Видящая [Ин Лито] (fb2) читать онлайн

Видящая

Глава 1 Оборванка

«Когда у тебя ничего нет, то тебе и нечего терять».

Боб Дилан

Хоть на деле Мелинде было шестнадцать лет, окружающие давали ей не больше двенадцати, зачастую, при первом взгляде, принимая за худощавого паренька. Непослушные, нещадно выкрашенные в ярко-розовый цвет волосы, с вечно выбивающейся и заправляемой обратно за ухо прядью. Одежда неопрятно висела мешком, создавая обманчивое впечатление. Коленки сбиты, а на правой руке виднелся огромный синяк. У неё за спиной, чуть справа, скукожившись, стояла испуганная девочка на голову ниже Мелинды, то и дело озирающаяся по сторонам. В противоположность подруге, Люси выглядела очень мило и по-детски трогательно, поэтому всем взрослым хотелось ей посочувствовать и посетовать на её непростую судьбу

- Ну же! Шеф! Прекращай! Нельзя быть таким снобом! - небрежно произнесла Мелинда, продемонстрировав жест очень наглой попрошайки: протянутая ладонью вверх рука в ожидании долгожданной наживы за свои не совсем благочестивые труды. -Негоже вот так отказывать сиротам! Да, Люс? - и, обернувшись назад, пристально посмотрела на свою напарницу в ожидании поддержки.

Люси же, в очередной раз сглотнув, опустила голову в нерешительном кивке, думая о том, как им влетит, если кто-то прознает. И вот дернул же черт дружить с этой выскочкой! Вечно вляпаешься с ней в какие-то сомнительные истории.

Полицейский внимательно изучил сначала одну заговорщицу, потом другую. По тому, как он с суровостью смотрел на бандитку с розовыми волосами и с жалостью на вторую, как он догадался, невольную соучастницу, его мысли угадывались без труда.

- Значит, так, леди! Я дам вам деньги… Но только не думайте, что они за эти абсурдные фотографии! А!..

- Неужто абсурдные?! - нагло перебила Мел, щурясь от яркого солнца и всеми силами пытаясь спрятать непрошеный оскал. – По-моему, все улики на лицо, мистер!

- Не перебивай меня, оборванка! - глубоко вздохнув, сделал он паузу, чтобы успокоиться и взять себя в руки. - Так вот! Я дам вам наличные на то, чтобы вы прилично оделись, и, надеюсь, деньги будут потрачены с умом!

- Конечно! Сэр! А как иначе? - безобидно ответила та. - Только всё самое необходимое!

Коп дрожащими от злости руками полез в карман и достал кошелек. Мысль о том, как какая-то пара соплячек шантажирует его средь бела дня, не давала ему покоя. Он мог бы что-то предпринять, даже припугнуть, но ведь все знали, что с этой розововолосой потом проблем не оберёшься. А этим фото категорически нельзя было просачиваться в массы. Какой тогда будет позор?! И как он мог так глупо попасться? Вы спросите, что на них? – ответ, наверное, не удивит: он, собственной персоной, на заднем сидении своего старого мустанга жарко ласкает полуголую пышногрудую миссис Роани, секретаршу местной юридической конторы.

- Вот! - протянул он свернутые купюры. - Тут даже немного больше, но если кто прознает, я тебя найду, поняла?

Мел быстро схватила деньги, чтобы он не успел передумать. Ловкими движениями пальцев пересчитала, удовлетворенно кивнула и уже развернулась, чтобы зашагать прочь, как строгий голос её остановил:

- Где эти чёртовы фотографии?

- Во внутреннем кармане вашей куртки, мистер! -обманчиво приветливо улыбнулась Мел, давая копу время проверить. Затем, убедившись в том, что он их всё-таки нашёл, взяла подругу под руку и направилась прочь с пустынной детской площадки.

Спеша на вечерний сбор и на ходу деля добычу, Люси пропищала:

- Зря мы так с ним, Мел. Он же нас при первом удобном случае прижмет к стенке! Я не хочу так больше поступать! Ни с кем! - и с этими словами запихнула свою часть наличных в маленький набедренный, давно изношенный кошелёк.

- Хватит ныть, Люс, мы отбили не хилый кусок! То ли еще будет! И ничего он нам не сделает, слышишь? Пусть только попробует сунуться! – запыхавшись, произнесла Мелинда, на бегу с удовлетворением пряча свою долю в карман. Как ни странно, она знала, что поступила с полицейским не совсем правильно, но также она понимала, что это жизнь, и никто, кроме неё самой, не может о ней позаботиться. «Вот только там, скорее всего, будут неприятности…».

Вдалеке уже виднелся их приют имени Святого Патрика, возвышающийся на холме перед густой лесополосой. По вечерам там замирала жизнь, словно на краю мира, а лучи заходящего солнца окрашивали стены в ярко-малиновые краски, напоминающие цвет волос Мелинды. Вся эта картина вырисовывалась в довольно живописный вид и радовала глаз. Возникало ощущение, будто это строение изолировано и находится вдали как от элитного коттеджного поселка со всеми его современными особняками, с дорогими бассейнами и машинами, так и от обычных домиков среднего класса, что составляли большую часть пригорода. Приют был построен очень давно и изначально являлся монастырем, от былых времен которого остались лишь кое-где сидящие, устрашающего вида химеры, внушительного размера крест на одной из башен, и то тут, то там отпадающая от стен, изрядно облупившаяся, лепнина. Мелинда часто садилась у кромки леса и любовалась остатками творения архитектуры той эпохи, представляя, как в далёком прошлом там прогуливались таинственные монахини в тёмных одеждах, которые посвящали себя и всю свою жизнь вере... но во что именно, она так и не понимала, сколько ни размышляла на эту тему.

- Люс, иди сама, у меня совсем нет настроения тратить время на общий сбор! - Мелинда сладко потянулась, подавшись в сторону своего излюбленного места.

- Мел! - окликнула её подруга – Но Мисс Коун будет злиться!

- Эта грымза меня уже достала! Да и свалить отсюда я надеюсь в скором времени! Иди сама! Если что, я слегла с простудой, ну или придумай что-нибудь ещё. – Развернувшись, она неспешно направилась в сторону леса, на ходу вытаскивая помятую пачку сигарет, которую выкрала у соседки по койке Майли. "Та ещё стерва и ужасная задавака", - подумала Мел о ней. Но Мелинду та не трогала, из воспитанниц приюта её вообще никто не задевал, все предпочитали держаться на расстоянии.

Присев на траву, раскинув ноги в разные стороны и откинувшись на руки, девушка подставила лицо вечерним лучам солнца, любуясь закатом на фоне старинного здания. Земля была приятно теплой на ощупь. Рядом валялись пачка сигарет с зажигалкой и стопка компрометирующих фото, которую она собиралась сжечь, чтобы не влипнуть в очередную дурную историю. Ветерок – слабый, но прохладный - разметал её волосы по плечам и спине, разнося запах табака от тлеющей дешёвой сигареты, зажатой во рту. Голова в этот момент была свободна от размышлений. Мелинде хотелось улыбаться, на душе было легко... Она поймала себя на мысли, что полюбила эти старые, разрушающиеся стены приюта, его скромный, скупой уют несмотря на то, что многие обитатели этого места, мягко говоря, её раздражали. Это был её дом, ещё на чуть-чуть, она чувствовала, что вскоре его покинет... Навсегда…

Посторонний звук вернул девушку в реальность. Мел обернулась и на уровне своего лица увидела черные, с иголочки брюки, обладатель которых неподвижно стоял, утопив начищенные до блеска туфли в зелёной траве. Немного подняла голову, и ее взору предстали идеально выглаженная, накрахмаленная белая рубашка и пиджак, небрежно переброшенный через плечо. Ещё выше, и взгляд встретился с парой голубых глаз, внимательно изучавших её. Создавалось впечатление, что этот идеальный представитель мужского пола только что покинул очень важное совещание, чтобы насладиться свежим воздухом. Мелинде не нужно было долго гадать, кто это. Чётко очерченные скулы, светло-русые волосы, красивый овал лица, небольшой прямой нос не смогли её оставить равнодушной даже в столь юном возрасте. Он часто являлся ей во снах, наставляя на путь истинный, потом брал за руку и обещал, что никогда её не покинет.

Мел не заметила, как перестала дышать, пока любовалась им и, медленно отрывая от него взгляд, вернулась в первоначальное положение. Затем молча сделала затяжку и ещё одну, звучно выдыхая белый дым.

- Говори, зачем пришёл, а то твой взгляд вот-вот дыру в спине прожжёт, - сказала она, туша бычок о фотографии и кладя его рядом с ними. Мужчина не спешил отвечать. Он расстелил свой пиджак и сел на него неподалёку. Его молчание изрядно выводило Мел из себя. Она ненавидела ждать, а если он пришел, значит, что-то произошло. Всегда что-то случалось, когда он являлся из ниоткуда.

- Ну? - не выдержала Мел, повернув лицо к нему и нагло уставившись, принялась отбивать такт пальцами по пачке сигарет, давая понять, что её терпение подходит к концу. Но, казалось, этого человека ничто не может вывести из равновесия: ни звук её нетерпеливо бегающих пальцев, ни взгляд сверлящих карих любопытных глаз.

- Ты через несколько дней уезжаешь отсюда, - решил нарушить он молчание. Его голос, как всегда, был спокоен и буквально источал уверенность и благоразумие. Мелинде нравилось слушать, когда он говорил. Речь его была поставленной и грамотной, обрамленная глубоким, с хрипотцой, голосом.

И добавил:

- Далеко отсюда.

Пришла теперь её очередь молчать. Мел даже показалось, что он физически ощутил, как задвигались шестерёнки в её голове. Беспорядочный поток мыслей угрожал вывести девушку из равновесия.

Посмотрев ей в глаза, он увидел целую бурю эмоций - замешательство, страх перед неизвестностью, нежелание покидать свой мирок. В какой-то степени ему было жаль эту молодую особу, но приказ свыше и личные интересы не оставили никаких колебаний. Мужчина наблюдал за ней уже много лет, на расстоянии, всё ещё пытаясь понять, как могут два одинаковых с виду человека быть такими разными.

- И будь добра, избавься от этого ужасного цвета, - продолжил он, касаясь яркой пряди её волос и отгоняя прочь все лишние мысли.

- Ещё чего!? – фыркнула она. - Я ещё не дала согласия покинуть это место.

- У тебя нет выбора…

И тот факт, что он был спокоен в момент, когда жизнь её шла под откос, выводил Мел из себя. Ей хотелось визжать, топать ногами, но она знала, что это всё бессмысленно. Как бы она сейчас не сопротивлялась, итог не изменится: нужно начинать упаковывать вещи. Мелинда догадывалась, что её скрывают с самого детства, которого, если признаться, она совсем не помнила, одни пробелы.

- Когда ты мне всё расскажешь? - выдавила она и, потупив взгляд, принялась рассматривать подранные в разных местах джинсы.

Мужчина лишь улыбнулся, вглядываясь в её профиль, и, так и не ответив, взял в руки фото, лежавшие на траве. Брови его тут же нахмурились. Внимательно изучив снимки, через мгновение ухмыльнулся:

- Вижу, ты занялась фотографией... - он отложил их в сторону и добавил: - У тебя талант настоящего фотокорреспондента!

Мел быстро подняла оставленную в покое стопку и запихнула в карман. Решившись, взглянула в его глаза, но осуждения, как она ожидала, не увидела. И тут уже она не смогла сдержать насмешки.

- Ну должен же был хоть кто-то, справедливости ради, на место его поставить!? - эмоционально всплеснула руками. - Столько несправедливых приводов ни в чём не повинных детишек в участок, и всё такое. Он это заслужил, за что и поплатился. И, наконец-таки, как нас здесь учат, - она пальцем указала в сторону приюта, – прелюбодеяние - это грех!

После этих слов Мелинда, довольная собой, шлёпнула по своему карману, где её грели отработанные наличные.

- У тебя довольно своеобразные понятия о справедливости!

- Когда мне быть готовой к отъезду?

- Послезавтра, – затем он пристально посмотрел на неё. - И чтобы без глупостей.

Солнце совсем скрылось за горизонтом, и небо озарилось лиловым, с ярко-красными всполохами, светом. Мелинда встала, отряхнулась, подобрала пачку и окурок, который собиралась выкинуть. И вот, развернувшись к нему, чтобы попрощаться, она в очередной раз поняла, что не знает его имени. Мужчина поднялся вместе с ней. Он был настолько высок, что девушке пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

- Значит, послезавтра, - повторила она вслух, на что тот лишь кивнул в ответ.

Мелинда вытащила пачку с оставшимися сигаретами и предложила ему, чтобы вновь потешиться над его строгой отеческой реакцией:

- Сигаретку? - едва сдерживая смешок, спросила она и поняла, что ничего не изменилось – он всё так же, угрюмо качая головой в знак отказа, указал в сторону приюта, намекая, что аудиенция окончена и ей пора идти.

Ночью, когда лежала без сна, перед внутренним взором Мелинды стали проплывать кадры историй, накопившихся за те десять лет, прожитые в стенах приюта. "Да, - подумала она, - здесь было хорошо».

Отчетливо вырисовывалась картина: она заходит в учебный класс и, не без удовольствия, наблюдает у всех присутствующих явный шок, удивление и что-то ещё, сродни непониманию и осуждению. В тот день она впервые выкрасила волосы в этот яркий, ненормальный цвет. Не то, чтобы ей самой он нравился, всё дело было в бунтарстве и стремлении выделиться среди этой серой однородной массы.

А вот - она первый раз уснула на послеобеденном молебне, выронив при этом толстенный том с молитвами, звук от падения которого разнёсся во все стороны, эхом отражаясь от старинных стен часовни. За это девушке здорово досталось, хотя из кабинета наставницы она выплыла с улыбкой победительницы на лице.

Мелинда тихо перевернулась на другой бок, думая о мирно посапывающей на соседней кровати Люси, единственной подруге, которая никогда ничего не спрашивала и не выведывала ни о её прошлом, ни о её загадочной истории появления здесь, а самое главное,всегда принимающей Мел такой, какая она есть. Девушке не хотелось сейчас думать о том, что она больше никогда сюда не вернётся. Губы Мелинды медленно расплылись в улыбке, когда она поймала себя на мысли, что, возможно, после этих перемен она чаще станет видеть этого светловолосого красавчика в чёрном костюме, слышать его спокойный, размеренный голос, вдыхать неповторимый, свежий, еле уловимый аромат чего-то явно дорогого, что исходит от него. А может, наконец, она действительно станет кому-то по- настоящему нужной и не разделит судьбу сокурсниц, большинство из которых может даже не рассчитывать на блестящее будущее по окончании учёбы. С этими приятными мыслями Мел, незаметно для себя, перенеслась в царство Морфея, убаюканная дружным хором цикад за большим витражным окном.

…Опять эти глаза изучают её уже не в первый раз. Это были глаза, в точности как у неё самой, только на маленьком лице, таком же, как у Мел много лет назад. Маленькая её копия. Оглядевшись, Мелинда поняла, что стоит среди снега, он везде: лежит у её босых ног, кружится в воздухе, тает на ресницах. Девочка, стоящая перед ней, встряхнула головой, и тысячи белых кристалликов посыпались с её темных длинных волос вниз. Когда-то и у Мелинды были такие, тёмно-каштановые, блестящие... Маленькая копия улыбнулась, будто прочитав её мысли. Она была довольно небольшого роста, едва доходя Мел до груди, в белом платье чуть ниже колена, ноги также были босые, а в руке она держала какой-то предмет на цепочке. Вновь посмотрев на лицо девочки, Мелинда поняла, что, хоть та и являлась её вылитой копией, сама Мел никогда не была такой красивой, и, если бы не тёмные волосы, девушка могла бы подумать, что это ангел к ней сошёл.

Мел огляделась. Сумерки. Небо низкое, затянутое свинцовой хмарью. Место совершенно незнакомое. Кругом чистый снег, ни единого следа. Её окружал замёрзший безжизненный сад. В свои лучшие годы он, как ей представлялось, благоухал и выделялся на фоне серого дома сочными зелеными красками. Сад был огорожен кованой низкой оградой в узорах, изображающих фигурки животных, птиц и деревьев. Чуть выше находился маленький фонтан в виде лебедя, из клюва которого некогдавытекало несколько струй воды, сейчас превратившейся в лёд. Дом, к которому примыкал сад, не вызывал в Мелинде никакого интереса, но вот то, что должно было находиться за ним, будоражило её подсознание.

Девочка улыбнулась и протянула маленькую руку Мелинде. “Почему я не чувствую под ногами снега?” - странные мысли пронеслись в голове, и Мел сделала неуверенный шаг в направлении незнакомки, потом ещё один. Снежный покров был, на удивление, мягким и приятно холодил ступни. Всё это время девочка так и стояла с ручонкой, застывшей в воздухе в немом призыве. Подойдя к ней почти вплотную, Мелинда жадно осматривала маленькоесоздание, улавливая все знакомые черты, некогда виденные ею в зеркале. Мел медленно вытянула свою руку навстречу, секунда - и малышка отскочила в сторону. Похоже было на какую-то игру...

Развернувшись, девочка ринулась наверх, к дому. Мелинде ничего не оставалось, как следовать за ней. Проворно перебирая ногами, та обогнула дом, устремляясь всё дальше. Ветер, прихватив с собой большие хлопья снега, влажно лип к телу. Ещё пару мгновений и Мел всё увидит! Развивающаяся тёмная грива волос нимфы исчезала в тумане снегопада, который всё усиливался и не давал рассмотреть, что впереди. Ещё несколько шагов и Мел у цели!

«Но что это - обрыв!? Где ребенок?!» - пронеслось у неё в голове.

Снегопад резко прекратился, кругом звенящая тишина. У ног девушки раскинулась живописная пропасть, чьи угольно-чёрные камни проглядывались сквозь наваливший снег. На километры вокруг только голые скалы. У Мелинды появилось нехорошее предчувствие, неосознанное, но вполне реальное. На секунду замерло сердце, когда она увидела девочку, что восседает на верёвочной качели, раскачивающейся прямо над пугающей тёмной пустотой.

- Нет! Не надо! - только и смогла выкрикнуть Мел. Но та её будто не слышала, продолжая раскачиваться сильнее. Мелинда пыталась рассмотреть, на что же подвешены качели, но концы их уходили куда-то вверх, за тёмные тучи. Вдруг Мел услышала треск рвущейся верёвки, затем послышался ещё один, такой же, но громче. Девочка крепче ухватилась за качели, в глазах её застыло пугающее равнодушие. Нити на верёвках начали разлезаться, угрожая вот-вот кануть в бездну пропасти вместе с ребёнком.

- Не двигайся! Я помогу тебе! - крикнула Мел и, что было сил, кинулась к ней. Подбежав к краю обрыва и рванувшись вперёд, она успела лишь ухватить девочку за запястье, но уже чувствовала, как маленькая холодная ручка медленно и уверенно выскальзывает из её, онемевшей от усилия, ладони. В отчаянии, пытаясь рассмотреть удаляющееся в чёрной бездне лицо своей маленькой копии, Мелинда поняла, что оно застыло в полуулыбке. Стиснув от бессилия руки в кулаки, девушка почувствовала в одном из них что-то холодное. Разжав пальцы, она увидела небольшую цепочку с кулоном в виде серебряного ключика, на противоположной стороне резьбы которого переплетались ветви с крохотными листиками…

"Её больше нет…" – пронеслось у Мел в голове, и какая-то невыносимая боль заставила её вздрогнуть. Девушка подскочила с постели в холодном поту и какое-то время сидела на кровати, тяжело дыша, пытаясь прийти в чувство. Ладони были пусты.

Это уже не первый раз и даже не второй. Она часто видела эти реалистичные сны всё с одной и той же девочкой, но отчего-то этот был самым жутким. На поверхность стали вылезать страхи, но чего именно она боялась – было не ясно.

«Нужно спать!» - скомандовала себе Мелинда, закрывая глаза и пытаясь ни о чем не думать.

Следующие два дня пронеслись, как в тумане– мешанина картинок и образов, приближающихся к Мел с прощальными речами, среди которых, как ей показалось, промелькнуло красное детское, со стеклянными от не пролитых слёз, глазами. Прощание с Люси вышло недолгим, но самым тяжёлым. Сбор немногочисленных вещей, выслушивание бестолковых наставлений, которые, по сути, не более, чем пустая формальность - и вот она уже стоит на пороге.

Волосы, собранные в наспех сделанный хвост, всё те же потрёпанные джинсы и изношенные кроссовки на босую ногу, красная футболка свободного кроя и зелёный свитер, подвязанный на талии, - придавали девушке больше уверенности, ведь насколько бы ни менялась её жизнь – образ оставался всё таким же, расхлябанным и неряшливым. Перекинутая через плечо маленькая сумка не была тяжёлой. Натянув на нос очки, видавшие лучшие годы, Мелинда шла навстречу солнцу. «Всё, кажется, не так плохо!» - подумала она. Ясный тёплый день делал своё дело.

Растительность кругом уже начинала желтеть. На деревьях тихо шелестела кое-где пожухлая листва. Пахло недавно скошенной травой. "Осень, определённо, самое подходящее время, чтобы начать жизнь с чистого листа!" - пронеслось в голове.

Мелинда, остановившись у обочины, недолго думая, достала пачку "Винстона", прикурила и жадно затянулась ароматным дымом. Сумку она кинула рядом с собой и, подперев дерево, стала выжидающе смотреть на дорогу.

По этому глухому просёлку нечастоездили машины. Прошло не менее получаса, прежде чем Мел услышала звук быстро приближающегося автомобиля. Изначально, сквозь столп пыли, просвечивался лишь размытый силуэт на вид чего-то ужасно дорогого, скрывая от взора и машину, и её владельца. Ещё секунда и перед девушкой затормозил роскошный, прижатый к дороге, Астон Мартин Рапид цвета мокрого асфальта.

Глава 2 Неожиданный спутник

Мелинда сразу же узнала модель спорткара, потому как разбиралась в этом лучше многих парней. Она могла подолгу любоваться изображениями на потрёпанных страницах одолженных автожурналов, зачитываясь блестящими характеристиками. А ещё, довольно часто, вступала по этому поводу в жаркие споры с задиристыми соседскими мальчишками, ко всему утверждая, что когда-нибудь она станет владелицей одного из этих мощных моторов.

Мел, вовсю глазеющая на Астон, не замечала, как пара голубых глаз внимательно исследует её, не упускает ни единой детали, начиная от удивленной и оттого забавной гримасы, до пыльных кроссовок на худых ногах. Он улыбнулся при мысли, что впервые за долгое время увидел на её, обычно равнодушном ко всему, лице неподдельную заинтересованность. Милой её внешность было трудно назвать, скорее неординарной. В ней всё было слишком: слишком большие живые глаза, смотрящие на всех с неизвестно откуда взявшейся высокомерностью, слишком пухлые розовые губы, слишком вздёрнутый нос, слишком маленькое худое тельце и слишком развязное и задиристое поведение, обычно не свойственное девушкам.

Мелинда медленным, нерасторопным движением подняла с земли рюкзак и такой же ленивой походкой побрела к машине. Решительным движением она открыла дверь, проворно запрыгнула на сидение рядом с мужчиной и, небрежно кинув, улыбнулась:

- Привет, красавчик! Неплохой аппарат! – дверь медленно захлопнулась за девушкой. Поправив очки, она вновь нацепила маску обычного равнодушия, будто её каждый день забирали подобным образом.

Улучив момент, пока он, как она полагала, не замечает её, Мел нежно, словно боясь поцарапать, провела по передней панели ручной работы ладонью, ощущая под пальцами прохладную гладь шпона древесины ценных пород. «Да, поездка обещает быть весьма приятной», - подумала она, удобней устраиваясь на сидении, обивка которого из кожи тонкой выделки была очень мягкой и постепенно остужала перегретое на осеннем солнце тело.

Эта девушка была как глоток свежего воздуха. Но в то же время он не исключал возможности того, что она способна разрушить все его честолюбивые планы. Взглянув на неё перед тем, как тронуться в путь и сосредоточиться на дороге, он заметил, что теперь всё её безраздельное внимание переместилось целиком к его персоне.

«Как всегда безупречен», - мелькнула мысль, но вслух Мелинда об этом говорить не собиралась, потому как знала: он прекрасно об этом осведомлён. Что она с ним делает сейчас? Куда он её везёт? Почему с такой легкостью он обо всем договорился с настоятельницами теперь уже бывшего её приюта? Столько вопросов, которые, казалось, было правильным задать. «Может мне уже всё равно?» - спросила Мел себя, но быстро отогнала эту мысль. Сейчас она считала правильным просто наслаждаться поездкой и не сотрясать зря воздух, портя волшебный момент пребывания в этом роскошном авто, с этим роскошным мужчиной.

Когда машина, наконец, выехала на асфальт, водитель начал быстро набирать скорость, увозя девушку от привычной жизни, старых стен приюта и людей, многие из которых, наверное, вздохнули с облегчением. Звук двигателя ласкал слух, в салоне тихо играла классическая музыка, которую Мел время от времени заглушала, шумно надувая и резко лопая большие розовые пузыри из жвачки.

- Рок, – не выдержав произнесла она, нарушая затянувшееся молчание. Мужчина отвлекся от дороги и непонимающе посмотрел на неё.

- Я слушаю рок, – уточнила Мел и выжидающе уставилась в ответ. Через пару секунд мелодичную атмосферу в салоне взорвали энергичные шумные аккорды песни «Last Resort» группы Papa Roach.

За окном быстро сменялись осенние пейзажи от обильно-желтых красок до тусклых серых оттенков. Эта унылость наводила Мелинду на спокойные размеренные мысли. Ничего сверхважного, просто хочется лежать на некогда цветущей поляне, смотреть в небо и думать, как скоро оно прольёт свои первые, в нескончаемой череде, потоки воды.

Прошло не менее часа, прежде чем молчание вновь было нарушено:

- Хочешь чего-нибудь перекусить? – не отрывая взгляда от дороги, спросил он, делая музыку тише.

- Не-а. – «Нельзя же быть таким чертовски неотразимым!» - в который раз подумала Мел, но вслух произнесла: - А имя у тебя имеется?

- Меня зовут Максимилиан. – Тут девушка не удержалась, присвистнула и коварно улыбнулась:

- Твои родители просто варвары!! Что за средневековое имечко?! Мы, надеюсь, не родственники? – не унималась она.

- Хвала небесам, нет! – рассмеялся он. Мел облегченно выдохнула: «Фух… А то нехорошо вот так запасть на своего родственничка».

- Наши семьи тесно общаются, – пояснил Максимилиан, и Мелинда резко вскинула свой пристальный взгляд на него. Он ждал, что она что-то спросит ещё, но нет, опять тишина.

- Скажи, а ты дождешься, пока я немного подрасту? – Она застала его врасплох своим вопросом, при этом вид у неё был из серии: «А что я такого сказала?!»

- Мне всегда настоятельницы говорили, что я несу много лишнего, что все мои мысли на обозрении и большинство из них далеко не информативны. Поэтому не важно. Как долго нам ещё ехать?

Прошло ещё пару часов прежде, чем они впервые остановились на отдых. Это был очень живописный уголок, который заканчивался резким и очень высоким обрывом. Мел, не удержавшись от соблазна, встала на его краю. Внизу располагался небольшой городишко, по улицам которого сновали различные автомобили, спешили куда-то люди, в общем, кипела жизнь. Но здесь, с этой высоты, она ощущала себя вершителем судеб вдали от мирских забот. Обернувшись назад, на своего спутника, Мелинда с удивлением обнаружила рядом с ним молодую девушку, которая так же, как и девочка из её снов, как две капли воды походила на неё саму. Незнакомка была одета в белый, длиною до колен, свободный сарафан, её густые распущенные волосы развевались на лёгком ветерке в такт подолу платья, делая её пребывание ещё ощутимее.

В покрасневших глазах девушки всё ещё бликовали непросохшие слёзы. Руки безвольно висели по бокам, худые плечи поникли, весь её вид говорил о том, что она смертельно устала, а во взгляде читалось столько недосказанности, будто она хотела сказать что-то важное, но не могла, с опаской поглядывая на мужчину рядом.

Мелинда не знала, что должна была предпринять в этот момент, как и не могла понять, чего от неё ждут эти двое.

«До чего же мы с ней похожи!» – как и в первый раз отметила Мел про себя. - «Только вот формы более округлые, женственные». Девушка двинулась медленной неуверенной походкой в сторону Мелинды, беззвучно ступая босыми ногами. С каждым её шагом Мел всё более отчётливо ощущала лёгкий аромат роз. Подойдя вплотную, незнакомка тепло улыбнулась - улыбка эта вышла какой-то вымученной, но очень искренней. Затем она наклонилась к Мел и тихо прошептала:

- Всё только начинается...

Последовавшие за этим события произошли настолько внезапно, что Мелинда не успела опомниться и хоть как-то среагировать. Девушка быстрым движением сняла с себя тот самый кулон-ключ, такой же, как у девочки из сна, надела его Мел на шею и, пройдя пару шагов, соскользнула с обрыва. И вот Мелинда, уже не в первый раз, стоит в оцепенении на краю, сжимая всё тот же кулон в руках, в то время как незваное видение летит в пропасть.

«Это что вообще было, чёрт возьми!?» - только и успела возмутиться про себя Мел.

Сквозь сознание пробивались аккорды из песни 30 Seconds To Mars «A Beautiful Lie». Мелинда и не заметила, как отключилась в дороге. Сны свои она помнила всегда, вот и сейчас, резво выпрямившись на сидении, Мел повернулась к водителю, направляя на него озадаченный, но всё ещё затуманенным взор. В это время он барабанил пальцами по рулю, отбивая такт песни.

- Плохой сон? – и, не дождавшись ответа, продолжил. - Ты долго спала. Мы приближаемся к месту, ещё примерно полчаса.

- Очень жаль. – тихо пробормотала она скорее себе, чем ему. Путь был дальний, но ей нравилось находиться один на один рядом с ним. Здесь и сейчас она чувствовала себя спокойно и безопасно.

- Прости, что?

- Я сказала, наконец-то! – с неприкрытым сарказмом, до высшего уровня отточенным мастерством, уже громче ответила Мел и, без особого энтузиазма, спросила: - Так и куда мы скоро прибудем?

- В твой дом. К твоим родным… – И, подумав, добавил: - Может остановимся и поговорим?

- Да, давай, мне как раз нужно выйти. Это место подойдет! – не заставила она ждать с ответом. С обеих сторон, вдоль дороги, тянулся густой лес и мужчина плавно увёл автомобиль на узкую обочину.

- Я сейчас. – Мел буквально выпрыгнула из машины, сбрасывая с себя остатки оцепенения, которое охватило её во время просмотра странного сновидения, и исчезла в зарослях. Не прошло и минуты, как на лобовое стекло начали падать редкие тяжёлые капли, угрожая закончиться обильным дождём, когда мужчина стал различать быстро приближающееся со стороны деревьев розовое пятно. Яркие волосы цеплялись за ветки, руки нервно размахивали в разные стороны, освобождая проход, а лицо выражало крайнее недовольство. Так же быстро девушка впорхнула обратно в машину, отряхивая футболку и джинсы от невидимых налипших травинок. Закончив приводить себя в порядок и отбросив волосы назад, Мел выжидающе посмотрела на водителя, как бы говоря: – «Так и что ты там от меня хотел?». И Максимилиан, как всегда невозмутимый, спокойным голосом продолжил:

- У тебя есть семья. Это звучит, наверное, очень странно, но это факт. И путь наш лежит в твой настоящий дом. Многого я не могу сказать, но эти люди тебя очень ждут. И ещё у тебя есть…

- Ну хватит! Я всё прекрасно поняла. Буду вести себя как хорошая девочка, на рожон не полезу и постараюсь не испортить первого впечатления о себе перед настоящей любящей семьёй, немного запоздало появившейся в моей никчёмной жизни! - перебила она его.

Ещё несколько лет назад Мелинда так ждала этого момента, не переставая верить и надеяться на счастливое воссоединение с родными, но сейчас она чувствовала только злость и непонимание – за что они так поступили? Вычеркнули её из своей жизни, забыли, так долго бездействовали и чего-то выжидали.

Мужчина уловил её настрой и понял, что разговор этот ни к чему не приведёт, она не станет слушать. Лучше один раз показать, чем пытаться что-то объяснять этой упёртой девчонке. Они двинулись дальше: Мелинда - к новой жизни, новым людям, неожиданным поворотам; Максимилиан - не знал к чему именно, но предвкушал что-то весьма интересное и свежее.

Остаток пути они ехали в полной тишине, которую нарушал лишь гул воды за окном, теперь уже переросший в сильный ливень. Ровное дорожное покрытие сменилось вначале булыжником, а далее перешло в укатанный гравий. Надо же, она и не заметила, как машина свернула с главной дороги, ведущей через лес. Деревья постепенно редели, словно расступаясь по обеим сторонам, открывая вид на огромные кованные ворота под аркой из кирпичной кладки. Створки были отрыты, будто только их и ждали. Массивный забор, густо оплетенный вечнозелёным плющом и бурым остролистом, простирался в обе стороны на сколько хватало глаз. Дождь почти прекратился, соря редкой моросью, колёса тихо шелестели по мелкому гравию, безмолвие было во всём. Затишье перед бурей.

Чем ближе двигались по подъездной дорожке вперёд, тем отчётливее видели вырисовывавшиеся детали большого здания, всё больше походившего то ли на старинный замок, то ли на особняк, в этом Мелинда не разбиралась.

- Мы точно прибыли по адресу? – ирония, прозвучавшая в её голосе, заставила водителя улыбнуться, но девушка всё же ждала ответа, вопросительно изогнув брови.

- Именно, - кратко ответил Макс, продолжая смотреть на дорогу.

Вдалеке, на парковке возле грандиозного строения, выстроились очень дорогие и до блеска отполированные автомобили, которых здесь было не меньше сотни. Мел звучно сглотнула и попыталась собраться. В голове её закружилось слишком много разных мыслей, сменяющих друг друга. Девушка начала сожалеть о том, что не выслушала своего спутника и сейчас была совершенно не готова к такому повороту. Догадок о том, что её могло связывать с этим таинственным местом, с этими людьми, которые толпились сейчас на крыльце и даже не заметили, как их машина припарковалась в конце стройного ряда других авто, не было абсолютно никаких.

Неужели её «сказочная» история ничем не уступает сценариям индийского кино или мексиканских сериалов? А может они заехали сюда ненадолго? За этими раздумьями девушка и не заметила, как водитель вышел из машины, обошел вокруг и стоит, придерживая пассажирскую дверь и ожидая, пока Мелинда заметит его жест и выйдет. Но Мел продолжала сидеть, уставившись невидящим взглядом куда-то вдаль, и судорожно прижимать свой немногочисленный багаж.

- Ну же, выходи! – мягко напомнил он о себе и замолчал, в ожидании протягивая ей руку. Но когда Мелинда, собравшись с силами, решила всё же выполнить его просьбу и первым делом сильнее сжала свой вещмешок, добавил: - Оставь это здесь, я тебе их потом верну.

- Ага, – растерянно отозвалась она.

Выбравшись из машины, Мел медленно двинулась за своим спутником, прижимая руки к джинсам, в попытке вытереть повлажневшие от переживаний ладони.

Замок казался огромным. Девушка не могла насмотреться на это старинное произведение архитектуры и, возможно, самой вечности. Мрачная красота здания как бы кричала о том, насколько оно было древним и о том, насколько были жестоки нравы того времени. Парадный вход выглядел весьма угрюмо из-за каменных изваяний гаргулий, восседавших на водосточных желобах. На одном из них Мелинда разглядела то ли льва, то ли собаку, которая поедает обнажённого человека головой вперед. Образы эти словно предостерегали подошедших, и чудилось, что стоит отвести взор, как статуи оживут, бросятся вниз и растерзают глупых людишек, что забрели на их территорию.

На ступенях толпилась большая компания людей. Элегантные женщины и серьёзные, под стать им, мужчины, все без исключения одетые в чёрные с иголочки платья и костюмы, на фоне здания сливались в одно сплошное тёмное пятно. Их лица не выражали ничего, кроме холодной надменной скуки, а в не заинтересованных ни в чём глазах читалась явная отчуждённость.

Как же жалко и неуместно выглядела Мелинда на фоне всей этой разодетой толпы! Девушка, быстрым взглядом окинув себя, убедилась, какая пропасть между ней и этим местом. Она хотела уйти и боролась с желанием сбежать отсюда без оглядки. Вновь не заметив, как уставилась на картину, представившуюся только ей, Мелинда поняла, что Макс всё это время выжидающе смотрит на неё. В глазах его мелькали беспокойство и понимание её растерянности, а губы растянулись в лёгкой приободряющей улыбке.

- Они не кусаются, идём.

- Ну, вот ещё!! – резко, едва ли не раздражённо, произнесла девушка.

Подняв выше голову, Мелинда двинулась к своему собеседнику и, поравнявшись, весьма решительный шагом пошла рядом с ним. Оказавшись у первых ступеней, длинной вереницей ведущей в здание, она заметила, что головы стоящих на самом верху людей стали оборачиваться, обращая своё внимание на вновь прибывшую пару. На лицах одних она рассмотрела удивление, на других - страх и непонимание, а на некоторых - неподдельную заинтересованность и предвкушение чего-то грандиозного.

По мере преодоления каждого шага Мел всё больше чувствовала решительность распутать этот клубок и открыть тайну своего прошлого, ключ к которой, как она была уверена, находится именно здесь. Поднявшись выше, Максимилиан поприветствовал всех еле заметным кивком головы, и толпа начала медленно расступаться, давая им дорогу. Проходя сквозь эту компанию, девушка стала различать дружный тихий рой голосов, изначально больше походивший на пчелиное жужжание. Бросив взгляд через плечо, Мелинда поняла, что все головы повёрнуты им вслед, и все они о чём-то энергично перешёптываются, а какая-то блондинка с изящной прической, склонившись к мужчине и услышав его реплику, даже громко рассмеялась, но потом, резко опомнившись, прикрыла рот рукой.

Решив не обращать внимания на столь пристальное проявление интереса к своей персоне, ну или к персоне своего спутника, Мел двинулась дальше. Макс идеально вписывался в эту обстановку. Он шёл всё той же размеренной уверенной походкой впереди неё, указывая путь.

Минуя массивные открытые двери и оказавшись в просторном холле, Мелинда ощутила, будто они перенеслись на машине времени в прошлое. Деревянные перекрытия и стропила, тёмные каменные стены, украшенные дорогими полотнами с изображением исторических битв и реалистичных пейзажей, узкие и высокие окна, верхняя часть которых декорирована россыпью цветных стёклышек. Всё убранство говорило о том, что особняку по меньшей мере несколько веков, и это не могло не вызывать восхищения. Часть залы занимала парадная деревянная, с резными столбиками, лестница, уходящая далеко наверх. Вдоль одной из стен располагался огромный незажжённый камин, украшенный лепниной переплетающейся виноградной лозы и какими-то, не понятными ей, инициалами. В противоположном конце холла находилось множество арочных проёмов, ведущих, как ей думалось, в разные части старинной постройки. Один, особенно большой проём, по бокам был украшен каменными изваяниями, изображавшими двух старцев, что невидящими взглядами уставились перед собой, с накинутыми на голову капюшонами и с посохами в руках. Всё вокруг было в дереве и тёмно-сером камне.

«Что ж, - подумала Мел, - здесь определенно есть, чем полюбоваться».

К её спутнику подошел какой-то мужчина преклонного возраста, одетый в форменную одежду, как она сразу догадалась, служащего, и что-то тихо сказал. В ответ на реплику Макс лишь спокойно кивнул и указал на Мелинду. Старик, проследив за его взглядом, резко опустил руки и начал рассматривать девушку, как диковинку, привезённую из заморских стран. От его взгляда не укрылась ни одна складочка на её одежде и ни одна деталь в её облике. Спустя мгновение мужчина почтенно кивнул и так же резко удалился, как и появился.

Они снова двинулись дальше, и направлял их Макс ко входу с двумя мудрецами-смотрителями. Войдя в следующее помещение, Мелинда застыла в оцепенении – величие этой залы внушало ей собственную ничтожность и незначимость. Судя по всему, это было что-то вроде зимнего сада с возвышающимся над ним острым стеклянным куполом. Свод этот подпирали огромные квадратные колонны, высеченные из камня, внизу увитые розами и, словно поддерживающие тяжелые облака, проплывающие над ними. Множество света, лившегося со всех сторон, в отличие от предыдущего тёмного помещения на секунду ослепило Мел и заставило пару раз моргнуть, чтобы свыкнуться с контрастом. Девушка опустила взгляд и только теперь заметила огромное количество белых роз, находящихся вокруг. Они были везде: в небольших, красиво разбитых клумбах, в горшках и в вазах, а удушающий аромат их заполнил всё пространство и вскружил голову.

Здесь господствовала ничем не нарушаемая тишина. Множество людей стояли в гнетущем молчании спиной к ним. В какой-то момент Мелинда потеряла из виду Максимилиана, но сейчас это не имело значения: она продолжала осматриваться, с жадностью ловя каждую мелочь, и даже не думала разбираться, что здесь и к чему, пока хорошенько всё не исследует.

Выделяясь на фоне других, её внимание привлекла небольшая группа людей, состоящая из пяти, а точнее из четырёх с половиной человек. Они находились как бы в стороне от всех, занимая в этом помещении особое, главенствующее, место. Глаза Мелинды неудержимо перебегали от одного лица к другому, пока, наконец, не остановились на мужчине, что возвышался над остальными. На вид ему было около сорока лет; в облике его явственно читались безраздельная власть хозяина, высокое положение и суровый нрав, а взгляд выражал напряженность и что-то сродни отчаянию. Рядом с ним стояла красивая статная блондинка лет тридцати, не больше, тоже довольно высокого роста. У неё было тонкое надменное аристократичное лицо с проницательными холодными голубыми глазами, отрешённо смотрящими прямо перед собой, словно мыслями она находилась где-то очень далеко. Её правая рука лежала на плече мальчика, как две капли воды походившего на неё саму, с такими же светлыми волосами и голубыми глазами. Было видно, как трудно ему давалось стоять на месте и соответствовать окружающим его людям, от чего он постоянно беспокойно откидывал чёлку со лба и делал наигранно-скучающее выражение лица.

Завершала эту композицию престарелая чета, резко отличающаяся на фоне этой безупречной образцовой семейки. Они выглядели так, будто нацепили на себя первое, что попало им под руку. Как хиппи из добрых семидесятых, которые забыли, что им самим далеко за шестьдесят. Невооруженным взглядом было видно, сколь долгую жизнь они прожили вместе. Плечи старушки вздрагивали в такт беззвучным рыданиям, а из раскрасневшихся глаз, блуждающих по залу, капали слёзы. Затем её взгляд остановился на Мелинде, и женщина так и замерла, прикрывая лицо ладонью.

Мимо Мел прошёл человек в форменной одежде с подносом, уставленным бокалами с какой-то светлой жидкостью. Она перехватила его руку и спросила:

- Почему так тихо, мы что на похоронах? – улыбнувшись, подмигнула она. На что тот ответил чудовищно возмущённым выражением лица, но, посмотрев на девушку, застыл в недоумении. Стоящие рядом люди начали оборачиваться на тех, кто посмел нарушить зловещую тишину.

- Да, мисс, - только и нашёлся, что ответить он. Мелинда с удивлением подумала: "Неужели Макс и правда притащил меня на чьи-то похороны?!" Но бурчание желудка резко вернулодевушку в реальность и напомнило о том, что не ела она, кажется, целую вечность.

Оставив служащего с открытым ртом, Мел решила двинуться дальше, время от времени легонько расталкивая этих важных особ, освобождая себе проход. "Где-то же у этих богатеев должна быть халявная еда, поминки всё-таки?!" - думала она, тихо шоркая своими потрёпанными кроссовками по начищенному до блеска мраморному полу.

Через какое-то время Мелинда всё больше стала замечать, что на неё то и дело со все возрастающим любопытством поглядывают те, кто хоть краем глаза замечал её. "Это всё благодаря моей неординарной внешности!" – успокаивала она себя, при этом умудряясь дружелюбно улыбаться. А между тем чувство голода не оставляло её, временами отдаваясь волнами тошноты, подступающей к горлу.

И вот, наконец, она оказалась в первых рядах и только сейчас поняла, что двигалась кардинально не в том направлении. Увиденное заставило застыть на месте и понять, на чём было сконцентрировано всеобщее внимание. В середине, прямо под центром купола, на невысоком мраморном пьедестале стоял стеклянный гроб или что-то похожее на него, окантованный и украшенный большим количеством белокаменных роз, отполированных до блеска.

А дальше, как в тумане. Пока Мелинда смотрела на красивый сосуд для погребения и, повинуясь какой-то неведомой силе, подходила ближе, чья-то горячая рука накрыла её плечо. Обернувшись, девушка встретилась с пронизывающим взглядом чёрных глаз. Этот взгляд завладел ею полностью, окутал всё вокруг опьяняющей дымкой, и весь мир ушёл на второй план. Ни огромного зала, ни толпы людей, ни даже его лица… Только угольно-чёрные глаза из самой тьмы, в омуте которых явственно читалась опасность.

Мел резким движением отстранилась от незнакомца и, чуть ли не бегом, спотыкаясь, бросилась к центру. Девушка не контролировала себя, всё больше поддаваясь панике, лишь чувствовала, что с ней происходит нечто необъяснимое. С этим местом было определенно что-то не так. Когда она достигла цели, уже было всё равно, что о ней подумают все эти люди. Мел опёрлась о стеклянную крышку гроба и замерла. К такому она была точно не готова.

Глава 3 Новообретенная семья

Взгляд Мелинды впился в лицо. Её лицо. Лицо из её снов. Лицо с потухшими несчастными (она это точно знала) глазами, которые сейчас были сомкнуты. Длинные ресницы не подрагивали, как у спящего человека, а грудь не вздымалась от дыхания. Глаза самой Мел, уже наполненные слезами, хаотично перемещались по девушке, лежащей в хрустальном гробу, от кончиков волос до оголенных стоп. Бесконечные тёмно-каштановые волосы незнакомки были уложены в красивом беспорядке, будто разметались на ветру, а в локоны были вплетены белые бутоны роз. Усопшая была одета в длинное платье цвета жемчуга, с прозрачными узкими рукавами, доходящими до середины ладоней. В руках, с коротко остриженными аккуратными ноготками, была зажата одна единственная красная роза, расцвечивающая ярким пятном эту нежную композицию. Теряя равновесие и не осознавая, что делает, Мелинда начала энергично колотить по стеклу.

«Ну же, просыпайся!! Она же там задыхается!» - ужасные мысли высасывали всю энергию, ноги слабели и подгибались.

- Выпустите же её! - Мел и не заметила, как голос сорвался до истерического визга. Чьи-то сильные руки деликатно подхватили девушку под локти и постарались увести от гроба. Но побелевшие от напряжения пальцы упорно не хотели отпускать прозрачную холодную поверхность.

- Нет!! Отпустите меня!! Что вы все смотрите?! Помогите ей!! – не успокаивалась Мелинда. Волна возбуждения прошлась по толпе в то время, как она пыталась вырваться из цепкого кольца сильных рук.

Мел закрыла глаза, и последнее, что она увидела перед тем, как ощутила острую боль в области затылка и забвением, последовавшим после этого, были обеспокоенные лица стариков, склонившихся над ней, которых она рассматривала не более пяти минут назад.

Всё прекратилось. Её окутывала тишина. Разомкнув очи, Мелинда не поверила тому, что увидела. Высоко над головой, через прозрачный купол, виднелось небо. Опять этот проклятый зал.

«Что, чёрт возьми, я опять здесь делаю?» - подумала Мел, пытаясь прийти в себя и понять, как оказалась здесь в горизонтальном положении. Протянув руки, она уперлась в холодное, идеально прозрачное стекло, которое совсем недавно отделяло её от той красивой девушки, похожей на неё саму, только по другую сторону гроба. Болезненное осознание накрыло волной. Теперь уже Мелинда лежала в этом ящике, прекрасном и, как выяснилось, удобном до омерзения. Казалось, что весь этот кошмар никогда не кончится. Закрытое пространство давило на всё её существо, заставляя чувствовать себя ничтожной и… мёртвой?

«Нет, этого не может быть, это какая-то ошибка! Мел, спокойно… Только без паники… Нужно постараться выбраться». Бурный поток мыслей прервал померкший свет, что всё это время лился от небесного свода яркими лучами и теперь пропал, перекрываемый чьим-то силуэтом. Это была она. «Опять она. Прям наваждение какое-то». Незнакомка склонилась над Мел. Волосы струящимися локонами спадали с плеч и касались стеклянной преграды. Она положила руку в том месте, где упиралась кисть Мелинды, точно повторяя контур её ладони. От прикосновения вдруг стало очень тепло, будто и не было холодного препятствия. На лице её более совершенной копии мелькнула грустная улыбка. Опустив руку, девушка начала пятиться назад, во тьму, которая царила за спиной. От чего-то возникало ощущение, что Мел её больше не увидит, и это приводило в отчаяние, как будто частица собственного «Я» откололась и уходила во мрак безвозвратно.

Вдалеке стали различимы звуки, и Мелинда расслышала мужчину, который властным голосом кричал на кого-то.

- И что? У меня есть дела поважнее!

Резкий грохот закрывшейся двери заставил её подскочить.

Всё вдруг исчезло, но приятное ощущение тепла в руке всё ещё сохранялось и действовало успокаивающе. В глазах двоилось и темнело, а голова раскалывалась на части так, словно по ней пробежалось стадо бизонов. Посмотрев на свою ладонь, Мел поняла, что её держит маленькая, бледная, морщинистая ручка, явно принадлежащая старому человеку.

- Да что за ерунда? – Мелинда пыталась сконцентрироваться, и когда всё-таки пазлы окружающей обстановки собрались воедино, она поняла, что не одна. Её внимательно изучали маленькие глазки, вокруг усеянные глубокими морщинами, а на губах старушки светилась добродушная улыбка. Она держала правую руку Мел, слегка поглаживая, будто успокаивая.

- Точнее и не скажешь, – прокомментировала женщина её замечание, продолжая улыбаться. – Признаться, ты здорово меня напугала! Как, впрочем, и всех остальных, до чёртиков! – Уже тихо захихикала она, прикрывая рот ладонью.

Вид у неё был, как у маленькой чокнутой старушки. Классическим такой образ явно не назовёшь. Платье яркого персикового цвета с броским красным орнаментом в стиле хиппи, вышедшее из моды, наверное, лет так тридцать назад. Пальцы сплошь унизаны безвкусными перстнями, а на левом запястье цветная татуировка-бабочка. Седые поредевшие волосы на прямой пробор спадали до плеч тонкими сосульками, среди них виднелось несколько косичек, две из которых, у висков, были подняты и скреплены на затылке.

- Деточка, ты хорошенько стукнулась головой, а потом и вовсе потеряла сознание. Откуда в таком худеньком тельце столько силы? – старушка потрепала Мелинду по руке и, облокотившись об изголовье кровати, на которой Мел и очнулась, продолжила: – Так что тебе лучше ещё полежать, я тебе тут парочку таблеток принесла.

Мелинда подозрительно уставилась на стакан воды и несколько таблеток, лежащих на прикроватной тумбочке, гадая, стоит ли вообще хоть что-то принимать от престарелой ненормальной хиппи.

Убранство комнаты так и кричало о роскоши и больше походило на средневековые покои какого-нибудь знатного вельможи, чем на современное помещение. Мелинду уложили на кровать с прозрачным балдахином, застеленную прохладным белым шёлковым покрывалом, украшенным тёмно-синими узорами. Белые стены были увешаны картинами, которых она не могла разглядеть из-за проблем с фокусировкой. На тёмном паркетном полу распростёрся шикарный ковер, тоже белого цвета, на котором сейчас аккуратно разместились её потрёпанные кроссовки. И, переместив взгляд на свои порванные джинсы и футболку, девушка захотела вскочить с кровати, чтобы ничего здесь не выпачкать.

- Ну же, внученька, выпей! Это не отрава, тебе сразу станет легче. Хотя я то и сама не люблю пить таблетки, даже когда болею - лечусь травами. Кстати, кое-какая у меня даже есть с собой! –она опять захихикала и демонстративно похлопала по своей миниатюрной ярко-бирюзовой сумочке. После этого старушка потянулась руками-веточками за стаканом воды и, прихватив среди нескольких таблеток одну,поднесла их девушке.

Мелинда с настороженностью приняла спасительное средство и, управившись, вернула стакан. Каждое движение давалось ей с трудом.

- Вот и умница! А теперь отдыхай! С горем пополам пережили мы этот день, а тебе, наверное, и того хуже! – произнеся эти слова, женщина положила ладонь ей на плечо и опять легонько, чтобы не причинить боли, потрепала. Но когда, убрав руку, попыталась встать, Мел перехватила её запястье.

- Я хочу всё знать. Я ничего не понимаю. Что это за место? Кто все эти люди? И кто та девушка? – на одном дыхании протараторила Мелинда, боясь, что если сейчас всё не спросит, то никогда уже не получит ответы на свои вопросы. И добавила: - Ну, вы поняли, о ком я.

Во взгляде Мел было столько мольбы и непонимания.

«Значит, он ничего ей не рассказал…» - удивилась про себя старушка.

- Я Кайла. И к тому же, по совместительству, твоя бабушка, так что можешь так меня и называть. Деточка, ты не представляешь, как же я счастлива познакомиться с тобой! – она запнулась, сглотнула ком в горле, а на глаза навернулись непрошеные слёзы. – Я думала, моё сердце сегодня умерло, но это не так. Оно воскресло. Деточка, как же я рада, что ты здесь!

Старушка улыбнулась и смахнула набежавшую слезу.

- Мы с твоим дедом не поверили своим глазам. Да и никто не поверил. Я не могу тебе сегодня всего рассказать, я многого не знаю, а некоторое просто не смогу объяснить. Но мы так ждали тебя и даже не надеялись когда-нибудь увидеть. О, наша деточка!

И Кайла, в порыве нежности, прижалась к внучке. Обвив её руками в ответ, Мелинда отметила, как приятно от женщины веяло восточными пряностями. Потом, резко придя в себя, старушка отстранилась и с улыбкой посмотрела на девушку, пригладив выбившуюся из ярко-розовых волос прядь.

- Ты все узнаешь, по-другому и быть не может. Ах, как же хочется выкурить сигаретку! Я так взволнована! А тебе нужно отдохнуть, пока здесь тихо и все эти снобы уехали. Хорошо?

Когда нескончаемое щебетание старушки смолкло, Мел согласно кивнула в ответ. Она скорее верила «своей бабуле», нежели… Нет, Мелинда пока только хотела верить ей.

«Я бы сейчас тоже не отказалась от сигаретки!» - мечтательно подумала Мел. Но нужно было и вправду ещё отдохнуть, прочистить мозги, потому как она не могла отделаться от мысли, что в скором времени ей понадобится памяти на несколько терабайт, чтобы усвоить всю новую информацию, которая свалится на неё. «То не одного родственничка, то целая отара! Вряд ли на этих старичках список моей новоявленной родни закончится».

Кайла бодро вскочила с кровати и энергичной походкой, прыти которой и первоклассник бы позавидовал, направилась к выходу, потом обернулась с улыбкой и подмигнула, прежде чем закрыть за собой дверь.

«Сумасшедший дом, ей Богу», - подумала Мел, поудобнее устраиваясь, чтобы как следует отдохнуть и набраться сил, тем более, что такая королевская кровать располагает к хорошей спячке.

«Пора!» – эхом в голове доносится. – «Пора!»

Мелинда медленно открыла глаза, пару секунд приходя в себя и вспоминая, где находится. Рядом никого. В голове всё ещё отдавалась неприятная ноющая боль. Со всех сторон окружала непроглядная тьма, только дорожка лунного света, лившегося сквозь окно, стелилась прямо к изножью её кровати. Всё произошедшее за этот день, а может быть, уже и за вчерашний, казалось каким-то запредельным. Только голод нещадно давал о себе знать, возвращая в реальность. Сколько же она проспала?

Девушка приподнялась на локтях, потом села, разминая затёкшее от неудобной позы тело. Опустив ноги на ковер, она нащупала свои поношенные кроссовки и, приблизив один из них к лицу, резко отстранила.

- Фу… Ну и вонь от них, – произнесла Мел под нос самой себе, кривясь и откладывая дурно пахнущую пару в сторону. – Ну-с, где тут у них кухня?

Открыв дверь и выйдя из комнаты, она оказалась в длинном коридоре, основная часть которого подсвечивалась тусклыми настенными светильниками в виде факелов. Каждый шаг отзывался болью в теле, но голод был сильнее. Мелинда осмотрелась. Один конец коридора скрывался в темноте, а с противоположной стороны виднелось высокое витражное окно, кидающее бледные разноцветные блики на лестницу, уходящую вниз. В этом направлении она и решила выдвинуться.

Тихо ступая по ковру, в мягкости которого утопали её голые ступни, Мел дошла до первых ступеней и застыла, любуясь мозаикой на витраже, где красовались переплетающиеся белые розы. Впрочем, уже через мгновение, девушка, не останавливаясь, проскочила один пролет, слушая гулкие шлепки босых ног по холодной деревянной лестнице, эхом отдававшиеся по этажам.

Мимо проплывало множество картин, но из-за темноты совсем не было возможности их рассмотреть. И всё же, решив насладиться зрелищем и таинственностью, которую излучали эти стены, Мелинда сбавила шаг, а лестница словно застыла в воздухе, нарушая все мыслимые и немыслимые законы физики. Мел представляла себя одной в этом огромном замке, воображая, будто всё, что находилось вокруг, принадлежало лишь ей. Девушку так восхитила эта мысль, что она, напрочь забыв о боли, даже перепрыгнула разом последние две ступеньки и, не рассчитав траекторию, звучно шлёпнулась на пятую точку, пожалев, что на этом этаже не оказалось толстого мягкого ковра.

- Чёрт! – Мел продолжала сидеть на полу и растирать ушибленное место, изучая незнакомую обстановку. Взор остановился на тёмной фигуре в огромном троноподобном кресле. Руки человека лежали на подлокотниках, лицо было скрыто тенью. Но она всем телом чувствовала, как он прожигает её своим гневным взглядом. Девушка неуклюже попыталась подняться, со второй попытки это ей всё же удалось, но чувство неловкости сковало все движения, и она, как нашкодивший ребенок, застыла в стойке «смирно», спрятав руки за спиной.

- Э-э-э... Вы не знаете, где тут можно чем-нибудь перекусить? – голос прозвучал настолько жалко и нерешительно, что Мел не сразу поняла, что это произнесла именно она.

- Знаю, – человек поднялся. Он производил впечатление настоящего великана. Подходя к ней ближе, силуэт начал обретать очертания мужчины, а когда лунный свет упал на лицо, Мелинда поняла, что сегодня уже видела его. Тогда он стоял в окружении близких и не смотрел на неё, но теперь Мел в полной мере прочувствовала, каково это встретиться с тяжёлым и пристальным взглядом его глаз. Внутри всё так и застыло. Впрочем, быстро опомнившись, девушка стряхнула непонятно откуда взявшееся оцепенение и подбоченилась, всем видом выказывая нетерпение.

Мужчина резко развернулся на каблуках и широким шагом направился вглубь залы, а Мелинде ничего не оставалось, как следовать за ним. «Пустой желудок превыше всего, Мел, так что иди за этим жутким человеком и молись, чтобы людоед был не голоден».

Они миновали несколько незначительного размера комнат, переходя из одной в другую, и вскоре попали в большое просторное помещение, скорее всего выполненное в пастельных тонах, но точно не скажешь - везде царила тьма, расчерченная тусклыми полосами лунного света.

- Дом богатеев, а на электричестве экономят. – Мел и не заметила, как буркнула это вслух и, осознав, в очередной раз разозлилась на себя за несдержанность. Человек резко остановился и обернулся, ожидая, что она повторит не расслышанную им реплику, но Мелинда только попыталась мило улыбнуться и добавила:

- Нет, ничего, иду я, иду.

Каждоеслово, каждый шаг отдавались эхом.

Здесь было очень много окон. Мел так и представлялось, как в ясную погоду всё вокруг было залито солнечным светом. В середине стоял узкий и очень длинный обеденный стол, по обеим сторонам которого расположилось множество стульев со светлой обивкой. Под ногами поскрипывал художественно выложенный паркет, он так блестел в лунном свете, что Мелинда даже успела укорить себя за оставленные босыми ногами следы на гладкой лакированной поверхности.

— Это столовая? – безобидно спросила Мел, хотя её это особо не интересовало. Просто установившееся между ними молчание действовало на нервы и электризовало воздух.

- Обеденная, – кратко ответил мужчина, давая понять, что на этом их недолго продолжавшийся разговор закончен.

- И какая, собственно, разница? – тихо сказала она.

Мужчина остановился у неприметной двери в конце залы. Пройдя в комнату, находящуюся за ней, они оказались в крохотном проходе с лестницей, которая вела вниз, в темноту. Правой рукой незнакомец нащупал выключатель. Она продолжила двигаться за ним вниз. Спустившись, они оказались в кухне, оборудованной по последнему слову техники. Она не верила своим глазам и тихонько присвистнула.

«Неужели в этом старом, как помет мамонта, поместье, есть такая современная комната?» - удивилась она. Все здесь было серого металлического цвета и сверкало чистотой. Яркий свет давал уникальную возможность рассмотреть ей своего спутника. Он так и не сменил костюм, да и вид у него, мягко говоря, был уставший, при этом он умудрялся держать королевскую осанку и смотреть на нее свысока.

Мужчина оказался еще выше, чем ей запомнился в тот момент, в огромном зале со стеклянным куполом. Суровое лицо, мужчина в полном расцвете сил – так бы она его охарактеризовала в нескольких словах, если бы не синяки под глазами.

Он так же пристально рассматривал ее. Когда взгляд остановился на ее ярких волосах, на его лице отразилось неодобрение. «Какой же неприятный тип!» - в который раз уже она отметила про себя.

- Холодильники в конце, справа. Можешь брать все, что захочешь. Когда закончишь, прибери тут за собой и ступай к себе. – Опять этот властный тон, начинающий раздражать.

- А что там за дверью? – она указала в противоположный конец помещения.

- Это винный погреб. Он заперт.

- Очень жаль. Мистер, а как я найду дорогу обратно? – продолжала она засыпать его вопросами, одновременно двигаясь по направлению к предметам чревоугодия.

- Тебя проводят, – коротко ответил он. Но она уже на него не смотрела и не услышала, как захлопнулась дверь за ее провожатым.

Перед ней стояло несколько гигантских холодильников с металлическими холодными дверцами, в каждом из которых без затруднения можно было спрятать пару трупов. В первом из них было много разных расфасованных сыров, пакеты с молоком и сосуды с какими-то еще молочными продуктами, йогурты, соки. В другом хранились овощи и фрукты. И в последнем, самом большом, располагалась такая гастрономия, от которой глаза разбегались, и сложно было остановиться на чем-то одном.

Мел и забыла, когда в последний раз так набивала свой живот. Наверное, никогда. Вытерев рукавом толстовки губы ипогладив себя по животу, она соскочила с высокого металлического стула. Затем девушка еще раз все обвела взглядом и вразвалку поплелась к выходу, не забыв выключить свет. Выйдя в, так называемую, обеденную, она чуть не налетела на старика в форме. Она быстро смекнула, что видела его в парадной: тогда она подверглась его тщательному осмотру. Его лицо выглядело зловеще в свете свечи, которую он держал в руке.

- Прошу за мной, мисс! – И, не дождавшись какой-либо от нее реакции, он направился к выходу. Мел не успевала за его широкими шагами, поэтому, чтобы не отстать, ей приходилось вприпрыжку преодолевать расстояние между ними. «И откуда у этого старика столько прыти?» - удивлялась она.

- Мистер..ээ… - Она, запыхавшись, остановилась и ждала, пока он обернется и назовет свое имя.

- Фрэнк, – подсказал он. - Да, мисс? – он вопросительно смотрел на нее.

- Фрэнк, а не могли бы мы немного медленней идти? Я не успеваю. И боюсь, если здесь заблужусь, буду месяц выход искать. – Ей показалась собственная реплика очень забавной, и она прыснула.

- Конечно, мисс.

Было видно, что Фрэнк не оценил ее чувства юмора и дальше двинулся намного спокойнее.

Они приблизились к знакомой ей лестнице и начали подниматься вверх. Поравнявшись с ним, она могла теперь рассмотреть портреты, медленно проплывающие в тусклом свете свечи. Вдруг она остановилась как вкопанная. Ее внимание привлек семейный портрет. Она резко вскинула руку и успела схватить своего провожатого за рукав. Опомнившись, она мягко улыбнулась:

- Фрэнк! Остановитесь! Скажите, кто это?

На большом портрете, в массивном позолоченном обрамлении, была изображена семья. Но взгляд был прикован только к одной персоне. Эта была до боли знакомая девушка. Она стояла со всеми, но в то же время была как бы обособленна. Будто не принадлежала к обществу этих людей.

Фрэнк приблизил пламя свечи, чтобы ей удалось все лучше рассмотреть. Она знала, что могла бы сделать это завтра, но тогда ей бы не удалось этой ночью глаз сомкнуть.

- Это хозяева. И все это принадлежит им.

Он сначала с удивлением посмотрел на нее, а потом взглядом обвел окружающую их обстановку.

Взгляд Мел опять вернулся к девушке. Она очень аккуратно дотронуласьдо холста в том месте, где изображалось лицо. Девушка была одета в платье-футляр цвета лайма, которое подчеркивало ее точеную фигуру. Волосы были аккуратно собраны сзади. На шее висел уже знакомый Мелинде кулон. Ее лицо застыло в грустной полуулыбке.

- Катарина. Ваша сестра, мисс. Сестра-близнец, - тихо произнес Фрэнк. Мелинда резко отстранила руку, оцепенение овладело ею. Где-то в глубине души Мел догадывалась об этом, но услышать это было странно. Ведь она привыкла считать себя одной в этом мире. Мел прикрыла рот рукой.

«Ее больше нет!» - пронеслось у нее в голове. Вернувшись к портрету, она продолжила рассматривать его. Руки девушки покоились на спинке массивного кресла, стоящего слева от нее, на котором расположился, как она уже давно поняла, глава семейства. Это был тот мужчина, который сидел один в темноте. Тот, чей покой она потревожила часом раньше.

Казалось, что художник старался смягчить на этом портрете черты его лица. Глаза здесь выглядели добрее, а губы не были плотно сжаты в тонкую линию. Он казался моложе, чем сейчас. Все говорило о его энергичности и абсолютном контроле надо всем. Мужчина был одет в темный костюм и выглядел очень красиво и статно.

- И давно нарисовали эту картину? – Она обернулась и посмотрела на застывшего Фрэнка.

- Нет. Не далее, как пять месяцев назад. Очень жаль молодую госпожу. – Тут он резко замолчал, давая понять, что больше ничего не скажет.

Мел знала, что он ждет - не дождется, когда они продолжат путь к ее новой спальне, но она не могла обделить вниманием двух оставшихся членов семейства. По другую сторону от мужчины стояла уже знакомая ей, красивая блондинка. Она так приторно улыбалась с портрета, что хотелось пальцами стереть эту искусственную улыбку. На ней была белая блузка, заправленная в черные брюки для верховой езды. На ногах красовались высокие начищенные черные сапоги.

Ее левая рука лежала на плече мальчика. На картине он был намного бледнее, чем она помнила. Он смотрел прямо перед собой серьезными глазами-пуговками. Было заметно, что ему не нравилось стоять и позировать долгие часы, которые, наверняка, понадобились для создания данной композиции.

Заметив, как она рассматривает мальчика, Фрэнк пояснил:

- Это маленький господин Эрик.

И, предупреждая следующий вопрос, пояснил:

- Ваш сводный брат.

Бросив в последний раз взгляд на портрет, она поплелась дальше, давая понять, что закончила созерцание и готова идти.

Мел и не заметила, как дошла до спальни, как вошла внутрь, и, остановившись посреди комнаты, невидящим взглядом уставилась в окно. Опомнившись, она поняла, что даже не пожелала старику доброй ночи. Ее полночное путешествие закончилось, а вопросов только прибавилось.

На большом кресле аккуратно покоилиськем-то принесенные ее вещи. Она сняла с себя одежду, достала свою любимую майку, доходящую почти до колен, с рисунком мультяшных Тимона и Пумбы, и забралась на огромную, хорошо пахнущую кровать. Сон никак не шел из-за непрестанных размышлений.

«Как же так? Всю жизнь у меня была сестра-близнец, и только сейчас, когда ее не стало, я узнала об этом!» - а дальше было много вопросов, которые она уже проговаривала про себя, и при первом же подвернувшемся случае собиралась озвучить: «Какая она была? Знала ли обо мне? Что с ней случилось?»

- Катарина, – произнесла Мел, будто пробуя это имя на вкус. Это было непривычно.

Она совсем забыла про сны! Ведь Мелинда всегда чувствовала, что они являлись ей неспроста. И где-то подсознательно была уверена, что ее сестра помнила о ней. «Вот только почему я все это время оставалась в неведении?» А этот тиран на портрете – теперь она не сомневалась, от кого у нее такой паршивый характер. «Явно весь в папашу. Спокойно! Зато с бабулей мне, наверняка, повезло!» И как так получилось, что только пару дней назадона была совсем одна, все было спокойно, а этот красавчик внес столько смуты в ее жизнь. «Я теперь тоже буду одеваться в дорогие шмотки и ездить на дорогих машинах, а на семейных портретах займу ее место? Может, Я появилась тут, потому, что не стало ЕЕ?» - с этими мыслями она провалилась в неспокойный сон.

Глава 4 Дом, милый дом

Ее разбудил настойчивый стук в дверь. Открыв глаза, Мелинда некоторое время припоминала, где находится и при каких обстоятельствах здесь оказалась. Кажется, что она проспала целую вечность. Видать, у человека, который столь настойчиво добивался аудиенции, закончилось терпение. Ручка медленно начала опускаться, послышался щелчок, и в следующую секунду в дверном проеме показалось знакомое приветливое морщинистое лицо.

- Доброе утро, золотко! Хотя какое утро!? Уже день! Прекрасный солнечный денек. Я тут завтрак тебе принесла. Он за дверью! – потом она проскочила в комнату, оставив дверь распахнутой. Мел соскочила с кровати и поплелась за завтраком. На полу стоял большой квадратный поднос с вкусно пахнущей снедью.

- Как спалось? Ты, наверное, ужасно голодная? – и, не дожидаясь ответа, продолжила щебетать. – Эдвард - настоящий сноб! Он настаивал, чтобы тебя разбудили ни свет ни заря! Еще чего! На тебя и так много всего навалилось!

Она плюхнулась рядом на кресло. Мелинда первый раз слышала это имя, но уже была уверена, о ком идет речь. Ее отцу действительно шло это имя.

Обратив свой взгляд к Кайле, Мел не без интереса начала ее рассматривать. На ней была длинная юбка цвета хаки, светло-зеленый топ, не скрывающий худые ручки, а на ногах огромные ботинки. В этот раз ее волосы были заплетены в две косички по бокам, что придавало ей некоторое сходство с напроказничавшей школьницей. Это немного развеселило Мелинду и не могло не заставить улыбнуться.

- Я сейчас! – Мел бодро поднялась с кровати, натянув пониже майку и захватив свой вещмешок, скрылась в уборной.

Быстро сделав свои дела, не забыв при этом почистить зубы (все необходимые вещи для личной гигиены были ей предоставлены), она вернулась переодетой в джинсовые широкие шорты до колен и синюю майку с красным знаком S на груди (значком Супермэна). Теперь она была готова к приему пищи.

На подносе Мел обнаружила омлет, скатанный рулетом, из которого по бокам сочился плавленый сыр, на этой же тарелке был выложен зеленый консервированный горошек. Рядом, в чашке, была овсянка со свежими ягодами и дымящаяся кружка с какао. Смотря на все это, она помимо воли сглотнула слюну, и, нерешительно улыбнувшись старушке, взяв приборы, с аппетитом занялась поглощением завтрака.

- Омлет просто нечто! – проговорила Мел с набитым ртом. Она быстро ела, отложив нож в сторону и орудуя одной вилкой, жадно откусывая большие куски, будто кто-то обязательно отберет ее завтрак, если не успеет все съесть. Мел всегда любила вкусно поесть, до этого ей редко это удавалось. Закончив с омлетом, она была уже сыта, но от каши, вкусно пахнущей свежими ягодами, не могла отказаться. «А вдруг это ошибка, и меня скоро попросят отсюда!? Надо наедаться на год вперед!» - думала она, берясь за овсянку. В это время старушка решила нарушить молчание:

- Блестящий аппетит. Я и отвыкла видеть, чтобы тут кто-то так ел.

Она нежно улыбалась, наблюдая за ней и вспоминая: «Катарина ела, как птичка. О, моя бедная девочка!».

– Я вот что подумала: может, показать тебе все тут, пока твой отец занят? Конечно, я не все здесь знаю, но кое-что интересное рассказать могу.

Мел кивнула, давая согласие. На подносе осталось одно какао. Она его никогда не любила, но бабулю решила не обижать. Мел опрокинула его одним махом, поставив пустую кружку на поднос, и вытерла тыльной стороной ладони рот.

В свете дня здесь все выглядело не таким зловещим и загадочным. «Обычное поместье богатеев. А еще и самое великолепное место, в котором я была». Они с Кайлой, не спеша, спускались по все той же лестнице. Кайла шла чуть сзади. Мимо проплыл портрет в позолоченной рамке, который она так долго изучала ночью. Приостановившись, она вернулась на ступеньку выше, тем самым, чуть не сбив с ног старушку. Уж слишком знакомые глаза смотрели на нее с картины.

- Кайла? Почему она на этом портрете такая грустная? – тихо спросила Мел, что было ей не свойственно.

- Катарина в последнее время совсем замкнулась в себе…– тут Кайла сложила губы в тонкую линию, и первый раз она прочитала на ее лице неодобрение. - Мы не так часто с ней общались в последнее время…

Тут она запнулась.

- Пойдем, – она взяла старушку под руку и плавно повела вниз. – Извини, я не хотела тебя расстраивать.

- Ничего.

Уже внизу, в холле, она повернулась к Мел, взяла ее за руки и очень серьезным тоном, которого до этого ни разу от нее не слышала, тихо, но очень твердо сказала:

- Но с тобой у нас все будет по-другому! Я обещаю!

Мел не знала, что та имеет в виду, но спрашивать не стала, только кивнула, давая молчаливое согласие. Обернувшись, она только сейчас заметила Максимилиана. Он стоял в противоположном углу холла и разговаривал о чем-то с Фрэнком. Заметив их, он быстро раскланялся с Френком и медленной, размеренной походкой направился к ним. На губах его застыла полуулыбка.

Сердце Мел пропустило пару ударов, а взгляд был прикован к высокой фигуре, к каждому его движению. «Так, дурочка, соберись, и не забывай дышать!» - повторяла она себе, пока он не поравнялся с ними. Обернувшись, она поняла, что Кайлы рядом нет. «Ну куда же запропастилась эта старуха!»

Максимилиан был уже совсем близко, она уже отчетливо ощущала приятный запах, исходящий от него.

- Мелинда! – он спокойно кивнул ей, смотря на нее своими красивыми голубыми глазами.

«Интересно, каково смотреть сквозь такие глаза?» - подумала Мел.

Робкой ее никак нельзя было назвать, но яркий румянец очень явно выдавал ее волнение. Она кивнула в ответ и начала перекатываться с носка на пятку, дожидаясь, пока он закончит обмен любезностями, чтобы можно было улизнуть.

- Как себя чувствуешь? – его взор был по-прежнему прикован к ней.

- Довольно неплохо. Голова цела, – с показной небрежностью ответила она,опять нацепив на себя маску равнодушия, церемонно оглядывая обстановку, как бы давая понять, что ей пора идти. Она заметила, что весь зал был сплошь уставлен антикварной мебелью, а в дальнем углу располагался камин, но уже не такой большой, какой видела вчера в парадной.

- Я рад, что с тобой все хорошо. Ты всех вчера здорово напугала.

Он ее внимательно осмотрел, затем продолжил:

- Вижу, ты здесь осматриваешься? Может, я могу тебе чем-то помочь?

- Нет, мой экскурсовод как раз куда-то запропастился, так что мне пора. – И не успел он ничего ответить, как она ринулась в сторону выхода на задний двор. Там уже мялась Кайла, она улыбнулась ей, затем разгладила невидимые складки на юбке и, взяв Мел под руку, повела девушку прочь от старинного здания.

На улице было прохладно и очень ветрено. Яркие волосы Мелинды разметались в разные стороны, падая на лицо и закрывая глаза.Мел то и дело пыталась справиться с ними и завязать их в узел. Кайла ждала ее чуть поодаль, немного сощурившись от потоков воздуха, бьющего в глаза.

Когда Мел решила осмотреться, то поняла, что эту сторону поместья она не видела. Они стояли на открытой площадке. Под ногами она обнаружила мелкую мозаику, которая складывалась в рисунок шахматной доски. Ее в очередной раз поразило великолепие этого места. Прямая дорожка шла ровно по центру здания, и сразу со ступенек она вела в красивый ухоженный сад, скрываясь в нем. Во всем читалась амбициозность хозяев этого поместья, все как бы кричало: «Мы готовы принять здесь и короля, и президента!»

- Пойдем, милая, пройдемся, здесь есть что посмотреть.

Мелинда посмотрела на небо. Оно поражало своей темнотой и тяжестью, она обожала такую погоду. Странно, что Кайла назвала эту погоду солнечной и теплой. Но Мел ей говорить об этом не стала, а обняв себя руками, она вновь улыбнулась Кайле. Дважды ее уговаривать не пришлось. Взявшись под руку, они направились в сторону сада.

- Этому саду, как и всему тут, уже очень много лет. И в этом месте я не чувствую себя такой дряхлой, – Кайла постоянно ей подмигивала и преображалась в улыбке. Невооруженным глазом было видно, как старушка забывает рядом с ней о своих недавних горестях.

- Вы здесь живете всю жизнь? – спросила Мел, убирая прядь волос, прилипшую к губам.

- О! Нет, конечно! Мы с твоим дедушкой живем совсем в другом месте, не похожем на это! – Если бы их внучка знала, как это место отличается от их простенького, маленького уютного домика, в котором не ходила толпа слуг, а за маленьким садиком, разбитом на переднем дворе, ухаживала только она, ей бы и в голову не мог прийти этот абсурдный вопрос. – Здесь жила наша дочь, когда вышла замуж за вашего с Катариной отца, и тут же она родила вас, моих любимых малышек. По этому поводу тогда устроили грандиозный праздник! – Кайла потрепала ее ласково по щеке.

Тут у девушки разом прибавилось еще с два десятка вопросов, которые она не спешила задавать.

Мел невольно замедлила шаг, оглядывая сад, который скоро впадет в долгую зимнюю спячку. «Наверное, здесь неустанно трудятся сотни садовников». Этот участок, густо засаженный молодыми деревцами и вековыми великанами, поражал своими размерами.

- Летом здесь обычно все зеленое и цветущее, но осенью это место поражает буйством красок. – Старушка и сама, не без удовольствия, любовалась этим местом. Когда они остановились у перепутья, Кайла повернула налево, уходя с главной аллеи. Теперь над их головами смыкались ветви деревьев, образуя арку из переплетавшихся ветвей. По бокам стояли кованые скамьи.

- Здесь Катарина любила читать.

У ее бабушки были резкие перепады настроения.Вот и сейчас ее глаза выдавали неподдельную грусть и отчаяние. «Интересно, здесь все такие странные?» - в очередной раз задалась Мел этим вопросом. Кайла рукой указала на скамью, не отличавшуюся от остальных. Мелинде было очень странно слышать про свою сестру, особенно упоминание о ней в прошедшем времени. Она еще не понимала, что чувствует при этом, не ощущала скорби, за что чувствовала себя бессердечной. «Но ведь я ее совсем не знала!» - успокаивала она себя.

Мелинда остановилась, увидев проем в живой изгороди. Заглянув туда, она увидела поляну, в середине которой стоял огромный старый дуб. На его ветвях раскачивались на ветру качели. Дальше виднелось небольшое озерцо с понтонным мостиком. Здесь витало такое умиротворение, что Мелинда просто не могла не остановиться, чтобы запечатлеть эту картину в памяти.

- Здесь очень красиво! – констатировала девушка. Она представляла, как валяется на некогда мягкой зеленой траве, щурясь от яркого солнца, или раскачивается на качелях, а ветер играет с ее непослушными прядями, унося все лишние мысли прочь. Мелинда до этого момента не имела представление о существовании таких мест, не говоря уже о том, чтобы каждый день иметь к ним доступ.

- Катарина тоже любила это место. Несколько раз, во время наших с дедом немногочисленных визитов, я заставала ее здесь. – Старушке было тяжело говорить о ней, тем более, в прошедшем времени. Она искренне жалела, что так мало времени проводила с внучкой, но по-другому сложиться просто не могло. Кайла прекрасно видела, как Катарина задыхалась в этой золотой клетке, под гнетом мачехи и тяжестью ответственности, которая в скором времени должна была в полной мере возлечь на Мелинду.

В это время Мелинда приблизилась к озеру и ступила на понтонный мостик. Согнувшись над озерцом, она рассматривала свое отражение, которое искажалось рябью, пробегающей по воде. Вода была такой чистой, что с легкостью проглядывалось каменистое дно, и то тут, то там показывались и так же быстро исчезали маленькие рыбки. Обернувшись к старушке, она решила спросить то, на что до этого никак не могла решиться:

- Какой она была? – произнеся это, она вздохнула с облегчением, теперь оставалось только слушать то, что так не давало ей покоя всю ночь.

- Катарина? Катарина. – Прежде чем продолжить, она уселась на траву, взгляд был затуманен, как будто в эту минуту она была не здесь. – Она была не похожа ни на кого. Такая хрупкая, ранимая, податливая, на первый взгляд. Но никто ее не знал по-настоящему, даже я, как мне кажется. Скромная и очень добрая. И..

Кайла на секунду замешкалась, как бы подбирая нужные слова, пытаясь в нескольких предложениях передать то, что смогла узнать за те редкие минуты счастья близости с ней.

- Она очень любила читать, кататься верхом, и я никогда не слышала от нее ни одного худого слова, хотя в последнее время ей приходилось туго. Она все больше молчала и редко улыбалась, хотя по своей природе была очень жизнерадостной девушкой. Часто что-то говоря, она вдруг резко замолкала, а взгляд устремляла куда-то вдаль, как будто ей не было ни до кого дела. И еще, она всегда хотела, чтобы ты вернулась. Она всегда о тебе помнила. А теперь, когда ты нашлась, ее не стало. - Старушка в очередной раз размякла, и слезы опять заструились по изборожденному морщинами лицу. – Что-то старуха совсем расклеилась.

Кайла попыталась улыбнуться собственной самокритичной фразе. Мелинда, которая, как губка, впитывала каждое слово, подсела к ней и обняла ее. Кайла в этот момент выглядела еще меньше, если это было возможно, с ее хрупким тельцем и маленьким росточком. Мелинде было приятно ее обнимать, как будто она нашла то, что так долго искала.

Это место им обеим казалось настолько обособленным, будто они здесь одни, и нет ни души на многие сотни километров. Мелинде хотелось попросить у старушки сигарету, но уж очень не хотелось нарушать эту, с таким трудом обретенную, идиллию. Они сидели так молча, и казалось, прошла целая вечность, но Кайла, подняв лицо к небу, нехотя нарушила благоговейное молчание:

- Пойдем, милая, скоро прольется небесная влага.

Мелинда встала первой и протянула Кайле руку, помогая подняться. Та с благодарностью приняла помощь, и они рука об руку пошли по направлению к поместью, договорившись, что как-нибудь в другой раз обойдут все угодья вокруг. Вернувшись на главную аллею, Мел почувствовала, как огромная капля упала на ее нос и медленно начала скатываться. Это заставило ее ускорить шаг: боялась, как бы старушка не простыла под ливнем, обещавшим через пару минут обрушиться на их головы.

Когда они добежали до крыльца, волосы их уже намокли, облепив лица, а одежда прилипла к телу. Это делало их похожими на двух подростков, веселившихся под дождем. Они радовались этой маленькой прогулке и не сразу поняли, что их поджидал Фрэнк как всегда с серьезным, хмурым лицом. Через его правую руку было перекинуто белое большое полотенце. Мел поняла, что к чему и, не заставляя себя ждать, схватила его, укрыв их обеих.

- Вот это сервис! – ухмыльнулась девушка, на что Фрэнк ответил серьезным взглядом и с вынужденной учтивостью произнес:

- Вас ждет отец в кабинете. – Он обратился к Мелинде и добавил: - После чего вся семья соберется в обеденной. Прошу за мной, вам необходимо переодеться.

Мел пожала плечами и вопросительно посмотрела на Кайлу, та помахала ей рукой и пообещала, что будет ждать ее за ужином.

Кайла улыбалась ей в след, пока тощая девчонка не скрылась из виду, думая о том, что теперь все изменится, и пока об этом мало кто догадывался. Пританцовывая по паркету, Кайла направлялась только ей самой известно куда именно, напевая что-то себе под нос.

Фрэнк проводил Мел до ее апартаментов и стремительно исчез. У себя в комнате она быстро просушила влажные волосы полотенцем и зачесала их назад. Проходя мимо зеркала в современной, красивой ванной, она резко остановилась, заостряя внимание на своем лице. Мелинда никогда не считала себя красавицей, ее раздражал большой рот, как казалось ей, с чересчур пухлыми губами, чуть раскосые большие глаза, слегка вздернутый нос. Мелинда поймала себя на мысли, что желала понравиться биологическому родителю, хотя он ей был и не совсем приятен. Но она не спешила его судить, ведь они виделись всего два раза, один из которых не продлился и минуты, закончившись сотрясением. Девушка пожалела, что под рукой не оказалось ни румян, ни туши, чтобы хоть как-то преобразить свое лицо. Мелинда твердо решила дать ему еще один шанс.

Оставив все как есть, она вошла в комнату и заметила аккуратное черное платьице, висевшее на вешалке, на приоткрытой дверце шкафа. Платье было простого покроя и определенно ее размера, в этом она была уверена. Мелинда подошла ближе, чтобы рассмотреть повнимательнее, и бережно провела по нему рукой. Плотная ткань ласкала ладонь. Оно было совсем новое, что вызвало в ней какое-то странное чувство. У нее никогда не было новых вещей, сколько она себя помнила. «Может, если только в прошлой жизни», - поправила она себя. Платье должно было быть чуть выше колена, слегка приталенное, с американской проймой, а горловина была отделана кружевом. Мел представила, как пройма красиво оголит ее руки, а приталенный фасон подчеркнет стройность.

Ей вдруг стало казаться, что это платье не для нее,слишком дорогое для такой неряхи, как она, но девушка быстро отмела эту мысль. На секунду Мел подумала, что это платье ее сестры, уж очень оно было по размеру и в стиле ее идеальной Катарины.

Глубоко в душе Мел не хотела, чтобы ее новоиспеченный папаша думал, что она перед ним из кожи вон лезет, чтобы выделиться и предстать в лучшем свете. Поборов желание надеть его и тем самым присвоить себе такую желанную вещь, она отвернулась от него и направилась к своей тощей сумке за парой бессменных джинсов.

И вот уже тремя минутами позже она спускалась по лестнице вниз, где ее должен был ждать Фрэнк. Верный себе, он стоял внизу и с суровым выражением лица рассматривал ее влажные волосы и неизменное одеяние. Может, он и хотел ей сделать замечание, но вот только это было не в его правилах.

Слуг в поместье было много, но почему-то именно он был приставлен к ней, и Мел гадала, то ли это от того, что он являлся одним из самых поверенных лиц, либо, наоборот, самый невостребованный, и таким образом ему вручили нянчить трудного подростка с забытых Богом окраин. «Скорее первое, уж больно вид у него важный!» - пришла к выводу девушка.

На последней ступеньке Мелинда остановилась и, слегка подняв руки, сделав вид, будто пальцами зажала концы невидимого платья, сделала шуточный неловкий реверанс, не забыв улыбнуться при этом. Фрэнк в очередной раз не оценил шутку и с еще более суровым видом слегка кивнул ей, как бы веля следовать за ним.

Осматривая все вокруг, она поняла, что в этом крыле ей еще не доводилось быть. Они шли по узкому коридору. По правую руку тянулась глухая, отделанная деревянными панелями стена, а по левую - ряд огромных витражных окон, за которыми бушевала стихия. Продвигаясь все дальше, она поймала себя на мысли, что готова повернуть обратно и бежать, бежать, пока не найдет Кайлу и не попадет в ее чудесные, теплые объятия. Ладони вспотели, а сердце гулко билось, заглушая все остальные звуки, и создавалось впечатление, будто ее ведут на казнь. «А может так оно и есть?!» - она предчувствовала, что ничего хорошего там, куда ее ведут, она не услышит.

И вот они остановились у деревянной двери, не отличающейся особенно ничем среди других, которая была тупиковой в этом нескончаемом коридоре. Фрэнк остановился, дожидаясь, пока девушка не поравняется с ним, и негромко постучал.

Они услышали тихий, но четкий ответ. Фрэнк распахнул для нее дверь, но сам заходить не стал. Мел сначала замялась, но потом неуверенно сделала шаг через порог, а в это время Фрэнк проводил ее сочувствующим взглядом. Стук закрывшейся позади нее двери заставил ее подпрыгнуть от неожиданности, затем она услышала свой нервный смешок. Кажется, у нее нервы совсем ни к черту стали. Она только второй день здесь, а уже с лихвой нырнула в бурный поток зловещих открытий.

В этой огромной комнате господствовал полумрак, потому как ни один осветительный прибор не работал. Со стороны улицы мокрые ветви хлестали окно, расползаясь по стеклу, как щупальца огромного осьминога. Мел хотела бы подойти и зашторить окна занавесками из плотной материи цвета бамбука, висевшие по обеим сторонам от окон.

Пока хозяин покоев молчал и давал ей время осмотреться, она не преминула воспользоваться этой возможностью. Кабинет был в сдержанном классическом стиле, без какой-либо вычурности, его отличала от других помещений строгость геометрических линий. Дерево и кожа - так кратко можно было обозначить это пространство. Мел не обнаружила здесь ни компьютера, ни факса с принтером. На огромном столе из дуба, подчеркивающем статус хозяина, скромно, на краю примостился дисковый телефон, больше похожий на антиквариат, которым никто не пользуется.

Хозяин расположился в дальнем углу в удобном кожаном кресле, а на его ногах покоилась открытая книга. Мел уловила вкусный запах табака, подобного которому она никогда не чувствовала. Кресло, в котором он расположился, выглядело очень уютно. «В нем, наверное, было не только удобно работать, но и вздремнуть часок-другой, в перерывах между делами», – пытаясь отвлечься, подумала Мелинда.

Пока его гостья разглядывала обстановку, он неотрывно смотрел на нее. По его лицу нельзя было догадаться, о чем он думает. Когда же, наконец, Мел посмотрела на него, он не спеша отложил книгу на секретер и указал взглядом на ближний угол, в котором располагался небольшой коричневый кожаный диванчик:

- Присаживайся. – Он, словно хищник, наблюдал за каждым ее неловким движением, как будто изучая все повадки добычи, прежде чем напасть.

Девушка послушно села, сложив руки на коленях, и выжидающе посмотрела на него. Создавалось впечатление, что он испытывает ее на прочность, и она готова была принять вызов. Мел изогнула брови дугой:

- Вы хотели меня видеть. – Она как бы подсказала ему причину своего прихода, будто он мог забыть.

- Совершенно верно. Я хотел поговорить о твоей новой жизни и твоем будущем... Здесь. С нами, – он выжидающе смотрел ей в глаза.

- Радует, что хотя бы сейчас вас начало волновать мое будущее. Это приятно.

Мел пыталась сказать это, как можно серьезней, чтобы завуалировать иронию, сокрытую в ее словах.

- Почему ты в таком виде? Тебе не предоставили новой одежды?

Он был до омерзения спокойным, а в глазах отсутствовали эмоции, как у робота. Мелинде так и хотелось подойти и встряхнуть его. Он был в черном строгом костюме, с расслабленным галстуком цвета бордо. И тут до нее дошло, почему платье, висевшее у нее в комнате, было черного цвета. Вся семья носила траур, ну кроме Кайлы, разумеется: старушка переживала все это по-своему, пряча свою горечь глубоко внутри.

- Я решила, что в этом мне будет комфортнее, только и всего. Не думала, что этим расстрою вас, – она виновато уставилась на него, ненавидя себя за высказываемую против воли этому человеку учтивость.

«Значит, он бросил ее на добрых шестнадцать лет, ни звоночка, ни письма, и теперь она должна пресмыкаться перед ним? Ну, уж нет! Это его стоит корить за отсутствие родительских инстинктов по отношению к ней», - ее взгляд стал жестче, а спина выпрямилась и напряглась. Говорить все это она, конечно, ему не собиралась, но и прогибаться точно не будет. Заметив перемену в дочери, он решил перейти к сути:

- Теперь это твой дом, и совсем скоро ты здесьосвоишься. Можешь осматриваться еще месяц, но потом ты приступишь к учебе в колледже, а также к занятиям на дому. Нужно будет нагнать то, что упустила за эти годы. У нас здесь заведены свои порядки, как и в том месте, где ты пребывала до этого. Тебе обо всем расскажет Фрэнк.

Он отвел глаза, как будто не желал теперь смотреть на нее, и сначала это даже походило на осознание чувства вины. Но нет, на его лице читалась все та же непреклонность. Мелинда, конечно, не ожидала, что придет сюда и услышит о том, как он сожалеет о потерянном времени, проведенном в разлуке, как хочет все наверстать и как любит ее, но и такой сухости она не ожидала, будто они были на деловых переговорах.

- Прошу тебя приложить все усилия в учебе. Тебе придется нелегко, надеюсь, ты справишься и оправдаешь мои ожидания. – Эдвард был настолько спокоен, будто каждый день в его жизни объявляется давно утерянная дочь, и он каждой из них давал наставления. Не человек, а бесчувственный камень, и такой же твердый. И никаких тебе объяснений или хотя бы красивого вранья. Все просто.

– Да, и еще, с сегодняшнего вечера у тебя будет своя комната. К концу ужина в нее перенесут все твои вещи. И прошу тебя больше в таком виде нигде не появляться. Я позаботился, чтобы тебя обеспечили нужной одеждой и всеми необходимыми вещами. Через полчаса мы будем ужинать, прошу не опаздывать. И переоденься.

Он открыл дверь, давая понять, что разговор окончен, и перед ужином он желает насладиться одиночеством и душистой сигарой.

Но она не двигалась с места, продолжая пялиться на него.

- И это все, что вы хотели мне сказать? – разочарованно проговорила она, не выдержав.

- Верно, – только и сказал он, смотря на нее, как на назойливое насекомое. Но тут Мел подумала: хочет ли она именно сейчас узнать правду от этого холодного высокомерного человека. И ответ она нашла быстро – нет, ни сейчас и ни сегодня, и, наверное, ни от него. Ей ничего не оставалось делать, как подняться, зыркнуть на него недовольным взглядом и выйти.

Глава 5 Ужин

Она ожидала, что Фрэнк будет ее поджидать за дверью, но там абсолютно никого не было. За окнами уже царила непроглядная тьма, а сильный ливень перерос в мелкую морось. В доме зажглись тусклые огни, сделав жилище более таинственным и угрюмым, чем при дневном свете. Мел благополучно добралась до своей временной комнаты, по пути никого не встретив, весь дом как будто вымер. Войдя в нее, она прислонилась к двери, переводя дух.

Девушка горько улыбнулась, как бы тешась над самой собой. Ведь когда она собиралась встретиться с этим человеком, то представляла, как он бросится к ней и будет молить о прощении, а она бы еще подумала:простить его или нет. В конечно счете она бы его непременно простила, после чего они бы долго разговаривали, пытаясь наверстать упущенное время. А ведь ей так много нужно было рассказать! Всю свою жизнь она знала – ее обязательно заберут из приюта любящие родители, она изменится, перестанет курить, будет вести себя как хорошая девочка и обретет потерянный, как оказалось, не по своей воле, семейный очаг. Но увы, сегодня она поняла, что к ее новоиспеченному отцу это не относится, он как стена, в которую она уперлась, и ей ее не пробить.

Другое дело бабушка. Только подумала о ней, как душа наполнилась теплом. За те два дня, которые она ее знает, девушка поняла, чтоона не одна, она любима, и все изменится.

Проанализировав все это, Мел решила держать нос выше и не падать духом. Неприязнь новообретенных родственников она уж как-нибудь переживет, и не такое с ней творилось.

Собрав всю волю в кулак, она все же решила переодеться в платье, которое ей с такой любезностью предоставили. В углу пристроилась пара черных туфель-лодочек на небольшом каблуке, которые она сначала не заметила.

Мелинде было интересно: у этой семейки ужины такие каждый вечер или только по особым поводам. И будет ли там Максимилиан? Этот вопрос тоже волновал ее девичье, но отнюдь, не самое нежное сердце.

Прежде она никогда не заморачивалась на своей внешности, но сейчас, стоя уже переодетая перед большим зеркалом, осматривала себя критическим взглядом. Стиль платья совершенно не соответствовал цвету ее волос, и она первый раз за все время пожалела о своем бесшабашном поступке. Хорошенько их расчесав, чтобы они приняли хоть мало-мальски приличный вид, если это вообще было возможно, она заправила их за уши, открыв лицо. Косметикой она тоже никогда не пользовалась, но сейчас, подумала Мел, легкий макияж пришелся бы к месту, и немного преобразил бы ее. Только вот незадача – она все равно не могла пользоваться этими женскими приспособлениями.

Платье! Вот чем она поистине наслаждалась. Хоть фигура у нее была неказистая и костлявая, платье скрадывало все погрешности, а пройма-американка красиво оголяла руки. Тут она невольно вспомнила про свою сестру. Насколько они были похожи, настолько и разные. От нее, дажележавшей в гробу, бледной, невозможно было оторвать взгляд. Мел понимала, что и наполовину не была так хороша, как Катарина.

И тут она могла отчасти оправдать отношение к ней отца. Лучшая часть его самого ушла из жизни, оставив на своем месте жалкое подобие.

Посмотрев на часы, висевшие на стене, Мелинда быстро напялила туфельки. Они пришлись ей в пору, и тут она тоже не удивилась. Может, они снимали с нее мерки, пока она спала? Представив это, она ухмыльнулась, выключая свет на выходе.

- Ой! – она нечаянно налетела на Фрэнка. – Опять следите за мной?

- Нет, мисс. Извините. Вас ожидают.

Фрэнк смерил ее серьезным взглядом, давая понять, что ему некогда с ней любезничать. Идя рядом с ним, она теперь поняла, кого он ей напоминал. Альфреда Хичкока. Только лицо было не таким добродушным. Но она чувствовала, что он хороший, преданный и ответственный человек, а это все не что иное, как напускная серьезность, положенная его ответственному статусу.

***

Когда Мелинда переступила порог комнаты, в которой до этого отчетливо слышала голоса, наступила полная тишина, и все взгляды были прикованы к ней. Все, кроме отца, возглавлявшего длинный стол. А все его внимание было сосредоточено на стакане, который он наполнял жидкостью янтарного цвета.

Ослепительная брюнетка, которая, видимо, была чем-то увлечена и не заметила прихода новой гостьи, резко подскочила на стуле от того, что кто-то пихнул ее под столом. Она недовольно покосилась на соседа, а потом посмотрела в сторону Мелинды.

Откуда-то материализовался слуга, проводил ее к столу и придвинул стул, помогая расположиться за столом. Она села, но не решалась пока оглядеться, а смотрела в свою чистую тарелку. Пробежав взглядом по тарелкам остальных, она поняла, что либо без нее не начинали, либо она вовремя и вот-вот все примутся за трапезу.

- Мам, мам, смотри, это же Катарина!! – громкий детский шепот прервал тишину. Мелинду как раз расположили напротив нынешней жены хозяина и их маленького отпрыска, реплику которого услышали все собравшиеся. Женщина предостерегающе посмотрела на сына, и он молча потупил взор, но, когда она отвернулась, стал наблюдать за Мел исподлобья.

Стол ломился от блюд. Перед ней было много приборов, о назначении которых она могла только догадываться. Ей этот момент напомнил эпизод из фильма «Красотка», когда героиню учили тонкостям столового этикета.

Решив, что она сильно голодна для того, чтобы разбираться в этой сложной науке, схватила первую попавшуюся под руку вилку и начала наполнять свою тарелку. Она знала, что многие таращились на нее в этот момент, поэтому, решив не портить себе аппетит, смотрела строго перед собой, уплетая вкусную пищу.

Все принялись за еду и вялотекущие разговоры, далее последовала смена блюд. Гости говорили о политике, бизнесе, даже о погоде. Это было очень странно, ведь гостеприимные хозяева только распрощались навсегда с членом своей семьи, а ведут себя как на светском рауте. Кроме темной одежды ничего не говорило о том, что эти люди пребывают в трауре. Мел то думала, что она странная! А нет - это семейка похлеще будет. Ее никто ни о чем, к ее великому облегчению, не спрашивал, поэтому Мел решила, что теперь может хорошенько осмотреть всех ужинавших, не привлекая всеобщего внимания.

За столом не было видно ни Кайлы, ни Максимилиана. Посмотрев прямо, увидела пару сверлящих ее, маленьких голубых глаз. Мальчик не ел, только крутил в руках столовый прибор. Взгляд был не столько заинтересованным, сколько враждебным. Странно, чем она успела провиниться перед маленьким принцем. Его мать не обращала на него внимания и выглядела так, как в представлении Мелинды должна была выглядеть первая леди. Было видно, что она не молода, но очень ухожена. В каждом жесте был расчет на то, чтобы выгодно засветить тоненькую ручку, на запястье которой красовался широкий плетеный золотой браслет, или кольцо с огромным блестящим камнем на безымянном пальце. В этот момент она о чем-то тихо разговаривала с той самой красивой брюнеткой, декольте которой уходило вниз и скрывалось где-то ниже стола.

Девушка, отвечая на вопросы блондинки, отчаянно жестикулировала руками так, что ее прелести покачивались, рискуя вырваться на свет божий. Она смеялась грубоватым гортанным смехом, который никак не вязался с ее ослепительным женственным обликом. Таких Мел видела только в журналах мод и на обложке женских изданий.

Рядом с Ольгой, так звали брюнетку русского происхождения, расположился мужчина, который вызвал неподдельный интерес у Мел. Его взгляд был задумчив и устремлен в одну точку, будто мыслями был где-то очень далеко. И девушка получила уникальную возможность рассмотреть его получше.Он казался ей смутно знакомым, хотя девушка была уверена, что до того, как появилась в этом странном месте, никогда его не встречала. У мужчины была смуглая кожа, черные волосы, чуть длиннее принятых стандартов. Он не был смазлив, и красивым его трудно было назвать, скорее мужественность на грани с грубостью. Черты его лица были будто высечены из камня неизвестным средневековым скульптором, в нем было что-то настолько темное и первобытное, что Мелинде стало немного не по себе.

Девушка резко выпрямилась, когда его взор обратился к ней. Она вспомнила эти черные глаза и опять ощутила крепкое кольцо рук. Во время прощальной церемонии в зале он стоял сзади и пытался удержать ее. Значит,она не сходит с ума, и это не первая их встреча. Его тяжелый взгляд блуждал по ней не более мгновения, потом он поспешно отвел глаза. Мел решила, что несильно и расстроилась, ее тут, кроме бабки, никто не жаловал, даже слуги.

По левую руку от девушки расположилась угрюмая немолодая чета.

- Ай! – Мелинда от неожиданностиподскочила: что-то ударилось об ееколенку и упало на пол. Заглянув под стол, она обнаружила у ног детский ботинок. Мел посмотрела поверх стола на хозяина обуви. Этот маленький наглец ухмылялся, дрыгая под столом ногами, не иначе как целился. Недолго думая, она подцепила носком новых туфель ботинок и отбросила его дальше, почти в конец стола. Негодник перестал улыбаться и открыл было рот, чтобы громко озвучить свое недовольство, но затем, настороженно посмотрев в сторону отца, внезапнопередумал. Видно, этот цербер ни у нее одной вызывал такие чувства. Она подняла брови и выразительно посмотрела на него, давая понять: «Такие фокусы со мной не пройдут!»

- Мелинда? – рядом донесся громкий голос отца. – Повторите вопрос, она снова вернулась на землю.

Тут он уже обращался к престарелой чете, от созерцания которой отвлек ее сводный брат. «Ну вот, не обошлось, и чего им между собой не общается». Мел немного подалась вперед, чтобы хорошо видеть каждого из них. Пожилые мужчина и женщина выглядели, как напыщенные индюки. Тучный мужчина с трудом помещал свой огромный живот за столом, он, конечно, мог бы отодвинуться для полного комфорта, но перестал бы дотягиваться руками до стола.

Женщина смотрелась не менее нелепо. В погоне за красотой и склонностью к перфекционизму, она стала жертвой многочисленных пластических операций и инъекций, у которой, видимо, финансов было чуть больше, чем серого вещества в головном мозге. Кожа была натянута до такой степени, что нарисованные брови телепались где-то очень высоко. Кажется, Мел одна здесь была без декольте. Эта старушка переплюнула даже русскую диву. Большое количество пуш-апа или силикона приподнимало ее грудь до подбородка, и она растекалась по черному кружевному корсету. Вот так вот, и о чем ей с ними говорить. Мел еле успела спрятать улыбку.

- Деточка, я слышала, вы обучались в пансионе при церкви? И как вам, нравилось там? – подбородок был вздернут вверх, не иначе как сама королева обратилась к ней!

- Да, мне там нравилось, – кратко ответила Мелинда, надеясь, что этот вопрос будет последним.

- И вас там никто не обижал? Говорят, у обделенных детей-сирот неустойчивая нервная система.

А вот это уже для Мелинды было слишком.

- Да, нас часто водили к психологу. А как-то ночью даже между двумя соседками случилась поножовщина за пакет леденцов.Крови было много, но все закончилось не так плохо! – и как ни в чем не бывало, посмотрела на всех собравшихся. – Девочки, они такие!

На лице женщины, кажется, читался ужас, но так сразу и не определишь: мимика ее натянутого лица затрудняла этот процесс. Мелинда чуть не расхохоталась, но нельзя, надо держать марку! А вот брюнет с темными глазами, похожий на люцифера, кажется, еле сдерживался.

- Вы, наверное, очень часто ходили в церковьи знаете много молитв? – не унималась противная женщина.

- Я там была всего пару раз, - отмахнулась Мел, тщательно пережевывая кусок.

- Но как же так? Ведь это разве не специализированное заведение? – не без удивления спросила женщина.

Все слушали их нелепый диалог. Спутник этой особы свел мохнатые брови на переносице, подозревая рассказчицу в клевете.

- Да у меня в церкви припадок случился, думали что-то не так со здоровьем. А нет! Во второй раз то же самое случилось. Пена, конвульсии…– ответила Мел с набитым ртом. Дальше она принялась за салат.

- И что же это было? – воскликнула оппонент.

«Ну, сама напросилась!» - возмущенно проговорила девушка про себя.

- Оказалось, неспроста все это. Представляете, экзорциста пришлось вызывать, демона изгоняли. Сделали там гексаграмму из свечей, поливали святой водой. Да вот незадача! – Мелинда попыталась изобразить, как собственная рука хватает ее за шею и душит. Посмотрев на свою собеседницу, Мел обнаружила, что та принялась судорожно креститься, а затем протирать салфеткой лицо.

Установившуюся на пару секунд тишину прервал оглушительный, напоминающий раскаты грома, смех. Этот дьявол во плоти так заразительно смеялся, что ей самой захотелось расхохотаться. Но бросив взгляд на отца, как-то сразу перехотела. А в душе все равно колыхнулась радость, хоть кто-то разделяет веселье от ее попыток пошутить.

- София, она это несерьезно, в самом деле, прекратите. А ты, - он перевел взгляд на Мел, - хватит нести чушь!

София сжала губы и зло посмотрела на шутницу.

- Мама, вы прекрасно сегодня выглядите. У вас новая прическа? – подала голос мачеха.

«Так вот откуда вода течет. Надеюсь, отец представляет, какой будет его жена буквально через пяток-другой годков». Блондинка кидала в ее сторону недовольные взгляды, при этом слушая родительницу с мнимой внимательностью.

- Спасибо, моя дорогая Анна. Я знала, что ты заметишь! – женщина попыталась улыбнуться. – Это мой незаменимый мастер, я тебе много рассказывала об этой прекрасной женщине, ее руки просто из чистейшего золота!

- Да, нам ее услуги пригодятся. – И блондинка обернулась к Мелинде, брезгливо осматривая ее яркие волосы.

- Дамиан, раскурим сигару в моем кабинете? А дамы пока о своем посудачат, – отец вопросительно посмотрел на брюнета. Тотсогласно кивнул, отложил салфетку и встал из-за стола.

- Дамы! – он обвел всех взглядом, точнее всех, кроме нее, коротко кивнув головой.

Толстяк молча поплелся за ними. Кажется, все мужчины спасались бегством от никчемных бабьих разговоров. Мелинда тоже бы с удовольствием сорвалась с места и убежала бы отсюда. Куда же подевалась Кайла? Мелинда начинала скучать по этой старушке.

- Мам! Ну, мам! Можно мне с ними? – захныкал маленький принц. Его родительница закатила глаза и отмахнулась от него. Мальчик насупился, и Мелинде вдруг его стало жалко: со стороны казалось, что его матери-красавице совершенно нет дела до собственного чада. Как здесь жила ее сестра? Может, хоть к ней тут и лучше относились, но пока она не могла себе этого представить.

Мелинду неуемно мучал вопрос, что случилось с ее матерью. Ведь если о присутствии сестры говорил портрет, висевший здесь, и черное одеяние собравшихся, то о присутствии их с Катариной матери когда-то в этом месте ничего не говорило, никаких следов.

Когда начали убирать со стола, девушка вздохнула с облегчением. Наконец можно идти к себе. Но не тут-то было! Оказывается, светская беседа должна была плавно перетечь в гостиную. Видимо, у этих странных людей были такие порядки.

Мелинде было интересно, как же негодник без ботинка последует за всеми. Но он и на миг не растерялся. Деловито соскочил со стула за матерью, и пока та не видела, концом носка подковырнул обувь и быстро на ходу надел. Он шел позади Анны и постоянно оборачивался на новоиспеченную сестру, пытаясь рассмотреть ее, пока она не видит. Но когда девушка перехватила взгляд голубоглазого нахаленка, он показал ей язык и отвернулся.

- Как мило, – пробубнила себе под нос Мел.

Девушка решила попытать счастье:

- Скажите, можно мне пойти к себе?

Она обращалась к Анне. Та нехотя обратила на нее свой взор.

- Милая, называй меня по имени, и лучше на ты! Хорошо? Я не так уж и стара, - поправила она ее, потом помолчала секунду, обдумывая ответ. – Нет, ты останешься с нами, надо будет кое-что обсудить.

И она бесцеремонно отвернулась от нее, невежливо прекращая диалог. Мелинда думала, что такие красивые люди не могут быть такими недоброжелательными и в крайней степени неприятными. Для нее было загадкой – ее отец казался очень дальновидным и умным человеком, как он мог связаться с такой, как она? Она когда-то так хотела вырваться из своего приюта, а сейчас отчаянно хотела вернуться обратно. Хотя нет, она хотела бы жить с Кайлой, ну и может, со своим дедушкой тоже, если он не был таким снобом, как эти люди.

- Положи обратно, сейчас же! – Анна слегка ударила Эрика по рукам, которого застала за кражей конфет из вазы. – Фрэнк! Фрэнк!

- Да, мэм? – Он как всегда появился из ниоткуда.

- Я сколько раз говорила, чтобы этой дряни не лежало здесь.

«Еще к тому же и истеричка», – добавила про себя Мелинда, дополняя список добродетелей Анны.

- Хорошо, я сейчас все уберу.

На секунду Мел показалось, что Фрэнк неодобрительно сжал губы в тонкую линию. Подумать только, даже самого Фрэнка злила эта мерзкая особа. Эрик потупил взор, не подав ни звука, а Фрэнк в это время удалялся, как всегда с королевской осанкой, унося сладости.

Комната, в которой они находились, была полутемной и удушающей. Мелинда расположилась на софе, ближе всего к ней сидел Эрик, сложив руки на коленях, он болтал ногами, не достававшими до пола. А три кумушки о чем-то шептались на диване, издавая звуки, сродни шипению змей, и поглядывали в ее сторону. Ее присутствие здесь было похоже на какую-то пытку, дышать становилось все труднее, не хватало воздуха. Мел резко вскочила и, как ей самой показалось, незаметно выскользнула из помещения.

Она неслась по коридорам, никого по пути не встретив, а туфли нещадно впивались, причиняя боль при каждом шаге. Ей начинало казаться, что по вечерам это место пустеет и становится мрачным и отталкивающим. Она бежала, не разбирая дороги, и остановилась лишь тогда, когда поток свежего воздуха ударил в лицо.

После дождя на улице было зябко, но Мел этого не замечала, она согнулась пополам и оперлась руками о колени, чтобы отдышаться. Волосы к тому времени разметались в стороны, а лицо горело. Когда дыхание выровнялось, она выпрямилась, подняв лицо, чтобы ветер остудил его своей приятной осенней прохладой. Дождь закончился, оставив после себя потоки воды и голые ветви.

Оглядевшись по сторонам, она догадалась, что понятия не имела, в какую часть поместья ноги ее унесли. Сколько же тут выходов? С крыльца вниз вела узкая полуразрушенная каменная лестница, поручни которой были увиты уже сухой вьюшкой. Мел начала медленно спускаться по ней, на ходу снимая туфли. Свет от луны на прояснившемся небе подсвечивал ей путь, а шелест уцелевших листьев на ветру будто нашептывал ей что-то успокаивающее, подхватывая ее пряди.

Когда закончился пролет, она оказалась на небольшой площадке, но скудного света луны не хватало, чтобы хоть что-то рассмотреть. Лестница уходила дальше вниз, исчезая во мраке. Мелинде что-то подсказывало, что в этой части поместья давно никто не был, все здесь выглядело заброшенным и запустевшим.

Наконец из-за туч показалась луна, она была просто огромных размеров, и взгляд девушки, помимо ее воли, был прикован к ней. Она поймала себя на мысли, что ей хочется кричать, топать, что-нибудь разбить, но она просто стояла и смотрела на этот огромный светящийся диск.

Боковым зрением Мелинда заметила внизу какое-то движение. Вглядываясь в темноту, она разобрала силуэт, который начал исчезать в ночи. Мелинда начала торопливо спускаться за видением, осознавая, что это чистой воды безумие. Туфли она оставила на ступенях. Она быстро преодолевала ступеньку за ступенькой, насколько позволяло ее новое узкое платье, чтобы не упустить видение, которое то исчезало в темноте, то возникало из ниоткуда, будто поджидало, когда она его нагонит.

Наконец ступени закончились, и перед ней оказались кованные из тонких прутьев, железные ворота, которые то тут, то там сплетались в узоры. Одна из створок повисла на петле и раскачивалась на ветру, издавая зловещий скрип. Сквозь них виднелся густой лес. Когда она оглянулась, то не увидела конца лестницы, по которой так быстро спускалась. Нет, нужно возвращаться, это изначально была не самая хорошая идея. И о чем она только думала?!

Треск сломанной ветки заставил Мелинду встрепенуться. Она вглядывалась в темноту леса, но разглядеть так ничего и не получилось. Там определенно кто-то был, она чувствовала на себе взгляд. Ужас соперничал с безрассудством, и, сделав шаг вперед, накрывая пальцами холодные металлические прутья, поняла, что победило второе.

Мелинде все это напомнило фильм ужасов, который она когда-то смотрела. Когда все говорило о том, что главная героиня сейчас попадет в переплет и ей нужно поворачивать назад, но та упорно шла дальше, навстречу ужасной смерти, а Мел тогда думала: « Что за глупый сюжет, ну кто в здравом уме так поступит?» Вот тебе и глупый сюжет!

Казалось, что если где-то рядом послышится еще какой-нибудь посторонний звук, то она точно потеряет сознание. Девушка начала медленно продвигаться вглубь, но особых усилий для этого приложить не пришлось. Она двигалась по дорожке, выложенной старым, утопленным в землю булыжником. Ветви деревьев, как оказалось, пропускали лунный свет, поэтому можно было смело двигаться вперед, при этом не переломав конечностей.

Пробираясь дальше, она заметила, как вокруг нее начали смыкаться какие-то строения. Ветер усиливался, внося жизнь в этот безмолвный, богом забытый клочок леса, куда давно, казалось, не ступала нога человека. У Мел начали появляться подозрения, где она находится, и они ей ужасно не нравились. Подойдя к одному из строений ближе, она поняла, что худшие из опасений подтвердились. Это был склеп, очень старый, местами разрушенный, но сохранивший былую красоту. В местах, куда не попадали вода и ветер, висела паутина, дерево накренилось над крышей, рискуя при следующей грозе упасть, обрушив старое погребальное строение. Таких склепов, которые попали в поле ее зрения, было четыре. Они были одного размера, но сильно отличались друг от друга.

Это место холодило душу, а нервы были натянуты до предела. Вспомнились даже некоторые молитвы, которые заставляли зубрить в пансионе. У девушки начали стучать зубы от холода, а ноги перестали чувствовать поверхность. Нет, это не дело, нужно было возвращаться. Но вот впереди ей показалась какое-то движение. Сделав еще пару шагов, чтобы рассмотреть, что там, она увидела большую, возвышающуюся над ней фигуру. Мел остановилась и ждала, чего именно, она не знала, только нервно сглотнула ком. Никакого движения. Она шагнула еще ближе, догадываясь, что это каменное изваяние.

Мелинда задрала голову высоко, туда, где по ее мнению, было лицо каменного незнакомца, немного ниже непонятного головного убора. Опустив голову, она увидела чудовище, похожее на огромного пса, которое смотрело на нее, застыв, будто перед прыжком, в диком оскале. Сердце ее ушло в пятки: зверь был таким реалистичным и вселял столько ужаса, что не думая больше ни секунды, она повернулась и кинулась обратно, налетая на мелкие камни, царапающие ступни и причиняющие боль.

Платье не способствовало быстрому передвижению и даже пару раз треснуло. Она оглянулась: никакой зверь ее не преследовал, но останавливаться было страшно. Повернувшись, она налетела на какую-то теплую твердую стенку. Отшатнувшись назад, она чуть не упала, но вовремя оказалась в теплом кольце рук. Девушка протянула руки вперед, отталкивая неизвестного. В этот момент нервы сдали, в голове было только одно – нужно бежать, кто бы это ни был. Но он не отпускал ее.

- Мелинда, это я, Дамиан! Успокойся.

Услышав знакомый голос, окончательно придя в себя и всматриваясь в лицо, скрытое тенью густых деревьев, она увидела пару знакомых глаз, спокойно воззрившихся на нее сверху вниз. «Какой же он все-таки великан!» - пронеслось у нее в мыслях.

Он медленно убрал руки и сунул одну из них в карман легкого пальто, надетого поверх костюма.

- Это вы меня сюда заманили? – У нее был затравленный вид, и ему, помимо его воли, стало жалко ее.

- Не понимаю, о чем ты. Тебя все ищут. – Но ее не удовлетворил ответ, она смотрела на него с недоверчивым прищуром, взвешивая все за и против.

«На целых шестнадцать, или сколько там, лет они забыли о моем существовании, а тут вдруг обыскались», - подумала Мелинда. Она уже и не знала, о чем думать, кому верить: в последнее время с ней творилась какая-то чертовщина.

- А как вы тогда меня нашли?

Ничего не ответив, он нагнулся, а когда выпрямился, в его руке была пара ее туфель, скинутых ею еще почти на самом верху.

Он вручил их ей. Она с подозрением посмотрела на обувь, но благоразумно взяла ее и быстро надела, стараясь не думать о том, что с ними случится после ее ног, ступавших по мокрой земле. Только сейчас Мелинда почувствовала, насколько околели ее ступни.

- Так вот значит, чем ты по ночам занимаешься, по кладбищам гуляешь? В поисках острых ощущений? – он усмехнулся.

- Судя по всему, в последнее время только ими и живу! – огрызнулась Мел.

Он не двигался с места и с интересом смотрел на нее.

«За ужином он, значит, избегал встречаться с ее глазами, а тут на тебе!»

Мелинда хотела вернуться обратно, но он медлил, будто ждал чего-то. Очень странно. За последние несколько дней в ней так развилось чувство подозрительности, что она сама себе диву давалась.

- Замерзла?

Не дожидаясь, пока она ответит, он из кармана пальто вытащил пачку сигарет, а пальто накинул ей на плечи. Мелинда посмотрела на себя, оно доходило ей почти до щиколоток и очень приятно пахло.

- Давай-ка возвращаться, далеко же тебя занесло, – он огляделся. – Не знал, что здесь есть такое место.

К счастью Мелинды, лишних вопросов он не задавал, а развернулся и направился к выходу. Мел, уже приблизившись к воротам, осторожно закрыла створки, чтобы, не дай бог, не сломать и без того ветхую конструкцию. Она знала, что обязательно вернется сюда, только засветло.

Прошло некоторое время, прежде чем они добрались до той самой площадки, на которой она скинула туфли. Дамиан остановился и обернулся.

- Ты не против, если я закурю? – Мелинда отрицательно покачала головой.

- Угостишь? – робко спросила она, только потом подумав, что он может все рассказать Эдварду. Хотя какое ей дело! Не отшлепает же он ее за это, а к ругани она и так привыкла, настоятельницы постоянно ее отчитывали.

К удивлению Мелинды, Дамиан протянул ей пачку без лишних вопросов, и она ловко извлекла сигарету. Затем он приблизил к ее лицу зажигалку и помог ей прикурить. Дамиан, смотря на девушку, до сих пор не мог поверить, что это сестра Катарины. Они были очень похожи внешне, но на этом сходство заканчивалось. Он никогда не мог представить, чтобы Катарина могла искать приключения ночью на кладбище, попросить сигарету или восстать против заведенных здесь порядков и людей, которые жили согласно им. Их нельзя было сравнивать, до недавнего времени Катарина была здесь единственным лучом света, который потух, оставив это место во тьме.

В свою очередь, Мелинда рассматривала своего спутника: свет луны позволял хорошо разглядеть очертания его лица. Волевой подбородок, прямой нос, густые черные брови… Ну чем не дьявол?! Ничего, говорящего о мягкости и податливости, она не заметила. Девушка прекрасно осознавала, что он рассматривает ее, но спросить, почему он так уставился на нее, она не решилась. В этом человеке и вправду было что-то пугающее. Мелинде что-то подсказывало, что с такими людьми лучше быть в дружеских отношениях, не иначе.

Она запрыгнула на широкий массивный парапет и закрыла глаза от удовольствия, втягивая в себя табачный дым. Как же давно она об этом мечтала!

- Как давно ты обо всем узнала? – он смотрел во тьму, облокотившись о перила, Мелинда смотрела на его профиль.

- Буквально вчера. Да, впрочем, вы как раз были свидетелями моего знакомства с сестрой. – Она горько улыбнулась и тоже уставилась вперед, в неизвестную даль. – Все здесь с приветом, люди, которые меня окружают, даже этот дом, вы. То ли еще будет.

- Позволь спросить, что же ты делала там, внизу, ночью в одиночестве?

- Все равно мне не поверите, – она отмахнулась от него, как от назойливого насекомого. Дамиан не смог сдержать улыбки. Девчонка разговаривала с ним так, как никто не позволял себе с ним обращаться, даже мать.

- Мне нравится твой цвет волос.

- Не стоит мне льстить, он никому не нравится. Даже мне.

Она взяла прядь своих волос, и накрутила на палец.

- Зачем тогда все это? – В его глазах, насколько позволяла темнота, она рассмотрела веселые искорки.

- Да просто так. Назло всем. – Мел пожала плечами.

- Они не так плохи, тебе идет. – Он затянулся и шумно выдохнул дым, опять устремив свой взгляд вдаль. Потом, посмотрев на нее: - Держи, это тебе.

В его зажатой ладони что-то покоилось. Разжав пальцы, он протянул ей цепочку с кулоном. Мелинда, узнав знакомое украшение, чуть не рухнула вниз, но вовремя подалась вперед. Она смотрела то на кулон, то на него, не веря тому, что видит. Наверное, она действительно сходит с ума.

- Бери же. – Он осторожно взял ее ладонь и вложил эту вещицу. Она быстро отняла руку.

- Но это же не мое!

- Теперь твое.

- Это подарок? – непонимающе спросила она.

- Нет. Скорее я возвращаю тебе то, что всегда было твоим.

Она решила, что рассмотрит этот предмет повнимательнее, когда останется одна, поэтому быстро выхватила вещицу и крепко зажала в ладони.

- Ну, надо же, это не дом, а бюро находок! – Мел повела плечами, а потом проворно спрыгнула с парапета.

- Идем? – Его темные глаза ожидали ее ответа. Она кивнула, и они направились к двери, ведущей в дом, где почти всегда царствовало гнетущее молчание.

Он ожидал от нее бесконечных вопросов, но эта девушка была одна сплошная загадка. Он и не догадывался, что она никогда не задавала лишних вопросов, или тех, ответы на которые не хотела слышать. Это было ее личное негласное правило, которое ей помогало столько лет держаться на плаву и не считать себя брошенной и одинокой. Мелинда просто была уверена, что все изменится, и поэтому никогда не спрашивала настоятельниц, как она попала в приют и что с ней будет дальше.

Они в тишине двигались темными мрачными коридорами, которых она и не запомнила, когда неслась по ним прочь из этого дома.

В большом холе, ей уже хорошо знакомом, их ждал Фрэнк. Он стоял как всегда прямо, в торжественной позе, будто встречал важных гостей. Мел было интересно: этот человек когда-нибудь отдыхает?

Дамиан повернулся к ней и тихим вкрадчивым голосом пожелал доброй ночи, затем кивнул Фрэнку и направился к выходу.

Мелинда нашла это странным. Неужели он не попрощается с остальными? И куда он дел свою спутницу? И вообще, куда все подевались? Они же, по словам Дамиана, должны были уже сбиться с ног, обнаружив ее пропажу.

- Все уже разошлись по комнатам. Вашему отцу доложили, что вы нашлись, и он пожелал вам приятных снов. – Казалось, он всегда знает, о чем она хочет спросить.

- Ну да, как же, – буркнула девушка с сомнением себе под нос.

Сначала они поднимались по главной лестнице, но, не дойдя до последнего этажа, свернули вглубь холла, попав в длинный коридор, подсвеченный светильниками, а звук их шагов здесь скрадывал темно-красный ковер.

- Здесь находятся ваши новые покои. Миссис Анна сама их обустроила для вас.

- Как мило с ее стороны! - Мелинда это сказала больше механически, нежели с иронией, на это сил просто уже не осталось, хотелось спать. Дойдя до нужной двери, Фрэнк отпер ее и вручил ключи ей. Девушка их приняла с молчаливой признательностью и вошла внутрь, Фрэнк проследовал за ней, чтобы включить свет.

- Да она издевается!! - Мелинда остановилась как вкопанная, оглядывая комнату. Все стены, шторы и ковры были всех мыслимым и немыслимых оттенков лилового цвета. Не хватало только горы кукол и огромного розового плюшевого пони. Она обернулась на Фрэнка, который все еще стоял и внимательно наблюдал за ней непроницаемым взглядом. - Фрэнк, я похожа на долбанную Барби?

Может, ей показалось, но в какой-то момент на лице слуги появилось что-то похожее на улыбку, отдаленно, но все же.

- Доброй ночи, мисс.

- Да нет уж, она будет очень долгой! – и, подумав секунду, добавила: - И очень розовой.

Когда за ним захлопнулась дверь, девушка подумала о том, что за всю свою жизнь она и вполовину так много не раздражалась, как здесь. Кажется, она становится брюзгой, и кажется, это заразно.

Минутой позже, снимая свое красивое платье, она обнаружила, что по бокам оно разошлось по швам, потому как навряд ли было предназначено для активных прогулок.

Лежа без сна, она рассматривала предмет из сновидений и думала о том, что в руках у нее очередная загадка ее прошлого. Мел не могла взять в толк, почему во сне она видела вещи, которых не могла знать наперед. И у нее на это есть два варианта ответа. Первый означал, что двинулась умом она, ну а второй – что все окружающие ее люди. Третьего не дано.

Люси. Вот кого она бы сейчас с удовольствием увидела и поведала бы ей о своей новой жизни, полной неразгаданных секретов и тайн. Рассказала бы ей о том, что все это время у нее была сестра, но она узнала об ее существовании, когда Катарины не стало. Мел решила в ближайшее время добраться до телефонного аппарата и позвонить в приют своей верной подруге.

Тут Мел вспомнила ту безумную погоню, которую сегодня устроила. На нее что-то нашло, потому что сейчас, лежа в своей постели, она меньше всего хотела бы оказаться на том кладбище ночью. Но в тот момент ей было все равно, ею двигало одно единственное желание - нагнать ту призрачную фигуру. Теперь ей все это представлялось в ужасающем свете, и она себе пообещала больше не совершать таких необдуманных сумасбродных поступков.

Глава 6 При свете дня

Утренние лучи падали ей на лицо сквозь прозрачные шторы цвета фуксии. Девушка приподнялась на локтях, не сразу поняв, где она. В руке так и остался зажат кулон, оставив следы на ладони.

Мелинда на удивление чувствовала себя бодрой и полной сил вынести все тяготы и неожиданности, без которых не обойдется, наверняка, и этот день. Повесив цепочку с кулоном себе на шею, она потянулась, спрыгнула с постели, собираясь одеться. Открыв шкаф, увидела очередной сюрприз: ее старых вещей там не оказалось. На вешалках висели новые, еще с бирками, всевозможные вещи, но ни джинсов, ни футболок, к своему полному разочарованию, она не обнаружила. Всеэти предметы гардеробаявно были не в ее стиле, но не идти же голиком! А то, чего гляди, и этого дома лишится! Здесь, конечно, до рая и семейной гармонии было далеко, но некоторых людей, таких, как Кайла и Максимилиан, подводить не хотелось. Так что решение было принято в пользу темных свободных брюк в клетку, черной водолазки с рукавами в три четверти и темно-серых балеток.

Она посмотрелась в большое зеркало и решила, что все не так плохо, а привычную одежду она решила раздобыть позже. Быстро собрав волосы в неопрятный хвост, который сильно контрастировал с темными цветами одежды, она вышла из своих «кукольных» апартаментов и направилась на поиски еды.

Мел уже более уверенно двигалась по бесконечным лабиринтам этого поместья, так что без труда нашла обеденную, в которой не было ни души. Здесь было чисто и убрано, ничего не говорило о вчерашнем визите гостей. Фрэнк тут же материализовался позади нее. Иногда казалось, что этот назойливый человек следил за ней:

- Присаживайтесь, вам сейчас подадут завтрак. Вы проспали общий завтрак, но мне сказали вас не будить. Позвольте узнать, как вам спалось?

- Чудненько! – Мелинда улыбнулась, сама поражаясь своему хорошему расположению духа. – А можно мне на кухне поесть?

По Фрэнку было видно, что он удивлен такой просьбой, и Мел была готова услышать его отказ. Но он, как ни в чем не бывало, указал на дверь, ведущую в кухню, которую она хорошо помнила еще с первого дня пребывания.

- Фрэнк, вы чудо! – воскликнула девушка, хлопнув его по плечу. Управляющий от такого панибратства остолбенел, но придя в себя, отправился вслед за девушкой.

На кухне кипела своя жизнь. Около семи человек сновали туда-сюда, и эта суета как-то успокаивала девушку после немноголюдных помещений этого дома. В одну секунду все смолкло: все взгляды были обращены на нее. Кажется, Мел стоило бы уже привыкнуть к такому вниманию. Все присутствующие пытались не смотреть на нее, но у них это плохо получалось. Тишину прервал звук разбитой тарелки.

- Всем здрасти! Надеюсь, я вам не помешаю.

Но тут Мелинде стало как-то неудобно: сама того не желая, она приостановила бурную деятельность этих людей.

- Луиза, немедленно собери осколки. Элен, - Фрэнк обратился к тучной женщине, средних лет, которая с трудом передвигалась по кухне. - Подай госпоже завтрак.

Кажется, эта пухленькая обитательница кухни была не вполне довольна таким поворотом событий и, сжав губы, направилась к холодильникам. Фрэнк, дав еще парочку указаний, не касавшихся ее, кивнул Мел и вышел.

Вскоре молчание сменилось на непрекращающийся рой голосов. Все продолжили выполнять свои обязанности, краем глаза поглядывая на незваную гостью. Элен подала девушке завтрак, а затем продолжила что-то лепить.Доедая тост, щедро смазанный джемом, Мел пыталась справиться с ураганом мыслей, хаотично метавшихся в ее голове. Она решила попросить отца, чтобы купили все необходимое для ремонта ее новой спальни, в которой она, если там ничего не менять, со временем может тронуться рассудком.

Холодный метал кулона, который она чувствовала под майкой, требовал к себе внимания. Мел была уверена, что это была не единственная вещь, которую она должна была получить от сестры, ведь в отличие от самой Мелинды, Катарина знала о ее существовании, в этом Мел не сомневалась. До учебы, как выразился ее отец, осталось совсем немного, так что свободного времени было всего ничего. Да и это жуткое кладбище не давало покоя.

- Госпожа?

Мелинда подскочила на стуле. Она и не заметила, как застыла с поднятой рукой, в которой держала тост, не донесенный до рта.

- Что-то не так? Может, подать что-то другое?

- Да нет, все так! – Мел была растеряна, но потом приветливо улыбнулась толстушке. Девушка была уверена, что именно она заправляет всем на кухне своей твердой рукой и много чего должна знать. – Скажите, а вы не знаете, что за кладбище находится внизу, у кромки леса? Старое и заброшенное.

- Душенька, ну откуда же мне знать? Это вам не меня нужно спрашивать! Мое дело маленькое, а в этом доме я до сих пор заблудиться могу, так что ни о каком кладбище не имею представления.

Тут вдруг Мел в голову пришла другая мысль.

- А с сестрой моей вы были знакомы?

Элен посмотрела на нее сощуренными черными глазками, как бы пытаясь понять, что от нее хочет эта особа.

- К нам она, конечно, не захаживала, – осторожно начала кухарка, подбирая слова. – Видеть, конечно, видела, за столько-то лет. Хорошая была девушка, тихая, спокойная.

Тут она выразительно посмотрела на Мел. И ее взгляд говорил, что Мелинда таковой не является.

- А вы не знаете, где была ее комната?

- Ну, это не видано!! Откуда мне все это знать? Это вам у его величествавами тобой некогда! – И тут женщина, с удивительным проворством для своих необъятных телес, развернулась и ушла в другой конец кухни. И опять стало шумно.

Если с таким же нежеланием все остальные будут с ней общаться, она разучится говорить. Нужно было отыскать Фрэнка. И, как она и думала, он сам ее нашел.

- Фрэнк, ну признайтесь, вам приказали за мной следить?

- Ну что вы! Нет! Какие глупости! – казалось, что он даже замялся. Чтобы окончательно сегодня не выводить старика из равновесия, она решила перейти сразу к делу.

- Скажите, а где сейчас отец?

- Его нет, он в отъезде, будет послезавтра. Если у вас будет что-то срочное для него, я ему все передам.

- А сама я не могу?

- Это были его указания. – Этот человекнапрочь лишен эмоций! Как будто все слова наперед заучивал.

- Тогда передайте ему мою просьбу.

- Слушаю вас.

- Мне нужно все необходимое для того, чтобы перекрасить и обустроить свою новую спальню. Думаю, что он вряд ли обеднеет! – но тут замялась уже она, потупив взор.

- Хорошо.

Услышав ответ, она уже готова была сорваться с места, но тут услышала звук закрывшейся позади себя двери.

- Кайла! Кайла!

В это момент старушка, стоявшая возле окна и смотревшая куда-то вдаль, обернулась. Ее лицо осветила добродушная улыбка.

- Здравствуй, милая! Отлично выглядишь! – Девушка кинулась в ее объятия, чуть не опрокинув дряблое тельце.

- Куда же ты подевалась? Почему вчера так внезапно испарилась? – Мелинда не ожидала от самой себя такой горячности. Но увидев бабулю, она поняла, как соскучилась здесь по приветливому лицу.

- Возникли неотложные дела. Может, прогуляемся?

- Конечно, только нужно, наверное, что-то накинуть?

- Давай так и сделаем, только не спеши ты так, я за тобой не поспеваю! - с притворной строгостью произнесла Кайла.

Проделав путь до своей комнаты, Мелинда рассказала Кайле про вчерашний ужасный ужин и гостей, про новую ужасающе розовую комнату.

Заглянув к себе и захватив с собой первую попавшуюся легкую куртку темно-синего цвета и шарф из своего нового гардероба, она со старушкой направиласьвниз, к выходу.

- Кайла, скажи, кто такой Дамиан?

Услышав вопрос, спутница нахмурилась. Мел опять уловила некую таинственную ауру, которая царствовала здесь. Все здесь чего-то не договаривают.

- Он старинный друг семьи и партнер твоего отца. Почему ты, деточка, спрашиваешь? – слова были сказаны с присущим ей добродушием, но глаза не смотрели на девушку. Мелинду удивило то, что Кайла здесь не жила, но была в курсе всего. Может, и про кладбище ей было известно. Этот разговор Мел решила оставить на потом.

- Он показался мне немного, как бы это сказать... Странным. Нет, не так… Скорее, устрашающим.

Кайла на это ничего не ответила, залепетав что-то про то, какой хороший выдался сегодня денек.

Мелинда не оставила без внимания очередной неординарный наряд бабули, будто та одевалась в темноте. Теплая вязаная кофта кофейного цвета, пестрая юбка до колен цвета лайма, гольфы темно-зеленого цвета, а завершали ансамбль аккуратные туфельки цвета индиго, которые, на взгляд Мелинды, абсолютно не вписывались в этот образ.

Спустившись, они пересекли лабиринт помещений, чтобы выйти во внутренний двор поместья. Кайла безошибочно здесь ориентировалась и шла уверенными мелкими шажками вперед. Мел не могла сказать наверняка, была ли она здесь. Коридоры, коридоры, коридоры. Пустынные, с постоянно живущим в них эхом. Девушка не удивилась, если столкнулась бы здесь с прозрачным приведением человека, умершего несколько веков назад, в старинном одеянии.

Взгляд Мелинды задержался у большого камина, на каждой стороне которого былизображен щит с надписями нанезнакомом девушке языке. Кайла провела рукой по письменам и с задумчивым видом произнесла:

- «Каждый творец собственной судьбы».

Мел смотрела на нее с непониманием.

- Деточка, это перевод с латинского. А здесь... - она прошла немного дальше, где располагался такой же вылепленный щит над камином с другими письменами:

- «И одобряемое богом, и поругаемое злыми силами, достойно похвалы», - она мило улыбнулась. – С этими постулатами трудно поспорить. Пребывание в этом месте всегда накладывало на обитателей свой отпечаток на всю жизнь.

- Кайла, ты не так проста, как кажешься! – девушка тепло улыбнулась, легонько сжав рукой хрупкое плечо старушки. Еще раз посмотрев на щиты, ощутила, что предыдущие хозяева не гнушались никакими поступками, чтобы добиться желаемого. Ее предки.

- Кайла, постой! – Мелинда резко остановилась. – Хотела у тебя спросить…Где расположена комната Катарины? Я хотела бы на нее взглянуть.

Повисла пауза. Казалось, старушка не знала, что на это ответить, было видно, как она мысленно перебирает все варианты ответов.

- Милая, мне кажется это сейчас неуместно. Твой отец… Ему это не понравится.

- Но ведь он в отъезде. Пожалуйста, бабуль!

- Извини, но не сегодня. Ах, мне так хочется быстрее попасть на свежий воздух! Может наперегонки вниз?

- С тобой? – Мелинда звонко рассмеялась, решивповременить со своей просьбой.

Холодный ветер подгонял их, подхватывая и толкая вперед. На этот раз Мелинда знала, куда поведет Кайлу. Они направлялись к кромке леса, обходя замок с внутренней стороны, оставляя в стороне сад и площадку для верховой езды. Кайла рассказывала истории из своей далекой молодости, а Мелинда пыталась дослушать до конца и не рассмеяться над выходками своей спутницы. Раньше, как оказалось, они с ее дедом жили довольно интересной и полной приключений жизнью, постоянно путешествуя как истинные хиппи.

Теперь они стояли у основания лестницы, которая была неотъемлемой частью ее вчерашних ночных приключений. При свете дня все выглядело не так жутко, но и не менее заброшено. Створы ворот колыхались на ветру, казалось, что еще чуть-чуть, и они сорвутся с петель.

- Давно я здесь не бывала! – Кайла не могла оторвать взор своих бесцветных глазок от входа на кладбище.

- Оно очень старое?

- О, деточка, ты не представляешь, насколько! – Девушке показалось, что во взгляде Кайлы было столько трепета и восторга, что это вызвало некоторое недоумение у Мелинды.

Старушка медленно побрела вглубь, голова ее непрерывно крутилась в разные стороны в попытках все рассмотреть.

- Откуда ты узнала об этом месте? – Кайла остановилась у склепа, и посмотрела на внучку. Мелинда была сбита с толку такой прямолинейностью. – Ты же не думаешь, что я поверю, будто мы набрели на это место случайно?

Кайла подмигнула и заговорщически улыбнулась.

- В общем, я была здесь вчера. – Кайла не сводила с нее глаз, ожидая продолжения. - Ночью. Совсем случайно. Мне хотелось выйти на улицу, прогуляться, подумать. Я заблудилась в этой груде камней и оказалась на этой стороне, а спустившись по лестнице, увидела это самое место.

Историю с погоней она решила опустить, чтобы не выглядеть чокнутой, хотя с Кайлой, в вопросе чудаковатости, не ей былотягаться. Здесь было так тихо, что девушка слышала свое ровное дыхание да хруст сухих веток под ногами. Деревья распластали свои голые ветви, обнимая ими древние надгробия и склепы. Они медленно, но верно приближались к скульптуре, которая так сильно напугала девушку. Постамент был немного разрушен, по бокам виднелись сколы, низ его засыпан листьями. Сверху на них смотрел человек. Он застыл в позе настоящего победителя, излучая ауру уверенности и превосходства, а у его ног стоял огромный волк.

- Он великолепен, не правда ли, мое золотко?

- Мне кажется, что немного жутковато смотрится.

Так вот что ее повергло прошлой ночью в ужас! Даже при тусклом свете пасмурного дня это изваяние выглядело не менее грозно и устрашающе.

- Это праотец всего вашего рода.

- Не вижу сходства.

- Нет уж! – категорично ответила Кайла. – В твоих венах его кровь, и она намного сильнее, чем ты думаешь. Он был особенным. А это значит, что ты, истинная наследница, такая же не похожая на других.

Мелинде здесь не хотелось спорить, и поэтому она предпочла промолчать.

- Кто-то говорил, что он был помечен дьяволом, а кто-то - что благословлен всевышним. Ему было даровано умение видеть все тайные помыслы, желания и деяния всего люда.

- И что же с ним приключилось?

- Это предание передавалось из поколения в поколение. Может, многие знания и утеряны, а что-то, наоборот, каждый от себя добавил, но звучало это именно так.

Кайла сделала паузу и протянула руку, чтобы очистить от мха и сухих листьев надпись на постаменте, гласившую: «Граф Адэр Варенн».

- Темные это были времена великих заговоров, интриг и разоблачений. Адэр свою юность провел на служении королю, при дворе. Мальчика боялись и звали ведьмаком. И был он верен королевской фамилии, которая его кормила и давала кров. Еще мальчиком он спас наследника от заговора, распознав злой умысел недоброжелателей. Много раз его пытались извести разными способами. Как-то ночью его вывезли в лес, чтобы учинить расправу, но, как утверждали многие, появилась стая свирепых голодных волков, и от обидчиков остались только лохмотья да красные пятна на снегу. Мальчик был напуган и продрог до костей. Звери обогрели его своими горячими телами, а с восходом солнца спровадили из леса. Самый слабый и больной волк отправился с ним, в замок. Так он обрел друга на всю жизнь. Говорят, и после его смерти волка часто видели возле его могилы, а по ночам он выл от тоски и одиночества.

Затем последовала тишина. Кайла застыла, смотря на двух каменных слушателей.

- Разве волки столько живут? – удивилась девушка.

- Многое, наверное, из этого, выдумки. Но вот о чем точно не врут, так это о его храбрости и воинских подвигах. Ведь после этого ему был присвоен титул, даны угодья и войско. И это поместье основал он. Кто его родители – о том нам знать и по сей день не дано. В источниках сказано, что из люда обычного, небогатого.

Мел, после последних событий, могла и в это смело поверить. В ее новой жизни не было места ничему невозможному, но так хотелось вернуться к серой повседневности сироты, в жизни которой было все просто.

«Интересно, дожив до шестнадцати лет, ее сестра находилась в доброй памяти?» Сестра, мать, отец. Оказывается, это все у нее когда-то было.

- Кайла, скажи, а что произошло с нашей мамой? Ее тоже не стало?

Они медленно брели по тропинке к пронзительно плачущим на ветру створам. Девушка постоянно оглядывалась на каменного графа и его верного хранителя.

- Это случилось давно. Тебя тогда здесь уже не было. Она исчезла, а потом… - старушка прервала повествование, а Мелинда, посмотрев на нее, поняла, что та смахнула навернувшиеся слезы.

- Кайла, извини, я не знала.

- Ее нашли спустя два дня, в лесу. Была зима, и она лежала на снегу, такая бледная и одинокая. Птицы выклевали ей глаза, а лицо было перекошено о ужаса в предсмертных муках. Моя девочка… - старушка застыла, мыслями она была где-то далеко, за добрый десяток лет.

- Вы с Катариной так на нее похожи. Я знала, что не стоило ей встречаться с вашим отцом, я знала, что все обернется несчастьем. Для нас всех. Сначала она, теперь Катарина. – Вдруг Кайла схватила Мелинду за плечи и встряхнула. – Верь только себе! Слышишь? Только себе, твоя кровь сильнее, чем ты думаешь, сильнее, чем думают они!

- Да кто они? Бабушка? Очнись!

Неожиданностарушка закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов.

- Знаешь, твой дедушка тебя очень любит и ждет тебя.

- Почему он здесь ни разу не навестил меня?

- У него имеются некоторые разногласия с твоим отцом. – Ее губы сложились в некоторое подобие улыбки. – Знаешь, он на вид черствый и грубый мужлан, твой дедушка, но в глубине души он мягкий и добрый.

- Но что же все-таки случилось с моей матерью?

- Говорили, что она сама сбежала в лес, что ей не хотелось жить. Многое болтали, но одно я знаю точно: не сама она себя жизни лишила, девочка, не сама. Отца она твоего любила, и вас, больше жизни своей.

- Но почему тогда позволила избавиться от меня?

- Не говори так. Они это сделали, чтобы уберечь тебя. – Кайла убрала яркую прядь волос с лица внучки и заправила за ухо. Ее руки были такими ледяными, что у девушки мороз по коже прошел.

У Мелинды было еще много вопросов, но заморозить престарелую женщину в ее планы не входило.

- Пойдем, ты замерзла.

Кайла в ответ издала звук, похожий на смешок. Они медленно, в тишине, нарушаемой треском деревьев, сгибаемых беспощадным ветром, побрели обратно. Когда они вышли на гравийную дорожку, ведущую к дому, Кайла остановилась и посмотрела на Мелинду.

- Мне пора. Деточка, помни то, что я тебе говорила.

- Хорошо, – Мелинда озадаченно кивнула. Вдруг ей стало как-то не по себе. Ей не хотелось здесь оставаться, одиночество вдруг с двойной силой захлестнуло ее, и на глаза невольно навернулись непрошеные слезы. Было ощущение, что они не увидятся больше никогда.

- Может, еще прогуляемся или поужинаем в моей комнате, думаю, можно организовать? – с надеждой, почти шепотом, спросила Мел.

- Мне уже давно пора. Я так люблю тебя, моя девочка.

Кайла медленно повернулась и направилась к центральной аллее, ведущей из этого богом забытого места, из которого ей так хотелось выбраться.

Она уже собиралась возвратиться в дом, как вдалеке услышала непонятные звуки, доносившиеся по другую сторону этого серого старого изваяния. Любопытство притупилозакравшуюся в сердце тревогу. Мелинда пересекла дом и вышла на внутреннее крыльцо. Звуки доносились с правой стороны.

Выйдя к площадке для верховой езды, Мелинда увидела мальчика, которому помогали спешиться с огромного черного, блестящего от пота коня. У Эрика в этот момент было горделивое выражение лица, которое раскраснелось во время занятия.

- Макс! Ты видел? Видел? – увидев, к кому обращается мальчик, она остановилась как вкопанная, а сердце привычно, при виде этого высокого светловолосого красавца, пропустило пару ударов.

Эрик уже был на половине пути к нему, но тот резко вскинул руку, ладонью вперед, потом показал на телефон и отвернулся, давая понять, что у него важный разговор.

«Ну вот, а говорят еще, что она плохо воспитана!»

Эрик с разочарованием пнул попавшийся под ноги камень, а затем быстро развернулся и увидел Мел. Они с интересом рассматривали друг друга.

Мелинда невольно улыбнулась, чтобы подбодрить мальчика.

Эрик еще раз пнул в ее сторону камень, как бы случайно. За три попытки он добрался до того места, где стояла она.

- Почему ты так смотришь на меня?

- Может, сначала стоит поздороваться, малявка? – Мелинда обезоруживающе улыбнулась, когда он с вызовом посмотрел ей в глаза.

- Не тебе меня учить! - продолжал он в том же духе.

- Смотри не лопни! – она легонько провела рукой по его волосам, взъерошив их. Мальчик резко отстранился, приглаживая волосы. – Меня Мелинда зовут, но можешь звать меня просто Мел.

Мальчик смотрел на ее протянутую руку, но свою протягивать на- встречу не спешил.

- Ну же, я не так плоха!

Эрик в нерешительности протянул свою маленькую горячую ручку и, на удивление, для такого худенького ребенка, крепко пожал ее замерзшую от долгой прогулки руку.

- Меня зовут Эрик и мне восемь лет. И еще мама строго запретила с тобой общаться.

Мелинда присвистнула. «Ну и родственнички». В последний раз такое девушка слышала лет десять назад, когда сама сбегала на центральную детскую площадку, а брезгливые мамаши запрещали своим ненаглядным отпрыскам играть с ней то ли из-за того, как та была одета, то ли из-за вшей, которых у Мел никогда в действительности не было.

- Эрик, может, прогуляемся завтра?

- А это правда, что ты жила в приюте с беспризорниками? - спросил он, игнорируя ее вопрос. Мелинде долго гадать не пришлось, кто ему поведал об этом. Но ее это ничуть не оскорбило, скорее, повеселило, и она улыбнулась.

- Завтра я тебе об этом и расскажу, по рукам?

Эрик опустил глаза, но неожиданно закивал в знак согласия.

- Договорились, – тихо ответил он.

Затем мальчик развернулся и побежал к Максимилиану, потом, остановившись, оглянулся на сводную сестру и тут же, с той же прытью, понесся дальше. Казалось, он был воодушевлен и полон нетерпеливого интереса.

Для самой девушки ее предложение показалось неожиданным, но, несмотря на всю напыщенность и высокомерие маленького принца, Мелинде он казался одиноким и заброшенным, как она сама. Но в то же время она преследовала свои корыстные цели. Мел знала, что большинство детей еговозраста лишены лукавства и неискренности, и она могла расспросить его о вещах, о которых взрослые предпочитали вслух не говорить.

Глава 7 Кажется - не значит есть

Солнечный день незаметно сменился сумерками. Мел медленно побрела к особняку, кутаясь в куртку. Она настолько была погружена в свои мысли, что не заметила, как оказалась у дверей своей комнаты, возле которых ее ждал, прямой как струна, Фрэнк. Он объявил ей о том, что ее ожидают на ужин.

Мел приняла душ и переоделась в первое попавшееся платье. Им оказалось темно-зеленое вязаное платье с длинным рукавом и небольшими карманами по бокам, которое приятно льнуло к телу. Быстро окинув себя взглядом, она отправилась на очередную пытку. По пути на ужин она прихватила горсть конфет из вазы и сунула их в карман. К своему удивлению, она начала без труда находить часто посещаемые ею здесь места.

В сумрачной обеденной, при свете свечей, кроме надменной мачехи и сводного брата, она никого не обнаружила. Они разместились за длинным столом, что выглядело, на взгляд Мелинды, немного нелепо и бестолково. Здесь царила оглушающая тишина, не прерываемая ни разговорами, ни звуками столовых приборов. Сейчас они смотрели на нее.

Анна была похожа на восковую фигуру. На бледном лице выделялись губы, накрашенные красной губной помадой, что придавало ей сходство с кровожадной вампиршей. Сейчас на ее лице отсутствовали какие-либо эмоции. Она спокойно указала кивком на приборы, которые ее дожидались прямо напротив Эрика.

- Извините, я, наверное, опоздала?

Оставив без внимания ее извинение, Анна позвонила в колокольчик, лежащий рядом с ней. Двери, ведущие в кухню, распахнулись, и вот уже три человека в униформе порхали над ними, разливая напитки и предлагая разные блюда.

Когда блондинка отпустила всех слуг, стало так тихо, что Мелинде кусок в горло не лез. Эрик тоже почти ничего не ел и смотрел на нее исподлобья, когда Анна не глядела в их сторону. Казалось, он что-то хотел сказать девушке, но не решался первым заговорить и, тем более, сделать это при матери.

Анна тоже практически не притронулась к еде. Ее маленькая рука, с тонким запястьем и ярко-красным лаком на ногтях, сжимала стакан с покачивающейся в нем янтарной жидкостью.

«Неужели все эти яства окажутся на помойке?» - невольно подумала Мел, оглядывая стол, ломившийся от обилия еды, которую никто из присутствующих в этой комнате не ел. «В приюте не одобрили бы такое расточительство!» Она представила лицо главной настоятельницы, когда та узнала бы об этом. Мелинда не заметила, как на ее губах заиграла полуулыбка. Казалось, она уже пробыла здесь целую вечность!

Мелинда решила хоть что-то проглотить, иначе долго она здесь не продержится и падет от голодной смерти. Первой нарушила молчание Анна.

- Завтра мы уберем этот отвратительный цвет с твоих волос. Ты опозоришь отца, если появишься в таком виде в обществе.

Мел, к счастью, не так давно познакомилась с этой особой, но у нее сложилось впечатление, что та не совсем трезва.

- Я всем довольна, - тихо произнесла Мел. Ей не хотелось лезть на рожон, тем более при Эрике. Мел казалось, что он еще не был потерян для этого мира, как его мать. Анна грозно смотрела на девушку, а костяшки пальцев руки, сжимавшей стакан, побелели. И тут тишину пронзило громкое шипение:

- Не советовала бы перечить мне! Со мной эти твои фокусы не пройдут! Я могла бы сделать так, что ты бы здесь больше никогда не появилась, и это не составило бы никакой трудности для меня! Ты... Ты... – затем она резко осеклась, поняв, что наговорила лишнего.

Непонятно, откуда взявшаяся злость так же резко сменилась тем же равнодушием, с которым она ее встретила.

Эрик во все глаза косился то на мать, то на Мелинду. Может, даже пытался понять, на чьей он стороне в этой, пока ещенеравной схватке.

- Мне кажется, я вправе сама решать, как мне поступать со своей внешностью, - спокойно ответила Мел, потом уставилась в свою тарелку и стала выбирать из салата зеленый горошек и откладывать его на край тарелки. Она сама себе удивлялась, откуда у нее взялось столько сдержанности и терпения за каких-то пару дней. Сказки про Золушку теперь казались ей не такими уж и сказками.

Анна пожала плечами, ее губы скривились в полуулыбке. Ее перепады настроения пугали еще больше.

- Как знаешь.

Когда Мел решила, что с нее на сегодня хватит, она встала, бросив взгляд на мальчика, послала ему еле заметную улыбку и, не сказав ни слова, направилась к выходу.

- Здесь принято желать друг другу доброй ночи.

"После такого ужина несварение и плохой сон обеспечены", - подумала про себя Мелинда.

- Мои искренние пожелания Вам спокойнейшей ночи! – И она присела в шуточном реверансе.

- Я просила не называть меня на вы! – Анна поправила на голове и без того идеально зачесанный назад пучок волос.

Проигнорировав ее просьбу, Мел, на этот раз уже без промедления, отправилась к себе.

Бессонница настигла ее и сегодня. Мел ворочалась с боку на бок, постоянно взбивала подушки, но сон никак не хотел окутать ее своими объятиями и предать недолгому забытью. Она не знала, сколько так пролежала, как в дверь кто-то тихо постучал. Мелинда вскочила, а сердце тем временем выпрыгивало из груди. Казалось, здесь никогда ничего не происходит просто так, и это еще больше наводило на мысль не открывать.

Через пару секунд послышался стук, который был чуть громче. Мел встала, накинула на себя длинный, доходивший почти до щиколоток белый халат и, ступая босыми ступнями по розовому ковру, поплелась открывать.

Отворив дверь, она вглядывалась в кромешную тьму бесконечного коридора, не додумавшись посмотреть вниз.

- Это я, можно войти?

Это был Эрик. Он был таким маленьким, что она его не сразу заметила. Отойдя в сторону, она пропустила мальчика и закрыла двери на ключ.

Мальчик казался сонным. На нем была голубая пижама с рисунками, бриджи которой доходили до колен, что придавало ему очень забавный вид.

- Не спится? - Мел присела на кровать и включила ночник, в то время как Эрик расположился в большом кресле, в котором казался совсем маленьким и хрупким, а сумрак придавал его коже еще больше бледности. Он начал внимательно рассматривать комнату, не упуская ни одной детали.

- Твоя комната такая... Такая... – казалось, он не знал, как корректней выразиться.

- Розовая? Девчачья? - помогла ему Мел.

Эрик хохотнул. Мелинда улыбнулась в ответ.

- У меня кое-что для тебя есть. Не было возможности отдать за ужином. - Она встала и начала искать свое платье, которое надевала накануне вечером.

Возвращаясь к кровати, в руках она сжимала горсть конфет. Мелинда помнила, как Анна запрещала ему прикасаться к ним. Мел высыпала целую горку сладостей рядом с ним, глаза Эрика округлились от неожиданности, и он, недолго думая, принялся за первую. С уже набитым ртом он произнес еле различимые слова благодарности.

Мел ждала, когда он расправится с конфетой, прежде чем спросить:

- Что же тебя привело в столь поздний час ко мне?

Мальчик молча смотрел на нее, не спеша отвечать. У девушки было ощущение, что он принимал решение, сказать правду или соврать. Но Мел, скорее всего, распознала бы фальшь.

- Мне приснился плохой сон, и больше заснуть я не смог.

Он опустил глаза и начал разворачивать следующую конфету.

- Мне тоже не спалось.

Она сняла халат и в пижаме забралась на кровать с ногами, не отрывая взгляд от полуночного гостя.

- Расскажи мне, как давно ты занимаешься верховой ездой?

- Да сколько себя помню! Я люблю очень лошадей. Они мои друзья, - трогательно признался он.

- Катарина тоже была для тебя другом? - Мел и сама не заметила, как выпалила это.

- Нет, - Эрик начал разворачивать следующую конфету. – Она была очень странная. И мама не одобряла нашего общения, боялась, что я стану таким же.

- Но ведь и со мной тоже она запретила разговаривать.

- Ты не такая, как она! - с горячностью проговорил он.

- Это как? Какой же была она?

- Скучной. Она мало разговаривала, часто не выходила из своей комнаты. Мама говорила, это от того, что она плохо себя вела и постоянно была наказана. Знаешь, а ведь у тебя почти такое же лицо,как и у нее! - вдруг переключился он.

- Что же с ней случилось?

- Она заболела, и я ее долго не видел, а к ней в комнату мне входить было не велено. Но я и сам не хотел.

Наступила тишина. Мел не знала, стоит ли сейчас спрашивать об остальном: ведь его детская непосредственность могла сыграть ей на руку.

- Может, ты когда-нибудь покажешь мне, где находилась ее комната?

- Она, наверное, закрыта. Я слышал, как отец приказал строго-настрого Френку, чтобы он закрыл комнату на замок. Мне влетит, если узнают, что я там был.

- Но мы никому не скажем! - Мел заговорщически подмигнула.

- Это будет нашей тайной?

- Именно!

Эрик улыбнулся. И теперь уже более расслабленно развалился в кресле.

- Расскажи, как ты жила там? Это было страшно? Среди других детей. Они так злы и жестоки, как про них рассказывают?

Мелинда знала, что обижаться на мальчика было глупо, ведь все сказанное им только что не было укором или оскорблением.

- Совсем нет. И очень даже весело! Садись рядом, я тебе расскажу.

Он сел рядом на кровать. Мел начала рассказывать про свою жизнь в приюте, про проделки, которые она учиняла, и как часто ее хотели выставить из этого заведения.

В это время проходивший мимо ее спальни Фрэнк услышал детский смех и не мог в это поверить. Он остановился, прислушиваясь к происходящему за этой дверью. Девушка о чем-то увлеченно вещала маленькому хозяину, прерываясь на то, чтобы посмеяться вместе с ним. Фрэнк посмотрел на часы. "И это в три часа ночи!" - подумал он, и лицо старика расплылось в полуулыбке. Он медленной, уставшей походкой пошел к себе в комнату.

Лучи утреннего солнца уже ласкали сквозь прозрачные шторы лица спящих детей.

Они разговаривали почти до утра, и поэтому не сразу услышали громкий стук в дверь. Первой открыла глаза Мел. Она приподнялась на локтях, стряхивая с себя остатки сна и стараясь понять, что вообще происходит. Детская маленькая рука покоилась рядом с ее правой ногой.

Спрыгнув с постели, она пошла открывать очередному похитителю спокойствия. Им оказался Фрэнк. Он стоял на пороге с подносом в руках, лицо его, как всегда, выражало полное безразличие.

- Маленькому хозяину пора к себе.

Оглянувшись, Мел поняла, что полночный гость, еще полностью не проснувшись, поплелся к выходу. Мелинда даже не хотела спрашивать, откуда Фрэнк узнал о нем, она впустила старика к себе.

Когда дверь за ними закрылась, она поставила поднос с завтраком на тумбочку и опять увалилась на кровать.

Открыв глаза, Мел поняла, что солнце переместилось выше и уже не било так по глазам. Сейчас бы Мел не отказалась поваляться в постели и посмотреть телевизор. Она всегда об этом мечтала в приюте. Но, увы, там этого не было предусмотрено. Был общий зал, в котором воспитанницы проводили свое свободное время, и там стоял один небольшой телевизор, из-за которого разгорались жаркие споры, а иногда доходило и до драк. Да и настоятельницы не приветствовали такое времяпрепровождение.

В этом поместье Мел не видела никаких информационных технологий. Ни телевизоров, ни радио, компьютеров и тому подобных вещей. "Будто в средневековье застряли. Главное, чтобы за вышивание или вязание не усадили".

На душе остался неприятный осадок после вчерашнего ужина, хотя ей и похлеще в приюте доставалось. Но эта снежная королева выбила ее из колеи.

А вот Эрик, в противоположность своей матери, ее покорил. Он оказался очень сообразительным мальчиком, казалось, с ней он стал самим собой, смеялся. "Кто бы мог подумать! Мой сводный брат!" - улыбнувшись, подумала Мелинда. Мел надеялась, что ему не достанется за полночные прогулки по этому темному холодному особняку.

Раздался стук в дверь. Мел подумала о том, что стала пользоваться здесь завидным количеством внимания.

На пороге стоял Фрэнк.

- Я пришел забрать у вас поднос, мисс, и справиться о вашем самочувствии.

- Фрэнк, извини, я так ни к чему и не притронулась.

- Вас внизу ожидает леди Анна. У меня еще кое-что для вас. Вот! - он протянул ей свернутый лист бумаги. Развернув его, она обнаружила предложение, написанное крупным, старательно выведенным почерком. Записка гласила: «Маман сделала так, как и обещала вчера. Скажись больной, я всегда так делаю. Встретимся в 12.30 у парадной лестницы, и возьми ключ у Фрэнка».

«Как вчера и обещала? Это что еще значит?» - подумала Мел. – «Неужели та и вправду решила заняться сменой моего имиджа?»

- Фрэнк?

- Вот, держите, мисс, – он вытащил ключ из кармана и вручил ей.

Мел и не думала, что правильный Фрэнк может вот так нарушать правила.

- Я вам очень благодарна! – Мел потянулась к Фрэнку и заключила его в объятия. Но, не изменяя самому себе, он не подал виду, а выражение лица осталось невозмутимым. Коротко кивнув, он вышел.

Настенные часы показывали уже 12:10. Позавтракав уже остывшей едой, она наспех надела свитер и брюки и направилась к назначенному месту.

Мел, очень осторожно озираясь по сторонам, уже спускалась по лестнице, где на удивление было многолюдно. Но, к ее облегчению, Анны нигде не было видно. Девушка пересекла холл и оказалась в главной парадной, где в углу, ближе к галерее, ее ждал Эрик.

-Ты опоздала, - недовольно пробурчал он.

- Извини, - Мел пожала плечами.

- Иди за мной. Надо постараться как можно меньше попадаться всем на глаза. - У него был сонный вид, наверное, он, так же как и она, недавно проснулся. "Интересно, как проходят его будни?"

Они направились к западному ризалиту, который, как оказалось, по стилю отличался от остальной части здания. Здесь преобладали светлые постельные тона. Пройдя через комнату, напоминающую столовую с длинным столом, они попали в огромную бальную залу. Увиденное Мел, будто сошло из кадров фильмов про жизнь аристократических семей, с баллами и роскошными приемами. С одной стороны- три пары арочных окон, которые напоминали триумфальную арку, с другой - огромные зеркала, отделанные позолотой и окруженные свечами. Потолок был выполнен в виде сводов. Центр был расписан сценами из жизни людей и ангелов, восседающих на тронах в облаках. По периметру потолок был украшен изящной позолоченной лепниной

- Ну же, пошли! - Эрик потянул ее за руку.

- Постой! - она никак не могла оторвать взгляд от всего этого величества. Эрик сложил руки на груди.

Для него это была повседневность, а для Мел - настоящая сказка. Она поражалась, как в этом здании могло уживаться столько стилей. От скупых каменных барельефов и темного дерева до утонченного ренессанса. Архитектура не была ее любимым предметом в приюте, но кое-что она все же усвоила.

Пройдя залу, они оказались в другом коридоре. Он был оформлен в золотых и бежевых тонах. Стены были декорированы кожей, множеством фресок и бронзовыми статуэтками. Двери здесь тоже были более массивными, с тяжелыми карнизами и колоннами.

- Я тоже живу в этом ризалите.

- В чем? - шепотом спросила девушка.

- Крыле.

- Так бы сразу и сказал, - недовольно ответила Мел.

- Мы на месте! - Эрик воззрился на нее, остановившись у одной из дверей, ничем не отличающейся от других.

- Почему Фрэнк дал мне ключ? - озадаченно спросила Мел.

- Наверно, ты ему нравишься. Если нас тут поймают, нам очень влетит.

- Представляю. Даже бабушка не хотела говорить мне, где находится эта комната.

- Кто? - непонимающе уставился на нее Эрик.

- Бабуля моя.

Вдалеке послышался шум и еле различимый звук шагов.

- Быстрее! - скомандовала Мел, она быстро открыла дверь, затащила мальчика внутрь и незамедлительно закрыла дверь на ключ.

Глава 8 В комнате Катарины

Через какую-то половину минуты мимо двери кто-то прошествовал, не останавливаясь. Мел обернулась на Эрика и вздохнула с облегчением. Воздух в комнате был затхлым, будто ее не проветривали очень долгое время.

- Катарина... Она умерла здесь, - шепотом признался Эрик, чуть поежившись. Мел начала озираться по сторонам. Большие окна комнаты выходили на южную сторону, что делало ее светлой. Комната была декорирована в светлых тонах. Стены были отделаны белыми деревянными панелями и шелковыми обоями с кремовыми и золотистыми узорами.

У окна стоял красивый расписной секретер, справа от него ажурное кресло, с красивыми, вырезанными из дерева подлокотниками. Слева от секретера стоял массивный деревянный письменный стол. У стены расположилась огромная кровать, оформленная колоннами по углам и балдахином, а у ее подножия стоял большой сундук-кассоне, украшенный инкрустацией из разных пород дерева.

Мел присвистнула от торжественности и богатого убранства этой комнаты. Девушка обратила внимание, что Эрик тоже с неподдельным интересом осматривается здесь.

- Ты никогда не был здесь? - не без удивления спросила она.

- Нет! - было заметно, что обсуждать это он не хотел.

При входе, в углу, притаилось огромное зеркало в пол. По периметру его украшала деревянная резьба. Оно казалось слишком большим для этой комнаты. Кое-где оно было потертым. Медленно, как завороженная, подойдя к нему ближе, она увидела отпечаток руки. Сама себе она в этом зеркале казалась худенькой и бледной. Мел поднесла свою руку к отпечаткам, будто оставленным ее прикосновением.

Взглянув на свое отражение, она отшатнулась. На нее смотрели грустные глаза с бледного уставшего лица Катарины. Длинные темные волосы рассыпались по ее плечам, резко контрастируя с белой, будто фарфоровой, кожей. Белое платье до колен, которое она уже видела. "Неужели опять наваждение или сон?" В этот раз Катарина не улыбалась, а очень внимательно глядела на сестру в отражение, взглядом проникая в душу, в самые потаенные мысли. Она будто пыталась говорить одними глазами, не отравляя заветный смысл ненужными словами.

Мел поняла, что ноги ее уже не держат, а сама она летит в пропасть, обуреваемая тревогой и одиночеством, но это были уже не ее чувства, не ее тело.

Ее длинные черные, как смоль волосы, резко контрастировавшие с лежащим у ее ног снегом, падали на лицо, закрывая карие миндалевидные глаза, смотрящие на холодную мраморную плиту. Даже не верится, что под ней лежало уже давно остывшее тело ее матери. «Почему так мало?» - спрашивала она себя. Что-то было не так во всех событиях ее последних лет, какая-то страшная тайна пряталась, до которой она пока не могла добраться, но в скором будущем, как надеялась, все откроется. Их с сестрой жизни были подчинены суровым законам, и чтобы выжить и карабкаться вверх, нужны качества беспринципных лидеров, идущих по скелетам тех, кто против них. Тряхнув головой, она попыталась отогнать мысли, зарывающие ее попытки стать более соответствующей ее окружению, глубоко, под эту мерзлую проклятую землю.

Резко развернувшись, она широкими шагами направилась к лошади, стоящей у массивных кованых ворот, являющих собой произведение искусства, предназначенного для взоров несуществующих посетителей и пустых глазниц вечных призраков. Ее темно-синий плащ развевался на ветру, как она знала, не перестававшем здесь господствовать, наметая высокие сугробы, в которых утопали ее черные до колен сапоги. Для матери было выбрано именно это безлюдное кладбище, не желавшей, чтобы случайные посетители нарушали вечный покой этого, ставшего особенным для нее с отцом места.

Куда ехать дальше, что предпринять, в какую бездну свалиться, ничего не помнить о своем прошлом и при этом никогда не прийти к пониманию того, что ничего хорошего в будущем не ждет.

Потеряв счет времени, она стояла, впиваясь безумным взглядом в массивную изящную ограду, при этом тормоша гриву своего чистокровного скакуна. «Нужно ехать!» - скомандовала себе Катарина. Скоро настанет конец и забвение ее поглотит – она знала это точно так же, как и то, что скоро закат, и солнце уйдет за одинокую гору, видневшуюся вдалеке. Вскочив на Марса, она неспешной рысью направилась на восток, в проклятое место, в которое она бы никогда не подалась, будь у нее выбор, в приют заблудших.

Смотря вперед, она все же обращала внимания на красивые суровые пейзажи, проплывающие мимо нее, и теперь ее голову занимали мысли о прошлом, когда она находилась в счастливом неведении, не заботясь о собственной внешности, правилах поведения и осторожности. Так прошел час беспрерывной скачки, пока вдалеке не показались остроконечные крыши домов и звуки жизни. Она уже еле держалась верхом, когда, накинув капюшон, въехала в городские ворота, и медленно побрела сквозь людные, выложенные булыжником улочки. Этот город был очень древним и хранил в себе образы былого великолепия. Несмотря на отпечаток времени, которое не щадило ни людей, ни города, и тем более ее, ее время утекало, как вода. Оставаться инкогнито здесь было очень сложно, судя по многочисленным взглядам, бросаемым на ее высокородного жеребца, за которого ее отец выложил кругленькую сумму.

Обогнув бесконечно длинную ограду, она въехала в ворота, ведущие к заднему входу в здание. Спешившись возле массивного строения в готическом стиле и отдав лошадь подошедшему человеку в плаще, она медленной, нерешительной походкой направилась к двери и постучала четыре раза с расстановкой на третьем и четвертом ударе, говорившем о принадлежности к вхожим. Не прошло и пяти секунд, как отворилась бесшумно дверь, и показался довольно внушительного роста привратник, но, как потом она заметила, весьма глубокого возраста старик. Затем прошлоеще не менее минуты, пока он изучал ее сверлящим оценивающим взглядом, прежде чем отошел в сторону, пропуская незваную гостью. Связка ключей, выглядывающая из-за пояса провожатого, зловеще позвякивала, предупреждая о возможных последствиях этого холодного гостеприимства. Она быстро шла за провожатым, стараясь не отставать, мельком вырывая этюды роскошной обстановкии отмечая некоторые детали убранства. После двух больших холлов и гостиной началась непрекращающаяся череда лабиринтов коридоров, похожих на пещеры, от которых их отличало только наличие мягких темно-зеленых ковров, приглушающих эхо шагов. Ощущение бесконечного блуждания прекратилось, когда они остановились у небольшой деревянной двери, ведущей, как она уже поняла, в ее временную обитель. Здесь он молча развернулся и двинулся в обратном направлении, не дав никаких наставлений.

Уставившись на дверь и не решаясь зайти, она удивленно увидела свою бледную руку, тянущуюся к красивой ручке в виде извивающейся рептилии. Дверь с легкостью поддалась. Переступив порог, она стала тщательно осматривать комнату, отметив неуместную и бездушную изысканность всего окружающего, и почувствовала себя еще более не в своей тарелке. В комнате уже горело несколько свечей, хотя улицу только начали окутывать сумерки. Несмотря на то, что комната была маленькой, большую ее часть занимала кровать, так же она отметила наличие шкафа, на дверцах которого были выгравированы какие-то узоры, которые она не планировала рассматривать. Была еще одна дверь, ведущая, как она уже догадалась, в уборную.

Подойдя к окну в виде арки, Катарина увидела внизу небольшой, разбитый пустынный сад, находящийся почти на обрыве, и одинокую фигуру на его краю, пристально уставившуюся в пропасть. Это был мужчина, в позе которого читалась глубокая задумчивость, а в массивной фигуре - стать и сила. Его темные волосы разметал ветер, скрывая частично его профиль. И этой занимательной фигурой она залюбовалась, застыв и прижимая лоб к холодному стеклу.

Один взгляд на этого мужчину давал ощущение окружающей его пустоты, как эта пропасть, в которую он так пристально и самозабвенно смотрел. За этими мыслями она не заметила, как фигура резко развернулась. На таком расстоянии его лицо рассмотреть было невозможно, но она чувствовала пронзительный взгляд, обращенный на нее. Она пришла именно к нему.

Катарина отскочила от окна, чуть не запутавшись в собственном плаще. Обругав себя за несдержанность и собственную трусость, она двинулась к большой кровати, с красивым темно-красным балдахином. Присев на край, она почувствовала, что продрогла до боли в костях. Не раздеваясь, она откинулась назад и мгновенно провалилась в царство забытья.

- Мелинда! Мелинда! Очнись! Ну, очнись же!

В сознание постепенно проникал голос и становился все громче. Приоткрыв глаза, Мелинда поняла, что Эрик тянул ее за руку. На его лице читался испуг и неподдельное беспокойство. Он не знал, что делать, а в глазах дрожали слезы. Она уже порядком успела позабыть, что ему только восемь. Сейчас она смотрела на многоуровневый потолок, лежа на паркете. Мел уже второй раз теряла здесь сознание. Все больше начинало казаться, что это пристанище хочет расправиться с ней.

Приподнявшись на локте, она схватилась за голову свободной рукой. На затылке она нащупала огромную шишку.

- И долго я так пролежала? - Мел начала подниматься, опираясь о сундук. На удивление головокружения не было, и мысли начали проясняться.

- Кажется, вечность, - шепотом произнес Эрик.

- Ты никого здесь больше не видел?

Мальчик непонимающе отрицательно замотал головой.

Она пока не могла понять, что это было за помутнение рассудка, будто она - это Катарина, или все наоборот. Реалистичность увиденного просто потрясала сознание. Но сюжет оказался какой-то незаконченный, будто вырванный из контекста. Одни загадки, и ни одного ключа.

Тут она вспомнила про свой кулон, который ей вручил Дамиан. Он и сейчас был при ней. Она его вытащила из-под водолазки и уже в который раз принялась рассматривать.

- Эрик, помоги мне найти то, что откроет этот ключ.

- Это как игра? - спросил робко мальчик. Было видно, что он никак не мог прийти в себя после случившегося.

- Именно, - Мел ободряюще ему улыбнулась и потрепала за плечо. Шишка на голове начала немного саднить.

Они оба стали осматривать всю комнату, стараясь не пропустить ни малейшей детали. Добравшись до секретера, Мел наткнулась на крошечную скважину. Визуально казалось, что ключ подходит по размеру. Не теряя ни секунды, она попыталась отпереть то, что, по ее мнению, было за дорогой древесиной, но ничего не получалось. Он никак не хотел проворачиваться, уперто оставаясь в одном положении. Девушка начала просматривать другие ящички.

- Нам нужно идти! - шепотом позвал Эрик.

- Как он открывается? Чертова штуковина!- ломала голову Мел.

- Слышишь? – казалось, она его не слышала и как ненормальная кружилась возле секретера, пытая обследовать его со всех сторон. - Еще одну минуту!

Мальчик смотрел на сводную сестру как на умалишенную, не понимая, что она пытается отыскать и что у нее вообще происходит в голове. С такими он еще не сталкивался. Все в этом доме были спокойными, медленными, а размеренность, постоянно царившая здесь, иногда удушала его.

Эрик нетерпеливо поглядывал на большие напольные часы, которые показывали уже почти два часа по полудню, и думал о том, что если не явится вовремя на урок, ему несдобровать. В последнее время лучше было не злить мать, которая срывалась на него по любому поводу, даже когда он ничего не натворил.

Недовольная результатом поиска, она побрела к выходу. Приблизившись к двери, они пару минут стояли неподвижно, прислушиваясь к каждому шороху. Но снаружи стояла ничем не нарушаемая тишина. Для Эрика эти приключения были в новинку, ведь он никогда не нарушал здесь правил, особенно отцовских.

Мел кивком показала, что нужно идти. Они, стараясь не шуметь, вышли в коридор. Вокруг не было ни души, что никого из них уже не удивляло. Девушка быстро закрыла дверь ключом, спрятала в карман, и заговорщики отправились в главное крыло поместья, время от времени оглядываясь по сторонам.

У главной лестницы они расстались, договорившись увидеться во время ужина. Эрик вприпрыжку побежал в направлении классной комнаты, а Мел решила пойти к себе, чтобы одеться и проветрить мозги.

В голове царила сумятица. Все, что произошло с ней сегодня, уже не лезло ни в какие ворота. Была ли это реальность или всего лишь галлюцинации, что она должна была из этого всего понять, до какой истины добраться - все этот никак не шло из головы.

Чутье подсказывало, что она видела события, произошедшие с Катариной в последние дни ее пребывания в этом бренном мире. Шишка на голове давала о себе знать. Мел подумала о том, что даже не почувствовала, как ударилась головой. И только сейчас поняла, как, наверное, она напугала мальчика. И хорошо, что ему не взбрело в голову бежать и звать на помощь, иначе внятными объяснениями они бы не отделались. И лишний раз Мел не могла не удивиться не по годам развитому парню.

После того, как полуденное солнце на безоблачном небе сменилось темными, тяжелыми тучами, а ветер стал ощутимее, Мел поняла, что стоит опять у болтающихся на петлях воротах, ведущих в царство бессмертных могил и именных памятников.

Девушка вспомнила, как сестра стояла над надгробием их матери, но местность была другая. Почему их мать не была погребена в семейных склепах, и где покоится тело ее сестры?

Очертания человека из видения. В них прослеживалось что-то неуловимо знакомое. Сестрой будто владело отчаяние, казалось, что она была на самом дне, но подняться не было сил.

Мелинда подумала о том, почему ни разу не спросила, что же случилось с Катариной, что в действительности унесло ее жизнь. Может, это помогло бы прояснить хоть какие-то вещи, происходящие с ней.

Девушка чувствовала себя опустошенной и не отдохнувшей. Все, что с ней здесь происходило, приводило в полное замешательство. Приложив руку к затылку, она поморщилась от боли, в очередной раз ощупывая огромную шишку.

Мел думала о том, с чего начать свои поиски. Если она не найдет хоть какое-то логическое объяснение происходящему, то просто-напросто сойдет с ума. Мел знала только то, что обязательно вернется в комнату своей сестры.

Теперь все те сны, которые она видела накануне отъезда, начали приобретать смысл. Ей снилась Катарина так часто! Почему же она не догадалась, что это не просто навязчивый сон? Она как-то слышала, что между близнецами существует связь, и они чувствуют друг друга на расстоянии. Чувствовать она всё же чувствовала, но разгадать свои видения вовремя так и не смогла. Может, если бы ей в голову намного раньше закралась догадка, всего этого бы не случилось, и наверняка, сейчас бы она прогуливалась по этим бескрайним владениям со своей прекрасной копией.

Какую же роль здесь играл Максимилиан? Ведь это именно он был тем самым мостом, переброшенным по ту сторону от приюта. Здесь она его видела нечасто, а спросить о чем-то не предоставлялось пока возможным.

Видение, которое совсем недавно предстало перед ней, вызывало тревогу и посылало по всему ее телу волны озноба. Все, что она видела глазами своей сестры, было в темных тонах, в которых отсутствовал свет. Теперь Мел знала, как выглядит могила матери и что она находилась не здесь. Она и сейчас видела этот снег у своих ног, что говорило о том, что все это произошло не больше года назад. Да и смотря в то зеркало в неизвестном замке, она видела уставшую, измученную девушку, с потускневшими глазами, все еще борющуюся с неведомыми темными силами.

Тут Мел тряхнула головой, отгоняя бредовые мысли, рисуемые ее больным воображением. Но что же с ней все-таки приключилось? И какая неведомая сила им так и не дала встретиться? Было уже слишком поздно, но каким-то непостижимым образом она все больше узнавала о Катарине. Да, она теперь знала точно, как ждала ее сестра, не забывая о ней. А теперь она, Мелинда, будет здесь проживать свою жизнь, без нее. Может, вместо слова проживать больше бы подошло слово прозябать.

Посмотрев вверх, она поняла, что очутилась у памятника своего жуткого потомка. Казалось, его взгляд был устремлен далеко за пределы этого леса, этих владений. Мел даже почувствовала некую неловкость, будто отрывает этого человека от размышлений, а свирепый зверь гонит отсюда непрошеную гостью.

Мел решила последовать немому совету волка и проваливать отсюда, когда услышала шорох в зарослях какого-то колючего растения. Она замерла на месте, пытаясь понять, послышалось ей это, или шорох повторится. Но ее опять окружала тишина; ветра, который господствовал на открытом пространстве, здесь не было.

Ничего не услышав, она собиралась продолжить свой путь, как снова что-то услышала. Шорох раздался с той же стороны. Стало интересно и жутко одновременно. А если это дикий зверь? И если что-то произойдет, ее крики о помощи здесь точно никто не услышит. Да и никто не знал, где она в данный момент пребывает.

Любопытство перевесило осторожность и здравомыслие. И она, осторожно ступая, направилась к источнику шума. Раздвинув заросли, она поняла, что зря переживала. Там ничего не было, кроме густой травы да груды камней.И тут неожиданно что-то теплое накрыло ее ступню. Девушка резко отскочила, готовая бежать что есть мочи.

Глава 9 Случайности не случайны

Но вместо этого она удивленно смотрела на щенка, оказавшегося у ее ног. У непрошеного гостя была непропорционально большая лобастая голова, крупные лапы, дымчато-серого цвета шерсть. С таким же интересом рассматривал и он ее. Его ярко-голубые глаза неотрывно следили за ней. Мел предположила, что ему не больше месяца. Вот только что он мог здесь забыть?

Рядом больше никого не было. Может, он просто заблудился?

- Где твоя мама? – Мел наклонилась, чтобы рассмотреть его поближе. Щенок не двигался с места и продолжал на нее взирать, высоко задрав морду.

- Ну и что ты на меня смотришь? – девушка встала и решила, что нужно уходить. Щенок тоже поднялся и, припадая на передние лапы, как бы заигрывая с ней, опять приземлился на ее стопу.

- Нет, ты не можешь идти со мной, нас могут тогда обоих попросить отсюда, а в приюте таких, как ты, не разрешают держать! – Мелинда улыбнулась. Она знала, что когда-нибудь этим и закончится – она начинает говорить сама с собой.

Девушка надеялась, что с ним все будет хорошо, и люди, потерявшие его, обязательно найдутся. Она повернулась в сторону замка. Уходя, приказала себе не оборачиваться. Медленно бредя по тропинке, обходя одинокие, заросшие паутиной склепы, она слышала негромкую возню позади себя. Не выдержав, она обернулась и обнаружила пушистый комок, который опять был у ее ног.

- И что прикажешь мне с тобой делать? – Мелинда сложила руки на груди, задумавшись.

В душе Мел прекрасно осознавала: навряд ли здесь есть тот, кто мог бы о нем позаботиться, а оставлять его было верной погибелью, и все те отговорки, что она себе напридумывала, так и останутся пустой надеждой, ничего общего не имеющей с действительностью.

- Ай! – Мел поморщилась от боли и села, чтобы растереть укушенную щиколотку. Его зубы были на удивление острыми, она это почувствовала в полной мере, когда он принялся за ее руку.

- Ох и пожалею я еще об этом! – Мел аккуратно взяла его на руки и понесла в сторону поместья, предварительно укутав его в свою кофту.

Удача ей улыбнулась, Мел с находкой на руках, незамеченной пробралась в свою комнату, облегченно выдохнув, когда оказалась в безопасности. Она высвободила щенка, а кофту кинула в корзинку для белья.

- От тебя несет, как от помойки! – Мел сморщила нос и пошла в ванную вымыть руки, решив после этого раздобыть поесть что-нибудь своему подопечному. Выйдя, она обнаружила его, пробующим на вкус ковер, а потом и ножку кресла.

- Надеюсь, мне будет, куда возвратиться!

Будто поняв ее предостерегающую фразу, щенок смирно сел на ковре, провожая Мел взглядом.

Через несколько минут она уже стояла перед дверями кухни, оставив позади обеденную, в которой сновала парочка слуг, сервируя стол для предстоящего ужина. Девушка думала, как Элен воспримет ее просьбу о том, чтобы забрать с собой немного сырого мяса и молока. Но одно она точно усвоила в этом месте – здесь никто не задает лишних вопросов.

Мел озвучила свою просьбу управляющей и немедленно получила все необходимое, при этом, казалось, никого ничего не смутило. Прихватив с собой довольно глубокое блюдце, девушка унеслась прочь, обрадованная тем, что все так легко провернула.

Щенок с большим аппетитом накинулся на мясо, которое придерживал одной лапой, при этом энергично отрывая куски. К молоку он не притронулся, но она решила оставить его на полу, на всякий случай.

Подходило время к ужину в ненавистной компании мачехи. Был соблазн снова сослаться на плохое самочувствие. Это она и собиралась сделать.

Зверек в это время, уставший и сонный, искал местечко, где бы улечься, перед этим не забыв предварительно облегчиться на середине комнаты, на паркете.

- Этого мне еще и не хватало! – Мелинда все прибрала, прилегла и начала соображать, как же поступить с щенком. Оставить она его не могла, он будет расти, с ним придется гулять, и всем станет в скором времени все известно. Что-то ей подсказывало, что держать здесь собаку ей не разрешат. У щенка были крупные лапы и голова, что говорило о том, что он вырастет довольно крупным псом, скорее всего, беспородным.

Послышался стук в дверь, и Мел знала, кто это.

- Привет, Фрэнк! Я не спущусь сегодня к ужину, чувствую себя неважно, – выпалила Мел ничего не успевшему сказать Фрэнку. И чтобы смотрелось нагляднее, схватилась за голову, нащупав шишку, и тут ей пришла в голову мысль.

- Как скажете, мисс! – невозмутимо ответил Фрэнк. – Ваш отец вернулся. Я ему все передам.

- Спасибо! – Фрэнк развернулся, чтобы уйти, но Мел его остановила. – Фрэнк! Постой!

Она и не заметила, как перешла с ним на ты, но со стороны казалось, что старика это вполне устраивало, а Мелинда, в свете последних событий, поняла, что не такой уж он и камень.

- Ответь, пожалуйста, мне очень важно это знать. От чего скончалась моя сестра? Я понимаю, что это очень странно, что я именно у тебя это спрашиваю. Но ответь, очень тебя прошу.

Мел и сама не заметила, как в ее голосе послышалась мольба. Когда впервые она увидела Фрэнка, он показался заносчивым, высокомерным стариком, который доносит все своему хозяину. Но на деле это оказалось не так. Было видно, что он расположен и к Эрику, и к ней, и всячески, хоть он и сам надеялся, что она этого не заметит, их прикрывал.

- Мисс, все, что происходило с вашей сестрой, так и осталось неразгаданным. Хворь с ней приключилась, и никакие врачи так и не смогли ее спасти. В течение долгого времени ей становилось все хуже и хуже.

- Но в чем заключалась ее болезнь?

- Я не врач, мисс. Но скажу только то, что сам видел. Временами она задыхалась, а губы становились синими, ее тело покрывалось сыпью. Вскоре, как я слышал, ее сердце и почки начали отказывать. И что-то непоправимое с легкими.

- Но неужели с этим ничего нельзя было сделать?

- Ваш отец собрал лучших врачей. Но увы! – Фрэнк развел руками.

- Вы хорошо знали ее?

- Я обеих вас знал с самого вашего рождения,– старик сделал паузу. – Пожалуй, мне нужно идти. Ваш отец расстроится, не увидев вас за ужином.

- Я не голодна, – Мел устало улыбнулась.

- Судя по вашему вечернему визиту на кухню, это очевидно.

- Ну тогда до завтра! – Мелинда стремительно залетела в комнату и захлопнула за собой дверь, чтобы проницательный старикашка не мог больше ничего ей сказать. Она не любила врать.

Пушистый комок спал на ее розовом коврике; его маленькое тельце медленно поднималось и опускалось, свидетельствуя о том, что он забылся спокойным сном.

- Завтра мы тебя искупаем. Уж очень плохо ты пахнешь, – девушка смотрела на него и думала, как этот малыш мог так далеко оказаться от людей. Ведь здесь, кроме лошадей, она больше живности не видела. Наверное, его завезли и выбросили, как ненужную вещь. – В этом мы с тобой похожи, друг мой.

Прежде чем ложиться спать, Мелинда решила сделать то, что пришло ей в голову во время визита Фрэнка. Раз все будут на ужине, слуги к этому времени, скорее всего, уже разойдутся, и она вернется в комнату Катарины.

Мел решила перед этим сменить пижамные штаны на черные шерстяные брюки и темную водолазку. Темный цвет менее заметен в сумраке пустынных коридоров. Решив также натянуть что-то темное на голову, она так ничего и не смогла отыскать: ее старую любимую бейсболку, возможно, выкинули с остальными ее вещами, привезенными сюда.

Кинув снятую одежду в кресло, она заметила, что на нем появились какие-то посторонние вещи. Подойдя, она увидела коробку из-под новенького айпода. Взяв ее, Мел поняла, что она не пустая. Рядом прилагалась записка:

«Музыка должна высекать огонь из души человеческой». Л. Бетховен

P.S. Здесь то, что должно тебе понравиться.

Максимилиан

Мелинда опустила руку с запиской, все еще не веря в происходящее. Он не забыл о ней, вернувшись сюда. Как же хотелось прямо сейчас понестись к нему со всей скоростью, чтобы сказать, как она ему благодарна! Тепло затопило всю ее грудную клетку, а лицо преобразилось в улыбке.

- О нет! – девушка начала судорожно вспоминать, когда она вернулась со зверьком, лежало ли что-нибудь на этом кресле, ведь если здесь это появилось, когда она бегала на кухню, конец пришел ее новоиспеченному секрету. Мелинда начала себя успокаивать, надеясь на то, что он принес ей подарок перед тем, как она принесла находку. Несколько раз вздохнув, восстановив дыхание, она решила пока отложить эти бесполезные раздумья. Все равно ничего уже не исправить, а у нее есть дела и поважнее. Но комнату теперь точно придется закрывать на ключ. Посмотрев еще раз на спящего зверька, она понадеялась, что он не проснется и не начнет скрестись или издавать какие-то звуки в ее отсутствие.

Она бережно положила ценный для нее подарок на стол и, выключив свет, вышла.

В коридоре было темно, но Мелинда без труда нашла нужную ей дверь. Она предупредительно взяла с собой свечу, которую собиралась зажечь только, когда окажется в спальне. Девушка беззвучно отворила дверь ключом и попала внутрь. Дверь она решила все же запереть во избежание еще каких-нибудь неожиданностей. Было настолько тихо, что она слышала стук собственного сердца. Было немного жутко здесь находиться после заката, комната даже выглядела сейчас по-иному. Все произошло не так давно, а такое ощущение, что здесь никто никогда не жил: до такой степени эта комната казалась безликой.

Здесь ее интересовали две вещи: зеркало и секретер. Было не по себе смотреть на свое отражение сквозь потертую гладь стекла. Свечка, которую она зажгла и держала в руках, убаюкивала колыхающимся пламенем, иногда потрескивая. Все это напоминало картину из фильма ужасов, как и все ее пребывание здесь. Один необдуманный поступок за другим: сначала ночное посещение кладбища, теперь это.

Мел решила пройти к секретеру и найти отверстие, к которому подходил ключик, переданный ей ночным гостем. Пламя свечи дрожало и не давало достаточно света. Был большой соблазн включить свет, но тогда она просто обречена была попасться на месте преступления.

Она аккуратно выдвигала один ящичек за другим, прощупала все снизу, пытаясь отыскать какие-нибудь кнопки, выпуклости или неровности. Дойдя опять до основной части и откинув большую крышку, она внимательно прошлась по всем небольшим ручкам, кнопочкам, гвоздикам, при нажатии на некоторые из них выдвигались все новые полки. Отчаявшись, она надавила на одну из маленьких ручек, скорее от бессилия, и выдвинулся ящичек, за которым был еще один, с маленькой замочной скважиной. Мелинда чуть не подпрыгнула от радости. Она сняла с себя цепочку и попробовала ключ вставить в отверстие. Он мягко в него вошел и провернулся, затем ящичек беззвучно поддался, и девушка аккуратно его вытащила.

Ящичек был небольшого размера и без труда помещался в ее ладони. В нем лежал белый конверт. Взяв его в руку, она поняла, что под ним больше ничего не было. Осмотрев находку, девушка засунула листок в карман брюк, чтобы вернуться к нему в уединении своей спальни.

Довольная результатом, она присела возле зеркала, не веря тому, что делает. Поставила свечу возле себя, которая зловеще подсвечивала часть ее лица, что выглядело жутко в отражении. Мел думала о том, что же с ней сегодня произошло. Она стала свидетелем той жизни, которую вела Катарина до нее, того промежутка времени, когда ей было плохо и одиноко. Эрик ничего этого не видел, он просто стал свидетелем ее позорного падения в обморок. Если бы такое увидели девушки из ее приюта, они бы глазам своим не поверили: ведь обмороки, по мнению Мелинды, это был удел слабых.

Ничего не происходило, она слышала только звук своего дыхания и думала о том, что пора возвращаться к себе, пока ее питомец не наделал шума. Дыхание ее становилось все ровнее, а глаза начали медленно закрываться. Но буквально через какое-то мгновение она уловила стоны, которые становились все ближе.

И вот уже обстановка сменилась, как сменяются декорации в театре, и она уже находилась не в комнате Катарины, а в другой, виденной не своими глазами.

Проспав несколько часов, она проснулась от боли в затекших конечностях из-за неудобной позы и от громких стонов, слышавшихся где-то близко,за пределами комнаты. За окнами господствовала непроглядная темнота и ветер дико завывал, но все перекрывали взрывающие мозг стоны. Она села на кровати и попыталась прийти в себя, голова ужасно болела, но о сне не было и мысли. Обняв себя и притянув колени к груди, девушка отметила, что в комнате заметно похолодало с наступлением ночи, а проклятые звуки где-то за дверью только усиливали чувство нереальности происходящего. Она раньше многослышала об этом месте, и о природе этих первобытных стонов спрашивать кого-то не было необходимости.

Было тяжело дышать из-за очередного приступа, поэтому хотелось глотнуть свежего холодного воздуха, а оставаться в этой комнате и дальше казалось не самой приятной перспективой, хотя то, что она должна была увидеть, выйдя за дверь, казалось не менее ужасным. Все же взяв себя в руки, она опустила ноги на пол. По полу гулял еще больший сквозняк, хотя понять, откуда он, было невозможно: комната казалась вполне герметичной. Свечи почти догорели. Но подойдя к зеркалу, которое занимало почти всю дальнюю стену и выглядело, как будто побывало во многих сказках, рассказанных ей еще в детстве, она все же смогла себя рассмотреть. На бледном изможденном лице выделялись угольного цвета глаза, смотревшие теперь на мир с некоторой загнанностью беглянки (как на самом деле и было), лоб прорезала глубокая морщина, которой раньше Катарина не замечала, полные красные губы были обветрены и покрыты уже зажившими ранками, от частого покусывания в затруднительные моменты (никак не могла отделаться от этой вредной привычки). Толстая, черного цвета коса, спадала на плечо.

Резко отвернувшись от зеркала, она сняла и отбросила плащ в сторону. Взяв себя в руки, она подошла к двери и открыла ее.Теперь в коридоре стояла мертвая тишина, за исключением стука ее сердца, который гулом отдавался в ушах, и девушка боялась, что он ее выдаст. Обернувшись еще раз на свою дверь, не зная, зачем, может, чтобы хорошо запомнить, как она выглядит, Катарина медленными, но решительными шагами двинулась навстречу неизвестному. Длинный проход с множеством дверей и маленькими арками по обе стороны вскоре вывел ее в огромную залу, освещаемую множеством люстр, дающих тусклый свет. Ранее, когда вели ее по этим темным коридорам, она ее не заметила.

Катарина обратила внимание на приоткрытую дверь, откуда проглядывало тусклое свечение и доносился терпкий дурманящий запах. Подойдя ближе, она начала различать мужские голоса, негромкую фоновую музыку и чувственные женские вскрики. В этот момент ей захотелось убежать, но ноги как будто приросли к полу, отяжелели и отказывались нести свою хозяйку прочь отсюда.

Оставалось стоять и в нерешительности поглядывать на дверь, находившуюся теперь от нее на расстоянии вытянутой руки. "Ладно, - подумала она, - терять нечего, я знала, на что шла". Взявшись за ручку, она все же открыла эту проклятую дверь до конца и окунулась в хаос происходящего. Комната была заполнена смогом, туман которого делал лица, находящиеся в этой комнате, расплывчатыми, а запах, ворвавшийся в ноздри, кружил голову и делал все происходящее каким-то нереальным, безумным и поистине сладостно-запретным.

В комнате, при мимолетном осмотре, она заметила шестерых мужчин, которые восседали по разным сторонам у стен на больших софах в восточном стиле, над троими из которых извивались в безумных позах обнаженные женщины. С разных сторон слышался смех, голоса становились все громче, и пока она медленно продвигалась к середине комнаты, казалось, ее никто не замечает здесь. Это была комната с огромными в пол окнами, у дальней стены виднелся огромный камин, в котором пламя извивалось в безумном танце, высекая мелкие редкие искры. От всего этого зрелища перехватило дух, но оторвать от них взгляд она не могла.

Вдруг один из присутствующих резким движением оттолкнул черноволосую бесстыдницу со своего торса, (этот мужчина был единственный из присутствующих полностью одетым) и направился размашистым шагом в ее сторону. Пока еще не различая лица, она увидела внушительного размера тело, облаченное в белую майку, поверх которой было небрежно накинуто темно-серое пальто, синие джинсы облегали длинные ноги, обутые в короткие черные полусапожки. Увидев лицо мужчины, она его узнала и, поняв, что он хочет схватить ее за руку, отшатнулась в сторону, чуть не задев сосуд, стоящий посередине комнаты и распространяющий дурманящий запах, господствующий здесь, который так сильно кружил голову. Ей хотелось скорее уйти из этого места, и она подчинилась его властной хватке. Катарина и не заметила, как он выволок ее из замка и куда-то быстро повел. Ну что же, она знала, на что шла, когда явилась именно к нему, в это место, куда ее не звали. Так что жалеть о происходящем не было смысла.

Когда они оказались в укромном месте, представляющем собой небольшую площадку, окруженную со всех сторон аккуратно подстриженной порослью, а источником тусклого света служил небольшой фонарь, висевший над каменной аркой, через которую они сюда и попали, он нарушил тишину первым.

- Ты какого черта здесь делаешь? - произнес мужчина тихим, вкрадчивым и холодным, как сталь, голосом.

Катарина смотрела на него расширенными от растерянности глазами и пыталась что-то вымолвить. Он был ужасно зол из-за того, что она его застала при таких обстоятельствах. Но потеря контроля над собой и вообще над чем бы то ни было -не в его правилах, поэтому он пытался держать себя в руках, хотя было заметно, как его огромные кисти поочередно сжимались и разжимались.

- Здравствуй, Дамиан, – неуверенно начала девушка.

Он все так же молчал и вопросительно смотрел на нее.

- Мне больше не к кому было обратиться, я никому не верю, – девушка прервала свою жалкую речь и шумно глотнула, собираясь с духом. - Мне нужна твоя помощь! Мне кажется, мои дни сочтены.

Катарина опустила голову, чтобы собраться с силами и продолжить. Взгляд Дамиана смягчился, и он по-отечески приподнял двумя пальцами ее подбородок.

- Не говори глупостей. Это не так. Давай я отвезу тебя домой.

- Нет! – резко возразила девушка. – Отец не должен знать, что я была здесь! Он мне этого не простит.

- Хорошо. Тогда расскажи, что происходит. Что заставило тебя прийти сюда?

- Дамиан, мне никто не верит! Мне становится все хуже! Я становлюсь похожей на мертвеца! Врачи не сходятся во мнениях, лечат от всего на свете, а становится только хуже, – ее верхняя губа дрожала, и Катарина боялась, что вот-вот разрыдается.

- Но чего ты от меня хочешь?

- Разыщи ее! Молю тебя! Уговори отца вернуть мою сестру! – Катарина буквально перешла на визг. Такой эмоциональности и отчаянности он никогда в ней не видел. Девушка была на грани истерики, и то, что копилось долгими неделями, могло выплеснуться в любую секунду.

Дамиан молчал, давая ей время для того, чтобы она подавила волну отчаяния, и снова смогла ясно видеть весь абсурд сложившейся ситуации, всю немыслимость своей просьбы и сам факт ее присутствия в этом месте, в котором никогда бы не появилась девушка, мало-мальски себя уважающая. Он склонен был верить тому, что она только что сказала, в необходимость ее просьбы: Катарина всегда была благоразумна, и на такой рискованный шаг, как явиться сюда, просто так бы не пошла. Но ее теперешнее состояние вызывало некоторые сомнения. Решив, что ничего от этого не потеряет, он ответил:

- Хорошо, я поговорю с ним. Но обещай больше никогда так не делать.

Немного успокоившись, Катарина смиренно кивнула. Такие выходки противоречили ее спокойной, миролюбивой натуре.

- И еще кое-что, – Катарина сунула руку за пазуху и извлекла на лунный свет кулон на цепочке. – Передай это ей, если меня не станет.

Увидев его выражение лица, не понимающего всей сути происходящего, она просто твердо повторила:

- Передай.

- Но почему нельзя было все это сказать в Верхосте?

- Нельзя. Там даже у стен есть уши! Я больше не могу там находиться.

- Катарина! – он встряхнул девушку за плечи - Почему ты говоришь загадками?

- Дамиан, мне больше не к кому было обратиться, – повторила она. - Сделай это для меня, и как можно скорее.

Катарина внимательно смотрела на него.

- Обещай мне все рассказать, как только я это все улажу.

- Обещаю, но я пока сама не до конца разобралась,– тихо произнесла она. В горле опять запершило. Медленно набрав в грудь воздуха и успокоившись, она продолжила. – Мне пора. Никто не должен знать, что я была здесь. Не волнуйся, я вернусь в комнату, а с рассветом покину это место.

Дамиан спокойно кивнул и без дальнейших расспросов, поддерживая, молча повел ее в сторону замка. Препятствовать он ей не стал, с него и так хватит этих загадок, тем более он дал обещание, которое намеревался выполнить.

Внезапно все закружилось перед глазами, будто ее посадили в какой-то быстрый, доводящий до тошноты, аттракцион. Выйдя из оцепенения, она поняла, что сейчас находится все так же в комнате сестры, сидящей на полу. Свеча практически догорела, и маленький огарок уже давал совсем немного света.

Мелинда просидела еще несколько минут без движений, в оцепенении смотря в одну точку перед собой. Надежды на то, что это были просто беспочвенные галлюцинации, не оставалось. Но как она могла все это увидеть? Она осознанно пришла сюда, к этому зеркалу, оно будто вводило ее в транс. В горле пересохло, а в глазах будто был песок, и они безбожно слезились.

Мел знала, что самое время убираться отсюда. По пути к своей комнате она встретила только пару человек из персонала, которые старательно прятали глаза при ее появлении. Оказавшись у дверей в свои розовые покои, она обнаружила поднос.

- Фрэнк, какой же ты оказывается, душка! – сказала себе под нос Мел, забирая все с собой в комнату.

В комнате было тихо, а маленький комок лежал на том же месте в той же позе. Через несколько минут она наспех очистила содержимое емкостей на подносе, а после того, как приняла душ и расчесала мокрые волосы, уселась за стол и положила таинственный лист бумаги перед собой. То, что это предназначалось для нее, она, конечно, же догадывалась, и теперь, когда некоторые ответы на ее вопросы были перед ней, она не решалась вскрыть письмо, так тщательно спрятанное Катариной.

Глава 10 Письмо

Собравшись с духом, она взяла лист, немного отдававший желтизной, и распрямила. Красивый мелкий почерк заполнил весь лист, сверху донизу.

Дорогая моя Мелинда!

Если ты читаешь это письмо, то, скорее всего, меня уже нет на этом свете. И если это так, то мне очень жаль. Жаль, что я знаю многое о тебе, а ты обо мне ничего. Жаль, что нам так и не представился шанс провести хотя бы немного времени вместе, для меня оно было бы бесценно. Но, видимо, у Бога свои планы на этот счет, и смею признаться, в последнее время моя вера в него пошатнулась.

Я пишу письмо и мне так жутко, что рука отказывается слушаться, сотрясаясь от очередного приступа дрожи. Это место становится все мрачнее, и я будто ухожу вместе с ним на темное непроглядное дно.

Я тяжело больна, и с каждым днем жизнь угасает во мне. Я знаю, что, если бы ты была рядом, все было бы по-другому. Ты мне часто снишься, и мне не хочется просыпаться. В моих снах мы всегда были вместе, вокруг нас был мир, полный света и тепла. В последнее же время вокруг меня зима и холод, и я зову тебя, зову и падаю в пропасть, так и не дождавшись.

Максимилиан мне рассказывает про тебя, и я каждый раз жду с нетерпением его появления, чтобы слушать. Наш отец, как ты уже успела заметить, серьезен и суров, но знай: он очень нас любит, просто немного запутался, а я превратилась в затворницу.

Нашему отцу сказали, что у меня начали случаться частые приступы паники. Но я уверена, что это не мое больное воображение, будто кто-то намеренно у меня отбирает жизнь, каплю за каплей. Отец мне не верит, и я не знаю, к кому еще могу обратиться. Я стала ужасно подозрительной и дерганной, что, наверное, придает мне вид умалишенной. И самое ужасное, что в минуты затмения я сама начинаю верить, что все это придумала сама.

Мне очень бы хотелось походить характером на тебя, и может, если бы это было так, я была бы здесь, с тобой. Мне хватило бы сил все преодолеть и дождаться твоего возвращения.

Я столько раз хотела уехать отсюда, но, как бы ни стыдно было мне в этом признаться, у меня не хватило духу это сделать.

Столько сожалений и сомнений, я столько всего не успела сделать! Иногда мне кажется, что моя голова не выдержит, разлетится на части. И что самое страшное, мне так жалко себя! Жалко, что я такая слабая и никчемная. Мне жалко себя за то, что тебя нет рядом. И мне жаль, что все это я изливаю на бумагу.

У меня есть еще кое-что, о чем мне необходимо тебе поведать, и только ты будешь в состоянии меня понять, и не осудить. Все это началось некоторое время назад. Мне страшно прикасаться к людям и смотреть им в глаза. Я начинаю видеть такие вещи, от которых начинаю задыхаться. Я становлюсь невольным посетителем фильма ужасов, в котором показывают, на какие подлости и ужасы способна человеческая сущность. Я хочу убежать со своего зрительского кресла, но не могу, будто прирастая к месту, и жду, пока это не закончится. Эти видения приходят все чаще при встрече с людьми, и они в ужасе бегут без оглядки от меня, как от прокаженной. Человеку всегда вселяет ужас встреча лицом к лицу со своими темными глубинами души.

Я знаю, это неизбежно произойдет и с тобой, потому что мы принадлежим этому месту, Верхост ждет нового хозяина - тебя - чтобы написать новую главу своей истории. Может, здесь ты все же найдешь источник, откуда будешь черпать силы, и дашь ему то, чего он хочет – сильную, справедливую, никем не склоняемую волю. Это место выбрало тебя, я это точно знаю.

То, что я пишу это письмо, означает, что я, устав сражаться, сдаюсь, молча принимая поражение перед невидимым врагом. И Верхост уже мне не помошник.

Моя милая сестра, всегда доверяй своему внутреннему голосу и не позволяй другим людям подорвать веру в себя. Это единственное, что всегда будет с тобой и не даст сорваться вниз к человеческой серости и пороку.

Безгранично любящая тебя Катарина.

Закончив читать письмо, она вернулась к началу и перечитала его еще раз, потом еще и еще. Чувства захлестнули девушку с головой. Она почти всю жизнь думала, что никому до нее нет дела, но, как оказалось, на этом свете был человек, который ждал ее и нуждался в ней. Но она не успела.

Что-то произошло, что-то страшное. Было чувство, что Катарина недоговаривала какие-то вещи, и, скорее всего, из-за боязни, что письмо мог найти кто-то другой, а может, ее душа была настолько чиста и не способна к злобе и мести, и поэтому она не смогла открыть всей правды. Только прозрачно предупреждала.

Мел повалилась на кровать и со злостью ударила кулаком по коленке. Какая-то неведомая доселе печаль и холодная обреченность сковали ее сердце.

Ее сестра умирала в муках, душевных и физических, и не было человека, который мог бы ей помочь, точнее, он был, но находился далеко – поправила себя Мелинда. Это письмо было пропитано любовью, страхом и непониманием, что с ней происходит.

По щеке Мелинды покатилась одинокая слеза, окропившая светло-розовую ткань покрывала. Затем девушка резко подскочила и швырнула подушку в дверь, а вторую начала молотить, что есть мочи. Она и не осознавала до этого, за такой короткий промежуток времени, который она здесь провела, поняла, что никогда по-настоящему не была одинока, и как в ее сердце поселилась искренняя всепоглощающая любовь к сестре, которую теперь она сможет увидеть только в своих снах. Отчаяние, рвавшееся наружу, и злоба на себя, на отца, который отослал ее отсюда, с новой силой завладели девушкой.

Мел остановилась, задыхаясь от чрезмерных усилий над подушкой, пытаясь восстановить дыхание, руки безвольно болтались. С пола за ней внимательно наблюдали два голубых глаза.

- Ну что ты уставился? - грубо произнесла Мелинда. Она села на кровать и свесила ноги. Щенок, воспользовавшись моментом, не спеша подошел к девушке и повис на ее ступнях, вертя головой и пытаясь укусить за лодыжку. Мел нагнулась и погладила зверька, а он продолжил кусать, принимаясь за ее правую руку. Мел невольно улыбнулась, дыхание ее восстановилось, теперь настало время хорошо все обдумать и принять решение, в каком направлении двигаться дальше.

На улице опять лил дождь, тьма временами расступалась перед секундными вспышками молний, а ураганный ветер завывал, как раненый зверь, пытаясь своими невидимыми когтистыми лапами открыть окно и ворваться свежим порывом в это удушающее старое строение. Складывалось такое впечатление, что это место всегда было окутано сумраком, тяжелыми тучами и обдувалось всеми ветрами, и только изредка она видела солнце.

Мел лежала на кровати, прислушиваясь к бушующей за окном стихии, уносимая мыслями в загадочный мир Верхоста, к письму сестры, которое таило в себе много не поддающихся логике нормального человека вещей.

Письмо было пропитано таким количеством боли и одиночества, что у Мелинды сжималось сердце. И все, что она видела в ее комнате, в зеркале - все это указывала на то, что Катарина чего-то сильно боялась. Это девушка и собиралась выяснить. Единственный, кому она решила выказать хоть малейшее доверие, был Дамиан. Что же это был за бордель, в котором она его нашла? Он выглядел настолько порочным и опасным, что напрашивался другой вопрос: как она могла ему довериться? Может, это значит, что и ей, Мелинде, тоже стоит пересмотреть свое отношение к нему.

Вот и еще одна загадка – Максимилиан. У Мелинды сложилось впечатление, что между ним и сестрой складывались очень близкие доверительные отношения. Почему именно Дамиану она отдала ключ? Почему именно к нему отправилась в это жуткое место? Объяснение было одно: она боялась, что кто-нибудь здесь что-то увидит или услышит, значит, и ей самой надо стать еще более осмотрительной.

И что Катарина пыталась сказать тем, что у нее появились видения? Может, все-таки из-за прогрессирующей болезни ее сознание все же помутнело? Нет! Ведь если так судить, то и она была недалека от того, чтобы тронутся умом.

«…всегда доверяй своему внутреннему голосу и не позволяй другим людям подорвать веру в себя. Это единственное, что всегда будет с тобой».

Мелинда вспомнила эти строки и поняла, что ее сестру сломили.

- Я разберусь со всем этим, обещаю, – тихо прошептала Мел, поглаживая маленький комочек шерсти, разместившийся возле нее, согревая своим теплом. Голова болела в том месте, где была шишка, и чувствовала она себя так, будто под поезд попала. Нужно было хорошенько отдохнуть. Она осторожно дотянулась до тумбочки и взяла подаренный ей плеер. Она знала, что это дорогой подарок, раньше о таком она только могла мечтать. Мел, не разбирая названия папок с загруженной фонотекой, включила первое, что попалось на глаза. В ее голову ворвались мелодичные звуки гитары, начиналась композиция Something To Remind You группы Staind. Девушка закрыла глаза, отдаваясь красивой мелодии и проникновенному голосу.

Что-то холодноелегло ей на руку. Девушка поспешно подскочила, наушники выпали, а зверек с любопытством выглядывал из-за ее руки на незваного посетителя. Это был Эрик. Он виновато смотрел на нее, заламывая руки.

- Тебя стучаться не учили? – недовольным голосом, который, еще немного, и перешел бы на крик, сказала она.

- Я стучался, очень громко, но мне никто не открыл, и я сам вошел. У тебя было не заперто. Извини, что напугал.

- Ладно, ничего. Но больше так не делай, – Мел откинула назад волосы, и села, окончательно проснувшись. За окном было тихо, лишь одинокие капли отскакивали от окна, нарушая гробовую тишину.

- Ой! – мальчик отскочил от кровати, уставившись на что-то на одеяле.

Мелинда совсем забыла про щенка, который копошился среди скомканных одеял.

- Знакомься, это мой новый друг, его зовут… - Мел задумалась, но в голову ничего не приходило. – Граф. Его зовут Граф.

- Разве так называют собак?

- Я называю.

- Мне никогда не разрешали завести собаку! – возмущенно и, как ей показалось, с некоторой завистью, произнес Эрик. Он подошел ближе, чтобы хорошенько разглядеть пса.

- Да мне, в общем, тоже, – пожала плечами девушка. Эрик с удивлением и даже каким-то благоговением воззрился на нее. – Теперь это будет нашей большой тайной. Договорились?

- Договорились, – шепотом повторил Эрик. На его лице читалось столько эмоций: страх быть раскрытыми, неверие в происходящее, полный восторг от этого сговора. Мел не смогла скрыть улыбку.

- Можешь с ним поиграть, если хочешь.

- Правда, можно?

- Конечно, теперь ты мне будешь помогать. Ведь нам нужно будет с ним, или с ней, гулять и кормить. И делать это все надо, как можно незаметнее.

Эрик, на все сказанное Мелиндой, кивал головой, соглашаясь с ней. Он приблизился к графу и осторожно потрепал его реденькую, торчащую во все стороны шерстку. Щенок, сразу отреагировав на прикосновения, стал покусывать руку мальчика, от чего тот начал вскрикивать и посмеиваться. Мел шикнула на него, давая понять мальчику, чтобы тот вел себя тише, а посмотрев на часы, висевшие на стене, она присвистнула. Было уже три часа ночи, и это время она считала поздноватым для визитов.

- Эрик, зачем ты ко мне все-таки пожаловал? – спросила девушка, проницательно глядя на Эрика. Эрик в ответ пожал плечами, опустив глаза. Мелинда пожалела о своем вопросе, ответ был очевиден: наверное, Верхост - это удел никому не нужных и одиноких людей.

- Можно мне остаться здесь? – он по-прежнему не смотрел на нее, его вниманием целиком и полностью овладел зверек, которому так хотелось поиграть.

Мелинда молчала, растерявшись. С одной стороны, ей хотелось побыть одной; были вещи, о которых еще нужно было поразмыслить, но, если ее мозг не будет отдыхать от бредовых идей и догадок, лезущих ейпостоянно в голову, она долго так не протянет. Да и она должна была себе признаться, что компания ее сводного брата ей нравилась, и она не чувствовала себя с ним здесь такой одинокой.

- Хорошо. И помни о нашем уговоре. У меня, кстати, есть для тебя сладости. – Мел встала и, взяв свою кофту, которую одевала не далее, как этим вечером, вручила ему конфеты. – Много, смотри, не ешь.

Пока мальчик разворачивал гостинцы и наблюдал за щенком, который отправился к чаше с молоком, Мел отлучилась в ванную, а выйдя, застала Эрика, возлежащего на ее кровати, а зверек, улегшись у него на груди, тихо посапывал. Мелинда легла рядом и уставилась в потолок.

- Мы завтра все в оперу идем, – как бы между прочим сообщил мальчик.

- Я за вас всех безумно рада! – ответила девушка.

- Ма сказала, что и ты с нами идешь.

- Неужели? – с сомнением спросила Мел.

- Да. За ужином отец с мамой об этом говорили. А еще мистер Дамиан, он справлялся о твоем здоровье. И дядя Максимилиан.

- Я так популярна стала в высоких кругах! – шутливым тоном воскликнула Мелинда. Эрик в ответ засмеялся, и Граф сонно поднял голову, не понимая, зачем его побеспокоили.

Глава 11 В библиотеке

Что-то мокрое и холодное уперлось ей в руку. Открыв глаза, она увидела щенка, который носом толкал ее руку.

- Отойди, сейчас же еще рано! Что тебе от меня надо? – сонно проговорила Мел. Но тут она поняла, что нужды природы требуют, чтобы их утолили. Судя по тому, что солнце было еще невысоко, было утро, а это значит, что, если она пойдет с ним на прогулку сейчас, будет шанс все незаметно провернуть. Эрика рядом не было. Этот шустрый мальчишка, наверное, удрал поутру к себе, чтобы ему не влетело от этой ведьмы, которую он называл матерью.

Девушка решила спуститься по лестнице и пойти по тому маршруту, как в ту ночь, после ужина, когда она оказалась на кладбище. Она никогда не думала, что в скором времени станет частым посетителем таких мест.

Оказавшись на той же лестнице, она подумала о том, что, казалось, целую вечность назад, она стояла здесь с Дамианом, и он вручал ей ключ, чтобы выполнить волю ее умершей сестры. Отсюда открывался живописный вид на лес и поля. На небо снова набегали тяжелые тучи, угрожавшие пролиться бесконечными потоками. Казалось, что другой погоды здесь просто не бывает. Посильнее укутавшись в куртку, она начала медленно спускаться по лестнице.

Спустившись, она попала все в тот же лесок и выпустила Зверя на траву. Девушка не знала, как долго сможет незаметно выводить своего питомца на прогулки, но в будущем нужно будет что-то придумать. Щенок обрадовался такому повороту событий. Утолив все свои потребности, он будто прирос к девушке, везде следуя за ней. Они вместе бродили среди заброшенных склепов, уходя вглубь леса. Когда большая капля упала на нос Мелинде, она подхватила своего питомца и быстрым шагом пошла к лестнице. Пора было возвращаться.

В комнате она увидела на полу свежую порцию молока в миске. Мел улыбнулась: Эрик сдержал слово и взялся помочь им. Граф побежал к миске и с аппетитом приложился к молоку.

Чуть позже, отправившись на кухню, она молча поела в компании прислуги, под их энергичное щебетание, многие из них ей даже подмигивали и улыбались украдкой. Отправляясь обратно к себе, она прихватила небольшой пакет сырого мяса, перед этим обдав его кипятком. Вопросов по-прежнему никто не задавал.

Уже у себя в комнате, посмотрев на Зверя, она решила, что его нужно искупать, коль он стал спать с ней, не хватало блох, или еще какую-нибудь заразу подхватить.

Послушный щенок стоял как вкопанный, пока она его намыливала своим шампунем, пахнущий какими-то травами.

- Теперь ты будешь отменно пахнуть, благоухать, друг мой!

В ответ зверек начал вертеть головой в разные стороны, разбрызгивая пену, на что Мелинда громко засмеялась. закончив с ванной, она закутала его в свое полотенце и, тщательно вытерев, кинула мокрое полотенце в корзину.

Пушистый комок начал энергично носиться по комнате, не забывая подбегать к новоявленной хозяйке, а потом уносился прочь. Девушка получала истинное удовольствие: следя за ним, она отказывалась думать о том, что с ним будет дальше. Но одно она знала точно - одного она его не бросит.

Мелинда вдруг подумала о том, что после того странного прощания Кайла больше не объявлялась, и никакой весточки от нее тоже не было. Нахмурившись, она решила при первом удобном случае спросить у кого-нибудь здесь, как ей связаться с бабкой.

В дверь тихо постучали. Поставив Графа на кровать и пригрозив ему пальцем, она пошла открывать. Это оказался Фрэнк. Выйдя в коридор и прикрывая за собой дверь, она приветливо с ним поздоровалась и поблагодарила за вчерашний ужин, оставленный возле ее двери. Он учтиво кивнул и перешел к делу:

- Сегодня вся ваша семья отправляется в оперный театр. Госпожа Анна позаботилась о том, чтобы вас привели в подобающий вид, для этого вам нужно будет спуститься в главный холл к шести.

- Как мило с ее стороны позаботиться обо мне, – с сарказмом и без намека на энтузиазм, ответила девушка. – Еще какие-нибудь распоряжения будут?

- Нет, мисс.

- Хорошо, Фрэнк, я человек подневольный, как скажут, так и сделаю. До встречи! – и она ему заговорщически подмигнула, но он, как всегда, остался безучастным. – Фрэнк! Постой!

- Да, мисс? – он вопросительно посмотрел на нее.

- А здесь есть книжный шкаф или библиотека небольшая?

- Да, конечно, мисс, здесь имеется чудесная библиотека.

- Ты не мог бы меня проводить туда? Я здесь скоро умру со скуки!

- Конечно, мисс, как скажете. – все так же бесстрастно отвечал старик. Мел посмотрела на свою мокрую майку – результат купания своего маленького друга. Она попросила:

- Подожди, пожалуйста, секундочку, я что-нибудь накину на себя, – и в замешательстве продолжила: - Просто ванную принимала!

Он ничего не ответил, просто отвел глаза, как бы давая понять, что время пошло. Быстро забежав и накинув первую попавшуюся олимпийку, она вышла из комнаты, закрыв ее на ключ, оставив щенка смотреть ей вслед.

Они молча спускались вниз, вокруг них, как всегда, господствовала мертвая тишина, только ветер за окнами разыгрался не на шутку, заставляя ветви деревьев нещадно бить по красивым витражным стеклам.

- Фрэнк, расскажи мне об этом месте. Верхост, кажется, так оно называется?

Слуга резко замедлил шаг и посмотрел на нее.

- Да, мисс, действительно так, но его так никто уже не называет, по меньшей мере одно столетие. Это название ему дал его самый первый хозяин. А сейчас это место зовется Холтэн -холл.

- И как давно ты здесь работаешь?

- Сколько себя помню.

Мелинде показалось, что она увидела на его губах намек на улыбку, и тут, неожиданно для девушки, всегда молчаливый и говорящий исключительно по делу, Фрэнкпродолжил:

– В этом месте побывали с визитом в разные времена очень известные и влиятельные люди. Когда-то в Холтэн-холл, хотя, скорее, нет, тогда он еще был Верхостом, прибыла сама королева со своей многочисленной свитой на званый ужин. Приехав, и обходя строение, она наткнулась на очень ценную статуэтку, которая ей безумно понравилась. Пришлось ей ее подарить. И далееслугам негласно было дано поручение припрятать все ценные безделушки. Оказавшись в библиотеке, она начала восхищаться обоями, и все с облегчением вздохнули, ведь их не сдерешь со стены и не вручишь этой особе голубых кровей.

Мелинда прыснула, да и Фрэнк нашел свою историю забавной и тоже почти беззвучно рассмеялся. Девушка подумала, кем же были ее предки, если сама королева была вхожа в это поместье.

- Фрэнк! А чем занимается мой отец?

- Может вам стоит об этом поинтересоваться у него самого, мисс?

- Мисс, мисс. Почему ты не называешь меня по имени? – возмущенно произнесла Мел.

- Не положено, – строго ответил он.

- Фрэнк, ты не ответил на мой вопрос.

- У вашего отца очень большое поле деятельности. В основном это инвестирование в недвижимость. Нам сюда, – он указал рукой на дверь.

- Спасибо. Скажи, Фрэнк, а здесь кто-нибудь слышал о компьютере или об интернете?

Они зашли в пустынную библиотеку. Здесь пахло старыми страницами тысяч и тысяч книг и мужским одеколоном, скорее всего, отцовским. Мелинде даже стало как-то не по себе. Будто она пришла в запретное место, где ни в коем случае не должна была находиться без ведома самого хозяина.

- Вам стоит об этом спросить хозяина.

- Здесь хоть что-то происходит без его согласия? – недовольно буркнула девушка.

- Нет, мисс.

Ну что ж, пусть и дальше так думают, только вот она здесь уже нарушила кучу правил.

- А как же ключ, который вы мне дали? – с хитрым прищуром спросила Мел.

- Не понимаю, о чем вы, – без всяких эмоций ответил старик.

Мелинда рассмеялась во весь голос и похлопала его по плечу.

- Сама не понимаю, о чем говорю! – она все еще продолжала улыбаться, а в глазах расцветали, помимо ее воли, уважение и симпатия к этому старцу, который выглядел таким важным и таким же древним, как Верхост, будто работал он здесь не одно столетие и знал все тайны этого места.

- Вас можно оставить?

- Конечно! Я ничего здесь не украду. Только на время позаимствую что-нибудь интересное.

Фрэнк коротко кивнул и беззвучно испарился из комнаты.

- Так, посмотрим, что у нас тут есть, – проговорила себе под нос Мел.

Осматриваясь, она присвистнула. Это была огромная библиотека с бесконечными стеллажами, концов которых она не видела из-за полумрака, господствовавшего здесь, а единственным источником света служило огромнейшее витражное окно в готическом стиле, представляющем собой мозаику из кусочков цветного стекла, придавая залу торжественность. И Мелинда представила, какой красивый красочный эффект оно создавала в ясную солнечную погоду.

В этой библиотеке пестрили книги разных цветов и размеров, книжные полки со встроенными выдвижными лестницами и неповторимой красоты высокий расписной потолок Тициана. В середине библиотеки стояли три старинных глобуса янтарного цвета на резных деревянных ножках. По обеим сторонам от них находились книжные отсеки, создавая иллюзию своеобразных кабинок, где посетители могли уединиться.

Со стороны Верхост не выглядел таким огромным, чтобы вместить такие массивные помещения, как эту библиотеку, или огромный бальный зал, который она видела вчера.

Проходя вдоль стеллажей, она провела рукой по корешкам книг, пытаясь понять, в каком порядке они стоят, в какой отсек ей нужно идти, чтобы выбрать что-то для себя. Взяв в руки массивный фолиант, она попыталась прочитать написанное на обложке название, но тщетно: оно было на языке, которого Мелинда не знала. Открыв его, она обнаружила пожелтевшие от времени страницы, которые на ощупь были будто окаменевшие. Было ощущение, что еще немного, и они осыплются на ее ладонь.

Мелинда с удивлением и не без удовольствия ощутила от этого манускрипта причудливый запах старины, времени, клея и бесчисленных прикосновений. Аккуратно закрыв книгу, она двинулась дальше. Было ощущение, что она попала в средневековую библиотеку, и это настолько захватило ее, что она иногда забывала дышать, пробуя книги на ощупь.

Дойдя до самого дальнего отсека, она с любопытством осмотрелась. Здесь было по-особенному темно, и была особая атмосфера таинственности. У ближнего от нее стеллажа стояла деревянная скамья для чтения, а у противоположного - была выдвинута лестница. Девушка подумала о том, что тут не так давно кто-то был.

Осматриваясь здесь, она обнаружила на одной полке фолианты, которые выделялись среди других более светлым цветом и необычным переплетом. Она повертела одну из них в руках, рассматривая. И вдруг сзади нее раздался тихий мужской голос:

- Эта обложка из человеческой кожи.

Мелинда от испуга выпустила книгу, и, если бы не рука, которая неожиданно ловко поймала ее, она упустила бы ее на блестящий паркет. Обернувшись, она увидела высокую фигуру Дамиана. Он с присущей ему серьезностью смотрел на нее. Губы были плотно сжаты, в этот момент он напоминал ей отца.

- Нужно быть аккуратней. Она представляет историческую ценность, – он все еще держал ее в руках.

Мелинда ничего не ответила, посмотрев на него неприязненным взглядом. Ей не нравилось, что он вызывал у нее бурю не понятных ей эмоций, таких, как страх, будто одно его слово, и она подчинится его воле. Кто он такой, что запросто, без приглашения мог разгуливать по этому дому и нарушать ее приятное уединение?!

Теперь атмосфера таинственности и нереальности происходящего была для нее безвозвратно утеряна.

Она посмотрела на книгу в его руках, и только сейчас до нее дошел тот факт, что раньше из человека, точнее из его кожи, можно было изготовить книжную обложку. Это было жуткое открытие.

- За что с ним так? – тихо спросила она, при этом избегая смотреть ему в глаза. Казалось, он понимал с полуслова, что она имеет в виду. Уголки его губ приподнялись.

- Кожу снимали, как правило, с уже мертвых людей, которые перед своей смертью по своей собственной воле завещали свое тело науке. Были, конечно, и менее легальные способы получения этого материала.

Пока Мелинда его слушала, глаза ее округлялись от удивления. Когда он собирался поставить фолиант на место, она увидела металлическое кольцо, вставленное в обложку.

- А это что за кольцо? – она указала на него, не рискуя больше притрагиваться к этой книге из плоти когда-то жившего человека.

- Это специальное кольцо, к нему крепилась цепь, которая в свою очередь крепилась к крышкам скамей для чтения. Вот таким.

Он не спеша обернулся, указывая на скамью. И, предупреждая все ее дальнейшие расспросы, Дамиан продолжил свое объяснение.

- Библиотечным книгам, а в особенности ценным и редким экземплярам книг, всегда угрожали воры, и очень часто ими оказывались очень уважаемые люди. Это было сделано для того, чтобы посетители библиотеки не смогли унести книгу. Такие экземпляры, - и он указал на этот фолиант, - очень редки и особенно ценились, поэтому такие предосторожности не были лишними.

Этот рассказ настолько заинтересовал Мелинду, что она невольно приоткрыла рот. Ее воображение сразу же начало рисовать средневековую библиотеку, на скамьях которой расположились то тут, то там богато одетые люди, листая древние, пожелтевшие страницы книг.

Дамиану льстило, что он вызвал у нее такой интерес своими рассказами, хотя в своих кругах он считался серьезным оппонентом и интересным собеседником, и ему было не привыкать ловить загипнотизированные взгляды своих слушателей.

- Эта библиотека когда-то содержала целую колонию летучих мышей. Они прилетали среди ночи и питались насекомыми, которые могли навредить книгам. – Его спокойный размеренный голос отдавался слабым эхом, которое разносилось по книжным рядам, он будто убаюкивал, усыпляя бдительность.

- И где же они сейчас?

- Сомневаюсь, что они все еще здесь есть. Сколько тут бывал, ни разу их не встречал.

- Вы здесь бываете по ночам? – не удержалась Мел.

- Бывало, мы засиживались до позднего часу здесь с твоим отцом.

Они медленно двинулись к выходу.

- Вы работаете на него?

- Нет. Можно сказать, что мы партнеры, и уже довольно длительное время.

Он остановился возле глобуса и аккуратно, прикладывая ровно столько усилий, сколько нужно, привел в движение земной шар. Затем обернулся на нее. Мел тоже остановилась перед ним, и могла теперь рассмотреть его с головы до ног. На нем было серое легкое пальто, джинсы и черная водолазка. Легкая, но довольно темная щетина покрывало его лицо. Мел заметила, что он тоже смотрел на нее, будто ища что-то, понятное лишь ему.

Дамиан отметил, что Мелинда, несмотря на свою необычную внешность, гармонично вписывалась в эту обстановку. Будто она здесь была всегда, и Верхост только и ждал, когда она появится, чтобы занять, по праву принадлежащее ей место. Девушка отвернулась от него, чтобы еще раз окинуть взглядом темные стеллажи, решив книгу взять в другой раз, перед этим хорошенько здесь все изучив. В голове мелькнул вопрос, ответ на который она очень хотела бы знать, и без предисловий спросила:

- Почему моя сестра доверяла только вам? Как вы заслужили ее доверие? – теперь она вопросительно смотрела прямо в его темные, почти черные глаза.

Дамиан ответил не сразу, он так же серьезно смотрел на нее, будто проверяя на прочность. Время шло, а они молчали, смотря друг на друга. Было невооруженным глазом видно, как для нее был важен ответ на этот вопрос, и что она уже знает намного больше, чем он думал до этого момента.

- У нее не было причин мне не доверять, – только и ответил он. Но, сделав паузу, добавил: - Она помогла мне, я ей. Своего рода деловые отношения, это намного лучше, чем дружба.

- Почему вы так считаете?

- Потому что деловые отношения - это отношения, которые никогда не нарушают личное пространство, все четко разграничено и построено на личной выгоде. Со временем ты поймешь, что я прав.

Его самоуверенные слова почему-то задели девушку.Она всегда считала, что дружба - это самое лучшее, что дается человеку. Но пытаясь не выдать своего недовольства, она спросила:

- Вы знали, что в последнее время она жила в постоянном страхе и предчувствовала свою скорую кончину? – ее голос дрогнул, но она сумела закончить свой очередной вопрос. Дамиан смотрел на нее, пытаясь понять, насколько много он мог ей рассказать.

- Да, я знал, что с ней что-то творилось. Если бы она мне все рассказала, я мог бы ей помочь. Она не говорила всей правды.

- Ей никто не верил! Почему? - Мелинда сейчас с такой мольбой смотрела на него, ей так хотелось добраться до истины, и Дамиан ее прекрасно понимал, но помочь не мог.

- У нее, по неизвестным причинам, отказывали почки и были поражены кроветворные органы. В последнее время Катарина часто находилась в забытье, ее слова иногда походили на бред. Может, ей и грозила опасность, потому, что Эдвард приставил к ней круглосуточную охрану.

- И, тем не менее, она смогла сбежать к вам, в тот притон, - укоризненно добавила Мел.

Дамиан посмотрел на нее и тихо сказал:

- Тебе лучше больше никому этого не рассказывать. Мне пора. До вечера.

Но Мелинда еще не закончила разговор. Неожиданно для себя протянув вперед руку, потянула его за локоть.

- Постойте!

Вдруг перед глазами все пошатнулось, она перестала ощущать пол под ногами, а библиотека и огромное витражное окно куда-то исчезали в круговороте. Она несколько раз моргнула, но библиотека все не возвращалась в поле ее зрения, перед глазами была черная пустота.

Прошло еще несколько секунд, пока она начала различать какие-то звуки. Зрение вновь начало возвращаться. И вот Мелинда стоит в центре большого белого кабинета. Она почувствовала, что в руках держит что-то холодное и тяжелое. Она бросила на них взгляд и не узнала свои кисти. Это были маленькие руки, как у ребенка, с ссадинами, в которых был зажат огромный пистолет, и он был не игрушечный. Посмотрев перед собой, она поняла, что зачем-то направила его на мужчину в белом костюме, который ухмылялся злой тошнотворной улыбкой и медленно шаг за шагом подбирался к ней. Она в свою очередь пятилась назад, помимо своей воли, тело ей не подчинялось, будто она кукла-марионетка.

- Ты этого не сделаешь, – зловещим шепотом повторял мужчина, наступая на нее. Сзади она услышала сдавленный крик. Обернувшись, она заметила красивую женщину в вечернем платье, цвета спелой вишни, которая забилась в угол, подобрав под себя ноги, и сотрясалась в звучных рыданиях. Мелинда обернулась, а мужчина шаг за шагом, все ближе и ближе подбирался к ней. Он повторял одно и то же, пытаясь лишить ее остатков воли. Посмотрев вновь на плакавшую женщину, она приняла решение. Еще секунда - и она нажала на курок. Отдача повалила ее на пол, а сзади послышались истерические крики. Мужчина звучно рухнул на мраморный пол, улыбка будто прилипла к его лицу, она не исчезла даже тогда, когда глаза его закрылись, а кровавая луже все больше расплывалась, окрашивая мраморный пол.

Она не успела осознать того, что с ней только что произошло. Последнее, что она видела в этой светлой комнате, была все та же женщина, которая склонилась над убитым ею мужчиной. Перед глазами поплыли кадры. Опять круговорот захватил ее, тошнота начала понемногу подкатывать к горлу.

Она стояла перед закрытой полупрозрачной дверью.

- Элис? – услышала она тихий мужской голос, который она минуту назад с таким удовольствием слушала.

Ее рука потянулась к ручке двери. Но это была совсем не ее рука. Рука Дамиана. Она будто видела его глазами. За дверью скрывалась ванная комната, в центре которой располагалась белая ванна на позолоченных ножках в виде когтистых лап. В ней лежала неподвижно девушка. Ее темные волосы касались черной напольной плитки, на которой виднелось множество капель воды. Продвигаясь все ближе к ней, Мел увидела, что вода окрашена в ярко-алый цвет, полные губы незнакомки были синего цвета и чуть приоткрыты. Сердце Мелинды сковал ледяной страх, она хотела оказаться дальше от этого места. Но она сидела в голове Дамиана и не могла сбежать. Мысли сменяли друг друга, ужасающие догадки о том, что здесь только что произошло, посылали дрожь по всему телу, руки дрожали, и приходило осознание того, что она мертва, и ничего уже не вернуть. Мел чувствовала, как Дамиан застыл, не зная, что делать дальше, как жить со всем этим, и как могло вообще дойти до такого.

Все то, что видела сейчас перед собой девушка, угнетало: она таких ужасов даже в своих самых страшных кошмарах не видела. От всего этого холодела кровь в жилах, и хотелось бежать.

Кто-то свыше наконец услышал ее молитвы, и опять знакомое головокружение уносило вихрем отсюда. Девушка и эта проклятая ванна были уже далеко отсюда.

Затем ее охватил озноб, головокружение, учащенное дыхание, будто она пробежала милю. В голове все смешалось. Она стояла, закрыв глаза, боясь открыть их, она больше, чем что-либо другое, сейчас хотела вернуться в реальность.

Сейчас никаких звуков она не слышала, кроме звука собственного бьющегося сердца. Мел медленно открыла глаза и поняла, что так и осталась стоять с рукой, обхватившей руку Дамиана чуть ниже локтя. Они так и стояли в библиотеке, и неизвестно, сколько это продолжалось, секунду или полчаса.

Она посмотрела в лицо Дамиану, и то, что она увидела в этот момент, не сулило ей ничего хорошего. Сначала, буквально на секунду, в его глазах отразился страх, затем там воцарилось смятение, быстро уступившее место злобе и гневу. Она готова была поклясться, что в его глазах она заметила искры, будто кто-то высекал их из раскаленной наковальни. На его скулах заиграли желваки, будто он из последних сил пытался держать себя в руках. Показалось, он хотел что-то сказать, но потом передумал. Затем он одним резким движением вырвал свою руку, повернулся и быстрыми широкими шагами покинул библиотеку, беззвучно закрыв за собой дверь.

Глава 12 Культурный вечер

Сидя в своей комнате, она никак не могла прийти в себя. Обхватив голову руками, и зажав ее между колен, она начала мерно раскачиваться взад-вперед. Граф уселся рядом и внимательно наблюдал за ней, навострив уши и не понимая, что с его хозяйкой. Мел подняла на него глаза, взяла его и усадила на свои ноги. Ни о каком походе в оперу она больше слышать не хотела. Голова так болела, что, казалось, еще немного и раскрошится на мелкие кусочки. Но она была уверена, что на этот раз снисхождения она не получит.

Ей срочно нужно было поговорить с бабушкой. Ведь она в последнее время напрочь обделяла ее своим вниманием, отсутствуя уже который день.

Все те сцены, что она видела, и то, что увидела на лице Дамиана, подсказывало ей, что каким-то совершенно немыслимым образом она пробралась в его голову и воспоминания, в самые потаенные уголки, вытащив наружу то, что он оберегал от чужих глаз и ушей.

За окном на Верхост опустились сумерки, из-за низких грозовых облаков погрузив комнату в полумрак. Мел так и осталась сидеть со зверьком на руках, не желая включать свет. На кресле висело платье.Рассматривать его девушка не стала. Она даже не задумалась о том, кто тот человек, который был в ее комнате и, наверняка, видел ее нового постояльца. Мелинда хотела вставить наушники в уши и отгородиться от этого, полного загадок мира, притвориться, что за последнее время с ней ничего не произошло, и не существует в природе ни Верхоста, ни отца. Но она боялась, что, когда она не отворит дверь на стук, кто-нибудь обязательно вторгнется на ее территорию и выведет за пределы комфорта в не желаемый для нее мир.

Дамиан! Дамиан… Когда он был ребенком, он убил человека. Но этому должно было быть какое-то логическое объяснение: ведь без всякой на то причины ребенок не может быть способен на такую жестокость. Каково ему жить с этим, если он до сих пор помнит это в мельчайших подробностях?! Ее не обманули чувства, которые ей подсказывали держаться от него подальше. И девушка в ванной. Она, скорее всего, покончила с собой. А что, если он был причастен к этому? И тот притон с наркотиками и женщинами. Его жизнь явно не была скучной. Но выяснять, что к чему, она была не намерена. Ей хватило того, что она стала невольным свидетелем этих, холодящих душу, сцен. Мелинде было жаль, что здесь не было интернета: ей не помешало бы немного информации.

Мелинда постоянно возвращалась мыслями к Дамиану. Должно было быть хоть какое-то объяснение происходящему, она бы уже приняла любое, лишь бы оно было. Затем она вскочила с кровати и подбежала к шкафу, начав энергично переворачивать его. На свет она извлекла спрятанное ею письмо Катарины и начала быстро его перечитывать, скользя взглядом по бумаге. И когда добралась до нужного места, медленно, почти шепотом прочитала:

- «… Это все началось некоторое время назад. Мне страшно прикасаться к людям и смотреть им в глаза. Я начинаю видеть такие вещи, от которых начинаю задыхаться. Я становлюсь невольным посетителем фильма ужасов, в котором показывают, на какие подлости и мерзости способна человеческая сущность. Я хочу убежать со своего зрительского кресла, но не могу, будто приросла к месту, и жду, пока это не закончится. Эти видения приходят все чаще при встрече с людьми, и они в ужасе бегут без оглядки от меня, как от прокаженной», - на этом месте она остановилась и перевела дыхание, чтобы продолжить то, о чем ее пыталась предупредить Катарина.– «Человеку всегда вселяет ужас встреча лицом к лицу со своими темными глубинами души. Я знаю, это неизбежно произойдет и с тобой, потому что мы принадлежим этому месту, Верхостждет нового хозяина - тебя - чтобы написать новую главу своей истории…»

Девушка отвела взгляд от письма и уставилась невидящим взором перед собой.

- Боже, да что здесь происходит! – прошептала она. – Нет, Бог, наверное, давно покинул это место.

Потом закрыла глаза, пытаясь все выкинуть из головы, все мысли до одной. Может, пройдет месяц, другой, и она об этом забудет, потому что больше такого с ней не повторится. Она набрала в грудь воздуха, потом звучно выдохнула.

- Ну что, Граф, пора прогуляться. А то эти нехорошие люди скоро придут за мной, чтобы вывести дебютантку в свет.

Она накинула кофту, надела туфли на небольшом квадратном каблуке, подхватила щенка подмышку и вылетела из комнаты, не забыв ее запереть, во избежание нежелательного вторжения.

Вернувшись, у своих дверей она обнаружила Фрэнка. Он стоял неподвижно, как привидение, в черной аккуратной форме. Мелинда не знала, как поступить со щенком, он их уже заметил, поэтому отступать было некуда.

Когда девушка подошла ближе к нему, она заметила быстрый взгляд, который прошелся по собачонке и переместился на лицо Мелинды. Казалось, старик не был удивлен увиденным.

- Мисс, вас ожидают внизу, поэтому прошу вас одеться и в скором времени спуститься, боюсь, вы и так заставите всех ждать.

- Хорошо, я поспешу, – но, решив все же расставить все точки и попробовать выйти хоть как-то из положения, она обратилась к нему. - Фрэнк, я знаю, что моему новому другу здесь рады не будут, поэтому прошу вас никому ни о чем не говорить. Я пока не решила, что с ним делать.

- Конечно, мисс, можете мне доверять, – все так же невозмутимо ответил он. - Вам нездоровится? У вас уставший вид, мисс.

- Я скоро спущусь, Фрэнк, - Мелинда робко улыбнулась. Потом кинула взгляд в сторону Графа:

- И, если вам несложно, загляните ко мне во время моего отсутствия, он совсем один останется. Еда у него есть.

- Я пригляжу за ним, не беспокойтесь, мисс.

Мел с огромной благодарностью посмотрела на него, не собираясь больше произносить ни слова. Он понимал ее без слов.

Мел заскочила в комнату, поставила щенка на пол и побежала в ванную. Через двадцать минут она стояла перед зеркалом в новом платье, оставленном ей специально для сегодняшнего вечера. Оно было с небольшим декольте, открывающим плечи, жуткого розового цвета, сливаясь с ее цветом волос, и облегало со всех сторон так, что трудно было сделать шаг. Девушка прекрасно видела, что оно ей совсем не подходит. Постояв так еще минуту, она решила сменить его на темно-серое платье простого покроя, с кожаным пояском и с кожаными вставками на рукавах, которые были чуть ниже локтя. К платью она выбрала все те же черные туфли, которые надевала на короткую прогулку со своим питомцем.

- Так-то лучше, - удовлетворенно кивнула Мел. Подходя к выключателю, она обернулась на Графа, он занимался ковром, перебирая в зубах его густую бахрому. Девушка решила не выключать свет, чтобы ему было не так страшно, и быстро вышла, не забыв запереть дверь. Она знала, что у Фрэнка есть запасные ключи, притом, наверное, ото всех дверей этого старого зловещего строения.

Внизу ее ждала какая-то улыбающаяся ей женщина средних лет, в красивом бежевом костюме. Еще секунда, и она с пугающей решительностью направилась к Мелинде, протягивая вперед руку для приветствия. Подойдя, она накрыла ее руки своими, будто знала ее всю жизнь.

- Здравствуйте, голубушка. Я Глория, и сегодня я преображу вас к вечеру. У вас прекрасная фигура и волосы. Вот только с цветом вы немного переборщили, как мне кажется. Но это дело молодое! Моя дочь точно такая же! Как что-нибудь вобьет себе в голову! Хоть стой, хоть падай! - Она все так же заученно улыбалась, и под этот непрекращающийся поток щебетания Глория вела Мелинду через холл в одну из гостиных. Там они свернули направо и попали в комнату, напоминающую будуар. По центру стоял туалетный столик с деревянными ножками в стиле ретро с зеркалом, по периметру зеркала горели лампочки.

Кроме них, здесь больше никого не было. Комната была отделана преимущественно в серых тонах. По левую сторону от нее стояла скамейка, обтянутая серым бархатом, с изящными резными ножками. Возле нее расположился стеклянный кофейный столик, по другую сторону от которого стоял небольшой уютный черный пуфик. На противоположной стороне стояла внушительных размеров ширма, обтянутая серым велюром. Комната была украшена множеством комнатных цветов в кадках, горшках, в кашпо. Освещение здесь было довольно тусклое, основным источником света служило зеркало.

Глория усадила ее на пуф у зеркала.

- Я сделаю неяркий макияж и соберу волосыв красивый узел. – Затем она приподняла ей волосы сзади, вертя своей головой то в одну сторону, то в другую. – Как тебе, деточка?

Мел в ответ только молчаливо пожала плечами. Ей было все равно.

- О! Что же мне делать с твоими темными кругами под глазами! У меня не получится их скрыть полностью! Придется сделать больший акцент на глаза, чтобы привлечь все внимание к ним. У тебя поразительной красоты глаза! Только вот спать тебе надо больше!

Мелинде казалось, что эта женщина может говорить вечно, и поэтому она готова была на все, лишь бы ее не трогали и не заставляли лишний раз разговаривать.

Прошло полчаса, и все это время девушка просидела с закрытыми глазами, отгородившись от всего внешнего мира. Когда кто-то несколько раз обратился к ней по имени, она медленно открыла глаза, щурясь от света лампочек.

Посмотрев на себя в зеркало без всякого интереса, больших изменений она не заметила. Вот только Мел показалось, что она стала походить на фарфоровую, не совсем красивую куклу, со светлым матовым лицом, на котором уж слишком выделялись румяна и чуть подкрашенные глаза. Все было сделано очень искусно, но, на взгляд Мелинды, совершенно ей не шло.

В это время Глория смотрела на нее широко открытыми глазами, застыв в ожидании, что же скажет клиентка. Мелинде не хотелось обижать женщину, тем более, ее энтузиазму можно было только позавидовать. И Мел решила подыграть. Она хлопнула в ладоши, а потом прикрыла ими рот, будто была поражена в самое сердце переменами, которые она с ней сотворила.

- Глория! Вы просто волшебница! Никогда я еще не выглядела лучше! – и для большей убедительности покрутила головой из стороны в сторону, при этом активно хлопая ресницами.

Когда женщина приблизилась к зеркалу и стала поправлять свой густой макияж и кудрявую прическу, Мелинда расслабила затекшие от наигранной улыбки мышца лица, решив, что актерское мастерство - это не ее конек, сама себе она бы точно не поверила.

Оторвавшись от зеркала, Глория поняла, что совсем забыла про свою розововолосую подопечную, поэтому улыбнулась ей все той же дежурной улыбкой и проворковала:

- Идем, деточка, вас уже, наверное, все ждут - не дождутся, а вам еще нужно будет переодеться, ведь так?

Мелинда посмотрела на нее взглядом, полным равнодушия, и ответила:

- Нет.

Глория решила благоразумно промолчать, заламывая руки, потом сконфуженно проговорила:

- Тогда пойдемте?

Мел молча встала, направляясь в большой холл. Проходя мимо большой гостиной, она увидела, что все семейство было в сборе, здесь так же находились и родители Анны. Окинув всех присутствующих быстрым взглядом, девушка подумала о том, что с виду они походили на благовоспитанное семейство, а в реальности с них можно было детектив писать или хоррор.

Среди них она заметила Максимилиана и Эрика. Им она была искренне рада и решила всех учтиво поприветствовать, по сути, обращаясь только к этим двоим.

- Всем добрый вечер! Извините, что заставила ждать.

Анна стояла к ней спиной с зажатым в руке бокалом жидкости, по цвету напоминающей белое вино, и даже не удосужилась повернуться для приветствия, ее лицо было обращено к камину. Отец повернулся в ее сторону, отрываясь от разговора с отцом Анны, он чуть заметно кивнул, затем подошел к жене, и, как показалось Мел, взял ее за плечо более грубо, чем того требовали приличия. Анна звучно поставила бокал на полку над камином и неохотно направилась к выходу, не удостоив падчерицу и взглядом.

Эрик же, напротив, во все глаза смотрел на девушку, завуалировав свою чрезмерную радость показным безразличием. Максимилиан, как всегда был просто потрясающе красив, что Мелинде прямо сейчас хотелось к нему подбежать и бесконечно благодарить за такой неожиданно приятный подарок, но она быстро взяла себя в руки, просто помахав ему рукой. Он ей тоже кивнул и приветливо улыбнулся, и теперь Мел пожалела, что не перерыла весь шкафв поисках более красивого наряда, чтобы не казаться на фоне Анны пугалом.

- Нам пора, – тихо, но вкрадчиво произнес отец. И все, как по команде, дружно поплелись к выходу. Проходя мимо нее, он заметил: – Ты действительно заставила нас всехсебя ждать. И я, признаться, надеялся, что ты с пользой потратишь это время. Но вижу, что все это пустое.

Мелинда от такой неприкрытой грубости так и остановилась как вкопанная. Но Эдвард подхватил ее за локоть, ведя к большому холлу. Там их всех уже ждала Анна во всей своей красе. На ней было темно-зеленое платье на одно плечо, которое полностью повторяло все изгибы ее точеной фигуры, практически не оставляя места для воображения. Она высокомерно на всех смотрела, а поравнявшись с Эдвардом, взяла его под руку, и они вышли на крыльцо. Мел последовала их примеру, поскольку шла последняя.

Она ничего не стала накидывать сверху и сразу пожалела о своем решении, выйдя на вечерний прохладный воздух. Перед крыльцом, на подъездной дорожке, стоял черный блестящий лимузин Ролс Ройс Фантом. Непередаваемая аура эксклюзивности окружала этот автомобиль, а знаменитая серебряная статуэтка «Дух экстаза», украшающая капот, символизировала роскошь и невероятное могущество. Огромный амбал, одетый в строгий костюм, вышел из машины с водительского места, открыл для нее заднюю дверь и протянул руку, чтобы помочь ей устроиться.

- Большое спасибо, – тихо поблагодарила Мел. Он учтиво кивнул, но лицо оставалось непроницаемым. Девушка отметила, что он больше походил на телохранителя, нежели на водителя этого шикарного лимузина.

Оказавшись внутри, она потеряла дар речи, рассматривая декор салона, который буквально источал дух роскоши старой школы. Ее кругом окружали кожа, дерево и хром. На полу лежал ковер из длинной овечьей шерсти. Кожаная обивка сидений, сшитая вручную, была благородного кремового цвета.

Внутри машина казалась еще просторнее, чем она думала, когда ее увидела.

- Билл, трогай, – спокойно проговорил Эдвард, который сидел лицом к ней и просматривал какие-то документы. Родителей Анны здесь не оказалось, а сама Анна уставилась в окно, время от времени потягивая шампанское из бокала на бесконечно длинной ножке. Мел подумала о том, как женщина, с почти ангельским лицом, в котором она не могла найти ни одного изъяна, на деле оказалась агрессивной и злой, да к тому же, еще и часто прикладывающейся к стакану. Это все было неспроста, всему должны быть объяснения.

Рядом с ней сидел Эрик. Пока не видела его мать, улыбнулся ей украдкой, пытаясь подбодрить. Наверное, невооруженным глазом был заметен ее вымотанный вид, что даже ребенок это не оставил без внимания. Мелинда ему была благодарна. Теперь можно было смело сказать, что они были в одной лодке, которая, как она надеялась, была не потопляема.

Они уже выехали за пределы поместья и бесшумно неслись по блестящему от дождя асфальту. В салоне приглушенно играла классическая музыка.

Мел, будто завороженная, сложив руки на коленях, смотрела в окно, мыслями постоянно возвращаясь к Дамиану. С одной стороны, она хотела поговорить с ним о том, чему стала свидетелем. Но с другой, она бы просто предпочла все забыть и надеяться, что больше с ней такое не повторится. Но что-то ей подсказывало, что надежды на это было мало. Тогда нужно было взять себя в руки и разобраться, что здесь к чему, ведь она сильная, и не позволит никому, даже самой себе, думать, что она обезумевшая.

Девушка и не заметила, как лесной пейзаж сменился небольшими населенными пунктами, которые, в свою очередь, сменились на городской пейзаж, с широкими проспектами и парками, тонущими в огоньках уличных фонарей и света фар. По дорогам стремительно двигался непрекращающийся поток машин, кое-где превратившийся в огромные заторы. Но Билл мастерски миновал все пробки, проворно ныряя в безлюдные улочки.

И вот они остановились у парадного входа огромного серого здания оперного театра в стиле раннего ренессанса, с элементами европейской архитектуры. Фасад был украшен многочисленными колоннами, между которыми находились бюсты великих композиторов. На своем месте, через слегка затемненное окно, Мелинда не могла до конца разглядеть это величественноездание. Хотя чему здесь удивляться? Сейчас ее жилье – чем не памятник архитектуры.

Открылась дверь, и великан уже подавал Мел руку, в которой утонула ее собственная. Вдохнув полные легкие воздуха, она поняла, что здесь он был не таким, к какому она привыкла за всю свою жизнь, он был наполнен шумом, смогом и свободой.

Выше, на лестнице, толпилось множество людей, среди них сверкали вечерние платья дам, выделяясь на фоне черных строгих смокингов.

К ним приближался Максимилиан с четой, от которой только что тоже отъехала машина. Мелинда не могла отвести от него глаз. Он смотрел на нее иулыбался, отчего Мел опять забыла, как дышать. До чего же он был хорош! Ему так шел костюм, обтягивая его широкие плечи. Когда они поднимались по лестнице, Мел шла самая последняя, вынужденная постоянно останавливаться, чтобы ее провожатые могли поздороваться и перекинуться парочкой никому не нужных фраз с такими же, с виду успешными парами, улыбающимися фальшивыми улыбками. Если Максимилиан привлекал к себе томные женские взгляды, то среди женщин абсолютной рекордсменкой была Анна. Мел замечала, как мужские головы оборачивались ей вслед, и она это прекрасно осознавала, была мила, учтива и приветлива. В общем, от этого Мелинду порядком мутило.

Девушка прекрасно осознавала, что не вписывается во всеобщую атмосферу и обстановку и смотрится довольно жалко в своем скромном платьице среди роскошных вечерних нарядов. А ее изможденное, осунувшееся лицо, усталость на котором не смогла скрыть косметика, выражало полное равнодушие ко всему. «Это прямо бал тщеславия какой-то», - подумала Мелинда, прекрасно понимая, что посмотреть само выступление пришли единицы, а вот похвастаться дорогими украшениями и дизайнерскими платьями пришли, как ей показалось, подавляющее большинство. Видя взрослых мужчин, годящихся ей в отцы, с молоденькими ослепительными девушками, Мел искренне надеялась, что это их дочки или, по крайней мере, ближайшие родственницы.

По всем правила этикета отец каждый раз, когда они сталкивались с какой-нибудь компанией, обнимал ее за плечо своими холодными руками и представлял присутствующим. Затем шли бесконечные слова соболезнований, от которых становилось как-то тошно. Прошло всего ничего с момента, когда не стало ее сестры, а ее новоиспеченные родственники уже ходили по увеселительным мероприятиям, надевая на лицо фальшивую улыбку, такую же холодную, как и они сами.

Пытаясь незаметно испариться при этом ненужном обмене любезностей, она отходила и ждала в стороне, оглядывая все вокруг себя, а посмотреть определенно было на что. Кругом были красивые мраморные лестницы, потолки и стены в позолоченной лепнине, и везде виднелись классические скульптуры нагих женщин и мужчин.

Когда они, наконец, поднялись наверх, их ждал седовласый мужчина.

- Мы рады вас видеть снова. Позвольте, я вас провожу. Ваша аванложа готова, – он шел и распинался перед всей ее семейкой, услужливо улыбаясь и открывая перед ними все новые двери.

Эдвард шел впереди, о чем-то тихо беседуя с отцом Анны, который постоянно качал головой, на что-то сетуя, еле-еле передвигая своими огромными телесами. Злая мачеха, резко преобразившаяся на людях, шла рядом со своей матерью, совсем забыв про сына. Эрик все больше замедлял шаг, чтобы поравняться с Мелиндой.

- Привет! – Мел улыбнулась мальчику и аккуратно прошлась рукой по его волосам. Эрик улыбнулся в ответ, окинув взглядом мать, которая не обращала на них внимания, достал из кармана жвачку и предложил ей.

- Вот! Угощайся! Это мне Билл подарил. Только это секрет, мама такое не разрешает, говорит, что это неприемлемо для такого, как я.

- Спасибо, не откажусь, – Мел каждый раз умилялась ему, потому как за его показной напыщенностью и высокомерием скрывалось доброе, отзывчивое сердце и море нерастраченной любви.

Мел сразу же кинула подушечку в рот, смакуя сладко-кислый вкус. Эрик спросил про щенка и пообещал в ближайшее время улизнуть из-под присмотра и наведаться к ней. Затем мальчик опять ринулся вперед, постоянно оглядываясь на девушку.

Дойдя до красивых белых дверей, украшенных узорами из позолоты, мужчина открыл для них дверь и, поклонившись, ушел прочь, наверное, угождать еще кому-нибудь. Кажется, они шли до этого места целую вечность.

Увидев, что скрывается за этими дверями, Мел приросла к месту. Это была небольшая комната, напоминающая прихожую, с маленьким гардеробом, стеклянным столиком, несколькими пуфами с малиновой обивкой и большой софой в том же стиле. Дальше были еще одни двери, ведущие, как догадалась Мелинда, в их собственную семейную ложу. Неплохо они устроились! Здесь, впрочем, и поселиться можно, – отметила девушка.

Так же здесь она заметила небольшой мини-бар, к которому уже не преминула подойти Анна. Она стояла, сбросив накидку на софу, и наполняла чем-то свой стакан. «Кажется, у моей мачехи проблемы со спиртным», - подумала про себя Мел, сжав при этом губы: ей не нравилось, что она употребляла такие напитки на глазах у сына.

Эрик тем временем скромно сел на один из пуфиков и стал мотать ногами взад-вперед. Мел тоже решила присесть, и хорошо, что она приняла такое решение: в следующую секунду дверь открылась, и небольшое помещение заполнила высокая фигура Дамиана. Он был облачен в смокинг, как и все остальные. Выражение лица его, как всегда, выражало серьезность, а сам он источал мощь и властность, еще похлеще ее отца, особенно сейчас, когда, поприветствовав всех, он еле удостоил ее взгляда и скоромного кивка. Мелинда этому пренебрежению была очень даже рада, сейчас она меньше всего хотела попадаться ему на глаза, и все то, что произошло совсем недавно, она предпочитала забыть и больше никогда к этому не возвращаться.

Дамиан был не один. На этот раз с ним была блондинка, которая могла бы, если не затмить, то посоперничать своей ослепительной внешностью с Анной. На ней было длинное платье кораллового цвета, с очень низким декольте, открывающим белые и, скорее всего, искусственные полушария. При ходьбе они немного покачивались, что приковывало даже взгляд Максимилиана, который склонился над ее рукой для поцелуя. Мелинда сжала руки в кулаки, стараясь сдержать себя, чтобы не вскочить со своего места и прикрыть этот срам. Так вот какие ему нравятся!!! В это время незнакомая блондинка и Анна, взявшись за руки, тепло приветствовали друг друга, и Мел поняла, что перед ней, на этот момент, самые ненавистные ей женщины.

- Концентрат блондинок явно зашкаливает, – скорее себе, чем кому-то, тихо сказала девушка. Эрик, услышав брошенную ею фразу, прыснул, прикрыв рот руками, а Максимилиан строго бросил на нее взгляд, как на провинившуюся школьницу. Ей стало обидно, что ее он воспринимает как ребенка, в отличие от этой женщины, которую привел человек, которого она надеялась больше никогда увидеть.

- Сара, как я рада тебя видеть! – щебетала Анна, наливая гостье бокал. Эдвард кинул на жену взгляд, в котором читалось недовольство, но промолчал. «Отчего такая снисходительность?» - недовольно спрашивала саму себя Мел.

Дамиан по-прежнему, даже взглядом, ее не удостаивал, зато блондинка, которую, как оказалась, зовут Сарой, не отходила от своего спутника, постоянно вешаясь ему то на руку, то на плечо. «Фу, как некрасиво!» - отметила Мел, впрочем, ей было все равно, главное, не смотреть в их сторону.

Мел решила отвлечься и рассмотреть престарелую чету, про которую она совсем забыла. Элена в этот момент отчитывала своего мужа, как показалось Мел, за то, что тот не смог утаить слишком томных взглядов на буфера новой гостьи. На ней же была смешная, нелепая мини-шляпка светло-розового цвета, которая должна была составить комплект такому же платью. А в итоге получился довольно комичный и безвкусный ансамбль.

Со стороны сцены, видневшейся сквозь приоткрытую дверь, послышался гул, и вся компания, как по команде, дружно перетекла в свою привилегированную ложу. Мел уселась между Максимилианом и Сарой, которая как бультерьер, цеплялась за Дамиана. Мелинде не нравилось это соседство, но ее никто об этом не спрашивал.

Оглядев полный зал, Мел поняла, что таких лож, как у них, было совсем немного. Зал был такой же красивый, как и весь остальной интерьер. Огромное количество огоньков от настенных бра и огромной многоярусной люстры создавало атмосферу торжественности. Свод потолка был круглый,полностью расписанный искусными художниками. Неожиданно свет в зале погас, послышались рукоплескания партера, начала доноситься музыка, кулисы стали медленно разъезжаться в разные стороны, и действие началось.

Звуки пения оперных див и музыки полностью заполнили все пространство зала. Все, что происходило на сцене, почему-то девушку не воодушевляло и нагоняло скуку. Ее глаза начали постепенно слипаться. Заснуть ей не давала жвачка, которую она старательно перебирала зубами, и приятный запах, исходивший от Максимилиана, который заставлял ее сердце биться быстрее.

За Максимилианом расположился Эрик, ноги которого она постоянно видела в движении, он болтал ими взад-вперед, не зная, как и девушка, чем себя еще занять.

Пережив первое действие, Мелинда так и осталась сидеть на месте, когда другие перешли в соседнее помещение. К ним стекались разные люди поприветствовать их и пообщаться. Но не одна она держалась в стороне. Эдвард тоже, предпочитая только свое собственное общество, отошел к самому дальнему углу с зажатым в руке стаканом и смотрел на Мелинду. Она не понимала, что было в этом взгляде: то ли неизменная строгость, то ли какая-то недосказанность и желание поговорить.

Когда антракт закончился, и они все расселись по местам, Мел решила озвучить свою благодарность Максимилиану.

- Спасибо большое! Мне очень понравился твой подарок! – выдохнув, она добавила – И треки! Это что-то, спасибо!

- Я рад, что тебе понравилось. Думаю, тебе в скором времени, и телефон понадобится, я поговорю с Эдвардом, – он улыбнулся.

- Это было бы замечательно!! – у девушки загорелись глаза. Ведь если он появится, она сможет звонить Люс! Ей ведь столько нужно рассказать!

От такого яркого проявления эмоций на нее резко обернулась блондинка и смерила строгим взглядом, отчего Мел кинула на нее такой же, не менее суровый, та же, в свою очередь, быстро отвернулась, обратив все свое внимание на Дамиана. Затем Мел все с тем же наслаждением терзала уже потерявшую всякий вкус жвачку и, надув большой пузырь, звучно лопнула его. Тут, наверное, и терпение блондинки лопнуло:

- Слушайте сюда, леди, где ваши манеры? Не могли бы вести себя потише? – прошипела белобрысая кукла. Мелинда, у которой от такого наглого и неожиданного обвинения в свой адрес заходили желваки, и, тоже не отличавшаяся большим терпением, посмотрела на эту похитительницу мужских взглядов и ядовито произнесла:

- А вы тогда не могли бы спрятать свои презенты, они так ослепляют, что людям с противоположных мест сцены не видно!

Тут в их ложе воцарилась тишина, которую разрезал громоподобный смех. Это был Дамиан. Целый вечер, игнорировавший ее, он не смог сдержаться, и этот смех ей понравился. Затем посмотрев на Максимилиана, она поняла, что он, в отличие от Дамиана, осуждает ее за острый язык. Но ей не было стыдно, она никогда не давала себя в обиду, и этот раз – не исключение.

- Дамиан! Почему ты смеешься? Почему ты не вступился за меня! Эта девчонка не смеет со мной так разговаривать! – шипела она Дамиану, но Мелинда прекрасно все слышала.

- Она еще подросток. А ты, дорогая моя, могла бы быть и полюбезнее. – Мел услышала его спокойный ответ. Все остальные, присутствующие при этой перепалке, не могли взять в толк, что произошло, потому, как не все слышали.

Затем свет опять потух и начался ненавистный для Мел второй акт, который обещал закончиться не меньше, чем через полтора часа. Она облокотилась на спинку своего удобного кресла, отодвинувшись подальше от женщины, и погрузилась в свои мысли.

Мел подумала о Кайле, от которой долго не было ничего слышно. «Может, ей запретили меня посещать? Может, каким-то образом стоит ее самой навестить?» Так она, незаметно для себя, погрузилась в сон, из забытья ее вывел шум аплодисментов и многочисленных выкриков снизу. Ее сон остался никем не замечен, она потерла глаза руками, забыв, что они накрашены, прическа, если ее таковой можно было назвать, растрепалась, и была похожа на бесформенное гнездо, но равнодушие победило всякие эмоции, и она вместе со всеми двинулась к выходу. Девушка упорно не замечала пары темных глаз, которые провожали ее до самого выхода.

Дамиан знал, что ему лучше держаться от нее подальше. Она здорово может ему навредить. Но девчонка так старательно искала ответы на свои вопросы, что он забылся, стараясь помочь ей хоть чем-то, и куда это его привело, ведь он-то мог догадаться, что этим все и закончится. Но именно такого поворота он не ожидал, и как ни пытался хоть как-то объяснить себе все произошедшее, не мог этого сделать.

Но вечером, когда случилась перепалка девочки и Сары, он не смог сдержаться, она его порядком повеселила, и напряженность, которая овладела им после их встречи в библиотеке, немного ушла. Его спутницей была такая девушка, которой никто не в силах был что-то возразить в силу ее родовитого и богатого семейства, а так же ослепительной красоты. Вот только, бедняжка, напрочь была лишена интеллекта. Да и привез он ее сюда только потому, что того требовали обстоятельства, связанные с ее отцом и его немалыми деньгами. К тому же поддерживать с ней беседы, требующие хоть какой-то умственной нагрузки, было ни к чему, что его более чем устраивало, если брать во внимание последние дни, когда он работал на пределе своих возможностей, практически не отдыхая.

Подумав о Мелинде, он улыбнулся про себя. Кто бы мог подумать, что из наглой оборванки, наверняка, получится что-то стоящее. В ней чувствовалась порода, только бы над воспитанием поработать. Но может, именно это и вызывало к ней интерес, ее необузданность и бунтарство, может, просто стоило чуть-чуть отшлифовать то, что есть, добавить немного утонченности и дипломатичности, остальное сделает время.

Когда подогнали их машину, Мелинда забралась внутрь, но, как оказалось, поедут домой только они с Эриком, остальная часть ее семейки отправляется на прием, который обещал закончиться далеко за полночь. Развалившись в удобном кресле рядом с мальчиком, она вздохнула с облегчением. Они оба засыпали под классическую музыку, которая играла в салоне.

- Бил! – позвала его Мел – А есть что-нибудь в твоей медиатеке повеселее?

- Что именно вас интересует, мисс?

- Просто Мел, пожалуйста, – вежливо попросила девушка. - Ну, например, можно радио.

- Хорошо, Мел. – И в следующий момент в салон ворвалась популярная попса, а сон сняло, как рукой.

- Эрик, у тебя есть деньги? Наверняка, наш папочка тебя балует, – хитро улыбнулась Мелинда.

- У меня вот что есть, – он вывернул карман, в котором оказались свернутые купюры разного достоинства.

- Может, перекусим чего-нить запрещенного? Угощаешь?

- Угощаю! – поддержал Эрик, от радости захлопав в ладоши.

- Бил! Я знаю, у вас могут возникнуть проблемы, если кто-нибудь узнает, но мы могила! – она приложила палец к губам, смотря на него через зеркало на лобовом стекле. - Нас интересует ресторан быстрого питания с самыми вкусными жирными гамбургерами!

Эрик засмеялся, поддерживая ее улюлюканьем!

- Да Бил! Пожалуйста! Мы могила! – Мелинда видела Эрика таким счастливым всего один раз, когда она показала ему щенка.

- Как прикажете, – ответил великан.

Следующие полчаса пролетели незаметно. Сначала они заехали в заведение, от которого на большое расстояние разносился запах жарящихся котлет, масла и свежих булочек с кунжутом. Они нагребли целую гору в картонных коробочках гамбургеров, чизбургеров, нагетсов и пенящейся в пластиковом стакане газировки, не забыв и про Била.

Когда они садились в их дорогущий автомобиль, все взгляды прохожих и посетителей заведения были обращены в их сторону, и, признаться, Мел это, безусловно, нравилось. Измазанные во всевозможных кетчупах, но безумно довольные, они проезжали мимо парка развлечений, над которым возвышалось светящееся колесо обозрения, а вокруг него огромное скопище аттракционов.

- Бил! Может, остановимся ненадолго? Здесь же просто рай на земле! – Мелинда взмолилась, приблизившись почти вплотную к Билу.

- Мисс, но уже довольно поздно.

- Мы совсем на чуть-чуть! Парочка аттракционов и все! Ты пойдешь с нами!

- Хорошо. Парочка и все. Мне не нужны проблемы, – видно было, что он очень не доволен раскладом, но деваться было некуда, он и сам, сколько служил этой семье, никогда мальчика счастливей не видел.

Посмотрев на Эрика, Мелинда засмеялась – мальчик просто не верил тому, что происходит с ним в реальности.

- Но ты, малец, платишь.

- По рукам, – шкодливо ответил он.

Припарковав машину, они все дружно направились к парку. Эрик вприпрыжку, Мел старалась не выпускать его из виду, а позади них шел Билл, похожий на телохранителя, привлекая внимание всех прохожих своим большим ростом и грозным видом.

Вся тройка прокатилась на колесе и небольших американских горках. Побывали в тире, где Билл выиграл для Эрика огромную гориллу, которую тот, в свою очередь, передарил сестре. Заскочив за сладкой ватой, они направились в сторону припаркованного автомобиля, делясь впечатлениями, Бил был молчалив, но скромная, еле заметная улыбка говорила за себя.

Усадив рядом с собой гориллу с одной стороны, а Эрика с другой, они тронулись.

- Бил! Сделай громче!

Она услышала песню I Need A DollarAloe Blacc, которую они любили петь с Люс. Мел поднесла руку к лицу, делая вид, что это микрофон, и начала громко подпевать: «Мне нужен доллар, доллар, доллар – вот что мне нужно, Мне нужен доллар, доллар, доллар – вот что мне нужно, Я сказал, мне нужен доллар, доллар, доллар – вот что мне нужно. Если я расскажу тебе свою историю, поделишься со мной долларом?...» Эрик залился смехом, пытаясь подтанцовывать, даже Бил не мог усидеть на месте, дергая плечом точно в такт.

Когда они приехали в Верхост, было уже совсем поздно, Мел и Эрик уже тихо посапывали, развалившись на удобных креслах. Мел не помнила, как добрела до комнаты и легла спать, помнила только, как щенок, соскучившийся по своей хозяйке, старательно вылизывал ей лицо.

Глава 13 Информация правит миром

Когда Мел открыла глаза, солнце было уже высоко в небе, а это значило, что она проспала полдня, и Фрэнк к ней не достучался, чтобы позвать на завтрак. Граф зевнул, развалившись на плюшевой горилле.

- Ну вот! – Мел совсем про него забыла. Забыла про то, что ему и прогуляться надо, и покормить. На тумбочке она заметила свернутый лист белой бумаги.

«Доброе утро, мисс. Я позволил себе некоторую вольность и вынес на прогулку вашего питомца

P . S . у вашего зверя завидный аппетит.

Фрэнк».

Мел вздохнула с облегчением и надеялась, что ему за это не влетит. Девушке вдруг пришло в голову, что она невольно подставляет работающих здесь людей, и Била вчера, и Фрэнка. За все это она была им безумно благодарна, но рисковать более не стоило.

Чуть позже, приведя себя в порядок, она отправилась прямиком на кухню. Утолив там свои потребности и прихватив кое-что для Графа, она вернулась к себе.

Возле комнаты ее ждал улыбающийся Эрик. Пригласив его к себе, она закрыла дверь.

- Вчера был просто лучший день в моей жизни! – воскликнул он.

- В моей, пожалуй, тоже. Спасибо тебе, ведь это был ты нашим маленьким спонсором! - Мел улыбнулась и потрепала по плечу.

- С Билом напополам, - поправил мальчик. - Я всегда думал, что он не такой. Я его боялся.

Мел заметила, что Эрик в школьной форме.

- Куда это ты собрался? – она взялась за край его лацкана, рассматривая вышитый символ.

- В школу. У меня сегодня дополнительные занятия.

- В воскресенье? – удивленно спросила Мел, в ответ мальчик пожал плечами, затем подошел потискать щенка.

- Отец просил тебя зайти к нему в кабинет.

- Зачем это еще? – озабоченно спросила она, боясь того, что он мог как-то прознать, чем они занимались вчера вечером. В ответ он опять пожал плечами.

- Может, вечером погуляем с ним? – Эрик указал на щенка.

- Может быть, – растерянно ответила Мелинда, думая о том, что же еще хочет от нее этот деспот. – Ну что, идем?

Мелинда уже стояла у ненавистных дверей и думала о том, что неужели нельзя им поговорить в более располагающей и уютной обстановке, нежели это холодное, неприветливое помещение. Постучав, и не услышав ответа, она решила просто зайти. Все тот же неяркий свет царил здесь.

Отец сидел все в том же кресле и просматривал какие-то бумаги.

- Вы хотели меня видеть, - тихо проговорила девушка.

- Да, присаживайся, - он указал на небольшое креслице напротив него. Мел прошла и звучно увалилась в него, немного съехав вниз и расставив ноги в стороны. Эдвард, казалось, совсем забыл про нее, не отрываясь от документов. Так прошло около пары минут, показавшихся девушке вечностью.

- Я хотел сказать, что через пару недель ты отправляешься в колледж, как я и говорил. Это очень старое и привилегированное заведение, в котором училось не одно наше поколение, и наша семья там на хорошем счету. Может быть, ты не знаешь этого, но первое впечатление нельзя произвести дважды, поэтому прошу тебя вести себя, как полагается. Бил будет тебя доставлять туда и так же встречать.

- Катарина тоже там училась? – не выдержала Мелинда, и в кабинете повисла гнетущая тишина.

- Она по состоянию здоровья в последнее время не могла посещать колледж и была на домашнем обучении. Но да, совершенно верно, она училась там же.

Затем Эдвард встал и подошел к своему огромному рабочему столу, облокотился на него, посмотрев в окно, затем вернулся взглядом к ней и так же спокойно и властно продолжил:

- Все, что нужно, будет к твоим услугам, твоя единственная обязанность состоит в том, чтобы хорошо учиться и вести себя подобающе.

- Но это уже две обязанности, – на полном серьезе ответила Мел. На что отец смерил ее строгим взглядом.

- Катарина всегда была первой в своем классе, она меня никогда не разочаровывала. Я возлагал на нее большие надежды. – Мел не ожидала, что он сам поднимет тему ее сестры, но он, будто уже не видел ее. – Все, что случилось, для нас всех оказалось большим потрясением. Она боролась, как могла, но и ее силам пришел конец.

- Но почему я появилась в Верхосте только сейчас? – не выдержала Мел. А Эдвард, казалось, при упоминании ею старого названия этого места как-то по-особенному на нее посмотрел. – Я, как неудачный экземпляр, прибыла сюда, за неимением лучшего? Значит, я не нужна была до этого самого момента? Ноя нужна была ей!

Мел подалась вперед, вперив в родителя грозный взгляд.

- Может, если бы мы были вместе, все было бы по-другому?

- Не говори того, чего не знаешь, – прошипел Эдвард и ударил о столешницу кулаком. Потом резко оттолкнулся от стола, от чего Мел вздрогнула, боясь, что сейчас он на нее накинется, затем он взял со стола что-то, напоминающее ноутбук с какой-то коробочкой сверху, и отдал ей. Это что-то весило довольно прилично, и при ближайшем рассмотрении она поняла, что это Макбук и телефон.

- Вот, держи. Надеюсь, что эти вещи не пойдут вразрез с твоей учебой. А теперь можешь идти, у меня есть дела, – тем самым он дал понять, что разговор закончен, и больше он на нее не смотрел, устроившись опять в своем кресле, в той же позе. Мел решительными шагами преодолела расстояние до двери и громко захлопнула их за собой.

Когда она мчалась по коридору, щеки ее горели, а волосы разметались во все стороны. После его слов она хотела все эти чудеса техники оставить там же, где он их ей и вручил, но вовремя осознав всю необходимость этих вещей, сдержалась.

Оказавшись в своей комнате, она положила щедрые подарки на свой стол и села рядом с Графом. Завтра ее жизнь изменится еще больше, если такое вообще возможно. Но был один неоспоримый плюс – в этом месте она станет реже пребывать. Вот только нужно было что-то придумать с собакой: или повесить часть забот о нем на кого-то здесь, во время ее отсутствия, или пристроить его в хорошие руки вне Верхоста. Но посмотрев на него, она поняла, что никуда его не отдаст, что безумно привязалась к нему за эти несколько дней.

Мел охнула, казалось, что здесь день шел за год, и она томится тут несколько лет уже. Может, если бы не все эти загадочные обитатели Верхоста, ей бы это место пришлось даже очень по вкусу. Сестра писала, что этот дом, если сказать иными словами – это часть ее самой, но пока она этого не чувствовала. Но и возвращаться в приют ей уже не хотелось. Там уж точно не утаишь присутствие собаки, которую в итоге выдворили бы из заведения, а ее оставили бы взаперти. Так же у нее появился сводный, который занял место в ее сердце и навряд ли его покинет.

Где же тогда ее истинное место, где она по-настоящему станет счастлива, и ее будут окружать любящие ее люди? Хотелось все же верить, что Верхост в конце концов станет таким местом, ведь работали здесь очень хорошие, верные своему делу, люди, и старика Фрэнка она полюбила не только из-за того, что он ее очень выручал, хотя сам здорово подставлялся, но и по тому, что видела, как он на нее начал смотреть, конечно, с не менее показной суровостью, но в его глазах было столько преданности.

Посмотрев на Графа, она поняла, что за те несколько дней, что был у нее, он вымахал, как бы это бредово не звучало, да и глаза его немного изменили цвет, в них появились темные крапинки. Девушка в который раз отметила, какие у ее подопечного умные глаза.

Мел решила развеяться, пока на улице временами показывалось солнце, прячась за облаками, которые обещали к вечеру поглотить все небо и пролиться дождем. Она схватила Графа подмышку и побежала вниз, время от времени оглядываясь, чтобы ни с кем не столкнуться.

День клонился к вечеру, а скоро еще ужин, на который, без сомнения она будет приглашена. Девушка бы предпочла компанию своего мохнатого друга, но прекрасно понимала, что лучше поприсутствовать, молча набить живот и отправиться к себе.

Она надеялась перед ужином увидеться с Эриком, но мальчика нигде не было видно, а к нему она идти не хотела, чтобы никому не влетело после такого визита. Видно, его мать считала, что Мелинда – плохая компания для ее ненаглядного сына, на которого сама боялась потратить лишнюю минуту своего бесценного времени. Ее матери-настоятельницы в интернате-монастыре и то уделяли ей больше времени, чем Анна своему сыну. Мел знала, что в далеком будущем, когда у нее будут собственные отпрыски, она не станет такой же, а постарается им уделять все свое свободное время, и детей у нее будет не меньше трех, да и мужа она себе уже, пожалуй, присмотрела.

Мел подумала о Максимилиане и начала гадать про себя, почему он так часто здесь бывает, прямо, как член семьи, и кем он приходился его отцу. Спрашивать об это было как-то неудобно, но ведь у нее теперь был выход в мировую сеть. У себя в комнате Мел подскочила к столу, взяла свой громоздкий дорогой подарок и устроилась с ним на кровати.

Девушка никогда раньше не думала, что у нее будет такой дорогой и современный гаджет, он как-то не вписывался в средневековую обстановку этого родового гнезда.

Мел думала, что же можно набрать в поисковике, ведь она знала только его имя, хотя, наверняка, его имя можно было связать с именем отца, но как бы глупо не звучало, его фамилии она тоже не знала. Что же, начнем с этого поместья. Введя одно единственное слово «Верхост», она ничего не смогла найти по этому запросу. «Как же там Фрэнк говорил про современное название Верхоста?» - вспоминала девушка, припоминая тот разговор.

- Точно! Эврика! – воскликнула Мел, вбивая слово «Холтэн-холл». Далее загрузилось несколько страниц, содержащих это слово. А ниже, на фото, она увидела свой новый дом со всевозможных ракурсов, так же высветился портрет отца. Нажав на ссылку сайта, на котором было опубликовано это фото, она наткнулась на статью про него.

«Эдвард Бродерик Фланнаган родился в 1967 г. Представитель старинного рода, обосновавшийся в родовом гнезде Варренов – Холтен-холл и основатель крупного финансового конгломерата. Унаследовав солидное имущество от отца, он приумножил состояние, вкладывая средства в покупку земли с последующим строительством микрорайонов. Так же Фланнаган присоединился к группе инвесторов, выкупивших компанию «Тривьюс Компани» в 1992 г., позже, в 1995 г., он стал вице-президентом, а затем и владельцем компании, выкупив все акции. Активно занимается благотворительной деятельностью, на сегодняшний день сотрудничает с такими известными благотворительными организациями, как «Фонд объединенных сердец», «Подари вторую жизнь», «Надежда». ( Далее перечислялось несколько недолговечных романов. И вот…). В 1996 г. начал встречаться с никому неизвестной актрисой Уиллоу Милтон, а в 1998 г. они поженились. В 1999 г. у него родились две дочери - близнецы. В 2004 г. его жена погибла при невыясненных обстоятельствах. В 2009 г. он женился во второй раз, избранницей стала его помощница-консультант Анна Кристина Джилсон, и в этом же году родился сын Эрик Александр Фланнаган. Брат Анны Максимилиан Бисш Джилсон занял должность своей сестры, покинувшей свой пост из-за долгожданного первенца….»

Мел присвистнула. Она ожидала чего угодно, но только не того, что ее потенциальный муж окажется братом ее злющей ведьмы-мачехи.

- Да чтоб тебя! – она ударила кулаком по мягкому матрацу, на что в ответ получила недовольный взгляд звереныша.

Рассматривая отца на фото рядом со статьей, она отметила, что и здесь он был запечатлен неулыбчивым и суровым, с плотно сжатыми губами, смотрящим в сторону.

Мел резко подпрыгнула: почему эта идея не пришла ей раньше? Она могла наконец увидеть, как выглядела ее мать, и может что-нибудь раскопать помимо того немного, что она уже знала про нее. Скопировав ее имя из предыдущей статьи, она с нетерпением ждала, что же выдаст браузер. Но поиск не дал никаких результатов, кроме пары кратких биографий ее отца, и ни одного фото с ней. Сердце будто упало в пропасть, плечи Мел поникли: ведь с того самого момента, когда она здесь появилась, она совсем не думала о своей биологической матери, только о сестре. Может, она боялась, что та окажется похожей на ее отца, такого же бессердечного и не имеющего представления об отцовской любви или хотя бы снисходительности. Но тут Мелинда вспомнила, с какой теплотой и неприкрытой болью в глазах Кайла говорила о своей дочери, что это просто не могло оказаться правдой. Девушка задалась вопросом: почему все хорошие и близкие люди ушли из ее жизни до того, как она сюда вернулась. Остались лишь бабушка и дед, которого она видела мелком и всего один раз на похоронах.

Чтобы хоть как-то поднять себе настроение, она набрала в поисковике полное имя Максимилиана, и поняла, что его персона была намного скромнее персоны ее отца, точнее, несоизмеримо скромнее. Почти на всех немногочисленных высветившихся фото он был рядом либо с Анной, либо с отцом, улыбчивый и красивый. Она сохранила себе одну из самых, на ее взгляд, красивых его фото.

Пялясь в монитор, она поняла, что еще один персонаж из ее новой жизни остался в тени. Набрав имя «Дамиан» и нажав кнопку поиска, Мел увидела первую попавшуюся фотографию, которая и оказалась его. На нее с обложки какого-то бизнес - журнала смотрел мужчина в строгом костюме, с проницательным взглядом, смотрящим прямо в душу и не упускающим из виду ни единой детали. На его лице была легкая щетина, а губы были растянуты в полуулыбке, отнюдь, не говорившей, что он был чем-то доволен, скорее, она была хищной, не предвещающей ничего хорошего. Дамиан Дейвидсон - такого было его полное имя. Просматривая все страницы, где он упоминался, она поняла, что, либо он тщательно скрывал свою личную жизнь, либо все, что у него было - это только работа. Но Мел решила, что, судя по тому, как он менял спутниц, скорее, - первое.

Она попыталась найти его полную биографию, но там были большие пробелы. Было известно лишь то, что тридцатилетний Дамиан родился в богатой семье крупного промышленника, был единственным ребенком, так же добился больших успехов в бизнес - деятельности, провернул несколько сверхудачных проектов. Семейных фото, на которые она так надеялась, она не нашла, так что подтверждения тому, что она невольно подглядела, не было.

В голове смутно всплывало имя девушки, лежащей в ванной, полной крови. Соединив их вместе в запросе, она увидела несколько фотографий Дамиана, и, о чудо, той девушки, которую она не могла вспоминать без озноба. Мелинда не могла поверить своим глазам: на этих фото четырехлетней давности Дамиан улыбался, и складывалось впечатление, что это был совсем другой человек. Не было того опасного взгляда, от которого хотелось спрятаться. Мел никогда не сталкивалась с такими людьми, даже ее мачехе было ой как далеко до его властности. Он ей никогда не угрожал и к тому же ничего плохого не делал. Более того, пытался помочь ее сестре, но, несмотря на это, она до чертиков его боялась. А таких людей на этой земле было по пальцам пересчитать, которые вызывали в ней такие чувства.

Мелинда подумала о том, что же могло такую красивую девушку, со счастливой улыбкой и сияющими голубыми глазами, похожую на голливудскую кинозвезду, толкнуть на такой отчаянный шаг, и наверняка, в этом был замешан Дамиан, но, увы, наверняка, выяснить она этого не могла.

Стук в дверь прервал ее размышления и привел в уныние: ведь это означало, что пришел Фрэнк, чтобы оповестить ее об очередном собрании безумной семейки за ужином. Ну почему она не может остаться здесь и поесть вместо того, чтобы слушать обмены любезностями и ничему не обязывающие диалоги и светские беседы, будто ничего не произошло, будто ее сестры и не существовало вовсе, и... ее матери, о них они никогда не заводили беседы. Она так ничего и не узнала о ней, даже той самой малости, за которую можно было бы ухватиться.

- Фрэнк, входи, открыто.

Старик зашел, как всегда по-королевски грациозно, коротко кивнул в знак приветствия, хоть сегодня они уже виделись. Мел казалось, что он был ее путеводителем и навигатором, по этому, казалось, сказочному месту, а на деле же... Даже слово трудно было подобрать.

- Мисс, вас ждут внизу, на ужин, - затем окинув ее серьезным взглядом, он добавил: - Мне им что-нибудь передать?

- Спасибо, не надо, я спущусь. Хотя с большей охотой я поужинала бы с вами, - Мел улыбнулась старику, и казалось, он тоже хотел в ответ растянуть губы, но пока это у него не особо получалось, будто он забыл, как это делается. В это время Граф узнал своего спасителя, который в ее отсутствие приглядел за ним, подбежал, обнюхал и попытался оседлать его ногу, чтобы как следует опробовать на вкус черные выглаженные брюки слуги.

- Фрэнк, ты определенно ему нравишься, - Мел засмеялась, когда старик, как бы случайно отстранил в сторону пса и уже собирался выйти, как тут же повернулся к ней опять.

- Какие планы у вас на вашего питомца? Он скоро вырастет и скрывать сам факт его существования станет невозможно.

- Я что-нибудь придумаю. Может, придется рассказать... - она и не знала, как называть Эдварда, но слово "отец" как-то не шло с ее языка, будто доходя до этого слова, она просто лишалась речи. - В общем, при необходимости, я все расскажу, я с ним как раз после ужина хотела прогуляться, так что вы сможете составить нам компанию, если захотите.

- У меня много дел, но спасибо за приглашение, мисс, - невозмутимо произнес он. - Мне нужно идти, если я вам понадоблюсь, оповестите кого-нибудь из персонала, и я буду к вашим услугам.

- Хорошо, - ответила Мелинда, пожимая плечами, про себя добавив: "Старый зануда".

Глава 14 Что готовит грядущий вечер

Открыв шкаф, она достала первое, что попало ей под руку. Стянув волосы в тугой конский хвост и заправив выбившиеся пряди за уши, она потрепала щенка по голове и быстрым шагом направилась на встречу с неизбежным.

После сегодняшнего разговора ей не хотелось видеть отца, да и по мачехе она не соскучилась. В замке было пустынно, даже все слуги каким-то волшебным образом испарились, и пока она быстро преодолевала один этаж за другим, уже в который раз складывалось впечатление, что она здесь одна. Девушка вспомнила тот момент, когда первый раз спускалась по этой, казавшейся ей такой бесконечной, лестнице и думала, что попала в какую-то сказку, будто она принцесса, и это все принадлежит только ей.

Оказавшись у подножия, она поняла, что здесь царила жизнь, вот и слуги проносились один за другим, коротко кивая ей в знак приветствия; было светло от многочисленных ярко-горящих люстр и свечей. Отклонившись от заданного маршрута, она пошла в противоположную от столовой сторону, туда, где она столкнулась первый и последний раз лицом к лицу со своей усопшей сестрой. Теперь все здесь выглядело по-иному, было настолько пустынно и холодно, зимний сад казался безжизненным и серым, а вечернее небо, виднеющееся сквозь прозрачные своды, будто давило, угрожая обрушиться мириадами холодных искрящихся звезд и превратить это место в руины.

Этот зал внушал ей холодный страх и приводил ее в полное оцепление, и она боялась шелохнуться. Мел кинула взгляд на то место, где стоял гроб, такой же прекрасный, как и Катарина, и такой же хрупкий и прозрачный. Интересно, ее мать тоже вот так выставляли здесь на всеобщее обозрение, чтобы сотни равнодушных взглядов провожали ее в последний путь вечного забвения? Раньше Мел никогда не думала о своей матери, как о реальном человеке, который смог бы занять место в ее жизни. Мел привыкла думать, что она появилась на свет каким-то чудесным образом, в котором для родителей места не было. Но в реальности оказалось все не так, и от этого было так тошно, что хотелось кричать от бессилия. Оказывается, у нее все было, но по каким-то неведомым ей причинам отец отослал ее подальше от семьи, в результате чего она так и не познала, что значит иметь сестру и мать. Мел в этот момент поняла, что в любви отца она не нуждается, и выяснит, почему он оторвал ее от того, что могло сделать ее счастливой, а также истинные обстоятельства произошедшего с ее сестрой и матерью.

Взяв себя в руки и обведя в последний раз взглядом все здесь, она тихо вышла, решив больше никогда сюда не заходить. Мелинда поняла, что как только представится возможность, она вернутся в комнату Катарины, ведь она все еще хранила непонятно каким образом не угасшую жизнь сестры, точнее, одного предмета - зеркала, которое могло еще столько ей поведать.

Девушка решила теперь взять курс прямиком в столовую. Вокруг опять все опустело, погрузив впечатляющие своими размерами помещения в оглушающую тишину. Но Мел всего этого не замечала. Она настолько погрузилась в свои раздумья, что и не заметила, как оказалась лицом к лицу со своими родственниками и их гостями, от чего настроение девушки упало ниже некуда. Она даже припомнила молитву, прося Всевышнего, чтобы никто с ней не разговаривал, она спокойно бы поела и удалилась к себе.

Мел окинула быстрым взглядом стол и всех присутствующих за ним. На нее уставилось десять пар глаз, среди которых были темно-карие, внимательно изучающие ее исподлобья. Сегодня Дамиан был один, без очередной спутницы, зато Максимилиана нигде не было видно. Тем лучше! Она в данный момент не располагала к общению, а его она в последнюю очередь хотела оттолкнуть своим кислым выражением, которое господствовало на ее лице.

Она коротко кивнула присутствующим, заведя руки за спину и одновременно ища место, куда она бы могла опустить свою пятую точку. Такое оказалось, к ее грандиозному разочарованию, как раз рядом с отцом.

Эдвард привстал, отодвигая для нее стул и помогая расположиться.

- Хочу представить тем, кто не знает: это моя дочь, Мелинда. - Затем он откашлялся и продолжил: - Она на днях вернулась из частного интерната и теперь уже ни за что нас не покинет.

Все откровенно разглядывали ее, как диковинку, в глазах одной женщины, довольно преклонного возраста, Мел, как ей показалось, даже разглядела осуждение и неодобрение ее внешнего вида. «Ну да уж куда мне, до красавицы и умницы сестры», - саркастично про себя заметила девушка.

- Ааа, так это был частный интернат, а я-то думала... - иронично начала Мел, но продолжить свою речь, которая вертелась на ее остром языке, она так и не успела, потому как мужчина, который являлся для нее отцом по крови, похлопал ее по плечу, незаметно сжав его, приказывая таким образом, обойтись без лишних комментариев, что ей далось крайне сложно.

Затем, решив придерживаться первоначальной тактики, она стала энергично накладывать себе из тарелок, стоящих на столе, всевозможные блюда, чтобы занять рот и не дать никому возможности спросить ее о чем-либо.

Мелинда всеми силами пыталась смотреть только в свою тарелку и не отвлекаться, но иногда любопытство брало верх, и она исподлобья, быстрыми сканирующими взглядами окидывала всех присутствующих, в этой, такой не любимой ею комнате.

Анна, как всегда, блистала, в этот раз в дорогом белом костюме, и складывалось впечатление, что перед каждым ужином она тратила по несколько часов на свою, до тошноты безупречную, внешность. В руке был неизменно зажат бокал со спиртным. В момент, когда девушка ее изучала, она увлеченно о чем-то говорила с женщиной средних лет на другом конце стола, и Мел несказанно обрадовалась тому, что она так далеко от нее.

По другую сторону от Анны сидел Эрик и ковырялся в своей тарелке, тщательно из нее что-то вылавливая. По его беспокойным покачиваниям она поняла, что тот энергично размахивает недостающими до пола ногами, и ее губы растянулись в еле заметной улыбке.

Посмотрев на своего отца, она поняла, что сегодня он как-то по-особенному был не в духе. В нем все было странно. Ведь, не успевпохоронить недавно отошедшую в мир иной одну из своих дочерей, он собирал за столом гостей и выводил всю свою семейку в оперу. Кайла с дедом никогда не были среди приглашенных, хотя, казалось бы, более логичным переживать эту утрату в кругу семьи. Но смотря на всю эту нездоровую атмосферу, она поняла, что настоящей семьи она здесь не видела, и все в этом доме навевало одиночество и неприятное уединение в этих старых холодных стенах.

Дамиан тоже, к ее счастью, сидел далеко, и она не чувствовала такого напряжения, которое появлялось каждый раз, когда он был рядом. Сегодня он был одет как обычный смертный, только очень дорого и со вкусом. Он тоже о чем-то тихо беседовал с каким-то мужчиной и был предельно сосредоточен, крутя в руках тряпичную салфетку.

Судя по атмосфере и опустевшим тарелкам, близился долгожданный конец ужина. Сложив свои приборы, Мел начала рассматривать свой неопрятный маникюр, затем накручивать розовые локоны на пальцы, откинувшись на спинку стула. Обернувшись к отцу, она поняла, что он пристально смотрел на нее. Девушка резко откинула прядь и вернулась в исходное положение, не зная, куда ей смотреть, чтобы избежать этих навязчивых взглядов.

- Тебе стоило послушать Анну, эти волосы никуда не годятся, – тихо и вкрадчиво произнес он.

- Но других у меня нет, – тихо ответила Мелинда, обратив на него свой взор.

Девушка подумала, что сейчас он начнет при всех ее бранить и критиковать, иприготовилась держать оборону, но, к ее удивлению, этого не произошло. По-видимому, потеряв к ней интерес, он обратился ко всем мужчинам, предложив опрокинуть по бокалу хорошего виски и выкурить сигары.

Мел решила зря времени не терять, она поднялась быстрее всех, шумно отодвинув стул, чтобы покинуть эту душную комнату и вернуться к себе, в долгожданное укрытие, но приторно сладкий голос Анны остановил ее:

- И куда же собралась моя падчерица? Некрасиво вот так покидать всех гостей, не сказав ни слова. – Если взгляд мог убивать, Мел бы уже замертво упала. Затем она обратилась ко всем присутствующим: – Простите ее, она еще не адаптировалась на новом месте и ее дикарские манеры иногда берут верх.

В комнате воцарилась оглушительная тишина, а напряжение зашкаливало.

- Извините, Анна, я просто хотела вернуться к себе, неважно себя чувствую, – Мелинда еле сдерживала себя, чтобы не начать тут всех бранить на чем свет стоит, казалось, эта женщина ненавидела ее лютой ненавистью.

- Я же просила, милочка, хватит называть меня на вы! - Ее губы изогнулись в наигранной улыбке, а рука вспорхнула к волосам, как бы поправляя и без того идеальную прическу.

- А меня, в моем интернате, учили старость уважать, - громко и спокойно проговорила Мелинда, решив не опускаться больше до уровня этой ненормальной. По всему столу пронесся рой приглушаемых руками смешков, кто-то постарался быстро отпить жидкость из своего стакана, лишь бы не показать, как рассмешила реплика этой соплячки. Дамиан же смотрел на нее оценивающим взглядом, при этом что-то тщательно обдумывая, не поддаваясь всеобщей буре эмоций. Было видно, что гости ждали продолжения перепалки, но обомлевшая от такого поворота событий, Анна застыла со своим неразлучным другом-бокалом в руке, пытаясь хоть что-то произнести, но на деле выглядела как рыба на суше.

- Не пытайтесь ничего найти у себя в голове, на вид она такая же пустая, как ваш бокал.

Мел окинула по очереди всех присутствующих равнодушным взглядом, коротко кивнула и решительными шагами двинулась к выходу.

- Эдвард! – услышала Мел визг, до боли напоминающий поросячий. «Очнулась», - удовлетворительно подумала девушка. Удаляясь все дальше от них, Мелинда не могла видеть, как суровый взгляд отца коснулся Анны.

- Не устраивай сцен, – тихо рявкнул он.

- Но что она себе позволяет!

- Анна, поставь пожалуйста бокал и пойдем прогуляемся на свежий воздух.

И все присутствующие знали, что это не просьба, а приказ. Анна послушно встала, скривила губы в некоем подобии улыбки и попросила их извинить за то, что они покинут их буквально на минутку.

В это время Мелинда, взяв в охапку пса, несла его по безлюдным проходам, коридорам и лестницам, пока не оказалась в предпоследней комнате, разделяющей ее и площадку с длинной лестницей, которая вела к заброшенному кладбищу ее загадочных предков. Ближе к двери, ведущей к выходу, она услышала голоса. Это был мужской бас и женский, срывающийся временами на истерический крик, голос. Подойдя поближе к последнему арочному проему, она остановилась и, не рискуя выглядывать, притаилась. Расслышав диалог, она без труда поняла, кто стоял в соседней комнате.

- Я просил тебя завязать с выпивкой в таких количествах! Посмотри на себя! Ты ни в себе и становишься неуправляемой!

- Такой же, как твоя дочь? – было слышно, как ее язык переставал ее слушаться, проглатывая некоторые гласные. – Отпусти меня!

- Хватит цепляться к ней, ей сейчас нелегко, – голос отца был так спокоен, будто он вел обычное совещание или общался с партнерами по бизнесу, а не успокаивал жену-алкоголичку.

- А мне, думаешь, было легко с твоей дочуркой, а? Пока ты был в разъездах, именно я оставалась с Катариной! – она замолчала и всхлипнула, но, сделав глоток воздуха, продолжила: - А я ненавижу этот дом, понимаешь? Я его ненавижу! И дочь твою ненавижу, ведь я вижу, как ты на нее смотришь!

- Не говори глупостей, Анна.

- Нет, выслушай меня! – сейчас она шипела, как змея. – Эрик будет твоим единственным преемником, слышишь? Не она, а твой сын! А эта дикарка, она невозможна, она в сто раз хуже сестры, надо было там и оставить ее гнить!

После этих слов послышался шлепок, по звуку напоминающий пощечину. После этого воцарилась гробовая тишина, ничем не нарушаемая, и в этот момент Мел боялась, что Зверь может издать какие-нибудь звуки, которые могли бы их выдать, что, по мнению Мелинды, было бы просто оглушительным крахом. Мало того, что все ее считали невоспитанной оборванкой, так еще и шпионкой станет в их глазах.

- Извини! – голос отца был полон неподдельного раскаяния, а Анна заскулила. – Я не собирался этого делать, просто в последнее время мы все на взводе…

- Это ты меня прости! Я сама не ведаю, что говорю! – теперь Анна ревела. Эта женщина пугала Мелинду, от нее у девушки мурашки по коже бегали. – Просто все последние события выбили меня из колеи. Мне так тяжело, милый!

Теперь ее речи более напоминали мед, голос был ласков и полон раскаяния. «Эта женщина, точно психопатка», - подумала Мел, ни на минуту не поверив во все сказанное ею. На Мелинду ее отец производил впечатление сильного и умного человека, которого невозможно провести. Но, видимо, она ошиблась. Все, что касалось Анны, делало его, по-видимому, слепым, либо он делал вид, что слеп, потому что так было легче, нежели спорить с ней, ведь у него имелись помимо этого еще миллионы других дел, которые, в свою очередь, приносили миллионы.

- Я больше не хочу слышать никаких дрязг. Она часть нашей семьи, так же, как и Эрик, и я хочу, чтобы ты это хорошо усвоила. И больше к этому разговору я возвращаться не намерен.

- Конечно, милый! Я не хотела, - тут она тихо всхлипнула. – Я обещаю держать себя в руках.

Мел решила, что пора искать укрытие, в котором можно переждать, пока они уйдут, и им оказалась серая старая софа, которая так кстати стояла в углу, а тень от рядом стоящего с ней не горевшего бра обещала помочь надежно укрыться. Мел на цыпочках отправилась туда, энергично при этом гладя Графа.

Как она и думала, разговор закончился, и они, пройдя через комнату, в которой была Мел, направились дальше, как предположила девушка, в столовую, к покинутым гостям.

Облегченно выдохнув, она отпустила щенка и присела на софу, переводя дух. Девушка не хотела стать свидетельницей таких разборок. Половину из того, о чем они говорили, не укладывалось в голове. Мел всегда казалось, что Анне нравится этот дом, и вела здесь она себя, как королева, не заботясь о маленьком принце, а только о том, чтобы ее бокал был всегда полон, платья отглажены, а столовое серебро блестело. Мел пришли на ум фразы Анны про преемничество, не понятные ей. Каким образом она вообще могла стать его преемницей? Да и что бы это ни означало, она бы на это вряд ли согласилась. Мачеха сказала, что сидела с Катариной, когда сестра отходила в мир иной, и, если это было так, то Мелинда не завидовала своей сестре! Даже попыталась об этом думать с долей некоторого сарказма, но в сердце что-то кольнуло, и тоска опять овладела ею.

Мел быстро попыталась отогнать это чувство, иначе ей не продержаться. За все то, что наговорила Анна, она заслужила намного больше, чем одна пощечина.

- Дикарка! – зло повторила Мелинда. И, обращаясь к щенку, продолжила: - Нет, ты слышал, как она меня назвала? А сама себя ведет ничуть не лучше пещерной женщины! Видит Бог, я держалась, ну и допросится она у меня! Пошли, пока нас никто здесь не застукал.

Свежий воздух действовал успокаивающе, и даже настроение немного улучшилось, все произошедшее временно ушло на задний план. Мелинда стала частой посетительницей старого, безмолвного кладбища, где единственным ее собеседником был ветер. Уже несколько дней не было дождей, что делало его не таким унылым и покинутым.

Мел озаряла дорогу фонариком подаренного дорогого телефона, а Граф носился в разные стороны, разбрасывая листву и пытаясь всеми способами вовлечь девушку в свои игры. Посмотрев на него, Мел подумала,что он день ото дня становится все больше, что, в конечном счете, могло создать некоторые трудности.

В метрах двадцати от себя Мелинда увидела белый, еле различимый силуэт, и остановилась как вкопанная. Этот был тот же самый образ или видение, которое она уже видела в свой второй день пребывания здесь. Она не знала, что дальше ей предпринять и, решив рискнуть, сделала шаг навстречу неизвестному.Видение тоже сдвинулось с места и так же, не спеша, начало удаляться в противоположную от девушки сторону.

- Постой! – Мелинда еле слышно окликнула видение, как ей показалось, укутанное в белый плащ с капюшоном. Мел все дальше продвигалась вглубь леса, к постаменту с устрашающим каменным изваянием ее предка, щенок бежал по ее пятам, не отставая.

И вот, на этой самой опушке, у постамента, видение резко обернулось и начало с пугающей скоростью приближаться к ней. Девушка вскрикнула, а Граф сзади издал звук, отдаленно напоминающий рычание. Но фигура в белом плаще непреклонно приближалась, и как в замедленном кадре, под капюшоном Мел рассмотрела лицо, ЕЕ собственное лицо.

- Катарина? – шепотом произнесла девушка, пятясь назад и чувствуя, что еще немного, и она лишится сознания.

На бледном лице появилась ироническая усмешка, она помотала головой, давая понять, что Мелинда ошиблась. Потом медленно ее бледная копия подняла руку и указала на нее.

- Но этого не может быть! – Мелинда отрицательно качала головой. Кажется, она медленно начала терять здесь рассудок. Почему она вообще решила преследовать это существо, которое, якобы, было ею? Она уже, получается, второй раз вела ее к памятнику ее предка! Если она не сошла с ума, то этому должно было быть какое-то объяснение. Может, это все Анна, которая решила упечь свою падчерицу в психушку?

Белая фигура медленно попятилась ближе к постаменту, затем подняла другую руку и указала пальцем на что-то, чего Мел не могла увидеть с места, где она стояла. Затем фигура в капюшоне отвернулась и зашагала прочь, в густые заросли леса. Мел побежала за ней, но зайдя дальше колючих кустов можжевельника, она никого уже не видела. Мелинда подняла фонарик и направилась к тому месту, на которое так навязчиво указывала девушка. Другой рукой она начала обтирать холодный мрамор, на котором были такие-то слова, спрятанные за паутиной, мхом и пылью.

«Доверяй себе, и да воздастся тебе», - гласила надпись.

- И что на этот раз мне нужно понять? Что это вообще за чертовщина происходит? – Девушка резко выпрямилась и со всей силы ударила по мрамору, ни на секунду перед этим не задумавшись о последствиях. Ее ногу пронзила острая боль, постепенно переходящая в пульсирующую. Легкий ушиб, но приятного мало! Посмотрев назад, девушка увидела своего питомца, который катался на спине на опавших листьях, пытаясь снять паутину со своего носа, помогая себе при этом передними лапами.

Когда она машинально поднималась обратно, неся на руках Графа, ее мозг напряженно работал, и она ничего не замечала вокруг себя. Сделав очередной шаг, она поняла, что дальше идти некуда: перед ней стоял чей-то силуэт. Мелинда не была сильно удивлена тем, кто перед ней оказался. Ей казалось, что это дежавю: и погоня, и встреча с ним, - вечно он не вовремя.

- С дороги, мистер Дамиан, не знаю, что вы тут ищите, но я не в духе и мне пора идти!

Она с вызовом посмотрела ему в глаза. Так как свет от луны выхватил его лицо из тьмы, она увидела, как он удивленно поднял густые темные брови. Мел на подсознательном уровне плотнее прижала к себе щенка, но мужчина уже рассматривал дергающийся, в попытке вырваться, пушистый и уже не такой маленький, как был до этого, комок в ее руках.

- Я как раз тебя и искал, хотел поговорить. Сигарету? – с раздражающим Мел спокойствием начал он.

Он протянул ей пачку сигарет, чтобы она взяла себе, а Граф зарычал, выставляя напоказ свои, еще маленькие, но острые зубы.

- Расскажешь про него кому-нибудь, и я расскажу всем про то, что тогда видела, – быстро зашипела Мел, свободной рукой беря сигарету и идя на смотровую решительными широкими шагами. Там она выпустила своего маленького защитника и села в том же месте, на парапет, где сидела до этого в компании того же человека. И, когда он не спеша подошел, Мел, не желая смотреть на него, повернулась лицом к лесу и с усталостью произнесла: – Что вам нужно?

Дамиан не спешил отвечать, одна его рука была в кармане джинсов, а другая держала сигарету, он пристально смотрел на нее, внимательно изучая. Со стороны казалось, что девушка была уставшей. Это выдавали синяки под глазами и то, как она держалась: будто еще немного, и она сдастся, сломается. По сегодняшнему вечеру он понял, как ей здесь нелегко, намного тяжелее, чем было Катарине! Несравнимо тяжелее.

Молчание затянулось, и Мел резко взглянула на него, давая понять, что побыстрее хочет уйти отсюда.

- Ты меня боишься? – он смотрел ей прямо в глаза, отчего ей захотелось сжаться, но взяв в себя в руки и шумно выдохнув, тихо ответила, выговаривая чуть ли не по буквам, словно разговаривает с умалишенным.

- Еще чего!

- Ты меня боишься, – повторил он, улыбаясь. – Но я ничего плохого тебе не сделаю, мне просто нужно знать, что тогда случилось в библиотеке, почему я все это видел, и почему это видела ты?

Мелинда молчала, она жадно втягивала сигаретный дым и наполняла им свои легкие, от этого, казалось, ей становилось легче, и, как ни странно, сигарета придавала ей уверенности.

- А если я не скажу, ты меня тоже пристрелишь?- она сделала паузу и менее уверенно продолжила: - Как того мужчину?

Девушка увидела, как заходили желваки на его лице, а выражение лица стало жестче, и она поняла, что зря это сказала, нужно было промолчать, но во всем был виноват ее язык без единой косточки. И тут он неожиданно произнес:

- Тот мужчина… - последовала секундная пауза, за которую девушка поняла, как ему тяжело дается то, что он собирается произнести. Он тихо продолжил. - Это был мой отец.

Повисла тишина, нарушаемая звуками леса. Отдающимися в шелесте листьев и звуках, издаваемых совами и ночными животными, лес жил своей жизнью, отдельной от этого места. Мелинда не могла поверить в то, что услышала. Значит то, что она увидела, все до последней детали, было правдой. Этот человек убил собственного отца. «Но он тогда был еще ребенком», - поправила она себя. Ведь она не понаслышке знала, что нельзя осуждать человека, судя по его внешности и не зная всех обстоятельств произошедшего, но от этого поступка кровь стыла в ее жилах.

- Он был очень плохим отцом, – добавил Дамиан, стряхивая пепел в темноту за перилами. Он смотрел вдаль, и его мысли, судя по всему, были далеко не веселыми, и Мел вдруг стало жаль его. «Какими, наверное, должны были быть вескими причины, чтобы ребенок взял в руки оружие, более того, застрелил собственного отца. Сумасшедшим он не выглядел, опасным, резким, строгим – да, но не сумасшедшим». И Мел захотелось его хоть чем-то подбодрить:

- Знаешь, что? Может мне тоже бы следовало поступить со своим отцом так же? – тихо ответила Мел и, посмотрев на Дамиана, она поняла, что на его лице играет еле заметная улыбка.

- Я думаю, он не такой сукин сын, каким кажется тебе на первый взгляд.

- Именно из-за этого отправил в так называемый интернат?

- Наверное, на то были свои причины, – ответил он, и в его голосе больше не было стали, он был равнодушным и отстраненным.

- А если и были, может, к этому самому моменту мне пора было бы узнать о них? – Мел и не заметила, как повернулась к нему полностью, увлеченная их неожиданно интересным диалогом.

- Значит, просто еще не время.

- О! Только не говори больше ни слова, я это слышала здесь, кажется, по меньшей мере, раз так тысячу. Лучше просто соври! – Мелинда выкинула свой тлеющий окурок и опять посмотрела на него.

- Меня учили не врать, чтобы потом не оправдываться, – пожал Дамиан своими широкими плечами, опираясь локтями о холодную каменную балюстраду.

- И ты, правда, никогда не врешь? Такого не бывает! – Мелинда улыбнулась, не пытаясь скрыть сомнение в голосе. - Никогда в такое не поверю.

- Это правда, – он улыбнулся в ответ. Дамиан решился не уклоняться от первоначально заданного им маршрута и, помолчав, произнес: – Что же ты такое, Мелинда?

«И почему ты вносишь столько смуты в мою, с таким трудом, налаженную жизнь?» - добавил он про себя. Последние пару дней он только и думал о том, как она могла увидеть то, что с таким трудом он пытался забыть годами, выстроив высокую кирпичную стену, похоронив за ней все воспоминания. Теперь он постоянно просыпался в мокром поту от кошмаров, которые его мучали. Все произошедшее не укладывалось в его сверхпрагматичном сознании.

Мелинда поняла, к чему он пытается клонить последним вопросом, и напряглась, готовая в любой момент ощетиниться.

- Хорошо, если не хочешь, не говори, просто ответь на последний вопрос, – он сделал паузу, ожидая ее реакции. Девушка настороженно уставилась на него, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо и обхватывая себя руками.

- Как часто ты гуляешь по ночам на кладбище? – посмотрев на щенка, уже давно застывшего в наблюдательной позиции и навострившего уши, продолжил: – Не совсем одна, - поправил он сам себя.

- Только когда хочется сбежать от гостей, таких как вы, – съязвила девушка и опять услышала этот заразительный, раскатистый смех, на удивление приятный для ее слуха, и вздохнула с облегчением, потому что ждала от него немного другой реакции.

- Тебе не нравятся друзья твоего отца?

- Такие же напыщенные и высокомерные, как и он сам, – с чрезмерной горячностью ответила Мел.

- Не суди человека по его друзьям, у Иуды они были безупречны.

- Если так, то, мало того, что он циник, так он еще и лицемер.

Дамиан решил оставить все попытки осветлить отца перед девушкой, он знал, что Эдвард был довольно сложной и темной натурой, но он любил своих детей, и в последнее время для него наступили темные времена.

Дамиан подумал о Катарине, которую знал почти с самого ее детства. Но в том далеком прошлом Мелинды уже не было, поэтому для него стало полной неожиданностью то, что Катарина попросила отыскать ее сестру. Это была та ночь, когда он забывался в том сумрачном месте, в которое ступала нога только избранных, и в который, непонятно как, ее пустили. В тот вечер она была такой жалкой и напуганной, это был самый дерзкий поступок, наверное, за всю ее, как оказалось, недлинную жизнь. Но, чтобы тут ни происходило, он не собирался вляпываться во все это дерьмо, ему просто нужно было убедиться, что эта девчонка больше никому ничего не расскажет о том, что теперь ей было известно.

- Тебя проводить? – в нем будто резко все поменялось, он стал опять закрытым и резким, а его темные глаза уже не смотрели на нее, и мысли его уже штурмовали другие высоты.

- Нет, мы дойдем сами, – она взяла на руки щенка и собралась уходить, он в это время полностью отвернулся, и она могла видеть только его спину. – Мне тоже нужно кое-что от тебя, небольшое одолжение.

Казалось, она ничуть не застала его врасплох, а если и застала, то он не подал виду, больше того, он не спешил оборачиваться, чтобы отказать или хотя бы выслушать то, что она скажет.

- Говори! – это и все, что он произнес, медленно оборачиваясь к ней и облокачиваясь о балюстраду, положил на нее руки по обеим сторонам от себя. Мелинда, посмотрев на его прямой взгляд, неожиданно замялась и погладила Графа, чтобы хоть как-то скрыть неловкость и неуверенность.

- Мне нужна информация, – неуверенно начала она. – Это касается моей сестры, матери, отца и….

- И? – напомнил ей Дамиан, когда Мел, не могла собраться и произнести последнее имя.

- И Анны.

Дамиан опять не спешил с ответом, он просто смотрел на нее и перебирал пальцами по балюстраде.

- А что от этого получу я?

- Мое молчание.

- Ты и так никому ничего не расскажешь, –не моргнув глазом, ответил он.

- Почему ты так в этом уверен?

- Я давно варюсь во всем этом и научился разбираться в людях.

Он улыбнулся той хищной улыбкой, которую она видела на обложке того издания в сети, найденного раннее. – Ты тоже сделаешь для меня одолжение.

- Какое? – насторожилась Мел.

- Пока не знаю, – он руками пригладил волосы и шумно выдохнул. - Просто ты будешь моей должницей.

- Хорошо.

- Все, что ты хочешь, будет предоставлено тебе в ближайшее время, а сейчас я очень устал и готов проводить тебя до парадной. Там наши пути разойдутся, как бы прискорбно это для тебя не звучало.

И ей ничего не оставалась делать, как плестись за ним по нескончаемым коридорам. Когда они оказались в холле, Мелинда начала быстро озираться по сторонам.

- Здесь нет никого, так что можешь смело нести своего верного друга.

- Спасибо.

- До встречи, – тихо ответил он и, широкими шагами пересекая парадную, скрылся.

Расходясь в разные стороны, они не заметили стоявшего в тени, на дальнем конце холла, Фрэнка. Он с подозрением и неодобрением смотрел на удаляющуюся спину Дамиана, не понимая, что ему нужно от юной хозяйки, и что вообще может объединять этих двоих. За ту вечность, что он здесь проработал, он привык быть в курсе всех дел и считал своим величайшим долгом преданно служить этой семье, он знал многое об этом человеке, поэтому ему все это не нравилось.

Глава 15 Нестандартные будни

Сердце Мел восстановило свой обычный ритм, когда она уже была в своей комнате. Скоро должен был прийти Эрик, как он это обычно делал в последнее время, и у нее оставалось не так много времени побыть самой и хорошенько обдумать все, что с ней произошло.

Во-первых, ее мачеха страшно ненавидела свою падчерицу и смертельно боялась, что теперь именно она станет преемницей; во-вторых, она считала Катарину ненормальной, почему именно, Мел догадывалась, но откуда об ее странностях могла знать Анна; в третьих – как Анна могла ухаживать за Катариной при такой сильной неприязни; в-четвертых, Мел поняла, что ее мачеха -опасный противник и ее недооценивать не стоило: эта красивая женщина оказалась прекрасной актрисой и знала, как оказать влияние на Эдварда; и, наконец, в-пятых, это то, что она не могла все еще понять, как она могла видеть саму себя и что означала та надпись, увиденная сегодня. Может, ей привиделась эта погоня за белым призраком, с ее лицом, все это придумало ее больное воображение, ей просто нужно было отдохнуть от приключений, запереться в комнате, и тогда уж точно ничего из ряда вон выходящего не произойдет хотя бы парочку дней точно. И еще не посещать семейные сборища, с Эриком она и так встречается, а больше ей никто и не нужен.

- «Доверяй себе, и да воздастся тебе», - повторила тихо девушка. – Подумаешь, надпись какая-то, тут по всему замку столько непонятных надписей, и, если каждую пытаться трактовать, с ума сойти можно. Ведь правда, друг мой?

Щенок обернулся на хозяйку, а Мелинда засмеялась. «Вот он мой верный и неизменный собеседник», - подумала она.

Она упала на кровать и закрыла глаза, а мозг, помимо воли, отказывался сделать передышку и с новой силой взялся за решения нескончаемых ребусов Верхоста.

Кажется, она топталась на одном месте. Эти необъяснимые видения, которые она увидела, прикоснувшись к Дамиану, и вообще, все последние события, не укладывались в голове, слишком много на нее навалилось и сразу! Может, стоило собрать вещи и уехать отсюда? Хотя какие еще вещи, у нее ничего своего не было. Мел вспомнила про Кайлу. Казалось, старушка совсем выкинула из своей жизни ее. Не поэтому ли она так по-особенному прощалась с ней в последний раз, когда они виделись? Из всех, кто появился в ее жизни, Мелинде показалось, что только Кайле она могла рассказать все, что с ней происходило, не боясь быть не понятой, ведь старушка тоже была с приветом.

Мел не сомневалась, что Дамиан сдержит слово и достанет хотя бы малую часть того, что поможет пролить свет на все, что с ней происходит, но что он попросит взамен. «Хотя, что ему с меня взять?»

Стук в дверь отвлек ее от мыслей, Граф понесся на источник звука, при этом рыча и припадая на передние лапы. Девушка залюбовалась еще пока такими неуклюжими движениями пса и опять подумала о том, с какой же сумасшедшей скоростью он рос, и его потребности в еде выросли, даже она не ела в таких количествах, как этот серый проглот.

Эрик медленно открыл дверь и, не дожидаясь разрешения, вошел.

- Где твои манеры, братец? – улыбнувшись, сказала Мел. Все тяготы и мысли постепенно отступили на второй план, когда у них начались непрерывные разговоры, не касающиеся ни сегодняшнего ужина, ни их чертовой семейки.

В последующие дни Мелинда стала много времени проводить в библиотеке, а так же в лесу, прогуливаясь с Графом. Отец куда-то надолго уехал, и за ней, как всегда, присматривал Фрэнк. За приемами пищи она совсем перестала видеть Анну, будто та действительно решила держать дистанцию, либо тоже куда-то упорхнула. По утрам она завтракала на кухне, веселя работающих там людей разными рассказами о проделках из жизни по ту сторону от поместья. И даже Элен не косилась на нее, как на смерч в ее владениях, и к приходу Мел уже все было всегда готово, так что это стало их маленькой утренней традицией.

По наставлению Эдварда к Мелинде начали приходить преподаватели, чтобы подтягивать девушку по общим дисциплинам, что давалось ей, на удивление, легко и быстро, и они обещали обязательно докладывать о ее блестящих результатах отцу, в ответ на что, Мел пожимала плечами, не выказывая ни радости, ни энтузиазма. Мел ничуть не удивилась, что в списке ее домашних занятий числилась такая дисциплина, как этикет, который вела особо чопорная старуха, на голове которой постоянно красовались какие-то нелепые шляпки, при взгляде на них у Мел постоянно вырывались смешки. Как вести себя за столом, как обращаться к тому или иному рангу, как рассаживать гостей, если она хозяйка приема, а также много всякой другой ерунды, в необходимости которой Мелинда очень сомневалась.

Максимилиан неожиданно часто стал наведываться в их дом и к ней в частности, и когда он видел ее, то всегда приглашал прогуляться или пообедать вместе, что приводило Мелинду в полный восторг. Поэтому, чтобы не быть застигнутой врасплох, она пыталась каждый день выглядеть лучше, чем привыкла, и чаще смотреться в зеркало, чего она раньше почти не делала. Мел он казался бесконечно красивым, мягким и галантным, а когда он смеялся над ее безобидными шуточками, ее сердце пропускало пару ударов, а потом с удвоенной силой начинало биться. Временами, когда он ей о чем-то рассказывал, она внимала каждому его слову, не перебивая и не вставляя свои колкости и шуточки, что было ей совершенно не свойственно. Она каждый раз хотела показать ему Графа, но ее всегда что-то останавливало. Может, то, что он был родным братом Анны, аможет, что-то еще, она не могла это объяснить.

Единственное, что Мелинда не понимала, почему Максимилиан никогда, насколько могла она знать, не уделял внимания Эрику. Ведь это его племянник, и в отсутствии обоих родителей ему не с кем было общаться, кроме нее. Ее сводного брата никогда, насколько она знала, не водили ни на какие дни рождения, и парков он не посещал. Только закрытая школа и конный спорт, и это при огромных средствах их семейства! Мел прекрасно видела, как он к ней тянется и как нуждается в ее обществе, и ей нравилось проводить с ним вечера. Они были наполнены радостью и маленьким семейным уютом. Эти встречи начали входить в традицию, во время которых они подолгу разговаривали, она ему читала, они ели сладкое и смеялись, делясь планами на будущее, и мечтами, а подрастающий щенок уже не умещался, лежа клубочком, на коленях Мел.

Щенок понимал свою хозяйку с полуслова и выполнял все команды с завидным энтузиазмом, что приводило Мелинду в восторг, и тогда мысли о том, что она с ним будет делать дальше, уходили на второй план. Они с удовольствием часами гуляли вместе, ведь в отсутствие отца и мачехи все это можно было проделывать беспрепятственно. Все слуги в Верхосте теперь знали о секрете, но держали рот на замке. Их с собакой любимым место для прогулок так и осталось заброшенное кладбище с устрашающими склепами и памятником ее предку, на которого она могла подолгу смотреть. Мел пришла к выводу, что будь они знакомы, он бы ей понравился, по крайней мере, он тоже любил животных. После того, как стемнеет, она решила больше здесь не появляться, ведь обычно все самое интересное и необъяснимое, но не менее зловещее, приключалось именно здесь.

Дамиан с того памятного вечера больше не появлялся, но это Мелинду совсем не огорчало. Девушка решила на время отложить все тяготившие ее мысли и решение очередных головоломок, а просто жить, ни во что не вляпываясь, и это были ее самые безмятежные несколько недель здесь, без происшествий и новых загадок.

Уже была середина октября, и Верхост накрыл сезон ветров и дождей. Но в те редкие моменты, когда солнце пробивалось сквозь тяжелые тучи, а грозы прекращали буйствовать, Мел выходила одна на прогулки, не забыв прихватить плащ со своего нового, до конца еще не рассмотренного гардероба, и какую-нибудь книгу из библиотеки, и, присев на скамейку Катарины в парке, читала. В этом уединении она находила непередаваемую прелесть. Все же Верхост очаровывал своей мрачностью и уже давно забытой печалью, среди вечных призраков этого старого, богом забытого места. Мел представляла, как на этой самой лавочке предавалась своим мечтам Катарина, мечтам, которым не суждено было сбыться. Сестра уже давно не приходила в ее сны, и Мелинду это угнетало, было ощущение, что теперь она безвозвратно ушла, как и Кайла. За это время Мел побывала два раза в комнате сестры, долго сидела, и смотрела неотрывно в зеркало так, что ее глаза начинали слезиться, но чертовы видения все не приходили.

За это время Кайла ни разу не дала знать о себе, и Мелинде это не нравилось. А когда она решалась заговорить об этом с Фрэнком или кем-то из обслуги, на нее всегда смотрели как на ненормальную, но вслух ничего не произносили, и все это тоже выглядело не менее странным. Впрочем, к этому она привыкла.

Было раннее утро, и Мелинда по обыкновению шла на завтрак на кухню, все еще сонно натыкаясь на косяки и порожки и думая о том, что неплохо было бы, если бы кухня находилась не за километр от ее уединенных покоев. Проходя обеденную и целенаправленно топая к заветной двери, она услышалаокликнувший ее, уже до боли знакомый властный голос отца:

- Доброе утро, Мелинда!

Девушка не сразу прикинула, что к чему, и откуда он мог здесь взяться. Увидев его, она поняла, что он трапезничал в полном одиночестве во главе длинного стола и выглядел очень уставшим и хмурым. «Хотя, - поправила она себя, - это его обычное состояние».

- Доброе… – растерянно ответила Мел.

- Не составишь мне компанию? – его вопрос на самом деле не был вопросом, скорее это был завуалированный под вежливую просьбу приказ. – Я скажу, чтобы подали сюда.

Затем послышался звон колокольчика, и сию же секунду из двери, в которую так жаждала зайти Мел, выскочил Адам, один из поваров, и, выслушав наставления, так же скоро исчез. Мел села по левую руку отЭдварда и, откинувшись назад, уставилась на сводчатый потолок, чтобы избавить себя от созерцания сурового лица родича.

- Мне сказали, что ты делаешь успехи по многим дисциплинам, и мне было приятно это слышать. Я догадывался, что ты очень способная, и рад, что это оказалось именно так. Правда, до меня дошли и слухи о том, как ты усомнилась в профпригодности одного из преподавателей. Не поведаешь ли?

В это время перед Мелиндой уже поставили дымящийся омлет с беконом, овсяное печенье и свежевыжатый апельсиновый сок. Услышав неожиданную хвалебную речь отца, она чуть не поперхнулась, а уж что ответить, она и в помине не знала, поэтому просто продолжала тщательно пережевывать пищу, смотря в свою тарелку.

- Спишем это на твою адаптацию, – он почти бесшумно вздохнул, затем отпил содержимое чашки и беззвучно поставил ее на стол. - У меня были сложные переговоры, и они затянулись на более продолжительное время, чем я планировал. Надеюсь, в мое отсутствие все было спокойно и без происшествий?

Мел поняла, что игнорировать его больше нельзя, и нужно что-то ответить.

- Если вы имеете в виду мое поведение, то оно было безупречным, ну а если намекаете на столовое серебро, то думаю, оно на месте, все, до последней ложечки, но не мешало бы его пересчитать, на всякий случай, -пытаясь отшутиться, сказала Мел, все еще не глядя на отца. – Мы, девочки из приюта, такие.

Мелинда и сама не понимала, почему так отчаянно лезет на рожон. Наверное, это обида, которая не имела срока давности, и о которой она никогда не забудет.

Эдвард внимательно посмотрел ей в глаза, будто пытаясь считать какую-то информацию, потом тихо произнес:

- Ты не похожа ни на мать, ни на сестру.

Эта фраза показалась Мел какой-то странной, потому как он никогда не хотел заговаривать о них первым, и к тому же она не могла взять в толк то ли это констатация факта, то ли укор. Девушка прекрасно понимала, что он не имел в виду их визуальное сходство. Она посмотрела на него, но это ей ничего не дало: он внимательно смотрел на нее из-под густых, начинающих седеть, бровей.

– Скорее, на меня, я помню себя таким же задиристым бунтарем, но со временем это прошло, – неожиданно продолжил он.

«Неужели он когда-то был ребенком?» - подумала девушка. Ей казалось, что он уже родился в костюме и галстуке, и с желанием учить уму - разуму всех, кто его окружал. Мел еще не знала, как реагировать на это заявление, но сказать что-то нужно было, и она ответила первое, что пришло ей в голову.

- Хорошо, что не внешне. Девушке с такой внешностью пришлось бы туго.

И, о чудо! На его лице появился какой-то намек на еле заметную улыбку, а выражение лица смягчилось, и как бы она ни уверяла себя в обратном, но для Мелинды это был важный момент какого-то подобия мира.

- На следующей неделе твой дебют в университете, и я думаю, к этому моменту ты будешь готова и настроена на учебу, это очень важно, Мелинда.

- Я помню об этом и даже подумываю сменить цвет волос, – девушка улыбнулась. – Что вы думаете о синем цвете? Или, например, о зеленом, по-моему, смотрелось бы премиленько.

Кажется,старик начал распознавать ее шутки, потому как хмыкнул и ответил:

- Я бы предпочел что-нибудь натуральнее. Например, твой природный цвет.

- Но это же так скучно! – она шумно дунула на прядь волос, попавшую ей на глаз, и продолжила: - Но я рассмотрю ваше предложение.

Отец был на удивление спокоен, несмотря на все тот же грозный вид.

- У твоего брата завтра день рождения, по этому поводу у нас будет скромный праздничный ужин.

- Будет много его одноклассников, шарики и развлечения? – предположила девушка.

- Нет. Этого не будет.

- Но ему бы понравилась моя идея! – воскликнула в сердцах Мел.

- Откуда тебе знать?

- Просто все дети его возраста мечтают о таком, – вовремя спохватилась Мел, она не хотела, чтобы он знал, как его сын стал за это время ей дорог.

- Мой сын – не все. Ему всего этого не нужно.

- Но…

- Мелинда, это не обсуждается, – прервал он ее. - Это все будет лишним, он воспитан по-другому, нежели ты. И я знаю, что нравится моему сыну, когда я захочу услышать твое мнение, я спрошу тебя.

- Да уж, конечно, вы же здесь практически не бываете, чтобы хоть что-то о нем знать, – огрызнулась Мел, привстав и подавшись вперед. Потом продолжила: - Ему здесь одиноко, а кроме долбанной учебы он ничего не видит, что же это за детство такое?

Эдвард, слушая ее, откинулся на спинку стула, и спокойно, повторил:

- Для него это роскошь, у Эрика другие приоритеты в жизни! – И увидев, как она хотела ему возразить, добавил: - Это не обсуждается.

Мел шумно выдохнула, потом еще раз, что помогло ей взять себя в руки, и с выражением растягивая слова, произнесла:

- Ииии, номинация за худшего отца достается…Достается Эдварду Бродерику Фланнагану! Аплодисменты!

Затем резко встала, кинула салфетку на стол, отодвинула ногой стул и, сделав небрежный и расхлебанный реверанс, вылетела из комнаты.

«Это просто немыслимо!» - думала Мел, проносясь по залам, поднимая потоком воздуха невесомые шторы. Она мысленно ругала себя за то, что не смогла сдержать свои эмоции. Хрупкий мир, который установился между ними пару минут назад, безнадежно рухнул, оставив после себя руины непонимания.

Затем она вернулась мыслями к Эрику. «Что же ему подарить?» - задавалась она вопросом. Но что она могла ему подарить, если у нее даже денег не было, на которые она могла бы купить ему хоть что-нибудь? Последние деньги, которые ей достались от той грязной сделки с копом, она отдала Люс, когда уезжала из приюта, так что она была на мели, хотя, судя по тому месту, где сейчас она проживала, была непомерно богата.

- Думай, думай, – она и не заметила, как дошла до скамейки, на которой любила сидеть часами и читать.

Кайла. Такое ощущение, что это был плод ее воображения. Может, с ней все же что-то случилось? На днях девушка решила потребовать отвезти ее к бабке, и отказа от этой просьбы она не примет.

«Эрик», - напомнила Мел себе. А ведь он даже не сказал ей, что будет завтра именинником, уже взрослым девятилетним парнем. Ей хотелось подарить что-то от себя, чтобы, взглянув на этот подарок, он помнил, что у него есть любящая старшая сестра. Тут Мел вспомнила про клык на черной веревочке, который она когда-то давно нашла на опушке леса, недалеко от ее приюта. Она вспомнила, как радовалась находке, и говорила, что это клык огромного оборотня, и теперь она вожак волчьей стаи, и все они ей должны подчиняться. Он до сих пор был белым и смотрелся внушительно даже на ее груди. Она думала, что мальчику мог понравиться такой дар, ведь он символизировал приключения и дух свободы, чего так не хватало Эрику. Мел резко поднялась с места и помчалась в комнату искать в своем старом потрепанном рюкзаке эту вещицу.

Прибежав в комнату, она чуть не лопнула от досады, вспомнив, что все вещи, с которыми она сюда прибыла, были, скорее всего, выкинуты на помойку. Решив не отчаиваться, она побежала на поиски Фрэнка. Служащий, который первым оказался на ее пути, сообщил, что дворецкий в летнем саду. Кивнув, Мел побежала вниз по лестнице, и уже в проеме, ведущем в этот проклятый сад, она и наткнулась на Фрэнка.

- Привет, Фрэнк! – девушка нагнулась вперед и оперлась о коленки руками, чтобы отдышаться. – Скажи, что стало с моим старым рюкзаком и вещами в нем?

Мел молилась, чтобы все это оказалось в целости и сохранности, не важно, где. Фрэнка было трудно застать врасплох, вот и сейчас он стоял и, не выказывая никаких эмоций, смотрел на нее.

- Какая именно вещь вас интересует, мисс? - Тут девушка замялась, не решаясь описать, что именно ей нужно. – У меня не так много свободного времени, мисс.

Старый зануда решил ее поторопить.

- Там был кулон такой, в виде клыка, на черной старой веревочке.

- Я вам принесу ваш рюкзак, он остался не тронут. К концу дня он будет у вас, а сейчас, если нет ничего срочного, я пойду.

Обрадованная Мел закивала в знак согласия и поспешила к себе: было время прогулки с питомцем.

В отсутствие отца она могла гулять с Графом беспрепятственно, но ситуация изменилась, так что придется закоулками добираться до обзорной площадки, а дальше по лестнице и вниз, навстречу ветрам и призракам из старых склепов.

Зверек так сильно вытянулся, что уже не был похож на того покинутого маленького щенка. Он стал более уверенным в себе и очень энергичным. Когда Мелинда появлялась в поле его зрения, он сразу направлялся к ней, виляя хвостом и задней частью тела. В его движениях было столько грации и уверенности в себе, что Мел могла долго за ним наблюдать с огромным удовольствием, особенно тогда, когда он играл с Эриком. Щенок то слабо прикусывал мальчика за руки, то становился в боковую стойку, готовый для нападения, иногда скалил зубы, за что ни один раз его одергивала хозяйка. Даже с Фрэнком он вел себя вызывающе нагло, и его строгий вид и бесконечные ворчания в этом случае совсем не помогали. Только перед Мел он мог опрокинуться на спину и подставить ей свою грудь или живот, либо прижимал хвост и припадал на расслабленные лапы, чем выказывал ей свое уважение и стремление подчиняться только ей. Когда он был застигнут на месте преступления хозяйкой, его голова сразу становилась визуально меньше, уши были прижаты и отведены назад, а глаза избегали смотреть на нее.

Вот и сейчас он летел к ней с направленными вперед ушами, перепрыгивая разбросанную ею с утра одежду, чтобы поприветствовать девушку после утренней разлуки.

- Привет, дружок, соскучился? – Мелинда улыбнулась и потрепала собаку.

После прогулки в своих покоях она обнаружила свой старый рюкзак со всем его содержимым, среди которого она нашла то, что искала. Обрадованная этим фактом, она решила передохнуть перед утомительным ужином, который ее непременно ждал.

Мел шла в комнату Катарины, беззвучно ступая по паркету. За окнами была ночь, подсвечиваемая падающим снегом. В доме было тихо, путь ей освещала свеча в руке, а трепыхающаяся тень от подрагивающего пламени следовала за ней по пятам. Внезапно послышался треск. Девушка резко отскочила в сторону. Помещение заполнил морозный воздух, от внезапно открывшегося рядом с ней окна свеча потухла, а длинные занавески пустились в ритуальный танец, медленно поднимаясь и опускаясь на пол. Девушка продолжила путь по коридору, освещаемому бледным сиянием луны за окнами и светом от снега, устилающего землю. Остановившись у двери, ведущей в покои сестры, она застыла, прислушиваясь, но все было тихо. Мел медленно положила руку на ручку и нажала на нее, та легко поддалась. Решив больше не медлить, Мелинда толкнула дверь и зашла в комнату. Нащупав выключатель, она щелкнула им, потом еще, но свет так и не зажегся. Глаза, привыкшие к темноте, различали все предметы, находившиеся в близости от девушки. Подойдя к тому самому старинному зеркалу, она быстро отстранилась, увидев свое отражение. На ней было белое платье в пол, с рукавами, в местах разрезов которые доходили почти до колена. Губы были кроваво-красного цвета, на голове был венок из ярко-красных роз, а волосы волнами лежали, обрамляя бледное испуганное лицо. Мел подняла руку и начала медленно тереть губы, растирая красный цвет по лицу. Она и не заметила, как позади нее, где стояла кровать, возникло свечение, источником которого служила догорающая свеча. Мел испуганно обернулась, зацепив зеркало; оно пошатнулось, но чудом осталось на месте.

На кровати застыли две женские фигуры в белом. Одна из них возлежала на кровати, а вторая склонилась над ней, обхватив голову первой, будто укачивая ее. Мел от этого зрелища хотела убежать, но не могла, ее ноги будтоприросли к полу.

- Мелинда? – она услышала свое имя, произнесенное слабым, немного охрипшим голосом.

Глава 16 Ненавистный день рождения

Это был голос Катарины. Она его слышала в своих видениях, и это она сейчас возлежала на кровати, задыхаясь и жадно хватая воздух ртом. Блондинка, склонившаяся над ней, резко повернулась к Мелинде, но глазницы ее были пусты, и было ощущение, что она ее не видит. Теперь девушка могла рассмотреть ее лицо. От увиденного Мел затаила дыхание: на нее смотрела женщина, похожая на Анну, и Мел хотела кинуться, чтобы убрать ее грязные руки от сестры, но что-то в выражении лица заставило ее передумать. Сделав шаг в сторону кровати, она остановилась, всматриваясь в лицо незнакомой женщины, и поняла, что это была не мачеха. Затем женщина обернулась к ее сестре и начала раскачиваться с ней, что-то тихо напевая, что-то очень похожее на колыбельную.

- Мелинда, подойди, пожалуйста, - очень тихо, с придыханием произнесла Катарина, и ее рука поднялась, а потом обессиленно упала. Мел подбежала к ней, оказавшись по другую сторону от сестры. Лицо Катарины было очень бледным, а губы синими. Мел взяла руку сестры, которая оказалась тонкой, бледной и ледяной, и поднесла ее к своим губам, чтобы отогреть своим теплым дыханием, изо рта ее вырвался пар.

- Почему здесь так холодно? – прошептала Мел, и голос ее повторило эхо.

- Здесь всегда холодно. – Катарина будто была в агонии и уже не видела никого, а одинокая слеза оставила мокрую дорожку на ее щеке. – Мама, я ошиблась, понимаешь, ошиблась!

«Мама?» - переспросила про себя Мел и еще раз взглянула на женщину. Но та смотрела только на Катарину, не выпуская ее из рук, гладя девушку по голове, она что-то напевала дрожащим голосом. Мел начала вслушиваться и через тихие рыдания различила слова песни:

«Сквозь времена и дебри мрака,

Где память предков не забыта,

Среди лесов и тишины,

Среди могил обитель скрыта.

Рожденным там да будет свет

Сквозь тьму нести прозренье,

А павшие греховных дел

Здесь примут пораженье.

Хранители влачат житье

Среди старинных склепов.

Коль избран видеть ты все зло,

Тебя оберегают слепо» .

Она закончила и, опустив голову ближе к Катарине, начала что-то тихо шептать ей на ухо. Катарина хотела что-то сказать, но вместо слов вырвался хрип. Откашлявшись, она сказала:

- Мелинда, я так ждала! Прости за то, что так и не встретились. Я так ждала тебя, - сглотнув и набрав в грудь воздуха, она продолжила: - Все кажущееся очевидным не является истиной. Посмотри, что со мной сделали!

Мел приблизилась практически вплотную к сестре, не отпуская ее руки:

- Кто? Кто это сделал? Зачем?

- Посмотри, что они со мной сделали! – еще громче повторила Катарина.

- Да кто они? Ну, ответь же, это важно! – пыталась достучаться до нее Мелинда, и голос ее все больше наполнялся отчаянием.

- Я не знаю. Я не успела…Я ничего не успела, прости. – Катарина стихла, тяжело вздохнула и продолжила: - Ты – истинная хозяйка этого места, верь себе и не позволяй, чтобы в твоем сердце поселилась хоть капля сомнения.

Мел провела рукой по своей щеке и поняла, что по ней катятся слезы. Женщина, которую Катарина назвала матерью, по-прежнему держала на руках Катарину, убаюкивая ее.

- Тебе пора, – тихо произнесла девушка, потом облизала пересохшие губы.

Мел подскочила, сердцебиение было такое, будто она пробежала милю, все вокруг было неясным из-за пелены слез в ее глазах.

- Мелинда? Прости, я не хотел тебя пугать, просто ты плакала во сне, – Эрик недоуменно смотрел на нее.

Отдышавшись и полностью вернувшись в реальность, она опять откинулась на подушки.

- Сколько сейчас времени? – хрипло спросила она.

- Уже давно за полночь, – ответил мальчик и сел рядом с ней.

Воцарилась тишина. Мелинда приходила в себя, а Эрик лежал рядом и гладил Графа, который удобно расположился возле мальчика.

- Получается сегодня это уже завтра? – спросила Мел, на что мальчик тихо рассмеялся и ответил:

- Получается, что так.

- То есть у кого-то сегодня день рождения? – еле улыбнувшись, продолжила девушка, постепенно приходя в себя и вытирая влагу со своего лица.

- Да, – Эрик удивленно посмотрел на нее.

- Мне Эдвард сказал.

- Почему ты его не называешь отцом?

- Не все сразу. – Мел потрепала его по голове, а потом медленно встала, опираясь на кровать, ноги были ватными и отказывались слушаться. – У меня есть кое-что для тебя.

- Правда? – Эрик заинтересованно приподнялся. – И что же это?

- Сейчас увидишь. – Мел подошла к комоду, достала рюкзак, потом вернулась обратно и села на самый край кровати, рядом с мальчиком. – Это скорее маленький сувенир, чем подарок.

Затем она извлекла из рюкзака тот самый волчий клык на нитке и вложила мальчику в ладонь.

- Эта вещь была со мной на протяжении долгого времени, теперь она твоя.

Эрик внимательно рассматривал подарок и, казалось, был весьма им заинтересован.

- Это чей-то зуб?

- Это клык, скорее всего, какого-то огромного волка, – устрашающе объяснила Мелинда, размахивая руками, чтобы нагляднее продемонстрировать размер животного. - Он был моим талисманом, а теперь он твой.

Мелинда пустилась в рассказ о том, как нашла его в лесу, и что значила для нее эта находка, как после этого все мальчишки хотели дружить с ней и просили дать поносить его, или обменять на что-нибудь. Эрик смотрел на нее во все глаза, все крепче сжимая подарок.

- Спасибо! – ответил Эрик, с благодарностью смотря на сестру и надевая нитку на шею. – Я буду его носить всегда с собой.

- Может, не стоит? – предупредительно ответила Мел. – Маме твоей это не понравится, если она увидит.

- Она не увидит! – хитро подмигнул мальчик.

Утро выдалось на удивление солнечным и теплым. Мел прогуливалась у подножия длинной лестницы и думала о своем сновидении, о том, что оно могло значить. Здесь никогда ничего не происходило просто так, и все увиденное ею должно было натолкнуть на какую-то мысль, но сколько она ни старалась разгадать весь смысл, заложенный в увиденном, у нее ничего не выходило. Катарина повторяла со страхом в голосе, что ее довели, но кто мог это сделать? Чем же она все-таки была больна, и почему ей не смогли помочь? Когда она лежала на кровати, складывалось впечатление, что так протекали последние часы ее жизни. Но как с ней рядом тогда могла оказаться эта женщина, которую Катарина назвала своей матерью? И эта странная устрашающая колыбельная?Разве такое должны петь умирающему человеку? Полная неразбериха.

Сегодня вечером ей нужно было обязательно присутствовать на ужине в честь дня рождения брата. Вспомнив, как он обрадовался ее подарку, который в их привилегированном мире ничего не стоил, но оказался таким дорогим для него, она улыбнулась. Он был не таким, как его родители, хотя поначалу ей так не казалось, что лишний раз доказало - первый взгляд, зачастую, был обманчивым. Его показные заносчивость и высокомерие были ничем иным как полной неадаптированностью, обусловленной узким кругом общения, ограниченным учителями и слугами, с которыми его мать учила вести себя надменно и претенциозно, при этом совсем не уделяя ему внимания.

- Граф, ко мне! Нам пора!

Щенок носился по лужайке, заигрывая с хозяйкой и покусывая ее за лодыжки. Мел засмеялась и побежала в направлении лестницы, щенок побежал за ней.

Вездесущий Фрэнк в это время наблюдал за хозяйкой на площадке и размышлял над тем, что раньше он думал о том, что вовсе не доживет до того момента, когда Верхост отогреют живительные лучи, возвращая ему жизненные силы и избавляя от всех недугов и хвори, но этот момент таки настал. «Эта девчонка еще наведет здесь порядок, нужно только время»,- с ухмылкой подумал старый дворецкий. Он собирался уходить, увлеченный своими мыслями, но услышал, как его окликнули совсем рядом. Обернувшись, он увидел, что девчонка стояла на пару ступенек ниже его и бодро улыбалась.

- Фрэнк! Ты опять следил за мной? – видно, что она бежала по лестнице, потому что тяжело дышала и держалась за бок, а маленькая живность крутилась возле нее.

- Нет, что вы! Я хотел осмотреть здесь все и определиться с фронтом работ, здесь давно никто не убирал.

- О нет! Это же такое потрясающее место, паутина здесь смотрится очень даже органично! – И она подцепила несколько прозрачных нитей, висевших на балюстраде. – Какая сегодня чудесная погода, не находишь?

- Да, действительно, чудесная, – сделав паузу, он добавил: - Если это все…

- Не совсем, – резко перебила девушка. – Фрэнк, ответь мне, какими были последние дни или даже часы Катарины, кто с ней был рядом?

Выражение на лице Фрэнка не изменилось, но Мелинда почувствовала его напряжение и настороженность.

- Почему вы спрашиваете, мисс?

- Это важно для меня, я хочу знать, – упрямо ответила Мел.

- Хорошо, я отвечу, – старик откашлялся и продолжил: - Ваш отец был в отъезде, и вашу сестру окружали врачи, дежурившие день и ночь возле нее.

- И все? – Мелинда выгнула брови и сложила руки на груди.

- Я тоже ее навещал, и миссис Фланнаган с мистером Джилсоном тоже.

- А мистер Дейвидсон?

- Он приходил только один раз, когда она уже перестала выходить из своей комнаты.

- Миссис Фланаган часто ее навещала? – с подозрением поинтересовалась Мелинда, прищурив глаза.

- Да, она была у вашей сестры каждый день, помогала и кормила. Если допрос окончен, я хотел бы вернуться к своим обязанностям.

- Но как она могла за ней ухаживать, если ее на дух не переносит? – продолжала девушка, не обращая внимания на то, что дворецкий не хотел говорить об этом.

- Мисс, у меня есть обязанности поважнее досужих сплетен, я рассказал то, что знал, больше мне добавить нечего. Мне нужно идти, с вашего позволения, - он коротко кивнул головой, демонстративно повернулся к ней спиной и направился ко входу в дом.

- Где ваши манеры, Фрэнк? – выкрикнула Мел ему вслед, но он даже не обернулся. – И как прикажешь его понимать?

Она посмотрела на щенка, который развалился на плитке, высунув язык, не желая двигаться с места.

Был уже вечер, необычайно тихий и прохладный. Мел стояла перед зеркалом, не зная, что выбрать на сегодняшнее маленькое торжество. На ней было бежевое платье простого кроя, ниже колена, с узкой оборкой понизу и на рукавах, и бежевые туфли-лодочки на низком квадратном каблуке. Вымытые волосы ниспадали волнами на плечи и пахли цветами и травами. В руках она держала черное платье, которое до этого надевала на ужин, оно ей тоже нравилось, но Мел решила оставить то, котороеуже было на ней. Мелинде, пожалуй, даже нравилось, как она сегодня выглядит: более женственно, чем обычно. И на удивление, была этому рада, потому что среди гостей должен был присутствовать Максимилиан. Когда он явился ее мысленному взору, сердце сначала сделало сальто, а потом забилось как бешеное. Он ей столько времени нравился и присутствовал в ее девичьих фантазиях, что Мел готова была вести себя и разговаривать, как настоящая леди, лишь бы добиться его мужского внимания. Да, разность в возрасте была, но с годами это бы ушло на второй план, для нее он был самым великолепным мужчиной на этой планете, а его улыбка заставляла забыть обо всем на свете.

- Не грызи это! – окликнула она Графа,пытавшегося отгрызть кусок резной ножки от кресла, которое уже был изрядно подпорчено его мелкими острыми зубками. Щенок отвлекся от своего занятия, и внимательно посмотрел на хозяйку, не двигаясь с места. – Фу, я сказала!

На этот раз Граф среагировал как надо и послушно отошел от кресла. Мел и сама понимала, что ему скучно и нужно больше места для игрищ, тем более ей скоро предстояло начать обучение, и тогда он совсем заскучает. Нужно было что-то придумать, и конечно, самым верным было бы рассказать все Эдварду, но пока у нее на это не хватало духа.

Взглянув на настенные часы, она поняла, что у нее есть еще полчаса, и она решила послушать музыку. Вставив наушники, она прилегла на кровать и закрыла глаза, а звучные аккорды соло гитары уносили прочь от реальности.

Прикосновение к ее плечу заставило ее встрепенуться. Не понимая, кто здесь и как она могла уснуть, она привстала и посмотрела сначала на часы, а потом на незваного гостя.

- А как же постучаться? Или вас этому не учили в ваших элитных пансионах? – она возмущенно смотрела на Дамиана, который возвышался над ней с руками, сложенными на груди.

- Я учился в обычной школе, – усмехнулся он, затем продолжил. – Я стучал, но мне никто не ответил, и я решил, что ты будешь не против, если я войду без спроса.

Мелинда протерла глаза, окончательно проснувшись, и, окинув комнату взглядом, увидела рядом с собой папку.

- Что это? – она посмотрела вверх, вглядываясь в его лицо. Он все так же неотрывно наблюдал за ней.

- То, о чем ты просила. Мои люди неплохо потрудились.

Конечно же! Он выполнил ее просьбу, и теперь девушка не знала, радоваться ей этому или огорчаться. Все это время, пока она никуда не влезала, все было спокойно и тихо, и она не ставила под сомнение свою способность здраво мыслить, но как только ей стоило копнуть куда-то глубже, с ней моментально происходила какая-то чертовщина. Вот только последний сон, который она видела, заставил ее насторожиться, и все же вернуться к прошлому.

- Что же я могу предложить взамен? –загнанно и беспокойно спросила Мел, поднимаясь с кровати и перекладывая папку на каминную полку. – Сразу предупреждаю, наличных нет, мне тут даже на карманные расходы не дают.

Дамиан широко улыбнулся, выставляя напоказ свои белые ровные зубы, в глазах был какой-то хищный блеск. На нем был черный деловой костюм со светло-серым галстуком, на манжетах блестели золотые запонки, и Мел должна была признать, что выглядел он неплохо. Дамиан был похож на хищника, который, когда голоден, мог напасть без предупреждения, но сейчас был сыт и доволен.

- Мне не нужны от тебя деньги, – потом он добавил чуть тише: - Но в будущем, мне может понадобиться твоя помощь.

- Надеюсь, в рамках возможного.

- Я тоже на это надеюсь, – дальше он без всяких прелюдий развернулся и быстро покинул ее комнату, которая сразу стала больше и просторнее без его присутствия.

Передернув плечами и отгородившись от ненужных мыслей, она решила поправить свои волосы и двинуться навстречу липовому веселью.

Когда она спустилась вниз, ее уже поджидал слуга, который взялся ее проводить до залы, где уже собрались все гости, и, как оказалось, в которой она ни разу не была. Приближаясь к цели, услышала шум голосов и увидела все больше сновавших слуг. Эта была довольно большая комната, похожая на обеденную, но с более богатым и шикарным убранством. На потолке была позолоченная лепнина, такая же была на стенах. В середине стоял большой длинный стол, за которым сидели разодетые люди, шумевшие и о чем-то спорившие. Ее никто не замечал, и она решила воспользоваться этим временным положением вещей. Она прошла за Адамом, который вел ее к полагающемуся ей месту. Это место оказалось рядом с женщиной средних лет в черном платье, которая была полностью поглощена мужчиной по другую сторону от нее. Отодвинув девушке стул, Адам быстро отошел, приступая к другим своим обязанностям.

Оглядевшись в поисках виновника торжества, Мелинда обнаружила его недалеко от себя, но расстояние между ними не давало возможности перекинуться и парой слов, поэтому она ему просто подмигнула, когда поймала его радостный взгляд на себе; он сделал то же самое в ответ.

Места слева от нее и напротив оказались незанятыми. Быстро осмотревшись, она увидела чуть дальше отца и мачеху. Отец разговаривал с Дамианом, Анна ослепительно улыбалась и чуть ли не выпрыгивала из платья, чтобы показать свою благожелательность и гостеприимство. Мел отметила, что выглядела эта ненавистная блондинка очень женственно и соблазнительно, ничем не выдавая свою обычную стервозность и нетерпимость.

Девушка закончила с первым блюдом, а с ней так никто и не заговорил, ничего не выспрашивал, только изредка кто-нибудь кидал на нее мимолетные взгляды. «Может, от нее плохо пахло, или Анна запретила всем разговаривать со мной», - подумала она, улыбнувшись про себя. – «Ну что ж, тем лучше». Но посмотрев на Эрика, она загрустила, он сидел такой же одинокий и покинутый и как всегда ковырял вилкой в каком-то до тошноты изысканном блюде. За все это время только Эдвард пару раз потрепал его по голове, разметав светлые волосы мальчика.

- А вы что скажете, юная леди? – к ней повернулась ее соседка слева и вопросительно посмотрела на нее. Похоже было на то, что эта женщина пыталась вовлечь ее в какой-то разговор. Ей не зазорно было сказать, что она не слушала всю их болтовню, но вспомнила свое обещание самой себе быть паинькой, и равнодушно ответила:

- Я с вами полностью согласна.

Дальше то, что попыталась ей ответить эта женщина, она уже не слышала, все ее внимание было сосредоточено только на одном человеке, который то ли по счастливой случайности, то ли по велению сжалившейся к ней судьбы двигался к свободному месту по правую руку от нее.

- Добрый вечер, прекрасная незнакомка! – тихо, почти шепотом произнес он, склонившись над ней. – Хорошо выглядишь!

- Добрый, – только и сказала Мелинда, улыбаясь и боясь ляпнуть какую-нибудь глупость. Но тут ситуация резко изменилась, когда на еще одно пустующее место напротив, приземлилась красивая брюнетка, которой помогли устроиться слуги, выспрашивая у нее, что она будет из закусок. Она озиралась по сторонам и всем приветливо улыбалась, и, посмотрев на Максимилиана, Мел поняла, что он не сводит с нее своих голубых красивых глаз.

- Милый, а что будешь ты? – она улыбнулась, глядя на ее возлюбленного исподлобья.

- Я, пожалуй, сначала что-нибудь выпью, – он потянулся к графину, чтобы плеснуть что-то красного цвета.

- Только не налегай, ты же за рулем! – кокетливо воскликнула она, хлопая ресницами.

«Милый? Какой еще милый?» - у Мел заходили желваки, и она крепче сжала вилку.

Мел должна была признать, что уступала своей потенциальной сопернице по всем параметрам, начиная фигурой и заканчивая лицом с красивыми выразительными зелеными глазами, которые обрамляли густые длинные ресницы. «Хотя нет, уступаю не во всем, у меня нет таких дурацких ужимок», – подвела она итог про себя. Теперь Мел, подперев рукой подбородок, сидела и думала о том, что вечер безнадежно испорчен, и ждала скорейшего его окончания.

Блюда сменяли друг друга, и руки Мелинды уже безошибочно выбирали нужные столовые приборы из имеющихся, чтобы отведать то или иное из них. Для девушки все звуки смешались в один большой рой голосов, все без отдыха судачили о чем-то, лились речи с похвалами ее брату, уже изрядно подвыпивших и веселых гостей. Максимилиан был очень любезен с ней и пытался вовлекать ее в разговоры, спрашивая, как ее успехи на поприще науки, что нового она узнала и как скоро она приступит к обучению в заведении. Мел сухо отвечала, иногда даже не удосужившись полностью проглотить еду, затем он пожимал плечами и опять обращался к своей спутнице. Мел незаметно поглядывала на своего несостоявшегося героя, и в голову пришла мысль, что со стороны она, наверное, была похожа на сконфузившуюся побитую собаку, которая хотела скорее забиться в какой-нибудь угол.

Ужин плавно перетекал в другую залу, с табаком, обширным баром и танцами под старые виниловые пластинки на большом старинном граммофоне.

Сначала Мел во все глаза смотрела на то, как Максимилиан пригласил Клер (так звали его спутницу) на танец; глаза ее сузились, она поспешно отвела взгляд от этой парочки и наткнулась на пару темных глаз Дамиана, которые внимательно следили за ней. Мел не ожидала, что ее застанут на месте преступления, и была готова провалиться сквозь землю. Дамиан стоял возле окна, облокотившись о подоконник в вальяжной расслабленной позе, затем, не отрывая от нее взгляда, приподнял бокал и, сделав еле заметный кивок головой, отпил из своего стакана янтарной жидкости. Он казался каким-то отстраненным и задумчивым, по собственной воле отгородившийся ото всех присутствующих. В следующий момент к нему подошла девушка с бокалом и рукой указала на свободное пространство для танцев, скорее всего, приглашая присоединиться к танцующим. Его губы медленно растянулись в улыбке. Поставив свой стакан и положив руку новоявленной партнерше на спину, Дамиан повел ее на середину залы.

Мелинда опять давалась диву, у этих людей какие-то странные представления об отдыхе, она бы даже сказала, устаревшие. А как же диджей, барная стойка и льющийся из колонок заводной мотив?!

Чуть в стороне девушка заметила Эрика, который сидел на софе и рассматривал что-то в руках. Мел посмотрела по сторонам и увидела у дальней стены, возле камина, расфуфыренную Анну, которая в компании мужчин о чем-то живо щебетала, временами прислушиваясь к их репликам. Пока все были заняты, Мел подошла к мальчику и присела рядом с ним, Эрик никак не отреагировал на ее появление, все так же над чем-то склонившись, увлеченный своими мыслями.

- Ну что, именинник, что тебе подарили, рассказывай! – девушка ободряюще улыбнулась. Эрик резко обернулся к ней, потом начал озираться по сторонам, в руках он сжимал ее подарок.

- Много ненужного хлама, – недовольно произнес он. – Так было не всегда! – и он рукой обвел всю эту толпу людей, пришедших на его праздник, но совершенно не замечающих его.

- Что ты имеешь в виду?

- Когда Катарина была здорова, все было по-другому, тогда отец любил меня. – Эрик нахмурил свои светлые брови и с силой ударил болтающейся ногой по софе.

- Глупый, он и сейчас тебя любит! Просто, как воспитанный человек, уделяет внимания твоим гостям. – Как бы Мелинде сейчас не было плохо и неуютно в этой атмосфере, она хотела как-то успокоить мальчика, обнадежить и верить в то, что все сказанное ею – правда.

- Это не мои гости, я их не приглашал!

Девушка рассмеялась.

- Посмотри на меня, – она взяла его за подбородок и повернула к себе. – Знаешь, скоро все изменится, и когда это произойдет, я закачу тебе такой праздник, который ты не скоро забудешь, и мы будем делать то, что захотим.

- Отец говорит, что зачастую человек не может делать то, что он хочет, это роскошь, которая нам не позволительна. – Мелинда всегда удивлялась этому ребенку, он разговаривал и размышлял как настоящий взрослый, точнее, как глубокий ворчливый старик.

- Когда тебе очень хочется, то можно, – затем она встала, пригладила волосы и сказала: - Мне нужно уйти, но я непременно скоро вернусь, не скучай.

Она двинулась к уборной, которая, как она помнила, была где-то чуть дальше по коридору, чтобы перевести дух и немного передохнуть от этого шума. По пути она встретила много слуг в красивой форменной одежде, с подносами, на которых были всевозможные закуски и шампанское в бокалах. Схватив один из бокалов с искрящейся жидкостью, она нырнула в небольшой будуар и захлопнула за собой дверь. Здесь царил полумрак, на стенах, среди множества картин с обнаженными женщинами горело несколько бра, пол устилал большой мягкий ковер персикового цвета, который прекрасно вписывался в интерьер. Довольная собой, она уселась на столик с большим зеркалом спиной к зеркалу и несколькими глотками высушила весь бокал, до последней капли. Она уже не в первый раз пила алкоголь, но шампанское она пробовала впервые, и оно ей показалось безумно вкусным, но оно моментально ударило ей в голову, и Мел пожалела о том, что под рукой не оказалось сигареты.

Она думала о том, что же в данный момент так отягощает ее, делая этот вечер просто невыносимым? Ведь ее никто не трогал, не заговаривал с ней, об этом она только и мечтала. Может, все дело в Максимилиане, который не обращал на нее никакого внимания, или в мачехе с Эдвардом, которые забыли, зачем пригласили всех этих гостей и в частности про своего сына.

Девушка повернулась лицом к зеркалу, внимательно изучая свое лицо. Скорчив рожу своему отражению, она отвернулась, жалея, что не надела то длинное синее платье, висевшее в ее шкафу, может, в нем она могла бы удостоиться чуть больше внимания со стороны ее светловолосого красавца.

Тяжело вздохнув и собрав все свое терпение, она собиралась возвратиться ко всем, как услышала возле двери голоса, и, не зная почему, соскочила со столика, нырнув под него. С нее соскочила левая туфля, но она вовремя подобрала ее, как раз за секунду до того, как две пары ног на высоких каблуках залетели в комнату. «Кажется, у меня уже входит это в привычку, прятаться по углам и греть уши», - недовольно подумала Мел.

Она сразу узнала вошедших смеющихся дам. Анна и Клер собственной персоной пожаловали сюда, чтобы припудрить свои носы. Судя по щебетаниям, они, может, и не были подругами, но друг друга знали довольно хорошо.

- Ты шикарно все устроила! Спасибо за приглашение! – воскликнула Клер, затем продолжила более сдержанно. – Твой брат сегодня как никогда галантен и внимателен, и совсем не изменился с тех самых пор, когда мы были еще парой.

- Может, все и наладится? Всегда хотела с тобой породниться!

- Все хотела спросить у тебя, а кто тот жгучий брюнет, который сидел рядом с Эдвардом? – поинтересовалась брюнетка, затем сделав паузу, чтобы, как догадалась Мелинда по щелкающим колпачкам, накрасить губы. – Нас не представили друг другу.

- Клер, имей совесть! Ты, конечно, моя подруга, но Максимилиан - мой родной брат! – холодно предупредила Анна.

- Ну что ты! Мне просто интересно, я так долго отсутствовала в стране, что совсем перестала быть в курсе дел.

- Дамиан Дэйвидсон. У них есть общие дела с Эдвардом, он его близкий друг, – в последних словах, сказанных Анной, прослеживалась холодная сталь и неодобрение.

«Господи, а он то ей чем насолил?» - задалась вопросом Мелинда.

- Я сидела рядом с твоей падчерицей, про которую ты мне по телефону все уши прожужжала, и хочу тебе сказать, она не так ужасна, как ты ее описывала. Цвет волос, признаться, чудовищный, а во всем остальном обычная тихоня, и, как мне показалось, неровно дышащая к твоему брату.- Она засмеялась, затем продолжила: - За этим, честно говоря, было забавно наблюдать. Когда я ему сказала об этом, он мне не поверил и сказал, чтобы я не говорила глупостей, что было немного грубо с его стороны.

Клер закончила с нотками обиды в голосе, а Мелинда затаила дыхание, боясь, что они услышат ее сердцебиение и ее присутствие будет раскрыто, хотя, что там, она и так рассекречена целиком и полностью, и ее охватило чувство стыда и отчаяния.

- Тихоня, как же! – прошипела Анна, потом она звучно поставила что-то на столик и продолжила: - Жду не дождусь, когда Эдвард опомнится и отправит эту оборванку туда, откуда она пришла.

Мел не могла поверить своим ушам, она еще никогда не вызывала столько неприязни и ненависти ни у одного человека. Девушке стало страшно, и тошнота подкатывала к горлу. Значит, когда она подслушала их разговор с отцом, это было чистой воды лицемерием со стороны ее мачехи. Мел поняла одно: эту женщину нельзя недооценивать, и если она с такой же злобой относилась к Катарине, то Мел готова была благодарить судьбу за то, что ее отослали в приют, который она всегда считала своим домом.

- Не будь такой злобной! Она же его дочь! – непонимающе произнесла Клер.

- У него только один сын, об остальном я слышать не хочу, – вкрадчиво ответила Анна, и каждое слово отдавалось эхом в ушах Мел.

- Ладно, подруга, не будем об этом. У меня, между прочим, имеются грандиозные планы на твоего братца. Мой отец полностью одобряет мой выбор!

- Наконец-то! Я рада это слышать! Только не цепляйся в него мертвой хваткой бультерьера, мужчины этого не любят, действуй издалека.

Пелена из слез накрыла глаза Мелинды, и все вокруг нее стало расплывчатым. Ее руки ослабли, и туфля, зажатая в руке, свалилась на ковер, звук получился приглушенным, но все же довольно слышимым. Мел прикусила нижнюю губу и зажмурила глаза, ругая себя, дурочку неуклюжую. Как она могла так оплошать?

- Ты слышала стук? – насторожилась Анна.

- Нет, – растерянно ответила Клер. – Ну что, пора возвращаться к вашим гостям.

- Ты иди, я присоединюсь через минуту, кое-что нужно сделать.

- Конечно! Мы тебя ждем, – и ноги Клер начали удаляться и скрылись за дверями.

Мел открыла глаза в тот момент, когда на нее смотрели сощуренные голубые глаза.

- Где твои манеры, деточка? Тебя не учили в твоем приюте, что подслушивать нехорошо? – она холодно улыбнулась и отошла в сторону, чтобы та смогла вылезти.

Мел медленно выбралась из-под столика и посмотрела на нее. Глаза девушки больше не были полны слез и были на одном уровне с глазами Анны. Мел враждебно уставилась на женщину.

- Все сказанное здесь не предназначалось для твоих ушей, так что я советую тебе забыть все это, – жестко выговаривая каждое слово, произнесла мачеха.

- Вот на что, а на память у меня никогда жалоб не было! – Мел пыталась ей не уступать и не показывать, как ей было больно, обидно и страшно все это слышать. В ту же секунду, после ответа Мел, лицо Анны изменилось, глаза стали безумными, губы сжались в ниточку.

- Я тебя раздавлю, поняла? Ты ничего не получишь!

«Да она просто ненормальная!» - подумала про себя Мел.

- А мне ничего и не нужно! Вот только мне жалко Эрика, не повезло ему с матерью! Хорошо, что он не похож на вас!

- Не смей даже подходить к нему и уж тем более говорить с ним! Ты здесь чужая, это место никогда не станет для тебя домом!

- Как и для тебя! – парировала Мел, она тоже начинала выходить из себя и не понимала, в какие игры здесь все играют.

Мел не успела опомниться, как Анна ухватила ее за запястье.

Холодный ветер разметал ее длинные белые волосы, которые облепили лицо, темная шляпка сорвалась с головы и полетела по местности, напоминающей степь. Не приложив никаких усилий, чтобы вернуть ее, она стояла без движений, наблюдая за тем, как к ней приближался мужчина в капюшоне, лица которого Мел никак не могла разглядеть. Кругом не было ни души, только трава, пригнувшаяся к земле, голые овраги и небо. Поравнявшись с ней, мужчина и не думал здороваться, он протянул руку ладонью вверх и чего-то ждал. Мел увидела, как ее маленькая наманикюренная ручка достала из кармана легкого черного пальто конверт и протянула неизвестному.

- Здесь все? – спросил он хриплым голосом, убирая деньги в карман потертых старых джинсов.

- Да. Надеюсь, вы исчезните на время, там хватит, чтобы долгое время ни в чем не нуждаться.

- Это не ваше дело, – его голос срывался на хрипы, такое ощущение, что еще немного, и он исчезнет вовсе. Мел непроизвольно сжалась, этот человек был опасен, она это чувствовала, но не могла это знать наверняка.

- Не стоит так, мы можем быть еще друг другу полезны, – мило ответила Анна.

- До свидания, мэм, – он развернулся и быстрыми шагами, засунув руки в карманы, спустился вниз по пригорку и скрылся из виду.

«О, нет, хватит!» - подумала Мел, но ничего не смогла поделать, она опять куда-то перемещалась, ее тошнило, голова кружилась, и вот она оказалась каким-то чудесным образом в комнате Катарины.

Сестра лежала на своей огромной кровати и выглядела на ней жалкой и маленькой. Лицо ее было бледным, и было видно, как ей тяжело давался каждый вдох и выдох. Увидев ее, она никак не прореагировала, а только отвела глаза. Рядом с ней стоял старичок небольшого роста в белом халате и смотрел на приближающуюся Мел.

- Оставьте нас, доктор! – повелительно произнесла Мел не своим голосом.

- Но миссис Фланаган, мистер Эдвард…

- Я знаю о его распоряжениях. Но в данный момент главная здесь я! – она мило улыбнулась. – Я просто хочу побыть с ней немного.

Доктор посмотрел на ее сестру, но та по-прежнему смотрела в окно, игнорируя свою гостью.

- Я тебе кое-что принесла, – она была самой добротой…Мел посмотрела на свои руки, в них было зажато молоко и хлопья в небольшом пакете.

- У вас есть пара минут, не больше, – строго сказал врач и мелкими шажками направился к выходу. Мел посмотрела вслед врачу, тот оглянулся на нее, строго посмотрел на принесенные ею продукты, потом ей в глаза и добавил, прежде чем выйти: - Мисс Катарина, не советовал бы вам злоупотреблять хлопьями.

В комнате был свежий холодный воздух, будто минуту назад здесь были открыты окна, за которыми сейчас господствовал сильный ветер, завывая время от времени. День клонился к вечеру, и небо было окрашено в ярко-красный цвет, предвещая скорую грозу.

- Я слышала, тебе стало лучше? – Мел направилась к кровати, прерывая поселившуюся здесь тишину стуком высоких тонких каблучков. – Я рада этому. Скоро твой отец вернется, он, как и я, будет счастлив этому.

Катарина никак не реагировала, будто и не слышала мачеху, только ее маленькие тонкие ручки схватились за одеяло, натягивая его выше. Волосы были влажными и обрамляли красивое лицо с большими карими глазами.

- Если не желаешь, можешь со мной не разговаривать. Просто вот, – она протянула ей стакан молока, которым наполнила стакан с прикроватной тумбочки. – Ты так сильно отощала, тебе просто необходимо поправляться. Выпей.

- Спасибо, я не хочу.

- Прояви наконец-таки ко мне уважение, ведь мы так давно не виделись, в последнее время меня не допускали к тебе. – Анна улыбнулась, и Мел поняла, что если бы она ее плохо знала, подумала бы, что эта женщина просто мать Тереза, а маленькая высокомерная девчонка просто набивает себе цену.

- Спасибо, но у меня нет аппетита, – повторила Катарина более твердо и посмотрела на нее. Мел окутала внутренняя дрожь. Глаза сестры были настолько пусты и равнодушны и выдавали в ней глубокое смирение. Но, тем не менее, Мел была рада, что сестра стояла на своем и не соглашалась.

- Выпей чертово молоко! – не выдержав, прошипела Анна, все ближе поднося стакан девушке.

Катарина резко выставила руку вперед, и белая жидкость пролилась на постель. Анна медленно поднялась, взяла полотенце, лежащее на софе, и начала промокать пятна.

- Ну что ж, хорошо. Извини, я не хотела, чтобы так вышло. - Она брезгливо положила полотенце на место и посмотрела на падчерицу. - Знаешь, жалко, что мы с тобой так и не подружились. Но я все же делаю хоть что-то для этого.

Затем она засмеялась, присев на кровать рядом с Катариной, положа свои руки с тонкими запястьями, увешанные золотыми браслетами, на колени.

- Почему вы смеетесь? – тихо спросила Катарина, ей было трудно говорить, это было видно невооруженным взглядом.

- Даже я прилагаю все усилия, чтобы стать тебе, если не матерью, то хотя бы подругой, пытаюсь уделять тебе внимание, навещать. А что же до твоей родной сестры? Она, наверное, и не вспоминает о тебе. – Мел заметила, как сжалась сестра после этих слов, и она готова была придушить эту гадюку.

- У меня уже есть мать.

- Была, если сказать точнее, – как бы невзначай добавила блондинка.

- Уходите.

- Да, действительно, мне пора. Зайду в другой раз, когда ты будешь в духе. – Затем она встала, поправила свой шелковый брючный костюм изумрудного цвета, взяла молоко, оставшееся в бутылке, и направилась к выходу.

На выходе она столкнулась с доктором, который настороженно посмотрел на нее и вошел в комнату Катарины. Но снаружи остались какие-то мужчины, которые были одеты в строгие костюмы, с мощным телосложением, и все, как один, окинули оценивающим взглядом ее стройное тело, уделив должное внимание декольте.

- Пока, мальчики! – она помахала им ручкой и, отбивая такт каблуками, быстро направилась в сторону бальной залы, чтобы выйти из этого крыла. Завернув за угол, она взвизгнула, потому что налетела на человека в форменной одежде. У нее из кармана выпал маленький пузырек, она кинулась его поднимать, но Фрэнк ее опередил.

- Прошу прощение, миссис Фланнаган, это ваше? – он протянул ей упавшую вещь. Анна вырвала его у него из рук, в ней опять закипал гнев.

- Какого черта, Фрэнк? Смотреть нужно по сторонам!

- Еще раз извините, – старик завел руки за спину, но до смиренного вида ему было далеко. Все та же гордая осанка и неприступный вид.

- Надеюсь, Эрик уже поел и пребывает в своей комнате? – вскользь спросила она, скорее, чтобы заполнить неловкую паузу, нежели из неподдельного интереса.

- Конечно, вас проводить к нему?

- Я и сама могу вполне найти дорогу! До завтра, – нервно ответила она, и, сорвавшись с места, решительно продолжила свой путь, будто пытаясь побыстрее скрыться от посторонних глаз.

Глава 17 Неожиданный поворот

Лепнина на стенах пустилась в пляс, кружась перед глазами Мел, и она поняла, что досмотрела нежданное видение до конца и теперь возвращалась в реальность. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и все осмыслить. Затем она посмотрела на Анну, которая пребывала в состоянии аффекта, и ничего не могла произнести в этот момент.

Мел решила не терять времени и бежать из этой комнаты, неважно куда, главное подальше отсюда. Но крепкая хватка этой, казалось бы, хрупкой на вид красивой блондинки остановила ее.

- Ну уж нет! – прошептала она. - Я хочу знать, что это все значит? Что за шуточки такие? Ты меня чем-то опоила?

- Хорошая идея! – парировала Мел, отдергивая руку. – Я не знаю, что с вами только что было! Вы отключились. Может, это возраст?

- Ты все врешь! Я хочу знать правду! Почему я все это видела? – она была не на шутку перепугана, от чего Мел получила порцию удовольствия.

- Видели что? – хихикнула Мел, скорее от нервного напряжения, а не от того, что ей что-то из всего этого показалось забавным.

- Ты ведь знаешь, не строй из себя дурочку! – теперь Анна начинала выходить из себя.

- Кем же еще может быть несчастная оборванка? – Терпение Мелинды тоже было на нуле, она быстро повернулась и побежала из этой комнаты, в которой стало тяжело дышать.

Девушка и сама не осознавала, куда бежит. Будто во сне, она передвигалась, сворачивая с одного полутемного коридора в другой. Когда Мелинда очнулась, она стояла перед дверьми в покои своей усопшей сестры, сердце бешено колотилось, а голова шла кругом. Она опять увидела вещи, которых не могла знать, нарушая все правила вселенной. Мелинда уперлась лбом в холодную дверь, не зная, что ей делать, и за какие заслуги ей выпали все эти испытания.

Мел вытащила ключ, который теперь висел на цепочке вместе с ее кулоном, и провернула несколько раз его в замочной скважине. Дверь легко подалась, и девушка бесшумно проникла внутрь. Она быстро закрыла дверь за собой, и вздохнула с некоторым облегчением. Сложно поверить, что она была в этой комнате несколько минут назад и видела сестру еще живой, на этой самой кровати. Мелинде нужно было время, чтобы все осмыслить и переварить. Почему именно эти моменты из жизни Анны она увидела, что они должны были донести до нее? Но одно теперь она знала точно: она не сходит с ума, и то, что видит – это не плод ее больного воображения.

Девушка провела рукой по покрывалу, желая, чтобы в этот самый момент сестра точно так же лежала здесь и улыбалась ей. Мел так горько было слушать диалог Катарины с Анной, ведь отчасти все это было правдой. «Где была я, когда моя сестра умирала в этой самой постели?» Мел упала на кровать, и слезы потекли из ее глаз нескончаемым потоком. Она оплакивала себя, Катарину и свое детство без нее, равнодушие отца, одновременно проклиная жалость к себе и чувство одиночества, которые одолевали ее сейчас.

Когда глаза опухли, а веки начали тяжелеть, она услышала песню в своей голове, которую исполнял непонятно откуда взявшийся успокаивающий женский голос, такой тихий и убаюкивающий:

«Сквозь времена и дебри мрака,

Где память предков не забыта,

Среди лесов и тишины,

Среди могил обитель скрыта.

Рожденным там да будет свет

Сквозь тьму нести прозренье,

А павшим от греховных дел

Здесь примут пораженье…»

Мел внезапно кто-то дернул за запястье, и она подскочила с мыслью о том, что здесь то и дело ее все застают врасплох и хватают за руки, нужно с этим что-то делать. Она и не заметила, как заснула под странную колыбельную, которую она слышала в своей голове, но пока не могла припомнить где, потому что ее кто-то назойливо тряс за плечо. Открыв глаза, она увидела перед собой разъяренное лицо отца, который уже волок ее к двери.

- Отец, постой! Что ты делаешь? – испуганно спросила девушка.

- Откуда у тебя ключ, я тебя спрашиваю? – кричал он. Куда же подевался ее уравновешенный спокойный родитель?!

- Я… - Мел не знала, как лучше сказать, чтобы никому, кроме самой себя, не навредить. – В общем, я нашла его.

- То есть украла?

- Можно и так сказать, – Мел отвела глаза, не желая, чтобы они выдали ее ложь.

- Никто не смеет заходить в эту комнату! – Мел не понимала, почему ее появление здесь привело его в такую ярость. – Запомни это раз и навсегда! Я не хочу, чтобы ты тут к чему-либо прикасалась!

- А она хотела этого! – выкрикнула Мел, сопротивляясь ему и упираясь в пол ногами, чтобы остановить его. – Катарина именно этого и хотела!

- Что еще за ахинею ты несешь? – он остановился и посмотрел на нее. – Откуда тебе знать, чего хотела моя дочь?

- Она оставила мне здесь письмо! И оно было адресовано только мне!

Эдвард резко изменился в лице, опустив руки, он внимательнее всматривался в нее, наверное, пытаясь понять, говорит ли она правду.

- Этого не может быть.

- Так и было, отец. Оно было в секретере. И мне кажется, она не просто так заболела! Катарина чего-то боялась! Ее убили!– Мелинда пыталась достучаться до Эдварда.

- Ни слова больше, заткнись! Иначе…

В следующую секунду дверь открылась, она услышала звуки, похожие на скулеж, и в комнату вбежала ненавистная мачеха с вытянутыми руками, в которых она за шкирку тащила ее питомца. На лице ее читалось ликование и предвкушение удовольствия. Зверек крутился, вырывался и скалил зубы, попеременно скуля. Не удержав его, или специально, она выпустила его из рук, и он упал на паркет, послышался глухой стук, а затем громкий писк. Щенок скулил от боли, округлив непонимающие глаза, в них читался испуг.

- Это еще как понимать? – закричал Эдвард и попытался отфутболить пушистый комок от себя. Мел не понадобилось ни секунды на раздумья, чтобы кинуться своему другу на помощь. Она подбежала к Графу и закрыла его от изверга-отца, помешав нанести удар, потом подхватила на руки и прижала к себе.

- Не смей его трогать! – она обратила свой, полный ненависти взор на Эдварда.

- Это было в ее комнате. – отчеканила Анна.

- Ты совсем чокнутая! Ты соображаешь, кого приютила в моем доме? – казалось, еще немного и его хватит удар, но Мел никак не могла понять, почему. – Это же волчье отродье, дура ты несчастная! Ты хочешь, чтобы он всех нас сожрал? О чем ты вообще думаешь?

- Что? Какой еще волк? – Мел расширила глаза от удивления. Она внимательно посмотрела нащенка, который в это время пытался выбраться из ее слишком крепких объятий.

Он действительно был необычным щенком, быстро рос, цвет глаз постоянно менялся с голубых на более темный, и лапы были немного не такими, как у обычных собак, да и место, в котором она его нашла, наводило на некоторые размышления. Мысли Мел прервал громкий голос отца, разрезавший тишину:

- Выбрось его туда, где подобрала, сейчас же! Еще выкинешь что-то подобное, отправишься вслед за ним!

Эти слова, адресованные ей отцом, стали последней каплей и подвели жирную черту пребывания ее в Верхосте. Она резко поднялась с пола, вытерла слезы, набрала в грудь побольше воздуха, затем выдохнула, чтобы окончательно успокоиться, сдержанно и тихо сказала:

- Ну вот и прекрасно, я отправляюсь вслед за ним. – Мел думала, что ее отец ей что-то скажет, остановит, но он больше ничего не сказал, лишь отвернулся от нее, сложив руки за спину, и направился к окну. Девушка подумала о том, что таким ей и запомнится лицо отца навсегда, мрачным, жестоким и злым. - Мне ничего от вас не нужно.

Она буквально выплюнула эти слова ему в спину. Обернувшись, Мелинда увидела, что позади Анны стоит Эрик, он тоже плакал, неотрывно глядя на нее. Поравнявшись с мальчиком, она положила руку на его плечо и улыбнулась, затем так же быстро отняла руку. Он несколько раз порывался что-то произнести, но рыдания и всхлипы не давали этого сделать. Мел больно было его видеть таким. За время, которое они провели вместе, он стал ей очень дорог, и она чувствовала себя виноватой за то, что собирается покинуть его.

- Прости меня, Мелинда, я не хотел! Так получилось! Я просто шел в твою комнату! – из-за бесконечных всхлипов, она еле разобрала слова. – Пожалуйста, не уходи от нас!

Анна попыталась взять сына за руку и увести, но он вырвал у нее руку, по-прежнему смотря на сестру глазами, полными слез и мольбы. Мел свободной рукой провела по его щеке, вытирая слезы.

- Я знаю, что ты ни в чем не виноват. Все хорошо. – Она присела перед ним и обняла свободной рукой, а Граф смачно лизнул мальчика во влажную щеку.

- Мы еще увидимся? – прерывающимся голосом спросил он.

- Конечно! Помнишь, что я тебе обещала в один из твоих следующих дней рождений?

В ответ мальчик судорожно покачал головой в знак согласия. Через несколько секунд Мелинда поднялась и, встретившись с глазами Анны, тихо угрожающе произнесла так, чтобы слышала ее только она: - Не приближайся ко мне никогда! Я разберусь когда-нибудь со сем, что здесь происходило, просто еще не время.

Далее Мелинда быстро направилась решительными шагами к себе, не оглядываясь и не дожидаясь, пока ее кто-нибудь окликнет или остановит, оставив плачущего брата, ошарашенную мачеху и равнодушного к ее уходу отца.

Она знала, что не пропадет и что-нибудь придумает, ей было не впервой попадать во всякого рода передряги. У себя в комнате она переоделась в брюки и майку, предусмотрительно накинув теплую кофту, кинула в рюкзак свой плеер, письмо сестры и документы, которые ей принес сегодня Дамиан. Еще раз осмотревшись, она поняла, что ей совершенно не жалко прощаться с этой до омерзения розовой комнатой. Посмотрев на Графап, она задумалась о том, что ей сказал отец. «Нет, этого не может быть!» – подумала Мелинда, в противном случае, она нажила себе очередную проблему. Но об этом она решила подумать потом, на сегодняшней повестке дня стояли вопросы поважнее.

Выходя из комнаты, она натолкнулась на Фрэнка и ничуть не была удивлена его вездесущности. Поставив щенка на пол, она кинулась на шею старику, и проклятые слезы опять застилали ее глаза.

- Фрэнк, я ухожу отсюда! Я так больше не могу, ведь я думала, я сильнее всего этого. И знаешь, я еще никогда в своей жизни столько не ревела! Точнее сказать, я вообще никогда этого не делала! – девушка хихикнула своей последней реплике и посмотрела на старика. - Передай Максимилиану, мне жаль, что я не смогла с ним попрощаться лично.

Девушка отстранилась от него, а Фрэнк, немного растерянный ее порывом, остолбенел, потом, медленно выговаривая слова, сказал:

- Простите меня, мисс, мне не нужно было давать вам тот ключ, может тогда бы все обошлось.

- Нет, Фрэнк, этим ты мне сделал огромное одолжение. Благодаря ему, я узнала, что Катарина всегда помнила обо мне и ждала, когда я вернусь. Ты знал об этом?

- Да, – тихо ответил он, опустив глаза. Он, как всегда, чего-то недоговаривал. – Вы вернетесь. Чуть позже, просто еще не время. Вы та, которую оберегают и всегда здесь ждут.

Он посмотрел сначала на щенка, а затем обратил свой взор опять на нее, который ничего, кроме строгости и надменности, теперь не выражал.

«Вот он, старый добрый Фрэнк», – подумала про себя девушка и улыбнулась.

- Наверное, мне нужно вернуть вам это? – Мел нехотя протянула старому дворецкому ключ от комнаты сестры.

- Оставьте его себе, – потом он быстро добавил. – Собственно, зачем я к вам и шел. Я хотел сообщать, что внизу вас ждет машина и отвезет туда, куда вы скажете.

«Вот те на, сказал, как отрезал», - удивилась Мел, такого поворота она точно не ожидала.

- Но отец…

- Это было именно его распоряжение, – не дал ей договорить Фрэнк.

Мел понимала, что глупо из-за гордыни отказываться от заманчивого предложения отца, поэтому она пожала плечами, вытерла лицо рукавом кофты, взяла щенка на руки и направилась вниз по лестнице. Старый дворецкий следовал за ней.

Пока Мел преодолевала весь путь до парадного крыльца, она пыталась думать только о том, куда направится. Не отягощая свою голову мыслями о том, как отец легко может ей предоставить свободу, не заботясь о ее дальнейшем будущем, девушка понимала, что многое нужно обдумать, например, как жить дальше.

На своем пути она не повстречала ни одного человека, гости уже давно разошлись, она и не могла надеяться на лучшее. «Наверное, уже глубокая ночь», – предположила девушка.

Когда Мелинда оказалась на свежем воздухе, ей стало немного легче. Было безветренно, самая теплая ночь за последнее время. Мел спустилась по парадной лестнице к подъездной дороге, на которой уже стоял ей хорошо знакомый роскошный Фантом, освещаемый множеством уличных фонарей. Гигант Билл вышел из машины и направился к ней, протягивая ей руку, чтобы помочь забраться в машину. Мел обернулась к Фрэнку, напоследок сдержанно кивнула ему головой, на что он ей ответил таким же жестом. Затем девушка забралась со своим питомцем на заднее сидение, а Билл бесшумно закрыл дверцу и направился на место водителя.

- Куда едем? – его глаза встретились с ее в зеркале заднего вида.

- К бабушке с дедушкой, – выпалила она, выдохнув с облегчением. Странно, почему ей эта мысль не пришла раньше. Хоть старушка и забыла про нее на столь долгий период времени, но Мелинда думала, что та обрадуется ее появлению. Секундой позже она виновато добавила: – Только я не знаю адреса, и как далеко это находится.

- Хорошо, мисс, разберемся, – ответил монотонный голос Билла. Они медленно тронулись и покатили вдоль подъездной дороги. Мелинде сразу вспомнился первый день ее пребывания здесь. Ей тогда это место показалось ужасно угрюмым и помпезным. Но, пожалуй, она должна была признать, что прикипела к Верхосту, ей будет не хватать прогулок по старому кладбищу с вечно скрипящими воротами, захватывающего вида со смотровой площадки, тихого уютного сада с коваными лавочками и тех немногих людей, которые постепенно и незаметно вошли в ее странную жизнь. Мелинда даже не предполагала, что может настолько любить Верхост, насколько его и ненавидеть, в той же мере. Что будет дальше, она даже загадывать боялась, и, если ее не примут дед с бабкой, оставалось вернуться только в приют, что для нее представлялось не самой приятной перспективой, при живых-то родственниках и животном, которым она обзавелась.

Мел посмотрела на Графа, который, свернувшись клубочком рядом с ней, тихо посапывал.

– И что теперь мне с тобой делать? Ты явно не облегчил мне жизнь, – тихо сказала девушка, проводя рукой по его мягкой шерстке.

***

Фрэнк, у которого силы были на пределе, направлялся в сторону заднего крыла. Нога опять начинала ныть, что было верным предвестником скорой грозы и проклятого, не проходящего ревматизма. Рабочий день давно уже закончился, но все пошло не по плану, и теперь он направлялся к хозяину. Юная Фланнаган покинула Верхост, оставив всех в ожидании того, когда она появится здесь снова, ее совершеннолетие совсем близко, и хозяин более не сможет противиться.

Когда старик оказался на площадке, то без труда в тусклом лунном свете разглядел темную фигуру у белой балюстрады. Эдвард стоял спиной к нему, а плечи его сотрясались от беззвучных рыданий.

- Мистер Фланнаган, юная мисс только что отбыла.

Мужчина резко выпрямился и замер, не поворачиваясь, произнес:

- Хорошо. Прикажи, чтобы позже ей доставили все необходимое.

- Как скажете. Я могу быть свободен?

- Да, Фрэнк, спасибо.

***

Мелинде казалось, что место, в которое она направлялась, должно было находиться за много часов отсюда, в действительности же ехать нужно было не мене полутора часов. Когда они сбавили скорость, въехав в городок, освещаемый редкими огоньками, девушка прильнула к окну, чтобы хорошенько все рассмотреть. Это был небольшой сельский город, население которого, судя по всему, состояло из среднего класса и ниже, и насчитывало не более нескольких тысяч горожан.

По обеим сторонам от дороги располагались небольшие однотипные двухэтажные жилые домики. Проезжая какую-то пустую забегаловку, Мел уставилась на толпу подростков, которые толпились возле входа и о чем-то весело болтали, но заметив машину, в которой она ехала, замерли: кто-то с любопытством всматривался в затемненные окна, пытаясь разглядеть пассажиров, кто-то с восхищением осматривал столь редкий образец первоклассного авто.

Дальше по улице располагалась маленькая церквушка в классическом стиле готики, а рядом с ней стояло старое заброшенное серое зернохранилище, которое, скорее всего, стоит тут с самого основания городка. По другую сторону располагался ряд каких-то административных построек, подсвеченных яркими уличными фонарями.

К концу улицы архитектура строений изменилась. «Скорее всего, это старая часть города», - подумала Мелинда, потому что на смену обычных серых домиков, обшитых сайдингом, появились дома в викторианском стиле, фасады которых были разных цветов, но при тусклом освещении фонарей они были плохо различимы. В какой-то момент машина плавно свернула на маленькую подъездную дорогу, упирающуюся в старые, облупившиеся ролл-ворота гаража.

- Мы приехали? – удивленно спросила Мел у Билла.

- Да, мисс, мы на месте.

- Хорошо, тогда мы пошли, – неуверенно произнесла Мел, не желая медлить перед неизбежным, затем открыла дверь и попыталась выбраться из машины. Девушка подхватила своего питомца и протянула руку, чтобы Билл повесил на нее рюкзак, с единственными имеющимися у нее вещами, потом посмотрела на угрюмого водителя, так как он не двигался с места и чего-то ждал.

- Спасибо тебе большое, но дальше я сама, – девушка произнесла эти слова, но сама в них до конца не верила.

- Вы уверены, мисс?

- Да, конечно, – она ободряюще улыбнулась.

- Тогда до скорого, – отчеканил он.

- Не думаю, – скорее себе, чем Биллу, ответила Мел. Великан тем временем, не оборачиваясь, медленно направился на водительское место, вывернул на дорогу и бесшумно исчез за бурной растительностью, цветущей вдоль дороги.

Мел посмотрела на странное строение, которое могло стать ее новым домом. Взглянув на окна, она увидела, что там господствовала непроглядная темнота, и не было слышно ни звука. Девушка поднялась на крыльцо, которое больше напоминало веранду, поставила на небольшое садовое кресло поклажу, а звереныша - на дощатый скрипучий пол и, собравшись с духом, громко постучала дверным молотком, сделанным в виде морды какого-то скалящегося животного. Подождав немного времени и убедившись, что в доме по-прежнему тишина, она опять постучала.В ответ на ее стук отреагировала только соседская собака, которая залилась громким лаем. Мелинда чертыхнулась и притопнула ногой от разочарования. Осмотревшись, она увидела рядом с креслом такой же диванчик, и сейчас он показался ей таким соблазнительным и уютным, что она решила отложить все до утра, кинуть рюкзак, воспользовавшись им в виде подушки, и сладко уснуть, скрываемой от посторонних глаз густой плетущейся и приятно пахнущей жимолостью.

«Эти птицы что, совсем выжили из ума?» - Мелинда медленно привстала, не сразу сообразив, где она. Было уже утро, и птицы на деревьях, будто пытались перекричать друг друга. Голова зверски болела, шея затекла, а свет, пробиваясь сквозь плетущуюся жимолость, немилосердно бил по глазам.

Зверь энергично бегал, громко топоча, на лестнице где-то внизу, вне досягаемости ее глаз. Нехотя поднявшись, она все же решила посмотреть на причину столь бурного веселья Графа. Выйдя на белый свет, она замерла от представившейся ей картины. Снизу вверх к ней бежал волчонок, язык которого телепался сбоку, уши были подняты от возбуждения, а хвост энергично двигался во все стороны. За ним по пятам следовал, точнее, еле поднимался со ступеньки на ступеньку, жирный английский бульдог рыже-белого цвета. На самой нижней ступеньке спиной к ней сидел старик, в рубашке в сине-белую клетку, с короткими, еще не до конца поседевшими волосами, очень худощавого телосложения. Услышав ее шаги, он обернулся и с непонятно откуда взявшей прытью резко поднялся. Его выцветшие голубые глаза внимательно осматривали ее. Мел стало немного не по себе, она не могла взять в толк, с чего лучше всего начать беседу.

- Доброе утро, – неловко произнесла Мел. - Я, собственно говоря, приехала к Кайле Милтон. Я попала, куда надо?

Выражение его изборожденного глубокими морщинами лица изменилось с задумчивого на недоуменное. Он почесал свою лысую макушку и начал медленно, припадая на одну ногу, подниматься к ней. Поравнявшись с ней, он остановился и, переступая с ноги на ногу, заговорил:

- Да. Вот только… - казалось, он не знал, как лучше сказать об этом, безуспешно пытаясь подобрать слова. – Умерла она уже как четыре года назад.

- То есть, как умерла?

Мелинда стояла и ошарашенно смотрела на старика, потом медленно опустилась на ступеньку, потому что более ее ноги уже не держали. Итог был таков: она находилась на крыльце старого бабкиного дома, с огромными психологическими проблемами из-за родственников, приобретенными за последнее время, полной неразберихой в голове после бесчисленного количества уму непостижимых видений и с самым настоящим волком на руках.

- Я твой дед, – басом произнес он, усаживаясь рядом на деревянный настил. Затем он протянул руку, готовую к крепкому рукопожатию, продолжил: – Аластер Гарри Милтон...

Конец первой книги...

Оглавление

Глава 1 Оборванка

Глава 2 Неожиданный спутник

Глава 3 Новообретенная семья

Глава 4 Дом, милый дом

Глава 5 Ужин

Глава 6 При свете дня

Глава 7 Кажется - не значит есть

Глава 8 В комнате Катарины

Глава 9 Случайности не случайны

Глава 10 Письмо

Глава 11 В библиотеке

Глава 12 Культурный вечер

Глава 13 Информация правит миром

Глава 14 Что готовит грядущий вечер

Глава 15 Нестандартные будни

Глава 16 Ненавистный день рождения

Глава 17 Неожиданный поворот