

Вампиры хорошо ориентируются под землей, а метро или подвалы прорыты — им безразлично. Там они свои, хотя и крысы тоже. Эти выбрались на поверхность, построили домики, но не только безопасность, но и генетическая память влекут их обратно. Прошлое сразу не отпустит. Люди тоже иногда вели себя безобразно как мартышки. Как далеко не убегай от предков, а ниточка эволюции тянется в обе стороны.

Всё некаменное здесь давно сгнило, крысы забаррикадировали вход обломками стен, так, чтобы только протиснуться по одному, не более. Не учли, что вампир как крыса, способен залезть в любую щель. Дэм ощущал чужое присутствие прямо за преградой и не удивился. Ещё бы: удобный момент вцепиться во врага, когда он связан теснотой и неудобством.

— А другие входы есть? — спросил Савва.

— Такие же. Там тоже караулят. Они как-то оповещают друг друга, чтобы мигом собраться к месту прорыва целой армией.

— А ты прорывался? — спросил Дэм.

— Наблюдал, как это делает дикий. Поучительное зрелище. Именно оно меня больше всего и встревожило. Гнёзда строят и неразумные существа, а вот засады устраивать — это по-человечески.

Здесь бы пулемёт подошёл, но кончились они вместе с людьми. Средства массового поражения тоже. Вампиры мешкали, никому не хотелось первым попасть под острые когти и зубы, отведали уже местного гостеприимства, распробовали на вкус. Разумнее всего было пустить вперёд самого худого и лёгкого, то есть Лилиту или Люца. Дэм понял, что предпочтёт пойти сам, лишь бы уберечь подругу. Он прислушался. Изнутри почти не доносилось звуков, лишь шёл сочный аромат живой плоти. Крыс там притаилось немного: две или три — это терпимо. Видно у них не хватало бойцов, чтобы выставить многочисленные заслоны. Значит требовалось действовать быстро и максимально жестоко. Попасть внутрь и сразу освободить, расширить лаз, чтобы смогли подтянуться остальные.

Дэм прыгнул вперёд и ужом втянулся в нору. Он почувствовал, что кто-то помогает ему, подталкивая в ступни. Дело шло, голова пролезла, потом одна рука, вторая. Крысы опомнились и кинулись на него, но Дэм уже ломал первую шею. Мятый хруст костей, визг. Он вцепился в другую крысу, продолжая одновременно протискиваться дальше, и тут рывок жертвы помог ему пролезть в подвал целиком. Не успел он выпустить уже мёртвое тело и вскочить на ноги, как на голову ему рухнула вся тяжесть планеты.

Иногда быть нечеловеком — большое преимущество. Череп треснул, но кости тут же с противным скрипом вновь срослись, а сознание стало на место как патрон в патронник. Дэм вскочил на ноги и не сделался добрее от того, что его приложили кирпичом. Выпад, визг, на сей раз предсмертный. Голова слегка гудела, как колокол после звона. Рычать и кидаться больше было не на кого — никого не осталось.

Рядом как из-под земли вырос Люц. Шевелюра растрёпана, глаза горят, ноздри раздуваются. Скоро ничего не станет видно в кромешной тьме коридоров, но сейчас Дэм невольно залюбовался собратом. Отличный всё-таки боец. Хорошо, что он здесь, рядом.

— Они и, правда, умеют пользоваться орудиями труда, — сказал Дэм. — Одним мне как раз череп проломили.

— Ничего, нас, вампиров, рухнувший на голову потолок бодрит, как человека чашка кофе! — усмехнулся Люц.

Тоже помнит людей. Поминает. Велаз протиснулся труднее, следом рыбкой скользнула Лилита, последним Савва. Видимо, он героически прикрывал тылы.

— Группой пойдём или разделимся? — спросил Дэм.

— Пока вместе. Жаль Ивеца нет с нами, могли бы образовать три пары.

Люц фыркнул.

— Ох уж этот ваш Ивец! Кто бы захотел его в товарищи?

Он опять пошёл первым, следом ступал шаг в шаг преданный Велаз. Свод позволял свободно идти Лилите и Люцу, остальным приходилось временами пригибаться. Когда-то здесь было просторнее, но кровля заметно просела, кое-где осыпалась, да нанесло земли и пыли с поверхности.

Запахов скопилось так много, что постоянно хотелось выдохнуть воздух, а не вдохнуть, чтобы избавиться от излишков чужого присутствия. Крысы постоянно бегали здесь, утаптывая пол лысыми лапками, волочили мерзкие в редком волосе хвосты, из иных ответвлений несло так сильно, что становилось понятно: канализацию здесь ещё не изобрели.

Послышался топот, скорее шлепки лап. Те трое у входа всё-таки успели поднять тревогу. Дэм плечом отпихнул Лилиту за спину, нагнал ребят. Впереди уже не пахло — воняло. Люц прорычал что-то другим или себе самому, а потом как-то сразу всё и началось. Велаз сцепился сразу с двумя крысами, и его унесло в сторону, слева рвал свою жертву Люц. На Дэма тоже бросились в темноте, он размахнулся и рубанул ребром ладони. Восприятие не подвело — позвонки хрустнули, и мохнатое тело рухнуло под ноги. Дэм прыгнул вперёд. На него как торпеда летела ещё одна крыса, он машинально пригнулся, лишь потом сообразив, что сзади Лилита, но подруга справилась отлично. Короткий удар — и всё. Вампирша тоже поняла, что ломать крысам шеи гораздо экономнее, чем кусать их или рвать пальцами, благо рука бессмертного — тот ещё тупой тяжёлый предмет.

Дэм рванул вперёд, но путь уже расчистили двое других.

— Надо было считать их что ли, — проворчал Велаз.

— Зачем? — спросила Лилита.

— Чтобы представлять численность популяции.

Мысль не показалась Дэму разумной, но спорить он не стал.

— А что они, кстати, жрут? — уточнил для порядка.

— Корни роют. Там дальше, где городок кончается, расплодилась какая-то дрянь. Гигантская, а корневищ и клубней у неё копать не перекопать—, сразу новые нарастают. Жуткое растение, вроде раньше таких не было.

Может и были, только что об этом знали вампиры? Жили в своё удовольствие, кровопийцы. Дожили, что приходится конкурировать с крысами, ползать в грязных норах и выплёвывать гадкую рыжую шерсть. И ничего не поделаешь — надо. А то придёт срок и загонят бывших королей ночи в ещё более глубокие подземелья, причём навсегда.

— Стоит найти гнездо, где они прячут детёнышей, и передавить молодняк, — предложил Велаз.

— Там они озвереют, и мы окажемся сразу против всех, — возразила Лилита. — Наоборот полезно вести себя так, словно мы их найти не можем, а просто тупо бродим по подземелью. Детёныши от нас никуда не уйдут, что они без взрослых? Мясо.

Да, крысы будут драться за своё потомство. Вампиры вот не дрались. Когда началась война, и в её безумии необученные прозелиты сгорали, не веря до последнего, что такое возможно, «старички» спасли исключительно свои шкуры. Эти птенцы кончатся — обратим новых. Рассуждали эгоистично. Кто же знал, что дело так повернётся? Вот и осталась Земля пустой, ничьей — бери, кто хочет. Крысы уже предъявили на неё права. Кто следующий? Тараканы?

Запах усилился, вампиры прибавили шагу, но на этот раз крысы не бросились на них, а побежали прочь, куда-то в глубины катакомб. Люц и Велаз азартно рванулись следом, Дэм не отстал, но подумал на бегу, что очень демонстративно всё это происходит: заманивают их, уводят прочь от малышни, хотя и понимают, видимо, что будут убиты, причём не в бою, а в спину.

Прыти хватало и той и другой стороне, погоня грозила затянуться. На поверхности вампиры настигли бы крыс легко, но в узких, плохо знакомых норах преимущество перешло к хозяевам. Бежать здесь на четырёх лапах было не в пример удобнее.

Велаз распластался в прыжке, но промахнулся и покатился вдоль стены. Впереди завизжали. Повинуясь проснувшемуся инстинкту, Дэм затормозил и поймал разогнавшуюся Лилиту. Велаз куда-то исчез, Дэм его не чувствовал. Люц припал к полу, словно его подстрелили или напугали.

— Что там такое?

— Ловушка! — придушенно ответил Люц. — Яма в полу. Велаз там, но я его не ощущаю.

Дэм различил в голосе страх. Парень боялся за приятеля, и ещё больше того, что происходит нечто непонятное. Если Велаз провалился в яму, то и крысы тоже: прыгают они существенно хуже вампиров. Что за нелепое самопожертвование? Или их обманули, велев бежать туда и не задавать лишних вопросов? Нелегко будет справиться с этой стаей. Дэм почувствовал, что элементарно утомлён. Жизнь в последние ночи не только немилосердно гоняла тело, но и разум заставила трудиться не на шутку, а он отвык.

Следовало пойти в самую гущу опасности и принять бой, а теперь их занесло в непонятное место, и уходит дорогое время. Одна мысль о том, что придётся дневать здесь, в полной власти крыс привела в ужас.

Дэм решительно подошёл ближе. Да, яма, и внизу тихо. Неужели она настолько глубока? Эх, сейчас бы удобный человеческий фонарик, и всё стало бы ясно. Могли вампиры за столько веков научиться хоть из кремня огонь высекать, раз электричество изобрести не по мозгам встало.

— Люц, надо уходить, мы ничего не сможем сделать.

Тот резко повернулся. Дэм не видел, но почувствовал.

— Серьёзно? Мы так часто прикрывались рассудительными речами, что нас уже почти не осталось. Пора менять принципы или нас на что-нибудь поменяют. Вместо людей уже крысы, что придёт после вампиров?

С этими словами парень ухватился за край ямы и скользнул вниз. Дэн ему не помешал, но следил внимательно. Люц спускался, слышан был шорох его ступней и ладоней по неровному камню, а потом он разом исчез из восприятия, словно стёрли.

И что теперь делать? Если каждый будет упрямо идти своей дорогой, скоро злосчастья проредят остальных. Двоих бойцов уже потеряли, теперь исчезли ещё двое. Не сильны, видно, вампиры в стратегии и тактике. Дэм пытался хоть что-то услышать, но шум, что доносился снизу, был едва различим и потому непонятен. Что-то там происходило, только слишком далеко или глубоко. Доброе или злое — пойди разбери.

Рядом остановился Савва.

— Куда они оба канули?

— Сейчас за батарейками сбегаю, перезаряжу фонарик и расскажу, — огрызнулся Дэм.

Вся затея с зачисткой показалась бессмысленной. Надо было просто откусывать по кусочку. Привычно питаться. За месяц всё племя съели бы. Тихо, без эксцессов, безумных погонь и прочего визга.

— Мы туда не пойдём! — решительно заявил Савва. — Достаточно двух безумцев. Кто знает, что таится вот в таких непонятных местах?

Он помолчал. Лилита дисциплинированно ждала там, где Дэм её остановил. Дэм чувствовал себя неловко. Жалко было ребят, но и себя тоже. Один в азарте влетел в неприятности, второму прыгать следом было необязательно. Их и так теперь мало. Эти рассудочные выкладки перебивало острое чувство вины. Люц не побоялся пойти вслед за другом, а остальные, получается, спасовали. Слабы они против подлинной беды, оставили отвагу в прошлом, вместе с человеческой сутью. Сложный момент проверил.

— Уходим! — сказал Савва.

Дэм со стыдом почувствовал, что едва ли не впервые доволен наличием в группе старшего. Офбран принимает решение, и его надлежит выполнять. Безумство белобрысого паренька — это его собственное помешательство, а они развернутся и пойдут назад. Там тоже опасно, но риск относительно предсказуем.

Ноги охотно понесли прочь от жуткой дыры. Савва сказал рассеянно, когда все трое отошли на порядочное расстояние.

— Мегаполис так утюжили бомбами потому, что хотели стереть в порошок какой-то секретный объект. Только вот не думаю я, что был он в мегаполисе. Вдруг он прятался здесь, в катакомбах заштатного городишка и сохранился вопреки всему? Честно скажу, пугают меня человеческие военные лаборатории. Кто знает, что там могло уцелеть, и не потому ли, что не пропало, крысы здесь так неожиданно подросли в размерах и обрели разум.

— Думаешь, они потомки разбежавшихся подопытных животных? — удивился Дэм.

— Кто знает? Пока будем давить их здесь. Вот, кстати, и очередная партия.

Вампиры бросились вперёд, опять началось. Визг, грохот, вонь мохнатых тел, душный запах пролитой крови и тяжёлая тишина, когда всё оказалось кончено. Справились быстро. Распалённые схваткой, побежали дальше, но коридоры и камеры пустовали. Крысы опять скрылись куда-то, увели детёнышей. Запахи так смешались, что вампиры не могли разобраться и определить направление. Дэм в некоторой растерянности понял, что с трудом сообразит, как найти дорогу назад.

— Скоро рассвет, а нам ещё искать укрытие.

Савва не спорил. Очередную экспедицию в крысиный рай они провалили. Ну, убили десяток, а как теперь искать остальных? Затея вызывала у Дэма всё большее отвращение. Он подумал, что Ивец оказался умнее всех. Следовало наплевать на проблему, развернуться и уйти. Решится как-нибудь. Если не эпидемия, так война выкосит очередной разумный вид, и вновь останутся на Земле одни вампиры, пусть даже с голым задом и непомерным самомнением.

Когда выбрались на поверхность, до рассвета оставалось порядочно, но рисковать никто из троих не хотел. Прятаться на днёвку надо тщательно, а то найдут и выволокут беспомощного на солнце. Судьба Гела потрясла Дэма больше, чем он готов был себе в том признаться. Давно он не видел спалённых светилом вампиров, забыл уже, что такое вообще возможно. К страхам новым присоединился пробудившийся старый.

Побежали к метро. Оно тоже теперь казалось ненадёжным, и Дэм подумал, что следующей ночью лучше бы поискать укрытия, а не приключений на ничем не прикрытые ягодицы. Вот пошла знакомая местность, следовало хоть дорогу менять, чтобы не оставить заметный след. Дэм уже почувствовал себя в безопасности, когда Савва резко остановился, словно на стену налетел. Секундой позже и Дэм увидел странную фигуру: громоздкую обтекаемую с непомерно раздутой головой. Человек? Таких людей не бывает. Тварь дрожащая? Это просто миф. Третий страх высушил и без того голодную утробу. Дэм ощутил, что сейчас завизжит как крыса и кинется на неизвестного в отчаянный, пусть даже последний бой.

Глава 4–1 Зелёные со звёзд

Внутри корабля зелёные не носили скафандров и показались Акиве худыми и ниже ростом. Двое вошли и остановились, разглядывая добычу. Под облегающими комбинезонами угадывались тела вполне человеческих очертаний. Скорее всего, мужские, хотя кто их разберёт? Одинаковые, в общем. Акиве тоже изучал их, затаив, как это свойственно вампирам, злые чувства внутри.

Немая сцена затягивалась. Если пришельцы намеревались смутить пленника, то зря старались. Терпения ему было не занимать, он такую аскезу вынес — и ничего, не взбесился.

Бесстрастные лица слегка исказились, и Акиве понял, что эти двое начали разговор. Он напряг собственные ментальные способности, чтобы его услышать.

«Странные, слишком трудно их обездвижить. Быстро приходят в себя. Вызывающее поведение. Выжили, хотя война была страшная. Интересный феномен. Изучить. Отловить другие особи».

Акиве довольно легко угадывал общее направление мыслей этих существ, иногда ему казалось, что различает детали. Он наловчился даже сохранять внешнее хладнокровие, а не гримасничать как они, мысля свои речи. Чувствовал, что скоро будет читать чужих как открытую книгу. К счастью, о его телепатических способностях они не подозревали и ничуть не стеснялись обсуждать вампира в его присутствии. Интересно, понимают ли они человеческий язык? Возможно, давно присматривались к бесхозной планетке, готовились заранее, мысленно размещали на ней плантации своей кукурузы и строили свои города. Конечно, им, раскатавшим уже губёнку, досадно показалось встретить здесь законных хозяев, пусть те без штанов или в таких неприглядных как у Акиве.

Значит, проблему изучают, чтобы ликвидировать преграду. Теперь в том нет сомнений. Надо бежать. При первой же возможности. Оповестить других. Бороться. Наверное. Точной программы действий не было, и откуда бы она взялась?

Акиве ожидал, что в них опять начнут стрелять, чтобы безопасно тащить в лабораторию, но два зелёных человека развернулись и ушли. Быть может, догадались, что вампира и усыплять не надо: сам заснёт в определённое время. Судя по глазам, пришельцы тоже вели ночной образ жизни. Совпадали с вампирами по фазе. Акиве вернулся к Эве и сел рядом. Попытался думать о человечьем, а не божественном. Ощущал потребность.

Как долго они с подругой были без сознания? Когда наступит сон? Смогут ли вырваться из лаборатории? Мысли в целом попадались короткие и неприятные. Образ чугунной куклы навязчиво стоял перед внутренним взором.

Акиве спохватился, что Эва притихла, и повернулся к ней за разъяснением. Он ожидал, что в подруге примется клокотать не выплеснутый гнев, но ошибся. Лицо разгладилось, и оказалось, что у неё мягкие черты, голубые глаза глядели со странным одобрением. Акиве смутился. Женщины на него никогда так не смотрели. Прежде.

— Знаешь, когда вы с зелёными стояли напротив, мне показалось, что ты порвёшь их как котят, и что они тоже это поняли. Потому ушли.

Акиве точно знал, что у пришельцев в мыслях ничего подобного не мелькало, но одобрение прозвучало приятно. Он стеснительно отвёл глаза. Эва выглядела такой красивой, когда не сердилась.

— Мы их вместе порвём. Выйти из этого корабля легче лёгкого, я уже пробовал. Спустимся в метро и позовём остальных. Выгоним зелёных с планеты. Это наш мир. Пусть мы не люди, но мы им наследовали. Больше некому. Значит мы.

Акиве замолчал, поняв, что скатывается в унылый пафос. Не привык он вот так запросто беседовать с девушками. Кроме того, он обнаружил, что у него немного заплетается язык. Сначала решил, что это от смущения, но и голова кружилась, и ватная слабость растеклась по мышцам, словно в забывший о подобных глупостях организм нечаянно забрела болезнь.

— Что это со мной? — спросил он вслух.

— Знаешь, я тоже чувствую себя неважно.

Они опять посмотрели друг на друга, теперь встревожено. Странные симптомы появились у обоих сразу. Само по себе так не случается. Их отравили эти зелёные? Непригодна атмосфера внутри корабля? В прошлый раз Акиве был на борту недолго, мог не разобрать, что дышит ядом. Сумеют ли драться за свободу два таких вялых вампира?

— Может спать пора? — спросила Эва. — Потому мы вялые и унылые?

— Непонятно.

Она придвинулась ближе, и Акиве её обнял. Жест показался таким естественным, а тусклое сознание устало смущаться. Нормально всё развивалось. Они не только два вампира, бывшие мужчина и женщина, но товарищи по несчастью. Должны братски друг друга поддерживать.

Акиве думал, что заснёт, но не тут-то было. Привычное бархатное забытьё не наступало, и в стены не стучал грозный день. Снаружи всё ещё царила ночь? Он перестал чувствовать разницу между тем и этим? Рассудок вяло перемещался внутри черепа, словно искал возможность выйти наружу и не очень-то слушался хозяина. Хмельной бред начался, как у людей от употребления иных веществ? Признаться, о состоянии алкогольного опьянения Акиве судил исключительно с чужих слов. Сам он в человеках слыл хорошим мальчиком, и спиртное не употреблял. У вампиров вообще было просто: либо ты бодрствуешь, либо спишь и разбудить раньше заката может лишь солнце, да и то в самый последний раз, а чтобы собственный разум без видимой причины шатался в голове как презренный пьяница по тротуару — такого прежде не случалось.

Может быть, пришельцы коварно воздействуют на них секретными лучами? С чего Акиве решил, что их с Эвой поведут в лабораторию и привяжут к столу? Наверное, эти зелёные со звёзд умеют производить тесты на расстоянии. Пописал на пол — тут тебе полный анализ и результат в истории болезни. Люди ведь тоже много полезных вещей придумали перед войной.

Шли минуты и часы, но Акиве их не замечал. Счётчик, присущий каждому вампиру не тикал в голове, и время растворилось. Весь мир грозил стать аморфным. Куда-то напрочь исчезло его стремление кристаллизоваться, вершить порядок. Акиве пытался понять — почему, а иногда просто досадовал на школьные премудрости, что роились в голове как трупные мухи. Невежество — большой грех, но от драки отвлекает меньше знаний.

Вечность спустя, а может быть, минут через десять, дверь в блок опять отворилась. Акиве вскочил на ноги и довольно проворно. Он постарался грозно посмотреть на вошедших, но скорее всего, получился у него остекленелый взгляд первой свежести трупа. Чуть позднее он сообразил, что куда умнее было притвориться спящим, и сверкать глазами потом, по пути на волю. Зелёные опять заговорили мысленно, но в состоянии бреда Акиве не мог сосредоточиться для перехвата чужой речи. Он машинально оскалился, хотя сознавал, что выглядит как испуганный щенок, и устрашить может разве что другого щенка.

Эва вела себя гораздо умнее и сонно осела на пол, когда Акиве встал. Может быть, и ему ещё не поздно разыграть потерю сознания? Да и играть-то особо не придётся. Того гляди весь свет разума выльется через дыры глаз на пол, если не сомкнуть плотнее веки.

Акиве так и поступил. Он пьяно пошатнулся и упал, уверяя себя, что это военная хитрость, а не предательская слабость. Лежать оказалось хорошо — спокойно. Зелёные выждали чего-то, потом их робот вкатился в камеру. Сначала забрали Эву. Акиве услышал, как нежно зашелестели её волосы, когда робот поднимал тело на платформу. Страх на мгновение проветрил мозги: вдруг её увезут, а его оставят, но погрузили обоих.

Нападать сразу Акиве не решился. Следовало для начала усыпить бдительность стражей, внушить им, что он беспомощен. Они расслабятся, как в прошлый раз, тут и наступит подходящий момент. Главное — проявить выдержку.

Лежание на платформе давалось удивительно легко, впору было дивиться своему самообладанию, вот только от мерного покачивания голова кружилась, и слипались веки. Разум скатился в область уха и вознамерился там подремать, будить его, честно говоря, не хотелось.

Лёжа под землёй в просветлении своей аскезы, Акиве здорово обленился, но чувства его обострились. Он научился проникать мысленным взором сквозь земную толщу и наблюдать текущую вокруг жизнь. Правду сказать, тогда это была в основном смерть, но сам процесс оставался познавательным.

Сейчас, несмотря на слабость и хмель в голове, Акиве продолжал отслеживать реальность. Их повезли прямо, потом направо, потом опять прямо. Робот ехал небыстро, но время тянулось как резинка и казалось, оно сейчас треснет по лбу, потому что кто-то же должен был его отпустить. Потом налево, потом кончился корабль.

Робот вместе с грузом не свалился в пахучий мох, значит, сознание опять подвело и пропустило поворот или плохо посчитало секунды? Невероятным усилием воли Акиве разлепил веки. Он увидел знакомую лабораторию. Вот именно сюда или в очень-очень похожее помещение привозили его в прошлый раз, но тогда он был в рассудке, и произошло это скорее. Вот столы и прочие орудия пыток, и громоздкие кубы приборов. Надо бежать. Сейчас. Дорогу он теперь знает. Вот только что там снаружи? Ночь, день, закат, рассвет?

Акиве начал собираться с духом, восстанавливаться из частей в целое, почти собрался, но робот уже ловко сбросил его в лепесток пыточного кресла и сами собой защёлкнулись замки кандалов. Эву устроили рядом, хотя процесса перемещения Акиве не заметил, обнаружил её в соседнем кресле, когда повернул голову. Голова, как ни странно вертелась, хотя шею охватывало плотное эластичное кольцо.

Перемещение черепа из горизонтального положения в вертикальное растолкало сознание. Оно выкатилось из уха и подползло ближе к глазам. Акиве стал яснее видеть и отчасти понимать происходящее.

В лаборатории сначала было пусто, даже робот куда-то убрался, но скоро (по меркам не вполне трезвого разума) появился лаборант. Хотя, вероятнее всего, это был учёный, вроде сумасшедшего профессора из книжек про сумасшедших профессоров. Акиве разглядывал пришельца. Он оказался ниже ростом и тщедушнее виденных прежде зелёных, значит, и они не все были одинаковые — почему-то это открытие взбодрило.

Эва тоже боролась с новыми причудами разума. Глаза её то прояснялись, то мутнели. Она иногда рефлекторно облизывала клыки, словно зелёный инопланетянин вызывал у неё приступ аппетита.

Лаборант, Акиве заметил это, часто поглядывал на великолепные зубы девушки, словно узрел диковинку и, правда, у него во рту мелькали лишь бледно-зелёные дёсны. Жевать там было решительно нечем. Не стоило удивляться, что пленников пришельцы кормят из трубочки — сами, наверное, только так и едят.

Пытать пока не пытали. Лаборант сновал вдоль стола и обихаживал приборы. На них зажигались разноцветные экраны, иногда внутри кубов рождался противный писк. Захваты плотно облегали руки, ноги, туловище, в них, наверное, таились контакты, потому что Акиве иногда ощущал покалывание и жжение. Он тоже поморщился, показав клыки. У вампиров мужчин зубы вырастают крупнее, чем у женщин. Лаборант даже приостановился, чтобы внимательно их рассмотреть.

Акиве пытался соображать. Чтобы снять оковы, нужен ключ или некто с ключом. Учитывая, что руки связаны, некто окажется полезнее. Нужно его завербовать. У любого человека есть слабое место, а пришельцы — тоже люди, в какой бы цвет они не красили тела. Зубы ему понравились? Завидует, что у него таких нет? Отлично предложим ему зубы, а когда возьмёт — в них же и дадим. Акиве понимал, что рассуждает примитивно, но логика в его выкладке присутствовала, значит, дело шло на лад.

Лаборант углубился в изучение показаний, повернув к пленникам лысенький затылок. Треснуть бы его ребром ладони — вмиг хрустнут хилые позвонки. Акиве поймал себя на том, что вполне свободно оперирует категориями физической расправы, а давно ли стеснительность мешала? В аскезу ушёл, чтобы не драться-бороться, что от себя-то скрывать? Сейчас он просто рвался в бой и не только затем, чтобы Эва смотрела и восхищалась, даже не ради свободы. Сейчас решалось нечто большее, не только для него — для всей планеты.

— Зелёненький! — позвал Акиве. — Хочешь красивые зубки и острые клыки?

Слух у парня или не парня работал, он повернулся на звук. Акиве старался произносить слова внятно, хотя и не надеялся, что его поймут. Привлекал внимание. Эва ослепительно улыбнулась, показывая товар лицом. Может быть, она ещё не разобралась до конца в игре Акиве, но помогала охотно. Вдруг что-то получится? Чтобы выплыть, надо барахтаться.

— Не понимаешь? — продолжал Акиве. — Видно, глуповаты вы, хоть и тащились сюда через всю вселенную.

Когда-то мускулистые одноклассники вот точно так же дразнили его, заморыша. Кто знал, что пригодится самый горький опыт?

— А слабо тебе нас отстегнуть? Конечно же не рискнёшь. Вон ты хиленький какой. Боишься. Дребезжишь тонкими косточками. Ты бяка-бояка, зелёный!

— По-моему, он нас не понимает, — сказала Эва.

Акиве попытался прочитать мысли инопланетянина, но сосредоточиться не удавалось. Сознание по-прежнему пьяно хромало по голове. Тогда он создал чуть шаткий образ зелёного, но с клыками во рту и попытался послать его лаборанту. На эту диверсию ушли почти все силы. Пришелец насторожился, у него шевельнулись плотно прижатые к голове и едва различимые на общем фоне уши. Акиве наблюдал. Как же достучаться до этой хрупкой башки? Как предложить то, что действительно ценно и распалит воображение? Материальный мир ушёл вместе с людьми. Ничего не осталось, кроме этой выздоравливающей после войны планеты, но пришельцы уверены, что её-то они и так заберут.

Утекло куда-то, расплавившись, золото, канули блескучие бриллианты, растаяли в прошлом военные тайны. Нет ничего. Какого червячка нанизать на крючок, чтобы поймать эту зелёную рыбку?

Мимолётный интерес почти сразу пропал, зелёный склонился к одному из экранов и впился в него просто-таки жадным взглядом. Что он там увидел?

Люди тоже изучали вампиров в вечном стремлении отделить преимущества от недостатков и подсадить себе, естественно, лучшую половину, отринув неугодное. До войны Акиве этими трудами никогда не интересовался, но слышал краем уха, что получалось всегда с точностью наоборот. То есть, жажда крови очень даже подселялась к любому и каждому, а вот сила и зоркость — нет. Может быть, дело заключалось в людях, и вампиры тут совершенно ни в чём не были виноваты?

Лаборант порылся в имуществе на одном из столов и достал предмет, весьма напоминающий нож. Покрепче зажав его в зелёной лапке, он шагнул к Акиве. Некая нерешительность прорезалась в его движениях, он запнулся на ровном месте. Как же лабораторных крыс пластает, если такой трепетный?

Догадаться, что сейчас произойдёт, оказалось нетрудно, и Акиве ничуть не удивился, когда лезвие полоснуло его по голому плечу. Примитивный способ брать анализы, плохо вязался с космическими кораблями, но пришлось потерпеть. Да и не убыло бы от него.

Акиве не глядя знал, что довольно глубокая ранка в считанные секунды затянется, а пролитая кровь мигом впитается в кожу. Вампирский организм не грешил мотовством, предпочитая всё брать и ничего не отдавать.

На пришельца сие рутинное зрелище произвело большое впечатление. Увеличились в размерах и без того выкаченные глаза, приоткрылся крошечный рот. Получился совсем человек, даже захотелось треснуть его по-людски без учёта экзотической расцветки. Акиве совершенно расслабился и с большим интересом ждал, что произойдёт дальше. Собственно говоря, развитие событий можно было предсказать со стопроцентной вероятностью. Лаборант снова взмахнул ножом и нанёс новую рану.

Глава 4–2 Зелёные со звёзд

Рядом бархатно, как пантера, зарычала Эва.

— Успокойся, пусть себе развлекается, — сказал ей Акиве. — Пока мы ему интересны, он будет рядом, а вместе с ним и ключ от оков. Он-то нам и нужен.

— Ключа нет, — неожиданно сказала девушка. — Кандалы запираются сигналом с пульта.

Акиве оживился:

— Так, с этого места подробнее. Точно? Как узнала?

— Когда меня перекладывали в кресло, панель попала в поле зрения, и я обратила внимание на то, как один из манипуляторов нажал клавишу. То же самое повторилось, когда перемещали тебя. Видишь?

Направление чужого взгляда вампиры умеют определять довольно точно, а здесь особая меткость и не требовалась. Среди нагромождения ящиков и экранов Акиве сразу разглядел большие кнопки о которых говорила Эва. Так просто? Тем лучше. Осталось придумать, как воспользоваться полученным знанием, но духом Акиве уже воспрянул.

Лаборант, между тем, не обращая внимания на издаваемые подопытным звуки продолжал резать его плечо, потом перешёл к другому. Перестал верить глазам или надеялся, что однажды раны прекратят исчезать? Не хотелось затягивать эксперимент на неопределённо долгое время. Акиве не проверял запас прочности своего организма, но догадывался, что он есть. Кроме того, силы понадобятся для побега, неразумно тратить их на удовлетворение любознательности зелёного урода со звёзд. Придумать способ освобождения следовало как можно скорее.

Эва, между тем, взглядом показала на экраны. Акиве не совсем понял, что она хотела этим сказать, но решил, что точность тут не очень важна. Главное — действовать, а как — прояснится по ходу дела. Он испуганно вытаращился и заорал, глядя за спину зелёного.

Тот живо повернулся. Пришельцы вели себя совсем как люди, просто жалко стало убивать, чувствовать себя чудовищем. Дать бы им пинка, чтобы летели обратно на свою, без сомнения, прекрасную планету и немного умерили там пыл размножения.

Акиве ожидал, что зелёный рассердится на обман, а он бросился к приборам, уронив по дороге нож. Там действительно происходило неладное? Эва молодец — догадалась. Пока пришелец был занят, Акиве постарался внимательно оглядеться. Он знал, что выход всегда есть, надо лишь найти дверь. Жаль, что вампиры не владеют психокинезом, да и способности их к гипнозу сильно преувеличены молвой. Обидно еще, что голова плохо служит, когда так нужна. Понять бы — почему, но как раз для этого она требуется ясной.

Что же делать? Акиве повернулся к Эве: вдруг её осенит. Теперь, когда у них осталось по полразума у каждого, найти выход можно лишь сообща.

Зелёный копался в приборах, беспечно повернувшись спиной, а дельная мысль в голову не шла. Акиве иногда казалось, что его рассудок потерял нюх и не чует очевидного, но вынырнуть из тумана полубреда не удавалось. Он обшарил взглядом всю лабораторию, изучил каждый предмет, но что толку в том, что многие из них могли послужить оружием? Руки привязаны и не дотянутся до тяжёлых вещей, от которых так много происходит пользы.

Вот разве что язык свободен. Надо общаться и общаться с зелёным, доставать его и интриговать. Вдруг получится? Вот чего у вампиров в избытке, так это времени и терпения.

Акиве ещё придумывал очередную фразу, когда лаборант вновь повернулся к подопытным. Разобрать выражение его лица не представлялось пока возможным, но показалось, что он всё глубже погружается в озадаченность. Мигнули полупрозрачные веки. Взгляд нерешительно переместился с одного пленника на другого. Акиве насторожился. На что нехорошее решается этот лысый ботаник? Как вставить палку в его колесо?

Инопланетянин поднял оброненный нож и шагнул к Эве.

Грудной захват приподнял два богатых полушария, придав им умопомрачительную округлость. Акиве сам стеснялся смотреть и не хотел, чтобы пялились другие, а тут не только взгляд — лезвие неуверенно потянулось к этому белеющему на ярком свету великолепию.

Акиве почувствовал, что внутри оборвалась какая-то деталь биологии, ухнула вниз к заду, но тут же взлетела обратно, душно подперев горло.

Скальпель коснулся кожи, потянул неглубокий надрез. Эва вскрикнула тихо, совсем по-женски.

От того комка в глотке, что норовил перекрыть кислород, рванула по телу обжигающая волна. Вздулись мышцы плеч и предплечий. Пальцы сжались в кулаки. Затрепетали клыки в дёснах.

С громким треском лопнул захват на запястье, почти сразу сдался следующий, на плече. Грудной держал крепко, но рука уже выстрелила в сторону цели, скрюченные пальцы сграбастали горло. Шейка зелёного хрустнула, сломалась как стебелёк, но Акиве более не интересовал сей чахлый предмет. Он молниеносно уцепил лапку и вырвал некрепко зажатый нож. Перехватив пальцами за лезвие, Акиве отправил полоску металла туда, к проклятым клавишам. Удар буквально вбил кусочек пластика в панель, но система сработала, оковы Эвы послушно раскрылись. Даже раньше, чем рухнуло на пол мёртвое тело зелёного лаборанта.

Вампирша не потеряла даром ни одного мгновения. Одним прыжком она переместилась к пульту и нажала вторую кнопку. Уцелевшие зажимы начали уходить в пазы, но застряли. Должно быть, проснулись охранные системы где-то в недрах оборудования. Акиве смог вырвать вторую руку, но захваты на груди и ногах оказались крепче и усилиям не подавались. Что ж, если спастись может только один, он должен спастись. Хорошо, что это будет отважная Эва.

— Беги! — сказал Акиве. — Двери здесь открываются с помощью клавиши рядом с проёмом. Выход налево и прямо…

— Вместе! — перебила она.

Нож был слишком мал, чтобы использовать его в качестве рычага, Эва прошерстила лабораторию со скоростью тромба. Разлеталось на части всё, что не было как следует закреплено, корёжилось прочно закреплённое. Акиве, несмотря на серьёзность положения, наблюдал за подругой с восторгом. В этом разрушительном порыве смешались все владевшие ею чувства. О ненависти он знал, о других догадывался. Возможно, и симпатия к нему вносила свою долю в полноту её отваги. Великолепная мятежная Эва за считанные мгновения превратила имущество зелёных в груду обломков.

Металлический стержень, извлечённый из очередного куба, показался ей достаточно прочным, и она всадила его в пространство между зажимом и грудной клеткой Акиве. Ручка кресла послужила опорой рычагу. Заскрежетал пластик, металл начал гнуться, но потом захват отлетел с громким треском прочь, а Эва уже склонилась к ногам Акиве, словно преданная фрейлина у трона короля. Никогда ещё прекрасные дамы не припадали к его стопам, и душу переполнил восторг. Ненужная прежде деталь организма металась в груди, больно ударяясь о рёбра.

Акиве перехватил ручку рычага, нажали вместе и справились с преградой в два счёта.

Вот так, и плевать, что подвёл разум. Что тут было думать, когда требовалось драться?

Теперь оба освободились, и, хотя сознание продолжало играть в прятки с головой, Акиве и Эва уверенно держались на ногах. Вампиры живут так долго, что волей-неволей научились приспосабливаться. Лёгкий вестибулярный шторм уже прижился в организме и почти не затруднял движений. Ну, качает — подумаешь, важность. С людьми бывало и не такое, а они всё равно добирались до дому, если путь не преграждал упырь, слишком голодный чтобы брезговать проспиртованной кровью.

В первую очередь следовало обзавестись оружием. Это зелёные боятся использовать его внутри корабля, а вампирам страшиться нечего. Эва крепко сжимала немного пострадавший в борьбе с креслом стержень, Акиве поспешно разыскал для себя похожий предмет. В том, что бесценное содержимое точных научных приборов послужило примитивной дубиной, угадывался здоровый сарказм. Или цинизм. Неважно. Цивилизация делает всё, чтобы защитить себя, но и дикарь имеет право на собственную точку зрения.

Акиве подтянул падающие штаны и бросился к двери. Клавиша отпирания не сработала, но он был к тому готов. Наверняка вероятное бегство подопытных предусмотрено охранной системой, и выход блокируется автоматически. Следующий вопрос: что будет дальше? Пустят они сквозь невидимые отверстия усыпляющий газ, или подадут убивающий сразу ток? Знают они о том, что их собрат уже не нуждается в помощи и спасении? При любом раскладе задерживаться здесь нечего.

Акиве присмотрелся к двери, постучал по ней дубинкой. Похоже, противостоял дурным намерениям единственно пластик, стальной начинки внутри не положили. Выломать можно. На кораблях что садятся на планеты и снова взлетают с них, возят только самое необходимое. Лишний вес — это повышенный расход топлива. Взялись. Если делать что-то методично, результат будет всегда.

От удара содрогнулся, казалось, весь корабль. Облицовка обогатилась сетью трещин. Воодушевясь, Акиве вмазал ещё раз, но первой сдалась электроника, а не грубая материя преграды. Что-то звякнуло в механизме, и плита двери отъехала в сторону. Приём оказался открыт всего наполовину, но и этого хватало. Акиве на сякий случай расклинил его дубинкой. Коридорчик пустовал.

— Эва, вперёд!

Подруга не заставила просить себя дважды, мигом выскочила в дыру и помчалась дальше. Пока Акиве высвобождал оружие из пасти вновь пожелавшей задвинуться двери, успела занять позицию возле того места, где ответвление пересекал главный коридор. Оттуда доносился неясный шум. Сколько помнил Акиве, дорога направо вела в рубку, налево к выходу, но именно с того желанного направления и шёл глубокий непонятный гул.

Акиве попытался просчитать ситуацию. С одной стороны, наружу — это на свободу, но там их могут расстрелять из усыпляющего оружия и вновь водворить за решётку. А надо ли покидать корабль раньше, чем на нём останется хоть одна живая зелень? Ну, сбегут они двое, но ведь только от пришельцев, а не от проблемы. Не лучше ли сразу показать этим экспериментаторам, что номер их тут не пройдёт, как, впрочем, и они сами. Всё равно вампирам не простят прибитого в азарте лаборанта. Значит, надо увеличить счёт, чтобы и самому не было стыдно за глупый в данной ситуации гуманизм. Драться так драться, мочить так мочить.

— Эва! — сказал Акиве и взял подругу за руку. Странный был момент: на середине боя, между жизнью и смертью. — Мы должны избавиться от всех на судне. Уничтожить инопланетян!

— Только об этом и мечтаю! — сразу ответила она. — Убью мерзавцев и напьюсь их крови, даже если она и зелёная. Если эти гады улетят и всем расскажут о том, что случилось, нам потом покоя не будет и жизни тоже.

Акиве кивнул, хоть и подумал с грустью, что пришельцы наверняка додумались передавать информацию на большие расстояния и не обязательно улетать, чтобы «узнали», но вслух ничего не сказал. Они с Эвой не могут сделать всё, и потому натворят то, что сумеют.

Перехватив поудобнее оружие, он занял позицию. Волны тревоги пошли по кораблю, значит, что-то произойдёт. Вот уже бегут. В лаборатории камеры наблюдения, наверное, были, а вот на коридоры средств пожалели. Зелёные вели себя крайне беспечно. Первому же из них Акиве вломил дубинкой по корпусу. Пришелец оказался в скафандре и удар перенёс. Его отбросило в коридор, но он успел поднять эту кривую штуковину, из которой они посылали лучи. Акиве прыгнул вперёд, намертво стиснул запястье, выкручивая оружие. Гладкий материал скафандра выскальзывал из ладоней, и голова опасно закружилась, когда он наклонился, но подскочила Эва, её удар обрушился на шлем. Сломать крепкую защиту не удалось, но оружие пришелец выпустил, и Акиве им завладел. Он выпрямился, чтобы восстановить порядок в голове и одновременно уклониться от нового удара. Эва, должно быть, вложила в него всё что могла, потому что шлем повело, и он треснул. Пришелец внутри затих.

Акиве схватил его за ноги и мигом втащил в ответвление, ведущее к лаборатории.

— Карауль! — велел он Эве.

Не то чтобы увлекался когда-то техникой, но общее представление имел. Он быстро нашёл запирающий механизм и отстегнул покореженный шлем. Лицо внутри уже моргало глазами, и Акиве от души врезал по нему кулаком. В черепе что-то треснуло.Слабые у них, в общем, оказались на проверку кости.

Ладно, защита не пригождалась, а вот в оружии пришла пора разобраться. Кривулька представляла собой что-то вроде вроде лазера, управление должно было быть предельно простым.

— Почему они послали наводить порядок одного, без прикрытия? — спросила вдруг Эва. — Это подозрительно.

— Недооценивают нас и верят в себя, — рассеянно ответил Акиве. — Кроме того их вообще мало.

Он внимательно изучал вещицу. Деталь наверху напоминала регулятор выходной мощности. Интересно, он поставлен на убойный уровень или только парализующий? Эх, надо было не приканчивать инопланетянина, а сберечь живым для эксперимента. Привыкли всё решать примитивными методами, одичали. Убежал от них прогресс вместе с людьми, тупо вопрос спросить стало не у кого.

— А знаешь, это неплохо.

— Что? — спросил Акиве.

— Они нас держат за животных. Мы разгромили лабораторию, а усмирять нас притопал всего один. Видимо, сигнал тревоги не ушёл слишком далеко, и весь остальной корабль просто живёт свое жизнью, а прикончили мы какого-нибудь дежурного по виварию — самого мелкого и ничтожного члена экипажа, кого не сразу спохватятся.

Акиве посмотрел на подругу, оценил её слова.

— Верно! — сказал он. — Они занимаются своими делами, так пойдём по всем помещениям и поставим-таки эксперимент с этой непонятной пушкой. Я боюсь увеличивать мощность: вдруг там кончится боезапас?

— Если разнесём корабль вместе с хозяевами, так он не наш, чего жалеть-то?

Внутри опять заволновалась ненужная прежде деталь организма, тепло пошло по нервам. Какую замечательную подругу послала судьба! Один он, может, и не выбрался бы на свободу, но вдвоём они всё тут разнесут вдребезги, и выставят с Земли зелёных и даже фиолетовых, если такие бывают и вдруг надумают прилететь.

— Пошли! Сначала в рубку.

Акиве помнил, что на маленьком посадочном модуле он быстро попал в это помещение, но тогда голова у него не кружилась, а время и расстояние оставались величинами понятными. Сейчас показалось, что пробежали уже порядочно, а цели так и не достигли. Более того вместо коридора, оба очутились в помещении, заполненном чередой полупрозрачных кубов. Раньше Акиве его вроде бы не наблюдал. Что происходит? Свернули где-то не там?

Тело уже научилось работать в новых обстоятельствах, но голова за ним не поспевала, мозг плавал в вязком тумане, испуганно шарахаясь от берегов черепа. Непривычное состояние угнетало, раньше ничего подобного не случалось. Неужели теперь так будет всегда? Ох, не хотелось бы. Привык как-то головой думать, а не коктейли в ней сбивать. Отравили их или облучили — сейчас разбираться некогда, но в уголке памяти Акиве постарался отложить, что одного зелёного надо оставить для допроса. Жаль, убили лаборанта. Он, скорее всего, и знал то, что нужно для поправления ситуации.

Поворачивать назад пока смысла не было, пришлось протискиваться мимо кубов. В них, как в сознании, колыхалась серая муть, а ещё от стенок резко пахло. Вонь надолго сохраняется в памяти, забыть её Акиве не мог. Получается, он точно здесь не был, значит, свернули не там. Ладно, корабль невелик, постепенно разберутся с его пределами.

Дальше открылось помещение, напомнившее Акиве гостиную в доме родителей: какие-то диванчики, уголки. В центре плавал шар аквариума, а в нём мелькали рыбки, а может быть, птички. Здесь отдыхали от трудов праведных целых два пришельца, и вампиры тотчас ринулись в бой. Зелёные даже встать не успели. Без оружия и скафандров они оказались слабее людей, хрупкие как куклы-марионетки. Акиве прикончил своего без долгих разговоров, но Эва не поспешила.

Глава 4–3 Зелёные со звёзд

Оглушённый инопланетянин слабо трепыхался в её руках, а она уже припала к тонкой зелёной шейке. Кровь оказалась синей. Акиве остановился понаблюдать. Лично у него цвет и запах этой жидкости не вызывали аппетита, а Эва поглощала новое блюдо с удовольствием. Учтивее было отвернуться и не мешать, но Акиве опасался за подругу. От голода начнёшь хватать всякую гадость, а что потом? Вдруг эта кровь ядовита для бессмертных, или кожа от неё посинеет? Учитель в школе как-то поставил в вазу белые цветы и добавил в воду чернил. Результат потряс юного Акиве и запомнился на всю жизнь.

Сейчас он маялся в гостиной, на всякий случай разглядывая и запоминая предметы. Скорее всего, помещение служило комнатой отдыха, вот и пришельцы сидели тут расслабленные и легко одетые. На убитом были облегающие штаны до колен и короткая свободная рубашечка. У Акиве задница зазудела от острого желания надеть что-то не столь ветхое как его древние брюки. Поискать шкаф с приданым или раздеть труп? Лучше бы найти комбинезон, чтобы как можно меньше белой кожи торчало наружу, и чужие не сразу соображали, что перед ними не свои, но сойдёт и это. Стоит потратить минутку на преображение.

Задачу он решил даже легче, чем представлялась вначале. Ткань свободно растягивалась во всех направлениях и почти ничего не весила. Стеснительно отвернувшись от занятой Эвы, Акиве натянул инопланетные шорты и рубашку. Бросать свои штаны не хотелось. Они вдруг стали дороги — единственная его собственность в недружелюбном послевоенном мире. Акиве надел их поверх инопланетных, всё равно те больше напоминали бельё.

Эва отбросила умирающего и несколько секунд просто с наслаждением дышала. Лицо её налилось новой красотой, глаза сияли.

— Даже голова почти перестала кружиться, — виновато сообщила она. — Извини, что задержала.

— Ничего…

Акиве хотел робко предложить ей тоже одеться, но рот раскрывать не потребовалось. Девушка сама сообразила, что частичная маскировка лучше никакой. Её жертва хоть и довольно высокая была худа, так что тряпочки с трудом налезли на выразительные формы вампирши. Выпуклости, обтянутые серебристо-серой тканью, показались Акиве ещё более соблазнительными.

— Слушай, а они разного пола, — сказал он, разглядывая тела.

Белья зелёные не носили, без костюмов остались голые. Почему-то раньше все они казались Акиве мужчинами, он и теперь недоумевал, как пришельцы решали, за кем им ухаживать. Или у них полов больше чем у людей? Или для них пол что-то вроде атавизма, который скрывают от других, а размножаются они почкованием? Чего только не происходит во вселенной. Надо ко всему быть готовым. Трупы укрыли за мебелью, на час-другой секретности должно было хватить, а дольше оставаться на корабле Акиве не собирался.

Эва заметно взбодрилась после обеда. Она вырвалась вперёд и шлёпнула по клавише, отворяющей следующую дверь. Открылось новое помещение. Там в почти полной темноте плавали в воздухе овальные предметы, словно пухлые лепестки невиданных цветов. Они слабо сияли и одни только освещали помещение, но глаза вампиров быстро приспособились к привычному сумраку.

— Спальня что ли? — едва слышным шёпотом спросила Эва.

У Акиве мелькнула аналогичная мысль. Ему показалось, что летать на такой перинке в приятной полутьме было бы совсем неплохо. Наверняка это как парение в тёплой воде, когда перестаёшь чувствовать тело, словно осталась одна голова. Если не спальня, то место для расслабления. Инопланетяне выглядели чем дальше, тем плюшевей. Убивать таких доступных казалось немного стыдным, зато легким делом.

Левитировать вампиры не умели и не смогли разглядеть, что творится на верхних овалах, но те, что парили внизу, пустовали. Решив, что им тоже расслабляться некогда, пошли дальше.

Следующее помещение снова выглядело непонятным, но и рассмотреть его толком не удалось. Акиве услышал шум, словно несколько человек в тяжёлой обуви бежало по коридору. Этот самый коридор явно находился где-то рядом, но даже плавающий в мутном сиропе рассудок сообразил, что большая группа в защитной одежде и с оружием может оказаться двум вампирам не по зубам.

— Скорее отсюда!

Акиве потащил Эву сквозь непонятный лабиринт в сторону. Она сопротивлялась, рвалась в бой, но быстро пришла в себя. Инстинкт или случай вывели к новой двери. Акиве почти перестал ориентироваться и не знал, в какой части корабля они находятся, но за ней не грохотала поступь возмездия, значит, выбрали правильную дорогу.

Здесь снова оказался коридор. Тот самый или такой же, из синих и зелёных сегментов, кое-где с проёмами входов и разветвлениями. Побежали дальше. Акиве решил пробовать на открывание все двери и осматривать доступные помещения. Воевать с армией пришельцев два вампира не могли, а вот выщёлкивать их поодиночке — вполне. Они здесь бродили как диверсанты, а не регулярные войска, значит, и действовать следовало, по возможности, скрытно.

Очередная клавиша сработала, Акиве по инерции влетел в небольшую комнату. Свет здесь горел тускло, а в уютной овальной люльке дремал пришелец. Вот на нём и предстояло испробовать захваченное оружие. Трогать рычажок регулировки Акиве не рискнул, а выстрелил, используя настройки по умолчанию. Результат оказался сокрушительным. Зелёное тело буквально вбило в кровать, синяя кровь мгновенно испятнала всё вокруг. Получился, что называется, пришелец всмятку. Внезапно. Акиве почувствовал, что начинает сердиться. Ах вот как вышло! Они хотели размазать двух беззащитный вампиров, смешать в один коктейль кровь и кости. Они шли убивать, а не усмирять. Значит, чего другим пожелали, получите сами взапятки. Противник тогда встретился один, тоже боялся, но сейчас равенство сил потеряло значения. Быстро подтянулись бы другие, да с такой «пушкой» он мог обойтись и без поддержки.

Эти пришельцы явились на чужую планету, чтобы прибрать её к рукам как бесхозную вещь. Обнаружив, что какие-никакие хозяева у Земли есть, они не развернулись и не ушли назад. Они решили зачистить мир от найденных на ней разумных существ и потому сами милосердия не заслуживали. То, что их с Эвой не убили, а забрали для опытов, казалось Акиве ещё худшим грехом. Да и кто сказал, что не собирались прикончить впоследствии? Эксперименты ведь штука конечная. Пока у них плохо срасталось с покорением, вот и решили разобраться — почему. У лаборанта глазки стали квадратными, значит, обнаружил в крови вампиров нечто такое, что могло пригодиться чужой расе.

Акиве представил, как вампиров методично отлавливают по планете, чтобы превратить в источник непонятного ещё блага для зелёных. Рабское существование не прельщало. Сами вампиры заводили себе, случалось, целые стада людей, смаковали кровь, отбирали экземпляры, как животных на бойне. Сейчас выпал случай представить, каково приходилось тем несчастным. Возмездие не слишком спешило, но бессмертные получили шанс его дождаться. Привилегия долгой жизни — всегда догонять и хорошее, и плохое.

Вампиры воображали себя богами, но война сначала указала им истинное неприглядное место, а теперь вовсе норовит предложить роль добычи. Не хочется, да, а есть ли выбор? Выбора нет. Похоже, эти два вида не могут жить на одном участке вселенной. Значит, надо решать, кто кого.

Мысли плавали в голове вялыми рыбками, но Акиве сейчас не волновали детали. Он нашёл для себя основополагающее целое. Эва его поддерживала. Всё складывалось хорошо.

Вампиры опять выбрались в коридор и побежали дальше. С двумя пришельцами столкнулись буквально нос к носу на развилке. Те тоже без громоздкой защитной одежды ходили почти бесшумно. Эва тотчас атаковала, но зелёный проворно увернулся от летящей на него дубинки, и более того: пошёл в контратаку. Его нога выстрелила как пружина и отбросила Эву назад. Крутой попался, вот оно как! Акиве принял стойку, которую считал боевой, надеясь устрашить врагов предполагаемым бранным опытом. В драке наглость иногда работала успешнее, чем искусство.

Хвататься за инопланетное оружие он не рискнул. Если заряд там кончился, он потеряет дорогие мгновения, да и не стоит лишний раз демонстрировать, что он с этим лазером-бластером почти разобрался.

Двое пришельцев не испугались, начали наступать. Один сделал быстрое обманное движение, другой тут же ринулся в атаку. Не владей телом унылая вялость и не болтайся мозг внутри слишком просторного черепа, вампир отбился бы шутя, но сейчас два врага оказались для него реально противниками. Он сумел отразить выпад, но на пределе возможностей, и собственный его ответный удар едва достиг цели. Пришельцы атаковали вместе, действуя со слаженностью хорошо подготовленных ребят, и Акиве пришлось бы плохо, не подоспей ему на помощь Эва.

Девушка ошибки учла и вместо того, чтобы лезть напролом начала делать ложные выпады в сторону то того, то другого, давая возможность Акиве предпринять настоящий бросок.

Ширина коридора здорово ограничивала маневр, да и подмога могла нагрянуть к пришельцам в любой момент, на красивый бой не оставалось времени. Акиве решил, что пусть его побьют — потерпит, лишь бы достать этих парней, или кто они там, уделать любой ценой.

Он крепче сжал дубинку и пошёл в атаку идиота. Не владея хитрыми приёмами, он оставался вампиром, сильным и малоуязвимым для чужих кулаков. На него посыпались удары, наверное, мастерские, некогда было разбирать, и он их просто принял. Он терпел боль. Прилетало и в корпус, и по многострадальной голове, но тело служило, а это главное, голова же всё равно в бою пригождалась не слишком.

Вёрткое тело подставилось в очередном хитром выпаде, и Акиве по-крестьянски влепил поперёк тулова. Пришелец был тренированным, но не стальным и не из резины. Шмякнуло его в стену, и сполз он по ней. Почти сразу Акиве достал второго. Тот упал, хотя ещё жил: дышал, таращил глаза. Пришлось добивать.

Пятна синей крови испортили новую одежду, но комбинезоны недавних противников пострадали ещё больше, да и переодеваться не позволяло быстро бегущее время. Следовало затащить убитых в каюту, спрятать. Вот только не набегут ли новые неприятности, пока победители здесь наводят красоту?

Акиве выбрал путь вперёд. Двери по сторонам оказались заперты и клавишам не подчинялись, а потом коридор закончился тупиком. Показалось, что здесь они уже были, но скорее всего, почудилось: трупы нигде не валялись, значит, попался новый коридор. Акиве машинально попробовал вскрыть последнюю дверь, и она неожиданно поддалась.

Опять нахлынуло на усталый мозг ощущение дежавю. Словно рассудок, устав от тряски внутри головы решил отделиться от тела и поплавать в пространстве. Акиве увидел знакомые камеры по обе стороны узкого прохода и скорченную фигуру в одной из них.

Вампир пребывал в клетке голышом, сидел уткнув лицо в коленки, и Акиве его сразу не узнал, зато Эва сориентировалась мгновенно.

— Ивец? — спросила она удивлённо. — Ты-то что здесь делаешь?

Вампир медленно поднял голову, должно быть, тоже боялся расплескать мозг и оторопело воззрился на собратьев:

— А вы? — спросил он.

— Мы-то сражаемся с инопланетной нечистью, как и положено настоящим героям! Вставай, что расселся?

— Здесь решётка, она жжёт.

Акиве, пока они беседовали, успел найти отпирающую кнопку, и проклятое излучение убралось. Пока его не включили вновь откуда-нибудь с центрального пункта, он выдернул заключённого наружу.

— Шевелись!

Ивец недоверчиво поднялся на ноги. Теперь Акиве его вспомнил. Вампир, который, казалось, был не на своём месте. Агент людей, затерявшийся среди бессмертных. Жил на отшибе и не пытался хоть как-то подняться из того, во что все опустились. Наверное, считал, что и так устроился неплохо. Пожалуй, плечистый, уверенный в себе Дэм оказался бы в трудных обстоятельствах лучшим союзником, но выбирать не приходится.

— Пошли! — сказал Акиве. — Нельзя задерживаться на одном месте, окажемся в ловушке.

— Давай, Ивец! — поддержала Эва. — Знаем, что с рассудком у всех у нас проблемы, но ум бессмертному не так и нужен. Живём же мы без него не первую сотню лет, и ничего, не дохнем.

Ивец поглядел на неё, глаза начали проясняться. Появился в них неприятный масляный блеск.

— Потрясающе выглядишь в этом облегающем. Вот ведь тысячу раз видел тебя голой, но стоило что-то надеть, и воображение мигом заработало.

Эва брезгливо поморщилась и отвернулась. Акиве поторопил:

— Не отвлекаемся, вперёд!

Он видел, что Эва не питает к этому парню нежных чувств, скорее, он ей неприятен, и даже ревновать не стал. Какая чушь лезет в голову, если подумать. Что они все могут? Ничего разве что быть добрыми друзьями.

Если тут камера, значит, скорее всего, рядом разгромленная лаборатория или такая же, но целая, в любом случае — это тупик. Надо бежать обратно. Акиве привычно вырвался вперёд, Эва выпихнула следом Ивеца. Не хочет, чтобы он пялился на её зад — понял Акиве. Не о том они все думают. Как же много человеческого остаётся в вампирах, хотя людей давно нет.

— А куда мы торопимся? — спросил Ивец.

— Убивать всех, кого встретим! — сердито ответила Эва. — Шевелись!

— А я хотел улететь с ними, — пустился в откровения Ивец, хотя его никто не спрашивал, — а они меня в клетку.

— С ними? Зачем? — не понял Акиве.

— Они цивилизованные, развитый мир, а здесь что ловить?

Эва едва не рычала, глаза сверкали — ослепнуть можно.

— Хотел навязаться на готовенькое, да не вышло! — сказала язвительно.

Она, как будто, всё больше проникалась неприязнью к парню. Злость в ней клокотала и пенилась, затопляя края души. Что-то у них случилось в прошлом, старые угли разгорелись. Акиве с этим новым взболтанным разумом с трудом следил за реальным миром и не рискнул углубляться в виртуальность минувшего. Тут бы на ногах устоять и не съехать с последних катушек раньше, чем всех пришельцев перебьют, а они отношения выясняют.

Трупы зелёных лежали на месте, никто их не взял. Ивец поглядел потрясённо, словно ему впервые пришло в голову, что инопланетяне обычные смертные, то есть далеко им до вампиров, несмотря на шикарную цивилизацию с космическими кораблями. Похоже, обузу приобрели, а не помощника, Акиве досадливо сморщился. Этот парень явно расположен стоять в сторонке, пока другие делают всю работу, недаром Эва его невзлюбила. Бежать надо, а не рефлексировать над павшими.

А потом очередная дверь поддалась напору, и все три вампира по инерции вылетели в открытый космос.

Акиве судорожно задержал дыхание, услышал короткий крик Эвы. Котелок работал вяло, но всё же сварил, что в космосе звуки не слышны и давление, точнее, его отсутствие, разорвёт в клочки даже бессмертного вампира. Значит, в пустоте они понарошку, это просто картинка, планетарий. У людей такие были, там ещё лекции читали.

Акиве потрясённо разглядывал звёзды. Их свет поражал неземной остротой. Как будто небо протёрли. Или убрали совсем. Внезапно в усталом мозгу словно защёлкал арифмометр. Факты один за другим становились на свои места. Мозаика происходящего сложилась и засияла перед внутренним взором. Акиве ощутил, как на голове шевельнулись волосы.

— Мы в космосе, — сказал он. — Это не спускаемый аппарат, это корабль-матка, нас переместили на него, пока были без сознания, он огромен, поэтому мы и заблудились в здешних просторах. Мы на орбите.

Он осёкся потому, что пересохло в горле. Бездна не пустовала, нет. Акиве увидел тёмный край планеты. На нём яркой дугой разгоралась заря. Солнце готовилось взойти из-за огромного диска Земли. Все три вампира одновременно взвыли.

Глава 5–1 Водолаз из бездны

Фигура шевельнулась, туловище и голова казались одним целым, как головогрудь насекомого. Странный её венчал шар и удивительно знакомый. Приступ паники прошёл, Дэм присмотрелся. Да видел он такое и не один раз!

— Это же, — пробормотал он, не зная верить себе или нет, — это же…

— Водолазный костюм! — потрясённо завершил его мысль Савва.

Лилита нервно хихикнула.

— Он что из морской пучины всплыл? Должно быть, там, на дне, войны не было. Только долго же он ждал подходящего момента!

— Океан далеко, — сказал Дэм раньше, чем сообразил, что говорит совершенную глупость.

Захотелось постучать лбом в стену, но стены рядом не случилось.

Неизвестный, между тем, поднял руки и начал вращать свой купол. Скрежещущий звук сообщил вампирам, что скафандр вполне реален, материален и местами состоит из металла. Они ждали, совершенно не представляя, кого увидят в следующий миг. Человек? Да люди столько не живут, никто в катаклизме не уцелел. Дэм явственно ощущал, что крыша легонько едет не у него одного.

Сняв колпак, неизвестный явил миру человеческую голову, но хлынувший от него запах сразу заставил вампиров разочарованно вздохнуть и угрюмо расслабиться. Перед ними стоял всего-навсего один из кровососущих собратьев.

— Ну и что всё это значит? — хмуро спросил Савва.

Не иначе заподозрил, что пришелец покушается на его авторитет.

— Ребята! — сказал неизвестный вампир. — Как же я рад вас видеть!

Дэм насторожился и почувствовал, как рядом напряглись двое других. После войны у вампиров постепенно сложился свой собственный язык, сбился как коктейль из всего, что они прежде знали, а этот бессмертный заговорил на одном из довоенных наречий. Его акцент потряс почему-то больше, чем костюм и театральное появление в нём вдали от моря.

— Ты кто? — прямо спросил Савва.

Утро приближалось, и на долгие церемонии не оставалось времени. Следовало быстро решить, несёт ли появление странного чужака угрозу, или он просто ещё один уцелевший и неприкаянный бессмертный придурок. У Дэма в голове сложилось несколько вариантов, но высказать их вслух он не поспешил. Незнакомец ответил:

— Я вампир, но об этом вы уже догадались, а история моя наверняка любопытна. Всё же нам лучше найти укрытие на день раньше, чем мы начнём долгую беседу.

— С этим не поспоришь. Пошли, — сказал Лилита.

— Девушка! — потрясённо произнёс вампир. — Как же давно я не слышал женского голоса, не видел лица. Как давно я вообще не видел нормальных лиц.

Заинтриговав таким образом аудиторию, новичок подхватил шлем поудобнее и потопал в сторону метро. Похоже, он здесь уже немного сориентировался. Прислушавшись, Дэм убедился, что шаги те самые, что сотрясали потолок убежища наперегонки с рассветом. Бедняга тогда никого не выслеживал, а в панике искал укрытие. Что ж, одной тайной стало меньше. Дэм не любил тайн.

Все четверо шли быстро и не разговаривали. Голые вампиры не переходили на бег, опасаясь, что тяжёлый костюм помешает новенькому держаться с ними наравне, а кроме того, создаст лишний в их положении шум. Всё же они успели попасть в подземку до рассвета, спустились как можно ниже, заползли в укромную щель. В метро помимо тоннелей и бомбоубежищ кое-где сохранились служебные помещения. В одной из этих каморок вампиры и укрылись, задвинув обветшалый вход куском объеденного коррозией бетона.

Утро резво наступало на пятки, вместе с ним выползал из щелей сознания дневной страх. Хотя у вампиров нашлось бы несколько свободных минут до погружения в сон, разговаривать не хотелось. Кому потребуются раскрытые тайны, если бессмертные очнутся на заре, привязанные за руки и за ноги и отданные на расправу восходящему светилу? Дэм ещё плавал на грани яви, он отчаливал в страну забытья последним. Вялая мысль о том, кто же этот удивительный чудак, исчезла вместе с реальностью.

Пробудился Дэм тоже первым. Он лежал там же, где заснул. Мрак и затхлый запах раньше привели бы в отчаяние, но сейчас ласкали все чувства, какие только могли. Жив, это главное. Дэм терпеливо ждал. Прошло не больше минуты, когда зашевелился пришелец, почти одновременно с ним очнулся Савва. Лилита немного отстала от мужчин. Она устроилась рядом, и Дэм смаковал сладость её сна.

Затем все четверо выбрались в тоннель, насторожённо прислушиваясь и ловя отстоявшиеся запахи. За день в тусклой атмосфере подземелья не появилось ничего нового. Крысы пока держали оборону и не переходили в наступление. Пока.

Так же, одной командой, поднялись на поверхность. Новичок оставил водолазный костюм в метро, в том помещении, где ночевали. Скафандр стеснял движения, а вот особой защиты от напастей не давал. Парень расстался с имуществом спокойно, и это вызывало уважение. При свете звёзд Дэм разглядел, что остался он в сущей рванине: потрёпаных штанах и дырявой брезентовой куртке, давно лишившейся рукавов и карманов. В целом, он отлично вписывался в коллектив.

— Расскажи уже свою историю, — предложила Лилита. — Книг теперь нет, в театр не сходишь, так что мы вернулись к изустным преданиям, как дикари.

Новенький разглядывал её с восторгом, должно быть и, правда, давно не видел женщин, впрочем, и на двух других вампиров он смотрел с почти таким же интересом и симпатией. Все четверо расселись в низинке. Действительно, как первобытные люди, только костра нет и дубинок. Незнакомец охотно заговорил:

— Меня зовут Зимей. Я недолго побыл вампиром до того, как люди захватили меня и привезли в этот город.

Он огляделся, словно не веря глазам.

— Его теперь нет. Война? Я её не видел, только слышал там, под землей. Люди хотели раскрыть секрет бессмертия и построили целый город на большой глубине. Там они собрали всех захваченных вампиров, выкачивали из них кровь и колдовали над ней в лабораториях. Нас держали в одиночных камерах, разделённых толстыми стенами. Надо сказать, издевались не сильно. Кровь брали у спящих, в цепи не заковывали. Кормили, правда, донорской, да иногда подбрасывали животных. Помню, как они смотрели, брезгливо морщась, когда мы пили живую кровь… Словно на мерзких чудовищ.

Зимей умолк. Вероятно, он просто отвык от общения, слишком долго был один, погружённый в свои мысли. Дэм хотел осторожным вопросом извлечь из забытья наружу, но он вынырнул сам.

— Потом завязалось. Мы догадывались, что это война, только не понимали ещё масштабов события. Люди сделались суетливы, постоянно куда-то спешили. Вампиры из других камер начали пропадать. Мы приспособились немного общаться телепатически, и знали, что нас становится всё меньше. Наверное, люди предчувствовали гибель своего мира и отчаянно пытались прорваться в исследованиях, совершить это чудо: заполучить наше бессмертие. Судя по тому, что скоро я остался один, им не удалось.

Лилита встрепенулась и пересела ближе, взяла Зимея за руку. Он прямо расцвёл от заботы и внимания. Дэм решил не ревновать: парню так крепко досталось, что немного сочувствия он заслужил. Он стал рассказывать дальше, обращаясь, словно, к одной Лилите.

— Они умирали странно: не от радиации. Там был нормальный фон, это я чувствовал. Последний приполз к моей камере. Просил сделать его вампиром в обмен на мою свободу. Я согласился, но мы не успели. Я остался в камере, он снаружи. Мёртвый.

— Как же ты выбрался? — спросил Савва.

— А никак. Я пытался дотянуться до тела, но не сумел, решётка не пускала, не знаю, из чего её делали, но крепкая была. Долго пришлось ждать, пока не пришла на помощь коррозия.

Дэм содрогнулся, представив, что пережил собрат. Вампиры не умирают от голода, слабеют только. Могут впасть в транс и спать десятки лет, но одно дело, когда добровольно для отдохновения и совсем иное остаться заточённым в камере посреди города мертвецов.

— Даже не знаю, сколько я ждал. Иногда просыпался, пробовал выломать решётку. Последний раз видимо заснул надолго. Когда пришёл в себя, то крушить преграду не пришлось, один прут выпал, едва я дотронулся до него. К тому времени аварийное освещение отключилось, и решать, что делать дальше, мне предстояло в полной темноте. Планировку подземелья я представлял смутно, пришлось просто исследовать это место на ощупь. Долгие вышли странствования. Подземный город я выучил наизусть и никогда его не забуду.

Он опять замолк. Глядя то на Лилиту, то на звёздное небо, предавался своим мыслям. Как он с ума не сошёл от одиночества и голода? Дэм поймал себя на желании дружески похлопать его по плечу, но с тех пор как у вампиров начались проблемы с одеждой, такой жест мог выглядеть двусмысленно, и он сдержался.

— Как же ты выбрался? — спросил неромантичный Савва.

Всё ещё боялся конкуренции? Как глупо и скучно.

— Через шахту лифта. Этот был маленький, видимо, аварийный. Большой завалило. Лез наверх и думал: не завалило ли выход. Смог пробраться в катакомбы.

— Но встретили тебя там крысы, — догадливо закончила Лилита.

— Да, — Зимей кивнул. — Надо сказать, я испытал шок. Они повели себя так агрессивно, что я счёл за лучшее спрятаться. Когда они успокоились начал охотиться понемногу. Сами понимаете, я был так слаб, что едва мог справиться с одной-то крысой, куда там с коллективом.

— Может быть, ты знаешь: они сами по себе такие стали или выбрались из секретных лабораторий? — спросил Дэм.

Зимей спокойно кивнул, словно принимал на себя ответственность за чужие грехи.

— Думаю, это наши, оттуда. Там содержалось много подопытных животных, часть из них попадала к нам на стол. Как-то мне принесли крысу много больше обычных, но после таких не давали, и начальник сердился на лаборантов, словно они совершили серьёзный проступок. Она, конечно, была мельче этих, но ненамного. Крысы быстро плодятся, сменяют поколения. Подрасти было нетрудно. В общем, не мог я через них пробиться, ненавидят они вампиров, чем-то вы их достали. Тогда я спустился обратно в подземный город. В странствиях я наткнулся на вот эту защитную одежду. Каким-то чудом костюм уцелел. Он сделан из специальных материалов, уникальные технологии, я слышал, как об этом говорили люди.

— Рядом с твоей камерой? — не поверил Савва.

Зимей повернулся к нему.

— Там в клетке в долгом одиночестве начинаешь как бы отдаляться от себя. Словно дух уходит от тела и попадает в разные места. Я убедился, что мне не мерещится, когда то, что узнавал в этих странствиях, начинало сбываться наяву. Иногда так хотелось прицепить к духу тело и улететь вместе. Я жутко тосковал по звёздам, по лицам, на которые можно смотреть без страха. Мир так прекрасен, когда отнят.

Зимей вздохнул и вновь поглядел на небо. Просветлённая физиономия его и мягкая улыбка поразили Дэма. Бессмертие и крепость тела он получил от вампиров, но стойкость духа — от людей. Почему вампиры оказались неблагодарными свиньями? Забыли, кому всем обязаны. Стоило ли возносить себя над теми, кто так щедро одарил?

Странная минута откровения отступила в прошлое, и будущее предстало, как и раньше, со знаком вопроса.

— Что же мы будем делать? — спросил Дэм. — Это лабораторное творчество прошлого породило разумную расу, с которой легко справиться не удастся. Мы пробовали.

— Так вы ходите туда убивать крыс? — уточнил Зимей.

— Да, а ты почему шлялся над моим дневным убежищем и прятался от нас, если ты вампир?

— Я немного одичал там внизу, — виновато сказал Зимей, — а здесь, наверху, многое изменилось. Крысы не почуяли меня в костюме, вампирам я побоялся сразу открыться. Извини, пожалуйста.

— Ладно, ты молодец, учитывая, сколько тебе досталось. Савва, сегодня уже, наверное, не стоит идти на акцию, но вот предпринять разведку полезно. Сдаётся мне, что при такой организованности крыс наши примитивные методы не сработают. Мы взялись за борьбу с ними слишком в лоб.

— Да, ты прав. Кроме того, надо поохотиться. Мы теряем много сил.

— Вот и отлично. Вы трое держите оборону, а я пойду и посмотрю, что там делается.

— Я с тобой! — тотчас заявил Зимей. Он вскочил, словно боялся отстать. Я знаю катакомбы и места укрытий, входы в нижние этажи.

Дэма ошарашил этот напор. Признаться, не хотел он спутника, по крайней мере, этого. Вот Лилиту взял бы охотно, но пожалел тащить её в темноту и грязь.

— Не хочешь идти со мной в разведку? — легко угадал его затруднения новый вампир. — Я понимаю, что у вас нет оснований мне доверять, но теперь, когда я вырвался из ада, в котором провёл столько лет, я хочу помочь своим. Возьмите меня в группу, я вам пригожусь.

Дэм решился. Действительно, парень должен знать внизу все ходы и выходы. Быть может, он расскажет, что за яма поглотила Велаза и Люца и поможет их выручить. Савва как будто не жалел об утрате двоих союзников, но Дэм успел их оценить. Стойкость Велаза вкупе с отвагой Люца представляли собой реальную силу.

— Пошли! — сказал он новичку.

Они побежали легко, как умеют только вампиры, едва касаясь ступнями мха и жёсткой послевоенной травы. Ветер трепал волосы и ласкал кожу. Следовало сполна насладиться минутами на поверхности перед тем, как спускаться вниз. Зимей так и делал. Глаза его сияли восторгом, он втягивал носом воздух, словно пил его. Не потерял бы ясность рассудка от дурманящей ночной прохлады. Дэм поглядывал на него с тревогой, но опасался напрасно. Парень действительно знал ходы и выходы. Через один такой лаз, практически незаметный снаружи, спрятанный в густом кустарнике, вампиры проникли в полузаваленный мусором коридор.

Камень здесь выглядел здорово разрушенным, он походил на пачки книг, сваленных как попало. Дэм даже обманулся на мгновение, вспомнил с тоской, как любил переворачивать хрустящие страницы, ласкать пальцами обложки. Поймав себя на очередном приливе ностальгии, он рассердился и вымел лишние мысли из головы. Камень — хрупкий известняк или песчаник. Он и должен так выглядеть. Ничего особенного.

Зимей первым скользнул в нору, почти ползком пробрался сквозь разрушенное устье. Дальше коридор расширился, и удалось встать во весь рост. Катакомбы эти рыли люди, так что сделаны они были не под крыс. Вампиры довольно быстро пошли вперёд. Они уже ничего не видели, но запахи и движение воздуха сообщали о конфигурации стен. Зимей, долгие годы бродивший по подземельям, ориентировался так, словно видел дорогу. Дэм больше примеривался к его движениям. Как любой вампир, он умел следовать за идущим впереди, безошибочно повторяя в полной темноте каждый шаг.

Запахи тускло отражались от камня и почти ничего не сообщали. Обычная подвальная пустота. Крысы не заходили в эти коридоры. Должно быть, далековато расположенные от мест их обитания. Дэм полагал, что они не живут под землёй, как их предки, просто укрываются там от разных неприятностей, вампиров в том числе. Спросил у Зимея.

— Да! — ответил тот, охотно вступая в разговор. Намолчался за долгие века вынужденного одиночества. — Они строят такие маленькие посёлки из шалашиков вокруг полей и на них. Там еда. В катакомбах, конечно, бывают и проводят часть времени, но здесь нет пищи, а запасать много они разучились. Так что безвылазно здесь сидеть просто нет смысла.

Он подумал немного и добавил:

— Странно, что им вообще понадобился разум при таком обилии корма.

— Твои друзья учёные постарались. Мы ведь только недавно столкнулись с этими крысами, раньше как-то ходили другими тропами. Вампиров мало осталось на Земле, а территорий — много.

— Твой Савва прав. Надо бороться, а то оттеснят нас однажды в глубину подземелий и завалят выходы. Я не хочу. Я это уже видел.

— Мы поборемся, — ответил Дэм.

Глава 5–2 Водолаз из бездны

Если лозунги Офбрана воспринимались как-то с ленцой, то живой пример замурованного вампира встряхнул. Конечно, днём им приходится прятаться под землей, зато ночью были свободны. Страшно стало потерять и без того потускневший мир. Новый разумный вид вряд ли захочет уживаться с кровососами, как не желали люди. Человечество, правда, увлеклось немного иной борьбой и истребило себя напрочь, но вряд ли оно к этому целенаправленно шло.

До обитаемых мест добрались на удивление быстро. Дэм уловил запах, а потом и шум, шлепки лапок, писк, визг.

— Учуют они нас?

— Неа! — Зимей помотал в темноте головой — зашелестели волосы. — Мы были наверху, там ветер. Для них мы сейчас почти не пахнем.

Это верно, вампиры и друг друга различают с трудом. Бессмертные холодны и стерильны.

— Отлично. Давай выясним, где они прячут детёнышей. Это их главная тайна, а наша основная цель.

— Знаешь, они стали крупнее и умнее, но вот плодятся так же быстро, так что…

Зимей умолк. Несколько крыс пробежало неподалёку. Они негромко повизгивали. Речь?

— Ты прав. Новые народятся и вырастут быстро. Полезнее начать со взрослых, чтобы не успевали передать опыт.

Тем не менее, именно к детскому саду крыс они и пошли. Укрыт он был действительно качественно. Пришлось преодолеть немало тёмных лабиринтов прежде, чем Дэм уловил характерный запах. Эту большую пещеру вымыла когда-то вода, а не проломили люди, вход в неё охраняли взрослые самки. Сознавая, что эти будут стоять на рубеже до последнего, вампиры тихо отступили. Дэм теперь знал дорогу и приободрился.

Крыс в катакомбах оказалось немного. Должно быть, все кроме часовых, кормились на полях. Вот и пускай расслабляются. Следует выждать несколько ночей, а потом начинать войну. Вряд ли разум грызунов настолько развит, чтобы просчитать стратегию куда более продвинутого вида.

Подумав так, Дэм вспомнил, что он бродит здесь голый, хуже, чем крыса, у которой есть шерсть и одежда ей не так уж нужна. Вот и гадай, кто тут вершина разума. Неприятно, если разобраться. Дэм решил отвлечься и подкормить немного пробудившуюся некстати совесть. Всё-таки судьба Люца и Велаза была ему небезразлична.

— Зимей, ты тут всё знаешь, помоги отыскать двоих наших или хотя бы прояснить их судьбу. Они исчезли в дыре и больше мы их не видели.

Бросили, короче говоря. Эту деталь Дэм уточнять не стал.

— Пошли, — охотно согласился парень из подземелий. — Вроде бы я все дыры тут изучил. Посмотрим.

Теперь Дэм держался впереди. Он довольно точно запомнил дорогу, но всё же замедлил шаги, когда до провала осталось совсем немного. Жутко вдруг сделалось, словно он всё ещё слабый человек, а не вершина творения, суперсущество, неуязвимое и беспощадное. Как же долго теплятся внутри давно, казалось бы, изжитые страхи.

— Странно, — произнёс вдруг Зимей. — Этот коридор мне незнаком.

Откровенная озадаченность в его голосе не прибавили Дэму присутствия духа. Он-то полагал, что всё будет просто: парень кивнёт снисходительно и объяснит, куда и зачем проломали в полу эту дыру, и они спустятся туда, как в хорошо известное хоть одному из двоих место, а Зимей сам растерялся.

Оба остановились на краю, процеживая сквозь себя идущие из глубины запахи. Странные, надо сказать. Живым не тянуло, но и мёртвым тоже. Химическим — вот точное слово. Словно там сохранился осколок ушедшего мира людей, вечно окружавших себя едкими веществами и дурно пахнущими пластиками.

— Разве эта дорога ведёт не в лаборатории, где ты провёл так много времени? — уточнил на всякий случай Дэм.

Зимей помолчал, прежде чем ответить.

— Нет. Конечно, я мог что-то и упустить, хотя у меня было достаточно времени, чтобы досконально изучить те подземелья, но запахи я помню. Здесь другая волна. Она мне незнакома.

— Хочешь сказать, что тут был ещё один автономный подвал для экспериментов?

— Хочу сказать, что их тут может быть и больше. Люди любили прятать свои секреты под землей.

Дэма его слова неприятно поразили. Как спокойно он жил на севере, а тут извольте видеть: только появился, и посыпались на голову непрошеные тайны. Лезть разбираться не хотелось. Люц сунулся следом за приятелем и где теперь Люц? Дэм прислушался к себе — даже совесть, как будто успокоилась, проникнувшись трудностью задачи.

— Интересно! — сказал Зимей. — Очень любопытно. Вдруг там делали оружие, а не больших крыс и поддельных вампиров? Нам бы пригодилось оружие, голыми руками много не навоюешь.

— Там уже сгинули двое наших. Меня не тянет по их стопам.

— С чего ты взял, что сгинули? Вампира не так просто уничтожить. Я ведь уцелел.

Это и поражало более всего. Дэм считал, что проведя не один век в подземном городе, Зимей должен был раз и навсегда воспылать к ним отвращением, но тот охотно пошёл в разведку и ничуть не выглядел угнетённым, бродя по коридорам катакомб. Более того, он не отказывался погрузиться ещё ниже. Неужели сроднился с норами? Даже крысы и те вон выползли на поверхность планеты. В себе Дэм не ощущал горячего желания лезть в неизвестность. Ленивый старый вампир, он автоматически стремился избегать риска.

— Нет! — сказал он твёрдо. — Нас и так мало, мы не можем рисковать. Когда я вёл тебя сюда, то предполагал, что ты объяснишь, почему здесь яма в полу и где она кончается.

— Не знаю, — вновь честно подтвердил новичок, — но как мы собираемся выжить, если откажемся от изучения мира, который нам достался в наследство? Людей вела любознательность, и они многого достигли, а мы, получается, ни сберечь ничего не сумели, ни нового создать.

Дэм не видел парня в полной темноте, но ясно представлял, как от любопытства горят его глаза. Понятно с ним всё. Молодой вампир, почти детёныш, быстро попал в плен и просто не успел постичь вампирскую точку зрения на предмет. Вот и рвётся куда-то совсем по-человечески, вопреки устаканенной видовой привычке совершать как можно меньше лишних телодвижений.

Это со временем пройдёт, а может, и нет, учитывая, что условия изменились. Что если вот такие неустоявшиеся в новом бытии особи помогут вампирам как-то выкрутиться из того голозадого состояния, до которого они докатились? Дэм, воспитанный некогда эстетом, всё яснее сознавал, что острее, чем любимыми книгами, мечтает обладать хоть какими-то штанами.

— Ладно, мы обязательно исследуем это место, как только расправимся с полчищем крыс. Они наши главные враги на ближайшее время. Сейчас просто нельзя распыляться. Нас и так стало меньше на двух отличных бойцов. Если мы канем в этой яме безвестно, наверху почти никого не останется. Идём, нам ещё добираться до остальных, а ночь вечно тянуться не будет.

Дэм говорил длинно, чтобы усыпить напарника словами, а тот стоял на самом краю и никуда не спешил. Привык, что времени в избытке и можно тратить его как придётся.

— Идём! — Дэм взял его за худое плечо, повернулся и увидел нечто.

Потрясение оказалось внезапным и очень сильным. Человек стоял у самой стены. Он светился. Его взгляд изучал вампиров с бесстрастием высшего существа. Горящий взгляд. Дэм растерялся настолько, что невольно попятился. Шаг назад оказался роковым. Почва ушла из-под ног теперь уже в прямом смысле этого слова. Бездна распахнула объятья. Дэм попытался извернуться, уцепиться за что-то, но поскольку он как раз держал за плечо Зимея, то без затей потащил его за собой.

Жуткое видение исчезло за краем провала. Дэм ударился спиной, его отбросило, он стукнулся грудью, выпустил напарника, поскольку дело уже было сделано и менять что-то поздно. Оба катились вниз по крутому пандусу с низко нависающим потолком. Так это ощущалось. Дэм точно получал пинки от той и другой поверхности. Судя по коротким вскрикам Зимея, ему тоже приходилось несладко. Тьма смеялась надними, не давая прозреть дорогу, понять, как долго ещё эта адская пасть будет слизывать их шершавым каменным языком. Хотя, скорее всего, вампиры уже неслись по пищеводу.

В какой-то момент они столкнулись и невольно уцепились друг за друга, поэтому дальше летели вниз как сиамские близнецы.

За длинные секунды этого спуска Дэм успел представить себе множество финальных сцен, но реальность как всегда обманула ожидания. Наклон постепенно выполаживался. Вампиры то скользили, то катились, но скоро сумели остановиться, вцепившись в шероховатую поверхность. Их по-прежнему окружала темнота, потолок нависал низко. Дэм рискнул приподняться и потрогать его. Да, рядом. Что же спускали сюда по этой чудовищной горке? Или поднимали? И куда — сюда?

Мысль следовало бы устремиться вперёд, но она почему-то сдала назад к тому сияющему человеческому существу. Кто оно и откуда? Чем угрожает? Как называется? От вечной вампирской неохоты напрягаться мозг забуксовал.

— Тварь дрожащая! — пробормотал Дэм.

— Что? — не понял Зимей.

Судя по тому, как звучал его голос, он озирался, точнее, поворачивал голову, прислушиваясь. Дэм рассердился на его непонятливость:

— Ты видел этого сияющего? Тварь дрожащую. Да, он слегка мерцал. Голограмма? Призрак? Никогда не встречал привидений. Жуть какая.

— Ну, мы тоже для кого-то жуть, — примирительно сказал Зимей. — Всё зависит от точки зрения, но я никого не наблюдал. Думал, ты хочешь спуститься и решил извлечь из этого удовольствие. Получилось довольно быстро, но не хотел бы я быть человеком на протяжение вот этих последних секунд. Сказать честно, мне и вампиром не понравилось. Хорошо хоть, что здесь темно, и нас никто не видит.

— Тебе-то что? У тебя есть штаны.

— Ты хочешь сказать: были. Ветхая ткань, из коей они состояли, увы, не выдержала превратностей сего путешествия. Она оказалась не столь прочна, как шкура вампира.

— Они бы всё равно долго не продержались, — примирительно сказал Дэм.

Решив, что это вполне сойдёт за извинения, он развернулся и пополз вниз. Поднимать вверх пока не тянуло, да и спустились уже так далеко, что возвращаться, не посмотрев, что там, впереди, казалось даже для вампира непозволительной леностью. Зимей охотно пополз следом, а потом и рядом — ширина коридора позволяла.

— Кому и зачем это понадобилось? — продолжал он рассуждать вслух. — Какая странная дорога! Лифты обычно строят вертикальными, а катальные горки не с таким низким потолком. Для спортивного сооружения это тоже довольно опасно, да и не ставят их в подземельях.

Дэм не мешал ему сотрясать воздух. Намолчался бедняга, пусть проветрит горло.

Что же это было? У вампиров прекрасное зрение, да и память хоть куда. Она сохранила мельчайшие детали увиденного. Фигура человека казалась вполне вещественной. Мужчина. Лет тридцати на вид. Что любопытно — одет. Дэм ещё тогда почувствовал себя непозволительно голым, а не только испуганным. Запах? Не было его, разве что снизу так несло химией, что он не заметил идущей от невиданного явления ноты. Может быть, вампир? Нет. Совершенно не похож. Он выглядел удивлённым, и в приоткрытом рту белели самые обыкновенные человеческие зубы. Призрак? А куда девались призраки остальных семи миллиардов людей? Постеснялись выйти?

Зимей всё бубнил себе под нос, но Дэм его не слышал, да и собственные мысли вылетели из головы, толку от них не было никакого. Один назойливый зуд в черепе.

Впереди что-то наметилось. Химический запах стал сильнее, пол положе, а там и потолок отдалился, позволяя вампирам встать. Стукнувшись напоследок затылком, Дэм выпрямился.

Запах, безусловно, был знаком, но он болтался здесь так давно, что потерял свежесть и этим закамуфлировал свою суть. Дэм осторожно пробовал воздух. Ох, как пригодились бы сейчас глаза, но приходилось жмурить их, и пытаться растолкать осязание по всему немалому помещению, в которое вампиры попали. О размерах сообщали отражённые звуки. Жёсткость их подсказывала, что стены здесь каменные.

— Пошли? — предложил Зимей.

Голос звучал спокойно. Парень лучше ориентировался в подземелье и чувствовал себя много увереннее спутника.

— Да, — согласился Дэм.

Ему показалось, что на общем унылом фоне он различил слабые отзвуки присутствия крыс и ещё вампиров, но ощущались они стёрто. Возможно, он их просто нафантазировал, зная, что те и другие их источники должны были здесь пройти.

Через несколько шагов наткнулись на стену, нет, судя по звукам — выступ. Дотянуться до его верхнего края Дэм не сумел, а в ширину он был ещё больше. Интересно. На ощупь — камень. Каким великанам понадобилась полочка такого размера? Она ведь занимает большую часть помещения. Зачем?

Зимей шагал дальше, что-то влекло его в ещё неизведанную тьму. Дэм ступал осторожно, но пол не поражал неприятными сюрпризами босые ноги. Ровный, шероховатый, словно не было наверху войны. Кто-то законсервировал время, и Дэм яростно захотел найти хоть какой-то полезный предмет, ладно, пусть бесполезный, но осмыслено созданный людьми. Мостик в сбежавшее от вампиров прошлое.

Ладони так явственно ощутили нежность книжного переплёта, что Дэм смущённо сунул их в карманы. Увы, пальцы всего лишь скользнули по голым бёдрам. Да. Мир без людей. Пугали себя голодом, но вот что пожрать нашли, а остальное потеряли. Вроде бы и не нужна вампиру одежда — не мёрзнет он и не потеет, вот только в штанах он человек, а без них, увы, дикарь. Для крыс и то не авторитет.

Задумавшись, Дэм едва не пропустил перемены. Великанская полочка закончилась, а стены опять сошлись. Вампиры оказались в коридоре. Зимей пошёл быстрее и поторопил:

— Давай, не отставай, они были здесь, твои приятели. На крыс охотились? Запах и тех, и других очень слабый.

Привыкший за столетия существовать в подземельях, он освоился здесь гораздо быстрее Дэма и шагал так уверенно, точно всё видел. Научился пользоваться ультразвуком, как летучая мышь? Полезное умение, но вампиры ведь не подвержены переменам. Скорее всего, просто привычка.

Коридор быстро закончился. Новый зал оказался пуст, но запахи в нём перемешало словно сквозняком, значит, дороги здесь сходились-разбегались. Когда люди успели наточить так много дыр под землёй? Это же огромный объём работ и вынутую породу надо куда-то девать. Дэма поразила здравость собственных суждений. Словно в нём ненадолго приоткрыл глаза человек — трезвый рачительный хозяин планеты.

Зимей объяснил, словно его спросили:

— Они воспользовались естественными полостями, только довели их до ума, применительно к собственным целям.

Мысли читает подземный затворник? Да какая разница? Раньше цинично не стеснялись друг друга, теперь поздно спохватываться.

— А эти им зачем? Насколько я понимаю, твоя лаборатория построена совершенно отдельно, хоть и рядом.

— Верно. Здесь я никогда не был, а там исследовал всё, что смог, но вероятно, назначения сходных построек не так уж далеки друг от друга, если они расположены поблизости. Ладно, пошли, я, пожалуй, знаю, в каком направлении удалились твои друзья. Мы ведь их разыскиваем первостепенно, а уже потом неприятности на то, что теперь у обоих одинаково не прикрыто.

— А тебе хочется всё здесь облазить? Манят тайны прошлого и настоящего?

— Конечно. Когда я вырвался под звёздный свет, сначала подумал, что не вернусь под землю, а потом затосковал. Там интересно, но тут — привычно. Буду внедряться в свободную жизнь небольшими дозами.

Дэм почувствовал, что начинает питать к товарищу некоторое расположение. Вампиры эгоисты до мозга костей, так что на большее он не был способен, но этот воспитанный подземельями детёныш мог удивить и привнести в жизнь нечто новое. Посмотреть свежим взглядом на мир вокруг, сказать неожиданную вещь. У людей такие штуки получались мастерски. Они это называли наукой.

Глава 5–3 Водолаз из бездны

Стены опять раздвинулись, и Дэм почувствовал смутную тревогу. Ощущения и отражённые звуки говорили, что попал он в обширный и сложно устроенный зал. Много каменных образований и, похоже, размещены в определённом порядке. Не сталактиты, предметы правильной формы. Даже любопытство пробудилось: вдруг это полный сокровищ подземный храм? Как кстати пришлись бы сейчас человеческий фонарик или хоть дикарский факел.

— Эу! — вдруг окликнул Зимей.

Кого он нашёл в этой стылой пустоте?

— А ты кто? — в ответ сурово прозвучало из мрака.

Люц! Его решительный голос. Как приятно оказалось его услышать.

— Ребята, это я, Дэм. Со мной новенький. Как вы тут?

— Да в порядке. Пришлось здорово потрудиться, чтобы выловить свалившихся сюда крыс, но дело того стоило.

Они, оказывается, вульгарной охотой занимались, пока за них переживали, дней не спали наверху. Сразу стыдно стало за ложь, даже мысленную, не прозвучавшую вслух. Думать стоит правдиво, а то голова треснет.

— Вы успели изучить это место?

— Немного. Рад, что хоть кто-то из вампиров оказался достаточно храбр или любопытен и рискнул спуститься сюда, чтобы выяснить судьбу соратников.

— Извини, Люц. Савва был категорически против любых экспедиций.

— Да без претензий. Мы же вампиры. Кто с нас много спрашивает? Мы сами — точно нет.

Дэм ощутил, что Люц подошёл ближе, следом за ним преданно тянулась аура молчаливого Велаза. Друзья дотронулись до Зимея, знакомясь с новым вампиром.

— Что это за место? — жадно спросил он. — Вы уже поняли?

— Вел говорит, что это машина, — неохотно ответил Люц.

Чувствовалось, что он не согласен с приятелем, в голосе слышался отзвук долгих споров.

— Машины люди делали из металлов, а здесь один камень кругом, — поддержал Дэм.

Точка зрения Люца была ему ближе. Велаз шевельнулся, темнота донесла его вздох.

— Эту машину делали, чтобы сберечь от времени и бомб, потому она такая. Люди вечно всё забывают. Их память коротка так же как их жизни. Они изобретают нечто, потом отбрасывают прочь, им кажется, что их прогресс — это всегда движение вперёд. Они ошибаются. Война оказалась большой ошибкой, но кто-то предвидел, что она неизбежна, и создал эту комнату.

Все помолчали, потрясённые длинной речью всегда такого молчаливого вампира. Похоже, он сам испытал лёгкий шок.

— Что же она делает? — поинтересовался Зимей.

Ещё мало знакомый с Велазом, он оправился быстрее всех.

— Я думаю, она должна давать людям бессмертие.

— Не похоже, что у них получилось, — скептически произнёс Люц. — Нет же никого.

Дэм живо вспомнил сияющую фигуру. Привидение? Человек из крови и плоти? Пожалуй, ни то, ни другое.

— А вы знаете, результат у этого эксперимента, вероятно, был, правда, не совсем тот, на который рассчитывали его постановщики. Я видел тварь дрожащую там наверху. Именно поэтому мы и свалились в яму. Неожиданно как-то получилось. Просто не каждую ночь возникают из мрака сияющие призраки и смотрят с немым укором.

— Я знал, что вы тут не специально! — ехидно вставил Люц.

Он не сердился. Трезво оценивал момент.

— Что ты видел? — жадно спросил Велаз. — Это был человек?

— Похож на человека из предвоенной эпохи. Одежда, стрижка — всё как носили тогда. Меня поразило его лицо, точнее выражение на нём, ещё точнее наличие хоть какого-то выражение. Я не знаю, что видел: фантом или материальное тело, но мне показалось, что это существо мыслит.

— Ещё один претендент на эту прекрасную в целом Землю, — хмуро сказал Люц. — Конкурент.

Дэм сообразил, что, может быть, он и прав. Стоило исчезнуть людям, как тотчас набежали желающие занять вакантное место. Крысы, фантомы… Ах да, этот сумасшедший Акиве ещё говорил о каких-то пришельцах. Почему нет? Планета бесхозна, когда остаются на ней одни вампиры. Не происходит, как выяснилось, от них никакой пользы. Сами ничего не создают и чужое беречь не умеют.

— Получается, что у нас есть ещё одна проблема. А работает эта машина сейчас, или тоже батарейки закончились?

— Ну, мы здесь специально сидели, проверяли. Работает. Мы — бессмертны.

Велаз, словно стесняясь язвительной реплики Люца, примирительно сказал:

— На самом деле что-то сохранилось, какая-то энергия, но мы не понимаем её природы. В комплексе огромная система залов, даже озеро есть, только оно воняет, и дышать там трудно.

— Похоже, спонсоры этого мероприятия были богаче тех, что строили мою лабораторию, — фыркнул Зимей. — Не к той компании я прибился. Сейчас сиял бы на вас всех с высокой высоты.

— Скорее всего, денежки вкладывали одни и те же люди, — сказал Люц. — Война стояла на пороге, и нужно было делать ноги. Сбегать от неё в бессмертие, столь заманчиво предъявленное вампирами. Организаторы этого дела понимали, что не стоит складывать все яйца в одну корзину. Пока в одном подвале подогревали нашу кровь на бунзеновских горелках, в другом привечали знания древних. В дометаллическую эру машины поневоле делали из камней. Когда умирать не хочется, поверишь во что угодно. Как вы думаете, ребята, если пошарить, не найдём ли мы другой химии, физики и эзотерики? В смысле, других подвалов.

— Интересная мысль! — тотчас подхватил Зимей.

— Вот и ищите, — сердито сказал им Дэм. — Пока вы тут изощряетесь, крысы замуруют все входы-выходы, начнут спокойно размножаться и процветать. Вы хотите поиметь судьбу заточённых тут навечно крысиных рабов?

Эти резкие слова спровоцировали всеобщее молчание. Ещё через мгновение Дэм сообразил, что не слова — другое. Он быстро повернулся. Так и есть, давешний призрак тихо стоял у стены зала. Или висел. Не удалось наверняка разобрать в потёмках. Интересным показалось, что он сиял сам, но не освещал окружающие предметы, то есть даже как заменитель фонарика (факела) не годился. Бесполезен был, как вампир. Мысль эта почему-то совершенно успокоила Дэма, и он созерцал непонятное существо с растущим любопытством.

Выражение его лица менялось, хотя и не быстро, словно картинку из фильма вырезали и пустили гулять по свету.

— Эй, человече, ты как здесь? — спросил Люц.

Он, как и следовало ожидать, сориентировался быстрее всех и не постеснялся вступить в беседу.

— Вот почему у меня такого приятеля не было? — прошептал рядом Зимей. — Насколько веселее текла бы моя подземная вечность!

— Сейчас как даст тебе в лоб — полетят осколки черепа и мысли во мрак и неведение! — в тон ответил Дэм. — Вдруг он могучий? Круче нас?

Шутка, но с горькой долькой истины. Скоро все будут круче вампиров, если дело так дальше пойдёт. А ведь как много о себе воображали! С ума сойти и не вернуться… Да сколько можно об одном и том же?!

Привидение замерцало. Слышало оно вопрос? Обладало способностью на него отреагировать? Люц опять показал себя героем. Он спокойно отделился от группы и подошёл к призраку вплотную.

— Я только потрогаю, — предупредил он, тыча в человека пальцем.

Остальные следили за ним, по-детски затаив дыхание. Дэм совершенно перестал слышать собратьев.

— Интересно! — доложил Люц. — Вроде ничего нет, а пальцы пощипывает. Развеялся, наверное, за столько-то лет, если и был материальным. Просвечивать начал.

— Всё-таки привидение, — разочарованно произнёс рядом Велаз.

— Ты тоже даром облизывал клыки? — спросил Дэм.

— Просто мне казалось, что появись опять люди, наша жизнь бы наладилась. Не с точки зрения полноценного питания, а вернулся бы в неё смысл.

— Слушайте, — вмешался Зимей, — а вам не кажется, что мерцает он не просто так? Может, пытается связаться с нами при помощи телеграфной азбуки? Знает кто-нибудь этот язык?

— Когда это было, чтобы вампиры знали что-либо полезное?

Люц вернулся к своим. Все четверо с грустью смотрела на сияющую фигуру. Дэма пробило на ностальгию. Как недавно по меркам вселенной вот такие люди бродили по Земле, что-то делали, придумывали, строили. Носили одежду, обеспечивали быт не только себе, но и вампирам, которые как плесень процветали в тёмных углах. Бесполезные, боящиеся солнца, пригодные только для того, чтобы потреблять то, что сделано другими, а ещё убивать, разрушать, портить. Плесень. Грустно, но правда.

— Пошли, посмотрим, что здесь и как, — предложил Люц. — Мы не всё изучили. До дневного сна ещё есть время, но в метро обратно всё равно не успеем.

— Будем спать прямо здесь?

— Дэм, мы же спали и ничего с нами не сделалось. Крысы сюда не ходят, боятся. Мы нигде не обнаружили их следов, а тех, что провалились, удирая от нас, поймали и съели. Вам не оставили, извини.

— Ладно, потерплю, я бессметный.

В словах Люца присутствовал толстый резон. Место выглядело безопасным. Крысы, даже пожелай они того, не нашли бы вампиров. Химический запах, что пропитал всё вокруг, перекрывал их слабые следы.

Внезапно захотелось побродить здесь просто так, предвкушая новую тайну за каждым следующим поворотом. Давно Дэм не испытывал такого мощного познавательного позыва. Зимея и уговаривать не требовалось, он забыл о призраке и жадно озирался, впитывая ушами и ноздрями то, что не могли прозреть бесполезные сейчас глаза.

Все четверо в едином порыве устремились прочь из машинного зала. Возможно, он работал, но они всё равно не сумели бы запустить древнюю технику, да и не видели в этом смысла. Пока их вполне устраивало собственное бессмертие, гнаться за чужим время не пришло.

Тот, кто обставлял этот подземный город, не полагался целиком на камни. В других залах были когда-то и лаборатории, вроде тех, где изучали Зимея. Чуткие пальцы вампиров находили оборудование, большей частью испорченное, превращённое временем в труху, а если и целое, то безнадёжно бездействующее. Дэм грустил, осязая эти предметы и пытаясь уловить хоть откуда-нибудь звук, смягчённый тканью.

В таком сложном, дробном пространстве вампиры застревали надолго. Взгляд окинул бы его мигом, изучать наощупь так быстро не получалось. Дэм пытался понять, для чего сюда притащили все эти приборы, каким способом пытались достичь цели, но вся прочитанная в благополучные годы беллетристика ответ найти не помогала. Он всё больше ощущал себя дикарём. Какой толк в том, что ты можешь бегать чуть медленнее пули или словить любую добычу? Здесь ты никто, здесь потребны совсем другие навыки. Вся польза от вампира тут свелась бы к сиденью в клетке и поставке крови.

— А нет ли других бессмертных пленников в вивариях этого подвала? — спросил он вслух.

— Обыщем! — твёрдо сказал Зимей.

Собственные беды сделали его сострадательным. Вампиры бросили ощупывать бесполезный для них хлам, и дело пошло скорее. Клетки при лабораториях обнаружили довольно скоро, но они оказались пустыми. В нескольких лежали человеческие кости. Кого сюда поставляли для опытов? Преступников? Военнопленных? Люди иногда ведут себя не лучше вампиров. Вели.

Дэм устал от пыли веков, остальные тоже притихли. Спать устроились в пустой комнатке. То ли отсюда всё вывезли, то ли поставить не успели. Места хватало.

Легли на каменный пол, как всегда, не ощущая неудобства от его удручающей твёрдости. Разговаривать никому не хотелось. Призрак либо отстал от них, не умея перемещаться быстро, либо потерял интерес к происходящему.

Прислушиваясь к далёкой поступи неизбежного рассвета, Дэм пытался понять, мыслит ли этот фантом, страдает ли? В самом ли деле он хотел поговорить, или вампирам почудилось что-то в силу их вопиющего невежества? Может он причинить вред бессмертным упырям? Есть ли другие твари дрожащие? Они ведь даже не удосужились придумать для него отдельное название, воспользовались тем подходящим, что было под рукой. Неужели их разум настолько обленился и заплыл безразличием?

Солнце выкатилось на небо и положило конец вопросам.

Дэм и Люк проснулись практически одновременно, собратья догнали их через несколько минут. Экскурсию пришлось продолжать натощак, но послевоенные вампиры были привычны к умеренности. Голод заявлял свои права, но убирался прочь, когда велели. Исчезла из обихода сладкая привычная еда, а невкусная могла подождать. Двигались теперь достаточно быстро. Надоело безнадёжно ощупывать труху обветшавшей без людей науки.

Собратьев найти больше не надеялись, Дэм в глубине души мечтал обнаружить склад с полезными в обиходе вещами, но попадались только ящики с оборудованием. Вскрывая их с надеждой, вампиры уходили дальше разочарованные. Люди опять их подвели. Мало того, что вымерли, бросив на произвол судьбы, так ещё не потрудились обеспечить штанами.

Призрак не болтался рядом, когда проснулись, но появился на пути почти сразу. Убедившись, что он тот же самый, вампиры просто прошли мимо. Они привыкли. В мире много чего переменилось, вот привидение откуда-то взялось. Не опасное и ладно. Дэм подумал, что человек на их месте повёл бы себя иначе, проявил интерес, попытался осмыслить. Странно, как много люди хотели и успевали понять за свою короткую жизнь.

В следующем зале опять ничего не нашли, кроме нелепого выступа. На этот раз Дэм не поленился запрыгнуть наверх. Там тоже был камень, хотя и не такой, из которого состояли стены, а что-то вроде слипшейся в монолит глины. Возможно, изначально здесь задумывались ванны с раствором для строительства, просто он потом высох и застыл? Должно быть, комплекс не успели возвести до конца. Сплошные разочарования.

— Может быть, попробуем поговорить с призраком? — предложил Зимей. — Ну, не знаем мы азбуки радистов, будем жестами объясняться.

— А он нам бусы подарит, как дикарям.

Дэм промолчал, но про себя подумал, что обрадовался бы и бусам, как любой понятной вещи из прошлого. Кроме того, их можно надеть на шею — большой плюс для того, у кого нет карманов.

— Вообще-то ты прав, — поддержал Зимея Люц. — Контакт нужен. Хотя бы для того, чтобы убедиться в его безопасности. Существа, а не контакта. Надо как-то выведать у него, есть ли здесь другие, и каковы их намерения.

— Ну, какие из них захватчики? — охотно вступил в дискуссию Зимей. — Они ведь не смогут размножиться и заполнить землю.

— Мы тоже, — сухо напомнил Люц.

Видимо, в этом заключалась основная проблема. Чтобы царствовать, надо плодиться, а с потерей человечества вампиры лишились шанса на экспансию. Всё, что им осталось, это тянуть свою скучную вечность и с отвращением поглядывать друг на друга.

Через несколько минут группа вышла к обещанному Люцем и Велазом озеру. Просчитать объём этой пещеры не удалось, да и задерживаться внутри не тянуло. Химический запах, что преследовал их, где бы ни бродили, здесь особенно усилился, приобрёл неприятную остроту. Дэм поморщился, ощущая раздражение в носу. Казалось, если сообразить, что напоминает этот аромат подземелий, он нервировал бы меньше.

Призрак вплыл в пещеру вслед за вампирами, но повёл себя странно. Вместо того, чтобы мирно висеть в сторонке, он начал размахивать руками и корчить рожи. Выглядело это забавно, потому что все его движения были медленны и производили впечатление скорее пародии на испуг, чем подлинной паники, но ужас, написанный на лице, насторожил даже хладнокровных вампиров.

— Он показывает на озеро, — сказал Люц.

— Может, там водятся разумные акулы? — предположил Зимей. — Вот только их нам не хватает для полноты картины.

Дэм пытался понять, чего добивается привидение, но вампирская леность так прочно вросла в душу, что мозг отказывался от сложных задач почти автоматически. Он тихо отключался. О чём беспокоиться вампиру? Дэм чем дальше, тем больше чувствовал себя тупым. Призрак, видимо прошёл к аналогичным выводам. Он потерял надежду добиться чего-то жестами и начал пальцем рисовать в воздухе.

— Это буквы! — воскликнул Люц. — Читайте все, кто знает, на каком языке он захотел пообщаться. Шевелите извилинами, не все же они выпрямились после обращения. Что-то должно было остаться. Я надеюсь.

Дэм вглядывался в медленные движения призрачной руки. После третьей буквы он узнал наречие. После четвёртой его едва не пробрала дрожь. После пятой он с трудом смог выговорить, путаясь языком в клыках.

— Он сказал: нефть!

Все разом оглянулись на озеро, невидимое в темноте. Как же они раньше не узнали запах? Впрочем, чему удивляться? Они ведь жили при людях, не пачкая рук. Это люди били шахты и бурили скважины, поднимали чёрное золото к дневной поверхности, чтобы тепло и светло было в ночи. Вампиры просто брали, полагая, что они в своём праве. Отнимали у низших существ созданные ими чудеса. Сверхи, облажавшиеся по-полной, когда взять стало нечего.

Глава 6–1 Трое с орбиты

Они не сразу нашли выход обратно в коридор, а когда добрались до проёма, вывалились в него одновременно, путаясь друг в друге как будто играли плохую комедию. Руки тряслись, но Акиве отыскал клавишу, и дверь задвинулась. Остались за ней звёздное небо и ужасный оскал зари. Даже муть в голове выпала в осадок от страха, и сознание прояснилось.

Наступает утро! Уж вампиры-то умеют отличить восход от захода, не глазами — всей шкурой. Что им делать? Они заснут, провалятся в забытьё, и что тогда сотворят с ними страшные зелёные пришельцы? Куда спрятаться, как убежать? Где вырыть спасительную нору, если вокруг пустой неуютный космос? А корабль… Так чужие своё корыто знают не в пример лучше сбежавших пассажиров.

Паника щёлкала нервами как мальчишка резинкой рогатки, поэтому Акиве не сразу сообразил две вещи. Во-первых, они вращаются по орбите, а здесь все сутки длятся что-то около часа, во-вторых, с тех пор, как они сюда заселились, час прошёл не один, а никто из троих не заснул. Значит, здесь другие правила бытия, отличные от планетарных: в космосе вампир может и не погружаться в регулярное беспамятство, но, скорее всего, именно поэтому голова его отказывается нормально работать.

Собственный вывод показался вполне здравым. Он давал ясное видение обстановки и сулил перспективу спасения. Новая оценка происходящего окрылила. Акиве постарался втолковать испуганным собратьям суть своего открытия. Страх поутих, и вместе с ним ушла из сознания и кристальная ясность, отработала своё, но кое-как он ситуацию разъяснил. Эва сразу поверила. Прямой взгляд её прекрасных глаз смущал разум не хуже болтания по орбите. Акиве постарался сосредоточиться.

От одной беды они временно избавились, но вот другая внезапно выросла в размерах до экипажа целого межзвёздного корабля. То-то они убивали-убивали пришельцев, да не выубивали. Взяли низкий старт для спурта, а дистанция оказалась длинной, ещё заря напугала — сбила с ноги.

Пришла пора срочно решать, что делать дальше. Даже булькающим от болтания на орбите мозгом Акиве понимал, что истребить целиком экипаж посудины, способной летать в такую даль на неопределённо долгий срок, троим вампирам не удастся. Правда, и выбраться отсюда — тоже. Вряд ли упыри задумывались для свободного хождения по космосу, даже их бессмертие такой проверки не выдержит. Они обречены на вечный плен или на скорую расправу. Когда зелёные подсчитают потери и разъярятся всерьёз, появится срочная необходимость спасть свои шкуры, а не портить чужие. Как это сделать? Есть у них хоть один шанс, хоть тень надежды?

Не начни они крушить всё вокруг, а затаись до лучших времён, возможно, о них просто забыли бы. У людей вон вечно крысы бегали по кораблям, никого ведь это не волновало. Другой мир обещал новый шанс. Поманил и бросил. Велика ли печаль? Акиве не хотел на чужую планету. То есть он слетал бы туда с экскурсионными намерениями по доброй воле, но твёрдо решил сопротивляться чужой. Он рвался домой, на Землю. Он чувствовал себя ответственным за неё и верил, что тоже нужен дома, а не на холодных полях звёзд. Он временно ощутил себя человеком.

— Нам нужно придумать способ выбраться отсюда, — сказал он.

Эва кивнула, а вот Ивец скорчил весьма скептическую гримасу.

— А зачем? — спросил он спокойно. — Мы выяснили, что можем не поддаваться рассвету даже здесь, на орбите, тем более мы будем свободны от него в звёздных безднах. Полетим с зелёными. Там цивилизация, там комфорт, там мы окажемся в почёте. Употреблять их в пищу, насколько я понимаю, вполне реально.

— Да, съедобные, хоть вкус и пресноват, — подтвердила Эва.

Лёгкое сомнении прозвучало в её голосе. Пожалуй, слова Ивеца манили всерьёз, она соскучилась по красоте и целесообразности цивилизованного мира. Акиве ощутил приступ отчаяния. Опять он останется один и кого обманет словами? Психов ненормальных? Они уже перегрелись в горячих землях, невелика честь травмировать дальше их и без того разрушенный мозг. Так называемая аскеза оказалась всего лишь бегством от мира. Нерешительность положила на обе лопатки, а не сам лёг отдохнуть под землю. Возвышенно уклонился от проблем и оправдал себя с бодрой готовностью. Можно было и что получше взять от человеческого наследия. Стало стыдно, даже перед сумасшедшими поклонниками, разглядевшими в нём божество, стыдно до слёз, хоть вампирам плакать и не положено.

Ободренный колебаниями Эвы Ивец вдохновенно повернулся к ней.

— Что нам способна дать эта сожжённая бесплодная земля? Всё, что мы могли от неё взять, уже получили. Лимит исчерпан. Смешно сказать, сверхи-вампиры живут в грязных норах, жрут крыс и прочую мерзость, ходят без одежды как босяки. Днище! Теперь у нас появился шанс. Приспособиться к несложным правилам зелёных пришельцев куда достойнее, чем влачить жалкое существование военных недобитков. Мы неплохо устроимся в новом мире. Глядишь, и позеленеем со временем, попивая их кровушку. Врастём в чужой быт, как делали это всегда.

Слушая эту речь, Эва задумчиво улыбалась. Глядя на её прекрасное лицо, Акиве мучительно горел изнутри, словно рассвет пробрался туда и жёг потроха золотыми лучами. Размечтался! Да когда случалось, чтобы красивые девушки шли за такими неудачниками, как он, умеющими предложить возлюбленной только обнажённое сердце. Мир не перевернётся ради несчастливца. Мир любит таких, как Ивец, умеющих к нему приспособиться, а если надо, то и предать ради своей выгоды. Они из вампиров легко выходят в люди и из людей в вампиры. Они всегда устроятся, но ничего не создадут. Они выжили в катаклизме, хотя толку от них — ноль.

Развернуться и уйти, кинуться одному в безнадёжные попытки освобождения? Сдаться? А что он делал всегда? Чем лучше приспособленных? Он тоже предаёт свой мир, только другими средствами.

Акиве набрал в грудь неземной воздух чужого корабля. Будь голова ясной, он бы вновь убедил себя в неизбежности поражения, но стремительная заря за стенами межзвёздной махины перемешала жёсткими лучами варево его разума, и на поверхность выплыли новые мысли. Эва ведь шла за ним, пока не появился этот вампир, верила, надеялась. Почему он должен отступать? Потому что убедил себя в этом? Правильно, тогда он был умный, а теперь дурак, а дуракам плевать на логику, они вывозят на своих плечах надежду и любовь, и тяготение одного к другому взаимно.

— Так говоришь, эта земля ничего не может нам дать? Верно. А что мы ей дали? Какую принесли пользу, от какой уберегли беды? Пыжились, сосали кровь и смотрели сквозь пальцы на злобные игры людей, и даже когда началась война уехали на курорты, чтобы переждать скучную заварушку. Мы были никем и наказаны справедливо. Так нам и надо!

Эва посмотрела на него странно, словно жалела убогого или поверила в ту ложь, что плёл о нём Савва. Вот, значит, как, она не принимает его всерьёз? А он возьмёт и не сдастся. Пойдёт до конца.

— Эта Земля, наша Земля даёт нам второй шанс. Нельзя его упустить. Мы бессмертны, и нам выпало решать, что с ней будет дальше. Пусть я ничего не могу создать, но я не предам её вновь. Даже если буду всего лишь бродить по её просторам, как передвижной памятник несбывшимся надеждам.

Ивец сверкнул на него злым взглядом.

— Думаешь, ты самый умный? Решил, что планета принадлежит тебе? Богом себя возомнил, бессмертный позёр? Нет у тебя земли, не будет! Пока ты болтал языком, её у тебя уже отняли. Слишком поздно ты спохватился.

Эва нахмурилась.

— Что ты несешь? — сухо спросила она.

— Я говорю то, что есть! — ответил Ивец. — Куда, по-вашему, отправились Савва и его молодчики? Они пошли разбираться с новыми хозяевами планеты, да только ничего у них не выйдет, слишком поздно спохватились.

— Кто же эти хозяева? — уточнил Акиве.

Ивец рассмеялся.

— Крысы! — сказал он. — Полчища огромных крыс! Пока мы размышляли о своей вечности, думая, на что бы её потратить, они понемногу обрели разум, и скоро вампирам придётся забиться в опустевшие норы, потому что скрываться среди крыс они не смогут — не те фигуры.

— Вот почему ты сбежал, — пробормотал Акиве.

Взлохмаченные мысли трудно ворочались в голове, но тут и не требовалось особой ясности рассудка.

— Мы должны вернуться, — сказал Акиве. — Бойцы нужны там, а мы, три здоровых вампира, пропадаем здесь. Надо подумать, как организовать правильную диверсию.

— В первую очередь — спрятаться. Сюда идут.

Погружённый в думы о великом Акиве не сразу расслышал шаги, хорошо хоть Эва не теряла бдительность.

Они нашли каюту, необитаемую, судя по порядку и унылой пустоте, в ней укрылись. Эва сразу начала обшаривать шкафы в поисках нарядов, Ивец повязал вокруг бёдер какую-то тряпку.

Акиве вполне хватало той одежды, что уже была на нём. Он сел в хилое креслице и задумался. Эгоистичные вампиры не привыкли сбиваться в стаи, отскакивали друг от друга, как одноимённо заряженные частицы. Война ничего не исправила, они и ныть о старых временах предпочитали каждый сам по себе. Уговаривать — дело зряшное, поэтому он даже спрашивать не будет, пойдут с ним эти двое или нет. Довольно демократии, людей она сожгла в прах, нельзя повторять их ошибки. Беда подступает со всех сторон, и вместо «хочу» или «могу» в бой пойдёт твёрдое «надо». Осталось решить детали.

Чтобы попасть на Землю, придётся туда улететь. Этот большой корабль сесть не сможет, или заставить его сесть будет трудно, а вот спускаемые модули вполне годятся для задуманного. Судя по размерам матки, их здесь много, и придётся угнать один, чего бы это ни стоило зелёным.

Кто послужит расходным материалом, Акиве не сомневался.

Сам он не умеет управлять судёнышком, да и сажать его на планету — дело наверняка непростое. Значит, пригодится специалист. Захватить одного пришельца сравнительно просто, но вот как выбрать нужного? Они балакают по-своему, вампиры по-своему. Как понять без переводчика, что прихватил пилота, а не барышню, разносящую напитки? Телепатия может подвести, да толку от неё мало, пока сознание буксует.

Эва платьев не нашла, но соорудила себе из простыни или чего-то подобного весьма привлекательную тунику. Шорты она, правда, Ивецу всё равно не отдала, он хмуро пристраивал поудобнее доставшуюся ему наволочку.

Обзаведясь костюмом, Эва села напротив Акиве. Вероятно, с чуткостью, присущей вампирам, она угадала его затруднения и заговорила о деле.

— Мы должны пробраться на маленький корабль и там затаиться. Это единственное место, куда с большой долей вероятности придёт именно пилот.

Акиве поглядел на неё с нежностью. Красива, умна и характер чудесный. Как здорово, что они встретились. Его воспалённый разум не справился с задачей, потому что решить её он пытался грубыми мужскими средствами. Женщины смотрят на мир деликатнее. Иногда полезно быть хитрым. Сила приучает разбираться с проблемами просто, и мысли от неё выпрямляются. Или извилины?

Сидеть напротив Эвы и сохранять ясность рассудка Акиве не мог совершенно.

Он нежно пожал её тонкие пальцы.

— Спасибо!

Она улыбнулась в ответ.

— Ну и убирайтесь! — зло сказал Ивец. — Скатертью дорога! Я остаюсь!

— Ты пойдёшь с нами! — сказал Акиве, и прозвучало это так властно, что он сам удивился, а Ивец озадаченно умолк. — Решение принято и обсуждению не подлежит. Разработаем безопасный маршрут и вперёд. Нечего даром терять время.

Несмотря на то, что их метания по кораблю были случайными, хаоточными, в голове Акиве отложилось довольно много полезной информации. Он обнаружил, что примерно представляет внутренне устройство межзвёздного странника. В чем-то помогла память, где-то выручила логика. Эва подсказывала то, что он упустил из виду сам.

Осталось выяснить, смогут ли они пробраться на спускаемый аппарат незамеченными. На первый взгляд задача казалась безнадёжно нерешаемой. У людей на таком судне видеокамеры стояли бы везде, кроме гальюнов, но отряд диверсантов до сих пор не обнаружили с целью уничтожения, отсрочка давала надежду. Может у них ночь, и все спят, или наоборот наступило деловое время, и все работают? Следовало тщательнее прятать трупы, глядишь, никто бы вообще никогда не спохватился.

— Надо действовать быстро, — сказал Акиве. Он опасался от малейшего промедления лишиться уверенности в себе. — Так быстро, как умеем только мы, вампиры, тогда камеры, даже если попадём в поле их зрения, воспримут нас как помехи.

— Ты прав, — поддержала его Эва. — Пошли!

Ивец заколебался, но Акиве посмотрел на него, и этого оказалось достаточно. Отступник сердито фыркнул, но двинулся вперёд. Повинуется он из страха или по обычной вампирской лености, значения сейчас не имело. Разобраться с ненадёжным соратником и его мотивами предстояло позднее.

Коридор всё ещё пустовал. Акиве предположил, что судьба занесла их в наименее посещаемый отсек судна. Везде бывают такие дремлющие закоулки. Наверное, корабль для дальних странствий специально сделали очень большим, с запасом, чтобы обитатели его не чувствовали себя ущербно.

Ивец послушно переместился обратно к входу в страшный зал, где показывали не только звёзды, но и зарю, где иногда светило прямо в глаза беспощадное солнце.

— Эва! — сказал Акиве.

Девушка уверенно последовала за Ивецом. Сам Акиве переместился последним. Скорость и сила их главные преимущества — надо пользоваться этими, раз других пока нет.

Обратный бросок к тому месту, где очнулись, совершили резво. Лишь однажды на пути встретились трое зелёных, но вампиры успели укрыться в каком-то пустом зале. После ужасов планетария они с большой опаской отворяли двери, но Акиве утешал себя мыслью, что вряд ли обзорных площадок много на корабле. Инопланетянам космос — дом родной, что они в нём не видели?

До разгромленной лаборатории добрались благополучно. Там, правда, уже копошились зелёные — вели расследование, но этим риском следовало пренебречь.

Акиве предположил, что лаборатории по исследованию захваченных объектов должны находиться неподалёку от причалов — чтобы добычу возить далеко не приходилось. Обыскивать следовало прилегающие территории. Вот только тут приходилось соблюдать величайшую осторожность: наверняка порт — место оживлённое и работы там могут продолжаться в любое время суток.

Шли наугад. Прятаться было особо негде, интерьер коридоров и служебных помещений не грешил архитектурными излишествами, а зелёные и впрямь попадались довольно часто. Сновали они по своим делам, и по сторонам смотрели не слишком внимательно, но троим диверсантам приходилось изощряться в поисках безопасных троп. Один раз укрылись даже на потолке, в какой-то нише. Там осатанело сверкали лампы и гудели странные трубки, но уместиться ухитрились все трое. Вампирская ловкость выручала, но иногда Акиве приходила в голову крамольная мысль, что первоначальный план тотального уничтожения противника был не так и плох.

Потом движение в коридорах сделалось таким оживлённым, что вампиры застряли и довольно долго прятались за ящиками в тупичке. Акиве решил, что, если эти вещи зелёным вскорости понадобятся, придётся опять убивать. Операция шла так успешно, что сдаваться в двух шагах от цели было бы глупостью. Обошлось. Часа через два-три, точнее пьяный мозг не сообщал, пришельцев стало меньше, и вампиры рискнули сделать следующий бросок.

Как может выглядеть причал для малых судов, Акиве не представлял, но когда вампиры оказались в огромном длинном зале, подумал, что это, наверное, то, что надо. Несколько зелёных возились в дальнем конце, пришлось срочно искать укрытие. Вдоль стены шёл жёлоб, похожие канавы рассекали пространство зала, нарезая его на ломти. Вампиры нырнули на дно, чтобы постепенно осмотреться.

Глава 6–2 Трое с орбиты

Акиве помнил, как выглядят посадочные модули пришельцев, но сейчас ни одного знакомого силуэта в поле зрения не обнаружил. Рискнул предположить, что, если это и правда посадочный комплекс, все малые корабли в разгоне. Инопланетяне продолжают себе исследовать Землю, прикидывать, как они на ней хорошо устроятся в ближайшем будущем, и никто им не помешает. Мысль эта неприятно царапнула сознание, и вновь проснулось желание пройтись по отсекам метлой кровавого возмездия.

— Может быть, останемся и попробуем всех перебить? — высказался он вслух.

— Кончат они нас раньше, — рассудительно проговорила Эва. Она изучала ремонтников в дальнем углу хищным взглядом. — Корабль огромен, и мы не представляем себе, как велико его население. Вполне вероятно, что видели мы крошечный его кусок. Да и везло нам пока не по заслугам.

— Кроме того, это не отвадит их от захвата планеты, — проворчал Ивец. Он смирился с главенством Акиве и вёл себя послушно, но был хмур. — Вряд ли корабль прилетел сюда на свой страх и риск. Там, у них дома знают, где он, а то и поддерживают постоянную связь. Пока вы тут грохнули пяток инопланетчиков это можно рассматривать как личную разборку, а когда счёт пойдёт на экипажи начнётся полноценная война. Зелёные могут проигнорировать гибель корабля, а могут и отомстить. Наверняка им всю планету уничтожить — раз плюнуть. Людям же почти удалось, хотя они не с того начали.

— Да, — согласился с доводами соратников Акиве. Лёгкое сожаление почти сразу исчезло. — Жертва получится бесполезной. Мы должны вернуться на Землю и предупредить остальных о том, какая грядёт опасность. Вместе, глядишь, что-нибудь и придумаем.

— Вампиры? Придумают? — скептически хмыкнул Ивец.

— Ну да, — ответил Акиве. — Пока мы могли лежать на боку и ничего не делать, мы ничего и не пытались свершить, но кто знает, какой мы покажем потенциал, когда под нашим голым задом разведут костёр? Согласись, это уже получится другой взгляд на предмет.

Ивец сердито засопел, услышав бестактный намёк — ему-то штанов не досталось, а Акиве был аж в двух. Короткий поединок взглядов закончился быстро. Акиве обнаружил, что всё легче берёт верх над ленивым вампиром, и собственная победа уже не кажется случайной. Что-то реально изменилось в нём с тех пор как начались диковинные события. Лежал сотни лет в аскезе и не поумнел, а тут за считанные дни стал новым человеком.

Знакомое слово кольнуло изнутри, смутило и приободрило.Гордились вампирским совершенством в себе, лелеяли новые черты, а двигаться вперёд, оказывается, помогает старое человеческое начало. Понадобилась война, чтобы вымести мусор из голов и тупое самодовольство из сердец. Вот и прекрасно. Хоть какая-то от неё произошла польза.

Теперь оставалось ждать возвращения одного из челноков и захватывать его на волне энтузиазма. Акиве приободрился. План работал, значит, составлен был не так и глупо. О том, что он фатально ошибается, Акиве догадался через несколько минут.

Зачем нужны желоба в таком месте он не задумался. Инопланетные технологии — куда до них вампиру с одичавшей Земли. Нечего и голову ломать. Назначение их выяснилось внезапно. Помещение наполнил мягкий гул, пол дрогнул, а часть стены вдруг начала проворно ползти по жёлобу прямо на притаившихся вампиров. Эва взвизгнула чисто по-женски, правда, негромко, и мигом выскочила из ловушки. Ивец и Акиве последовали за ней.

Видимо, всем троим одновременно показалось, что это добралась до них безжалостная погоня, и паника смела остаток разума. Вампиры бросились прочь. Желобов они теперь страшились, а других укрытий не наблюдали. Безумный рывок в секунды перенёс их сквозь весь порт, вмял в стену. Как они ещё не заорали во весь голос?

Обнаружив себя съёженным в углу котёнком, Акиве попытался побороть страх. С невероятным трудом он заставил метавшийся в черепе разум приостановиться и служить хозяину. Всех троих занесло в глухой закоулок зала, отсюда он прекрасно просматривался, и Акиве увидел, что стена продолжает размеренно двигаться, более того, не в полном одиночестве. Соседняя перемещалась тоже, и разгадка страшной тайны свечечкой затеплилась в мозгу.

— Ребята! — сказал Акиве. — Ничего опасного не происходит. Это просто работает порт. Они готовятся принять спускаемый аппарат и отгораживают сектор для его посадки, чтобы не терять в пустое пространство драгоценный воздух.

Пожалуй, не столько смысл его речи, сколько её спокойная протяжённость, образумили спутников. Эва недоверчиво поглядела сначала на Акиве, потом на текущий по своим законам производственный процесс.

— Ты прав! — радостно прошептала она. — Хорошо, что мы побежали сюда, а то могли оказаться как раз там, где раскроются ворота. Во что бы мы превратились?

— Честно говоря, не знаю. На вампирах такого опыта не ставили, и как-то не тянет проверять возможные последствия.

Ивец промолчал. Акиве с любопытством наблюдал за развитием событий и ощущал в спутниках столь же горячий интерес.

Стены с тихим шорохом стали на место, отгородив от трёх авантюристов примерно половину порта и ремонтников в дальнем его конце. Загудела новая установка, звук теперь шёл с другой стороны. Акиве предположил, что рачительные хозяева откачивают из сектора воздух, что не тратить его, роняя в пустоту.

Само прибытие корабля они, естественно, не разглядели, поскольку стены были непрозрачными, но едва закрылся внешний люк, и в отгородку начала поступать внутренняя атмосфера, как раздвинулись двери напротив, и к кораблю устремилось несколько роботов, развёрнутых в обширные платформы. На таких, но поменьше, вампиров привезли в лабораторию, и они догадались, что подсобный кораблик доставил на орбиту очередной груз и сейчас начнётся его перевалка на склады или куда там по обычаю свозят трофеи.

Рядом с роботами возникло несколько зелёных, но вампиры сидели укрытые за оборудованием, вроде того, что чинилось в противоположном конце порта, и не опасались, что их увидят.

Процесс уравнивания давления завершился, стены так же чинно поехали обратно. Открывшийся для обозрения корабль выглядел точно таким, каким Акиве его запомнил по первому впечатлению, но вот тот ли он самый или другой в череде одинаковых, сказать, естественно, не мог. Надо было крест мелом поставить на боковине, как поступают герои в сказке. Хотя сгорел бы он от трения о воздух.

Началась работа. Акиве наблюдал за чётким процессом разгрузки с жадным интересом и ностальгической грустью. Была в деловой упорядоченности движений извечная красота. С тех пор, как на Земле перед глазами мелькала одна лишь природа, он соскучился по прелести машин.

Спутники тоже притихли. Наверное, ощутили грусть одинокого существования среди пустынь, отглаженной бомбами планеты. Здесь кипела жизнь, торжествовали технологии, сиял яркий свет, и даже на Землю можно было посмотреть со стороны, а там уныло качались на ветру деревья, да серый мох скрывал последствия человеческих развлечений. А что если Ивец прав? Выбор непрост и цена его высока. Имеет смысл бросить всё и уйти туда, где хорошо. Пусть у вампиров вечная жизнь, но что она в скудости, а здесь сияет перед глазами сверкающее изобилие. Отвернулся от него и в итоге упустил мечту. Вдруг самую-самую последнюю? Потянется в века скучное однообразие, и однажды добровольно выйдешь на солнце, чтобы начались хоть какие-то перемены.

Платформы с добычей уехали, ушли зелёные, встречавшие корабль, покинул судно экипаж, и только неторопливые ремонтники остались в дальней дали зала. Акиве очнулся от сладкого гипноза, тряхнул для начала плохо думающей головой.

— Мы должны были захватить его, а не сидеть здесь, как околдованные злой феей детишки!

Эва глубоко вздохнула рядом.

— Ты прав, но так захотелось полюбоваться напоследок светлым неуничтоженным миром. Не своим, так чужим. Просто сохранить его в душе, чтобы вспоминать потом долгие годы.

— Идиоты вы оба! — зло сказал Ивец. — Всё это ещё может быть нашим.

Акиве поглядел на ржавое звено команды. Можно, конечно, дать ему в лоб, но это позиция слабости, а не силы. Слово должно замещать физическую расправу, ну или, хотя бы, предварять немного. Требовалось придумать аргумент достаточно весомый, чтобы пусть не убедить собрата, но хотя бы заставить его заткнуться, и Акиве его нашёл.

— Как ты думаешь, почему мы так легко болтались по кораблю? Никто не перекрыл дороги, не расставил ловушки, не отслеживал каждый взгляд камер, не ввёл режим чрезвычайного положения. Мы прошли свободно и сейчас сидим в их порту, в двух шагах от свободы. Почему?

— Потому, что они ещё не поняли серьёзности угрозы, — проворчал Ивец.

— Они вообще нас такой не считают! Ты на их месте принял бы все эти внушительные меры в том случае, если бы у тебя завелась на корабле группа диверсантов. Как бы ты поступил, сбеги пара зверушек из вивария? Обязал бы всех соблюдать осторожность и послал на поимку двух сотрудников с сачком. Мы для них не разумные существа, а просто довольно сообразительные зверушки: обезьянки или крысы.

Эва рассмеялась.

— Да! — сказала она. — Акиве прав. Я с ним. Не хочу быть чьей-то забавой. Согласна из князи в грязи, но не на пёсий двор.

Ивец вздохнул и оглядел великолепное сооружение порта. Ярко сияли огни, слаженно работало оборудование, торжествовал прогресс. Должно быть, тяжело со всем этим прощаться, особенно уже распробовав на вкус.

— Мы горько пожалеем о том, что пренебрегли лучшим в жизни шансом, но я с вами.

Испугался, что свои прибьют и вообще возможностей не оставят? Акиве мысленно пожелал, чтобы следующий спускаемый аппарат вернулся на борт поскорее, пока спутники его не передумали.

Ждать пришлось долго. Ушли ремонтники, и почти полностью отключили свет. Осталось несколько дежурных ламп. Вампирам вполне хватало, но они почувствовали себя обделёнными в последние часы на корабле. Акиве казалось, что принесённую ими жертву можно было как-то и вознаградить. Судя по мрачным лицам соратников, их донимали те же грустные мысли. Не оценили зелёные великого счастья остаться без присмотра вампиров.

Акиве почему-то не думал о том, что их могут здесь найти. Сам базу подвёл под небрежение великими и ужасными вампирами. Волнение улеглось. Должно быть, к любой ситуации можно привыкнуть.

Все трое тихо сидели в засаде, практически дремали, а потом события начали развиваться сразу по нескольким направлениям и довольно быстро.

Зашелестели стены, образуя очередной временный ангар и почти одновременно с этим в зал порта вошли двое зелёных, причём в скафандрах и с оружием. Сначала Акиве подумал, что они приготовились отправляться на Землю и ждут попутный челнок, но их поведение настораживало. Они огляделись, а потом начали систематически обходить все возможные укрытия.

Попасться сейчас, когда свобода уже поманила, а задуманное почти удалось, Акиве не хотел.

— Придётся драться, — сказал он. — Нас трое — отлично. Двое атакуют типов в скафандрах, один бежит к аппарату и захватывает вход в него. Мы справимся.

— Ты сошёл с ума! — сказал Ивец.

— Да и плевать! — огрызнулась Эва. — Я тоже. Достало это сидение на заднице, в бой хочу!

Она подобралась и сосредоточилась. Акиве поглядел на неё с восторгом.

— Ивец, в корабль идти тебе, это самая простая задача. Нападения там не ждут и вряд ли успеют среагировать как должно, а эти двое настороже. Их мы берём на себя. Все готовы?

— Да! — тотчас сказала Эва.

Ивец неохотно кивнул. Его боевые навыки вызывали у Акиве сомнения, но вампир он и в космосе вампир. Справится.

Стены, шелестя, съехались. Загудела установка. Поисковики почему-то недовольно оглянулись на неё, но работы не прервали. Радовало, что они так методичны, это давало шанс. Готовая к броску Эва азартно сверкала глазами, Акиве и в себе ощутил живой огонь весёлого риска.

Эмоции грели, и даже туман в голове от них немного поредел. Рассчитать момент броска следовало точно, чтобы успеть и с погоней расправиться, и захватить врасплох экипаж. Вампир ощутил, как едва заметно дрогнул корабль, принимая спускаемый аппарат. Теперь закроется внешний люк, в ангар начнёт поступать воздух. Хорошо, что они уже видели один раз, как всё это происходит. Получили нужную информацию. Пусть голова слегка не в порядке, но не до такой степени, чтобы совсем разучиться считать. Вот отработали стабилизаторы давления, и стены пошли назад. Они ещё не успели завершить эволюцию, когда раскрылся люк маленького корабля.

— Пошли! — скомандовал Акиве.

Все трое разом вскочили и бросились вперёд. Мир привычно замедлился. Акиве рванул сквозь его вязкую тишину. Зелёные словно застыли на своих местах. Оружие они держали не слишком всерьёз — вполнакала. Разогнавшись, Акиве в нужный момент подпрыгнул и ударил своего противника ступнями в туловище. Энергия броска опрокинула обоих, но вампир, в отличии от пришельца, мигом вскочил на ноги. Зелёный корчился на полу, бросив оружие и обо всём забыв. Акиве подхватил его пушку. Эва управилась ничуть не хуже. Её враг стоял ближе к стене, и от удара потерял сознание. Шлем, конечно, уберегает от травм, но не тогда, когда за дело берётся матёрый кровосос.

— Готово! — прошипела она. На ускорении голос у всех вампиров почему-то садился.

Она унеслась на помощь Ивецу, а Акиве нагнулся и хозяйственно подобрал второй пистолет. В их обстоятельствах имущество слишком дорого стоило, чтобы им разбрасываться.

Он отстал всего на секунду, но собратья уже управились на входе. Там оказался всего один зелёный. Он таращил глаза и разевал рот то ли от удивления, то ли от крепкого удара по корпусу. Акиве заскочил внутрь и наставил оружие прямо ему в лицо. Языком пришельцев вампиры так и не овладели, но вполне достаточно оказалось пару раз показать на люк и погрозить пистолетом. Зелёный сообразительно закрыл вход.

Внутри атмосферного судна Акиве почувствовал себя как дома.

— В рубку! — скомандовал он своим и побежал первым.

Следовало оставить кого-то караулить вход, но Акиве подумал об этом слишком поздно, да и мало их было. Оставалось надеяться, что пришельцев на борту тоже не легион и сориентироваться они не успеют. В рубке сидел ещё один зелёный. Он испуганно вскочил, увидев товарища в пленённом положении. Акиве наставил пистолет и на него.

— Обратно, — сказал он. — На Землю, а то пиф-паф и нету ваших!

Зелёный лишь попятился.

— Я тебе человеческим языком говорю: сажай нас на планету и не куда-нибудь, а туда, где взяли.

Акиве попытался внедрить в сознание инопланетянина нужные образы телепатически, но не надеялся, что дойдут. Голова же работала вполсилы.

— Он тебя не понимает, — сказал Эва.

Она прыгнула к пришельцу и схватила его за грудки. Должно быть, свирепое выражение её лица и это рукоприкладство заметно улучшили лингвистические способности пришельца. Он робкими жестами попытался объяснить, что должен сесть за пульт, чтобы выполнить требование захватчиков.

Эва его отпустила, но грозно стала рядом, воительница в золотистой простыне. Акиве она показалась королевой. Он едва не забыл, зачем они вообще здесь, но быстро пришёл в себя и наставил пистолет на и без того перепуганного пилота.

— Поехали! — сказал он сурово и показал туда, где по его представлениям находилась Земля.

Должно быть, он попал пальцем в небо, потому что пилот несколько мгновений смотрел в явном замешательстве, но оружие всё ещё было убедительнее слов, и он начал производить рабочие на вид манипуляции на пульте. Акиве боялся, что наружный люк ангара можно открыть только из рубки большого корабля, но вроде бы всё пока работало по виденному раньше сценарию. Стены начали надвигаться, отгораживая стартовую позицию.

Глава 6–3 Трое с орбиты

Загоревшиеся экраны показывали обстановку ясно и в деталях. Акиве разглядел даже тех двоих, что вампиры вырубили при входе. Один лежал бревном, второй силился подняться, надо было вмазать ему покрепче, но существовал риск вынести парню хребет. Раз решили пощадить экипаж корабля-матки, Акиве не хотел убивать зря.

Он отвлёкся от происходящего в ангаре. Стены уже стали на место, заработали насосы. Возможно, с главного пульта и запрашивали причину несвоевременного старта, но пилот не отвечал. Ртом, по крайней мере. Жить, наверное, хотел. Оружие вообще повышает сообразительность тех, на кого направлено.

Сзади резко стукнуло, и Акиве дёрнулся на звук, но это Ивец приложил ещё одного зелёного, рискнувшего сунуться в рубку. Подумав, он врезал и второму, захваченному у входа — руки освободил. Акиве кивнул, вполне одобряя его действия. Растёт вампир, что там говорить: вон какие самостоятельные решения уже принимает. Недолго осталось до настоящего человека развиваться.

Отработали насосы, и створка люка медленно поползла вниз. Открылся холодный, простреленный звёздами, как пулями, космос. Глядя в его величественные глубины, Акиве с ужасом понял, что упустил из виду ещё один важный момент, если можно было так назвать само дарующее планете жизнь светило. Солнце. Маленькая отсюда Земля не могла надёжно заслонить от его безжалостных лучей.

Приступ паники едва не выбил оружие из рук. Огромным усилием воли Акиве овладел собой и тут сообразил, что есть ещё одна вещь, про которую он забыл: как объяснить зелёному, куда именно должен полететь и сесть его аппарат? Разрушенный бомбами мегаполис — крохотная точка на огромном лице Земли, да и ту не видно, поскольку сравняли её бомбы с окружающей местностью. Можно, конечно, сесть куда угодно, но топать домой через полпланеты как-то не улыбалось, да и кто мог предсказать, насколько добродетельные и дружелюбные вампиры проживали в тех местностях.

Кораблик вышел из ангара, стены исчезли, космос вольно раскинулся на всех экранах. С большим облегчением Акиве убедился, что страшное светило скрыто сейчас за надёжной спиной Земли. Эва шагнула ближе, впилась взглядом в экран. Даже на теневой стороне зоркие глаза вампиров различали почти уцелевшие после войны контуры континентов.

— Мы над другим краем! — сказал Эва. — Там, куда нам надо, сейчас день.

Акиве и сам увидел чужие моря и берега. Они бесстыдно просвечивали сквозь дырявую рубашку облаков. Что же делать? Как попасть домой? Нельзя им садиться в день: это здесь всё с рук сходит неясно почему, а дома солнце возьмётся за них всерьёз. Решение возникло в сознании почти сразу. Акиве подумал, что почти приноровился к мути в голове, научился смотреть сквозь неё и различать контуры полезных мыслей. Он ткнул пальцем в планету на экране, потом изобразил взмахом руки окружность.

— Лети по орбите! — объяснил он зелёному. — Кругом, понимаешь?

Пилот, кажется, сообразил, что от него хотят, но посмотрел на Акиве как на сумасшедшего. Не понимал он вампирских проблем, и это, пожалуй, было к лучшему. Акиве представил, что подумают другие пришельцы на большом корабле, когда увидят, что беглецы, вместо того, чтобы садиться на планету, нарезают круги по орбите, и ему стало стыдно как за собратьев-вампиров, так и за весь человеческий род. За упырей потому, что их такими сделал природа, за людей потому, что довели свой мир до жалкой власти кровососов.

Акиве посмотрел на Эву, потом на Ивеца.

— Укройтесь в коридоре. Это всего лишь экраны, но кто знает, как подействует на вампира солнце, когда выйдет из-за диска Земли.

— А ты? — быстро спросила Эва.

— Я останусь здесь. Нужно держать пилота под прицелом, иначе кто знает, какие мысли забредут в его зелёную голову и как он ими распорядится?

Ивец послушался охотно, но Эва задержалась. Акиве опять залюбовался ею. Она смотрел на него странно, словно никогда не видела прежде, а потом шагнула ближе и поцеловала в губы, едва заметно, слегка касаясь. В голове Акиве ещё стоял счастливый звон, когда она скрылась за бесшумной дверью.

Заря уже улыбалась с центрального экрана. Акиве поглядел на неё в упор. Сейчас страшное солнце выскочит из-за края Земли, брызнет в лицо испепеляющий свет. Настанет миг полного откровения с самим собой.

Акиве не знал, нужны ли экраны для полёта по орбите, но как сказать инопланетянину, чтобы их отключил? Ладно, он рискнёт ради свободы, ради Эвы. До сих пор они живы, а сколько уже кругов описали вокруг планеты. Здесь космос, тут правила другие, вот и сбилась предписанная вампирам программа. Кто знал, что рождённые на земле, они однажды взлетят в пустое пространство. Дыхание замерло в груди. Словно заворожённый, Акиве смотрел на экран, где расцветала потрясающей красоты заря, и плавились в её лучах звёзды. Вот ещё мгновение. Белый свет ударил в глаза нестерпимой болью.

Не вынеся этого ужаса, Акиве бросился на пол, и тут сообразил, что незачем было рисковать: сидя под кромкой пульта, он вполне мог надёжно укрыться от экранного рассвета. Зелёный поглядывал испуганно, заодно с проблесками надежды, но чаяний его Акиве не оправдал. Он плотнее прижался спиной к пластиковому отливу пульта и всё так же сурово нацелил на пришельца пистолет. Какие шутки? Эта пушка и снизу-вверх нормально стреляет. Они все так делают.

Глаза поболели и перестали. Не выжгло их изображение светила. Пронесло над пучиной, и страх немного отступил. Жадное любопытство разгорелось, отгоняя тревоги. Акиве уже глянул на солнце из космоса, захотел посмотреть на Землю. Где бы он взял другой шанс?

Остатки благоразумия утонули в замутнённой голове. Акиве осторожно приподнялся, медленно по сантиметру выдвинул себя из спасительного укрытия и замер, стоя на коленях, потрясённый до глубины души. Вампирской или человеческой — кто знает?

Родная планета занимала весь экран. Она и, правда, оказалась голубой. Она была — чудо. Лохмотья белоснежных облаков небрежно пытались укрыть океаны и континенты, но просвечивали сквозь них глубокая синь моря и свежая зелень земли.

— Ребята! — позвал Акиве.

Эва ворвалась в рубку, словно спеша на помощь, и замерла испуганно в полушаге от пульта. Её дрожащая ладонь легла на плечо Акиве в поисках поддержки или показывая дружеское участие. Прошелестел глубокий вдох.

— Она прекрасна! Люди ведь летали в космос, видели весь свой мир! Как могли его уничтожить?

Акиве тоже казалось, что он видит лишь призрак былого, но Земля плыла перед ним по чёрной равнине бездны, по лужайке цветущих звёзд. Настоящая. Живая. Отважно пережившая людей. Он заплакал. Слёзы, оказывается, могли течь из его глаз, просто раньше повода не случалось.

Эва тоже растроганно трепетала, но врезала зелёному в челюсть, когда тот попытался осторожно дотянуться до оружия. Акиве забыл, что нужно угрожать пилоту, расслабился, но сразу пришёл в себя. Опасно слёзы лить и сопли на кулак наматывать, ничего ещё не кончилось, всё только начинается. Акиве уже без эмоций, хладнокровно отыскал на планете родной уголок, ткнул пальцем.

— Нам сюда, но не сразу, а когда наступит ночь.

Акиве показал ладонью, что как бы надвигает линию терминатора на нужное место. Пришелец посмотрел на непрошеных пассажиров совсем уже ошеломлённым взглядом, словно заразился от вампиров, и в мозгах у него наблюдался полный бардак. Вероятно, так оно и было, связных мыслей Акиве не улавливал. Свои передать толком не сумел, да и какие истины, в сущности, мог вручить зелёному? Дать пинка, чтобы зад помнил, что носу нечего соваться на эту планету? Акиве не стал ничего объяснять.

Он смотрел на Землю. Знал, что больше никогда не увидит её вот так, со стороны, не ощутит этот восторг. Он здоровался с планетой и одновременно прощался с ней, но всё происходило правильно, а жизнь — всегда текла чередой жертв. Не обязательно кровавых.

Ивец тоже рискнул присоединиться к компании. Он молчал. Акиве его не трогал. Им всем судьба подарила момент чуда, и сами будут виноваты, если душа не проснётся в теле, пережившем волшебный полёт. Акиве понял, что человек в нём важнее вампирского совершенства. Эва, кажется, тоже. Ивец должен дойти до всего сам, что бы там не варилось в его понурой башке. Надо каждому дать шанс на осмысление.

Корабль-матка мог как-то обстрелять детёныша, но не рискнул. То ли там ценили жизни соплеменников, то ли берегли имущество. Акиве совершенно об этом не задумывался. Убьют, так убьют, ничего ведь не изменишь, значит, нечего и отвлекаться по пустякам. Надо сполна насладиться зрелищем прекрасной голубой Земли.

Линия терминатора уверенно ползла по планете, деля мир на свет и тьму, давая надежду всем: и людям, и вампирам. Человечество свой шанс раздолбило бомбами. Обитаемой осталась ночь, отданная бессмертным. И она, наконец, наступила.

— Вот теперь садимся! — удовлетворённо сказал Акиве. — Наше время пришло.

Он вновь потыкал в экран и похлопал пилота по плечу: давай, мол, не робей, мы с тобой. Тот уже и не глянул на пленителя, смирился с тупым сумасшествием причудливых зверушек с чужой планеты. Он попытался объяснить что-то, потом безнадёжно, совсем по-человечески махнул рукой. Акиве на всякий случай погрозил ему пистолетом.

В крошечной рубке не нашлось других кресел, и вампиры сели на пол, ожидая тряски и прочих неприятных вещей, но корабль опускался плавно, словно делал обычное дело. Для него оно, конечно, и было заурядным, это земляне совершали небесное путешествие впервые. Планета на экране выросла, так быстро побежала навстречу, что Акиве ощутил холодок страха. Ему показалось, что твёрдая поверхность опасно близка, и корабль разобьётся вдребезги. Выжить при таком раскладе не мог даже бессмертный вампир, но зелёный хоть и мрачно, но уверенно сидел за пультом, рулил. Ну да, успокоил себя тем, что высадит дикарей и смоется обратно на орбиту.

В этот момент Акиве сообразил, что наглеть надлежит по полной, иначе не стоило и затевать эти пляски с пришельцами. Земля летела навстречу, и с приближением родного дома всё яснее начинала работать голова. План сложился в ней за считанные минуты.

Убедившись, что посадка космического корабля не так страшна, как это представлялось с орбиты, Акиве поднялся и стал рядом с пилотом. Тот покосился, но продолжал делать своё дело. Привык уже. Готовился выбросить наглецов обратно на их нищую планету и гордо воспарить в небеса. Акиве мысленно усмехнулся.

На экране приближалась шершавая однообразная поверхность. Человек растерялся бы, наблюдай знакомую местность вот так, сверху, но вампиры ориентировались на местности гораздо лучше. В каждом из них вместе с изменённой кровью поселялся неплохой геометр.

— Да, правильно! — приободрил Акиве зелёного и дружески похлопал по плечу. — Вот сюда, немного левее. Там ровная удобная местность.

Он ткнул пальцем в экран, уточняя место посадки. Сзади тотчас зашевелилась Эва.

— Далеко от нашего города, это же сколько пешком топать!

Акиве чуть повернул голову, и девушка сразу замолчала. Они познакомились совсем недавно, но она уже научилась чувствовать его как угадывают мотивы родственника или друга. Единственное вампирское несовершенство, увы, мешало им стать ближе, но некая связь между ними установилась. Чудесно. Быть может, она не вникла в детали его плана, зато сразу сообразила, что он есть. Хорошо, что зелёные не понимают по-человечески. Для полноценного управления ими достаточно оказалось пальца и пистолета, точнее — в обратной последовательности.

Земля неизбежно приближалась, начали дрожать натянутые нервы. Всё-таки пугала обыденность этого полёта, похожего на падение. Опасаясь, что навалится перегрузка, или что там бывает при посадке, Акиве шире расставил крепкие вампирские ноги. Они могли выдержать немалый удар. Навстречу неслась родная твердь. Акиве снова ткнул в экран.

— Сюда!

— Тебя и правда, в сторону заносит, — проворчал сзади Ивец.

Слышно было, как Эва врезала ему локтем в бок.

— Дойдёшь пешком, ноги до задницы не сотрутся!

Он недовольно отодвинулся, но спорить не рискнул. Акиве наблюдал за зелёным и за стремительно бегущей навстречу землёй. Остался последний этап. Он не обещал особой сложности, но вот опасным мог стать. Акиве ничего не понимал в космических кораблях и просто не знал, чем обернётся задуманная им каверза. Оставались последние километры.

— Смотри, вот подходящая лужайка, — сказал Акиве зелёному.

Показал рукой, а потом поводил ладонью, словно погладил, убеждая, как мягко и удобно там будет кораблю пришельцев. Зелёный покосился сердито, но пистолет всё ещё поддерживал аргументы пальца, и возражений не последовало. Спускаемый аппарат пошёл точно на указанный Акиве пятачок. Сверху он действительно казался ровным: весёлая гладкая проплешина среди мелкого леса.

Акиве снова чуть повернул голову, сообщая Эве, что нужно быть готовой. Ближе, ещё ближе. Спуск элегантно замедлился и кораблик картинно и без малейшего толчка уселся на выбранный вампиром участок поверхности.

Получилось! Акиве подобрался, готовый со всей возможной скоростью реагировать на любые последствия, и они не заставили себя ждать.

Полянка просела как болотная ряска, затрещало и взревело внизу, вокруг, а потом твердь разом рухнула, и корабль вместе с ней упал в недра земли.

Когда он опрокинулся, мимо просвистел растопыренный Ивец, врезался в переборку. Он шипел и ругался, но Акиве его жалобы проигнорировал: вампир, что ему сделается, даже синяки не грозят. Эва успела уцепиться за пустотные скобы и удержалась на месте. Акиве присел возле пульта, прилип к нему как плевок.

Пристёгнутый к креслу пилот усидел на месте, но его круглые бессмысленные глаза источали ужас.

Вокруг продолжал рушиться мир. Кораблик тряхнуло и опрокинуло на другой бок. Акиве машинально пригнулся, но Ивец мимо не пролетел, значит, нашёл точку опоры. Зато откуда-то вывалился зелёный и шмякнулся о стену. Внутри у него хрустнуло, и Акиве озабоченно подумал, что надо было как-то заклинить инопланетян. Сберечь живыми. Инстинкт вампира подсказывал, что заложники ещё пригодятся, но теперь жалеть о сделанном упущении было поздно. Пилот, скорее всего, уцелеет, и то ладно. Лучше, чем ничего.

Казалось, что корабль будет падать вечно и остановится в лучшем случае около центра Земли, но на деле всё случилось за секунды. Крушение завершилось. Аппарат застыл, лёжа на боку, как раненая птица. Где-то ещё скрипело недовольно потревоженное пространство, сверху сыпался мусор, но в целом мероприятие обошлось без серьёзных последствий.

Акиве отклеился от пульта и склонился над пилотом. Тот был в сознании, вращал обалдело глазами.

— Жив, зелёненький! — обрадовался Акиве. — Ты нам ещё пригодишься!

— Тут ещё один! — подала голос Эва. — Я его за шиворот придержала.

— Чудесно, чем больше, тем лучше.

Ивец спрыгнул с бывшей стены, что стала теперь потолком, и встряхнулся как зверь. Выглядел он сердитым и, не в пример обычаю, капитально проснувшимся.

— Куда ты нас завёз?

— Ну, раньше здесь было бомбоубежище, перестроенное из подземного завода перед самой войной. Никто из тех, что прятался, не выжил, но кровля главного цеха уцелела, хотя чувствовалось, что долго она не простоит. Потрескивала убедительно.

— Кирдык пришёл и крышу снёс, — задумчиво проговорил Ивец.

Внезапно пришелец разинул рот и выдал вереницу щёлкающих слов.

Ивец отодвинулся от него, а Акиве добродушно как родного погладил по лысой голове.

— Хочешь сказать, что корабль не сможет теперь взлететь? Так этого мы и добивались! Зеленей теперь на нашей планете, дорогой новый друг. Шелести ушками, глядишь, зацветут!

Глава 7–1 Вышедшие из себя

— Есть у кого-нибудь спички? — спросил Зимей.

— Ты что, идиот?

— Мы все идиоты, если останемся здесь, хоть на мгновение.

— Так нет же огня.

— Зато полно химических препаратов и некоторые из них могут вступать в реакции и выделять тепло. Я химию учил, помню.

— Бежим!

— А призрак?

— Он-то не дурак, сам убежит.

Наверх вампиры поднимались гораздо быстрее, чем спускались вниз. Вот когда пригодилось проворство. Запах газа теперь, когда оказался благополучно идентифицирован, казался гораздо более сильным и едким чем прежде. У начала загадочной горки, по которой они скатились сюда, все четверо замерли. Здесь опасный аромат истончился, почти исчез. Положа руку на сердце, он и внизу был едва заметен, углеводороды ведь вроде бы не пахнут, это страх сработал и поднял проблему на дыбы. Ну, нефть, бензин, газ — запасы горючего вещества. Лежат, никому не мешают. Дэм подумал, что испугались напрасно. Люди вон вечно возились с огнём и не особо опасались. Правда, они плохо и кончили.

— Ну что, наверх? — предложил Люц. — Ничего мы здесь не нашли и вряд ли отыщем.

Дэм невольно оглянулся. Всё, что не обшарено досконально обязательно хранит тайну. Не в жизни, так в душе. Жаль уходить, но и возвращаться, вроде бы, смысла нет.

Подъём не представлял для вампиров сложности, они умели цепляться практически за любую поверхность. Возглавил восхождение Люц, следом держался Велаз. Дэм замешкался и оказался последним, но опасности спиной не чувствовал. Карабкаться пришлось на четвереньках, когда наклон вырос, то и с трудом. Сосредоточившись на задаче, Дэм и не заметил, как оказались наверху.

Люц застыл чуть в стороне, дожидаясь, пока вылезут остальные. Похоже, вампиры начали кое-чему учиться. Жизнь пошла по ухабам, заставляя приспосабливаться. Прикрытие, впрочем, не понадобилось, коридор пустовал.

— А что мы делаем дальше? — поинтересовался Зимей. — Мы не договорились.

Разумнее всего было вернуться к Савве, скоординировать действия и потом совместными усилиями наступать на полчища врага. Дэма тянуло к Лилите, после дурацких приключений в подземельях хотелось прижаться к ней и закрыть глаза, хоть ненадолго.

— Ночь пока не на исходе, — сказал Люц. — Предпримем короткую разведку ближайших окрестностей, чтобы знать, куда идти на приступ в следующий раз.

Дэм счёл это решение вполне разумным. Амбиции не мучили, он охотно принял верховодство Люца: парень энергичен и решителен, вот и пускай командует. Зимей тоже помалкивал. Ему, похоже, всё равно было, кто главный, лишь бы не одному, а в компании. Вампиры довольно быстро побежали вперёд. Дорогу помнили все и, честно говоря, не ожидали особых неприятностей на пути, но ошиблись.

Вход уже маячил впереди, обещая ночную свежесть, приятную после подвальной сырости. Велаз обогнал приятеля и первым проскочил порог. Люц последовал за ним, Зимей побежал скорее, наверное, подземелья всё же действовали ему на нервы. Дэм тоже прибавил прыти. Вот она, привычная свобода. Рядом.

В этот момент крысы и напали.

Действовали они слаженно и жестоко. Метко пущенный камень сбил с ног Велаза. Вампир ударился об остаток стены и тотчас ещё один камень прилетел ему в лицо. Люц подпрыгнул как резиновый мячик, и попадания избежал, но летели новые камни, и трудно было понять, как и откуда. Дэм испытал на мгновение малодушное желание отступить, нырнуть обратно в тёмный коридор, но оттуда уже доносился частый топот — противник готовился ударить с тыла.

Вот и приспособились вампиры к новым трудностям! Опять кто-то другой оказался умнее. От сильного желания набить морду самому себе Дэм заскрежетал зубами. Рвать на куски крыс хотелось всё же больше. Не столько за камни, сколько за испытанное унижение.

Зимей храбро прыгнул наружу. Пригнувшись, он пропустил над собой один снаряд, второй стукнул в бок, но вампир уже догнал Люца, восторженно крикнул:

— Давай!

Дерзкий план подвального затворника стал ясен через мгновение. Люц подставил ладони поймал босую ступню Зимея, подбросил всего вампира вверх, а затем и сам кинулся на ветхую стену. Дома здесь разрушились не полностью, торчали уступами, оттуда крысы и бросали камни.

Зимей на кромке обрыва уже ожесточённо дрался. На него сыпался град обломков, его били палками, кусали за ноги, он рычал так, что напугал бы и мёртвого и отбивался как мог. Множество ударов приходилось пропускать, терпеть вампирской шкурой, но парень удерживал рубеж, а тут подоспел и проворный Люц. Вдвоём они начали теснить крыс.

Понимая, что держаться надо вместе, иначе придётся совсем плохо, Дэм тоже полез на стену. Велаз опомнился, только потряхивал иногда головой. Он догнал и обогнал Дэма, спеша на помощь приятелю. Свалка наверху приобрела совсем другой характер, когда в неё вломился этот здоровяк.

Дэму мало что досталось. Рыжие трупы громоздились горой, сильно пахло кровью. От голода свело челюсти, но Дэм привычно отрешился от второстепенной потребности.

Из покинутого ими лаза уже спешили крысы, мчались они по руинам дома напротив. Оттуда вновь летели камни. Разве могут бросать их с такой силой эти маленькие лапки? Дэма накрыл ужас, казалось бы, прочно забытый за послевоенные столетья. Вновь на него поднималась сила, с которой он ничего поделать не мог. Опять кровь испуганно металась по телу, ища место, где можно спрятаться. Человек внутри визжал от страха, да и вампир снаружи едва не вторил ему истошным воем.

— Бежим! — крикнул Люц.

Если его отвага сочла, что ей лучше отдохнуть в сторонке, остальным и раздумывать было нечего. Все четверо понеслись по развалинам дома, прыгая через остатки стен и скопившийся за века хлам.

Развить здесь настоящую вампирскую скорость они не могли: слишком ненадёжен оказался путь. Иногда что-то рушилось под ногами, и приходилось прикладывать максимум усилий, чтобы не провалиться в едва затянутые редкой порослью дыры. Крысы мчались и по заваленной обломками улице и по гребню бывших зданий. Они знали эти тропы гораздо лучше пришлых вампиров.

От страха мутился рассудок. Дэму казалось, что полчища врагов несметны, новые и новые их волны будут возникать одна за другой, пока не погребут под собой маленький отряд вампиров. Сила и совершенство не помогут. Бессмертного тоже можно убить, только стараться придётся дольше. Крысы быстро учатся. Вот они уже взяли в лапки камни и палки, ещё немного, и освоят тактику боя, научатся загонять вампиров в безвыходные ситуации, а уж прикончить их может и солнце.

Дэм вспомнил несчастного Гела и ужаснулся беспечности остальных. Крысы знают главную слабину кровососов. Чудо, что до сих пор не уничтожили всех.

Стена кончилась. Дальше город был перемолот основательно, ничего заметного не осталось. С последней высокой точки Дэм увидел, как спешат на помощь своим новые рыжие бестии. В груди похолодало, словно напомнил о себе так некстати покинутый север. Дэм глубоко вздохнул. Люц резко сказал:

— Нам нельзя в метро. Мы приведём их за собой. Они наверняка расставили наблюдателей, чтобы выяснить, куда мы прячемся днём.

— Но здесь нет надёжных укрытий, — произнёс Велаз.

Он смотрел на друга с тревогой и надеждой.

— Обратно? — спросил Зимей.

— Там тоже опасно.

Люц оглядел местность, посмотрел на собратьев.

— Нас выручит река. Прорываемся туда. Попробуем уйти на другой берег. Здесь мы обречены.

— Пошли, — вздохнул Дэм.

Он не представлял, чем способна помочь переправа, крысы ведь тоже умеют плавать, но Люц здесь жил и знал местность лучше. Приходилось доверять ему. Они опять побежали.

Бой пришлось принять сразу. Крысы опять кинулись скопом, норовя сбить с ног. Стоило отбросить одну, как несколько других наседали со спины. Их острые зубы рвали бессмертные тела. Вампиров почти сразу разбросало, разнесло по этой безумной визжащей массе. Дэм ломал хребты, отпихивал прочь живых и мёртвых, сам визжал не хуже крысы. На мгновение удалось вывернуться, и он бросился вперёд, туда, где яростно бились собратья. Он подоспел вовремя, чтобы помочь уже почти поваленному и погребённому в груду хлама Зимею, теперь начали отбиваться вдвоём.

Люц и Велаз сражались плечом к плечу, спиной к спине. Оба рычали, страшные, в крови с головы до ног. Чуть только волна поредела, Люц крикнул:

— Бежим!

Он вскочил на какую-то глыбу, прыгнул, перелетая рыжие тела. Крысы бросились за ним, но вампир снова взлетел над поруганной равниной. Он нёсся длинными прыжками, иногда угадывая надёжную опору, иногда оступаясь, но выправлялся и снова бежал, словно магнит увлекая за собой остальных.

Дэм поднажал, рядом Зимей перетекал препятствия словно спортсмен. Вот крыса сдуру метнулась ему в лицо, оба упали, но вампир сразу вскочил. На Дэма тоже кидались, он бил смятыми в бою кулаками, рвался дальше. Впереди металась белая грива Люца, и Дэм тянулся за ней, как за флагом.

Когда удалось набрать скорость, стало легче. Крысы не поспевали, и стремительным вампирам казалось, что те глуповато замедлились. Открылся кусок планеты совсем свободный от врагов, да и мусора здесь скопилось поменьше. Люц обернулся в прыжке, махнул рукой. Трое остальных держались за ним.

В считанные минуты вампиры пересекли город и оказались на берегу. Здесь крыс не было, вероятно, все спрятались. Измученные дракой вампиры различали запахи хуже. Кровь пропитала тела, и затаись тут сотни крыс, их бы не заметили. Люц первым бросился в воду, за ним остальные.

Прохладное течение подхватило и несколько мгновений все четверо просто отдавались ему, позволяя нести себя в ночь, навстречу океану. Вода нежно ласкала кожу, её добрые ладони стирали кровь, боль и страх. Дэм немного успокоился, задышал ровнее. Бегство так измучило, что, казалось, не удастся шевельнуть даже пальцем. Все четверо несколько минут безропотно плыли по течению, потом Велаз, уверенными взмахами рук потащил тело к другому берегу. Дэму казалось, что он ползёт, а не плывёт. Честно говоря, слабость как навалилась, так и не отступала. Хорошо одежда не стесняла движений, не тянула вниз. Хоть какое-то преимущество получили вампиры от своей нищей наготы.

Тёмный берег приближался и вроде бы никто не ждал там, сверкая бусинками глаз и готовя к бою острые жёлтые резцы. Вода выбросила всех четверых на отмель. Вышли, осторожно озираясь, даже отряхивались по очереди, чтоб не терять бдительность.

Дэм подумал мельком, что раньше его раздражали другие кровососы, он любил одиночество среди людей, а сейчас чувствует себя спокойным и защищённым потому, что рядом славные ребята-вампиры. Люц, который поначалу казался пижоном, Велаз, производивший впечатление тугодума, чудак Зимей, переживший сто лет одиночества и не сошедший с ума и характера.

Команда — это здорово. Это надёжный шит за спиной и лишний кулак в драке. Это слишком по-человечески, но что бы он смог один против крыс и страха? Сдался бы, наверное, бежал обратно на север в смутной надежде, что неприятность как-нибудь сама уладится. А она — нет. Она везде догонит. Вот нельзя быть бессмертному идиотом. Всё можно, а это нельзя.

Что росло или стояло на этом берегу раньше, Дэм не знал. Людской мир с его заботами казался прежде низменным и неинтересным. Приятно было поглядывать на него свысока. Война разрушила хрустальные башни вампирских грёз, остались одни слёзы.

Люц довольно уверенно повёл их сквозь густые заросли. Раскидистые стебли ростом чуть ниже Дэма неприятно пахли. Были они жирные, угловатые, а вдоль раздутых рёбер тянулись бахромки растительной плоти. Листья тяжело свисали, топорщась редким ворсом, а на верхушках лиловели крупные цветы.

— Что за гадость? — спросил Дэм.

Люц обернулся, глянул мельком.

— Как бы ни называли люди это растение прежде, теперь оно — еда для крыс. Её становится всё больше. Скоро они сюда придут и построят новые жилища. Шалаши, потом города.

— Да, до войны вроде такого не было, — пробормотал Зимей. — Впрочем, не знаю. Как-то не интересовался.

— Все мы не интересовались. Теперь с минимум познаний и совсем без одежды шлёпаем неизвестно куда.

— То есть, Люц? Ты не знаешь, куда нас ведёшь?

— Очень примерно. Я был здесь. Давно. Всё так быстро меняется.

Или вампиры медленно живут. Дэм не стал уточнять. Утро приближалось. Люца, видимо, заботили те же печали. Он внимательно оглядывался. Бегать сквозь эту зелёную мерзость нечего было и пытаться, пробирались небыстро. Плоская унылая равнина не обещала укрытий.

— Придётся зарываться в землю, — сказал Велаз. — Река отмыла запахи, вряд ли нас найдут.

— Верно, — неохотно согласился Люц.

Дэм подумал, что приятель помог ему принять непростое решение, поставил перед фактом. Должно быть, белокурый вампир не любил пачкаться. В реке он нырял несколько раз, чтобы как следует отмылись не только тело, но и волосы. Дэм в целом ему сочувствовал. Унизительно как-то бессмертному закапываться в грунт и вылезать только ночью. Вести себя как червяк ползучий. Тут, правда, выбора нет: или выживать грязному, или подыхать чистому. Солнцу всё равно. Оно пощады не знает.

— Расходимся! — сказал Люц. — Прячем следы. Если будет погоня, и нас начнут искать днём, больше шансов, что хоть кто-то выживет.

Всё правильно, так действительно лучше, но на душе потемнело. Вампиры не привыкли прощаться. Время всегда держало их сторону, никто не ожидал, что оно вот так внезапно станет против. Все четверо неловко потоптались на месте, а потом бесшумно разошлись, не сказав друг другу ни слова.

Дэм пробирался сквозь заросли довольно долго. Он отклонился к реке, надеясь, что обратный след не примут всерьёз. Идти приходилось осторожно, чтобыне сломать хрупкие едко пахнущие стебли. Когда растения расступились, открывая неровные пятна разрытой земли, Дэм в первый момент подумал, что тут спрятался кто-то из вампиров, но следов оказалось много, да и не рискнул бы вампир ложиться вот так открыто.

Потом запах подсказал: орудовали крысы. Дэм вспомнил, что они эти вонючие растения едят. Стебли выглядели ядовитыми. Кое-где валялись небольшие, с кулак, светлые плоды неправильной формы. Вот они могли служить пищей. Должно быть, крысы съедали крупные подземные утолщения, а мелкие выбрасывали, предполагая, что из них вырастут новые кусты, а взрыхлённая почва этому поспособствует. Кажется, у людей целенаправленное обихаживание растений называлось земледелием.

Дэм присмотрелся к разбросанным комьям с любопытством: что если закопаться прямо тут, на открытом месте? Крысы не станут заново ворошить уже подчищенное, да и новая нарушенность почвенного слоя будет менее заметна. Заря на подходе, вряд ли он обнаружит лучший вариант. Уничтожив следы, Дэм поспешно и аккуратно, как это умеют только вампиры, внедрился в грунт. Ещё глубже. Достаточно. Здесь не найдёт злой свет, но всё ещё хватает воздуха.

Умостившись, он затих. Всё громче стучало сердце идущего дня. Отчаянно захотелось пережить его, пробудиться прохладной ночью. Мысленно Дэм пообещал себе, что всё пойдёт по-другому, если он воскреснет после вечерней зари. Он попробует жить, как люди. Вампиры существуют во мраке, и единственное место, где ещё есть свет — это их душа. Надо раздуть пламя, вспомнить забытое человеческое прошлое, сменить позорное равнодушие на подлинный интерес. Мир переменится к тому, кто готов развиваться. Жизнь станет лучше.

Так он утешал себя, в глубине души зная, что если день пройдёт благополучно и загорятся на небе ночные звёзды, давая вампиру ещё один шанс, он проснётся тем же эгоистом, каким был прежде.

Глава 7–2 Вышедшие из себя

Веки отворились с трудом. Давно он не спал в таком некомфортном месте, забыл, как это бывает. Дэм прислушался. Запахи сквозь толстый слой грунта сочились плохо, но звуки проходили легко. Солнце удалялось за горизонт, грохот ударных лучей звучал приглушённо. Жив. Земля показалась вдруг милой постелью, доброй и мягкой. Дэм подумал, что рад было бы спать так каждый день, обещай ему кто-то, что потом наступит пробуждение. Вот как всё повернулось. Кто мог ожидать?

Дэм выбрался на поверхность и испуганно съёжился. Крысы побывали здесь. Разрытых участков стало больше, и везде сохранился их запах, совсем свежий, не вчерашний. Ощущать, что эти мерзкие создания бегали над ним, ковыряли землю проворными лапками, шевелили гадкими усами, волочили голые хвосты, оказалось крайне неприятно. Страх пробрал до костей. Инстинктивно Дэм бросился обратно, к той полянке, где вампиры вчера разошлись. Они не назначали точного места, но собраться там, где расстались, выглядело логичным.

Колыхались вокруг жирные вонючие стебли. Здесь. Дэм остановился. Да, он не ошибся. У этого особенно высокого куста стоял сам, Зимей рядом, а Люц и Велаз там, дальше. Где все? Дэм прислушался. Одиночество никогда ещё не казалось таким жутким. Пойти искать собратьев? Неразумно, так они примутся бегать друг за другом, пока ненароком не столкнутся. Сколько можно полагаться на случай? Он так ненадёжен. Когда уже вампиры включат разум и заставят его работать?

Дэм вздохнул глубоко, облегчённо, когда из зарослей вынырнул Зимей. Наконец-то! Ночь сразу показалась светлой и уютной. Плохо всё же быть одному. По крайней мере в трудных обстоятельствах. Вампир отряхнулся и не выглядел грязным, но несло от него землёй. Они все переняли запах дневной постели, и нос не поможет разыскать собратьев, если в том возникнет нужда.

Ещё через минуту появился из вонючих кустов Люц. Он выглядел озабоченным и для начала взглядом пересчитал гарнизон. Отсутствие Велаза, как будто, не явилось для него неожиданным, но брови совсем сошлись на переносице, показывая немалую озабоченность этим фактом.

Мрачный вид командира напугал Дэма.

— Ты что-то знаешь?

— У меня плохое предчувствие. Сразу, как проснулся, ощутил пустоту внутри. Мы с Велазом так давно вместе, что чувствуем друг друга.

— Идём, поищем его, — быстро сказал Зимей.

Люц мотнул головой.

— Подождём ещё немного. Он всегда любил поваляться подольше

Жалобные интонации поразили Дэма в самое сердце. Он и предположить не мог, что этот резкий уверенный в себе вампир может вот так по-детски тосковать. Зимей неловко топтался рядом.

— Вы были любовниками? — спросил Дэм, чтобы как-то скрасить паузу, но тут же сообразил, что ляпать такое не следовало.

Люц не обиделся.

— Людьми? Нет. Познакомились, поладили. Он обратил меня, и с тех пор мы почти не расставались, жили вместе, хотя среди вампиров это не принято.

Прозвучало на редкость неожиданно. Дэму и в голову бы не пришло, что дело обстояло именно так. Оказывается, вампиры могут крепко дружить. Неожиданное открытие. Он-то всегда думал, что эгоизм и стремление всех послать к чёрту передаются упырям вместе с бессмертной кровью. Получается, маленькая человеческая душа ещё способна жить в совершенном бессмертном теле.

Поиски затянулись, но уйти никому и в голову не пришло. Вампиры методично обшаривали заросли в том направлении, куда ушёл Велаз, и, в конце концов, обнаружили место его лёжки. Разрытая земля, следы крыс — всё говорило о том, что здесь случилась трагедия. Люц коротко вскрикнул, упал рядом с ямой. На дне её серел пепел, смешанный с землёй.

Смерть Гела потрясла вампиров, но они быстро уговорили себя, что мальчик был неосторожен, вышли на него случайно, матёрым нет нужды беспокоиться. Здесь же сомнений не оставалось. Крысы сумели отыскать бессмертного в непростом для этого месте и прикончили, пустив к нему солнечный свет.

Страх вонзил когти в сердце. Дэм успел оценить Велаза, его немногословие и застенчивую преданность. Они вместе сражались, и парень показал себя надёжным бойцом. Каково же Люцу, привыкшему всегда ощущать рядом верного друга? Для него вся вселенная теперь рухнула во тьму. Как утешить, какие найти слова?

Зимей справился первым. Он просто сел на землю рядом.

— Мы никогда не сумеем заменить его, но мы с тобой.

Люц вздрогнул, словно очнулся от долгого сна. Дэм подумал, что весь кусок жизни, когда друг был рядом, сейчас сжато прошёл перед его глазами. Словно прощальная речь. Кем он возродится сейчас для нового существования? Одержимым убийцей, заряженным на месть или тем разумным бойцом, которого они знали?

Люц лёгким прыжком вскочил на ноги, повернулся.

— Нужно возвращаться к Савве. Как бы там не стряслось беды. Мы влезли в эту затею, не думая, что придётся всерьёз воевать, а не наблюдать со стороны, отделавшись максимум одним кавалерийским наскоком, как поступали всегда. Идём.

Он решительно зашагал прочь. Ни разу не оглянулся. Дэм подумал, что сам бы так не смог, дольше приходил в себя и, наверное, захотел бы мстить.

Впрочем, жестокий, рациональный Люц теперь в ответе за других. Горе кратко, а жизнь вечна, и спасать надлежит то, что ещё возможно сберечь.

Вампиры быстро достигли реки и вошли в воду.

— Вниз по течению, — сказал Люц. — Придётся делать круг. Нас выследили на поле, а в городе это ещё легче.

Они поплыли. Река покачивала, несла, то прибивала их друг к другу, то разводила в стороны. Совсем как жизнь, в которой кто-то ещё и утонет. Дэм лежал на спине, подняв к звёздам лицо, и чувствовал, что бесконечно устал от собственного нытья внутри головы. Драки с крысами отвлекали, а сейчас в этом ночном великолепии опять потянуло всласть поплакаться об утраченом человечестве. На севере он жаловался тамошним бледным звёздам, эти южные светили слишком ярко, Дэм опасался, что они не станут его слушать.

Он перевернулся на живот и огляделся. Люц легонько подгребал, зорко оглядывая берега, Зимей плыл, задумчиво глядя перед собой. Он, наверное, и забыл, как это бывает. Дэм встряхнулся. Если они не справятся с проблемой сейчас, то рано или поздно всех ждёт прежняя судьба крыс. Загонят в подземелья, как опасную и вредную сущность. Замуруют и забудут. Лишь иногда отдельные храбрецы будут пробираться туда и просить обращения, а потом обманывать одичавших вампиров и оставлять ни с чем. В общем, сказка. Не дай судьба ей стать былью.

На берег вышли, когда городок остался далеко за спиной, а по берегам вместо противных зарослей вонючего растения зашумели обычные леса. Ну, для послевоенного времени — обычные. Под деревьями почти не было подлеска, и вампиры смогли использовать своё главное преимущество — скорость. Люц уверенно побежал впереди, Дэм машинально пропустил Зимея и опять оказался замыкающим. Он уже привык.

Мимо проносились деревья. Иногда приходилось прыгать через упавшие, и это мгновение полёта доставляло странное наслаждение. На бегу Дэм ощущал себя беспечным и молодым. Скоро он увидел маленькую речку, хотел задержаться, но двое других спешили. Перелетая через игрушечное русло, он по-детски помахал ей рукой. Вот и знакомая плешь ядерного стекла легла под ноги. Получается, что действительно сделали круг, но безопасность в реестре ценностей стоила дороже отбитых пяток. Где-то тут осталось логово Ивеца и сетка с вещами Дэма. Странно, что были предметы, которыми он мог дорожить.

На краю мегаполиса Люц остановился. Пришла пора отдышаться и осмотреться. Город выглядел пустым и безопасным. Здесь пробегали разные твари, но мелкие, привычные. Запаха крыс Дэм не уловил и, судя по лицам собратьев, они тоже.

Всё же Люц соблюдал максимальную осторожность, и к ближайшему входу в подземку пробирались как отряд разведчиков в тыл врага. Дэм секретность одобрял. Лишиться последнего убежища было бы опрометчиво. Однажды мимо пробежал вампир, но Люц только неприязненно покосился на него. Должно быть, один из приспешников ненормального Акиве. Зимей поглядел ему вслед с любопытством, но от вопросов воздержался.

Вот и знакомый спуск в тоннели. Здесь тоже было пусто. Дэм почувствовал внутренний протест, не тянуло его сейчас под землю, напредставлял себе мрачных перспектив. Почему-то вся послевоенная жизнь начала раздражать, словно сделал глупость и теперь стыдно за собственное безумие.

Люц уверенно нырнул в дыру. Вот железный парень, всё ему нипочём. Дэм вздохнул и опять пошёл последним.

До убежища добрались быстро, но никого там не застали. Запахи успели поблекнуть. Значит, Савва и Лилита не возвращались сюда после расставания.

— Где они? — заволновался Дэм.

Он представил себе нежную красавицу Лилиту, вспомнил, что осталось от Гела и Велаза и от страха подкосились коленки. Как быстро он привязался к ней, а ведь женщины никогда не обходили его вниманием ни до, ни после превращения.

— Должно быть они там, где я оставил свой скафандр, — предположил Зимей. — Помнишь, дневали в каморке.

— Пошли!

Забыв, что он вечный арьергард Дэм отпихнул Люца и первым выскочил в тоннель. Он уже шёл здесь и с вампирской точностью запомнил дорогу. Получилось бы и бежать, да только за прошедшее время ветхий тоннель мог подкинуть новые неожиданности. Люц шёл следом. Наверное, чужая надежда обострила горечь его потери, но держался он по-прежнему молодцом.

Дэм первым ворвался в каморку, не считаясь с возможностью получить по зубам, но и здесь искомых собратьев не нашёл. Запах бил по ноздрям сильнее, чем в тоннеле, скорее всего, последнюю ночь вампиры провели тут, но куда исчезли потом? Неужели пошли вдвоём истреблять крыс? Вспомнив, каково пришлось им, тогда ещё четверым, Дэм стиснул клыки. Сами собой скрючились пальцы, сейчас бы бил, рвал, не зная усталости и меры. Злоба пенилась в горле как сладкая человеческая кровь. Как Люцу удаётся не помышлять о мести? Где набраться такой выдержки?

— Пошли! — снова сказал Дэм.

Люц оттеснил на выходе, а то Дэм так и мчался бы в ночь, слыша только знакомый запах и ничего не замечая вокруг. Белокурый вампир благоразумия не утратил, цапнул за плечо и легко отбросил назад.

— Всё будет хорошо! — сказал он внятно. — Осади, парень. У нас тут война, а не гонка с препятствиями. Я посмотрю, затем пойдём.

Дэм опомнился, отступил. Люц прав: совершая глупости, никому не поможешь, никого не вызволишь из беды, только наделаешь новых. Наружу выбрались, соблюдая максимальную осторожность.

Ночь могла недобро подстерегать, но лежала себя над планетой, и не было ей дела до детей тьмы, вампиров. Дэм попытался определить направление. Ему показалось, что след ведёт в долину, где он охотился на поросят, а не в сторону реки. Люц согласился с ним, и Зимей охотно кивнул. Вампир из подземного города, пожалуй, успел привязаться ко всем новым товарищам.

— Вперёд, но осторожно! — напомнил Люц.

Не очень-то хотелось ползти по-пластунски, выплёвывая набившийся в клыки мох, но ещё одну битву с крысами следовало отложить «на потом», «на когда найдут» потерянных Савву и Лилиту. Признаться, участь Офбрана заботила Дэма не слишком сильно. Именно этот вампир всю кашу и заварил. Это он кричал, что всех надо убить, а то будет плохо. Работа оказалась неподъёмной, да и поплохело в итоге не крысам. Кто знает, вдруг судьба послала бы переговоры, а теперь, когда тропа возможного сотрудничества так основательно подмочена кровью, остаётся либо бежать, роняя тапки, которых всё равно нет, либо драться до победы.

Дэм успокаивал себя, но всё равно волновался, даже прекрасный довоенный мир отодвинулся в сторону, подёрнулся дымкой забвения, передал эстафету настоящему. Правы были люди, что всегда смотрели вперёд. Они росли над собой и старались сделать мир удобнее. Правда, исповедуемый ими примат прогресса не помог выжить, ну так это их проблемы.

Люц впереди зашипел, как вода на раскалённой плите, только потише. Дэм поднял голову и увидел обоих. Савва и Лилита мирно шли рядышком, а не пахали носом послевоенный грунт, как их менее везучие собратья.

Дэм вскочил и бросился к подруге, обнял её, никого не стесняясь, судорожно вдохнул родной запах. Лилита тихо счастливо рассмеялась.

— В укрытие! — прошипел Люц. — Хватит изображать идиотов, нас и так уже ни за кого другого не принимают!

Дэм сразу увлёк Лилиту в мягкую моховую ложбинку, и она ничуть против этого не возражала, а вот Савва выглядел недовольным. Заподозрил покушение на свой авторитет? Дэм обнимал подругу и ощущал себя слишком счастливым, чтобы встревать в разборки главарей, но за событиями решил последить.

Люц смотрел холодно, и Савва тоже нехотя опустился на подстилку. Вероятно, решил, что глупо выглядит, стоя столбом, когда все лежат.

Укромное место нашли без труда. В мелком кустарнике среди мягких холмов руин ничего не стоило расположиться с удобствами. Дэм подумал, что гротескный у них, должно быть, вид со стороны. Пять вампиров белеют телами на могиле огромного города, попирая голыми задницами саван молодого дёрна. Рассказал бы кто-нибудь такое до войны — убил бы.

Люц с отменной чёткостью изложил события последних ночей. Закрыв глаза, можно было представить себя на заседании штаба, где и карта развешена на стене и молодые адъютанты в любой момент подадут остро заточенный карандаш или подставят крепкую шею под клыки вампира. Савва слушал, мрачнея. Подземелье с запасами горючего его не заинтересовало, а вот новые тактические наработки крыс, пожалуй, поразили. Дэм сам был потрясён не меньше, когда их так грамотно встретили на поверхности. Что произойдёт завтра, через день? Куда выведет новая сумасшедшая подстёгнутая войной эволюция? Надо на что-то решаться, пока у них есть шанс хоть отчасти влиять на ситуацию.

Линия терминатора уже отрезала от ночи приличный ломоть. Воевать никто не хотел. Вампиров терзал страх. Дэм сознавал его внутри собственной души и безошибочно угадывал в других. Они расшевелили крысиный мир, ввязались в события, не думая и не рассчитывая последствий, уверенные в своём могуществе. В итоге их качественно приложили по морде. Не хотелось верить, но поневоле возникала мысль, что начатый вампирами конфликт немало способствовал совершенствованию грызунов. Человеческий прогресс тоже тянулся вслед за пушками и немотивированной агрессией. Однажды отстал.

Быть может, эти мутанты жили бы в полном мире, выкапывая съедобные клубни и спокойно процветая, но их вынудили драться, и они вошли во вкус.

Остаток ночи пришлось потратить на охоту. Вампиры наскоро перекусили чем придётся, всё так же держась группой. Рассвет приближался, и вместе с ним росла тревога. Крысами не пахло, и руины мегаполиса выглядели как обычно, но Дэм не мог избавиться от мысли, что противник опережает на шаг, а то и на целую пробежку. Крысы применят военную хитрость. Им всё известно. Они выжидают, выследив строптивых врагов. Стоит вампирам заснуть, как хлынут в метро рыжие визжащие полчища, вцепятся в беспомощных упырей. Выволокут на поверхность, а там и заря подоспеет, кровавая на полнеба — страшное знамя светлого бога солнце.

Дэм видел, как другие оглядываются и раздувают ноздри, ловя запахи. Тоже накрутили себя и уже не знают, где и как провести безопасно грядущий день.

Люц исчез первым. Тогда Дэм схватил за руку Лилиту и увёл за собой. Он боялся её оставлять. Зимей грустно поглядел вслед. Похоже, он не прочь был бы присоединиться к компании Дэма, но мешать парочке не рискнул и тоже куда-то убрёл. При Офбране никто не остался, и хмурый вождь, должно быть, ушёл один.

Дэм старательно путал следы, но всё равно увёл подругу прочь из города. Почему-то унылая конура Ивеца показалась самым безопасным укрытием. Старый приятель исчез куда-то, пропала красавица Эва. Дэм на обоих не слишком полагался. Они вполне могли просто уйти в место, которое считали спокойным, то есть подальше отсюда. Оставшись без барахла, вампиры сделались мобильны. Ничто не держало здесь тех, кто не собрался сражаться.

В пузыре было темно и всё так же уныло, но Дэму стало спокойнее, когда они устроились в обжитом углу. Лилита вообще встревоженной не выглядела. Её безмятежная улыбка и пугала и восхищала.

Они улеглись, обнявшись, и провалились в сон до следующей зари.

Глава 7–3 Вышедшие из себя

Очнувшись, Дэм понял главное: жив и подруга мирно дремлет рядом. Ещё один день прошёл, ещё одна вечность легла впереди. Дожидаясь, когда проснётся Лилита, Дэм размышлял о том, что происходит, и что им делать дальше. Его поразило, что вампиры, разбежавшись по норам, не потрудились наметить план действий или хоть договориться о месте следующей встречи. Хуже людей, честное слово! Сам он тоже ни о чём не задумался, убегая в поисках укрытия. Странно, что при такой организованности хоть кто-то из них до сих пор уцелел.

Решив, что опять все соберутся там, где расстались, Дэм решил вернуться в город. Лилита ни о чём не спрашивала, вообще помалкивала. Казалось, ей доставляет удовольствие просто быть рядом. С некоторым смущением Дэм понял, что эта игра в человеческую пару нравится и ему. В глазах людей они, возможно, выглядели бы жалко, словно два влюблённых робота, но в обезлюдевшем мире крохотный кусочек тепла, что они могли друг другу дать, не был интересен никому.

Люц поджидал всю компанию, сидя в укрытии, вскоре к ним присоединился Зимей. Савва пришёл последним. Хотел проверить, станут ли его дожидаться? Вот эта игра в начальников и подчинённых казалась откровенно глупой. Дэм без возражений принимал верховодство Люца: белокурый юноша доказал силу духа и способность повелевать в бою, а Савва ничего полезного пока не совершил. Он заговорил первым, словно спеша утвердиться в статусе:

— Предпринятые нами действия вызвали такой мощный ответ, что лезть с новыми атаками рискованно. Надо выждать, дать крысам время успокоиться.

— Также собраться с мыслями и выработать более совершенную тактику уничтожения вампиров? — хмуро сказал Люц. — Поверь, они быстро преуспеют.

Савва досадливо поморщился. Видимо, всерьёз беспокоило его наличие рядом сильного соперника.

— Что предлагаешь ты?

— Голыми руками крыс не перебить. Нас мало, а они плодятся и учатся. Нужно оружие.

— Только нам негде его взять.

— А Люц прав! — оживился Зимей. — В том подземелье, из которого мы так поспешно спаслись бегством, есть горючие вещества, а всё, что способно гореть, уже оружие.

— И нам надо спешить, пока огнём не овладели ещё и крысы. Вот тогда мы лишимся последнего шанса на победу.

Савва помолчал, делая вид, что размышляет, а скорее всего, переживая досаду от неподконтрольного ему развития беседы.

— Что ж, план неплох, — произнёс он затем.

Дэм, чтобы скрыть улыбку, зарылся лицом в тёмные волосы Лилиты. Она довольно поёжилась.

— Идти нужно всем, нас слишком мало, чтобы разделяться. Мы уже потеряли четверых, считая сбежавших Ивеца и Эву. Да, мы обрели Зимея, но всё равно нас стало в два раза меньше.

— Суровая арифметика войны, — важно произнёс Савва.

Люц поморщился. Дэм подумал, что благоразумие вскоре может иссякнуть, и два вампира сойдутся клык на клык. Жаль, если это произойдёт. Оставалось надеяться, что здравого смысла Люца и осторожности Саввы хватит на достаточно долгий срок. Победа и поражение внесут ясность. Потом Дэму безразлично будет, кто из этих двоих одолеет другого. Он заберёт Лилиту и уйдёт обратно на север к мирным снегам и колючим звёздам.

Путь до знакомых подземелий занял бы меньше времени, не пытайся вампиры соблюсти максимальную скрытность. На этот раз морщился Савва. Он считал, что они глупо тратят дорогие минуты ночи, но Люц настоял на своём. Они уже наломали дров, настала пора вести себя благоразумнее.

Походу предшествовало короткое совещание. Вампиры и в теории были слабы, а уж практики совсем не знали. Пришлось выметать последние скудные сведения из закоулков памяти.

Огонь — это здорово, но вот как превратить тупо лежащую под землёй массу нефти в реальное оружие? Никто не знал. Соорудить факелы? Так для этого нужна основа для пропитки: ткань, волокно. За сотни послевоенных лет вампиры не научились делать полезные вещи и не представляли, что можно взять на замену в природе. Огонь они тоже добывать не умели, но этот вопрос надеялись как-то решить. Дэм помнил из прочитанных книг, что люди тёрли две сухие палочки или стукали кремнем по кресалу. Как добыть или сделать эти предметы он представлял смутно, но сила и быстродействие вампиров должны были существенно помочь во всех начинаниях.

Люц сообщил, что в одной из лабораторий нащупал большие бутыли, то есть у вампиров появилась твёрдая надежда наполнить их, извлечь из подземелья изрядное количество нефти, чтобы спокойно заняться опытами. О войне голыми руками никто больше не вспоминал. Её, в сущности, проиграли.

Дэм смутно надеялся, что разобраться со многими трудностями поможет тварь дрожащая — человеческий призрак, живущий в подвалах. Люц, видимо, тоже на это рассчитывал. Привидение уже пыталось им помочь возле нефтяного озера, а главное, научилось доносить до вампиров свои мысли.

Когда подкрались к знакомой разрушенной улице, Дэм ощутил стеснение в груди. Ужас недавнего боя проснулся в крови и памяти. Вот здесь они бежали, там дрались. Крысы, видимо, прибрали трупы своих. Похоронили или съели — значения не имело. Руины выглядели обычными, надоевшими за послевоенные годы развалинами.

Резкий сладкий запах запёкшейся жарким днём крови перебивал все прочие, и пришлось полагаться больше на зрение. Оно сообщало, что путь свободен. Если засада и таилась во мраке, разглядеть её вампирские глаза не могли. У крыс-то интересно, с этим как? О противнике так мало известно, а кто виноват? Надо было не пыжиться, а хоть чему-то учиться, но видно если дать придурку вечную жизнь, то он её использует глупо. Недостаточно вампирской крови, чтобы стать суперменом, полезно иметь ещё и мозг в голове.

Сквозь разрушенный вход просочились благополучно. Изнутри тянуло горьким запахом газа, но других, посторонних ароматов не чувствовалось. Вампиры уверенно побежали вперёд. Без труда нашли дыру в полу. Запах усилился, но Дэм решил не обращать на него внимания. Они запаниковали тогда потому, что в этой области были невеждами (как в любой другой), да и призрак напугал. Никому не пришло в голову, что тварь дрожащая тоже может оказаться дилетантом. Ладно, теперь постараются вести себя умнее. Наверное.

По здравому размышлению следовало оставить здесь караульного — прикрывать тылы, но когда весь отряд пять единиц, лучше его не распылять. Главной задачей оставалось добыть и поднять наверх как можно больше горючего, тут каждый работник был на счету. Спускались не кубарем, как в первый раз, а цепляясь за шероховатости камня. Дэм подумал, что подниматься с грузом окажется трудно, но вампирская сила выручит и здесь. Людям в таких случаях помогала смекалка.

Люц повёл отряд по коридорам. Он ориентировался здесь лучше всех и безошибочно вышел к нужной лаборатории. Сосуды, стеклянные, если верить осязанию, действительно в большом количестве стояли у стены, многие из них уцелели. В каморке рядом нашлось ещё несколько штук. Дэм водил пальцами по гладкой пыльной поверхности, получая удовольствием от прикосновения к настоящей вещи. Так мало их оставил ушедший человеческий мир, и хотелось сберечь каждую.

Пока вампиры возились, брякая посудой и обмениваясь короткими репликами, в углу возле двери посветлело. Обернувшись, Дэм обнаружил давешнюю тварь дрожащую. Призрак спокойно висел, наблюдая за возней пришельцев с земной поверхности. Как он ухитрялся их видеть? Дэм помахал рукой, и призрак повернулся к нему.

— Поболтай с нашим другом, — предложил Люц. — У тебя лучше всех получается.

— Хорошо, — согласился Дэм.

Кто бы спорил. Общаться куда приятнее, чем лапать в темноте пыльную скользкую посуду. Он подошёл почти вплотную и обнаружил, что различает контуры своего тела и ближайших предметов. Фонарь из призрака получался неважный, но немного светить мог.

— Ты меня слышишь? — спросил Дэм.

Человек медленно наклонил голову. Затем показал светящимся пальцем на глаза, уши, опять покивал, ткнул в рот и покачал головой отрицательно.

— Всё понимаешь, но сказать не можешь. Ты у нас почти собака, друг человека. Лучше, чем ничего. Хочешь с нами водиться?

На этот раз лицо озарила радостная улыбка. Призрак завибрировал так интенсивно, что у Дэма зарябило в глазах.

— Вот и чудесно!

Он коснулся светящейся плоти, ощутил упругое сопротивление на границе бывшего тела и убрал руку.

— Надо же, тебя и потрогать можно.

Привидение опять улыбнулось, на этот раз печально. Дэм вздохнул. Пришла пора вводить его в обстановку и привлекать на свою сторону.

— Там наверху расплодились крысы, и мы ведём с ними войну, — так он начал свой рассказ. — Нам нужно оружие, хотя бы огонь, чтобы справиться с ними, но мы не умеем ни добывать его, ни хранить.

Оказалось, что история на этом закончилась. Коротко вышло. Призрак смотрел с задумчивым интересом, затем жестом попросил Дэма вытянуть руку и начал писать на его предплечье сияющим пальцем.

— Кто вы?

— Вампиры, — ответил Дэм.

Он опасался, что призрак отшатнётся и возмущённо покинет стаю кровососов, но тот лишь посмотрел с любопытством. Должно быть, одиночество пугало больше, чем упыри, да и что они реально могли ему сделать? Сосать его призрачную кровь? Свернуть едва ощутимую шею?

Общение пошло живее, если можно так выразиться о разговоре вампира с привидением. Человек назвался Сведохом. Дэм представил собратьев, те, правда, едва отвлеклись от увлекательно поиска полезных вещей. О том, что призрак появился в результате рискованных экспериментов, которые люди вели в конце войны, сообщать и не стоило, но Сведох этот момент уточнил. Он был одним из тех самых учёных, и когда стало ясно, что мир окончательно рухнул, просто поставил последний опыт.

Дэм терпеливо читал текст, понимая, что бедняга соскучился по общению, и нужно дать ему возможность выговориться, потом перешёл к конкретным вопросам. Ответы его не порадовали. Призрак смутно помнил, что укрыты в этом подземелье были огромные ресурсы, но вот где конкретно, он не знал, а как биолог по образованию ещё и с оружием помочь не брался. Дэм разочарованно вернулся к своим. Привидение в отряде — это, конечно, здорово, престижно, только вот пользы от него пока никакой.

Так ничего умного и не придумав, вампиры спустились к озеру и наполнили прихваченную тару. Обратно шли быстро, хотя нести скользкие бутылки оказалось неудобно: они так и норовили выскочить из пальцев и грянуть на камни. Раньше на них были плетёные футляры, но истлели в мирном течении времени. Точнее, в послевоенном.

Только добравшись до единственного известного им выхода из подземного города, вампиры сообразили, что продумали не всё. Подъём предстоял крутой, для него требовались все конечности, какие имелись в наличии, даже при вампирической ловкости задача получалась трудная. Дэм растерянно поставил свою бутыль на пол.

— Что же делать?

Жаль, призрак отстал, он мог и знать ответ на вопрос. На собратьев Дэм не слишком надеялся.

— Будем поднимать поочерёдно, передавая груз друг другу, — принял решение Люц, — а в следующий раз захватим с поверхности какие-нибудь крепления и немного ума.

Савва, который высказать не успел, недовольно промолчал. Поначалу дело пошло резво, но подъём делался круче, а ожесточённое сопение вампиров — громче. Кроме того, даже перемазанные вонючей нефтью, они начали ощущать запах. Дэм вначале приписал новую вонь злобному воображению, но с каждым броском наверх она становилась нестерпимее, а потом оказавшийся в этот момент впереди всех Савва злобно выругался и едва не сорвался вниз.

— Что происходит? — воскликнул Дэм, пытаясь удержать и его, и бутыль одновременно.

Лилита бросилась на помощь, а то бы он не справился. Савва рычал, плевался, дрыгал ногами, и Дэм ощутил сильнейшее желание отправить его пинком обратно в подземелье.

— Выражайся яснее и аккуратнее при девушке!

Все слегка озверели от этой работы, да и жизни в целом.

— Похоже, у нас проблемы, — сообщил снизу Зимей. — Я тут немного сбоку поднимался и до меня видно раньше дотекло.

— Да что именно? — потерял терпение Дэм.

— Дерьмо! — ответил лабораторный затворник. — Надо полагать, крысиное. Вряд ли у них нашлось под рукой другое.

Сколько Дэм помнил, крысы ходили твёрдыми горошками. Словно отвечая на его мысли, Зимей добавил:

— Наверное, они его ради нас ухитрились разбавить. Ну и воняет же!

Савва замолчал, и Дэм услышал, как наверху зашлёпали, убегая, крысиные лапки. Почудилось, что и язвительное повизгивание оттуда донеслось, но это, видимо, разыгралась фантазия.

Положение, в которое они попали, оказалось незавидным, смешным и затруднительным. Когда до цели оставалось всего ничего, её кто-то обгадил. Помимо мерзкого запаха субстанция обладала неприятным свойством делать опору скользкой. Савва всё больше сползал, наезжая на Дэма, и сохранять равновесие с каждым мгновением делалось сложнее.

— Надо спускаться! — рассердясь, крикнул Дэм.

— А потом подниматься опять? — спросил Люц. — Чем это нам поможет?

— Висение на скользкой от дерьма дорожке нас тоже к цели не приведёт!

— Осталось-то немного, — вставил слово неунывающий даже в такой поганой ситуации Зимей.

Савва молча сопел. Ему приходилось труднее всех, энергии на слова, должно быть, не хватало.

— Попробуй как-нибудь расчищать место для опоры, — посоветовал Дэм.

— Вот я пробую — и что? — поделился опытом Зимей.

— Да замолчите вы, а то я начну хохотать! — сказала Лилита.

Голос её подрагивал, чувствовалось, что сдерживается она с трудом. Дэм ощутил в себе то же неодолимое желание залиться истерическим смехом. Вляпались так вляпались — вот вам мир одних вампиров. Своего ума не нажили, а чужой закончился. Как повеселились бы сейчас люди, глядя на этот любопытный стриптиз, по полу бы катались, икая от восторга. Убедились бы, какими жалкими бывают те, кого они считали почти богами.

— Давайте уже что-нибудь решать! — простонал Дэм.

Закостеневшие от напряжения мышцы могли сдаться в любой момент.

Но решили всё за них. Сверху бесшумно грянула новая волна вони. Дэм ощутил, как липкая жидкость обтекает его пальцы, попытался крепче вцепиться в камень, но Савва рухнул сверху, и оба клубком покатились вниз. Бутыль вначале загрохотала, потом разбилась. Дэм скрипнул зубами, проехавшись по осколкам.

Когда и как к ночному шоу присоединились остальные, он уже не сообразил, да в целом это оказалось неинтересно. Они нелепо неслись по смазанной дерьмом и нефтью аппарели и даже не ругались, чтобы этот любопытный коктейль не попадал в рот.

Лишь когда склон сделался пологим, а обе жидкости иссякли, все пятеро смогли остановиться.

Кожа вампира, конечно, отталкивает грязь, но любая защита имеет пределы. Дэм ощущал себя перемазанным с головы до ног, а пышные волосы, которыми вампиры так гордились, вобрали море мерзкой жижи и слиплись в вонючий ком.

Самым острым было сейчас желание не пережить ту войну, а сгореть в её ядерном котле. Так мерзко Дэм себя никогда ещё не чувствовал. Собратья ворочались вокруг, ввергнутые грызунами в первобытную мерзость бытия. Хоть бы губы вытереть о камень, чтобы выпустить наружу скопившуюся внутри брань! Первым эту задачу решил, похоже, Савва.

— Ну, мы об этом никому не расскажем? — робко произнёс он.

Сама нелепость подобного заявления и просительные интонации вождя прорвали в душе ещё одну плотину. Начала Лилита, и мужчины дружно её поддержали. Голые чумазые вампиры хохотали во тьме над собой и обстоятельствами, и Дэм вдруг понял, что это пусть маленький и нелепый, но шаг вперёд. Здоровый смех, как светлая дорожка во мраке. Прочь от унылого застоя, от самолюбования и неудавшегося прошлого. В будущее. К надежде.

Глава 8–1 Победившие сдуру

Акиве неплохо знал этот завод. Он пересидел тут войну, прячась среди людей, которые даже ещё какое-то время продолжали работать, потом наблюдал с тоской, как они умирали. Покорно, без видимых причин. Тихий исход уцелевшего человечества поразил его больше ужасов катаклизма. В долгий сон он погрузился, чтобы пережить оба потрясения. Смерти смертных выглядели нереальными. Казалось, стоит ненадолго закрыть глаза, и всё наладится само собой, раньше ведь так и происходило. Сейчас оглядывался вокруг так, словно сбросил с плеч сотни лет.

Цеха ещё больше обветшали, кое-где настойчиво пробилась вездесущая влага. На бывшем складе журчали ручьи. Сборочный зал, куда провалился инопланетный корабль, порос мхом, бледным, но упорным. Теперь, когда обрушилась давно прохудившаяся крыша, мху ничего не помешает полноценно расцвести, да и другие растения скоро доберутся сюда с поверхности. Когда-нибудь тут образуется болото или озеро, на дне понемногу скапливалась вода, изрядно её уже набралось.

Лирическое настроение сбила практичная Эва. Вероятно, минутка воспоминаний показалась ей затянувшейся.

— Ты уже решил, что предпримем дальше?

Дальше? Нет, этого Акиве ещё не знал. Он повиновался смутному ощущению правильности того, что делал, но пока не продумал большей части последствий. Эва держала за шиворот двух выживших зелёных и выжидательно смотрела на него. Ивец маялся в сторонке. Наволочка изрядно пострадала в неравной битве с гравитацией и свисала бесполезными лохмотьями.

— Прежде всего, обчистим эту калошу! — решительно заявил Акиве. — Наше теперь всё. Трофейное.

В корабле нашлось множество не слишком востребованной в данный момент научной дребедени и кое-что ценное. Вампиры приоделись. Ивец, получив в своё распоряжение целый комбинезон, забыл пережитые невзгоды и рассматривал одежду с детским восторгом. Эва тоже облачилась в новую серебристую униформу инопланетян, старая была куцей, домашней, но простыню не бросила, соорудила из неё накидку. Теперь все трое выглядели лихой командой из человеческого боевика. Зелёные понуро наблюдали за бесчинствами дикарей, но поделать ничего не могли. Им уже наглядно продемонстрировали, насколько вампиры превосходят силой и ловкостью.

Правда, здесь, на планете, опять действовали земные законы, и скоро предстоял опасный не контролируемый сознанием день. Акиве задумался об этом, когда прошла победная эйфория. Оставаться возле корабля он счёл опасным. Инопланетяне с орбиты могли запеленговать (или как это у них называется?) свой корабль и спуститься, чтобы его подобрать, а то шарахнуть из орудий, чтобы никому не досталось. Кто поймёт инопланетную логику? Лучше найти местечко поспокойнее прежних и переждать очередной день, а там… Вот что там, Акиве ещё не знал.

Следуя здоровой потребности сначала спрятаться и подумать, а потом действовать, он увёл своих в один из дальних закоулков, где зелёные не смогли бы найти их, даже если бы захотели. Напуганные пленники лопотали по-своему, пытались внедрить в голову Акиве сначала угрожающие мысли, потом умоляющие. Вампир отмахивался и от тех, и от других, как от мух. Телепатия сейчас приходилась не к месту.

Найдя укрытие, он отпустил Ивеца на охоту. Эву он тоже отпустил, но она сказала, что пойдёт попозже и устроилась рядом. Минуту оба прислушивались к затихающим шагам собрата, потом она спросила:

— Ты ведь неспроста делаешь то, что делаешь? Есть план?

Акиве взял Эву за руку, их пальцы переплелись.

— Понимаешь, когда Ивец начал пугать разумными крысами, я подумал, что слишком много всего и сразу свалилось на нашу жалкую кучку идиотов. Я решил, что это нечестно. Если вампиры были виноваты перед людьми, они искупили страшный грех столетиями страданий. Зачем возмездие возникает снова? Мы жили после войны скудно, но без проблем. Раньше были ленивы и беспечны, теперь довели прежний навык до совершенства. Мы не справимся со всеми бедами. Мы слабы, разрозненны, и нас мало.

— Но если на эту планету так много претендентов, то пусть они борются между собой, а нас оставят в покое, — задумчиво проговорила Эва.

Акиве благодарно пожал её руку, так уютно становилось, когда подруга находилась рядом и, хотя думали они порознь, но получалось так словно вместе. Неслись на одной волне вдохновения.

— Да, примерно такая мысль мелькнула в голове ещё на орбите, но мозг тогда был не в форме, точнее принимал форму сосуда, в который налит, как любая жидкость. Всё же я сообразил, что надо каким-то способом поставить перед фактом взаимного соперничества и пришельцев, и крыс, чтобы они увидели наглых претендентов на трон друг в друге, а не в нас.

— И взаимоуничтожились?

— Ну, это из области мечтаний, хотя было бы неплохо, согласись.

— Получается, что вампиры опять остаются в стороне.

Акиве задумался. Что-то зацепило его в словах подруги, словно котёнок внутри лапками заскрёбся.

— Мы всегда так делали. Традиционно не вмешивались в дела людей.

— Наверное, из-за этого война и случилась. Могли ведь что-то предпринять, да хоть попытаться. Переломать пальцы, тянущиеся к кнопкам запуска ракет, проломить головы, которые отдавали приказы. Мы устранились тогда, а сейчас? Савва уже начал уничтожать крыс. Он, возможно, и отступит, его дух не всегда присутствует там, где надо делать дело, но Люц пойдёт до конца и приятель его Велаз — тоже. Дэм примет их сторону. Там много чего произошло, пока мы болтались на орбите.

— Думаешь, они смогли качественно уничтожить этих крыс-мутантов?

— Откровенно говоря, сомневаюсь, но события уже идут, и надо учитывать это в планах.

Акиве вздохнул. Рад бы учесть, да и самих планов пока нет. Почему-то он полагал, что едва ступят на планету как придёт кто-то другой и примет нужное решение. Для каждого дела потребен свой инструмент. Какие мировые проблемы мог разгрести чокнутый ботаник вылезший проветриться из аскезы? Он традиционно не верил в себя, но на орбите как-то получилось обмануть высокоразвитую цивилизацию, почему не попробовать здесь? Тем более, пока некому больше стараться.

Нежные пальцы Эвы доверчиво пригрелись в ладони — это ли не повод вырасти на голову? Ну, не нашлось рядом кого-то умного, опять светлый путь достался дуракам.

— Пока ничего толком не известно и всё же обязательно следует в общих чертах представлять задачу. Если мы хотим столкнуть в противоборстве инопланетян и крыс, надо прежде всего их столкнуть. Познакомить, проще говоря.

— Вот этих двоих?

— Они — приманка. Те с орбиты должны за ними прилететь, найти улики и решить, что виноваты крысы, а не мы.

— Ты действительно думаешь, что эти зелёные глазастики настолько глупы? — скептически спросила Эва.

— Да, думаю! — твёрдо ответил Акиве. — Они считают дураками других, а это очень важное доказательство.

Эва фыркнула, потом поцеловала Акиве. Коротко, в щёку, но совершенно обыденно, словно так и надо. Будто они давно вместе, и это правильно и хорошо. Как следует.

— Я тоже поохочусь, потом тебя отпущу. Ночь на исходе.

Акиве в своей аскезе привык есть мало или не есть совсем. Сейчас он не собирался тратить время на охоту. Пока собратья бегали по лесам и долинам, он вместе с пленниками вернулся на корабль. С помощью пистолета и короткой пантомимы, сопровождаемой нечёткими мысленными посылами, он объяснил понурым пилотам, что им нужно взять с собой устройство связи, с помощью которого они укажут оставшимся наверху соплеменникам своё местоположение. После того, как их почётная миссия заложников будет завершена, на землю опустится новый челнок и заберёт обоих обратно в небо.

Пришлось проявить чудеса изворотливости и гибкости, чтобы пленники уразумели, насколько миролюбивы и гуманны намерения аборигенов. Впрочем, Акиве из прошлого опыта знал, что в хорошее все живые существа верят быстрее и охотнее, чем в плохое.

Инопланетяне приободрились и успели обменяться телепатическими репликами, полагая, что дикарь их не поймёт. Акиве привычно настроился на нужную волну. Детали опять прошли мимо, но главное он уловил: пленники не собирались его обманывать и не строили каверзы. Боялись они или просто не считали нужным вести столь сложную игру с недоразвитым аборигеном — Акиве было всё равно. Сурово подталкивая обоих в спину, он вернулся в каморку.

Там уже ждал рассерженный Ивец. Ему Акиве объяснил, что они забыли прихватить с собой еду для пленных инопланетян, что, кстати, было правдой. Вампиры вечно упускали из виду простые, в сущности, вещи.

Приближался день, и чтобы обезопасить себя от возможного покушения на месть, Акиве связал пленников и закрыл в одном из госпиталей бывшего убежища. Там уцелела дверь, а уж надёжно подпереть её подходящимкамнем не было для вампиров проблемой. Зелёные стрекотали по-своему, испугались, наверное, что их тут и бросят, но Акиве мольбам не внял. Сами прилетели, о чём теперь горевать? Никто их на эту планету не звал.

На всякий случай вампиры улеглись подальше от пришельцев. Акиве обнял Эву, и она охотно прижалась к нему, пристроила голову на плечо. Любой вампир, засыпая, помнит о том, что временно кончается его власть, и новая ночь может наступить без него. Акиве всегда воспринимал эту истину спокойно, но сейчас ему безумно захотелось жить. С тех пор, как появилась Эва, он словно заново увидел мир. Пусть его любовь иллюзорна, как всё существование вампиров, он будет за неё бороться. С крысами, пришельцами, ненадёжным Ивецем, красавцем Дэмом, вечностью, судьбой.

Дальше он не успел додумать, потому что заснул.

Дорогу к мегаполису Акиве, естественно знал. Когда-то он ковылял туда впервые, не слишком понимая, зачем идёт. Он рассказывал истины, что пытался познать в долгом сне, а слушатели то появлялись, то исчезали, внимая и усваивая или пропуская мимо ушей. Странное было время. Голова казалась полной мыслей и, одновременно, пустой.

— А где эти твои поклонники? — спросил вдруг Ивец. — Они же постоянно здесь мелькали.

Акиве удивлённо огляделся. Всё так быстро изменилось, причём за считанные дни, а не годы, как раньше. Действительно, тащились уже часа два, но равнина словно вымерла.

— Куда-то ушли, — растерянно ответил Акиве.

— Значит, не такие они и сумасшедшие, — ядовито заметила Эва. — Чуют, когда пахнет жареным и спасают свои пятки.

— Да, поумнее нас, как выяснилось, — проворчал Ивец.

Он шагал легко, как и положено вампиру, но недовольно хмурился. Пленники оказались изрядной обузой. Выносливость их оставляла желать лучшего — не привыкли топать ножками, передоверили себя технике, а она взяла и подвела. Акиве не подгонял. План в голове пока не сложился во всей победительной красе, но помимо другого имущества, он прихватил с собой мёртвого пришельца. Акиве ещё не знал, как его использует, но в крайнем случае, труп мог служить приманкой для врагов, а каких конкретно, по ходу дела разберутся, жалко было тратить на это дело живых пришельцев.

Бомбовые проплешины, едва затянутые скудной растительностью, кончились, пошёл участок настоящего леса. Промазали сюда или просто не посчитали нужным бомбить, но здесь сохранилась прежняя почва и деревья росли почти довоенные, стояли часто и тихо.

Пришельцы, несмотря на большие глаза, в темноте видели плохо и часто спотыкались. Поскольку Акиве нёс основное имущество, присмотр за ними взяла на себя Эва. Она помогала подняться, когда падали, направляла в более безопасную темноту, а иногда и затрещины отвешивала, если не сразу слушались.

Ивец топал налегке и чуть в сторонке. Акиве поглядывал на него иногда. Складывалось впечатление, что вампир этот что-то задумал. Вообще удивляло, что он не последовал примеру благоразумных поклонников несостоявшегося аскета и не смылся первой же ночью. Вокруг лежал огромный мир, и в нём хватило бы места несогласным. Ну, пока не отвоюют его себе насовсем крысы. Или пришельцы. Акиве догадывался, что вариантов может появиться заметно больше, но заботами туманного будущего решил пока не заморачиваться.

За ночь прошли так мало, что пришлось искать место для днёвки. Акиве рассчитывал вернуться в мегаполис быстрее и укрыться в метро, но не учёл обузы из двух зелёных. Следовало взвалить их на плечо и передвигаться бегом, как раз на каждого было по человечку, но с другой стороны, такие марши — сами по себе воспитательный процесс. Когда дойдёт до живого дела, пленники будут шёлковее.

К счастью и в этой местности хватало подходящих укрытий. Акиве тут бродил когда-то, неплохо их знал. Ещё один день прошёл благополучно: вампиров никто не тронул, и пленники не сбежали, правда, посинели немного, хотя кормёжкой Акиве их обеспечил. Разбираться в оттенках чужепланетной усталости желания не возникало. Жить захотят зелёные — втянутся в новые обстоятельства.

Посреди следующей ночи подошли к мегаполису. Скорбных разумом, но богатых соображением вампиров не встречалось и здесь. То есть, не было вообще никаких вампиров, только скудно летал ветер.

Ивец привёл всех в убежище Саввы, но и там встретила пустота. Запахи побледнели и стёрлись. Акиве начал волноваться. Он рассчитывал, что проблемы удастся решить сообща. Пустота удручала и разочаровывала. К счастью здесь сохранились вполне подходящие казематы, в одном из них заперли пленников, снабдив пищей и водой. Они уже не лопотали по-своему: смирились с судьбой или совершено выбились из сил.

Устройство связи Акиве благоразумно укрыл в другом месте. Оказавшись налегке, вампиры остановились в растерянности. Что теперь предпринять? Куда исчезла группа Саввы? Акиве по-прежнему намеревался присоединиться к ней. Не стремясь особо к власти, он охотно пошёл бы под начало более опытного командира. Ему всё ещё казалось, что сам не справится и всех подведёт.

— Ивец, ты один хоть что-то знаешь об их намерениях. Поделись, а то мы даже приблизительно не представляем, куда идти.

Вампир потоптался, неприязненно оглядел горизонт.

— Туда они собирались! — он махнул рукой. — Там когда-то тоже был город, поменьше этого. Крысы живут на берегу реки. Там у них еда и укрытия. Люц с Велазом всё разведали и подняли шум.

— И ты удрал! — ядовито заметила Эва.

— А сама ты, что с ними осталась? — огрызнулся Ивец.

— Я раньше ушла. Надоели они. Всё куда-то вдаль глядят, а под ноги не смотрят.

Да, вампирам это свойственно. Акиве задумался. Не нравился ему наблюдаемый массовый исход сородичей. Должно быть, расчёт Саввы разделаться с проблемой одним махом не оправдался, но какой замысел шёл далее? Вампиры двигаются быстро, за то время что он болтался на орбите, могли уйти далеко или уйти вообще. Земля большая и круглая. Есть где разгуляться.

В затылке легонько засвербела тревога. Акиве показалось, что за ним наблюдают. Взгляд был чужой, нечеловеческий, то есть невампирский. Инопланетяне выследили? Всё вероятно, но они бы как-то действовали: напали, в лоб дали, уколы там, прививки. Нет, тут другое.

Акиве попытался настроиться на волну соглядатая, но чётких мыслей не уловил, зато поймал картинку. Увидел себя и собратьев. Высокие безобразные фигуры. Да это же точка зрения крысы! Акиве прикинул расстояние, направление и сорвался с места. Оба вампира чисто рефлекторно бросились за ним, все трое оказались в нужной точке почти одновременно. Здоровенная как свинья крыса выскочила из укрытия и припустила прочь, но Акиве догнал её одним прыжком, сграбастал за толстый загривок.

Оказавшись в воздухе, чудовищный грызун завизжал, забил ногами, но вырваться из хватки вампира, естественно, не сумел.

Глава 8–2 Победившие сдуру

Акиве рассматривал добычу, потрясённый и её размерами, и злым блеском в осмысленных бусинках глаз. Как-то с орбиты рыжие претенденты на трон царя природа виделись поменьше этого увесистого шматка мускулов.

— Вот это да! — произнёс он почти благоговейно.

— Вот это глупость, что мы сбежали с корабля инопланетян! — сердито встрял Ивец.

Он всё ещё смаковал неудачу своего замысла, смотрел почти так же зло, как крыса. Акиве не обратил на него внимания. Некогда стало со своими разбираться, когда чужих понабежало. Пришельцы уже отчасти знакомы, а что с этими делать, ещё полезно уразуметь. Так вот они какие, враги номер два! А ведь действительно страшно, не хочется и осуждать Ивеца за проявленное малодушие. Любой бы тут призадумался с выбором. Зелёные инопланетяне сразу стали казаться много симпатичнее. У них такие гладкие лысые макушки и щебечут как птички на рассвете.

— Давай съедим эту тварь, — предложила Эва. — Крови на всех хватит, и она сытная.

— Подожди. Сначала допросим.

— Ты научился понимать крысиный язык?

— Инопланетный же немного понял, а крысы нам роднее. Ближе по крови.

Эва возмущённо фыркнула, но промолчала. Крыть было нечем.

Акиве привычно сосредоточился, пытаясь выловить из сознания грызуна образ его дома. Картинка постепенно сформировалась. Странные заросли: трава, но огромная, жирная, под ней сладкие клубни, и накрывает эту идиллию прочное ощущение покоя. Для крысы этот мирок привычен и надёжен. Должно быть, её рассудок попыталось сбежать из ужаса настоящего в знакомые места. Весьма кстати.

А что если попытаться направить чужую смятённую мысль? Вернуть в невесёлое настоящее. Акиве представил вампиров, так как видел их крыс, но немного других и не три, а больше. Группу Саввы. Вряд ли грызун различает их по лицам, особая точность восприятия чужаков ему не нужна.

Странно, но получилось. Внедрённый образ нашёл отклик в душе (или что там имеется у крыс?), и тотчас пошёл ответ: кучка вампиров в глубокой вонючей дыре и ощущение злорадства. Неужели рыжие бестии смогли поймать ребят в ловушку? Ещё один щелчок по сдувшемуся самолюбию бывших богов, хотя это, скорее, увесистый подзатыльник.

— Ну, и о чём вы там беседуете? — не выдержала Эва.

— Собратья попались. Какая-то нора, но это не метро, да и нашли бы мы их там.

— И что? Хочешь, чтобы этот мерзкий зверь послужил проводником? Он наведёт нас на стаю своих.

— Боюсь, сами мы дорогу просто не найдём.

Акиве задумался, продолжая удерживать на весу длинное тело крысы. Толстый голый хвост доставал до неслышной перины мха. Эва права. С таким ненадёжным проводником залезут они в неприятности, да и только.

Как же найти место? Люди столько всего нарыли под землёй. Придётся всё же временно сотрудничать с крысом. Надо лишь втолковать, что отпустят живого, если он поможет стаду двуногих воссоединиться. Акиве опять сосредоточился и начал создавать картинки. Он чувствовал себя идиотом, беседуя с животным, но выбирать не приходилось. Люди исчезли, и вариантов оставалось немного, да и те то рыжие, то зелёные. Сомнительные по колерам.

Грызун висел спокойно, внимал. Акиве легонько потряс его.

— Ты понял?

Может, он, правда, не в себе, если разговаривает с четвероногим? Пленник коротко пискнул. Акиве решил считать, что соглашение достигнуто.

Без неуклюжих пришельцев дело пошло резвее. Крыс бежал уверенно, и вампиры удерживались за ним без труда. Чтобы проводник не смылся, Акиве крепко держал его за хвост.

Вырвались из мегаполиса. Теперь уже не оставалось сомнений, что путь лежит к реке и тому городу на берегу, чьи руины частично уцелели в катаклизме. Значит, Савва всё же повёл туда своих, но что за подземелье маячило в видениях крыса, куда вампиры залезли, а главное — зачем их туда понесло? Ответы на эти вопросы ещё предстояло узнать.

Внезапно крыс шлёпнулся на землю и замер, немного пропахав её носом. Акиве по инерции едва не уселся на него верхом.

— Что за шутки, животное! — начал он и сразу осёкся.

То ли слух у грызуна оказался лучше, то ли нервы слабее. До сознания вампира гул дошёл только теперь, и он, в отличие от крыса, моментально сообразил откуда это звук взялся.

Возможно устройство связи, что Акиве прихватил с собой, перестало подавать сигналы, поскольку его опустили под толщу земли, или инопланетяне, наконец, рассердились, но с неба спускался их корабль. Точнее, три корабля. Акиве прислушался и различил разные ноты. Не меньше трёх — мысленно поправил он себя. С неба шло возмездие.

В сущности, именно таков был план, но пришельцы начали воплощать его в жизнь раньше, чем он обстоятельно подготовился, и Акиве ощутил невольную обиду. Вот так всегда: только вообразишь себя командиром, как тебе указывают твоё место в канаве. Ложись мордой в грязь и лишний раз не дёргайся, пехота.

Кстати, очень хотелось именно так и поступить, но с надеждой смотрела Эва, даже Ивец, и крыс ждали его решения. Надо было сразу что-то предпринять: не искать пропавших вампиров, а бежать прямиком в крысиную деревню и подбросить им труп инопланетянина. Сейчас уже показывали бы на него пальцем и твердили, что это грызуны плохие, а приматы очень даже ничего. Глядишь и прокатило бы.

Что же делать? Они сядут через считанные минуты, а могут и сверху начать поливать землю огнём, как будто ей до этого мало досталось. Убежать и спрятаться? Много от этого пользы пребудет прекрасной планете, что он видел с орбиты.

Злость справилась с задачей, загнала растерянность на дно сознания и прибила гвоздями гнева, едва Акиве вспомнил тот сказочный миг. Это его дом, его волшебный сияющий шар, Землю он никому не отдаст. Зря они все пришли. Пусть уходят.

Эва закусила губу, её глаза тоже голубые, как мир из космоса, смотрели с надеждой. Акиве невольно выпрямился во весь невеликий рост. Не мужчина он, всего лишь вампир, но обе доверили ему себя: и подруга, и планета. Он обязан справиться.

— Крыс!

Он вздёрнул рыжее тело пасюка-переростка за хвост, некогда было перехватывать. Соорудить картинку оказалось просто, он не забыл ещё пережитого на борту корабля. Грызун тихо завизжал — проникся.

— Беги домой, тут опасно! — сказал ему Акиве и выпустил хвост.

Рыжий шлёпнулся в мох и полежал несколько секунд неподвижно. Ошеломлённый, он не сразу поверил в свободу, но вот дрогнули усики, лапки, а потом весь зверь вскочил и понёсся прочь.

— Зачем ты его отпустил? — сердито спросила Эва.

— Он побежит к своим.

— И что?

— А мы следом. Если мы хотим столкнуть зло небесное со злом земным, надо для начала их познакомить. Я же говорил. У меня был план, но зелёные пришли слишком быстро. Придётся импровизировать.

Акиве обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ивец делает шаг назад. Ярость вспыхнула мгновенно, а раньше и слова такого не знал.

— Предашь, крыса, убью!

Вампир замер на месте. На сосредоточенном лице то брови хмурились, то кривился рот — не иначе Ивец решал для себя, насколько велика угроза и есть ли она вообще. Он сказал осторожно:

— Не считай меня хуже других, я всего лишь хочу жить в мире, не драться и не воевать, просто существовать, как получится.

— А никак не получится, если мы сейчас не начнём биться за эту планету. Мы бы побились за другую, но другой у нас нет!

— Мы, конечно, бессмертные, но те, кто способен летать от звезды к звезде тоже на многое способны. Что мы против тех? Да и эти возьмут числом.

Ивец кивнул в сторону крысиного обиталища, словно боялся быть неправильно понятым. Сдерживаясь, чтобы не зарычать и не оскалить клыки, Акиве сказал:

— Да, мы против них мелочь, но и у нас есть одна маленькая фишка — наше треклятое бессмертие. Мы пойдём сражаться не за свободу будущих поколений, создать которые нам не дано, а за собственную судьбу. За свою единственную жизнь. Она длинная, и с каждым годом расстаться с ней будет всё больнее. У нас уже нет вчера, но наше завтра — это всегда сегодня. Сейчас решается, будем ли мы в нём или нас заменят, как люди это делали с негодным товаром.

Ивец глядел исподлобья. Они посверлили друг друга взглядами и, наверное, ещё попредавались бы этому занятию, если бы Эва не сказал по-женски буднично:

— Мальчики, хватит болтать. Ещё немного и мы и того упустим, и эти нам на голову свалятся.

Гул и, правда, заметно вырос, а крыс затерялся в ночных мхах.

— Вдогон! — скомандовал Акиве.

Вампиры прекрасные бегуны. Для отступления лучше компании не сыщешь, но и догонять мастера. Удобная одежда зелёных не стесняла движений, а про обувь все трое забыли, хотя она наверняка имелась на корабле пришельцев. Так и бежали в серебристых комбинезонах и босиком, а у Эвы ещё развевался за спиной плащ из простыни.

Акиве иногда поглядывал на него, на мелькающие рядом серебристые фигуры. Сколько он помнил, у людей тоже были устройства, способные булавку разглядеть с орбиты. Ну, не булавку, так человека точно. Вряд ли пришельцы, шастая по галактике, хуже различали детали. Кого они преследовали? Сомнительно, что посчитали трёх лохматых белокожих дикарей за своих соотечественников: те сияли бы зелёными лысыми макушками. Значит, решили расправиться с наглецами, а не подбирать заложников.

В том, что за ними гонятся, у Акиве не было никаких сомнений. Гул наверху менялся, пилоты там переложили рули, следуя за странной троицей, быстро бегущей к реке. Вот один сменил тональность, взяв на упреждение. Боятся, что аборигены утопятся, лишь бы не рассказывать, куда дели зелёных пленников?

Ладно, с этим можно потом разобраться. Укрытий впереди нет, точнее, Акиве они неизвестны, так что река — тоже вариант. Нырнуть, конечно, а не топиться.

След Акиве держал легко, но когда впереди мелькнула рыжая спина, уточнил направление. Действительно, город, хотя грызун забирал чуть правее. Вероятно, он бежал к этим сладким для него полям с диковинными растениями.

Сверху наседали. От гула шкура пошла мурашками, а потом секануло по кустам, по камням защёлкало. Акиве сообразил, что стреляют. Эва вскрикнула, Ивец споткнулся. Похоже, в них попали. Вампира нельзя убить пулей, знают, интересно, об этом наверху? Остановиться, начать переговоры? Так опять возьмут в плен. Вдруг им наплевать на пилотов, а рассердила только потеря корабля?

Почва пошла под уклон, открылась низина приречного города. Вампиры побежали быстрее, но корабль с небес обогнать не смогли. Он рухнул прямо перед ними, впился опорами в землю. Ударили огнемёты — не в вампиров, а просто упреждая, не давая сделать шаг.

Акиве остановился, Эва злобно шипела рядом. Ивец тоже затормозил, но к чести его попрёками не разразился. При таких неравных шансах сложно было винить командира.

Акиве продолжал лихорадочно соображать. Надо действовать, а не ждать, когда расстреляют или усыпят. Он попытался сформировать картинку для зелёных, но получалось плохо, и тут корабль разразился человеческой речью:

— Стоять или будете убиты.

Наверное, бортовой компьютер записал разговоры вампиров и расшифровал язык. Шустро сработали, но это и к лучшему. Если нет возможности драться, надо обманывать, а делать это удобнее, пользуясь речью. Акиве немедленно поднял руки.

— Беда! — заорал он. — Там случилось несчастье с вашими товарищами. Мы как раз и спешили им на помощь. Они попали в плен. Ужасное зло желает их гибели. Крысы не хотят, чтобы планета досталась зелёным.

Если поверят — они полные придурки — решил Акиве. Он просто выдумать ничего лучшего не смог, а кричать хоть что-то обязательно следовало. Он продолжал, понимая, что всё бесполезно, но твёрдо решив не сдаваться до конца:

— Они захватили землю и почти уничтожили нас, их тысячи, миллионы, миллиарды!

Акиве со стыдом признался себе, что едва не начал с сотен. Забыл числительные, не требовались они столько лет при простой буколической жизни. Мир по-новому оброс и восстановился, а считать его оказалось некому. Не лучше ли отдать землю тем, кто что-то умеет? Тем или этим. Зелёным или крысам. Разве вампиры не беспомощны её удержать?

Да, умнее, честнее, полезнее, но восставало отчаяние, помноженное на проснувшийся темперамент. Трепало изнутри душу и велело барахтаться, а не идти на дно. Выныривать до последнего. Реку выпить, но не утонуть.

И Акиве делал что мог. Он рассказывал об ужасах, творимых крысами, о том, как они истребляют всё, что видят вокруг, об их неисчислимых армиях и непередаваемой жестокости. Это был порыв невиданного вдохновения. Ложь ведь тоже оружие — основа любой политики. Акиве и не надеялся, что ему поверят, он просто тушил ситуацию словами, как пожар заливают водой. Он сопротивлялся, как умел.

Там на борту то ли переводили его бред, то ли получше целились. В общем, временно зависли. Когда Акиве уже понадеялся, что усыпил бдительность противника напрочь, и даже корабль сейчас сонно брякнется на брюхо, вяло моргая иллюминаторами, земля прямо перед ним дрогнула и зашевелилась. Вампиры отпрыгнули назад. Неужели на потревоженной новым огнём шкуре планеты вспухает очередной болевой волдырь?

Из возмущённых недр долетели придушенные, но энергичные фразы и взошла вонь, а затем отвалился в сторону целый пласт вместе с моховой подушкой и маленьким кустиком, и на поверхность как диверсант из засады выскочил вампир.

В первое мгновение Акиве его не узнал: весь в грязных разводах, даже волосы слиплись комом, только глаза сверкают непередаваемо злобно — но голос, полный ярости, показался знакомым. Люц — услужливо подсказала память. Один из приятелей Саввы.

Вампир уставился на шикарно разодетых сородичей, оглянувшись, увидел внушительное тело корабля и закричал в недра, откуда вылез сам:

— А этот придурок Акиве оказался прав: тут реально пришельцы.

— Бутыли держи! — рявкнули снизу. — Вылезем — потом будешь сказки рассказывать!

Показалась ёмкость с тёмной жидкостью, ещё одна, ещё. Всего набралось четыре. Люц проворно отставлял их в сторонку. В ноздри Акиве вместе с характерным запахом дерьма проник другой, тоже знакомый. Эва фыркнула и отступила, так сильна сделалась вонь. Ивец тоже попятился, только Акиве шагнул ближе. Не обращая внимания на лезущих из дыры собратьев, он переводил взгляд с бутылей на корабль, с корабля на вяло горящие полосы мха под его брюхом.

Когда гордо пыхаешь огнём, вредно забывать, что поджечь можно не только то, что хотелось. Жизнь полна сюрпризов и непередаваемо коварна. Морда всегда найдёт грязь — спотыкались, знаем. Акиве прыгнул прямо через дыру и подхватил бутыль. Швырнуть её в бочину спускаемого аппарата было делом секунды. Рядом возникла Эва и вторая бутыль полетела следом. Сообразила подруга, что происходит или просто решила сражаться, делая как он, выяснять было некогда.

— Бежим в разные стороны! — закричал Акиве.

Он успел ещё толкнуть ближе к кораблю две оставшиеся бутыли и прыгнул прочь. Эва держалась рядом. Они рванули во тьму. Акиве не видел, как вялый огонёк во мхах добрёл до остро пахнущих брызг, зато вполне оценил результат.

Пламя вырвалось вверх, пачкая небеса чёрным дымом, взвыл огонь. Кричали что-то вампиры. Акиве оглянулся, ныряя в ямку и увлекая Эву за собой. Оранжево-синяя стена жара плавила звёзды. Корабль оказался почти в её середине. Он ещё стоял на месте, должно быть пилоты не сразу поняли, что происходит.

— Тормоза! — крикнул Акиве, прежде чем упасть.

Не советовал — издевался. Хотелось полюбоваться зрелищем, но он ткнулся носом в прохладный мох. Осторожность победила. Кстати, очень вовремя. Грохот взрыва заглушил рёв пламени, пронесло поверху горячую волну. Акиве вжался в землю, пытаясь понять, что происходит.

Глава 8–3 Победившие сдуру

Он хотел прогнать пришельцев, напугать, хоть ненадолго сбить с курса. Что там случилось? Быть может, эти ненормальные перепачканные вампиры притащили снизу бомбу, а не только бензин?

— Лежи! — велел он Эве и осторожно выглянул.

Зрелище потрясало. Сбитое взрывом пламя опять поднялось, горел пропитанный нефтью мох, но гораздо ярче полыхал корабль пришельцев. Там вроде бы и нечему было воспламеняться, но густо вырывались зеленоватые языки нестерпимого жара, вбивали в небо чад.

— Ух ты! — сказал Акиве.

— Пусти! — Эва вывернулась. — Я тоже хочу посмотреть!

Акиве подвинулся. Он уже пришёл в себя настолько, чтобы оглядеться. Он помнил, что из дыры вылезло пять вампиров. Где они? Вняли предупреждению? В какие стороны побежали? Рядом он увидел только Люца. Парень сидел на мху и восторженно созерцал пожарище. Грязное лицо треснуло широченной ухмылкой. Ну хоть кому-то устроенный Акиве фейерверк пришёлся по душе.

О двух других кораблях вампиры забыли, но они почти сразу напомнили о себе — снова вокруг защёлкали пули.

— Бежим! — крикнул Акиве.

Он помчался туда, куда скрылся крыс. Инстинкт велел искать укрытия, зарываться в грунт, но вдруг проснувшееся самоуважение гнало в пекло. Привести зелёных в крысиный город, даже если не удастся выбраться самому. Столкнуть две силы, что хотят прибрать к лапам его землю.

Эва мчалась рядом, Акиве видел иногда её мелькающий плащ, но третьим в компании оказался Люц, а не Ивец — тот, как всегда, сумел ловко потеряться в суматохе. Голый грязный вампир стелился над землей скачками, а волосы, вместо того, чтобы развеваться красивой гривой, грязным колтуном неприлично шлёпали его по спине.

Акиве ничуть не пожалел о замене. Люц его деяние оценил и, даже если потом будет ругаться, то уже не так сильно. Подогрели его сердце пожар и взрыв. Раньше два вампира ходили стороной, но что как не приключение способно положить начало дружбе?

Сверху полетели какие-то снаряды, уже не пули, а бомбы. Из них вырывался удушливый газ. Акиве автоматически задержал дыхание. Этим бессмертных не возьмёшь, разве по черепу стукнет, да и то вампир почешется и дальше побежит. Головы у них изначально крепкие. Эва выругалась, глянула мельком в сторону врага. Рассердили её всерьёз. Вот рисковые! Пожалуй, стоит пожалеть зелёных. Плохо им придётся, когда попадут в женские коготки.

Бомба лопнула прямо перед носом, пришлось зажмуриться и пробежать так ближайший десяток метров. Акиве споткнулся и полетел кувырком, но сразу вскочил. В голове отчётливо звенело. Человек бы шею свернул или затылок разбил вдребезги. Полезно иногда быть вампиром. Приходится кстати.

За этой суетой и не заметили, как ворвались в котлован города. По бывшим улицам в панике метались крысы, их сразу откуда-то взялось очень много. Вампиры прыгали через всё, что попадалось под ноги, даже их нечеловеческая ловкость выручала с трудом. Люц ещё ухитрился на лету пнуть ступнёй рыжую спину и довольно усмехнулся, услышав хруст. Разозлили его грызуны, и Акиве по запаху догадался — чем.

Наверху, видимо, уже не знали, как достать этих прыгучих как мячики двуногих. Опять засвистели пули, но падали от них только крысы.

Творилось нечто невообразимое: газ тёк в долину, и грызуны начинали биться в судорогах, вдыхая ядовитые пары. Ещё живые в ужасе бросились к реке, но оттуда шёл другой корабль и тоже стрелял. Потом сверху пыхнули огнём, и ярко запылали шалаши деревни.

Акиве приостановился, чтобы оглядеться. На миг ему показалось, что время повернуло вспять и снова вокруг война, и люди на ней гибнут, и никто ещё не знает, как печально и пусто всё закончится. Рядом судорожно вздохнула Эва, выругался Люц.

Костры шалашей осветили округу. Пожалуй, именно этого зелёные и добивались: улучшали видимость. Приборы, конечно и так всё отметят, но глазами как-то нагляднее. А картинка сверху открывалась наверняка живописная: огонь, тусклые отсветы на близкой воде, мечущиеся крысы и три вампира, застывшие посередине, двое в серебряном и один в дерьме.

Близкая река манила. Казалось, прыгнешь в неё, догребёшь до дна, и никто не достанет, но почему-то вода пугала. Это ведь тоже ловушка, там даже быстро не побежишь, и какие ещё сюрпризы припасены у инопланетян для строптивой дичи? Электричество?

— Что дальше? — спросила Эва.

В глазах её отражались огни пожара. Оранжевые на голубом.

— Я, конечно, за то, чтобы искупаться, — сказал Люц, — но плохо понимаю, что происходит. Эти из-за облачных глубин почему взъярились? Интуиция мне подсказывает, что у вас и до финального взрыва были разногласия.

— Так мы им уже второй спускаемый аппарат гробим, — стеснённо усмехнулся Акиве.

Ему показалось, что он хвастается, а это нехорошо. Скромность украшает человека. Люц улыбнулся диковатым от грязи лицом.

— Слушай, аскет, а я, пожалуй, останусь: с тобой всяко веселее, чем с Саввой!

— Ты даже не представляешь, насколько! — ядовито вмешалась Эва. — Хватит болтать. Пора что-то делать.

Крыса в панике подбежала слишком близко к стоящим столбами вампирам, и подруга прибила её одним коротким ударом. Акиве сообразил, что дама разгневана, а значит, ему и Люцу могут следом прилететь примерно такие же затрещины, и надо быстро что-то решать.

— К реке! — сказал он.

Они не успели сделать и шагу. Мир вокруг сдвинулся, словно его дёрнули как струну. Пролетело мгновение тишины, а потом крысиный вой поднял ужас до небес и рассыпался на отдельные визги. Акиве покачнулся. Земля перестала держать, и он рухнул на четвереньки. Изображение перед глазами раздвоилось, и он упал на бок. Рядом стонала Эва. Люца он не видел, но вряд ли тому было лучше. Чем же это по ним вдарили так, что проняло даже вампиров?

Акиве опрокинулся на спину. Небо глазами звёзд смотрело на землю. Они тоже пьяно косили, и многовато их оказалось для одной единственной ночи.

— Вот уроды зелёные, — прошептал Акиве. — Проклятая наука физика, не зря я тебя в школе не любил.

— Я тебя поколочу, когда выберемся! — простонала Эва. — Не болтай чепухи, думай! Ты сможешь!

Да что удастся придумать, если сбили с ног и размазали по пейзажу? Всё равно как на орбите, когда в голове болтались мозги и не знал, у какой стенки черепа ловить расплёсканные мысли. Да, но ведь что-то поймали, удрать смогли, захватить чужой корабль. Без мозгов, а справились. Да и когда вампиры жили по уму?

— Люц! Ползи к реке. Тебя инстинкт выведет. А мы за тобой. По запаху.

— Когда всё это кончится, я тебя тоже побью! — ответил новый союзник.

— Ты только ползи, а то побьют нас.

Акиве заставил себя закрыть глаза — нечего звёзды считать, их не продашь и не купишь — и перевернуться на живот. Его тут же распластало лягушкой, но он всё же сумел зацепиться руками, ногами, оттолкнулся от земли. Ещё тёплая крыса дёргалась в конвульсиях агонии. Наткнувшись на неё, Акиве ощутил, что желудок напомнил о себе, едва не выпрыгнув из горла. Клыки налились силой. Он привычно вцепился в жертву и сделал первый упоительный глоток.

Сразу стало легче. Да, голод вампиру не помощник. Акиве жадно пил, словно вознаграждал себя за столетие аскезы. Кровь кипела в горле, растекалась по жилам как родная, наполняла каждый крохотный сосудик и сгорала, отдав силу.

Когда жидкость сделалась вязкой и холодной, он заставил себя оторваться от источника и открыл глаза. Мир плясал в оранжевых отсветах огня, шипел и трещал пожар, и корабль, садился на планету с уверенной хозяйской неторопливостью.

— Люц, а нефти больше нет? — спросил Акиве, облизав губы.

Тело просило драки, но не кулаками же было махать, сражаясь с чужим техническим прогрессом.

— Целое озеро! — ответил вампир. — Там, внизу.

— А бомбы?

— А танковую бригаду тебе не подогнать для разогрева самолюбия?

Злость воздела Люца на ноги, он тоже, видимо, успел подкрепиться. Эва ещё пила, жадно с видимой целью не просто закусить между делом, а набраться таких сил, которые позволят сломать хребет не только крысе, но инопланетным ублюдкам тоже. Что за женщина! Как ему повезло!

Они поднялись. Трое против венца чужой технической мысли. Акиве впервые за долгие сотни лет ощутил себя человеком. Такой огонь прошёл по жилам — просто лава прямо из жерла. Безоружные, почти раздавленные, они нашли в себе силы выстоять против упакованного до макушки врага.

Корабль издевательски медленно садился на осквернённую смертью площадку. Акиве огляделся словно впервые, будто надо всё увидеть и запомнить, чтобы рассказать, когда спросят, хотя кому интересно, что с ними троими сейчас будет?

Трупы лежали на земле с какой-то удручающей равномерностью. Крысы показались сейчас не такими и отвратительными, просто кусок бытия, как он есть. Жили, грызли там что-то, растили детёнышей. Первые, кстати, никого не трогали, хотели мира, и тут на них свалилась с небес невнятная гибель и прибрала всех подряд. Именно этого Акиве и добивался, но глядя на усеявшие землю комья неживой плоти, ощутил горечь вины. Люди тогда лежали точно так же, а вампиры бродили по выжженной земле пьяные от радиации и пустоты. Да сколько же можно? До каких пор ад будет повторяться, когда все как будто мечтают о рае?

Люц отвлёк от неуместных мыслей:

— Ребята, вы извините, что я стою чуть в сторонке, — сказал он. — Это не потому, что я придерживаюсь другой точки зрения на предмет, это чтобы вам лучше пахло.

— Да уж, ко мне не приближайся! — заявила Эва. — У меня теперь есть одежда, и я никому не позволю её испачкать.

— Лучше бы вы искали на борту чужих кораблей оружие, а не штаны.

Акиве лишь теперь сообразил, что была такая возможность. Вот забыли об этом напрочь, тупо отвыкли держать что-либо в руках. Даже тот пистолет, что помог совершить посадку, оставили на борту. На земле-то не требовалось дополнительное средство, чтобы указать зелёным, куда им идти. Хватало кулака и сурового взгляда.

Акиве поспешно охлопал карманы: вдруг что завалялось, но как и следовало ожидать, в них оказалось пусто. Он хотел Эву попросить провести ту же процедуру, но быстро передумал. Комбинезон, рассчитанный на хилых пришельцев, обтягивал женственные формы подруги так туго, что предположение о наличии оружия в карманах не выдерживало никакой критики. Ладно, ничего. Клыки и кулаки никуда не делись, значит, драться уже можно.

Спускаемый аппарат пришельцев коснулся земли. Акиве показалась кощунственной эта посадка среди ещё тёплых трупов. Даже падальщики вели себя пристойнее.

Люц негромко спросил:

— Чем они могут нас поразить в прямом и переносном смысле слова?

— Могут усыпить. Есть у них какие-то приспособления. Не газ, а неизвестное физическое поле.

— У тебя тоже была их пушка, но ты её потерял, — хмуро заметила Эва.

Акиве только вздохнул. Ну вот, опять ему напомнили о том, как он облажался. Правильно, конечно. Дурака воспитать — много сил потратить. Разучились господа вампиры думать головой, привыкли жить как звери, даже крысы их, наверное, легко обманут, не то что пришельцы. Злость проснулась, а онемение начало проходить. В тело словно силу вливали, накачивали кровь огнём. Акиве попытался сообразить, что лучше: остаться на месте и попробовать драться с пришельцами или же вновь пуститься в бегство. Наверху барражировал ещё один корабль, и оттуда тоже могли вдарить по полной.

Начать переговоры? Вдруг снова как из-под земли появится помощь. Акиве догадывался, что в тот раз его нефтяные гранаты сработали потому, что инопланетяне просто не ожидали отпора, где-то непозволительно расслабились. Сейчас они наверняка врубили всю возможную защиту и банкой с керосином их не запугаешь. Или запугаешь? Жаль, нет банки, чтобы проверить.

Знакомо отвалился люк и выполз из него почти родной уже робот. Эва оскалилась, а Люц разглядывая явление машины с любопытством.

— Ребята, а вдруг у них на борту ещё штаны есть? — спросил он мечтательно. — Я бы приоделся, хотя для начала полезно смыть грязь.

Акиве словно изнутри толкнули. А почему нет? Не в штанах, конечно, дело, но раз ввязались в драку, надо перехватывать инициативу всегда, когда только это возможно. Соблюдать главное правило войны.

— Идём, понурясь к люку, мы напуганы, — бросил он своим.

Эва сердито зашипела, но послушалась, а Люц шепнул радостно:

— За шмотками?

Он побрёл, пошатываясь и болтая головой, словно она вот-вот оторвётся. Робот важно плыл навстречу. Едва поравнявшись с ним, вампиры переглянулись и ударили со всей накопленной страстью.

Машина кувырнулась через ближайший труп, а Акиве уже вскочил в пустой тамбур. Внутренняя дверь подалась сигналу, а нет, так он вышиб бы её со всем озверением момента. Собратья наступали на пятки. У знакомой лаборатории Акиве буквально смёл подвернувшего под руку сотрудника. Дорогу он теперь знал прекрасно. Благословенно будь типовое строительство! На земле и в небесах всегда можно запомнить дорогу.

Дверь в рубку инопланетяне успели заблокировать, но разве могла она устоять против совместного напора трёх осатаневших вампиров? Они ударили разом, захрустел пластик, затрещали ломаемые кости. Акиве показалось, что его плечо выстрелило тысячей осколков, но стиснул клыки и снова бросился на преграду. Эва и Люц влепились рядом. Трещинами пошла плита и новой болью взвыл сминаемый в блин скелет. Затем три вампира издали единый уходящий в ультразвук вопль и вломились в комнату управления, а кости их скрипели, срастаясь и, обезумев, носилась по жилам кровь.

Сказать, что два зелёных внутри были потрясены, значит не сказать ничего. Один начал стрелять, но не попал, а второй уткнулся носом в пульт и завёл мотор аппарата. Земля, трупы, пожарища поплыли вниз, рванула навстречу уцелевшая лишь наверху ночь. Люц одним прыжком перекрыл невеликое пространство рубки, сплющил голову стрелку и свернул шею пилоту раньше, чем Акиве успел его остановить.

В погоне за штанами вампир совершенно упустил из виду, что ни один из них не умеет управлять космическим кораблём. Что называется — попали.

— Что теперь делать будем? — злобно спросил Акиве, хватаясь за спинку кресла.

Два зелёных трупа мятыми кучками валялись на полу. Их знания и умения — тоже.

— Вопрос не риторический! — проворчал Акиве сквозь зубы, чтобы поняли его как следует.

Горячность Люца могла закончится плачевно для всех троих пока ещё выживших, но упрёки смаковать не хотелось. Какое было действие, такое последовало и противодействие. Снова поднимала голову забытая наука физика. Люц помотал башкой, приходя в себя после расправы.

— Прости, аскет, нахлынуло.

Эва, оттолкнув мужчин, склонилась над пультом. Её пальцы забегали по причудливым клавишам-кнопкам. Да так уверенно, словно знали дорогу.

— Что ты делаешь? — спросил Акиве.

У него челюсть отпала от изумления.

— В прошлый раз я следила за тем, что делают они.

Акиве такой простой способ познания мира и в голову не пришёл. Недостаточно грандиозная в целом была задача, не увлекала. Он мыслил глобально, трепетал за судьбу Земли, зато Эва прозаично запомнила команды и сейчас попыталась их применить, спасая вампирские задницы.

Корабль, как ни странно, послушался нового капитана и вновь пошёл к земле, хотя чересчур резво. Акиве испуганно вытаращился. Кости ещё не успели срастись, а впереди ждали новые переломы, да что за жизнь такая пошла, что даже у вампиров нет времени латать пробоины в днище?

Попросить Эву притормозить он просто не рискнул. Лучше блином размазаться по стенке рубки, чем получить от подруги полновесную затрещину. Эва справится. Он её любит, и он в неё верит, да и верить-то осталось несколько секунд, а там как получится.

Внизу мелькнула река и вместе с ней надежда мягко шлёпнуться в воду, а не твёрдо на грунт, но настолько вампирам не повезло. Влажная лента метнулась влево, а навстречу лёг осквернённый берег.

— Третий пошёл! — мстительно сказала Эва за миг до того, как инопланетный корабль врезался в землю.

Глава 9–1 Двое из тромба

Савва пришёл в себя первым, должно быть вспомнил про авторитет руководителя, хотя после экскриментального душа, беспокоиться, в сущности, было не о чем. Чувствовалось, что Офбрана угнетает невозможность окинуть вампиров начальственным взглядом. Из чистой любезности Дэм перестал смеяться, Лилита притихла ещё раньше и только Люц и Зимей продолжали веселиться. Зимей, скорее всего, делал это искренне, а вот его новый приятель так старался вести себя естественно, что Дэм ему не верил. Пепел Велаза наверняка ещё мерцал перед его внутренним взором. Горе так просто не уходит. Что бы ни связывало двух друзей, гибель одного не могла не отозваться в сердце другого. Люц держался отлично, может быть, чуточку слишком хорошо.

Дэм нашёл в темноте грязную ладошку Лилиты. Девушка ответила слабым пожатием. Как здорово, что они встретились. В опустевшем мире стало чуть меньше одиночества.

Пахло вокруг так смачно, что думать хотелось о чём угодно, только не об этом. Дэм рассеянно смотрел в тоннель, из которого они пришли и первым заметил, что там разгорается слабое и уже не пугающее свечение. Вампиров догнала медлительная дрожащая тварь.

Сведох оглядел чумазую компанию и вытянул губы трубочкой. Интересно, запахи он различает? Нос не морщит. В глазах, как ни странно, проступало сочувствие. Дэм начал привычно приглядываться к действиям призрака и довольно быстро разобрал, что тот хотел сказать.

— Эй, ребята, привидение говорит, что отсюда есть и другой выход. Вообще-то странно было бы, если бы его не было. Нам самим следовало давно догадаться.

— Какой выход? — живо повернулся Савва. — Где?

Дэм прищурился, вглядываясь.

— Он говорит — лифт.

После всего пережитого цивилизованное слово прозвучало издевательски буднично, но все инстинктивно подтянулись, словно их пригласили в важные гости, а они в дерьме и нефти, и надо срочно искать выход, а то и два.

— Лифт, — бережно произнёс Зимей.

Должно быть, ему тоже нестерпимо захотелось отскоблить грязь, одеться и войти в чистую кабину, что вознесёт к благам цивилизации.

— Пошли! — отдал распоряжение Савва.

После знаменательного спуска уцелели четыре бутыли с нефтью, трофей этот дался так трудно, что решили его не бросать. Призрак поплыл себе впереди, вампиры потопали следом. В помещении, где все уже побывали и ничего не нашли призрак завис возле пустой стены и знаками начал показывать, что вход в искомую шахту — здесь.

Дэм присмотрелся, но ничего особенного не увидел: стена как стена. Гладкая. Люц протолкался вперёд, осмотрел ближайший стык и, не обращая внимания на малопонятные жесты привидения, налёг плечом. Что-то треснуло, хрустнуло, но явно не кости. Казавшийся неприступным каменный монолит плавно повернулся на невидимой оси, и открылось новое помещение, сравнительно небольшое, но вот тут двери оказались уже настоящие. Целых две. Зимей радостно погладил ветхий от времени пластик и стеснительно убрал руки за спину, когда на нём остались грязные следы.

Автоматика тут если и была, то давно своё отработала, вампиры, впрочем, легко справились вручную. Кабина стояла здесь же — тёмный пустой параллелепипед. Сведох то ли немного «разгорелся», то ли вампиры просто привыкли к нему и теперь различали в его свете ближайшие предметы. Внутренность лифта смогли разглядеть. Зимей по-детски тыкнул в верхнюю кнопку, но, как и следовало ожидать, ничего не случилось. Прошлое не хотело возвращаться к потерявшимся во времени вампирам. Пришлось проламывать дыру в потолке и вылезать непосредственно в шахту. Для ловких и сильных бессмертных карабкаться вверх по решёткам облицовки труда не составляло, единственно бутыли опять задерживали. Скользкие и неудобные, они раздражали, но бросать их теперь казалось неприличным.

Наверху, естественно, никто не ждал. Был тут когда-то павильон или другое строение — всё разрушила война, но вампиры не теряли надежды. Они уже почуяли, несмотря на вонь, запах верхнего воздуха: мхов и кустов. Пробиться наружу было не так и сложно.

Прокапывая путь сквозь завал, они услышали странные звуки, словно кто-то кричал там или произносил речь. Отчётливозвучал человеческий голос, сопровождаемый неидентифицируемым шипением.

— Радио? — спросил Зимей.

— Не болтай чепухи! Кто-нибудь из ненормальных приверженцев нашего аскета проповедует небесам.

— Как многого я ещё не знаю, — посетовал Зимей.

Ему никто не ответил. Вампиры так рвались на поверхность: к ночному небу, привычным звёздам, чистой воде, что им было всё равно, кто там болтает языком и почему.

Отлетели прочь последние пласты земли, часть из них глухо рухнула в проём, и вампиры, толкаясь, полезли из норы. Первым успел проворный Люц. Сверху донеслось:

— А этот придурок оказался прав: тут реально пришельцы.

— Бутыли держи! — проворчал Савва. — Вылезем — потом будешь сказки рассказывать!

Дэм отодвинулся в сторону и Лилиту прикрыл собой, пока, двое других подавали бутыли, потом все четверо выбрались на поверхность. Ошеломлённому взору предстало то ещё зрелище. Вяло индевел огнём мох, а над ним, грозно подсвеченный снизу высился неизвестный предмет. Неужели, правда, космический корабль?

Дэм почувствовал, как у него отвисает челюсть. Лилита тоже выглядела ошеломлённой. То ли в поисках защиты и понимания, то ли машинально взяла его за руку. Дэм сурово расправил плечи. Заворожённый зрелищем технического чуда, он не сразу увидел три фигуры в инопланетных шикарных костюмах, но рожами насквозь земные. Осознавать несуразицу чудесного преображения оказалось некогда, потому что ненормальный Акиве схватил одну из бутылей, поднятых сюда с таким трудом, и запустил в корабль. Стекло, брякнувшись о борт, полетело осколками, плюнула на землю чёрная нефть.

Акиве уже швырял другие бутыли, ему помогала Эва в эффектно сидящем костюме супергероя. Признаться честно, Дэм настолько завис от всего происходящего, что застыл столбом и отмёрз, только когда поднялось во весь рост подкормленное горючкой пламя.

Акиве что-то крикнул, кажется, предлагал спасаться бегством, но Дэм уже и без него сообразил, что стоять на месте глупо. Он бросился в темноту. Глаза не сразу приспособились после яркого света, и он спотыкался, рядом бежала Лилита, они поддерживали друг друга. Сзади ухнул взрыв, оба рефлекторно повалились в мох. Дэм прижал к себе подругу, стремясь укрыть, защитить, словно она была слабой человеческой девушкой, а не бессмертным вампиром. Лилита ничуть не возражала, прижалась к нему, и, хотя пахли оба отвратительно, Дэму показалось, что пробилась сквозь вонь нежная цветочная волна.

Вокруг защёлкало, словно шпарили по земле пули. Когда Дэм сообразил, что ему не чудится, в них, правда, стреляют, он подхватил Лилиту и снова побежал в спасительную тьму.

Скоро он увидел рядом Савву и Зимея. Вампиры сосредоточенно неслись прочь. Инстинкт вёл их к родному дому, то есть мегаполису. Пули отстали, и безумный бег казался уже лишним. Савва притормозил и оглянулся. Дэм решил не отбиваться от стаи, хотя умнее, наверное, было по одному нырять в заросли.

Горело всё ещё ярко, а больше ничего не удавалось различить. Куда подевались вампиры в серебряном и Люц, Дэм не знал. Слишком быстро всё произошло.

— Какой чудный плащик был на Эве, — задумчиво пробормотала Лилита.

Этот порыв победительной женственности показался Дэму знаменательным. Не ради ли своих женщин мужчины-люди рыли носом землю, торопя прогресс? Любовь поднимала их до неба и делала сильными. Может быть, и вампиры однажды очнутся от ленивой дрёмы и тоже сотворят что-либо полезное. Кто знает. Многие вещи происходят, когда их не ждёшь.

— Похоже, Акиве воюет с этими пришельцами, — сказал Дэм. — Разве мы не поможем ему?

— Судя по тому, как они одеты… — Савва не договорил.

Дэм улыбнулся. Крепки старые представления! Вопрос ли тут — как. Важно, что одеты. Зачем сразу подозревать предательство? Штаны можно и украсть, а не только получить в подарок. Жаль, тогда не пошли с Акиве, там наверняка приключения случались веселее и однозначно чище.

— Раньше, чем мы куда-либо отправимся, надо помыться! — решительно заявила Лилита.

Дэм полагал, что в драке внешность не так важна, но спорить посчитал излишним. В принципе, несолидно как-то бегать голым, да ещё чумазым, когда прилетают со звёзд братья по разуму. Лилита права.

— Я и речку здесь знаю. Невеликая, но нам хватит.

Пока мылись, растирая себя песком и мхом, Дэм мысленно извинялся перед малышкой. Только она избыла неслышную смерть радиации и пепел сгоревшего человечества, как вампиры натащили новой грязи на её берега. Чего бы хорошее переняли у людей, а не вечную привычку всё пачкать. Теперь вот пришельцы свалились на голову. Опять война: стрельба, и ползёт по земле огонь. Снова всё неладно.

Зимей радостно плескался в речке и не мог остановиться. Его довольное уханье сотрясало тишину. Дэм уже выбрался на берег и сидел на мягком откосе, чувствуя, как стекает по телу и высыхает влага. Лилита тоже не хотела вылезать, терла кожу, без конца прополаскивала волосы, словно вода могла смыть все неприятности, а не только грязь.

Савва справился первым и теперь задумчиво созерцал горизонт. Там, где лежал крысиный мир, что-то происходило, хотя звуки доносились невнятно, не удавалось понять их суть. Дэм со стыдом подумал, что там, возможно, сражаются. Будь здесь Люц, он уже поднял бы группу на помощь. Белокурый вампир стойко переносил утрату и не сдавался жизни, лишившей его единственного друга.

— Мы должны идти туда! — твёрдо сказал Дэм, дивясь собственной убеждённости. — Там наши и вероятно, решается всё, что в дальнейшем произойдёт с племенем вампиров. Люц пошёл, а мы отступили.

Савва покосился недовольно, но Лилита его опередила.

— Ты прав! Вместе мы что-то сможем, а врозь обречены. Слишком много врагов обозначилось сразу.

— Я тоже за поход! — поддержал Зимей, выбираясь из реки так шумно, что она, как будто, побежала скорее, убоясь энергичного вампира.

Савва поморщился, но Дэм уже понял, что он способен подстраиваться под обстоятельства, что идут вопреки его разумению.

— Ночь на исходе — вот единственное, что он сказал.

— Успеем, — беспечно ответил Зимей.

Бежали легко. Свежий ночной ветерок обдувал чистые тела. Высохли и распушились волосы. Дэм совершенно не задумывался о том, что им предстоит, и когда открылась картина пожара, остановился в растерянности.

Берег полыхал отдельными огнями и целыми разливами пламени, серый дым летел к небесам. В его клубах Дэм не то чтобы увидел, скорее угадал присутствие инопланетной машины. Она кружила где-то наверху. Затем пошла вниз.

Теперь Дэм разглядел ещё один элемент головоломки. Другой спускаемый аппарат инопланетян, пропахав носом глубокую борозду, лежал на неровном пляже. Внутренний голос подсказал, что вряд ли сами гости со звёзд посадили его так неаккуратно. Рука вампиров, неумелая по определению, угадывалась во всём.

Дэм прыгнул вперёд и побежал к поверженному кораблю. Он не успел рассудить, но твёрдо знал, что должен успеть к нему раньше, чем опустится подмога с небес. Удар вышел такой силы, что даже бессмертные вампиры могли пострадать. Зимей и Лилита мчались рядом, иногда обгоняя, иногда отставая. Савву Дэм не видел, но не беспокоился об этом. Втроём они тоже представляли собой силу.

Прыгали под ноги кочки давно потерявших облик руин, плясало пламя перед глазами. Дэм различил трупы, много мёртвых крыс, но совершенно не задумался о том, что здесь, как и почему случилось.

Обе силы зла прибыли на место одновременно. Утробно рокоча, спустился корабль, застыл, тяжело упираясь в землю, и подбежали кровососы, белея на свету отмытыми телами.

Дэм ожидал, что пришельцы начнут стрелять, но они молчали. Тихо пощёлкивал огонь, доедая сухое дерево. Вампиры всё-таки повели себя как идиоты. Бросаться втроём (а нет, и Савва здесь) против тяжёлой техники — чисто безумие. Хотя вот у Акиве получилось. Надо всё-таки было идти с ним, а ведь он предлагал. Дэм огляделся. Картина потрясала. Происходило всё почти как в войну только валялись дохлые крысы вместо мёртвых людей. Трупы, огонь. Радиации вот не было — не чесались клыки, и не лезла неуместная сытость.

Чувствуя, что делать что-то надо и не зная, что именно Дэм шагнул ближе к разбитому кораблю. Словно дожидался его доброй воли, щёлкнул, отходя люк и выпал из него вампир, весь в крови и грязи, совершенно неузнаваемый в гриме войны. Дэм подбежал к нему, чтобы помочь подняться. Глянули сердито голубые налитые кровью глаза.

— Ребята, там, — с трудом выговорили разбитые губы. — Иди, я справлюсь.

Видно было, что кости у него переломаны едва не все, но он пополз по гальке к близкому краю воды, и Дэм не стал мешать: на плаву вампир придёт в себя быстрее.

Внутри резко пахло, и валил понемногу едкий дымок. Дэм не знал, куда бежать, но положился на инстинкт и раскрытые двери. Люц полз здесь, пачкая пол, отыскать его след оказалось нетрудно.

В помещении, где плоско и мрачно смотрели на разгром уцелевшие экраны, Дэм обнаружил обоих недостающих вампиров. Эва неловко лежала на боку, Акиве уже шевелился, силясь подняться.

— Не дёргайся! — рявкнул на него Дэм.

У Эвы регенерация ещё не началась, поэтому Дэм подхватил её первую и пулей понёсся обратно. Лилита приняла безвольное тело в испачканном кровью серебристом костюме и побежала прочь, во мрак. Вампиры не слишком уверенно чувствовали себя на свету гаснущего пожара. Зимей тоже запрыгнул внутрь. Акиве пришлось нести вдвоём, его кости шевелились и страшно скрипели, сам он подвывал от боли.

— Ивец тут? — спросил Дэм. — Он помнил, что видел старого приятеля, когда выбрались из шахты лифта.

— Давно сбежал! — выплюнул Акиве вместе с кашлем.

В реку нырнули осторожно, без плеска. Дэм ощутил облегчение, когда разбитый корабль загородил их от целого. Там по-прежнему ничего не происходило. Пришельцы то ли боялись чего-то, то ли выжидали.

В воде Акиве затих. К ним подплыл Люц, уже отмывшийся и срастивший переломанные кости. Белые волосы ласково шевелило течение. Зимей радостно заулыбался. Дэм уже заметил, что он сразу проникся симпатией к осиротевшему вампиру. Может быть, подружатся, Люц того стоил.

Плывя вниз по течению, нагнали девушек. Эва пришла в себя и пыталась выпутаться из мешавшего ей плаща. Лилита помогала. Дэм решил, что голым быть иногда не так и плохо.

Акиве выкашляв из лёгких кровь и мелкие обломки рёбер, живо поглядел по сторонам.

— А почему они не улетают? — спросил он. — Корабль ведь стоит на месте?

Вампиры держались под берегом и чужого аппарата не видели.

— Стоит, — подтвердил Дэм. — Наверное, хотят проверить, живы ли их приятели на том судне, что вы ухитрились угнать. Я-то видел пару трупов, да и не сомневался, что их увижу, а они могут быть более наивны.

— Проверим? — предложил Люц.

— Смотрю, у вас образовалась команда ненормальных.

Дэм переводил взгляд с одного на другого. Акиве высовывался из воды, словно мог вытянуть шею выше берега, Люц хищно улыбался и сверкал глазами — быстро он перестроился. Зимей преданно подгребал рядом. Савва куда-то делся. Не привыкли вампиры работать в команде и постоянно теряли друг друга из виду. Эва отдала плащ Лилите и та крепко прижимала к себе смятую ткань. Девчонки были счастливы своим, женским. Дэм ощутил внутри острый холодок крепнущего безумия.

— Да пошли! — сказал, хмелея от собственной отваги, позабытой на время, но никуда не девшейся, ждавшей лишь случая пробудиться.

Глава 9–2 Двое из тромба

Нырнули все разом, поплыли обратно под водой и осторожно выглянули, когда поравнялись с разбитым кораблём. Второй стоял дальше от уреза и от него как раз шли две фигуры в скафандрах. Они ступали осторожно и шарили по горизонту стволами какого-то оружия. Неужели несколько одичавших вампиров сумели их качественно запугать? Может, не так и безнадёжно затеянное предприятие?

Дэм почувствовал прилив уважения к Акиве. Вот вам и аскет с безумными поклонниками, у которых хватило соображения разбежаться, в отличие от тех, кто считал себя нормальными. Молодец оказался парень. Как быстро врос в ситуацию, и, пока Савва бездарно истреблял крыс и терял личный состав, этот ботаник набил морду пришельцам со звёзд, лихо отобрав у них два корабля. Вот и сейчас он смотрит, едва высунутым из воды глазом, и сверкает в нём холодная собранность бойца.

Инопланетяне тихо приблизились к разбитому кораблю, и один из них осторожно полез в люк. Второй остался снаружи — караулить.

— Наш выход! — свистяще прошипел Акиве.

Вампиры подобрались к самому берегу, и к их услугам оказался галечный пляж. Что задумал Акиве, Дэм сообразил почти сразу. Действительно, чем они хуже крыс? Тоже когда-то умели пользоваться орудиями труда, пора вспомнить опыт поколений. В караульного полетели камни. Первый же вышиб оружие из его рук, следующие ударили в голову, грудь, живот. С вампирской скорострельностью на пришельца обрушился град. Собственно говоря, уже через пару секунд бедняга улетел в мусор на берегу. Пока он вяло шевелился там, приходя в себя, Акиве выскочил из воды и подхватил сохнущий на пляже плавень. Люц живо захлопнул люк, и вампиры подперли его бревном.

Всё происходило так быстро и нелепо, что Дэм немного растерялся. Дикарски прямолинейные действия на удивление давали результат. Акиве бросился к поверженному инопланетянину, но собирался он добить его или взять в заложники, Дэм понять не успел. Его словно хлопнули по ушам: голову пронзила боль, а ноги подкосились. Падая в мокрую гальку, он увидел, как Акиве целеустремлённо крабом ползёт к воде, а Люц следом. Выходит, их уже глушили этим оружием, и они сумели приспособиться.

Дэм почувствовал прилив сил и тоже пополз. Когда под руку попался странный предмет, он не сразу сообразил, что это оружие инопланетянина. Вот ведь: выбили специально, а подобрать-то и забыли! Никогда им не подняться до уровня людей!

Пальцы слушались плохо, Дэм вцепился зубами в выступающий край и последним усилием столкнул себя в воду. Река подхватила, плыть оказалось легче, хотя кожу кусали злые мурашки. Дэм погрёб по течению, радуясь, что хоть у девчонок хватило ума не ввязываться в драку.

Дневали прямо под берегом, наскоро вырыв укрытие в откосе. На то, чтобы искать надёжный приют не оставалось ни времени, ни сил. Лилита прижалась к Дэму, но обнимала не его, а аккуратно свёрнутую ткань. Расстаться с трофеем даже на минуту она не захотела. Так и заснула, нежно улыбаясь. Грязная мокрая тряпка, а как много от неё радости. Почему могущественный вампир не может обеспечить подруге такую малость? Сдулись как пузыри бывшие полубоги. Дэм провалился в забытьё, не думая о том, что крысы могут найти их и всех вытащить на убийственный свет. Он уже немного привык к тому, что вокруг всё время что-то происходит.

Видимо ночка выдалась нелёгкой и для уцелевших грызунов. Вампиров никто не потревожил. Вдогон отгоревшей заре они выбрались в серый ещё мир.

Все голодно позёвывали, но в первую очередь вернулись посмотреть, что делается на берегу возле крысиной деревни. Пожар погас, только резко пахло палёным, да трупы лежали на берегу. Крысы за день не убрали своих, но наивно было бы полагать, что истреблены они полностью. Наверняка, просто отсиживаются, пережидая испытанный ужас.

Разбитый корабль остался на месте, а подпирающая люк коряга исчезла. Дэм подёргал крышку — оказалось заперто. Хозяева собрались вернуться за барахлом? Жаль, барахло и вампирам бы пригодилось.

Уцелевший корабль, разумеется, исчез. Остался от него только отпечаток посадочных опор. Акиве задумчиво разглядывал следы, даже присел рядом и потрогал.

— Что будем делать дальше? — спросил Дэм.

Он рефлекторно посмотрел на Акиве и заметил, что Люц и Зимей сделали то же самое. Девушки в сторонке разговаривали негромко о чём-то своём и мужской чепухой не заморачивались. Лилита с помощью Эвы пыталась соорудить из простыни платье, видно, не хотела ждать, когда ткань хоть немного подсохнет. Вампиру человеческий комфорт без разницы, а вот красоты хочется. Дэм пожелал им удачи.

Акиве поднялся, выпрямился во весь невеликий рост. Внушительнее на вид не стал, но его внутренняя энергия покоряла.

— Не знаю, — сказал он честно. — Если зелёные намерены вернуться за кораблём, можно устроить засаду. Нефти мы сумеем ещё добыть?

— Там её полно, — ответил Люц. — Вопрос в таре. Посуды мало, часть её мы уже расколошматили.

— В тот раз корабль взорвался, скорее всего, случайно, а не от нашего поджога, второй раз инопланетяне такую глупость не сделают, но огонь он всегда неплох, не на технику подействует, так на нервы. Не на зелёных, так на рыжих.

— Бутылей почти не осталось! — напомнил Дэм.

— С другой стороны, если они не собираются возвращаться, то это разбитое судно может пригодиться нам. Какое-никакое, а имущество. Боевой трофей.

Дэма поразила человеческая рассудительность. Он-то считал Акиве наивным чудаком, а парень, как будто, всерьёз намерен строить новую цивилизацию на обломках чужого корабля. Внезапно очень захотелось поверить, что удастся. Чудо произойдёт.

— Мы хотели столкнуть инопланетян с крысами, чтобы они взаимно уничтожили друг друга, — пояснил Акиве свой замысел.

Дэм кивнул, он уже догадался. Вампиры плохо понимают жизнь, но вот друг друга — хорошо. Здравый план и ведь отчасти удался.

— Пока получилось устроить локальную бойню, но в нашей ситуации любая помощь кстати.

— Вышло у нас или нет, сказать трудно, — сказал Люц. — Мы ведь не знаем, что думает по этому поводу каждая из сторон.

— А что если инопланетяне испугались и улетели? — предположил оптимист Зимей. — А крысы все сдохли?

Дэм подумал, что если случилось чудо, и Зимей прав, одна проблема решается, но другая всё равно встаёт во весь рост: а дальше-то что? Ради чего они тут глупо нелепо, а временами успешно воевали? Чего добились? Да, сейчас им кажется, что нет ничего важнее, чем выгнать с планеты наглых инопланетян, а крыс истребить или отправить в их прежнее, доразумное состояние. Назойливая проблема всегда кажется главной, но что потом, когда вампиры решат её? Бестолковые и неумелые, но упрямо спасаемые бессмертием они обязательно упрутся в тупик, поскольку цель у них одна — выжить, а это не цель, а средство, если в голове наличествуют мозги.

Иногда Дэм считал, что человеческое выражение: сила есть — ума не надо — придумано специально для вампиров и точно отражает их незавидное место в общемировой системе ценностей.

— Инопланетяне, может, и улетели, — рассудительно произнёс Акиве. — За подмогой. Крысы отсидятся в норах и начнут плодиться с новой силой. Еды у них достаточно, а значит, потомство пойдёт как с конвейера. Те и другие при козырях. Одни мы непонятное недоразумение на живом теле планеты.

Он вздохнул, а в глазах всплыла мечтательная грусть. Пробудились давние воспоминания? Скорее, наметились свежие. Где двоих вампиров носило, и чего они там любопытного насмотрелись? Рассуждает, впрочем, Акиве здраво, а это главное. Люц сказал:

— Да, претенденты на планету есть, и, надо полагать, они не последние. Так и будем отбиваться от них и бегать по руинам, сверкая голыми ягодицами? Здесь одолеем, так заботы возникнут в другом месте и вновь поставят нас перед фактом. Тем же инопланетянам достаточно высадиться на соседнем материке, где вампиров почти совсем нет, и что мы им предъявим, когда они уже пустят в нашу землю корни?

— Мы должны возродить человечество.

Все шестеро едва не подпрыгнули на месте. Со свойственной вампирам беспечностью они совершенно перестали смотреть по сторонам. Явление Саввы посреди пустыни смерти оказалось неожиданным. Они-то уже решили, что он сбежал совсем, а он здесь и держится с таким достоинством, что зависть берёт. Голому это непросто. С тех пор как некоторые из группы обзавелись одеждой, Дэм чаще вспоминал, что обнажён.

Савва подошёл ближе. Вампиры смотрели на него с отстранённым любопытством. После пережитого предыдущей ночью они образовали отряд, который совсем не нуждался в постороннем командире, но Савва, как будто, принёс козыри в рукаве, хотя и рукавов у него не было.

— Мы замечательно жили, пока могли затеряться среди людей, — продолжал он. — Утратив среду, стали тем, чем стали.

— Как любой паразит, потерявший хозяина, — беспечно улыбнулся Люц.

Дэм с трудом сдержал усмешку. Дерзкий Люц нравился ему куда больше, чем осмотрительный Савва. Акиве смотрел на Офбрана, склонив голову к плечу, словно раздумывал: выслушать опоздавшего к бою вожака или уничтожить его одним словом. Ссоры Дэм не хотел, но любопытство мучило. Он решил подождать и посмотреть, что выйдет из старого противостояния. Акиве сказал:

— Возрождение человечества, видимо, мечта всех вампиров, но она сказочная.

— А что, если нет? Я прошлой ночью разговаривал с призраком тем, кого мы называли тварью дрожащей и понял, что надежда не потеряна.

Так он беседовал! Безусловно, это веская причина покинуть поле боя и товарищей, что сражались на нём. Люц, судя по тому, как заблестели его глаза и иронично изогнулись брови, думал примерно так же. Девушки закончили возню с тряпкой и подошли к мужчинам. Лилита в сооружённом кое-как платье и с растрёпанными волосами выглядела восхитительно. Дэм почти забыл, что разговор идёт о чём-то серьёзном. Потянуло взять подругу за руку и бродить с ней до рассвета по руинам городов. Ну кончились люди на земле, ничего ведь с этим не поделаешь, время назад не отмотать.

— И что же сказал тебе призрачный человек? — спросил Люц. — Он намерен найти себе даму-привидение и соорудить, на смену материальной, бесплотную цивилизацию? Я не уверен, что иные претенденты примут предприятие всерьёз.

— Этот человек, когда был ещё живым существом, работал в лаборатории, где собирались делать совершенных бессмертных людей. Не исключено, что, пользуясь уцелевшими наработками, нам удастся создать обычных.

— Нам? — иронично переспросил Люц.

— Под его руководством, — парировал Савва.

— Ну, ты забыл, что у них с избытком хватало того, чего нет теперь в заводе: экспериментального материала. Из какого животного ты намерен, взяв на себя роль божества, сотворить нового человека?

— Из вампира! — веско ответил Савва.

Дэм, собственно говоря, услышал именно то, что и ожидал. Вариант напрашивался единственный. Обезьяны большей частью вымерли, да и кто даст гарантию, что люди из них выйдут такие, какие требуются? Вампирам нужны были точные их подобия, чтобы бессмертные могли затеряться во вновь возникшей человеческой массе и продолжать безбедное и беспечное существование.

Да, идея прозвучала безумно, но люди, как будто, ценили именно такие. Вдруг этот призрачный учёный знает, как всё устроить? Он же тут сотни лет без дела болтался, мог за это время додуматься до самых невероятных вещей!

Вампиры, правда, тоже сотни лет имели в своём распоряжении, но толку вышло мало.

Люц элегантно склонил белокурую голову.

— Ну, хорошо. Поскольку делать нам нечего, можно поиграть в эти игры, хотя не очень я верю в результат. Есть ещё одна маленькая проблема: где ты возьмёшь вампиров, согласных развоплотиться?

— Ивеца поймаем! — легкомысленно предложил Дэм.

Он тоже не верил в серьёзность чужих и тем белее своих намерений, воспринимал происходящее как игру, ритуал преодоления скуки. Интереснее о чём-то беседовать, чем молча стоять, пялясь на руины и трофеи отгремевшего сражения.

— Он тебе построит цивилизацию. Всего бессмертия не хватит дождаться вменяемого результата.

— Точно! — вдруг поддержала Люца Эва. — И кто за него замуж-то пойдёт?

Она шагнула ближе и взяла за руку Акиве, пальцы их привычно сплелись. Надо же какая парочка образовалась. Дэм хотел быть только с Лилитой, но всё же шевельнулось в душе неприятное чувство. Эва отвергла его, а выбрала вот этого мелкого. Чем он лучше? Дэм постарался выкинуть из головы неприятные мысли. Значит, нашла в нём то, к чему стремилась. Кажется, она счастлива.

— Ребята, а ведь верно, — воскликнул Зимей. — Это же надо не просто взять и сделать новых людей, а надо, чтобы они размножились. Потребуются, как минимум, двое: женщина и мужчина.

Он посмотрел на Лилиту, и она тут же свирепо свела брови в линию.

— Что уставился? Давно не получал затрещин?

— Давно, — грустно подтвердил Зимей.

Лилита гордо прошла мимо него и стала рядом с Дэмом.

— Ну вот, две пары у нас уже есть! — сказал Люц.

— Сдай назад! — ответил Дэм. — Сам превращайся.

— Так я один и, вполне возможно, мужчин люблю. Правда, Зимей?

— Что? — бывший затворник, похоже, целиком погрузился в мечты. — Не знаю. Я люблю женщин. Любил, когда имел такую возможность.

— Ну так обретёшь её вновь.

Все как-то разом коротко вздохнули, вспомнив о давнем человеческом прошлом. Тогда они не казались себе хрупкими и уязвимыми, мир выглядел красочнее, сердце волновали чувства, желания горели в разных местах. Дэм представил сладкое упоение любовного пыла, стоны, смятую постель. Как бы он ласкал свою Лилиту! Каждый изгиб её нежного тела сводил бы его с ума, от женского запаха сносило крышу, и горела бы в нём ослепительная страсть, а не эта милая нежность.

Воображение разыгралось так буйно, что у Дэма едва не подкосились колени. Он много потерял, став вампиром. Теперь он бессмертный, но пустой как засохший лист. Вечность утвердилась, а жизнь из неё ушла, вытекли соки. Он-человек остался в далёком прошлом, и всё вожделение сосредоточилось в желудке. Вот и люди превратились в банальную еду. Недолго плакала душа по утраченной страсти.

Дэм представил кипящую в горле сладкую кровь. Как же захотелось впиться клыками в немохнатую шею! В принципе, сейчас подошла бы любая, он был голоден.

— Пойдём, поохотимся, — предложил он Лилите, сразу утрачивая интерес к высокому собранию.

Никто вроде не нападает, так почему не поесть? Убегая, он обернулся. Савва что-то говорил, но прочие вампиры тоже разбредались в поисках добычи. Красивые сказки будоражат душу, но брюхо не наполнят. Всему свой черёд.

Они летели сквозь ночь, как никогда ощущая своё совершенство. Ноги упруго принимали вес тела и несли его неутомимо, как придуманные людьми машины. Сладко свистел в ушах ветер. Нос ловил запахи, а звериная сущность вампира сортировала их раньше, чем они достигали сознания. Дэм учуял крупную дичь и тотчас рванул в ту сторону. Лилита бежала рядом. Ткань мешала ей, но она упрямо не оставляла её, придерживая для верности рукой.

Дэм прыгнул первым. Крупная крыса забилась в руках, но он уже впился в её шею, добираясь до вены, ощущая ни с чем не сравнимый восторг обладания жертвой. Шерсть мешала, но кровь послушно хлынула в горло, лаская его изнутри, питая изголодавшееся нутро, и мелочи бытия отступили на задний план.

Насытившись, он уронил тело. Крыса ещё дёргалась, и он машинально ударил её ногой, ломая хребет. Грызун затих, мёртво глядя в звёздное небо бусинкой глаза. Дэм несколько мгновений смотрел на него. Стоит ли затевать озвученную Саввой авантюру, даже если у неё есть шансы на успех? Вдруг пришло в голову, что скверные из вампиров получатся люди. Как крысы, а то и хуже. Может наловить инопланетян и сделать людей из них?

Глава 9–3 Двое из тромба

Лилита провозилась дольше, она пила аккуратно, чтобы не испачкать платье. Насытившись, оба неторопливо побрели обратно. Кажется, там был важный разговор? Что-то такое намечалось, вроде бы даже интересное. Живот успокоился, и начала понемногу работать голова. Вампиры, по своему обыкновению, разбежались, не потрудившись договориться, когда и где соберутся вновь.

С холма долина лежала как на ладони. От сгоревшего корабля тянуло едко и мерзко, пепел хижин был просто горьким. Второй посадочный аппарат тоже стоял на месте, инопланетяне пока за ним не вернулись, но и собратьев Дэм поблизости не увидел.

От сытости как всегда тянуло лениво полежать где-нибудь, насладиться покоем после безумного порыва охоты. Пришлось превозмочь звериные инстинкты, чтобы пойти вниз в поисках других вампиров.

— Это ведь сказки? — спросил Дэм.

Лилита странно улыбнулась, словно мысль о возрождении человечества тоже не давала ей покоя.

— Не знаю. Я всё пытаюсь представить себе, как могла бы опять превратиться в женщину. Я ведь успела выйти замуж до того, как меня сделали вампиром. Очень хотела ребёнка. Мы почти год были вместе, и ничего не получалось, как вдруг доктор мне сказал, что я беременна. Помню, я шла по улице, солнце сияло. Я была так счастлива.

Она опустила голову, плотнее завернулась в ткань. Дэм слушал, остерегаясь даже дышать. Вампиры крайне редко доверяли друг другу своё человеческое прошлое.

— Потом я упала. Мир закружился и улетел. Когда я пришла в себя, мне было очень плохо. Ребёнок погиб, и я тоже умирала. В эту же ночь меня обратили. Мой мастер пожалел, что такая красивая молодая женщина погибает, так и не узнав жизнь. Как будто потом я её узнала.

Дэм обнял подругу, и она спрятала лицо у него на груди. Они долго стояли на склоне, рассеянно слушая, как ночь неторопливо протекает сквозь мир. Хотелось замереть, оберегая друг друга, до рассвета, но Савва сердито окликнул, и пришлось очнуться от тихой грусти и идти вниз.

Там уже болтались все прочие бездельники. Люц забрался на космический корабль и сидел там с видом победителя. Странно выглядела обнажённая фигура на судне, прилетевшем с далёких звёзд.

— Что будем делать дальше? — спросил Зимей.

Он устроился возле одной из опор, той, что глубже зарылась в землю, и с интересом разглядывал запертый люк, должно быть, прикидывал возможности проникновения. Штанов всё ещё не хватало на всех, и эта забота тоже занимала ум. Зачем бы ещё вампира тянуло внутрь? Акиве и Эва стояли у воды и просто смотрели на реку. Наверняка всеми поголовно владела сытая лень.

— Спустимся вниз, в лабораторию, — заявил Савва.

Ему одному, похоже, не сиделось ровно на голом заду.

Дэм слишком хорошо помнил, как оттуда выбирались, чтобы рваться обратно. Из подземелья, а не… Хотя… Невелика вышла разница. Дэм невольно поморщился. Лилита брезгливо дёрнула плечом. Акиве с любопытством обернулся.

— Я думал, вы тогда вылезли из канализации.

— Молчи! — быстро сказал Люц. — Савва всё равно не успокоится, пока не заманит нас обратно в грязь.

— А если крысы вернутся и зальют дерьмом ещё и выход из лифта? — предположил Дэм. — Почему бы твари дрожащей не выплыть на поверхность и не побеседовать с нами здесь?

Вампиры сопротивлялись затеям Саввы, как могли. Вряд ли кто-то из них реально верил в сказку, а вот пачкаться не хотелось. Дэм ощущал себя особенно чистым сейчас, когда впереди опять маячила помойка.

— Надо не беседовать, а браться за дело, — сказал Савва. — Лаборатории внизу разрушены, но Сведох говорит, что там запасено оборудование, только оно законсервировано и скрыто. Если мы, вампиры, дружно возьмёмся за дело, то разыщем его рано или поздно. Вот лифт тоже был спрятан за каменной на вид стеной, но мы до него добрались.

Дэм слушал рассеянно. Не тянуло его ни под землю, ни в человеки. Хотелось на север, бродить вместе с Лилитой по пустым холмам и слушать грустные голоса птиц. Если инопланетяне улетят, а крысы сами сдохнут, всё и так наладится.

Поймав себя на ленивых мыслях, он встряхнулся. Слишком долго вампиры полагались на других разумных существ и неизменные обстоятельства, пришло время сделать что-то самим. Савва прав, надо хотя бы попробовать.

— Я согласен, — сказал он. — Пойдём и посмотрим, что там можно разыскать в этих казематах. Только я думаю, нет смысла лезть туда всем, полезно оставить кого-нибудь на поверхности — караулить вход и вообще наблюдать за обстановкой. Не факт, конечно, что этот вампир, а то и два честно пребудут на посту, а не смоются, когда надоест, но кто же от нас, полубогов, требует слишком много?

Лилита быстро посмотрела на него, взгляд отвела, но осталась рядом. В груди разлилось немного тепла. Дэм не хотел, чтобы Лилита, подобно Акивеевой Эве сказала, что не хочет за него замуж. Пусть и бессмысленны эти игры в семью, но создают они призрачную иллюзию довоенного мира и трудно с ними расстаться.

Вдалеке зародился гул, похожий на грозовой. Дэм удивился: вроде бы ничего не предвещало разгула стихий, но не обеспокоился. Голому вампиру дождь бед не обещал, а Лилита спрячется, да хоть под корпус корабля. Впрочем, если он металлический, то может привлечь молнию, а это даже вампиру способно повредить.

— Давайте встретимся следующей ночью: что-то погода портится, — сказал Лилита.

Беспокоилась за платье, что же ещё.

Люц повернулся на броне корабля как флюгер, тревожно вобрал носом тихий ночной воздух.

— Чувствуете?

— Запах? — уточнил Зимей.

— Нет. Напряжение в воздухе, как будто сейчас что-то произойдёт.

Дэм ощутил, как и у него завибрировала кожа на затылке, а уши ватно оглохли.

— Что это? Электричество?

Люц ловко спрыгнул на землю, отошёл прочь от корабля, словно чужой металл, или из чего там склепали космическую посуду, смазывал восприятие. Дэм взял Лилиту за руку и отступил, увлекая её за собой. Ему тоже показалось, что корабль в ближайший момент станет центром неясной пока катастрофы. Гроза это шла или нет, но гул нарастал, больно бил по чувствительным нервам вампиров.

— Смотрите! — воскликнул Акиве, вытягивая руку в сторону другого берега, они с Эвой всё так же стояли у воды.

Теперь и Дэм разглядел. Там ночь собиралась в кулак, или нет, словно неведомый великан выкручивал, отжимал после стирки расшитое звёздами покрывало неба.

— Тромб! — потрясённо произнёс Люц. У него даже охрип голос. — Никогда не видел смерчей ночью.

— Можно подумать, ты их днём когда-нибудь видел, — сердито сказал Савва.

Дэм подумал, что вожака злит вновь прервавшаяся беседа, похоже, сами небеса вознамерились уронить его авторитет руководителя в глазах подчинённых. Чудовищное тело вихря одной пятой попирало землю, другой тащило за собой небеса. Дэм опять непроизвольно шагнул назад.

После войны природа радовала катаклизмами, но прошедшее с тех пор время несколько устаканило мир. Мелочи вроде дождя и снега не беспокоили вампиров совершенно, а крупных неприятностей практически не случалось. Сейчас бессмертные слегка растерялись и созерцали явление тромба с отстранённостью туристов, которым фирма обещала страховку, а значит, с ними ничего плохого не может случиться. Эва даже мечтательно склонила голову на плечо Акиве.

Лишь когда воющее чудовище вцепилось в реку и принялось хлебать её воды жадной пастью, вампиры опомнились.

— Уходим! — воскликнул Люц и первым выполнил свою команду. — В разные стороны!

Дэм схватил Лилиту за руку, но почти сразу отпустил, бежать пришлось быстро, на пределе вампирских возможностей. Они неслись, прыгая через какие-то препятствия. Вверх по косогору. Рёв стихии сразу вырос и теперь вынимал душу, сотрясал в голове мозг. Дэм закричал и не услышал себя. В воздухе появился откуда-то мусор, ветер нёс его, хлестал голое тело, колол как иглами. Человек уже весь был бы в крови. У вампира такие мелочи заживали мгновенно. Ударил дождь с градом, как будто не хватало того, что уже валилось отовсюду.

— Быстрее! — крикнул Дэм и опять себя не услышал, но Лилита его поняла.

Вампиры рванули вперёд проворно, как давно не приходилось носиться, и Дэм уже почти поверил, что спаслись, когда навстречу им выползло ещё одно чудовище, не замеченное раньше потому, что некогда было что-то замечать.

— Ли!

Он схватил подругу за руку и потащил в сторону, но тут ветер и безумный бег сорвали с неё самодельное платье и повлекли полотно навстречу вихрю.

Лилита вцепилась намертво в инопланетную ткань. Дэм попытался увлечь её за собой, но ветер толкал, тянул и бил так неистово, что даже вампир едва противостоял его мощи.

— Брось её, нас утащит!

Она или не слышала, или просто не могла отпустить драгоценную одежду. Единственное достояние отнимала злая буря. Наверное, колье с бриллиантами Лилита не держала бы так крепко. Дэм ещё мог убежать, но не собирался бросать подругу, и пока они боролись с ветром и судьбой, тромб решил всё за них.

Стало тихо и мутно, словно разом отключили все чувства, только кожа на затылке ещё вибрировала, и гудела голова. Дэм открыл глаза. Ему показалось, что он попал в густой суп. Стихия варилась вокруг, в ней вяло плавали обломки дерева, перемолотый мох, куски льда. Лилиты не было рядом, но почему-то он был уверен, что она здесь. Он попытался высмотреть злополучную ткань, но не увидел. Такое недолгое счастье. Бедная девочка, как жаль.

Дышать он прекратил уже давно, не решаясь втянуть в лёгкие то, что его окружало. Не воздух это был — точно. Почему-то никак не верилось, что он внутри тромба, и наверняка земля осталась далеко внизу. О том, как придётся падать, он тоже не думал, просто парил в этой неприятной бесконечности, терпеливый, как и положено вампиру.

Уютная в целом катастрофа закончилась в один миг. Пустота разверзлась, и тело больно и страстно потянуло к земле. Он не видел твердь под собой и не знал, как долго предстоит падать. Страх, притихший, было, в пищеводе смерча, вцепился в каждую клеточку вампирского тела. Дэм мысленно взвыл, прекрасно зная, какую сейчас испытает боль, но сам удар о землю для него стёрся, потому что сразу благословенно вырубилось сознание.

Очнулся он на мягкой перине мха. В лицо лупил дождь, иногда прилетали крупные градины. Ударов Дэм не чувствовал, потому что его ломала изнутри чудовищная мука регенерации. Кости не просто скрипели, они пронзительно выли, становясь на места. Тело сотрясала неистовая дрожь возрождения. Хотелось кричать, но не хватало ни сил, ни лёгких. Изорванные перемешанными рёбрами они и дышать не могли.

Втянуть в себя мокрый насквозь воздух, захватить его полной пастью. Это желание сжигало Дэма. Дышать — значит, жить.

Боль постепенно утихала, кости упруго срастались и переставали напоминать о том, что они есть, и вот, наконец, изящная решётка груди судорожно вздёрнулась в объятьях мышц. Первый вдох оказался упоительно сладок. Он втолкнул в измученное тело новую порцию бессмертия, и Дэм пьяно засмеялся.

Внутри уже пробудился голодный зуд. Дэм приподнялся и обнаружил, что неподалёку лежит поросёнок, мёртвый, но совсем тёплый. Лучше, чем ничего. Клыки вонзились в вену, улавливая последнюю затихающую дрожь жизни. Кровь потекла в желудок вяло, в ней практически погас огонь, но Дэму было сейчас всё равно: слишком много энергии он затратил на приведение себя в норму. Требовалась еда, всё равно какая. Просто пища. Когда отчаянно несыт, употребишь любую.

Он погрузился в процесс насыщения и, только когда голодные спазмы внутри утихли, вспомнил, что он теперь не один. Человек бы, наверное, не кинулся жадно обедать, забыв о подруге, а вампир и здесь повёл себя как свинья. Дэм с отвращение отпихнул тушу и поднялся на ноги.

Мир вокруг ничего знакомого не напоминал. Возможно, тут прежде росли деревья, но последним усилием тромб вырвал их и разбросал вокруг. Пейзаж так походил на военный, что Дэм поморщился. Внутри кисло ворочалась неживая кровь, а снаружи загадывал загадки перемолотый в труху мир. Что ж, бессмертие как всегда устояло против невзгод, и прошла пора тащить его за собой дальше.

— Ли! — позвал он. — Лилита!

Тишина. Где он будет искать её? Осознав, что, возможно, потерял подругу навсегда, он почувствовал внутри пустоту куда более страшную, чем голод.

Он отчаянно закричал в ночь, и услышал отклик. Совсем слабый, но её голос. Дэм помчался на зов, прыгая через груды хлама. Ему попалась целая поляна дохлой рыбы, и он несколько раз поскользнулся, пока сообразил, что у него под ногами.

Лилита лежала на берегу большой, ещё пузырящейся остатками дождя лужи. Дэм упал рядом с ней на колени. В её глазах дотлевала последняя боль возрождения. Значит, сейчас она захочет есть. Дэма точно подбросило пружиной. Он побежал, яростно втягивая ноздрями мокрый воздух. Живности не попадалось. Вихрь потрудился на славу. Кто из зверей успел, тот разбежался, кто опоздал — погиб. Вся добыча ограничилась двумя мелкими грызунами, с трудом добытыми из полузатопленной норы. Дэм бережно принёс их подруге, и она осушила подарок до последней капли.

Дождь перестал. Небеса затихли, от туч не осталось следа. Звёзды опять сияли на чудесном полотне неба. Стихия постирала, выжала и выгладила его на славу. Дэм лёг рядом с Лилитой. Она притихла, наверное, всё ещё переживала потерю платья. Дэм вспомнил со стыдом, как почти забыл, что она у него есть, терзаемый вампирским голодом и вампирским эгоизмом. Неужели суть упыря всегда одержит верх над жалкими остатками человечности? Почему даже бессмертие ничему вампиров не учит? Так и влекут себя по вечности с не протёртым взглядом и не отмытой душой. Существуют, просто чтобы насыщать плоть. Злобная карикатура на человека. Не живые и не мёртвые. Никакие. Угнетённые собой и бесконечно утомившие вселенную. До зелени пришельцев, до рыжей мерзости крыс. Копоть, язва, плесень на теле радостного мира.

— Ли! — позвал Дэм, стараясь говорить ровно, чтобы горечь его мыслей не просочилась в голос. Казалось, с клыков сейчас закапает тухлый яд: — А давай, правда, пойдём на этот эксперимент. Вдруг он удастся, и мы сможем снова стать людьми.

Он замолчал, захваченный безумием крамольной мысли. Мечта выросла, закрутилась в душе смерчем. Он не верил своим словам, но безумно до нервной дрожи хотел поверить.

— Будем мужем и женой. Я построю дом. Вначале он будет неказистым, но я поучусь, и в следующий раз выйдет лучше. Люди умеют учиться, а мы нет. Мне жаль, что твоё красивое платье унесла стихия, но я постараюсь вспомнить то, что знал, и призову на помощь человеческую изобретательность. Мы начнём делать ткани, и горшки тоже научимся лепить. Я, правда, не помню уже, зачем они нужны, но вроде бы цивилизация начинается с черепков. Пойдём проторённой дорогой, когда примемся создавать свою.

Лилита лежала рядом совсем тихо. Слушала его сказку? Верила ей?

— Здесь есть река, совсем маленькая, но весёлая. Я построю плот, и мы поплывём в её тесных берегах к нашему жилищу. Выстелем его мягким мхом и повесим на стены красивые ягоды и листья. Наш дом. Он должен быть прекрасен потому, что детям полезно с рождения видеть вокруг добро, любовь и красоту, тогда и души их будут прекрасны и никогда не получатся из них эгоистичные и злые вампиры.

Лилита вздрогнула рядом, словно он ударил её, а не сказку рассказал. Не ночная же её потревожила сырость?

— Что ты, моя Ли? — ласково спросил Дэм.

Чем он мог её так глубоко задеть? Она не ответила, но уткнулась в его плечо и безутешноразрыдалась.

Глава 10-1 Сокровища из ларца

Акиве побежал не от смерча, а вдоль берега. С вампирской скорость вполне можно было успеть выскочить из-под чудовищного катка стихии. Тромб ревел и грохотал, с жадным хлюпаньем втягивал в себя воду. Вяло садануло несколько молний. Акиве инстинктивно пригнулся на бегу.

Эва уверенно держалась рядом, ветер трепал её светлые волосы, набивал трухой и пылью. По пляжу неслись легко, но потом река вильнула в сторону и пошли разрытые поля. Даже вампиру неловко было толкаться от рыхлой жирной земли. Акиве обернулся.

Тромб уже взобрался на берег и жадно поедал остатки пожаров и бесконечные трупы. Иногда его освещало изнутри обезумевшее электричество, и перед внутренним взором помимо воли встали ряды аккуратно зажаренных крыс. Человеческая еда. Хорошо, что они с Эвой не люди. Сейчас тоже вращались бы внутри смерча и мечтали о том, чтобы конец настал поскорее. Быстро бегать и падать, не разбиваясь при этом, всё-таки большое преимущество. Привычка при любых обстоятельствах оставаться в живых всегда казалась Акиве полезной.

Опасность как будто миновала, и они мирно брели по берегу, когда с неба начала вновь опускаться тёмная воронка, тянуть хобот к земле. Акиве невольно оглянулся: быть может, тот смерч перескочил вперёд в погоне за ними? Нет, первый тромб продолжал бесчинствовать в холмах, ползя к мегаполису. Здесь созревал второй.

Едва зацепившись за землю, он принялся метаться, круша всё вокруг. Вампиры бросились в одну сторону, в другую. Акиве увидел сквозь марево пыли тёмную дыру в основании разрушенного дома и крикнул Эве:

— В подвал!

Они нырнули под низкий свод, побежали во мрак, как все вампиры довольно уверенно определяя, где впереди стена, а где её нет. Подземелье вибрировало от низкого гула стихии, казалось, пол под ногами растечётся пылью, но ничего с ним не делалось, только сверху сыпался иногда мусор.

Несколько беспорядочных поворотов привели в затишье, где вой шторма звучал приглушённо, а дуновения ветра не ощущалось совсем. Акиве остановился, прислушиваясь. Внутренних звуков не уловил, а вот запахи присутствовали и заставляли морщить нос от невозможности чихнуть по-человечески. Изрядно воняло здесь, проще говоря.

— Куда-то нас не туда занесло, — пробормотал Акиве.

— Да, — сразу поддержала Эва. — Одежду бы не испачкать. Эх, надо снять её и спрятать, чтобы целее была.

— Верно. Я тоже разденусь и свой костюм для тебя поберегу. Мне и без него нормально. Вот только разберёмся немного с проблемами.

Акиве опять прислушался. Наверху ещё ревело. Смерч обгрызал землю как слизень ягоду, казалось, что вот-вот крышу над головой утянет в ненасытное чрево, и подземные ходы обнажатся как нервы. На миг в душу пробрался страх, но Акиве понимал, что толща над головой устоит, да и бессмертные не так легки на излом, чтобы всерьёз опасаться стихии. Вампиры тихо побрели вглубь катакомб. Акиве начал придумывать, куда спрятать комбинезон инопланетян так, чтобы он наверняка уцелел, как вдруг вспыхнул неяркий свет.

— Ой! — выпалила Эва с детским восторгом. — Я думала, это украшение. Просто вертела пальцами, а это фонарик.

Голубоватое сияние показалось ослепительным после полной тьмы. Акиве нашёл на своём костюме такую же едва приметную медальку и осторожно повернул обод. Крохотный огонёк давал мягкий свет и после разрушительной войны и послевоенного безвременья показался чудом. Теперь выступили из мрака каменные стены, неровный пол и всякая дрянь на нём. Последнее Акиве предпочёл бы не созерцать, но с другой стороны и вляпаться меньше шансов, когда видишь нечистоты глазами, а не осязаешь кожей. Он ощутил себя исследователем.

Наверху гул тромба утих, понесло его дальше по свету, точнее, по ночной тьме, но дождь свирепствовал с неукротимой силой. Даже здесь тонкий слух вампира улавливал бешеный стук капель и полновесные удары градин. Наверх пока не тянуло, поэтому Акиве и Эва пошли вглубь подземелий.

Видеть, куда идёшь, оказалось увлекательно. Неровный коридор сменился залом. Низкий купол украшали странные рисунки из чёрточек и линий. Акиве остановился, чтобы рассмотреть их, но Эва пошла дальше, и он, бросив это занятие, догнал её. Вампир от вампира, конечно, не потеряется, но вдвоём приятнее.

Лицо Эвы, подсвеченное снизу, приобрело удивительную одухотворённость, исчезла чисто вампирская резкость черт, глаза сияли мягко, губы улыбались. Акиве хотел верить, что и сам временно выглядит симпатичным. Вообще это странствие по подземелью напоминало человеческую памятную поездку по достопримечательностям, а они с Эвой влюблённую пару в отпуске. Безумно захотелось, чтобы так оно и было. Они бы отстали от группы и целовались в укромных закутках, а их спугивали временами другие экскурсанты. Пожилые дамы неодобрительно смотрели бы на парочку, а им с Эвой их досужее осуждение казалось нелепым и лишним.

Грустная реальность напомнила о себе особенно смачным запахом, и мечта развеялась, не успев прочно поселиться в душе. Почти сразу сквозь вонь пробился аромат добычи, и Акиве насторожился. Не то, чтобы он ощущал сильный голод, но всё равно надо пережидать стихию, и время летит быстрее, когда чем-то занят, да и подкрепиться всегда полезно.

Эва без колебаний пошла на тёплый зов живого существа. Вампиры завернули за очередной угол и буквально наткнулись на крысу. Крупная самка свернулась в клубок в уголке и прижимала к себе передними лапами, так похожими на руки, детёныша с розовыми ещё младенческими ушками. В круглых глазах застыл ужас. Укрывшись от бушующей наверху стихии, она попала в куда худший переплёт.

От сочного духа текущей рядом живой крови у Акиве защекотало в носу, а горло скрутил спазм. Как-то бесполезно прошла аскеза, если он так легко западает на близость жертвы. Напрасно что ли оглушал себя мудрыми мыслями? Видно, зря потратил время, пытаясь вылущить суть человека из ореха вампирского совершенства. Он уже хотел предложить Эве самку, а себе оставить мелкого детёныша, когда подруга резко развернулась и толкнула его обратно в коридор.

— Что? — не понял Акиве.

— Идём! — глухо сказала Эва.

Она решительно зашагала обратно. Акиве оглянулся на близкую и беззащитную добычу, но расположение Эвы было ему гораздо дороже еды. Крыс много, а подруга одна, и другой ему судьба не подарит. Он побежал следом. Спросить в чём дело или не рисковать?

— Ты только объясни, — попросил он робко.

Эва остановилась, и он едва на неё не налетел. Она дышала тяжело как человек, и в глазах совершенно не по-вампирски стояли слёзы.

— Зачем мы всё это затеяли? У неё маленький, ты видел? У них могут быть дети, и только тем, кто способен родить потомство должен принадлежать мир. Мы лишние, нас надо просто убрать.

— Но это же крыса, — неуверенно пробормотал Акиве.

— Это мать. Ты видел, как она прижимала к себе детёныша, в нелепой надежде, что мы его не заметим, как взгляд молил: убейте меня, если вы не можете жить без крови, но его не троньте?

Акиве ничего подобного не рассмотрел: испуганная крыса с крысёнком — только и всего, но послушно кивнул. Эва оглядела его с головы до ног, и он смущённо потупился. Судя по всему, боевая подруга видела приятеля насквозь, а не рассердилась лишь потому, что тронуло её вовремя предъявленное смирение.

— Мы ведь даже не голодны, — горько сказал она. — Просто добыча подвернулась, и почему бы нет? Так легко вонзить клыки и отнять жизнь.

— Люди проделывали вещи и похуже, — осторожно произнёс Акиве.

Он совершенно не понимал, как следует себя держать. Прежде ему казалось, что Эва смелее и агрессивнее него, легче принимает решения и увереннее проводит их в жизнь. Слегка растерялся.

— Да! — горько прозвучало в ответ. — Мы взяли от людей так много. Воистину странно, что возомнили себя другими. Полно в нас человеческого, да и крысиного тоже.

— Пожалуй! — охотно согласился Акиве. — Грустно, что слишком поздно мы это поняли, но раз судьба подарила нам вечность, то дала шанс и что-то в ней исправить.

Эва грустно обняла его, мимолётно коснулась губами щеки.

— Пойдём наверх? — предложил Акиве. — Буря, наверное, скоро закончится.

Ещё не договорив, он услышал, как грохот усилился, но не сразу сообразил, что причиной нового шума была не гроза. Эва отстранилась и оскалилась. Лирическое настроение с неё словно тромбом смело. Из ближайшего коридора выскочили крысы и бросились на вампиров. Наверное, их было не так и много, но Акиве показалось, что катится волна или ползёт мохнатая змея, и грызуны сейчас затопят их с Эвой как новая стихия.

Пещеру огласил первый предсмертный визг, и Акиве тотчас бросился в свалку, чтобы помочь подруге. От недавнего умиления не осталось следа. Эва дралась яро, как и положено вампиру. Акиве ударил кулаком, непрочный крысиный череп обречённо хрустнул. Острые зубы впились в ногу, пришлось брыкаться и биться всерьёз. Звери пытались царапать, кусать, давить массой. На миг Акиве испугался, что не выстоит и упадёт. Страшная судьба быть заживо разорванным крысами не виделась вампиру и в страшных снах. Он завизжал, вонзил клыки в голую лапу, кости хрустнули, дробясь на осколки. Эва рычала рядом. Её полновесные тычки расшвыривали грызунов, расчищали дорогу к свободе.

Вдвоём они сумели проложить себе путь в один из коридоров и устремились наружу. Отдельные крысы пытались их преследовать, но быстро отставали. Повеяло мокрой свежестью и через минуту вампиры выскочили на поверхность.

Здесь ещё косо шёл дождь, но уже тонкий, хлёсткий, а не свирепый, бьющий. Тучи расходились, мелькало в проранах небо, а страшный вихрь ушёл или, может, рассыпался где-то над равниной. На земле ещё лежали градины крупные как камни. Акиве машинально поднял одну и провёл льдиной по лицу. Оно казалось неестественно горячим, словно от страха очеловечилось и налилось здоровым румянцем, какой неизбежен после физических усилий.

Эва рядом дышала коротко, неглубоко, и Акиве испугался, что она серьёзно ранена. Он встревожено повернулся, увидел искривленные губы, нешуточную ярость в милых глазах, прищур, какой приберегают обычно для прицела. Что произошло? Что такое особенно мерзкое сделали проклятые крысы? Убить их всех и мокрого места не оставить! И быстро, потому что, за отсутствием в непосредственной близости крыс, прилететь может ему.

— Эва, дорогая, пожалуйста? Скажи, чем я могу помочь? Маленькая моя, любимая…

Грозная как сама судьба. Акиве явно нашёл не те слова и уже догадывался об ошибке, но тут разглядел упущенные прежде детали. Эва молчала, а пальцы теребили дыры на прочной инопланетной ткани, кое-где острые крысиные зубы вырвали из неё целые куски. Красивая новая одежда оказалась безнадёжно испорченной. Акиве наконец-то уразумел причину подругиного гнева и почувствовал неимоверное облегчение. Всего-то! Это не фатально, можно поправить, хотя вслух своё мнение лучше не выражать. Он крепко обнял Эву, не зная, чем её утешить, но уже не опасаясь агрессии. Вот зелёные уроды: не могли сделать костюмы покрепче, сколько горя причинили бедной девушке! Акиве подозревал, что собственный его комбинезон тоже местами порван там, где добрались до него острые резцы, так что спасти положение подарком не удастся. Что же делать? Как утешить возлюбленную?

Не от большого ума, а чтобы что-то сказать он предложил:

— Может быть, пойдём на авантюру Саввы и превратимся обратно в людей?

Эва слегка расслабилась, чуть смягчились каменно-напряжённые мышцы. Она глубоко вздохнула, избывая ярость.

— И ты готов ради меня на развоплощение?

— Мне кажется, ради тебя я готов пойти на всё, — честно сказал Акиве.

Она замерла в его объятьях. Не расслышала?

— Я всегда был одиноким и от грусти с головой случался непорядок. Вот в нелепую аскезу ушёл потому, что никого со рядом не случилось, и люди тоже ушли, мир почти пропал. Война, в смысле, с ним покончила.

Акиве запутался и замолчал. Стоит ли произносить другие слова? Самые главные всегда слышны. Мимо ушей точно не пролетают.

— Ты обалденно красивая, — сказал он. — В одежде, без одежды, в грязи в крови — всегда. И сердце у тебя доброе, и замечательно приятный характер.

Эва хихикнула по-девчачьи, уютно ткнулась носом ему в плечо.

— Если бы мы были людьми, я сочла бы твоё признание предложением руки и сердца. Кажется, так это называлось у смертных?

— Ну и давай попробуем снова стать живыми.

— А вдруг ты тогда не захочешь позвать меня замуж?

— Уж поверь — захочу. Много появится желаний.

Эва счастливо засмеялась.

— Скорее всего, одно, но часто, — игриво заметила она.

Акиве улыбнулся, вдыхая мокрый запах её волос. Стоять бы вот так вечно. Напади сейчас крысы, он бы их даже убивать не стал, так слегка покалечил. Случаются минуты, когда даже вампир счастлив, и не нужна ему для этого кровь.

Ночь разгулялась звёздами, ветер стих, дождь перестал, плыли в ясном небе клочки облаков. Акиве долго ещё мечтал бы в сладкой истоме посреди разорённого города, но романтическое настроение грубо разрушил Люц.

— Ребята, вы выглядите очень мило, но стихия отбушевала, а утро придёт своим чередом. Возвращайтесь в реальный мир. Хватит с нас пепла.

Эва неохотно отстранилась, но на Люца проклятья не полетели. Девушка выглядела умиротворённой и спокойной.

— Да, ты прав. Жаль, что всё так быстро закончилось.

— Ты про грозу и тромбы? Откуда они взялись, хотел бы я знать. Никогда не видел смерчей по ночам.

— Ну, мы, вампиры, редко обращаем внимание на погоду, — сказал Акиве.

Светская беседа казалась ему сейчас бессмысленной. Зачем обсуждать вещи, в которых они ничего не понимают? Хотя, если говорить только об известном и познанном, можно вообще лишиться тем для разговора. Все трое не спеша пошли обратно. Под ногами хлюпало, а в целом прогулка вышла приятной. Люц помалкивал и не обращал внимания на то, что Акиве и Эва идут, взявшись за руки. Из деликатности так поступал или было ему всё равно? Заговорил он только, когда вернулись к историческому месту падения корабля, да и повод, надо признать, появился.

— Ребята, а трофей-то у нас отобрали! Неспроста разгулялась стихия, виден злой умысел.

Смерч поработал и здесь, берег изрядно взъерошило, он лишился многих деталей, в том числе инопланетного спускаемого аппарата. На месте несуразной посадки темнела неровная яма.

Акиве огляделся. Он не мог представить, чтобы таким большим и тяжёлым предметом сумел завладеть обычный тромб. Обломки корабля тоже не усеивали окрестности. Что здесь случилось? Неужели хозяева подняли наверх разбитое судно? Возможно, их силовые захваты и спровоцировали смерчи в неподходящее время суток?

Люц сделал аналогичные выводы, уточнил:

— Прибрали своё добро. Вот жадобы.

Эва вздохнула. Она наверняка рассчитывала, что внутри найдутся полезные вещи. Да все надеялись прибарахлиться.

— Уж откупорить эту ракушку мы бы сумели, — сказал Люц. — Чего не сделаешь, когда есть время и желание?

Втроём грустно постояли на берегу. Остальные куда-то запропастились, а вот заря отличалась редкой пунктуальностью и не стремилась притормозить за линией горизонта к вящей пользе кровососов. Следовало серьёзно отнестись к её неизбежному появлению.

— Пошли в метро, — предложил Люц. — Знакомое, хоть отчасти обжитое место. Те, кто выкарабкался из катаклизма, всё равно соберутся там, да и не думаю я, что вампира можно пристукнуть тромбом, даже если очень постараться.

В самом деле, ловить на берегу стало нечего, а эксперименты Саввы вполне ждали до следующей ночи.

Глава 10-2 Сокровища из ларца

Уйти не успели. Призрак возник внезапно, словно нарисовался. Он висел на фоне неба, слегка покачиваясь. Вероятно, ему приходилось бороться с ветром, и, хотя дуло умеренно, лицо шло тревожными волнами. Акиве разглядывал тварь дрожащую, о которой столько слышал, с любопытством. После инопланетян привидение не слишком впечатляло, да и страшило тоже, тем более, что, по словам других вампиров, отличалось мирным нравом.

— Чего тебе, парень? — лениво спросил Люц. — Здесь нет Дэма или Саввы, которые охотно поговорили бы с тобой. Мы пережили нашествие стихии, потеряли законно завоёванное добро и не слишком настроены на долгое содержательное общение. Ещё нам заря наступает на пятки.

Призрак начал показывать что-то руками. Губы его шевелились, но вампиры ничего не слышали. Люц отмахнулся и собрался просто обойти помеху и чесать своей дорогой, но в Акиве пробудился интерес.

— Подожди, может быть, он не от скуки вылез из подземелья? Давай посмотрим, чего хочет.

— Ладно, — легко согласился Люц. — Делать нам всё равно нечего.

Сведох откровенно обрадовался, когда вампиры согласились следовать за ним, и поплыл к холму. Наверху ещё пахло горелым, но взорванное судно исчезло.

— Крохоборы, — опять проворчал Люц. — Эти если прибрали что к рукам — вовек не отдадут. Может и прав Савва, надо нам новый венец творения на причёску надевать, а то так и головы лишиться недолго.

Акиве промолчал, ему не слишком хотелось поддерживать разговор, Люцу ответила Эва:

— Хочешь опять стать человеком? Вперёд!

— Чувствую, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы оперативно записаться в геи. Они ведь не понадобятся возрождённому человечеству? По крайней мере на первых порах. Вот, процесс уже пошёл: я всё сильнее ощущаю неодолимую тягу к представителям своего пола!

— Врёшь!

— Честно слово: парням рожать нечем.

— Я про другое!

— Тогда поцелуй меня. Увидишь, что мне не понравится.

— Жди-дожидайся!

— Ну попытаться-то стоило…

Люц улыбнулся мягко, совсем по-человечески. Акиве добродушно прислушивался к их дружеской перепалке. Показалось, что этот вампир с трудом сдерживает слёзы. Он так отважно делал вид, что с ним всё в порядке. Боль от потери друга теснилась в нём, выгрызая изнутри сердце, а он смеялся как будто всё нипочём.

Раньше Акиве думал, что вампиры начисто лишены человеческой отваги. А что было бы с ним, потеряй он Эву? Ушёл бы опять под землю или заставил себя жить как обычно и решать поступающие со всех сторон проблемы? Лучше не думать об этом и никогда не узнать ответ. Двое из их маленькой группы уже погибли — достаточно. Надо сберечь остальных.

Призрак, как и следовало ожидать, привёл к яме, откуда вылезла тогда пятёрка грязных вампиров с драгоценными бутылями нефти. Лифт. Странное полузабытое слово неуверенно просилось на язык. Смерч прошёл краем и дыру не засыпал. Акиве заглянул туда без всякого восторга. Прошедший ливень смыл часть грязи, но лаз шёл не прямо вниз, а через тамбур и в шахте подъёмника сохранился характерный запах.

Эва поморщилась, и не составило труда угадать её мысли: после драки одежда и так в дырах, а ещё наметилась перспектива испачкать. Мало радости. Там не менее, Эва молча полезла следом за мужчинами. Акиве мысленно вознёс хвалу её отваге.

Призрак нырнул в шахту ещё раньше. Опускался он так, словно преодолевал сопротивление среды плотной как вода. У него даже лицо мучительно кривилось и спадало с резкости. Этому парню жить тоже невесело в таком бестелесном состоянии. Интересно, а нельзя из него сделать человека? Хорошо, что они не узнают, каково это: коротать вечность привидением. Акиве попытался представить грустную судьбу фантома, лишь бы отвлечься от запаха крысиных экскрементов. Вечно разумные существа норовят друг другу подгадить.

Внизу оказалось сумрачно и скучно. Когда Акиве и Эва включили фонари на костюмах, Люц оглядел одежду с завистью. Сами по себе комбинезоны его не прельщали, но вот свет! Всё вампирское совершенство не помогало видеть в полной темноте.

Призрак привёл в лабораторию и горестно завис над царящим там разгромом. Учитывая свежесть следов беспорядка, Акиве догадался, что большую его часть наворотили вампиры, отыскивая тару под горючее, но приборы на стендах они не трогали и те за века мирно истлели сами. Грустное зрелище. Что остаётся от исчезнувших цивилизаций? Людей интересовало прошлое их вида. Они вели раскопки, просеивали песок. Иные предметы сохранялись и через тысячу лет, другим хватало сотни, чтобы рассеяться в прах. Глиняные черепки оказались устойчивее к мерному ходу времени, чем высокотехнологичная дребедень.

Акиве рассеянно разглядывал останки учёного мира, а какая-то смутная мысль на дне сознания не давала покоя. Он ничего не понимал в электронных приборах, но вот людям следовало в них разбираться. Они обязаны были предположить, что катаклизм не на два дня, а затянется дольше. Учёные и строители, создававшие комплекс, наверняка предусмотрели, что им понадобится хорошо сбережённый запас, но вампирам найти его не удалось. Почему? Люди понимали в преддверие войны, что катастрофа может затянуться и многие вещи обратятся в хлам. Черепки, вырытые из песка времени, взывали к благоразумию. Тот, кто готовил подземный город к долгому существованию без связи и снабжения, наверняка продумал способы сохранения имущества, иначе вся работа теряла смысл. Нефть он просто налил в каменную чашу. Куда мог сокрыть точные приборы?

— Люц, а что это были за пустые залы, заметную часть которых занимает странный порог выше человеческого роста?

— Понятия не имею, — ответил белокурый вампир. — Может, убежища на случай наводнения?

Неясная мысль начала созревать в сознании как плод на ветке дерева, наливаться деталями.

— Идём, посмотрим.

Они вернулись в первый из таких залов. Ну да, Акиве не ошибся. Порог имел небольшой скат к центру комнаты, полы тоже были сделаны с уклоном — здесь готовились отражать возможный потоп. С подземными водами справиться не так-то легко. Вообще же это непонятное сооружение напоминало придвинутый вплотную к стене ларь. Акиве видел такие, когда был ещё человеком. В них люди хранили… да много чего хранили.

Одним прыжком он забросил себя наверх. Крышка «ларя» оказалась не гранитной, а скорее глиняной, напоминала черепицу, уложенную так плотно, что лезвие ножа не просунуть. Акиве попробовал зацепить пальцем, но не преуспел.

— Сейчас! — воскликнул Люц.

Он, видимо, угадал намерения Акиве и исчез в ближайшем коридоре, а когда вернулся, то принёс инструменты: каменный круг и стержень из неизвестного металла, явно не железный, а то бы не уцелел. Глаза белокурого вампира горели предвкушением тайны. Эва уселась на край ларя и наблюдала за действиями мужчин с растущим любопытством. Акиве ободряюще улыбнулся ей и принялся стучать камнем по глиняному панцирю.

Крепкий, он поддался не сразу, но с третьего удара полетели осколки. Акиве смёл их и продолжал бить, а когда наметилась трещина, поддел край металлическим предметом и нажал. Сначала казалось, что первым сдастся металл, но хрипло каркнув, отлетел кусок черепицы. Акиве торопливо подцепил другой край и скоро расширил отверстие. Под глиной оказалось что-то серое и мягкое, вроде парафина или воска. Масса легко царапалась ногтем.

— Вот это не могло образоваться само, — сказал Акиве. Голос от волнения осип. — Похоже, мы нашли что-то действительно интересное.

Он занёс стержень, чтобы вспороть новую преграду, но остановился. Люц и Эва смотрели на него горящими глазами. Из коридора выплыл медлительный призрак и завис рядом. От волнения он колебался словно на ветру. Акиве видел, как меняются гримасы на лице. Брови то лезли на лоб, то хмуро сдвигались, вздрагивали губы. Должно быть, призрак не слишком хорошо владел мимикой виртуального по сути лица.

— Ну, давай! — тихо сказал Люц.

Голубые глаза сияли как драгоценные камни. Акиве ощущал сейчас нежность ко всем троим, даже к привидению. Они поддержали сочувствием, а не остудили насмешкой. Как замечательно иметь друзей!

— Страшно, — признался Акиве. — Вдруг там нет ничего, или было, но тоже сгнило в труху, потому что люди предусмотрели не всё. С войной-то они вон как облажались.

Эва придвинулась ближе.

— Не бойся, — сказала она. — Может это и есть шанс. Единственный. Последний.

Их пальцы сплелись так привычно, словно оба вампира вернулись в человечность. Холодная ладошка показалась горячей.

— Да! — сказал Акиве. — Когда ты со мной, я ничего не боюсь.

Он выломал примитивными инструментами дыру побольше и начал аккуратно снимать мягкий слой. Масса легко поддавалась, сходя стружкой, а то и кусками, под ней оказалась ткань. Чем-то пропитанная она заскорузла и порвалась с трудом.

Призрак висел практически над ямой и съёжился в комок, чтобы оказаться ближе. Хотелось его отпихнуть, чтобы не мешал.

Пальцы вспороли брезент (Акиве вспомнил название материи), расширили отверстие. Снизу пошёл запах, совсем слабый, но от него жадно затрепетали ноздри. Вампиры замерли, боясь поверить. Акиве ощущал Эву и Люца так же ясно как себя, словно все трое стали одним существом. Надежда сблизила их, как не могло объединить что-то другое.

Они почти не помнили его — аромат цивилизации, который так раздражал изнеженные носы. Довоенный запах комфорта. Они успели забыть его, и сейчас ошеломлённо замерли над ямой, счастливые, словно нашли сундук с сокровищами. Нужнее и дороже бриллиантов оказались они — обычные вещи.

Заняться подробными исследованиями не успели, всех троих неудержимо потянуло в сон, тут же и свалились, словно охраняя волшебный вход в довоенное прошлое.

День прошёл и не забрал с собой замечательную находку. Им не померещилось, ценности явились в жизнь реально. Забытье ощущался неглубоким, мимолётным, жажда изыскания просветляла его красочными видениями. Акиве грезил как наяву и подозревал, что остальных тоже утомляет неизбежный покой. Едва проснувшись, тут же начали исследовать тайник, по свойственной вампирам привычке ни о ком не заботиться, забыв о собратьях наверху.

Должно быть, организатор складов (а наверняка есть и другие) предполагал, что уцелеть могут не все из них, и внутри ларя обнаружились самые разные предметы. Нашлась даже еда: зерно, крупы, но это вампиров в данный момент не интересовало. Блок научных приборов — ящики с уцелевшей маркировкой — тоже оставили в покое, а вот бытовые предметы брали и рассматривали почти с благоговением. На самом верху, как нужные в первую очередь, лежали специальные лампы и ёмкости с горючей жидкостью. Люц мигом разобрался с принципом их действия (привидение активно помогало советами) и зажёг.

Несколько минут они просто смотрели на огонь. После долгих лет одичания простенькое устройство поражало воображение. Оно оказалось куда лучше жалкой коптилки в каморке Саввы. Свет! Для вампирских глаз просто нестерпимо яркий! Они озирали зал, рассматривали друг друга. Эва беспокоилась, что плохо выглядит и поправляла волосы.

— А зеркала в тайнике нет? — спросила она с надеждой.

— Полагаю, там много полезных предметов, в том числе и одежда. Да пусть хоть лабораторные халаты, для нас и это хлеб.

— Ну, теперь Савва точно не отступится от своей идеи, — сказал Люц.

— Ты категорически против?

— Нет, хотя осуществимость проекта кажется спорной. Боюсь, что разговорами чуда не сотворишь, а вот настроение испортится. Сыты мы уже по горло обманутыми надеждами.

Он погрустнел на миг, наверное, подумал, как радовался бы обретённому имуществуего приятель Велаз. Вековая дружба, оборванная в одночасье долго ещё будет болью. Акиве не знал, как выразить сочувствие, только вздохнул. Ему повезло, что рядом есть Эва, её любовь и нежность — лучший дар судьбы, даже сундук с сокровищами не идёт ни в какое сравнение.

Люц быстро овладел собой и вновь увлечённо занялся сортировкой вещей, а Эва отложила очередной предмет, извлечённый из тайника и повернулась к мужчинам. Прекрасное лицо слегка нахмурилось.

— Знаете, у людей была летаргия. Такая болезнь или просто защитная реакция на беды. Они засыпали на много лет, потом просыпались. Что если мы нечто вроде летаргии человечества? Люди, погружённые в анабиоз вампиризма. Вот как этот ящик с чудесами — запас на случай войны.

Мысль Акиве тотчас заработала. А ведь в том, что сказала Эва, есть глубокий смысл. Вид, стремясь выжить и распространиться на большую территорию, прибегает ко многим трюкам. Природа хитра и пластична. Разные предпочтения в питании и гибкий режим сна помогают уцелеть пусть не всей стае, но хоть отдельным особям. Меняются внешние условия и приспособление к ним идёт с тех, кто уже частично адаптирован. Есть золотая середина, готовая качнуться в ту или иную сторону и есть бахрома заточенных под разные условия крайностей, с которых и начнётся рывок в новую жизнь.

Война была так обыденна для людей, что они зарывали в землю запасы, прятали сокровища. Вдруг и вампиры появились затем, чтобы при самом страшном раскладе род людской уцелел и смог возродиться? Что если они своего рода человеческие консервы в лужёных неуязвимостью прочных банках бессмертия? Тогда вновь стать людьми их обязанность, и уклоняться от неё они не вправе?

— То есть мы не высшие существа, а этакий полуфабрикат человечества? — уточнил Люц. — Разогрей и подавай на стол?

Эва улыбнулась ему.

— Тебя моё предположение задевает?

Белокурый вампир не ответил, повалился на ещё нетронутую черепицу в дальней части ларя и принялся хохотать.

— Я как вспомню эти самодовольные рожи, этих богов, глядящих на людишек как на законную еду: этак из-под полуопущенных век с бесконечным презрением высшей касты! Сам ведь был таким! Нас, вампиров, только война способна вернуть в светлый разум, да и то лишь отчасти.

Он отсмеялся и сел прямо.

— Ребята, знаете, я жалею, что большинство не пережило войны, хотя произошло это именно из-за беспросветной тупости. Очень бы хотел сейчас посмотреть на их благостные физиономии. Иные уцелели, но так и не образумились, и я ноги сотру до голой задницы, но похожу по миру и от души порадуюсь нынешнему жалкому состоянию тех, кто воображал, что он пуп этой Земли. Вот настал момент истины, и теперь он прыщ на том самом, до чего я собираюсь стереть ноги.

Акиве невольно улыбнулся. Ему всё больше нравился неунывающий вампир. Выжили в войне в основном такие, не забывшие, что иногда надо испугаться, потому что они не боги и ходят по земле. Теперь вот даже без ботинок.

Всем троим было уютно и весело, точнее четверым, потому что призрак тоже вошёл в компанию. Они собрались вокруг крохотной жалкой лампочки, что сияла теперь как звезда надежды и озаряла будущее. Человеческое? Вампирское? Это ещё предстояло выяснить. Главное, что оно забрезжило впереди. Грядущее, а не череда одинаковых дней унылого на пустой планете бессмертия.

Вместо того, чтобы целеустремлённо извлекать наружу найденные сокровища они, перебивая друг друга, принялись вспоминать прошлое. Клад словно снял некий запрет. То есть довоенная жизнь обсуждалась всегда, но с грустью и тоской, словно утраченная мечта, сейчас же они рассказывали исключительно смешные, позитивные истории. Выяснилось, их тоже накопилось немало.

Акиве решил, что таким способом отдают дань благодарности тому неведомому человеку, который собирал здесь добро и прятал так надёжно, что оно уцелело в веках. Конечно, старался он для себя и вряд ли оценил бы чужую радость, но расплатиться как-то иначе они всё равно не могли.

Разве что опять стать людьми и распорядиться добычей по-человечески, продолжая и восстанавливая людской род?

Глава 10-3 Сокровища из ларца

Акиве ощутил странное смущение при мысли о том, что такое реально может случиться. Достойны ли они с Эвой? Получатся из них подходящие для жизни люди? Она, конечно, подойдёт прекрасно: красивая, умная, сильная. Пышная грудь и округлые бёдра созданы для того, чтобы иметь детей, а сможет ли он добывать пищу для семьи? Охотиться на ставших вдруг очень прыткими животных, возделывать поле? Ведь обернувшись человеком он опять окажется слабым. Хрупкая ткань бытия предъявит свои права. Или некоторые вампирские навыки сохранятся в человеческом теле?

Акиве критично оглядел Люца. Парень немногим выше него, но поджарое тело мускулисто и выглядит ловким. Наверное, в человеках его тоже считали слабым, вот и тренировал себя, чтобы стать сильным ещё до того, как воплотили. Но ведь и Акиве сможет нарастить мышцы, когда опять станет человеком. Он будет трудиться ради их с Эвой будущего. Строить жилище, добывать еду. В нём опять загорится человеческое стремление создавать вокруг себя организованное пространство.

Вновь вернуться в довампирское состояние захотелось вдруг страстно. Мысль о том, что бессмертие при этом утратит, колыхалась где-то на дне сознания, но не трогала совершенно. Нахлебались в полной мере. Помогло им бессмертие? Ни хрена оно им не помогло. Умнее не стали, вообще никем не стали. Консервами. Эва права, именно потому и не вышло ничего из вампиров, что они в глубине души сознавали себя неполноценными людьми. Отсюда их жалкое высокомерия — попытка скрыть от себя горькую истину. Надменная позиция марионеток, что не видят верёвочек кукловода. Как же ничтожны оказались на поверку бывшие боги!

Углубившись в переживания, Акиве утратил связь с окружающим и весёлую болтовню Эвы и Люца почти не слышал. В себя привёл начальственный голос Саввы.

— Так вот вы где!

Вампиры и не заметили, как к ним присоединилась оставшаяся часть компании. Савва стоял впереди, а за ним Дэм с Лилитой, заворожено глядящие на огонь, и Зимей, чьи глаза уже разгорелись неутолимым любопытством.

Акиве с новым интересом рассматривал Савву. Вампир строит из себя главного, хотя единственным основанием к тому служит полное равнодушие остальных к самим понятиям верховодства и подчинения. В людском обществе его бы мигом свергли. Никакой он руководитель. Самонадутый пузырь.

Стоит лишь представить себя человеком и сразу разум начинает работать в правильном направлении. Что же случится, когда они реально станут людьми? Акиве оглядел сообщество и в душе бурно обрадовался тому, что Эва его любит. Дефицит женщин в новой жизни станет весьма прискорбным обстоятельством.

Люц созерцал Савву с насмешливым любопытством. Пока белокурому вампиру всё это неинтересно, но потом именно он может выйти в лидеры группы людей. У него-то есть нужные качества. Когда станет вождём, за ним пойдёшь, не спрашивая себя, почему это так. Интересно, Савва понимает, что инициативой с превращением роет себе яму?

Пока Акиве блуждал в потёмках будущей человечности, остальные едва не поругались. Начал, конечно, Савва.

— Почему вы не пришли на берег после того, как закончилась гроза?

— Мы там были, — лениво ответил Люц, — но не сочли интересным оставаться. Разбитый корабль инопланетян исчез, даже сгоревший они прибрали, а тут призрак выплыл из тумана и пообещал приключения. Вот мы и спустились сюда.

На полном лице Саввы катались мышцы, он пытался изобразить равнодушие, но плохо справлялся с бушующей внутри злостью. Она проступала ясно, как утопленник в чистой воде. Слишком часто в последнее время инициатива уходила из рук, и вампир спешил на ходу подстроиться под события.

— Нас опять попытались обстрелять, мы убежали и скрылись в катакомбах, но там напали крысы, пришлось отбиваться. Много уцелело проклятых грызунов, несмотря на устроенную чужаками бойню.

Акиве хотел сказать, что на них тоже напали и вообще глупо жаловаться на пустяки в трудных обстоятельствах. Ну, крысы, ну, инопланетяне. Манера у тех и у других такая — набрасываться. Вампирам не привыкать. Сами ничем не лучше, просто на разряд ленивее. Люц иронически скривил губы, и говорить ничего не потребовалось. Савва завёлся пуще прежнего.

— Вы потащились за призраком, потому что он обещал сокровища земные, и пренебрегли заботами собратьев.

— Ну, кто-то забыл о них гораздо раньше, предпочитая болтовню с привидением, а не битву плечом к плечу с друзьями.

— Я хотел узнать у него важные для всех вещи, но как видно, он предпочёл открыть секрет другим.

— Это Акиве сообразил, где могут скрываться тайники, — проворчала Эва. — Призрак пришёл, когда мы уже решили задачу и, похоже, искренне удивился.

Савва умолк на мгновение, пытаясь, должно быть, по-быстрому смекнуть, устраивает его такая версия событий или нет. Вряд ли он решил задачу, потому что оставил тему до лучших времён.

— Мы должны держаться вместе, если хотим справиться с теми и другими напастями.

— Чтобы попасть под один залп с инопланетного корабля? — спросила Лилита. — Кстати, а почему он не уходит с нашей орбиты, если своё имущество уже прибрал? Я видела его, он мелькнул в лучах уходящего солнца. Он здесь.

Безмятежно слушая перепалку, Акиве вдруг осознал, что, пожалуй, и знает, почему пришельцы не убираются на свою планету. Отгадка этого томится в каземате метро или мирно покрывается пылью в цеху старого завода. Сколько суток миновало с той минуты, когда они заперли инопланетян и ушли? Еду им, конечно, оставили, отхожее место нетрудно устроить в углу, но неважно должно быть чувствуют себя те двое во мраке и тишине подземелья. Думают, наверное, что совсем бросили, и предстоит им умереть от голода в вонючей каморке на чужой планете. Бедные зелёненькие. Как же он мог о них забыть? А ведь хорошо сработались.

Акиве стало стыдно. Скверно он обошёлся с гостями из космоса, хотя явились они захватчиками, а не мирными туристами, так что долго переживать не стоило.

Он откашлялся, привлекая внимание собратьев, и в нескольких словах изложил, как они попали на чужой корабль, как оттуда смылись и где находятся живые (скорее всего) и неживые доказательства этой эскапады.

Вампиры слушали с интересом и одобрительно кивали, только Савва привычно хмурился, везде видя поругание своего авторитета.

Более всего взволновался призрак. Он замахал руками. Губы его зашевелились. Невозможность общаться непосредственно заметно угнетала Сведоха. Акиве быстро сообразил, что судьба зелёных беспокоит бывшего учёного крайне мало, а вот возможность сунуть нос в чужие продвинутые технологии воодушевляет и даже очень. Услышав о том, что вампиры сумели похитить и спрятать инопланетный корабль, он тут же забыл о найденных старых сокровищах и приготовился пуститься в погоню за новыми.

Акиве его не осуждал. Сам о таких вещах не задумался и почувствовал невольное уважение к призраку, утратившему телесность, но не познавательный инстинкт. Пожалуй, надо сходить к кораблю инопланетян, если он всё ещё на месте. Представив, как долго придётся путешествовать в сопровождении медлительного призрака к довольно далёкой цели, Акиве решил в первую очередь озаботиться судьбой пилотов. Они вполне могли оказать посильную помощь в разграблении собственного судна. Теперь, когда за дело взялась наука, ценность пленных неизмеримо возросла.

— Я схожу и приведу их сюда, — предложил Акиве.

— Я с тобой! — немедленно заявила Эва.

— Прогулка по свежему воздуху и мне не повредит, — предположил Люц.

— Нам здесь руки нужны, чтобы перетаскать оборудование и установить его, где скажет Сведох.

Белокурый вампир задумался ненадолго, потом кивнул.

— Пожалуй.

Он явно решил не конфликтовать или просто не настолько рвался в предводители. Человеческие гормоны ещё не гоняли его кровь по ухабистым дорогам азарта.

Акиве был рад остаться наедине с Эвой. Он заметил, с какой глубокой нежностью стали относится друг к другу после буйного прохождения смерча Лилита и Дэм, и мечтал о такой же гармонии. Ему казалось, что нужно объясняться в чувствах, но вот как? Пока быстро карабкались наверх по шахте бывшего лифта, он вспоминал всё, что слышал или читал романтического.

Наверху веял сладкий свежий ветерок, сияли звёзды. После грозы прошлой ночи, рукотворной или подлинной, погода установилась хорошая. В принципе она почти всегда была теперь такой, просто вампиры не слишком много внимания обращали на окружающий мир. Их не мочил дождь и не холодил снег, ну так и что замечать всякую чепуху? Вот и к людям привыкли относиться так же снисходительно: бегает еда, заботы не требует, когда нужна, всегда под рукой.

Спохватившись, что уехал не в ту сторону, Акиве заговорил о красоте природы и о прелести уединения, но Эва решительно оборвала.

— Знаешь, мне не по душе нежности, — сказала она. — Я выбрала тебя потому, что ты умный и не пытаешься из себя что-то строить. Если попытаешься, выберу Люца. Он тоже очень ничего.

— Ты меня не любишь? — упавшим голосом вопросил Акиве.

— Тебя люблю, а вот разговоры об этом — нет.

Должно быть, лицо его выглядело расстроенным, и Эва смягчилась. Она потрепала волосы Акиве и поцеловала его в губы.

— Ты замечательный. Я очень рада, что мы встретились, только не пытайся пыжиться и походить на кого-то другого. Будь самим собой. Ты мне дорог таким.

— Правда?

— Самая что ни на есть правдивая, а теперь давай покончим с нашим делом быстрее, потому что внизу происходит много интересного, и я хочу посмотреть, ничего важного не упуская.

Романтическая прогулка под звёздами превратилась в лихую вампирскую пробежку, но прыгая через руины бывших зданий, Акиве подумал, что в совместной работе прелести ничуть не меньше. Наверное, потому люди и умели уживаться друг с другом, когда проходило очарование молодости, и начиналась просто жизнь.

Сверху вроде не стреляли, крысы если и бегали поблизости, то нападать остерегались. Два вампира без проблем добрались до входа в метро. Здесь запах чужого присутствия ощущался явственнее, и Акиве с тревогой подумал, что скоро крысы захватят последний рубеж. Оборонять его было некому, а подземелья вполне подходили для грызунов. Вот разве что их любимые корешки в руинах мегаполиса не росли, но кто знает, не научились ли бывшие зверюшки сажать полезное растение специально?

Акиве догадался прихватить одну из найденных в тайнике ламп и сейчас зажёг её. Хоть вампиры и умели ориентироваться без света, но с ним дорога сквозь тоннели метро оказалась легче и быстрее.

Каземат, где томились пленники, всё так же стерегли запоры. Немного волнуясь, Акиве отомкнул их и распахнул старую дверь. Зелёные испуганно съёжились в углу, но были живы, они болезненно жмурились и загораживали глаза от света.

Пахло в помещении не так чтобы приятно, да удивляться не стоило: здесь ведь строители не предусмотрели волшебного пола, способного впитывать выделения организма. Акиве почувствовал себя виноватым за то, что не предоставил беднягам более комфортабельную тюрьму. Они в космосе летали, среди звёзд, а он их в конуру, где даже нужника нет. Сюрреализм, да и только.

Эва менее склонна была переживать по любому поводу. Она просто взяла обоих за шиворот и выволокла наружу.

Двигались инопланетяне с трудом. Видно, большую часть времени лежали, экономя силы или просто не рискуя бродить по комнате, где можно вляпаться в собственное дерьмо. Сейчас часто спотыкались и падали, несмотря на то, что Акиве старательно им светил. Фонарики на костюмах пришельцев уже не работали, должно быть, сели батарейки. Собственные Акиве и Эва экономно выключили.

Долгий путь под землёй кое-как проделали, но едва повеяло внешним воздухом, как в душу закралась смутная тревога. Слабый запах сообщал, что здесь только что побывали крысы. Вниз они почему-то спуститься не рискнули, а вот вокруг входа бегали. Избиение, устроенное пришельцами, они пережили и как будто не слишком расстроились. В принципе, раса, способная столь успешно и быстро восстановить численность, выглядела практически неуязвимой.

— Поспешим! — сказал Акиве. — Не нравится мне нездоровый интерес грызунов к нашим территориям. Не следовало Савве злить их бессмысленными нападениями. Вывести мы их не вывели, а вот прогресс, судя по всему, подтолкнули вперёд изрядно.

Зелёные не могли ходить быстро, да никто от них этого не требовал. Акиве взвалил на плечо одного, Эва другого. Не успели вампиры пуститься в привычный бег, как в кустах зашуршало и несколько крупных крыс бросилось прочь.

Они улепётывали, не проявляя агрессии, но смутная мысль о том, что послали их сюда всё разведать и доложить, толкнула Акиве в погоню. Эва сорвалась ещё раньше. Оба вампира скачками понеслись в угон. Зелёные на плечах обременяли незначительно, хотя им самим-то приходилось горько. Судя по отдельным воплям, прыжки землян пугали силой и проворством. Да и синяков, или что там у них бывает, наверняка на зелёных телах прибавилось.

Эва настигла крысу первая и просто прыгнула на спину, ломая хребет. Ночь прорезал визг, остальные кинулись врассыпную. Акиве тоже догнал одну, попытался повторить маневр подруги, но ступня скользнула по рыжей шерсти. Крыса обернулась и вцепилась в лодыжку. Пришлось ударом другой ноги снести ей череп.

Ещё две бежали в разные стороны, но Акиве так рассвирепел, что догнал свою в два прыжка. Тут пришла в голову разумная мысль о том, что в человека он ещё не превратился, а значит, нечего за просто так разбрасываться едой. Он схватил крысу за толстый загривок и вцепился в шею. Хрустнула артерия, в горло хлынул восхитительный сок. От удовольствия Акиве прижал к себе зелёного как возлюбленную, у того ощутимо заскрипели кости. Криков боли не последовало, но только насытившись, Акиве обнаружил, что его подопечный потерял сознание.

Эва опять управилась быстрее и бежала к нему. Длинные волосы полоскались на ветру, на сильном плече болтался тряпкой пленник. А может, ну его — в человеки? Жизнь и так хороша. Акиве облизнулся, потом поглядел на хорошо обескровленный труп. Это мясо, а пленных надо кормить. Люди ели мясо, почему эти должны отказываться? Зелёные — ещё не значит вегетарианцы. Останется он прежним или будет другим, но хозяйственность пригодится всегда.

Акиве забросил крысу на другое плечо и пошёл навстречу подруге. Романтическая прогулка удалась на славу. Падал с высоты неслышным дождём звёздный свет. Предполагаемое человеческое существование казалось сейчас порождением нездорового рассудка. Разве вампир не само совершенство? Быстрый, сильный, почти неуязвимый он много успешнее человека способен противостоять невзгодам. Производить потомство не умеет, и это жаль, но сама его долговечность компенсирует бесплодие. Зачем продолжать себя косвенно, если можно напрямую?

Интересно, его одного посещают такие противоречивые мысли? Скорее всего, остальных тоже. Это естественно. Вампир высшее существо, но природа забуксовала на нём. Он ей не нужен. Растения и животные, каждая травинка и букашка вращаются как винтики живой машины. Даже безалаберные люди требовались миру, чтобы познавать себя, и только упыри не делали ничего полезного. На вопрос: зачем они нужны — никто так и не дал ответа. Вот выжили в ядерном безумии войны, и кому от этого стало тепло? Теперь на них ополчились инопланетяне и крысы, потому что нутром чуяли, что не ранят живое, а просто убирают шлак.

Акиве поудобнее пристроил обе ноши и яростно заставил себя поверить: он нужен. Пусть болтался, столетия не ведая цели, но теперь она определилась, она есть. Вампиры — это будущие люди. Он станет человеком, и тогда замкнётся круг и произойдёт польза.

Он покосился на бежавшую рядом Эву и представил, что у них родятся дети. Можно любить самого себя в веках и считать это достаточным, но люди недаром называли такой роман эгоизмом. Люди, погубившие свою цивилизацию, иногда бывали и мудры. Человечество, возродившееся из уцелевших вампиров, станет рассудительнее прежнего. Оно не допустит войны, потому что новая бойня сметёт уже всё, не останется консервов, способных вернуть на землю род людской. Они будут израсходованы здесь и сейчас. Последний резерв человечества. Надежда, шанс. Вампиры, которые понадобились для полезного дела.

Акиве опять поправил добычу и побежал быстрее — к мрачному подземелью, откуда выйдет на свет солнца новая жизнь.

Глава 11-1 Лекарство из плесени

Дэм рассеянно таскал оборудование, расставлял его там, где велел призрак. Странное ощущение нереальности происходящего заводило ум за разум. Казалось, они затеяли эту игру просто затем, чтобы отвлечься от происходящего наверху. Вдвоём с Ли не спеша вернулись к реке и у шахты лифта столкнулись с сердитым Саввой. Что тут было без них, Дэм не знал и не стал расспрашивать. Всё как-то смешалось. Найденный Акиве клад даже не очень и впечатлил. Ещё недавно Дэм рвался в люди, а сейчас, когда в подземелье вырастала самая настоящая лаборатория, на него напала робость: вдруг взаправду их сделают людьми? Этот одержимый призрак и спрашивать не будет. Сунет в камеру, нажмёт кнопку — и, прощай, дорогое бессмертие.

Привидение не могло сделать что-либо без помощи вампиров, но отговорка не успокаивала. Сговорится с увлечённым безумной идеей Саввой, оглянуться не успеешь, как сменят статус.

То странное ощущение после смерча заметно стёрлось. Слёзы Лилиты словно промыли затуманенные извилины. Дэм начал рассуждать трезвее. Подруга так и не призналась ему в причине горя, то есть говорила, что плакала просто от счастья, и он почти поверил. Смутно было на душе, и Дэм радовался, что плотно занят физическим трудом, и некогда растравлять себя вопросами, а главное, вариантами ответов.

Со дна ларя извлекли здоровенную штуковину всю в противной смазке. Оказалось — генератор. Когда отчистили его и установили в соседней лаборатории, Люц почти без подсказок призрака заправил бак горючим и запустил хитрую машину. Прочие вампиры наблюдали за их работой с невинным любопытством, но отшатнулись испуганно, когда вспыхнул электрический свет. Жизнь налаживалась прямо на глазах.

Дэм бродил в странном тумане заторможенности. Возвращение Акиве с подопечными не произвело на него впечатления. Зелёные человечки тоже казались заурядными. Просто такая теперь обыденность. Он был рад, что Савва прочно занял место посредника возле привидения и от занудной обязанности освободил.

Он очнулся, только когда наступило утро, и пришла пора искать место для сна.

Лилиту обнаружил в комнате с генератором. Там гудел двигатель, и вампиры не заметили его прихода. Лилита и Люц сидели рядышком. Она обнимала его, задумчиво перебирая белые волосы, а он, кажется, плакал, уткнувшись ей в плечо.

Дэм тихо вышел. Эти двое давно знакомы, и, наверное, легче пожаловаться на злую судьбу старой подруге, да и просто девушке. Бедняга Люц так упорно держал внутри своё горе, что оно неизбежно должно было прорваться наружу. Хорошо, что не при всех. Лилита утешит, и скоро он опять предстанет перед всеми тем же отважным и стойким вампиром, к какому они привыкли. Ревность в сердце не разгорелась. Дэм сам пребывал в столь смутных чувствах, что не рисковал оценивать чужие.

Он подыскал укромное место для сна, рассчитывая отдыхать в одиночестве, но Лилита вскоре присоединилась к нему, молча улеглась рядом. Появившаяся в отношениях грусть немного пугала. Дэм прижал подругу к себе и закрыл глаза. Завтра всё выяснится и наладится. Завтра всё будет хорошо, надо лишь пережить ещё один день, а судьбоносная ночь расставит по местам потерянные в печали души.

Когда вампиры пришли в склад за оставшимся оборудованием, выяснилось, что днём там побывали крысы. Может быть, даже всего одна. Судя по запаху, появилась она из загаженного тоннеля. Не побрезговала, значит. Довольно скоро стало ясно — почему.

— Мы идиоты, что оставили здесь еду! — сказал Люц, разглядывая глиняный сосуд с крупой.

Вампиры открыли его, но не интересуясь содержимым, так и бросили на месте. Дэм вспомнил, что в далёком довоенном прошлом у людей возникали проблемы с крысами, те портили запасы, обрекая земледельцев на скудость и голод, теперь история повторяется. Если одна разведала дорогу, сюда явятся остальные. Начинать очередную бойню на пороге новой жизни? Ночью вампиры смогут драться, но что делать днём? Опять бежать и прятаться? Они только всё оборудовали, и призрак уже крутился вокруг приборов, предвкушая интересную работу.

Люц злобно пнул горшок, отчего тот разбился. Зерно вытекло на пол, и положение беспорядок, естественно, не исправил. Вампиры тягостно молчали, злясь на судьбу и собственную тупость. Когда они поумнеют и научатся отвечать за свои поступки, а не просто творить что придётся? Однажды ведь можно упустить последний шанс набраться здравого смысла. Страшное солнце охотно подведёт итог.

— Уходить нельзя, у нас едва жизнь наладилась, — заговорил Зимей. — Может быть, замуровать вход через аппарель? Нам он не требуется и всё равно оттуда плохо пахнет.

— А мы способны? — охладила Эва. — Ты может каменщик? Я — плотник?

— Ну, ты совершенно права: мы ничего не умеем, — охотно согласился с ней Зимей.

Решение проблемы предложил Сведох. Он приплыл из лаборатории узнать, почему помощники зависли в складе.

— Вредители существовали всегда, — сообщил он через посредство довольного собственной ролью Саввы. — И методы борьбы с ними — тоже. Убивать палкой нерационально, хотя где-то наверняка найдётся более действенное оружие — мы ведь ещё не всё обыскали. Против крыс люди применяли яды.

— Польём зерно, а сами спрячемся? — уточнил Зимей.

— Примерно так.

Вампиров идея окрылила. Важно было отыграть у судьбы хоть несколько спокойных дней. Крысы, скорее всего, быстро смекнут, в чём причина их бед, но это случится уже потом. Отрава нашлась, так же упакованная в глиняную посуду. Неизвестный благодетель даже инструкцию по применению выдавил прямо на сосуде, чтобы выжившие в войне не запутались из-за потерянной этикетки и не попробовали зелье сами. Тонкий как пудра порошок смешали с зерном.

— Они такие здоровые, неужели подействует? — усомнился Акиве.

— Я потом новый яд создам, чтобы уж наверняка убивал, а сейчас принимайтесь за дело! — подгонял призрак.

Он стал нетерпелив и авторитарен, но вампиры подчинялись без возражений: во-первых, они только с помощью Сведоха совершали нечто полезное, во-вторых, работать оказалось интересно, в третьих, бунтовать было лень.

Прежде чем стряпать волшебное снадобье, которое разбудит в вампирах людей, призрак занялся их обследованием. Все по очереди ложились на специальный стол для просвечивания и сдавали анализы, неумело орудуя иглой. Дэм чувствовал себя глупо и полагал, что остальным приходится не легче. Отвыкли они от человеческих изобретений, да и ощущение собственной подопытности смущало. Были ведь почти богами, а теперь оказались с крысами как бы в соседних клетках. Возьмут их однажды за хвост и задумчиво вколют эликсир. Стыдно и страшно.

Дэм чувствовал, что не его одного одолевают смутные настроения. Почти все собратья выглядели растерянными и отпускали время от времени неестественные и несмешные шутки. Пожалуй, Зимей искренне увлёкся происходящим, хотя, как раз у него, были основания бояться лабораторий. Лилита молчала. Выражение ожесточённого ожидания на её лице пугало Дэма и удерживало от вопросов. Он понимал, что иногда лезть под руку опасно не только для физиономии, но и для отношений.

Первыми прошли экзекуцию мужчины. Сведох важно кивал прозрачной головой, вызывая одного за другим. Он теперь мог общаться со всеми, так как в имуществе нашлась табличка, на которой палец призрака оставлял не сразу гаснущий след. Для чего она предназначалась в прошлой жизни, никто не знал.

Потом настала очередь женщин. Лилита нервно подалась назад, пропуская Эву, но когда откладывать процедуру стало невозможно, успокоилась и сделала всё хладнокровно. Дэм переживал за неё и о своих возможным проблемах не думал. Честно говоря, он смутно представлял, о чём именно следовало беспокоиться. В прошлой, человеческой жизни он был абсолютно здоровым человеком и не считал, что этот капитал мог пострадать от воплощения.

Когда выяснилось, что результаты призрак сообщит каждому индивидуально и без свидетелей, Дэм приободрился. Кто знает, вдруг всё же вампирская жизнь нанесла урон его мужественности. Почему-то не хотелось выставлять напоказ возможные дефекты. Когда подошла его очередь, в непривычно пустую лабораторию вошёл как на экзамен, давно не посещали такие ощущения.

«Порядок. Абсолютно здоровый экземпляр самца» — написал на табличке Сведох. Дэм откровенно обрадовался. Мысль о том, что он способен вновь стать полноценным мужчиной оглушила как глоток человеческой крови. Из лаборатории выбрался, запинаясь на пустом месте.

— Этому больше не наливать! — вспомнил древнюю человеческую шутку Зимей.

Никто не засмеялся. Савва вошёл и вышел важным, что бы ни сказал ему призрак, он сумел скрыть эмоции. Люц беспечно улыбался, Зимей задумался. Акиве, судя по его виду, страшился приговора, но вернувшись к собратьям, не скрывал радости. Девушкам, как полагал Дэм, и бояться было нечего, их осталось слишком мало, чтобы маловероятные пустяки могли помешать преображению. Призрак счёл его достойным основателем людского рода, значит, у них с Лилитой всё сложится хорошо.

Завершив экзамен, Сведох объявил, что материал его устраивает и пора приступать к экспериментальной работе. Помогали Люц и Зимей. Савва важно присутствовал. Дэм, вспомнив об устроенной крысам ловушке, вернулся в склад. Грызуны здесь уже побывали. Видимо, даже бодрствующие вампиры не пугали крыс, когда речь шла о пропитании. Приелись, видно, корешки, захотелось сладенького зерна. Интересно, додумаются крысы посеять его в землю, или до этого их мозги ещё не развились? Заметная часть подготовленной приманки исчезла. Жаль, если сюда бегает подкормиться всё та же любопытная крыса. От её одинокой кончины вампирам произойдёт мало пользы. Впрочем, судя по запаху, были здесь и другие.

Дэм задумчиво созерцал почти пустые глубины ларя, когда уединение нарушил Акиве. Он застенчиво кашлянул за спиной. Дэм нехотя обернулся.

— Извини, что мешаю, но Сведох очень заинтересован кораблём пришельцев и, хотя сам такое длинное путешествие совершать боится, не прочь получить часть оборудования и более ясное представление об оставшемся. Ну, если пришельцы не сумели и это судно утащить к себе наверх.

— И что? — сухо спросил Дэм.

— Ну, остальные заняты, девушек я беспокоить не хочу, а мы с тобой могли бы сбегать к старому заводу, проверить на месте ли судно и потрясти его запасы. Зелёных возьмём с собой. Они покажут, что и как. Пообещаем, что отпустим так ещё и сделают это охотно.

Дэм молчал, обдумывая услышанное, а Акиве добавил, отводя глаза в сторону:

— У нас есть подруги, и, вполне вероятно, именно нам предстоит заново населять землю. Давай попробуем подружиться.

Дэм не имел ничего против этого забавного паренька. Пожалуй, он охотно взял бы в товарищи любого из собратьев, кроме надутого Саввы. Ивец и сам в их проект не пойдёт, да может быть он давно убежал куда-нибудь на север, чтобы его не беспокоили крысы, пришельцы и вампиры. Выбор не так велик, как хотелось бы.

— Ладно, — согласился Дэм. — Я не прочь прогуляться. Пойду всё же спрошу Лилиту, вдруг она захочет с нами.

Девушки устроились в одной из бесчисленных комнат лабораторного комплекса и разбирали из запасов чисто женские вещицы. Их милая сосредоточенность показалась Дэму трогательно уютной. Он передумал звать подругу с собой, пускай останется здесь, но с удовольствием полюбовался её умилительно склонённой над рукодельем фигурой.

Люц и Зимей, найдя свободное время, обследовали ближние и дальние помещения. Они выяснили, что многие двери сохранились и вполне могли обезопасить от крыс, следовало лишь грамотно воспользоваться замками.

Здесь относительно спокойно, а наверху ещё неизвестно, что случится. Пусть Лилита остаётся в подземном комплексе.

— Мы с Акиве пробежимся до корабля пришельцев. Наш учёный друг мечтает его разграбить, но его прозрачные ручонки мало что могут захватить, вот и потребовались наши, вампирские.

— Прямо сейчас? — спросила Лилита.

— Времени ещё довольно, успеем добежать, а Сведоху не терпится завладеть инопланетными игрушками. Устроим днёвку на заводе. Акиве говорит, что это вполне возможно.

— Хорошо!

Она улыбнулась. Ладошка робко скользнула по его обнажённой груди и сразу исчезла. Дэм подумал, что подруга стесняется своей нежности под взглядом Эвы, смотревшей на них с неожиданной взрослой мудростью. Он сам поцеловал мягкие трепещущие губы, представил, как будет делать это человеком, и поскорее ушёл.

Такое в нём нетерпение пробудилось, сладкое предчувствие чуда, что едва выбрались на поверхность, как он побежал, не замечая тяжести безропотного зелёного на плече и мерной поступи рассвета за горизонтом. Он жаждал того мгновения, когда не только ночь, но и день будет принадлежать ему, и ласковое солнце осенит с высоты золотыми лучами.

Акиве бежал рядом. Они спешили, прыгая через заросшие мхом руины, и аскет молчал, не тревожа пустыми словами ночь, только обронил мимоходом, что, в принципе, неплохо, что опять забыли накормить пленных.

Крыс на пути не попадалось, пришельцы сверху не беспокоили, казалось, тонкая плёнка азарта закрывает двух вампиров щитом. Чудесная вышла ночь и бег сквозь неё — тоже.

Когда до цели оставалось немного, пришлось вспомнить об осторожности. Акиве пошёл первым, прислушиваясь и принюхиваясь. Дэм крался сзади. Он ощущал едва заметный след прошедших здесь трёх вампиров и двух зелёных, более ничего. Смерчи не летали, остались непотревоженными руины и уцепившаяся за них растительность.

— Кажется, он цел и даже засада не ждёт, — сказал Акиве удивлённо.

— Ты разочарован?

— Нет, просто найти судно было несложно, они почему-то этого не сделали.

— Может, улетели, оставив нам ребят?

Дэм подкинул своего зелёного и вытряс глухой стон. Вряд ли парень был в хорошем настроении после бешеной езды. Любого прошибёт на грусть, когда так долго в поле зрения не мелькает ничего кроме голой вампирской задницы.

— Ох не знаю, — откликнулся Акиве. — Я не успел полно проникнуться их культурой. Это у нас людей мало, и мы будем дорожить каждым, а у них, может, так много, что двумя-тремя пожертвовать не жаль.

— Убивать вроде незачем. Они одного пола или разного, ты не знаешь?

Акиве покачал головой.

— Вроде есть половые признаки, но честно говоря, не задумывался о том, каковы они у этих конкретных особей. Пошли потихоньку.

Лампочек с собой не взяли, чтобы не привлекать внимание. Свет в ночи далеко виден, а с орбиты всё ещё могут следить. Местность Акиве знал так хорошо, что затруднений не возникало.

Провал, через который рухнул в ловушку инопланетный корабль уже начала затягивать цепкая зелень, лианы заплели края, жадно протягивали побеги, норовя прыгнуть через дыру. Наверное, потому пришельцы и зевнули место посадки, что не выглядело оно таким.

Осторожно спустились на дно бывшего цеха. Корабль оказался на месте и целый, только лежал на боку. Дэм уже насмотрелся на чудеса чужой техники и созерцал его без особого волнения. Акиве отворил бережно прикрытый люк и все четверо, если считать пленных оказались на борту. Пока Дэм принюхивался к чужому, Акиве сумел включить свет. Глядя, как он хозяйски озирается, Дэм не удержался от улыбки. А что? Парень заслужил. Угнать такую махину у богатой продвинутой цивилизации — это дорогого стоит. Хороший получится товарищ, и Лилита с Эвой как будто подружились. Человеческая жизнь обещает больше приятных сторон, чем это представляется вампиру.

В первую очередь отыскали жилую каюту и еду, чтобы привести в порядок и накормить зелёных. Акиве предложил, и Дэм вполне с ним согласился. Измождённые долгим пленом и тем, что они, наверняка, считали издевательствами, инопланетяне вряд ли могли вдумчиво сотрудничать.

Глава 11-2 Лекарство из плесени

Пока Акиве обихаживал зелёных и (по его словам) отслеживал их мысленный диалог, Дэм прогулялся по кораблю. Положение судна на боку мало смущало, поскольку вампирская ловкость позволяла едва замечать трудности. Странное чувство охватило на борту трофея. Впервые он подумал о том, как бесконечно труден и долог окажется путь от костра в пещере и кремневых скребков до такой вот техники, до изысканного комфорта. Придётся заново учиться возделывать поля и приручать животных, спать на едва прикрытой мхом земле, а волшебные дары цивилизации видеть лишь в мечтах и гаснущей без вампирской подпитки памяти.

Стоит ли игра свеч? Не слишком ли большую жертву принесут бессмертные? Хватит ли у них духу довести дело до конца? Если у призрака ничего не получится, можно будет пожать голыми плечами и сказать сокрушённо, но пряча в душе сумасшедшую радость: как жаль. Дэм прислушался к себе и понял, что горечи и облегчения в любом случае испытает поровну. Нельзя сказать, что вампиром быть исключительно хорошо, а человеком только плохо, да и наоборот тоже. Любой выбор не путь под горку, а ломка сознания и боль души.

Акиве сумел договориться с зелёными и все трое возились в лаборатории корабля, отыскивая целое имущество. Дэм стоял в сторонке и прикидывал, насколько легко будет выломать ту или иную вещь и сподручно ли потом нести.

Глядя на сокрушаемую безжалостно совершенную технику, он осознал, что материальные предметы крайне легко превращаются в хлам. Штаны быстро износились, когда не стало людей, способных сделать новые. Вот эти приборы, над созданием которых трудились лучшие умы зелёных, выломаны из креплений и выглядят жалким мусором. Вещи недолговечны, их короткое существование всего-навсего фон для жизни души. Без них обойтись можно, а без других людей — нет. Самое главное даётся бесплатно, и, вероятно, поэтому так дёшево ценится.

Сомнения больше не мучили. Он ведь не один пойдёт в пугающую человеческую жизнь, а с Лилитой. В том и суть, что одинокий вампир бесконечно пуст, а двое людей смогут наполнить друг друга, словно сосуды, чей нектар становится сладостнее от бескорыстного дарения.

Акиве вон не колеблется. Он так упорно и вдохновенно грабит чужой корабль, так самозабвенно обманывает замороченных до предела зелёных, что и тени сомнения не возникает в его стойкой решимости. Как его твёрдость пригодится в будущем! Отличный получится товарищ в новом бытии. Замечательная их ждёт жизнь.

Лучше, правда, дом построить заранее, пока в руках ещё бродит вампирская сила.

Всё реквизированное отнесли в полуразрушенный цех и спрятали там. Зелёных заперли на их корабле. Сами ушли в одну из руин попрочнее, на случай если с орбиты опять забросят удочку смерча или просто спустятся карать чужих и спасть своих.

Дэм спал беспокойно. Привычное забытье перемежалось вспышками мучительного света. Вампиры редко видят сны, ещё реже бредовые. Дэм очнулся после заката в странном состоянии озлобленной пустоты. Он так привык просыпаться рядом с Лилитой, что на мирно сопящего Акиве поглядел почти с отвращением. Ладно, впереди ещё несколько сумасшедших ночей, а потом настанет день. Всё решено, всё сбудется.

— Вставай! — буркнул Дэм. — Товарищ ты хороший, но дома мы себе построим разные.

Акиве сладко зевнул.

— Конечно. Нам ведь будет чем заняться помимо дружеской беседы.

Всё имущество оказалось на месте: и реквизированное оборудование и посиневшие от утомления зелёные.

— А давай их отпустим, — предложил Акиве. — Во-первых, надоело их на себе таскать, во-вторых, начнём новую жизнь с доброго дела. Они подадут сигнал своим на орбиту и за ними прилетят. Может быть, увидев наше великодушие, инопланетяне отстанут от вампиров и от Земли.

— Точно, а крысам дадим не яду, а мармеладу, — буркнул Дэм. — А кто будет разбираться с научным барахлом без помощи зелёных?

— Они сами в нём не рубят, всё что умеют — кнопки нажимать, а этому и я научился.

Дэм вздохнул. Плохо проведенная ночь сделала его сварливым.

— Ладно, пойдём, сообщим ребятам цвета молодой травы благую весть об их грядущей свободе и быстрее смоемся. Нас ждут. Там призраку нужны приборы, а остальным бойцы, поскольку если у крыс от нашего зерна случилось несварение желудка, они могут прийти выяснять причину и быстро её найдут.

Акиве улыбнулся до ушей, и они отправились в путь. Днём моросил дождик, и земля дышала влагой. Тёплая мягкая ночь сладко вливалась в лёгкие. Бежалось легко, хотя имущество так и норовило уязвить бесчисленным количеством острых углов. Акиве оглядывался, спотыкаясь от усердия.

— Ждёшь, когда спустится за твоими зелёными прекрасный космический корабль? — спросил Дэм.

— Хочется ещё раз на него посмотреть. Мы ведь этого никогда больше не увидим, — он подумал и добавил: — Надеюсь.

Мягкий мох как патина покрывал расплющенную войной планету. Ровный мир ещё не настолько пришёл в себя, чтобы подняться клыками городов. Придётся забыть прошлое, чтобы начать будущее. Вот так — с чистого листа. Нарисовать домик, и чтобы из трубы вился дым. Затем расчертить поле. Возле каждой речки коряво написать её название, а то ведь до того дожили что нет на планете даже имён.

Знакомые места легли под пятки, Дэм побежал быстрее. Акиве уже не оглядывался, чтобы за ним успеть. Вот и холм, что пахнет стареющим пожарищем. Горько, но не резко. Именно этот устроенный Акиве поджог, насытил слабые токи воздуха и тонкий рисунок свежего пепла Дэм заметил, лишь подбежав к нему вплотную.

Он в ужасе отпрыгнул, страшась дотронуться до того, что ещё недавно было вампиром. Ужасная картина всеобщей гибели встала перед глазами. Крысы вытащили спящих и раскидали по земле, давая поживу дню. Всё кончено, ничего больше не будет. Остался сумасшедший призрак и груда никому не нужного хлама. Рядом тяжело дышал Акиве.

— Кто это?

Они переглянулись. Ужас тёк из глаз в глаза. Они боялись произнести имена, словно неназванные обязаны были выжить. Приборы бросили тут же, в шахту лифта спускались бегом, не замечая, как пачкаются руки и соскальзывают ноги.

Внизу было тихо, и горел электрический свет. Вампиры находились здесь — живые. Акиве загнанно выдохнул, должно быть, увидел Эву. Дэм терпеливо шарил взглядом в поисках милого лица, обрамлённого тёмной рамкой волос, и не находил. У него ослабели ноги.

— Где Лилита?

Вперёд шагнул Савва, но Люц вдруг так двинул его локтем в грудь, что грозного руководителя унесло в проём. Белокурый вампир решительно вышел навстречу, взял за плечо.

— Идём!

Дэм ничего не понял.

— Где Лилита? — повторил он.

Ему никто не ответил. Люц вытащил из большой лаборатории, отвёл в комнатушку неподалёку. Дэм слышал гудение генератора, болезненный технологический шум, но здесь горел светлячок живой лампы, чуть плясало от движения вампиров пламя.

— Лилиты больше нет! — жёстко сказал Люц. — Совсем нет.

— Крысы! Вы не уберегли её!

— Они здесь ни при чём. Она сама.

— Она не могла сама! Мы же хотели в люди, вместе. Всегда вместе! Ты лжёшь, ты отравил чем-то её разум, я видел, как вы обнимались в генераторной!

Дэм хотел вцепиться в Люца, выместить на нём не злость, а гуляющую внутри невероятную боль, но сил не хватило, пальцы тряслись и соскальзывали. Люц не пытался защищаться: что сделается вампиру?

— Да, мы были там вместе, вдвоём. Я хотел хоть кому-то пожаловаться, как тяжело мне от потери друга, а Лили всегда была доброй, готовой всех утешить. Тогда она и рассказала, что ещё человеком перенесла неудачную беременность и врачи, чтобы спасти её жизнь, вырезали матку, или что там вырезают в таких случаях, я не знаю. Она надеялась, что вампирская кровь наладила там, внутри, но Сведох однозначно сказал, что детей она не родит никогда.

— Ну и что? — прошептал Дэм. — Разве я перестал бы её любить? Ну не стали бы мы людьми, есть ещё Эва и Акиве, а мы могли дальше жить вампирами. Почему она сделала это?

— Чтобы развязать тебе руки, — сказал Савва.

Он уже был здесь, да и остальные тоже неловко толпились за его спиной. Дэм вдруг понял, что ужас ещё не кончился.

— Для чего? — спросил он.

— Пока вы ходили к инопланетному кораблю, Сведох произвёл расчеты. Дело обстоит не так хорошо, как нам бы хотелось. Эва абсолютно здоровая женщина и идеально подходит на роль матери нового человечества, но Акиве не сможет стать его отцом.

— Что? — воскликнул бедный аскет.

Дэм ощутил его боль как собственную, у них теперь была одна общая на двоих. Не успев подружиться, уже стали побратимами горести.

— Вы несовместимы по крови, — сказал Люц. — Потомства или не появится вообще, или родится нежизнеспособным, да и здоровье Эвы окажется под угрозой.

Дэму показалось, что он нашёл выход.

— Тогда незачем и затевать эту авантюру, — сказал он жёстко. — Что вообразили? Кто мы такие? Истоки будущего человечества? Бесполезный хлам — вампиры. Мы — плесень. Не получится из нас ничего дельного. Сотни лет бродим по опустевшей планете и что полезного совершили? Ничего! Мы даже не потрудились назвать новые появившиеся после войны растения и животных, вспомнить названия рек. Мы настолько ничтожны, что оказались неспособны даже на это!

Он замолчал потому что задохнулся. Оглядел повёрнутые к нему лица. Искажённое болью — Акиве, мёртво застывшее — Эвы, испуганное — Зимея, суровое — Люца, упрямое — Саввы.

— Плесень! — повторил он это слово, словно вбивая в упрямые уши вампиров. — Плесень!

Зимей, отпихнув Савву, шагнул ближе и сказал убеждённо:

— Может быть, мы и такие, но люди, когда были ещё живы, находили пользу во всём. Я слышал, что существовала плесень, из которой они делали могучее лекарство, способное излечить почти все болезни. Нет абсолютного зла. Каждый может стать полезным, если только захочет этого.

— Я не хочу! — сказал Дэм. — Да мне и не нужно. Я люблю Лилиту. Здесь полно других мужчин. Пусть Эва выберет кого-то из вас и покончим с этим.

Ответил Савва:

— Дело в том, что и мы по тем или иным причинам подходим лишь отчасти. Идеальная пара с гарантированным потомством всего одна. Ты и Эва. Сведох не может превратить всех, его эликсира хватит лишь на двоих, а новый — когда ещё будет, а может, его и вообще не получится создать. У нас всего одна попытка, и мы обязаны сделать всё, чтобы гарантировать успех.

Дэм развернулся и вышел. Он не хотел никого слушать. Перед глазами стоял серый пепел. Его Лилита. Его сгоревшее счастье.

Он не мог находиться на одном месте и без устали бродил по огромному подземелью. Здесь царила непроницаемая тьма, и он часто налетал на стены, хотя почти не ощущал ушибов. Вампирское видение пространства подводило, и он давно перестал понимать, где находится.

Потом вышел на берег нефтяного озера. Здесь вездесущий запах газа особенно резал обоняние и ел даже вампирские лёгкие.

Дэм остановился, глубоко вдыхая неживой воздух. Горе то беспомощно металось внутри, то взывало к отмщению. Бросить бы в эту тихую жидкость ту маленькую лампочку, чтобы сгорело здесь всё, взорвалось, и навсегда исчезли эти глупые вампиры с их нелепой затеей.

Дэм сознавал, что и сам сгорит, и ему будет больно, но соглашался на любой исход, лишь бы внутри унялась мука потери.

Он не заметил, как заснул прямо тут на берегу, а проснувшись, увидел свет. Странный фонарь разливал неживое сияние на чёрную поверхность нефти. Голубовато мерцали своды.

Люц тоже только проснулся, веки вяло пытались не моргать. Белокурый вампир сказал:

— Не бойся, от этого инопланетного светильника пожара не будет.

— Я не боюсь, — ответил Дэм.

— Да, в общем, понятно. Ты рад бы спалить нас всех и себя заодно. Тебе больно. Поверь, я знаю, что это такое.

Дэм хотел зло огрызнуться, но удержался. Люц действительно знал.

— Что ты хочешь? Играйте в ваши игры без меня.

— Не можем, к сожалению. По той или иной причине каждый из нас отпадает. Я тоже хочу, чтобы Акиве соединился с подругой и был счастлив, но тогда всё пойдёт прахом.

— Как он? — нехотя спросил Дэм.

— Плохо. Опять стал маленьким и жалким.

— А она?

— Тоже скверно. Замерла, словно ожить не сможет.

— Что ж, — медленно произнёс Дэм. — В силу традиции Акиве следовало этим днём выйти на солнце и сгореть, чтобы освободить дорогу другим претендентам.

Он не успел договорить. Страшный удар швырнул вдоль уреза нефти, камни заскрипели под голой спиной, треснули кости. Люц вскочил на ноги и стоял, сжимая кулаки, страшный, без шуток опасный. Голубоватый свет путался в его белых волосах. Дэм не пытался сопротивляться, просто смотрел на это сияние. Он не хотел драться. Ничего не хотел.

— Ты, ублюдок! — прорычал Люц. — Прекрати жевать сопли! Лилита погибла, чтобы развязать тебе руки, она пожертвовала собой, опасаясь заслонить дорогу к новому миру людей. Она в этот момент была человеком, а не вампиром, возродилась в душе для правильного поступка! Не смей говорить гадости и марать её память!

— Почему она не спросила, чего хочу я?

— Потому что никто нас теперь ни о чём не спрашивает! За то, что так долго мы без пользы коптили этот свет, за всё хорошее, за нашу никчёмность, за то, что мы плесень, и место наше там, где темно. У тебя есть шанс выйти на свет. У тебя одного. Не смей предавать нас, не смей предавать Лилиту! Вставай и иди. Призрак ждёт.

Дэм приподнялся на жёстких камнях. Кости скрипели, срастаясь, но он не чувствовал боли.

— Хороший ты парень, Люц. Мне жаль, что не тебе выпал счастливый билет. Получился бы отличный отец нового человечества.

Белокурый вампир кивнул и лицом не дрогнул.

— Пошли.

Дэм встал. Ноги держали уверенно, но тело слушалось вяло, практически как у человека. Предзнаменование удачи? Вдруг рискованный опыт убьёт? Дэм сейчас не сожалел о бессмертии, да и просто жизни. Он онемел, словно из него разом выкачали всю неправедно выпитую кровь.

Они пошли обратно. В лаборатории кроме призрака находился только Савва.

— Где остальные? — спросил Люц.

— На поверхности. Охотятся.

— Мы тоже пойдём.

Сава молча отвернулся.

— А мне можно убивать для пропитания? — язвительно спросил Дэм? — Я ведь уже как бы вычеркнут из списка вампиров.

— Мы одни на целой планете, некому тебя укорять, и сытость пригодится, когда начнётся эксперимент. Испытание будет нелёгким.

Дэм замолчал. Говорить не хотелось, есть, кстати, тоже. Он просто пошёл следом за Люцем, полез через шахту. Наверху сердце опять сжалось от боли, но пепел Лилиты исчез, вероятно, вампиры его похоронили. Дэм не стал возмущаться, что церемонию провели без него — сам виноват, следовало лучше держать себя в руках. Люц прав, он допустил слабость, а вампиру это не к лицу. Человеку — тем более.

Ночь почти неслышно пела вольным ветром, гулявшим над равниной. Красота мира сегодня причиняла боль. Чтобы разогнать её, Дэм побежал прочь. Ноги несли легко. Он уверенно перелетал через бугры и ямы, ноздри чутко ловили запахи. Словно приговорённый к смерти, а отчасти так оно и было, Дэм смотрел на себя и мир как бы со стороны.

Ещё прыжок, что-то живое метнулось прочь, он не дал добыче убежать, пальцы легко подхватили трепещущее тельце, зубы уверенно впились в тонкую жилку. Отбросив маленький труп зверька, даже не имевшего названия, Дэм побежал дальше. Ему не хватило крови, она лишь смочила горло и пробудила жажду, способную перебороть даже боль.

Он убивал. Попадалась всё какая-то мелочь, и кровь лишь успевала вскипеть в горле и сразу гасла, и он бежал опять. Инстинкт или случай вынесли на бережок маленькой реки. Дэм сел как подрубленный. Сколько дней прошло с той поры, как он пришёл с севера? Кто бы предупредил, что сюда нельзя, что здесь боль. Время для вампиров как вода, они почти не знают его счёта.

Глава 11-3 Лекарство из плесени

Он сидел долго. Над головой катились звёзды, бежала мимо река. Тихие шаги он расслышал, но головы не повернул. Горько стало: Люц следит, чтобы не сбежал?

Это оказалась Эва. Дэм не хотел даже смотреть на женщину, которую ему навязывали силой, отвернулся. Она села рядом, но чуть поодаль, скорее всего, ей тоже приходилось скверно. Любит своего Акиве, это ведь невооружённым глазом видно, и ни в чём она не виновата.

— Прости, — сказал Дэм. — Это всё бред. Надо просто забыть. Тебе и мне.

— Мы не сможем. Лили понимала, что дрогнем, когда дойдёт до дела. Она ведь могла просто уйти, но ты побежал бы следом, она сделала всё, чтобы мы не могли отступить. Я принимаю эту жертву. Мы станем людьми, я постараюсь быть тебе хорошей женой и родить здоровых детей. А теперь извини. Не хочу терять эти минуты, я проведу их с Акиве. Мы простимся, хочу сделать всё возможное, чтобы он остался тем, кого я полюбила. Он замечательный.

Дэм кивнул.

— Да, он отличный парень и, наверное, самый умный из нас.

Эва пошла прочь. Дэм видел, что Акиве ждал поодаль. Они убрели куда-то вместе. Бедная женщина, ей ведь придётся много хуже. Чужая беда, пропущенная через сердце, встряхнула Дэма. Разум понемногу возвращался в голову.

Он поднялся и машинально повернул обратно к подземной лаборатории. Мог убежать к любимым снегам, никто и, правда, за ним не шёл, но как бы жил потом на этой маленькой планете? Плохо. Как бесполезный самодовольный упырь. В очередной раз облажавшийся. Хватит! Никто не скажет, что он предал своих. Судьба обошлась жестоко, и не следовало возвращаться с севера, но он пришёл и уже не уйдёт обратно. Так тому и быть.

Люц ждал наверху. Смотрел в сторону реки.

— Да, как там крысы поживают? — вспомнил Дэм.

Ему хотелось сделать вид, что ничего не произошло, что не ломала боль, не бились в мозгу пульсы отчаяния. Вампир ведь, не только кости легко срастаются, но и душа как вата.

— Ну, пришлось подраться, — небрежно ответил Люц. — Мы там планируем перекрыть вход. Зимей считает, что между подземными лабораториями должно быть сообщение. Постараемся обнаружить этот тоннель на случай крупной агрессии. Мы справимся, ты не переживай.

Дэма кольнуло отчётливое разделение. Его уже перевели в другой разряд. Разжаловали до человека. Люц, наверное, почувствовал невысказанную горечь, шагнул ближе.

— Ты не думай, что, выпихнув тебя и Эву в люди, мы оставим вас без поддержки. Нет. Теперь всё будет по-другому. Вампиры считали себя высшими существами и презирали смертных. Теперь вы, люди, будете нашими богами.

— Я согласен на равенство, — ответил Дэм. — Вы действительно не забывайте нас. Из вампиров получатся весьма неумелые люди. Им отчаянно требуется помощь.

Внизу кипела работа. Эвы и Акиве не было, но Зимей и Савва старательно помогали привидению. Сведох носился по лаборатории, едва не сшибая оборудование. Глаза его горели. При электрическом освещении он казался ещё бестелеснее, чем обычно, но энергии у него от прозрачности не убавилось.

Дэм тихо присел в сторонке. Он полагал, что всё теперь произойдёт и без его участия. Вампиры справятся, а он почти человек. Его работа — просто ждать.

Под утро пришли Эва и Акиве. Они привели с собой Ивеца. Беглец выглядел ошеломлённым и слегка пристыженным. На Дэма посмотрел виновато.

— Извини, что так вышло.

Дэм не ответил. Давний приятель сейчас вызывал даже большее раздражение, чем напыщенный Савва.

Вампиры приходили и уходили. Люц и Зимей озабоченно исчезли должно быть, строили оборону против крыс. Дэм ничего вокруг не замечал. Так он и заснул прямо в лаборатории, слыша мерный гул близкого генератора.

Наверное, одержимый призрак работал и днём, потому что, проснувшись, Дэм обнаружил прямо перед собой его сияющую в прямом смысле этого слова физиономию. Сведох манил за собой и кивал призрачной головой.

— Ты меня пугаешь, привидение! — сказал ему Дэм, но послушно поднялся и подошёл к установке.

Вампиры под руководством бывшего учёного человека соорудили посреди комнаты нечто похожее на игрушечный домик, только для довольно больших кукол. Дэм со слабым любопытством разглядывал странный терем. Большую его часть занимало корыто, выстланное переливчатой материей. Над ним гроздьями висели хоботы каких-то приборов. Иные из них кажется, были с инопланетного корабля, но за это Дэм бы не поручился.

Пока он любовался купелью будущего человечества, подтянулись остальные вампиры. Собрались все. Дэм вдруг подумал, что Люц его обманул, бросят они развоплощённых, и видит он всех в последний раз, но смущение на лицах, вероятно, имело другие причины. Савва откашлялся прежде, чем заговорить.

— Такой сложный момент. Я уверен, что всё получится. Сведох готовил этот эксперимент ещё когда оставался человеком и, если бы не война, осуществил его много раньше. Видимо, судьба. Теперь он нужен всем нам. Людей нет на Земле, но утром они будут.

Дэм попытался заглянуть в свою душу. Там всё выгорело, он ничего не чувствовал. Лицо Акиве застыло в гримасе отчаяния, пальцы так крепко сжимали ладошку Эвы, что у той, наверное, трещали косточки, но она не возражала.

— Ложитесь, — глухо сказал Савва.

Он опять откашлялся. Дэм залез внутрь сооружения и вытянулся на мягком ложе, подстилка словно прилипла к спине и заду, но ощущение оказалось не слишком противным. Эва сняла порванный комбинезон и решительно улеглась рядом. Дэм чуть подвинулся, давая ей место.

— Сейчас начнём.

Савва огляделся, словно в поисках безмолвствующей толпы, ждущей горячих речёвок, но увидел, естественно, только жалкую кучку вампиров.

— Запишем для истории, — сказал он уже бодрее. — Как ваши полные имена?

Поскольку смотрел он на подопытных, Дэм решил, что и вопрос обращён к ним.

— Адэм, — сказал он.

— Эва, — проворчала девушка. — Просто Эва.

— Я Савва Офбран.

Остальные вампиры начали называть себя. Дэм отстранённослушал.

— Акиве Яхивей

Второе имя он произнёс с трудом, словно прочно забыл, хотя что тут помнить? Почти одно и тоже.

— Люций Ферра.

— Зимей Гат.

— Ивец Гова.

Савва сказал:

— Мы начинаем новую эру людей и надеемся, что она будет удачнее прежней.

Он явно намеревался говорить дольше, произнести речь, но Люц и Зимей уже склонились над корытом и начали присоединять присоски к распростёртым телам. Призрак болтался над ними и время от времени сердито указывал что-то. Вампиры вполголоса переругивались. Испортили торжественность момента обыденной рабочей суетой. Дэм был им за это благодарен. Тело слегка ныло, словно не желало прощаться с вампирской сутью. Дэм терпел. Вот Люц склонился над ним и накрыл лицо маской. Один глубокий вдох, и сознание поплыло. Дэм ещё успел искренне удивиться, что и для вампиров придумали наркоз.

Очнулся он от странного неудобства. Тело покоилось на мягком, но комфорта не ощущало. Более того, его сотрясала мелкая неприятная дрожь, словно оно находилось под воздействием электрического тока. Дэм испытал однажды нечто подобное, когда был ещё смертным. Человеком? Он открыл глаза. Вокруг плотно скопился мрак, но не тьма подземелья. Наверху бледно сияли маленькие невзрачные звёзды. Дэм разглядывал их, болезненно щурясь. Что такое произошло с небом? Почему оно выглядит незнакомо далёким, словно его подняла выше прежнего недобрая сила? А ночь так непроглядна, что в двух шагах ничего не видно. Что случилось с привычным миром? Попробовал встать, и застонал от резкой боли в костях и мышцах.

— Осторожнее! — прошелестело рядом.

Дэм тихонько скосил глаза и увидел прекрасное существо. Длинные белые волосы сияли во тьме, глаза отражали звёздный свет. Это же вампир — понял Дэм. Он давно забыл, какими видят их люди.

— Похоже, у нас получилось, — виновато сказало существо. — Ты — человек.

— Человек, — повторил Дэм.

Язык словно распух и трудно ворочался во рту.

— Я Люц. Ты меня помнишь?

— Да.

Действительно, это же просто Люц. Белокурый вампир. А там кто? Чуть поодаль сидело ещё одно прекрасное существо, но его Дэм видел хуже. Оно склонилось над кем-то кто тоже лежал на мягкой подстилке из мха.

— Это Акиве. Он пришёл, чтобы проводить в мир людей свою Эву.

— Эва, — выговорил Дэм.

Память просыпалась, но нечётко. Прошлое он видел размыто, как в тумане.

— А почему меня трясёт? — спросил он.

— Ты замёрз, — ответил Люц. — Извини, об этом мы не подумали. Отвыкли как-то от присущих людям слабостей, помнили только о силе, но не расстраивайся, скоро взойдёт солнце, и вы согреетесь.

— Солнце! — воскликнул Дэм.

Страшное слово всколыхнуло столетия копившийся ужас. Рефлекс резво вскочить и бежать в укрытие был так силён, что опять противно заныли все кости. Дэм сумел сдержаться.

— Не бойся, — сказал Люц. — Теперь оно тебя не обидит. Расскажешь потом, как это — быть под солнцем.

— Я выживу?

— Да. Ты — человек.

Об этом Дэм успел забыть. Неважно у него стало с головой, куда-то из неё всё терялось. Он медленно поднял руку и коснулся плеча, потом потёр ладонью кожу. Под ней зародилось приятной тепло. Заново познавая чудеса жизни, Дэм начал растирать себя энергичнее. Тело вело себя так странно, ещё причудливее головы.

— Идёт рассвет, — сказал Люц. — Простите, ребята, но мы должны исчезнуть. Следующей ночью мы вернёмся вас проведать и построим какое-нибудь жилище. Извините ещё раз, об этом мы тоже забыли.

Он поднялся с невесомой лёгкостью и позвал:

— Акиве, идём. До укрытия далеко.

Другой вампир нехотя поднялся. Его склонённая голова выражала скорбь. Как они оба исчезли, Дэм не заметил. Он опять провалился в лёгкий сон. Очнулся, казалось, через мгновение, но в мире кое-что изменилось.

Свет.

Край неба едва заметно набух красным, а предметы вокруг различались отчётливее. Вот деревья стоят, замерли, встречая утро. Листья не дрожат, тишина. Впрочем, нет. Где-то свистнула птица, а вот и вода журчит еле слышно. Слух, оказывается, только пробуждался и постепенно сообщал о чудесах нового мира.

Вдохнув очередной раз незнакомый рассветный воздух, Дэм ощутил и запахи. Сладкий и сытный — это мха, горький — листвы. От воды тянуло слабым ароматом тины. Дэм решил разобраться с деталями потом.

Красное над горизонтом ширилось, наливалось цветом, и дрожь ночной прохлады сменилась трепетом ужаса. Заря шла в мир, неся губительный свет, и века вампирского страха прорвались криком. Дэм задохнулся и услышал рядом болезненный стон. Только теперь он вспомнил, что не один здесь. С ним Эва.

Он попытался взять себя в руки. Он человек теперь, а не вампир, солнце не причинит ему вреда, грозный свет прольётся нежным теплом, так должно быть, так будет. Это раньше грохот зари оглушал ещё на горизонте, а сейчас она тиха и прекрасна, и мир ждёт её с восторгом.

Он убеждал себя и не мог убедить, хотел встать, не повиновались ноги, попытался уползти, но и руки не держали потяжелевшее неуклюжее тело. Рядом мучилась Эва, но Дэм даже не смотрел на неё, поглощённый собственным смятением.

Смирившись с тем, что спрятаться не удастся, он смотрел на расцветающее небо. Сердце часто стучало в груди, ненадёжное человеческое сердце. Безмерная глупость того, что они совершили, ясно предстала перед внутренним взором. Каким безумием было сменить благополучную вампирскую жизнь на это жалкое существование смертного червя. Дэм заплакал от бессилия.

Красные, оранжевые и золотые тона неба пугали, он проклинал тот миг, когда так безрассудно согласился на эксперимент. Его обманули, провели, теперь он навсегда обречён влачить жалкое существование. Да какое навсегда! Его ничтожная жизнь может оборваться в одно мгновение. Зачем вампирам понадобились люди? У них было всё, что нужно. Как страшно, когда в глаза смотрит рассвет, и ты не можешь от него уйти.

И от себя нового — тоже. Когда первый ослепительный луч ворвался в мир, Дэм снова потерял сознание.

Разбудило тепло. Ощущение это оказалось таким ярким и приятным, что Дэм неосмотрительно распахнул веки. Он едва не ослеп от хлынувшего в глаза света, вновь поспешно зажмурился и даже прикрыл лицо ладонями. Страх сотряс тело последней судорогой и растаял. Он — человек. Это — солнце. Оно греет его, но не жжёт.

Несколько мгновений он прислушивался к себе. Было здорово. Ночная дрожь исчезла, а от щедрого тепла по коже разливалась сладкая истома. Понемногу он приучил глаза к ослепительному дневному сиянию и осмотрелся. Утро уже давно разгорелось, солнце стояло довольно высоко. Ослепительно голубое небо казалось огромным.

Дэм обнаружил, что лежит на берегу своей любимой маленькой речушки и ощутил смутную благодарность к тому, кто его сюда принёс. Редкий лес не мешал солнечным лучам гулять по лохматой подстилке мха и весёлой воде. По ней плясали красивые блики, и несколько мгновений Дэм заворожено смотрел на них.

Потом услышал шорох и повернулся на звук. Увиденное потрясло. На берегу реки рядом с ним лежала женщина. Солнечный свет ласкал её белое тело, полная грудь чуть подрагивала от дыхания, на перевёрнутой чаше живота плясала тень от листьев. Дэм сглотнул. Язык, похоже, распух ещё больше и совершено не ворочался во рту.

— Эва! — прохрипел Дэм.

Благозвучно пока не выходило. Она, вероятно, очнулась раньше, потому что глядела на него спокойно, даже отстранённо.

— Всё получилось, — сказала она нерадостно. — Мы люди. Только я без своего Акиве, а ты без своей Лилиты.

— Что же нам делать? — спросил он.

Эва приподнялась на локте, вглядываясь в его лицо.

— Жить, — сказала она. — Мы ведь сильные и никто никогда не узнает, что всё началось с горя. Потомки сложат легенды о нашей великой любви. Мы сами в неё однажды поверим.

— Ты прекрасна! — сказал Дэм. — Тебя всю пронизывает солнечный свет. Ты горишь, нет просто сияешь.

Она улыбнулась и придвинулась ближе.

— Мы оба сияем. Два человека на огромной Земле. Свет новой жизни.

Она склонилась над ним, и словно разом включили жизнь, под кожей проснулась горячая человеческая кровь, затрепетали нервы. Дэм очнулся. В уши хлынуло пения птиц и говор реки, ноздри раздулись, вбирая самый прекрасный в мире запах юного горячего женского тела.

Дэм ощутил, как орган, который так давно не напоминал о себе, что уже как бы и совсем потерялся на теле, налился мощью, восстал ото сна. Словно вернулся из долгого изгнания самый дорогой друг.

Зов природы проснулся в обоих так внезапно, что они задохнулись. Эва застонала, когда Дэм плавно вошёл в её горячую глубину. Он вскрикнул ошеломлённый забытой остротой ощущений, а потом всё вокруг исчезло и осталось только ошеломительное чудо ласк. Мужчина и женщина прикасались друг к другу так, словно это было впервые и не только с ними, но и на этой безжалостно убитой, но сумевшей возродиться Земле. Дэм вернулся в человеки повторно, когда его накрыл экстаз финала, а сознание потерял кажется, в третий раз.

В этот раз просыпаться было чудом. Солнечные лучи прогрели его до самого дна души и тела, и рядом лежала женщина, подарившая ему человеческую близость.

— Ты не злишься на меня? Эва, родная! Я совершенно потерял голову.

— Я тоже. Это было так естественно. По-человечески.

Дэм засмеялся, не открывая глаз.

— Это слово странно звучит изнутри.

— Да, — ответила Эва. — И может быть, новая жизнь уже там, во мне. Человек. Действительно странно.

Дэм немного отстранился и открыл глаза. Её голубые смотрели на него серьёзно. Он спросил:

— Помнишь, ты говорила, что люди сложат легенды о нашей любви?

— Да, конечно.

— Эва, мы много потеряли, но и многое обрели. Теперь в наших силах сделать так, чтобы потомкам не пришлось ничего сочинять. Мы вырастим нашу любовь сами, и положим начало только правдивым легендам.

— Да, — ответила первая женщина возрождённой Земли. — Мы справимся.

Так началось человечество.

Оглавление

Глава 1–1 Дэм с севера

Глава 1–2 Дэм с севера

Глава 1–3 Дэм с севера

Глава 2–1 Акиве из аскезы

Глава 2–2 Акиве из аскезы

Глава 2–3 Акиве из аскезы

Глава 3–1 Рыжие из катакомб

Глава 3–2 Рыжие из катакомб

Глава 3–3 Рыжие из катакомб

Глава 4–1 Зелёные со звёзд

Глава 4–2 Зелёные со звёзд

Глава 4–3 Зелёные со звёзд

Глава 5–1 Водолаз из бездны

Глава 5–2 Водолаз из бездны

Глава 5–3 Водолаз из бездны

Глава 6–1 Трое с орбиты

Глава 6–2 Трое с орбиты

Глава 6–3 Трое с орбиты

Глава 7–1 Вышедшие из себя

Глава 7–2 Вышедшие из себя

Глава 7–3 Вышедшие из себя

Глава 8–1 Победившие сдуру

Глава 8–2 Победившие сдуру

Глава 8–3 Победившие сдуру

Глава 9–1 Двое из тромба

Глава 9–2 Двое из тромба

Глава 9–3 Двое из тромба

Глава 10-1 Сокровища из ларца

Глава 10-2 Сокровища из ларца

Глава 10-3 Сокровища из ларца

Глава 11-1 Лекарство из плесени

Глава 11-2 Лекарство из плесени

Глава 11-3 Лекарство из плесени