Персик в камуфляже [Ольга Соул] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Ольга Соул Персик в камуфляже
Глава Солдаты, персики и прочие неприятности
К месту будущей дислокации пришлось трястись всю ночь плацкартом. Было душно и неудобно, поэтому сменила форму на хлопковый белый сарафан с открытыми плечами, а берцы – на балетки. Наверное, вы спросите, как меня занесло в армию. Ответ очень прост: проснулась однажды утром и поняла, что довольно уже лежать на диване – буду Родину защищать. Родители восприняли новость с радостью: папа покрутил пальцем у виска, а мама сказала, что хоть замуж так выйду. А замуж это не по моей части. Кто ж меня такое горе луковое вообще возьмёт? За замужами надо к моей сестре, Лидке. Пока я паковала своё скромное имущество в чемодан, раз десять услышала приказ найти красивого офицера и позвать сестру в гости. Что же хорошего в этих офицерах? Я вот во время учёбы в академии сухопутных войск, железобетонно решила, что за военного ни ногой. Поезд привёз меня в красивый городок на берегу моря. Я очень обрадовалась, что попала именно сюда, поскольку ещё ни разу в жизни не была на море. Город встретил меня очертанием гор на линии горизонта, воздухом, пропитанным ароматом сладостей, испарениями солёной воды и летом. Но как только мы подъехали к вокзалу, пейзаж изменился на базар и гулянье цыган в разноцветной одежде. – Красота! – было первой мыслью. Сделала пару шагов в толпу. – Лишь бы с моим везением ничего не украли, – стало следующей. Крепче взяла в руку тяжелый чемодан и теснее прижала к себе пакет с формой, где в кармане лежало заветное офицерское удостоверение на имя Таисии Любимовой. – Дэвушка, купите персики, – мужчина с грузинским акцентом зазывал к своему товару. – Да какие персики? – сначала отозвалась я, но потом повернулась в сторону прилавка с фруктами. – Ой, какие персики! Словно под дурманом я вытянула последнюю наличку из кошелька и через минуту уже держала два килограмма красивых сочных персиков в довесок к моему багажу. К набережной я добиралась, словно раненый кузнечик, а вещи, как мне казалось, стали ещё тяжелее. Но стоило мне увидеть лазурные волны, которые с шумом разбивались о берег, душа запела. – Всё-таки повезло с распределением. Я застыла, не в силах насмотреться, но порвавшийся пакет вернул меня в реальность. Полиэтилен не выдержал груза персиков, и они раскатились в разные стороны. Кто бы сомневался! Пришлось собирать. Мимо проходящий мальчишка бросил мне в руки пару штук, остальные я осилила сама. Осталось несколько, но они были растоптаны на моих глазах. – Аккуратнее! – Не заметил, прости. Мучителем несчастных фруктов оказался солдат с повязкой ВСП* на руке, а в нескольких метрах стоял ещё один с такой же. Как ни в чём не бывало, они собрались продолжить свой путь, и это меня вывело из равновесия, ведь военные люди так не поступают. Я, от большого ума, схватила персик, бросила его в сторону парней и… попала! Главное – на учёбе у меня меткость хромала, а тут с такого расстояния я умудрилась сбить солдату головной убор. – Пресвятые сандалики! Только проблем с военной службой правопорядка мне не хватало в первый же день. Я бросила купленный товар к форме, схватила свои пожитки и дала дёру, расталкивая туи, росшие у обочины. – Чокнутая! – послышалось в спину. Набережная сменилась жилым кварталом, из-за поворота выскочило небольшое здание театра. В какой-то момент я поняла, что заблудилась. Неужели к моей невезучести добавился ещё топографический кретинизм*? Время тикало, а правильную дорогу я никак не могла найти. Спустя полчаса каким-то чудом вышла к памятнику основателю города. Поставила чемодан и села на него, как на табурет, чтобы перевести дыхание. – Ачхи! – Будь здорова! Я оглянулась и увидела, что рядом стоят те двое солдат с набережной. – Димон, смотри, опять эта… персик. – Вижу я, вижу, – ответил недовольный голос. Я закатила глаза и демонстративно отвернулась, давая понять, что они меня не заботят. Просто сидеть было жарко – я принялась ходить из стороны в сторону (словно так стало прохладней). – Барышня, не мельтеши, – снова этот недовольный голос, принадлежащий светловолосому молодому парню. – Это вы мне? – Тебе. – Хам! Возможно, мы бы успели поссориться, но от его друга прозвучала фраза: – Что-то новый замполит опаздывает. И тут до меня дошло, что всё это время они ждали меня, а я, на самом деле, дожидалась именно их. – Не замполит, а заместитель командира роты по морально- психологическому обеспечению, – озвучила правильное название своей будущей должности. – О, нет! Я развернулась, даже немного поднявшись на цыпочки, потому что ростом меня природа не наградила – метр в прыжке. – Да! К нашей «дружной» компании подошёл капитан – начальник патруля. Он, видимо, позволил себе отлучиться по делам, а подченённых послал ждать меня. – Ну, и где этот замполит? – Вот он, – сквозь смех сообщил солдат с фамильником «Калинин». Капитан смерил меня взглядом и протянул руку. – Добро пожаловать! Меня зовут Василий Станиславович Арсентьев. У меня приказ доставить вас в часть. – Лейтенант Любимова. Таисия Кирилловна, – я представилась и пожала ему руку так сильно, как только смогла. – Что смотрите, лоботрясы? Возьмите у товарища лейтенанта вещи и пойдёмте к машине. Блондин, не глядя на меня, поднял чемодан и пошёл первым. – Кирпичей напихала, что ли? – лёгкий ветерок доносил к ушам его возмущение. Армейский УАЗ стоял совсем рядом. – Не обращайте внимания на Топалова, Таисия Кирилловна, он сегодня не в настроении. Я – Никита. Рад знакомству. – Я тоже рада. Никита галантно открыл дверь. – Прошу садитесь. Пришлось умоститься на заднем сиденье с обидчиком персиков, а за руль сел капитан. Как оказалось, к месту моей службы нужно ещё проехать тридцать километров от города. *ВСП – (сокращ.) Военная служба правопорядка. *топографический кретинизм – абсолютное неумение человека ориентироваться на местности (даже с наличием карты; сопровождается боязнью заблудиться).Глава Ну, с приездом!
Дорога извивалась, словно змея. Пару раз мы очень близко приближались к морской глади и я, конечно же, не отлипала от окна. Вот же оно, море! Самое, что ни на есть настоящее! Я уже представила, как грею пяточки на горячем песке в выходной. Здешние пейзажи восхищали с каждой минутой всё сильнее. Чемодан я решила забрать в салон, чтобы не упал, и придерживала его всю дорогу. Кроме того, он служил перегородкой между мной и невоспитанным чурбаном. – Товарищ, лейтенант, не могли бы вы подвинуться, пожалуйста, – Топалов обратился вежливо, даже перешёл на «Вы», но следом простучал морзянкой* «задолбала» по пластмассовой крышке. – У вас и так достаточно места, – фыркнула, отвернувшись к окну. Снова перед глазами стало море. Я заметила, как красиво вода поглощает солнечные лучи, меняя свой оттенок, словно на картине Айвазовского. – Дельфины! – вскрикнула, позабыв о багаже. В этот момент машина круто повернула, и тяжеленный «булыжник» полетел солдату на ноги. Хорошо, что берцы сгладили удар. Вместо фальцета, он лишь проглотил парочку эпитетов в мой адрес. – Извините. Почти до самой части я молча сидела, намертво прикипев к чемодану. – Можно сказать, приехали, Таисия Кирилловна, – подметил капитан. – Сейчас быстренько оформитесь, получите комнату в общежитии и отдыхать. Через лобовое стекло уже было видно КПП*, Арсеньев притормозил, чтобы наряд успел открыть шлагбаум. – Стойте! Подождите! Он заглушил мотор от неожиданности. – Мне нужно переодеться в форму. Я прошу вас выйти из машины. Все трое дружно уставились на меня. – Не успела доехать, а уже командует, – пробубнил Топалов. Мужчины не знали даже как поступить: действительно выходить или сказать мне, чтобы шла я далеко и надолго. Я полезла в пакет за формой, и наткнулась на неприятный факт – она была испачкана персиковым пюре и абсолютно не пригодна к носке. Только такой дурёхе, как я, могла прийти в голову идея забросить переспелые фрукты прямиком к одежде. – Кажется, переодевание отменяется, – сообщила с глупой улыбкой на лице. Капитан завёлся и въехал на территорию. – Что же мне делать теперь? Как в таком виде разгуливать? Калинин попытался подбодрить: – Не переживайте, комбрига, наверное, уже нет на месте. Больше никто вас тут не съест. УАЗ почти очертил плац и остановился в теньке старых берёз. Не терпелось посмотреть на новое место во всей красе. Я выпорхнула из машины, а теперь уже сослуживцы энтузиазмом не отличились. Мимо проехала тонированная легковушка, но потом сдала назад. Медленно открылось окно, из которого высунулась сначала фуражка, потом угрюмое лицо, а потом генеральские погоны. Я догадалась, что комбриг таки не уехал. – Арсентьев, ты что, обалдел? Что это за танцы-шманцы в моей бригаде? Посмотрела на свои голые ноги и спряталась за спину Василия Станиславовича, от греха подальше. – Это не танцы-шманцы, – начал было капитан, но, наткнувшись на неодобрительный взгляд командующего, крикнул так, что я чуть не оглохла, – товарищ генерал, разрешите доложить, лейтенант Любимова была доставлена на место службы по распределению! Я выглянула и поняла, что в этот момент мне надо было бы отдать честь, но не к чему руку прикладывать. – Здрасьте, – выпалила по инерции. – Чёрт-те что в столице твориться. Вот в наше время так на место службы не прибывали. Арсентьев, покажи территорию новому замполиту, прости, господи, и остальное организуй. Окно поднялось, и через минуту наша троица осталась стоять в чёрном облаке, появившемся из выхлопной трубы. – Слышали, что комбриг сказал? Показать и рассказать. Выполнять! А сам Арсеньев с важным видом направился через плац к зданию с надписью «Столовая». – Ну, с приездом, – улыбнулся Калинин. – Терпения нам, – добавил Дима и пошёл. – Сначала документы сдавать, – скомандовала я. Еле успевала за солдатами. Ноги вспотели, обувь стала натирать и, когда мы подошли к нужному зданию, балеток неожиданно слетел. Чтобы не упасть со ступенек у порога, я за что-то ухватилась, как оказалось потом, за штаны Топалова. Он поймал меня за локоть, а элемент одежды, к счастью, страховал ремень. Никита чуть со смеху не свалился, а я залилась краской. Уже чувствую, что среди личностного состава я буду в «авторитете». – Ник, своди ты, я уже не выдерживаю этот персик, – сквозь зубы процедил парень, развернувшись на сто восемьдесят градусов. – И без слишком нервных справимся, – крикнула вдогонку. – Пойдёмте, Таисия Кирилловна. Процедура затянулась на дольше, чем предвещал Арсеньев. То сдай, то получи… а я ещё и голодная. Поэтому, разобравшись с первичными делами, мы пошли не общежитие смотреть, а столовую. – Кормят у нас хорошо. Потом Калинин минут десять ещё хвалил местного повара. Этим великолептым кулинаром оказалась молоденькая девушка. Она заметила нас сразу и даже подошла познакомиться. – Зоя, – вытерла руку о передник и подала её мне. – Тая. Мой живот предательски заурчал. – Сейчас что-то вкусненькое принесу и пообщаемся. Обед уже прошёл, ужин не скоро, поэтому в столовой, кроме нас и ещё нескольких поваров больше никого не было. – Супчик, салатик, отбивная, картофельное пюре и компот. Зоя расставила тарелки на столе и села рядом, грозно взглянув на Никиту. – А солдатам доппаёк не положен. – Я только после патруля. Не обедал. – Да шучу я. Полненькая пожилая повариха вынесла ещё один поднос с едой и поставила перед парнем. – Зоя Анатольевна, супец просто огонь! – Угу, – согласилась, опустошая тарелку. – И откуда вы к нам такая? – Из столицы, по распределению. Калинин добавил: – В нашей роте новый замполит. – Как замечательно! У нас с девушками тут проблемы. В военгородке одни офицерские жёны, но к ним и не подступишься. Вы же не такая? – Нет, не такая, – улыбнулась я, – можно на «ты». – И мне? Калинин – хитрый жук – воспользовался ситуацией. – Только, если никого другого рядом нет. Ладно? Я же офицер всё- таки. За столом воцарилась сразу же тёплая атмосфера. Оно и не удивительно, ведь мы примерно одного возраста, было о чём поговорить. Пожалуй, на этом моменте хорошее и закончилось потому, что дальше мы пришли в общежитие. Когда, я увидела свою комнату, у меня чуть инфаркт не случился. Из позитивного – я буду жить в комнате одна, пока не подселят кого-то ещё. А остальное… Пятиэтажка на вид была ровесницей Сталина и ремонт, наверное, тоже. Страшно было прикоснуться к мебели. А вдруг она развалится? Калинин принёс мой чемодан и собрался уходить. Он не смог остаться, поскольку его уже дожидался Арсентьев. – Ну, зато у меня свой собственный уголок есть, – старалась мыслить положительно. – Удачи, Таисия! – сочувственно пожелал Никита. Удача мне очень будет нужна. Я же – тридцать три несчастья в одном флаконе. *морзянка (азбука Морзе) - способ знакового кодирования, представление букв алфавита, цифр, знаков препинания и других символов последовательностью сигналов; *КПП – контрольно-пропускной пункт.Глава Начало первого дня
В чистенькой форме, с собранными волосами и хорошим настроением я вышла утром из общежития, которое было прямо за забором части, и направилась на службу. Вчера вечером после конкретной драйки комнаты у меня ещё было немного времени прогуляться по военгородке. Здесь были трёх и пятиэтажные дома, где военнослужащие получали квартиры, общежития, пару продуктовых магазинов, маленькая больница, школа и дом офицеров. Я уже представила, какая зелёная тоска мучает тех, кто тут уже давно обитает. Хорошо, что улица, на которой я жила, вела к пляжу (но туда я пока не ходила). Мама позвонила, как только я проснулась, и поздравила с первым рабочим днём. Странно, что Лида ещё не объявилась, но, как только я прошла КПП и почти добралась к плацу, сестра обо мне вспомнила. – Приветик, Таисия Кирилловна, примите мои поздравления! – проорала она в трубку, – как говорится, чтобы берцы не жали, а звёзды росли. – Спасибо! Она ещё что-то хотела сказать, но послышался посторонний голос и какой-то шум. – Тая, выручай: тут иностранец что-то от меня хочет. Ты же знаешь, что я инглиш не шпрехен. – А я говорила тебе, учи английский в школе. Давай его сюда. Через пару секунд низкий мужской голос с американским акцентом поинтересовался, как пройти к Государственному лингвистическому университету. Я стала объяснять. Благо, с языком у меня проблем не было, а в родном городе и по памяти не заблужусь. Пока говорила, заметила, что за мной наблюдает майор. Он медленно прошёл мимо, затем спрятался за плакатом «Как должен выглядеть солдат», с уверенностью, что его не видно. – It’s okay. Bye!* Иностранец ушел, Лидка протараторила о его красивых скулах и побежала на пары. Я собиралась идти дальше, но странный майор преградил мне путь. – Здравия желаю, товарищ майор! Он был очень смешным на вид: китель неестественно вытянулся в области живота, а вот в плечах был велик, к тому же, походка мужчины напомнила мне косолапого мишку. – Вы кто? – он прищурил глаза и уставился на мой погон. – Заместитель командира третьей артиллерийской роты по морально- психологическому обеспечению, – пока выговорила, язык устал. – А почему я раньше вас не видел? Майор обошёл меня с другой стороны, продолжая смотреть с подозрением. – Вчера прибыла в часть только. – А с кем это вы говорили по телефону на неродном языке? Удивилась, но на вопрос ответила: – С прохожим. – По телефону? – Ну, да. Сестра не говорит на английском, а у неё дорогу спросили. – Я здесь внимательно за всем наблюдаю, имейте в виду, – потрогал подбородок, – никогда не знаешь, с какой стороны ожидать иностранных резидентов. Секретность превыше всего. С важным видом, словно обнаружил шпиона, он пошагал в сторону штаба. Я сдвинула плечами – не успела даже должность принять, как следует, а уже попала в немилость. Продолжила путь через плац, где сонные солдаты вовсю махали мётлами. – Таисия Кирилловна! Доброе утро! Среди парней я увидела знакомое улыбчивое лицо Калинина. – О, персик уже в камуфляже, – констатировал стоящий рядом Топалов. Я подошла ближе, чтобы поздороваться: – Доброе. Как служба? – Пока вас не было, было лучше. Я проигнорировал колкость Дмитрия, и решила поинтересоваться о странном офицере, которого видела пару минут назад. – Я тут майора встретила… Никита не дал договорить: – С пузиком такой? – Да. – Что-то наговорил, но понять ничего не удалось? – Да. А нас что, было сюда слышно? – Это зам. по тылу, Плоходько. Мы его подводной лодкой называем. – Из-за комплекции? – с улыбкой уточнила я. – И это тоже, – продолжил Калинин, – вот сейчас ты его видишь? Не видишь. А он где-то тут есть. Или у этого вредного офицера есть секретные приспособления для прослушивания, или внутреннее чутьё такое, но, стоило о нем заговорить, он сразу же вышел из штаба и наметился к нам. За ним вышел и Арсентьев – я поняла, что сейчас будет построение. Собралось около шестидесяти солдат (остальные в наряде или в санчасти). Василий Станиславович хотел меня представить, но Плоходько влез поперед него: – Сержант, твою дивизию! Я тебе что говорил? Подмести и бордюрчики покрасить. А вы что? Подмели, как старая кобыла хвостом. Бордюры то кому оставили? – Виноват, товарищ майор! Забыл о бордюрах, – послышалось из строя. – Савченко, если ты идиот и не можешь запомнить, бери и записывай, – майор спрятал руки за спину. – Есть записывать! – Правильно. Я вот, например, уже давно записываю. Я не удержалась, издав смешок. Плоходько потоптался на месте и ушел под предлогом срочных дел. Ушёл и спасибо на этом! – Товарищи солдаты, разрешите представить лейтенанта Любимову Таисию Кирилловну. Уверен, что теперь морально-психологическое обеспечение у нас будет на высшем уровне. Шестьдесят пар глаз внимательно меня сканировали, а я в это время не знала как стать, куда руки деть и вообще на кого смотреть. Следующая фраза Арсентьева вогнала меня в ступор: – Ну, что ж, Таисия Кирилловна, знакомьтесь с личным составом и приступайте к обязанностям: тесты эти всякие, беседы… Короче говоря, первый взвод в вашем распоряжении. Остальные, за мной шагом марш! Часть людей отсеялась, но легче не стало. Сейчас я осознала, что всё, чему училась в академии, не поможет. Теория теорией, а, как начать разговор и завоевать авторитет среди солдат, я не знаю. Парни оказались гораздо смелее меня. Кто-то присвистнул, кто-то включил всё своё обаяние, и полетели вопросы: – А вы к нам откуда? – Таисия Кирилловна, ваше сердечко свободно? – Вашей маме зять не нужен? Неожиданно на помощь пришёл Топалов. Он гаркнул так, что у меня аж душа застряла где-то между пупком и позвоночником. – Закрыли рты! Будто красивую бабу впервые в жизни увидели. Так и не смогла понять: мне комплимент сделали или оскорбили. Вокруг стало тихо, и я попыталась взять себя в руки. *(англ) Всё хорошо. Пока!Глава О контузии и о рисе
– Рядовой Топалов, а что это вы кричите из строя? Полагаясь на опыт нашего общения за вчерашний день, подумала, вряд ли я удостоилась комплимента. – А вы сами не справитесь, товарищ персик. – Почему это? – надула губы. – Потому, что женщине в армии не место. Либо увольняетесь в запас, прослужив три дня с походом, либо в декрет уходите. А всё потому, что служить – это вам не бигуди накручивать. От возмущения у меня чуть пар из ушей не пошел. Это что за предрассудки такие? Никогда не относила себя к ярким представительницам феминистического движения, но тут так захотелось отстоять свои права и показать «ху из ху»*. – Взвод! Налево! Шагом марш! Мне выделили небольшую комнатушку для занятий с подопечными. Только вот я не ожидала, что всё произойдёт так быстро – ни тесты не распечатала, ни тему для групповой беседы не подобрала. С собой у меня была только книжка Эрнеста Хемингуэя «Старик и море», которую я собиралась дочитать после обеда. – Тая, ты расстроилась? – Никита отстал от остальных и побеспокоился о моём настроении. – Нет. Но стереотипы нужно искоренять. Это ещё хорошо, что я не злопамятная, а то чуть бы что – пошёл бы он у меня пустыню пылесосить. – Не обращай внимания на Топалова. Он у нас контуженный чуток, – Калинин сказал это в шутку, но с таким серьезным голосом, что я наивно восприняла его слова за чистую монету. Наивность и сентиментальность – мои лучшие друзья, после невезучести. Ещё в детстве я котов и собак в дом таскала потому, что жалко, а карманные денежки всегда алкашу из соседнего подъезда одалживала. Он их никогда не возвращал, но я свято верила, что это на хлеб, а не на бутылку. Вот и сейчас я подумала, что всякое в жизни бывает. Это же армия! А вдруг на учениях несчастный случай? Так вот почему он так такой нервный – при контузии любой шум может стать раздражителем. Пообещала себе, как офицер и психолог, провести индивидуальную консультацию с Дмитрием. Солдаты расставили стулья и заняли места, наблюдая за мной, словно за мартышкой в цирке. – Товарищи сослуживцы, – начала я, так и не имея плана действий, – мы с вами делаем очень важную работу, но не всё в жизни подлежит уставу. Я бы хотела поговорить о личностном развитие, о душе… – Жаль, что вашу душу под кителем не видно, – крикнул кто-то с последнего ряда. Словно замполит со стажем, я сурово так пресекла нарушение дисциплины фразой: – Отставить разговорчики! В какой-то момент взгляд зацепился за книгу на столе, и тема для обсуждения появилась сама собой. – На повестке дня сегодня – Хемингуэй. – Хемин… чего? – переспросил сержант. – Эрнест Хемингуэй. Это известный американский писатель, а ты – село непросвещённое, – вместо меня ответил Топалов. Я искренне удивилась, поскольку парень всем своим видом показывал, что не намерен участвовать в происходящем. Пролистнув вступительное слово, я принялась читать произведение вслух. Высокоинтеллектуальной беседы о силе человека, о борьбе со своей природой, об одиночестве и прочих философских категориях не получилось. Как малым детям пришлось разжёвывать элементарное, но я всё равно была рада, ведь кто-то меня слушал. Когда наше время истекло, я отпустила почти всех к Арсентьеву. – А вас, Топалов, я попрошу остаться! Никита бросил на меня вопросительный взгляд, прежде, чем оставить нас с его другом наедине. – Отчитывать будешь? – Нет. Присаживайтесь. – Я постою. Ранее я говорила, что искать подход к коллективу сложно, но начать разговор с человеком о его проблеме, когда он об этом не просит – гораздо сложнее. – Давно это случилось? – осторожно спросила я. – Что? – Раздражительность ваша, пессимистичность… – Буквально с твоим приездом совпало. – Значит, недавно. Дима посмотрел на меня, как на ненормальную, но я списала на его состояние. – Вы главное не зацикливайтесь на этом. Это не ваша вина, что так получилось. – Конечно, не моя. Спасибо, блин, генштабу, что непутёвых таких набирает. В тот момент я даже и не подозревала, что мы на разных полюсах: я веду речь о контузии, а он – обо мне. Подумала, что Топалов винит кого- то конкретного. – А успокоительные вам давно прописывали? – А надо? Думаешь, ты меня так доведёшь? Тогда и себе возьми, чтобы меньше активности было. – Мне то зачем? Это ж вы контуженный. – Контуженный? Ах, вот оно что! Оскорбилась, значит, словами, что женщине в армии не место, и вон как запела. Ну, персик, погоди! Топалов вышел, громко хлопнув дверью. – Помогла, называется. В состоянии грустного морского котика я поплелась на обед. Стоило переступить порог столовой, как Зоя сразу же улыбнулась и помахала. Я взяла на раздаче тарелку борща и села ковыряться в нём за дальний столик у окна. – И чего я вообще сегодня полезла к этому Топалову? Только настроение себе испортила. – Привет. Ты чего такая кислая? Не пошёл первый день? Зоя сделала вид, что протёрла мой стол, затем присела рядом. – Нормально всё. – Слушай, а пошли к нам на кухню. Выпьем по рюмочке чая, может, полегчает. – Да ты что! Я же на службе. – Ну да. А я на работе. Тогда просто пошли пить чай. – Только, если недолго. Девушка дала мне халат повара, чтобы я накинула поверх формы, и провела в небольшое помещение, где в огромных кастрюлях что-то бурлило, издавай аппетитный аромат. – Добро пожаловать в царство сковородки и половника! Возле плит крутились две поварихи, чтобы не мешать им, мы стали ближе к раздаче с чашками в руках. Завязалась беседа о танцах в доме офицеров, а потом я бросила взгляд на стол у стены, под которым стоял мешок с рисом. Всё бы ничего, но мне показалось, что рис ожил. Я моргнула пару раз – он продолжал шевелиться. Это вызвало у меня, далёкого от готовки человека, оглушительный крик на всю столовую. – Ты чего? – всполошилась Зоя. – Оно живое! – я ткнула пальцем в мешок. – Тьфу! Да это рис со старых запасов ещё. Не заметили на складе и, как результат, завелись личинки. Он на списание пойдёт. Просто, наверное, верёвка протрухла и развязалась. Такой ответ меня успокоил. В следующую минуту в окошке появилась голова комбрига. – Любимова, пойдите-ка сюды! *кто есть кто.Глава Хочешь мира - готовься к войне
По глазам поняла, как сильно «рад» меня видеть генерал. Возможно, если бы я была мужчиной, он бы высказал мне всё с чувством, толком, расстановкой, но, проявив самообладание, лишь спросил: – А что вы здесь делаете? Зоя вышла из кухни со мной и молчаливо глядела в пол. Ну не могу же я сказать, что мы чаи гоняем, и этим самым подставить нас обеих. Пришлось на ходу придумывать легенду. – Товарищ генерал-майор, разрешите доложить, лейтенант Любимова приступила к выполнению своих служебных обязанностей: групповое занятие с закреплённым за мной личным составом провела, сейчас занимаюсь индивидуальными консультациями сотрудников кухни. Или от волнения, или подражая Арсентьеву, я говорила так громко, что мой голос слышен, наверное, был на набережную. – А у сотрудников кухни какие-то проблемы? – Да. – Нет. Мы с ней ответили одновременно, но в разнобой. – Так есть или нет? – Есть. Зоя Анатольевна жалуется на стресс. Девушка округлила глаза, услышав такой факт о себе, но возражать больше не стала. – Стресс на кухне? Какой? Картошка подгорает? – усмехнулся комбриг, но потом кашлянул и снова стал серьёзным. – Извините, но доложить не могу. – Ну, допустим. А кричать зачем? В голове творилось безобразие. Хорошо, что Зоя тоже подключилась. – Товарищ лейтенант показывала мне новую методику борьбы со стрессом. Нужно покричать, чтобы он прошёл. – Да. Восточная методика, шаолиньские монахи изобрели, – деловито добавила я какую-то белиберду. Комбриг почесал лысину и уточнил: – А они тоже служат? – Не совсем. Но они в горах занимают боевыми искусствами. – Ну, так и вы идите… в горы. И кричите там, а не в моей части. – Есть! Генерал взял с раздачи бутерброд и ушел, пока мы с Зоей смотрели друг на друга, еле сдерживая смех. – Ух, чуть не влетело. – И чем мы только думали? – согласилась я. – Предлагаю собираться на чаепитие у меня. – Или у меня. – Договорились. Тай, ты же про танцы не забудь. Мне пойти не с кем. На такой ноте мы и распрощались. До конца рабочего дня я сидела, изучая личные дела своих солдатиков, а после уже идти на море не было сил. Я подумала, что купаться можно и завтра сходить, море же никуда не денется, зато купила яйца и молоко на омлет по дороге в свою общагу. Омлет – коронное блюдо в моем рационе, поскольку готовить хорошо я не умею. Правда! Легче автомат разобрать с закрытыми глазами, чем делать эти всякие запеканки, пироги, борщи. Может, именно по этой причине Вселенная и не спешит выдавать меня замуж, чтобы случайно мужа не отравила. Вот почему никто не сообщил мне, что возле моря насекомые размером с крокодила? Перед сном я наматывала круги по комнате, пытаясь защититься от летающего безобразия, которое норовило меня укусить, но окно закрыть не судьба. Задохнуться в этой парилке я боялась больше, чем быть искусанной. В конце концов, отворила окно чуть шире, не забыв полюбоваться прекрасным пейзажем бетонного забора. И повезло же с комнатой на первом этаже! Первый рабочий день утомил, поэтому, как только голова коснулась подушки, я сразу же отключилась, а снился мне… Топалов. Во сне он склонился надо мной, что-то пробормотал и вылез в окно. Может он не только это сделал, но на утро, по большому счету, я ничего не помнила. День начинался прекрасно: несколько солнечных лучей упало на глаза, а на ветке запела птичка. Я вылезла из постели, обула тапочки, как всегда это делаю, и упала обратно на кровать. – Какого домового?! Ничего не пойму. Внимательно пригляделась к тапкам и поняла, что они намертво приклеены к полу. – Где это я вчера в них ходила? Сонная я не смогла сложить два и два, но время не ждало – нужно было собираться на работу. Сходила в душ, расчесала влажные волосы и хотела их подсушить феном. Лучше бы я этого не делала. Стоило его включить, как поток горячего воздуха ударил мне мукой в лицо. Мда, утречко меня, конечно, не жалело. Пришлось потратить остаток времени, чтобы вычесать белый порошок и соорудить что-то приличное на голове. Позавтракать я не успела, но заметив, что кто-то поменял местами соль и сахар в баночках на столе, поняла, что и еда бы меня не впечатлила. В часть я неслась, как торпеда, злая и уверенная, что выясню, кто так неудачно шутит на уровне детского лагеря. Возле КПП я встретила Арсеньева и Топалова. Дима сегодня сверкал и, как только заметил меня, с улыбкой обратился: – Здравия желаю, товарищ лейтенант! Хорошего дня и прекрасного настроения! – Доброе утро, Таисия Кирилловна. – Доброе, – поздоровалась и я, не скрывая своей раздраженности. Я ещё подумала, что это солдат такой довольный с утра пораньше. Ох, терзали меня смутные сомнения… В первую очередь я нашла Никиту Калинина, которой вышел из столовой после завтрака. – Рядовой Калинин, ко мне! Парни с любопытством проводили нас взглядом, а мы отошли и стали за кустом сирени. Это хорошо ещё, что майора Плоходько не было рядом (но это не точно), иначе нас ещё бы и в сговоре против Родины заподозрили, а не только в том, что успели подумать эти раздолбаи. – Помнишь, ты вчера сказал, что Топалов контуженный? – Ну да. В шутку. Характер у него просто такой, сложный. – Понятно. Значит, это он. Хитёр бобёр! А я то думала, приснилось... – Тая, а что произошло? – Ты лучше у него сам спроси. Пускай расскажет, как давно он страдает лунатизмом за пределами своей казармы. Никита так, наверное, ничего и не понял. Зато я поняла: хочешь мира, готовься к войне.Глава (Не)странные странности
Сегодня я была вполне подготовлена к работе: распечатала бланки, чтобы провести тестирование для определения уровня тревожности, раздала во втором взводе, а затем проанализировала результаты. От утренних странностей я отошла и почти не вспоминала о них в течение дня, ровно до того момента, как попала после обеда в общежитие. Нужно было получить пару мелочей в кабинет на складе, а он находился за пределами территории, поэтому я воспользовалась этим и заскочила ещё к себе за документами. – Что за чертовщина? Первое, что я заметила – вскрытую упаковку муки рядом с феном, словно она случайно на него просыпалась. Метнулась к тапочкам, а они оказались в привычном своём состоянии отдельно от пола, даже без признаков клея на подошве. – А как это понимать? – удивлённо задавала себе вопросы, но так и не могла на них ответить. Сахар и соль тоже оказались на своих местах, хотя я уверена, что не могла перепутать – они ведь размером крупинок отличаются, а на вкус вообще ошибиться нереально. Ну не могла же я это всё себе придумать?! На всякий случай посмотрела все ли вещи на местах, но кроме фена, специй и тапочек больше ничего вопросов не вызывало. Решила, что вечером буду с этим разбираться. Плотнее задвинула окно, несколько раз проверила замок, чтобы убедится, что закрыла комнату, и возвратилась в часть. На КПП снова встретила Топалова. Хотела поинтересоваться у него, что происходит (хотя доказательств его причастности у меня не было), но ситуация пошла не по плану. – Здравия желаю, товарищ лейтенант! – с улыбкой произнёс он. – А почему вы снова здороваетесь? Мы же виделись утром. – Никак нет! Я сегодня вижу вас впервые. – Ну как же? Вы пожелали мне хорошего дня. Рядом ещё капитан Арсентьев был. – Вы что-то путаете, Таисия Кирилловна. Я уже забыла, что хотела выяснять за комнату. Может, я на солнце с непривычки перегрелась? Или, может, не с той ноги встала? Тем временем, Дмитрий переключил своё внимание на проходящего мимо сержанта и ушёл с ним, оставив меня с неоднозначным впечатлением от происходящего. Сделала пару глубоких вдохов и возвратилась в штаб. Некогда мне о такой ерунде думать. После десятиминутной работы с личными делами поняла, что мозг просто плавится от этой жары – нужно как-то спастись. Отворила настежь окно для сквозняка, не забыв полить герань на подоконнике, и снова возвратилась на рабочее место. Время от времени взгляд возвращался к окну, и я заметила, что вазон куда-то исчез. – Батюшки! Упал что ли? Выглянула, но осколков и земли на асфальте не обнаружила. – Украли? Кому он нужен вообще? Жаль было цветка, но, видно, кому-то он действительно нужнее. Попыталась погрузиться в бумаги с головой, а потом заметила, что герань стоит на подоконнике, словно никуда и не девалась. Я не выдержала и выбежала на улицу, чтобы посмотреть, кто там под окнами шастает. – Здравия желаю, товарищ лейтенант! Повернулась на голос, и увидела Топалова. – Это шутка какая-то? – Простите, не понимаю вас. Меня начинало трясти. Хотелось убежать, сломя голову, куда-то за горизонт. – Рядовой, мы с вами видимся уже третий раз и вы постоянно здороваетесь, будто впервые. А ещё этот цветок дурацкий на подоконнике… – Какой цветок? – Дмитрий сделал максимально удивленное лицо. И что вы думаете? Пока я вышла на улицу, герань снова испарилась. От обморока меня спас Арсентьев, который проходил мимо и заметил солдата. – Рядовой Топалов, ты на службе или на курорте? Как не посмотрю, прохлаждаешься. – Виноват, товарищ капитан. Разрешите идти? – Давно пора. Вот и я пошла к себе. Выпила водички и посмотрела в зеркало, не бледная ли я часом. Кажется, всё было хорошо. Своим глазам я привыкла верить и, скорее всего, не всё тут просто. Радовало, что к ужину больше не было никаких происшествий. Вечером на улице посвежело – дышалось теперь гораздо легче, можно было не спеша идти в столовую и зевать по сторонам. Послышался свист за спиной, а затем меня догнал Дмитрий. – Что? Снова будете здравия желать? – раздраженно поинтересовалась, складывая руки на груди. – Нет. Может вы просто сошли с ума, Таисия Кирилловна? – Сошла с ума? – Ага. Меня же как-то контузило, что я не в курсе. Может и у вас кукушка поехала без вашего ведома? – Вот же вы… – Ничего личного, просто восстановилась справедливость, – Топалов самодовольно оскалился, поправляя китель. – А что, если я рапорт на вас напишу? – Основания? – Самоволка, а также несанкционированное проникновение в комнату офицера. – Ничего такого не было: я не отлучался с территории, более того, триста лет мне нужно проникать в комнату всяких сомнительных офицеров. – А как же тапки и фен? – продолжала настаивать на своём. – У вас что-то пропало, и вы подозреваете меня? – Нет. – Тогда какие ко мне вопросы? А про тапки вы рапорт напишите обязательно, пускай комбриг посмеётся. Тут уже и возразить было нечего – пришлось принять поражение. Мимо прошёл строй солдат с лейтенантом, которому Топалов, как полагается, отдал честь, а потом он посмотрел на меня и снова перешёл на «ты» (по какому принципу работает переключатель вежливости, остаётся загадкой): – Значит так, персик, у нас образовалась ничья, а теперь в целях сохранения целостности и спокойствия этой части предлагаю следующее: ты меня не трогаешь – я тебя тоже не трогаю. По рукам? Столь разумное предложение меня впечатлило. Я кивнула, пожала ему руку, а далее мы разошлись в противоположные стороны. Теперь оставалось только придерживаться этого договора.Глава Отдых на море
Ничего лучше, наверное, не может быть, чем проснуться и понять, что сегодня – выходной. Лениво вылезла из кровати, сделала себе кофе и нырнула обратно, собираясь включить какой-нибудь сериал. – Тая вставай! – донеслось из открытой форточки. Выглянула и увидела Зою в цветастом шифоновом сарафане, с пляжной сумкой на плече. – Я уже не сплю, – сообщила, слегка зевая. – Отлично! Пойдём на море. – Через пару минут буду. Я надела купальник, а сверху шорты и футболку, быстренько расчесала волосы, захватила солнцезащитные очки и поспешила на выход. – Привет. А чего мы так рано? Девушка сидела на лавочке возле общежития с мороженым в руках. – Привет. Держи – я и тебе купила. Пока я распаковывала стаканчик с пломбиром, Зоя объяснила причину нашего раннего похода: – Во-первых, нежелательно загорать в самый солнцепёк, ещё и с твоей белой кожей, во-вторых, позже на пляж люди подтянутся. – Здешние люди разве ещё морем не насытились? – удивилась. – Ну, малышня всегда плескаться любить, да и родственники ко многим тут на отдых приезжают. Море встретило небольшими волнами и дуновением ветерка. Как и обещала Зоя, людей вообще не было. Быстро стянув с себя одежду, осталась в черном закрытом купальнике и поспешила намочить ноги в воде. – Ай, прохладная! Пока я любовалась «маринистическим» пейзажем, моя новая подруга постелила плед, сняла сарафан (я успела оценить её бирюзовый классический комплект) и легла загорать, намазавшись солнцезащитным кремом. Я тоже решила нанести его, чтобы не сгореть в первый же день. – Кстати, вот и третий аргумент, почему нужно ходить именно в это время. Зоя указала рукой влево и я, проследив за её движением, увидела своих артиллеристов на зарядке. – Почему ты сразу не сказала? Мы уходим! Я схватилась за сумку, но Зоя меня остановила. – Ты чего? – Как я в таком виде буду перед солдатами щеголять? Я – офицер! – Ты же не в части сейчас, а на отдыхе. Ничего криминального в этом нет. Я ещё раз посмотрела в сторону, где парни закончили разминку, потом один за другим ныряли в воду. – Почему они не в части? – Арсентьев всегда по субботам позволяет своим выйти на море, чтобы быстренько искупаться после зарядки. Если не проштрафятся, конечно, – пояснила девушка, собирая каштановые волосы в хвост. Кажется, нас тоже заметили – Никита быстрым шагом двигался вдоль берега в эту сторону. Я на автомате схватила парео Зои, чтобы прикрыть свои бёдра, которым, на мой взгляд, не мешало бы потерять пару сантиметров. – Не вздумай такую фигуру прятать! – она поймала мой неуверенный взгляд и добавила, – сочная, словно персик. Я засмеялась. Похоже, позывной «персик» надолго закрепится за именем Таисии Любимовой. – Девчата привет! Отдыхаете? – Привет, Никита. Ну да. – Доброе утро! Будешь виноград? – Зоя достала из пакетика грону и протянула Калинину. – Не откажусь. Он сел на наше покрывало, а я незаметно подвинулась, чтобы не смущать себя его голым торсом. Старалась разглядывать волны и небольшой парус где-то вдалеке, но картину испортил Топалов, который брассом подплывал все ближе и ближе. Им тут мёдом намазано? – О, наш чемпион в деле, – Ник тоже увидел своего друга и с гордостью подметил, – разряд по плаванию – это вам не хухры-мухры. – Мы тоже плавать пойдём. Да, Зоя? – Пока не хочу. Я бросила на неё тяжёлый взгляд, намекая, чтобы она передумала, но решение так и не изменилось. Пришлось идти одной, гордо расправив плечи. Я, между прочим, тоже хорошо плаваю. Вода успела слегка нагреться – я уверенно нырнула, стремясь далее на глубину. Топалов же сделал вид, что не заметил меня, продолжая усердно грести руками. Может, от перепада температуры, может, так совпало, но неожиданно ногу схватила судорога и я поняла, что с каждой секундой мне всё сложнее удерживать себя на плаву. Тело сковала паника, я даже успела хлебнуть разок солёно-горькой воды, а потом рядом оказался Дима, и вытолкнул мою пятую точку на поверхность, словно поплавок. Напуганная, обвила руками его шею, пытаясь восстановить дыхание. Вода качалась, омывая наши плечи, а лучи слепили глаза. Обратила внимание, как забавно торчат его влажные волосы, затем почувствовала, что сильные руки до сих пор держат моё тело. Топалов выглядел спокойным и не спешил меня отпускать. – Вы чего меня трогаете?! А-ну не трогайте меня! Маньяк! Я окончательно пришла в себя и принялась возмущаться такой близости. – Включилась сирена, – вздохнул парень и резко бросил меня в воду. Барахталась, будто жаба в камышах, а потом я поняла, что сижу на мели. – Вообще-то я тебя спас. Или не нужно было? У нас наверняка ещё пару запасных замполитов где-то есть. Я встала и попыталась идти, но вода оказала сопротивление, поэтому чуть не шмякнулась, еле сохранив равновесие. А вот у Топалова проблем не было – он быстро оказался на суше, сверкая зелёными шортами. Зоя и Никита, кажется, не заметили происшествия за беседой. – Я смотрю, ты упрямо лезешь в то, что у тебя плохо получается, – продолжал ругаться блондин, пока я выкручивала влажные волосы. – А вы упрямо продолжаете неподобающе обращаться к старшему по званию. Раздраженно фыркнула и отвернулась, чтобы его не разглядывать. И Калинин, и Топалов были обычными крепкими парнями, которые и должны служить в армии, без груды накаченных химией мышц. Второй, правда, был очевидно шире в плечах, но я уже осведомлена о разряде по плаванию. Никита, заметив наш эмоциональный диалог, сопровождающийся активной жестикуляцией, спросил: – Димон, наконец-то нашел общий язык с товарищем лейтенантом? – Ещё чего! Гусь свинье не товарищ, – с этими словами он повернулся и отправился к своему взводу, который готовился возвращаться в расположение части. – Сам ты свинья! – бросила ему в спину. – Я, пожалуй, тоже пойду. Был рад вас видеть. Калинин удалился вслед за другом. – Невоспитанный вредный тип этот Топалов! – не прекращала бурчать. – А мне кажется, что очень даже милый парень. – Задира! Зоя улыбнулась. – У тебя предвзятое отношение к нему, Тая. – Почему это? – Ну, тебе виднее.Глава Как проучить Топалова?
Я всегда считала себя человеком добродушным и отходчивым, но Зоя права, к Топалову у меня сформировалось предвзятое отношение – нечего было мои персики топтать. Пока только я из-за него попадаю в неловкие ситуации, пора уже нанести ответный удар, нельзя оставлять его безнаказанным. Меня, если честно, не сколько его шалости с мукой и тапочками задели, сколько стереотипное мышление, касаемо женщины в армии. Поняла, что непременно в будущем докажу ему и всем остальным, что настоящий офицер не имеет пола, а пока можно тоже немного подурачиться. В понедельник я очень удачно заступила дежурной по части, как оказалось, Дмитрий сегодня в наряде. Лучшей возможности проучить наглеца и быть не может. После обеда в казармах проводилась тщательная уборка, не без моего контроля, конечно. Одно удовольствие наблюдать, как Топалов моет полы. – Вот бы вы так хорошо мыли, как руками на море гребли, – стояла над душой, – ой, не заметили пятнышко возле четвертой кровати. Дима, скрепя зубами, вернулся и ещё раз промыл тот участок, а затем пошёл из одного ведра выливать грязную воду. Я не упустила момент и достала из кармана маленькую бутылочку детской пенки для ванны с персиковым ароматом, которую купила сегодня на почте вместе с журналом «Этикет для маленьких принцесс». С лёгкими угрызениями совести вылила содержимое во второе ведро с чистой водой, а журнал спрятала Топалову в тумбочку. У дневального* глаза на лоб выскочили, но я улыбнулась ему и помахала пальцем, чтобы не сдавал контору. За дальнейшим развитием событий наблюдала осторожно через окно. Ничего не подозревая, Топалов возвратился и вылил немного воды на пол, растягивая её шваброй. – Что ж, голубчик, это тебе и за герань на подоконнике, и за «гусь свинье не товарищ»! Вот тут и началось веселье – пол моментально покрылся розовой пеной, которая возрастала с каждым движением. Красота! Вымываться будет сложно, но чистота гарантирована, как никогда. Пора было и мне поучаствовать в перформансе: – А что это тут происходит? – Товарищ лейтенант, что-то непонятное образовалось. Смотрите, – ответил напарник Димы по наряду. Взгляд парня метал молнии, пока всё вокруг плавало в розовом облачке. – Не беспокойтесь, Митрохин, рядовой Топалов всё уберёт. Верно? Дмитрий догадался, что это моих рук дело, и скривился, словно уксуса хлебнул. Но ничего не посмел сказать поперёк дежурному по части, то есть, мне. Я наслаждалась чудесным фруктовым ароматом, пока он выгребал пену, а дневальный из последних сил сдерживал смех, даже покраснел, бедненький. – Ох, Топалов, от вас одни неприятности. Блондин не выдержал и хотел что-то ответить, но черти принесли в казарму зам. по тылу. Майор быстрым шагом ворвался в помещение, поскользнулся и сбил ведро, которое со звоном покатилось под кровать. Хорошо, что он успел ухватиться за дверь в последний момент – это спасло его от подмоченной репутации. – Ёж ты лохматый! Если бы я убился, вы бы у меня все на губе* до конца жизни сидели. Кто это сделал?! Никто не спешил давать объяснений. Уже насобирав местного фольклора о Плоходько, поняла, что скорее нужно разрулить ситуацию, иначе вся бригада будет на ушах стоять. Я эту кашу заварила – мне и расхлебывать: – Товарищ майор, разрешите доложить, по моему приказу в казармах проводится уборка специализированными средствами. Плоходько зачерпнул немного пены и понюхал. – Персиком пахнет? – Так точно! – Специализированные средства – это правильно. Только в солдата обе руки левые, мне кажется – не в ту сторону пену гребёт. Я бы показал, как надо, но не могу. Дела. Мужчина поправил китель на животе и вышел, делая вид, что всё под контролем. – Ну, доигралась? – шепнул Топалов и продолжил борьбу с ароматным облаком. – Разве вам не нравится? – Очень! К вечернему построению я больше его не трогала, пока не пришло время проверить содержимое тумбочек. Солдаты выстроились возле своих кроватей, а я убеждалась, что запрещённых вещей ни у кого нет. – Рядовой Топалов, что это у вас? Похоже, Диме и самому было интересно, к чему я могла прицепиться. Из тумбочки достала ранее положенный журнал и демонстративно пролистала пару страниц. Топалов не проронил ни слова в оправдание. – «Этикет для маленьких принцесс»? Как замечательно, вам не мешало бы этикету поучиться. Солдаты засмеялись, но Дима продолжал оставаться невозмутимым. – Вы, кажется, в первый день сказали, что женщинам в армии не место, но если уж сюда маленькую принцессу взяли, то я точно справлюсь. С одной стороны мне было стыдно за свои мелкие пакости, а с другой – не я начала вести себя, будто ребёнок. Единственное, чего я хочу – чтобы он не подрывал мой авторитет среди личного состава. Я позволила себе откровенность и сказала уже для остальных: – Да, я девушка. Может, внешне я не похожа на бравого вояку, но я пять лет отходила курсантом: точно так же, как и вы, мела плац, тянула носочек на строевой, точно также драила сортиры в наряде. Я не надзирать над вами приехала, а стать тем, кто выслушает и поможет. В казарме повисла тишина, если бы где-то тут проскочила мышь, её бы было очень хорошо слышно. Все смотрели на меня, а мне захотелось уйти. – Отбой! На улице уже стемнело и летали комары. Я остановилась на пороге, чтобы вдохнуть воздух на полную грудь, а затем собиралась идти в штаб. В последний момент меня кто-то схватил за руку и развернул к себе. Это был Топалов, который проигнорировал отбой. Почему-то подумала, что сейчас продолжаться словесные баталии, на которые, кстати, не было сил, но я не угадала. Дима несколько минут безмолвно смотрел мне в глаза, не отпуская рукав кителя. – Доброй ночи, товарищ лейтенант, – после пожелания ушёл обратно. – Доброй, - одними губами произнесла я, чтобы он не услышал. *губа (гауптвахта) – место, где удерживают нарушителей воинской дисциплины. *дневальный – лицо суточного наряда из солдат / матросов.Глава Своих в беде не бросают
Ночь прошла спокойно. После завтрака я сдала дежурство и собиралась домой отдыхать, но когда дошла к плацу, увидела, что Плоходько гоняет моих артиллеристов. – Вы что как сонные мухи?! Левой, левой! Майор выглядел таким злым, словно весь мир против него ополчился. – Впервые рад, что заступаю в наряд, – рядом стал Калинин, наблюдая за уставшими сослуживцами. – Это из-за моей шутки с пеной он такой злой? Пытается узнать, кто виноват? – забеспокоилась я. – Нет. С женой опять поссорился, вот и самоутверждается за наш счёт. – И давно они тут в таком темпе? – Уже полтора часа. – Но так ведь нельзя. Строевая в нашей роты по расписанию и с другим офицером. – А что поделать? Армия, – вздохнул Никита. Поняла, что «домой» отменяется, нужно решать ситуацию. Хоть солдаты меня и не восприняли, но я их в обиду не дам. Пожелала Калинину хорошего наряда и побежала в штаб, в надежде найти комбрига. С Барановым я столкнулась в коридоре, и он заговорил первым: – Любимова, разве вы не после дежурства? – Так точно, товарищ генерал-майор! – Есть какие-то проблемы? Эх, так чесался язык просто нажаловаться на зам. по тылу, но я вовремя себя остановила. В том, что офицер занимается с личным составом на плацу, нет ничего криминального, кроме того, можно приврать и найти причину внепланового занятия. Да и не подобает мне крысятничеством заниматься, даже не попытавшись сделать что-то посильное. – Я уточнить хотела. – Так уточняйте. – Тестирование проводить и для офицеров? Роман Ильич почесал усы и окинул меня взглядом с ног до головы. – Лейтенант, вы будто первый год замужем… Хотела сказать, что я вообще не замужем, но потом до меня дошла метафора. – Прошу прощения. Растерялась немного, первая должность всё-таки. Взгляд генерала стал мягче. – Думаю, тестирование всем необходимо. – Разрешите выполнять? – Разрешаю. Из штаба направилась прямиком на плац, где Плоходько до сих пор мучил солдат. – Товарищ майор, мне необходимо, чтобы вы прошли тестирование, – крикнула издалека. – На месте стой! Какое, твою дивизию, тестирование? Я занят! – Приказ комбрига. Судя по всему, зам. по тылу очень боялся начальства. Он сразу же стал таким вежливым: – Ах, тестирование. Да-да. Что от меня требуется? – Прошу пройти со мной. – Вольно! Парни засияли, когда поняли, что они свободны. Мы с Плоходько пошли ко мне в кабинет, а по пути он рассказывал о важности тестирования для военнослужащих. Ну что же, раз он так говорит, сейчас я его хорошенько оттестирую! – А где остальные? – поинтересовался мужчина, получив свой бланк. – Это для солдат у меня групповые беседы, а с офицерами принято работать индивидуально. С вас, Денис Николаевич, и начала. – Очень правильно поступили. Зам. по тылу – это кто? Это первый человек в части. После комбрига, конечно. Я усадила его за стол и дала ручку в надежде, что он быстро закончит и мы разбежимся по своим делам. – Таисия Кирилловна, вот тут в первом вопросе говорится о приподнятом настроении. Приподнятое – хорошее или отличное? – Хорошее и отличное. Через две минуты поступил следующий вопрос: – А что такое хандра? Шагая туда-сюда по комнате, я принялась объяснять: – От слова «хандрить». Состояние, когда человек подавлен, ему тоскливо, всё вокруг кажется серым, безликим. – Хорошо. А какая разница между «никогда» и «почти никогда». Что ставить, если «никогда» не подходит, а «почти никогда» – слишком часто. – Что хотите, то и ставьте! – резковато бросила я. – Ага. На элементарные вопросы мы потратили больше часа. Под конец мне хотелось выть волком, лезть на стену или выпрыгнуть в окно. Даже не думала, что один человек способен довести психолога до такого состояния. Даже засомневалась на секунду в своей профпригодности. – Вопросы в тесте какие-то дурацкие. Дилетант составлял, однозначно – как вишенку на торте добавил Плоходько. Мда, хорошо, что Спилбергер* и Ханин* сейчас этого не слышат. Я взяла листочек и увидела, что за стеклом собрался народ. Солдаты из моей роты наблюдали за происходящим и заметив, что я смотрю в их сторону, показали мне пальцами «класс». Безумно хотелось засмеяться, но я сделала мину посерьёзней и села рядом с майором. – Ну, что говорит ваш опрос? Начинать беседу не торопилась. Строчка за строчкой проверяла галочки у ответов. – Тревожность у вас есть. – Я что не пригоден к службе? Плоходько выскочил из табурета, не зная за что хвататься. – Успокойтесь, товарищ майор. Присядьте. Вижу, что вы – человек ответственный, исполнительный, только вот часто ссоритесь с женой и переносите бытовые проблемы на работу. – Откуда вы знаете? Он искренне удивился, даже выхватил у меня из рук свой лист. – Неужели по ним всё видно? – Психология, – невинно похлопала ресницами. – И как бороться с этой вашей тревожностью? – Прежде всего, хотелось бы вам посоветовать избегать стрессов и научится мыслить позитивно, искать во всём только хорошее. – Угу, какой же позитив, когда вокруг одни ослы криворукие? – Не думайте про ослов. Лучше вот, дыхательными упражнениями занимайтесь, медитацию осваивайте и учитесь контролировать эмоции. Я достала из ящика буклет про восточные методики борьбы со стрессом, который прихватила на курсах по психологии прошлым летом, и вручила майору. – Пойду осваивать. – Удачи! Плоходько стремительно пошёл куда-то через плац, листая буклет на ходу, и чуть не врезался в сержанта. – А-ну кыш отседова! Ты мне чакры заслоняешь. Он ещё что-то побухтел и скрылся из виду. Я с облегчением вздохнула, потирая глаза, после бессонной ночи. – Теперь можно уходить. – Кхм. Прислонившись к стволу дерева, стоял Топалов с соломинкой в зубах. Он выплюнул её и подошёл ближе. – Здорово ты с тестированием придумала. Спасибо от всей роты. – Ой, да ладно, – засмущалась от неожиданно хороших слов из его уст. – Я даже прощу тебе пену в казарме. – Я вам тоже прощу очередное нарушение субординации. Дмитрий слегка улыбнулся. Я уже привыкла, что каждая встреча у нас заканчивается неприятностями, но в этот раз обошлось. – Домой? – зачем-то поинтересовался солдат. – Угу. Устала после дежурства, если честно. – Не смею задерживать. Он выпрямился, отдал честь и ушёл. – А зачем приходил вообще? Поблагодарить и завтра можно было, – вздернула плечами, не найдя ответа. Бог с этим Топаловым. Подушка! Вот что мне сейчас нужно. *Спилбергер, Ханин – авторы шкалы реактивной и личностной тревожности.Глава Наглый гость
Стоило добраться до кровати – спать расхотелось. Совсем! Считала слоников, неподвижно лежала брёвнышком, но не помогло. Остаточно сон перебила мама, у которой нашлась свободная минутка, и она решила посвятить её мне, а также любимой теме «Когда дочь выйдет замуж?» – В этих твоих кудыкиных горах хоть развлечения есть? – Есть почта, школа есть, дом офицеров, – нехотя отвечала я. – Ох, Тая, и чего тебе в столице не сиделось? Пошла бы, как сестра, на экономический. Глядишь, какой-то будущий бизнесмен и подвернулся бы. Маме без толку объяснять, что кастрюли и пелёнки – не единственная цель в жизни современной девушки, она свято верит, что если к двадцати пяти замуж не выйду, то всё, пиши пропало. К счастью, меня поддержал отец, который сначала военку считал сумасшествием, но потом согласился, что работать нужно в той сфере, куда сердце лежит. А я, как увидела погоны и камуфлированную форму, так и поняла, что влюбилась в армию на веки. – Ты меня слушаешь? – Да, мама. – Офицеры симпатичные есть? – Не обращала внимания. – Помню, когда я была молода, все девочки на военных и моряков заглядывались. Мы с родителями пожили два года у моря, так я чуть замуж за лейтенанта не вышла. Прямо после уроков к нему на свиданки бегала. – Очень ценная информация, – с трудом выговорила, забив рот конфетами. – Не ёрничай. Мать переживает за твоё будущее. – Дай папу, пожалуйста. В трубке послышались звуки неизвестного происхождения, потом отдалённый мамин крик «Кирилл!» – Товарищ дочка, по вашему приказу отец к телефону прибыл. От его бодрого голоса не смогла сдержать улыбки. – Как вы там? – Да понемногу. Воюем с твоей мамой – обои в спальне переклеиваем. – Представляю, какое там минное поле. – Ты лучше рассказывай как у тебя дела. Привыкла уже? Солдаты приняли? – Да, привыкла. Скажем так, мы ещё притираемся друг к другу. Вчера ответственной по части была, только домой вот недавно возвратилась. От чего-то перед глазами чётко стал образ Топалова, но жаловаться папе на него я не стала. – Как там говорится, Бог создал сон и тишину, а черт – подъём и старшину? – Эй, я – добрый офицер вообще-то. – Не сомневаюсь, дочка. После разговора с родными поднялось настроение. Я решила, что остаток дня стоит посвятить себе любимой: накрутила бигуди, нанесла маску из зелёной глины, накрасила ноготки прозрачным лаком и включила черно-белый фильм «Девчата»*. Мобильник на столе потух, а я даже не услышала его поскуливания с просьбой поставить на зарядку. Спустя некоторое время в дверь кто-то настойчиво постучал. Я открыла, и увидела Топалова с перепуганным лицом. – Что с тобой? Взглянула в зеркало – поняла, что я зелёная, как папоротник, да ещё и на голове гнездо. – Проходите. Я на минутку. Быстро умылась, поправила причёску и вернулась в комнату. – Что вам нужно, рядовой? Дима по-хозяйски сидел на моей кровати, угощаясь моими конфетами, наглец эдакий. – Чужое брать нехорошо, – я подсказала, словно воспитательница ребёнку. Он повернул голову в мою сторону, закинув в рот очередную конфету. – Ты бы всё равно предложила, а так я ускорил процесс. Опять он выводит меня из равновесия своим поведением – я стала строгой, поставив руки в бока: – Доложите, зачем вы пришли! – А попить чего-нибудь есть? Очень сладко. – Разве только яду. – Если он холодный – неси. Долю секунды сомневалась, но потом всё-таки добродушно достала из холодильника лимонад. – Вот бы мне такую наглость… – Могу преподать пару уроков. Для тебя, персик, даже бесплатно. Он подмигнул мне, и я пролила напиток на столешницу. – А координация у нас страдает, – подметил солдат, потянувшись за тряпкой на краю стола. Я взяла губку для посуды, чтобы вымокать жидкость с поверхности, не заметив его движения. Каким-то чудом мы умудрились стукнуться лбами, аж искры из глаз посыпались. – Господи, как ты меня достал уже! Присев на стул, взялась за скованное болью место на лбу и слегка застонала, а потом почувствовала холод. Дмитрий сориентировался: полез в морозилку, нашёл пакет пельменей и, став на колени возле меня, осторожно приложил его к шишке. – У тебя разве не болит? – Я твердолобый – ничего страшного. – Благодарю, – невнятно протянула. Стало гораздо лучше, и я снова попыталась узнать цель его визита. – Меня Арсентьев прислал, – наконец-то сознался он, – хотел сообщить тебе, чтобы завтра ты раньше пришла. Поедешь с нами на тактополе*. – Отличная новость! Но почему он не позвонил? – До тебя возможно дозвониться? Я схватила телефон, убедившись, что он даже не включается. Теперь понятно, зачем гонец с вестями. – Спасибо, что предупредили. – Предупредил. Ну, всё можно уходить, – Дмитрий дошёл до двери и остановился, – теперь мы остаточно на «ты», я услышал и запомнил. Не одному же Калинину с привилегиями ходить. Когда дверь закрылась, поймала себя на том, что улыбаюсь. Так тому и быть – отойду от правил воспитанного человека, и тоже буду обращаться на «ты», всё равно Топалова уже не переучить. До вечера я занималась бытовыми делами, ни на минуту не переставая думать о тактополе. Каждый выезд во время учёбы для меня был как праздник, а тут дела гораздо серьёзнее – настоящая рота артиллерии. Я уже представила, как лихо буду разбирать оружие и метать гранаты, что все мои подопечные рты пооткрывают, может, даже сразу уважать начнут. Под одеяло залезла рано, чтобы быстрее заснуть, соответственно, быстрее проснуться. Хотела погасить лампу на прикроватной тумбочке, но в окне послышался стук. Думала, показалось, но что-то маленькое, похожее на камешек, издало тихий звук удара по стеклу. – Что за хулиган мешает спать? Вылезла из постели и выглянула в окно. Никого не было, зато на подоконнике лежала коробка дорогих конфет, гораздо лучших, нежели те, которые днём у меня доел Топалов. – Это мне? Ещё раз просканировала темноту, но так никого и не обнаружила. Значит, это действительно мне. Открыла коробочку и не удержалась, чтобы не попробовать аккуратные шоколадные квадратики, хоть теперь придётся снова идти чистить зубы. На вкус конфеты были такими же чудесными, как и на вид. Ещё раз осмотрев неожиданный презент, подумала, что такие не купишь у нас в продуктовом магазине. *«Девчата» – советский фильм, 1961 г. *тактополе – место, где проводятся учения.Глава Беда на тактополе
Утро началось очень бодро потому, что я чуть не проспала, забыв поставить будильник. Когда добежала до части, все уже были собраны и размещались в огромных машинах, кузова которых были накрыты брезентом. В завершении Арсеньев прикрепил табличку «Люди» на каждую машину, но уже через пару минут дороги я засомневалась, что таким транспортом можно вообще перевозить людей: жарко, душно, как в сауне, да ещё и трясёт. Капитан предлагал мне поехать в салоне, но я отказалась под предлогом того, что не хочу ничем отличаться от моих солдат. Посчастливилось, что рядом сел Никита – мы разговаривали с ним всю дорогу. – Расскажи мне вкратце о Топалове, пожалуйста, – осторожно попросила. – Что именно? – Какой он человек, из какой семьи? Или ты не знаешь? – Знаю, но будет некрасиво с моей стороны обсуждать друга за спиной. – Это же не трёпа ради. Я как замполит интересуюсь. Просто он конфликтный и переменчивый, я не могу его пока раскусить, - попыталась убедить Калинина. – Хорошо, расскажу для его же блага, но это между нами останется. Я кивнула, и Калинин продолжил: – Он хороший пацан, не болтливый, прямолинейный, не трус, единственный, с кем я по-настоящему подружился тут. Да, Димон со своими странностями, но тараканы в голове есть у всех. Он кажется заносчивым и наглым, но, я считаю, это просто образ, в общении со мной напускное исчезает. – А про семью что скажешь? – Я мало знаю, если честно. Мама работает медсестрой в детской больнице, а отец – военврач. Ещё есть загадочная тётя Надя, которая иногда присылает шикарные посылки: сгущёнку, шоколадную пасту, тунец консервированный, импортные конфеты. Мы потом всем взводом это раздеребаниваем. – Ага. Значит, импортные конфеты... Спасибо, Ник. Сомнений больше не было, что коробочку на подоконнике оставил именно Топалов. Вскоре асфальтная дорога сменилась на грунтовку, а потом я выглянула, увидев, что мы уже едем по лесной просеке. Казалось, что с каждым вдохом лёгкие увеличиваются в объеме, а голова начинает кружиться. Хвойный лес становился всё реже и перерос в огромный полигон, заросший степной растительностью. Наша машина остановилась, солдаты оперативно вылезали, строясь для дальнейших указаний командира роты. Никита подал мне руку, и я тоже, с горем пополам, выбралась наружу. Тут было очень красиво. По крайней мере, мне, городскому ребёнку, так казалось. Пока все вокруг готовились к учениям, выгружали деревянные ящики под надзором старшины, я насобирала себе букетик милых желтых цветов, а также постояла под единственной сосной в радиусе километра. Иголок в волосы с неё тоже, кстати, насобирала. В этой суматохе мне всё же удалось наткнуться на Топалова. – Привет, – поздоровалась, обнаружив его с ящиком в руках. – Здравия желаю, товарищ лейтенант! – Спасибо за конфеты. Очень вкусные. Он подошёл ближе, наверное, чтобы никто не мог слышать наш разговор. – Я вчера бесцеремонно доел твои, считай, что это компенсация. – Нелогично. У меня в голове пазл не сложился. – Что нелогично? – уточнил Дима. – У тебя есть такие хорошие конфеты, а ты мои дешёвые и не самые вкусные кушаешь. Почему? Топалов развернулся в противоположную сторону и ушёл, так ничего и не ответив. – Странный он какой-то. Далее я наблюдала, как мои ребята стреляли из разных видов оружия. То там покрутилась, то там, в надежде, что кто-то скажет: «Товарищ лейтенант, а не хотите показать мастер-класс?». Увы, до меня никому не было дела. Даже не знаю, зачем Арсентьев вообще сюда позвал. Для количества что ли? Увидев, что солдаты готовятся метать гранаты, не удержалась и вызвалась сама. Василий Станиславович скептически на меня посмотрел, но позволил. – Топалов, вместе с замполитом на огневую точку! Мне дали в руки Ф1* – от радости я даже не успела понять, что она тяжелее, чем те учебные, которые были у нас в академии. Прозвучала команда, я выдернула чеку и заметила, что там, куда я целилась, неожиданно выпрыгнул заяц. Животное стало причиной, по которой я замешкалась на долю секунды, а потом Арсентьев со всей мочи закричал: – Бросай, дура! Она боевая! Я бросила, только не так далеко, как должна была. Почувствовала, что падаю, а затем меня прижало тяжёлым мужским телом к земле, прежде чем прогремел взрыв, и земля разлетелась в разные стороны. – Ты цела? Сфокусировала взгляд на лице Топалова, который во второй раз героически бросился меня спасать. – Угу, – промычала, абстрагируясь от неприятного шума в ушах. Дима поднялся, подал мне руку, чтобы я тоже встала на ноги. Где-то за спиной кричал и матерился Арсентьев. – А-ну сюда! Быстро! Я проследовала за ним, шмыгая носом. – Как вы? – более-менее спокойно спросил капитан. – Хорошо. – Ну, раз хорошо, тогда какого лешего вы творите, Любимова?! – он перешёл на крик, – у нас не в игрушки играют, здесь всё по-настоящему, а вы так халатно относитесь к серьёзным вещам, подвергая опасности себя и сослуживцев! – П-простите, – старалась подавить слезы, которые вот-вот были готовы политься из глаз. – За какие грехи вас мне прислали? Чем я не угодил штабу? У меня была образцово-показательная рота, а теперь не понятно, что с вами будет. Чувствую, нескоро мне майорские погоны ждать. Такой ничтожной почувствовала себя в этот момент. Может действительно армия – это не моё? – Товарищ капитан, разрешите обратиться? К нам подошёл сержант, игнорируя искры и молнии, которые исходили от командира. – Чего тебе? – Василий Станиславович, вся рота просит не писать рапорт на товарища замполита. Он посмотрел на парня, затем на меня, потом снова на него. – Вы хоть понимаете, что предлагаете мне не докладывать о ЧП? – Так точно! Но мы все готовы забыть произошедшее, словно ничего и не было. Арсентьев вздохнул. – Ладно, но если где-то просочиться, то всем будет крышка. – Спасибо, товарищ капитан! Не просочиться – у нас крыс в роте нет. – Свободны. Мы с сержантом поспешили скрыться из глаз, как можно скорее. До сих пор потряхивало от испуга, и голова болела немного, но я держалась. – Я ничего не понимаю, сержант. – Мы с ребятами не хотим, чтобы у вас были неприятности. Ну, ошиблись, всякое бывает. – Спасибо огромное! Я думала, что вы меня не воспринимаете, как офицера. – Не воспринимаем, – сознался он, – но вы нам уже и не чужая. Вы нас спасли от подводной лодки на плацу, а мы вас – от гнева комбрига. Снова захотелось заплакать, но в этот раз я расчувствовалась поступком своих подопечных. Всё-таки приятно осознавать, что есть на свете доброта и взаимопонимание. Больше я старалась не показываться, хотя очень сильно было интересно узнать, как там Топалов. Подойти к нему не решалась – стыдно было в глаза смотреть. Захотела залезть в машину и ждать времени, когда наконец-то поедем домой. Ну надо же было так облажаться!*Ф1 - ручная противопехотная оборонительная граната, визуально похожая на шишку.
Глава Обед с дымком, или К нам приехал ревизор
По приезду Арсентьев пошептался с врачом в санчасти, потом отправил меня и Топалова туда на осмотр в приказном порядке. Несмотря на то, что никаких проблем не было обнаружено, он решил не брать нас завтра на тактополе. Я немного расстроилась, а Дима огорчился очень сильно. – Ну, спасибо, персик! Ходят слухи, что завтра будет что-то грандиозное, а я это пропускаю. Я нехотя вышла следом за ним из маленького одноэтажного здания и плюхнулась на лавочку. – Ещё раз прошу прощения. От тоже сел, но на другой край. – Ты прав, – с досадой сказала я. – В чём? – От меня одни неприятности. – А я сразу говорил, что хлебнём мы ещё с тобой… Эй, не вздумай сырость разводить! Вообще-то я не собиралась плакать, а просто приняла свою ситуацию, и от этого было тяжело на душе. – Так всегда: то не получилось, это запартачила, оттуда выгнали. А я человеком стать хочу. Понимаешь? Не выйти замуж и сидеть у мужа на шее, а реализоваться себя в каком-то деле, полезной быть. Дима подвинулся ближе и вдумчиво протянул: – Понимаю. А я нигде не уживаюсь потому, что характер тяжёлый и вспыльчивый. – Это я заметила. – Могла бы и промолчать, – он театрально надул губы и повернул голову. – Ну, ты же не молчишь. Почему я должна? – Если тебе станет легче, то с тобой хотя бы весело. Никогда не знаешь, что ты сотворишь или, откуда тебя спасать нужно будет. К тому же, ты не из тех, кто сразу рапорта и кляузы пишет. – Это комплимент? – Ну уж нет! Топалов взял свой тактический рюкзак, который всё это время отдыхал под скамейкой, и направился в неизвестном мне направлении, не забыв крикнуть: – Хорошего вечера, товарищ персик! Я поспешила в общежитие – хотелось смыть с себя этот день и заесть стресс огромной порцией шоколадного мороженого. Так и сделала. Утром в части творилось что-то невероятное. Краем уха я услышала, что с минуты на минуту должна приехать проверка из генштаба, а потом будет показательное выступление на полигоне. Только это мероприятия пройдёт без меня и Топалова. Его, кстати, я не наблюдала. Когда шумиха улеглась, стало непривычно тихо и пусто. Казалось, что вот-вот вот через плац пролетит перекати-поле, а в зданиях будет слышно эхо собственного голоса. Я сегодня вообще осталась без дела и после часа делания самолётиков из бумаги, решила пойти в столовую. Зоя не была такой улыбчивой и веселой, как всегда. Лицо казалось слишком сосредоточенным, а в глазах читалась паника. Я остановила её, мчащуюся с кастрюлей через обеденный зал. – Привет. А что такое? – Привет. Внеплановая проверка у нас. Вот гады! Могли хоть предупредить. Кто-то далёкий от наших реалий мог бы подумать, что это шутка. Зачем предупреждать о проверке, если она на то и есть проверка, да ещё внеплановая? Но наши люди знают, как это работает на самом деле. – Всё плохо? – забеспокоилась я. – Угу. Мало того, что дополнительные рты будут, которых одной кашей не накормишь, так у меня и готовить некому. Маша взяла отгул за свой счёт на день, а тётя Зина отравилась вчера прокисшей сметаной. И главное – знала, что она могла уже испортиться, то выкидывать же жалко. – Ну и дела… Мне так жаль было смотреть на подругу, что я решила предложить свою помощь, все равно делать нечего, никто не проконтролирует, где я нахожусь. Зоя очень обрадовалась и нашла мне передник. Когда я вошла на кухню, увидев обилие посуды на плите, энтузиазма поубавилось. – Зойка, я забыла сказать один маленький нюанс – я не умею готовить. Девушка не успела прокомментировать этот факт, поскольку её опередил очень знакомый голос из-под стола: – Да ты, я смотрю, вообще к жизни не приспособлена. – Топалов? Блондинистая макушка показалась в паре метров от меня. Парень сидел за огромным тазом и чистил картошку. – Я за него. – Ты что тут делаешь? – Это ты у меня спрашиваешь? Дай-ка напомню: если бы кто-то вчера не тупанул с боевой гранатой, то я бы сейчас вместе со всеми был на учениях, а так Арсентьев наградил меня внеочередным нарядом, чтобы я не сидел без дела. – Можешь помочь солдату с очисткой овощей, – вмешалась Зоя. – Пускай сам чистит. Не офицерское это дело. Товарищ повар поставила меня лепить котлеты. Они получались у меня разного размера, одну я вообще умудрилась уронить на пол, поэтому меня перевели на натирание сыра. Но и там я долго не продержалась – спилила себе кусочек ногтя. В конце концов, села рядом с Топаловым чистить морковку, выслушивая поток его подколов о моих талантах. – Кажется, приехали! Зоя снова стала нервной, но после наших напутствий, нацепила дежурную улыбку и выглянула в зал. В это время мне нужно было помешивать подливу к пюре, а потом убавить огонь. – Не завидую я твоему мужу, – начал Дима, попивая компот. – Это ещё почему? – Готовить не умеешь, не замолкаешь и целыми днями торчишь на работе. – Во-первых, я не замужем, во-вторых – людей объединяет любовь, а не какие-то критерии. – Ну-ну. Когда найдёшь того, кому такое счастье достанется, покажи мне. Увлечённая очередным обменом сарказма, я позабыла о подливе, положив деревянную лопатку на сковородку. Огонь я тоже, конечно, не убавила, вследствие чего лопатка загорелась. – Тая, горим! – Не смешно. Потом я перевела взгляд на плиту и увидела, что действительно горим. – Что делать? – запаниковала я. – Доставай скорее! Непонятно было, как теперь её вообще достать. Мы оба творили что- то необъяснимое, а огонь продолжал полыхать. Я попыталась поддеть её вилкой, пока Дима набирал стакан воды. В итоге получилась, что я уронила лопатку в томатное варево и она сама погасла. – Капец. Это теперь свиньям только можно давать, – послышался голос Димы, который заглянул в сковородку через моё плечо. Извлечь предмет получилось, а вот обгоревшие частицы превратились в порошок и перемешались с блюдом. В этот момент возвратилась Зоя. – Ой, там такие офицеры молодые симпатичные есть. Тайка, ты должна посмотреть. Нужно было сказать о том, что произошло, но слова застряли комом в горле, и так у подруги день не задался. – Зоечка… – начала я, после намекающего покашливания солдата. – Я сейчас основное выдам, а потом ты мне с компотом и булочками поможешь, заодно глянешь. Она ловко схватила сковородку и утащила на раздачу прежде, чем я успела моргнуть. – Пресвятые сандалики! Топалов «подбодрил»: – Пошёл заказывать тебе веночек от нашей роты. Это была фирменная подлива Зои Анатольевны. Думаю, не простит. Пока Зоя кормила личный состав и комиссию, я искала место, где спрятаться и шире открыла окно, чтобы бежать, если что. Как ни странно, она пришла очень довольная. – В этот раз я превзошла сама себя, – похвасталась, – так хвалят подливку, даже добавки просят. Мы с Димой посмотрели друг на друга, удивившись. – Один лейтенант сказал, что подкопченным пахнет. Интересно, что дало такой эффект? Новые специи, наверное. Из столовой мы с Топаловым вышли, держась за животы от смеха. Только успокоились, он сказал новую фразу: – Говорят, уголь полезен для пищеварения. – Ага. Теперь, спасибо мне, у людей точно проблем с этим не будет.Глава И только Тая всем поможет...
Проверяющие уехали очень довольными. Мы полчаса на плацу выслушивали благодарности от комбрига, особенно товарищу повару за обед, которая смогла всех удивить. Я стояла за спиной Баранова и время от времени встречалась взглядом с Дмитрием, словно мы – соучастники идеального преступления. Похоже, он перестал даже сердиться через то, что не смог попасть на учения. После команды: «Вольно!», все стали расползаться по казармам, а я собралась идти в сторону КПП. Хожу я, кстати, достаточно быстро, особенно, если задумаюсь. – Тамила Кирилловна! Подождите! Не сразу даже поняла, что это обращение ко мне. Хватаясь за сердце, громко дыша, за мной бежал зам. по тылу. Я остановилась и подождала его. – Та... – Таисия Кирилловна, – подсказала. – Ну, я так и говорил. – В чём дело, товарищ майор? Он стал переминаться с ноги на ногу, как девочка на танцах. Посмотрел по сторонам, а затем попросил отойти в сторонку, чтобы наряд на проходной не подслушал наш очень конфиденциальный разговор. Мы сели на лавочку под берёзками, прикрытую кустом сирени от лишних глаз. – Я того… – начал Плоходько и замолчал. – Чего? – Дыхательные упражнения осваиваю. – Какой вы молодец, – искренне обрадовалась я, – не ожидала, что заинтересуетесь. – Просто я в интернете посмотрел всё о стрессе и понял, что у меня именно он. Вы знали, что, на самом деле, от него все болезни? Плоходько такие правильные вещи стал говорить, удивительно. Может, не такой он глупый, как о нём говорят? Пока я пыталась мысленно сделать человека лучше, чем он есть на самом деле, майор испортил всё следующей фразой: – Нашёл причину своего лишнего веса. Стресс! А не пиво и отбивные по ночам, как ворчит жена. А ещё мне кажется, что кариес и фурункул на спине – тоже он, стресс поганый. – Денис Николаевич, я думаю, что вам стоит проконсультироваться с врачом по такому вопросу. – Зачем? Я уже нашел корень всех бед. Вот в Людмилы Ха на форуме тоже такие проблемы и она вылечилась седетильными препаратами. – Какими? Может, седативными? – Один хрен! Я поднялась и озвучила самую правильную мысль: – Никакого самолечения! Вместо успокоительных пейте травяные чаи, а с остальным, будьте добры, наведайтесь к врачу. Думала уходить, но Плоходько остановил. – Это ещё не всё. Я когда упражнение одно делаю, голова начинает кружиться. Может что-то неправильно? Посмотрите? Из уважения к старшему по званию, снова села на скамейку. В это время мужчина сделал сосредоточенное лицо, прикрыл глаза и решил наглядно продемонстрировать вышеупомянутое неоднозначное упражнение. Набрав воздуха на полную грудь, он стал выдыхать его маленькими прерывистыми порциями, издавая характерный звук. Я не успела ничего прокомментировать, как кусты зашевелились, из них показался генерал (оказывается, проходил мимо). – Это что за срамота? Плоходько поднялся, не зная, куда девать глаза. – Товарищ генерал-майор, я сейчас всё вам объясню. Он достал из кармана тот буклет, который я дала ему после тестирования, и сунул в руки комбригу. – И что за макулатура? – продолжал расспрашивать командующий. – Дыхательные упражнения для борьбы со стрессом, – ответила я. – Любимова, вы то кричите на кухне, то дышите в кустах. Что будет следующим? – поймала на себе его неодобрительный взгляд. – Это… – Товарищ лейтенант, все ваши столичные штучки оставьте на гражданке, пожалуйста. Вы посмотрите, какие все не стрессоустойчивые резко стали! Хотя у меня с вашим приходом тоже скоро либо стресс, либо какое-то другое расстройство появится. Генерал ушёл, а Плоходько увязался следом, тараторя и размахивая руками. – Кто крайний? Любимова! – вздохнув, удалилась домой. На следующий день востребованность во мне даже возросла, только в этот раз дело было действительно важным. Утром я столкнулась с Топаловым возле столовой: он выглядел очень обеспокоенным. – Персик, можно тебя на минутку? – Конечно. – Короче говоря, нам твоя помощь нужна. Как психолога и… – он засомневался, но всё-таки сказал, – как единственного офицера, которому можно рассказать. Глаза округлились на слове «офицер». Да ну! Неужели только что Топалов меня офицером назвал? Мы вошли в столовую, взяли по порции оладушек с чаем и сели за мой любимый дальний столик у окна. – Рассказывай. Дима покрутил в руках вилку, но к еде так и не притронулся, видимо пытался решить с чего начать. – Есть у нас во взводе Санька Терновой. Хороший пацан, но последнее время с ним что-то происходит. Как мы поняли, у него проблемы с девушкой. Вчера они поссорились, и Саша очень дёрганый был, сержант даже к орудию не подпустил на полигоне, от греха подальше. – Всё так плохо? – Не знаю. Похоже, что сегодня утром они расстались – я слышал, как он договаривался с кем-то по ту сторону забора, чтобы тайком водку передали. Ты представляешь, что будет, если спалят? Ему завтра в наряд. Мы с Никитосом пытались поговорить с ним, но бесполезно, чуть драка не получилась… чёрт его знает, как там лучше к людям в таких ситуациях подкатывать. Я отодвинула свой поднос, понимая, чего именно от меня хотят. – Поможешь? По твоей части клиент – он в таком агрессивном состоянии дров наломать может, а служить-то осталось совсем ничего. – Конечно, сейчас же поговорю. Мы одновременно встали из-за стола и Дима, как мне показалось, посмотрел на меня странным взглядом. – Только ты не докладывай наверх, ничего же не произошло пока, – попросил он, – кроме тебя рассказать некому: одни наорут, да дисциплиной полоскать будут, другие даже заморачиваться не станут. Помочь парню хочется. Я убедила Диму, что к Арсентьеву или к комбригу не побегу, постараюсь поговорить и выяснить обстановку. Единственное – записать к себе в журнал я обязана. Солдатпоблагодарил и ушёл, а я попыталась собраться с мыслями. Философствовать про отношения я не могу через отсутствие большого опыта, последний раз я с кем-то встречалась на первом курсе. Заумная психологическая терминология и всякие теории здесь не помогут – нужен подход к человеку. Решила, что не буду замполитом, а буду собой. Искрений разговор по душа способен сотворить чудо. Терновой сидел на пороге санчасть, смотрел куда-то вдаль. Я подошла и умостилась рядом, пока он нехотя скользил по мне взглядом. – Нажаловались? – глухо спросил, шарясь по карманам в поисках сигареты, но так и не нашёл. – Нет, только хотят помочь. – А я просил о помощи? Я была готова к такому вопросу и уверенно поинтересовалась: – То есть, если бы вы знали, что у кого-то из ваших товарищей проблемы, то остались бы в стороне? – Не остался бы. – Тогда пойдёмте, поговорим. Не как солдат и офицер, а как простые люди. Давайте, давайте! Разрешаю высказать мне всё, что вы думаете о женщинах. Александр не спешил вставать. Я уже в глубине души переживала, что выбрала неправильную тактику, но потом он взъерошил волосы и поднялся. – Пойдёмте. Чё уж там…Глава Поговорим немного о чувствах
– А что мне делать? – спросил Терновой спустя несколько минут гляделок в моём кабинете. – Было бы неплохо высказать всё, что на душе, - предложила я. – Да не буду я ничего высказывать! Тут и говорить не о чем: обещала ждать, не дождалась, бросила по телефону. Всё. – Сюжет не нов, – вставила невпопад. Саша раздражающе царапал ногтем поверхность стола, а потом спросил: – Слушайте, а у вас рюмашки чего-нибудь покрепче не найдётся? Я слышал, что у психологов в каком-то там чемоданчике должно быть. Лучшая помощь от вас будет. – Отставить раскисать! Я понимаю, что больно и обидно, но всё плохое рано или поздно останется в прошлом, – перешла к сути дела, размеренно шагая по комнате, – может, так даже лучше. Если девушка не дождалась, значит действительно прошла любовь. А зачем вам отношения без любви? – Да как вы не понимаете?! Она обещала, что дождётся. Всё же замечательно было. А потом на связь всё реже стала выходить, а отвечать – холодно и сдержано. Прицепилась к какой-то мелочи… Затем заявила, что долгая разлука стала причиной того, что чувства прошли. Это, типа, я виноват, что в армию забрали? – Александр, – вздохнула и села рядом, – держать слово важно, но согласитесь, что сказать правду – это правильно. Вам бы стало легче, если бы ваша возлюбленная продолжала делать видимость, что всё хорошо, а сама мучилась, или того хуже: тайком встречалась с другим? – Нет. Предательство я бы не простил однозначно. – Все люди проходят через это. Мы теряем любимых, близких, друзей, но жизнь не останавливается. Иногда расстояние – хорошая проверка подлинности чувств. Это не значит то, что их вовсе не было, а лишь то, что они не такие крепкие, как могло показаться вначале. Вместо того чтобы прожить горький опыт достойно, вы выбираете топить тоску в стакане. Поверьте, что стакан проблемы не решит. В этот раз ответа у солдата не нашлось. Посидев немного в тишине, я решила добавить: – А что, если где-то совсем рядом ходит ваше истинное счастье? Представьте, как обидно будет упустить его, держась за прошлое. – И что вы предлагаете? - недоверчиво прозвучало из его уст. – Я предлагаю отпустить ситуацию. Возможно, вы еще помиритесь с девушкой, когда увидитесь, а нет – значит, нужно перевернуть страницу и двигаться дальше, оставив с собой только хорошие воспоминания и обретённый в этих отношениях опыт. Не знаю, удалось ли мне достучаться к нему или просто хотелось в это верить, но парень стал более спокойным. – Хотите леденец? – решила спросить, чтобы разрядить обстановку. – Какой? – Мятный. Держите, – достала из ящика конфету и вручила с улыбкой. – Спасибо. Я пойду, скоро построение. – Да, конечно. Прежде, чем он покинул комнату, решила внести ещё один штрих в нашу беседу: – Саша, я верю, что вы сильный и справитесь. Если захотите поговорить, вы знаете, где можно меня найти. – Я понял. После разговора как-то спокойнее стало и мне самой. Я же хотела быть полезной, помогать людям… так вот, похоже, я нашла своё место. Казалось, что всё налаживается: я привыкла к работе, солдаты привыкли ко мне, даже с Топаловым не так напряжно. Он продолжает иногда бесить меня, но после приключений в столовой, мы нашли общий язык. На самом деле, мне так только казалось. Как говорится, стоит вспомнить о чём-то – оно появится. Дверь со скрипом отворилась, и заглянул Топалов. Я хотела поблагодарить его за проявленную внимательность и отзывчивость, но этот заносчивый тип испортил всё с самого начала. Мы возвратились на круги своя. – Ну что там? – задал вопрос, по-хозяйски сев на стул. Вот что меня в нём удивляет – уверенность в себе, словно кабинет принадлежит ему, как и часть, да и мир за пределами части тоже. – Нормально, кажется. Буду наблюдать. – Я же говорил, что от женщин одни беды. Хорошего человека чуть не потеряли. – Не стоит обобщать, – оскорбилась. – Намекаешь, что ты не такая? Да от тебя неприятностей столько, что и вражеская армия не страшна. Так захотелось стукнуть его чем-то тяжёлым, но я воздержалась, продолжая словесную баталию. – Речь идет о чувствах, неприятности тут не причём. Девушка твоего товарища, наверное, перегорела, поэтому и захотела расстаться. – Вот-вот. Ещё одно доказательство, что нужно было искать ответственного человека, который держит свое слово, а не связывать с импульсивной особью. – Что за бред?! – не выдержала я. – Опять ты критериями меряешь. Сердцу не прикажешь, кого любить. Топалов поднялся, поправляя китель. – Товарищ персик, верь во всю эту сказочку, если хочешь, а я буду искать свой идеал по критериям. Не нужно меня переубеждать! – Позволь тебя огорчить – идеала не существует. – А я найду. – И каким же должен быть твой идеал? – Красивая, умная, сдержанная, верная, хорошая хозяйка, скромная, спокойная… Я засмеялась. – А зачем такой шикарной женщине ты? Дима злостно зыркнул на меня и подошел ближе: – А тебе, позволь поинтересоваться, что до этого? – Да просто глупости говоришь. Нужно просто влюбиться. Или тебе такое не знакомо? – Значит так: если я не найду идеальную девушку к двадцати пяти годам, я позову замуж тебя. Но я её найду. Теперь у меня даже есть дополнительная мотивация. Я закашлялась, услышав подобное заявление. – Пф. А если я уже буду занята? Топалов сложил руки на груди и подошел максимально близко ко мне, казалось, что вот-вот мы столкнемся лбами. – Персик, кто на тебя тут позарится? Комбиг? Или подводную лодку у жены уведёшь? Сделав шаг назад, я наткнулась на стол, поэтому, чтобы восстановить комфортную дистанцию, прикрикнула: – А-ну брысь! Будет меня он оскорблять в моём же кабинете. Редиска! Он самодовольно улыбнулся, как всегда это делает, и ушёл. А я продолжала бурчать сама себе о том, какие же нахалы ходят по этой земле и как меня бесит его поведение. Когда злость ушла, наступила досада. Почему меня все подначивают свадьбой? С одной стороны мама давит, с другой – Топалов. Не нужно мне это замужество, я хочу полюбить по-настоящему и быть счастливой, а остальное – второстепенно. После долгих размышлений над этой темой, вдруг пришла решительность. А что если я найду себе тут кавалера? Неужели в части или в городе нет достойной мне партии? Решено! И пусть у этого несносного Топалова челюсть отвиснет.Глава Замечательная идея
В части всегда царила дисциплина и порядок, режим жизни оставался неизменным очень долгое время. В какой-то момент я поняла, что так дальше не может продолжаться, нужно развеяться. Устав уставом, а духовные потребности никто не отменял. Вечерняя беседа у меня в комнате с Зоей натолкнула на замечательную идею. Короче говоря, дело было так: мы решили посмотреть вместе популярное шоу талантов за чашкой чая, начав разговор, в ходе которого выяснилось, что моя подруга умеет петь, да не просто, а оперным голосом. – Шутишь? – не могла поверить в услышанное. – Нет. – Спой что-то, пожалуйста! Девушка поставила посреди комнаты табуретку, влезла на неё и исполнила фрагмент арии из «Пятого элемента»*. Сказать, что я обалдела – ничего не сказать. Стеклянный стакан на столе немного подрагивал, а соседка за стеной настойчиво стучала по батарее, ибо они были очень тонкими. – Шикарно! Просто слов нет! Зоя скромно опустила взгляд и собралась дальше смотреть передачу. – Подожди. Почему ты с таким голосом стоишь у плиты? Ты же самородок! – Ой, скажешь такое… чтобы хорошо петь мне ещё учиться и учиться. – Вопрос не снят. Почему ты не учишься, а сидишь в военном городке? – Родители побоялись отпускать меня в большой город одну. К тому же, вокал – это не профессия. Славу и деньги он приносит единицам, а тысячи остаются ни с чем. – Это ты так думаешь или родители? – Мы. Работа повара стабильная, всегда в тепле, в добре… А пение просто хобби, которое мне очень по душе. Показалось, что она не мне отвечает, а пытается убедить в чём-то себя. – Предположим, что Ла Скалу* покоряют не все, но ты же можешь петь в театре у нас. Думаю, что оперные певцы зарабатывают не меньше поваров столовой… – Не знаю, Тай. Я никогда не стояла на сцене. Вдруг мне вспомнилось, что, когда я в первый день заблудилась в городе, проходила мимо театра. Бинго! Было бы неплохо сходить. С одной стороны, окунула бы подругу в эту атмосферу, а со второй – «выгуляла» своих артиллеристов. Не стала пока говорить Зое об этой идее потому, что впереди меня ждали большие трудности с тем, чтобы уговорить Арсентьева, а потом комбрига. Василия Станиславовича я решила обработать первым с самого утра. Я заприметила его на завтраке в столовой. – Свободно? Капитан оторвался от сырников, чтобы кивком ответить «да». Я, не теряя времени, села напротив. – Товарищ капитан, тут такое дело… – Какие-то проблемы с личным составом? – Не совсем. Просто я заметила, что парням не хватает отдыха. – Таисия Кирилловна, они же не в Турции по горячей путёвке, тут служба. – Да, но всем людям нужна эмоциональная разрядка. Это я вам, как ответственная за морально-психологическое обеспечение, говорю. Душевное спокойствие равняется качественной службе. – Ну, допустим, – Арсентьев слегка напрягся, – у вас есть конкретные предложения? – Да. Давайте сводим нашу роту в театр. Мужчина продолжил ковырять еду, оставив мою реплику без комментария. – Ну, Василий Станиславович, пожалуйста. Нас даже в академии водили на всякие мероприятия. – Какой театр? Они же уснут там, – наконец-то прозвучал ответ. – Почему вы так плохо о солдатах думаете? – Ладно. Любимова, вы чуть себя на гранате не подорвали, как я с вами личный состав в город отпущу? – Я буду очень внимательной, и ничего плохого не случится. Решила применить запрещенную хитрость, сделав милое личико и щенячьи глаза. – Хорошо, но с комбригом и местным драматическим театром за билеты вы будете договариваться сами. – Спасибо! Вы очень классный, очень! – заверещала на радостях. Краем глаза заметила, что в нашу сторону смотрит Топалов. Недавний наш разговор не уходил у меня с головы, поэтому я демонстративно поправила причёску и улыбнулась капитану. Из столовой отправилась прямиком к комбригу. Получить его одобрение казалось трудным, но выполнимым. Даже долгое ожидание в приёмной не убавило моей решительности. – Здравия желаю, товарищ генерал-майор! – Что у вас, Любимова? Присмотрелась к его лысине, высоким скулам и большим карим глазам – всё как всегда. И как понять, в настроении он или нет? – Разрешите внести предложение, касаемо досуга доверенной мне артиллерийской роты. – Вносите своё предложение, – он ответил, не отрывая взгляда от какой-то карты. – Как заместитель командира роты по морально-психологическому обеспечению, я считаю целесообразным сводить солдат в театр. – Нет. – Но почему? – По кочану, Любимова. Перечитайте устав – приказы командования не обсуждаются. С кислой миной вышла из кабинета комбрига и наткнулась на сочувственный взгляд лейтенанта за столом, который шепнул: – Утром настроение ему испортили. Попробуйте прийти после обеда. Конечно же, сдаваться я не собиралась. Подстерегла генерала на крыльце штаба и снова получила отрицательный результат. Написала заявление, передав секретарём, как потом выяснилось, он его порвал. Заглянула в открытое окно его машины, когда Баранов собирался ехать домой на обед, услышав много интересного о себе и очередное «нет». В результате моих отчаянных попыток стучаться в закрытую дверь, пропало и моё настроение, а также аппетит. В столовую я не пошла, так и осталась сидеть на крыльце штаба, потеряв счёт времени. – Любимова, вы ещё тут? – надо мной прозвучал голос комбрига, который уже успел возвратиться. – Так точно! Резко стала по стойке смирно. – Найдите Арсеньева и зайдите ко мне. Через пять минут мы уже стояли на «ковре». – Капитан, что думаешь про театр? Арсентьев официальненько так начал: – Товарищ, генерал-майор, театр – дело нужное, поскольку влияет на развитие личности… – Не заговаривай мне зубы. Ты поддерживаешь идею? Василий Станиславович посмотрел на меня прежде, чем сказать: – Поддерживаю. – Хорошо. Тогда ты тоже пойдешь и понесёшь ответственность за личный состав. Капитан снова на меня посмотрел, но на этот раз недовольно. Из штаба я выпорхнула счастливой, обратившись к Арсентьеву: – Спасибо вам огромное! – Да не за что. Я тоже пришёл к мысли, что сходить в театр не помешает. Хотела, ещё что-то добавить, но заметила на горизонте Топалова и Калинина. Никита помахал мне рукой, а Дима сверлил глазами спину капитана. Наверное, боится, что проиграет наш самосложившийся спор. – Василий Дмитриевич, мне очень важна ваша поддержка и я рада, что мы с вами мыслим одинаково. Что там дальше говорил собеседник, даже не слышала, поскольку довольно наблюдала за реакцией Топалова, который закатил глаза и отвернулся. То ли ещё будет, дорогой! *«Пятый элемент» – фильм, 1997 г., реж. Люк Бессон. *Ла Скала – оперный театр в Милане, один из самых известных в мире.Глава Спектакль
До начала спектакля оставалось ещё много времени, а я уже сидела собранная, накрашенная и почему-то взволнованная. Решила, что сегодня, в честь субботы, откажусь от формы, поэтому выбрала приталенное платье насыщенного синего цвета и элегантные лодочки на шпильке. – Эх, чего попусту сидеть? Поеду на автобусе, ещё, может, по городу прогуляюсь. Как ни странно, но договориться с городскими властями и директором театра удалось гораздо легче, чем с комбригом. Мне даже пообещали корреспондента газеты, который сфотографирует солдат и напишет заметочку о том, что военные тоже интересуются искусством. Надеялась, получится встретиться с Зоей, которая уехала утром в город по делам, но мой автобус задержался. Вышло так, что подруга попала в театр раньше всех, а я подошла к нужному месту, увидев знакомые машины с надписью «Люди». Арсеньев строил наших подопечных перед входом для фотографии. Кстати, он тоже пришёл в гражданской одежде: чёрных брюках и голубой рубашке. Если бы рядом была Лида, то непременно бы сказала, что капитан ничего такой, но мне он не нравился. Это всё Дима виноват, он подтолкнул меня на глупую игру. Внутренний голос подколол, что последнее время я делаю всё либо из-за Топалова, либо назло Топалову, либо вместе с ним. Развеяв навязчивую мысль, гордой походкой пошла к личному составу. – Добрый вечер, Василий Станиславович. Капитан, похоже, оценил мой внешний вид, подтвердив это комплиментом: – Здравствуйте! Отлично выглядите. Кто-то из парней крикнул, что я похожа этим вечером на голливудскую актрису. Стало очень приятно. Как я не пыталась разглядывать всё вокруг, но глаза настойчиво искали блондинистую шевелюру. В холле такое количество камуфляжа моментально приковало внимание людей. Пересчитав, всё ли у меня сходится, забрала в кассе наши билеты. Очень вовремя пришло сообщение от Зои с номером ряда и места, которое она заняла, чтобы я могла выбрать себе билет и сесть рядом. – Сержант, раздайте, пожалуйста. – Есть! Парень быстро распихал листочки по взводам, а там уже ребята стали меняться, выбирая, места на своё усмотрение. Я, тем временем, отошла чуть в сторонку, чтобы набрать подругу. – Привет. Мы уже внутри, с минуты на минуту будем в зале. Не переживай, билет я себе выбрала. – Хорошо. Жду. Рядом появился Калинин. Он поздоровался, но не спешил отходить. – А что, Зоя тоже будет спектакль смотреть? – Да. – Тайка, отдай мне свой билет, пожалуйста. – Исключено. Я специально выбрала его и сообщила уже об этом Зое. – Очень прошу. Полцарства готов за него отдать. Никита вцепился мне в руку, заглядывая в глаза, и я сдалась. – Ладно. Надеюсь, что она не обидится на меня. Прозвенел первый звонок – пора было рассаживаться. Уже на ступеньках по пути на бельэтаж я заметила в толпе Топалова. Пол был скользким, поэтому шагала я очень неуверенно. Арсентьев тоже это заметил и подхватил меня под руку. – Вы не против, если я помогу? – Не против. Спасибо. По классике жанра, Дима обратил на меня внимание именно в этот момент. Может, показалось, но выглядел он весьма недовольным. Я пошла искать своё место на бельэтаже, а капитан поднялся с небольшой группой солдат на балкон. Уже когда я стала высматривать нужный ряд, до меня дошло, что изначально Никита наверняка выбрал место возле Димы. Угадала. Рядом сел Топалов и первым дело спросил: – А что это ты не возле капитана? Удивительно. – И тебе добрый вечер, – произнесла вместо ответа. Полезла за телефоном, чтобы написать Зое извинения, но разговор продолжился: – Он совершенно тебе не подходит. – Кто? – Арсентьев. Стало любопытно, почему Дима так думает. – Погоди. Ты мне сказал, что я со своим характером никому не интересна, а теперь говоришь, что мне кто-то не подходит. Не вяжется одна мысль с другой. – Просто не флиртуй с капитаном и всё... Прозвенел второй звонок, заглушив дальнейшие слова, но я успела уловить новую эмоцию в его голосе, только не поняла, какую именно. – Я сама решу. – Да пожалуйста. Долго молчание не продержалось, Дима добавил: – Он – зануда. Тебе нужен кто-то более уверенный в себе, харизматичный и весёлый. – Спасибо за совет. Я уже и забыла, что ты разбираешься в критериях и совместимости, – не упустила возможности, чтобы сделать отсылку к тому, с чего всё началось. Прозвенел третий звонок – погас свет. Забыла упомянуть, что сегодня впервые на сцене этого театра, как хвастался директор, ставят «Саломею» Оскара Уайльда*. Хотелось бы сводить ребят на что-то более привычное им, чем трагедия с библейским сюжетом, но Арсентьев настаивал именно на субботнем вечере, поэтому выбора особо не было. Время от времени я встречалась взглядом с Димой. Казалось, словно он постоянно смотрит не на сцену, а на меня. – Что не так? – тихонько спросила, не выдержав. – Всё хорошо. Потянулась поправить укладку, потом даже запереживала, что я размазала тушь и сижу, словно панда. – Я глупо выгляжу? – Очень красиво. Стоит признать, что комплимент от Василия Станиславовича меня так не вогнал в краску, как пара слов от Димы. После спектакля я покинула зал под впечатлением, с пустой от мыслей головой, будто произошла перезагрузка. Топалов вышел следом, подражая телохранителю, а с балкона спустился Арсентьев. – Как вам? Делитесь впечатлением, – спросил он, наверное, из вежливости, а не потому, что его очень интересовало моё мнение. – Сначала показалось, что не в моём вкусе, но чем-то зацепило. Похоже, у меня появился ещё и адвокат, который отвечает вместо меня. – Топалов, я и предположить не мог, что ты – такой любитель театра. – Угу. Ярый поклонник. В воздухе повисло напряжение, но его нейтрализовало появление Зои и Никиты, которые выглядели очень радостными и живо обсуждали: – Мне так понравилось, – щебетала Зоя, – я бы каждый день сюда ходила. Выговор за подмену билета я так и не получила. Подозреваю, что подруга очень даже не возражает компании Калинина. – Поскольку пол скользкий, а вы на каблуках… – Я провожу товарища лейтенанта, – Топалов нагло перебил Арсеньева и взял меня за руку. Мне оставалось просто идти и не понимать, что происходит: этим вечером я оказалась в центре внимания, а Дима вообще себя странно ведёт. – У тебя ярлычок на платье видно. Сейчас поправлю. Я хотела запротестовать, вокруг слишком много людей и солдат, а я уже позволила себе достаточно вольностей для офицера, но не успела. Дмитрий аккуратно запихнул ярлычок на своё место, еле коснувшись костяшками пальцев кожи на шее. – Спасибо. Резко отпустила его руку, рефлекторно, как раскаленную сковородку, за которую по глупости ухватилась. Очень вовремя сержант позвал всех на построение. Мне не пришлось трястись под брезентом, поскольку за Зоей приехал папа на машине и любезно предложил подвезти меня. Всю дорогу обе смотрели в окно, улыбаясь и думая о своём, а в салоне пела Комбинация*. *«Саломея» – трагедия Оскара Уайльда, написанная сначала французским языком в 1891 г. *Комбинация – советская/российская женская поп-группа.Глава Чтобы помочь другу, нужно объединиться
Утро было очень добрым. А как же ему не быть таковым, если на подоконнике я нашла «Раффаэлло». Внимательно проверив окно, так и не поняла, каким образом коробочку можно было так аккуратно спустить через форточку, да ещё, чтобы я не услышала, а сон у меня чуткий (по крайней мере, я была в этом уверена). Если прошлый раз конфеты служили компенсацией, то в этот раз чем? Способом выразить симпатию? Нет-нет! Я не привлекаю Диму как девушка и как офицер. Или это презент не от него? Пока я наслаждалась кокосовыми шариками и ароматным кофе, прокрутила тысячу вариантов в голове. – Это по ошибке мне подбросили... Разве можно перепутать окно любимой? Сделала пару глотков из смешной чашки с пингвинами, которую сестра мне подарила на прошлый Новый Год. – О! Зоя могла порадовать меня сладостями по-дружески. Но она бы принесла их сама. В существования домовых, зубных фей и прочих существ я не верила, поэтому мысли снова возвратились к Топалову. Это в его стиле, между прочим. – Чего думать-гадать? Сейчас пойду на работу и выясню. Всё равно хотела забрать кое-что из кабинета, невзирая на выходной. Мне посчастливилось почти сразу столкнуться с ним на территории. Дмитрий шагал с соломинкой в зубах, а форменный головной убор был сдвинут на глаза. Вид не очень подобающий военнослужащему, согласитесь. Вот если бы он встретил подводную лодку, в не меня… Тьфу ты! Вот если бы он встретил Плоходько, тот бы мгновенно ему носки на уши натянул и отправил бы читать устав. – Топалов, что за вид? Вы не на дискотеку собрались. Чудеса! Вспоминала про майора и уже сама, как он, разговариваю. – Здравия желаю! Виноват! Дима выплюнул соломинку, поправил кашкет, приложил руку к виску, а потом подмигнул. – Персик, ты чего такая строгая? – Не знаю. А вообще я офицер – мне положено быть строгой. – Ну да. По гражданке ты мне больше нравилась. – Нравилась? – переспросила я. – Это я к слову. Издалека зашла речь о конфетах, но Дима игнорировал намёки, поэтому спросила в лоб: – Подарок через форточку ты подбросил? – А! Ты об этом? Это не подарок, а извинение. – За что? – Просто спор глупый получился. Я увидел, что ты решительно настроилась и понял, что пора прекращать, иначе выскочишь замуж за лопуха, как Арсеньев, а потом до конца своих дней меня проклинать будешь. – Значит, я таки замуж могу выйти? – Твоё право. – Ты же считаешь… – Тебя правда волнует то, что я считаю? Вопрос спровоцировал лёгкий ступор. Действительно, почему меня должно волновать, что он считает? Правильным было бы сразу пожелать ему успеха в поисках идеала, но Таисия Любимова никогда не держится в стороне от глупых поступков, споров и бредовых идей. – Служба сама себя не понесёт. Хорошего дня! – перевела тему, а потом поспешила к себе за необходимыми вещами. В целом, я всё поняла, кроме того, зачем он снова подарил мне конфеты. Ну да ладно, и на том спасибо. С конфетами разобралась, теперь меня интересовало ещё одно дело, хоть оно, если честно, было не моим. Я позвала к себе Никиту, чтобы поговорить с ним о Зое. – Товарищ лейтенант, вызывали? – Да. Никита пришёл не один. – Тая, извини, там Арсентьев наших заставляет клумбы пропалывать под окнами штаба, я сказал, что ты нас вдвоём вызывала. Ты же не против? Топалов с ангельским видом перетаскивал в угол ещё один стул, чтобы сесть и расправить ноги. – Я о личном хотела поговорить, Никита… – Говори. – Как я удачно зашёл. Интересно, – Дима вставил свои пять копеек. Зыркнула на него как можно строже, но такие штучки с ним не работают. – Ты уверен, что хочешь говорить о таких вещах при этом оболтусе? – решила ещё раз уточнить. – Я тут, и я всё слышу, – прозвучало из угла. Никита кивнул и тоже сел. – Хорошо. Я хотела спросить, как Зоя отреагировала на обмен билетом. Она просто загадочная стала, молчала всю дорогу… – Нормально. Только спросила, с кем будешь сидеть ты… А обо мне она ничего не говорила? – Я же сказала, молчаливая была. – А вообще? – Что вообще? – Персик, не тупи. Втрескался наш Калинин в Зою. Очевидно же, – снова донеслось из угла. – Ура! А я ещё на пляже заподозрила. – Угу. Никита, словно слился с мебелью. Ей-богу, впервые вижу, чтобы парень так растерялся, признаваясь в симпатии к девушке, более того, не в её присутствии. – А Зоя знает? – полюбопытствовала я. – Я думал, может ты в курсе, догадывается или нет. – Ты сам ей скажи об этом. – Не могу. – Боимся мы быть отвергнутыми, понимаешь ли... – Топалов, дай другу самостоятельно рассказать! Дима жестом показал, что дальше будет сидеть молча. – Он прав. – Думаю, что не всё так плохо. Зое с тобой интересно, как мне показалось. У Топалова шило в одном месте – другого объяснения нет – он поднялся и опять полез в разговор: – Предлагаю устроить им свидание. – Не думала, что скажу когда-то такое, но я с тобой согласна. Отличная идея! Никита обрадовался и тоже поддержал предложение. – Организацию беру на себя, – выдвинула свою кандидатуру, уже рисуя картину в голове, как это будет. – Ну уж нет, персик. Я возьмусь. Ты по-любому сделаешь какую-то романтическую фигню. – А ты будешь делать всё по пунктам, как для съезда компартии. – Ничего подобного, я в этом специалист. В спор вмешался его виновец: – Ребята, сделайте вместе, я вам доверяю. Только не поубивайте друг друга в процессе, пожалуйста. – Попробуем, – Дима подал мне руку, – совместим мой прагматизм и твою неординарность. Я пожала его руку, не представляя, что из этого получится, но ради друзей я готова сотрудничать с Топаловым. – Пора уходить, иначе Арсентьев заподозрит, что мы сюда бездельничать пришли. Когда я осталась наедине с собой, вообразила пикник на берегу моря: клетчатый плед, кошелочка с фруктами, шум прибоя, закат, стихи о любви… Вот бы и мне сходить на такое свидание. Поняла, что отклонилась от темы, но вариант с пикником буду однозначно отстаивать, уверена, что Дмитрий будет возражать. Почему-то кажется, что Зои такое должно понравиться. Успела даже записать пару деталей в блокнот, которые пригодятся в процессе подготовки, но потом неожиданно ворвалась мысль: – Как сделать увольнительное для Калинина? Уже нарисовалась первая проблема – нужно уговорить Арсеньева отпустить Никиту на целый вечер и придумать для этого убедительную причину.Глава Взаимовыгодная сделка
Время шло, а я никак не могла найти правильное решение, касаемо увольнительного. Даже Топалов загрустил, понимая, что максимум, что мы можем предпринять – накрыть стол на кухне, где Зоя и так проводить кучу времени. Неожиданно выход появился сам собой из не менее неожиданного источника. В среду после минутки информирования, где я обычно кратко излагаю солдатам актуальные новости, появился Плоходько. Вёл он себя, мягко говоря, странно: обошёл плац несколько раз, поглядывая на часы. Я предложила ему тоже сказать что-то по теме, но майор отказался. Стоило мне распустить личный состав, он тут же стал по одному вылавливать парней, начиная с сержанта. – Денис Николаевич, я могу вам чем-то помочь? – завуалировано попыталась понять, что происходит. – Помочь? – глубоко посаженные чёрные глаза подозрительно забегали, – ничего такого нет, в чём нужно было бы помогать. Я спешу. Да. Комбриг вызвал. Плоходько развернулся и удалился. Можно было бы считать, что и вправду ничего такого нет, но пошёл он не в сторону штаба, а к санчасти, где вряд ли мог ожидать его Баранов. – Зам. по тылу не перестаёт меня удивлять… Казалось, что день будет вполне обычным, я села готовить материалы для очередной беседы по взводам, но снова увидела, как майор мечется по территории, приставая к солдатам. – Да что такое? Вышла на улицу, но этот странный мужчина, словно в воду канул. Только вот был тут, а уже нет. Зато вдалеке показался Дима. – Рядовой Топалов! – позвала, но, видимо, недостаточно громко. Ещё чуть-чуть и блондин скрылся бы за поворотом. Не придумала ничего лучше, чем вложить два пальца в рот и свистнуть, как когда-то меня учили друзья во дворе. Это сработало: Дима повернул голову в мою строну, а потом изменил траекторию движения. – Зачётно свистишь, персик. – Спасибо. – Я сначала хотел сказать: «Не свисти, денег не будет», но потом подумал, что при всей твоей вездесущести, на финансирование Вооруженных сил ты наверняка не повлияешь. – Ты противный. – Я знаю. Мы оба улыбнулись, а потом я изложила то, зачем позвала: – Слушай, ты случайно не располагаешь сведеньями о том, что затевает Плоходько? – А он что-то затевает? – Со стороны говоря, на это очень похоже. – Ну, это же подводная лодка, никогда не знаешь, где и зачем она всплывёт. Шутку я оценила, но ситуация яснее не стала. – Я слышал, что ближе к вечеру майор вместе с начальником вещевой службы должны ехать в город что-то получать. – Допустим. Что он спрашивает у солдат? Дима почесал затылок, наверное, думая над возможными вариантами, но потом ему пришла замечательная мысль: – Я пойду рядом с ним покручусь, может, и у меня спросит или у ребят выведаю. – Договорились. Топалов ушёл на разведку, а я снова возвратилась к работе. Надеюсь, что странному поведению зам. по тылу есть объяснения, иначе придётся записать его к себе в журнальчик в графу для наблюдения. Результат не заставил себя долго ждать – оказалось, что Плоходько спрашивает дату рождения. Мы с Димой теперь ещё больше запутались, поэтому я решила застать майора врасплох и узнать правду. – Денис Николаевич! Мужчина что-то увлеченно смотрел в телефоне и даже подпрыгнул на месте от моего голоса за спиной. – Господи! Любимова – вы внезапны, как проверка из генштаба. – Извините, если напугала. Может быть, я неправильно понимаю некоторые вещи, но должность обязывает меня быть в курсе событий, поэтому хочу спросить, зачем вы ищете того, кто родился в этом месяце. – Я не ищу. – Ищете. – Сдали? Жуки камуфляжные! Ладно, ищу. Плоходько перешёл на шёпот: – Я магнитолу хочу купить, современную, чтобы музыку с флешки воспроизводила. В этом месяце на такие в магазине скидка, но есть ещё дополнительный процент для именинников. Я посчитал, что можно будет взять понравившуюся модель за половину цены. – Ага. Ясно всё с вами… – Таисия Кирилловна, вы же не скажите никому, что я это… в корыстных целях? – Не скажу. Он расслабился. – Интересно, а как вы думали нужного солдата из территории в город забрать, чтобы покупку сделать? – Сегодня и ещё тридцатого числа мы с начальником вещевой службы едем получать кое-что на главном складе, и нам понадобится несколько солдат, чтобы загрузить в машину. Вот тебе и увольнительные. Я быстро в голове сложила два плюс два и решила попытать удачу, вдруг он мне подсобит. – Товарищ майор, а документ для Никиты Калинина на сегодняшний вечер вы бы могли сделать? – Легальная самоволка? – сразу уловил ход мыслей. – Ну… – А вдруг спалимся? Нет, я перед начальством подставляться не хочу. – Обещаю, что лично проконтролирую, чтобы рядового никто не обнаружил. Плоходько сомневался. Его, конечно, можно было понять, но и помочь друзьям я тоже очень хотела. Пришлось достать туз из рукава: – У меня День рождения в субботу, если хотите, я поеду с вами в город и куплю магнитолу. Думала, что зам. по тылу выпрыгнет из штанов от радости. Он сразу же согласился и умчался в штаб за заветным листом. Я решила поскорее оповестить Топалова, поскольку у нас есть всего пару часов, чтобы сделать что-то из ничего, но по дороге забежала к Зое. – Привет, нет времени объяснять, бери отгул и иди домой прихорашивать. – Что? Думала, что подруга сейчас кисель на пол прольёт. – Комбриг обещал тебе отгул за хороший обед комиссии. Иди, скажи, что тебя вечером не будет, тут и так есть, кому ужин накрыть. Перепуганная Зоя сняла фартук и покорно пошла к комбригу. Я вызвала Топалова к себе и со старта объявила: – Свидание состоится сегодня вечером. Увольнительное для Никиты взяла. – Молодчинка! Я поставила свою ладошку, чтобы Дима стукнул, но вместо этого, он схватил меня в охапку своими огромными лапами. Когда до нас дошло, что мы обнимаемся, отскочили друг от друга, как от огня. – У нас же ничего не готово, – его радость сменилась на лёгкую панику. – Не дрейфь боец, командирша сейчас всё разрулит. Значит так: оставляем мою идею с пикником на пляже. Плед у меня есть, кошёлочку куплю, а стихи вырву из своей тетрадки, пускай Никита быстро выучит. – С меня тогда шоколад, а фрукты один мой знакомый сможет достать быстро, хоть ананас хоть фейхоа. – Фейхоа – перебор, остальное принимается. Отсчёт пошёл. Я побежала в обеденный перерыв домой, а Дима пошёл звонить знакомому и проводить беседу с Калининым. Майор не подвёл и прежде, чем я вышла из части, увольнительное было у меня. Кажется, ничего больше не препятствует состояться самому романтичному вечеру в жизни Зои.Глава А вы верите в чудеса?
План был реализован успешно: всё купили, всё достали, отправили Никиту с Зоей на пляж, как можно дальше от части. Теперь я сидела на лавке и наблюдала за передвижениями командования, а также ждала звонка от зам. по тылу, чтобы вовремя предупредить друзей, что пора возвращаться. Санитарно-хозяйственный день продолжался в виде подметания плаца под присмотром капитана. Топалов тоже активно размахивал метлой, приковав моё внимание к себе. Для полноты картины не хватало ещё ступы, ибо с его характером он напоминал мужской вариант известного персонажа из сказки. – Медитируешь? – А? Пока я воображала всякие небылицы, Арсеньев исчез, а Дима подсел ко мне на лавку. – Да сидишь такая вся загадочная. – Я на шухере. Он нашёл соломинку, а затем запрокинул голову, чтобы рассматривать облака с ней во рту. Дурацкая привычка, если честно. – Как думаешь, получится? – Если ты о Зое и Никите, думаю, да. Я бы не стала в этом участвовать, если бы чувствовала, что Зоя откажет. – Значит, ты великий психолог? – Нет. Мне ещё расти и расти, но кое-что умею. Дима серьёзно посмотрел мне в глаза, а я старалась выдержать этот взгляд. – Что ж, каков мой диагноз? – Не совсем понимаю, о чём ты. – Что я за человек, по-твоему? Странный вопрос заставил меня задуматься. Я скорее бы рассказала о Плоходько, об Арсентьеве, даже о комбриге, чем о Диме. Каждый раз он разный и каждый раз вызывает во мне разные эмоции. Звучит не менее запутанно, чем чувствуется. – Ну… ты наглый, самоуверенный и непредсказуемый, но в то же время хороший друг, смелый и сообразительный. – О как! – Помнишь, ты сам говорил, что весьма прагматичен? Мне кажется, что ты живешь по собственным правилам, требуешь чего-то конкретного от других, не умеешь мечтать и не веришь в чудеса. Лицо у него изменилось, а затем Дима вытянул из кармана обычные наручные часы, по которым удобно сверять время. – Хочешь, сделаю волшебство? – Волшебство? Топалов положил часы на ладонь, прикрыв другой рукой, немного потряс, пробормотав: – Рекс, пекс, фекс… Когда ладони разомкнулись – часов уже не было. – Как это? – Чудо. – Ты их в рукав запихнул. Я схватила сначала один, потом другой, чтобы проверить. Чуть было не заставила выворачивать карманы. Дима лишь усмехнулся. – Ну и кто из нас, персик, не верит в чудеса? На плац снова вышел Арсеньев, и фокуснику пришлось взяться за метлу. Капитан проверил качество работы и присел на то место, которое ещё пару минут назад не пустовало. – Таисия Кирилловна, как дела? – Спасибо, что поинтересовались. Отлично. Василий Станиславович, а вы верите в чудеса? – зачем-то спросила я. – Это проверка от замполита? – Это просто вопрос, не придавайте особого значения. – Не верю. Я что, ребёнок? Вы бы ещё поинтересовались, верю ли я в Деда Мороза. – А я верила очень долго. Даже, когда уже в школу пошла, продолжала верить, пока не поспорила с одноклассником и не подглядела за родителями. Так плакала потом, узнав, что это выдумка. Арсентьев ничего не ответил, наверное, подумав, что я перегрелась на солнышке. Ещё раз посмотрела на Топалова и пошла к себе с необычным чувством внутри, словно спустя тринадцать лет снова поверила в Деда Мороза. Не успела заметить, как начинало темнеть. Я бы уже давно пошла домой, но ребята никак не возвращались, а майор сообщил, что они выбились из графика и будут позже. Сходила поужинать, а потом просто гуляла по территории туда-сюда. Взгляд привлёк маленький красный огонёк, который медленно плыл по вечернему небу. – Может, спутник? Самолеты летают быстрее. – Не угадала. Это китайский фонарик. Из темноты вышла знакомая фигура. – Откуда бы ему тут взяться? – Я купил. Дима предположил, что я хочу сказать, и опередил меня: – Не спрашивай, как достал. Считай, что ещё одно волшебство. – Ты же говорил, что за романтическую лабуду отвечаю я, а сам что сделал? – Немного добавить не помешает. Я представила, как же замечательно сейчас сидеть на безлюдной набережной и смотреть, как красный огонек порхает над водой. Позвонил, зам. по тылу, сказав, что они уже на подъезде. Как и договаривались, Калинин подошёл к старому дубу на окраине военгородка, где во время вынужденной остановки, прыгнул в кузов машины. Жаль только, что Зою не удалось проводить до дома. – Друзья, я так вам благодарен! Никита излучал счастье за версту. Как только машину разгрузили, он нашёл нас, чтобы чмокнуть меня в щёку и пожать руку Диме. – Как всё прошло? – спросила в унисон с Топаловым. – Превосходно! Стихи понравились, фрукты вкусные, а фонарик стал идеальным завершением свидания. Зоя завтра сама тебе расскажет о впечатлениях, поскольку я признался, что организовывали вы. Никита ошибся – Зоя позвонила мне, как только я прошла КПП. – Ну вы даёте! Поверить не могу, что это вы с Топаловым вместе сотворили такой идеальный вечер для нас. Спасибо огромное! – подруга тараторила в трубку. – Ой, не благодари. Главное, что вам понравилось. Так, ты приняла ухаживания Никиты? – Конечно, приняла. Я думала, что он никогда не решится. Он же мою столовую облюбовал чуть ли не с первого дня службы. То котлетки у меня вкусные, то глаза красивые. – А чего ты сама первый шаг не сделала, если всё понимала? Чего ждать у моря погоды, если видно, что симпатия есть, просто парень нерешительный попался. – Ну как же, Тая? Первый шаг должен делать мужчина. – Что за стереотипы? Мы живём в современном мире, где девушка тоже может проявить инициативу. Зоя отнеслась к моим словам скептически: – Ну-ну, я посмотрю, как ты будешь делать первый шаг, подруга. – Мне надобности пока нет: кавалеров не имею и сама не влюблена. – Вот чудные вы. Ну ладно, разбирайтесь сами, а я пойду, платье поглажу на завтра, чтобы завтрак Никите красивой выносить. Доброй ночи! – Взаимно! Утром увидимся и поболтаем. Отключилась. Я присела на лавочку возле общежития, чтобы подышать воздухом перед сном. Так тихо и спокойно вокруг было, что не хотелось заходить в здание. Ума не приложу, что хотела сказать Зоя. Кто чудные? С кем разбираться? Может, у неё от счастья голова кругом пошла?Глава Миссия невыполнима: загореть и не перестараться
Лето ускользало, словно песок сквозь пальцы, а трудяжка Таисия Любимова даже насытиться вдоволь морем не успела.Перед тем, как идти в часть, подумала, что было бы неплохо в обеденный перерыв выскочить на полчасика искупаться, поэтому кроме привычных вещей, в чёрный пакет бросила ещё и купальник с полосатым полотенцем. А почему бы собственно и нет? Обычно я торчала у Зои в обед, чтобы не тратить время на переходы «часть – общежитие», но в этот раз подруга с самого утра воркует со своим Калининым, как только появляется такая возможность. На пляже, куда Зоя водила меня в прошлый раз, было относительно людно: две пожилые дамы в широкополых шляпах, молодая семейная пара с карапузом, группа мальчишек-подростков и мужчина, который постоянно нырял. Я переоделась в кабинке, окунулась, а затем прилегла под солнечные лучи, чтобы быстрее высохнуть. Опаздывать ни в коем случае было нельзя, поэтому пришлось поставить будильник. Кожу приятно грело, а ноздри щекотал запах морской воды вперемешку с сушеными водорослями. Долго лежать на спине не получилось, как я не зажмуривала глаза, перед ними всё равно плясали разноцветные блики – пришлось перевернуться на живот. Собственно, в таком положении я и задремала. Сразу же каким-то неведомым мне образом стемнело. Я очутилась на большом балконе в дворце, а рядом по каменной стене вился плющ. Посмотрела на себя: вместо купальника появилось изумрудное платье, как из музея, корсет которого больно впивался в рёбра. Под балконом послышались шаги, принадлежащие Диме Топалову. Взглянула и поняла, что он тоже из прошлого – в гусарском костюме. Что за маскарад? – Как ты сюда пробрался? Для чего? Ограда высока и неприступна, – спросила его писклявым голосом. В ответ прозвучало: – Меня перенесла сюда любовь. Её не останавливают стены. Стоп. Какие стены? Какая любовь? Мы, вроде, не в Вероне и наши семьи не враждуют. Отмотать! Быстро! Будто на самом деле плёнку отмотали назад. Я опять очутилась на этом балконе, только вот в совершенно другом виде: туфельки на маленьком каблуке и трикотажное платьице в мелкий цветочек. Внизу во второй раз появился Топалов в форме советского солдата времен Второй мировой войны. – О боже! Что случилось? – спросила я взволнованно, театрально прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу. – Завтра на рассвете мы уходим. Ты жди меня, и я вернусь, только очень жди… – Конечно, буду ждать. Я писать тебе буду, даже если ни одно из писем не дойдёт... Что за бред? Война, письма, одежда из сундука моей бабушки… Можно что-то более современное? Советский солдат исчез и появился обычный Дима в джинсах с подкатами, белой футболке и кедах. Я тоже переоделась в кроп-топ и кожаную юбку, но по-прежнему оставалась на этом загадочном балконе. – Персик, пошли у моря потусуемся. Я китайский фонарик ещё один купил. Знаю, что тебе тоже такое нравится. – Но я и так на море… Далее в ушах стоял только шум прибоя, а с каждой секундой становилось всё жарче. Плющ исчез, каменная стена распалась на кирпичики, а звук природы заглушила трель будильника. Я резко распахнула глаза и поняла, что на пляже. В голову мне действительно в этот раз напекло, даже подташнивало чуток, но самое ужасное обнаружилось при попытке встать. Кожу, как огнём обдало, всё чесалось, хотелось сбросить её, подобно змее. То, что кожа была такой красной, свидетельствовало о том, что я сгорела. – Пресвятые сандалики! Рабочий день ещё не окончен. Какая нечисть потянула меня в обед на пляж? – ругала себя вслух. Попытка одеться стала самым настоящим испытанием. Натянуть военные штаны никак не получалось – при контакте ног с тканью, хотелось выть. Еле-еле втиснулась в форму и странной походкой, ахая и охая, пошла в сторону части. Сейчас меня не волновало то, почему мне снилась амурная история с Топаловым в разных временных интерпретациях, в голове стоял только один вопрос: «Почему я такая глупая и невезучая?» На КПП солдаты в наряде удивлённо переглянулись, увидев моё дефиле. – Товарищ лейтенант, с вами всё в порядке? – одним из солдат оказался Терновой. – Всё прекрасно, – показала свои белоснежные зубы и поковыляла на территорию. Ближе к плацу пришлось принимать сложный выбор: в санчасть за «Спасателем» или в столовую за сметаной. Мамины коронные средства пытались спутать мои мысли, но здравый смысл победил. Осторожно, не спеша я развернулась в сторону санчасти. – Будешь следующий раз, Тайка, головой думать, а не тем местом, которое больше всех пострадало от солнца. Очевидно, что и садится мне сегодня противопоказано. Меня ожидало еще одно разочарование – санчасть оказалась закрытой. Я покрутилась на крыльце, заглядывала в окна, но так ничего и не поняла. – Таисия Кирилловна, здравствуйте! Вы заболели? Только подводной лодки для комплекта неприятностей мне ещё не хватало. Майор стоял в паре шагов и, прищуривши глаза, мониторил каждое моё действие. – Здравия желаю! Нет, не заболела. – Это хорошо. А то я испугался, что накрылась медным тазом моя магнитола. Вы же не забыли? Всё в силе? – Да-да. Поедем мы за вашей магнитолой. Идти или подождать? Плоходько внес ясность в мои мысли: – Можете не тратить здесь время. Врача нет, а сестра санобработку проводит. – Понятно. Собрав волю в кулак, двинулась в сторону штаба, чтобы более- менее адекватно выглядеть со стороны. – Таисия Кириллова! Блин, неужели прицепится? Скажи правду, так вся часть через пять минут будет знать, что я сгорела на пляже в обеденный перерыв. – Слушаю вас. – Вы же не подведите в субботу? Я уже мысленно музыку слушаю по моей новенькой магнитоле. – Не беспокойтесь. Из кабинета я позвонила Зое. Как-то бочком примостившись на стуле, набрала номер подруги и прокряхтела: – Тащи сметану. Помираю. – Что такое? – Персик поджарился на пляже. Сквозь смех она пообещала, что через минуту будет. А я стала посреди комнаты, как дневальный на тумбочке. Чем меньше двигаюсь – тем меньше печёт. Наконец-то в дверь постучали. Я бросилась открывать, но замерла на пороге, поскольку вместо Зои за дверьми стоял Топалов. Похоже, что вселенная решила отыграться на мне сегодня по полной программе.Глава Спасение
– Почему с тобой постоянно что-то случается? Скоро обойдешь Плоходько по количеству нелепостей за самый короткий промежуток времени, – причитал Дима. Он сел в своём любимом углу, закинув ногу на ногу, и с профессорским видом рассуждал о моём характере и тому подобном. Я подумала, что шила в мешке не утаишь, поэтому сразу же рассказала, что со мной произошло, и приготовилась выслушать поток его шуток и подколов. Однако я была уверена, что дальше этой комнаты они не пойдут. – Тебе не надоело издеваться над бедным человеком? – Пока ты даёшь повод – нет. А ты будешь давать его всегда, значит, готовься к труду и обороне. Из открытого окна сквозняком мне в глаз занесло соринку, поэтому он начал слезится. – Ты чего? Я же пошутил. Топалов стал гораздо мягче и на лице, и в голосе. Он подумал, что я расстроилась из-за его слов и, похоже, почувствовал себя неловко. – Посмотри мне в глаз, пожалуйста. – В один? – В один. Левый. Дима подошёл вплотную и стал внимательно смотреть. – И что там? – Красивый. – Кто? – не поняла я. – Глаз. – Благодарю, но я хотела, чтобы ты обнаружил, что туда попало, и помог достать. Со второй попытки солдат сделал, что надо, используя чистый носовой платок. В этот момент нас застала Зоя. – Я не вовремя? – прокашлявшись, поинтересовалась. – Проходи. Мы тут соринку из глаза доставали. Она поставила баночку сметаны на стол и села. – А вы, Дима, я смотрю, всё не можете от товарища замполита отойти. – Это ещё почему? – Когда не увижу, вы рядом. – Понимаете ли, дорогая Зоя Анатольевна, поскольку так повелось, что я спасаю нашего товарища замполита из всяких передряг, то я подумал, что неплохо было бы играть на опережение и следить, чтобы они не приключались. – Ах, какое мудрое решение. Полностью согласна, что вам стоит быть ближе к Таисии Кирилловне. Она без вас не справится. – Ау, меня мазать кто-то будет? – влезла в обмен любезностями. Зоя предложила: – Пускай Топалов тебя и мажет, если уже основательно в супермены записался. – Нет! Схватила банку сама, боясь, что Дима действительно захочет предложить свои услуги. – Я тогда пошёл, а вы тут веселитесь, девушки. Когда солдат покинул помещение, Зоя принялась меня ругать: – Во-первых, что же ты за несчастье такое? И сгорела, и соринку в глаз поймала. Аккуратнее нужно быть. Во-вторых, зря ты отказалась от помощи парня. Тактильный контакт сближает и духовно, между прочим. – Иди ты, со своим тактильным контактом! Я… Подруга уже наизусть выучила мои любимые фразочки. – Ты – офицер. Помню. Но и у офицеров есть личная жизнь. – Есть, за пределами части. Поэтому я с Димой шуры-муры на территории крутить не буду. – То есть, за её пределами можно, да? – Зоя! Устав от её настойчивого сватовства, ткнула ей сметану в руки и сняла футболку. Прохлада коснулась спины, и наконец-то стало легче. – Чего ты в медпункт не пошла? Не думала, что ты поддерживаешь народную медицину. – Там закрыто, – ответила, наслаждаясь ощущениями от кремозаменителя. – Тогда действительно лучше так, чем ничего. Зоя притихла, но я догадывалась, что это не на долго. – Симпатичный Топалов, правда? – Неплох, да. А почему ты спрашиваешь? – Я считаю, что вы замечательно смотритесь вместе. Очевидно, что он проявляет к тебе интерес, а ты рядом с ним меняешься. – Ну не знаю… Вдруг вспомнила, что мне снилось на пляже. Хорошо, что Зое не видно было моего лица, иначе она бы догадалась, что в какой-то степени она права, отрицать абсолютное моё безразличье к парню больше не удалось бы. Я пока не понимала, что именно чувствую, но точно что-то происходит. Это бесило и интриговало одновременно. Процедура была окончена. Зоя пожелала мне спокойного остатка дня и удалилась в своё царство половника и сковородок. Вроде, наступило затишье. Я планировала не высовываться из кабинета, пыхтя над бумагами, но позже мне сообщили, что нужно идти к комбригу на совещание. Почему-то такому повороту я не была удивлена, ведь сегодня произойти может всё что угодно. От меня странно пахло, по телу гуляли неприятные ощущения, а единственным желанием был прохладный душ, но выбора не было. За круглым столом собралось всё командование части, должны были обсуждать новые приказы из Министерства обороны. Пока дяденьки в форме занимали свои места, я подпирала стеночку. – Любимова, а вы собираетесь садиться? – прозвучал голос Баранова. – Я постою. Наткнувшись на непонимающий взгляд комбрига, села. Рядом оказался Плоходько и Арсентьев. – Какой интересный у вас парфюм, – Денис Николаевич принюхивался ко мне. Подумала про баночку жирнющей сметаны и то, как я потом пыталась заглушить этот запах кокосовым спреем для тела, стало смешно. Запахи смешались, дав термоядерную смесь. – Очень экстравагантный. Черкните название, куплю жене такой в подарок. Боюсь даже представить, что могла получать жена Плоходька до этого, если ему по вкусу такие странные ароматы. – Угу, – только и смогла выдать я. Во время совещания я сидела неспокойно, всё время ёрзала на стуле, чем приковывала к себе взгляды, особенно Баранова. Зам. по тылу умудрился задеть моё плечо и я издала невнятный звук, снова обратив на себя внимание. Наверное, можно было подумать, что я не в себе. Замполит, психолог… сапожник без сапог, блин. Единственное, что радовало – завтра выходной и, по совместительству, мой День рождения.Глава С Днём рождения, Тая!
Едва я проснулась, родственники один за другим звонили и поздравляли с праздником. Я надеялась, что семья пожалует в гости, но папу не отпустили с работы, мама умудрилась подхватить воспаление, а Лида пообещала, что в течение месяца приедет, а пока присмотрит за мамой. Короче говоря, настроение уже было не то. В военном городке не с кем отмечать, кроме Зои – я позвала её вечером на чай с тортиком. Ах, я же ещё забыла о Плоходько, мы ведь вместе должны поехать за покупкой. Ну, хоть полезной кому-то буду в этот день. Вместо того чтобы повалятся ещё в кровати, пришлось собираться и идти в часть. Форму сегодня заменила джинсовая юбка и футболка, на которой был нарисован Чебурашка – забавный зверёк из советского мультика. Очень люблю милые принты. Машина к моему приходу уже была подготовлена, а Плоходько вместе с начальником вещевой службы Словацким песочили водителя за какую-то ерунду. – Доброе утро, Таисия Кирилловна. – Здравствуйте! Плоходько до последнего момента переживал, не забуду ли я об обещании, и теперь смог облегчённо вздохнуть. – Ну, с Днём рождения вас, что ли. – Спасибо, Денис Николаевич. Можем ехать? – Минутку, ждём двух солдат для погрузки. Арсентьев обещал мне выделить. Пару поздравительных слов сказал и Словацкий, хотя мы с ним виделись во второй раз. – Товарищ майор, рядовой Кац и рядовой Топалов по вашему приказанию прибыли. Я выглянула из-за машины и убедилась, что мне не послышалось. Ну, кого же ещё могли прислать, как не Топалова? Конечно, почти сто солдат в подчинении, а больше некого. – Все на месте, можно в путь, – скомандовал зам. по тылу, открывая мне дверь. – Я, пожалуй, с ребятами в кузове поеду. – Уверены? – Да. Даже в свой день сдуру отказалась ехать с каким-никаким комфортом. Сложно понять: я не хотела слушать Плоходько всю дорогу или мне больше по душе была компания Дмитрия. Решила не разбираться, а просто заняла своё место, готовясь к встряске. – Ты чего не дома? – первым делом поинтересовался Топалов. – В город нужно. – Зачем? – По делам. Не стала распространяться о сделке с майором. Вроде, и не секрет, но и обсуждать не хотелось, а уж тем более о Дне рождения. В дороге я слушала смешные истории, которые приключились с парнями за время службы, но и сама рассказывала о всяких забавных моментах в академии. Иногда я забываю, что я старше по званию, их командир, хочется просто побеседовать с людьми на равных, не думая про всякие уставные нюансы. Время пролетело незаметно. Город поприветствовал суетой и неимоверным пеклом, впрочем, как и прошлый раз. Пока солдаты носили вещи из склада, Словацкий их принимал по описи, Плоходько пропал из виду и появился только тогда, когда дело было почти на финише. – Валентин, закончите с бумагами без нас? – майор возвратился так же неожиданно, как и пропал. Словацкий кивнул и двинулся на склад. – Я вам тут мороженое купил, в честь праздника. Надеюсь, вы любите шоколадное. – Спасибо. – Думаю, нам пора. Плоходько повернулся к солдатам, сказав: – Можете быть пока свободными. Через час встречаемся на этом месте, давайте без опозданий. Таким обескураженным Топалова я ещё не видела, даже тогда, когда я тонула или чудила с гранатой. У майора вовремя зазвонил телефон, что дало возможность нам немного поговорить: – Вы куда? – А почему это я должна тебе говорить? – Тая, тебе трудно сказать пару слов? Что общего у вас с подводной лодкой? С каких пор он покупает тебе мороженое? Вообще-то он женат. – Знаю. А может я беспринципная такая? – не могу поверить, что я такое сказала. – Не говори ерунды. Ты бы ни за что не опустилась до такого. – Да? – Да! Плоходько возвратился в хорошем настроении, ужасно фальшиво напевая незнакомую мне армейскую песню. – Таисия Кирилловна, давайте скорее уладим вопрос и поедем. Не хочу вас задерживать в ваш День рождения, да и я планировал раньше уйти сегодня. Кум приезжает – будем шашлыки жарить. Я оставила Топалова и пошла вслед за майором в поисках нужного магазина. Прогулка получилась забавной: сначала Денис Николаевич поспорил с водителем, который припарковался на пешеходной зоне, хорошо, что до драки не дошло, потом поспорил с продавцом небольшого ларёчка, где мы покупали воду и оказалось, что неправильно получились сдачу. Уже в магазине он достал продавца миллионом вопросов о гарантии и правильности полученной скидки. Когда мы вышли с магнитолой в пакете, птица отметилась на его рубашке, но, как ни странно, её Плоходько не стал ругать: – К деньгам, – уверенно заявил, вытирая пятно влажной салфеткой. На пути из города я опять полезла в кузов. Кажется, уже и комфортнее стало, и не так трясёт. Топалов время от времени поглядывал на меня из- под тишка. – Почему ты не сказала, что у тебя праздник? – наконец-то озвучил вопрос, который, видимо, не давал ему покоя. – А что я должна сказать была? Праздник и праздник. – Таисия Кириловна, принимай поздравления! Счастья, здоровья, всех благ, – вмешался Кац, подслушав нашу беседу. – Спасибо. Потом эта тема сошла на нет, но даже скупого пожелания от Димы я так и не получила. Обидно. Я думала, что мы сблизились немного, но, видимо, я так и осталась для него девочкой, которая что-то забыла в армии. Ничего не изменилось и тогда, когда мы приехали в часть, парни просто пошли разгружаться, а Плоходько пожелал хорошего остатка дня. Что поделать? Буду отдыхать и попытаюсь ещё салатик накрошить, да мясо с ананасом запечь в духовке, чтобы кухню не сжечь. Спустя пару часов позвонила Зоя и сказала, чтобы я срочно бежала на работу. Не получив никаких объяснений, натянула на себя ту же юбку и футболку и полетела разбираться. На КПП наряд словно пытался заговорить мне зубы. Пропустили с третьего раза, разузнав, когда следующее тестирование и что я думаю о глобальном потеплении. Что за чертовщина происходит? Но когда я подошла к плацу, поняла в чём дело. Все мои подопечные стояли в строю с надувными шарами в руках, а потом хором запели: Прилетит вдруг волшебник В голубом вертолете, И бесплатно покажет кино. С днем рождения поздравит И конечно, подарит Мне в подарок пятьсот "эскимо". А я играю на гармошке У прохожих на виду. К сожаленью, день рожденья Только раз в году.*Я пустила слезу, растроганная таким неожиданным сюрпризом. Надо же, я ещё и футболку правильную выбрала. – С Днём Рождения, товарищ лейтенант, – крикнул сержант первого взвода, – Ура! – Ура! – как раскат грома, содрогнуло плац, заставив выглянуть всех из окон соседних зданий. – Я очень благодарна вам за поздравления. Вы замечательные! – всхлипывая, поблагодарила солдат. Потом все разошлись, кроме Топалова. – Это ты меня сдал или Зоя? – Каюсь, это я. У меня ещё кое-что для тебя есть. Дима достал из кармана маленькую коробочку и вручил её мне. Внутри оказался кулон в виде персика. – Это бижутерия, но мне показалось достаточно милым… – Мне очень нравится! И хорошо, что бижутерия, я не ношу ювелирные изделия. Эмоции заполонили меня полностью, забрав способность думать рационально, поэтому в знак благодарности я чмокнула Диму в щёку и быстренько исчезла из виду. *песенка из советского мультфильма «Чебурашка», 1971 г.
Глава Опять персики
Мясо переготовилось так, что им теперь можно только гвозди забивать, а салат я добротно пересолила. Ситуацию спас покупной торт и чай. Ну, чай уж точно не испортишь. Пока я утилизировала несъедобные продукты, Зоя выдала: – Значит, ты влюбилась. – Ещё чего! – Так говорят, когда человек еду пересолил, – пояснила подруга. – Не вижу связи. И вообще, ты, как моя мама, пристала с этим сватовством. Взяла большой кусок торта и принялась уминать. – Не сердись. Я шучу. Вскоре беседе стала весёлой и непринужденной. Я была очень благодарна Зое, что она не оставила меня одну праздновать свой День рождения. – Если бы у нас в военном городке были кулинарные курсы, я бы пошла. Не для замужества, а для себя. Надоело на покупных полуфабрикатах сидеть, – призналась, поглядывая на мусорное ведро с салатом. – А зачем тебе курсы, если у тебя есть подруга-повар? Хоть сейчас пойдём на кухню учиться. На удивление, я моментально загорелась этой идеей, заглянув в холодильник, чтобы оценить свои скромные запасы. Оценила: не густо. – Предлагаю выбрать что-то в интернете, а потом сходить в магазин. Следующие полчаса мы провели за ноутбуком на сайтах с рецептами и гастрономическими тенденциями. – Соус «Винегрет» – это что? Пюре из свеклы и картошки? – размышляла, увидев незнакомое понятие. – Нет. Он состоит из масла и уксуса. – Ну так бы и написали, а то винегрет, винегрет… Зоя засмеялась и открыла новую вкладку. А вот тут уже мы восторженно охали вдвоём. – Утка конфи с компрессироваными томатами, бейби овощами… – дочитывать подруга не стала. – Надо же, как кулинария пошла вперёд – констатировала очевидный факт, – а я до сих пор яичницу жарю. Поиски идеального рецепта не дали результатов, поскольку желания не совпадали с возможностями, а потом Зоя предложила начать с не слишком сложного и испечь обычную шарлотку. Я согласилась, что это хороший вариант. Вдруг взгляд наткнулся на подарок Топалова. – Зоя, а шарлотку с персиком делают? – Не знаю, – сдвинула плечами, – мне не приходилось, но, по логике вещей, яблоко персиком заметить можно. Попробуем? – Давай. Достаточно быстро мы уже стояли в общежитие на кухне и смешивали ингредиенты для теста. Персики, конечно, пришлось поискать, но пару штук таки купили. Подруга не отходила от меня ни на шаг: проверяла граммовку, духовку и следила за моими руками. Слава богу, в этот раз я не порезалась и не обожглась, а результат превзошел все мои ожидания. – Не могу поверить, что я сама что-то испекла. Шарлотка поднялась, румяная стала, а пахнет как… обалдеть! Я бросилась с объятиями к подруге. – Вот видишь, не безнадёжно дело. Немного практики и будешь лучше меня готовить, – она слегка подбодрила. Зоя ушла немного раньше, чем я ожидала, какие-то семейные дела вмешались в наши посиделки. Я отрезала себе небольшой кусочек шарлотки, чтобы ещё раз убедится, что она вкусная. – Что это получается: Дима мне подарок сделал, а я ничем не угощу? – неожиданно пришло осознание, что так делать нельзя. Я разрезала шарлотку на кусочки, упаковала в коробочку, решив отнести Топалову и Калинину прямо сейчас. Только перед выходом я дольше обычного смотрелась в зеркало, подкрасила губы, а затем надела новую подвеску. В части я встретила Плоходько, который по непонятной причине не ушёл жарить шашлыки с кумом. – Не ожидала, что вас увижу, Денис Николаевич. – Так всегда, хочешь одно – выходит другое, твою дивизию. От комбрига по шапке получил, какое тут раньше уходить? Выпечка пахла даже сквозь картон, и майор положил глаз на коробку. – А что это у вас? – Шарлотка, сама испекла. – А можно взглянуть? Мне не жалко было показать своё творение, но и Плоходько, хитрый лис, не просто же внешним видом интересовался. – Какая вы молодец. А я вот и не ужинал даже… – Угощайтесь. Плоходько улыбнулся, потирая руки. – Неудобно, но если вы настаиваете, возьму. Он взял кусок и сразу же попробовал. – Вкусно. Ещё один возьму тогда. Зам. по тылу выбрал самый большой квадрат и пошёл к КПП. – Пожалуйста, – сказала сама себе, не услышав «спасибо». Правильно, что я связала почти весь пирог, иначе ребята рисковали бы остаться без угощения. Прожорливая подводная лодка могла утащить всё с собой. – Никита! Показалось, что впереди прошёл Калинин. Да, это был он. – Именинница, ты чего тут? – Я вот сладенькое принесла. А где Дима? – Сейчас позову. Жди на лавке у сирени. Эта лавочка в кустах постепенно становится моим любимым местом на территории, тут можно хоть как-то уединиться и посидеть в спокойствии. Дима пришёл один, объяснив, что Никита вызвался помочь сослуживцу. Спроста ли? – Но я же шарлотку принесла. – Я передам. – Хорошо, тогда угощайся ты. Я отдала коробочку и стала наблюдать, как Топалов уплетает за обе щёки. – Она ф перфиком? – невнятно пробормотал. – Что говоришь? – Она с персиком? – повторил ещё раз. – Угу. – Забавно, теперь всё крутиться вокруг персика. Когда Дима доел, мы просто молча сидели, слушая сверчка в траве. Я понимала, что времени осталось совсем чуть-чуть, с минуты на минуты он уйдёт в казарму, но нарушать идиллию пустыми разговорами не хотелось. – Ты мой подарок надела, – это был не вопрос, а утверждение. Резким движением он придвинулся ближе и взял кулон пальцами, разглядывая аккуратный золотистый металл. Показалось, что я застыла, и сердце тоже больше не бьется, ведь его пальцы были в такой близости от моей кожи. Стоило захотеть, можно было коснуться шеи или ключицы. – Мне идти нужно. Я качнула головой, не в силах оторвать взгляд от его руки. – Хорошего вечера, товарищ лейтенант. Не засиживайся, комары покусать могут. Он стукнул по кашкету и потопал, оставив меня со спутанными мыслями. Слишком часто они стали путаться из-за этого солдата, а ведь мы с ним вначале совершенно не поладили. Он – рационально мыслит, а я – руковожусь чувствами. Он уверенный в себе, а я – постоянно во всём сомневаюсь и за всё переживаю. Неужели противоположности притягиваются? – Да, Тая, похоже, что ты начинаешь влипать в самую большую неприятность.Глава Беседа удалась
Выходные пролетели, не заметила даже, что они были. В голове стояли только две задачи: продолжать уроки кулинарии и разобраться с Топаловым. Если первое дело сдвинулось с мертвой точки (в воскресенье я сама делала картофельные драники), то второе, после долгих раздумий, яснее не стало. Утром, как обычно, прошло совещание, а потом мне нужно было собрать солдат на групповое занятие. Из штаба потребовали, чтобы в частях работали над повышением престижа профессии военнослужащего. Я решила начать с беседы о личных качествах солдата и офицера. – Что ж, устав я вам читать не буду, да и лекция, на мой взгляд, бесполезна. Предлагаю, чтобы вы сами рассказали, каким видите хорошего военного. Возможно, кто-то сможет привести пример знакомых, родных, людей из нашей части, или из истории. В этот раз ребята отошли от глупых шуток и сексизма, внимательно слушали и постепенно включились в диалог. – Для меня пример человека в форме – это мой брат, – самым смелых оказался сержант второго взвода, – он учился в военном институте связи, а потом, набравшись опыта и завоевав уважение командования, стал преподавать и воспитывать молодых связистов. Я считаю, что военнослужащий должен быть настойчивым и трудолюбивым. Мы из многодетной обычной семьи, и он, благодаря этим качествам, сам мог пробиться в люди. – Замечательный пример. Возможно, у кого-то есть ещё родственники, которые служат. Решительно поднялся Калинин. – Не знаю, можно ли отнести мою историю к нашей теме, но у меня служил дед. До начала войны он был обычным рядовым, но потом ушёл на фронт и за проявленное мужество и героизм был представлен к награде – сбил несколько единиц техники противника, а также вытянул сослуживца из горящего танка. Но даже это не главное. Важно, что он вернулся живым к бабушке, а потом они прожили душа в душу до бриллиантовой свадьбы*. – Умение любить и хранить верность тоже подходят к нашему образу идеального служивого человека. Душевная история, Никита. Надеюсь, что вы со своей избранницей побьёте рекорд счастливой супружеской жизни, – прокомментировала с улыбкой. Калинин догадался, что я намекаю на Зою и улыбнулся в ответ. – У меня нет в семье тех, кто служил, поэтому я нахожу вдохновение в великих полководцах. Например, Александр Македонский. Тоже есть чему поучиться, – толкнуть речь решился также Терновой, которому я ранее помогала с личной проблемой. – Как интересно. Расскажите подробнее об этой исторической личности. – Пишут, что Александр Македонский всегда и во всём стремился побеждать. Он постоянно лично принимал участие в сражениях, бросаясь в самый центр боя, хотя феноменальными физическими данными не отличался. – Да, смелость очень важна. – Согласен, но хотелось бы ещё добавить, что командир, который не ставит себя выше, чем его воины – хороший командир. Я даже не ожидала, что сегодня получится настолько увлекательное занятие. И новое для себя узнала, и истории из жизни послушала, и ребята остались, кажется, довольными. Последний, кто захотел высказаться, был Топалов: – Военнослужащий, как и любой мужчина, должен уметь признавать свои ошибки. Я сделал ошибку и какое-то время назад обидел словами хорошего офицера. Очень жаль, но главное, что я понял некую истину: в армии нужно оставаться человеком, а внешний вид и тактические показатели – второстепенны. Я отчетливо понимала, что речь идёт обо мне, ведь он даже мою мысль пересказал, и не знала, куда деть глаза. Его слова и персик на цепочке грели душу, как никогда. Мы ещё немного поговорили, а потом я отпустила солдат, дав возможность немного перевести дыхание, прежде, чем им найдут, чем заняться. – Хорошее занятие получилось, да? Дима не ушёл вместе со всеми, он остановился у двери и подождал, пока я соберу свои бумаги на столе. – Угу. Рада, что мы наконец-то нашли общий язык. – На самом деле, мы уже давно нашли общий язык. – Это ты про роту? – Про роту. Прижав папку к груди, я стояла в шаге от него, ощущая разницу в росте. – Никто не любит выскочек и тех, кто слишком много на себя берёт. Ты не такая. Многие из-за рядового состава перед начальством готовы опозориться? Или многие с нами под брезентом катаются? Этим и отличаешься от остальных офицеров бригады, – спокойным тоном, разглядывая меня, говорил Топалов. Затем он коснулся моей щеки и лёгким движением провел по ней пальцем. – Ресничка упала, – пояснил свой поступок. – Ресничка упала, – зачем-то эхом повторила я. В помещение заглянул Арсентьев развеяв ту эмоцию, которую вызвало во мне мимолетное касание парня. – Таисия Кириллова, а я к вам с новостью, – начал было капитан, но врезался в Диму. – Топалов, что ты тут делаешь? – По расписанию у нас занятие с товарищем замполитом. – Занятия уже нет, а ты есть. Почему? – Прошу прощения, но это вас не касается, товарищ капитан. – Ты берега попутал? – Арсентьев раздражался. – Василий Станиславович, я обязана проводить и индивидуальные консультации для личного состава. Есть темы, которые останутся между мной и конкретным солдатом, понимаете? – я поспешила вмешаться в ситуацию, чтобы Дима не создал себе на голову беду. – Мне кажется, что у рядового Топалова случились большие неприятности, иначе я не могу себе объяснить то, что он зачастил к психологу. Я увидела, что скулы на лице Димы, словно стали острее, а взгляд тяжёлым. У них с командиром зрела личная неприязнь. – Василий Станиславович, прошу вас подождать у моего кабинета. Я отпущу Топалова и приду к вам. Кажется, мужчину удивило, что я не приняла его сторону, но говорить мне он ничего не стал, а лишь послушно вышел. – Дима, не пререкайся с ним – тебе служить осталось всего ничего. – Пускай следит за словами. – О чём ты хотел поговорить? Ты же не зря задержался, – перевела тему. – Поговорим ещё, Тая. Этот хрен атмосферу испортил. Дима ушёл, а я осталась разочарованной. И где взялся этот Арсентьев? – Что у вас? – как-то резковато я бросила капитану в коридоре. – Хотел сообщить, что вас завтра переселять в другой кабинет. – Зачем? – Сюда начальника финчасти переведут, а вас к нему. – В чём смысл? – потёрла висок, в надежде, что станет понятнее. – Честно, не знаю. Считайте, что это внутренняя ротация.* Вот что меня больше всего удивляло в армии – стремление сделать вид, что что-то делается. Смысла я так и не нашла, но приказ есть приказ. Переезжаю. *бриллиантовая свадьба – 60 лет в браке. *ротация – замена или взаимозамена поимённого личного состава, подразделений или воинских частей.Глава И бывают же в жизни случайности...
Даже не думала, что за такой короткий отрезок времени я накопила столько всего. Плоходько, ответственный за сие мероприятие, торопил меня, начальник финчасти уже несколько раз заносил свои вещи, поэтому образовался хаос. Я сидела в горе бумаг, сортируя личные дела и заполненные тесты, пытаясь не захватить чужое. – Денис Николаевич, пришлите мне кого-то на помощь, пожалуйста. Заберём все коробки в две ходки, – попросила, когда майор очередной раз заглянул в кабинет. – Минутку. Мужчина выглянул в окно, заметил проходящего мимо солдата и крикнул: – Эй, рядовой, зайди к замполиту. Быстро! Когда в помещении появился Топалов, захотелось расхохотаться. Такое чувство, словно в огромной бригаде больше нет людей: он в наряде, когда я дежурю, он едет со мной в город на склад, он проходит мимо в самый нужный момент. Что за удивительные совпадения? – Рядовой Топалов по вашему приказу прибыл. – Топалов, помоги товарищу лейтенанту с ящиками. – Есть! Плоходько переставил мою герань с подоконника на стол, сделав вид, что тоже участвует в процессе, и ушёл. – Великое переселение народов? – сыронизировал Дима. – Ага. Собери вон те папки, будь добр. Стоило ему приступить к работе, я стала отвлекаться, чтобы снова и снова смотреть, как хорошо на нём сидит форма. Красная папка выскользнула из рук, а её содержимое разлетелось в разные стороны. Это не были анкеты или досье – это были мои рисунки, которые я рисовала, когда думала или раньше приходила с обеда. – Море? – Дима поднял один из листов. – Здесь почти всё море. – Помню, как сильно ты впечатлилась им, когда выглядывала из УАЗа по пути сюда. – Я никогда до распределения не видела моря, – призналась, почувствовав неловкость, будто в этом есть что-то постыдное. – А я вырос на море. Дима собрал остальные рисунки, изучая их один за другим. – И как оно? Я присела рядом, понимая, что сейчас услышу нечто интересное. – Весело, если честно. Я не помню во сколько лет плавать научился. Всегда казалось, что эта способность врождённая. – Повезло. Я в бассейне училась, но, видимо, не очень хорошо. – Я помню, – намекнул на мой «эффектный заплыв», когда он вытаскивал меня из воды. – А что ещё интересного помнишь из детства? – Например, как мы с друзьями креветок ловили. Ты знаешь, что для этого нужна красная нитка? – Нет, – удивлялась как ребёнок. – А ещё мы собирали абрикосы у соседки, варили компот и продавали на пляже за копейки, но на жвачки или мороженое хватало. И сушенную тараньку на рынке продавали. Её мой дед ловил и сушил. – Твой дедушка был моряком? – приставала с вопросами дальше. – Нет. Он был врачом. У меня вся семья – медики. Но у деда был небольшой катерок, на котором он любил выходить в море, чтобы порыбачить. Меня тоже с собой брал. – У тебя, похоже, полно воспоминаний. – Так и есть. То, что мы должны собирать вещи, забылось. В любой момент мог нагрянуть Плоходько и раздать нам люлей, но разговор затягивал всё сильнее. – Зато я в столице только пару раз был, а ты там выросла. – На самом деле, в этом есть и плюсы, и минусы. А какое впечатление на тебя столица произвела? – Хорошее. Много людей, много возможностей. Впервые я там побывал, когда мама к подруге ездила в гости и взяла меня с собой, но я мало что помню из той поездки. Я тогда ещё даже в школу не ходил. Хотя… помню такую забавную ситуацию: на детской площадке я подружился с одной девочкой, поэтому, когда мы уезжали, я закатил истерику. Мол, только нашёл себе жену, а тут прощаться надо. Я не могла поверить своим ушам. – А ты помнишь, как выглядела та девочка? – Платье в горошек, два розовых банта и куча веснушек. Я бы ни за что не вспомнил, если бы муж маминой подруги не сделал фотографию. Каждый раз, когда натыкаемся на неё в альбоме, мама вспоминает с улыбкой эту ситуацию и говорит, что кроха с характером, схватила меня за руку тогда и потащила на горке кататься. Интересно, какая она сейчас? Жаль, что с подругой мама поссорилась вскоре, может, ещё бы в гости съездили. Я стала, как восковая фигура, посреди комнаты, еле сдерживая смех. – Смотри. Без бантов, конечно, и вместо горошка – камуфляж. – Стоп! Ты хочешь сказать… Топалов обошёл меня по кругу, переваривая информацию. – У меня тоже есть эта фотография. Мама у тёти Люды из первого подъезда её взяла, как только дядя Игорь проявил плёнку. Мы там за руку держимся на фоне ёлки. – Не могу в это поверить! Персик! – Я тоже! Как тесен мир. Череда странных совпадений, связанных с этим парнем, достигла своего апогея. Как такое возможно, что спустя столько лет мы встретились в одной части? – Когда буду звонить домой, обязательно расскажу об этом родным, – я уже представила, как будут хохотать мои родители. – Может, это судьба? – вдруг Дима переключился, и я не понимала, шутит он или нет. – Я же пообещал жениться, а я, знаешь ли, слово держу. Хотелось тоже ответить какой-то шуткой, но рядом послышался грохот. К нам вошел Плоходько, запутавшись в коробках, а потом чуть не сбил мою герань со стола. – Цемент мне в берцы! Вы тут чем вообще занимаетесь? Триста лет тому назад можно было закончить эту работу и уже сидеть в новом кабинете. – Виноваты, товарищ майор! – ответила я. – Сейчас я покажу, как дела делаются. Он взял одну коробку, закинул на неё вторую, и пока наклонялся за третьей, вторая чуть не упала. С десятой попытки взять три коробки удалось, но руки были заняты, не было возможности открыть дверь. – Вы точно – сонные мухи сегодня. Открывайте скорее! Дима пошёл помогать майору, иначе мои вещи были бы обречены на полёты, а я томно вздохнула, пребывая под впечатлением от того, что узнала. Раскладывали вещи в новом кабинете мы тоже вместе, без участи Плоходько. Только вот совместный труд больше напоминал свидание. Дима постоянно на меня смотрел, стараясь как бы случайным образом прикоснуться к руке, улыбался и рассказывал новые истории. Я поймала себя на мысли, что, несмотря на не самое хорошее начало, сейчас он – один из самых близких мне людей в части и в военном городке. Тяжело было осознавать, что совсем скоро его служба закончится, да и на смену тем людям, к которым я уже привыкла, придут новые.Глава Идём на сближение
Погода резко начала портиться. Не удивительно, ведь начинается осень – так я думала, пока не узнала о штормовом предупреждении. С северной стороны надвигалось что-то неимоверно устрашающее. Небо стало чёрным, как уголь, а ветер сделался настолько сильным и порывистым, что пока я дошла утром к части, меня чуть не снесло как фантик. Собирание вещей отвлекло от метеорологической ситуации и, когда я обратила внимание, непогода добралась и до нас. – Дим, смотри. Как-то не по себе… – Говорят, на море огромные волны пошли. Не только купаться запретили, но и вообще на пляж выходить, чтобы в воду не затянуло. Я припала к стеклу, поняв, что на территории совсем пусто. Берёзы у плаца гнутся до самой земли, а на кусте сирени поломались ветки. – Где это все? – Может, на обеде? – Дима повернулся к часам на стене, – да, обед сейчас. – Ой, заработались мы. Пойдём в столовую? Топалов повернул ручку, думая, открыть передо мной дверь, но она отказалась слушаться. – Закрыто, – растерянно сообщил парень, хотя я и сама это увидела. Он попробовал снова – дверь не поддавалась. – Кажется, захлопнулась, – с этими словами Дима припал ухом к двери. – Тишина. Я решила, что в штабе кто-то наверняка есть, и стала колотить преграду руками. – Откройте! Мы застряли внутри! – Персик, не напрягайся. В штабе обеденный перерыв. Здесь никого нет. – Значит, я Зое наберу. Полезла в сумку за мобильником и обнаружила, что покрытия связи полностью исчезло. – Внутренний телефон, – вспомнила об ещё одном варианте, – позову Плоходько, например. Даже гудки в трубке не пошли. – Блин блинский! Топалов спокойно потянул за провод от стационарного аппарата, демонстрируя, что он не подключён. – Вокруг нет людей, позвонить не с чего и на окнах решётки. Супер! Мы в заточении, – подытожила вздыхая. В дополнение к таким обстоятельствам хлынул дождь. Он образовал самую настоящую стену, через которую абсолютно не было ничего видно. Я впервые видела, чтобы так сильно лило с неба, да ещё грохот стоял, будто мы под танком лежим. – Не переживай. Обед закончиться, дождь скоро ослабнет. Кстати, меня непременно будут искать – не досчитаются одного человека. От окна теперь я старалась держаться на расстоянии. Внутри появился детский страх, что дождь разобьёт его или по ту сторону случится что- то страшное. В отличие от меня, Топалов оставался расслабленным. Он снял китель, разложил его изнаночной стороной на пол и сел, прислонившись к шкафу. Сначала я ютилась на стуле, потом решила постоять – везде было некомфортно. В конце концов, я последовала примеру солдата, тоже умостившись на свой китель рядом. – Тебе не холодно от пола? – спросил. – От пола нет, но мне холодно смотреть на то, что происходит снаружи. – Могу предложить свои услуги грелки. Подсмотреть за нами никто тут не мог, поэтому я поддалась велению своего девичьего сердца, и придвинулась ещё ближе. Дима не растерялся – приобнял меня одной рукой, прижимая к своей груди. От него пахло одеколоном, который смешался с запахом формы. Не знаю, как объяснить это явление, но ткань, из которой её шили, словно имела свои отличительные нотки, дополненные индивидуальным запахом владельца. Молчать я не могла, а чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость, решила уточнить следующее: – Что ты будешь делать после ДМБ*? – Если честно, не знаю. Сначала я думал, что пойду работать по специальности. Между прочим, я – архитектор. Но с недавних пор задумался о том, чтобы подписать контракт и продолжить службу. – Что бы ты ни выбрал, думаю, это будет правильный выбор. Архитекторы нужны, но и защищать Родину – тоже хорошо и престижно. Я уложила голову более удобно, отчётливо слыша каждый удар его сердца. – В какой момент ты успел так полюбить службу, что захотел остаться? Топалов слегка приподнял мой подбородок, чтобы иметь возможность заглянуть в глаза. – Пожалуй, новый замполит изменил моё представление о современной армии. Я понял, что я хочу… Мысль он продолжать не стал. Когда я почувствовала горячее дыхание на своих губах, зажмурилась, боясь, что спугну то, что сейчас должно произойти, но на поцелуй ответила. Он был долгим. Казалось, что до этого момента я была слепа, а вот сейчас прозрела. Я почувствовала интригу, неудержимое желание изучать его, пока не закружится голова. После того, как он отстранился, я не спешила открывать глаза, затем всё- таки приоткрыла один и заметила, что Дима улыбается. – Персик, ты такая чудная, – прозвучала ласково. Дождь действительно утих. Было слышно, что в коридоре кто-то ходит, а потом дверная ручка начала вертеться. – Таисия Кирилловна, вы тут? – голос принадлежал зам. по тылу. – Да. Дверь захлопнулась. – Сейчас вызову мастера. Я поднялась, струсив пыль с кителя. Дима тоже встал, приблизившись к двери. – Выбить было бы быстрее, – подметил он, пока в замке ковырялись инструментами. После щелчка, майор вошел к нам с виноватым лицом. – Я забыл сказать, что тут проблемка с дверью. Надеюсь, вы не сердитесь. Сейчас всё починим, и больше такого не повторится. – Очень на это надеюсь. – Топалов, а ты чего ещё тут? Командир твой чуть не вызвал наряд с собакой для поисков. Бегом в казарму! Дима подмигнул мне и побежал к Арсентьеву. Поломку ремонтировали, вещи были разобраны, даже герань нашла укромное местечко. Я ждала, что Топалов ещё зайдёт, внезапный поцелуй требовал словесного сопровождения, увы, он так и не пришёл. Ближе к вечеру Калинин сообщил мне, что Арсеньев загнал его в наряд. Что-то похожее на наказание, только вот интересно за что. А меня доставал Плоходько, поэтому единственное, чего я желала в конце дня – побыстрее уйти домой, скрывшись с его глаз. Кроме того, что ночь наступила раньше времени, знатно похолодало. По дороге домой, я куталась в китель, который совершенно не грел (зато в жару в нём дополнительный подогрев. Ой, как кстати!) и думала о том, что завтра мы с Димой точно увидимся. Возможно, он даже признается мне в симпатии. Ну, не целуют же просто так, верно? Такую красочную картинку себе в голове нарисовала, лучше, чем сон на пляже. Хотя обстоятельства мало что значат, значимыми для меня всегда оставались чувства. Похоже, что Зоя была права – я влюбилась в Диму – сегодня это окончательно поняла. *ДМБ – демобилизация.Глава Одна – хорошо, но две – лучше
Даже ночью ветер мешал спать, завывая в щели старого окна. Утром лишь слегка прояснилось, а вот в душе у меня было солнечно, независимо от того, что там происходит во внешнем мире. Я шла, не чувствуя земли под ногами. Уже у самой проходной все мысли резко превратились в кашу – я увидела сама себя. Тот же рост, цвет и длина волос, те же черты лица, только вместо формы был камуфлированный джинсовый костюм. Девушка передала свой рюкзак Арсентьеву и вошла с ним на территорию, улыбаясь. Я поняла, что нужно ускоряться, пока в моей жизни не произошла очередная нелепость. – Доброе утро, – машинально поздоровалась с нарядом на КПП. Сегодня дежурили парни не из моей роты, но они имели возможность достаточно хорошо запомнить моё лицо, чтобы сейчас пооткрывать рты от удивления. – Ты тоже это видишь, Коль? – обратился один солдат к другому. – Ага. Любимова уже входила. Я пыталась догнать загадочную парочку, которая подходила к берёзкам у плаца. – Господи, хоть бы капитан её в штаб не повёл. За километр было видно, что моя копия флиртовала с Арсентьевым. Я знаю этот стиль поведения: рюкзачок отдала, под ручку взяла, раз за разом поправляет волосы. Я почти добежала к плацу и увидела, что Топалов вышел из казармы. Он остановился на крыльце, сверля взглядом камуфлированную куртку. Вдобавок, Арсеньев поцеловал руку девушки, видимо, собираясь уходить. Лицо Димы исказилось отчаянием, он плюнул и двинулся в неизвестном направлении. Я не знала, что делать: догонять его или разбираться с гостьей. – Лида! – позвала сестру. Она увидела меня и пошла на встречу. – Сюрприз! Иди, обниматься будем. Я соскучилась за ней, но радость перемешалась с беспокойством за то, что мог подумать Дима. – К сожалению, не получилось на День рождения приехать, но, как только, мама поправилась, я купила билет и примчалась. Так долго ждала автобус до военного городка. Ужас! – обхватив мою шею руками, Лида тараторила в ухо. – Сюрприз удался. Я и представить не могла, что ты решишься сама приехать, и слова не сказав. Почему ты в часть пошла? Хоть на месте бы позвонила. – Я только тут поняла, что не знаю адреса твоего общежития, хорошо, что Вася меня встретил у входа и провёл. – Вася? – Да. Симпатичный мужчина, а вот звание не скажу – не разбираюсь. Он меня с тобой спутал, отчитал за нарушение фирменного вида, потом извинялся. Спутать нас очень легко, кстати. Несмотря на то, что Лида на два года меня младше, выглядим мы очень сильно схоже. Только, если поставить всё семейство Любимовых рядом, можно увидеть, что от мамы мы унаследовали мало, зато черты отца, как под копирку. – Ну, пойдём в кабинет ко мне, значит, пока никто тебя тут не увидел. Про себя я подумала, что Лида умудрилась с первого взгляда обаять Арсентьева, раз он учудил подобное: так сразу пустил гражданское лицо на территорию. Лида, словно диктор на радио, вещала мне последние новости из дома, пока я заполняла журнал. Слушать получалось с трудом, Топалов не выходил из головы. – Лидок, мне отойти нужно на пару минут. Посиди тут. Если я кому-то понадоблюсь, то ты просто скажи, чтобы зашли чуть позже. Не объясняй ничего – не хочу неприятностей из-за твоего несанкционированного присутствия. – Слушаюсь, товарищ сестричка. Лида надела мой китель и села на моё рабочее место. Мне нужно было объяснить ситуацию Диме, но я никак не могла его найти. Арсеньев тоже куда-то подевался, когда он был так нужен. Хорошо, что хоть Терновой на пути встретился: – Саша, вы случайно не видели Топалова? – Видел, он наряд должен был сдавать. – А позже? – Позже больше не видел. Решила, что загляну ещё и в столовую, вдруг наряд продлили. – Таисия Кирилловна! – окликнул меня солдат. – А? – Вас Плоходько искал, пошёл к вам в штаб. Смотрите, чтобы не разминулись с ним. – Плоходько! Лида! Пресвятые сандалики! Пришлось резко изменить траекторию, чтобы успеть перехватить майора в штабе. До последнего надеялась, что его что-то отвлекло, но когда открыла дверь в свой кабинет, обнаружила, что зам. по тылу добрался раньше меня. Мужчина повернулся на звук, просканировав мою худощавую фигурку выпуклыми глазами. Как ему это удалось, ведь они у него так глубоко посажены – остаётся загадкой. – До чего техника дошла: Любимову и тут, и там передают, – произнёс Плоходько и упал в обморок. – Лида, тащи нашатырь. Аптечка в верхнем ящике. Пока сестра искала медикаменты, я пыталась поднять майора. Он был тяжелее, чем я могла себе представить. А я его мучными изделиями ещё угощала… Худеть нужно, срочно! – Что он хотел? – Тая, я и не поняла толком. О дежурстве речь шла, словечки говорил, которых я не знаю. А я ему: «Зайдите, пожалуйста, позже». – А он что? – Бумагу дал на подпись, наверное. Я сказала, что не имею право подписывать. А потом дядька этот завис, пока ты не вошла. Я поднесла нашатырь, и майор очухался. – Где я? Вы диверсанты? – Денис Николаевич, только успокойтесь, пожалуйста, – убедительно попросила я. Майор схватился за стул, его взгляд метался с меня на Лиду. – Это моя сестра Лидия. Так получилось, что её приняли за меня и впустили в часть. Плоходько поставил стул, затем сел на него. – До инфаркта доведете, ей-богу. – Товарищ майор, прошу вас, не выдавайте. – Это нелепая случайность, – Лида тоже подключилась. – Если бы я знала, что меня нельзя пускать, то осталась бы ждать на улице. Он сделал серьёзное лицо, схватившись якобы за сердце, только бок перепутал. – Ой, не дотяну до пенсии, не дотяну. Ладно, по дружбе прикрою. Мы же с вами друзья, Таисия Кирилловна? – Конечно, друзья, – улыбнулась я на все тридцать два. – Ты посмотри – одно лицо, – снова стал таращиться на Лиду. – А зачем вы приходили-то? – Да я уже и забыл. Майор поспешил откланяться, а я повернулась к сестре: – Так, моя дорогая, нужно незаметно тебя вывести. Плоходько у нас – весьма ненадежная инстанция. – А как же Вася? – Сдался тебе этот Вася! Рюкзак не забудь. Вышли мы, к счастью, незамеченными. Лица парней на КПП в этот раз можно было фотографировать для юмористического журнала. – Я же тут только одна, верно? – обратилась к ним, моргая. – Естественно, товарищ лейтенант. Кроме вас тут никого не видели, – получила в ответ. За что уважаю военный народ – лишних вопросов не задают и приказы старших по званию не обсуждают. Хотя в данном случае была просьба, которая могла мне потом неприятно аукнутся. Надеюсь, до этого не дойдёт. Я дала Лиде ключи, объяснила, где находится общежитие и магазин, чтобы она купила что-то вкусненькое поесть. Думаю, после конца рабочего дня нас ожидает маленький девичник. Пойду приглашать Зою, а потом снова буду искать Топалова.Глава Гадание на червового валета
Думала, что я буду искать Диму, но, на самом деле, это он меня нашёл, неожиданно взял за руку и повёл на лавку у сирени, которую беспощадно потрепал ветер. – Ну, и что вы поворачиваете, товарищ лейтенант? Парень выглядел хмурым и сердитым. – Если ты об Арсентьеве… – Да, о нём. Мне казалось, что вопрос с ним закрыт. Я не из тех, кто ходит вокруг да около, спрашиваю прямо. Тебе интересен капитан? Я не смогла сдержать радость внутри и просто обняла его вместо ответа. – Ты меня ревнуешь? – Нет. Просто уточняю, насколько целесообразно съездить ему по роже. – Не нужно. Сейчас я всё объясню. Достала телефон и нашла фото с Лидой, где мы по-приколу в одинаковую одежду нарядились. – Это как? – брови солдата медленно поползли вверх. – Сестра. Много любимая сестричка, которая сделала мне сюрприз. Её несколько раз со мной спутали за сегодня. – Но тогда на площадке, в детстве, ты же одна была. – Верно. Лидка дома осталась – она даже ходить не умела толком. Два года разницы. Дима решил ещё раз уточнить информацию: – С Арсеньевым Лида любезничала? Её приняли за тебя, пустив на территорию? – Как для артиллериста, ты не сильно расторопный, – пошутила в его манере. – Вот я лось! Такое уже себе напридумывал. – Какое? – Придвинься ближе ко мне, скажу. Я послушалась. Как только оказалась с ним плечом к плечу, Дима развернул меня к себе и поцеловал. Напористо, страстно, совсем не так, как прошлый раз. – Ты что, а вдруг кто-то увидит?! – возмутилась я, машинально коснувшись губ. – Ой, ты думаешь, что никто из наших не понимает, что ты выделяешь меня и Никитоса из толпы. Я призадумалась. Действительно, даже глупый человек смог бы догадаться, что я с первого дня подружилась с Калининым, а к Диме у меня симпатия. Вот вам ещё один плюс армии: никто не распускает сплетни и не лезет в твою жизнь. Но командование… такого поведения бы не одобрило, если бы кто-то просёк. – А у нас девичник намечается, – когда волнуюсь, всегда вставляю фразы невпопад. – Круто. Вы только там не напивайтесь и не дебоширьте. Ладно? – Не могу обещать. Его улыбка – как наркотик. Смотришь и чувствуешь себя счастливо и беззаботно. Он не сравниться для меня ни с каким голливудским актером или парнем-моделью из глянцевой обложки, в нём нет недостатков и изъянов. Теперь я смело могу ответить, что самый красивый человек на Земле – любимый. – Тая, ты чего зависла? – Смотрю. – Нравлюсь? – Нет, – скорчила забавную рожицу. – Лгунья, – Дима щелкнул меня по носу. Внезапно я вспомнила про время. Я же на работе как-никак. – Мне бежать нужно. Хорошо, что всё выяснили, и ты больше не обижаешься. – Мне тоже пора уходить. Я вообще-то не обижался, а просто готов был побороться за своё. Картина нарисовала сама себя: мы не дали пока определения нашим отношениям, не признались друг другу в любви, но каждый чувствовал, что мы – половинки одного целого, хотя и такие разные, на первый взгляд. Даже служба стала теперь совсем иной. День пролетел в хлопотах, а домой я очень спешила, ведь Лида однозначно успела заскучать. Мы встретились с Зоей у общежития и вместе вошли. В комнате неимоверно вкусно пахло (или, может, я так проголодалась, не сходив на ужин). – Таисия, гляди, какой стол накрыла, – сестра увидела, что я пришла не одна, – Привет! Я – Лида. – Зоя. Рада знакомству, – Лидок, это моя подруга и кулинарный наставник. Девочки быстро нашли общий язык. Вскоре мы сидели за столом, хором напевая народную песню о соловье в вишнёвом саду. – Зой, что ты с таким голосом тут забыла? – сестра тоже этого не понимала, как и я. – Работаю поваром. – Слушай, у меня знакомый режиссёр в оперном театре. Пойдешь на прослушивание? Я даже забыла, что у нас действительно есть знакомый в театре. Гена – внук нашей соседки по лестничной клетке. – А пойду. Вот пойду и буду оперной певицей, – заявила Зоя, раскрасневшись от игристого напитка. От театра отвлекла запеканка, а потом кому-то из нас пришла в голову идея погадать (уже не вспомню, кому). Зоя оказалась богата на таланты, поэтому, как только мы нашли на третьем этаже карты, она раскинула колоду и стала всматриваться. – Вижу, Лида, дальнюю дорогу и неожиданную встречу. О, валет червовый… влюбился по уши с первого взгляда. И хлопоты есть, приятные. – Как здорово! – сестра всегда верила в подобные вещи. – Дальняя дорога – это приезд сюда? Значит, Вася в меня влюбился уже? Зоя ещё раз пересмотрела расклад, подняв голову на Лиду: – Где ты тут Васю нашла? – Это она про Арсентьева, – подсказала я. Зоя засмеялась. – Не смейся, а лучше себе погадай. Зоя перетасовала и ещё раз стала раскладывать карты на столе. – Ой, девчули, у меня тоже приятные хлопоты, любви много. Расклад хорош, как никогда. – И Тайке погадай. Когда Зоя снова стала гадать, поменялась в лице: – Тревогу показывает, слёзы, видимо, валет червовый виновен. Гостья будет, но дама бубновая, вроде не соперница. – Не верю я во всю эту чепуху! Девочки притихли. – И правильно, Тая. Это же просто забава, – Зоя решила разрядить обстановку. Мы снова веселились и обсуждали парней. Зоя рассказывала о Никите, сестрица пристала, как банный лист, чтобы я свела её с Арсентьевым, а я решила признаться, что у меня тоже намечаются отношения. Поздно вечером на кухне, пока мы мыли посуду, Лида решила раскрутить меня на разговор: – И что там за червовый валет, признавайся. – Солдат. – Солдат? Красивый? – Самый лучший. Стоило мне вспомнить про Диму, захотелось улыбнуться. Я по десятому кругу натирала тарелку, позабыв, где и с кем нахожусь. – Ооо, понятно всё. Тая покинула эту галактику. – А? – Говорю, что рада за тебя, сестричка. Главное – чтобы человек был хорошим. Жду знакомства. Закончив с уборкой, пора было готовится ко сну. Я, как радушная хозяйка, уступила Лиде свою кровать, а сама решила лечь на старом раскладном кресле, которого по описи не должно было быть в комнате, но оно было. Только вот не спалось. Фонарь из улицы заглядывал в комнату, пуская тени на стены. Часы раздражительно тикали, а кресло скрипело от малейшего движения. До этого дня я не была суеверной и в предсказания не верила, но в этот раз было неспокойно на душе. У нас с Димой начинает всё налаживаться. Нет причин, чтобы себя накручивать. Как не самовнушала это, а с каждым вдохом становилось тревожнее. – Где взялась глупая идея с картами? А потом я провалилась в сон.Глава Могут ли пророчества сбываться?
Словно возвратившись в детство, мы с Лидой проснулись в одно время без будильника, побежали наперегонки чистить зубы, а потом вместе пили чай с пряниками. Жаль, что ей придется остаться одной до завтра, поскольку у меня сегодня дежурство. Чтобы побыть чуть дольше со мной, сестра вызвалась проводить меня до части. – Значит, ключи оставила, где располагаются стратегически важные объекты в военном городке, ты уже знаешь. Если что-то случится, звони мне или Зое, – проговаривала инструкцию. – Систер, я уже не в детском саду. Не парься, справлюсь. Тем более, это ты у нас – мастер создавать проблемы, а не я. У КПП мы встретились с Василием Станиславовичем и моя мелкая расцвела. Мужчина издалека поздоровался, замедлив шаг. – Тая, я на минуточку. – Предательница, я то думала, что ты за мной так соскучилась, а ты с Васей увидеться хотела, – обиделась в шутливой форме. Лидка показала мне язык и походкой от бедра двинулась навстречу капитану. – Прямо вторая весна наступила: все влюблённые, все счастливые, – произнесла вслух. От вчерашних навязчивых мыслей не осталось и следа, как только я увидела Диму. Он чмокнул меня в щёку и пошёл, свистя и постоянно оглядываясь. Этот день наверняка уже ничем не испортить. Дежурство протекало нормально: наряды справлялись со своими обязанностями, а начальство не особо доставало звонками и задачами. Я знала, что у моих солдат сегодня тактическое занятие, поэтому не удивлялась, что почти никого не вижу. Когда перевалило за обед, зазвонил телефон: – Дежурная по части лейтенант Любимова. Слушаю! – Таисия Кирилловна, у нас чрезвычайное происшествие, – докладывал офицер, который проводил занятие по тактике. – Что у вас? – По спискам количество солдат не сходится. Давайте сверим с вами наряды и санчасть. Я переполошилась, но надеялась, что здесь какая-то ошибка. Медленно зачитала список из фамилий. – Да, у меня одного человека не хватает. Главное, что количество «Я» и реальное число человек в аудитории не совпадает. Прикрывают кого-то стервецы. – Сейчас я капитану Арсентьеву сообщу, и будем разбираться. Ну, вот тебе! А так хорошо шло. Стоило мне войти в аудиторию, я сразу поняла, что нет Димы, а потом наткнулась на виноватый взгляд Калинина. Капитану тоже много времени не понадобилось. – Товарищ майор, мы можем забрать у вас чуть времени для выяснения обстоятельств? – обратился он к седоволосому офицеру. – Конечно. Я пока за картой схожу. Палитра эмоций из вчерашней ночи снова ворвалась в меня, разрывая на части. Руки стали дрожать, а ноги ватными. Я решила присесть, пока Арсентьев шнырял по комнате. – Сержант, Топалов где? По лицу было видно, что парень не знает, что отвечать. Он попытался промямлить что-то невнятное. – Ты сейчас доиграешься, и вместе с ним отвечать будешь. Ещё раз спрашиваю: ты видел, что у тебя на занятии во взводе недостача? – Так точно! – Где Топалов? – Не могу знать, товарищ капитан. – Калинин! – Арсентьев разошелся не на шутку, – Отвечай ты и не смей выгораживать друга. Никита нехотя поднялся, вцепился в меня взглядом, осторожно спросив: – Можно с товарищем лейтенантом поговорить? – Что?! – рявкнул капитан, – не армия, а пансионат благородных девиц. Идите к чёрту! Мужчина вышел, громко хлопнув дверью, а мне стало страшно. То, что Дима в самоволке и ежу уже понятно, но вот причина остается неясной. Неужели гадание сбывается, и произошло что-то нехорошее? – Тая, мы вправду не знаем, куда он пошёл, – начал Никита, позабыв, что на людях мы соблюдаем официальные отношения. Я сделала пару вдохов, чтобы унять сердцебиение прежде, чем сказать: – Давайте по порядку. Я утром его видела. – Утром он был, – вмешался сержант, – ближе к обеду Димон ныкался в уборной с телефоном, кому-то что-то активно объяснял. Я не стал вслушиваться, но поинтересовался, всё ли у него хорошо. Он кивнул. Чуть позже подошёл и попросил, чтобы прикрыли на занятии. – Меня он тоже попросил прикрыть, если что, – продолжил Калинин. – Обычно на тактике нас никто не проверяет, но сегодня пришёл другой офицер и прошерстил список. Я не придумал ничего лучше, чем дважды кликнуть «Я». – Тебе он тоже ничего не объяснил? – Нет. Мы не задаём лишних вопросов. Надо – значит надо. Я подумал, может, он за подарком тебе пошёл, но если бы это было так – давно бы уже вернулся. – Ох! – только и смогла сказать я. Что же за причина такая, которая сподвигла Диму так рискованно уйти в самоволку? Вариантов в голове вообще не было. Никита прав: если бы это был пустяк, то Топалов бы не спалился. Вспомнила про бубновую даму и тут же отогнала эти странные мысли. Арсентьев резко возвратился в аудиторию, спокойнее не стал. – Ну, насекретничались уже? – Василий Станиславович, ребята действительно не знают, где Топалов. Наверное, случилось что-то плохое. – Таисия Кирилловна, оставьте эти сантименты. Плохое случиться, когда я его найду. Наверняка Топалов в город подался. Для начала нужно доложить комбригу, пока нашего залётчика ВСП не задержало. Хотя может и самим придётся их подключать. Капитан решительно настроился идти к начальству, а я побежала за ним. Сейчас я осознала, какого масштаба эта неприятность и какие могут быть последствия. – Василий Станиславович, я очень вас прошу, не сообщайте пока Баранову. – Я обязан. – Пожалуйста. Уверена, что и Лида бы попросила. Василий остановился. Минуту потоптался на месте, а потом махнул рукой. – Исключительно из уважения к вам и к вашей прекрасной сестре я повременю. Но, Таисия Кирилловна, в ваших интересах, чтобы Дмитрий скорее нашёлся, а главное – ничего не натворил за пределами части. Нам всем достанется. Очевидно, что я взяла на себя сверх большую ответственность. Если я хотя бы знала, где его приблизительно искать, но, увы, ни идей, ни возможностей. У меня даже не получится выйти из территории – я на дежурстве. В аудитории стоял гул. Ребята, воспользовавшись отсутствием офицера, обсуждали что-то своё, а когда увидели меня, затихли. Я из последних сил старалась сдержать слёзы, которые подступали к глазам. – Топалова сразу же на гауптвахту отправят, – зачем-то сообщил сержант. – Понимаю. Что делать? – Таисия Кирилловна, вы не переживайте. Всё рассосется, – Терновой решил поддержать. Уж не знаю, каким чудом оно может рассосаться.Глава Явился!
Я беспорядочно ходила по зданиям, не в силах найти себе место. В один прекрасный момент, когда я уже проверила каждый уголок на территории, мне показалось, что кто-то сиганул через забор. – Дима! – Тая? Что ты тут делаешь? – Это ты что делаешь? Я посмотрела на него, боясь заметить малейшие изменения, но кроме сбитого от бега дыхания, придраться было не к чему. – Долго рассказывать. – Тебя спалили. Пойдём скорее к Арсентьеву, пока он не доложил комбригу. Я первая двинулась вперед, ускоренным шагом, словно опаздываю. – Стой! Дай объясниться. Резко затормозила, а потом Дима взял меня за руку. – Не подумай ничего дурного. Ко мне тётя должна была приехать. – Прямо нашествие родственников. И? Это повод для самоволки? Ты понимаешь, что безболезненно этот инцидент не сгладить? – Любимова! Топалов! Синхронно повернувшись, увидели Баранова. Судя по его лицу кирпичом, всё будет идти не в нашу пользу. К генералу было страшно подступиться, но выбора нет. – Рядовой, за мной. А с вами, Таисия Кирилловна, и с Арсентьевым я потом поговорю. Я была и без того светлокожей, а сейчас вообще слилась бы с мелом. Как же спасти Диму от гауптвахты? Первым делом я пошла к капитану. Неужели он не сдержал своё слово, сдав нас с потрохами? – Таисия Кирилловна, всё плохо, – сообщил, как только меня заметил, – майор, который проводил занятие, сразу же написал рапорт. – Я в панике о нём и не подумала. Я мало сейчас о чём думала, если честно. На крыльце пересеклась с Никитой, чуть не сбив его с ног. – Тая, ты куда? – К комбригу. Мне проще понести наказание, чем Топалову. Я – офицер. Ему к гадалке не нужно идти, чтобы просечь, что Дима нашёлся, а теперь у него серьезные неприятности. – Подожди. Что ты придумала? – Пока ничего – буду импровизировать. Действительно пришлось импровизировать, ибо, пока я поднималась по лестнице, вместе мыслей в голове стоял скрип радио. Я постучала и, не дождавшись приглашения, ворвалась к генералу. – Это я виновата в сложившейся ситуации, – заявила решительно. Комбриг потер лысину, не отрывая глаз от Димы. – Не понял. – Я отправила рядового в самоволку, пользуясь должностными полномочиями. Топалов выполнял мой приказ. – Тая, что ты несёшь? Товарищ генерал-майор, не слушайте её. Как я уже сказал, это было моё осознанное решение, – Дмитрий попытался опровергнуть мои слова. С каждой секундой Баранов становился злее. – Вы издеваетесь? В дверь постучали, и вошёл Калинин. – Товарищ генерал-майор, прошу меня тоже наказать. Это я подбил Топалова на самоволку и крикнул потом «Я» вместо него на занятии. От такого заявления Дима опешил. Я, если честно, тоже не ожидала, но Никита поступил как настоящий друг – своих в беде не оставил. – Я в последний раз спрашиваю! Топалов покинул территорию части по своей инициативе? – Нет! – Да! Дима посмотрел на меня, пытаясь заставить забрать слова обратно, но я не собиралась отступать. – Значит так, Любимова остаётся, а вы оба – пока на выход. – Я никуда не пойду! Товарищ лейтенант на себя наговаривает! – Вышли! Иначе я вас за шиворот сейчас выброшу отсюда, как котят. Калинин понял Диму к двери, хотя тот сопротивлялся. – Таисия Кирилловна, вы хоть понимаете, что делаете? – Понимаю, готова понести своё наказание. По крайней мере, я пыталась себя в этом убедить. О том, каким будет моё наказание и как я его приму, я даже и не думала. В своей манере, я действую сердцем, а не головой. – Вероятнее всего, вас понизят в звании. Стоило комбригу договорить, за дверью послышался шум. – Меня ещё кто-то подслушивать в собственном кабинете смеет! К нам заглянул сержант второго взвода. – Разрешите войти, товарищ генерал! – Разрешаю. – Ребята, заходим. В помещение еле-еле поместилась вся рота. – Что за акция протеста? – Мы просим не понижать в звании Таисию Кирилловну. Хотим разделить наказание на всю роту. – Да что ж за день! У меня голова начинает болеть от вас. Взяли ноги в руки и марш на плац! Скажите Арсентьеву, пускай гоняет хоть до потери пульса. – Это значит, что вы согласны? – донеслось из толпы. – Это значит, что вы выходите так, как вошли. Быстро! Повторять не нужно было, солдаты оперативно покинули кабинет в надежде, что их отчаянная попытка сработала. – Вы – молодец. Видно, что уважает вас личный состав, – генерал стал чуть сдержаннее. – Спасибо. А что же с Топаловым? – Узнаем причину, выясним, где был и что натворил, а потом я уже решу, кто именно понесёт наказание. Вы пока можете быть свободны. На улице меня ждали Дима и Никита. Они ругались, размахивая руками. – Наконец-то ты пришла! Я уже больше не могу сдерживать этого быка. Ещё чуть-чуть и он бы разгромил там всё у генерала. Сравнение Калинин нашёл удачное: Дима стоял разъяренный, с красными глазами. – Глупая! Зачем ты это делаешь? – Я пытаюсь помочь тебе. – Я – мужик! Мне не нужна помощь. Я сам в состоянии нести ответственность за свои поступки! Снова появился ком в горле и слёзы запутались в ресницах. Дима, заметив моё состояние, решил просто обнять. – Прости, пожалуйста. Я очень восхищен твоим поступком, только я не могу допустить, чтобы ты пострадала из-за меня. Уткнувшись носом ему в шею, вдохнула знакомый запах, и стало легче. Вот бы сейчас закрыть глаза и открыть их, когда всё пройдёт и забудется. – Кхм. Прошу прощения, друзья, но сейчас не самое подходящее время для обнимашек, – влез Никита. – Может, ты расскажешь, что на самом деле произошло? Ради чего мы подставляемся? Дима медленно отпустил меня, но я успела почувствовать, как он напрягся. – Ко мне должна была приехать тётя. Она набирала меня пару раз, чтобы уточнить дорогу. Я уже собирался договариваться, чтобы её пропустили в комнату для свиданий, но потом позвонили из городской больницы. По пути на автобусную остановку её сбила машина. Земля ушла из-под ног. Мне стало так плохо, будто это с моей родственницей случилось. – Как она? – тем временем спросил Никита. – Могло быть и хуже: ушиби, сломана рука и испуг. Хорошо, что машина не на скорости ехала. Какой-то придурок парковался и, перепутав педали, на пешеходную зону выскочил. – Понятно, почему ты так поступил. Скорейшего выздоровления тёте. – Да, Тая. Я так испугался, что ничего толком не успел сообразить. Просто перескочил через забор и в больницу. Теперь мы знали причину самоволки Топалова, но от последствий она нас не избавит.Глава Первая любовь комбрига
Диму таки закрыли до выяснения обстоятельств. Этот упрямец наотрез отказался оправдываться, мол, что бы ни случилось, но самоволка есть самоволка. А я не находила себе места, ведь для меня он был целиком и полностью оправдан. Баранов, конечно же, понял, что я пытаюсь выгораживать своего бойца, и уже пару раз порвал мой рапорт. Вот такие вот дела, товарищи. Пользуясь статусом дежурного, заглянула на секунду к залётчику. – Дим, так нельзя. Он лежал на металлической кровати, положив руки под голову. – Ты меня игнорируешь?! – нервы и так были на пределе. – Нет, персик. Я просто думаю. – Надеюсь, о том, как оформить объяснительную. – Почему ты такая упрямая? – Это ты упрямый. Я присела на край кровати и достала листок с ручкой из планшетки. – Пиши! – Тая! – Ты же правду напишешь. Ради меня и ради тёти. Думаешь, ей легче будет от того, что ты здесь? Похоже, я нашла убедительный аргумент – Дима принялся писать на колене, но от этого его почерк не стал менее красивым. – Мне с тобой очень сильно повезло, – сказал, не отрывая глаз от ручки. Я ничего не ответила, просто взяла в руки объяснительную, поцеловала его легонько в губы и направилась прямиком к комбригу. – Роман Ильич, у Топалова была уважительная причина для самовольной отлучки из территории. Генерал усмехнулся. – Впервые слышу, чтобы для самоволки была уважительная причина. – Его тётю машина сбила, и он спешил к ней в больницу. Сами понимаете, что на эмоциях человек склонен к необдуманным поступкам. – Допустим. Он поднял трубку внутреннего телефона и, судя по всему, набрал Арсентьева: – Капитан, съездите в первую городскую и проверьте информацию, касаемо тёти Топалова, – а потом обратился ко мне. – Продолжайте дежурить, Таисия Кирилловна. Очень хотелось узнать, что же станет, когда информация подтвердиться, но я решила не торопить события. Пока правильным будет сосредоточиться на службе. Постоянно хотелось проведать Диму, а нельзя. Я общалась с помощником дежурного, беседовала с нарядами – всё лишь бы скоротать время, чтобы Арсентьев скорее вернулся. Когда его машина въехала через КПП, бросила дела и понеслась вслед за ним к генералу. – Роман Ильич, докладываю: Воронцова Надежда Павловна действительно сейчас находится в больнице, Топалов приходил к ней почти сразу после того, как её госпитализировали. – Воронцова? Надежда? – комбриг зачем-то уточнил ещё раз. – Павловна. Я молча стояла под стеночкой, дожидаясь дальнейших действий командующего. – Володя, подготовь машину. Он быстро набросил на себя китель и вышел, не дождавшись, когда мы последуем за ним. – Чего он так? Мой вопрос был скорее риторическим, но Арсентьев ответил: – Сам ничего не понимаю. Вскоре Диму освободили (наверное, комбриг раздал указания по телефону). Вместе мы пошли в столовую, где нас уже ждали Никита с Зоей. – Ну у вас и страсти: самоволка, возвращение, разборки, героический поступок Таи… А я только котлеты успела пожарить. – Кто на что учился, – ответила шуткой. Наша четвёрка облюбовала дальний столик у окна с чашками чая. – Я так и не поняла, что заставило Баранова так рвануть с места. Дима, а он может быть знаком с твоей тётей? – Хороший вопрос, – парень сдвинул плечами, наслаждаясь горячим напитком. – Ребята, давайте не будем пока обсуждать эту тему. Если Димона выпустили, значит, всё не так плохо. – Ты прав, Никита. Я так вымоталась за сегодня. – Это я виноват, – Дима нежно меня приобнял. Неожиданно Зоя встала из-за стола и удалилась на кухню, чтобы принести нам белый конверт. – Не знаю, подходящее ли время, но я решила поделиться своей новостью. В конверте оказалось подписанное заявление на отпуск и билет в столицу. – Я решилась сходить на прослушивание, – Зоя вся светилась от счастья. – Утром Лида позвонила вашему знакомому и он согласился меня принять, поэтому я сразу же написала заявление и купила билет в интернете. – Поздравляю! Уверена, что всё получится. Я была неимоверно рада за подругу. Никита, похоже, знал об этой новости, а Топалов – вообще не в теме. – Зоя у нас – будущая оперная певица, – объяснила специально для него. – Ааа, ну, здорово. Удачи! Из окна было видно, как приехала машина комбрига. Мы с Димой решили не дожидаться, когда он вызовет на ковёр, а окончательно разобраться в этом деле. – Присаживайтесь, – скомандовал Роман Ильич в своём кабинете. Мы сели, держась за руки под столом. От этого разговора я ожидала чего угодно, но только не откровения: – Земля круглая, молодёжь. Надежда Павловна – моя первая любовь. Надо же, племянник в моей части служил, а только беда раскрыла правду. Не знаю даже, кто был более шокированным я или Дима. – Вы ездили к тёте? Ей лучше? Я буквально пару минут с ней повидался. – Да. Кажется, отошла немного. Просила, чтобы я отпустил тебя в увольнение. Я не стал говорить, что ты проштрафился. – Спасибо. После краткого молчания комбриг продолжил: – Я не могу отказать Наде, поэтому увольнительное на завтра дам. Но и безнаказанным тебя оставлять тоже неправильно. Что прикажешь с тобой делать? – А давайте ему выговор объявим после увольнения, – предложила я, – и на занятии пристыдим перед всей ротой. – Как вариант. Только вы там строго, Таисия Кирилловна, стыдите, чтобы другим не повадно было. – Слушаюсь! – Я завтра снова в больницу поеду. Если хочешь, Топалов, подброшу. – Я тоже с вами поеду. Где-то глубоко внутри появилось любопытство, кем же представит меня Дима. Но главная цель визита – пожелать скорейшего выздоровления Надежде Павловне. – Ничего, что я напросилась? – поинтересовалась на улице. – Я бы и сам позвал. Хоть с тётей познакомлю. Вы с ней даже чем-то похожи. – Внешне? – Нет, везением. Я расхохоталась. – А твоя тётя замужем? – Не замужем. А почему ты вдруг спросила? – Да так… Баранов же тоже, вроде, холост. Говорят, что первая любовь не забывается. Может, не зря так события сложились? – Ох, женщины, вам бы лишь сосватать кого-нибудь, да в странные совпадения верить. Рассказывать о сбывшимся гадании не стала – всё равно Дима останется скептиком. Программа на завтра намечалась увлекательная, а её гвоздь – знакомство с родственниками. Лучшей возможности представить Диму Лиде уже не будет, поэтому нужно ею воспользоваться.Глава Знакомство с родственниками
– Во сколько вы придете? – Лида носилась по комнате в поисках утюга. – Не знаю. Сначала в больницу, а потом уже к тебе. Платья из чемодана были разбросаны на кровати, у двери стояли босоножки на умопомрачительной шпильке. В ход пошли бигуди… – Лида, ну-ка притормози. Она выключила свой пропеллер, рухнув в гору одежды. – А ты куда намылилась? – прозвучало тоном ответственной старшей сестры. – В город. Меня Вася на свидание позвал. Я, собственно, поэтому и интересуюсь, во сколько вы будете дома, чтобы мы не опоздали. – Арсентьев время зря не теряет, смотрю. – Ага. Я его тоже пригласила, надеюсь, ты не против. Не знаю почему, но в голове возникла картина, как Дима с Василием Станиславовичем разносят мою комнату, а потом устраивают метание салатами. Я, безусловно, преувеличиваю, но отношения у них с недавних пор не самые дружеские. – Тая, ты уснула? – сестра пощелкала пальцами перед моим лицом. – А? Задумалась просто. Приводи своего Васю, куда ж его денешь. В отличие от Лиды, я сильно расфуфыриваться не стала – не на танцы ж идём. Выбрала скромное кофейное платье и босоножки на небольшой танкетке. Машина комбрига ждала меня возле части. Дима уже сидел внутри, и он с Барановым обсуждал его молодость, те времена, когда они с Надеждой Павловной бегали на свидания на пристань. Первое, что мне бросилось в глаза – гражданская одежда. Я впервые видела Диму не в форме, а в джинсах, чёрной футболке и пиджаке. Правду говорят, что форма облагораживает, но и без неё парень ничуть не хуже. – Я что-то так волнуюсь, – шепнула ему на ухо. – У меня замечательная тётя. Ты ей понравишься, уверяю. Дима поймал мою дрожащую руку – стало чуть-чуть легче. Но волнение с новой силой нахлынуло в больнице. В палате кроме тёти Нади лежали ещё две женщины. Мы тихонько вошли, а комбриг решил подождать в коридоре, чтобы не создавать толпу, и собирался войти после нас. – Здравствуйте! – Тётя, знакомься, это моя девушка Таисия. – Здравствуйте! Какое красивое имя. Дима придвинул мне стул. Коленки немного дрожали, но в целом я была счастливой, дальше некуда, услышав слово «девушка». – Как вы познакомились? Давно встречаетесь? – Тая – моё начальство, замполит в части, где я служу. Не очень давно, но отношения у нас с первого дня начали развиваться. Вот в этом Дима был прав. Отношения, пускай и конфликтные, завязались сразу. Персики поспособствовали. – Вот это да! Какие нынче офицеры симпатичные пошли. – Спасибо. Женщина оказалась очень приятной, как и было обещано. Она шутила, спрашивала о службе, ненавязчиво меня разглядывала. – Баранов много рассказывал о первой любви по пути сюда, – Дима решил перевести стрелки на тётю. – Рома тут? – За дверью стоит. Позвать? Я выглянула и пригласила комбрига в палату. – Привет. Ты извини, я не хотел мешать вашей семейной беседе. Таким милым генерала и представить никто не мог. – Не говори чепухи. Садись, – Надежда постучала ладонью рядом с собой. – Это тебе. Роман Ильич достал из-за спины букет, которого не было в машине. Чудеса. – Хризантемы – как ты любишь. Эта парочка так смотрела друг на друга, словно им снова по восемнадцать и они так же сильно влюблены. Давно не видела, чтобы у столь взрослых состоявшихся людей так горели глаза и было столько трепета в голосе. Я двинула Диму по ноге и произнесла: – Мы, наверное, пойдём уже. Скорейшего выздоровления, Надежда Павловна. Очень рада с вами познакомится. – Да, тётушка, пока. Мы товарища генерала в машине подождём. – Удивительно, как любовь меняет людей, – на лестнице меня потянуло на философию. – Ага, – как-то задумчиво прозвучало от Топалова. Домой мы домчали быстро, с ветерком. Настал черёд Димы знакомиться с родственницей и, кажется, он вообще не волновался. Лида встретила нас в коридоре, когда несла из кухни жаркое. – Ну, здравствуй, зять! Услышав её приветствие, я закашлялась. Лида такая Лида. – Привет. Я – Дима. – Сейчас войдём в комнату, поставлю блюдо и будем обниматься. Сестра сдержала своё слово, затискав Топалова до полусмерти. Его это только позабавило. – Лидочка, гранатового сока не было, я купил вишневый, – явился и Арсеньев, как и мы, по гражданке с авоськой в руках. А вот тут уже на лице Дмитрия читалось удивление. – Товарищ капитан? – Рядовой Топалов? Мужчины просканировали друг друга. – Как хорошо, что все всех знают, – встряла Лида, – возможно, в будущем за одним столом по праздникам будем собираться. Слова прозвучали не слишком убедительно, поскольку за нынешним столом стояла странная атмосфера, я бы даже сказала – уставная. К примеру: «Товарищ капитан, разрешите произнести тост», «рядовой, подай соли»… Мы с Лидой только и успевали переглядываться и пожимать плечами. Чтобы как-то отвлечься, я включила первый попавшийся фильм на ноутбуке. Повезло, что это был американский военный фильм о Второй мировой войне, поэтому вскоре диалог между Топаловым и Арсеньевым резко вышел на новый уровень: – Ты смотри, что чудят! Тигры* у них на поле боя. А ничего, что по сюжету тут начало войны, а эти танки только в сорок втором вышли? – возмущался капитан. – Куда консультант смотрел? Герой вырвал чеку из гранаты и три часа стоит, лясы точит, – поддержал его Дима. – Наснимают всякий ширпотреб. А потом пошли армейские шутки и истории, которые даже мне с трудом удавалось оценить. В конце концов, мужчины пришли к таким выводам: – Вот, что я тебе, Дима, скажу: это хорошо, что именно ты с нашей Таисией Кирилловной встречаешься. Ты видел этих хлюпиков гражданских? А так под защитой будет – я твои показатели силовые знаю. – Я тоже считаю, Вася, что Лидии повезло. Ты у нас – один из самых толковых офицеров. Я, правда, чуть в нос тебе не дал в театре, но это в прошлом. Миссия успешно завершилась – все друг с другом поладили. После чая с пирожными, Дима вытащил меня из общаги. Оно и хорошо, ведь Лиде с Арсентьевым тоже многое нужно обсудить. Она завтра должна уезжать. Мы вышли на улицу, держась за руки и улыбаясь друг другу. День получился чудесным, несмотря на то, что увольнительное Топалову досталось в такой непростой ситуации. – Прогуляемся? – предложил он. – Можно. Без лишних вопросов Дима накинул мне пиджак на плечи, и мы пошли по улице в сторону моря. Солнце садилось, а небо отливало разными красками: малиновый, оранжевый и даже красный. Очень красиво! – Тая, пойдём скорее. Я тебе кое-что покажу. *Тигр – немецкий тяжёлый танк.Глава Конец истории
Мы вскарабкались на скалу, с которой открывался такой вид, что дух захватывало. Солнце, как огромный персик, уже касалось воды на горизонте. Ветер развивал моё платье и волосы, над головой пролетали чайки… Все элементы создали некую гармонию. Дима встал за моей спиной, позволив опереться на него, а дальше мы просто наслаждались моментом. Я очень переживала, чтобы ему не было холодно в одной футболке, но он меня отвлёк: – Видишь судно вдалеке? Я прищурила глаза, пытаясь рассмотреть корабль размером как спичечный коробок, который медленно двигался на восток. – Малютка. – На самом деле, он может быть больше даже, чем многоэтажный дом. – Ого! Как моряки не боятся выходить на таком громиле в открытое море? – Ко всему можно привыкнуть. Люди освоили небо, море, космос. Месяцами могут быть вдалеке от дома и не видеть ничего, кроме бескрайней морской глади или космического пространства. О чём они могут думать? – Ну, не знаю. Может о том, насколько важна их профессия? – предположила я. – Может быть. Но мне кажется, что в мыслях и в сердце на первом месте те, кто любят и ждут, а уже потом всякие пафосные вещи. Дима чуть развернул меня к себе, и я заметила, что он слегка взволнован. – Персик, в день нашего знакомства я поступил некрасиво. Мне очень жаль, что я тебя расстроил, но уж такой я человек – пытаюсь отрицать то, что меня цепляет. Ты – удивительная. Ты с достоинством выстояла во всех словесных баталиях, всегда пыталась идти навстречу своим подопечным. Ты весёлая, смелая и очень красивая. Признаю, что ты стала хорошим офицером. И хотя я уже сам всё решил, но не могу оставить тебя без столь романтического момента: официально хочу предложить тебе быть моей девушкой. Я затаила дыхание, стояла и слушала, боясь перебить. Топалов достал из кармана странное металлическое кольцо, которое было даже больше, чем мой большой палец, и надел его мне. – Что это? – решила уточнить. – Чека от гранаты. Той самой, которой ты чуть не взорвала нас на полигоне. Я её после отчётности у старшины за два килограмма халвы выменял. Я рассмеялась, прокручивая чеку на пальце. – Так что скажешь? – По-моему, я уже давным-давно всё сказала. В этот раз именно я стала инициатором поцелуя. Я потянулась к Диме, став на носочки. Сначала осторожно провела рукой по светлым волосам, а уже потом накрыла его губы своими. Что может быть прекрасней, чем целовать любимого человека на фоне заката у моря? Холодало. Я куталась в пиджак, а Дима пытался согреть меня объятиями. – Солнце сейчас сядет. Осталось буквально пару минут, – сообщил, сделав шаг вперёд. – Для чего? – Для самого важного. Дима повернулся к морю и закричал во весь голос: – Тая, я люблю тебя! Его признание эхом прокатилось над водой, смешавшись с шумом прибоя и криками птиц. Я уткнулась носом ему в грудь, тихо прошептав: – Я тебя тоже.* * *
Я, как и вы, наверное, люблю истории, которые заканчиваются хорошо. Наша с Димой история именно такая. Думаю, не стоит говорить о свадьбе, детях, уютной квартирке на последнем этаже, коте и канарейке, той герани, которая перекочевала с работы домой, тёплых вечерах, проведенных за семейным столом. Всё это у нас есть и не только у нас. Зоя и Никита, Вася и Лида, Надежда Павловна и Роман Ильич тоже нашли друг друга. Даже Плоходько, я уверена, очень сильно любит свою жену. Мы чуть не забыли об ещё одной важной вещи – армии. Иногда она была лишь фоном для романтических взаимоотношений, а иногда выходила на передний план. Но в любом случае, она требует особого внимания, ведь, как говорил один наш совместный знакомый, служить – это вам не бигуди накручивать. Поэтому эта история завершиться именно так: И служили они долго и счастливо! _______________________________________Конец
Последние комментарии
6 часов 9 минут назад
6 часов 11 минут назад
12 часов 53 минут назад
13 часов 1 минута назад
19 часов 14 минут назад
19 часов 17 минут назад