Зло знает мое имя [Элис Грин] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Элис Грин ЗЛО ЗНАЕТ МОЕ ИМЯ
Пролог
— Нас убьют. Нет! Сначала изнасилуют, а потом убьют! Да, именно так, — верещала, как сорока, моя старшая сестра, кусая свой кулак, пока мы ждали вестей с поля боя. Мною же владело холодное спокойствие. Я ни разу не шелохнулась в своём кресле. Только капельки пота то и дело стекали по виску. — Замолчи. И без тебя тошно. Ее светлые накрученные кудряшки зашевелились от негодования. — Тебя что, не волнует наша участь?! Господи, как она достала. — Хельга, если ты не закроешь свой красивый ротик, меня будет волновать только убийство сестры. Фыркнув, девушка заткнулась, теребя подол платья. Не прошло и пяти минут, как дубовая дверь в дворцовую залу оглушительно распахнулась, и гонец, спеша и пачкая ботинками мраморный пол, устремился к нам. Перед нашими тронами он упал на колени и коснулся лбом пола. Я, почему-то, сразу все поняла. — Говори, — дрожь в голосе прорезалась наружу. Сестра уже не могла верещать и просто дрожала. — Ваши высочества, — острая голова с бородкой поднялась вверх, — спешу с прискорбием сообщить, что ваши отец и брат, наши великие правители, пали в битве под столицей. Комок в горле стал словно величиной с детский мячик. Нет, Эльза, нельзя плакать сейчас, нельзя! Я медленно кивнула и приказала подняться. — Иди и собери народ, я выйду с вестью. — Может, — гонец снова поклонился, будто я могу его казнить за дерзость, — лучше ваша сестра? Вам ведь всего шестнадцать, вы ещё не можете исполнять государственные дела. Мой смех разлетелся по всей пустоте зала. Гонец нервно дернулся. — Это уже не имеет значения, — плакала я и смеялась, будто сумасшедшая, — нас завтра может не стать. Ступай, не зли меня. Пятясь, он скрылся за дверьми. Что-то рядом со мной упало. Сестра сбросила с головы корону и закричала, схватившись за голову. Вот и решилась наша судьба.Глава 1. Предложение
Наша Эфия — небольшая южная страна. Столица и ближайший город к морю — Ферра. Это море нас и погубило. Один король отвоевал выход в мир через воду много лет назад, связь со всеми государствами мира. Климат влажный, но сельское хозяйство развито. Я… я не знаю, почему именно мы? Почему этот тиран решил захватить именно нас? Вокруг столько больших и богатых государств. Отец начал войну два года назад, а теперь его нет. Армия Эфии разбита. Люди в панике. Наследников нет. Старший брат погиб, так и не взойдя на трон. От страны ничего не осталось, кроме меня и Хельги. — Эльза, ну как ты? Мама сжала мою руку. За последний год она ослабла ещё сильнее. Только чудо держало её на этом свете. А смерть отца… теперь она даже не поднимается. — Ничего, — если расклеюсь еще и я, ей лучше не станет, — он приехал сегодня. Жду, пока нас вызовут на переговоры. Ее брови удивленно поднялись. Хоть тело ее и было слабо, но взгляд все еще как у той королевы, двадцать лет назад занявшей престол. — Если бы не моя тюрьма, — она хлопнула по кровати рукой, — я бы ему показала! Пусть только пальцем вас тронет! Как же тяжело ей искренне улыбаться. — Я не дам нас в обиду. Это что-то Хеля расклеилась, мне ничего не будет. Всегда так было. Всегда была сильнее я. Папа, Ксандер, почему вы оставили меня именно сейчас? Королева хотела сказать ещё что-то, но к ней в покой постучали. — Войдите. За мной пришёл высокий мужчина в чёрной военной форме севера. На лице так и написано: «Я — бревно, умею только махать мечом и есть». Вообще принцессам полагается вставать из уважения, но я со своего места не сдвинулась. — Вас хочет видеть Его Величество король Моран. Если бы Лаура могла встать, то этого парня тут бы уже не было. Но мама могла только шепнуть мне на ухо: — Борись, Эльза, борись до последнего. На прощание я поцеловала маму в щеку. Эта фраза меня насторожила. Леди такого не желают. Даже она так утверждала, когда папа повторял мне это на охоте. Ведь так оно и есть. Леди умерла вчера. Медленно, подняв подбородок как можно выше, я покинула комнату, даже не глядя на солдата. Нашёл кого послать за принцессой. Он вёл меня по родному дворцу, как пленницу, в тронную залу, где на папином троне сидит захватчик. А я ничего не могу сделать. Какой позор. Внутри уже было много человек: министры, советники, а впереди моя сестра, тихо плачущая и смотрящая на меня глазами подбитого оленя. Вся свита моего отца теперь с мольбой смотрела на меня, будто я решаю их судьбу. В моих силах было только встать рядом с сестрой и сделать вид, что мне не хочется упасть на пол, где я в детстве играла в кубики, и заплакать. Моран, как я и думала, сидел на королевском троне, положив ногу на ногу. Как пошло. Подобно всем своим солдатам, он носил чёрную военную форму, только с меховым серым воротником и большой брошью на груди, в форме оскалившегося медведя. Чёрные волосы были растрепаны, будто он скакал на лошади часа три, и только что явился сюда. Под серыми безжизненными глазами только начали ложиться морщинки — значит, он довольно молод, несмотря на грозный вид. Ещё больше неотесанности ему придавал шрам под левым глазом. Надеюсь, отец перед смертью оставил ему ещё один, где-нибудь под этим нарядом. Меня от него тут же затошнило. Вопреки всему, я взяла сестру за руку и улыбнулась королю. Я буду бороться, мама. Голос Морана, как и недавно крик моей сестры, заполнил это помещение. — Я так понимаю, из вашей семьи, вы — единственные дееспособные женщины? — не размениваясь на почести, спросил он. — Верно, — без почестей, так без почестей, — королева прикована к постели уже три года. Зачем-то он выдержал паузу. Из жалости? Мерзавец. — Тогда у меня к вам предложение, — король чуть приподнялся на троне, — я не хочу бунта народа. И его крови. Я бы сказал, что моё предложение — ваше спасение. Одну из вас я возьму замуж, а кого — сами между собой решайте, мне все равно. Сестра больно впилась ногтями мне в ладонь. — А если мы откажемся? — поинтересовалась я. Моран и бровью не повел. — Тогда оставлять вас в живых нет никакого смысла. Только народ восстанет за выживших принцесс, и тоже будет подавлен. У меня людей много, ваши жители для меня ничто. А мёртвым правителям уже не поклоняются. Мне же проще. Вам десять минут на раздумье. В зале зашептались, а один из стариков-министров, папин приближенный, обнял нас за плечи. — Пойдёмте в покои, мои девочки, пойдёмте, — и вывел нас в небольшую тайную комнату при зале, где был только диван и столешница. Хельга тут же бросилась мне в колени. — Эльза, сестренка, я не пойду за него! Не смогу, ты же знаешь, я сойду с ума, я покончу с собой, если он коснется меня. Мне было жутко стыдно перед министром за эту истерику, но он благородно сделал вид, что не замечает этого. — Это ваш народ, — старик улыбнулся. — И вы, Эльза, истинная дочь своего отца. А они его любили. Ни за кем больше они не пойдут. Как ваш подданный с сегодняшнего дня, и до самой смерти, прошу, защитите нас. И свою страну. У моих ног оказался и он, сверкая лысой макушкой. В такие минуты я жалела, что похожа на него. Что у меня такие же зеленые глаза и цвет волос, местами белый, выгоревший, из-за наших частых игр на солнце. Хельга и Ксандер сохраняли королевское золото волос, подобно маме. Только мы, загорелые и выцветшие после лета, были похожи на двух королевских садовников. Мама знала, что Хельга ничего не сможет. И я знаю. — Как будто у меня есть выбор, — сидение тут было совершенно бесполезным, и я вышла, оставляя сестру и министра там. Моран тут же нашел меня глазами, и чуть улыбнулся, когда я, цокая каблуками, встала прямо перед ступенями, ведущими к трону. — Словно мышка перед волком, — шепнул кто-то из толпы позади меня. Эта мышка сейчас спасает ваши шкуры. — Я выйду за вас. Мертвая тишина оглушила. Даже в ушах засвистело. Прекратились все разговоры. Король еще раз оглядел меня, как товар на рынке, и медленно кивнул. — Замечательно. Ступай к себе в покои. Распоряжение для тебя я напишу позже. А всех министров попрошу остаться и составить мне отчеты по образованию, экономике, медицине, армии и сельскому хозяйству. Даже не дослушав до конца его речь, я резко развернулась, задев локтем какого-то мужчину, и вылетела из залы, надеясь больше никогда не видеть этого человека. И вообще забыть этот день. Заснуть, а завтра проснуться от утренних стрельбищ папы и брата. От негодования и писка сестры, музыки мамы. Но Эльза уже больше никогда не станет маленькой, счастливой, прекрасной принцессой.* * *
— Отрезай. — Зи, слушай, это не решение наших… — Отрезай! Закрыв глаза, одним ловким движением руки Силестина отрезала мои волосы по плечи. Свободные пряди упали перед кроватью, в форме полумесяца. Да, она права, лучше мне не стало. Моя личная служанка и единственная подруга села на краешек постели и с грустью покачала головой. — Ну и зачем? Зи, мне кажется, ему все равно, как ты выглядишь. Что уж там! Ему все равно, кто из сестер ляжет под него на постель. Не дождется, я все равно буду гнуть свою линию до конца. — Тебе не кажется, — я коснулась обрубков когда-то длинных волос, — он подонок. Однако теперь и я не обязана быть послушной невестой. Косы мне ни к чему, и эти, — я пнула ногой сегодняшнее платье, расшитое нитками, — наряды тоже! Руки затряслись. Все тело дрожало от гнева и ненависти. Я убью его во сне, слышит меня Бог, я прикончу его. — Ты отрекаешься от себя, — Лести как всегда говорила мудро, как старуха, хотя была старше меня на год, — тебе станет только больнее. — Больнее?! Что может быть больнее того, что происходит сейчас? Снова стук в дверь. От каждого звука я подскакивала, как загнанный зверь. — Открой, — сказала я Лести, а сама залезла под одеяло — мою единственную защиту. Ей передали конверт, который она тут же раскрыла и принялась читать вслух. — Кхем, указания для невесты короля. Завтра, в полдень, быть на причале вместе с багажом (носильщик и кучер будут ждать в одиннадцать у врат), и одной-двумя камеристками по усмотрению принцессы. Предпочтительно брать теплые вещи. Король надеется на благоразумие и пунктуальность юной леди. Целостность и спокойствие Эфии в ваших руках. С уважением, король Моран. — Я была не права, — от бессилия я не могла даже шевельнуться, — больнее может быть. Собирай вещи. И сама собирайся. Завтра тяжелый день. Как и послезавтра. И через год. И всю жизнь. Подушка уже вымокла от слез, а я в тысячный раз задавалась одним-единственным вопросом — почему именно я?Глава 2. Холод
Мне было так тепло и хорошо. Счастье обволакивало меня, как теплое облако. Папа обнимал меня, а в глаза бил приятный белый свет. Вдруг резко стало жутко холодно, а чья-то ледяная рука коснулась моей щеки. — Вставай, принцесса Зи, уже утро. И вся радость улетучилась с видом на три больших чемодана у двери. Прощаться — это самое страшное в отъезде. Указом, я приказала сообщить сестре и маме о моем отбытии с королем только вечером. В это же время объявят о нашей помолвке. Поэтому сейчас, держа за руку Силестину, мы шли по тайным коридорам, чтобы не встретить никого из родни или министров. Скорее всего, Моран тоже умолчал о том, что покидает нашу столицу, так как в замке было довольно спокойно. Никто не бегал с поручениями и новостями. Тут вообще стало пусто в последнее время. Все умерло вместе с отцом. Интересно, как Моран умудрится уплыть незаметно? — Не жалеешь? — пронесся шепот Силестины по темному коридору. Уже пахло морем. Мы совсем близко. — Я жалею обо всем, Лести. Но у меня нет выбора. Даже в темноте я увидела, какую недовольную гримасу она состроила. — С мамой и сестрой могла бы попрощаться. Ага, и как она себе это представляет? Мама, прости, я выхожу замуж за убийцу твоего сына и мужа? Да я в глаза ей посмотреть боюсь. А сестра… ей пора самой думать о себе. — Мне страшно, — призналась я, — если я пойду с ними прощаться, мне будет еще тяжелее уезжать. Девушка сильнее сжала мою руку. Хорошо, что она со мной. Нашу нить он не разрубит. Море пенилось у моих ног. Мы вышли к пляжу, прямо за замком. Никогда раньше по этой дороге не ходила. Хотя с папой и братом мы все облазили. — Откуда ты знаешь этот выход? — спросила я, врываясь туфлями в песок. Огромный деревянный корабль стоял прямо у главной пристани. Но около него никого не было, кроме одного стражника короля Морана. Может, мы рано пришли? Лести криво улыбнулась. — Я не только твоя служанка и подруга, я еще отвечаю за твою безопасность. Меня этому обучали. Мне сразу вспомнилось, как она падает, спотыкаясь на ровных местах. Это тоже прием защиты? Отвлечь внимание врага на себя и заставить его издохнуть от смеха? — Ну и шутки у тебя. Лести только пожала плечами. Но даже это не отвлекло меня от того, что сейчас эта огромная черная посудина увезет меня из дома в неизвестном направлении. Точнее известном — на Север. Мама читала мне сказки северные сказки, и ничего, кроме того, как медведь задрал до смерти одну девочку, ушедшую в лес без спроса, я там хорошего не нашла. Тогда я не спала три дня. А теперь я и сама героиня этой сказки. — Принцесса, — стражник кивнул мне. Какая честь, впервые ко мне нормально обратились. — Ваши вещи погружены, Его Величество уже ждет вас. Прошу на корабль. Под руку с ним, я прошлась по узкому, шатающемуся мостику, заросшему водорослями и ракушками. Под нашими ногами волновалось море, чувствуя, что его верная подруга уходит в северные, вражеские воды. Я тоже не хочу расставаться с тобой. Когда он повернул к каютам, я отпустила его руку и остановилась. — Позвольте мне, — я обернулась, чтобы еще раз взглянуть на свой замок, — остаться на палубе до отплытия. Я хочу проститься с родиной. Бородатый солдат неуверенно кивнул. Наверное, ему велели проводить меня. Но он оказался добряком. Я сразу это поняла. Лести махнула мне, и последовала за солдатом к каюте. Мостик тут же убрали. Бежать некуда. Вот он, мой дом из серого кирпича, блестящий на солнце. Мы, южане, отличаемся светлыми волосами, то ли из-за солнца, то ли из-за предков, проживающих тут. Я, Лести, мама, брат, сестра, папа — все мы светлые. А там, в зимнем краю, я стану не то, что принцессой — чужачкой. Белой вороной. Не у кого искать там поддержки, просить помощи. Всего один человек отнял все у меня. Человек, чьей женой я стану. Капли с моих щек падали вниз, сливаясь с морем. Мой дом, я покидаю тебя. Пусть у всех все будет хорошо. А я обещаю, с этого момента, я больше ни разу не заплачу. Слово Эльзы. Прости, мама, Хельга. Корабль отчалил.* * *
Не успели мы расположиться в каюте, как нас потревожили стуком. — Еще южные воды не покинули, а уже никакого покоя, — бурчала служанка, открывая дверь. За ней оказался тот же солдат, что и провожал нас. — Король Моран желает видеть свою невесту на ужине, через три часа. — Спасибо, мы приняли информацию, а теперь, разрешите нам хотя бы прикрыть телеса. Да, я стояла голой, прячась за простыней. Солдат, извиняясь и краснея, вышел. — Недотепы, — закрывая дверь, усмехнулась девушка. Я бросила простынь и почувствовала, как затряслись поджилки от злости. Вот, еще и ужин. Меня от него и так воротит, а за обедом я боюсь не удержать его в желудке. Ладно, Эльза, хватит распускать сопли! Теперь я на вражеской территории и должна вести себя подобающе. — Доставай мое самое простое платье, — я взглянула в зеркало. Даже расчесываться не буду, с короткими волосами проще, — сегодняшняя аудиенция ему понравится. — Что ж, — Лести раскрыла первый чемодан, — действуй, Зи. Через три часа я была полностью готова встретиться с женихом. Волосы я связала простой лентой, а серое платье на мне чуть висело. В таком виде, в сопровождении солдат, меня доставили в королевские каюты. Большая комната, обшитая красным бархатом, посреди которой стоял дубовый стол, накрытый всякими вкусностями. Если бы не грозный хозяин всего этого, я бы точно бросилась на еду, не смотря на манеры. От переживаний я не ем уже второй день. Махнув рукой, этот неотесанный медведь выгнал мое сопровождение, и наконец взглянул на меня. Да, я его удивила. — Вы изменились, принцесса. — Разве? — я якобы отряхнула жирное пятно на подоле, — Вам кажется. Конечно, мужчина сразу понял мою игру. Опыта в стратегиях мне не хватало. Не то что у захватчика мира. — Если так, — он проигнорировал мой выпад, — садись за стол, нам нужно поговорить. О том, как этой вилкой я проткну тебе живот? — О том, как вы убили моего отца? Или брата? Или захватили мою страну, оставив ее на попечение своих людей? Прядь черных волос упала на лицо, касаясь шрама. Ледяные глаза пугали меня до мурашек. Надо держаться, Эльза. Король выпрямился на стуле, взяв в руки бокал вина, чуть отпивая. Мгновенная ярость сменилась спокойствием. Мы вступили в борьбу. — Нет, — снова ушел он от темы, — о тебе. Тебя ведь зовут Эльза? Я прыснула от смеха. То есть, он взял меня почти в жены, даже не зная имени? Моего ответа не потребовалось. Стакан с вином опустился на стол. Да вы злитесь, господин. — Значит, Эльза. Ответь мне тогда, какого тебе пришлось с немощной матерью, и умственно отсталой сестрой? Вся веселость покинула меня в мгновение. — Она не умственно отсталая, — зло отрезала я, теперь ничуть не страшась его. — Тогда почему ты здесь? — его бас только что озвучил мою вечную мысль. — Какая нормальная старшая сестра отправит на такую участь младшую. Тебе ведь только месяц назад исполнилось шестнадцать. Ребенка, да на растерзание злому королю. А он просвещён лучше, чем хочет показать. — Ее, — говорить об этом с ним, Боже, до чего я докатилась, — в детстве лягнула лошадь. После этого она стала слишком ранимой. Стань она вашей невестой, вы бы нашли ее мертвой в каюте, или за бортом корабля. — И ты пожертвовала собой ради нее? — У южных семей это принято — защищать друг друга. Это только на севере слабых младенцев бросают в снег на ночь, чтобы не мучились при жизни. Моран был похож на глыбу льда. Большую. Холодную. Но я растоплю ее. Ты поплатишься за все, что сделал. — Твой отец тоже пожертвовал собой ради вас. Только он оказался глупцом, а не героем. Слабаком. Мертвым. Я сжала кулаки до хруста. Вот папа — Король Эдвард поднимает меня на руки, и сажает на лошадь. Вот, щекочет меня перед сном. Вот, купает в море. Дарит букет роз на тринадцать лет. Вот, целует меня в щеку, на прощание, перед битвой. «Будь сильной, моя маленькая леди. Не скучай.» Звук моего падающего стула, казалось, услышал весь корабль. Я вскочила, нависнув над столом. — Не смейте так о нем говорить! — не своим голосом кричала я. — Вы ничего, ничего о нем не знаете! Вся моя стратегия потерпела фиаско. Я понимала, что он специально хочет сделать больнее, но это слишком! Моран улыбнулся. Откусил кусочек кекса, и запил вином. — Я знаю, что его тело сейчас хоронят, пока ты тут ужинаешь с его убийцей. Его обезглавленное тело, извини за поправку. Вот он целует меня в щеку… Развернувшись, я бросилась к двери. Прыгну за борт. Сделаю с собой что-нибудь. Не стану я его женой, не стану! Лучше умереть. Грохот заставил меня остановиться. Моран в два счета настиг меня, поймал за предплечье, и резко дернул на себя, что плечо вывернулось. От боли я почти повисла на нем. — А теперь слушай сюда, принцесса, — шептал он мне на ухо, пока я пыталась освободиться, — ты не в той ситуации, чтобы играть со мной, ясно тебе? Садись за стол, и ешь. Или всю неделю не получишь и крошки. Он толкнул меня к столу. Села, я скорее, от страха, чем от желания оставаться здесь еще секунду. Заняв свое место, он больше не притронулся ни к еде, ни к напиткам. И вообще не смотрел на меня. На лбу выступили капли пота. — Когда мы прибудем во дворец, веди себя подобающе, тебе же потом легче будет. Подружись со всеми. Особенно с моими невестами. — Невестами? — у него что, гарем? Мы точно не на Восток плывем? — Да. Две. Кассандра и Нина. Чтобы не рушить их государства, я тоже взял их в невесты. Придет время, и я выберу одну из вас в жены. А пока они все живут со мной. Ни одну из них я не трогаю. Ни в каком плане. А тебя подавно. Дети меня не привлекают. Даже не знаю, радоваться мне, или принять это как унижение. Голос его стал прерывистым, словно ему было тяжело говорить. Что с ним? — И еще… не ходи одна по лесам. Опасно. Я приставлю к тебе человека, который все объяснит, а сейчас… Последние слова зависли в воздухе, он вдруг обмяк в кресле, а потом и вовсе упал на пол. Только этого мне не хватало. Подбежав к нему, я увидела, как по белой рубашке на животе расплывается красное пятно крови. Вот почему он все время сидит. И так резко покинул Эфию. Наверное, рывок за мной заставил рану открыться. «Вот сейчас он умрет» — пронеслось у меня в голове. Сейчас. Я просто не позову никого, и он умрет. На этом полу. Один. Корчась от боли. Я вернусь домой, к маме и сестре. Все снова будет хорошо. Только подожди, Эльза. Серые глаза короля приоткрылись. Он посмотрел на меня. Не умоляюще, не с надеждой. Просто, как смотрит человек на человека. Без титулов и вражды. Ни слова не сорвалось с его обветренных губ. Даже не попросит спасти? Подняв как можно выше голову, я отвернулась от него, чувствуя, как горящая в груди ярость утихает, превращаясь в нечто мерзкое и отвратное. Нет, мне не жалко его. Ничуть не жалко. Он нас не пожалел. И что мне гложет все внутри? «В неравном бою и белка победу одержит» — эхом отдались в голове слова отца. Зачем ты спасаешь своего убийцу, папа? Король так и смотрел на меня, не моргая. Дверь в каюту распахнулась, а из нее прозвенел мой голос, зовущий на помощь.Глава 3. Земля медведей
Север проник своим холодом в нашу каюту через неделю путешествия. Силестина заботливо кутала меня в пальто, а ночью мы спали вдвоем, под двумя одеялами. Однажды я вышла на палубу, подышать свежим воздухом. Прямо рядом с кораблем, в ледяном море, плавали глыбы льда, размером с сельские дома. Не очень они меня успокаивали, честно сказать. Не знаю, как мы в них еще не врезались. Но больше я туда не ходила. Вместо этого, я третий день писала письмо домой, пытаясь объяснить свой поступок. Не выходила даже пара толковых строчек. — Просто извинись и скажи все, как есть, — советовала служанка, пришивая мех к воротнику моего плаща. Но каждый раз нужные слова не приходили в голову, или тут же вылетали из нее, и я час смотрела на перо и свою руку, потом бросала письмо и бралась за него позже снова. Чувство вины сжирало меня. Знаю, что поступила подло, вот так, уйдя. Даже эгоистично. Осталось только оправдывать себя тем, что моей жертвой война не продолжилась, а люди живы. Только я сильно скучала по ним. Даже посоветоваться не с кем. Все, хватит! Надо держать себя в руках. Надо, разве что, согреть руки. Очень холодно. С королем мы больше не виделись, но от стражей то и дело мы слышали новости. Хуже базарных баб, ей Богу. Он здоров, и идет на поправку. Не знаю, хотелось ли мне, чтобы он умер. С одной стороны, я от всего сердца этого желаю. А с другой… меня всегда учили благородству и чести. Как бы наивно это не звучало. Да, я на чертовом Севере, совершенно одна, в руках чудовища. Но я все еще Эльза, та самая принцесса из династии Южных королей. Мама говорила бороться. А папа быть сильной. Кто я такая, чтобы не слушаться родителей? Стук сапог по верхней палубе разбудил меня следующим утром. Лести не было, и я оделась сама. Точнее, попыталась, потому что двое колготок натягивать то еще удовольствие. Собрав волосы и накинув плащ, я вышла из каюты, пытаясь найти кого-нибудь живого. По неприятным звукам, я нашла служанку, свесившуюся за борт. Недавно она обнаружила у себя морскую болезнь, которая обострилась, когда мы вчера попали в шторм. Я погладила ее по спине, оглядываясь на солдат. Однако спрашивать уже не пришлось. Из тумана показалась черная скала. Нет. Не Скала. Замок, сделанный из черного камня. И он был просто огромен. Как крепость. Голова кружится, как представлю, что придется в нем жить. Тупые круглые башни смотрели вверх, почти упираясь в низкие облака. Сам он казался почти не жилым, из-за того, что мы прибыли утром и света в окнах не было. Надеюсь, хоть ночью тут чуть-чуть радостней. За замком, белым полумесяцем выстроились заснеженные горы, будто отгораживая его от всех. Город расположился у подножия этих гор. Правда, из-за тумана я его не разглядела. Здесь все было пугающе огромное: корабли, море, замок, горы, даже сам король. — Добро пожаловать, — я вздрогнула от неожиданного голоса, — столица Севера, город-государство Айон. Население сто тысяч человек, включая армию. Моран мечтательно посмотрел на свое детище. Как вообще можно любить это место? Тут же даже деревьев нет! Одни камни да снег. Наверное, южанам этого не понять. Я уже хотела что-то возразить, как тяжелая шуба упала на мои плечи, и я забыла о чем думала. Король остался в одной рубашке и накидке. — Будет холодно. До замка путь неблизкий. Река замерзла, придется швартоваться в запасном порту. И впрямь, до замка тянулась белая полоса извилистой широкой реки, впадающей в море. Такие пейзажи я видела только на картинках. Сказать спасибо? — Король Мор… — я обернулась. За моей спиной никого уже не было. В шубе стало куда теплее. — Может, — выглянула из-за перил Лести с зеленым лицом, — не такой уж он и тиран? — Ты о чем? — я покраснела от стыда, за то, что приняла эту проклятую шубу, — Это не снимает с него убийство отца и брата. Ему просто нужно, чтобы я была жива и здорова. Еще напомню, что он мне чуть руку не сломал недавно, как не парадоксально. — Я тебя иногда не совсем понимаю, но я просто твоя служанка, так что пойду собирать вещи. Ты тоже долго не стой на морозе. Я показала ей язык, и осталась стоять, глядя как огромный корабль старался пристать к чужому, холодному берегу. Теперь это мой дом. Как только наши ботинки коснулись снежной земли, началась жуткая давка и неразбериха. Снег, туман, люди, все в черной одежде, я не могла понять где Силестина, экипаж, где Моран. Все перепуталось, меня затолкали куда-то очень далеко от причала. Ноги тут же вымокли и закоченели, даже теплая обувь не помогла. Я все моталась из стороны в сторону, пытаясь найти знакомые лица. Постаралась пройти обратно. Но в толпу меня больше не пустили. — Лести! — звала я, но разгрузчики слишком громко говорили между собой. Вот почему я постоянно попадаю в неприятности? Это что, проклятье? — Моран! — совсем потеряв надежду, крикнула я, оборачиваясь вокруг. Прекрасные принцы приходят только в сказках. На самом деле принцессы замерзают одни в далекой стране. Оказалось, деревья все-таки тут есть. Я встала спиной к высокой сосне, пытаясь определить свое местоположение. Началась еще и метель. Замечательно. — Надеюсь, они поймут, что меня нет, — подумала я вслух, переминаясь с ноги на ногу. Хочу обратно. Домой. На Юг. Некстати вспомнились сказки мамы о медведях-людоедах. Только я тощая, мясо у меня так себе. Будет весело, если даже медведь меня не найдет. — Эльза, — позвал меня кто-то. Но рядом никого не было. Я покрутилась, пока в пурге не показался высокий силуэт. Однако ко мне он не приблизился. Но, разве кто-то тут знает мое имя? Мама как-то рассказывала мне, что в тяжелых ситуациях иногда мозг сам создает образы, которые помогают решить проблему. Выбора у меня нет. Либо идти, либо замерзнуть тут. Я пошла навстречу ему, и он тоже начал отдаляться. Кажется, это была женщина. — Вы кто? — попыталась нагнать я, насколько это было возможно обмороженными ногами. Даже щеки горели от холода. Про руки молчу. Но моя спасительница не желала показываться. — Эти земли опасны. Не для такой слабачки, как ты. Догнать ее все не получалось, а кричать в снег было тяжеловато. Еще и ветер сбивал с ног. Я защищала глаза рукавом. — Я не слабачка. Женщина остановилась и посмотрела на меня. — Так докажи. Быстро, как песок на ветру, незнакомка исчезла в метели. Я даже не успела сказать ей «спасибо». Меня опять спасли. Когда-нибудь это везение закончится. Вдали что-то мелькнуло. Приглядевшись, я не поверила. Передо мной были врата замка, а вокруг рыскали люди с факелами и кричали мое имя. — Я здесь! Во дворце оказалось невероятно тепло. Наверное, тут своя система отопления. Даже от каменных стен шел жар. Или мне показалось. — Как ты меня напугала! — Лести стягивала с меня мокрые ботинки и где-то уже добыла таз с горячей водой, куда тут же опустились мои ноги, — я думала, тебя задавили. Боже, я бы себе не простила. Она поцеловала мою руку, и крепко-крепко зажмурилась. — Да ладно тебе, — я ей улыбнулась самой доброй улыбкой, какой только могла, — ты не виновата. И все кончилось хорошо. Сначала нас расположили в холле, пока вещи короля, после долгого похода на мою страну, растаскивали по замку. Его самого опять след простыл. — Ты посмотри, еще одна, — мимо нас с Лести, грациозной походкой, прошла рыжеволосая высокая женщина, напоминающая мне богиню сошедшую с картины, в черном платье, и посмотрела на меня ой как не здорово. За ней шла пухленькая обычная девушка в балахоне, но ее лицо ровным счетом ничего не выражало. Даже не останавливаясь, дамы прошли мимо. Из носа Лести чуть ли не пар шел. — Как они смеют что-то бросать в адрес невесты короля?! Моя рука легла ей на плечо. — Хочу тебя огорчить. Это тоже невесты короля. Кассандра и Нина, если я не ошибаюсь. Теперь Силестина ничего не понимая, повернулась ко мне. — Я тебе эту историю потом расскажу. Сейчас я хочу, наконец, получить свои заслуженные покои, поспать и согреться. — Сейчас разберусь, — Лести никогда не задавала лишних вопросов, и беспрекословно выполняла все мои прихоти. Наверное, так личная служанка и должна поступать, но все равно мне было иногда стыдно гонять ее. Она ведь тоже почти не спала из-за тошноты. Даже самый сложный приказ подруга выполняла быстро и точно. Через пять минут около нас порхала одна из экономок — типичная старушка, поливающая цветы в горшках, и вытирающая пыль с портрета своего хозяина. — Я провожу вас до комнаты, юная леди, — вежливо обратилась она, — извините за эту суету, нашего короля не было дома год, вот все и бегают. Мы пошли по бесконечным каменным лестницам с ковровыми дорожками, свернули сначала в одну сторону, потом в другую, потом опять по лестнице. В итоге оказалось, что моя комната круглая — в одной из башен. — Я пойду, найду кого-нибудь, чтобы принести наши вещи, — Лести ушла, оставив нас со старушкой одних. Экономка достала блокнот и начала записывать недостающие вещи. — Постельное белье вам принесут немедленно, как и горячий ужин, а вот с ванной придется подождать пару часов. Эта часть замка довольно запущена, тут давно никто не жил. — Почему? — высокая кровать с балдахином, большие окна и отсутствие углов меня даже радовали, — Очень милое место. — Эти комнаты предназначались для семьи Его Величества Морана. А вот эта, должна была стать детской его младшей сестры. Я не сразу заметила, что на потолке какой-то рисунок. Точно, это медвежата. Вот почему тут все такое мягкое и милое. — Так почему они не живут здесь? Старушка сверкнула темными глазами и шмыгнула носом. — Король Запада приказал их найти и убить. Это было во время их путешествия пятнадцать лет назад. Выжил только Моран. Когда карету с его семьей взорвали, он ехал рядом на лошади. Это его и спасло. Единственный законный король этих земель чудом еще жив, — слеза покатилась по морщинистой щеке, — А ведь его сестренке было всего пять лет. Вытерев слезы, она ушла, а эта комната больше не казалась такой милой. Красный и розовый цвета тут же стали для меня траурными. Нужно от них избавиться, желательно завтра. Я легла на кровать, не раздеваясь, и не дожидаясь белья. Голова жутко болела, а на веки будто положили камни. Сейчас, только на минутку закрою глаза, а через пять минут помогу Лести навести тут порядок. Однако я проснулась на следующий день. В ночной рубашке, в заправленной постели, и с жаром, от которого мои кости выворачивало наизнанку.Глава 4. Северный нрав
Единственное, что я помню отчетливо — это Силестину, меняющую мне мокрые тряпки на голове. Еще за окном гудел ветер. Наверное, вьюга продолжалась. Мне постоянно хотелось спать. Когда стало совсем тяжко, я различала только голоса. — Что с ней? — если моя больная голова еще хоть немного соображала, то это был Моран. Отвечал ему незнакомый мужчина. Врач, наверное. — Лихорадка, мой король. Боюсь, вы не вовремя привезли эту девочку. Южанам в разгар зимы у нас очень плохо. Ее организм оказался не готов к такому холоду. — Я не подумал об этом, — что это? Жалость в голосе? — Еще на корабле стало холодно. Да откуда я знал?! Я в первый раз имею дело с южными гостями. Неважно уже. Что нам делать? Врач медлил. — Ее смерть будет нести последствия для королевства? Моран долго молчал, а затем выдал: — Ее смерть будет нести последствия для меня. Вы мне прямо скажите, ваши методы тут бессильны? Доктор зазвенел инструментами, наверное, складывал в чемоданчик. — Слишком долго я добирался в эту пургу, мой господин. Обстоятельства сложились не в вашу пользу. — Не ваша вина, — голос Морана удалялся, наверняка провожал врача, — еще есть шанс спасти ее, если медицина бессильна. — Эта женщина?! Ваше величество, да она же ведьма! — Она вытащила меня с того света. Значит, спасти мою невесту ей не составит труда… Потом я опять заснула. И это был странный сон. Впервые мне виделся снег. Он медленно опускался на мой нос, пока я смотрела сквозь прутья клетки на далекий, темный лес. Все нутро горело от желания свободы и воли. Тело ныло, будучи обездвиженным. На когтях еще не высохла кровь того, кто хотел приручить меня. Во рту остался привкус металла. Пусть только кто-то еще приблизится. Хоть один человек. Он увидит свои кишки на моих когтях. Теплая и свежая человечинка — что может быть вкуснее?* * *
— Ай! — я так резко распахнула глаза, что голова закружилась. Что-то острое воткнулось мне в ногу. Передо мной все еще была круглая комната в розовых тонах, наши с Лести вещи стояли в куче около стены, а в моем колене торчала дымящаяся иголка. — Ты проснулась! Напротив меня, у моих ног, держа еще пять таких же длинных игл, сидела женщина. На вид лет тридцать, наверное, ровесница Морана. Волосы черные и кудрявые до невозможности. Платье серое, непривычно теплое, и украшенное белым мехом. Вся ее одежда была увешана какими-то травами и маленькими деревянными и стеклянными сосудами разной формы. Наверное, когда она ходит, все это звенит, как бубенчики. Но красива она была до безумия. Даже по моим южным меркам. — Кто вы? — приподнялась я, все еще глядя на мою бедную коленочку. Ее тонкие руки тотчас вытащили иглу, и я снова вскрикнула. — Да что же это! — Прости, — она убрала иголки, примирительно поднимая руки, — мои методы лечения нестандартные. Но ты умирала, мне ничего не оставалось. А как теперь себя чувствуешь? На удивление, все прошло. Горло не беспокоило, кости не ломило, да и вообще, я как будто выспалась впервые за несколько дней. Только жутко хотелось есть. — Вроде… ничего. — Ну что ж, — она плавно встала, спешно собирая свои колдовские вещи, — если у тебя все хорошо, мне больше нечего тут делать. К тому же, Морану тоже нужна помощь. Мне, почему-то, не хотелось, чтобы она уходила. — Вы про его рану? Алые губы игриво изогнулись в улыбке. — Да, про душевную рану. Удачи тебе. Больше не гуляй по Северу в своих тонюсеньких платьицах. Легкой походкой, как королева, она полетела к выходу. — Так, кто вы? У самой двери колдунья снова на меня обернулась. В ее взгляде было что-то знакомое. Будто я ее уже видела. — Все зовут меня Ведьмой. И мне нравится. Удачи тебе, маленькая леди. Дверь закрылась. Сонливость тут же покинула меня, и я, попрощавшись с теплым одеялом, ощутила ступнями холод пола. Откуда она знает, как звал меня только папа?* * *
Моя гувернантка всегда говорила, что я способна на все, если мне это интересно. Но драться на мечах, носить тяжелые меха, и умываться ледяной водой было выше моих сил. Учитель боя на мечах каждый раз хлопал себя ладонью по лицу, когда меня в ответ бил деревянный тренажер. Благо все платья были теперь длинные, и о синяках никто, кроме Силестины, не знал. Однако я упорно продолжала тренироваться, обмазываясь мазями и бинтуя ушибы. Хоть волосы были короткие, и почти не лезли в глаза. С каждым разом было все больнее и больнее, но я терпела, выдерживала каждый удар, и выходила к тренажеру даже ночью. Пока он стоял в зале для танцев. — Зачем? — кажется, Лести испытывала мою боль вдвойне, когда нежно мазала те места, которые я не могла достать, утром и вечером, — ты принцесса, Зи, а не солдат этой проклятой армии. В это время я рассматривала свои руки, проводя по линиям, которые якобы определяли мою жизнь. Где она, моя оборванная нить прежней судьбы? Я не могла сказать ей правду. Сразу после выздоровления, Моран вызвал меня к себе в кабинет. Тайно, с запиской. Лести, как раз, ушла относить мои мерки швеям, чтобы перешить гардероб, а я, накинув плащ, беззвучно добралась до его укромного гнезда. Как ни странно, он жил в том же крыле, на два этажа ниже. Наверное, так и не хотел покидать семейную часть, после их смерти. Я что, жалею его? Нет, ни в коем случае. Просто… я стала слишком сентиментальной после болезни. За окном, позади него, металась буря, сводившая меня с ума. Моран сидел в большом кресле, сгорбившись над каким-то документом, тщательно вычеркивая в нем что-то. Он напоминал великана из сказок, только они не над бумажками чахнут, а над алмазами. Черные пряди прилипли к напряженному лбу, а скулы нервно дергались. — Вы так взволнованны, — решилась я подать голос. Король резко оторвался от работы, и поднял на меня усталые серые глаза, — разрабатываете план захвата новой страны? Или нынче сезон поиска невест? А то маловата коллекция. А да, еще же Ведьма. Почти четыре. Я-то знаю, какие она ему там раны лечит. Точнее, мне рассказала Лести, впитывающая все местные сплетни, как губка. Он выпрямился и почти улыбнулся мне. — Твое чувство юмора ничуть не угасло с переездом. Я рад. Как здоровье? Дружелюбный тон сбил меня с толку. А как же накричать на меня? Сказать, что его отношения вообще не мое дело? Рот-то открылся, а вот слова застряли где-то между: «это, как бы, э-э-э». — Садись, — он указал на софу напротив его стола, пока я пыталась вспомнить человеческую речь. — Весьма неплохо, — наконец, опомнилась я, разглаживая платье на коленях, усевшись на уголок диванчика. Я уже надеялась, что он снова начнет на меня кричать, обвинять, может, отправит еще севернее, если это возможно. Не знаю, какие у них тут на севере пытки? Последний раз мне было так неловко, когда мама рассказывала мне про ежемесячные особенности женского организма. — Это хорошо, — он сложил бумаги стопкой и убрал в стол, — тебя никто не видел? Я покачала головой. — Просто, я не так часто зову к себе невест, чтобы остаться наедине. Прозвучало очень двусмысленно, но я не стала огрызаться. — Я. — да что такое? Почему у меня язык отнимается, — хотела поблагодарить вас за мое лечение. «Ее смерть будет нести последствия для меня» — к чему он это сказал? Все эти дни я терзалась этим вопросом. — Не стоит. Ты только приехала, умереть еще успеешь. Замечательно. Главное, вера в лучшее. Против воли, я улыбнулась, и Моран заметил это. Эльза, что тут происходит?! Надо взять себя в руки и не поддаваться его очарованию. Помни, как он испортил тебе жизнь. Самовнушение помогало все меньше и меньше. Скрипнув креслом, Моран поднялся, и в два шага оказался у широкого окна, открывавшего вид на заледенелую гавань Айона и узкую полосу реки. Его взгляд и мысли устремились туда, за море. — Я позвал тебя по делу, Эльза. Скоро мне нужно будет уехать. — Куда? — я осеклась. Вопрос вырвался прежде, чем я подумала. — То есть, можете не говорить. Меня это не волнует. Совсем. — Это не секрет. У меня встреча с правительством Юга. Я останавливаю войну на этом направлении. Иначе мне не поздоровится. Эфия, как я и говорила, маленькое королевство, и мы входим в Содружество Южных государств. Но, так как отец с ними не ладил, нас они от Морана защищать не стали. Но захват наших территорий заставил их поднять задницы с тронов. — А зачем мне эта информация? Ветер за стеклом завыл, как старый волк. Хрипло и тоскливо. — Пока меня не будет, я хочу, чтобы ты научилась защищать себя. Потому что иначе ты погибнешь. На последнем слове его голос упал, а глаза застекленели, будто он вспомнил что-то. — Каким образом? Моран? Если бы я его не позвала, он бы, наверное, забыл про меня. — Да, прости, задумался. Я нанял тебе учителя по владению мечом. Время для занятий сама выбирай. И еще, чаще бывай на улице, так быстрее привыкнешь к холоду и будешь меньше болеть. И что тут тайного, в нашей встрече? — Я вас поняла. Но, почему наша встреча анонимная. В тот момент, он посмотрел на меня так, как никогда с момента нашего знакомства. Ни свысока, ни унизительно или зло. А как на равного. — Ни одну из своих невест я не просил об этом. — Почему? — Потому что только ты знаешь, что такое быть сильной. После этого разговора, я почему-то почувствовала себя по-другому. Будто я могу бороться за что-то. Если за отца, за страну и семью не получилось, то за себя уж точно постою. Что-то новое родилось во мне в тот момент, когда Моран поставил меня вровень со мной. Я больше не считала его своим захватчиком и врагом. Теперь он стал моим противником. И с каждым новым ударом, я все ближе была к победе над ним. К тому же, я стала узнавать замок. Он был огромен. Куда больше нашего. Кажется, тут может весь Айон целиком поместиться. Я знакомилась со слугами, управляющими, которые в большинстве были очень добрыми и щедрыми людьми. Если я забегала на кухню, то меня всегда угощали сладостями или теплым молоком. — Вы хорошая леди, — пухленькая повариха Сана,с темным цветом кожи, любила меня больше всех и кормила до отвала, — не то, что эти задаваки, две принцессы. На самом деле, я тоже была принцессой, но так меня тут мало кто называл. Только «леди». Я не обижалась. — Почему это? — мои пальцы были все в креме от съеденного торта. На кухне было тихо и тепло. После занятий, я всегда приходила сюда за едой и успокоением. Что может быть прекраснее пирожного в холодный зимний день? Сана загрузила в печь пирог для управляющих. — Потому что только и знают, что ныть, постоянно требовать что-то, возмущаться. — Они ведь пленницы. Это не их страна. Вот и сопротивляются, как могут. Повариха выпрямилась, и подалась вперед, как злая курочка. — Ты тоже! И я, знаешь ли, не тут родилась. Но если судьба такая, что теперь, портить жизнь другим? С ними я тоже познакомилась поближе. Это произошло на десятый день после отъезда Морана. Не знаю, зачем я их считала. Утром, на удивление, было солнечно, и по каменному подоконнику стучали капли таявшего снега. Я выспалась, и даже написала еще одно письмо домой. Не знаю, как скоро они дойдут, но, надеюсь, в ответ они тоже черкнут мне пару слов. — Ты в хорошем настроении, — Заметила Лести, вышивающая узоры на одном из моих платьев. Она занималась этим, когда других дел не было. — Солнце, — сладко протянула я спросонья, — как я по нему скучала. Надо прогуляться в обед. Пойдешь со мной? Подруга оторвалась от шитья. — Буду рада сопровождать тебя. Одевшись, я пошла на завтрак, и, перекинувшись парой слов с Саной (а так же заправившись сладким пудингом), решила прогуляться по замку перед занятием на мечах. Все тело начало болеть заранее. В главной приемной, где мягкой мебели было как на базаре, а посреди зала играл даже фонтан, было обычно пусто, и я приходила туда с книгой, если было время. Но сегодня тут были люди. Точнее, две девушки — одна высокая и стройная, как молодое дерево, а другая полненькая и невзрачная. И они обе были в том же статусе, как и я — невесты короля. Если быть честной, они мне еще с первой встречи не понравились. Но, к сожалению, когда я уже хотела тихо развернуться, Кассандра резко тряхнула красными волосами, и обернулась на меня. — Это же ты! Новенькая. Не хочешь посидеть с нами? Новенькая. Точно как пополнение коллекции. Отказываться было как-то невежливо, и, нехотя, я поплелась к ним. А могла бы лучше зайти в библиотеку. — Приятно познакомиться, — склонилась я перед ними в реверансе, а они встали со своих мест, — Эльза из рода Ниан, страны Эфии. Полным именем мы представлялись только равным и высшим чинам. Ниан — являлось как-бы моей фамилией. Но ее носила еще куча человек, так как все короли Юга происходят от одного древнего предка — Ниана, первого владыки Южных берегов. Так же у северян, южан, и восточных повелителей. Но, тем не менее, я, как предок этого короля, могла претендовать на главный престол короля Южного Содружества. Правда, я то ли тридцатая, то ли тридцать первая в очереди на трон. Красавица тоже склонилась, поднимая подол черного платья. — Кассандра из рода Вела, — если не ошибался мой учитель этнографии, то это семья относится к юго-восточным. Наверняка, Моран захватил их как раз перед Эфией, — Страна Двала. Очень маленькое государство. Папа как-то ездил туда на переговоры. — Нина из рода Эль, — пышечка тепло улыбнулась мне, — страна Шэра. Голос у нее был на удивление мелодичный. Наверное, она хорошо поет. Мне этого было не дано. Хельга жмурилась и затыкала уши, когда на праздниках меня просили спеть арию. А ее страна была большая, ближе к Северу. Значит, Моран и ее загреб в свои богатства. Кассандра была старше нас, наверное, ей за двадцать. А вот Нина всего чуть старше. Я нашла себе место на кресле рядом с ними. — Ну, как тебе Айон? — Кассандра достала из небольшой сумочки длинную папиросу, и подожгла ее от подсвечника, — мило тут, не правда ли? Особенно вечный холод, горы, которые словно давят на тебя и погода, как на дне ада. — Ну, — я не знала что ответить, спорить не хотелось, — климат, да, не самый приятный. — У нас был примерно такой же, — добавила Нина, не отрывая от меня взгляда. Не люблю, когда меня так изучают. — Я пыталась убить Морана четыре раза, — глядя в потолок, протянула Кассандра. Дым струей выходил из ее губ. Тонкая шея и острые ключицы были обнажены. Она даже не стала носить теплую одежду, оставаясь в легком, южном платье. Я немного опешила. — Прости, сколько? — Четыре, — так же спокойно и томно повторила она, — был бы пятый, да он поехал за новой невестой. За тобой. Нина, скорее всего, слышала это уже в тысячный раз, и не придавала значения здоровью своего жениха. — Что ж, неплохо, — интересно, моя попытка на корабле считается? Наверное, нет, я скорее, спасла его. Но Кассандре лучше не говорить об этом. — А больше всего меня бесит, что ему все равно. Даже после того, как я подсыпала ему яд в завтрак. Лучше бы он меня казнил тогда. — Тебе так тяжело здесь? Невеста затушила курение, прожигая меня зеленым пламенем глаз. — А тебе нет? Когда учитель деревянным мечом попал мне по голове в третий раз, я подумала об этом. Да, тяжело. Но это не значит, что надо биться головой об лед, или подсыпать Морану в вино мышьяк. Как-то папа сказал очень мудрую вещь: отрубив одну злую голову — получишь три. Отрубив три — получишь шесть. Смерть короля не решит проблему. А вот что решит… я еще не придумала. Четвертый раз. Ночью я снова видела этот сон. Я лежу на дощатом полу. Жутко ноет лапа. Дико хочу есть, но теперь никто не заходит в клетку. Боятся. Ну и правильно делают. До моего слуха то и дело доносятся шаги, я уже жду, когда напасть. Если бы не эти прутья. Пытаюсь их перегрызть. Невозможно. Зубы сводит. Холодно. Даже шерсть не греет. Открываю пасть, и из пасти издается жуткий рев. Дернувшись от страха, я с грохотом упала с кровати. Причем ударилась прямо больным плечом. У меня прямо мания ломать себе что-то. Лести не пришла, значит, не проснулась. — Сколько времени? — я посмотрела на настенные часы. Полчетвертого. Еще спать и спать. Только я забралась обратно в кровать, как рев прозвучал снова. Только не во сне. В этом я была уверена. Подойдя к окну, я увидела, как в свете луны горел серебром снег. Прямо к замку жирной змеей полезет мерзлая река. И больше ничего. Но рев-то мне не причудился. Что там говорил Моран? Чаще гулять на улице? В шкафу меня ждала новая, теплая шуба. Никто в замке не подозревал, что принцесса может среди ночи прокрасться к главному выходу, и, отворив все замки, выйти прямо на холодную улицу, пуская холод к замок. Снег падал тихо, будто вальсируя. Стражники пошли в обход, и у врат никого не было. Тогда я стала обходить замок по периметру. Рев донесся снова. Ну вот, я не сошла с ума. Ступая кожаными утепленными ботинками по промерзшим каменным дорожкам, я пыталась ориентироваться на слух. Где же ты, неизвестное существо? Вблизи местные сосны были просто огромными. Среди всего этого, я ощущала себя очень маленькой. Осталось только надеяться, что тут нет разбойников. Еще мне не хватало ввязаться в драку. Теперь-то, спустя столько уроков, я могу хорошенько дать под дых. Снежинки застревали у меня на ресницах. Да, мне пришлось признать, что и север по-своему прекрасен. Не так, как мой Юг, но все же. Когда ты гуляешь одна, в тишине, слушая скрипучий мороз — это почти волшебно. Неожиданно рев раздался прямо рядом со мной. За замком было небольшое укрепление и частокол полукругом. У нас такие строили для учебы солдат. Кстати, и тренажеры тут тоже были, прямо как у меня. А посреди этой площадки огромная клетка, высотой с три моих роста. Не знаю, кого туда можно поместить. Я медленно подходила близко, зная, что это существо крайне недовольно своим положением. Оно замерло в тени, блестя желтыми глазами, не желая мне показываться. Еще шаг, и оно сможет достать меня лапой. — Я знаю, что ты тут, — пытаясь разглядеть что-то, произнесла я, — покажись. Полы клетки заскрипели. Скрип. Скрип. Скрип. Скрип. И вот оно, стоит передо мной. Большая бурая морда, черные глаза-бусины, уши в виде полукруга. Черный нос втягивал воздух. Одно мое неловкое движение, и длинные когти не оставят от меня и кусочка. Бурый медведь, раза в четыре больше обычного, смотрел на меня высоты своего роста. Изо рта вырывался пар, и капала слюна. — Голодный, да? — спросила я, будто он поймет. И он понял. Издав пронзительное рычание, медведь встал на задние лапы, упираясь лбом в потолок клетки, и снова упал на передние, будто пытаясь пробить пол. Но тот не поддавался. Тогда я пошла на самый рискованный шаг в своей жизни. Протянула ему руку. Руку голодному медведю. — Если ты меня не тронешь, я принесу тебе огромный кусок мяса, — осталось только молиться, что он меня понял. Зверь сначала со страхом, потом с любопытством осматривал мою ладонь. Наконец я положила ее на один из прутьев. Морда почти приблизилась. Открылась пасть. Убрать я ее уже не успею. Я зажмурилась. Зловонный запах изо рта чуть не свалил меня, но тут теплый шершавый язык лизнул мою руку. Затем, кивнув мне, медведь отошел на безопасное расстояние и любознательно повернул голову в бок. Либо я до сих пор сплю, либо только что заключила сделку с огромным лесным чудовищем. Чем-то он напомнил мне Морана. С нормальными существами я общего языка не нахожу. Только с тиранами и медведями. Я отступала спиной, все еще опасаясь поворачиваться к нему спиной. Да, руку к нему совать мне было не страшно. И тут я во что-то врезалась. Но позади должно быть пусто. От неожиданности я резко развернулась на пятках, и уткнулась носом в знакомую черную шубу с металлической эмблемой в форме медвежьей головы. Моран, как всегда, нагрянул неожиданно. Я даже не заметила корабля в гавани, так спешила сюда, стать едой. — Развлекаешься? — Он глянул мне за спину, на клетку. У короля отросла неплохая борода за время путешествия, — последний, кто сунул к ней руку, теперь учится писать левой. — К ней? — я тоже посмотрела на новую знакомую. Король усмехнулся. — То есть, тебя больше интересует пол медведя, чем количество съеденных людей? Не объяснять же ему, что она понимает мою речь, и снится мне? — Зачем ее поймали? Отпустите ее. Она убежит. Я знаю, что она хочет в лес. Моран встал ко мне так близко, что я почувствовала его прикосновение даже через шубу. Но мне не хотелось от него отстраняться. — К сожалению, это невозможно. Я нашел ее на охоте, раненую. Из лапы мы достали копья, но она больше никогда не сможет преследовать добычу. На воле она просто погибнет. Медведица снова заревела, будто звала кого-то. Но никто не приходил. — Тогда давай я, хотя бы, покормлю ее. Надо взять мясо на кухне. Я уже направилась к замку, как по всему двору разнесся раскатистый смех короля. Даже горы, казалось, эхом ответили на этот смех. — Что такое? — и кто тут из нас сумасшедший? Я сама у себя в голове не шучу. — Прости, — он наклонился ко мне, и накинул мне на голову капюшон, — просто ты первая девушка, которую я застаю в четыре часа ночи, в мороз, за замком, в шубе, надетой на ночное плате, кормящей огромного медведя. Давай так — если ты сейчас сможешь заставить ее есть, я возьму тебя в следующую поездку с собойГлава 5. Треснувший лед
— Я прошу тебя, Зи, выйди оттуда! Тами спокойно ела замороженную малину, которую я бережно разделяла, и давала ей слизывать с руки. Имя я дала ей сама, в честь медведицы из местной сказки. Моран против не был. Силестина в это время стояла за пределами вольера (я настояла, чтобы медведя перевели в большое помещение на подобии амбара, где было сухо и тепло), и сердце ее обливалось горячей кровью. Войти она не могла. Тами не пускала никого, кроме меня. — Да ладно тебе, — смеялась я от щекотки, язык у Тами был очень шершавый, — она меня никогда не тронет. Я ее друг. Но девушка не сдавалась. — Твой друг — это я! А она — медведь переросток, размером с избушку моей покойной матушки. Я не смогу защитить тебя, принцесса, — уже с отчаянием выговорила она, и беспомощно плюхнулась в сено у стены. Пушистая голова медведицы вопросительно повернулась в сторону Лести. Малина перестала ее интересовать. — Ладно, — я поднялась с дощатого пола и поправила платье, — до завтра, Тами, сейчас мне надо идти. Моя новая знакомая жалобно выдохнула, и вразвалочку пошла к лежанке из оленьих шкур и хвороста. По крайней мере, тут много места, она может развернуться. Щеколда вольера легко поддалась и так же легко закрылась на замок, ключ от которого был только у меня и Морана. Силестина все так же сидела на полу, взявшись за голову руками. Ну что за детский сад! — Лести, — в несколько шагов я оказалась рядом, — ты же знаешь, я просто так никогда не рискую, и если бы Тами хотела мне зла, у меня бы уже давно не было ноги. Вдруг служанка подняла голову, и поцеловала меня в лоб, а потом обняла так крепко, что у меня что-то хрустнуло. — Ты же знаешь, — шептала она мне на ухо, — у меня нет никого кроме тебя. Не делай мне больно, Эльза. Мое привычное прозвище «Зи» закрепилось, когда мы были детьми. Она приехала из далекой страны вместе с крестной, и быстро заслужила расположение при дворе, а потом и у меня. Пока я, пятилетняя, ловила ящериц и отрывала им хвосты, Лести изучала второй язык помимо родного, училась кройке, шитью, готовке, грамоте, математике, и всему, что должна знать спутница жизни титулованной особы. Поначалу Силестина дико меня раздражала, и я при каждом удобном случае ее задирала, и показывала язык. Когда ее обучали называть меня: «Ее Высочество принцесса Эфии Эльза из рода Ниан, наследница престола», она сказала, что такая маленькая выскочка даже еще до имени Эльза не доросла, разве что до Эли, или Зи. Естественно, розгами ее тогда хорошо отодрали, но мне стало жаль ее, ведь я-то думала, это просто игра, и когда ее хотели отхлестать второй раз, я бросилась в ноги к отцу, заплакала, и попросила, чтобы Силестину не трогали. А без повода я никогда не плакала. Тогда она подошла ко мне, села рядом, и, погладив по голове, сказала «Не плачь, Зи, слёз принцессы не стоит ни один человек». Поэтому, когда она звала меня обычным именем — это был повод для беспокойства. Рукой я провела по ее щеке, и прильнула к груди, как котенок. — Хорошо, моя Лести. В следующий раз пойдем к Тами вдвоем. Покормим южным мясом. Я прыснула, а ее рука занеслась над моим затылком, но замерла, когда в амбар пожаловали гости. Дверь открыл мальчишка лет четырнадцати с клочком бумаги. Естественно мы тут же отпрянули друг от друга, и строгими взглядами, как полагает леди, встретили посла. — Леди Эльза, — юнец сделал реверанс. Мы ответили тем же, — Его величество желает видеть вас в главном тронном зале. Мы переглянулись. Обычно он вызывает меня в кабинет или говорит что-то за ужином. К чему такая спешка? Утром он был сильно занят, и, судя по звукам, которые доносились из его покоев, он был не один. По сути, для меня это никакого значение не имело. Поэтому, когда мне на встречу с неаккуратно накинутой шубой, шла Ведьма, я ничуть не удивилась. — Доброе утро, Эльза, — без капли смущения улыбнулась она мне, — Вы выглядите цветуще. Неизменные травы и склянки были при ней. — Рада встрече, — я была почти искренна, Ведьма была одной из немногих женщин в этом замке, которые не раздражали меня. Даже не смотря на единое с королем ложе. Осуждать его я не имела никакого права. Он уставал, до ночи сидел за бумагами, а утром уходил на охоту, или устраивал аудиенции. Как мужчина, он нуждался в этом. Когда растешь с братом, таким вещам не удивляешься. Он ждал меня за дубовыми дверьми. Это напомнило нашу первую встречу, когда я, робкая и покинутая принцесса, шла ему на растерзание. Сейчас же, посреди огромной бальной залы, Моран стоял спиной ко мне, держа в руках два меча. Его взгляд был направлен на большую картину над троном. Я была тут недавно, когда осматривалась, но гобелен только сейчас бросился в глаза. Он изображал величественного короля с непроницаемым лицом, и блеклыми, медными волосами. Рядом с ним королева, черноволосая, как и ее сын, высокая, в элегантном белом платье. Ее тонкая ладонь, украшенная перстнями, лежала на костлявом плече худощавого подростка, в котором трудно было узнать сегодняшнего Морана. На отца он походил только холодным, серым взглядом — в остальном — копия матери. А за руку его держала малышка лет пяти, рыжая, как отец, и веселая, будто маленькое солнышко. Всех их он потерял в один день. Я сама не заметила, как замерла у входа, рассматривая эту семью. Чем-то она похожа на мою. От этого на сердце стало тяжко. — Эльза, — король заметил меня и подозвал, — подойди ближе. Стараясь запереть боль как можно крепче, я уверенно направилась к королю. Внезапно он протянул мне один из своих мечей. — Бери. Я посмотрю, чему тебя научили. От меня не скрылось, что Моран был каким-то нервным. У него чуть подрагивала бровь, и все его тело словно стянули канатами. Приняв меч, я отошла на положенное расстояние и заняла защитную позицию. Недолго думая, Моран сделал выпад, тут же оглушая меня звоном стали. Резко. Я отбила удар и поспешила напасть. Неловко вышло, чем противник и воспользовался, пытаясь выбить из моих рук меч. Но учитель научил меня одному — потеряешь оружие — умрешь. Поэтому я воспользовалась маленьким ростом и ловко выскочила из-под его локтя, снова начиная обороняться. Моран усмехнулся. Наверное, это похвала. Удар следовал за ударом, я все отражала, пока руки не начали ныть от тяжести меча и резких движений. В итоге, у меня свело руку, Моран выбил у меня меч и сделал подножку. Я больно ударилась коленями об пол, и так замерла, в позе молящейся. Холодное острие лезвия коснулось моего горла. Дыхание сбилось совсем, и тяжело дыша, стоя на коленях, глядя в эти серые глаза, я пыталась понять, в чем была суть этого действа. — Я не хотел убивать твоего отца, — в итоге выдал он. Кончики моих пальцев тут же похолодели. Зачем ты говоришь об этом? — Просто в тот день я оказался сильнее, как и сейчас. Я молча смотрела на него, не шевелясь, как синица, над которой нависли когти коршуна. Вот только тело предательски задрожало. Воздух будто исчез из замка. В его словах не было насмешек или шуток. Ледяные глаза пытались залезть мне в самую душу. — Если бы слабее был я, то именно его меч, разрубил меня пополам. Мой разум не мог связать и слова на пяти известных мне языках. — Эльза? — король отставил меч в сторону, и более не шелохнулся. Слишком поздно я поняла, что беззвучно плачу. Слезы текли по моим щекам и падали на каменный пол. Внутри меня разразилась настоящая буря чувств. Все мои основы ломались, все воспоминания переворачивались с ног на голову, а мысли, казавшиеся мне верными пару месяцев назад, сейчас были совершенно никчемны. — Зачем? — проронила я, стараясь говорить четко, — зачем ты это сделал? Даже мое обращение на «ты» его не встревожило. Лицо все так же было взволнованно и мрачно. Он присел передо мной на одно колено, так, что я видела все трещинки его шрама на щеке. — Учись на ошибках чужих, принцесса, и тогда будешь жива. Однажды, я хочу, чтобы ты выиграла битву. Не важно, со мной, или с кем-то другим. Его слова… были верны. Правдивы. Логичны. Но отца и брата мне никто не вернет. Каждый раз эту мысль я убирала от себя, отталкивала. И только сейчас она вернулась так явно, как новость об их поражении в тот день. — Война будет всегда, — голос мужчины упал, он почти шептал, — как и ее жертвы. Ты можешь винить меня до конца своих дней, и эту вину я отрицать не буду. Но уж прости, историю пишут победители. А теперь вставай. Опираясь на меч, Моран поднялся на ноги и протянул мне руку. Последним усилием воли я проигнорировала ее, и справилась сама. Надо вытереть слезы. Не хочу, чтобы их видел кто-то еще. Наверное, в тот момент я казалась ему ребенком, которому он доносил очевидные истины. Зато король больше не смотрел на меня, как на грязь под ногами. Что-то в нем изменилось с тех пор, на корабле. Меня беспокоил другой вопрос — изменилась ли я?Глава 6. Холодное солнце
Через два дня Моран объявил о нашем отъезде всему двору, и прислуга суетно начала готовить нас к долгому путешествию. Только на корабле нам идти около двадцати суток. Лести этому совсем не обрадовалась. Прямо перед отъездом, мы в моих покоях собирали вещи. Точнее она. Я пыталась написать еще одно письмо домой. — Мы еще не отплыли, а меня уже тошнит, эти… волны, — скривилась Силестина, убирая мои заколки в маленькую шкатулку, — так еще и больше двух недель! Что там вообще делать, на этой посудине? Перо быстро бежало по листу. Мне нравилось, как чернила пропитывают бумагу. — Я набрала книг из библиотеки. Хочешь, и тебе возьму? Глаза служанки тут же заблестели, будто ее это спасет от шторма, шкатулка отправилась в забвение. — Да! Найди мне какой-нибудь роман. Ты же знаешь мои вкусы. Кстати, когда ты успела сходить в библиотеку? Изучив все закоулки замка, обойдя все окрестности, и познакомившись с большинством придворных, я поняла, что настало время библиотеки. Прислуга с радостью отвела меня в другое крыло, которое почти все было отдано под чудесное хранилище книг. — Не такие уж северяне и неотесанные, — подумала я вслух, когда мои пальцы скользнули по корешкам книг первого стеллажа из сотни. По указателям я нашла свой любимый жанр — легенды — и начала зачитываться ими до поздней ночи. Хотя Моран желал, чтобы я больше изучала экономику, историю и право. Но для этого было время занятий, а в свободное время мною овладевали сказки. Поэтому, как только вещи были собраны, я снова решила сходить в библиотеку за книгой для Лести. В кой-то веки у меня было хорошее настроение. Правда, везение — не частая гостья в моей жизни. Особенно если видишь Кассандру, курящую у каменной стены. Такое ощущение, что он ждала меня. — Доброе утро, — поклонилась я, и хотела прошмыгнуть дальше. — Стой. Не вышло. Ладно. Я остановилась, и встала перед ней. Красивое когда-то лицо — теперь искажала постоянная гримаса злости и боли. Интересно, если бы я не смирилась со своей судьбой, я бы тоже стала такой? Несчастной, но несломленной? — Я могу чем-то помочь? Такого пламенного янтарного взгляда, я еще не видела. Он горел даже в темноте. — Почему король берет тебя с собой? — отрываясь от папиросы, спросила она спокойно. — Я не знаю. Правда. Огонек на конце потух. Первая невеста, явно теперь хотела и моей смерти. — Зато я знаю. Ты узнала о законе? Это больше походило на допрос. — Какой закон? Кассандра, я ничего не знаю, он просто объявил, что возьмет меня с собой, я не спрашивала его ни о чем. Женщина грустно усмехнулась, но улыбка на ее лице долго не держалась. — Не похожа ты на интриганку, как не посмотри. Хорошо, верю. Какой закон, спрашиваешь? О том, что жизни оставшихся невест будут в руках той, что первой выйдет замуж за короля. Много я ожидала от Айона. Но додуматься до такого закона? Бред какой-то. — В любом случае, — я сделала шаг назад, — я не понимаю, к чему ты клонишь. Как будто одна из нас отправит остальных на эшафот. Кассандра еще раз на меня посмотрела. А потом засмеялась. Так жутко, что у меня внутри все похолодело. — Не быть мне невестой. Я сразу сказала этому засранцу, что либо он умрет в тот день, когда кольцо окажется на моем пальце, либо я. Так что — делись с Ниной. И махнув мне, зашагала обратно, к жилому крылу. Осталось молиться, чтобы в моем завтраке не обнаружилось яда.* * *
Неделя на корабле тянулась как вечность. Себе я пообещала не брать с собой Лести в такие длинные путешествия. Она не вставала с кровати, особенно когда штормило. Один раз пришлось даже вызвать доктора. За совместными завтраками, Моран часто интересовался ее здоровьем, и спрашивал, прочла ли я книги, которые он рекомендовал. На этом наши разговоры заканчивались. После «битвы» в тронном зале, он будто отдалился от меня. Да, мы и до этого вели мало светских бесед, но теперь, он старался уйти с ужина пораньше, оставляя меня одну. Однажды мне почти удалось выяснить причину такого поведения. Совершенно случайно я оказалась на палубе, где наслаждались первыми восточными теплыми ночами Моран со своим советником. Я тоже стала чаще выходить к морю. Духота кают не давала заснуть. — Вы уверены, что не совершаете ошибки, милорд? Советник и король стояли спиной ко мне, на носу корабля. Я спряталась за одним из ящиков с провизией. Как нехорошо подслушивать, Эльза! А-та-та! Надеюсь, больше никто не придет. — Уверен. Так будет лучше для нас всех. Советник затряс плечами и похлопал правителя по спине. — Чует мое сердце, тут дело не во благе народа. Вы сами все решили. Для себя. Только не пожалейте потом. Моран наклонился к морю низко-низко. Будто сейчас упадет. — Дорогой друг, я очень давно не подпускал к себе людей. И не хочу этого делать. Так намного проще жить. По крайней мере, если у тебя нет близких, их никто не заберет. Невольно я вспомнила, как он смотрел на ту картину. С болью, будто он все еще тот хрупкий подросток. У вас, оказывается, тоже есть страхи, Ваше величество. — Она спасла меня, — уши горели от стыда, но я еще сильнее припала к ящикам, через которые слушала, — когда могла оставить там умирать. Каждую ночь я задаю себе вопрос — почему? И ничего в голову не приходит. — Леди Эльза, — советник медлил, — странная девушка. У нее много тайн, о которых мы не знаем. Вы пошли войной на слабую страну, но сильных королей. И если в ней кровь Ниан — одного из четырех основателей, то она преподнесет вам еще много сюрпризов. И тут моей руке проползла мышь. Не знаю, как я не заорала в тот же миг. Сбросив ее, я дала такого деру, что сбила одного из стражей с ног, и только в каюте закричала так, что Лести достала из-за пояса кинжал, вскочив с кровати, будто ее и не тошнит вовсе. — Мышь, — подняла я вверх руки, — не надо всех на корабле рубить. Уже успокоившись, мне вдруг стало интересно. — А зачем он тебе? — мой взгляд упал на блестящее оружие. — Да так, — служанка ловко убрала его в потайной карман, — на всякий случай.* * *
Через три недели мы были на месте. Резкий толчок разбудил меня. Спросонья почудилось, что мы во что-то врезались. Я резко вскочила с постели. — Ты сладко спала, но мы уже на месте, — тут же успокоила меня подруга, почти пришедшая в себя, — Король сказал, что ты можешь спать до последнего, так как сначала будут выгружать вещи, а потом ждать экипажи. Из иллюминатора било жаркое солнце. От него даже пол, на который падал луч, нагрелся. Наконец-то тепло! Моя кожа просто требовала солнца. И как мне после этого рая опять возвращаться в Айон? Стоило выйти из каюты на свет, как я будто заново родилась. Кости почувствовали жар и тепло. Силестина, хоть и скрывала радость, я заметила, что глаза ее блестели как два сапфира. В воображении можно представить, что это Юг. Снова легкие платья. Снова купание в море. Правда, единственный минус — пустыня. И портовый городок уж очень маловат для столицы. А насколько я помню, столица востока — Машира — город в песках, и сделанный из песка. Наши вещи тащили верблюды. Эти диковинные животные есть и на Юге. На берегу, что-то опять обсуждая с советником, стоял Моран. Даже он, наконец-то, снял свои меха, переодеваясь в холщовые штаны и светлую рубашку. Голова медведя, неизменная брошь и символ его семьи, блестела на солнце. Тут, в пустыне, он был каким-то несуразным. Крупный, широколобый, на фоне изящных жителей востока — настоящий великан. Мгновение спустя король заметил, что я за ним наблюдаю и приветственно кивнул. Я была так счастлива, что тут же спустилась к нему на берег, прямо по качающемуся трапу, босиком в песок. О, Боги, какой он теплый. Советник, мужчина уже с явной лысиной и седеющими волосами улыбнулся мне. Раз Моран так добр с ним, скорее всего он служил еще при дворе предыдущего короля. — Я знал, что этот климат пойдет тебе на пользу, — пнул носком ботинка песок Моран, — Не так прекрасно, как на Севере, но тоже пойдет. О нем и Севере можно оды писать. Любовные. Похоже, единственная его настоящая невеста — Айон. — Это еще что, — советник поднял голову к небу, — вы еще местные чудеса не видели, леди. Сейчас за нами прилетит сам принц. Я сначала подумала, что он ошибся. — В смысле, прилетит? — на синем небосклоне парили только редкие облачка. В одно мгновение король оказался очень близко ко мне. Когда между нами так мало одежды, это чувствуется куда острее. — У нас, на Севере, когда-то были огромные крылатые медведи. Еще больше Тами. Мои уши то услышали? Ваше величество, вы не спятили? Куда больше-то? — Летающие медведи? — повторила за ним я, глядя в довольное лицо мужчины. — Точно. Но они исчезли лет сто назад. А вот на Востоке кое-какие звери еще уцелели. Мало, но уцелели. Он совершенно меня запутал. Я хотела спросить еще что-то, но он приложил мне палец к губам, и показал рукой прямо надо мной. Сначала казалось, что это птица. Однако оно снижалось, и на птицу осталось похоже только крыльями. — Дра… — вырвалось у меня, — Дракон! Воздух от взмаха этих существ поднял песчаную бурю, и Моран в тут же закрыл меня плащем от потоков пыли. Я ощутила его запах — мускат, и еще что-то незнакомое. На миг я ощутила себя в безопасности. Под крылом у убийцы. Было бы романтично, если не печально. К счастью, мой мозг не успел надумать больше, правитель снова занял место рядом со мной. Два дракона песчаного цвета, с седлами и уздами, оглядывались по сторонам и высовывали язычки, будто змеи. — Не драконы, — звонкий голос донесся со спины монстра. Соскользнув, как с горки, высокий молодой человек, с бронзовым цветом кожи и вороными кудрями, — а ящеры. Драконов не существует. Впрямь, у этих существ были короткие лапы, если можно так выразиться, «врастопырку», хвост длинный, волочился по земле. Да и вид, не такой грозный. Мне так показалось, пока один из ящеров не отрыгнул огромный кусок горящего угля. Парень приближался, и чем ближе он подходил, тем больше мне казалось, что мы знакомы. Эти озорные темные глаза я помню. Видела в детстве. Даже не представляясь королю, он подошел ко мне, и, нависнув, как фонарь, улыбался во все белоснежные зубы. — Не узнала меня? — он игриво склонил голову в бок, — Зеленоглазка? Как меч пронзает человека, так и меня пронзили воспоминания. Разморившее солнце совсем вскружило мне голову, и, подпрыгнув, я бросилась ему на шею. Даже Лести позади ахнула и тут же закрыла рот. — Талив! — пискнула я, когда он обнял меня, и закружил прямо у всех на глазах, — Талив, ты такой большой! Через пару секунд он поставил меня на землю, продолжая излучать улыбку. — Да и ты подросла, Эльза. Кто на заднем фоне громко кашлянул. Моран, покрасневший (я надеюсь от солнца), стоял, скрестив на груди руки. — Прости, моя принцесса, мне надо соблюсти правила. Я принц, все-таки, — и поцеловав мою руку, направился к Морану. Я, пожалуй, подожду, пока он остынет. А то он опередит Кассандру с ее планами убийств. — Принц Востока, Талив из рода Зиро. Очень рад приветствовать вас в нашей стране, ваше величество, — и изобразил самый низкий из твоих поклонов. По взгляду короля, казалось, что он сейчас сам кусок горящего угля отрыгнет. Прямо на моего друга детства. — Король Севера, Моран из рода безымянных северных правителей, — через силу, он поклонился, — А эта юная леди, — на слове «леди» он сделал ударение, а под его взглядом чуть слюной не подавилась, — моя невеста, принцесса Эльза. Если он думал, что слова «моя невеста» хоть чуть заденут Талива, то он допустил стратегическую ошибку. Тот так же без стеснения положил мне руку на плечо, ухмыляясь. — Я знаю, кто это. Я жил в Эфии некоторое время. И Эльза сюда приезжала с отцом. Совсем маленькая. Кстати, — он развернул меня к себе и обнял, прижав к плечу, — сожалею о твоей потере, дорогая. Ближайший час я не попадалась на глаза Морану ради своей же безопасности. — Лучше сядь на другого ящера, — посоветовала мне Лести, через плечо наблюдающая за состоянием моего жениха, — а то вы не долетите.* * *
Золотой дворец раскинулся среди пустыни, окруженный оазисом пальм, садов, и бассейнов. Его острые пики будто пронзали небо, стараясь дотянуться до самого солнца, окна блестели разными цветами стекла, которого тут было предостаточно. Он, конечно, был не таким огромным, как замок в Айоне, но впечатлил меня не меньше. В моих детских воспоминаниях он выглядел чуть меньше, как и я сама. Дома из песка и глины, как будто выстроенные одним мастером, окружали дворец однотипными хороводами. Люди так привыкли к ящерам, что, когда те заходили на вираж над их головами, даже не оглядывались. Лететь на нем было поначалу страшно из-за высоты, но потом, привыкнув, я наслаждалась видами барханов и стад верблюдов с редкими водоемами. И, прямо сказать, к обеду становилось жарковато даже в моем летнем платье. Сквозь силу, я незаметно посмотрела на короля. Моран, по обычаю, был не проницаем, как глыба. Мне кажется, везде кроме Севера, он чувствовал себя в опасности. Я не осуждала его и просто молча смотрела, как эти серые глаза оценивают чуждый мир. Талив же был рад как ребёнок, управляя своим ящером, словно он участвует в скачках, только в облаках. Постепенно мы начали снижаться. А я только вошла во вкус. Давно я не получала столько радости. И только Лести, снова зелёная, перестала молиться. Плавно, как птица, ящер сел в песок, и прижался к нему, чтобы нам было легче слезть. Только лапы зверей коснулись песка, как Талив соскользнул вниз, помог нам с Силестиной, устремился к ящерице. — Молодец, Ала, не каждый ящер может переносить незнакомцев, — ящерка прямо прильнула к его вытянутой ладони. Осторожно, дабы её не напугать, я приблизилась. — Я сам её вырастил, — нежно принёс Алан, видя мой интерес, — как и всех других. — Не сомневаюсь в ваших способностях, — неожиданно возник король, — но леди Эльза устала, и ей нужен отдых с дороги. Мне хотелось тут же возразить, что я прекрасно себя чувствую, и это его эго не даёт покоя окружающим. Но чуть не забыла про Силестину. Вот уж кто точно устал. Она как раз снимала с ящерки мой чемоданчик. Нужно устроить ей маленький выходной. Пришлось попрощаться с поникшим Таливом, который естественно надеялся на прогулку, и ступить вслед за встречающими слугами. О, Моран точно ликовал! Я дурочка, понадеялась, что он поймёт меня. Как ни крути, я все еще его пленница. И только его воля, я тут же отправлюсь снова на Север. Даже настроение пропало. В покоях мне не удалось отдохнуть. — Ты ложись, — подвела я к кровати служанку, которая еле могла говорить, — я справлюсь. Ты же знаешь, с Таливом я в безопасности. Напоследок что — то промямлив, она безмятежно заснула. Такая милая, когда спит. Однажды я отпущу тебя, и дам волю, моя спутница. Вот только чуть наберусь сил, и ты станешь свободна. В тишине и покое даже время остановилось. И все же, стоило только сменить платье на самое лёгкое, которое только у меня было, как в дверь постучали. Меня вызывали к королеве.Глава 7. Капель
Как она была величественна. Я видела её в глубоком детстве, и даже тогда, она виделась мне чуть ли не богиней со старых папиных полотен. Золотое платье в пол, оголявшее чуть дряблые руки, чёрные с проседью пряди собрались в высокой прическе. Овальное лицо с тонкими губами и чёрными, как жемчужины, глазами, выражало неподдельное, врожденное благородство. Я всегда хотела быть такой. Чтобы подданные, только увидев меня, трепетали и восхищались. Но конечно, это были только мечты. Мне стало как-то стыдно за свой простой наряд. — Ваше величество, — исполнила я глубокий реверанс, и только потом подняла глаза. Королева Зара приветственно кивнула со своего трона. На соседнем троне сидел Талив, стараясь не сильно мне лыбиться. Я поспешила занять небольшую софу рядом с королём. Он проследил за мной глазами и нахмурился, словно я была в чем — то виновата. Это начинает раздражать. — Рада видеть дорогих гостей, — озарил её голос зал, — если не ошибаюсь, принцесса Эльза уже гостила у нас с отцом. И примите мои соболезнования. Что — то в её голосе дрогнуло, но это услышала только я. Папа как-то говорил, что королева Зара одна из немногих его друзей. — Да, ваше величество. Благодарю. От Морана повеяло холодом. — Ну что ж, приступим к переговорам. Если я не ошибаюсь, Моран, ты хочешь заручиться у нас поддержкой против Запада? — Не совсем, — мужчина напрягся, — я хочу попросить у вас поддержки в обороне от Запада. — В любом случае, тебе нужна моя армия, — в мгновение она перешла на «ты» будто так и должно быть. — А, следовательно, люди. Их жизни. Что я получу взамен? — Юго-восточные территории, я знаю, они для вас желанны. А уж не те ли это территории, которые раньше принадлежали Кассандре? Ей это точно не понравится. Надеюсь, когда он это ей скажет, она бросит в него канделябром. Зара тяжело вздохнула и взяла за руку Талива. Он не шелохнулся. — Желанны. И плодородны. Наша главная беда. Но я не хочу начинать правление моего племянника с войны. Коронация уже на этой неделе. Вот так сюрприз! И этот червяк молчал? Только глаза Талива в этот момент потухли. — Если сейчас не объединимся — потом будет поздно, — вставил король, — вы знаете, на что способен король Запада. И мне страшно, королева Зара, очень страшно. Чтобы Моран чего — то боялся? Что там за чудовище такое? — Я был недавно на переговорах с Югом. Он отравил реку на границе. Две тысячи человек погибли в судорогах и кровотечениях. Он их шантажирует. И они не хотят сопротивляться. — Яды, — протянула королева, переплетая хрупкие пальцы и кладя на них морщинистый подбородок — это они умеют. — Я смог взять образцы у южан. Возможно, ваши учёные найдут противоядие. Или, хотя бы, выяснят, что это такое. Тучи над Зарой сгущались. — Вы поймите, падет север, падет и Восток. Рано или поздно, — правитель не сдавался. — Ты даже оставил свою кампанию по захвату земель? — Да, свернул. До поры до времени. Поймите, и мне, и вам — нужна помощь. Тем более будущему королю. Вы же не хотите, чтобы при нем закончилось правление вашей семьи? Мой друг посмотрел на меня и осторожно пожал плечами. Мне даже в голову не приходили эти ужасы. Запад буйное государство — но отравлять Южные земли? И Моран мне ничего не сказал. Это же мои земли. — Хорошо, — Зара поднялась с трона, и мы подскочили за ней, — я даю добро на военный союз. Но я тут королева пару дней. Талив может все исправить. Намек, прямо таки, жирный, как обеденные поросята. Внезапно Моран поклонился очень низко. — Я не подведу вас обоих. Слово Севера. Королева прошла мимо нас, незаметно бросив мне мимолетный взгляд. Значит, наш разговор не закончен.* * *
— Если бы я только знал, что так случится, — я шла под руку с принцем на следующий день. Это была официальная прогулка, поэтому Лести и один из друзей Талива шли чуть поодаль от нас, как компаньоны. Все-таки надо соблюдать приличия, я все еще гостья и чужая невеста. Нашу маленькую группу окружали сады. Цветущие сады. Не знаю, какими силами они в этой пустыне, где дождь раз в году, поддерживают такую красоту. Даже на Юге, в дикой влажности, не все растения росли. В жаркий день тут хотя бы можно было укрыться в тени. — Что твоя тётя откажется от престола? — мое платье прилипало к ляжкам. Какой ужас. — Да, — голос принца потерял привычную веселость, — ведь она не так уж стара. И тут она объявляет, что мне пора брать правление в свои руки! А что я могу? — он развел руками над головой, — такой огромный Восток и такой маленький я! Да, ящеров умею выращивать — это хорошо получается. А тут миллионы людей у тебя под крылом. — Нас готовили к этому, — я вспомнила по шесть уроков в день, и заучивание пяти языков мира, — мы должны были стать правителями. — Но я еще молод. Не готов, как ты не понимаешь? Талив всегда был сухим мальчишкой с бардаком в голове. Неужели скоро на этой черной дурной макушке будет корона? — Тебе ведь уже восемнадцать. Достойный возраст. Некстати вспомнилось, как готовили моего брата. Только не думать, нет Эльза, не сейчас. Ксрандер. Братик Ксандер. Стоило мне это сказать, он весь надулся, как смуглый шарик. — Да. Такой же достойный, как и для невесты тирана, — тема сменилась очень резко, — думаешь, я не знаю, что моя тётка думает о нем? Она только оплакала смерть твоего отца, как он заявляется сюда с мирным договором. Раньше, Зара бы сбила его корабли еще в открытом море. Ради тебя она этот мир заключила, глупый мальчишка. — Давай закроем эту тему, пожалуйста, — сильнее сжала его руку я, — не переживай. — Не переживай?! Ты будешь спать с убийцей твоего отца и брата, Эльза! Еще он заладил. А то мне своих мыслей не хватает? — Не обязательно, — улыбнулась я, — Он может найти себе другую невесту. К тому же, это уже случилось. У меня нет выбора. Черные глаза Талива чуть меня насквозь не прошли. Аж в груди загорелось все. — Есть выбор, — повисла пауза, — выходи за меня. Я вырвала свою руку из его. — Ты с ума сошел? — орала я шепотом, чтобы другие не слышали эту ахинею, — Я быстрее за твою бабушку выйду, чем за тебя. — Эй, — он снова взял меня под руку, — я серьезно. Я же стану королем, верно? Так вот, я могу изменить условия сотрудничества с Айоном. И первое правило — твое освобождение. А потом, ты станешь моей женой. — Талив, я тебя прошу, тише… — Ты только подумай, — тише для Талива, это чтобы его голос эхом отражался только от двух стен, — у тебя будет все! Все эти сады, все дворцы, все залы. Ты будешь богата. Самые лучшие наряды! Похоже, он радовался этому больше меня. — Ага, — воспоминания из детства только всплыли в голове, — а детей мы брать где будем? Тебе нужен будет наследник. — Ты как в век Прародителей живешь, у меня уже десять наложниц. Детей будет столько же. У нас неважно, кто мать. Главное — что только ты будешь королевой. Я представляю, что он делает с этими наложницами. В карты играет? Шахматы? Чехарда? — Дорогой, — остановилась я, и оглядела парня взолотых одеждах, с самыми наивными в мире глазами, — я люблю тебя. Ты знаешь. Но я — залог безопасности моей страны. Не думаю, что Морану понравится такой шаг. Друг как-то странно на меня посмотрел. С хитрой полуулыбкой. — Только не говори, что ты влюбилась в этого садиста. — Что? — от негодования у меня щеки загорелись, — да как тебе это в голову пришло? Я его полюблю, если только на Севере медведи летать научатся. Те, которые вымерли. Кажется, он мне не поверил, но мы все-таки продолжили прогулку. — Не любы тебе цветы, мой зеленоглазый мотылек, на огонь летишь. Тетушке все-таки удалось научить тебя умным словам. — Нет, твой мотылек падает в снег, тщетно взмахивая крыльями, и еще сильнее в нем увязая. Подозрительная тишина длилась до вечера. Моран будто забыл обо мне. С другой стороны — мне же легче — я отдыхала, кушая вкусные фрукты, а так же примеряя перед Силестиной довольно откровенные восточные товары на рынке Маширы. — Жалко, что тебе не быть восточной принцессой, — смеялась она, — я бы смотрела на твой голый живот днями и ночами. И даже Талив, может, пересмотрел свои взгляды. Еще мы купили кучу пряностей для нашей кухарки Саны. Кажется, она давно искала что-то новое для своей выпечки. Даже сестре и маме я купила по браслету из красивого стекла. Отправлю с письмом, если все-таки получу ответ. Была и еще одна проблема. Теперь, каждом проходящем мимо блондине, я видела Ксандра. Папу я почти переболела, но чем ближе была коронация, тем больше я вспоминала о своем будущем короле. За его золотистые кудри, принца дразнили макаронной головой, поэтому, как только ему исполнилось тринадцать, он тут же их сбрил. — Ты ведь тоже любила его? Силестина сначала подумала, что я не к ней обращаюсь. Мы вернулись во дворец и разбирали покупки. Девушка повернулась ко мне. — Ты о ком сейчас? — О Ксрандре. Вы всегда ходили вместе. — Просто, — она тут же сжалась, опустив плечи, — он был добрым человеком. Как ты. И я тянулась к нему. Вот и все. И если бы я его полюбила, ты бы от своей сестринской ревности, выколола мне глаза. — Да, — протянула я, — только я могу смотреть на брата. — Ради бога, Эльза, отстань от стены, она не сдвинется в сторону Юга, даже если смотреть на нее пару лет. Стук в дверь прервал наш разговор. Лести встала с пола, и пошла открывать. Щелкнул замок. — Слушаю вас. Посол донес, что меня хочет видеть на балконе король Моран. Вот и кончилась тишина. Что ж, он же меня не убьет? Это не оригинально, в конце концов. — Удачи, восточная невеста. Сейчас тебе северным хлыстом пройдутся по интересному месту. — Эй, — Лести завязала мне корсет. Ночью тут было прохладно, — вообще-то, ты должна меня защищать. — Да, — ленты заскрипели в ткани от натяжения, — но не от твоей глупости. Нечего с Таливом любезничать. — Только не защищай еще и Морана. Может, уйдешь к нему в служанки? Она резко развернула меня к себе и взяла за плечи. — Я всегда буду защищать только тебя. Но быть живой или нет — только твой выбор. Он стоял спиной ко мне, с высоты башни наблюдая за ночными огнями домов и улиц. Через прилипшую к спине майку проступали силуэты мышц и шрамов. Интересно, в скольких битвах он участвовал, и где получил тот, на щеке? Боюсь, если я спрошу, он не расскажет. Сухой ветер трепал его волосы и мокрую рубашку. У него была удивительная способность — образовывать вокруг себя холодный невидимый мир. Кто бы рядом с ним не находился, вокруг короля всегда была холодная ледяная стена. Даже когда он один, вот так стоял, зная, что на него никто не смотрит, эта стена никуда не девалось. Интересно, он там прячет, за ней? Или, наоборот, от кого прячется? Стараясь не шуршать платьем, я подошла к нему и встала рядом. Хоть бы он не слышал тот разговор в садах. — Меняем фронты? — были первые его слова. С таким тоном обычно выносят приговор на смертную казнь. Боюсь, мне будет хуже. Все-таки слышал. — Моран, все не так, — начала я, но он развернулся ко мне, и глаза, обычно холодные, почти горели серым пламенем. Я смолкла. — Не так?! — Я знала, что он страшен в ярости, но на столько, — Что было не так, в ваших прогулках?! Что было не так в его предложении?! Ты меня дураком выставляешь? Тогда, на корабле, когда он чуть не сломал мне руку, он был подобен шипящему котенку, по сравнению с тем, что было сейчас. Он навис надо мной, как извергающийся вулкан, всю лаву выливая прямо мне на голову. Он меня сейчас опять ударит. — Выслушай меня, — пропищала я безнадежно, но его было уже не остановить. — Я взял тебя с собой, потому что хотел, чтобы ты немного пришла в себя, и потому что самая адекватная из моих невест, а выходит, что я привез с собой… — он подбирал слово, — легкомысленную девицу. Лава закончилась. Зато у меня только поднялась. — Что? — откуда-то из фибр моей души поднялась сила, вмиг испарившая весь страх перед этим медведем, — Легкомысленная девица? И это говорит мне человек, не скрывающий ото всех свою любовницу! Мои щеки налились румянцем. Ух, как мне жарко сейчас. — Я король! — кричал он на весь двор, — а ты всего лишь моя пленница! — Ты уж определись, кто я тебе — невеста, пленница, или друг? Злость на его лице тут же сменилась недоумением. — Зачем ты сначала заставляешь ненавидеть себя, потом привязываешь к себе, а затем снова бросаешься такими словами, будто я для тебя ничего не значу?! Я не каменная, у меня душа есть, не то, что у таких глыб как ты! Сама того не понимая, я высказала все, что меня мучало уже месяц. Эта стена мне надоела. Почему только я страдаю от всего этого? Если ему так захотелось игрушку в виде маленькой принцессы, пусть хотя бы скажет, зачем она ему? Его ладони легли на перила мраморного балкона, а голова опустилась чуть вниз. Будто он думал — прыгнуть, или еще покричать на свою непослушную невесту. Я бы на его месте прыгнула. — Я тоже не каменный, — вдруг начал он тихо, почти шепотом. Я еще не слышала, чтобы он так с кем-то говорил, — просто я тебе начинаю доверять. А меня столько раз предавали, что я уже никому не верю. У меня в голове такая свалка. А тут этот Талив. Я устал, Эльза. Я хочу на Север. Мне жарко. Злость на него сменилась какой-то первобытной женской жалостью. — Ты впервые открылся кому-то — значит и правда, не камень. Так ты позволишь мне рассказать про Талива или нет? Специально для этого, Моран притащил из соседнего зала небольшую софу, на которую мы и сели, продолжая наблюдать за видами с балкона. Надо было сначала накричать на меня, потом успокоить, создать интерьер, а потом уже выслушать. Из него дипломат, как из Талива королева красоты. Какая она все-таки узкая, эта софа. Чтобы не касаться мужчины, я села на самый ее край. Зато мой собеседник удобно на ней развалился, подставив под голову руку, в ожидании. — Мы первый раз встретились, когда я отбивала его от палкой мальчишек, потом жалела, и ждала пока он наплачется в моей комнате. Знаешь, из-за чего? Это воспоминание всегда смешило меня. Моран пожал плечами, с улыбкой наблюдая за мной. — Он оделся в женское платье и вышел так гулять. Сначала король не понял моих слов и нахмурился. — Моран, в женском платье. Это было платье моей сестры, не знаю, как он его нашел, но суть в том, что не нравятся ему принцессы, понимаешь? Совсем? Глаза Морана чуть не выпали из орбит. — Поверь, в кандидаты на его любовь, у тебя больше шансов, чем у меня. Смех правителя спугнул уснувших птиц с веток. Раскатисто, как камнепад, но смеялся, и все никак не мог успокоиться, пока из одного окна, мимо балкона не полилась вода, и ругательства на языке Востока. — Да ладно, — в его глазах стояли слезы, — Эльза, боги мои, почему ты мне с самого начала не сказала? — Действительно! — всплеснула я руками, — да к тебе подойти было невозможно. Как ходячая буря, только тронь. — Прости. Я впрямь надумал очень много лишнего. Просто у нас на Севере такого вроде нет, поэтому я… удивлен. А Зара знает? — Конечно. Нашла ему десять наложниц, как будто это поможет. Естественно, в свое время он женится, и может даже наследника сделает, но сердцу-то не прикажешь. Вот, как только я приняла его, таким как он есть, мы и подружились. Еще совсем детьми. Только молчи об этом. Или Восток быстро забудет о договоре сотрудничества. Мы разговорились о чем-то неважном, я даже не заметила, как летело время. Становилось холоднее, и я, против собственной воли расслабилась, и ближе к утру уже почти лежала на плече у Морана, что-то слушая о его детстве и семье. Последнее, что я помню — он спросил: — Эльза, послезавтра на коронации, ты станцуешь со мной первый танец? Как моя невеста. — Конечно, — сонно пролепетала я, теряя связь с реальностью. А утром, когда я уже проснулась в своей постели, мне прислали записку, что некая Эльза из рода Ниан, принцесса Юга, будет танцевать первый танец с принцем Таливом из рода Зиро. И об этом объявлено всему двору. — У тебя проблемы, — перечитывая письмо, злорадствовала Лести, — выбирай теперь себе короля. — Я выбираю смерть, — произнесла я, и зажала голову между двумя подушками.Глава 8. Замерзающая душа
Перед вечерней коронации, ко мне снова прислали человека. Только в этот раз от самой королевы Зары. Я уже была в выходном платье, а Лести доделывала мне прическу из десятка кос, от которых уже болела голова и улыбка натянулась непроизвольно, от стянутой кожи. — Она не может, — возмущенно махнула в мою сторону служанка, — леди не голова, а ей танцевать с королем. С каким именно, не уточнялось. — Прошу прощения, — посланник был настойчив, — королева оказывает вам великую честь в виде личной тайной аудиенции. Боюсь, вам придется идти в принудительном порядке. Успокоив нервную Лести, я велела ей одеваться самой, пока я перекинусь парой слов с владычицей Востока. Меня повели тайными, безлюдными путями, чтобы избежать лишних глаз. А гостей в замке было очень много. Принц Талив единственный наследник огромного государства, и на него возлагались огромные надежды. Тем временем, у расчётливых и практичных королей граничащих государств был шанс привезти на коронацию милую дочурку, в надежде, что принцу она понравится. Наивные старики. В лучшем случае, принцессы могут понравиться Заре, а уж она выберет лучшую, для своего любимого племянника. Потому что больше у Талива, кроме нее, никого из родни не осталось. Мать умерла в родах, а отец отравлен неизвестным ядом на балу, лет десять назад. Поэтому парня берегли как зеницу ока. Последний, длинный коридор, вывел меня прямо в личные покои королевы. У дверей посланник покинул меня, и откланявшись, скрылся в темноте коридоров. Я дернула за ручку. Передо мной открылась огромная круглая комната. Спиной, у зеркала сидела Зара, расчёсывая длинные, с проседью, черные волосы. Мое сердце снова дрогнуло от восхищения. Наверное, не будь моя мама прикована к кровати, ее образ королевы был для меня идеальным. Но не она сейчас стояла в черном, с золотым отливом платье, облегающем тонкую и длинную фигуру, как у статуэтки в лавке глиняных фигур. Ловким движением она перекинула волосы через плечо и обернулась ко мне. Зачем я только свои отрезала? — Ваше величество, — склонилась я, представ перед ней, первый раз, в подобающем виде. Она по-доброму улыбнулась мне, как тетушка, а не королева. — Подойди ближе. Стуча каблуками по каменному полу, я тоже подошла к зеркалу, где увидела юную, худущую, зеленоглазую девочку, в голубом пышном платье без лямок, которое одно занимало целый чемодан. Если бы только чуть-чуть я была похожа на нее. Даже Лести больше похожа на принцессу. Папа, конечно, отговаривал меня от этой мысли, но зеркало не обманешь. — Ты похожа на своего отца, — словно читая мысли, звонким голосом сказала королева, и ее ладонь легла мне на плечо, — мне правда его не хватает. — Мне тоже, ваше величество. Но со мной все в порядке, не волнуйтесь. В ее черных глазах отразилась истинная, непрекрытая злоба. — Если бы не этот медведь, все были бы живы. Вот тогда был бы порядок. Но я женщина Востока, поэтому должна быть мудра. Все происходит в этой жизни не просто так. Если ты оказалась здесь, вместе с Мораном, значит — так и должно быть. Правление королевством — не женское дело. Я поняла это за последние десять лет царствования. Однако управление королем — дело другое. Используй всю хитрость и сообразительность в отношении мужчины, тогда все нити с его пальцев, незаметно соскользнут на твои. Я не смогла подавить улыбку. — Вы переоцениваете меня. Морана так просто не обмануть. Королевы игриво прикусила губу. — Он мужчина. А ты женщина — его слабость. Всегда помни это, девочка. Но если вдруг что-то случиться, на Востоке у тебя всегда есть друзья. Не только Талив. Заручиться поддержкой Зары — огромнейшая честь. Только вот за что? Почему именно я? — Благодарю вас, королева. Это очень много значит для меня. — И последнее, — она подошла к своей кровати и достала из-под матраса тонкую книжку. Рукописную. — Что это? — спросила я, взяв этот мягкий переплет в руки. — Драгоценность. Мой дар. Никому ее не показывай и не давай читать. Это должна знать только ты. Легенда о наших Прародителях. Первая. Истинная. Она всего в четырех экземплярах. У каждого из верховных правителей — Запада, Востока, Юга и Севера. К сожалению, две утеряны. И только у меня, и у западного короля она есть. — Нет, — я протянула книгу обратно, хотя раньше я бы продала душу за такую редкость, — я не могу ее взять. Зара подняла голову вверх, и натянулась, как струна. — Это приказ! Бери. Твой отец не успел тебе всего рассказать, поэтому придется все ответы искать самой. Запомни, Эльза — все тайны ждут своего раскрытия. И тому, кто сильно ищет, они сами лягут в руки. А теперь ступай. Тебя ждет король. Я уже почти достигла дверей, как меня осенило. — Ваше величество, вы сказали, что в отношениях с мужчиной важна хитрость. Не поможете ли вы мне ее осуществить? Королева обернулась ко мне и по-лисьи улыбнулась. — Я величайшая интриганка среди королев. Все зависит лишь от твоего желания. Наши корабли провожал чуть ли не весь Восток. Жаль, ящеры не смогли увезти всех желающих поглядеть на северные корабли-великаны. Не поехал только Талив, глубоко обиженный моей с королевой подменой. Между Мораном и Таливом, я, естественно, выбрала Морана. Во-первых — он мой жених, какой-никакой. Во-вторых, Талив обижается три дня, а Моран три года, так еще и всячески напоминая о том, какая я легкомысленная девица. Так вот, на балу-коронации, когда глашатай объявил первый танец короля с его леди, в моем голубом платье, накрыв лицо легкой вуалью, вышла прекрасная высокая блондинка, танцующая еще лучше, чем я. Талив сразу понял, что под вуалью прячется моя Силестина. Но, кроме него, эту тайну никто не разгадал. В это время я, в простом платье Лести, которое было мне чуть великовато, кружилась в танце с изумленным Мораном. — Какая ты коварная, — нахмурился он, глядя на принца, на которого будто ведро холодной воды вылили прямо после первой ноты оркестра. — Как ты и говорил, — я покружилась вокруг его руки, — я — твоя невеста. Но отказывать самому королю Востока — не осмелилась. К тому же, мы с Лести похожи. Не думаю, что кто-то кроме тебя, королевы и Талива заметил подмену. Несмотря на внешнее неодобрение, Морану явно понравился мой маневр. Он весь танец пытался скрыть ухмылку, как мальчишка. Королева была права. На мужчин можно влиять. В моем лице она потеряла способную ученицу. Наши корабли отошли на следующий день. Лести сразу легла спать, напившись трав, которые ей выписали местные врачи, чтобы ее не так укачивало. У меня же чесались руки. Только я осталась одна в каюте, тут же закрылась на замок, и достала из сумки книгу Зары. Даже переплёт у нее был кожаный, почерневший от времени, а страницы чуть ли не разваливались в руках. Она словно горела в моих руках. Но, перед тем, как ее открыть, я кое-что вспомнила. Зара говорила о тайнах. О чем-то, что должен был мне рассказать отец, но не успел. Почему именно мне она дала эту книгу? И разве отец что-то скрывал от меня? Мы с ним были ближе, чем с мамой. Теперь он будто ожил для меня. И я буду ждать, пока король Эдвард снова не заговорит со мной. Пускай и с того света. Дрожащими руками, я открыла первую страницу. Начало легенды о Прародителях было такое же, как и у классической версии. Когда на нашей земле было запустение и холод, Боги решили послать на нее четырех своих детей — Зиро, — королеву песков, от которой пошел род Восточных королей, Ниан — короля огня и Южных земель, он же основатель моего рода, Силва — короля ветров и Запада, и Сайбер, — королеву льда и снега, основательницу Северных рубежей. Все они — предки нынешних королей, кроме Сайбер, род который был уничтожен Востоком. Последний остров ее предков был стерт с лица земли несколько лет назад. Эту грустную историю я тоже знаю. Эти четыре правителя разделили между собой земли, и правили в мире и покое, пока не появились на землях люди, и не взяли они себе в жены и мужья по одному из них, чтобы продолжить божественный род. Поклялись правители между собой, что никогда не будет между ними войны, а только мир, обмен товарами и знаниями. И детям своим завещали поддерживать мир и порядок. На этом классическая версия заканчивалась. А вот в этой книжке было продолжение. «… однако, как пламя со льдом, как ветер с почвой, четыре народа вместе с Прародителями начали войну. До того она была ужасной, что половина населения мира погибли в страшной схватке. И только разум Сайбер, холодный, как ее земли, восстал против этого. Она первая вышла из войны, и начала умолять прекратить других. Но в сердцах злых богов и гневных людей уже восторжествовал хаос. Тогда Сайбер отважилась на последний шаг. На своих белых крыльях она прилетела на поле боя, встала на утес, прямо над кровопролитием богов и людей и попросила в последний раз их остановиться. Но никто ее не услышал. Тогда, взяв свой хрустальный меч в обе руки, она со всей силы вонзила его в свое сердце и упала с утеса, на камни. Боги, почувствовав гибель своей дочери, разгневались, и тут же явились в наш мир. В ярости, они наказали трех Прародителей ссылкой домой и вечной тюрьмой на небесах, и разделили четыре народа морями и океанами, чтобы они больше никогда не могли встретиться на едином поле боя. А в честь Сайбер, пожертвовавшей собой ради людей и братьев с сестрой, они создали северный остров, который так и называется — Остров Сайбер. Ее тело, покоиться там, во льдах, и сон ее может потревожить лишь жертва четырех Прародителей во время кровопролитного боя четырех народов, ради которых она когда-то погибла сама. И стоит ей проснуться, как воины, восставшие против друга, будут сражены и превращены в глыбы льда, холодные, как ее сердце». — Бред, — сказала я сама себе, и убрала книгу подальше, — как правители могут жертвовать собой, раз их самих давно нет? А если речь идет об их потомках, то крови Ниан, Зиро, Сайбер и Силва пролилось уже целое море. Взять хотя бы моего отца и брата. Только после их смерти никто не восстал изо льда. К чему это Зара решила, что эта история что-то мне даст? Да, продолжения никто не знает. Но почему? Ведь тогда бы люди боялись мести Сайбер, и, ну, меньше воевали, что ли? Что-то тут не так. Надо подумать над этим в замке Айона. Но стоило нам прибыть и расположиться, как один из гонцов прямо в коридоре, на пути в столовую вручил мне письмо. Надо же, из дома. Неужели Хельга удостоилась ответить? Сев за стол перед тарелкой с обедом, я стала разворачивать конверт. Как раз пришел Моран и примостился рядом, тоже удивленный первым письмом из дома. Он не запрещал мне переписку, и всегда сам способствовал их быстрой отправке. Какое-то оно короткое.«От кого: принцесса Хельга Ниан. Кому: принцессе Эльзе Ниан. Многоуважаемая сестра Эльза! Спешу тебе сообщить, что наша матушка, королева Лаура, в очень плохом состоянии. После твоего побега последние силы покинули ее, и она начала увядать. Если у тебя есть желание проститься с ней, то приезжай как можно скорее. Не обещаю, что ты успеешь застать ее живой, но, думаю, тебе это не столь важно, раз ты ее покинула, даже не попрощавшись. Она не держит на тебя обиды, будь спокойна. На том свете никто не будет тебя судить, если ты не приедешь. Кроме тебя самой, конечно. Ты теперь принцесса другой страны, ты выбрала другую семью. Мы все понимаем. С любовью, и до скорой встречи, принцесса Хельга Ниан».Письмо выпало из рук и скользнуло на пол. Весь мир на мгновение сжался до размеров пылинки, и вдруг снова стал огромным, в котором я поняла, что скоро останусь совсем одна. Нет-нет-нет. Этого не могло случиться. Она не могла умереть. Да, она была больна, но не на столько. Это шутка! Шутка Хельги, точно! Она просто хочет меня вернуть. Но тогда зачем, отговаривает приезжать? Почему ее письмо такое жестокое? Я не выбирала! Это все ради нее! Это она должна была тут, сидеть на моем месте, а я держать за руку умирающую маму! — Боги, — содрогнулась я, и по щеке скатилась первая холодная капля, — Моран. Я ничего не понимаю. Я взглянула на него, как на спасителя. На единственное существо рядом со мной, которое могло помочь. Но, на самом деле, даже он тут бессилен против смерти. Но на кого я еще могла положиться? Я всего лишь маленькая, никчемная девочка. Почему это снова происходит? Папа, брат, мама… Внутри все похолодело. Почему опять… Не взглянув на меня, Моран поднял с пола письмо и прочитал сам, пока я вытирала салфетками слезы и пыталась взять себя в руки. От вида еды меня чуть не вырвало. — Моран, — повторяла я, как слабоумная, — что делать? Скажи мне, что делать? Он сжал губы в раздумье и резко положил бумагу перед собой. — Я дам тебе корабль. Плыви в Эфию, домой, пока еще не поздно. Я не поверила собственным ушам. — Ты отпускаешь меня? — сквозь слезы прорезался мой голос. Стул короля скользнул по полу, и он встал, не притронувшись к обеду. — Я в свое время не успел проститься с мамой. Может, у тебя получится. На миг, я забыла все, что он сделал. Всю боль, все убийства и страдания. На тот самый миг мне показалось, что я не в плену, а под защитой. Будто медведь, разорвавший меня на мелкие кусочки, тщательно собрал их заново, и теперь берег их, сам того не замечая. Я поднялась со стула. Ноги невольно понесли меня к нему. Руки сомкнулись за его спиной, а щека прижалась к его груди, в которой стучало бешеное и грозное сердце. От его тепла мне стало хорошо и приятно. В этом было что-то неправильное и темное. То, что никто бы не одобрил. Но сейчас он был нужен мне. Очень нужен. — Спасибо тебе, Моран, — мой голос охрип и стал еле слышен, — я вернусь, как только смогу. Когда я его отпустила и убежала собирать вещи, он так и стоял там, около стола с обедом, смотря в мою сторону серыми, изумленными глазами
Глава 9. Разбитые льдинки
Я чувствовала себя как маленькая, летящая вниз стеклянная фигурка. Вот-вот, ее крохотная голова коснется пола, и разлетится на сотни осколков. Очевидная неотвратимость. Факт того, что жизнь, и без того похожая на кусок мятой бумаги, начала еще и гореть. Волны. Я смотрела на них все время плавания. Может, меня укачает, и я слягу, как Силестина, в беспамятстве и сне, чтобы ничего не чувствовать и ощущать. Это было почти невыносимо. Все это! — Я думала, — говорила я с морем, стоя на палубе, — что день, когда я вернусь в ваши теплые воды, будут самыми счастливыми. Но почему мне тогда так больно? Естественно, никто мне не ответил. Как всегда. С тех пор как умерли те, кто должны были меня защищать. Даже когда наш белый дворец мелькнул на горизонте, мне легче не стало. Не было детских воспоминаний или тепла в груди, как при возвращении домой. Я поняла, что любила не замок, а тех — кто в нем жил. Фигурка в сантиметре от пола. Корабль причалил. Жители Эфии в удивлении и страхе распахнули рты, когда огромное северное судно, похоже на черную глыбу, причалило к нашему порту, как два месяца назад, чтобы захватить страну окончательно. Но увидев мою маленькую фигуру в светлом платье, сбегающую вниз по трапу, кажется, чуть успокоились. Я не видела солнца. Не чувствовала тепла. Не слышала родного наречия у встречающих слуг. Только собственный голос твердил в голове: Мама, мама, мама! Первым, я заметила министра, который тогда, увел нас сестрой в маленькую комнатушку, и определил нашу судьбу. Мистер Робертс. Я вспомнила этого старика. Папин министр иностранных дел. Он тут же поцеловал мою руку, и поприветствовал: — Добрый день, Ваше Высочество. Как добрались? Хах, высочество. Давно никто меня так не звал. — Она еще жива? — вырвался из меня животрепещущий вопрос. Министр тяжело вздохнул и еле заметно кивнул. — Боюсь, что недолго. Нам нужно поторопиться. Принцесса Хельга распорядилась привести вас прямо к ней, с корабля. Если вы изволите. Я бы изволила полететь туда, были бы крылья. Мелкими шажками, по каменной дорожке, я засеменила прямо к экипажу. Если бы не обстоятельства, я дошла бы пешком. Или по тайным проходам Лести. Вот только она осталась ответственной за багаж, обещая присоединиться позже. Минуты тянулись как часы. Я молила лошадей бежать быстрее. Никогда не думала, что буду спешить, чтобы застать собственную мать живой. Вот врата. Вот главная зала. Лестница. Мамина комната. Двери со скрипом распахнулись… Раньше, в полной светом комнате, мы всей семьей сидели и читали сказки на ночь, сидя у мамы на постели. Она не могла прийти к нам. Но мы могли быть у нее. Я почти видела полосатую пижаму сестры, и брата, с деревянным мечом за поясом. Он даже перед сном с ним не расставался. Они были недовольны моим опозданием. Ведь сказка без меня не начиналась. А сейчас, в целом море свежих цветов, лежала на своей кровати королева Лаура, смотря прямо перед собой. Никаких сказок и свеч. Вместо нас сидели на стульях два человека — Хельга и еще какой-то незнакомый мне парень. Оба обернулись, будто увидели приведение. О да, я пришла внезапно. Огромный корабль из черного дерева в окне напротив был совсем незаметен. Что-то изменилось в старшей сестре тут же. Глаза, цвета плавленого шоколада, как у мамы, смотрели дико и зло, будто я была врагом всего ее народа. — Ты пришла, — тот час поднялась она, и парень за ней, — очень мило. А где твой жених? Вот кого она боялась. Не меня. Она боялась, что вернется Моран. Трусиха. — Я одна, — первое, что я сказала сестре, которую так давно не видела. Ладно, я поняла, мне тут не рады. Вдруг мама моргнула и повернула голову. Этот жест заставил меня забыть обо всем. Вот она. Моя мама. — Эльза, — расцвела она в улыбке, но от ее слабого голоса у меня чуть не подогнулись колени, — Я рада, что ты здесь. Оставьте нас! Однако на последние слова жести хватило. Холод Хельги тут же испарился, и сменился вросшей в кровь покорностью. Но, кто этот странный молодой человек с ней? Вот уже кто без стеснения разглядывал меня, как куклу на рынке. Какой-то он мерзкий. Плюнула на него, не была бы леди. — Да, мама, — промямлила Хельга и скрылась за дверью, вместе с мистером Робертсом, — бросив на меня последний едкий взгляд. Да что я тебе сделала? Эта комната была центром чистоты, женственности и нежности в замке. Самые тихие разговоры о важном, происходили в это спальне. Никто тут не кричал, и даже папа, имеющий от природы басистый голос, всегда старался менять тон в присутствии. Лаура болела с самого рождения Хельги, странной наследственной болезнью, которая, к счастью, ни у кого из нас не проявилась. А последние годы ноги почти совсем перестали ее слушаться, и она ограничила свои передвижения, насколько это было возможно. Но год назад стало очевидно — долго ее сердце не выдержит. А потрясений было слишком много. Смерть сына и мужа. Я. Я бросила ее. А теперь, тут стало совсем тихо. На носочках я порхнула к ней, и села на ближайший стул. Бледна. Боги, как бледна! Слезы навернулись на глаза, прежде чем ее хрустальное лицо посмотрит на меня, и через силу выдавит улыбку. — Что же ты, малышка, я еще тут, с тобой, не плачь. Я взяла ее ладонь, протянутую ко мне, и, прижав к щеке, потерлась, как котенок. — Прости меня, — прохныкала я, и на ее одеяло упали соленые капли, — я не хотела уезжать. Я должна была попрощаться. Она покрутила головой на подушке. Почему у тебя эта дурацкая улыбка? Ты же умираешь, мама! Рыдания все никак не останавливались. Мне хотелось сжаться в маленький комок, спрятаться в ее теплых ладонях и никогда-никогда его не покидать. Так не должно быть. Не оставляй меня одну… Это не честно. Она должна была быть со мной. На свадьбе. Вести меня под руку вместе с папой и братом. Быть со мной, когда у меня появиться ребенок. Писать письма и… просто быть со мной. — Это уже не важно. Я ждала тебя, Эльза, ты должна кое-что узнать. Успокойся, пожалуйста, а то не услышишь. Через силу я восстановила дыхание и вытерла слезы. Как же я могу ей не подчиниться? Снова так тихо. Ее взгляд метнулся к небольшой тумбочке у противоположной стены. — Открой вот там ящичек и достань лист бумаги. Осторожно опустив ее руку, я дошла до тумбы и взяла оттуда листок. Очень маленький. И несколько цифр: 12.6.14. — Что это? — цифры мне ни о чем не говорили. — Это в нашей библиотеке. Двенадцатый стеллаж. Шестой ряд. Четырнадцатая книга. Возьми ее, — с каждым словом ее голос угасал, как оркестр, завершающий вальс, и играющий последние ноты. Затем, протянув руку, неожиданно прошептала. — У тебя волосы темные, — светлая прядь скользнула сквозь ее пальцы. По телу невольно забегали мурашки, — Нет мам, — черт, откуда эти слезы! — они светлые, видишь? Голова ее снова заелозила на подушке. — Я все равно люблю тебя. Самую маленькую. Самую сильную. И еще, — кажется, она так долго не говорила уже давно, и оттого голос то падал, то поднимался, мне пришлось наклониться, — Ты моя дочь. Ты дочь своего отца. Короля и королевы. Помни это, даже если придется забыть свое имя. Не забывай кровь и то, кто ты. Поняла меня? — Да, — серьезно кивнула я, на ее начавшийся бред, — я всегда буду это помнить. — А теперь, — она резко отвернулась от меня, глядя в окно, — беги в библиотеку. И спрячь эту книгу ото всех. Теперь, все будет иначе. Беги сейчас же, что стоишь! Это было почти похоже на крик. Я поднялась со стула. — Я хочу… — У тебя будет время еще поболтать со мной. А теперь немедленно туда! Мне не хотелось идти. Да, любопытство сжирало меня, но оставляй маму одну сейчас, мне казалось, что я оставила её там навсегда. Замок. Мой любимый дом. Почему же мне так страшно сейчас? Почему мне просто хочется на Север, в Айон, в вольер к моей огромной медведице, и спрятаться там от всего, что происходит? Двери хранилища книг открылись, и я тут же закрыла их с внутренней стороны, опасаясь, что кто — то может узнать тайну, которую мама приготовила для меня. Как всегда, это помещение было пустым. Сюда был доступ только королевской семье и приближенным. Пальцы судорожно забегали по корешкам, ища ту самую книгу. Вот она. Я сверилась с маминой запиской. Верно.«Травы и цветы Южного берега. Лекарственные».Вытащила её. Ничего. Никакой механизм не сработал. Это не тайная полка. Мама ошиблась. Или сошла с ума. Я не могла ничего напутать. В руке она как-то странно лежала. И тут я поняла, что уж очень эта книжонка легкая для такого толстого справочника. Какая элементарная загадка. Мама думала, что я настолько недогадлива? Внутри книга была пуста, и только сложенные в несколько изгибов бумажки торчали из открывшегося тайника. Первая бумага с королевской печатью. Ничего себе. Это же государственный документ. Папа никогда не позволял таким бумагам просто так валяться. Руки зачесались от волнения. Бумага зашелестела.
«Указ от N-ого года, король Эдвард из рода Ниан. Данным указом, согласно закону престолонаследия, после моей скоротечной гибели от болезни или другого происшествия, передать титул короля, приёмника и нового верховного главнокомандующего, моему родному сыну и законному наследнику, Ксандеру из рода Ниан, а после его наследникам. В случае его гибели все вышеперечисленные титулы и должности переходят к моей младшей дочери и законной наследнице — Эльзе из рода Ниан, а после её наследникам. Средней дочери Хельге даровать титул „принцесса“ и пожизненный статус члена королевской семьи посмертно, как и её потомкам. Жене, Лауре из рода Ниан, титул королевы регента и королевы вдовы посмертно».Пальцы тряслись. Но стараясь отодвинуть возникшие вопросы в голове на задний план, и взяла следующую бумажку. Эта без печати.
«Врачебное заключение. Хворь неизвестного происхождения, (наследственная) лечению не поддаётся. В связи с этим королю рекомендуется составить завещание и передать дела приемнику как можно раньше. Для поддержки здоровья пить товары согласно рецепту королевского врача».Дата… год назад. Дрожащие пальцы дошли до последней бумажки. А сверху печать.
«Секретно»А вот за вскрытие такого документа можно и без головы остаться.
«Акт о совершении договорного временного брака Акт, в целях которого будет заключен пожизненный союз между Медвежьими островами и Эфией, а так же прилив крови к Ниан, дабы избежать деградации рода. Непременным условием брака является рождение ребёнка и передача его стороне отца по достижению годовалого возраста для дальнейшего воспитания. Допускается приезд к стороне матери в течение одного месяца каждого года, под грифом „секретно“. Подписывая этот договор, вы соглашаетесь на условия военного, политического и экономического союза между государствами…»Дальше пошла какая-то белиберда, но мой взгляд уловил внизу подписи. Одна — королевская, размашистая папаина загогулина, а другая, мягкая буква В с задорным крючком. Договорной брак? Он еще действует? Это же древняя древность, никто им никогда не пользовался и… От резкого толчка в закрытую дверь я подпрыгнула. Надо спрятать бумаги. Ничего умнее я не придумала, чем засунуть из прямо в чулок, сложив. Государственные документы и в чулок! Папин голос в моей голове очень громко бранился словами, за которые Ксандера как-то чуть не выпороли. — Открывайте, приказ принцессы! — объявил мужской голос, приглушенный дверью. Достигнув двери, я открыла ее. А за ней меня ждала моя сестра с этим странным парнем и три стражника. Лести? Почему она с ними? Что с ее взглядом? — Принцесса Эльза, — называя мое имя, молодой человек скверно улыбнулся, будто только что захватил мир, — приказом будущей королевы Хельги, вы арестованы за государственную измену, и подлежите немедленному взятию под стражу. Сердце пропустило удар. Мои глаза быстро забегали по знакомым лицам, пытаясь понять хоть что-нибудь. Меня? За измену? Что за бред? — Вы, — на слова не хватало дыхания, — Вы кто вообще? Какая будущая королева? Что происходит? Силестина? Я не называла ее по имени, так же как и она меня. Но служанка лишь опустила голову, закрывая лицо платиновыми волосами. Парень, возомнивший себя моим судьей, чуть сам из себя не вылез от гордости, когда это говорил: — Я, Арон, — посол Востока. А теперь Юг целиком под контролем Южного Содружества, с которым ваша сестра, будущая королева, только что заключила договор. Я снова взглянула на Хельгу. Она смотрела прямо на меня, пустыми, безжизненными глазами. Кажется, ее лицо еще больше сузилось после нашего знакомства. Она стала… еще слабее. Возможно, мы никогда не были дружными сестрами, но предать меня! Предать она не могла. Никого. Никогда. Это же Хельга! Глупая, старшая сестра. Покачав головой, принцесса отвернулась. — Сейчас будет чуть больно, Ваше Высочество. После слов Арона на меня двинулись два здоровенных стража. Моих, черт возьми, стража! Я даже дернуться не смогла, как они скрутили мне руки и повели из библиотеки, как заключенную. — Лести! — в отчаянии крикнула я, — Лести, помоги! Верная подруга не двинулась с места. — Прости, Зи, — шепотом сказала она, когда меня проводили мимо, — я должна подчиняться им теперь. — Теперь?! — всеми силами пытаясь вырваться, взревела я, — Что теперь?! — Когда королева мертва. Эти слова повисли в воздухе, как облако ядовитого газа, которого я надышалась. Больше я не сопротивлялась. Даже когда спустилась в подземелье. Когда завели в камеру. Когда закрылась дверь темницы. Щелкнул замок. Королева мертва. Фигурка разбилась.
Глава 10. Холодная принцесса
Когда я только училась плавать, один из старших моих кузенов решил просто бросить меня, пятилетнего ребёнка, в воду. В море. Единственное, что я помню, это нехватку кислорода, соленую воду во рту и носу, синюю, волнистую поверхность воды. Еще страх. Ощущение, что я никогда больше не смогу сделать вдох. А потом… Руки. Тонкие. Белые. Они сжали меня так, что стало больно. С силой рванув наверх, они вытянули меня и потащили к берегу. — Хель, — издала я головой звук, выхаркивая их лёгких воду, чуть не до рвоты. Она молча отпустила меня на берегу, оставляя лежать моё тело на песке, а сама подобрала мокрую юбку и, подойдя к заливающимся смехом родственникам, влепила одному такую пощёчину, что он тут же закрыл свой рот. Было видно, что ей страшно, её поджилки тряслись перед братьями, но пару слов она выдавила из себя: — Ещё одна такая выходка, и ты забудешь этот замок. После чего развернулась, взяла меня за руку и повела домой. Помню, что она плакала, и моя ладошка дрожала вместе с её рукой. Ей всегда был страшно. Она трусиха и неженка. Не предатель. Никогда. Не меня. Я много думала там, на полу камеры, пока тишину подземелья разрушали только шаги стражи, приносящей мне поесть. — Слушай, — не выдержала я, когда маленькое окошко для пищи открылось и там мелькнуло заросшее щетиной лицо мужчины. — Как там дела? У принцессы? Окошко тут же безнадёжно захлопнулось. — Вам бы лучше о себе подумать, миледи. О себе я тоже думала. И что будет с моей Эфией, когда Моран прознает, что тут случилось. Что западный шпион убил половину его здешней свиты, и захватил власть. Я точно уверена, от моего имени ему отправили письмо с королевской печатью, снятой с пальца моей умершей матери, но король не дурак. Он почувствует. Ему донесут. И тогда он сотрет эти земли в порошок. Может быть, вместе со мной. И глупая Хельга даже не додумывается об этом. Лишь бы ее шкурку не повредили — вот о чем она беспокоиться. Чулок я осмелилась тронуть. Документы в нем так и лежали. Больше я боялась за них, а не за себя. Если мама с папой их спрятали, значит, они очень важны. Поняла из них я несколько вещей: и первая, король Эдвард был смертельно болен. Это очень в духе папочки — страдать, чтобы никто не знал. Хотя, с другой стороны, я понимала его. Эта информация ничего бы не изменила. Только навело панику в народе и в семье. Он же стал героем. Умер от руки врага. Моего жениха. Интриги похлеще, чем в романах, ей богу. И второе — он ничего не оставил Хельге. Не так! Он не оставил ей права на престол. То есть, даже если мы все умрем, она не сможет надеть на свою милую белокурую голову корону. Но почему? Всплывает третий документ — о договорном браке. У отца есть другой ребенок. Не от Лауры. Но это точно не Хельга. Схожесть их черт лица слишком очевидна. Я бы больше поверила, что отец ей не родной. Тогда кто он? Почему мы не знали о нем? И как мама терпела все это время то, что ее муж изменяет ей на законных основаниях? Почему, черт возьми, все тайны своей семьи я узнаю только после смерти каждого? Неужели всем нужно погибнуть, чтобы я пришла к чему-то логичному? В углу зашевелились крысы. Замечательно. Условия достойные меня. И овсянка просто отвратительная. Еще эта… Силестина. Любовь до гроба! Щенячья преданность! Куда все это делось? Вот от кого я не ожидала предательства. В итоге, даже лучшая подруга меня бросила. Ума не хватило сбежать? Вырваться? Да сделать хоть что-то! Ладно, не важно. На удивление, я не плакала. Что-то внутри меня, наоборот, восстало против всего этого. Будто стальной стержень, который все это время держал тут королеву, теперь вырос во мне. Теперь мое сердце желало одного — выйти отсюда и попытаться спасти это крохотное государство. Я — последняя законная наследница. Наследница, которая второй час ковыряет заколкой замок от своей камеры. — А-а-а, — закричала я, и бросила эту заколку на пол, — если я тут себе голову расшибу, вы все равно не откроете? На мое предупреждение о самоубийстве никто не ответил. Вот и храните боги королеву после этого. Вдруг что-то изменилось. Стало очень тихо. Потом резко кто-то вскрикнул и затих. Звук, словно мешок на пол упал. Вот только это был не мешок. А труп. Но охранника два. — Эй, ты кто така…! Снова крик, затем хлюпающие звуки перерезанного горла, и тяжелое падение. Шаги убийцы разносились по всей темнице. И остановились они около моей камеры. По шее пробежались неприятные мурашки. Замок щелкнул. Я поднялась и вжалась в холодный угол, чуя, что дело идет не к добру. «Прародители, прошу вас, в последний раз, помогите» — произнесла я в своей голове, и прижала руки к груди. Двери распахнулись. Свет от факелов упал на пол, застеленный сеном. А в проеме… В крови, с кинжалом, крепко сжатым в хрупкой руке, с взглядом разъяренного зверя, которого выпустили на охоту после годовой голодовки, стояла Лести. Я ее даже не узнала. Волосы собраны наверху, только непослушные светлые пряди падают на виски. Ее грудь тяжело вздымалась, как у загнанной лошади. Одним резким движением она стерла кровь со своей щеки обратной стороной ладони, и заметила, как я не нее смотрю. Мне хотелось смягчиться. Улыбнуться ей. А испытывала я только животный страх. — Тише, — из окровавленного тела донесся знакомый тихий голос, — Я пришла за тобой, Зи. Холод, пробравший до костей, начал отступать. Это же Силестина. Почему мне страшно? Да, в крови,но… все еще мой друг. Она протянула мне руку. «Никогда не забывай — кто ты» — последние слова моей матери. Я — Эльза, шестнадцатилетняя девушка, до смерти напуганная и запутавшаяся. А еще — единственная, кто еще может что-то изменить. Давно не виделись, подруга. Мои пальцы легли в ее ладонь. Резким движением она прижала меня к себе, прямо к плечу, пахнущему тем, кому раньше принадлежала эта мужская рубашка на ней. Боюсь узнать, как она ее достала. — Прости меня Зи, так надо было. Я не могла спасти тебя иначе. Ее слова успокаивали. А близость давала надежду, что мы еще не в полном… отчаянии. — Ничего, — мои руки сомкнулись на ее талии, — Вот только ты всю охрану перебила. Трупы — два стажа, лежали чуть впереди. — Не всех, — чуть отстранилась она, чтобы оглядеть меня на наличие ран, как обычно, — Нам надо торопиться. Робертс дал мне фору. — Робертс, — вернулся в мою память старик, — Это он все подстроил? — У него куда больше власти, чем кажется на первый взгляд. Взяв меня за руку, служанка стремительно потащила меня к выходу, как тряпичную куклу. — А не хочешь мне объяснить, как ты расправилась с… — На лестнице лежало еще одно тело, в крайне неестественной позе, — … тремя здоровыми мужиками? Бегущая впереди меня девушка улыбнулась, как будто бы я похвалила ее вышивку. — Мне очень много тебе объяснить Зи, но сейчас наша главная задача — не допустить, чтобы этот восточный петушок вышел к народу, и убедил его сражаться. Тогда Эфия падет. Окончательно. — Что? — до меня не доходил смысл ее слов. — А то, — мы оказались на улице, и начали красться через кусты, к входу во дворец, — Ты не понимаешь? Королева мертва, король и принц тоже. Ты — предатель. Осталась Хельга, и она, знаешь ли… больна. Народу нужен правитель. И Запад хочет воспользоваться нашим положением. Но выйти к народу должна — ты! — Я?! Лести, прищурившись, взглянула на солнце, как на часы. — Через полчаса народ соберется под главным балконом. И нужно доставить тебя туда. — Но, — она неумолимо тащила меня к вратам, постоянно озираясь, — что мне говорить? В чем убежать? Они не станут меня слушать, ты забыла, чья я невеста? Синие, как два сапфира глаза, вдруг уставились прямо на меня и замерли. — Кто из нас дочь короля? Придумай. Ты должна понимать — либо сейчас, либо никогда. У тебя всего одна попытка. Твоя задача — взять под контроль народ и армию. Иначе — нас перебьют. Тебя прямо на балконе, после приказа этого хорька. А я еще побарахтаюсь в крови, но тоже недолго. — Хельга, — от ее имени екнуло сердце, — она не позволит. Силестина открыла врата и мы, как мышки, шмыгнули за них, тут же ныряя в один из темных коридоров. — Твоя Хельга сейчас очень мешает всему нашему делу. Но знаешь — если бы не она, меня бы тут не было. — Как это? Мимо нас мелькали двери, но мы не вошли ни в одну. — Она отдала приказ отправить меня не в темницу, а под присмотр одного стража. А что он мне? Думаю, она знает, что я задумала. Хельга не предала тебя, Зи. Думаю, она играет на публику. По крайней мере, старается. И тут я поняла одно. Ей всегда было страшно. Боязно. Даже когда мы решали, кто выйдет замуж за Морана. Она сказала, что покончит с собой. Так бы оно и было. Но Хельга понимала — я буду в безопасности. На Севере, под боком у тирана, но жива. И смелость она обретала, только когда моя жизнь висела на волоске. Больше всего ей было страшно за меня. Всегда. От этого понимания голова закружилась. Лестница. Не знаю, откуда у меня были силы идти вперед. Мне хотелось, чтобы все это закончилось. Чтобы я все стало как раньше. — Эльза, — мою руку сжали сильнее, — ты все сможешь. После этих слов свет ослепил меня. Мы преодолели последние каменные ступени. Свет коридора перед балконом. И в этом месте мы были не одни. Лести отпустила мою руку и вытащила из-за пояса кинжал, принимая защитную позицию, закрывая меня всем телом. Но видела. Её. Мою сестру в изумрудном платье, в короне и королевской мантии, кажется, нашей матери. Она держала под руку ублюдка, который хотел поработить мой народ. Лицо его скривилось, как сушеный фрукт. — Черт возьми, как такое… Схватить их! — бросил он, и два стражника выскочили как волки из соседней комнаты. — Нет! Этот тонкий голос, кажется, раздался далеко на улице. Стражники замерли, оставив свои мечи в ножнах. А все взгляды устремились на ее испуганное лицо. Мамины глаза. Цвета шоколада. Чистые. Именно сейчас она была так похожа на нее. Сильную. Взрослую. — Вы не тронете мою сестру. Я ваша принцесса, а не он! Она боялась и сейчас. Ровно так же, как тогда, перед кузенами, раздавая пощечины. Руки дрожали, но оторваться от этого парня Хельга смогла. Мантия дрогнула он резкого шага. — Ты что несешь, дура! — от неожиданности у Арона, или как его там, даже голос осип, — Ты же обещала мне! Тебе что, хочется быть подстилкой Севера? Как твоя шлюха-сестра? Хельга вдруг посмотрела на меня и улыбнулась. Так, что около глаз пролегли морщинки. Так, как никогда мне не улыбалась. Арон не понимал ничего. И стража. И Лести. Только я и Хельга знали, что тут происходит. Я покачала головой. Не надо, пожалуйста, сестра, не надо! Из уголка ее глаза скатилась слезинка. Это мгновение, которое она стекала по впалой щеке, показалось мне вечностью. Я вспомнила все. Подумала обо всем. Прожила всю жизнь сначала. — Какой бы она не была, она моя младшая сестра, — произносила Хельга, смотря мне прямо в глаза, но неожиданно отвернулась к Арону, — а ты — собачье дерьмо! И с этими словами она бросилась на него, как какое-то чудище, сбила с ног, и ногтями вцепилась в его глаза. Он истошно закричал, и Лести, приняв это за сигнал, побежала на стражу. Первый умер быстро. Он даже не заметил, как ее кинжал попал прямо в живот, сквозь отверстие в кожаной броне. А второй, совершая стратегическую ошибку, бросился на нее открыто. Ускользнув от его удара, она зашла сзади, и с хрустом, кинжал моей служанки вошел в его затылок. — Беги! — крикнула мне Лести, спеша на подмогу Хельге, — Я справлюсь! Уговори народ, давай! Мне показалось, что позади раздались еще шаги, будто бы подкрепление бежало. Взять под контроль армию. Только так. Подобрав подол грязного платья, я побежала прямо на балкон, жалея, что не могу с него спрыгнуть, и завершить эту проклятую жизнь. Солнце ударило в лицо. Ветер взъерошил свалявшиеся волосы. Толпа внизу затихла. Многотысячная толпа. Разномастная. И бедняки, и крестьяне и князья. Тут были все. Тот самый случай, когда между людьми нет разницы в положении. Случай, когда все ждут известий о своей судьбе. И все они смотрели на меня. Удивленно. Встревоженно. Зло. Ах да, я же леди-предательница. — Знаю, — вырвалось у меня, когда я сжала руками перилла балкона, — вы не меня хотели видеть. — Где представитель Запада…! — Он обещал нам свободу… — Ты предательница… Северная шлю… — Король умер за тебя, а ты легла под врага! — Кто тебе вообще дал голос? — Как ты посмела выйти сюда, видел бы тебя отец…! Голоса. Много голосов. И все они говорили это. Отец. Выдел бы ты меня. Чтобы ты сказал? Я знаю. — Да! — крикнула я громче всех, — Так оно и есть! Вы все правы! Это снова заставило их чуть замолчать. — Однако, — я выпрямилась и взяла себя в руки, стараясь говорить четко и убедительно, — я не хочу, чтобы вы погибли. А если мы подчинимся Западу, от Эфии останется только название. И снова: «Он обещал на свободу!», «Автономия!» и прочие крики. — Он лгал! — как же трудно кричать, — Не будет вам никакой автономии. Это же Запад, откройте глаза! Он умеет только убивать. Король Запада придет, соберет армию, заберет ваших отцов, мужей и сыновей, уведет на войну, и никто, слышите, никто не вернется. Вы этого хотите? Все больше человек закрывали рты и слушали меня. — Что такое Эфия? Мы крошечны. Наша армия — просто пешка в игре Запада. И больше некому будет вас защитить. Женщин уведут в рабство, а детей вы больше не увидите. Им нужно мясо. Человеческое мясо, которое будет работать на войну. Вы этого хотите? — А Север?! — раздался из массы женский голос, — Север так не сделает? Будет то же самое. Я покачала головой. — Не будет. Я — невеста короля Морана. Будущая королева, — пришлось солгать, — а значит, я так же стану вашей королевой в любом случае. И обещаю, все будет так как при… Нет, как при отце никогда не будет. Но я обещаю, что без собрания всех сословий и их решения армия никуда не пойдет. Семьи будут целы. Вы — останетесь живы. Не могу обещать большего. Я сделаю все для вас. Вы — мой народ. Я не хотела покидать вас, но я — залог вашей безопасности. Пока я невеста короля Севера, он вас не тронет. Да, придется уживаться с новыми порядками, пересмотреть некоторые вещи. Но это море — останется вашим, эта земля, тоже ваша, и все вы — Эфийцы, всегда будете эфийцами. По крайней мере, пока я жива. Внизу повисла гробовая тишина. — Простите меня, — почти прошептала я, как вдруг кто-то сзади схватил меня за плечо. Хельга встала рядом со мной, и, кивнув мне, как заговорщик, сняла со своей головы корону мамы, и медленно, не спеша, надела на меня, прямо в воронье гнездо, которое когда-то было макушкой. — Вот ваша правительница. И я, вместе с ней. Обещаем, мы продолжим дела наших родителей. И они всегда будут жить в наших сердцах и делах. Сначала один. Потом второй. Третий. Один за другим люди преклоняли колени, пока вся толпа, не опустилась на землю, покорно склоняя головы. — Слава принцессе Эльзе! — улыбаясь, как ребенок, и плача, воззвала Хельга, и раскат: «Слава! Слава!» пронесся вслед за ее голосом. Как вдруг, улыбка исчезла с ее губ. Все эти длилось какое-то мгновение. Просто Хельга приняла решение. Быстро. Незамедлительно. Самостоятельно. Резко повернув корпус, она упала на меня, сшибая с ног. Я ничего не поняла, но слух уловил свист, и глухой звук. Почувствовала, что больно ударилась головой, а сверху меня придавила сестра. Народ внизу закричал, и заметался. Что произошло? — Хельга, — я попыталась поднять ее с себя, но она оказалась слишком тяжелой, — Хельга! Моя рука, которая коснулась ее груди, пытаясь оттолкнуть, окрасилась в красный цвет. Кто-то оказался рядом, поднял мою сестру. Стража. Другая, стража Морана. Теперь я узнавала северян где угодно. Засмотревшись на спасителей, я не сразу заметила то, что тело моей сестры безжизненно повисло на руках у одно из мужчин. А стрела, с синим наконечником, застряла как раз под ее ребром, и зеленое платье начало стремительно темнеть на груди. — Хельга! — Ползком, путаясь в платье, я добралась до нее, ничего не понимая. Один из стражей уже пытался остановить кровь. Бледнея, как мраморная изваяние, Хельга могла только беспомощно моргать, лежа на руках у стража. — Вытащите стрелу, — сорвался мой голос, а слезы застилали глаз, — Вытащите, черт вас подери!!! Глаза сестры нашли меня, когда я сжала ее руку и прижала к груди. Они ничего не выражали кроме пустоты. Но страха там не было. Первый раз в жизни ей не было страшно. Она не дрожала. — Нельзя, — ответил мне кто-то, но было уже поздно. До последнего она смотрела на меня, пока ее глаза не начали тяжелеть и закрываться. Губы пытались сказать что-то, но обескровленные и бессильные, могли только дрожать. А потом раз. Все. Веки опустились, а рука, белая, хрупкая, которая когда-то спасла мне жизнь, обмякла. В один момент, до моего разума донеслось: ты потеряла всех, Эльза. Всех, кого любила, больше жизни. И больше они никогда не вернутся. В ту секунду, я тоже умерла. Дочь Эльза — уже была похоронена, а младшая сестра Эльза — только что свела счеты с жизнью. Возникал только один вопрос: есть ли внутри еще кто живой?Глава 11. Снежный сон
— Когда вы планируете возвращаться в Айон? Возвращение. Его я ждала больше всего. — Скоро. Я уже написала Морану о возвращении. Готовьте корабль, свои вещи я не разбирала. Покоя мне не давали даже на королевском кладбище. Под высокой старой ивой, дрожащей, как ребенок на ветру, находились четыре могилы. Две чуть постарше, а рядом совсем свежие. Хельгу и маму похоронили вчера, с торжественной процессией и оркестром. Мне пришлось идти прямо за ними. Я одна не плакала среди рыдающей толпы. Я и сейчас не особо осознавала факт того, что королевской семьи больше нет. Точнее есть. Под ивой. Один из доверенных послов короля Севера откланялся и наконец-то ушел. Как я и говорила, Моран — не дурак. После моего отплытия ему доложили о захвате Эфии Западом. Даже больше — он этого давно ждал. Правда, не думал, что в эту ловушку заманят меня. Поэтому выслал следом боевой корабль, который, чтобы не привлекать внимания, и не подвергнуть опасности мою жизнь, зашел с порта в соседнем городе. Прибыли они, когда я уже взяла столицу под контроль. Правда, от того выстрела спасти нас никто не мог. Стрелок засел в толпе, и целил точно в меня. Вот только просчитался. Смотря на надгробие с ее именем, я поняла только одно. Трусихой из нас двоих оказалась я. — Я считаю, ее нельзя в таком состоянии на корабль, учитывая морскую болезнь, — высказала свою точку зрения врач, когда я пришла в лазарет к Лести. Арон серьезно ранил ее, когда она защищала Хельгу. В сознание она приходила редко из-за отваров, которые ей давали. При таких повреждениях рекомендовали как можно меньше двигаться. Проснувшись, она будет в ярости, узнав, что я вернулась на Север без нее. Но так лучше для тебя, Лести. Ты и так очень много сделала. Я согласилась с ним, и покинула лазарет. У дверей меня ждал Робертс, который был моим единственным собеседником в последнее время. — Странно, что сам король Моран не явился сюда, — присоединился ко мне старик в прогулке по замку. Ничего странного. — У него достаточно проблем в Айоне, чтобы отправляться сюда. Слишком долгая дорога. Я бы на его месте, тоже ограничилась боевым кораблем и армией. Хотя, если бы он был здесь… наверное, ничего не изменилось. — Что ж, — министр развел руками, — как вам будет угодно, это просто размышления старикашки, Ваше Высочество. Я кивнула, не в силах выражать еще какие-то эмоции. — Есть еще кое-какие размышления, Ваше Высочество. Позволите вам рассказать? Значит, ты от меня не отстанешь. Делай что хочешь. — С удовольствием выслушаю. — Дело в том, что тело вашего брата так и не было опознано. Я резко остановилась, и заглянула в морщинистое лицо, с приятными чертами. Этакий эталон дедушки. — Простите, это как? — Оно было обезображено. От удара пушечным ядром. Вы тогда отбыли, и опознать принца никто не смог толком. Вроде одежда та же. Телосложение. Но, у меня есть подозрения, что ваш брат может быть жив. Я сглотнула образовавшийся в горле комок. — Но, почему вы сказали мне об этом только сейчас? Ведь с его похорон прошло три месяца. Мужчина почесал лысину. — Дело в том, что в тайную канцелярию пришло анонимное письмо. Прямо перед тем, как нас захватил Запад. Кто-то хотел предупредить Эфию. И о том, что на принцессу Эльзу будет покушение, тоже сообщил. Мы с вашей сестрой знали об этом, поэтому сделали все, чтобы вы безопасности. В темнице вы были защищены, а вот балкон! Так или иначе, это уже не имеет значения. Думаю, принц Ксандер либо в плену, либо по каким-то причинам скрывается. Я учил этого мальчика и почерк, хотя и был специально искривлен, очень напомнил мне вашего брата. Не может быть. Если Ксандер жив, значит, он должен был первым делом сообщить мне, или объявиться. Эфии нужен король. Сейчас я уеду, и она снова окажется бесхозной. Нет, брат бы не поступил так. Он бы не бросил меня. — Возможно, — выдохнул я неопределенно, но эти небылицы не хотелось больше мусолить, — мистер Робертс, я хочу оставить вас за главу правительства в мое отсутствие. Сообщайте мне обо всех делах, экономических, политических и прочих. И не конфликтуйте с послами Севера. Все-таки, они здесь хозяева. Пока что. Сказав это, я удалилась. Единственное мое желание на сегодня — закрыться в комнате и лечь спать. А завтра уехать. В Айон. И как можно скорее забыть этот балкон, крики, кровь, и мертвое тело старшей сестры. В замок короля Морана я прибыла под вечер. Над городом уже опустились сумерки, густые и темные, словно патока. Снова этот снег. Замерзшая река. Все тихое и словно спящее. Может здесь, я, наконец, ненадолго обрету покой. Как и полагается, меня встретили кареты с лошадьми. Бедные животные пускали из ноздрей тёплый пар, и били копытами по промерзшей земле. Почти все, как тогда, в первый мой день здесь. Кажется, даже та загадочная женщина, выведшая меня из ужасной пурги, стояла где-то возле сосен, наблюдая за мной. Через десять минут карета подъехала к каменному замку, кажется, от холода, превратившемуся в глыбу льда. А мне хотелось видеть Морана. Это желание родилось где-то в груди, и кричало, понимая, что никто его не услышит. Я заглушала его всеми силами. Только не подать виду. Я не скучала. Я не нуждаюсь в нем. Естественно, все знали о том, что случилось в моей стране. Наверное, им дали указания оставить меня в покое, и не задавать лишних вопросов. У них это получалось. Мои вещи без суеты отнесли наверх, в мою комнату. Туда же подали ужин. Мне не хотелось в башню. Одиночество на корабле чуть не съело меня. Я то и дело перечитывала документы отца и тонкую книжку Зары, пытаясь найти в обоих изданиях какой то смысле. Вот только в книге — дополненная легенда. В документах — наследство, которое уже неважно. Папин внебрачный ребёнок, которого нет, и его болезнь, не успевшая его убить. Кто-то все время в моей голове повторял, что это все очень важно. В чем важность? Смысл этой важности, если я не понимаю? Это начинало бесить. — Леди Эльза! Женский голос отозвался эхом в главной зале, куда привели меня ноги. На одном из красных диванов сидела Ведьма, разложив на столе кучу книг и разбросав вокруг пучки своих сушёных растений. О, только не ты, пожалуйста. — Добрый вечер. Чуть опустив голову, я хотела невзначай прошмыгнуть мимо неё, но не тут то было. — Я слышала, у вас дела весьма скверны. А тебе-то, какое дело, кудрявая голова? — Весьма, — коротко отозвалась я, садясь в кресло напротив. Точнее разваливаясь в нем. Может она поймёт, что я устала и отстанет. — А Моран уехал с Ниной за свадебным материалом для платья и прочими вещами. Да-да, мне это очень интересно. Подожди, что?! Я так резко выпрямилась, что кресло скрипнуло, и ведьма оторвалась от своих книг. — А он тебе не говорил? Мы готовимся к свадьбе. — К чьей? — эти слова я произнесла не своим голосом. — Морана и принцессы Нины, вероятно. Не с Кассандрой же. Этот брак был бы самым коротким в истории Айона. После венчания она вырвет ему сердце голыми руками. Факты не сходились. В моей голове все смешалось. Мысли путать и жалили как пчелы в улье. Этого не можно быть. Хотя с чего? Очень можно быть! — Но, — я попыталась привести интонацию в порядок, — Почему именно сейчас? — Это очевидно, — Ведьма говорила спокойно, как будто это было обсуждение утреннего печенья, — Мы вступаем в войну. Северу нужна уверенность в будущем, королева и наследник. Моран и без советников это понимает. Двери за нами резко распахнулись, пуская в нагретый зал холодный воздух. В них начали заходить слуги, нагруженные мешками и, с вздохами, начали растаскивать их по замку. — А вот и они. Моран и его невеста вместе ходят за покупками. Как очаровательно. Что ж, мне пора. Взяв с пола свою сумку, колдунья начала собирать травы и книги. И неожиданно протянула мне маленький флакон. — Что это? — сосуд оказался в моей руке. — Пей на ночь по чайной ложке. Поможет заснуть и немного прийти в себя. Наверно, я слишком недоверчиво на неё посмотрела. — Не бойся, тебя я не отравлю. Ты еще нужна нам живой. Эти слава повисли в воздухе, когда она, быстрым легким шагом, удалилась в глубины замка. И только её серое платье скрылось в темноте, как появился Моран, казавшейся ещё больше, чем обычно, из-за массивной медвежьей шубы. По телу пробежала непрошеная дрожь. Он не сразу заметил меня, командным тоном отдавая приказы слугам, что и куда нести. Нина вошла почти следом за ним, закутанная в тулуп и без шапки, так, что на русых волосах таяли снежинки. С улицы все больше морозило. Мне хотелось сжаться в комок, но я через силу сидела так же прямо и невозмутимо, наблюдая за ними краем глаза. Затем, взяв маленькие сумки, она что-то быстро прощебетала Морану и двинулась к лестнице. Там она меня и заметила. Да, я лишняя на вашем празднике жизни. — Добрый вечер, леди Эльза, — пробегая мимо меня, кивнула новоиспеченная невеста. — Добрый и вам. Моран услышал мой голос. Забыв, что только что говорил, он повернул ко мне голову, ловя свет канделябров, который упал на шрам, украшающий левую щеку. Я не видела тебя почти месяц. А теперь ты вот так, заходишь вместе с ней. Пока я хоронила семью в Юге. Отчего-то мне стало больно. Так больно, что на зло я поднялась, поклонилась в пол, и сложив руки на животе, произнесла: — Ваше Величество, с возвращением! Как ваше путешествие? Всё купили? Это не было для вас утомительно? Молодой король нахмурился, сводя брови. Наверное, слишком много вопросов сразу. Или его взбесил тот факт, что я назвала его официально, чего он просил не делать в замке или при досужих разговорах. — Здравствуй. Нина застыла на миг, наблюдая эту сцену, но почувствовав, что тут назревает, поспешила ретироваться в свои покои. Какая умная девочка. Королю повезло с ней. — Я не думал, что ты вернёшься сегодня. Ты. Такое близкое обращение для человека, которому ты даже не удосужился сообщить о своей свадьбе. — Я сделала все дела в Эфии. Надеюсь, подобного больше не повторится. Слуги тоже перестали работать, с интересом слушая наш напряжённый диалог. Король был не рад лишним ушам. — Не желаешь последовать за мной в кабинет? Мне нужно обсудить с тобой дела Эфии. Я взглянула на часы. Половина десятого. Самое время для дело Эфии. — Это не может подождать до завтра? — неужели ты не видишь, в каком я состоянии? Мне нельзя сейчас говорить с тобой. Моран покачал головой. — Нет. И, молча, даже не подождав меня, взмыл по лестнице, полируя полами шубы ступени. Будто я виновата во всем! Будто я сейчас выхожу замуж! Фыркнув, я побежала за ним. Кабинет находился как раз над большим залом. Я уже не раз тут была. Как только я зашла, замок щелкнул. Король закрыл дверь на замок, оставив ключ в отверстии для него. Затем, прошагал мимо меня, как тень, снял с плеч тяжёлую шубу, небрежно бросил на диван, и остановился у окна, ко мне спиной. Звездная выдалась ночь, да, ваша светлость? — Мне очень жаль. Очень жаль. Максимальное сочувствие, которое он мог выдавить из себя. Очень жаль?! — Спасибо, — что он ждал от меня в ответ? Я брошусь рыдать ему на грудь? Да я с этого места не двинусь. — Я хочу, чтобы ты отдохнула немного от занятий и фехтования. Как только приедешь в себя, сообщи. Вот теперь, впервые за долгое время захотелось заплакать. От бессилия и безнадёжности. — А ты пришёл в себя? Моран обернулся. На лицо падал свет от свечи, что делал его каким-то страшным и нереальным. Чудовищем. — Ты о чем? — О твоей семье. Ты пришёл в себя после их смерти? Это случилось много лет назад. Только пустота в его глазах была до сих пор. Все так же он смотрел на тот портрет в тронной зале. Как я на надгробия своего рода Ниан. В комнате повеяло холодом. Только не от окон. А от ледяного короля. — Они погибли десять лет назад. А твои три недели. Это разные вещи, Эльза. Он звука своего имени, произнесенного им, я вздрогнула. Что со мной? Почему я молчу и ничего не говорю ему? Мне так хотелось увидеть его, все рассказать. И что теперь? Куда все это делось? — Ты женишься на Нине. Утверждение. Бесполезно задавать вопрос, которого нет. Вот и все. Я могла думать только об этом. Плечи Морона поднялись и опустились. Он вздохнул. Пока мы не виделись, он совсем стал похож на медведя, украшавшего брошью его грудь. Темные волосы закурчавились, борода уже перестала быть аккуратной. Не думаю, что ему больше тридцати. Но в таком виде я спокойно дала ему сорок. Либо он хочет казаться внушительней, либо устал. Хотя куда уж внушительней, когда ты властелин Севера и прилегающих территорий. Естественно он не стал отрицать. Вместо этого сел на диван рядом со своей шубой, так далеко от меня, как только возможно. — Да. Исчерпывающе. Непонятное чувство внутри меня подняло со дна моей души все самое плохое. У меня похолодели кончики пальцев. Я должна сказать еще что-то. — Почему ты мне не написал об этом? Я не имела права это спрашивать. Как и требовать отчета о его действиях. Он — король, а я — его пленница. Не более. Слишком много хочешь, Эльза. — Я надеялся сказать тебе лично, — он накрыл лицо руками, — потому что ты не поняла бы. — Я и так не понимаю. Это вырвалось у меня прежде, чем я подумала. Моран только покачал головой, будто не замечая мою сцену ревности. Да возьми же ты себя в руки! — Мне уже двадцать шесть, а у меня ни наследника, ни королевы. Поверь, мне этого не нужно. А вдруг со мной что-то случится? На кого все это останется? Запад воспользуется моей смертью, и весь Север ляжет под короля. Да, я все это понимало. Но почему… Что я хочу? Почему я хочу задать этот вопрос. Черт, молчи, молчи! — Но почему именно Нина? Внутренне «я» хлопнуло себя по лбу. Замечательно. Я сказала это. Внезапно Моран улыбнулся. — А что, ты хочешь занять это место? Я не ответила. Все, что таилось внутри, подступило к горлу, и я всхлипнула, тут же затыкая себе рот. Нет, только не сейчас. Только не при нем. Только не в эту минуту. Что ты делаешь со мной, чертов король? Все мысли: воспоминания крови, тела сестры, прозрачных глаз матери, смех отца, тот наш восточный вечер на балконе с Мораном, когда я уснула на его плече, а он отнес меня в свою спальню. Тот день, когда он захватил нас, когда я спасла его на корабле. Все смешалось в одну сумасшедшую карусель, которая держалась на одном болтике, под названием «одиночество». Я поняла, что останусь одна. Он уходит от меня. Прямо сейчас. Тот, кто все уничтожил, в одну секунду стал всем миром. Мысль о том, что я увижу этого человека, грела меня всю дорогу. Мне хотелось ненавидеть его, кричать, презирать. Делать хоть что-то, чтобы он почувствовал — я здесь. Чтобы заметил меня. А теперь… Кто я ему? Даже не пленница, потому что Нина вряд ли позволит мне остаться тут. Она станет его женой. Единственной женщиной в его жизни. — Эльза? Что с тобой? Слезы не давали мне вздохнуть. Грудь разрывало от нахлынувшей тоски. Есть даже такая болезнь, когда жертва не может покинуть своего хищника. В этом случае, моя болезнь смертельна. Теплые руки зарылись мне в волосы, и потянули на себя. Я не заметила, как он оказался рядом. Опустился на пол, чтобы быть вровень со мной. И прижал свой лоб к моему. Если бы я открыла глаза, то увидела каждую морщинку, каждый шрам, и, главное, встретилась бы с серыми льдинками глаз. Но мне было страшно. Страшно, что я открою глаза, и все это исчезнет. — Не бросай меня, — прошептала я, и снова прерывисто вздохнула, кладя руки ему на плечи и впиваясь в них пальцами. Пока я держу тебя, ты не уйдешь. — Ты сможешь вернуться домой, — так же тихо ответил он мне, пока его руки перебирали мои волосы, — В Эфию. Она снова станет твоей. Я дам тебе автономию, и станешь королевой. Кем и должна стать. Простят меня Прародители, в ту минуту я не думала о народе. Не думала о его безопасности и короне. Не думала о процветании Эфии. Я думала только о том, что эти руки выпустят меня, как мотылька из ладошек, и больше никогда этот мотылек не вернется в свой холодный плен. Прав был Талив. Я не искала спасения. — Моран, я не хочу домой. Я хочу остаться здесь, — секунда затянулась на вечность, — с тобой. Он снова смеялся. Его плечи чуть затряслись. — Ты просто не в себе. Ты устала и измучена. Как только ты переживешь все это, будешь только рада такому решению. — Нет! — Да, — король убрал руки, но только для того, чтобы прижать меня к своему плечу, накрыв ладонью мой затылок, — ты же сама обвиняла меня, что я убил твою семью. Так оно и есть. Я слишком много разрушил в твоей жизни, чтобы претендовать на что-то. Как всегда. Убедительные доводы. То, что я не озвучивала, он и сам прекрасно знал. Моя семья осудила бы меня. Каждый посмотрел с презрением. Хотеть быть с тем, кто оставил тебя без отца и брата. Но все было не так. И осуждать меня больше некому. С небес они не могут говорить. Раз уничтожил, теперь возрождай. — Я же твоя пленница. Прикажи мне остаться, и я останусь, — мой шепот оглушал. Его руки соскользнули с плеч. Он поднялся с колен и встал передо мной, смотря сверху вниз, серьезно и хмуро, как на провинившуюся ученицу. Но в его глазах застыла давняя, забытая боль. Я знаю, кого это, Моран. — Ты возненавидишь меня за это. Я покачала головой и тоже поднялась с кресла, почти вплотную к нему. — Возненавижу, если ты не прикажешь, — упрямства у меня не занимать. На его губах застыла усмешка. Такая спокойная и ненапряженная. Настоящая. — Хорошо, — он встряхнул мои волосы, словно я ребенок, и тут же сделал шаг назад, возвращаясь к своему столу. Он так резко отстранился, что я чуть не потянулась за ним, — только не сегодня. Тебе нужно отдохнуть. Ты, наверное, даже не спала с дороги. Резко, он снова стал королем Айона — холодным и рассудительным. И правда, я не ложилась уже около суток, но усталости совсем не было. Я бы еще побыла здесь. — Да, — потерла я вдруг замерзшие руки, и взгляд Морана заметил этот жест, — но я не хочу спать. Можно я посижу с тобой чуть-чуть? Даже грустный взгляд делать не пришлось. Моран прошел к дивану, убрал свою шубу подальше и, взяв с кресла подушку, положил у изголовья. — Садись сюда. Если уснешь, попрошу слуг отнести тебя в комнату. Конечно, слуг. Я-то знаю, что он никому не даст ко мне прикоснуться. Тем более во сне. Диван оказался очень мягким, и, поправив платье, я залезла на него с ногами, выскочив из туфель. Он начал мне что-то рассказывать. Небрежно разложив какие-то бумажки, король зарылся в них, одновременно объясняя мне, чем отличается южная часть страны от северной области, в экономическом плане. Его голос, похожий на треск ломающихся айсбергов, громкий и одновременно успокаивающий, начал усыплять меня. Голова все ближе склонялась к подушке. В итоге я уже лежала на диване через полчаса, иногда соглашаясь с тем, что он говорит. — Ты будешь самой невероятной королевой на этой земле, Эльза. Эти слова застряли в моей голове, и крутились до тех пор, пока я не оставила комнату и провалилась в самый глубокий сон за последнее время. Всей душой я желала, чтобы эти слова не мне не приснились.Глава 12. Белая наследница
— Вот тут подпиши. И здесь. И вот тут на всякий случай. Листки бумаги мелькали перед моими глазами с невероятной скоростью, и я только и успевала, что их подписывать. Рядом сидел Моран и просматривал каждый, перед тем, как я на нем оставляла след своего пера. Он был полностью сосредоточен. Аж складка пролегла между бровей. В какой-то степени мне даже показалось это милым. С каких пор я считаю тирана милым? Была бы тут Лести, давно меня чем-нибудь огрела, услышав это. Я скучала по ней. Утром пришла весточка, что она уже собирается плыть домой. Значит, совсем поправилась. Тут еще было десять министров, которым недавно объявили, что я — будущая королева Севера. Неодобрение было почти ощутимым, и покалывало меня в шею, когда я очередной раз наклонялась для подписи. До меня сразу дошло, кто был инициатором помолвки с Ниной. Во всех смыслах ему было не выгодно обручаться со мной. Семья Нины владела куда большей территорией и ресурсами, нежели Эфия в упадке. Но теперь, он будет вынужден отпустить ее. Точнее, это сделаю я. Пора заканчивать с этой невестиной каруселью. — Думаю, этого достаточно, — король передал мне последний документ, и оглядел присутствующих — Леди Эльза еще не моя жена, остальное мы подпишем позже. Ему самому все это не очень нравилось. Король старался как можно реже собирать министров, потому что они постоянно зудели что-то, спорили с ним и достичь соглашения можно было, только намекнув, что пока он тут еще король. — А как же вопрос о наследнике? Больше всего неймётся министру экономики. Еще до собрания он надоел Морану своими доводами о моей несостоятельности, как невесты. Кстати о наследнике. Моран ничего об этом не говорил. А я боялась спросить. — Я в процессе решения, — скрипя отодвинутым стулом, ответил он, и положил мне руку на плечо. Министры замерли, оглядывая нас. Это что за неоднозначный жест? И почему он в процессе решения без меня? Мой напуганный взгляд заставил его улыбнуться. Смешно тебе?! — Ладно, — веселые искорки заплясали в ледяных глазах, — на сегодня закончим. Будут еще какие-то вопросы, жду вас на аудиенциях. А сейчас мне и леди Эльзе придется покинуть вас. Мы почти одновременно кивнули, и вышли за дверь из зала для конференций и деловых переговоров. — Прости, — я не удержалась, — можешь мне пояснить, откуда ты возьмешь наследника? Он вышагивал рядом, с таким довольным видом, будто только что осадил еще один город. Когда он улыбается, выглядит куда моложе. — Тебе мама ничего про это не рассказывала? В тот момент моими щеками можно было освещать подземелье. — Моран! — пропищала я, обгоняя его и становясь перед ним, будто такая мышка может остановить медведя, — Я серьезно. Сегодня он был одет очень просто, без привычных мехов, даже брошь снял. Когда я проснулась утром в его кабинете, он уже переоделся в «домашнюю» одежду, в виде темной рубашки и широких теплых штанов. Его широкоплечий силуэт согнулся над столом, тщательно перечитывая старую книгу, похожую на легенды Зары. Судя по бледному лицу и полузакрытым глазам, король не спал всю ночь. — Ладно-ладно, не вылупляй глаза. Я как раз хотел об этом с тобой поговорить. Пойдем, сходим до твоей медведицы, а по пути расскажу. Ты соскучилась по ней? — Конечно, — ранним утром я была у нее, но Тами спала. Послав слугу за шубой, я села в главном зале, наблюдая за размеренными движениями жителей этого места. Наконец мне ее принесли, и мы покинули замок в сопровождении двух стражей. Снег тихо сыпался с неба, падая на темную, непокрытую голову Морана. Снежинки так отчетливо выделялись на каштановых завитках. — Я узнал об этом уже после смерти отца, — скрип снега под ногами смешивался с его голосом, — из завещания. У него был внебрачный ребенок. Девочка. «У моего тоже!» — хотела воскликнуть я, вспоминая тот документ. Хотя нет, сейчас надо помолчать. Пускай расскажет. Он так редко это делает. Слова шли из него неохотно. Король явно не хотел думать об этом. А тем более говорить. — Сначала я не поверил. Ведь они так любили друг друга. Отец и мать. Даже спустя столько лет. Я знал, что моя мама не из знатных, и мой отец женился на ней из собственной прихоти, против всех правил, поэтому… Я был зол. И на отца, и на этого, как его, бастарда. В голове мелькнуло более обидное слово. — Однако по завещанию отца ей и ее матери предоставлялось дальнее южное поместье, в котором они должны были прожить до замужества девочки. Но, похоже, о ней пора объявить народу. Думаю, в день нашей свадьбы будет как раз кстати. Это все ради меня. И я понимала. Наследник нужен ему в ближайшем будущем, и будь его женой Нина — проблем бы не было. Даже не знаю, радоваться или расстраиваться. — Ты хочешь, чтобы она приехала? — Да, я уже послал за ней сову. — Но, она же бастард, верно? Разве народ ее примет? — На севере все дети, рожденные королем, признаются наследниками. От жены, или нет. Дальнейшие разговоры прервала Тами, которая чуть не сломала вольер, когда увидела меня. Под дружное «Ах!» двора, я зашла к ней, и тут же уткнулась носом в пушистое бурое пузо медведицы. Она урчала, как кошка, кувыркаясь и ложась на спину, чтобы я ее прочесала. — И ты все еще думаешь, что я выбрал не ту жену? — улыбаясь во весь рот, крикнул он оказавшемуся рядом министру. А тот не мог отвести взгляд от наших игр. Но что-то в моей подруге было не так. Она значительно набрала вес, и стала какой-то неловкой. Ну, по сравнению с медведем. Как-нибудь ночью надо вывести ее на прогулку. Скорее всего, это из-за того, что она в маленьком пространстве и не может согнать жир. Наши игры с ней закончились, как только Моран объявил, что надо еще снять мерки для свадебного платья.* * *
Прошла неделя. Со своим женихом я почти не виделась, так как в тот же день, когда мы подписали документы, он уехал, чтобы уладить какие-то дела на границе. В это время я готовила собственную свадьбу. Моран все оставил на мне. Я заказала украшения, живые цветы из южных районов, продумала церемонию и музыку. А главное — подписала вольную для Нины и Кассандры. С Ниной мне было видеться по-особому неудобно, потому что я, в какой-то степени, забрала у нее трон. Однако это бойкая девушка вовсе не расстроилась, и ни слова мне не сказала, когда я зашла к ней и отдала документ. Зато Кассандра чуть не умерла от счастья. Со словами: «Неужели я покину эту ледяную клоаку!?» — она заказала себе два литра вина и попросила оставить ее одну. Однако мои сборы прервало еще одно событие. Когда следующим я утром оделась для прогулки, ко мне почти влетел один из стражей врат. Я чуть не подпрыгнула от испуга. Сколько раз говорила Лести — закрывай дверь. — Святые Прародители, вы бы хоть стучались! — запахнула я с негодованием шубу. Он даже отдышаться не успел. — Простите, леди, — одумался он, и преклонил колено, — но дело срочное. Прибыла к нам девушка, и утверждает, что она принцесса. Но никто не дает разрешение на въезд. Мы вот думаем, а не сумасшедшая ли она, или шпионка? Король что-то говорил об этом, но указа не было. Как бы в немилость не попасть. Что нам делать? И тут до меня медленно доходит, что Моран не успел издать для нее таможенный въезд. Точнее, не напомнила ему я. Вот уж теплый прием. Прямо как у меня. — Ее имя случаем не Делия? Молодой страж почесал затылок, и еще раз тяжело выдохнул. — Да, кажется, она именно его кричала, когда мы перехватили карету. — Чертовщина! — все вылетело из головы, и я бросилась вперед стража, — конечно, пустите ее! Почему вы сразу ко мне не пришли? Где девочка? — Так ведь, — мужчина еле поспевал бежать за мной по ступеням, — сначала мы министрам докладываем. Она на таможне, у врат. Представляю, как ее там заморозили. Встретившейся экономке я велела приготовить одну из комнат в семейном королевском крыле. Сначала она посмотрела на меня с неодобрением, мол, кто ты такая, чтобы распоряжаться замком? А потом, быстро вспомнив, кто станет ее королевой, поспешила исполнить приказ. Поторопив стражу, и, приказав без каких либо проверок запустить ее в замок, я сама вернулась в главный холл, растопила камин, приказала нести теплый таз с водой, полотенца, и как можно быстрее готовить королевскую ванну. Наверное, я хотела, чтобы ее приняли так же, как меня. Представляю, как она сейчас растеряна. — Гори этот север адскими огнями! А может и нет. Зал наполнился разъярённым низким криком. Я так резко повернула голову к дверям, что шея хрустнула. Волосы цвета яркой меди — первое, что выделялось в ней. Они падали на плечи, спину, и так, ниже пояса, обвивая свою хозяйку, как виноградные лозы, а потом глаза — злые, хрустально-ледяные и непроницаемые, будто сам дьявол спал в них. Тонкие губы сжались, и посинели от холода и ненависти ко всему окружающему. И все это кипело в двенадцатилетней девочке. Ни разу за эту секунду я не усомнилась, чья она сестра. Примерно так же ворвался в мою жизнь Моран: с криками, злобой и уверенностью, как она в этот замок. — Здравствуй, — я встала с кресла и проследовала к ней, надеясь, что она чуть успокоиться. — Я Эльза, невеста твоего брата. От этих слов ее милое личико скривилось еще больше. — У меня нет брата, — выплюнула она мне в лицо и отвернулась. Я была старше ее на четыре года, но, честно сказать, говорить так я не имела права даже со слугами. Что ж, не хочешь по-хорошему… Подойдя к ней, я с высоты своего роста зыркнула на эту маленькую злую змейку. — Будь так любезна, представься, пожалуйста, а потом будем решать твои проблемы всеми возможными путями. Если хочешь — я верну тебя на мороз, пока не приедет твой «небрат», и сам не заберет тебя, дня через два, — даже мне непривычно было слышать этот приказной тон. Делия нерешительно окинула меня взглядом, но пыл ее чуть убавился. — Делия Сарин из рода безымянных северных правителей. Против воли она поклонилась. Что ж, так-то лучше. Не хочу, чтобы Моран ненавидел ее еще сильнее из-за такого отношения. Хотя, на ее месте, я бы тоже вела себя так. Я и вела. Никто не спрашивал нас, хотим мы быть тут, или нет. Нас просто приволокли сюда, заперев в замке. Но я хочу сделать для Делии то, что не сделали для меня — тепло приняли, обогрели, и успокоили. — Я провожу ее лично, — тут же отослала я слуг. Они даже мне глаза мозолили. Мы несколько раз поднялись по ступеням до жилого крыла королевских семей. Изредка мне удавалось незаметно на нее глянуть. То ли из-за цвета волос, то ли из-за взгляда, она выглядела старше своих двенадцати. Детская полнота уже покидала ее, только розовые от мороза щеки напоминали, что передо мной почти ребенок. Мы остановились у деревянной двери. Хорошая комната. Кажется, как раз под моей башней. Вид на море. — Это твои покои. У тебя есть личная служанка или камеристка? — Нет, — отрезала гостья, и смело положила ручку на дверь, явно желая скорее от меня избавиться. — Тогда обращайся к любой прислуге за помощью. Моя комната над тобой. Заходи, если захочешь поговорить. Ванна готова, тебе нужно отогреться, иначе можешь заболеть. Кивнув, я без предупреждения ушла сама, но почти у лестницы, она меня окликнула. — Это ведь тоже не твой дом. Ееслова заставили меня остановиться, и посмотреть на мраморные, серые ступени. Я выхожу замуж за Эйрона, потому что выбора у меня нет. Только так, я смогу спасти народ Эфии от войны. Я обещала, что стану их королевой. Тогда, на балконе. А еще… кроме Эйрона у меня просто никого нет. — У меня вообще нет дома, — ответила я сама себе под нос, и пошла дальше, надеясь, что она не приняла мое молчание за грубость.Глава 13. Холодный плен
Я никогда не думала, что на свадьбу будет опаздывать жених. Ладно, невеста: сборы, прическа, платье не подошло, но он! До церемонии оставался день, а Морана все еще не было, как и вестей от него. Уже давно забили панику, и начали отправлять гонцов на рубежи, пытаясь узнать, что случилось. Однако все возвращались ни с чем. Король пропал. — Король пропал. Главный зал пожирал звук голоса министра внутренних дел — единственной женщины, входящей в министерство. Леди Лорана. Высокая и худая, как палка или статуя в саду Востока, обтянутая строгим платьем, подчеркивающим разве что какую-то извращённую педантичность. Волосы цвета ржавчины. И тут все мои мысли о ней выпорхнули из головы, как только слова дошли до слуха. Как пропал? — Что? — я ничего не понимала. Меня подняли в самую рань, еще даже солнце не встало. Постучалась экономка, сказала, что меня ждут в главном зале. А там — эта швабра в платье, и Делия, еще более сонная, чем я. — Мы не можем установить с ним связь, — холодно ответила она, не дернув ни единой мышцей лица, — но поиски ведутся. По регламенту члены королевской семьи оповещаются раньше, чем народ. И вы принимаете решение, когда обнародовать это происшествие. Пропал. Обнародовать. Семья. Три слова въелись в рассудок, и никак не связывались друг с другом. Мир чуть не перевернулся перед глазами в прямом смысле, но меня подхватила Делия, увидев, как подогнулись колени. — Эльза! Министр продолжала стоять у трона, ожидая, пока я хоть что-то скажу. А что я скажу? — Нет, — так, надо думать, а не падать. Отпустив напуганную Делию, я взяла себя в руки, — народу пока не сообщать. Подождем до завтра. Приготовления к свадьбе не откладывать. Пусть министры делают… ну, что они там обычно делают, в отсутствии короля? В королевских делах я вообще ни бум-бум. И все с ужасом это поняли. Нет, меня, конечно, учили всем этим тонкостям правления, но уклон делался на брата. Я даже в голову все это не брала. Ксандера растили королем, а не меня. О чем я только думаю? Управлять Севером? Одной? Никогда! Нужно срочно отыскать Морана. — Разведка, — первое, что пришло на ум, — вы задействовали разведку? Женщина покачала головой. — Не имеем права без указания короля. Вы там что, рехнулись? Какими силами я это сдержала в себе, никто не представляет. — А если короля нет? — раздражение все-таки просочилось в мою речь. Но она и на это не отреагировала. — Управлять армией может только он. Таков его подписанный закон. Даже министерство тут бессильно. Однако вы недавно с королем подписали документ о взаимном правлении. Его, как правило, до заключения барака не подписывают, но Его Величество многое делает наперед. Я могу подать прошение от вашего лица на задействовании армии на основании этого документа. Есть вероятность, что армией будете управлять вы, как формальная королева. Я кивнула. — Хорошо. Если от меня потребуется еще что-то, я в вашем распоряжении. Лорана низко поклонилась, чуть опустив веки. — До встречи, леди Эльза. — До встречи. Дверь за ней закрылась, и мы с Делией остались одни. Какая ирония. Несколько месяцев назад, нас с Хельгой так же оставили одних, в папиной тронной зале, заявив, что короля и принца больше нет. Только теперь я даже не в Эфии. А на чертовом огромном Севере. Почему это постоянно случается со мной? Это что, рок какой-то? Боги решили убивать всех вокруг меня, пока я сама белые тапочки не надену? Я просто не знаю, как еще это объяснить. И где эта Силестина, когда у меня наклевывается нервный срыв? — Знаешь, — Делия снова коснулась моей руки, — я никогда не видела этого портрета. Ее серый взгляд держался на семейном портрете северной династии. И на короля она была похожа еще сильнее, чем Моран. Рыжеволосая, и глаза, цвета снежных облаков. Только ее там не было. Как меня. Но почему тогда мы сейчас решаем, что будет с этой проклятой землей? — Мама говорила, что отец очень красив. Но знаешь, теперь я и сама это вижу. Как и его жена. И сын. Они все очень красивы. Делия была почти заворожена. Скорее всего, от стресса она тоже немного не в себе. — Сейчас у него шрам на щеке. У Морана. Ее голова наклонилась в бок, как будто под таким углом она увидит еще что-то, скрытое от глаз. Или пытаясь представить этот шрам на щеке мальчика ее возраста, который застыл на полотне. — Это не важно. Суть в том, что меня тут нет. И не было никогда. Даже больше — никогда не будет. Но я здесь. Я есть. И это очень странно, приехать к семье, которой нет. Зачем Моран решил взять меня к себе? Теперь девочка обращалась ко мне, а не к портрету, пронзая теми же глазами, которые снились мне сначала в кошмарах, а потом в бреду. — Ему нужен наследник. Потому что он женится на мне. Я, по его мнению, еще не готова иметь ребенка. Он так считает. Или просто не хочет детей. Она снова отвернулась к образу отца. — Я так и думала. Сам бы он никогда не вспомнил о сестричке. Им движет что-то, и это что-то — ты. Я плохо знаю и тебя, и Морана, но могу однозначно сказать, что вы те еще крепкие ребята. Я знаю, что он сделал тебя своей пленницей, убил отца и брата, а потом заставил жениться на себе. А вместо того, чтобы изобрести новый яд для его убийства, ты чуть сознание не потеряла, когда узнала, что он пропал. И явно не от счастья. Значит, он не так плох, этот Моран. И значит, он заслуживает спасения. Поэтому надо молиться за то, чтобы он вернуться. Хотя бы посмотреть. Я хочу посмотреть на этого человека. А ты? Что ты хочешь? Я хочу, чтобы двери распахнулись, и его тяжелая тень коснулась подола моего платья. И, пожалуй, больше ничего. Но этого не случилось. Как и всегда, желания не сбываются. — Ничего. Я хочу в свою комнату. И тебе тоже следует туда пойти. Мелькали коридоры, ступени, ковры, свечи, двери. Пока я добиралась до своего крыла, кажется, прошла целая вечность. Башня была моим личным городом, неприступной столицей, куда могла войти только Лести. Но сейчас она казалась мне тюрьмой, в которую я сама себя посадила. Мне не хотелось выходить отсюда даже на обед. Я никому не открывала дверь, и просила оставить в покое всех, кроме министерских червей. Но и после обеда, и после ужина ко мне никто не пришел. Значит, армия так и не будет мне подчиняться. Значит, шансов мало. Ничтожно. Моран никогда просто так не пропадал. В этом, несомненно, замешан Запад. И что из этого? Мне идти на них войной в одиночку? После ужина, к которому я так и не притронулась, ко мне в дверь постучали снова. Сил никаких нет! Когда все это закончится? Снова стук. Я уже просто молчу. — Это Ведьма, — назвался гость, — и если ты хочешь спасти своего жениха, то лучше открой дверь, пока я не передумала. Честно сказать, мне иногда кажется, что эта странная женщина постоянно испаряется. Я не видела ее неделю. Вообще. И никто не видел. Может ее не существует, и она просто мое воображение? И воображение Морана, потому что она его любовница. Дверь я все-таки открыла. Сегодня она была одета по-другому. Волосы, которые всегда бардаке, сейчас были в полном порядке и собраны в высокий пучок. Банки и стекляшки звенели в чемоданчике, а не на ее платье. Даже запах сухой травы испарился. — Ты куда-то уходишь? Ее блестящие глаза замерли на моем ковре, на который она тут же бросила свою сумку и сама села на колени. — Да, я тут слишком долго задержалась. И Моран больше не нуждается в моих услугах. Ее кивок в мою сторону был слишком неоднозначным, но я его проигнорировала. Сейчас важно другое. Ведьма разложила вокруг ковра свечи, и с одним взмахом ее руки — зажглись все. — Ты сказала, что можно спасти. Как? Откуда? — Садись, — ее рука похлопала по ковру. Я послушно опустилась. Достав из сумки пучок травы, женщина швырнула его в пламя, и тот сгорел за мгновение, оставляя после себя сгусток зеленого дыма. И так несколько раз. — Что ты знаешь о себе, Эльза? — Причем тут я, ты сказала, что надо найти… — Сначала ответь мне на этот вопрос. Ты что-то знаешь о себе, или нет? Я вздрогнула от ее тона. — Не знаю. Только то, что известно всем. — Тогда ничего. Как я и думала. Тогда слушай меня. Эфия, не твоя родная страна, родилась ты не там, и твоя мать вовсе не королева Лаура. Мимо меня пролетело облако зеленого дыма, а в комнате запахло гарью. — Не поняла. С чего ты взяла? Мы даже не знакомы толком. — Очень даже знакомы, — внезапно она схватила мою руку, а свою подставила прямо под огонь свечи, который стал синего цвета. Все остальное освящение комнаты резко потухло, — я присутствовала при твоем рождении. Мы остались одни, в сапфировом свете. Синее пламя вспыхнуло выше метра высотой, а потом и оно потухло. На мгновение воцарилась тьма. И тут синий огонек, совсем крошечный, начал расти и достигать размеров окна, в котором, как в театре начали мелькать синие картинки. Такие четкие. — Тебе не говорили ради твоего же блага, Эльза. И правильно делали. Потому что в твоих руках судьбы. Но только если ты научишься ими управлять. В синем окне вдруг появился Моран, один, среди снежной бури. Он осматривался, словно пытался что-то найти. Найти дорогу домой. — Ведьма, я все равно ничего не понимаю. — Ничего. Тебе расскажут. И объяснят. Но не я. Я выполнила свой долг перед тобой, и вернусь, когда тебе будет нужна помощь. А сейчас, найди Морана. Никто, кроме тебя, в такой пурге не пройдет. Я завороженно смотрела в синее полупрозрачное окно, смотря, как король что-то говорит, но шевелились только его губы. Слов не слышно. Вдруг свет снова озарил комнату, в которой я сидела совершенно одна. Когда я опомнилась, уже одетая в свитер и шубу, в меховой шапке и самых теплых сапогах, вылезала из окна рядом с главным выходом, подгадав время отсутствия караула. Метель стояла такая, что дальше своих рук я не видела, а ресницы тут же покрылись инеем. По памяти я дошла до вольера Тами и нащупала в кармане ключ. Скрипнул замок, я вошла к ней. Тепло и сухо. Намного лучше, чем я думала. Медведица спала, но завидев меня и говяжье легкое, тут же проснулась. — Ну, привет, — легкое полетело в ее угол, где она тут же его умяла. Далее, я сделала то, что другой нормальный человек побоялся бы. Открыла ей дверь. Глазки бусинки на бурой морде посмотрели на меня с непониманием. — Ты нужна мне, Тами. Одна я Морана ни за что не найду. А если и найду, то мы не вернемся назад. Ты живешь в этих лесах уже много лет и не потеряешься. Отведешь меня к нему? А если справишься, я отпущу тебя и можешь быть свободна. Я не запру тебя в этой клетке. Еле заметно, животное кивнуло мне, и в развалку вышло навстречу снегу, в самую пургу. Ждала меня до тех пор, пока я не закрою клетку и только тогда повела меня в самую чащу леса. — Ты же знаешь его запах? Она, почти по-человечески, кивнула. Огромная бурая туша вела меня, ни разу не остановившись. В деревьях мело меньше, но теплее не становилось. Из ноздрей медведицы вылетали клубы пара, белые, как облака. Густой снег сильно тормозил нас, особенно когда мы нарывались на сугроб. Тами периодически вытаскивала меня зубами за капюшон шубы, когда я увязала по грудь. Все это время из головы не выходили слова Ведьмы. С чего она взяла, что я смогу найти Морана? И все эти ее бредни о моей семье? И как эта молодая колдунья могла застать мое рождение? Самая загадочная женщина, которую я только встречала. Метель все не прекращалась. Когда мы делали перебежки по полянам, меня почти сносило ветром. В итоге, Тами сама легла на снег, предоставляя мне свою спину. — Тебе не будет тяжело? Животное не пошевельнулось. Чтоб вы знали, ехать верхом на медведе — не самая легкая задача. Особенно в зимней одежде и в такую пургу. Медведица шла в развалку, будто перекатываясь с одной лапы на другую. Я почти легла на нее, прижавшись к спине и обхватив руками толстую шею, чтобы не упасть. Видел бы меня сейчас отец. Его любимая дочурка Эльза, верхом на медведе едет спасать его убийцу. Почему-то мне думалось, что он будет сниться мне. И мама. И сестра с братом. Все будут говорить мне, какое я чудовище, как мне только хватило совести принять его предложение, и, более того, настоять на замужестве. Лаура приснилась мне лишь раз. В эту редкую минуту она сидела на кресле-качалке, совершенно одна, что-то перебирая в руках. «Мам», — позвала я ее тогда, пытаясь подойти ближе, — «Что ты делаешь?» Она, не поднимая своей светлой головы, тепло улыбнулась, поднимая вверх большой кусок белой ткани. «Видишь, платье тебе свадебное шью», — ответила она, радуясь этому, как чему-то невероятному, и на этом моменте я проснулась. Бояться мертвых — глупо. Куда лучше — живых. Всех тех, что хотят моей смерти. Наконец, лес кончился, как и бесконечная северная ночь. На сером горном горизонте розовело небо. Прародители, да сколько мы шли?! Метель начала сбавлять обороты как раз в тот момент, когда я увидела ущелье. Плохое предчувствие кольнуло в сердце тут же. Я спешилась с Тами и велела ей отдыхать, а лучше — найти пещеру. Как будет нужно, я ее позову. А сама я пошла вдоль ущелья, которое отрезало нам путь дальше, к горам. Моста не было. А должен быть. Ведь это дорога на Айон, столицу. И правда, остатки каменного моста я обнаружила чуть дальше. Середины у него попросту не было. Потому что его взорвали. Камни даже обуглились. Опустившись на колени, я подползла к краю ущелья, боясь сорваться, и глянула вниз. Прямо там, наполовину в снегу, лежала знакомая, королевская серебряная карета. И несколько тел в неправильных для человеческих тел позах. Нет-нет-нет! Я снова поднялась на ноги, и судорожно начала искать пологий склон, по которому я могла бы спуститься вниз и снова подняться. Все тело охватила дрожь. И лучше бы она была от холода. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем я оказалась там, на дне этого ущелья, где протекал узкий, живой ручеек. На ватных, уставших ногах, я добралась до кареты, которая была пуста. Это я видела через выбитую от удара об землю дверь. А в трупах я узнала советника Морана, и еще какого-то человека, с которым была мало знакома. А моего короля не было. С чувством невероятного облегчения, я села у одной из скал, пытаясь отдышаться и вытащить снег из сапог, рукавов и капюшона. Затем, поднявшись, я пошла дальше. Может, позвать Тами? Она найдет его по запаху. Должна же. Как вдруг где-то совсем рядом заржала лошадь. Я даже не обратила внимания, что в упряжке сейчас лежали три лошади, а не четыре, как должно быть. Моран ехал верхом. Как и в день смерти своей семьи. Он снова вырвался из ее лап. Смерти. Со всех ног, прямо по ручью, я побежала на ржание обессиленной лошади, которое доносилось из неглубокой пещеры, на которую я наткнулась. Вороной конь лежал у входа в это ущелье, и, выдыхая тяжелый пар, он даже не мог поднять на меня голову. Не могу сходу оценить, сломано ли у него что. Обходя его, я прошла дальше, к маленькому костру, который почти потух. А у огня, в черных мехах, сжавшись, как новорожденный на холоде, лежал крупный мужчина. — Моран! — воскликнула я, и чуть не подпалила шубу в костре, когда бросилась к нему, — что случилось? У тебя болит что-нибудь? Я положила его голову к себе на колени. Губы потрескались. Пить хочет. Серые глаза сверкнули в рыжем пламени, и поднялись на меня. — Эльза? Я, что, брежу? — прошептал он, надеясь закрыть глаза снова. — Нет! Смотри на меня. Я тут, жива, я нашла тебя. И ты будешь жив, ясно? Держись, я сейчас. Первым делом, я позвала Тами, надеясь, что мой крик не спровоцирует лавину или камнепад. Но было тихо. Медведица пришла, когда я уже нагрела воды и подкинула сухих теплых веток, которые Моран успел собрать. Напоив его с рук, я снова устроила его у себя на коленях, поглаживая черные с завитками, волосы. — Ты вся дрожишь, — голос его чуть окреп, — замерзла? Но нет, мне было не холодно. Мне было страшно. — Я испугалась, — слезы зазвенели в голосе, как колокольчики, — что больше никогда тебя не увижу. Но минут через пять, до меня дошли слова Морана. Я потеряла варежки по пути, а шапку пришлось отдать королю, чтобы он согрел руки. И мне не было холодно. Совсем. Выйдя на улицу, я потрогала руками снег. И ничего не почувствовала. Точнее, ну, рассыпчатый. Потом камень. Все как обычно. Это не было обморожением. Я просто не чувствовала холода. — Так и должно быть. Я вздрогнула. Рядом со мной оказалась женщина. Та самая, которая помогла выйти мне из пурги, в ночь моего прибытия сюда. — Опять вы? Вы призрак? Сейчас я могла ее разглядеть. Высокая и стройная, в белом тулупе, и с белым меховым воротником, который сильно контрастировал с каштановыми волосами женщины. Она была так близко, что я могла коснуться ее. Но побоялась. Вдруг она снова исчезнет. — Не призрак. Призраки не говорят, к счастью. Да и мне не следовало. — Тогда — я сделала шаг к ней, в то время, когда она отступила, — зачем вы здесь? Почему помогаете? Теплые карие глаза изучали меня, мои волосы и руки. Она почти улыбнулась. — У тебя глаза отца. Цвета весны, которой тут никогда не бывает. Береги себя, Эльза, и теперь ты сможешь защитить все то, что тебе дорого. Больше никого и никогда не потеряешь. Я моргнула. Сморгнула навернувшиеся на глаза от мороза слезы. И она опять исчезла, оставив после себя еле заметную вспышку света в красном, морозном рассвете. «Никто кроме тебя в такой пурге не пройдет» — вспомнила я слова Ведьмы. Верно, потому что я ее не чувствую.Глава 14. Узоры снежинок
— Оно прекрасно, Ваше Величество, — задыхалась от слез экономка, сама не понимая, как меня назвала, когда свадебное платье принесли на примерку. Зеркало было во весь рост, и кроме меня в нем была видна и сама экономка и Делия, сдерживающая улыбку. Я решила, что именно она проводит меня до главного зала. Абсолютно белое, с рукавами и плечами из кружева, похожего на замерзшие узоры на моем окне. Каждый узор был украшен россыпью сверкающей пыли, похожей на серебряную. От груди начинался белый шелк, облегающий талию и поясницу, а ниже — подол. Длинный, сверкающий еще ярче, чем рукава. Узоры на нем были больше, и к ним, помимо мороза, присоединялись прекрасные цветы, извитые, нежные и плавные. Они так же были покрыты этой сияющей пылью. Я боялась пошевелиться, чтобы все это не облетело. Испортить платье, которое стоит чуть дешевле, чем моя Эфия — для меня раз плюнуть. С одной стороны, я была в восторге. В девичьем восторге от того, какая я красивая. Очень долго я не считала себя таковой. Но это свадебное платье делало почти невероятную вещь — я казалась себе королевой. По-настоящему. А с другой стороны… Кольцо на моем пальце вдруг словно потяжелело, напоминая о себе. Ведь именно из-за всего этого, я чуть не потеряла Морана.* * *
Из той снежной западни мы выбрались на следующий день, когда Моран пришел в себя и согрелся. Лошадь поднять не удалось, и она погибла, поэтому Тами снова оказала нам услугу, и почти всю дорогу несла Морана на себе. Я-то, как оказалось, в один момент, просто перестала чувствовать холод. Но, даже не замерзая, я уставала, и нам приходилось останавливаться и отдыхать. В итоге, до замка мы добрались под вечер, замученные и почти бессильные. Тами, взглянув на меня, без каких-либо лишних движений спокойно развернулась и пошла в лес. — Я ей пообещала, что отпущу ее, если она найдет тебя, — ответила я королю, наблюдавшему за всем этим. Было грустно. Мне не хотелось, чтобы она уходила. Наверное, это было эгоистично. Она изначально не должна была быть в клетке. — Возвращайся! — вырвались слова вместе с облаком пара из моего рта. Медведица остановилась. Обернулась. Якобы говоря, что подумает. И снова косым шагом направилась в свой лес. А в замке летели головы. Почти в прямом смысле. Как только король появился на пороге своего дома, он, почти не своим голосом, а зверином рыком, прокричал: — Министерское собрание! Сейчас же! Так громко, что спускающаяся с покоев Делия уронила свою чашку с молоком. Осколки запрыгали по ступеням, будто живые, а белые реки превратились в водопады. Рыжие волосы встрепенулись от страха. Но стоило Морану завидеть ее, как весь его пыл будто покинул тело: плечи опустились, красные пятна злости на лице прошли. Одно ее присутствие заставило его вмиг успокоиться и прийти в себя. — Я позову прислугу, чтобы убрали, — произнес Моран, не сводя с сестры взгляда еще секунды три, а потом обернулся ко мне. Я почти забыла, что нахожусь здесь, а не представляю в голове сцену из книги. — И тебе тоже нужен отдых. Я позову за тобой вечером, хорошо? — его голос стал почти убаюкивающим. Как давно этот монстр стал петь мне колыбельные? Но у меня не было времени все это обдумать, потому что Моран поспешил на собрание — сносить головы всем, кто виноват в том, что не отправили армию искать короля, и прочие силы, применяемые на такой случай. Как только полы его шубы скрылись в коридоре за лестницей, я пошла навстречу Делии. — Он, — запнулась она, — такой взрослый. — Ему двадцать шесть, — не смогла я сдержать улыбку, — это все из-за бороды. Не могу его уговорить сбрить этот ужас. Затем я повела Делию в свою комнату, чтобы рассказать все, что случилось с ее братом. Как и положено, Моран поехал на осмотр своих ближних границ, но по пути решил заехать в небольшой городок, славившийся торговлей со всего света. Купив несколько товаров, он остался ночевать в этом же городе, и утром двинулся домой. Из-за изменения маршрута они сбились с курса, потом началась метель, потом стемнело, а когда они, наконец, выехали на дорогу к Айону, и заехали на мост, кто-то его подорвал. Морана спасло лишь то, что ехать сидя затекла спина, и он прошелся немного пешком, а потом велел дать одну из лошадей, для верховой езды. Король держался позади своей кареты, и когда мост начал рушиться, то остановил лошадь еще на той стороне, однако вместе с мостом сошел и край обрыва. Произошёл оползень, по которому они покатились вниз. Первое, что его печалило больше всего — потеря своего советника. Пока мы шли домой, и он это рассказывал, мне даже показалось, что у него дрогнул голос. Но его лица я не увидела из-за снега. В это же время я рассказала ему, что прибыла Делия, и что министры, кроме Лораны, сидят на своих мягких местах и не чешутся. Король пропал — подумаешь, пустяк! Тогда-то бешенство и начало на него накатывать. Вечером, когда Делия уже ушла к себе, я услышала от экономки о двух казнях — министра обороны и внутренних дел. И так же о практически полном роспуске министерства. — Казни? — переспросила я, надевая ночную сорочку, у старушки-домоправительницы. — Да-да, — бросила она, словно это обычное дело, — Наш король может быть весьма жесток. Но и справедлив. Завтра будет зрелище. Не то, чтобы я неженка. Мой отец тоже проводил казни. Но от Морана… я не ожидала. Да, уничтожение своей семьи ожидала, а убийства его подданных — нет! Когда меня оставили одну, я занялась привычным делом — чтением. Чтением легенд Зары, которые пыталась разгадать. Я уже сделала не менее десяти закладок в этой книге. И впрямь, были отличия от легенды, которую слышала я. Правда, незначительные. Я не могла понять, почему именно я должна хранить такую ценную вещь? Мои мысли прервали стуком в дверь. Вошла одна из служанок. — Добрый вечер, леди Эльза. Король Моран желает вас видеть. Я кивнула ей и устало выдохнула. Вот же, только спать собралась. Пришлось снова переодеваться в платье, и кое-как собрать непослушные волосы. Кстати, они у меня сильно отрасли. Особенно у корней. Они такие… темные. Может, из-за того, что я не бываю на солнце, волосы растут темнее, чем обычно? Запомнив проверить эту гипотезу (как и свою нечувствительность к холоду), я поспешила в знакомый мне кабинет с весьма неудобным для сна диваном. Почти бесшумно я шмыгнула за его дверь, и осторожно закрыла ее на замок, застав короля за очень необычным занятием. Он лежал на том самом диване, а на его лице лежала книга. И он не двигался. Уснул что ли? — Моран? — позвала я, подходя ближе. — Добрый вечер, — отозвалось из-под томика, — проходи. Как будто, так и должно быть. Я села на его кресло за письменным столом, пытаясь понять, что вообще происходит. — Все хорошо? Глупый вопрос для мужчины, прячущегося за книгой. Я так в детстве в ладошки играла. Типа «я в домике!». Может, Моран тоже в домике? — Глаза болят. Когда долго смотришь на белый снег, такое иногда бывает. Я даже не могу взглянуть на свет свечей. Тогда зачем они тут горят? Дабы спасти своего короля от болей, я начала тушить все свечи в кабинете, и в итоге единственным источником света остался камин и свет от луны, бьющий из окна. — Ну вот, теперь можешь снять книгу с лица. Я тоже уже не могу видеть белый цвет, на самом деле. Книга упала на пол рядом с ним, а Моран поднялся горой над диваном, и, кажется, улыбнулся. — Это весьма печально, леди. Я из-за вашего белого подарка чуть не умер. После этих слов он поднялся, открыл платяной шкаф у стены, достал оттуда большую коробку и положил ее на диван. — Иди сюда. Я послушно села рядом с коробкой, а он подвинул к дивану кресло, и сел напротив. — Что это? — постаралась я в полумраке разглядеть его выражение лица. Глаза еще не привыкли к тьме, по голосу точно знала — он улыбается. — Открой, посмотри. Бумага податливо рвалась и шуршала под моими руками. С коробкой было чуть сложнее, она крепко запечатана. Но Моран даже не думал помогать. Издевательски наблюдал на мою ожесточенную борьбу с коробкой. Вот змей. Наконец, я разорвала ее, и в моих руках оказалась ткань. Такая невероятно блестящая, что, даже в свете луны, она сверкала, как россыпь бриллиантов. Такие вещи в моих руках часто рвутся, поэтому я положила ее на диван, и только тогда до моего ума дошло, что это платье. — Прародители, — прошептала я, разглаживая подол, боясь, что весь этот блеск сейчас осыплется на пол, — Зачем? Нет, не так… спасибо. Правда. Оно великолепное! Я даже не могу представить, сколько оно стоит. Но я же упаду в нем. Прямо носом на дорожку. Ты, наверное, заметил, что грациозность у меня весьма посредственная. Если что, я преуменьшила. Какое оно красивое. Я не могу. — Я взял твои мерки и отправил их в город мастеров. Это будет свадьба короля и королевы Севера, другого и быть не может. И вот еще, отвлекись чуть. Сердце уже билось, как сумасшедшее, но когда он из кармана достал что-то маленькое и отблескивающее, я чуть не упала. — За ним я тоже поехал чуть ли на не другой конец Севера, — моя ладонь оказалась в его руке, а безымянного пальца, наверное, должен был коснуться холод. Но я его не почувствовала. Зато тяжесть — сразу. — Я не думал, что ты согласишься стать моей невестой. Пришлось делать все быстро. Из-за Нины я бы не стал так рисковать. А из-за меня стал. И чуть не погиб. — Я вышла бы за тебя в ночной сорочке, честное слово, не стоило. Его ладонь прошлась по моей щеке, и теперь я могла видеть это улыбающееся, почти счастливое бородатое лицо. — Ты мне жизнь спасла. И не раз. Это самое малое, что я мог сделать. К тому же, это не ты подорвала мост, убив моих советников. Знаешь, — он подвинулся поближе, почти касаясь своим лбом моего лба, — какое это было зрелище — ты, верхом на медведице, едешь, чтобы спасти меня. Выходишь из стужи, невредимая, ничуть не замерзшая, и зовешь меня снова в этот мир, который пытался меня уничтожить второй раз. Я даже не знаю женщину, которая подошла бы на роль королевы Севера больше тебя. Тебя — южной маленькой принцессы. Снова вспомнив, что хотела поделиться с ним мыслью о переносимости холода и цвета волос, как случилось то, что заставило меня заткнуться. Моран поцеловал меня. Он. Меня. Поцеловал. Эти три слова по отдельности крутились в моих мыслях, сопровождаясь ударами бешеного сердца, словно ему стало очень тесно в моей груди. Мягкие, чуть потрескавшиеся губы, обхватили мои. От неожиданности я чуть было не отшатнулась, но его руки тут же поймали меня. Одна рука легла мне на шею, а другая спустилась к спине. Испуг вдруг сменился другим чувством, куда более приятным и волнующим. Будто я вдохнула слишком много воздуха и не могу выдохнуть его. Но все закончилось прежде, чем я успела понять что-то. Он отпустил меня и выпрямился на кресле. А я так и застыла в глупой позе, хлопая глазами, и не понимая, что происходит. Как обычно. — Вообще этого нельзя делать до свадьбы. Но я отрепетировал. Свадьбу сыграем послезавтра. Завтра у меня еще есть дела. Например, казнь. В этом был весь Моран. В том, что сейчас он захватывает мир, а через секунду в полутемном кабинете дарит своей невесте платье. Сегодня казним министров, а завтра играем свадьбу. Придется привыкать к этому. — Хорошо, — голос решил ко мне возвращаться не сразу, и я скорее прошептала. Хорошо, что он не мог видеть мое лицо полностью. Хотя, оно было таким красным, что могло бы посоревноваться с огнем в камине. Так, смени тему. — Тебе нужно поговорить с Делией. Она, может, вначале швырнет в тебя стулом, но, по сути, девочка очень хорошая. Мы почти подружились и вообще… Наш разговор, как всегда, ушел в другое, менее смущающее русло.* * *
Не прошло и пяти минут, как в мою комнату постучали, перебивая радостное лепетание экономки. — Ваше Величество, — все уже говорили так, будто свадьбу сыграли, — Вас ожидают в тронном зале. Пришло время для коронации и заключения вашего брака с королем Мораном, — объявила мне красивая женщина в розовом платье, улыбаясь во все зубы. Я выдохнула. Закрыла глаза. И, подняв полы платья, шагнула навстречу своей судьбеГлава 15. Королева холодных душ
Страшно — это засунуть руку в бочку с крабами, а выходить замуж — это как залезть в эту бочку. Пока я шла по дворцу в сопровождении слуг и Делии, у меня тряслось все, что только может трястись. Туфли на ногах грозились все время подвернуться и свалить меня с лестницы, а длинный шлейф цеплялся за все крючки, хотя его несли два человека. Сердце билось часто-часто, а чей-то шепот, которого и не существовало на самом деле, произносил над самым ухом: «Неправильно!» «Отвратительно!» «Как ты могла?» «Так не должно быть!» Я всегда мечтала стать невестой. Как все девочки, все мои подруги и сестра. Вот я стала ею. Только мне страшно, просто невероятно страшно. Хочется заплакать и упасть прямо перед дверьми тронного зала. Где-то очень далеко была Эфия. Моя маленькая, беззащитная и осиротевшая земля. Островок моего счастливого прошлого. А что здесь? Глыба счастливого будущего? Когда двери распахнулись, я уже плакала. Не знаю почему, но все сразу навалилось на плечи. Какие только силы меня удерживали от сожжения этого платья прямо на себе. Вдруг кто-то оказался рядом со мной. Теплая рука взяла мой локоть. Зара. Высокая, черноволосая женщина с благородной проседью, в платье цвета морского песка нежно улыбалась мне, и жестом пригласила идти меня вперед, туда, где стоял Моран и жрец Прародителей, который и заключал браки. Я даже не видела короля, или гостей, стоящих по обе стороны от меня. Но шепотки слышала, к сожалению: «Это она? Та самая?» «Молодая». «Принцесса Эфии, клочка земли в богом забытом месте». «И что он в ней нашел? Если бы не платье и посмотреть не на что». «Красивая. Наша будущая королева?» А королева плакала, еле удерживая в себе истерику, и передвигая ногами, словно утопая в болоте. Я почти не почувствовала, когда Зара передала мою руку Морану. Две большие слезы скатились по щекам, когда мужчина сильно сжал мою ладонь. — Эльза, что случилось? — шепнул он мне одними губами, чтобы гости не заметили. Ах да, еще играла музыка. Я только сейчас стала ее разбирать. У меня хватило сил только покачать головой, потому что скажи я слово, и свадебной церемонии не будет. Хорошо, что жених понимал меня с полуслова, и велел жрецу начинать церемонию заключения брака. Он говорил что-то про нерушимый союз, про четырех Прародителей, про веру и достоинство, про любовь и честь. Все-все смешалось в речи. Но я осознавала только одно — Моран держал мою руку очень крепко, а потом вдруг, незаметно и осторожно, погладил большим пальцем мою ладонь. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Комок в горле потихоньку рассасывался, и «согласна» я произнесла почти без дрожи в голосе. Моран здесь. Рядом. И пока смерть нас не разлучит. Как во всех глупых книжках. А потом, он развернул меня к себе. Очень медленно, положив свою ладонь на мою щеку, наклонился, и наши губы снова встретились, как вчера ночью. Наверное, соленые губы не очень приятно целовать, но он выдержал это испытание. Корона опустилась на мою голову. Такая легкая и тяжелая одновременно. Аплодисменты заглушили музыку, и Моран, улыбаясь, будто только что и впрямь, захватил Мир, объявил начало праздничного бала. Прародители, как я была рада наконец-то опуститься на трон и чуть расслабиться. Правда, в эту минуту корона чуть не слетела с меня. Король вовремя прижал ее к моей голове. — Осторожно, теперь тебе часто придется ее носить. Сегодня его глаза не были льдом. И даже бушующим океаном. Глубокие, но спокойные воды окружали зрачок, а значит, несмотря на то, что я чуть не сорвала свадьбу, он доволен. А может, даже счастлив. — Я чуть не умерла, — честно призналась я, растекаясь по трону, но думая о своей ноше на голове, — мне было так страшно. Моран сел рядом, на более массивную мебель, как и положено, но наши руки соприкасались. — Когда мои родители женились, мама упала в обморок прямо на этих ступенях. Так что ты еще молодец. Держись, через полчаса еще коронация Делии. Голова снова начала работать. — Подожди, — я посмотрела вглубь зала, где в нежно-зеленом платье, словно фея из другого мира, общалась с какой-то девушкой Делия, — А ты ей сказал об этом? Король улыбнулся из-под бороды. — Зачем? Так же веселее! — Нет, не веселее. Ты просто до сих пор с ней не поговорил! Ты же ее брат! Но мои слова проигнорировали. Прелестно. Теперь точно кто-то упадет в обморок. Однако все прошло спокойно, кроме того что Делия не сразу поняла, что Моран говорит про нее, когда, держа в руках диадему, не менее роскошную, чем моя, позвал к себе, чтобы принять ее в королевскую семью. — И повторяю, — со стальным тоном он обратился в толпу гостей-аристократов, — по законам Севера наследник, родившийся от законного короля вне брака, имеет право на престол. После законного, естественно. Но если хоть одно отвратительное слово будет произнесено в адрес принцессы Делии из рода безымянных северных правителей — последнее что вы увидите в жизни — блеск заточенного кончика топора в руках палача. Вот вам мое королевское слово. Ненадолго зависла напряженная тишина. И тут случилось невероятное — Делия улыбнулась. По-настоящему. Будто этих слов она ждала с рождения. Хотя так, наверное, и было. Радоваться казням — это прямо семейная черта. Затем праздник продолжился, и все, под действием вина, быстро забыли про щемящий в груди страх попасть под горячую руку короля, и снова начали танцевать. Делия села рядом со мной на другой трон, который оперативно принесли. Правда, долго девочка не продержалась. — Я отойду ненадолго, — шепнула она мне, а я передала Морану. Он ее отпустил. Вот только уже третий танец танцевали, а ее не было. Что-то мне это очень не понравилось. Моран тоже оборачивался, нервно стуча пальцами по подлокотнику своего трона. — Мне тоже надо выйти. И заодно Делию поищу. Король насторожился. Думала, начнет возражать или пошлет со мной в отходную комнату пять стражников. — Слушай, меня в этом платье тяжело потерять из виду. Я туда и обратно. — Ладно, — кивнул он, наблюдая за подданными, — но если через двадцать минут тебя не будет — я собираю армию. — Ага, — усмехнулась я, вставая и поправляя платье, — шли их на юго-запад. Дамская комната там. Только двери после предупреждения штурмуйте, чтобы не было конфуза. Моя шутка ему понравилось, но виду он не подал. Ну конечно, он же король на приеме, тут улыбаются только по расписанию. Я вышла из зала, и стала метаться между людей в поисках девочки. Тут ее тоже не было. Кажется, мое время заканчивалось, а я все бродила по коридорам. Ладно, зайду в крыло королевской семьи, может она в комнате? Хм. Странно. А где же стража? Наше крыло всегда охраняют два стражника. Но сейчас их не было. Шурша шлейфом, я добралась до комнаты Делии и прислушалась. Ни всхлипов. Не вздохов. Может, она не там? — Я тебя спрашиваю! — мужской голос заставил меня дернуться, — Ты приведёшь мне Эльзу, или нет?! Неразборчивое мычание мужчину не удовлетворило. Он снова закричал на нее, но Делия молчала. Вот я так и думала. Ничего не может пройти спокойно, ни один день в моей жизни! Как только Делия попалась? Черт возьми. Что делать? Спасать Делию или за помощью? А если он возьмет ее в заложницы? Или еще, хуже, убьет! — Я тебя прирежу сейчас! — взревел он, и эти слова заставили мою руку опуститься на дверную ручку и вспомнить про кинжал на подвязке под платьем. Еще бы добраться до него. Замерев в открывшейся комнате, я тут же сунула руку под подол и, выхватив оружие, бросилась на силуэт, прижимающий Делию к кровати. Он тоже был вооружен, но такого резкого нападения точно не ожидал. Зеленые глаза, которые я сначала не разглядела, распахнулись, и тут же сомкнулись, когда я нависла над ним с лезвием, и, к счастью, промахнулась, вонзая нож в пуховую кровать. От испуга он отпустил Делию, и та, не растерявшись, выбралась из-под него, в то время как я прижала его своим телом, меняясь местами. — Эльза, — только голос заставил меня остановиться, чтобы не нанести второй, но уже точный удар, — это я, Ксандер, тихо! Кинжал замер в воздухе. Глаза, как у отца и меня — зеленые, как море осенью, широкие скулы, и волосы, темные, явно перекрашенные. Да, боги, это он, да! Звон от упавшего кинжала повис в комнате. Рукой я коснулась его груди. Вздымается. Сердце бьется. Улыбка пробивается сквозь страх. Он жив. Мой брат жив. Сердце сделало кульбит. — Вот и ты, — скалился он счастливо, приподнимаясь на локтях, — королева Севера. Не сказав ни слова, я бросилась ему на шею, прижимая к себе так сильно, как могла. Корона тоже упала на пол, и, покатившись, остановилась у ног застывшей принцессы. — Все хорошо, успокойся, мне, правда, больновато, меня ранили недавно. — Кто? — спросила я, слезая с него, и замечая под рубашкой бинт на животе. — То есть, — улыбка не сходила с его лица, — это и все, что тебя интересует? Ни как я выжил, ни где я был, ни как ты вышла замуж за убийцу нашего отца? Последние слова он почти выплюнул, отчего в груди тут же похолодело. — Все не так, — опустила я глаза на кольцо, — ты ничего не знаешь. — Да это и не важно. Главное — тебе грозит опасность. Ты должна идти со мной. — То есть? — вгляделась я в лицо брата, — Ты о чем? Объясни мне! Только заявился спустя полгода, а теперь требуешь, чтобы я шла с тобой? — Некогда, — поднялся он с кровати и взглянул в окно, — Я тут не по пригласительному на свадебку. Мне нужно уходить. С тобой. Сейчас. Не перечь мне, Эльза. Выбор был очевидный. Я должна идти с ним. Кроме него у меня никого… Нет. Не так! — Нет, — отрезала я, ожидая встретить его взгляд своим, — Я не пойду с тобой. — Что? — его пальцы впились в мои плечи и встряхнули, как котенка. Он на добрых сантиметров двадцать был выше, — Ты в своем уме? Или этот ублюдок тебя заколдовал? Эльза, ты обречена здесь. За тобой уже охота. Ты абсолютно ничего не понимаешь. Огоньки гнева и страха бегали в его глазах, но мне не передавались. Я знала, где мое место. И покидать его не собиралась. — Пока я на троне — Эфия в безопасности. Наша страна — страна нашего отца, лежит в моих ладонях. И мне плевать, что будет со мной, ясно? Хочешь идти — иди! Он завертел головой, будто что-то попало ему в ухо. — К черту Эфию, Эльза, ты умрешь, что тебе не ясно в этих словах?! Или ты идешь со мной, или я увожу тебя силой. Он никогда не был таким. Ксандер — очень нежный брат. Я всегда хотела себе такого мужа, как он. Все принцы на моих рисунках были копией старшего брата. Мой король. Мой правитель. Всегда мой идеал и предмет восхищения. Однако он изменился. Очень сильно. Теплота из глаз ушла. Из гордого льва он превратился в запуганного кота, который, как тряпичную куклу, хочет утащить меня за соседский забор. И от этого стало так больно. Я ведь тоже не та Эльза, что была раньше. Я не могу бросить убийцу. Не могу отвернуться от тирана и деспота. Единственное, о чем я думаю каждую ночь — о захватчике нашей страны. — Нет, Ксандер. Прости. Я остаюсь здесь. Еще чуть-чуть, и он бы впечатал меня в шкаф, но вдруг остановился. Так резко, что даже я испугалась. — Ты не слышал королеву? Она не хочет никуда с тобой идти. Прядь белокурых волос взметнулась в воздух. — Отойди от нее, или я снесу тебе башку, Ксандер, и мне все равно на наше общее прошлое. Его руки разжали мои плечи, и он сделал два неуверенных шага назад вместе с Лести, держащий меч на вытянутой руке прямо у его затылка. — Тоже продалась ему? — прошипел он, как змея, косясь на девушку. Ее рука даже не дрогнула, — А как же служба нашей семье, Силестина? — Я служу только Эльзе, и ты прекрасно об этом знаешь. Она в безопасности, пока я здесь. Так что проваливай, пока она точно не осталась единственной из вашей династии. — Да? А ты про Западного короля знаешь — Рена? И про то, как он обещал за ее голову чуть ли не всю казну? И про мать ее знаешь, и про все остальное? Лести убрала меч от его головы, но ножны не тронула. — Знаю. Без тебя. А теперь, уходи, покастража не хватилась этих двоих. Хочешь повидать сестру — свяжись со мной. Ксандер последний раз обернулся на меня. Да так, словно это я перебила всю нашу семью. Хотя, теперь это почти так и есть. Его не за что винить. Ненависть к себе я заслужила. Честно. — Вряд ли. Моя сестра умерла. Обойдя меня, как неодушевленный предмет, вроде тумбы, брат спрятал фальшивые темные волосы под капюшоном и проскользнул в двери, оставляя трех девушек наедине. — Что ж, — Делия наклонилась, поднимая мою корону с пола, и отряхнула ее, — конфликты с братьями в нашей семье весьма распространенная проблема.* * *
Когда Лести расстегнула молнию на спине, я чуть не заснула от такого большого количества воздуха в легких. На ногах от танцев с Мораном образовались приличные волдыри, а корона натерла лоб. — И это только первый день в роли королевы, и раздражение подмышками — будет меньшим из твоих бед. Ксандер так и не выходил из головы. Как он смотрел на меня. Видел бы все это отец — умер от стыда. Мы ведь раньше никогда не ссорились. Он жив. Это самое главное. Пусть ненавидит меня, презирает, но его сердце бьется где-то там, куда мы должны были убежать вдвоем. Делию мы уговорили не сообщать Морану о произошедшем. Потому что узнай он — и брат живым не покинул бы Айон. Я сама ему скажу. Позже. — Ты тоже считаешь, что я мерзкая? Ловкими движениями Силестина продолжила развязывать ленты корсета. — Тебе правду сказать? — Да. — Мне все равно, какое решение ты примешь, Зи, — звук моей клички успокаивал, — Я всегда с тобой. Даже против всего мира. — Хах, спасибо, — платье упало к ногам, — я скучала по тебе. Лести усмехнулась, и обняла меня со спины, кладя голову мне на плечо. — Я тоже. Тепло ее тела было сравнимо с теплом солнца. Будто я заряжалась от нее, и все проблемы покидали меня, забывались. Все становилось на свои места. Жизнь вставала в нужное русло. А Лести тем временем просто обнимала меня. Но была еще одна новость, которую я не хотела сообщить, чтобы не портить этот момент. Но вечно молчать я тоже не могу. — Сегодня пойду спать к королю. Глаза подруги распахнулись. Она отпрянула, и резко стало холодно в одном белье. — Что? — она будто порезалась обо что-то и на секунду в ее глазах промелькнула острая боль, которую я разглядела в зеркале напротив, но она ту же собралась, — то есть, это логично. Первая брачная ночь. Тебе нужно собрать ванную, да? Растеряла сноровку, пока лечилась, сейчас все будет. — Лести! — крикнула я ей вслед, но она уже скрылась за дверьми моей комнаты, так быстро, что ветер от нее чуть задел мои волосы. Встретились мы только в купальне, где она ждала меня с полотенцем и кучей мыл и ароматических масел. Я плавно опустилась в горячую воду, чувствуя, как расслабляются напряженные мышцы, а к голове приливает кровь. Лести взяла мочалку, и начала с моих рук, плавно начиная мылить плечи. — Ты ведь все знаешь, — прошептала я с закрытыми от удовольствия глазами, — и про то, что Лаура мне не родная мать, и про то, что мой отец заключил договорной брак из-за меня с некой женщиной с Медвежьих Островов. Девушка молчала, покорно натирая мое тело, даже иногда слишком сильно. — И у тебя была причина, чтобы скрывать это? — Я дала обещание, — наконец произнесла она, — что буду как можно дольше держать тебя подальше от той семьи. Ради тебя. Ты просто не представляешь, как опасно тебе все знать. Даже так. В том числе знать о медведях, понимающих твою речь, и устойчивости к холоду. — И ты мне ничего не расскажешь? Ее длинные тонкие пальцы проникли в волосы, пеня их, и массажируя корни. Нечестные приемы ведения серьезного разговора. Я же усну. — Безопаснее будет тебе самой все узнать. Я вижу, ты и без меня неплохо справляешься. Живи своей жизнью, Зи, и не думай ни о чем. А когда придет время, я направлю тебя по нужному пути. Сил мне хватило только на кивок головой. — Хорошо. И не ревнуй меня к Морану, любовь к тебе я никогда и ни на что не променяю. Она что-то пробормотала себе под нос, но я не расслышала. Все мои мысли были уже там, в спальне, в которой я ни разу не была.Глава 16. Корона из мороза
Замок заснул быстро. Приготовления к королевской свадьбе утомили всех — от поваров до стражей. Украшения в виде цветов, чудом переживших эту зиму и свой путь с юга, все еще висели на стенах, благоухая, будто их только что сорвали. Мы с ними были почти одинаковы. Я тоже пережила эту зиму. Маленькая южанка Эльза стала королевой. Вот и дверь. Дверь в его мир. Из толстого, блестящего дерева, надежная, как ее хозяин. Легонько толкнув ее рукой, я вошла. Большая комната. Большое окно. И кровать тоже большая. Ничего особенного я не увидела. Никаких картин, вроде той, что висит в тронной зале. Ничего, чтобы как-то украшало эту комнату, кроме горящего камина и горящих канделябров из серебра. Даже ковер был в сдержанном сером цвете. Наверное, только девушек тянет на всякие милые мелочи, захламляющие комнату, и валяющиеся повсюду. — Эльза? Я обернулась. И подумала, что ошиблась дверью. Мужчина вышел из совмещенной ванной, вытирая лицо полотенцем. — Я поняла, почему ты отращивал бороду, — я моргнула, чтобы зрение стало четче, — у тебя лицо как у мальчишки. Я говорила это с таким серьезным видом, что Моран рассмеялся, бросая полотенце на еще один невзрачный предмет мебели — бурое кресло. — Ну, мне и не сорок, если ты не забыла. Я решил, — он шагнул ко мне, — что раз у меня такая молодая королева, мне тоже не следует выдавать себя за старого хрыча. Его тело было совсем близко, сантиметрах в двадцати, но ближе он не осмеливался подойти. Я тоже не шелохнулась. Мы оба ждали чего-то. Что кто-то скажет то, чего оба ждут. — Это первая брачная ночь, — откуда-то у меня прорезался ломкий голос, — вот я… тут. — Я понял. Традиции. Надо соблюдать. Что ж, тогда мы займемся с тобой сегодня очень важным делом. Король усмехнулся, и прошел мимо меня, задевая голую кожу моего плеча своей легкой рубашкой для сна. Почему-то этот жест породил целую волну мурашек. Ладно тебе, Эльза. Почему ты не волновалась, когда останавливала бунт в своей стране, а наедине с ним, в одной комнате, ведешь себя как тринадцатилетняя девчонка? Смело развернувшись к нему, я хотела что-то выдать, как он уже был прямо передо мной, и с высоты своего роста накинул мне на плечи пуховый платок. — Вот так, — он улыбнулся, собирая вокруг серых глаз морщинки, — твои южные ночные платья слишком легкие для Айона. А я не хочу тебя заморозить. Затем, осторожно взяв меня за руку, повел к своей кровати, и усадил на краюшек. Я снова зарделась как томатная паста, и чуть не сбежала к себе. Однако мой муж был так сосредоточен, расправляя кровать, что даже не заметил этого. — Ложись, — почти приказал он, и я послушно залезла под тяжелое одеяло. Кажется, оно меня задавит ночью. Взглянув на меня, мужчина медленно наклонился. Я зачем-то зажмурилась. Но меня не тронули. Только плотнее накрыли одеялом, и ушли, обойдя кровать, ложась с обратной стороны, по пути туша все канделябры. Только я хотела спросить «И все?», как его голос заполнил тихую комнату. — Теперь, когда ты моя жена, я хочу, чтобы ты говорила мне правду, и рассказывала обо всем, что с тобой происходит. Глаза еще не привыкли к темноте, но судя по звуку, он повернулся ко мне лицом. — Я поняла. И тут же пожалела. Про Ксандера он узнать не должен. Никак. Прознай он о покушении на сестру, объявил бы его в розыск. Но мой брат что-то задумал. И я хочу выяснить что именно — сама. Вот так и начинается супружеская ложь. Вдруг его рука обхватила меня и прижала к себе. Носом он зарылся в мои волосы и тяжело вздохнул. — Это был тяжелый день. Давай отдохнем чуть-чуть. Он заснул почти сразу. Это я поняла по ровному дыханию и руке, безвольно повисшей на моем боку. Но я решила ее не убирать. Я так много пока не могу тебе рассказать. Но это пока. Наступит время, и мои знания помогут нам. Я уверена. Утро пришло, как всегда, незаметно и чуть неприятно. Это я поняла, открыв глаза и не обнаружив рядом с собой Морана. Рукой я провела по постели и еще раз в этом убедилась. Из окна еще даже не бил свет, значит раньше семи часов. Тогда почему он не здесь? — Проснулась? От голоса Лести вздрогнула и тут же села на кровати, пытаясь не морщиться от ярких свечей. Она не должна быть здесь. Слугу не допускают до королевских покоев. — Что случилось? Девушка расположилась в кресле, уже держа наготове для меня полотенца и чистое платье. — Ничего хорошего, — выдохнула она и поднялась, — я нагрела воду и подготовила одежду. Моран уже в зале заседаний. Тебе стоит быть готовой, когда он выйдет оттуда. По спине прошелся холодок. — Черт возьми, Лести, сейчас не время для твоих загадок, ты мне скажешь, что произошло?! — терпение покидало меня так же быстро, как сонливость. Не дожидаясь, пока она подойдет, я вскочила и чуть ли не нависла над ней. Блондинка вручила мне платье. — Напали на Север. На дальние рубежи. Это все, что мне удалось услышать от слуг. А вместо того, чтобы злиться на меня, лучше бы оделась побыстрее. Ты теперь королева этой страны, веди себя спокойно в любой ситуации. Как мне тошно от ее нравоучений. Такое ощущение, что она решила заменить мне сразу весь штаб моих гувернанток и советниц. Не обращая внимания на мой скверный настрой, служанка ушла в душевую.* * *
Он вылетел из залы и, как надвигающаяся буря, промчался по коридору к своему кабинету, что я еле догнала его. — Моран? — окликнула я, а он лишь махнул рукой, веля идти за ним. Король залетел в комнату, запустил меня, и закрыл дверь на ключ. Затем в два шага преодолел расстояние до дивана, и упал в него, откинув голову назад. Теперь борода не скрывала его эмоций, и поджатые губы и напряженные скулы открывались взору каждого, кто был рядом. Мне. Тихо, еле слышно, я подошла и села рядом, боясь коснуться мужа. Однако он заметил мои движения, и сухая ладонь сжала мою, влажную от волнения. — Я так и думал, это должно было случиться, — тихим баритоном пробормотал он, закрывая глаза и чуть морщась, — но не после моей свадьбы, ублюдок. Эльза, ты понимаешь, что он это специально? В голове сразу промелькнули слова брата: «Да? Ты про Западного короля знаешь — Рена? И про то, как он обещал за ее голову чуть ли не всю казну? И про мать ее знаешь, и про все остальное?» И опять что-то остановило меня. Не надо говорить Морану об этом. У него и так теперь куча проблем. Точнее — у нас. — Да, паршиво. Но что делать дальше? Боль в его глазах была почти ощутимой. — Вечером я вместе с частью войск поеду в Уэлен. Там нужна наша помощь. Мало того, что они внезапно напали, так еще и воду отравили. Надо взять с собой медиков. — Можно, — я сильнее сжала его руку, — я поеду с тобой? Король вдруг выпрямился, и стал изучать мое лицо. — Ты хочешь поехать и посмотреть на смерть и разлагающиеся живые тела? — Я уже видела смерть самых близких. С другим я смирюсь. И если уж Рен начал активные действия, мне будет безопаснее с тобой. Он горько усмехнулся и кивнул. — Справедливо. Хорошо, тогда собирай вещи. Посмотришь, какое королевство я тебе подарил. Последние слова он сказал с отчетливым отвращением. Пять дней тряски в карете, с перерывами на смену лошадей и туалет умотали меня до смерти. Я не говорила Морану, что у меня ломит все тело, но от боли я чуть не плакала. Сама захотела ехать, вот и терпи! Силестину с криками и руганью я оставила в Айоне — следить за порядком и Делией. Девочка тоже не хотела, чтобы мы ехали, но Моран сказал ей что-то, отчего она тут же взяла себя в руки, и принялась за учебу с учителями, которых он ей нашел. — Просто я напомнил ей, что она будущая королева, и должна остаться здесь вместо меня, — пояснил Моран, пока мы ехали, — она упрямый ребенок. Надеюсь, я смогу направить это упрямство в нужное русло. Хорошо, что она вообще стала его слушать. Леса за окном сменяли горы. Мы с Мораном говорили обо всем. Мне нравилось рассказывать ему истории из детства, в то время, когда он смеялся, и начинал говорить что-то про себя. В этот момент Делии очень сильно не хватало рядом. Мне очень хотелось, чтобы они с Мораном стали больше доверять друг другу. В нашей семье так и было. Все беды и горести мы делили вместе. Я хочу, чтобы в моей нынешней семье все было также. В Уэлен мы прибыли поздней ночью, я даже успела поспать лежа на сидении. Моран разбудил меня и велел одеться потеплее. Хотя мы были южнее Айона, температура тут тоже была не самая благоприятная для южанки. — А почему ты не взяла свою верную служанку? — поинтересовался король, когда я сама застегивала дубленку, стоя около экипажа. — Мне не десять, чтобы следить за мной сутками. К тому же, как шпионка, она будет куда полезнее в столице. Мужчина промолчал, соглашаясь, и обняв меня за плечи, стал дожидаться местного старейшину, который должен был расположить нас на ночлег. Когда я была маленькая, королевы из сказок только ездили на белых лошадях и устраивали балы. Настоящие же королевы по колено в снегу, по локти в крови и окутаны запахом смерти. Блестит только незримая корона на голове. Вдалеке мелькнул фонарик. Через пару минут к нам приблизилась фигура верхом на сером в пятнах олене с шикарными ветвистыми рогами. Разглядеть человека не получалось из-за тусклого света. — Садитесь на сани, Ваши Величества, до моего дома недалеко, а о ваших лошадях и слугах позаботятся мои люди. Прямо за ним были еще два запряженных оленя, управляемых кучером. На самом деле я слишком устала, чтобы удивляться новым видом транспорта, поэтому просто быстро залезла в сани вслед за Мораном и, придавшись к нему, прикрыла глаза, пытаясь задремать. Не вышло. Даже от тепла в доме, в который мы попали, меня не разморило. Это был небольшой деревянный дом, но уютный и приятный глазу. На полу вместо ковров были разбросаны шкуры зверей, на стенах висели разного рода трофеи, в виде чучел и рогов, а в центральной комнате — камин с диваном и креслами. — Раздевайтесь, отдайте вещи горничной, — прокряхтел старик, которым и оказался старейшина. Невысокого роста, с кудрявой серой бородой и блестящими, синими глазами. Он был одет в меха, и, кажется, пах оленьим молоком. — Рад вас видеть, — протянул Моран ему руку, будто они просто товарищи. Старичок ее энергично пожал. — И я, правда, жаль, что при таких неприятных обстоятельствах. А вы — Эльза, наша новая королева? Мне даже понравилось, что не надо соблюдать всех этих формальностей. — Да, — он взял мою ладонь и быстро поцеловал. — Очень приятно, юная леди. Вы прямо из огня да в полымя. Что ж, такая ваша доля, монархов. Я вас, наверное, заговорил? Проходите в столовую. Вам просто необходимо немного подкрепиться пред завтрашним днем. Нас угостили мясом и чаем из местных трав, после чего отправили в маленькую, как и весь дом, комнату на втором этаже. Но там была кровать, так что мне грех жаловаться. Я почти не помню, как легла. Кажется, только я коснулась подушки, пока Моран пошел умываться, и сон тут же накрыл головой. А спина чуть не отказала от счастья и благодарности. Да, телеса, сегодня мы спим на матрасе! И сон был такой тяжелый, почти настоящий. Мне снилась Ведьма. Она сидела в кресле, в том самом, что внизу, с камином, внимательно смотрела за пламенем. — Что ты тут делаешь? — я спустилась и встала рядом с ней. — Жду. — Чего? — в огне ровным счетом не было ничего, кроме переливов красного и желтого в языках пламени. — Когда ты откроешь глаза. Она обернулась, а в ее глазницах не было глаз. Кровавая слезинка потекла по щеке. От испуга я вздрогнула и проснулась. Кровать была чуть влажной от моего пота. — Доброе утро. По пояс обнаженный Моран стоял ко мне спиной, и искал в своем мешке для одежды нужную рубашку. — Ты куда? — сонно пролепетала я, подтягиваясь, и пытаясь не зевать. Наконец его спина, покрытая шрамами, скрылась под одеждой, отчего мне стало даже как-то легче. — Я пойду в штаб, поговорю с солдатами. Наша армия тоже уже там. Надо разработать новый план обороны. Сбросив одеяло, я еще раз подтянулась и встала окончательно. Лохматые волосы щекотали плечи. — А мне что делать? — Старейшина посоветовал сходить в лазарет, — король развернулся ко мне, и заглянул в глаза, — если ты хочешь. — Хочу, королева должна поддерживать народ. Не переживай, все будет в порядке. Увидимся вечером? Он быстро подошел ко мне и, наклонившись, поцеловал в губы. Так нежно. Аж живот чуть скрутило. — Увидимся вечером. И также стремительно меня покинул. Что ж, Эльза, время вступить в должность матери всей страны.Глава 17. Замерзающая кровь
Влезая в теплое платье, я все-таки пожалела, что не взяла с собой Силестину. Она так ловко управлялась со всеми этими веревочками на спине. Жизнь в Айоне меня совсем испортила. Ведь дома, в Эфии, я всегда (почти) одевалась сама. Еще одно непривычное чувство — я осталась одна. В смысле, рядом со мной большую половину дня никого не было, кроме слуг, накрывших на стол, и толстого белоснежного кота, мирно улегшегося мне на колени. — Даже поговорить не с кем, — пожаловалась я деревянной ложке, лежащей передо мной, — скукотища. Ближе к вечеру за мной наконец-то прислали врача, который должен был проводить меня до лазарета. Это был высокий худощавый мужчина в кожаной куртке поверх белого халата. На подбородке спущена белая марля. — Ваше Величество, — низко поклонился он, не поднимая глаз, — Я доктор Гирн, глава лазарета. — Доктор Гирн, — повторила я, кивнув головой, — Вы пришли проводить меня? — Да, — он выпрямился и потянулся за сумкой на спине, — и выдам вам некоторые приспособления, чтобы уберечь ваше здоровье. Мы не можем позволить, чтобы и с вами что-то случилось. Через полчаса, я в белом халате, маске, перчатках и вся измазанная обеззараживающими настойками, подходила к длинному, похожему на амбар, зданию из камня. Ночью я не успела разглядеть тут все, но по сути, ничем Уэлен от Айона не отличался. Разве что на горизонте не давят горы, и нет моря напротив. Снег, ели и немного теплее. Хотя мороз мне не страшен, я все еще не чувствую температуру воздуха. И если я выйду в сарафане в такую погоду, меня не поймет народ. — Это вообще не наше здание, — смущался доктор, глядя на разваливающееся строение, — но жертв было так много, что все они не поместились. Пришлось ненадолго занять это. Я почти подошла к дверям, как позади меня кто-то крикнул: — Мама! Пустите меня к маме! Маленький силуэт в шубке пытался пробраться сквозь двери, как два стража схватили его под руки. Девочка билась, как пойманная утка, пытаясь вырваться и укусить. — Элен, — бросился к ней врач, оставив меня, — сколько раз я тебе говорил? Ты должна сидеть дома! Любопытство когда-нибудь меня сгубит, но я подошла поближе. Склонившись, Гирн водил пальцем у носа девочки, на что она хмурилась, и выкрикивала только одно слово — «Нет!» Вдруг она заметила меня. — А ты кто? Почему этой можно, а мне нет?! Надо было видеть лицо врача. Он сначала посинел, потом побагровел, и как рыкнет на нее: — Это королева! Как ты разговариваешь?! А если она казнит тебя? Это, конечно, был педагогический ход, но так как я сама воспитывала Делию, отрицать не стала. Пыл непоседы убавился, но злиться она не перестала. — Ваше Величество, — поклонилась она наигранно, — если вы королева, значит должны вылечить мою маму. Она говорила, что вы — правители — все можете. Когда-то я такое предъявляла отцу, после смерти моей собаки. Я хотела, чтобы он собрал свой совет и они придумали, как её оживить. И ответила, как и отец, холодно, стандартно. — Увы, — ответила я, не раздумывая, — если бы так оно и было, я бы не стояла тут, перед тобой. Но я сделаю все, что в моих силах. И тут же пожалела. — Я так и думала, — из-под шапки вырвалась светлая кудрявая прядка, — ничего вы не можете. Развернувшись, она ушла, самым злым детским шагом. — Простите, — не сводя с нее глаз, произнес Гирн, — дочка моей сестры. Она была там, когда отравили воду. Тоже врач. Спасала тех, кого было возможно. Перед сном я представляла этот ад. Сначала войска запада отравили воду. Потом напали. Люди, обжигаемые болью и болезнью шли в бой. Кучка людей, неподалеку отсюда, защищали огромный Север ценой своей жизни. Большинство из них даже не видели ничего кроме своей деревни. И знали только одно — либо они умрут, либо на эту землю, их землю, ступит нога чужака. В реальность вернул запах. Запах разлагающейся плоти и отбеливателя, слившегося в такую отвратную смесь, что скрутило живот. Благо, я поела только утром. Я вошла в дверь. Вздохи, крики, смрад. Бегающие туда-сюда медсестры с тазами и врачи с капельницами и шприцами. Кровати располагались двумя рядами друг напротив друга, от стены до стены. Кажется, я погорячилась сегодня, когда в нашей спальне заявила, что выдержала. — Наденьте маску, станет легче. Доктор все еще был рядом. Какой позор. Это же мои люди. Они умирали за меня. За наши чертовы жизни они сейчас гниют здесь, а я морщусь. — Все хорошо, — маску я сняла и отдала врачу, — могу я к ним подойти? Он явно не ожидал от меня такого рвения и ответил чуть неуверенно: — К-конечно. Мужчины. Женщины. С теми, что были в сознании, я говорила. Объясняла кто я, и зачем здесь. — Я слышал, что вы молоденькая, — подмигнул мне один мужчина с перемотанной головой, — но Моран что-то совсем девчонку нашел. Вы не подумайте, леди, вы прекрасны, как весна, но жалко вас. Либо мужчины еще даже не нюхали. Доктор краснел за каждого пациента по отдельности. А мне было даже приятно. Эти северяне все переводят в шутку. Даже отрезанную конечность. — Вы благословите мою деревянную ногу, Ваше Величество? — прокричал один старик через пару кроватей от меня, — и поцеловать в щеку, если можно. Вашего мужа же тут не имеется? — Ради бога, — Гирн уже закрывал лицо рукой, — деревенщина. Простите. — Перестаньте, — улыбнулась я ему, переходя к следующему больному, — Я не вижу тут ничего оскорбительного. Пусть говорят, что хотят. Потому что завтра, некоторые из них, уже ничего сказать не смогут. Никогда. Яд, подсыпанный в воду, убивал медленно и незаметно. Не давал ранам затягиваться, прогрессировал на самых слабых местах. Люди лишались слуха и зрения. Когда я уделила внимание каждому больному, и дошла до конца здания, заметила еще одну, с табличкой: «не входить». — Умирающие. Те, кто пил у самой границы. Половины уже нет в живых, оставшиеся там. Те, кто безнадежен. — И ваша сестра? — К сожалению. Эту палату оставили напоследок. Чтобы я полностью укрепилась в мысли, что этого сумасшедшего Рена, короля Запада, надо стереть с лица земли. Ни криков, ни вздохов, ни суеты тут не было. Люди лежали спокойно, глядя в потолок. Некоторые беззвучно плакали. Доктор сразу подошел к одной из женщин и склонился над ней. В этом месте мне не хотелось говорить, кто я. Не хотелось тревожить их или будоражить. Я просто стояла у порога и смотрела, не понимая, что делать. Доктор вдруг повернулся ко мне и махнул рукой. Я подошла. Женщина, лежащая на постели, больше напоминала куклу, нежели человека. Бледная, почти прозрачная, кожа и глаза, стеклянные, зеленые. По грудь она была укрыта белой простыней. — Вы королева, — прошептала она хрипло, — мне брат сказал. — Да, — присела я на колени, чтобы быть ближе к ее лицу. — У меня есть дочь… — каждое слово она будто вытаскивала из себя щипцами, — и больше ничего нет. А ваша дочь — это Север. Задача матерей — защищать своих детей. Я защитила свою. Теперь ваша очередь, королева. Нас не станет, но вы не беспокойтесь. Нас тысячи. Больных и умирающих. Но будут и живые. О которых надо заботиться. О моей дочери, например. Я хочу, чтобы она была жива. Я хочу, чтобы больше никто и никогда не подлил яду в ее молоко, и молоко моих внуков. Перед смертью, пообещайте мне, юная леди, только одно — что никогда не допустите этого. Не дадите в обиду свою дочь. Даже если бы я что-то ответила, она бы уже не услышала. Ее лицо стало отрешенным, хоть грудь все еще вздымалась, назло всем. — Обещаю. Дома я еще долго приходила в себя, перелистывая в голове воспоминание за воспоминанием, лицо за лицом. Каждая жизнь — книга, и большинство — недочитанная. Прерванная на пятнадцатой или пятидесятой странице. Потрепанные событиями и запыленные памятью, они забываются и уходят в пустоту. Книга моего отца, сестры, мамы, да вся моя семья — мертвая библиотека. Тогда почему я еще здесь? Комната озарилась знакомым голосом как раз в тот момент, когда я подумала об этом. — Ты уже вернулась? Моран, снова зарастающий своей черной бородой, улыбаясь, приблизился ко мне. Только я не могла состроить на своем лице хоть что-то. Он тут же помрачнел, и остановился, медленно снимая дубленку и теплый свитер. — Все в порядке? Ты такая бледная. Не заболела? Я тряхнула головой. — Нет-нет. Задумалась просто. В лазарете была, вот и сижу, отхожу потихоньку. За одну вещь он мне нравился по-особенному: ненавязчивость. Он не выпытывал у меня мои сокровенные мысли или проблемы. Поэтому и сейчас он просто начал молча переодеваться, оставляя меня в покое. — Пойдешь к ужину? Я покачала головой. — Тогда направлю слугу, чтобы он принес тебе что-нибудь. — Хорошо. Мы еще немного помолчали. Но эта тишина вокруг и крик в голове начинали меня сводить с ума. Я поднялась с кровати подошла к нему, пока король выбирал, какую рубашку ему надеть на ужин. Выбор был широкий: белая, белая и… о, неожиданность, белая! — Я бы с удовольствием поменяла свою способность командовать медведями и ходить босиком по снегу на дар исцеления. Мужчина приостановил свой сложный выбор после этих слов. — Я так и знал, что тебе рано еще идти в лазарет. Эльза, послушай, — повернувшись, он положил свои ладони на мои скулы, и поднял голову вверх к себе, — ты не должна так переживать. Если думать о каждой смерти, как о трагедии, сама долго не протянешь. Оплакивать можно только тогда, когда другого выхода нет. А у нас — он есть. Мы остановим эту войну и спасем тех, кто еще жив. В точности, как та женщина. Откуда они берут эту мудрость? Я хотела просто плакать, свернувшись в клубок. — Там столько боли, Моран, — только и проронила я, еле сдерживая слезы, — я будто чувствую ее за них. Он не улыбнулся, даже в лице не изменился. Просто прижал к себе, как ребенка, и погладил по голове, говоря: — Твои раны еще свежие, а я подсыпал тебе туда соли. Ну, ничего. Завтра мы отправимся домой. Хватит этого. Я смогу укрепить границы и дистанционно. — Если ты собрался уезжать из-за меня, — оттолкнула я его, — то не надо! Я сама доеду. Оставайся здесь. В серых глазах мелькнула недоверчивость. — Ты королева, и без меня никуда не поедешь — это первое. А второе — столица и так долго без хозяина. Может случиться непоправимое. Возвращаться нужно вне зависимости от наших желаний. Делия с Силестиной не самые лучшие политики. Мне иногда кажется, что Сили может все, кроме одного — дать мне побыть наедине с собой. Домой мы поехали через два дня. За это время мы собрали несколько совещаний и дали распоряжение армии. Их единственной задачей было укрепление границ и предотвращение следующих отравлений. А через неделю мы были уже дома, во дворце. Делия встретила нас весело, будто бы даже соскучилась. Даже Моран не выдержал и улыбнулся девочке, выбежавшей нам на встречу в теплом синем платье, будто принцесса из детских книжек. Зато Силестина выражено холодно кивнула мне, и спросила, в каком часу готовить ванну. Естественно, она обижается. Ну что ж теперь? Меня тоже не всегда устраивает ее поведение. Еще я за служанкой не бегала, чтобы прощения просить. Демонстративно прошагав мимо нее, я направилась в свою комнату, чтобы переодеться с дороги и проверить сохранность вещей. Все было как раньше — полукруглая комната, кровать, шкаф, зеркало, камин. Все мои драгоценности — книга Зары, вещи из дома и портреты семьи лежали на месте. Меня тут не было пару недель, а кажется — вечность. С тех пор, как я надела корону, жизнь будто стала пролетать мимо. Раньше день за днем тянулись долго и были наполнены событиями, а теперь, я либо в дороге, либо помогаю Морану в делах. Мне кажется, я забыла о чем-то важном. О том, кто я такая. Сили решила, что я должна узнать сама. Ведьма тоже ушла, не оставив подсказок, и даже мама, моя родная мама, явилась для того, чтобы поддержать. Но ни один из них не дал даже толики информации. — И ты тоже бесполезна, — шепнула я книжке с легендами, но на всякий случай решила ее перечитать. Я мало спала в дороге, и, раздевшись, легла, открывая сборник легенд. Когда земля была пустой и безжизненной, Боги решили послать на нее четырех своих единственных и любимых детей. Одна из них — Зиро, — королеву песков, от которой пошел род Восточных королей, Ниан — короля огня и Южных земель, он же основатель моего рода, Силва — короля ветров и Запада, и Сайбер, — королеву льда и снега, основательницу Северных рубежей. Все они — предки нынешних королей, кроме Сайбер, ее род был уничтожен Востоком. Последний остров ее предков был стерт с лица земли несколько лет назад. На Медвежьих островах. Что-то вдруг будто кольнуло меня в затылок. По спине побежали мурашки. Медвежьи острова. Моя мать родом оттуда. Я там родилась. Отбросив назад книгу, я полезла в свою тумбу, за папиными документами.«Акт о совершении договорного временного брака. Акт, в целях которого будет заключен пожизненный союз между Медвежьими островами и Эфией, а также прилив крови к Ниан, дабы избежать деградации рода. Непременным условием брака является рождение ребёнка и передача его стороне отца по достижению годовалого возраста для дальнейшего воспитания. Допускается приезд к стороне матери в течение одного месяца каждого года, под грифом „секретно“…»Роспись моего отца, и женщины, размашистой буквой «В». Вайолет? Вера? Как ее звали? Если на Медвежьих островах сейчас никого нет, значит, я последняя. Последняя из рода Сайбер. Я ее предок. А это значит… Мысли в голове, так долго разбросанные, словно игрушки ребенка, начали вставать по местам. Книга снова оказалась в моих руках.
«… однако, как пламя со льдом, как ветер с почвой, четыре народа вместе с прародителями начали войну. До того она была ужасной, что половина населения мира погибли в этой страшной схватке. И только разум Сайбер, холодный, как ее земли, восстал против этого. Она первая вышла из войны, и начала умолять прекратить других. Но в сердцах злых богов и гневных людей уже восторжествовал хаос. Тогда Сайбер отважилась на последний шаг. На своих белых крыльях она прилетела на поле боя, встала на утес, прямо над кровопролитием богов и людей и попросила в последний раз их остановиться. Но никто ее не услышал. Тогда, взяв свой хрустальный меч в обе руки, она со всей силы вонзила его в свое сердце и упала с утеса, на камни. Боги, почувствовав гибель своей дочери, разгневались, и тут же явились в наш мир. В ярости, они лишили трех Прародителей силы и бессмертия, и разделили четыре народа морями и океанами, чтобы они больше никогда не могли встретиться на едином поле боя. А в честь Сайбер, пожертвовавшей собой ради людей, они создали северный остров, который так и называется — Остров Сайбер. Ее тело, покоится там, во льдах, и сон ее может потревожить лишь жертва четырех Прародителей, ради которых она когда-то погибла сама. И стоит ей проснуться, как воины, восставшие против друга, будут сражены и превращены в глыбы льда, холодные, как ее сердце».Остров Сайбер. Накинув на плечи шаль, я выскочила из комнаты, бросилась в зал переговоров. — Ваше Величество! — бросилось мне вдогонку от служанки, которую я чуть не сбила. Пока я бежала, весь мир перевернулся в моей голове. Часть меня, покрытая пылью, и забытая, снова проснулась, заставляя сердце биться как сумасшедшее. Двери зала распахнулись. На всю стену тут была нарисована карта Мира. Подойдя к ней вплотную, я присела на колени, туда, где начинался Север. В самом низу. Вот Айон, океан, острова, острова… Медвежьи острова находились недалеко от западных земель Севера. Сеть островов образовал тонкий полумесяц, а остров Сайбер, самый большой и скалистый, находился прямо посередине. И там спит та, кто сможет помочь нам. И, скорее всего, там родилась и я.
Последние комментарии
2 часов 58 минут назад
3 часов 2 минут назад
3 часов 14 минут назад
3 часов 15 минут назад
3 часов 29 минут назад
3 часов 46 минут назад