Колояр. Дилогия (СИ) [Валерий Михайлович Гуминский] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Annotation

«Око за око, зуб за зуб» … Какой мерой воздать за зло? Отплатить той же монетой или проявить милость? Стать кровником или союзником?

Судьба распорядилась по-своему, дав шанс погибшему бойцу элитного подразделения начать новую жизнь в мире, где магия и кланы — право сильного.

Лишившись магической искры, Колояр пытается восстановить свой Дар с помощью таинственного древнего артефакта «солнечный доспех». Межклановые войны, интриги, поиск друзей и союзников — все это свалилось на голову главного героя, ставшего частью этого мира.


Колояр. Принцип талиона

Пролог

ПРОЛОГ

Часть первая: Кадет


Часть вторая: Егерь

Главы 1, 2

Главы 3, 4

Главы 5, 6

Главы 7, 8

Главы 9, 10

Главы 11, 12

Главы 13, 14

Главы 15, 16

Главы 17, 18

Главы 19, 20

Эпилог

Колояр. Принцип мира

Пролог

Часть первая. Телохранитель.

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Главы 7, 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Часть вторая. Охотник

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Главы 6, 7

Главы 8, 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Главы 13, 14

Глава 15

Эпилог


Колояр. Принцип талиона


Пролог


И не берите искупительный дар за душу убийцы, злодея, которому надлежит умереть, но смерти будет он предан

Бемидбар, 35:31

Принцип талиона: категория юриспруденции и морали, известная как равное или симметричное возмездие. Принцип назначения наказания за преступление, согласно которому мера наказания должна буквально соответствовать вреду, причиненному вследствие совершенного преступления. Знаменитое «око за око, зуб за зуб».

ПРОЛОГ


Меня нашли в капусте. Вот только не надо ржать с этой фразы. Ничего смешного здесь нет. Скорее, это завязка грустной, а местами и гнусной истории, случившейся не со мной; а расхлебывать пришлось мне. Так что, все правильно. Меня нашли в капусте, лежащим в изящной плетеной колыбельке, имевшей клеймо родового мастера, обгадившего (обо мне речь, не о мастере!) свои пеленки, но не издававшего ни единого звука. Можно сказать, повезло, что одного из огнеборцев потянуло в капустные грядки по физиологическим причинам после тяжелой работы. И увидел меня. Впрочем, в таком сумбуре рассказывать по порядку весьма тяжело. Но попробую.

Я, сорокалетний мужик, военный по профессии, достигший к этому возрасту ранга Элита в Русском Альянсе, пребывал в благостном расположении духа, когда меня срочно вызвали на ковер к начальству. Причем, смею заметить, я находился в законном отпуске после рейда по анклавам Зеленого Пояса. Шахиды, обколотые наркотиками, неврастеничная молодежь, одурманенная призывами мстить неверным северянам, взявшим под свой контроль территории вплоть до сороковых градусов южной широты, изрядно попортили нервы всему Альянсу. Коротко скажу, что в этот Альянс, помимо Российской империи входили княжества Сербии, Болгарии, Чехии, Молдавии, Грузии, а также среднеазиатские анклавы, поддерживавшие экспансию России вглубь азиатского континента. Противниками выступали исламские экстремисты, черпавшие из бездонной бочки мусульманского мира человеческий материал для террористических акций, боевых действий на сопредельных территориях, да и вообще гадили по миру изрядно. Не повезло нам с такими шумными и шебутными соседями.

Наш отряд, состоявший только из бойцов ранга Элита и Смертоносные, прошлись катком по глубинам пуштунских земель, выискивая главарей банд, идейных вдохновителей терроризма и прочей гадости, забивавшей мозги обывателям. Хочу сказать, не зря. Около десятка полевых командиров отправились — нет, не к гуриям, ублажающим бравых воинов ислама в раю — а к чертям собачьим, к шайтану в гости. Мы поступали просто: на виду у населения кишлаков и племенных собраний заворачивали очередного ублюдка с дыркой в башке в свиную шкуру, тем самым перекрывая ему доступ к наслаждениям в раю. Вот так и воевали. Правда, пришлось изрядно попотеть, чтобы прорваться через Гиндукуш обратно на земли Русского Альянса. Нас ловили, как тараканов, чуть ли не в каждом ущелье, на горных перевалах, в долинах. Хрен им всем. Элита выжила вся, а вот Смертоносные потеряли трех человек. Но и это было успехом. После нашего рейда шейхи и эмиры чертовых осиных гнезд на Аравийском полуострове подписали нам смертный приговор. Каждому, кто побывал за «ленточкой».

Можно по-разному относиться к оголтелым ребятам, извращающим каноны Корана, но в упертости и настойчивости в достижении цели им не откажешь. Так вот, вызвали меня в штаб ГРУ по одной причине. На Элиту началась охота. То есть теперь я, мои друзья — Слав, Кореш, Балык — подвергались опасности со стороны «Комитета Мести». Вот так просто и незамысловато окрестили себя охотники за нашими головами. Без смеха, ребята. Эта акция могла длиться вечно, до тех пор, пока ваххабиты не удостоверятся, что ты лежишь смирно в своей могиле, желательно, с отрезанной головой. Вот почему у меня нет семьи, да и у многих наших парней такая же печаль. А что делать? Иногда Элита вынуждена ограничивать себя во многих сладостях жизни. Ни подруги боевой, ни детишек.

Штабное начальство посоветовало мне на время исчезнуть из виду, пока разрабатывается план по нашему «сокрытию», то есть, на полном серьезе обсуждалась возможность пластической операции и жизни под другим именем. Элиту берегли. Но неизбежное случается, пусть ты и супернавороченный герой со стальными мышцами и непробиваемой шкурой. Первым достали Балыка. Его внедорожный «лось» взлетел на воздух под Нижним Новгородом, прямо на стоянке придорожного кафе. Вместе с ним. Не нашли даже останков. Странная взрывчатка. Поговаривали, что арабы ведут какие-то разработки, связанные с изготовлением бомбы, выжигающей в эпицентре взрыва всю органику. Для каких целей — непонятно. Страху нагнать, что ли, захотели? Первым делом наши следователи подумали, что Балык не погиб, а избежал смерти по счастливой случайности. Почему так? Акция была не со стороны конкурирующих контор, сто процентов. Хотя разговоры о заметании следов таким способом в недрах разведуправления шли.

Когда погиб Слав, начальство всполошилось. Кто-то, а такое подозрение крепло, сливал нашу Элиту врагам. Слав утонул. Банально просто утонул, хотя мог держаться под водой чуть ли не полчаса благодаря особым методикам и модификаторам, разработанным шароголовыми учеными из ГРУ. Думаете, мы поверили в случайность произошедшего? Ага, зацепился трусами за подводную корягу и захлебнулся от недостатка воздуха. В такие сказки мы не верили. Если бы в его голове торчала железная арматура, выглядело бы все реальнее. Нырнул, не проверив дно, и нанизался аки бабочка на штырь. Прокололись ребятки.

Меня отправили в славный заштатный город Журавли на Волге, где кроме прогулок по реке на глиссерах и катерах иных развлечений не было. Памятуя о судьбе Слава, я стал осторожничать. Жил на агентурной квартире в центре города, изредка появлялся на набережной, прогуливаясь и принюхиваясь к опасностям, как битый судьбой пес. Не самое веселое время. Приходилось тщательно следить за окружающими, отмечать подозрительных людей, периодически появляющихся в зоне моего наблюдения. Из окна квартиры двор просматривался очень хорошо, и я решил поставить мини-камеру, чтобы записывала на компьютер все происходящее, когда меня нет дома.

Двадцать пятого июля — дату я запомнил навсегда, слишком большое потрясение испытал, чтобы выкинуть все произошедшее из головы — осатанев от бесконечного безделья и долгого молчания моего начальства, решил проветриться и съездить на Волгу, а точнее, взять лодочку и уплыть на островок Ивовый, который хорошо просматривался с набережной. Там есть неплохой песчаный пляж, где можно позагорать. Да и девушки частенько там любят понежиться топ-лесс на солнышке. Может, повезет, какая-нибудь рыбка клюнет на один томный вечерок.

Ага, размечтался. В который раз убеждаешься, что опасность и смерть ходят рядышком, и откуда выскочат, известно только Всевышнему. Сейчас-то проклинать себя глупо. Сам виноват, что расслабился, потерял бдительность. Были на острове девушки. Вернее, одна. Она лежала в тени ракиты, свесившей свои густые кудри в теплую воду, и даже не думала загорать. То ли дремала, то ли созерцала блики на речной глади. Неподалеку, за этим и другими кустарниками, на полянке сидела небольшая компания, состоявшая из пожилых мужчины и женщины, и небольшой собачонки с вислыми ушами. Она даже не гавкнула, заметив меня, а лишь лениво проводила взглядом.

За девушкой я наблюдал долго, почти час. Судя по редким перекличкам, она приплыла на остров со своими дедушкой и бабушкой. Ей было скучно, и воспользовавшись единственно правильным моментом, решила расслабиться. Черноволосая, смугленькая, симпатичная. Лежит себе на покрывале, скинув бюстгальтер, и казалось, дремлет, положив голову на руки.

Я решился. Залез на склоненное, подмытое давним паводком, дерево и красиво ушел в воду, с небольшим всплеском. Да-да, я помнил о судьбе Слава, и тщательно перед этим проверил место, куда собирался нырнуть. Получилось эффектно. Я же знал, что девушка одним глазом смотрит за мной с любопытством и ожиданием дальнейшего развития ситуации.

Отфыркиваясь, я показался на поверхности в пяти метрах от берега и широко взмахивая руками, за пару секунд доплыл до отмели и красуясь в лучах послеполуденного солнца, вышел прямо к загорающей красавице.

— Красиво прыгнул! — без всякой прелюдии к знакомству сказала девушка. Она даже не покраснела, что в таком виде лежит перед мужчиной, которого видит в первый раз. — Научишь?

— Хоть сейчас, — расправив плечи, сказал я, зная, что вид мужского мускулистого тела, да еще усиленного модификаторами, всегда притягивает девичьи взгляды. Беспроигрышный вариант. Говорю же, распушился, как павлин. — Пошли?

— Нет, я не готова сразу! — рассмеялась черноволосая красавица. — Не тот случай. Деда с бабой не так подумают…

— А ничего, что ты почти голая лежишь передо мной? — на всякий случай уточнил я, присаживаясь рядом. Оглядел ладную фигурку, точеную, словно только что вышедшую из-под резца талантливого скульптора. Кто-то же постарался сделать такую красоту! Сильно постарался!

— Я частенько проделываю такие вещи. Старики знают об этом, ворчат, но ремнем не наказывают.

Мы негромко рассмеялись. Я же чувствовал возможность заполучить не на один день такой приз. Что, в сущности, теряю? Да ничего. Мстители где-то затаились, словно забыв о своей миссии, никто меня не беспокоил, даже из штаба шли успокаивающие послания. Меня готовили к пластической операции, которая должна состояться в первых числах сентября. Морально настраивался. И встреча с незнакомкой вполне укладывалась в эту настройку.

Меня даже не насторожило ее имя. Сана. Ее звали Сана. Сначала я не понял, и переспросил, может — Оксана? Нет, со смехом ответила девушка. Именно Сана. Имя татарское, якобы. Ну и ладно. Мало ли на волжских берегах татар живут? Их уж и от русских не отличить, как и русских от татар. Сана оказалась младшей дочерью высокопоставленного чиновника Ахметова, чей род держал в крепких руках все судоходство по Волге от Казани до Саратова. Об Ахметове я слышал, поэтому снова не насторожился. Человек лоялен власти и императору. Так что, мне всех подозревать? Единственное несоответствие скребло душу. Почему эта девочка, такое важное лицо, находится здесь без охраны? Дедушка, бабушка…. Собака еще эта. Какая-то идиллия из дешевого деревенского сериала. Но я уже запал. Это потом, через какое-то время, когда была возможность анализировать, я понял, что на меня воздействовали с помощью высокорангового бойца-исследователя (вроде ученых, если поточнее) — Изыскателя. И опасного даже для подготовленного бойца. Неслабый уровень, хорошо прошлись по моему подсознанию. Начисто отключили все функции мозга, которые отвечали за возможность трезво анализировать несостыковки, логические разрывы. Короче…. Я встретил вечером Сану возле центрального городского фонтана и отвел девушку на квартиру, вернее, в снятый для любовных утех уютный домик на окраине городка, который предоставляла одна пожилая дамочка для таких пар, как я с новой знакомой. Ну, не совсем же я дурак вести девчонку на агентурную квартиру. А что? Здесь тихая обитель, окруженная яблоневым садом, на который выходят два окна, широкая кровать-аэродром, чистое белье, пахнущее луговыми цветами, тишина на улице. Разве что собака соседская взбрехнет по долгу службы.

Сана оказалась девушкой нескромной. В том плане, что в любовных утехах она могла дать мне огромную фору. И я поплыл окончательно, заглушив все тревожные звоночки. Откинулся я от разгоряченного тела Саны глубокой ночью, и почти мгновенно уснул, не забыв поцеловать девушку в знак благодарности. А проснулся от тяжелого набата, бившего по мозгам и царапающего позвоночник острыми крючками.

В тусклом освещении настенного бра Сана казалась воплощением посланника ада. Обнаженная, с распущенными волосами, лежащими на высокой груди, которую я ласкал совсем недавно, она стояла надо мной с лицом, которое врагу не пожелаешь увидеть. А в мой лоб упирался ствол пистолета с глушителем. Понятно. Достали все-таки. Из расслабленного состояния, вызванного неоднократным соитием, невозможно сразу перейти в боевой режим. Это и было самым слабым звеном у каждого бойца. Элита, конечно, возвращалась быстрее, но мне не хватало нескольких секунд. Палец Саны уже выбрал свободный ход курка. Спрашивать о чем-то бесполезно. Времени не хватает. Даже не могу ускориться.

— Послушай, детка…, - все-таки попробовал я последний шанс, давая себя лишнюю секунду. — Ты бы убрала пистолет от моей головы. Выстрелишь ненароком.

— Комитет Мести постановил приговорить тебя к смерти, — излишне торопливо произнесла Сана, понимая, что начинает терять инициативу. Но палец на курке держит твердо.

— Постой…

— Аллах Акбар. Прости, милый!

Дьявол….

Я ушел перекатом в сторону, слыша сухой треск глушителя; голову обжигает пороховыми газами. Но я жив. Вихрем взлетаю на ноги, и своим налитым мощью кулаком бью в челюсть Сану. Не до сантиментов. Девчонка мгновенно вырубается, тяжело падая на пол. Перелом лицевой кости гарантирован. Сама виновата. Подхватываю «браунинг» из неподвижной руки, и не обращая внимания на льющуюся из касательной раны кровь, совершенно голый вскакиваю на подоконник.

Было ощущение, что Сана здесь не одна. Чтобы привести приговор в исполнение, нужен наблюдатель, который гарантированно подтвердит, что проклятый русский ранга Элита сдох как паршивый пес. А Сану, прошедшую проверку, могут вовлечь в оперативную работу. Тут же начал прокачивать очередную здравую мысль. Если Сана считается Изыскателем, значит, рядом с ней наверняка должно находиться прикрытие. Как минимум, исследователя такого высокого ранга охраняют три человека. Так, быстро думаем! Одно окно выходит на улицу, и там обязательно меня будет караулить стрелок. Из второго окна можно попасть во двор, и третий выход — через дверь. Все возможные пути отхода перекрыты. Но можно выбраться через кухонное окно прямо в огород. Так и делаю. Ломлюсь через узкий коридорчик в кухню, распахиваю створки. Мои глаза отметили яркую вспышку в двадцати метрах от меня. Черт! Там четвертый, или меня здорово просчитали! Огненная стрела вылетела из-за черемухового куста и понеслась ко мне. Да чтоб вам!

Рыбкой вылетаю из окна, мягко перекувыркиваясь через голову, и тут же раздается грохот. Мощный толчок горячего воздуха в спину, что-то с противным свистом пролетает в сантиметрах от моей макушки: какие-то палки, стекла. Я падаю, крепко держа в руке пистолет Саны. Жаль, свой забыл захватить в этой кутерьме. Ничего! Повоюем! Дважды нажимаю на курок в сторону любителя пулять из ручного гранатомета, потом еще пару раз для верности. Сдох, надеюсь. За моей спиной полыхает, жар толкает в спину поскорее скрыться, чтобы на фоне пламени не выглядеть четкой мишень.

Ломлюсь за угол, мгновенно падаю на землю, не обращая внимания, как сечет мое обнаженное тело разнообразный мусор и мелкие камешки; перекатываюсь и без малейшего колебания стреляю по темной фигуре, стоящей возле входной двери. Идиот, думал поймать Элиту на примитивной засаде. Фигура переламывается. Контрольный в голову. Минус два. В темноте у меня зрение становится резче, только бы светошумовую гранату не использовали. Тогда сетчатке и зрительному нерву придется восстанавливаться несколько секунд, которых мне может не хватить.

Пламя пожара поднялось выше соседних крыш. С улицы доносятся вопли, кто-то требует вызвать городскую стражу и полицию. Лучше бы огнеборцев позвали, болваны! Сгорят же соседи!

Сигаю через забор, отбрасывая мысли о Сане, так и не выбравшейся наружу. Сама решили свою судьбу. Извини. Так, где еще двое? Ага, калитка распахнута — значит, парни сдрейфили, решили свалить, не попрощавшись. Послышался звук взревевшего автомобиля. Я вылетаю наружу и вижу черный седан с тонированными стеклами, от которых отражаются феерические языки пламени. Стекло задней двери бесшумно заскользило вниз. Выстрел, выстрел! Я «включил» маятник и бросился к наемникам, ощущая горячую смерть, пронесшуюся мимо виска. Мне кровь из носу нужен был «язык», которого я бы расколол тут же, возле горящего дома! И налетел, будь оно неладно! Враг знал о моих слабостях. Под ногами с противным лопающим звуком взорвалась граната, и моя сетчатка перестала реагировать на происходящее. Я оглох, но сделал единственно правильный шаг. Упал на землю и перекатился в сторону, уходя с линии огня. Наверное, это было забавное зрелище. Но не для меня. Все-таки подловили, твари!

Тяжелый удар ноги в грудную клетку припечатал меня к земле. Второй удар вышиб пистолет. Модификаторы сработали на все сто процентов, не давая костям разлететься на кусочки. Это кто же такой? Неужто Черный Палладин? Высокоранговый боец, вроде Элиты. Как говорится, один черт, только с другого ракурса. Он меня уделал. Где же прятался, скотина? Послали для поддержки основной группы, но не светили до определенного момента? Я не успеваю восстановиться. Все, амба.

— Сдохни, собака, — гортанный голос перекрыл звонкий выстрел, и для меня наступила вечная темнота. Никакой модификатор, вживленный в тело, не выдержит пули девятого калибра, выпущенной в башку с расстояния вытянутой руки. С этого момента и началась та история, о которой шла речь вначале. Вернее, началась она чуть раньше…

****

Я проснулся в холодном поту, лежа на чем-то мягком, теплом и влажном. Это что, обоссался, что ли? Немудрено, когда в тебя целятся из пистолета, а потом стреляют, вышибая мозги. Но, судя по функционированию тела, по возможности смотреть по сторонам, отмечая несуразности в окружающей обстановке, какой-то плетеный короб, в котором лежу (гроб, что ли? Оригинально!), понял, что жив. Жив, черт побери! Захотелось закричать от радости, чтобы ощутить всеми клетками своего тела, что не почудилось, что на самом деле дышу и ссусь!

И закричал. Да так, что сам не понял, почему у меня такой писклявый голос. Как у младенца. Твою дивизию! Я же реально младенец, хотя мыслю, как взрослый. И не в гробу лежу, а в колыбели! Это просто я соизмерял свое взрослое тело с окружающей обстановкой, вот и показалось, что вместо постели меня в какой-то ящик затолкали!

— Эй! Кто-нибудь! — заорал я. — Слышите меня?

Из горла вырвался непонятный визг, перешедший в тонкий щенячий скулеж. Раздался топот ног, меня подхватили чьи-то руки, теплые и мягкие, а нежный женский голос проворковал:

— Сейчас, сейчас, милый мой! Кушать захотел? Котеночек мой маленький!

— Не хочу я есть! Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? Эй, любезная! — я пытался достучаться до этой женщины, но вместо внятной речи я выплевывал взвизги и скулеж.

— Ой, да ты же мокрый!

Меня положили на твердую поверхность (вероятно, на стол или пеленальный комод), и я внезапно замолчал, рассмотрев, кто меня так обихаживает. Красивая молодая женщина, которой еще и двадцати лет, наверное, не было, с ясной улыбкой развернула пеленки, уверенно подтерла меня краем ткани и что-то крикнула. На ее зов явилась какая-то дородная тетка.

— Приготовь ванну, Зоя, — властно сказала женщина. — Я сейчас покормлю Колояра и помою его.

— Госпожа, мы сами можем искупать мальчика, — ответила Зоя. — Вы слишком много времени уделяете ребенку. Вам надо отдыхать.

— Он мой сын, — молодая мать склонилась надо мной и снова улыбнулась. — Ступай, Зоя, и приготовь чистые пеленки с подгузниками.

Госпожа? Колояр? Это что выходит, я каким-то образом попал в тело новорожденного принца? Или княжича? Или какого-то знатного дворянина? Имечко больно странное, что-то из древнерусских времен. Е-мое, вот так дела! Как? Кто объяснит мне, каким образом с выбитыми мозгами я снова живу? Модификаторы сработали? Если так — хвала нашим легендарным ученым! Пусть в теле ребенка, но я могу заново прожить жизнь, и понять, как такое могло произойти. И не попадаясь в такие примитивные «сладкие» ловушки. Я сейчас не заморачивался странностями происходящего. Буду думать, если больше делать нечего, кроме как есть и спать. Авось умные мысли придут в голову.

Мама — а это была именно она, и как бы я не относился к сему факту, нужно признать, что мне придется называть эту женщину мамой — взяла меня вымытого и завернутого в сухую пеленку на руки и села на кровать, потом обнажила правую грудь. Вы представляете реакцию мужика, пусть и в теле новорожденного ребенка? Вот и я замер, перестав хныкать, оглядывая полную тугую грудь с темно-коричневым соском, который мне насильно вложили в рот. Пришлось пересилить себя и начать глотать теплое молоко. Инстинкты победили. Чтобы жить, я должен питаться только таким образом, и не иначе. Разговаривать все равно не могу, да и не нужно пока. Лучше поразмыслю над своими ошибками и выработаю стратегию своего поведения.

С этого момента я стал подавать голос только в самых необходимых случаях: чтобы пеленку поменяли, покормили, поносили на руках по большому красивому дому, на улицу вынесли подышать свежим воздухом. Все остальное время я молчал, обдумывая, чем буду заниматься, когда вырасту. Такое поведение изумляло взрослых, привыкших, что мелкие постоянно плачут или спят. Я же не спал, а глазел в потолок, выучив все изгибы лепнины, каждую трещинку на ней.

Судя по разговорам отца, которого я увидел только на десятый день своего нового рождения, мне предстояло стать наследником свободного рода Волоцких, одного из Первых, как с пафосом говорил этот высокий красивый мужчина с густыми черными усами, широким волевым лицом и глазами, в которых вспыхивала нежность, когда он разговаривал с матерью. Кто такие Первые, я не мог толком понять. Что-то вроде древнейшего рода, вставшего на сторону Великих князей, собиравших разрозненные славянские племена в единый племенной союз. За это предки Волоцких получили право называться Первыми со многими привилегиями, одно из которых твердо соблюдалось: никаких вассальных договоров с клановыми князьями, ни даже с Императорским кланом. Вот так, ни больше, ни меньше. Род Волоцких должен быть свободным и владеть теми землями, которые в древности взял себе один из именитых предков.

Отца звали Ставер, а деда, которого я в глаза не видел — Тримир. То есть, как я понял, имена эти имели древнее происхождение, и нарекались ими только потомки Первых. Но здесь были в ходу и христианские имена. Получалось, что батя носил два имени: Ставер для своих родных и близких, а также для союзных родов, и Василий — в миру. Так что я стал обладателем имени, по которому меня могут определить в широких дворянских кругах как представителя рода Первых. Хорошо это или плохо, я не знал. Но догадывался по отцовским обмолвкам, что не всем аристократам нравятся привилегии Первых. Времена нынче суровые. Приходится бодаться с мощными кланами, отстаивая свои интересы. Какие, я узнал перед самыми событиями, изменившими мою жизнь снова, в который раз!

Род Волоцких обладал землями, в недрах которых хранились несметные сокровища древних степных народов, и из-за которых шла долгая грызня с кланом Щербатовых. Мой дед — Тримир — будучи молодым, стал зарабатывать на этом, пуская имперских археологов на наши земли, которые осуществляли раскопки древних курганов и городищ. За найденные сокровища Волоцкие получали тридцать процентов от суммы найденных драгоценностей и артефактов, и это была неплохая прибыль. А ведь были лесопилки, мельницы, речные перевозки…. В общем, моя будущая жизнь виделась в розовом цвете.

Да, я забыл самое главное. В мире, куда меня занесла нелегкая, или, как хотите — выстрел наемника в мою глупую башку — была магия! Настоящая магия, которую получали в дар почему-то только представители аристократии. Если сравнивать с моим прежним миром, аналогом магических умений там являлось использование модификаторов — таинственных усилителей физических возможностей человека. Почему таинственных? А кто из шароголовых готов был сказать нам, что они делают с нашими телами, генами, скелетом? Полная физиологическая перестройка организма, внедренные в ДНК какие-то чужеродные, но не отторгаемые гены — весь этот комплекс услуг делал нас теми самыми магами и чародеями. Конечно, огненными шарами я кидаться не умел, и превращать людей в лягушек не мог, но предел моих возможностей до конца так и не был изучен. Короче, без излишнего пафоса: я был крут. А здесь…

Здесь у меня был Дар, настоящий, магический. Доставшийся в наследство по крови, и возможно, еще и улучшенный. Но пока не инициированный. Нужно было подождать несколько лет.

Которых, как оказалось, у меня не было. Вернее, не оказалось у моих родителей, чтобы провести эту самую инициацию и понять, кем будет их сын.

А все лучшее закончилось в тот день, когда в имении Волоцких собралась близкая родня, представители союзных родов и прочие преданные люди, чтобы отметить мою годовщину рождения. Странно как получается, раздумывал я, лежа в колыбели, пока меня не понесли показывать гостям: Колояр родился за несколько дней до моего переноса в него, и был здоровым карапузом. Что же случилось такого, что мое сознание заместило душу новорожденного? Чем больше я думал, тем меньше мне нравился ответ. Скорее всего, маленький Колояр умер. Синдром внезапной смерти младенца еще никто не отменял на земном шарике. Дети мерли всегда. Задыхались от неправильного положения во время сна, нерадивые мамки придавливали…. Колояр умер в тот момент, когда пристрелили меня. Но что именно послужило причиной переноса? Хотелось думать, что модификаторы каким-то образом поспособствовали счастливой возможности обрести тело, пусть и младенца. И родители Колояра счастливы, и я. Что же в этом плохого? Не буду заморачиваться, а просто расти и жить. Мама молода и красива, может, подарит мне сестер и братьев. Думаю, дело не за горами.

Внезапный грохот в нижней части особняка насторожил меня. Лежа в корзинке уже готовый для показа, я понял, что там произошел взрыв. Настоящий взрыв. Гранату кинули, что ли? Нет, похоже, что сработало взрывное устройство, заложенное в зале. Стены качнулись, с потолка посыпалась известка. Я заругался, что выразилось в тихом писке. Потом внизу дико закричали. Кричали долго, вперемешку с выстрелами из автоматического оружия. Ребята, это была бойня, а не какая-то пиротехническая шутка дебилов. А вскоре я почувствовал запах дыма. Он шел отовсюду, валил из щелей, поднимался от пола, проникал через двери. Я запаниковал и заорал.

Дверь с силой ударилась о косяк. Кто-то от души пнул по ней, и я увидел маму и отца, которых толкали в спину какие-то мужики в черной униформе и в балаклавках, закрывавших лица, вооруженные короткоствольными автоматами, а кто-то и пистолетами с глушителями. Их было человек шесть. Отца грубо пихнули и ударили по ногам, чтобы он упал на колени. Так же поступили с матерью. Она была в разорванном по боку платье, из носа текла кровь.

— Откажись, Ставер, от Курганных земель, — раздался голос одного из мужчин в маске. — Ты же сам видишь, к чему привело упрямство тебя и твоего отца. Мало тебе смертей? А сегодня ты потерял всех союзников, родственников и друзей. Или еще сына забрать?

Мужик подошел ко мне и приставил глушитель к виску. Да что же это такое? Я чуть не взвыл. Опять мозги вышибать будут? Со злости я прекратил орать и уставился на этого урода. Да что там увидишь? Губы, нос, глаза, наполненные ледяной жутью. Кто ты такой, гад? Открыл рот и выругался. Беззвучно.

— Однако, — ухмыльнулся мужик. — Смелый пацан…Даже орать перестал.

— Не надо-оо! — простонала мать, падая на колени и вытягивая руки по направлению к колыбельке. — Прошу вас, оставьте сына жить! Убейте меня, если так жаждете нашей крови!

— Оставим щенка — потом пожалеем, — откликнулся один из черных, стоя возле самых дверей. От него ощутимо несло странной энергией, наполненной силой и мощью. Маг, что ли? — Стреляй, Мисяй.

Мисяй? Я же тебя запомнил, урод!

— Мне князь не давал такого приказа. Кончить Волоцких всех, кроме пацана. А нарушать слово хозяина я не буду.

— Помяните мое слово, хлебнете потом горя с ним! — повысил голос черный маг. — Он уже умирал, но воскрес! Как будто провидение ведет его за руку….

У меня мороз по коже прошлепал босыми ногами. Как эта тварь почуяла, что ребенок разменял свою душу на мою? Кажется, никто не понял, что он вообще сказал. Отец молчит, наклонив голову. Блин, да что происходит? Неужели Ставер так накосячил, что всю родню только что вырезали без жалости, да еще союзников покрошили?! Но что именно сделал отец?

— Да заткнись ты, Невзор! Умалишенный! — поморщился Мисяй. — Так что, Ставер, подпишешь договор? Ради своей семьи, жены, сына… Ну?

— Передай своему князю, пес, — поднял голову отец, — что Волоцкие никогда не прогнутся перед Щербатовыми. Он еще ответит перед Советом Кланов.

Дым уже видимыми космами плавал в комнате, и черные фигуры стали нервно дергаться. Всем хотелось свалить отсюда.

— Дурак ты, Ставер, — вздохнул Мисяй и дважды нажал на курок. На груди матери появились красные цветы, и она молча рухнула вниз лицом на пол. Отец тихо завыл.

— Не хотел красоту портить, — пояснил палач. — Красивая у тебя жена была. Зря, ты перешел дорогу моему хозяину. Глава рода Лихачевых дал согласие на свадьбу своей дочери с князем Щербатовым, а ты все испортил своей дурацкой любовью!

Нахрена, спрашивается? За такие вещи отвечают кровью! А так бы жила сейчас третьей женой князя, а не валялась мертвой перед твоими глазами.

Так вот что случилось! Н-да, папка действительно накосячил. В этом мире, как я понял, за слова надо отвечать. И за поступки тоже. Аристократия не любит, когда ее макают в дерьмо мордой. Странно, что я не ощущаю от происходящего каких-то эмоций. Мать лежит в крови, отец содрогается в рыданиях, а я отстраненно рассуждаю о принципах «лишнего не болтай, чужого не бери».

— Тварь! — ринулся на него отец и был сбит с ног прикладом автомата. Ему уже не дали подняться, молотя ногами в башмаках со стальными вкладками. Я поморщился. Действительно, зачем было упорствовать? Подписал бы отречение от земель. Не прожили бы на доходы от своего производства? Да ну, рассказывайте! Подозреваю, что доходы были приличные, жаловаться грех. Зато теперь гордо примет смерть. Угробил жену, легко и сам умрет. Не понимаю.

Сдвоенный кашель пистолета подтвердил мои мысли.

— Берите пацана и сматываемся отсюда, — сказал Мисяй.

Мы оказались на улице. Мою колыбель нес черный маг, но даже со своего ложа я видел, как полыхает особняк. Первый этаж с погибшими гостями уже пожрало пламя, а второй еще держался в клубах едкого белесо-жирного дыма.

— Мальчишку оставь где-нибудь на огороде, вон там, где теплицы. В капусту закинь, подальше от огня, — приказал Мисяй. — Княжеское слово… не перечь, Невзор.

— Лихо оставили в живых, — буркнул Невзор, но потопал куда-то. Поставил корзинку на землю и наклонился надо мной. Я с ненавистью посмотрел в его глаза. Жаль, лица не вижу. Но имя глубоко врезалось в мою память. Невзор, я уничтожу тебя, когда вырасту!

— Раз не даете растереть злобное семя — сам подстрахуюсь, — непонятно пробормотал Невзор, вытаскивая из-за пазухи две полоски то ли кожи, то ли какой-то материи. Затем ловко обмотал одной полоской мое правое запястье и что-то резко выкрикнул. Резкая боль впилась в руку и проникла до самых глубин мозга. Меня словно опалили напалмом, термобарическим взрывом выжгло нутро. Я заорал от боли, не понимая, что произошло. Со второй рукой Невзор сотворил то же самое, но жуткое чувство боли уже было пригашено непрекращающимся огнем внутри. Своим умом я понимал, что маг уничтожает Дар, и я рискую стать обыкновенным человеком, которому неподвластны магические силы и умения. Ничего, зато я не забыл, как можно убивать одними руками. Модификаторы, невероятным образом попавшие вместе со мной в этот мир, спали внутри меня, ожидая момента, когда можно будет раскрыться и усилить мое тело. Однако уже сейчас они спасли меня, годовалого ребенка, едва ли не голым пролежавшим под открытым сентябрьским небом несколько часом, пока не приехали огнеборцы. Ну, а я все же остался Элитой, пусть и находясь сейчас в инкубационном периоде. Модификаторы будут раскрываться вместе с ростом организма. Так что, когда стану прежним — пожалеете, что оставили меня в живых.

Вот так меня и нашли в капусте. Говорил же, что ничего смешного.

Часть первая: Кадет



Глава 1

Черная угрюмая туча, исподволь наползавшая с далеких лесистых холмов, казалась для горожан сущим спасением от изнуряющей жары, которая стояла уже больше недели, и по ощущениям, только усиливалась. Наступление ночи, на которую надеялись люди, не приносило облегчения в виде прохлады, а только раздражала ленивым дуновением теплых воздушным потоков, колыхающих легкие тюли и шторы на распахнутых настежь окнах.

Буквально за полчаса грозовой фронт достиг города и навис над высотными башнями новостроек, над старыми кварталами и над шпилями громоотводов. Природа затихла: птицы забились под крыши, предчувствуя надвигающееся ненастье, кошки и собаки заблаговременно убрались домой, у кого он, конечно, был, или искали надежное убежище, чтобы переждать первый шквал, который вот-вот должен обрушиться с грозного, внезапно изменившего цвет неба с желтушного на иссиня-черный.

Раскатисто громыхнуло — и пошло гулять косыми струями жесткого холодного ливня, затопившего улицы Торгуева за считанные минуты. Вспененная грязная вода забила ливневые стоки, неся кучи мусора по дорогам, обрушивалась на крыши и водопадами лилась из сточных труб на землю и асфальт. Не прошло и получаса, как белесо-свинцовый фронт потянулся дальше, туда, где чернели башни древнего монастыря, ставшего приютом для мальчишек, потерявших своих родителей на жизненном пути. Словно указующий перст божьего гнева к людям, позволившим создать странный микромир потерянных душ среди сытости и благополучия.

Но это был не просто приют. За подновленными и укрепленными стенами теперь скрывалась кадетская школа. Ее курировала «княжья чадь» — знатные бояре из различных кланов, призванные еще и для сохранения некоего статуса «независимости» данного учреждения (кстати, далеко не единственного в империи). Кураторство велось с таким же усердием, как и пополнение счетов на банковских депозитах аристократических кланов.

Впрочем, сейчас эти подробности не касались меня и всех моих сопровождающих, умудрившихся попасть под ливень по дороге к монастырю. Наша кавалькада, состоящая из трех машин, свернула с асфальтированной трассы Симбирск — Саратов, между которыми и находился Торгуев, и почти пять километров по грунтовой дороге продиралась сквозь стену дождя, отчаянно завывая и пробуксовывая на некоторых участках, не выдержавших удара стихии. Кое-где из подлесков вырывались настоящие грязевые потоки, размывая полотно в опасные для езды овраги. Если бы мы ехали на обыкновенных автомобилях, любящих гладкое покрытие — непременно застряли бы в поле или в лесу, не доехав до конечной точки. Но к монастырю продирались настоящие танки-внедорожники. Полноприводные двухтонники с высоким клиренсом, под которыми с комфортом уместились бы несколько человек, пусть и не играючи, но преодолели все препятствия.

Мне-то было плевать на мучения водителей, едва видящих в мутной завесе дождя дорогу. Я сидел в тепле и подремывал, не интересуясь происходящим снаружи. Единственное мое ожидание — когда все это закончится. Закончилось скоро. Машины подъехали к монастырю, забрызганные по самую середину дверей жидкой черно-коричневой грязью, с заляпанными фарами и капотами. Остановились перед массивными воротами, способными выдержать таран бронетранспортера, и водитель автомобиля, в котором находился я со своим важным спутником и парой его телохранителей, дал протяжный сигнал.

Никто не торопился выходить наружу, считая верхом глупости толкаться возле закрытых ворот, испытывая дискомфорт от льющего водопада с неба и тягучего ожидания, когда соизволят впустить гостей. А эти самые гости, вернее, один из них, свое реноме под дождем мочить не собирался. Ожидание, когда откроется небольшая калитка, врезанная в ворота, наконец, распахнется, постепенно перерастало в раздражение.

Калитка открылась лишь только после некоторых движений камеры наружного наблюдения, сделавшей пару-тройку поворотов, внимательно осмотревшей все машины, заодно передав изображение нарисованного герба клана Морозовых на дверях куда-то в недра помещения местной службы безопасности, или что здесь принято считать такой охраной. Оператор удовлетворился увиденным и разрешил впустить поздних гостей.

Этот герб был знаком обитателя монастыря. Калитка распахнулась, и я увидел высокого человека в темном от воды дождевике, лицо которого размывалось в непогодных сумерках и наступающем вечере. И тут же распахнулись дверцы нашего внедорожного танка. Два крепыша в черных костюмах перестали мозолить мне глаза и выпрыгнули прямо в грязь, безнадежно марая туфли. Это их нисколько не смутило. Один из телохранителей раскрыл зонтик и прикрыл им моего соседа-взрослого. Я оказался обделен этим вниманием. Сидевшая на мне куцая курточка, мгновенно покрывшаяся мириадами капель, потемнела от воды. Тяжелая рука второго охранника легла на мое плечо, чтобы не дать совершить необдуманный поступок — убежать, сломя голову, подальше от людей и от тяжелых, давящих стен монастыря. С другой стороны, а зачем мне нужно проявлять явную глупость? Теперь это будет мой дом, как сказал дядечка, идущий впереди под зонтом. А другого у меня давно не было.

Мазнув взглядом по доске, прикрученной к стене мощными анкерными болтами, на которой просматривалась надпись, что это заведение является кадетским корпусом номер два под патронажем Сиротского княжеского попечительского совета, я сжался от неприятных холодных струй, затекающих за воротник курточки, и обреченно вошел во внутренний двор заведения. И здесь глаза мальчика, которыми я оценил окружающую действительность, оживились. Куда-то пропало безразличие пополам с печалью.

Огромный плац перед монастырем был выложен из грубого природного камня, вытесанного чуть ли не вручную старыми мастерами. За годы использования по своему прямому назначению камни плотно прилегли друг к другу и отшлифовались тысячами ног. Благодаря такому покрытию здесь не было непролазной грязи, которой хватало за воротами. Единственной проблемой оставались огромные лужи, не успевавшие уйти в ливневую систему, проложенную вдоль стен и уходящую в каком-то месте под них. Потоки воды изливались из нее прямо на дорогу, делая ее еще больше непроходимой. Странно, что от междугородней трассы не могли проложить нормальную асфальтированную дорогу. Или специально держат монастырь в кольце природных факторов, чтобы не нарушалось уединение специфической школы? Такие мысли промелькнули у меня в голове, пока я рассматривал двор.

От главного здания прямым квадратом расходились крытые галереи и тянулись вдоль забора, смыкаясь массивной кирпичной кладкой над воротами. Слева виднелись каменные постройки хозяйственного назначения. Я замедлил шаг, чтобы получше рассмотреть, что там находится, но получил в спину чувствительный тычок тяжелым кулаком, и чуть не полетел носом вперед. Зло зыркнул на своего обидчика, словно пытался одним взглядом выразить свое презрение, и нарочито грубо топая по мокрой каменной площади, чтобы брызги от луж обязательно попали на брюки охранников, я понесся к парадной лестнице, наполовину укрытой черепичной крышей. Обогнав идущихвпереди мужчину под зонтом, провожатого в плаще и еще одного телохранителя, заскочил под крышу и с торжественной улыбкой посмотрел на отставших.

Мужчина в стильном костюме светло-серого цвета, на котором едва просматривались прерывистые белые полоски, поднялся следом за мной по лестнице и укоризненно проговорил:

— Колояр, ты ведешь себя неподобающе. Стыдно смотреть на твои обезьяньи прыжки по лужам. Ты ведь дворянин, а не посконная деревенщина.

— Извини, дядя, — буркнул я и благоразумно пристроился за его широкой спиной. Лучше не отсвечивать и не раздражать своего благодетеля.

Провожатый, скинув капюшон с головы, оказался светловолосым молодым парнем с приятным лицом. У него уже пробивались жесткие усы, познавшие остроту бритвы, что делало его намного старше своего возраста. Впрочем, бывалых людей этим фактом обмануть было нельзя. Молодость легко просчитывается в каждом движении, жесте и особенно — в слове. А вот стальной и настороженный взгляд, умело затененный в полутьме пустых коридоров (уже спать все легли, что ли?), сразу выдавал в нем непростого в некоторых моментах человека.

— Господин комендант ждет вас у себя, — нарушил молчание парень, не оборачиваясь, проходя по анфиладам помещений. Никто ему ничего не ответил. Голос провожатого пометался между толстых стен и затих.

Узкие длинные плафоны, висящие на стенах, освещали коридор, по которому нас вели к хозяину этой богадельни. Идти пришлось недалеко. Путь закончился возле резных двустворчатых дверей, изобилующих рунами, начертанными прямо на деревянном полотне. По моему мнению, этих рун слишком много, и каждые ли нужны для защиты помещения — тот еще вопрос. По мне, просто понты для особо впечатлительных. Не магию же здесь изучают? Школа необычная, да. Но никак не магическая.

Провожатый аккуратно постучал костяшками пальцев по дверям, к чему-то прислушался и распахнул створки.

— Останьтесь здесь, — властно приказал мужчина, которому перечить считалось опасным для здоровья. Колояр, заходи, не топчись на пороге.

Телохранители застыли на месте, а парень в плаще плотно закрыл двери. Я проскользнул в комнату, хорошо освещенную светом люстры с семью посеребренными рожками, и с любопытством оценщика уставился на человека, который неторопливо вышел из-за стола и направился к нам. Протянул руку без малейшего подобострастия моему дядечке.

— Белослав Вельмирович! Не ожидал увидеть вас лично в своем уединенном заведении!

Комендант был немолод, да еще вдобавок к этому прихрамывал на ходу. Однако лицо сохранило свежесть, плохо сочетавшуюся с седыми проблесками на висках коротко стриженых волос и странной вмятины на лбу. Пуля? Или чеканом угостили в прошлом? Глаза коменданта остановились на мне, пробежали с макушки до пяток и утратили интерес. Ну и ладно. Не люблю, когда меня пристально изучают. Не препарированная бабочка, в конце концов.

Князь Белослав уважил коменданта и протянул свою холеную руку, чьи пальцы оказались увешаны кольцами со вставками драгоценных камней-амулетов, и перстнем с родовым гербом. Знающий в геральдике толк мог сразу сказать, что этот человек является хозяином богатейшего и влиятельного клана Морозовых, чьи земельные угодья расстилаются от жирных черноземных полей, примыкающих к этому самому монастырю, до Волги и дальше до Бугульмы. За точность и обширность земель не могу ответить в силу малолетства, но род действительно богат. У Белослава Вельмировича трое взрослых сыновей и две дочери, многочисленные союзники из мелких дворян, сотни фабрик и предприятий, специализирующихся, в основном, на выпуске консервной и — надо же! — бумажной продукции. Что-то, а бумаги Морозовы производили огромное количество: от туалетной до печатной.

Кольца с драгоценными камнями являлись фамильными артефактами и носителями магического оружия, начиная от защитных плетений и заканчивая смертоубийственными выплесками необузданной стихии разного толка. Комендант хорошо знал о тонкостях артефактов, потому и приветствовал знатного гостя — Главу клана — с почестью, но осторожно, обхватив тонкие и холодные пальцы всего на пару секунд, чтобы тут же отпустить их и мгновенно отойти на два шага назад.

— Присаживайтесь, где вам будет удобно, княже! — сказал хозяин кадетской школы, широким жестом предлагая мягкий диван в дальнем углу комнаты или одно из кресел, стоявших вокруг невысокого столика с богатой инкрустацией из драгоценных сортов дерева, красующегося посредине кабинета. Даже интересно стало, откуда такой симпатичный столик, не вписывающийся в окружающую обстановку мрачного монастыря.

Морозов предпочел кресло, кивнул коменданту, приглашая того присоединиться к посиделкам. Мужчина устроился напротив, сев с выпрямленной спиной, что давалось ему тяжело. Причина была банальной: давнее ранение, по которому опытного бойца и списали на такую должность (кстати, весьма почетную). Осколок от гранаты повредил позвоночник, и целителям пришлось нимало потрудиться, чтобы спасти хотя бы возможность передвигать ногами и шевелить руками. Хромота осталась как неприятный довесок. Становой хребет от жесткого лечения лучше не стал, но Матвей Коробов, имевший в давности позывной «Мрак» в среде егерей, был доволен и таким результатом. Но сидеть приходилось мало, а если заставляла нужда — всегда старался держать спину прямо, не отваливаясь на мягкие спинки диванов.

— Что вас привело сюда, княже? — осторожно спросил Мрак, кося одним глазом на меня. Чем я не угодил ему? Все время оценивает, хотя делает вид, что вообще не замечает восьмилетнего пацана в кабинете. И сесть не предлагает. Ладно, задерем голову и будем молча созерцать коллекцию старинных клинков, висящих на стене за креслом хозяина.

— Хочу отдать на воспитание вот этого нелюдимого отрока, — последовал короткий кивок в мою сторону. — Колояр, подойди сюда, встань напротив господина коменданта. Сними куртку.

Я не стал прекословить, шагнул к сидящим мужчинам, скинул промокшую курточку, оставшись стоять в одной рубашке, которая тоже промокла насквозь. Ладно, что модификаторы слегка подняли температуру тела, чтобы высушить одежду. Для меня это ничего не значит, легко переживу слабую головную боль. Мне стало смешно: как будто на торге коня покупают.

Коробов с изумлением уставился на меня. Я думаю, моя тщедушность и худоба его нисколько не удивили. А вот запястья, которые были обхвачены тонкими и узкими черного цвета с проблесками серебра браслетами с вязью старинных рун — впечатлили. Так-то браслеты очень красивые в своей грубоватой простоте. Вязь на них шла неровной строкой, опоясывала запястья кругом, после чего перескакивала на второй ряд и заканчивалась непонятными завитушками вроде восточных арабесок.

— Что это? — вопрос был риторический. Комендант догадывался о магической сущности браслетов; скорее всего, ему было непонятно, зачем цеплять артефакт на руки заморыша, которого он видел во мне.

— Колояр, постой за дверью, — строго приказал дядечка, и я без лишних вопросов удалился из кабинета. Правда, пришлось повоевать с тяжелой дверью, с трудом поддающейся нажиму слабых еще рук. Вернее, я сделал вид, что пыхчу и упираюсь. Небольшое усилие на ладони и пальцы — створки скрипнули, открывая для меня маленькую щель. Вышел и демонстративно прислонился к стене, не глядя на охрану князя. Зато провожатый в капюшоне, так и не снявший его, никуда не ушел, прячась в темной нише противоположной стены. Напрягая слух, я пытался уловить хоть каплю разговора между князем Морозовым и комендантом. Понятно, что обо мне. Но, как и любой мальчишка, попавший бы в такую ситуацию, я испытывал любопытство.

— Вы что-то заметили, комендант? — с интересом спросил князь.

— Да… У мальчика на руках браслеты. Смею предположить, что это артефакт магического направления. Блокираторы? У Колояра какой-то Дар, опасный для окружающих?

— А это главный момент, который будет мешать вам на протяжении всего обучения Колояра в кадетской школе, — назидательно подняв палец с перстнем, пояснил Морозов. — И чтобы не возникало в будущем вопросов, сразу отвечу: браслеты ни в коем случае не должны сниматься с его рук. Вам ясно? Впрочем, попытка оная окончится сюрпризом для любого, кто попытается освободить руки от артефактов. И да — мальчик одаренный. Потомственный дворянин не может родиться без искры Дара.

— Но тогда невозможно следовать вашим советам, — растерянно проговорил Коробов. — Организм ребенка растет, подвергается изменениям. Мышцы, кости, вся подростковая физиология — вы же сами все прекрасно знаете! Мы не сможем держать браслеты на руках, когда они начнут причинять вред мальчику! Ну, год-два, согласен. А дальше?

— Не беспокойтесь, господин комендант. Эти браслеты сделаны не из металла, а из некой магической субстанции, в технологию изготовления которой я особо не вникал. Для таких дел существуют чародеи, артефакторы, прочие спецы… Так вот, браслеты будут изменять свою структуру вместе с ростом организма. Пусть даже к восемнадцати годам его запястья станут величиной с ногу слона — блокираторы тоже будут расти. Они не доставят ему никаких неудобств.

— Колояру известно, что у него на руках? — комендант отошел к своему столу, налил из бутылки в стакан минеральной воды и тремя глотками осушил его. Необычная ситуация озадачила его и насторожила. С новичком не все правильно.

— Мы оградили его от правды, — немного помолчав, ответил Морозов, — слегка подправили версию появления этого артефакта на руках. Сказали, что это вроде ограничителя, сдерживающего его растущую искру Дара.

— Он поверил?

— Дети легко поддаются внушению. Конечно, поверил.

— В чем же причина такого жесткого ограничения? — продолжал настаивать Мрак. Необычная и отдающая, надо прямо признать, нехорошим запашком просьба, прямо-таки вопила, что все нужно делать наоборот. Что-то в истории с мальчиком неладно. — Вы должны мне ответить честно, Белослав Вельмирович! Иначе я буду вынужден отказать в обучении вашего…хм, подопечного.

Мрак знал, что говорил. Территория монастыря и прилегающие к нему обширные земли с учебными полигонами не принадлежали никому из влиятельных аристократических семей России по общему их согласию. Стоящее в двадцати километрах от города Торгуева, это заведение принимало на воспитание и обучение детей-сирот не только из обедневших дворянских семей, но и охотно брало на себя обязанности по отношению мальчишек, которых по каким-то причинам ни один род или клан не хотел взять под опеку. К восемнадцати-двадцати годам эти мальчишки, проведшие не меньше десяти лет за стенами монастыря, выходили в свет квалифицированными и умелыми бойцами, которых охотно забирали к себе на службу те князья, которые жаждали иметь великолепных охранников, егерей, телохранителей и профессионалов экстра-класса. Клановые войны, тихо тлевшие на территории империи, привлекая внимание только государственных чиновников и законников, требовали каждый год новую порцию элитного мяса. Комендант сам прошел через эту жизненную мясорубку, и остался жив только потому, что так захотели Хранители родовых традиций — высшая знать аристократического общества, с которой считался даже император. От Матвея потребовали лишь одну услугу за спасение: качественно обучать мальчиков, которым в жизни не светило прорваться на вершину общества в обычной жизни, войди они в чужую семью. А здесь была возможность хоть как-то сохранить дворянский статус, пусть и обедневшего рода, и в дальнейшем получить новый герб или вернуть старый.

Соглашение о нейтральном статусе кадетской школы (их в России существовало всего четыре на огромной территории) подписывали все, кто был заинтересовал в боевых кадрах. Даже императорский клан периодически забирал к себе выпускников. Вернее, представители власти самыми первыми появлялись на выпускных экзаменах, длившихся целую неделю, и на основании результатов забирали лучших. Остальным предлагался тоже неплохой материал, но все же он был отличным от первого, элитного набора. Куда распределяли выпускников? Кто-то подписывал контракт (вассальную обязанность) с каким-нибудь высокородным аристо, обязуясь служить верой и правдой его клану; кого-то могла заинтересовать служба на пограничных рубежах, в будущем дававшая возможность вернуть себе минимальные дворянские привилегии. Однако большинство уходило служить в егерские подразделения аристократических кланов или в их гвардию.

Поэтому Мрак был спокоен. Морозов обязан ответить на его вопрос честно, ну, или с некоторыми вариациями, не позволяя себе скрыть настоящую причину. А вдруг за мальчишкой кроется нехорошая история, которая может привести к печальным последствиям? Каким? Они могли быть разными: от закрытия кадетской школы до уничтожения ненужных свидетелей. Увы, но жизнь современной России, испытывающей противоречия в отношениях между старой и новой аристократией, нежелание обеих сторон упразднить институт клановости и полностью подчиниться автократическому правлению иногда приводила к печальным последствиям, которых Мрак хотел избежать в полной мере. Зачем лишние проблемы для персонала и некоторых учеников?

— Хорошо, я отвечу на ваш вопрос, господин Коробов, — кивнул аристо, нисколько не возмутившись тоном коменданта. — У Колояра погибла вся семья, когда он был годовалым ребенком. Родных не осталось. Никого. Можно сказать, род прекратил свое существование.

— Разве Колояр не ваш родственник?

— Нет. Он приемыш. Я намеренно скрывал истинную информацию, когда вел с вами переговоры о принятии Колояра на попечение школы, — Морозов и здесь выглядел спокойным. — Поверьте, так было нужно.

Мрак умел сохранять невозмутимость на лице. Такое событие, как гибель рода, могло произойти в России, и ничего удивительно он не услышал. Пока что короткий рассказ князя не нес в себе неких неудобств. Ненормально лишь поведение тех, кто имел союзнические или вассальные обязательства перед родом Колояра. Если же род мальчика сам считался вассальным, то почему его не взял на воспитание клан? И тогда при чем здесь Морозов? Каким боком он в этой странной истории?

был под вассальной присягой родным Колояра. Если же род мальчика сам считался вассальным, то почему его не взял на воспитание клан?

— Близкий круг Колояра не смог взять на себя обязательства рода и воспитать мальчика. Он тоже… исчез. Так получилось…, - Морозов говорил медленно, тщательно проговаривая каждую фразу. — Мне пришлось забрать его к себе, но с условием, что в восемь лет передадим мальчика на обучение в кадетскую школу. Если быть откровенным….

Морозов вдруг понизил голос, словно испугался, что Колояр его подслушает.

— Он действительно не из моего клана. Мальчишка — чужак, но обязательства перед некоторыми влиятельными семьями вынудили меня взять под защиту и спасти Колояра.

— Как его фамилия? — напрягся Мрак.

— Волоцкий. Если вас вдруг обуяет желание разобраться в тайнах его рода — не привлекайте к себе внимание излишним рвением к тайнам прошлых лет. А браслеты… Браслеты сдерживают его магический Дар. Нам пришлось пойти на такой шаг, потому что требование тех, кто приложил руку к печальным событиям, было именно такое, — Морозов перевел дух и откинулся на спинку кресла. — Я оказался посредником, и весьма об этом сожалею. Так что не вздумайте снимать блокировку самолично, иначе беды не оберетесь. А вообще, Колояр — обычный мальчишка, веселый, любознательный. Конечно, подозрительность к незнакомым людям у него зашкаливает, если он интуитивно чувствует исходящую от них опасность.

Волоцкий…. Комендант внезапно почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он слышал о произошедшем семь лет назад трагическом случае в поместье Волоцких, когда погибла вся семья Ставера, его верные союзники — причем, весьма «удачно», когда праздновали день рождения первенца. Слухи ходили разнообразные, но многие сходились во мнении, что Ставер Волоцкий лично перешел дорогу князю Щербатову, отбив у него одну из красивейших женщин Поволжья из рода Лихачевых. И это накануне помолвки! Такие обиды не прощают, какие бы мотивы не лежали в поведении свободного дворянина. В общем, расправа была показательной. Странно, но Мрак думал, что никто не выжил. Оказывается, призрак прошлого в куцей курточке стоит за дверью его кабинета. И вот почему никто не взял мальчика к себе в род. Гнев Щербатова, входящего в императорский клан на правах союзника, сильнее обязательств по отношению к сироте. Как говорится, избавь нас от лукавого!

— Интересно получается. Колояр не знает своих родителей, но в курсе, что у вас нет родственных отношений, — усмехнулся Коробов.

— Так и есть, — подтвердил Морозов. — Я с самого первого момента, когда мальчик оказался в нашей семье, строго предупредил, чтобы никто не позиционировал себя с Колояром как родственник.

— Хорошо, это ваше право. А он знает о своей одаренности?

— Конечно. Свою искру каждый одаренный чувствует. Единственное, чего я опасаюсь — мы слишком долго внушали ему о некой мощи, которую сдерживают браслеты. Да, врали. На то были причины.

— Вы даже не поменяли его фамилию, чтобы навсегда скрыть ребенка от неких преследователей, уничтоживших семью. Или надеетесь, что в будущем он сумеет повернуть судьбу к себе и восстановить цепочку предков?

— Можно сказать, вы в чем-то правы, — прикрыл глаза Морозов. — Все может быть… Моя миссия на этом заканчивается, и я отдаю Колояра в ваши руки. А дальше пусть будет так, как будет. Он действительно имеет потенциал сильнейшего одаренного, которым никогда не воспользуется. Я же рекомендую вам не рисковать и не заниматься глупостями. Не прикасайтесь к блокираторам, и тем самым убережете себя от пристального внимания творцов и архатов — высокоранговых магов. Ошибка может дорого стоить вашей школе и подопечным. В браслеты вложено несколько мощным плетений, и все, кроме одного, запрограммированы на уничтожение носителя.

Комендант кадетской школы некоторое время осмысливал слова важного гостя, но спросил совершенно о другом:

— Получается, вы полностью доверяете нашей методике обучения?

— Более того — можете делать с мальчишкой все, что угодно. Я знаю, как вы ломаете детей, готовя из них будущих профессионалов. Если Колояр не выдержит испытаний — что ж, свинопасы тоже нужны в наше время. Он полностью ваш, господин Коробов. Здесь его никто не тронет, если вы сами не спровоцируете проблемы. Но, упаси вас боги отпускать мальчишку за стены монастыря. Повторяю, есть люди, для которых Колояр будет хорошо глядеться с фотографии на каменном надгробии. Вы понимаете меня?

— Задали вы задачу, князь, — повертел шеей Мрак, словно тугой воротничок рубашки стал душить его. — Как сами представляете себе просидеть в четырех стенах безвылазно десять с лишним лет? Даже преступники с трудом выдерживают такой срок в тюрьмах. А он — маленький мальчик, которому надо расти, получить хотя бы небольшое представление о социуме, в который он вольется, будучи молодым человеком.

— Не знаю, — пожал плечами князь Морозов. — На ваше усмотрение. Но первый год следите за ним. Все, что я мог сделать для Колояра — сделал. Остальное — полностью инициатива школы. Оплата за обучение и содержание за десять лет на банковский счет школы переведут завтра. Больше я здесь не появлюсь никогда. Всего хорошего.

Князь легко встал с кресла и не подавая руки на прощание, пошел к выходу. Каким-то образом телохранители, узнав о его приближении, распахнули двери, выпуская своего хозяина в коридор. Остановившись передо мной, он внимательно взглянул сверху вниз, одним пальцем приподнял мой подбородок и сказал:

— Прощай, Колояр. Теперь все зависит от тебя. Никому не давай обижать себя. Только так сможешь стать сильным и выжить в этом гнилом мире. Надеюсь, когда-нибудь встретимся в лучших обстоятельствах.

Ага, надейся, князь. Хоть ты и силен в своей аристократической ипостаси, но перед Щербатовыми прогнулся. Но я тебя не виню. Даже в чем-то благодарен за то, что не дал сдохнуть на улице, выкормил, вырастил. Восемь долгих лет в чужой семье, под маской ребенка, искренне считавшего поместье Морозовых своим домом, а самого князя — добрым дядюшкой. Ладно, пришла пора расставаться.

Приняв мое молчание за шоковое состояние, князь, резко развернувшись, пошел прочь по коридору. А я, глядя ему в спину, прикусил губу, которая предательски задрожала. Надо же как-то показать эмоции, а то наблюдатель в капюшоне так и стоит в своей нише. Может, поплакать навзрыд, как девчонка? Ну, вот еще! Наскоро провожу пальцем по щеке, как будто стираю непрошенную слезу, потому что из кабинета вышел насупленный комендант. Он встал за спиной и стал сверлить взглядом мой затылок.

— Сколько тебе лет, парень? — неожиданно спросил он.

Я развернулся и ответил сразу же, исподлобья разглядывая человека, который на долгие годы должен стать мне и наставником, и отцом родным. Не-не! Только не отцом! А то замучаюсь их коллекционировать в этом мире.

— Восемь.

— Будешь жить в казарме младших кадетов, — решил Мрак. — Грай, хватит там стену подпирать. Отведи Колояра. Постельное белье получишь завтра утром, а сегодня поспишь на голом матраце. Каптерка закрыта. Что? На мягоньком и чистом захотелось?

— Да я и так смогу, — чуть ли не шепотом сказал я, — если надо.

— Что ты там шепчешь, кадет? — Мрак цапнул меня за плечо. — Не слышу! На вопрос командира обязан отвечать «так точно» и «никак нет»!

— Так точно! — повышаю голос. — Потерплю до завтра!

— Уже другое дело. Грай, ты проводил гостей?

— Сами справятся, не дети, — Грай отлип от стены и встал рядом со мной.

— Ох ты, никакого почтения! — хмыкнул Мрак. — Надеюсь, не придется выслушивать жалобы князя по телефону. Значит, пацана отведешь в кубрик к младшим. Покажешь ему свободную кровать. Завтра лично проследи, чтобы его полностью укомплектовали личными вещами, формой и спальными принадлежностями.

— Есть! — Грай легонько толкнул меня в спину, показывая направление, куда следует идти.

— А поесть? — уперся я, ощущая, что желудок едва ли не царапается когтями, требуя пищи. Ведь последний раз довелось только позавтракать, еще до выезда из поместья князя.

— Ужин давно прошел, и ничего не осталось, — Грай еще раз толкнул меня в спину. — Ради тебя никто не будет разогревать печи и котлы. Сейчас покажу тебе твое место. Будешь спать там.

— В школе так рано ложатся спать? — я решил все же задать вопрос, поднимаясь по лестнице на верхний этаж.

— Нет, как обычно. В десять вечера. Сейчас все кадеты находятся в кабинетах самоподготовки. Через час отбой, — пояснил Грай. — Все понял?

— Да, — функционирование организма Колояра иногда шло вразрез с моим желанием взять под полный контроль эмоции мальчишки. Но не всегда удавалось. Сейчас я чувствовал себя взбудораженным внезапной сменой обстановки, ожиданием новых встреч, знакомств и начала борьбы за место под солнцем. Знаю я, какой бульон варится в закрытых учреждениях, где скоплена большая масса детей, подростков и юношей. Единственная ниточка с живым и знакомым миром оборвалась, оставив меня в мрачном, полном неожиданностей месте, с нависшими над головой мощными, побеленными деревянными балками и каменными сводами.


Глава 2

Грай как вцепился в мое плечо, так и не думал его отпускать, пока мы шагали через анфиладу комнат, отсеченных от мира мощными дубовыми дверями, над которыми горели ярким белым светом матовые плафоны, освещая таблички на каждой из них. Исходя из надписей, я понял, что именно здесь находятся учебные классы. Даже названия знакомы: класс химии, физики, прикладных наук. А вот и экзотические, по крайней мере, для меня. Класс артефакторики, следом за ним — магическая лаборатория. Все интереснее и интереснее. Следуя логике, в кадетской школе достаточно много ребят с искрой одаренности. Не просто же так созданы учебные аудитории с магическим наполнением.

Мы завернули направо и Грай ткнул пальцем в полутемный коридор.

— Там душевая для всех кадетов по возрастной категории. Всего их три. По табличкам разберешься. Читать-то умеешь?

— Конечно, — я фыркнул от возмущения. За кого этот капюшон меня принимает? Косит под ассасина, понимаешь.

— Ну, тогда я за тебя спокоен, — хмыкнул парень. — Сортир находится в самой казарме, где ты будешь проживать. Там же небольшая душевая, чтобы быстренько ополоснуться, помыться, почистить зубы. Утром после побудки делаешь все дела со своим отрядом. Построение на улице. Плац видел?

Я кивнул. Внутренний двор, выложенный камнем, не мог быть ничем иным, как плацем. Где еще отрабатывать строевую подготовку? Или ее здесь не существует, а вся энергия преподавателей направлена на воспитание матерых воинов? Ладно, поживем — увидим.

Мы поднялись по широкой лестнице наверх, завернули налево и почти сразу же остановились возле дверей с пресловутой табличкой-указателем. Она гласила, что здесь находится казарма младшей кадетской группы. Грай толкнул створки, и мы зашли в помещение, где сейчас царила полумрак от дежурного освещения и тишина. Только возле тумбочки для дневального (ну, да. Школа-то военизированная) под мертвенно-синим светом лампы скучал парнишка чуть ниже меня ростом. Увидев входящих, он подлетел к Граю, сильно прижал ладонь к козырьку кепи.

— Младший кадет Коршунов! За время дежурства никаких происшествий не произошло! Группа находится на занятиях!

— Вольно! — поморщился Грай. — И чего так вопить? Включи верхний свет.

Через пару секунд спальный кубрик был освещен теплым желтоватым светом. Я с любопытством посмотрел на свой будущий дом. Ничего необычного. Два ряда кроватей в один ярус — и то хорошо! А то в прошлой жизни, вспоминая молодость, я первые три месяца в учебке прыгал со второго этажа, рискуя при подъеме переломать себе ноги или руки, а то и шею своему соседу на нижнем ярусе. Постели все аккуратно прибраны, выровнены по ниточке. Возле каждой — тумбочка. Стены покрашены в нейтральный светло-бежевый цвет. Кое-где в простенках висят плакаты с поздравительными текстами. Видать, у кого-то недавно день рождения был. За спиной дневального виднеется дверь с надписью «комната для бодрствующей смены», чуть левее от нее — туалет и душевая. Обычное казенное заведение, от которого у меня едва скулы не свело. Память-то от старой жизни осталась, порой диссонируя с нынешней пацанской.

Грай довел меня до самого конца и показал на панцирную кровать с аккуратно свернутым матрацем в изголовье и сложенным вчетверо тонким шерстяным одеялом.

— Спать будешь здесь, — сказал Грай. — Здесь есть простыня и наволочка, но завтра получишь новый комплект белья и одежды. Все. Устраивайся. Отбой в десять, подъем в семь.

— А у меня нет часов! — вдруг вспомнил я, что сумка с вещами осталась в комнате коменданта.

— Не переживай! — усмехнулся мой провожатый. — Не проспишь. Точнее, не дадут проспать. Все. До завтра.

Он вышел, а я в некоторой прострации раскидал постель, принюхался к белью. Вроде бы не грязное. Пахнет затхлостью. Просто давно застелено, вроде как для всяких неожиданных заселений, как мое. Ладно, переживем. Сел на кровать и задумчиво попрыгал на ней, слушая, как поскрипывают пружины. Дневальный по фамилии Коршунов, не отлипая от тумбочки, окликнул меня:

— Эй, новенький! Ты откуда сам?

— Из поместья Морозовых, — ответил я, развалившись на своем ложе, не закидывая ног на постель.

— Эва как! — удивился паренек. — А чего сюда сослали?

— А я неродной. Вот и решил дядька сплавить в кадеты.

— Понятно, — протянул Коршунов. — Как хоть зовут-то?

— Колояр. А тебя?

— Ленька Коршунов.

— Слушай, Ленька, — я вскочил. — А Грай — он кем здесь в школе работает? Привратником или провожатым?

— Э, не понял? Почему привратником? — заморгал глазами дневальный.

— Так он нам ворота открывал, потом все время с дядькой моим ходил, со мной. Он кто?

— Грай вроде стажера, — почесал затылок паренек. — Его Мрак оставил после учебы здесь для обучения. В общем, администратор он.

— Понял.

Внезапно мой слух уловил нарастающий шум в коридоре. Многочисленный топот ног, гомон — и двери распахиваются, чтобы принять волну, состоящую из темно-зеленого камуфляжа, излишне громких выкриков и смеха. Потом сердитый голос перекричал всю эту массу:

— До отбоя пятнадцать минут! Кто не успеет — пойдет драить «очки» в туалете!

Эта волна, растекшись по казарме, вдруг замерла, наткнувшись на препятствие в виде одинокой фигуры, сидящей вполоборота к дверям. Простенькая рубашка, темные штаны, ботинки — не по-уставному.

— Здорово, шкеты! — весело сказал я. — А меня к вам направили!

— Здорово, коли не шутишь! — откликнулся кто-то в толпе.

Одинаковые лица, прически, выражение глаз. Я сразу отметил, что большинство пацанов моего возраста. Может, там и был кто постарше, но пока их не замечаю.

— Чего встали, как дерьмо ископаемое? — тот самый командный голос разорвал плотную толпу.

Вот и старший. Лет десять, это точно. Физически крепкий, самоуверенный взгляд, форма сидит как влитая. Чувствуется, что ему нравится не только процесс ношения военного атрибута, но и сам факт обладания властью над всей муравьиной кучей, столпившейся за его спиной. Кто он такой? Командир группы? Я встаю. Прокачиваю его, но стараюсь особо не выпячиваться. В глаза пока не смотрю, чтобы излишне не раздражать незнакомца.

— Кто таков? — следует вопрос.

— Новичок.

— Вижу, что не старичок, ха! — пацан обошел меня кругом, посмотрел вокруг. — А я — старший группы. Командир, в общем. Слушаться меня как отца родного! Почему не в форме?

— Грай сказал, что всю амуницию выдадут завтра.

— Ладно, прощаю, — снисходительно произнес старший и вдруг рявкнул. — А чего рты разинули? Новеньких не видели? Быстро испарились по местам! До отбоя две минуты!

— Какие две? Было же пятнадцать! Еще успеем…, - раздались негромкие голоса.

— Свалили!

Голос у старшего завибрировал от угрожающих ноток. Через несколько секунд вокруг никого не было. Все разбрелись по своим местам. И вот уже бодро бегут в душевую, что-то там орут, хлопают дверями.

— Ложись спать, — кивнул пацан. — Раз еще не на довольствии, можешь последний день балдеть. После отбоя — никаких разговоров. Понял?

— Да. Так точно, — исправился я и недоуменно уставился в спину уходящего командира. И это все? Даже имени не спросил, откуда я такой? Странная личность. Пожав плечами, я разделся и улегся на кровать, закрывшись колючим одеялом. В кубрике еще минут пять стоял гвалт, после чего старший проревел «отбой», и помещение погрузилось в темноту. Раздавался только скрип пружин, но и он вскоре затих. Я не собирался засыпать, чувствуя какой-то подвох в поведении старшего. Дураком надо быть, чтобы не понимать, что все только начинается. Чутко вслушиваясь в тишину кубрика, можно было вычленить каждый звук, несущий угрозу или неприятность. Старший, как я заметил, еще не ложился спать, а ушел в дежурную комнату. Странное здесь распределение в командном составе. В моем бывшем мире такие сорванцы всегда под присмотром офицера, взрослого человека с жизненным опытом. А здесь ситуацию отдали на откуп какому-то мальчишке, который едва ли старше меня самого. Ну, пусть на год-два. Но это не меняет дела. Нельзя так.

Я вырос в благоприятной окружающей обстановке, среди почтительного ко мне обращения слуг, но сейчас остро осознавал, что новый дом не примет меня с распростертыми объятиями. Оставалось только стиснуть кулаки и приготовиться отстаивать свое право на личное пространство и жить так, как хочу я сам, а не альфа-самцы младшей стаи.

Ну, вот. Дождался. Безмолвные тени, выросшие словно из стен, стали подходить к моей кровати. Сколько их было точно, я не считал, хотя рассеивающееся дежурное освещение давало такую возможность. Одна из теней неожиданно села на мои ноги, лишая возможности маневра, а другая уместилась рядом с изголовьем. Жалобно скрипнула от тяжести панцирная сетка. Я замер.

— Свет, — раздался знакомый мне голос. И когда командир успел выйти из дежурки? Как я его пропустил?

Раздался щелчок — я зажмурил глаза от тонкого, но яркого луча, бьющего из маленького фонарика. Луч переместился в район подбородка, чтобы не слепить сетчатку.

— Будем знакомиться, новик? — голос звучит насмешливо.

— А раньше нельзя было? — не выдержал я. — Вообще-то ты мне запретил ночью шуметь. Говорил я тихо, чтобы не привлекать внимание не уснувшей еще казармы. Я чувствовал, что за нашим разговором напряженно следит и слушает почти весь кубрик.

— Дерзишь не по-детски, — усмехнулся голос. — Ты кто таков будешь? Назовись, обозначь себя.

Я на мгновение задумался. А действительно, чей род я представляю? Дядя Белослав рассказывал часто мне о погибших родителях, но представлялся даже не родственником, а каким-то поверенным. Значит, называть его фамилию не стоит. Все равно запишут так, как хотел Морозов. И, в конце концов, нельзя отказываться от родового имени и фамилии, даже если она находится в выморочном списке. Это подло по отношению к умершим родителям! Я-то жив!

— Волоцкий, — решил я обозначить свою позицию. Хотя бы для себя, в первую очередь.

— В чей клан входят Волоцкие? — продолжал допытываться дотошный командир. Интонация, жесткость в голосе и настойчивость — истинные качества лидера. Неудивительно, что этот паренек рулит в казарме.

— Ни в чей, — сжал я зубы, с трудом выдерживая вес на своих ногах. Невидимый придурок сел на колени, вызвав неприятную, но еще терпимую боль. Подстраивающиеся под детское тело модификаторы пока не могли обеспечить комфортного состояния. Хотелось выдернуть хотя бы одну ногу из-под костистого тела и с размаху влепить пяткой в нос.

— Свободные дворяне, что ли? — усмехнулся старший.

— Мертвые дворяне. А были — свободными.

— Тогда понятно. Эй, Губа, сдрисни с ног пацана, кости ему сломаешь! А зовут как?

— Колояр.

Кто-то из стоящих рядом с моей кроватью, присвистнул. На него тут же зашикали.

— Нехило, — задумчиво пробурчал смотрящий за группой. — Ты из Первых родов, выходит?

— Не знаю, мне ничего не говорили про это, — слукавил я. — Родители умерли, когда мне был всего год. А воспитанием занимались другие люди.

Древние имена имели право давать детям только те боярские роды, которые вели свою родословную с самого начала времен, когда на территории будущей обширной империи создавались и объединялись племена, «несущие слово» для диких и обросших шерстью аборигенов, но в большей мере загоняя их в такие непроходимые дебри, что вскоре повывели тех окончательно. Несущие слово — словене — стали расселяться далеко на запад, юг и восток. Север и так был за ними. Славянские аристократические семьи, выбившиеся в элиту племен благодаря находчивости, смелости и отваге, а в большей мере — магическому Дару — участвовали в формировании племенных союзов, объединяя их под единым стягом Великого Князя, выбираемого Советом Старейшин. Впоследствии услуга Первых не была забыта, и при активной христианизации Руси они имели право носить два имени: родовое и по факту крещения. Даже процесс централизации земель не затронул привилегию этих родов. Единственная проблема стала возникать позже, когда молодые и новые дворянские семьи начали проявлять нетерпимость и неуважение к этой самой привилегии. Прокатились клановые войны, утвердившие некую стабильность в обществе. Под видимостью благополучия скрывалась такая злоба и нетерпимость, что изредка вырывалась из-под скреп законов и уложений.

Да, я лукавил. Князь Морозов вовсе не собирался делать из меня беспамятного дурака. Дядька Михаил — учитель княжеских отроков — стал для меня бесценным кладезем науки и истории. Он много чего рассказал про развитие и отношения между аристократическими родами.

Сопоставив все произошедшее на моих глазах в день, когда убили моих родителей, я четко знал, что мне делать с Щербатовыми. Я еще не начал говорить, но уже вынашивал план мести этому зарвавшемуся в безнаказанности клану. Отец поступил неправильно, но это не давало князю повода для тотальной зачистки рода.

— Сирота, значит?

— Да, — я излишне громко шмыгнул носом, играя на публику. Пусть думают, как я страдаю от этого. Мне было интересно, как они воспримут новичка, на какую ступень взаимоотношений поставят.

— Хочешь быть в моей команде? — вдруг поинтересовался старший. — Легче жить станет.

— Я…я подумаю, — бормочу, пытаясь натянуть на себя одеяло.

— Ладно, утром поговорим, — ладонь старшего легонько стукнула меня по щеке. — Все мы здесь — приблудные, никому не нужные. Так что сопли не распускай. Спи. Эй, чего встали? Быстро по шконам рассосались!

В мгновение ока молчаливые тени растворились в темноте казармы, а я вдруг осознал, что такая жизнь в общежитии с кучей таких же одиноких ребят растянется на долгие годы, когда придется подчиняться приказам наставников, защищать себя от посягательств более старших кадетов. Князь Морозов слегка попугал меня, объясняя, в каком месте предстоит жить до восемнадцати лет. Вроде бы в шутку, но информация была мной усвоена. Я был готов к драке. Теперь можно и уснуть. Свернувшись калачиком, выбросив треволнения прошедшего дня из головы. Опыт мужика, которому шел пятый десяток лет, иногда отступал перед нестабильной эмоциональностью подростка, и сейчас хотелось просто расслабиться и не думать о завтрашнем дне….

Мощный пинок по кровати заставил меня резко подлететь, еще спящего и не понимающего. Утреннее солнце вливалось в помещение через узкие высокие окна, расцвечивая темно-коричневые полы, покрытые мастикой, в яркие желтые тона. В уши влился оглушающий и вопящий хор мальчишек, лихорадочно напяливавших на себя раскрашенные камуфляжем армейские штаны. Дробью стучали башмаки, хлопали двери. Возле моей кровати возвышался долговязый пацан в зеленой майке с удивительно большой и отвислой нижней губой. Он широко расставил ноги и упер кулаки в бока. Не увидев от меня должного рвения, снова размахнулся и саданул носком берца под панцирную сетку, метя в копчик.

— Хера ли спишь, аристо? Быстро подорвался и в строй! — рявкнул губастый с воодушевлением.

Кто он такой, вообще?

— Какой строй? Куда? — играя тупо соображающего новичка, я соскочил с кровати и получил ребром ладони по шее. Удар был исполнен мастерски: несильный, но чуть не сваливший меня на пол. С трудом удержавшись, я развернулся на месте, сжимая кулаки. Губа — а судя по физическому недостатку на лице это был именно тот самый пацан, бесцеремонно сидевший на моих ногах ночью — с усмешкой посмотрел на всклокоченного новичка, уверенный в своем превосходстве. Он был гораздо старше меня, хорошо развит физически, а надеяться на то, что своими слабыми кулачками я одолею старожила, считать было глупо. Пара плюх — и я раздавлен. Впрочем, если хорошо постараться — можно и такого бычка завалить. Ладно, еще не время показывать себя. Физически Колояр слаб, хотя и готов морально к драке.

— Двигай на выход, быстро! — Губа ткнул пальцем в сторону дверей, в котором толпились одинаково одетые мальчишки. Они с шутками пихались, создавая толчею, но довольно резво выбегали наружу. — Форма одежды — летняя! Штаны и майка! Пошел!

Сейчас, когда состояние эмоциональной нестабильности прошло, я обратил внимание, что здесь были в большей степени ребята моего возраста, но Губа и еще несколько человек выбивались из возрастных рамок; на вид им было уже лет десять-одиннадцать. Толчок в спину заставил меня поторопиться и пристроиться к последним выходящим. В коридоре захлестнувший поток кадетов в единообразной форме увлек вниз, пронес до самого выхода и выплеснул на улицу.

Я не удержался от удивленного выдоха. Солнечное утро расплескалось по мокрой площади, запруженной кадетами разных возрастов, торопливо выстраивающихся в колонны вдоль хозяйственных построек. По всему двору разносились команды наставников, требующих, чтобы стадо неповоротливых бегемотов, наконец-то, проснулись и приняло человеческий вид.

Первые ряды занимали уже взрослые парни, широкоплечие, сильные, с уверенным взглядом в глазах. Как я понял, это была старшая, выпускная группа. За ними пристроились средневозрастные ребята, лет пятнадцати-шестнадцати. Их было побольше, чем всех нас вместе взятых. Человек сорок точно. Ну, а дальше пристроились мы. Навскидку я насчитал не менее ста сорока человек. Целая рота с избытком. Хм, думал, здесь поменьше учеников будет.

Я среди всей школы выглядел белой вороной в нелепых гражданских штанишках и светло-голубой майке. На меня с интересом поглядывали.

— Колонной по три! — надрывался худощавый мужчина в штанах и в такой же армейской зеленой майке, что и у всех. Он размахивал тонким хлыстом как пастух перед стадом. — Первые три ряда —ритм! Бего-оом! Марш!

— Раз! Раз! Раз, два, три! — рявкнули три указанных ряда и громадная зеленая гусеница, придя в движение, застучала подошвами берцев по каменной поверхности плаца, постепенно оббегая территорию монастыря по кругу, и направилась к распахнутым воротам.

Захваченный новым и впечатляющим действием, я не сразу понял, что делать, но подчиняясь всеобщему ритму ожившего большого организма, тоже затопал своими старыми башмаками по камням, стараясь не отставать от своих будущих соратников. Наша группа бежала самой последней, и уже вытекала со двора на луговые просторы, одуряюще пахнущие после вчерашнего дождя, как вдруг жесткая клешня вцепилась в мою руку и выдернула из колонны, прерывая бег.

Блин, опять этот администратор! Какая же цепкие и болючие пальцы у Грая! Специально их качает, что ли?

— Куда собрался, новик? — усмехнулся парень. — Еще набегаешься. Тебе в другое место. Пошли получать обмундирование, постель. Вещи свои заберешь. Как раз кадеты с пробежки вернутся.

Вчерашний проводник развернулся и быстро направился к парадной лестнице школы, не заморачиваясь, поспеваю я за ним или нет.

Каптерка находилась на первом этаже здания в правом крыле под высоким лестничным пролетом, пронзающим пространство снизу вверх. Ага, значит, с верхнего этажа можно спускаться и здесь. В сопровождении Грая я зашел в освещенную ярким электрическим светом большую комнату, пахнущую кожей, мылом и еще какими-то неуловимыми специфическими ароматами армейского быта. Я незаметно для администратора вдохнул в себя запахи, всколыхнувшие во мне прошлую память. Остановившись перед деревянной, отполированной едва ли не до белизны, перегородкой, взглянул на огромного, как матерый медведь, мужика с лысой головой и мрачно-жутким взглядом черных глаз. Но меня больше всего привлек левый пустой рукав пятнистой куртки, заткнутый в карман.

— Новик? — выпучив глаза, спросил каптерщик у меня.

— Так точно! — голос внезапно осел, и я выдавил какой-то комариный писк.

— Сюда подгребай! Или мне тебя насильно затаскивать?

— Валун, полегче! — усмехнулся Грай, прислонившись к стеллажу с коробками. Он уже успел по-хозяйски зайти за перегородку и расположиться на стуле, закинув ногу на ногу. Делать ему, честно говоря, здесь было нечего, но Мрак приказал устроить мальчишку как можно быстрее. На занятиях он должен появиться по расписанию, так как уже внесен в списки и на котловое довольствие поставлен.

На негнущихся ногах — почему-то этот дядька с рокочущим именем нагнал на меня страху — я проскочил в открывшийся проход в перегородке и замер возле Валуна, глядя снизу вверх на квадратный подбородок однорукого каптерщика. Этот тоже схватил меня за плечо, и легко, словно детское веретено, повертел мое тело вокруг оси, сощурил правый глаз. Словно мерку снимал.

— Пошли, — сказал он, маня пальцем в царство полок, стеллажей и навесных шкафов. Оказывается, комната имела продолжение, ограничиваясь теменью проходов среди нагромождения нужных кадетам вещей.

Валун что-то бормотал, посматривая на полки, потом остановился и присел. Одной рукой он управлялся нисколько не хуже, чем двумя. Цапнул клешней правой руки коробу, подтащил ее к краю и снял без видимого напряжения. Поставил на стол и вытащил аккуратно запакованную в прозрачный полиэтилен куртку и штаны зелено-пятнистого цвета, с размаху вложил в мои подставленные руки. Ну, вот… Теперь я ничем не буду отличаться от других кадетов.

— Берцы…, - пробурчал Валун, разворачиваясь. Не обращая внимания на меня, затопал обратно, чуть не подмяв под свою массивную фигуру. Увернувшись от надвигающейся глыбы, я пристроился в кильватер. Так было надежнее.

В течение десяти последующих минут я стал обладателем нижнего белья в виде зеленой майки, черных трусов, двух пар носок, двух полотенец — лицевого и ножного, двух кусков хозяйственного мыла и одного — пахучего земляничного. Сюда же присоединились новенькие берцы, остро пахнущие кожей, тапочки и комплект постельного белья. Все это богатство я принял на руки, боясь рассыпать вещевую башню по пути в казарму. Грай шел следом и нес мой рюкзачок, с которым я приехал в школу, и не предложил даже помочь что-нибудь взять из кучи. В пустой казарме, кроме скучающего дневального с усыпанными веснушками лицом, никого не было. Вчерашнего кадета, видать, сменили.

— Кидай все на кровать. Давай, шевелись быстрее. Сейчас сострижем с тебя шерсть, чтобы походил на человека, а потом — в душ.

Странно, почему вчера ничего не сделали. Наверное, в этой школе свои заморочки, и сравнивать их с моей реальностью нет смысла. Ну, это так, к слову. Я машинально провел рукой по мягким густым волосам, уже закрывающим уши. Действительно, оброс как баран. Грай завел меня в небольшую комнату с надписью «бытовое помещение», приказал сесть на стул, а сам погремев чем-то железным в белой поцарапанной тумбочке, достал оттуда электрическую машинку для стрижки. И через несколько минут я осторожно ощупывал лысый череп, на котором не осталось ни одного волоска.

— Новичкам не положено лохмами трясти, — довольно пояснил Грай, кидая машинку обратно. — Пошли, чего расселся?

На выходе из «бытовушки» он подозвал к себе веснушчатого дневального и приказал:

— Приберись в каптерке. А ты, новик, бери одежду и полотенце. Тапочки захвати. С постелью потом разберешься. Да не дрожи ты за свои вещи. Здесь крыс не водится.

Ага, так я тебе и поверил. Крысы есть в любом подобном заведении.

В большой душевой комнате, в которой было довольно много открытых кабинок, огороженных только боковинами из шершавого матового пластика, было прохладно. Единственное широкое окно наглухо закрыто, да вдобавок к этому закрашено белой краской.

— Моешься шустро, как птица-бурундук, — приказал Грай. Дождавшись, когда я разденусь догола, забрал всю мою старую одежду. — Ну? Чего вылупился, как на икону? Не пригодится она тебе больше. Все! Включай воду и мойся! Будешь тупить над каждым действием — жизнь адом покажется!

И вправду… чего это я? Это несчастный Колояр был смят бесцеремонностью Грая, возившимся с ним с недовольным лицом, а мне-взрослому наплевать. Переживу. Просто постоянное подталкивание в спину начало раздражать.

Трясясь под струями едва теплой воды, я быстро намылил свою лысину, сполоснулся и вышел из-под душа. Тщательно вытерся, не обращая внимания на Грая, сидевшего со скучающим видом на скамейке у самого входа. Усмехнулся про себя и облачился в новенькую форму, еще не обношенную и сидевшую жестковато. Куртка оказалась свободной, без обязательного ношения ремня. Заправив штаны в берцы, я внезапно ощутил себя человеком, попавшим в знакомый мир, где любая мелочь отличалась от легкой и спокойной жизни в поместье князя Морозова.

Небольшое замешательство было пресечено легкой затрещиной.

— Кадет! Бегом в казарму! — рявкнул он. — Привести себя в порядок, сидеть на месте и ждать команду на завтрак!

Я взлетел по лестнице наверх и ворвался в свой кубрик. Отдышавшись, принялся наводить порядок на своем спальном месте. Первым делом распихал все добро в тумбочку, а потом принялся заправлять постель. Рыжий дневальный с любопытством смотрел на мои действия.

— Эй, новичок! — окликнул он меня. — Тебя как кличут?

— А ты сам вчера не слышал? — огрызнулся я. Жутко не понравилось слово «кличут».

— Не-а, я спал перед вахтой! — добродушно ответил конопатый дневальный, не отходя от тумбочки с телефоном.

— Не видел я тебя спящим!

— Да я в комнате подготовки наряда дрых! — мотнул головой веснушчатый.

— А… Колояр.

— А я — Гриня.

— Гришка, что ли?

— Да. Только меня все Гриней зовут. И ты зови так, а то в глаз получишь.

Я удивился неожиданному переходу от доброжелательности к откровенной угрозе, но подумав, решил, что парень по-своему прав. Он чем-то смахивал на меня самого комплекцией: такой же худой, маленький и взъерошенный судьбой воробышек. И поэтому мгновенно выбрал оборонительно-наступательную тактику. Вроде и не враг, а по сопатке грозится настучать, если приспичит.

Пока было время, я разобрал свои личные вещи вроде зубной щетки и пасты, мелких безделушек в виде цветных камушков, стекол и прочей фигни, упакованной в деревянную коробку, чтобы не гремели при каждом шаге. Но самое главное: это фотография моих родителей, которая оказалась у меня неведомым образом чуть ли не с того дня, когда я стал себя помнить. Кто-то же подложил ее мне. Единственное, что связывало меня с прошлым своего рода. Тонкая ниточка, которая давала ощущение принадлежности к древности своей фамилии, как напоминание о людях, которые должны сдохнуть за содеянное. Прощать такое никак нельзя. Морозов, конечно, проявил благородство в ситуации, когда боязнь за свое опекунство довлело над его родом. Он сделал все, чтобы я не терял связь с родовыми корнями. Хотя… Мало кто сейчас озабочен выяснить, что же произошло восемь лет назад в особняке Волоцких. «Выморочный род», сказал дядя Белослав кому-то при недавнем разговоре по телефону. Ясно, кого он имел в виду.

Ну, вот. Тишина умерла. Снова слышу топот десятков ног и гам. В казарму врываются кадеты. Они всегда так носятся, словно наскипидаренные? Часть из них бросилась умываться с полотенцами наперевес, а другие, но их было меньшинство, направились ко мне. Странная делегация. Еще одна группировка?

— Здорово, новик, — сказал вихрастый мальчишка с небольшой родинкой на левой щеке и первым протянул руку. — Димка.

Я вежливо назвал себя, хотя был уверен, что многие слышали мое имя. Рукопожатие было крепким, насколько оно может быть таковым для восьмилетнего пацана. Ага, Димка с любопытством мазнул взглядом по браслетам, но не стал о них ничего спрашивать. И это мне понравилось. Потом стали подходить другие, тоже здоровались, называли свои имена. Многих я не запомнил сходу, взволнованный происходящим. Разве что память зацепила еще двоих: высокорослого, с ярко-рыжими короткими волосами мальчишку по имени Васька, которого увидев, никогда больше не забудешь; другого звали Стригой, но это был не имя, а кличка от фамилии Стригунов. Парнишка лучился довольной улыбкой не переставая, а его небольшой шрам, тянущийся от левого уголка губ до щеки, морщился и лицо сразу становилось похожим на потешную маску оскаленного зверя. Несмотря на этот физический недостаток, меня сразу потянуло к Стриге как магнитом. Родственную душу встретил?

— Чего столпились, обезьяны? — раздался недовольный голос, принадлежащий старшему группы. Наконец-то можно было разглядеть его повнимательнее, что было упущено вчера при слабом освещении.

Этот паренек был высоким, ростом с рыжего Ваську, обладающим крепкими кулаками и тем самым повелевающим взглядом. Походка ленивая, расслабленная. Широкое лицо, крепкие челюсти, да и по возрасту он действительно старше нас всех. Н-да, не зря его поставили главенствовать над группой.

— Готовимся к завтраку, улитки недоношенные! Общее построение через десять минут! Здорово, Кол! Будет твое погоняло, усек?

— Усек, — не стал нагнетать я обстановку, внимательно глядя на Губу и еще одного сопровождающего того же возраста. Стало понятно, что среди большинства мальчишек странная троица выделяется не зря. Они же старше почти на два года, а, значит, уверенно заправляли всеми делами. Ну, Кол, так Кол. Вполне себе пристойный позывной… в будущем.

— Я — командир отделения младших кадетов, — наконец-то представился паренек. — Позывной «Болт». Почему Болт? А потому что все, кто не всасывает службу — получают большой болт от меня в одно место. Сечешь?

— Секу, — миролюбиво кивнул я. — А зовут как? Имя-то есть?

— Семен Батуев мое имя, — спокойно ответил «комод». — Если что — свободный боярский род. Значит, слушай сюда, зайчик. Все приказы старших выполняются бегом. За каждый косяк будешь получать по дыне, пока не начнешь соображать. Если ты из Первых — значит, маг? Какие Стихии работаешь?

— Я не работаю со Стихиями, — ответил я честно и пожалел об этом сразу же. Надо было соврать что-то в духе «сейчас все здесь разнесу, гады».

— Оп-па! — удивился Болт. — Ты же дворянин, из Первых! А они все маги, искру держат!

— Мне запрещено, — я задрал рукава куртки и вытянул руки. — Я — монстр.

Болт несколько мгновений тупо смотрел на браслеты, даже повертел в руках мои кисти рук, вглядываясь в загадочные защитные резы. А Губа с незнакомым мне дружком затаили дыхание, выглядывая из-за спины командира.

— А что это за хрень? — прорвался удивленный голос Болта. — Первый раз вижу такое. Материал какой-то странный. То ли кожа, то ли мягкий металл, обшитый шкурой.

— Блокираторы, — ответил я. — Специально поставили, чтобы я не мог проявлять Дар. Разнесу здесь все, если кастовать буду. Хотя целители говорят, что магия никуда не делась. Спит.

— Можно еще потрогать? — Болт с некоторой долей робости взглянул на меня.

— Валяй, — я пожал плечами. Что интересного увидел Семен в посеребренных браслетах из магического материала, я не представлял. Привлекли красиво переливающиеся руны? Издали можно принять за анимационную татуировку, которая сейчас в большой моде.

— Да, на рисунок похоже, — именно об этом и сказал Болт, загадочно улыбнувшись, и неожиданно резко ударил меня кулаком в живот.

Силен, гад! Я такого коварства не ожидал и нелепо перебирая ногами, отлетел до самой стены и сполз на пол, чувствуя, как разгорается огонь в солнечном сплетении. Техника «молот», примененная Болтом ко мне, оказалась весьма болезненной. Странно, что браслеты не отреагировали на возможную опасность. У Батуева, кажется, есть искра, но малюсенькая, не развитая. Ладно, драться с пацаном, который на два года старше (что терпимо), и физически сильнее (а вот этот факт сдерживал по-настоящему), я посчитал сейчас идеей ненужной и глупой. Потом, когда освоюсь…

— Давно мечтал аристо врезать, — пояснил Болт своим подпевалам, скаля зубы. — И не получить за это атакующим заклятием в лоб.

Губа и второй пацан засмеялись едва ли не угодливо. Остальные угрюмо молчали: кто-то отвернулся, кто-то заторопился выйти из казармы.

— Строиться на завтрак! — заорал Болт, одергивая куртку. — Шевелись, икра рыбья! Чего глазенки вылупили? Может, и вам угощение выдать? Волоцкий, поднял зад с пола! В строй!

— Есть в строй! — я отлипаю от стены и сразу же набираю скорость, чтобы проскочить мимо Болта и пристроиться к Димке со Стригой, которые сразу же закрыли меня со спины. Голова Васьки-рыжего мелькает внизу, смешиваясь с бурлящим потоком кадетов.

Оказывается, построение на завтрак, обед и ужин происходило тоже на плацу. Все группы четко знали свои места, и поэтому никакой особой толкотни я не заметил. Маневры отработаны до автоматизма, надо только в них встроиться, чтобы не сбивать ритм. Монастырские стены гудели от радостного предвкушения завтрака. Для мальчишек, находящихся здесь уже не первый год, этот ритуал всегда вызывал особый ажиотаж, знакомый мне. Дрожа от пережитого унижения на глаза всей группы, я не сразу понял, как хочется есть. Аппетит вернулся, как только нос учуял тонкие запахи каши с мясом, идущие со стороны относительно нового корпуса, пристроенного к основному зданию монастыря. Желудок заурчал подобно голодному зверю, учуявшему добычу.

— Это столовка? — кивнул я на темно-красный пристрой.

— Ага, она и есть, — ответил новый знакомый, подпрыгивая в нетерпении на месте, выравниваясь вместе со всем строем в ниточку. — Первыми идут две старшие группы, а за ними — мы. С нами сядешь за стол, понял? Как раз одно место пустует. Едим быстро, не зеваем. На завтрак вообще мало времени дают.


Глава 3

Казенный харч кадетской школы значительно отличался от добрых завтраков в доме Морозовых. Здесь не было ежедневных блинчиков с разнообразным вареньем или терпко пахнущего какао с молоком и плюшками. Запахи местной столовой раздражали резкостью и непохожестью с домашними ароматами, с которыми мне пришлось столкнуться.

Раздающим за нашим столом оказался кадет, которого все называли Чижиком, потому что он был весь взъерошенный, как драчливый воробей, и, несмотря на короткую стрижку, умудрялся ходить с торчащим хохолком на голове. Чижик лихо раскидал половником кашу с мясом по алюминиевым тарелкам, причем меня обделил настолько явно и нагло, что ребята эту выходку сразу заметили.

— Да ты обнаглел, птица! — возмутился Стрига. Он взял ложку и зачерпнул ею из тарелки раздающего. Добротная добавочная порция каши упала в мою миску.

— Ты чего! — вскинулся Чижик, но тут же обернулся, чтобы никто из старших или наставников не заметил нездорового оживления за одним из столов. А здесь назревала буча, в которой хохлатому могло здорово достаться. — Он же только от домашних пирогов! Небось, жрать не хочет!

— С чего ты взял? — проворчал я, быстро наворачивая вкусную (действительно — вкусную!) кашу с кусочками тушенки и запивая ее слабо заваренным чаем, в который поскупились кинуть побольше сахара. — Хочу. Добавка будет?

— Ну ты и проглот! — выпучил глаза Чижик, но ощущая нехватку времени, быстро заработал ложкой.

— Ну вот, видишь — Кол сам сказал, что хочет, — назидательно проговорил Стрига, а рыжий Васька, сидевший рядом с раздающим, еще и врезал ему локтем в бок, чтобы поменьше думал за других.

Нужно было торопиться с завтраком, чтобы набить желудок горячей пищей. По столовой раздавались стуки ложек по дну тарелок. Кто-то уже доскребал остатки, а значит, скоро раздастся зычный голос дежурного закончить прием пищи.

Я заметил, что эта троица — Васька, Стрига и Димка — все время старались быть вместе, и уже подумывал, чтобы присоединиться к ним. Отношения между кадетами разных возрастов мне не понравились, если честно. Здесь работала только одна система — главенство старшего — по званию, по возрасту, по положению или по силе мускулов. В одиночку не выжить, легко сломаться и стать податливой игрушкой в руках более удачливых или умеющих ладить с коллективом ребят. Вот первый постулат, который я вынес за такой короткий срок пребывания в кадетской школе. Даже суток не прошло. Опыт прошлой жизни мгновенно подсказал мне, как поступить в такой ситуации. И дружная троица казалась сплоченным монолитом, который давал хоть какое-то ощущение помощи и защиты. Но как примкнуть к ним? Просто подойти и сказать: примите меня к себе, пожалуйста! Ага, засмеют и пошлют подальше. Доверие нужно заслужить. Я обязан подружиться с этими пацанами.

— Закончить завтрак! — раздался рык дежурного по столовой. Он стоял возле входных дверей, заложив руки за спину и широко расставив ноги.

— Шрам сегодня злой! — нервно хохотнул сидевший рядом со мной незнакомый еще паренек. — Значит, будет подзатыльники раздавать. Смотрим в оба!

— Почему — Шрам? — мне стало любопытно. Я вскочил на ноги вместе со всеми и пристроился в спину выходящим из столовой кадетам.

— А у него через всю башку шрам от катаны, — пояснил сосед, топчась рядом. — Он даже волосы не стрижет коротко, чтобы не было видно следа. Чуть до мозгов меч не достал.

— И кто его катаной угостил? — удивился я. Про холодное оружие я знал прилично. Старинная коллекция висела на виду в зале огромного особняка Морозовых, и являлось гордостью князя. Так что не только комендант мог похвастать своей коллекцией. Поневоле я приобщался к истории происхождения различных мечей, палашей, ножей, и даже таких экзотических вещей как балисонг, джамбия, паранг. Откуда они взялись у князя Белослава Вельмировича — никто мне не говорил. Многие из клинков, по словам самого Морозова, несли в себе силу магии, готовые в любой момент влиться рукоятью в руку человека, одаряя его небывалыми возможностями. Может, дядюшка и приукрашивал, но это нисколько не охлаждало интереса к оружию. Другое дело, что в век огнестрела, почти уравнявшего шансы простолюдина и мага, мечами дрались только на тренировках или специальных турнирах. А тут — клинком по голове…

— Да это давняя история, — присоединился к разговору Димка. — Он с Мухомором — нашим артефактором — поспорил, что без всякой магии уделает его. У Мухомора есть магическая катана — подарок одного япошки-самурая. А Шрам еще тогда не был Шрамом, и на меч облизывался, как пес на кость. Вот и наехал на чародея, что тому слабо без магии выдержать пять минут против спеца. Ага, зря так сказал. Еле спасли. Ну, так говорят. Меня еще тогда здесь не было.

— Выходи строиться! — ревел Шрам, раздавая пригоршнями подзатыльники зазевавшимся на пороге столовой. Особо буйствовал он в отношении младших кадетов, имевших плохую диспозицию в помещении. Их столы находились в самом дальнем углу столовой, и пока ребята добежали до выхода, основная часть учащихся уже строилась на улице. Вот и пришлось уворачиваться от тяжелой руки наставника, подныривая под нее.

Я обратил внимание на четверых мужчин в военной униформе. Они стояли в стороне от кадетской суеты, ожидая, когда подразделения построятся и выровняют ряды, а сами о чем-то разговаривали между собой. Наверное, это были наставники. Изредка посмеиваясь, они кидали взгляды на своих помощников, наводящих порядок в строю.

— Равняйсь! — рыкнул Болт, прохаживаясь вдоль строя, легонько прикладываясь кулаком то в грудную клетку, то в живот зазевавшимся, чтобы держали линию. Я на всякий случай встал за пацаном, который рассказал мне историю со Шрамом. Одного удара в солнечное сплетение утром хватило. — Втянули требуху, мелочь рыбная!

Кто бы говорил! Вымахал на полголовы выше — уже чувствует себя акулой в бассейне с мальками.

Наставники разошлись каждый к своей группе, и один из направился в нашу сторону. Я всмотрелся в этого человека. Невысокий, коренастый, с лицом, словно сожженным под жарким солнцем. Особенно выделялся острый нос, схожий с клювом вороны, на который он тщетно пытался натянуть козырек темно-зеленого кепи. Подойдя к замершему строю, заговорил звучным, чуть хрипловатым голосом:

— План занятий на сегодня: до обеда отработка рукопашного боя с холодным оружием и без, потом — занятия на отражение магического воздействия, и бег на пять километров в полной амуниции. После обеда — стрельба из пистолета по ростовым мишеням. У всех амулеты заряжены?

— Так точно! — слитно ответил строй.

— Господин наставник! Разрешите обратиться! — Болт вытянулся в струнку на правом фланге строя.

— Говори, Батурин.

— У нас новик! Прибыл вчера вечером! Как быть с ним? У него же нет личного амулета. Инструкция запрещает ставить незащищенного кадета на магические занятия!

Я был удивлен такому повороту событий. Выходит, Болт заботится обо мне, раз не забыл предупредить наставника. Но разумная мысль пробилась наверх и рассудила, что «комод» просто-напросто трусит, что со мной может произойти неприятность. А отвечать придется ему и наставнику. Однако как заместитель, Болт действовал правильно.

— Волоцкий, кажется? — прищурился мужчина, оглядывая строй. — Ну, и в какую дыру он забился? Выйти из строя!

Стоящий передо мной кадет сделал четкий шаг вперед и в сторону, создавая коридор для выхода. Чуть замешкавшись, я неловко протопал, пытаясь печать шаг, но получалось плохо. Тело восьмилетнего мальчишки продолжало диктовать свои условия.

— Как корова беременная, — поморщился мужчина. — Кто так ходит?

Строй сдержанно засмеялся.

— Отставить хохот! Тебя не учили как подходить к своему командиру и как докладывать?

— Никак нет! — я решил, что мне лучше задрать голову и смотреть в одну точку. Например, вон на ту крышу левого крыла монастыря, где уселись несколько ворон.

— Батуев! Поставишь к новику самого шустрого, чтобы как следует погонял его и научил выгибать свои ходули!

— Есть! — Болт зыркнул в мою сторону, взглядом обещая незабываемые впечатления.

— Веди отделение в спортзал, — наставник посмотрел на часы. — Через десять минут начинаем занятия.

День прошел как в суматошном сне, который запоминается отрывками ярких картинок, не связанных между собой какой-либо логикой. Уже после первого пробного тренировочного боя в рукопашной схватке без учебного оружия я начисто проиграл Витьке Колыванову, который был старше меня всего на год, ну, может, чуть меньше. Все понимали, что я в любом случае уступлю сопернику, уже владеющему навыками жесткого боя. А я выступлю в качестве груши, которой каждый из группы может насовать без опаски получить ответ. Хотя, вру. Драться-то я мог, но делать это профессионально не хватало банального опыта. Старший наставник Жуков не вмешивался в процесс тренировки, и только слегка подправлял огрехи и неправильные действия кадетов. Мне он уделил всего полчаса, объясняя и показывая базовые понятия. А потом свел в спарринг. Ага, видно, считает, что таким образом я быстрее въеду в ситуацию. Ну-ну…

Интенсивность тренировок вымотала. Модификаторы без устали трудились над моими мышцами, чтобы они не забились молочной кислотой, и активно накачивали организм кислородом, не давая ему задохнуться от продуктов выделения. И все равно я не привык к таким нагрузкам, хотя на княжеском подворье дяди Белослава каждый день занимался вместе с его сыновьями гимнастикой, в которую входил комплекс рукопашного боя. Но не такой, совсем не такой. Этот комплекс был основан на применении магических амулетов в первую очередь, а махать кулаками считалось для одаренных лишней обузой. Но для общего физического развития наследников князь требовал от учителей натаскать мальчишек на обычный мордобой. Без каких-то изысков, от которых только один вред. Получилось так, что один из наставников ничтоже сумняшеся ввел в практику обучение уличной драке. Уметь вычислить главного противника, завалить его в первую очередь, навести страху на остальную шпану и где надо, не устраивая показательных боев, ретироваться без ущерба своему здоровью.

К этому моменту я уже не был мягкотелым и неуклюжим. Неопытным, с иными навыками — да. Но я осваивался, и в конце занятий мне удалось одержать первую победу, и как в насмешку, над Чижиком. Он стал моим соперником по указанию Жукова, потому что считался равным по физическим данным, но никак не по опыту. Все-таки Чижик находился в кадетской школе второй год. Я считал, что такого показателя достаточно для победы над неопытным мальчишкой, только вчера оказавшимся здесь. Оказалось — совсем не так. Чижик пижонил весь бой, в результате чего по-простецки получил от меня кулаком в нос и вылетел из тренировочного квадрата под смех товарищей. Для Чижика поражение оказалось обидным вдвойне: с кашей облом получился, и провал финальной атаки, которую он ловко готовил, заманивая противника на ложный прием, чтобы тот раскрылся, а новик просто по-босяцки ударил по кончику носа. Было больно.

— Убью! — вот здесь Чижик сразу ожил и с яркой струйкой крови, залившей губы, рванул в квадрат, откуда я еще не успел уйти, но жесткий захват за горло вздернул его на воздух.

— Уймись, плевок! — Жуков швырнул кадета в сторону, и тот всеми костями грохнулся на пол. — Закончили тренировку!

— Отделение! Строиться! — завопил Болт.

— Если кому-то неясно, чем мы здесь занимаемся, еще раз повторю, — наставник прошелся вдоль замершего строя, пересекая солнечные квадраты оконных проемов на полу. — Мы отрабатываем навыки рукопашного боя, а не стремимся отомстить за то, что проиграли в спарринге. Если кадет Лисицын уверен в своем превосходстве над новиком — так и нужно доказывать силу, а не порхать, как балерина вокруг неопытного соперника. Еще раз замечу ненужные телодвижения на занятиях — отправлю чистить полевой сортир. Всем понятно?

— Так точно! — гаркнул строй.

Полевой сортир считался самым ужасным наказанием для гордых кадетов. Он был построен на полигоне и использовался во время летних маневров, когда почти вся школа уходила на двухнедельные полевые занятия. И лучшего воздействия на непослушных или ленивых учеников нельзя было придумать.

— Батуев, сейчас ведешь отделение на полигон. Ждите меня в секторе боевых стрельб. Также проверишь наличие защитных амулетов у каждого подчиненного. Кадет Волоцкий, три шага вперед! Остальные — направо! Шагом марш!

Недоумевая, я выполнил приказ и застыл на месте, пока вся группа, грохоча по полу башмаками, не покинуло спортзал. Жуков тоже исчез, только в подсобном помещении, а я ослабил ногу в колене. Не стоять же навытяжку соляным столбом, пока командир соизволит сказать, что ему от меня нужно. Через десять минут наставник вышел из комнаты уже переодетым в повседневную униформу.

— Ну? — он окинул меня насмешливым взглядом. — Не надоело столб изображать? Мог бы и присесть, пока меня не было. Пошли, отведу тебя к артефактору. Он подберет индивидуальный амулет. Работа небыстрая, поэтому пока я не могу допустить тебя до практических занятий.

— А стрелять из пистолета можно? — с надеждой спросил я.

— Пока не изучишь теорию — шиш тебе, — хмыкнул Жуков. — Лично займусь тобой в свободное от занятий время. Если голова соображает — махом догонишь остальных.

Мы вышли в пустой коридор — занятия в кабинетах еще продолжались. Я приноровился к широкому шагу наставника, но все равно постоянно отставал, семеня где-то на полкорпуса позади.

— Тримир Волоцкий — твой дед? — вдруг спросил Жуков.

— Я знаю имена только своих родителей, — увильнул я от прямого ответа. — А о предках со мной никто не разговаривал.

— Ну, конечно, — хмыкнул мужчина. — Зачем Морозову рассказывать о чужих людях… Ну, а имя своего отца — Ставер? Ты же из рода Первых, как я понимаю.

— Да, его звали Ставером, — подтвердил я. — В миру Василий Волоцкий.

— Надо же, — хмыкнул Жуков и покрутил головой, то ли удивляясь, то ли восхищаясь своей прозорливостью. Внезапно он прекратил движение и остановился перед потемневшей от времени дверью, давно не знавшей свежей краски или лака. На ней не было никаких табличек или обозначений, указывающих на факт проживания здесь артефактора. Наставник кулаком дважды грохнул по двери, и не дожидаясь ответа, толкнул ее.

Я зашел в помещение без всякой робости следом за Жуковым и сразу же уперся взглядом в макушку человека, склонившегося над каким-то предметом, лежавшим на широком столе. Подняв голову, мужчина посмотрел, кто заявился к нему в гости.

Когда мне рассказывали о легендарной стычке Мухомора со Шрамом, где второй получил по башке катаной от артефактора, я представлял себе молодого крепкого мужчину, хорошо развитого физически. Каково же было удивление, когда передо мной оказался пожилой, лет пятидесяти, человек с сухой дряблой кожей, узкими скулами, с тщательно выбритым подбородком и глубокими пронзительными глазами с черной радужкой, в которой плавали золотистые искорки. И как мог Шрам проиграть бой, да еще с физическим для себя уроном?

— Чародей, отвлекись, — Жуков бесцеремонно вытолкнул меня на передний план. — Пацану надо амулет сделать.

— Новик, что ли? — не мигая, Мухомор уставился на меня. Новая и не помятая форма подтвердили его вопрос. — Это тот самый, которого князь Морозов спихнул нам на руки?

— Так уж и спихнул, — ухмыльнулся Жуков. — В общем, займись делом, чародей. А я поехал на полигон. Занятия у меня, если ты помнишь.

Артефактор хотел что-то высказать наставнику, но не успел. Жуков умудрился оказаться за дверью быстрее его слов. Мухомор покачал головой и озадаченно посмотрел на предмет, с которым занимался до прихода посетителей. Я, наконец, разглядел, что лежало на столе: длинная трость с загнутой деревянной рукоятью, на которой отлично проглядывались резные фигуры, покрытые бесцветным лаком. На самой трости сверху вниз шли руны, оканчивавшиеся ажурными завитушками.

— Чего глазенками лупаешь? — Мухомор перевел мрачный взгляд на меня, который вдруг почему-то смягчился. — Интересно стало?

— Так точно. Я такую же трость видел в доме дяди Белослава, — кивнул я. — Почти такая же.

— Почти — значит, не совсем такая, — усмехнулся мужчина. — Наверное, ты видел вещь, сделанную Морошем. Мой ученик, кстати. Для Морозовых я не изготавливаю амулеты и магические боевые предметы. Ну-ка, закатай рукава! Я хочу посмотреть….

Исполнив просьбу, я вытянул руки. Мухомор навострил уши как гончая, и уставился на пресловутые браслеты, о которых уже с самого утра ползли шепотки по школе. Ко мне даже старшие кадеты подходили как бы для знакомства, но интерес вызывал именно артефакт-блокиратор. Я уже говорил, что много ребят, живших в монастыре, были дворянами по крови с искрой Дара. Но почти все они оказались слабенькими одаренными, способными сотворить лишь забавный фокус для развлечения девушек. Не понимаю, какие обстоятельства гасили искру у мальчишек. Может, никто с ними специально не занимался?

В глазах артефактора плеснулась тревога. Мужчина обошел меня кругом, осторожно обхватил прохладными крепкими пальцами запястья. Я замер, не дыша. А вдруг получится снять их? Он провел ладонями по необыкновенно мягкому, словно хорошо выделанная кожа, материалу. Руны внезапно засветились тревожным рубиновым цветом, а в мою кожу впились мельчайшие иголки. Мухомор отдернул руку. Он чувствовал враждебность артефакта и его желание высвободить мощь уничтожения из плетений, свернувшихся подобно гремучей змее, и ждущей свою жертву. Как спусковой крючок пистолета, ждущий нажатия — вот что это было.

— Браслет «веригельн», — непонятно пробормотал артефактор. — «Смертельный Капкан», надо же. Вот где всплыл. Знаешь, плохая новость для тебя. Такой браслет просто так не снимешь. Ты знал об этом?

— Меня предупреждали, чтобы я не вздумал снимать их, иначе погибну. И другим не давать, — кивнул я. — Я должен все время ходить в них. А кто их потом снимет — не сказали. Мне казалось, что все это вранье, и браслеты нужны для чего-то другого…

— К сожалению, правда, — тихо вздохнул Мухомор. — Когда у тебя была первая инициация?

Не дожидаясь ответа, он повернулся к столу, что-то начав искать в залежах различных предметов и потрепанных тетрадей.

— Год назад.

— Под чьим присмотром?

Я сжал зубы. Тот, кто следил за моими муками, когда искра Дара тщетно искала выход накопленной магической энергии через блокированные аурные каналы, и был тем самым ублюдком, навесившим на меня браслеты в день убийства родителей. Да, я его вспомнил, не сколько по лицу, а по силуэту, по фигуре. А еще по глазам, так и не расставшимся с волчьим взглядом за семь лет. Они мне снились постоянно.

— Я не знаю, какой-то вредный старикашка, — я поежился. — Невысокого роста, с седой бородой, в правом ухе серьга висела с каким-то камешком. А левая рука такая тоненькая, как веточка. Лицо… Обыкновенное, сморщенное. И как зовут — не знаю.

Мухомор побледнел. Ему стало понятно, кто и зачем закрыл мальчишке выходы магической силы через энергетические точки. Видно, тот старикашка углядел нечто опасное, исходящее от Колояра, и решил удостовериться в исправной работе блокираторов. Если до второй инициации, которая происходит, обычно, лет в четырнадцать-пятнадцать, не убрать браслеты, пацан рискует перегореть и превратиться в заурядного фокусника. Мрак уже предупредил Мухомора, чтобы тот ни в коем случае не вздумал ставить эксперименты над блокираторами. Пусть остаются. Не их дело вмешиваться в тайны боярских кланов. Да артефактор еще не выжил с ума, чтобы ломать защиту «Смертельного Капкана».

Он уже догадался, кто стоит за тайными манипуляциями с Даром мальчишки. Не хотел даже в мыслях произносить имя этого мага.

— В любом случае мне нужно понять твой потенциал и возможные последствия от навешивания защиты рядом с этими браслетами, — пробурчал Мухомор, обходя необычного посетителя посолонь. Таким образом он закручивал энергетический щуп по спирали, тщательно замеряя на точках выхода магические импульсы. Довольно странная картина создавалась. Магия присутствовала, да и не исчезла никуда, в самом деле. Давление на ладони, принимающих на себя волны Дара, усиливались, как только пальцы касались точек выхода. Да, этот ублюдок всегда был оригинален и талантлив. Надежно купировал точки и повесил жуткий браслет на руки. Мальчишка, увы, потеряет свою уникальность, перегорит. — Знай одну вещь: браслеты реагируют на внешние проявления магии. В этом хотя бы ты можешь чувствовать себя уверенно… Хорошо, я понял, какой амулет для тебя нужен.

Артефактор кивнул, удовлетворенный проверкой, и продолжил:

— Изготовление займет два дня. Мне нужно лишь подобрать подходящий камень и отшлифовать его по граням.

— А какой камень подойдет для меня? — мне стало любопытно. Сможет ли амулет соседствовать с браслетами, возмущающимися на каждое проявление магического фона.

— Ну…, - Мухомор яростно почесал макушку, — здесь я мог бы предложить несколько вариантов. Черный опал, например. Или фенакит. Он может тебе как-то компенсировать заблокированный Дар, поддержать на уровне остаток магии, когда придет время снимать браслеты. Хм, пожалуй, эвклаз подойдет лучше всего. Мысль одна появилась. Ступай отсюда. Ты мне больше не нужен. Можешь в казарму идти или что там сейчас по учебному плану?

— Группа ушла на полигон, — пожал я плечами. — А мне все равно сейчас делать нечего.

— Тогда сиди в казарме. Скажешь, что я разрешил. Все, иди-иди.

Я потоптался на месте. Мне хотелось остаться в кабинете сурового артефактора до окончания полевых занятий. Здесь было интересно. Какая-то умиротворяющая атмосфера поселилась в каждом углу, в каждой вещи, будь то небрежно расставленные на пыльных полках книги или нависший над входной дверью череп неизвестного животного, похожего по своей форме то ли на волчью, то ли на смесь бульдога с носорогом. Вот если бы еще «веригельн» не сжимал запястья, отчаянно сигнализируя о повышенном фоне в помещении.

— Чего тебе еще? — вздернул брови мужчина, скупыми движениями набрасывая какой-то рисунок в блокнот.

— А… что за зверь? — решился спросить я, тыкая пальцем в череп.

— Не узнал? Это волколак.

— Волколак? — я разинул рот. — Но… Они же только в легендах и мифах… Их давно перебили!

— Эх, темнота! Откуда ты только взялся? Знаешь, что за зверь волколак?

— Человек-оборотень, — уверенно ответил я. — Я знаю, мне няня рассказывала.

— Не только люди-оборотни, но и самые страшные противники в нашей земной истории, — артефактор отложил блокнот, решившись дать немного специфических знаний мальчишке, в чьих глазах помимо растерянности и застывшей печали, он увидел блеск силы. Магия все-таки бушевала в нем, пусть и зажатая в узком пространстве физического тела. Мухомору захотелось чем-то помочь новику, но эта идея только забрезжила в его голове, не оформляясь пока в нечто осязаемое и путное. — Одно время существовали целые кланы таких оборотней. Еще на заре становления племен и объединения их в союзы, волколаки уже являлись грозной силой. Имея в своих рядах шаманов, да и обладая уникальным магическим Даром, они рыскали по европейским равнинам, уничтожали поселения, деревни, хутора. Князьям пришлось срочно создавать, как бы мы сейчас выразились, спецотряды для защиты своих подданных от свирепых воинов-оборотней. Их почти вывели, но химерологам удалось восстановить в лабораторных условиях механизм, запускающий оборотничество в человеке. Убил бы гадов…

— Так было только у нас?

— Нет, что ты. По всему миру таких тварей хватало. У них много различных названий, а суть-то оставалась прежней. Ликантропы на юге Европы; вервольфы у англосаксов и немцев, бисклаверты у бретонцев, ульфхеднары — у скандинавов. Именно ульфхеднары и волколаки часто досаждали нашим предкам. Вот с ними постоянно шли тяжелые войны.

— Неужели так много оборотней? — я поежился, не в силах охватить масштабы таких метаморфоз в человеческом организме. — Это же невозможно!

— Увы, но ты неправ, — отрезал Мухомор. — И запомни: мир не всегда был таким, каким ты его видишь сейчас. Помимо волколаков хватает нечисти. Горные районы, дремучие леса — вот куда точно не стоит совать нос… Курсант, вы свободны!

Резкий переход от захватывающего рассказа к командным ноткам встряхнул меня. Вытянувшись в струнку и козырнув с четким «есть!», я сделал поворот через левое плечо и покинул кабинет артефактора.


Глава 4

Иван Старцев, известный в кадетской школе под прозвищем Мухомор, устало присел на стул и задумчиво уставился на трость, которую так тщательно изучал, но глядел как будто сквозь нее. Мысли артефактора крутились вокруг странного блокиратора на руках мальчишки. Вопросов по ним оказалось большем, чем ответов. Во-первых, зачем Колояра отсекли от возможности проявлять свои магические способности? Что в нем такого страшного? Среди аристократов хватало сильных одаренных, но их никто не ущемлял столь жестоко без соизволенияспециальной комиссии при дворе императора, если на то не было чрезвычайных причин. Второй, не менее серьезный вопрос: кому это понадобилось? Неужели Щербатовым? Кем был новичок, Старцев все-таки знал, пусть и не все. Род Волоцких один из древнейших, относится к Первым Родам, и имя мальчишки тому подтверждение. У него даже мирского имени не было. Не успели родители дать. К концу двадцатого века от обширного древа Волоцких мало кто остался на виду. Выродились. А сейчас тем паче не стоило городить тайны вокруг Колояра. Да еще цеплять на него артефакт блокировки. Сей предмет привлечет куда больше знающих людей, заставит их раскопать всю родословную Волоцких, чтобы понять, откуда тянутся корни нынешнего происшествия, и сыграть свою роль в наказании виновных, а заодно проредить влиятельные силы, окружившие императора.

Подумав о чем-то своем, Старцев решительно вышел из своей рабочей каморки (впрочем, он здесь не только работал, но и частенько оставался ночевать, хотя мог уходить в свою комфортабельную комнату в гостиничной пристройке), наложил на замок «тройную печать» и проскользнул по коридору в командную рекреацию, где находились кабинеты наставников и преподавателей. Артефактор хотел поговорить с Мраком.

Комендант оказался на месте. Даже не постучавшись для приличия, Мухомор ввалился в кабинет Коробова, плотно прикрыл за собой дверь и сел напротив Мрака, что-то увлеченно читающего. На потертом корешке толстой книги, от которой исходили магические импульсы, название ее прочить оказалось сложно. Старцев кивнул своим мыслям. Начальство-таки заинтересовалось чем-то значимым, если взялось за магические фолианты. И это значимое несло фамилию Волоцкий.

— Тебя никогда не учили вежливости, Иван? — поднял голову Мрак. — Совершенно распустился. Скоро будешь пинком двери открывать. Даешь кадетам плохой пример для подражания, не находишь?

— Не будет такого, Матвей, не переживай, — улыбнулся Мухомор, видя, что Коробов и не сердится совсем. — Это я так взволнован. И не беспокойся, свидетелей падения твоего авторитета рядом не было.

— Зачем приковылял? — наконец, полюбопытствовал Мрак. — Вижу по глазам, что случилось нечто необычное или ты столкнулся с какой-то проблемой.

— Так же, как и ты, — кивнул на книгу артефактор. — Дай угадаю? Ищешь ответы по Волоцкому?

— Знаешь, совсем не удивлен, — откладывая чтение в сторону, сказал комендант. Положив руки на стол, сцепил их пальцами в единый кулак. — А ты-то чего так возбудился? Браслеты мальчишки покоя не дают?

— И они тоже, — поморщился Мухомор. — Но больше всего пацана стало жаль. На моей памяти впервые родовитого потомка Первых принудительно лишают возможности развить свои магические способности, а причины мне не понятны. Причем, совершается данная экзекуция с молчаливого согласия Надзорного Комитета, или вообще без их участия. Получается, кому-то можно плевать на законы, уложения, гласные и негласные соглашения? Убивать родовитых, не боясь гнева императора! Как такое могло произойти в наше время? А так поступить с пацаном?! Дар просто уничтожит Колояра!

— Ты смог что-то разглядеть? — нахмурился Мрак.

— Знаешь, чем ценен Дар артефактора? Он видит структуру предмета цельной, со всеми изъянами и достоинствами. Не важно, камень это или живой организм. У Колояра все каналы закупорены тяп-ляп! Будто ремесленник работал! — возмутился Мухомор. — Специально выпячивая все недостатки! А блокиратор ведь очень сильный. Это же как дрянно работающий механизм облечь в красивую оболочку! Рано или поздно все разлетится вдребезги! Когда придет время второй инициации, весь потенциал мальчика пойдет вразнос и сожжет Дар! Не кажется ли тебе, Матвей, что эта дикость должна иметь объяснение?

Наступила пауза. Мрак молчал, поглаживая ладонью обложку фолианта. Потом спросил:

— Мне кажется, ты знаком с принципом его действия, или я плохо тебя знаю, Иван.

— Я узнал его. Это «Смертельный Капкан», браслет «Веригельн». Таких вещей в мире мало. И совладать с возможностями браслета, то есть поставить заклятия и снять их могут лишь четыре-пять человек. И двое из них находятся в России. Колояр описал одного. Именно он наложил «Веригельн».

— Кто? — глухо спросил Коробов.

— Невзор. Старый ублюдок, преданный роду Щербатовых. Имеет звание архата. Очень сильный маг, бесспорно. Насколько талантлив, настолько и подл, продавший свою душонку за золотой пятак.

Мрак молча слушал излияния артефактора, сам наливаясь тяжелой злобой. Его подставили очень тонко. Если мальчишка погибнет или станет калекой от ударной мощи Дара, не находящего выхода из плотно закрытого резервуара — обвинят в первую очередь его, коменданта школы. Несомненно, кто-то будет рад, что Волоцкий не станет конкурентом или сильным противников в вечной борьбе аристократических родов, но ведь кроме них есть влиятельные родственники кадетов, имеющие силу и власть, способные испортить кровь и карьеру именно ему, Коробову Матвею, не сумевшему помочь мальчишке. И что с того, что комендант был изначально поставлен в невыгодную ситуацию? Черт, надо было отказать Морозову и связаться с Попечительским советом. Сами бы и разбирались.

— Предполагаешь, за всей этой историей стоят Щербатовы? — спросил он скорее себя, чем Старцева. — Знаешь, я не хотел верить, когда Морозов намекнул на обстоятельства, что один из влиятельных людей решил уничтожить семью мальчика таким радикальным образом…. И теперь не знаю, как мне с этой тайной смотреть в глаза Волоцкого.

Но артефактор ответил:

— Если это правда, нам не стоит об этом кричать вообще. Щербатовы — влиятельный род, приближенный к императору. Клан очень сильный, не каждому по зубам в России. Страшно представить, куда могут завести наши мысли. Не хочется даже думать…

— А ты не думай, — горько усмехнулся Мрак. — Ты лучше поправь меня, если я не прав. Организм мальчика, его наследие в виде Дара, может не справится с наплывом магической энергии. Тогда он умрет или станет калекой?

— Да, последствия могут быть печальными, — кивнул артефактор. — Насчет калеки ты сильно сказал, но магией он пользоваться не сможет точно.

Коробов опять усмехнулся: тяжело и горько.

— Господин Морозов, мягко говоря, слукавил. Скрыл некоторые моменты. Что ж, это снимает с меня моральные ограничения. Иван, если ты появился здесь, то уже со своими идеями?

— Да. Потому что мальчишку надо спасать, — твердо ответил Старцев. — Мы не будем демонстративно снимать с него браслеты, но кое-что полезное привнесем, чтобы он не чувствовал себя ущербным, а пока растет — найдем выход из положения до второй инициации. Я изготовлю ему личный амулет, который по внешнему виду и по многим функциям не будет отличаться от тех, что носят кадеты.

Мухомор положил перед комендантом блокнот и раскрыл в том месте, где карандашом наносил рисунок амулета.

— Смотри… Этот амулет я сделаю из эвклаза, — пояснил мужчина. — Он считается превосходным рабочим инструментом практикующих магов самого разного профиля. Мощно питает своего владельца энергией, и в то же время сам работает как источник потребления. Эвклаз любит «питаться» избыточной энергией. Тем самым не дает разрушить точки выхода у одаренных. В данном случае, я надеюсь, между браслетами и амулетом начнется процесс взаимообмена энергией, что уравновесит жизненный баланс Колояра. И тем самым точки выхода не разрушатся после инициации, а останутся в «рабочем» состоянии. Потом будет легче. Парень найдет возможность откупорить их без вреда собственному здоровью.

— А ты голова! — восхитился Мрак. — Но эвклаз, если память мне не изменяет, используют лишь после сорока лет. Якобы молодых он отвлекает, пробуждает анархические склонности, толкает к излишней свободе действий.

— Чушь полная, — уверенно отверг слова коменданта Мухомор. — Колояр сам по себе прекрасный отражатель негативной энергии. Я уже прощупал чертовы плетения на браслетах. «Ночная пыль», «Разрушитель», «Стена» — вся эта гадость запитана с одной целью: не дать снять блокировку. Негативные токи будут поглощаться эвклазом, преобразовывать их и пускать на самого себя как автономное питание. Амулет сохранит Волоцкому здоровье и жизнь. Впрочем, я уже повторяюсь.

— Убедил, ладно, — кивнул Мрак. — А как же с обучением? Нужна ли ему магия? Или так проживет?

— Обязательно нужна, — едва не возмутился Мухомор. — Рано или поздно он снимет браслеты, найдет способ от них избавиться. И тогда откроются такие возможности, да еще с навыками и умениями, которые даст ему школа.

— Идеальный боец, — улыбнулся комендант. — Что-то мне подсказывает, что Щербатовы крупно просчитались…

— Если именно они приложили руку, — возразил Старцев. — Пока мы не можем утверждать. То, что Невзор ставил блокировку, не дает нам права обвинять князя. Возможно, он вообще не в курсе всех проблем Колояра.

— Хорошо, эту тему обсуждать сейчас не стоит. Меня беспокоит, что в школе нет сильного и опытного учителя для Волоцкого. Именно такого, которого я мечтаю видеть здесь.

— В школе нет, а в резерве есть, — артефактор хитро прищурился, словно солнечный луч, пробившийся через щель в занавеске, попал ему в глаза.

— Ты о ком? — удивился Мрак и лицо его сразу же вытянулось. — Нет-нет! Ни за что!

— А у нас есть варианты?

— Жарох ни за что не вернется сюда, — уверенно ответил комендант. — Да и я не слишком горю желанием видеть этого противного, самоуверенного, зацикленного на своих амбициях старого пердуна. Но ради доброго дела готов наступить себе на горло. Только вот Жарох сам не пойдет.

— Я поговорю с ним. Надо только добраться до него, пока опять в свои леса не убежал, — Мухомор засветился от своей идеи.

— Получается, что Колояра мы будем учить по индивидуальной программе? А если некие личности, которым жизнь мальчишки стоит поперек горла, узнают, чем мы занимаемся здесь? Не начнутся ли проблемы?

— Он будет учиться как все, Мрак, — уверенно произнес артефактор. — А Жарох подготовит для него индивидуальную программу. Как он умеет.

— Для пацана это большая нагрузка.

— Боюсь, у нас нет выбора, как и у Колояра, — вздохнул Мухомор.

*****

Двое мужчин, поседевшие от годов, пронесшихся над их головами, сидели друг против друга в маленьком придорожном кафе, откуда хорошо был виден уютный рукотворный лес, обрамляющий западную часть заведения ярким зеленым ожерельем, и далекие башни города, светящиеся разноцветьем реклам.

Во взгляде одного из них, казавшего весьма древним стариком, если сравнивать с собеседником, сквозило неприкрытое недовольство и неприязнь. Сухая твердая рука с пигментными пятнами на внешней стороне ладони цепко обхватила чашку с лимонным чаем.

— Что вдруг обо мне вспомнили, Шуст? Совесть заела или захотелось лишний раз выпендриться перед кураторами? Вот, смотрите, самого Жароха сумели уговорить…

Шуст, он же Мухомор, никому и никогда не говорил о своем боевом прошлом. И о настоящем позывном знал только Мрак, сам бывший военный. Мальчишки, они ведь падки давать различные прозвища взрослым наставникам. Свою новую и забавную кличу господин Старцев получил в результате неудачного эксперимента. Однажды артефактор переборщил с компонентами магических плетений и «облучился» излишней дозой, отчего кожа на лице получила ожог и стала красной с белыми пятнами, как у настоящего мухомора. Негативные последствия прошли — а смешная кличка осталась.

— Никто не выпендривается, дружище, — примирительно сказал Иван, отхлебывая понемногу из толстостенной кружки светлое пиво. — Инициатива пригласить тебя на роль Учителя принадлежит мне, а Мрак одобрил ее.

— На ставку учителя? — не понял особой интонации Шуста старик и поморщился. — Нахрена козе баян, скажи? Я старше тебя на пятнадцать лет, мои кости каждое утро трещат от переизбытка солей, а ты хочешь, чтобы я вернулся в эту вонючую дыру, где готовят универсалов-убийц? Надоело, причем давно. Не пойду.

— Ты не понял, Степан, — поморщился Старцев. — Не будет у тебя ставки. Учишь станешь только одного кадета. Всего лишь одного. Понял? Если хочешь, чтобы тебе платили — Мрак обеспечит твою финансовую стабильность из «черного» фонда.

— Тем более, что-то завоняло еще больше, — уперся Жарох. — За версту чуется подстава и грязная история.

— Ты прав. История грязная, но в ней, если покопаться, найдешь такой красоты алмаз — сам побежишь за моей машиной до школы, — Шуст знал, как зацепить старика. Несмотря на возраст и жизненный опыт, Жарох был чуточку романтичным человеком, и любая история с интригой привлекала его внимание.

Над столиком нависло молчание. В помещении кафе тихо играла музыка, так же негромко переговаривались немногочисленные посетители, только в дальнем углу канючил ребенок и просил лишнюю порцию мороженого. Судя по настроению молодой матери, этой порции ему не видать, как своих ушей.

Шуст ждал. Зная давнего товарища как свои пять пальцев, он предоставлял ему право первым задать нужный вопрос. Не сдержится Жарох, не сможет скрыть свое любопытство, пусть даже под маской безразличия и легкой брезгливости.

— Ну, и чем так знаменит ваш кадет, что для его обучения понадобилась старая развалина со своими принципами и недовольством ко всему новому?

Старцев улыбнулся, потом сделал два глубоких глотка, как будто специально дразня собеседника, доводя его до тихого бешенства. Глаза уже заполыхали.

— Ничем он не знаменит, — ответил Шуст, опережая ворчливую брань Жароха. — Пока не знаменит. В общем, несколько дней назад его привезли в кадетскую школу. Обычный мальчишка, сирота…

Старик слушал внимательно, даже забыл о чае, почти остывшем. Он отодвинул чашку в сторону, навалившись грудью на край стола. Шуст рассказывал недолго, стараясь уместить в несколько минут основную проблему, вставшую перед руководством школы. Вернее, перед Мраком и самим Шустом. Ведь кроме них никто не должен был знать, что затевают комендант и артефактор.

Жарох откинулся назад, простучал пальцами по бежевому пластику стола.

— Все равно пойдут вопросы, — он мотнул головой. — Не хочу в этом участвовать, хотя сочувствую мальчишке. И несмотря на свое отношение к школе, подставлять тебя и Мрака не собираюсь. Ответь себе на вопрос: оно стоит того?

— Мы допустили интерес среди преподавателей к твоей персоне, — успокоил Жароха Старцев. Пока собеседник толкал речь, он успел допить свое пиво. — Замотивируем.

— Ты так упорно тянешь меня в авантюру, что я задам один вопрос, после которого или уйду, или дам согласие, — снова блеснули глаза Жароха.

— Догадываюсь, о чем хочешь спросить. Но… Лучше сам озвучь, — прикрыл глаза Шуст.

— Как фамилия паренька? Чьего рода?

— Волоцкий.

— Даже так? — хмыкнул старик и нарочито медленно провел ладонью по седой щетине. — Тримир Волоцкий — его дед?

— Да.

— Мальчишка знает о нем?

— Как ни странно, Морозов дал ему немного информации по генеалогии своего рода. Но опекун при этом преподнес свою версию произошедшего, чтобы не вызвать недовольство тех людей, которые расправились с Волоцкими.

— Волоцкие, значит, — Жарох застыл на мгновение. — Хорошо. Я согласен. Приеду в монастырь через три дня. Нужно слетать в столицу, кое-что проверить. Да и в самом Торгуеве хочу с осведомленными людьми встретиться.

Он кивнул в сторону светящихся неоном рекламных щитов, которые в наступающих сумерках выглядели красочными разноцветными пятнами на холсте расшалившегося художника.

— Передай Мраку, чтобы не радовался так сильно своей удаче. Я пошел вам навстречу только из чувства справедливости.

«Так я тебе и поверил, старый хрыч, — удовлетворенно подумал Шуст. — Ты что-то скрываешь. Судя по твоей реакции, фамилия Волоцких для тебя не пустой звук. Знать бы еще, каких скелетов в шкафу ты прячешь».

— И еще передай Мраку! — сухой палец с пожелтевшим ногтем уперся в грудь Старцева. — Ни при каких обстоятельствах не вмешивайтесь в мои методы обучения, даже если мальчишка будет подыхать на ваших глазах! Сразу же уйду!

— Передам, — твердо пообещал артефактор.

****

Появление странного старика в поношенном темно-сером костюме на территории монастыря не осталось незамеченным. После обеда во время небольшого перерыва на всех углах судачили, кто бы это мог быть. По реакции преподавателей самые внимательные вынесли вердикт, что нас посетил бывший наставник, которого замучила ностальгия. Но еще больше удивились кадеты, когда увидели старика во время ужина. Как будто тот и не собирался покидать школу в ближайшее время. Он сидел рядом с комендантом, Мухомором и Шрамом за одним столом и мелкими глотками пил компот. А сам зыркал по сторонам своими водянистыми глазами, особо ни на ком не акцентируя внимание, но многие ученики по непонятным причинам отводили глаза, чувствуя давящую тяжесть в голове и невнятный шелестящий шепот, грозивший натянуть любопытные гляделки на филейную часть. Кто-то мог посчитать такие странности за проделки привидений, которых в монастырских стенах насчитывалось аж пять штук (об этом знали все кадеты, от малышей до выпускников), но особо сообразительные сразу же связали шепот с возможностями старика. Ну, что сказать: тип на самом деле был неприятный, с морщинами, избороздившими лицо подобно трещинам на льду замерзшего озера, с небритыми щеками и плотно сжатыми губами.

После ужина у нас было лишь одно теоретическое занятие по основам выживаемости в малонаселенных районах. Вел его, конечно, Жуков. Я уже знал, что у каждой возрастной группы было не больше трех преподавателей. И каждый мог брать по нескольку уроков, являясь универсалом во многих дисциплинах. Наставник Жуков, например, помимо указанных Основ и рукопашного боя, тянул теорию и практику огнестрельного оружия. Были еще два наставника: Шмель и Хромой. Они были моложе Жукова на несколько лет, и пришли в школу гораздо позже, только после службы у клановых князей. Шмель вел химию (яды, изготовление взрывчатых веществ, психотропные вещества), а Хромой учил как правильно вести себя на допросах, уходить от слежки, запутывать следы, пытать пленных в условиях тюремной камеры и в «поле», где умение «расколоть» языка за несколько минут ценится гораздо выше, чем допросы за столом).

— Кадет Волоцкий! — Жуков окликнул меня, когда я вместе с пацанами постарался побыстрее прорваться в коридор. Окончание занятий давало некоторое время заняться собой, поболтать с товарищами, тайком выкурить сигарету в туалете, принять душ и приготовиться ко сну.

— Я! — пришлось остановиться как вкопанному.

Стрига, пролетая мимо, хлопнул меня по плечу, показав жестом, что ждет меня на выходе.

— Даю десять минут подняться в казарму, переодеться в спортивную форму и быть в тренировочном зале.

Нифига себе! За что такое наказание? У меня другие планы были вместо того, чтобы скакать по тренировочному кругу. Может, это дополнительное занятие? Ясно, что по рукопашному бою я еще слаб. Неужели сам Жуков решил подтянуть меня?

— Но….

— Время идет, кадет! Никаких «но»! — без эмоций произнес Жуков. — Малейшее опоздание карается нарядом вне очереди. Выполнять приказ!

— Есть! — пришлось лететь по коридору как наскипидаренному, не обращая внимания на возгласы Стриги, который ничего не понимал, что происходит. А я, получая пинки от старших кадетов и подзатыльники от средних, прорывался сквозь толпу, бушующую в узких коридорах. Время! Оно сейчас тикало неумолимо, приближая к страшной развязке: чистить картошку на кухне после отбоя.

— Волоцкий, в рыло выпрашиваешь? — завопил Губа, когда я чуть не сшиб его на входе в казарму. Одна створка отлетела в сторону и ударила того по локтю довольно болезненно. — Стоять, мелкий!

Вот козел! Я не был мелким, просто заместитель Болта всех пацанов, которые оказались на год младше него, клеймил таким образом. Не обращая внимания на ругательства Губы, я сбросил униформу и стал лихорадочно напяливать на себя тонкие хлопчатобумажные штаны и спортивную куртку для рукопашного боя.

— Ты куда собрался, Кол? — удивленно спросил Димка, уже раздевшийся до трусов и майки. Через плечо у него висело полотенце. В душ решил сходить.

— Потом расскажу, — пообещал я и рванул обратно к выходу, умело подныривая под раскинувшего руки Губу и выскочил наружу.

Успел! В спортзале помимо Жукова находился и этот странный дед. Вот он меня весьма озадачил. И что все это значит? Неужели старик — новый преподаватель? По какому предмету? Собирание грибов и ягод?

— Не буду вам мешать, — наставник посмотрел на часы. — До отбоя час. В десять кадет Волоцкий должен быть в казарме.

— Подойди ко мне, — игнорируя намеки Жукова, поманил меня пальцем старик. — Хочу понять, с каким материалом мне придется работать. Да…

Сухие пальцы ощупали меня с ног до головы. Особенно тщательно он проверял темечко и живот, тихо шепча про себя что-то непонятное; сколько бы я не напрягался, ничего не понял. Мне было щекотно, и я с трудом сдерживал смех. Жуков незаметно покинул зал, снедаемый жутким любопытством. Наставник младшей группы кадетов уже знал, что бывший учитель школы будет заниматься с Волоцким индивидуально, но не понимал, отчего такая привилегия или наказание дано мальчишке. Хотелось остаться, пусть даже в подсобке, и подглядеть по-мальчишески за тренировкой, но побоялся водянистых зрачков, излучающих бешенство.

— Посмотри на меня, — потребовал старик. — Гляди в глаза, постарайся понять, что ты ощущаешь или видишь.

Я напрягся и с едва заметным волнением попробовал сделать так, как просил противный и не нравящийся мне все больше и больше дед. На каком-то уровне засела неприязнь и начала расти с каждой минутой. У меня ничего не получалось, лишь на браслетах замерцали руны. Они грели кожу и слабо пощипывали запястья. Но и этого хватило, чтобы я возненавидел старика.

— Не получается? — блуждая бесцветными глазами по верхушке моей головы, спросил он, увидев, как я поморщился.

— Нет. Я не могу применять магию! Браслеты мешают!

— А зачем она тебе? Я разве просил использовать Дар? Покажи браслеты!

Я задрал рукава спортивной куртки и демонстративно ткнул их в нос старика, который с жадностью вглядывался в них. Опять что-то забормотал.

— Отлично, — неожиданно произнес он и положил руки на мои плечи. — Я теперь понимаю, в чем проблема. И я здесь для того, чтобы ее решить. Будем учиться обходить блокаду разными методами. Можешь звать меня Жарохом. Чего лыбишься? Ничего смешного не вижу.

Жарох тычком пальца в лоб ловко усадил меня на маты и как маятник, стал расхаживать взад-вперед, рассуждая больше для себя, чем для единственного неблагодарного ученика.

— Твой Дар не может прорваться через блокаду разрушающих рун. Нужен ключ, который сможет уничтожить узоры заклятий. А так как его у меня нет, буду искать обходные пути. Не путем магии, а используя все физические, химические и биологические процессы природы и твоего тела. Такое ощущение, что в тебя уже вложены части преобразований без вмешательства магов. Именно они помогут нам! Хотел бы я знать, что это такое!

«Почти то же самое, что впихивали в мое бывшее тело, в том еще мире, — подумал я. — Похоже на модификаторы, только не биологические и генетические, а ментальные. Фигня какая! Совсем запутался!»

— Вы будете учить меня защищаться и нападать по какой-то своей схеме? — мне стало любопытно.

— Болван! — отрезал Жарох. — Драться тебя научат и без магии! Здесь у тебя не будет преимущества перед другими! Осваивай военную премудрость как подобает, и тогда не придется уповать на волшебство, закупоренное в твоем теле!

— Но как?

— Концентрация — первый этап, — старик подобно фокуснику выудил из пустоты свечку, вставленную в небольшой колпачок, чтобы расплавленный воск не стекал на руку, и приказал мне протянуть ладонь. Поставил на нее свечу. Щелкнул зажигалкой. Передо мной затрепетал огонек. Язычок пламени повело по сторонам от токов воздуха в помещении, но постепенно он успокоился и занялся ровным светом. — Держи руку прямо и старайся как можно дольше не уронить свечу. А я продолжу. Магия подразумевает использование всех стихий, которые подчинены одаренному. Людям, не понимающих природных процессов, проходящих через магическую сущность, не стоит показывать, что это всего лишь умение использовать богатейшие ресурсы тела. Ты даже не представляешь, Колояр, какие возможности таятся в нас! Что можно взять из них?

— Не знаю учитель, — рука от непривычки стала наливаться тяжестью и мелок подрагивать. Пришлось сцепить зубы и усилием воли удерживать плошку со свечой. Н-да, слабоват ты Кол, нужно тренировать еще и запястья, и пальцы. А ладонь медленно опускалась вниз.

— Два потока силы: восходящий и нисходящий. Их можно почувствовать лишь после освоения принципов концентрации воли, чем ты сейчас и занимаешься, — Жарох как будто не замечал мою борьбу с земным тяготением и усталостью мышц. — Затем пойдет развитие сверхинтуиции. Освоив эту программу, ты научишься читать мысли врага, чувствовать враждебные токи человека, желающего тебе зла… Держать!

Хлесткий, как выстрел, крик учителя заставил меня встрепенуться и заставить силой воли удержать ладонь на горизонтальном уровне.

— Держи свечу как можно дольше! Через боль в мышцах, через «не могу»! Итак, освоив сверхинтуицию, позволишь себе с легкостью вычислить врага за сто-двести метров от себя. И ты никогда не попадешь в ловушку, потому что твоя энергетическая оболочка без ущерба твоему организму обнаружит любое враждебное возмущение астрального поля! Это коротко. При освоении я дам тебе подробное и развернутое описание техники.

Короткий выдох. Секундная пауза — и снова:

— Третья ступень: сверхскорость… Семь минут, — Жарох даже не посмотрел на часы, когда свечка кувыркнулась с ладони, бессильно упавшей вниз. Огонек погас, а восковая лужица тут же замерзла белесой кляксой на борцовском мате. — Думал, что десять минут продержишься, но…

Тон, которым произнес эти слова старик, задели меня. Поджав губы, я промолчал, усиленно массажируя кисти рук, бицепсы и плечо. Рука затекла так, словно вместо крови в жилах сейчас тек расплавленный свинец.

— Для первого раза неплохо. Есть в тебе задатки, которые мы и будем развивать.

— А еще какие ступени есть, учитель?

— Хочешь все сразу узнать? — нехорошо усмехнулся Жарох, увидев энергичный кивок. — Ладно. Четвертая ступень — дыхание. Не простое «вдыхаем через нос — выдыхаем ртом»! Об этом забудь. Базовые возможности дадут тебе дышать под водой не меньше пяти-семи минут, а на земле поспособствуют избавлению организма от шлаков и прочей гадости, а в бою, где нужно много двигаться, если ты не снайпер, конечно, не захлебнешься от нехватки кислорода. Пятая ступень — управление. Частично об этом ты узнаешь на занятиях по боевым искусствам, и кое-что освоишь из практики. Но я хочу сказать, что управление — очень сложный комплекс, освоив который ты сможешь вести бой, тренироваться или просто вести машину на автомате, не подключая центральную нервную систему. Это что-то вроде взгляда со стороны на свои движения. Отстраненный и беспристрастный контроль.

Жарох замолчал, прислушиваясь к затихающим звукам своего голоса. Я заерзал на месте. Ну, точно, ментальный модификатор! Старик устанавливает закладку в моем подсознании на начальном уровне, чтобы потом мгновенно активизировать ее при нужных обстоятельствах.

— Выстави левую руку, — старик вытащил зажигалку. — Что уставился? Продолжим занятие. Ставь свечу на ладонь. Проверю, насколько твоя правая рука сильнее или слабее левой. Вот так… Эти базовые ступени — фундамент всех будущих систем, которые я должен вдолбить в твое никчемное тело, боярин. Тебе большую часть жизни придется тщательно скрывать, что можешь обходить блокировку посредством иных возможностей. Да, это будет не магия… Я ее называю «ложным Даром». До тех пор, пока не найдешь ключ к браслетам, будешь использовать ложный Дар.

— А сколько таких ступеней? — зачарованно спросил я, напрягая кисть руки. Становилось интересно и познавательно.

— Их много, — Жарох покачался с пяток на носки. — Очень много. Ну, у нас есть на их изучение время. За десять лет я из тебя сделаю человека.

«Ага, если не помрешь раньше срока, — мрачно подумал я, роняя свечку на пол. — Черт! Сколько продержал, интересно?»

— Пять минут, — старик словно услышал мой вопрос и жестом приказал встать на ноги и подобрать реквизит. — Сделаю тебе скидку, что ты только начал обучение. Скоро твои физические кондиции пойдут в гору, и я увеличу нагрузку. Заниматься будем по вечерам. Мои методики не требую каких-то особых усилий. Сам видишь: все просто. Зато на выпуске сам себя не узнаешь. Иди, отдыхай!

— Есть! — четко ответил я. Хотелось рвануть изо всех сил в казарму, ощущая, как утекают драгоценные минуты. И все же, сохраняя достоинство, спокойно дошел до двери, и только тогда сиганул вверх по лестнице. Я успел за пару минут до отбоя, когда уже дневальный собирался гасить свет в казарме. Поднимая завихрения воздуха, промчался к своей кровати, не слушая ироничные подначки товарищей, сбросил одежду и нырнул под одеяло. Странно, но я ощущал небывалый подъем воодушевления. Неужели нашелся человек, который поможет мне обойти заклятие? В таком случае я готов заниматься даже ночью!


Глава 5

Ночью меня подняли. Странно было бы, если Болт со своими «адъютантами», как он в шутку называл приятелей Губу и Грека, не заинтересовался бы, куда бегает после вечерних занятий мелкий аристо. Слухи, что к Волоцкому индивидуально прикрепили для учебы к странному старику, поползли сразу. И первое место среди версий, почему так происходит, держала тема о моих родственных отношениях с Жарохом. Вроде, что старик — мой дед по дальней родовой ветке. Я сразу смекнул, что нужно соответствовать этой версии, и всячески поддерживал ее, но с таким видом, как будто все, что происходит между нами — страшная тайна.

Кто-то тихо, но настойчиво потряс меня за плечо. Спросонья, не сообразив, что происходит, я со злости сбросил с себя чужую руку. Тряска не прекращалась. Потом раздался громкий шепот дневального:

— Да просыпайся же, Кол!

— Чего надо? — буркнул я, распахивая глаза и растирая их ладонями. Занятия с противным стариком выматывали меня больше, чем основная учеба. Спать хотелось неимоверно. Я уже и не помнил, когда высыпался. Даже в выходные дни меня нещадно тиранили по несколько часов в пустом спортзале.

— Я, Женька!

— А, Леденец! Скучно стало, не с кем поговорить?

Дневальный с забавной кличкой горячо зашептал:

— Болт сказал, чтобы тебя разбудить. Он ждет в туалете. Базар у него к тебе…

— Кому не спится в ночь глухую…, - я недовольно поморщился. Нашел время, когда беседовать. Мог бы и так спросить. — Чего этому идиоту надо?

— Давай, я пацанов подниму, а? — предложил Женька с сочувствием в голосе. — Он же реально задрал всех со своей кодлой. Навалимся толпой — отдубасим как следует.

— Не надо геройствовать, пусть спят, — я с противной тоской подумал, что Болт не просто так выдергивает меня посреди ночи. Уже было несколько стычек, в которых мне изрядно прилетало. Впрочем, не только мне. Младшие кадеты вынуждены были подчиняться жесткой диктатуре более крепких ребят, пусть и из одной группы. Вот ради чего «комод» поднимает ночью человека? Или отрабатывать свои боевые приемчики, или куртку постирать. Сам факт унижения тоже стоит в программе подчинения и ломки человеческого достоинства. Попробуй, начни качать свои права. Кулак у Болта и в самом деле крепкий. Развит мальчишка, не по годам силен и жесток. Всем от него попадало. Может, тот факт, что я оказался аристократом с заблокированным Даром и не имеющим возможности воспользоваться им, окончательно убедил Батуева в своей безнаказанности. За то время, что я нахожусь здесь, научился распознавать нюансы во взаимоотношениях между сверстниками. В младшем звене Болт пользуется непререкаемым авторитетом, который заслужил громким голосом, наглостью, кулаками и, надо признать, головой. Соображает он хорошо. Ведь кадетская школа для таких ребят, как Санька Батуев, единственный шанс занять в дворянском обществе не самое последнее место.

Сформировавшаяся под его началом небольшая компания подпевал, лишившись твердого управления, могла сразу же раствориться в массе, и поэтому Болт для них был якорем, прочно сцепившимся с грунтом. Я же, ощущая необходимость иметь друзей, которые бы прикрыли мне спину, уже близко сошелся со многими, но для отпора пяти-шести человек могло не хватить. Да и не было такой необходимости. Жарох умело накачивал меня необходимыми знаниями и качествами. Уверенности во мне было намного больше, чем в тот день, когда я попал в кадетскую школу.

Я не стал поднимать ни Димку, ни Ваську, ни Стригу. Кто знает, зачем Болт меня хочет видеть. Может, решил унизить перед своей стаей или выставить в таком свете, что узнай об этом наставники — моя участь будет предрешена. Слабаков, поддавшихся моральному унижению, старались дальше не обучать по основной программе, а сплавляли на фермерское подворье, расположенное за полигоном, где выращивали свиней и держали куриц. По мнению коменданта и учителей, пусть тебя изобьют до полусмерти — но сгибаться перед таким пустяком кадет не имеет право. Школа выдавливал из детей рабскую сущность с самого раннего возраста, считая такую методику единственно верной.

Перед закрытой дверью в туалет я остановился, закрыл глаза и восстановил дыхание, пытаясь выбросить все эмоции, как учил Жарох. Почувствовал, что ни один мускул не дрожит, веки не дергаются, пульс ровный — я зашел в помещение, освещенное парой тусклых лампочек, быстро оценил обстановку. На подоконнике сидит Болт и курит в открытое окно. Рядом с ним, как верные псы, стоят Губа и Грек, ждущие своей очереди, пока командир не соизволит поделиться «бычком».

— Ты, гад! — дернулся ко мне Губа, вспомнив, видимо, как недавно я едва не сбил его с ног. — Щас врежу!

— Осади, — негромко, но властно произнес Болт, и рисуясь, выпустил пару колечек в потолок. Такому простому умению многие в группе завидовали, кто-то даже пробовал повторить, рискуя получить взыскание за курение. Комендант Коробов ввел запрет на сигареты среди кадетов до шестнадцати лет. Дальше, по его мнению, не было смысла вводить санкции против дураков, пристрастившихся к пагубной привычке. Хочешь — кури, но других не втягивай. Удивительное дело, но среди наставников я не видел ни одного человека с сигаретой в руках. Может, тайком и смолили, кто знает. — Ну, Кол, может, расскажешь, чем там занимаетесь со старым пердуном?

— Ничем, — я пожал плечами, не видя причин что-то скрывать. Действительно, мы «ничем» не занимались. Разве можно назвать занятиями монологи учителя и небольшие физические тесты? Я ведь и сам плохо понимал, какую конечную цель преследует Жарох. Ведь без магического Дара мне оставалось лишь надеяться на те знания и умения, которые давались в школе. — Сижу целый час на полу, медитирую.

— Гонишь, — скривил губы Болт. — Гонишь ты, Кол. Скрывать от меня вздумал, да? Все равно узнаю, и тогда берегись. Я же вижу, как у тебя улучшились физические показатели, и в рукопашке ты уже ворон не ловишь. Какие-то специальные методики применяешь?

— Зуб даю, ничего такого нет, — спокойно ответил я. — Говорю же: сижу на полу и пытаюсь достичь концентрации, расслабляю мышцы, чтобы не закислились. Обычная методика для спортсменов, как сказал Жарох.

— Что за дурацкое имя — Жарох? — загоготал Грек, никогда не отличавшийся способностью лишний раз промолчать. — Ты слышал, Болт?

— Ты меня дурить вздумал, Кол, — чуть ли не утверждая, произнес Семен, потом передал наполовину выкуренную сигарету Губе и соскочил с подоконника. Вразвалочку подошел ко мне и угрожающе навис над моей головой. Мне в последнее время часто приходили мысли, что Болт гораздо старше своего возраста. Может, при устройстве его в школу в самом деле скрыли истинный возраст пацана. Или руководители школы врут, зная все обстоятельства. Почему пришли такие мысли, я бы ни за что сейчас не объяснил. В голове крутилась только диспозиция, сложившаяся к этому моменту. Трое против одного. Семен и Губа бьют сильно, особо не сдерживая свои удары. А вот Грека можно завалить. Он сразу сдувается, когда получает по соплям. С виду только страшный и смелый. Как его с такими данными еще держат в группе?

— Слушай, мелочь, — палец старшего зацепился за лямку майки и приподнял ее, отчего пришлось отклонить голову. — Я не люблю, когда за моей спиной в тайны играют. Как твой командир приказываю тебе докладывать обо всем, чем ты там занимаешься. Как понял?

— Понял, — не стал я спорить, и тут же получил звонкую пощечину.

Болт зло ощерился:

— Как должен отвечать по уставу, карась?

— Так точно! — вытянулся я нехотя.

— Прилежания в тебе нет, — цокнул языком Болт. — Надо вбить в твою тупую башку, аристократ вшивый, что здесь все делается с должным желанием. Грек, ты сможешь объяснить, как нужно действовать салаге, когда командир дает распоряжение?

— Ага, щас проведем краткий курс обучения! — оскалился Грек и встал на место Болта. Мгновение смотрит в мои глаза — а потом следует мощный тычок в живот.

Никто не ожидал, что карась, попавший в сети, начнет трепыхаться и показывать зубы. Кроме Болта, который даже одобрительно хмыкнул от увиденного. Я мгновенно втянул в себя живот и сам, не ожидая от себя прыти, ушел с траектории удара, оказавшись за спиной Грека. Недалекого ума соперник провалился вперед, а я, почувствовав легкость и какую-то шалость, всей ступней приложился к костлявому заду Грека. «Адъютант» Болта грохнулся на пол, отчаянно упираясь в кафельную плитку, чтобы не расквасить нос.

Батуев захохотал и одновременно нанес мощный удар по шее, заваливая меня на пол, где только что лежал Грек. Он сам вместе с Губой остервенело отработали по моим ногам, бедрам и корпусу. Я взлетел вверх, чувствуя, как трещат мышцы от ускорения, и вертясь ужом, отскочил к перегородке, прижимаясь к ней спиной. Делаю стойку, прикрывая лицо, но чувствую, что еще рано бросать вызов этой троице. Нужно подтянуть «физику» к возможностям модификаторов. Я прикидывал, что лет через пять уже можно активно прокачивать своих «помощников» без ущерба здоровью.

— Уяснил? — с каким-то интересом посмотрел на меня Болт. — Или продолжить учебу? Только занятия буду вести я.

— Так точно, уяснил! — отвечаю бодро.

— Тогда топай спать!

Было бы сказано! Я тихо прошмыгнул по темной казарме, едва освещаемой тусклой синей лампой над тумбочкой дневального, успокаивающе махнул рукой застывшему Леденцу, и нырнул в свою постель. Подтянул колючее одеяло до подбородка и попытался уснуть. Удивительно, как мне удалось уйти от ударов Губы и Грека? Я даже не помнил, как взлетел с пола, находясь на спине. Только боль в мышцах, получивших откат, напомнила, что я на самом деле применил некоторые навыки, данные мне Жарохом. И происходящие сейчас в организме процессы я хорошо помнил. Модификаторы, получив подкачку от такого прыжка, начали бурно воздействовать на каждый миллиметр моего тела.

Жарох говорил мне, что любой человек, обладающий хорошим запасом усидчивости, терпеливости и настойчивости, сможет овладеть силой, чуть ли не схожей с Даром, встать вровень с аристократами. Я еще плохо понимал многие вещи, которые пытался донести до меня новый учитель. Мой маленький мир, совсем еще недавно ограниченный поместьем князя Морозова, стремительно расширялся и захлестывал новыми и сильными эмоциями. Знания давались легко; они вливались мощным потоком в голову, незамутненную схоластическими догмами. Я догнал по учебе своих товарищей, освоил необходимый стандартный минимум для младшего кадета. Мне нравилось учиться, бегать кроссы, возиться с оружием, изучать его ТТХ. Драться? Ну… драться тоже необходимо уметь. Это была моя стихия, некий подарок, оставшийся от прошлой жизни. Браслеты, заблокировавшие мою магическую силу, дали мне осознание того, что теперь все зависит только от моих желаний, а не от Дара. Я-взрослый старался как можно больше знаний и умений дать своему новому телу.

Я задумался. А сколько ребят в школе живут с искрой Дара? Надо бы спросить артефактора. Ведь есть же такие, у кого искра слабая, которой не хватило энергии, чтобы развиться в полноценную чародейскую силу. Как они выпутываются из такой ситуации?

Мысли стали путаться; организм получил откат от вечерних занятий, оказавшихся весьма напряженными, да и модификаторы тоже внесли свою лепту во время ночной стычки с Болтом. Я заснул.

*****

— Тебе зачем это надо? — Мухомор сам нашел меня перед завтраком, чтобы отдать сделанный из эвклаза амулет. Мы как раз закончилипятикилометровую пробежку и торопливо расходились по казармам, чтобы привести себя в порядок.

Я наткнулся на артефактора на первом этаже. Он вытащил меня из толпы гомонящих кадетов, навесил на шею кожаный ремешок с болтающимся на конце камнем грубоватой огранки с сине-зеленым оттенком. Вот я и задал мучавший меня вопрос.

— Ну, просто интересно, — практической пользы от данной информации я пока не мог видеть, но на будущее она пригодится. — Один ли я такой одаренный в школе, что на меня нужно вешать браслеты?

— Не стоит интересоваться тем, что тебя сейчас не касается, — озвучил мои мысли артефактор с суровым выражением лица. — Из высоких аристократических семейств в нашу школу детей не отдают. Мелкие дворяне, даже простолюдины — ты же сам видишь сословный состав учащихся. У кого-то есть искра, но она рядом не стоит с твоим потенциалом, даже заблокированным. Так что прими как данность и не задавай больше таких вопросов никому. Уяснил?

— Так точно, — ответил я, про себя решив, что отказываться от сбора информации не буду. Все равно узнаю. Где хитрыми наводящими вопросами, а где внимательно присматривая за пацанами. Одаренный всегда проявит себя возможностью показать, как он умеет чародействовать. Вот одного я точно знаю: Болт. Уровень чародея среднего ранга. Ему до архимага никак не дорасти.

Новый амулет удалось испытать в тот же день. Как раз после обеда нас погнали на полигон, где проходили магические занятия. Жуков построил группу и приказал Болту выдвигаться в район «малой площадки», где отрабатывают боевое взаимодействие под магическим ударом. Пока мы ускоренным маршем пылили по дороге, наставник обогнал нас на машине. Он приехал вместе с артефактором. Присутствие Мухомора объяснялось просто: новый амулет, который я получил, должен пройти так называемую «сертификацию». Если в процессе занятий будут выявлены проблемы в защитных функциях амулета, то специалист обязан либо устранить их, либо запретить обладателю сего посещать полигонные занятия до окончательной доводки защитного артефакта.

Мухомор не признался Жукову, что больше всего его интересует поведение амулета, уже начавшего настраиваться на ауру Колояра, и возможную нестабильность в связи с блокираторами. Слишком странные флуктуации начались в полевой структуре мальчишки. Браслеты как будто сопротивлялись вмешательству извне, но ничего плохого для своего носителя сделать не могли. Напрямую эвклаз не влиял на смертельно защитные функции «Веригельна». Пожилой артефактор боялся пустить на самотек первую проверку жизнеспособности амулета и побочных эффектов. Ничем не выдавая своего волнения, он медленно прохаживался возле машины, иногда кидая взгляд на раскинувшееся перед ним поле, где проходят испытания.

А мне все было интересно: сам полигон, обрамленный с трех сторон густым лесом; непонятные фортификационные сооружения в виде насыпных валов с деревянными частоколами, похожими на гнилые зубы жуткого дракона; бетонные блоки, сложенные в виде мини-лабиринтов. Хаотично разбросанные, на первый взгляд, по полю, они составляли целостный комплекс, в котором можно запросто потеряться. Но больше всего привлекала металлическая вышка, расположенная в самом конце полигона и прочно утвердившаяся на массивной бетонной «подушке». Высота ее, по моим прикидкам, была метров десять, не больше. На самом верху конструкции просматривалась площадка. Для каких целей предназначалось сие сооружение, я понял через несколько минут.

— Волоцкого поставь в первое звено, — попросил Мухомор Жукова.

— С чего вдруг? — усмехнулся наставник. — Не терпится угробить мальчишку?

— Не хочу терять остаток дня, пока ты будешь скакать вокруг него, боясь, что амулет не выдержит, — поморщился артефактор.

— А ты не боишься?

— Боюсь, — честно ответил пожилой мужчина. — Ты бы знал, сколько раз я переживал за мальчишек, когда кидал их под магический удар. Так что не пытайся меня подколоть.

— Ладно, не пыхти, как самовар, — Жуков посмотрел на часы и шагнул к строю.

Наша группа уже выстроилась ровной цепочкой перед дренажной канавой, являвшейся еще и некой разграничительной чертой между полигоном и площадкой предварительно инструктажа. Жуков выслушал доклад Болта и задумчиво посмотрел куда-то поверх наших голов. Словно решал какую-то задачу.

— Фролов, Колыванов, Волоцкий! — наконец, объявил он. — Выйти из строя! Слушай мою команду. Сегодня отрабатываем продвижение в секторе два под воздействием «воздушного кулака». Старший — Фролов.

— Есть! — донельзя довольный возросшим статусом откликнулся Грек.

— Особое внимание на Волоцкого! — наставник жестко пресек улыбку дружка Болта. — Он впервые будет под воздействием магической волны. Если увидишь, что ему плохо — мгновенно сигнализируй желтым флажком.

Жуков протянул Греку интересный флажок. Он был двусторонним. Один конец обмотан красной тканью, а другой — желтой, и оба аккуратно перехвачены тонкой резинкой, чтобы при беге не растрепались.

— Ты все понял?

— Так точно! — браво рявкнул Грек.

А я почувствовал смутное беспокойство. Лучше бы кого-то другого поставили ответственным, да того же Стригу — умного и сообразительного пацана. А этот придурок может накосячить. Вместе с беспокойством нарастало и возбуждение, вызванное то ли страхом, то ли предстоящим испытанием. А ну как не выдержит амулет? Откинув страхи и сомнения, я стал успокаивать себя, приводя в норму пульс и частоту сердечных сокращений.

— Волоцкий! — голос Жукова вернул меня в реальность. — Проверка знаний! Расскажи, что представляют собой магические амулеты, и их классификация!

— Амулеты предназначены для защиты человека от внешних поражающих факторов, которые создаются магами, — четко отрапортовал я, стараясь не запинаться от усердия, — а также благоприятно воздействуют на организм в случае тяжелого или среднего урона с помощью энергии, закачанной в них. Амулеты классифицируются как гражданского, так военного и специализированного назначения. Амулеты гражданского типа предназначены для людей, не имеющих Дара магии, и помогают отразить легкое и среднее воздействие со стороны чародеев! Амулеты военного типа имеют больший запас накопленной энергии, способствующей отразить достаточно мощные магические плетения, а также защищают от обычного огнестрельного оружия! Специализированные амулеты относятся к типу особо защищенных артефактов, предназначенных для противодействия тяжелых поражающих плетений. Они включают в себя функции защиты, нападения и лечения носителя. Однако все амулеты военного и специализированного типов, кроме гражданских, могут использоваться и для мелких, побочных плетений, обеспечивающих носителей вещами личного характера. Ну, там костер развести, создать «завесу» от дождя или снега, — почему-то проскользнула неуверенность.

— Стоп! Достаточно! — Жуков почесал мизинцем переносицу, но, судя по всему, остался довольный моим ответом. — Молодец, видно сразу, что дурочку не валял, а добросовестно учился. Не чета некоторым…

В его голосе зазвучала нешуточная угроза. Те, для кого предназначались эти слова — приуныли.

— Магические камни уже настроены на определенное заклинание, — предупредил артефактор. — Все помнят воздействие «воздушного кулака»?

— Так точно! — разнеслось в воздухе звонкое многоголосие.

Так вот что находилось на площадке! Магические кристаллы! Это вроде хорошо замаскированного пулемета, которого противник не видит и не догадывается, что за ним хладнокровно наблюдают, взяв на мушку.

— Первая группа — вперед! — хлестко приказал Жуков.

Мы, не теряя времени, переступили через дренажную канаву, и рванули вперед. Грек сразу же определил направление, вытянув руку к лабиринту. Это и были пресловутые сектора. Пять разных секторов для различных отработок.

— Туда!

Ага, как будто все здесь дураки, один он — светоч и умник.

Витька Колыванов особо не торопился, пристроившись за Греком, и даже слегка придержал меня, едва коснувшись пальцами плеча. Наверное, хотел подать какой-то сигнал. Я решил, на всякий случай, тоже притормозить. Но стены лабиринта уже вырастали перед нами, и оказались не такими маленькими, как выглядели издали. Обшарпанные, а кое-где почерневшие от огневого воздействия, бетонные блоки тянулись в разных направлениях, и кое-где просматривались входные отверстия, промаркированные красной краской цифрами от единицы до пяти. Грек нырнул под «двойку». Мысленно перекрестившись, я вместе с Витькой сиганул следом. Так получилось, что я оказался последним, прикрытый спинами однокашников.

— Атака! — воскликнул первым почему-то Витька, сжимая в руке амулет, когда мы оказались в узком коридоре, из которого виднелся лишь кусочек безоблачного неба.

Уже потом при разборе ситуации Жуков обрушится на Грека со справедливыми претензиями, что старший группы поздно отреагировал на ударную волну «воздушного кулака», вследствие чего возникла опасная ситуация. Если бы не Колыванов — пришлось бы соскребать кадетов с закопченных стен лабиринта. Не знаю насчет этих претензий, но по моему мнению, Грек вообще не умел чувствовать напряжение энергетических полей. Даже с моей неопытностью было ясно, что сейчас произойдет какая-то неприятность. Сначала отяжелела голова, воздух передо мной сгустился и стало трудно дышать. Как этот идиот пропустил первичные признаки увеличения магического фона?

Звонкий голос Витьки подстегнул меня сделать точно такое же движение рукой, сжимая эвклаз потной ладонью. «При магическом воздействии на организм требуется сжать амулет гражданского типа рукой, чтобы активировать его». Так было написано в учебнике по артефакторике. При сжатии амулет начинает функционировать в нужном диапазоне волновых излучений, подстраиваясь под определенные плетения. Браслеты хищно впились в запястья, отдаваясь болью в руках до самых плеч. Я чувствовал надвигающуюся жаркую волну с неба. Дыхание едва не остановилось от невыносимой сухости. Услышал визгливую ругань Грека, тоже в полной мере ощутившего магический удар нескольких кубометров сухого воздуха, спрессованного в высокотемпературный кулак. Витька остановился и сел на корточки, отчаянно махнув рукой, чтобы я тоже снизил площадь воздействия на свое тело. Только Грек еще пытался двигаться вперед под напором мощного плетения, но и до него дошло, что надо просто переждать удар. Я с благодарностью хлопнул Витьку по плечу, поняв, почему он заставил идти меня позади всех. Если бы я пристроился за Греком, то в полной мере ощутил бы все прелести «воздушного кулака». Под двойной защитой мне прилетело гораздо меньше.

— Скоро упадет! — перекрикивая шум в ушах, крикнул Витька. К кому это относилось: к Греку или к жуткому давлению на энергетический щит, я сначала не понял. — Ждем минуту, потом давление на амулет начнет снижаться! Надо пробежать еще сто пятьдесят метров до конечной точки и махнуть флажком! Будет еще один удар!

Амулет работал. Я чувствовал, что камень отчаянно пульсировал, нагреваясь сам и обжигая через майку кожу. Но в то же время обволакивал невидимой защитой своего носителя. Браслеты сошли с ума. Они не могли понять, откуда идет угроза. От амулета или от трещащего жаром «воздушного кулака». Совместное сопротивление двух разных артефактов сработало как дополнительный защитный фактор. Горячая волна обогнула меня, оставив неприятность в виде обожженных как после сильного солнечного загара мочек ушей. Не придавая значения странным действиям браслетов и амулета, я бросился следом за Витькой, как только почувствовал, что с плеч упала тяжесть. Грек уже маячил впереди, ориентируясь по каким-то своим меткам в лабиринте. То и дело мы заворачивали обратно, возвращались по другому пути, а потом снова бежали вперед. Сектор казался нескончаемым.

— Время на перезагрузку — пять минут! — учащенно дыша, пояснил Витька, когда мы остановились перед очередной развилкой. Пока Грек чесал затылок, выбирая дорогу, мой товарищ успевал просветить меня по некоторым вопросам. — Вторая волна может ударить не только сверху, но и пройти фронтально. Амулет в порядке? Держит?

— Да, — я перевел дыхание и посмотрел на пальцы, которые почему-то мелко дрожали. Не страх же, в конце концов? Перевозбуждение, выброс адреналина, неизвестность перед броском к финишу.

— Эй, чего встали? — зашумел Грек. — Погнали в левый поворот!

— Сейчас будет атака, — возразил Витька. — Давай, переждем на месте! Мухомор мог заложить другую конфигурацию в расстановке камней на вышке. Да и отдышимся немного.

Доводы Витьки были правильными, но Грек, как говорится, уперся рогом, не желая, чтобы подчиненный диктовал свои условия. Ну, обычная человеческая психология. Даже если я и дурак, но я командир. Мы переглянулись и затопали следом за Фроловым.

Браслеты «веригельн» и здесь сработали четко. Даже с опережением. За несколько мгновений до атаки они впились тонкими горячими иглами в запястья. Даже смотреть на руны было не обязательно. Я уже не раз видел, как они наливаются алым цветом предупреждения. Теперь пришла моя очередь кричать. Торопливо сжал амулет. Эвклаз мгновенно окутал меня непроницаемым коконом. Удар «кулака» пришелся сверху, как будто само раскаленное солнце упало на голову. Прижавшись к стене, я недоумевал. Магическое плетение относилось к разряду боевых, и малейшая ошибка артефактора в расчетах конфигурации могла привести к гибели кого-то из кадетов. Да просто амулет не выдержит, рассыплется.

У меня создалось такое ощущение, что стихия горячего воздуха бушевала вокруг щита, стремясь продавить занавес, поставленный мною, но ничего не смогла сделать. Глядя на Грека и Витьку, я понимал, как выгляжу под гнетом чудовищной силы.

— Все! — выхаркнул Грек, стоя на коленях. Волосы его слиплись от пота. — Козел этот Мухомор! Увеличил мощность кристаллов, и никого не предупредил!

— Не ной! — неожиданно выкрикнул Витька и со злости пнул Грека в тощий зад, как я недавно, в ту же точку. — Вставай, командир хренов, и выводи из лабиринта! Все живы, никто не сдох!

Слегка очумев от такого эмоционального напора, Грек торопливо поскакал вперед, и вскоре среди бетонных плит мелькнул выход. Вывалившись из закопченного лабиринта, мы попадали на траву и как рыбы, выдернутые из воды, широко открывали рты. Оказывается, прохождение препятствия шло по времени. Жуков ждал отмашки, а Фролов валялся, не в силах поднять флажок и отсемафорить сигнал «финиш». Витька заорал:

— Ты долго будешь валяться, Грек? Оторви задницу от земли и подними флажок! Время!

Грек выдернул флажок из кармана и швырнул его в Витьку.

— Сам и маши, урод! — буркнул он. — Нас чуть не угробили здесь, а мы еще и флажками сигналить будем….

— Рожу бы тебе набить, да жалко руки марать, — ответ не заставил себя долго ждать. Витька неожиданно для себя осмелел. Подобрав флажок, он отбежал немного в сторону и провел красным полотнищем слева направо один раз. Я перевел дух. Веселые здесь занятия по магии. Не соскучишься.


Глава 6

— Учитель, почему я должен наряжаться как клоун? — моему возмущению не было предела. Я сжал кулаки в бессильной ярости. Снова этот чертов старик придумал экзекуцию. Уже третий год в школе — и постоянные проверки по экспоненте. Надо признать: Жарох был еще тем выдумщиком. — Зачем это нужно? Меня в агентурные работники готовят, что ли?

— Потому что задание входит в методику твоего обучения, кадет! — рявкнул Жарох, отчего его морщины, разгладившиеся на время, снова собрались на лбу, рассекая радиальными лучами лицо. В такие моменты я жутко боялся старика. Еще врежет сухим твердым кулаком в грудь. Такое бывало не раз. Иногда синяки не сходили с тела по несколько дней. — Я разговаривал с комендантом, и он дал добро на нашу затею. Итак, напоминаю: во время увольнительной в город ты должен незаметно покинуть группу и затеряться на улицах Торгуева. Твоя главная задача — не попасться в руки княжескому патрулю или полиции в течение трех дней! Понятно?

— Так точно, — буркнул я, остывая. Не самая трудная задача, если подумать. Три дня свободы без надоедливых занятий с Жарохом и вне казармы! Что может быть лучше для одиннадцатилетнего пацана?

Для закрепления своих слов старик поднял руку с тремя поднятыми вверх пальцами, и пресекая мою радостную улыбку, металлическим голосом добавил:

— Только не думай, что у тебя наступают каникулы! За эти три дня ты должен на практике овладеть искусством переодевания, грима и выживания в городской агрессивной среде. У патрулей будет розыскной лист с твоей фотографией и все данные. А чародеи воспользуются личными вещами для поиска по ауре. Сумеешь прожить в городе три дня и не оказаться раньше времени в околотке — значит, освоил все премудрости первого этапа обучения. Запомни, тебя будут искать как беглеца, а это значит, привлекут все ресурсы для поимки.

— А если схватят раньше?

— Тогда пересдача, — пожал плечами Жарох. — Чего ты лыбишься? Уже соображаешь, как снова попасть в город?

— Никак нет! — вытянулся я, пряча улыбку. — Вопрос можно?

— Валяй.

— Что мне можно взять с собой?

— Два рубля мелочью, перочинный нож и теплую куртку, — огорошил меня Жарох и с усмешкой прищурил глаза. — Осень на дворе, как-никак.

— Меня могут найти по амулету или браслету, — резонно заметил я. — Какой смысл прятаться, если через пару часов маги вычислят местонахождение?

— Могут, — кивнул Жарох. — Амулет оставишь у артефактора, а браслеты тебя не выдадут.

— Как это? — я удивился. О такой возможности Мухомор мне ничего не говорил.

— Если я правильно понял, «веригельн» нейтральны к внешним воздействиям магических волн, — старик прошелся по матам, настеленным на пол, босыми ногами. — Никто не сможет вычислить тебя по ним. А вот след ауры — уже серьезнее. Именно аура является слабым местом в нашей ситуации. Запомни, тебя будут искать без применения магии первые двенадцать часов после заявления о побеге. Потом привлекут чародея. Во время прогулки по городу вместе с группой незаметно растворяешься в толпе, и начинаешь применять все навыки, которые я тебе вдалбливаю уже третий год, и стараешься прожить там три дня. В среде, которая для тебя непривычна и враждебна. Княжеские патрули, подростковые банды (сильно сказано, конечно, но сути не меняет), аферисты разных расцветок, даже торговцы детьми попадаются. Да, Колояр, город — это развратная клоака, и тебе надо научиться противостоять ее агрессивному воздействию. Конечно, хороших людей больше, я не буду оспаривать этот факт. Но не забывай, что ты будешь жить на улице, где вероятность попасть в серьезную проблему высока. Если, однако, умудришься втереться в доверие какой-нибудь старушке и не поселишься у ней в доме.

— А так можно? — сразу решил уточнить.

— Можно, — покосился на меня Жарох. — Но скучно. Я бы предпочел от тебя активности.

— Как мне эвакуироваться из города? — деловито спросил я, пропустив мимо ушей последние слова учителя.

— В девятнадцать ноль-ноль третьего дня тебя будет ждать машина на восточной окраине города, — пояснил Жарох. — Там находится старая обувная фабрика, за ней — складская территория. Склады имеют два служебных прохода. Один — для персонала. Другой — для грузового транспорта. Вот туда и направляйся. На сам склад лезть не нужно. Просто подойди к воротам. Я буду сидеть в машине черного цвета; внедорожник «Зубр» гражданской модификации. Для верности дважды мигну габаритными огнями, как только тебя увижу. Не ошибешься. Понял?

— Да! — сдерживая волнение от предстоящей авантюры, выкрикнул я.

Увольнительная в Торгуев — город, находящийся в нескольких километрах от кадетской школы — всегда был значимым событием в жизни мальчишек, по сути, оторванных от обычной жизни. Комендант Коробов прекрасно понимал, что для адаптации к нормальной жизни в обществе учеников нужно выпускать в мир. Для этого была разработана система поощрений, дававшая возможность лучшим кадетам съездить в город. Кино, аттракционы, мороженое, прогулки с девушками для старших кадетов — наилучший рычаг для освоения нужных знаний. Раз в две недели монастырский автобус отвозил лучших ребят в Торгуев, а по окончании дня — доставлял обратно. С кадетами, как правило, всегда находился сопровождающий из наставников. Мне уже дважды удалось побывать в этом волшебном, как я считал, месте, и ни разу не разочаровался в «клоаке разврата». Здесь было на что посмотреть.

Торгуев был клановым городом князя Щербатова — одного из приближенных к императору — и стоял на хорошем месте, являясь, по сути, центральной развилкой в промышленном четырехугольнике Симбирск — Нижний Новгород — Саратов — Казань. Широкие автострады, построенные на паях компаниями, принадлежавшими кланам Щербатовых и Замятиных, связывали эти города прочнее, чем ребенка — пуповина матери. Потому что торговля для крупных аристократических родов являлась постоянным притоком баснословных барышей, хотя дворяне и делали вид, что им претит заниматься купеческой деятельностью. Для этого специально проводились мероприятия по привлечению в кланы мелких купеческих семей, которые, по своей сути, и двигали капиталы своих хозяев в нужном направлении, преумножая их десятикратно. Такой симбиоз забавлял императора, но никогда не мешал вассалам богатеть. Лишь бы в казну вовремя платили нужный процент.

Поэтому Торгуев тоже расцветал под шумок экономического бума. Здесь строились крупные торговые центры, открывались деловые кварталы, для жителей проводилась политика переселения из ветхого жилья, портившего вид успешного молодого экономического центра, в новые высотки на окраинах. Таким образом, когда Жарох задумал дать мне свое учебное задание, Торгуев представлял собой своеобразный конгломерат богатых районов, рабочих и мещанских кварталов, узких улочек и широких проспектов, фабричных территорий на южном фасе городе и остатков старинных особняков, медленно сжимающихся под нашествием новостроек, точнее, безжалостно сносимых после выкупа новыми хозяевами. А через некоторое время возрождались зданиями в стекле и бетоне, выдержанными в стиле новых веяний в архитектуре.

А еще здесь была вотчина моих кровных врагов. Я все помнил, и держал в памяти имена людей, уничтоживших мое будущее: Мисяй, Невзор и сам князь Щербатов, подписавший приговор родителям недрогнувшей рукой. Пока я еще мальчишка, и до мести, которую вынашивал в своей голове, рисуя изощренные картины уничтожения враждебного клана, мне было еще ой как далеко. Но уже сейчас я готовился, осматривая изнутри гнездовище, где затаился враг.

Накануне поездки я заглянул к Мухомору и отдал ему свой амулет. Артефактор, как и комендант Коробов, был посвящен в тайну своеобразного задания, и, мягко говоря, не был согласен с Жарохом. За нарушение режима и устава школы мне грозило довольно серьезное наказание: неделя карцера на воде и хлебе, совмещенная с тяжелым физическим трудом. Единственное, что сдерживало Шуста-Мухомора от желания набить морду старому приятель — вовлечение в тайну самого Мрака. Всего три человека знали, что предстоит, и должны были действовать сообразно ситуации. Комендант в любом случае даст заявление в городскую управу о пропаже ученика, и искать меня будут серьезно, с привлечением мага, а то и архимага. Если следователь узнает, что на руках Шуста находится амулет кадета, последствия могут быть плачевными. Попадет всем. Сиротский княжеский Попечительский Совет не любит таких инцидентов, и за побег подчиненного Мрак может получить отставку.

— Ты не суетись, когда останешься один, — напоследок поучал меня артефактор, когда амулет был надежно упакован в небольшую деревянную коробку с парой резных рун на крышке. — После побега у тебя будет десять-двенадцать часов, чтобы найти себе тайник, где скроешься на первое время от княжеского сыска. Система неповоротлива, раскачивается долго, но зато потом действует молниеносно, как бросок кобры. Тебе придется рассчитывать на свою сообразительность. Если попадешься — мы тебя выгораживать не будем. Для всех ты в побеге.

— Я понял, господин маг, — закивал я головой, уже имея представление, что буду делать. — Меня только беспокоят браслеты. Могут ли вычислить по ним? Жарох говорил, что они нейтрализуют сигнал поисковые амулеты.

— Теоретически — могут. По всем артефактам, имеющим магический фон, можно вести поиск. Но «веригельн» — своеобразная штука. Эти браслеты, — Мухомор щелкнул ногтем по блокираторам — нейтральны сами по себе. От них не идет излучение, и чтобы тебя обнаружить с помощью амулетов, ты должен находиться в десяти метрах от ищеек. Не меньше. Учти это, и не давай никому подобраться к тебе ближе, чем на это расстояние. Усек, малыш?

— Усек. Только я уже не малыш.

— Ха! Ну, все, тогда топай отсюда. А я спрячу эвклаз подальше от любопытных глаз, прежде чем к нам приедет следователь.

Поощрительную поездку в город вместе со мной получили Димка, Валька, Чижик и Стрига. Старших кадетов было больше, чуть ли не половина группы. Парни принарядились в парадную форму, и от них несло одеколоном, словно они все разом нырнули в чан с парфюмерными ингредиентами. Сопровождающим ехал Шмель, учитель по химии. Он с самого начала провел перекличку, сверился по спискам и нудным голосом зачитал правила поведения в городе. Каждый был обязан вернуться к восемнадцати ноль-ноль на автобусную станцию. Опоздавшие будут причислены к нарушителям дисциплины и награждены двухдневной отсидкой в карцере с общественными работами параллельно наказанию. Чтобы не возникло проблем с патрулями, каждому выдано предписание за подписью коменданта школы, где указана причина появления в городе и время нахождения в оном. Все прониклись речью и попросили быстрее ехать, чтобы провести больше времени в городе.

Я сохранял свою тайну и ничего не говорил друзьям. Мы ходили по улицам, ели мороженое, потом заглянули в городской парк, где катались на каруселях. Потом оккупировали тир, где повыбивали все мишени. Хозяин стрельбища с подозрением спросил, не из кадетской ли мы школы. Мог бы и сам сообразить по парадным темно-синим кителям с нашивкой на рукаве, где был нарисован силуэт главного учебного корпуса с аббревиатурой «КШ». Впрочем, на призах он не сильно разорился. Милые меховые игрушки стоили оптом не больше пяти рублей, зато сколько радости было маленьким ребятишкам, гуляющим с родителями неподалеку, когда призы перекочевали в их руки. Нам-то они не к чему.

Я все время посматривал по сторонам, прикидывая, каким образом мне исчезнуть с глаз долой. Пацаны все время рядом; значит, надо найти большое скопление народа, чтобы все выглядело естественно. Незаметно ощупал карманы кителя, где лежали перочинный нож и мелочь почти в три рубля. Увы, куртку мне достать не удалось. Придется довольствоваться тем, что есть. Жарох, видать, пошутил.

Выйдя из парка, мы направились на центральную площадь, к которой радиально сходились несколько широких улиц и один проспект. Вот здесь я и решил «спрыгнуть». Время уже давно перевалило за полдень, скоро придется возвращаться. Дождавшись момента, когда ребята ввинтились в особо большую толпу, целенаправленно идущую к площади, я сделал пару шагов вбок и растворился в мельтешении человеческого моря. Еще три шага — и я уже нахожусь между какими-то массивными зданиями с лепниной по фасаду. Потом быстрый рывок мимо целого ряда магазинов, мимо детской площадки в глубине двора, мимо каких-то непонятных построек, обшитых фасадным пластиком. Только потом сел на скамейку, чтобы перевести дух. Солнце уже падало на закат, цепляясь за крыши высотных домов. Итак, первая часть задания выполнена. Теперь нужно раздобыть гражданскую одежду как можно быстрее, пока друзья не проявили самостоятельность и не вызвали княжеских дружинников на помощь. Расхаживать в кадетской форме сейчас, это как светиться в темноте новогодней гирляндой.

Я решил идти обратно в парк, куда уже кто-то из кадетов вряд ли заглянет. Народу там еще много, и можно найти «кандидата», который поделится своей одеждой. Конечно, я сильно рисковал притянуть к себе повышенное внимание, потому что обобранный обязательно побежит в околоток. Или к родителям — жаловаться? Все равно времени переодеться и скрыться в спальных районах будет предостаточно.

В парке и в самом деле было многолюдно. Дневная жара спала, по аллеям бродили парочки, гуляли мамаши с детьми. Я крутился между аттракционами, высматривая потенциальную жертву. Ведь нужно, чтобы она была схожа со мной по комплекции. И, наконец, я нашел того, кто подходил по всем параметрам. От осознания того, что предстояло сделать, мне стало противно. Воровать и нападать на более слабых в школе не учили, но Жарох, казалось, шел от обратного. Учитель сознательно вбивал в мою голову одну мысль: в жизни пригодится все. Ты можешь вести спокойное и размеренное существование, работать, заводить семью. Но однажды все перевернется с ног на голову, и из респектабельного и уважаемого человека ты превратишься в изгоя. И напоминал, что род Волоцких погиб не просто так, а это означало, что рано или поздно придут за мной, чтобы закончить дело. Заявление было нелогичным, иначе почему меня не удавили в колыбели сразу после нападения? Хотя… Да, это было жестоко, и я не хотел воспринимать нравоучения Жароха, кричал ему в лицо, что он старый дурак и совсем из ума выжил.

Очнувшись от воспоминаний, которые нахлынули не к месту, я внимательно смотрел за каждым движением стайки мальчишек, где и находился кандидат на раздевание. Троица, которую я заметил, постоянно перемещалась по территории парка, и мне приходилось с трудом держать их в поле зрения. Тот, кто должен был попасть под мой «гоп-стоп», был в цветастых шортах, сандалиях на босу ногу, а светло-зеленая футболка с пятном от мороженого на животе, свободно болталась на нем. Явно не по размеру брали. Неброская одежда, в которой можно первое время спокойно передвигаться по городу, не привлекая внимания.

Мальчишки, наконец, угомонились и пошли на выход через главные ворота с изящной аркой по верху. Я следовал за ними, как приклеенный, прячась за спинами других людей. Они свернули на тихую улицу, усаженную кленами и тополями, попрощались друг с другом, и к моей радости, выбранная жертва осталась одна. Пацан чуть ли не вприпрыжку помчался по тротуару, потом вдруг остановился, заинтересованный мяуканьем кошки, сдуру забравшейся на верхушку дерева. Я терпеливо ждал, пока он пытался спасти животное, и ощущал, как утекает время. Стрига, самый шебутной, уже мог поднять тревогу. Наверное, тормошит околоточных, чтобы начали поиск пропавшего товарища.

Пацан в зеленой футболке утолил жажду спасательной операции, не добившись успеха. Кошка сидела слишком высоко. Мне едва удалось заскочить за слишком прыткой жертвой в какой-то небольшой дворик с парой детских качелей и песочницей. Мальчишка снова остановился и начал рыться в песке. Игрушки там искал, что ли? Я уже начал звереть и скрежетать зубами. Пока он был занять новой идеей, я огляделся по сторонам. Единственная тропка со двора вела мимо старых сараев, и, если любитель кошек и игрушек живет не в этих домах — можно перехватить его в закоулках. Я быстро пересек двор и спрятался за углом одного из покосившихся строений. Поморщился. Здесь пахло мочой, сопрелым мусором, пережженным углем и вдобавок было грязно. Китель точно придется отстирывать.

Прошло еще несколько минут. Послышались торопливые легкие шаги, захрустели кусочки угля под ногами, и передо мной внезапно возник тот самый мальчишка в футболке.

— Привет, — широко улыбаясь, я сделал шаг навстречу ему, держа руки в карманах кителя. Правая сжимала рукоять «выкидушки».

— Привет, — растерянно откликнулся мальчишка. Простое лицо с острыми скулами, веснушки на носу, щеках, лбу. Темные, слегка вьющиеся волосы. Потная челка прилипла ко лбу. — Ты кто? Здесь живешь? Ой, ты же кадет!

— Ага, точно, — кивнул я, с ужасом испытывая покалывание в запястьях. Е-мое! Пацан-то — одаренный! Как бы не применил магию! Надо давить, пока не опомнился! — Поможешь?

— А что случилось?

— Да у велика цепь слетела, — простодушно пояснил я. — Не могу в одиночку зацепить. Нужно, чтобы кто-то педаль прокрутил. Ну, как?

— Где велик-то? — стал озираться пацан, а в глазах уже появляется осмысление. Кадет возле помойки, китель грязный, несуществующий велосипед…

— Да здесь за углом, — я мотнул головой в сторону. — Поможешь — дам прокатиться.

Я врал, отчаянно и нагло врал. Видел, что жертва резко стала осторожной.

— А откуда у кадетов велики?

Вот же зануда! Хватит языком чесать. Нож вылетает из кармана. Я демонстративно выщелкиваю лезвие и левой рукой с силой прижимаю пацана к трухлявым стенкам сарая. Узкое лезвие прикасается всей режущей кромкой к нежной коже под кадыком. Я даже вижу дергающуюся жилку на шее.

— Короче, сявка, быром гони одежду, понял? — меняя интонации в голосе на расхлябанные тона, завелся я. — Футболку, шорты, сандалеты — все сымай!

— Да…как… Я же…, - стал заикаться мальчишка. — Мне нельзя! Как я домой-то пойду?

— Пофигу! Трусы, майка есть? Ну и все! Сымай, сымай!

Дрожащими руками мальчишка стал стягивать с себя футболку вместо того, чтобы сделать попытку отбиться от хулигана. Но парализующий волю складень возле горла обратил его в молчаливого терпилу. А я с напряжением ждал магического удара. Если пацан преодолеет страх и врежем по мне плетением — хана зайчику. Неизвестно, отразят ли блокираторы удар. Одаренный стоил слишком близко. Но, видно, Боги рассудили по-своему, вовлекая меня в свои, неведомые простому человеку, игры. Пацан скинул одежду, оставшись в белой майке и темно-синих сатиновых трусах в белый горошек. Поджимая ноги от неприятно колющего стопы мусора, он с ненавистью смотрел на меня. Глаза его набухли от влаги, а пальцы сжались в кулак. Цинично усмехаясь, я подхватил одежду в охапку.

— Ты…! Ты не кадет, а шкура! — выпалила жертва.

— Где ты кадета увидел, карась? — я хохотнул, испытывая к себе отвращение. — Это не моя одежда, понял? Пырнул одного монастырского, снял с него, понял? Будешь прыгать — и тебя порежу. Вали отсюда!

Всхлипнув, мальчишка зашагал вдоль сараев, и вдруг, обернувшись, вскинул руки ладонями вперед. С них сорвались маленькие фиолетовые змейки, и скручиваясь в спиралевидные стрелы, понеслись в мою сторону. Браслеты мгновенно впились раскаленными иглами в запястья. Стрелы почти достигли своей цели, и вдруг ослепительно вспыхнули, сгорая прямо в воздухе. Браслеты тут же успокоились. Я поморщился. Остро запахло озоном. Огневик, что ли? Вот так повезло, что не сжег меня дотла!

— Да вали ты отсюда! — заорал я со злости, и сделал шаг вперед, взмахнув ножиком крест-накрест.

Пацан понесся так, словно за ним гналась стая волколаков. Я рванул в другую сторону, прижимая к груди драгоценную ношу, добытую с изрядной долей везения. Надо же, на одаренного нарвался! Только странный он какой-то, гуляет в одиночку, весь потрепанный, неухоженный. Может, из обедневших дворян? Мысли сумбурно скакали в голове, не давая сосредоточиться на главном: где найти подходящее место и переодеться. На улице уже смеркалось, и требовалось быстрее убраться с глаз прохожих, удивленно смотрящих на торопливо идущего мальчишку в парадном кителе кадета и с какими-то шмотками в руках.

Жарох перед поездкой подсказал, что в городе есть несколько рабочих кварталов. Но лучше всего запрятаться в «Мокрой слободке», где сохранились деревянные бараки общежитий. Многие из них брошены, и там можно перевести дух на первое время. Я задрал голову и посмотрел по сторонам. Ага, слева, где возвышаются стеклянные башни новостроек, торчат вышки ретрансляторов связи. Значит, от них нужно ориентироваться на восточную часть города. Вот и перекресток. Сворачиваю направо и продолжаю идти прямо.

«Мокрая слободка» появилась как-то внезапно, про нее даже жителей не пришлось спрашивать. Правда, некоторые из них с подозрением сами задавали вопросы, что я здесь забыл. Пришлось на ходу придумывать разные истории, и каждый раз «проносило». По пути я вытащил из ближайшего мусорного контейнера черный пакет, куда решил положить форму. Обругав себя, что не переоделся сразу возле тех самых сараев, тем самым оставив следы для княжеских магов, я залез в густые кусты и быстро скинул с себя форму. Напялив одежду одаренного пацана, обрадовался, что точно подобрал под себя жертву. Аккуратно свернул кадетскую форму и запихал в пакет. Теперь можно спокойно двигаться дальше.

Я ускорил шаг, и вскоре оказался в районе, где преобладали старые деревянные бараки и дома. Они стояли на выщербленном фундаменте, перекошенные от сырости и ветхости. Двухэтажные бараки с заляпанными стеклами и обшарпанными ставнями первых этажей глядели на меня с некоторой долей ехидства. Ну-ка, кто это такой смелый заявился сюда? Давай, попробуй здесь прожить пару дней! Да одного дня достаточно!

Пройдя мимо парочки таких зданий с вывесками «общежитие № 5» и «рабочее общежитие кожевенного предприятия № 2», где в некоторых окнах горел свет и доносились голоса людей, я завернул за угол и по старой асфальтированной дорожке, сквозь которую прорастала трава, дошел до нужного места. Двухэтажный, с тремя подъездами брошенный дом с выломанными дверями, разбитыми окнами, с отбитыми козырьками крыши и унылыми печными трубами, часть которых уже была разрушена, навевал тоску. Здесь даже подвал имелся с вывороченными дверным косяком и затхлым запахом изнутри. Возле крыльца с прогнившими ступеньками стояла лужа, покрытая зеленью. Осторожно обойдя ее, зашел в самый крайний подъезд, и приноравливаясь к сгущающейся темноте, поднялся на второй этаж. Кругом царила разруха. Здесь не оказалось ни одной целой двери. Все они были сброшены с петель и валялись на полу. Квартиры практически пустые, но кое-где попадалась ветхая мебель. Но больше всего я обрадовался старому пыльному дивану, пусть даже и с выпирающими кое-где пружинами. Спать на таком можно. Всего-то три дня! Подумаешь! Главное — пройти испытание, данное Жарохом. Честно говоря, мне не совсем было понятно, для чего было устраивать такую проверку. Нас готовили к военной службе, а не для шпионских игр. Да и кому нужен последний из рода Волоцких? Да еще с браслетами, постепенно уничтожающими Дар, едва теплящийся в моем теле? Одни вопросы.

Первым делом я решил оглядеться. Обычная квартира на две комнаты и кухня, где стоит разбитая печь. Одна стенка выломана, кирпичи кто-то утащил для своих нужд. Треснутая плита, разваленный стол, облупившаяся краска на стенах. Две другие комнаты замусорены, мебели больше нет. Я аккуратно переложил форменную одежду и снова запихал ее в пакет, после чего он перекочевал в печку, где благополучно был завален кирпичами. Создав иллюзию полного хаоса, разметал свои следы, чтобы никто не подумал шариться, где не просят.

Придав себе беспечный вид, прогулялся до продовольственной лавки, где купил себе двухлитровую бутылку воды, булку ржаного хлеба и приличный кусок ливерной колбасы. За все заплатил тусклым полтинником. Продавец внимательно смотрел все время, пока я перечислял, что мне нужно. Но вопросы задавать не стал. Но я голову отдам на отсечение, что мужик постарался запомнить меня.

Возвращался в свою нору, тщательно поглядывая по сторонам. То, что местная шпана, любящая крутиться возле таких жутких брошенных домов, до сих пор не появилась, чтобы поинтересоваться новым жильцом, еще ничего не значило для меня. Позже наведаются. А пока нужно укрепить свою крепость. Я с натугой приподнял с пола дверь и перекрыл проем, прислонив ее к косяку. Если будут заходить — уронят или в любом случае произведут шум. Спал я чутко, и любой посторонний звук услышу мгновенно.

Ночь заползла в разрушенную квартиру, обволакивая теплым воздухом, нагретым за весь световой день. Где-то приглушенно звучала музыка, тренькала на улице гитара, под аккомпанемент которой дурно голосили молодые парни. Приятно заскрипел сверчок под окнами, а я все лежал с открытыми глазами на дырявом диване, анализируя произошедшее с ним. Поиски, наверное, еще не начались. Комендант Мрак только-только начинает обзванивать все службы, ищущих пропавших, но раньше завтрашнего утра ожидать архимага из Попечительского Совета или из дружины князя Щербатова не стоит. Жарох все рассчитал правильно. Значит, охота за мной начнется не раньше двенадцати часов дня. А до этого нужно как-то легализовать свое присутствие в заброшенном доме. Как? Просто войти в доверие к местной шпане. Она всегда на ножах с властями.

Чуткое ухо уловило едва слышный шорох подошв по грязным полам в коридоре за дверью. Кто-то заявился проверить, как устроился «новосел». Я про себя усмехнулся и продолжал лежать, затаив дыхание. Ради интереса пытался просчитать, сколько человек сейчас стоит снаружи. Двое или трое — точно. Пытаются отодвинуть дверь в сторону без шума, но им это не удается. Что-то громко хрустнуло, последовала отборная матерная брань шепотом.

— Говорю тебе, он здесь! — расслышал я шепот. — Сам зыкал!

В комнате, где я расположился с комфортом, появились четыре фигуры. Две из них на фоне слабого освещение отсоседних жилых бараков выглядели высокими, и вполне могли сойти за старших, надзирающих за этим районом.

— Где он? — нетерпеливый ломающийся голос.

— Да вот он, дрыхнет на диване!

Три тени двинулись в мою сторону. Сжавшись, как тугая пружина, я обхватил пластиковую рукоять «выкидушки». Выждав момент, когда ночные гости оказались рядом, взлетел на ноги и угрожающе щелкнул лезвием.

— А ну, стоять, падлы! Попишу как картину! — придавая голосу истеричности, выкрикнул я, контролируя движения каждого. Помахав ножом перед собой, я стал наступать, оттесняя оторопевших незнакомцев.

Внезапно самый хитрый, который стоял в стороне, шагнул откуда-то сбоку, бесстрашно перехватил мою руку и дернул так, что боль острым гвоздем вонзилась в плечо. Миг — и я оказался на полу, сметенный подсечкой. Выкидываю ногу, встречая ударом подошвы бросившуюся на меня смутную фигуру. Хорошо приложил. Тот охнул и приземлился на задницу. Изворачиваюсь и закидываю «ножницами» ноги на шею того, кто вывернул мою руку. Сжимаю на болевой, слышу хрип. Сочный удар по моим ребрам — и потом на меня наваливаются всей массой. Все, хорош! Надо заканчивать спектакль. Я же здесь не для того, чтобы вступать в открытую войну с местной шпаной. Незаметным движением отбрасываю ножик под диван.

— Эй, хватит! Отпустите меня! — завопил я и мой рот сразу же зажали потными ладонями, пахнущими табаком и металлом.

— Амбразуру закрой, шкет! — дыхнул в ухо пивным перегаром один из гостей. — Чо орешь? Никто тебя убивать не собирается. Пока.

— Чего надо? Кто такие? — сплюнул я на пол. Меня легко подняли на ноги и толкнули обратно на диван. Кто-то зажег фонарик и осветил лицо. Я зажмурился.

— Он это, — мальчишеский голос с хрипотцой обрадовано завибрировал. — Говорил же тебе, Хан, что у меня глаз — алмаз.

— Молоток, Филя, — удовлетворенно произнес тот, кого назвали Ханом, того самого высокого, стоявшего в сторонке. — Сморчок, Лимон! Посматривайте за ним, чтобы не сиганул в окно. Филя, надыбай мне стул. Не на полу же сидеть!

Филя, судя по голосу и фигуре, мой одногодок, кинулся из квартиры, но вернулся довольно быстро с рассыпающимся табуретом в руках. Поставил напротив дивана, демонстративно сдул с него пыль. Хан загородил собой свет фонарика и наклонился к моему лицу.

— Ну и шустрый ты, шкет! Такие мне нравятся!

— Он мне в живот ударил, козел! — зло просипел один из помощников.

— Заткнись, Лимон! — приказал Хан. — Сам виноват, щелкаешь клювом, когда надо было со спины зайти! Ну, трынди, малой, чего забыл у нас?

— А чего говорить? — я цыкнул слюной через зубы и зачастил. — Сбежал я из дому. Совсем сил не осталось. Батька гнобит постоянно, мамка орет…

— Ну-ка, сбавь обороты! — шикнул Хан. — Потихоньку, а то разобраться не могу. Зачем сбежал?

— Путешествовать люблю, все время из дому убегаю, — «признался» я. — Вот родичи и взбеленились. Закрыли меня, как арестанта, в школу под конвоем, со школы — с телохранителем. Задолбало! Вот и рванул, пока охрана зевала.

— Ты дворянчик, что ли? — удивился второй высокорослый парень.

— Ага, свободный род. Живу в Симбирске.

— Ништяк тебя кинуло! — хохотнул Филя, пристроившись на потертом валике-подлокотнике. — Проездом у нас?

— Пока — да, потом дальше рвану. Хочу на юг.

— Складно заливаешь, малек, — хмыкнул Хан, вертя в руках «выкидуху». И вдруг замер. Почему он сразу не заметил браслеты на моих руках — оставалось загадкой. Но едва луч фонаря блеснул на рунах «веригельна», он напряженно спросил: — А ты, часом, не одаренный?

— Одаренный, — махнул рукой опечаленно. — Закрыли мне Дар, в наказание за путешествия. Вот уже три года хожу в них. Не могу чародействовать.

— Лихо свистит, — после недолгого молчания, повисшего в квартире, сказал четвертый тип.

— Тебя никто не ищет? — спросил Хан. Осторожно так, словно на минное поле зашел.

— Будут искать, обязательно. Вот и гашусь, где попало. Мне бы три денька пересидеть, пока архимаги будут прощупывать следы моей ауры. А потом на поезд — и ищи-свищи ветер в чистом поле!

Я врал вдохновенно, совершенно не боясь, что меня будут каким-то образом ловить на несоответствиях, сознательно говоря языком улицы. Такая позиция лучшим образом характеризовала меня: испуганный пацан в бегах, желающий сойти за своего, но с улицей знакомый лишь боком.

Судя по реакции местной шпаны, мой выдуманный рассказ не имел серьезных изъянов. Такие истории происходили повсеместно. Мальчишки убегали из родительских домов, их искали по всей империи. Почему бы очередному блажному дворянину не свинтить в дальнюю дорогу?

— Денька три, говоришь? — задумался Хан. — Ладно, сиди, пережидай шухер. Только не бесплатно. На моей территории все должны отстегивать….

— А что, много надо? — испугался я.

Шпана засмеялась. Особенно веселился Филя, даже похрюкивал от удовольствия. Хан хлопнул ладонями по коленям.

— Не в деньгах счастье, малек. Отработаешь, понял? Не бойся. Дельце небольшое, не опасное. Потом мы тебя на поезд закинем, от магов и дружинников прикроем. Можешь спокойно на юга ехать. Ну, по рукам?

Жарох предупреждал, что местная шпана обязательно подпишет меня на какое-нибудь грязное дело. Не согласишься — существенно попортишь себе жизнь, если вообще ее не потеряешь. И советовал принимать любое предложение. В этом и состоял план: вогнать себя в экстремальную ситуацию и выйти из нее с хитростью или с достоинством. Я протянул руку Хану, закрепляя сделку. Ну, что ж, теперь точно назад не повернешь.


Глава 7

Архат Никифор Солоницын состоял на службе Сиротского Попечительского Совета при кадетской школе Торгуевского удела. Поэтому все происшествия, происходившие на вверенной ему территории, в первую очередь стекались к нему. Как только секретарь докладывал обстоятельства произошедшего, архат начинал действовать. Известия из монастыря застали его в постели. Услышав фамилию сбежавшего, архат чертыхнулся, быстро оделся и поехал в филиал Дома Попечения, находящийся в центре Торгуева. Пришлось тут же брать с собой десяток мелких чиновников, согласно установленному рескрипту. Вся эта братия состояла на императорской службе, хотя многие из них принадлежали кому-то из княжеских родов. Вассальная присяга не освобождала чиновников от государственной службы, но в какой-то мере мешала исполнять наказы хозяина. Впрочем, как-то справлялись.

Архат Солоницын был у ворот школы уже в девять часов утра. До тех пор, пока не будет выяснена причина бегства кадета, он не собирался давать сигнал о начале магических поисков. Потом выяснится, что бегунок просто захотел подышать вольным воздухом свободы, и привлекать для поисков дурачка архимагов, чародеев и архатов вышло бы боком. Кто за все будет платить? Вот то-то. Княжья чадь, правда, уже шерстила город сверху донизу, но пока, судя по донесениям, безрезультатно. Злой, не выспавшийся архат долго ждал, когда соизволят его впустить внутрь. Секретарь остервенело нажимал на кнопку вызова, теряя терпение. Наконец, Грай распахнул ворота.

Солоницын, запахнувшись в тонкий кожаный плащ — с полей натягивало сыростью, отчего туман казался особенно промозглым и неприятным — пересек плац и направился прямиком к парадной лестнице. Секретарь мельтешил впереди, распахивая двери и услужливо ведя к кабинету Коробова.

Сухо поздоровавшись с Мраком, Никифор сел в кресло, заодно показав жестом, что коменданту тоже следует присесть и не торчать посреди своего кабинета по стойке «смирно». Не в том чине гость, чтобы перед ним показывали солдафонские ужимки. Свое превосходство архат преувеличивал, но не знал об этом. Мрак и не собирался раболепствовать перед человеком, ему несимпатичным. Было в Солоницыне что-то от степного грифа: тощая шея, сухие узкие губы, тонкие выщипанные брови, глаза непонятного, постоянно меняющегося цвета. Словно внутри был вставлен ограненный кристалл, каждый раз играющий разноцветьем под определенным углом. Жуткое ощущение. Да еще запах одеколона, резковатый, насыщенный агрессивными нотками. Ладно бы дело только во внешности. Архат служил Щербатовым, и по слухам, имел мощное влияние на главу Рода, а через него крутил всем кланом. Князь Борис Данилович собрал под своим крылом сильную команду магов. Сам Никифор, Стефан и Невзор — архаты, два архимагистра и три архимага. Такую силу ломать — не переломить. И Матвею Коробову хотелось, чтобы представитель Попечительского Совета пореже совал нос в дела школы. А то получается, что князь Щербатов распространяет свое влияние даже здесь, в независимой от аристократических «хочу» школе. Чем же Волоцкие так не угодили Щербатову, если для поисков мальчишки прикатил один из верных псов князя?

— Я хочу видеть здесь всех наставников, кто был в плотном контакте с Волоцким перед отъездом в город, — мертвым голосом произнес Солоницын. — Мне нужна полная картина мотивов поведения ученика. Через десять минут, комендант….

Мрак про себя так выругался, что от этих слов даже Перун со Сварогом могли покраснеть на небе, вместе с сыном божьим за компанию. Подняв трубку внутреннего телефона, он позвонил в кабинет артефактора и попросил его прийти в кабинет, не забыв захватить Жароха, Жукова и Шмеля. Только быстро, не распивая чаи в закутках.

Все трое пришли без задержек, неприязненно посмотрели на архата (его хорошо знали в лицо), а Шуст-Мухомор нагло спросил Никифора:

— По какому праву делегация Совета ходит по казармам и опрашивает учеников?

Он мог так разговаривать даже с Творцом — верховным магом, невзирая на чины и степень могущества. Артефактор — человек вольный, сам выбирает себе хозяина, кому служить, а кого послать далеко без права возврата. Артефакторика — узкая специализация, требующая десятилетий упорного труда, и не факт, что из ученика может выйти нечто толковое. Поэтому людей калибра Старцева терпели. Вытерпел и Никифор.

— По моему распоряжению, — обронил он. — Пусть соберут все данные о Волоцком, опросят тех, кто ездил с ним в увольнение, кто был до самого последнего момента рядом перед его исчезновением. А вы, господа, присаживайтесь рядом со своим комендантом. Кто из вас сопровождал кадетов в Торгуев?

— Я, — наставник по химии напряженно застыл, выпрямив плечи. — Двадцать два ученика по списку. Вернулись все, кроме Волоцкого.

— Господин Ларин, поясните мне порядок выхода в город. У вас под началом была разновозрастная команда, а вы не удосужились приставить к младшим кадетам кого-то из старших ребят. Почему?

Шмель побагровел. Не повезло ему отчитываться перед архатом, но свою позицию он высказал:

— Я считаю, что для старших кадетов нет худшей ситуации, когда их приставляют для надзора за мальчиками. У них свои интересы, желание встретиться с девушками, провести время с ними, а не с малолетними кадетами. Думаете, мою просьбу они восприняли бы с удовольствием?

— Здесь военизированная школа, и отдавать приказы — право наставника, господин Ларин, — скрипнул архат подлокотниками кресла, сжав их тонкими пальцами, унизанными кольцами. — Приказ — это ваша прерогатива. Вы пренебрегли инструкциями, отправив младших кадетов в одиночку бродить по городу.

— До сих пор никаких инцидентов не было, господин архат, — подал голос Мрак, чувствуя сгущающееся напряжение в кабинете. — Все кадеты понимают ответственность. Любое нарушение грозит мгновенным закрытием привилегии.

— Да, это так, — кивнул Никифор, обводя взглядом молчащих мужчин. Он чувствовал их неприязнь, но не рефлектировал по этому поводу. Эка печаль! Ему ли переживать? Достигнув небывалых высот в своей карьере, привычно не замечать скрежет зубов за спиной и ненависть неудачников. — Однако прецедент произошел. Кто наставник Волоцкого по группе? Кажется, господин Жуков.

— Угадали, господин архат, — откликнулся Жуков.

— Я не гадатель, а ответственное лицо, которому полагается знать все. Ответьте мне: были у кадета предпосылки к побегу? Может, к нему здесь относились плохо? Кормили впроголодь? Били? В чем-то же выразился необычный протест мальчика?

— Отношение к кадету Волоцкому в школе такое же, как и ко всем ученикам, — твердо заявил Жуков. — Вы прекрасно знаете наши методы обучения, и не старайтесь поймать нас на каких-то прегрешениях. Все в меру: еда, учеба, наказание. Волоцкий показывает себя хорошим и добросовестным учеником. Не ловит звезды, конечно, но и не слабак.

— А что подвигло его на побег?

— Понятия не имею, — пожал плечами Жуков. — Вы можете мне не верить, но мальчишке здесь нравилось. Я за годы работы в школе научился видеть глаза ребят. Колояр никуда особо не рвался. Получал свое право на увольнение, но всегда возвращался. Претензий к нему у меня нет.

— Хорошо, что так, — кивнул архат. — Господин Старцев, у вас должен быть архив аур учеников. Слепок аурной оболочки Волоцкого заведен?

— С самого первого дня, — подтвердил Мухомор. — Могу предоставить его. С собой не захватил. Инструкция запрещает выносить такую тонкую субстанцию за пределы хранилища.

— Позже я намерен ознакомиться с аурой беглеца, — непререкаемым тоном заявил Никифор. — Он не оставлял вам амулет? Мы не можем зафиксировать излучение именного артефакта.

— Я ничего не забирал у Волоцкого, — безмятежно ответил мужчина. — Нет никакой необходимости забирать амулет. Это защитный доспех человека.

— Почему же мы не чувствуем его? — пальцы архата снова сжали подлокотники. — Неужели спрятал? Получается, готовился заранее к побегу.

— Не потому ли, что у мальчика на руках «веригельн»? — хрипло каркнул Жарох, не выдержав спесивости Никифора. — Вы должны знать, господин архат, что блокираторы могут гасить излучение ауры самостоятельно. Колояр уже давно сообразил, какие выгоды могут принести ему браслеты. И он смог подстроить амулет под защиту «веригельн».

— Такого не может быть, — уверенно парировал архат. — Манипуляция под силу только артефактору.

— Намекаете на мое соучастие в побеге Волоцкого? — набычился артефактор. — Это обвинение, господин архат.

— Я никого не обвиняю, лишь констатирую очевидное.

— Мы сбились с конструктивной беседы, — влез в разгорающийся спор Мрак. — Пожалуйста, господин Солоницын, если у вас есть идеи — расскажите, и мы все вместе решим проблему.

— Хорошо, я допущу с минимальной погрешностью, что Волоцкий сумел каким-то образом «спрятать» амулет, — на лице архата мелькнула досада. — А браслеты на его руках, действительно, могут поглощать чужую энергию, маскируя своего носителя…. Тогда у нас остается надежда на обычную розыскную работу, ибо вещи Колояра не дадут необходимой зацепки на поиски. Но мы попробуем. А вы, господин Ремезов, почему вернулись в школу на преподавательскую деятельность?

Жарох, чью фамилию мало кто знал в кадетской среде, и даже среди молодых наставников, зашевелился на стуле, закряхтел.

— Надо признать, что мы были удивлены вашим назначением, — продолжил архат. — Господин Коробов имеет право самолично трудоустраивать нужных для школы людей, но ваша кандидатура вызвала массу вопросов.

— Пустое, Никифор, — по-простецки ответил Жарох и махнул рукой. — Не думаю, что мое появление вызвало такой большой ажиотаж в Попечительском Совете. Так, удивление, не больше. Попросили меня помочь…

— Волоцкому? — губы архата смешно дернулись.

— Именно ему, — спокойствию Жароха на лице можно было позавидовать. — Не знаю, кто окольцевал одаренного дворянина, тем самым закупорив энергетические точки выхода, фактически убил Дар. Это преступление, которое ждет своего наказания. А я умею превращать недостатки в достоинства. Хорошая практика.

Речь Жароха Никифор слушал с каменным лицом, только кресло начало ощущать жуткую силу архата, возжелавшего, видимо, окончательно сломать подлокотники.

— Многому научил? — овладел собой Солоницын.

— На выпуске посмотрим, — улыбнулся старик.

Выпускные экзамены начинались на травень, но бишь в мае, и длились полтора месяца. Все дело в том, что кадеты сначала находились на своем полигоне, соревнуясь в стрельбе, беге, рукопашному бою, защите от магических атак и прочих премудростях. Вторая половина экзамена была жесткой. Все выпускники погружались в транспортный коптер и высаживались в радиусе двухсот километров от школы с одним ножом и с фляжкой, где находилась вода. За определенное время нужно было достигнуть конечной точки — монастыря. Не уложился — экзамен не сдал. Конечно, никто не оставлял провалившегося кадета на следующий год. Покупатели находились и на него. Но в личном деле обязательно указывалось сие печальное обстоятельство. Так сказать, неприятная заметка.

— Итак, мы имеем картину, исходя из ваших слов, — архат откинулся на спинку кресал. — Волоцкий в открытую не планировал побег; был на хорошем счету у наставников школы; поехал в увольнение со своим амулетом, излучение которого мы не можем засечь. Мотив его поступка непонятен.

— Может, он кроется в его прошлом? — насел Жарох. — Детская травма, непоправимые изменения в организме, потеря Дара — кто такое выдержит? Мне очень интересно, откуда у него взялись браслеты на руках? Почему до сих пор не проведено расследование на высшем уровне? Я специально интересовался этим делом в дворянских архивах, но кроме странного лепета следователей ничего не увидел. Где реакция высшего сословия? Почему все прошло так гладко? И вы спокойно рассуждаете о мотивах побега? Никифор, а что же скрывает Попечительский Совет и лично вы?

— Господин Ремезов, я бы попросил вас сдерживать любопытство и не совать нос не в свое дело, — холод в голосе архата мог приморозить всех находящихся в кабинете. — Следствие прошло. Виновные выявлены. Разгильдяйство и беспечность слуг привели к страшному пожару в поместье Волоцких. Чудом остался жив только Колояр.

— Ах, пожар! — словно выплюнул Жарох. — Такой пожар, что весь Род сгорел в огне, вместе с союзниками и их семьями! Десять семей, союзных Волоцким, внезапно исчезли с лица земли в течение пяти последующих лет! Вы что-то недоговариваете, господин Солоницын! Пожар странный, не находите?

— Разговор становится неприятным, но для вас, Ремезов, — поднялся архат. — С вашего позволения, господин комендант, я прогуляюсь по школе, поговорю с обслуживающим персоналом. Если возникнут вопросы, я их обязательно задам. Будьте на месте, Коробов, никуда не уходите.

Архат резко встал, и расправив полы плаща, тяжелым напористым шагом вышел из кабинета. Мрак с недоумением посмотрел на Жароха.

— Какая муха тебя укусила, Жарох? Зачем ты полез ворошить прошлое? Только себе хуже сделаешь.

— Мне не ясны мотивы уничтожения рода Волоцких, — набычился Жарох. — Я был знаком с Тримиром, дедом Колояра. Знал его сына Ставера. Думаешь, мне неизвестна грызня между Волоцкими и Щербатовыми за земли ногайских ханов, хранящих в себе несметные сокровища? Сколько раз сталкивались дружины князей во время раскопов? Крови пролилось — жуть. Их даже императорские указы не останавливали. Когда Щербатовы резко приблизились к престолу, вот тогда и началась травля Волоцких. Те, оставаясь свободным Родом, тем не менее, нашли себе союзников. Но, даже спор за земли не давал права уничтожать дворянский род. Неправильно это.

— Участие Щербатовых в уничтожении Волоцких не доказано, — тихо проговорил Шуст. — Если ты сейчас пойдешь на конфликт с архатами — сотрут в порошок.

— Да не пугай ты меня! — раздраженно махнул рукой Жарох, с грохотом отодвинул стул, и едва заметно прихрамывая (боль в коленных суставах в последнее время сильно досаждала старику), прошелся по кабинету. — Сам знаю, что руку в осиное гнездо совать не стоит. Но…. Я хочу помочь мальчишке встать на ноги, дать ему защиту, пусть и слабую, не магическую. Даже с теми навыками, которые у него будут, он сможет жить спокойно и защитить свою будущую семью.

— Главное, чтобы к моменту объявления о продаже выморочных земель он прочно стоял на ногах, — буркнул Мрак.

— У нас кроме Волоцкого еще около сотни мальчишек, — напомнил Жуков. — Или вы хотите своей благотворительностью принести школе большие проблемы? Мрак, ты же не глупый человек, должен понимать, чем мы рискуем. Если найдем Колояра — три шкуры с него спущу, чтобы неповадно было убегать.

— Одной хватит, — поморщился комендант. — Никакого физического наказания. Есть камера для провинившихся, есть наряды вне очереди. Ты проследи, чтобы твои помощники не устроили ему «темную». А то я твоего Батуева знаю. Руками любит махать.

— Коллективная ответственность за проступок одного — нормальная практика, — набычился Жуков. — Пусть помучаются на полигоне и на физподготовке. Все за одного. В следующий раз неповадно будет кому-то убегать. Свободы захотелось…

Мрак, Жарох и артефактор переглянулись. Не будешь ведь убеждать несведущего человека, что замыслили трое взрослых мужчин. Каждый из них нес ответственность за случившееся, и у каждого из них в голове вертелась мысль, правильно ли они сделали, что увлеклись экспериментом. Но больше всех волновался Жарох. Он никогда не доверял своим ученикам так глубоко. Любой из них постоянно находился под бдительным контролем. Вот и в случае с Колояром старый наставник не рискнул оставить мальчишку одного в городе. У Жароха был человек, который следил за Волоцким. И он позвонил поздно ночью с известием, что Колояр первый этап внедрения прошел благополучно. Убежал от товарищей, раздобыл одежду, обобрав какого-то непутевого пацана до трусов, потом скрылся в рабочем квартале. Агент Жароха добавил, что Колояр спрятался в заброшенном доме, один раз сходил в магазин, купил себе еды. Это была ошибка мальчишки, но старик не волновался. Даже допуская возможность княжеских дознавателей выйти на продавца, он мало что скажет. Ну, где искать пропавшего кадета, да еще не оставляющего следов в виде своей ауры? Вот сегодня Колояру будет тяжело. Архат Никифор возьмет с собой какую-нибудь вещь мальчишки из казармы, и по слепку маги начнут отслеживать район за районом. Удастся ему продержаться еще один день — уже победа.

— Так, хорошо сидеть и репу чесать, — прихлопнул рукой по столу Мрак. — Жуков, давай в казарму, чтобы эти дармоеды чего лишнего у ребят не вызнали. Ларин, ты тоже, прицепись к делегации, сделай вид, что очень хочешь помочь в расследовании. Можешь даже покаяться, что упустил негодника, рвешься разыскать самолично.

— Можно рубаху на груди рвать? — поинтересовался Шмель.

— Можешь. Или головой об стену в приступе горя, — кивнул Мрак без улыбки. — Слушай все, о чем они говорят. Архат, конечно, языком болтать не будет, не того калибра человек. А другие могут расщедриться на какие-нибудь новости. В общем, идите.

Жуков и Ларин вышли из кабинета.

— Каковы шансы, что амулет обнаружат? — озабоченно спросил Мрак артефактора.

— Один на миллион, — спокойно ответил Мухомор. — Он в надежном месте. Где — говорить не буду. Вдруг возникнет ситуация, что архат потребует считывание памяти. Я-то свою черепушку блокирую, что не подкопаешься. А вас ментат раскусит на раз.

— Правильно рассуждаешь. Жарох, твой человек выходил на связь?

— Да. Могу сказать, что пока все по плану. Колояр оказался шустрее, чем я предполагал. Почти сразу нашел возможность затаиться. Единственное меня беспокоит: в том районе много молодежных группировок, и не все они отличаются покладистостью и ласковостью.

— Можешь рассказать, что там творится? Я давно не слежу за новостями из города, мне своих проблем хватает, — Мрак налил из графина воды в стакан, залпом выпил. Было видно, что он нервничает из-за гуляющего по монастырским коридорам архата Никифора.

— Ничего особенного, — пожал плечами Жарох. — Есть десяток банд, занимающихся мелким промыслом, вроде уличных грабежей, воровства, краж из квартир, угона мотоциклов и плохо стоящих автомобилей. Остальные боятся вступать в конфронтацию с княжеской властью. Щербатов приказал своей дружине ловить шпану и жестко наказывать. В основном, идет война за территории.

— И все? — дернул бровью артефактор.

— Нет. Полагаю, что вся возня с делением районов связана с приказом паханов из Ночной Гильдии. Молодежь чистит территорию, а старшие товарищи занимаются делами посерьезнее. В случае чего, гнев князя, в первую очередь, падает на головы мальчишек.

— И существует вероятность, что Колояр может попасть под влияние такой банды?

— Вполне себе может, — кивнул Жарох. — И его могут проверить в деле. Но я такой вариант предполагал. Мальчишку подстрахую, не волнуйтесь.


Глава 8

Меня разбудило смутное беспокойство, вкравшееся в сон. Такое всегда бывало, когда я на грани пробуждения начинал ощущать присутствие чего-то непонятного, выбивающегося из окружающей обстановки. Ну, не знаю: звуки, луч солнца, скользнувший по лицу. Открыв глаза, первое, что я увидел — сидящего на стуле Филю. Пацан смолил бычок с видом бывалого мужика, сплевывая на грязный пол крошки махорки, прилипшие к языку. Папироса была дешевой, расползлась от слюны, и на губах Фили виднелись белые кусочки бумаги.

— Ты чего тут сидишь? Делать нечего? — я сморщился от боли. Выпирающие пружины всю ночь давили на бедро, образовав нешуточные синяки. Но не на полу же спать?

— За тобой зырю, — очередной раз цыкнул сквозь зубы на пол Филя. — Хан приказал, чтобы ты никуда не свинтил.

— Захотел бы — тебя не спросил, — я широко зевнул. — По башке стукну, пикнуть не успеешь. Ищи потом твой Хан меня по городу.

— Да ну? — насторожился Филя. — А сможешь, не зассышь? По башке-то?

— Смогу, даже глазом не моргну, — я встал и с хрустом потянулся, разминая застывшие мышцы. Филя напрягся. — Да сиди спокойно, не собираюсь я тебя убивать. Лучше скажи, где здесь помыться можно?

— Пошли, покажу, — с видимым облегчением выдохнул пацан. Подозреваю, что ему в напряг было следить за мной. Может, боялся? — Тут недалеко водоколонка есть.

Выйдя на улицу, я прищурился. Солнечный диск желтым утренним пятном висел над крышами домов; весело щебетали птицы. Не забыв проверить обстановку вокруг своего ночного убежища, направился следом за Филей. Навстречу изредка попадались жители близлежащих домов, спешащие на работу, на рынок или по каким-то своим делам. На нас никто не обращал внимания.

— Мне нужно поменять одежду, — решил я.

— Нафига? — удивился новый знакомый. — Норм одежда, чего еще надо? Сейчас не зима, не замерзнешь.

— Я же в бегах, не сечешь? — мы подошли к колонке, и я жестом показал Филе, чтобы тот покачал рукоять. Вода с гулким шумом пошла по трубе вверх, и из изогнутого носика хлынула чистейшая холодная струя. Я с фырканьем и кряхтением умылся, смывая с себя ночную одурь. Полегчало настолько, что я шутливо брызнул в пацана. Тот с руганью отскочил от меня. — Меня же ищут. Может, местных магов привлекли. Кто хозяин города? Князь Щербатов?

— Ага, он, — подтвердил Филя. — Злой дюже, и дружина охранная его такая же. Если в околоток загребут — выйдешь оттуда с отбитым ливером. Лютуют, суки.

— Так уж и лютуют? — недоверчиво переспросил я.

— Не веришь? У вас, скажешь, получше будет?

Вместо ответа я пожал плечами, не зная, что сказать. Филя-то имел в виду Симбирск, а я думал о другом. Кадетская школа заменяла мне весь мир, и любая информация, прорывавшаяся сквозь тяжелые и непроницаемые стены заведения, воспринималась мною как нечто удивительно и с трудом поддающаяся осмыслению. В жестокость правоохранительных частных структур я охотно верил; наставники иногда читали лекции по различным аспектам гражданской жизни. Считали, что такая информация всегда будет полезна. Кадет рано или поздно повзрослеет, вольется в обычную городскую жизнь, если не погибнет на рубежах империи или в межклановых стычках.

— А кто в твоем Симбирске княжит? Чья вотчина? — пристал с расспросами Филя, когда мы шли обратно в свою нору.

Мне пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, кто на самом деле держит Симбирский удел. Дело в том, что на родовых землях князей-аристократов запросто могло уместиться несколько крупных городов. Великие князья Руси, а после них императоры старались не идти на конфронтацию с влиятельными силами, отдавая на откуп в обмен на лояльность новые или старинные города.

Вот Торгуев, например, настоящая вотчина князей Щербатовых, таковой и оставалась по сей день вместе с сотней крепких сел и деревень. Симбирск, кажется, тоже входил в сферу интересов знаменитого клана, но свою волю князья распространяли только на родовые земли. Таков был закон, принятый Думой еще в четырнадцатом веке, и он исполнялся неукоснительно. Если в Торгуеве Щербатовы могли вести себя как хозяева, имея всего лишь две повинности перед императором — выплата налогов в государственную казну и служба большей части мужчин Рода в армии, если происходило вторжение внешнего врага — то в остальном они могли вести себя сообразно хозяину в своем доме. А в Симбирске, куда распространялась сила клана, мог сидеть княжий муж — высший сановник от императора — и всеми силами искал компромиссы с Щербатовыми и их вассальными родами. Если бы, например, на землях Волоцких вырос город по типу Нижнего Новгорода, то именно он являлся бы вотчинным для моего Рода. Такова была странная модель землеустройства, из-за которой происходили конфликты между свободными дворянами, аристократическими кланами и втянувшимися в него в последнее время купеческими гильдиями.

— Там княжий муж — Топоров Игорь Яковлевич — заправляет, — вспомнил я, наконец. — Он с Щербатовыми на короткой ноге. У них какие-то общие дела. Кажется, речные перевозки грузов, рыбоконсервные заводы по Волге. Но такого, как ты рассказал, там нет.

— А все потому, что императорский чиновник в Симбирске за порядком следит, — с видом знатока заметил Филя.

Я засмеялся и шутливо пихнул забавного пацана в плечо. Мы нырнули в затхлую прохладу заброшенного дома.

Филя ничем не отличался от подростков его возраста, каковым был и я. Обычный мальчишка, коих на улицах Торгуева было несчетное количество. Худощавый, с выпирающими из-под клетчатой с короткими рукавами поношенной рубашки ключицами, с грубо обрезанными волосами, как будто стригли его бараньими ножницами, не обращая как он будет выглядеть, с удивительным разлетом тонких бровей — Филю можно было назвать красивым мальчишкой, если бы не грязные разводы на щеках и руках. Портили его и широкие штаны, болтающиеся на нем как седло на корове, а потрепанные и подшитые в некоторых местах сандалии на босу ногу завершали картину.

— У тебя родители-то есть? — я сел на диван с мыслью, что надо бы угостить пацана остатками колбасы. Вчера так и не осилил весь батон, и теперь он лежал, завернутый в пергаментную бумагу вместе с хлебом, источая резкий запах чеснока.

— Мамка, младшая сестра, — Филя стрельнул глазами в сторону свертка, почуяв запах съестного. — Батька сгорел от водки. Пил много, как бегемот.

— Не жалеешь?

— Не-а, чего жалеть? Пинки под зад или как мамку лупил? — Филино лицо вдруг стало не по-детски жестким. — Зато теперь спокойно. Хожу, куда хочу, никто не указывает.

— Хочешь жрать?

— Ага! — Филя сглотнул слюну. Он ведь и на самом деле был голоден, только виду не подавал.

— Тогда возьми бутылку и сгоняй до колонки, — попросил я. — Мне-то сейчас нельзя лишний раз палиться перед людьми. Вдруг кто разболтает, что видел меня здесь.

Филя без лишних слов схватил бутылку с плещущейся на донышке водой, купленную вчера в магазине, и умчался с дробным топотом по хлипкому лестничному пролету. Я задумался. В какую историю меня хотят втянуть? Жарох утверждал, что молодежные банды занимаются мелким криминалом, но чаще всего дерутся за территориальное влияние. Значит, драка? Ну, и что здесь такого, чтобы чужака притягивать на обычный мордобой?

Вернулся Филя с водой. Мы по-братски разделили остатки колбасы и позавтракали. А вскоре появился Хан с теми же персонажами, которые навещали Колояра ночью: Сморчок и Лимон.

— Смотри-ка, не сбежал! — притворно удивился Хан — высокий жилистый парень лет семнадцати. У него и в самом деле в облике было нечто азиатское, хищное и коварное. Узкий разрез глаз, смугловатая кожа, но вместе с тем широкая рязанская физиономия никак не вязалась с хмурым и настороженным взглядом. Главарь местной шайки расплылся в улыбке.

— Моя взяла! — довольный увиденным, проговорил Сморчок. — Кишка тонка у дворянчика сдернуть ночью!

— Хочешь проверить? — я вытащил ножик, который мне все-таки вернули после долгих споров, и щелкнул лезвием. — Меня уже весь город ищет, а я, как дурак, должен башкой рисковать?

Сморчок, неизвестно почему получивший такую кличку, был довольно упитанным парнем, чуть младше Хана, и ниже его ростом. Несмотря на внушительные габариты, он побледнел, услышав неприятный щелчок перочинного ножа.

— Ага, по городу розыскные листы развешаны, — подтвердил Лимон, принюхиваясь к стойкому запаху съеденной колбасы. — Лично видел. Ищут тебя. Колояр Волоцкий. И вовсе ты не из Симбирска. Кадетский ты.

— Нихрена себе! — удивился Хан. — Ты, оказывается, фигура приметная! Сразу-то что не сказал, что кадет? Начал заливать в уши… Н-да. Да еще из Первых Родов. Ценный фрукт. И что с тобой делать? А, ладно, все равно на дело вечером идти. Сиди здесь и никуда не высовывайся.

Филя недоумевающе моргал, переводя взгляд с меня на Хана. Кажется, для него стало сюрпризом мое раскрытие.

— А пожрать? До вечера я ноги протяну, — натурально возмутился я.

— Да вы здесь всю колбасу стрескали, проглоты! — Лимон от возмущения захлебнулся слюной. — Хоть бы кусочек оставили!

— Чо, думаешь, обожрались? — накинулся на него Филя. — Стоит здесь, ноздрями шевелит!

— Эй, заткнулись, оба! — приказал Хан. — Ты, Филя, рядом живешь. Сможешь хавчик для гостя организовать?

— Наверное, смогу, — заколебался пацан. — Мамка сегодня дома, щи хотела варить.

— Угостишь нашего другана, — Хан со своей рязанской рожей вызывал странные ощущения. Вроде бы простой парень, старается не давить на меня, не стращает всяческими ужасами, от которых хочется убежать далеко и не встречаться больше с ним на одной дорожке. А с другого бока: есть что-то змеиное в мягких и плавных движениях, завораживающих жертву.

— Хан, а ты так и не сказал, что от меня хочешь, — я решил выяснить сразу, на что подписываюсь, чтобы потом не возникло проблем с властью. Подставлять наставников я категорически не собирался. — Давай в открытую: куда тянешь? Если на гоп-стоп — я не в деле. На «мокруху» тоже не согласен.

— Ты драться умеешь? — неожиданно спросил Хан, засунув кулаки со сбитой на костяшках кожей в карманы штанов. — Вас же в кадетской школе учат всяким приемчикам!

— А чего тут уметь? — я пожал плечами. — Сунул пару раз в рыло — дел на копейку!

Сморчок неожиданно заржал, но сразу же заткнулся, обжегшись о взгляд своего напарника.

— Хорошо, что знаешь, как работать кулаками, — Хан сплюнул на пол. — Но там посерьезнее будет. Палки, кастеты, дубинки, травматы — это тебе не кулачками махать. Не зассышь? Вон, свою выкидушку постоянно показываешь, значит, знаешь, как ею действовать.

— Что за мордобой? — заинтересовался. — За что впряглись?

— За автовокзальную площадь, — пояснил Хан. — Она примыкает к нашему району с одной стороны и к вагонному депо с другой, мы за нее уже кучу черепов переломали, а Пятаку все неймется. Нехрен ему под боком шнырять.

— Я слышал, с отсидки Хвича вернулся, — подал голос Лимон, усевшийся на подоконнике и кидавший кусочками известки в голубей. — Он приказал Пятаку отбить территорию у Мокрой слободки, дескать, хозяина у нас нет, никто разруливать не будет. Если нас отмудохают, заберут. И туда серьезные люди придут.

— С чего это нет? — удивился Филя. — А Рыбак? Он смотрящий по району.

— Рыбак уже недели три как сгинул куда-то, — поморщился Хан. Видно, ему не нравилась ситуация с распределением территориальной ответственности. — Все на шухере, думают, передел начался. Ладно, свистеть не будем раньше времени. Ты, малек, соображай, как использовать свой Дар. Прикинь, если мы применим магию, вот будет потеха! Разом Пятака осадим, чтобы не совал рыло в чужой огород!

— Хан, ты чем слушал? — воскликнул я и показал браслеты. — Говорил же, что мой Дар заблокировали. Вот эти штуки препятствуют формированию магических плетений! Я же сразу предупредил о блокировке!

Вот теперь понятно, зачем решили меня втянуть в свои дела. Наивные дурачки думали, что раз я — одаренный, то смогу одной левой победить чужую шпану.

— Ну, тебе же хуже, — оскалился Хан. Он уже не улыбался. — Ты думай, малек, как сработать магию. Мне пассажиры не нужны. Давай, спилим их? Лимон, ножовку отыскал быстро! Или ножницы по металлу…

Вот болваны! Давайте, пробуйте. Я с трудом сдержал усмешку. Пусть испытают неприятный момент со снятием магического артефакта. Меня всегда поражали упертые дятлы, в чьих головах роились подобные мысли. Сказано: нет возможности применить Дар. И все равно находятся люди, которые захотят проверить на себе сопутствующие проблемы. В кадетской школе у меня была возможность проверить, как действует «веригельн», когда к нему прикасаются чужие руки с намерением снять их.

Тем временем Лимон, находящийся, по-видимому, на должности завхоза (шутка, конечно), притащил старую ножовку по металлу, а с ней и ножницы такого изуверского вида, что мне стало страшно, как бы руку не оттяпали таким раритетом. Впрочем, «веригельн» сам отреагирует на внешнее вмешательство. я приготовился к спектаклю.

— Ложи руки на стул, — приказал Хан, сам взявшись за ножовку. — Нет, сначала правую. Посмотрим…. Так, материал странный. Мягкий какой-то. Раз плюнуть.

Он приложил полотно ножовки к браслету, задумчиво промычал что-то, и решительно вжикнул по нему, чтобы зубчики вгрызлись в металл. Что произошло дальше, никто толком не понял. Мощный разряд, подобно молнии на грозовом небе, проскочил между браслетом и ножовкой. Хлопнуло так, что у всех заложило уши.

Хана с трудом оторвали от стены, куда он влетел со скоростью неуправляемого автомобиля. Лицо его посерело, рука бессильно болталась, не реагируя ни на какие потуги владельца. Кончики пальцев покрылись фиолетово-синюшным оттенком, как будто окунулись в чернила. От ножовки осталась оплавленная пластиковая ручка. Все остальное растворилось в защитной вспышке.

— Хы…мать его, что это было? — выплюнул тягучую слюну на пол Хан, вставая с помощью Лимона и Сморчка. Его неслабо шатало от удара. Со спины посыпалась известка.

— Защитное поле браслета, — спокойно пояснил я, не испытав никаких побочных эффектов, кроме впившихся в запястье иголок. Ну, да это дело уже было привычным. — Убедились?

— То есть, снять его с чьей-то помощью снять не получится? — проявил благоразумие Филя, впечатленный увиденным. Он даже рот открыл, глядя на браслеты. В глазах мелькнул страх.

— Совершенно, — последовал мой кивок. — Только архат или Творец. Я же предупреждал, а вы не верили.

— А нахрен ты тогда нам нужен? — разозлился Хан и сбросил с плеча руку Сморчка. — Тебя в первом же замесе раздавят, дворянчик!

— Пусть попробуют, — спокойно ответил я, уверенный в своих способностях. Наставники научили меня драться против двух-трех человек, вооруженных палками и ножами. Следует проверить свои боевые навыки. Я могу справиться, если только противник не выставит бойцов габаритами, превышающими мои способности. — Так я в деле или мне валить из города?

— Тормози, малек, — Хан поморщился. — Договорились. Лишний боец в махаче нам не помешает. Найдем тебе применение.

Неожиданно его рука сдавила мне шею.

— Только не вздумай сбежать, кадет! Мы тебя разом сдадим в околоток, да еще премию получим за такой приз! Сиди и не рыпайся! Понял меня?

— Вполне, — я вывернулся из захвата и отошел в сторону. — Не бзди, никуда не убегу.

****

Старший надзиратель Четвертого околотка Петр Иванович Михасюк с самого раннего утра, переступив порог своего кабинета, чувствовал себя не в своей тарелке. Он давно замечал за собой свойство ощущать надвигающиеся неприятности или события, которые могут привести к непонятным последствиям в его карьере. Так и произошло. Как только из Управления Княжеской Безопасности поступил звонок, Михасюк потерял сон. Сбежал кадет из монастырской школы. Приехал в увольнение и растворился в толпе народа, да так, что его товарищи — такие же малолетние молокососы — не спохватились вовремя, и обнаружили отсутствие кадета только через пять минут. А пять минут для пацана, обученного уходить отнаблюдения и преследования — это целая вечность, шикарный подарок. Уж Михасюк-то знал, каких зверенышей воспитывают за стенами старинного монастыря.

По системе внутренней служебной сети он получил распоряжение начать поиски и распространить розыскные листы с фотографией беглеца по своему участку. Фотография прилагалась. Старший надзиратель приказал размножить ее и начать расклейку на информационных досках вдоль улиц и на остановках. Работу сию он поручил молодому сотруднику Кошкину, дав в помощь дворника Ахмета. Пусть работают, а не прохлаждаются. Как-никак, выходные закончились.

Только разобрался с этим делом — новая напасть. К нему вломилась разъяренная дамочка в светло-сиреневом платье с глубоким декольте, в котором прекрасно гляделся массивный кулон на золотой цепочке. Взгляд Михасюка, правда, уперся в пышный бюст посетительницы, совершенно отвлекший его от возмущенного вопля.

— В чем дело, сударыня? — старший надзиратель очнулся от созерцания великолепной фигуры с подобающими женщинам изгибами, вскочил со всей живостью, которую позволял его не молодой уже возраст, взял даму за руку и проводил ее к стулу. Усадил, налил в стакан воды и предложил выпить. — Давайте без крика, хорошо? Сегодня с утра здесь такое творится! Голова пухнет! Вы с какой проблемой? И кто вы?

— Барсукова Лидия Николаевна, — отпив воды, женщина пришла в себя. — Мой муж — помощник директора таксопарка. Вы должны знать его. Барсуков Дмитрий…

— Я знаю вашего мужа, — бесцеремонно прервал ее Михасюк, — вернее, слышал о нем много. Вы по какому поводу? Кратко, четко, без слез.

— Моего сына вчера ограбили на улице, — поджав губы, Барсукова выпрямилась на стуле, отчего ее платье натянулось на шикарном бюсте. — Вечером, когда еще светло было. Остановила какая-то шпана, пригрозила ножом. Сын пришел в одних трусах и майке, босой. Это что творится в нашем околотке? Совсем порядка не стало!

Дамочка сейчас снова заведется. Пришлось поднимать ладонь в успокаивающемся жесте. Барсуковы слыли в Торгуеве обедневшим родом, не захотевшим принять вассалитет по отношению к князю Щербатову. Свободные дворяне, мнящие себя независимыми людьми, для которых возможность выбора является той самой панацеей от притязаний более сильных Родов, иногда теряют свои позиции в обществе, и нередко — резко беднеют и прозябают, перебиваясь с кваса на щи без мяса. Образно, конечно, образно. Но сам факт жалкого прозябания…. Н-да. А были под защитой князя — дела пошли бы в гору.

— Конкретно, Лидия Николаевна, — посуровел мужчина и придвинул к себе чистый опросной бланк с гербом князя Щербатова. — Кто, что, когда?

— Вчера в шесть часов вечера, примерно, на Мазутной улице моего сына остановил малолетний бандит с ножом и раздел его. Требую найти грабителя и наказать его!

— Так он был один?

— Кто?

— Бандит ваш!

— Ну, конечно же! — закатила глаза дамочка. — И почему это он «наш»?

Обыкновенный уличный грабеж. Михасюк расслабился. Ничего страшного. Подключат к поиску мага из Управления — за час найдут. Только не сегодня. Сегодня все будут рыскать по городу в поисках кадета.

— Приметы есть? Опишите его.

— Со мной сын, — сказала женщина. — Он все вам расскажет. Лёня, зайди!

Голос у дамочки зычный, громкий. Привыкла, видать, повелевать в своем доме. Дверь со скрипом отворилась на маленькую щель, в которую просунулся нос конопатого мальчишки. Михасюк раздраженно поманил его пальцем. Мальчишка несмело вошел, огляделся и потоптался на месте. Обычный пацан, в простеньком костюме, волосы тщательно приглажены.

— Говори! — приказал старший надзиратель, чувствуя, как начинает давить на виски. Опять голова будет болеть. Что за день! — Особые приметы заметил?

— Он мой ровесник, может, чуть старше, — уверенно ответил Лёня. — Роста тоже моего. Одет в кадетскую форму. Был одет, теперь уже переодетым бегает где-то. Зеленая футболка с пятном на животе, шорты…

— Стоп! Кадетская форма? — замер Михасюк. — Это был кадет?

— Говорил, что снял форму с кадета, — пожал плечами пацан. — Он, когда начал угрожать мне ножом-выкидушкой, сказал именно так.

Гопник снял одежду с кадета? Да быть такого не может! Михасюк прекрасно знал, какая боевая подготовка у таких ребят. Двенадцатилетний пацан легко справится с одним уличным засранцем, грозящим ему ножом. Врет, поди. Следы заметал?

— Этот? — старший надзиратель пришлепнул ладонью розыскной лист с фотографией Волоцкого.

— Он, — только глянув на фото, ответил Лёня.

— Куда он пошел после этого? — напрягся Михасюк. Только бы мальчишка оказался сообразительным!

— Сначала я попробовал достать его плетением, но он отбил его своей защитой, — начал издалека младший Барсуков. — Я испугался и убежал. Решил спрятаться недалеко, посмотреть, куда он пойдет.

— Куда? — так рявкнул надзиратель, что мать и сын одновременно вздрогнули. — Живо!

— В сторону Мокрой слободы, — поежился Леня.

— Еще раз опиши свою одежду, в который ты был, — потребовал Михасюк, чувствуя необыкновенную радость. Есть след!

Мальчишка обстоятельно рассказал, в чем он был одет вчера. Ничего особенного. Зацепка, конечно, но пацанов, гуляющих в аналогичных футболках и шортах полно на улицах Торгуева. И все равно, информация нужная и своевременная. Сделав знак рукой, чтобы посетители оставались на месте, он поднял трубку телефона, набрал нужный номер и позвонил в Управление. Архата Солоницына на месте не оказалось — уехал с проверяющими из Попечительского Совета в кадетскую школу. Зато там был архимаг Зотов, который сразу же приказал держать свидетелей на месте и никуда не отпускать. Он срочно выезжает в Четвертый околоток.

С легким сердцем Михасюк положил трубку. Уф, пусть теперь маги встают на след беглеца. Его миссия закончена. Свидетелей нашел, вернее, они сами пришли (как хорошо, что Барсуковы проживают в его околотке!), но это обстоятельство не меняет сути дела. Теперь в Управлении в его личном деле появится нужная заметка об оперативном поиске потерявшегося человека. Глядишь, денежку к окладу накинут.

— А теперь, уважаемая Лидия Николаевна, — вежливо произнес надзиратель, — я убедительно прошу вас посидеть в кабинете до приезда архимага из Управления. Он скоро будет. Еще раз расспросит вас и вашего сына о Волоцком. Процедура простая, волноваться не стоит.

— Вы уже и фамилию его знаете? — проворчала женщина, и раздраженно махнула рукой сыну, чтобы тот присел на стул где-нибудь в уголке и не мешался. Лицо ее внезапно стало задумчивым.

— Да. Нам всем просто сказочно повезло, что ищем одного и того же человека.

— Хорошо. Если необходимо — подождем, — колыхнула бюстом женщина. У Михасюка даже сердце зашлось. Эх, повезло же этому Барсукову!

Зотов приехал через двадцать минут. Небось, включил сирену, распугивая водителей своей значимостью и правом проезда по спецсигналу. Он ворвался в кабинет Михасюка, порывисто поцеловал руку даме, потрепал Леню по голове и с шумным выдохом сел на место надзирателя. Михасюк предпочел постоять возле окна.

— Расскажи мне все, что запомнил со встречи с Волоцким, — попросил архимаг и улыбнулся мальчишке, чтобы тот особо не паниковал. — С самого первого момента. Не упуская деталей.

Лёня рассказал все честно, старательно вспоминая каждую деталь вчерашней встречи, странности поведения кадета, его слова, куда он потом пошел после грабежа.

— Я же думал, что он настоящий кадет, а он вел себя, как обыкновенный урка, — обидчиво дополнил младший Барсуков.

— Кадет, кадет, — успокоил его Зотов. — Волоцкий — ученик младшей группы кадетской школы. Сирота, отличный ученик. Вел себя как урка? Так их учат различным ситуациям, умению перевоплощаться. Ничего необычного. Скорее всего, парень и применил их к тебе. Испугал?

— Было немного, — признался Лёня. — Убедительно себя вел, я сразу поверил. Скажите, а что ему будет за побег?

— А что должно с ним произойти? — засмеялся Зотов, берясь за трубку телефона. — Ну, посидит в карцере недельку на воде и сухарях. Побеги и раньше случались, но все беглецы просто хотели вкусить свободы, как они сами говорил. Никому в голову не приходило покинуть школу навсегда. Ведь там дают профессию, настоящую мужскую профессию, пусть и опасную. В Торгуеве очень много соблазнов, которых лишены эти мальчишки. Просто есть правила, по которым кадеты не должны разгуливать по городу без надзора…

Архимаг поднес к уху телефон.

— Захарченко! Ты мне прекрати спать на посту! Ага, не спал! Я тебя, подлеца, за версту чую! Быстро на вызов оперативную группу со спецоборудованием! Да, появился наш беглец. Шустрее давай! Кто у нас свободный? Решетников? Отлично, повезло мне.

— Ну, вот, уважаемая Лидия Николаевна, можете идти спокойно домой, — улыбнулся Зотов, с треском кидая трубку на базу. — Скоро обидчика вашего сына найдут, отвезут в школу. Одежду вернут.

— Да зачем она теперь? — вдруг махнула рукой женщина. — Я же думала, что Лёнечку настоящие бандиты грозились убить. А раз так — не нужно возиться с тряпьем.

— Вы абсолютно правы, сударыня! Мальчишке и так от жизни достается, и ваше благородство только пойдет ему на пользу. Или вы хотите с ним встретиться?

Мать с сыном переглянулись. Женщина на мгновение заколебалась, и отрицательно покачала головой. Леня вздохнул.

— Тогда всего хорошего! — Зотов, душка, вскочил на ноги, проводил посетительницу до дверей, попрощался с Леней за руку, как со взрослым мужиком, и вернулся к столу. — Михасюк, как только подъедет опергруппа, возьмешь с собой своих сотрудников и поедешь с нами. Необходимо провести мероприятия по оцеплению района. Думаю, парнишка прячется в Мокрой слободке.

— Он с головой дружит? — удивился старший надзиратель.

— Еще как дружит, — усмехнулся архимаг Зотов. — У меня есть предположение, что мальчишка выполняет какое-то задание. Что-то вроде теста на выживаемость. Слишком уж странные и нелогичные поступки он совершает для обычного беглеца. Алгоритм действий как раз подходящий для учебного задания.

— Полагаете, господин архимаг, что Волоцкий успешно скрылся в Мокрой слободке, а не валяется где-нибудь в коммуникационном колодце с пикой в сердце? — Михасюк и сам не верил в сказанное, но архимагу ситуация может видеться совсем в другом свете.

— Такое может быть, не отрицаю, — Зотов посмотрел на часы. — Только не забывайте, господин старший надзиратель, что Волоцкому всего одиннадцать лет. Он не взрослый мужчина, даже не парень, который уже отвечает за свои поступки и слова.

— Зато там драки чуть ли не каждый день, — напомнил Михасюк. — В рабочих кварталах взрослеют очень рано, и за слова отвечают чуть ли не с восьми лет. А он еще и кадет. Могут возникнуть трения.

— Волоцкий владеет минимальным комплексом боевых искусств, а магия на него не действует, — усмехнулся Зотов и вдруг осекся.

— Почему вы уверены в этом? — насторожился надзиратель. — В Управлении есть какая-то информация?

— Господин надзиратель, готовьте своих сотрудников на выезд, — прервал его Зотов и снова посмотрел на часы. — Через пять минут выезжаем.

Архимаг хорошо чувствовал ситуацию. Черный внедорожник «Тунгус» из Управления Княжеской Безопасности с личным гербом Щербатова на капоте затормозил под окнами здания Четвертого околотка через две минуты, забрал Зотова, врубил «ревуна» на крыше, подгоняя сотрудников и самого Михасюка, которые на своем автобусе синего цвета с белой полосой и с таким же гербом на боку, пристроились следом. Небольшая кавалькада ринулась по дороге, распугивая машины горожан своим завыванием. Попробовал бы кто сейчас не уступить трассу — вмиг испытал бы действие магических ударных заклятий, от которых лопаются стекла в машинах или взрываются колеса! И не предъявить претензий, ибо сам виноват, что вовремя не среагировал на корректную просьбу принять к обочине!

На окраине квартала с оригинальным названием «Мокрая слободка» колонна остановилась. Зотов с группой молчаливых сотрудников, в руках которых были небольшие чемоданчики, вышли наружу и о чем-то недолго совещались.

— Господин Михасюк, — архимаг строго посмотрел на подошедшего надзирателя, — сейчас вы со своими людьми начинаете обход квартала. Особое внимание уделить заброшенным домам, подвалам. По пути обязательно опросите владельцев лавок и магазинчиков, был ли у них Волоцкий. Мальчишка уже больше пятнадцати часов в бегах, и, полагаю, мог что-то купить поесть.

— А вы? — вырвалось у Михасюка.

— Я тоже с вами, — спокойно произнес Зотов. — Сколько у вас человек?

— Десять со мной.

— Отлично, распределите людей по три человека, наметьте сектора обхода. В каждой группе будет мой сотрудник с аппаратурой, считывающей магический фон. Все вопросы решайте со мной, никакой самодеятельности. Вам понятно?

— Да, господин архимаг, — кивнул Михасюк и направился к своим ребятам, чтобы дать распоряжение. Кажется, не удастся отметиться служебным успехом по поимке беглого кадета. Эти шустрые и наглые управленцы со своей аппаратурой живо отыщут мальчишку, раз он имеет Дар. Техническое оснащение Управления всегда вызывало лютую зависть у околоточных. Была бы такая хоть в одном экземпляре в его Четвертом околотке — горя бы не знал.


Глава 9

Филя, гад, прервал мою послеобеденную фиесту, когда я подремывал после обеда (щи и вправду были хороши, хоть и мало). Он ворвался в комнату, поднимая пыль и мусор в воздух, и пискнул сдавленным голосом, словно страх перехватил ему голосовые связки:

— Там! Облава! Дружинники и околоточные квартал прочесывают! Тебя ищут!

Я мгновенно вскочил на ноги, метнулся к окну и осторожно выглянул наружу. Внешне все благопристойно. Малышня возится в песочнице, где-то под тенью деревьев сидят бабки и зорко смотрят за порядком. Опасности пока никакой. Но обольщаться не стоит. Или на меня вышли с помощью личных вещей, или это просто совпадение, что поисковая группа находится именно в Мокрой слободе. В голове замелькали варианты ухода от преследования.

— Отсюда можно выйти незамеченным, чтобы не светиться перед жильцами? — спрашиваю я Филю.

— Бежим вниз! Окна с северной стороны выходят на пустырь с гаражами! — кивнул пацан. — Если успеем добежать — между ними есть проход до старого купеческого лабаза. А за ним — сливная труба до самой реки.

— Отлично! — обрадовался я. На мгновение замешкался, вспомнив о форме. Потом махнул рукой, решив, что вечером или завтра утром вернусь за ней, когда облава уже все прочешет. Но здравая мысль вовремя ввинтилась в мои размышления. А если найдут сверток? Он ведь нещадно фонит моей аурой! Сразу встанут на след, и там никакой подземный ход не поможет!

Я метнулся на кухню, сунул руку в нутро печи и вытащил пакет со своей «парадкой». Филя от нетерпения уже приплясывал на лестничной площадке.

— Ну, ты где пропал? Шевели мослами! Время теряем!

Мы рванули вниз, поднимая тучи пыли со ступенек. Филя пинком уронил оббитую коричневым дерматином дверь одной из квартиры, чьи окна действительно выходили на другую сторону двора, и быстро пересек заброшенную комнату. Стекла в оконных проемах оказались выбитыми, как и во всем доме. Мы перемахнули через подоконник и спрыгнули на землю, усеянную битым стеклом, кусками кирпича и деревянной трухой. Пустырь, по которому предстояло бежать, оказался заросший бурьяном, цветущей полынью и колючками. Пока бежали, я основательно поцарапал ноги.

Гаражи, о которых упоминал Филя, тянулись в несколько рядов. Большая часть из них была построена лет сорок назад, когда строительные компании ударными темпами возводили такие хозяйственные постройки из крупного желтого кирпича для автолюбителей. Теперь же основная часть граждан, имевших транспорт, переехала в другие районы города, более благополучные, а маргиналы, заселившие бараки, стали использовать гаражи в качестве кладовок или закутов, где происходили пьянки и куда частенько заглядывали дешевые проститутки. Все это обстоятельно рассказал мой спутник, успевая на ходу чесать языком.

Должен признать, Филя как заправской лоцман, уверенно вел меня между полуразрушенными постройками, нырял в какие-то проломы, после чего мы оказывались в другом месте. Но ощущение погони меня не оставляло. Даже браслеты начали тревожно помигивать, покалывая кожу рук, как будто требовали поторопиться. Я не хотел так быстро попасть в лапы дружинников и полиции. С каким тогда лицом придется стоять перед Жарохом и оправдываться, почему не смог сбить со следа погоню. Все навыки, которые старик передал мне, не шли ни в какое сравнение с матерыми сыскарями, да еще имеющими аппаратуру слежения. Да разве убедишь вредного наставника в своей беспомощности перед техномагией?

— Далеко еще? — раздраженно фыркая, снимаю с лица паутину (где умудрился вляпаться?), спросил я. По словам Фили мы уже давно должны быть у лабаза.

— Еще один ряд. Не бзди! — пацан разгоряченно дышал, лицо его светилось азартом.

За спиной раздалась трель свистка, перелетевшая через гаражи и заглохнувшая в закоулках старых бараков и домов, куда нам удалось выскочить. Филя мгновенно затормозил, оценивая ситуацию, в которую мы попали, и махнул рукой.

— Туда бежим! Не спи, кадет!

Кажется, планы меняются. Мы перемахнули через завалившийся забор из сетки-рабицы, и ломанулись по заросшему бурьяном саду. Откуда-то из развалин выскочила лохматая шавка, облепленная колючками и шишками репейника, и с остервенелым лаем бросилась на возмутителей ее спокойного сна. Она изловчилась цапнуть Филю за пятку, но, получив смачный пинок в бок, с визгом отлетела в сторону и куда-то пропала, завывая в недосягаемом для нас месте.

— Падла! — крикнул Филя, смешно подпрыгивая, пытаясь на бегу дотянуться до укушенной пятки. Увидев просвет между выбитыми досками в высоком заборе, он нырнул туда, увлекая меня за собой.

Выскакиваем на пустынную захламленную улицу, один конец которой терялся в неряшливых зарослях черемухи, сгнивших бревен возле заборов, покосившихся плетней с облупившейся краской — и все эту картину венчала округлая башня из красного кирпича. Я наивно предположил, что перед нами конечная точка, где можно спрятаться и перевести дух. За спиной снова загавкала мелкая тварь.

— Этот лабаз? — спросил я, показывая рукой на башню.

— Нет! Забудь! Мы уже проскочили его! — Филя, сломя голову, кинулся по улице, но не пробежав и десяти метров, затормозил. — Блин, там засада!

Я уже и сам видел, как в дальнем конце улицы появилась черная приземистая легковая машина, похожая на хищную пантеру, и медленно поехала нам навстречу. Кто бы это ни был — браслеты обмануть не дали. Наверняка, маги со своей аппаратурой. Иначе как они могли меня быстро вычислить? Идут, как по ниточке.

— Сюда давай! — Филя не растерялся. Он вышиб ногой несколько штакетин палисадника и залез внутрь. Я нырнул следом, уже ничего не соображая. Как будто попал в детский калейдоскоп с хаотично меняющимися картинками. Теперь мы проскочили заброшенный дом, огород с одичавшими кустами ранета и через распахнутую калитку вылетели на очередной пустырь. Филя согнулся, тяжело выдыхая воздух, потом ошалело захлопал белесыми ресницами.

— Нифига мы махнули! Кажись, к деповским выскочили, блин!

— Кто это такие? — я нормализовал дыхание, а мои внутренние помощники-модификаторы усиленно трудились, убирая закисление в мышцах.

— Здесь вагонное депо, — неопределенно провел рукой полукруг мой спутник по бегу. — Неподалеку ветка железнодорожная проходит к складам, там же ремонтные мастерские. Целый комплекс. Туда загоняют вагоны и ремонтируют. Это территория Васьки-Пятака. Под ним целая бригада шпаны ходит. Всех пацанов района данью обложили. Вот же влипли!

— Слушай, а по ветке можно дойти до обувной фабрики? — вспомнил я наставления Жароха. — Там же есть склады?

— Можно, — кивнул Филя. — Но я туда не пойду. Здоровье дороже. Пятак половину дороги держит под контролем. Пока дойдем до «Скороходов» — пять раз огребем, если не больше.

— А есть еще путь отсюда? — я поглядел по сторонам. Пока тихо, преследователи потеряли нас или едут в обход. — Как можно выскочить за кольцо оцепления?

— Ты же говорил, что тебя не вычислят! — Филя досадливо сплюнул на пыльную дорогу. — А маги за нами как привязанные идут! Мне-то в лом попадать в околоток! Мамке сразу выпишут второе предупреждение! Как бы в распределитель не загреметь!

— Сам не понимаю, как вычислили, — я был раздосадован. Меня заинтересовала причина четкого следования спецгруппы по следу. Неужели одежда так может фонить? Вот же проблема с этой формой: все равно получили слепок ауры.

— Пойдем по «железке», — решил я. — Чего встал? Примерз?

— Иди сам, если хочешь! — уперся Филя. — Я к Пятаку на раздачу не хочу попасть.

— Забздел? — усмехаюсь.

— Кто? Я? — сжал кулаки пацан.

— Конечно, ты, — я решительно зашагал по пустырю, сминая полынь, к виднеющейся невдалеке насыпи. — А здесь еще кто-то есть?

Мне попалась узкая тропинка, натоптанная жителями разваливающегося поселка, и мои мучения прекратились. Ноги и так уже исцарапаны, как будто стая кошек висела на них. Услышал за своей спиной торопливый топот. Филя сердито сопел, пристраиваясь рядом. Некоторое время шел молча, потом сказал:

— Если Хан узнает, что я тебя кинул — сам башку оторвет. Лучше уж по соплям от Пятака получить…

— Не получим, — заверил я пацана и успокаивающе похлопал его по плечу, подбадривая. — Будут приставать — бей в нос. Самое болючее место. Пока очухаются — мы уже далеко убежим.

Сам-то я думал о другом. Пусть Филя убегает, а мне нужно или контакты со шпаной наладить, или проверить на них свои боевые возможности. В общем, как получится.

— Ага, — буркнул Филя, крутя головой по сторонам. — Ты если палку увидишь, то обязательно возьми. У нас вся шпана с кастетами ходит или с ножиками.

Я не стал ничего отвечать, сосредоточившись на насыпи. Скатывающийся вниз гравий мешал подниматься наверх. В сандалиях в самый раз альпинизмом заниматься. Поднялись. Оказалось, здесь проходила одноколейка, уходящая одним концом к массивным кирпичным строениям вагонного депо и складов, а другая терялась в жарком мареве августовского дня среди домов барачного типа.

— Пошли, — я подобрал лежащий между шпал гранитный булыжник, подкинул его на ладони и с хитрецой посмотрел на Филю. Пацан удивленно поморгал, когда увидел, что я вытаскиваю из пакета форму, аккуратно вкладываю в нее камень и скручиваю в виде упругого валика. Потом связал ручки пакета между собой, получив увесистый и безопасный ударный инструмент. И зашагал по шпалам, пропитанным креозотом, посвистывая на ходу.

Через полкилометра дорога начала плавно изгибаться вправо и уходить в распадок между невысокими холмами, поросшими полынью и жестким пыреем. На правом холме торчала металлическая вышка с проржавевшими пролетами.

— Старый семафор, — пояснил Филя, беспрестанно крутя головой по сторонам. Он все-таки нашел палку, измазанную в мазуте, и теперь выглядел куда спокойнее. Как будто этот инструмент древнего человека мог защитить его от нападения чужаков. Я его не расстраивал. Филя как боец был никудышным, но в качестве отвлекающей силы вполне годился. — Скоро вышка завалится прямо на пути. Все проржавело….

А вот и делегация местного бомонда! Навстречу нам высыпала толпа мальчишек в черных тренировочных штанах и куртках, под которыми у некоторых виднелись футболки, а у кого-то — рубашки. Но все они, несмотря на жаркий день, поголовно были в кепках. На ногах — спортивные туфли с самодельными металлическими вставками в районе носка. У некоторых заметил бутсы с такими же нашлепками. Этакая униформа, позволявшая четко определять, кто свой, а кто — залетный на чужой территории. И для драки обувка хороша. Прищурившись, посчитал делегацию. Двенадцать человек. Сразу определяю потенциально опасных противников. Их трое, самых старших, лет по пятнадцать, держались поодаль, послав вперед свору наших сверстников. «Руководители» держали свои руки в карманах и с насмешкой смотрели на остановившихся пешеходов. Один из них, высокий и нескладный, свистнул. Толпа остановилась шагах в десяти от нас.

— Стоять, бояться! — весело крикнул он. — Куда намылились, головастики?

Я бы не вел себя так неосмотрительно. Несмотря на свои одиннадцать лет, я за последний год сильно вытянулся, а постоянные физические нагрузки и тренировки придали мне вид хорошо сложенного, мускулистого паренька, с возрастом которого запросто можно ошибиться и налететь на крепкий кулак. Поэтому Филя шел все время чуть позади, ощущая от нежданного напарника силу и уверенность. В этом-то он хорошо разбирался. Но деповские не хотели видеть угрозу от мальчишки в вытянутой футболке и шортах до колен. Они разошлись по сторонам, охватывая подковой нарушителей своих земель. У четверых в руках тускло блеснули кастеты. Психологическая обработка. Ну-ну, создавайте антураж.

— На обувную идем. Нельзя? — прищуриваюсь и оцениваю ситуацию. Плохо, солнце светит чуть сбоку, слепя правый глаз. А шпана продвинутая, кепки хорошо спасают от яркого света.

— А чего там забыли, не белые тапочки? — спросил еще один возрастной и заржал от своей шутки. Его поддержали дружным смехом. — Так мы вам выпишем без накладной… Опаньки! Кого я вижу? Филя, неужели ты? Не узнал тебя. Здорово!

— Здорово, Калач, — нехотя ответил мой спутник, переминаясь с ноги на ногу.

— Слободские что забыли здесь? Пятак же ясно сказал Хану, чтобы дорогу сюда не топтал!

— Да мы случайно выскочили, убегали…

Я резко всадил локоть под ребро разговорчивому пацану, и тот мгновенно заткнулся. Сообразительный мальчик.

— От кого убегали? — пристал Калач, подходя ближе. В руке у него блеснула «выкидушка». Понты показывает. Лучше бы приобрел тесак, жути больше нагнал бы на простодушных граждан.

— От кого надо, Калач, — ответил я, концентрируясь на своих ощущениях, как учил Жарох. Они были сродни тому, как во сне воспаряешь над землей, ну, или как птица в восходящих потоках воздуха. Взгляд как бы со стороны помог мне лучше оценить диспозицию. Положение осложнялось наличием неопытного Фили, чьего потенциала я не знал. Сможет ли он продержаться или сразу упадет на землю после пары плюх? Судя по ухмылкам шпаны, бить нас собирались серьезно. Кастеты не для красоты нацепили. Ну, значит, вырубать агрессивную четверку придется в первую очередь, а потом приниматься за Калача и его штабное руководство. Сто пудов, у них тоже есть ножи. — Ты нам доброе дело сделаешь — пропустишь, а там и я помогу.

— Кто ты такой, задрот? — хмыкнул второй верзила с налитыми краснотой прыщами на сухом узком лице. — Что-то я тебя ни разу не видел у слободских.

— В гости приехал на пару дней, решил достопримечательности посмотреть, — я делаю шаг вперед навстречу группе пацанов с кастетами. Хватит лясы точить. Уже в плотном кольце стоим.

Пакет с булыжником взлетел вверх и обрушился на руку одному из самых прытких. Удар, еще один! Раненые взвыли, держась за ушибленные места, корчась от боли. Филя неожиданно проявил прыть. Подпрыгнув, он пнул кого-то, заваливая его на землю, и стал махать палкой, охаживая кого по спине, кого по голове, особо не разбирая. Кругом раздавались вопли, маты, визг разошедшегося Фили.

Мне удалось прорваться через жидкую цепочку оторопевшей шпаны, получившей от меня тяжелым пакетом по разным частям тела. Я ведь не выбирал, куда бить. Не умеешь уворачиваться от летящего в тебя предмета — наматывай сопли с кровью на кулак.

Первым серьезным противником оказался Калач. Собственно, я и хотел его завалить в первую очередь. Парень сообразил, что находится в пакете, и первым делом увернулся от размашистого удара, и влепил кулаком в мою переносицу. Я мгновенным скрутом (Жарох в шутку называл такой прием «архимедовым винтом») ушел в сторону, отбросил мешающий мне пакет в сторону и двойным пробил в грудь Калача. Обычный боксерский двойной, да еще с контрольным хуком в челюсть. Противник молча заваливается на шпалы. А на его место встал прыщавый, играющий лопарским ножом, иначе «финкой», не ради забавы, а готовый воткнуть клинок между ребер. По его роже видно, что опасается разделить участь Калача. Противник, оскалившись, размахивает ножом крест-накрест, чтобы не сокращать дистанцию. Однако вместо меня от увидел лишь вихрь, оторвавший его от земли и швырнувший с насыпи вниз по гранитной отсыпке. Сдирая кожу с локтей, ладоней и коленей, прыщавый тщетно пытался затормозить, но только усугубил ситуацию.

Филя разошелся. Он с рыком подскочил ко мне и встал рядом против оставшихся шестерых противников, сгрудившихся возле последнего из «штабных».

— Хорош бодаться, — неожиданно проговорил парень с короткой стрижкой и деформированной носовой перегородкой. Он поднял пустые руки вверх. — Ты откуда такой шустрый взялся?

— В гости приехал, говорю же, — отмахнулся я, внимательно наблюдая по сторонам.

— Расслабься, кадет, — ухмыльнулся парень и протянул руку. — Узнал я тебя. Розыскной лист видел. Ну? Ступой меня кличут.

Филя неожиданно икнул. Я, чуть удивленный, не обращая внимания на реакцию напарника, пожал крепкую ладонь. Назвал себя. Смысла шифроваться не было.

— Передай Хану, что Пятак хочет обсудить все терки по автовокзалу завтра вечером. Место, где встречаться, знает.

— А не с вами ли собирались махаться? — догадываюсь с ходу.

Ступа широко ухмыльнулся и очень выразительно посмотрел на свою шайку. Где-то за поворотом басовито прогудел гудок тепловоза, клубы черного дыма показались над холмом. Толпа пацанов неторопливо убралась с рельс, а Ступа, оказавшись рядом со мной наедине, спросил напрямую:

— Этот узкоглазый тебя решил в замес послать?

— Был разговор, — не стал скрывать я желание Хана.

— Что взамен?

— Да так, мелочи. Я наврал вчера, что из Симбирска приехал, от родителей сбежал. Мне надо перекантоваться здесь до завтрашнего вечера, а потом я дальше поеду. На юг.

— Хреново в школе? Дрючат? — неожиданно участливо спросил Ступа, морщась от запаха угольной гари, окутавшей толпу проходившим мимо темно-зеленого тепловоза с парой груженых дизельными двигателями платформ.

Пришлось «пожаловаться»:

— Гоняют, как сидоровых коз. И днем, и ночью. Могут и в дождь на полигон выдернуть. Житья нет совсем.

— Зато драться учат, — чуть ли не с завистью сказал Ступа. — Вот же хитрожопый фраер, этот Хан. Решил нас монастырским бойцом уделать. Но ты скажи ему, шкет, что так дела не делаются. На махаче серьезные дела решаются, могут и перо в бок воткнуть. Там парни взрослые, зашибут ненароком. Мелюзга вроде тебя на разогреве, а потом в сторону уходит. А если ты захочешь свою крутизну показать — готовься, что по башке прутом получишь. В уличной драке был, кроме этой?

— Не-а, первый раз, — я помотал головой, обратив внимание, что остальная шайка топает позади на почтительном расстоянии, и Филю никто не обижает. Даже о чем-то болтает с пацанами. Странно. Видать, этот Ступа — авторитетный малый, если кодла не вмешивается в разговор. — Да мы случайно сюда попали, нужный переулок проскочили.

— От магов сваливал? — догадливо ухмыльнулся Ступа. — Где засветил свою ауру? Да расслабься уже! С самого утра по всему городу спецавтомобили разъезжают. В таких маги аппаратуру возят, беглецов по ауре ловят.

— Не знаю, — пожимаю плечами. Осторожнее надо быть. Как бы Ступа не навел на меня магов с Управления Княжеской Безопасности. Жарох предупреждал о таких моментах. Втереться в доверие, участливо поинтересоваться проблемами, предложить помощь. — Может, в школе взяли какие-то вещи, раскидали маячки, считывающие ауру…. Там много всяких техник применяется. Ладно, если к нам претензий нет — мы дальше пошли.

Я с вызовом смотрю на Ступу, оценивая его возможности в стычке. Глаза не нравились. Холодные, змеиные, завораживающие. Трудно оторваться от бездонных провалов, похожих на черные омуты. Неужели… Нет, браслеты молчат. Ступа — не одаренный. Бывает, попадаются бастарды среди обычных людей. Мамка нагуляла с кем-то из аристо, вот и получаются такие недомаги. Уф, наваждение. А лезвие финки уже упирается в бок. Никто не видит, чем мы здесь занимаемся, тесно шагая друг с другом.

— Усек, кадет? — весело оскалился парень. — Даже не чухнул, как я под ребро тебе перо поднес. Дернешься — печень пополам развалю. Мне таких, как ты, на обед подают.

— Ну, и к чему это? Чего надо-то? — снова входя в боевой транс, машинально спросил я. Тело стало легким, словно потеряло гравитацию. Сверху хорошо видно, что Ступе неудобно, и позиция плохая. Но удар нанести успеет.

— Да никуда ты не пойдешь, усек? Сдам я тебя магам. Может, награду получу.

— Не боишься, что свои тебя чертом назовут?

— А кто ты мне? Бегунок. Сдать вас — не в падлу.

— Наивный, — я усмехаюсь, но в душе боюсь, что не успею вывернуться от смертельного удара. Впервые стало не по себе. Нет, не страшно, а именно неуютно. А ведь угроза смерти была настоящей, не мнимой. Здесь не полигон, предупреждал Жарох.

Вздохнув, как перед прыжком с высокой скалы, я сделал шаг навстречу клинку, ощущая, как лезвие легко вспарывает ткань футболки и проникает под кожу. Следует резкий разворот тела, чтобы финка не пошла дальше, а только сделала продольный разрез. Черт с ней, с кровью. Главное, теперь я свободен. Рука цепко перехватывает чужую кисть с ножом, с хрустом выворачивает. Ступа кричит от боли, пронзившей всю руку от запястья до плеча. Следует еще один удар — пальцами в кадык. Парень сгибается и кашляет. Финка оказалась в моей руке.

— Стоять, босота! — с какой-то радостной решимостью крикнул я. — Филя, дуй сюда! Не торчи столбом!

Пацан с вытаращенными глазами смотрит на кровавое пятно, расплывающееся на футболке, делает несколько шагов, словно замороженный. Потом оттаивает и сигает вперед. Прыщавый, весь покарябанный, со злостью выступил вперед.

— Щас завалим, гад! Ступу отпусти!

Я вздергиваю руку, демонстрируя браслет. Серебряные отливы артефакта мгновенно отрезвили толпу. Пусть большинство враждующих между собой мальчишек выросли в условиях, которые дворянам и высшим аристократам даже в кошмарном сне не привиделись, но каждый знал, что означают кольца, перстни, амулеты и вот такие необычные артефакты на руках. Перед ними был одаренный. Они не знали, блефует незнакомый крепкий парнишка, или на самом деле может шарахнуть силовым заклятием — но на всякий случай остановились.

— Дернетесь — испепелю на месте! — придавая голосу побольше кровожадности, пообещал я, отступая по шпалам вместе с Филей. Краем глаза заметил тропинку, вьющуюся вниз по откосу, и бегом спустился вниз. Пока шпана очухается, можно уйти далеко. Деповские не стали догонять нас, потрепанные в скоротечном бою, и через несколько минут интенсивного бега мы перешли на спокойный шаг.

Я выбросил нож от греха подальше в заросли полыни.

— Ты сильно ранен? — с тревогой спросил Филя, поглядывая на пятно крови. — Здесь где-то старая водокачка есть, надо промыть. И в такой футболке ты далеко не уйдешь.

Филя прав. Рана хоть и была болезненной, но не столь серьезной, к счастью. Я скинул футболку и посмотрел порез. Шрам останется, зараза. Может быть, не стоило так рисковать, мелькнула мысль. Ступа ведь не настолько идиот, чтобы убивать человека. С другой стороны — проверять эту версию совсем не хотелось. Нож, проникающий под ребро, вызывает весьма жуткие мысли.

— Ступа мог бы завалить меня? — на всякий случай спросил я.

— Легко, — клацнув зубами, ответил Филя. — Говорят, он человек десять зарезал. По нему кандалы плачут.

— Да гонят, наверное, — говорю неуверенно.

— Может, и гонят, — пожал плечами спутник, — но Ступа реально гад. Вон, убедился сам, что шутить с ножом не будет?

Я махнул рукой и снова передал бразды правления Филе. Мы дошли до деревянной водокачки, потемневшей и покосившейся от времени. Крыша ее совсем провалилась, из ржавой трубы капала вода, образуя большую лужу возле натоптанной людьми тропинки. Дверь в помещение была тщательно закрыта на амбарный замок. Я тщательно промыл рану, морщась от ледяной воды, потом обвязался так, чтобы не было видно пореза и крови на ткани. Потом от души напился. Филя оголился до пояса и ополоснулся, охая и рыча.

— Так, подожди минутку, — мне пришла в голову мысль.

— Что опять?

Филя не успел ойкнуть, как я щедро обмазал его одежду своей кровью. Оставил несколько следов на рукаве рубашки и удовлетворенно хмыкнул.

— Ты чего делаешь, придурок? — взвыл Филя.

— Да подожди орать, — я схватил его за руку. — Помоги мне, пожалуйста. Сам видишь, как меня скрадывают! Отвлеки магов на себя! Аура крови сильная, они за тобой увяжутся. Если даже и поймают, скажешь, что разошелся со мной где-то во дворах. Кровь моя, не отрицай. Случайно замазался, когда помогал мне.

— Э… Мы разбегаемся, что ли?

— А ты что думал? Нам нельзя появляться в городе вместе. А так есть шанс. Поможешь?

— Хрен с тобой, помогу, — хороший пацан Филя, только связался с босотой.

Я хлопнул его по спине, и мы пошли дальше. Показались крыши многоэтажек, соседствующих с деревянными развалюхами пригорода.

— Кто такой Ступа?

— Воевода, — сплюнул на землю Филя.

— Кто? — от неожиданного ответа я рассмеялся. — Какой воевода?

— Ну…, - смутился парнишка, — так его Пятак называет. Ступа организовывает летучие отряды из пацанов, которые контролируют свою территорию. В каждом отряде по десять-пятнадцать человек. У Ступы в подчинении три группы. Есть еще Лысый. У того с головой вообще беда. Стукнутый какой-то. Псих.

— Кто придумал такую систему? — стало мне интересно. Будет что Жароху рассказать. Старик просил очень внимательно присмотреться к организации уличных группировок, узнать внутреннюю структуру и принципы их действий.

— Да урки и придумали. Полгода назад императорская амнистия была, вот к нам в Торгуев несколько бывалых «иванов» и причалило. Хвича, Косарь, Болгарин — авторитеты, сразу же взяли город под свою руку. Хвича, тот за деповских встал, и теперь подзуживает остальных. Косарь и Болгарин были против такого передела, но Хвича почуял силу. Знаешь, сколько у него быков под рукой?

— Быки — это исполнители, солдаты? — легко угадал я.

— Ага. Человек сто, не меньше. И шпана, вроде банды Пятака. Сила….

— Долго еще? — не вытерпел я, когда Филя сделал очередной нырок между блоками кирпичных домов, и мы оказались в уютном скверике, заполненном гуляющими мамочками и бабушками с детьми. На меня полуголого и растрепанного Филю с кровавыми полосами на рубашке они смотрели с укором и отвращением, словно видели в них представителей «подземного бомонда», как здесь в шутку называли бродяг, живущих в городских коммуникациях.

— Не, — помотал головой Филя, упрямо продвигаясь по дорожкам к выходу из сквера. — Два квартала по прямой — и дома.

— Тогда расходимся, — решил я, ощущая покалывание в браслетах. Реакция на магический фон поперла.

— А…

— Давай, ты иди через парк, а я дворами прошвырнусь, — предложил я.

— Дорогу найдешь?

— Найду, — отмахнулся я.

Мы без лишних слов разбежались в разные стороны. Но далеко уходить я не стал, спрятавшись за каким-то зеленым сараем. Каково было его предназначение в сквере, так для меня и осталось загадкой. Торчит в густых зарослях, никому не мешает.

Филю выцепили в тот момент, когда он миновал детскую площадку с деревянными домиками, резными скамеечками, горками и качелями, и направлялся вглубь сквера. Двое мужчин в легких светлых рубашках отрезали ему путь к отступлению. Филя рванул в сторону кустов, что было правильным решением. Там будет тяжело поймать легконогого пацана. Но Филя вдруг упал, пробегая мимо одной из лавочек. Я сначала не поверил своим глазам. Сидевшая на этой лавочке красивая девушка в коротком цветастом сарафане выставила изящную ножку и Филя, запнувшись об нее, пропахал ладонями дорожку на земле. Подбежавшие дружинники вздернули его как щенка в воздух, поставили на ноги и весело заулыбались.

Я тихонько отлип от нагретых досок сарая и быстро пошел в сторону водокачки. Там у меня больше шансов затеряться до вечера. А то сутки не прошли, а меня едва не поймали. Засада на пути нашего следования была организована весьма быстро. Вовремя я Филю подставил. Пацан — не дурак. Будет еще несколько часов мозги крутить магам, давая мне возможность зарыться в трущобах Торгуева.

Явернулся к водокачке и долго пил, заливая пересохшую от волнения глотку. Потом снял футболку, как следует сполоснул ее, снова промыл рану, уже подсохшую до заскорузлой корки, опять обмотал вокруг живота. Идти до «Скороходов» — той самой обувной фабрики — я решил вдоль железной дороги. Пора осмотреть подходы к зоне эвакуации.


Глава 10

Какое же благо, когда на дворе лето, а ты в одних шортах и футболке спишь на дрянной скрипучей лавочке в маленьком парке, коих в Торгуеве оказалось совсем немало, и даже не мерзнешь! Зеленый город, и люди приветливые, кроме некоторых, которые с аппаратурой магического поиска носятся на своих спецмашинах и обшаривают каждый закоулок. Лишь к ночи угомонились. Никто и не подозревал, что я нагло залезу в самую сердцевину города и обоснуюсь в парке. Здесь, хотя бы, нет ночных сторожей, и никто меня не согнал или не вызвал дружину. Так и проворочался на лавочке, стараясь не задевать засохшую корку на месте пореза он ножа. За день она почти зажила, регенерируя поврежденные клетки. Модификаторы стараются, но полностью взять контроль над телом и сделать из меня супербойца не могут. Каким-то образом блокираторы гасят их работу, отчего я постоянно испытываю неприятные последствия в виде проклятых покалываний и онемений рук.

Увы, нет сейчас эффективного противодействия против «веригельн». И кто бы мне помог — совершенно не представляю.

Из парка я ушел довольно рано, чтобы не привлекать внимания уборщиков, уже начавших свою работу где-то в дальнем углу парка. За плотной стеной кустарников их не было видно, но рисковать не стоит. Проблема теперь в другом: как идти по центральным улицам в жуткого вида футболке, словно побывавшей в бетономешалке, или как точнее выразились бы кадеты — «из задницы». Как бы не старался я застирать кровь, следы хорошо видны. А разгуливать с обнаженным торсом вообще не стоит. Лучше сразу в околоток с поднятыми руками. Жарох оценит!

Я сделал единственное верное решение: переоделся в свой парадный китель и направился к Мокрой слободке. Если оцепление оттуда сняли, у меня будет шанс продержаться еще сутки. Только теперь я понял, почему вредный старик усиленно вдалбливал в мою голову одну простую истину: с магией можно задурить голову любому, даже архату. А ты попробуй в качестве простого обывателя противостоять розыскной машине княжеской дружины, не говоря уже об имперских службах. Прояви свои качества там, где выиграть невозможно.

Петляя по закоулкам, словно заяц, я старался припомнить все наставления Жароха. Выходит, что у меня мало шансов. Поисковые мероприятия продолжались, розыскные листы свежо белели на информационных досках, в карманах оставалось около двух рублей мелочью, и самое тяжелое — как продержаться до ночи?

Пока пробирался к намеченной точке, зашел в гастроном и купил себе бутылку молока со свежим батоном. Сел в тенечке подальше от дороги и поел. Стало веселее. На сытый желудок мысли побежали в нужном направлении.

Меня привлекла афиша какого-то приключенческого фильма, который шел неподалеку в маленьком кинотеатре. Посадочных мест я насчитал всего сорок, тогда как зрителей пришло не больше половины. На последние копейки купил билет на самый дальний ряд и бессовестно уснул под звуки выстрелов, криков и ржания лошадей.

До Мокрой слободы мне удалось добраться только после полудня. Разморенные солнцем улицы опустели, так что пришлось красться от одного дома к другому, внимательно поглядывая по сторонам. Вот и «мой» дом. Обхожу его со стороны пустыря и влезаю в окошко. Отряхнувшись, осторожно поднялся наверх и зашел в ту самую квартиру, где ночевал. Тишина. Поскрипывают половицы. Замираю на месте, не в силах заглянуть в комнату с диваном. Что-то меня держит от последнего шага.

Это потом Жарох, тыча меня пальцем в лоб, поучал, что к интуиции надо прислушиваться. Блокирован Дар? Развивай подсознание и интуицию как заменитель магической силы! Ну, что мне стоило развернуться и броситься вниз по лестнице?

Вместо этого я вошел в комнату и мгновенно кинулся обратно. В проеме двери выросла кряжистая фигура, одетая в легкую рубашку с короткими рукавами, и перегородила мне путь. С размаху всаживаю голову в чужой живот. Мужик охнул, но успел замкнуть на моей шее мощные руки. Так мы и повалились на пол. Я еще успел пару раз кого-то стукнуть ногами по мягким местам, пока меня тащили в комнату. Легкая пощечина — и я лечу на диван.

— Успокоился? — раздался женский голос.

Я узнал ее. Та самая девушка, завалившая Фиму своей подножкой. Только сегодня она была не в летнем сарафане, а в военизированном костюме темно-синего цвета с шевроном, на котором красовался герб Щербатовых.

— Да, — я понял, что влип.

Ее напарники, двое молодых ребят, один из которых сидел на стуле и болезненно морщился, тоже были из вчерашней группы. Я их хорошо запомнил.

— Ошибка с твоей стороны, кадет Волоцкий, — поучительно сказала девушка, прислонившись к подоконнику и скрестив руки на груди. — Зачем сюда пришел? Негде было приткнуться?

— С чего бы? — буркнул я. — Место полно, только денег мало.

— Украл бы пару червонцев, затихарился бы в кафе, в библиотеке или еще где, — посоветовала девушка и улыбнулась. — Ладно. Я — старший оперативный работник Управления княжеской безопасности Лапочкина. Господин Волоцкий, вы задержаны в результате розыскных мероприятий. Прошу следовать за нами в машину. И не пытайтесь убежать повторно. Все равно поймаем.

Она продемонстрировала мне овальную бляху с выбитым на ней номерным знаком.

— Ремнем ему по заднице! — проворчал «раненый» в живот.

— Петренко, разговорчики! — отрезвила его девушка ледяным голосом. — Веди себя подобающе, ты же не в кабаке!

— Зато этот оголец дерется, как самый последний урка! — кивнул на меня Петренко. — Зачем было в живот бить?

— Потому что ты привык зевать на работе! — отрезала Лапочкина и замолчала, кивнул второму парню, чтобы забирал меня.

Не теряя ни секунды, она поднесла к губам амулет и четко произнесла:

— Машину ко второму подъезду. Встань плотно к крыльцу. Беглец у нас.

Привезли меня, судя по надписи на табличке, в Четвертый околоток. В сопровождении Лапочкиной и все еще посматривающего на меня с кровожадным видом Петренко зашли в кабинет старшего надзирателя Михасюка.

— Принимайте клиента! — весело проговорила девушка и легонько пихнула меня в спину. — Присаживайся, не робей. Господин надзиратель тебя не съест. Петр Иванович, обеспечьте парня чаем, пожалуйста. И еще чего-нибудь к нему.

— Почему бы сразу в ресторан не отвести? — запыхтел мужчина в форменном кителе. Он только глянул на меня, достал из ящика стола какую-то папку и что-то там написал. — У меня нет распоряжений насчет кормежки этого бегунка. Архата Никифора предупредили?

— Скоро подъедет, — успокоила его девушка. Несмотря на большую разницу в возрасте, она вела себя как высокое должностное лицо, и Михасюк, как ни странно, вынужденно терпел ее поведение. Лапочкина расхаживала по его кабинету как хозяйка, заложив руки за спину. Вошедшему дежурному приказала принести из буфета чай с булочками. В общем, сюсюкалась со мной, как с маленьким.

Утолив легкий голод, я был вынужденно отвечать на вопросы милой, но, судя по всему, опасной девицы. Она развернула стул спинкой вперед и оседлала его, глядя в мои глаза.

— Так ты и не рассказал, почему решил убежать из школы, — улыбнулась она. Ни разу за все время не сорвалась на крик, не исказила в гневе свое хорошенькое личико. — Если боишься, что тебя за правду могут наказать, то я даю слово, что обеспечу твою защиту.

— Я не собирался сбегать, госпожа, — вежливо ответил я. — Говорю же: потерялся, испугался, не знал, куда идти. Встретил местных ребят, они помогли мне найти место, где переночевать.

— Волоцкий, ты только входишь в подростковый возраст, а врешь так цинично, что мне хочется покраснеть от твоего поведения, — покачала головой Лапочкина. — Что значит — потерялся? Кадет, один из лучших учеников в младшей группе, и вдруг потерялся? За дурочку меня принимаешь?

— Нет, что вы, сударыня! Я честно говорю.

Михасюк фыркнул, услышав мои слова.

— Честно, — девушка вздохнула и вскочила со стула. Стала расхаживать по кабинету от двери до дальней стены. — Тебя видели в компании с мальчишкой, который входит в молодежную преступную группировку некоего Муратова, по кличке Хан. Видел его? По глазам вижу — видел. Мы тебя срисовали еще в Мокрой слободе, вели по беспилотнику. Нам нужно было только зацепить тебя с помощью магического поисковика, а дальше дело техники. Ты вместе с Филимоном Оленевым, «шестеркой» Хана, шел в сторону вагонного депо. Видели драку, где ты весьма профессионально раскидал кодлу по разным сторонам рельс. И говоришь, что случайно потерялся и испугался попросить помощи у первого попавшегося околоточного? Зачем совершил ограбление, раздев мальчика? Это же наказуемо! Наврал, что сбежал от родителей, едешь куда-то на юг.

— Так было необходимо.

— Допускаю, что ты сознательно запудривал мозги Хану и его прихлебателям. Но зачем? Какой смысл в твоих перемещениях по городу? Зачем подставил мальчишку вместо себя? Я понимаю, если ты стремился вырваться из Торгуева и уехать далеко от школы…. Но ты же остался здесь!

Я пожал плечами. О чем мне говорить? Что господин наставник дал индивидуальное задание продержаться три дня в городе и не попасться в лапы княжеских дружинников, полиции и магов? Попробуй я только заикнуться об этом, завтра же Жарох, господин наставник и часть наставников вылетят из школы с волчьим билетом за несанкционированный эксперимент. И как потом смотреть в глаза своих товарищей? Нет уж, прикинусь дурачком, захотевшим погулять на воле.

— Будешь молчать? — Лапочкина посмотрела на сидящего с газетой в руках Михасюка; старший надзиратель уютно устроился в уголке за высоким шкафом и не вмешивался в процесс допроса. Ему-то все было ясно: мальчишка получил какое-то задание, связанное с пребыванием в городе. Это как проверка на выдержку, умение адаптироваться в незнакомой среде. Кого готовят в кадетской школе? Бойцов, а не деятелей искусств! Странно, что красивая и неглупая девушка, имеющая статус оперативного работника, не дошла до этого факта. Уперлась в какие-то нарушения в школе, от которых бедненький мальчонка распустил сопли и убежал. Хрень полная! По словам Лапочкиной, этот беглец играючи раскидал «быков» из группировки Пятака — одной из самых наглых и оборзевших молодежных банд. А Волоцкий молодец. Придерживается той версии, которая ему выгодна. Заодно прикрывает своих наставников. Если не расколется — хрен кто докажет обратное.

В коридоре послышался какой-то шум. Мужские голоса, яростно споря друг с другом, замерли возле кабинета старшего надзирателя. Потом дверь распахнулась, и на пороге появился раскрасневшийся архат Никифор, а вместе с ним комендант кадетской школы Коробов. Мрак, увидев сидящего Колояра, сам вспыхнул не хуже архата, но злости, которую так хотел увидеть Михасюк, на его лице не было. Что подтверждало версию околоточного. Сплошь игра. Старшего надзирателя не проведешь. Он повидал таких хитрецов, что эти монастырские со своими забавами выглядят маленькими ребятишками перед матерыми волчарами.

— Ничего с ним не случилось! — продолжая начатый разговор в коридоре, бросил Никифор, широко вышагивая по кабинету, отчего Ласточкина благоразумно вжалась в стену, чтобы не быть сбитой. — Как видите, господин Коробов, мальчишка жив и здоров! Только небольшая рана на животе! Подрезали-таки дурачка! Вы еще не понимаете, что излишняя доверчивость к выездам в город без двух сопровождающих чревата проблемами!

— Ты себя нормально чувствуешь? — озабоченно спросил Мрак, узнавший от архата, что его подчиненный бегал по городу с окровавленной футболкой на пузе. — Дебилы, — Никифору совсем не смешно. — Никого не поубивало?

Мелькнула мысль, что маг хочет понять принцип защиты блокираторов, когда их пытаются снять.

— Все живы, только прилично отбросило в сторону, — честно сказал я, сам не зная, какая мне польза от такой информации. А про оплавленную ножовку решил промолчать. На всякий случай.

Никифор не улыбается, морща лоб в раздумьях.

— Хорошо, можете ехать, — разрешил он.

В кадетском внедорожнике меня ждал сюрприз. Жарох сидел на заднем сиденье и на мое робкое приветствие промолчал, поджав губы. Мрак устроился рядом с водителем.

— Едем отсюда, — сказал он с облегчением. — Сыт по горло их гостеприимством.

Машина довольно рыкнула и понеслась по улицам города, постепенно увеличивая скорость. Потянулись пригородные дачи, уютные павильоны-кафе и магазинчики, и вскоре Торгуев остался позади. До самого монастыря никто не проронил ни слова. Мрачная тягость захлестнула меня. Задание провалено. Жарох будет снимать с меня стружку основательно, даже не хочет со мной разговаривать сейчас. Отвернулся в сторону и смотрит в окно.

В школе шли занятия. Внутренний двор был пуст, но пара провинившихся кадетов из средней группы уныло работали метлами, вычищая плац. Они оживились, когда увидели меня, выходящего из машины, и один из них крикнул:

— Вешайся, салага! Из-за тебя всю школу раком поставили!

Я уныло побрел следом за Мраком, совершенно не обращая внимания на угрозы. Меня больше всего беспокоила предстоящая взбучка и разбор полетов от наставника. Жарох ковылял следом и по-прежнему молчал. Зайдя в помещение, комендант выслушал доклад дежурного по общежитию, которых назначили из числа старших кадетов. Потом кивнул головой в направлении лестницы, и мы продолжили путь до кабинета Коробова.

— Закрой дверь на замок, — попросил Мрак старика. — А то зайдет кто-нибудь из мужиков в ненужный момент… Рассказывай, Волоцкий, как ты до такой жизни докатился.

Я растерянно посмотрел на Жароха. Я не подозревал, что задание, данное мне наставником, разрабатывалось не только им одним. Как раз считал, что задумка Жароха — его личная инициатива, и поэтому свой провал отнес целиком и полностью на свой счет.

— Да хватит уже переглядываться с этой перечницей! — раздраженно бросил Коробов, и только потом догадался. — Ах, ты, старый болван! Ты ему ничего не сказал?

— Незачем лишним голову забивать, — наконец-то открыл рот Жарох и рухнул в кресло, потирая колени. — Если бы я сказал ему, что комендант и артефактор полностью в курсе идеи — он бы уже в день побега вернулся в казарму. Зачем давать повод для расслабленности?

— Твои методы всегда меня поражали, — буркнул Мрак. — Ну, а ты чего стоишь, глазами хлопаешь? Я жду от тебя доклад!

Я едва не распахнул рот от удивления, но взял себя в руки. Раз требуют — значит, надо отвечать!

— Первый этап я провел строго по инструкции. Побег, запутывание следов, переодевание, поиск места для ночевки. Второй этап — попытка внедрения в молодежную группировку — оказался незавершенным, хотя вначале все шло нормально. Проблемы начались с того, что меня вычислили с помощью какой-то магической аппаратуры. Никак не могу понять, почему браслеты стали фонить.

— А они не фонили, — обронил Жарох, слушавший меня вполуха. — Архат Солоницын приезжал в школу и взял слепок ауры с твоих вещей. Тебя зацепили на самом краешке, но этого было достаточно. У Щербатова не сыщики — псы. Удивительно, что тебе дважды удалось от них ускользнуть.

Я стал припоминать. И вправду, сначала с Филей убежали через гаражи, а потом я сам подставил под сыскарей пацана, дав себе возможность протянуть на свободе до утра.

— Что было дальше?

— Мне помог один из пацанов банды Хана. Кольцо облавы мы благополучно преодолели, но попали во внешнее оцепление. Пришлось уходить на сопредельную территорию, где произошло столкновение с враждебной группировкой, — чувствуя облегчение, я обрел уверенность и стал применять специфические термины. — Получил легкое ножевое ранение. Идти мог. Решили возвращаться к месту лежки через центр города. В одном из парков мы разделились, и я во второй раз ушел от погони.

— В парк зачем сунулись? — удивился Мрак. — Вы разве не видели, что за вами с беспилотника вели наблюдение? Всю драку красочно снял. Хороший фильм получился.

— Не заметил, — сконфуженно ответил я.

— Минус тебе, кадет, — запыхтел Жарох. — В данной ситуации ты делал все правильно, ну, или почти все. Почему оставил в живых свидетеля, когда отбирал у него одежду?

Вот здесь на меня напал столбняк. Как? Нужно было убивать того мальчишку? Старый совсем сбрендил! Что он несет?

Мрак был того же мнения:

— Ты совсем с головой не дружишь, Жарох? Сам-то слышишь, что говоришь?

— Слышу, орать не надо, — спокойно ответил старик. — Тот пацан, дворянчик, косвенно помог магам из Управления выйти на след Колояра. Достаточно было просто указать направление, куда пошел Волоцкий. В реальности ты должен был грохнуть свидетеля и благополучно скрыться, не привлекая внимания. Пойми, сынок, у тебя нет возможности использовать свой Дар и воздействовать им на других людей. Поэтому в силу вступают иные законы выживания. Никто не толкает тебя на жесткие меры, это я описываю ситуацию, в которой ты еще не раз побываешь. Ты должен быть готов к любому сценарию… Так уж и быть, засчитаем тебе этот ход. В остальном твои действия соответствуют логике поведения беглеца. А в группировку Хана ты мог внедриться только после проверки на «кровь», понимаешь?

— Так точно. Меня хотели использовать в какой-то масштабной драке как владельца Дара, но, когда поняли, что ничего не выйдет, банально захотели дать роль «быка».

— Зачем вернулся на старое место ночевки? — с любопытством спросил Коробов, уже успокоившись. — Думал, хитрее всех окажешься?

— Так точно, — покаялся я. — Посчитал, откуда меня согнали, вряд ли поставят засаду.

— Ты госпожу Лапочкину не знаешь, — ухмыльнулся Жарох. — Девица далеко пойдет, если не будет своевольничать. Щербатов таких сотрудников бережет и лелеет.

— Какие выводы из ситуации? — Мрак налил в стакан воды из бутылки.

— Получил информацию о раскладе сил в воровском сегменте, — я вытянулся. — Существует несколько молодежных группировок, ведущих бесконечные драки за территории. Сначала показалось, что логики в этом никакой, но, потом, после разговора с Ханом выяснил, зачем все это делается. После амнистии в Торгуев приехали несколько коронованных «иванов», и между ними разгорается война за влияние. Подростковые банды — всего лишь внешний раздражитель, прикрытие от истинного положения дел.

— Молодец, соображаешь, — кивнул Мрак. — Будем считать, что боевое крещение пройдено. Твоему наставнику надо выписать успокоительного, чтобы в следующий раз не придумывал авантюры. Хотя, идея была бы неплохой, если бы не схожие экзамены на выживание для выпускников.

— До которых Волоцкому еще семь лет пыхтеть, — заметил Жарох. — Как я подготовлю мальчишку к жизни, если вы будете все время охать и стонать над моими «авантюрами»? Для чего позвали-то? Сопли ему подтирать? Не хотите видеть меня в школе — сегодня же уйду!

— Ух ты, горячий какой, — усмехнулся Мрак. — Ладно, Волоцкий, топай в казарму. Кстати, никто не должен знать настоящую причину побега. В школе, подозреваю, есть осведомитель от князя Щербатова среди наемных работников, и слухи о наших художествах могут достигнуть его ушей. Соображаешь?

— Так точно! Разрешите идти?

— Иди, — кивнул Коробов. Дождавшись, когда дверь за мной закроется, поинтересовался у собеседника. — Как думаешь, в казарме ему «темную» устроят или нет? Проконтролировать?

— Драку Волоцкого со шпаной видел? Красивое кино? — у Жароха улыбка вышла похожая на волчий оскал. — К нам вернулся другой человек, Мрак. Не думаю, что он позволит измываться над собой. Вот для чего я кидаю щенков в воду. Побарахтаются, жить захотят — изменятся.

****

Я вернулся в свою казарму, пустующую из-за вечерних занятий, и увидел зевающего возле тумбочки дневального Гриню-конопатого. Тот едва челюсть не вывихнул, обнаружив меня стоящим возле дверей. Я усмехнулся, когда зубы пацана лязгнули подобно капкану.

— Вернулся, колобок, — оживился Гриня. — Недолго мучилась старушка… Готовься. Болт сегодня из тебя жир вытапливать будет.

— Захлебнется, — я прошел к своей кровати. К мордобою, который по законам общежития обязательно будет, я готов. Подумаешь! Я против десяти с лишним человек отмахивался, а здесь всего трое прислужников не совсем боевого вида. Ко мне пришла уверенность в своих сила. Ведь на железнодорожной насыпи я дрался не просто ради хорошей оценки или похвалы Жароха, а защищал себя и другого человека. Против кастетов, прутьев и ножей. Болт, конечно, тоже не подарок, но обретение уверенности меняет расклад сил.

— Слышь, Кол! — никак не угомонялся Гриня. — А где ты гасился? У девчонок в общежитии?

— Да кто бы меня туда пустил? — рассмеялся я наивности дневального, проверяя в тумбочке свои вещи. Интересно, что именно забрал архат для моих поисков? Какую вещь? Вроде бы все на месте. — Гриня, обормот! Ты в курсе, что забрали маги из Управления?

— Щетку зубную. Пацаны тебе потом новую купили в монастырском ларьке.

— Щетку? Странно. Обычно по амулету ищут.

— Так и мы офигели, — охотно поддержал разговор Гриня, не отходя от тумбочки дневального. — Всегда по амулету ауру просчитывают. У нас сразу мысли появились, что ты каким-то образом деактивировал свой камень, и маги не могут тебя вычислить. Так и было?

— Ага, — подтвердил я версию товарища, не став рассказывать, что амулет спрятан в надежном месте Мухомором.

— А как? Подскажи технику, — пристал Гриня.

— Перебьешься. Может, еще раз пригодится.

— Снова сбежишь? Ну, ты псих, Кол! Тебе там медом намазали? — Гриня расхохотался. — Мрак больше не пустит тебя в город. Хорошо, хоть увольнения не закрыли полностью. А то пацаны переживали…

— Не пустит — сам сбегу. Отсюда до Торгуева около двадцати километров. В рабочем темпе за час добегу, — вдохновлено врал я.

В коридоре нарастал шум, который превратился в беспрерывный гвалт, когда двери казармы распахнулись, и темно-зеленая лавина кадетов стала заливать помещение. Меня увидели сразу. С воплями подлетели Стрига, Димка, Валька и Женька-Леденец. Стали тормошить, о чем-то расспрашивать. Едва отбившись от них с обещанием, что все расскажу, когда будет время, я напряженно глядел на входные двери. Болт не появлялся, как и вся его кодла.

Наконец, Семен важно вплыл в казарму. Ему недавно присвоили звание младшего сержанта и налепили две лычки на левый рукав кителя. Теперь свою значимость Батуев подтверждал окружением прихлебателей. С недовольным видом посмотрел на оживленных кадетов и догадался, что произошло нечто невероятное, о чем мечтал все эти дни. Хищно улыбнувшись, он направился в мою сторону. За ним, как за ледоколом, устремились Грек, Губа и Сика, еще один личный «гвардеец», появившийся несколько месяцев назад в нашей группе. Большинство мальчишек его сразу невзлюбили. Был Сика каким-то нервным, психованным, по каждому поводу стремился устроить драки. Пару раз сидел в изоляторе, сцепившись с кем-то из средних кадетов. Однажды дошло до того, что стянул из столовой ложу и сделал из нее заточку. Пацаны поняли, какую опасность самодельная пика может представлять для всех них, когда Сике башку заклинит, и в один из вечеров навалились на него в укромном месте за монастырскими пристройками. Оружие отобрали и сломали. Болт с радостью пристроил Сику к себе, потому что для других он как был придурком, так и остался. Никто не хотел с ним сходиться на дружеской ноте. Да и морда у новичка была узкая, лисья, с оттянутой нижней губой и с неправильным прикусом зубов.

— Кого мы видим! — улыбнулся Болт, раскидывая руки, словно хотел обнять меня. Но не стал этого делать, а грубо пнул носком ботинка по ноге. Я сдержанно молчал, поглядывая снизу вверх на своего командира. — Поймали чудика, как карася позорного! А мы думали, ты уже куда-нибудь в лес свалил!

— Передумал, — ответил я. — Здесь хотя бы кормят нормально.

— Не понравилось в городе? — шмыгнул Губа. — Из-за тебя, падла, увольнения запретили!

— Не гони, шалабол, — выдерживаю спокойствие. — Никому ничего не запретили. Все увольнения проходят в штатном порядке.

— Да я тебя! — снова сорвался Губа. — Болт, может, побазарим с ним наедине?

— Рискни последними зубами, — ответил дерзко, нарываясь на скандал. Болт понял это своим звериным чутьем. Оттого и выглядел слегка задумчивым, не пресекая перепалку.

Потом решился.

— Ладно, икра жабья, — сказал он, отходя от меня. — Живи пока. Но за нарушение дисциплины ты влетел конкретно, кадет. В курсе, что могу назначить один наряд вне очереди?

— Конечно, — я сразу просек, что младший сержант не договаривает. Готовит пакость, наверное. Думает, что прокатит? Так и случилось.

— Молодец, что не споришь, — ухмыльнулся Болт. — Кадет Волоцкий, назначаю наряд вне очереди. После отбоя будешь драить «очки» в туалете. С лезвием и с новой зубной щеткой. Чтоб блестели, как у кота яйца! Понял?

— Так точно, — встаю, сжав зубы.

Сержантская «гвардия» захохотала, предвкушая спектакль. Друзья, на время разговора отошедшие в сторону, окружили меня плотной толпой.

— Кол, ты как хочешь, но мы сегодня с тобой! — Стрига шмыгнул. — Хорош на этих дебилов смотреть. Лично я хочу Сике харю расколотить. Да и Губа давно напрашивается. А ты тоже хорош! Мог бы и меня с собой прихватить! Друг, называется!

— Извини, но я в «рывок» специально ушел, — отмазываюсь, чувствуя вину перед Стригой.

— Не вздумай в героя играть! — поддержал его Димка. — Нас здесь человек десять наберется. Толпой задавим!

— Да вы какие-то сегодня злые! — я чуть ли не с любовью посмотрел на горящие лица друзей. — Знаете, что за коллективную драку будет? Вся группа лишится увольнений, плюс дополнительные занятия на полигоне и тридцать километров с полной боевой выкладкой. Вам охота? А одному мне только неделя карцера. Сам справлюсь.

— Сам? — не поверил Стрига. — Пацаны, Кол на воле башкой тронулся. Надо спасать человека!

Все расхохотались, снимая напряжение, и потребовали рассказать, что же на самом деле произошло, и почему я решил сбежать в «самоволку». Многие предположили, что я завел подружку, и таким образом показал ей свою удаль и бесшабашность. Вот глупыши, нужны мне девчонки в таком возрасте!

То, что это была «самоволка», в школе говорили с самого начала, как только узнали о происшествии. Никто особо не ругал меня, это только у Болта в одном месте зачесалось, что сам ни разу не попробовал сладость свободы. Так что я могу быть спокоен насчет мести со стороны старших и средних кадетов. Нормально все. В ответ я рассказал выдуманную историю, что захотел просто посмотреть город нормально, без спешки. Оживление среди ребят вызвал мой гоп-стоп с отбиранием одежды. Даже дискуссия возникла, в которой Стрига опасно близко подошел к идее, что вся история с побегом подстроена кем-то из наставников. Только это было сделано таким образом, чтобы я не считал себя причастным к новой игре командиров.

После вечерней поверки и отбоя я лег в постель, и когда верхний свет был погашен дневальным, дождался момента, что все утихомирились, осторожно встал. Нацепил на ноги тапочки и в одних трусах и майке пошлепал в туалет. Драить унитазы я не собирался. Вернее, это малоприятное занятие выполняли все кадеты, ходившие в наряды по общему расписанию. Правда, без бритв и щеток. Зазорного ничего не было. Но я категорически не был согласен на явное унижение, как будто специально заготовленное для меня перед всей группой. Дескать, не смей иметь свое мнение, а то получишь развлечение на вечер.

В душевой и туалете никого не было. Я прошелся вдоль умывальников, заглянул в каждую кабинку и сел на подоконник, ожидая дальнейшего развития ситуации. Друзей от силовой акции удалось отговорить. Хотелось проверить, а на самом ли деле я стал другим? Ведь в той драке с деповскими я впервые почувствовал, что занятия с Жарохом дают результат. Даже от ножа удалось увернуться, будучи в проигрышной позиции.

Дверь в душевую осторожно раскрылась и показалась противная морда Сики. Он был старше меня на год, и ростом нисколько не выше, но по комплекции и физическим данным не дотягивал до среднего уровня. Этому были причины. Пришел позже, пока не накачал физической массы. А что будет потом? Каким человеком станет? Сейчас-то с психикой непорядок…. Я относился к Сике, имевшему, кстати, имя и фамилию, как и все люди на планете, вообще индифферентно. Что он есть, что его нет. Терентий Кушнарь — так звали Сику по-настоящему. Сирота из разорившегося дворянского рода, озлобленный волчонок. Вот и сейчас оскалился, увидев меня, закинувшего ноги на подоконник.

— Ничо так, устроился! — сказал Сика, заваливая в душевую. Следом за ним показались Губа и Грек. — Сидит себе, толчки не драит. Тебе командир что приказал сделать? Живо взял щетку и пошел чистить!

— Отвали, — безучастно сказал я, краем глаза подглядывая за противниками. Подходят развязно, не ожидая никаких действий с моей стороны. Однако чувствуется неуверенность в глазах. С чего бы Кол вдруг осмелел? — Я свою щетку на дерьмо переводить не собираюсь.

— Осмелел, икра жабья, — Губа почесал затылок и остановился в трех шагах от Колояра, как будто не зная, что делать со мной: то ли сразу бить, то ли Семена подождать для вынесения вердикта.

Вся троица была одета, как будто и не ложилась спать. На ногах ботинки. Плохо. Начнут пинать — синяки запаришься считать. Специально, что ли? А я-то почему не догадался напялить берцы? Замечание тебе, кадет!

Снова скрипнула дверь — появился сам командир группы. Болт с недовольным видом посмотрел на своих подчиненных, явно не выказывающих рвения в унижении одного из строптивых кадетов.

— Почему не выполняешь задание? Игнорируешь приказ командира? — Батуев был спокоен, но собран и осторожен. Он давно почуял изменения в моей психологии, а такие вещи всегда ведут к неожиданным результатам. Что вообще произошло со мной в городе? Неужели смог найти сильного мага и вернуть себе Дар? Кинув быстрый взгляд на руки, Болт успокоился. Браслеты на месте. Значит, дело в чем-то другом.

— Командир должен давать адекватные приказы, — без тени сомнения ответил я, — а ты хренью страдаешь. Если комендант и наставник группы не наказали меня за аналогичный проступок, значит, и ты не имеешь права ставить меня в наряд вне очереди. Учи устав, командир…

— Офуел ты, Кол, — присвистнул Грек. — Хана тебе. Болт, может, сразу в репу ему? Давно руки чешутся.

— Да они все здесь рамсы попутали, — Сика себя считал бывалым парнем, знающим законы улицы, живущей по своим непонятным обычным людям принципам. И от этого казался смешным. — Болт, ты их совсем распустил.

— Пасть закрыл, продует, — Батуев вразвалочку подошел ко мне и как бы нехотя протянул руку, собираясь сдернуть наглого подчинённого со своего коронного места. Он не понял, почему меня не оказалось на месте. Словно какой-то вихрь переместился ему за спину. Услышал только удивленные и сдавленные всхлипы своей свиты.

С ними я разобрался быстро. Грек улетел к дальним душевым кабинам, проскользнув по кафелю спиной; Губа согнулся от боли, как будто получил бревном в живот, а Сика стоял враскоряку с задранной вверх правой рукой. В ней тускло блестела заточка. Нет, этот придурок никак не успокоится, и снова смастерил себе пику. Я с нарастающей силой давил на тыльную часть ладони, чтобы подступающая боль заставила Кушнаря разжать пальцы. Заточка со звоном упала на пол, и я пинком отправил ее подальше от стычки, и коленом врезал в костистый зад противника.

— Ну и дебил, — поморщился Болт, пропуская мимо себя пищащего в полете Сику. Тот едва удержался на ногах, и грязно матерясь, уперся в подоконник, чудом не влетев в оконную раму головой. — Да заглохни ты! Услышат еще… Смотрю, наловчился пацанов загибать, Кол. Что-то не помню таких успехов у тебя по рукопашке. Старик натаскивает?

— Не твоего ума дело, Болт, — отрезал я. — Я спать пошел.

В этот момент дверь в душевую комнату снова распахнулась и на пороге столпилась орава пацанов, и первыми среди них были Стрига, Васька, Димка. От их вида на душе потеплело. Я едва не рассмеялся, когда увидел в их глазах изумление. Товарищ не валялся избитым на полу, а мирно беседовал с Батуевым. Прихлебатели сержанта, судя по всему, получили хорошего леща, и теперь с нескрываемой злобой кидали свои взгляды на виновника их поражения.

— Чего приперлись? — разозлился Болт. — Бунт решили устроить? Живо по кроватям! Если придет проверяющий и мне выпишут замечание — все вешаться будете на физподготовке!

— Кола отпусти, — заявил бесстрашно Стрига. — Ты не имел права его наказывать вперед коменданта. А Мрак не вынес Волоцкому выговор.

— Учи устав, командир, — я направился к выходу, с удовольствием приложив ребро ладони к шее Грека, так удачно попавшегося на пути. Грек отшатнулся и с недоумением посмотрел на Болта, теряющего ситуацию в отряде. Батуев словно в ступор впал. Если бы я не изучил его как следует, тоже подумал бы о растерянности командира. Но — нет. Семен остался таким же, как и прежде. Только умело прячущим злость под маской безучастности.

****

После городских приключений на меня накатала странная и непонятная тоска. Она копилась в груди и требовала какого-то выхода. И теперь я частенько стал тайком пробираться на крышу монастыря через окно туалета, и по узкому фасадному приступку проходил до деревянного козырька, закрывающего часть стены. С помощью гвоздя я зацеплял край старой рассохшейся рамы, открывал ее и спрыгивал на лестницу чердачного хода. Поднимался уже спокойно и не таясь, на крышу соседнего помещения, состыкованного с главной казармой монастыря, отданного под склад, и садился на кровлю, нагретую за день последними теплыми лучами августовского солнца. Чтобы скрыть свои путешествия, я просыпался глубокой ночью и первым делом проверял, как там дневальный. Если тот беззастенчиво дрых, то осторожно проникал в туалет, где давно подготовил окно для своих похождений: убрал старую красу с косяков, смазал шарниры и шпингалеты маслом, подчесал некоторые места, из-за которых рамы слишком плотно прилегали друг к другу и закрывались с ужасным скрипом. Правда, делал все это когда в казарме никого не было.

Подтянув подбородок к коленям, я смотрел на далекие огни Торгуева и переливы рекламных щитов, и думал обо всем, что придет в голову. Ощущение небывалой свободы, посетившей меня в городе, в котором мне удалось прожить два дня без наставлений и присмотра, перетряхнули мировоззрение кадета Волоцкого. Нечто небывалое, подбирающееся ко мне исподволь, бередило душу. Хотелось куда-то бежать, ни о чем не думая, подальше от этой стаи, спящей в мрачной коробке старого монастыря. Сущность майора Прохорова чутко осознавала психологические изменения подростка и не вмешивалась, радуясь, что мальчишка еще не угробил свою индивидуальность.

Я до конца не понимал, кого пытаются из меня сделать, безжалостно меняя форму как податливый пластилин в руках, и ломая душу; но видя каждый день таких же пацанов, как и я сам, да тех же старших кадетов, уже готовых бойцов, подспудно чувствовалась неправильность происходящего. В силу возраста я не мог высказать свою мысль. Просто хотелось снова убежать в город, шумящий моторами блестящих автомобилей, шуршащих колесами по асфальту; в говорливую толпу нарядных и веселых людей; окунуться в запахи уличной еды, есть мороженое и глазеть на девушек, таких красивых и манящих. А вместо праздника ощущаешь натертые на руках мозоли от постоянной возни с разнообразным оружием, сбитые костяшки пальцев от бесконечных спаррингов, гудение натруженных ног после десятикилометрового марш-броска с полной выкладкой. Разве это жизнь? И на меня снова накатывало чувство зависти к тому мальчишке-одаренному, которого раздел в глухом дворе. У него, наверное, есть семья: мать, отец, может сестры и братья….

Жарох первым заметил, как я изменился. На занятиях по концентрации я сидел вялым, подолгу настраивался, чтобы взлететь пружиной с места и начать бой. А вместо этого….

- Хватит в облаках витать! — однажды не выдержал Жарох и влепил мне подзатыльник, отчего голова чуть не оторвалась от шеи. На мгновение старику стало стыдно, когда он увидел злые слезы в глазах своего ученика, но переборов себя, рявкнул: — Ты перестал следить за моими установками! Скажи-ка, мальчишка: если бы ты не хотел заниматься со мной, смог бы выдержать бой с агрессивной толпой?

— Нет, — честно признался я.

— Выходит, мои занятия приносят тебе пользу? — вкрадчиво продолжал допытываться Жарох.

— Приносят, — последовал односложный ответ.

— Так почему ты перестал воспринимать мои слова? Я как будто в глубокую яму говорю, и все без толку.

Старик медленно ходил босым по полу вокруг меня, устроившегося на матах в позе турецкого паши, и примеривался, как образом встряхнуть ушедшего в себя ученика. Потом с неожиданной прытью нанес хлесткий удар правой ногой в мое плечо. Я не ожидал от Жароха подставы, но за мгновение до того, как нога должна была опрокинуть меня навзничь, перекатом ушел в сторону, вскочил и закрылся в стойке. До сих пор наставник не бил меня так откровенно ногами и руками, только показывал точки нанесения ударов.

— Что так на меня смотришь? — проворчал Жарок, забавным движением подтягивая широкие полотняные штаны. — Пришлось рисковать своим здоровьем, показать, что я не просто так тебя тренирую. Мне важно, чтобы ты через несколько лет вышел отсюда подготовленным к опасной жизни бойцом. Зная твою историю, я леплю из тебя нечто большее, чем простой безмозглый наемник или контрактник. Все это…, - старик обвел рукой пространство вокруг нас — нечто большее, чем просто умение драться и воевать. Ты хотя бы осознал, что мои усилия даром не прошли?

— Да, учитель, — покладисто ответил я, понимая тайный смысл слов Жароха. Он готовил меня к мести. Да так, чтобы после выжженной земли у меня оставался шанс не быть вечным беглецом.

— Пойми, мальчик, одну вещь: я здесь не ради забавы превратить дворянина с умирающим Даром в какого-то сверхвоина. В первую очередь я помогаю компенсировать утрату магической силы, придать тебе значимость и уверенность в своих силах, — Жарох остановился. — Она тебе пригодится в жизни.

— Только поможет ли мне твоя учеба вернуть мне родовые земли?

— Если успеешь стать тем, кого я из тебя леплю — да.

— А кто мой враг? Вы знаете?

— Догадываюсь, — отвел взгляд Жарох. — Поэтому не могу назвать тебе его имя, чтобы не ошибиться.

— Но скажете?

— Будешь выпускаться — скажу. Не раньше. Извини.

— Я подожду, — твердо пообещал я, прощая старику его недосказанность насчет врагов. — И буду выполнять все ваши требования, учитель.


Глава 11

Дни летели за днями, превращаясь в месяцы. Они, в свою очередь, складывались в года. В день моего пятнадцатилетия (уж не знаю, каким образом начальство вычислило его, но подозреваю, что князь Морозов с самого начала передал все личные данные коменданту) мне преподнесли подарок: два выходных дня в Торгуеве и одной ночевкой в городской гостинице. Не в отеле «Золотая башня, принадлежавшем клану Щербатовых — да меня туда и калачом не заманишь. Но и такой вариант оказался щедрым подарком. Если думаете, что я единственный такой любимчик в школе — ошибаетесь. Господин комендант давно практиковал такие мероприятия для отличившихся в учебе. Мотивация — страшная сила, господа! Два дня в нормальной обстановке, с чистой постелью, отдельной ванной и туалетом! Это не жуткие установки вредного Жароха прожить несколько суток в грязных подворотнях, прячась от княжеского патруля и выполняя непонятные поручения.

В общем, после поздравительных речей Мрака в столовой Жуков вручил мне увольнительную записку на два дня, и сказал, чтобы после завтрака меня здесь не было. Дважды уговаривать не пришлось. Сорвавшись с места, я бросился в каптерку за своим парадным кителем. Пока переодевался, приводил себя в порядок, заглянул Грай и предупредил, что машина уже выехала из гаража. Если опоздаю на минуту — ждать никто не будет.

Школьный трудяга «орион», за рулем которого сидел немолодой водитель, работавший у нас по контракту, порыкивал мотором, выбрасывая в воздух сизую струю выхлопных газов. Я нырнул в салон на заднее сиденье и с удивлением увидел, что рядом с водителем примостился Жарох. Вредный старик и здесь не мог оставить меня без внимания. Он с луковой улыбкой повернулся ко мне и подмигнул.

— Не-еет! — простонал я. — Пожалуйста, не надо меня сопровождать! Ты мне и так надоел, теперь еще и в дороге мозги промывать будешь!

— Смотри-ка,разнылся, — удивленно сказал Жарох водителю и кивнул в мою сторону. — Дитятко без сосочки. На месте Коробова я бы тебя на полигон на недельку закинул, и пока семь потов не согнал — хрен бы ты вернулся в школу! Вот скажи, Митяй, где справедливость? Учишь их, учишь, а в ответ — вот такая благодарность!

Митяй — это водитель «ориона». Мужик спокойный, флегматичный даже, но для поддержания статуса моего вредного наставника согласно покивал головой, не отрываясь от дороги.

— Все верно, — прогудел он. — Молодежь нынче совсем от рук отбилась. Гляжу, даже господина коменданта уважать перестали. Курят по углам, языками пакости разные говорят…

Зря он так про коменданта. Мы всегда уважали Мрака, и наше отношение к нему с годами никак не стало хуже. И никто плохого слова не сказал. Попробовал бы, сразу по тыкве настучат. Столько хорошего для пацанов сделал. Даже возможность парочку дней провести вне стен школы, вдали от надоевшей учебы многого стоит. Идею поощрять учеников Коробов пробивал долго, но все-таки добился своего. После моей выходки Попечительский Совет хотел прикрыть лавочку, но руководящий состав школы отбился и под личную ответственность сделал заявление, что больше ни один кадет не убежит. Рисковал Мрак очень сильно, но мы его не подводили. Жарох задумался, как еще сильнее заучить меня. Он очень удивлялся, что с каждым разом я увеличиваю возможности своего тела без всякой магии. Откуда было знать старику, что моды, получившие возможность развиваться, взрывным темпом ускорили все процессы в организме, а навыки, приобретенные в качестве Элиты, словно очнулись от спячки. Я не стал крутым в пятнадцать лет только лишь из-за физиологического развития. Неподвластно природе изменить поступенчатое развитие организма подростка. Но я чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы пройти все испытания. Вот Жарох и старался, постепенно переведя занятия из спортивного зала на улицу, где они стали занимать очень много времени. Мрак, видя такой успех, навязал старику еще десяток младших кадетов, чтобы ускоренным темпом подготовить их к переходу на более качественный уровень. А я подозревал, что Коробов хочет подготовить настоящую боевую Элиту, только по своему разумению. Жарох тоже преисполнился энтузиазмом, и хотя бы на время снизил давление на меня.

— Зачем ты едешь в город со мной? — пытал я учителя. — Комендант дал задание? Или задумал очередной тест на выживаемость?

— По своим делам еду, — пожал плечами Жарох, не поворачиваясь. — Высажу тебя возле гостиницы и поеду дальше. Ты лучше проверь, командировочные на месте? Не потерял деньги?

— Да все в порядке, — хлопнул я по кителю, где во внутреннем кармане лежали деньги, выделенные мне на карманные расходы и на снятие номера. — Ладно, верю, — старик вдруг повернулся и бросил мне на колени внушительный черный целлофановый пакет. — Держи, это от меня. В гостинице переоденешься. Там спортивные штаны, футболка и гражданская одежда. Брюки, рубашка, куртка на выход, туфли. Не в кадетской же форме ходить по городу после того, что ты здесь навертел с малолетними отморозками.

— Не я навертел, а ты мне приказал! — не удержался от обвинений, и тут же мне стало стыдно. — Спасибо, учитель! Вот уж не ожидал такого подарка.

— Носи на здоровье, — усмехнулся Жарох. — Когда будешь выезжать из гостиницы, оставь пакет у дежурного администратора. Потом его заберут.

— Как будто у тебя в городе целая агентурная сеть, — пробормотал я, шурша пакетом. — Все схвачено, за все заплачено.

— Поживи с мое, а потом самому захочется, — хитро усмехнулся Жарох. — Кстати, готовься, после отдыха займемся…

— Чем? — не понял я.

— Теория агентурной работы, подбор кадров, осведомителей, явочные квартиры, пути отхода на запасные позиции, — спокойно ответил старик. — Искусство гримирования, актерская игра. Ага! Я уже поговорил с одним уважаемым человеком в городе. Он преподает актерское мастерство. Солидный опыт имеет.

Водитель многозначительно хмыкнул, а я застонал. Нет, этот чертов дед меня хочет доконать окончательно! Я лучше буду осваивать другие науки, более мне подходящие: стрельба и драки. Для чего меня готовят? Через три года мне максимум грозит оказаться в заштатном гарнизоне или на порубежных фортификациях, где придется отработать пятилетний контракт. Какие, к черту, шпионские игры?

— И кто же его пустит в школу? — я скептически посмотрел на затылок Жароха, теряющего последние волосы. Уже и проплешины видны. — Меня и так пацаны чуть ли не год тиранили, пытаясь выяснить, кого из меня делают. А теперь ты хочешь еще и актера для меня вызвать.

— Что-нибудь придумаем, — рассеяно проговорил Жарох.

Машина миновала развилку и нырнула под эстакаду, за которой сразу же появился щит с надписью, что мы въезжаем на территорию Торгуева. Герб Щербатовых под буквами недвусмысленно намекал, под чьей рукой находится город. Снова заработали мысли, как мне в будущем подобраться к этому клану. Я был уверен, что идеи появятся, надо только учиться любому мастерству. Внезапно как огнем опалило. А ведь старик не зря предлагает пройти курсы актерского мастерства и грима! Он же подталкивает меня к возможности использовать все наработки против кровного врага! Мне бы только ворчать! Пора включать мозги. Кроме воинской службы существуют другие интересы. Хочешь вернуть славное имя, отомстить за родителей и сесть на своей земле? Прислушавшись к себе, я понял: хочу.

— Приехали, — вывел меня из задумчивости голос учителя. — Вылезай. И веди себя хорошо, не буянь.

— Постараюсь, — хмыкнул я, захлопывая дверь машины.

«Орион» фыркнул и покатил дальше по дороге, а я внимательно осмотрелся, куда меня забросила нелегкая. Гостиница полностью занимала первый этаж высотного дома. Облицованные шершавым декоративным камнем стены, аккуратные клумбы под окнами с яркими цветами, еще не убитыми первыми заморозками, невысокая лестница, ведущая к входу с зеркальными дверями. Возле них на стуле сидел охранник в темно-синей униформе с логотипом княжеских сил правопорядка на рукаве куртки. Я знал, что все охранные компании находятся под контролем клана Щербатовых, и не удивлялся этому. Кто еще будет следить за порядком в городе и во всех заведениях, начиная от крупных фирм и заканчивая детскими садами? Государственные чиновники? Ага, разбежались они. В Торгуеве есть свой хозяин, вот пусть и думает о благополучии и безопасности своего удела.

Возле дома расположилась парковая зона, совсем маленькая, разве что посидеть в тени деревьев и проконтролировать играющих детей. Дальше виднеется дорога с несущимися по ней автомобилями, потом — снова дома, офисы, рекламные щиты. Я пожал плечами, оценив местоположение как приемлемое для моих выходных и по лестнице поднялся наверх.

Охранник ничего не сказал, когда я открывал двери, но скользнул по мне внимательным взглядом, оценивая потенциальную опасность для служащих гостиницы. В фойе я сразу же подошел к административной стойке, за которой сидела женщина лет сорока в строгом брючном костюме и что-то печатала на клавиатуре. Я кашлянул.

— Здравствуйте, — сказал я, отвлекая женщину от работы.

— День добрый, молодой человек, — изобразила легкую улыбку дежурная администраторша. — Чем могу быть полезна?

— У меня забронирован номер на имя Волоцкого Колояра.

— Секундочку…

Щелк, щелк, щелк… Кивок головы.

— Да. Все точно. Кадетская школа номер два. Оплата наличными или по банковской карте?

— Наличными, — я вытащил купюру в пять рублей, уже зная, какую сумму потребуют за двухдневное проживание.

— Ваша комната по коридору слева. Номер седьмой. Пожалуйста, соблюдайте все правила. Не водите сюда посторонних лиц, ни женщин, ни мужчин, — заученно проговорила администраторша, словно забыла, что перед ней стоит обычный юнец. — Распития спиртных напитков запрещено… В вашем возрасте — тем более. Сразу предупреждаю: у нас есть возможность связаться с руководством школы и донести о недопустимом поведении…

— Я все понял, — успокоил я разошедшуюся женщину. — Я не собираюсь целыми днями торчать в номере. Не для этого сюда приехал. Спасибо.

Я получил ключ и пошел в свою комнату. Мне она понравилась. Окна выходили во двор, усаженный кустарниками и деревьями, между которыми вились песчаные дорожки. Напротив гостиницы стояли еще два дома с веселой расцветкой по фасаду. Видать, район не самый бедный, здесь живут состоятельные люди или рабочие, имеющие хороший заработок.

Внутри номера простенько. Односпальная кровать, аккуратно застеленная клетчатым покрывалом; тумбочка, пара стульев, журнальный столик, маленький холодильник. Даже совмещенный санузел был с унитазом и душевой кабинкой. Разве мне много нужно? Я решительно скинул с себя китель…

После душа переоделся в гражданскую одежду. Жарох удивительно точно подобрал рубашку и брюки под мой размер. А ведь я знаю, что старик не измерял меня. Глаз — алмаз? Ага, просто узнал у Валуна-каптерщика все параметры! Мой наряд не отличался вычурностью, да мне и не стоило привередничать. Спасибо на том, что есть. У рубашки оливкового цвета длинные рукава, чтобы скрывать браслеты. Брюки светло-бежевые, легкие, чуть заужены книзу. Туфли тоже под цвет брюк. Поглядел на себя в зеркало. Оттуда глядел высокий широкоплечий парень с короткой стрижкой; с рельефно выделяющейся грудью, с развитыми бицепсами. И не скажешь, что пятнадцать лет. Впрочем, в школе почти все ребята моего возраста выглядели так же. А выпускники — те вообще, машины для убийства.

Я вздохнул и кинул взгляд на часы, висящие на стене. Пора и прогуляться. Пообедаю где-нибудь в простеньком кафе. Запер дверь, оставил ключи на стойке, улыбнулся администраторше, предупредив, что вернусь поздно, и отправился наслаждаться свободой. Как-никак, пятнадцать лет в этом мире и в теле несчастного сироты. Впрочем, такой ли уж я несчастный? К родителям привязаться не успел, даже не понял, что такое семья. Главное, есть крыша над головой, с будущим проблем не предвидится, если не вступать на тропу войны с Щербатовыми. Дворянство? А что я сейчас могу сделать? Насколько я знаю, выморочные земли переходят в разряд свободных через тридцать лет после смерти владельца, если никто не предъявит законные права. То есть теоретически я еще смогу прийти в какую-то там комиссию и заявить, что как сын Ставера Волоцкого имею право на свою землю. Причем, об этом инциденте знают на самом верху. Но, тогда возникает вопрос: почему же меня просто не грохнули в колыбельке? В какую игру вовлек мальчишку князь Щербатов?

День отличный. Солнышко пригревает, просвечивая сквозь желтеющую листву. Людей на улицах мало. Все работают. А я медленно иду по широкому проспекту, заглядываюсь на витрины магазинов, на девушек, которые еще щеголяют в коротких платьицах и юбочках, и чувствую себя самым счастливым человеком на свете. Много ли пацану надо? Кино, мороженое, поглазеть на красивых девчонок, познакомиться с одной из них… Достопримечательности? Не хочу. Пиво пить не приучен, хотя старшие кадеты периодически умудрялись проносить из увольнительных по паре бутылок запрещенного в школе алкоголя. Да и не знаю я, как отреагирует организм на хмель. Не нужно забывать, что из всего захваченного из бывшего мира у меня есть только сознание, модификаторы и возможность корректировать поведение Колояра. А в остальном… Вон, на девчонок реагирует, как и положено.

Я вздохнул, подошел к расписанному яркими красками ларьку, по верху которого шла надпись «Мороженое», купил себе шоколадное эскимо на палочке, аккуратно приспустил обертку и только с наслаждением лизнул холодную сладость, как оторопело замер. По широкой дороге, распугивая автомобили, мчался кортеж из трех машин. Два черных «Зубра» держали в коробочке приземистый «орион-гранд» с плавными обводами и фарами как у хищной кошки, увидевшей добычу. В золотисто-белой машине я разглядел водителя, а на заднем сиденье двух девушек, о чем-то оживленно переговаривающихся. Головной внедорожник, посверкивая мигалкой на крыше, пробил свободную полосу, и все машины, взревев моторами, умчались дальше.

— Княжны Щербатовы, — услышал я женский голос. — Каждый день куда-то ездят…

Я повернулся. Две пожилых дамочки, остановившиеся возле витрины ювелирного магазина, негромко обсуждали только что увиденную картину. Я задумался. У меня было время выяснить кое-какие детали жизни князя Щербатова, составить некий меморандум о семье, о его вассалах, что он за человек… Вспомнил, что у него было пятеро детей от разных жен. Сыновья Павел и Иван от первой, ведущей жены урожденной Самойловой, вассального рода клана Щербатовых, и Олег, самый младший, от второй — Ирины Коршуновой. Ее род тоже входил в клановую структуру князя. И вот как раз две дочери: Елена и Мирослава — погодки, но от разных матерей. Мирослава, кажется, моя ровесница, а ее сестра на два года старше. Между детьми не существует какой-то розни, все живут в одном дворце, а вот между их матерями сохраняется некая напряженность. Чем-то они недовольны друг другом. Где-то я читал или слышал, что Коршуновы по статусу всегда были выше Самойловых, и, тем не менее, Щербатов взял ведущей женой девушку именно из рода Самойловых.

Сам Щербатов, находясь под тяжелой императорской дланью, считается в аристократической архитектуре одним из влиятельных людей, которые запросто входят в кабинет своего сюзерена и продавливают свои прожекты с легкостью тяжелого танка. Не уверен насчет легкости вхождения под святы очи императора, но о его силе знаю не понаслышке. Походя уничтожить один из Первых Родов, зачистить всех союзников, что посмели встать на защиту Волоцких, и при этом не понести никакого наказания… Знаете, это вызывает если не трепет, то осторожность точно. Кобра в террариуме. Спит, кушает. Но стоит зазеваться — тяпнет своими клыками.

Я очнулся. На пальцы стекало мороженое. Торопливо облизав сладкие капли, я принялся за эскимо. Нужно быстро его доесть. Праздничное настроение пропало. Пройдя пару сотен метров по длинной пешеходной дорожке, я вышел к небольшому скверу с уютными тенистыми местами, фонтанчиком в виде прыгающей рыбы, изо рта которой журчала водичка. Где-то гремела музыка, но ее звук приглушался густыми зарослями желтеющего кустарника.

Я доел мороженое, выбросил обертку в мусорный бачок в виде забавного животного, похожего на пингвина с открытым ртом, и сполоснул руки в фонтане. Потом сел на свободную лавочку, решив помедитировать и расслабиться под теплыми лучами осеннего солнышка. Жарох приучил меня не терять времени даром, когда я бездельничаю, и таким вот образом вызывать в своем теле определенные волновые энергетические токи, призванные поддерживать точки, закупоренные браслетами. Ничего сложного. Представляешь себе золотисто-оранжевые нити, пробивающиеся сквозь черноту, связываешь их в единую сеточку и любуешься, как красиво все выглядит.

— А я говорю, отстаньте от меня! — раздался раздраженный девчачий выкрик откуда-то справа. — Нет у меня желания знакомиться с вами!

— Цыпочка еще и клюется! — юношеский ломкий говорок вплетается в непонятные разборки, после чего следует хохот. — Да куда же ты бежишь?

— Вам не подобает так вести себя, молодой человек! — следует отповедь. — А еще из благородной семьи!

— Можно подумать, ты вся такая благородная! Ха! Нищеброды дворянские! Гордые и голые!

Снова взрыв смеха, тяжелого, издевательского.

— Думаешь, я не знаю, из чьей ты семьи? Познакомиться с Колесниковыми уже гордость не велит?

Я открыл глаза, досадуя, что меня прервали от удивительного созерцания расцветающих золотистых цветков внутри себя. Микрокосм — мир атомов и материй, волшебство преобразований. Мне показалось, что я разглядел точки модификаторов, разбросанных по всему телу.

По дорожке, цокая каблучками туфель, шла голенастая длинноногая девчонка в коротком желтом платьице и с замысловатой прической на голове, которая постепенно теряла свои очертания от резких движений. Темно-русые волосы выбились из-под заколки и метались по ветру. Рядом с ней шагали четверо парней. Вернее, прицепился один, а трое держались сбоку и чуть поодаль, но так, чтобы жертва не убежала далеко. Парень чуть старше меня, уже с тонкой полоской усиков, с правильными чертами лица. Можно сказать, не урод. Из-под короткой рубашки выглядывают накачанные бицепсы, в распахнутом вороте видна массивная золотая цепочка. По сравнению с ним девчонка выглядела мелкой пигалицей в яркой раскраске, взъерошенная и злая. Я внимательно посмотрел на нее. Опыт взрослого человека подсказывал мне, что из таких нескладных девочек потом вырастают ослепительные красавицы. Да и сейчас нельзя сказать, что она дурнушка. Чуть ниже парня на голову, фигурка точеная, но ее портят ключицы, выпирающие из открытых загорелых плеч. Ноги стройные, хотя мосластые коленки слегка диссонируют с общим видом приятной картины. Даже грудь намечается приличная. Поймал себя на мысли, что заливаюсь краской. Циничное описание незнакомки совсем на меня не похоже. Или это я-взрослый оцениваю ее с высоты прожитых лет?

— Да куда же ты? — никак не угомонится парень. — Я же просто хочу пригласить тебя прогуляться по городу. В кафе, в кино…. Что ты ломаешься? Ждешь, что тебя бросятся спасать?

— Отстаньте от меня, сударь! Иначе я вызову княжескую дружину!

— Да вызывай! Что они мне сделают? Я же не тащу тебя в кусты!

— Хам, мерзавец!

Снова гогот. До неприличия глупый и вызывающий.

— Отстал бы от девушки, благородный, — неожиданно для самого себя вырвалось у меня, когда группа поравнялась со мной.

Четверка затормозила, а девчонка, прибавив скорости, обогнула фонтан и вскоре скрылась из виду. Я с сожалением вздохнул. Знакомство накрылось, а вот проблемы появились.

— Спаситель! Аллилуйя! — весело воскликнул Колесников. — Ты кто такой, чудила?

— Человек, — ответил я спокойно, вводя себя в состояние боевой готовности. — А тебе не мешало бы вспомнить нормы приличия, уважаемый.

— Кто это такой? — парень, повернувшись к свите, еще сохранял веселость, но в его глазах начала плескаться муть злости и бешенства. — Ты на дворянина голос повышаешь, червь?

Я задумался. По всем нормам мне можно «скрестить шпаги» с дворянином и не огрести за это нехилый срок. Простолюдин рискует получить проблемы за одно лишь действие оскорблением, а за рукоприкладство вовсе загреметь на каторгу. Юридически мне ничего не будет, если я сейчас врежу Колесникову в лоб, так как статус дворянина не потерял. Да, безземельный. Да, сирота. Но дворянин. Конечно, для этого придется привлекать людей, которые предоставят все нужные доказательства (Морозов не очень обрадуется, если его дернут для подтверждения моей личности), но я не рискую ничем. Но лучше сразу обозначить ситуацию. Черт, как же вы невовремя, гордые дворяне, обидевшиеся, что не получили сладкую плюшку! Вся увольнительная насмарку!

— Смею представиться. Волоцкий Колояр, — я привстал и шутливо откозырял. — Надеюсь, вам знакома эта фамилия?

Парень сначала оторопел, взял время на размышление, а потом медленно покраснел от злости и сделал два шага вперед.

— Волоцкий? Это не тот ли, у которого все земли бесхозные стоят? Что же так плохо за своим хозяйством смотришь?

Я сдержался, хотя было желание сразу залепить двойным в корпус и челюсть.

— Тот самый, не ошибся, — сказал я, вставая. Свита молодого дворянчика молча обступила меня. Неужели здесь захотят со мной разобраться? — Ладно, я понял. До свидания.

— Куда это ты собрался? — набычился Колесников. — Может, тебя стоит отвести в околоток? Вдруг ты самозванец? Глядишь, на каторгу упекут, чтобы мозги на место встали.

— Не боишься ошибиться? — усмехнулся я. — Ведь потом потребую извинений.

Мальчики, обступившие меня, были на полголовы выше, крепкие и хорошо сбитые. Видать, охрана. Кто он такой, этот Колесников? Входит в клан Щербатова? Кстати, вот повод унизить врага. Пусть исподволь, но с большим намеком на будущую встречу.

— От меня не будет никаких извинений! — дворянин сделал жест рукой, и троица дружно шагнула вперед, хрустя суставами пальцев. Типа, разминаются. — А свое ты получишь, оборванец!

А вот это уже прямое оскорбление. Видно, мальчику не объяснили, что дворянин в любом положении остается дворянином, пока его официально не лишили статуса, причем не по прихоти клановых, а по решению Боярского Совета. Есть у них какая-то коллегия, рассматривающая эти вопросы. Так что сейчас я имею право отпинать наглого и зарвавшегося Колесникова, несмотря на все силы, стоящие за ним. Пусть даже и Щербатов.

— Сам напросился, — ответил я и плавно перетек вбок, одновременно убирая с дороги опрометчиво подобравшегося ко мне слишком близко одного из свитских. Жесткий тычок в ямку под кадык — тот хрипит и падает на колени. Второй уже ощущает удар ребром ладони по шее и одновременно — хлесткий удар под сгиб колен. Третий получает прямой носком туфли по голени и кулаком в нос. Колесников оторопело смотрит на своих сопровождающихся, повалившихся на асфальт. Причем, тихо так, без криков. Стояли — бац, и упали! Я приблизился к нему и нанес легкую пощечину. Парень даже не дернулся. Он, казалось, впал в состояние ледяного ступора.

— Сатисфакция состоялась, — сказал я и спокойно пошел по дорожке, больше не обращая внимания, что творится за моей спиной. Ополоснул руки в холодной водичке фонтанной чаши, встряхнул их, чтобы быстрее высохли. На душе было легко. Я не сделал ничего плохого, если рассматривать ситуацию с точки зрения дворянского кодекса. Меня оскорбили, я ответил на оскорбление. Парень остался жив, не покалечен, только что на дерьмо сейчас исходит.

— Я найду тебя, Волоцкий! — раздался крик Колесникова. — Ты пожалеешь, что сделал!

Поднимаю руку, машу ею в знак согласия. Ищи. Только сто раз подумай, нужно ли тебе это? Усмехаясь про себя, я вышел из сквера и неторопливо зашагал по улице. Захотелось есть. После всех треволнений желудок требовал пищи. Может, поблизости найдется какая-нибудь дешевая пирожковая или столовая для простолюдинов? Периферийным зрением заметил желтое пятно, идущее мне наперерез. Замедляю шаг, понимая, кто это может быть.

— Подожди, пожалуйста! — раздается девичий возглас.

Охотно останавливаюсь и с добродушной улыбкой смотрю на голенастую девчонку, успевшую привести в порядок свою растрепанную прическу. Придерживая на сгибе локтя сумочку в цвет платьица, она торопливо подошла ко мне и смущенно сказала:

— Спасибо тебе за помощь. Не знала, как отвязаться от этого упыря. Я видела, как ты раскидал его свиту. Правильно, что не стал бить Колесникова. Пощечины с него достаточно.

— Чем он так знаменит? — я с удовольствием заметил, что девчонка подстроилась под мой шаг и пошла рядом.

— Отпрыск богатого дворянского рода, — сморщилась как от зубной боли спутница. — Семья Колесниковых — вассалы князя Щербатова. Имеет несколько доходных домов в новых районах Торгуева. Это старший сын — Виктор. Кому ты по физиономии съездил…

— Есть еще и младший? — мне было интересно, сколько мстительных ребят будут за мной бегать.

— Двое. Ты будь осторожен, — девочка покосилась на меня. — Мне кажется, ты нездешний.

— Ага. В гости приехал. К тетке, — простодушно ответил я. — Из Самары.

— А…ты дворянин?

— Ну…, как тебе сказать, — пожал плечами. — Формально — да, а так, наверное, нет.

— Наверное? — удивленно распахнула глаза незнакомка. Какие они у нее глубокие, зеленые! — Ты даже не можешь сказать, дворянин ты или нет? Ой, неужели статуса лишили?

— Давай, не будем об этом. Лучше познакомимся, — мне было приятно идти рядом с ней и слушать мелодичный голос. — Меня Артемом зовут.

Я назвал свое имя, которое носил в мире, выкинувшем меня сюда после смерти. Если бы мои родители успели дать мирское имя, оно было бы записано в нужных книгах. Но я оставался Колояром. Не знаю, зачем решил ответить так. Загадка мозга.

— Я — Полина, очень приятно, — поправила сбившиеся волосы за ухо девчонка. — Витька Колесников — мстительная скотина. Будет тебя искать по городу, подключит своих дружков. Запросто могут в околоток отвести, дело навесить за оскорбление дворянина.

— Не беспокойся. Я буду осторожен. Слушай, Поля, а где можно перекусить? Я с самого утра не ел, мотаюсь по городу.

— Ой, конечно! Здесь, прямо за углом, кафе есть «Серебряная фея». Там здорово. И кормят вкусно.

— А столовка какая-нибудь? — помялся я. Ведь не отправишь же девушку восвояси, а самому в одиночку суп хлебать.

— Я так и знала. Точно, что-то не так, — вздохнула Полина. — Нет, стой, куда ты? Пошли, пошли! Я тебя угощу. У меня есть достаточно денег. Как-то же надо отблагодарить своего спасителя!

Мне было не до смеха. Я готов был выложить все деньги, которые у меня оставались, но только не допустить, чтобы девушка платила сама. Беру ее за руку и твердым голосом отвечаю:

— Нет, я не согласен! Веди меня в эту «Серебряную фею». Угощать буду я в честь нашего знакомства. Как на это смотришь?

Полина слегка порозовела, и ее веснушки на носу стали видны отчетливо. А у меня возникло ощущение, что это лицо я уже где-то видел. Но где — убейте меня сейчас, не помню. Кинув взгляд на часики, девушка кивнула и мило заулыбалась.

— Хорошо! Пойдем! За знакомство согласна! Но сразу говорю: мне только большую порцию мороженого с клубникой и коктейль «Тропика». Себе можешь взять, что угодно. В принципе, кафешка недорогая.

— Договорились, — я улыбнулся, подставил локоть, и Полина охотно просунула руку под сгиб. Мы свернули под арку, прошли в какой-то милый дворик, засаженный кленами и рябиной, где пряталось двухэтажное кафе с яркими переливающимися буквами на фасаде. Посидели хорошо. Здесь и в самом деле кухня оказалась простецкой, но вкусной. Узнал, что на втором уровне обычно заказывают банкеты молодые люди из знатных дворянских семей. Начиная с пятницы мажорики, как выразилась Полина, отрываются по полной программе. Там и кухня втридорога идет.

Где я видел это лицо? Ведь совсем недавно, год-два назад… С кем я встречался, что навеяло на меня удивительное сходство с милой девушкой? Не переставая перебирать варианты, я слушал легкую болтовню Полины и периодически улыбался. Она и в самом деле была из обедневшей дворянской семьи, не принявшей вассалитета Щербатовых. Ни о каких кланах отец даже не хотел слышать. В какой-то момент все пошло наперекосяк. Небольшая строительная компания, которой владел Барсуков Дмитрий Ефимович, однажды стала ощущать проблемы с договорами и подрядами. Целый год люди перебивались мелкими заказами, и вдруг все резко заглохло. Князь Щербатов присылал своих подручных с предложением принять его вассалитет, но отец проявил неумеренную гордость, по словам мамы. Вот и получилось так, что компанию пришлось продать тому же Колесникову, а семья испытывает большие проблемы. Отец уже подумывал уезжать из Торгуева, но подвернулась работа в таксомоторном парке. Строить гордое «фи» уже не приходится.

— Такие вот у нас пироги с котятами, — вздохнула Полина и оторвалась от трубочки. Коктейль был выпит.

— Бывает и хуже, — философски заметил я, нисколько не собираясь утешать девчонку. По сравнению со мной она живет счастливо и спокойно. — Пойдем, что ли? Тебя проводить до дома или какие-то дела остались?

— У меня еще есть пара часов, — откликнулась Полина, снова поглядев на часы. — Если хочешь — я проведу экскурсию по городу. Правда не по всему. Мой дом здесь неподалеку.

Я согласился. У меня после посиделок в кафе оставалось пять рублей, которые надо растянуть и на завтрашний день. А ведь я уже планировал пригласить Полину в какое-нибудь кино. Но действительность оказалась совсем не той, о которой я мечтал.

Мы медленно шли по тихой тенистой улочке, застроенной разнообразными коттеджами, кирпичными домами, особняками и прочим жильем. Полина сказала, что она живет здесь, только подальше, и домик их скромный по сравнению с теми, которые я наблюдаю. Словно пыталась оправдаться за положение своей семьи в обществе. Мне вообще было наплевать на это. Красивая девчонка с хорошей фигуркой идет рядом со мной. Зачем заморачиваться? Я молчал и украдкой рассматривал соседские дома. Меня одолевали смутные картинки прошлого, как будто я уже здесь был. Точнее, не здесь, а пробегал где-то рядом, а взор зацепился за уютные и красивые домишки, оставив в памяти зарубку.

— Ой, Ленька чего-то на улицу выперся, — хмыкнула Полина и пояснила, что это ее брат. Они, оказываются, двойняшки. Вот как? Совсем забавно.

Ленька смотрел на нас, засунув руки в карманы штанов. Высокий худощавый пацан моего возраста, действительно имеющий сходство со своей сестрой, молча ожидал, когда мы подойдем ближе. Полина улыбнулась, помахала ему рукой. Ленька ответил вяло, не отрывая взгляда от моего лица. И чем дальше, тем мрачнее становился.

— Привет, братик! — весело сказала девушка. — Познакомься, это…

— Ты где его подцепила? — оборвав сестру, резко спросил парень. — Знаешь, кто он такой?

Улыбка медленно сползла с лица девушки. Я стоял спокойно, уже поняв, с кем меня столкнула судьба. Я вспомнил его. Это тот самый мальчишка в зеленой футболке с пятном от мороженого на пятне. Это его я бесстыдно раздел на улице до трусов и отправил домой, размахивая ножиком перед лицом.

— Объясни, — твердым голосом попросила она брата. На меня старалась не смотреть.

— Может, он сам расскажет? И где велосипед твой, кадет? А? Наладил?

— Продал, — ответил я.

— Пошел отсюда, — сквозь зубы процедил Ленька. — Пошел, пока я тебя здесь же не закопал!

— Ого, — я улыбнулся, не обращая внимания на исказившееся злобой лицо парня и растерянной — Полины. — Сильным стал? Хочешь снова попробовать меня испепелить, огневик? Ну, давай. Только зря все это. Лучше бы ты выслушал, почему так все произошло…

— Ничего. Не хочу. Слушать, — Ленька перевел дух, и, кажется, отбросил идею уничтожить меня на месте своим плетением. Сжавшие острыми клыками запястья «веригельн» были на страже. Ничего у парня не получится. — Полина, иди в дом. Мама тебя уже спрашивала. Иди, мы сами разберемся. По-мужски.

Я не стал в открытую ухмыляться. Что ты знаешь о разборках по-мужски? Вот я, бывшая Элита, только так и разбирался с врагами: крушил кости, рвал сухожилия, вспарывал животы. До сих пор отголоски той жизни будоражат мой мозг, заставляют мышцы реагировать на каждый неосторожный шаг незнакомого человека. Нет, Леньку я убивать не буду. Симпатичный парень, живет по правильным принципам, и сестра у него хорошенькая.

— Никуда я не пойду, — растерянная от нашей перепалки, Полина скрестила руки на груди и упрямо вздернула голову. — Пусть Артем все расскажет. Выходит, ты уже встречался с Ленькой? Когда?

— Артем? Даже имя себе придумал на ходу! — хохотнул брат. — Не Волоцкий твоя фамилия, а? Снова из кадетской школы сбежал? Кого на этот раз решил обокрасть? Сволочь!

Полина тихо ахнула, прижав ладонь к губам. Глаза ее сузились, а потом произошло неожиданное. Или ожидаемое? Она с размаху треснула меня по щеке. Хорошо залепила, прочертив ногтем одного из пальцев по ноздрям. Я почувствовал, что пошла кровь. Несильно, но рубашку может испачкать. Огляделся по сторонам, сорвал с ближайшего кустика листок и приложил к носу. Кажется, скорой помощи от воинственных братика и сестрички не дождусь. Вот же угораздило вляпаться в «мыльный» сюжет!

— Прекрасный финал замечательного вечера, — прогундосил я и улыбнулся Полине. — Приношу твоему брату искренние извинения за тот давний случай. Больше этого не повторится. Честно. До свидания.

Не, а что делать-то? Нормально извинился, попрощался. Пора и честь знать. Уже вечереет. Развернулся и пошел по улочке, изредка прощупывая нос. Еще кровоточит, но не так сильно. Царапина слабенькая, как будто кошка цапнула. Больно, но не смертельно. Правда, потом короста будет на видном месте. Эх, магию бы сейчас! Сразу бы вылечил!

Услышал за спиной недовольный голос Полины, Ленька отвечал, словно в чем-то виноват оказался. Потом размашистый хлопок, удар.

— Ай, Полька! Ты чего делаешь?

— Артем! Артем! — до меня донеслось цоканье туфель. — Да подожди ты!

Я замедлил ход, и в мою руку тут же вцепилась сумасшедшая девчонка. Опять прическа растрепалась. Откинув волосы за ухо, Полина выпалила:

— Извини, не хотела! Пошли, Ленька тебе царапину уберет! Он может! И приглашаем тебя на чай! Земляничное варенье любишь?

— Люблю, — ответил я, вспоминая вкус земляники, которую ел в имении Морозовых.

— Ну и что ты встал? Пошли!

Она потянула меня за собой. Я пожал плечами и не стал сопротивляться. Ленька мрачно топал позади меня, источая столько ненависти, что я стал за него бояться, как бы не лопнул на сотню маленьких дворянчиков. Мы прошли по садовой дорожке, выложенной шершавой темно-коричневой плиткой, поднялись по крыльцу двухэтажного, но не слишком большого, дома и оказались на веранде, откуда летом хорошо смотреть на густой сад, покачиваясь в кресле. Вон, пара штук стоит, на них лежат пледы.

Мать Полины — Лидия Николаевна — внимательно выслушала полный экспрессии рассказ дочери, прижимая руки к высокой груди. На ее красивом лице не дрогнул ни один мускул при напоминании фамилии Колесникова. Но мне она улыбнулась приветливо и пригласила к столу, так как намечался ужин. Я не стал ломаться, но прежде всего пришлось сесть на стул и подставить свою физиономию под руки Леньки. Он вроде семейного целителя был, использовал свои слабенькие навыки для таких случаев вроде моего: царапины, ушибы, синяки, головные боли. С опаской поглядывая на скрюченные пальцы, готовые вцепиться в мое горло, я тихо сказал:

— Извини, что так вышло! Но мне нужно было пройти через это!

— Заткнись, кадет! — прошипел Ленька, пассируя перед моим носом. Что-то легко зажглось над губой, а браслеты предупреждающе кольнули. Как же я их ненавижу! Браслеты, конечно! Разве можно источать злобу и ненависть к милым людям, у которых гордости мешок и целая тележка, и не прогнувшихся перед Щербатовым?

Через десять минут неприятные последствия от царапины исчезли, и мы сели за стол. Я познакомился с отцом Полины и Леньки — приятным брюнетом сорока пяти лет. Хороший мужик, веселый и разговорчивый. Славно посидели. Правда, Лидия Николаевна что-то слишком часто ко мне приглядывалась, но потом возвращалась к своей излюбленной тактике, спеша угомонить разговорившегося мужа. Ленька тоже молчал, не раскрывая тайну нашей первой встречи. Об этом заговорила женщина.

— Представляешь, Артем, какая история случилась с Леней! — попивая чай из тонкой фарфоровой чашки, воскликнула Лидия Николаевна. — Четыре года назад Ленечка стал жертвой нападения одного сумасшедшего кадета! Не знаю, что там произошло, но он пригрозил ножом и раздел Леню! Правда, его вскоре поймали и отвезли в школу. Говорили, что это один из лучших учеников! Как такое может быть?

А сама смотрит на меня, как я отреагирую. Молча пожимаю плечами и спокойно отхлебываю чай.

— Как вы узнали, что он — лучший ученик? — мне стало любопытно.

— Дмитрий Ефимович приезжал в школу вместе с господином Зотовым — архимагом из Управления, — кивнула на мужа Лидия Николаевна. — Хотели выяснить судьбу мальчика. Ну не просто же так он убежал оттуда! Может, его били или издевались…

Ленька хрюкнул и уткнулся в свой чай. Мать с укоризной посмотрела на него и отодвинула розетку с земляничным вареньем подальше. Слишком часто мелькала ложка сына.

— Леонид, веди себя прилично, — предупредила она.

Полина приоткрыла рот и забавно смотрела на меня, помаргивая пушистыми ресницами, на которые она успела положить тушь, пока я лечился от ее царапины. Хм, а мне ведь никто не говорил о визите Ленькиного отца. Решили не заострять внимание?

— А зачем, если не секрет? — продолжал допытываться я.

— Хотели оформить опекунство, — быстро выпалила девушка. — Ну, он же сирота, ему плохо, ну и прочее….

Парень снова издал странный звук, потом произнес:

— Плохо ему! Да он лучше нас живет!

— Цыц, молодой человек! — внезапно посуровел мужчина. — Мал еще делать выводы.

— А ведь ты, Артем, на него чем-то похож, — Лидия Николаевна легонько улыбнулась. — Я же видела фотографию того кадета… Волоцкий, кажется…

Блин, да что за семейка? Какое-то человеколюбие, желание чуть ли не усыновить! Что происходит? Нафига им понадобился мальчишка, который прыгнул на их сына с ножом? Нормально, нет?

— Мне многие говорят, что я на кого-то похож, — я улыбнулся в ответ. — Фотогеничное лицо. И ошибаются часто.

— Бывает, — развела руками женщина. — Хочешь еще чаю?

— О, нет! Спасибо! Мне еще добираться через весь город в гостиницу!

— У нас есть гостевая спальня, ты можешь переночевать здесь, — неожиданно для меня ответила хозяйка дома Барсуковых, но перед этим переглянулась с мужем, получив от него поощряющий кивок. — Время позднее, и шпана сейчас повылазила на улицу. Сколько раз обращались к князю Щербатову, чтобы навел порядок, да только одними облавами разве дело поправишь?

— Мне неудобно, сударыня, — действительно, какая-то странная ситуация выходит. Пригласили в гости чужого человека, предоставляют кров на ночь. А если сейчас встать и признаться, что это я и есть Волоцкий? Как отреагируют? Потом осекся. Зачем? Милейшие дружелюбные люди вместо того, чтобы требовать казни кадета, обидевшего их мальчика, захотели его чуть ли не усыновить. Кадетская школа — не то место, откуда можно брать в семью ребенка. Там живут звереныши, учащиеся убивать и воевать. Такими их захотела воспитать система, чтобы потом пользоваться плодами своего желания.

— Что же в этом неудобного? — пожал плечами Дмитрий Ефимович, откинувшись на спинку стула. — Ты защитил нашу дочь от хамских притязаний этого несносного мальчишки, поэтому мы хотим отблагодарить тебя. Кстати, милая, завтра я записан на аудиенцию к князю, вот и расскажу ему эту замечательную историю! Колесниковы ведут себя очень неприятно в последнее время. Это же не первый инцидент с молодыми девушками!

— Папа! Ну, зачем? — воскликнула Полина. — Пусть лесом идет, придурок! Он же безобидный, просто мозгов нет. Думает, если все дозволено, можно за руку цапать! Как бы потом проблем не было! И так со всех сторон тебя поджали!

Девушка чуть не плакала, усиленно моргая глазами. Н-да, ситуация. Что же ты такой упертый, папаша? Ну, пошел бы на поклон к Щербатову, смирил свою гордыню, получил бы за это спокойную жизнь и работу, которая обеспечила бы твоей семье безбедное существование. Гордых князь не любит, он их гнобит до полного уничтожения. А кто такие Барсуковы? Бедные дворяне. Зато свободные. Хотелось как-то подсказать папаше, как действовать, но разве он будет слушать пацана? На выходки мажоров из защищенных свитских родов хозяин смотрит всегда сквозь пальцы. Мелкая шалость не считается преступлением. Полине надо быть осторожной. Войдет в самый расцвет девичества — как бы проблемы не начались вокруг нее. Захочет Щербатов выдать ее замуж за Колесникова — и никто ничего не скажет против. Такова реальность в Торгуеве. Да и не только в этом городе.

— Так что скажешь? — нетерпеливо спросила Полина и зарделась.

— Спасибо, останусь, — совершенно неожиданно согласился я. — Только мне нужно рано выходить.

— Я отвезу тебя в твою любимую гостиницу, не переживай, — усмехнулся отец девушки. — Утром после завтрака и поедем.

Ленька зло зыркнул на меня, резко встал из-за стола и вышел из зала. Хлопнула входная дверь. Ага, на улицу потопал. Злость свою срывать будет на кошках. Или на собаках. Кто подвернется под ногу.

Удивительные люди.

— А что за человек этот князь Щербатов? — я зацепил ложечкой остатки варенья и отправил в рот. — О нем много в Самаре слышал. Слухи одно время ползли, что он с неугодными расправляется жестоко. Насылает своих архатов, гвардию или наемников…

— Кхм…, - резко кашлянул старший Барсуков. — Артем, ты бы поостерегся такие слухи разносить в вотчине Бориса Даниловича. Упаси тебя Боги ляпнуть такое с незнакомыми людьми. Потом сам убедишься в правдивости или лживости речей о его характере.

— Дима! — укоризненно посмотрела на него жена.

— Извините меня за бестактность, — я попробовал прощупать с другой стороны. — Просто услышал фамилию Волоцкого, и вспомнил давний случай с этим дворянским родом. Лет десять или больше назад произошло несчастье, и вся семья погибла. Выходит, кто-то выжил?

— Так мы о чем и говорим! — воскликнул мужчина. — Паренек — сирота, единственный представитель рода. Вот и хотели….

— Стать опекунами? — кивнул я. — А зачем вам лишняя проблема?

Дмитрий Ефимович открыл рот, но под взглядом жены тут же захлопнул его и слишком суетливо посмотрел на часы.

— Время позднее, — сказал он с намеком. — Артем, извини, норазговоры про князя я считаю неуместными.

Я не имею права настаивать в чужом доме. Посему встаю, раскланиваюсь, благодарю за ужин и в сопровождении Полины отправляюсь на второй этаж. По просьбе матери она показала мне комнату, где я переночую. Пока оглядывался по сторонам, девушка стояла возле двери, прислонившись к косяку.

— Нравится? — спросила она.

— Нормально, — я обвел руками пространство небольшого помещения с окном, выходящим в сад, и присел на кровать. — Я вообще неприхотливый. Так что не напрягайся. Ты лучше ответь мне на вопрос: ты сердишься на меня за тот случай с братом?

— Да сейчас-то что говорить об этом? — пожала плечами Полина. — Ну, было… Сначала, конечно, мы очень огорчились, но когда узнали, кто на самом деле встретился Леньке — родители успокоились, не стали устраивать трагедию…

— Удивительно. Чем же я так заинтересовал их?

— Не могу сказать, — что-то девочка не договаривала.

— Если твои родители разглядели во мне сходство с кадетом, то у меня не будет проблем с кланом Щербатова?

Полина засмеялась, подошла ко мне и легонько толкнула в плечо. Я шутливо завалился на спину и с удовольствием посмотрел на нескладную милую девчонку.

— Кому ты нужен, Артем из Самары? То есть, я хотела сказать, кадет Колояр Волоцкий? Да знаю я эту историю про усыновление. Папа с мамой тогда долго спорил, до хрипоты. Сегодня ты здесь, а завтра в своей монастырской норе, — лицо ее погрустнело, она примостилась рядом со мной, положив руки на свои колени. — Щербатовы здесь хозяева, их слово — закон. Показали пальцем удавить букашку — раздавят. Ты же сам чувствуешь на своей шкуре его жесткую хватку.

— Гад, сволочь, беспринципный ублюдок? — я вздохнул, приподнимаясь. — Как ты его оцениваешь?

— Он не ублюдок, а влиятельный человек, стоящий чуть ниже императора. Для него не существует врагов или друзей, и действует он сообразно своим выгодам.

— Я сразу представил князя этаким холодным и мрачным человеком, выискивающим выгоду вокруг себя, — зловеще произнес я и удостоился шлепка по спине. Полина засмеялась.

— Ничего подобного! Совсем не мрачный. Красивый мужчина, любит своих детей, жен. Души в них не чает. Я пару раз с Леной и Мирославой — дочками его — пересекалась. Милейшие девушки, умные и без снобизма.

— Двух раз мало, — глубокомысленно произнес я, выстраивая в своей голове новые комбинации, которые приведут меня к Щербатову. Отказавшись от прямой мести, мне необходимо проторить дорожку к княжескому дому, войти в его доверие, доказать, что я не держу зла за содеянное…. Нет, это будет очень трудно. Щербатов не поверит. Ищи, Колояр, ищи лазейку!

— Ой, кто бы говорил! — хмыкнула Полина и посмотрела на меня с хитринкой. — А ты ведь не зря завел разговор о князе. Видел, как мама смотрела на отца? Хитрый, да? Затеял какую-то игру? Хочешь мстить?

«Да, девочка, хочу. И отомщу, — подумал я, глядя в милое личико Полины. Несомненно, она будет красавицей, и тогда кто-то из свитских Щербатова обратит на нее внимание. Только бы глупостью не страдала девушка, может, и повезет в жизни».

— Я думаю, — признался я. — В одиночку месть не совершают. Можно убить человека, сломавшего тебе жизнь, но от этого спокойствия ты не найдешь. Мстить надо изощренно.

— Да ты монстр!

— А я и есть монстр, Полина. Мы все в кадетской школе немного чудовища.

— Ты понравился моим родителям, — девушка замялась и вскочила на ноги. — И никакой ты не монстр. Не наговаривай на себя. Так что, если будешь в городе — заходи, всегда будем рады. А на Леньку не обращай внимания. Он вредный с самого детства.

— Он — стихийник? — поинтересовался я.

— Да, работает с Огнем, — кивнула девушка. — Родители думают отдать его в лицей в Симбирске. Для дворянских детей из свободных родов там есть такой. Не ахти, конечно, но навыки и умения могут поставить. Глядишь, прорвется куда-нибудь.

— Щербатов к себе заберет? — пошутил я.

Полина фыркнула, но отвечать на этот вопрос не стала.

— А ты сама имеешь Дар?

— Слабенький, только фокусы детям показывать, — улыбнулась Полина и махнула рукой. — Ладно, спокойной ночи. Отдыхай. Ванная комната по коридору направо. Там же туалет. Не заблудишься.

Она вышла из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

Интересные здесь дела творятся. А ведь Барсуковы что-то скрывают. Нет, не от меня. Их отношения с Щербатовыми. Почему Дмитрий Ефимович с таким упорством отказывается от княжеских предложений? В чем причина такого неприкрытого противостояния? И ведь не боится полного перекрытия кислорода. Почти разорен, а ходит с гордым видом. Не-еет! Что-то не так в царстве датском! А идея с опекунством? Фантазия могла разыграться не на шутку, но я махнул на все рукой, и раздевшись, нырнул в прохладную постель. Мне еще долго идти к конечной точке, Щербатов со своей семейкой подождет.


****

— А я ведь тебя узнал, Колояр, — неожиданно сказал отец Полины и Леньки. В машине никого не было кроме нас двоих, и откровению Дмитрия Ефимовича я не удивился. Подспудно ожидал, что меня разоблачат. Ну, в хорошем смысле этого слова. Милейшие люди, не прогибаются под диктат князя Щербатова. — Ты очень на Арину — свою маму — похож.

— Вы были знакомы? — я с интересом посмотрел на сосредоточенного ездой мужчину. Утренний час пик, запруженные транспортом улицы, мигающие огни светофоров — мегаполис, прямо. Даже не скажешь, что находишься далеко от столицы.

— Когда я и твой отец Ставер были молодыми и неженатыми, — тут Барсуков слегка улыбнулся, — мы организовывали экспедиции на волжские пустоши — их еще Курганными землями прозывают — где раскапывали холмы и частенько сталкивались с боевыми дружинами князя Щербатова. Тримир Волоцкий — твой дед — как старейшина Рода не жаловал такие отношения с неспокойными соседями, но не мог молча сносить весьма наглые выпады княжеского клана. До большой войны не доходило, но раненых с обеих сторон хватало.

— А как вы познакомились?

— Мы жили на землях Волоцких, у отца был мукомольный завод, — охотно ответил Барсуков, излишне близко прижавшись к ярко-красному кабриолету. — Сами Волоцкие, будучи свободными дворянами, никого насильно не подминали под себя. Собирали налоги, следили за порядком — только и всего. После женитьбы я как-то отошел от совместных со Ставером проектов, принял дело отца.

— Почему вы не захотели стать союзной семьей?

После недолгого молчания Барсуков признался:

— Чувствовал грядущую беду. Ставер ухаживал за твоей будущей матерью, но Лихачевы предпочли его Щербатову. Как же, князь, союзник императорского клана, мощная поддержка многочисленного рода. И честно скажу: испугался за свою семью. Я же знаю, как дерутся между собой аристократы. Кровь хлещет по сторонам. В общем, отошел я в сторону.

Барсуков неожиданно свернул куда-то в сторону с главной дороги, пропетлял между дворами и остановился возле небольшого уютного сквера. Заглушил мотор, посмотрел на меня, словно ожидал вопросов. Я молчал, давая человеку возможность высказаться. Мужчина понял правильно.

— Давай, прогуляемся? Погодка-то какая стоит!

Погода действительно радовала. Солнышко светит сквозь легкую завесь облаков, рассеивая свои лучи на желтеющие и краснеющие листья деревьев, отчего освещение было необычным, что можно было фотографировать пейзажи без фильтров. Настолько красочно выглядел сквер.

Мы вышли из машины и неторопливо зашагали по брусчатой дорожке.

— Когда я узнал, что Ставер женился на Арине Лихачевой, которую, несомненно, готовили к замужеству с Щербатовым, я попробовал встретиться с главой княжеского клана и отговорить его от поспешных и неправильных шагов. Казалось, Щербатов внял моим доводам и отбросил свои мысли об уничтожении твоего Рода, прямо оскорбившего его честь.

— Он действительно с самого начала планировал поступить так с моими родителями? — глухо спросил я.

— Не знаю, мальчик мой. Я не вхожу в высший круг аристократии, и мне недоступны принципы ответственности за содеянное. Однако полагаю, что действия Ставера попали под негласный кодекс чести. И он должен был ответить за свой поступок. Но кто же знал, что таким образом… Все, кто был знаком с этой историей, полагали, что все обойдется вирой. Через полгода после свадьбы Ставера и Арины, сыгранной против желание семьи девушки, погиб Тримир. Причем, настолько глупо, что возникли подозрения о намеренном исполнении заказа.

— Как?

— На охоте. Подстрелили из-за кустов. Скрадывали кабана, чтобы вывести его на Тримира. Кто стрелял, каким образом стрелок из оцепления оказался на том месте — загадка.

— Загадка для следователей?

— Ну, да. Иногда дознаватели резко теряют зрение и слух, когда дело касается аристократических разборок, — сделал попытку пошутить Барсуков, и тяжело вздохнул.

— А что было дальше?

— Дальше? После твоего рождения мне показалось, что Щербатов угомонился. Стычки на Курганных землях прекратились, словно кто-то резко прикрикнул на противоборствующие стороны, чтобы не занимались глупостями. По сути, делить-то нечего было. Да, находили магические артефакты, не спорю. И довольно приличные, мощные. Вся проблема была в спорности земель. До сих пор Щербатовы никак не могут доказать принадлежность пустошей к своей Роду. Императорские комиссии еще не совсем потеряли совесть. А в день твоей годовщины случился тот ужас.

Барсуков неожиданно остановился и вытащил из кармана куртки пачку сигарет. Краем глаза я заметил, что она едва почата. Вчера я не заметил, чтобы он курил. Видать, разволновался.

— Сначала мы думали, что ты тоже погиб в резне. Но потом местные журналисты разузнали о выживших. Всего лишь младенец, чудом не замерзший на улице. Кто тебя вытащил из горящего дома, почему оставил в люльке посреди огорода — одни вопросы. Семья Морозовых тебя приютила, взяла под опеку. Казалось, все хорошо окончилось…. Когда Лёнька пришел домой в одних трусах, я даже не подозревал, насколько история совершила новый виток.

— Как вы обо мне узнали? — я удивленно посмотрел на черную белку, осторожно перепрыгивающую с ветки на ветку по сосне. Откуда она здесь взялась? Ручная, поди.

— Жена пошла с сыном в околоток, чтобы написать заявление об ограблении, — Барсуков вдруг усмехнулся. — Услышала фамилию, прибежала домой с вытаращенными глазами и стала приставать ко мне, не тот ли это Волоцкий? Оказалось, тот самый. Мы не сразу решились съездить в монастырь, ожидая, пока уляжется чехарда с твоим незапланированным гулянием по городу. Через месяц нанесли визит. Ваш комендант не дал разрешения на свидание.

— Об этом мне никто не говорил, — признался я, пиная сосновую шишку, сорванную ветром с дерева. — Но вы сильно рисковали, Дмитрий Ефимович. Узнай о вашем интересе к сироте из рода Волоцких господин Щербатов, я не могу себе представить, что он захочет с вами сделать. Князь уничтожил всех близких друзей моего отца и союзников.

— Не всех, — Барсуков остановился. Замер и я.

— Вы себя считаете?

— Нет. Я слишком отдалился от твоей семьи, и Щербатов бьет меня за старое. Есть люди, которые остались живы и ждут твоего слова.

— Они знают, что я не погиб?

— Конечно, — мужчина даже пожал плечами, словно удивился моему вопросу. — Союзник, он на то и союзник, чтобы свою верность доказывать. Жажда мести, конечно, не самый лучший вариант для объединения, но…

— Но в данном случае вы допускаете, что я приму на себя некие обязательства, — подхватил я недосказанную мысль.

Барсуков не стал сразу отвечать. Посмотрев по сторонам, прищурился от пробившегося сквозь дымку луча солнца, и задумчиво произнес:

— Ты, знаешь, Колояр, человек издревле считал своим долгом нанести врагу тот же урон, который сам понес от него. Кто-то называет его кровной местью, кто-то — принципом талиона. Существует несколько его видов. Зеркальный талион, то есть око за око, зуб за зуб. Щербатов убил твоих родителей, значит, по закону ты можешь убить его самого и его жен, ограничившись только их кровью. Есть символический талион. Но ты не можешь знать, каким образом враг лишил жизни родителей.

Еще как знаю, мрачно подумал я. Застрелены из пистолета. И что теперь? Убить только Мисяя и Невзора? Не слишком ли дешевый размен получится?

— Есть еще один? — с усмешкой спросил я. — Второй способ не впечатляет.

— Есть. Опосредованный. Его иногда называют абсурдным. Это значит, что преступник отвечает за содеянное жизнью невиновных членов семьи, — Барсуков остановился и положил руку на мое плечо. — Я не толкаю тебя на месть, Колояр. Даже хочу отговорить от безумных поступков. Ты вырастешь, у тебя появятся иные интересы в жизни. Дворянство твое всегда останется при тебе. Не лишай себя будущего. Учитывай и то обстоятельство, что за Щербатовым стоит более мощный клан — императорский. Такая сила тебя просто раздавит, вздумай ты применить принцип талиона к своему врагу.

А что? Опосредованный талион — это самое жестокое наказание для Щербатова. Враз выдернуть его корни, заставить засыхать, мучаться до конца жизни, осознавая свою никчемность. Поднимется ли моя рука на его детей и жен? Думаю об этом спокойно, без рефлексий. Слишком далека от меня цель, рано еще.

— Дворянин без земли? Пес безродный, а не дворянин, вот кто я буду! Позвольте мне самому решать, что делать или не делать, — резко ответил я. — Вы же не знаете, из-за чего Щербатов перешел на жесткую конфронтацию. Он хотел избавиться от конкурента на Курганные земли, а женитьба отца — всего лишь предлог убрать его. И хорошо так все вышло. Обиделся княже, чуть ли не плакать в жилетку императору побежал, что супостат любимую девушку от алтаря увел!

Я что-то разволновался, и Барсуков, пораженный моими словами, остановился.

— Тебе кто-то рассказал о настоящей причине?

— Слышал, — буркнул я. — Речь шла о пустошах, где вы с отцом раскапывали артефакты. Видимо, там лежит богатое наследство древних. Земля — она, знаете ли, умеет хранить в себе ценности ушедших эпох. Дмитрий Ефимович, я — наследник одного из Рода Первых. Магические вещи, созданные древними чародеями, по праву принадлежат нам. Щербатов это знал, но все равно упрямо лез не в свои дела. Вот теперь вопрос: с кого мне стребовать виру? Откажусь от мести — меня не поймут.

— Тогда ты не откажешься от своих союзников?

— Кто они? Назовите их имена, а дальше я сам буду решать, что мне делать.

Барсуков перечислил мне фамилии людей, бывших близкими друзьями отца. Оказывается, никто из них не брал на себя союзнические обязательства, но после произошедшего, как честные и благородные дворяне, они жаждут наказать Щербатова. Их и было-то всего пять человек, но у каждого за спиной могли стоять хорошо обученные люди, привыкшие к оружию и риску. Уже неплохо. Когда-нибудь я призову их. Лишь бы князь не добрался до них. Оставалось выяснить некоторые детали.

— Князь Щербатов знает об этих людях?

— Полагаю, в качестве сочувствующих тебе — нет, — Барсуков не был уверен в своем ответе. — Да, эти люди очень редко появлялись на виду вместе со Ставером, и есть шанс, что хозяин Торгуева не станет преследовать их. Уже четырнадцать лет прошло, Колояр.

А ведь могли за это время что-то сделать, если знали о противозаконных действиях Щербатова. Раздражение на миг возникло, испортив настроение, но я постарался рассуждать спокойно. Разве можно обвинять незнакомых мне людей в бездействии? Вполне вероятно, что они ждут моей активности. Как я поведу себя в будущем? Откажусь или нет от мести? Вопросы. Пока одни вопросы.

— Вам лучше не афишировать свое знакомство со мной, — предупредил я Барсукова. — Во избежание проблем вообще забыть обо мне.

Дмитрий Ефимович только кивнул, соглашаясь с моими словами. А что еще ему делать? Лично мне не хочется, чтобы Полина и Ленька пострадали за неосторожность своих родителей. Я не знаю Щербатова лично, не знаю его мыслей, желаний. Прежде чем наносить смертельный удар, надо изучить врага. Или кому-то хочется, чтобы пацан с голыми руками пошел на верную смерть?

Мы вернулись к машине, и Барсуков отвез меня в гостиницу. На этот раз за стойкой администратора сидел невзрачный мужичок с залысиной на лбу. Посмотрел на меня подозрительно, когда я назвал свою фамилию, и отдал ключ от комнаты. Ничего интересного не ожидалось. Жарох обещал заехать после обеда. Так что можно вздремнуть. Неожиданно увольнительная преподнесла сюрприз, дав мне надежду, лелеемую с того трагического дня. Есть еще люди, готовые пойти против княжеского преступления!


Глава 12

Тяжелый надсадный гул моторов убаюкивает, медленно погружает в дрему, но спать нельзя. Гляжу по сторонам, и в полутьме салона, освещаемого лишь аварийными фонарями мерзкого синего цвета, вижу парней, дремлющих на деревянных лавках. Стрига привалился к холодному борту и дрыхнет, открыв рот. Чижик что-то беззвучно шепчет. Всех богов, наверное, вспоминает. Его хохолок так и торчит на макушке словно постовой на дозорной вышке. Женька-Леденец играет ножом, виртуозно крутя его между пальцев. Но большинство пользуется моментом и подремывает. Короткие минуты перед очередным зуммером готовности к прыжку и выкриком Шрама. Наставник назовет чью-нибудь фамилию, сверяясь со списком, и кадет встанет перед открытым проемом, в который со свистом влетит холодный воздух. Я поежился.

Многих уже нет с нами. Покинули самолет наш командир-сержант Батуев, Гриня-конопатый, Сява, Витька Колыванов и еще несколько человек. Нас раскидывают по огромной ночной территории, чтобы мы в одиночку пробирались из точки высадки к Торгуеву, а вернее, к нашему родному монастырю.

Да, прошло несколько лет и мы, повзрослевшие парни, идем на последний экзамен, называемый «одиночный бег». Самое тяжелое, выматывающее и интересное задание. Всех выпускников посадили в небольшой юркий грузовой самолет (мы его в шутку прозывали СБД — «самолетом ближнего десантирования»), который поднялся в воздух на закате дня и стал кружиться на высоте двух километров от земли, ожидая, пока чернильная темнота не заглянет в иллюминаторы. И после этого сопровождающий нас Шрам, блестя жуткими глазами, начал выталкивать кадетов наружу. Мы пытались определить, куда нас хотят доставить, но пилот действовал хитро. Он маневрировал, менял высоту, разворачивался, пока мы не плюнули и перестали гадать. Единственное, что мы знали, выброска происходит в радиусе двухсот-трехсот километров от Торгуева. Дают с собой минимум вещей вроде ножа, фляги с водой и картой. Карта так себе, масштаб не позволяет с ювелирной точностью определить, куда тебя закинули, только примерное направление к монастырю. Сам соображай, как добраться до полигона. А ведь могут выбросить в начальной точке движения, где нет никакого жилья, вот и выбирайся, как можешь. Пищу и деньги добываешь теми методами, которым нас учили в школе все эти годы. Сроки задания тоже ограничены. Неделя, максимум десять дней. Придешь раньше — можешь считать себя счастливчиком. Сразу попадешь на карандаш «покупателей», который съехались на выпускные экзамены. Каждое утро кавалькада машин приезжает на полигон из города. Куча разного народа: военные, представители императорского и других княжеских кланов. Все оценивают кандидатов, берут на заметку, обсуждают сильные и слабые стороны выпускников.

Для подготовленного и физически развитого юноши задание кажется плевым. Какие могут возникнуть проблемы? Главное, не получить тяжелую травму при приземлении, что бывало нередко в истории школы. Кто-то повреждал ногу, угодив в охотничий капкан, пробираясь по лесу, кто-то умудрился попасть в бурную реку и потерять сознание от удара о валун, выпирающий из-под воды. Счастье, что не погиб, пролежав на отмели. Но аварийный маячок был вынужден включить, чтобы его подобрали. Нешуточное сотрясение мозга — и такое бывало. Инцидентов хватало.

Накануне «одиночного бега» Жарох предупредил меня, что по инициативе представителей императорского клана произошла смена вводных. И что они придумали, одному Перуну известно. Точнее, командный состав школы об этом знал, но не смог довести до разума клановых об опасности новшеств. Как сказал старик, моргая выцветшими глазами, «глупость впереди ума бежит. А расхлебывать вам». Я попытался узнать, что придумали столичные гости, но Жарох только покачал головой и снова призвал к осторожности.

— Волоцкий! — громкий рык Шрама вырвал меня из плена воспоминаний. — Поднимай свой зад и вали отсюда!

— Удачи, Кол! — Стрига как будто и не спал. Вздернул руку, сжатую в кулак.

— И тебе не хворать!

Я выдохнул из груди воздух и шагнул в пустоту. Выдержал положенное время, дернул кольцо и с облегчением увидел распустившийся белый цветок купола. Нормально. Теперь оглядеться. Самолет уже улетел далеко, но гул моторов еще слышен. Верчу головой. Темень несусветная. Но потом стал различать редкие огоньки, мелькающие в разных местах. Даже какую-то цветную гирлянду из мигающих фонариков разглядел. Что это могло быть, пока не сообразил. Судя по всему, выбросили меня далеко от крупного города. Предполагаю два варианта: или в заволжские степи, или в вологодские дебри. Одно другого не легче. Нет, в лесах, конечно, как раз легче. Воды вдосталь, зверюшки бегают, деревень побольше, где можно добыть съестного. В степи можно ноги протянуть, если вовремя фляжку водой не наполнишь.

Гляжу вниз, тщетно пытаясь узнать, куда меня несет. Темно, очень темно. Какое-то пятно приближается ко мне. Земля или лес? Как представлю, что насаживаюсь на ветку дерева — не по себе становится. И истеричный смех пробивает. Нас учили прыгать ночью — ведь это не первый раз: нацепили ранцы с парашютом и загнали в самолет. Но процент риска всегда высок. Местность незнакомая. Поджимаю ноги, понимая, что подо мной нет лесистой поверхности. Земля стремительно приближается. Удар! Сила инерции тянет меня вперед, хотя я уже завалился на бок. Не самое удачное решение, но можно перевести дух. На какой-то поляне удалось сесть. Быстро гашу скорость, отцепляю карабины и пару минут лежу, глядя на небо. Потом вскакиваю, собираю купол в кучу и тащу в сторону темнеющего леска. Все-таки заброска была севернее от монастыря! Так даже лучше.

Теперь нужно оглядеться. Место, куда меня десантировали, действительно безлюдное. Никакого жилья, даже признаков обитаемости не ощущаю. Значит, можно спокойно лечь спать, а ранним утром начну движение до первого поселения, от которого оттолкнусь в дальнейшем своем марафоне.

Нашел неплохое местечко под густой елью с мягким ковром из хвои, завернулся в парашют и замер, вдыхая в себя смолистый запах леса.


* * *

Меня разбудил легкий озноб, пробивший от кончиков пальцев до макушки. Все-таки ночевать в июньском лесу еще не совсем приятно. Лето в этом году запоздало, конец весны был холодным, и как следствие, воздух не прогрелся до той комфортной температуры, когда можно валяться в легкой одежде на земли и не простыть.

Вскочил на ноги и сделал несколько энергичных упражнений, разгоняя кровь по телу. Вот, уже хорошо! Попрыгал на месте, пробежался двадцать шагов туда и обратно, заодно поглядел, куда меня угораздило попасть. Лес на три стороны света, и только одна маячит зеленеющей луговиной. Ничего еще не понятно, но энтузиазм переполняет. Время отчета начинается с шести ноль-ноль сегодняшнего дня. У меня максимум десять дней и несколько контрольных точек, на которых я должен засветиться. Правда, я не знаю, где они расположены, и кто будет контролировать прохождение — тоже невдомек.

Ну, что, приступим? Скидываю «бэушный» комбинезон, достаю из рюкзака обычную гражданскую одежду, которую заранее прикупил в Торгуеве (старшим кадетам разрешено иметь личные вещи вроде рубашек, футболок, брюк, обуви), напялил на себя свободные спортивные штаны, футболку, просторную черную однотонную куртку с капюшоном. На ногах — простенькие кроссовки темно-синего цвета. Обычный парень для всех, только наметанный взгляд определит, что под молодежным прикидом скрывается весьма своеобразный юноша с накачанными бицепсами, широким разлетом плеч и с весьма опасными задатками бойца. Нет, убийцами нас не стремились сделать, но свернуть шею в нужный момент — учили со всем прилежанием.

Ножом аккуратно снял верхний слой дерна, потом выкопал приличную яму, куда положил ранец со скомканным парашютом и комбинезон. Спросите, а за потерю имущества придется расплачиваться? Не утверждаю точно, но сами подумайте, как начальство будет собирать парашюты по всему радиусу в триста километров? Нам, что ли, тащить их с собой, когда каждая минута на счету? Ну, высчитают сотни две с личной книжки, где лежат наши накопления. Делов-то.

Закапываю все монастырское добро, укладываю дернину на место. Все. Место высадки надежно спрятал. Вот не выходят у меня из головы слова Жароха, чтобы я вел себя осмотрительно и осторожно. Что придумали столичные представители? Какую пакость? Пошлют по следу собак? Облаву устроят? А ведь могут! Значит, нужно идти осторожно, лишний раз не светиться перед населением.

Хлебнул немножко водички из фляжки и закинул ее в рюкзак. Теперь можно идти. Судя по встающему солнцу, открытая луговина расположена юго-западнее от меня. Больше ориентиров не вижу. Значит, пока иду в ту сторону, нахожу населенный пункт, узнаю его название, и это будет моя точка отсчета.

Вскоре после энергичного марш-броска я оставил за спиной подлесок и вышел к оврагу, разрезавшему луг на две неровные половины. Мощные ливни вырыли большую траншею, уже заросшую молодой травкой. Пошел вдоль оврага, выискивая место, где можно спокойно через него перешагнуть или перелезть без лишнего напряжения сил. Местность немного понизилась, и неожиданно я наткнулся на лесную дорогу. Сел, изучая следы. А здесь частенько ходят и ездят! Протекторы от грузового автомобиля просматриваются четко. Совсем свежие, может и вчерашние. Конские копыта, велосипедный след. Я повеселел.

Дорога привела меня на околицу небольшого села. Выходить на всеобщее обозрение я не торопился. Лег на взгорке и внимательно рассмотрел, что из себя представляет населенный пункт. Три десятка рубленых домов с добротными крышами, плотными тесовыми заборами и ухоженными улочками. Видать, за порядком здесь смотрят, не живут в свинстве. Взгляд вычленил двухэтажный дом с государственным штандартом черно-желто-белого цвета на флагштоке, а рядом с ним трепыхающийся на слабом ветру полотнище зелено-красного цвета. А вот какой на нем герб нарисован — разглядеть не удалось. Видать, административное здание, пришла мысль в голову. Получается, село не совсем оторвано от жизни. Кругом телевизионные антенны, частоколом выросшие над крышами домов.

По улице прошмыгнула красная малолитражка и скрылась из виду, прикрытая палисадниками. Вздохнув, встал на ноги, тщательно отряхнулся и зашагал в сторону села. Первым, кого я увидел, был старик в теплой рубахе, в вязаном жилете поверх нее и в стеганных штанах, заправленных в валенки. Он сидел на резной крашеной лавке возле дома под развесистой черемухой.

Вытянув ноги, местный пейзанин дремал на легком июньском солнышке. Возле него развалилась лохматая псина, изредка мотавшая хвостом по земле. Увидев, что я остановился в нескольких шагах, коротко рыкнула, обнажив клыки. Не стала бросаться, но определила границы моих возможностей для знакомства.

— Здравствуй, дедушка! — громко крикнул я, опасаясь, что дремлющий старец окажется глухим.

— Чего разорался, отрок? — дед распахнул глаза и недовольно глянул в мою сторону. — Только задремал чуток, всю ночь уснуть не мог… Какая холера тебя укусила?

Пес заворчал более воинственно, чувствуя настроение хозяина.

— Да не холера, а потерялся я, — делаю тон более жалобным. — Километров пятьдесят отмахал от лагеря. Дернул черт с девушкой разругаться! Может, подскажешь, что это за село? Определиться бы. Турист я.

— Бестолковые туристы пошли, — проворчал старик, выпрямляясь. Лохматый пес подскочил, стал ластиться, чтобы почесали его за ухом. — Если не умеешь в лесу жить — зачем туда вообще соваться? Болото миновал, когда сюда шел?

— Не, не видел. А вот мимо оврага проскочил, — я оглянулся в поисках более покладистых жителей.

— Ага, значит, что от Егоровки шел, — дед прищурился, глядя куда-то в сторону от меня. — Далековато забрел.

— Где я сейчас? — начинаю терять терпение.

— Да в Керженцах, где же еще? — дед удивился моему вопросу. — Аккурат в десяти километрах от княжеского заповедника. Как ты еще туда не забрел? Пристрелили бы и имени не спросили. Повезло, паря…

Керженцы. Вот и привязка. Единственная проблема может быть в том, что на карте такое село не отмечено. Но здесь находится административная власть, заповедник какой-то неподалеку. Сориентируюсь, не впервой.

— А до города как добраться? Здесь ходят автобусы?

— Какие автобусы, паря? — ухмыльнулся дед. — На попутке до Макарьево добираемся, а оттуда на теплоходах по Волге, куда хошь… Тебе куда надо-то?

Волга! Макарьево! Повезло мне! Теперь уже две точных привязки есть.

— До Чебоксар, — ляпаю я и замираю. А вдруг меня сбросили совершенно не там, где я рассчитываю?

— Как вас занесло-то, — покачал головой старик и пристально всмотрелся в меня, отыскивая черты вражеского агента, чтобы сдать местным властям. — Ну так спускайся до Макарьево, там паром ходит до Лысково. А оттуда покупай билет куда надо. Хм…

Уф, кажется, я понял, где меня нелегкая носит. Ладно, пора прощаться с разговорившимся стариком, пока и в самом деле не арестовали за бродяжничество.

— Спасибо, дедушка! Дай Боги тебе здоровья!

— И тебе не хворать, малой!

Торопливо иду по улице, стараясь не выходить на центральную, где стоит двухэтажное административное здание. Кто здесь княжит, интересно? Нет у меня данных, а спрашивать об этом у местных равносильно голому носиться по пляжу. Враз повяжут.

Пока шел по улице, пару раз повстречал местных. Сначала поздоровался с одной женщиной в цветастом легком сарафане, несущей большую сумку, а в ответ получил недоуменный кивок. Потом пара пацанов на велосипедах, отчаянно трезвоня звонкими сигналами, пролетели мимо, что-то крикнув на ходу. Нужно было торопиться, пока кто-нибудь не задумался, что здесь делает незнакомец и не пошлет разбираться дружинников или околоточных…

Село закончилось на опушке леса. Торопливо пересек открытое пространство и углубился в ельник. Через пару километров сел отдохнуть, выбрав для этого старый пенек. Вытащил фляжку и попил воды. Вот еще проблема. Где-то надо еду добыть, иначе через несколько дней упаду от голода. Когда я был в статусе Элиты моей прошлой жизни, нас учили обходиться полностью без еды до пяти дней, заливая в желудок только воду с глюкозой. Но там хотя бы стимуляторы присутствовали. Значит, надо искать подработку по ходу движения. Дров поколоть, огород перекопать. Да мало ли работы в селе? Не заплатят, так накормят.

Я развернул карту. Как и ожидалось, ни Керженцов, ни Макарьево я не нашел. А вот Нижний Новгород и Чебоксары на темной жилке Волги вполне себе присутствовали. Получается, меня сбросили действительно далеко к северу от монастыря. Мой путь, можно сказать, прост. Достигнуть Волги, пересечь ее и дальше только по прямой, чуть-чуть отклоняясь к западу. Места густонаселенные, есть дороги, железнодорожные пути. На попутках легко добраться до Торгуева. И вот это обстоятельство меня напрягало. Очень напрягало. Как-то легко получается. Нашел точку высадки, провел линию до конечного пункта — и топай себе, насвистывая веселые песенки. Неужели какая-то подстава готовится?

Уложил карту в рюкзак вместе с фляжкой, а ножик перекочевал в карман куртки. Решительно встал. Буду идти строго на юг, пока не упрусь в Волгу. А там разберусь, куда дальше держать направление.

Еще через час активной ходьбы мои чуткие слуховые рецепторы уловили гудение мотора. Я замер на месте, ориентируясь, где проходит дорога. Судя по интенсивности звуков, машина шла с запада на восток, как раз пересекая мою линию движения. Осторожно, стараясь не бежать с радостными воплями, чтобы подбросили прямо до пристани в Макарьево, я заскользил между деревьями. Ведь транспорт мог быть из Керженцов. Например, егеря услышали от жителей о странном молодом человеке и оперативно выехали на задержание для проверки. Знаете, что? Не стану я никуда бежать. Пешочком дошел до лесной дороги, убегавшей желтоватой песчаной лентой от меня в разные стороны. Никаких машин не видно, только свежие протекторы на поверхности и капли масла. Маслопровод не в порядке, протекает. Я вздохнул и пересек дорогу. Встречаться с местной властью мне почему-то очень не хотелось. Грызла тревога.

После полудня вышел к маленькому поселку, стоящему на краю луга. Протоптался по высокой траве прямо к крайней избе, огороженной свежими ошкуренными жердями. На огородных грядках копалась бабка в ярком зеленом платке. Одета странновато: широкие коричневые штаны, ботинки-говнодавы, невзрачная потрепанная тканевая куртка.

— Мир в дом, бабушка! — весело крикнул я, облокотившись на жерди. — А не найдется у вас работы на два-три часа? Вы бы мне заплатили или покормили!

Бабка выпрямилась и обернулась ко мне, вытирая концом платка лицо. Ой, блин! Да это же деваха молодая! Просто одета несуразно, что не мудрено за старуху принять.

— День добрый, внучек! — с ухмылкой сказала она в ответ и скинула платок. На солнце вспыхнули пшеничные волосы, собранные в большую аккуратную башенку. Симпатичная, белозубая… — Что ты там насчет денег говорил?

— Я от своей группы отбился, второй день по лесу блуждаю! — начал толкать свою легенду. — Пожрать бы чего. Согласен отработать за еду или за оплату!

— Странный ты какой-то турист, — девица нисколько не поверила моим словам. Отряхнула руки и ушла в дом. Я терпеливо ждал. Не от меня же решила скрыться! Ну, точно! С папашей вышла!

Мужик был огромного роста, широк в кости и передвигался как медведь, чуточку вперевалку, расставив руки в стороны. Лицо заросло густой бородой, из-под сросшихся бровей напряженно поблескивают глаза. В руках у него дробовик.

Блин, да это леший, а не человек! Неужели девчонка — его дочка? С трудом верится.

— Этот, что ли?

— Он, батька. Говорит, что согласен поработать за деньги или еду.

Девчонка скрестила руки и по-бабьи подперла высокую грудь. А сама смотрит с усмешкой и любопытством одновременно.

— Лезь сюда, прыткий, — качнул стволом дробовика мужик. — И не вздумай шалить.

— Да вы что? — возмутился я и нырнул между жердями. Огляделся и по натоптанной дорожке пошел мимо грядок к дому. Остановился в пяти шагах от ствола, поднял руки. — Я же с хорошими намерениями. Кушать хочется очень. Одной водой питаюсь.

— Турист, говоришь? — отец девицы тоже мне не верит, но в глазах проявляется интерес, как лучше меня использовать. — Что умеешь?

— Да откуда же я знаю, что вам надо? — пожимаю плечами.

— Крышу на курятнике надо переложить, — сказал мужик. Уф, опустил ружье. — Работы как раз до вечера. Останешься ночевать. Даю тебе ужин и завтрак. Потом можешь валить дальше. Идет?

— Согласен. А сейчас нет ли чего перекусить? — я сглотнул слюну. — Совсем немного, чтобы силы были молоток держать!

Девица засмеялась.

— Цыц, Дарья! — осадил ее батька. — Все бы гоготала! Разогрей борща, да на стол чего накидай. Пусть поест. Много не давай, чтобы не обожрался!

Это он в спину дочери крикнул, которая метнулась в темные сени.

— Ладно, пока располагайся в тенечке, — неожиданно сменил тон отец Дарьи, став миролюбивым. — Пообедаешь, да начинай работу. А я приготовлю инструмент.


* * *

Дашка оказалась девчонкой хозяйственной, и ее легко было рассмешить забавными историями из моей кадетской жизни. Я слегка подправлял некоторые детали, опускал специфические подробности, но в итоге хозяйская дочка заразительно смеялась, слушая меня. Пока я лазал по крыше подобно хромому крабу с целым пучком гвоздей в зубах, она успевала ловко подавать мне гладко отесанные доски и рассказывала, в свою очередь, о своей жизни в глухомани. Живет с отцом и матерью, осенью уезжает в Лысково на учебу в техникум. Специальность себе выбрала довольно нетрадиционную для девушки: пчеловодство. Оказывается, семья Варенниковых имеет большую пасеку неподалеку от хутора, где живет дед Дашки. Сегодня мне, оказывается, повезло, что она оказалась дома. Пришла за продуктами, да заодно отца проверить.

— Почему повезло? — мне стало интересно.

— Так шмальнул бы из дробовика, даже слушать не стал бы, — удивилась девушка. — Он такой: сначала бьет влет, а потом расспрашивает. Бывший пограничник, на севере служил. Привык со всеми нарушителями с помощью оружия разбираться.

— А мать сейчас где? — спешно меняю тему разговора. До земли с крыши курятника было невысоко, так что я не напрягал голос, чтобы меня услышали.

- В город подалась мед продавать, — подхватила Дарья очередную доску и подала мне. — В Лысково есть специализированное предприятие по сдаче излишков продукции. Вот мама и решила продать кое-что. Приедет завтра утром.

Это хорошо. Не нужно, чтобы меня много людей видело. И так чувство опасности вцепилось в загривок, не отпускает, что я стал поневоле оглядываться по сторонам. С крыши хорошо видны окрестности. Одна дорога выходит из поселка, или хутора, как прозвала его девушка, вихляя между лугами, исчезает в лесном массиве. Другая тянется на юг. По ней мне и нужно идти до Волги. А кто знает, не перекрыта ли она егерями или дружинниками? Вдруг пришел розыскной лист на меня? Помотав головой, отгоняя дурацкие мысли, энергично застучал молотком.

Ближе к вечеру, когда я полностью укрыл крышу не только тесом, но и жестким, резко пахнущим рубероидом, внезапно заметил медленно едущую по дороге машину с зелеными кляксами. Внедорожник переваливался на невидимых кочках и приближался к поселку. Сердце предательски прыгнуло в груди.

— Все, я закончил! — объявляю работающему с рубанком Митрофану — отцу Дашки — и поспешно скатываюсь по лестнице на землю. — Где у вас можно ополоснуться?

— За домом есть бак с водой, — оторвал от верстака лохматую голову мужик. — Скажи Дарье, чтобы нашла тебе полотенце. Вода за день нагрелась, не замерзнешь.

Он ухмыльнулся и снова принялся строгать, тщательно снимая стружку с ровной доски. Торопливо иду искать Дашку. Она снова копалась на огороде.

— А где у вас душевая, сударыня? — в шутку спрашиваю девушку.

— Да прямо за домом, — разогнулась Дарья. — Там отец сделал что-то вроде ширмы, можешь раздеваться спокойно и мыться. А! Тебе, наверное, полотенце нужно?

— Не помешает, — согласился я.

— Тогда иди, а я принесу его. Чего глазками захлопал? Али застеснялся?

Насмешливо смотрит на меня, подперев бока измазанными землей руками.

— Удивлен, надо сказать. В цивилизации живете! — я уважительно закивал головой и пошел в указанном направлении. За домом и в самом деле стояла деревянная будка с водруженной на металлическую площадку бочкой. К будке вела аккуратно забетонированная дорожка. Я зашел внутрь, закрыл дверь и быстро разделся. Простенькая душевая, а зато какая эйфория, когда смываешь с себя пот! Дашка принесла полотенце и повесила его на стенку.

— Тебе спину не потереть? — зараза такая и не думала уходить.

— Дарья! — заревел откуда-то из глубины двора отец. — А ну, подь сюда! Ты чего там толчешься, мужика в краску вгоняешь?

— Его вгонишь! — засмеялась девица, но свой пост покинула.

Я ополоснулся и стал вытираться, когда мои уши уловили гул двигателя какой-то машины. Наверняка, тот самый внедорожник! Точно, фырчит на месте, никуда не едет. Значит, остановился возле хозяйского дома. Через мгновение раздался мужской крик:

— Митрофан! Ты здесь?

— Чего разоряетесь, служивые? — забасил Дашкин отец.

Я мгновенно напрягся и стал натягивать на себя одежду, одновременно с этим просчитывая варианты побега. Сейчас меня сдадут, и егеря повяжут как куренка.

— Ты не видел посторонних? — мои уши подобно локаторам развернулись в нужную сторону. Я замер, вслушиваясь в громкий разговор, до боли в барабанных перепонках ощущая незримую угрозу от простых, казалось бы, вопросов.

— Кого именно? — Митрофан был спокоен.

— Парня восемнадцати лет. Высокий, плечистый, волосы коротко острижены. Шел со стороны Керженцов.

— Нет, не видел, — ответ Дашкиного отца меня потряс. Я превратился в соляной столб. — Я делами занимаюсь, а не по сторонам головой верчу. Да расслабься ты, Федор, ну не было никого здесь. Сам же видишь, наш дом на отшибе, сразу бы заметил.

Невидимый мне Федор с оставшимся сомнением в голосепроизнес:

— Ладно, понял. Наверное, он по просеке свернул на запад. Хочет по лесу незаметно до Волги добраться. Если все же появится, в контакт с ним не вступайте, проследите, куда пойдет. И сразу в администрацию сообщите.

— Ага, — Митрофан замолчал, но любопытство пересилило. — Что натворил-то этот пацан?

— Залез в имение князя Алтуфьева, обнес несколько комнат, — небрежно ответил голос второго приехавшего. — Дано указание найти вора. Далеко не должен уйти. Все, Митрофан. Поехали мы. Будь здоров!

Двигатель снова заурчал и вскоре затих где-то на противоположной стороне поселка. Я от изумления даже не мог анализировать ситуацию. Так вот что имел в виду Жарох, когда предупреждал меня об изменениях! Новая вводная ставила нас, выпускников школы, в довольно щекотливое положение! Да не просто щекотливое — опасное! Выходит, теперь за мной будут охотиться со всем усердием и прилежанием! В каждой деревне или поселке найдется с десяток шустрых мужиков, которые могут организовать преследование или прочесывание леса. Путь до кадетской школы стал похож на хрупкую ледовую дорожку, проложенную по замерзшей речке. Неверный шаг — задание завалено. Вот же уродская комиссия! Но почему Митрофан не выдал меня?

Я услышал тяжелые шаги по дорожке и мгновенно напрягся. Если хозяин захочет меня сейчас повязать и самолично сдать на руки егерям или дружинникам — придется его вырубать и бежать в лес. Не хотелось бы обижать гостеприимного мужика.

— Живой? — раздался голос Митрофана. — Выходи, уехала дружина.

Я вылез из душевой, медленно разматывая полотенце с руки.

— Почему вы меня не сдали? — спросил в лоб.

— Да потому что врут, сивые мерины, — пробасил Дашкин отец и ухмыльнулся в бороду. — Пошли в дом. Дарья ужин приготовила. Поешь, отдохнешь — ночью уходи. Как бы облаву не подняли с утра.

— Мне все-таки интересно, — проскользнув в дом, я сглотнул слюну, видя, как девушка хлопочет, собирая на стол. — Почему?

— К князю Алтуфьеву просто так не залезть, — хмыкнул Митрофан, гремя рукомойником. — У него по периметру усадьбы магические сигналки напичканы через каждые пять метров. Потом — волкодавы, приученные в момент обездвиживать воров или незнакомцев, проникших на территорию. Федор даже не удосужился придумать складный рассказ… Сам-то признаешься, кто таков? Почему за тобой гоняются?

— А можно не отвечать на этот вопрос? — я сделал жалобное лицо. — Честно, за мной никаких преступлений не числится! Просто мне надо попасть в Лысково, а оттуда я рвану в Нижний Новгород.

— Конечно, можешь не отвечать, — покряхтел Митрофан, садясь на табурет. Дашка молча поставила перед ним дымящуюся тарелку с гороховым супом, на поверхности которого густо плавала огородная зелень вроде лука и укропа. — Только вроде как я доверился тебе, не сдал с потрохами княжьим людям…

Я с благодарностью кивнул девушке, когда передо мной появилась источающая ароматные запахи полная тарелка.

— Гренки бери, — без улыбки, с напряжением ожидая моего ответа, сказала дочь Митрофана, присаживаясь напротив меня.

— Ладно, скажу, — я осторожно отхлебнул наваристого супа. — Я — дворянин. Сбежал из дома, потому что не хотел, чтобы родители отправили меня в Казань к дяде. Он там судостроением занимается, вот отцу и взбрело в голову пристроить меня к делу возле своего родного брата. А я не хочу туда. Не нравится мне там.

— Неужто девица есть? — с ухмылкой спросил Митрофан.

Дашка уронила ложку на пол, тихо ойкнула и нырнула вниз, чтобы поднять ее. Выпрямилась с румянцем на щеках.

— Ну… Я бы не был так категоричен, — пожал плечами, не забывая работать ложкой. — Знакомая. Звала в Нижний. Там есть куда пойти учиться, или поступить на службу к князю. Там же сын Алтуфьева контролирует удел? Ну, вот.

— А сам чьих будешь, и откуда? — прищурился недоверчивый хозяин.

— Из Ветлуги. Комаровы мы, — я назвался чужой фамилией, но нисколько не рисковал, потому что в нашей группе был один тихий паренек, как раз ветлужский дворянин, из обедневшей семьи. Пусть проверяют, если есть такое желание. Митрофан, судя по всему, поверил. Или сделал вид, что поверил. Глядя на его рожу, поневоле будешь осторожничать. Чистый варнак, завлекающий путников, чтобы обчистить их до нитки. Если бы Дашка не сказала, что он бывший служака-пограничник, так бы и думал о нем нехорошо.

Хозяин легонько прихлопнул ладонью по столу, отчего подпрыгнули тарелки и жалобно звякнули стаканы.

— Ладно, сделаем, как я и обещал. Сейчас ложись спать в сарае на сеновале. Ночью уходи. Только не по поселку шастай, а от нас задами. Держись западной кромки леса. Там дорог нет, одни тропки. Если повезет, никого не встретишь. Так и до Макарьево дойдешь. Деньги есть?

— Нет, — я почесал затылок.

— А как же ты собрался идти до Нижнего, барчук? — ухмыльнулся в бороду Митрофан. — Денег дам, чтобы лодочника нашел для переправы в Лысково. На билет тоже подкину. Дарья сейчас соберет поснедать на дорогу. Больше ничем помочь не смогу. Не обессудь.

— Спасибо и на этом! — искренне поблагодарил я.

Мы еще успели попить чайку с медом, пока дочка Митрофана собирала мне небольшой перекус в дорогу. Набрался приличный пакет: и пирожки, и обильно посыпанный чесноком кусок сала, домашняя колбаса, пластиковая бутылка с чаем. Даже конфет накидали от души. Все это богатство я положил в свой рюкзак. А потом пошел на сеновал. Сарай стоял напротив небольшой баньки как раз на другой стороне огорода. Чтобы незаметно выскользнуть из поселка, подсказка Митрофана была правильной. Ночью выйду через калитку на картофельное поле, перемахну через жерди и был таков. Ищи меня в лесу.

Заранее попрощался с хозяевами и залез на сеновал. Зарывшись в душистое сено, прокрутил в голове прошедший день. Сколько, интересно, я прошел от точки высадки до этого поселка? Километров тридцать-сорок на своих двоих. Минус сутки. Нужно ускорять темп. Завтра я должен быть в Макарьево кровь из носу. Переправиться на другой берег Волги, избежать встречи с местной правоохранительной системой, если пошла такая пляска. Надо же, грабителем назвали! Выдумщики хреновы! Понятно, что кому-то захотелось развлечься с помощью нехитрых манипуляций, сидя в уютном номере гостиницы и обсуждая перспективы выпускников. Не понимают, суки, что тем самым подрезают нас при дальнейшем трудоустройстве. Адекватным «покупателям» не понравится, надеюсь, такая возня. Они ждут нормальных экзаменационных результатов, а не курсантов с преследованием на плечах. Конечно, это мое мнение. Я вправе его критиковать, но работу надо выполнять. Через девять дней мне нужно быть на финишной прямой.

Усталость взяла свое. Вдыхая запах нагретого за день сена, я уснул, не обращая внимания на тихое квохтанье сонных кур и далекое бренчание гитары. Кажется, на другом конце поселка.

Я проснулся по зову биологического будильника. Недаром выпил три чашки, как посоветовал Митрофан. Это чтобы наверняка. Вполголоса ругаясь, я по лестнице спустился вниз, закинул рюкзак за спину и тихонько зарысил в сторону калитки. Когда выходил на картофельное поле, аккуратно прикрыл ее, чтобы створка не болталась и не производила шума. Миновал огороды, нырнул под жердями и зарысил в сторону черной стены леса. На опушке с облегчением пометил кусты и рванул дальше, держась на запад, как и советовал Митрофан.

Удивительное дело: как только организм попал в ситуацию, когда нужна предельная концентрация, я стал ощущать перестройку всех органов чувств. В глазах появилась резкость, отчего даже самые размытые темные места приобретали черты кустов, групп деревьев, завалов. Уши различали журчание текущего неподалеку ручья, и чтобы в него не влететь, я старался держать его с правой стороны.

Неторопливый бег по пересеченной местности позволил мне к рассвету быть далеко от Керженцов. Дашкин отец был прав. Здесь не было крупных деревень, староверческих поселков или передвижных постов княжеской дружины. За все время бега мне повстречались лишь пара заброшенных охотничьих домов да неведомым образом попавший в глухомань ржавый остов легкового автомобиля, уже наполовину закрытый густой травой.

На рассвете я решил сделать небольшой привал. Интенсивная работа мышц и дыхания сожрала у меня калории. Подкрепился пирожками с капустой и картошкой, запил все холодным сладким чаем и рванул дальше. Беспокойства, что моя физиономия красуется на розыскных листах, не было. В лесу вряд ли устроят засады, капканы, дозоры ради одного человека. Если захотят поймать — будут ждать в Макарьево или на другом берегу Волги, в Лысково. Предполагаю, что и контрольная точка находится в одном из этих населенных пунктов.

Надо поменять одежду. Такая мысль давно оформилась в голове, и для осуществления своего намерения я целенаправленно вышел на какую-то просеку, и по ней дошел до очередной деревни. Она была больше Керженцов раза в два. И жителей на улице не в пример гуще. Детишки на велосипедах катаются, бабки возле ворот сидят на скамейках, судачат. Пару раз грузовики прогрохотали по главной улице и выехали на асфальтированную трассу. По карте я вычислил, куда меня вынесло. До Волги осталось несколько километров. Начинаются самые оживленные места. Все-таки интересно, кто заставил нашего коменданта пойти на изменение экзаменационных условий? За все годы обучения выпускников выбрасывали в труднодоступных местах, чтобы они боролись только с природой и своими страхами. А наш выпуск поставили в тепличные условия. Оказалось, все гораздо хуже. Теперь мы должны от полиции с дружиной прятаться. Ну не гады ли?!

Через час я стал обладателем еще влажных от стирки штанов и рубахи, идеально подошедших мне по размеру. Старую одежду я зарыл в лесу, а куртку забросил в рюкзак. Посмотрел на солнце и снова побежал, экономно расходуя силы. Пересек шоссе, уходящее обоими концами в противоположные от меня стороны, и углубился в лес. А к трем часам дня показалось Макарьево с его главной достопримечательностью: Свято-Троицким Макариево-Желтоводским монастырем. Строение было весьма впечатляющим, если периметр его стен составлял чуть ли не восемьсот метров. Судите сами о его размахе.

Я обошел монастырь с левой стороны и сразу увидел небольшую пристань, тянущуюся вдоль реки и смыкающуюся с основным причалом под его стенами. По Волге рассекали катера, поднимая буруны белесой воды; на середине болтались рыбацкие лодочки; басовито прогудел теплоход. Он прошел по течению, сверкая белизной своих бортов. С него неслась веселая музыка. Народ отдыхал и гулял. Я вспомнил, что сегодня должно быть воскресенье. Ну, да. Выброску начали в пятничный вечер. Очень хорошо. Есть возможность затеряться в толпах туристов и проникнуть незаметно в Лысково.

Придав себе рассеяно-ленивый взгляд, я пошел вдоль песчаного берега, насвистывая незатейливую мелодию. И вскоре увидел двух пацанов, увлеченно укладывающих в дюралевую лодку нехитрые рыболовецкие пожитки. Подошел к ним.

— Не поздновато ли для рыбалки? — весело спросил я, держа руки в карманах.

Один из мальчишек, загорелый до черноты, в одних шортах и шлепанцах на босу ногу, выпрямился и подозрительно посмотрел на меня.

— Не твоя забота, — буркнул он. — Чего-то хотел?

— Да спросить надо, — я прищурился, окидывая водную акваторию.

— Спрашивай и уматывай дальше.

— Не груби старшим.

— Подумаешь, — отвел взгляд пацан.

— Заработать хотите? — во все времена такой вопрос действует магически на мальчишек. Взрослые-то сразу чуют подвох.

— Смотря за что, — второй пацан, вихрастый и с выгоревшими на солнце волосами, аккуратно положил на дно лодки спиннинг и нетерпеливо приплясывал на месте, да еще поглядывал на часы с узким ремешком, перехватывающим запястье правой руки.

— Мне нужно на тот берег попасть, в Лысково. Подбросите?

— Мы на остров собирались, — буркнул первый и кивнул на зеленеющую гряду посредине Волги.

— Так в чем проблема? — удивился я. — Отвезете и вернетесь, куда хотели. Два рубля даю.

— Че-т мало, дядя, — хмыкнул вихрастый. — Три.

— Сам ты дядя, — я рассмеялся. — Не наглей слишком. Два с полтиной.

Пацаны переглянулись. Потом загорелый кивнул.

— По рукам.

Он подставил ладонь, и я хлопнул по ней своей. Сделку узаконили. Меня посадили на корме, а сами схватились за весла.

— А ты сам откуда будешь? — вихрастый слишком любопытен. Так и хочется щелкнуть его по вздернутому конопатому носу.

— Из Нижнего, путешествую, — рассеянно ответил я.

— Пешком?

— А что здесь такого? Конечно. Для здоровья полезно.

— Фигня, — загорелый, ловко работая своим веслом, слегка подвернул лодку, чтобы обойти песчаную косу слева, за которой открывался высокий берег с оживленной пристанью. — Дурь это все. Сел на лодку, да и сплавляйся, куда хочешь. А то по лесам шастать — ноги ломать… Эй, турист! Тебя к пристани подбросить?

— Нет, не надо, — я показал на лесистый мысок, выходящий к реке в сотне метров от пристани. — Давай туда. Хочу сюрприз своим сделать.

— Потерялись, что ли? — пацаны засмеялись. — Туристы, блин!

Я охотно присоединился к ним. Пусть будут в неведении, если кому-то вздумается расспрашивать местных о странном молодом парне. Местные рыболовы догребли до берега, где я с ними попрощался. Поднялся по заросшему травой откосу и шумно выдохнул. Хочешь — не хочешь, а в Лысково идти надо. Куплю подробную карту автомобильных дорог или еще какую, выясню движение маршрутных автобусов и двинусь дальше.


Глава 13

Лысково считался небольшим городом, но его статус вряд ли обманут бывалого путешественника, вздумай он побывать здесь и начать осмотр с окраин. Думаю, будет разочарован. Луговина, тянущаяся от Волги, утыкалась в деревянные постройки, опоясавшие город с северо-восточной стороны. Дома, построенные неподалеку от реки, имели нарядный вид, многие из них стояли под цветной металлочерепицей, с широкими окнами, добротными заборами из металлопрофиля. Почти все улицы оказались асфальтированными и вели в центр, где, судя по указателям, находились Гостиные Ряды — средоточие купеческой торговли. И все-таки Лысково не тянуло на динамично развивающийся урбанистический город, вроде того же Торгуева. Сонная атмосфера разливалась над крышами домов, и только несколько новых деловых высоток где-то в самом сердце города сигнализировала, что жизнь здесь не замирает в туристической неге, и внимательному и заинтересованному человеку найдется место для его планов.

Влившись в ряды горожан, я спокойно шел по тротуару и как бы лениво поглядывал по сторонам. Вроде, что я здесь не видел? Никто не тыкал пальцем в мою сторону, не кричал «ловите вора», не шел следом с видом агента розыскного ведомства. Может, мои опасения вовсе напрасны?

По пути купил в газетном киоске автомобильный атлас. Карты местности, к сожалению, в продаже не было. И то хлеб, что удалось мне приобрести. Затолкав покупку в рюкзак, я продолжил движение, стараясь не вертеть головой в поисках достопримечательностей. Иду спокойно, как будто все мне уже здесь давно приелось, как и местному населению. Тихонечко спросил у одной бабульки, где здесь находится автобусная станция. Оказывается, совсем неподалеку от Волги, надо только дойти до центра и оставить по левую сторону купеческие лабазы, входящие в комплекс Гостиных Рядов. Ну, вот, жизнь налаживается. Сейчас дойду до станции, куплю билет до…не знаю, куда из Лысково уходят автобусы, но постараюсь найти приемлемый маршрут.

Стеклянный павильон станции с асфальтированным пятачком и парой крытых остановочных будок располагался неподалеку от пристани. Перейдя по пешеходному переходу на другую сторону дороги, направился к павильону.

Электронное табло, висевшее над тремя кассами, показывало, что через двадцать минут отправляется в Нижний Новгород рейсовый автобус. Судя по жидкой очереди в одно из окошечек, никто не стремится туда, испытывая героическое сопротивление долгому и нудному пути в душном салоне. То ли дело — теплоходы, пароходы, катера! Плывешь себе по реке, дышишь свежим воздухом, наслаждаешься видами живописных берегов!

Я вздохнул и сел на скамейку. Достал атлас дорог и тщательно изучил маршруты. Выходит, что самый лучший вариант доставки моего драгоценного организма к торгуевскому монастырю — взять билет до Чебоксар, а оттуда на перекладных ехать до Симбирска. Долго. Очень долго. Но по Волге еще дольше. Придется заняться вытягиванием у лопухов кошельков, чтобы набрать денег для заказного такси. Есть такие компании, которые занимаются междугородними перевозками. Работа штучная, цены кусаются. Можно, конечно, рвануть напрямки по проселочным дорогам, но кто будет рисковать машиной? Сломаемся в какой-нибудь глуши — потеряем драгоценное время. А на оживленных трассах автослесарки чуть ли не в каждом населенном пункте.

Подошел ко второй кассе, за окошком которой скучала пожилая женщина.

— Здравствуйте! — широко улыбаюсь. — А когда рейс до Чебоксар? Что-то не вижу в расписании…

— Рейс только завтра, — кассирша пощелкала клавишами клавиатуры. — В десять утра ровно. Цена билета — пять рублей.

— Ого, как жирно! — удивился я.

— Не мы устанавливаем цены, а перевозчик, — пожала плечами женщина. — Так будете брать?

— А забронировать можно? Вдруг сегодня удастся уехать?

— Хотите на таксомоторе или по Волге? — улыбнулась кассирша так, словно знала какую-то тайну. — Такси сорвет с вас полтинник, молодой человек. А теплоход в ту сторону прибудет только послезавтра. У вас нет иного выхода, как воспользоваться нашими услугами!

— Да вы умеете уговорить! — восхитился я, проклиная в душе неповоротливость местного транспорта.

— Зря сидим здесь, что ли? — пошутила женщина. — Покупаете?

— Давайте, сделаем бронь, — все же не стал рисковать я и назвался Артемом Прохоровым. Документов при покупке билетов по внутренним маршрутам не требуют, так что с этой стороны мне ничего не грозило.

Кассирша заполнила форму брони и посоветовала мне прийти за час до отправления, иначе заказ будет аннулирован. Я пообещал, что обязательно появлюсь вовремя. После этого снова потопал в центр. Надо найти какой-нибудь гостевой дом, переночевать до завтра. Денег могло не хватить. Митрофан и так дал в обрез. Если билет стоит пятерик, у меня останется всего трешка. А еще надо пожрать. До вечера все запасы из рюкзака подчищу. И что потом?

Жертву я наметил в густой толпе народа, медленно тянущейся вдоль живописных ларьков под тентами, на которых продавали всякую всячину: от косметики до портативной электроники и магических амулетов. Ушлые ребята, ничего не боятся. Насколько знаю, амулеты и прочие атрибуты магии должны реализовываться через специализированные магазины после всех утвержденных документов в Магической Коллегии, или в их филиалах. А здесь сплошной праздник, вольная (читай, контрабандная) продажа.

Солидная дама в нарядном светло-зеленом платье с нескрываемым любопытством переходила от ларька к ларьку, брала понравившиеся вещи, крутила их в руках и выслушивала хвалебные речи продавцов, вычисливших в ней то ли туристку, то ли приезжую согласно каким-то своим алгоритма. Меня интересовал размер ее кошелька, который она небрежно положила в открытую сумочку после покупки какой-то безделушки. Я тут же оказался рядом, и пользуясь толкотней, в которой женщине приходилось несладко, выудил вожделенный предмет наружу. Прижавшись чуть ли не вплотную, я вытащил несколько бумажных ассигнаций, а остальные не стал забирать. Тут же кидаю кошелек на землю, и остановившись, кричу:

— Сударыня! Да, вы! Кошелек не вы уронили?

Женщина обернулась с недоумением в глазах, а я демонстративно нагнулся и поднял коричневый кошель.

— Ваш?

Ой, молодой человек! — она схватилась за сердце с таким видом, что мне стало страшно. Как бы сознание не потеряла. — Как же так?

— Я видел, что вы сунули его в сумку не глядя, и промахнулись, — импровизировал я. — Вам повезло, что я шел за вами. Знаете, сколько здесь ухарей? Подрезают на ходу и сумочки, и кошельки. Будьте внимательны!

Дамочка попробовала меня отблагодарить купюрой из кошелька, но я сделал оскорбленное лицо, и сказал, что помогал от всего сердца, а не корысти ради. Женщина умилилась, и мы расстались, довольные друг другом.

Отойдя на приличное расстояние, посмотрел, какую добычу взял. Сорок рублей, четырьмя червонцами. Неплохо, неплохо! Теперь валим отсюда, пока до тетки не дошло, что ее жестоко развели. Хотя, вряд ли спохватится. В кошельке лежит приличная сумма. Даже не заметит пропажи.

Вскоре меня просто ошарашило увиденное. Я, конечно, подозревал о возможностях сыскарей и розыскных контор, но в такой глуши листовка на информационном щите с моим лицом выглядела верхом оперативности! Да, меня разыскивали за кражу драгоценностей из княжеской усадьбы, а это вам, скажу, не хухры-мухры. За такие пассажи легкого наказания не будет. Как минимум, пять лет тюремного заключения.

Я торопливо покинул место скопления гуляющего народа и пока шел, опустив голову, лихорадочно обдумывал свои дальнейшие действия. Удивительно, как меня еще кассирша не опознала! А вдруг как раз наоборот? Взяла данные, позвонила в полицию или в городскую дружину, сдав меня с потрохами? Пока хожу по улицам, уже идут мероприятия по моей поимке. Приду завтра, а меня с улыбочкой и повяжут. Жарох, наверное, будет страшно ругаться. Достанется всем, даже своему ученику перепадет.

Короче говоря, вокруг меня смыкается кольцо. Но так даже интересно. Я перестал напрягаться. Будь, что будет. Через справочную выяснил, где можно снять квартиру на ночь. Взял несколько адресов. Нашел один доходный дом, стоявший неподалеку от пристани. Двухэтажный свежевыкрашенный особнячок, оштукатуренный и сверкающий чистыми окнами, скрывался в зарослях яблоневого сада. Через парадный вход я вошел в холл, зарегистрировался у администратора и получил ключ от своей однокомнатной квартирки на втором этаже. Но как следует обжиться в ней не удалось.

Вечером за мной пришли. Заливистая трель звонка прозвучала как приговор. Кто, как не стражи порядка, могли заявиться ко мне? Девушек легкого поведения я не заказывал (шучу!) и потому никого не ждал. Я спокойно открыл дверь и обнаружил на пороге двух дюжин дружинников в униформе с гербом в виде вставшего на дыбы медведя в ореоле кружащихся вокруг его головы звездочек. Интересно, к чьему роду относится такое изображение? Будь родители живы и посвяти моему воспитанию массу времени, я бы точно знал, в чьи владения залез. А так… Ломай голову, не ломай — сейчас это не поможет.

— Колояр Волоцкий? — уточнил один из ражих парней, у которого уши выглядели как у борца: смятые и поломанные.

— Ошибаетесь, судари, — я улыбнулся. — Артем Прохоров.

Внезапно, не сговариваясь, оба шагнули в прихожую, оттесняя меня вглубь комнаты. Дверь захлопнулась, а я оказался прижат к стене. Второй дружинник, имевший на верхней губе едва заметный шрам, вытащил из внутреннего кармана фотографию и посмотрел на нее. Потом перевел взгляд на меня.

— Дураков перед собой увидел? — прошипел он, уперев локоть под мой подбородок. — На фотке твоя рожа. Узнаешь, господин Волоцкий? Или будешь отрицать очевидное?

— Может, это мой двойник, — пожал я плечами. Стоять, прижатым к стене, было неприятно. Да и челюсть едва шевелилась. — Мало ли похожих людей на свете?

Локоть убрали. Дышать стало легче.

— Собирайся, ты задержан, — сказал парень со шрамом на губе.

— За что?

— Кража драгоценностей из дома князя Алтуфьева.

Блин, точно. Дошло до дурака! Герб медведя со звездочками на красно-зеленом фоне принадлежит тому самому князю, в чьем владении находится заповедник неподалеку от Керженцов.

— Вы ошибаетесь, я буду жаловаться, — торопливо говорю я, пока мои руки заламывают, чтобы нацепить браслеты. Драться с законниками не собираюсь, и устраивать бега по вечернему городу сейчас было бы сверх глупости. Говорю же, мне стало интересно. Кто инициировал розыск? Если это какая-то необычная вводная, следует узнать о ней как можно больше. А вдруг за оригинальное решение выхода из сложной ситуации накидывают экзаменационные баллы? Мне они не помешают.

— Руки, парень, и без шуток, — голос дружинника с поломанными ушами внезапно осекается.

А как еще они должны реагировать на блокираторы, расположившиеся на моих запястьях?

— Ну, ты наглый, барчук, — офигел его напарник. — Даже не скрываешь украденное. Видал, Калач, как молодые мажоры совсем совесть потеряли? — Живо снял!

— Не могу, — пожал я плечами. — Не в моих силах.

Внезапно кулак этого блюстителя порядка влетел в живот. Я хекнул и согнулся пополам. Мои руки заломили назад и заковали в браслеты, только другого назначения, прямо поверх «веригельн». Последовал тычок в шею. Меня завели в комнату и усадили на диван. Пока Калач за мной приглядывал, его напарник рыскал по углам, тщательно выискивая запрятанное добро. Не забыл заглянуть в рюкзак, похмыкал, извлекая из него вещи и еду с подворья Митрофана. Потом все закинул обратно, а рюкзак повесил на плечо. Кивнул Калачу.

— Пошел! И не вздумай дурачка валять! Дернешься на два шага в сторону — будем стрелять! — напарник вздернул меня на ноги и толкнул к выходу.

Испугали. Ничего вы не будете. Я выпрямился, восстанавливая дыхание, и пошел на выход. Попросил только, чтобы не потеряли мой рюкзак с вещами. В холле на меня с неприкрытой неприязнью смотрел администратор. Видать, сильно переживал, что вор и беглец решил снять квартиру именно в его доме.

— Это недоразумение, — предупредил я мужчину и вышел наружу, не видя, как у администратора по лицу проскочил нервный тик.

Возле крыльца стоял темно-зеленый егерский вариант полноприводной «Тайги» с зарешеченным окошком на задней дверце. Меня затолкали в узкую камеру, где я оказался один; закинув ноги на соседнюю лавочку, привалился к стене. Иногда стоит подстегнуть события, чтобы они выявили какие-нибудь непонятные доселе моменты. Хорошо, меня сейчас взяли. Что будет дальше? Передадут по телефону данные о кадете Волоцком в монастырь или произойдет нечто другое? Не хотелось бы вот так, на второй день «одиночного бега», позорно слиться.

Ехали мы недолго. Пару раз водитель излишне резко поворачивал автомобиль, и он опасно кренился, жалобно покрякивая всеми сочленениями. Не развалился бы на дороге. Остановились. Послышался стук дверей, голоса, смех. Дверцу открыли и приказали выходить.

— Калач, ты кого опять поймал? — весело спросил один из дружинников. — Все за премией гоняешься?

— Кого надо — того и поймал, — оскалился Калач — Надо лучше розыскные листы изучать и агентуру прикармливать. И будет тебе счастье.

Легонько подталкивая в спину, меня завели в помещение в виде узкого коридора, перекрытого турникетом. Сбоку от него расположился ярко освещенный стеклянный «аквариум», в котором сидели еще двое, со старшинскими нашивками на рукавах униформы.

— Куда определять? — громко спросил Калач.

— Неужто Волоцкого поймали? — в «аквариуме» оживление. — Веди его в четвертую. Обыск провели? Нашли украденное?

— Да нет у него ничего, — махнул рукой Калач и взял протянутый ему ключ. — Где-нибудь по дороге спрятал. Только браслеты какие-то странные на руках висят. Снять не получается. Ну, если хочет давать показания с поличным — его дело.

Прошли дальше по коридору. С двух сторон узкие металлические двери с «глазками», неряшливо написанные номера белой краской. Возле камеры с нарисованной цифрой 4 остановились, мой сопровождающий открыл створку и качнул головой, приглашая меня войти. Дверь со скрежетом захлопнулась. Я сел на топчан, застеленный грубым шерстяным одеялом. Недоумение от произошедшего перебивает все логические связи. Меня и в самом деле считают вором, или разыгрывают какой-то спектакль? Осталось восемь дней, за которые я должен добраться до финиша. Каждый час промедления на этом участке грозит провалом. Значит, нужно бежать. Но как?

Мне казалось, что прошло уже несколько часов, когда в двери снова проскрежетало и на пороге вырос незнакомый мне дружинник.

— Волоцкий, на выход.

Интересно, что теперь? Меня ведут по коридору обратно, но потом приказывают повернуть налево. Здесь получше будет. Скамеечки и стулья вдоль стен, какие-то плакаты, крашеные полы и стены, кое-где даже кашпо с цветочками висят. Тишина, поздняя ночь. Где-то в глубине коридора поскрипывают полы, раздается кашель. Дежурная смена бдит. Сопровождающий приказывает остановиться, открывает дверь с табличкой «капитан А. В. Севостьянов» и коротко бросает:

— Заходи.

Исполняю приказание и останавливаюсь на пороге залитой ярким электрическим светом комнаты. Дружинник закрыл за мной дверь, а я остался наедине с молодым мужчиной в гражданской одежде. Белая рубашка с короткими рукавами, отутюженные брюки с острыми стрелками, блестящие туфли. Ни дать ни взять — какой-то секретарь из офиса или референт. Стоит возле темного окна и пьет кофе из большой кружки. По запаху понял. Такой густой и ароматный, что даже ноздри щекочет.

— О, прибыл! — воодушевленно проговорил мужчина и поставил кружку на стол. — Присаживайся вот сюда, напротив. Я — следователь, капитан Севостьянов, веду дело о краже драгоценностей из усадьбы князя Алтуфьева. Чтобы не терять мое время, да и твое тоже — честно и без утайки расскажи, как ты умудрился утащить из охраняемого дома шкатулку с семейными реликвиями. Да, и куда их спрятал. Очень интересно.

Меня начинает потряхивать от смеха. Какая-то параллельная реальность накрыла! А что? Вдруг произошел перехлест разных веток, и Колояр, который выжил, но не получил мою сущность, стал бродягой, вором после смерти своих родителей? Да это бредовый бред! Ладно, послушаем, что еще придумает капитан.

— Какие есть варианты? — я осторожно присел на край стула. Наручники с меня давно сняли, значит, не видят угрозы. Добрые люди…

— Всего два, — пожал плечами Севостьянов. — Первый: признаешься, указываешь место, где спрятал драгоценности, и получаешь срок без каторги. Пять лет тюремного содержания. Самый приемлемый для тебя выход. Второй вариант: не сознаешься, получаешь свою порцию люлей и едешь в Нижний Новгород в спецавтомобиле. Там тебя показательно судят, но уже с отбыванием срока на каторге.

— Странные какие-то расхождения, — пожал я плечами. — Сознаюсь — пять лет под крышей. Отрицаю — каторга. За одно и тоже преступление разные наказания.

— Не умничай, — ухмыльнулся капитан и открыл тощую папку, где лежало всего пара листков с отпечатанным текстом. — Итак, Волоцкий Колояр, дворянин, восемнадцать лет. Проживает в городе Торгуев. Сбежал из дома несколько дней назад. Каким образом оказался у нас, путешественник?

А они обо мне вообще что-то знают? Какая-то странная информация. Ни имен родителей, ни точного адреса. Я же не в Торгуеве живу, а в кадетской школе. Но про это вообще нет никаких намеков. Поймали как какого-то бродягу, допросы по ночам устраивают.

— Вы все данные тщательно проверили? — я сижу спокойно. Все мне ясно. Экзаменационная комиссия сознательно ввела в заблуждение соседей, чтобы жизнь медом не казалась. Уф, сразу спокойно стало. Самое страшное, что мне грозит — провал экзамена и худшее место по служебному распределению.

— Ты мне зубы не заговаривай, — капитан добродушен, закрывает папку и интересуется. — Куришь?

— Нет, спасибо.

— А я закурю, — следователь встал и подошел к окну, где лежала пачка сигарет и зажигалка. Щелкнул пару раз, высекая огонек, затянулся и выпустил дым в открытую форточку. — Данные по тебе присланы из Торгуева, так что мне нет смысла что-то выдумывать. Зачем убежал из дома, где гулял — мне до лампочки. Но кража личного имущества у моего хозяина ставит тебя в поганое положение. Лучше сознайся, пока все внутренности целые. Тебе же не хочется валяться на полу и выплевывать свои кишки?

— Пытки с целью получения доказательств запрещены, господин капитан, — напоминаю я, мало веря в то, что сказал. Пытают, еще как пытают. Хлещут до потери сознания.

Вот и капитан ухмыльнулся.

— Говорят, на твоих руках какие-то браслеты. Покажи. Ага… Интересные вещицы. Но их в перечне украденного не было. Значит, украл раньше. Где?

— Браслеты мои.

— Думаешь, я тебе поверил? — Севостьянов затушил сигарету в стеклянной пепельнице и вернулся за стол. Внимательно посмотрел на «веригельн», повертел мои запястья в разные стороны и хмыкнул озадаченно. — Никаких зацепов, скрытых замков. Каким образом одел их? Просто натянул?

— Они на мне с самого детства, господин капитан, — я посмотрел в глаза следователя. — Не верите? Вот такой подарок. Магический артефакт. И снять его никто не сможет. Только с риском для своей жизни. Хотите попытаться? Прошу.

Севостьянов нахмурился и снова раскрыл папку. Читал что-то несколько минут, тер лоб.

— Не понимаю… Здесь нет данных, что ты имеешь Дар. А по твоему магическому артефакту получается совсем другое… И почему ты дал себя арестовать? На твоем месте я бы с помощью магии не воровством занимался, а пользу приносил. Значит, врешь. Никакие они не магические… Снимай.

— Не могу, господин капитан. При всем моем желании — не могу.

Говорю спокойным тоном, чтобы Севостьянову не показалось, что я издеваюсь. Однако следователя закусило. По глазам вижу — злостью наполнился. Рывком потянул на себя ящик стола и вытащил складной ножик. Такие еще в туристических магазина продаются, с удобной резной ручкой, широким лезвием и с колечком на корпусе. Потянул на себя лезвие.

— Ложи руку на стол, — приказал он. — Будешь мне нервы мотать! Сейчас мы их просто разрежем. Это же не металл, а какая-то прочная кожа!

— Не советую делать этого, — в последний раз предупреждаю я с улыбкой, прежде чем лезвие коснулось правого браслета, и закрываю глаза.

Вспышка, сухой треск и отчаянный вскрик, заглушаемый грохотом падающих стульев. Севостьянов лежит на полу возле сейфа и потирает ушибленный затылок. Судя по всему, хорошо приложился. В кабинет влетает дружинник и с ходу лупит меня резиновой дубинкой по спине. Умудряюсь увернуться от удара и машинально перехватываю его руку. Не вставая, резко выворачиваю ее, прижимая парня лицом к столу.

— Отставить! — рявкнул капитан, поднимаясь с пола. Вид у него, скажу, не самый презентабельный. Волосы наэлектризованы, макушка вздыблена, лицо побелело от шока. — Фатеев, выйди из кабинета!

Я отпускаю руку охранника и получаю злобный взгляд, не сулящий мне ничего хорошего. Следователь дождался, когда мы останемся наедине, прошипел:

— Все-таки шалить вздумал, стервец? Что это было?

— Браслеты блокируют мой Дар, — честно признался я. — Они не дают мне в полной мере пользоваться магией. Любая попытка снять их приводит вот к таким последствиям. Я предупреждал вас, господин капитан.

— Тогда я ничего не понимаю, — Севостьянов снова придвинул к себе папку и внимательно вчитался в написанное. — Мы получили на тебя данные, что ты сбежал из дому, подался куда-то на восток. И никакого предупреждения насчет блокираторов. Хреново работают в Торгуеве! А тебя, Волоцкий, видели, якобы, в Сызрани, Самаре, Симбирске, даже в Казани засветился. Потом исчез. И всплыл в уделе князя Алтуфьева. Скажешь, что за гастроли себе устроил? Может, тебя заманили в свои сети воровские кланы, и ты отрабатываешь какой-то долг?

Вот какая у меня бурная жизнь, оказывается! Гастролирую по Волге, не хочу возвращаться в дом родной! Меня едва смех не пробил, но сделав усилие, я только покачал головой, не соглашаясь со словами следователя.

— Вы можете вернуть меня в Торгуев, — предложил я, внутренне насторожившись. А вдруг получится? Оттуда до школы рукой подать.

Капитан Севостьянов скосил глаза на свои часы и решительно встал:

— Черт с тобой, Волоцкий! Не хочешь раскаяться добровольно и чистосердечно — завтра поедешь в Нижний Новгород со спецсопровождением. Там пройдешь ментальный допрос, если есть желание гадить в свои штаны. В Лысково просто нет штатного ментата, а то бы уже через полчаса подписывал признание. Мутное дело какое-то…

Согласен. Вам, ребята, дали команду «фас», вот вы ее и выполняете. Какие претензии к местной полиции и дружине? Да я на сто процентов уверен, что расскажи им правду, еще несколько дней будут выяснять так ли это. Нет, надо бежать. И быстро. Время истекает неумолимо.

— Караул! — крикнул капитан, занявшись своей прической. — Увести задержанного!

Вошел злой дружинник, сопровождавший меня в кабинет, и отвел обратно в камеру. Интересная здесь практика — среди ночи выдергивать на допрос. Но главное я выяснил. Меня самым настоящим образом тормозят, не дают возможности продвигаться к финишу. Завтра повезут в Нижний. А это потеря времени. Промурыжат несколько дней, а потом с извинениями выпустят на волю. Ага, когда экзамены уже закончатся, и самым лучшим и достойным кадетам покупатели предоставят контракт. Если честно, я ведь и рассчитывал на контракт с императорским кланом или с его вассалами. Быть поближе к цели, узнать о своем кровнике как можно больше. Но теперь, чувствую, мои планы рушатся.

Остается теперь ждать утра. Что оно принесет?


Глава 14

— Раз гляжу я между — дамочка в разрез.

Я имел надежду, а теперь я — без!

Ох, какая драма,

Пиковая дама,

Всю ты жизнь испортила мою!

И теперь я бедный,

И худой, и бледный,

Здесь на Дерибасовской стою!

Покачивая ногой в черном, начищенном до блеска туфле, мой сосед, сидящий на жесткой металлической лавке напротив, с интересом изучал меня вот с той самой минуты, как микроавтобус с яркой зеленой полосой вдоль борта мигнул спецсигналом и выскочил из внутреннего двора Управления. Прищуренный левый глаз периодически распахивался, чтобы снова превратиться в щель. Мужчина, которому можно было дать и тридцать лет, и все сорок, был худощав, текуч как ртуть, и периодически замирал, когда машина делала поворот. Мы не могли видеть, куда нас везут, но сосед безошибочно называл улицы, словно мог смотреть сквозь стену решетчатой камеры.

— Почтовая! Банковская! О, на магистраль выехали! Ну, теперь помчимся с ветерком!

Выдохнув из себя воздух, сосед привалился к стенке, словно проделал большую работу. Я обратил внимание на его руки: чистые, ухоженные, с аккуратно подстриженными ногтями. Ни одной татуировки, даже намека нет.

— Что, братан, повесил нос? — неожиданно мужик подмигнул мне правым глазом, отчего получилось довольно смешно, особенно с вечно прищуренным левым. — За что повязали клятые?

— Шьют чужую кражу, — честно ответил я. Мне было скучно, и любой разговор мог скоротать дорогу.

— Ха-ха! С браслетами на руках? Доказательство налицо! — хохотнул мужик.

— Браслеты мои.

— Почему их не сняли? — пристал сосед. Ему тоже, видать, захотелось пообщаться. — В чем прикол?

— Они не снимаются, — просто ответил я. — Следак пробовал — теперь с синяками ходит.

Мужик опять засмеялся, но уже осторожнее. Кажется, до него стало доходить. Прищур глаза стал еще сильнее.

— Артефакт?

— Он самый.

— А что ты тут делаешь? Догнаться не могу. Или теперь дворян можно на шконку загонять через гражданский суд?

— Кто-то обнес князя Алтуфьева, а я в тот момент находился неподалеку от его усадьбы. Люди увидели, подняли егерей. Я, вообще-то, в туристическом походе был, просто в тот момент отбился от группы.

— Складно заливаешь, брат, — закивал мужик. — Тебе, конечно, не поверили…

— Не поверили. Долго по лесу гоняли, пока я сам в Лысково не вышел. Жрать охота, да и домой возвращаться нужно. Здесь и повязали.

Сосед задумался, зацепившись за ручку над головой, чтобы сильно кренящийся автомобиль не сбросил его на металлический ребристый пол.

— Как зовут, барин? — прочнее утвердившись на скамье, поинтересовался мужчина.

— Колояр.

Раз уж дворянином себя обозначил, надо держать марку.

— Опа-на! Час от часу не легче! С кем меня судьба свела! — стал балагурить спутник. — Никак, из Первых? Жизнь сделала кульбит, и я теперь видел все.

— А ты-то кто сам? — сначала мне показалось, что сосед из важных воров, но отсутствие некоторых маркеров ставило в тупик. Есть ли у него наколки на теле? Руки чистые, но сей факт ни о чем не говорит. Да и общается незнакомец не так, как обычно разговаривают ребята из «ночной гильдии». Разболтаннаяречь, больше присущая уличным барыгам, контролирующим незначительные участки, где берут свою долю с продажи оружия, наркоты, ворованных машин.

— Уважаемый в Лысково человек, — незнакомец снова прищурился. — Видишь, как уважают: даже спецмашину выделили, чтобы в Нижний сплавить. Не хочет Севостьянов возиться с такими, как мы.

— Почему нас везут в Нижний?

— Судопроизводство, криминальная полиция, отдела ментального допроса и прочие службы — все там. Легче погонять машину туда-сюда, чем создавать в Лысково такую же базу. Дыра дырой, — охотно пояснил сосед. — Кстати, меня Пианистом кличут.

— На пианино играешь?

— По рукам заметил? — улыбнулся Пианист и помахал передо мной своими ухоженными руками. — Ага, тапер в «Раките». Бывал там?

— Откуда? — я удивился. — Я только вчера узнал, что есть такой город — Лысково.

— Шутник ты, барчук, — хмыкнул сосед. — Эх, каких там раков подают! Мечта, песня, а не раки!

— А тебя-то за что взяли? Что-то ты заливаешь, Пианист. Думаешь, поверю, что за красивые глазки?

Мужчина рассмеялся и с удовольствием посмотрел на свои пальцы. Потом задрал правую ногу и снял туфель. Провел пальцами по кромке каблука, надавил с двух сторон и без напряжения сдвинул его в сторону. Там, куда приходилась пятка, виднелась небольшая выемка, из которой Пианист достал тонкий металлический стержень и небольшой пластиковый прямоугольник, похоже, вырезанный из банковской карточки.

Машину слегка тряхнуло, Пианист забавно уцепился одной рукой за скамью, но удержался. Нацепил туфлю обратно и показал мне стержень.

— Тапер… Сейфы я вскрываю и замки — попутно. Потому и Пианист, что руки мои очень чувствительные к любому механизму в дверях. Ну, как, барчук? Готов рвать когти из негостеприимной колымаги?

— На ходу? — я ожил. Появился шанс. Если Пианист не врет, что может вскрывать замки — можно убежать. Но от желания до исполнения задуманного нас отделяла массивная дверь, запираемая на массивную пластину с фиксированным замком, да еще дополненная внутренними ригелями.

— Не-а, — ухмыльнулся собеседник и аккуратно спрятал странный набор за подкладку пиджака. Видно, что все у него заранее продумано и подготовлено. — До Нижнего нам еще долго ехать. Где-то возле Малиновки будет остановка. Охрана пойдет жрать, нас выведут водички попить, в туалет сходить. По инструкции им положено сопровождать только одного подследственного, и то в наручниках. Так что пока одного водят, другой парится в коробке.

— И как ты собрался сбегать? — я еще не врубился, что предлагает Пианист.

— Помогут, — спокойно ответил мужчина. — За Малиновкой трасса делает крутой поворот. Видимость дороги ухудшается. Водителю придется слегка притормозить. С двух сторон лес, из которых есть выходы проселочных дорог. Когда все произойдет — не хлопай ушами, делай, как я.

— Откуда тебе это известно? — я снова стал подозрительным. С чего бы «медвежатнику» помогать незнакомому парню? Откуда такая щедрость? Или в счет будущей услуги?

— Расслабься, барчук! — рассмеялся Пианист. — Сразу ищешь подставу? Не парься. Меня будут выдергивать. Ну, и за компанию можешь присоединиться. Или хочешь на халяву до Нижнего прокатиться? Базара нет, не настаиваю.

А почему бы и нет? С самого начала вся история с обвинением в краже казалась мне шитой белыми нитками. Даже самому тупому кадету вроде Сявы стало бы понятно: кто-то старательно пытается помешать выпускнику достичь конечной цели. Допускаю, что не только я столкнулся с проблемой. У кого-то из ребят могут быть другие вводные, но лично мне сейчас выбирать не приходится.

— Ладно, я в деле, — отвечаю решительно.

— Молоток! Чувствуется порода! — то ли в шутку, то ли всерьез проговорил Пианист и снова подмигнул, забавно исказив свое лицо. — Тогда сиди и не бойся, что произойдет.

И что же? Неужели силовой захват? А что, вполне может быть, учитывая статус Пианиста. Люди его «профессии» всегда в почете в воровской гильдии. Какая-то странность не давала мне покоя, выбивалась из логики происходящего. Что спец такого уровня делал в Лысково? Вскрывал сейфы купцов? Или проникал в офисы торговых представительств речных компаний? Кстати, фотографию Пианиста на розыскных информационных листах я не видел. Закрыл глаза, вызывая в памяти лица людей, которых разыскивала полиция. Нет, абсолютно точно: мой сосед в розыске не числился.

Пианист знал, что говорил. Автозак съехал с основной трассы и остановился возле придорожного кафе, которое какой-то предприимчивый коммерсант возвел на уютной полянке, обрамленной лесом. Большая автостоянка находилась слева от двухэтажного деревянного здания, закошенного под старину: со всякими завитушками на фронтоне, с резными наличниками, с шикарной открытой верандой на втором этаже. Строение было таким легким и ажурным, что ощущение попадания в сказку не покидало с самого начала, когда меня вывели из коробочки и сопроводили в туалет. Все время со мной был один из дружинников. Потом я попросил у него купить бутылку воды.

— Не положено с собой брать, — ответил хмурый молодой охранник, постоянно крутя головой, словно ожидал нападения на конвой. Новичок, видать. Дергается.

— Так мы при вас попьем, бутылку отдадим, — уговаривал я. — Да будь ты человеком, а? Сами, небось, пузо набили, а нам даже бутербродов не дали!

— Поговорю со старшим, — сдался парень. Вижу, самому стыдно.

Меня сопроводили до машины, закрыли в «коробочке». Пианист что-то тихо посвистывал и рассматривал свои ногти, такие же тщательно ухоженные, как и руки. Подпилены, без заусенцев… Нет, он не «медвежатник», подумалось мне. Передо мной сидел самый настоящий щипач, виртуоз своего воровского ремесла.

— Прогулялся? — с прищуром посмотрел Пианист.

— Ага. Воды попросил. Сейчас со старшим конвоя совещание ведет, — нехотя ответил я.

— Не дадут, — уверенно сказал сосед. — Не положено им водичкой поить подследственных. Потом в туалет посредине дороги попросятся… В нужном месте. А там — засада. Ты заметил, что их всего четверо? Старший — офицер, водитель и двое дружинников. Что это значит?

— Да откуда же я знаю? — я рассмеялся. — У меня нет опыта в таких делах.

— А то и значит, что нас не считают особо опасными преступниками, — Пианист заерзал и как-то умудрился разлечься на скамье, упершись спиной о перегородку. — В таких случая выделяется стандартное сопровождение. Подумаешь, один клиент драгоценности утянул у князя, другой на глупости погорел…

— Я не воровал.

— Доказывать будешь ментату, — отмахнулся Пианист.

— Что-то я твою физиономию в розыскных листах не видел, — напомнил я. — Может, ты вовсе не «медвежатник»? Может, подсадной?

Пианист внезапно выпрямился, и его рука полетела мне навстречу. Как я успел заметить блеск стержня? Замешкайся на секунду — и острие могло запросто войти в мой глаз. Тело среагировало мгновенно. Убираю голову и перехватываю снизу запястье. Дергаю на себя Пианиста и наношу тому легкий удар пальцем по кадыку. Болезненно, зато не смертельно. Сразу отрезвляет. Пока Пианист хрипит и дергается, зажимая горло, я с любопытством разглядываю стержень. Инструмент, видать, входит в арсенал взломщиков сейфов и замков. Вижу мелкие бороздки на кончике, специальные заусенцы — ничего в этом не понимаю. Жарох пытался меня впихнуть в меня некоторые специфические знания, присущие воровскому миру, но комендант каким-то образом прознал про коварные замыслы старика. Был жуткий скандал. Двое мужчин стояли друг против друга и орали, каждый выкладывая свои аргументы. Победил Мрак. Школа готовила бойцов, а не людей с воровскими навыками, и поэтому все занятия Жарох должен согласовывать лично с комендантом.

— Лихо дерешься, барчук! — прохрипел Пианист, как только обрел возможность говорить. Слова, правда, проталкивались через поврежденную гортань с трудом, и вызывали легкую боль. — Где научился?

— Были учителя, — я спрятал инструмент во внутренний карман куртки. — Очухался?

Пианист ничего не ответил, только поудобнее уселся на скамье и ухватился за ручку.

— Ты бы устроился поудобнее, кадет, — хмыкнул сосед, проследив взглядом за моими манипуляциями. — Ненароком машину поведет, будешь по «коробочке» летать, костями углы пересчитывать.

— Что? — я от неожиданности раскрыл рот, но ничего больше не успел спросить.

Автозак и в самом деле резко повело вбок. Вероятно, водитель крутнул руль влево, уходя от какого-то препятствия. Завизжали тормоза, борт накренился, и меня с силой впечатало в стенку. Пианист навис надо мной, крепко держась за вспомогательные ручки. Лицо его побагровело от напряжения.

Ба-дах! Машина встала на все колеса, подпрыгнула, попав на неровности, и уже по инерции влетела куда-то носом. Всего этого мы не видели, будучи изолированными от происходящего. Но слух не подвел. Снаружи что-то происходило. Раздавались крики дружинников, стук дверей. И вдруг застучали выстрелы. Они, словно забиваемые кувалдой костыли, разрывали наступившую тишину.

— На пол! — заорал Пианист и первым нырнул на ребристое железо. Я последовал его примеру. Шальная пуля может пробить корпус машины и наделать проблем в замкнутом пространстве.

Скрежетнул запорный замок торцевой двери. Створки распахнулись и на нас уставилось чудо-юдо в черном водолазном костюме и с короткоствольным автоматом. Лицо измазано темно-зеленой краской, только белки глаз бегают справа-налево.

— Живы? — спросило чудо.

— В норме, брат! — Пианист поднялся на ноги и выскочил на улицу. — Давай живее, кадет!

Якорь тебе в печень, Пианист! Что происходит? Откуда…

— Давай, давай! — поторопил меня автоматчик.

Выскакиваю наружу и быстро оцениваю ситуацию. Пустынный участок дороги, закрытый с двух сторон поросшим густым лесом холмиками; кювет, в котором застрял автозак, воткнувшийся мордой в землю; посреди дороги мощный самосвал с тарахтящим мотором. Засада устроена мастерски. Машина выехала из леска в тот момент, когда автобус на небольшой скорости преодолевал путь с плохим обзором. Уходя от столкновения, водитель автозака улетел в канаву. Ага. Вот и наши сопровождающие. Лежат на земле вниз лицом, положив руки на затылки. Над ними возвышаются еще двое в таких же водолазных костюмах и с автоматами. Блин, откуда здесь «морские дьяволы»? Устроили боевые действия…

Приглядевшись, понял, что ошибся. Это не гидрокостюмы, а какие-то облегающие комбинезоны с кармашками, обвесами и ремешками. На ногах высокие черные ботинки с толстыми подошвами. Но выглядят стильно. С непривычки можно напугаться.

— Где? — спросил Пианист автоматчика, открывшего нам дверь.

— На той стороне дороги, — тихо ответило чудо-юдо. — Там есть просека, выходящая прямо на грунтовку. По ней можно проехать параллельно трассе и выехать к Мурашкам. Оттуда уже легче. Развилка мощная, езжай, куда хочешь.

— Все слышал, кадет? — Пианист повернулся ко мне. — Теперь рви когти, как можно дальше. В машине есть хавчик, вода, карта. Доберешься. Водить-то умеешь?

— Умею, — я еще ничего не понимал, но кое-какие подозрения стали оформляться в моем мозгу, отупевшем от происходящего.

— Беги, пока мы будем отвлекать дружину, — мой сосед снова мигнул. — И привет Жароху передавай. Хорошего бойца вырастил. Стой! Отмычку-то верни! Не твоя, чай!

Я отдал Пианисту его вещь и рванул через дорогу. Удивляться буду потом. Где-то за леском меня ждет машина, в которой мне предстоит ехать столько, сколько получится. Хорошо бы до самого Торгуева.

Поймав правильное дыхание, я увеличил темп бега и вскоре выскочил на просеку, где стоял «орион» темно-голубого цвета. Я распахнул водительскую дверь и нырнул в салон. На соседнем кресле лежал целлофановый пакет с водительским удостоверением на имя Петрова Игоря Сергеевича, но с моей физиономией, технический паспорт, пачка денег и карта, хорошая карта местности, охватывающая территорию вплоть до Самары. На заднем сиденье я заметил бумажный пакет с едой и еще один — с одеждой. Ладно, потом переоденусь, когда значительно оторвусь от преследования.

Ключ находился в замке зажигания. Повернул его с трепетом. А вдруг, по закону подлости, именно сейчас машине вздумается закапризничать? Нет, движок мягко затарахтел, готовый к движению. Я продышался, успокаиваясь, и медленно, осваиваясь, поехал по накатанной в траве колее. Ну, Жарох, ну старый интриган! Как ему удалось высчитать мой маршрут и подстраховать меня на всем пути следования? Да еще умудриться организовать спасательную операцию с внедрением! Кто же такой этот Пианист? Ладно, вернусь в школу, обязательно расспрошу старика.

Впервые за долгое время у меня в груди разлилось тепло от воспоминаний о своем наставнике. Что же толкнуло его на такую акцию? Это ведь не простое желание помочь своему ученику. Такой спектакль тянет на уголовное преступление. Узнай об этом выпускная комиссия, мне не засчитают результат, а наставника могут крепко взять за жабры. Жарох очень рискует. Но ведь была же у него причина!

Просека вскоре вышла на грунтовую дорогу, как и обещал мужик в комбинезоне. Я остановился и по карте сверился, куда мне нужно ехать. Грунтовка шла вдоль асфальтированной трассы, скрываемая густой лесополосой. Мне нужно ехать вдоль дороги почти пятьдесят километров, а потом выезжать на хорошее полотно. Бак, судя по приборам, полон бензина. Но рисковать не стоит. Вдруг что случится с автомобилем — где я буду искать помощь? «Орион» — тачка неприхотливая, одна из самых удачных моделей, которые можно ремонтировать на колене. Но я не имею навыков автослесарных работ, и случись проблема, ничего не смогу сделать.

За все время, пока ехал по грунтовке, миновал пару деревень, но не остановился. Все, что мне необходимо, находилось в машине. Перед выездом на дорогу загнал «орион» в лесок, переоделся в футболку черного цвета, нацепил длинные цветастые шорты, а на ноги напялил что-то вроде шлепанцев. Старую одежду зарыл в земле. По ней могут дать ориентировку, и потому лучше избавиться от лишних примет.

В общем, стратегия вырисовывалась, пока я сосредоточенно крутил баранку и гнал машину по второстепенным дорогам. Ехать предстоит долго, но в случае опасности быть схваченным тут же бросаю транспорт и продолжаю прорываться к Торгуеву. Вариантов в таком оживленном районе масса. Удивительно удачно получилось вырваться на оперативный простор, но немножко царапало самолюбие, что сам не использовал свои навыки.

Правая рука потянулась к «бардачку». Стало интересно, какие еще сюрпризы таились в «орионе». Зная Жароха, вполне могло оказаться, что там лежит огнестрел. Увы, пушки не оказалось (фантазия слишком разыгралась! Я же не в тылу врага!), но зато нашел простенькие электронные часы, которые показывали обратный отсчет. Сначала я не врубился, почему так. Потом дошло. Кто-то выставил время таким образом, чтобы оно напоминало мне, когда наступит час «икс». Какой заботливый у меня наставник! Я покачал головой и улыбнулся. Все-таки старик оказался пронырливее всех и элегантно обыграл приемную комиссию.

Часть вторая: Егерь


Главы 1, 2


Глава первая

Река, успокоившись после бурных перекатов, сделала плавный поворот, огибая пустынный берег с нависшими над водой лохматыми елями, и перешла на умеренный бег. Две моторные лодки с красующимся на их бортах гербом в виде варяжского щита — на красно-зеленом фоне оскаленная морда барса, который указывал на принадлежность военизированной команды к клану Демидовых — погасили скорость, и закладывая небольшой вираж, выскочили на отмель. Галечный пляж, которому не давал вольготно раскинуться суглинистый взгорок, выглядел сумрачным в этом царстве непроходимой тайги. Темных красок добавляли массивные скальные выходы, облизываемые речными потоками. Солнце едва ли светило в этом месте больше трех-четырех часов, после чего пряталось за высоченные вершины хвойного леса и массивные скалистые кряжи. Единственное место на всем протяжении извилистого горного потока, где можно было высадиться без риска поломать ноги, или еще хуже, технику — находилось именно здесь.

Я облегченно вздохнул, подтягивая к себе рюкзак, и тихо ерзая на жестком сиденье, на котором пришлось провести больше четырех часов, приготовился размять ноги. Обе лодки подскочили к берегу одновременно, и в воду сразу же попрыгали несколько вооруженных людей в темно-зеленой камуфляжной форме. Негромко переговариваясь, они вытащили транспорт на галечный берег, тут же заякорили его, вбив в землю железные штыри, а на них накинули веревки.

Теперь можно и размяться. Рюкзак сброшен на землю, а сам я с хрустом размял кости, чувствуя, как мышцы наливаются упругой энергией силы. Все-таки модификаторы — вещь. Как же хорошо, что они и в этом мире помогают мне! Не знаю, что бы я делал без них. Поглядел по сторонам. Широкий в плечах мужчина, выглядевший среди нас, группы княжеских егерей, старым, побитым жизнью волком, но от этого нисколько не потерявшим хватки, незаметно поводил носом по сторонам, словно принюхивался к тяжелым терпким запахам тайги. Его короткий седой ежик волос даже встопорщился, когда он стянул кепи с головы и засунул ее за край разгрузки. Оглядевшись по сторонам, задержал взгляд на высшей точке обрывистого берега, оценил возможность подняться по крутой, едва видимой тропинке (ее протоптали животные, приходившие сюда на водопой) наверх, не ломая ног. Потом достал из-за пазухи сложенную вчетверо карту и раскинул ее прямо на гальке, выбрав сухое место подальше от реки. Прижал камешками углы, чтобы ветер не трепал ее.

— Подошли, — коротко приказал он всем егерям, рассыпавшимся по берегу и контролирующим местность. Это наш старшина, командир группы «Рыси». Имя — Курбат. А может, и не имя, а позывной, с которым он сжился за то время, что служит у князя. Здесь многие предпочитают прозвища, давно ставшие позывными.

Ворон остался на месте, и держа наготове автоматический карабин, присел на одно колено, контролируя верхушку холма. Остальные шестеро, в том числе и я, окружили своего командира и стали его внимательно слушать. Только двое мирских, наши «кормчие», остались стоять возле лодок, закинув ружья за плечо.

— Мы опередили банду на значительное расстояние, удачно срезав путь. Если аналитики правильно просчитали мотивы ее поведения и точный конечный путь, то она направляется к северной гряде с выходом к морскому побережью. Однако меня настораживает один факт, — старшина поднял седую голову и окинул нас, внимательно слушающих его егерей, цепким взглядом. — До этого момента бандиты могут изменить направление и спуститься по восточному склону к озеру Варчаты. Может, именно там их конечная цель, или же отвлекающий маневр. Но я склонен думать, что банда идет к побережью, где их будет ждать корабль. Золота они награбили предостаточно. В общем, в любом случае надо торопиться, чтобы успеть подготовить засаду и подловить банду на середине пути. Слушай мой боевой приказ, парни: Стрига и Ворон остаются на месте и ждут нашего возвращения. Остальные со мной. Проверить оружие, боеприпасы, амулеты, паек. Вихорь, что ты чувствуешь?

Вихорь — чародей нашей группы, едва ли уступающий по возрасту командиру, опытный ранговый маг, застрявший на своем уровне. А что вы хотите? Постоянные разъезды по тайге, ловля бандитов, нарушителей хозяйских лесов и рек, браконьеров не способствуют профессиональному росту. Некогда учиться и совершенствоваться для ранговых экзаменов. Но Вихорь — очень сильный чародей, на своем поприще съел десяток собак.

Услышав вопрос командира, отрядный маг покачал головой. Выпрямился, прошелся по хрустящей гальке взад-вперед, глядя на черную стылую воду и вынес вердикт:

— Никого не чувствую. Нет здесь посторонних. Глухая тайга. Мои амулеты спокойны, ауры людей, кроме наших, не просматриваются.

Все верно. Даже я с помощью вживленных модов не чувствую присутствия чужой жизни. Нет, есть здесь парочка зайцев, прячущихся где-то неподалеку, но людей точно не ощущаю. Но я молчу. Я же не маг в полном смысле этого слова, а моя одаренность сдохла в младенчестве, когда ублюдок Невзор выжег мой Дар браслетами. Но кое-что другое действует прекрасно, и оно помогает мне в жизни.

— Нет, так нет, — командир свернул карту и положил ее обратно, откуда взял. — Боевой порядок движения таков: Хруст и Брык в головном дозоре в пределах видимости. Связь жестами. Опасность — сигнал через амулет. Вихорь — в середине колонны. Колояр — замыкающим.

— Есть! — мы ответили чуть вразнобой, и деловито, без всякой спешки, стали пересматривать и перетряхивать свои рюкзаки, чтобы ничего не гремело и не болталось, мешая движению. У каждого там находилось все необходимое для долгого марш-броска в глухой тайге: паек на несколько дней, смена белья, теплые носки, боеприпасы, аптечка, набор амулетов для связи и прочие мелочи, без которых егеря никогда не уходили на задание. Кто знает, сколько времени займет преследование банды, ограбившей уже два прииска на землях князя Демидова и оставившей за собой десятки убитых рабочих. Может, неделя, может — месяц. В глухомани уральской тайги найти человека не так-то просто, даже отряд легко спрятать. А у бандитов, по косвенным признакам, был сильный шаман и два волколака. Оборотни серьезно затрудняли преследования и поднимали задачу на высочайший уровень ее решения.

Нашу группу подняли по тревоге два дня назад и перебросили с места постоянной дислокации в пригороде Демидово в глухую тайгу, на прииск «Дарёный», один из десятков, принадлежащих князь Юрию Степановичу Демидову. Оттуда пришли страшные известия о разграблении рабочего поселка и убийстве нескольких десятков человек. В основном тех, кто добывал золотой песок на горной речке. Прибывшие вместе с отрядом быстрого реагирования дознаватель с двумя помощниками, потрясенно ходили по выгоревшему поселку, тщательно протоколируя следы преступлений. Отрядный чародей Вихорь сразу же определил по характеру возгораний и магическому фону, несущемуся от головешек, что у бандитов есть шаман. А где шаман, там и волколаки. Причем, судя только по остаточным следам. Не меньше двух.

— Вы уверены в этом, господин Вихорь? — взяв себя в руки, спросил дознаватель, совсем еще молодой парень, едва получивший лицензию на право самостоятельной деятельности. Это происшествие для него стало первым с того времени, как он поступил на службу к князю Демидову, и чтобы не опростоволоситься с самого начала, проявил небывалое рвение. Замечание Вихоря для него было существенным подспорьем. Превозмогая тошноту и дурноту, он заставил помощников сфотографировать тела, запротоколировать следы насилия и особенно тщательно — слова чародея.

— Так же, как то, что моя мама — потомственная лекарка, — ухмыльнулся Вихорь, давно натянувший на себя маску прожженного циника, для которого подобная картина жуткой гекатомбы — не первый случай в практике. — Я чувствую следы оборотничества, господин дознаватель. Полагаю, что именно волколаки начали резню в поселке. Да и на раны обратите внимание: это следы когтей и зубов. Характерен глубокий разрез в виде полумесяца. Это крайний, самый острый коготь, используемый для секущих ударов. Попадете под него — вам хана. Вскрывает тело человека на раз. Оборотни нападали на людей и рвали им шеи, руки, выгрызали сердца. Таким образом, они пытались взять себе часть живой энергии человека. Сердце — энергетический двигатель, а солнечное сплетение аккумулятор сего. Ауры потухшие. Эти твари успели уйти далеко, хорошо напитавшись дармовой силой и кровью. Вам плохо, господин дознаватель?

— Нет, ничего, справлюсь, — парень в форменном кителе с трудом сглотнул тягучую слюну.

Я тоже чувствовал живую органику. Но никак не людей. Моя система отличит животного от человека. А оборотни, бегая в шкуре и на лапах, всегда будут идентифицироваться как животные. Признаки магии я ощущаю только с помощью браслетов. Проклятый дар архата!

Вихорь, присевший перед трупом одного из работников прииска — пожилого мужчины с располосованной шеей, лежавшего в неестественной позе, словно пытавшегося руками скинуть с себя непомерно тяжелое чудовище, но его перекрутило какой-то силой как выжатую половую тряпку.

— Шесть часов назад, — сказал Вихорь подошедшему старшине. — Но след взять можем.

— Господин дознаватель, вот что…, - решил Курбат. — Мы постараемся нагнать банду, а вы оставайтесь здесь, заканчивайте свои дела. Уедете в город на машине, которая нас привезла сюда.

— Пешком сотню с лишним километров? — наивно удивился молодой служака, вызвав снисходительные улыбки егерей. — А сможете ли?

— Не переживайте за нас, — без тени улыбки сказал старшина, поправляя ремень карабина. — В городе обязательно расскажите князю, что видели. Мы пойдем строго на север вдоль восточной гряды. Связь через красный амулет. Он берет до двухсот километров. Не забудете?

— Нет, господин старшина. Передам в точности, как услышал, — пообещал дознаватель.

Я очнулся от воспоминаний, получив по щеке смазанный удар хвойной лапы. Ребята не удосужились придержать, а я зазевался. Вытянувшись в цепочку, отряд продолжал карабкаться по тропе вверх. Мощные корни деревьев то и дело норовили по-предательски вынырнуть из-под лежалой прошлогодней хвои и перегнивших листьев. Приходилось ступать осторожно, чтобы подошвы берцев не поехали на влажной древесине. Упаси Бог сломать в глухомани ногу. Преследование сразу можно прекращать. Курбат предупредил на сей счет, что лично пристрелит недотепу, чтобы не оставлять с ним человека в помощь. А ведь подобный случай выводил из строя не одного, а двух бойцов, ослабляя и без того маленький отряд….

Мы тогда не нагнали бандитов. Второй прииск, разгромленный таким же образом, выгорел дотла. Два барака и административный корпус курились едкой гарью, когда ОБР «Рыси» вышел из лесного массива на берег золотоносной речушки. История повторилась. Вихорь со злым лицом ходил по выгоревшему поселку и искал следы, которые могли помочь определиться с направлением. В конце концов он выяснил, что банда с незнакомым шаманом и волколаками сворачивает на северо-восток. Почему шаман, идущий с ними, не уничтожает следы — для отрядного мага оставалось загадкой. Он использовал амулет дальней связи и о чем-то долго разговаривал со своим шефом — архатом Мироном, находившемся в княжеском городе — после чего с раздражением запихал разряженный артефакт в карман. И ни словом не обмолвился со старшиной, о чем шла речь. Впрочем, Курбат не настаивал. У магов есть свои секреты и интересы. Он решил слегка отклониться от курса и вывел отряд к маленькой деревушке, в которой жили, в основном, охотники и рыбаки из старых переселенцев-новгородцев, появившихся в этих местах еще в четырнадцатом веке. Жуткие сквалыги, надо сказать. Продавать лодки они не хотели категорически. Только в аренду. Я не стал вникать в подробности сделки. Не мое дело. Пока шли переговоры, я прокачивал свои умения, разбуженные еще в кадетской школе, чтобы модификаторы не вздумали отмереть в моем организме. Это то же самое, что постоянные тренировки у атлетов, стрелков, да и у всякого, кто занимается спортом. Моды требуется периодически прокачивать, если не хочешь потерять их окончательно. На мои упражнения друзья смотрели с улыбками. Да и ладно. Никто же не знает до сих пор, какую тайну я держу в себе. Если сам не проболтаюсь, или обстоятельства потребуют…

Старшина оказался прав, что заглянул в ватажную деревню. Прижимистые мужики согласились на сделку. Деньги лишними не бывают. Правда, предупредили, что местная речушка весьма коварная, со множеством перекатов, хоть и неказиста с виду. Узнав, что мы будем возвращаться обратно, настояли посадить на каждую лодку по «кормчему». Курбату пришлось согласиться, потому что среди егерей не было умельцев поднять моторки вверх по реке. Да и охранять кому-то надо единственные средства передвижения на берегу, пока мы по тайге бегаем, тоже кому-то надо. О гуляющей банде наш командир хранил молчание. Княжеское задание — и все тут.

Мы поднялись на хребет, куда привела извилистая узкая тропа. Курбат объявил небольшой привал, и пока мы отдыхали и пили водичку из фляжек, устроился между огромных камней, по форме напоминающих стесанные неведомым гигантским топором буханки хлеба, наваленные друг на друга. Не иначе, боги игрались с оружием, испытывали его крепость и надежность. Я заинтересовался таким фактом и даже провел рукой по гладкой поверхности. Сверкающие на солнце слюдяные вкрапления казались магическими искорками, вплетенными в ауру величественных валунов.

— Что, Волоцкий, интересуешься камешками? — усмехнулся Курбат, оторвавшись от бинокля. — Жуткие места, не правда ли?

Я даже не успел ответить, зачарованный суровой красотой открывшегося простора. Подошел Вихорь, и словно подтверждая мои мысли, сказал:

— Говорят, здесь дрались древние витязи с войском демонов. Такой энергетики я еще не встречал. Откуда-то снизу земная мощь выпирает, словно хочет вырваться наружу.

— Ты не перегори мне, чародей, — добродушно усмехнулся старшина, приглаживая ежик волос. — Твоя сила еще пригодится.

— А какая Стихия больше всего ощущается? — поинтересовался я у Вихоря.

— В основном, Земли и Огня, — прислушался к чему-то отрядный маг. — Земля довлеет, это ее вотчина.

Прохладный ветер, пронесшийся по гребню хребта, взбаламутил зеленый океан тайги; кроны деревьев, росших на самом верху водораздела, грозно зашумели. Я поспешил скинуть кепи, чтобы дать волосам просохнуть от пота. Не теряя времени даром, сел на теплый камешек, и еще раз проверил свой карабин, потом зачем-то пересчитал в разгрузке магазины, погладил ребристые рубашки гранат, и как будто успокоился. Все-таки мне повезло попасть в свою стихию. Пусть я при перерождении потерял большинство боевых навыков, но заново постигая науку войны при кадетской школе, прошел нелегкий путь, приноравливаясь к изменившимся условиям жизни, заставив моды работать в нужном направлении. Да, я перестал быть Элитой, но приобрел новый боевой опыт.

Нелегко в теле ребенка прокачивать модификаторы, рассчитанные на взрослого мужика. Они ведь растут вместе с человеком, постепенно усиливая организм сообразно возрасту, но никак не иначе. А как быть, если тело исчезло?

Не видел смысла бежать впереди телеги. Поступательное движение — залог будущих побед. Встреча с бандой меня нисколько не волновала. Даром, что ли, обучался искусству войны? Мне платят за риск, а не за то, что просто по лесам бегаю, зверушек распугиваю, или за всякими тварями, то и дело появляющимися в результате идиотских экспериментов биомагов (их в этом мире по старинке называют химерологами). Князю Демидову очень не нравится, когда на его землях безбоязненно и невозбранно шляются разные ублюдки и оборотни. Поэтому отряды «Рыси», «Куницы», «Манулы» и другие кошачье-собачьи, находящиеся в подчинении князя, гоняются и за нехорошими людьми, и за животными, выращенными в пробирках или пришедших из неведомых миров по зову. Последнее, вероятно, просто слухи и вранье обывателей. Не встречался еще с такими вещами…

— Осталось всего пять километров, — старшина оглядел нас, уже готовым к дальнейшему движению. — Будьте предельно внимательны, смотрите под ноги и по сторонам. Я уверен, что мы опередили банду на несколько часов, но в природе всегда существует один процент случайностей. Поэтому идем в прежнем порядке.

После отдыха вниз шагалось легко. Единственное препятствие, затормаживающее движение — каменные осыпи, то и дело обнаруживающиеся на тропе. Но ближе к подошве гор под ногами стал пружинить мох, вокруг нас сомкнулись кроны лиственниц и пихт. И здесь Хруст подал сигнал, вскинув сжатую в кулак руку. Отряд мгновенно застыл на месте.

Я, продолжая замыкать группу, остался на месте, контролируя окрестности. Не почуяв опасности, показал жестом, что все спокойно. Курбат кивнул головой, подзывая к себе.

— Перед нами какая-то заброшенная деревушка, не отмеченная на карте, — тихо пояснил старшина. — Но она лежит на предполагаемом маршруте банды. Больше удачных троп здесь нет. Нужна разведка. Тихая, без суеты. Колояр, Зимовей и Брык! Проверить деревню на предмет засады. Если почувствуете неладное — геройствовать запрещаю. Защитные амулеты у всех на месте?

Мы кивнули. Такие амулеты даются каждому егерю, только заряжать не забывай. Вполне себе защищают от первичной магической или обычной атаки, даже от выстрела. У меня помимо полагающегося каждому бойцу амулета есть свой, еще со времен кадетской школы. Эвклаз висит на прочном шнурке под одеждой уже много лет.

— Вперед, «рыси». Старший — Брык!

Брык и на самом деле из всех нас в отряде оказался старшим по возрасту и по опыту боевых действий (если не считать моих боевых лет из прошлой жизни). Ему было уже далеко за сорок, но груз годов не мешал ему превосходить молодых по физическим кондициям. Я, к примеру, старался проигрывать Брыку в ножевом бою, чтобы не посрамить ветерана перед молодыми, но в рукопашных схватках держался наравне с опытным «дядькой». Или в спортивных заплывах на пятьдесят метров с полной выкладкой Брык уделывал многих егерей. Мне даже было слегка стыдно за свое «сачкование», но я не мог раскрыть свой истинный потенциал, пока не подобрался к людям, уничтожившим мой Род. Нельзя давать повод насторожиться тем, кто следит за мной с самого раннего детства. Пусть думают, что я лишился Дара, и не могу достойно ответить за оскорбление. Для Щербатовых я уже давно умер. Они ведь всерьез считают, что аристократ без магического наследства — обычный ремесленник, умеющий только зажигать свечки щелчком пальца. Ну-ну, думайте так и дальше.

— Так, птенцы, раскрыли уши, — шепотом произнес Брык, когда мы достигли опушки леса и залегли в кустах, внимательно вглядываясь в покосившиеся от старости бревенчатые дома с провалившимися внутрь крышами, на заборы с прогнившими досками, закрытыми наполовину буйно разросшейся крапивой. — Идем спокойно, на расстоянии пяти метров друг от друга «ступенькой», не перекрывая друг другу сектор обстрела. Впереди Зимовей. Колояр вторым. Я за вами буду присматривать. Начнем с крайнего дома и пойдем по улице, осматривая каждый закуток. Если эти уроды уже здесь — они обязательно себя обнаружат. Амулеты под рукой?

— Да, — прошептал Зимовей, мой ровесник, с удивительно пышными белесыми бровями, гладкой и чистой кожей лица, как у младенца. Его всегда подкалывали на этот счет и интересовались, брился ли Зимовей хоть раз в жизни, и как относятся к нему девушки, не путают ли его с подростком? Парень только улыбался. Скромняга, сил нет.

— Все, двинулись!

Зимовей без излишней суеты поднялся с земли, перехватил карабин, снял с предохранителя и настороженно зашагал к деревне. Я выждал положенный интервал и двинулся следом. Как всегда, первая моя мысль была не о ждущей нас здесь опасности, а о том, кто жил здесь раньше, куда подевались все люди, какая причина заставила их покинуть обжитые места? Полет фантазии не мешал мне крутить головой и фиксировать любое движение: будь то мышка в траве или дикий голубь, прилетевший подкормиться ягодами из заброшенного сада. Здесь людей не было, я чувствовал. А вот мощное поле, излучаемое какими-то животными, ощущалось. Биологическая форма жизни здесь присутствовала. Одичавшие собаки? Волки?

Зимовей вступил на единственную улочку, заросшую бурьяном и крапивой; тем самым группа оказалась в самом опасном и замкнутом пространстве. Хорошее место для засады. Плотные, пусть и завалившиеся заборы; пустые проемы окон, в свете заходящего солнца выглядевшие глазницами мертвых великанов; звенящая тишина, которую изредка нарушал скрип засохших веток старой черемухи по коньку крыши — все это нервировало и напрягало. Я аккуратно, почти незаметно положил палец на спусковой крючок карабина, а сам ствол, как живой, стал ходить из стороны в сторону. Не страшно, но спина взмокла.

— Спокойно, малец, — тихо прошептал Брык, но я его услышал. Слуховые моды отрабатывают по полной. — Ты не дергайся. Иди прямо. Держи левую сторону и не отвлекайся ни на что.

И вот тут я почувствовал, как мои запястья начали побаливать от нагревающихся браслетов. Тонкая полоска странного материала, нацепленного на меня в тот жуткий день, когда я остался сиротой, засветились багровым цветом рунических рез. Это означало, что блокираторы вступили в невидимую реакцию с магическим чужеродным фоном, и таким образом предупреждают носителя, то бишь меня, об опасности. Животные, реакция браслетов на магию…

— Стоять! — крикнул я, поняв в чем дело. Какой сейчас смысл таиться? Здесь засада.

Я едва успел отметить краем глаза, как справа, из-под обрушившегося забора выметнулась приземистая, поросшая жесткой шерстью фигура, которая только-только закончила процесс обращения. Метаморфу-волколаку не терпелось свежей крови. Зимовей открыл беглый огонь. Дробный стук автоматического карабина нарушил благоговейную тишину заброшенной деревни. Пули едва ли не прошили волколака, но оборотень, выбрав себе цель, уже не сворачивал. Мощное поджарое тело сшибло Зимовея на землю и молниеносным движением вцепилось в шею. Мне так показалось со своего места. Пока я бежал к нему на помощь, мысленно прощаясь с напарником, Зимовей умудрился выставить перед собой приклад карабина, куда вцепились жуткие зубы твари. Даже хруст услышал. Но не успел скинуть с товарища оборотня. С левой стороны улицы с гулким треском разлетелись гнильем доски палисадника. Второй волколак дождался момента, когда наше внимание переключится на дерущихся, и решил одним ударом покончить с преследователями. Брык оказался на его пути. Без всякой суеты егерь вскинул оружие, дождался, когда оборотень в прыжке гарантированно не сможет увернуться от выстрела, нажал на спусковой крючок.

Бадах! Бадах!

Третий выстрел пришелся в упор. Пуля прошила позвоночник волколака, на вылете проделав ужасную дыру, через которую выплеснуло багрово-черную кровь вместе с осколками костей. Бывалый егерь еще перед разведкой поменял в магазине патроны. Первые два у него стояли обычные калибра семь-шестьдесят два, а третий и четвертый шли с подпиленными головками, что обеспечивало гарантированную смерть любой твари, не успевшей регенерировать рану от такой пули. Можно, конечно, использовать утяжеленный патрон с серебряной пулей, но мы предпочитали вариант Брыка.

Я не стал стрелять в первого оборотня, потерявшего, кажется, весь свой разум в борьбе с прикладом карабина. Выхватив нож, я вцепился твари в холку и с трудом оттянул ее башку. Провел клинком по горлу, перерезая его почти до самого позвоночного столба. Горячая кровь хлынула на орущего Зимовея. Ничего, зато жив.

— Убери его от меня! — Зимовей с отвращением отпихивал мертвое, но еще судорожно дергающееся тело, в сторону.

Я помог ему встать, чувствуя, как запястья постепенно перестали ощущать жар браслета.

— Ты почему не активировал амулет? — Брык оскалился не хуже оборотня, насев на облитого кровью парня. — С головой не дружишь, а? Ты же уверял меня, что провел активацию!

— Он у меня зацепился за подкладку куртки, — голос молодого егеря дрогнул. — Я пытался его выдернуть, но времени уже не было.

— Идиот! — сплюнул на землю Брык. — «Щит витязя» должен находиться у тебя в кармане так близко, чтобы можно было его сразу активировать обычным хлопком ладони! И почему карабин заряжен обычными патронами?

Я промолчал, принимая правоту Брыка. Он назначен старшим в нашей группе как самый опытный боец, знающий, что говорит и делает. Словно подтверждая мои мысли, егерь добавил:

— Я еще перед выходом в деревню сменил магазин с патронами. Сколько раз вам, салаги, вбивать в голову, что в охоте на оборотней, если в наличии нет магических боеприпасов, можно обойтись обычными патронами. Первые два — простые, сбивают волколака с траектории, резко снижают его скорость. А третий и четвертый — с подпиленной головкой! И так с остальными патронами в магазине! Два — обычные, два — подпиленные! Учи вас всему, а толку никакого!

Все правильно. Мы же знали, что у наемников в отряде волколаки. Значит, вероятность столкновения именно с этими тварями была высокой.

Брык сплюнул на землю и поспешил навстречу идущему с остатками отряда старшине. А я смущенно почесал затылок. Мой магазин, начиненный подобным образом, остался в разгрузке. Не догадался поменять его. Волколак мог накинуться не на Зимовея, а на меня. Думаю, я бы справился с тварью и без карабина. Правда, до этого мне не приходилось сталкиваться лицом к лицу с порождениями химерологов. Уроки старика-наставника Жароха вбиты в подсознание и не прошли даром. Так что куда бить ножом — знал точно, и карабин в таком деле был бы только помехой. Вот так, умещая в себе две разных школы подготовки, не знаю, что лучше всего применить в данной ситуации.

— Ты был прав, чародей! — Брык кивнул на трупы волколаков. — Два, как и предполагал!

— Почему они оказались здесь раньше бандитов? — Вихорь вместо своей слабой улыбки, которой он выражал признание своего профессионализма,выглядел мрачным. Присев возле убитого Брыком волколака, он простер над ним руку и долго водил ею над жестким мехом. — Понятно… Эти твари модифицированы химерологом.

Поясню, что сказал Вихорь. Существуют два вида оборотней: природные и модифицированные. Химерологи выращивают волколаков не в пробирке, а ищут потенциальных метаморфов среди детей. Слышали о пропажах детей? Вот, отсюда уши и растут. Подходящий генетический материал усиленно готовят к инициации. В шесть лет происходит первое превращение, и с тех пор ублюдки-ученые начинают пичкать различными препаратами магического свойства ребенка, чтобы организм привык к определенному ритму оборотничества. Потом лекарства прекращают давать, а волколак, достигнув возраста пятнадцати-шестнадцати лет, уже умеет становиться жуткой тварью с помощью каких-то физических манипуляций. Не знаю, каких именно. А вот природные волколаки становятся таковыми по своей сути, через кровь, передаваемой одним из родителей. Именно «природники» считаются самыми опасными. Силы немеряно, могут бизона или яка завалить в одиночку. Справиться с ними можно, если только подловить в момент обращения. Тогда твари становятся более уязвимыми. В общем, повезло Зимовею, что ему попался «искусственный» волколак.

— Что ты выяснил? — напрягся Курбат.

— Есть подозрение, что бандиты пойдут через эту деревню. Оборотни сидели здесь не в засаде, и нас не ждали. Так уж получилось. Шаман, по всему, дал задание своим зверушкам проконтролировать тропу, когда они всем скопом сюда заявятся. Надо ставить засаду.

— Раж, Зимовей! — приказал старшина. — Заройте падаль подальше от деревни!

— Стоять! — Вихорь воздел руки в упреждающем жесте. — Посмертная аура волколака держится несколько часов. Шаман может легко почувствовать что-то неладное. От трупов нужно избавиться другим способом! Парни, тащите тварей вон в тот огород!

Через четверть часа от оборотней не осталось и следа. Вихорь сжег их синим огнем, стекшим с его пальцев. Магия растворила органику, даже не оставив пепел. Кровь, уже впитавшуюся в землю, чародей тоже уничтожил. Теперь оставалось надеяться, что вражеский шаман не учует подвох.

На ночь расположились в двух домах, стоявших друг против друга чуть наискось, в самом конце деревни. Курбат объявил, что здесь и будем ловить шамана с остатками отряда. И тут же распределил посты. Я и Хруст попали в одну команду к старшине. Брык возглавил вторую с Зимовеем и Ражем, и которую усилили чародеем. Учитывая значительную фору перед бандитами, старшина предположил, что их нужно ждать не раньше завтрашнего утра после полудня. И дал всем отдохнуть до заката солнца. На ночь дозоры должны были бодрствовать. Первым на чердак ветхого, покосившегося от старости дома с резными петушками по карнизу крыши, залез Хруст. Я вытащил из рюкзака спальник, расстелил его на рассохшемся топчане, который когда-то хозяин сколотил на веранде. Место было очень удобное. Мимо никто не прошмыгнет, если вздумает обойти дом через огород. Мне, честно говоря, было непонятно, почему волколаки действовали в отрыве от своей банды. Скорость передвижения у оборотней высокая, не спорю. И оказаться на нашем пути, пусть и случайно, действительно могли значительно опередив шамана. Может, такая задумка и была у неизвестной группы. Зачистка тропы, далеко выдвинутый дозор из числа оборотней — идеальный план. Если бы не браслет, я не смог бы сопоставить два разрозненных факта, отреагировав только на живую органику в виде зверей. А оно вон как оказалось: волколаки. Они же в другой ипостаси — животные. Как можно было забыть такой важный факт?

Я скинул ботинки на толстой подошве и с наслаждением пошевелил пальцами в плотных вязаных шерстяных носках, которые всегда одевал на тонкие трикотажные, если ходил на задания в тайгу. Лег на скрипнувший топчан, откинул голову на рюкзак. Карабин примостил рядом, расстегнул клапан кобуры, висящей на бедре.

Через провалы оконных рам веранды хорошо просматривались острые зубцы гор, откуда наш отряд спустился в долину; первые звезды уже зажглись на фиолетовом небосклоне. Ветер, значительно посвежевший, ворвался внутрь и приятно охладил лицо. Подняв обе руки, я внимательно посмотрел на браслеты, плотно сидящие на запястьях. Н-да, сколько лет прошло с того самого дня, когда маг клана Щербатовых по имени Невзор заблокировал своим артефактом Дар. А ведь он только-только начал формироваться в моих энергетических точках, но так и не развился в полезные для аристо свойства. Это обстоятельство доказывало, что тело в детстве принадлежало не мне, а несчастному малышу, умершему так вовремя (извини, дорогой, что я так цинично выразился), и давшему моему сознанию приют. А дальше я развил себя благодаря модификаторам, которые загадочным образом перенеслись вместе со мной. Я их просто активировал, даже не думая, что они заработают.

Пять лет с тех пор, как покинул кадетскую школу, я пытаюсь найти способ разорвать блокирующие заклинания, разыскиваю нужные книги по методикам чародейства, но пока все тщетно. Видать, предки Колояра слишком долго задолжали богам, за что те взъелись на последнего потомка рода, лишив его главного оружия в вечной борьбе всех против всех. Потеряв одно, приобретаешь нечто другое, не правда ли? Закон равенства в природе. Если бы не наставник Жарох, появившийся на моем пути, неизвестно, кем бы я сейчас стал….

Глава вторая

Ночь в заброшенной и неуютной деревне прошла спокойно. Пару раз поблизости провыли волки, но чувствуя присутствие людей, пахнущих железом, потом и кровью, благоразумно остались на опушке леса, перекликаясь друг с другом, после чего исчезли в тайге.

Мы не стали уходить из деревни утром, чтобы ненароком не «засветить» засаду. Курбат через амулет «связника» передал приказ использовать сухпайки, без лишней надобности на улицу не выглядывать. Я чувствовал, что развязка близка, и поэтому заранее готовился к бою. Почистил карабин, проверил и переложил в разгрузку гранаты, распихал по кармашкам запасные магазины. Браслеты на руках всегда реагировали на опасность, несущую в себе хотя бы малую толику магической энергии. Сейчас они вели себя спокойно, но развивающиеся моды позволяли мне уже сейчас ощущать слабое, на тонкой грани, предчувствие, что бандиты приближаются. Возможно, шаман, идущий с ними, применил какое-то заклятие, отчего аурные поля вокруг деревни возмутились, оказывая давление на браслеты. Не волколаков ли он вызывал?

— Старшина, я что-то чувствую, — возникла необходимость предупредить командира, когда мы спокойно сидели в доме и смотрели через окна на пустырь перед лесом, откуда могла выйти преследуемая нами группа. — Не так, чтобы сильно, но ощущаю.

— Вихорь пока молчит, знак не подает, — возразил старшина.

Курбат привык доверять отрядному магу, и какие-то опасения, ошибочно принимаемые за магические способности, всячески отрицал. Я ведь в его отряде появился недавно, три года назад, когда в демидовскую вотчину пришло контрактное пополнение из Семиреченского гарнизона порубежный охраны. Нас было пятеро молодых парней, совсем еще желторотых с точки зрения егерей, несмотря на многочисленные стычки с конокрадами и степными бандами, но уже со сложившимся мнением, что крутизну свою показывать стоит лишь в настоящем деле, а не на словах. Таких шустрых на язык в егерских отрядах быстро обламывали. Курбат хорошо представлял себе службу, в которую пришлось окунуться нам, выпускникам кадетской школы. Уйгурские бандиты и отряды казахского Среднего жуза, не принявшего подданство России, частенько совершали набеги на окраинные земли империи, творя непотребства, грабежи, убийства и захват заложников. Бездорожье, степи и редкие заслоны из вольнонаемных казачьих отрядов вкупе с летучими группами егерей-пограничников не останавливали нарушителей рубежей.

Да, Курбат хорошо знал о нелегкой жизни в тех местах, и поэтому не торопился с выводами, когда принимал пополнение. Он лично разговаривал с князем Демидовым, и просил, чтобы молодых пока не бросали на поимку бандитских ватаг и беглых каторжан. Пусть пообтешутся на охране зимников, примут участие в патрулировании рабочих троп и трактов, по которым идут необходимые людям товары. И был прав. Его «рыси» были спаянной командой, и чтобы туда попасть, нужно вывернуться наизнанку не дважды или трижды. А мы, как молодое пополнение, стали нести службу новому хозяину, так, как и советовал старшина.

Через год двоих не стало: погибли во время облавы на разбойничье гнездо на Червяном озере. Еще один перешел в службу охраны князя Юрия Степановича благодаря своим габаритам и умению стрелять из двух рук навскидку. Учебные мишени парень поражал влет, разнося их в хлам. Чуть ли не каждая пуля летела в центр. Демидов впечатлился и перевел бывшего пограничника к себе. Спросите, а что же я со своими умениями прошляпил шанс? Да нет, не прошляпил. Я опять затаился. Мне не нужна шумиха вокруг моего имени. К тому времени мне было известно, что о каждом моем перемещении, о новом месте службы отлично осведомлены люди из клана Щербатовых. Следили за мной плотно, как будто переживали за жизнь одиночки, мечущегося по гарнизонам и казармам. Такая забота могла умилить, но я был настороже.

В общем, я и мой дружок Стрига остались на месте. И только два года назад Курбат решил перевести нас к «рысям». Князь увеличил штат своих наемников и к этому еще и работы прибавилось. Поневоле Курбату пришлось искать достойных ребят. А что их искать? Вот они мы, давно уже привлекали его внимание. Не боясь спугнуть у нас рвение служить под командованием старшины, он излишне строго принимал экзамены. Нам звезд с неба не нужно, но исполнительностью и дисциплиной мы перебили ситуацию в свою пользу. Единственное, что держало в напряжении Курбата — мои браслеты. Понимаю: нелегко командовать аристократом, пусть и из выморочного рода. Да, я сирота, меня легко обидеть, закольцевать магическим артефактом. Но все равно я оставался тем, кем был по крови: дворянином с погасшей искрой.

Так что мои слова о приближении опасности старшина воспринял со скепсисом. Я постоянно говорил, что браслеты помогают мне чувствовать магию на расстоянии, но использовать Дар не позволяют. Курбат не мог поверить в такое, и был сильно разочарован, когда мне пришлось приоткрыть тайну артефактов. Для него боец с функциями мага очень пригодился бы. Есть Вихорь, а тут еще и второй нарисовался бы.

— Группа, внимание! — сжав в кулаке амулет связи из черного кварца, Курбат поднес его ко рту. — Всем — нулевая готовность!

Ага, подстраховался все-таки старшина. Функционал браслетов хоть и был направлен на разрушение внутреннего потенциала, но помощь их в обнаружении магических полей Курбат давно оценил. Правда, до сих пор не верил, что такое возможно. Вот, бурчит в амулет, не глядя на меня:

— Кол что-то задницей учуял. Лучше лишний час в напряге посидеть, чем потом трупами оказаться. Может, и в самом деле — идут? Проверь….

Это он с Вихорем разговаривает. Принцип связи через амулеты основывался на передаче звукового сигнала на расстоянии в зависимости от магической энергии, запитанной в кристалл. Второй абонент воспринимал эти сигналы как звучащий в голове голос. Обычная магия, давно пользующаяся популярностью у военных. Гражданские предпочитали технологическую аппаратуру вроде проводных и беспроводных телефонов. Совсем как в моем бывшем мире. Кому нужна секретность — ставили в приборы шифровальные кодеры. Так что мне было комфортно пользоваться как амулетами, так и мобильной связью, которая значительно уступала по популярности магическим камням-передатчикам.

— Что скажешь, Кол? — закончив разговор, по-свойски обратился ко мне старшина, привалившись спиной к стене. Он сидел на полуразваленном топчане, и бесконечное множество раз перебирал в руках четки из темно-коричневого янтаря. Медитировал. — Ты бы пояснил, как эти чертовы браслеты чуют беду? Интересно же.

— Точно не задницей, — я усмехнулся, не отрывая взгляда от пустынной улицы, медленно нагревающейся на солнце. Подул ветерок, пахнуло головокружительными запахами разнотравья. Не стоит отвлекаться. При таком умиротворении так и тянет на сон.

Старшина тихо хохотнул.

— Как магический артефакт они и должны воспринимать колебания магии в астральном поле, — все же пояснил я, чувствуя ожидание Курбата. — Их действие направлено лишь на блокирование моих способностей. Я все чувствую, но не могу использовать Дар.

— И как ты терпишь такое издевательство над собой? — поежился старшина, проявив неожиданное участие. — Неужели до сих пор не нашел мага, который помог бы тебе?

— Нет таких магов, — спокойно ответил я, снова переводя взгляд на опушку леса, хорошо видимую из окна дома. — Вернее, есть один. Он точно может снять браслеты. Но вся беда в том, что этот маг — сука, каких поискать.

— Угу, я понимаю тебя, — кивнул старшина. — Среди этих творцов, архатов, архимагов столько дерьма развелось, плюнуть некуда. Все нормальные чародеи служат своим хозяевам, а больные на голову стараются гадить в каждом удобном случае… Ты ведь не прошел инициацию?

— Нет, я просто перегорел в тот момент, — помрачнел я. — Когда это началось, я целую неделю валялся в корчах, испытывая жуткие боли. Энергия, которая должна была укрепить выходные каналы, просто сожгла их, потому что не смогла выйти наружу.

Я поежился, вспоминая те дни, когда меня выворачивало наизнанку. Это похлеще пыток в зинданах ваххабитских лагерей. Видел я ребят, которые прошли экзекуции, находясь в плену. Рука сразу тянулась к автомату перестрелять уродов.

— Получается, при условии освобождения от браслетов, ты не воспользуешься своим Даром, — кивнул Курбат понятливо. — Да, парень, не повезло тебе.

— Почему же? При правильной прокачке каналов можно восстановить их работоспособность, — возразил я, давно изучивший этот важный вопрос. — Пусть и займет процесс много времени, но результат того стоит.

— Может, я чем могу помочь тебе? — оживился старшина, щелкая бусинками четок. — Лишний козырь в виде мага-подсобника в отряде не помешает. Прокачаем, вылечим.

— Боюсь, никто не позволит последнему из рода Волоцких обрести Дар, — флегматично ответил я. — Не рискуй, старшина. Сначала мне нужно найти людей, от которых пострадал мой род. А уже потом буду думать, как освободиться от блокираторов.

— Как скажешь, — не стал оспаривать мое желание Курбат. — Было бы предложено.

Неожиданно он напрягся, как та самая рысь перед прыжком, и легко вскочил на ноги.

— Хруст передает, что наблюдает движение в лесу. Пока не уверен, что это наши клиенты. Грешит на зверей.

Хруст со своей снайперской винтовкой так и нес караул на чердаке, даже вниз не спустился, со вчерашнего вечера. Я специально ходил проведать его ради любопытства, как он устроился. Товарищ сделал себе мягкий лежак из старых запасов сена и хорошо сохранившейся коровьей шкуры, висевшей тут же на поперечных жердях под крышей. Хруст с довольной рожей прогнал меня обратно со словами, что такую шикарную лежанку никому не отдаст. Я особо не спорил, пожелал только не заснуть на мягкой постельке, спустился вниз и доложил старшине, что верхний пост готов нести службу день и ночь. Потому как условия позволяют.

— Гости пришли, — раздался в моей голове знакомый голос. Ага, Вихорь оповестил по общему каналу о начале операции. — Наблюдаю движение на окраине деревни с южной стороны. Два клиента идут в нашу сторону! Шаман пытается уйти в «тень», но я его срисовал!

Хм, неужели что-то чувствует этот чертов колдун? Иначе зачем пытаться закрыться в глухом лесу, где едва ли встретишь прохожего?

— Сколько всего человек? — это уже старшина.

— Девять вместе с шаманом. Обычные люди, не оборотни. Волколаков-то мы всех положили!

Ой ли? Не надо быть таким самоуверенным, Вихорь. Ты же не сопливый пацан, соображай!

— Отлично! Всем сидеть тихо, разведку не трогать! Пусть успокоятся и втянутся в деревню!

Я подумал об исчезнувших в магическом пламени оборотнях. Потеря для бандитов огромная, учитывая, что каждый из волколаков стоит двух-трех опытных егерей. Если шаман почувствует обрыв ауры своих зверюшек здесь — и засада не поможет. Бандиты будут настороже, и взять их тепленькими не получится. Логичнее было бы организовать засаду на тропе, не доходя до деревни. В таком случае противник окажется слегка расслабленным, понадеявшись на своих козырных оборотней.

Осторожно выглядывая из окна, я хорошо видел медленно идущих по улице бандитов. Словно вчерашний день вернулся, только в зеркальном отображении. Все то же самое: настороженные взгляды, стволы карабинов ходят по дуге, никаких переговоров. Полная тишина. Вот дозор дошел до того места, где прошла схватка с волколаками, потом двинулся дальше. Впору дух перевести. Все-таки Вихорь молодец, постарался зачистить большую площадь от ненужных следов. На противоположном конце улицы парочка остановилась, разошлась в разные стороны, собираясь, кажется, прочесывать каждый дом. А навстречу им двинулись еще трое.

— Ах ты ж хрень, — тихо выругался Курбат. — Если сюда заглянут — придется валить.

— Там еще шаман с остальной компанией, — напомнил я, поглаживая теплое ложе карабина.

Шаманами в Российской империи называли всех родоплеменных колдунов, живущих на бескрайних просторах евразийского континента от дальневосточной тайги до бесконечных озер Лапландии; от берегов Ледовитого океана до грандиозных горных хребтов Тибета, Тянь-Шаня, Кандагара. Чародеи-самоучки, освоившие частичку божественной магической искры, не смогли разжечь из нее костер мощных способностей, остановившись в развитии и пользуясь только тем, что передали им предки по кровной линии. Иногда, конечно, попадались самородки, освоившие доселе незнакомые им техники, и только благодаря своей настойчивости и терпению, да так, что привлекли внимание Высшего Совета волхвов. К сожалению, лишь для того, чтобы уничтожить крамолу в среде одаренных. Шаманы, если приводить аналогию с породистыми собаками, являлись испорченным пометом в среде аристократов, который следует извести, дабы своим присутствием на земле не могли и дальше нивелировать само понятие высшей магии.

Кем был шаман, идущий вместе с бандой, убившей не один десяток обычных работяг, чья вина была лишь в том, что не вовремя попались на их пути, не знал даже Вихорь. Почерк природного мага-умельца легко различить, если вести полноценную базу, и отрядный чародей знал многих своих коллег по одному-единственному росчерку плетения. Увы, этот шаман никак не идентифицировался, о чем я понял по сдавленному ругательству Вихоря. Да и был ли он новичком в деле? Подчинение волколаков своему хозяину показывало абсурдность этого утверждения. Слабый шаман не сможет повелевать оборотнями, вернее, вторые будут считать себя независимыми от его желаний боевыми единицами.

— Колдуна надо брать живым, — пробормотал Курбат, кошачьим шагом переместившись от окна на противоположную сторону, чтобы наблюдать за разведчиком со стороны огородов. — Кто он такой, интересно? Группа, в случае боестолкновения не перестреляйте всех до смерти! Мне нужен шаман!

Интересно, как он собирается сцапать самого опасного и боевитого из всей команды? Это тебе не волка загонять, а матерого медведя в цепи заковывать. А еще и эти ребята, старательно прочесывающие дом за домом. Придется их ликвидировать. Мрачные мысли крутились в голове, а я с напряжением смотрел на бледно-красные руны, начавшие багроветь и мучить болью запястья. Шаман начал магичить.

Нам повезло, что дозор бандитов халатно отнесся к своему заданию. Дальняя парочка проверила крайние избы и соединились на середине улицы, усиленно крутя головами по сторонам. Я пристально смотрел на них сквозь ветви черемухи, закрывавших окно веранды, и пытался предугадать последующие шаги противника. На их месте я бы проверил все дома с сохранившимися крышами. Именно здесь таилась опасность для бандитов. Опытный стрелок, засевший в укромном местечке не верхотуре, мог запросто перещелкать всех, кто осмелится выйти на открытое пространство. Бандиты этого не сделали. Один из них поднес ко рту сжатую в кулак руку. Амулет связи использует. Наверное, передает информацию, что все в порядке. Вторая дозорная группа остановилась.

— Клюнули, — довольным голосом произнес Курбат, неслышно подойдя ко мне. Ну, это он так считал. Я его за десять метров учуял. Слух стал тонким, даже шорох полевой мыши смогу распознать. — Хруст и Вихорь одновременно заметили шамана. Прячется, ублюдок, за спинами наемников. Но спокоен. Значит, наша засада не обнаружена.

Потянулись томительные минуты ожидания перед боем, когда сжатое стальной пружиной время внезапно раскручивается с бешеной скоростью, не давая возможности взглянуть на происходящее со стороны, вовлекая всех в безудержную чехарду жизни и смерти. Такое со мной происходило не раз: словно ощущаешь ситуацию изнутри, из самого эпицентра событий. Прав был Жарох, когда учил меня концентрироваться не только на себе, на своих ощущениях, а обнимать чувства и эмоции всего, что тебя окружает. Пусть ты не можешь использовать Дар, но у тебя есть другие возможности, говорил старик. И ведь был прав, интуитивно понимая, какой потенциал дремал в моем теле, пока модификаторы перестраивали организм.

Включив свои возможности, я как будто воочию увидел себя и своих боевых товарищей, напряженно глядящих через прицелы карабинов на приближающуюся банду; и тех, за кем мы шли по бесконечной тайге уже несколько дней.

По виду — все спокойны, топают по заросшей травой колее расслабленно, у кого-то оружие висит на плече. Еще не знают о судьбе волколаков. Вот когда шаман достигнет месте, где погибли его оборотни, начнется веселье.

— Вихорь, берешь на себя шамана! — скороговоркой забормотал старшина. — Брык, Зимовей и Раж — отсекаете группу, как только чародей ударит по шаману! Мы контролируем первых дозорных. Хруст, не убивай до смерти наших клиентов. В колено шмальни, чтобы далеко не уползли.

Мне почудилось, что стрелок наверху весело хмыкнул. И время снова потянулось тягучей смолой. Я умел выжидать, как никто другой из отряда «рысей». Однажды на спор трое суток выслеживал наглую и настырную лису, повадившуюся ходить в одно из лесных хозяйств князя Демидова. Там были богатые травяные луга, примыкающие к лесу; соответственно, имелись и пасеки. Мед, получаемый от них, разливали в тару различной емкости прямо в поселке, на небольшом современном заводике. Так вот, у местных жителей, привыкших к хорошей жизни, водилась всякая мелкая живность. Имея под боком такую кормовую базу, легко соблазниться дармовщиной. Вот лиса и соблазнилась.

Чертовка оказалась настолько хитрой, что умудрялась обходить капканы и засады, морочила охотничьих собак. Поселковые пожаловались князю и попросили, чтобы егеря разобрались с нахалкой. Демидов посмеялся и приказал Курбату выделить для охоты пару ловких парней. Я вызвался сам, сказав, что помощника мне не нужно. Как я изловил рыжую, да еще живьем — до сих пор никто не знает, а я загадочно молчу и посмеиваюсь. О чем вообще было говорить? Вычислил нору зверюшки и спрятался неподалеку от нее. Лиса не приходила к своему месту три дня. Наверное, в очередной раз бегала от собак. Уверенная в своей хитрости и ловкости, вернулась к норе, где и была успешно схвачена. Мне это напомнило историю, когда я сам был в роли лисы, нахальной и самоуверенной, пришедшей к месту лежки. А Лапочкина показала мне, насколько я был неправ.

Демидов долго рассказывал своим гостям, как его человеку удалось живьем сцапать зубастую чертовку. Лису, кстати, отпустили в тайгу, только в другом месте, в глухомани. Повезло рыжей.

По ушам резко стукнуло тугим, спрессованным кулаком горячего воздуха. Это Вихорь нанес магический удар по шаману, сразу нейтрализуя его возможности. Плетение «путы» и «неподвижность» мгновенно понизили шансы бандитов. С двух сторон глухо тявкнули выстрелы из карабинов. Паники среди наемников не было, но общая растерянность наблюдалась. А это уже гибель, если не можешь мгновенно перестроиться на бой с невидимым противником. Я контролировал тех, кто мог спрятаться за покосившимися заборами или за кучей сгнивших бревен, которые когда-то привезли из леса для строительства нового дома, да так и бросили, не успев использовать. Один из бандитов, низкорослый, коренастый, больше похожий на карлика, переваливаясь как беременная утка, засеменил под частыми выстрелами к бревнам. Я взял мельтешащую фигуру под обрез прицела и повел его, отвлекшись от внешних раздражителей вроде нагревшихся браслетов и криков с улицы. И за это тоже спасибо Жароху. Научил концентрации на цели. Выбрав свободный спуск курка, плавно нажал на него.

Ба-дах!

Карабин зло плюнул остроконечной пулей, которая догнала коротыша возле кучи бревен, бросила его вперед, после чего бандит уткнулся лицом в перегнившую кучу опилок и коры. Мгновенно перевел ствол на очередного клиента. Оказалось, что все закончилось: восемь человек лежали ничком на земле. Кто-то еще шевелился и стонал, кому-то помощь уже была не нужна. И лишь шаман сопротивлялся. Он сформировал вокруг себя непонятный кокон серого цвета с рваными лоскутами дыма, которые отражали ударные заклинания Вихоря. Бледно-сиреневые разряды энергетических плетей обволакивали кокон, стараясь пробить защиту. Я хорошо видел побагровевшее лицо лесного чародея, пытавшегося совладать с мощью квалифицированного мага. Его темное, загоревшее лицо с узкими прорезями глаз, исказились от боли и напряжения. Одежда, состоявшая из отлично выделанных волчьих шкур, стала тлеть.

Почувствовав избыток мощи, чертовы браслеты стали впитывать ее в себя, принося дискомфорт запястьям чуть ли не до локтей. Кожа просто-напросто горела под сияющими бликами запретных рун. А ведь происходящее даже не тянуло на «красную» степень опасности, как я сам классифицировал порог применения магии. Так, пустяшная концентрация, позволявшая нейтрализовать самоучку-мага. А мне приходилось страдать. Нет, я буду убивать Невзора медленно, чтобы он почувствовал всю мою ненависть, вскормленную мучениями с самого младенчества! А потом уничтожу того, кто дал приказ архату, чтобы мальчишка ежедневно ощущал боль.

Внезапно тусклый серый цвет кокона стал прозрачным, и по фигуре шамана пронеслись всполохи, вызывая у того конвульсии. Упав на колени, он простер руки перед собой, и вдруг земля вперемешку с травяным покровом вспучилась, разбрасывая светло-коричневые комья в разные стороны. Шаман исчез, а вместо него в небо с диким карканьем взлетели несколько ворон. Вглядываясь в удаляющееся черное пятно, я понял, что абориген-самоучка просто-напросто применил магический трюк с перевоплощением. Ничего удивительного в том, что мне удалось сообразить про такой фокус. Встречался с подобным в Семиречье. Астральное тело шамана устремилось прочь от засады, и Вихорь благоразумно не стал преследовать его носителей-ворон. Ясно, что шаман уже в сотне метров от деревни.

Бой затих, и я, не вытерпев, сиганул прямо из окна веранды в заброшенный палисадник. Где-то здесь стояла старая бочка с позеленевшей дождевой водой. Сунув руки в долгожданную прохладу, застонал, ощущая мгновенное облегчение. Если бы не мои верные помощники — застрелился бы от постоянных мучений.

— Совсем худо? — высунулся из окна старшина.

— Еще чуть-чуть — и ожог бы на ровном месте получил, — откликнулся я бодро.

— Что-то надо с этим делать, — для себя самого пробурчал Курбат и сердито бросил в амулет: — Группа, выходим на улицу, проверяем. Раненых в сторону, остальным — контроль в голову. Шевелимся, «рыси»!

Оказалось, что после залпового огня в живых осталось только трое. Одному повезло больше всех. Хруст всадил в его коленную чашечку пулю, и бандит решил прикинуться мертвым, даже не пытаясь помочь друзьям, чтобы отвлечь на себя часть стрелков. Двое имели раны посерьезнее. Долговязый обросший густой бородой, такой же смуглолицый и скуластый как шаман, истекал кровью, поймав пулю, раздробившей ему ключицу. Второй держал окровавленную ладонь на бедре. С них и начал допрос Курбат, демонстративно вытащив из кобуры тяжелый рифленый десятизарядный «Вепрь», приподнял его, показывая бандитам. Те, сидя на земле, привалившись спинами к завалившемуся забору, оценили жест.

— Кто командир группы?

— Убит, — хмуро бросил раненый в бедро. — Его почти самого первого завалили.

— Который в камуфляжном кепи? — уточнил старшина.

— Да.

— Раж, проверь, — приказал Курбат. — Итак, отвечайте быстро! Что вы делали на землях князя Демидова? Какую цель преследовали? Почему вырезали два золотых прииска?

Ствол пистолета качнулся и уперся в лоб смуглолицего. От этого кожа бандита мгновенно приобрела белесый оттенок.

— Мы не знаем, что именно хотел Рахдай, но именно он нанял Шиха, чтобы пройти до озера Варчаты, — стараясь говорить быстро, смуглолицый задергался. Он боялся, что выложил недостаточно информации.

— Кто такой Рахдай?

— Шаман. Откуда он пришел, никто не знает. Только Ших имел с ним контакт!

— Ших — это ваш командир, я так понимаю?

— Да, он и есть.

— Дальше говори.

— Ших нанял нас в Орске, но толком не объяснил, куда мы должны поехать. Когда пересекли межевые посты демидовских земель, сообразили, что дело нечистое, — смуглолицый сморщился от боли.

— Почему так подумали? — старшине стало интересно.

— Ползли слухи, что Демидов где-то отрыл древний город с кучей артефактов, но никому об этом не говорит. А когда мы оказались на его землях, сразу сообразили, для чего нас наняли. Мы между собой говорили об этом, пробовали прижать Рахдая, чтобы тот выложил всю подноготную. Шаман пригрозил, чтобы мы вели себя потише и не вздумали грозить. Иначе никто не вернется из тайги.

— Рахдай говорил вам, куда именно идете, или сами догадались?

— Ших проболтался про Варчаты. Никто его за язык не тянул. Рахдай очень недоволен был.

— Зачем вырезали прииски, когда могли спокойно и без шума проникнуть в заповедник?

— Так Ших с шаманом распорядились, — сглотнул слюну допрашиваемый. — У них была задумка оттянуть на нас все егерские отряды, а Рахдай к тому времени с парой верных людей должен проникнуть на Варчаты…

— О каких артефактах шла речь?

— Не знаю, — замотал головой смуглолицый, не отрывая взгляда от пистолета, который Курбат и не думал убирать. — Богами клянусь, не знаю!

Банг! «Вепрь» звонко стукнул — бандита откинуло назад с вынесенным затылком. Оставшиеся пленники задергались и попытались куда-то бежать, но егеря мгновенно успокоили их прикладами.

— Итак, повторяю вопрос: что за артефакт?

Пистолет переместился к переносице пленника с раздробленным коленом. Немолодой уже мужик заскулил, понимая, что никого в живых егеря оставлять не будут. Глаза его лихорадочно заблестели, на лбу появились глубокие морщины. Мысли работали только в одном направлении: угодить старшине.

— Точно не знаю, но кто-то из наших подслушал разговор шамана с Шихом. Они частенько уединялись и шептались. Вот и решили узнать, что они там замышляют. Рахдаю нужен был «солнечный доспех», который мог оказаться в древнем городе. Если мы успеем, то сможем прийти к озеру раньше всех и как следует обыскать развалины.

Я нахмурился. В каком-то старинном манускрипте, когда искал возможность избавиться от браслетов, выловил информацию о «солнечном доспехе» — некоем наборе защитной брони и оружия легендарного царя Севера Варахи, или как его называли греческие мудрецы — Борей. Так вот, этот Варахи-Борей имел незаурядную внешность: ростом он был выше двух метров, имел клыки-бивни, огромную лысую голову с костяным гребнем. Золотой доспех полностью покрывал его тело от горла до щиколоток. Кольчужная рубашка с жестким воротом предохраняла горло и шею от стрел и ножей; руки и ноги прикрывались щитками. Шлем и щит были настолько прочными, что никому не удавалось их пробить. Из оружия Варахи предпочитал ужасный черный лук, бивший на два-три поприща, пронзая десять сложенных в ряд досок, каждую толщиной с ногу мамонта. Кроме этого, царь носил на поясе удивительный остро наточенный диск, который всегда возвращался к нему после броска. Вроде бумеранга. Что еще? Конечно, меч, топор и нож. Маги всего мира искали этот набор по заданию своих повелителей, но до сих пор никто не смог напасть на след легендарной сбруи. Однако большинство сходилось во мнении, что Варахи жил именно на территории нынешней Российской империи, и только из-за желания найти легендарную гиперборейскую столицу началась экспансия русских на восток. А сейчас их не сковырнешь с этих мест. Прочно сидят.

Частично история этого мира дублировалась, и многое происходившее здесь, было и у нас. Только не стоило забывать о магической составляющей, существенно перекроившей некоторые узловые точки истории здесь. И я рассуждал по-своему: никакого царства за Уралом не было, а речь идет о каком-то хтоническом божестве, владевшем мощной магией. Под этим божеством и скрывал свое истинное лицо Борей. Каждый артефакт, связанный с ним, мог преодолеть любое магическое заклинание, связанное с запретами и блокированием Дара. Вот почему я всерьез считал, что легенда о Борее поможет мне преодолеть напасть, с которой мучаюсь уже второй десяток лет. За долгие годы обучения и службы идея подрастеряла свою энергию, и я как-то перестал думать об артефактах Варахи. А сейчас от слов бандита все внутри перевернулось, учащенно забилось сердце. Если все, что рассказали наемники — правда, надо максимально использовать шанс и попасть к озеру Варчаты….

Молодец, — похвалил его старшина. — Видишь, как благотворно влияет вид мозгов товарища на умственную деятельность. Что еще можешь сказать? Откуда в вашем отряде были волколаки?

— Они появились через несколько дней после того, как мы ушли в тайгу, — заторопился наемник. — Наверное, заранее ждали нас по маршруту. Ших сказал, что парни — оборотни, и попросил сильно не пугаться, когда увидят волколаков.

— А они сильно пугали вас? — усмехнулся старшина.

— Да не то чтобы…, - пожал плечами наемник. — Командир, не убивай, а? Я же все рассказал…

— Точно? Ничего не забыл?

— Богом клянусь, все, что знаю, сказал! — затрясло наемника. — Ты же обещал…

— Ничего такого я не обещал, — удивился Курбат, нажимая на курок.

Выстрел — и тело второго наемника улеглось рядышком со своим дружком. Третий, который терял кровь, несмотря на жгут, наложенный ему на бедро, безразлично взглянул на старшину и хрипло выплюнул:

— Стреляй! Все равно мне нечего уже сказать!

— Может, вспомнишь еще что интересное? — Курбат опустил пистолет. — Зачем людей на приисках покончали, ублюдки?

— Поиздержались. Золотишком захотелось затариться, — ухмыльнулся наемник, уже весь белый от болевого шока. — Княжеского добра не убудет, да и мы в случае успеха могли знатно подняться. Да и оборотням крови захотелось…

Внезапно он дернулся и завалился набок. Брык кинулся к нему и прижал пальцы к шее. Через несколько секунд выпрямился и коротко бросил:

— Кончился…

— Дьявол! Сдох от злобы своей! — старшина посмотрел на Ража, стоявшего неподалеку. — Нашел чего?

— Только амулеты защиты и связи, — отрапортовал егерь. — Больше ничего. Даже карты нет.

— Карта им была ни к чему, — откликнулся Брык. — Думаю, шаман хорошо знал дорогу к Варчаты. Надо связаться с воеводой. Пусть направит усиленную группу к озеру. Как бы Рахдай сейчас туда не направился.

— Выходит, у него есть еще один отряд, — нахмурился старшина. — Подозреваю, что шамана уже ждут на озере. Нужно сообщить в штаб.

— Да, надо подстраховаться, — кивнул Брык и оставляя решение Курбату, отошел в сторону.

Поговаривали, что Брык может когда-нибудь заменить старшину или самолично возглавить какую-нибудь группу. Князь Демидов хотел создать еще одно подразделение для контроля самых дальних своих угодий.

— Так, осмотреть убитых, забрать все, что есть в карманах, — распорядился Курбат. — Потом предъявим княжеским магам. Пусть думают, у них головы светлые. А мы возвращаемся.

— А как же убитые? Закопать бы, — предложил Зимовей, но тут же пожалел о своих словах, схлопотав подзатыльник от Брыка.

— Зверь съест, — пояснил старший егерь. — Места здесь глухие, заброшенные. Буду я еще с этой мразью возиться. По делам и расплата….

Главы 3, 4


Глава третья

Нашу группу забирали два небольших десантных коптера с контрольной точки в ста километрах от заброшенной деревни, где были уничтожены бандиты Рахдая. Для этого пришлось изрядно потрудиться, возвращаясь обратно к оставленным лодкам и поднимаясь вверх по стремнине реки. Моторки оставили в рыбачьем поселке, а сами пешком пошли дальше. Контрольная точка — громко сказано, конечно. Всего лишь геодезическая площадка, где одно время работали геологи по контракту, оставив после себя срубленную из лиственницы маленькую избушку. После долгих блужданий по лесу мы, наконец, отдохнули и обсушились, пока ждали «вертушки». Князь дал приказ возвращаться в Демидово — столицу удельного княжества, а не бежать сломя голову на озеро Варчаты. А мы думали, что коптеры забросят нас прямиком туда. Странно…

Само Демидово в начале девятнадцатого века решили основать взамен старого, потерявшего стратегическое значение Югорска в паре километров от реки Тавды, и после этого столица стремительно разрослась до крупного промышленного и купеческого города. Здесь сконцентрировались все финансовые и деловые институты клана, базировалась княжеская дружина и несколько егерских отрядов вроде нашего. Металлургические заводы и золотодобывающие предприятия строились западнее и севернее города, не досаждая жителям вредными выбросами в воздух. За экологической ситуацией здесь следили. Как-никак, сам Демидов жил здесь со своей семьей, пусть и не в самом городе, и это обстоятельство было лучшей гарантией чистого неба над столицей. Само же Демидово поражало обилием зелени, больших природных парков, умело вписанных в городской ландшафт.

Князь проживал в тридцати километрах от города в своем родовом поместье «Зеленый Яр», как уже было сказано, со своей семьей, челядью и многочисленной охраной. Вокруг шумела вековая тайга, на пару километров вглубь напичканная следящими датчиками движения и магическими ловушками, скрытыми камерами и с постоянным объездом территории на квадроциклах. Иначе по таежным просекам не проедешь. На мощных внедорожниках патрулировали только периметр поместья, в котором было все для автономного проживания, буде таковое случится.

Вертолетная площадка, ангар на десять машин, бассейн с фильтрами глубокой очистки воды, который при экстренных случаях мог стать резервуаром для питья. Впрочем, Демидову никто не угрожал в его епархии, но полностью исключать опасности для своего Рода Юрий Степанович не собирался.

В «Зеленый Яр» вела хорошая асфальтированная дорога, которой пользовались не только для комфортного продвижения клановых; демидовские торговцы частенько с помощью большегрузных фур перебрасывали товары на север и на юг, мимо Югорска, не опасаясь застрять на узких улочках старинного купеческого городка — старой столицы удела.

Сейчас одна из таких фур маячила перед внедорожником с гербом клана Демидовых, изредка помигивая габаритными огнями. В машине, кроме Курбата и Вихоря находился Сухарь — помощник коменданта внутренней охраны. Он сидел на переднем сиденье рядом с водителем и молчаливо созерцал болтающийся край брезентового полога, слабо прикрепленный к борту.

Старшина группы «рысей» обдумывал ситуацию. Как только его отряд прилетел в пункт постоянной дислокации, его буквально через несколько минут вызвали к телефону и приказали прибыть в «Зеленый Яр». Курбат ничего не имел против вызова, но такая срочность слегка напрягала. Он только и успел сбить пыль с формы, как подъехал Сухарь. Понятно, что хозяин потребует отчета о проделанной работе. Доклад об уничтожении бандитского отряда должен содержать не только голые факты, но и рассуждения, почему он действовал так, а не иначе. Какие мотивы были у наемников? Чего они хотели? Какие доказательства их преступления есть у Курбата? Доказательства находились в двух мешках, забранных у наемников: намытый золотой песок и самородки с уничтоженных приисков. Почему не оставили в живых хотя бы одного бандита? Курбат был спокоен. Даже если произошла ошибка, и егеря перехватили не тех людей, все равно недопустимо, чтобы по хозяйской тайге блуждали непонятные вооруженные группы.

Связь между его вызовом к Демидову и действиями банды Рахдая прослеживались четко. Но каков глубинный мотив? Неужели на озере Варчаты действительно нашли нечто, о чем не следует распространяться и держать в тайне все происходящее?

— Варлам, ты не знаешь, почему такая спешка? — прерывая тягостное молчание, спросил старшина.

— Расширенный совет, — пожал широченными плечами Сухарь и еще больше опустил окошко, чтобы прохладный встречный ветеростудил разгоряченных людей. — Там уже Мирон штаны протирает. За Косаревым послали коптер, а Самохин сам скоро подъедет.

Вихорь едва слышно хмыкнул. Да и Курбат удивился. Мирон в иерархии демидовского клана был магом-архатом, то есть стоявшим на предпоследней ступени рангового развития. Дальше шел уже Творец, высший Демиург, который может работать с материей в любой форме. Так что Мирон считался очень сильным чародеем в России. Таких, как он, набралось бы в империи не больше двух десятков, и шестеро из них служили самому правителю. Присутствие архата косвенно подтверждало догадки старшины. Самохин был великим дезинформатором, отвечавшим за прохождение любого слуха или информации в массы. Когда Демидову требовалось завуалировать некоторые детали каких-то событий, в дело вступал Самохин. Он контролировал газеты, журналы, телевидение, радио, даже в электронном сегменте мог приложить свою руку.

Еще легче оказалось просчитать, зачем удельному князю понадобился Косарев. Пятидесятипятилетний специалист-археолог успел поработать по контрактам в Крыму, на Алтае, на плато Путоран — в общем, везде, где требовались его умения раскапывать погребенные под толстым слоем земли древние богатства. Демидову удалось заполучить Косарева шесть лет назад, когда у того закончилась вассальная служба у князя Лепешинского, и с тех пор чуть ли не каждое лето организовывал экспедиции на север Урала.

Что-то они действительно откопали. Недаром шаман Рахдай рвался туда, ох, недаром.

Фура еще раз мигнула габаритами, показывая, что на развилке сворачивает налево, пойдет на Югорск. Внедорожник, взревев, увеличил скорость. Теперь уже никто не сдерживал машину, несущуюся вдоль густой и плотной стены леса. А через пять километров показался КПП с перегораживающим трассу полосатым шлагбаумом. Небольшой одноэтажный кирпичный домик с панорамным окном служил административным пунктом для патрульных, дежуривших здесь круглогодично. Сейчас возле него поблескивал на солнце серебристо-зеленый патрульный «орион» с мигалкой на крыше. Трое полицейских в черной униформе и в беретах, с автоматами на плечах, стояли около «ориона» и вглядывались в приближающуюся машину. Один из них вышел к краю дороги и призывно махнул рукой, требуя остановиться. Насколько Курбат знал, полиция имела в своих базах все нужные номера автомобилей, допускаемых в поместье без досмотра. Но проверку, пусть и поверхностную, всегда проводила.

Молодой патрульный, перекинув автомат со складным прикладом с плеча в руки, подошел к водителю и потребовал, чтобы все окна были опущены вниз. Его напарники контролировали внедорожник с другой стороны. Курбат немного завидовал, как были вооружены полицейские и княжеская дружина. Князь Демидов не жалел денег на хорошую технику и оружие. Все самое передовое и лучшее шло на их нужды. Например, легкие десантные коптеры поголовно приобретены в Германской империи; автомобильный парк наполовину состоял из отечественной и зарубежной эксклюзивной техники. Демидов мог себе позволить перевести всю полицию города и свою дружину на единообразное вооружение: автоматы, пистолеты, защитная амуниция. Старшина нисколько не сердился на такое распределение. Егерские отряды, контролирующие порядок по всему уделу, не испытывали недостатка во внимании со стороны Демидова, и автоматические карабины «Бой» и «Ласка» имели большее предпочтение у егерей, как надежное и проверенное оружие. Ручные пулеметы, гранаты, радиостанции, переговорные гарнитуры и прочая амуниция — все распределялось не по остаточному принципу, а «сколько надо — столько и получите». Так что никаких обид.

Патрульный заглянул в салон автомобиля, цепко пробежался по знакомым ему лицам, задержавшись только на Вихоре, так как отрядные маги редко «засвечивались» среди высоких гостей. Сухарю пришлось сказать:

— Этот человек со мной и под мою ответственность.

— Тогда все в порядке, можете ехать, — полицейский отступил на два шага назад и махнул рукой напарникам. Один из них нажал на рычаг, выступающий на боковине металлического столба. Шлагбаум взметнулся вверх, пропуская внедорожник. Дальше уже ехали спокойно, не подвергаясь проверкам. Курбату было известно, что вдоль трассы стоят камеры, транслирующие все происходящее на дороге, и их уже давно отслеживают через прицелы качественной оптики.

Проскочили еще один поворот, и перед взором егерей снова возник КПП, только на этот раз весьма укрепленный. Крупноячеистый трехметровый забор, растянутый на металлических опорах, расходился в обе стороны от двухэтажного здания из белого кирпича, теряясь в зеленеющем молодом ельнике. Вдоль забора виднелась небольшая просека, на столбах белеют какие-то конусообразные предметы. Вихорь вполголоса объяснил, что это могут быть магические накопители энергии, не дающие перелезть через забор. Дешево и сердито, не нужно подключать периметр к электричеству, только изредка ходи и проверяй артефакты, чтобы не разрядились.

На главном КПП уже проверяли всех досконально, даже оружие заставили сдать, кроме Сухаря. Потом еще с километр ехали по асфальтированной дороге посреди густых таежных ароматов, врывающихся в открытые окна. Изредка среди кустов и деревьев мелькали деревянные живописные домики с островерхими крышами. Курбат знал, что это гостевые дачи. Демидов не чурался общества, и довольно часто приглашал к себе городскую богему вроде художников, артистов, писателей для укрепления своего имиджа в качестве хлебосольного хозяина.

Дорога плавно обогнула лесной угол и вот уже перед глазами возник великолепный особняк из белого камня с мраморной лестницей, с большим фонтаном перед входом, ландшафтным парком с многочисленными тропинками и беседками. Три этажа особняка блестели панорамными окнами, отражая необыкновенную чистоту голубого неба без единого облачка. Неподалеку от особняка виднелся открытый бассейн с многочисленными шезлонгами вокруг него. Много тентов, изумрудная лужайка, раскинувшаяся мягким покрывалом вокруг этой своеобразной зоны отдыха. На лежаках загорали несколько человек, преимущественно — женщины в ярких купальниках. Наверное, жены князя с дочерями. Гостей, судя по пустынным прогулочным дорожкам, сегодня не было.

Вихорь подавленно молчал. Для него, чья жизнь шла в аскетизме обучения и службы в егерском отряде, такое великолепие слегка задевало. Казалось бы, чему завидовать? Богатству княжеского рода, которое накапливалось не один век? Или комфортному проживанию в экологически чистом месте, где не ощущается автомобильных выхлопов? А может, все дело только в личном восприятии? С трудом стряхнув с себя морок, отрядный маг сделал глубокий вдох, чтобы отринуть соблазны беспечной жизни обитателей этого особняка.

Курбату было плевать на переживания Вихоря. Он даже не видел, как отрядный маг на некоторое время ушел в себя, застывшим взглядом рассматривая яркую картинку чужой жизни. Машина остановилась возле парадного входа, и он сразу же выскочил наружу. Выгрузив пассажиров, водитель отогнал внедорожник на дальнюю автостоянку, чтобы не портить своим видом фасадную часть дворца.

— Господа, вас уже ждут, — лакей в серебристо-зеленой униформе (цвета клана Демидовых) вырос перед тремя мужчинами и распахнул тяжелые входные двери.

Курбат особо не заострял внимания на роскошном интерьере внутреннего убранства. Ну, богато и лепо, все сверкает и блещет, модерн и классицизм соседствуют друг с другом, нисколько не трогая чувствительных струн его души, давно превратившихся в канаты. В конце концов, ему нравится другая жизнь, где рядом есть боевые товарищи, тяжелые будни, проходящие в полях и лесах. Хочет князь наполнить свое жизненное пространство красотой — ради всех богов.

Только очутившись в хозяйском кабинете, Курбат очнулся от своих дум. Демидов стоял возле окна, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Остальные гости, упомянутые Сухарем еще в дороге, терпеливо сидели за столом, и оживились при виде егерей. Уловив изменения в помещении, князь величаво развернулся и густым басом произнес:

— Проходите к столу, господа. Слегка заждались вас…

В голосе Демидова сквозило недовольство, и Курбат, если честно, не понимал его источник. Ну, задержались… Так прямо с коптера за шкирку схватили и потащили сюда. Свое раздражение он постарался погасить в зародыше. Не следует показывать свои мысли на лице.

Сам хозяин дворца выглядел как матерый медведь, широкоскулый, с мощным разлетом плеч, среднего роста, слегка сутуловатый. Но лицо свежее, явно применял омолаживающие процедуры с помощью архата Мирона или целителей, коих он держал в штате. Густые усы и аккуратная бородка дополняли картину, делая Демидова похожим на одного из своих предков, чьи портреты висели на стенах в этом кабинете.

— Присаживайтесь, — махнул рукой Юрий Степанович, и дождавшись, когда старшина и отрядный маг сядут на дальнем конце стола, занял место в кресле. Сухарь мгновенно испарился из кабинета, как только дождался разрешения хозяина. Его миссия была выполнена, и в услугах помощника коменданта Демидов более не нуждался. — Рассказывай, Курбат, как со своими «рысями» перекусал бандитов. По первому прииску можешь ничего не говорить. Дознаватель уже доложил подробно о ходе следствия. Это правда, что в моих краях появились волколаки?

Курбат сделал попытку встать, но повинуясь жесту князя, остался на месте. Не растекаясь мыслью по древу, обстоятельно и точно рассказал о ходе боевой операции, не упуская ни одну деталь. Ни шамана не забыл, ни оборотней. В конце сделал вывод:

— Цель наемников была однозначной: озеро Варчаты. Якобы Рахдай услышал, что там раскопан древний город царя Борея, а также найден «солнечный доспех». Я, конечно, скептически воспринял такую информацию, но даже мне показалось, что бандиты не врали.

Мирон — тот самый маг-архат — переглянулся с Косаревым, потом ожидающе посмотрел на князя. Демидов почти неслышно постукивал пальцами по столу.

— Откуда такие сведения у шамана? — все же не вытерпел архат Мирон. — Кто ему выложил информацию по Варчаты?

— Никто ничего не сказал, — ответил Курбат. — Одни лишь домыслы. Бандиты утверждали, что Рахдай и Ших разговаривали друг с другом наедине, не допуская к себе остальных. Да и наличие волколаков существенно пугало наемников. По косвенным признакам и обмолвкам им удалось установить, что речь шла о древнем городе и «солнечном доспехе». Вот и все. Мы не смогли уточнить информацию. Ших был убит первым еще до того, как стало известно, что он командир группы.

— Не густо, — пошевелился Мирон. — Но и не так мало, как нам кажется. Говоришь, Рахдай умудрился вырваться из ловушки? Почему?

— Качественная иллюзия и плетение «расслоения», — ответил Вихорь, сразу поняв, что вопрос предназначался ему. — Рахдай не такой уж и простой абориген. Чувствуется школа. У кого-то из специалистов проходил обучение.

— С этим мы еще разберемся, только бы поймать шустрика, — проворчал Мирон. — Не ожидал от тебя, Вихорь, такой слабины. А еще метишь на ранг выше.

— Прости, архат, — покорно склонил голову отрядный маг. — Если мне дадут еще шанс — я его точно спеленаю.

— Откуда бы шансу взяться? — фыркнул Мирон, переглянувшись с князем.

— Юрий Степанович, отправь меня на озеро, — попросился Вихорь. — Если Рахдай так стремится к раскопам — обязательно там появится. Пару-тройку егерей для подстраховки, не больше.

— Справишься? — с недоверием спросил архат.

— Конечно, — уверенно ответил отрядный маг. — Только мне в помощники Волоцкого дайте. С его умениями мы хоть дьявола спеленаем.

— Знать бы, что вы там на самом деле откопали, — не удержался Курбат. — Княже, уважь челядь, поведай истину.

— Смотри, заговорил как, — добродушно усмехнулся Демидов. — Сведения засекречены. Если бы я не рассчитывал на твою группу — не вызвал бы на совещание. Поэтому ты имеешь право знать, что творится в моем уделе. Иван, может, расскажешь толком?

Косарев откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и довольный тем, что князь позволил оседлать его любимого конька, заговорил:

— Слухи о найденной древней столице царя Борея или Варахи — как его называют в сохранившихся летописных книгах — имеют под собой надежное основание. Наша последняя экспедиция в прошлом году наткнулась на северном берегу Варчаты на заваленную штольню в предгорьях. Сначала этому не придали значения, думали, очередная выработка древних строителей. Каюсь, моя ошибка. Ведь местные жители упорно намекали на необычность подземных пещер. А потом аборигены, которые частенько заглядывают в поселок… Рассказали о кольцеобразных валах в тайге. И от озера до них — всего три-четыре километра. Но вся эта история была в позапрошлом году.

Археолог налил себе минеральной газированный воды из бутылки, не спеша, мелкими глотками, отпил, собираясь с мыслями.

— Прошлым летом Юрий Степанович наказал мне как можно тщательнее разобраться со слухами и провести комплексную экспедицию по северному берегу Варчаты и проникнуть в заваленную штольню. Технические средства для поиска пустот в земле, металлоискатели и прочие вкусные вещи, ценные для археологии, я получил. По прибытии организовал две группы, одна из которых направилась в предгорья. Вторую возглавил я, нашел проводников из аборигенов, чтобы они показали мне эти самые валы. Что сказать… Кольцеобразные валы за давностью веков уже оплыли, заросли густым лесом, но все равно сохраняли определенную структуру, по которой можно определить, что находилось на этом месте. Радиус кольца составлял сто двадцать метров. Провели раскопки, нашли много подтверждающих деталей о том, что здесь действительно был город… Городище. Поймите правильно, господа… В наших местах строительство велось из дерева, камень использовался довольно редко, хоть и присутствует. Ясно, что ни храмов, ни капищ, ни каких-то домов мы не обнаружили, только сгнившие срубы или их очертания. Четкая структура улиц, центральной площади — все это часть аналитической работы и знание некоторых аспектов строительства древними именно таких городищ.

— А могила Борея? Я где-то слышал, что он похоронен на своей земле, — подался вперед Вихорь.

— Варахи-Борей был великим царем древности. Он владел территориями, начиная с берегов Северного Океана до южных пределов Каменного Пояса, — задумчиво произнес Косарев. — Вряд ли его могила находится именно там. Нет таких предпосылок. А вот пещеры требуют куда большего изучения. Интересные находки там проявились. Магический фон ослаблен из-за толщи горных пород, но он там есть. Значит, есть и надежда найти захоронение.

— Но как же тогда «солнечный доспех»? — не сдавался отрядный маг. — По смерти великого правителя его оружие и доспехи погребают вместе с ним. Если артефакт, к которому стремится Рахдай, находится в районе озера — значит, и могила там же. Иначе получаются нестыковки. Получается, царя несли десять с лишним километров на плечах, чтобы захоронить в штольнях? Зачем им это? В лесу проще. Закопал в срубе и разровнял землю, чтобы ни следа не осталось. Через пятьдесят лет вообще ничего не найдешь, даже если будешь стоять над погребением. А фон могли поднять в качестве отвлекающего маневра. Пара ничего не значащих артефактов в штольне….

— Миша, это тебе на заметку, — подал голос князь. — Действительно, как-то странно получается. Умные люди мгновенно распознают ложь. Нельзя ли преподнести более логичную историю?

— Будем работать, княже, — кивнул Самохин и что-то черкнул в своем блокноте, не забыв пробормотать: — Всегда были и будут сомневающиеся и знающие больше других.

— Ладно, теперь к делу, — Демидов пошевелился в кресле, отчего оно отчаянно заскрипело. Князь все-таки был человеком грузным. — Я позвал тебя, старшина, чтобы дать новое задание. О нем никто не должен знать, ни слухом, ни духом. Никаких обмолвок в кабаках, в казарме или еще где…

— Я слушаю, княже, — наклонил голову Курбат.

— Я принял решение заморозить все археологические работы, отозвать егерей, патрульные службы и прекратить всякое шевеление в том районе, — Демидов на секунду задумался, глядя на сверкающей перстень, массивно сидящий на его пальце правой руки. — Хочу выяснить, кто же из моих дорогих соседей хочет дерьма навалить под дверь. Строгановы, Лепешинские, Ахметовы — каждый из этих славных кланов постоянно что-то ищет на моих землях, причем без моей санкции. Или они что-то знают, или в их головах вертится другой план. Если Рахдай работает на кого-то из них — значит, шамана надо изловить и вывернуть наизнанку. И этим займутся твои «рыси», Курбат. Мне нужны три человека, которые поедут туда под личиной обыкновенных рыбаков, охотников, праздных прожигателей жизни, чтобы не возникло подозрений, что они профессиональные воины, егеря. Пусть побродят по окрестностям, познакомятся с людьми, но основная их работа будет заключаться в поимке шамана или отслеживании чужаков. Вдолби им в головы, Курбат, что наших людей, кроме пары лесников там не будет. Любой незнакомец должен быть взят на контроль. Задача тебе ясна?

— Да, княже, — кивнул старшина.

— Кого думаешь отправить?

— Вихоря обязательно, — Курбат посмотрел в просящие глаза отрядного мага и про себя улыбнулся. Очень уж хотелось товарищу реабилитироваться после неудачи с шаманом. — Думаю, под твою легенду, князь, подойдут два человека. Стрига и Колояр. Эти ребята с самого детства вместе, хорошо знают друг друга. И еще не успели примелькаться, стать истинными егерями.

— Колояр? — переспросил Демидов таким тоном, словно испытывал сомнения в названной кандидатуре. — Ты ему доверяешь сполна, старшина?

— Да, — без колебаний ответил Курбат. — Конечно, доверяю. За все время, что он служит под моим началом, я ни разу не пожалел, что приобрел такого егеря.

— А что ты скажешь насчет его скрытого Дара? — вдруг спросил Мирон. Архат, сидевший до этого с прикрытыми глазами, внезапно оживился, услышав про Колояра. — Он рассказывал тебе свою историю про браслеты?

— Первым делом я спросил его именно об этом, — улыбнулся старшина. — Он все честно рассказал. Блокираторы у него с самого детства. И Стрига подтвердил его слова. Не понимаю, в чем проблема. Одаренность Волоцкого нам не опасна. Свой Дар он «перенес» в себе, сжег дотла. Но зато развил другие качества, помогающие ему обнаруживать магические плетения задолго до их проявления. Приближение шамана Рахдая он почувствовал даже раньше Вихоря. Не знаю, каким образом парень развил в себе такие умения, но я нисколько не жалею, что у меня в отряде есть Волоцкий.

Произнеся свою речь твердым голосом, старшина замолчал, слегка уязвленный тем обстоятельством, что одного из лучшего бойцов «рысей» подозревают непонятно в чем. Напряжение снял сам Демидов, примиряющим тоном ответив:

— Не пыхти, Курбат. Про твоего Колояра нам многое известно. Ведь данные о нем мы стали собирать сразу, как только он прибыл по контракту из Семиречья. Занятная история, не совсем обычная, и потому пришлось очень тщательно его проверять. О смерти его родителей мы узнали от князя Морозова, который несколько лет воспитывал парня в своем клане. Кто приложил руку к уничтожению рода Волоцких — до сих пор не известно. Или осведомленные люди предпочитают молчать. И почему убийцы пошли на такой кардинальный шаг, рискуя навлечь на себя гнев императора. Кстати, расследование вела Четвертая Канцелярия, которая как раз специализируется на межклановых столкновениях. Ничего не раскопали, увы. Слухи, конечно, всегда ползают поблизости, и кое-что о мотивах я выяснил…кхм. Ладно. Ты знаешь, старшина, как у Колояра появились браслеты?

— Мальчишку обнаружили на улице вне горящего дома, полном убитыми: своих родителей, слуг, охранников, союзников. Даже животных всех уничтожили, — легонько пожал плечами Курбат. — Колояра оставили в живых. Кто-то же вынес его из огня. Опекун — князь Морозов — рассказал ему, что на его руках уже были браслеты. Причем, активация оказалась свежей. Как будто младенцу нацепили блокираторы и тихо исчезли, не привлекая внимания.

— Он пытался что-то узнать про давние события? — возникшую паузу заполнил архат Мирон.

— Не думаю, — пожал плечами Курбат. — Да, он частенько ездил в город, но все подозревали, что у парня появилась девушка. Оказалось, все прозаичнее. Его страстью стали библиотеки и архивы. Что там пытался выискать Колояр — ума не приложу. Впрочем, мне плевать. Свою службу парень знает отлично. А большего мне и не надо.

— Ладно, переливать из пустого в порожнее не будем, — пристукнул ладонью по столу Демидов. — Ступай, старшина. Через два дня группа должна быть готова к отлету. По нашей задумке коптер забросит их на речку Танью, откуда они спустятся прямо к озеру. Это наилучший способ не засветить парней.

— Может, им еще девиц дать? Совсем естественно получится. Мажоры приехали из города отдохнуть, — предложил Самохин и подмигнул Курбату. Весело ему.

— Какие девицы, Миша? — нахмурился Демидов. — Егеря должны делом заниматься, а не на женские прелести отвлекаться. Глупости говоришь.

— У нас есть пара опытных агентов, — не сдавался Самохин. — Лика и Астра. Они серьезные девушки, вольностей не потерпят. Идея-то здравая. Три мужика будут жить в шалаше почти три месяца до первого снега, а местные рано или поздно зададутся вопросом: а какого лешего они здесь толкутся?

— Нет, не согласен, — мотнул головой князь. — Пусть будет так, как планировалось изначально. Там, кстати, на Сторожевом острове есть избушка. Там поживут. А ты, Миша, готовь дезинформационное поле. Через газеты, журналы, телевидение, радио начинай запудривать мозги обывателям. Дескать, раскопки оказались пустышкой, там ничего не обнаружили, только деньги и время потратили. Можешь жутких историй накидать, чтобы любопытные нос не совали.

— Понял, сделаю, — кивнул Самохин.

— Курбат, свободен. Езжай в свою часть, — кивнул Демидов.

Вышедших из кабинета старшину и Вихоря встретил тот же самый лакей, который вел их сюда. Он без единого слова проводил гостей обратно, вызвал машину и дал какие-то распоряжения водителю. И как только автомобиль исчез из виду за поворотом, пошел докладывать хозяину о выполненной работе.

Глава четвертая

Через два дня после десантирования с коптера в семидесяти километрах от озера Варчаты наша маленькая группа под командованием Вихоря совершила сплав на резиновой лодке вниз по реке Танью. Предзакатное солнце уже касалось своим алеющим ребром верхушек деревьев и отбрасывало длинные тени на потемневшие от водорослей воды озера. Мы оживились. Закончился изнуряющий переход по петляющей словно змея реке, от которого нещадно ломило спину и руки. Дав команду прижать лодку к берегу, маг внимательно осмотрелся по сторонам и ткнул пальцем в сторону острова, одиноко торчащего посредине озера. Мягкая зелень, оттененная свинцово-темной поверхностью, притягивала взоры и манила отдыхом. Небольшие волны с барашками, бьющиеся в кромку берега, не могли доставить нам неприятностей. Вихорь успел пояснить, что наибольшая волна здесь бывает днем, а к вечеру успокаивается. Так что можно двигаться дальше.

— Сторожевой остров, — сказал Вихорь и показал жестом, чтобы мы выгребали на большую воду. — Здесь развернут пост внутренней службы, следящий за археологической экспедицией. Но сейчас там пусто. Князь дал приказ свернуть работы.

— Может, на берегу разобьем лагерь? — Стрига поплевал на ладони и со вздохом взялся за осточертевшее весло. — Смотри, вон там лесок приличный…

Он полюбовался открывшимся пейзажем, от которого, что уж тут таить, и у меня захватило дух. Иссиня-зеленые сосны густой стеной стояли почти у самого берега реки, по которой мы сплавлялись вниз, и закрывали проплешины предгорий. До осенних холодов оставалось полтора месяца, но уже сейчас в этих местах чувствовались холодные потоки воздуха, прорывающиеся сквозь редкие просветы таежных зарослей. Дышалось легко и свободно, легкие вбирали в себя кислород, насыщенный запахами трав, смолы, прохладной воды с легкой примесь прибрежной тины.

— Ни в коем случае, — отрезал Вихорь, на корню зарубая желание Стриги. — На острове нам будет легче организовать наблюдение за окрестностями и вовремя реагировать на чужаков. Если они появятся, конечно. На южном берегу в паре километров находится небольшое поселение рыбаков. Там человек сорок-пятьдесят проживает вместе с семьями. Лесничество расположено на северо-восточном фасе озера. Можно потом туда в гости наведаться. Оленеводы сюда редко заходят, они со своими стадами севернее мигрируют. Так что первое задание: познакомиться с местным населением, как следует запомнить лица, по возможности — войти в доверие. Правда, с этим будет сложно. Местные трудно идут на контакт с такими, как мы. Не забыли, чью роль играем?

— Городских любителей путешествовать, — я усмехнулся, активно помогая товарищу грести к острову. Хотелось уже отдохнуть, сбросить с себя отсыревшую одежду и как следует набить желудок горячей пищей.

— А водку сегодня пить и песни орать будем? — поинтересовался Стрига. — Мы же сюда не только рыбу ловить приплыли….

— Сто грамм на рыло, — отрезал маг. — Больше не дам. Нас, кстати, уже давно срисовали местные. Пока вы тут языками чешете, я как минимум двоих заметил. В оптику нас разглядывают.

— Надеюсь, не через прицельную? — пошутил Стрига. — А то я уже себя неуютно чувствую.

— А нас не попрут с острова? — спросил я, медленно крутя головой по сторонам, пытаясь отыскать тех, кто нас высматривает. В прибрежных кустах сидят, видимо. — Может, не стоит так нагло заселяться туда, куда не положено? Тихо посидим на берегу, рыбку половим, в лесу поохотимся. Лесники все равно нас прощупают. Или я не прав?

— С лесниками все улажено, — спокойно ответил Вихорь. — Они же на службе князя Демидова. С ними связались по рации и предупредили. Но на остров обязательно заявятся. Завтра же… Не понимаю, откуда вы такие робкие взялись? Вам не плевать, что скажут местные? Вы мажоры, дети знатных бояр!

Лодка, наконец, уткнулась в галечный берег. Стрига бросил весло и выпрыгнул наружу, вытягивая швартовый конец на себя. Я забил металлический штырь в плотный гравий и накинул на него петлю. Лодку все равно будем вытягивать подальше от воды, но на всякий случай стоит перестраховаться. Вдруг волна ударит и смоет плавсредство. Потом добирайся каждый раз до поселка вплавь. Вся рыба от смеха сдохнет.

У каждого из нас был солидный рюкзак, набитый доверху теплыми вещами, харчами, преимущественно из мясных консервов и круп, запасы патронов к гражданским карабинам типа «Стрелок». Курбат решил подстраховаться и приказал нам оставить штатное оружие в казарме. Старшина опасался, что по автоматическим карабинам, которые были только у егерей, Рахдай или его помощники могут просчитать нас, и ни за что не сунутся в район раскопок древнего городища и штольни. Было подозрение, что в поселке находится агент шамана и давно уже присматривает за всеми новыми лицами. Так что мы не зря прикинулись городскими любителями путешествовать по северным уральским рекам.

Поднявшись по небольшому взгорку, заросшему мягкой травкой, мы увидели приземистую избушку, сложенную из добротной лиственницы. За ней сразу же открывался сосновый лес, куда вела натоптанная людьми тропинка. Ничего необычного в избе я не углядел. Два узких оконца, массивная дверь, возле которой заботливо выложен низкий порожек, кирпичная труба, выглядывающая из-под двускатной крыши, покрытой дранкой — пожалуй, в таком домишке можно пожить с комфортом. Наверху торчит шест из ошкуренной жерди. Наверняка, играет роль антенны для рации. Слева от дома пристрой в виде сараюшки с тремя стенами, предназначенный для хранения дров. Но кроме поленницы я увидел старую рыболовную сеть, растянутую на колышках вдоль стены. Значит, ребята из охраны баловались рыбалкой по-крупному.

Внутри избы тоже ничего оригинального. Слева от входа небольшая ниша для одежды вроде дождевиков, плащей, шуб; аккуратно сколоченная лавочка, где можно присесть и снять сырую обувь. Справа стоит оцинкованная столитровая бочка с водой. Печь, обмазанная глиной и тщательно пробеленная, находится чуть ли не в середине, а за ней — стол на пять-шесть человек. Полати в два яруса напротив печки. Свободного места почти нет, но ведь не на танцы приехали, правда?

С шумом и гамом распределили спальные места. Решили занять весь нижний ярус, а наверх закинуть рюкзаки с вещами. Помимо охотничьих карабинов у каждого из нас был пистолет. Я перевесил десятизарядный «рокот» на плечевой ремень и прикрыл его курткой. Незачем светить пистолет перед рыбаками.

После ужина мы вышли на берег озера, разожгли небольшой костер и долго сидели, вслушиваясь в шуршание волн по галечной отмели. Я вглядывался в мутную даль, затянутую молочной пеленой, которая в темноте, казалось, колыхалась и двигалась сразу во все стороны, как сказочное животное. Озеро дышало, холодный ветер прогнал гудящее комарье.

— Не понимаю, почему мы сделали такой крюк от Демидово и высадились на Танью, хотя можно было сплавиться и по Варчатывис? — спросил Стрига. На что отрядный маг ответил не сразу, а только хмыкнул. Ну, да. Его понять можно. Ведь мы в отряде совсем недавно, и в боевых операциях, если не считать погоню за шаманом, участвовали только в Семиречье. Приполярный Каменный Пояс нам плохо знаком, и не изучен так, как его знают Демидов, Курбат и еще несколько ветеранов.

— Захотелось совсем руки сломать, идя против течения? — поинтересовался маг. — Тебе это надо? А так на коптере сделал небольшой крюк, спокойно высадился и ушел по реке вниз. Никаких тебе порогов, экстрима. И совсем не устал. Думай, прежде чем спрашивать.

— Завтра идем на раскоп? — поинтересовался я.

— Сначала примем гостей, — Вихорь был уверен в неизбежном визите лесников, — поговорим с ними, обсудим обстановку. А потом начнем потихоньку осваивать окрестности. Посетим городище, к штольне сходим. Явный интерес проявлять не будем, но по сторонам надо смотреть внимательно.

— Я заметил здесь еще два острова, — сказал Стрига. — Почему мы высадились именно здесь? От берега далековато.

— Здесь база, — коротко ответил Вихорь, но потом добавил: — Остальные острова мало пригодны для проживания. Один вообще скалистый, другой пустынный и с низкими берегами. Зато отсюда мы можем контролировать окрестности. Что в нашем случае совсем неплохо. Ладно, пошли спать. Колояр, затащи-ка лодку в сарай. Беспокоюсь я. Шутников в округе хватает, а наше появление сейчас раззадорит молодежь. Эх, надо было с собой Дичку захватить! Не догадался, старый болван!

Дичка жила в расположении егерского отряда вот уже несколько лет. Приблудная сука оказалась на редкость преданной и бесстрашной собакой, кидавшейся и на медведя, и на дикого кабана. Частенько какая-нибудь группа брала с собой Дичку в экспедицию — «позвонок» отрабатывал свой хлеб со всем прилежанием. Любого зверя животина темно-коричневого окраса чуяла на большом расстоянии и заливалась лаем, отпугивая непрошенных гостей.

— А тебя зачем с нами послали? — засмеялся Стрига. — Раскидай магические сигналки по острову, и спи спокойно.

— Думаешь, так легко применить любой магический скрипт? — пробурчал Вихорь. — Это вам так кажется, что все легко происходит. Щелкнул пальцем — на столе разносолы. Щелкнул другим — враг уничтожен.

— Ну, а на что тогда маги нужны, если чудеса не хотят показывать? — резонно спросил Стрига. — Ладно, пошли, Кол, за лодкой. Что-то спать захотелось.

Мы перетащили плавсредство в сарай, после чего закрылись в избушке на мощный засов в виде толстого бруса, просунутого в скобы. Я лег с дальнего края, засунув пистолет под подушку, а карабин прислонил к стене.

Утром действительно к нам пожаловали гости. Лесник с веселой и добродушной на вид лайкой долго стучался в дверь, пока я, не обругав беззастенчиво дрыхнущих приятелей, не откинул брус в сторону. Стрига, гад, так и продолжал спать, а вот Вихорь подскочил как ужаленный.

— Ну вы и дрыхнуть горазды! — высоченный мужик с густо-чернильными усами и темными волосами, в которых пробивались седые прядки, перешагнул через порог, нагнув голову. Для этого ему пришлось снять дробовик с плеча, иначе бы рисковал повредить оружие. — Я все ваши магические закладки проскочил! Пару раз знатно шарахнуло! Если бы не амулет — валялся бы на берегу без памяти! Гуляка мой жутко обиделся на такое приветствие. Не слышали, что ли?

Лайка покрутилась вокруг меня, обнюхивая руку и умильно поглядывая снизу вверх, словно давала понять, что хозяин может говорить что угодно, но ей все нипочем, и она рада новым людям!

— Проходите к столу, — пригласил я лесника, наскоро натягивая сухие ботинки на ноги. — Вихорь предупреждал нас, что вы можете нагрянуть с визитом…

— Да о вас уже весь поселок судачит, — усмехнулся гость, аккуратно ставя оружие к стене возле стола. — Гадают, кто бы это мог нагло заявиться на княжеский остров. С позаранья ко мне делегата прислали с требованием выселить вас отсюда. Дескать, остров для службы предназначен, а не для пришлых.

— Клюнули, значит? — весело уточнил Вихорь, вытирая лицо полотенцем. Успел сполоснуться, сбегав к озеру.

— Клюнули, — кивнул лесник. — Разрешите представиться. Громов Федор, главный княжий лесничий Варчатского поселения. А кто вы, бойцы? Ну, чародея я уже знаю…

Я представился, заодно не забыл спящего Стригу. Вот же гад, и не пошевелится. Лесник кивал головой, почесывая Гуляку между ушей.

— Башлык еще вчера днем со мной связался, предупредил, что гости на подходе, — произнес гость. — Наказал содействовать любым вашим делам. Вот и хочу узнать, чем думаете заняться в ближайшее время. У меня тоже дел хватает, и надо бы как-то согласовать некоторые моменты.

Башлык был начальником Службы Безопасности и всех силовых структур, завязанных на охране князя Демидова; именно он курировал экспедицию, держа под контролем передвижение «летучего отряда», как нас в шутку обозвал Курбат.

Городище с первого взгляда показалось мне разбомбленным участком леса, где вывороченные пласты земли с суглинком, некрупными каменистыми россыпями и торфяными пластами соседствовали вперемешку с вырубленными кустами и спиленными деревьями. В кольцевом валу прошлые экспедиции прорыли проход, и мы зашли по нему внутрь. Я сразу же ощутил мелкую дрожь браслетов, не причинявших, впрочем, никакого дискомфорта. Так, легкий зуд, даже не раздражающий. Повертел головой по сторонам, оценивая титанический труд людей, живших здесь в далеком прошлом. Ведь интересно, почему именно здесь возник этот город? Были ли в те времена здесь леса? Какой климат, наконец? В старинных книгах, которые я успел прочитать, прямо указывалось на то обстоятельство, что раньше с погодой было гораздо лучше, и зима не наступала так рано в этих местах, а лето было теплым. Значит, у Борея-Варахи были причины основать здесь большое поселение.

Насыпные валы давно оплыли от дождей, снега и неумолимого времени. На самой верхушке, опоясывающей городище, росли лиственницы и ели с толстым слоем мха на коре, а многочисленные заросли можжевельника и кедрового стланика укрыли сплошным ковром внутреннюю часть вала.

— Ничего не чувствуешь, Колояр? — поинтересовался Вихорь, подобно охотничьей собаке, расхаживая по раскопам. Даже в ямы, которые были заполнены болотистой водой, заглядывал.

— Небольшой фон есть, — признался я. — Только не могу понять, откуда он идет.

— Храмовое сооружение всегда оборудовалось алтарным камнем, — подсказал Вихорь. — А такие алтари, обычно, были из метеоритного камня. Жрецы-маги подпитывали свои силы от энергии алтаря. Интересно было бы отыскать место, где этот храм стоял…

Я засомневался в словах чародея. Вряд ли в таком небольшом городище нашлось бы место для храма. Тут всего-то… меньше гектара полезной площади. Сколько народу можно разместить? Сколько домов поставить, хозяйственных построек? Нет, «солнечный доспех» Борея находится не здесь. Уверен в этом.

Сверху раздался свист. Это Стрига, оставленный за дозорного, махал рукой. Я постучал пальцем по виску и показал на ухо, где была прицеплена гарнитура.

- Оп-па! Совсем из головы вылетело! — ворвался смешок Стриги, слегка смущенный. — На двенадцать часов наблюдаю движение! Четверо, все вооружены. Полагаю, охотники местные. Что делать будем?

— Далеко?

— Ага. Метров триста. Я их разглядел, когда они в подлеске мелькали.

— Тебя заметили?

— Нет. В кустах сижу, далеко гляжу, — пошутил Стрига. — Шуганем?

— Отставить! — возмутился Вихорь, врываясь в разговор. — Это к нам идут, проверять будут, чего это мы здесь копаемся. В конфликт не вступать, стрельбу не открывать! Стрига, прикинься мышью, сиди тихо. Мы встретим гостей, поговорим. Как понял?

— Принял, колдун! — хохотнул напарник.

Чтобы встреча не переросла в банальную стрельбу — а от местных, заряженных княжеской волей, можно было ожидать и такого противодействия — я с Вихорем решили не демонстрировать своих намерений. Пусть карабин висит на плече. Пусть местная делегация успокоится. Но клапан кобуры я все же расстегнул.

Они появились в проходе через десять минут, осторожно разглядывая непрошенных гостей, нагло заселившихся на «княжьем острове». Двое из охотников были весьма преклонного возраста, чуть ли не под шестьдесят лет, но крепкие и здоровые. Такие мужики до самой смерти шутя подковы разгибают. Ручищи как лопаты, но оружие держат уверенно. Они и шли первыми, огибая раскиданную по сторонам землю, опустив стволы карабинов вниз. Оставшиеся двое шагали за их спинами, чуть разойдясь по сторонам. В отличие от старших, смотрели зло и напряженно, ожидая любой подлянки от гостей. У этих были дробовики, которые пустить в дело для них — сущий пустяк.

— Здоровы бывали! — первым начал разговор один из старейшин, то ли вымесок русского и ненца, то ли еще чья кровь примешалась. Глаза слегка раскосы, лицо светлое, хоть и загоревшее на коротком северном солнце. — Кто такие, не в обиду вопрос? Глядим, незнакомые люди приехали, на остров заселились.

— И вам не хворать! — весело осклабился Вихорь, отряхивая руки, словно его только что оторвали от важного дела. — Мы из Магнитного, уважаемые! Сплавляемся по рекам, пока лето на дворе! Вот, сюда занесло! Путешествуем!

— Магнитное в трехстах верстах отседова будет, и то на юг, — не вытерпел самый молодой, выглядывая из-за спин старших. Хотелось и ему поучаствовать в разговоре и проучить пришлых. Не верил он словам странного мужика. Веяло от него чем-то неприятным. Амулет, который парень носил на груди, потеплел. Значит, кто-то из них имеет Дар. Неважно, какой. Но он есть. А из этого один вывод. Пришлые — опасны. — Как вы умудрились сюда попасть?

— Волоком, — пожал плечами Вихорь, прекрасно зная расположение близлежащих рек и другие географические привязки. — Лодка у нас легкая, резиновая. Сплавлялись по одной реке, потом пешими топали через тайгу, выходили на следующую артерию.

— Помолчи-ка, Ленька, — оборвал его мужик с растрепанной бородой, занимавший позицию чуть левее от старейшин. — Не твово ума дело.

— Сами-то из княжьего удела, поди? — продолжал допрос один из старых охотников. — Если оттуда, то должны знать, что княжий остров нельзя занимать. Там дружина Юрия Степановича дозор несет.

— Да ну? — притворно удивился Вихорь. — Не знали ничего, уважаемые. Просто увидели остров без людей, избу.… Решили занять. Негоже дому пустовать. Не по-хозяйски это.

— А где третий? — опять влез в разговор Ленька, отчаянно крутя головой. — С имя же третий был! Молодой мужик с карабином! Видел я его!

— Да прикрой ты пещеру свою! — со скрытым недовольством оборвал его напарник. — Сами видим, что хитрость решили применить! А ну, отвечайте!

— Здесь он, никуда не делся, — спокойно ответил отрядный маг. — За вами присматривает, чтобы глупостей не наделали. Мы люди мирные: охотники, рыболовы, любим путешествовать. Князя Юрия Степановича уважаем безмерно. Непотребств чинить вам не будем. Поживем месячишко или два в дозорной избе, да обратно двинемся. А ежели вернутся дружинники — сразу уйдем. Договорились, уважаемые?

— Легко договариваться, когда затылок твой на прицеле, — ухмыльнулся второй старик, до этого не вмешивавшийся в разговор. — Ушлые вы, робя… Как хоть звать вас?

— Я — Вихорь, а он — Колояр, — последовал кивок в мою сторону.

Вот же паразит! Ведь специально обозначил меня! Дескать, мы не простые парни, кое-какой вес в обществе имеется!

Услышав имя, местные остолбенели. Дремучих людей в княжестве не наблюдалось, многие, если и не поголовно, знали о значении древних имен. А с именем давался и Дар. Охотники мгновенно подобрались, но руки к оружию не тянули. Опасались, что я смогу применить боевое плетение. Вихорь и рассчитывал на такую реакцию. Пусть задумаются, прежде чем свои угрозы воплотить в жизнь. А то Ленька уже зубами клацает, хочет наказать пришлых.

— Вы бы осторожнее здесь ходили, — пошел на попятныйстарик-высевок. — Места плохие. Хозяин леса не терпит чужаков. Мы-то привычные, знаем, как угодить Батюшке, а вот вы, городские, рискуете.

— Спасибо за предупреждение, — с серьезным лицом ответил маг. — Будем осторожны.

— И это.… В городище ведутся раскопки, сюда как бы запрещено ходить. Мы присматриваем за местом, пока экспедиция не вернется. Если что-то ищете — сразу предупреждаем: вывезти не дадим.

— Не знали, что все так серьезно, — Вихорь едва сдерживался от смеха. — А почему раскопки сейчас не ведутся? Вроде еще лето…

— Деньги кончились, — с видом знатока пояснил Ленька, осторожно стрельнув глазами в мою сторону. Ему было интересно увидеть одного из Первых, чьи потомки до сих пор несли в крови Дар, мощь магии и волшебства. С виду парень спокойный, не лезет в спор. Может, удастся задружиться? Как-никак, аристократ. Лишних деловых связей не бывает. Когда-нибудь пригодится. Все его мысли я прочитал в глаза. Наивный…

С городища пришлось уходить, так как охотники и не собирались оставлять нас одних на раскопах. Вихорь успел шепнуть сидевшему в засаде Стриге, чтобы тот снимался с лежки и продолжал следить за перемещениями местных. Пока его не заметили, хотя уже знали о наличии третьего человека. Я был согласен с Вихорем. Иллюзий по поводу благодушия охотников строить не нужно. Кругом тайга, люди незнакомые, прибыли сюда окольными путями. Соблазн забрать чужое добро всегда превалировал над гостеприимством в этих местах. И Курбат прекрасно знал, куда посылает своих людей. Поэтому Вихорь, как наиболее опытный, встал во главе нашей группы.

Недалеко от берега мы попрощались с местными охотниками, и направились к озеру. Лодку мы замаскировали очень тщательно, да вдобавок ко всему Вихорь поставил качественную иллюзию. Но все равно беспокойные мысли о пакостях со стороны проживающих здесь людей крутились в голове. Но волновались напрасно.

Лодка оказалась на месте никем не тронутая. И никто рядом не проходил. Вернулись на остров после полудня, разморенные жарким солнцем. Правда, пришлось повоевать с большой волной, кидавшей нас вверх-вниз, но все-таки добрались.

— Считаю, что первый день прошел удачно, — заявил Вихорь. — Сегодня уже никуда не пойдем, а завтра поутру разведаем пути к штольне. Поднимемся рано, чтобы местные следопыты нас не укараулили. Шустрые они больно.

Главы 5, 6


Глава пятая

Ощущение надвигающейся опасности преследовало меня уже несколько дней. И началось все с похода в предгорья, когда мы осматривали местность, где предстояло тщательно проверить все возможные подходы к захоронению. Если, конечно, оно там было. Но до самих раскопов мы пока не дошли и вернулись обратно. Именно уже тогда я почувствовал накапливающуюся негативную ситуацию. В народе говорят проще: задницей почуял.

Вот и маялся от предчувствий, когда медленно шел по густому подлеску, сняв с плеча карабин. Осторожно раздвигая мягкие лапы пихт или жестковатые и колючие ветки молодых сосен, я постепенно удалялся от берега озера. Еще не наступил тягучий жаркий день с невыносимым гудением мошки над головой, запахом разогретой смолы; прохладный ветерок, поддувающий в спину, разгонял слабую молочную кисею тумана. Постепенно обзор увеличился, и можно было спокойно глядеть на озеро, мелькающее между деревьями. То и дело приходилось обходить кусты волчьего лыка, можжевельника; попадались даже целые заросли дикой смородины с наливающимися ягодами. Я приостановился и полакомился кисловато-сладкими плодами. Еще не дозрели.

Опасность, которую начали улавливать браслеты и моя чуйка, исходила с востока. Почему я был уверен в этом? Блокираторы не играли роль компаса, но решив проверить свои догадки, я специально крутился по сторонам света, и только встав лицом на восход солнца, уловил вибрацию артефактов. В общем, мои подозрения об опасности «веригельн» подтвердил в полной мере.

Я вышел на небольшую полянку, освещенную утренним солнцем. Роса поблескивала мириадами искорок. Пройдя половину пути, решил отдохнуть. Как раз увидел полусгнивший пенек когда-то срубленного дерева. Сел на него, положил карабин на колени, расстегнул кобуру. Мало ли что… Выпрыгнет из кустов какая-нибудь тварь. О волколаках я старался не думать. Шаман Рахдай потерял своих верных псов. Устроившись поудобнее, сконцентрировался, как учил меня Жарох, и мысленно представил, как мое астральное тело отделяется от физического и воспаряет вверх. Для человека, у которого сила Дара протекает легко и непринужденно, такая медитативная операция не выглядела каким-то сверхтяжелым действием. А вот мне пришлось напрягаться, подключая энергию амулета, с которым я не расставался с кадетской школы.

Почувствовав, что тело становится легким, растворяется в черной глубине бездонного колодца, я отпустил сгусток энергии, дав ему указание лететь в нужном направлении. Через мгновение (в неосязаемой среде время не отслеживалось, как таковое, и мгновение могло вместить в себя не только минуту, но и часы, и даже дни) я рассмотрел несколько ярких всполохов красно-коричневого цвета, рвущихся стремительными языками чуть ли не по прямой линии в мою сторону. Шесть расцветок с агрессивными намерениями. Кто они? Аура одной из меток показалась знакомой, словно когда-то, может, совсем недавно, я встречался с ее обладателем. Неужели Рахдай ломится к озеру? Тогда кто с ним? Наемники или снова волколаки? Увлекшись разгадыванием ребуса, который для человека с усеченными возможностями мага оказался весьма трудным, я услышал щелчок сухой ветки под ногой и через мгновение — далекий переливчатый смех, звонкий, как колокольчики, колыхающиеся на ветру. Осторожно открыв глаза, но не поворачивая головы, я никого не увидел. Но ощущение, что за мной наблюдают, крепло.

Правая рука потянулась к карабину, аккуратно и без спешки пальцы обхватили прохладное цевье.

— Держите руки при себе, сударь! — звон колокольчиков пропал, а голос слегка изменился. Но любопытства в нем было больше, чем жесткости.

Я разжал пальцы, убрал руку от оружия и скосил глаза. На фоне зеленовато-желтых сосновых лап и старой хвои на земле высилась тонкая изящная фигурка, облаченная в простенький камуфляжный костюм. Солнце било в глаза, мешало как следует разглядеть лицо человека. Но дробовик-двустволка, направленный на меня, недвусмысленно намекал на возможность его использования.

— Я мирный человек, и не собираюсь причинять вам вред, — торопливо сказал я, а сам уже разворачивался в сторону незнакомца, причем он даже и не понял, как мне удалось это сделать. Мелькнула мысль, что это какой-то местный мальчишка решил в героя поиграть.

— Да, охотно вам верю! — снова усмешка в голосе. — Особенно, когда кобура расстегнута. Застегните клапан, сударь!

«Да кто ты такой, зануда? — недовольно поморщился я, но приказ выполнил. Угрозы от чужака я не чувствовал. — Взялся на мою голову не вовремя».

— Я могу встать?

— Конечно! Только без шуток!

Вставая с пенька, я скупыми движениями размял мышцы, демонстративно закинул карабин за спину, предвосхищая следующий приказ.

— Я узнала вас! Вы живете на Княжьем острове! Городской!

Девица? Вот-те раз! Как же сразу не догадался по фигуре и голосу? Наверное, меня сбила с толку сама возможность появления вооруженной девушки в глухомани, далеко от поселка, кстати. Кто же рискнул отправить ее одну? Или рядом есть еще кто-то на подстраховке? Сидит в кустах и выцеливает меня из ружья.

— Ага, я тот самый, с острова, — подтвердил я, оставаясь на месте и чувствуя себя слегка глупо. Так и будем перекликаться друг с другом за три десятка метров? — Может, дадите мне возможность подойти к вам? Я добрый, не кусаюсь.

— А я почем знаю? — задорно откликнулась незнакомка. — Впрочем, валяйте. Только без дураков. Иначе влеплю из обоих стволов. У меня «шестерка» заряжена.

— И на кого охотитесь, прекрасная Диана? — я усмехнулся и двинулся к ней навстречу, сбивая росу с травы. — На чирков или на тетерева?

— На уточек, — ответила девушка.

Хоть стой — хоть падай. Это забавное «на уточек» едва не умилило меня. А еще пытается показаться грозной и недоверчивой. Нет, нельзя таких отпускать в лес без сопровождения. Иначе кроме уточек можно нарваться на куда более грозную дичь, вернее, охотника. Вроде волколака…

Пока сближался с девушкой, внимательно разглядывал ее. Под козырьком кепи лицо, скрытое тенью, было видно не столь хорошо, но то, что оно миловидное, угадывалось. Толстая коса, перевитая в несколько жгутов и перетянутая красной тесьмой с какими-то вышитыми на ней рисунками, переброшена через плечо и уютно лежит на высокой груди. Видно, хозяйка этой прелести очищала волосы от налипшей хвои, пока не вышла на поляну. Полнокровные губы едва приоткрыты, поблескивают белоснежные зубы. Тонкий изящный нос гармонирует с тонкими же чертами лица. Хоть бы козырек приподняла, мелькнула у меня мысль. Давно забытое из прошлой жизни волнение от волшебства первого знакомства ожгло сердце.

— Здравствуйте, хозяйка леса, — с улыбкой сказал я, подойдя к девушке. — Меня зовут Колояр. Видите, я совсем не страшный.

— Вижу, — насмешка в голосе, быстрый и оценивающий взгляд с ног до головы, потом обратно в район переносицы. — Красавец. А я, кстати, не Диана-охотница. Ошиблись вы с именем.

— Даже одаренные не могут сразу назвать имя, — покачал головой. — Такой фокус подвластен магу с рангом архимагистра. Или ментату.

— А вы — нет?

— Увы… Могу только гадать. Причем до бесконечности. Так назовете себя, таинственная незнакомка?

— Назову! — засмеялась девушка, закидывая дробовик на плечо. — Алика мое имя.

— Оригинально! Никогда не слышал, чтобы девочек так называли.

— Слышали, слышали! Мое полное имя — Александра, но папа всю жизнь называл Аликой. Мама ругалась, не хотела, чтобы я привыкала к нему, а мне нравилось. Так что зовите Аликой, не обижусь. Значит, господин Колояр, вы из Первых? Родовое славянское имя, которое миряне не рискнут дать своим детям. Вы одаренный аристо…

Складно разложила по полочкам. А ведь права. Так об этом знают все, кто живет в России. Чуть ли не с детства заучивают основные положения кастовой системы социума. Чтобы не ошибиться и не привлечь к себе неприятности.

Внезапно мы замолчали, одновременно засмущавшись, и не сговариваясь, медленно пошли через поляну в подлесок, куда я так и не дошел. Неожиданно для себя я решил аккуратно убирать ветки сосен и лиственниц с дороги, чтобы девушке было комфортнее идти. Алика оценила мои старания и одобрительно улыбнулась.

— Где вы живете? В поселке? Или в гости приехали? Я не видел вас среди местных, — заполняя тягучую паузу, закидал спутницу вопросами.

— Плохо смотрели, — усмехнулась Алика. — Я как раз там и живу. Летом. А осенью уезжаю в Демидово. Учусь в ветеринарном.

— В ветеринарном? — поразился я. — Почему именно там, а не в медицинском институте? В княжестве большая потребность в обычных врачах. Целителей-магов хватает, но они нарасхват, да и стоят их услуги немало для простых людей.

— Зверей люблю, вот и поступила туда, — отрезала девушка. — Тем более, что для нашего поселка такая специальность нужная. И для лесничества тоже.

— Тоже хорошо, — я не стал спорить, но и дело кидая взгляды на идущую рядом сосредоточенную Алику. Н-да, у молодого егеря опыт знакомства с девушками был весьма скуден, в отличие от матерого мужика, вторгшегося в его тело. Все эти мимолетные встречи вроде «привет-пока» не могли дать Колояру уверенности в своих силах. Даже я, признаться, растерял все качества, нужные для правильного охмурения противоположного пола. Вся моя жизнь, начиная с кадетской школы, а потом на пограничных фортах Семиречья вплоть до службы у князя Демидова, протекала в условиях жесткого дефицита женского внимания. И сейчас, в двадцать три года, в странной командировке почти на самой дальней точке княжества, я испытал необыкновенное чувство, словно открыл сокровищницу, ослепившую меня несметными богатствами. Миловидная Алика с большими выразительными темно-карими глазами стала для меня эталоном женской красоты и чувственности, без городских изысков и заскоков, присущих столичным барышням. В ней удивительным образом сочеталась скромность и решительность, храбрость и небольшая толика насмешливости, уверенность в своих силах, позволявшим ей в одиночку разгуливать не в самых приятных местах дикого Урала. Боже мой, откуда все это лезет в мою голову?

— Может, перейдем на «ты», если не возражаешь? — весьма смело спросила девушка и пристально посмотрела на меня. Глаза наши встретились, и я могу поклясться, что между нами проскочил мощнейший энергетический заряд, пронзивший обоих и запустивший процесс химической реакции, который называется просто «любовью» или более пошлым термином «влечение». Но Алике было невдомек, что сейчас творилось в наших душах. Я-то знал, выудив из глубин памяти все, что связано с таким прекрасным чувством. Хорошее настроение, вызванное высоким уровнем эндорфинов, раскрасило нашу жизнь новыми красками.

— Я не против, — поторопился согласиться я. — Так где будешь стрелять своих уточек?

— Я передумала, — улыбнулась девушка. — Пошли к озеру. С этой стороны есть неплохие места. Отдохнем. А ты о себе расскажешь. Мне интересно, что делает аристо в таком глухом месте.

Она могла бы и не расспрашивать гулявшего по лесу парня, что он делает здесь. Отец давно все рассказал. Два мужика сопровождают столичного хлыща в его желании отдохнуть на природе, развеяться, поохотиться. Ничего необычного, кроме того, что они нагло заселились в дозорную избу княжеских дружинников. Странно, что отец не сердился на такое самочинство, как остальные поселковые мужики. Живут себе спокойно, плавают по озеру, рыбачат. Иногда уходят в лес, пару раз посетили городище, а потом их часто видели возле пещерных нор. Их интересовали почему-то места, на которых работали археологические группы господина Косарева. И такая странность напрягала многих. Алика же хотела сама услышать, что притягивает чужаков к заповедным местам. Ну, и вообще… Аристо редко появляются в их захолустье. Хотя, разве она не насмотрелась на них в Демидово? Таких пучок за пятачок на каждом шагу: дворяне свободные, дворяне разорившиеся, дворяне клановые.… Плюнуть захочешь — обязательно попадешь в какого-нибудь одаренного боярина.

День уже был в самом разгаре, когда мы вышли на берег озера. Прозрачный воздух был наполнен гудением мошкары, стрекотанием слюдяных крылышек стрекоз, которые пикировали к самой воде, а потом на бреющем полете скользили брюхом над поверхностью, и снова взмывали вверх. Алика шла рядом, а я ощущал себя самым счастливым человеком в мире. Но к упоению прогулки примешивалась тревога. Браслеты уже вибрировали нешуточно, подсказывая об опасности, дышащей в спину. Не показывая своего волнения, я словно ненароком крутил головой по сторонам, осматривая окрестности. Часть галечного берега оказалась открытой и неопасной, а вот подлесок за спиной таил в себе множество неприятностей. Незаметно для девушки я снова расстегнул кобуру, потянул за рукоять пистолет и снял его с предохранителя. За случайный выстрел не беспокоился. Механизм спуска был надежен; если оружие не кидать специально на пол с высоты — ничего не произойдет.

Алика тем временем села на выбеленное солнцем бревно и с видимым удовольствием вытянула длинные ноги, гудящие от усталости. Положила на них дробовик, а сама сняла кепи. Косу перекинула за спину.

— И долго будешь нависать надо мной? — насмешливо спросила она, глядя на меня снизу.

Я обомлел и сразу понял, что пропал безвозвратно. Глубокие темно-карие глаза словно пронзали меня насквозь, задевая самые чувственные нити души. От таких женщин уходить нельзя. Их нужно хватать в охапку и бежать с ними подальше от людского сглаза, если хочешь прожить долго и счастливо, каждый раз замирая от остановки сердца, осознав, каким богатством владеешь. Алика была из тех девушек, чья внешность не сразу вызывала бурю эмоций. Она не была писаной красавицей, но я мог поклясться, что с момента первой встречи на полянке с ней произошла удивительная метаморфоза. Черты лица стали мягче, пропала резкость, и от этого девушка расцвела, обрела какие-то новые детали для подчеркивания своей внешности.

Сев на гальку, поджал под себя ноги, как всегда любил делать Жарох и требовал от меня того же на занятиях по концентрации, а карабин пристроил рядом, чтобы успеть начать стрельбу, буде такая понадобится. О Рахдае я не забывал, как и о его возможностях подчинять себе оборотней. Вот интересно, пришла ненужная сейчас мысль, а откуда шаман брал волколаков, которые стали оборотнями с помощью химерологов? Он их нанимает или привязывает к себе особой магией?

— Не смотри на меня так, — поежилась Алика. — Даже страшно становится.

— Почему? — я очнулся.

— Как будто сквозь меня смотришь, а глаза неподвижны.

— Уф, это я задумался. Извини. Я ничего плохого тебе не сделаю. Просто… Ты очень фотогенична. Если бы у меня был фотоаппарат — непременно воспользовался бы им. Жаль такой кадр упускать.

— Ладно, убедил, — расслабленно засмеялась Алика. — Лучше расскажи о себе. Мне интересно. Люблю новых людей слушать.

— Если честно, мало интересного, — я развел руки в сторону с виноватым видом. — Ленивый скучающий мажор, который ищет приключения на свою пятую точку. Здесь ничего удивительного, если посмотреть, как меня до восемнадцати лет гоняли в хвост и гриву. Десять лет кадетской школы, овладение специфических знаний. По окончании клюнул на хороший денежный контракт: служба на юге, в Семиречье, в пограничную охрану. Служил там три года, пока не окончился срок. Пока думал, что делать дальше, один офицер посоветовал мне поехать на Урал. Увлек своими рассказами. Я подумал и согласился. Привык я к горам, диким и непролазным местам, постоянным погоням за нарушителями, отстрелам оборотней. Вот и брожу сейчас по тайге со своими товарищами, предаюсь лени, прожигаю жизнь.

— Как-то не клеится твой образ с тем, что говорят наши охотники, — задумалась Алика. — Беспутный сынок какого-то дворянина, приехал, нахально занял княжий остров, да еще и по раскопам шарахается.

— Я мальчик взрослый, где хочу там и брожу, — улыбаюсь, глядя на растерянную девушку, пытающуюся выстроить новую картину взамен той, которую преподнесли ей односельчане. — Да и некому меня за руку держать. Сирота я. Воспитывался в чужой семье.

— А где ты учился. В магической школе?

— Нет, в обыкновенной кадетской школе для сирот, которая обучает будущих наемников, телохранителей, воинов-контрактников. Там учатся дворянские дети и дети горожан, кого не взяли на воспитание в свой род клановые. Я туда в восемь лет попал….

— Почему же тогда не пошел в магическую школу? Раз ты дворянин, имя носишь первородное, то и с магией управляешься?

— Ты так думаешь? — я вытянул руки, демонстрируя браслеты. Вот мой Дар. На всю жизнь. Один маг пошутил таким образом. Теперь ищу его, где только возможно, хочу отблагодарить.

Алика не поняла иронии, зачарованно глядя на мерцающие бледно-алым цветом руны. Потом встала с бревна, подошла ко мне и присела. Ее прохладная ладонь легла на запястье правой руки, поглаживая браслет.

— Какой странный материал, — пробормотала она. — Это же не мягкий металл?

— Нет, совсем не металл. Скорее, ближе по свойству ближе к коже. Знаешь, сколько лет я его ношу? Двадцать. Мне был год, когда я получил такой «подарок».

— А снять можно?

— Нельзя категорически. Иначе — смерть.

Алика отшатнулась. Не от этих слов, а от непонятного разряда сотен тонких иголок, впившихся в ее ладонь. Не больно, но неприятно.

— Ты что-то почувствовала?

— Не знаю, — прошептала девушка, вскакивая. — Словно ежа погладила против шерсти.

— Нам нужно уходить отсюда, — решительно вскочил я и схватил девушку за руку. Нельзя рисковать человеком, непричастным к нашим делам. Если к озеру все-таки рвется Рахдай с наемниками, надо предупредить Вихоря и Стригу. И Алику отправить в поселок. — Пошли по берегу. Так мы хотя бы будем видеть, кто из леса может выскочить.

— Нам что-то грозит? — легкая бледность тронула щеки Алики. Девушка решительно переломила дробовик и вытащила из стволов патроны, потом порылась в подсумке и вытащила оттуда коробку. Дрожащей рукой разорвала ее и извлекла несколько патронов. Два — в стволы, остальные — в карман. — Это «девятка». Думаю, посерьезнее будет. Можешь объяснить, какая опасность? От людей или от зверей? Ты что-то чувствуешь?

— Волколаки, — коротко ответил я, — а с ними их хозяин — шаман.

— Волколаки? — захлопала ресницами Алика, судорожно сжав дробовик. — Все-таки Дар у тебя не пропал!

— Меня учили по одной методике. Был в школе профессионал. И это не магия. Потом расскажу. Надо торопиться.

— И ты еще пытаешься мне сказать, что скучаешь от жизни! — воскликнула девушка и замолчала, потому что разговаривать на бегу не совсем хорошая идея.

Мы ринулись по берегу озера, держась северо-западной оконечности, как раз на прямой, где находилось городище. Лес там не такой непроходимый, можно при необходимости бежать, не боясь запнуться о корни деревьев или попасть в торфяную яму.

— Где у тебя лодка? — спросила Алика, как только мы перешли на шаг. — Отец говорил, что ты купил моторку у старика Ерохи.

— Здесь, неподалеку, — выдыхая воздух сквозь зубы, сказал я. Идти приходилось быстро. Алика поддалась моему настроению и не упорствовала, задавая глупые и ненужные вопросы. А насчет лодки так и было. Наше резиновое плавсредство серьезно сдерживало мобильность группы. Вихорь хотел, чтобы мы все постоянно находились в пределах видимости друг друга, но я рассуждал по-другому. Если бы приобрести еще одну лодку, то можно постоянно находиться на берегу озера, исследовать окрестности и не гонять нашу штатную туда-сюда. А Стрига горячо поддержал меня. Сидение целыми днями посреди озера кого угодно вызверит. Вот так и появилась в группе старенькая «дюралька» с мотором в четыре лошадиные силы. Только в одном Алика ошиблась. Скупердяй Ероха отказался продавать лодку, а в аренду отдал охотно. За пять рублей в месяц. Знал, паразит, что мы долго здесь не пробудем, а выгода от аренды вышла огромная. Вихорь долго ругался, не ожидавший, что придется разбить походную кассу, выданную ему Курбатом. А на что он надеялся? Все бесплатно принесут?

Мы миновали открытое пространство и углубились в заросли кустарников, вплотную подступивших к озеру. Я мельком взглянул на один из браслетов. Артефакт не на шутку разошелся, сигнализируя о появлении магических возмущений в окружающем пространстве. Такой фон я уже ощущал, когда Рахдай со своими волколаками прорывался к Варчаты через заброшенную деревню.

Алика приостановилась, и опершись рукой о дерево, крикнула:

— Подожди, Колояр! Сколько нам еще бежать? Может, опасности никакой и нет?

— Ты права, девица! — раздался голос в мелком ельнике, и перед нами появился незнакомый мужик в охотничьем костюме, слегка потрепанном, но сидящем идеально на мускулистой, неестественно мощной фигуре. Незнакомец хищно повел носом как мелкий зверек вроде куницы или соболя, отчего ноздри его затрепетали. Вынюхивает что-то? — Нельзя по лесу так бегать!

— Вы кто? — девушка испугалась по-настоящему, даже о дробовике забыла.

— Ягодник я, — улыбнулся мужик, разводя пустые руки. — Ягоды собираю. Морошку там, голубику.

Я уже понял, кто перед нами. Такую фактурную внешность имеют оборотни. Характерен быстрый бег сузившихся зрачков, капли пота на лбу, но дыхание слишком медленное, словно через раз. Еще со школьных лет я уже знал о том, как отличить обычного человека от оборотня. Метаморфозы, происходящие в организме, в любой момент могут изменить его. Для превращения в волколака требуется две-три минуты, но такое ускоренное действие присуще только природным оборотням. Обычно процесс занимает до пяти минут. Поэтому волколаки зачастую не рискуют изменяться в момент столкновения с противником, а стараются прятаться, пока идет метаморфирование. Потому что за это время можно два раза разнести башку зверю из карабина. Спокойно стоящий передо мной природный оборотень знал о своей уязвимости и не собирался превращаться на наших глазах в тварь. Дьявол! Вот откуда он взялся? Неужели у Рахдая в отряде был еще один волколак, умело спрятанный от чужих глаз? Последний козырь в рукаве.

Браслеты жгли руку, но я не обращал внимания на дискомфорт. Магическая сущность оборотня заставляла артефакты бешено выделять энергию, а эвклаз — мой индивидуальный амулет — стремительно поглощал ее, обволакивая носителя в защитный кокон. Только все зря. Тварь, если и будет драться, то в облике человека. Ему просто не хватит времени закончить процесс превращения. Я не дам ему такой возможности.

Рука оборотня демонстративно легла на рукоять кинжала, висевшего на широком поясе в потертых ножнах. Улыбка, больше похожая на оскал, исказила грубые черты лица.

— Мне нужно только он, — последовал кивок в мою сторону. — А ты можешь убираться, женщина. Куда вы так спешили? К лодке? Вот и иди…

— Уходи, Алика, — в моем голосе появились нотки мольбы. Я боялся, что девушка заартачится по причине ненужного героизма, чтобы спасти меня. — Уходи, не стой. Пожалуйста. Лодка привязана к иве в десяти метрах отсюда. Ты увидишь.

— Я тебя не брошу! — с обреченной уверенностью ответила Алика и потянула с плеча дробовик.

Я тяжело вздохнул. А ведь надеялся, что встретил умную и понимающую девушку. Оборотень добродушно засмеялся, насколько он мог себе позволить, ощерившись в зверином оскале. Зубы его уже прошли трансформацию и неприятно выглядывали изо рта, разрывая губы, по которым текла кровь. Зрелище для девушки оказалось чересчур эмоциональным, и Алика побледнела, как первый снег.

— Да беги же! — в отчаянии закричал я, выдергивая из ножен егерский клинок, не уступающий по размерам тому, который висел на поясе у оборотня.

Алика, наконец, послушалась и рванула к берегу, и скоро послышался шорох гальки под ее ногами.

— Красивая девка, да? Что же ты не попользовался ею? Я за вами с самой поляны слежу. От нее так мощно несло желанием! Дурак ты, егерь.

— Заткнись, урод! — рыкнул я и вошел в состояние «пустоты», как учил меня Жарох. Раньше, когда я только начинал свой путь в качестве ученика этого удивительного и неординарного бойца, концентрироваться было очень тяжело. На вхождение в боевое состояние уходило не меньше десяти минут. Потом, освоившись и разобравшись в способностях своего организма, подключив также в помощь развивающиеся моды, я подходил к состоянию драки с магическими сущностями за несколько секунд. Казалось смешным, когда Жарох требовал мне обращаться ко всем стихиям, прося максимальную помощь, ну, вроде просьбы об облегчении веса тела для ускоренного движения. Потом я смеяться перестал, когда почувствовал, что могу во время боя взлетать над землей гораздо выше обычного и наносить удары в те точки, которые считались неуязвимыми. Конечно, это не было настоящей левитацией, а всего лишь ощущения, помогавшие мне достигать максимальной концентрации и легкости. И спарринг-партнеры из кадетской школы утверждали, что я достигаю невероятной скорости движения, и меня очень трудно достать. Точнее, мало кто доставал кроме старика Жароха.

Наемник Рахдая довольный моей готовностью драться, кивнул и сделал неуловимый шаг вперед. Не простой шаг, а гигантский. Всего лишь миг — и он уже возле меня, взмахивает рукой. Его темно-матовый клинок со свистом несется справа налево, стремясь вспороть живот и одним ударом закончить бой. Только одного не учел волколак. Я ведь тоже в какой-то мере пользуюсь возможностями, вложенными в мое тело. Мое стремительное перемещение за спину наемника слегка его озадачивает. А я уже ищу точку, куда вонзить нож. Затягивать бой нельзя ни в коем случае. Здесь некому оценивать красоту движений, защитных и атакующих блоков. Хочешь победить врага — доберись до него раньше.

Я почти достал открытой шеи волколака, но соперник попался чересчур быстрый. Находясь в состоянии зыбкого равновесия между человеческой сущностью и оборотнем, враг должен был выглядеть разбалансированным. Но такого подарка я не дождался. Как умудрился наемник уйти от смертельного удара — осталось загадкой. Волколак совершил кувырок вперед, не делая лишних движений вроде поворота головы, чтобы оценить позицию. Время неумолимо бежало, съедая тот необходимый минимум, которого я продолжал придерживаться. Но эта тварь отличалась недюжинной реакцией, несмотря на переходную фазу, в которой застряла. Да, это настоящий природный волколак, умеющий держать себя в той форме, которая ему сейчас необходима. И ему хватит нескольких секунд, чтобы обернуться. Нельзя забывать об этом.

Мужик совершил чудовищный прыжок вперед и вверх, метя кулаком в мою голову, на что я применил обыкновенное движение вперед, упав на землю и перекатившись под громадной тенью, заслонившей солнце. Даже почувствовал, как затрещали мышцы от напряжения. Ведь все происходило настолько быстро, что не хватало времени оценить свою выгоду или плохую позицию. Противник что-то проревел, не имея возможности погасить инерцию броска, а мне оставалось только метнуть нож под его левую лопатку и молиться, чтобы шкура не оказалась заговоренной (и такое бывало) или клинок не пролетел бы мимо при такой прыткости. Да, я рисковал, что мог остаться без оружия, но делать два лишних шага я не хотел. Преимущество таяло на глазах.

Тяжелый нож вошел туда, куда я и метил. Мужик обернулся. Я впервые увидел, как трансформация начинает корежить и ломать человеческий скелет. Странная и жуткая сила начала распирать кости и кожу. С треском лопнули швы на одежде, а руки и лицо стали покрываться жесткой серой щетиной. Чтобы как-то компенсировать последствия смертельного (для человека) ранения, оборотень решился превратиться в животное. Таким образом у него оставался шанс выжить и победить в схватке.

Но я не дал ему этого шанса. Пистолет, который умудрился остаться в кобуре после единственного кульбита, оказался в моей левой руке и утвердился в жестком захвате. Палец нажимает на курок.

Банг! Банг! Банг!

Голова волколака взрывает кровавым облаком; трансформация, мгновенно замедлившая действия противника, погубила его. Оборотень завалился на землю, дрыгая деформированными ногами, уже больше похожими на волчьи лапы, которые в клочья порвали обувь.

Я шумно выдохнул через зубы, подошел к дохлой твари и сделал контрольный выстрел. Она уже умерла, но для верности пули не жалко. Выщелкнув полупустую обойму, поставил новую. Вдруг Рахдай со своими наемниками уже близко и бежит на выстрелы. Против шамана у меня никаких шансов, только если убежать. До поселка отсюда километров пять по берегу. А добираться вплавь до острова в холодной воде я не хочу.

Браслеты перестали активно жечь кожу, но алые руны все равно светились, предупреждая об опасности. Оглянувшись по сторонам, я поднял с земли вражеский нож — очень он мне понравился — и вместе с ножнами нацепил на свой пояс, только с другой стороны, чтобы выдержать ремень не перекосило от однобокой тяжести. И только потом рванул к озеру. Лес враждебно молчал, глядя мне в спину. Выскочив на берег, я увидел на волнующейся водной глади четыре моторные лодки, полные вооруженных людей. Прищурившись, я признал свою лодку, в которой сидела Алика с лесником Федором Громовым. Остальные — поселковые. Жук, Бородай, Хромой. Стефан — знакомые охотники, летят так, что вода бурунами разлетается пластами из-под носа каждой лодки.

Девчонка и в самом деле боевая. Успела домчаться до поселка, организовала мужиков и привела помощь. Жаль, не смотрел на часы, когда Алика убежала. По моим ощущениям прошло всего четверть часа. Схватка была скоротечной.

Лодки влетели на галечный берег и заглохли. Десять человек с ружьями посыпались вниз и разбежались в разные стороны, деловито перекликаясь.

— Где оборотень? — подбежал ко мне Громов и цепко схватил за плечо. — Сам-то как?

— Волколака я завалил. Сам жив, не ранен, — я поморщился. Хватка у лесника железная. — Нужно прочесать лес. Поднять всех поселковых мужиков. Возможно, с оборотнем был шаман. Это бандиты.

— Та это их вы ждали? — покосившись на охотников, столпившихся возле изломанной туши волколака, спросил лесник.

— Да.

— Понял, — кивнул Громов. — Ты стой здесь, не суйся в лес. Мы сами все проверим. Алика, помоги Колояру!

Он рванул следом за мужиками, уже исчезнувшими в зарослях, срывая с плеча карабин. Я перевел дух и улыбнулся еще бледной девушке:

— Спасибо за помощь! Даже не ожидал, что столько народу соберешь!

— Ты в порядке? — Алика встревоженно чуть ли не вплотную подошла ко мне. Глаза наши встретились. Я мгновенно потонул в карих омутах, но сдержался, чтобы не обнять девушку. Боюсь, не поймет.

— Как видишь, даже не ранен. Я оказался сильнее, — шутливо постучал ладонью по левому бицепсу.

— Дурачок, — облегченно вздохнула Алика и сделала движение рукой, словно пыталась стряхнуть налипшую хвою с куртки. — Знал бы, как я испугалась, увидев эту тварь! Думала, их давно уничтожили…

— Нет, еще хватает, — я покачал головой и задал вопрос, который меня мучил: — А как ты умудрилась лесника с собой притащить? Даже до лесничества успела сбегать? Это же крюк в три километра от поселка!

— Я знала, что папа сегодня в поселке с самого утра будет. Он за своим снегоходом приезжал, хотел его с ремонта забрать…

— Так ты его дочка? — вопрос был глупый, но я был слишком удивлен, чтобы задавать что-то более разумное.

— Естественно, — девушка все-таки начала стряхивать лесной мусор с моего камуфляжа. — Я — Александра Громова, дочь старшего лесника. Живу сейчас с ним на кордоне, пока каникулы. Я на все твои вопросы ответила?

Глава шестая

— Он где-то рядом, я уверен, — Вихорь поднял голову и по-собачьи принюхался к терпким запахам горячей смолы, душистой смородины и сырой земли. Амулет в виде полумесяца из потемневшего серебра блеснул в лучах солнца тусклостью рун. Подержав его в руке, отрядный маг повертелся на месте и кивнул в сторону едва проглядываемого среди молочной дымки западного берега озера, от которого мы отошли достаточно далеко. — За нами крадется.

Вихорь говорил о Рахдае. Все указывало на то, что шаман добрел-таки до Варчаты и теперь прячется в окрестностях. Мужики из поселка после появления волколака устроили нешуточную облаву, но обнаружили только следы ночевки нескольких человек. Собаки рвались на север, словно почуяли добычу. Я тоже участвовал в загоне, но подозревал, что противник нас обманет. Впереди много мелких речушек. Можно запросто сбить собачек с толку. Стоит пройти по воде пару километров — считай, что уже никого не найдешь. Лежку оставили на виду специально, но в дальнейшем остатки костров будут зарывать в землю. Все будет выглядеть так, как будто незнакомцы испугались активности местного населения и теперь драпают отсюда подальше.

Так и вышло. Охотники пошумели, да и забыли про инцидент, кроме лесника Громова и его дочки Алики. Федор по долгу службы обязан был отчитываться за любое происшествие, произошедшее в его епархии. Девушка, не подававшая виду, что ей становится страшно ходить по лесу одной (запирать дочь на кордоне Громов не стал. Все равно убежит), однажды приплыла вместе с отцом к нам на остров. Стрига развил бурную деятельность при виде молодой и красивой барышни, на что Алика решила вести себя по отношению ко всем одинаково ровно. Вежливая, холодноватая — вот какой она была, все время держась возле отца. И все же я чувствовал на себе ее быстрый взгляд, в котором можно прочитать что угодно, как фантазия позволяла.

Еще бы! Слушая наш разговор, она удивленно хлопала глазами: ей казалось, что Стрига и Вихорь являются просто моими друзьями или, на худой конец, слугами. А действительность была совершенно другой. Мне было неловко, что столько наговорил Алике, скрывая правду, что теперь она гневно сводила брови, глядя на меня.

— Я уверен, что банда Рахдая никуда не ушла, а бродит вокруг озера, — заявил Вихорь леснику, когда мы сидели в избушке и пили чай с медом. — По-хорошему, надо поставить дозоры, чтобы отследить их появление. Городище и штольни — вот их цель.

— Не стоит рисковать мужиками, — покачал головой Федор. — Они не обучены боевым действиям, неопытны. Я послушал тебя, как вы ловили шамана. Твоя идея плохая, Вихорь.

— Да я сам понимаю, — поморщился маг. — С нашими силами не за бандой гоняться, а устроить засаду и всех перестрелять.

— Что хочет найти шаман? — поинтересовался Громов и переглянулся с Аликой, скромно сидевшей сбоку от него, аккуратно евшей с маленькой ложечки мед. — Если вы скрываете важную информацию — можете забыть о сотрудничестве. Я помогать людям, ведущим свою игру, не собираюсь. У меня здесь дочка и младший помощник на кордоне. Их жизнями я рисковать не хочу. Вы понимаете?

— Да как бы все на виду, — развел руками маг. — Но князь запретил нам болтать языками. В поселке и так много судачат о раскопках. Ты сам, Федор, что можешь сказать о суете, которая здесь творится? Вот, твое личное мнение? А я, глядишь, помогу…

— Хм, — хитро прищурился лесник и почесал щеку, заросшую темной щетиной. — Поговаривают о каком-то кладе, оставшемся от древних правителей. Варахи, кажется? Он всю Гиперборею в руках держал. Якобы его столица здесь была. Не знаю, не знаю… Больно уж скудновато для царского города.

— Так…, - подбодрил его отрядный маг и незаметно подмигнул мне.

— Ну и оставил после себя несметные сокровища. Хотя, еще раз повторю: вранье все это. Не мог Варахи жить в такой дыре. А вот построить город и контролировать местность с помощью своих управителей — самый лучший вариант. Тогда появляются варианты с захороненными сокровищами именно в штольнях, а не в городище. Управитель, знаешь ли, тоже не последний человек. Где-то обсчитался, где-то руки маслом намазал. Глядишь — и обеспечил себя на старость.

— Оригинально, — Стрига сидел в сторонке от стола и играл с Гулякой, дразня его обструганной деревяшкой. — Значит, сокровищницы здесь нет?

— Штольни начали разрабатывать в шестнадцатом веке местное население, пока сюда не пришли русские ватаги, — возразила Алика и слегка покраснела оттого, что ввязалась в разговор. — А потом демидовские работники возродили выработку.

— И откуда симпатичная девушка может знать, что творилось пятьсот лет назад? — ерничал Стрига, за что получил от меня подзатыльник. — Не, а что здесь такого? Далеко не факт, что аборигены начали разрабатывать рудники. Может, еще до них выработки использовали как тайные убежища, а они только возродили заброшенные ходы? Саму гробницу не нашли, а с остальным неплохо справлялись. А что, кстати, здесь добывали?

— Да много чего земля уральская хранит, — пожал плечами Федор. — Горный хрусталь, марганец, свинец, калийные соли. Стратегических запасов в этом таежном углу хватает.

— А кто-нибудь из аборигенов-оленеводов говорил о величайших доспехах белого царя? — спросил Вихорь. — Предания, легенды…

— Ах, вот о чем…, - протянул лесник. — То-то я гляжу, магов на раскопках больше, чем студентов и рабочих. И что же… наш князь верит в слухи?

— Князь Юрий Степанович на пустопорожние проекты не кидается, подобно некоторым любителям древности, — сурово произнес отрядный маг. — Есть достоверные сведения о подземных хранилищах, куда спрятали сокровища древней столицы. Городище построено для отвлечения от истинного места…

— Подождите, а где похоронен Варахи? — воскликнула девушка. — Я слышала от местных, где-то на Урале, а в книгах ученых утверждается, что он ушел на юг, в Индию, и там образовал государство.

— Если в штольнях находится могила царя — там и доспехи лежат, — уверенно сказал Стрига. — Надо в горах искать.

— Ага, и дать возможность Рахдаю проследить за нами, — возразил Вихорь. — Лучше выследить его на подходе к горным шахтам. Архат Мирон дал мне шанс поймать шамана, а не подсказывать ему путь к доспехам.

— Разве артефакты не завязаны на своего носителя? — решил я прощупать почву. — Допустим, найдем мы их. Кто сможет ими воспользоваться? Чужое оружие и сбруя могут быть привязаны кровью. Какой нам толк от них?

— Существуют некоторые манипуляции, позволяющие снять проклятие, — рассеянно проговорил Вихорь.

Я, конечно, лукавил. И признаюсь, хотел выведать, что за манипуляции известны в среде магов. Но Вихорь замолчал, а я лишь утвердился в своем мнении, что надо идти в подземелья и самому искать доспехи. А они должны быть там. Желание избавиться от браслетов росло с каждым прожитым годом. Если мальчишкой я особо не парился по поводу своей заблокированной одаренности, то с возрастом приходило понимание неправильности, несправедливости мира, отобравшего у менявсе, что было связано с Родом.

Когда мне исполнилось шестнадцать лет, удалось уговорить коменданта школы и съездить в те места, где раньше стояло наше поместье. Лучше бы не ездил. Пустошь, каменные развалины в черных потеках гари; лес, вплотную подступающий к имению, опутывающий ветвями ржавый забор. Ничего не осталось кроем следов пепелища и разграбления. Потом мне удалось выяснить, что земли выморочного рода по закону переходят к тому, кто сможет заплатить хорошие деньги, но только через тридцать лет.

И тогда мне пришла в голову догадка, зачем на руки нацепили браслеты. Враги надеялись на самый ожидаемый вариант, что мальчишка, рано или поздно, узнав о судьбе своих родителей, воспылает местью и постарается избавиться от блокировки, чтобы до второй инициации успеть обрести силу магии. И тогда на сто процентов вероятен один результат: смерть носителя. Вопрос: почему не убили во время нападения? Была версия, что Щербатов все-таки опасался гнева императора, и представил дело так, что гибель Волоцких произошла от рук наемных убийц. А кто нанимал? Неизвестно. Чудесное спасение малыша в тот проклятый год стало удивительным событием в округе, и о нем много говорили. Возможно, император и не стал нажимать на людей, кому была выгодна смерть древнего рода. Ведь он знал о конфликте моего отца и князя Щербатова. Не поверю, что наверху сидят глупые люди. Они догадывались, но прямых фактов участия Щербатова в нападении на наше имение не было.

В общем, вся надежда ублюдков была на браслеты. В поисках ключа я могу провести остаток своей жизни, забыв о праве на родовые земли. А до признания их как предмета продажи оставалось семь лет. За это время нужно кровь из носу найти артефакты древнего Варахи, постараться с их помощью вернуть себе право на свое поместье и прилегающие земли. Или отыскать одного из двух архатов, знающих секрет снятия заклятия. Одного из них я обязательно убью, когда найдут. Невзор, чье имя навечно отпечаталось у меня в голове, дьяволово отродье, должен погибнуть, сдохнуть как бешеная собака.

— …и что ты можешь сказать? — выдернул меня из задумчивости голос Вихоря.

Я вздрогнул и несколько секунд невидяще смотрел на мага. Алика снова поежилась, увидев уже знакомый взгляд. Мое пожатие плечами вызвало удивление у мага и Стриги. И все-таки я ответил:

— Нужна засада. Всем ходить не нужно. Рахдай обязательно почувствует. А я смогу с помощью браслетов задолго до появления шамана узнать, что он где-то рядом.

— Одного я тебя не отпущу, — заявил Вихорь. — Тебе напомнить, что это опасно? Думаешь, расправился с волколаком — и Рахдая спеленаешь?

— Да не надо мне напоминать, — я вскинул голову и увидел глаза Алики, в которых плескалось любопытство вперемешку с тревогой. — Я все рассчитал. Если шаман нарисуется — я дам сигнал.

— Какой сигнал? — вскочил маг и раздраженно отпихнул от себя кружку с чаем. — Костер разведешь? Дашь пару выстрелов в воздух? В своем уме? Не подумал, что шаман здесь не один? Любой амулет связи враз засечет!

— Подумал, — я был спокоен. — Так даже лучше. Я пойду рано утром, по темноте, чтобы к обеду быть на месте. Огляжусь, найду для себя лежку и начну следить за подходами к штольне. Увижу Рахдая, сразу свяжусь по рации. Радиосвязь шаман не засечет. Он привык к магии, и вся стратегия поиска строится у него с ее помощью.

— Правильно, — снова ввязалась в разговор Алика. — У нас был курс психологии. На одной лекции как раз говорилось о привязанности чародеев к своему искусству. Им тяжело перестроить свое мышление на уровень обычного человека, не имеющего Дар. Мы умело пользуемся новинками техники, а маги уверены в своих сила, что приводит к узости мышления. Они ведь всерьез думают, что простолюдины тоже стараются обвешать себя амулетами…

— Я, например, охотно пользуюсь рацией, — улыбнулся Вихорь. — Ваша теория слегка притянута за уши, но отбрасывать ее не стоит.

— Алика! — побагровел Федор, до этого флегматично хлебающий чай. — Не бабское дело влезать в мужской разговор!

— Ой, страшно! — девушка смешно сморщила носик. — Я же никому нравоучения не читаю. Просто хотела сказать, что шаман будет слушать пространство в магическом диапазоне. Даже уверена в этом. Колояр может спокойно по рации дать сигнал. Чего вы боитесь?

— Ты сейчас надаешь вредных советов, — сердито буркнул Федор.

— Мы вместе пойдем! — вскинулся Стрига. — Я не брошу тебя, братуха! Кто-то должен прикрывать!

— Сядь, не мельтеши, — я поморщился. — У меня сильный артефакт на руках. Он за несколько километров учует любого чародея, а он меня — нет. Сигнал нейтрализуется, и я становлюсь невидимым. Свяжусь с вами по рации, как только почувствую приближение Рахдая. А вы сразу же с мужиками организуете облаву. Банду можно взять без лишних проблем. Только надо быть наготове. Рассчитайте все возможные пути подхода к штольням, перекройте их после моего сигнала.

— Поселковых трудно организовать на облаву, да еще на постоянном ожидании, — покачал головой Громов. — Вам бы еще пять-шесть егерей. Надежнее было бы. Я согласен с Колояром. Идея авантюрная, но проскочить может.

Мне захотелось прогуляться по берегу, продумать дальнейшие шаги по проникновению в подземные ходы. Для реализации моего плана ни Стрига, ни маг не должны идти со мной. Они лишние. Не стоит умножать сущности. Главное, на что я надеялся — на браслеты. Именно на них ложилась основная нагрузка по поиску древностей. Раз «веригельн» — артефакт черт знает из каких мутных веков, то не среагирует ли он на доспехи? Теория, голая теория, но я уже закусил удила.

За мной увязался Гуляка. Белоснежная лайка добродушно помахала хвостом и побежала по галечному берегу, потом повернула обратно. Вскинув передние лапы на мою грудь, потребовал почесать его за ухом. В такой вот компании меня застала Алика, спустившаяся к воде, кутаясь в куртку.

— Мог бы и правду рассказать, — с обидой в голосе обратилась она ко мне. Я никогда языком не болтаю. А то наговорил… Все выдумал, небось?

— Нет, Алика. Почти все — самая настоящая правда, кроме скуки и прожигания жизни, — я примиряюще улыбнулся. — Ты тоже меня пойми. Прекрасная незнакомка, одна в лесу, с оружием. А у меня приказ: не раскрывать наше задание.

Алика опустила голову, и мы в полном молчании пошли по берегу.

— Ты же не просто так рискуешь, правда? — вдруг спросила девушка. Нагнувшись, она подобрала с земли несколько плоских камешков и стала деловито швырять их в воду. «Выпекать блины» у нее получалось очень ловко. Я насчитал однажды шесть ударов о поверхность воды. — Нормальный человек никогда не откажется от помощи. А твой героизм не понятен. Придерживаешься какой-то тактики?

Какая умная девочка.

— Нет, обычная перестраховка, — я пожал плечами. — Зачем рисковать всей группе? В одиночку я сработаю лучше. Поверь, в этом у меня есть опыт.

— Отец за тебя беспокоится, хоть и не подает виду, — призналась Алика. — Предупреждал, чтобы я вела себя с тобой осторожно. Не просто так дворянин служит у князя простым егерем.

— Обычная история, — удивился я. — Много безземельных дворян поступают на княжескую службу. Отработал по контракту — свободен. Хочешь остаться в клане — принимай вассалитет. Но уже навсегда. До смерти.

— Но у тебя необычная история. — возразила девушка. — Очень необычная. И браслеты эти… От них веет какой-то запредельной жутью. Даже я ощущаю, пусть и не одаренная.

— То есть Федор запрещает тебе со мной общаться? Здесь-то что тебе грозит?

— Как раз не запрещает. Скорее — озадачен. Он ведь такой: почувствует тайну и начинает докапываться до истины.

— Что-то узнал обо мне? — улыбнулся я.

— Думаю, о тебе он знает кое-что, — осторожно проговорила Алика.

— Хм… У меня есть враги, но я их не вижу, — я присоединился к забаве с камушками. — Уже двадцать с лишним лет они следят за мной незримо, корректируют мою жизнь, и я не могу что-либо сделать вот с этими оковами. Это ключик для разгадывания моей тайны.

— Интересно, — задумалась девушка и присела перед Гулякой, зарывшись руками в его густой шерсти, — хотелось бы услышать всю историю, что привело тебя сюда, на Варчаты. Интуиция подсказывает мне, что ты многое скрываешь, говоришь совершенно не то, что думаешь. Ладно, в душу лезть не буду. Все равно скоро уезжать в город, на учебу. Встретились и расстались…

— Так я могу найти тебя там, — мне удалось посмотреть в глаза Алики. — Если хочешь, конечно… Тоже не буду настаивать.

— А хочу! — тряхнула головой Алика, отчего ее туго стянутая коса заметалась по спине. — Найди. Теперь ты знаешь, где я учусь. Кстати, могу тебе чем-нибудь помочь с информацией по браслетам. Поспрашиваю умных людей. Специализированную литературу поищу.

— Ты это… Не вздумай нос совать в розыски, — я заволновался. — Если кто-то заинтересуется твоими вопросами — закономерно свяжут нас друг с другом. Не хочу быть источником твоих проблем.

— Хорошо, — на удивление легко сдалась Алика. — Буду очень осторожна и не любопытна.

Если бы я знал девушку хоть немного больше, волновался бы гораздо сильнее после ее слов. Однако в этот момент перестал думать о просьбе Алики. Мне просто было приятно находиться рядом с красивой и ладной девушкой, только взять ее за руку мешало необычная скованность и присутствие Федора, с подозрением глядевшего на нашу парочку, гулявшую по берегу. Алика же с каким-то вызовом посмотрела в его сторону.

Когда гости уехали, я стал собираться в дорогу. Проверил и смазал пистолет и карабин, уложил в рюкзак продукты с расчетом на неделю, теплые вещи, патроны. К поясу прицепил фляжку с водой, где уже висел нож. Трофей волколака я оставил в доме под тщательным присмотром друга.

— Не передумал идти один? — на всякий случай спросил Стрига, наблюдавший за мной.

— Я же сказал, что все путем, — пришлось успокаивающе хлопнуть друга по плечу. — Ты не переживай. В бой с шайкой Рахдая я вступать не собираюсь. Как только почую их — сразу же дам знать. Только вы не спите.

— Не учи отца яичницу жарить, — пробурчал маг, разлаживая на столе амулеты своих подчиненных. Надо было проверить заряды артефактов. Эвклаз, как всегда, не требовал подзарядки. Он был заполнен энергией по самую макушку. Каждый раз, работая с удивительным амулетом этого парня, Вихорь удивлялся такому факту. Маг не мог понять, почему враждебный браслет, по уверениям Волоцкого, помогает ему? В чем дело? После долгих раздумий и анализа характеристик старинного артефакта, отрядный маг пришел к мысли о слиянии энергетических полей амулета и браслетов «веригельна». Больше объяснений не находилось. Он бы удивился, узнав, что я пришел к такому же выводу уже давно.

— Наши наставники в кадетской школе говорили иначе, — осклабился Стрига и подмигнул мне. Мы оба ухмыльнулись, вспомнив перлы каптерщика Валуна или того же вечно ворчливого Шрама.

— Догадываюсь я, как они с вами разговаривали, — пробурчал Вихорь, заполняя с помощью пассов своих рук амулет Стриги. — Детям пакости разные говорить…

Мы дружно заржали, не сговариваясь. Дети… Таких детей гоняли с малолетства как сидоровых коз, несмотря на возраст и физические данные. Подзатыльники, жесткие задачи на полигонах, в учебных классах. Всех подтягивали на один уровень. Учеба без соленого словца — попавшее в сухую почву зерно. Не прорастет. А уши давно в трубочку не сворачивались. Примерно, через пару месяцев активного прослушивания.

— Держи свой амулет, — Вихорь кинул мне эвклаз. — Мог бы и не давать. Батарея в рации полная? Запасную взял?

— Так точно, полный комплект, — шутя козырнул я. — Да не буду лезть я на рожон, Вихорь! Вот есть уверенность, что еще пару дней Рахдай предпочтет кружить возле предгорий, прежде чем сунуться в штольни. Охотники немного попугали шайку. Главное, волколака завалили.

— Я ведь подозревал, что у шамана есть еще один оборотень, — досадливо произнес маг. — Еще тогда, на приисках, меня смутили некоторые несоответствия. Как будто следы третьего волколака тщательно затирались, и Рахдай каким-то образом сливал их с общими следами.

— Опасный тип этот Рахдай, — уважительно кивнул Стрига.

— Еще бы, — откликнулся маг. — Я на свой страх и риск принял авантюру Колояра, и, если мы упустим шамана — можем сразу стреляться. Ну, я-то первый это сделаю. Мирон таких ошибок не прощает.

— Да не хорони ты нас раньше времени, — я безнадежно махнул рукой и завалился спать. Выходить решил даже не в предрассветных сумерках, а ночью, часа в три. Все равно кромешной тьмы не будет, а светать начнет не раньше пяти-шести. За это время успею добраться до северо-западного берега, пройти несколько километров до предгорий, устроить себе лежку без спешки и дерганья. Стопроцентной уверенности, что меня не заметят во время пересечения озера, не было. Рыбаки здесь до утра торчат. Надо бы спиннинг с собой захватить для виду.

Встал, как и планировал, глубокой ночью. Тихо собрался, подсвечивая себе фонариком, накинул на себя утепленную камуфляжную куртку гражданского кроя, вроде тех, что носят местные охотники, зашнуровал высокие ботинки на толстой каучуковой подошве, и только потом осторожно растолкал Вихоря. Маг должен снять свои хитроумные ловушки вокруг дома, чтобы я ненароком не налетел на них, а потом закрыть дверь на прочный засов. Стрига, паразит, так и не проснулся для прощального рукопожатия, громко храпит на своем лежаке.

— Все-таки ты сумасшедший, Кол, — проворчал Вихорь, ежась от ночной свежести. — Не погладят нас по головке за такие авантюры. Но… может, ты и прав, что одному гораздо удобнее отслеживать маршрут бандитов, но не рискуй лишний раз. Учуешь что-то — сразу же бей тревогу.

— Да понял, понял, — я аккуратно положил рюкзак и карабин на дно арендованной лодки, залез в нее. Маг оттолкнул ее от берега, постоял, контролируя мое отплытие, и только потом развернулся и потопал домой, хрустя галькой.

Плотный туман поглотил меня, скрадывая все звуки и размывая очертания берегов, но вскоре почему-то рассеялся на середине озера. Тихо плескалась вода в борта лодки, с осторожно приподнимаемых весел срывались черные жемчужины капель. Постепенно стал различать силуэты других лодок, торчащих на воде возле двух других островов. Их было немного, всего три, и я надеялся проскочить самое открытое место, не привлекая внимания любопытных сельчан.

Я направил лодку к пустынному берегу, с трудом протолкал весла сквозь ряску и водоросли, и спрыгнул ближе к галечной отмели, чтобы не мочить ботинки. Разбрызгивая воду из-под подошв, с небольшим усилием вытащил «дюральку» из озера и привязал к растущему рядом кусту. Восточный горизонт стал наливаться слабым серебряным светом. Надо торопиться. Замаскировал свое плавсредство, огляделся по сторонам, запоминая ориентиры, по которым надо идти к предгорьям, опоясывающим темным шершавым ожерельем озеро.

Тихо попрыгал на месте, проверяя укладку рюкзака, и пошел по едва видимой тропинке, про которую говорила мне Алика. Девушка здесь иногда стреляла «уточек» и хорошо знала дорогу до штолен. Любопытство для дочери лесника — привычное дело. Пока все шло хорошо. Дышалось свободно, никто под ногами не мешался, сонные птицы только-только начали свою перекличку. Мельком взглянул на браслеты. Безмолвствуют. Никакой реакции на предполагаемый магический фон. Вот и ладненько, можно идти спокойно дальше.

Тропинка неожиданно уткнулась в развилку возле зарослей рябины. Алика говорила про нее. Значит, нужно поворачивать налево, пройти еще с километр, после чего перейти безымянную речушку вброд и углубиться в молодой пихтач. Оттуда уже ориентироваться нужно по компасу и держаться строго северо-запада. Тропинок не будет, разве что животные натопчут их, захаживая на водопой. По тропинкам идти не нужно, предупреждала дочь лесника. Есть стрелка компаса — ее и нужно держаться.

Я не стал экспериментировать и сделал все так, как мне и советовали. К тому моменту солнце уже обласкало своими робкими лучами верхушку таежного массива, а я почувствовал первый контакт с магией. Волновая энергия текла точно со стороны горных увалов, показавшихся в прямой видимости. Темные, еще находящиеся в тени невысоких, заросших багульником и мелким ельником пиков, предгорья фонили. Именно так и было. Фон едва ощущался, но браслеты начали услужливо подсказывать, что кое-кто здесь балуется магией, или я чувствую какой-то артефакт, лежащий в земле. Нельзя исключать присутствие Рахдая, в первую очередь. Этот шустрый и коварный шаман может оказаться куда прозорливее, чем казалось нам.

Остановившись, чтобы перевести дух, я включил рацию. Пока отдыхаю, надо мужиков успокоить. Да и время сеанса подходит.

— «Остров» — ответь «Дозору», — кинул в эфир позывные. — Как слышно? Прием.

— Отлично слышу, — раздался голос Вихоря, прерываемый треском атмосферных разрядов. — Доложи обстановку.

— До объекта еще не добрался, но визуально наблюдаю. Зафиксировал увеличение фона.

— Будь осторожнее. Запомни, что Рахдая ты засечешь только в случае кастования им магических плетений. Гляди в оба.

— Запомнил. Отбой.

Я поморщился и нажал на кнопку отключения. Легко закинул рюкзак на плечи, поправил карабин и зашагал как по линеечке, изредка поглядывая на компас. Отклоняться приходилось часто, и все из-за бурелома или переплетенных между собой кустарников, через которые ломиться — себе дороже. Только одежду рвать. Но обязательно возвращался на заданный маршрут.

К десяти часам утра вышел на каменистые увалы, на которых чудом держались сосны, цеплявшиеся корнями за трещины в гранитных пластах. Чуть выше, если внимательно присмотреться, видны черные провалы нор. Они и являлись пресловутыми штольнями. Часть из них была завалена камнепадом, а рабочими — то есть очищенными от булыжников и мусора — оставались лишь три из них. Именно здесь работали археологические группы князя. Я нашел почти идеально круглую поляну, на которой до сих пор оставались следы палаточного лагеря и костровище, обложенное валунами по кругу. Группа Косарева ушла так быстро, что не прибрала за собой мусор в виде пустых консервных банок, обрывков бумаг, пакетов и замасленного брезента. Все это безобразие было сброшено в выкопанную, но не засыпанную яму в дальнем углу поляны. Я не стал здесь останавливаться и по натоптанной тропе поднялся по осыпям вверх к одной из штолен. У меня возникла мысль пройтись вдоль гряды и поискать доселе не обнаруженные входы. Горная цепь небольшая, заметно изгибается к западу. Но в первую очередь надо оборудовать лежку. И самое лучшее место, которое я нашел — в каменных развалах засыпанных штолен. Там уже умудрились прорасти маленькие ели, создавая естественное укрытие.

Пришлось потрудиться. Для начала срубил несколько молодых елочек внизу, подальше от поляны, перетащил наверх, стесал мохнатые лапы и из получившихся жердей изготовил деревянный настил. Лапник накидал сверху, и дополнительно накрыл старым одеялом. На камнях долго не полежишь, враз организм застудишь. А ночью здесь холодно. Лежак получился удобным. Отошел подальше и внимательно посмотрел на свое изобретение. Хорошо получилось. Снизу — от поляны — ничего не видно. С самой же лежки из бинокля отлично просматриваются подходы к речке. Если кто и появится, он обязательно уткнется в галечный берег бурного потока. Посмотрев на один из браслетов, я успокоился. Едва ощутимое покалывание показывало лишь на магический фон, излучаемый из недр горной гряды. Что же там скрыто? Любопытство разбирает. Я знал, что в группе Косарева всегда присутствовал архимаг, и он не мог проглядеть энергетические возмущения. Значит, штольни, к которым есть доступ, разведаны и обследованы. Нужно обойти гряду по юго-западному склону и внимательно обследовать завалы, пока не заявились гости.

Гости до вечера так и не появились, зато я спокойно прошелся по узкой тропинке вдоль видимых глазу горизонтальных шахт, и только одна из них давала приличное излучение, от которого браслеты стали интенсивно мигать рунами и колоть запястья.

Не теряя времени даром, я стал растаскивать валуны, но через несколько минут понял, что враскорячку одному это дело не потянуть. За долгие годы верхняя часть нужного завала спрессовалась, образовав монолитную стену. Более поздние напластования удалось сбросить вниз, но дальше дело не пошло. Скрипнув от досады зубами, я вернулся к своему НП, завалился на нагретый за день лежак и до самой темноты рассматривал окрестности в бинокль. Ни единой живой души. Старший лесник четко дал понять всем охотникам поселка, чтобы в этот район никто не совал свой нос. Помешать Рахдаю со своей бандой вряд ли они смогут, а насторожить — запросто. Потом, после сигнала начнется загон. Связался с островом, отчитался за прошедший день, поужинал сухим пайком, состоящим из гречневой каши с тушенкой в жестяной банке, хлебом и салом, которым снабдил меня Федор Громов. Запил все водичкой, укутался в одеяло и постарался заснуть.

Беспокойные мысли роились надоедливыми мошками и забивали голову. Ворочаясь на лежаке под покрывалом, я мучительно выбирал, в какую штольню идти, раз не получается раскидать завал. Где могли древние жители Варчаты устроить погребальную камеру для Варахи-Борея? И здесь ли похоронен легендарный царь Севера? Вопросы, вопросы. Штольни не исследованы до конца, но я чувствовал, что там пустышка. Три года археологическая группа копается здесь и ничего до сих пор не обнаружила.

Так и не выспавшись толком, едва только холод стал сжимать меня в своих объятиях, я вскочил на ноги, уже точно решив, что иду по проторенному пути. Может, все штольни соединяются каким-то одним центральным ходом? Тогда есть возможность прорваться к другим выработкам. Проверил фонарик, достал из рюкзака дополнительный аккумулятор к нему, положил во внутренний карман, чтобы был под рукой. Посмотрел на часы, отмерил для себя время. Четыре часа на осмотр, не больше. Потом сеанс радиосвязи и дежурство на свежем воздухе до вечера. Пообедаю в пещере. Неохота время терять.

Глубоко вздохнув, шагнул в черный зев пещеры, постоял на границе сумрачного света и тьмы, зажег фонарик и двинулся вперед, поглядывая на браслеты. Сейчас только они могли навести меня на древнее погребение.

Главы 7, 8


Глава седьмая

В свете фонаря я хорошо видел, где работала группа Косарева. Штольня, облюбованная археологами, тянулась по прямой линии метров триста, а потом начала вилять как пьяный водитель за рулем машины. Будучи профаном в горных работах, даже мне хорошо стало понятно, что древние не зря стали бить боковые штреки и разветвлять ходы. Для чего-то они подстраховывались. Может, недостаточно крепкие своды горного массива, нависшего над головой, подсказали им создать страхующие норы при обвале, куда можно нырнуть в любой момент.

Я на всякий случай посветил вверх. Потолок невысокий, около двух метров. В некоторых местах приходилось нагибаться, чтобы не пораниться об острые кромки неудачно обработанных участков каменоломни. Вот тоже загадка: такое количество строительного материала, прочного и почти вечного, а городище сделано полностью из дерева. Далеко транспортировать? Не поверю, что у древних соображалка не работала.

На стенах отчетливо просматривались какие-то специфические надписи красной краской. Наверняка, студенты изощрялись, чтобы не потеряться в многочисленных ходах. Глядя на браслеты, я постепенно «сваливался» влево, ориентируясь по стрелкам, нарисованным уже синей краской. Что-то же они обозначали?

Тишина давила на уши, я слышал только свое учащенное дыхание. Чертовы обручи на запястьях слегка покалывали, но особого рвения в поисках мощного магического фона не показывали. Такое слабое энергетическое возмущение могли давать амулеты или статуэтки, использовавшиеся в магических ритуалах. Что мог обнаружить главный копатель древних могил? Гробницы знатных вельмож? Или захоронения, на которые наложено страшное заклятие? Табу для аборигенов? Кроме длинных, уходящих в чернильную темноту коридоров я больше ничего не видел. Фонарь то и дело высвечивал рисунки, нанесенные охрой на стены штолен, изображавшие оленей и человечков с копьями или луками в руках, каких-то рогатых двуруких и двуногих тварей, непонятные знаки в виде кругов, треугольников и расходящихся радиальных лучей.

Через какой-то промежуток стали попадаться каменные идолы, совсем небольшого росточка, со сложенными на пузатых животах руками. Пустые глазницы, словно провалы в неведомое, следили за продвижением человека, словно хотели предупредить о чем-то. Раззявленные в безмолвном крике рты были измазаны чем-то черным. Неужели кровь? Мне не хотелось проверять свои догадки и подходить к идолам. Если версия с жертвами верна — значит, штольни не заброшены, аборигены навещают своих богов.

Современные синие и красные стрелки уже не попадались. Я задумчиво постоял на месте, обуреваемый разными чувствами. Может, студенты получили указание Косарева не ходить дальше по каким-то объективным причинам? Бесперспективные направления? Хм, а браслеты-то не успокаиваются, покалывают тонкими жалами кожу рук, предупреждая об опасности. Чтобы перевести дух, я включил рацию и попробовал вызвать Вихоря. Аппарат молчал, начисто отрезанный даже от атмосферных явлений. До контрольного сеанса — два с половиной часа. Лихо дал! Больше часа шагаю по коридорам, забираясь все дальше и дальше. Через полчаса нужно поворачивать обратно.

Как-то незаметно свод штольни стал понижаться, превращаясь в непонятную дыру, в которой надо идти согнувшись. Пару раз пришлось разбирать мелкие завалы с одной мыслью: если еще одна осыпь — возвращаюсь.

Так и вышло. Пришлось топать обратно, поняв бесперспективность ходьбы по темным коридорам. Неподалеку от входа, чтобы не ослепить сетчатку, включил рацию, вызвал отрядного мага. Вихорь тут же откликнулся:

— Слышу хорошо, «Дозор». Как обстановка?

— Пока тихо. Никого не наблюдаю, — я не стал говорить, что четыре часа шарился неизвестно где. Раз блокираторы молчат, то и шаман еще не появился.

— Хорошо. Будь на связи. Отбой.

— Отбой.

Я лег на разогретый солнцем лежак, вдыхая в себя терпкий запах смолы. Поднес бинокль к глазам, тщательно обозревая нижнюю подошву горы и северную часть студенческого лагеря. На поляне никого не было. Возле речки тоже тишина. Над головой пролетела кедровка, скрипучим карканьем оповещая о своем праве на владение вкусной поспевающей шишкой. Где-то внизу зацокала сорока. Я насторожился. Кто-то идет. Поводя биноклем из стороны в сторону, выхватил какое-то движение со стороны дикого малинника, что узкой полосой протянулся вдоль речки на самом отдаленном участке поляны.

Двое. Вооружены, в полувоенном камуфляже, хорошо сливающемся с предосенним лесом. Если бы неосторожно не выскочили на открытую местность всего на пару секунд — так и прошли бы незаметно. Охотники? Или люди Рахдая? Головной дозор, например. Или очередные волколаки… Ну их к бесу! Уже две стычки за последние полмесяца! Сколько их у шамана еще в загашнике?

Я стал готовиться. Защелкнул на карабине магазин, в котором были заложены четыре тупоносых патрона с подпиленными пулями. На всякий случай, если эта парочка — оборотни. Продолжая следить за продвижением незнакомцев, с облегчением понял, что это не охотники с Варчаты. Автоматические штурмовые винтовки в их руках сразу же отбросили все сомнения. Такое оружие находится на вооружении княжеской дружины и полиции. А здесь никого из людей Демидова не должно быть. Приказ прошел по всей округе, где дислоцируется Пятая сотня, прикрывающая тылы княжества со стороны океанского побережья.

Нет, это не княжья чадь, а люди Рахдая, идущие дозором, заодно проверяя наличие посторонних в районе предполагаемой гробницы Варахи. Почему-то я был уверен, что шаман не зря сюда пришел. Он точно знал о захоронении, притягивавшем его словно магнит.

Незнакомцы с оружием поднялись по мелкой россыпи наверх и по хорошо видимой тропинке осторожно двинулись дальше по террасе, внимательно осматривая подходы к штольням. Я видел их уже без бинокля. Низкорослые, бородатые, лица темные, но никак не загоревшие на солнце. Видать, шаман подтянул в свой отряд вогулов, зырян или тех же черемисов. Странно. Мне казалось, что в охоте за артефактами будут участвовать наемники. Но ведь часть из них или весь отряд уже растащили по кустам дикие звери. Кстати, местные аборигены гораздо опаснее для меня. Природные охотники, умеющие скрытно пробираться по лесу, метко стрелять, не уступая в профессионализме обученному армейскому снайперу. Их нужно валить сразу, чтобы не успели отстреляться по мне. Нет, не сейчас. Рано. Главная цель еще не появилась. Мне нужно, чтобы Рахдай сам залез в капкан.

Чужаки остановились и стали переговариваться между собой. Со своей позиции я не мог понять, на каком языке они обменивались репликами. Даже модификаторы усиления слуха не помогали. Слишком далеко. Вот один из них вытащил из кармана бечевку, на которой болталась узенькая капелька бледно-фиолетового цвета. Сжал ее крепко, поднес ко рту и зашевелил губами. Да это же передатчик! Ну, если внизу их сигнала ждет не шаман — тогда я слишком плохой танцор!

Рахдай появился через двадцать минут, осторожно вышагивая по каменистым выступам. Впереди него шли еще трое вооруженных людей. А вот эти — точно наемники. Светлолицые, русские. Или европейцы из какого-нибудь западного княжества. Немцы или шведы. Профессионально держат горизонт, обшаривают цепким взглядом местность, особенно долго задерживают его на местах, где может быть засада. Двое — с автоматами. Вообще редкий случай для тайги. Очень серьезная огневая мощь. Не буду с ними бодаться. Угощу гранатой, если приспичит.

Подтянув к себе рацию, я включил ее и утопил пальцем в корпус обрезиненную кнопку с красным ободком. Вихорь свою аппаратуру не выключает, так что сейчас сигнал экстренного вызова поднимет всех добровольцев вместе с лесниками. Перед отъездом мы решили применить аварийный сигнал вместо обычного вызова. Сигнал короткий, враг не должен его уловить. Это все же надежней, чем считать Рахдая глупцом. Психология хороша в теории, а на практике все идет по другим канонам, о чем Алика не могла догадываться.

Рахдай задрал голову в дурацком меховом малахае (как ему не жарко?) и хищно повел носом. На мгновение показалось, что его глаза уставились на меня, удивительным образом обнаружив лежку среди вывалов камней и молодого ельника. Узкое лицо, обрамленное жесткой щетиной куцей бородки, такие же узкие щелки глаз, темная кожа на обтянутых скулах, та самая куртка из волчьих шкур — это был он.

Наш старый знакомый почти не разговаривал со своими помощниками, обходясь скупыми фразами и жестами. Двое азиатов разошлись в разные стороны и присели за валунами, поглядывая вниз на заброшенную поляну. Ага, мне это на руку. Лишь бы сюда не смотрели. Вот их и нужно первыми снять, чтобы охотники вместе с Вихорем и Стригой смогли пройти наверх.

Рахдай раскинул руки в разные стороны, став похожим на большую нелепую птицу, а над его головой завели хоровод искры, хорошо видимые в свете дня. Они были багрового цвета, но иногда вспыхивали зеленым и оранжевым. Раскрутив плеяду странной магической силы, шаман запустил ее в сторону увала, где зияли чернотой провалы штолен. Искры как сумасшедшие носились взад-вперед подобно гончим псам. Я затаил дыхание. Не всегда можно увидеть таинство колдовства, особенно природного, чужеродного для наших магов. Рахдай владел какой-то удивительной техникой. Искры — это некий поисковый элемент, реагирующий на малейшее излучение артефактов, лежащих под толщей земли или в горных катакомбах. Если уж переводить на современный язык, плетение имеет принцип самонаведения на любой предмет, фонящий магией.

Мне стало плохо. Браслеты! Пусть они имеют свойство «закрывать» свое излучение, но чем черт не шутит! Магия древних подчиняется своим законам, а «веригельн» относится к таковым! Ну, точно! Одна из искорок выпала из слаженного хоровода и рванула в сторону моей лежки. Я замер, совершенно перестав дышать, и осторожно положил палец на курок карабина. Если сейчас меня раскроют — я сразу же продырявлю голову Рахдая не колеблясь. Искра описала непонятную параболу и рванула обратно, встроившись в общий поисковый ритм. Перевел дух. Повезло. Опасный он все же тип, подумалось мне.

Хоровод искр внезапно изменил танец, вытянулся в струнку и рванул в сторону узкой расщелины, где я пытался вчера разгрести завал из булыжников и спрессованной каменной крошки. Ага, все-таки чуйка не подвела меня! Есть там что-то! Мне стало совсем интересно, но приходилось смотреть в оба глаза, отслеживая перемещение наемников по террасе.

Шаман резко выкрикнул непонятную фразу, сложил возле живота ладони и с видимой натугой стал поднимать их вверх, как будто эти самые валуны находились в его руках. Сначала ничего не происходило, и вдруг завал дрогнул, нижний плотный слой щебня и песка растаял словно воск под горячим солнцем. Куча осела, обнажая черный зев расщелины. Путь был открыт так легко и играючи, что я испытал уважение к самоучке. Тем временем Рахдай устремился в нору, а следом за ним потопали трое наемников. Ох, как хорошо! Теперь снаружи остались только двое бандитов.

Верховой ветер радостно шевелил густые лапы кедров и елей, посвистывали бурундуки на осыпях, светило солнце, перевалив зенит. Аборигены застыли в неподвижности, слившись с укрытием. Но их спины хорошо просматривались с моей позиции. Подобраться с ножом к ним не удастся. Расстояние большое. Пока буду красться — пять раз услышат. Нет, только карабин. Нужно ждать, пока Рахдай удалится от входа на приличное расстояние. Звук выстрелов он все равно услышит, но не сообразит сразу, что происходит снаружи. Выступы и повороты в штольне загасят шумы.

Я выждал время. Уперев локти в настил, навел мушку прицела на дальнего охотника, сидевшего ко мне вполоборота, точно под основание черепа. Выбрал свободный ход скобы, затаил дыхание.

Ба-данг!

Готов. Тело сползает на землю. Второй охотник, не оборачиваясь, резко падает на бок и готовится кувырком уйти за валун. Не успевает. Ба-данг! Пуля влетает ему в грудь, замедляя движение. Но он еще жив. Еще один звонкий выстрел. Маленький снаряд с подпиленным кончиком влетает в голову. Я в запарке забыл, что поставил магазин со снаряженными разрывными пулями. В воздух взлетает кровавое облачко, а за ним на валуне расплескивается неприятная буро-коричневая жижа. Черт!

Быстрая смена рожка. Рука тянется к рации. Треск разрядов.

— «Остров» — «Дозору». Как слышишь?

— Отлично слышу, — в голосе Вихоря нетерпение. — Мы в трех километрах от точки. Как ситуация?

— Вступил в огневой контакт. Снял засаду. Двое убиты. Шаман и три наемника зашли в штольню. Иду за ними, постараюсь заблокировать выход и задержать их внутри.

— Не вздумай ввязываться в перестрелку, Кол! — зашипела рация. — Мы скоро будем на месте!

— Шаман владеет какой-то мощной техникой, позволяющей искать древние артефакты! — счел нужным предупредить отрядного мага.

Вырубив рацию, я побежал к расщелине, держась немного в стороне и используя камни как укрытие. Мало ли… вдруг Рахдай оставил возле входа засаду. Попадать под вражеские пули не совсем хочется. Бочком-бочком, прижимаясь к холодным стенам, вошел внутрь. Пахнуло сухим затхлым воздухом, но в целом терпимо. Делаю еще десяток шагов, больно ударяюсь о какой-то выступ локтем. Сжал зубы и прислушался. Тихо. Неужели так быстро ушли вперед? Руны на браслетах горят слабо. Шаман далеко. Но это не значит, что он беспечен. Звуки выстрелов все равно до него донеслись. Дьявол, где же засада?

Прижавшись к шершавой стене, я почти не дышал, крадясь все дальше и дальше вглубь черной дыры. Здесь археологи точно не были. У Косарева не хватило людей, чтобы расчистить все входы. Куда, интересно, ведет эта штольня? Где искры-ищейки? С такими помощниками Рахдай на раз-два отыщет захоронение.

Темнота становится невыносимой. Моды, усиливающие мое зрение в темноте, все равно не справляются с чернильной густотой хода. Видно плохо, спотыкаюсь на каждом шагу, в носу свербит от пыли. Карабин закинул за спину, вытащил пистолет. Так сподручнее. Все, невыносимо идти наощупь. Включаю фонарь. Риск неимоверный. Можно сказать, обнаружил себя. Но странное дело: чем дольше ухожу вглубь горы, тем спокойнее становлюсь. Засад нет; только бесконечный вихляющий ход, мелькающие на стенах вырезанные жуткие лики богов-защитников, знаки-обереги, тишина и далекие отзвуки то ли капающей с потолка воды, то ли удаляющихся шагов.

Браслеты вспыхнули так внезапно, что я с трудом сдержал крик от боли. Артефакты уловили магическое воздействие. Из глубины штольни накатила горячая волна спрессованного воздуха и ударила в грудь. Что-то давно забытое мелькнуло в голове. Кадетская школа, первое учебное занятие по магической защите, растерянное лицо Грека, слежавшиеся от жара волосы…. Точно такое же плетение сейчас едва не сбило с ног. Амулет и браслеты погасили негативную энергию. Что там произошло?

****

Я с ошеломленным видом смотрел на очередной провал в каменной стене, уходящий куда-то вниз. Шаманское заклинание расплавило верхнюю часть лаза, но войти в него взрослый человек мог не напрягаясь. Посветив на стену, я снова обнаружил жуткие лики с выпученными глазами и ветвящимися во все стороны руками с когтями-лезвиями. Так, и что делать? Пистолет обратно в кобуру, чтобы не мешал, карабин приставил к стене подальше от дыры. Пусть пока здесь постоит. Прикрыв линзу фонаря ладонью, я пригнулся и шагнул в пролом, пахнущий кисло-резкой гарью, и не удержался на покатой поверхности. Даже ребристые подошвы ботинок не помогли. Упав на бок, ушиб бедро и скользнул вниз, молча считая выбоины на полу. Ступеньки, что ли? С треском порвалась ткань куртки, зацепившись за острую кромку камня. Точно, ступеньки. Лестница, выдолбленная в горной породе, идет вниз, заворачивает влево. Встаю на ноги и осторожно спускаюсь, по-прежнему держа ладонь на линзе. Прежде чем завернуть за угол, остановился и осторожно пригляделся, куда нелегкая меня занесла. Передо мной обширный зал, обставленный статуями-оберегами, освещенный яркими искрами, мельтешащими над головами шамана и наемников. Двое. А где же еще один?

Но я увидел и самое главное и значительное в этой жутковато-загадочной картине: каменный алтарь неправильной многоугольной формы, на котором возвышался гроб из цельного куска дерева, уже, наверное, закаменевшего в наглухо закрытом помещении. Сердце отчаянно затрепыхалось. Если здесь лежит Варахи-Борей, я никого отсюда не выпущу. Слишком долго я шел к тому, чтобы освободиться от ненавистных браслетов, от чужой воли, навязанной мне с детства.

— Не дергайся, — раздался над моим ухом тихий насмешливый голос, и в поясницу уперся ствол оружия. — Руки вздернул, стой смирно.

Невидимый мне наемник выдернул из кобуры пистолет, снял пояс с ножом и бесцеремонно вытолкал меня под тусклый свет искр.

— Ты был прав, шаман. Снаружи была засада, — усмехнулся один из помощников, стоявших рядом с Рахдаем, как только увидел меня с поднятыми руками.

— Я всегда прав, — проворчал Рахдай, не отрывая взгляда от гроба. Даже на меня не соизволил посмотреть. — Этого мальчишку я почуял еще снаружи, когда тот скрывался в камнях.

— И дал спокойно убить твоих людей? — вот же чертов колдун! Неужели в нем есть нечто неподвластное для наших магов? Недаром архат Мирон хочет заполучить его живым!

— Так было надо, — Рахдай оторвался от созерцания гроба и пристально глянул на меня. — Ты был в отряде, который уничтожил моих людей и оборотней в заброшенной деревне. Я знаю, даже не думай отрицать очевидного. За это я убью тебя, отдам твою кровь царю-жрецу. Без крови нельзя тревожить дух великого воителя.

Шаман говорил правильно, почти без акцента, присущего многих азиатским народам, словно всю жизнь находился среди русских.

— Ты нашел Варахи? — я облизал пересохшие губы. Мне важно знать, кто здесь лежит. Угроз Рахдая я не боялся, уже войдя в боевой режим. Несколько движений помогут мне убрать с дороги наемников.

— Глупец! — засмеялся шаман, отчего малахай на его голове затрясся вместе с ним. — Нет здесь Великого Царя! Он остался далеко на юге. Но и тот, кто спит здесь, поможет стать мне сильнее!

— Хреново, — я почувствовал разочарование.

Рахдай снова мелко засмеялся и повернулся ко мне, прожигая насквозь своими узкими глазами.

— Зачем тебе великий воитель? Хочешь снять заклятие, наложенное на тебя, с помощью магического оружия? Завладеть доспехами царя-жреца? А дозволено ли тебе прикасаться к ним?

Сука, да он же меня насквозь видит! Что за сила в этом шамане?

— Можно проверить, — я оценил положение наемников. Один за спиной, двое — на почтительном расстоянии от шамана и гроба. Стрелять не будут. Побоятся обвала каменной крепи. — Давай, я первым посмотрю…

— Нет! — вскрикнул Рахдай и шагнул вперед к алтарю, положил руки на антрацитовую поверхность камня, что-то зашептал, едва шевеля губами. Он зарекомендовалсебя сильным чародеем, и я с любопытством и тревогой ждал, что же получится.

Наемники опасливо подняли свое оружие, как будто ожидали оживления истлевшего трупа. Даже тот, кто стоял за моей спиной, отодвинулся на пару шагов назад.

— Дурачки, уберите оружие, — с усмешкой сказал я. — Один выстрел — и мы все останемся здесь навечно.

Лишь бы не видели, как мне тяжело. Ударные заклинания, которыми бросался Рахдай, раздражали блокираторы своим магическим фоном. Боль оказалась настолько сильной, что пришлось стиснуть зубы. Меня сжигало изнутри, сушило и стискивало горло. Шаман что-то готовил.

— А ты прав, глупый мальчишка, — недобро проговорил шаман и воздел руки вверх. С кончиком его пальцев сорвались змейки сиреневого цвета и заметались поверху. — Крови здесь нужно много, только надо знать, чью брать. Ты ведь несешь в себе мощь древних чародеев, не так ли? Я чувствую ее…

Дальше произошло неожиданное. Змейки превратились в шипящие длинные веревки и ринулись к наемникам. За считанные секунды они обмотались вокруг горла каждого и стали душить их. Несчастные захрипели, силясь оторвать удавки и хоть на мгновение продлить себе жизнь, вдыхая затхлый воздух гробницы. Автоматы с лязгом попадали на пол. Шаман с неожиданной прытью подскочил к одному из своих помощников, подтащил его к алтарю. В руке у него непонятным образом оказался кривой нож с деревянной ручкой. Обмотанный магической веревкой наемник задергался, но не мог ничего сделать.

— Я помогу тебе! — крикнул Рахдай упирающемуся мужчине, и одним взмахом перерезал магическую веревку. Но вместе с тем на алтарь из горла хлынула кровь. Нисколько не смущаясь, что его одежды будут замараны, шаман еще несколько минут держал голову наемника над камнем, выцеживая драгоценную жидкость, а потом отбросил безвольное тело на пол.

Оставшиеся двое наемников попробовали куда-то бежать, но их ноги словно прикипели к месту. Я тоже оказался впечатлен расправой и решил рвануть к выходу. Какой-то иррациональный страх охватил меня. Ноги не двигались. Браслеты взбесились, выжигая на запястьях руны в зеркальном отображении. Боль была жуткой, но «веригельн», по крайней мере, защищали меня от трепещущей перед моим лицом змейки, которая пыталась обвить мое горло. Эвклаз застыл ледяной сосулькой на груди, полностью опустошив свой резервуар. Что за хрень здесь происходит?

А шаман сошел с ума. Он подтащил очередного наемника к алтарю и таким же образом вскрыл ему глотку.

— Кровь! Нужно еще больше крови! — бормотал Рахдай, впав в экстаз. — Слишком долго ты спал воитель. Тебе стоит отдать свои доспехи достойному!

Третий наемник тоже пошел в жертву, окропляя своей кровью деревянные стенки гроба. Мне показалось, что алтарь вздрогнул, впитывая в себя потоки горячей влаги. Сделав усилие, я вытянул вперед руки, чтобы браслеты имели больше возможностей для отражения атаки. Змейка полыхнула сиреневым огнем, потускнела и истаяла, как лед под горячим солнцем. Шаман захохотал. Он выглядел безумным среди безжизненных тел наемников, размахивая своим ножом. Меня как будто перестали замечать.

Но я ничего не мог сделать. Все силы были отданы на разрушение заклятия в виде змейки. А Рахдай действовал быстро и решительно.

— Страшно, княжий воин? — оскалился он. — Ты не бойся, я оставлю тебя напоследок, когда заберу доспехи.

К моему удивлению и ужасу безумствующий шаман ухватился за края гроба и потянул на себя. Громоздкое сооружение с натужным скрипом сдвинулось с места, а потом с грохотом упало, развалившись в труху. Высохшая мумия, облаченная в железную кольчугу, разлетелась на части. Оскаленный череп подкатился к моим ногам и уставился на меня пустыми провалами глазниц; костяк с сухим треском позвонков и костей тоже не выдержал кощунства.

— Неееет! — заорал шаман и залопотал что-то на своем басурманском языке. Грохнувшись коленями на пол, он дрожащими руками разбрасывал трухлявые деревяшки в поисках чего-то ценного, даже не замечая, что вместе с остатками гроба в сторону летят кости.

Морок, вцепившийся в меня, неожиданно исчез. Мгновенно воспользовавшись моментом, я быстро поднял с пола автомат наемника, перекинул рычажок на одиночные, чтобы сдуру не выпалить весь боезапас, и наплевав на опасность обвала, нажал на курок. Ба-дах! Ба-дах! Шаман внезапно превращается в черное облако, откуда вылетает сгусток пламени. В мои глаза плеснуло жаркое пламя, жесткий толчок в грудь сносит с места. Приложившись спиной к каменной стене, я с удивлением вижу, как огненный шар врезается в Рахдая. Черная пелена оседает вниз, а сам шаман с посиневшим лицом падает ничком рядом с костями упокоенного царя. Жаль, что это не Варахи. Большего разочарования я, наверное, никогда не испытывал.

— Что за хрень произошла? — из глотки вырвался хрип, после чего пришло время надсадного кашля. Завоняло какой-то химией. Гляжу на руки. Браслеты потеряли свежесть, стали какими-то потертыми, руны тускло просматриваются сквозь патину застарелых трещин.

Трое наемников убиты зверским способом, сам шаман лежит без движения, только куртка дымится, разнося запах паленой псины по гробнице. Кости погребенного валяются на полу. Магические искры начинают тускнеть, и нужно торопиться. Я бросился к алтарю. Ни единого предмета, который мне нужен. Кольчуга? Да обыкновенная железная рубашка, проеденная вековой ржой. Явно же не магические доспехи! Неужели, точно не Варахи? Как же обидно! Чувствую себя обманутым. Стоп. А вот это что такое?

Неподалеку от алтаря под слоем трухи мои пальцы отыскали серебряные ножны с мечом. Они блеснули чешуйками искусной чеканки. Гарду меча обвивала морда змеи с маленькими рубиновыми глазками. С трепетом в сердце я потянул за рукоять. Нет, это не меч. Коротковат. Вот как кинжал — вполне сойдет. Браслеты снова заволновались и стали кусать меня своими огненными зубами.

— Да отстаньте вы, — с раздражением тряхнул свободной рукой и вытащил клинок наружу. Тускло блеснула полированная сталь. На острие кинжала заиграли багровые искорки, а по кровостоку пробежали отсветы гаснущего светильника, мельтешащего в воздухе. Двусторонняя заточка была настолько острой, что я порезался, едва коснувшись лезвия. Кровь, попавшая на клинок, невероятным образом впиталась в металл. Такого просто не могло быть, и я отнес увиденное к простой иллюзии, вызванной усталостью. Рукоять кинжала нагрелась, рубиновые глаза змеи вспыхнули снова потухли.

— А хорошая вещь, — негромко проговорил я, сидя между трупами наемников. Артефакт нужно забрать себе. Кинжал не заговорен, иначе я бы уже лежал в смертельных корчах от проклятия.

Или он принял мою кровь?

Внимательно оглядев кости, заметил на одной из кистей надетые на пальцы перстни. Решительно расколотив высохшие кости, я собрал в ладонь целое состояние. Перстни были разных размеров и формы. В каждом из них посверкивал драгоценный камень. Четыре камня. Сапфир в перстне треугольной формы; алмаз, вкрапленный в перстень округлой формы, скорее овальной; изумруд, поблескивающий в квадратном персте; рубин, заключенный в перстень, представляющий собой крест. Зачарованный их видом, я просидел в задумчивости неизвестно сколько времени.

Мне уже сказочно повезло: нашел боевой клинок. Так стоит ли брать еще и перстни? Стоит, если взялся за мародерство, — мелькнула здравая мысль. На покойнике, кроме кольчужной рубахи, ничего нет. Значит, перстни являются неким оберегом, мощным артефактом, приносившим пользу хозяину. Ну, что ж, теперь хозяин другой.

— Извини, князь, или кто ты там был, — я решительно положил драгоценные трофеи в карман куртки. Потом поклонился останкам. — Извини, что не могу дать тебе достойное ложе. Здесь все разгромлено и разбито. Пришло твое время отдать дары другому. Если я достоин — они помогут мне.

Против были только браслеты. Ну, от них я ничего хорошего никогда не ожидал. Они возмущенно мерцали рунами, нещадно кусались. Мне пришла в голову мысль надеть перстни сообразно тому, как они сидели на пальцах мумии. Ничего не произошло, меня не убило молниями или камнями, но вот «веригельн» перестал буйствовать, а руки ощутили приятную прохладу.

— Ба, это же антагонисты! — понял я, любуясь простецкой красотой перстней. Тусклое серебро, обрамлявшее драгоценные камни, спокойно поблескивало в сгущающейся темноте. Пора уходить отсюда, пока глаза еще видят. Где мой фонарь? Ага, вот он, валяется с разбитым стеклом. Щелкнул кнопкой. Удивительно, но работает!

Направил луч света на почерневшего Рахдая. Что же с ним произошло? Браслеты отреагировали защитным плетением? Шаман переусердствовал, послав мощный заряд, вернувшийся к нему рикошетом. Поделом.

Служебный долг заставил меня вернуться к бесчувственному или уже дохлому Рахдаю. Заставил себя склониться над воняющими тряпками, прислонил палец к шее, щупая его пульс. Неужели жив? Однако… Мне теперь его на себе тащить, что ли? Нет, показалось. Сдох, падаль.

Рация ожидаемо не работала. Возможно, сигнал не проходит сквозь толщу гранитной скалы, или магия сожгла внутренности аппарата. Надо выползать отсюда. Охотники уже должны быть на месте, наверняка, перерыли все норы в поисках меня. Не сдержавшись, пнул Рахдая ногой.

— Оставайся здесь, урод, — пробормотал я. Думаете, угрызения совести заедят? Как бы не так. Даже вспоминать об этом кровожадном маньяке не буду. Меня отучили от жалости.

Подсвечивая себе под ноги, я поднялся по ступенькам к лазу, радуясь, что выстрелы и шумовые эффекты от магических ударов не обрушили потолок. Вопросов в голове уйма. Что за погребение в самом центре горной гряды? Связано ли оно с Варахи или здесь лежат кости иного князя, ну, или царя? Почему не смогли раньше обнаружить гробницу? Ошибки магов в расчетах? И самое главное: какую силу таили в себе клинок и перстни. Как древние артефакты они стоят баснословных денег. Могу озолотиться на них, если захочу продать. Но по указу князя Демидова все найденные на его землях ценности подлежат сдаче в личную сокровищницу. Что мне делать? Перстни я спрячу за пазуху, чтобы не возникало лишних вопросов. А вот кинжал просто так не спрячешь. Он слишком большой, чтобы скрыть его существование.

Я уже отошел от провала, когда гулкий грохот за спиной заставил инстинктивно шарахнуться в сторону и прижаться к стене. Тяжелый монолит скалы содрогнулся, словно корчась от боли. Будь обвал над моей головой — ничего бы не спасло. А вот сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Вернувшись обратно, я обмер, глядя на свежий обвал, намертво законопативший ход в гробницу. Как будто хозяин сам захотел закрыться от чужих глаз до скончания веков. Было в этом нечто мистическое. Отдав свои атрибуты власти и положения, неведомый царь-жрец, как его назвал Рахдай, словно переложил на меня какие-то обязательства.

Валуны поблескивали прожилками слюды и кварца, лежа огромной неряшливой кучей на месте лаза. Все. Нет туда хода. Даже если шаман не сдох — он гарантированно умрет от голода и жажды. Что ж, хозяин гробницы принял еще одну жертву. Уходя, я совершенно забыл, каким образом Рахдай разметал завал в эту штольню. Совершенно забыл….

Меня шатало от слабости, когда протиснулся в лаз и оказался на склоне увала. Предусмотрительно поднял руки, чтобы охотники из поселка ненароком не выстрелили во внезапно появившуюся на террасе фигуру. А много же людей набежало, отметил я, закрывая глаза от солнца, цепляющегося за верхушки деревьев. Уже вечер. Вон, Громов спешит мне навстречу вместе с Вихорем и Стригой, молодой недоверчивый Ленька, еще с десяток местных мужиков.

— Кол! — зашипел Вихорь сквозь зубы. — Твою… через хребтину! Ты что творишь, мальчишка? Мы о чем договаривались? Не лезть на рожон против шамана! А ты что удумал? Где бандиты? Почему не отвечал по рации?

— Сигнал не проходил в пещере, — медленно ответил я. — Да все нормально, Вихорь! Банда уничтожена, шаман больше никого не потревожит! Он остался в заваленной пещере.

— А почему ты его не вытащил? — разорался Вихорь. — Мне что теперь Мирону говорить? Как докажем, что Рахдая укокошили? Еще обвинит в обмане! Это что у тебя?

Его палец показал на ножны, которые я крепко держал в руке.

— Да не ори ты так, — поморщился я. — Помер твой шаман. От своей магии помер. А это артефакт из гробницы.

— Какая, к демонам, гробница? — снова не выдержал маг. — Ты куда полез? Что там произошло?

— Вихорь, у тебя или с мозгами плохо, или не выспался? — я тоже рассердился. — Докладываю. Шаман обнаружил вход в подземелье, нашел гробницу с неизвестным захоронением, попытался ее ограбить. Не получилось. Я всех победил. А вот этот нож я нашел там, внутри.

— Федор! — окликнул лесника Вихорь. — Забирай людей и веди их в поселок. Все, операция завершена. Колояр всю банду в одиночку шлепнул.

Охотники рассмеялись, и вроде бы расслабились, но я видел их цепкие взгляды, рассматривающие изящное оружие в моих руках. При солнечном свете я оценил удивительную находку. Таких вещей сейчас никто не делал. Одни ножны чего только стоили. Серебряные чешуйки, одна к одной, образовывали плотную защитную и декоративную структуру, и казалось, что рука человека сжимает тело той самой змеи, что покоилась на гарде. Все детали выполнены с любовью и тщательностью. Красивый кинжал. И ножны — произведение искусств. Такие даже вельможам не дарят, только царям.

— Может, помощь нужна? — на всякий случай спросил Громов, с тревогой поглядывая на земляков. Мужики с загоревшими глазами не отрывались от находки. Алчность всегда сидит в глубине души, только ждет момента, чтобы прорваться наружу. Не сотвори Бог неприятностей. Ведь полезут же завтра во все щели, перероют завалы, но доберутся до гробницы! Ну и дела! Надо предупредить князя, пусть высылает дружинников для охраны раскопов!

— Да в порядке все, Федор, — отмахнулся Вихорь. — Можете идти. Спасибо вам за помощь.

— Федор, объясни своим, чтобы не лезли в расщелину, — предупредил я. — Потолки рушатся. Я сам едва из-под обвала выскочил. Гробница завалена тяжелыми глыбами. Не стоит искушать судьбу.

— Ладно, я отведу людей в поселок, чтобы до беды не дошло, — кивнул Громов. — А то устроят в лесу засаду. Они люди простые, небогатые, а ты с таким артефактом вылез! Не подумавши, Колояр, ох, не подумавши!

— А куда я дену эту дуру? — не выдержал я. — Оставить в подземелье, чтобы потом вообще не добраться до находки? И вообще, все, что найдено на раскопах, является собственностью князя Демидова. Все, точка!

Громов пообещал завтра прислать сюда ребят с лопатами и ломами, чтобы закопать убитых снаружи наемников. Негоже бросать мертвых на радость зверью. Мы промолчали, вспомнив, как бы повел себя старшина в таких случаях. Курбат никогда не церемонился с теми, кто преступал закон и резал людей ради своих желаний набить карманы чужим добром. Убийцу он всегда оставлял непогребенным. Со временем это стало коронной фишкой Курбата, и многие в егерском отряде поддерживали его решение.

Когда охотники ушли с увала, я все обстоятельно рассказал Вихорю. Маг потребовал от меня детального рассказа, по нескольку раз переспрашивал, точно ли Рахдай погиб. Я отвечал утвердительно, но в душе оставались сомнения, на самом ли деле шаман ушел на тропу Вечной Охоты.

— Охо-хо, — маг не мог сидеть, и возбужденно ходил взад-вперед хрустя щебнем под берцами. Руки свои он затолкал в карманы и нахохлился, как воробей в сорокаградусный мороз. — Значит, мы имеем следующее: обнаружено захоронение, предположительно, какого-то князя. Борей это или нет — мы не можем теперь утверждать в виду полного уничтожения гробницы. Значит, Косарев искал совсем в другом месте. Колояр едва не сорвал своими действиями операцию по поимке Рахдая, но благодаря собственному умению, боевым качествам и смекалке уничтожил шамана и его отряд, забрав при этом артефакт из гробницы. Во время стрельбы произошел обвал, и пещеру завалило крупными обломками. Все верно?

— Да, так и было, — меня удовлетворил краткий пересказ ситуации.

— Что еще было в гробу?

— Ничего, — я даже не моргнул глазом. Персти лежали во внутреннем кармане куртки, замотанные в кусок ткани от камуфляжной куртки одного из убитых наемников. — Кроме кинжала — ничего. А! Кольчужная рубашка, совсем рассыпавшаяся от древности. Вот теперь — все.

— Ладно, отдай мне кинжал.

Вихорь протянул руку. Но я медлил. Оружие уже стало частью меня самого.

— Колояр, отдай мне артефакт, — повторил Вихорь напряженным голосом. Он стал что-то чувствовать, исходящее от меня. — Пожалуйста. Ты же знаешь закон князя.

— Кол, вообще-то, в одиночку отыскал гробницу, добыл трофей, — вдруг встал на мою сторону Стрига. — Это его право.

— Заткнись, мальчишка! — оборвал его маг. — Колояр, я не смогу защитить тебя, если Мирон и князь узнают, что ты нашел артефакт, и не хочешь отдавать его. И если захапал что-то втихаря — лучше сознайся сейчас. Я найду способ уладить проблему! Ты же знаешь, парень: Мирон за любую древнюю находку глотку всем перегрызет! Мы с этого момента все трое под подозрением! Как мне докладывать? Смерть шамана не зафиксирована мною лично, но я должен подтвердить ее со слов рядового бойца? Веры мне нет, щенки, усекли? Или хотите к ментату попасть?

— Да что ты разорался, в самом деле? — огрызнулся Стрига. — Все закончилось, слава богу. Ну, поспрашивает, поругает…

— Идиоты! — прошипел Вихорь и заметался вдоль моего лежака, на котором восседал я и Стрига, даже камни под ботинками мага захрустели.

— Ладно, попробуй взять, — я встал и протянул ему кинжал.

— Что значит — попробуй? — удивился отрядный маг.

— Возьми в руки. Ну, ты же хотел, чтобы я передал тебе клинок. На…

Вихорь на мгновение замер, а потом протянул руку к ножнам. Лицо его мгновенно изменилось, стало бледным. Рука остановилась на полпути и отдернулась обратно.

— М-ммм…, - странно промычал он. — Непонятно мне… Ты, когда забирал из гробницы этот нож, ничего с тобой не произошло?

— Порезался, — честно ответил я. — Хотел просто посмотреть….

— А до этого? Когда брал в руки? Ничего с тобой не случилось?

— Да что могло случиться? — я пожал плечами, забавляясь пришибленным видом мага. — Взял и посмотрел.

— Клинок завязан на кровь! — выпалил Вихорь. — Ты понимаешь, о чем я тебе хочу сказать? Как артефакт признал тебя? Почему? Или он ждал нового хозяина?

— Нашедший магическое оружие случайным образом не умирает, но становится хозяином, — отчеканил Стрига. — Все ясно. Кол — истинный хозяин ножа. И даже князь ничего не сможет сделать ему.

Вихорь сморщился как от зубной боли, махнул рукой на нас и уставился на багрово-оранжевый диск солнца, уходящий за горизонт.

— Давайте возвращаться, — решил я. — Надоело комаров кормить.

— Пойдем другой тропой, — скомандовал Вихорь. — От лагеря к озеру с южной стороны студенты натоптали дорожку. Охотники про нее не знают. Побережемся, а то попадем под раздачу. Видели, как они на меч смотрели?

— Да не меч это, — возразил я.

— Какая, к херу, разница? — давно маг не был таким злым и раздраженным. — За такую находку нам глотки перережут. Ночью подплывут с ножами в зубах и покрошат спящими. Доберемся до озера — вызову коптер. Домой пора. Лучше Мирона вытерпеть, чем ожидать подарочка от местных.

Вихорь был прав. Теперь до прилета княжеского коптера нужно сидеть на острове и не высовывать нос. Мужики на самом деле могут взбаламутиться и попытаться завладеть артефактом. Я не подозреваю всех подряд, но разве тут все такие агнцы? Мне не хочется проливать лишнюю кровь. Вот только Алика… Уехать, не попрощавшись с ней, казалось поступком не самым лучшим. Да, можно уговорить себя, что в городе я обязательно найду девушку, все расскажу. Но… сейчас все эти переживания казались мелочью перед предстоящим разговором с архатом Мироном и самим князем.

До острова мы добрались без приключений, и Вихорь тут же связался с Башлыком. Начальник княжеской СБ выслушал краткую историю и пообещал завтра же прислать коптер к озеру Варчаты и эвакуировать группу, а вместо нас закинуть дружинников, которые будут контролировать подступы к гробнице. А мы должны установить беспрерывное дежурство на базе и обезопасить себя от проникновения местного населения с целью завладеть артефактом.

Вихорь закончил переговоры, тихо выругался и пошел на улицу ставить сигналки.

Глава восьмая

Утром погода испортилась, пошел нудный и непрекращающийся дождь, пенивший взбаламученную поверхность озера. Мы сидели в жарко натопленной избушке и ждали обещанного коптера. Уже успели позавтракать, и подумывали готовить обед. Казалось, что транспорт сегодня не придет, и можно будет сбегать к лесничеству повидать Алику. Сырость на улице меня не пугала. На моторке можно махом до восточной оконечности озера долететь, а оттуда пять километров до кордона. Но моим планам не суждено было сбыться. Тяжелый десантный винтокрыл прилетел ближе к обеду, вывалившись из низко нависших туч. Рассекая лопастями струи дождя, он сел на небольшом пятачке возле уреза воды, и не заглушая двигатель, забрал нас. Мы без промедления вылетели к «Зеленому Яру».

Башлык — начальник СБ, комендант внутренней службы Баранов — сухопарый и резкий мужичок с повадками дикого камышового кота (подобраться незаметно к жертве и сожрать с потрохами), его помощник Сухарь и сам Мирон встречали нашу группу, невзирая на порывистый холодный ветер. Здесь хотя бы не было такой промозглости, от которой мы убежали. Но стоять на открытой посадочной площадке, ожидая, когда важные люди князя соизволят выйти из машин, тоже не сахар.

Как только коптер перестал тарахтеть и свистеть лопастями, Мирон чуть ли не первым кинулся к нам. При виде приближающегося архата мое сердце сжалось. А ну, если прощупает меня и выяснит, что кроме ножа я еще и перстни себе присвоил? Да меня сразу здесь и грохнут. Глаза-то как светятся!

Архат приблизился, поздоровался с нами и остановился взглядом на мне и на моем рюкзаке. Башлык, Баранов и Сухарь остановились неподалеку от нас, покивали в знак приветствия.

— Артефакт при тебе? — Мирон не выдержал.

— У меня, — скрывать смысла очевидное не было. Вихорь уже доложил о находке.

— Давай, — и протянул руку.

— Не могу, — огорошил я архата. — Нож покажу только в присутствии князя.

— Ты… Охренел, боец? Ты что себе позволяешь? — скорее удивился, чем рассердился Мирон. — Я доверенное лицо Юрия Степановича, могу решать за него большинство вопросов. Давай, не дури!

— Я не могу отдать клинок в чужие руки, — твердо ответил я, заметив недовольное шевеление Башлыка. Ему не хотелось стоять на улице и выслушивать препирательства. — Он завязан на мою кровь. Я понятно объяснил?

— Ты что сделал? — зашипел от злости Мирон, покрываясь бурыми пятнами. Я даже услышал треск магических плетений, готовых сорваться с его пальцев. Браслеты на многострадальных руках предупреждающе закололись. — Ты в своем уме, боец? Кто давал тебе право привязывать артефакт своей кровью? У тебя большие проблемы, Волоцкий!

— Колояр, не хами, — Башлык еще был добродушен. — Отдай оружие архату. Зачем оно тебе? По закону ты получишь за находку солидную премию. Не нарывайся на неприятности.

— Я и не думал, — подкинув на плече рюкзак, ответил я, внимательно просматривая диспозицию, куда придется бежать, если Мирон захочет меня прихлопнуть прямо на площадке. — Ну, что вы уставились на меня? Я же не хотел этого. Случайно порезал об лезвие палец, а клинок принял кровь.

— Болван! — простонал Мирон, и плотно запахнувшись в плащ, направился к машине. — Поехали в гостевой корпус, живо! Князь ждет нас!

Стрига похлопал меня по плечу, ободряя.

— Я с тобой, — негромко сказал он. — Не бзди, прорвемся.

— Спасибо, но тебе лучше не соваться, — предупредил я и залез в теплое нутро «Тунгуса», кинув вещи и оружие в багажный отсек. Вихорь и Стрига расположились рядом.

Когда мы вошли в гостиную, Демидов сидел в кресле, задумчиво рассматривая тяжелый фолиант с каким-то старинными гравюрами, держа его на коленях. Одет князь был в домашний тонкий шерстяной костюм. Несмотря на прошедшие теплые дни, гостевой корпус был уже основательно выхоложен из-за пришедшего с океана циклона, поэтому в зале, где сидел князь, горел камин. Весело трещали дрова, выстреливая язычками пламени вверх, а темно-коричневый дог, лежащий неподалеку от огня, изредка приподнимал голову. Убедившись, что для хозяина нет никакой опасности, он тяжело вздыхал и снова впадал в дрему.

— Княже! — Башлык вошел первым, как подобает начальнику СБ, склонил голову, хотя Демидов сидел спиной к нему. — Прибыли егеря с Варчаты. Приглашать?

— Давно надо! — князь отложил фолиант на журнальный столик и встал.

В «Зеленом Яру» мне еще не приходилось бывать, и я с настороженным любопытством оглядывался по сторонам. Высокие потолки, минимум лепнины, мебель в виде мягких удобных диванов, кресел, зелень в кадках, барная стойка, длинный стол для переговоров, если таковые будут запланированы среди гостей. Большие окна пропускали сумрачный свет дождливого дня. Под потолком зажглись плафоны, мягко осветившие помещение. Но уюта от этого не прибавилось.

Князь пригласил всю компанию за стол, а сам занял место в торце, по-свойски оседлав стул. Мирон, кидая на меня злой взгляд, примостился неподалеку от Демидова, Башлык сел напротив нас, а Сухарь и Баранов заняли позицию за нашими спинами. Могли бы в таком случае нагнать кучу охранников, связать руки и спокойно допрашивать. К чему такая навязанная внимательность к гостям? Оружие осталось снаружи под присмотром дежурного офицера. Рюкзаки оставили. Лежат под ногами.

— Рассказывайте, — добродушно произнес Демидов, оглядывая нас с интересом. Да уж, красавцы, заросшие щетиной, пропахшие смолой и дымом. — Кто старший? Вихорь? Прошу, не стесняйтесь…

Интересно, Мирон уже доложил ему об инциденте? Думаю, знает. Только прикидывается ласковым котиком. А коготки наготове.

Отрядный маг вздохнул и начал подробно описывать ситуацию на озере Варчаты, не упуская ни единого мероприятия: посещение раскопок на городище, мое столкновение с волколаком, попытка облавы, чтобы выловить Рахдая, и, наконец, бесславный его конец в пещере. Демидов слушал внимательно, даже глаза прикрыл. Он был впечатлен произошедшим, но старался не показывать этого своим подчиненным.

— А где артефакт? — наконец, спросил он.

Я молча покопался в рюкзаке и вытащил наружу ножны с кинжалом, со стуком положил перед собой на полированную поверхность стола. Демидов прищурился, оценивая находку, но никакого приказа передать его мне не последовало. Значит, архат предупредил об опасности.

— Получается, гробница царя Варахи на самом деле существует? — спросил он совершенно о другом, прерывая тягостное молчание в зале.

— Да, гробница существует, — ответил я, как единственный человек, видевший воочию, что из себя представляет захоронение. — Но не факт, что там лежит именно Борей. Не смог я определить. Судя по этому богатому клинку — важный человек, князь или кто-то из близких родственников царя. Для царского погребения слишком скудно. Шаман смог обнаружить путь к захоронению с помощью какого-то магического плетения в виде большого роя искр. Они помогли ему найти вход, и в дальнейшем использовались как оружие. Очень мощная энергия, которую я чувствовал с помощью браслетов.

Демидов знал о моих блокираторах. Факт существования на руках его подчиненного опасного артефакта не мог пройти мимо него. Служба Безопасности докладывает князю о каждом человеке, подписавшем контракт на службу. Знал он и о моем прошлом. Не так уж много дворян с фамилией Волоцкий живет на огромных просторах империи. Один остался точно. Знал, но не подавал виду, что опасается проблем, тянущихся за мной с самого детства. Браслеты «веригельн» не на каждого цепляют. А держать в ранге бойца, имеющего на руках грозное оружие, означало идти на определенный риск.

— Ты можешь подтвердить, что Рахдай мертв?

— Не могу, — честно ответил я, глядя в неподвижные глаза Демидова. — Браслеты отразили удар, и рикошет серьезно ранил шамана. Когда я осмотрел его, он точно не дышал, и был весь какой-то почерневший. Даже если маг и жив — он навсегда остался под завалом. Там такие валуны, что руками не сдвинуть.

— Почему ты его не добил? — Мирон был зол. — У тебя была возможность зарезать его кинжалом, выстрелить в башку, вынести ему мозги. Ты этого не сделал! Ведь по твоему рассказу выходит, что шаман обладает даром левитации, и для него поднять огромные камни — раз плюнуть. Твоя серьезная ошибка. Лучше бы его голову принес, чем нож!

Лукавишь ты, Мирон, сильно лукавишь! И голова тебе нужна, и нож! Да, претензия архата справедлива, но почему я не добил противника? Не знаю, даже сейчас не смогу точно сформулировать свое решение. Может, что-то вроде благодарности, что навел меня на ценный артефакт? Действительно, без Рахдая мне не удалось бы проникнуть в гробницу, не отыскал бы кинжал и перстни… Меняюсь я, что ли? Старею, никак? Так, надо прикинуть, сколько мне в совокупности лет? Ого, уже седьмой десяток распечатал! Немудрено стать мудрым и терпимым. Хм…

— Шаман был серьезно ранен, — решил оправдать меня Вихорь. — Если допустить его невероятную живучесть, вся энергия должна пойти на подпитку организма, выстраивая новый контур ауры. На это может уйти много времени. Сейчас он в капкане, и есть возможность добраться до него.

— Мы займемся этим вопросом, — холодно ответил Мирон. — Слишком рискованная операция, которая могла закончиться гибелью группы. Безответственное отношение, Вихорь, к своей работе. Я недоволен. Нужно еще разобраться, у кого возникла идея перехватить опасного мага таким способом.

— Я предложил, — спокойно отвечаю. — И мага уговорил. Потому что был уверен в успехе.

— И с тобой поговорим, — многообещающе посмотрел на меня архат. — Мало того, проявил вольницу, да еще привязал к себе древний артефакт, который является собственностью князя Юрия. Вопиющая наглость и….

— Он не может являться собственностью князя, — возразил я, игнорируя злые тычки Стриги, сидевшего рядом, под ребро. — Кинжал древний, на нем нет клейма рода Демидовых или мастеров бывшего хозяина этих земель. И захоронение произошло в очень древнее время, до того, когда племенной князь Ахтамак принял вассальную присягу вашей Семье, княже. Будь иначе, я без лишних разговоров отдал бы вам находку. Да, я принимаю вину, что не удержался и посмотрел клинок. Порезался нечаянно. Кто же знал, что этот артефакт находит себе хозяина через кровь?

Умыл я вас? Не зря столько времени потратил на юридические тонкости в отношении поиска и находок древних артефактов на княжеских землях. Вот почему шла такая драка между Волоцкими и Щербатовыми, считавшими, что любая безделушка, найденная ими на спорных территориях, принадлежит именно одному из родов. Нет родового клейма — вещь твоя. По закону. Вот и сморщился Демидов, понимая, что пролетел как стая диких гусей над болотом.

— Ты понимаешь, мальчишка, что теперь за этим кинжалом могут охотиться влиятельные люди? — зашипел Мирон. — Ты начнешь привлекать к себе излишнее внимание, что чревато ухудшением криминальной обстановки в родовом городе князя? В сейфе собрался держать клинок, или закопаешь, небось? Тебя же грохнут при первой возможности!

— Пусть попробуют, — усмехнулся я. — Нож будет при мне. Если он вам так необходим — проведем ритуал смены хозяина. Только боюсь, что процедура не поможет.

При этих словах Демидов рассмеялся. Все застыли, прекратив споры. У князя тряслись плечи, а лицо сморщилось в неприятную маску спекшегося яблока.

— Чтобы артефакт сменил хозяина — надо хозяину умереть, — вытерев слезы, сказал Демидов. — Ты хочешь умереть раньше срока, мальчик?

Намек более чем понятный.

— Не хотелось бы, — буркнул я. — Находка по любому закону — моя, княже. Ты прекрасно знаешь о нем. Любые твои действия по отнятию личной вещи у дворянина незаконны.

— Да, я знаю это, — застыло лицо у Демидова.

— Древние артефакторы умели привязывать вещь к человеку, — торопливо пояснил Мирон. — А про такой кинжал я даже не знал, хотя об оружии мне известно достаточно. Еще что-то в гробнице было?

Отвечаю спокойно:

— Нет. Кроме кинжала и костей — ничего.

— Странно, — задумался Мирон. — Кто же тогда лежал в захоронении? Доспехов нет, магического оружия, кроме ножа — нет. Ни меча, ни диска, ни кольчуги…

Я не стал отвечать, молча смотря в панорамное окно, за которым опять пошел мелкий дождь. Порывы ветра раскачивали тяжелые набухшие от влаги кроны деревьев, кидали на стекло дождевые капли, которые подобно слезам, неспешно скатывались вниз. Никого на улице не было видно, только где-то в глубине леса на дорожке мелькали фигуры охранников в непромокаемых плащах. Мирон не смог почувствовать фон четырех перстней, надежно упакованных вместе с личным амулетом-эвклазом в берестяной коробке, приобретенной у одного умельца-рукодельника из поселка. По моей задумке эвклаз должен был скрыть наличие остальных артефактов. Архат ничего не знает про них, и пусть дальше остается в неведении. Иначе за них мне оторвут голову сразу за порогом княжеского дома. И не поморщатся.

— Достаточно, — ладони Демидова со стуком легли на стол. — Егеря выполнили свою работу, и за это получат премию. Можете возвращаться в свое подразделение. Там Курбат уже места себе не находит. Башлык, обеспечь ребят транспортом, довези до города.

— Слушаюсь, княже, — начальник СБ невозмутимо проводил нас взглядом и двинулся следом, закрыв за собой створки тяжелой двери.

Оставшись наедине с архатом, Демидов тяжело встал, неторопливо дошел до барной стойки, на которой стоял поднос с бутылкой коньяка и парой пузатых бокалов. Плеснул в них ароматный напиток, взял бокалы в обе руки, вернулся к столу и протянул один из них Мирону.

— Ты знаешь, что это за кинжал, Мирон?

— Понятия не имею, княже. Надо покопаться в древних книгах, может, найду ответ, — осторожно проговорил архат, сделав глоток. — В любом случае — артефакт солидный, мощный. Чувствуется в нем сила.

— Да, произведение искусства, — согласился Демидов. — Одна серебряная чешуя стоит целого состояния. Как думаешь, мальчишка не врет, что в гробнице ничего больше не было?

— Врет, — уверенно ответил Мирон. — Он нашел еще кое-что, но не хочет об этом говорить. Что-то очень важное и опасное. И с кинжалом этим промашка вышла…

— Н-да, верткий паренек оказался, — вздохнул Демидов. — Как-то я не подумал, что один из моих егерей будет знаком с уложением о древних находках. По сути, он прав. Мои распоряжения по артефактам — всего лишь попытка обрезать возможность всяким проходимцам грабить княжеское добро. Сам же и попал в ловушку.

— Если бы не привязка по крови…

— Надо лишить хозяина этого права, — задумчиво проговорил Демидов. — Смерть одного из егерей — вещь обыденная в нашей жизни. Приставим к нему человека, чтобы следил за каждым шагом Волоцкого. И в нужный момент забрать клинок через инициацию хозяина.

— Да, это разумное решение, Юрий Степанович, — согласился Мирон, — но мне не по нраву.

— И мне тоже, — сделал скорбное лицо князь. — Жаль, что мальчишка не подумал головой, хватая в руки незнакомую вещь. Нельзя холопу владеть оружием не по его чину. Ты прав, Мирон. Если о находке узнают мои противники, они попытаются сделать две вещи: перетянуть на свою сторону Колояра, или убив его, завладеть моим кинжалом. Нельзя допустить такую ситуацию.

— Понимаю.

— Только не торопись. Парень сейчас настороже. Он не глупец, понимает все расклады, а значит, постарается спрятать клинок подальше от глаз, да и сам начнет крутить головой по сторонам. Следи за ним, докладывай о каждом шаге. Появится шанс завладеть оружием — воспользуйся им.

— А что, если сообщить Щербатову о попытке Волоцкого совершить месть с помощью мощного артефакта? — замер Мирон. — Борис Данилович никогда не был в ваших врагах, живет далеко, с вашими интересами не пересекается. Можно кинуть ему немного информации о кровнике, придумать историю, чуточку запугать…

— Так…, - Демидов отставил коньяк в сторону. — Ты хочешь ввести в заблуждение Щербатова, чтобы он запаниковал и послал гостей к Волоцкому? А я при случае постараюсь послать его на какое-нибудь задание, где он может попасть в неприятности? Засада там, снайпер…, и мы чужими руками убираем хозяина артефакта, спокойно овладеваем им.

— Идеальная комбинация, княже, — склонил голову Мирон. — Только нужен человек, который не должен знать о качествах магического кинжала. Он просто его забирает, передает нам. А людям Щербатова подкинем какую-нибудь безделушку, коих достаточно в вашей коллекции.

— Нет, Мирон, плохая идея! — отрезал князь. — Слишком хитро и запутанно. Щербатов очень мстительный человек. Вон, ходячий пример перед тобой. Хочешь, чтобы наши семьи устроили резню между собой? Ты лучше сделай по-другому.

— Да, княже, — склонил голову Мирон. — Слушаю.

— Отыщи каких-нибудь наемников через посредников, чтобы именно они были замараны в нападении на Волоцкого. Если ничего не получится — мы всегда останемся нейтральными в этой истории. А повезет — без проблем получим нужную нам вещь.

— Понял, хозяин. Так и сделаю, — Мирон снова отпил из бокала, — и заодно попробую что-то раскопать по артефакту. И еще, княже…. Нужна экспедиция на Варчаты, чтобы исследовать гробницу. Опытных взрывников, проходчиков, парочку магов. Много людей не нужно, суета ни к чему. Я сам хочу посмотреть, своими глазами. И тогда станет ясно, что утаил Колояр. Заодно и Рахдая проверю. Сдох он, или еще жив.

— Правильно, — Демидов прошелся по залу, о чем-то думая. — Даю тебе три дня на организацию слежки за Волоцким, а потом отправляйся на Варчаты вместе с Косаревым. Профессору тоже интересно будет исследовать захоронение.

— Сделаем, Юрий Степанович, не подведем.

Главы 9, 10


Глава девятая

Мне казалось, что найти артефакты древних правителей окажется делом столь сложным и почти невыполнимым, что не подумал, а как их сохранить и уберечь от алчущих взглядов уральского князя и его старшего архата. Теперь, когда законный трофей был в моих руках, я задумался.

Демидов признал мою правоту. Признал — но не смирился. Он захочет отобрать артефакт. Желание это читалось в глазах князя. Да и живя в казарме, трудно избежать лишних вопросов. И чтобы они не возникали, еще до приезда в город я просто спрятал кинжал на самое дно рюкзака, едва влезший туда из-за своей причудливой ручки. Пришлось изрядно попотеть, чтобы она не светила своей змеиной мордой перед любопытными товарищами. Коробка с перстнями перекочевала во внутренний карман куртки. Любопытство просто сжирало меня. Что за богатство попало в мои руки от неизвестного археологам и историкам мертвеца? Перстни с драгоценными камнями сами по себе вещь ценная, а если они обладают магической силой — становятся вообще уникальными. Только как их совместить с капризными блокираторами? Точнее, как себя поведут все эти разнородные предметы?

Старшина Курбат тепло встретил нас и дал три дня на отдых. И в первый же день я со Стригой вырвались в город, чтобы обсудить возникшую проблему. Мы прогулялись по широким улочкам, завернули в городской парк, где и решили посидеть за кружкой пива в летнем павильоне. Они еще не закрылись, пользуясь последними жаркими денечками августа. Один из них под названием «Старая бочка» привлек нас тем, что в павильоне было много свободных мест. Мы сели за круглый деревянный столик, покрытый темным лаком, и к нам тут же подошла хорошенькая официантка с улыбкой во все тридцать два зуба.

— Господа егеря что-то желают? — она пытливо изучала нас, выбирая, кого бы очаровать своими формами. Ребята из княжеской дружины и из егерских групп всегда привлекали девушке, и многие из них старались подружиться с ними. Мы-то как раз и были в выходной униформе с шевроном отряда «Рыси».

— Красавица! — расплылся в улыбке Стрига, отчего его старый шрам неприятно искривил губу. — Для начала по кружке светлого фирменного, рыбки сушеной и орешков.

— Какое именно пиво? — весело уточнила девушка, не обращая внимание на физический недостаток Стриги, полностью переключившись на товарища. — Есть два сорта фирменного» «Уральское светлое» и «Пенное Демидовское». Выбирайте. Но я бы рекомендовала «Уральское».

— Знаете, барышня, мы полностью доверимся вашему вкусу, — разомлел Стрига, и с видом голодного кота посмотрел вслед официантке, отходящей от нашего стола плавной походкой с волнительными движениями бедер, затянутых в темно-бордовую юбку. — Давно я не охотился на местных красоток.

— Есть куда отвести барышню? — я усмехнулся, занятый совсем другимимыслями.

— Не вопрос, — откликнулся Стрига, погрузившись в сладкие грезы. — Куча гостиниц, доходных домов. Зависнем на пару дней. Курбат все равно не ждет нас раньше середины недели.

Девушка принесла заказ, пожелала приятного дня и отчалила подобно белоснежной яхте в безбрежные морские дали. А Стрига, отпив приличный глоток, мгновенно утратил игривость.

— Кол, ты с огнем играешь. Зачем злишь князя и Мирона? К чему все эти знания о каких-то законах, уложениях? Сказал бы просто, что согласен уступить артефакт, но не знаешь как. Помогите, пожалуйста, я все осознал!

— Ты серьезно? — я покачал головой, не соглашаясь с доводами друга. Пиво, кстати, было отменным: холодным и вкусным. — Как бы они отлучили мой трофей от меня самого? Только через смерть. Я же не идиот, Стрига. Все просчитано. Это мой выбор. Как думаешь, Курбат разрешит мне снимать квартиру вне гарнизона? Хочу из казармы переехать. Постоянно держать нож в таком месте опасно. Неизвестно, кому захочется сунуть нос в мой рюкзак. Артефакт убьет любопытного…

— У нас нет крыс, Кол, — нахмурился друг.

— Когда узнают — появятся соблазны. Поверь. Людскую психологию легко просчитать.

— Ну, тогда никаких проблем. Брык ведь живет в городе со своей бабой. Ворон, Злыдень — тоже на съемных квартирах обитают. Появляются только в день нарядов и когда на задания уходим. Кол, и для чего ты этот спектакль устроил?

— А ты не догадываешься? — я закатал рукава куртки и продемонстрировал браслеты. — Ты же знаешь, как я хочу избавиться от этой гадости. Они — мои надзиратели и защитники. Знал бы ты, как они надоели! Постоянно перед моими глазами напоминание о родителях, о Щербатове и о его псах, обрекших меня на такую жизнь! Ни одно заклинание не способно помочь, ни один маг не знает способ снять «веригельн». Как думаешь, зачем я на мозги старшине капал, чтобы он меня на Варчаты отправил в составе группы захвата? Там был шанс найти древний «солнечный доспех» Варахи.

— И чем бы они помогли тебе? — Стрига ополовинил кружку и стал ловко очищать сушеную рыбку. — Доспех — не ключ к взлому твоих браслетов.

— Да, не ключ, — согласился я с его словами. — Ты знаешь, что «веригельн» — жутко древний артефакт. Нет, я неточно сказал. Браслеты сделаны по каким-то древним магическим канонам, хотя и являются современными. А ключом является человек, один поганый маг из клана Щербатовых. Имя его произносить не буду, чтобы пиво не испортилось.

— Ой, да ладно тебе, — ухмыльнулся Стрига, отрывая от рыбки полоску вяленого мяса. — Нашел, о чем беспокоится. Такое пиво не испортишь именем колдуна.

— Не хочу вовлекать тебя в проблемы.

— Да ты уже вовлек, — спокойно заметил товарищ. — Зуб даю: Мирон начнет нас поодиночке трясти. Если я буду врать, архат выпьет мои мозги, считывая память по крупицам. Так что валяй, открывай свои замыслы. Я их, правда, лет сто уже знаю. Хочешь отомстить Щербатову. Так и скажу дознавателям.

— Мне нужно не только отомстить, но и добраться до Невзора. А до этого как-то решить проблему защиты. Если архат знает, как их снимать, то знает, как нейтрализовать, чтобы я не воспользовался браслетами как щитом, прежде чем доберусь до князя.

— Амулет?

— Ненадежно. Вот почему мне нужна броня этого Варахи. Только она поможет мне выступить против клановых магов. Есть такое чувство, что перстни — ключ к пониманию природы «солнечного доспеха».

— Ты решил против всего клана воевать? Ты сумасшедший, Кол. Смертник. Тебя раскатают блином по сковороде тонким слоем, завернут в него начинку в виде потрохов и сожрут, не подавившись. Угомонись, отдай кинжал Демидову и живи спокойно. Женись на Алике — я же видел, что ты на нее даже дышать боишься — и забудь о мести. Столько лет жил спокойно. Зачем сейчас решил стать занозой в заднице аристократов? Или, знаешь, что? Застрелись. Сразу же. Зачем мучиться?

— Добрый ты, Стрига, — вздохнул я, вертя кружку, взявшись за ручку. — Никогда плохого не посоветуешь. Хочу тебе сказать, что скоро подходит срок, после которого наступает отчуждение выморочных земель моего Рода в пользу того, кто предложит большие деньги.

Я замолчал, допивая пиво, а потом загреб в руку пригоршню орешков, чтобы погрызть их. Стрига молча смотрел куда-то в пол.

— И почему-то я уверен, что покупателем будет Щербатов. Мне нужно успеть восстановить право и прочно сесть на своей земле. Пусть мой дом сгорел, а на его месте растет трава — это не повод тварям жировать на костях отца и матери. Я все сказал, Стрига.

— Тебя уничтожат, Кол, — с жалостью сказал друг, и обернувшись, показал официантке на кружку, потом поднял два пальца. Девушка понятливо кивнула. — Ты даже не представляешь, с кем бодаться собрался. Не дадут тебе до Щербатова добраться. И близко не подойдешь. Отойди, угомонись.

— Главное, ты не вмешивайся во все это, — посоветовал я, начисто отметая все аргументы Стриги. Он же многого не знает, ему простительно. — Когда двое дерутся, третий стоит в сторонке.

— Господа егеря! — официантка поставила полные кружки с пенным, забрав старые. — Может, еще что-нибудь?

— Пока ничего не надо, спасибо! — Стрига вновь плотоядно облизнулся.

Я вздохнул. Может, это и правильно. Зачем ему чужие проблемы? Вон, одни девушки на уме. Живи и радуйся. Я же как упрямый носорог несусь навстречу своей судьбе.

— Не передумал? — Стрига посмотрел на меня с участием в глазах. Все понимает, друг боевой, но злится, что я отвергаю все правильные доводы.

— Артефакт я не отдам, — отвечаю твердо. — Ни добровольно, ни под пытками. Это моя гарантия, когда Мирон начнет прижимать. Выторгую себе кое-что. А теперь… Мне нужна небольшая квартира, «левый» ствол, не засвеченный через Службу регистрации огнестрельного оружия, желательно — машина, пусть даже старенькая. Что из этого можно сделать быстро?

— Квартиру ты можешь через объявления найти, не проблема, — Стрига задумался. — А вот ствол — это к ворам обращайся. Там ребята ушлые, хоть дьявола из преисподней достанут. Машину попробую найти, сам не светись. Есть пара дельцов на продажах. Дешевое старье найдут.

— Ладно, уже кое-что, — я окликнул официантку, только что отошедшую от столика с новыми посетителями. — Девушка! А где здесь можно купить свежие газеты?

— Господин егерь чем-то интересуется? — ну, до чего же улыбчивая барышня! А вот в глазах мелькнуло удивление. Явно не по адресу вопрос.

— Давно в городе не был, новостей захотелось почитать, — я отшутился.

— От нашего павильона направо и прямо, шагов пятьдесят. Там лотошники с утра с прессой стоят. Может, еще не ушли.

— Сиди здесь, я мигом, — выскочив на улицу, огляделся по сторонам, почему-то зацепившись взглядом за человека в темной куртке на заклепках, и с капюшоном на голове. Он сидел неподалеку от павильона и ел мороженое, не отводя взгляда от «Старой бочки». Мое появление было настолько неожиданным, что он не успел сделать вид обыкновенного отдыхающего. Я сразу понял, что Мирон прицепил ко мне «хвост». Сбегал до лотков, купил несколько газет, преимущественно с объявлениями о сдаче квартир, и вернулся обратно за стол.

— Когда хочешь переехать? — поинтересовался Стрига.

— Как только найду подходящую хату, — я пожал плечами, разворачивая «Городские ведомости». — Мне собраться — что подпоясаться. Вещей немного. Все с собой. Договориться бы с Курбатом. Ответственность за группу несет старшина, а не сотник. Ну, что у нас здесь?

Квартиры в центре города сразу отпадали. Цены на них ломили нещадно, до десяти рублей в месяц. Для Колояра, получавшего шестьдесят целковых, такие затраты были неоправданными. Жаба возмущенно квакала и не разрешала шиковать. Мне нужна точка, от которой можно добраться до центра за десять-пятнадцать минут, и чтобы было удобно просматривать прилегающую к дому территорию. Частный сектор тоже не совсем устраивал, так как не исключалась постоянная слежка из соседних домов.

— Как думаешь, район Суконной мануфактуры подойдет? — спросил я Стригу. — Бывал там? Я как-то слабо знаком с окраинами. Это ты у нас по девкам бегаешь…

— Да тихо ты! — зашипел друг, оглядываясь по сторонам. — Это не совсем окраина. Там склады заводские больше всего места забирают, а двухэтажные бараки идут вдоль железной дороги. По ней сырье подгоняют на фабрику. За дорогой — лесопилка, небольшой лесок, потом идут дворянские особняки.

— До центра долго добираться?

— Не-а, на таксомоторе — за десять минут. Вообще, если хочешь там брать хату — самое то. Бараки старые, но крепкие. И контингент не очень. С ножиками часто ходят. Лучше другой район посмотри.

— Ничего, мне привычно с такими, — ухмыльнулся я.

— Соскучился? — засмеялся Стрига, вспомнив мой побег из школы, когда я пару дней ошивался в Торгуеве.

Палец Стриги уткнулся в одно из объявлений, которое предлагало однокомнатную квартиру с ванной, туалетом, кухней. Цена нормальная, четыре рубля в месяц.

— Ага, вот нормальный вариант. Только одна проблемка.

— Что не так? — оторвался я от чтения. Пиво допил, и теперь целиком погрузился в изучение жилищной проблемы.

— Аренда идет через маклера. А эти кровососы еще пару рублей накинут, — поморщился Стрига. — Видишь, номера телефонов? Почти на каждом объявлении идет повтор первых цифр. Торгаши скопом закупают номерные ячейки, чтобы было легче отслеживать на своем рынке чужака. Ладно, будем звонить?

Я посмотрел на часы и согласно кивнул. Время позволяло. Стрига вытащил из кармана свой старенький мобильный аппарат и сосредоточился на наборе цифр, указанных в объявлении. Как только гудки прервались и раздался щелчок, он передал мне трубку.

— Алло, — произнесли хрипло на другом конце. — Маклерская контора «Этажи». Говорите.

Коротко объясняю, что мне нужна недорогая квартира для временного проживания, минимум на полгода. Однокомнатная вполне подойдет. Назвал номер объявления. Маклер тут же начал расхваливать объект, но я прервал его.

— Мне не важно, какой там ремонт сделан, и сколько потрачено на укладку канадского паркета. Вы можете сегодня показать квартиру? Как я понимаю, один комплект ключей хозяева передали вам?

— Да. Я подъеду к дому в половине восьмого. Вас устроит? — маклер оживился.

— Вполне. Ждите возле дома. Какая у вас машина? «Ансат»? Цвета «мокрого асфальта». Хорошо. Я понял.

Отдаю телефон Стриге, протарабанил пальцами по столику.

— Надо ехать. Вызови такси.

— Подожди, а? — Стрига вскочил и торопливо направился к барной стойке, возле которой стояла официантка, обслуживавшая их весь вечер, и о чем-то разговаривала с долговязым барменом. Заметив подходящего егеря, улыбнулась. Парочка удалилась в сторонку, о чем-то недолго шептались, после чего товарищ вернулся с довольной мордой.

— Ну, вот, теперь можно и съездить!

— Ночь обещает быть сказочной? — ухмыльнулся я.

— Ты даже не представляешь! — выдохнул Стрига. — Такие моменты упускать нельзя!

Глава десятая

Квартира, которую показал маклер, меня устроила. Пусть она была обставлена минимумом мебели, но наличие кухни и раздельного санузла обрадовало больше всего. Жить можно. Скрипучая рассохшаяся кровать, книжный шкаф с десятком каких-то потрепанных книжек, еще один шкаф, только бельевой, диван с парой кресел, круглый стол на металлической подпорке — необходимый минимум, чтобы совсем не было тоскливо. Даже давно немытый балкон есть.

В желании спихнуть зависший в реестре арендуемых квартир объект, маклер с большим пивным пузом заливался соловьем, нахваливая удобное расположение, наличие социальных объектов, магазинов, доступность транспорта. Я слушал его вполуха, и воспользовавшись паузой в словоизлияниях, выставил перед ним ладонь.

— Достаточно, я все понял. Ключ?

— Пожалуйста, — маклер осторожно в ладонь блеснувший тусклой латунью брелок с двумя ключами (от верхнего и нижнего замков). — Один экземпляр остается у меня, другой у хозяйки. Но вы не переживайте. Я сюда ни ногой. Хозяйка предварительно свяжется с вами, прежде чем захочет зайти в квартиру.

— Уже радует, что без моего разрешения здесь никого не будет, — я усмехнулся. Не горю желанием внезапно увидеть незнакомого человека в тот момент, если в гости захочу пригласить девушку. — У вас все? Документы подписаны, аренда оплачена на два месяца вперед, комиссионные — тоже. Всего хорошего.

Маклер торопливо выкатился из квартиры, а я с облегчением захлопнул дверь и передвинул защелку замка, чтобы язычок вошел в паз. Все, закрылся, отгородился от внешнего мира. Можно и расслабиться. Первым делом разложил свои вещи в шкафу по полкам. Рюкзак забросил на самый низ. Из оружия у меня был только пистолет, который я мог и должен носить постоянно согласно предписания. Свой автоматический карабин и боеприпасы остались в части, в оружейке казармы. На службу необходимо приезжать по вызову или в случае заступления в наряд. Все остальное время — личное. График нарядов на текущий месяц я переписал себе в блокнот. Выходило, что придется съездить в часть десять раз, не считая срочных вызовов на задание или по каким-то другим случаям. Отлично. Не знаю, почему сразу не сообразил переехать из казармы на квартиру. Контракт не привязывал меня жестко к одному месту. Главное, будь на связи и никуда не пропадай.

Получается, у меня времени навалом. Можно и Алику навестить. При мысли о девушке вдруг потеплело в груди. Я боялся сознаться себе, какие чувства испытываю к дочери лесника. Явно не простые или дружеские. Между нами промелькнуло нечто большее, чем простой интерес. И ведь мы оба поняли, что нас потянуло друг к другу. Такое не забывается и не игнорируется.

Переодевшись в легкий хлопчатобумажный домашний костюм, я занялся клинком. До сих пор не знаю, к какому типу оружия отнести найденный артефакт: к короткому мечу или длинному кинжалу? Вытащил его из рюкзака, внимательно осмотрел ножны, поражаясь искусству чеканки. Серебряные чешуйки тщательно пригнаны друг к другу, и даже зазоров между ними не видно. Потянул на себя ручку ножа и залюбовался клинком. В простоте всегда заключается красота. Мне показалось, что металл потеплел в руках, а на рукояти ожила змея, зажегши свои рубиновые зрачки. Взмахнув клинком, с удовольствием послушал свист рассекаемого им воздуха. Отличная балансировка, ладонь как будто влилась в рукоять, стала единым целым. Неужели оружие признало меня хозяином? Поднес нож к глазам и встретился со своим отражением в матовом блеске металла. Вздрогнул. Показалось, что на меня взглянул человек из прошлого, майор Прохоров. Артем Васильевич. Честь имею.

— А я уже и лицо свое забыл, — потрясенно пробормотал я. Метаморфоза была настолько быстротечна и невероятна, что все увиденное я отнес на счет усталости. День оказался бурным и суетным.

С щелчком вогнал клинок в ножны. Где спрятать артефакт? В квартире слишком мало вариантов, и опытные спецы, которые обязательно наведаются сюда в скором будущем по приказу Мирона, перевернут все вверх дном, простучат стены и полы, вскроют все ниши, которые обнаружат. Да еще проще: положат на середину комнаты амулет, который считывает магические искажения пространства — и прощай, оружие.

С собой носить постоянно? Глупо. Ладно, попытка — не пытка. Спрячу. В любом случае артефакт завязан на моей крови. Пусть постараются убить, прежде чем завладеть кинжалом. Я слышал о разных страшилках, что происходит с теми, кто пытается забрать чужое оружие, завязанное на крови, если хозяин до сих пор жив. Во всех случаях похитители погибали странным образом: кого пуля срезала, кто под нож хулиганов попадал, кто в аварии погибал. Не тянул с переходом в мир иной, в общем.

Тщательно осматриваю свою берлогу. Жилая комната отпадает. Здесь просто негде спрятать находку. В стенах и в полу нет полых пространств, но там и будут искать в первую очередь. Балкон? Тоже не стоит. Так же забраковал туалет и ванную. А вот на кухне меня привлек длинный стол тумба со шкафчиками, протянувшийся от одной стены до другой. Видно, хозяйка готовила на нем, вся поверхность потерта и носит следы ножа. Я открыл шкафчик и задумчиво посмотрел на нижнюю полку, лежащую на уровне пола. Скорее, даже не полка, а нижняя часть шкафа, чтобы продукты или кухонная утварь не стояла на полу. Выгреб наружу пакеты с макаронами и мукой, оставшимися от предыдущих жильцов. Поглядел на полку и подцепил кончиком егерского ножа ее край. Крашеная под цвет шкафа доска приподнялась, открывая небольшое пространство, куда легко уместился артефакт. Теперь тщательно закрываем, возвращаем продукты на место. Но все эти потуги я считал зряшными и ребячьими. Кого хочу обмануть? Если Мирон использует амулет поиска, кинжал найдут через пять минут.

Надо искать надежное место, пока нахожусь на службе у Демидова.

Спрятав артефакт, я занялся ужином. Залил старенький чайник водой и поставил его на плиту греться. Надо бы купить электрический, отметил я важную деталь быта. И пока он закипал, открыл банку мясных консервов, нарезал колбасы, свежих огурцов и помидор. Уселся на скрипучий табурет, выложил на стол тряпицу, в которой были завернуты персти. Глядя на тускло сверкающие камни в обрамлении темно-серебристого металла, я переводил взгляд с одного перстня на другой. Какую силу они в себе несут? Что означает форма этих артефактов? Не просто же так древний умелец отливал их, придавая каждому оригинальность? Квадрат, овал, треугольник… Непонятно.

Надел персти на пальцы — один за другим — и стал подспудно ожидать чего-то необычного. Наконец, весь комплект оказался на руке. Подняв кисть, я приблизил ее к себе, вглядываясь в поблескивающие грани драгоценных камней. Ожидая, что магия проявит себя во всей красе, я выставил руку вперед и сжал пальцы в кулак.

Браслеты возмущенно отреагировали на близкое соседство с магическими предметами совершенно неожиданно. Они обхватили запястья ледяным холодом, распространившимся до самых плеч; ярко заалели руны, переливаясь всполохами огней, пробегающими искорками, подобно праздничным новогодним гирляндам на фасадах домов. внезапно холод исчез, уступив место теплой волне эйфории, захлестнувшей меня. Странные образы, доселе мне незнакомые, стали возникать перед глазами. Люди, невиданные звери, сценки из жизни, где мелькали светлолицые бородатые мужчины, прекрасные девушки и женщины с роскошными длинными волосами, всепожирающий огонь, несущийся по верхушкам деревьев, блеск стали и хищные оскалы каких-то странных существ, несущихся лавиной по холмистой равнине…

Воздух вокруг внезапно сгустился — руку больно свело от судороги. И ярко полыхнуло перед глазами фиолетово-сиреневой вспышкой. С противным хрустом нечто странное влетело в стену, а я грохнулся со стула на пол от неожиданности.

— Мля! — только и удалось вымолвить, глядя на осыпавшуюся штукатурку и большое черное пятно, воняющее какой-то кислятиной. — Экспериментатор хренов!

Звуки окружающего мира обрушились на меня. На печке вовсю пыхтел чайник, звонко хлопая подпрыгивающей крышкой; где-то ревел ребенок; с улицы неслось бренчание гитары. Я поднялся, приоткрыл окошко, чтобы выветрить неприятный запах, снял с печки чайник. И пока механически закидывал в себя пищу, находился в состоянии шока, четко осознавая, что заполучил не просто богатство, а какое-то магическое оружие.

Поев, пришел в себя. Подмел пол, выбросил мусор в помойное ведро, и потопал в гостиную. Застелив кровать свежим постельным бельем, сделал зарубку на памяти, чтобы купить еще один комплект. Раздевшись, улегся с какой-то книжкой, которую нашел на полке шкафа.

Персти не стал снимать, чувствуя удивительную легкость в теле и неожиданную покладистость браслетов. Блокираторы не кусались, не жалили запястья иглами, лишь изредка по окружности пробегали малиновые искорки, подсвечивая руны. В силу своей магической неграмотности (кому было учить меня, потерявшего большую часть Дара?), я не мог объяснить причину происходящих процессов, но звериным чутьем понимал: то, к чему так стремился, находится где-то рядом, и стоит только приложить чуточку усилий и ума — «веригельн» перестанет докучать мне и сдерживать остатки магической силы. А там, глядишь, с помощью хороших учителей разовью Дар до нужного состояния. Подготовка к войне с кланом, уничтожившим моих родителей, требует тщательной проработки, сбора информации, поиска союзников, на которых мне указал Дмитрий Ефимович Барсуков, давний друг отца, и выработки стратегии. Просто так Щербатовых не снести с вершины иерархической лестницы. Война будет долгой.

Происшествие с перстнями не давало покоя. Почему произошла активация камней? Я не произносил каких-то заклятий, а всего лишь выкинул руку вперед во время видений, накативших на меня. Мысленных приказов не отдавал. Надо восстановить поэтапно все действия, приведшие к выплеску магической энергии.

И еще: есть ли смысл в форме перстней? Почему алмаз в овале, а изумруд — в квадрате? Какой в них заложен порядок и тайный смысл?

Вопросы, вопросы. Нужны книги, которые дадут ответ. А где их искать? В библиотечные фонды магической литературы просто так не прорвешься. Требуется разрешение, как минимум, архата. Мирон ни за что не даст ему право доступа. Значит, придется искать в обычных библиотеках среди мифов и легенд, в старинных манускриптах, признанных специалистами фальсификаторами. По крупицам, по зернышку….

Проснувшись утром, когда солнечный диск, зацепившись за крышу соседнего дома, краешком заглянул в окно, освещая комнату, я знал, что делать. Позавтракав, неторопливо собрался, надев на себя егерский комплект, состоящий из камуфляжной куртки, штанов, высоких ботинок на мощной пружинистой подошве; в наплечную кобуру вложил пистолет, застегнул клапан. В потайной кармашек положил две запасных обоймы. Подумав немного, нехотя снял перстни, и сразу ощутил себя голым. Чувство дискомфорта нахлынуло как внезапная волна на берег моря. Но, с другой стороны, как мне щеголять с камнями, будучи простым княжеским егерем? Слишком подозрительный тип с целым состоянием на пальцах всегда вызывает к себе повышенное внимание горожан и полиции. Вздохнув, я отправил перстни прямиком в компанию к кинжалу. Пусть пока здесь побудут.

Доехав до центра города на маршрутном таксомоторе, я первым делом купил в газетном ларьке справочник, где нашел адреса всех библиотек с подробным указанием, как проехать и на чем. Выходило, что поблизости было два таких заведения: детско-юношеская и общественная городская библиотеки. Подумал, и выбрал вторую.

Слежку я почувствовал сразу. Парочку хмырей, сидящих в черном «орионе» возле соседнего подъезда, легко привязать к людям Мирона. Кого еще они будут с раннего утра выслеживать? Поехав вслед за таксомотором, они мгновенно себя обозначили. Хмырь, который топал за мной, каждый раз демонстративно отворачивал голову, когда я останавливался и смотрел на витрины магазинов. Да и дьявол с ним. Пусть идет. Мирон не дурак, сразу поймет, для каких целей господин Волоцкий занялся самообразованием. Ясно же, что я ищу информацию по кинжалу. Вот и пусть думает так дальше.

Общественная библиотека находилась сразу за большим сквером. Пройдя насквозь уютную парковую зону, я очутился на замощенной брусчаткой площади, на конце которой возвышалось трехэтажное здание из темно-красного кирпича с высокими окнами. Сразу понятно, что библиотека строилась в далекие пятидесятые-шестидесятые годы, но сохранила свой неповторимый шарм с лепниной по фасаду, с белоснежными колоннами на входе, стройным рядом разросшихся елей вдоль металлического забора.

Топтун не стал заходить внутрь, предпочтя скамейку в тени березок и кленов. Я усмехнулся и прошел по старому полу коридора, застеленному линолеумом, в зал для посетителей. На входе меня встретила сухопарая женщина в темном однотонном платье. Посверкивая стеклами очков, она строго поинтересовалась, что здесь нужно господину егерю. Не ожидала увидеть в своей епархии посетителя довольно редкого типа: княжеского воина.

Еще больше она удивилась, когда я сбивчиво пояснил, что именно мне требуется. Заполнив вступительный формуляр и получив с новичка взнос в размере двух рублей за год, она переслала меня в следующий зал с карточкой заказа. Сжалившись над моим озадаченным видом, сама написала, что нужно искать.

Через десять минут я стал обладателем двух потрепанных фолиантов и объектом пристального внимания библиотечной служащей — девушки, сидевшей за операторским столом. Именно она искала для меня книги сначала по электронному списку, а потом сама сбегала в хранилище. Хорошенькая, но слишком уж худосочная, с выпирающими ключицами, видными даже через светлую блузку. Я улыбнулся девушке и углубился в чтение. Я не ожидал встретить здесь каких-то таинственных техник, используемых магами. Обычный «Перечень драгоценных камней, используемых в ювелирных работах», а также более новый толстый справочник «Значение алмазов, сапфиров, рубинов и прочих камней в символике древнего мира».

Понятно, что драгоценные камешки издревле наделялись необычайными сверхъестественными свойствами, которыми человек, даже не одаренный магической силой, стремился использовать в своих целях. И совершенно ясно, что творцы и архаты, как наиболее мощные маги, работающие со структурой вещей, могли сделать из алмазов и рубинов как оборонительное оружие, так и атакующее.

Правильно обработанные камни радуют не только глаз, но и способствуют распределению токов энергии по точкам организма. Мне удалось даже отыскать статью некоего Филона, старца-архата, прожившего сто сорок лет в уединении, и сумевшего раскрыть потенциал камней в сфере медицинского применения. Приводились какие-то доводы, с которыми я мог поспорить, но сейчас было не до этого. Я осторожно листал страницы, бегло просматривая их по ключевым словам. И кое-что нашел.

Форма перстней, в которые заключались ограненные камни, имела какой-то древнейший символизм, утраченный во тьме веком. Все религии мира использовали этот принцип по своему усмотрению, привнося новейшие взгляды в толкование формы.

Предполагалось, что изначально каждый камень имел свойства космических созвездий, дающих человеку, родившемуся под солнцем одного из них, свои качества. Он являлся основным, краеугольным камнем в фундаменте будущего жизненного щита. Количество щитов должно быть от четырех до восьми. То есть полный комплект в восемь камней распределялся на обе руки, по четыре на каждую. Можно было комбинировать по формуле «два на два», или «три на три». Так вот, основным камнем мог считаться и рубин, и алмаз, даже аметист или аквамарин, но с обязательным «родовым щитом». Он связывал все камни в единую цепь, охватывающую ауру человека и активировал защиту. Но каким способом, я так и не узнал. Не было таких знаний. И кто мог активировать? Маг или обыкновенный человек?

И еще один интересный факт мне удалось отрыть в книжках. Согласно эзотерическим учениям, руки тоже имеют большое значение, если на них есть перстни. Левая рука отвечает за душевное благополучие носителя, а правая — за внешние обстоятельства, то есть активно защищала физическое тело человека, создавала магический щит, но не могла создавать вещи. Такое лишь под силу магу-Творцу или архату, но в меньшей степени.

Я глубоко задумался. Выходит, у меня недокомплект. Чтобы защитить себя полностью и почувствовать человеком, которому подвластны силы магии, нужны еще четыре перстня. Почесав затылок от нахлынувших мыслей, я посмотрел на часы. Уже почти вечер. Может, съездить в общежитие ветеринарного училища? Узнать бы, приехала Алика или нет? Хотя…. Сначала нужно оторваться от «хвоста». Приводить к девушке чужих людей — однозначно подвергнуть ее опасности со стороны Мирона. Архат и до нее доберется, если почувствует необходимость надавить на меня через самое слабое звено.

Вопрос оставалось много: воз и целая тележка. Почему браслеты отреагировали таким странным способом? «Узнали» камни? И какой из них главный для меня? Я смутно помнил (потому что не обращал внимания на такие несущественные мелочи), о чем мне рассказывал старик-гувернер, живший в доме князя Морозова. По астрологической карте, построенной на момент моего рождения, Солнце и Венера находились в нескольких градусах от соединения. Венера встала под покровительство Солнца очень удачно. А сапфир, который находится в треугольном перстне, как раз и является камнем Венеры. Князь Морозов утверждал, что я родился в первый месяц осени, а ведь он тоже имеет отношение к сапфиру. Довольно символично. Значит, решил я, буду исходить из ситуации, что именно этот камень — мой «родовой щит», и вокруг него нужно строить полноценную оборону из других камешков. Но что делать с кинжалом? Имеет ли он связь с перстнями? Или сам по себе является атрибутом власти?

Я вышел из библиотеки уже в сумерках. Город преобразился в свете ярких уличных фонарей. Прохладный ветерок освежал лицо, и мне захотелось пройтись пешком до ветеринарного общежития. Как добираться до него, я запомнил по карте, и теперь неторопливо шагал вдоль освещенных витрин магазинов и купеческих лавок. Мимо с мягким шорохом шин пролетали автомобили, сверкая проблесками отраженного света на лакированных бортах. Агент Мирона продолжал топать за мной, как привязанный. Пора бы от него оторваться. Я прибавил шаг и нырнул в подвернувшуюся подворотню и быстрым шагом пересек неширокий дворик, выйдя на другую улицу, такую же оживленную и заполненную гуляющими людьми. И совсем не удивился, когда заметил за собой своего «топтуна». Мирон лохов возле себя не держит. Значит, меня ведут по магическому следу. Придется применить более жесткий метод отрыва.

Пришлось пару раз зайти в какие-то мелкие лавочки, потрепаться с хозяевами, заставив «топтуна» подождать на улице. Я, пока разговаривал о погоде и кулачных боях на городской арене, следил за своим визави. Упорный малый так и стоял, подпирая стены, но как только вышел наружу, тут же увязывался следом.

Оживленный центр сменился сумрачными проулками, где вместо высотных домов стояли одноэтажные деревянные дома с глухими высокими заборами. Ускорившись, я растворился в тени одного флигеля с темными провалами окон. То ли хозяев нет дома, то ли спят уже. Мне на руку. Затаился и жду. Преследующий меня сотрудник мага шел следом, и вдруг остановился, тяжело дыша. Н-да, парню тоже нелегко приходится. А что ты замер? Иди дальше, дорогой…

«Топтун» сделал пару неуверенных шагов, словно чувствовал мое присутствие. И остановился-то как удачно, как раз напротив меня, где я вжался в забор. В общем, шансов я ему не оставил. Жесткий удар в нужную точку на шее, и безвольное тело сползло на землю. Оттащив потерявшего сознание «топтуна» к забору, аккуратно прислонил его к холодной поверхности профлиста, а сам, как ни в чем не бывало, вернулся обратно на центральную улицу.

В общежитие я зашел в семь часов вечера, когда двери еще были распахнуты, и настороженный пожилой вахтер с амулетом на шее поверх темно-коричневой униформы задал вопрос:

— Сударь, вы к кому?

— Я бы хотел поговорить с Александрой Громовой, — вежливо сказал я, рассматривая пустое фойе общежития, вполне приличное, даже с зеркалами и мягкими диванчиками под кадками с зелеными растениями.

— Занятия в училище не начались, сударь. Приходите через неделю, — был ответ.

— Может быть, вы посмотрите, приехала данная студентка или нет? — нависаю над стойкой, но улыбаюсь доброжелательно.

Стушевавшийся вахтер, не отрывая от меня взгляда, протянул руку и взял откуда-то снизу большую тетрадь в плотном переплете. Положив ее на стол перед собой, медленно открыл и стал листать, уткнувшись в записи. Губы его беззвучно шевелились. Нехотя откликнулся, не поднимая головы:

— Александра Громова. Прибыла вчерашним днем.

Как я удачно зашел в гости!

— Я могу пройти к ней?

— Согласно должностной инструкции посторонним лицам запрещено проходить в жилую зону общежития, — заученно пробубнил вахтер. — Можете подождать здесь, на диване. Будете пытаться прорваться наверх — вызову оперативную дружинную группу.

— А как же она узнает, что к ней пришел посетитель? — я хмыкнул, не больно-то испугавшись намека на дружинников.

— Не ваша забота, сударь, — важно заметил вахтер, приходя в себя. Он поднял трубку телефона, что-то негромко пробурчал в нее. — Через пять минут к вам спустятся.

Грубиян.

Я пожал плечами и присел на потертый диванчик. Закинув ногу на ногу, рассеяно поглядывал по сторонам. От вахты в обе стороны расходились крылья коридора, сейчас погруженные в темноту. За открытой кабинкой виднелась лестница, ведущая наверх. Ветеринарное училище в Демидово пользовалось популярностью, и само общежитие было рассчитано на большое количество учащихся. Как-никак, три этажа длинного современного здания с обширным внутренним двором, где можно погулять, посидеть на лавочках. Князь заботился о своих подданных, надо признать. Даже о тех, кто лечит всего лишь животных.

Стук каблучков отвлек меня от мыслей, крутящихся вокруг перстней и кинжала. Я поднял голову и увидел Алику, спускающуюся по лестнице. Девушка была в темно-синих бриджах, обтягивающих ее стройные ноги, в легкой короткой курточке, накинутой на вязаный свитер с орнаментами. На ногах — невысокие сапожки на среднем каблуке. Алика показалась мне настолько другой и незнакомой, в отличие от той, которая держала меня на прицеле дробовика, что я слегка растерялся. Вскочил, ощущая жар во всем теле.

— Ну и сюрприз! — не скрывая удивления, произнесла Алика, подходя ко мне так близко, что я почувствовал легкий бриз парфюма, наполненного запахами тропических цветов. — А я гадаю, кого ко мне занесло!

Неожиданно она легко прикоснулась к моей щеке губами, и с улыбкой зацепилась за руку, потащив к выходу. Ошеломленный таким поворотом, я едва не споткнулся на пороге, но преодолел препятствие, не упав позорно на лестнице.

— Привет! — запоздало ответил я.

— Привет! — засмеялась девушка, тряхнув «конским хвостом», отчего тот перелетел через плечо и улегся на ее высокой груди. Я покосился на эту живительную картину, с трудом сдерживая сердцебиение, словно юнец на пике гормонального взрыва. Н-да, здесь Алика в своей стихии, настоящая горожанка. Держится с уверенностью… Впрочем, и в лесу она не сильно пугалась. Разве только чуть-чуть, когда встретила волколака.

Мы замолчали, пока спускались по лестнице. Алика потащила меня по дорожке к беседке, стоящей неподалеку от входа. Где-то бубнили мужские голоса, но в темноте я не мог разглядеть, что там происходит. Наверное, студенты, которым не терпелось вернуться в город чуть раньше начала занятий.

— Что ты там застрял? — полушепотом проговорила Алика, отчего вновь ворохнулось сердце. Сладкая истома растеклась по крови. — Здесь нам никто не помешает. Главное, громко не говорить. А то оболтусы сюда припрутся.

Мы сели на лавочку так близко друг от друга, что я ощутил жар бедра Алики. Рука сама дернулась обнять девушку, но усилием воли удержался от лишнего движения. Непонятно, как отреагирует дочь лесника.

— Ты извини, что я не попрощался, — торопливо произнес я. — Служба. Коптер ждали со сменой.

— Да мне отец все рассказал, — махнула рукой Алика и ее плечи зябко вздрогнули. Мало того, она запахнула курточку и привалилась ко мне. — Зачем оправдываешься? Я же знаю, что такое княжий приказ… А ты молодец, что нашел меня. Как догадался, что я уже в городе?

— Интуиция, — я осмелел, потому что опыт общения с молодыми девушками в моем подсознании был очень силен, и он переломил мальчишескую неуверенность Колояра. Левая рука обхватывает Алику за плечо. Реакция была неожиданной. Она даже не стала награждать пощечиной. Затихла, как маленькая мышка в ладонях человека. — С самого утра в голове вертелось: зайди, проверь….

— А говоришь, что потерял Дар, — хмыкнула Алика.

— Но это не Дар, а совершенно иной принцип считывания информации энергетических полей, — сделав серьезное лицо, сказал я.

— Ой, не будь занудой! Ты сейчас в казарме живешь? Когда тебе обратно?

— Я переехал в город. Снимаю квартиру. Точнее, со вчерашнего вечера. Так что теперь могу приходить к тебе, если в наряд не назначат.

— Здорово! — пошевелилась Алика. — Хоть с кем-то теперь можно на танцы ходить или по городу гулять. Я же все время с книгами, почти носа не показываю на улицу. Девчонки все шутят, что я превращаюсь в книжного червя.

Ее палец неожиданно скользнул по моей щеке.

— Я слышала, что ты обнаружил древнюю гробницу, кого-то там пострелял. Было страшно?

— Немного, когда шаман захотел принести меня в жертву вместе со своими бандитами. Пришлось нейтрализовать.

— Ой, мне уже жутко, — поежилась девушка. — А кто там захоронен был? Неужели тот, кого искал личный археолог князя Демидова?

Пришлось рассказать ей отредактированную версию происшествия. Девушка слушала замерев, даже дышать перестала. Как она удивительно менялась на глазах. Ничего не осталось от той храброй девицы, гуляющей по лесу в одиночку. Теперь Алика кротко прижималась к плечу, а я млел от предчувствия чего-то необычного и хорошего. Только некоторые несоответствия царапали и вызывали недоумение. Громов — мужик жесткий. Алику он держит в узде, даже находясь на расстоянии, не давая ей совершать глупости, но с тем же успехом доверяет ей. Спокойно воспринимает то обстоятельство, что дочь живет в общежитии, где хватает своих «прелестей», не боится, что в городе одинокая девушка может пострадать от заскоков дворянских мажоров — случаев хватает, сам сколько раз слышал. Почему же Алика сразу дала сигнал, что не против более тесной дружбы… Ну, сами понимаете, я же не имею в виду нечто интимное, скрытое от людских глаз. Может, Федор намекнул дочери, чтобы держалась ко мне ближе для безопасности. А что? Он прав, если так думает. Я — княжий человек, военный, нахожусь на особом счету у Демидова. Князь всегда питал особые чувства к тем, кто защищает его семью и клан. Значит, Громову нужен защитник для дочери. С допустимой мерой близких отношений.

Когда я замолчал, закончив рассказывать, девушка задумчиво сказала, пристально глядя мне в лицо:

— Мне все время казалось, что ты в захоронении что-то обнаружил. Ты нервничал, старался сгладить некоторые моменты, в словах есть логические провалы. Просто не хочешь говорить, да?

— Ты же ветеринар, а не психолог, — бодро ответил я.

— Да мы весь прошлый семестр изучали эту психологию, — Алика засмеялась. — Мне понравилось. На подружках отрабатывала методики. Ну, так я права?

— Иногда лучше ничего не знать, — придав голосу твердости, ответил я. Помни о Мироне, парень! Его желание завладеть кинжалом может плохо обернуться для девушки.

— Не хочешь говорить — твое дело, — как будто бы и не обиделась Алика, но искорка, пробежавшая между нами, поблекла. Не мог я быть откровенным ни с кем. Перстни и кинжал должны стать для меня тем оружием, которым верну себе родовое поместье и обелю доброе имя родителей. Впутывать в опасные игры Алику не стоит.

— Когда-нибудь я все расскажу, — пообещал я.

— Надеюсь, — девушка улыбнулась и вдруг вскинула голову.

— О! Громова! — раздался удивленный голос одного из парней, слегка под хмельком. — А ты чего тут делаешь? Кто это с тобой? Пристает?

— Вали, Сизов, дальше, — беззлобно ответила девушка, прижимаясь ко мне. — Это ко мне в гости пришли, а не к тебе.

— Братцы, Сашенька ухажера зацепила! Где бы это отметить? — хохотнул второй голос. Луч фонарика уперся в отрядный шеврон «рысей», смех прекратился. — Серьезные люди у нас, судари! Конкуренты не дремлют!

Парни не нарывались, а просто дурачились. Да и что с них взять? Я рассмотрел их при блеклом отсвете лестничного светильника. Молодые, еще безусые, гуляют и винцо глушат. В общежитии нельзя, вот и прячутся по темным закоулкам.

— Мальчики, идите дальше, — Алика сжала пальцами мою руку, как будто сигнализировала, что не стоит напрягаться и раздувать скандал. — Здесь вы лишние.

— Парень, ты нашу Сашку не обижай, понял? — ввязался в разговор третий, пошатывающийся за спинами своих товарищей. Да и по степени опьянения он превосходил остальных. — Смотри сюда! Если…ик!

Голоса удалились, а я негромко рассмеялся, радуясь, что не пришлось доказывать свою желание быть рядом с Аликой кулаками. Право, смешно. Я же как волкодав в стае щенков. Неправильно будет наказывать их трепкой. Я ощущал жаркие пальцы девушки, до сих пор лежащие на моей левой руке. Вдруг Алика погладила шершавую поверхность браслетов.

— Тебе плохо с ними? — спросила девушка с участием в голосе.

— Иногда хочется сорвать, — признался честно. — Но нельзя. Если надоест жить лет так в девяносто пять — сниму.

Мы тихонько посмеялись, а потом Алика тихо вздохнула и с огорчением сказала:

— Мне пора. Наш вахтер — мужичок вредный, коменданту нашепчет на ухо, что к девушкам егеря зачастили.

— Но это не так?

— Редкийслучай, — согласилась Алика. — Обычно за женской половиной общежития бдят довольно серьезно. У многих девчонок в городе родственники живут, братья, дядья, шурины. У всех одно желание — проследить, чтобы подопечная не сбилась с праведного пути.

— Я понял, — усмехаясь, говорю я. — Буду назначать свидание в другом месте.

Проводив Алику до парадного входа общежития, попрощался с ней, даже удостоился очередного поцелуя в щеку. Аккуратно прикрыл ворота и вышел на улицу. И тут позвонил Стрига. Он нашел для меня машину, и надо срочно встретиться.

Главы 11, 12


Глава одиннадцатая

Демидов с нарастающим раздражением смотрел на архата, вздумавшего с самого утра напроситься на аудиенцию. И ведь не пожалел своего времени и приехал в усадьбу князя, взбаламутил охрану, прорвался даже через Башлыка, пригрозив, что испепелит того на месте. Вместо утреннего расслабляющего завтрака со всей своей семьей Юрий Степанович вынужден был принять Мирона.

— У меня через два часа встреча с акционерами банка, — Демидов принимал мага в своем кабинете, уже готовый для выезда в город. На нем был добротный шерстяной костюм, светло-серая рубашка, поверх которой удобно расположился галстук с косыми полосками. Выглядывающие из-под рукавов пиджака бриллиантовые запонки почему-то больше всего приковали внимание Мирона. Может оттого, что в глаза недовольного князя он боялся смотреть. — Если у тебя нет ничего срочного и важного, то я отрублю тебе левую руку. Понимаешь, чем тебе грозит твоя бесцеремонность?

— Да, княже, — сглотнул архат слюну. Все-тки князь Демидов в магической иерархии стоял на ступени Творца. И не дело нижним чинам беспокоить по пустякам хозяина.

— Так говори, зачем ты здесь?

— Я насчет Волоцкого, — архат едва сдержался, чтобы не сбиться на быстрый и путаный рассказ. — Выяснил некоторые детали. Оказывается, после той встречи егерь выпросил у старшины Курбата право на свободное проживание в городе. Волоцкий снял в аренду квартиру…

— И что в этом необычного? — недовольно прервал его Демидов. Он подошел к окну и демонстративно отвернулся от архата, заложив руки за спину. Холодный и ветреный день сегодня. Дождь уныло льет с грязно-серого неба, пузырятся капли в лужах. — Я сам дал разрешение командирам подразделений распределять дружинников и егерей на постой в городе, чтобы не перегружать казармы. Ты жил в мужском общежитии, Мирон? Там со скуки головой двинешься. Телевидение надоедает. Карты и шахматы вызывают тошноту. Так и до выпивки недалеко. Единственное, что спасает — правильная организация боевой подготовки. Но не будешь же целыми днями носиться по стрельбищу или в спортзале. Для таких мероприятий отводят несколько часов в неделю. По моим данным около двухсот человек живет вместе со своими семьями или снимают квартиры. Что здесь такого, Мирон?

— Не в этом дело, Юрий Степанович, — архат почтительно молчал, слушая князя, но как только он замолчал, упрямо вздернул голову. — Волоцкий стал вести себя странно. У него нет в городе знакомых, даже девушки нет. Зачем ему тратиться на аренду? В первый же день он пошел в городскую библиотеку. Мои люди проверяли карточку заказов. Вам интересен выбор бойца?

— Изволь, — Демидов развернулся, в глазах зажглись искорки то ли интереса, то ли насмешки.

— Он читал о драгоценных камнях. Взял две книги, изучал их. Мне казалось, что первым делом Волоцкий будет искать информацию о найденном кинжале. Оказалось, все не так!

— Драгоценные камни? — задумчиво проговорил Демидов. — Что думаешь? Есть версии?

— Подозреваю, что Волоцкий нас за дураков принимает, — уверенности в голосе архата прибавилось. — Он нашел еще что-то в гробнице. Меня смущает только одно: почему я не почувствовал излучение других артефактов? Нож фонил изрядно, но этим все и закончилось. Может, какой-то магический предмет, связанный с находкой?

— Перстень или кольцо? Ожерелье? Книга заклинаний? — Демидов поднял руку и посмотрел на родовые кольца, сидевшие на его пальцах.

— Кольцо больше всего подходит под версию, — кивнул Мирон. — Я тоже искал любую информацию по древним захоронениям в районе Варчаты. С трудом верится, что там была столица легендарного Варахи. Скорее, Рахдай наткнулся на захоронение более позднего периода. Есть версия о княжеской гробнице, где лежит потомок великого воителя. Но почему она такая скромная? И с мощным артефактом внутри?

Мирон не выглядел озадаченным. Скорее, походил на гончую, взявшую старый след с предвкушением догнать затаившуюся дичь. Демидов иногда с трудом сдерживал порывы своего архата, понимая его рвение. Сам бы увлекся идеей собрать древние артефакты в одном месте, чтобы стать обладателем уникальной коллекции и знаний. А с другой стороны…. Ранга Творца Юрий Степанович добился сам, благодаря неустанной учебе в магическом лицее, потом в Академии, своей напористости и, конечно же, удачной наследственности. Сейчас, в возрасте семидесяти лет он выглядел моложаво и чувствовал себя прекрасно. Странная и загадочная находка егеря Волоцкого заинтересовала князя, но поведение этого молодого парня разозлило. Непонятный мотив отказа озадачил. Ведь за такой артефакт егерь мог получить солидное вознаграждение, отдай прямо в руки своего хозяина кинжал. Вместо этого — странный демарш, привязка артефакта к крови. И что теперь делать? Убивать? По прошествии пары дней Демидов поостыл и стал рассуждать так, как мог это сделать Волоцкий.

История безземельного дворянина основывалась на давнем происшествии, унесшим жизни его родителей. О судьбе парня князь знал и даже в чем-то ему сочувствовал. Любой, побывавший в его шкуре, уже давно бы попытался смыть оскорбление кровью. Попытался бы — и закончил жизнь на погосте. Потому что против Щербатова идти — как против ветра мочиться… Н-да. Волоцкий же спокойно заканчивает кадетский максимум, служит несколько лет в приграничных землях, потом поступает к нему на службу. И за все это время никаких попыток добраться до Щербатова. Странно? Да, странно. Если бы не одно обстоятельство: желание служить в отряде егерей, а не в дружине князя. Егеря мотаются по всему княжескому уделу, суют нос в такие дыры, откуда периодически несет древней жутью, борются с нечистью, охраняют порубежные земли. Как результат, Волоцкий оказался в нужное время в нужном месте, стал обладателем магического артефакта. Насколько эффективного — не знает никто. Но… Для дворянина с заблокированным Даром сей предмет может помочь в… чем? Правильно. Наказать обидчика, применить кровную месть. Выходит, за его, князя, спиной этот ничтожный дворянин захочет обставить свои дела?

— С Волоцким надо решать однозначно, — медленно проговорил Юрий Степанович. — Такие выходки ставят меня в нелепое положение, вызывают кривотолки среди подчиненных. Кинжал должен быть у меня. Конечно, пока речь идет именно о нем.

— Значит ли это…, - осторожно произнес Мирон, оставляя право последнего и решающего слова за князем. Он тоже был не дурак, и понимал, чем грозит ему неосмотрительно брошенная фраза о будущем Колояра.

— Не торопись с выводами, — Демидов вернулся к любимому занятию: созерцанию унылого леса под тяжелой хмарью дождя. — Если ты уверен в своем предположении о Колояре, скрывающем от нас еще кое-что, выясни. И только тогда можешь действовать. Ты приставил к нему людей?

— Да, — помялся архат. — Волоцкий сразу же понял, кто эти люди, следящие за ним. Как только он вышел из библиотеки, сразу же оборвал «хвост».

— Каким образом? — князю было лень выслушивать лишние подробности, но что-то его задерживало. Не хотелось торопиться в дорогу, хотя возле парадной лестницы уже стоял бронированный автомобиль с личной охраной.

— Завлек агента на темную улицу, стукнул по голове и скрылся. Обнаружили Волоцкого только утром, выходящим из своей квартиры.

Демидов мелко рассмеялся.

— Скажу Башлыку, чтобы уволил этих бездарей! Волоцкий понял, что от своих желаний мы просто так не откажемся. Эх, Мирон, парень далеко не простак, как его характеризует армейское досье, полученное нами после его службы в Семиречье. Вспомни, что о нем писал отрядный психолог. Мне, конечно, проще всего наказать человека, осмелившегося решать за моей спиной свои проблемы, но в каждой странности есть логика. Выясни.

— Он дворянин, княже, — осторожно напомнил Мирон, еще не потерявший чувство реальности. — Пусть и безземельный, но дворянин. В Реестре его имя присутствует…

— И что с того? — Демидов вздернул брови кверху. — Мне присягали на верность дворянские рода побогаче Волоцкого! С каждого пылинки сдувать? Неважно, в качестве кого ты служишь мне: наемник или вассал клана. На сколько лет Волоцкий заключил договор?

— На пять, княже.

— И ему осталось…

— Два года, или чуть больше, — подсказал архат. — Лучше Башлыка спросите.

— Прекратим этот разговор, — князь Юрий увидел, что упомянутый начальник СБ, топчущийся возле машины, показывает на запястье: дескать, не пора ли ехать? Тоже расслабился, стал вести себя неподобающе. — Людей с наблюдения не снимать. Готовь экспедицию на Варчаты. Будем раскапывать заваленную гробницу. Езжай сам, чтобы потом не появилось соблазнов свалить все недочеты на чужую голову. Достанешь того шамана, сдохшего или еще живого, привезешь сюда.

— Я оставлю вместо себя архимагистра Василия, — решил Мирон, наклонив голову. — Он будет координировать работу по отслеживанию Волоцкого. Пусть парень растет. Ему ранг надо поднимать.

— Хорошо, — Демидов направился к выходу, где, как по заказу, появился лакей с теплым кожаным плащом в руках. Он помог одеться князю. — Как только достанешь Рахдая — возвращайся в город. Вместе с ним. Этот шаман может пригодиться.

Мирон не стал провожать Демидова на выезд. Все равно князя будут охранять тщательно. Машина, кроме брони, напичкана всевозможными охранными плетениями, выполняющими роль щита и отражателей. Поежившись, архат вышел на крыльцо только через десять минут после отъезда Юрия Степановича. Поместье выглядело брошенным, съежившись под холодным северным ветром, дующим с отрогов Камня. Осень уже на дворе, пусть и светит ярко иногда солнце. Но всему приходит конец. Пора, которую Мирон не любил. Хотелось уехать отсюда куда-нибудь на юг, или перебраться хотя бы в более умеренные широты. Советовал он Демидову строить свой город южнее, да не послушался князь.

Дорога до княжеской вотчины была пустынной, и Мирон, нахохлившись на заднем сиденье мягко идущего седана, размышлял о задании, данном ему Демидовым. В сущности, что он знал о Волоцком, если сразу, навскидку? Сирота, попал в кадетскую школу, находящуюся под патронажем княжеских родов. Родители погибли при странных обстоятельствах. Следствие зашло в тупик или не захотело копаться в грязном деле. Мирон знал, как устраняют неугодных с шахматной доски, и не была ли история с родителями Колояра местью неких могущественных сил? Ладно, это не его дело — лезть в шкаф с призраками.

Волоцкий закончил школу с отличием, но почему-то был проигнорирован императорскими «покупателями», и добровольно рекрутировался на службу в Семиречье, три года охранял приграничные земли, гонялся за всякой нечистью, ловил контрабандистов и участвовал в ликвидации мелких банд. В Демидово приехал после окончания срока службы, и по рекомендации старшины Курбата взят в егерский отряд «Рыси». Все, пожалуй. Где здесь причина, позволившая Колояру пойти против княжеской воли? Почему он, вопреки инструкциям, привязал артефакт к себе? Что это было? Ошибка, глупость или намеренный ход? Допустим, порезался случайно, когда доставал клинок из ножен. Да, артефакт красивый, привлекательный. Трудно удержаться от любопытства. Здесь нет противоречий. Глупость, мальчишество, неосторожность, в конце концов. Согласен. Тогда проще всего согласиться на процедуру снятия привязки. Ничего сложного нет. Добровольный отказ от кровного артефакта существует издревле, методы наработаны и совершенно безопасны. А Волоцкий отказался. Значит, налицо не глупость, а намеренный шаг. Для чего? Неужели ему необходимо магическое оружие для войны?

Мирон поморщился. Машина, летящая на приличной скорости, попала колесом в скопившуюся на асфальте лужу и с шипящим шумом выплеснула поток грязной воды на обочину.

— Аккуратнее веди, — бросил в спину водителю Мирон. — Думаешь, если в машине маг едет — не слетишь с мокрой трассы?

— Извините, господин архат, — напрягся водитель и слегка сбавил скорость. — Буду внимателен.

Мирон снова погрузился в рассуждения. Он любил анализировать ситуации и поведение людей, считая, что в каждом нелогичном случае есть ответ, почему человек поступает так или иначе. Колояр Волоцкий откровенно игнорировал приказ князя лишь по одной причине: ему нужен артефакт. Егерь по факту, одаренный дворянин, лишенный Дара самым жестким образом с помощью браслетов «веригельн», которые просто так не снять, только с риском для жизни. И снять может тот, кто ставил блок. Значит, Волоцкий хочет компенсировать пропавший (или все-таки заблокированный?) Дар с помощью магических предметов для…. Для чего? Месть?

Тогда становятся понятными мотивы парня. Съехал из казармы, чтобы спрятать кинжал, и пользуясь свободным временем, хоть что-то разыскать в старых книгах о похожих артефактах. Не имея допуска к специализированным книжным хранилищам (Мирон лично проследит, чтобы никто не вздумал помогать простому егерю в поисках нужной информации), он обязательно пойдет в доступные библиотеки, что уже, впрочем, случилось.

Архат не подозревал, что пришел к таким же мыслям, как и Демидов недавно. Впрочем, очевидное всегда лежит на поверхности. И прозорливость здесь ни при чем. Нужно лишь собрать воедино разрозненные картинки происходящего.

Седан миновал дорожный пост и въехал в город. Мирон коротко сказал водителю, чтобы тот ехал в расположение отряда «рысей». Нужно кое-что спросить у старшины Курбата.

Его архат нашел в стрелковом тире вместе с несколькими молодыми егерями, отрабатывавшими стрельбу из пистолетов. После каждой серии выстрелов старшина приказывал снять наушники и начинал распекать нерадивых бойцов. Не нравилось ему, как они поражают мишени, тратя его драгоценное время и боеприпасы. Мирону надоело ждать его. Он с помощью легкой техники сформировал на ладони маленький снежный комок и метнул в спину Курбату. Старшина хотел обматерить шутника, и обернувшись, только открыл и тут же закрыл рот.

— Продолжайте! — сказал он егерям. — Еще два подхода по десять выстрелов!

Они вышли на улицу, и Мирон примиряюще сказал:

— Не хотел отвлекать, но дело не ждет.

— Ладно, — махнул рукой Курбат. — Хотел-то чего?

— Когда у Волоцкого наряд по службе?

— Через два дня, — не задумываясь, ответил старшина, как и полагается настоящему и опытному командиру. Все, что касалось службы, Курбат держал в голове, и ни одна мелочь не могла потеряться в ней. — Что вдруг заинтересовался Колояром?

— Да так, хотел поговорить по тому случаю с захоронением, — отвертелся Мирон. — Возникли вопросы.

— Слышал, парень не хочет отдавать князю какую-то находку? — Курбат кивнул, показывая, что не мешает прогуляться по дорожке вдоль казарменных помещений. — Слухи идут нехорошие…

— Что за слухи?

— Парня мне не троньте, — сухо сказал Курбат совершенно другое. — У него могли быть причины для этого.

— Какие причины? — засмеялся Мирон, старательно обходя лужи, засыпанные желтеющими листьями. — Он обязан был отдать каждый артефакт, найденный в захоронении. Вместо этого мы получаем засыпанную обвалом гробницу, привязанный к Волоцкому кинжал и его непонятное поведение. Князю не нравится. А если Демидов начал сердиться — жди в гости Башлыка. Я хочу сам решить проблему, пока не поздно. Поговори с парнем, убеди его не совершать глупости. Иначе до беды недалеко.

— Послушай, Мирон, — медленно вышагивая по дорожке, заложив руки в карманы куртки, произнес Курбат, — я не хочу вмешиваться в ваши дела, далекие от моей службы. Ты знаешь, какое у меня отношение к своим «рысям». Каждый боец проверен на сто рядов, в каждом я уверен. Колояр, конечно, не подумал, чем грозит ему своеволие. И все-таки, вместо угроз можно сесть за стол и все обговорить. Почему бы не помочь Волоцкому в его деле? Клан князя Демидова очень влиятелен не только на Урале, но и в Сибири его хорошо знают и уважают. Сколько родов в вассальных отношениях? Больше двадцати? И какие фамилии, Мирон! Мещеряковы, Кашкины, Кобылкины, Воронины…. И это только самые богатые роды, держащие двадцать процентов всех капиталов клана. Деревообработка, речные перевозки, энергетика, производство химических удобрений…. Помогите парню вернуть честь его Рода, его земли, которые скоро пойдут с молотка. И он сам отдаст вам все, что спрятал в норе.

— Мысль правильная, старшина, — кивнул Мирон. — Правильная, но ненужная. Демидов ни за что не будет бодаться с кланом, который пересекался с Волоцкими в негативной ситуации. Я мало знаю о прошлом твоего подчиненного, но даже имея на руках минимум информации, предложил бы Колояру не вынашивать месть. Уничтожат и разотрут в порошок. Наш князь в клановые разборки не вмешивается.

— Мне это известно, — сердито буркнул Курбат. — Я поговорю, конечно, с Колояром, но не обещаю исправить ситуацию. И даже в таком случае не торопись, архат. Уничтожить человека с твоими умениями всегда успеешь.

Мирон внезапно остановился посреди дорожки и пристально поглядел на мрачного старшину. Обдумав что-то, спросил:

— Ты уверен, что парень не сбежит? Ведь тогда князь будет вынужден подать на него в розыск. Нарушение присяги, контракта — вещь малоприятная. За ним начнут охоту все кланы, на чьих землях он появится.

— Если только вы не вынудите его совершить такую глупость, — фыркнул Курбат. — Зная твою горячность, архат, подозреваю, что так и будет.

— Нет-нет, сначала ты сам его попробуй уговорить, — как будто отмахнулся Мирон. — Если в голове Волоцкого есть хотя бы капля разума — мы придем к согласию.

Глава двенадцатая

Через открытый балкон несло ночной свежестью, но я привык к такому температурному режиму и спал под тонким покрывалом. Вернее, то, что сейчас происходило, мало походило на сон. Я четко знал, что пять минут назад проснулся от жажды и ходил на кухню выпить воды. Потом лег, и вот тут-то началась чертовщина.

Да, я прикрыл глаза, пытаясь сразу провалиться в сон, еще не ушедший окончательно после прогулки по дому, но не получилось. Бледно-сиреневое свечение, наползающее из коридора, заполнило часть комнаты, где я лежал на диване. Оно угнездилось возле моих ног, заколыхалось протуберанцами щупалец, пытаясь дотянуться до меня. И что прикажете делать? Стрелять в привидение? А дух ли это? И браслеты, что удивительно, молчат. Заткнулись, ублюдки, в тряпочку, и даже не хотят реагировать на ситуацию. Значит, это не магическая фигня?

— Хрень какая-то, — подтверждая свои мысли словами, пробормотал я и закутался с головой в покрывало. Свет проникал через ткань, раздражал и мешал заснуть.

— Напрасно ты думаешь, что это твои фантазии, — раздался мужской голос из кухни. Я вскочил как ужаленный, выхватывая из-под подушки пистолет. Секунда — и я крадусь вдоль стены, следуя за свечением, которое рвануло на кухню и заколыхалось бледным ореолом высокой худощавой фигуры. Она расположилась на стуле в углу сразу за столом.

С сухим щелчком снимаю пистолет с предохранителя — скорее, демонстративно, чем для реальной стрельбы. И что дальше? Вижу, что мужик какой-то весь просвечивается. Странная у него одежда, вся чешуйчатая, словно бронежилет от французских модельеров. Такой же стильный и бесполезный для ежедневного ношения.

— Ты кто, а? Как пробрался в мою квартиру?

— Лучше сядь и спокойно выслушай меня, хозяин, — голос у мужика мелодичный, ему бы в опере петь, красивый с бархатистыми нотками.

— Хозяин? Не перепутал, любезный? Не в ту дверь зашел?

Легкий смешок. Приглядевшись к мерцающему лицу, замечаю, что незнакомец еще и молод. Моих годов, может, и младше. Аристократические черты, плавные обводы скул, непривычный разрез глаз, белокожий, длинные волосы собраны в толстый пучок и перевязаны серебряной нитью.

— Садись на стул, хозяин. Я хочу с тобой поговорить. Гляжу, мучаешься с тем, что приобрел недавно, чуть себя не угробил.

— Хорошее начало. Поздравляю, вы сошли с ума, — снова пробормотал я, затыкая уши.

Снова смешок.

— Совсем не бред, хозяин. Я действительно существую, и не в твоем воображении. Вернее, и в нем тоже. Но сейчас мне хочется посмотреть на тебя и показать, кто я такой, — молодой мужчина закинул ногу на ногу. — Присаживайся, не торчи соляным столбом передо мной.

— Мне утром ехать через полгорода в расположение отряда, а я не могу уснуть, разговаривая с каким-то сумасшедшим, использующим магию, — проворчал я, но исполнил желание незнакомца. — Определенно в «дурке» для меня уже место приготовили.

— Хорошо, не буду тебя мучить. Я — ментальный образ клинка Ясни, запрятанного под крышкой вон того шкафа, — последовал кивок в сторону тайника. — Ты меня активировал, когда порезал свой палец. Не знаю, специально ты это сделал, или по недомыслию — но теперь мы связаны.

— Я знаю о связи. Но это была случайность, — буркнул я.

— И уже жалеешь об этом?

— Нисколько не жалею, — я решил, что выслушаю этот светящийся бред, а утром проснусь, отнеся его к удивительному сну. — Мне нужны артефакты, которые помогут снять блокираторы с моих рук. Я сознательно попал в гробницу и забрал себе кинжал и четыре перстня. Ну, что скажешь? Будешь меня карать? Ты ведь за этим пришел?

— Зачем сразу кличешь на себя кару? — мужчина посмотрел на меня так пристально, что захотелось куда-нибудь убежать. — Так было предначертано звездами, небесами и Космосом. Реликвии перешли в те руки, в которые и желали попасть. Ты воин, ищущий справедливости. А я — Ясни — помогу тебе. Клянусь прахом первого сына Варахи — витязя Сваруна.

— Подожди, ничего не понимаю! Так в гробнице лежал родственник Варахи?

— Увы для вас, ныне живущие, и счастье для давно ушедших в небытие! — витиевато произнес фантом. — Я служил Сваруну и был похоронен вместе с ним.

— Я ничего не знаю про детей Варахи. Разве они у него были?

— Власть передавалась по первородству. Сварун получил меня в знак власти, когда отец ушел на юг, расширяя свою империю. Прожил долгую жизнь, но был убит предательским ударом своего лучшего советника.

— Ничего нового, — усмехнулся я. — Так всегда бывает, когда расслабляешься.

— Ты должен знать…, - честное слово, силуэт попробовал протарабанить пальцами по крышке стола, но звука я не услышал. Выглядело забавно. — У Сваруна было еще четыре перстня для второй руки, но они исчезли, и никто не знает, где они находятся. Но даже те камни, которые есть у тебя, позволяют выстроить магическую защиту.

— А теперь подробно, друг мой Ясни, — я напрягся. Вот и нужная информация всплыла. — Что за перстни у меня, и какую роль играет клинок во всей истории?

— Все восемь перстней составляют полную защиту, — сказал фантом, покачивая ногой. — Это так называемый «солнечный доспех». Если ты сумеешь разыскать пропавшие камни, то станешь величайшим витязем в современном мире, и никакой архат, и даже Творец, не смогут победить тебя.

Я сглотнул слюну. Мне слегка поплохело, а в горле стало сухо. Лихорадочно налив в стакан холодной кипяченой воды из чайника, я в два глотка осушил его. «Солнечный доспех»! Мечта многих артефакторов и магов! Мечта, о которой давно говорят, что такого супероружия никогда и не было в истории человечества. Но почему перстни, а не обычная сбруя в виде кольчуги, меча, топора и других ценных вещей?

— Что в него входит? — меня распирало от желания узнать все о легендарной сбруе.

— Каждый перстень отвечает за свою стихию, — охотно ответил ночной гость, — но в совокупности они составляют пару. Каждая пара дополняет друг друга. Вот почему желательно иметь на руках все восемь камней. Например, Вода-Лед, Огонь-Молния, Земля-Металл и Дерево, Воздух-Пар и Невесомость. Таким образом, комбинируя стихиями, ты образуешь невероятное количество оружия, способов защиты и нападения.

— Класс! — я воодушевился. — Но у меня четыре камня. Как быть в таком случае? Доспех неполный?

— У тебя перстни Ведущих Стихий: воды, огня, воздуха и земли. Но даже с таким набором у тебя появляется неплохой шанс стать сильным магом.

— А как быть с этим? — я вытянул руки и с интересом посмотрел на гостя. Тот скользнул взглядом по браслетам, потом положил светящиеся пальцы на артефакты. Холодок пополз по коже, но я бы не сказал, что он был настолько мне неприятен.

— «Веригельн», — прошелестел голос Ясни. Черт с ним, хочет себе имя — буду называть его так. — «Смертельный капкан». Такой же древний, как и «Солнечный доспех». Хм… Давай угадаю. В современном мире против него нет ключа взлома, так?

— Так, — подтвердил я. — Что-то ты удивительно хорошо говоришь на современном языке, даже подозрительно. Тебе же пять тысячелетий!

— Четыре, — поправил мужчина и усмехнулся. — Я был создан величайшими оружейниками Варахи, закален в крови врагов, напитан энергией Космоса и магией творцов. Каждый мой слой покрывают руны, и я настолько остер, что могу перерубить металлический прут с твое запястье. А оно у тебя весьма впечатляющее. Насчет современного лексикона… Я ведь сижу в твоем подсознании, считываю ментальные образы, и мне не сложно разговаривать понятным тебе языком.

— Хрен с ним, с языком. Как мне быть с блокираторами? Они реагируют на любое проявление магии, а если лезешь к ним с намерением снять — жестко противодействуют.

— Ты сейчас чувствуешь что-то? — поинтересовался гость.

— Ничего. Как будто на запястьях ничего нет.

— Ну и что тебе еще надо? — усмехнулось призрачное сияние.

Я озадаченно почесал скулу дулом пистолета, и тут же спохватился. Дурак, забыл на предохранитель поставить! Щелк! Вот теперь порядок.

— Получается, что артефакты ладят друг с другом?

— Молодец. Как у вас говорят? Можешь взять с полки пирожок?

— Ну умничай, а ответь мне нормально.

— Да. Произошла настройка между артефактами. Они признали друг друга. «Веригельн» и Ясни с перстнями появились почти одновременно, в одно и то же время. В них заложены одни и те же принципы магии. По сути, только элементы «солнечного доспеха» могут успешно противостоять блокираторам и даже нивелировать их негативное влияние, — дух клинка вздохнул, словно на самом деле передо мной сидел обычный человек.

— Тогда я хочу снять их сейчас же! — едва не подпрыгнул я на месте. Пустой стакан, задетый локтем, упал на пол с глухим стуком и откатился под стол.

— Зачем? — удивленно посмотрел на меня светящийся гость. — Пусть они будут на твоих руках. Теперь ты знаешь, что в любой момент сможешь от них избавиться. Если планируешь месть — пусть твои враги до самого последнего будут в уверенности, что ты смирился с капканом на руках.

В словах духа клинка было рациональное зерно. Сняв браслеты, я мгновенно привлеку внимание агентов князя Щербатова, и неизвестно, дадут ли они добраться мне до него и осуществить свою месть.

— Как я смогу их снять, если приспичит?

— Просто прикоснись острием клинка к браслетам, перережь их.

— И все?

— Да. О-оо! Да ты уже зеваешь как бегемот! Иди-ка спать! У нас будет время поговорить… Хотя, стой! Хочу показать тебе еще кое-что, — гость потер ладони друг о друга, как муха перед хлебной крошкой. — Возьми меня.

— Как-то двусмысленно звучит, — хмыкнул я озадаченно, уже собравшись уходить. — Я девушек предпочитаю, а не призраков.

— Клинок возьми из схрона! — возмутился мой собеседник.

Вот интересно, если это сон — могу ли я усилием воли приказать себе, чтобы нож оказался в моей руке? Напрягшись, попробовал дать команду лежащему под крышкой шкафа клинку. Бесполезно. Пришлось лезть самому, греметь кастрюлями, поднимать нижнюю крышку, вытаскивать оружие.

— Слабоват ты еще для таких фокусов, — сказал гость, словно прочитал мои мысли. Я выпрямился, сжимая чешуйчатые ножны. — Но это придет со временем. Теперь слушай внимательно. Чтобы перстни, находящиеся на твоих руках, имели возможность защищать тебя, нож должен быть рядом с тобой постоянно.

— Да меня грохнут сразу, как только увидят его! — возмутился я. — Зря, что ли, спрятал?

— Его можно носить с собой, и никто не увидит.

— Хотел бы я знать, как его носить, если он из-под любой одежды выглядывает!

— Силой мысли ты можешь превратить клинок во что-то другое. Например, в часы на запястье или дешевый кулон на шее. Галстук, запонка на рубашке, иголка, воткнутая в воротник куртки… Да все, что фантазия твоя подскажет. А в случае опасности он трансформируется в боевое оружие, в то, чем Ясни является на самом деле.

— Охренеть! Так это симулякр?

— Симулякр, эйдос… Название не корректное, но суть явления почти такая же. Искажение и маскировка данной реальности. Клинок — реальность. Все остальное, во что он превращается — искажение, маскировка. Что-то вроде многофункциональной аналогии… Извини, что не могу точно передать это явление.

Гость развел руками, световое облако заколыхалось.

— Да плевать, как называется! Это серьезно работает? Ну-ка, а если я хочу превратить кинжал в вилку?

Оружие в моей руке внезапно пошло волнами, обдавая руку то холодом, то жаром, съежилось в непонятную структуру, и через мгновение я с обалдевшим видом смотрел на обыкновенную вилку с тремя зубчиками. Подумал, что хочу обратно видеть кинжал. Снова трансформация, только сначала тепло, потом холод. И вот Ясни в моих руках поблескивает чешуйками в отблеске фиолетовых сполохов, приобретя свою форму.

— Здорово? — гость с любопытством смотрел на мою физиономию. Уверен, что обалдевшую и потрясенную. Зеркала нет рядом, чтобы посмотреть.

— Нет слов…, - с сожалением сказал я, укладывая нож в схрон. — Жаль, что все мне снится.

— Снится? — усмехнулся собеседник. — Ладно, иди спать, Фома неверующий. Утром на свежую голову попробуй повторить трюк.

Он приблизился ко мне и легким тычком ладони в лоб отправил меня в небытие, из которого я вырвался с помощью переливчатой трели будильника. Хлопнул, не глядя, по чашечке звонка и открыл глаза. Пора вставать. С непонятными мыслями в голове, оставшимся после сумбурного сна, протопал на кухню, налил в чайник воды и включил его. Взгляд уткнулся в лежащий под столом стакан.

— Да не может быть, — помотал я головой и поднял его, внимательно осмотрев со всех сторон, словно он мог дать мне какой-то ответ. Пожал плечами и пошел в ванную мыться, бриться и чистить зубы. Пока смотрел на себя в зеркале, вспоминал странный сон. Или не сон вовсе? А стакан как оказался на полу? Ведь я его во время разговора с мужиком столкнул вниз и не поднял. Это точно. Получается, ночью я вовсе не бредил? И лунатизмом не страдаю?

Пока завтракал бутербродами, мрачно смотрел на схрон, где лежал кинжал, и не знал, что делать. Обладание редкими и древними артефактами ставило меня в очень опасное положение. Мирон не остановится ни перед чем, чтобы овладеть ножом. Однако архат не знает о перстнях, один из которых — с сапфиром — был на пальце. Кто бы подсказал выход из ситуации! Оставлять драгоценности в пустой квартире, за которой присматривают ребята княжеского мага, крайне неосмотрительно. Тогда как объяснить людям появление на руках перстней?

Я, наверное, сошел с ума, если решил проверить результаты своего чудного сна. Ругая себя последними словами, вытащил из схрона ножны с кинжалом и пару минут тупо пялился на них. Потом вспомнил, что надо провести какую-то манипуляцию, придать Ясни (имя-то всплыло в памяти!) нужную трансформацию. Ну, пусть будет обычная ручка, которую можно носить во внутреннем кармане куртки или нацепить на рубашку. И едва не выпустил ножны из рук.

Приятный холод вцепился в пальцы и прошил меня насквозь, а потом тепло растопило лед. Ножны покрылись бликами, замерцали и как-то съежились в бесформенную массу. А я с разноречивыми чувствами смотрел на ручку с матовым покрытием, толщиной с мой большой палец и изящным колпачком с защелкой. Не хватает только витиеватой фирменной надписи. Неужели сработало? Твою ж дивизию! Да этого просто не может быть! И блокираторы молчат, словно устыдились, что постоянно терзали меня болью.

— Магия, — с умным видом произнес я, потому что больше ничего в голову не лезло. Куда уж моим модификаторам! Детский лепет перед мощью древнего колдовства!

Решил взять перстни с собой. Не придумал ничего лучшего, как нанизать все четыре на бечевку и повесить на шею. Гирлянду стоимостью несколько сотен тысяч рублей (а по мне — так бесценная) запихнул под майку. Так надежнее. Ну не стоит сейчас светить находкой перед Мироном и ребятами из отряда.

До базы егерей, где сейчас находились «рыси» и «манулы», я добрался на кабриолете, и даже успел заскочить в казарму перед построением на развод. Еще не знаю, куда старшина меня запихает. Может, на охрану автостоянки или гарнизонного полигона ребятишек гонять или грибников. Но действительность превзошла все ожидания.

Когда около пятидесяти человек выстроились на небольшом плацу, ежась от утреннего тумана, вместе с Курбатом к нам вышли сотник Пахом и начальник СБ князя Башлык. А вот он-то что здесь делает?

Пахом лично распределил егерей по объектам, но меня в списке не оказалось, как и Ража, и Зимовея, и Стриги. Странно. Я скосил глаза на Курбата, но старшина даже не шелохнулся, стоя рядом с Башлыком. И что все это значит? Отбой? Можно домой ехать?

Однако позже Пахом выкрикнул наши фамилии и приказал остальным разойтись. Мы остались стоять, уже откровенно переглядываясь друг с другом. Сотник захлопнул папку со списком развода и ушел, пожав руку Башлыку. Начальник СБ, заложив руки за спину, сделал два шага вперед и неожиданно усмехнулся:

— Да расслабьтесь, «рыси». У вас такой вид, словно игрушку отобрали. Есть для вас одно задание, старшина лично отбирал. Заметьте, всех из своей группы!

— Какое задание, господин Башлык? — поинтересовался Стрига, самый нетерпеливый.

— Поступаете в сопровождение княгини Ольги Федоровны, — огорошил нас Башлык. — Она едет в Югорск к своим родственникам вместе с дочерью. Дорога не такая длинная, около шести часов. Будете в ее охранении.

— Но егеря не занимаются охранной важных персон, — заметил Раж, на что Курбат только поморщился. А мне это дело сразу перестало нравиться. Нет, сложного здесь, конечно, ничего не было, но сам факт смены охраны настораживал.

— Хочешь сказать, что для этого существует СБ? — опять усмехнулся Башлык. — Правильно. Но не забывайте, что вы тоже давали клятву верности. И чем ваша служба отличается от нашей? Да ничем. Так что, готовьтесь. Через час группа должна выехать в «Зеленый Яр». Там остаетесь и готовитесь к поездке. Инструктаж проведет лично светлейший. Оттуда поедете в Югорск.

— На сколько дней? — решил поинтересоваться я.

— На сколько скажут, — отрезал Башлык. — Все вопросы — к Юрию Степановичу. Он расскажет все, что вас интересует. Оружие, снаряжение, паек — в общем, берете все, как на обычное задание. Жду вас через час на КПП.

Он демонстративно посмотрел на часы и удалился. Мы остались на месте, удивленные таким поворотом дела. Курбат неожиданно сплюнул в сторону Башлыка, что за ним не наблюдалось раньше.

— Задание понятно? — мрачно спросил он. — Старшим назначаю Волоцкого. Всем разойтись для подготовки к командировке. Колояр, задержись.

Курбат проводил взглядом уходящих с плаца егерей и огорошил меня:

— Не нравится мне эта поездка, Волоцкий. Раж правильно ткнул Башлыка мордой в навоз. Такими делами занимается СБ, а не егеря.

— Подстава? — сделал я предположение.

— Думаю, тебя проверяют, — Курбат пристально посмотрел на меня и вдруг схватил пальцами за отворот куртки. — Это все из-за артефакта, который ты приволок с озера. Вот скажи мне, Волоцкий, какого беса тебе понадобилось лезть против архата и князя?

Они же не успокоятся, пока не отберут клинок! Отдал бы ему — и дело с концом. Всем легче было бы. Сам себя угробишь, и ребят подставишь!

— Каким образом, старшина? — нахмурился я. — Как парни могут пострадать из-за меня?

— Подозреваю, что Мирон захочет проверить возможности артефакта, и как ты будешь вести себя в ситуации. Может, захотят убить, чтобы нож перешел к нему без лишних проблем. Ты понимаешь, чем все это пахнет?

— Понимаю. Зачем только рисковать жизнью княгини и ее дочери?

— Думаешь, им что-то будет грозить? — хмыкнул старшина. — Наивный ты, Кол. — Атака будет на тебя. Главная цель — ты. Но с тобой будут Стрига, Раж, Зимовей. О них подумай. Пустят в расход и не поморщатся. У Демидова такие спецы есть, что все обстряпают в лучшем виде. Нападение на дороге, неизвестные враги, покушение на княгиню… Хреново, брат!

— Ничего, выкрутимся, — я вздохнул. — Спасибо, старшина. Будем начеку.

— Ладно, надеюсь на твою сообразительность, — буркнул Курбат и похлопал меня по плечу. — Лишнего князю не болтай, больше слушай. Хочу ошибиться в его намерениях. Не будет же он рисковать своими родными?

Я пожал плечами и пошел готовиться. В оружейной комнате забрал свой карабин, пополнил запас патронов к магазинам, повесил на шею амулет связи. В подкладке куртки лежит «Щит витязя». Рюкзак со шмотками всегда при себе. Не в тайгу, конечно, собрался, но мало ли что. Нацепил на себя разгрузку и пошел к выходу, где меня ждали парни. Так вчетвером и пришли на КПП. Черный микроавтобус, похожий на застывшую каплю, приземистый и хищный, уже ждал нас. Башлык глянул на часы, но ничего не сказал. Кивнул нам, чтобы мы залезали внутрь, а сам сел рядом с водителем.

До «Зеленого Яра» мы ехали молча. Каждый из нас прокручивал в голове ситуацию, но обсуждать ее при начальнике СБ не собирались. Сначала Башлык хотел разговорить нас, но потом бросил это занятие. Возле контрольного пункта остановились, чтобы полицейские проверили, кто едет к князю, и дальше уже продвигались без проверок.

— Вещи свои вытаскивайте, поедете в другой машине, — сказал Башлык. — Я предупрежу светлейшего, что вы прибыли. Подождите на улице.

Мы выгрузились, нашли неподалеку открытую беседку с лавочками, разместились там. Денек сегодня был под стать нашему настроению. Раж — плотный коренастый егерь ростом, едва доходящий мне до плеча — раздраженно вытащил из пачки сигарету и закурил.

— О чем с тобой Курбат говорил? — Стрига вдыхал в себя запах дыма, но не пытался отодвинуться в сторону от Ража.

— Предупреждал, чтобы мы по сторонам смотрели и не зевали, — пожал я плечами.

— Старшина — голова, правильно говорит, — поддакнул Раж, делая глубокую затяжку. — Не нравится мне это дело. Что вдруг князь решил доверить охрану жены нам, егерям? У нас вообще специализация другая.

Ольга Федоровна была второй женой князя Демидова, и имела от него двух дочек: Евгению и Софию. Старшей было семнадцать, второй — чуть поменьше, точно не знаю. Разговор шел об одной дочке, которую с собой должна взять княгиня. Я бы плюнул на все подозрения и сомнения, но события последних дней серьезно изменили мое восприятие действительность. Курбат прямым текстом сказал, что на меня ведется охота. Целью является артефакт из гробницы. Забрать кинжал, завязанный на кровь обладателя, можно лишь с его смертью. Значит, архат попытается в первую очередь грохнуть меня. Тогда зачем такая сложная и путаная игра? Для чего вовлекать в нее егерей и жену с дочерью?

— Слухи ползут, что все из-за кинжала, который Колояр не отдал князю, — присоединился к разговору Зимовей. — Он и злится…

— Как это связано с сопровождением княгини? — скривился Стрига, и кивнул в сторону особняка, поблескивавшего зайчиками восходящего над лесом солнца. — Ерунду городишь, Зима. Демидов, если захочет, найдет способ забрать артефакт.

— Верно, способы всегда найдутся, — Раж докурил и ловким щелчком отправил окурок в изящную кованую урну, стоявшую в беседке. — Грохнут нас по дороге, обставят дело как нападение, а под шумок заберут находку. Да, Колояр?

— Я же не идиот носить с собой такую ценность, — мне пришлось с улыбкой похлопать себя по куртке, даже распахнуть ее, чтобы все удостоверились, что чешуйчатых ножен на мне нет.

— И в рюкзаке нет? — на всякий случай спросил Раж.

— Показать? — я разозлился. — Короче, парни, подождем, что скажет князь, а потом решать будем.

За нашими спинами прошуршали колеса. К парадной лестнице подъехал бронированный пятиместный «Буран», шедевр местного автопрома —непробиваемая ракета, дающая по прямой двести километров в час. Колеса с системой самоподкачки, стеклопакеты из броневого стекла, движок в пятьсот лошадок, за точность не ручаюсь. Может — больше, может — наоборот. В любом случае «Буран» предназначен для перевозки драгоценного груза в виде княгини. А вот и наш транспорт, грубый и брутальный восьмиместный германский минивэн «Опель», скромно пристроился следом за «Бураном».

— Кажется, по нашу душу, — кивнул Стрига на приближающегося к беседке лакея.

— Господа егеря, — пожилой мужчина в серебристо-зеленом костюме важно подошел к нам и слегка склонил седеющую голову. — Вас изволят видеть светлейший князь Юрий Степанович. Прошу следовать за мной. Вещи можете захватить с собой и оставить возле машины. Оружие у вас заберут на входе. Таковы условия.

— Пошли, что ли, — на правах командира я встал первым, и закинув рюкзак за плечо, взял карабин в другую руку и потопал следом за слугой. Что бы мне судьба не готовила, теперь я был во всеоружии. Нож-симулякр и магические перстни находились при мне, и переживать за их безопасность было бы глупо. Если Мирон захочет завлечь меня в ловушку, у него не получится. Посмотрим, кто кого.

Главы 13, 14


Глава тринадцатая

На трассе мы перестроились в нужный порядок. Сергей — водитель «Опеля» — вырвался вперед, прикрывая тушей минивэна серебристо-зеленый бронированный «Буран». Колонна помчалась по трассе в сторону Югорска. Княгиня Ольга со своей старшей дочерью Евгенией были во второй машине под присмотром опытного Ража и Зимовея в придачу. Да еще водитель, вооруженный не хуже нашего. Получалось, что на двух важных лиц князь выделил шестерых охранников. Маловато будет. Башлык всегда старается сохранять пропорции пять к одному.

Я сидел на заднем диване «Опеля» и рассеяно поглядывал по сторонам из-за тонированных стекол на проносящиеся мимо пейзажи. Стрига о чем-то болтал с Серегой, а я размышлял. Ольга Федоровна являлась второй женой Демидова, и по слухам, не была слишком любимой. Замуж ее выдали по обоюдному согласию сторон. Сама она происходила из богатого дворянского рода Фроловых, державшего в своих руках рынок мебельного производства. Дочь явилась гарантом неприкосновенности земель Фроловых от посягательств конкурентов вроде московских и ростовских кланов, постепенно проникающих в Приволжье и на Урал.

Демидов мог дать такую защиту, и в свою очередь, обзавелся прочным форпостом с западной и южной стороны. Но слухи все равно ползли. Не любил князь вторую жену. Старался при случае всегда отправить ее подальше из имения, даже приобрел ей особняк неподалеку от Демидово. Может, поэтому он доверил нам охранять Ольгу Федоровну, что не боялся потерять ее? Дурацкая версия. А дочка? Евгения — красивая девушка, залог будущих альянсов князя со своими соседями. Зачем ее подставлять под молотки? Да чертовщина какая-то! Меня все равно глодало беспокойство. Незаметно для всех я снял с шеи бечевку, развязал узел и переложил перстни поближе к себе, в один из нагрудных карманов. Когда понадобятся — сразу нацеплю на пальцы, чтобы время не тратить.

— А зачем княгиня едет в Югорск? — поинтересовался я. — Там же у нее кроме двоюродной тетки никого нет? Родительский удел в Верхотурье, кажется?

— Ага, — откликнулся Сергей. — Там. Я, Кол, ничего не знаю. Мне приказали — я поехал. Ольга Федоровна, по слухам, хочет посетить мероприятие в Югорске по случаю открытия завода по производству детских игрушек. Самому князю неохота присутствовать на женском балагане, вот и послал жену.

Водитель хохотнул. Для него все было ясно. Приказ князя не оставляет двусмысленностей, в отличие от нас, егерей, ломающих голову, почему не служба безопасности сопровождает княгиню, а мы.

Зашуршала рация, вызывая меня на разговор. Это Раж.

— Кол, княгиня изъявила желание остановиться возле «Летнего сада». Хочет купить кое-что. Ты главный, решай.

Это точно. Меня поставили старшим во главе сопровождающей группы, и я отвечаю за безопасное передвижение княгини и ее дочери. Хоть один волосок упадет с их головы — мою точно оторвут без сожаления. Не в этом ли иезуитский план архата Мирона? Подставить меня через женщин и казнить. Дался ему этот нож. Хм, учитывая, что он может вытворять со своими формами — Мирон не зря копытом бьет. Не знает всех возможностей артефакта, но как маг ощущает перспективность находки.

«Эй, полегче, приятель! Я тебе не какой-то там нож! — в моей голове внезапно и отчетливо прозвучал насмешливый голос Ясни. — И, пожалуйста, помни, что я нахожусь возле твоего сердца и чувствую все мысли».

Приехали. Может, самому добровольно сдаться ментатам? Я реально слышу голос симулякра? В ответ раздался легкий смешок. Сказочная феерия, остается только сделать морду кирпичом и прикинуться, что ничего со мной не происходит.

«Летний сад» — это многофункциональный торгово-развлекательный комплекс в тридцати километрах от Демидово. Здесь есть все, что нужно неприхотливому или взыскательному путешественнику, начиная от автомойки и заканчивая гостиницей. Включая кинотеатр и кучу магазинов. Князь является его хозяином. Так чего бояться? Там находится постоянный пост дружинников, даже иногда егерей привлекают, и не только из нашего отряда.

— Заворачивай, — разрешил я и отключил рацию. — Серега, давай к «Летнему саду». Далеко не заезжай, чтобы нас не блокировали на выходе.

— Да я в «карман» заскочу, — кивнул понятливо водитель. — Все равно стоянки все забиты. Смотрите, сколько грузовых фур.

Наш минивэн мигнул задними фонарями, словно показывая, куда нужно следовать второй машине, и шурша шинами, аккуратно заехал на асфальтированную обочину, от которой к комплексу была построена дорожка.

— Серега, ты в машине, Стрига — со мной, — я машинально провел по бедру, проверяя наличие пистолета в кобуре. Мышечная память. Всегда так делал, сколько себя помню.

— Карабин оставить? — Стрига посмотрел на оружие, вставленной в специальные зажимы сбоку от кресла. Машину конструировали с многочисленными пожеланиями безопасников, постоянно колесящих по дорогам княжества. Все эти держатели для оружия в самых неожиданных местах — их пожелания. Удобно, ничего не скажешь. Всегда под рукой, и не мешается при поездке.

— Нафиг он нам нужен в людном месте? — я вышел наружу и прищурился, глядя, как из «Бурана» сначала выскочила легконогая Евгения в темно-коричневых бриджах и в светло-голубой рубашке в крупную клетку. На ногах сапожки на среднем каблуке. Этакий ковбойский стиль. А ничего девочка. Стройная, спортивная, с высокой грудью. Вот только короткая стрижка ей не идет. Соломенного цвета волосы обрамляют милое личико и нарочито небрежно спускаются на плечи. Девушка с улыбкой поблагодарила открывшего ей дверь Зимовея, потом махнула мне рукой.

— Господин Колояр, вы же у нас старший, — подошла она ко мне и с неисчезающей улыбкой принялась атаковывать. — Папа сказал, чтобы мы слушались только вас. Как скажете — так и будет. Но я хочу посмотреть в «Саду» последнюю коллекцию летнего пляжного белья. Сейчас скидка…

— Лето прошло, — напомнил я, глядя на княгиню Ольгу, вылезшую следом.

— Так и нужно пользоваться моментом! — с женской неоспоримой логикой ответила Евгения. — Мы будем вас слушаться, честно!

— Ольга Федоровна, а что вас подвигло на остановку? — смотрю на часы, приютившиеся возле браслета. — Время терпит?

— Конечно, — жена князя в сопровождении Ража двинулась по дорожке к комплексу. — Не переживайте, Колояр, мы быстро. Я здесь по своим делам…

— Зимовей, Раж! Сопровождаете княгиню! — показываю жестом, чтобы парни шевелили булками и не отставали от женщины не на шаг. — Княжна, я иду с вами!

— Кол самый хитрый, — хмыкнул Зимовей и затрусил следом за Ражем.

— Пользуюсь правом командира, — буркнул я. — Княжна, не вздумайте от нас отходить и прятаться в желании посмотреть нечто, неинтересное мужчинам.

— А если я захочу заглянуть в магазин женского нижнего белья? — кокетливо спросила Евгения. — Тоже пойдете?

— Никаких исключений, — твердо отвечаю и даю легкий подзатыльник Стриге. — А ты что тут хрюкаешь? Вперед и с песней!

Свои угрозы я исполнил. Княжна Евгения как будто специально водила меня по различным лавкам и магазинам со всякими женскими и девичьими безделушками, бельем и платьями, как будто нарочно испытывая мое терпение. Стрига всегда оставался на входе, контролирую окружающую обстановку, а я как привязанный следовал за бедовой девчонкой. На магазинный променад я дал полтора часа, и не минутой больше, и проклял все. Бесконечные переодевания в кабинках, понимающие взгляды продавщиц я стоически вытерпел, и только в машине выдохнул с облегчением. Стрига протянул мне бутылку с минералкой.

— Расслабься, — сказал он, — ты выдержал экзамен.

Серега заржал, чуть не выпустив руль из своих рук.

— Женька всегда мучает ребят, когда ездит шмотки смотреть, — пояснил он. — Вы бы видели их рожи, когда они возвращались обратно. Княжна ведь реально выматывает своими причудами! Так ты, Кол, с ней и в салон женского белья заходил?

— Что здесь такого? — я был спокоен. — Заходил. Работа моя такая — следить за клиентом. А белье, кстати, очень красивое. Сексуальное. Вот появятся у вас подруги, можете у меня консультироваться, что им подарить.

Оба ржут во весь голос. Придурки. Не понимают своего счастья.

Едем дальше. Трасса становится пустыннее, уже нет такого интенсивного движения. Вокруг нас смыкается тайга, рассекаемая только черной полосой асфальта. Иногда навстречу попадаются груженые фуры, идущие в Демидово. Водители мигают фарами, разглядев на капоте шильдик с гербом удельного князя.

— Второй — Первому, — бросаю в рацию. — Доложи обстановку.

— Все в порядке, — отвечает Раж.

— Соблюдайте интервал, — предупреждаю я. — Слишком близко от нас.

— Понял.

— Отбой.

Едем дальше. Пока все спокойно. Хочется подремать, но странное задание князя напрягает. Произойти может все, что угодно. Хоть фугас под колесами, разваленный мост или авария на дороге. Вот, кажется, накаркал.

— Впереди на обочине синий «орион», — докладывает Стрига. — Капот поднят. Сломались, наверное. Двое мужиков. Голосуют.

— Серега, не останавливаемся, — я нащупываю скобу, на которой висит мой карабин. — Стрига, засекай номер машины.

Мы с ревом проносимся мимо. Успеваю разглядеть, кто хотел нас остановить. В машине заметил еще одного человека. Кажется, баба. Плевать. Не собираюсь рисковать ценными клиентами.

— Здесь поблизости есть автомастерские? — спросил я водителя.

— Через пять километров будет поселок, — отвечает Серега, поглядывая в боковое зеркало. Проверяет, не отстает ли напарник. — Там есть слесарка, правда, мелкая.

— Завернем, попросим их, чтобы помощь выслали, — решил я. — Что там с номерами?

— Записал, — махнул телефоном друг. — Появится связь — позвоню нашим. Пробьют. Думаешь, пасут?

— Ничего пока не думаю, — мрачно бурчу в окно. — Доедем до поселка, а там видно будет.

Пока ничего страшного, что я себе накрутил. Едем спокойно, без приключений. Заскочили в поселок, отыскали автомастерскую и объяснили, что надо помочь людям, сломавшимся на дороге. Старший механик вытер тряпкой маслянистые руки и пообещал, что вышлет «передвижку» с необходимым набором запчастей. Поблагодарили и помчались дальше. Время к обеду. Серега, как не раз ездивший по этой трассе, обрадовал нас известием о наличии придорожного кафе.

Снова сворачиваем с дороги и подкатываем к уютному одноэтажному зданию под зеленой крышей из металлочерепицы. Само кафе стоит на высоком фундаменте, построено из бруса. Прилегающая площадь вместе с автомобильной стоянкой чистенькая, аккуратная. Серега находит свободное место и паркуется неподалеку от клумбы с цветами. На стоянке еще пять машин. Внимательно смотрю по сторонам.

— Стрига, идешь в кафе, проверяешь, как там дела, — даю указание. — Второй! Никому из машины не выходить!

Паранойя, она и в Африке паранойя. Не могу успокоиться. Браслеты ведут себя покладисто, магии не ощущают. А на душе тяжелый камень. До Югорска осталось пылить часа три, не больше. Мы уже проехали очень много, но никаких пакостей не наблюдаем. Может, зря грешили на князя? Ну, не сумасшедший же он, чтобы рисковать жизнью родных?

Пока Стрига проверяет кафе, я снял перстни и положил их во внутренний карман, заодно проверил, как ведет себя клинок, висящий тут же в виде ручки. Хорошо ведет. Не занимается глупостями вопреки хозяину. Ага, вот и дружок появляется на лестнице, машет рукой, зовет. Значит, все в порядке. Даю команду покинуть машины. Сначала подумал оставить водителей на месте, пообедать самим, а потом поменяться, но откинул эту идею. Времени займет больше, а я хотел доехать в Югорск как можно быстрее. Поэтому пошли все.

В помещении сидело человек десять: мужчины, женщины, дети. В основном, семьями. Выделялась только одна парочка. Молодые парень и девушка сидели в дальнем углу и о чем-то ворковали. На нашу дружную толпу даже внимания не обратили. Мы расположились так, чтобы из широкого панорамного окна с жалюзи, поднятыми вверх, виднелись наши машины. Евгения, чертовка, села вместе со мной и Стригой, чем вызвала неудовольствие матери. Я пригласил княгиню за наш стол и с усмешкой посмотрел на девушку. Почувствовала себя свободной от отцовского догляда, вот и расшалилась. Ничего, Ольга Федоровна сразу дала понять, что не намерена в дороге терпеть игривость княжны. Одним только взглядом мгновенно решила вопрос.

Все было спокойно, а меня потихоньку начала колотить дрожь. Во всей истории с сопровождением не нужно было искать двойного смысла, если бы я не пошел против княжеской воли. У аристократов, несущих искру Дара, слишком завышена самооценка и искажен взгляд на окружающий мир. В их понимании человек, служащий господину, уже является должным во всем. Вот я, например, в открытую отказался отдать свой справедливый трофей хозяину, и за это только одно наказание: смерть. Но Демидов не может убить меня просто так, проходя мимо, как надоедливую муху. Для этого в дворянском обществе существует целая система, ведущая к обвинению человека, замешанного в темных делишках. Она отработана веками и обросла многочисленными противовесами. Опять же, возьму пример с моими родителями. Отец, по мнению князя Щербатова, поступил с ним очень плохо, бестактно и бесчестно, уведя будущую жену из его клана. Да, он не успел жениться на моей матери, но сам факт срыва свадьбы был зафиксирован и осужден многими из приближенных и друзей клана. Это дало Щербатову действовать так, как он считал нужным, смывая глубокое оскорбление кровью. И он сделал это.

Единственная загвоздка была в сохранении меня в живых.

Подозреваю, что принцип наказания за оскорбление сработал в аристократической среде так, как и рассчитывал князь Щербатов. Но я жив, и хочу отомстить, что тоже позволительно для дворянина. Только нужно выбрать, какой мерой я отвечу своему кровнику. Отправить на тот свет только Главу Рода или всю его семью? Хватит ли мне сил противостоять мощи клана? Кто пойдет на заклание ради торжества справедливости?

Движок «опеля» басовито загудел, и у меня почему-то заложило уши.

— На перевал поднимаемся, — пояснил Серега. — Десять километров вверх по грунтовке, специально асфальт не кладут, чтобы у тяжелых фур сцепка с поверхностью лучше была. Видишь, какие петли дорога выписывает? Потом спуск, мост через речку, а там до Югорска рукой подать.

— Что за речка?

— Да ее здесь все Безымянкой называют, — пояснил водитель, осторожно прижимая машину к правому краю. Навстречу шла груженная фура, помигивая фарами. Я даже через закрытые окна чувствовал запах горящих колодок. Тяжело спускаться на тормозах.

— Частенько опрокидываются? — полюбопытствовал Стрига, провожая взглядом фуру.

— Да уже раза четыре на моей памяти, — призадумался Серега. — Однажды выезжали с «манулами» на опрокидывание. Товар из Югорска шел, князь его очень ждал. Подняли ночью не только безопасников, но и егерей. Аккурат на таком вот спуске. Тяжелый здесь перевал, опасный. А дальше нормально.

— На верней точке не торопись спускаться, — попросил я, призадумавшись. — До моста оттуда сколько километров?

— Три-четыре, не больше. А что?

— Хочу на природу с верхотуры глянуть, — отшутился я.

Стрига только хмыкнул, предупрежденный мною, и демонстративно погладил ложе карабина. Если устраивать засаду — то лучшего места не найти. На спуске, возле моста, когда нет возможности оглядеться. Сразу влетишь в неприятности, даже не успеешь ойкнуть.

Наконец, добрались до вершины, Серега проехал еще пару сотен метров и остановил машину возле большого валуна, испещренного различными надписями, преимущественно — именами. А любители граффити постарались изрисовать его непонятными абстрактными картинками.

— За Шаман-камнем есть полянка, там ручеек протекает горный, — водитель, вылезая наружу, прихватил с собой термос. — Вода вкуснейшая. Пойду, наберу, пока вы тут красотами пользуетесь.

— Раж, пятнадцать минут остановка, — кинул я в рацию. — Следи за клиентами. Я скоро приду.

Мы со Стригой углубились в лесок, и не теряя дорогу из виду, прошли вдоль нее до начала уклона. Отсюда открывался шикарный вид на лежащую внизу долину, сжатую со всех сторон живописными скалами, поросшими лиственничным лесом. В прозрачном воздухе даже без бинокля можно было рассмотреть, что творится внизу. Ага, вот и темно-зеленая ленточка Безымянки, металлический мост, через который пролетали редкие машины. Вдоль речки густо растут деревья, кустарники. Для засады в самый раз. Перекрывать дорогу в случае нападения на мосту не станут. Рискованно. А вот перед ним вполне могут устроить маленький «ба-бах». Управляемая мина под колесами, магическая ловушка или выстрел из гранатомета.

— Что думаешь, дружище? — спросил я, обшарив биноклем окрестности. — Вот не вижу я подлянки. Или хорошо спрятались, или мы сами себя накрутили.

Стрига сорвал травинку и стал ее жевать, сосредоточенно обдумывая мои слова.

— Не поедешь — не проверишь, Кол. У нас нет выбора. Можно, конечно, сделать марш-бросок до реки, обойти с тылов, проверить подходы к мосту, — он почесал затылок, сбив кепи на лоб. — Так до темноты можно провозиться.

— Зато безопаснее.

— Ты сам себя утешаешь. Нужно князю устраивать охоту за тобой! Я бы на его месте грохнул тебя в какой-нибудь уличной драке — и все.

— Спасибо, друг. Приятно слышать, как ты меня успокаиваешь.

— Да я разве против? — Стрига отбросил травинку. — Обращайся, денег не беру. А если серьезно — едем и не паримся. Влетим в засаду, первыми пострадаем мы, а Раж с Зимовеем сообразят, что делать. Вот угораздило тебя совать пальцы куда не надо!

— А я специально это сделал, — вздохнул я. — Мне нужен этот артефакт для войны с Щербатовыми.

Стрига молча смотрел на меня с обалдевшим взглядом. Я демонстративно достал из кармана перстни и надел их на пальцы. Напарник и вовсе выпал в осадок. Первый звук он издал через пару минут.

— Кхм… Волоцкий, вот ты тихушник! Присвоил себе драгоценностей на миллионы, не отдал артефакт Демидову, и еще удивляешься, что тебя могут оприходовать на дороге вместе с нами! Спасибо, друг! Что все это значит, а? Ты понимаешь, что мы сейчас все смертники рядом с тобой?

— Стрига, не ори. Это…, - я потряс рукой с перстнями, — С этим я смогу одолеть магов князя Щербатова. Сам подумай, как я мог отдать в чужие руки магическое оружие?

— Гад ты Кол, — покачал головой Стрига. — Вовлек меня в свои разборки, а я должен теперь в стороне стоять? Помнишь, мы давали клятву, что будем помогать друг другу?

— Да, помню, — я хлопнул стародавнего дружка по плечу. — И никогда не забывал об этом. Но сейчас ты не должен вмешиваться в то, что произойдет. Если произойдет. Вот поэтому я и не брал тебя с собой в гробницу. Для князя и архата Мирона ты не при чем. На этом и настаивай.

— Что-то я тебя не пойму, братуха, — заволновался Стрига. — Давай, колись, что придумал.

— Не боишься ментатов?

— С чего бы? Просто думай о большой белой обезьяне, пока в твоих мозгах будут копаться — и никаких проблем!

— Ладно, слушай внимательно….

Если устраивать засаду — лучшего места, по моему мнению, не найти. В который раз прокручиваю ситуацию, пытаясь поставить себя на место противника. За мостом открытое пространство, дорога по обеим сторонам просматривается достаточно глубоко в перспективе. А перед мостом — сплошные заросли, да еще трасса начинает вихлять, как пьяница после обильного возлияния.

Серега притормозил по моей просьбе как раз в том месте, где не видно последнего поворота. Я выскочил наружу, оставив карабин и рюкзак в машине.

— Все понятно, бойцы? — на всякий случай переспросил я. — Серый, набираешь скорость и проскакиваешь мост. Не нужно останавливаться, что бы не случилось.

— А если машину с княгиней затормозят? — клацнул зубами водитель. — Что тогда делать? Разворачиваться и помогать?

— Ничего с ней не случится, — я отвечаю уверенно. — У «Бурана» бронированные корпус и стекла, шины с самоподкачкой. Даже если мину под днищем подорвать — на ободьях уйдут. Держите связь с Ражем. Все, я пошел. По моему сигналу начинайте движение.

Я постучал по радиостанции, сидящей в кармашке камуфляжного костюма.

— Ты успеешь? — недоверчиво спросил Стрига. — До моста не меньше трех километров по лесу. Может, дать тебе час?

— Заподозрят неладное, — я покачал головой. — Удачи!

Я рванул вниз по откосу, прерывая разговор. Так можно до бесконечности мусолить тему. В одиночку мне легче совершить то, о чем мы обсуждали на перевале. Свяжу боем засаду, постараюсь уничтожить как можно больше противников. Я склонялся к одной мысли: князь не посылал на провокацию своих людей. Как пить дать, наемников нашел и использует их втемную, только намекнул, чтобы машину с княгиней и дочерью не трогали. Значит, наш минивэн попадет под замес первым. Только бы сделать все так, как планировал. Почему я решил подать сигнал в тот момент, когда начну зачищать засаду, а не после акции? Зачем такие сложности?

Именно такое развитие ситуации мне и нужно. Княгиня и ее дочь должны видеть, кто героически спасает их, обеспечивая безопасность кортежа. А еще мне нужны союзники в их лице. Ольга Федоровна за меня горой встанет. Ее слово может упасть на мою чашу весов. Так что бой я обеспечу…

Перескочив через срубленные дорожными строителями кустарники, вламываюсь в подлесок. До моста три километра. Стрига точно рассчитал. Но это по прямой, а по лесу все пять. Но я должен успеть. Мышцы разогреты, дыхание умеренное, модификаторы начинают усиленную подпитку клеток кислородом, не давая организму отравиться углекислотой и закислиться. Вперед, вперед! Подлесок сменился густым сосняком, под ногами зачавкала болотная жижа. Ага, уже низина пошла. Ощущается близость реки. Бурелом, поваленные и покрытые ярким изумрудным мхом бревна. Лишь бы ноги не сломать! Прежде чем совать нос в заросли, остановился и внимательно поглядел по сторонам. Где-то впереди рокочет речка, а вот и примятая колесами проехавшего тяжелого транспорта трава.

Постепенно срезаю угол и выскакиваю на заросший ивняком берег каменистой речушки. Совсем небольшая, но шумит на перекатах как настоящая горная река. Приник к темной воде и напился, заодно приводя дыхание в норму. Тяну клинок из ножен и скользящим шагом углубляюсь обратно в лес. Колея значительно облегчает мне поиск засады. Значит, я не ошибся. Кто-то подкрался к мосту. А вдруг это рыбаки или любители шашлыка на природе? Приехали хариуса половить, водочки попить…

Смотрю на часы. Пятнадцать минут. Пора давать сигнал к движению, ибо дальнейшее ожидание только насторожит наемников. Уф! Перевожу дух. Через заросли вижу черную тушу «Тайги» — внедорожника гражданской модификации для геологов. Машина зверская, по любой топи пройдет. Недаром сюда ее без загнали, не опасаясь, что завязнет. «Тайга» может вместить в себя восемь человек и приличный груз килограммов на триста-четыреста. Значит, буду рассчитывать на максимальное количество противников.

Водителя я обнаружил сразу. Он сидел вполоборота ко мне на капоте и щелкал орешки, сплевывая шелуху на землю. Глядел он, конечно, в сторону трассы, и по моему мнению, был излишне напряжен, ожидая скорых событий. Кроме него возле машины никого не заметил. Осторожно раздвинув ветки упрямой ели, тыкающейся мне в лицо иголками, я заскользил по земле, передвигаясь как хищный зверь тигр. Ни один сучок не треснул, ни одна шишка не попала под подошву ботинка. Наемник только и успел увидеть меня перед тем, как я треснул его рукоятью ножа по виску. Убивать пока не собирался, с надеждой после боя выяснить заказчика засады.

Обмякшее тело оттащил за машину и связал ему руки за спиной специальным нейлоновым шнуром с фиксатором. Так же поступил и с ногами. Кляп в рот — теперь порядок. Огляделся по сторонам, прикидывая куда нужно двигаться. Трасса в этих местах петляет подобно змее, и где-то может находится в трех метрах от тебя, а где-то ускользает чуть не на полкилометра. Присел на корточки, чтобы изучить следы, четко показывавшие, куда пошла основная группа наемников.

Их я обнаружил через несколько метров. Двое сидели на земле, привалившись к толстому стволу лиственницы и курили. Еще парочка незнакомцев с тубусом гранатомета выглядывала из-за валуна, ожидая появления нашего эскорта. Серьезно ребята подготовились.

Я аккуратно вложил егерский нож в ножны, без спешки надел все четыре перстня и достал ручку-симулякр. Пора тебе, брат, познать упоение битвы! Подумал с небольшой долей усмешки, но голос Ясни, прозвучавший в моей голове, был преисполнен энтузиазмом! Что-то вроде «давно надо! Вперед, хозяин!»

Помотав головой, стремясь сбросить наваждение, я метнулся к парочке, севшей перекурить. Меня они заметили в нескольких шагах и еще успели вскочить на ноги, выхватывая пистолеты из разгрузок. В глазах наемников плеснулось удивление пополам со страхом. Моя рука, держащая невзрачную ручку, мгновенно превратилась в льдистое, искрящееся белесыми всполохами лезвие. Они даже рта не успели раскрыть. Одному из них я раскроил горло, а второй, замешкавшийся от того, что напарник перекрыл ему сектор стрельбы, получил возможность изучать свои внутренности. Кинжал Ясни был настолько остер, с легкость проникая в плоть человека, что не причинял вначале никакой боли. И только потом противник с гнетущей осознанностью понимал, что уже мертв.

Ни одного вскрика. Тела оседают на землю, а я выхватываю рацию и бросаю в нее единственное слово:

— Пошли!

А сам несусь вперед, изредка проскальзывая на гравийной подушке, отсыпанной в кювет. И слышу надсадный рев машин. Наш кортеж набирает скорость перед мостом. Ускоряюсь, выбирая целью сухощавого противника, смотрящего на меня без малейших эмоций. Он просто вскидывает автомат и нажимает на спусковой крючок. Короткая очередь грохочет набатом в лесу. Скорее машинально, чем осознанно выкидываю руку с перстнями и зажатым в ней клинком вперед, словно артефакты смогут защитить меня от смерти.

Яркая оранжевая вспышка ослепляет меня, как и моего противника; за ним следует тягучий хлопок, жуткий вскрик. Комья гравия пополам с землей слизывают с места гранатометчика, ломая ему кости и срывая куски кожи. Выпущенная граната уходит вверх и взрывается где-то на другой стороне дороги.

Отчаянно моргая, я взлетел наверх и увидел, как мимо меня пролетает «опель», а следом за ним, завывая на высоких тонах — «Буран». Показалось даже, что увидел побелевшее лицо княгини и напряженное — княжны Евгении. Отлично, меня рассмотрели, как я и хотел! Кортеж вылетел на мост, прогрохотал по нему и выскочил на другую сторону речки. Не останавливаясь, мчатся дальше. Такова договоренность. Я связываю боем засаду, а егеря спасают княгиню с дочерью. Потом Стрига с ребятами возвращается за мной, и мы зачищаем место.

Рывком пересекаю дорогу и сталкиваюсь еще с одной четверкой, еще не понимающей, что произошло. Ого, ошибся я на одного человека! С обеих сторон секундное замешательство. С хрустом во всех позвонках и мышцах ухожу от прямого удара ножом и одновременно с этим рублю шею нападавшего. Ясни рассекает ее чуть ли не пополам, даже не застревая в плоти. В левой руке каким-то образом появился пистолет. Когда я его успел извлечь из кобуры? Все на инстинктах, даже не задумываюсь.

Банг! Банг! Сдвоенный выстрел в корпус приближающего ко мне в черном мужика. Пули отбрасывают его вниз. Остались еще двое. Никуда не бегут, и это мне не нравится. Высокий, седоватый наемник в плотном комбинезоне, внезапно озаряется каким-то нереально ярким протуберанцем и швыряет его в меня. Прыгаю влево и качусь по гравию вниз. Протуберанец как приклеенный, рванул следом. Дьявол и все его причиндалы! Неужели мага приставили? Совсем худо дело!

Совсем по-детски отмахиваюсь от смертельной вспышки правой рукой. Из пары перстней вылетели несколько тонких бледных фиолетовых стрелок и врезались в протуберанец. Уши оглохли от сочного взрыва. Твою дивизию! На коленях шпарю по камням, нещадно калеча комбинезон. Но сейчас не до этого. Надо добраться до того огромного валуна, скинутого вниз после дорожных работ. Слышу стрекот автоматных очередей. Странная защита, обволокшая меня едва видимой молочной пеленой, отражает атаку огнестрельного оружия. Сплошь вспышки, динамические удары, какие-то крики. Маг снова бьет по мне. С его пальцев срывается очередная пакость в виде огненных шариков. Много таких шариков, как трассеры из автомата. Хрен тебе, колдун! Защита снова срабатывает.

«Эх, сейчас бы вместо ножа какой-нибудь убойный посох, который махом снес бы ублюдков!» — мелькает шальная мысль.

Рука едва не вылетела из суставов. Трансформировавшийся из клинка самая настоящая палка с дубовым набалдашником на конце пробила защитную пленку и загудела как рой рассерженных лесных ос. Дрожь передалась от пальцев к плечу. Взмахиваю посохом. Косая горизонтальная линия багрового и желтого цветов отбрасывает оставшихся вдвоем наемников. У одного из них уже страх в глазах. Второй в замешательстве, что-то кастует, перебирая пальцами в такт какой-то магической скороговорке. Э, так дело не пойдет! Делаю огромный прыжок вперед и тычу своей боевой палкой в чародея. Шарахнуло так, что с деревьев хвоя посыпалась. Враг отлетает и спиной врезается в насыпь. Мимо как раз проезжал грузовик, и от ударной волны его чувствительно повело вбок. Водитель надавил на газ, и машина ускоренно ушла из опасной зоны. Чувствую, сегодня пойдут разговоры среди дальнобойщиков о жутком месте у моста.

Надо заканчивать с этими ребятами. Толкаю пистолет обратно в кобуру и теперь обе руки свободны. Обхватываю посох поудобнее и пошел молотить справа-налево, сверху-вниз! То, что происходило сейчас, не поддавалось никакому логическому объяснению. Из меня перло магией, самой настоящей, боевой и жуткой. Магией, ломающей все представления о физических законах Вселенной. Поднимающиеся стены песка и гравия вперемешку с грязью буквально растерзали наемников. Гудящая сфера, созданная посохом, вдавливала чародея все глубже и глубже в насыпь, пока он не перестал двигаться. Конвульсивно дернулся пару раз, выблевал кровь и затих.

Только потом я очнулся от произошедшего. Пелена с глаз исчезла, словно ее и не было. Мир стал резким и отчетливым. Пахло озоном и еще чем-то, весьма неприятным. Гарь, что ли? И на самом деле, деревья, стоявшие ближе всего к дороге, почернели от магических ударов.

Руку дернуло. Я тупо смотрел на клинок Ясни, обратно вернувшийся в свою первоначальную форму. В отражении холодной стали майор Прохоров с одобрением в глазах едва заметно кивнул мне.

Вложил клинок в ножны.

— Ручка, — хрипло говорю я и заталкиваю артефакт, послушно превратившийся в канцелярский предмет, во внутренний карман куртки. Теперь надо шевелиться. Потом буду думать о произошедшем.

Подхожу к наемнику, которого основательно перемолотило мощью земли. От него мало что осталось. Но по комплекции подходит как нельзя кстати. Я вытащил убитого за руки на поверхность и уволок в ельник. Там снял с него потрепанную униформу, переодел его в свою егерскую. Понимаю, что это все детские отмазки. Но они дадут мне возможность на первое время скрыться из поля зрения княжеской службы безопасности. Пока Башлык сообразит, где меня искать, я залягу на дно. Главное, по измочаленному лицу не понять, егерь Волоцкий лежит или кто-то другой. Конечно, сообразят, проверят на ауру, на слепок — поймут, что я их обдурил. Отсутствие браслетов может быть самым логичным объяснением. Мало ли, вдруг нашел способ их скинуть?

Свой пистолет и рацию я оставляю на трупе. Здесь оружия валяется много, уже присмотрел, что взять из трофеев. Шустрее, шустрее. Скоро сюда примчатся ребята, и мне не нужно с ними встречаться. Рванул по насыпи вверх, огляделся по сторонам. Вижу вдали точку, которая приближается.

Перебегаю дорогу и большими прыжками углубляюсь в лес, туда, где оставил возле «Тайги» единственного живого наемника. Он никуда не делся. Хорошо я его связал. Судя по следам на земле, парень пытался освободиться от пут. Подошел к нему, схватил за воротник куртки и прислонил к колесу машины.

— Сам все расскажешь? — присел перед водителем.

Вид у меня, наверное, еще тот. Лицо покрыто копотью, на грязных руках блестят самоцветы. Парень с трудом отвел от них взгляд.

— О чем?

— Кто вы такие, зачем устроили засаду, кто наниматель? Какую он ставил перед вами задачу?

— Да я вообще не при делах, я только водитель! — затараторил пленник. — За все контакты отвечал Фома и маг.

— Вы наемники? Только не ври, что местные охотники, за лосем с гранатометом бегали!

— Да, наемники, — водитель пожимает плечами. — Мы из Орска приехали по заданию. Фома ничего путного не говорил, сказал, что хороший контракт высветился. Только здесь пояснил, что нужно перехватить какой-то кортеж и уничтожить его.

Все-таки Демидов решил «слить» свою княгиню с дочкой. Вот урод!

— Кто был заказчиком?

— Братан, я не знаю, честно! Обычно мы таких вещей не знаем. Кто будет рядовому исполнителю раскрывать все карты? Да заказчик не идиот, чтобы светить себя, — водитель пошевелил сведенными вместе руками. Самозатягивающийся шнур уже врезался в запястья, и пленнику было больно. Морщится. — Обычно действуют через посредников. Концов не найти. Я лично в глаза никого не видел. Фома ходил на встречу, обговаривал все условия.

— Ладно, все понятно. Где встречались?

— В Югорске.

Старо как мир. Словно испытал дежа-вю. Лес, наемники, чародей… Уже такое было. Но как же быстро организовали засаду! Не прошло и недели, как успели найти исполнителей, навели на след, обрисовали ситуацию, даже передали данные о кортеже княгини. Потяни сейчас ниточку — уже ничего не получится. Все умерли. Да и Фома, останься он жив, вряд ли указал бы на княжеских людей. Башлык умеет работать и перестраховывается по десять раз на день. Так что…

— Вы не это искали? — я вытащил из кармана ручку и в очередной раз полюбовался трансформацией клинка. С тихим шипением нож покинул ножны. Сверкнула хищная сталь.

Говорить о пленнике нет смысла. Взгляд его остекленел от небывалого случая. Он даже не понял, когда лезвие пробило его грудь и достало сердце. Умер он сразу. Думаю, боли не почувствовал.

— Умеешь ты очаровывать, — тихо произнес я, — и убивать тоже.

Глаза змеи сыто вспыхнули рубиновыми огнями и потухли, когда клинок вошел в ножны.

Все, пора уходить. Я не слышу, что происходит на трассе — шум речки на перекатах заглушает все вокруг. Быстро спускаюсь вниз по осыпающейся гальке, нахожу плоский валун и становлюсь на него. Тщательно смываю с лица копоть и с наслаждением пью ледяную водичку. Отсюда видна часть моста, по которому пролетели две грузовых машины. А наших не видно.

Сажусь в «Тайгу» — ключ торчит из замка зажигания — трогаюсь с места, разворачиваюсь на пятачке и по накатанной колее еду прочь от моста. У меня есть несколько часов форы, пока ребята прибудут в Югорск и доложат о происшествии. За это время объездными путями я доеду до трассы, брошу там «Тайгу» и на перекладных вернусь в Демидово. Убегать сейчас мне не стоит. Именно поэтому я нахожусь в лучшем положении, чем прежде, потому что контракт не нарушил. Я подозреваю, что заказ на меня поступил через людей, причастных к службе безопасности Башлыка, но в любом случае, доказать вину князя не получится. Так хотя бы на первое время я смогу быть спокойным и уверенным с своей безопасности. И просто хочу посмотреть на реакцию Мирона, когда он узнает о моей «гибели». Только когда он вернется с Варчаты? Уже несколько дней возле разоренной мною гробницы крутится.

Если не получится по-хорошему договориться с Демидовым… Ну, что ж, я готов доказать, что меня не так просто схарчить. Сегодняшняя демонстрация магической силы артефактов вселили уверенность и небывалый приток восторга от своих возросших возможностей. Я же теперь ходячий арсенал!

Пока ехал во внедорожнике, сыто глотавшем любую неровность лесной дороги, пытался проанализировать произошедшую со мной метаморфозу. Сегодня впервые я почувствовал, как магия может защитить и убить. Вот чего меня лишили! Эйфория пополам со страхом заполнила меня с ног до головы. Потому что иметь на руках мощное магическое оружие — это не то же самое, что уметь им пользоваться. Я убедился, как важно уметь владеть силой чародейства. Мои действия были похожи на попытки ребенка разобраться в принципах работы ну, скажем, компьютера. На кнопки жать и водить «мышкой» он еще может, восхищаясь разнообразием движущихся картинок и появляющихся фигур на экране, а вот вникнуть и понять, как и что заставляет аппаратуру действовать по заданному алгоритму — никогда. Для этого нужно учиться. Значит, и мне придется постигать азы волшебства не благодаря природному Дару, а с помощью механизмов, запускающих магию артефактов.

Если честно, такая мощь кинжала и перстней меня очень испугала. Лишь бы не стать обезьяной с гранатой и не причинить вреда людям.

Я бросил машину, не доезжая до автострады, загнав ее в кусты. За пять рублей водитель темно-зеленого «ансата» домчал меня до Демидово. В город я уже въезжал в вечернее время. Выскочил из машины неподалеку от дома, где снимал квартиру. Первым делом осторожно, не привлекая к себе внимания, обошел двор. Кроме нескольких молодых парней, слушающих бренчащего на гитаре товарища, никого не заметил. Даже топтунов не было. Значит, Мирон сразу дал задание осмотреть мою квартиру после моего отъезда, и как только ничего не нашел, снял наблюдение. Неужели до сих пор князь и архат не в курсе, что произошло?

Я нырнул в подъезд, поднялся на свой этаж и открыл дверь. Потянул в себя воздух, в котором едва ощутимо пахло мужским одеколоном. Пусть он уже и выветрился, но это был не мой запах. Благодаря свету уличных фонарей, льющих свет в комнату, я передвигался по дому без труда. Все-таки я был прав. Обыск был. Табуретка на кухне задвинута под стол, а я помню, что она всегда торчала на виду; книжки на полке небрежно наклонены в другую сторону; покрывало на кровати застелено слишком идеально, как я вообще не делаю. Чуточку расхлябанности всегда вношу в интерьер. Вот и попались ребята. Впрочем, я ожидал этой акции от Мирона. Скорее всего, расчет строился на поиске других артефактов, помимо кинжала. Не нашел — успокоился.

Не зажигая свет, я вскипятил чайник и поужинал разогретой на сковороде кашей с мясом. Прежде чем спать, разобрался с чужим пистолетом, который захватил с места засады. Десятизарядный автоматический иностранец «Раффика», который клепают в Турции по лицензии итальянских оружейников. Машинка добротная, можно очередями палить. Такой пистолет ходит в любимчиках у наемников. Жаль, конечно, свою пушку. Я с ней с самого Семиречья… Эх.

Удивительно, что спать не хотелось. Я лежал и глазел в потолок, раскрашенный мутными пятнами фонарей, двигающимися полосами от автомобильных фар. На руках таинственно поблескивали камни в перстнях, холодный металл ножен холодил руку. Все оружие было при мне. Вздумай сейчас Мирон заявиться в дом — отобьюсь. Настолько я сейчас оказался переполнен уверенностью. Внезапно я понял, что мне не давало покоя. Браслеты! Они ни разу не дали о себе знать. Ни горячих иголок, впивающихся в запястья, ни ледяного крошева, от которого немеют плечи — ничего!

Я оторвал голову от подушки и непонимающе посмотрел на бледную фигуру, сидящую за столом вполоборота ко мне. Ругаясь про себя, что не удосужился сходить к доктору на предмет своих галлюцинаций, я грубо спросил:

— Почему ты сидишь здесь, а не на кухне? Спать мешаешь.

— Где ножны — там и я, — прошелестел голос Ясни в моей голове. — Оставил бы в туалете — сидел бы там. Конечно,это настоящее неуважение к боевому оружию — но такова моя суть. Не я выбираю себе место появления, а ты сам.

— Понятно, — я встал с постели, протопал до кухни, где налил себе полный стакан воды и не отрываясь, выпил. Потом вернулся обратно, сел на край кровати. — Зачем ты материализовался?

— Как тебе моя боевая ипостась, хозяин? — В нотках светящейся фигуры появился интерес. — Ты впечатлен?

— Не то слово, — я поежился. — Я… Даже не знаю, как это все случилось. Захотел посох — получил его. Но как мне удалось использовать магию?

— Посох…Хм, — Ясни заколыхался, словно смеясь. — Ты извлек на свет «скипетр войны», тем самым дав понять своим противникам, что не намерен идти к миру. Только полное уничтожение. Тотальная смерть.

— Я не думал об этом!

— Не думал, но твое подсознание сейчас настроено только на битву!

— Подожди! Раз существует «скипетр войны», значит, есть и мирный?

— Конечно, — кивнул фантом. — «Скипетр мира и жизни». Когда захочешь влиять на противника доброй волей и своим миролюбием, извлекай его из сущности ножа. Только вот боюсь, что до этого дойдет не скоро!

— Но как мне регулировать мощь магии? — громко воскликнул я. — Я не имею возможности влиять на свои возможности, потому что их блокирует «веригельн»! Получается, я должен уметь извлекать из твоей сущности необходимое оружие, какое мне нужно в данный момент? Но как я сдержу эту мощь? Я же просто растерзал тех несчастных наемников!

— Увы, я не наставник и не учитель, — покачала головой Ясни. — Я всего лишь оружие в твоих руках. Ты сам должен сдерживать магические потоки и направлять их туда, куда нужно.

— Спасибо, я все понял, — скептически сморщился я. — Легко нарисовать общую схему и не объяснить принципы.

— Извини.

— Да ладно тебе! Получается, мое желание трансформирует твою суть в определенного вида оружие?

— Да, так и есть. Я рад, что ты понял главное мое предназначение.

— Какое еще оружие я могу потребовать от тебя?

— Огненный диск — Сударшана. Может уничтожить враз большое количество врагов, разрушить легкие укрепления. Страшное оружие. Будь с ним аккуратнее. Он, вообще-то, предназначался для уничтожения демонов…

— Для меня сейчас все враги — демоны, — я хмуро ухмыльнулся. — Что еще?

— Небесное копье, может иметь несколько ипостасей: ледяное, огненное, водное. В принципе, ты можешь действовать одним лишь посохом. Мне понравилось, как ты им лихо колошматил врагов.

— Издеваешься, светлячок? Да я от страха не знал, что с ним делать!

— Ну-ну, не нужно быть излишне скромным, хозяин! Главное, я сегодня утолил свой голод! Спасибо!

Меня передернуло. Нихрена себе, какие у меня фантазии в голове клубятся!

— Хорошо, я почти понял, как применять оружие, — почесал затылок. — А что ты скажешь на то, почему мне все время в отражении клинка чудится лицо человека, которого я…кхм, как бы тебе сказать…

— Кем ты был в прошлой жизни? — подхватил Ясни. — Да, я знаю, что ты испытал в первый момент. Шок, страх, непонимание, узнавание… Мне подвластны твои тайны, которые скрываются под ликом молодого бойца. Такое бывает. Не забывай, что ты держишь в руках магическое оружие древних. Они-то знали о природе вещей побольше современных ремесленников.

Показалось, или в голосе Ясни прозвучало презрение?

— А я могу изменить свою внешность? — мой голос задрожал, а я сам напрягся.

— Перекинь два перстня на левую руку, любые, кроме сапфира. Для создания защитных доспехов будет маловато мощи, но для своих врагов ты можешь выступать в разных ликах.

— В разных? — не поверил я.

— В тех, что ты помнишь, чьи образы хранятся в твоей памяти.

— Я помню только лицо майора Прохорова. А больше — ничего.

— Тебе этого хватит. Просто вспомни себя — и удивишься увиденному, — Ясни повернулся ко мне. Все-таки чертовщина творится с моими глазами! Не могу сконцентрироваться на физиономии своего собеседника. Опять передо мной незнакомый фантом! Плывет, дергается, исходит волнами тепла. — Пользуйся с умом открывшимися возможностями!

Как можно мгновенно уснуть? Вроде бы сидел, разговаривал, а через какое-то время открыл глаза, когда солнышко заглядывает в окно? Опять сон или нечто другое? Связь с иными измерениями, встреча с фантомами прошлого или будущего?

Плюнув на все, пошел на кухню готовить завтрак. Надо позвонить Стриге с нового телефона, узнать, как там дела после вчерашней заварушки? Ну, да! Я ведь не прощался с другом навечно, а давал рекомендации, как действовать в той или иной ситуации! И Стрига знал, что искалеченный труп в моей егерской униформе — всего лишь наемник, а не я. Да, мой друг подвергал себя опасности, рискуя встречей с ментатом. Но он сам пошел на этот шаг.

По памяти набираю его номер и долго жду, когда закончатся длинные гудки. Спит, что ли? По времени — уже должен быть на ногах. Югорск все-таки не Княжий остров на Варчаты, там долго не поваляешься.

— Ну, кто такой нетерпеливый? — ворвался голос друга. Недоволен чем-то.

— Здорово, — коротко бросаю в трубку.

Тон Стриги мгновенно изменился.

— Уф, я весь на иголках со вчерашнего дня! Ты где?

— У себя. Никто, кажется, не заметил моего прибытия на старую лежку. Пока сижу дома. Обдумываю варианты действия. Что у вас?

— У нас веселье в полном разгаре! Приперлась вся безопасность вместе с Башлыком, выехали с самого утра на место засады вместе с каким-то архимагом, имени его не помню. Помощник Мирона!

— Понял я, о ком ты говоришь. Дальше что?

— Нам приказали сидеть на месте, никуда нос не высовывать. Спрашивали, где ты. Не убежал ненароком? Отвечаем им: ищите возле моста. Там такая бойня была, мог и погибнуть. Вот такие дела, братан! Как думаешь, насколько быстро они сообразят, что ты живой?

— Думаю, к вечеру уже поднимут всех дружинников на ноги, перекроют все дороги.

— А ты что будешь делать?

— Есть одна идея, пока я внутри капкана, — я усмехнулся. — Попробую провернуть ее, заставлю Демидова сыграть на моей стороне. Если получится, то и контракт не нарушу, и союзников приобрету.

— Тогда удачи тебе, — с сомнением ответил Стрига.

— И вам не кашлять. Сотри мой вызов с телефона. Я сам тебе буду звонить. Все, отбой.

Я положил телефон в карман джинсов и усмехнулся своим мыслям. Подоспела яичница с ломтиками жареного бекона. Надо как следует подкрепиться и ехать на встречу с князем Юрием. Пришла пора собирать камни.

Глава четырнадцатая

Кортеж из четырех машин проскочил контрольный пункт. Дружинники, стоявшие на посту, спешно откозыряли тяжелым приземистым бронеавтомобилям, зная, что в одном из них едет сам хозяин.

Демидов направлялся в город для очередной встречи с акционерами банков Югорска, Демидово, Североуральска. Кроме них приехали гости из Омска и Тюмени. Князь Алмазов вышел с предложением создать крупный металлургический конгломерат неподалеку от Североуральска с вложением большого совместного пая. Юрий Степанович сначала не понял, зачем Алмазов вообще полез не в свое дело. Его клан занимался совершенно другими проектами. Железнодорожные перевозки через казахские степи в Китай и перемещение импорта по Сибири приносили баснословные барыши. Зачем ему еще и металлургия, прочно взятая в жесткий кулак Демидова? Представитель князя извинился и сказал, что об этом можно узнать в документах, которые везет старший сын Алмазова. Демидов согласился на встречу. Он знал, что Гена, Геннадий Андреевич, возлагает большие надежды на своего Игорька. И приезд сына был знаком доверия.

А потом до Юрия Степановича дошло. Алмазовы тоже были ярыми противниками экспансии московских и новгородских кланов на восток, и всячески сопротивлялись проникновению эмиссаров западных и северо-восточных князей в их вотчины. Нет, войны никакой не было. Сначала филиал банка, потом скупка предприятий разоряющихся свободных дворян — и вот через год-два готовый анклав в сердце удела. Такое развитие ситуации неприемлемо, и Демидов понял, какая тема будет в приоритете.

— Как здоровье твоего дикаря? — очнувшись от размышлений, спросил Демидов сидящего рядом с ним Мирона, обзаведшегося аккуратной бородкой, которую он отпустил во время поездки на Варчаты. Вернее, приехал-то он обросший, но княжеский брадобрей успел привести архата в должный порядок. Почему-то Мирон отказался выскоблить бороду. Он ведь всегда кичился аккуратностью и своими бритыми щеками.

— Было сильное обезвоживание и постепенный отказ жизненно важных систем, — откликнулся Мирон. — Мы вовремя успели. Пришлось рисковать и подрывать завал. В общем, вытащили Рахдая. За счет своих амулетов абориген и держался.

— Сколько времени понадобится на его полное восстановление?

— Целители говорят, что за пару месяцев управятся. Обычные медики вообще рукой махнули. Не жилец, говорят.

— Зря ты «обычных медиков» приставил к шаману, — усмехнулся Демидов. — Они же от страха вовсе угробят его.

— Я уже понял, что ошибся, — кивнул Мирон. — Теперь за состоянием здоровья следят только проверенные мной специалисты. С помощью питательных магических бульонов и активного взаимодействия лечебных артефактов мы его поднимем даже раньше, чем планировалось.

— Ты не переусердствуй, архат, — князь повертел шеей, прислушиваясь к тихому хрусту позвонков. Последние несколько дней пришлось плотно поработать. Иногда засиживался допоздна. Вот и результат. — Мне Рахдай живой нужен. Ты проверил гробницу досконально? Ничего не упустил?

— Под метелку. Каждый сантиметр просеивали. Ничего не нашли. Кости, гроб из лиственницы, мертвые наемники — и никаких намеков на другие артефакты.

— Тут два варианта, — поджал губы Демидов. — Волоцкий нашел только нож. Тогда он не врет. А если кроме него егерь утаил от меня еще кое-какие интересные вещи?

— Пока не очнется шаман — мы не можем ничего сказать, — вздохнул Мирон. — Увы. — Не мог же такой прожженный лис, как Рахдай, не знать, что эта гробница представляет из себя убогое захоронение. Зачем-то же он рвался туда?

— Боюсь, пока мы будем ждать признаний шамана, Волоцкий будет далеко отсюда, — повернулся к ним Башлык, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем. До этого он просто молчал и слушал негромкую беседу хозяина и архата.

— Кстати, что там по нападению на кортеж княгини? — вопрос мага был адресован скорее к Башлыку, нежели к хозяину. За расследование отвечал именно начальник службы безопасности. — Я толком не успел разобраться в ситуации.

— Давай, Миша, поясни уважаемому чародею, что вы накопали, — скептически произнес Демидов и отвернулся к пролетающим мимо него пейзажам осеннего леса.

Башлык тяжело пошевелился.

— Нападение произошло в сорока километрах от города на пустынной трассе. Момент был выбран удачно. В такие часы там мало машин. Грузовые фуры останавливаются на «Дорожном подворье», чтобы отдохнуть и перекусить. Это кафе за городом, не доезжая моста. Поэтому напавшие решили воспользоваться моментом. При них был гранатомет. Разделившись на две группы, они сели в засаду с двух сторон насыпи. Не знаю, как можно было умудриться проспать неожиданный удар со спины. Кто-то из егерей спустился с перевала на своих ногах, зашел в тыл первой группе наемников и перерезал их как курей.

Маг хмыкнул. Картина вырисовывалась более чем забавная. Как удалось «рысям» пронюхать о засаде? Или кто-то слил информацию? О готовящейся акции знало ограниченное количество людей, которых тщательно проверял сам Башлык.

— Слив? — все же поинтересовался он.

— Не думаю, — неохотно ответил Башлык. — Сам голову ломал, всех своих допрашивал, посредников тряс. Никто ничего не сливал.

— Ментатов привлекали?

— Конечно. Я словам с трудом верю, а в таком деле — тем более.

— И каковы твои предположения? Волоцкий все понял?

— Там вообще ситуация непонятная. Мы допрашивали егерей и выяснили, что Волоцкий вышел из машины и несколько километров шел по лесу пешком. Выходит, именно он вырезал первую засаду, а потом вступил в бой с остальными. Возле моста было все выжжено и перелопачено, как будто бульдозер прошелся.

Мирон удивленно почесал щеку.

— Ты же понимаешь, Мирон, что мы не особо упирались в расследование. Главное, куда пропал Волоцкий. Сначала нам удалось обнаружить обезображенное тело в форме егеря из отряда «рыси». По всем параметрам убитый схож с Колояром. Мои люди так и подумали в первую очередь.

— Вы его не могли опознать? — удивился архат. — Да ведь хватило бы одного взгляда на руки даже останься он без головы!

— К расследованию подключили твоих помощников, — поморщился Башлык. — На руки догадались посмотреть, когда тела привезли в морг Югорска. Я сразу же отправил ребят прочесать всю местность. Нашли внедорожник в нескольких километрах от моста. Брошен. Полагаю, на нем Волоцкий и уехал по соседней дороге, ведущей в обход города.

— А мог он каким-то образом снять браслеты? — вдруг подал голос Демидов. — Если верить в вариант с погибшим, похожим на Колояра, то надо бы проверить все досконально. Надеюсь, вы не забыли, как парня корежило от любого проявления магических излучений извне? Как вы думаете, он пошел бы на такие жертвы с браслетами на руках? Значит, Волоцкому как-то удалось их сбросить. Проработайте и эту деталь. Вдруг всплывут новые персонажи в этом деле. Без помощников трудно провернуть такую акцию.

— Княже! — Башлык повернулся всем телом назад. — Волоцкий — хитрый парень. Я считаю, что он устроил спектакль с переодеванием лишь с одной целью: хоть на несколько часов отвлечь нас, а самому спрятаться в каком-нибудь захолустье.

— Его разыскивают? — Мирон взглянул на князя.

— Я дал команду по всему уделу усилить наблюдение за дорогами, железнодорожными вокзалами, автобусными станциями и в аэропортах, — Демидов едва усмехнулся и снова отвернулся. — Полагаю, мне остается еще взять в руки оружие и самому заняться поисками. Миша, ты понимаешь, чем рискуешь? Займу ведь твое место, а самого тебя уволю к чертовой матери!

Башлык густо покраснел. Он сам понимал, насколько неоперативно сработал после приезда кортежа княгини в Югорск. Сообщение о засаде поступило поздним вечером, когда найти следы беглеца оказалось невозможным. Он-то, если честно, ожидал известия от мага, завербованного через подставных лиц. Главное задание было предельно ясным: завалить Волоцкого, а если не получится — выяснить наличие артефактов. Помощники Мирона в один голос твердили, что на месте засады магический фон превышен в сотни раз. Словно кто-то использовал оружие небывалой мощности. Ну, да. Если самого наемного мага размочалило до неузнаваемости.

— Волоцкий использовал свой артефакт, это уже точно известно, — Башлык кашлянул. — У него в руках — жуткое оружие.

— Нож? — удивленно хмыкнул Мирон. — Вы считаете клинок жутким оружием?

— А как еще объяснить наличие ожогов на телах убитых, на обугленные деревья, на вывороченные пласты земли? Ты сам как считаешь? Наемный маг по своим шарахнул огненными стрелами, или Колояр колупал ножиком дерн и поджигал спичками лес? Он каким-то образом сумел извлечь из древнего железа магию. Больше ничего в голову не приходит.

— Не утрируй, Миша, — поморщился архат. — Я пытаюсь понять, что, помимо кинжала, парень мог найти в гробнице. Судя по твоим ценным замечаниям, у него есть другие артефакты, завязанные на стихию Огня и Земли. К примеру…. А не как обязательное условие.

— Или мы слишком мало знаем о предмете, украденном Волоцким из гробницы, — снова очнулся Демидов. — Пока будут искать парня, оживляй мне Рахдая…

Машина, до этого момента, мягко летевшая по трассе, резко вильнула влево, а затем водитель ударил по тормозам. Никто не успел сообразить, что произошло, но все заметили, что шедшие впереди две машины охранения тоже заполошно мигают тормозными сигналами. Самая первая слетела передними колесами в кювет, а вторая едва не приняла в свой бок тяжелую броню княжеского автомобиля. А вот последняя, шедшая в тыловом охранении, все-таки ударилась о него. Всех сидящих, включая князя, прилично мотнуло по инерции, но Демидов уже соорудил защитную сферу, оградившую от дальнейших ушибов и синяков.

— Ты что творишь, болван? — заорал Башлык, не разобравшись в ситуации. Водитель с бледным лицом вцепился в руль и странно дергался.

Мирон едва не засмеялся. Парень на самом деле беззвучно икал от испуга.

— Миша, разберись, — холодно произнес Демидов.

— «Дозор-один», что там у вас произошло? — рыкнул Башлык в рацию.

В ответ что-то зашипело, потом прорезался голос из первой машины. Его, оказывается, хорошо было слышно.

— Тут какой-то мужик посредине дороги встал! Дали сигнал, а он даже не пошевелился!

— Инструкцию забыл, Петя? — побагровел Башлык. — Сбивай, нахрен, с трассы, если не двигается!

— Мы так и сделали! — в голосе невидимого Пети сквозила нервозность и страх. — А он просто махнул своим посохом, и мы словно в болото въехали! Колеса буксуют, машину юзом повело!

— Маг? — оживился Мирон.

— Где этот мужик? — Башлык дернул за ручку двери. Не убирая рацию, вылез наружу.

— Так и стоит, чего-то ждет!

— Идиоты!

Башлык захлопнул дверь и направился к скоплению головных машин. Охрана уже вся высыпала наружу и ощетинилась оружием. Часть из них оттянулась к княжескому автомобилю. Правда, никто стрельбу не устраивал. Ждали начальника. Михаил Башлык растолкал парней и вдруг увидел того, кто сбил всю налаженную систему передвижения по трассе.

Высокий мужчина в расстегнутом длинном плаще, под которым, кроме рубашки и вязаной жилетки ничего не было, без движения замер посредине дороги. Несмотря на прохладный ветер, незнакомец как будто и не замечал дискомфорта. Расставив ноги, он упирался тростью в асфальт. Лицо спокойное, с правильными чертами. Нос немного крупноват, губы сжаты в тонкую линию. Темно-карие глаза с усмешкой и любопытством смотрят на всю катавасию, заваренную им. Широкоплечий, весь какой- то хищный, подтянутый для окончательного броска на свою жертву. Башлык нутром почувствовал, что этот мужик не только колдовские штучки умеет творить. В первую очередь он был бойцом. Нет, не просто бойцом — воином. А такие тонкости Михаил чувствовал очень хорошо. И даже сейчас, навалившись на трость, как усталый пилигрим, незнакомец справится со многими подчиненными Башлыка.

— Я прошу прощения, — губы мужчины дрогнули, — что причинил неудобства светлейшему князю Юрию Степановичу. Не ожидал от вашего водителя безумной идеи таранить «полог защиты». Хорошо, что вовремя снизил плотность плетения.

— Кто ты такой? — Башлык был зол и не стал играть с вежливостью.

— Забыл представиться, — ирония так и сквозила в голосе мужчины. — Прохоров Артем Васильевич. Бывший военный офицер, сейчас занимаюсь совершенно другими делами, не связанными со своей основной деятельностью. Магия, различные услуги… Вижу, вы не понимаете.

— Я не знаю вас, — Башлык все же сбавил обороты и перешел на вежливый тон. Он всегда был человеком осторожным, и некоторые слова, произнесенные Прохоровым, насторожили его. Какой, к дьяволу, офицер? В России существует только одна мощная сила, подчиняющаяся императору. У князей никакой армии нет и в помине, только личная гвардия, дружина и прочие мелкие боевые подразделения. Армия… Скорее всего, бывший офицер состоял на государственной военной службе и по окончании срока контракта ушел на вольные хлеба. Ну, с такой-то силищей почему бы не заняться личной практикой? Непростой тип перед ним стоит! Не император ли своего человека сюда заслал? Но с какой целью?

Башлык обратил внимание на руки, украшенные разнообразными перстнями. Два были на левой руке, два — на правой. Серьезный мужик, очень серьезный.

— Это простительно, — кивнул Прохоров. — Могу ли я поговорить с князем?

— Боюсь, после такого представления на дороге он вряд ли захочет видеть вас, — Башлык нервно посмотрел на часы. Это конец. Можно подыскивать себе другую работу. — Все встречи согласуются заранее через личного секретаря…

— И все-таки я настаиваю. Скажите, что у меня есть важная информация. Михаил пошел к машине Демидова в полном расстройстве. Какой-то сюрреализм! Один мужик перекрыл движение кортежа самого хозяина Уральского удела! И нагло требует встречи со светлейшим! Нет, Башлыку надо искать другую работу. Сейчас его просто пнут с рабочего места, которым Михаил дорожил.

— Что там? — в голосе Демидова сквозил жуткий холод. В машине было трудно дышать от избытка магической мощи. Даже водитель скукожился за рулем, не в силах выносить гнев, плещущийся в князе.

— Вас…, - Башлык сглотнул слюну. Горло предательски перехватило. — Некий Прохоров просит о встрече. И не уйдет с дороги, пока вы не согласитесь дать аудиенцию.

— Сейчас? — брови Демидова взметнулись вверх. Даже его невозмутимость дала трещину. Это было нечто новое.

— Именно.

— Кто это такой? — короткий взгляд на блеснувшие золотом часы.

— Утверждает, что бывший военный. Намекает, что служил в армии. Маг.

Мирон снова оживился.

— Может, его пригласить? — спросил он у князя.

— Лучше бы ты со мной пошел! — огрызнулся Башлык. — Вдвоем-то легче просчитать его намерения!

— У меня сейчас нет времени, — раздраженно произнес Демидов. — Предложите ему место в машине охраны. После совещания я обещаю, что поговорю с ним.

— Хорошо, княже!

Башлык энергично кивнул и заторопился к незнакомцу, который до сих пор держал «завесу» на дороге, дав только возможность машинам восстановить порядок на дороге. Время тикало, а гнев Демидова, не любящего задержки, страшнее любых незнакомцев с посохами.


*****

Ситуацию, застывшую в самой критической, высокой точке своего напряжения, нужно было сдвигать с места. Порой малейший толчок может привести к обвалу, но если правильно подрывать пласты лежалого снега (образно говоря), то можно направить их в нужную сторону. Ведь самое главное, что нужно знать — Демидов мне не враг. Я не собираюсь выходить на тропу войны с Творцом. Мне надо сделать так, чтобы уральский князь помог мне, пусть даже косвенно. Но его поддержка в любом случае необходима.

После очередного разговора со Стригой я понял, что лавина пошла по запланированному маршруту. Все дороги, идущие к границам демидовского удела, перекрыты дружиной и полицией. Личная гвардия и псы Башлыка оставались при Демидове, но меня это не беспокоило. Главное, все силы задействованы там, где меня нет.

Я передумал покупать машину. Мой план изменился. Найдя в справочнике адреса фирм, предоставляющих автомобили в ренту, я обзвонил все, благо было их всего четыре. В одной из них согласились с моей просьбой и сказали, что будут рады видеть меня завтра утром.

Но прежде всего я сменил внешность. Да, такая операция не составила большого труда. Мой дружок-фантом Ясни мгновенно трансформировал меня своими магическими волнами в человека из прошлого. Отражение в клинке стало моим лицом. А я вновь почувствовал себя Артемом Прохоровым. И все решение, принятые под влиянием моей главной сущности, в корне отличались от мыслей Колояра.

Я захотел избавиться от браслетов. В деле, которое мне предстояло, они очень мешали. Но заставить себя совершить последний шаг к свободе оказалось не так легко. Страх ожидания боли цеплялся за память, будоражил и заставлял каждый раз отдергивать кинжал от полосок «веригельна». Как отреагируют блокираторы? Уничтожат меня окончательно?

Тяжело вздохнув, я прикоснулся к браслетам кончиком клинка. Тревожно запульсировали руны красными всполохами, а нож внезапно побелел, словно его вытащили из горна после тщательного нагрева. Делаю легкий надрез по поверхности и замираю. Ощутил головокружение. Сжав зубы, надавливаю на рукоять, и лезвие легко взрезает странный материал браслета. Послышался треск — блокиратор нехотя сполз с запястья, обнажая ярко-белую полосу кожи. Замираю на месте, прислушиваясь к ощущениям.

Пока ничего не происходит кроме появления неприятной пустоты в животе. Тут же срезаю второго близнеца и падаю на пол от страшной боли, скрутившей меня мгновенно, словно ждавшей моей ошибки. Я заорал, выгнулся и рефлекторно ударил ногой по ножке стола, едва не опрокинув его. Словно миллионы тонких иголок пронзили мое тело, а руки стали источать непонятное свечение. Подозреваю, что освобожденные каналы выхода энергии начали прокачивать остатки моего Дара, чтобы сбросить возрастающий магический фон. Такие мысли промелькнули в голове, оставив непонимание, почему я подумал именно так. Потом все прошло. Сразу стало легко.

Я со стоном повернулся на живот, утвердился в коленно-локтевой позе и медленно встал. Открыл кран и присосался к воде. Утолив жажду, я осмотрел себя самым внимательнейшим образом в отражении настенного зеркала в прихожей. Образы людей, которых я узнал в этой жизни, мелькнули передо мной, и усилием воли я оставил личину Колояра. Прохоров будет моим тайным оружием, но я навсегда останусь Волоцким.

Оставалась самая малость: как замаскировать следы от браслетов, выделяющиеся белесой полосой на обеих запястьях. Удивительно, что никаких злокачественных изменений кожи за столько лет ношения. Так, недоразумение в виде неосмотрительно оставшихся на руке предметов во время летнего отпуска под жарким южным солнцем. Но тональный крем все-таки придется использовать. Иначе умные люди, знающие меня, легко сопоставят господина Прохорова с неким молодым человеком.

В первой половине дня я приехал в фирму по прокату автомобилей и взял на три дня старенький седан черного цвета, но содержащийся в полном техническом порядке. Заплатил тридцать рублей и предупредил, что машину сам не смогу пригнать на стоянку. Будет лучше, если кто-то из сотрудников фирмы съездит за ней самостоятельно. Просьбу закрепил еще одной десятирублевой купюрой. Хозяин уверил меня, что волноваться не стоит. Все будет сделано в лучшем виде.

На приобретенном транспорте доехал до центра города, зашел в аптечный магазин и после консультации с обаятельной молодой продавщицей купил крем для замазывания выделяющихся на фоне загорелой кожи полос.

Оставалось решить главную задачу: встретиться с князем. И сделать это так, чтобы не возникало никаких препятствий в виде многочисленных секретарей с их детальным расписанием жизни господина Демидова. Этак только через месяц на аудиенцию к нему попадешь. Проще всего светлейшего можно перехватить по дороге из «Зеленого Яра», когда он поедет в город по важным делам. Он же частенько наведывается в свою вотчину, знаю. За КПП есть участок трассы, который идеально подходит для остановки кортежа. До города еще далеко, а от точки, где постоянно дежурят полицейские, уже не видно, что творится на дороге.

Я съехал на машине по пологому откосу вниз и загнал ее в густой сосняк. Мне было точно известно, что князь Юрий находится в своей усадьбе, и в любом случае поедет в Демидово по этой дороге. Завтра, послезавтра — но я его остановлю здесь. Иначе у меня нет шансов добраться до него в городе. Охрана просто костьми ляжет, не пропуская незнакомца к своему хозяину, а я не хочу при большом скоплении народа использовать силу Ясни.

Остаток дня я занимался тренировкой, используя скупые подсказки фантома, какие комбинации можно построить в том или ином случае. После долгих и изматывающих попыток я научился формировать парочку постановочных блоков. Ночь я провел в салоне, откинув водительское кресло назад и укутавшись в теплое одеяло. А утром вышел к трассе и стал караулить князя. Кортеж появился около девяти утра. Я вышел на середину дороги, трансформировал кинжал в крепкую трость и с ее помощью возвел невидимую стену, в которую должны влететь и завязнуть машины. Так и случилось. Первый внедорожник, отчаянно взвыв клаксоном, даже не думал останавливаться. Ага, знаю инструкцию. Дави любого, кто препятствует прохождению княжеского кортежа.

За двадцать метров до меня машина влетела в вязкую защитную сферу и с жуткой пробуксовкой развернулась боком. Второй автомобиль с гербом Демидовых на капоте и передних дверях резко ударил по тормозам и тоже пошел юзом. В общем, я устроил приличный тарарам, даже не сходя с места. Мне с непривычки было жутковато думать о том, что могло произойти, не сработай древняя магия. Но артефакты не подвели.

— Князь просит вас сесть в одну из машин охраны, — снова подошел ко мне Башлык уже успокоившийся от первой стычки. — После деловой встречи с компаньонами он обязательно с вами поговорит. Или у вас есть машина?

— Я за нее не беспокоюсь, — отмахнулся я, перехватив трость поудобнее, зашагал ко второму внедорожнику. Сел в него, не обращая внимания на злые взгляды охранников.

Кортеж остановился возле многоэтажного здания в виде вытянутого вверх прямоугольника из стекла, блестевшего даже при свете тусклого солнца. Погодка и вправду была не ахти. Холодный ветер, туман, мелкая морось. Я видел, как из княжеской машины вышел Демидов вместе с Мироном, и в окружении телохранителей направился к башне, возле входа которой суетилась целая толпа лакеев. Судя по огромному количеству представительских авто с незнакомыми мне гербами, здесь намечалась нехилая сходка с важными лицами.

— Юрий Степанович предоставляет вам его личный кабинет, где вы можете подождать встречи в комфортных условиях, — откуда-то вынырнул Башлык, когда Демидов скрылся в здании. — Пойдемте, Артем Васильевич.

Надо же, запомнил. Миша Башлык всегда отличался цепкой памятью на лица и имена. Других людей Демидов и не потерпел бы на посту СБ. А вот мне до жути интересно, как я выгляжу в глазах других людей? Неужели ничего не осталось от Колояра Волоцкого? Если Башлык не хватается за кобуру пистолета, ну и я не буду волноваться.

Меня ответил в кабинет, размерами превосходящий офис средней компании. Только вместо кучи столов здесь был всего один — буквой «Т» из полированного бука и мореного красным лаком. Шикарный мягкий ворсистый ковер на полу, в котором ноги утопают по щиколотки, немного мебели, кресла, стулья. Я сел в одно из кресел, закинул ногу на ногу и стал ждать прибытия хозяина. Распахнулась дверь и в кабинет вошла высокая девица в брючном костюме. В руках у нее был поднос.

— Чай, пирожные, бисквиты! — улыбнулась девушка и поставила поднос на край стола. — Юрий Степанович дал указание ухаживать за вами, пока идет совещание.

— Не знаете, насколько это растянется? — я постучал пальцами по трости.

— Обычно совещания длятся по три-четыре часа, — секретарша, или кто она здесь, отошла к двери, явно желая побыстрее уйти. Пугаю я ее, что ли? — Но сейчас трудно сказать, когда закончится встреча. Важные гости приехали.

— Хорошо, я подожду, — разведя руки в стороны, выразил этим жестом сожаление.

— Я могу включить вам телевизор, — кивнула на большую черную панель в мебельной нише девушка. — Желаете?

— Нет. Не утруждайте себя, барышня. Лучше всего принесите мне свежие газеты или журналы. Полистаю, развлекусь.

— Конечно, сударь!

Секретарша ушла. А я призадумался. Интересно, Демидов очень разозлился на театральную постановку посреди дороги, или отнесся к этому происшествию как к досадному недоразумению? Впрочем, с юмором у князя всегда было в порядке. Хотя, может замариновать меня здесь в отместку. Ничего, я умею ждать. Кину ему наживку, пусть глотает. Не сможет удержаться.

Демидов появился через четыре часа. Он стремительно вошел в кабинет, когда я с нарочитым вниманием разглядывал коллекцию уральских камней, искусно устроенную в виде широкого открытого стенда. Здесь была только небольшая часть от того великолепия, которое восхищает до сих пор весь мир в экспозициях музеев. Я не был таким уж ярым знатоком минералов, но легко распознал аквамарин, пирит, горный хрусталь, черный оникс.

— Нравится? — князь встал за моей спиной, так что пришлось играть изумленного увиденным человека.

— Ох, светлейший, прошу простить за невежество! — воскликнул я и отступил в сторону. Наклонил голову. — Извольте представиться: Прохоров Артем Васильевич, путешественник, майор в отставке, немножко маг.

— Полноте, Артем Васильевич, не прикидывайтесь скромником, — усмехнулся Демидов. — Весьма напористо разыграли спектакль на дороге… Так вы не сказали о коллекции.

— Все, что здесь находится — блеклая картина ваших коллекций в Москве, Новгороде и Петербурге, — ответил я честно. — Но для провинциалов и пускания пыли в глаза пойдет.

— Иронично, — хмыкнул Демидов и по-хозяйски достал из открытой барной стойки два пузатых стакана. — Сразу видно искушенного человека. Вы будете что-нибудь пить? Коньяк, бренди, ром или водку?

— Предпочту херес, — я кивнул на пузатую темно-зеленую бутылку. — Не против, светлейший?

— Охотно с вами выпью, — князь самолично плеснул напиток в стаканы. Садиться, кстати, не предлагал, но и сам стоял на ногах, с проницательностью опытного сыщика поглядывая на мои телодвижения. Дескать, что ты за человек, господин хороший? Откуда нарисовался? — Вы не хотите мне рассказать, почему решили таким образом встретиться со мной? Нехватка времени? Или какой-то эксклюзив? До сих пор строю догадки, но к правильным выводам прийти не могу.

— О, это просто. Страсть к эффектности осталась с молодости, — я хлебнул херес. — Дело в том, что я приехал в ваш город по одному важному делу, и не хотел терять время. Зная вашу загруженность, светлейший, решил вот таким образом обойти некоторые обязательные вещи вроде записи в очередь. Здесь вы правы. Нет у меня времени.

— И какое же дело?

Демидов отошел от меня и, наконец, присел в свое кресло, жестом показав мне, что я могу присоединиться к нему. Охотно выполняю его просьбу. Чувствую некое напряжение, упавшее на мои плечи. Камни на моих перстнях заиграли разноцветьем красок, и князь с любопытством уставился на них.

— Почувствовали излучение?

— Напрасно вы пытаетесь меня удивить своими возможностями, — я покачал головой и взмахнул тростью. Тяжесть мгновенно исчезла. Артефакты отрабатывали свое назначение на сто процентов. — Или это проверка?

— Проверка, верно, — не стал юлить князь. — Я запрашивал о вас в столичных архивах. Поэтому хочу проверить, искренны вы или нет со мной.

— Проверяйте.

— Вы сами откуда? Чей род стоит за вами? Где служили?

— Британский легион. Африканский отдельный стрелковый корпус. Берег Слоновой Кости, — спокойно ответил я. Скушал, князь? Теперь чеши репу и думай. Нет таких данных в императорских архивах. И ты об этом уже знаешь.

— Мне не совсем понятно, как служба за рубежом дала вам привилегии в России, — задумался Демидов. — Я так понял, что вы ни одного дня не прослужили в императорской армии?

— Ни дня, — подтвердил я. — Мои предки из рода Прохоровых уехали из России в восемнадцатом веке в Голландию, а оттуда переселились в Англию. Всю свою жизнь они верно служили своей отчизне, я имею Россию, с помощью некоторых деликатных поручений. Ну, вы знаете, что это значит, Ваша Светлость?

— Н-да, теперь я понимаю, — кивнул Демидов, застывшим взглядом смотря на мои перстни. — Как сейчас говорят: спящий агент.

— Ага, глубокое внедрение. Резидентура. И служить я пошел не по своему желанию, а потому что так было надо. Думаете, охота было кормить москитов и питаться всякой дрянью в вонючих влажных джунглях?

— Кажется, вы приоткрываете завесу своей насыщенной жизни, — улыбнулся князь. — Так что вас привело в Демидово?

— Один печальный случай, тянущийся вот уже двадцать с лишним лет, — я поджал губы, делая вид, как мне тяжело вспоминать об этом. — Только недавно я узнал о том, что сын моего очень хорошего друга попал в неприятную историю.

— Даже так? — Демидов отставил стакан в сторону и сложил ладони лодочкой, откинувшись на спинку кресла. — Могу я узнать имя?

— Волоцкий, — вытянув паузу, сказал я. — Колояр. И он служит у вас на контракте в егерском отряде.

Князь хорошо держал «покер-фейс». Ни один мускул не дрогнул на его гладко выбритом лице, но в глазах плеснулась растерянность. Кажется, он не знал, как отреагировать на такую важную весть.

— Припоминаю, есть такой, — был вынужден согласиться Демидов. — Но я до сих пор не понимаю мотивов вашего артистического выступления на дороге.

— Когда я вернулся в Россию, то узнал, что отец мальчика — Ставер Волоцкий — погиб в результате несчастного случая в своем имении вместе с женой и многочисленными союзниками. После наведения некоторых справок узнал о выжившем Колояре. Он к тому времени уже служил у вас.

— А когда вы вернулись?

— Недавно. Полгода назад. Знаете, пришлось потрудиться, чтобы выйти на след сироты. Я, конечно, рад за него. Не согнулся под ударами судьбы, стал человеком. Но некоторые моменты его биографии настораживают.

— О чем вы говорите? — князь пришел в себя и теперь лихорадочно соображал, как выстраивать линию разговора.

— О преступлении, совершенном князем Щербатовым, — я придал голосу побольше металла. — Мои специфические знания позволили выяснить картину произошедшего. Пусть и не в точных деталях, но близких к этому. Хотите знать?

— Э… Извольте, сударь.

— В день рождения Колояра на имение Волоцких было совершено нападение наемников, которые были завербованы князем Щербатовым для ликвидации рода. В тот вечер погибло не менее восьмидесяти человек, и все — дворяне, союзники Волоцких. Бойня, обычная хладнокровная бойня. Я выяснил, что Ставера убрали не просто так. Он женился на Арине Лихачевой, которую прочили князю Щербатову. Да, он нарушил негласные правила аристократического истеблишмента, и князь Борис счел возможным таким образом отомстить за позор. Ну, это он так считал. Ведь формально еще не было даже помолвки, только устные договоренности. Выражаясь сухим циничным языком, Ставер заслужил свою судьбу. Но Щербатов пошел на преступление. Убил молодую мать, невинных людей, и всех, кто был верен Ставеру. Оставил в живых только Колояра, обрекая его жить в сиротстве и с блокираторами Дара на руках. «Веригельн». Вам известен сей артефакт?

— Да, — кивнул Демидов. — Я знаком с историей своего подчиненного в общих чертах, и не видел никаких признаков, что в убийстве замешан князь Щербатов. Вы отдаете себе отчет, что предъявляете тяжелые обвинения знатному и уважаемому человеку?

— Более чем уверен в этом, — источая спокойствие, ответил я. Херес неплох, можно посмаковать. Пусть князь подумает над моими словами. Выдержав паузу, продолжил. — Я назову сейчас имена людей, которые участвовали в бойне. Вы можете мне не верить, светлейший, но, если они знакомы вам… Невзор, личный архат князя Щербатова. Мисяй — исполнитель всех грязных поручений. Оба они были в спальне Волоцких, где и застрелили родителей Колояра.

— Откуда вы взяли такие подробности? — Демидов был слегка ошарашен. Слегка? Пожалуй, он получил чувствительный удар. Встав с кресла, он снова налил себе и мне из бутылки. Я продолжал сидеть, а хозяин заметался по кабинету, меряя его шагами.

— Могу даже слово в слово передать разговор, который там происходил, — безжалостно бил я.

— Двадцать с лишним лет прошло…, - Демидов остановился. — Двадцать! У кого-то еще остались в памяти моменты того события?

— Уверяю. Так и есть.

— Невероятно. Если вы, господин Прохоров, настаиваете на своих обвинениях, я должен хорошо подумать. Это меняет дело. Но, к сожалению, я не могу устроить встречу с Колояром. Он пропал. Сбежал. Нарушил контракт.

— Никуда он не сбегал. Я знаю, где находится мальчишка. Колояр мне рассказал, что произошло между вами, светлейший. Очень сожалею, что в одной точке сошлись желания и интересы вашего клана, и честолюбивые планы Волоцкого.

Я развел руками, показывая, насколько простирается мое сожаление. Демидов заледенел и снова зашагал по кабинету. Не мешая ему думать, я крутил в руках трость, готовый к любым пакостям князя.

— Где он?

— Пока мы не договоримся, я ничего говорить не буду. Единственная его просьба — не мешать ему.

— Он хочет мстить Щербатову?

— Хочет. И сделает это. Разве вы не поняли, для чего Волоцкий искал артефакты? Не просто так он пошел на конфронтацию с вами. Если у человека нет возможности использовать свой Дар, он ищет другие варианты. С древним артефактом из сокровищницы Сваруна юноша сможет противостоять мощи клановых магов Щербатова.

— Сокровищница Сваруна? — голос у Демидова предательски сел.

— Да. Колояр ничего не говорил, кто был захоронен в гробнице возлеВарчаты? Ох, прошу прощения! Какой же он негодник!

Я неплохо сыграл возмущение, даже привстал, чтобы Демидов уверился в моей искренности.

— Давайте поговорим более обстоятельно, чтобы не осталось больше никаких недомолвок. Если есть желание — пригласите своего личного мага. Уверен, для него найдется много интересного. Но с одним условием… Извините, светлейший. Без них разговора не будет. Я приехал сюда помочь Колояру и найти союзников в нелегком деле. Думаю, нам удастся прийти к компромиссу.


****

— Вы не маг, Артем Васильевич, — приглядывающийся ко мне Мирон сделал, наконец, главный вывод. — И аура ваша странная. Как будто в одном человеке умещается две сущности.

— Читали трактат Абу Машара о происхождении сущностей? — я улыбнулся. — Господин архат, уверяю вас, что во мне нет чужой ипостаси. Аллегория знаменитого астролога и мага доступна лишь понимающим…

- Сей трактат мало кому знаком, — проговорил Мирон. — Его и в магических академиях выдают не каждому. Как же он попал вам в руки?

— Правда, что я не настоящий маг, а в некотором роде — носитель магических артефактов, умеющий с ними работать. Многолетний опыт с Жезлом Силы, — я погладил трость ласковыми движениями, заинтересовывая архата, — помог достичь мне необходимых кондиций для творения. Вы же видите ауру не простого человека, так? Вот и ответ на ваш вопрос. Я не маг, а Сила, текущая во мне, смущает внимательного чародея. Отсюда и видение двух сущностей.

— Никогда не слышал о подобных техниках, — Мирон с недоумением посмотрел на Демидова, откинувшегося на кресле. Он уже давно не влезал в наш разговор, только внимательно слушал. Устали все: и я, и князь, и Мирон с Башлыком, присутствующим здесь в качестве хоть какой-то гарантии безопасности для шефа.

— Техника коптских жрецов позволяет обучать даже таких бездарей, как я, — улыбаюсь, признавая свои дилетантские возможности. — В Африке и не такого нахватаешься, как паразитов в грязной воде.

— Сомнительное сравнение, — покачал головой архат.

— Всего лишь для оживления беседы, — я снова закрутил в пальцах трость. А Мирон, нет-нет, да и кинет вожделенный взгляд на перстни. — Поймите меня правильно: я только защищаю Колояра, не более. В вашем лице я ищу не союзников (к сожалению, ибо ваше влияние и сила могла бы помочь в деликатном деле), а всего лишь возможность не мешать парню. Мы прерываем контракт и уезжаем отсюда в Торгуев. Ваша репутация, Юрий Степанович, никак не пострадает.

— Репутация — это одно, а получение гарантий — совершенно другая история, — ответил Демидов. — Я хочу получить от Волоцкого то, что найдено на моих землях. В данном случае — кинжал этого самого… Сваруна. Пусть отдает его мне — и валит на все четыре стороны.

— Неприемлемо, — тут же парирую в ответ. — Именно магическое оружие позволит ему на равных держаться против мощного отряда архатов Щербатова.

— А вы, сударь?

— По мере сил буду стараться, но и я не уверен, что выдюжу. Если вы поможете нам свалить торгуевского князя — за нами не заржавеет.

— Неужели? — хмыкнул Демидов. — Пошла совершенно иная торговля, я смотрю. То есть, как я понял…, предлагаете создать союз против князя, входящего в императорский клан?

— Правильная подача обвинения даст Волоцкому право на кровную месть, — подтвердил я.

— Волоцкий решил идти против скалы, — резко ответил князь. — Пусть расшибает себе башку, будь у него такое желание. Если господин Щербатов каким-то образом узнает о вашем визите ко мне, то я буду вынужден реагировать на его претензии.

— Я всего лишь пытаюсь защитить своего подопечного, — напомнил я, оглядывая замерших слуг Демидова. — Считайте меня его адвокатом. В моих руках есть неопровержимые доказательства причастности князя к уничтожению Волоцких. Они слишком серьезные, как, впрочем, и для стороны обвинения…

Никто ничего не понял. А ведь я рисковал, бросаясь такими словами. Если Щербатов заставит меня предъявить улики, я должен буду рассказать о самом себе, о подселении в тело Колояра взрослого мужика. И не появится ли опасность объявить меня душевнобольным или очень опасным свидетелем? Вот тогда меня точно сотрут. Впрочем, за то, что я намереваюсь сделать, иного ждать не приходится.

Если бы иметь хоть малую толику тех знаний, которыми обладали Творцы и архаты, я бы так не думал, а действовал сообразно своим желаниям. Подумаешь, совмещение сущностей! В этом мире маги такой ерундой не заморачивались. Одни химерологи со своими волколаками чего стоили!

— Для нас неприемлемо влезать в чужие разборки, — нарушил тишину Башлык и покосился на князя, все так же сидевшего неподвижно в кресле. — Да и никаких причин…

— Миша, помолчи, — негромко, но с такими нотками в голосе, произнес Демидов, что у присутствующих зашевелились волосы на голове. Умел хозяин давить на энергетику. На то он и Творец. Супермаг. Пожалуй, такого одолеть даже с моим кинжалом не получится. Или получится, но с большим уроном. — Не нужно брать на себя роль последней инстанции.

Башлык благоразумно заткнулся. Я вздохнул и мельком взглянул на большие настенные часы в малахитовой рамке. Уже девять часов вечера. Мы сидим здесь и не можем прийти к какому-то решению. Демидов усиленно ищет варианты, позволяющие ему отобрать у меня артефакт, а я валяю дурочку, чтобы вся эта компания не поняла, кто скрывается под моей второй личиной.

— Для серьезного шага требуется серьезное предложение, — князь положил руки на поверхность стола. — Волоцкий, как я понимаю, со своим артефактом расставаться не хочет. Тогда что он может дать взамен?

— Взамен на сотрудничество или только на ваше решение разорвать контракт? — уточнил я.

— Думается, эти две вещи сопоставимы по награде, — усмехнулся князь. — Давайте уже решать, господа. Мне нужны солидные гарантии.

— Как насчет артефактов в Курганных землях? — я решился пустить в дело дальнобойную артиллерию. — Приволжские степи хранят немало тайн и богатств.

Мирон заерзал на месте и кинул взгляд на хозяина.

— Курганные земли принадлежат Волоцким? — князь тоже оживился. — Я имею данные, что они являются неким раздражающим фактором между двумя родами.

— Часть земель — точно, — подтвердил я.

— И Волоцкий, получив сатисфакцию, даст нам право копаться на его землях? — Демидов простучал пальцами по крышке стола.

— В разумных пределах, — киваю в знак согласия.

— А вы имеете право предоставлять такие гарантии без владельца?

— Конечно. Можете не волноваться.

— Хорошо, дайте нам время на размышление, — Демидов резко встал. — Нам пора отдохнуть. Как и вам, Артем Васильевич. Встреча была конструктивной и полезной. Послезавтра в полдень я жду вас здесь же, и отвечу на ваше предложение.

— Я приду один, без Волоцкого, — сразу предупредил я. — Мне нужно ваше слово, светлейший, что завтрашний день для него не станет последним.

— Даю слово, — Демидов кивнул Башлыку и тот бросился к двери. — Пусть гуляет, развлекается. Если он в городе, конечно. Или предпочитает трусливо прятаться от моих людей?

Ага, начал давить на «слабо». Стоит мне засветиться в личине Колояра, сразу же нацепят «хвост» и будут пасти до последнего момента, или еще хуже — проведут акцию захвата с желанием добраться и до меня. Разочарование их постигнет довольно быстро, потому что в таком случае мне придется на самом деле убегать, применяя боевую магию с помощью Ясни. Уверенности, что Демидов согласится на мое безумное предложение, не было. И все-таки я сыграл на его слабости к артефактам помимо коллекционирования минералов. Должен клюнуть светлейший, должен. Таким образом я хотел выставить перед князем Щербатовым весомую фигуру. Да, ведь насколько мне известно, Демидов ревностно относится к своему влиянию на прилегающие к его уделу земли. А московские, новгородские или петербургские кланы очень активно продвигаются на восток. Может, и на этом сыграть?

Я попрощался и вышел первым из кабинета. Один из телохранителей князя, получив задание от Башлыка, вывел меня из здания, что-то буркнул в рацию и махнул рукой в сторону нескольких гвардейцев, стоявших полукругом возле входа. Те расступились и пропустили меня. А я еще долго ощущал их взгляды.

Первым делом я должен убедиться, что за мной не следят. Пройдя два квартала, останавливаясь возле витрин магазинов, я тщательно проверял наличие топтунов. Несколько раз менял направление движения, разворачивался, словно что-то забывал, потом нырял в проходные дворы. Пусто. Неосмотрительно Башлык работает. Или они растеряны от моих предложений, или уверены, что Колояр никуда не денется от меня. Но в свою квартиру я не поехал, а снял номер в маленькой гостинице. Раз я прибыл сюда помочь Волоцкому, то и надо соответствовать образу.

Закрывшись в своих апартаментах, я принял душ. Стоя под струями горячей воды, приятно массажирующими мои плечи, спину и грудь, размышлял, какие дальнейшие действия предпримет Демидов. Кусок я ему кинул вкусный. Не самый крупный, но и достаточно лакомый, чтобы возбудить аппетит. Я действительно готов предоставить концессию князю по раскопкам в Курганных Землях, лет так на десять… Ну, может, и побольше. Пусть копается и извлекает из могильных курганов слабенькие артефакты в надежде найти среди них древние и ценные вещи. Неужели откажется? В случае соглашения Демидов встанет между мной и Щербатовым в виде смягчающего буфера.

Обмотавшись полотенцем, я прошел в спальню и взял телефон. Набрал номер Алики и решительно нажал на вызов.

— Слушаю, — раздался сонный голос девушки, чуточку раздраженный поздним звонком. Все правильно, ведь сейчас высвечивается незнакомый номер. Хорошая девочка, покладистая, не стала давить на «отбой».

— Александра Федоровна? — я не уверен, что поступаю правильно по отношению к девушке, но подвергать сейчас ее опасности не имею права. Узнай Мирон, что я в городе — он обязательно перевернет его вверх дном и выйдет на Алику. Вот когда мы достигнем соглашения, возникнут неплохие варианты. — С вами говорит друг Колояра.

— Что с ним? — сонливость и раздражение вмиг пропали. — Он куда-то пропал, и я волнуюсь!

— Не переживайте, все в порядке. Мы можем завтра встретиться?

— Да… Конечно, не вижу проблем. Я буду свободна в три часа дня.

— Отлично. Я подъеду на такси прямо к училищу. Не удивляйтесь и не задавайте лишних вопросов. Просто сядете в машину. Вы поняли?

— Но это не самый лучший вариант, — все-таки Алика сохранила самообладание и осторожность. — Я не могу доверять незнакомому человеку. Как вы докажете, что от Колояра?

— Хорошо, — вздохнул я. — Вы убедили меня. Буду ждать вас возле сквера неподалеку от училища с букетом желтых роз. Не ошибетесь.

— Не люблю желтые розы, — даже отсюда чувствую, как Алика морщится.

— Их мало кто любит из-за своей символики, — улыбнулся я, — поэтому есть шанс, что вы не перепутаете, к кому подходить. Не думаю, что в этот момент кто-то еще захочет подарить такие же цветы своей девушке.

В трубке раздался короткий смешок.

— Убедили. Согласна. Встретимся в половине пятого. Вас устроит?

— Вполне. До свидания, Алика.

— Всего хорошего.

И что мы имеем? Желание увидеть дочку лесника еще раз? Допустим. Нравится она мне. Только сейчас не тот случай, чтобы демонстрировать свои симпатии. Говорить долго не буду, успокою девушку, раскрою часть плана — и, пожалуй, все. Основной бой предстоит послезавтра. Какие требования выкатит Демидов? Одни вопросы, которые мне трудно предугадать. Буду импровизировать. А пока — спать. Сегодняшний день оказался очень тяжелым. Магические упражнения, оказывается, сильно влияют на состояние организма. До сих пор не могу понять причину резких, коротких болей в суставах, от которых хочется скрючиться в позе эмбриона и ничего не делать. Что-то внутри происходит, не иначе — потухшая искра магии начинает потихоньку разгораться, сигнализируя носителя об изменениях. Или это нечто другое? Эх, где бы мне найти грамотного, опытного чародея, практикующего частные занятия? Кстати, хорошая идея. Только вряд ли выполнима. Все колдуны, маги и ведуны находятся под жестким контролем княжеских служб. Жаль, придется помучиться. Фантом Ясни ничего не может сказать по этому поводу. Молчит, железяка чертова.

Главы 15, 16


Глава пятнадцатая

— Что скажешь, Миша? — Демидов устало развалился в кресле, удобно подстроившемся под его грузное тело, и смотрел, как Башлык уверенной рукой разливает коньяк по снифтерам — классическим бокалам для этого благородного напитка.

— Странный тип, — охотно откликнулся начальник СБ, передавая один из бокалов молчаливому Мирону, сидевшему в дальнем углу кабинета. — Создается впечатление, что Прохоров слишком много врет, но так, что за это вранье его не поймаешь.

— Уже делал запрос в архивы?

— Меня деликатно отшили, — сознался Башлык. — Такие специфические данные проходят по особому рангу через личное распоряжение императора.

— Плохо, — поджал губы князь. — Мне нужен хоть какой-то рычаг для предстоящего разговора. Очень завлекательные условия выдвинул сей господин. Я бы не отказался от концессии Курганных Земель. Но дело не только в них. Меня чрезвычайно волнуют попытки западных княжеских кланов выдавить нас со своих уделов. Это уже не смешно. Алмазовы очень обеспокоены ситуацией. Идут разговоры, что император хочет провести небывалые реформы в области земельных прав дворян. Не верю, что в стабильной ситуации, в которой находится Россия, нужны какие-то непонятные потрясения.

— Готовится централизация власти? — Мирон покачал головой. — Но ведь это война. Неужели не понятно?

— Как раз и понятно, — раздраженно ответил Демидов. — Но князь Геннадий Андреевич недвусмысленно дал понять: в их вотчине проявляются нехорошие тенденции. Эмиссары императорского клана, пользуясь своим правом невозбранного посещения личных уделов, все чаще уделяют внимание свободным дворянам.

— Полагаю, светлейший, так скоро тенденции не проявятся, — предположил Башлык. — Пока идет разведка, прощупывание интересов…

Князь сжал своей медвежьей лапой бокал и опрокинул его в себя. Даже не поморщился, но с возрастающим раздражением поглядел на своих советников. Не хватало Самохина и старшего сына — Алексея. Они уехали в Югорск, где до сих пор находилась княгиня Ольга. Расследование ведут, не понимая, что никакого злостного намерения при нападении на кортеж не было. Цель была одна — и ту прошляпили. Все коту под хвост!

— Что мы предпримем по Волоцкому, помощники? — решил он отвлечься от тяжелых дум и вернуться к началу разговора. — Предложение заманчивое, или не стоит на него клевать?

— Мы же понимаем, для чего Волоцкий жертвует землями, — осторожно сказал Мирон. — Это попытка втянуть нас в свои разборки. Не стоит влезать в них.

— А я думаю, что это хороший шанс пощекотать западных князей, — возразил Башлык. — Нам даже делать ничего не придется. Волоцкий сам, в приступе кровной мести, устроит большой тарарам в уделе Щербатова. В любом случае, мы ничего не теряем.

— То есть, надо разорвать контракт с Волоцким и отпустить его восвояси со своим артефактом на родину? — Демидов обвел взглядом подручных. — Погибнет — нож перейдет ко мне? А не погибнет — поставит Щербатова в неловкое положение?

— Только нужно приставить к нему человека, чтобы в нужный момент артефакт попал именно в его руки, — Мирон задумался. — Пожалуй, стоит попробовать. Мишка прав, при любом раскладе Колояра и нас ничего связывать не будет.

Повисло недолгое молчание, которое прервал сам князь.

— Меня в большей мере интересует Прохоров. Только ли он стоит за спиной Волоцкого? Или выше них есть влиятельная группа?

— Его магия вызывает смущение, — признался Мирон. — С трудом понимаю технику некоторых плетений. Кастование средненькое, словно ремесленник работает, а от трости веет жуткой силой, мощью. Артефакт достоин пристального внимания. Не к тому человеку он попал.

— Ты про трость? — оживился Башлык.

— О ней, родимой, — кивнул Мирон. — И о перстнях. Что-то они мне напоминают. Читал когда-то о таких фигурных вещицах с драгоценными камнями, запитанными силой.

— Есть мнение?

— Да. Прохоров не тот, кем себя представляет. Или скрывает свой ранг, умело показывая халтурность магических техник, или на самом деле не понимает, какое богатство держит в руках. Но больше всего интересно, сколько сущностей он прячет под маской?

— Я тоже почувствовал некую искусственность, — подтвердил слова своего мага Демидов. — Хотел пробить его защиту, но она умело отсекала и блокировало мои попытки. Похоже на техники древних. С этим Прохоровым нужно подружиться.

— Тогда вопрос с Волоцким решен? — Башлык чутко улавливал настроение хозяина, и сейчас по его успокоившемуся голосу понял, в какую сторону пойдет разговор.

— Детали можно обсудить завтра утром. С парнем контракт расторгаем, но без излишней шумихи. Приедет Самохин, пусть займется дезинформационным полем, — Демидов усмехнулся. — Подкинем Щербатову маленькую тайну, заодно оградим себя от подозрений. Все, заканчиваем, господа. Пора отдохнуть.


****

Как и было договорено, я появился возле сквера к назначенному времени. Нет, пришел чуть раньше, успев по дороге купить букет свежих желтых роз, сохранивших на лепестках капельки воды. Красивые цветы. Почему они не нравятся Алике? Символизм цвета? Так желтый — цвет золота, солнечный свет. С другой стороны, почему-то именно он связан с болезнью, смертью, разлукой, увяданием. Честно говоря, на всю эту мешанину предрассудков я не обращаю внимания. По мне хороший букет, органично смотрящийся в руках красивой девушки, не влияет на ее внутренний мир и психологическую устойчивость.

Плюнув на философские размышления, я занял позицию напротив училища на скамеечке возле сквера. Букет, обернутый в хрустящий целлофан, положил рядом, а сам стал ждать Алику, заранее настроившись на опоздание девушки. Ну, помада на губы, оценка собственной значимости возле зеркала, тушь, легкий макияж — сто пудов опоздает. Минимум, на час.

Алика пришла на пять минут позже, чем мы договаривались. Она была в длинном осеннем пальто бежевого цвета и в беретке, кокетливо сидящей на распущенных волосах. Оглядевшись по сторонам, Алика прошла по тротуару, миновала училище и дробно стуча каблуками сапожек, перебежала дорогу. Меня заметили.

— Здравствуйте, Саша, — я встал и улыбнулся, протягивая ей букет. Интересно, возьмет? — Меня зовут Артем.

Взяла, даже понюхала.

— День добрый, — девушка положила цветы на сгиб локтя и царапнула по мне внимательным взглядом, особенно задержавшись на перстнях. — Можете звать меня Алика. Впрочем, вы при разговоре уже прекрасно знали, как меня называть лучше всего. Куда пойдем?

А как же иначе, моя милая? Ты бы не поверила в слова Прохорова, если бы я не произнес имя, которое известно Колояру.

— Колояр все время вас так называл. Алика — это вроде кодового слова, чтобы вы поверили мне.

— Так и подумала, — кивнула девушка.

— Я приезжий в вашем славном городе, и вряд ли предложу сейчас что-то стоящее, — жутко интересно, признает ли она в моей второй личине Колояра? Говорят, у некоторых людей интуиция просто запредельная. — Кстати, предлагаю перейти на более дружественный формат общения.

— На «ты»? С незнакомым человеком, годящимся в отцы? — уточнила Алика и получив от меня утвердительный кивок, задумалась. — Доверяешь? Отлично. Пойдем в «Карамель». Там подают хорошие коктейли. И места, надеюсь, есть. А то в других местах топчешься возле барной стойки, успеваешь только отшивать разных придурков…

— Видишь, как у тебя опыт! — я ухмыльнулся. — Тогда вперед! Признаться, я слегка подмерз. Погода меняется не в лучшую сторону.

«Карамель», о которой я все-таки хорошо знал, будучи в роли Колояра, представляла собой молодежное кафе, в котором собирались разные слои населения, начиная от мещан и заканчивая дворянскими ребятишками. Такой симбиоз не влиял на отношения и возможность познакомиться с кем-то, кто по статусу ниже тебя. Здесь просто отдыхали и убивали время.

Мы дошли до кафе, откуда басовито стучали барабанные ритмы и звучала музыка. Девушки и парни возраста Алики, и даже чуть старше, поднимались по невысокому крыльцу, приветливо кивали паре бравых накаченных охранников. На меня посмотрели с сомнением, но тоже пропустили.

Внутри тоже было неплохо. Слева от входа тянулась барная стойка с кучей парней возле нее; в глубине кафе организована танцевальная площадка; правая половина зала отдана сидячим местам: диванчики, столики, снующие официанты в фирменной одежде с логотипом заведения. Классический черный низ, белый верх. Причем, что у девушек, что у парней. Все в брючках и отутюженных рубашках.

— А с местами-то проблема, — хмыкнул я, оглядывая зал. — И время еще не располагает к бурному веселью.

— Ну надо же! Как специально! — расстроилась Алика и вдруг радостно воскликнула: — Ой, вон там столик на двоих, в дальнем углу! Пошли быстрее!

Я помог девушке раздеться и передал верхнюю одежду в гардероб, получив взамен пластиковые номерки.

Нам повезло. Столик оказался незарезервированным только по одной причине, как подумал я: отсюда плохо наблюдать за танцплощадкой и пробираться к бару или потанцевать. Да еще неподалеку находятся двери в служебное помещение. Но разве замечаешь такие мелочи, когда рядом находится самая красивая девушка в мире, и ты готов любоваться ею, только бы никто не мешал. Удивительно, что нас заметили. Подлетел парень с кожаной книжицей-меню в руках и любезно передал нам. Я попросил его подойти через пять минут, чтобы определиться с выбором напитков или блюд. Не люблю торопливость. Алика сразу сказала:

— Закажи мне коктейль «Южная ночь». Для девушек в самый раз. А себе можешь что-нибудь покрепче.

Я выбрал себе банально просто пива. Но хорошего, местного бархатистого, портер, и блюдо с нарезкой. Не объедаться же сюда пришли, в конце концов. Пока ждали заказ, перекидывались с Аликой ничем не значащими словами.

— Чем ты докажешь свое знакомство с Колояром? — получив коктейль, тут же спросила Алика. — Ты прости, но для меня сегодняшняя встреча кажется каким-то нелепым сюрреалистическим сюжетом. Колояр уехал в Югорск, сказал, что вернется не раньше, чем через неделю. И вдруг появляешься ты… Извини, и разница в возрасте больше намекает на отношения отца и сына.

— Ну, Колояр мне не сын, — улыбнулся я. — Наше знакомство началось очень давно, чуть ли не с рождения. Я знаю о нем все, знаю о тебе почти все. Это ли не повод довериться мне?

— Что именно ты узнал обо мне? — нахмурилась Алика.

— Дочь лесника, живущего на озере Варчаты. Двадцать два года, не замужем, учишься на ветеринара. Познакомилась с Колояром не так давно. Могу даже сказать, как это произошло. Нужно для идентификации?

— Шутник ты, Артем, — хмыкнула девушка. — Ладно, одно слово. Место?

— Поляна в лесу, — тут же ответил я. — Могу даже слово в слово передать разговор. Потом — нападение оборотня…

— Как-то не впечатляет…

— Хм… А уточек пострелять?

— Все, достаточно, — наклонила голову Алика, слегка покраснев. — Почему-то я верю… Хотя про оборотня неудачный пример. Но про встречу на поляне Колояр вряд ли рассказывал своим друзьям. Не та тема для разговоров… Так что за причина для встречи?

— Колояр просил передать, что задержится в Югорске. По дороге туда произошло нападение на кортеж княгини Ольги. Никто не пострадал, но идет расследование. Возможно, что Волоцкий еще долго не появится в Демидово.

— Ох, боги! — прошептала Алика и закусила нижнюю губу. — Я догадываюсь… Он жив? С ним ничего не случилось?

— Колояр в порядке, передает привет, — я обхватил ручку толстостенной кружки и с наслаждением потянул в себя портер.

Алика смотрела на мои перстни, о чем-то усиленно думая. На ее лбу собрались мелкие морщинки.

— А что еще он просил передать?

— Самое главное…, - я отставил кружку в сторону и тщательно выбрал с тарелки кусочек копченой рыбки, источающей янтарный жирок. — Ни в коем случае не искать с ним встречи, потому что это опасно. Когда он завершит свою миссию, сам найдет тебя.

Нужно лишь подождать, Алика, всего лишь подождать какое-то время, и Колояр вернется.

— Все-таки он решился на авантюру, — покачала головой девушка. — А я ведь хотела помочь ему…

— Каким образом? — я снова глотнул темное.

— В свободное время хожу в библиотеки и ищу хоть что-то, позволяющее снять браслеты с его рук, — Алика на секунду замерла, глядя на мое лицо, на котором я изобразил высшую степень внимания. — Познакомилась с одним замечательным дедушкой, тоже любителем старины. Он книгу пишет о потерянных магических техниках древности. Не знаю, как умудряется в куче шелухи отыскать нужную информацию… Так вот, я задала вопрос про блокираторы, и он уверенно опознал в них «веригельн». Не знаю, что это такое, но, судя по всему, ты в курсе, Артем.

— Да, продолжай, — я уткнулся в кружку.

— Конечно, пришлось приложить массу усилий, чтобы отбиться от ненужных расспросов, вроде «откуда красивая молодая девушка знает про такие вещи», и направить разговор в конструктивное русло. Так вот, «веригельн» можно снять с помощью такого же древнего артефакта, как и он сам. Желательнее всего, из чего-то, составляющего комплекс «солнечного доспеха».

Я сглотнул слюну. Вот же чертовка! Кто ее просил лезть в запрещенную тему? Зачем?

— Что за доспех?

— Ты должен знать, Артем, — Алика кивнула на мою руку. — У тебя перстень с сапфиром похож на одну вещицу из арсенала доспеха. Кажется, «Солнечный удар» называется. Только не в треугольном замке, а в квадрате.

Мне впору побледнеть и прикрыть губки умной девушки рукой. С трудом сохраняю невозмутимое выражение лица.

— Что о нем говорится? Не подумай, что я издеваюсь, якобы не знакомый с этой теорией. Мне очень интересно.

— «Солнечный удар» входит в состав доспеха Борея — царя Севера, но в одиночку не может действовать эффективно. Ему нужны помощники. По легенде, у Борея было восемь предметов доспеха, но дедушка-писатель выдвинул другую версию. Якобы, доспех — это совокупность восьми камней, создающих мощную защиту носителя. Каждый камень, согласно своей природе, действует лишь во взаимодействии с другими. Они все вместе создают магический контур и позволяют пользоваться многочисленными техниками.

— А твой дедушка случаем не маг? — улыбнулся я, попробовав перевести разговор в плоскость шуток.

— Нет, он профессор, — не поддержала меня девушка, — и пишет про артефакты давно, лет тридцать. Даже подсказал, какие книги можно найти в публичных библиотеках. Попробую там порыться. Я очень хочу помочь Колояру, но так, чтобы не навредить ему.

— И это правильно, — кивнул я, тщательно выбирая на тарелке, что бы закусить к пиву. Нашел какую-то перченую колбаску. — В таком деле надо быть осторожным. За Волоцким пристально смотрят, хотя и не мешают. Отслеживают все контакты, чтобы потом через них воздействовать на парня. Я хочу сказать, Алика: его жизнь сейчас круто поворачивается. А куда повернется окончательно — зависит от тех моментов, которые я готовлю.

— И кто ты такой? — в глазах Алики зажглись огоньки любопытства.

— Считай меня адвокатом, — делаю небольшой глоток. Надо бы еще заказать кружечку. Пиво больно хорошее, свежее. — А чье это кафе?

— Сусловых. Они Демидову служат. Держат все рестораны и кафе в городе. Есть несколько точек на окраине, принадлежат свободным дворянам. Но, как ты сам понимаешь, свобода — понятие относительное. Князь Юрий Степанович вообще не любит чужаков на своей земле, но терпит их ради налогов.

— Согласно коммерческому уложению от 1971 года каждый удельный князь обязан предоставлять на своих землях возможности свободным дворянам для торговой и банковской деятельности, — припомнив кое-что из прочитанного, ответил я. — Демидову проще предоставить им привилегии, чем бодаться с законом.

— Думаешь, князья чтят закон? — фыркнула Алика.

— Конечно. Только закон в их понимании. Среди аристократии давно бытует мнение, что для их среды моральный кодекс, основанный на устных договоренностях, гораздо лучше, чем юридические тонкости, расписанные в многотомниках по гражданскому праву, — я вздохнул. — Боюсь, и дальше так будет продолжаться.

— Странное заявление, — неожиданно сказала Алика. — Создается впечатление, что ты, Артем, возмущаешься этим фактом. Так повелось со времен создания Русской империи. И законам не менее четырех сотен лет. Какой смысл бороться с фундаментальными положениями?

Умная девочка. Может, зря она в ветеринарное училище подалась? Ставить клизмы коровам и лечить всякую живность всякий горазд, а вот с такими выводами нужно в высший свет выходить. Если мои планы срастутся — заберу Алику с собой, женюсь на ней. После пережитого что мне злость и презрение в глазах дворянской знати?

— Ты можешь передать Колояру мою просьбу?

— Не проблема, — пожимаю плечами. — Какая просьба?

— Не нужно мстить! Папа очень хорошо видит души людей, его просто так не проведешь. Когда я уезжала на учебу, он сказал, что Колояра грызет давняя злость и обида. Мы не хотим его потерять.

«Мы»? Оговорка или на самом деле лесник Федор что-то разглядел во мне и нашел в жизни Алики место для несчастного дворянина? Довольно интересное заявление, о котором надо подумать. Или хотят отвлечь Колояра от кровной мести простым увлечением красивой девушкой? Прием слабенький и дешевый. Как понять извилистую мысль лесника с озера Варчаты? Простодушно разрешить своей единственной дочери начать сближение со мной? Кто ты такой, Федор Громов? Уж что я точно знаю: наивности в нем меньше, чем модификаторов в моей крови. Кстати, как они поживают после открытия энергетических каналов? Я про них совершенно забыл, ощущая только силу и власть артефакта Ясни. Плохо это или хорошо? Ммм… С магией я стал сильнее, если честно.

— Алика, а ты не ведьма? — спросил я в шутку.

— Дар отца мне не передался, — улыбнулась она.

— То есть? Твой отец колдун?

— Ведьмак. Ты удивлен?

— Мне Колояр об этом ничего не говорил.

— Так он и не знает. Думаешь, зря его князь Юрий назначил лесником на Варчаты? Он живет там лет тридцать уже, присматривает за городищем и за новыми людьми, которые там появляются.

— Ничего себе, вечер откровений, — пробормотал я, забывшись. Махнул рукой официанту, пробегавшему мимо, и попросил еще одну кружку пива. Алика от коктейля отказалась. Она очень уж пристально посматривала на меня, словно пыталась применить дар отца-ведьмака и выяснить, кто скрывается за оболочкой незнакомого ей человека. — Подожди, так ты, выходит, знакома с князем Демидовым?

— Конечно, — вздохнула девушка и повертела между пальцев коктейльную трубочку. — Именно он посодействовал женитьбе моего отца на маме, которую родители не хотели отдавать за какого-то одичалого парня из леса. Демидов сам поехал к ним сватом, после чего маминым родителям осталось только сдаться. Я видела князя несколько раз, когда он приезжал на остров. Отца он уважает… А мама умерла пять лет назад.

Я даже не успел задать про нее вопрос, и только кивнул сочувственно. Сейчас лишние слова не нужны. Мне интересны новые подробности, которые могли открыть нестандартные ходы в моем противостоянии с Демидовым. Надо же, Алика знакома с князем!

Со стороны входа послышались веселые и громкие голоса. Четверо парней, ввалившись в кафе, со смехом продвигались к барной стойке. Причем, вели себя так, словно хозяева этого заведения. Поглядев на Алику, я увидел, что она сморщила носик.

— Старший сын Суслова, — пояснила девушка, — Костя. Со своей свитой из мелких дворянчиков. Не думала, что сюда припрутся. Казарин, братья Мешковы. Вся свита здесь. Хотя, еще Семенова нет. Как так, самого боевого засранца не захватили?

— Ты их всех знаешь?

— О, боги! Ну, конечно! — Алика серьезно злилась. Она хорошо представляла, чем заканчиваются визиты Суслова и компании в увеселительные заведения. Везде скандалы, вечная показуха своего статуса. И еще одна мысль тревожила Алику. Суслов пришел в «Карамель» не случайно, а целенаправленно выискивая ее. Пару раз им пришлось столкнуться, и Костя загорелся желанием, чтобы Алика стала его девушкой-приживалкой. По слухам, господин Суслов уже нашел для своего сынка невесту, и свадьба должна состояться в ближайшие месяцы. Но мягкая красота Александры Громовой сбила Костю с правильного пути. И так-то не отличался покладистостью, так теперь постоянно преследовал девушку. Алика не хотела говорить о своих проблемах, но я прекрасно видел, как поморщилась она при виде зашедших парней.

— Я могу чем-то помочь тебе? — спросил на всякий случай, зная, что Алика откажется. — Может, намекнуть ему о твоем знакомстве со светлейшим?

— Зачем? — поморщилась девушка. — Он и так прекрасно знает о моих «привилегиях». Только это его не останавливает.

Свитские тем временем облюбовали один из лучших столиков в обрамлении кожаных диванов и согнали оттуда компанию ребят, уступивших им безропотно места. Тут же Суслов, успевший подобрать по пути от стойки к столу трех девушек, уселся вместе с ними и подозвал официанта. Тот без конца кивал головой и быстро чиркал карандашом в блокноте. Дворянин лениво посматривал по сторонам и внезапно замер, уставившись на меня. Потом перевел взгляд на Алику и преобразился. Широко улыбнувшись, он похлопал по плечу своего свитского — худощавого длинного парня с «конским хвостом» на затылке — и направился к нашему столику. Шел он уверенно и расслабленно, чувствуя себя здесь хозяином.

— Надо же, какие люди сегодня нас посетили! — Костя был слегка подшофе, и запах дорогого парфюма смешивался с винными парами. Подойдя к столу, он проигнорировал меня и сел к Алике с другого бока. Ладно, что обнимать не стал. Двое свитских остановились неподалеку от столика, а третий остался с девушками.

— Вы обворожительны как никогда!

— Вечер добрый, Константин, — с холодом в голосе ответила девушка. — А я вот не ожидала вас увидеть здесь. Чем так «Карамель» привлекла, почему не в «Жасмин»?

— Пф! — фыркнул Суслов, мазнув презрительным взглядом Колояра. — Там сегодня скукота. Как знал, что сегодня весь цветник здесь соберется! Мари, Софи, Вика, Сашенька — все здесь! Какая удача!

— Так идите к ним, — улыбка тронула губы Алики. — А я занята. У меня есть кавалер.

— Ох, кто же? — Суслов по-шутовски завертел головой, словно не замечая моего присутствия. — А я думал, что вы обзавелись охранником! Не кажется ли, что кавалер чуток староват?

— Всяко разно фору тебе дам, сударь, — усмехнулся я, не реагируя на откровенную грубость молодого дворянчика. Мне хватило пары секунд, чтобы составить его портрет. Все, как обычно. Отпрыск важного лица, красующийся своим положением и значимостью. Хотя про значимость сказано громко. Обычный наглый мажор, привыкший к мельканию под ногами человеческих муравьев. Но Суслов, надо признать, оказался парнем видным, стройным, подтянутым, со свежим лицом. Ровесник Колояра, нет, чуть помоложе. Короткая стильная стрижка, легкий летний костюм светло-серого цвета, зеленая рубашка с золотыми запонками. На правой руке кольцо с личным гербом семьи, что могло означать только одно: у Демидова этот род в почете, имеет много привилегий. Неприятный случай. Такого типа не осадишь просто так, но ведь Костя ведет себя по-хамски. Как еще руку на талию девушке не положил. Но уже дергается, пытается. Видать, был опыт с прилетевшей пощечиной.

— Какой-то странный у тебя кавалер, неразговорчивый, — хмыкнул Суслов. — А ты кто такой? Я не знаю тебя. Чьему роду служишь? Какого сословия? Мещанин, небось?

Вдруг он изменился в лице. Я в это время принял из рук подошедшего официанта кружку с пивом, и засветил перстень. Нечаянно. Потому что не собирался с его помощью доказывать свое право на спокойное времяпровождение с девушкой. Но Суслов мне помешал.

— Кхм, — поперхнулся Костя. — Извините, сударь, сразу не разобрался. Такие вещи у челяди вряд ли увидишь, да?

— Неужели думаете, что я имею наглость выдать себя за простолюдина? — мрачно спросил я. — Неосмотрительно с вашей стороны, сударь.

— Константин Суслов, — он протянул мне руку и примиряюще улыбнулся. — Нашу семью в городе хорошо знают.

— Артем Васильевич Прохоров, адвокат и бывший военный, — сделав упор на последнее слово. — Приехал в Демидово по личным делам.

— Прошу прощения за недопонимание ситуации. Отдыхайте. А…может, к нашему столу? Посидим, пообщаемся. Думаю, у нас много общих интересов найдется.

— Благодарю, уважаемый Константин, — с трудом сдерживая смех, я сделал вежливый поклон. — Боюсь, в вашей компании мне будет неуютно. Да и планы на сегодня совершенно другие.

И выразительно посмотрел на Алику. Девушка, подыгрывая мне, ослепительно улыбнулась, вцепившись в мою руку. Суслов совсем скис и удалился к своему столику, уже накрытому разнообразной снедью. Свитские затопали следом, ошеломленные случившимся казусом.

— Уф, я думала, что этот придурок начнет унижать тебя, — выдохнула Алика, но руку не убрала. — Это все из-за перстня. Видел, как его перекорежило? Он посчитал, что ты — весьма крупная личность, гостящая в нашем городе. Пойдем отсюда?

Я расплатился за столик на выходе из кафе, потом вышел на улицу к ждущей меня девушке. До общежития мы шли пешком, благо было недалеко, всего несколько улиц. Большую часть дороги мы молчали. Алика все-таки не выбросила букет, и задумчиво утыкала в него носик, о чем-то размышляя.

— Ты его уговоришь не делать глупости? — перед воротами общежития девушка повернулась ко мне и протянула руку.

— Постараюсь, — я намеренно задержал в своих руках теплую ладонь Алики. — Но и со своей стороны обещай, что не предпримешь никаких лишних действий по разгадке тайн артефактов. Ни Демидов, ни его люди не должны знать твоих новых интересов. Отстранись от происходящего и просто учись. А я все сделаю сам.

А что? Я ведь не врал на голубом глазу, а говорил чистую правду. Всю кашу, заваренную мною, расхлебывать предстоит мне. Лишь бы Алика не мешала своими инициативами. Попрощавшись, я уходил воодушевленный. Встреча принесла много полезной информации. Теперь надо обдумать, как воспользоваться знакомством семьи Громовых с князем Демидовым. И каким образом это поможет мне в борьбе с кровным врагом.

Глава шестнадцатая

Опять пошел дождь. В последнее время он стал мне надоедать. Скучаю по мягким осенним дням из моего кадетского прошлого. Тихий шорох падающих листьев, легкая молочная кисея раннего утра, застывшее неподвижное небо — совсем не то, что здесь. Мрачная дождевая туча приползла с океанских просторов и вольготно расположилась над городом. Солнце прячется где-то на самом верху, не в силах пробить хоть небольшое оконце. Земля ждет зиму.

— Мы долго обсуждали ваши предложения, Артем Васильевич, — Демидов отвернулся от окна с таким же непроницаемым лицом, как и тучи на небе. — Вернее, предложения господина Волоцкого, который так и не удосужился показаться на глаза. Это не красит дворянина. В конце концов, он не совершал никакого преступления, а все мои претензии крутятся лишь вокруг нарушения о присвоении чужой собственности.

— Светлейший, — я сижу в кресле напротив массивного стола, закинув ногу на ногу. Кинжал Ясни, замаскированный под трость, уютно расположился на коленях. — Ваши претензии основываются на местном кодексе — даже не на законе! — который вы довели до своих подданных и подчиненных. Проштудировав все доступные Уложения, я нашел несколько прецедентов. Точнее — пять. Четыре из них закончились никак не в пользу княжеских претензий. Поэтому Волоцкий, когда отказывал вам в передаче найденного артефакта, был прав. Древность кинжала только подтверждает правоту вашего подчиненного.

— Я лукавить не буду, — тяжело посмотрел на меня князь. — Все, что лежит в моей земле — мое. Но я исхожу из ситуации, что молодой и неопытный егерь случайно завязал боевой артефакт на свою кровь. Поэтому и не обвиняю его в неповиновении. Официально заявляю, что отказываюсь от претензий по кинжалу.

— Мне очень отрадно слышать от вас такие слова, светлейший, — я привстал и слегка поклонился. Произнесенные слова писались на диктофон, который лежал на столе совершенно открыто, как доказательство наших совместных намерений и договоренностей. Значит, Демидов пошел на риск, ибольше всего боится не Щербатова, а неожиданностей с моей стороны, то бишь — Волоцкого.

Со стороны князя в кабинете присутствовали архат Мирон со своим молодым помощником (не знаю, зачем он привлек его к переговорам) и личный адвокат — пожилой мужчина с длинными седыми бакенбардами. Он внимательно слушал меня и периодически закрывал глаза, словно вспоминал статьи и уложения, которыми я сыпал в разговоре. Каких трудов мне стоило найти все материалы — кто бы знал! Хорошо, что в городе еще остались адвокаты, имеющие частную практику. За хорошее вознаграждение один из них грамотно разложил все возможные претензии князя и мою защиту. Так что я был прав, когда не стал отдавать артефакт в руки Демидова, пусть он хоть трижды лопнет. Слепил для самого себя удобные законы и потирает, довольный, руки.

Да вот ошибся немного светлейший. Забыл, что предки его пришли на уральские земли не первые. Были здесь хозяева до него, да память людская почти выветрилась. Но легенды о северном царе оказались слишком живучи, и Уложения по найденным сокровищам и магическим артефактам уже действовали на территории империи с большим успехом. Кинжал Ясни с перстнями имеет четыре тысячи лет истории, и доказать сей факт можно легко, устроив экспертизу. Не пойдет на это Демидов, опасаясь шумихи. А вот мечту завладеть Ясни он не отбросил. Я представляю, какие сейчас выстраиваются комбинации, чтобы кинжал перешел в его руки совершенно легально. По лицу вижу — не нравится Юрию Степановичу история, в которую он влезает. Но артефакт манит как вкусно пахнущий кусок пирога! Если бы он только знал, какую мощь я держу в руках! Боюсь, убил бы на месте! И это ведь только половина «солнечного доспеха»!

— Хорошо, давайте больше конкретики, — Демидов посмотрел на своего адвоката. Не завидую старичку. Или уволит, или закопает где-нибудь в лесу. Никаких аргументов в пользу хозяина не привел, только вначале бодренько пытался осадить меня. Увы, не получилось. Я предъявил копии тех самых прецедентов, закон об найденных артефактах — и все. Сдулся адвокат. Пусть князь и является хозяином удела, но выше всех стоит Великий князь Московский Дмитрий Ярославович Долгорукий, император России, и только он имеет право на все земли от западной Галиции до бурных восточных берегов Сахалина.

— Какие условия выдвигает господин Волоцкий? — проскрипел адвокат и щелкнул золотой ручкой. Пододвинув к себе блокнот, он уставился на меня в ожидании предложений.

— Обоюдное расторжение контракта, — я покрутил трость и сделал вид, что задумался. — Это главное. Светлейший князь Юрий Степанович и столбовой дворянин Волоцкий Колояр по согласию досрочно прерывают соглашение с сегодняшнего дня. Далее, никаких препятствий для моего клиента любые службы князя Демидова не чинят. Ни в аэропорту, ни на железной дороге, ни по любому другому пути из удела.

— Согласен, — кивнул Демидов. — Волоцкий может покинуть мои земли, когда угодно. Что еще?

— Артефакт, найденный в древней гробнице, принадлежит моему клиенту, — напомнил я, — и является законным обладателем сего.

— Согласен, только с одним условием, — сдержался Демидов.

Ух, как его сейчас корежит! Я чувствую мощь магических выплесков. Впервые чувствую, как невидимые частицы излучений прошивают насквозь клетки моего организма, как с ними борется защита камней. Невидимый щит, ограждающий меня от гнева князя, останавливает светлейшего от необдуманных поступков. Рассуждая здраво, я понимаю, что рискую очень сильно. Творец может изменить природу вещей, работая с ними на атомном и субатомном уровне. Проще говоря — аннигилирует щелчком пальца. Но не делает этого. Архат Мирон, сидящий тут же, владеет такими знаниями тоже не понаслышке, пусть и выглядит слабее. Два мощных врага играючи раздавили бы меня на месте, но предпочитают вести переговоры. Почему? Неужели боятся? Ха, не льсти себе, Колояр! Не боятся они, а еще не понимают, что за оружие в моих руках. Если доеду живым до Торгуева — хорошенько выпью!

— Какое, светлейший?

— Дворянин Колояр Волоцкий на основании взаимной договоренности предоставляет мне концессию на Курганные земли сроком на двадцать лет, — сложив ладони лодочкой, Демидов с хитрецой посмотрел на мою реакцию.

Думает, он меня ошарашил? Я-то думал, что не меньше тридцати лет попросит, пока все до донышка не вычерпает, не сроет все древние курганы. Хочет двадцать?

— Мы полагаем, что пятнадцати лет вполне могло хватить на полноценные археологические раскопки, — решил я поторговаться.

— А не слишком ли большие требования от человека, трусливо избегающего встречи со мной? — усмехнулся Демидов, тщательно скрывая в глазах блеск голодного волка.

Ой, только вот не надо давить на человеческие слабости! Слишком хорошо я знаю, как люди высшего сословия реагируют на все, что идет не по их плану. Мне Демидов импонирует, несмотря на такие выкрутасы. Человек слова. Обманывать не будет, но честно предупредит, что обид не прощает. Я его обидел, если исходить из кодекса аристократической чести. Ладно, с этим разберемся потом.

— Кто же потерпит на своих землях двадцать лет концессионных разработок? — усмехнулся я.

— Двадцать, господин Прохоров, иначе все договоры впустую.

Я сделал вид, что погрузился в глубокие раздумья. Пальцы, на которых надеты перстни, постукивают по подлокотникам кресел. Два камешка слева, два — справа. Смотрите, смотрите. Красивые, правда? И смертельные…

— Хорошо, двадцать лет, — наконец, киваю.

— Вижу, Колояр вам очень доверяет, — подозрительно хмыкает Демидов. — Можете решать за него такие щепетильные вопросы. Если не секрет — что он вам пообещал за положительный исход переговоров? И насколько вы готовы уступать?

Я глубокомысленно поднимаю глаза к потолку, где специально зажгли плафоны. Электрический свет хотя бы разогнал угрюмую мрачность, давящую через окна. Делаю паузу.

— Кусочек его родовых земель, — раскрываю свой маленький «секрет». — Всегда мечтал вернуться на родину, поселиться возле речки или озера, построить красивый дом… Я для Волоцких не совсем чужак, Юрий Степанович. Вы осознайте этот факт. Но и за бесплатно работать, подвергая себя опасности, не прельщает.

— Чего же боитесь, Артем Васильевич? — притворно удивился Демидов.

— Вашей непредсказуемости, светлейший. Вы — Творец, один из немногих, кто обладает таким мощным рангом. Поэтому на встречу с вами я шел, сильно рискуя.

— Да, спектакль на дороге — самое неудачное, что пришло вам в голову, господин Прохоров, — усмехнулся князь. — И все же, имея на руках великолепную защиту в виде амулетов, вы ничем не рисковали. Погибли бы все сопровождающие меня люди, у которых семьи, жены, дети. Нехорошо получилось бы.

Я лишь склонил голову в знак согласия. Пусть и дальше так думает. Ожидание сильного соперника всегда страшнее самого боя, в котором можно сразу вычислить, на что он способен. В том и состоит Творец, что никогда не применит свою мощь даже в таких сложных ситуациях. В конце концов, рядом с ним сидел Мирон, мог бы и прощупать меня. Получается, мне крупно повезло, или звезды так сошлись удачно.

Пока мы перебрасывались словами, таящими в себе двусмысленности, адвокат подготовил договор на гербовой бумаге, который был одобрен всеми сторонами. Князь лично расписался на двух экземплярах и передал документ мне. Я, как личный представитель Волоцкого, имел право подписи, что и сделал с превеликим удовольствием. Концессия — не худший вариант в моем случае. Зато я получил свободу без претензий со стороны Демидова. За мной не будут гоняться как за клятвопреступником, не будут привлекать к дворянскому суду, лишать статуса. Нет дома? Построю. По договору князь зайдет на Курганные земли в апреле следующего года. Разумно. Сейчас осень на дворе, скоро наступят холода. А ведь еще надо урегулировать некоторые организационные и хозяйственные вопросы. Как бы не хотелось князю приступить к раскопкам — придется подождать.

Хочется мне посмотреть на реакцию князя Щербатова, когда он узнает, что молодой Волоцкий вернулся в родные пенаты. Не дам я ему выкупить выморочные земли. Я возвращаюсь!


* * *

Среднемагистральный юркий самолет выпустил закрылки, и подрагивая корпусом, прикоснулся колесами к бетонной полосе. Несколько секунд он бодро бежал, прыгая на стыках, и, наконец, остановился. Пассажиры оживленно зашевелились, стали подниматься с кресел и дружно направились к выходу. Я не торопился. Меня никто в Торгуеве не ждет. Родственников нет, друзья служат в разных концах империи. Разве что к Барсуковым наведаться? Где, интересно, сейчас Ленька? Овладевает магическими искусствами? А Полина? Вышла замуж, вероятно. Не буду же я так наивно думать, что она до сих пор свободная девушка? Да и зачем мне об этом знать? Я не собираюсь с ней связывать свою жизнь. Перед глазами стоит совершенно другая особа, оставшаяся за Каменным Поясом. Вот только будет ли она ждать?

Вытащив из багажного отсека дорожную сумку, я прошел по опустевшему салону, попрощался со стюардессами и сошел с трапа на землю. Боковой ветер хлестко ударил в лицо, задрал полы теплого кожаного плаща. Однако… Я-то думал, здесь теплее будет. Привез с собой плохую погоду, подумалось с шуткой. Так куда мне сейчас ехать?

На выходе из небольшого здания аэропорта, возле которого шло строительство еще одного комплекса, я огляделся. Несколько скучающих водителей такси собрались кружком и болтали между собой. Увидев, что я подхожу к ним, развернулись ко мне.

— Банк «Альянц», — сказал я. — Он еще живой, или уже надежды не осталось?

— Живой, куда он денется, — усмехнулся темноволосый мужик с густыми усами. Его гортанный голос указывал на принадлежность к горским народам. — Там же немцы сидят. Крепкие ребята.

Это правда. «Альянц» создавался еще во времена моего деда — Тримира — как совместное русско-немецкое предприятие для финансирования купеческих проектов. И даже семья Щербатовых не смогла подмять под себя осторожных учредителей. Тогда, кажется, главой Рода был дед Бориса Даниловича, а нынешний князь ходил под стол пешком. В хитросплетения родственных отношений своих кровников я не влезал. Знал, что младший брат князя Бориса погиб в автокатастрофе — любил быстрые машины и гонки по экстремальным трассам. Средний состоит в Родовом Совете, управляет всеми делами клана. Но все основные дела сосредоточены в руках старшего Щербатова.

Да, почему «Альянц»? А все потому, что там лежали деньги моей семьи. Отец предусмотрительно вкладывал свободные средства в акции и паи. Да и на сберегательном счету кое-что было. Наследником считался я. Об этом замечательном факте я узнал от князя Морозова, когда от имени Прохорова Артема Васильевича связался со своим опекуном.

Черноусый таксист, вызвавшийся быть моим провожатым, лихо домчал до пятиэтажной бетонно-стеклянной коробки с блестящей серебристой надписью на фасаде «Альянц-банк», затормозил перед парадной лестницей, выложенной из темно-красного гранита, получил свои деньги и пожелал мне удачного дня.

Сначала мне пришлось объявить о своем праве на наследство, предоставив все необходимые бумаги из адвокатской конторы и от опекуна Морозова с доказательствами идентификации. Проверяли меня минут сорок, пока улыбчивый администратор с немецкой фамилией Берг не позвал меня в специальную комнату для клиентов.

Отцовские накопления за двадцать с лишним лет не превратились, к сожалению, в баснословные богатства. Как сказал мне господин, курировавший счета Волоцких, к сожалению, были моменты, когда случались финансовые кризисы, неправильные приоритеты для вложения в предприятия, соответственно это отражалось на накоплениях клиентов. Но и того, что было, мне могло хватить для восстановления имения. Я дал указание монетизировать акции и открыть специальный счет. Перевел туда сразу же шестьсот тысяч рублей, которые понадобятся мне на текущие расходы: нанять строительную компанию, подобрать персонал… Да и по мелочи много чего наберется. Машину, хотя бы, купить. Даже две. Для меня и для Прохорова. Я ведь и дальше собирался использовать свое преимущество, меняя личину.

Выходил я из банка с двумя сотнями рублей различными ассигнациями в кармане, и с расчётной картой за егерскую службу у Демидова в пять сотен — весьма скудный запас. Хотя за боевые выходы князь платил очень хорошо. Но в случае со мной решил проявить свою скупость. Обиделся за артефакт. Срезал выходное пособие.

Посмотрел на часы. До своего имения я вряд ли сегодня доберусь. Время перевалило далеко за полдень. Завтра с утра займусь всеми делами, связанными с восстановлением дома. А пока решился поехать к Барсуковым. Единственное место, где меня еще, надеюсь, помнят и ждут. В кадетскую школу? Не-не! Упаси меня боги туда соваться! Досыта наелся казенной каши! Да и кому я там нужен? Жарох уволился через два года после моего отъезда в Семиречье, я узнавал. Куда он пропал — никто не знал. Исчез старик на волжских просторах.

— Колояр? — старший Барсуков выглядел потрясенным больше меня. Куда делся энергичный мужчина, пышущий здоровым румянцем и неугасимым блеском упрямства в глазах? Потух огонек, плечи опущены, но осанку Дмитрий Ефимович старался держать до последнего.

— Здравствуйте, Дмитрий Ефимович! — жизнерадостно улыбнулся я, заранее вернув себе личину бывшего егеря. Через распахнутую калитку вошел во двор. Бросил сумку на землю и приобнял хозяина. — Не прогоните?

— Да о чем ты говоришь! — Барсуков довольно сильно похлопал меня по спине. Есть еще мощь у мужика! — Пошли, пошли! Для тебя всегда дверь открыта! Лидочка! Лида! Посмотри, кто у нас гостем!

Лидию Николаевну годы не брали. Такая же энергичная, бодрая женщина с пышной прической и шикарным бюстом. Только вот нет-нет да и мелькнет на солнце тонкая седая прядь.

Хозяйка с улыбкой встретила меня на крыльце, кутаясь в тонкую вязаную шаль. Крепко обняла, расцеловала.

— Проходи, Колояр, в дом! А мы здесь одни скучаем, ребят нет. Даже не чаяли такой радости!

В доме у Барсуковых прислуги не было. Я еще в тот памятный визит обратил внимание на этот факт. Лидия Николаевна сама взялась хлопотать над столом, а мы со старшим Барсуковым сели в гостиной. Хозяин подмигнул мне заговорщицки, куда-то сбегал и принес початую бутылку коньяка с двумя рюмками.

— Чего зря сидеть? Хлопнем для разговора. Ты не против?

— Почему против? Наливайте. С вами с удовольствием выпью.

Посидели, смакуя напиток, пахнущий сухофруктами и миндалем. Барсуков замер на некоторое время и осторожно кивнул на мои руки:

— Вижу, ты избавился от оков, Колояр. Как тебе удалось?

— Счастливый случай помог, Дмитрий Ефимович, — уклонился я от прямого ответа. — Сил больше терпеть не было. Пришлось, правда, помучиться.

— Оно того стоило?

— Конечно.

— А как твой Дар? — с надеждой спросил Барсуков. — Вернулся? Или процесс безнадежен?

— Я не знаю, — покачал головой и отправил содержимое рюмки в желудок. Хорошо пошло. — Мне нужен опытный целитель, и желательно, не связанный с Щербатовыми.

— Хочешь преподнести им сюрприз?

Я поморщился. Вот чего хочу избежать — дешевых сюрпризов, типа, «а вот и я, не ждали! Трепещите, враги!» Нет. Торгуевского князя таким не удивишь.

— Можете подсказать?

— Сразу не смогу, — задумался Барсуков и с удивлением посмотрел на свою пустую рюмку. Спохватился и наполнил по второй. — Нужна информация. Все сильные целители обслуживают клановых. Если пока не собираешься объявлять о своем прибытии и намерениях — искать таких профессионалов надо за пределами влияния князя Щербатова. Попробую, но за положительный результат гарантий дать не могу.

— Время терпит, — не стал давить на Дмитрия Ефимовича. — Лучше расскажите, как Ленька, Полина? Где они сейчас?

— Леонид, как уехал из Торгуева, так и до сих пор не хочет возвращаться, — погрустнел мужчина. — Закончил в Самаре учебу, получил степень мага — первый ранг, поступил на службу к барону Миронову, уже первый помощник архимага, сопровождает речные грузы. Важная птица. Иногда залетает в родное гнездо…

Наступила пауза. Старший Барсуков крутил в руках полную рюмку, словно забыл, что нужно делать с содержимым.

— А Полина? — осторожно спросил я.

— Вышла замуж.

Ну, да. Ожидаемо. Что ты хотел? Ей уже все-таки двадцать четыре-двадцать пять.

— Надеюсь, не за этого придурка… как его…

— Нет, не за Колесникова, — понял меня мужчина. — Князь жестко отреагировал на мою просьбу, прижал хвост неугомонным слугам. Полину оградили от его назойливого внимания. Но дочка сейчас в клане Щербатова. Понимаешь, пришлось пойти на некоторые…уступки, за которые Полечка меня до сих пор ненавидит. Спасая последнее, чтобы не разориться окончательно, отдал дочку в семью Решетниковых.

— Кто такие?

— Глава семьи — владелец автозаправочных станций. Сеть большая, охватывает весь удел. Богатый дворянский род. Щербатов лично со мной разговаривал, дал обещание, что Полина будет под его присмотром, девочку никто не обидит. Он же намекал, кому я симпатизировал, играл на чувствах и страхах. Слава богам, пока держит свое обещание. Три года уже живут вместе. Сынок растет. Володька — муж — парень головастый, прямой наследник. Полину любит.

— Не знаю, что и сказать, — я вздохнул.

— Ничего говорить не надо, — вскинул голову Барсуков. — Трус я. Всегда малодушничал. И когда от Ставера отошел, дал слабину. И после, когда меня Щербатов давил, унижал. Против такой глыбы не попрешь. Или сам под ней погибнешь, или примешь условия.

— Зато вы живы, а не лежите на погосте, как мои родители.

— Разве это жизнь? — горько обронил Барсуков и осушил рюмку.

— Жизнь, — жестко ответил я. — Поверьте, Дмитрий Ефимович, я знаю, что говорю. Самая настоящая жизнь, пусть и тяжелая. Это мне можно упираться и бодаться со скалами, а вы правильно делали. Иногда такая стратегия приносит результаты. Что плохого видите? Ленька при деле, уважаемый человек. Полина нашла свою защиту. Рано или поздно она простит вас. Пока еще молодая, не понимает, что живые родители — это дар небес. Лучше пусть ненавидит, зато хотя бы вспоминает. Забвение — вот что самое поганое.

— Мальчики! — в дверях гостиной появилась Лидия Николаевна. — Прерву вашу эмоциональную беседу. Прошу к столу. Там и поговорим.

Главы 17, 18


Глава семнадцатая

Рука девушки с легкой дрожью потянулась к блестящему ключику, торчавшему в замке зажигания. Легкий щелчок — красный «Мазератти» едва ощутимо встрепенулся и сыто заурчал в предвкушении полета по гладкой поверхности трассы, когда ветер облизывает приземистую каплю автомобиля, несущегося вдаль. Мирослава фанатела от езды на новом авто, подаренном ей отцом на день рождения и в честь окончания Московского университета, где она училась на юриста-международника. Князь Щербатов готовил свою младшую дочь для каких-то важных проектов, и только поэтому она еще не была выдана замуж, как старшая Елена. Отец жестко отшивал всех посланцев-сватов, приезжавших не только с ближних городов вроде Самары, Симбирска. Из Ростова были, из Киева. Новгородские женихи всерьез сцепились из-за нее с петербургской аристократией. Смешно.

Мирослава, если честно, была рада, что папа так рьяно защищает ее свободу. Не хотела она замуж, не готова к качественно новым отношениям, где главой семьи автоматически станет муж. А там и родственники присосутся к их клану. Да ну их! Пока отец не пристроил ее к своим делам, надо наслаждаться свободой. А то разговоры в семье идут… Якобы скоро в Торгуеве появится представительство то ли британцев, то ли североамериканцев. Или немцы? Неважно. Вот и хочет отец поставить ее на главном направлении: отслеживать законность всех международных сделок. А в перспективе — слияние кланов и создание мощной корпорации. Так что своим тонким чутьем Мирослава поняла, кто будет ее мужем. Иностранец. Богатый граф или барон, или князь. Вариант неплохой, надо будет посмотреть, за кого начнут сватать. Но за недомерка она не пойдет. Ей нужен мужчина, способный обуздать излишне свободолюбивую барышню, каковой она считала себя, и не без основания. Шалость и своеволие девушки не нравились ее матери — княгине Валентине, впрочем, как и отцу, который немало помучился, прежде чем определил ее профессиональное направление. Дурочкой младшая дочь не была, и понимала, из чьих рук она ест хлеб. Кусать эту руку не стоит во избежание будущих проблем. Спасибо. Насмотрелась на тех, кто пытался строить из себя героя, общаясь с князем Борисом.

Дав короткий сигнал, Мирослава стронула «красную стрелу» с места, и подъехала к воротам, уже услужливо распахнутым охранником. Молодой парень даже козырнул шутливо, пропуская дорогущую тачку. Девушка даже не поглядела на него, целиком и полностью отдавший дороге и скорости. Тихий квартал, полностью принадлежащий клану Щербатовых, огласился победным рыком «Мазератти». Вылетев на широкую полосу, Мирослава сдвинула на глаза солнцезащитные очки и помчалась в восточном направлении к развязке, с наслаждением ощущая потоки ветра, проникавшие через полуопущенное боковое стекло.

У нее была любимая дорога, где она могла разгоняться до сумасшедших скоростей. Никакой полиции, дорожного патруля, дружинников. Только редкие встречные машины. Эта загадочная трасса вела в сторону заброшенного поместья Волоцких, земли которых через пару-тройку лет отец купит на корню. По правую сторону остались мрачные стены монастыря, в котором готовят бойцов-убийц, отмороженных на всю голову наемников; их учебный полигон и густой смешанный лес, где еще можно хорошо поохотиться. Кстати, там же угодья Морозовых, вспомнила Мирослава.

Она включила радио, поймала молодежную волну, на которой постоянно звучала бодрая современная музыка, и под битовые ритмы новой модной группы из Новгорода слегка надавила на педаль газа. Машина взревела и рванула вперед по шоссе. Только бы не пропустить поворот, где можно отвести душу. Яростный свист встречного ветра, влажные запахи прелого листа ворвались в салон.

Пролетающие мимо встречные автомобили казались размытыми разноцветными пятнами, и только так ощущалась бешеная скорость «Мазератти». Мирослава даже на спидометр не смотрела. Она чувствовала эту скорость всеми фибрами души. Дар, которым девушка владела, позволял ей чувствовать реальную опасность, которая может случиться. Что-то вроде радара, предвещающего проблему и угрозу для жизни. Добавьте сюда защитные руны, нанесенные артефактором по всему корпусу автомобиля, амулет на шее и магические кольца на изящных пальчиках. Главное, чтобы успел активироваться один из них, рубиновый, способный отбросить текущее время на одну минуту назад. Артефактор говорит, что и этого достаточно при должном умении и хладнокровии. Активация произойдет, если кольцо уловит смертельную опасность для носителя. Чудное колечко, подарок отца на семнадцатилетие, когда она стала обладательницей первой своей машины.

Поворот она не проморгала. Старый, никем не обновляемый указатель уныло сигнализировал о приближении имения Волоцких. Ладно, мне сюда и надо, — подумала Мирослава, сбавляя скорость. Под колесами захрустел гравий. Ничего, скоро опять пойдет асфальт, старый как шкура мамонта.

«Когда я стану хозяйкой поместья, — подумала девушка, — обязательно проложу здесь новую дорогу с качественным покрытием. И вырублю все эти чахлые кусты. Ох, небеса, как же здесь все заброшено!»

Картинки пейзажа за окном снова размазались, на этот раз в желто-красные кляксы. Осень завоевывала пространство, безжалостно убивая зелень деревьев и кустарников. Слева мелькнули перелески, пустоши, заросшие густой луговой травой. Сбросив скорость перед участком, где асфальт наиболее был поврежден, она внезапно отвлеклась и увидела по левой же стороне одиноко стоящую легковую машину черного цвета. Прямо возле развалин поместья Волоцких. Девушка нахмурилась. Это кто еще такой осмелился заявиться сюда? Кому приглянулись выморочные земли? Неужели нашелся покупатель?

С пронзительным визгом «Мазератти» развернулся на девяносто градусов, и оставляя черные следы на асфальте, помчался по заброшенной дороге к пепелищу. Тревога поселилась в душе Мирославы. Что бы не говорил отец, Щербатовы не являлись единственными кандидатами на покупку выморочных земель. Заинтересованных хватало. Да те же Морозовы… Тоже акулы добрые.

Машина дешевая, без опознавательных гербов. Значит, мещанин, простолюдин решил завернуть на пепелище. Молодой мужчина стоит, прислонившись к переднему капоту, и задумчиво глядит на развалины, попивая из бутылки пиво. Нарочито разогнавшись, Мирослава сделала широкий крюк и только потом подлетела к незнакомцу, резко дав по газам. Что-то пошло не так. Послышался глухой хлопок, машину повело влево. С трудом удержав на мокрой траве тачку, девушка остановилась и с недоумением заглушила мотор. Вылезла наружу, и первым делом посмотрела на свою любимицу. Обошла кругом и присела перед передним правым колесом, уныло обвисшем на ободе. В узком красном платье, обтягивающем ее статную фигуру со всеми соблазнительными формами, такое положение вызвало большие неудобства.

— Прокол, — сказал молодой человек за ее спиной. — Последняя фигура высшего пилотажа была излишней. Гвоздь поймали. Их здесь очень много. Да и битого стекла навалом.

— Ты кто такой? — поняв, что выглядит нелепо в позиции «клуша в гнезде», Мирослава выпрямилась. Краска на лице и не думала сходить. А этот… стоит себе, снисходительно посматривает то на машину, то на нее. — Что ты тут делаешь?

— Смотрю, — парень пожал плечами. — Хочу купить эти земли. Как вы считаете, разумное вложение денег?

Стоит он тут, смотрит. А в глазах тщательно скрываемая насмешка. Мирослава закусила губу. И что теперь делать? Просить помощи у незнакомца?

— Эти земли выморочные, — все же хватило такта девушке не огрызаться и не скандалить. — Мой отец хочет их выкупить. Так что твоя лошадь давно сдохла, парень.

— Странная аллегория, — хмыкнул незнакомец. — Я узнавал, что до выкупа еще шесть лет. Хозяина ждут.

— Хозяин уже давно умер, — буркнула Мирослава. — А наследник потерялся где-то. Военный, наемник… Не знаю. Вряд ли он появится к тому сроку. Вдруг убьют… Если бы хотел вернуть в свое пользование земли — давно бы кругами бегал вокруг пепелища.

Парень усмехнулся, допил пиво, и девушка с изумлением увидела, как он аккуратно кладет пустую бутылку в черный пакет. Открыв багажник, незнакомец закинул пакет внутрь. Странно. Другой на его месте просто бы забросил бутылку в кусты. Хлама здесь хватает. Обширная территория выглядит сиротливо, кое-где торчат остатки кирпичных столбов, входивших в систему ограждения. Нет ворот, ни заборов, ни хорошего кирпича — все растащили местные жители. А он бутылку в багажник закинул.

— Думаю, идея с покупкой земли — удачная, — нарушил молчание незнакомец и снова улыбнулся, с одобрением глядя на выпрямившуюся Мирославу. Оценивает меня, поняла княжна. Они были одинакового роста, и поэтому девушка чувствовала себя свободно, глядя ему в глаза. Не любила низкорослых и дылд.

— Еще чего! — фыркнула девушка. — Вопрос уже давно решен. Кроме Морозовых у нас нет конкурентов. Ты свободен!

— А-аа! — в глазах парня плескался смех. — Так вы княжна Щербатова? А какая? Извините меня, я только недавно приехал, лет двести в Торгуеве не был. Мне простительно. Елена или Мирослава?

«Врет, как сивый мерин! — с раздражением подумала Мирослава. — Все он прекрасно знает!»

— Я — младшая, — сухо ответила девушка. — В общем, убирайтесь отсюда. Де-факто земли наши.

— Де-юре они еще под защитой закона о выморочных землях, — кивнул парень и сложил мощные руки на груди. — и де-факто еще ничего не ясно.

Мирослава, признаться, оценила его фактуру. Незнакомец был хорошо сложен, широк в плечах, а передвигался подобно дикой кошке или… рыси, пожалуй. Рысь, крадущаяся за своей жертвой. Да и недурен лицом. Мысленно фыркнула от возмущения на саму себя. Не хватало проникнуться симпатиями к потенциальному противнику на аукционе.

— Хорошо, как скажете, княжна, — он и не думал двигаться. — Только кто вам поможет колесо поменять?

— Можно подумать, вы сможете, — хмыкнула Мирослава, неожиданно для себя перейдя на вежливый тон, и наклонилась к зеркалу правой дверцы, чтобы посмотреть, как лежит помада на губах. Аккуратно, мизинчиком, подтерла легкий размазанный след. Краем глаза следила за реакцией парня, зная, как обворожительно выглядит в таком положении. Самое любимое платье позволяло ей выставлять себя в нужном ракурсе, чтобы мужики начинали задыхаться от фантазий. Она бы расстроилась и разозлилась одновременно, если бы соперник-покупатель не проявил бы хоть какую реакцию. Нет, нормально все. Правильно реагирует. Смущается, но в глазах блестит масло. Мирослава отчетливо поняла, что незнакомец на нее запал, вцепился в наживку, только хватает ума не дергаться, чтобы крючок пасть не разорвал.

Выпрямилась, пригладила рукой волосы, и так идеально сложенные в прическе. Прижалась к дверце, словно сливаясь с красной тачкой.

— Я смогу, без вопросов, — пожал плечами парень. — Меня Колояром зовут.

Мирослава замерла и внимательно посмотрела на парня.

— Вы — дворянин? Чей род? Откуда приехали?

— Я из рода Волоцких, княжна, — сделал намек на легкий поклон Колояр. — Сын Ставера Волоцкого. Это мои земли.

Мирослава почувствовала себя нехорошо. Такого не могло быть. Папа ведь был настолько уверен, что пепелище отойдет их Роду, что даже ругался, когда кто-то из братьев девушки напоминал о наследнике, служившем где-то на юге империи. Якобы никто никогда не сможет заявить о своем праве. Ведь служба в армии подразумевает опасности, сопряженные с риском гибели. На что хотел намекнуть отец, Мирослава особо не вдумывалась. Раз он так считает — надо ему доверять. Вот вам и спокойствие…

— Очень неожиданно, — медленно проговорила Мирослава. — А тебя уже никто не ожидал увидеть. Ты же, вроде, наемником по контракту служишь?

— Отслужил, — белозубо улыбаясь, ответил Колояр. — Вернулся домой. Так будем менять колесо? Запаска у тебя где?

— В багажнике, — слабость в голосе едва не разозлила девушку. В конце концов, что произошло? Род Щербатовых что-то потерял? Ну, осядет Волоцкий на своей земле, кому от ситуации будет плохо? Не слишком приятно жить на пепелище. Мертвая земля.

Мирослава не могла знать, какая истинная причина уничтожила дворянское имение. Ей никогда не рассказывали, что Волоцкие погибли в результате нападения наемных убийц, посланных ее отцом. Несчастье, месть какого-то рода — вот и вся информация, которая оказалась доступна девушке.

Пока она расхаживала в своих туфельках на высоком каблуке вокруг машины, едва не ломая ноги, Колояр, тихо посвистывая, менял колесо. Работал он размеренно, никуда не торопился, все его движения были расчетливы. Инструменты для починки парень использовал свои. Мирослава заметила странные белые полосы на запястьях обеих рук. Что это, интересно? Похоже на следы от кандалов или наручников.

— Готово, княжна, — он собрал инструмент в ящик и выпрямился. — Можете ехать. Проколотое колесо я заброшу в багажник. Скажете своим работникам, чтобы починили. Иначе забудете, и в следующий раз я могу не оказаться рядом.

Мирослава фыркнула. Вот еще! Да она теперь сюда ни ногой! Раз хозяин появился — скоро все здесь будет по-другому.

— Спасибо, — она села за руль.

Колояр, по ее мнению, слишком нагло повел себя. Нагнувшись, он первым делом оценил приятную округлость коленей Мирославы, и только потом спросил:

— Может, нам как-то продолжить общение? Посидим в кафе, поближе узнаем друг друга. Как-никак, соседи…

— Для тебя никаких шансов, сударь, — усмехнулась девушка, включая зажигание. Мотор требовательно заурчал. — Пусть ты и сосед, это не дает тебе право пялиться на мои ноги.

— Жаль, — Колояр улыбнулся и отошел в сторону.

Чего ему жаль, Мирослава так и не поняла, но догадывалась, что эти слова относятся к ее женским достоинствам. Все парни одинаковы, особенно когда тестостерон зашкаливает при виде хорошеньких ножек и фигуры.

«Мазератти», соглашаясь с хозяйкой, сердито рыкнул, и девушка, уже не сдерживая тачку, сделала поворот и помчалась по своим же следам обратно на дорогу. Ей хотелось поделиться новостью с отцом. Как, интересно, он поведет себя, узнав о возвращении Волоцкого?

Она ворвалась в дом подобно огненному урагану, сшибая все на своем пути. Даже слуги оторопело отлетали в сторону, когда высокая фигура в красном платье, щелкая каблуками туфель, промчалась мимо них.

— Олежка! — крикнула Мирослава, увидев самого младшего брата их семьи, сидящего в кресле перед работающей телевизионной панелью. Кино какое-то смотрел. — Отец дома?

Молодой человек, который был на три года младше Мирославы, поправил тонкие стильные очки на носу — это он создавал имидж самого умного работника рекламной компании, как сам соизволил пояснить — и с удивлением похлопал глазами. Они у него красивые, бархатистые, обволакивающие своей мягкостью и неземными желаниями. Весь в маму Ирину, младшую жену князя Щербатова.

— За тобой демоны гнались, что ли? — уточнил он.

— Хуже демонов! — девушка огляделась по сторонам. — Анюта! Ты где прячешься?

— Я здесь, княжна, — молодая горничная в темно-синем платье и в кружевном передничке поверх него тут же выросла за спиной девушки.

— Сделай мне коктейль «пьяная вишня» со льдом, — приказала Мирослава. — Только не тяни, пожалуйста, не отмеряй ингредиенты по рецепту! А то знаю я тебя!

— Давай, сестра, колись! — Олег от нетерпения заерзал, видя нервозность девушки.

Мирослава хлопнулась в соседнее кресло и вытянула длинные стройные ноги, не обращая внимания на покрасневшего братика. Она знала, что Олег втайне мечтает найти себе девушку, чем-то схожую с любимой сестрой. И частенько жалела его, поглаживая по коротко стриженым волосам, называя «глупышом-мечтателем».

— Пока Анютка не принесет коктейль — слова не скажу. Отец дома?

— Да нету его! Знаешь же, что он сейчас контролирует строительство торговой логистической базы в Жигулях. Там что-то намечается крупное. Тебя хочет подключить к работе. Иностранцев привлекают.

Анюта принесла узкий длинный стакан с запотевшими стенками и колотым льдом в темно-красном напитке. Приложившись к трубочке, Мирослава сделала пару глотков.

— Свободна, — сказала она горничной. — Ладно, Олежка, скажу. Иначе меня разорвет от новости. Не могу в себе держать. Ты даже не представляешь, кого я сегодня встретила!

— Деда Мороза? — ухмыльнулся Олег, гася панель. — Или волколака на дороге сбила? Бедная зверушка….

— Да ну тебя, дурачок! Дело серьезное, тут не до хи-хи. Волоцкий вернулся.

— Кто? — Олег даже очки сдернул с носа. — Ты еще не выпила весь коктейль, сестра! Вроде не пьяная. Какой Волоцкий?

— Младший! — рявкнула Мирослава. — Колояр Волоцкий, сын Ставера! Я разговаривала с ним сегодня на месте сгоревшего имения. Думала, кто там шляется по пожарищу, хотела прогнать его.

— Какой черт тебя погнал туда? — пробормотал Олег.

— Я там всегда гоняю на тачке! Забыл уже? Вот и увидела. Познакомились. Плакал наш проект на выморочных землях.

Отбросив трубочку в сторону на пол, Мирослава припала к бокалу, сразу ополовинив его.

— Не такие они и выморочные, — брат, судя по его лицу, не слишком и переживал. Ему-то что? Папа уже приглядел для него поместье в тридцати километрах от города. Прекрасное местечко, боровой лес, речка с прекрасными пляжами. А ей пепелище.

После недолгой паузы любопытство пересилило:

— И о чем вы разговаривали?

— Поверь, не о погоде, — огрызнулась Мирослава. — Помог мне колесо поменять. Гвоздь умудрилась поймать на этой помойке.

— Да он галантен! — рассмеялся Олег.

— Еще бы! Кстати, довольно крепкий парень, такого даже Пашка не свалит.

Павел был старшим и кровным братом, рожденным от княгини Самойловой, как и Мирослава. Сейчас ему уже тридцать четыре года, владелец сельскохозяйственного агрокомплекса, обеспечивающего продовольствием все Поволжье. Он был крупным мужчиной, занимался боксом, борьбой, экзотическими видами боевых искусств вроде капоэйры, дамбе или бокатор. Где он находил наставников — никто не понимал.

— Он тебе понравился? — Олег снова нацепил очки. — Красавчик?

— Уйди, а? — дрыгнула ногой девушка. — Хочешь, познакомлю?

— Не, никакого желания, — брат поморщился. — Что мне от неудачника? Все равно отец его выдавит с родовых земель, заставит продать последние штаны. Ты князя Бориса не знаешь? Вроде дочкой ему приходишься. Так что не волнуйся, построишь еще там свой дворец.

— Спасибо, расхотелось, — буркнула Мирослава. — Пойду, лучше папе позвоню. Пусть тоже голову поломает, что делать.

Глава восемнадцатая

А девчонка яркая, признался я себе, когда «Мазератти» с ревом улетел по дороге. Аристократка до мозга костей, надменная и знающая себе цену. Как она выскочила из машины с яростным желанием напихать какому-то незнакомцу, стоящему на «ее землях»! Н-да, светлейший уже спит и видит, как мои земли переходят в его активы. Нет, не бывать этому. Уже через два дня сюда прибывает бригада строительной компании, чьими услугами я воспользовался через рекламный буклет. Оказывается, пользуясь пресловутым Уложением о свободе коммерческой деятельности, в Торгуеве уже несколько лет работает нижегородская фирма «Терминал». Именно с ними я заключил контракт на постройку дома, обустройства и облагораживания прилегающей территории. Технику и материалы обеспечит компания. Мне останется лишь поставить подпись под проектом и ждать заселения в свою усадьбу. Макет дома я согласовывал с архитекторами. Мне понравился двухэтажный особняк, который встанет на новом месте, чуть вдаваясь в лесной массив. Белоснежное здание в виде буквы «П» охватит мощеный дворик с фонтаном, а новая аллея протянется до проселочной дороги. Крыша из металлочерепицы, автономная система отопления, канализации. Над парком работают ландшафтные дизайнеры. Уже два проекта мне подкинули для оценки. Пока думаю. Пусть еще поработают. Может, что лучше предложат.

В общем, работа закипела. Я успел побывать в Комиссии по земельному праву и заявил, что являюсь прямым наследником. Право на землю мне подтвердили без волокиты, проверив данные по своим каналам, и никакой князь Щербатов здесь не проявит свою грозную силу. Имперские законы сильнее желаний удельного хозяина. Кажется, половина сотрудников Комиссии смотрела на меня с сочувствием, когда я выправлял грамоты. История Волоцких еще не покрылась сизым пеплом остывшего костра.

Иногда я думаю, что Щербатов совершил огромную ошибку. Хорошо, пусть он не хотел убивать мелкого, проявив странное человеколюбие после того, как завалил десятки людей на торжестве. Но ведь мог сдать меня в приют, сменить фамилию, полностью замести следы, чтобы я никогда не смог вынырнуть на поверхность. Вместо изощренного хода нацепил на руки блокираторы, уничтожил большую часть моего Дара. Зачем? Страшно стало за свои грехи? Или дети за отца не отвечают?

Я в задумчивости ехал по дороге, крепко обхватив руль. Машина, на которую Мирослава посмотрела с таким презрением, явно не вписывалась в тренд дворянского общества нынешнего времени. Плевать. Тачка хорошая, немецкая, специально на автовыставку заглянул, чтобы оценить, что нынче успешно продается. Вот и купил «Хорьх» с полным пакетом пятилетнего обслуживания и гарантией. Вторую машину, поскромнее, приобрел с рук. Это для Прохорова, решил я. Человек, который ведет таинственную жизнь и стоит за спиной вернувшегося в родные пенаты дворянина, не обязательно должен иметь респектабельный авто. «Орион-гранд» ему вполне подойдет.

Я надеюсь, что Щербатов уже знает о моем приезде. Что предпримет? Будет искать повод для встречи? Нелогично. Это я должен к нему приползти. Такова хитрая схема, которую я выстраиваю. Да, господин Прохоров настоит на встрече, обрисует желания своего клиента, выяснит, чем дышит князь.

Главный проспект я проскочил за несколько минут, пользуясь свободной дорогой. Вечер, люди уже все дома, мало кто сейчас за рулем. Надо бы поужинать. Вспомнил, что рядом с гостиницей, где я остановился, есть неплохой ресторанчик итальянской кухни. Почему бы не попробовать изысканных блюд? Пора отвыкать от таежных обедов из тушенки с макаронами.

Доехав до гостиницы, я поставил машину на охраняемую стоянку рядом со ждущим своего часа «орионом», приветливо кивнул охраннику, и пошел переодеваться в свой номер.

До «Флоренции» оказалось идти совсем недалеко. Шагов сто, если удосужиться подсчитать. Ресторан с огромнымипанорамными окнами во весь этаж сказочно сиял разноцветной подсветкой из красных, желтых, голубых и зеленых лампочек. Вместо обычной вывески над головой крутилась голографическая надпись названия заведения, менявшая итальянский язык на русский. Без магии не обошлось, сообразил я. Не знаю, каким образом… Я чувствовал энергию колдовства, находившую отклик в слабом покалывании кончиков пальцев. Может, таким образом мой Дар реагирует на магический фон. Без браслетов довольно тяжело. Да ну их! Страшный сон, оставшийся в недалеком прошлом.

— Господин желает заказать столик? — передо мной появился метрдотель в безупречно белом костюме.

— Да, на одного, — оглядывая просторное заведение «Флоренции», откликнулся я. — У вас здесь великолепно. Прекрасный вкус, и никакой пошлости.

— Очень приятно слышать, сударь, — показал легкий поклон метрдотель. — Прошу сюда, под сень широких пальм, так сказать. Столик на двоих человек, но вам будет в самый раз, если не ждете гостя или даму. Я пришлю официанта, он предложит вам меню. Всего хорошего.

— Спасибо! — я огляделся. Действительно, местечко удивительное. За моей спиной стояла большая плетеная кадушка с декоративной пальмой, нависавшей своими мясистыми листьями над головой. Благодаря им, верхний свет рассеивался и не резал глаза бликами на гранях фужеров и бокалов, расставленных на соседних столиках. На некоторых красовались таблички с надписью «забронировано».

Появился официант с папкой меню. Приличная книжица, оценил я ее толщину. И спросил:

— Полагаюсь на ваш опыт. Что посоветуете?

— Сударь, — поклонился официант, совсем немолодой мужчина с правильными чертами лица и тонкой ниточкой усов, — Советую начать с антипасто. Можете выбрать горячие или холодные закуски. Сыры, колбасы, овощи, хлеб, оливки, нарезка из морепродуктов. Кстати, они свежие, прибыли спецрейсом из Италии. Будьте уверенны.

— Давайте холодные закуски, — согласился я, ощущая зверский голод только от слов официанта. — Как там… Прошутто котто, сырную нарезку и вот эти забавные бублики.

Я ткнул в меню. Мужчина даже не стал глядеть в него и кивнул, чиркая карандашом в блокноте.

— Это таралли. Будете аперитив?

— Бокал красного вина. Полусухое, на ваш выбор.

— Хорошо. Что по первому блюду?

Не знаю, что меня дернуло повернуть голову в сторону входа. Возле зеркальной стены прихорашивалась стройная девушка в стильном длинном зеленом платье. Темные волосы аккуратно обрамляли ее точеные скулы — где-то я уже видел подобную картину. Повернулась. Вот и не верь после этого в судьбу. Сама Мирослава, собственно персоной. Рядом с ней встала еще одна красотка, только в темно-бордовом деловом костюме. За ними торчали черными пеньками трое мужчин. Наметанным глазом сразу опознал в них телохранителей. Клиентура знакомая. Морды бычьи, плечи широкие, пиджаки свободные, чтобы под ними прятать кобуру с пистолетом. Не, ну каково это? Второй раз за день столкнуться с дочкой Щербатова? А вторая — не старшая ли Елена?

— Сударь? — вернул меня на грешную землю официант. — Что по первому блюду?

— Равиоли с белыми грибами, пожалуй, — почесал я мизинцем переносицу, а сам краем глаза отслеживаю перемещение девушек по залу. Кстати, направляются в мою сторону. — Из горячего: баранина с артишоками. Пусть так. Пожалуй, достаточно.

— Отлично. Придется немного подождать.

— Не страшно.

Кстати, теперь у меня есть развлечение. Буду глядеть на Мирославу и Елену. Девушки не похожи друг на друга, что естественно. Они ведь от разных матерей. Я уже выяснил, что старшая вышла замуж. Видать, сестрички сегодня решили побыть наедине, посудачить, секреты свои друг другу доверить. Мне интересно, расскажет Мира обо мне Елене или сохранит в тайне нашу встречу. Ага, надейся.

Перед моим столиком нарисовался официант и споро переставил с хромированной тележки заказ. Сам налил из бутылки вино в бокал, пожелал приятного аппетита.

— Подождите, — решился я. — Оставьте всю бутылку. Как-то несерьезно один бокал весь вечер цедить.

— Да, сударь, — и темная бутыль перекочевала на мой столик. Вот теперь можно приступить к трапезе. А то желудок скоро начнет выводить дикие рулады, пугая посетителей ресторана. Нехорошо будет.

Забавно, что меня девушки не замечают. А ведь сидят в десяти метрах от меня, как раз там, где «забронировано». Увлеченно о чем-то рассказывают друг другу. Больше, конечно, Мирослава старается. На ее лице иногда появлялась улыбка, потом губы искажались в какой-то гримасе. Елена выглядела слегка озабоченной. Подойти к ним? Как отреагируют на мое появление?

Решил подождать, пока сестры Щербатовы утолят первый голод (я же не чудовище, чтобы портить вечер таким красивым девушкам!), осушил второй бокал вина и тут Мирослава, словно уловив мои желания, повернула голову. Такого гнева в глазах человека я еще никогда не видел! Меня как будто прожигала молния злости и ярости, и пальцы вновь закололи от избытка магической насыщенности. Елена тоже обратила на меня свой взор. В отличие от Миры, глядела спокойно, с легкой полуулыбкой.

Я встал и решительно направился в их сторону. Подошел, кивнул головой:

— Дамы! Разрешите засвидетельствовать свое почтение! Мирослава Борисовна, мы имели честь сегодня видеться. Представите меня своей сестре?

— Зачем разыгрывать спектакль? — Мира раздраженно положила салфетку на край стола. — Вы здесь специально нас ожидали?

— Ни в коем случае, — возразил я. — Я проживаю неподалеку, в гостинице «Волжская». Так уж получилось, что мне захотелось здесь поужинать. Всего лишь случайность, от которых мы не застрахованы.

За моей спиной незримо выросли туши телохранителей. Один из них положил руку на плечо и сжал, чтобы вызвать болевой шок.

— Убери руку, болван, — негромко сказал я.

— Или что? — голос не грубый, скорее, с подначкой.

— Я этого не говорил, дубина безмозглая, — моя левая рука спокойно перехватывает «клещи» и без напряжения разжимает пальцы телохранителя. Ни один мускул не дернулся на лице. — Просто не делай глупостей.

— Андрей, не вмешивайся, — властно произнесла Елена, с интересом глядя на мои потуги. — Идите к барной стойке, не пугайте людей своими габаритами… Колояр Волоцкий? Вот вы какой, таинственно исчезнувший с горизонта кадет школы наемников!

Она вдруг неожиданно для меня и для Мирославы подала мне холеную руку с изящными кольцами на правой руке. Блеснули камни. Я аккуратно подержал теплую ладонь и отпустил.

— Присаживайтесь, расскажите о себе. Где были, в каких краях вас носило?

Я сел на свободный стул, и буквально сразу нарисовался степенный официант с усиками.

— Дамы, угодно ли по бокалу шампанского? Или предпочитаете вино? — мне надо разговорить этих аристократок, выстроить тактику ближайших действий. Кто знает, может, девушки мне помогут, сами того не зная. — Коктейли под морепродукты не смотрятся.

— Белое полусладкое, — быстро ответила Мирослава и хитро поглядела на старшую сестру.

— Несите, — разрешила Елена и повернулась ко мне. — Вы насовсем домой? Или другие планы? Сегодня о вас половина города судачит.

— Быстро слухи разлетелись.

— А как вы хотели? С вашей фамилией связывают довольно темную историю, и многие жалели сиротку, оставшегося на попечении князя Морозова. А вы, Колояр, возмужали, приобрели уверенность, физическую силу… Девушкам такая фактура нравится!

Издевается, что ли? Сиротку увидела…

— Я вернулся на свои родовые земли, — решаю сразу отсечь ненужные и провокационные вопросы. — Уже подтвердил свое право в Комиссии, и подписал контракт с компанией на восстановление имения. Буду жить на земле своих предков.

— Хм, а чем будете заниматься? Уже есть проекты, планы?

— В Торгуеве еще остались места, не занятые вашим кланом? — я примирительно улыбнулся. — Если честно — не знаю. Пока в планах возрождение имения. Это займет много времени. Кроме зоны влияния клана Щербатовых есть перспективные места за Волгой. В общем — пока одни мысли без конкретики.

Официант, вернувшийся с бутылкой, на этикетке которой горделиво были выписаны вензеля «Казасоле Орвието», споро разлил напиток по бокалам и поклонившись, удалился. Я предложил выпить за знакомство, и девушки охотно поддержали. На мой взгляд, Мирослава отреагировала вяловато, а вот Елена была полна энтузиазма. Даже странно.

— Может быть, отбросим официоз? — старшая сестра оглядела нас. — В конце концов мы — люди взрослые, одного возраста, одинакового положения…

Хм, интересно девки пляшут. Или Елена уже получила необходимые рекомендации от своего отца, как вести себя при встрече со мной, или полным ходом импровизирует. Но тогда Щербатовы оказались в ресторане не просто так? Князь уже подключил свою службу безопасности, чтобы отслеживать меня?

— Я — только «за», — поддерживаю девушку.

— Колояр, расскажи о себе, — Елена отставила бокал и взялась за столовые приборы. — Все-таки интересно послушать из первых уст о жизни наемников…

— Боюсь, ты не понимаешь разницы между наемником и профессиональным военным, — я кинул взгляд на младшую сестру. Ага, делает вид, что ей не интересно. — Наемники не обязательно проходят учебу в военных заведениях, а я освоил всю программу подготовки, начиная от бесконечной теоретической муштры до умения поражать цель закрытыми глазами.

— Ты можешь стрелять с закрытыми глазами? — вскинулась Мирослава.

— Стрелять с закрытыми глазами можете и вы, девушки, — снисходительно пояснил я. — А вот попадать в цель дано не каждому. Так что я не наемник, а квалифицированный работник, предлагающий свои услуги за хорошие деньги. Служил в Семиречье, гонял диких кочевников-контрабандистов, защищал границу от проникновения уйгуров, поддерживал порядок в Верном. Потом, после окончания обязательной службы, выработав ценз, завербовался на Урал.

— К Демидову или к Алмазову?

— К Юрию Степановичу, — я не удивился осведомленности Мирославы. Все-таки ее профессиональная направленность обязывает отслеживать контакты между княжескими уделами. — Предложили должность егеря. Согласился.

— Почему же не остался там? — какая пытливая младшенькая!

— Тяжело. Все время по лесам и горам, погони за волколаками, бандитами, — я слегка сгустил краски. — Та же война, только скрытая. Пуля из засады, шаманы со своими колдовскими техниками.

— А чем шаманам не угодили егеря? — полюбопытствовала Елена, даже кулачками подбородок подперла.

— Считают, что мы отнимаем их угодья, вытесняем местные народы далеко на север, берем непомерный ясак, — делаю глоток вина. — Да много мелких трений. Земля предков, то да сё. Обычные треп князьков, не желающих жить под рукой удельного князя. Белый вождь для них — яркий раздражитель. А так… Интересная служба.

— Интересная и насыщенная, — почему-то задумалась Мирослава. Лицо ее сгладилось, в глазах уже не плескалась злость и недоверие. — Получается, что ты проходишь по категории служилых дворян, и имеешь право на какие-то привилегии, вроде получения дополнительных гектаров земли или предоставления службы в государственных учреждениях.

Елена предупреждающе закашлялась. Ага, все-таки есть подозрение, что меня уже начали побаиваться. Хотя, почему я так решил? Чего вдруг Щербатовы должны опасаться? Руку на отсечение дам: князь даже не подозревает, что мне известен виновник смерти своих родителей. Очень интересно, как опишет сию историю сам Борис Данилович?

— А вы можете мне устроить встречу со своим отцом? — закинул я пробный камешек. — Хочу выяснить, в каких рамках я должен действовать, чтобы не вызвать неудовольствие князя Щербатова? Не хочется, знаете ли, с самого начала совершать ошибки.

— Правильное решение, Колояр, — улыбнулась Елена. — Очень правильное. Есть категория людей, которая не смотрит по сторонам, расталкивая локтями близстоящих. Наш отец — фигура значимая, привыкшая к своей фундаментальности. Этакий забронзовевший памятник. С места не сдвинешь. С годами такие люди становятся весьма обидчивыми к чужим поступкам. Попробуй его задеть неосторожным движением — беда будет! Мало того, что домашним мозг вынесет, так еще и жизни другим не даст!

— Лена! Ты о чем говоришь? — возмутилась Мирослава. — Это же наш отец!

— И что? — усмехнулась старшая сестра. — Отец. Не спорю. Но разве я не права? Вспомни, как он реагирует на любую попытку оспорить его мнение? Сразу накаляется.

— Мы не о том говорим, — молниеносный взгляд Мирославы в мою сторону. — Не тот момент, чтобы спорить. Давай, прекратим.

Какая тема! Я за несколько минут получил портрет Щербатова во всей красе! Только штрихов не хватает, чтобы закончить произведение! Ай да девчонки! Кажется, я понимаю, откуда у Елены неприязнь к отцу. Она ведь рождена от княгини Ирины Коршуновой. Мать Елены всерьез считает, что князь Щербатов уделяет ей мало времени, делая ставку на старшую жену — Валентину, чьей дочерью как раз является Мира. Все просто. Трения между детьми есть. И они отражаются на самом князе. Слабое место в монолите Рода. Вот туда и надо долбить со всей силы! Долбить так, чтобы не только штукатурка осыпалась!

— Господин Волоцкий, мы, к сожалению, вынуждены идти, — вывел меня из размышления голос Елены. — Было бы интересно послушать ваши приключения в уральской тайге, но не сейчас.

Я вскочил и первым делом отодвинул стул вставшей Елены. Мирослава вспыхнула от возмущения, но ничего не сказала. Старшая сестра — мой будущий костыль, который я буду вбивать в трещину Рода! Пусть и замужем, но это не мешает ей здраво оценивать деяния отца.

— Я поговорю с князем об аудиенции, — пообещала Елена. — До свидания.

— Всего доброго! До свидания, Мирослава!

Младшая сестра фыркнула рассерженной кошкой, горделиво развернулась на все сто восемьдесят градусов и зашагала, неестественно прямо держа спину. Не хочешь, да залюбуешься. Все-таки женская стать у нее великолепная. На императорских приемах запросто можно обмануться, приняв Мирославу за одну из дочерей императора.

Я вернулся к своему столу. Что-то мне расхотелось есть. Появилась другая пища, которую нужно основательно переварить. Расплатившись за ужин, я вышел на улицу и неторопливо побрел в гостиницу. По пути меня кто-то просил закурить, но я, увлеченный своими задачами, машинально отвечал отказом. Проходя мимо миниатюрного сквера, который был освещен уличными фонарями, меня снова окликнули. Причем, как ни странно, из машины.

Черный внедорожник с коротким визгом тормозов приткнулся к бордюру, причем, носом против основного движения. Нарушение правил дорожного движения по всем канонам. Но, увидев герб Щербатовых, сразу все понял.

— Эй, прохожий! Ты чего под колеса лезешь? — голос грубый, с нотками быдловатой наглости. Молодой, к тому же…

— Вы мне? — на всякий случай уточняю, отмечая, что из машины вышли двое. Думал, кто-то из телохранителей девушек. Морды другие. Вероятно, «быки». Сейчас начнут ломать.

— Тебе, конечно, — мужик в плотной кожаной куртке, стянутой на плечах так, что, гляди того, разойдется по швам, неторопливо подходил ко мне. Второй, заводила, отставал на полшага. — Может, помочь со зрением? А если бы сбили? Мне потом отвечать?

— Вообще-то со зрением плохо как раз у тебя, милейший, — оглядываюсь по сторонам. Прохожих как ветром сдуло. Кто-то пошел в обход сквера, кто-то поспешил на другую сторону. С Щербатовыми связываться никто не хочет, у кого ума хватает. А у меня его не осталось, что ли? — Водить-то умеешь?

— Могу показать, — ухмыльнулся кожаный и демонстративно хрустнул пальцами, сжимая их в кулаки.

— Я, вообще-то, дворянин, болван, — решил подыграть я, зная, какими словами не стоит тормозить желание дебилов расколотить себе башку. Конечно, я провоцировал. Мне нужен небольшой скандальчик. — Ответишь за свою грубость перед хозяином.

— Да ну? — вынырнул из-под напарника заводила. — Ты хозяина не вспоминай, слепошарый!

Кожаный с усмешкой смотрит на меня и хлестко с пол-оборота пытается свалить меня на землю. Пропускаю кувалду мимо себя с небольшим отклонением и с удовольствием подбиваю мужику опорную ногу. Тут же левой впечатываю в скулу, стягиваю на плечи куртку, пока противник в ошеломлении, и практически блокирую ему все движения руками.

Толкаю глыбу на заводилу, а сам ухожу в сторону. Мгновенное перемещение за спину, левая рука обхватывает подбородок, а правая ложится на затылок. Короткий шаг — и голова придурка соприкасается с поверхностью машины. Глухой стук — и молодой бычок осел на асфальт, закатив глаза. Минут на десять вырубил точно.

Напарник пытается что-то сделать с курткой, отчаянно ругаясь и вертясь как червяк. Пришлось успокоить его коротким рубящим по сонной артерии. Уф! Хорошая разминка! Быстренько пошарил за пазухой у обоих, вытащил пистолеты из кобур и забрал с собой. Потеря личного оружия заставит болванов потеть перед начальником СБ (кто там у них — Мисяй, сука?) или даже перед князем.

Дешевые понты решили показать. Сразу бы предупредили, что не стоит с красотками-сестрами сидеть за одним столом, дабы не ронять чести и достоинства княжон Щербатовых. Нет же, выдумали какую-то историю, безобидного прохожего решили напугать, избить.

Иногда такие люди меня очень удивляют. Служат у одного из влиятельнейших людей, в серьезном клане, а ведут себя как дети. Не прокачивают ситуацию до самого конца. Не знали, кто я такой? Или страх перед выпускниками кадетской школы потеряли? Ну, теперь будут знать, чья лошадь быстрее и сильнее.


****

Маятник напольных часов, притаившихся в дальнем углу огромной гостиной, мерно отстукивал время. Тик-так! Тик-так! За столом, вмещавшем все семейство Щербатовых, стояла гнетущая тишина. Сам князь сосредоточенно орудовал вилкой и ножом, разрезая сочный бифштекс. Остальные уткнулись в свои тарелки и старались побыстрее закончить ужин.

Подняв голову с седеющей гривой брутального льва, Борис Данилович оглядел стол и задержался на Мирославе, спокойно попивающей сок из стакана.

— Мира, что натворили вчера твои гренадеры на улице? — строго спросил он.

— Не знаю, папа, — смиренно ответила дочь и с тоской подумала, что хитрая Ленка не зря отказалась от семейного ужина, сославшись на какие-то срочные дела. Так и не приехала. — Мы после ресторана сели в машину и уехали. Рома сразу направился домой, а когда сообразили посмотреть назад — второй машины сопровождения не было.

— Кто там водитель? — князь положил маленький кусочек наперченного бифштекса в рот и стал тщательно жевать.

— Варенцов, — ответил Иван, средний из сыновей Щербатова, высокий, круглолицый тридцатилетний мужчина с тщательно уложенными в идеальную прическу темно-русыми волосами. Он больше других походил на отца, и исходя из внешних данных, старался вовсю копировать его, вплоть до интонаций в голосе. Казалось, именно ему глава Рода импонирует больше всего, но многие знали, что преемником будет Павел. Он, кстати, тоже был на ужине вместе со своей миловидной женой. Жили они вместе с родителями, только в отдельном крыле огромного дворца.

— Варенцов, — попробовал на вкус фамилию нашкодившего водителя. — Это такой огромный бугай с едва видимыми зачатками интеллекта?

— Единственное, что он может хорошо — мастерски водить машины, — усмехнулся Павел, за что получил тычок от жены и ее страшно округлившиеся глаза.

— Кто был вторым исполнителем сего дурацкого спектакля?

— Мартынов Илья, — нехотя ответила Мирослава. — Папа, ты же прекрасно знаешь всех наших телохранителей! Что значат твои расспросы?

Щербатов тщательно промокнул губы салфеткой, потом взял в руки бокал с вином и сделал пару глотков. Он любил нагонять страх на подчиненных, а в семье использовал эти методы несколько облегченными, чтобы каждый из ее членов проникся ситуацией и понимал ответственность за свои поступки, за любой шаг, сделанный на виду у многочисленных зевак, за каждое слово.

— Ты давала своим людям задание запугать господина Волоцкого?

— Нет!

— А почему не проследила за их маршрутом? Почему они самовольно оставили свой объект охраны и поперлись разбираться с человеком, которого совершенно не знают?

— Мне кажется, парням не понравилось, что к нам подошел незнакомый молодой парень, и увидели в этом угрозу. Они сразу же подошли к столу, чтобы разобраться.

— Волоцкий вам угрожал? Говорил непристойности?

Щербатов продолжал маленькую экзекуцию на глазах княгинь и детей. Никто не смел слова сказать, даже старшая жена Валентина, имевшая большое влияние на главу, молчала. Но кто ее знал, понимал, что она оценивает ситуацию и просчитывает ход беседы. Время ее придет позже.

— Ничего такого не было, — Мирослава вспыхнула, сообразив, что попала под пресс неслучайно. Показательная порка шла как по накатанной колее. — Случайно все оказались в одном месте. Волоцкий проживает неподалеку от ресторана, пришел туда поужинать. Кто же знал…

— Не части, дочь, — Щербатов снова взял в руки вилку и нож. — Я недоволен твоим отношением к своим общественным деяниям. Это неприемлемо, когда слуги, причастные к делам Рода, начинают самовольно избивать людей на улице. Все видели машину с моим гербом. Мне неприятно…

Гробовая тишина нависла над столом. Князь обвел домочадцев внимательным взглядом. Все взрослые сидели в ожидании вердикта. Ужин затягивался, поэтому молодую поросль Щербатовых заблаговременно отправили с горничными по комнатам.

— Иван, проследи, пожалуйста, чтобы эти два болвана были уволены, но лишь после того, как найдут оружие. Не знаю, как они уговорят Волоцкого вернуть им пистолеты, но извиняться от моего имени запрещаю. Это их дурость и самовольство. Даже если молодой человек начистит им рожи — я пальцем не пошевелю в защиту. Отныне они для меня никто. Кстати, в городе я их тоже видеть не желаю. С Мисяем я лично поговорю. Распустил дисциплину.

— Да, отец, сделаю, — кивнул Иван и с облегчением пододвинул к себе тарелку с бисквитным пирожным. Парни еще легко отделались.

Но кое-кто считал иначе.

— Не слишком ли строго, князь? — все-таки решила вступить в полемику княгиня Валентина. — Проступок невелик, а с Колояром ничего не случилось. Мало того, он едва не покалечил их.

Щербатов презрительно фыркнул.

— Покалечил? Да он их как щенков месячных по земле извозил, мало что кости не переломал! Обычная трепка. Нашли, на кого тявкать! Мне такие охранники рядом с дочерью не нужны! Мира, напомни, что тебе сказал Волоцкий при первой встрече?

— Он собирается восстанавливать усадьбу, — вздохнула девушка. Ей хотелось уйти в свою комнату, нацепить наушники и послушать любимые песни. Спорить с отцом, или доказывать свою непричастность к рядовому случаю ей не хотелось. Подумаешь, два болвана решили набрать вистов перед хозяевами, а в результате потеряли личное оружие, опозорились на весь город. В Сети уже появился ролик с участием телохранителей княжны Щербатовой. Да, Сеть — не телевидение. Ей рот не заткнешь. Народ покатывается со смеху. Отец прав: это позор. Нельзя так подставляться. Мартынов и Варенцов еще легко отделаются. Произойди такое лет пятьдесят назад, обоих бы просто показательно грохнули в назидание остальным слугам. Но…времена меняются, как и люди. Кровожадности меньше не стало, но результатов достигают не убийствами, а изощренными способами унижения.

— То есть, в его планах желание осесть на земле? — уточнил Щербатов.

— Да.

— И больше никаких заявлений?

— Он был немногословен. По его словам, выходит, что служить больше не намерен. Деньги, судя по всему, у него водятся, если собрался восстанавливать пепелище.

— Н-да, совсем не многословен, — усмехнулся Щербатов. — Но в ресторане он изменил своим правилам, так? Елена мне рассказала о приятном молодом человеке, и, кстати, весьма тепло о нем отзывалась.

— Да уж, я заметила, — ядовито произнесла Мирослава.

— Отец, что ты собираешься делать? — Павел кивнул служанке, разносившей чай в изящных фарфоровых чашках, когда она поставила одну перед ним. — Твой интерес к свободному дворянину имеет какое-то продолжение, или нам не стоит уделять Волоцкому так много времени? Хочешь предложить ему вассалитет?

— А сам как думаешь? — с интересом посмотрел на старшего сына глава Рода.

— Я исхожу из того исторического момента, что ты всегда был на ножах с отцом этого парня. Колояра я вообще не знаю. Кто он, чем дышит, какие у него предпочтения и интересы?

— На ножах, как ты заметил, сын, я был со Ставером, а что мне делить с мальчишкой?

— Курганные земли, — Иван едва не подпрыгнул от нетерпения вмешаться в разговор. — Вечный камень преткновения!

— Сегодня утром мне пришел факс из Демидово, — князь осторожно взялся за изящную ручку чашки. — Князь Юрий Степанович уведомляет меня, что взял концессию на земли Волоцких в районе курганов. На двадцать лет.

— Оригинально, — подала голос княгиня Ирина, мать Елены. Она переглянулась с Валентиной, и у обеих мелькнула тревога в глазах. Женщины понимали, чем может обернуться резкое изменение ситуации в городе. Волоцкие для Щербатова всегда были раздражителем похлеще чем красная тряпка для быка. Как все было спокойно эти годы, и вот снова… Зачем мальчишка вернулся?

— Действительно, — оживился Павел, — такого хода никто не ожидал. Так что делать, отец? Все наши долгосрочные планы летят коту под хвост?

— Коту, не коту, но планы действительно надо менять, — кивнул князь. — Появился новый раздражитель. Что скажете, княгинюшки? Ваше женское мнение: пойдет свободный дворянин ко мне на службу?

Щербатов скрывал много тайн от своих домочадцев, и главную из них ни за что бы не рассказал даже на смертном одре. Те, кто участвовал в ликвидации рода Волоцких, уже давно лежат под землей, а остались лишь самые верные и надежные люди: начальник СБ Мисяй и архат Невзор. Только они двое знали, что произошло двадцать четыре года назад. Архат уже совсем постарел, но язык держит крепко. Мисяй — цепной пес, преданнее его никого нет. Общая тайна сделала их жестокими и чуткими к любым намекам на прошлое.

Мальчишка ничего не знает. Он — игрушка, ложный след для дознавателей, пытавшихся выяснить причину гибели Волоцких и их союзников. Изящно и запутанно. Кто-то до сих пор вытягивает из этой истории душещипательные моменты. Журналисты пишут очерки, копаются в архивах, ищут свидетелей. Ха!

— Дорогой, если в твоих замыслах Колояр призван стать неким символом твоей доброты и справедливости, — осторожно произнесла Валентина, переглянувшись с младшей женой князя, — то ты можешь ему предложить вассалитет. Только служба его должна быть престижной и уважаемой. Иначе сочтет это за оскорбление. Не забывай, что он сирота.

— Умница, — кивнул Щербатов. — У него есть герб свободного дворянина, и я не собираюсь его отнимать. Паша, устрой мне встречу с Волоцким.

— Он не пойдет, — фыркнула Мирослава, которой до смерти надоели кружева, которые плел отец вокруг нового лица в Торгуеве. Ну, приехал наследник! Решил отстроить свой дом! Что так все возбудились?

— А если согласится? — прищурился Щербатов, оценивающе глядя на девушку. Все же он ошибся, притормозив решение выдать замуж младшую дочь. Надо было остепенить ее раньше. Теперь же, вкусив прелести свободы, Мирослава повела себя не очень хорошо. Веселые компании, гулянки за полночь, глупые гонки на автомобиле — кровь кипит или дурь не может выветриться? — Смотри, Мира, я ведь могу изменить свои планы насчет тебя.

— К чему это ты? — вспыхнула девушка. — Намеки какие-то странные.

— Вообще-то я о работе, — усмехнулся князь. — На следующей неделе мы запускаем работу представительства. Помнишь, о чем я тебе говорил? Готовься. Ты мне будешь нужна в этом деле. Свой офис, подчиненные, документы международного уровня. Не забыла, чему тебя учили пять лет?

— Нет, — Мирослава предусмотрительно затихла. В словах отца был какой-то скрытый намек, и он касался не работы, а личной жизни. Замуж девушка не хотела. Точнее, у нее не было предвзятого отношения к семейным отношениям, но… Придет срок — отец заставит. А пока свобода, которой нужно пользоваться сполна. Мирослава знала одно — в Торгуеве нет кандидатов, способных ее очаровать, отбить и забрать под свое крыло. Все молодые дворянчики боятся княжьего гнева, лишний раз при встрече не посмотрят в район декольте. А чтобы оценить ее фигуру тонким намеком… Такие скромники, умора. Волоцкий, правда, весьма нескромен, но это временно. Тоже потом будет кроличьими глазками смотреть в лицо. Растает. Ведь все равно придется встречаться с ним на фуршетах или вечеринках. Любопытно будет…

— Персонал наберу я, — предупредил князь, прерывая ее фривольные размышления. — Не вздумай своевольничать. Потом, когда освоишься, можешь проводить косметические перемены, но, опять же с моего соизволения.

— Ну, вот, Мира! — Иван шутливо поднял чашку с остывшим чаем. — Теперь и на тебя накинули узду! Хватит бездельем страдать!

— Помолчал бы, за умного сойдешь, — поморщилась девушка. — Бери пример с Олега. Весь ужин увиливает от разговора!

Младший брат рассеяно поправил очки на носу и ответил:

— Не видел причин вмешиваться в ваши косяки, мадемуазель.

— Ладно, еще приткнешься, очкарик! — пригрозила Мирослава.

Главы 19, 20


Глава девятнадцатая

Я с самого раннего утра как впрягся в разъезды и деловые встречи, и совершенно некогда было следить за обстановкой в городе. И без того ясно, что мой приезд меняет расклады в аристократической среде Торгуева. Дворяне, в большинстве своем, были прикормлены Щербатовым, и с ними никаких дел быть не могло априори. Своих проблем хватало. Кому очень хочется со мной поговорить — всегда найдут возможности для деловой встречи.

Строительная компания уже перекинула группу специалистов в мое имение, которые сразу же начали размечать площади под будущее строительство. Техника была на подходе, все — на низком старте.

Пока позволяло время, я решил съездить по нескольким адресам, которые мне предоставил старший Барсуков. Блокнот лежал на приборной доске, а в нем всего несколько фамилий, а если точнее — пять. Пять человек, которые могут стать моими союзниками в будущей войне с князем Щербатовым. Всего пятеро, по словам Дмитрия Ефимовича, но преданные и отчаянные. Хотелось бы верить.

Трое из них проживали в самом городе. Хорошо законспирировались, что до сих пор никого не выковыряли из грядки. Еще один обосновался в пригороде, в так называемой «зеленой зоне», примыкающей к густому сосновому бору. Местечко тихое, уютное. К нему можно съездить попозже. И последний из списка жил в деревне, к западу от Торгуева. Далеко забрался.

Встроившись в поток машин, идущих в центр города, я размышлял за рулем о перспективах будущих отношений. Что мне дадут встречи? Прошло двадцать четыре года с печальных событий. Люди постарели, изменили свои взгляды на жизнь. А тут появляюсь я и начинаю речь о долге, о союзничестве… Примут ли они меня? Обойдутся словами сочувствия или реально помогут? Опять же — в чем их помощь? Устроить войну в городе смогут? Навряд ли. И семьи. Не забывай, Колояр, что семья — жуткий якорь, осаживающий даже самого ярого и прыткого мстителя. Щербатов, если узнает о моей возне, может мгновенно отреагировать, уничтожив всех непричастных и невиновных. В назидание мне.

Надо думать, привлекать к своим замыслам других людей, более значимых в дворянской среде, искать союзников, хотя бы временных… Я не сразу заметил, что за моей машиной упрямо держится черный внедорожник. Сколько бы я не накрутил поворотов, он не отставал. Даже короткие световые сигналы подавал, бликуя фарами в зеркале. Меня заинтересовало поведение водителя. Присмотревшись, я понял: это вчерашние ребятки за мной увязались. Чего им от меня надо? Усмехнулся и решил проверить.

Свернув с оживленной трассы, остановился возле небольшого кафе. Мне повезло, что стояночный «карман» не был забит автомобилями. Внедорожник пристроился рядом, когда я уже заказал себе чашку кофе и сидел внутри помещения, с любопытством ожидая развития ситуации.

Оба придурка вошли с таким видом, словно их заставили делать грязную и нелюбимую работу. Повертели головами, высматривая среди посетителей нужную им персону. Заметили.

— Господин Волоцкий? — крупный охранник заговорил первым. — Позвольте с вами побеседовать.

— Да вы что? — я удивленно вскинул брови. — Откуда-то манеры появились, не то, что вчера.

— Просим прощения, — смутился второй, борзый заводила. — Как будто дьявол толкнул под руку. Хотели проверить, что вы за человек. Без предварительного согласования к княжнам подошли. Мы же вас впервые в городе видим. Думали, какой-то черт…

Резкий удар напарника локтем под ребра мгновенно заткнул ему язык. Я продолжал смаковать чуть горьковатый напиток. Измываться над идиотами не входило в мои планы. Но научить вежливости никогда не поздно.

— Черт, говоришь…, - я сделал вид, что задумался. — Вам-то что от меня надо?

— Так это… Оружие вернуть, — выдохнул амбал. — Князь увольняет нас. Сказал, чтобы мы пришли к вам на поклон, попросили прощения и уматывали из города.

— За что? — смотрю в глаза телохранителей.

Стоят смирненько, но взгляды не отводят. У заводилы в глубине зрачков злость плещется. Ну, дорогуша, ведь никто не просил тебя прыгать на незнакомца.

— Неправомерные действия по отношению к человеку, — поморщился верзила. — Признаемся, что были неправы. Отдали бы пушки, барин, а? Все равно мы наказаны.

Снова смотрят, а взгляды прикованы к перстню с сапфиром, моему ведущему артефакту. Оценивают ситуацию, прокачивают меня. А что меня прокачивать? Смысл?

— Получается, вы не осознали свое поведение, а пошли на поклон только с соизволения Бориса Даниловича? Выходит, светлейший умнее вас оказался. Сами бы не догадались? Западло?

Сопят, переминаются с ноги на ногу. На них уже внимание обращают, шепотки идут по кафе. Ладно, не буду накалять парней.

— Хорошо, я вас прощаю. Можете так и передать князю. Претензий к службе безопасности не имею, — я сижу и пью кофе дальше.

— А…стволы? — голос у заводилы дрогнул.

— Стволы? Это про оружие вы говорите, которое я отобрал? Хм… Даже не знаю. Хотел себе в качестве трофея оставить. Не каждый день удается обезоруживать княжеских телохранителей. Ну, что уставились как на врага? Думайте, прежде чем на незнакомых прыгать с угрозами. Идите на улицу, ждите меня возле машины.

Допил кофе, расплатился и под любопытные взгляды посетителей вышел наружу. Оба парня стояли возле моего «хорьха», как будто боялись, что я незаметно проскользну за руль и уеду.

— Серьезный у вас хозяин, — посочувствовал я телохранителям. — За маленький косяк лишать работы… Держите свои пушки, герои.

Я откинул полы пиджака и выдернул из-за спины пистолеты. Парни оживились и стали благодарить меня.

— Стволы без патронов, — предупредил я. — Извините, ребятки, но рисковать не хочу. Вдруг вам вздумается грохнуть меня на месте от злости. Изъял для коллекции.

Добрый я. А с другой стороны, зачем накалять ситуацию? Ничего страшного не произошло. Я не хочу умножать сущности на ровном месте, заимев еще одних врагов. Если не отдам пистолеты, эти придурки найдут другое оружие и будут меня преследовать. Надо мне такую жизнь?

— Да как вы, боярин, подумать такое могли! — возмутился верзила. Ага, по глазам вижу, что мысли поганые в голове крутились. Ладно, что только мысли, а не намерения.

— Мог, мог! — садясь в машину, сказал я. — Привык, знаете ли, не оставлять за своей спиной потенциальную опасность. Ладно, бывайте. И удачи вам на новом месте.

— Спасибо, боярин! — верзила оказался более благородным, чем его напарник. Заводила только зубами скрежещет. А что ты хотел, дружок? Удивительное дело, почему Щербатов наказал своих людей таким способом? Дает мне какой-то сигнал? Хочет пойти на сближение?

Только влился в поток, как отчаянно запиликал телефон на соседнем кресле. Номер незнакомый, но судя по первым цифрам, принадлежит местному оператору связи. Пожал плечами и нажал на «трубку».

— Слушаю.

— Господин Волоцкий? — мужской приятный молодой голос, с нотками доброжелательности. — Я не ошибся номером, надеюсь?

— У вас есть десять секунд…

— Э-ээ, — сбился с тона говорящий. — На что десять секунд?

— Пожаловаться на жизнь, рассказать о своих проблемах, — со скрытой усмешкой сказал я, поглядывая на дорогу.

Возникла небольшая пауза. Мужчина, видимо, приходил в себя. К его чести, он не стал сердиться или нарываться на скандал. Раздался смешок, и доброжелательности прибавилось.

— Уели, господин Волоцкий! Я даже растерялся слегка. Мое имя — Павел Щербатов. Надеюсь, не нужно объяснять, кто я такой?

— Не старайтесь. Если не ошибаюсь — старший сын князя Бориса?

— Да. У меня для вас предложение. Вернее, личная просьба отца. Он хочет с вами встретиться, поговорить.

— Когда? — чего-то подобного я ожидал.

— Сегодня в три часа дня в ресторане «Лебедь». Деловой обед, без каких-либо обязательств. Простая беседа, не больше.

— Если светлейший лично просит — отказываться не стоит, верно? — усмехнулся я. — Придется искать «окно» для встречи. Хорошо, я приеду.

— Отлично, господин Волоцкий. Подъезжайте, вас пропустят без проблем.

В трубке щелкнуло. Павел положил трубку, не растекаясь мыслью по древу. Передал пожелание отца и со спокойной совестью занялся своими делами. Ну, что, Колояр? Шустро князь решает вопросы с непонятными движениями в своем уделе. Сразу настоял на встрече. О чем будет разговор вести? Жалеть и выражать соболезнования, которые мне сейчас не нужны? Или прощупывать намерения? Хочу посмотреть на выражение его лица, когда он не увидит браслетов на моих руках. Как отреагирует?

Посетив двух человек из списка Барсукова, я только утвердился во мнении, что месть, клокотавшая в сердцах этих людей, давно остыла. Два десятка лет ожидания — не шутка. И появление наследника Ставера их привело в замешательство.

Одному союзнику было уже за шестьдесят. Оброс семейством, долгами и обязательствами. Зачем ему резкие телодвижения? Спасибо, хотя бы, за честность. Старик искренне извинился, что не будет мне помогать. Семья не оценит, внуки не дадут лезть в капкан.

Второго из списка уже не было в живых. Умер от сердечного приступа. А ведь помоложе будет. Выходит, судьба? Самому бодаться с Щербатовым? Прислушайся к себе, Колояр. Хочешь ли мести? Не остыл твой запал? Или дам обратный ход?

Хочу. Надо. Истинную причину гибели моих родителей не знает никто. Подозреваю Щербатова в тщательном заметании следов своих преступлений. Версий я прочитал много, и ни в одной не было намека, что руку приложил хозяин удела. Нет, были две статьи малознакомых журналистов, которые робко намекали на явные противоречия в жизни Ставера Волоцкого и князя Бориса. Дворянские разборки редко выплескиваются на обсуждение плебса, но два фактора в независимом расследовании указывались точно: конфликт родов из-за женщины и межевой спор из-за Курганных земель. Удивительно, как эти предположения вышли из-под контроля Щербатова. Или позволили?

К назначенному времени я подъехал к ресторану «Лебедь» — двухэтажному белокаменному строению в стиле дворянских усадеб девятнадцатого века: с колоннами, портиками, статуями древнегреческих эросов с луками, и парадным входом с белоснежно-мраморными ступенями лестницы. Как только вышел из машины, ко мне подскочил молодой парень в униформе нейтрального серого цвета: пиджак, брюки, лакированные туфли, изящная табличка на груди, указывающая на деятельность сего персонажа. Андрей, помощник администратора по транспортной логистике. Охренеть, не встать! Такой официоз неспроста!

— Сударь! Позвольте, я отгоню машину на стоянку, — сказал Андрей, скользнув взглядом по моей одежде и особо — по перстню с мягко сверкающим сапфиром. Оценивал статус гостя.

Я уже успел пробить информацию, что «Лебедь» принадлежит одному из семьи Решетниковых, а точнее, среднему брату старейшины. Да-да, тем самым Решетниковым, в чьей семье живет сейчас Полина. Ресторан фешенебельный, здесь любят собираться сливки торгуевского общества: адвокаты, врачи, артисты. Не подумайте, что все они были завязаны на князя Щербатова. Щупальца хозяина удела охватывали лишь дворянство, а на остальных ему было наплевать. Лишь бы денежки в его казну поступали полноводной рекой. Наземлях князя хватало мест, куда люди охотно несли свои кровные, так что клан процветал.

На входе меня встречали. Два бугая с непроницаемыми рожами перегородили дорогу и с извинениями легонько прощупали меня с ног до головы. Чуть не расхохотался. Видать, нелегко им произносить такие слова.

— Проходите, сударь, — сказал, наконец, один из них и протянул руку в направлении огромного зала, странно пустующего. Ресторан был пропорционально разделен на две половины с помощью белоснежных колонн из настоящего мрамора с темно-синими прожилками, а не из дешевой бутафории. Красиво и серьезно. Столики, застеленные красными бархатистыми скатертями, расставлены в строгом шахматном порядке на приличном расстоянии друг от друга. На свободном пространстве здесь не экономили.

На второй этаж вела широкая лестница с мраморными перилами и балюстрадами. Ступени покрыты красной ворсистой дорожкой. Наверное, диких денег стоит. Пока я медленно шел по пустому залу между колоннами, с любопытством крутя головой, ко мне подскочил седовласый мужчина в белоснежном костюме, с проседью в густых усах. Интересно, что у него на груди не было ламинированной карточки с указанием данных.

— Господин Волоцкий? — вежливо, с коротким поклоном, уточнил мужчина. — Позвольте проводить наверх. Светлейший уже ожидает вас. Прошу.

Он выкинул руку в направлении лестницы. Ну, что ж, посмотрим, что приготовил мне князь. Нарочито неторопливо поднимаюсь на площадку второго этажа. Зал номер два чуть поменьше, столиков здесь всего два десятка, не больше. Скатерти, что интересно, бежевые, а мягкие стулья обтянуты темно-коричневым бархатом. Совсем другой колер.

Щербатов сидел в самом конце зала возле панорамного окна. Тяжелые бежевые занавеси с рюшками отдернуты в сторону, пропуская солнечный свет в помещение и бликуя на пустых бокалах, расставленных на пустых столах. Напротив князя сидел пожилой мужчина, похожий на злобного хорька, на лице которого резко выделялись глубокие старческие морщины. Пусть тщательно выбритый и налощенный, пахнущий дорогим парфюмом, он вызвал у меня тревогу. Даже симулякр Ясни тихонько тренькнул, предупреждая об опасности.

Я узнал его. Невзор, архат его светлости, личный враг, которого я готов раздавить тут же, на месте. Сдержав накатившую злобу, твердо иду вперед. Усатый метрдотель куда-то внезапно испарился. Взгляд метнулся по сторонам и заметил еще одного персонажа. Сердце екнуло. Это мог быть только Мисяй, такой же постаревший и погрузневший от тяжести лет. Да, его лица я не мог разглядеть как следует, но имя врезалось навсегда в память. И я точно знал, что именно он сидит неподалеку от своего хозяина. Вся троица собралась здесь, чтобы посмотреть на меня.

— Светлейший, — я подхожу к столу и делаю четкий кивок. Ни малейшего трепета, бесстрастное лицо, эмоции на дне придавлены жесткой волей. — Благодарю за приглашение.

— Садись, Колояр, — приветливо сказал Щербатов, пристально глядя на меня, скрывая жадное любопытство. Но руку не подал. Как, впрочем, и архат. — Рад за тебя, что ты вернулся в добром здравии на земли предков. Замечательное событие. Думаю, есть повод отпраздновать. Кстати, знакомься. Это моя левая рука — архат Невзор, верный сподвижник.

— Правая, полагаю, сидит за моей спиной? — я качнул в сторону Мисяя.

— Служба Безопасности, ему положено, — усмехнулся князь, ничуть не разозленный, что его перебили. — Это Мисяй. Да ты садись, Колояр. Сейчас принесут покушать. Специально тебя ждали.

Как по мановению палочки откуда-то появились хорошенькие официантки с тележками, на которых стояли многочисленные судки, кастрюльки, блестя никелированными боками. Пока девушки накрывали на стол, мы молча созерцали этой действо. Официант с бутылкой вина призраком обошел нас кругом и налил каждому в бокал густого красного вина. Я особо не разглядывал, что там за суп разливают в тарелки из тончайшего фарфора. Главное, вкусно пахнет и аппетитно выглядит.

Щербатов что-то говорил, подняв бокал, а я ощущал внимательный взгляд Невзора, пробирающий меня насквозь. Откуда взялся этот человек, из какой бездны вынырнул? Опять появилось чувство всепроникающего магического луча, шарящего по закоулкам моей души, ломая преграды. Какой же я еще щенок перед этими громадами!

— …какие твои планы на будущее? — с трудом мне удалось вырваться из плена наваждений. Щербатов ждал ответа.

— Пока не определился, — я поставил бокал на стол, ополовинив его. Классное вино, оценил. — Но первая задача: восстановить родовое гнездо. Уже нашел подрядчиков. До холодов нужно залить фундамент и поднять нулевой уровень. В следующем году надеюсь заселиться.

— Может, нужна помощь? — Щербатов оценивающе поглядывал на перстень. Как и Невзор. Что, ребята, не ожидали от меня защитного артефакта? Кстати, вы же не видели моих запястий, тщательно закрытых длинными рукавами рубашки!

— Нет, светлейший, обойдусь своими силами, — отказался я и потянулся за куском хлеба, лежащего на изящной стеклянной тарелке, и как будто случайно оголил запястье правой руки. Побледневшая на солнце полоса от «веригельна» кокетливо мелькнула перед мордой Невзора. Как же его перекорежило! Лицо скукожилось, став похожим на печеное яблоко. Даже Щербатов удивленно хмыкнул. — Ресурсов, чтобы поднять имение, хватает.

— А-аа…Хм, — не зная, что сказать, князь сосредоточился на супе. Вкусный супчик, сливочный с грибочками и потрошками, посыпанный свежим укропчиком. Кушайте, Борис Данилович! — Похвально! Уверенность в своих силах есть залог будущего процветания!

— Борис Данилович, давайте начистоту, — я откинулся на мягкую спинку стула. — Зачем вы меня позвали? Между нашими родами постоянно бегает черная кошка. К чему все расспросы о моих планах? Ради чего?

— Начистоту? — князь отложил ложку в сторону, салфеткой вытер губы. — Скажи, Колояр, зачем ты отдал концессию на Курганные земли Демидовым? Это твой изощренный план досадить мне или обыкновенная жадность? Денег не хватает?

— Он прислал вам уведомление?

— Да.

— Отлично. Теперь вы знаете, что любая попытка залезть в чужой огород окончится большими трениями между мощными кланами. Я на это и рассчитывал. Удивляюсь, как вы за двадцать лет не сровняли с землей курганы на моей территории. Теперь там есть хозяин.

— Недоверие твое меня огорчает, — покачал головой Щербатов. — Почему? Я ведь не сделал тебе ничего плохого. Или ты всерьез считаешь меня виновным в гибели твоих родителей?

Да, тварь, считаю! Нет, я точно знаю, кто виновник всего произошедшего! Ты — истинный исполнитель, а вот сидящие рядом с тобой люди — настоящие убийцы! Стоп! Давай-ка без эмоций. Адреналиновый шторм чем-то выдал меня. То ли учащенным дыханием, или покрасневшим лицом, или едва заметным дерганьем лицевой мышцы. Невзор все время смотрел на мою реакцию, и не произнес ни слова.

— Зачем обвинять человека, не доказав его вину? — хрипло произнес я, жадно выхлебав все вино. — Вы же не используете крайние методы, если кто-то проскочил перед вашим носом?

— Иногда приходится, — честно и спокойно ответил князь. — Увы, издержки власти. Нельзя давать повод обманывать себя. Раз, другой — и вот ты постоянно в дураках. А я никогда не позволяю считать себя таковым. Ты же не считаешь?

— Я вас не знаю, — так же честно ответил, успокаиваясь, я. — С чего бы мне собирать слухи?

— А хочешь узнать по-настоящему? — Щербатов сделал жест рукой. Снова появились официантки, поменяли столовые приборы и расставили вторые блюда. Жаркое из барашка с тушеной картошечкой в винном подливе. Вкусно. Буду есть, а князь пусть распинается передо мной.

— Хочу, но не рискуя своим здоровьем.

Князь рассмеялся и кивнул девушкам. Вот и вино снова в бокале. Споро работают ребятки, вышколены.

— Я не требую с тебя каких-то жертв. Ты — свободный дворянин, волен распоряжаться своей жизнью. Но и не забывай, кто твои соседи. А соседи — властные, амбициозные. Они любят, когда под ногами ровная поверхность, а не колдобины и мешающие движению идиоты. Надеюсь, Колояр, воспримешь эти слова без обид и правильно.

— Мне нечем крыть, — согласился я. — Было бы странно, начни вы оправдывать свои действия.

— Я рад твоим разумным словам, — кивнул Щербатов. — Единственный твой промах — консолидация с Демидовыми. Но здесь мне сказать нечего. Часть Курганных земель — владения Волоцких, и сие положение закреплено различными документами. Поступай, как знаешь. Но я буду настороже. Мне не нужны под боком уральские князья.

— Надеюсь, воевать не станете? — сохраняя на лице дружелюбие, спросил я.

Невзора перекорежило. Да что он все время молчит? Скажи хоть словечко! На нервы только действует.

— А ты хотел бы? — усмехнулся Щербатов. — Нет, господин Волоцкий, у меня в планах не числится война с пришлыми кланами. Демидовы — люди серьезные, просто так ничего не делающие. Вот представь, Колояр, твой Род из поколения в поколение занять металлургией, кузнечным делом, собиранием коллекций минералов, обеспечением партнеров ресурсами для промышленности. И вдруг, ни с того, ни с сего берешь концессию в тысячах километрах от родового гнезда. Приволжские земли богаты лишь черноземом. Золота нет, драгоценных камней, я уверен, тоже. Зачем тебе лезть сюда? Естественно, я начинаю косо посматривать на твои маневры. И с Демидовыми так же будет. Я за ними присмотрю.

Молча пью вино, слушаю князя и ощущаю мелкую дрожь перстня. Всеми силами старается удержать защиту от проникающих маговолн. Невзор никак не угомонится. Как он тогда сказал, дай бог памяти? «Лихо оставили в живых»? Да, точно. Эта тварь чует мою вторую сущность. Надо было все перстни нацепить и приходить на встречу во всеоружии. Вот и кинжал задергался, отдавая вибрацией в грудь.

— В моем положении важно, что будешь делать ты, молодой человек, — продолжил Щербатов, лениво ковыряясь вилкой в тарелке. — Свободное дворянство всегда было источником неопределенности и хаоса в отлаженной системе. То им не нравится «самодурство» удельных князей, то у них человеколюбие в сердце воспылает, и начинаются всякие глупости по защите прав простолюдинов, которым такая забота ни в одном месте не упиралась. Ты же не из таких?

Пожимаю плечами. Я в Торгуев приехал, чтобы мстить, а не демократию продвигать. Щербатов меня забалтывает, прощупывает настроение, намерения. За ничего не значащим трепом скрывается цель: не допустить, чтобы я начал копать старую историю, связанную с крушением моей семьи.

— Ни в коем случае, — ответил я и бросил взгляд на Невзора. Отрешенно, как будто передо мной пустое место. — Ближайшее время я буду занят совершенно другими делами.

— Кстати! — воскликнул князь, как будто только что вспомнил важную вещь. — У тебя же предстоит много финансовых затрат! Восстановление имения требует колоссальных средства. Как у тебя с деньгами? Пара миллионов на счету? Не маловато?

— Должно хватить, — не удивляюсь точным цифрам. Дотошный князь давно все знает. Я удивляюсь тому факту, что счета остались живы, никто их не подгреб под себя. Молодцы немцы из «Альянца», что не допустили грабежа своего клиента.

— Не хватит, поверь, — усмехнулся Щербатов. — Я хочу тебе помочь на первых порах. Нет-нет! Никаких подачек! Я и сам не люблю разбрасываться деньгами ради дешевой популярности! Предлагаю тебе сотрудничество.

— Я вассальную присягу принимать не буду, — сухо ответил я.

— А о ней никто и не говорит! Мы открываем в Торгуеве международный логистический центр с аэропортом, хорошими дорогами в Среднюю Азию, на Кавказ, в Китай, с перспективой выхода на побережье Тихого океана и даже в Индию. Европейские компании заинтересованы в нашем проекте. Товар куда-то надо сбывать. В общем, работы здесь на много лет. Механизм сложный, потребуется много квалифицированных кадров.

— Я-то здесь при чем? — удивленно спрашиваю я. — Моя профессиональная деятельность известна: воевать, охранять, гонять контрабандистов.

— Так об этом и речь, — коварно улыбнулся Щербатов. — Моя младшая дочь Мирослава, с которой ты уже встречался, станет во главе отдела, призванного регулировать законные сделки между партнерами. Люди, заявленные в проекте, очень серьезные. Зарубежные кланы Британии, Франции, Германии, итальянских и испанских княжеств. Для каждого нужен свой подход, своя идеология. Мира должна справиться. Она девушка видная, яркая, но своевольная и экспансивная. И возле нее я хочу видеть рассудительного помощника, который может пригасить ее пыл в нужный момент. Ну… и охрана, конечно, же.

— Телохранитель-адъютант-секретарь? — хмыкнул я, сообразив, куда клонит Щербатов.

— Да, и еще — верный друг, — бесстрастно продолжил князь. — Ей как раз не хватает именно такого человека. Мирослава очень неохотно делится со мной проблемами, которые иногда задевают мои интересы. Я должен знать все.

— Ага, еще и соглядатай, стукачок, — киваю, не обращая внимания на тяжелое сопение за спиной. Мисяй накаляется.

— Колояр, я считаю тебя умным парнем, — поморщился Щербатов. — Не разочаровывай меня.

Да, я тебя не разочарую. Своими руками себе за пазуху хочешь положить змею. Тяпну так, что мало не покажется… Но зачем? К чему такие сложные маневры? Неужели до сих пор страх разоблачения витает над Щербатовым? Даже на встречу взял только Невзора и Мисяя. Ни одного представителя Рода за столом! А ведь это ненормально, если предлагаешь работу дворянину. Такие предложения на тяп-ляп не делаются.

— Мне нужно подумать, — я демонстративно посмотрел на часы. — Это серьезный шаг, требующий вдумчивого размышления. Сами же понимаете…

— У тебя есть неделя, — отодвинул от себя тарелку князь Борис. — Через неделю Мирослава приступает к работе со сформированным отделом. Предстоят деловые поездки по Европе, иногда и в Азию. Штат, по секрету, почти подобран. Остались нюансы.

— У вас же есть СБ, — я бесцеремонно ткнул пальцем через плечо в сторону убийцы моей матери.

— Мисяй сделал из людей каких-то головорезов, — засмеялся князь. — Они не подойдут. Да ты же видел их подготовку! Два ублюдка, кстати, извинились?

— Я простил их. Знаете, легко прощать тех, кто слабее тебя, — я встал, снова сделал легкий кивок в сторону гривастого хозяина. — Извините, у меня еще куча дел. Как только я приму решение — дам знать.

— До свидания, Колояр. Приятно было побеседовать, — князь почему-то смотрел на Мисяя. — У тебя же есть номер телефона Павла? Вот ему и скажи свое решение.

Выходил из ресторана, душимый разноречивыми мыслями. Злился сам на себя, что без эмоций вел беседу с убийцей, что принимал чужие аргументы и не предъявил обвинения. Сев за руль, успокоился. Ну, обвинил бы я эту троицу. Смысл? Их не обвинять нужно, а вычищать. Планомерно, без эмоций. Мисяй, архат и князь. Как там говорил Барсуков? Принцип талиона… И какой же принцип мне применить? Остановиться на «зеркальном»? Тогда умрут те, кто причастен к смерти родителей. Но не породит ли он новую волну мести? У Щербатова много детей. Пусть некоторые из них относятся к отцу с прохладцей, но за кровь они обязательно встрянут. Так мы никогда не закончим вражду, корней которых никто не понимает, кроме меня и самого князя Бориса. И не стоит забывать статус Главы Рода. Он близок к императорской семье и любые несчастья с ним насторожат Хозяина. А у императора сыщики — матерые волкодавы, враз вычислят, кто обижает своих.

Представить себе, как я своими руками уничтожаю семью, непричастную к событиям двадцатичетырехлетней давности, довольно легко. Нужно только распалить себя фантазиями и злостью. «Опосредованный талион» хорош для запугивания сторонних, тех, кто не решается встать на ту или иную сторону. Только останусь ли я при таких раскладах живым?

— Сударь, вам плохо? — по стеклу постучали. Опустил окошко. Андрей, «менеджер» по машинам с тревогой смотрит на меня.

— Нет, все в порядке, — прихожу я в себя и смотрю на часы. У меня есть время скататься за город к человеку, стоящему в списке первым. Чем черт не шутит, вдруг, да и возникнут варианты. Без поддержки мне нельзя вступать в затяжную войну. Решение уже оформилось. Первыми сдохнут Мисяй и архат, как прямые виновники. Чародея можно грохнуть только с хорошей подготовкой. Не забыли про ребенка, играющегося с компьютером? Вот, и учителя нужно найти.

Завел своего неутомимого «немца» и погнал по дороге, вспоминая весь разговор с князем. Любые недомолвки, двусмысленные слова, жесты рук — у аристо модно каждое действие облекать в таинственную игру образов и обрывков фраз. Думай, как хочешь, осмысливай…

Выезд из Торгуева распадался на три рукава: северный, южный и западный. Развилка была удобной, широкой, со всевозможными указателями. Не сворачивая, я пронесся под эстакадой, встроившись в ряд машин, тянущихся в западном направлении. Мимо замелькали дома, отгороженные от суеты автомобильного движения профильными заборам. Дачные участки, частные дома — вскоре все это осталось позади, и только пожелтевший осенний лес стал моим спутником на долгое время.

В Максимовку, если верить дорожному щиту, я въезжал уже на закате. Деревушка небольшая, притулилась между двух холмов, один из которых оказался занят погостом. Кладбище выглядело особо унылым среди оголенных деревьев. Металлическая ограда по периметру, тем не менее, придавала живописности, как ни странно, покрашенная в яркий зеленый цвет. Кто-то умудряется следить за объектом печали и скорби.

Смотреть здесь было не на что. Разве что журчащая речушка, через которую даже воробей перешагнет, разрезавшая деревеньку пополам, оживляла сонную местность. Проехал по бревенчатому мосту и остановился на небольшой площади, отданной под магазины, лавки и лабазы. Окликнул идущую мимо бабку с плотной холщовой хозяйственной сумкой.

— Вечер добрый, бабушка! Не подскажете, где Москалевы проживают?

— А ты кто им будешь? — бабка оказалась бдительной, сразу не стала раскрывать военную тайну.

— Знакомый, весточку привез из города, — я добродушно улыбнулся, высовываясь из окна «хорька».

— Вона как, — в глазах бабки огонек подозрительности не погас, но лицо разгладилось. — Ладно, езжай прямо до околицы. Увидишь дом под красной крышей. Там и живет Петр Дементьевич.

Я доехал до указанного дома и остановился возле добротного крашеного забора из гладких тесовых досок. Не торопясь выходить из машины, внимательно посмотрел по сторонам. Время уже позднее, народ больше по домам сидит или хозяйничает в ограде. Любопытных не видно, но зуб даю, посматривают из окон. В доме Москалевых светились два окна, освещая палисадник. Ладно, пора идти.

Калитка оказалась закрытой. С удивлением заметил кнопку звонка, аккуратно прикрученную к забору. Надо же, цивилизуется народ потихоньку. Нажал.

Где-то в глубине двора загремела цепь. Видать, собака есть. Хозяина сопровождает. Прислушался — и в самом деле слышу шаги, больше похожие на старческое шарканье. Но бодренькое такое. Звякнула щеколда, калитка распахнулась.

На меня с усмешкой смотрел заросший бородой и длинными волосами, в которых даже намека на седину не было, старик. Он был в вельветовой куртке и широких штанах, а босые ноги вдеты в шлепанцы.

— Вечер добрый! — произношу бодро. — Петр Дементьевич?

— Он самый, — хозяин пристально глядит на меня. — И чего встал, как вкопанный? Заходи. Давненько тебя ждал. Где пропадал, воин?

Я обмер. Голос до боли знакомый.

— Жарох? — не веря своим глазам и ушам, переспросил я. — Да не может быть!

— Как был Фомой неверующим — так им и остался, — проворчал бывший наставник, крепко сжимая меня в своих объятиях. Никуда сила не исчезла. Такая же крепость в руках осталась. — С возвращением, сынок!

Глава двадцатая

— Хозяин, вас просят встречи архат и Мисяй, — деликатно постучавшись в дверь кабинета и дождавшись ответа, просунул нос один из охранников.

— Пусть зайдут, — Щербатов был в настроении утреннего пасмурного утра, и кутаясь в теплый пушистый халат — подарок бухарского эмира — смотрел на умирающий сад. Зимой, конечно, еще не пахло, но предвестники ее гуляли за окном. Ветер периодически бил по верхушкам деревьев и срывал последние листья, с которыми безуспешно боролись два дворника. Содержать в чистоте огромную территорию дворца им было несладко, но доброе слово князя и неплохое денежное довольствие творили чудеса.

Пусть Невзор и Мисяй оставались самыми верными и преданными людьми в окружении Бориса Даниловича, но в свой кабинет никому не дозволялось заходить без предварительного доклада охранника. Мисяй самолично ставил службу охраны, и особо не высказывал свои плебейские претензии. Положено после доклада ждать — сиди на диванчике в приемной, листай журналы.

Дверь снова распахнулась. Первым вошел Невзор, такой же хмурый, как и хозяин. Пожалуй, только начальник СБ был в хорошем настроении. Выспавшийся, побритый, благоухающий дорогим парфюмом. Он прикрыл дверь и остался стоять на месте, ожидая приглашения.

— Садитесь, — прозвучало от окна. — Выполнили мое поручение?

— Да, княже, — ответил первым Мисяй, аккуратно присаживаясь на стул, подальше от начальства. — Распорядился приставить к Волоцкому своих самых лучших наблюдателей. Вчера весь день пасли его. Коротко: в гостинице парень появился в двенадцать часов дня. Где он был до этого, выяснить не удалось. Вероятно, после встречи в ресторане Волоцкий залег на какой-то незнакомой нам точке. У него здесь нет дальних родственников, друзей, знакомых. Но, тем не менее — ночью объект в гостинице не ночевал.

— Объект, — проворчал Щербатов. — Ты, Мисяй, чересчур увлекся. Что мешало тебе поставить «жучок» на машину Волоцкого, пока мы беседовали? Я должен за тебя думать? Тли мне стоит включить свои магические способности и самому отслеживать перемещения парня?

— Извини, хозяин, я не просчитал ситуацию, — стушевался мужчина. — Мне казалось, что, вернувшись в город, Волоцкий сразу же начнет активную деятельность, встречаться с нужными людьми… А он вообще ни с кем не налаживает контакты.

— Казаться должно мне, а ты обязан проверять мои подозрения, — мрачно посмотрел на него Щербатов. — Стареешь, хватку потерял! Ты выяснил, каким образом он вышел на моих дочерей? Как он удачно оказался в том же месте, где и Мира с Еленой? Отработал?

— Так точно. Случайность, хозяин. Всего лишь — случайность, которых в жизни полно.

— Случайность — один из вариантов вероятности, — пробурчал Невзор, сидя в кресле, как лом проглотив: прямая спина, сухие тонкие руки на костистых коленях. — тебе и Роду твоему. Сейчас он стал еще сильнее. Питает его мощь перстень и еще что-то.

— Ты мне скажи, чародей любезный, как он избавился от блокираторов? — голос Щербатова завибрировал. — Ты же мне клялся о прочности артефакта, что только ты сможешь снять их. И был так уверен в своей правоте, что и я поверил.

— Полосы на запястьях говорят мне: «веригельн» уничтожен недавно, — пробубнил Невзор. — Кожа имеет другой оттенок. Даже не загорела на солнце.

— Нам от этого легче? Какой вывод делаем из ситуации?

— Волоцкий нашел мага, который ни в чем не уступает Невзору, — с ухмылкой сказал Мисяй.

— Не может такого быть! — пристукнул ладонями по коленям архат. — Кроме меня и Лешего никто не работал с древним «веригельн», и не сможет работать! А Леший как сидел в Смоленском уделе, так и сидит до сих пор!

— Парень мог слетать в Смоленск, договориться с Лешим и разблокировать браслеты, — отпарировал начальник СБ.

— Никуда он не летал! Он вообще не знает о его существовании! — огрызнулся Невзор. — Мы уже делали запрос князю Демидову. Четырнадцатого числа он еще находился со своим поверенным в столице удела, а пятнадцатого сел на самолет в Торгуев! Этим же числом прибыл сюда! А за время службы ни разу не покидал расположение своей части.

Щербатов рассеяно слушал препирательства своих слуг. Для него картина пусть и была неясной, но вырисовывалась отчетливо. Колояр не плакал на судьбу и не забивался в нору, чтобы переживать за нескладную жизнь. Он боролся, искал возможность освободиться от браслетов. Но тогда возникают вопросы другого плана: кто рассказал ему, что «веригельн» убивает Дар, а не просто контролирует выбросы магической энергии? В ином случае какая причина заставила парня пойти на неожиданный для них шаг? Ладно, произошедшее не исправить. Самый мучительный вопрос, который грыз князя вторые сутки после встречи с Волоцким, не давал ему спокойно спать, не имел пока ответа. Знает ли парень, кто на самом деле погубил его родителей? Заткнув рот всем свидетелям, нельзя быть уверенным в полной безопасности. Кто-то мог случайно выжить, избежать расправы, выпрыгнуть в окошко или запрятаться в хозяйственных постройках и увидеть все необходимое.

— Для человека, избавившегося от блокираторов, Волоцкий выглядит весьма свежо, — задумчиво произнес князь. — Дар, получивший выход из закупоренных каналов, его нисколько не убивает. Я почувствовал в парне слабенькую искру. Ты можешь пояснить, Невзор, как можно сохранить способность к восстановлению Дара после двадцати с лишним лет ношения браслетов? Получается, все твои уверения — пустой звук?

— Мне нужно разобраться, почему так произошло, — пробурчал архат. — Я сразу исключаю помощь извне. Никто не возьмется за древние методики без должной подготовки. Значит, о чем-то я не подумал…

— Хорошо, что ты самокритичен, Невзор, — без насмешки в голосе сказал Щербатов. — Постарайся как можно быстрее докопаться до сути.

— Предупреждал: не будет добра от выкормыша Ставера! — продолжил свою песню Невзор. — Тьма в его душе поселилась, она правит парнем!

— Да хватит уже! — Мисяй не утратил своего благодушия. — Хозяин дал четкий приказ: мальца не трогать! И мы выполнили его.

— Нужно проверить еще раз, досконально, поминутно, кто где был в момент атаки, — жестко сказал Щербатов. — Списки гостей, слуг. Возможно, кто-то выжил и рассказал Колояру о том дне.

— Все исполнители мертвы, — подобрался Мисяй. — Даю гарантию. Но как восстановить события двадцатилетний давности? Многое забылось.

— Зачем ты мне это говоришь? — князь тяжело посмотрел на начальника СБ. — В твоей памяти я не сомневаюсь. Еще раз мысленно пройдись по тому дню. С карандашом и бумагой. Где-то вы недоглядели…

— Сделаю, хозяин, — не стал усугублять спор своими размышлениями Мисяй.

— А ты, архат, поясни мне такую вещь. Видел перстень с сапфиром? Можешь мне объяснить его предназначение?

— Конечно, — поерзал Невзор, — я сразу признал один из артефактов «солнечного доспеха». Перстень «Солнечный удар». По легенде, он входил в броню северного царя Борея вместе с остальными камнями в количестве семи штук. Это и есть та самая легендарная сбруя. Следы «доспеха» теряются в веках, остались только домыслы.

— Перстень точно из той сбруи? Не «новодел»?

— Больше всего в этом уверен, что перстень очень древний.

— Где он его взял? Это же редчайшая реликвия! А Колояр просто так отыскал его и демонстративно носит на пальце!

— Есть давняя версия, что могила Борея была разграблена, артефакты разошлись по миру. Возможно, Колояру повезло приобрести один перстень. Как защитный элемент, он вполне работоспособен, но для создания магического оружия слаб.

— Мне нужен четкий ответ: опасен ли Волоцкий как маг или его возможности существенно ограниченны? Второе: знает ли он тайну смерти своих родителей?

Невзор, слегка поморщившись, встал с кресла и прошелся по кабинету, стараясь держаться подальше от окон.

— Я всегда говорил тебе, княже о пользе тотальной зачистки. Если взялся воевать с Волоцкими — нужно было уничтожать семя, не глядя на возраст. Теперь поздно об этом твердить. Нечто, поселившееся в душе мальчишки, дало всходы. Глядя в его глаза, я понял, что щенок пытается запомнить момент, запомнить всех, кто находится рядом с ним. Вы считаете меня сумасшедшим?

От неожиданного возгласа мага мужчины вздрогнули.

Архат топнул ногой и с неприкрытой злостью поглядел на князя и Мисяя. Щербатов спокойно отреагировал на эмоциональный выплеск архата. Привык. Все двадцать с лишним лет несет одну и ту же чушь, как мантру. Конечно, он маг, и чувствует нечто, исходящее от ауры человека. Так ведь и сам князь — не мальчик в чародейском искусстве. Он сразу прощупал Волоцкого. Дар слабый, задавлен блокираторами, восстановится не скоро. Если вообще такое возможно. Но свою слабость парень компенсировал артефактом, мощным и древним. А если у него полный комплект? Кстати, ведь он служил у Демидова в егерском отряде. Егеря всегда суют нос в места темные, опасные и непонятные. Как предположение: мог наткнуться Волоцкий на гробницу Борея? Выяснить бы у Демидова, осторожненько так. И вообще, почему разорван контракт досрочно? За невнятными объяснениями секретариата уральского князя кроется какая-то тайна. Вот где копать надо, а не мистикой заниматься. Не знает Волоцкий ничего о своих родителях? Пусть и дальше остается в неведении.

Князь Щербатов был честен по отношению к себе. Да, у него не хватило духу полностью искоренить род Волоцких. Ставер ответил за свое дерзкое поведение так, как и полагается. Нельзя шутить с человеком, имеющим большое влияние в аристократических кругах. Если Ставер считал себя правым, уводя любимую женщину князя в свой дом — он жестоко ошибся. Просчеты всегда чреваты печальными последствиями. Борис Данилович долго колебался, отдавая приказ об уничтожении взрослой поросли Рода и его союзников. Арина… Его любовь. Ну, да, девушка не симпатизировала Главе клана, но и пойти против всех не могла. Зачем Ставер сбил ее с пути? Была бы живой, растила детей в доме Щербатовых… Все случилось не так, как хотел Борис.

А Колояр… Пусть он будет напоминанием о слабости человеческого духа. Всегда уничтожай врага до конца, не считаясь с моральными принципами, и не колеблясь. Щербатов — аристократ, носитель Дара, приближенный к императорскому престолу. Что ему возня под ногами? Чернь, простолюдины, мещане, купцы, свободные дворяне — все это лишь пыль под его ногами. Сколько уже тщедушных шей свернул Борис? Сотню? Две?

Колояр мог быть его сыном…

Борис Данилович отбросил от себя сентиментальные мысли. В конце концов, пусть Волоцкому нашептывают, что к смерти родителей причастен лично торгуевский князь. Это даже интересно: схлестнуться с кровным врагом, почувствовать всплеск адреналина, как в молодости, когда боевые отряды клана Щербатовых бились в кровь на Курганных землях с Волоцкими. Эх, времечко! Пусть щенок встанет перед ним и объявит о мести!

Но ведь молчит! Ни словом, ни делом не показывает о своей осведомленности!

— Как природный маг Колояр не опасен, — спохватился Невзор, едва не забыв, какой ответ ждет от него хозяин. — Но вкупе с артефактом его возможности могут серьезно изменить ситуацию. Придется посидеть в архивах, полистать старые фолианты.

— Мисяй, выясни, что за поверенный прилетел вместе с Колояром, — деловито распорядился князь. — Странно, почему их не видели вместе… А Волоцкому я предложу работу в своей структуре. Пусть охраняет Мирославу. Девка со своими бесами в голове может таких дел наворотить, что расхлебывать придется полной ложкой. Пусть обрастает мясом, вертится в нужных кругах под бдительным присмотром.

— Ты не доверяешь мне, княже? — обиделся Мисяй.

— Просвистел несколько ситуаций, а, начальник СБ? — язвительно спросил Щербатов. — Нет, о недоверии речь не идет. Я хочу видеть Волоцкого перед собой все время. Человек с боевым опытом, не чета твоим клушам, только и умеющим закрывать своим телом хозяина. Колояр именно тот, кто защитит Миру. Предстоят поездки за рубеж, плотные контакты с важными людьми. Отработка ближнего круга, разведка, анализ ситуаций. Все это есть в личном досье парня.

— Змею за пазуху пускаем, — предупредил Невзор, и у Щербатова от его слов защемило сердце. Архат стал позволять себе болтать лишнее.

— Все, разговор закончен, — отрезал князь. — Идите, занимайтесь своим делом.

Кабинет опустел. Щербатов снова подошел к окну. Несмотря на унылую погоду, по парку бешено носился лабрадор Брык, сверкая своей золотисто-коричневой шерстью между деревьями. За ним, спотыкаясь, семенили внуки Степан и Лиза — детишки Павла — забавно размахивая веточками, упавшими с деревьев от сильного ветра, пронесшегося ночью. Гувернантка чопорно вышагивала по дорожке с отстегнутым поводком в руках. Возле выхода мелькнула стройная фигура Мирославы. Девушка направлялась к гаражу. Опять на своей бешеной лошади понесется по городу. Может, зря ей такую скоростную машину презентовали? Неугомонная девка. Какие тараканы в голове у нее копошатся? И сможет ли надежно отработать на международном направлении? Ничего, пусть привыкает к общению с иностранцами. А по-хорошему, надо замуж выдавать. Не дело это, в двадцать четыре года еще свободной бабочкой порхать, собирая за собой шлейф слухов.

Борис Данилович знал точно: у дочери нет любовника. Свою целомудренность Мира блюла, как и положено знатной барышне из высокого Рода. Ну, да, такую строптивую лошадку еще никто не смог объездить. Князю в какой-то момент стало интересно: кто осмелится на дерзкий шаг и попробует обуздать дочку? Дворянчики ныне пошли слабенькие, боятся красивую девку взять на абордаж. Скромно тупят глазки, даже разговор заводят после пинка родителей. Конечно, здесь и репутация Щербатовых играет свою роль.

За какого-нибудь итальянского дожа надо Мирку отдавать. Она там княжеские порядки устроит. Вся Венеция или Флоренция будет на русском разговаривать.

Настроение слегка повысилось, как бывало, когда Щербатов думал о своих детях. Вернувшись к столу с твердым намерением плодотворно поработать в выходной день, он наскоро нацарапал несколько строк, сложил лист в конверт и нажал кнопку вызова.

На пороге возник секретарь.

— Возьми письмо и передай его господину Волоцкому, — строго произнес князь, отпихивая от себя конверт. — И не тяни, Дениска, шевели булками. Знаешь, где он проживает?

— Узнаю, не проблема, — вывернулся секретарь и выскочил наружу.

Шустрый у него делопроизводитель. Никогда не признается, что чего-то не понимает. Любой вопрос решает сам, с помощью посторонних лиц, справочников, нужных звонков. Сейчас, голову давая на отсечение, Дениска шустро выясняет, где можно найти Волоцкого. И ведь узнает, паразит!

Эпилог


В последнее время у меня стало складываться ощущение, что я вступил в шахматную игру с опытным противником. Фигуры на доске уже были расставлены и ждали сигнала, чтобы начать плести кружева. Я действовал в позиционной атаке, не представляя, какую комбинацию завертит враг. Меня принимали за неопытного игрока и снисходительно давали реализовать немногие шансы, чтобы хоть как-то выровнять ситуацию. Видимость честного противостояния… Решение бить по флангам мотивировалось моим нахождением на чужом поле.

Я похвалил сам себя за оперативность, когда сразу же поехал к Жароху (встреча с ним была настоящим сюрпризом!), потому что на следующий день Мисяй плотно подсадил своих людей мне на «хвост». Верный пес дергался от осознания своего прокола, но ничего сделать не мог. Я же спокойно разъезжал по городу, контролируя процесс подготовки к строительству имения. Техника была на подходе, люди находились на объекте, а меня деликатно отстранили, намекнув, что весь начальный цикл проведут без меня.

Жить я продолжил в гостинице, сразу оплатив за полгода вперед. Стоило снять дом? Знаете, впервые почувствовал, что такое дворянская гордость. Снимать угол? Фи! Нельзя мне сейчас показывать слабость. На меня смотрят, изучают. Не все же в Торгуеве стали подстилками щербатовского клана.

Я получил письмо от самого князя, где он еще раз, от себя лично, предлагал мне свободный контракт с правом разорвать его в любой момент. Странное поведение жесткого лидера. Знать бы, о чем он думает. Стратегию поведения после важной встречи с бывшим наставником я уже выбрал, и поэтому без колебаний написал ответ. Да, согласен.

Мое будущее предопределено. Жарох обещал свою помощь. Впрочем, он всегда был рядом, пусть и незримо. Лучший друг Тримира — моего деда — без колебаний принял предложение Мухомора стать наставником для маленького кадета. Тщательно скрывая свои симпатии, он лепил из меня не просто бойца — а воина — с менталитетом победителя. И в первую очередь вбивал в голову, что врага можно победить не только в скоротечном бою. Измотать, запутать в своих намерениях, и нанести смертельный удар. Исподволь готовил к мести мальчишку, хитрый старик. Я на него не обижаюсь. Жарох — идеальный шпион с разветвленной сетью осведомителей и помощников. Тогда, во время выпускных экзаменов именно он совершил невероятное: просчитал мой маршрут, «посадил на хвост» агента и с помощью друзей освободил меня из автозака. Операция была похлеще, чем у разведчиков. Пианист оказался одним из «спящих» агентов, и действительно умел вскрывать сейфы, «подрабатывая» у воров.

А еще Жарох отслеживал весь мой путь, начиная от службы в Семиречье и заканчивая конфликтом с Демидовым. Порой старик начинал меня пугать своими возможностями.

Мы всю ночь сидели в просторной кухне возле горячей деревенской печи и разрабатывали мои дальнейшие планы. Я подробно рассказал о встрече с князем, о его предложении поработать на него и честно признался, что испытываю колебания.

Жарох тогда встал, покопался в ящике старого резного шкафа, вытащил оттуда трубку и набил его самосадом. Долго и сосредоточенно пыхтел, чтобы трубка задымила, и присел на лавочку возле печи.

— Советовать тебе ничего не буду, чтобы ты избежал потом обвинений в мой адрес, Колояр, — сказал он, глядя в огонь, пожирающий поленья. — Поступай так, как велит сердце. Банально, да? А что ты ждешь от меня? Рецепта быстрой и безболезненной мести? Так не бывает. В таких случаях надо ломать себя безвозвратно.

— Самое страшное, Жарох, что я ничего не чувствую, — стакан с чаем в моих руках давно остыл. — Вот они, главные виновники гибели моих родителей. И вдруг ничего не могу сделать. Нет необходимого огня в душе. Странно, да?

— А что бы ты сделал? — усмехнулся старый наставник. — Воспользовался своими умениями сворачивать шеи врагам? Ну, допустим, Мисяя ты задавишь. А Невзор? Он ведь архат, могучий чародей, одним мизинцем может отправить тебя на встречу с родными. И не забывай Щербатова, носителя Дара. Это тоже о чем-то говорит. В первую очередь аристократы заботятся о своей защите на ментальном и физическом уровне. Ты не достанешь его. Князь всегда ходит со «щитом» вне дома. У тебя не будет шансов. Только в родном гнезде ты сможешь достать его. Там Щербатов чувствует себя в безопасности, расслабляется.

— Сблизиться с князем настолько, чтобы он стал доверять мне? — заинтересовался я выводами старика.

— Как вариант — да, — дым от самосада достиг моего носа. Ядреный табак у Жароха, даже закашлялся. — Если он сам предлагает пригреть ядовитую змею на груди, почему бы не воспользоваться?

— Есть моральные принципы мести, — напомнил я больше для самоуспокоения. — Око за око…

— Кто пользуется моралью, уничтожая врага? Тримир всегда был для Щербатовых неудобным соседом, — прочистив горло, сказал Жарох. — Ставер сам подставил свою семью под нож. А князь Борис воспользовался моментом и удалил оппонентов с поля. Колояр, ты сам себя ставишь в обязующее положение, и от этого колеблешься.

— Я не понял.

— Ты был младенцем, когда случилось несчастье. На тебе нет обязательств мстить. Щербатов поступил мудро, как настоящий и опасный противник. Он дал тебе шанс, но с намеком, что ты не должен преследовать его семью. Что ты там говорил о принципах талиона? Три способа мести? Хм.

— Полагаешь, я должен принять как должное свое положение? — поразился я словам Жароха.

— Я не буду давать советов, — старик с сожалением посмотрел на трубку и осторожно выколотил пепел о приступок печи. — Но всегда помогу тебе. В городе есть ребята, которые собирают информацию по каждому из дворян, входящих в клан Щербатова. Что-то тебе пригодится. Если возникнет нужда в силовой акции — приходи, подумаем вместе. Хотя, нет… Я дам тебе номерок одного паренька, через него будешь держать со мной связь. Иначе — опасно. За тобой будут обязательно следить.

— А где Пианист? — поинтересовался я.

— Зачем тебе этот прощелыга? — засмеялся Жарох. — Крутится в криминальных кругах. Хочешь чужой сейф вскрыть?

— Так, на всякий случай, — увернулся от ответа. — Но я смогу рассчитывать и на него?

— Можешь, можешь, что ты так разволновался? Ты запиши номерок-то…

Я забил ряд цифр в телефон и пометил номер как «посредник».

— Впредь ко мне не езди, — предупредил наставник. — Опасно для меня, в первую очередь. Если узнают о моихсвязях с Тримиром — ликвидируют всю семью. Мы-то с бабкой пожили, а вот внуков под нож пускать не хочу.

— Не беспокойся, старый, — я осознавал степень опасности для каждого, кто не входил в круг союзников Щербатова. Зачищать будут всех. — Больше сюда ни ногой.

Сказать о своей находке в уральской гробнице или промолчать? Если исходить из опасности подставить Жароха — лучше ничего не говорить. Пока не стоит, чтобы избежать колебаний в выборе тактики и стратегии.

— Итак, мой мальчик, что ты надумал? — Жарох вернулся к столу и приложил руку к самовару. Он был электрическим, но для деревенского антуража вполне подходил. — Остыл, однако. Давай, еще по стаканчику хлопнем, да и спать будем. Тебе завтра с утра пораньше надо уехать. Спать будешь на веранде. Там тепло, ночью не замерзнешь. Бабке пойду скажу, чтобы постелила.

Жарох вернулся к столу через несколько минут, разлил обжигающе горячий чай по стаканам. Молча закинул два кусочка рафинада, и, не размешивая, осторожно хлебнул.

— Я приму предложение князя Бориса, — понимая, что старик ждет ответа, сказал я, глядя в густо-смолистую чернь, в которой плавали чаинки. — Прикинусь той самой змеей. Может, оставлю его на закуску. Но Мисяя и архата я закопаю в первую очередь.

— Мой тебе совет — не сближайся с дочкой Щербатова, с этой…Мирославой. Говорят, своенравная и неуправляемая в эмоциях. Может стать орудием в руках отца.

Ага, или моим орудием против своего папочки.

— Мне она не показалась дурочкой и эмоционально неуправляемой, — я улыбнулся, вспомнив первую встречу с девушкой. — Скорее, излишне самоуверенной в своем положении княжеской дочери. Как же: верхушка пищевой цепи! Сожру всех, кто крутится рядом не по чину!

— Ох, доиграешься, Колояр, — Жарох покачал головой, но в его словах не было и тени осуждения. Так, легкая насмешка. Или он хорошо знал о том, что мне сейчас неподвластно? — Девка красивая; как бы твое сердце в ее железных ручках не оказалось.

****

Я осторожно пристроил свой шустрый «хорьх» на автомобильной стоянке, напротив которой возвышалась многоэтажная башня с деловыми офисами. Здесь Щербатов решил сконцентрировать все партнерские компании, чтобы легче управлять процессом. Новая международная группа по логистике находилась на двадцатом этаже. Интересно, там лифт присутствует?

Вылез из машины, быстренько размял мышцы. Нигде ничего не хрустит, не беспокоит. Сам себе усмехнулся, словно готовился прорываться к месту новой службы. Кстати, насчет личного оружия надо поинтересоваться у Пашки Щербатова. Раз его поставили неким посредником между мной и князем, пусть отрабатывает повинность. Мужик нормальный, без заскоков. Минимум эмоций. Получил — передал. Исполнительная машина.

— Сударь? — на пороге стеклянного фойе, перегораживая путь к хромированному турникету, передо мной встал высокорослый молодой мужчина в униформе и с княжеским гербом на рукаве. — Вы к кому?

— Компания «Интерлогист», — отвечаю спокойно. — Волоцкий Колояр, сотрудник юридического отдела.

— Одну минуту, господин Волоцкий, — мужчина, не нажимая кнопку разблокирования турникета, отошел к небольшому аквариуму, где сидел оператор и просматривал на мониторе картинки с видами прилегающей к зданию площади. Оба о чем-то перекинулись словами, и практически сразу щелкнул замок турникета. — Проходите. Лифт направо по коридору.

— Благодарю.

— Будете уходить домой, возьмите пропуск, — окликнул меня в спину охранник. — Вам его изготовят в течение дня!

Не оборачиваясь, поднимаю руку в знак того, что услышал и принял к сведению.

На мягком и бесшумно лифте доехал до двадцатого этажа, неспешно прошелся по мягкому ковролину, устилавшему коридор, с любопытством читая таблички. Я понял так, что весь этаж отдан компании. Большинство кабинетов с иностранными именами. Свой отдел я нашел где-то посредине коридора. Позолоченная табличка гласила, что директором юридического отдела является Щербатова Мирослава. Открываю дверь и сразу же попадаю в секретариат. Комната большая, на площадях здесь не экономят. Возле окна длинный стол буквой «Г», заставленный всевозможной офисной техникой, и над этим всем главенствует пожилая дама в строгом темно-зеленом платье без излишних украшений. На голове — высокая башня из крашенных в каштановый цвет волос. Неброский макияж, ухоженные руки. Но глаза цепко охватывают мою фигуру. А что? Костюм на мне добротный, из джерси; однотонная светлая рубашка с галстуком в косую полоску; на ногах добротные кожаные туфли из магазина господина Лисицына. У него вся брендовая одежда и обувь в одном месте. Пришлось раскошелиться, чтобы соответствовать новой работе.

Ручка-симулякр аккуратно зацеплена во внутреннем кармане пиджака (без Ясни я теперь никуда не выхожу), а на руках — все четыре перстня. Раз меня поставили личным референтом-телохранителем-адъютантом, надо соответствовать своему «высокому» званию. Да, слегка приоткрыл свои козыри перед княжеской сворой. Но иногда приходится так поступать. Карты, шахматы, рулетка… Сплошные игры, а не жизнь. Азарт против рассудительности. Как же сложно!

— Вы к кому, сударь? — привстала секретарша.

— Волоцкий я, — холодно окидываю взглядом женщину. Меня еще никто не знает в лицо, и такая реакция вполне допустима.

Секретарша хлопнулась в кресло и громко сказала в коммутатор:

— Мирослава Борисовна, к вам Волоцкий. Да… Хорошо. Проходите… эээ… вас ждут.

Понимаю несчастную женщину. Среди Первых Родов не принято употреблять с именем отчество. Для такого случая и дают детям мирские имена, чтобы легче адаптировать их в общество. Можно, конечно, объявить себя Артемом Васильевичем, но я уже решил оставить это имя для майора Прохорова. Это мой козырь. Пригодится еще.

Мирослава сидела за массивным начальственным столом и увлеченно щелкала по клавиатуре двумя пальцами; прикусив нижнюю губу от усердия, она что-то высматривала в мониторе. Темные волосы аккуратно подрезаны до плеч, стильно уложены в модную прическу, падают мягкими волнами на белую блузку. Пиджак от костюма висит на вешалке.

Глянула на меня поверх экрана.

— Присаживайся, сейчас закончу, — просто сказала она.

Я пожал плечами, но просьбу девушки не торопился выполнять. С видом хозяина прошелся по кабинету, разглядывая новую мебель из светлого дерева. Шкафы-купе, закрытые стеклом стеллажи с папками, каждая из которых пронумерована буквами английского алфавита. Есть и с русскими буковками; занимают отдельное место.

Потом переместился к окнам. Постучал по стеклу костяшками пальцев. Многослойное. Триплекс. Плохо, что ни в одном из оконных проемов числом два нет открывающихся рам. Зато кондиционер мощный, пока не включен.

— Ты еще долго маячить будешь перед моими глазами? — недовольно спросила Мирослава.

— Ох, а я увлекся, — улыбаюсь и мгновенно перемещаюсь в кресло. Закидываю ногу на ногу и скрещиваю пальцы рук на коленях.

Девушка удивленно распахивает глаза. Они у нее красивые, оказывается, когда освещены непрямыми лучами солнца. И когда нет такого резкого перехода от состояния созерцания к действию.

— У тебя целое состояние на руках, ого! — придя в себя, произнесла Мирослава.

— О чем ты? — я сделал вид, что не понял. — Ах, это? Семейная реликвия, древняя. От предков досталось.

— Да? — недоверчиво захлопала глазами княжна. — Ладно, хватит глупостями заниматься. Тебе отец дал четкие инструкции или придется импровизировать?

— Как бы лучше объяснить…, - я задумался. — Не понимаю, какие именно функции возложены на меня. Юридического образования у меня нет, и получать его не собираюсь. Получается, все обязанности крутятся вокруг охраны твоей персоны, отслеживании контактов с клиентами, сопровождение в поездках … Что еще? А, да! Кофе я тебе готовить и приносить не буду. Есть секретарша, сразу напоминаю.

— Балласт, в общем, — пробурчала девушка. — Зачем мне тупой наемник, если существует служба безопасности. Мисяй и сам бы справился с такой задачей.

— Для Мисяя твоего разлюбезного много других дел возникло, — напомнил я, слегка раздосадованный словами Миры о «тупом наемнике». — В Жигулях строят терминалы, туда перекидывают часть Службы. Людей пока не хватает, чтобы для каждого члена правящего Рода приставлять охранников. Твой отец минимизирует проблему.

— Ладно, — проворчала Мирослава и вздохнула так, словно показывала, как же ей трудно с подчиненными. — Я ведь и сама пока толком не освоилась. Третий день здесь торчу, знакомлюсь с клиентской базой. Представители компаний уже заселяют кабинеты, но работы как таковой еще нет. Если судить по списку, то тебе полагаются еще два помощника. Общее количество… Секретарша, адъютант-референт, — весело фыркает Мира, — плюс два помощника к нему в нагрузку, заместитель директора и два младших клерка. Ага, и водитель. Итого — семь человек.

— Пока мы не оценили степень загруженности отдела, предлагаю не торопиться с набором лишнего «балласта», — с язвинкой ответил я.

Княжна поняла намек и усмехнулась. Тряхнула головой и откинулась на спинку кресла.

— Обидчивый какой! Я же не со зла так сказала. Просто немного раздражена бездействием. Сегодня будут подходить люди для собеседования. Не знаю, где их отец набрал, но решать их судьбу буду я, так что… Сиди тихонько в уголке и просто оценивай кандидатов с высоты своего житейского и боевого опыта. Хорошо?

Какая покладистая девочка сразу передо мной воплотилась. Умеет стелить мягко. Что-то уже в своей голове прикинула.

— Могу я посмотреть на фамилии своих помощников?

— Да я тебе их прочитаю, — пожала плечами Мира. — Кроме списка никаких личных дел у меня нет. Так… Гиви Кетия, двадцать восемь лет, опыт работы в городской дружине четыре года. Абхазец. И Лапочкина Ирина из Управления княжеской безопасности. Нет, такой я не знаю. Видно, в городском отделе сидела.

— Лапочкина? — я наморщил лоб. Знакомая фамилия. Что-то давно забытое нахлынуло, энергично выталкивая на поверхность памяти крохи информации. Ага, как же, как же! Та самая Лапочкина, рьяная служащая Управления, которая сумела выловить меня во время блужданий по городу! Сколько лет прошло? Десять, не меньше.

На всякий случай уточнил:

— А она давно на службе? Где-то я уже слышал про нее.

— Не знаю, — пожала плечами Мирослава и зашелестела бумагами. — В рекомендации написано, что последние пять лет была на контракте с семьей Решетниковых. Придут личные дела, вот тогда и проверим.

Как тесен мир, оказывается! Все переплетены в один тугой узел. А говорят, что Торгуев — город, раздвигающий границы мира! Да-да, такой слоган я видел на развязке сразу за эстакадой. Расширяется, конечно, он будь здоров! Но плюнуть некуда, чтобы не попасть в знакомых или в тех, с кем судьба столкнула хоть раз. Вот и Лапочкина… Надо же, неожиданно. Щербатов всерьез окружает свою младшенькую людьми, профессиональная подготовка которых слегка отличается в другую сторону. Хм, странная команда: бывшая оперативная работница, бывший военный, и абхазец-дружинник. Его каким ветром занесло в центр России?

— Тебя ничего не смущает? — поинтересовался у Миры, которая снова взялась мучить клавиатуру. На меня девушка перестала смотреть.

— Что именно? — опять в глазах недовольство.

— Люди совершенно разной спецификации. Я не представляю, как строить работу в таких условиях.

— Слушай, Волоцкий… Не задавай вопросов, на которые я не смогу ответить. Пока не могу. Что-то узнаю, обязательно обсужу с тобой. Хорошо? Папа исходит из ситуации, которую знает объективно лучше нас.

— Хорошо, не буду тебя доставать, хозяйка.

— Какая я тебе хозяйка? — проворчала Мирослава. — Вот, нашла кое-что. Компания «ГлобалСтарс» … Нужно встретиться с представителем. Он приезжает через три часа. Британец. И компания из Портсмута. Грузовые перевозки морем и по воздуху.

— Так и летели бы себе, куда надо, — ухмыльнулся я. — Что им на Волге надо?

— Заключение контракта на поставку товаров через Семиречье в Среднюю Азию, причем, в горные районы, — нахмурила лоб княжна.

— Мутят саксы.

— Это точно. Надо внимательно изучить документы. Так что своих помощников я привлеку сегодня же. Ты хочешь есть?

Неожиданно заботливая девушка оказалась, надо же! Но не откажусь.

— Идем в ресторан? — скрывая дрожь в голосе спросил я. Сразу прикидываю, какой удар по кошельку нанесут ежедневные походы на обеды.

— Богатый стал? — рассмеялась Мирослава. — Нет, у нас здесь есть великолепное кафе, цены символические. Бизнес-обеды в меню тоже есть. Так что вперед, мой адъютант!

Ну, вот, настроение у начальницы повысилось. Она вышла из-за стола, цокая каблуками бежевых туфелек. На ней юбка такого же цвета, чуть выше колен. Для иностранцев самый раздражитель, когда красивая молодая девушка начнет их окучивать на предмет договоров. Слюни сразу распустят. Знает князь, какую шпильку подкладывать для несговорчивых компаньонов. Забавно должно выйти.

А я уже имел счастье созерцать ее ножки. Красивые, да… Спокойно встал, дождался, когда Мира накинет пиджак, и распахнул перед ней двери. Секретарша приподнялась, но по жесту девушки снова осела на место.

— Мы на обед, — сказала княжна. — Будут подходить люди из нашего списка — пусть ждут. Через полчаса вернемся.

В коридоре она сразу предупредила:

— Никаких телодвижений в мою сторону. Не надо предлагать ручку даме, галантно улыбаться. Сидим за одним столом, при переговорах с клиентами уходишь в сторону, изучаешь ситуацию.

— Мне нужна гарнитура с микрофоном, чтобы слушать, о чем идет речь, — я тоже решил выдвинуть свои условия. Чтобы не забывала о моем статусе. Я дворянин, а не наемный телохранитель. Здесь другие пляски начались. — Да и тебе не помешает держать со мной связь. А еще — свой кабинет. Это первое требование. Иначе буду целыми днями перед твоими глазами торчать.

— Сделаем, — рассеяно ответила Мира, нажимая на кнопку вызова лифта. На светящемся табло поскакали цифры: 12, 13, 14…. — Отличный подарочек от отца. Теперь каждый день смотреть на тебя.

— Злишься, что обломил с землей? — я говорил ровным голосом, даже благодушно.

— Не твое дело!

— Да с чего не мое? — делаю вид, что завожусь. — Земля по всем законам моя. Если бы я приехал на шесть лет позже — никаких претензий. Отбивай через аукцион на здоровье.

— Давай, не будем об этом, — Мира дернулась к открывающейся двери лифта. Мы оказались одни в кабине, и как только створки захлопнулись, отрезая нас от внешних раздражителей, я уперся одной рукой в хромированную стенку, нависнув над удивленной девушкой. Наши лица оказались в близости друг от друга. Я внимательно взглянул в карие глаза Мирославы, начавшие темнеть от непонимания. Точеный носик, идеальная кожа лица и едва заметный трепет ресниц, красивый изгиб подведенных бровей. Вдыхаю в себя легкий флер вкусных духов. Ноздри едва шевельнулись. Работаю на образ нагловатого парня, не видящего резко очерченных границ. — Ты что себе позволяешь?

— Мы теперь партнеры, — напомнил я, не отклоняясь ни на миллиметр. Признаюсь, мне было приятно вогнать в краску и шок эту своенравную кобылку. — Прекрати злиться и каждый раз высказывать свое недовольство. Если я тебе не нравлюсь в этом качестве — обращайся к отцу. Может, он и уберет меня, на что надежды мало. Теперь я твоя защита и лучший друг, который разрешает поплакаться ему в жилетку. Не надо накалять обстановку внутри коллектива. Дружно жить надо, и к людям относиться помягче, даже к тем, кто не имеет статуса в обществе.

Мирослава подняла руку и легонько толкнула меня в грудь. Я отодвинулся.

— В жилетку плакаться есть к кому, — учащенно дыша, отчего высокая грудь соблазнительно заходила под блузкой, сказала девушка. Она с трудом утихомирила свою злость. — Извини. Я совсем не понимаю отца, который дает мне в подчинение дворянина. Это сбивает меня с толку. Извини, Колояр. Постараюсь не показывать свои идиотские комплексы.

Умеет княжна признаваться в своих ошибках, с удивлением подумал я. Казалось, будет хуже. Повернувшись к зеркалу, Мира привела себя в порядок, легонько похлопав ладонями по красным щекам, и пригладив волосы. Лифт домчался до второго этажа, где находилось кафе, и плавно остановился.

— Даже странно, что никто не зашел по пути к нам, — задумчиво произнес я, нажимая на кнопку «открыть».

— Я поставила отвлекающую завесу, — пояснила Мира, выходя на этаж. — Отвод глаз. Все, кому надо было вниз, думали, что лифт сломался, и поперлись к техническому.

— Зачем?

— Чтобы спровоцировать тебя, — непринужденно ответила княжна и зацокала каблуками по кафельной плитке.

— Не понимаю! — повысил я голос. Здесь было шумно из-за большого количества народа, снующего по коридору. Да и наличие кафе тоже влияло на проходимость. Кто-то здоровался с Мирой, она отвечала, с кем-то успела переброситься на ходу парой слов.

— Что тут непонятного? — пожала плечами девушка, когда я догнал ее. — Мне нужно было посмотреть на твои эмоции, реакции на мое хамство и прочие прелести, без которых в коллективе не обходится. Важно понять, как ты реагируешь на мое присутствие.

— Убедилась?

— Вполне. Ты подходишь под категорию людей, которые могут вовремя схватить меня за руку и остановить, чтобы я глупостей не наделала. И при этом не расплыться слизняком от созерцания красотки. У тебя самого, кстати, хамить получается неплохо!

Ну и самомнение у нее! Нет, насчет красоты мне сказать нечего, но произнесенное таким уверенным тоном говорит о многом. Ух, жаркая у меня будет служба!

— А я уже поверил, что ты прониклась моей зажигательной речью, — признался я.

Мирослава только фыркнула, довольная произведенным эффектом. Та еще штучка. Прав князь Борис: такую оседлать можно, но только с риском сломать себе шею. А я рисковать не хочу. Мои планы просты: узнать все слабые и сильные стороны самых близких людей Щербатова, их мечты, желания, страхи… Кто поможет лучше Мирославы?

После обеда пошла настоящая жара. В офис подходили люди из списка, с которыми беседовала Мирослава. По моему мнению, все эти движения можно было переложить на завтра. Предстоящая встреча с представителем британской компании серьезно путала планы. Я по просьбе княжны сел в дальний уголок с блокнотом в руках, чтобы записывать дельные мысли и предложения по каждому кандидату. Ради эксперимента вытащил ручку-симулякр и попробовал писать ей. Удивительно, но артефакт прекрасно справлялся с необычной для себя работой. Я даже чувствовал недовольство Ясни. Ему же кровь нужна, он питается совершенно иными субстанциями.

Потом пришли те, с кем мне предстояло работать в тесном контакте. И беседовал уже я. Гиви Кетия, оказавшийся жгучим южным брюнетом, понравился мне своей «некавказской» рассудительностью и спокойствием. Говорил он правильно, без акцента. Оказывается, Гиви родился в России, и являлся уже коренным русаком, как сам про себя сказал веселый дружинник. Опыт сопровождения важных лиц маленький, признался Кетия, но серьезные грузы охранял частенько. Принцип охраны, теоретическую часть знал, и особо не заморачивался. С княжной Мирославой знаком. А как же! Даже очень рад служить дочке князя Бориса. Слушая неторопливую речь Гиви, я недоумевал. По каким критериям Щербатов определил парня в охрану своей дочери? Вывод один: за мной приглядывать. Никому из ближайшего окружения не придет в голову вредить девушке. Наша служба — обычная пыль в глаза, занять беспечную княжну хоть какой-то работой. Или я в чем-то ошибаюсь?

— Хорошо, — скрывая свои сомнения в голосе, закончил я опрос дружинника. — Приступишь к работе с завтрашнего дня. А сегодня можешь отдыхать, пивка выпить.

— Не пью, шеф, — улыбнулся Гиви. О, как! Шефом назвал. Уверенный паренек.

Забавно, но Ирина Лапочкина меня узнала сразу. Едва ли не обняла, чем вызвала удивление у Мирославы, отвлекшейся на подготовку к встрече с иностранцами.

— Гляди, каков молодец! — бывшая оперативница даже позволила себе обхватить меня за плечи и повертеть с бесцеремонностью родной тетки. — Возмужал! Какими ветрами в Торгуев занесло?

— Сама знаешь, — усмехнулся я. — Домой приехал. Хватит странствовать.

— И правильно! — Ирина присела за стол, чтобы видеть одновременно и меня, и княжну. Поворачиваться к ней спиной не рискнула.

Лапочкиной было уже за тридцать. Женщина в самом расцвете сил и красоты. Тщательно подобранный макияж, рабочий костюм нейтральных серых тонов. Походка хищной кошки. Тренированная дама. При случае и кулаком пригладит, и оружие успеет применить.

— Как у тебя с опытом ближней охраны? — поинтересовался я. — Что можешь предложить? Я вообще ни черта понять не могу, что требует князь.

— Так и я тоже не врубилась, для чего Борис Данилович меня хочет видеть на такой специальности, — по-простецки воскликнула и пожала плечами Ирина. — У Мисяя целый штат работников. Около сотни крепких лбов, готовых жертвовать собой. Их функции довольно разнообразны, от охраны лиц до сопровождения серьезных грузов. Слежка, работа с клиентами, с документацией, видеонаблюдение, мониторинг ситуаций… Мирослава Борисовна, извините, я не понимаю своей роли в юридическом отделе!

Крик умирающего лебедя. Мне тоже хочется обматерить идею Щербатова. Ладно — я. Потенциально опасный игрок, которого надо держать возле себя, и чтобы руки видны были. Без шулерства и обмана. А вот Лапочкина зачем здесь?

— Вы же люди умные, — Мирослава забавно подперла кулачками подбородок, — придумайте себе занятие. Ну, например, один может присутствовать на переговорах, другой сопровождать меня в дальних поездках, буде предвидятся. Третий пусть отвечает за список посещений, отсеивая потенциально опасных клиентов. Вдруг среди них маньяк попадется? А я такая беззащитная окажусь.

Ага, беззащитная. Я уже научился распознавать людей с искрой. Мои возможности в магических занятиях еще слабенькие, но помощь артефактов начинает сказываться. Неужели пошел процесс «отладки»? Энергоканалы открываются, прокачивают невидимые глазу потоки, вылечивая загубленный Дар. И все же я не могу одним щелчком пальца вызвать какие-нибудь изменения в окружающем меня мире. Физические и магические законы, соседствующие между собой, уничтожат дилетанта от неправильно высказанной фразы или плетения. Лучше я с «Солнечным доспехом» подружусь. Для здоровья полезнее. А Ясни достаточно дружелюбен к своему хозяину, чтобы подсказать ему некоторые прописные истины. Хотя… На что я надеюсь? Он же сам мне пояснил, что умеет только воевать и резать глотки врагам.

— Давайте обсудим этот вопрос позже, — потерла лоб Мирослава. — Через полчаса у нас встреча с мистером Шнайдером. Колояр, мы должны подготовиться, чтобы не выглядеть позорно на первых же переговорах. Иначе отец сожрет весь отдел.

— Ирина, тогда я отпускаю тебя, — взял на себя руководство. Чего тут рассусоливать? По ходу пьесы разберемся. — Тебе задание до завтрашнего дня. Вот список необходимого оборудования. Его надо приобрести как можно быстрее. Князь обещал поддержку по всем вопросам. Обратись к Мисяю, он подберет. Ничего закупать не надо.

— Понятно, — Лапочкина взяла листок, вырванный из блокнота, и положила в кармашек пиджака. — Тогда я поехала. До завтра, Мирослава Борисовна!

— Пока, Ира! — кивнула княжна.

Оставшись наедине, мы поглядели друг на друга. Н-да, такими темпами умотаемся за неделю. Надо как-то поспокойнее реагировать на все происходящее. В глазах Миры светился азарт. Ее желание бросить вызов отцу понятно. Землю будет грызть, но докажет свою состоятельность.

— Ну, что, Колояр Волоцкий? Готов к бою? — усмехнулась девушка, выходя из-за стола. На ходу зацепила папку с документами.

— А я всегда готов к нему, — спокойно отвечаю и распахиваю дверь перед княжной. — Пошли, что ли?


Конец первой книги


Колояр. Принцип мира


Пролог



Звездное небо рассыпалось изумрудными осколками над спокойной маслянистой поверхностью реки, извилистыми путями текущей по степной равнине, и над курганами, застывшими безмолвными стражами в остановившимся для них времени. Теплый воздух принес насыщенный горьковатый запах полыни вперемешку с донником и шалфеем.

‑ Ты еще долго там? – кудрявая голова склонилась над вырытой в склоне кургана шахтой; вспыхнул узкий луч света от фонаря, освещая черный провал. – Уже горизонт светлеет. Надо сваливать, пока княжьи волкодавы на объезд не вышли. Увидят – мы на своей колымаге далеко не уедем. У них, знаешь, какие багги шикарные! Влет перехватят!

‑ Заткнись, Федька! – раздался снизу глухой голос. Следом звякнула лопата. Видать, попала на камень. – Дьявольщина! Здесь закладка! Фундамент, что ли?

‑ Степняки фундамент не заливали, – громким шепотом возразил Федька, нервно поглядывая по сторонам. – Там должны быть деревянные срубы или вообще ничего. Здесь же сарматы кочевали, финно‑угры всякие…

‑ Не тарахти, умник! Сам толком ничего не знаешь, только уши от твоих разговоров греются! – голос напарника был злым. Снова раздался стук и громкий матерок. – Ага! Пошел, падла! Щас я его раскачаю в сторону.

Федька вскинулся, настороженный непонятными звуками, которые принес ветер. Они шли от дальних, западных курганов. Парень сразу стал похож на испуганного суслика, вставшего столбиком для обозрения окрестностей, пока остальная стая занята добычей пропитания.

Неровная холмистая поверхность затрудняла обзор. И «черному» копателю все время казалось, что дружинники князя Щербатов давно уже выпасли их маленькую компанию, а теперь только ждут, чтобы схватить с поличным.

Старенький «орион» стоял за раскапываемым курганом, и Федьке нестерпимо хотелось прыгнуть в него, дать газу и умчаться к переправе. Пока темно, можно успеть доехать до Волги, смешаться с местным населением, проживающим по берегу реки, и без лишнего напряга вернуться в Торгуев, где можно сплавить древние вещички прикормленному антиквару. Ох, чует сердце беду, а напарника не бросишь. Кирюха всегда был упертым, как баран. Пока не пробьет ход в сердце кургана – не вытащишь его из шахты. Ладно, что уже докопался до чего‑то. Молчит, не матерится. Даже оживление какое‑то пошло. Пыхтит, но работает.

Еще раз вздохнув, Федька перехватил потными ладонями веревку, для страховки и надежности обвязанную вокруг пояса, и снова кинул взгляд в опасном направлении. Именно оттуда, с той стороны обычно дружина начинает утренний объезд. Чуть дальше, на северо‑востоке лежат земли Волоцких, но туда копатели еще не добирались. Знающие люди, которые следят за состоянием степи и продают важную информацию, предупредили, что туда направилась целая экспедиция. Грузовики, автобусы, внедорожники, миниатюрные экскаваторы и прочая земляная техника. Не иначе масштабные раскопки затеял молодой дворянин, вернувшийся на родовые земли. Деньги нужны для строительства порушенного имения. Федька прекрасно понимал его. За найденные и вырученные артефакты можно взять прилично золота. Вот только не рухнули бы цены из‑за этого.

Сердце екнуло. Федьке показалось, что в густо‑фиолетовой темноте, клубящейся на закатной стороне, сверкнула вспышка. Не иначе, едут. Из‑за холмов плохо видно, но рано или поздно любой транспорт можно заметить. Федька вперил взгляд в черноту ночи и увидел то, чего и ожидал со страхом. Сюда мчались княжеские дружинники, егеря. Два луча, вспарывающие темень. Багги, шустрые машинки с открытым верхом и пулеметной турелью. Самих пулеметов, слава Небесам, нету. Не разрешает князь гоняться за нарушителями с серьезным оружием. Но Федька знал, что его люди вооружены помповиками и автоматами. Да еще у каждого пистолет. В общем, на любой случай.

А у них только двустволка. Но Федька не дурак применять оружие против егерей. Один‑единственный выстрел в их сторону – враз посекут свинцом. В своем праве. Надо просто валить, валить до Волги.

Федька со злости дернул веревку, и не скрываясь, громко крикнул:

‑ Вылезай уже! К нам гости на двух тачках!

Кирюха, чертыхаясь, выбросил на поверхность лопату, а потом и сам поднялся, упираясь ногами в осыпающиеся стенки шахты. Федька напрягся, помогая другу быстрее вылезти из ямы. Наконец, показалась лысая продолговатая голова напарника, на которой блестели мелкие песчинки сырой земли.

‑ Где? – хрипло спросил он, вставая с четверенек.

‑ Вон, туда смотри! – вытянул руку Федька. И в этом момент, как по заказу, снова сверкнули фары приближающихся машин. Они никуда не торопились, спокойно совершая объезд по давно намеченному и знакомому маршруту. Копатели уже изучили его досконально, и знали, куда в случае шухера сваливать.

‑ Ладно, не повезло сегодня, – сплюнул в сторону Кирюха и снова ругнулся. – На полчаса раньше пошли, да? Ладно, валим!

‑ Нашел хоть что‑нибудь? – не выдержал Федька, смешно подпрыгивая на ходу.

‑ Потом, потом! Кидай лопату в багажник и прыгай в тачку. Я за руль! Сам поведу!

‑ Только фары не зажигай, – клацая зубами от нервного напряжения, Федька ввалился в салон и вжался в кресло. – Так поедем. У меня глаз зоркий.

‑ Не учи ученого, – Кирюха сжал губы и повернул ключ зажигания в замке. Двигатель, остывший за ночь, что‑то буркнул и затих. Копатель снова попробовал завести его, даже не матерясь, и на этот раз мотор схватился, довольно заурчал. Выждав еще пару минут, пока его напарник нервно дрыгал ногами, Кирюха стронул с места машину и направил ее по колее, которую успел изучить за последний месяц, чтобы ехать по ней даже с закрытыми глазами.

Заброшенная дорога пролегала между холмами на север, потом сворачивала налево и шла мимо мертвой деревушки, в которой никто не жил лет сорок, не меньше. Она был всего лишь ориентиром, выводящим каждого любителя нелегально покопаться в древних захоронениях на Курганные земли. Дружинники об этом ответвлении знали, и частенько устраивали засады в самом начале пути, чтобы подловить неосторожных «археологов» с поличным.

Кирюха напрягся, и даже подался вперед, едва не наваливаясь грудью на руль, чтобы разглядеть всевозможные проблемы в сереющих предрассветных сумерках. Федька смотрел назад и комментировал увиденное по ныряющим то вверх, то вниз столбам света.

‑ Я их вижу. Едут спокойно, никуда не торопятся. Иначе бы уже давно из‑за курганов выскочили.

‑ Да хватит же! – не выдержал друг. – Все! Оторвались! Теперь можно не дергаться.

Он не снижал скорости до тех пор, пока не показались осевшие от старости дома, брошенные своими хозяева. Это и была та самая деревенька, минуя которую, копатели могли спокойно пить пиво, не отвлекаясь на происходящее. Но ослепительный свет мощных фар, ударивший им по глазам, ошеломил. Кирюха резко, совершенно не соображая в данную минуту, повернул руль направо, и раздолбанный «орион» улетел с накатанной колеи, пропахал днищем сухую землю, сдирая с нее травяной покров, и врезался в трухлявый палисадник. Развалив его на мелкие щепки, машина пошла дальше, ломая высохшие кусты и деревца, после чего влетела в угол покосившегося дома.

‑ Приехали, его маму! – зарычал Кирюха. Он перегнулся через кресло и достал с заднего сиденья двустволку. – Ходом из машины! Чего прилип? Обосрался?

‑ Дверь заклинило! – всхлипнул Федька, отчаянно дергая ручку. – Не могу открыть?

‑ Давай за мной! – водитель рывком вывалился на улицу, освещенную как главная площадь Торгуева во время новогодних торжеств.

Коротко рявкнула сирена, будоража спящие окрестности. Какие‑то изломанные тени на фоне стены дома, странно дергаясь, приближались к «ориону», постепенно уменьшаясь в размерах. Замирая от ужаса предстоящей расправы, Федька кое‑как перелез через рычаг сцепления, зацепился за него карманом, и дергаясь, вывалился на улицу. Подчиняясь инстинкту самосохранения, энергично пополз на коленях куда‑то за машину, от страха потеряв ориентиры. Внезапно оказалось, что впереди торчали чахлые заросли кустарника, за ними сразу же виднелась стена разрушенного дома.

Звонко стукнул выстрел, показавшийся громовым раскатом. Над самым ухом, сука! Федьку словно приморозило к земле.

‑ Стоять, мышь! – рявкнули над ним грубым голосом. – Упал мордой вниз! Живо!

Пинок под зад придал нужное ускорение Федьке, и он благоразумно выполнил требование, вытянув руки впереди себя и затих, вдыхая сухую пыль вперемешку с горечью полыни.

‑ Второй где? – голос еще одного человека шел откуда‑то сбоку.

‑ За угол уполз. Не лезь на рожон, может пальнуть. Я у него ствол заметил. Дробовик, кажется.

Еще и третий, с тоской подумал Федька, не шевелясь. Вот же попались, как лохи! И ведь ловко так спрятались, почти на границе зоны! Где же их машина стояла?

‑ Эй, землекоп! – весело крикнул дружинник. – Ружье бросай и лапки кверху! Выходишь добровольно – ничего не сделаем!

‑ Не подходите! – необычайно визгливо выкрикнул Кирюха. Его голос доносился издалека, словно парень прятался в яме или в сарае. – Стрельну, ей‑богу!

‑ Кто таких идиотов рожает? – задумчиво произнес охранник, стоявший над Федькой. Мало что стоял – подошва его ботинка прочно утвердилась на костлявом заду лежащего копателя. – Грохнем сейчас его, и правы будем. Князь еще добрый, дает шанс.

Он неожиданно слегка пнул носком ботинка в бок Федьки.

‑ Поднимайся. Только медленно, и без шуток. Давай, давай. Пошли.

‑ Куда? – от страха Федька почувствовал, как его мошонка неприятно сжалась. Живот скрутило в мучительных спазмах. В голове звон и пустота. – Куда вы меня ведете?

‑ Крикнешь своему дружку, чтобы сдавался, иначе обоих похороним там, где раскоп вели. Зачем потревожили дух воина? Вот придется успокаивать его жертвой.

По голосу егеря Федька не мог понять, шутит тот или на полном серьезе обещает нерадостную перспективу. А что, княжеские псы в своем праве, зароют и не поморщатся.

С дрожащими коленями он побрел к углу дома, где притаились еще двое охранников. Горизонт светлел стремительно, и Федька без напряжения разглядел, что здесь творится. Внедорожник с погашенными фарами стоял поодаль, перегораживая дорогу, а сарай со спрятавшимся Кирюхой находился сразу за домом. Подходы к нему заросли жестким бурьяном с колючками.

‑ Топай, – сопровождающий вытолкнул его из‑за угла. – Уговаривай кореша. Начнет стрелять – загасим без сожаления.

‑ А я? – глупо спросил Федька.

‑ Успеешь упасть на землю – повезло, значит.

Федька сглотнул слюну и стал бочком пробираться вперед, явственно ощущая угрозу, исходящую из сарая. Поведение Кирюхи его озадачило невероятно. Что случилось с другом? Все прекрасно знали: если поймали на раскопе – сиди ровно и не дергайся. Самое страшное, что могло произойти с черными копателями – пара сломанных ребер для профилактики, а потом отпустят с полной конфискацией нарытого. Как правило, одного раза для внушения было достаточно. Получив хороший урок, многие больше не совали нос в княжий заповедник.

Правда, последние годы было раздолье на землях Волоцких. Хозяева не могли следить за порядком в силу своего отсутствия, и много авантюристом потянулись к курганам поживиться артефактами. Пару лет действительно никаких проблем для копателей не виделось, пока князь Щербатов не вздумал навести порядок на чужой территории. Он не присваивал себе владения Волоцких, а только гонял пришлым. Кого ловили – поступали так же, сообразно тяжести содеянного.

Но и на своих землях князь приказал особо не свирепствовать. Так почему Кирюха уперся? Неужели нашел что‑то такое, от чего переклинило мозги? Ценный артефакт, стоящий бешеных денег?

‑ Братан! – крикнул Федька, с трудом проглотив противный комок в горле. – Хорош дурью маяться! Бросай ствол и выходи! Ты чего вдруг забыковал?

‑ Свали, Федька! Скажи им, что стрелять буду, если дернутся в мою сторону!

Разведя руками, Федька вернулся за угол дома. Он не совсем дурак быть прокладкой между стрелками. Ну их, нафиг!

‑ Что вы нашли в раскопе? – до охранников дошло, почему парень, спрятавшийся в сарае, ведет себя совершенно неправильно.

‑ Не знаю, честно. Мы, когда увидели приближающийся патруль, сразу ломанулись от раскопа. Я успел вытащить Кирюху наверх, но что в его руках было – не видел. Пытался выяснить, но он ничего не сказал!

‑ Ладно, отвали, – жесткий толчок в плечо отбросил Федьку подальше. – Стой здесь и не вздумай бежать. Поймаем – пожалеешь, что родился.

‑ А что вы хотите? – почувствовав неладное, спросил парень. Он успел заметить, как егеря схватились руками за что‑то на груди. Наверное, активировали амулеты. У каждого княжьего бойца есть подобная защита. Как‑никак с древностями дело имеют. Артефакты не всегда дружелюбны к людям.

Оба дружинника по молчаливому знаку старшего разбежались в разные стороны, используя развалины парников, грядки и кусты одичавшей малины в качестве прикрытия. Оставшийся рядом с Федькой охранник клацнул затвором автомата, и металлический звук в рассветной тишине прозвучал как сигнал к действию. Снова живот скрутило от дурного предчувствия, вдобавок и зубы заныли.

Рация, висевшая на жесткой клипсе на левом кармашке дружинника, внезапно зашипела.

‑ На позиции, – сухо выплюнул динамик.

‑ По моей команде – сближение, – сказал охраняющий Федьку боец. – Стрелять только поверх головы. Надо выкурить его из сарая.

‑ Принято.

Федьке захотелось закрыть уши, но не успел. Прогрохотала короткая очередь. Над дверью сарая доски разлетелись ошметками трухлявых щепок. Прижавшись спиной к бревнам, он шепнул какую‑то молитву богам, слышанную им в детстве от бабки. Даже удивительно, как память смогла удержать слова и снять их с пыльной полки. Было жутко. Снова прогремела очередь. Дружинники били короткими, постепенно приближаясь к сараю. А Кирюха молчал. Неужто убили шальной пулей?

Выстрел из дробовика прозвучал хлестко, как приговор нажавшему на курок. Боец, прикрывавший своих напарников, покачал головой и сказал в пустоту:

‑ Твой кореш – конченный дебил. Сам себя в могилу загоняет. Что же такого он нашел в раскопе? Смелый до усрачки, первый раз такого встречаю. Обычно все штаны мочили и лапки кверху поднимали.

И Федька ему охотно поверил. Нельзя не поверить, когда такое говорит мощный плечистый мужчина с лицом человека, готового к самому неприятному повороту событий. Надо нажать на курок, чтобы разнести башку дураку – сделает этот.

Федька с любопытством уставился на небольшую коробочку, появившуюся в руках дружинника, на поверхности которой перемигивались несколько рядов светодиодных лампочек разного цвета. Сейчас вся верхняя шкала была залита нежно‑зеленым цветом, но постепенно переходила в желтый. Боец выругался.

‑ Он артефакт активирует, что ли? Парни, осторожно! – заорал он, не таясь.

Цвет шкалы мгновенно прыгнул на красный. Прохладный воздух, только что обнимавший разгоряченного от страха Федьку, вспух фиолетовым выхлопом. Наступила жуткая тишина, давящая на перепонки. А потом…

Мощнейший взрыв буквально снес остатки крыши с дома, ставшего прикрытием для Федьки и старшего бойца. Волна обжигающего воздуха пронеслась мимо них, вырывая из земли сухой бурьян, поднимая вверх прогнившие жерди заплота. Встретив на своем пути машины, она играючи перевернула «орион», а внедорожник сдвинула с места, после чего унеслась к холмам.

Федька не понял, как оказался на земле. Осторожно подняв голову, он с ужасом увидел, что сарай, ставший прибежищем для Кирюхи, перестал существовать. Как и сгнившие парники, грядки, кусты и деревья. Даже угол старого дома был срезан невидимой гигантской пилой, отчего строение опасно перекосилось.

«Жив! – пронеслось в голове у Федьки. – Валить отсюда надо!»

Рядом с ним зашевелилась непонятная куча из бурьяна, досок и земли, под которой оказался оставшийся в живых боец. Мужик сел, очумело, глядя по сторонам. Из одного ужа темной струйкой вытекала кровь.

‑ Ах ты ж…, ‑ с трудом ворочая языком, пробормотал он и зашарил пальцами по клапану кобуры. Федька почувствовал неладное. – Убью, гнида!

‑ Эй, эй! Хорош! – заорал Федька, выставляя перед собой руки. – Я‑то здесь при чем? Сам чуть не сдох!

‑ Встал на колени! – завопил в свою очередь егерь. – Быстро, падла!

В этот момент раздалось тарахтение моторов, и на оголившийся пятачок вывалились два легких багги, в каждом из которых сидели по паре княжеских дружинника.

‑ Матюха! – с одного из них соскочил высокий подтянутый мужчина в камуфляжном костюме с обвесом, вкотором кроме пистолета ничего не было. – Ты почему по рации не отвечаешь? Что за взрыв был?

‑ Старшина! – дружинник поднес к уху ладонь и поморщился. – Один из копателей активировал мощный артефакт. Назначение неизвестно. Не знаю, что с группой. Возможно, погибли.

‑ Осмотреть место! – приказал старшина остальным. – Все тщательно проверить через магический анализатор. Вещдоки, материальные доказательства применения магии – собрать, сфотографировать. Начинайте! В первую очередь пострадавших найти! Так, а это что за гусь? Тоже копатель?

Старшина подошел к стоящему на коленях Федьке и бесстрастно пихнул его коленом в плечо. Парень едва не завалился на землю. – Живо отвечай: что нашли в раскопе?

‑ Да не знаю я, – устало ответил Федька, – Ничего не знаю. Я был наверху, на палеве. Кирюха вообще ничего не сказал. Сразу в машину – и деру.

‑ Этого голубчика под охрану! Глаз с него не спускать! Утром отправим в Торгуев на дознание. Где вели раскоп, сможешь показать?

‑ Смогу.

‑ Отлично. Покажешь, расскажешь. Сейчас закончим здесь – поедем.

‑ А где Кирюха? – еще не придя в себя, глупо спросил парень.

‑ Дружок твой на молекулы рассыпался, сука! И ребят погубил! Уроды, даже не знаете, что из земли достаете, любители херовы!

Мужик снова занес ногу, чтобы пнуть съежившегося копателя.

‑ Истерику прекрати, Матюхин! – рявкнул командир. – Живо за работу! Протокол, фотографии, показания приборов. Нужно доложить князю, что здесь произошло.


Часть первая. Телохранитель.


Глава 1


 Трость, мерно вращающаяся как лопасти ветрогенератора, стала набирать обороты. Мне с трудом приходилось контролировать бешеную энергию, рвущую из пальцев симулякр, превратившийся из кинжала в длинную лакированную трость с набалдашником. Рассекая воздух с гудением рассерженного шмеля, Ясни демонстрировал свою неукротимость и желание трансформироваться во что‑то более серьезное и убийственное. Но я не давал ему такой возможности, с каждым разом подчиняя себе древний своенравный артефакт.

Постепенно набрав инерцию, трость превратилась в едва видимую мерцающую окружность. Налившиеся в нестерпимой энергии камни переливались всей цветовой гаммой. Теперь нужно очень осторожно расслоить Стихии по разным направлениям, но не одновременно. Иначе меня унесет за пару километров от места тренировки. Все приходится делать самому, используя в качестве эксперта своенравного Ясни – то еще фантомное чудо. Капризное, к тому же. Если есть настроение – появляется в виде мерцающей фигуры и охотно учит меня некоторым приемам.

Основ магической науки, увы, я от него не дождался. Так, некоторые крохи, которые сейчас использую в практических занятиях. Но меня можно поздравить: я научился распределять Стихии по разным каналам, не смешивая их. А то недавно хохма была: слил каналы Воздуха и Воды воедино. На следующий день в новостях взахлеб рассказывали о небывалом дождевом фронте, пронесшимся над Торгуевым и окрестными поселками и деревнями. Главное, маги‑погодники совсем не ожидали, что с востока прилетит дурная туча с тоннами воды.

Ко мне приехали два учтивых господина из Комиссии по магическому надзору и мягко (на первый раз) пожурили за ребячью выходку. Никто, слава Богам, не пострадал, кроме животноводческой фермы на окраине города. Там водные потоки вырыли двухметровый овраг прямо на ее территории. Дело замяли. Подозреваю, что без Щербатова не обошлось. Ржал, наверное, когда выслушивал жалобы пострадавших.

Я овладевал Стихиями постепенно, не смешивая их без надобности, и все равно понимал тщетность своих попыток стать истинным хозяином своих магических способностей. Мало того, теперь приходилось проводить боевые испытания каждой из Стихий по отдельности. Равномерное жужжание вертящейся трости постепенно настраивает меня на решительность. Я начинаю видеть с помощью магического зрения потоки энергий. Светло‑лазоревые дрожащие ниточки Воздуха, крутясь по часовой стрелке, сплетаются в плотную косичку и уверенно тянутся в пространство; желтовато‑коричневые протуберанцы Земли как ошалевшие от испуга птицы, мечутся в разные стороны, но подчиняясь каким‑то своим физическим или магическим законам, остаются строго в своем секторе; багрово‑оранжевые искры Огня самые красивые и опасные, завораживают звездной россыпью на темном фоне; бледно‑голубая Вода спокойна и умиротворена.

Решительно вздохнув, направляю энергию земной стихии в небольшой холмик, поросший густым кустарником и деревьями черемухи. Пространство вокруг меня едва заметно вздрогнуло, а из трости выплеснулась неряшливая клякса, которая с басовитым гудением понеслась к цели, теряя свои очертания в полете.

Бугдум! Тело ощутило вибрацию воздуха, полы моей куртки взметнулись как крылья птицы и опали, пропустив излишки энергии через себя. С деревьев посыпались листья, кустарники же согнуло чуть ли не до земли.

Не останавливаюсь и формирую кляксу из водных пузырьков, которые в полете начинают вытягиваться и образовывать довольно опасную конфигурацию в виде наконечника копья или лезвия. Неожиданно произошли какие‑то изменения в структуре материи – и в холм ударили ледяные сосульки, войдя в плотный дерн чуть ли не на половину.

Я сбился с ритма, и гудящая сфера исчезла. Пропало ощущение восторга и мощи, черпаемой из недр своего организма. Сразу исчезли краски окружающего мира, наступило опустошение.

‑ Вот это крутяк! – раздался мальчишеский голос из небольшого подлеска с западной стороны, который закрывал мои земли от проходящей в трех километрах от имения автомобильной трассы.

Я побледнел и медленно повернулся, силясь разглядеть зрителя. Вижу только желтое пятно, мелькающее в пышных зарослях молодых елочек.

‑ А ну‑ка, выходи с поднятыми руками! – закричал я, унимая бешено бьющееся сердце. В моих неопытных руках любой сбой в плетении мог закончиться плачевно для зевак. Потому и выбрал уединенное место подальше от строительной площадки, где вовсю шло возведение моего родового гнезда. Надеялся, что здесь никто меня не потревожит. Ага!

Из‑за деревьев показался вихрастый мальчишка в желтой футболке с какими‑то неяркими рисунками, больше похожими на брызги краски, в тонких спортивных штанах и в потертых бутсах со сбитыми носками. В руке он держал пластиковый бидон с закручивающейся крышкой. Лицо простецкое, горит восторгом. Я сдержался и не стал орать. Жив – и ладно.

‑ Сюда подойди, – я поманил его пальцем. – Да иди, не бойся. Бить не буду, в лягушку не превращу.

Последнее обещание воодушевило единственного зрителя. А то испугался, что после восторженных воплей получит люлей от страшного мага.

‑ Здрасьте, – мальчишка с любопытством уставился на меня, мгновенно просканировав с головы до пяток.

‑ Здорово, шпион! – я придал голосу звуки рушащихся с горы валунов. – Ты кто такой? Откуда взялся? Что вообще делаешь на частной территории? Знаешь, чьи земли здесь?

‑ Знаю, – пацан смешно сморщился от солнца, выглянувшего, наконец, из‑за молочной пелены облачного утра. – Волоцкие здесь живут. Батька сказал, что молодой барин вернулся, дом строит. А я из Лукашино. Деревня тут неподалеку, возле дороги.

‑ Зовут как?

‑ Васька Шамарин. Мой отец в автослесарке работает.

‑ Сюда зачем пришел?

‑ Так воды набрать, – мотнул головой Васька. – Здесь родничок есть, вода вкусная. Бабка просит иногда, чай варит, глаза промывает. Полезная очень.

‑ И где он? – заинтересовался я.

‑ Да за холмом, куда вы ледяные копья метали! Я как раз туда и шел, потом увидел, как вы тренируетесь, и решил посмотреть.

‑ Ладно, хватило ума не лезть туда! – проворчал я, остывая. – Ты понимаешь, что мог попасть под магический удар! Мало того, сам чуть не пострадал, так еще и мне помешал закончить комплексную тренировку. Выдрать бы тебя прямо здесь!

‑ Я же не знал! – Васька удивленно захлопал глазами.

‑ Что ты не знал? – надо пацана немножко припугнуть, чтобы в следующий раз не лез бездумно через лес прямо под боевое кастование. – Не знал, что здесь частная территория? Врешь, паразит! Хозяин приехал – сейчас наведет порядок. Огородит все здесь, штрафы введет! Хочешь, чтобы батька за тебя расплачивался? Воды им захотелось! Все! Лафа кончилась, Шамарин Василий!

‑ А вы маг боярина? – любопытство перло из мальчишки, несмотря на мою грозную речь. – Говорят, в каждом дворянском Роде есть маги разных уровней.

‑ Архимаг, – не страдая скромностью, решил себе присвоить второй ранг. А что? С кинжалом Ясни можно и на звание архата замахнуться. Эх, мечты.

‑ Ого! – глаза Васьки полыхнули. – Покажите пару приемчиков? Ну, таких…простых.

‑ Простых…, ‑ ворчу я. – Не могу. Я – боевой архимаг, работаю с плетениями, а не с живой материей (и как бы я превратил пацана в лягушку, интересно?). В общем, давай‑ка, топай отсюда. Набирай воду – и вали домой. Если в следующий раз бабка вздумает чай попить из чужого родника – лучше предупреди меня заранее. А то хозяин сердиться будет. Нельзя здесь просто так бродить. Запрещено.

‑ А где вас искать?

‑ Где стройка – там и ищи, – подсказал я. – Я здесь часто бываю, контролирую рабочих по приказу господина Волоцкого. Понял?

‑ Да.

‑ Ну, тогда иди к роднику. Потом – домой.

Пацан чуток разочарован, я вижу. Но ничего поделать не могу. Неквалифицированный маг хуже обезьяны с гранатой. Угроблю пацана во время демонстрации какого‑нибудь фокуса… Нет‑нет.

Васька исчез за холмом, а я, вздохнув, пошел к «хорьху», ждущему меня на проселочной дороге, уже вычищенной и пригодной для проезда легкого транспорта. Там тоже следует поставить предупреждающие знаки. С самой весны здесь такая активность ведется, что народ с близлежащих поселков и деревень потянулся посмотреть, обеспокоенный шумом самосвалов и экскаватора. Узнав, что вернулся молодой хозяин имения, многие озадаченно чесали затылки. Не знали, что сказать.

Многие ведь приложили руку к разорению сгоревшего особняка и хозяйственных построек. Чуют за собой вину. Теперь живут в напряжении, что я начну за разор судиться. А мне оно надо? Да и как доказать, что именно такой‑то и такой‑то таскали кирпичи под покровом ночи на своих тележках? Глупости. Но пусть боятся. Полезно для будущих отношений.

Я сел в машину и погнал к имению, где кипела стройка. Компания трудилась ударно, возведя полностью первый этаж. Площадка была заставлена штабелями кирпича, плитки. Отдельно горой лежала арматура, гудела автономная бетономешалка. В общем, полюбовался я на свое будущее жилище, поговорил с прорабом. Семеныч, как все его здесь называли, был опытным строителем, за плечами у которого не один возведенный объект для аристократов. Так что он знал, как не расстроить клиента. Более того, посоветовал мне не мелькать здесь и не раздражать работяг. К осени здание будет полностью возведено, площадка убрана и замощена. Все коммуникации – по плану.

‑ И когда мне можно будет приезжать? – с усмешкой спросил я напоследок. – Тебе звонить?

Семеныч весело хохотнул и как бы в шутку ответил:

‑ Да одного раза в неделю хватит. Так, чтобы моих пацанов в тонусе держать.

‑ Договорились, – я пожал прорабу руку и поехал домой, то бишь в гостиницу, где продолжал жить, упорно отвергая предложения Щербатова переехать в какой‑то загородный флигель, ничем не уступающий княжеским хоромам по комфорту.

Уже поздно вечером после ужина, сидя в кресле с бутылкой пива в руках, внимательно изучал узоры на ножнах кинжала. Телефон, лежащий на журнальном столике, отчаянно запиликал. Я с неудовольствием посмотрел на вызов. Хм, Мирослава собственной персоной. Что ей вдруг приспичило со мной поговорить? Или случилось нечто, и требуется мое присутствие?

Чего гадать?

‑ Да, хозяйка, – пряча усмешку, отвечаю в гулкую тишину.

‑ Прекрати паясничать, Волоцкий! – тон девушки слегка повышен, чувствуется, нервничает. И слова как‑то странно растягивает. Да она под хмельком! – Ты сейчас где?

‑ У любовницы, – сбиваю княжну с агрессивного настроя.

Удалось. На несколько секунд зависает тишина. Потом взрывается возмущенным воплем:

‑ Какая любовница? Что за шутки идиотские?

‑ Мне нельзя уже и девушку завести? – пробормотал я в сторону, а потом снова бросил в трубку заледеневшим голосом. – У меня выходной. Сейчас ложусь спать, чтобы быть в конторе с раннего утра. Довольна?

‑ Хватит, а? Ты сможешь сейчас приехать в «Оранжерею»?

‑ Что я там забыл? – странная просьба Мирославы удивила.

‑ Меня! – раздраженно крикнула девушка. – Ну, пожалуйста! Я сейчас в таком состоянии, что за руль не сяду! А если папка узнает – он же меня, как лягушку из анекдота, наизнанку вывернет…ик! И вообще, мне кажется, кто‑то за мной следит с самого города! Черный «скиф» всю дорогу тянулся за моей машиной, и сейчас стоит возле ресторана!

‑ Чтоб тебя волколак…, ‑ я едва сдержал мат. – Кто это такие? Разглядела хоть что‑то?

‑ Да ничего такого страшного, – язык у Мирославы стал заплетаться. – Мы все равно здесь с девчонками зависаем, но многие разъехались.

‑ Из наших кто знает?

‑ Только Лапочкина. Она обещала прикрыть меня, если папка начнет искать. Короче, Волоцкий, хорош трепаться, а? Приезжай. Мне нужно протрезветь и утром с ясной головой идти в контору. Там же куча документов скопилось по транзитным потокам из Швеции!

Вот же дурочка! Начала трепаться не по делу, сейчас нам не хватало еще, чтобы пошла утечка информации!

‑ Амулеты здоровья примени, в конце концов, – я едва сдерживался, чтобы не заржать. Это же надо так: пробухать весь вечер в загородном клоповнике, забить на свою работу и иметь наглость отрывать меня от законного отдыха.

‑ Умный, да? – задышала праведным гневом Мирослава. – Забыла дома. Ну, что ты деревянным прикинулся? Приедешь?

‑ Хорошо, жди меня и не высовывай нос из этой норы… Кстати, а где ты сейчас? Почему такая тишина?

‑ В туалете, а что? Здесь никого нет, музыка не мешает.

‑ Да ничего. Не вздумай на улицу выходить. Сиди в зале и не дергайся.

«Оранжерея» – это такой молодежный тусовочный клуб для аристократов. Я бы назвал его местным клубом клана Щербатовых. Там собираются ребятишки дворянского сословия, чтобы славно покутить на природе, покупаться в шикарном открытом бассейне, потанцевать. Глядя на это великолепие, не хочется ругаться, но надо. Я знаю, что там мажоры принимают наркотики, курят галлюциногены и прочую дрянь. Не хватало, чтобы и Мирослава втянулась в это дерьмо. Девушка мне нужна здоровой и с ясной головой. Так что ехать придется.

‑ Я буду через час. Воды побольше попей, сушняк, поди, долбит? И не жри всякую дрянь, которую вы любите давать друг другу.

‑ Дурак ты, Волоцкий! Как с княжной разговариваешь! – связь оборвалась.

Вот не знаю, ругаться или нет? Возись с этой взбалмошной барышней, свой выходной теряй. Ну, не зря же князь Щербатов свел нас вместе, зная характер своей доченьки. Досадить таким образом решил, а заодно провести эксперимент: укрощу ли я девку или она первой у меня всю кровь выпьет?

Делать нечего. Собираюсь с сожалением. Недопитое пиво уходит в холодильник. Натягиваю на себя простецкую и свободную одежку, чтобы в случае конфликтной ситуации никакие пиджаки и узкие брюки не мешали. Симулякр привычно повисает на металлической клипсе в кармане. На руках пара перстней: ведущий с сапфиром и алмазный. Для небольших кастований вполне хватит. А на кулаках я и без магии справлюсь.

Аккуратно выехал со стоянки, перекинулся парой слов с охранником, который открыл мне ворота и пожелал приятного времяпровождения. Молодец, никаких вопросов. Здесь многие стараются лишний раз не болтать. Не знаю, по какой причине. Боятся княжеских стукачей?

До «Оранжереи» я доехал быстрее, чем планировал. Дорога пустая, никто не мешает. Гони да гони. Осветив фарами стояночный комплекс, сразу же заметил тот самый «скиф» – темно‑серый внедорожник, на котором только на рыбалку кататься. Стоит себе в сторонке, на площадку не заезжает. Успел заметить три силуэта внутри.

Припарковался, заглушил движок и пару минут обдумывал ситуацию. Кто это может быть? Люди князя? Кто‑то доложил папаше, что дочка крутится в не в самом порядочном месте? Интересно мне, знает ли Щербатов о дурной репутации «Оранжереи»? Должен знать. Тогда почему не чистит эту клоаку? Свои интересы есть? Вполне себе версия.

Вышел из машины, захлопнул дверцу и неспеша направился к странному внедорожнику. Подошел со стороны водителя, постучал костяшками пальцев по стеклу. Темное полотно дрогнуло и скользнуло вниз. На меня смотрел молодой парень с мордой, которая в образовавшуюся щель никак не пролезет. Упитанный парень, плечи борцовские, пальцы, обхватившие баранку, похожи на сардельки.

‑ Чего надо? – недружелюбно спросил он.

Я мгновенно зафиксировал остальных. Четверо. Ошибся с количеством. Один спит, уютно сползши вниз по сиденью и положив голову на дверцу. Рядом с ним застыл низкорослый и худощавый тип. Значит, резким должен быть. Мелкорослые всегда такие, особенно жилистые. На соседнем с водителем сиденье такой же «борец», как и тот, который сейчас на меня смотрит.

‑ Закурить не найдется?

‑ Свои иметь надо, – ожидаемо ответил водила и закрыл окно.

Намек понятен. Отошел от машины и направился к заведению, откуда через открытую дверь несутся бешеные ритмы танцевальной музыки. Мне перегородил дорогу охранник с шокером на ременном поясе. Активно работая челюстями, сминающими жвачку, он поинтересовался целью моего визита. Ну, да, почему бы не возомнить себя вершителем чужих судеб, если посетитель приехал на скромном немецком «хорьхе».

‑ Я за княжной Щербатовой, – с легкой улыбкой ответил я, держа руки в карманах куртки. – Можно ли мне забрать ее?

‑ Кто вы, сударь? – несмотря на странную ситуацию, охранник держался спокойно, вежливо, не быковал. – И с чего вы взяли, что Мирослава Борисовна находится здесь?

‑ Дурочку не включай, – добродушно улыбаясь, ответил я. – Она просила меня заехать за ней и забрать домой. Или ты хочешь лишиться места?

‑ Шли бы вы отсюда, сударь, – охраннику стало не по себе. Внутренний голос шептал ему пропустить незнакомца, но служебные инструкции не позволяли таких вольностей. Аристократическая молодежь не любит, когда их тусовку ломают посетители в неподобающей месту одежке. Явно мещанин пробует прорваться внутрь. – Ей‑богу, не имею права пускать вас.

‑ Не пустишь? – я сделал еще один шаг по лестнице и вытащил руки из карманов.

Охранник дернулся и застыл в неприятной для него позиции: рука на полпути к шокеру. Сверкнувшие в свете фонарей камни в перстнях выключили его мозг. Он даже не знал, что делать. Я похлопал ретивого служаку по щеке и вошел внутрь. На меня тут же обрушился шквал мерзостного звука, принимаемого некоторыми за музыку.

Поморщившись, огляделся в поисках Мирославы, но в сверкающей стробоскопическими вспышками темноте невозможно было рассмотреть что‑либо, кроме мельтешащих теней.

Пришлось ловить официанта, который шел куда‑то с парой коктейлей в руках.

‑ Братец, а где мне княжну Мирославу найти?

‑ А она в кабинке сидит, – неопределенно мотнул головой парень.

‑ В какой? – я что‑то притомился объясняться с каждым работником этого гадюшника.

‑ Подождите, сударь, я покажу, – что‑то в моем лице официанту не понравилось, и он быстро смылся. К его чести, вернулся быстро. – Пойдемте.

Парнишка провел меня между бушующими волнами танцующей молодежи в небольшой закуток, отличающийся большей тишиной и наличием четырех огороженных кабинок. Постучавшись в одну из них, он кивнул мне и испарился, словно боялся попасть под гневную руку княжны Щербатовой.

Я не стал дожидаться разрешения, жалея о потраченном времени. Толкнул хлипкую дверцу и вошел внутрь. Быстро оценил ситуацию. За круглым столиком сидят три прилично поддатые девицы. Мирослава среди них, хвала Богам!

‑ Ой, красавчик какой! – восхищенно хлопая глазами, пьяно засмеялась одна из девиц в зеленом коротком облегающем платьице, сидевшая на боковом диванчике. – Ты кто, мальчик?

‑ Дедушка Мороз, – ответил я, отчего Мирослава хихикнула. – Подарков у меня с собой нет, а вот Снегурочку заберу.

‑ А кто Снегурочка? – игриво спросила вторая, миловидная рыженькая, сидевшая рядом с княжной. – Я согласна быть ею!

‑ Угомонись, Ирина! – толкнула ее в бок Мира. – Сегодня Снегурочка – я!

И она, выкрикнув какой‑то клич, воздела руки вверх. Девчонки захлопали в ладоши и предложили мне присоединиться к ним. Цирк на палочке, блин!

‑ Нам пора, – напомнил я мягко. – Извините, барышни, но я забираю Мирославу Борисовну.

Я ожидал увидеть упертую девчонку, даже готов был применить силу, чтобы увести отсюда свою начальницу, но Мирослава встала и шагнула из‑за стола. Бутылка, попавшая под ее нетвердую руку, с грохотом упала на пол.

‑ Пока, девочки! – она послала подружкам воздушный поцелуй и вцепилась в меня как весенний клещ. – Уф! Штормит‑то как!

На княжне было короткое черно‑серебристое облегающее платье, и такие же, в тон, туфли на высоком каблуке. Ступая по полу, она неоднократно подворачивала ноги и едва не падала, удерживаемая лишь моей твердой рукой. Похохатывая, Мирослава успевала перекинуться с кем‑то парой слов, обещала встретиться попозже – в общем, я употел, пока тащил младшую наследницу клана к выходу. Стыдоба! Завтра по углам начнут шептаться, портить репутацию своему патрону – князю Борису.

Охранник выпучил глаза от такой картины, и в его мозгу что‑то щелкнуло, передвинув мыслительный процесс в ненужную для меня сторону.

‑ Стоять! – решительно перегородив мне путь, сказал парень. Шокер взлетел вверх, направляясь в мой подбородок.

Тело мгновенно среагировало на опасность. Модификаторы послали импульсы всем нужным мышцам через нейроны, готовя своего носителя к боевому ритму. Вместе с повисшей на руке Мирославой я отклоняюсь назад чуть ли не до хруста в позвонках, умудряясь сохранить равновесие, и перехватываю свободной рукой запястье с травматическим оружием. Скручиваюсь вбок и дергаю охранника на себя с одновременной подножкой. Парень летит носом в дверь и с грохотом открывает ее своей глупой головой.

И тут очнулась Мира.

‑ Болван! – завопила она. Остроконечный носок туфли врезается бедолаге в ребра. – Идиот! Ты что творишь? «Волчий билет» захотел, придурок?

‑ Княжна, простите меня! – охранник даже не думал вставать, получая очередной тычок.

‑ Хватит! – рявкаю я, выведенный из себя дурацкой ситуацией. Уже все надоело. Беру в охапку девушку и тащу ее к своей машине, краем глаза отмечая оживление в салоне внедорожника. По спине пополз холодок, отдающий неприятным жжением в крестце. Это появилось у меня совсем недавно, как я стал ощущать токи своего Дара. Магия помогает мне ощутить опасность, исходящую от чужой машины. Кто же это такие? Залетные?

Я открыл дверь и помог Мире сесть в кресло, заботливо застегнул на ней ремень безопасности, нечаянно проведя рукой по упругой груди, что резко снизило мою самодисциплину, сами понимаете. А хороша! Девушка спокойно перенесла мой косяк, но что‑то неразборчиво пробормотала.

‑ Все, сейчас поедем, – сказал я, когда сел за руль. Снова кидаю взгляд на «скиф». Пока ничего необычного. Никто к нам не бежит и не садит из стволов по машине.

‑ А моя машина? – вскинулась Мирослава. Голос уже чуточку протрезвевший.

‑ Я утром пошлю Гиви. Он заберет твою зверушку, – пообещал я. – Представляю, как обрадуется парень, когда сядет за руль «Мазератти»!

‑ Если разобьет – я его казню на городской площади, – кровожадно пообещала княжна. – Ох, как же я спать хочу!

‑ Ничего, скоро в своей постельке окажешься, – я стал разворачиваться, одновременно с этим контролируя «скиф». А ребятки‑то намылились за нами в самом деле! Черт, паскудство полное! Кто они такие? Какую цель преследуют? Ну, это понятно. Мирославу пасут. Но зачем?

Четверка во внедорожнике и не скрывала своих намерений. Как только я выехал с территории «Оранжереи», они увязались за нами и держались в пределах видимости. Попробовал оторваться – «скиф» тоже увеличил скорость. В голове проносятся десятки вариантов. Проехать, нарушая правила, под камерами, чтобы дорожная полиция среагировала? Или резко свернуть в какую‑нибудь подворотню? Город я знал назубок, кроме новых микрорайонов, растущих длинной кишкой в западном направлении. Щербатовский особняк находился в старом районе, так что можно и попробовать.

Кидаю взгляд на Миру. Кажется, задремала, откинувшись на кресле назад. Даже похрапывать стала. Нашим легче. Притапливаю педаль газа – «хорьх» заурчал сытым котом и рванул по пустынной трассе. Через пять километров начнутся дачные поселки. Именно здесь нужно поиграться с преследователями. Посмотрю, как будут реагировать.

Мимо пронеслись белые строения местного санатория, освещенные яркими фонарями. Густой подлесок врезался в его территорию, образовывая уютную зону отдыха. Но мне не до красот. Увеличиваю скорость. Шкала спидометра дернулась и перескочила за цифру сто. Где там наши недружелюбные ребята?

«Скиф» уверенно шел за мной, выхватывая светом фар из ночи мою машину. Вот уже показались огни дачных поселков. И мой «хорьх», словно хлебнув воды, закашлялся и резко стих. Его как будто вырубили на ходу. Мгновенно осматриваю приборную панель. Топлива хоть залейся. Рулевое колесо крутится, и я хотя бы могу контролировать движение, не съехать в кювет. Но «хорьх» обиженно снизил скорость и вскоре остановился.

‑ В чем дело? – совершенно трезво спросила Мирослава. Она, оказывается, уже не спала и с тревогой смотрела на мои потуги завести мотор. – Ты почему балуешься магией? Места другого не нашел?

‑ Магией? – я удивленно смотрю на девушку. – Я даже маленькое плетение за рулем не сотворю. Мне делать нечего?

‑ Кто тогда остановил машину? Ты?

Я все понял. На меня, точнее, на электрику воздействовали ударным плетением, потому что ни одна дальнейшая манипуляция не привела к результату. Мы остановились, а «скиф», снизив скорость, медленно подъезжал к нам.

‑ Так это те самые уроды! – в голосе княжны послышались нотки паники. Она лихорадочно дернула на себя бардачок и стала там рыться. – Демоны! Это же не моя машина! Дай мне телефон, я позвоню отцу!

‑ Он не успеет приехать, – сказал я, разглядывая остановившийся в десяти метрах от нас внедорожник. Ладонью машинально хлопнул по карману, где висел Ясни. Пора мальчику поработать. Гиви все время удивляется, почему его босс не ходит с оружием. А я действительно почувствовал себя увереннее именно с кинжалом. Сросся с ним, можно сказать. Он мне иногда подсказывает дельные мысли. – Не надо никуда звонить. Я попробую с ними сам разобраться.

‑ Ты с ума сошел? – чуть не взлетела Мирослава. – Да тебя маг одним хлопком на молекулы рассеет!

Думаете, я на самом деле сошел с ума? Может быть. В моей голове мгновенно пронеслось несколько вариантов развития, каждый из которых мне не нравился. Если Щербатов узнает о стычке на пустынной трассе на окраине города, он сразу задаст вопрос, а куда глядел шеф группы безопасности? Отдыхал? Вот как? А почему он отдыхает, когда княжна по каким‑то делам вздумала поехать в «Оранжерею»? Есть заместители? Есть. Почему не обеспечили охрану? И Гиви может поплатиться за свою беспечность. Удастся отбиться – придумаем какую‑нибудь историю. Щербатов не должен знать, что Мирка, пренебрегая собственной безопасностью, подставляет не только себя, но и весь клан под неприятности. Я сам хочу разобраться со своими врагами. Мне помощники не нужны.

А у меня ведь есть свои планы на младшую дочь князя Бориса.

Князь не должен знать о попытке нападения. Вернее, он все равно узнает, но у меня будет время, чтобы предупредить своих помощников и отрепетировать рассказ, который преподнесем Щербатову. Я справлюсь. Пусть в ситуации, где заведомо я проигрываю в качестве мага, у меня есть «солнечный доспех». И владеть им могу без дрожи в руках. Убойную мощь Ясни я уже оценил на дороге, ведущей в Югорск. И почему судьба испытывает именно на трассах? Насмешка Богов? Завладел, типа, артефактом, вот и мучайся.

‑ Сиди на месте и ничего не бойся! – решительно сказал я. – Никому звонить не надо.

‑ Колояр! – голос Миры дрогнул. – Не вздумай с ними свои права качать или на драку их спровоцировать. У них маг со стихией Воздуха. Это он электрику «уронил». Видишь, по всей дороге фонари погасли? Постарайся зубы им заговорить. А я дружину вызову.

Ничего не сказав, я выскочил в бархатистую прохладу ночи, закрыв глаза. Несмотря на воздействие мага, фары «скифа» исправно освещали мою фигуру вместе с машиной. Отхожу чуть в сторону, чтобы свет не слепил сетчатку, и направляюсь к внедорожнику.

‑ Ребята, вы хамы, – громко говорю я, заметив три силуэта, маячащие передо мной. – Почему воздействовали на мою тачку магическим ударом? Буду жаловаться…

‑ Да хоть кому жалуйся, урод! – голос принадлежит тому качку, который сидел рядом с водителем. – Щас отпрыгнул в сторону и не мешайся! Девку мы заберем с собой. Все, свободен.

‑ А вы знаете, чья она дочь?

‑ Конечно, знаем, – вперед выступил тот самый, который спал на заднем сиденье. Лица не разгляжу. Но всеми клеточками ощущаю опасность. Да и артефакт возмущенно задергался в кармане. Что ж, если пошла такая пляска – дам Ясни покуражиться. Неужели передо мной маг? – Ты нам совсем не нужен. Можешь валить отсюда.

‑ А меня вы знаете? – никак не угомонюсь я.

‑ Знаем, – хохотнул борец. – Охранитель княжеского сочного тела.

‑ Заткнись! – оборвал его маг и вздернул руку, на которой стал формироваться лиловый сгусток с белесыми прожилками, похожими на разряды молний. Точно, «воздушник» с электрическими элементалями! Права Мирослава.

‑ Прекрасно, судари! Сами напросились! – я вытаскиваю из кармана симулякр и привычно отдаю мысленную команду на трансформацию. Пальцы мгновенно ощущают приятный холодок и дрожь вытягивающихся в длину ножен. Мне не удалось добиться от артефакта возможности носить его без красивого серебряного аксессуара. Ясни предупредил, что может «работать» лишь в паре со своими ножнами. Какая‑то магическая связь между ними, неподвластная даже его уму. Вот и думай, а кем был мой невидимый товарищ: трансформером или все‑таки антропоморфным существом? – Назовите ваши имена, сдайте оружие и проследуйте до ближайшего поста дружинников.

‑ Ты дурак, или жить надоело? – резко спросил третий, начиная движение с левой стороны. Он еще не понял, что произошло с моей рукой.

Мне нужно время, чтобы Мирослава дозвонилась до отца. В драку я вступить не боялся. Даже лучше, если смогу еще дольше задержать придурков, вздумавших выкрасть княжну.

‑ Назад, Фрол! – заорал маг и метнул в меня сгусток.

Вот чего у колдунов не отнять, так это чувства опасности, цепляющегося зубами за холку. Как он сообразил, что я готов ударить магией не колеблясь?

Трансформированный кинжал принял на себя воздушно‑электрический шарик, и к моему удивлению, втянул его в себя. Пальцы онемели, но через несколько секунд пришли в норму. Независимо от моих желаний Ясни вытянулся еще дальше, превращаясь в ударную трость. Автоматически перехватываю его и начинаю вертеть, чувствуя, как загудел вокруг меня воздух.

Первым пострадал Фрол, пытавшийся обойти меня сбоку. Я сформировал каналы и пустил по одному из них водную струю, которая вошла в грудь похитителю замерзшей остроконечной сосулькой. Был Фрол – да сплыл. Извини.

Мозг пискнул об опасности. Маг‑неприятель, слегка ошарашенный таким поворотом дела, решительно пошел в атаку. Воздушный кулак прилетел в мою сторону, отбросив меня на багажник «хорьха». Я банально не успел перестроить каналы, чтобы врезать по колдуну. Но трость держал в руках крепко. Пара взмахов – и желто‑оранжевые искорки, сплетаясь в замысловатую фигуру какой‑то птицы, взмыли вверх и после двух витков над головами нападавших, обрушились на голову мага и стоявшего рядом с ним дружка. Честно, я даже не думал, что сотворю такую странную форму. Хотел просто отмахнуться, чтобы ко мне никто не приближался. Получить по голове тяжелым набалдашником – то еще удовольствие.

Маг успел сотворить защитный купол, а вот напарника просто смело жаркой волной в кювет. Он что‑то заорал от боли, но быстро затих, поглощаемый огненной волной.

Все произошло очень быстро. Это мне казалось, что время предательски растягивается и не дает мне отреагировать на опасность. Тем временем птичка, отогнанная лиловыми протуберанцами, обиделась и, раскалившись добела, присела на внедорожник. Жар достиг бензобака.

Пф‑фф!

Пришлось рыбкой лететь на асфальт и распластаться на нем, вжимаясь всем телом. Волосы на затылке затрещали, а кожа, по моим ощущениям, стянулась в маленький комок боли. Еще мгновение – и все затихло. Только «скиф», потрескивая растекшимся лаком и пластиковыми деталями, горящим факелом освещал крыши дачных домов.

‑ Колояр! – раздалось быстрое цоканье туфель, и надо мной склонилось встревоженное лицо Мирославы. – Ты жив?

‑ Ох, ты! – я со стоном перевернулся на спину, крепко сжимая в руках кинжал. Удивительно, как не выронил его. – Как же жжет спину! Я не сгорел?

‑ Волосы немного опалило, – ее рука провела по моему затылку. – Одежду кое‑где прожгло. Ты можешь встать?

‑ Да, сейчас, – как бы мне не было трудно, надо быстрее приходить в себя и валить подальше от места драки. Скоро здесь будет полиция и дружина вместе с магами. – Садись за руль. Я сейчас… Ты вызвала дружину?

‑ Да фиг там! – неожиданно выпалила княжна. – От телефона осталась спекшаяся пластмасса.

‑ Бесова задница! – выругался я. – Теперь новый аппарат покупать!

‑ Тебя только это беспокоит? – ошарашенно спросила девушка.

‑ Конечно! Как я без телефона! – со стоном поднимаюсь, и Мирослава отдергивает со злостью свою руку. Шипит что‑то рассерженной кошкой. Но я не обращаю на нее внимание.

Лихорадочно смотрю по сторонам. Водитель однозначно погиб. Из лежащих я обнаружил только бездыханное тело мага (удивительно, почему его не спас купол?) и того, который улетел в кювет, обгорелого.

Тоже не дышит. А где четвертый? Нет его, испарился вместе с машиной. Быстро ощупываю карманы неизвестных наемников. Никаких блокнотов, записок, кошельков. Из добычи только десятизарядный «Болт», пара амулетов на шее мага и обрывок какой‑то газеты. Пригодится. Вдруг смогу выудить какую‑то информацию.

Бегу к «хорьху», падаю в кресло и кричу:

‑ Почему до сих пор стоим? Погнали!

‑ Не ори! – огрызнулась девушка, устраиваясь на водительском месте. – Хорошо, что движок заработал. Сейчас поедем!

Что «хорьх», что «мазератти» – для взбалмошной княжны все одинаково. Она вытягивала из моего конька все силы. Машина с ревом вылетела на городские улицы, сделала несколько серьезных заносов, от которых мне пришлось спасаться, крепко вцепившись в ручку над дверью. Успокоившись, девушка снизила скорость, поехала к моей гостинице.

‑ Тебе надо домой. Время позднее, – предупредил я. – Отца твоего уже разрывает от злости, что ты не отвечаешь.

‑ Не выдумывай, чего не знаешь, – фыркнула Мира, и левой рукой ловко отбросила челку со лба. – Мне не шестнадцать лет, чтобы отчитываться за каждый шаг. Ты в курсе, что он тебе доверяет?

‑ Неужели? – сделал удивленное лицо. – И к чему такой пассаж?

‑ К тому, что не приставил ко мне дополнительно людей Мисяя, заодно дублируя твою службу безопасности. Не выношу этого хмыря!

Мирка уже протрезвела, и этот зубовный скрежет про Мисяя не от алкогольных паров, а вполне осознанный крик души.

‑ Допустим, – осторожно ответил я, поглядывая по сторонам. Едем прилично, не привлекая внимания полиции. – Откуда у князя такая уверенность в моих силах и возможностях?

‑ А вот этого, господин Волоцкий, я не знаю! – усмехнулась девушка. – Можешь сам у него спросить. Вдруг он тебя проверяет. Как шпана говорит? На вшивость.

‑ Угу, – пробормотал я. – Ты, давай, домой поезжай. Не забывай, что это моя машина, и не мне выходить первым.

‑ Ты про мою тачку не забудь, – озаботилась Мира.

‑ Не переживай. Сказал же, что Гиви пригонит ее утром прямо к офису.

Откинувшись назад, я прикрыл глаза. Наступил откат, и организм потребовал энергетической подпитки. А еще пожрать бы. Мощно меня приложило, даже модификаторы не помогают. Ломает всего.

‑ Все хочу спросить, – княжна бегло взглянула на меня. – Что за меч у тебя в руках был? И куда исчез, пока ты карманы ублюдков обшаривал?

‑ Мой родовой артефакт. А ты думала, как мне удалось победить противника, сильнее меня по рангу? Только таким образом.

‑ А…где он? – сквозь маску безразличия чувствуется жадный интерес. – Что за фокус?

‑ Никакого фокуса. Клинок у меня за пазухой.

‑ Покажешь?

В голосе ни грамма приказа. Скорее, просьба маленькой девочки, избалованной всевозможными проявлениями волшебства, увидевшей настоящее чудо.

‑ Не могу. Оружие завязано на мою кровь. Очень много запретов поставлено передо мной. – несу чушь, понимая, как несвоевременно показывать симулякр представителю аристократического рода. Один до сих пор копытом бьет, желая заполучить артефакт. Хорошо, что я его отвлек раскопами на Курганных землях. Третий месяц вскрывают могильники.

‑ Вредина, – по‑простецки обвинила меня девушка. – Не хочешь светить свои дополнительные возможности, потому что опасаешься моего отца?

Ты права, девочка. Нет желания отдавать в руки своего врага даже малейшую каплю информации. Пусть накручивает в своей голове версии и сам боится. А змея пока поспит, свернувшись, за пазухой.


Глава 2



Глава вторая

Раннее утро не располагает к мыслительной деятельности, когда требуется анализировать прошедшие события. Я с Ириной благодушно попиваю кофеек, с трудом удерживая в пальцах тонкую ручку изящной чашечки из офисного сервиза. Лапочкина более привычна к таким аристократическим излишествам, держит руку на излете, оттопырив мизинец. Она делает пару неспешных глотков, замирает на несколько секунд и снова оживает. Так можно часами вести беседу, но мы молчим. Изредка посматривая на настенные часы в квадратной черной рамке, которые неумолимо указывают на один вопиющий факт: наш главный босс, княжна Щербатова безнадежно опаздывает на службу.

‑ Уже два часа прошло, – правильно расценила мои телодвижения Ирина. – Ты точно довез ее до дома?

‑ Она лично сидела за рулем моей машины и безжалостно рвала коробку передач, – лениво ответил я. – Даже в щечку не поцеловала на прощание. Никакой благодарности за героическое спасение из лап наемников. Я свою работу провел ювелирно. А в ответ лишь презрительное хмыканье.

‑ Кстати, – на губах Лапочкиной мелькнула улыбка. Она отставила чашку в сторону. – Кто мог провести силовую акцию под боком клана Щербатовых? С такой наглостью я никогда не сталкивалась. Ты говорил, что нашел какие‑то вещи в карманах наемников.

‑ Ничего интересного, – я выгреб из своего портмоне вражеские амулеты и клочок газеты, уже расправленный с помощью утюга в своем номере. Целый час убил, чтобы разобраться в напечатанных строчках, заляпанных то ли жиром, то ли маслом. Колбасу в газету заворачивали, что ли? – Никаких выводов пока не могу сделать.

Ирина зацепила пальчиками шнурок одного амулета и поднесла к глазам. Ноздри ее зашевелились, словно молодая женщина принюхивалась к вещице.

‑ Амулет, судя по всему, не боевой, – сказала она. – Похож на отслеживающий маячок. Или на какой‑то технологический артефакт. А вот второй – вполне себе годная вещица. Такие амулеты в нашем княжестве не делают. Это я точно тебе говорю. Наши артефакторы обычно используют для защитных или дублирующих атакующих амулетов хризолит или агат. Не спрашивай, почему именно такие камни. Традиция, мать ее. А вот именно этот амулет сделан из мориона – черного кварца. Обычная его магическая суть – вызов духов или мертвецов. Все зависит от силы, закаченной в камень.

‑ Ты так хорошо разбираешься в камушках, – без тени усмешки произнес я, даже с толикой уважения. – Признаюсь, впечатлен. Спец!

– Приходилось по долгу службы, – усмехнулась Ирина. – У нас даже курсы были по амулетам. Из каких камней их делают, для чего предназначены, и прочие премудрости. Для девушек, в первую очередь, была важнакрасота поделочных и драгоценных камней. Пропускали мимо ушей магические формулировки…. Скучно же!

‑ А ты, получается, не пропускала?

‑ Кое‑что запомнила, – Ирина гибко потянулась в кресле и тоже уставилась на стрелки часов. – Н‑да, странно. Может, князь убил свою младшенькую?

‑ Не должен, – уверенности в моем голосе не было. И правда, что с Мирославой произошло? – Три‑четыре часа на сон, побудка, помывка, помощь мага, чтобы убрать похмельный синдром. И макияж. Ах, да! Вот где причина!

‑ Солдафон! – фыркнула помощница, выслушав меня. – Много ты понимаешь в макияже! Ну как молодая барышня без него да с бодуна придет на службу? Давай, лучше разберемся с газетой. Что там интересного?

Она аккуратно взяла клочок компромата и буквально вцепилась взглядом в текст, который был напечатан полужирным шрифтом. Речь в нем шла о каких‑то плотинах и верфях. В общем, водная тема. Ни названий городов, поселков, населенных пунктов или географических привязок – ничего. Как будто специально оторвали именно этот участок газеты. Хоть бы одно имя, город или фирма!

‑ На первый взгляд – никаких зацепок, – подтвердила Ирина. – Здесь пишут о каких‑то верфях. Если так, то можно предположить местонахождение исходника… Речные или морские порты – больше никаких идей.

‑ А плотины? Они‑то при чем?

‑ Плотины могут сооружать на реках, – призадумалась Лапочкина. – Колояр, я могу взять себе эту бумажку? Попробую через знакомых ребят хоть что‑то выяснить.

Я разрешил. Мне не жалко. Весь текст я тщательно переписал в блокнот, не теряя ни единой запятой, ни единой буковки. Не зря пару часов корпел с увеличительным стеклом.

За дверью что‑то грохнулось на пол, раздался вскрик нашей верной секретарши, потом ее невнятный голос, и резкий – Мирославы. Прибыла, наконец‑то.

Дверная створка распахнулась. На пороге появилась княжна собственной персоной в весьма симпатичном коротком платье, подчеркивающем стройность ее фигуры и ножек. Туфельки в тон платья, бирюзовые с позолоченными застежками. Прическа… Нет ее, а только распущенные волосы по плечам и спине. Лицо взбешенное, но без следов похмельного синдрома. Очень цветущая и красивая девушка, словно не выпившая вчера изрядное количество вина. И не пинавшая несчастного охранника с кровожадными воплями.

Не глядя на нас, она процокала каблучками туфель до своего места и опустилась в кресло. Испуганной мышкой в кабинет заглянула Маргарита, и удостоверившись, что мы не поубивали друг другу, плотно закрыла дверь.

‑ Что? – княжна уставилась на нас, словно впервые увидела. – Колояр, где моя машина? Ты обещал, что она будет возле офиса!

‑ Здравствуйте, Мирослава Борисовна, – вежливо ответил я. – День чудесный, правда? И вы прекрасно выглядите, несмотря на некоторые обстоятельства…

Мирослава вспыхнула и одарила меня взглядом кобры, готовой цапнуть наглого нарушителя ее территории. Рука потянулась к бутылке с минералкой, которую я заранее поставил на ее стол. Приложившись к горлышку, девушка сделала несколько глотков, словно она портовый грузчик, а не изящная аристократка. Сушняк, м‑да. Понимаю. Никакой магией не исправить.

‑ Гиви уехал за ней час назад, – примирительно сказал я. – Скоро здесь будет. Не нужно беспокоиться.

‑ Что у нас по переговорам? – Мирослава не собиралась успокаиваться. – Где Бессонов? Почему я его не вижу на рабочем месте?

‑ Касьян Иванович с самого утра подписывает документы с лопарями, – сказала Ирина. – Я лично сопроводила его вместе с Рогачевым и Анисимовым до переговорной.

Бессонов, кстати, заместитель Мирославы – родовой дворянин, клановый работник, менеджер, удивительно головастый мужик. Его к нам приставил сам князь Щербатов. Здесь даже дочь ничего не смогла поделать. Офис «Интерлогиста» – не детская забава, а вполне серьезная структура в клановом бизнесе.

Витька Рогачев и Андрей Анисимов – младшие клерки, помощники Бессонова. Шустрые ребята, тоже не с улицы. Из приличных купеческих семей, крепко дружащих с Щербатовыми. Здесь папаша сделал хитрый ход, не стал давить на Мирославу, навязывая целую кучу нужных ему людей, а все отдал нам на откуп. Ирина с Гиви на всякий случай проверили все следы и хвосты клерков, и дали добро. Мне‑то что, согласился. Моя стратегическая цель не в собирании вокруг Мирославы крепкого спаянного коллектива, а планомерное расшатывание кланового фундамента.

‑ С финнами? – наморщила лоб Мирослава и застучала по клавиатуре. – Это те самые, из «Сан Вэлли»? Господин Пекконен?

‑ Ага, пробный груз через Торгуев. Десять тон молочной продукции, – подтвердил я. – Дело срочное. Нужно предоставить лучший транзит с наименьшими издержками.

‑ Ну, ничего. Касьян Иванович справится, – пробормотала Мирослава. – О, Боги! Какой день‑то дурной!

‑ Лекарь не снял симптомы, – я посмотрел на Ирину, а та в ответ пожала плечами. Потом встала и вышла из кабинета. Наша коморка находилась через стену с отдельным входом, а вот приемную сделали общей. Надо бы Маргарите вторую помощницу, чтобы работала исключительно по нашим посетителям.

Некоторое время Мирослава сидела молча, прижав пальцы к вискам.

‑ У меня не болит голова, – вдруг сказала она. – Мне сначала пришлось выслушать нотации от матерей. Потом отец снял стружку. Он‑то сразу просек, что я хорошо выпила. Амулеты не успели вывести токсины. Только приняла душ, как в доме начался хаос. Кто‑то проник на Курганные Земли и раскопал древнюю могилу. Охрана перехватила идиотов возле заброшенного поселка, но один из них активировал какой‑то артефакт. Рвануло так, что сбрило все постройки. Погиб один из копателей и двое егерей. Одного браконьера удалось схватить, его привезли в город. Я даже не выспалась! Там такой тарарам!

Даже интересно стало, почему князь мне сразу не позвонил, как только увидел доченьку в неподобающем состоянии? Мог бы высказать свое недовольство, но я спокойно спал остаток ночи, и никто не тревожил. Почему?

‑ Сочувствую, – сказал я искренне, потому что сам мало поспал. – Ты отцу рассказал о нападении?

‑ Не успела, – потупилась девушка. – Знаешь, из головы как‑то вылетело!

‑ Сегодня еще получишь, – предупредил я. – Патрульные службы уже обнаружили сгоревшую машину. Сигнал, наверняка, ушел к князю. Проведут расследование, выяснят с помощью магов, что произошло. Давай, я свяжусь с Борисом Даниловичем, все объясню.

‑ Зачем тебе это надо? – откинувшись на спинку кресла, Мирослава снова схватила бутылку с водой.

‑ Затем, что я твой личный окру жник, – рассердился я. – Это телохранитель, если перевести на доступный язык. Только смысл разный вложен.

‑ И в чем смысл слова «окружник»? – с любопытством посмотрела на меня девушка.

‑ Окружник – самый близкий человек, того, кого охраняет. Не клиент, а именно человек, завязанный на душевном родстве, который без колебаний примет смерть за своего подопечного. В древности такие люди работали не за деньги, а за совесть.

‑ Тогда ты – телохранитель, – рассудила Мирослава. – Тебе платят деньги, и ты защищаешь меня по необходимости. Не будешь же настаивать на какой‑то симпатии между нами? Я вот тебя иногда на дух не переношу.

‑ Ты тоже вредная, – пожал я плечами, – а деньги я получаю не за твою охрану, а за работу в офисе. Налицо подмена понятий, но мы же этим не заморачиваемся!

Мирослава встала и прошла по кабинету до двери, потом повернулась и направилась к окну. Долго смотрела на расстилающийся с высоты десятка этажей городской пейзаж.

‑ Не будем ссориться, – неожиданно мягко сказала княжна. – Я немножко испугалась вчера, если честно. Спасибо, что защитил меня. Ты еще не разобрался, кто это был?

‑ Не в моих силах вычислить эту банду, – проворчал я. – Буду звонить князю. Покушение на кровного родственника – это, знаешь ли, не игрушки. Конечно, приложу все силы и возможности, чтобы выйти на след этих козлов. Но следователи справятся лучше.

‑ Хорошо, звони, – пожала плечами Мирослава, не оборачиваясь. – Ага, вот и Гиви приехал!

В ее голосе послышалось больше радости, чем от общения со мной.

‑ А ты переживала! – я усмехнулся. – Так я поехал разговаривать с твоим батюшкой?

Окидываю ее взглядом, неестественно выпрямленную, и отмечаю, что вчера княжна выглядела не в пример живее. Там она была настоящей, пусть и вредной. Махнув рукой, перешел из ее кабинета в свой, где уже крутился Гиви. Ключи от «мазератти» лежали на краю стола. Ирина пыхтела над клочком газеты, пытаясь выудить из него хоть минимум информации. По ее виду – все печально.

‑ Кто‑нибудь слышал о ночном раскопе на Курганных Землях? – ради интереса спросил я, цапнув ключи со стола. Положил себе в карман. Потом Мире отдам. А то опять куда‑нибудь улизнет.

‑ А что произошло? – подняла голову Ирина.

‑ Какому‑то счастливчику – или дебилу, тут как посмотреть – удалось в раскопе найти некий артефакт. Вообще‑то их было двое. Засекли парней, стали преследовать. А один из них применил находку. Оказалось, в их руках был боевой артефакт. Взрыв вышел что надо. Ну, одного так и не нашли. По кусочкам, говорят, переселился на небеса. Второй дает показания.

‑ Тебе Мирослава сказала? – Гиви закинул ногу на ногу и тщательно изучал атлас и что‑то выписывал на листок бумаги.

‑ Да. В княжеском особняке все на ушах стоят.

‑ А я видел, что ты натворил на дороге, – Гиви с хитрецой посмотрел на меня. Ему было плевать, что произошло на Курганных Землях. Не его епархия, чего переживать‑то? – Это надо же так уничтожить машину! Какие заклятия применял, шеф? Там все на сто метров вокруг выгорело. Дорожная полиция суетится, даже архимаг Зотов там засветился. Ползает по дороге, вынюхивает что‑то.

Ирина оторвалась от газетного клочка и с любопытством стала ждать от меня объяснений. Перебьются.

‑ Вы работайте, работайте, – я направился к двери. – К вечеру дадите мне версии по вещдоку.

‑ А ты куда? – встрепенулась Лапочкина.

‑ К князю на эшафот, – я притворно вздохнул. – Глупенькая девочка посчитала, что может скрывать от своего родного папки попытку ее похищения. А я понадеялся на ее покаяние. Подозреваю, что Щербатов еще не знает.

‑ Ой, что будет, – без тени страха кинула мне в спину Ирина. – Ты держись, шеф. Мы за тебя пальцы скрестим. Не забудь преемника назначить.

‑ Зачем это? – я остановился на пороге.

‑ А вдруг князь тебя прибьет? Кто займет кресло директора Службы Безопасности?

Ох уж, эти женщины. Без подколок не могут.

‑ Работайте, – сурово повторил я и притворил за собой дверь.

****

Ирина, если разобраться, дала правильный совет. Щербатов от таких новостей меня обязательно укатает в асфальт, а сверху надгробную стелу поставит весом в пять тонн, чтобы не выбрался. Я совершил пару непростительных косяков: не проконтролировал передвижение Мирославы от офиса до дома (кто же знал, что ее потянет развлечься), а потом влип в историю с нападением неизвестных. Сосредоточенно ведя автомобиль, пытался выстроить диалог с князем. Беда, что я вообще не знаю, как себя вести с разгневанным папашей. То ли защищаться с помощью оборонительных плетений, то ли выслушивать поток брани. Убить он меня, конечно, не сможет. Я теперь и сам с зубами.

Предварительно я связался с Павлом – его старшим сыном. Он откликнулся тут же, словно ждал моего звонка.

‑ Привет, княжич, – с волнением вслушиваюсь, чтобы понять степень его информированности.

‑ А, Колояр! Здорово! – у Павла настроение неплохое. Голос бодрый. – Как вчера отдохнул?

К чему это он?

‑ Неплохо так, – осторожно виляю по скользкой тропке. – Какие новости?

‑ В офисе не был, что ли? На работу не тянет?

Княжич хохотнул.

‑ Был, заскочил ненадолго. Мне бы с твоим отцом поговорить. Не знаешь, где он?

‑ Дома. Собрал всю личную гвардию, дает распоряжения. Ночка еще та вышла! Пара идиотов разрыла курган и нашла артефакт…

‑ Про это я слышал, – оборвал я Павла. – Что‑то еще?

‑ За городом нашли обгоревшую машину. Высокий остаточный фон примененной магии. Там все непонятно. Кто‑то на наших землях балуется древним колдовством… Ладно, – спохватился Павел, обрывая свой разговор. – Я предупрежу отца, что ты к нам едешь. А то попадешь под горячую руку. Все, бывай.

‑ Бывай, – я отключился и бросил телефон на соседнее кресло. Два события, не связанных между собой, произошли в одну и ту же ночь. Кто‑то, не подумавши, активировал находку, и его разорвало на части. Говорю же – идиоты. А участником второго стал я и Мира. Чудом живы остались. Н‑да, будь я каким‑нибудь эзотериком, тут же выдвинул бы версию о приходе в наш мир чудовищного зла. Так легче воспринимаешь непонятное. А Зотов – этот архимаг из магического стойла архата Невзора – ушлый тип. Каким‑то образом вычислил, что применено непонятное заклятие, и даже указал, что оно древнее. Ухо востро надо держать с магом из Управления Княжеской Безопасности. Это же он когда‑то задерживал меня в городе, когда мне пришлось выполнять спецзадание Жароха будучи кадетом.

Мой «хорьх» внешняя охрана князя уже знала в «лицо», но для порядка остановила перед задвинутыми створками изящных, вручную выкованных ворот; один из парней наклонился, вглядываясь в того, кто сидит за рулем, что‑то буркнул и махнул рукой, разрешая проезд.

Поставил машину скромненько, с самого края автостоянки, чтобы не портить видом бюджетного авто сверкающие тачки хозяина и его жен, архата Невзора, Мисяя и супруги Павла. Все дома. Не спеша вылезать наружу, посмотрел на белоснежный фасад дворца, утопающего в нежной зелени деревьев, на аккуратные клумбы с цветами, чистые дорожки – это я так релаксирую, обретаю силу духа. Потом провел рукой по левой стороне груди. Ясни на месте, прикинулся авторучкой. Если будет угроза жизни – дьявол со всеми ими! Вытащу симулякр и постараюсь унести с собой парочку уродов: мага и начальника СБ. Князь… Щербатов, конечно, мозговой центр, но его «руки» – те еще цепные псы.

Во дворец меня не пустили. Здесь сработала иная система проверки. Сначала старший охранник с нашивками десятника потребовал какой‑то допуск, которого у меня не было, а потом достал рацию и пробубнил в нее о моем прибытии. Только после консультации сказал помощникам – двухметровым столбам с кулаками‑гирями – чтобы обыскали меня, после чего дали разрешение на проход.

Князя я нашел в Летнем гостевом зале в самом дальнем крыле дворца. Огромная комната выходила панорамными окнами прямо в густой тенистый сад, половина стены – раздвижная, чтобы присутствующие могли сразу покинуть зал и выйти насладиться свежим воздухом. Пол покрыт дорогущим паркетом с рисунками каких‑то баталий всадников с неведомыми мне зверями. Из мифологии, видать, сюжет. Красиво. Сами рисунки выложены из шпона драгоценных деревьев и тщательно затерты бесцветной мастикой.

Удивительно, что Невзора я среди небольшой кучки мужчин не увидел. Щербатов в легкой белой рубашке, высокий и кряжистый, выделялся среди своих подчиненных породистостью и блеском драгоценных колец. Даже запонки золотые нацепил. Так, а Мисяй здесь. Куда же без него. Рядом с ним, страдальчески сморщив лицо, словно зуб заболел, топчется мужичок в камуфляжной форме с нашивками егерской охраны из Курганных Земель. Он моложе Мисяя лет на двадцать, но на висках отчетливо просвечиваются седые волоски. Н‑да, служба не сахар.

Четвертого я уже где‑то видел. Лицо смутно знакомое. Помянул, называется, черта! Только что думал о Зотове – а он сам нарисовался, собственной персоной. Заметив меня, чародей не стал морщить лоб в попытке вспомнить в молодом здоровом парне того самого бегунка из кадетской школы. Обо мне, ручаюсь, он уже наслышан. Показалось, или в самом деле архимаг едва заметно кивнул, приветствуя меня?

‑ Ага, Колояр уже здесь! – Щербатов резко повернулся ко мне, зачем‑то сунул руки в карманы брюк. – Как провел выходной? Ездил на свою стройку?

Что ты ко мне пристал с моими выходными? Был договор? Был. А что я делаю в свое свободное время – не твое дело. Сохраняя спокойствие, утвердительно отвечаю:

‑ Все отлично. И дом строится.

‑ Хорошо, хорошо, – Щербатов прищурился. – Мне ничего сказать не хочешь?

‑ Для этого к вам и приехал, – нет смысла играть в изящные словеса. Знает он все. Просто хочет услышать именно от меня рассказ о вчерашних приключениях. Только почему князь такой спокойный? – Мог бы и пораньше, но думал, что ваша дочь все расскажет.

‑ Мирослава вчера оказалась не в состоянии внятно объяснить причину своего безобразного появления в доме, – скривил губы Щербатов. Ему было неприятно обсуждать дочку при других людях, но отпускать их князь не собирался. Что‑то важное раскопали? – Я ее насквозь вижу. А тебе спасибо, Колояр, что прервал свой законный выходной и помог выдернуть княжну из клоаки. Получишь компенсационную выплату. Закрою я, наверное, загородную тусовку. Надоело слушать жалобы родителей. Не предполагал, что младшая дочь втянется в увеселения.

Так он не знает, что там устроили мажоры? Да не может такого быть! Или понадеялся на благоразумие дворянских отпрысков?

‑ Ну, день прошел, почему бы и не развеяться? – я пожимаю плечами. Чего тянешь‑то? Бей! – А закрывать клуб не советую, княже. Если поставить туда надежного человека, можно столько интересного узнать о своих вассалах. Дети любят языками чесать, обсуждая достоинства родителей. У кого статус выше, кто ближе к князю удачно примазался…

Щербатов захохотал, запрокидывая львиную гриву. Зотов криво улыбнулся. Мисяй и десятник сохраняли каменное выражение на лицах.

‑ Пожалуй, так и сделаю. Мисяй, отработай этот вариант. Найди ушлого, но сообразительного мальчишку, чтобы много слушал, да мало болтал.

‑ Да, хозяин, – Мисяй скользнул по мне взглядом, в котором светилось предупреждение: не лезь не в свое дело!

На несколько мгновений в зале наступила тишина. И это все? Щербатов и в самом деле не знает, какая история приключилась с нами на дороге? Ничего не понимаю. Молчит, не спрашивает. Про себя вздыхаю, призывая на помощь все силы.

‑ А что было дальше, когда я вез Мирославу домой, она не сказала?

‑ Полагаю, ты ради этого искал встречи со мной? – нахмурился Щербатов. – А теперь докладывай, что за люди преследовали вас по дороге? И как вам удалось сжечь группу наемников? Мира для таких жестких техник слабовата. И почему твой человек не сопровождал Мирославу от офиса до клуба и домой?

В голосе князя послышались угрожающие нотки, предрекающие Гиви очень большие неприятности. Черт, надо спасать парня, пока его не закопали за городом.

‑ Прошу прощения, княже, – голову не наклоняю. Перебьется. – День был закончен, в офисе оставались только мои люди и ваша дочь. Никто не знал, что она собралась в клуб. Гиви позвонил мне и отчитался за день. На часах – девять вечера. Я приказываю ему сопроводить княжну Мирославу до дома, но что она наговорила молодому парню – понятия не имею. Может, применила уговорное заклятие. Гиви с Ириной покинули офис в девять двадцать. Княжна позвонила мне в двенадцать и попросила приехать в «Оранжерею».

‑ Бардак! – взвился Щербатов и тут же снизил накал своего гнева. Ощутимо толкнуло горячей волной от магического удара. У стоящих рядом с ним мужчин зашевелились волосы. Десятнику мгновенно поплохело. С лица спал, побелел. – Ладно, об этом мы еще поговорим! Что дальше?

‑ Я еще во дворе клуба заметил «скиф» с номером чужого княжества. Возможно, саратовского. Возможно, заволжского. Попробовал выяснить, кто такие. Все незнакомцы. Трое – явные исполнители. Четвертый тщательно скрывал свое лицо в темноте. Делал вид, что спит. О том, что это маг, мы узнали позже.

‑ Мисяй! – повернулся к своему верному псу Щербатов. – Еще раз тщательно расспросить персонал «Оранжереи», просмотреть видео с камер наблюдения. Все поминутно. Может, найдете какую зацепку. Выяви всех поименно, кто находился в клубе. Опросить каждого от моего имени. Не жалей, дави до конца. Даю полномочия, чтобы некоторые впечатлительные родители слезы не пустили. Записи дорожных камер не забудь. Все просмотри. Ищи «скиф», засвеченный в «Оранжерее». Раскадровка поминутно. Выполняй!

‑ Слушаюсь, хозяин!

‑ То есть, ты не знаешь людей, которые были в машине? – еще раз уточнил Щербатов.

‑ Ни малейшего понятия, – жму плечами. – Обычные «быки». Про мага мы узнали, когда столкнулись с ними на дороге.

‑ Вас остановили? – влез Зотов.

‑ Маг заблокировал двигатель. Машина заглохла посредине дороги. Убегать по открытой местности? Не видел смысла. Пришлось вступить в переговоры. Выяснил, что целью является княжна Мирослава. Они даже не скрывали своих намерений, смешные ребята. Думали, что закопают меня в кювете, и все секреты исчезнут вместе с княжной.

Щербатов жутко побагровел, да так, что от него на всякий случай отодвинулся архимаг. А десятник полевой стражи вообще спал с лица. Невидимый вихрь сплетаемых в единое целое ударных заклятий сформировался над головой князя, и кому предназначался такой подарок – поди угадай. Я тоже активировал свои небольшие умения прикрытия. На всякий поганый случай. Ага, наскоро сколоченным из досок щитом решил защититься от боевого молота!

Однако хозяин расслабился, словно у него в каком‑то месте открыли клапан, и весь пар вышел наружу, не принося вреда окружающим.

‑ Они так и сказали?

‑ Да. Целью была Мирослава, подтверждаю.

‑ Почему дочь не позвонила мне или Мисяю? – голос Щербатова вибрировал.

‑ Телефоны не работали. Магия… Сплошные помехи, – спокойно отвечаю на вопрос. – Бесполезная трата времени.

‑ Как вам удалось отбиться? – снова встрял в разговор Зотов. Князь, однако, стерпел, и не выразил своего неудовольствия. Он слишком погрузился в свои мысли.

Я молча поднял руку и показал блеснувшие в рассеянных солнечных лучах перстни. Покрутил пальцами.

‑ Не понял?

‑ Оказывается, предки оставили мне отличные артефакты, – пришлось пояснить для хлопающего глазами архимага. – С помощью перстней и с поддержкой княжны Мирославы. Вдвоем одолели супостатов.

‑ Никто не выжил?

‑ Нет. Все четверо погибли.

‑ Все‑таки четверо?

‑ Я считать умею. Один просто испарился в огне.

‑ Проклятие! – Зотов даже ногой притопнул. – Как нам искать заказчика?

‑ Вы мне ставите в вину убийство наемников? – холодно поинтересовался я.

‑ Нет, уважаемый, – архимаг, пусть и имевший Дар, смешался перед дворянином. Вот так. А то распушил перья, ножкой затопал. – Если было одно покушение – будет и второе. Но у нас нет информации, кого искать!

Вместо ответа я преподнес оба трофейных амулета, взятых у Ирины, и Зотов мгновенно превратился в хищника, почуявшего след. Он схватил артефакты и чуть ли не обнюхал их. Лапочкина тоже так делала. В Управлении принято нюхать вещдоки?

‑ Полагаю, в свете последних событий, – я сделал важное лицо, отчего даже Щербатов вынырнул из своей задумчивости, – нужно собрать сведения о всех фирмах и корпорациях, задействованных в логистических передвижениях по новому княжескому терминалу. Возможно, кто‑то оказался недоволен контрактом. Или кому‑то отказали в более ранних сроках переброски товара. Особенно я бы посоветовал проверить британские и немецкие компании, входящие в клановую структуру. Кто‑то хочет обстряпать под прикрытием свои делишки, заодно подставляя вас, Борис Данилович.

‑ Дичайшая версия, – фыркнул рассерженным котом князь. – Кому нужны такие странные комбинации? Нет, здесь дело в другом… Есть люди, которые хотят потеснить меня на этом направлении…

Он резко оборвал свои рассуждения и спросил меня:

‑ Ты можешь сейчас добросить десятника до казармы? А то краснеет и бледнеет от моего магического фона. Ты все понял, Алексей? Того мальчишку перевезти в Управление и держать до тех пор, пока я сам лично с ним не поговорю. Не бить, не издеваться. Кормить по нормативам. Передай Петренко, чтобы продолжал допросы. Может, что новенького расскажет. Все понятно?

‑ Да, хозяин, – кивнул Алексей и посмотрел на меня.

Кажется, Щербатов нас отправляет подальше. Обмолвился непонятной фразой, сразу засуетился. Ладно, черт с ними, с этими загадками. У меня в руках газетный огрызок. Вдруг Ирина да выяснит что‑то.

‑ Пошли, десятник, – я приветливо кивнул. – Доброшу, не переломлюсь.


Глава 3



Глава третья

Как только мы выехали за ворота особняка, Алексей дрожащей рукой достал из кармана куртки пачку сигарет с забавной рожицей какой‑то лохматой собаки и посмотрел на меня:

‑ Не возражаешь, если я закурю?

‑ Валяй, – я покосился на десятника. – Только окошко открой. Дыми на здоровье.

Парень хмыкнул, но охотно откликнулся:

‑ Да ты шутник, Колояр. Я, когда рядом с князем стоял, полжизни потерял. И вот так каждый раз. Жуткий он человек. Вроде ничего страшного: и за дела умеет поговорить, о своих людях заботится – но, если попадешь под горячую руку… А тут еще два подряд события. С дочкой Мирой, да на Курганных Землях. С утра бушует, уже пару перегородок снес, ладно не убил никого…

Алексей выдохнул дым в окошко и замершим взглядом уставился в лобовое стекло. Я задумался.

‑ Какие перегородки?

‑ В старом крыле дворца ремонт идет, – пояснил десятник. – Когда хозяин услышал о происшествиях, жутко разозлился. Короче… Шарахнул своей Силой, да так, что стены не выдержали. Осыпались в мелкий щебень. И это, заметь, за сорок метров от того места!

‑ Так что произошло‑то? – слухи о пойманных «черных» копателях стали расходиться волнами, но подробностей, как бывает, никто не знал или не говорил сознательно. – Кого поубивало?

‑ Да придурок один с нарезки слетел. Ночной патруль давно отслеживал район, куда еще никто свою голову не толкал. Квадрат два‑бэ, самый дальний угол, почти рядом с твоими землями, – Алексей бросил на меня быстрый взгляд. – Мы его контролируем с беспилотника. Накануне засекли парочку, которая отлеживалась в овраге, чтобы ночью прорваться к курганам. Старшина приказал брать их с поличным, чтобы не отвертелись. Знаешь, как бывает? Подняли артефакты, а мы тут как тут. Погоня, крики, стрельба поверх голов. Зачастую все, что накопали, сбрасывают с рук. А что нам остается? Ребра помяли да отпустили. Толку‑то идиотов держать за решеткой? От них одна польза: улицы подметать.

Алексей тяжело вздохнул, двумя пальцами загасил окурок, щелчком выдвинул из приборной доски пепельницу и положил его внутрь. Я про себя хмыкнул. Парень не стал выкидывать бычок в окно. Я уже заметил, что на улицах Торгуева стало гораздо чище, чем в мою бытность кадетом. Постепенно исчезали слободки, новостройки радовали глаз. Фасады домов обновлены, дороги расширены, аккуратные разметки, тротуары, стало много закусочных и кафе, которые предпочитали выставлять дополнительные столики на улицу. Князь дорожит репутацией рачительного хозяина. Но в укромном шкафу у Щербатова много скелетов. И вытащить одного из них я его заставлю.

‑ Так что случилось с теми копателями?

‑ Все, как обычно. Дождались момента, когда они достаточно углубились вглубь кургана и на двух машинах рванули для задержания. Мы действовали по старой схеме, зажимая воров к старой проселочной дороге, которая шла через Суходольную… Знаешь, небось?

‑ Да, слышал, – кивнул я. – Оттуда жителей стали расселять, чтобы очистить Курганные Земли.

‑ Ага, так и есть. Последних, самых упертых стариков, вывезли десять лет назад. Само собой, людям предоставили компенсацию или за счет князя купили дома в других местах.

Я едва сдержал скептическое хмыканье. Несколько поселков закончили свое существование именно таким вот способом. Щербатов просто совал деньги в зубы и заставлял людей съезжать, порой прибегая к откровенному запугиванию особо несогласных. Об этом мне рассказали люди, жившие здесь когда‑то. Много чего интересного я услышал.

‑ Дальше, – поторопил я. Скоро до места доедем, а все вокруг да около бродит.

Алексей, видимо, сообразил, что мне это не интересно, и вернулся к главному.

‑ Мы нагнали их возле Суходольной, а там стоял третий наш патруль, перекрывая дорогу. Беглецы поняли, что убежать не получится, бросили машину и спрятались в деревне. Там еще несколько дворов осталось. Вот, один успел в каком‑то сарае закрыться с оружием. Второго мы цапнули и попытались выяснить, что они нарыли в кургане. Стервец пошел в отказ, говорит, ничего не видел, что его дружок вытащил. А он вытащил, по роже было видно. В общем, блокировали кореша, а он пригрозил, что стрелять начнет. Испугался, активировал артефакт.

Егерь помолчал, собираясь с мыслями.

‑ Даже личные амулеты не помогли ребятам. В самом эпицентре оказались. Родным только горсть земли в мешочках привезли. Не знаю, что за дрянь оказалась в руках идиота. Сам себя угробил. Разрушения в радиусе сорока метров. Все строения как корова языком слизнула. Как жив остался – до сих пор не пойму.

‑ На что это было похоже? Я имею в виду, характер взрыва?

‑ Как сказать… Да просто ослепляющая вспышка, потом с двухсекундным интервалом – взрыв. Странный какой‑то. Звук, больше похожий на хлопок, но громкий и усиленный. Резко так… Ну, как будто раскаленную иглу воткнули в огромный надутый шар.

‑ Понял, – подъезжая к казарме, где квартировались егеря и дружинники, сказал я. Остановил машину, пожал протянутую мне Алексеем руку. – Ну, бывай. Спасибо, что интересную историю рассказал. Мне тоже не помешает позаботиться о своем заповеднике. Черт его знает, что в курганах еще лежит.

‑ Так ты же отдал в аренду раскопы! – удивился егерь, стоя на улице.

‑ Все равно, – возразил я. – А если кому‑то удастся найти похожий артефакт? И пронести в город?

‑ Да, тут ты прав, – егерь махнул рукой и поспешно пошагал к КПП.

Я отъехал и задумался. Проблему «черных» копателей можно решить только комплексной мерой. Если шустрым ребятам удастся вытащить на поверхность древний амулет, куда они его понесут? Ясно, что к нелегальным скупщикам‑антикварам. Поэтому Щербатову нужно взять на контроль всех барыг и строго‑настрого предупредить, чтобы сдавали опасные медальоны и артефактные амулеты. Не хватало еще дилетантов, разносящих город на мелкие кусочки.

По себе сужу, когда попробовал активировать клинок Ясни, еще там, в Демидово. Едва квартиру не развалил. Поэтому к магии, таящейся в перстнях и в ноже, отношусь с должной осторожностью. Я ее уже не боюсь, но считать себя опытным владельцем Солнечного Доспеха пока не тороплюсь. Мне бы наставника, не связанного с кланом Щербатовых, найти. Практика, практика и еще раз практика. И не только связанная с убийством бандитов.

Вспомнив, какой фейерверк я устроил на дороге, улыбнулся. Все‑таки постепенно ко мне приходит опыт. Подумать страшно, что бы я делал без советов и консультаций моего призрачного фантома по имени Ясни. Здорово он мне помогает.

Теперь можно и обратно в офис. Хочется узнать, как далеко продвинулась Ирина в своих изысканиях с клочком газеты. Понимаю, что все это несерьезно. На основе трех‑четырех ничего не значащих печатных фраз нельзя выяснить локацию, откуда идет угроза Щербатовым. Отбросив все ненужные мысли, я доехал до офиса, поставил машину на стоянку и никуда не торопясь, поднялся до кабинета. Ирина и Гиви находились на месте.

‑ Живой! – обрадовалась Лапочкина. Она сидела за своим столом и увлеченно щелкала «мышкой».

‑ Играетесь? – придав голосу начальственные нотки, я прошел до кресла, по пути заглянув в маленький холодильник, откуда достал запотевшую бутылку минералки. С облегчением рухнул на мягкое сиденье. Ничего не хотелось делать. Сейчас отдохну и пойду к Мирославе. Надо бы серьезно с девчонкой поговорить. Могла бы отцу сказать, что случилось на дороге. Потеряли время для расследования и инициативу. Я даже допускаю мысль о нахождении в городе еще одной группы противника. Если княжну захотят использовать в непонятных комбинациях – ее все равно достанут.

‑ Я маленькая, что ли? – фыркнула женщина. – Ищу по каталогам газеты близлежащих губерний.

‑ А что это тебе даст?

‑ Сверюсь по шрифтам, – откликнулась Ирина, уткнувшись в экран. – Местные газеты используют свои, а не столичные. Возможны различия.

О, как! Вот это подход!

‑ Есть успехи? – все‑таки в моем голосе было столько скептицизма, что Лапочкина с усмешкой подняла на меня голову.

‑ Уже три совпадения, господин Волоцкий, если вас это обрадует.

‑Три – это много, – я задумался. – Вот если бы одно, но точное, можно было пить шампанское.

‑ Еще не вечер, – пробурчала моя помощница. – Что‑то да отсеется. Какие вы, мужики, нетерпеливые.

‑ Гиви, княжна на месте? – спросил я, с хрустом сворачивая крышку бутылки. Сделал несколько глотков. Хорошо.

‑ Так точно, командир, – оторвался от журнала парень. – Дважды выходила из кабинета. Сопровождал до кафе, потом обратно. Целый час просидела с нашими юристами, готовили какой‑то договор. В подробности не вникал.

‑ Ладно, – оторвав зад от удобного кресла, я героически преодолел лень и нежелание куда‑либо двигаться. – Пора проведать хозяйку. Может, уговорю на свидание.

‑ Шеф, серьезно? – Гиви едва удержал челюсть на месте. – Вот это натиск! Понимаю!

‑ Послужил бы с мое в дикой тайге, – усмехаюсь. – Там без прыткости можно сразу в белые тапочки обуваться.

Мирослава уже успела переодеться. Теперь на ней было темно‑синее приталенное платье с открытыми плечами. Наряд, приличествующий обстановке. А то всех мужиков до инфаркта доведет. Я успел заметить, что и туфли у нее под цвет платья. И где она, интересно, прячет гардероб? Есть тайная комната в кабинете?

‑ Привет! И суток не прошло, как я снова перед тобой! – шутливо произнес я, плотно закрывая дверь.

‑ Что сказал отец? – выпалила девушка, тщательно скрывая свое волнение. – Чего молчишь?

‑ Ничего не сказал, – я пожал плечами, и подойдя к подоконнику, оперся на него спиной. – Знаешь, он очень забеспокоился, когда я рассказал ему вчерашнюю историю. Сейчас служба Мисяя роет землю по всем направлениям. Думаю, рано или поздно что‑то всплывет.

‑ Ты все рассказал?

‑ Конечно, – я снова отпил из бутылки, предусмотрительно захваченной с собой. – Теперь все перемещения вне офиса только под охраной. Все поездки к друзьям и подругам согласовывать со мной. Не вздумай моих людей отшивать со своей княжеской непосредственностью. Твой отец – не мягкий плюшевый медвежонок. Он за тебя на кол любого посадит. Не подставляй никого.

‑ Ты моего отца плохо знаешь! – вспыхнула Мирослава, одним движением сломав карандаш пополам. – Он не зверь, каким его представляют недруги!

‑ Оставь в покое канцелярские товары! – предупредил я. – За них деньги уплачены. В общем, мои правила вступают в силу с этой минуты.

‑ На свидание с мужчиной тоже со мной поедешь? – рыкнула княжна.

‑ Надо будет – поеду. И твоего кавалера проверю на благонадежность.

‑ Ты скотина, Волоцкий!

‑ Нет, я просто выполняю свою работу. Кстати, какие у тебя планы на вечер? В «Оранжерею» не собираешься?

‑ Не хочу, – буркнула Мирослава, выбрасывая обломки карандаша в корзинку для мусора. – Домой поеду. Чувствую, сегодня мне устроят головомойку обе мамы. Что не успели закончить ночью, теперь зададут по полной программе.

«И поделом, – подумал я. – Будешь знать, как жизнями чужих людей играть. Приказала никому за ней не ехать, умотала к черту на кулички, где запросто могла попасть в лапы наемников. Случись что – Гиви и Ирину пустили бы под пресс без излишних разбирательств. Оставили бы в живых – тоже вопрос».

‑ Тогда приглашаю в кафе после работы, – сказал я. – Посидим, поговорим как взрослые люди. Дам несколько наставлений, научу, как вести себя в опасных ситуациях. Пригодится.

‑ Ага! Ты меня на свидание приглашаешь? – хмыкнула княжна и невольно поправила прическу.

‑ Деловой ужин. Потом лично домой отвезу. Говорю же тебе: с этой минуты с тебя глаз не спущу. Или с помощью глаз Гиви и Ирины.

‑ Хорошо, я согласна. Пусть свидание и деловое, но оно меня заинтриговало!

‑ Лучше расскажи, что у нас по клиентуре?

‑ Сегодня еще две компании из Европы связывались, – охотно откликнулась Мирослава. – Заинтересовал проект в Жигулях. Причем, тенденция складывается такая: большинство фирм желают перевести транзит в Среднюю Азию. Самые активные направления: Бухара, Коканд, Хива, Герат. Туда – промышленные лицензионные товары, а оттуда – ткани, ковры, вино, драгоценности, пряности. Товарооборот, по нашим прикидкам, вырастет в десять раз по сравнению с прошлыми годами.

‑ А наши купцы не хотят присосаться к этому трафику? – мне стало интересно, каким медом намазано в среднеазиатских ханствах, что туда рванули чопорные европейцы. Зуб даю: или немцы, или шведы. Британцы, само собой. Они в Герате открыли свое представительство, мышкуют потихоньку с опием. Почему знаю? Да потому что ловил опийные караваны во время службы в Семиречье. Говорят, маковый сырец перерабатывают с помощью магических эликсиров в зубодробительный наркотик в тайных лабораториях, которые контролируют британские службы. Через Торгуев можно существенно быстро перебросить товар в Европу. Так что транзитный терминал в Жигулях кое‑кому попортит финансовую статистику, кто был завязан на наркоте. Вот отсюда и могут расти уши покушения на княжну Щербатову.

‑ Есть несколько купеческих семей и пара компаний из родовитых Семей, – кивнула Мирослава.

‑ Дашь мне их фамилии?

‑ Не вопрос, – пожала плечами девушка. – Тебе‑то зачем? Не ты же ведешь переговоры?

‑ Хочу совместить твои данные с исследованиями Ирины, – усмехнулся я.

‑ Ладно, подожди пару минут, – Мира взяла новый карандаш и быстренько начеркала требуемое в блокноте, вырвала листок и отодвинула на край стола. Я не поленился, подошел и забрал его. Внимательно прочитал.

‑ Хм, Антиповы и Панины, – почесал переносицу. – Ярославские аристо?

‑ Ага. Их представители уже связывались со мной. Хороший контракт предлагают. Но это Панины. Антиповы в Москве сидят.

‑ Ярославль, – я прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Если шрифт из клочка бумаги совпадет со шрифтами ярославской типографии? Что это значит? Пока ничего не значит. Просто появляются интересные комбинации.

‑ Что ты так к Ярославлю прицепился? Подозреваешь в нападении Паниных? – Мирослава откинулась на спинку кресла. – Что‑то вы рьяно роете, господин Волоцкий. Даже страшно становится, до чего докопаться можете? Не лезь в чужую нору. Панины тебе мгновенно голову оторвут!

‑ С чего вдруг такой официальный тон? Мы же теперь друзья, как‑никак! – шутливо ответил я.

‑ Пожалуй, позвоню‑ка я папке, – невпопад ответила Мирослава.

Чтобы не смущать девушку своим присутствием, я вернулся в свой кабинет и подкинул идею про газеты из Ярославля. Ирина со смехом ответила, что ярославская печатная продукция уже проверена и попадает в раздел подозреваемых. Именно такой же шрифт используют «Городской вестник» и «Волжские зори». Одна из газет принадлежит Паниным.

‑ Зацепка номер два, – поднял я палец.

‑ Почему номер два? – удивился Гиви, продолжая терзать кроссворд.

‑ Потому что первая – фамилия клана Паниных. Она фигурирует в списке потенциальных клиентов по транзитным перевозкам.

‑ Но есть еще и Нижний Новгород, Казань, Чебоксары, Саратов, Вологда, – усмехнулась Ирина. – И там совпадения по шрифтам.

‑ А кто там из аристократов заинтересован в перевозках?

‑ Ну… Почти никого, – созналась молодая женщина.

‑ То‑то и оно! – назидательно сказал я. – В первую очередь проверяем Ярославль. И вообще, у меня сегодня деловой ужин с княжной. Что бы ты посоветовала, Ирина, надеть? Костюм не хочу, жарко.

Ирина критически осмотрела меня с прищуром.

‑ Молодой мужчина, крепкого телосложения, гармонично развит. Бицепсы, трицепсы, руками подковы гнуть можно. Подбородок, правда, слегка подкачал. Слабоват… Ну, это по моим меркам, господин Волоцкий, не обижайтесь. Вы не замечали, как девушки всех отделов вас глазами едят? Нет? Берегитесь!

‑ Ирина, я просил совета в выборе одежды, а не предупреждения о людоедках в офисе, – мягко напомнил я. Видел этих девиц. Да, откровенные взгляды, обжигающие и многообещающие. Зачем мне напоминать о трудностях службы?

‑ А, да! Думаю, хорошая рубашка из магазина «Высокая мода» не помешает. Светлая, в тон ей брюки и туфли. Не парьтесь, господин начальник. На вас дажекамуфляж смотрится.

‑ Ирина, ты сейчас издевалась над моим эго?

‑ Нисколько, – женщина помахала перед собой исписанным листком. – Если мне мешать не будут – к вечеру я выдам компиляцию по вещдоку. Идите, развлекайтесь.

‑ У меня нормальный подбородок, – напомнил я, берясь за ручку двери. – Все, я сваливаю. Гиви, если вдруг наступит форс‑мажор, ты знаешь, где искать меня.

‑ Не беспокойтесь, патрон, – кивнул Гиви. – Развлекайтесь, я возьму на себя все тяготы службы.

Шутники. Мне бы ваши проблемы.

Рекомендацию Ирины я принял к действию. Первым делом заехал в «Высокую моду», где одевались многие дворяне города, которую даже сами Щербатовы не брезговали почтить своим вниманием. В магазине в меня сразу же вцепились две девушки‑консультантки. Я обрисовал ситуацию и через час стал обладателем неплохого набора для вечернего делового ужина. Не то что бы у меня вообще не было подходящей одежды – общение с Мирославой заставляло меняться в сторону чопорности, что я люто ненавидел. Но все‑таки приобрел несколько однотонных рубашек разного цвета, пару брюк и легкие летние кожаные туфли. Лучше, чем сейчас, я выглядеть не стал, но обновка придавала уверенности. Княжна – девушка со своеобразным видением мира, нужно соответствовать.

До окончания рабочего дня оставалось всего ничего, и я решил заказать столик и ждать Мирославу в кафе. Она говорила, что сама подъедет. Ну, да, «мазератти»‑то Гиви подогнал. Поэтому и не парился. Поглядел на часы. Пока ждал, официанты уже накрыли столик. Легкий ужин с бутылкой красного вина из грузинских подвалов.

Мира появилась с опозданием в полчаса. Сначала я не узнал в высокой барышне в кокетливом темно‑красном коротком платье и с распущенными волосами, с легким макияжем на лице и громко цокающей шпильками туфель, свою начальницу. Пока она уверенно шла к нашему столику, покачивая бедрами, вокруг нее вихрился смерч эмоций и мощной энергетики. Дьявольщина! Как она это делает? Как можно излучать такую ауру, от которой мужики впадают в окоченение? А не владеет ли она, часом, Даром Чаровницы? Ох, только не это, пожалуйста. Иначе не выстою. Захочет княжна затащить меня в постель – сделает это с особым наслаждением и цинизмом, а я даже не буду сопротивляться.

Мне оставалось только помочь усадить девушку за стол, а молодой, обалдевший от присутствия высокой гостьи официант дрожащей рукой разливал вино по бокалам.

‑ Специально выбрал такое кафе? – усмехнулась Мира, неуловимым движением откидывая непослушную прядь волос за ухо, и глубоко вздохнула, отчего высокая грудь волнующе приподнялась. – Кажется, господин Сапогов владеет им?

‑ Даже не думал, – пожал я плечами. – Удобно стоит, неподалеку гостиница…

И понял, что ляпнул совсем не то, что хотел. Девушка едва сдержалась, раздвигая губы в улыбке.

‑ Ну‑ну, – кивнула она. – Теперь все понятно, что стоит за твоим приглашением. Прямолинейно, сразу в лоб. Развратники и озабоченные не в моем вкусе, чтобы ты знал на будущее…

‑ Да я…

‑ Ладно, Колояр, начинай обучать княжну основам личной безопасности. Но сначала я уничтожу этот салатик.

‑ Ты кушай и слушай, – я попробовал вино. Неплохое, надо запомнить. – Поменяй машину, в первую очередь. Слишком яркая и заметная. Тебя по ней уже вычислили, и теперь внимательно будут отслеживать по городу. Все передвижения вне офиса только под охраной. И связь. Постоянная связь со мной или Ириной. И, пожалуйста, держи в курсе происходящего своего отца.

‑ Колояр, ты такой скучный сразу стал, – гоняясь за упрямой креветкой по тарелке, произнесла Мирослава. – А я рассчитывала на романтический вечер. Даже цветы не подарил. Да, я поняла все наставления. Теперь расскажи о себе. Папка о тебе постоянно вспоминал, когда ты еще в кадетской школе учился.

‑ За какие заслуги? – удивился я. – Если вспоминал, мог бы и усыновить.

‑ Хотел, – кивнула Мира, довольная тем, что креветка, наконец, повисла на зубчике вилки. – Но потом его отговорили.

Вот это фокус. Уничтожить родителей и всех союзников, а потом, рыдая крокодиловыми слезами, забрать в свой клан сироту, воспитать в традициях семьи Щербатовых – цинизм высшего пилотажа.

‑ Даже не знаю, что сказать, – я машинально схватил креветку со своей тарелки пальцами и закинул в рот. Пожевал, ощущая на мясе сладко‑кислый соус с лимонными нотками.

‑ Мне интересно, как ты пришел к мысли вернуться обратно и поднять свое имение, – девушка расправилась с салатом и пододвинула к себе тарелку с горячей мясной нарезкой с овощами. Да она голодная, как волчица! Видимо, чтобы прийти в норму после похмелья, использовала целительский эликсир для вывода токсинов. Вот метаболизм и ускорился. Чувство постоянного голода появилось.

‑ Я не забывал о своем доме. В голове все время тикали часы, чтобы не опоздать, когда мои земли объявят выморочными. Пришлось подсуетиться, закончить все дела, прервать действующие контракты. Просто однажды я решил вернуться.

‑ Ты понимаешь, какой шорох навел в нашем клане? – отложив вилку, княжна аккуратно вытерла салфеткой краешки губ, чтобы не размазать помаду. – Мисяй и Невзор на дерьмо извелись, требуя от отца решение проблемы имени Волоцкого. Тебе жизнь недорога, Колояр? За твоей спиной нет поддержки союзников, нет никого, кто бы защитил тебя! А ты как медведь, который где‑то шлялся вдали от берлоги, завалился в нее через столько лет!

‑ Ты хочешь сказать, что два медведя…

‑ Именно! Сколько было разногласий, когда два рода бодались за право стоять на жалком клочке земли за Волгой! Вся вражда из‑за древних артефактов разгорелась в нешуточный пожар!

Мирослава говорила спокойно, не повышая голоса. Немногочисленные посетители с любопытством поглядывали в нашу сторону. Подозреваю, что княжну знал весь город, а вот обо мне еще мало кто извещен. Теперь поползут слухи о некоем молодом человеке, ухаживающим за младшей Щербатовой. Это хорошо. Пусть князь Борис дергается.

‑ Ты думаешь, что противоречия возникли из‑за Курганных Земель? – осторожно спросил я.

‑ А из‑за чего?

Хм, не знает Мира ничего. Ни о том, что мой отец увел невесту у князя Щербатова, ни о том, какие последствия вызвал этот поступок. Между нами лежит кровь моих родителей, девочка. А князь усиленно делает вид, как он расстроен моим сиротством. Говорю же, цинизм у высшей аристократии не вчера появился. Он лелеется издавна, с тех времен, когда первая знать получила возможность влиять на жизнь мирян и простолюдинов, а потом и на королей, Великих князей, царей и императоров. Кто же откажется от таких рычагов влияния на власть? Хвост крутит собакой…

А Мирослава сердится на меня из‑за того случая с землей. Выдернул из‑под носа скатерть с вкусными блюдами, не дал насладиться. Хоть и делает вид, что ей нипочем.

‑ Ну, ладно, пожалуй… Расскажу о своей жизни, – сжалился я над девушкой, старательно прячущей за маской безразличия жуткий интерес к своему противнику. И рассказал о долгих годах, проведенных в стенах монастыря; о службе в Семиречье, не забыв приложить пару забавных и опасных случаев; о контракте с князем Демидовым и историю с преследованием банды шамана Рахдая и его прирученных волколаков. Кажется, мне удалось впечатлить княжну. Она даже ротик открыла, слушая меня.

‑ Как интересно! – Мирослава подперла ладошкой подбородок, упершись локтем в стол. Блеснули камни в кольцах. – Князь Демидов, оказывается, не скучает в своих владениях! Надо же, волколаки откуда‑то появились. Я читала, что их всех искоренили.

‑ Ага, плюнь этому писаке в лицо, – усмехаюсь. – Сейчас наловчились выращивать оборотней с помощь магических препаратов. Маленьких детей калечат, чтобы к определенному возрасту они могли мгновенно становиться морфами.

‑ Ужасно, – качнула головой Мирослава, и ее золотые, с вкраплениями мелких рубинов, сережки мотнулись на мочках ушей. – Но ведь специальные службы занимаются поиском этих лабораторий?

‑ Если есть точная наводка – гарантированно уничтожают. Все, что находят. Препараты, лекарства, опытные образцы…

‑ Подожди, – побледнела девушка. – Опытные образцы… Ты про детей, что ли?

‑ Да, – не стал я щадить чувств княжны. – Именно так. Измененный организм уже нельзя вернуть в исходное состояние. Целители пытаются найти нужные заклинания, испытывают эликсиры возврата, но… Поверь, мутация затрагивает все жизненно важные органы, меняет генетическую структуру. Это уже не человек, Мира…

‑ А ты не прост, Колояр, – вздохнула княжна Щербатова. – Зря Невзор бесится. Крепким орешком окажешься для него… Ну, вот, думала повеселиться, а впала в меланхолию. Ты меня отвезешь домой?

‑ На твоем «мазератти»? – уточнил я.

‑ Конечно, – с нотками превосходства ответила Мирослава. – Обратно в гостиницу на такси доедешь. Тебе же поручили охранять меня – вот и отрабатывай контракт.

Наглая девица. Как хочешь, так и вертись. Но делать нечего. Беру ключи и под ручку вывожу княжну из кафе. Посадил в пассажирское кресло и с тоской посмотрел на свой «хорьх», незаслуженно брошенный на стоянке. Ладно, никуда не денется. Приеду, отгоню к гостинице.

Всю дорогу до своего дворца Мирослава молчала, сосредоточенно глядя в одну точку. Свет от фонарей то и дело освещал ее красивое лицо, а тени превращали в застывшую маску.

‑ Колояр, есть шанс отыскать заказчиков? – оживилась девушка, когда мы подъезжали к особняку Щербатовых.

‑ Найдем, – уверенно ответил я, заезжая в открытые ворота. – А ты продолжай окучивать клиентуру. Кто‑то же хочет влиять на князя Щербатова через заложницу‑княжну. Вот нам и предстоит выяснить, чей клан мутит воду.

Попрощавшись с Мирославой, я уехал с одним из охранников на его машине. Он как раз собирался в центр Торгуева по каким‑то делам и любезно подбросил к автостоянке. Вернулся в гостиницу около полуночи, вошел в свой номер, на ходу расстегивая рубашку. Хотелось принять душ и лечь спать. Включил свет в гостиной и пошел задергивать штору.

Хрустальный звон разлетающегося вдребезги окна бросил меня на пол. Небольшой шар серебристо‑матового цвета завис надо мной и с противным хрустом развернулся в тонкую ячеистую сеть. Не знаю, что меня надоумило выдернуть из кармана ручку‑симулякр, мгновенно трансформировавшуюся в сияющий кинжал. К тому времени, когда сеть уже почти опустилась на меня, Ясни гневно полыхнул оранжевым протуберанцем и разрезал ловушку на две половины. Изогнувшись, как только позволили мышцы, я кувыркнулся в дальний угол комнаты и замер.

Чертов гостинец, упавший на ковер, прожег его насквозь. Неприятно запахло паленой шерстью. И тут же стена надо мной осыпалась штукатуркой и краской. Я ничего не понимал. Сначала в меня ударили магией, а теперь что? Снайпер работает? Еще одна пуля влетела в разбитое окно. Мне просто не дают подняться, прекрасно понимая прекрасно, где я мог укрыться.

На коленях ползу к окошку, чтобы спрятаться в мертвой зоне под подоконником. Над головой неприятно просвистел очередной свинцовый снаряд. Черт! И все в полной тишине. Кинжал в руке накален до предела. А это значит, что вероятность магического воздействия на меня не ослабла. Какую‑то пакость готовят. Но надо что‑то делать.

Срываю с шеи веревку с оставшимися перстнями, обрезаю ее и цепляю их на пальцы. Ясни летит в ножны, которые я тут же обхватываю и мысленно приказываю создать непроницаемый для внешних воздействий купол. Между перстнями проскальзывают маленькие колючие разряды, а над головой вспыхивает радужное свечение. И в таком ореоле я бесстрашно встаю. Мне нужно видеть, откуда идет обстрел моего номера.

В плотную сферу дважды бьют пули, от которых разбегаются красивые изумрудно‑желтые трещины. Напротив гостиницы стоят три высотных жилых дома. На крыше одного из них находятся стрелок и маг. Парой работают. Сетью не удалось кончить меня сразу, теперь пулей решили успокоить. Ясни, подчиняясь моему мысленному приказу, как самонаводящаяся ракета, выпускает убийственный разряд, похожий на раздвоенный язык змеи. Хлыст с треском бьет в предполагаемое место, где спрятались наемники. Крыша средней многоэтажки озаряется нешуточной вспышкой, а потом до ушей донесся грохот. В воздух взлетели куски металлической кровли, завыли сигналки автомобилей. Весь дом, подвергшийся удару, погрузился в темень.

Не снимая защитную сферу, иду в ванную комнату, и только там чувствую себя в безопасности. Деактивирую Ясни и превращаю его в обычную ручку. Мой симулякр, кажется, недоволен. Крови ему хочется, а не дистанционных ударов. Даже жертву на вкус не почувствовал. Какой агрессивный у меня «солнечный доспех».

Разделся и встал под контрастный душ, чувствуя, как уходит напряжение и предательская дрожь в пальцах. А если бы перстни сработали неправильно?

«Твоя ошибка в твоих сомнениях, – постучался в мой мозг Ясни. Поговорить захотелось ему, видите ли. – Я тебя когда‑то подводил? Никогда не раздумывай, если счет идет на мгновения. Сказал – сделал. Иначе не успеешь защитить себя».

«Это тебе спасибо, дружище, – от всего сердца поблагодарил я, усиленно растирая разгоряченное тело. – Больше не буду сомневаться в твоих талантах».

«То‑то же», – Ясни, кажется, удовлетворен.

Удивительно, но взрыв на крыше жилого дома совершенно не связали с разбитыми стеклами в гостиничном номере, пока я сам не позвонил администратору и велел вызвать сотрудников Управления княжеской безопасности с группой магов. И добавил, что на меня совершено покушение.

Через полчаса мой номер был забит полицией, дружинниками, даже сам архимаг Зотов примчался с парой помощников. Работника гостиницы, пришедшего с новым стеклом, выставили за дверь. Ну и чем помешает следствию столяр? Мужику поработать не дали, лишили горячих новостей, которыми он мог завтра в пивнушке с друзьями поделиться.

Зотов, нюхающий воздух как охотничья собака, выскочил на балкончик, перегнулся через перила, оценивая расстояние от моего номера до земли. Ну, да. Десятый этаж.

‑ Господин Волоцкий, можете еще раз подробно рассказать, о первом магическом ударе? – Зотов отвел меня в спальню и извинился за такой способ допроса. Не в душевой же разговаривать. – Что это было?

‑ Какая‑то сеть, разворачивающаяся из шара, – честно ответил я, запахиваясь в халат. – Снаряд влетел в номер, разбив окно вдребезги, сами видели. Я машинально грохнулся на пол, а он завис надо мной и раскинулся во все стороны.

‑ Как вам удалось защититься? – Зотов очень внимательно смотрел на меня, словно пытался поймать на ложном слове. – Насколько я знаю, у вас не инициирован Дар.

‑ С помощью семейных реликвий, – я показал все перстни на правой руке.

Мне показалось, что архимаг нервно сглотнул, увидев наличие четырех драгоценных камней в обрамлении разнообразных перстней. Ну, да, он же только видел часть из них еще утром во дворце князя.

‑ Они активированы? Впрочем, о чем я спрашиваю…

‑ Конечно, – удивился я. – Иначе бы как я спасся? Перстни действуют, помогают.

‑ Я не слышал о таких артефактах у семьи Волоцких, – честно признался Зотов. – Откуда они у вас?

‑ Послушайте, господин архимаг… Вы меня в чем‑то подозреваете?

‑ Нет‑нет, ни в коем случае. Просто… Эти артефакты совершенно не вписываются в эталоны магических перстней. Я вообще не знаю о таком наборе, хотя изучил множество серьезных книг.

‑ Волоцкие не афишировали тайные артефакты, – я пожал руками. Зотов, чертова ищейка, единственный из всех магов заинтересовался «солнечным доспехом». Если начнет сопоставлять разносторонние факты – может прийти к нехорошим для меня выводам. – Извините, господин архимаг, но я не намерен рассуждать с вами о ценностях моего Рода.

‑ Никаких проблем, – Зотов поднял руки в знак того, что замолкает. – А кто покушался на вас – знаете? Дело в том, что за два дня это второй момент с вашим участием. Бой с неизвестными людьми на загородном шоссе, и сейчас попытка убить вас. Странное совпадение, конечно…

‑ Полагаю, что второе вытекает из первого, – хмыкнул я, откинувшись на кресле. – На княжну Мирославу охотились, но наткнулись на неприятности, которые не входили в план наемников. Кто‑то узнал, что я – та самая неприятность. Вычислили, где я живу и попытались устранить.

‑ Зачем? Причина в банальной мести? Не поверю, – покачал головой Зотов, поигрывая амулетом, висящим на его груди поверх рубашки. – Тем более, вы не имеете навыков телохранителей.

‑ А если скажу, что так и есть? – пожимаю плечами. Я на самом деле считал месть единственным фактором, из‑за которого неизвестные пошли на убийство. Мага подстраховывал обычный стрелок. Интересная зацепка нарисовалась. Я не знаток таких тонкостей. Вот егеря точно работают вместе с магом, защищают его обычным оружием, поддерживают на случай срыва заклятия. Может, принцип перекрестного прикрытия использую бывшие военные? Пока оставим при себе такие выводы.

‑ Все может быть, господин Волоцкий, – Зотов по моему недовольному виду понял, что пора уходить. – Спасибо за ценный совет. Мы отработаем эту версию. Я хотел бы поговорить с вами в спокойной обстановке, когда все успокоится. Вы согласны встретиться, скажем, дня через два? У нас появятся первые выводы, версии. Может, сами что вспомните?

‑ Охотно, – я встал, чтобы проводить гостей до порога и запустить, наконец, бедолагу столяра, маявшегося в коридоре со стеклом. Еще и горничных надо позвать. Спать в таком бардаке мне не хотелось.

Наконец, все закончилось. Столяр профессионально и быстро застеклил окно, горничные вычистили от осколков комнату, и я завалился спать, до сих пор не понимая, в какие проблемы влип по самую макушку.


Глава 4



Глава четвертая

К счастью, происшествие в гостинице успешно замяли, и дотошным журналистам скормили только ту информацию, которая касалась странного взрыва на крыше жилого дома. Пусть напрягают мозги и выдают свои версии. Те, кому всерьез положено разбираться с такими вещами, уже получили инструкции и принимали меры к купированию проблемы.

С утра позвонил Павел и поинтересовался о моем состоянии. Не ранен ли, не нанесена ли психологическая травма? Как вообще себя чувствую? Мне сразу захотелось послать его подальше. И так не выспался… А что такого Допустимость грубоватых шуток в наших отношениях присутствовала, и никто не обижался, если в разговоре проскальзывали соленые словечки. Впрочем, княжич Павел мне нравился своим подходом: ненавязчив, спокоен, любит сам подковырнуть. В общем, я его материть не стал, и попросил побыстрее перейти к сути дела.

Павел рассказал, что отец уже дал указание блокировать город и провести тщательное расследование. На месте засады нашли труп стрелка‑снайпера, который был обычным исполнителем, не одаренным. Проверили. Значит, его напарник и был тем самым магом, кинувшим в меня «неводом». Оказывается, жуткая вещь. Если она накрывает жертву, то просто разрезает на кусочки, словно горячий нож – масло. Повезло подлецу, что избежал своей участи. Для меня такой поворот событий означал только одно: покушения не прекратятся. В опасности не только я, но и младшая княжна. Надеюсь, я правильно рассчитал объект нападения. Впрочем, остальным членам Рода Щербатова расслабляться не стоит. Клановых ведь не трогают, не выбивают. Значит – только Семья.

Я ворвался в офис и предупредил старую секретаршу, чтобы никого не допускала в кабинет Мирославы. Громко постучал в дверь и вошел в кабинет, не дождавшись разрешения. Не обращая внимания на удивленный взгляд девушки, даже не усевшейся еще за свой стол, прошел вдоль окон, внимательно рассматривая высотки напротив «Интерлогиста». Расстояние между ними примерно двести метров, разделяет строение широкое шоссе с интенсивным автомобильным движением. Шум на улице стоит изрядный, можно хоть сколько стрелять – никто не услышит. На площадке перед клановым офисом куча машин и народу.

Подумал и задернул штору на окне, напротив которого расположилось рабочее место княжны.

‑ Эй! – возмутилась девушка, оторвавшись от зеркала. – Темно же!

‑ Настольную лампу включишь, – сказал я. – Так нужно.

Пусть понервничает. Мне‑то известно, что папаша уже окружил офис тройным кольцом наблюдателей. Мисяй сейчас весь в мыле. Нужно обеспечить охрану всей семьи, начиная от старшего Павла и заканчивая женами и детьми. А это без малого больше десятка человек. И три мага с Управления дежурят, фильтруют магический фон в окрестностях. Сейчас на самую маленькую волшбу будут реагировать мгновенно. Да и про снайперов забывать не стоит.

Но покушение на близких князя Щербатова – это объявление войны. Вот только кто противник? Кто начал дергать зверя за хвост? Пока он искусно прячется, но скоро мы его цапнем за воротник и вытащим на свет.

‑ Говорят, тебя хотели убить, – успокоилась Мирослава, продолжая подкрашивать губы перед зеркалом. – Каково это – быть мишенью?

‑ Я тебе что, препарируемая мышь? – меня задело равнодушие в ее голосе. – Каково? Был бы я простым человеком, не стоял бы сейчас здесь. Послушай, княжна: дела скверные. Кто‑то серьезно бьет по вашему бизнесу. Первая мишень – ты, и я склонен думать, что все завязано на этих чертовых транзитах. Поэтому очень тебя прошу не своевольничать и выполнять все мои распоряжения. Ни шагу из офиса в течение дня! Будем отвозить тебя домов вместе с Гиви. Возможно, что и Мисяй выделит ребят для сопровождения. Никаких вечеринок и увеселительных мероприятий.

‑ Мне отец сегодня утром такую же нотацию прочитал, – закончив макияж, Мира прошла к столу и прочно утвердилась в кресле. – Таким жутким безжизненным голосом… Да успокойтесь вы уже. Все я поняла, осознала. Буду теперь сидеть как трусливая крыса в своей норе. Сколько времени мне терпеть эту шумиху?

‑ Минимум неделю, – прикинув, ответил я. – Дальше видно будет. Или война, или обычная претензия.

‑ Неужели? Ну, хорошо… Даже приятно, что ты обо мне заботишься.

Как понять эту девушку? Молодость и ветреность соседствуют с рассудительностью и неимоверным аристократическим снобизмом. И вдруг «так приятно».

‑ Ты извини меня, Колояр, – сказала мне в спину княжна, когда я уже собирался покинуть кабинет. – Я почему‑то уверена, что мне ничего не грозит, когда ты рядом. И тебя очень трудно достать. После того, как ты в одиночку укатал в асфальт четверку наемников, я очень впечатлилась. И знаешь, не удивлена твоей живучести после покушения.

‑ Спасибо, – подкинув в голос язвинки, ответил я. – Приятно услышать слова поддержки.

Ирина и Гиви проявили больше эмоций и участия, но потребовали полного отчета о наемниках. Я ничего не скрывал и рассказал, как меня пытались слаженно грохнуть снайпер и маг. Лапочкина слушала очень внимательно, а потом сказала:

‑ Возможно, Колояр, ты и прав насчет Ярославля. Оказывается, Панины тоже разрабатывали проект транзитного хаба, только через свою вотчину. Еще три года назад они начали строительство большого аэродрома за городом, но по каким‑то причинам заморозили. А когда наш князь объявил об открытии Жигулевского терминала, сразу засуетились. Я связалась со своими друзьями, живущими в Ярославле. Они пришлют с почтой нужные экземпляры газет за десятое мая, и мы сверимся с оригиналом.

‑ Почему именно за десятое мая?

‑ Есть электронные версии газет, – Ирина пощелкала кнопкой авторучки. – Одна из них – «Волжские зори» – содержит практически такой же текст из обрывка газеты, который ты нашел в чужом кармане. Если будет полное совпадение – можно идти к Борису Даниловичу. Дальше пусть сам разбирается. Не наша компетенция.

‑ Получается, все‑таки Панины, – задумался я, расхаживая по кабинету. – Странно. Ведь интересы их клана и Щербатовых никогда не пересекались вплоть до последних лет из‑за транзитных перевозок. Откровенной вражды не было, а мелкие пакости в расчет брать не стоит.

‑ Лет десять назад был междусобойчик, – Ирина отрицательно покачала головой. – Утопили баржу Паниных неподалеку от Нижнего Новгорода. Товар был специфический, сплошь электроника и авиамоторы. Заказ клана Милорадовых по доставке выполняли. В общем, утопла баржа аккурат после прохождения яхты Павла Борисовича…

‑ У княжича Павла есть яхта? – оживился я. – Так‑так. Дальше рассказывай. Ну, прошла она, и каким боком тут Щербатовы?

‑ Одни домыслы и беспочвенные обвинения, – поморщилась молодая женщина. – Якобы капитан «Фурии» – яхта так называется – занял фарватер и вынудил баржу маневрировать, в результате чего она налетела на отмель, получила повреждения, пробоину, и наполовину затонула. Часть товара испорчена, сроки доставки полетели к чертям. Милорадовы мгновенно насели на Паниных, требуя выплаты компенсации. Князь Панин выкатил претензию нашему князю… Была версия, что специально подстроили аварию сами хозяева баржи, чтобы получить страховку. Даже магов привлекали с обеих сторон. Борис Данилович справедливо заметил, почему груз не сопровождали маги. Они бы не допустили посадки на мель. Наши адвокаты обвинили капитана баржи. Дескать, неопытный, сразу не сообразил, как вести себя на реке. Ай, замяли потом дело. Что‑то кому‑то компенсировали, провели две перекрестные свадьбы между кланами. Сами Старшие Семьи не стали родниться, только через вассалов. Оставили себе возможность для будущих маневров. Такая клоунада….

‑ Я правильно понял, что Панины тоже специализируются на перевозках? – здесь стоило призадуматься. Ирина дала предостаточно косвенной информации.

‑ Конечно. Водные, воздушные, автомобильные, – пожала плечами Ирина. – Кроме железнодорожных. Там жестко конкурируют Арбатовы и Ушаковы. Нашему князю хватило ума не лезть в чужую епархию. Но вот Панины…

‑ Если это они хотят развязать войну – то нашли не самый лучший способ. Брать в заложницы княжну Мирославу как‑то недальновидно, – подал голос Гиви. – Какой бы взбалмошной девчонкой она ни была – князь ее очень любит. Может, сильнее других своих детей. Только не афиширует на людях свои симпатии.

‑ Тогда нам остается ждать посыльного из Ярославля, – подытожил я. – Мы смогли выжать из ситуации максимум информации. Как только привезут образцы газет, готовься, Ирина.

‑ К чему? – вздернула брови моя помощница.

‑ Вместе поедем на доклад к князю. А с этого дня тщательно следим за княжной. Гиви, ты задачу понял? Ни в коем случае не разрешай ей выходить из офиса на улицу. Сопровождай по зданию…

‑ Неужели и здесь могут провести акцию? – удивился парень.

‑ Найдут смертника – и устроят веселье, – я вспомнил, как в Семиречье контрабандисты взорвали здание таможенного контроля с намеком, чтобы егеря прекратили излишне лютовать на горных перевалах.

‑ Командир наш видит все в черном свете, – хмыкнул Гиви.

‑ Нет, он просто куда‑то намылился, – догадливо усмехнулась Ирина, – вот и стращает.

‑ Хочу в имение съездить, – я оглядел свою команду. – После ночных стрельб мне сразу захотелось переехать в свой дом. Там ко мне хрен кто подберется. Понаставлю ловушек, замагичу все вокруг.

На самом деле мне хотелось побыть одному в спокойной обстановке. А дорога до имения – самое лучшее лекарство как следует обдумать ситуацию. Меня хотели завалить на полном серьезе. Без шуток. Если вначале я думал, что это месть за убитых наемников, то теперь возникла другая мысль. А что, если Демидов приложил руку? Да запросто. Неужели я буду настолько наивен и полагаться на княжеское слово? Ха! Да он спит и видит, как отобрать у меня «солнечный доспех», вернее – кинжал Ясни.

Плавный ход «хорьха» успокаивал. Думаем дальше. Мне кровь из носу надо отыскать остальные четыре перстня. Они могут находиться где угодно: начиная от древних могильников и заканчивая коллекцией какого‑нибудь аристократа. Жизни не хватит, чтобы проверить все версии. Нужны верные люди, а я пока – если честно и откровенно сказать – обычный наемный дворянин, работающий на клановую организацию. И пока кровь родных взывает к отмщению – быть мне пешкой на игровой доске князя Щербатова. Но в рот этой пешке никто не заглядывал. А там зубы.

Строители молодцы. Они первым делом отсыпали гравий на дорогу, ведущую к моему имению, и готовились заасфальтировать ее, чтобы не развозить грязь на площадку или на княжескую магистраль. Увидят такой непорядок – враз штраф наложат. Вон, асфальтоукладчик стоит в сторонке, каток рядышком.

На саму стройплощадку я не стал заезжать. Постоял в сторонке, отмечая существенные подвижки в работе. Надеюсь, к осени прочно осяду на родовой земле. Сев в машину, я уехал на тренировочную полянку, которую в шутку назвал «полигоном». Хочу отработать некоторые моменты. Мне не нравилось, что для создания магических плетений требуется держать кинжал в ножнах. Существенная недоработка создателя. Ведь иногда приходится совмещать обычную драку с магией. Так и буду клинок туда‑сюда гонять?

Но больше всего я хотел повторить «огненную птицу». Как же умудрился ее вызвать? Вытащив ручку, дал мысленный приказ симулякру на трансформацию. Сначала почувствовал в руках чешуйчатую поверхность ножен, которые превратились в тонкую трость. Взмахиваю ей – и над головой возник фиолетовый сгусток, похожий на желе. Он дрожал и переливался сиреневыми и белыми змеистыми линиями.

«Огонь и воздух, комбинируя друг с другом, создают нужное тебе убойное плетение, – зашептал Ясни. – Смело претворяй в жизнь свои задумки. Что ты хочешь сделать?»

Что я хочу? Поднимаю трость вверх и трещащий от напряжения студень ловко цепляется за ее кончик. Осторожно раскручиваю свое оружие и мысленно формирую нечто тяжелое и огненное, чтобы оно могло не только жечь, но и пробивать защиту врага. В воздух взлетает спиралевидное облако, сменившее цвет из фиолетового на красно‑желтый. С тихим гудением оно завертелось, поднимаясь все выше и выше. Задрав голову, смотрю с интересом.

«Пока ты не даешь команду – «веретено» будет стоят на месте, – идет подсказка моего призрачного друга. – Чтобы убрать – аккуратно помани его к себе. Мысль – такое же оружие. Учись правильно акцентировать свое плетение на определенную задачу».

‑ А если ошибусь? – тихо бормочу в ответ.

«Разнесешь к дьяволу все вокруг, – показалось, что Ясни усмехается. – Магия в руках слона – вещь опасная и непредсказуемая. Но ты не мальчик уже, кое‑что знаешь, поэтому будь смелее».

‑ Спасибо за слона! – язвительно отвечаю и медленным покачиванием трости вынуждаю «веретено» опуститься вниз. С недовольным шипением плетение исчезает. – Ты лучше дай идею, как магичить с клинком без ножен! Вот где проблема!

Вместо этого Ясни приказал мне вытащить кинжал и сделать несколько рубящих и режущих ударов по воздуху, но так, чтобы я стоял лицом к кустарникам. И внимательно смотрел, что произойдет.

Перехватываю рукоять и делаю несколько х‑образных движений, потом резко перевожу в горизонтальную плоскость и дважды перечеркиваю воздух. Странный, но приятный уху звук, мягкое шипение – и к своему изумлению замечаю, как ветки дикой малины падают на землю. Дистанционный удар! Вот это уже кое‑что!

Неожиданно для себя целую холодную сталь кинжала.

«Да ладно, чего там, – Ясни растерян. – Подумаешь, подсказал неучу некоторые секреты. Я вообще полон сюрпризов. Ты только учись, найди себе наставника».

Как будто я не знаю, что мне нужен опытный маг!

‑ Можно создавать новые плетения посредством мысли?

«Можно, но лишь овладев всеми премудростями магического искусства. Не стоит легкомысленно относиться к своему оружию, – предупредил Ясни. – Могу неправильно понять твою мысль, и произойдет непоправимое».

Возразить на его слова было трудно. Ясни прав, как ни крути. Прежде чем сесть за руль, я решил позвонить посреднику, назначенному Жарохом. Нашел его имя в телефонном справочнике и нажал на вызов. Ответит или нет? Вслушиваясь в протяжные гудки, размышлял о правильности своей идеи. А что было делать? У меня нет выбора. Буду топтаться на месте – грохнут рано или поздно. И не узнаешь, от чьей руки смерть принял.

Гудки оборвались со щелчком. Потом молодой голос с долей осторожности откликнулся:

‑ Слушаю вас.

‑ Я говорю с Ульяном? – уточнил я. – Вам привет от дедушки. Обижается, что не навещаете. Хоть бы съездили на праздники, гостинцы привезли.

Собеседник молча выслушал тираду, в которой было кодовое слово для первого контакта. Потом‑то мы разберемся, как общаться. Важно, чтобы посредник поверил мне.

‑ Дела не отпускают, – облегченно выдохнул Ульян. – Но я постараюсь. Может, дед еще что‑то передавал?

‑ Ага, есть просьба, – я огляделся по сторонам. На поляне по‑прежнему стояла тишина, нарушаемая стрекотом кузнечиков. – Нужны данные по клану Паниных. Это ярославский Род.

‑ Что именно?

‑ Всю родословную не надо. Кто Глава Рода, что за человек, чем занимается. Жены, братья, сестры, дети. Самые преданные вассальные семьи. Маги, служба безопасности. Направление бизнеса. Выясните, при каких обстоятельствах пересекались Панины и Щербатовы. У них уже был напряженный спор в недалеком прошлом. Истоки конфликта.

‑ Я понял. Очень обширный перечень. К завтрашнему дню не успею, – пошутил посредник.

‑ Переживу, – успокоил его, усмехаясь. – Но к следующей неделе хотелось бы получить информацию.

‑ Постараемся. Как будет готово – свяжусь с вами. Обговорим детали передачи.

Мы попрощались. Ну, вот. Пока Ирина будет копать со своей стороны, я попробую залезть глубже. Не верю, что у Лапочкиной такие мощные связи, что проникают в самую структуру чужого клана. Так, вертится кто‑то рядышком, боясь сунуть нос в логово.

По какому‑то необъяснимому желанию я решил заехать в гостиницу. Что там мне понадобилось – я даже не анализировал. Словно магнит сработал и потянул за собой. Рабочий день еще не закончился, но никто не звонил, не требовал меня срочно закрывать собою прекрасное тело княжны Мирославы. Вместо этого я аккуратно поставил «хорьх» на стоянку и в глубокой задумчивости пошел к гостинице. На входе меня окликнул звонкий девичий голос. До боли знакомый!

‑ Колояр!

Я поднял голову и оторопело уставился на Алику, сидевшую на скамеечке в тени легкой навесной крыши возле стеклянных дверей. Не веря глазам, сделал два шага навстречу ей, но девушка опередила меня. С неожиданной смелостью она бросилась на шею, и мне оставалось только обхватить ее за талию и приподнять. Алика молча уткнулась куда‑то в ухо, пока я крутил ее вокруг себя.

‑ Ты откуда? – запыхавшись, я поставил девушку на ноги и оглядел ее. – Вот сюрприз так сюрприз!

Алика Громова была в простеньком летнем светлом платье, покрытым ярко‑красными цветами и зелеными листочками. На ногах, тронутых легким загаром – босоножки. На плече – маленькая сумочка. Волосы девушка аккуратно сложила в прическу, но несколько прядей выбились из строгой укладки, падая на глаза. Фыркнув, Алика отбросила их в сторону.

‑ Не ожидал, вижу! – довольная произведенным эффектом, улыбнулась она. – Кто‑то обещал позвонить, как приедет в Торгуев, да так и забыл про дочь лесника! Ну, я все понимаю…

‑ Да подожди ты! Понимает она! – засмеялся я, удерживая девушку за запястья, жадно высматривая милые черты, которые сразили меня на озере. – У меня все из головы вылетело, когда вернулся! Столько дел навалилось…

Глупо оправдываться. Сам же знаю, какие причины заставляли меня откладывать звонок в Демидово.

‑ Я понимаю, Колояр, – Алика с непонятным мне вниманием высматривая что‑то на моем лице. – Не думай, что сержусь. Это так, от избытка чувств…

‑ Ты как меня нашла?

‑ Очень просто, – пожала плечами Алика. – Приехала в Торгуев, огляделась и первым делом пристала к дружинникам с вопросом, где найти Колояра Волоцкого. А те вместо того, чтобы помочь незнакомой девушке, попытались завязать знакомство. Мне удалось их заболтать, что было нетрудно. В общем, повторила попытку, только зашла в первый попавшийся околоток. Там к моей просьбе отнеслись гораздо серьезнее. Оказывается, твое имя было известно начальнику. Он и сказал, что ты работаешь на князя Щербатова. Но где живешь – не знает. Потом начал звонить кому‑то. Вот и выяснили, что в этой гостинице. Даже подвезли.

‑ А почему сидишь здесь, а не в фойе? – нахмурился я. Алика весьма элегантно вычислила мое местонахождение. Получается, меня не так и трудно найти. Любой околоточный наведет на след, если у него есть знакомый из вышестоящих. Надо бы Щербатову подсказать, пусть своих взгреет как следует. Я теперь вынужден любую возню вокруг моей персоны воспринимать всерьез.

‑ Не пустили. Я лишь спросила, на самом ли деле ты живешь здесь – сразу же вывели наружу. Никакой информации. Только одни комплименты. Сказали, правда, что я могу ждать господина Волоцкого на улице. Чай, не зима.

‑ Убью, – с изменившимся лицом произнес я, но Алика сжала мою руку.

‑ Не вздумай бузить. Ничего страшного не произошло. Не знаю, почему так они поступили – но подозреваю, что были причины.

Черт побери! А ведь персонал в курсе, что произошло вчера. Да еще Управление княжеской безопасности хвосты накрутило. Вот и подстраховываются. Вчера постояльцу стекла высадили, стены пулями исковыряли, магией едва не прибили – а сегодня заявляется красотка в коротком платьице и начинает спрашивать об этом постояльце.

‑ Ладно, пошли, – я мельком глянул на часы. Плевать, до вечера успею вернуться. – Где твои вещи?

‑ Все здесь, – Алика показала на сумочку.

‑ Не понял, – я изумленно повертел головой в поисках большого чемодана. – Шутишь?

‑ Серьезно, – мягко улыбнулась девушка. – Все мои вещи в полевом лагере. Я устроилась в экспедицию князя Демидова на раскопки твоих курганов. Отпросилась у господина Косарева до завтрашнего дня.

У меня от радости екнуло сердце. До завтра мы будем вместе!

‑ Идем! – я решительно потянул за собой Алику. Войдя в фойе, я направился к административной стойке, за которой скучал дежурный клерк. Увидев, кто семенит рядом со мной, изменился в лице.

Подхожу к нему и холодно поясняю:

‑ Любезный! Я, конечно, ценю вашу самоотверженную работу, но хочу сделать предупреждение. Чтобы впредь таких сцен я не наблюдал! Девушка – моя очень хорошая знакомая, деловой партнер. Приехала издали, очень устала. Запомните ее хорошенько. Надеюсь, в следующий раз вы не выгоните на жаркую улицу вместо того, чтобы предложить какие‑нибудь прохладительные напитки и предоставить место в вестибюле?

‑ Сударь, мы вняли…, ‑ проглотил ком клерк и дрожащими руками начал стучать по клавишам, глядя в экран. – Скажите ваше имя, сударыня. Мы внесем его в список приоритетных посетителей.

‑ Александра Громова, – почему‑то смутилась девушка.

‑ Теперь все в порядке, – клерк тоже порозовел. Наверное, понял, что голова его останется целой.

‑ И еще, любезный. Сделайте заказ на кухню. Обед на две персоны в мой номер. У меня всего два часа свободных. Надеюсь, задержек не будет.

‑ Все сделаем в лучшем виде, – клерк отчаянно закивал и схватился за телефонную трубку, а мы пошли к лифту, провожаемые взглядами двух охранников, безразлично взиравших на эту сцену в пустом фойе.

‑ Деловой партнер, значит? – улыбнувшись, спросила Алика, когда массивная лифтовая дверь отсекла нас от всего мира.

‑ Такие болваны иначе не воспринимают, как надо вести себя с красивыми девушками, – голос предательски сорвался, потому что Алика обхватила своими прохладными ладошками мои щеки и крепок поцеловала. Оторвались мы друг от друга только под предупреждающий сигнал лифта. Приехали!

‑ Рассказывай! – как только закрыл дверь номера на замок, потребовал я. Нужно как‑то отвлечься от жарких и приятных мыслей, иначе рискую сорваться и наделать глупостей. – Как ты очутилась в экспедиции Косарева? И зачем вообще туда залезла?

‑ Захотела быть поближе к тебе, – Алика пригладила платье и села в кресло, с удовольствием вытянув ноги. – Когда я приехала на Варчаты, отец сказал, что князь Демидов собирается посылать экспедицию на раскопки курганов. Так и узнала о твоей сделке с князем. Потом попросила папу устроить встречу с Юрием Степановичем. Демидов принял меня, и тоже удивился, что я так рвусь в экспедицию. Ну, я же иногда работала с Косаревым. Он меня знает.

‑ Меня ты не упоминала?

‑ Я похожа на дурочку? – Алика сморщила носик. – Вообще ни слова. Все исключительно о любви к археологии. Да и профессия моя подходящая. Ты знаешь, сколько животных сейчас в лагере? Полтора десятка лошадей, десяток сторожевых псов. За каждым следить надо. Так что я занимаюсь своим непосредственным делом вместе с лекарями.

‑ И как там? – мне стало интересно. – Масштабы впечатляют?

‑ Технику пригнали, чтобы шурфы рыть. Прямо с железнодорожных платформ своим ходом до Курганных земель. Куча народу, целыйпалаточный лагерь, – Алика вздохнула и украдкой посмотрела по сторонам, оценивая степень комфортности номера. – Охрана большая, все на внедорожниках. Человек семьдесят, не меньше. Специально не считала! Я же не шпионить приехала!

‑ Да ладно тебе, – улыбнулся я, рассматривая свою нежданную гостью. Алика – моя отдушина в огромном мире, где не осталось ни одного человека, к которому я бы испытывал самые приятные эмоции. – Плевать на Курганные земли! Пусть копаются, сколько душе угодно. Здорово, что ты здесь на все лето!

‑ Я тоже рада, – Алика положила руки на колени. – Но я еще хочу кое‑что сказать, не самое приятное для тебя…

Она осеклась, потому что в дверь постучали. Я распахнул ее и запустил официанта в белом, толкающим перед собой тележку с судками и тарелками. Обед прибыл. Молодой парень шустро накрыл стол, пожелал приятного аппетита и выскочил из номера, не забыв украдкой посмотреть на сидящую Алику. Как бы косоглазие не заработал, чудо.

‑ Так, садись кушать, – приказал я. – Потом все неприятности вывалишь на мою многострадальную голову.

‑ Неудобно, – помялась Алика. – Я в кафе перекусила.

‑ Чего? – сердито нахмурив брови, я навис над девушкой. – Какое кафе? Быстро за стол! Смотри, какой супчик! Грибной, с уточкой! Пахнет‑то как… Кстати, я тоже не обедал. Обидишь, если откажешься… партнер.

‑ Ладно, уговорил, – девушка подала руку, и я помог подняться ей, на мгновение прижав к себе. Сплошное головокружение и эйфория.

Не знаю, что там Алика перекусывала, но суп наворачивала с аппетитом. А я ждал момента, когда она расскажет о неприятностях.

‑ Колояр, здесь Рахдай, – наконец, стукнула меня новостью по голове Алика. – Я сначала не знала, что за странный дядька в лохмотьях ходит по лагерю, но, когда случайно подслушала разговор Пахома и Косарева с этим оборванцем, сразу решила ехать в город и предупредить тебя.

Растудыть тебя через колено! Как так‑то? Как шаману удалось выжить? И ведь не поленились раскопать завал гробницы, чтобы выдернуть сдохшего (я ведь был уверен в этом!) ублюдка на свет божий! Это все Мирон! Теперь ясно, что против меня плетут очень прочную сеть. «Солнечный доспех» не дает им покоя. Может, Демидов куда опаснее Щербатова, а я здесь свои интриги плету, не глядя за спину.

‑ Пахом? Это наш сотник, что ли? – спросил я совершенно другое.

‑ Ага. Из отряда «рысей». Его перевели в Службу Безопасности, он теперь у Башлыка в заместителях.

‑ Нифига себе карусель, – пробормотал я. – Ладно, а что Рахдай?

‑ Рахдай здесь не просто так. Он каждый вечер разговаривает по телефону или с архатом Мироном или с самим князем, – Алика отложила ложку в сторону. – Помимо этого шаман руководит подъемом артефактов на поверхность. Сам смотрит их вместе с помощниками Мирона, оценивает, определяет опасность находок.

‑ Много нашли?

‑ Под тремя курганами уже пробили шурфы, через которые работники проникают внутрь. Артефактов мало. Только один курган содержал некоторое количество золотых украшений, оружия, магических дисков и оберегов. Но ничего сверхординарного.

Я про себя облегченно вздохнул. Пусть копают. Ценные находки уже давно лежат под бронированных стеклом у коллекционеров или в банковской ячейке семьи Волоцких. Правда, отдавать некому. Если затронуты три кургана, то остались еще одиннадцать. Постепенно экспедиция будет уходить в сторону Волги, оставляя за собой шурфы и срытый гусеницами плодородный слой. Вредители…

‑ А я хотела к тебе еще вчера приехать, да одна из собак лапу повредила, – призналась Алика, нацеливаясь на аппетитный кусок прожаренного мяса в окружении ломтиков хрустящей картошки. – Провозилась целый день.

Вот здесь меня пробрало. Сразу вспомнил вчерашнее событие. Само провидение не дало девушке попасть в неприятность. Если не хуже.

‑ Скажи, а Рахдай вчера был в лагере?

‑ Колояр, ты же не будешь зря задавать такие вопросы? – Алика пристально взглянула на меня. Проницательная девушка, дочь ведуна, как‑никак.

‑ Я первый спросил! – по‑мальчишески вывернулся я и как можно шире улыбнулся.

‑ Хм… С утра шаман крутился возле палатки Косарева, потом с Пахомом поехал на раскоп, – начала вспоминать Алика. – В обед вернулся, продрых до шести или семи, поужинал… Нет, он никуда не уезжал.

‑ Ладно, – я облегченно откинулся на спинку стула. – Черт с ним. Главное, теперь не удивлюсь, если встречу его в городе. А то наворочу дел от неожиданности.

‑ Колояр, что произошло? – с тревогой спросила девушка. – Я тебя насквозь вижу. При чем здесь распорядок дня Рахдая?

‑ Обычные будни телохранителя княжеской дочери, – ну зачем ей знать о моих проблемах? – Ты же знаешь, что без проблем в таких делах не бывает.

‑ Ты охраняешь дочь князя Щербатова? – воскликнула девушка и легкая тень набежала на ее лицо.

Я виновато развел руками. Неужели заревновала?

Алика неожиданно для меня вскочила, бросилась к сумочке, которая осталась лежать в кресле, покопалась там и вернулась с хитрым выражением лица. В руках она держала блокнот. Помахала им.

‑ Сюрприз для тебя! – сказала она торжествующим голосом. – Я нашла следы недостающих элементов «солнечного доспеха» Варахи, ой, то есть Сваруна!

‑ Не может быть! – я замер от коснувшейся меня краешком удачи.

‑ Может, еще как может! В общем, два кольца‑перстня Сваруна купил десять лет назад английский коллекционер Уильям Грэйс, – зашуршала листками Алика. – Аукцион проходил в Париже, и каким образом артефакты попали туда – я не выяснила. Но точно знаю, что по описанию в древних трактатах индусского ученого Рапаяни эти перстни – те самые.

‑ Перстни, не кольца? – уточнил я. Ведь Ясни мне напрямую говорил о восьми перстнях.

‑ Перстни, – уверенно ответила Алика. – Не торопи меня. Рапаяни описывал их так: золотые перстни со вставками из драгоценных камней размером в два карата. Речь идет об агате, опале, гранате и корунде.

‑ Я думал, они дублируются, – я поднял руку, демонстрируя два перстня. Два других снова пригрелись на груди.

Девушка отрицательно качнула головой.

‑ Так вот, предназначение колец Сваруна (так они называются в каталоге) – магические практики, если они находятся отдельно от перстней. Если же человек сумеет найти все восемь предметов и соединить их в единый энергетический контур, то получит уникальный шанс стать обладателем легендарного «солнечного доспеха», вплетенного в структуру магических перстней еще в эпоху Варахи, то бишь Борея, правителя южного царства. Получается, на самом‑то деле «доспех» – это всего лишь защитный магический комплекс, а не куча железа и оружия!

‑ Откуда этот…Рапаяни мог знать о древних артефактах, находящихся на территории России?

‑ Не знаю. Но перстни, как я смогла понять по рисункам, дублируют лишь форму основных артефактов. Только камни другие. Полагаю, ученый пользовался какими‑то совсем уж древними книгами. Можно подозревать ошибки, но слишком очевидны совпадения.

Алика выпрямилась и с горделиво взглянула на меня. А ведь молодец, девочка! Раскопала, в самом деле раскопала ценную информацию.

‑ Отлично! Значит, два камня у некоего коллекционера Грэйса…

‑ Да. Агатовый перстень, это я так для себя называю, – улыбнулась Алика, – и опаловый.

‑ А остальные?

‑ Увы, их следы теряются на просторах Европы, – развела руками моя дорогая гостья.

‑ То есть, – я осторожно привстал, – они не в могильниках?

‑ Нет. По косвенным данным они могут находится в чьей‑то коллекции, – печально захлопала ресницами Алика. – Надо копаться в архивах аукционов, да кто же даст? Нужен запрос от высокородного, чтобы он подтвердил интерес к предметам и лояльность человека, занимающегося поиском информации. Там все так сложно.

‑ Алика, – я встревоженно вскочил, обошел стол и положил руки на теплые плечи девушки. – Ни в коем случае не влезай в это дело. Знала бы ты, насколько опасно ворошить все, что связано с артефактами. Я ценю твои усилия, но не рискуй дальше. Отдай мне блокнот и забудь, чем занималась.

‑ Еще чего! – возмутилась Алика и тоже вскочила на ноги. Мы встретились взглядами. Опять нечто невообразимое и приятное шевельнулось в груди. Захотелось прижать девушку к себе и раствориться в глубине ее глаз, в дыхании и тепле тела. Сдержался. Алика весьма воинственно настроена, вцепилась в блокнот.

– Колояр! – чуть не жалобно произнесла Алика. – Ну, пожалуйста, дай мне закончить расследование! Это же так интересно! Обещаю, что не полезу с расспросами к этому гадкому Уильяму Грэйсу. Я очень буду осторожна!

‑ Демидов может узнать про твой интерес, – предупредил я. – А когда узнает, начнет давить на меня. И чтобы спасти прекрасную дочь лесника, я отдам и кинжал, и перстни…

«Еще чего! – возопил в моей голове Ясни. Ну, еще бы! Он же пристегнут на клипсе к карману и слушает весь разговор. – Только попробуй отдать меня недостойным торгашам! Враз прокляну!»

‑ Прекрасная дочь лесника? Хм, – глаза Алики лучисто блеснули. – А как же деловой партнер?

‑ Он остался в лифте, – пробормотал я, и не сдержался. Целоваться Алика совершенно не умела, но компенсировала свой недостаток страстью и жаркими объятиями. Ничего, еще парочку таких замечательных моментов – и у меня в руках окажется пылкая особа, способная свернуть мозги набекрень любому мужику.

Почувствовав легкое нажатие на грудь ладошками, я оторвался от губ девушки. Все правильно. Суровый папаша‑лесник до сих пор незримо присутствует в качестве границы, которую нельзя переходить. Конечно, можно наплевать на условности, уповая на свой статус. Я представитель фамилии Первых Родов, мне можно многое. Даже Демидов не смог откровенно скрутить меня, опасаясь последствий. А уж какая‑то обычная девчонка‑ветеринар, простая мирянка… Кто мешает мне овладеть ею прямо сейчас? Ведь Алика и сама показывает робкие знаки, что готова к отношениям на другом уровне. Но… анахронизм в виде совести, чести, честности, пришедший вместе со мной в этом мир – он не дает поступить подло.

‑ Извини, я не сдержалась, – пунцовый румянец постепенно сходил с щек Алики. – Не надо было так…

‑ Брось, обычное дело, химия и прочие премудрости организма, – вздохнул я, поправляя воротник рубашки перед зеркалом. Нет губной помады на шее или на ткани? – Молодость всегда безрассудна, но тем и прекрасна…

‑ Ой, Колояр, можно подумать, ты такой старик! – засмеялась Алика, подходя ко мне и обнимая за пояс, сцепив пальцы на моей спине.

Я замер, словно увидел призраки прошлого. Майор Прохоров на мгновение занял свое место и тут же исчез. Словно напоминание не забывать его. Да, по сути – я старик.

‑ Алика, мне нужно на службу, – сказал я, поглаживая руки девушки. – Оставайся в номере. Ночевать будешь здесь, и не спорь. У тебя до завтра выходной, не забыла? Пользуйся всем, что есть. Душ, ванна, телевидение. Поспи обязательно. Я вернусь и закажу ужин. Только не выходи никуда. Пожалуйста.

‑ Хорошо, – девушка развернула меня к себе. – Если ты так хочешь – останусь. Только как на это посмотрит администрация гостиницы? Подумают, что господин Волоцкий пригласил девицу легкого поведения…Делового партнера, ага!

‑ Убью и разотру в порошок, – с металлическими нотками в голосе предупредил я. – Волоцкие – не просто фамилия. Это традиции. Будут вякать – куплю их гостиницу на корню.

‑ Она за Щербатовыми, – напомнила с улыбкой Алика.

‑ Тогда приду к князю и потребую выкупа, – не сдавался я, пытаясь развеселить девушку. – Ладно, я побежал. Предупрежу, чтобы никто в номер не ломился. Можешь спокойно заниматься своими делами. Да, кстати, одолжишь блокнот до вечера?

‑ Держи, – без тени сомнения или беспокойства она протянула ставшую ценной вещь. – Только не потеряй и не показывай записи никому.


Глава 5



Глава пятая

Худое и хорошее всегда рядышком бродят, рука об руку. Вот приехала Алика, привнесла в мою странную жизнь частичку света и тепла. Как будто оттаял от изморози, застигшей меня в пути. Но в то же время зловещая тень Рахдая, маячащая где‑то рядом со мной и прячущаяся за спиной, не дает расслабиться. Не ожидал я, что шаман встанет под герб Демидова. Сам же князь не оставил своих попыток присвоить себе артефакты. Теперь меня мучает один вопрос: а знает ли шаман о найденных перстнях? Если знает – я в очень скверном положении.

Своих попыток Демидов не оставит – как пить дать. И ведь какое совпадение получается! Только я расправился с наемниками, пытавшимися похитить Миру, меня тут же попытались приговорить. Сопоставляя оба события, мысли тут же перекидываются к словам Алики, что в Торгуеве появился чертов шаман! Пусть девушка сколько угодно твердит, что Рахдай никуда вчера не исчезал – плохо верится. Он мог с кем‑то метнуться в город, найти меня по аурной метке (вещей в Демидово я оставил предостаточно) и попытался грохнуть. Не получилось, потерял стрелка. Значит, охоту свою продолжит. Гримасы судьбы: в тайге я преследовал шамана, а в городе он крадется за мной.

Погрузившись в невеселые мысли, я автоматически среагировал на сигнал светофора. Пристроившись в хвост облезлому «ориону», я терпеливо дождался, когда можно будет ехать, и нажал на педаль газа после загоревшегося желтого «глаза». Что произошло впереди – не сразу и сообразил. Какая‑то серебристая сигара с хищно вытянутой мордой, вылетевшая на перекресток, врезалась в бок «ориона», закрутила его по дороге, а сама с пронзительным визгом запоздало затормозила, задев переднее крыло моего «хорьха». Что‑то со звоном брякнулось на асфальт, пролетело со скрежетом, ударилось о бордюр. «Орион» в момент очередного кульбита влетел в фонарный столб и тоже замер.

Движение не остановилось, так как трасса в этой части города была широкой, и огибая три замерших машины, продолжило катиться дальше. Где‑то вдалеке завыла сирена дружинного патруля. Водитель «скифа» (это была городская модификация внедорожника) – той самой серебристой сигары – определенно влип.

Но так не считал виновник безобразия. Дверь со стороны водителя распахнулась, на улицу вывалился добрый молодец с косой саженью в плечах, в короткой рубашке, которая выгодно показывала его впечатляющие бицепсы. Лицо парня исказилось от злости. Не обращая внимания на посторонние звуковые сигналы, он попер прямиком к «ориону», откуда пытался вылезти несчастный пожилой мужик. Как еще жив оказался! «Скиф» влетел прямиком в водительскую дверь, которую сейчас крепко заклинило.

Вслед за водителем поспешали еще двое, уступающие ему в габаритах совсем ненамного. Что‑то не по себе становится. Кто‑то из высокородных устроил аварию. Хуже всего, что он явно из дворян, приближенных к Щербатову. Да тут все они вассалы, под ногами стелются.

Мне тоже пришлось выйти, чтобы осмотреть повреждения. Крыло помято, краска содрана. Н‑да, придется отгонять тачку на автосервис. Ситуация тем временем накалялась.

‑ Вылезай, быдло! – стал орать бугай, дергая дверь. – Вылезай, быстро убью, не будешь мучиться! Ты мне машину угробил!

Ну, парень слегка преувеличивал. Его «скиф» потерял стекла на фарах, сорвал бампер и слегка выгнул капот. По сравнению со стареньким «орионом» – сущая ерунда.

‑ Сударь, вы сами на красный пошли! – увещевал его мужик через разбитое окно. Выходить ему резко расхотелось.

‑ Ты мне лапшу на уши не вешай, урод! – бесновался качок. Дерг! Дерг! Бесполезно. Дверь замяло прилично.

Тогда он совершенно неожиданно для владельца «ориона» цапнул его за плечи и буквально выдернул через окошко на улицу и тут же припечатал спиной к машине.

‑ Ах, ты, чернь поганая! Платить тебе до своей смерти! Ты у меня отработаешь весь ремонт до копейки на местных каменоломнях!

‑ Эй, дружок – пришлось вмешаться, иначе мужика просто захлестнут. – Охолонись чуток. Орешь на всю улицу.

Мне навстречу тут же дернулись двое, перекрывая дорогу. Но увидев мои перстни, мгновенно стухли, отошли в сторону, но расположились за моей спиной.

‑ Ты мне, что ли? – фыркнул как бешеный бык парень, повернувшись ко мне. – Кто такой? Тебе разрешали лезть не в свое дело?

‑ Вообще‑то дело как раз мое, – напомнил я. – Ты мне машину стукнул, краску снес с боковины. Перся на красный свет, я могу перед патрулем засвидетельствовать. Твоя вина. Отпусти человека.

‑ Человека? Да нищеброд он, как и ты!

‑ Витька! – окликнул его один из его друзей, чем‑то похожий на бугая. Может, брат? – Угомонись, в самом деле…

Я спокойно ждал, когда этот Витька закончит бушевать. Хорошо, хоть мужика перестал трясти. У того уже губа рассечена, глаза безумные от испуга.

‑ Ты меня назвал нищебродом? – решил уточнить я некоторые моменты. Очень мне захотелось проучить дорожного хулигана.

‑ Хочешь еще раз услышать? – Витька сделал шаг в мою сторону, надвигаясь подобно ходячей горе. – Нищеброд такой же, как и тот урод! Что у тебя за тачка, за которую ты дрожишь? Что за уродина?

‑ Немецкая, из авторизованного автосалона, – отвечаю охотно. – Сделана в княжестве Вестфалия.

Последовал презрительный плевок мне под ноги. Такого поступка я не ожидал. Конечно, мозги от ярости может значительно переклинить, но не до такой же степени. Совсем ничего не видит? А парень явно из вассальных. Герба на капоте не видно, но вот номер намекает на мои предположения. Такие номера, подкрашенные желтой фосфоресцирующей краской и небольшим гербом Щербатовых в уголке, указывают на вассальный род.

У меня, кстати, обычный номер: черное на белом.

‑ Я могу поинтересоваться, кому сейчас морду бить буду? – стараюсь говорить дружелюбно.

‑ Ах, ты, козел! – выдохнул Витька. – Ты перед кем свою смелость показываешь? Я же тебя в рулет закатаю! Колесникова долго помнить будешь!

‑ Так ты Колесников Витька? – я едва не согнулся от смеха, и от избытка чувств хлопнул себя по коленям. Такого сюрприза не ожидал. Сволочь сама идет в капкан. – А я гляжу, рожа знакомая!

‑ Что за… – Колесников, наконец‑то, почуял неладное и не стал хватать мою рубашку огромной пятерней. – Ты кто такой?

‑ Не припоминаешь? Волоцкий я.

‑ А‑аа! – Витькина морда расплылась в улыбке. – Вот так встреча! Наемник вернулся! Безродный щенок решил…

‑ Витька, да заткнись ты, придурок! – не выдержал парень, тот самый, чем‑то похожий на бугая. Лицо его стало бледным.

‑ Ладно, господин Колесников, – кивнул я. – Сам напросился. Требую удовлетворения за оскорбление чести. Место встречи и оружие можете выбрать сами. Дуэль обычная или магическая?

‑ Идиот ты, Витюша! – простонал парень и подскочил ко мне, протягивая руку. – Аркадий Колесников, младший брат этого дебила! Я прошу за него прощения! Ущерб, нанесенный вашей машине, будет возмещен! Еще раз прошу прощения!

‑ А про того несчастного забудем? – я кивнул на владельца «ориона», который бочком отходил за машину, чтобы лишний раз не светить свою персону.

‑ Да, конечно же, – наклонил голову более адекватный Аркадий. – Так вы прощаете моего брата?

‑ Аркадий, извини, – я пожал плечами. – Некоторые переходят границу дозволенного, не осознавая последствий. Твой брат уже не раз совершал поступки вредные и порочащие честь дворянина. Да хотя бы история с Полиной Барсуковой? Помнишь, Витя?

‑ Принимаю вызов, – оскалился в радостной улыбке Колесников. – Говоришь, выбирать оружие? Ха! Обычная дуэль, на ринге. Контактный бой без защитных средств.

‑ А я думал, стреляться будем, – удивился я. – Хочешь на кулаках спор решить? Не дешево ли?

‑ Я тебя покалечу так, что инвалидом до конца жизни станешь, Волоцкий! На коляске передвигаться будешь.

‑ Почему ты так неравнодушен ко мне? – я вздохнул. – Хорошо. Принимаю. Пришлю секундантов завтра. Обсуждать детали будешь с ними.

В это время подлетел внедорожник с проблесковым маячком на крыше и броской надписью на борту «патрульная дружина». Из нее вышли двое бравых ребят в униформе и с номерными бляхами. Сориентировались быстро и пошли к нам. Придется звонить Мирославе, чтобы не теряла меня. Предстояло задержаться еще на часок.

****

В «Интерлогист» – место моей службы – я вернулся поздно. В Дорожном Управлении, куда мы все дружно направились, пришлось долго отвечать на вопросы инспектора – уставшего усатого мужика, затюканного вызывающими заявлениями Витьки Колесникова. Его пришлось отпустить пораньше, так как позвонил сам папаша братьев и в ультимативной форме потребовал прекратить допрашивать непутевого сынка. Инспектор с радостью подсунул протокол Витьке на подпись с припиской, что оставляет за собой право вызвать в любой момент на допрос, но тот не стал давать автограф, а осчастливил этим правом третьего парня, ехавшего с Колесниковыми. Н‑да, гонору у парня больше, чем у князя Щербатова. Далеко пойдет, если образумится, и глупостей не наделает.

До автосервиса так и не доехал. Пришлось мчаться на службу. Первым делом зашел к Мирославе, провожаемый неприязненным взглядом секретарши. И почему эта старушка такая ярая противница моего нахождения в кабинете ее госпожи? Улыбаюсь приветливо и закрываю за собой дверь.

‑ Наконец‑то! – прихлопнула ладонями по столу княжна. – Господин Волоцкий, вам не кажется, что вы стали пренебрегать своими обязанностями? Где шлялся‑то? Что за история с аварией?

‑ Колесников Виктор. Ты же его знаешь? – я бесцеремонно открываю дверцу холодильника и достаю бутылку минералки. Скручиваю крышку и припадаю к горлышку.

‑ Бешеный придурок, – фыркнула Мирослава. – Самый известный в городе качок. Фанат различных боевых искусств. Всем нормальным ребятам челюсти свернул. С ним уже никто спарринги проводить не хочет. У него даже друзей нет, одни подпевалы и подставные. Он реальный придурок. Уже отца перестал слушаться.

‑ Так я и понял, – блаженно развалившись в кресле, ответил я. – А что за подставные?

‑ Да специально шарахались по молодежным кафе и ресторанам, нарывались на скандал. Обычно выискивали приезжих, которые с деньгами. Вроде купцов, торговых агентов. Те, конечно, первое время срывались и налетали на крупные неприятности. Теряли деньги, чтобы откупиться. Князь Щербатов узнал об этом и наказал Витькиного папашу, отобрав весь бизнес. Года три на воде и хлебе держал, пока Глава Рода не приполз на коленях за прощением.

‑ Простил? – я оживился.

‑ Простил. Старший Колесников вернулся домой и заблокировал Витьке Дар. На целый год. Он и так‑то был неспособным, слабым одаренным, – фыркнула девушка. – Но иначе повлиять на этого идиота было нельзя. Витька, на первый взгляд, за ум взялся, но еще больше ударился в изучение экзотических видов борьбы.

‑ Понятно. Представляешь, у меня с ним будет дуэль. Оскорбление чести.

‑ Ты серьезно? – вытаращилась на меня княжна. – Дуэль? Совсем мозги потеряли? Что произошло?

‑ Он оскорбил меня, назвал безродным щенком. Понимаешь, есть вещи, которые оскорбляют не меня, а моих погибших родителей. Такие слова нельзя прощать. Колесников идиот, согласен. Но задевать память мамы и папы не позволю. Знаю, обижать убогих нельзя. Однако Витьке пойдет на пользу.

‑ Уже определились с дуэлью? – деловито поинтересовалась девушка. Мне показалось, что в ее глазах заискрился интерес.

‑ Завтра пришлю секундантов, – я почесал затылок. – Слушай, Мира, поможешь с выбором опытных и достойных людей?

‑ Нужны секунданты? Своих нет? Ладно, ладно, не сопи так страшно. Дай подумать, – Мира начала коготками выбивать дробь по крышке стола. Я терпеливо ждал, посасывая холодную водичку с пузырьками. – О! Как ты смотришь, если Володю Решетникова попрошу? Он с радостью согласиться.

‑ Решетников? – я замер. Это ведь муж Полины Барсуковой! Щербатовы не знают о моих отношениях с опальной семьей, и я тоже помолчу. – Надежный человек?

‑ Помешан на дворянских кодексах. А еще у него зуб на Колесникова.

‑ Большой зуб?

‑ Ага, весьма большой и острый. Витька частенько приставал к Полине – его жене, когда Володя еще не был женат на ней. В общем, крови попортил немало.

‑ Пусть будет Решетников. Надо еще кого‑то солидного, чтобы вызов не превратился в клоунаду.

‑ Ну‑ууу, – протянула княжна. – Как смотришь на Пашу? Княжич сразу придаст вес вызову.

‑ Павел – это серьезно, – я согласился с выбором. – Тогда завтра утром у Колесниковых смогут быть?

‑ Да не вопрос, решим, – пожала плечами Мира. – От тебя духами сильно пахнет. С девушкой встречался? Кто она? Познакомишь?

Ну и нюх у княжны! Я даже оторопел от неожиданности, но потом рассмеялся:

‑ Зачем тебе знать? Если у меня появилась девушка – какая необходимость знакомиться с ней?

‑ Интересно…

‑ Мира, ну несерьезно, – протянул я и вдруг вспомнил, что хотел узнать. В голове навязчиво крутится рассказ Алики о недостающем комплекте перстней «солнечного доспеха». – Ты помнишь, мы работали по компании «Глобал Старс» …

‑ Да, британская компания, – Мира разочарованно вздохнула, не дождавшись от меня подробностей встречи с таинственной незнакомкой. Делаю ставку на сто рублей, что княжна начнет по своим каналам выяснять, кто охмуряет Волоцкого. Интересно, добьется своего? – Их головной офис находится в Портсмуте. Тебе зачем? Все документы уже подписаны, контракт вступил в силу. На следующей неделе ожидаем первый грузовой самолет.

‑ Хочу выяснить, не светился ли в документах некий Уильям Грэйс? Он известный коллекционер, но может вполне быть соучредителем.

‑ В договоре соучредители не указываются, только основные игроки, – Мирослава смотрит на меня очень внимательно, словно пытается понять, что я еще задумал. – Но мне под силу узнать о твоем англичанине. Интригуешь, Колояр…

‑ Буду благодарен.

‑ Познакомишь со своей девушкой, – быстро произнесла княжна. – Иначе благодарность не принимается.

‑ Да нет у меня никого, – с усмешкой сказал я.

‑ Врешь, – убежденно сказала Мирослава. – Не убедительно доказываешь о своей невиновности.

‑ Да я и не собирался защищаться от того, чего нет, – разговор с княжной иногда утомлял. Девица умела свернуть обсуждение важной проблемы на второстепенные и ненужные споры. Для таких случаев нужно просто покинуть ее кабинет. – Ладно, пошел я. Когда домой поедем?

‑ Через полчаса, – посмотрела на свои часики Мирослава. – Там сейчас такой бедлам. Работники стену, которую папуля раздолбил своей магией, сейчас ремонтируют. А моя комната находится как раз на втором этаже над этим помещением. Кстати, ты меня домой отвезешь сам или Гиви с Ириной?

‑ Ага, потом к себе через весь город на попутке ехать, – я замахал руками. – Не‑не! В твою «мазератти» я не сяду.

‑ Отец пригласил тебя на ужин, – вдруг ошарашила меня княжна. – Надеюсь, у тебя хватит ума не возражать и принять предложение?

‑ Ладно, поедем полным сопровождением, – я вздохнул, вспомнив скучающую в моем номере Алику. С кем я хотел провести время, так только с этой девушкой. – Гиви с Ириной тоже возьмем. Сдадим тебя с рук на руки заботливому папаше.

‑ Язва ты, Волоцкий, – отмахнулась княжна. – Все, иди отсюда. Мне нужно закончить одно дело по немецкой фирме. Через полчасика поедем.

****

Каждый раз желание князя Щербатова видеть меня изрядно напрягало. Неужели до сих пор проверяет меня, прощупывает намерения, пытаясь вывести на чистую воду? В общем, не стал я в этот раз ломать голову. Мне в любом случае надо обсудить с княжичем Павлом условия завтрашнего вызова на дуэль. Мирослава уже успела созвониться с братом и поинтересовалась, сможет ли тот участвовать в одном интересном мероприятии. Павел с большим энтузиазмом согласился.

У Щербатовых я уже был, но в другом крыле здания. В этот раз Мира завела меня в гостиную, где самой большой достопримечательностью оказался огромный овальный стол из светлых сортов дерева. Как удалось столярам точно выверить форму овала при таких размерах – для меня оказалось загадкой. Может, из нескольких половинок состоит? Или магию применили при обработке крышки?

За столом собралось все семейство, начиная от самых младших и заканчивая женами князя. Мисяй и Невзор находились тут же, как самые верные и приближенные, но, вероятнее, для контроля за мной. Слуги стояли вдоль стены, ожидая сигнала к раздаче блюд. Несколько телохранителей перекрывали выход, а один встал за моей спиной. Ну‑ну, я наивными мечтами не страдал. Знал, что присматривать за мной обязательно станут.

Щербатов с некой долей помпезности представил меня Семье. Женщины с любопытством обозревали мою скромную персону, а мужчины и молодые люди – с некоторой долей здравого мужского цинизма. На что я гожусь, как держусь?

‑ Борис, не кажется ли, что процесс представления излишне затянулся? – усмехнулась княгиня Валентина, судя по всему, в иерархии семьи главенствующее лицо. После мужа, конечно. – Колояр, присаживайтесь рядом с Мирославой, не стесняйтесь, раз уж взяли на себя функции окружника.

Вот же зараза! И Мира хороша! Разбалтывает наши разговоры своим мамочкам! Подколола своим замечанием.

Мира, уже успевшая переодеться в домашнее темно‑синее платье, стоившее, наверное, папаше сотни три шуршащих бумажек, склонила голову, чтобы я не видел ее улыбки.

‑ Благодарю за доверие, княгиня, – куснул я в ответ и сел рядом с девушкой. Прошипел. – Болтушка, язык без костей!

В ответ только фырканье.

Щербатов подал знак слугам, и те мгновенно оживились, бросились обслуживать стол. Я огляделся. Вот Елена со своим мужем напротив сидит, весело подмигивает. Олег, брат Мирославы, внимательно рассматривает меня, поблескивая стеклами очков.

‑ Уважаемый Колояр, может, вы расскажете немного о себе, – попросила вторая жена князя, Ирина Андреевна, мать Елены. – Право, столько жалоб от Мирочки, что ее опекает страшно эгоистичный, жутко злой солдафон. Опровергните эти инсинуации!

‑ Мама! – воскликнула Мирослава и покраснела. За столом рассмеялись. – Я не говорила такого!

Ну, вы же понимаете, что ужин в кругу большой аристократической семьи – это повод почесать языками, прощупать приглашенных, оценить перспективы сотрудничества, как человек вольется в клан, полезен ли окажется в будущем. Так что мы не торопились кушать ароматный супчик с рябчиками под неспешный разговор.

‑ Вы знаете, Мира права, – я внутренне усмехнулся. Суп‑то вкусный. Жаль, не дают насладиться угощением. – Я и на самом деле солдафон. Привык к службе, которая не раз спасала мою шкуру. Вот и не подумавши, перенес свои наработки на бедную девушку. Извиняюсь…

‑ Ничего, ничего, – хмыкнул Щербатов, чутко улавливая настроение сидящих за столом. – Ей полезно. Последние события только подтвердили правильность моего решения. Впредь разрешаю применять твои наработки для защиты младшей княжны.

‑ Я тебя убью, – процедила сквозь зубы Мирослава. – Причем, уже завтра.

‑ Да, мы хотим поблагодарить вас, Колояр, за спасение дочери, – благосклонно произнесла княгиня Валентина. – Наши аналитики просчитывали варианты, и ни один не показал хорошего исхода. Против мага‑архата выстоять практически не было шанса.

‑ Архат? – я посмотрел на Щербатова.

‑ Вы, Волоцкий, угробили архата, – встрял в разговор Невзор, сверля меня своим тяжелым взглядом, так и не изменившимся с первого дня нашего знакомства. Помню, хорошо помню! – Все специалисты недоумевают, как так получилось, что не имеющий полноценного Дара человек скастовал очень сложное заклятие «феникса» – единственно правильный ход в ситуации.

Так значит «огненная птица» имеет свое название. «Феникс». Буду знать.

‑ Я уже говорил о семейных артефактах, – пришлось пояснить, – которые достались мне в наследство. Может, в них дело.

‑ «Феникс» – весьма древнее заклятие, о нем мало знают в Европе, и чаще всего применяют на Ближнем Востоке, – пояснил Невзор, отложив ложку в сторону. – Причем, первые упоминания пришли именно оттуда. Могу лишь сказать, что технику начали отрабатывать с пятого‑шестого века. Не уверен, что она могла появиться в арсенале Рода Волоцких.

‑ Я нарушил какие‑то правила? – черт побери, надо быстрее суп хлебать, пока не отобрали. Вон, слуги уже на низком старте находятся. Пока архат думает, что поймал меня, я спокойно орудую ложкой.

‑ Ни в коем случае, – наклонил голову Невзор. – Но любая магическая составляющая оставляет свой след. Видите, господин Волоцкий, что мы докопались не только до убитого мага, но и до вашего заклятия. Меня заинтересовали ваши фамильные перстни.

‑ Хорошо, не буду больше обижать архатов, – надоел мне чертов старик. О, смена блюд! Какая‑то запеканка с мясом и зеленью, красиво посыпанной сверху. – Если они сами оставят меня в покое. А перстни я никому в руки не дам. Они завязаны на кровь.

Раздался смешок. Кажется, Пашка развеселился. Да и многие тоже старательно прячут улыбки.

‑ Да, это сильный аргумент, Невзор, – даже Щербатов показал, что архат слегка перебарщивает.

‑ Господин Волоцкий славится не только своими неожиданными способностями, но и благородством, – усмехнулся Павел. – Имею честь доложить, папа и мамы, что мне предложено стать секундантом Колояра. Завтра идем вместе с Володей Решетниковым к Колесниковым.

‑ Что за бред? – Щербатов нахмурился. – Это как понимать, сын?

‑ Мощно задвинули, – хмыкнул двадцатилетний Иван. – Кого щемить будете?

‑ Иван! – воскликнула княгиня Валентина. – Где нахватался вульгарностей? У местной шпаны?

‑ Витька Колесников устроил гонки по городу, – пояснил Павел и подмигнул мне. – Угробил машину какого‑то простолюдина, морду помял ему и предъявил за свою тачку. Колояр был свидетелем нарушения, попробовал усовестить дебила с большими кулаками, но благополучно получил ответ, который стопроцентно потянул на дуэль.

‑ Я хотел просто застрелить мерзавца, – развел я руками и получил незаметный тычок от Миры. – А он хочет бой без правил.

‑ Витька – бешеный бык на ринге, – Олег поправил очки. – Реально, Колояр, без обид. Если дуэль не на пистолетах или не в Магическом Круге – он невероятно крут. Поговаривали пару лет назад, что Колесников для улучшения своих физических кондиций подтянул какого‑то мага, и он готовил ему эликсиры, мази, таблетки.

‑ Откуда тебе известно? – заволновалась Мирослава, и ее рука, держащая вилку, дрогнула.

‑ Разные источники, – пожал плечами Олег. – Что подтверждается невероятным количеством тяжелых травм его спарринг‑партнеров. Бьет так, что кости ломаются.

‑ Действительно, Колояр, откажись, – мягко посоветовала Елена. – Или дворянская честь не позволяет?

‑ Я не могу, – покачал я головой, – не тот случай.

‑ Мне еще этого не хватало, – проворчал Щербатов. – Кажется, Колесников‑старший полностью утратил контроль за сыном. Поговорю с ним… Или нет. Павел, проведешь по всем канонам вызов на поединок. Я верю в Колояра. Не забывайте, что он не в тепличных условиях выращен.

«Модификаторы на магической основе, – догадался я, как только услышал про эликсиры. – Они сами по себе настоящие усилители всех функций организма, а с магией так вообще из человека делают машину для убийств. Черт, надо провести диагностику своих модификаторов. Совсем запустил себя».

‑ А когда Виктор проиграет – я его изгоню из клана, – зло ощерился князь. – Мне такие…несдержанные не нужны.

Вот и зря. Разозленный парень обязательно уйдет в чужой клан, и хуже врага не придумаешь. Надо ему просто найти нужное дело, в котором он будет себя чувствовать нужным, а не хренью маяться. Мне, конечно, такой раздрай только на руку. Пусть между собой выясняют отношения. Если Щербатов умеет просчитывать ситуацию с каждым своим подчиненным – обязательно о последствиях подумает.

‑ Хотел бы я посмотреть на лицо нашего неугомонного Вити, – Олег скинул очки и ожесточенно потер переносицу. – Пашка и Володя своим видом вгонят в печаль дядю Алексея.

Разговор незаметно перекинулся на обсуждение странного происшествия на Курганных Землях. Было много версий, что за артефакт нашли миряне. Невзор долго ходил вокруг да около, но одно интересное предположение выдвинул. В том самом кургане могли похоронить древнего жреца или верховного князя с оберегом‑ловушкой. Например, кто‑то из похитителей, польстившись на баснословные сокровища, опускаемые в могилу вместе с великим вождем или жрецом, мог обнаружить этот амулет и активировать его простым движением рук. Скорее всего, так и есть. Этот артефакт стал некой тактильной миной замедленного действия, ловушкой для дурачков. Например, потереть его или надломить не составит труда любому похитителю, не умеющему читать. Все правильно. Иначе как простой горожанин, имевший за плечами только начальный курс общей школы, смог активировать магический заряд?

‑ Вы еще не проверяли этот курган? – поинтересовался я. – Кто там похоронен?

‑ Я запретил на время проводить проверку, – прищурился Щербатов. – Хочу посмотреть, кто еще клюнет на приманку. За вчерашний день мы проверили всех антикваров по городу, легальных и нелегальных. Всплыло очень много информации. Получается, что по княжеству кто‑то активно скупает артефакты, найденные на Курганных Землях. Это касается и тебя, Колояр. Пока ты отсутствовал, на твоей половине резвились такие толстые мыши, что многие коллекционеры руки потирали от счастья.

‑ Лишь бы не вздумали проверять находки, магические они или нет.

‑ Любой артефакт проверяется на магию сразу, – вмешался Невзор, поджав губы. – Не бывает иного среди антикваров‑оценщиков. Существует инструкция, требующая тщательной проверки. Как оказалось, не зря умные люди придумывают ограничения. Один болван не только себя угробил, но и две семьи без кормильцев оставил. Ладно, что амулет оказался довольно слабым. Радиус ограничен ста метрами. Никого больше не задело.

‑ И все же – сумели идентифицировать? – я дал возможность слуге убрать лишние тарелки, и передо мной поставили блюдце с бисквитным пирожным и чай в тонкой фарфоровой чашке.

‑ Обычный амулет с простейшим механизмом активации, – Невзор посмотрел на бисквит как на врага. – Защита от дурака. Такие в стародавние времена обобщенно называли «улыбка легкой смерти». Не надо знать заумных колдовских слов. Плюнул, растер – получи большой «бабах».

‑ Знающий человек сделает выводы, – я хмыкнул. – Действительно, могут клюнуть на огромные сокровища под курганом. У обычных вождей таких хитрых оберегов нет.

‑ Даже хорошо, что амулет сработал не под курганом, а в нескольких километрах от него, – Невзор неожиданно смягчил свой тон, но все так же пристально изучил мою физиономию. Я почувствовал легкое головокружение и осторожное сдавливание в районе затылка и висков. Ментальное сканирование применяет, падла.

Даю мысленную команду поставить блок, не обращаясь к своему призрачному помощнику. Ясни не дурак, сообразил быстро, кто вмешивается в его епархию, то бишь в мозги носителя. Давление прекратилось, а у Невзора неожиданно для всех из пальцев выскользнула чашка и грохнулась об пол, жалобно звякнув осколками дорогого фарфора.

Все с недоумением посмотрели на архата. Слуги бросились подбирать осколки. Невзор отчаянно покраснел и пробормотал:

‑ Хозяин, прости. Рука дрогнула. Устал за сегодня. Я смогу собрать чашку. Прикажи слугам отнести в мою комнату. Позволь, я пойду.

‑ Иди, – кивнул Щербатов, не выказывая удивления. Умеет себя держать в руках.

За столом оживились, словно и не заметили казуса со старым архатом. Ну, что ж, я частично удовлетворен падением врага. Ладно, ладно, не падением. Всего лишь споткнулся хрен старый. Нечего в мою голову лезть.

Ужин закончился, и я не стал долго задерживаться, дав обещание обеим княгиням, что буду чаще заглядывать в гости. И, конечно, приглядывать за Мирославой. Такая энергичная девушка требует пристального внимания. Можно применять любые меры воздействия, это только на пользу.

Мира, стоявшая рядом со мной на освещенном яркими фонарями парадном крыльце, крепко вцепилась в мой локоть и возмущенно шипела, но не смела перечить матерям.

‑ Я обязательно приму к сведению ваши рекомендации, – с улыбкой кивал я. – Несомненно. До свидания. Всего доброго.

Павел отвел меня в сторону, бесцеремонно оторвав сестру от локтя.

‑ Тебе не стоит вместе с нами заходить к Колесниковым, – сказал он. – Слишком много чести для болвана. Сделаем так: я с Володей буду грузить Виктора проблемами, авось откажется. А ты сиди в машине. Поедем на моей, понял? Княжеский герб, знаешь, прочищает мозги любому.

‑ У Колесникова клинический случай, – несогласился я. – Хорошо, буду ждать.

‑ В восемь мы заедем за тобой, – хлопнул по плечу княжич. – Не проспи.

С князем Щербатовым я попрощался еще в гостиной, поэтому не стал задерживаться и поспешил «домой». Там меня ждала Алика, одна, в чужом номере. Неизвестно, что произошло за эти часы, когда я трепался языком с княжеским семейством. Мои страхи оказались напрасны. Девушка предусмотрительно закрылась изнутри на внутренний замок. Пришлось стучать условно. Дверь открылась наполовину.

‑ Наконец‑то, – пробурчала она, когда я проскользнул в номер.

Алика напялила на себя мой длинный халат. По недовольной мордашке было видно, что она легла спать давно, не дождавшись меня. Закрывшись, я привлек к себе девушку и поцеловал в теплые полуоткрытые губы.

‑ От тебя пахнет женскими духами, – она отстранилась и потопала к постели. – Лгун и обманщик.

Да что ж такое‑то? Мне теперь вообще ни к одной девице подходить нельзя?

‑ Мне пришлось сегодня быть на ужине у Щербатовых, – я не стал оправдываться и с удовольствием развалился в кресле. – Княжна Мирослава пригласила. Рядом с ней сидел весь вечер.

Алика молча натянула до подбородка одеяло.

‑ Пойду в душ, – я вздохнул. – Завтра рано вставать. Спи.

Не хватало мне женской ревности, возникшей на ровном месте. Ополоснувшись под теплыми струями воды, я вытерся и надел легкий тренировочный костюм. Не буду же снимать с девушки халат. Хм…, сразу соблазнительные картинки в голове возникли. Даже Ясни одобрительно подкинул идеи, как должен действовать настоящий воин, когда в его постели лежит женщина. Я послал подсказчика подальше, а сам устроился в кресле, закинув ноги на подставленный стул. Выключил ночник и задумался, глядя на освещенный квадрат стены от уличного фонаря.

Война с Щербатовыми откладывается. Появились враги поинтереснее. С Рахдаем все понятно. Закопал один раз, закопаю снова. А вот ярославские посерьезнее будут. За ними мощь клана и непонятная возня вокруг Мирославы. Не понимаю, почему они так зациклились на девушке. У князя еще четверо детей и даже внуки есть. Похищай любого и шантажируй. Не понимаю, почему Мира?

Я заснул, и мне снился молодой парень с белозубой улыбкой. Мы стояли с ним на большой поляне, залитой солнцем, и он учил меня магическим премудростям. Я легко работал с элементалями всех стихий, умел трансформировать из своих перстней броню и различное оружие, начиная от топора и заканчивая огромной секирой с пылающим лезвием. Понимая, что каким‑то образом прикоснулся к магическим мистериям, я пытался запомнить важные моменты, но мысли выскальзывали и рассыпались мелкими крошками на периферии сознания.


Глава 6



Глава шестая

– Имею честь быть представленным благородным дворянином, происхождением от Первородных, – сознательно занудливым голосом начал вещать клановый княжич Павел Щербатов, злорадно глядя на посеревшее лицо Виктора, который не ожидал увидеть такого гостя, – боярином Волоцким Колояром, весьма возмущенным поведением вашего сына, уважаемый Алексей Игоревич.

Переведя взгляд с Виктора, княжич полностью сосредоточил свое внимание на Главе Семьи, как тот отреагирует.

Колесников‑отец застыл столбом, ожидая неприятных слов.

‑ Как известно, между вашим сыном и означенным господином произошел конфликт, который может быть улажен взаимными договоренностями или удовлетворением чести через дуэль, – вступил в бой Решетников, с тайным страхом ждавший, что отец Витьки пойдет на соглашение. Ему хотелось, чтобы Волоцкий настучал в бубен чертовому городскому задире. Когда жена Полина узнала о возвращении молодого дворянина, она почему‑то обрадовалась и пообещала скорое решение всех проблем, связанных с Виктором. Получается, о чем‑то догадывалась? Надо спросить, знакома ли она с Колояром? По косвенным признакам – да. Почему же сам Колояр молчит?

‑ Господа, может, вы пройдете в гостиную? – левая рука у Алексея Игоревича странно задрожала, когда он вцепился ею в лацкан пиджака. – Выпьем по рюмочке хорошего коньячку, обсудим проблему. Ведь все вопросы решаются не только в Магическом Кругу?

Павел переглянулся со своим свитским. Выходит, старик не знает, что его беспутный сынок совсем стал скорбным на голову и предложил дуэль на обычном спортивном ринге, игнорируя обязательный магический бой? Вон как перекосило Колесникова. По установленным правилам дуэли между одаренными дворянами проводятся с применением магических техник, «дабы для их чести не было урону, и не уподобляться простолюдинам с их кулачными забавами».

Княжич с сочувствием относился к Алексею Игоревичу, считая того хорошим, исполнительным слугой клана. И младший сын – тоже нормальный человек, шустрый и сообразительный паренек. Но одна паршивая овца в последнее время все стадо портит.

Они согласились на просьбу хозяина дома, но от коньяка отказались. А Витька куда‑то исчез, испарился словно утренний туман под напором свежего ветра. Отец нахмурился.

‑ Алексей Игоревич, вы, наверняка, не совсем точно информированы о деталях дуэли, – мягко сказал Павел. – Господин Волоцкий действительно бросил вызов за оскорбление чести своего Рода, но Виктор, имевший право выбора оружия и места, решил провести дуэль на ринге. Бой без правил.

‑ На ринге? – не поверил Колесников.

‑ Именно, – подтвердил Володя Решетников. – Бой на ринге в спортивном комплексе «Витязь». Дуэль будет идти до нокаута или до того момента, когда один из соперников физически не сможет продолжать бой.

‑ Щенок! – сморщился отец. – Хочет честь рода уронить! Позор мне на старости лет! Тьфу! Зря господин Волоцкий дал выбор этому прохвосту. Чертов оболтус совсем забыл, что такое семья, для чего она вообще существует. Одни тренажеры на уме. Штанги, гири, спортивные станки, таблетки. Почему ваш отец, княжич Павел, не может обуздать его?

Старик сгорбился. Потратить столько сил на воспитание сына и осознать всю бесполезность долголетнего процесса, когда все ресурсы в наследника вбуханы напрасно – удар тяжелый.

‑ Князь Щербатов никогда не вмешивается в дела своих вассалов, если они касаются воспитания в кругу семьи, – чересчур жестко ответил Павел. – Но в данном случае наказание последует, это несомненно. Только после боя. Боюсь, что договариваться поздно.

‑ Витька! – неожиданно для всех рявкнул отец. – Куда подевался, паршивец?

Что‑то с тяжелым грохотом упало на пол в глубине дома, послышались восклицания, топот ног. Секунданты не стали присаживаться на диван, предпочитая ожидать виновника проблемы на ногах. Княжич заложил руки за спину и стал прохаживаться по гостиной, с нарочитым любопытством разглядывая портреты предков рода Колесниковых. Володя Решетников сохранял молчание, уткнувшись в экран телефона. Отвечал на бесконечные запросы любимой жены в текстовом режиме. Тоже волнуется, как будто сам Володя является дуэлянтом.

Виктор появился через пять минут, уже только одной своей неторопливостью вызвав раздражение Павла. В тренировочном шерстяном костюме, сидящем на нем как влитой, на мощной фигуре, в мягких теннисных туфлях, он развязно зашел в гостиную с таким видом, как будто только что не присутствовал при встрече с секундантами, учтиво кивнув княжичу и просверлив злым взглядом Решетникова. Надо признать, что‑то гипнотически неприятное светилось в глазах Виктора, грозящее перейти в беспричинную злость или бешенство. Неужели магические эликсиры меняют и ломают психику человека? Ведь еще пять лет назад парень не был настолько агрессивным.

‑ Господин Колесников, – княжич Павел встал напротив Витьки, нисколько не боясь безумную черноту его зрачков. – Намерен известить вас о вызове на дуэль господином Волоцким. Предварительный выбор оружия и способа дуэли был за вами. Вы отказываетесь от нее? Меняете способ сатисфакции или все остается в силе?

‑ Без изменений, – ухмыльнулся Виктор. – Неужели не испугался?

‑ Обсудим момент прекращения дуэли, – холодно произнес Павел. – До смерти, до травмы, до первой крови? Или еще какие варианты предпочтете? Может, все‑таки в Магическом Кругу?

‑ Магический Круг? – скривился Колесников, а отец побагровел от поведения сына. – Дешевая инсценировка боя! По‑мужски, на кулаках, зубами и ногами! Вот это я понимаю!

‑ Ваш ответ?

‑ Ладно, – хмыкнул Виктор. – Как только я сломаю ему ребра – бой прекращается.

‑ То есть, до первой тяжелой травмы? – уточнил княжич. – Кровь в расчет не берется?

‑ До первой тяжелой травмы, – все‑таки немного подумал Витька, прежде чем подтвердил свои слова.

‑ Когда угодно встретиться?

‑ В субботу. Ринг спортивного комплекса «Витязь»». В девять вечера. Опоздание автоматически ставит господина Волоцкого в неприглядном свете как труса и человека, не держащего слова.

‑ Всего доброго, – тут же развернулся к выходу Щербатов. – Я передам условия Колояру.

Он надменно выпрямился и пошел к выходу, не замечая суету слуг возле дверей. Решетников едва поспевал за ним.

****

‑ Что‑то вы невеселые, – заметил я, когда Павел и Володя садились в машину. Водитель тут же выехал за ворота особняка Колесниковых и помчался по улице в сторону «Интерлогиста». Решетников сидел на переднем сиденье и делал вид, что не слушает нас.

‑ А чему веселиться? – пожал плечами княжич. – Через несколько дней цветущий красивый парень Колояр Волоцкий превратится в отбивную. Посмотрел я на Витьку. Это что за гора мускулов? Чего такого он жрет?

‑ Да плевать, – отмахнулся я. – Когда?

‑ В субботу в девять вечера в «Витязе».

‑ Ага, где же еще, – я не удивился. Виктор тренируется там изо дня в день, имеет кучу последователей, поклонников и поклонниц, ему знаком каждый сантиметр ринга. – До смерти?

‑ Пока кого‑то не покалечат, – хмыкнул Павел. – Ты вообще не переживаешь? Реально, он тебя уделает.

‑ Не уделает. Кажется, я понял, что именно он в организме прокачивал с помощью магических зелий. Кстати, лекари не запрещены?

‑ По умолчанию на любой дуэли должны присутствовать лекари в ранге архимага, – наставительно произнес Щербатов. – Мы предоставим тебе услуги нашего целителя. Думаю, отец не будет против.

‑ Хм, ладно. Не буду отказываться, – я прикинул, что целитель понадобится. Черт его знает, этого Колесникова. Мне известно, насколько мощно влияют модификаторы на тело подготовленного бойца. Сила удара возрастает многократно, скорость реакции неимоверная. И чувствительность к ранам падает. Со сломанными костями можно драться. – Но вы в любом случае будете секундантами. А кто будет организатором? Нужен непредвзятый участник.

‑ Дядя Кирилл, – неожиданно ответил Павел. – Он входит в Родовой Совет, ты его не знаешь. Средний брат отца. Я с ним перекинулся парой слов. Как жеребец копытом забил. Любит дядька такие развлечения.

‑ Виктор решил устроить из дуэли представление, – поморщился Решетников. – Дурной тон…

‑ Специально, – я хмыкнул. – Колесников хочет укрепить свое реноме жесткого бойца. Если победит меня, будет потом орать на каждом углу, что сломал бывшего кадета. Для монастырской школы плохая репутация.

‑ Так победи! – удивился Павел. – Кстати, все хочу спросить: что за девица утром с тобой возле гостиницы стояла? Такая хорошенькая… Но недовольная.

‑ Но‑но! – я мгновенно подобрался. – Даже не думайте, княжич. У вас, вообще‑то, жена есть. По слухам, отец вторую подбирает.

‑ Да, куда‑то торопится, – поморщился Павел. – Все ради укрепления позиций в Москве.

‑ Она из московского дворянства? – а чему я удивляюсь? Щербатовы – верные союзники императорского клана, и укрепление позиций вдали от Торгуева для князя Бориса весьма выгодны. Вот только кто? Ответит Пашка или нет?

‑ Из Рода Вяземских, – кивнул княжич. – Только не по главной линии. Она – дочь среднего брата Главы Семьи.

‑ И тем не менее…, ‑ осторожно ответил я. – Хорошая партия. Вяземские, я слышал, сильные одаренные. В роду очень много талантливых и перспективных стихийников.

‑ Только об этом знаешь? – засмеялся Павел, пихнув меня плечом. – А ты в курсе, что Вяземские имеют обширную сеть банков за рубежом? Англия, Франция, итальянские и германские княжества. Князья, дожи, герцоги, представители императорских семей крепко сидят на крючке этого клана.

Да, Вяземские не входили в императорский клан, но, как и Щербатовы, слыли крепкими союзниками. Можно сказать, случись какая заварушка, только обе этих Семьи могли выставить до пяти тысяч бойцов. А если плечо подставит император – туши свет.

‑ Серьезно, Павел Борисович, за тебя взялись, – посочувствовал я. – Но и перспективы мощные…

‑ Ага, как бы не пришлось из Торгуева уезжать, – поморщился Павел.

‑ В Москву?

‑ Дальше. Или Париж, или Лондон.

У меня в предвкушении зачесались ладони. Пожалуйста, пусть в Лондон! И тогда можно использовать Пашку втемную, чтобы выйти на Уильяма Грэйса. Мне нужны все перстни для создания доспеха! Если смогу у Грэйса приобрести те самые перстни, останется найти два последних…

‑ Париж, наверное, самый лучший вариант, – задумчиво произнес я. – Каштаны, кофе, круассаны…

Княжич фыркнул с пренебрежением.

‑ Знаешь, если меня хотят посадить на перспективное направление, выгодное отцу и Вяземским, то только Лондон. Мне он больше подходит, чем расфуфыренный Париж. На Острове такие волчары водятся, как раз по моей душе. Для профессионального роста франки меньше подходят.

По моему мнению, Павел уже смирился с будущими перспективами и прорабатывает свою дальнейшую жизнь на туманном Альбионе. Хоть бы так! Да почему нет? У Щербатовых большие планы на британцев. Транзитный поток возрастет, клан получит весомую прибыль. Только я недоумеваю до сих пор, почему в качестве мишени выбрали Мирославу, в этом бизнесе пока ничего не значащую. Княжич Павел является самой оптимальной фигурой для шантажа. Сразу по планам Щербатовых и Вяземских бьет.

Всплывшие обстоятельства скорой свадьбы княжича Павла с представительницей клана Вяземских отлично ложилось в версию о причастности Паниных к недавним событиям. Ярославские могли узнать о слиянии двух Семей и заторопились. Может такое быть? Я не следователь по особо важным делам, но слишком выпячивается покушение на княжну.

Володю Решетникова мы высадили возле семейного особняка, попрощались. Я хотел передать Полине привет – и отказался. Пока не стоит. Не стоит афишировать наше знакомство. Если до сих пор с ее стороны нет попытки встретиться со мной, значит, девушка просчитала все последствия такого шага. Ну и правильно. Когда‑нибудь нас представят официально.

Мы на мощном «ансате» княжича Павла доехали до офиса, где меня высадили с пожеланиями как следует подготовиться к дуэли. А чего готовиться? Я уже понял, чего ждать от Виктора. Боец серьезный, честно признаюсь. Мне нужно прокачать модификаторы, разленившиеся от активировавшегося Дара. Вот и получается, одно теряю, а другое не приобрел. Где же найти учителя? Натурально, головная боль на ровном месте. И не проигнорируешь. Нужен мне маг‑наставник, очень нужен.

Зашел в приемную, поздоровался с секретаршей, поинтересовался, на месте ли княжна. Оказывается, у нее сейчас идет совещание со своими сотрудниками. Не буду мешать. Пожал руку Гиви, сидевшему за соседним столом. С недавних пор мое распоряжение о постоянной охране Мирославы вступило в действие. Парню, правда, приходится практически весь день торчать в приемной, но он не унывал. Перед ним лежали кроссворды и какая‑то потрепанная толстая книжка.

В личном кабинете меня встретила радостная Ирина. Она потрясла небольшой кипой газет и подала мне одну из них.

‑ Ты попал в яблочко, господин Волоцкий! – молодая женщина светилась улыбкой. – «Волжские зори» – клановое издание. Типографию содержат Софоновы – вассальный род Паниных. Текст из обрывка газеты – именно из «Волжских зорь». Уф!

Ирина налила себе в стакан воды и залпом выпила. Я развернул газету и увидел обведенный красным маркером текст, один в один сходящийся с обрывком, найденным в кармане убитого архата.

‑ Отлично, – я тоже испытал облегчение. Если ярославские на самом деле причастны к суматохе в городе – пусть Мисяй занимается враждебным кланом. Это его работа. Может, сломает себе голову. Или Панины грохнут. Чужими руками устраню одну проблему. – За это выпьем. Но не сегодня.

‑ Правильно, – кивнула Ирина. – За рабочую версию рано бутылку открывать. Колояр, отпустишь меня сегодня пораньше?

‑ На свидание? – ухмыльнулся я, присаживаясь за стол. Газету положил перед собой.

‑ Почему сразу на свидание?

‑ Платье нарядное, которое ни разу на работу не надевала. Парфюм тонкий, вкусный. И вообще, пора свою личную жизнь налаживать. Ты же красивая женщина, Ирина. Неужели нет претендента на твою руку?

‑ Сумбурные выводы, – рассмеялась Лапочкина. – И не умеешь ты уговаривать, Колояр. Ладно, угадал. У меня романтическая встреча со старым знакомым. Приехал из Ростова. Сто лет не виделись.

‑ Да хоть сейчас иди, – махнул я благодушно рукой.

‑ Правда?

‑ Правда. Если завтра опоздаешь на работу – приму во внимание.

‑ Спасибо‑спасибо! – Ирина пыталась сдержать радость. Схватив сумочку, она метнулась к двери и остановилась. – Кстати, княжна Мирослава просила меня аккуратно выяснить, с кем ты вчера встречался. Подозреваю, что она всерьез взялась за твою личную жизнь.

Стукачи уже отработали свой хлеб! Вот же оперативность!

‑ Лучше бы она так рьяно работала, – проворчал я. – Что тебе известно?

‑ Мне известно, что помимо меня она надавила на заместителя Мисяя‑ Пеструшина, чтобы тот узнал, кто такая Александра Громова.

Ефим Пеструшин на самом деле являлся вторым лицом в СБ князя. Молодой, тридцатилетний мужчина с оформившимся инстинктами удава. Еще немного – и самого начальника проглотит. Я пробовал наладить контакты с Ефимом, только он не стремится к сближению с кем бы то ни было. Нелюдимый человек. По службе вопросов нет, а вот какой он в душе? Какие мысли о своем будущем и об окружении князя Щербатова в его голове?

‑ Я правильно назвала ее имя? – невинно поинтересовалась Лапочкина.

‑ Дьяволова задница! – я хлопнул ладонью по столу. – Вот зачем ей это надо, Ирина? Ну, какое дело Мирославе, с кем я встречаюсь?

‑ Она не дворянка. Я про твою знакомую…

‑ Да плевать! Меня никто не упрекнет о дружеских связях с мирянкой! Некому! Неужели не понимает?

‑ Я подозреваю, что княжна к тебе стала испытывать некоторые симпатии, – улыбнулась Ирина. – И как любую красивую и яркую девушку, Мирославу злит твое невнимание. Ну не будь бесчувственным болваном! Ваш семейный союз маловероятен, конечно, но если подумать… Перспективы для тебя огромные…

‑ Ирина! Иди, а? Ростовский жених ждет тебя!

Ирина со смехом убежала, а я со злости еще раз грохнул по столу кулаком. Вот же зараза! Нельзя мне привязываться к человеку, чей папаша замаран в крови моих родителей! Это будет выглядеть как… как соглашение о мире. Разве об этом я думаю еженощно, когда ложусь спать? А вариант с Мирославой мне пришел в голову сразу, как только я был приближен князем к своей дочке. Пришел, да и вылетел. Действительно, маловероятно. Вон, Павла как продвигают. Союз с Вяземскими – не игра на губной гармошке. Это громадная и мощная финансовая, военная и административная система, в которую я собрался сунуть палку. Руку оторвет с мясом – вот что будет. Эх…

‑ Колояр!

Я настолько задумался, что не заметил вошедшую в кабинет Мирославу. Девушка протянула руку к металлической «собачке» замка и демонстративно щелкнула ею. Дверь заблокировала. Сейчас или убивать будет, или приставать.

‑ Кто такая Александра Громова? – угрожающе цокая каблуками, приблизилась ко мне княжна. Уперев левую руку в бок, а правую – в стол, она нависла надо мной. Гибкая, обворожительная в стильном костюме песочного цвета; белая блузка под расстегнутым пиджаком натянулась на высокой груди. Я поднял на нее глаза. На Мирославу, конечно, ну и на соблазнительных формах задержался чуток.

‑ Моя очень хорошая знакомая, – отвечаю спокойно.

‑ Или невеста? Или любовница? – в голосе Мирославы металл и холод. Кольца на руке запульсировали в такт сердцебиению. Камни‑амулеты возмущенно подняли фон магического давления.

‑ Невеста, любовница, подруга, помощница. Выбирай любой вариант. Какого черта ты следишь за мной? И загаси магию. Меня корежит от твоих артефактов.

‑ Выбирай выражения, Волоцкий! Я не слежу, а пытаюсь оградить тебя от ненужных контактов! Она – служащая князя Демидова, дурак! Еще не понял? Работает на раскопках твоих земель! Не соображаешь, что тебе ее специально подсовывают?

‑ Мирослава, – закипел я, – пожалуйста, не говори того, что рассорит нас. Лишнее слово – и мы враги. Алику я знаю давно, еще со службы в Демидово. Она здесь для того, чтобы встретиться со мной. Никаких заговоров…

‑ Алика? – язвительно произнесла Мирослава и гордо выпрямилась. – Надо же, как просто из Александры ты превратил имя в такое ласковое, пушистое…

‑ Нельзя?

‑ Можно! – рявкнула княжна. – Ты провел с ней ночь в своем номере! Черт с тобой! Но она здесь не просто так, еще раз говорю! Она подданная князя Демидова!

‑ Вы во вражде с князем Юрием Степановичем? – я постарался успокоиться. – По моим сведениям – нет. Даже договоренность существует. Нет никаких предпосылок к тому, что Алика… Александра под меня роет. Ты не знаешь ее.

Мирослава с грохотом вытащила стул из‑под стола, села на него, закинув ногу на ногу.

‑ Ты гробишь свою репутацию, Волоцкий. Ты дворянин из Первых. Твоя кровь не должна смешиваться с кровью мирянки. Если приспичило – мы найдем тебе девушку из благородных!

‑ Ого! Уже роль заботливой матери на себя берешь? – я с трудом сдержал ярость, скривив губы в улыбке. Что она хочет от меня? Спокойно, только спокойно, не брякнуть бы лишнее. – Не много ли чести?

‑ Давай не будем о чести, – выдохнула Мирослава и аккуратно застегнула верхнюю пуговку на блузке. – Скользкая тема. Я вижу, ты весь клокочешь. Что тебя задело? Моя осведомленность? Да, я такая. Вредная, мстительная, ревнивая сучка. Я хочу, чтобы ты не портил свою кровь. Отец заботится о тебе…

‑ Заботится? – я едва не выпучил глаза от такого пассажа. – И в чем его забота, не скажешь?

‑ Он хочет найти тебе подходящую партию. Мне кажется, папа слишком много времени уделяет твоему будущему. Вроде бы и не сын, не близкий родственники…

Ты сама‑то веришь, глупенькая, о чем говоришь? С трудом подавив изумление, я ответил несколько сумбурно: – Алика – дочь ведуна. А, значит, она имеет искру Дара.

‑ Не знала. Спасибо, что открыл еще одну замечательную ипостась своей подружки. Это подтверждает мои опасения. Ее могут использовать против тебя. Загребут земли под твои любовные страдания, фактически установив здесь филиал уральского княжества. А отец такого не позволит. Война никому не нужна. Поэтому я прошу, будь осторожен. Если не хочешь прекращать отношения с Громовой – ради всех богов – развлекайся. Но лично я буду следить за ней. И при малейшей опасности….

Мирослава встала, тряхнула головой.

‑ Договаривай. Устранишь?

‑ Эх, Колояр, – в глазах княжны мелькнули совершенно иные чувства, которые были до этого. Такой Миру я еще не видел. – Зачем ты мне приписываешь такие жуткие качества? Я же не людоедка. Просто попрошу отца выдать меня замуж за беспутного Волоцкого, а второй женой для тебя взять твою ненаглядную Алику. Ради безопасности Семьи и не на такие жертвы пойдешь. Зато рядом будет, никуда не дернется. И Демидовых слегка остепеним. Пусть мне плохо будет, но тебе еще хуже! Попробуй тогда проявить свой независимый характер!

Меня чуть удар не хватил от неожиданности. Пожалуйста, только не этот вариант! Я закашлялся, прижав кулак ко рту. Ничего себе шуточки у княжны! Смотрит серьезно, словно ожидает моего слова. Нет‑нет, ничего она не услышит сейчас. Я в шоковом состоянии.

Мирослава подошла ко мне и сильно ударила по спине ладонью.

‑ Спасибо, – сказал я, вытирая слезы с уголков глаз. – Только твой отец не пойдет на такую жертву. Не стоит она того. Тебе другую партию готовят. Павла сейчас оженят во второй раз, а следом и ты пойдешь под длань Лады.

‑ Много ты знаешь о князе Щербатове, – фыркнула девушка и уже полегче похлопала меня по хребту, словно огладила. – В его сейфе лежат десятки предложений от знатных семей Европы. В России мы добились многого, и отдавать меня замуж за местного дворянина – самое худшее вложение капиталов.

‑ Так я о чем и говорю! – с облегчением сказал я, радуясь, что слова Мирославы о своей свадьбе со мной – чудовищный ляп или бред взбалмошной девицы. Но никак не оговорка.

‑ А ты не радуйся, – наклонившись к моему уху, прошептала княжна. – Я ведь и в самом деле могу испортить твою жизнь своим вечным присутствием возле тебя.

‑ Вечного ничего не бывает, – пробормотал я, приходя в чувство. Ничего себе, хороший удар пропустил! Не нокаут, но тоже серьезно. – Хорошо, я все понял. Мне нужно побыстрее закончить строительство своего дома. Там твое всевидящее око не сможет проникнуть через плотные портьеры. А здесь в каждом ресторане, кафе, парке, в гостиницах ваши соглядатаи.

Неожиданно Мирослава легким движением руки погладила мои волосы, потом растрепала на макушке короткий ежик и вздохнула. Ладонь у нее хоть и тяжелая, но с тем же и ласковая, теплая. Пульсация в висках прекратилась.

‑ Полегчало? – в голосе княжны появились новые нотки. Из дикой кошки она превратилась в домашнего плюшевого медвежонка.

‑ Спасибо. Одаренная ты девушка, Мира.

‑ Пф! Какая ерунда! Обычное воздействие целебным амулетом, – княжна продемонстрировала кольцо с бесцветным камнем с синеватыми прожилками. – Когда будет дуэль?

Переход с одной темы на другую снизил напряжение в кабинет. Подумаешь, высказали друг другу претензии. Девчонка хочет внимания, а я старательно дистанцируюсь. С другой стороны, нафига мне нужны любовные приключения? В Торгуеве много интересных барышень. И безопаснее, к тому же. Не оттяпают голову после интимных игр, как принято у богомолов.

‑ В субботу, – ответил я, вставая следом за княжной, и топая к двери.

‑ Я приду, – по‑простому ответила Мирослава. – Если тебе удастся выстоять против тонны живого мяса и мускул – то окончательно уверую в твою неуязвимость.

‑ Не хочу даже думать, что кому‑то интересно будет увидеть меня переломанным и в крови.

‑ А ты постарайся не доводить до такого момента, – усмехнулась княжна и с щелчком разблокировала замок. – Домой едем?

‑ Мне нужно встретиться с твоим отцом. Есть срочное дело.

‑ Так позвони.

‑ Все контакты идут через Павла, – я поморщился. – Иногда меня раздражает такое условие, поставленное князем. Лишние люди, уши. Срочная информация превращается в бесполезную говорильню.

Мира, уже пытавшаяся открыть дверь, вдруг отошла обратно, простецки присела на стол и достала из кармана пиджака мобильник. Нахмурила брови, вглядываясь в экран.

‑ Мог бы сразу сказать мне, что посредники не нужны. Подожди…. Папка! Привет! Ты где сейчас? На Стрелецкой? Совет клана проводишь? А, уже закончили? Когда домой? Поздно будешь? Тут меня Волоцкий в своем кабинете закрыл, шантажирует…

‑ А…! – я возмущенно подлетел к Мирославе, но она ладошкой прикрыла мой рот.

‑ Да. Требует, чтобы ты дал ему свой номер телефона для экстренной связи. Ему не нравится схема посредничества через Павла. Ну, в самом деле, ты же не мальчик! У Колояра есть какая‑то срочная информация, а он вынужден тебя искать через своих детей. Вот видишь, к чему приводит твое упрямство. Останусь тут до утра со своим страшным мучителем, пока он не получит желаемого. Ты же знаешь, чего хотят молодые и резвые мальчики? Ага, проняло? Спасай дочь…

Я прямо чувствовал, что княжне доставляет удовольствие дергать и царапать отца, а тот, в свою очередь, даже не делает попыток одернуть ее за болтливый и немного шальной язык. Щербатов и в самом деле любил младшенькую.

‑ Дать ему трубку? – промурлыкала девушка. – Хорошо.

Я прижал к уху нагретый в ее руках пластик и кашлянул.

‑ Вечер добрый, Борис Данилович.

‑ Сейчас дуй на Стрелецкую, – голос у князя веселый. Рассмешила его доченька. – Захвати с собой эту шантажистку. Мы потом вместе домой поедем. Приглашаю на ужин. Расскажешь, какой петух тебя клюнул.

Черт бы вас побрал, шутники! Я отдал телефон Мире и сказал, чтобы она собиралась. Когда мы выходили из нашего отдела, княжна протянула брелок с ключами вскочившему на ноги Гиви и попросила:

‑ Ты не смог бы отогнать мою тачку к дому? Буду очень благодарна! Я поеду с Колояром на его машине. У нас деловая встреча на другом конце города.

Гиви, конечно, расцвел и согласился. Какой мужик откажется прокатиться на таком звере, одним видом заставляющем цепенеть окружающих от восторга, а мальчишек восторженно разевать рот, провожая мечтательным взглядом красную молнию.

На Стрелецкой улице находился еще один офис Щербатовых, вернее, Головной Штаб, мозговой центр, занимавшийся всеми делами клана, начиная от хозяйственных вопросов и заканчивая планированием боевых операций. Правда, воевать пока никто не собирался, но я точно знал, что еженедельные заседания проходили весьма активно. Аналитическая группа составляла отчеты о возможных провокациях недружелюбных кланов, а служба безопасности и вояки разрабатывали мероприятия.

Мы попрощались с Гиви, и тот рванул к стоянке, где красовался «мазератти». Нам оставалось только спокойно сесть в «хорьх», и Мирослава сразу же подкрутила зеркало заднего обзора, подкрашивая помадой губы. Проверила макияж.

‑ Видишь, – сказала она, – я начинаю исправляться, за руль своего яркого автомобиля стала садить очень редко.

‑ В моей машине тоже не безопасно, – возразил я. – Но пока я с тобой – дыши спокойно. Когда сменишь тачку?

‑ Скоро, – вздохнула она. – Дня через два‑три.

‑ Отлично, – кивнул я с облегчением, заводя мотор.

Грохнуло так, что взрывная волна шатнула машину. Завыли сигнализации потревоженных автомобилей на стоянке, по крыше что‑то ощутимо прилетело. По асфальту впереди нас заскакали искореженные куски металла и горящего пластика.

‑ Ой, мама! – инстинктивно согнулась Мира, обхватив руками голову. Потом, правда, поняла, что жива и здорова. Обернулась. – Моя машина!

От «мазератти» остался жалкий остов горящего и коптящего металла. Я мгновенно нажал на газ, и «хорьх» со всхлипом, отчаянно визжа на пробуксовке шинами, рванул вперед. Охрана с выпученными глазами отскочила от ворот, из офиса высыпали люди и метались по стоянке, размахивая руками.

‑ Твари! Кто это сделал? – орала княжна, упершись руками в приборную доску.

‑ Замолчи! Не истери! – не выдержал я, держа постоянную скорость. Так мы и неслись по улицам, вызвав хаос на дороге. Кто‑то сигналил нам, кто‑то уступал – в общем, нам удалось за несколько минут отъехать на значительное расстояние от офиса «Интерлогиста». Я боялся, что за нами могли увязаться исполнители акции, при условии, что кто‑то из них остался возле офиса проконтролировать свою работу. Если они знают, что княжна жива – за мной пойдет погоня. Будем надеяться, что удастся представить гибель Гиви за смерть Мирославы.

Черт, черт! Гиви, славный парень, любящий кроссворды и машины! Как же так? Ну зачем Миру угораздило попросить его отогнать тачку к дворцу Щербатовых? Стояла бы себе на месте… Ага, а завтра девушка села бы в нее и…

Это война. Кто‑то сделал серьезную заявку на боевые действия. И здесь не пахнет жалкими предупреждениями и намеками. Пытались устранить члена клана Щербатовых. И не просто… А дочку сановитого боярина.

‑ Во сколько мы вышли из офиса? – успокоившись, я сбавил скорость, поняв, что за нами никто не стремится, высовываясь из окна машины с гранатометом на плече. Улица, по которой мы ехали, хорошо просматривалась, и какого‑то намека на хвост я не наблюдал.

‑ В половине седьмого, – девушку била нешуточная дрожь. Она нажимала на кнопки телефона, но он то и дело падал у нее из рук на колени.

‑ Ты постоянно выходишь в это время. За редким исключением, – пробормотал я. – Машину могли заминировать с того самого момента, как ты приехала в офис. Нужно просмотреть все внешние камеры. Может, заметили ублюдка…

Мой телефон разорвался резкой трелью, подпрыгивая на приборной доске. Я едва руль не выпустил от неожиданности. Звонил князь, самолично.

‑ Слушаю, – не было времени на высокопарные расшаркивания.

‑ Мира с тобой? – голос князя был обманчиво спокоен. Но я чувствовал, что Щербатов на тонкой грани между яростью и паникой. – Не могу дозвониться. Линия забита…

‑ Рядом сидит, мы уже подъезжаем к вам, – ответил я, не забывая смотреть в зеркало.

‑ Уф! Меня чуть до инфаркта не довели, – с доверительными нотками, успокоившись, проговорил Щербатов. – Сказали, что взорвалась машина дочери, когда она собралась уезжать домой. Кто‑то вообще чушь нес, говорил о каком‑то сотруднике офиса, севшем в «мазератти».

‑ Погиб охранник из моей команды, – сказал я, сжав зубы. – Княжна попросила его отогнать машину домой. Взрыв произошел во время запуска двигателя. Если бы там стоял дистанционный заряд, парень остался бы жив. Ждали вашу дочку, князь.

‑ Гони сюда, не останавливайся нигде. Все штрафы за нарушение правил оплачу лично. Вас встретят, – и Щербатов отключился, даже не поговорив с Мирославой.

Отлично. За банкет будут платить другие. Я прибавил газу, и «хорьх», удивленно рыкнув от такой щедрости, полетел вперед, обгоняя вереницы машин. Мне удалось попасть в «зеленый коридор», и ни один сигнал красного фонаря не зажегся на всем пути следования. Подозреваю, мою машину уже вели и мгновенно переключали светофоры, чтобы я не останавливался. И через несколько минут я уже подлетал к трехэтажному уютному особнячку под зеленой черепичной крышей, огороженному кирпичным забором. Ворота были распахнуты, и возле них торчали с десяток вооруженных ребят в боевой униформе.

Как только я влетел во двор, ворота тут же закрылись, а машину окружили охранники. Миру буквально выдернули наружу и прикрывая со всех сторон, повели в здание.

‑ Следуйте за мной, – сказал мне один из оставшихся бойцов в бронежилете. – Вас ждет князь.

Меня не слишком оберегали. Прикрыли со спины – и то ладно. Зато провели очень быстро по широкому коридору, стены которого были покрашены в светло‑зеленый умиротворяющий цвет. На всем его протяжении я насчитал всего пять или шесть дверей. Наверное, за ними очень большие комнаты или конференц‑залы. Или еще какие помещения. Людей в штатском почти не было. Весь первый этаж забит вооруженными людьми. Вроде и суетятся, а все равно чувствуется опытная рука, не допускающая хаоса. Выходы, окна, лестницы перекрыты и контролируются.

Мы поднялись на второй этаж. Здесь уже потише.

‑ Сюда, – охранник, шедший первым, остановился перед широкими арочными дверями и толкнул створки внутрь. – Заходите, вас ждут.

Обычное помещение, слегка вытянутое. Мебель, большой стол, за которым сейчас сидело около десятка человек. Среди них Мисяй, его зам – Пеструшин, архаты Невзор и Зотов, еще трое знакомых мне людей, приближенных к князю. В основном, все из дружины и Управления Княжеской Безопасности. Силовики.

Щербатов, не стесняясь присутствия людей, крепко прижимает к себе Мирославу. Потом, поглаживая по спине, усаживает ее в кресло. Увидев меня, махнул рукой. Дескать, подходи ближе, не дрейфь.

Оглядываюсь и вижу, что все стулья заняты. Да и ладно, люди не гордые. Встаю в торец стола.

‑ Кратко. Что произошло? – потребовал Щербатов.

‑ Если кратко: взлетела на воздух машина вашей младшей дочери, – я гляжу на князя, и вижу, насколько его душит страх, который еще не отпустил свою цепкую когтистую лапу. Бисеринки пота на висках. – Погиб мой сотрудник, по просьбе княжны взявшийся отогнать машину со стоянки домой.

‑ Почему поехали на твоей машине? – резко спросил князь.

‑ Вы же сами просили, чтобы я захватил Мирославу, – пожимаю плечами. – В чем меня подозреваете? Что я разыграл инсценировку покушения и погубил хорошего парня?

‑ Не заводись, – поморщился Щербатов. – Вылетело из головы. Ладно, на месте уже работают спецы, через пару часов появятся первые версии. Так что ты хотел сказать мне, даже рвался на встречу?

Молча я выложил газету, которую прихватил с собой – те самые «Волжские зори» – рядом с ней поместил клочок из кармана убитого архата.

‑ У меня появилась версия, кто стоит за всеми событиями последних дней, – сказал я.

Сидевшие тихо загудели. Мисяй с ухмылкой смотрел на меня, словно на какую‑то редкую и наглую букашку, осмелившуюся высказать свое мнение. Пеструшин, наоборот, заинтересовался. Но больше всех нетерпения и раздражения высказал Щербатов.

‑ Какие версии? Твоя принципиальная задача – охрана княжны Мирославы, а не поиски врагов.

‑ Тем не менее, я готов сказать, в каком направлении вам нужно работать.

‑ Хорошо, я слушаю.

‑ Еще раз повторяю: это всего лишь версия, и ваше право, принять ее или нет, – я оперся кулаками о стол. – Единственный, кому выгодно взорвать ситуацию в Торгуеве – ярославский клан Паниных…

‑ Да что он несет! – Мисяй подскочил на месте. – Какие ярославские? В своем ли уме? Ты нас хочешь с Паниными столкнуть?

‑ Действительно, – Пеструшин был более лоялен, но тоже удивился. – На чем основывается ваша версия?

‑ Это – обрывок газеты, который я обнаружил в кармане мага, – я поднял замусоленный клочок вверх. – А это газета из Ярославля, принадлежащая клану Паниных. Текст и шрифт полностью совпадают. Ирина Лапочкина – моя сотрудница – провела большую работу по идентификации. Методом исключения мы пришли к выводу, что Панины кровно заинтересованы в срыве запуска терминала в Жигулях. Вы же знаете, что несколько лет назад в Ярославле хотели построить аналогичный хаб?

‑ Газета – не доказательство, – обронил один из силовиков.

‑ Не доказательство, – согласился я, – но след ведет именно в Ярославль. Наемный маг купил газету, чтобы завернуть пирожок или какую‑нибудь мелкую деталь, потом каким‑то образом оторванный клочок оказался в кармане. Впрочем, иные версии сами можете додумать. Текст из обрывка совпадает с вот этой газетой. Обе за десятое мая. А когда на княжну Мирославу напали на загородном шоссе? Через две недели после выпуска данного тиража.

‑ Почему объектом давления выбрана княжна? – задал правильный вопрос Петрушин. Ага, что‑то черкает в своем блокноте. – Будьте добры дать вашу версию.

‑ Я не знаю, – отвечаю честно. – Было предположение о шантаже с помощью похищения. Но почему решились на ликвидацию – в голову не приходит ни единой мысли. Кроме одной: клану Щербатовых объявили войну. Нужно искать причину. А она может крыться даже в такой мелочи, как прошлые обиды, отжим бизнеса или посадка баржи на мель.

Щербатов громко кашлянул.

‑ Или резкое сближение с кланом Вяземских, – добавил я.

‑ Теория заговора, – резко бросил Мисяй. – Глупость несусветная. Ты, Волоцкий, обычный егерь, а не детектив. На следователя не обучался.

‑ Лапочкина – ценный сотрудник, – я тоже не остался в долгу. Жаль, что сегодня не удалось взять Ирину с собой. Я планировал поговорить об найденных уликах завтра, но ситуация резко изменилась. – Не понимаю, как можно было такой аналитический ум убрать из Управления. Она проверила огромный массив печатной продукции, и не могла ошибиться.

‑ Ефим, – Щербатов прошелся вдоль стола, закинув руки за спину. Остановился возле меня. – Берешь на себя отработку ярославского следа. Буди «спящих» агентов. Каждый день докладывай мне о результатах. Все финансовые операции Паниных взять на контроль. Я лично попрошу Михаила Андреевича проверить, не проходили ли по его дочерним банкам сомнительные платежи. Невзор, что скажешь по магу, убитому Колояром?

‑ Не знаю я такого, княже, – пробурчал старик. – Аура тщательно зачищена. Ментальный слепок мертвого мозга не дал никаких результатов. Архата‑наемника словно готовили для разовой акции, заблокировав самые важные участки памяти. Можно, конечно, и дольше поработать, но честно…. Уже пованивает, даже в холодильнике.

Раздались смешки. Невзор раздул ноздри, но промолчал.

‑ Попробуй по базе наемных магов пробить, – подсказал один из силовых. – Морда же егосохранилась. Авось и повезет, если не поменял личину.

‑ Что по снайперу, стрелявшему в Колояра? – Щербатов остался на месте. На его лице ни один мускул не дрогнул. Веселиться он явно не хотел.

‑ Такая же история, княже, – теперь в беседу вступил Зотов. Ну, этот мужик шарит, авось и раскопает что. – Полная блокада памяти. Даже магия не помогает. Ментальное снятие глубинных слоев памяти приводит к обрывочным данным. Лица смутные, имен не осталось. Наемники, уничтоженные Волоцким, тоже не навели на след. Странно, но именно повторяющийся принцип блокирования памяти позволяет заподозрить в сознательном уничтожении следов.

‑ Уровень Творца или архата на последней ступени посвящения, – кивнул Невзор. – Умело поработали…

‑ Возьмите на заметку, – князь взял газету и обрывок, впился в обведенный маркером текст. Потом сличил с клочком. – Н‑да, никогда бы не подумал искать след через прессу. Хорошая работа. Молодец, Колояр. Видел номер, по которому я звонил?

‑ Да.

‑ По нему и связывайся со мной в любой момент, когда в голову придут ценные мысли.

‑ Понял. Спасибо за доверие.

‑ Брось, – похлопал меня по плечу Щербатов и побрел к своему креслу. – За дочку спасибо. Итак, мне объявили войну. Пока мы не знаем точно – кто, но выясним. Невзор, начинай собирать команду магов. Сколько у тебя наберется толковых ребят, умеющих не только тучи над городом разгонять?

‑ Десятка два будет, – даже не задумался Невзор. – Правда, придется снимать часть из них с охраны Курганных Земель и важных объектов.

‑ Ничего страшного, – махнул рукой князь. – Снимай и начинай подготовку. Зотова перевожу к тебе в заместители. Работайте.

‑ Слушаюсь, княже, – расцвел Зотов. Как‑никак, повышенное доверие.

‑ Мисяй, головой отвечаешь за моих детей и жен. Усиль охрану каждого. Сократи выезды по магазинам и ресторанам. Во дворец мышь не должна проскользнуть. Всех слуг проверить повторно на лояльность. Вновь поступивших на службу пока не изолировать и не увольнять, но следить за каждым. Ефим, переходишь в мое полное подчинение. Для тебя будет особое задание. Аналитики: просчитать варианты развития ситуации, если Панины в самом деле взялись бодаться со мной. Может, они заручились поддержкой какого‑нибудь мощного клана навроде Вяземских?

Щербатов внезапно замолчал, глядя на Мирославу, съежившуюся в кресле. Потом снова заговорил:

‑ По финансистам я уже сказал. В общем, господа, ясно одно: кое‑кому захотелось поиграть в войну. Так давайте, пойдем ему навстречу. Все, можете быть свободны. Завтра здесь же в восемь утра. Колояр, ты присаживайся. Ефим, останься.

Странная компания образовалась, отметил я мимоходом, садясь на стул, на котором только что сидел Зотов. Стулья Мисяя и Невзора я побрезговал использовать в этом качестве.

‑ Ты вот что, Ефим, ответь на один вопрос, – князь, наконец, угомонился и откинулся расслаблено на спинку кресла. – В моем клане есть крот?

‑ Должен быть, – уверенно ответил Пеструшин. – Утечка идет с тех пор, как вы выиграли императорский тендер на постройку терминала в Жигулях. Волоцкий, возможно, прав: вся возня – из‑за транзитного хаба. Но Панины ли здесь играют первую скрипку? Я бы не торопился с выводами.

‑ Тогда имеет смысл распустить слух, что княжна Мирослава трагически погибла при взрыве возле офиса? – Щербатов покосился на вскинувшуюся девушку.

‑ Папа! – едва ли не жалобно воскликнула она.

‑ Сплюнь через плечо, если такая суеверная, – усмехнулся князь.

‑ Позволь, княже, сказать, – Ефим кашлянул. – Я уже дал распоряжение своим людям, чтобы провели беседу со свидетелями взрыва. Им вменено утверждать, что в машину села именно княжна Мирослава. Сейчас все ваши родные немножко…кхм, в трауре, но вы сами им расскажете правду. Обрадуйте по приезду домой.

‑ То есть, княжну изолируем на время?

‑ Да, хорошая идея. Я хотел то же самое предложить Мисяю, но он накричал на меня, обозвал идиотом и прохвостом. Нарушил субординацию, действую через его голову, подсиживаю.

‑ Не обращай внимания. Не это главное сейчас. Я вот думаю: а если убийца знает, что Мирослава жива? Значит, охота продолжится?

‑ Несомненно. Поэтому нам нужно княжну на время спрятать. В любом случае.

‑ Правильно думаешь, Ефим. Я уже такие мысли в голове обкатываю. Дочь, на время уезжаешь из города.

‑ Куда? – напряглась Мирослава.

‑ В Журавлиху, – без раздумий ответил отец. – И не откладывая. Сегодня же. Ефим, ты лично сопроводишь Миру в имение. Колояр, я не хочу давить на тебя, ибо ты не давал клятву верности клану. И приказывать не могу, только прошу. Мне нужно, чтобы ты находился с Мирославой, пока не прояснится ситуация.

‑ А как же работа? – девушка выглядела растерянной. – Там же контрактов на десятки миллионов рублей зависнут.

‑ Твой зам Бессонов справится, – Щербатов на мгновение прикрыл глаза.

‑ Вещи! В Журавлихе ничего путного нет! Одни старые платья остались! – заметалась Мирослава.

‑ Ничего, переживешь, – отец усмехнулся. – Через пару дней Ефим закинет тебе твои наряды. Как раз, чтобы коров сельских гонять по пустырям! Так что, Колояр?

Признаться, к такому варианту я готов не был. Сие означало временное расставание с Аликой, которая и так в плохом настроении уехала в археологический лагерь. Что‑то ее глубоко задело и обидело в моем поведении. Тоже ревность забушевала в сердце? Ох, девчата, я с вами с ума сойду. Но и Мирослава не заслужила участи быть безжалостно убитой ради непонятной возни вокруг терминала. Если грохнут самого князя – жалеть нисколько не буду. И как быть? А ведь еще дуэль предстоит в ближайшие дни! Об этом и сказал Щербатову.

‑ Не было печали, – выругался князь. – Я лично займусь этим вопросом. Или отправлю Виктора в Курганные Земли. Провинился он за многие случаи. Хватит глаза закрывать. Дуэль откладываю на неопределенное время. Все!

Пожалуй, съезжу‑ка я в эту Журавлиху.

Слышал я про старое поместье Щербатовых, раскинувшееся на берегу озера с одноименным названием. Красивые места. Сосновый бор, чистый пляж, водичка прозрачная. На другом берегу стоит деревня. Так же называется – Журавлиха. Туда идет только одна дорога – отворот с центральной автострады Торгуев – Пенза. Далековато от княжеской вотчины, но не совсем дикие места. Вариант не самый лучший для игры в прятки. Может любой под видом деревенского паренька или пастуха подобраться и кончить нас без напряга. Даже я не помогу.

‑ Так что, Колояр? – Щербатов напряженно ждал ответа. – Я могу на тебя надеяться?

‑ Н‑да, неожиданно. Я тоже без вещей. И еще пара дел незавершенных.

‑ Слабые отговорки, – встрял Ефим. – Да согласен он, Борис Данилович. Мнется только из‑за девушки одной.

‑ Ну так привезите ему ее, – хмыкнул Щербатов, прекрасно зная, о ком идет речь. – Мирославе тоже скучно не будет.

Я покраснел от злости. Ага, вот как они себе представляют ситуацию? Алику хватают посреди улицы, кидают в машину и везут куда‑то в глухомань. Блин, совсем ополоумели, что ли?

‑ Не стоит слишком усердствовать, – бросил я. – Давайте обсудим ситуацию. Кто еще будет проживать в Журавлихе кроме нас двоих?

‑ Немногочисленная прислуга в виде двух скучающих тетушек, управляющего и старого дедка с ружьем, заряженным мелкой дробью, – усмехнулся Щербатов, переглянувшись с Ефимом. – Последний раз туда ездила Елена до замужества. Года три назад…

‑ Весьма авантюрно, – я покачал головой, прикидывая в уме, как смогу встретиться с посредником, который обещал мне информацию по ярославскому клану. Но что интересно, могу до Жароха запросто доехать и вернуться обратно за весь световой день. – Вы предлагаете мне взять в одиночку охрану княжны? Вы настолько уверены в моих возможностях? Для защиты Мирославы нужен минимум взвод крепких ребят…

‑ И тем самым мы привлечем внимание тех, кто охотится за дочерью, – возразил Щербатов.

Я пожал плечами. Хозяин – барин. Хочет угробить Мирославу, не надо тому мешать. Жалко девчонку, если до такого дойдет, но лично я не собираюсь героически гибнуть, изображая целую армию телохранителей.

И тем не менее ответил:

‑ Мне нужна парочка дисциплинированных ребят. Нельзя исключать момент, что нас вычислят. Поэтому в одиночку я вряд ли сдержу оборону.

‑ Ты же своим кинжалом их всех угробишь, – влезла в разговор Мирослава, и я поморщился про себя. – У Колояра припрятан интересный артефакт, которым он играючи раскидал супостатов.

Это она уже к отцу повернулась. Взгляд приобрел осмысленность, руки перестали дрожать. Княжна пришла в себя после хорошей встряски. О Гиви Кетия она хотя бы скорбит? Или забыла моментально?

‑ Перстни, – коротко ответил я на немой вопрос Щербатова. – Всего лишь перстни. Княжне показалось.

***

Выехали мы из Торгуева в сумерках. Три машины, набрав приличную скорость, рванули по автостраде по направлению к Пензе. Я категорически отказался оставлять свой «хорьх» в городе, и теперь ехал в середине колонны, между двумя «скифами», набитыми вооруженной охраной князя. Мирослава заартачилась и не захотела сесть в бронемашину, вместо этого нырнув в мою. Устроившись на заднем диване, она просто‑напросто заснула. Я прикрыл ее пледом, отыскавшимся в багажнике, а сам успокоил Ефима.

‑ Я закрою машину получше твоей брони, – уже сидя за рулем, сказал я склонившемуся к окну заместителю Мисяя. – Знаю парочку заклятий, которые обеспечат надежную защиту.

‑ Ладно, уговорил, – с сомнением проворчал Ефим. – Держи рацию. Все маневры по согласованию. Остановка в дороге только по моему разрешению.

‑ Договорились, – ответил я.

И теперь мы тремя тенями неслись по загородному шоссе без остановок. Мирослава так же продолжала дрыхнуть, не мешая мне сосредоточенно обдумывать ситуацию, сложившуюся на данный момент. Ярославских сейчас обяжут ответить за свои маневры. Пусть отмазываются. На это уйдет много времени. Если же они и в самом деле причастны к наезду на Род Щербатовых – отвечать придется серьезно. В этом случае мне и княжне сидеть долго в захолустье. Хорошо, хоть звонить не возбраняется. Не думаю, что по сигналу моего телефона вычислят местонахождение Мирославы. Потому что не знают моего номера.

Наконец, впереди идущий внедорожник замигал правым поворотником и съехал с трассы. Чувствовалось, что здесь нет асфальта. Хотя колея и не была разбита, но скорость снизилась существенно. Минут пять катили по луговине, потом въехали в лес. Сосновый бор даже при свете фар выглядел могущественно. Таких мощных деревьев я давненько не видел, даже на Варчаты. В два‑три обхвата, густые лапы, спускавшиеся чуть ли не до земли, мягкая подушка из хвои, по которой шины даже не шуршали – настолько пружинистым оказался природный ковер.

‑ Мы уже приехали? – сонным голосом спросила Мирослава за моей спиной.

‑ Наверное, – неопределенно ответил я, следя за маневрами первой машины.

Неожиданно дорога нырнула куда‑то вниз, потом полого покатилась вдоль зарослей ивняка, сменившегося густой прибрежной травой вдоль озера. Блеснула в свете фар серебром спокойной поверхности вода и исчезла. На противоположном берегу виднелась целая россыпь огоньков. Деревня. Соседи еще те – беспокойные селяне.

‑ Деревенские частенько сюда ходят? – поинтересовался у княжны.

‑ А кто бы им запретил? – усмехнулась Мира и зевнула. – Шастают туда‑сюда, в основном рыбаки. С этого берега почему‑то лучше клюет. О! Какую защиту поставил? Чувствую работу амулетов!

‑ Это не амулетная защита. Перстни генерируют «купол». Я не пользуюсь амулетами, ты же знаешь.

‑ Когда‑нибудь я узнаю, где ты прячешь нож, – зловеще пообещала девушка. – Твоя загадка мне мозг сломала.

Ага, тебе и Зотову. Те еще следователи. Подальше бы держались от меня, проблем меньше будет. Как мне теперь проводить тренировки? Уходить далеко в лес? Не такая здесь глухомань. Кто‑нибудь все равно увидит.

Наконец наш кортеж остановился перед массивными решетчатыми воротами. Забор из кованого чугуна с острыми пиками стоит на мощном фундаменте из дикого камня. Деревья, которые раньше подступали вплотную, вырублены, а вместо них сейчас буйно расцвел кустарник, облепляя камень и железо прочным зеленым ковром. На самом деле – старое имение, построенное в стиле восемнадцатого‑девятнадцатого веков, когда за безопасность обитателей отвечали магические ловушки и артефакты, настроенные на проникновение извне. Сейчас кругом видеокамеры, следящие за каждым уголком. А кто занимается камерами? Кто следит за мониторами? И есть ли они здесь вообще? Мало кто использует «бродячих собачек» – так называемых свободно плавающих в воздухе невидимых плетений, задев которые, можно получить нешуточный парализующий удар.

Ворота распахнулись автоматически. Мы заехали на территорию имения и сразу же по дороге рванули к особняку. Двухэтажное здание было построено буквой «П», а его средний сегмент содержал парадную лестницу с восемью массивными колоннами и козырьком крыши, поддерживаемой обнаженными гипсовыми мужиками с неимоверно выпуклыми частями торса. Парадная освещалась фонарями, и на лестнице толклись несколько человек.

Я испытал облегчение. Доехали нормально, ничего не случилось. И в самом деле, требовалась передышка от событий, понесшихся вскачь с тех пор, как я принял на себя обязательства по отношению к Мирославе. Поживем в глуши, осмотримся.

‑ Ты не подумай, что я совсем бесчувственная, – заговорила княжна, когда я заглушил мотор. – Сначала мне стало страшно за себя, а потом, когда я осознала, что вместо меня погиб человек – захотелось реветь. Мне жаль Гиви, честно…

‑ Буду считать тебя счастливицей, – устало поведя плечами, я обернулся и встретился взглядом с мерцающими зрачками княжны. – На свете не так много людей, способных уходить от гибели благодаря своему предчувствию.

‑ Меня как будто толкнуло в тот момент, и я захотела поехать в твоей машине, – честно призналась девушка. – Не знаю, почему, но с тобой я действительно ощущаю себя в безопасности. Ты излучаешь какую‑то мощную защитную энергию, которую трудно уловить. Словно она не твоя, а приходит извне. Но в то же время ты умеешь ею пользоваться.

«Ого! А славная девица еще и эмпат! – раздался голос моего магического друга Ясни. – Ты приглядись к ней. Начнет копать глубже – придется убить ее. Никто не должен знать о «солнечном доспехе», проснувшимся после тысячи лет глубокого сна».

«Почему сразу – убить»?

«А как же? Иначе рано или поздно кто‑то сделает попытку избавиться от тебя, хозяин. А я не хочу. Привык к тебе. Кстати, хочу сказать вот что: если ты вздумаешь связать свою жизнь с женщиной, близкой тебе по духу, она может пользоваться моей силой, перехватывать управление магией».

«Это так плохо?»

«Не всегда. Как сам распорядишься своими чувствами. Хозяин, ты разрываешься между двумя девушками, которые тебе симпатичны. Будь осторожен, не торопись с выбором. Может статься, что и выбора‑то и не будет».

Врет он все. К Алике я испытываю глубокие и нежные чувства. Да, все правда. Мне хочется быть рядом с ней. Мирослава… С ней сложно. По факту – она дочь врага, над которым висит меч мщения. Мне нельзя поддаваться слабости, которая каждый раз накатывает на меня, когда рядом княжна. Или я сдаю позиции, или продолжаю свою войну.

‑ Чего задумался? – кулачок Мирославы ткнулся в мое плечо. – Выходи из машины. Проведу экскурсию по нашей развалюхе.

‑ Мне бы такую развалюху для начала, – пробормотал я.


Главы 7, 8



Глава седьмая

Роман Васильевич Панин проснулся от удушающей духоты, вливавшейся в полураскрытое окно. Какой уже день стояла жара над Ярославлем, а погодники, словно соревнуясь в бездарности, никак не могли притащить в город освежающий дождь. У них все время получался какой‑то непонятный симбиоз морского шторма с крупным градом, а то и со снежной влажной крупой, хотя до зимы еще было довольно далеко. Панин подумывал уже прибить кого‑нибудь из дармоедов клановой магической школы, выбрав жертву из низкого ранга, чтобы неповадно было, но потом передумал. Других дел хватало, и обращать внимание на жару, когда прямо за окном изумрудно‑чистая вода облизывает бортики бассейна, право слово – не хотелось.

Поворочавшись на повлажневшей от испарины простыне, он осторожно приподнялся, чтобы не потревожить сон молодой жены, уже третьей по счету в его семейном клане, опустил ноги на пол. Поглядел на разгладившееся лицо Маруси, полюбовался красивыми изгибами плеч, и аккуратно, стараясь не производить излишнего шума, встал. Накинул на голое тело халат, и как был босой, так и вышел из комнаты, плотно притворив дверь. Бодрствующий охранник вскочил со стула, думая, что хозяин сейчас даст какое‑нибудь задание, но ошибся.

Панин приложил палец к губам. Дескать, шуметь не стоит. А сам по коридору прошел до выхода, где маячили еще двое вооруженных ребят. Сейчас не нужно расслабляться. По слухам, конкуренты начали непонятную возню в сфере его бизнеса. Тоже хотят припасть к пирогу, пекущемуся на огромной территории от Ярославля до Саратова. Чертов транзитный хаб, затеянный Щербатовым, привлек внимание не только русские аристократические семьи, имевшие купеческую хватку, но и всякое отребье, толкавшее любую дрянь через Среднюю Азию на Ближний Восток. Как результат, за первые три месяца работы терминала «Жигули» в волжских городах появилось неимоверное количество контрабандного товара, начиная от курительного табака с какими‑то ароматическими и наркотическими добавками, и заканчивая рабами. Да‑да, по агентурным данным, в некоторых купеческих семьях уже вкалывают настоящие рабы: уйгуры, персы, киргизы, афгани, пуштуны. Каким образом их сюда перекинули – остается загадкой. Но каналы поставки работают исправно. Надо дать задание своим ищейкам, пусть пронюхают. Пригодится в будущем для давления на непокорных. Без купеческой гильдии здесь явно не обошлось.

Князь, размышляя о странных вывертах нынешнего поколения, почему‑то решившего, что раб – это всего лишь бесправная скотина, которую можно эксплуатировать до тех пор, пока одна шкурка не останется. Но зачастую забывались традиции давать рабу вольную через определенное количество отработанных лет. В клане Паниных тоже были рабы. Но они достались Семье в результате небольших локальных войн с враждующими кланами. Панины победили – рабы как награда и трофеи перешли к ним на законных основаниях. Ювелиры, кузнецы, слесари, кожевники, плотники – Панины не морщились и гребли все, что представляло интерес для них самих. Отработают свое – получат вольную и вернутся к родным и близким. Если захотят уйти от сытой кормушки.

Зачастую многие оставались на месте, сообразив, где выгоднее продать свои услуги. Так что Роман Васильевич многократно усилил мощь своего Рода, и отдавать заработанное горбом не собирался. Хотят жить под его защитой? Ради бога, пусть живут. А вот что делать с азиатами? Ведь расползется зараза чужеземного рабства по русским землям – взвоют все.

Почему все должны взвыть, Панин пока не мог облечь в нужную и правильную словоформу. Он не хотел забивать голову лишними проблемами, решаемые его приближенными. Подойдя к бассейну, князь скинул халат на чистую кафельную плитку и голышом нырнул в прохладную воду, ощущая накатившее блаженство. Здесь было хорошо, чем в жаркой комнате под горячим боком молоденькой жены. Нет, к жене претензий никаких. Сладкая и ненасытная штучка. Просто надо было кондиционер включить.

Пока он плескался и фыркал как морж, к бортику подошел Ферзь – его правая рука, советник по безопасности клана, бывший вояка из великокняжеской гвардии. Конечно, как и у всех людей, у него было имя – Фрол, но мужчину в клане больше всего знали по прозвищу. Длинная изломанная тень главного охранника падала на взбаламученную иссини‑изумрудную воду.

Замерев на месте, князь с недовольством посмотрел на десницу, как он иногда называл в шутку помощника.

‑ Ты когда‑нибудь спишь, Фрол? – поинтересовался Панин, перебирая перед собой руками.

‑ Только после обеда, – криво улыбнулся помощник и присел на корточки возле края бассейна. – Неприятности, хозяин. Из Торгуева пришли известия. Младшую дочь князя Щербатова взорвали в машине. Весь город оцеплен княжеской гвардией, на загородных трассах столпотворение. Ни одну машину без проверки в город не пускают. Фургоны с грузами шерстят так, что вой стоит. Наши фуры вообще в сторону отгоняют, а водителей держат под стражей.

‑ Борис с ума сошел, что ли? – Панин в два гребка подплыл к лестнице и поднялся по ней. Охранник, маячивший тут же, накинул на мокрое тело халат, а сам удалился в тень. – Сведения о Мирославе точные?

‑ Пока нет точных данных, – Ферзь призадумался. – Но по косвенным данным – княжна мертва. Только я не поверил. Мой человек пока остается в Торгуеве и следит за ситуацией. Если было покушение, но неудачное, то княжну Мирославу быстро спрятали и ждут реакции тех, кто это сделал.

‑ Князь Борис думает на нас?

‑ Так точно. Он почему‑то сразу провел аресты среди представителей наших торговых домов, блокировал товар на базах. Думаю, скоро пришлет официального обвинителя.

‑ Но это же война! Щербатов в своем уме? – разволновался Панин и сел в подставленное плетеное кресло, которое ему изготовили на день рождения самые лучшие мебельщики клана.

Ферзь пристроился рядом, тоже напряженно обдумывая сложившуюся ситуацию.

‑ Горячку пороть не стоит, хозяин, – высказал он свою мысль. – У меня подозрение, что враги решили столкнуть наши Семьи лбами, чтобы потом на пепелище взять хороший куш.

‑ И на кого бы ты подумал в первую очередь? – согласно кивнул князь.

‑ Аляповы, Бакринские, Лужины.

‑ Костромские, что ли? – скривился Панин. – Черт, я про них думать забыл. Пять лет назад мы их раскатали в тонкий блин, а они опять свою башку поднимают?

‑ Я докладывал еще год назад, что между этими кланами готовится какое‑то соглашение. Перекрестные свадьбы, создание совместных предприятий, – Ферзь пожал плечами. – Бакринские подавали высочайшее прошение на княжеский герб, да и в костромском триумвирате всегда доминировали. Теперь картинка складывается. Старый хрыч Варфоломей стремится получить статус Главы клана. Две его внучки вышли замуж. Удачно привязал своих подельников. И Аляпины, и Лужины, в общем‑то, не против быть в вассальном статусе.

‑ Костромские волчата вспомнили, что их унизили когда‑то, и решили отыграть? – хмыкнул Панин и потер лицо. – Вот же блядство! Девчонку‑то за что угробили?

‑ Нас решили подставить, – Ферзь ожесточенно потер подбородок. – По слухам, это уже не первое покушение. Где‑то неделю назад княжну пытались похитить. Выждали момент, когда она решила расслабиться в молодежном клубе, и перехватили девчонку по дороге домой.

‑ Почему я не знаю об этом случае? – нахмурился Панин.

‑ Наш источник проспал, – хмыкнул десница.

‑ Так что там с похищением? Судя по разворачивающимся событиям – ничего не выгорело?

‑ Всех положили, сожгли машину. Видимо, с Мирославой находился сильный маг. Потому что ни охраны, ни сопровождения не было. Ехали вдвоем. Или обычная халатность, или нечто другое.

‑ Любовники?

‑ Не могу пока сказать, – пожал плечами Ферзь.

‑ Хороший у тебя осведомитель, все знает, да толку никакого, – ехидно заметил Панин и задумался. – Кто такой этот маг? Он из окружения Невзора?

‑ Пока не выяснили. Знаем только одно: князь Щербатов расширил штат работников по транзитным операциям, поставив Мирославу начальницей. Охраной занимался какой‑то дворянин, бывший егерь. Волоцкой, если я понял правильно…

‑ Волоцкий, дурень, – поправил его Панин и замер. Такого поворота он не ожидал. Неужели это сын Ставера? Но как? Как он выжил? Неожиданная весть!

Роман Васильевич Панин был, наверное, единственным человеком, не входящим в круг доверия Щербатовых, знавшим истинную причину гибели семейства Волоцких. Да он и не считал, что Борис поступил неправильно. Ставер опозорил его перед высокородными, и потому князь не мог поступить по‑другому. Выбрал самый радикальный и страшный метод расправы, уничтожив Род. Поговаривали о каком‑то спасшемся, след которого пропал. Не интересовался князь Роман такими вещами, происходящими на периферии его интересов. Получается, спасся‑то как раз сын Ставера, и вот теперь замаячил на горизонте. Интересная картина вырисовывается, оживился ярославский князь. А сам‑то молодой Волоцкий знает виновника гибели родителей?

‑ Выходит, некий дворянин Волоцкий занимался охраной княжны? – осторожно переспросил Панин. Остуженное водой тело высохло, и теплый ветерок казался ему прохладным. – И что дальше?

‑ Так он все время рядом с Мирославой находился.

‑ Узнать про него сможешь? Все, что найдешь, нароешь – сразу ко мне. Ну, надо же, какой сюрприз!

‑ А чем нам может помочь Волоцкий? – осторожно спросил Ферзь.

‑ Не знаю я пока ничего, – буркнул Панин, вставая. Конечно, он лукавил. Парень может сыграть свою роль в расшатывании прочных позиций Щербатовых. Надо только найти правильный подход к нему, нарисовать нужную картину мира. – Буди всех: бойцов, магов, аналитиков, финансистов. Скоро нас убивать придут, а мы ни ухом, ни рылом что произошло на самом деле. Когда Щербатов выкатит обвинение, мы должны указать на предполагаемых зачинщиков. Иначе нас сотрут в порошок…

‑ Да ладно, в порошок, – слегка самонадеянно усмехнулся Ферзь.

‑ Ты не в курсе, что Щербатовы скоро породнятся с Вяземскими? – зарычал Панин. – Хотя, откуда тебе знать такие тонкости. Наши капиталы лежат в банках этой Семьи! Перекроют кислород, как пить дать перекроют! Ищи, Фрол, виновных. Рой землю, поднимай всю агентуру в Костроме, Вологде, Торгуеве, Нижнем Новгороде! Не мне тебя учить, как надо работать! Или поучить?

‑ Не стоит, хозяин, – десница наклонил голову. – Уже иду.

‑ Через час собери старшин всех отделов у меня в кабинете, – бросил на ходу князь.

Он зашел в спальню, скинул халат и в потемках стал одеваться. Зашевелилась Маруся. Приподняв растрепанную ото сна голову, она удивленно спросила:

‑ Дорогой, что произошло? Куда ты уходишь?

‑ Спи, золотко, – Панин по‑отчески погладил младшую жену по голым плечам. – Я буду здесь, в доме. Надо поработать. Появились срочные дела. Тебя они не касаются.

Одевшись, он вышел из спальни и приказал охраннику никуда не отлучаться. Панин рассуждал рационально. Не бросится сейчас Щербатов сломя голову со своей кавалерией и гвардией на редуты. Он поступит совершенно иначе. Сейчас его агентура начала кропотливую работу по сбору информации. Утром или к обеду торгуевцы выкатят обвинение. Дадут максимум сутки, чтобы оправдаться. Если виновные не будут выданы, или не названы истинные зачинщики убийства княжны Щербатовой (если таковое имело место) – вот тогда придется биться.

Так кто же подсунул свинью в натянутые отношения двух кланов? Неужели Фрол прав, и костромские огрызки снова решили возродить свое влияние?

Глава восьмая

Население имения «Журавлиха» оказалось весьма колоритным. Оно, как ранее сказала Мирослава, состояло из четырех человек. Тетя Зина и тетя Женя – две разудалые сорокалетние дамы – чем‑то походили друг на друга. Говорливые, суматошные, но знающие свое дело досконально. Тетя Зина имела пышные формы в районе бедер и грудей. Этакая ходячая массивная скала с симпатичным лицом, на котором четко просматривались темно‑коричневые крапинки, причем все с левой стороны. Я только позже узнал, откуда они появились. Маленькой девчонкой увязалась за мальчишками в лес, где огольцы жгли порох из раскуроченных патронов. Какой бес толкнул Зинку к костру – не знала даже сама потерпевшая. Пыхнуло так, что обожгло левую часть лица. Кричала долго, пока бежала к озеру, чтобы погасить жуткий жар, съедающий щеку. Потом в Журавлихе прошли репрессии среди мальчишек. Попало всем причастным, и даже тем, кто не участвовал в процессе. За компанию, так сказать. Зинка выросла, местная целительница с искоркой Дара вылечила большую часть ожога, но все равно след остался, что не помешало выйти девушке замуж, родить троих детей. Младшая дочь до сих пор живет в деревне. Остальные разъехались. Муж помер.

Тетя Женя казалась антиподом своей подруге: худенькая, шустрая, болтливая на язык, но почему‑то всегда ходящая в платке. Волосы у нее рано поседели, вот и стесняется. Уже десять лет. Ну, у каждого свои тараканы в голове. А ведь могла их просто покрасить. Человек‑то приятный, сразу взялась за мной ухаживать… В том смысле, что вкусности всякие к чаю подкладывать за столом. Ватрушки, бублики, сахарные калачики. Даже Мирославе столько сладостей не доставалось, как мне. А уж паре наших охранников‑близнецов Сашке и Ваське вообще крохи перепадали.

Чем‑то я ей приглянулся.

Управляющим имения Журавлихи до сих пор оставался немолодой уже дядька, сам родом из Нижнего, но вот угораздило его осесть в этом благодатном и малолюдном местечке. Низенький, плотненький, с округлым брюшком, дядя Киря, как называла его ласково Мирослава, постоянно поправлял старомодные очки и пытался предоставить отчеты княжне по прошедшим годам. Но Мира отмахивалась и хитро переводила на меня весь отчетно‑финансовый кошмар. Дескать, я очень грамотный в этом вопросе человек.

Четвертым обитателем имения оказался боевитый старикан по имени Дорофей. Он первым делом потребовал новое «ружжо» для защиты окрестностей от супостатов, гуляющих по лесу в поисках грибов и ягод. Так как хозяева давненько упразднили лесничество вокруг Журавлихи, деревенские обрадовались и стали толпами гулять вокруг озера и в сосновом бору. В моем лице он встретил горячую поддержку. В самом деле, нехорошо получается. Мы сидим практически в осаде, а любой из местных может заглянуть через решетчатый забор и полюбоваться жизнью обитателей особняка. А потом особенно любопытный притащит гранатомет и шарахнет по дому. Собирайте вещи в дальний путь…

С нами остались молодые охранники, те самые близнецы из группы дальней охраны князя. Мальчишки еще, по сути. Недавно двадцать два исполнилось. Опыт маленький, но я попытаюсь восполнить пробелы в системе обучения хороших и жадных до моих советов ребят.

Мирослава первый день ныла, что ей одеть нечего из всего гардероба, до сих пор аккуратно хранившегося в шкафах. В конце концов она вышла на улицу в ярком красно‑зелено‑белом сарафанчике, из которого она уже выросла, и потому чувствовала себя в нем неловко. Сарафан с открытыми плечами на тонких бретелях плотно обтягивал ее зрелое тело, и едва доходил до середины бедер. Этакая девочка‑припевочка из сказки, которая решительно направилась на лужайку в обрамлении высоченных и стройных сосен. Под мышкой у нее виднелся какой‑то сверток. Покрывало, скорее всего.

Сидящие в беседке вместе со мной братья затаили дыхание, глядя на вышагивающую по дорожке княжну. Н‑да, я тоже выгляжу, наверное, таким же окаменевшим болваном с распахнутым ртом. Плавные покачивания бедрами, колышущийся при ходьбе подол сарафана, просвечивающая через тонкую ткань фигурка, стройные длинные ножки – это, знаете, чувствительный удар по сердечной мышце и зашкаливающий выплеск адреналина, эндорфинов и гормонов. Особенно для молодых парней. И ведь знает зараза, какое смятение своим видом она вызывает у нас троих. Мелькнуло подозрение, что основной удар направлен на личного окружника, то бишь на меня.

‑ Так, захлопнули рты, бойцы, – я очнулся первым. – Нехорошо пялиться на молодую девушку, которая не подозревает, что за ней подсматривают. Оторвали пятую точку и пошли осматривать периметр.

Парни мгновенно посерьезнели. Все‑таки они были хоть и молодыми, но профессиональными охранниками, которых натаскивали на свою работу уже пятый год. Им хотелось перейти в ближний княжеский круг, но как доказать свою компетентность? Только в случае нападения врагов. Вот тогда они покажут.

Мы медленно направились к западной стене, как раз выходящей к лесу. Я спиной чуял, с каким любопытством на нас смотрит Мирка. Успела скинуть сарафан и лежит в купальнике, найденном на дне шкафа, задрала ноги и болтает ими по воздуху. Откуда знаю? Просто представил эту картину. Подозреваю, что Ясни каким‑то образом транслирует происходящее за моей спиной. Или Дар начинает открывать новые способности.

‑ Исходим из тех ресурсов, что у нас есть, – вытягивая руку как полководец, я шел вдоль решетчатого забора и внушал близнецам вещи, необходимые для тщательной охраны имения. – Камер видеонаблюдения здесь, к сожалению, не нашел. Собака одна, и то ленивая. Даже не лаяла, когда мы приехали. Остается визуальный контроль. Каждый день, парни. Обход, осмотр местности. По периметру нужно расставить своеобразные метки, которые покажут, кто проникал на объект. Подумайте, что можно использовать.

‑ Нужна злая и кусачая собака, – решительно сказал Васька, который отличался от брата тем, что стригся очень коротко, да притом подрубал виски с укосом, тогда как Сашка предпочитал аккуратную прическу, и лысину никогда не любил. В общем, я проблем с узнаванием не испытывал. – Не обязательно волкодава. Погремушку какую‑нибудь. Злую, чтобы только с одних рук ела.

‑ Вот ты ее и будешь кормить, – тут же уколол его Сашка. – Вообще не люблю собак.

‑ Как тогда по ночам контролировать усадьбу? – задумался Васька, нисколько не обидевшись на слова брата. – Неизвестно, сколько нам здесь находиться, а каждую ночь в карауле – свихнешься.

‑ Не будем самоистязанием заниматься, – нахмурился я. – Нужно связаться с Ефимом и попросить его привезти простейшую систему сигнализации. Не догадались сразу захватить. Обычные сигнальные ракеты, взрывпакеты. Понятно, что с нашими силами обширную территорию не проконтролировать. Будем укреплять сам дом. Проверим окна, двери. Оставим парадный вход, а два черных – завалим, заколотим. В доме пять мужиков. У деда Дорофея – ружье, у вас автоматические пистолеты. Надо еще Кирилла вооружить. Каждому из вас я определю свой сектор. Вот за ним и будете следить ночью.

‑ Ты тоже без пушки, командир, – ухмыльнулся Васька.

‑ Моя пушка всегда при мне, – я поднес кулак к носу близнеца.

Васька с интересом посмотрел на все четыре перстня, блестевших камнями в свете солнца. Кивнул головой в знак того, что понял намек.

‑ Ладно, до обеда еще пара часов, – я посмотрел на братьев, косящихся куда‑то в сторону. Ага, на полураздетую княжну хотят посмотреть. Я им гляделки‑то разверну скоро. – Сейчас задание. Взять ручку и бумагу. Нарисовать план особняка. Делите этажи пополам. Один наверху, другой – внизу. Результаты предъявить по исполнению. Вперед.

‑ Весь дом! – ужаснулся Сашка.

‑ А ты чего ожидал? – я с каменным лицом посмотрел на него. – Прохлаждаться здесь будете? С завтрашнего дня начинаем проводить тренировки по рукопашному бою. Стрелять вы умеете, знаю. А вот драка в узких пространствах, на лестницах, в комнатах при помощи подручных средств как раз пригодится. Чтобы всякую дурь из головы выбить.

‑ Какую дурь? И у кого ее надо выбивать? – удивился Васька, но получил тычок от брата.

Парни отправились выполнять задание.

Я снова, теперь без всякой спешки, начал обследовать территорию имения. Помимо самого особняка неподалеку от него с восточной стороны расположились хозяйственные постройки: гараж, где сейчас отдыхал мой «хорьх», и мотоцикл управляющего Кирилла; сарай для хозинвентаря вроде газонокосилки, лопат, грабель, ведер, шлангов и прочей мелочи. В юго‑восточном углу разбит небольшой садик, где растут яблони, вишня, груша. Там все ухожено, хорошо просматривается луговина за забором.

Фасад дома выходит на южную сторону, на лужайку, где сейчас загорает княжна. Единственная проблемная точка – это северная часть забора. Оттуда могут приходить деревенские гости и любой, кому интересно прогуляться от озера до имения. Все знают, что хозяева очень редко посещают эти дивные места. Действительно, немудрено расслабиться. Как еще железный забор не стали разбирать? Ушлых везде хватает. А что сделают две женщины, тихий управляющий и воинственный старик?

Я, наконец, обошел большую часть имения и остановился отдохнуть возле лежащей на животе Мирославы. Она натянула на голову какую‑то детскую панамку и дремала, уткнувшись в руки.

Алика в плане открытости все же уступала княжне. Мирослава хоть и была воспитана в духе жесткого материнского контроля, все‑таки оказалась подвержена изменениям в обществе высокородных господ. Молодые девушки и женщины захотели большей открытости и признания своей красоты. Отсюда и мода пошла плясать: укороченные платья, юбки, смелые пляжные топики, оригинальные купальники, приковывающие взгляд мужчин, любой аксессуар, способный привлечь внимание. У аристократок стало модно холить свое тело и показывать, каких результатов можно добиться.

Мирослава в самом деле была качественным продуктом своих родителей, как бы цинично эта фраза не звучала. За ней следили с самого момента зарождения, выявляли всевозможные нарушения с помощью магических артефактов, умело вплетенных в организм матери, исправляли их. Мира родилась здоровым ребенком, росла под бдительным контролем всех причастных к ее судьбе людей. Княжна являлась товаром, который следовало продать очень выгодно, и он должен быть великолепным, свежим, привлекательным и желанным.

‑ Долго будешь на меня пялиться? – раздался голос из‑под рук. – В конце концов, это неприлично.

‑ Сгоришь на солнце, – громко сказал я, очнувшись от посторонних мыслей. – Переползла бы в тень.

‑ Мне скучно, – глухо буркнула девушка.

‑ Позволь прочитать небольшую нотацию, – сжалился я, прекрасно понимая, насколько здесь будет уныло человеку, привыкшему к бурлению городской жизни. – Только своими заклятиями меня не убей.

‑ Валяй, – вздохнула княжна и пошевелилась. Потом перевернулась и села, подтянув колени к подбородку.

Кхм, вид сверху открывается очень и очень красивый. Старые вещи иногда стоит придержать в шкафу. Они преображают человека.

Усевшись рядом с Мирославой, чтобы не искушать самого себя, я исполнил свою угрозу:

‑ Мира, постарайся выбирать наряды чуточку поскромнее. Когда ты вышла в этом игривом сарафане, близнецы слюнями закапали свою одежду. Не хочу, чтобы они нафантазировали невесть что, но я опасаюсь, как бы тестостерон не разорвал их изнутри.

‑ А у тебя как с этим? – прищурившись, спросила княжна.

‑ С чем?

‑ С фантазиями, конечно. И с тестостероном.

‑ Очень даже нормально. Врать не буду. Был впечатлен тоже. Но я не об этом. Я беспокоюсь о физическом состоянии Сашки и Васьки. Парни молодые, здоровые…

‑ Слушай, Волоцкий, что ты краснеешь? – усмехнулась княжна. – Не мальчик, чай. И женщины у тебя ведь уже были? В нескольких километрах отсюда есть деревня. Пусть туда съездят, душу отведут. Девчонки на таких самцов вешаться будут.

‑ Ага, а местные ребята об их горбы жерди поломают. Мне бойцы нужны, а не разукрашенные синяками доходяги.

‑ Тогда ничем помочь не могу, – пожала плечами Мирослава. – Мне сарафанчик очень понравился. Правда, он очень милый и сексуальный?

‑ Отец тебя не слышит.

‑ Я же не виновата, что меня забросили в глухомань практически голой, – девушка вскочила и накинула на себя сарафан. – Возьми покрывало, пожалуйста. Надоело загорать. Хочу искупаться.

‑ Не сейчас, – пресек я ее желания. – Нужно проверить подходы к озеру, найти место. Завтра, хорошо?

‑ Как скажешь. Мне приказали слушаться господина Волоцкого во всем, – княжна раздраженно козырнула левой рукой. Мы медленно пошли к дому. – Колояр, скажи, почему?

‑ Ты о чем?

‑ Почему за мной устроили охоту? В чью игру меня втянули? Ты говорил о Паниных. Это правда?

‑ Я выдвинул только версию, что за покушениями стоят Панины, но не уверен на сто процентов. Может, кто‑то решил сыграть на давних противоречиях между вашими кланами. Надеюсь, твой отец выяснит правду, и войны не будет.

‑ Живешь себе спокойно, мечтаешь о будущем, строишь карьеру, – Мирослава поджала губы, – а потом оказывается, что мир, в который ты хочешь войти, стремится от тебя избавиться.

– Не забывай, – я взглянул на задумчивую девушку, – меня тоже попытались ликвидировать. Поэтому я долго думал, в чем здесь странность. Если Панины были заинтересованы шантажировать твоего отца – они бы стремились и дальше похитить тебя. Вместо этого посадили снайпера на крышу дома, чуть не развалили мою голову на две половинки. Вторая неудача. После чего подложили взрывчатку в твою машину. Создается ощущение, что кто‑то торопится создать хаос, втянуть оба клана в войну. А Панины и Щербатовы являются основными конкурентами вконтинентальных перевозках. Идея построить международный хаб не нова. Панины уже пробовали занять эту нишу. Почему‑то не получилось. А у князя Щербатова пока выходит, и неплохо.

‑ Да, я слышала про эту историю, – подтвердила Мирослава. Мы остановились на лестнице, куда уже падала тень от бокового пристроя особняка. – Папка очень бушевал, дескать, идею украл, паршивец ярославский.

‑ Иногда идеи приходят одновременно разным людям. Мне интересно, что помешало Паниным развернуть хаб в Ярославле?

‑ Отец никогда не делился с нами своими проблемами, – девушка зашлепала тапками по каменным ступеням. – Только с Пашей. Он же главный наследник Рода. Вот ему известно многое.

Я кивнул. В России давно изменили право наследования. До восемнадцатого века наследство делили по числу детей мужского пола. Дробить земельные наделы можно было бесконечно. В результате появилось много разорившихся дворян, не умевших вести хозяйство на своих наделах. Этим пользовались более маститые и умные Роды, скупавшие оптом имперские земли. Бедные, как вшивые помойные шавки, но наглые безземельные ходоки пробивались до имперской канцелярии, жалуясь на несправедливость. От них было больше сумятицы и беспорядков, чем от внешних врагов.

Ситуация становилась угрожающей. По империи бродили авантюристы дворянского происхождения, создавались банды, терроризировавшие небольшие городки и деревни. Дошло до того, что крестьяне стали организовывать отряды самообороны, потом подключились клановые отряды. За несколько лет извели почти всех супостатов, но звоночек был серьезный.

Тогдашний государь издал закон, по которому только старший сын являлся прямым наследником, а если великий Род не дал сыновей – то старшая дочь. Или единственный ребенок родителей. Да, это был тоже не выход, но он хотя бы позволил большей части неимущих дворян направить свои желания и возможности в другую сторону. Кто‑то уходил в могущественный клан, кто‑то подписывал контракт на службу в великокняжеской армии. Работы, оказывается, хватало всем. Дворян приучали к нужности.

Нас встретила тетя Зина. В белом переднике, в беретке, лихо заломленной на голове, она весело оповестила, что через полчаса обед будет накрыт на летней веранде, так как в доме что‑то жарковато. Или княжне угодно подать в залу?

‑ Пусть будет на веранде, – разрешила Мирослава, и помахав мне ручкой, зашлепала дальше вверх на второй этаж. Ее комната находилась в западном крыле, ну и я расположился поблизости, в гостевой спальне. Остальные жили на первом этаже, бдительно неся службу.

Пока я задумчиво изучал интерьер гостиной с шикарной винтовой лестницей, ко мне подошел дядя Киря и робко попросил уделить ему внимание на пару минут. Он почему‑то с первой минуты нашего знакомства решил, что я поставлен самым главным надсмотрщиком в имении, и все вопросы должны решаться через меня.

‑ Господин Колояр, – кашлянул управляющий и нервно поправил очки, – у меня просьба…

‑ Говорите, Кирилл Савельевич, – подбодрил я. – Что вы с подветренной стороны подбираетесь? Не на охоте, чай.

Управляющий снова вцепился в дужку очков.

‑ Мне нужно съездить в деревню. Дело в том, что заканчивается договор на поставку молочной продукции. Мы же подписали контракт с фермерским хозяйством. А срок истекает завтра. Боюсь, что поставки прекратятся, и мы останемся без творога, молока, сметаны. Ведь на четыре человека больше стало…

‑ Творог и сметану я люблю, особенно деревенскую, – на полном серьезе ответил я. – А как составляется контракт, и кто оплачивает?

‑ Так все просто, – оживился дядя Киря. – Есть типовой договор, там только даты поставить. Один экземпляр остается у Мишкулиных – это фермерская семья, у которой мы продукцию берем – один я пересылаю князю Щербатову, а один остается у меня. Как только договор проходит через клановую бухгалтерию, на счет фермера поступают деньги. Обычно мы согласовываем поставку на полгода…

‑ Хорошо. Езжайте. Или вас подвезти?

‑ Да вы что! – замахал руками управляющий. – Есть мотоцикл. Я умею на нем ездить. Ну… если можно, дайте кого‑нибудь из близнецов. Для солидности.

‑ Близнеца дам, – засмеялся я, – но автоматами и гранатами обвешивать не разрешу. Пусть сопровождает. Деревня‑то тихая?

‑ Не лучше и не хуже других, – дипломатично вывернулся дядя Киря. – Три‑четыре браконьера, парочка алкашей‑бузотеров, молодежь горячая…

‑ Нехилое местечко, – пробормотал я, призадумавшись. – Ладно. Когда едете? Сейчас? Василий! Александр! Кто внизу?

‑ Я, – вынырнул Васька из‑за угла с блокнотом в руке.

‑ Собирайся. В деревню с Кириллом Савельевичем сгоняешь. Присмотри за ним. От хулиганов защитишь. Оружие не бери.

‑ А вдруг…, ‑ замялся Васька, поглядывая на брюшко дяди Кири.

‑ Вдруг бывает сам знаешь, что, – я нахмурился. – Просто прощупаешь обстановку в деревне. Познакомься с кем‑нибудь, разговор заведи. Языком болтать не нужно, кинь парочку слов, что князь прислал человека проверить имение. Про княжну ни слова.

‑ Все равно узнают.

‑ Пусть сами узнают, а не от нас! – отрезал я. – Все. Езжайте. Сколько времени занимает весь процесс, Кирилл Савельевич?

‑ Да часа два‑три, не больше.

‑ В восемнадцать ноль‑ноль жду. Плюс полчаса контрольного времени. А пообедать? Голодными попретесь?

‑ Так я про него не забыл, – хитро улыбнулся дядя Киря и погладил свой живот, выпирающий из‑под рубашки. – С учетом обеда к шести часам вернемся, господин Колояр.


Глава 9



Глава девятая

Речной порт никогда не спит. Даже если к причалам не подходят теплоходы или грузовые баржи, яхты аристократов или буксиры – он все равно живет, разве что ненадолго утихает суета персонала и пустеют автомобильные стоянки возле большого стеклянного куба с витиеватыми буквами «речной вокзал» на фасаде.

Лора сошла с казанского рейса, прибывшего в семь утра в город Торгуев, и не торопясь, пощелкивая каблуками туфель по ребристой плитке, вошла в здание вокзала, еще сонного, но уже залитого ранними солнечными лучами. Влившись в гомонящую стайку молодых людей с объемными рюкзаками на спине, девушка миновала дежурный пост княжеской дружины, улыбнулась взбодрившемуся от спячки охраннику и вскоре оказалась на улице.

Повертев головой по сторонам, Лора направилась к стоянке пассажирских кабриолетов с желто‑зелеными полосами на боку. Всего их насчитывалось пять штук. Пара других машин уже отъехала от вокзала с клиентами. Подойдя к кучке водителей, девушка сделала круглые глаза и словно смущаясь, сказала:

‑ Мне нужно в Торгуев. Довезете?

‑ Тебя, красавица, домчим с ветерком, – с легким горским акцентом ответил один из таксистов, легонько трогая густые черные усы. – Только скажи, куда именно.

‑ Сейчас, – Лора суетливо полезла в сумочку и вытащила оттуда блокнот. Полистала, наморщив лоб. Мужчины терпеливо ждали, отвернувшись и ухмыляясь про себя. Девчонка‑то красивая, да одета как клуша. Длинное однотонное светло‑коричневое платье, почти полностью закрывающее ноги, туфли на несуразно длинных шпильках, прическа старомодная, с навороченными тугими кольцами рыжеватых волос. На лбу поблескивают зеркальные очки. Такие сейчас мало кто носит.

‑ А, вот… «Интерлогист». Есть такой?

‑ Есть, есть, – ответил другой таксист, пожилой, с сеточкой морщин возле глаз. – Тебе туда, дочка?

‑ Не совсем. Рядышком. Но выйду я возле офиса.

‑ Садись в мою карету, любезная, – черноусый подмигнул товарищам и показал, к какой машине Лоре нужно пройти.

Девушка выглядела спокойной, даже чересчур спокойной, несмотря на показную растерянность. Уверенно дошла до кабриолета, села на заднее сиденье, щелкнула замком сумочки, достала кошелек. Наморщив лоб, приготовила купюру в пять рублей, а остальное спрятала обратно.

‑ Эх, любезная, а почему сзади? – удивился водитель, садясь за руль. – Я думал, посидишь рядом, поговорим о том, о сем…

‑ Меня укачивает на переднем сиденье, – отрезала Лора. – Езжайте, сударь, и не пытайтесь делать глупости.

‑ Какие глупости, барышня? – таксист мгновенно потерял живописный акцент. – Никаких глупостей! Просто хотел поговорить. Вы же из Казани рейсом прибыли? Вот, поинтересоваться захотелось…

‑ Я не разговариваю с водителями, не слушаю музыку, – отрезала Лора. – Просто дайте спокойно подумать. У меня сегодня важная встреча.

Водитель обиженно замолчал, вцепившись в руль тонкими пальцами. А девушка, откинувшись на спинку дивана, прикрыла глаза. Никакой у нее встречи, конечно же, не предвиделось. Навязчивая болтовня таксиста мешала сосредоточиться. Задание, данное ей хозяином, ожидалось тяжелым и опасным. Нужно было подтвердить слухи о гибели княжны Мирославы или опровергнуть их. Если девушка жива – отыскать ее. Дальнейшие инструкции слегка разнились. Ничего необычного. Действовать по ситуации. Всего два варианта: убить или постараться захватить и вывезти за пределы Торгуева.

В городе, еще не забитом потоками транспорта, водитель легко домчал Лору до «Интерлогиста» и остановился возле симпатичного сквера, за которым виднелась башня офиса.

‑ Приехали, красавица. Четыре девяносто по счетчику, – водитель щелкнул ногтем по стеклу, за которым замерли цифры 4.90. – Видишь, мы честные…

‑ Вижу, – холодно ответила Лора, подавая усатому купюру. – Сдачу не нужно. Не люблю мелочь таскать.

Она вышла из машины и целенаправленно двинулась через сквер к офисному зданию. На выходе с другой стороны девушка замедлила шаг и огляделась. Тротуарная дорожка, выложенная бордовой плиткой, проходила мимо кованого забора, за которым и находилась первоначальная цель. Сам вход на территорию офиса сейчас был перекрыт, а маленький ручеек людей втекал через импровизированный пост, охраняемый парой вооруженных бойцов в униформе с гербом Щербатовых на шевроне.

Лора поняла, что проникнуть внутрь вряд ли удастся. Все, кто направлялся в «Интерлогист», показывали какие‑то удостоверения, похожие на банковские карты. Сделав скучающий вид, девушка прошла мимо поста еще метров двадцать и снова остановилась. Теперь ей хорошо виделась автомобильная стоянка. Взгляд отыскал на асфальте уродливую выжженную кляксу от сгоревшей машины.

Прикрыв глаза, она сосредоточилась и потянула носом воздух, насыщенный ароматом клумбовых цветов и травы, горьковатым запахом тополиных листьев и нагретого металла, сгоревшего бензина, резины и человеческой плоти. От последних запахов Лору едва не вывернуло. Чуткое обоняние, усиленное препаратами, давало ей возможность отследить запах Мирославы. Носовой платок княжны Щербатовой, неведомо какими путями попавший в лабораторию хозяина, лежал в ее сумочке, и по необходимости Лора обновляла свои чувствительные рецепторы, просто понюхав кусочек ткани.

Нет, никаких следов не осталось. Все выгорело. Девушка прошла еще немного и ее ноздри снова затрепетали. Вцепившись руками в решетку, она едва не просунула голову в узкое пространство между прутьями. Неужели ей повезло? Она ведь с самого начала, как только выслушала задание хозяина и просмотрела все доступные новости о происшествии в Торгуеве, не верила в гибель Мирославы Борисовны. Высокородные аристократы наделены такой искрой чувствительности, что любая опасность вычленяется из огромного массива образов, сигналов и предупреждений в астральном поле. Нужно лишь правильно понять, с какого направления грозит гибель.

Если же Щербатова погибла… Что ж, бракованным генам делать на земле нечего. Сама Лора гордилась тем функционалом, которым наградили ее в лаборатории. С малых лет девушку вели к той цели, которую поставил для себя хозяин. И в семнадцать лет Лора впервые провела самостоятельное метаморфирование, превратившись в мощного подвижного зверя с чутким обонянием и великолепным зрением. Да и не это главное. Она сама стала оружием. Руки ее превращались в когти‑кинжалы, которыми легко вспарывать человеческую плоть. Зубы – вспомогательный инструмент, тоже опасный, если по‑дурацки подставить под них шею.

Запах, едва уловимый, тонкий – он присутствовал. Теперь понять бы, до взрыва или после него княжна оставила след. Лора, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих, перебирая руками прутья, пошла следом за флером, состоящим из мягких нежных полутонов девственной чистоты, ухмыляясь про себя. Холит и лелеет себя княжна Щербатова, не подпускает к себе мужиков. Ну, что ей стоило потерять невинность? Тогда бы Лора мгновенно учуяла активный запах проснувшейся страсти. Она уже знала такие запахи. На ее счету были две жертвы, чья жизнь понадобилась хозяину. И эти клиентки пахли по‑другому, не так, как Мирослава. Сильно пахли.

А вот и четкая стабилизация запаха. Княжна жива. Она села в чужую машину. Запах мужчины: сильного, уверенного в себе, окутанного в странную ауру древней магической мощи. Но ведь не маг? Здесь нельзя ошибиться. Вполне могла создаться такая ситуация: мужчина довез княжну до места службы, а уже вечером она взлетела на воздух вместе со своей дорогой тачкой.

Но у Лоры была еще одна странная особенность, про которую она предпочитала не распространяться. Невероятная уверенность в своем первоначальном выводе. Она на клеточном уровне уже знала, что Мирослава не погибла. Ее увезли и спрятали, а перед жителями города разыграли спектакль с морем слез и соплей. Вот только куда увезли?

Очнувшись от своих размышлений, девушка решительно зашагала в обратную сторону. Возле сквера она еще раньше заметила автобусную остановку, а рядом с ней – дополнительный «карман» для кабриолетов‑такси. Там собирались иногда свободные от развоза клиентов машины, и можно было перехватить удобный рейс.

Перейдя дорогу, Лора зашагала к одинокому такси, в котором скучал молодой парень в черных солнцезащитных очках.

‑ Вы свободны? – спросила в открытое окошко девушка.

‑ Для вас, барышня, всегда! – еще один хохмач объявился. – Куда едем?

‑ Мне к особняку Щербатовых, – как можно дружелюбнее улыбнулась Лора.

‑ О‑ооо, девушка! – протянул водитель и рывком убрал очки на лоб. – Туда мы не проедем. Вся улица закрыта с двух сторон. Вы не слышали…

‑ Слышала, – резко ответила девушка. – Мне, в общем‑то, не важно, что закрыто. Главное, высадите меня поближе, можно на другой улице. Там же идет какая‑то параллельная улица? Ну, вот. Я тихонечко выйду, и сама найду то, что мне надо.

‑ Уговорили, – белозубо улыбнулся водитель, нисколько не обидевшись на резкость незнакомой рыжеволосой девицы. – По счетчику или как?

‑ Странные у вас варианты, – усаживаясь на задний диван, хмыкнула Лора. – Не поясните?

‑ По счетчику обычная такса, дневная. А за «как» придется чуть доплатить. Разница в мой карман.

‑ И в чем моя выгода?

‑ Быстро довезу.

‑ Нет, не пойдет. Мне быстрота ни к чему. Везите, милейший, по таксе.

Водила кивнул и щелкнул кнопкой счетчика. Машина выехала на дорогу и помчалась в противоположном от офиса направлении. Поездка вышла не такая долгая, только пришлось пару раз покружиться вокруг невысоких частных особняков, объезжая посты с вооруженной дружиной. В конце концов таксист высадил Лору в трехстах метрах от дворца, показал, как лучше пройти к нему через дворы, после чего получил деньги и отвалил с пожеланиями хорошего дня.

Дворец Щербатовых, как он и выглядел на фотографиях, Лора опознала сразу. Красивое здание; подвергшиеся капитальному ремонту фасад и кровля; большой тенистый сад, многочисленные дорожки, беседки, фонтан. И куча вооруженных людей. Они были повсюду: возле наглухо закрытых ворот, на парадной лестнице, вдоль забора. Помимо них девушка насчитала четыре автомобиля, принадлежащих Управлению Княжеской Безопасности. Они стояли на одинаковом расстоянии друг от друга, но какую функцию выполняли – Лоре было неизвестно.

Она поступила просто. Купила в ларьке рожок мороженого, облитого малиновым сиропом, уселась на скамье под тенистым кустиком и стала с любопытством ждать. Чего? Просто ждать. Любое шевеление обитателей дворца, их реакцию, поведение.

Князь не совсем сошел с ума. Он перекрыл только автомобильное движение и пешеходное со стороны дворца. По другой стороне площади ходи без проблем, только не останавливайся и не пялься откровенно. Лора и не пялилась. Ела себе вкуснятину и блаженно закатывала глаза. Ну, что с нее взять? Рыжеволосая девица в нелепом платье, когда на улице жара под тридцать. Может, в какой секте состоит? Не положено оголять плечи и ноги – приходится мучить свое тело.

Щербатов боится нападения? Вряд ли. Просто нагнал народу с пушками и пугает прохожих. Если предположение Лоры было верным, князь прекрасно осведомлен, где находится его дочь. Явно не в городе. Надо послать запрос в лабораторию, пусть через хозяина сбросят ей адреса княжеских загородных особняков. Они есть у каждого аристократа. А Лора постарается оббежать их все, вынюхивая след.

Достав телефон из сумочки, набрала текст и сбросила его на нужный номер. А сама продолжила наблюдать за суетой у дворца. Вот именно, что возле него. В самом доме тишина и спокойствие. Никаких криков, воплей. Дети гуляют по лужайке. Девушка со своим острым зрением прекрасно видела, что лицо гувернантки, сопровождавшей ребятишек, скорее чопорно‑бесстрастное, чем растерянное. Так не бывает. Смерть молодой княжны должна сказаться на всех обитателях особняка.

В полдень на парадную лестницу вышел сам Щербатов. Всех фигурантов Лора знала прекрасно, и ошибиться не могла. Рядом с ним старший сын Павел – наследник Рода. Тоже спокойны, переговариваются о чем‑то.

‑ Куда вы спрятали девку? – задумчиво спросила Лора неизвестно кого и продолжила рассуждать вслух. – Ясно, что к ней не поедете сами, и никого не пошлете, чтобы исключить риск. Но все равно странно. Если Мирославу эвакуировали в спешном порядке, для нее нужна одежда, гигиенические принадлежности и мелкие девичьи безделушки, без которых нельзя обойтись. Значит, рано или поздно князь пошлет машину с людьми, чтобы отвезли необходимый минимум.

Блимкнул колокольчик входящего письма. Лора прикрыла экран от солнечного света и прочитала список загородных имений. Один находился неподалеку, но там проживала семья старшей дочери – Елены. Вряд ли отец станет рисковать жизнью еще одного члена семьи. Нет, не подходит. Остается еще три: в Журавлихе, на Волжском Плесе и на Татарском тракте. Места не столь дикие, но все равно малопосещаемые.

Ловко работая пальчиком, она вытащила из памяти телефона карту местности, обновленную и загруженную еще до приезда в Торгуев. Выходило, что ближе всего находится Волжский Плес. Самый дальний объект – в Журавлихе. Лора решила поехать туда после проверки двух близлежащих. Ей ничего не стоит оббежать особняки по большому и узкому радиусу, чтобы обнаружить запах княжны.

Тем временем к крыльцу подъехали две абсолютно одинаковых легковых машины. Княжич Павел и его отец расселись каждый поодиночке, и тут же автомобили рванули к воротам. Выскочили на улицу, развернулись в разные стороны и умчались в сопровождении тачек УКБ. На каждую по две, отметила Лора. Интересно, что за маневры? Стараются сбить с толку группу Гектора, которая давно прибыла в Торгуев? Хотя, откуда они знают про наемников и мага? Подозревают – да. Но не уверены, что в своем городе так вольно расположились боевики хозяина. Вон, на каждом углу дружинники, топтуны, агентура.

Ладно, пора идти. До заката солнца еще несколько часов, а еще нужно купить большую сумку, доехать до объекта, дождаться сумерек и только потом приступить к работе.

****

Волжский Плес – красивое местечко с золотыми пляжами, речными островами и густыми зелеными лесами в округе. Со стороны княжеского имения хорошо виден храм Рода – древняя молельня для тех, кто не забывает старых богов – на противоположном живописном берегу, к которому можно добраться с помощью парома.

Лора приехала к паромной переправе на автобусе, но пошла в другую сторону по извилистой песчаной дорожке. На нее даже внимания не обратили, полагая, что это одна из жительниц деревни. Перекинув через плечо лямку невзрачной грязно‑зеленой пустой сумки, она неспешно добралась до холмов, поросших кустарником, ольхой и березой, где благополучно скрылась от людских глаз. Выбрала симпатичную полянку с мягкой травой и села, прислонившись к дереву. Прикрыла глаза. До заката оставалось совсем недолго, но нужно дождаться полных сумерек.

Чтобы скоротать время, девушка извлекла из своей дамской сумочки, которая до этого находилась в нутре большой, деревянную коробочку. Открыла ее и задумчиво поглядела на три шприца с янтарно‑желтой жидкостью в цилиндрах. Магический эликсир, который нужно ввести в организм до начала метаморфирования, предназначался для гарантированного возврата из ипостаси волколака в человека. Выращенная на лабораторных препаратах, Лора плохо контролировала момент, когда нужно переходить обратно в человеческую сущность. Можно так добегаться в шкуре оборотня, что навсегда в ней останешься. А Лора не хотела доводить себя до крайности. Она все‑таки была живым человеком, красивой девушкой, за которой ухаживали и проявляли знаки внимания. Если бы знали, кто она такая в настоящей жизни…

Сумерки упали на землю, и Лора вздохнув, вытащила один шприц, задрала подол платья и вогнала иглу под нижний обрез трусов. Посидела еще пятнадцать минут и стала раздеваться. Оставшись абсолютно голой, аккуратно сложила одежду в большую сумку и спрятала ее в кустах, тщательно запомнив место. Впрочем, это было лишним. Разве по запаху не найдет свое? Обхватив колени руками, замерла в ожидании.

Тело начало корежить через несколько минут. Конечности испытывали жуткое напряжение, а волны боли, приглушенные инъекцией, докатывались до мозга, пульсировали и заставляли выгибать спину. Упершись коленями и руками о землю, Лора коротко простонала, не понимая, что из ее горла вырывается не стон, а рык зверя. Нужно было пережить трансформацию, потом станет легко и свободно. Лапы, обросшие шерстью, уже рыхлили землю когтями, боль уходила, затаившись где‑то в глубине позвоночного столба.

Волколак, задрав голову, принюхался к влажному воздуху, и вызвав из глубин памяти запах Мирославы, рванул через перелески и холмы к загородному особняку Щербатовых, мерцающему немногочисленными огоньками окон по периметру первого этажа.

Животное замедлило ход и подходило к кирпичному забору без всякой спешки. Двухметровое препятствие оно перемахнуло играючи и приземлилось на ухоженной лужайке. Выбирая только те места, которые не были подсвечены из окон, волколак осторожно скользнул вдоль стен хозяйственных построек, уже зная, что никаких собак в поместье нет. Можно делать что угодно. Но Лора в обличии оборотня не занималась глупостям, строго‑настрого выполняя инструкции хозяина. Не привлекать внимания без надобности.

Лору не обмануть. Оживление, которое создавала охрана, расхаживая вдоль заборов, было напускным. Даже три больших внедорожника возле крыльца не смутили девушку. Да, по всем признакам, княжна могла находиться именно в этом доме под усиленной охраной. И обычный человек, попавшийся на хитрость, уверенно сказал бы, что нужный объект найден и сейчас скрывается в одной из многочисленных комнат особняка.

Но Мирославы здесь не было. Точнее, свежего следа Лора не чувствовала. А вот старый, едва слышимый – присутствовал. Не меньше полугода прошло с тех пор. Тихонько фыркнув, оборотень затрусил обратно к кирпичной стене и взмыл вверх. Помогая себе задними лапами, животное перевалилось на другую, затененную сторону, после чего бодро рвануло к лесу, где лежала сумка с одеждой.

Превращаться в человека по необходимости, а не по условному сигналу, заложенному в гены, Лоре приходилось всего три раза. Дважды – закрепление навыков во время учебных занятий, а один раз – уже на задании. Нужно лишь послать необходимый импульс, как это делают природные волколаки, и начать трансформацию.

Сначала сигнал не прошел, банально сорвавшись из‑за печального крика какой‑то ночной птицы. Отвлекшись, Лора тихо рыкнула, а на самом деле выругалась, и снова сосредоточилась на построении мыслеформы. Боль превращения в человека девушка всегда переносила легче. Эта боль доводила Лору до невероятных высот наслаждения, сродни оргазму, до судорог. Как только метаморфоза выбросила ее из шкуры волколака, девушка минут десять лежала, подергиваясь и слабо постанывая, ощущая себя всю от кончиков пальцев на ногах до мочек ушей. Настолько обнаженными оказались чувства, что тронь – вспыхнут ярким пламенем страсти.

Когда она пришла в себя, предрассветные сумерки робко просачивались через кусты и деревья. Лора встала с остывшей земли, добралась до сумки с вещами, оделась, тщательно привела себя в порядок, достала телефон и послала короткую фразу на нужный номер: «Волжский Плес пуст».


Глава 10



Глава десятая

Жители Нижнего Новгорода, наверное, были очень удивлены наплывам дорогущих иномарок и российских эксклюзивных автомобилей, летящих из аэропорта через весь город в сторону фешенебельного ресторана «Княжий Павильон», и справедливо восхищались своим удельным правителем, сумевшем стать посредником в спорах между ссорящимися соседями. На их веку уже несколько таких встреч способствовали затуханию межклановых войн, и не зря их город считался нейтральной зоной для важных переговоров.

«Княжий Павильон» включал в себя помимо основного двухэтажного здания, облицованного белоснежным мрамором, несколько комплексов летних кафе, солидных шашлычных, открытого танцевального зала с легкой раздвижной крышей – и все это великолепие уместилось посреди соснового бора на высоком берегу Оки, совсем неподалеку, где она соединяла свои воды с величественной Волгой.

Сначала к ресторану подъехала кавалькада черных лимузинов князя Апраксина вместе с самим хозяином – статным шестидесятилетним мужчиной (стариком его называть было как‑то неудобно. Не выглядел он на свои годы) с благородной проседью в волосах и тщательно лелеемой щетиной, придававшей Главе клана весьма боевитый и брутальный вид. Если добавить сюда широкие плечи, на которых едва умещался костюм из дорогущей ткани ивановских мануфактур, изящные и сильные пальцы с магическими кольцами на них, великолепной выделки тонкая трость с массивным набалдашником в виде оскаленной морды медведя – и можно в небывалой робости припадать на колено, осознавая свое ничтожность перед высокородным аристо.

На правах хозяина и посредника князь обязан был приехать первым, что он и сделал. Его сопровождающие, благородные и статные господа в светло‑серых одеждах, чуть ли не одновременно посмотрели на свои наручные часы и кивнули с удовлетворением. Им уже передали информацию о прибывшем Из Торгуева самолете князя Щербатова, и через двадцать пять минут он должен подъехать к месту переговоров. Одновременно с этим поступил звонок от представителей клана Паниных, кои уже рвались по главной автостраде города к ресторану, не видя препятствий. Спорящие стороны не хотели устраивать показуху, только ради того, чтобы предъявить претензии друг другу.

Чтобы скоротать время, хозяин обошел заведение, давая последние указания охране, прислуге и администрации, уверенно побеждая суету перед важной встречей. Князь Апраксин уже не раз оказывался в роли третейского судьи, потому и знал, как устроить одновременный подъезд торгуевской и ярославской делегаций. На стоянке они должны оказаться одновременно, где их и встретит хозяин города.

Так и случилось. Через полчаса представители кланов сошлись возле фонтана, раскинувшегося в виде тюльпана напротив широкой входной лестницы, и по жесту Апраксина вошли внутрь заведения, закрытого сегодня для других посетителей по случаю важного мероприятия.

Огромное помещение, в котором заменили все круглые столы на один длинный с дорогим наборным шпоном из светлых сортов дерева, заполнилось импозантными гостями. В свете миллионов ватт, излучаемых дорогими люстрами, искрились золотые кольца, перстни, запонки, галстучные зажимы, драгоценные камни, обрамленные во все это великолепие. Важные вассалы тоже имели право на шик.

‑ Апраксин умеет пускать пыль в глаза, – едва шевеля губами, произнес князь Щербатов, зная, что его услышит только старший сын Павел.

‑ Ему это всегда удается, – княжич был удивлен. До такого показного радушного приема даже отец не дотягивал. Ну…он всегда был скуповат.

‑ Еще бы, – откликнулся отец, пока их делегация неспешно занимала места за столом. – Апраксин сказочно богат и входит в десятку самых богатейших родов русской аристократии. К тому же он еще и поместный властитель от лица Великого Князя. Это ведь земли Долгоруких. Ему позволена королевская роскошь.

Все правильно. Долгорукий, имея старших наследников от разных жен, не стремился выделять им уделы до достижения определенных лет, держа при себе или возле надежных советников. Вот Апраксин и сел в Нижнем Новгороде по великокняжескому поручению. А через пять годков, глядишь, сюда нагрянет наследный княжич, чтобы научиться руководить и повелевать.

Тем временем Апраксин внимательно смотрел, как гости рассаживаются согласно заранее распределенным местам. Сам он устроился в торце стола, а его помощники встали за спиной, по правое и левое плечо, с солидными папками под мышкой. С правой стороны стола утвердилась ярославская делегация, а Щербатовы дружно окопались на противоположном краю.

Слуги быстро разнесли прохладительные напитки, курительные принадлежности и пепельницы. Апраксин опасался выставлять банкет, чтобы не получить оскорбление в виде отказа конкурирующих кланов отобедать в дружной обстановке. Но на кухне уже собрались две поварские смены, чтобы по сигналу хозяина этот самый банкет организовать в рекордно короткие сроки. Здесь нужен особенный дар, чтобы понять, куда заведут переговоры, и вовремя сориентироваться. А то…вон, собрались, как на войну. Адвокаты, обвинители, силовики, архаты, архимаги всех рангов, даже финансистов притащили. Ладно, что Творцов не притащили с собой. А пришлось бы блокировать выплескивающуюся от них магическую мощь самолично. Хотя, Демидов сам такой Творец. Серьезная автономная сила.

‑ Господа, рад вас видеть в добром здравии, – начал Апраксин, адресуя свое послание только Главам Семей: Щербатову и Панину, волками смотрящим друг на друга. – Благодарю за оказанное доверие, что единодушно выбрали меня как лицо незаинтересованное в весьма тяжелой и спорной (по моей оценке) ситуации. Хочу сразу предупредить обе стороны: обвинение, даже если оно держится на достоверных фактах, еще не дает право кому‑либо объявлять войну. Надеюсь, вы знаете условия, при которых запрещены те или иные агрессивные действия?

‑ Мы в курсе, – кивнул Щербатов.

‑ Знаем, – откликнулся Панин.

‑ Хорошо, тогда начнем, – нижегородский князь пошевелил пальцами, и его правый помощник положил перед ним распахнутую папку. – Оглашаю претензию одной из сторон. Князь Борис Данилович обвиняет князя Романа Васильевича в неоднократных попытках перебить коммерческий интерес в виде основания международного транзитного узла посредством физического давления на Семью Щербатовых.

Апраксин сухо кашлянул, и не глядя, протянул руку к стакану с минеральной водой «Vittel». Отпил половину и продолжил.

‑ За последнее время произошло два покушения на младшую дочь князя Бориса – Мирославу, – нижегородский властитель отодвинул верхний листок в сторону и на мгновение замер. – И одно – на сотрудника ее отдела, являющегося, ко всему, личным телохранителем оной. Последнее покушение произошло в виде подрыва автомобиля княжны Мирославы… Борис Данилович, нам стоит выразить соболезнование или… Мы не знаем всех подробностей и находимся в неведении…

Апраксин немного лукавил. О происшествии он знал достаточно, чтобы сопоставить некоторые факты и понять, что младшая дочь Щербатова скорее жива, чем мертва. Агентура донесла о суматохе, поднявшейся после теракта. А Дмитрий Григорьевич своим опытным слухачам и соглядатаям доверял не в пример лучше, чем новостным агрегаторам. Журналисты, они такие… любят рыться там, куда побрезгует совать нос княжья чадь. Друг у друга новости выдергивают из рук, ориентируются на сетевые слухи, болваны. В общем, Апраксин сомневался. Какие‑то новости блеклые идут из Торгуева. Даже Москва подключилась, но ничего путного не раскопала. Все представители клана Щербатовых делают вид, что скорбят. Плутует Борис, ох, плутует. Но зачем? Боится повторной атаки? Н‑да, с его стороны разумно.

‑ Младшей дочери со мной нет, – голос Щербатова натурально сорвался.

Вот и пойми, о чем он говорит. Двойной смысл заложил. Где ее нет? На свете или с ним в делегации? Так последнее князь Апраксин и сам хорошо видит.

‑ Мы не будем заострять внимание на данном вопросе, – решил Апраксин и продолжил. – Князь Борис, обладая косвенными доказательствами, выносит обвинение князь Роману в убийстве члена Рода Щербатовых. Так заявлено. Обвинение серьезное. Я бы, к вашему сведению, изменил конфигурацию текста, заменив "обвинение" на "претензию".

‑ Какие доказательства может предоставить Борис? – Панин выглядел спокойным, но его команда шуршала бумагами, группировала из них нечто подобное дальнобойной артиллерии. – Я охотно послушаю эти…косвенные претензии.

Грохнув стулом, встал один из клановых адвокатов, уверенным движением распахнув свою папку с документами. Поправив золоченую оправу на носу, он громко, чтобы слышали даже охранники в дальнем конце зала, заговорил так, как и советовал хозяин: нагловато и напористо. Потому что все обвинения яйца выеденного не стоили, как предупреждали аналитики и юридический отдел. Панин со смехом их отвергнет. Ну и пусть. Щербатов даже был благодарен Волоцкому, что удалось найти кое‑что, способное разворошить ярославское гнездо. Посмотрим, чем дышит Панин, какие тайные помыслы лелеет…

‑ Князь Борис заранее предупреждает, что данные обвинения не являются таковыми, а скорее неким тестом, призванным выявить несоответствия в защите противоположной стороны. Потому что они и в самом деле построены на косвенных признаках участия ярославского князя в агрессивных акциях против Щербатовых.

Адвокатский слог едва не свел скулы у сидящих за столом. Даже Апраксин поморщился и снова припал к воде. Панин удивленно вздернул бровь. Это что получается? Князь Борис, собрав свою братию после покушения на дочь, встает на зыбкую позицию, с которой можно легко соскочить? Что за хрень, извините, происходит в Торгуеве? Или Борис совсем тронулся со своим транзитным терминалом? Заговоры мерещатся?

Чем дальше говорил адвокат, тем яростнее дергалось веко у князя Панина. Ему хотелось смеяться и ругаться одновременно. Оказывается, вся обвинительная конструкция построена на некоем клочке газеты «Волжские зори», найденном в кармане убитого мага‑архата. Проведены следственные мероприятия, доказывающие, что газета действительно напечатана в Ярославле такого‑то числа и полностью совпадает с сигнальным вариантом по тексту и шрифту. Кроме того, имеются слепки памяти архата, снятые с помощью ментатов. Доказано, что преступник служил у князя Панина, а вот наемников не удалось идентифицировать. В общем, Борис на самом деле в растерянности и не знает, кто стоит за акциями. Поэтому осторожничает и не бросается яростными обвинениями в лицо. Он просто нахально намекает, что готов рассмотреть обиды ярославцев на прошлые отношения.

Значит, девчонка жива. За мертвую наследницу Щербатов уже давно рвал бы глотки всем врагам. И развернуть войну из‑за клочка газеты для него было бы меньшим злом.

‑ Роман Васильевич, ты же подтверждаешь, что архат Зиновий служил у тебя? – услышав имя мага, поинтересовался Апраксин.

‑ Да, не отрицаю. Служил. Два года назад его контрактная служба закончилась, – кивнул князь Панин. – После этого он уехал из Ярославля.

‑ Куда? Ты следил за его перемещениями?

‑ На всякий случай – да. Зиновий поехал в Кострому, потому что там ему предложили хорошие деньги за службу. Разве я запрещаю? Нравится набивать карманы купюрами – пусть катится. Он не давал мне клятву кровью.

Панин пожал плечами.

‑ Потом я о нем забыл. Своих дел хватает.

‑ Мог ли архат Зиновий на момент покушения служить костромским? – нижегородский князь задумался, но ждал ответ от других. Князь Роман мог и лукавить, представив дело в ином свете. Факт принадлежности архата, засветившегося в неудачном покушении, к ярославскому клану, неоспорим. Сами признались.

‑ Я за чужих не ответчик, – отрезал Панин.

‑ Мои ментаты вскрыли очень интересную деталь, – Щербатов решил выступить сам. – Оказывается, на память твоего бывшего, как ты утверждаешь, архата, наложены отвлекающие образы, ложные картинки. Чувствуется хорошая работа опытного мозголома.

‑ У меня нет таких специалистов, – тут же отреагировал ярославский князь. – А вот у Бакринских, куда подался Зиновий, имеется. Только он тщательно скрывает сей факт.

‑ Хочешь сказать, что костромские нищеброды решили столкнуть нас лбами? – скривился Щербатов.

‑ Не такие они и нищие, – ухмыльнулся князь Панин. – Географически они находятся ближе ко мне, чем к твоим землям. Так что я знаю лучше, что там происходит. Три самых влиятельных рода Костромы создают клан под гербом Бакринских. Правда, наш император еще не решил, давать ли его мелочевке, и за какие заслуги. Боярская чадь костромских не участвовала в войнах, только занята в егерской охране северных границ. В общем, вряд ли герб появится на доме кого‑либо из трех шустрых бояр. В ближайшее время точно.

‑ Агентура у тебя шустрая, – Щербатов без улыбки смотрел на оппонента. Пока он не считал князя Романа врагом. Шаткие обвинения повисли в воздухе, и никто не стремился давить в ту или иную сторону. – Может, скажешь, кто гадит у меня под дверью? Почему в центре города взрывается машина моей дочери, а ее помощника нагло стремятся ликвидировать снайперским выстрелом и магическим заклятием?

‑ Кому‑то ты перешел дорогу, – пожал плечами Панин. – И сам не можешь вспомнить. Врагов у тебя хватает. Скольких ты пустил по ветру? Кстати, Аляповых не твой ли дед выбросил с голой задницей из своей вотчины?

Щербатов сдержался. Конечно, он знал об Аляповых все. Именно так и случилось, как сказал князь Роман. Дед на самом деле изгнал боярина Аляпова со своей многочисленной родней из Торгуева и прилегающих к нему земель за многочисленные махинации в речных перевозках по Волге. Доверившись прохиндею Самохе Аляпову – Главе рода – он упустил растущие аппетиты своего слуги. Появились левые грузы, которые Самоха умудрялся перекидывать по Волге в разные крупные города, и даже по притокам. Контрабандный товар охотно брали в глубинке, коммерция процветала. Лишние деньги Аляпов благоразумно прятал по частным банкам, чтобы старик Щербатов не разузнал, почему его вассал вдруг разбогател даже по меркам своего положения.

Скандал вышел отменный. Кто‑то сдал Самоху, обидевшись, что не поделился за партнерство, или кому мзду не кинул. Щербатов сделал просто: отрубил руку вору и поставил клеймо на лбу прохвоста, отчего тот вскорости помер от расстройства и жизненных неурядиц. На этом экзекуция с родом не закончилась. Князь нашел все счета Аляповых с помощью Вяземских и обнулил финансовое благополучие семьи бывшего слуги. Старший сын Самохи – Антон – взвалил на себя тяжелое бремя, чтобы семья выжила, и покинул Торгуев.

Когда изгои поселились в Пензе, Щербатов и там их достал, так как имел достаточно власти и влияния на многих городских наместников. И потянулся скорбный караван обедневших Аляповых дальше, пока судьба не соизволила остановить их в Костроме. Только тогда дед успокоился. Крутоват был старик, чего там. И такую же крутость передал отцу. Рубить конечности, когда на дворе середина двадцатого века, для него оказалось делом плевым. Чужого мнения не боялся, зато воров из боярских семей после этого в княжьем городе отродясь не водилось.

‑ У Аляповых смелости не хватит на такую акцию, – сказал Щербатов и сам себе не поверил. А почему, собственно, он так решил? Времена другие, принципы влияния на людей изменились, технологии психологической обработки тоже не последнюю роль играют. Да и молодежь стала наглее, старый уклад постепенно в тяжелый дедов сундук забрасывают и пытаются закрыть его амбарным замком.

‑ Кто сейчас у Аляповых Глава? Не Антон ли, сын Самохи?

‑ Нет, Антон помер лет десять назад, – уверенно ответил Панин, проявляя свою осведомленность. – Его сын Сергей сейчас главный. Однако моя агентура докладывает, что отпрыски Сергея Антоновича дюже недовольны своим положением, и все беды видят в прошлом. Кстати, об обиде, причиненной им Щербатовыми очень хорошо помнят. Это к тому, князь Борис, что я не стал бы оголтело бросаться обвинениями в развязывании войны со мною.Да, мой бывший архат замешан в какой‑то непонятной и неприятной истории. Но мои люди здесь не при чем. Извини, Борис, твои обвинения беспочвенны. Но я не обижаюсь. Ты попал в непростую ситуацию, когда неизвестный противник лупит из‑за каждого угла, а ответить невозможно. Скажу даже, я серьезно опасаюсь похожих акций в Ярославле. И не удивлюсь, если нападу на твой след. Понимаешь, о чем я?

‑ Князь Роман, я знаю, что все газеты и журналы, печатающиеся в Ярославле, принадлежат твоему клану, – Апраксин почувствовал, как выдыхается собрание, сбив первую волну отчуждения и негодования. Нужно закругляться, закреплять итоги и выносить вердикт. Ясно, что до войны дело не дойдет. Слишком хлопотно и затратно. Панин не врет. Скрывает кое‑что, но откровенной лжи не замечено. – Они распространяются за пределами твоих земель?

‑ Газеты – нет, – признался Панин, – а журналы имеют большую аудиторию. Владимир, Переславль, Кострома та же. Борис, да ведь газета могла попасть в Кострому с кем угодно. В гости родственники приехали, купили «Волжские зори» в качестве обертки для гостинцев. В Костроме выбросили в урну, а Зиновий или его люди решили использовать…да для чего угодно могли!

‑ Весьма натянуто, – сухо парировал Щербатов. – Речь уже не о газете идет, а о человеке, бывшим в твоем подчинении. И не важно, что давно с тобой контракт прервал. Следы, в первую очередь, привели к тебе. Я пытаюсь вывести тебя на откровенность. Есть подозрения, что погибший архат крутился в твоем Ярославле с какими‑то темными делишками, а ты не знал об этом. Причем это произошло за две недели до попытки взять в заложницы мою дочь. Слишком близко стоят эти события. Вот что напрягает меня. Нет ли в твоем доме крысы, которая на два лагеря работает?

‑ Я в хозяйстве разбираюсь не хуже тебя, – Панин расслабленно пошевелился. – И даже скажу, может быть, чуть больше, чем надо. Просто чтобы ты оценил мою откровенность… Мои стукачки из Костромы тревожно кричат: кажется, Бакринские затевают что‑то очень нехорошее. В последнее время прямо наплыв инженеров, генетиков, магов‑артефакторов. Откуда у нищеты такие деньги, чтобы оплачивать дорогостоящую работу спецов? Вот на что надо обратить внимание.

‑ Лаборатория? – напрягся Апраксин. Он почему‑то рассердился, но не подал виду. Панин не обязан ему докладывать о каждом чихе соседей.

‑ Возможно, так и есть, – спокойно кивнул ярославский князь. – Сведения отрывочные, информации мало.

‑ Итак, господа, – нижегородский князь решительно встал. – Я хочу предложить некий вариант мира, когда отсутствие железных доказательств должно успокоить уважаемые дома и не привести к ненужному кровопролитию. Князь Щербатов, основываясь на косвенных фактах, в первую очередь беспокоился о судьбе своей дочери, и не принял во внимание некоторые изменения, произошедшие в клане Паниных. Без железных доказательств я не могу дать положительный ответ князю Борису и допустить беспорядки. Слишком все зыбко и расплывчато. Но в то же время я понимаю обеспокоенность каждого из вас. Великий князь, государь русский, очень не любит, когда на землях его вассалов бушуют клановые войны. И мы ее не допустим.

Князь Апраксин встал, опираясь кулаками о крышку стола. Теперь оставалось проверить, насколько ярославский и торгуевский князья еще доверяют друг другу.

‑ Князь Борис, князь Роман, прошу вас к столу, – хозяин Нижнего Новгорода сделал широкий жест в сторону тяжелой бордовой портьеры, ограждающей основной зал от приватных комнат. – Не соизволите ли отужинать вместе со мной? Вашим людям накроют прямо здесь, только нужно подождать несколько минут.

‑ Я охотно принимаю ваше предложение, – Щербатов встал и сделал легкий кивок. Он заинтересовался всплывшей информацией по лаборатории в Костроме, и интуиция подсказывала, что ниточки покушения могут тянуться не только из Ярославля. Пусть Панин кочевряжится, ему же хуже будет. К удивлению Бориса Даниловича, ярославский князь тоже высказал свое согласие. Значит, война откладывается на неопределенное время.

Щербатов и сам чувствовал некоторое смущение от обвинений, словно подспудно знал, что Панин не пойдет на такое безобразие. Украсть кровного родственника, получить за него некие дивиденды – это ожидаемо. Но дважды покушаться на жизнь Мирославы? Не князь Роман руку приложил, а кто‑то умело разыгрывает карту, извлекая из рукава заранее припасенные тузы. Черт бы побрал этого Колояра! Смутил разум, заставил всю княжескую машину работать вхолостую, и чуть не столкнул лбами два Рода!

За небольшим столом, где уместились трое князей, после опустошения бутылочки беленькой, шел откровенный разговор. Князь Панин, укоризненно глядя на Щербатова, разглагольствовал:

‑ Эх, Борис Данилович! Неужели из‑за какого‑то грязного клочка бумаги ты поверил в совершеннейший бред? Согласись: обвинять меня только лишь на основании того момента, что в кармане убитого мага, который давно не служит мне, нашлась странная улика – это не серьезный факт, а оскорбление. Я могу сейчас предоставить тебе досье на Зиновия! Там собраны все материалы по его окружению, по контактам, чем он занимался последние годы, какие колдовские штучки выдумывал.

‑ А давай! – не стал отказываться Щербатов. Спорить ему расхотелось. – Вдруг вы что‑то проглядели.

‑ Да все мы прочитали на десять рядов, – поморщился Панин. – Сверху вниз, снизу вверх, справа налево. Единственное, что указывает на гнилую натуру Зиновия – его неоднократные встречи с костромскими дворянами. Именно после этого архат перешел на службу к Бакринским. А я серьезно тебя прошу заняться Аляповыми. Что‑то подсказывает мне, от них тянет душком.

‑ Проверю, обязательно проверю, – Щербатов откинулся на спинку стула. – Но ты, Роман Васильевич, особо не расслабляйся. У тебя тоже есть причины ставить мне палки в колеса. И свои подозрения я не отбрасываю.

‑ Господа, – Апраксин оглядел разгоряченных князей, – мы должны сейчас выработать некие принципы мира, чтобы не развязывать бойню на землях, имеющих высокий экономический рост. Война любит сгонять со своих мест самых лучших. А мы же не хотим, чтобы мастеровые, инженеры, ученые и талантливые ремесленники побежали в соседние княжества. Да, и в Кострому, будь она неладна. Кому от сих мероприятий будет хорошо? Не вам, это точно. Поэтому сохраняйте спокойствие. Обвинять никого не нужно. Я подозреваю о наличии третьей стороны, пытающейся столкнуть вас лбами.

‑ О чем я и толкую с самого начала, – пробурчал Панин, наливая из графина водку в рюмки своих собеседников. Они все были равны по статусу и не заморачивались мелочью, кто здесь должен проявлять больше рвения и услужливости. Официантов в комнате не было, позвать их можно с помощью кнопки вызова. Чего тогда чиниться? – Ищи, Борис, крота и снимай с него кожу, пока не расколется до жопы. Это он сливает информацию по твоему клану. Некое третье лицо решило поиграть в свои игры, и втягивает меня. Только я не хочу драться с тобой, князь.

‑ А ты дай слово, что не причастен к покушению на мою дочь! – Щербатов пристально взглянул на Романа Васильевича, пытаясь своим взглядом пробуравить невозмутимую маску на лице ярославского князя, этакий бетонный бастион, за которым пряталось много интересных вещей. – Княжье слово?

‑ Даю, – не моргнув, ответил Панин, снимая с пальца массивный перстень. Он проделал какую‑то манипуляцию с ним, после чего раздался щелчок, и с внешней стороны выскочил металлический шип. Этот шип ярославский князь воткнул в указательный палец и дождался, когда набухнет капля крови. Затем Панин перевернул перстень и впечатал его поверхностью рубинового камня в кровь. Камень окутался бледно‑алым всполохом и багрово запульсировал в такт ударов сердца.

‑ Я тебе доверяю, – кивнул Щербатов, внимательно глядя на манипуляции с камнем. – Опасная у тебя штучка на пальце. Для кого приготовил?

‑ Это клятвенный камень, – успокоил его Панин, цепляя перстень на палец. Рубин продолжал мерцать. – Если через пять минут я не упаду замертво – мое слово подтверждено. Но ты будешь мне обязан.

‑ Я знаю о таком обряде, – Щербатов выглядел спокойным и чуточку разочарованным. Панин не побоялся дать слово с помощью опасного перстня, а это означало, что Борис Данилович изначально пошел по ложному следу. Но в то же время и радовался непричастности старого противника к покушениям на дочь. – Ты получишь свое, если мы найдем истинного заказчика.

‑ Когда найдем, Борис, – поправил его Панин. – Когда… Я помогу тебе в меру своих сил и возможностей. Так Мирослава жива?

‑ Жива, – пробурчал Щербатов, зная ярославского князя. Тот не проболтается. Лишь пара‑тройка человек будут знать об истинном положении дел в Торгуеве. – Я пока удалил ее подальше от эпицентра событий. Пусть успокоится.

‑ Я слышал, что вернулся сын Ставера Волоцкого? – поднял рюмку Апраксин с внутренней гордостью. Ему удалось перевести острую фазу неприятия в почти союзнический договор. – Как вы собираетесь вместе жить бок о бок?

‑ Обычно, – пожал плечами Щербатов. – Парень ничего не знает о прошлом своих родителей. Меня это устраивает. Я дал кровнику подняться на ноги, прикрыл его своим именем. В конце концов, Ставер сам совершил страшную ошибку. Я карал за меньшие прегрешения, а тут….

‑ Мальчишке могут нашептать доброхоты, – скривился Панин и опрокинул в себя водку. – Ты с огнем играешь. Кто‑нибудь из твоих врагов подскажет Колояру, кто убил его родителей.

‑ Я введу его в свой клан, – спокойно ответил князь. – Есть на примете несколько хорошеньких и неглупых барышень. Пара‑тройка горячих молодых жен в постели так забьют ему голову, что вообще перестанет думать о прошлом. Привяжу к себе.

‑ Ты должен ввести его в Род, а не в клан, – покачал головой Апраксин. – Вассальная обязанность не является преградой для кровной мести, ты же знаешь.

‑ У меня нет лишних дочерей, – хмыкнул Щербатов.

‑ А Мирослава? Она еще свободна и не связана помолвкой. Ты же собрался ее замуж за иностранца отдать? Вот и пересмотри свою позицию. Дело советую…

Борис Данилович что‑то промычал, специально закусив водочку бужениной с хреном. Прожевав, все‑таки ответил:

‑ На нее у меня другие планы. Мирослава выйдет замуж за того, кто мне выгоден. Волоцкий пуст, увы. Без родового Дара он никто. А мне зачем человек в Роду, который не укрепит его через кровь? Мне нужны наследники с мощной искрой!

‑ Почему же так? – Апраксин удивился. – Он же из Первых!

Апраксин не ведал, что на руках Колояра двадцать лет висели блокираторы, уничтожившие его искру, и искренне недоумевал после слов Щербатова. Первородные как раз имели преимущество природного Дара, чем всегда пользовались. Волоцкие, например, умели строить мощные заклинательные конструкции с помощью Огня и Земли. Элементали, подчиненные им, помогали отыскивать клады, чем и пользовался дед Колояра – Тримир. А еще Огонь, самый страшный помощник. Саламандры, Фениксы – все могло идти в дело, если требовала ситуация. И Щербатов хочет сказать, что молодой мужчина потерял Дар? Почему? Какая на то была причина?

‑ Не знаю, – увернулся князь Борис. – Может, перегорел. А может, никто с ним не занимался до инициации. Прошляпили момент – вот и получили пустышку.

‑ Жаль парня, – откликнулся Панин, но зная Щербатова, сохранил недоверие в своей душе. Что‑то не так было в этой истории. Волоцкие умели вызывать заклятие «феникса», а наемников сожгли как раз таким ударным плетением. Получается, Колояр находился рядом с Мирославой не совсем пустой, как хочет того доказать Щербатов. Есть у мальчишки Дар.

‑ И все‑таки я бы присмотрелся к варианту женитьбы Волоцкого на твоей младшей дочери, – поджал губы Апраксин. – Таким образом ты обезопасишь себя от кровной мести. И Колояру не придется идти против Рода, проливать кровь и становиться отщепенцем и изгоем. Он должен понимать, что мстить в таком положении ему очень опасно и невыгодно. Великий князь мгновенно снимет с него голову. Не думаю, что Волоцкий настолько одержим местью, чтобы лишить себя радостей жизни. Это не шутки, Борис. Что ты выгадаешь, отдав Мирославу в жены какому‑нибудь европейскому дожу или герцогу? Практически ничего. Да и вряд ли император даст разрешение на свадьбу с человеком, не имеющим родовые корни из России.

‑ Если Волоцкий узнает слишком многое из того, что тщательно спрятано – я отдам ему исполнителей, – не дрогнув, ответил Щербатов. – Пусть вымещает свою злость на них.

‑ Несерьезно, Борис Данилович, – покачал головой Апраксин. – Он начнет искать заказчика, который все время находится рядом с ним. Избавься от проблемы.

‑ Я сам решу, за кого выдать замуж дочку! – тихо рыкнул Щербатов, предупреждая собеседников не заходить за невидимую черту. – Вы же ни черта не знаете, что произошло двадцать с лишним лет назад! Младший Волоцкий мне не враг, я не стремлюсь уничтожить корень Рода. Даже помогаю встать на ноги. Думаю, мальчишка оценит все мои потуги. Я ведь охранял часть Курганных Земель, принадлежащих ему безвозмездно, даже не за «спасибо».

‑ А я знаю, Борис, что ты готовился выкупить выморочные земли Волоцких, несмотря на живого наследника, – все‑таки уколол его Панин, насмешливо глядя ему в глаза. – Не вяжется твои слова о заботе с таким фактом.

‑ Колояр пропал, и о нем мы не знали, – пробурчал Щербатов, досадуя на себя, что сразу не пресек опасный разговор. Да и как пресечешь? Апраксин следит за порядком и обеспокоен сложившейся ситуацией. Ему не нужны разборки внутри клановых крепостей. – Как только он заявил о своих правах на земли предков – никто не стал чинить ему препятствий. Генетический анализ подтвердил принадлежность Колояра к роду Волоцких.

‑ Подумай, что твоя дочь может получить статус Первородной, – напомнил Апраксин. – Зимой в Москве пройдет Боярский Собор, куда должны съехаться все значимые семьи России. Великий князь может обратить на Волоцкого пристальное внимание и подобрать ему пару. Кстати, скоро ему придет приглашение…

‑ Что? – Щербатов не поверил. – Откуда такие новости?

Князь Апраксин мелко засмеялся. Наконец‑то ему удалось сбить толику спеси с этого упертого барана, не видящего вокруг себя ничего. Великий князь Дмитрий Ярославович Долгорукий сразу просчитал ситуацию, когда получил от Апраксина известие о Волоцком. Первородные всегда были в приоритете, и любой боярский род старался выдать своих дочерей за них, чтобы через кровь породниться с могущественными витязями. Хотя… какое сейчас могущество. Растеряли в праздности и увеселениях его. Мало кто может проявить свои качества воина. И все же Долгорукий настоятельно рекомендовал Апраксину выйти на Колояра и обрисовать перспективы. Хорошую девушку ему подберут, если до того момента он не женится. Приблизят ко двору, обласкают и возвысят. А Щербатов кочевряжится.

Щербатов не кочевряжился. Он глубоко задумался после слов ярославского князя. Новость, которую услышал Борис Данилович, серьезно меняла ситуацию с Мирославой.

А еще его грызла мысль, что Волоцкий словно невзначай подтолкнул его к опасной черте, за которой маячила нешуточная война с Паниными. Теперь слова ярославского князя звучали совсем по‑иному. Если Колояр уйдет под крыло Долгоруким, будущее Щербатовых становится очень зыбким.


Глава 11



Глава одиннадцатая

‑ Ты хотя бы вкратце расскажи, что случилось, а то молчишь как герой на допросе, – сдерживая смех, я глядел на Ваську, морщившегося от прикосновения пальцев к наливающемуся под правым глазом синяку. Красивый такой, с мутновато‑чернильным отливом. Даже Мирославе понравилось. Весь вчерашний вечер хохотала, когда Васька с дядей Кирей вернулись из деревни.

Мотоцикл не перевернулся, не въехал в препятствие. И с Кириллом Савельевичем ничего не случилось. Он как раз лучился радостной улыбкой от осознания собственной значимости. Ему удалось подписать очередной контракт на поставку молочной продукции в имение. И в разборках местной молодежи со своим сопровождающим не участвовал. Он вообще не знал, что таковая произошла.

‑ А чего говорить‑то, – пробурчал пристыженный Васька, не отводя взгляда от плескавшейся в озере княжны Мирославы. – Пока дядя Киря уламывал фермера, я решил смотаться в деревню. Посмотреть, так сказать, местный контингент, чем дышит, о чем судачит. Ты же сам, Колояр, сказал, как важно знать настроение деревенских.

‑ И как? – я уселся поудобнее на раскинутом покрывале, где стояли корзинки с едой. Пикничок мы решили здесь устроить. – Выяснил, кто чем дышит в Журавлихе?

Васька совсем по‑мальчишески шмыгнул носом и разоткровенничался. Оказывается, он захотел посмотреть, какие в деревне живут девушки, чтобы завязать отношения, пока пухнут от безделья в имении. Да и Сашка не против развеяться. Погулять, поболтать, и если получится – раскрутить на большее. А что? Разве это запрещено?

Дорога на ферму вела как раз через центральную улицу. Проскочив ее на мотоцикле, близнец заметил несколько подходящих объектов, толпившихся возле продуктового магазинчика. Девушки на вид были очень даже ничего, и Васька мгновенно проработал план действия. Забросив дядю Кирю на ферму, он метнулся обратно.

Знакомство возле магазина не удалось. Во‑первых, половина барышень разбежались, а оставшиеся пожалели его, предупредив о последствиях. Местные парни шутить с залетными не будут, а просто переломают кости. Васька печально покивал головой, но от своей идеи не отказался. Он проехал все улицы вполне приличной по размеру деревни, и его желание сбылось. Встреченные девчата, по его словам, были очень даже в его и в Сашкином вкусе: рослые, крепкие, загорелые, с косами толщиной в мужскую руку. В общем, Васька поплыл. Но самым удивительным и неподдающимся логическому объяснению было то обстоятельство, что девушки оказались тоже близняшками. Именно так. Остановившиеся для разговора с незнакомцев девушки как две капли воды были похожи друг на друга. Именно этот фактор и сыграл решающую роль.

Разве устоял бы Васька перед перспективой охмурить такие цели? Конечно же, он предпринял лобовую атаку, лихо затормозив перед деревенскими прелестницами на драндулете, окутав их сизым дымом выхлопа.

Он не стал сорить восторженными фразами, а очень умело начал вызнавать, где можно культурно провести вечерок в этой славной деревеньке. Якобы с братом приехал в боярское имение с инспекцией по заданию князя, но там так скучно, что поневоле его взор обратился на Журавлиху.

Девушки живо заинтересовались новыми лицами, да еще из самого удельного города. Глупенькими курицами они не были и знали, кому принадлежит большое имение, частенько пустующее, на другом берегу озера. Пригласили в молодежный клуб, построенный недавно на княжеское пожертвование. Староста Журавлихи выбил, прохвост.

Клубом оказалось двухэтажное кирпичное здание, возвышавшееся на пересечении двух главных улиц на месте сгоревшего дома какой‑то одинокой старухи. Ничего так клуб, признался мне Васька, поглаживая еще и скулу, где алела ссадина. Крепко же парня приложили.

Оказывается, мало того, что он на виду всей улицы чесал языком с девушками, так еще посадил их на мотоцикл, чтобы те показали дорогу, и лихо промчался с краю на край, собирая любопытные взгляды. Выходит, не все смотрели на его чудачества с одобрением. После того, как Васька высадил близняшек и помчался на ферму, его уже ожидали на выезде пятеро крепких ребят.

Деревенские поборники девичьей чести перегородили дорогу бревном и заставили Ваську заглушить мотор, после чего началось выяснение обстоятельств, вроде «какого хрена ты делаешь в нашем курятнике и почему девчонок смущаешь».

Васька не пытался ничего объяснять. Гнуть пальцы перед ребятками, у которых рубахи на широких плечах трещат, было совершенно бессмысленно. И намеки на княжеский иммунитет только раззадорили бы драчунов. Близнец поступил просто. Резко провел атаку, вырубив парочку ретивых болтунов, но остальные уже пришли в себя и стали охаживать Ваську со всех сторон.

Кулачный бой, судя по синяку и ссадине, им был известен в полной мере. Били Ваську со знанием дела. Расквасили нос, посадили синяк, сместили челюсть – ладно что не сломали – и уронили на землю. Вся выучка пошла коту под хвост. Против согласованной напористой атаки, где противники умело менялись друг с другом, у Васьки не было шансов.

Вдобавок ко всему из мотоцикла выдернули свечи и забросили в бурьян. Еще целый час близнец потратил на их поиски, и только после этого поехал на ферму. Хозяин – Мишкулин – обругал парня за самодеятельность. Оказывается, близняшки – Лиза и Маринка – были объектом поклонения чуть ли не всех парней Журавлихи, и их ревность частенько оборачивалась жестокими драками с приезжими или даже между собой. Ваське повезло, что он оказался «представителем» князя, и ломать ему кости не стали, всерьез опасаясь гнева хозяина этих земель.

‑ Возьму Сашку и смотаемся на часок в клуб, – размечтался Васька. – Выцепим тех кулачных бойцов и мордой в землю.

‑ Герой! – я с усмешкой посмотрел на взъерошенного как воробей охранника. – А сам‑то что не справился вчера? Показал бы несколько приемов из комплекса спецподготовки – сегодня бы уже за близняшками ухлестывал. Конкурентов – на больничные койки.

‑ Не‑а, Колояр, – замотал головой Васька, – я же не гад какой использовать приемчики из арсенала дружины. Сломал бы враз пацанов.

‑ Да ты еще и благородный! Ну, ладно… Проверил свой сектор? Почему не следишь за восточным берегом? Там лес вплотную примыкает к озеру. Давай, топай на НП и глаз не спускай с объекта.

Я мгновенно охладил пыл Васьки. Не хватает еще разборок с местными, хотя проучить их надо бы. Сегодня одному рыло начистили, завтра другому, а на третий день полезут в княжескую усадьбу. Хм, надо этот вопрос продумать. Было бы людей побольше – не заморачивался. А как я присмотрю за Мирославой, когда у меня в подчинении всего двое бойцов? Не переборщил ли князь со своей задумкой, отвлекая внимание невидимого врага от Журавлихи нешуточной суетой в других своих усадьбах?

Я рассеяно посмотрел в сторону выходящей из воды княжны. Плавно покачивая бедрами при ходьбе, она подошла к покрывалу и вытянулась на нем, подставив мокрую спину под солнце.

‑ Колояр, иди искупайся, – замурчала Мира, закрыв глаза. – Сидишь как старый филин на пеньке, ничему не радуешься.

‑ Не положено, – буркнул из‑за непонятной вредности, накатившей на меня. – В контракте есть пункт, где помимо служебных функций я обязан тебя охранять и не отвлекаться на радости жизни.

‑ Ты солдафон, Волоцкий!

Зато жив, и ты заодно со мной. Вон, лежишь, спинку греешь.

‑ Так я не отрицаю этого, – пожал я плечами, настороженно поглядывая по сторонам. Симулякр Ясни отчего‑то заволновался, передавая мне свои импульсы тревоги. Да и модификаторы зашевелились, натягивая нервы в ожидании какой‑то непонятной пакости. – С восьми лет бесконечная муштра, в голову вбиты определенные знания. Мне легче сейчас марш‑бросок на десять километров с полной выкладкой сделать, чем расслабиться.

‑ Говорю же – скучный ты стал в Журавлихе, – вздохнула Мирослава, – а в городе таким мужчиной был…непосредственным. Особенно когда ругался со мной. У меня даже мурашки по спине бегать начинали.

Полуденный зной только начинал накатывать на лес и на блестящее серебряной рябью озеро. Над водой порхали стрекозы, разрывая плотную и вязкую тишину своими слюдяными крылышками; где‑то в сосняке самозабвенно долбил дятел, доставая из‑под коры пищу. Над нами застыли легкие облачка словно мухи, попавшие в сироп.

А за нами наблюдали. Зло, пристально и тщательно. Этот взгляд шел не из сосняка, а откуда‑то из зарослей ивняка, что густо усыпал берег по левую сторону от нашей полянки. Мой призрачный помощник волновался не просто так. Даже я ощутил дыхание опасности: легкое дуновение холодка, взлохматившего все мои чувства. Деревенские? Или наемники все‑таки вычислили нас?

Возле ракитника, кстати, должен быть Сашка. Не заснул бы под кустом, паразит. Но я точно уверен в своих ребятах. Они ведь с самого утра приехали сюда на мотоцикле и тщательно проверили берег на две‑три сотни метров в разные стороны. Потом один остался, а второй близнец вернулся в имение за мной и Мирославой. Здесь никого не должно быть.

‑ …вообще меня не слушаешь! – возмущенный голос княжны прорвался сквозь мою отрешенность.

‑ Почему же не слушаю? Очень даже слушаю, – я с удивлением посмотрел на девушку. Она чуть ли не в лицо тыкала мне каким‑то тюбиком с витиеватой надписью, что‑то вроде «крем от загара».

‑ Намажь мне спину! Загорать буду! – требовательно, с нотками капризной и стервозной дамы, произнесла Мирослава и снова хлопнулась на живот. – Не забудь тесемки убрать, чтобы полоска не портила вид.

‑ А не слишком ли откровенно? – на всякий случай я оглянулся по сторонам. Близнецов не было. Сидят в засаде, ухмыляются, небось.

‑ Не переживай, – усмехнулась Мирослава. – Я активировала «вуаль». Нас никто не увидит.

То‑то я почувствовал необъяснимую тяжесть невидимого груза, упавшего на плечи!

‑ Ого! Ты и так можешь? – я встал на колени и развел замок лифчика, откинул тесемки в сторону; затем выдавил на ладонь белую густо‑маслянистую жидкость. Черт, меня же Мирка провоцирует, прощупывает, насколько далеко зашли мои желания и чувства к ней. Это все из‑за Алики, сто пудов. Ох уж, эта извечная ревность между двумя красивыми соперницами. Только между ними огромная пропасть. Чего Мирка бесится?

Я стал растирать крем по всей спине, тщательно разминая кожу между лопаток. Мирослава поежилась.

‑ Нежнее, Волоцкий! Я же не бревно какое!

‑ Так?

На меня вдруг напала какая‑то шалость. Ладонь мягко скользнула от шеи, утопая в ложбинке позвоночника, и остановилась внизу на талии. Положив вторую ладонь, я так же, едва прикасаясь к шелковистой коже, повел руки вверх и вбок, и вдруг ощутил упругость двух манящих округлостей. На мгновение замер и убрал ладони.

‑ Тоже неплохо, – тихо откликнулась она. – Продолжай, что застеснялся?

Эмоции, как бушующий ураган, захлестывали меня. Два разнонаправленных вектора – желания быть рядом с Мирославой и ощущения враждебного взгляда – смущали и напрягали.

‑ Крем старый. Где ты его откопала? – я решил сбить напряжение.

‑ У Зины. А что ты хочешь, если меня сюда забросили как нищую приживалку, – лениво ответила Мирослава. – Подозреваю, что папка долго обо мне не вспомнит.

‑ Скоро все закончится, – уверенно ответил я и снова оглянулся. – Вернешься к своему привычному образу жизни.

‑ Боюсь, этого уже не будет, – княжна повернула голову так, чтобы я видел ее профиль. Откинув еще влажные волосы в сторону, я тщательно промассировал шею.

– Отец постарается спрятать меня подальше от города, или выдаст замуж. Уеду в Европу, буду там жить, вести дела клана. Смертью Гиви ничего не закончится.

‑ Князь устранит угрозу, – я встал. – Тебе нечего бояться. Пожалуй, пройдусь, близнецов проверю.

Невидимый полог «вуали» легко выпустил меня наружу. Ощущение чужого взгляда не пропало.

***

Лора считала, что выбрала позицию наиболее удобную для слежки за объектом. Она еще ночью пробралась через сосновый бор и укрылась на западной оконечности озера в густом боярышнике. Используя бинокль с двенадцатикратным увеличением, девушка успела осмотреть имение и уже имела представление, как проникнуть в дом незаметно для обитателей.

Наличие ленивой и толстой откормленной собачонки ее нисколько не волновало. Животное даже не успеет пикнуть, как окажется разорванным пополам. Угрозу представляли защитники княжны: трое молодых мужчин, постоянно находящихся рядом с ней. Может, и ночью в ее комнатах дежурит один из них. Гарантий легкости исполнения акции никто не дает. Кто из мужчин наименее опасен, Лора вычислит позже, как только проанализирует поведенческую модель и отношения в вооруженной группе.

Теперь спешить некуда. Цель найдена и идентифицирована. Задача остается прежней: похищение или убийство. Лора не жалела красивую девушку. Кто она такая для хозяина? Всего лишь средство шантажа и давления. Конечно, для своих целей лучше будет взять в заложницы эту самую Мирославу и попытаться вытащить из князя Щербатова все самое ценное, раздеть до трусов и пустить по ветру, как представители этой семейки любили проделывать такой трюк с другими. Но хозяин решает по‑своему, и ставит задачи, не требующие импровизации.

Самым опасным Лора оценила высоченного парня, к которому княжна выказывала наибольшее благоволение. Он практически всегда был рядом с ней, о чем‑то разговаривал, руководил остальными бойцами. Его слушались и подчинялись. От телохранителя несло волной запредельного могущества, которое, к счастью для Лоры, не оформилось в убийственное оружие. По классификации девушки‑оборотня главный телохранитель Мирославы обладал потенциальной возможностью одним движением пальцев растереть в порошок саму Лору, но по каким‑то причинам не может или не хочет воспользоваться жутким магическим приемом. В бинокль хорошо просматривались перстни с удивительными рисунками и вделанными в них камнями. Серьезные артефакты.

Кто же он такой? Одаренный, но слабый. Природная мощь задавлена некими ограничениями, но в целом мужчина может работать с артефактами. Еще не известно, что хуже для охотницы. Скорее всего, именно этот телохранитель увез княжну со стоянки «Интерлогиста». Запах тонкий, едва улавливаемый. Но его она уже встречала в городе.

Чтобы проверить свою догадку, Лора вчерашним вечером неслышно прокралась к решетчатому забору в облике человека. Тратить драгоценный эликсир на трансформацию ей не хотелось. Даже в таком состоянии она могла учуять запах незнакомца. Крадучись, охотница обошла весь периметр имения и наткнулась на желаемое. Да, запах тот самый. И кто же ты такой? Любовник? Друг? Брат? Или жених? Аура телохранителя недвусмысленно тянулась к ярко‑зеленым язычкам эмоций княжны.

Лора фыркнула, прощупывая каждый вариант ответа. Скорее всего, скованный от присутствия красивой девушки со статусом главный охранник. Не может преодолеть свои комплексы, зато отрывается на других. Лоре даже интересно стало, когда она внимательно разглядывала тренировки молодых парней, валявших друг друга по траве.

Она уже определила для себя схему проникновения на территорию особняка, но ее ум, подстегнутый бурными химическими процессами в организме, искал другие пути. Лора выполняла задание, имея в запасе несколько вариантов, и поэтому была на хорошем счету у хозяина.

Имение охранялось слабо – даже неопытный охотник мог определить это с первого раза. Мелкорослая ленивая собака, слабенькие людишки вроде старика, толстяка и двух женщин; даже помощники телохранителя не являлись преградой. Лора опасалась княжну и ее охранника. Они были носителями магии. А магия для оборотня – гарантированный провал задания.

Оказавшись внутри периметра, Лоре предстояло проникнуть в сам особняк. Через черный и служебный входы не пройти. Старший группы охранников приказал наглухо перекрыть потенциально опасные точки, и двери заблокировали. Девушка‑оборотень прекрасно рассмотрела всю суету с запасными ходами и решила пробираться в здание через окно первого этажа. Через кухню или ванную комнату. Именно в этих помещениях люди зачастую оставляют форточки или окна приоткрытыми: проветрить от запахов или убрать влажность. А если и там не удастся, то по водосточной трубе залезет на крышу, обернется в волколака и проникнет в дом через чердак. Их, как рассмотрела девушка‑оборотень, было три, по одному на каждую секцию особняка.

Следующий день слежки принес новые расклады. Княжне захотелось прогуляться и искупаться в озере. Старший группы действовал осторожно, и Лора даже похвалила его про себя. Парень не сразу привез девушку на озеро, а вначале выставил посты, вполне уязвимые, с точки зрения оборотня. Подобраться к ним и уничтожить – плевое дело. Проблемой являлся сам объект. Убить его можно в обличье человека или оборотня, а вот похитить и доставить клиента к хозяину – только человеком.

И Лора для себя решила эту дилемму. Не будет она никого похищать. Проберется в дом, поднимется на второй этаж и просто перережет глотку объекту. Да, так будет проще: объект, а не красивая девушка, виноватая лишь в своей принадлежности к враждебному клану.

Дурой Лора не была. Нападать днем на Щербатову она не собиралась. Глядя в бинокль, как Мирослава и ее охранитель мирно беседуют, девушка‑оборотень спокойно прокручивала в голове варианты сегодняшнего проникновения в особняк. Отвлекшись на некоторое время от созерцания идиллической картины, она внезапно вздрогнула и поднесла окуляры к глазам. Княжна вместе с парнем исчезла. Такого не могло быть. Или в кустах решили уединиться? Хихикнув от пикантных мыслей, Лора обшарила взглядом весь берег, но кроме затаившихся помощников‑телохранителей, никого не нашла. Неужели девчонка решилась соблазнить мужика? Давно пора! Да от такой аппетитной фигурки даже пень оживет и побежит вприпрыжку, сгорая от страсти!

Но что‑то ей не нравилось. Опустив бинокль, Лора пристально вгляделась в берег. Взгляд оборотня, имеющий возможность отсекать любой морок, разглядел то, что обычный глаз не заметил бы. Княжна поставила магическую завесу, и настолько качественную, что даже Лора едва смогла рассмотреть сквозь зыбкую пелену, чем занимаются два человека. И весело фыркнула. Все‑таки Мирослава молодец, потихоньку‑потихоньку, но загоняет свою жертву в угол, откуда у нее только один выход: в постель. Или Лора совсем ничего не понимает в психологии вот таких коварных девиц.

Интересно, сегодня ночью телохранитель придет в ее спальню? Жаль будет убивать и его тоже.

Девушка‑волколак тихо и незаметно покинула место своего наблюдения и растворилась в лесу, словно ее здесь и не было. План проникновения в имение у нее уже реализовался в голове. Оставалось отработать его на практике.

***

‑ Отпустишь нас, командир? – спросил Васька, постукивая ложкой по тарелке. Сегодня была наваристая уха из свежей рыбы, которую принес какой‑то деревенский старик. Зина всегда покупала у него утренний улов, и сегодня решила побаловать нас ушицей с зеленью.

‑ Куда? – поинтересовался я, заранее зная, что удумали близнецы.

‑ В Журавлиху, – признался народный мститель. – Сегодня танцы в местном клубе. На мотоцикле смотаемся на пару часов. Успеем к полуночи.

‑ Никуда не поедете, – я отодвинул от себя пустую тарелку и жестом попросил Евгению не наливать добавки. Наелся. Уха очень сытой оказалась.

Даже Мирослава, прознавшая про «боевые ранения» Васьки, удивленно посмотрела на меня. Она‑то как раз считала, что ребята должны наказать местных за непочтительность к княжескому гербу. А близнецы переглянулись с расстроенными лицами.

‑ Можно пояснить? – вежливо поинтересовался Сашка.

‑ Не на танцы вы собрались, а морду кое‑кому подрихтовать, – пояснил я. – Танцы – вторичны. Поэтому сидим ровно.

‑ Чего ждать‑то?

‑ Сам не знаю, – отвечаю честно. – Муторно на душе. Как будто ночью может что‑то произойти. Вы нарисовали план дома?

Передо мной легли листы бумаги с зарисовками комнат, коридоров и расположение окон. Если Васька накидал план небрежно, с рваными линиями и корявыми надписями, то его брат отнесся к делу добросовестно. Аккуратная схема радовала глаз. И так как он ревизовал первый этаж, я внимательнейшим образом посмотрел вначале его листок.

‑ Перед сном проверить все окна и двери, – предупредил я. – Открытые форточки плотно закрыть на замок, так же с дверями. Окна не распахивать.

‑ Душно же…, ‑ заикнулась Евгения, стоя у плиты.

‑ Переживем. У меня предчувствия плохие. А к ним я привык прислушиваться.

‑ Ты что‑то заметил? – насторожилась Мирослава.

‑ Мне показалось, что на озере за нами следили, – я поморщился, понимая нелепость своих объяснений. Места там открытые, любопытных вблизи не было. Откуда гнетущее состояние тревоги? Ясни – мой помощник – недавно укорил меня в нежелании развивать свою сенсорику, после чего аккуратно стал воздействовать исподтишка. И теперь я похож на нервную и чувствительную барышню, ожидающую подвоха от любого проходящего мимо мужика. Образно, конечно. Подвох заключался в необъяснимой тревоге, прямо вопящей в уши.

‑ Саша, а почему у тебя оконные проемы на схеме как‑то странно нарисованы? – заинтересовался я.

‑ А я отмечал те комнаты, в которых постоянно открыты окна, – пояснил близнец и тыкнул пальцем в свою же схему. – Кухня, два окна с черного входа, санузел.

‑ Все закрыть! – приказал я. – Саша, проконтролируешь и доложишь. Василий, ты проверил чердачные помещения?

‑ На чердачном люке висит замок, – замялся Сашкин брат.

‑ Кирилл Савельевич, где ключ от чердака?

‑ А его Дорофею отдал на хранение, – тут же откликнулся управляющий, лихо уписывая картофельное пюре с копчеными ребрышками. – Дед, куда ключ сунул?

Сторож отхлебнул из огромной кружки дымящийся чай и аккуратно поставил ее на стол, потянулся к вазочке с миниатюрными сушками, зацепил горсть и высыпал возле себя. Только после этого пояснил:

‑ Все ключи, Кирюша, у меня здесь, – и похлопал ладонью по бедру, где и правда, звякнуло. – От сараёв (он так и сказал, невозмутимо хрустя сушкой) и от всех остальных помещений, которыми не пользуемся. Нам‑то и первого этажа хватает.

‑ Дед, отдай мне ключ от чердака, – попросил я. – Сам проверю, что там у вас творится.

Я не стал дожидаться окончания ужина, а сразу же поднялся на второй этаж. Пришлось повозиться с замком, так как ключ совершенно не хотел проворачиваться в ржавом нутре механизма. Больше всего я хотел не масла плеснуть на замок, а шарахнуть по нему одним из сформированных заклятий. Благо, перстни на руке постоянно со мной. Успокоившись, поработал ключом и победил, наконец, вредную железяку.

Чердак привел меня в уныние. Подсвечивая себе фонарем, я оценил масштаб проверки. Помещение было длинным и огромным. Свисающие с мощных балок клоки паутины; пустые полуразбитые ящики, поднятые сюда с непонятной целью; остатки строительного мусора, собранного в небольшие неряшливые кучи по углам; пыль, поднимающаяся из‑под ног; старые куклы с оторванными головами и руками и самодельные луки с грубо сколоченными из плашек щитами – весь этот хлам и беспорядок тянулся на десятки метров и исчезал в черном зеве поворота. Дойдя до него, я остановился в недоумении.

Пройти дальше не представлялось возможным. Ход был просто забит досками, словно кто‑то в свое время позаботился, чтобы никому неповадно было совать нос в другую половину особняка. Что там могло быть? Если ориентироваться по схеме, то внизу начинались семейные апартаменты. Именно там поселилась Мирослава.

Возвращаясь обратно, я тщательно осмотрел стропила и крышу. Да, здесь был еще один выход непосредственно наружу, но маленькая дверца надежно заперта. Почему Дорофей не сказал мне про него? Запамятовал старик?

Я задумался. Получается, что через это чердачное окошко сюда не проникнуть. А если даже удастся – мощная перегородка помешает перейти в жилое крыло. Остается еще один чердак, но он далеко. Чтобы добраться до Миры с гостевого блока, нужно выйти на улицу, потому что он не совмещается с хозяйскими апартаментами прямым проходом. Может, я что‑то упустил?

Спустившись вниз, закрыл замок и отряхнул руки от налипшей паутины. Одежда тоже требовала чистки. Дойдя до своей комнаты, удивленно остановился. Возле нее стояла Мирослава, кутаясь в халат. На голове девушка накрутила колпак из полотенца – видимо, принимала душ. Она с непонятной тревогой смотрела на меня.

‑ Все в порядке? – спросила княжна.

‑ Ты просто так интересуешься или тоже что‑то почувствовала? – мне стало интересно. – И почему стоишь в коридоре? Заходи, гостем будешь.

‑ Не перепутал насчет гостя? – фыркнула Мира, но с места не сдвинулась. – Ты и в самом деле ждешь кого‑то?

‑ Всего лишь нервы, – уклонился я от ответа. – Ощущение надвигающейся опасности и сама опасность – разные категории. Я не могу утверждать, что сегодня или завтра нам нанесут визит убийцы, но внутри меня корежит…

‑ Не умничай, Колояр, – тихо ответила Мирослава, поблескивая глазами. – Я вижу, что в тебе просыпается Дар предвидения. Ты просто не можешь его уловить и инициировать.

‑ Как неуправляемый автомобиль? – пошутил я.

‑ Точно, – кивнула девушка. – Закрой дверь и ступай за мной.

Я в недоумении почесал затылок. Чего вдруг Мирка разгуливает по коридору в халате и зовет куда‑то? Еще толком не сообразив, я послушно побрел за своей подопечной.

‑ Заходи, – непринужденно сказала княжна, пропуская меня в свою комнату. – Ты бы сейчас себя в зеркало посмотрел! Ну и физиономия!

‑ А можно? – оживился я. Мне и в самом деле стало интересно, насколькомое лицо поглупело от неожиданного приглашения девушки. Не в постель же зовет, а? Что‑то я в последнее время теряюсь от нелогичных поступков княжны. То лаемся, то мирно беседуем. Вон, даже позволила сегодня прикоснуться к своему драгоценному телу.

Мира толкнула меня в спину, чтобы я не торчал в коридоре, и зашла следом, плотно прикрыв дверь.

‑ Я боюсь, – честно ответила она, обхватив себя за плечи. – Уже несколько дней мы сидим здесь как перепуганные мышки. Отец не звонит. Никаких вестей из Торгуева. Ни малейшего намека, что нам делать дальше. Обещали привезти самое необходимое – и ни одного посыльного. А еще ты со своими предчувствиями. Каково бедной девушке все это пережить?

‑ Почему тебе не выдали амулет связи? Его‑то никак не отследишь.

‑ Еще как отследишь, если знаешь его волновую ауру… Может, из‑за этого?

‑ Ну, два покушения ты уже пережила благополучно, – я осмотрелся. Ничего так, миленько. В свои апартаменты за эти дни Мирослава умудрилась вдохнуть жизнь, и они уже не тяготили своей заброшенностью. У меня по‑другому, честно. Я в свою комнату только спать захожу. Не тянет в унылость стен, покрытых старыми обоями.

‑ Издеваешься? – Мирослава раздраженно прошла мимо меня и села в кресло, закинув ногу на ногу, отчего края халата разошлись, обнажив до бедер загорелые ноги. Княжна словно не замечала этого. – Мне реально страшно. Я хочу, чтобы ты сегодня охранял меня здесь.

‑ А‑эээо? – непонятное мычание вырвалось из моей глотки. – Серьезно?

‑ Волоцкий, ты всегда такой непробиваемый? Я знаю, что у тебя есть какой‑то серьезный артефакт, которым ты действуешь так виртуозно, что невозможно понять его принцип. Раз ты мой окружник, будешь ночевать здесь, пока угрозу не купируют.

‑ То есть и завтра, и послезавтра? – уточнил я.

‑ Да. Я буду живцом, на которого ловят крупного зверя, – лицо княжны, наконец‑то, разгладилось. – Твои опасения я не хочу игнорировать. Лови тварей здесь. Если появятся – вали наглухо, чтобы пикнуть не успели.

‑ Я бы пленника взял.

‑ Не нужно никого брать. У нас есть мощные ментаты, которые даже из памяти трупов вытянут всю информацию. Глуши козлов, а маги сами разберутся, что искать в башке.

Ну и лексикон у рафинированной аристократки прорезался! Я мысленно восхитился такой  Мирославой. И все же, выслушай, что скажет женщина и сделай все наоборот. Я не хочу отказываться от источника информации, кто бы он ни был. Так, хотя бы, можно уцепиться за ниточку, которая теряется в кромешной тьме. А вдруг князь Панин не при чем? Страшно представить, если Щербатов наедет на своего соперника с моими смешными доказательствами. Да их можно опровергнуть, не напрягаясь. Но ведь я же хотел, чтобы две силы столкнулись так, что искры посыплются! Честно говоря, не ожидал, что князь Борис поддастся легкой манипуляции. Если же существует третья сила (да тот же шаман Рахдай, наконец!), ее обязательно нужно засветить!

‑ Как скажешь, – оставил я за собой последнее слово и решительно пересек комнату, подходя к окнам, и задергивая шторы. Пояснил. – Снайперы, маги. Любимая связка наемников. Ложись спать. Только выдели мне подушку – я на диванчике пристроюсь.

‑ Какой скромный, – фыркнула Мирослава и вытащила из шкафа маленькую подушку и швырнула в меня. – А на пляже так лихо руками работал, даже меня в краску вогнал.

‑ Не заметил, извини. Сама попросила мазь нанести. Но было чертовски приятно.

Я растянулся для проверки на жутко неудобном диванчике, вытянув ноги так, чтобы они легли на высокий подлокотник. Про себя обругал Мирославу за необъяснимую панику, которую сам же нагнал на нее. Вот теперь и пожинай плоды своих ощущений опасности.

‑ Для лилипутов делали, что ли? Ладно, не пыхти. Шучу я.

Мира удалилась в соседнюю комнату, но еще долго возилась в постели и вздыхала, словно ее тяготили мысли, не высказанные вслух. Потом все‑таки наступила тишина. Задремал и я.

Глаза открылись сами собой. В кресле, где недавно сидела Мирослава, светился бледный контур моего дружка Ясни. Мужская фигура, вольготно раскинув руки на подлокотниках, смотрела в сторону спальни княжны.

‑ С ума сошел? – яростно прошептал я, машинально посмотрев на зашторенное окно. Ночь, глубокая ночь с мутным серпом луны, затянутой молочной кисеей тумана. – Какого… ты нарисовался?

‑ Почему ты до сих пор не овладел этой женщиной? – удивленно спросил Ясни, игнорируя мой вопрос. – Я уже успел проверить ваши ауры на совместимость. Отличная пара из вас выйдет. И у тебя возможность появится передать весь функционал «солнечного доспеха» детям. Он закрепится у них на генетическом уровне. Ты когда головой думать начнешь?

‑ Сводней заделался? – я потер лицо, сгоняя сонливость. – Не подходит она мне. И вообще, сгинь. Проснется же… Меня и так уже начинают подозревать как носителя древней магии. Зотов этот, теперь Мирка требует артефакт показать.

‑ Девушка не проснется. Я активировал участки мозга, ответственные за сон. Глубокая фаза. Можешь громко разговаривать – не услышит, – Ясни поднял голову и посмотрел на меня. – Вот поэтому тебе нужно передать умения и знания потомкам. Чтобы не пропали в будущем. Я не хочу снова прозябать в мрачных гробницах в ожидании нового хозяина, когда ты копыта откинешь.

‑ Если откину, то ты перейдешь по праву находки к новому хозяину, – напомнил я.

‑ А вдруг не захочу? Знаешь, привык к тебе. Ты, конечно, зануда редкостный, но есть ощущение, что с тобой мы наворотим больших дел.

Никак не могу привыкнуть к этому полупрозрачному красивому лицу мужчины, жившему тысячи лет назад. Что за сила заставляет трансформироваться его в нужный образ? Мурашки по коже бегут. Поежившись, я соскочил с дивана и подошел к окну. Отодвинул штору. Пара фасадных фонарей тускло светили сквозь туман, наползающий с озера. Вдали виднелось черное пятно леса, нависшего над одинокой усадьбой. Все‑таки местечко Щербатов выбрал не самое приятное. Как тут прислуга одна живет? Днем, конечно, хорошо, красиво. А ночью наползает ощущение, что окружен непонятными чужеродными силами. Даже страшновато, признаюсь сам себе.

‑ Что означают твои слова про потомков?

‑ Я стану вечным слугой твоих детей, внуков и правнуков. Мой бывший хозяин не внял предостережениям и затянул с появлением наследников. Умер молодым. Империя рухнула.

Странно тогда, почему последователи не обокрали князя и не присвоили себе полный набор перстней? Иногда Ясни врет, старательно ретушируя свое прошлое. Только зачем?

‑ Хочу проверить коридор, – сказал я после затянувшейся паузы. Такую информацию следовало обдумать.

‑ Подожди, не торопись, – неожиданно откликнулся Ясни. Теперь он смотрел прямо перед собой, закрыв глаза. – Не стоит сейчас выходить наружу. Дай ему проникнуть в дом. Дальний противоположный коридор узкий, и как только он попадет туда – можешь атаковать. У него не будет шансов.

‑ Ты о ком? – ледяные мурашки протопали по спине.

‑ Оборотень. Он давно следит за домом. И уже на крыше, – Ясни заговорил монотонно. – Давно на крыше. Проник туда, пока вы беспечно разговаривали на кухне.

‑ Как? Все окна и чердак закрыты. Никто не влезет сюда. Да я сам лично залезал наверх и осмотрел все!

‑ Помнишь перегородку на вторую половину дома? За ней еще одно чердачное окно. По нему тварь пробралась в помещение. Жди, пока она найдет выход в жилую часть, и сама залезет в ловушку.

Ясни внезапно исчез, а мой симулякр настойчиво завибрировал в кармане. Значит, пришло время. Я вытащил ручку и дал мысленный приказ на трансформацию. Почувствовав в руке приятную чешуйчатость ножен, шагнул к двери, провернул «собачку» ручки в такое положение, чтобы она автоматически заблокировала замок изнутри. Выйдя в коридор, притянул створку к косяку и услышал сочный щелчок. Все, теперь только Мирослава откроет дверь. Или пока ее не выбьют тараном.

Присел на корточки, чтобы оборотень не сразу обнаружил цель. Ведь он сейчас ориентирован на поиск человека и идет по запаху. Значит, мне его и в самом деле проще перехватить в узком коридоре, который как раз выходит из нежилой половины особняка. Черт возьми, надо было самому пройти по крыше вдоль и поперек, не надеясь ни на кого.

Надо же, оборотня прислали. Вот теперь у меня окрепли сомнения, что против Щербатова играют ярославцы. Это кто‑то другой. А вот кто, мы выясним, если захватим оборотня в качестве «языка».

Я выпрямился, ощущая, как кровь начинает разгоняться по жилам, а мышцы напрягаются в ожидании схватки. Уснувшие модификаторы с радостью вспомнили свое назначение, усиливая боевые реакции. Скользящим шагом продвигаюсь к коридору, освещенному слабым сиянием ущербной луны в торцевом окне. Ни одна половица не проскулила под моим весом, ни за что не зацепились носки ботинок. Я весь расслаблен, но в любую секунду могу взорваться каскадом ударов, нырков и атакующих комбинаций. Только мне этого не надо. Кинжал Ясни вибрирует все сильнее, требуя крови.

Впереди раздается тихий скрип давно несмазанных дверных шарниров. В коридоре появляется человеческая фигура. Я замираю. Это девушка. Высокая, гибкая, длинноногая и совершенно голая. Повернувшись боком к окну, она демонстрирует свои небольшие груди с затвердевшими на ночном холодке сосками. Потом присаживается на корточки и вдруг с тихим всхлипом начинает корежиться, вытягиваясь на полу.

Это шанс!

Без лишних раздумий я рванул к ней, выхватывая на ходу кинжал. Пока волколак находится в стадии трансформы, я могу нанести ему тяжелые, но не смертельные раны. Мне нужна эта тварь живой.

Девушка почувствовала опасность и коротко рыкнула. Голосовые связки потеряли возможность передавать человеческую речь. Плечи расширились, уродливо выпирая ключицами вперед. Еще не волколак, но уже и не человек. Самое подходящее время для нападения.

Коридор узкий, для хорошего удара ножом нужно подойти вплотную. Оборотень срывает мою первую попытку. Удлинившаяся лапа со свистом пролетает возле моего лица. Еще не затвердевшие когти царапают стену, срывая куски штукатурки, оставляя полоски крови от поврежденной кожи. Тварь понимает, насколько она уязвима в данной ситуации, и напрягшись, кидается на меня.

Зевни этот момент – оборотень смял бы и раскромсал на кусочки. Делаю неимоверно длинный шаг назад и маховым движением кинжала по воздуху показываю направление удара. Клинок зашипел, раскаляясь белым широким полотном, и тварь визжит от боли.

Передо мной уже не девушка, а лохматый волколак, упавший на пол. С подрубленных лап хлещет кровь. Делаю еще один удар по воздуху. Ясни рассекает плечевой сустав. Все, тварь обездвижена, но до сих пор опасна. Пытаясь задними конечностями оттолкнуться от пола и хоть как‑то повредить мне, она снова делает попытку прыгнуть… Но в последний момент кинжал вонзился в бок волколака. Я знаю, куда бить, чтобы после трансформации девчонка не издохла от потери крови.

Вот так. Никакой затяжки боя. Никакого шанса врагу. Два удара – и тварь корчится от боли и невозможности достать меня. Для верности я сдернул с себя ремень и перемотал им оборотню морду, одновременно с этим наступив ногой на глотку. Теперь не укусит.

‑ Что за хрень здесь происходит? – раздался возмущенный вопль Мирославы. Вспыхнули плафоны по коридору, освещая неприглядную картину короткой бойни. – Колояр, убей эту тварь! Я приказываю!

‑ Княжна, уйди в свою комнату! – рявкнул я, оборачиваясь. – Не указывай мне, что делать!

‑ Да как ты…! – чего не отнять у этой своенравной девицы – мгновенного перехода от потрясения к возмущению. Она раздраженно передернула плечами, с грохотом захлопнула дверь, но осталась стоять в коридоре, не смея приближаться ко мне.

Лестница уже сотрясалась от шагов близнецов, рвущихся наверх. Переполох поднялся жуткий. Ну да, когда среди ночи в доме раздается нечеловеческий вой – даже призраки оживут.

‑ Что произошло? – Васька с Сашкой остановились за моей спиной. – Ого, командир! Как ты его завалил? Это же волколак, самый настоящий?

‑ Нет, игрушечный! – оборвал я восторженные реплики близнецов, торопясь убрать кинжал с глаз долой. Насытившийся кровью Ясни снова превратился в ручку‑симулякр. – Нам нужно перетащить зверюгу в сарай и закрыть ее там.

Время на обратную трансформацию у оборотня есть, пока он живой. Надо перевязать раны, не дать истечь кровью – и тогда есть шанс узнать, кто охотится за Мирославой. Кряхтя и ругаясь вполголоса, мы спустили тяжелую тушу волколака вниз, заляпав кровью полы и ковры. Выскочившие на шум женщины завизжали.

‑ А ну, закрыли рты, курицы! – неожиданно вмешался Дорофей, появившийся в одних подштанниках, но зато с «ружжом». Он сразу оценил ситуацию. – Сынки, куды вы его ташшите?

‑ В сарай, дед! – пропыхтел Сашка, держа на весу башку твари. – Открывай двери!

‑ Энто мигом! – Дорофей набрал крейсерскую скорость, несмотря на свой солидный возраст, и выскочил на улицу.

‑ Тетя Зина! Нужны бинты или тряпки, горячая вода! – приказал я. – И старое покрывало!

‑ Зачем? – открыла непонятливо рот женщина.

‑ Надо! Не спрашивай! Да побыстрее!

Мы едва дотащили оборотня до сарая, где Дорофей уже расстелил на полу какую‑то мешковину, куда и положили раненую тварь. Следом появились горничные со всем необходимым, после чего я всех выгнал наружу с обещанием рассказать подробности попозже, а близнецов отправил охранять княжну, и стал ждать, когда затухающее метаморфирование превратит волколака в девушку.


Глава 12



Глава двенадцатая

Алика досадовала на саму себя, что так плохо рассталась с Колояром. Неужели память совсем отшибло, у кого служит Волоцкий, с кем имеет дело? Подумаешь, запах женского парфюма унюхала. Ведь этот факт еще ни о чем не говорит. Зато с каменным лицом распрощалась и уехала в археологический лагерь, чтобы потом мучиться всю неделю и ждать непонятно чего.

«Допрыгаешься, дурочка, – предупреждала саму себя Алика, ворочаясь по ночам на жесткой раскладушке в палатке, – что он бросит тебя ради привлекательной партии. Мирослава не из тех ярких девушек, которые отпускают свою жертву, если чувствуют приближающуюся победу».

Известие о гибели княжны достигло ее ушей в загоне для лошадей, где Алика лечила захромавшую Пегашку. И сказал об этом сам Косарев, когда заглянул сюда посмотреть, как идут дела.

‑ Плохо дело, Александра, – пыхтя трубкой (Алика впервые видела, чтобы старший археолог курил), сказал Косарев, прислонившись к жердям, игравшим роль забора. – Младшую княжну Щербатову убили. Или сама погибла в результате несчастного случая. Взрыв машины. Только что позвонили. Я же в город экспедиторов посылал, чтобы они продуктов закупили. Не могут выехать. Все дороги перекрыты, кругом посты.

‑ Как убили? – выпрямилась Алика и непослушными руками затолкала в специальный саквояж тщательно вымытые инструменты. – А Колояр?

‑ Колояр? – взметнулись брови археолога. – Ты про кого сейчас говоришь? Про Волоцкого, что ли? А он‑то при чем? И откуда его знаешь?

Поняв, что глупо прокололась, Алика на ходу выдумала рассказ про их знакомство.

‑ Так он же на Варчаты приезжал в составе группы егерей, – напомнила она. – Охранять раскопы. Забыли, что ли, дядя Ваня? Там и познакомились через папу. А здесь он у Мирославы служит, – грудь сдавило от непонятной тяжести. – Помощник княжны по охране.

‑ Хреновый телохранитель из твоего Волоцкого, – задумчиво хмыкнул Косарев, окутываясь табачным дымом. – Не уберег княжну. Хотя… Рано еще говорить, что там произошло на самом деле. Говорят, машина взорвалась на офисной стоянке, когда она в нее садилась. Погоди‑ка, дочка, а ты не к нему ли ездила на днях?

‑ Случайно встретились, – смутилась Алика, склонившись над сумкой.

‑ Понятно, – кивнул археолог, внимательно разглядывая пунцовые щеки девушки. Покачал головой, пока она не видела. – Н‑да, проблема. Нужно Юрия Степановича известить. Как бы местная служба безопасности нам кислород не перекрыла. Пусть договаривается. Ты, случаем, Рахдая не видела?

‑ Так он с Пахомом еще до обеда на курганы умотал, – пробурчала Алика. Неприятный и весь какой‑то потрепанный шаман вызывал у нее чувство брезгливости и непонятного ужаса. Девушке казалось, что этот широкоскулый и темноглазый колдун видит ее насквозь и пытается прочитать мысли, которые в последнее время крутились только вокруг Колояра и их прощания возле гостиницы. Рахдай ни разу не пытался заговорить с Аликой, но свой интерес к ней проявлял издали, словно изучал насекомое под микроскопом. В общей столовой, под которую решили использовать две многоместные егерские палатки, шаман обычно сидел рядом с Пахомом, сошедшись с ним на фоне каких‑то общих интересов. Алика же старалась затесаться между полевыми работниками.

Отношение к ней молодых ребят, занятых на раскопах, было самое доброжелательное, и девушка надеялась, что они не дадут ее в обиду. Среди них было много студентов и наемных сезонных работников, с частью которых девушка оказалась знакома по Варчаты, или кто‑то знал ее отца. Одновременно со своими страхами она понимала всю абсурдность ситуации. Шаману вообще плевать на нее. После удивительного спасения из‑под завала Рахдай живет лишь одной местью к Колояру.

‑ Я бы хотела съездить в город, дядя Ваня, – попросила Алика. – Надо пополнить запасы медикаментов, заодно посоветоваться со знающими людьми в ветеринарной клинике. Я нашла одну такую в Торгуеве. Отпустите, а?

‑ К дружку своему? – хмыкнул Косарев. – Сейчас ты не прорвешься в город. Кругом заставы… А вот и гости. Легки на помине.

Археолог кивнул в сторону пыльного шлейфа, тянущегося от переправы. Наверное, в лагерь ехала целая колонна. Экспедиция Демидова не ждала прибытия техники, а для возвращающихся из города закупщиков пыль была слишком густой. Ехала явно не одна машина. Косарев насторожился. Он одернул на себе охотничью камуфляжную куртку и зашагал в сторону рабочих палаток, стоящих на самом краю лагеря. Там как раз находился импровизированный пропускной пункт, на котором несли охрану четверо егерей из отряда «манулов». Еще шестеро уехали с рабочими на курганы.

Он успел вовремя. Возле шлагбаума, вытесанного из длинной жерди, остановились два внедорожных «скифа», покрытых жирной белесой степной пылью. Под капотами машин что‑то звонко пощелкивало. Захлопали двери. Косарев мгновенно узнал визитеров. Не персонально, конечно, а по шевронам с княжеским гербом. Трое мужчин в городской униформе, но с накинутыми на ней разгрузками, обвешанные оружием, лениво потягиваясь, подошли к шлагбауму. И остановились. «Манулы» перегородили им дорогу и недвусмысленно взялись за карабины.

Люди князя переглянулись, и один из них в успокаивающем жесте поднял руки на уровне плеч, демонстрируя доброжелательность. Даже улыбнулся.

‑ Господа! – шагнул им навстречу Косарев, но тоже предпочел не пересекать некую линию безопасности, оставив себе место для маневров, чтобы в случае чего прыгнуть за могучие спины егерей. – Чем обязаны?

‑ С кем имею честь разговаривать? – игнорируя вопрос археолог, в свою очередь спросил тот самый мужчина с поднятыми руками. На его голове едва умещался черный берет, из‑под которого виднелись аккуратно подрубленные виски с седыми проседями. И сам мужчина выглядел как замшелая могучая скала.

Он все‑таки опустил руки, обтянутые кожаными перчатками с обрезанными пальцами, на бедра, где с одной стороны покоились ножны, с другой – расстегнутая кобура с выпирающей оттуда ребристой рукоятью пистолета.

Косарев оставался спокойным. Дружинники и гвардейцы Щербатова могут хоть с гранатометом заявиться в гости – здесь не их вотчина.

‑ Иван Захарович Косарев, – представился археолог, решив не лезть на рога этим зверюгам. – Руководитель археологической экспедиции.

‑ Ясно. А кто главный по лагерю? – человек‑скала просканировал своим взглядом невысокого и суховатого на вид ученого. – Вы?

‑ Нет. Он сейчас на раскопе. Но вы можете обращаться со всеми вопросами ко мне как к заместителю.

В общем, так оно и было задумано с самого начала для таких ситуаций.

‑ Нам нужно проехать в лагерь и ознакомиться со списком экспедиции, – пояснила скала. – В связи с чрезвычайной ситуацией в городе мы вынуждены проверить вас. Появлялись ли чужаки в лагере в эти дни?

‑ Вы не представились, – сухо напомнил Косарев.

‑ Первый заместитель Управления Княжеской Безопасности сотник Шурко, – нехотя ответил мужчина.

‑ Я не могу пропустить вас на территорию лагеря, так как эти земли не являются собственностью князя Щербатова, – отчеканил Косарев, внутренне холодея от зверского взгляда помощников заместителя, неподвижно стоящих за его спиной. – Все вопросы решайте через администрацию князя Демидова или, на крайний случай, с боярином Волоцким. Вам известно это имя?

Шурко ухмыльнулся, да как‑то нехорошо, отчего Алика, подоспевшая к последним словам дяди Вани, побледнела. Если бы не загар на лице, ее вид многое мог сказать опытному служаке.

‑ Боюсь, что с господином Волоцким мы не сможем встретиться в ближайшее время. А согласовывать мероприятия с вашей администрацией нет времени. Совершено покушение на княжну Щербатову. В городе идут проверки, дороги перекрыты для проезда. Нам дано указание снять показания ваших работников, кто где находился в момент покушения.

‑ Все наши люди оставались на месте, – твердо заявил Косарев, – и никто не покидал лагерь.

‑ Ой ли? – сощурился Шурко и очень пристально взглянул на девушку, маячившую за спиной напряженно застывших «манулов». – По нашим сведениям, за сутки до покушения вот эта красавица, которая скромно стоит позади вас, встречалась как раз с господином Волоцким, и даже ночевала в его номере.

Вот теперь Алика густо покраснела, и даже загар не смог скрыть краску, залившую ее лицо. Косарев с удивлением посмотрел на Громову, не ожидая такой подставы от сотрудника. Он здесь выкручивается, чтобы местные псы не проникли на территорию лагеря, а девчонка, оказывается, шуры‑муры с Волоцким разводит. Нехорошие мысли вползли в голову. Может, и не так уж неправ князь Демидов и архат Мирон, что избавились от молодого и дерзкого егеря?

Слишком далек был археолог от интриг, произошедших в последнее время. Наивно полагал, что Волоцкий разгневал удельного князя за свое самовольство.

‑ Да, я была накануне в городе! – воскликнула Алика, понимая, что молчать нет смысла. – С Волоцким встретилась не случайно, намеренно искала его. Мы – старые друзья, в конце концов! Что здесь такого?

‑ Ничего, – пожал плечами Шурко, а глаза его смеялись. – Хорошо, что вы не отрицаете очевидного. Но тогда вам нужно проехать в УКБ, где мы снимем показания. Если хотите, можете взять с собой своего представителя или мага. Мы не возражаем.

‑ Одна поеду, – решила Алика воспользоваться моментом и узнать хоть что‑то о судьбе Колояра. Если он постоянно находился с княжной, то покушение могло и его задеть. А вдруг они оба находились в машине? Нет, в этот сценарий девушка верить не хотела. Колояр обладает достаточным количеством артефактов, чтобы выжить в эпицентре взрыва.

‑ Громова! – растерялся археолог. – Я запрещаю покидать лагерь!

‑ Иван Захарович, вы уже не решаете, что делать девушке, – Шурко превратился в цепкого хищника, взявшего след добычи. – Она сама высказала желание поехать с нами. Не волнуйтесь вы так. Барышне бояться абсолютно нечего… Прошу!

Сотник сделал широкий жест в сторону внедорожника, стоявшего первым. Алика закусила губу и решительно поднырнула под шлагбаум. Одернула куртку, сбила с нее пыль и забралась в машину. Подножка, правда, оказалась очень высокой, и пришлось поднапрячься, чтобы ухватиться за вспомогательную ручку.

Внутри «скифа» было прохладно. Монотонно гудел кондиционер. Алика прислонилась к дальней двери. Сотрудники УКБ расселись по местам, еще больше отодвинув девушку в угол из‑за своих габаритов. Шурко занял свое место рядом с водителем.

‑ Вы поставили меня в неловкое положение, – бросила ему в спину девушка. – Могли бы сказать как‑то поделикатнее.

‑ Боюсь, ваш руководитель этого бы не оценил, и нам пришлось бы требовать проверки лагеря, – повернувшись к ней, ответил заместитель. – Извините, конечно. Но, с другой стороны, вы сами избавили всех от неприятной процедуры и возможного конфликта.

Повисла пауза.

‑ Ну, что, Александра Федоровна, прокатимся с ветерком? – отчего‑то повеселел сотник.

‑ Вы и отчество мое узнали? – неприязненно спросила Алика.

‑ Так ничего трудного нет, – сотник посмотрел на девушку очень пристально, – для наших служб. Тем более, вы и не скрывали своего имени в гостинице, когда были внесены в приоритетный список гостей. В мире, насыщенном информацией, найти сведения о вашей жизни совсем нетрудно.

‑ И что вы узнали об отце? – решила проверить Алика.

‑ Федор Громов, старший лесничий на озере Варчаты, – Шурко уже откровенно забавлялся. – Вы – его единственная дочь. Сам же он входит в структуру егерских подразделений, подчиняющихся напрямую князю Демидову. А еще он – Ведун. Его способности не передались вам в полной мере, Александра Федоровна, но не переживайте. Магические эликсиры могут улучшить восприимчивость организма для инициации…

‑ Я упустила этот момент, – оборвала его девушка. – Для взрослого такие эксперименты опасны.

‑ Ничего подобного, – машину неожиданно качнуло на выбоине и Шурко вцепился всей лапищей в кресло. – Есть много вариантов, которые могут вернуть вам возможность инициации. Про «откаты» знаете?

‑ Зачем вам это? – Алика нахмурилась. – «Откаты», насколько я знаю, позволяют снизить риск инициации для взрослого организма?

‑ Да, так и есть, – сотник был чересчур словоохотлив, что казалось странным. Ему бы молчать, а он трещит, как сорока. Брал бы пример со своих подчиненных, сидящих как каменные статуи. – Ну, это не моя прерогатива, расслабьтесь. Я ведь только ответил на ваши вопросы. Не хотите получить преимущество в виде наследственного Дара – неволить никто не будет.

‑ Вы можете сказать, что случилось с Волоцким? – попробовала вернуть сотника на нужную волну Алика. – Он жив?

‑ Жив‑жив, – усмехнулся Шурко. – Хотите с ним встретиться? Можно устроить, но только после одной важной встречи…

‑ Мы не в Управление едем?

‑ Нет, в другое место. Не переживайте.

Ну, да… А чего переживать? Как дурочка залезла в чужую машину и понеслась куда‑то, сломя голову. Вдруг ловушка? Ой, не смеши саму себя, Алика! Какая ловушка? Да о тебе уже все спецслужбы знают! Подружка Волоцкого! Ночевала в его номере? Ночевала. Вывод однозначен. Или Колояр оказался замешан в покушении? Ой, вот это уже очень плохо!

Машины выскочили на грейдерную дорогу, тянущуюся между приземистыми холмами, покрытыми мелкорослым кустарником и жестким бурьяном, и отчаянно разбрасывая колесами мелкие камешки гравия, рванули к переправе через Волгу. Алика обратила внимание, что сейчас здесь было пустынно. Кроме закрытого магазинчика‑бакалеи и двух сборно‑щитовых домиков, возле которых всегда было многолюдно, людей вообще не видно. Дорогу на мост перегораживает шлагбаум, топчутся двое дружинников, вооруженных автоматическими карабинами. Они пропустили «скифы» без лишних проверок. А чего проверять? Свои люди.

В городе оказалось не все так страшно, как живо описывал Косарев. Да, на въезде еще стояли вереницы легковых машин, медленно продвигающихся по трассе в сторону Торгуева, а вот большегрузные фуры с яркими гербами чужих княжеств стояли на обочине, и их было много, очень много.

«Скифы» врубили проблесковые маячки на крышах и ловко проскользнули сквозь пробку на городские улицы. Через несколько минут они затормозили возле высотного здания, относившегося, по‑видимому, к княжеской недвижимости (герб Щербатовых на воротах указывал на это), и сотник удовлетворенно кивнул головой.

‑ Вас проводят мои люди, Александра Федоровна. Ничего не бойтесь. Мы не в Управлении. Допрашивать никто не будет. Всего хорошего…

****

Как во сне девушка шла между двумя помощниками сотника, отмечая многолюдство в коридорах. Суета словно обтекала ее со всех сторон, но никоим образом не задевала своим шумом и деловитостью. Попадалось очень много вооруженных людей и магов. Алика уже научилась выделять эту особую группу, владевшую искрой Дара от природы. Ничего особенного, кроме массивных амулетов, висящих на шее поверх одежды, и множества колец на пальцах с разнообразными камнями. Да и сам взгляд – опасно расслабленный, как будто смотрящий сквозь человека, и легкий флер ауры, окутывающий серебристой окантовкой контур тела. Алика не понимала, почему видит ауру. Может, отцовский Дар все‑таки помогает ей?

Ее завели в большой кабинет и закрыли за ней дверь. Алика с робостью огляделась по сторонам и сразу заметила двух мужчин, стоящих к ней спиной возле окна. Они о чем‑то беседовали и словно не замечали присутствия девушки. Потом один из них обернулся и с легкой улыбкой направился навстречу. Мужчина был молод и красив собой. Но редкие морщинки, собранные на лбу, говорили о какой‑то ответственности этого человека, вынужденного брать на себя некие обязательства.

‑ Александра Громова? – на всякий случай уточнил он, остановившись в шаге от девушки.

‑ Да, – проглотив слюну, ответила Алика. Ей почему‑то стало страшно.

‑ Очень приятно, – улыбчивый мужчина неожиданно протянул руку. – Павел Борисович Щербатов.

‑ Княжич? – хлопнула ресницами Алика.

‑ Княжич, – Павел рассмеялся. – Угадали. А это…

Он повел рукой в сторону второго мужчины, который в этот момент отвернулся от окна. Алика поежилась.

‑ Я знаю, это ваш отец, князь Щербатов, – не удержавшись, ответила девушка. – Здравствуйте, Борис Данилович.

Князь сухо кивнул, не меняя выражение своего лица: надменно‑спокойного, слегка расслабленного. Судя по всему, происшествие с дочерью его нисколько не взволновало. Или он хорошо маскировал свои чувства перед чужим человеком.

‑ Присядем, Александра? – княжич подвел девушку к креслу, придержал ее за руку, пока Алика не плюхнулась в него задом. Сам же Павел сел в соседнее кресло, закинул ногу на ногу, демонстрируя идеально начищенные черные туфли.

Алика положила руки на рабочие штаны, потертые от бесконечного ползания по земле (кроме ухода за больными животными она частенько принимала участие в раскопках), и приготовилась слушать.

‑ Вам нравится археология, Александра? – Павел поморщился. – Можно, я буду называть вас Сашей? Или предпочтете официальный стиль?

‑ Можно и Сашей, – кивнула девушка. – Как вам будет угодно. Археология – не мой конек. Просто на каникулах наш ветеринарный техникум дает практику студентам. Ну, я сама и навязалась в экспедицию. Интересно же. А то все время Урал, Алтай. Хочется разнообразия.

‑ Вас так просто прикрепили к такой миссии? – удивился Павел. – Вам известно, что вы работаете на землях рода Волоцких по разрешению его последнего представителя?

«Зачем он об этом мне говорит? – с тревогой подумала Алика. – С какой целью?»

‑ Довольно странно, что на вас обратили внимание.

‑ Ничего странного, – вдруг рассердилась девушка, и страх куда‑то испарился. – Мой отец имеет хорошую репутацию у князя Демидова, поэтому лично попросил его за меня. Князь Юрий согласился.

‑ А, так вы по протекции? – княжич улыбнулся. – Ну‑ну, не горячитесь, Саша. Мы знаем, что ваше желание подкреплено еще одним фактом: знакомством с Колояром Волоцким. Вы уже встречались здесь…

‑ Следили за мной? – нахмурилась Алика.

‑ Нет, за боярином Волоцким, – признался Павел, на секунду бросив взгляд в сторону отца. Старший Щербатов сохранял молчание, только переместился к креслу, но не сел в него, упершись руками в высокую спинку. – Дело в том, что в последние дни произошли происшествия, связанные с Колояром. Он стал неким эпицентром событий, развернувшихся в Торгуеве. Можете нам ответить: не тянется ли этот след с прежней службы Волоцкого?

‑ Вы думаете, князь Юрий Степанович преследует Коло… господина Волоцкого? – вскинулась Алика. – Но за что? У него не было конфликтов, кроме…

Она облизала пересохшие губы.

‑ Говорите, Саша, – вдруг мягко произнес Щербатов‑старший. – Мы обещаем, что никакая информация не выйдет из этого кабинета.

‑ Волоцкий в составе егерской группы преследовал банду наемников, – выдохнула Алика, ругая себя последними словами. – Они грабили золотые прииски князя и убивали работников. Егерям стало известно, что в банде помимо обычных наемников есть оборотни и шаман, который руководил ими. В общем, егерям удалось уничтожить бандитов, но шаман ушел. Через какое‑то время стало известно, где находится Рахдай – так этого колдуна зовут. Волоцкий и еще несколько егерей устроили на него засаду в районе озера Варчаты и убили. Им так казалось, что убили.

Алика глубоко вздохнула. Кажется, ей удалось обойти неприятные моменты, которые вызовут дополнительные вопросы. Щербатовы слушали внимательно, но еще ничего не понимали. Павел, словно подтверждая ее сомнения, пожал плечами.

‑ И что с этого?

‑ А то, что Рахдай сейчас находится на Курганных Землях в составе экспедиции! Он здесь, понимаете? Шаман присоединился к группе Косарева позже всех! Когда я узнала об этом, то сразу бросилась в Торгуев, чтобы предупредить Колояра!

‑ Вы благородная и храбрая девушка, – в голосе князя послышались нотки удивления. – Так рисковать… Павел, я кажется понял, что хотела нам передать Саша. Нужно установить наблюдение за археологами, но особо не препятствовать работе. Все‑таки не наши земли… А вот шамана нужно проверить.

‑ Я понял, отец, – Павел встал и посмотрел на часы, блеснувшие золотом корпуса. – Пойду распоряжусь. Очень приятно с вами познакомиться, Саша! Вы такая милая и непосредственная!

Алика вспыхнула румянцем, однако Павел резко прервал себя и вышел из кабинета. Не зная, что делать, девушка с недоумением посмотрела на князя.

‑ В лагерь я вас не отпущу, – неожиданно ответил Щербатов. – Это опасно для вас с учетом того, что вы сейчас рассказали. С Косаревым я свяжусь лично и обговорю ситуацию. Хотите увидеть Волоцкого?

‑ Он жив? – воскликнула Алика, измученная непонятным хороводом недомолвок и странных вопросов. – Где он?

‑ Конечно, жив, – пожал плечами Щербатов. – Что с ним сделается? Очень верткий молодой человек. Но в городе его сейчас нет. Поживете в хорошем уединенном месте, под присмотром моих людей.

‑ Заложницей? – похолодела Алика и выпрямилась. Щербатов, подобно удаву, скрадывающему свою потенциальную жертву, подошел еще ближе.

‑ Нет, почетной гостьей, – ответил он максимально правдиво. – Я хочу пока одного: разобраться с людьми, устроившими покушение на мою младшую дочь. К сожалению, в этот ядовитый клубок попала не только она, но и Волоцкий, и вы, и еще много людей. По сути, мне объявили войну. Вы же не хотите в ней сгореть? Вот и славно. Поживете за городом, отдохнете от всего. А когда все закончится, отправим домой с хорошей охраной. Согласия не спрашиваю, потому что решение принято.

‑ А я и не сомневалась, что мое мнение никого не интересует, – выпалила Алика, но Щербатов только усмехнулся загадочно, никак не реагируя на строптивость гостьи.


Глава 13



Глава тринадцатая

Лора застонала и дернулась, приходя в себя. Мутное пятно перед глазами постепенно исчезло, уступая место солнечным лучикам, пробивающимся сквозь узкие щели в потолке. Они щекотали ее ноздри, вызывая желание оглушительно чихнуть, но девушка понимала, что после этого ее накроет волна беспамятства. Даже шевелиться было страшно, не то что чихать.

Ей было стыдно за свой провал. Так глупо попасться в засаду! Но каким образом этот чертов охранник узнал, что Лора проникла в особняк? Казалось, все складывалось удачно. Пока все обитатели дома сидели на большой кухне и обсуждали стратегию защиты территории, она успела свернуть башку глупой собачонке, вздумавшей ластиться к ней, и подслушала всю информацию. Этот… Колояр, оказывается, обладал искрой Дара, позволявшего чувствовать на расстоянии любую опасность, грозящую непосредственно ему.

Лора не придала такому факту особого внимания. Поднявшись на крышу по водосточной трубе и фасадным выступам, она нашла‑таки чердачное окно, через которое проникла внутрь. Там девушка разделась и вколола в себя последний шприц с эликсиром. Засекла время, чтобы в момент появления в коридоре началась трансформация. Комнату княжны она могла вычислить по запаху.

Но никак девушка‑оборотень не ожидала засаду в самом неудобном и узком месте. Оказывается, с чердака был ход в техническую комнату. Именно через него она попала в дальнюю рекреацию. И поняла, что ошиблась с трансформой. Надо было начинать раньше. Колояр – тот самый телохранитель – просто раздавил ее странным магическим артефактом. Не сближаясь с Лорой, он просто три раза махнул длинным кинжалом и обездвижил ее. Резкая боль в лапах, а потом – под ребрами, и Лора уже ничего не чувствовала, потеряв сознание. Все произошло одновременно: удар ножа и превращение. Ломка организма и боль от невидимого оружия окунули ее в беспамятство.

‑ С возвращением, – раздался мужской голос, впрочем, без иронии и зла. Обычный голос, без лишних интонаций, по которым можно было бы понять, что грозит Лоре.

Девушка с трудом повернула голову и увидела силуэт человека, сидящего на обычном чурбаке. Место он выбрал таким образом, чтобы солнечные лучи не ослепляли его глаза. Однако по голосу Лора поняла, что с ней разговаривает сам Колояр.

‑ Пить, – хрипло произнесла Лора. – Много пить…

‑ Бутылка рядом с тобой, – ответил мужчина. – Двухлитровая, как раз для восполнения потерянной жидкости. С кровью, увы, пока не могу помочь.

Руками Лора могла двигать, и после недолгих поисков обнаружила искомую бутылку, полную воды. С трудом открутив крышку, стала жадно пить, проливая часть воды на покрывало. Махом выдув половину емкости, она отдышалась и снова припала к горлышку.

Насытившись, девушка‑оборотень закрутила крышку и окрепшим голосом спросила:

‑ Почему ты меня не убил?

‑ Слишком много вопросов к тебе скопилось, – ответил Колояр. – А я человек любопытный.

‑ Ничего ты от меня не услышишь.

‑ Не беда. Каждый день молчания будет грозить тебе потерей очередного литра крови, – пожал плечами телохранитель княжны. – Без воды природный волколак может прожить несколько дней, но ты же лабораторная крыса? Можешь не отвечать. Я и так знаю. Без питательных эликсиров после тяжелого ранения ты выдержишь максимум трое суток, но я смогу продлить твою агонию бесконечно.

Лора с жутким спокойствием поняла, что парень не врет. Наверное, не одного несчастного волколака запытал до смерти. А Лора хотела жить, хоть и не показывала своего желания ни взглядом, ни словом, ни жестом. Ей всего девятнадцать, она красивая девушка с прекрасным телом, и ничто человеческое не проходило мимо нее. Кто ее осудит?

Кстати, о теле… Лора заглянула под покрывало. После трансформации она так и осталась голой, с перевязанным торсом и фиксирующими повязками на руках.

‑ Не переживай, твоя одежда у нас. Нашли на крыше. Как только мы придем к согласию, получишь ее, – заметил движение девушки Колояр. – Не стоит пачкать кровью платье.

‑ Кто меня перевязывал?

‑ Я.

‑ Скотина…, ‑ закрыла глаза Лора.

‑ Почему? – усмехнулся Колояр. – Я что, женщин обнаженных не видел? Остальные тебя хотели добить, пока ты в беспамятстве лежала, но я не дал. Вот потому и ухаживал за тобой.

‑ Мне спасибо тебе сказать?

‑ Не говори, если не хочешь. Вижу, язык у тебя уже не заплетается. Давай, поговорим? Кто твой наниматель? С какой целью ты проникла в особняк Щербатовых? Вот пока два вопроса, на которые я жажду услышать ответ.

‑ А если не скажу?

‑ Мы повторяемся, – необычайно мягко произнес Колояр. – Мою позицию ты знаешь.

‑ Князь Панин, – разлепляя губы, ответила Лора. – Он дал задание уничтожить младшую дочь Щербатова, чтобы вынудить соперника уйти с рынка перевозок.

‑ Врешь ты все, красавица, – усмехнулся телохранитель. – Панин далеко не дурак, чтобы работать так топорно. Ты служишь кому‑то другому. И его желание очевидно: столкнуть ярославских и торгуевских в междоусобной войне. Врать бы научилась складно.

Лора на мгновение заколебалась, обдумывая варианты ответов. Отвечать все равно придется. Испытывать жажду и боль от клинка, который сейчас находится в ножнахна боку телохранителя она не хотела. И так трансформация все силы истощает…

‑ Не советую давать сигнал в мозг о принудительной мутации, – предупредил Колояр. – Все равно без дополнительных эликсиров в таком состоянии не сможешь обернуться. Ну, а в другом случае я просто прирежу тебя, хоть и не хочется такую красотку к богам отправлять.

‑ Меня боги не примут. Я оборотень, – хрипло ответила Лора, и поколебавшись, попросила: – Я хочу в туалет. Отведи меня, пожалуйста.

‑ Здесь пол земляной, – безжалостно ответил Колояр. – Сарай большой, можешь использовать его по своему усмотрению. Я сейчас выйду на пару минут.

***

Я не желал зла несчастной девчонке, попавшей на крючок ученых‑химерологов, создававших в своих подпольных лабораториях волколаков и других морфов. Не ее это вина. Жить с меняющими организм модификаторами, с инъекциями, с эликсирами – кто такое выдержит? Была бы природным оборотнем – прибил бы без сожаления. Но как вести себя с лабораторными морфами, я знал. Поэтому и не боялся оставить рыжую девушку одну.

Когда я вышел из сарая, столкнулся с разъяренной Мирославой. Она шла сюда, чтобы выяснить, почему до сих пор тварь жива. В своем замечательном сарафане княжна была похожа на деревенскую красавицу, вышедшую вскружить голову всему мужскому населению.

‑ Волоцкий! – зашипела княжна, едва ли не столкнувшись нос к носу со мной. – Чего ты добиваешься? Какие тайны хочешь узнать от этой девки?

‑ Обычные, – я пожал плечами, перегораживая путь Мирославе, чтобы ненароком та не сунулась в сарай. – Мне до сих пор любопытно, кто дал ей команду убить тебя.

‑ Ты же сам сказал, что это Панины!

‑ Я уже сомневаюсь.

‑ Думаешь, она расскажет? – нахмурила лоб Мира.

‑ А куда денется? Я уже обрисовал ее перспективы, и они, поверь, для нее безрадостны.

‑ Но как она вычислила нас?

‑ Девчонка охотилась только за тобой, – я покачал головой, несогласный со словами княжны. – Шла по запаху. У волколаков очень мощный диапазон обоняния. Но без наводки оборотень не смог бы искать тебя в определенных местах. У твоего отца в клане сидит опасный крот, сливающий информацию на сторону. Я уже говорил об этом. Найдете его – сразу отсечете много проблем.

‑ Отличный нож, – тыкнула пальцем в артефакт Мирослава, и ее глаза вспыхнули исследовательским азартом. – А говорил, что мне показалось…

Я про себя выругался. С этой девчонкой надо быть всегда настороже. А с другой стороны – нельзя все время скрывать оружие, которым собираешься пользоваться постоянно. Нужно приучать людей, окружающих меня, к той роли, к которой я усиленно иду. Боярин с боевым Даром, иначе – витязь. Мимикрировать симулякр в виде безобидной ручки до поры до времени было хорошей идеей, но сейчас я выхожу из тени.

‑ Да, это боевой артефакт, – я похлопал по ножнам. – Сразу предупреждаю: не вздумай вытаскивать клинок. Он завязан на мою кровь. Ты знаешь, сколько мне трудов стоило уговорить его не убивать тебя?

Мирослава отшатнулась, с недоумением и страхом глядя на меня. Не ожидала, видимо, таких слов.

‑ Что ты болтаешь? – несмело улыбнулась княжна.

‑ Извини, что испугал. Не так выразился, – я поспешил смягчить ситуацию. – Артефакт требует кровь, как жертвоприношение. Любой человек, коснувшийся кинжала, обречен на смерть. Не от самого оружия. Не знаю, каким образом, но нарушивший табу, вскоре умирает. Подозреваю древнюю магию.

‑ Откуда он у тебя? – Мирослава успокоилась. Удивительно, она настолько доверяет мне? Сумасшедшая, не иначе!

‑ Наследство.

‑ Опять наследство? – топнула ногой девушка и резко приблизилась ко мне, обдавая тонким запахом вымытых волос. – Ты лжец, Волоцкий! Я за тобой чую столько тайн, которые могут свести тебя в могилу! Но ведь с тобой все время нахожусь я! Обо мне подумал?

Неожиданно мои руки легли на талию Миры. Легко и непринужденно я притянул девушку к себе, ощутив ее упругую грудь через тонкую ткань сарафана.

‑ Даже не вздумай лезть целоваться, – сохраняя в голосе твердость, произнесла княжна, откинув голову назад. А ресницами хлоп‑хлоп, в глазах – удивление и глубоко запрятанное смятение. – Знаю я вас, мужланов. Как только гормоны заиграли – сразу становитесь дьявольски изощренными.

‑ Меня девушка в сарае ждет, – я отпустил Мирославу, унимая бешено бьющееся сердце. Говорят, время дано нам для того, чтобы привыкнуть к своему врагу. Кажется, я начинаю привыкать к взбалмошной девчонке. Ведь она тоже ко мне неравнодушна, только играет роль недосягаемой богини до конца. И что нам делать? И как быть с Аликой? Предавать дочку лесника мне нельзя. Сам себе не прощу.

Мирослава, к моему удивлению, тоже зашла в сарай и плотно закрыла дверь. Но к девушке‑оборотню не стала подходить. Так и осталась возле дверей, сложив руки на груди. Пленница неожиданно раздула ноздри, словно вдыхала запах той, которая ночью должна была оказаться мертвой. Раненая до сих пор лежала на матрасе, укутанная в покрывало.

‑ Как тебя хоть зовут? – я снова уселся на чурбак. – Даже неудобно. У тебя ведь есть имя? Или в лабораториях вам насильственно присваивают клички?

‑ Лора, – немного подумав, сделала первый шаг к уступке девушка.

‑ Лариса? – переспросил я.

‑ Нет, зови Лорой. Так лучше. Я привыкла к этому имени.

‑ Как хочешь, – пожимаю плечами. – Будешь отвечать?

‑ Если я сдам хозяина, он придет за мной, чтобы убить. И тогда вы тоже сдохнете.

‑ Ой, только не пугай, – поморщилась Мирослава. – Мы найдем способ оградить себя. Имя?

Лора молчала, исподлобья изучая княжну.

‑ Для своих хозяев вы – расходный материал, – добавил я, чтобы подтолкнуть девушку к важному разговору. – На Урале я встречался с твоими соплеменниками, и все они погибли ради цели, которую ставили шаманы и колдуны. Никто не выжил. Зачем тебе выгораживать ублюдков, сломавших твой организм? Расскажи мне о них, а я постараюсь защитить тебя от гнева князя Щербатова и сохранить жизнь.

Мирослава раздраженно дернулась, но мой жест открытой ладонью заставил ее замереть.

‑ Я обещаю! – повторил я и взглянул в глаза девушки.

‑ Кострома, – вдруг ответила Лора. – Я прибыла в Торгуев из Костромы по Волге. Цель – найти княжну Мирославу и похитить ее. В случае неудачи – убить.

‑ Почему именно меня, а не кого‑то из моих братьев? – недоумевала Мира. – Какова основная причина?

‑ Развязать войну между кланами Паниных и Щербатовых. Зная, что торгуевский князь очень жесток в проявлении мести, мой хозяин рассчитывал на обескровливание противников и захвате стратегических позиций в Ярославле, Костроме и вплоть до границ влияния князя Апраксина, то есть до Нижнего Новгорода.

‑ Но Торгуев находится далеко в стороне от Костромы! – воскликнула княжна. – Какой резон затевать бойню? Да Апраксин сразу поставит в известность Великого князя Долгорукого! Нагонят гвардию, боярские дружины и зачистят смуту! Одни маги чего стоят!

‑ Мне так пояснили задачу, – поежилась под покрывалом Лора. – Я не задавала ненужных вопросов.

‑ Хорошо, кто руководит акцией? – я замер.

‑ Я не знаю их имен. У морфа есть только один хозяин. Моего зовут Филат.

‑ Он маг?

‑ Да. Ученый, химеролог…

‑ Какой у него ранг?

‑ Архат, если я не ошибаюсь. Филат не из тех, кто рассказывает о своих достижениях или провалах. Со своими работодателями он меня не сводил.

‑ Поездка в Торгуев разрабатывалась без твоего участия?

‑ Да. Я только получила наводку на цель и несколько шприцов с инъекциями.

‑ Покушение на княжну по дороге, попытка убить меня и взрыв машины – все эти акции тянутся из Костромы? – я встал с чурбака и медленно прошелся до двери и обратно, не замечая застывшую Мирославу.

‑ Об этом мне ничего не известно. Я выполняла свою часть работу.

Я посмотрел на часы. Если верить лекциям архата Мирона, которыми он пичкал егерей в пору моей службы у Демидова, то сломанный мутациями оборотень принимает облик зверя с помощь разнообразных манипуляций, поддерживаемых эликсирами. Какие манипуляции позволяют Лоре становиться волколаком, она, конечно, не скажет. Это могут быть какие‑нибудь физические действия, стимулирующие определенные зоны организма… Ну, вроде укуса самого себя за палец. Боль от укуса, зафиксированная с помощью нужных магических компонентов, становится спусковым крючком для морфа. Какую боль Лора может принести самой себе? Головой стукнуться об чурбак? Или палец дернуть так, чтобы он из сустава вылетел?

И время. Существуют ограничения для оборотня в виде временного отрезка. Природный волколак может в любой момент принять нужную трансформу. С модификатором сложнее. Он вредный, непостоянен в своих проявлениях.

‑ Ты еще подумай, вспомни, – сказал я лежащий Лоре. – Вдруг всплывут имена заказчиков. А пока свяжу тебя, чтобы не вольничала.

Я тщательно запер сарай и вместе с княжной зашагал к особняку, где на крыльце, удобно устроившись в креслах‑качалках, сидели близнецы. Заметил, что оба с оружием, не расслабляются. Мирослава замедлила шаг:

‑ Колояр, у меня создалось впечатление после слов этой мерзкой твари, что отцу просто мстят. Как‑то не развязывается клубок. При чем здесь Кострома?

‑ Только одно объяснение: кто‑то очень сильно обиделся на князя Щербатова, будучи вассалом или деловым партнером в прошлом, – я вздохнул, тоже озадаченный после слов девушки‑оборотня. – Потом убежал, скрылся от хозяйского гнева.

‑ Ну и что? Почему столько лет ждал?

‑ Решил вклиниться в дележку пирога, – я пожал плечами. – У меня нет больше версий. Ты лучше вспомни, отец когда‑нибудь рассказывал что‑нибудь необычное?

‑ Аляповы, – вдруг остановилась княжна, не доходя до лестницы. – Точно, был такой дворянский род под вассалитетом нашего герба. Я сама не знаю этой истории, но папка иногда на совещаниях напоминал своим подчиненным, как плохо идти против хозяина. И называл фамилию Аляповых.

‑ Где они сейчас?

‑ Мои дед и отец преследовали их род довольно долго, но потом, видать, сочли нужным прекратить месть.

‑ Может, они сейчас в Костроме и находятся? – я задал этот вопрос скорее для себя. Только открыл рот, как зазвонил телефон. Это было настолько неожиданно, что я и Мирослава синхронно вздрогнули.

Звонил «посредник». Ульян появился очень вовремя. Я извинился и отошел в сторону.

‑ Слушаю.

‑ Дедушка передает привет, – раздался насмешливый голос Ульяна. – Интересуется твоим здоровьем.

‑ Немного захворал, – вздохнул я. – Сейчас нахожусь в прекрасном санатории, лечусь.

‑ Я так и понял, что тебя в городе искать бесполезно, – посредник оказался весьма смышленым. – Где можем встретиться? Твоя просьба выполнена.

‑ Трасса Торгуев – Пенза, трактир «Тридцатый километр». Знакомо название?

‑ Не ошибусь. Оружие брать?

‑ Конечно, как от волков отстреливаться будешь? – пошутил я. – Сегодня в семь вечера. Устроит?

‑ Принял, – ответил Ульян и отключился.

Ну, вот, пора и за дело браться. Подоспело досье на Паниных. Конечно, оно не станет бомбой в сложившейся ситуации, и что‑то решить в нашу пользу не сможет. Мне очень любопытно, какие подводные камни существуют в отношениях двух кланов, и как использовать их в будущих раскладах?

‑ Кто это был? – полюбопытствовала Мирослава, задетая моим равнодушием. Разговаривал я далеко от нее, словно давал понять, что чужие уши только мешают. Княжна, конечно, рассердилась, но виду не подала.

‑ Один мой знакомый. Просит встретиться. После обеда я исчезну до вечера, – последние слова предназначались уже близнецам, навострившим уши. – За волколаком следить особенно бдительно. Не спать, не играть в карты. Кормить не вздумайте, чтобы не ускорить метаболизм клеток. Воду давать редко, малыми порциями.

‑ Поняли, командир, – кивнул Васька. – А если девка начнет превращаться в оборотня и ломиться из сарая?

‑ Сегодня точно не начнет, – уверенно ответил я. – Она обескровлена. Поэтому спокойно и уезжаю по делам. Вы все поняли? Будете заходить в сарай, страхуйте друг друга. Не разговаривайте с пленницей, не давайте себя втянуть в разговор. Она опасна, пока есть клыки. Вот вырвем их – тогда вздохнем спокойнее.

Пока готовился обед, я выгнал «хорьх» из гаража и тщательно его осмотрел. После подлянки с «мазератти» мне кажется, что особняк окружен невидимыми врагами. Конечно, это только нервы, не более того. Но доверял я сейчас только самому себе и Мирославе. Почему себе – понятно. Мирослава – цель. Сама себя она гробить не будет. А вот все остальные – мутная водица. Могли близнецов приставить ко мне с определенными целями? Да я удивлюсь, если князь не подумал об этом в первую очередь. Тетки Зина и Женя? Маловероятно, но и их сбрасывать со счета не стоит. Подсунут магнитную мину под днище машины – и улечу к праотцам для отчета по своему непутевому жизненному пути. Так же Дорофей и дядя Киря – вполне себе боеспособные мужики, прячущиеся под маской увальней.

‑ Колояр, – наклонилась ко мне Мирослава, когда я уже сидел за рулем и на низких оборотах прогонял двигатель, – обещай, что не впутаешься в очередную авантюру. Если с тобой что‑то случится… Я очень рассержусь.

‑ Ты же так уверена в моем могуществе, – я ободряюще улыбнулся. – Не бойся, княжна. Я еще до темноты вернусь. Вы только за Лорой присматривайте. Организм у нее сильный, восстанавливается быстро. Кроме воды ничего не давайте.

‑ А если я снотворное подсыплю? – закусила губу девушка.

‑ Тоже хорошая идея, – согласился я. – Как сам не подумал. Да, так и сделай. До утра проспит. Но не убивай ее, пожалуйста. Лора – единственная ниточка к лаборатории. Скажи близнецам, пусть ворота закроют за мной. Все, пока‑пока.

Днем ехать по лесной дороге оказалось куда приятнее, чем ночью. Вдоволь насладился мохнатыми елками и могучими соснами, вдыхая хвойный запах полной грудью. Потом выехал на трассу, пропахшую мазутом и бензином. Солнце за день нагрело полотно, и колеса «хорьха» мягко шипели на подтаявшем асфальте. Я не спешил. До точки встречи времени было достаточно. Интересно, что Ульян раскопал про Паниных? Есть ли там страшная тайна, за которую убивают не только телохранителей, но и аристократов?

Стоянка «Тридцатого километра» оказалась на удивление незаполненной. Пара пыльных «орионов», две пустых фуры, внедорожник «скиф» с торгуевскими номерами. Я загнал машину в пустой «карман», тщательно осмотрелся по сторонам, и даже попробовал просканировать пространство, как учил Ясни. Соединив наши аурные поля, я как будто вознесся над трактиром, и зорким ястребиным взором осмотрелся по сторонам. Опасности не чувствовал – самое главное.

«Как ощущение?» – влез в мою голову шепот Ясни, такой же призрачный, как и он сам. Я уже научился различать его голос от непонятных мыслей, роящихся в мозгу. Ценное приобретение, скромничать не буду.

«Зашибись. Спасибо, что помогаешь активировать такую возможность».

«Никогда не стесняйся просить помощь. Ты еще так слаб, мой хозяин, – в голосе Ясни послышались ироничные нотки. – Когда найдешь мастера?»

Я вздохнул и вышел из машины. Болезненный вопрос. Где я его найду? В Москву ехать прикажешь? Все наставники нарасхват. Невзор узнает, чем я хочу заняться, сразу заподозрит неладное. Или нет? Ведь я уже проявил некоторые способности, свалив все на родовые артефакты.

Заказав по пути к свободному столику кружку пива с сушеной рыбкой, я уселся лицом к выходу и стал ждать посредника, которого в лицо не знал. Надеюсь, сам объявится.

Принесли пиво с рыбкой. Пока пил, поглядывал по сторонам. Одна семейная пара с ребятишками, несколько водителей – вот и все посетители. Не думаю, что Ульян находится среди них.

В трактир ввалились еще трое молодых парней. Они с шумом остановились возле барной стойки и стали делать заказ. Один из этих парней обернулся, глянул по сторонам и направился ко мне с кружкой, из которой пена почти выползла наружу и стекала белыми хлопьями по стенке.

‑ Привет, земляк! – с улыбкой сказал он и сел напротив. Худощавый, с легкой щетиной, из‑под рубашки виднеется массивная золотая цепь. На пальцах – два дешевых самодельных перстня из латуни и бронзы. – Не возражаешь, если рядышком посижу?

Что за тип странный? Один из тех, кто колесит на мотоциклах по дорогам княжеств в поисках приключений или впечатлений?

‑ Да сиди, – ухмыльнулся я, отрывая янтарную полоску от рыбки, – только дружков не зови. Места мало.

‑ Они послушные, на ногах постоят, – парень сделал внушительный глоток, вытер кулаком губы. – Там, на стоянке, твой «хорьх» красивый стоит?

‑ Следил за мной, что ли?

‑ Да просто прикинул, кто может быть хозяином такой тачки. Те, что ли? – парень кивнул на семейную пару. – На задрипанный «орион» денег хватило, и тому радуются. Дальнобойщики кучкой сидят. Не любят чужаков к себе подпускать. А ты такой одинокий, пиво элитное пьешь.

‑ Все ты знаешь, – я ухмыльнулся. – Так что с моей машиной? Угнали, что ли?

‑ Не‑а, там багажник был приоткрыт, – с ленцой произнес собеседник.

‑ Да не может быть!

‑ Может, может. Скажи спасибо, что я заметил. Ты на всякий случай проверь его, вдруг что‑то подложили. В эти дни на трассе очень неспокойно. Слышал, что в Торгуеве происходит? Ну, бывай!

Парень встал, даже не допив пива, и неторопливо направился к выходу. Двое его дружков тут же присоединились к нему.

‑ А…, ‑ запоздало открыл я рот, сообразив, наконец, кто сидел передо мной. С трудом удержавшись на месте, осушил кружку, и только потом вышел на улицу. «Хорьх» никто не угнал, не помял, колеса не проткнул. Покачав головой, я обошел его кругом, внимательно осмотрел, даже под днище заглянул, осветив фонариком телефона.

В багажнике лежала целлулоидная папка размером с альбомный лист закрытая пластиковой клипсой. Отщелкнув замок, я заглянул вовнутрь. Похоже, Ульян подкинул мне архив Паниных на нескольких листах бумаги и для верности скопировал данные на магический кристалл в виде галечного кругляша, который лежал в этой же папке. Накопитель я положил в карман, а пакет забросил в машину.

Пора возвращаться в Журавлиху. «Хорьх», отдохнувший и посвежевший, рванул по дороге от Торгуева, а я, опустив стекло, наслаждался вечерними запахами луговых трав, к вечеру ставшими настолько густыми, что кружилась голова. Кажется, к ночи натянет дождь.

Остановился на лесной дороге, аккуратно съехав с колеи. Теперь можно и почитать. Солнечного света хватает. Что интересного узнала агентура старика Жароха?

Про самого Панина я знал достаточно. Из старинного дворянского рода, княжеский титул передан по наследству. За военные заслуги во время Северной войны с потомками викингов его далекий предок боярин Афанасий Иванович Панин был удостоен княжеского титула. Такими вещами Великие князья не разбрасываются. Значит, получил по делу. Можно сказать с конца 17 века этот род и стал возвышаться, но вначале крепко сидел в Пскове, а потом перебрался в Ярославль. Со временем Панины подрастеряли свое влияние при московском дворе, но все равно оставались лояльными власти.

В случае военного конфликта могли выставить до трех тысяч бойцов, если считать личную гвардию, службу безопасности, дружину, городское ополчение, егерские подразделения, полицию. Сила серьезная, и с ней приходилось считаться.

Поддержка магов весьма солидная. В Ярославле существует академия, школа и гимназия по подготовке одаренных дворян и простолюдинов. Даже техникум для обучения артефакторов умудрились запустить. Мало кто может похвастаться таким ресурсом. Выпускники академии в большинстве своем уезжают в Москву, Киев, Смоленск, Великий Новгород, где высока потребность в опытных магах. Многие остаются в Ярославле. И это несмотря на то, что в России существуют несколько Магических академий, в том числе и за Уралом парочка.

Интересно, а откуда Щербатов набирает рекрутов в маги? – проскочила мысль. – Каким образом Невзор отыскивает ребят с искрой одаренности? Сам по деревням и селам ездит? Или дворяне приводят к нему своих детей? Так и представляется, как поганый архат лупит учеников по голове указкой, вбивая необходимые навыки. Не, конечно, смешно я это представил. Но, все‑таки? Тех же ярославских выпускников заказывает? Или ищет в других академиях?

Так, а что там про семью? Имеет три жены. Старшая ведущая – из боярского рода Норовых, как раз имевших давние отношения с Паниными, еще в бытность сидения последних на псковских землях. В общем, закрепили союз. Вторая жена – дочь вологодского боярина Суркова. Тоже неплохой союзник. Ну, а третья появилась совсем недавно. Молодая, даровитая девушка из рода потомственных Заклинателей, опасная штучка. Причем, Фадеевы из бедного дворянского рода, но благодаря Дару Марии Леонидовны, получили хороший выкуп за дочь. Вероятно, у Панина есть задумка получить от этого брака одаренных детей со своеобразной искрой.

У Панина уже есть пятеро детей, старшему из которых двадцать четыре. Младшей дочери пятнадцать. Наследник, Сергей Романович. Сейчас обучается в Москве в университете на управленца, скоро должен вернуться в родные пенаты. Князь Роман уже немолод, заранее стелет соломку.

Ладно, с этим ясно. Остались досье на его приближенных. Первым шел Ферзь – советник по княжеской безопасности. Надежный и преданный пес. С ним в связке действует маг‑архат Остап Фокин, тоже главный советник, только по колдовским делам. Есть еще пара крепких управленцев, на которых Панин возлагает большой объем работы. Мне они не особо интересны в контексте событий.

Ага, а вот и история про ту злополучную баржу. Короткая выжимка из происшествия, где виновным назначили‑таки капитана. Но Панин, оказывается, не пустил дело на самотек. Он запретил посещение Ярославля всем, кто имел отношение к клану Щербатова, вычистил город от его представительств, установил налог на транзит груза, если он шел из Торгуева. В общем, обычная торговая война, которая тянулась несколько лет.

Идею с транзитным международным узлом подсказал, кстати, сын Панина, тот самый Сергей. Голова у него работает, ничего не скажешь. Отец идею воспринял доброжелательно и первым делом бросился в Москву, чтобы обсудить все финансовые вопросы с Великим князем. Но к нему не попал. Будучи недовольный затянувшимся конфликтом, Дмитрий Ярославич Долгорукий встал на сторону кланового союзника – Щербатова. Панин это понял, и после вялых переговоров с ближайшими советниками императора отбыл восвояси. А Щербатов получил преференции очень легко, когда только заикнулся о строительстве в Жигулях логистического и транзитного центра.

Н‑да, не удивлен, что Панин до сих пор обижен на Щербатова. Но преследовать его младшую дочь и пытаться убить только из‑за этой ситуации? Нет, это не ярославский князь. Лора сказала правду. Вмешался кто‑то третий, пересекавшийся с князем Борисов в прошлом. Надо проверить Аляповых.

Вздохнув, я тщательно упаковал досье и закинул его в задний карман водительского сиденья. На досуге еще раз прочитаю. Информация с накопителя пока недоступна. В этой глухомани нет нужной техники для снятия данных. Придется подождать до возвращения в Торгуев, где спокойно могу заняться анализом ярославского клана.

За время моего отсутствия ничего страшного не случилось, Лора‑оборотень сидела под замком и не делала попыток вырваться на волю. Сашка качался в кресле и добросовестно надзирал…нет, бессовестно дрых, прикрыв глаза широкополой соломенной шляпой. Где только откопал ее? Васька и Мирослава на лужайке играли в бадминтон, и их азартные крики разносились по всему имению. Ладно, что княжна нацепила на себя какую‑то майку и облегающие аппетитные места шорты. Все лучше, чем игривый сарафан. А то, боюсь, не выдержу и пойду в лобовую атаку нынешней ночью. Или уже меня не запустят в княжьи покои на коврик под дверью? Верный пес свое дело сделал, может удалиться.

‑ Хорош спать, боец! – рявкнул я, остановив машину напротив крыльца. Сашка взлетел, сорвал с головы шляпу и очумело завертел головой. – Как день прошел?

‑ Все в порядке, командир! – оживился близнец. – Тварюгу напоили, проверили, что никаких подкопов не ведет. Сидит на месте.

‑ Голая? – уточнил я.

Сашка, видимо, не понял соль вопроса и вытаращился на меня.

‑ Зачем голая? – спросил он, хлопая глазами.

‑ Не зачем, а почему… В ожидании трансформы волколаки скидывают с себя одежду, – как маленькому, пояснил я. Вроде бы пора уяснить важные моменты в общении с оборотнями. – Если девушка до сих пор голая, значит, ловит момент оборотиться.

‑ А‑аа! Не догнал! – Сашка хлопнул себя по лбу. – Оделась. Сразу стала на человека походить. А она красивая, командир…

‑ Не влюбись, дон Хуан, – усмехнулся я.

‑ И это… Она хотела с тобой поговорить, как только ты приедешь.

Кажется, девчонка дозрела. Я кивнул и погнал машину в гараж.


Глава 14



Глава четырнадцатая

‑ Что у нас по Журавлихе? – князь сидел возле открытого окна в легкой рубашке, расстегнув верхнюю пуговицу, обнажив седые волосы на груди. Дневная жара пошла на спад, и благотворная прохлада из сырого и тенистого сада проникала в кабинет.

Щербатов собрал сегодня только самых приближенных, чтобы обсудить некоторые мероприятия и дать ответ Панину, согласен ли его клан к совместной акции наказания.

Вопрос предназначался Невзору. Старик‑маг скромно пристроился в углу кабинета в кресле, но взгляд князя выцепил его первым же движением.

‑ По амулету связи пришло сообщение, – пробурчал архат. – Как раз перед началом совещания. Ночью было нападение на особняк. Какая‑то дерзкая девчонка в облике волколака попыталась убить Мирославу. Проникла через крышу на второй этаж. Если бы не… Волоцкий – мы бы обсуждали совсем другие проблемы.

‑ Почему я об этом узнаю только сейчас? – страшным голосом спросил князь. – Ты не забываешься, Невзор?

‑ Амулет связи дан моему соглядатаю, и он боится раскрывать свое инкогнито. Сообщил недавно.

‑ Есть подробности? – Щербатов переглянулся с Павлом и побледневшей княгиней Валентиной, тоже решившей присутствовать при разговоре своего мужа подчиненными. Она сидела рядом со своим старшим сыном и поэтому цепко схватила его за руку.

‑ У Волоцкого, наверное, развивается невероятное чутье на события, – пошевелившись, ответил архат. – Он понял, что тварь пойдет через северный коридор. А там очень узко из‑за неправильной планировки. Это почти ловушка для любого зверя.

‑ Что‑то слишком удачно этот мальчишка появляется в нужный момент, – крякнул Мисяй с досадой. – Не кажется ли, княже, странной такая осведомленность? Может, они заодно?

Тяжелая рука Щербатова рухнула на крышку стола.

‑ Помолчи! – пророкотал князь. – Не о том сейчас говоришь. Невзор, продолжай.

‑ Зверя тяжело ранили, перенесли в сарай под замок. Волоцкий проигнорировал требование княжны убить оборотня и о чем‑то несколько часов шептался с девкой в сарае, когда она очнулась.

‑ И правильно, что не послушался, – кивнул Щербатов, расслабляясь. Он не глядел в сторону старшей жены, которая вспыхнула от гнева. – Каждую соплюху слушать… Допрос вел, вероятнее всего.

‑ Так мой наушник и сказал, – согласился маг. – Волоцкий хотел выяснить, кто послал волколака. Суть такова: где‑то существует лаборатория, в которой химерологи выращивают оборотней. Названо имя: Филат. Действует он не в одиночку, а под руководством влиятельного лица. Он же спонсирует его изыскания. Остальных имен девка не раскрыла. Или не знает, или сознательно морочит голову.

‑ Или удерживает информацию, чтобы обменять ее на свою жизнь, – подсказал Пеструшин.

Щербатов задумался. Идея приставить к дочке и ее телохранителю соглядатая была правильной. Им был один из близнецов, которого одновременно курировали Мисяй и Невзор. Но амулет связи находился у мага, и все происходящее в имении шло через него, а дальше – докладывалось князю. Общение и так было сокращено до минимума, чтобы не привлекать внимание к Журавлихе через эфирные возмущения.

Начальник СБ говорил разумные и правильные вещи, и не верить ему означало лишь одно: Мисяй просто выдохся и его пора менять. Вон, Пеструшин давно ждет своего назначения на высший пост. С другой стороны, играть слишком сложно Волоцкий не будет. Не такой он человек. А насчет удивительных совпадений, что Колояр всегда был рядом с его дочкой во время покушений – так на то он и окружник , как сам назвался в шутку. Человек с удивительной проницательностью, умеющий предугадать ход противника. Ценное качество для службиста, а не для дворянина. Совершенно разные категории восприятия действительности. Ну, так он одаренный в каком уже поколении. Умудрился же снять браслеты, утерев нос Невзору. То‑то старика постоянно перекашивает от имени Волоцкого.

‑ Выясни, что это за тип такой: Филат, – приказал Щербатов.

‑ Слушаюсь, хозяин, – архат распрямил плечи. – Завтра же доложу. Но навскидку… Не знаю, о ком речь. Химерологи больше всего тяготеют к артефакторам; слишком их методы работы схожи на начальном этапе. Искать надо не по обычным спискам выпускников.

‑ Он мог учиться в Европе, – возразил Павел, поглаживая руку матери, словно успокаивал ее. – Тогда мы вряд ли отыщем следы.

‑ Мне князь Панин интересную идею подкинул, – под тяжестью тела князя Бориса заскрипело кресло. – Дескать, костромская шайка неизвестно на какие шиши начала заманивать в свой удел ученых различных направлений. А не может такого быть, что и наш химеролог тоже подался сюда? Версия хорошо ложится на фон последних событий. Тогда в самом деле Аляповы всплыли со своей местью.

‑ Княже, такое развитие событий маловероятно, – возразил ему мужчина в тонком летнем костюме песочного цвета. За дымчатыми стеклами его очков прятались усталые глаза, но аналитик и вида не подал, насколько вымотан за эти двое суток. – Аляповы только могут мечтать о мести, но вступать в войну без поддержки не будет. Даже если допустить, что Бакринские и Лужины объединятся вместе с ними, месть последнее, что вызовет эту самую войну. Здесь экономический расчет.

‑ Читаемо, – согласился Щербатов. – Ну, и скажите мне, любезный Андрей Яковлевич, что клан Бакринских (князь сказал слово «клан», как будто выплюнул противную мошку, случайно попавшую в рот) будет иметь от экономической войны? Перекроют цепями Волгу и будут взимать пошлину за проход речных судов?

‑ Как вариант – да, но не только. Тем самым они привлекут внимание императора, Великого князя Долгорукого к себе. Бакринские давно желают заиметь клановый герб. Утвердившись, как лояльный и преданный игрок, Варфоломей Бакринский выгадает для себя прикрытие от мести.

‑ В Ярославле сидят Панины, в Нижнем Новгороде – Апраксин, – стал зажимать пальцы на правой руке Щербатов. – Я не говорю про Казань и Саратов. Там тоже уважаемые люди за порядком смотрят. Перекрыв Волгу, Варфоломей может смело мылить веревку и вешаться на высоком дереве. Чтобы все видели идиота. Ты мне, Андрей Яковлевич, толком объясни, зачем костромские влезают в чужой огород? Или все‑таки банальная месть Аляповых? Так я пошлю туда своих ребяток с парой‑тройкой магов, и сына Павла в придачу. Кострому просто выжгут дотла. Ничего, перед Великим князем покаемся, заплатим виру за убиенных. Виновных и невинных. Разом.

‑ Нас беспокоит информация по ученым. Если химерологи в Костроме уже приступили к созданию модификантов – это серьезная проблема.

‑ Но она никак не связана с охотой на мою дочь, – повысил голос Щербатов. – Ищите причину! Мисяй, завтра отправляй машину с вещами княжны в Журавлиху. Я решил продлить ее пребывание в имении еще на несколько дней. Ничего, офис работает без нее, контракты подписываются, терминал не простаивает. Жизнь продолжается.

Княгиня Валентина вскинулась, желая высказаться, но Павел вовремя остановил ее, прошептав что‑то на ухо.

‑ Может, повысить число охранников? – озабоченно спросил Пеструшин. – Троим очень трудно контролировать всю территорию имения.

‑ Волоцкий в разговоре упоминал, что нужны простейшие системы сигнализации, – напомнил Невзор. – Благодаря ее отсутствию волколак проник в дом.

‑ Ефим, сегодня же собери необходимую аппаратуру, – приказал князь, и Пеструшин кивнул. – Отправь спеца вместе с машиной, идущей в Журавлиху, пусть настроит и остается там. Не нужен мне ажиотаж в округе! Волоцкий доказал, что с малыми силами можно эффективно противостоять нападению.

‑ До первой массированной атаки, – фыркнул Мисяй и осекся. – Я хотел сказать, что против гранатометов и автоматов даже этот мальчишка не спасет.

‑ А ты почаще вспоминай сгоревший «скиф» на дороге, – ласково произнес Щербатов, но глаза его потемнели от гнева. Старый пес стал позволять себе гавкать в присутствии хозяина. – Или разрушенную крышу жилого дома напротив гостиницы. Кстати, Невзор, твой ученик… Зотов, да? Он что‑то пытался мне доказать насчет открывшихся способностей Волоцкого. Говорил о необычности перстней, генерирующих древнюю магию. Ты можешь что‑то сказать?

‑ Только одно, княже, – старый архат вцепился костлявыми пальцами в колени, словно пытался подняться с кресла. – Ты знаешь мое мнение. И двадцать лет назад, и сейчас ничего не изменилось. Зря не послушал меня…

Щербатов поморщился, но не стал ничего говорить вредному магу. Вместо этого он дал задание Пеструшину выделить из группы егерей две‑три мобильные группы, которые должны контролировать подъезды к Журавлихе, отслеживая передвижение любого подозрительного человека или людей, проявляющих интерес к имению. Ефим молодец, все понимает буквально и не терзает свой ум лишней информацией. Вот только с мероприятием опоздали. Место, где скрывается княжна, засвечено. Наверняка, девчонка‑оборотень уже предупредила своих помощников, и туда со всех ног летят наемники. Сможет ли Колояр справиться с ними? Или плюнуть на секретность и закрыть Журавлиху наглухо?

Нужны выходы на заказчиков!

‑ Все свободны до завтрашнего утра, – мрачно буркнул Щербатов. – Работайте. Дорогая, останься. И ты, Паша, не торопись.

Как только последний человек покинул кабинет, княгиня взъярилась:

‑ Не лучше ли Мирославу перевезти в город? Какую игру ты опять затеял? На охрану каждого из нас ты выделяешь до десяти человек, Боря! А девочку нашу стерегут всего трое, и один из них – кровник!

‑ Он не знает, что является таковым, – миролюбиво ответил Щербатов, давая возможность жене выплеснуть гнев и негативные эмоции, так и бушующие в ее ауре. Того гляди, выплеснет наружу едва сдерживаемую магию и снесет всю мебель.

‑ А ты уверен в этом? – закусила губу Валентина Сергеевна. – Твои давние отношения с Волоцкими ни для кого не секрет. Я не хочу знать, что было до меня, но оградить Миру от возможных проблем ты обязан.

‑ Ты опасаешься мести Колояра? – вздернул бровь Павел. – Да с чего ему мстить нам? Где мы перешли дорогу Волоцким? Они наши кровники? Бред какой‑то! Отец!

Щербатов закаменел. Дурная баба начала трепать языком совсем не вовремя. Теперь придется раскрыть тайну старшему сыну.

‑ Смерть родителей этого мальчика напрямую связана с твоим дедом и отцом, – отчеканила Валентина. – Если хочешь, расспроси его на досуге. Много интересного и полезного узнаешь. Я не осуждаю тебя, Борис. Ты осознавал, что делал. Но Колояру могут напеть на уши недоброжелатели. И как поведет себя приближенный к Мире человек?

‑ Нормально все будет, – уверенно ответил Щербатов и упруго встал с кресла. Прошелся по кабинету, потом остановился за спиной жены и положил ей на плечи руки. – Более того, я узнал от Апраксина, какие интересные перспективы открываются для Волоцкого. Эта информация не должна гулять по дому, как сквозняк, ты же понимаешь? Его хочет заполучить аристократия столицы. Парень из Первородных, с наличием искры. Апраксин, я уверен, уже разнюхал о Колояре много чего интересного, и доложил Великому князю. В общем, на Боярском Совете ему могут предложить выгодную партию. А то и не одну.

‑ Женить его хотят, – поддакнул Павел, но без улыбки, как обычно он поступал, когда слышал какую‑нибудь забавную новость.

‑ Да пусть женят! Мне‑то что! Да и нет у него Дара, как сказал Невзор!

‑ Женщина, – вздохнул Щербатов, но рук с плеч не убрал. – У Колояра появилось кое‑что посильнее природного Дара. Мощные древние артефакты… Они заставляют меня серьезно напрячь мозги.

‑ Подожди, ты не же хочешь мне сказать, что…

‑ Мирослава должна удержать Колояра в нашей семьей, – поддержал отца Павел. – Мы долго обсуждали эту проблему, когда уезжали из Нижнего. Апраксин зря болтать не будет. Если упустим парня – можем потерять большие возможности.

‑ Я не ослышалась? Вы хотите привести его в семью? Не в клан? – женщина повернулась к своему супругу.

‑ Да, он должен войти в наш Род. И Мирослава станет его ведущей женой, – мягко ответил Борис Данилович. – А уже потом, застолбив за собой право на Первородного, можем ехать в Москву и рассматривать варианты с остальными претендентками.

‑ Авантюристы, – покачала головой княгиня. – Вы же напрочь отмороженные авантюристы! Ты сам, Борис, хотел отдать дочку замуж за европейского графа или герцога! Верона, Париж, Милан, Мадрид! Вариантов тьма! Сколько копался в родословной дожа Венеции Фалькони? Все прощупывал, достоин ли его сын стать мужем Мирославы! И вдруг такой странный поворот!

‑ Ага, Пашка уедет со своими женами в Лондон, – усмехнулся Щербатов, – потом Мирка умотает с заграничным хлыщом…. И кто останется? Иван. А он не из тех, кто страдает приступами романтизма и семейной идиллии.

‑ Получается, поездка дочери по служебным делам отменяется?

‑ Почему? – удивился князь. – Поедет. Вместе со своим окружником. Небольшой штат в составе двух‑трех человек. Пусть поварятся в большом бизнесе, поработают на клан.

‑ И…когда ты намереваешься объявить о своем решении? – Валентина Сергеевна встала и пристально посмотрела на своего мужа.

Не отводя взгляда, Щербатов притянул к себе княгиню и поцеловал в висок.

‑ Как только разберемся с костромскими – сразу и объявлю.

‑ Ты хорошо подумал?

‑ Когда на кону большие деньги и влияние на политику – десять раз подумаешь, – вздохнул Щербатов. – Колояр – слабый вариант для укрепления позиций нашего клана в России, но как проводник он может спаять интересные конфигурации в столице. Первородные еще остаются неким фетишем, яркой целью для глупцов, не понимающих, что времена изменились. Их магическая искра – легенда, за которую цепляются боярские Роды.

‑ Тогда ты должен найти ему сильного наставника, чтобы он научил Колояра пользоваться Древней магией, – решительно ответила княгиня. – Если мальчик умудрился пару раз спасти Миру от гибели – в нем есть что‑то от Ведуна.

‑ Да ты вспомни, где он обучался, у самого Мрака! – по‑мальчишечьи воскликнул Павел. – Поговаривали, к нему даже специально приставили какого‑то вредного старика, гонявшего его в хвост и гриву.

‑ Конечно, это аргумент в пользу вашего Волоцкого, – ядовито произнесла Валентина Сергеевна, – только знайте: я с неодобрением отношусь к вашей идее. Колояр – дворянин, без сомнения, но для нашей Миры совсем не подходит. Она сама отзывается о нем весьма нелестно.

Щербатов поморщился. При чем здесь ворчание девчонки? Мирослава ничем не отличается от обычных барышень ее возраста или другого социального положения. Мало что она там ворчит. Князь прожил большую жизнь и повидал немало крутых вывертов в отношениях молодых людей. Сейчас же Борис Данилович почуял великолепную выгоду от брака своей дочери с сыном человека, которого он когда‑то приговорил к смерти… своим молчаливым согласием. Может, для него это решение было малой толикой прощения за совершенный грех.

Приняв в свой Род человека, имеющего неоспоримые преимущества в делах аристократии столицы, Щербатов еще больше приблизится к Великому князю, переберется в Москву, откуда легче крутить финансами и политикой. Нет, мнение Мирославы по своему будущему его не интересует. Пора приручать лошадку к седлу.

‑ Как скажешь, – качнула головой княгиня. – Ты хозяин, тебе отвечать за ошибки. Ладно, Елену удачно пристроили. Но Мира сделана из другого теста. Я бы дала ей право на выбор.

‑ Ей двадцать четыре года, – нахмурился Щербатов. – Мы и так отбраковали кучу кандидатов, что плохо сказалось на характере дочери. Она стала слишком своенравной. Моя ошибка…

‑ Поэтому ты так стремишься ее исправить, выдав замуж за кровника?

Павел возвел очи горе, а сам Щербатов покачал головой, внутреннесоглашаясь с женой, что спешит. Но шанс упрочить свое влияние в столице стоял на первом месте, нежели судьба дочери. Ну, не захотят жить вместе – Боги им судьи. Колояру все равно навяжут и вторую, и третью жену. От Великого князя так просто не отмахнешься. А если сложится удачно, младшая дочь и Волоцкий осядут в столице поближе ко двору. Разве не шанс? Щербатов всегда рисковал, и редко когда ошибался и проигрывал. Да ведь поражения тоже дают жизненный опыт. Никто не отрицает очевидного.

Княгиня Валентина все прочитала на лице мужа, тихо вздохнула и вышла из кабинета. Тут же заглянул охранник и доложил, что в гостевом зале дожидается Колесников‑старший. Требует аудиенции.

‑ Насчет дуэли, скорее всего, – напомнил Павел.

‑ Да помню, – поморщился недовольно князь. – Пойдем, что ли, поговорим.

‑ Подожди, отец! – сын решительно закрыл двери. – Ты должен мне все рассказать! Какой бы не была правда, я хочу знать, почему Волоцкие наши кровники! Расскажи мне все о них. Я же чувствую какое‑то напряжение между тобой и Колояром. Да и Невзор постоянно какую‑то чушь молотит про зло, не уничтоженное в колыбели. Только правду!

‑ Как же не вовремя! – сморщился словно от зубной боли Щербатов. – Пашка, давай обсудим этот вопрос попозже. Ко мне все‑таки люди пришли.

‑ После разговора с Колесниковым! – жестко ответил Павел. – Ни днем, ни неделей позже! Я с Колояром за руку здороваюсь, за одним столом кушаю, решаю его дела – и вдруг оказываюсь кровником!

‑ Хорошо, сегодня вечером мы поговорим! – князь махнул рукой, показывая, что нужно идти.

Колесников при виде Щербатова встал с дивана и коротким кивком поприветствовал своего хозяина.

‑ Дорогой мой, – радушно раскинул руки князь, показывая, как он рад видеть человека, который никогда не подвергал сомнению своей службой отношение к Главе клана. – Алексей, ты что же себя не бережешь, по такой жаре разъезжаешь? Случилось что?

‑ Княже, – Колесников, подчиняясь жесту, снова сел на диван. Но только после хозяина. – Ты сам знаешь, что случилось на днях с моим беспутным сынком. Угомони ты его своей волей! Кажется, совсем мозги потерял со своим спортом!

‑ Так что произошло?

‑ Языком болтать стал невместно! После того, как господин Волоцкий не прибыл на дуэль, Виктор начал выставлять его в невыгодном свете. Я‑то знаю, что на самом деле произошло, пробовал вдолбить в глупую голову, почему не следует бросаться словами перед своими поклонницами и дружками…

Колесников понурился. Он боялся за старшего сына, потому что знал гнев князя. Боярин Волоцкий находится у него на службе, а значит, под защитой.

‑ Павел, ты предупредил Виктора о переносе дуэли? – Щербатов поморщился. Не хватало ему сейчас разбираться с дураками.

‑ Сразу же, как только Колояр уехал из города, – Павел тоже был раздосадован.

‑ Плохой я отец, если не могу вразумить, – вздохнул Алексей Игоревич. – Надо было клюкой по спине пройтись пару раз, когда еще можно было.

‑ Не переживай Алексей, – положил свою руку на плечо визитера князь. – Я ведь предупреждал, что самолично проконтролирую. Ну, значит, пришло время. Повелеваю завтрашним утром прибыть в дружинную казарму на Соломенную двенадцать. Знает, небось? Со сменной одеждой, пусть не забудет гигиенические принадлежности. Харчи не надо. Как только придет, пусть найдет воеводу Хабарова и доложит о поступлении в дружину на пару месяцев. Поедет охранять Курганные Земли. Там такие шустрые бойцы нужны.

Щербатов не отсебятину гнал. Такой порядок сложился со времен его приснопамятного деда. Каждый боярин и его чада служат своему господину. Во время войны из них собирается войсковое ополчение, в мирное же время, если понадобится, из свободных дворянских детей формируются отряды в помощь регулярным подразделениям полиции, дружины, егерей. Вот князь и решил слегка встряхнуть Витьку Колесникова, чтобы дурь из башки выбить. Сейчас на заповедных землях егерей очень мало осталось, многие несут службу на дорогах, приданы для патрулирования окрестностей. Панин, сдержав свое слово, передал важную новость через агентуру, что в Торгуеве находится боевая группа из Костромы. Что она здесь делает, пока непонятно. Вероятны еще нападения на княжескую семью. Потому Щербатов и бросил опытных ребят на поиски наемников. Может, и выйдут на след.

‑ Спасибо, княже! – выдохнул с облегчением Колесников‑старший. – Пойду, обрадую болвана. Пусть послужит, авось мозги проветрит и от дуэли еще откажется.

Павел на эту реплику только хмыкнул. Чем быстрее Волоцкий вернется в Торгуев и закончит дело с Витькой – тем лучше для всех. Парня нужно обломать очень серьезно, а заодно и выяснить, откуда у него магические эликсиры, кто поставляет. У отца нет на такие «мелочи» времени. Слишком он озабочен ситуацией с Мирославой. Может, и в самом деле, сестре станет лучше под настоящей мужской рукой, чем крутить хвостом перед расфуфыренными европейцами?


Глава 15



Глава пятнадцатая

Последний патрульный «орион», мигнув проблесковым маячком, скрылся за поворотом. Оглянувшись назад, и посмотрев на убегающую ленту дороги через заднее стекло, словно желая удостовериться, что за ними не прицепился «хвост», молодой мужчина, которого портила неряшливая щетина, удивленно проговорил:

‑ А ведь прорвались. Прав ты оказался, Гектор.

‑ Почему я должен был ошибиться? – колючий взгляд спутника, которого назвали Гектором, наградил говорящего через зеркало заднего обзора хорошо скрытой досадой. Бесконечные споры о том, что нужно выезжать из Торгуева, пока не перекрыты все дороги, решились в пользу командира группы. Терёха – тот самый мужчина с щетиной – еще пытался поспорить с ним, что лучше скрыться в городе и дождаться приезда княжны, чем колесить по окрестностям в ее поисках. Впрочем, он всегда был такой с тех пор, как прибился к группе Гектора, прячась от великокняжеских следователей. Постоянно лез со своими «умными» идеями, словно не понимал всю пагубность такого поведения. Командир здесь был один – и точка. Однажды Гектор сильно избил Терёху, разозлившись на очередную выходку беглого егеря. Сломал ему пару ребер, посадил несколько гематом по телу, после чего тот успокоился, уяснив для себя некоторые правила, которые не стоит нарушать. Но, оказалось, ненадолго. Опять за свое принялся, высказывая личное мнение, к которому должны прислушаться.

Гектор терпел приблудыша только по одной причине: тот был великолепным спецом по взрывному делу, и не раз доказывал свою полезность, устраняя ближайших конкурентов хозяина. «Мазератти» княжны, взлетевший на воздух, был заминирован именно Терёхой, а сама закладка была упрятана в кокон «невидимки», чтобы не обнаружилась с помощью амулетов, выявляющих взрывные устройства. Да и сам минер прокрался на автостоянку под двойным пологом маскирующих плетений. Эта хитрость помогла остаться невидимым под прицелом камер.

Командир остался бы в Торгуеве, если бы не сообщение от рыжей Лоры, его «лисички», что объект находится в ста километрах от города в небольшом княжеском имении. Если Гектор поторопится, можно получить хороший приз. Но он знал Лору слишком хорошо, чтобы надеяться на лучший исход. «Лисичка», превращавшаяся в жуткую мохнатую тварь с жесткой рыжеватой шерстью, не будет ждать помощников, а попытается провернуть дельце сама. Повлиять на ее решение не мог никто, даже хозяин, так как девушка не состояла ни в одной боевой группе, а действовала по принципу охотника‑одиночки. Поэтому решение выехать из Торгуева Гектор принял молниеносно, как только получил информацию.

Помимо него и Терёхи в группу входил еще один человек по кличке Рябой, мрачно руливший сейчас малобюджетным внедорожником, очень популярным у охотников и рыболовов. Помимо основной специализации как водитель, он был снайпером и артефактором. Да, такое нередко случалось на просторах империи. Обычный мирянин с искрой Дара, неведомыми путями пришедший к Гектору, да так и сработавшийся с ним. Высевок, получивший магическую силу благодаря матери, переспавшей с каким‑то одаренным дворянином, стал отличным помощником в нелегком наемническом деле. Рябой трезво оценивал свою полезность как обладатель искры, и не стремился показать свои умения тем, кто блюдет чистоту крови.

‑ Смысла не видел ждать возвращения княжны в Торгуев, – добавил Гектор, шурша разворачиваемой картой местности. – Хочешь, чтобы Лора забрала приз себе и не поделилась с друзьями?

‑ Эта чертовка может, – оживился Рябой. – Помнишь, командир, как она скрадывала одного упертого дворянчика, который не хотел продавать свое имение и земли вокруг него?

‑ Где сейчас лаборатория? – на всякий случай уточнил старший.

‑ Ага, – кивнул водитель, не отрываясь от дороги. – Сначала пугала его семейку, потом самого клиента. Непонятливый оказался. Пришлось живность в доме порезать. И ведь доконала его, не прибегая к помощи! Боевая стерва!

‑ Лора – один из лучших морфов Филата, – хмыкнул Гектор, не отрицая умений девушки и ее способности. Он разглядывал темно‑коричневые жилки дорог на карте, зеленые пятна лесов и неровные кляксы деревень и поселков. – Не хотел бы я очутиться на ее пути.

‑ Так очутимся, – хохотнул Терёха, – мы же одного зайца преследуем.

‑ Сбавь оптимизм, – нахмурился Гектор. – Не забывай, что рядом с Щербатовой находится личный телохранитель. Маг, бывший вояка, выпускник кадетской школы. По слухам, заканчивал ее здесь, в Торгуеве.

‑ А кто это? – насторожился Тереха. – Имя его известно?

‑ Без понятия. Поэтому сразу предупреждаю: никакой самодеятельности. Постараемся найти Лору и согласовать все действия. Объект не так прост, как кажется. Рябой, сейчас на правую развилку и прямо до «Тридцатого километра». Там трактир придорожный, – добавил Гектор. Он не стал убирать карту, так и держа ее на коленях. Задумался, каким образом закончить дело.

В отличие от Лоры ему дан строгий наказ: ликвидация княжны. Почему свет клином сошелся на младшей представительнице рода Щербатовых – он, мягко говоря, не понимал. Осторожные попытки выяснить у хозяина причину наталкивались на откровенное «отвали, это не твой уровень». Но кое‑что Гектор выяснил. По тайным и извилистым информационным каналам в Кострому пришло известие из Москвы. Кто‑то из высокородных дворян, чуть ли не по слухам стоящий рядом с великокняжеским троном, нашептал Дмитрию Ярославовичу, что некий одаренный, имеющий искру Рекущего (Пророка) увидел будущее, где потомок из Рода Щербатовых усечет Род Долгоруких и сядет прочно на Москве. И вот таким образом нехорошая весть для князя Щербатова проникла в Кострому, где сидят люди, кровно его ненавидящие. Коварный перевод стрелок на тех, кто должен сделать грязную работу по устранению проблемы. Если княжны Мирославы не станет – некому будет претендовать на роль Великого князя из ее потомков. А с остальными Долгорукие справятся сами.

Гектор имел свое мнение, которое не распространял в среде свободных и жадных до слухов людей. Так вот, он вполне серьезно считал данную информацию правдоподобной. Великокняжеский клан, руководящий Россией уже не одну сотню лет, ни на шаг не допускал к трону людей, которые могли провести серьезную чистку среди аристократии. Если кто‑то из Рекущих узрел в линиях будущего угрозу для Долгоруких, он обязательно об этом скажет.

Рекущие, иначе Пророки, всегда на Руси были сами себе на уме. Никто не мог понять их логику, почему они объясняют свои видения так, а не иначе. Блаженные, что с них взять. Гектор представил, как один из них пришел к Великому князю и раскидал расклад на десятки лет вперед. Кому понравится картина крушения собственного Рода? Долгорукого понять можно. А вот Рекущего – нет. С таким же успехом он мог выстроить линию грядущих событий, вовлекая туда иных персонажей. Что привиделось блаженному?

Иных предположений Гектор не имел. Щербатовы всегда были лояльны Долгоруким, даже входят в десятку Родов, приближенных к великокняжескому клану. Бить по детям князя Щербатова, уничтожая их физически – это явный беспредел. За меньшие прегрешения начинались боярские войны, а здесь кровь высокородной.

Значит, продолжал рассуждать старший, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, их группа после выполнения задания может быть ликвидирована. Не нужно быть Рекущим, чтобы понять очевидное.

Получается нехорошая картина. В деле замешаны очень высокие люди, которые потребуют зачистить всех участников операции. Куда тянутся корни заговора – даже страшно представить. Вот почему Гектор всерьез задумался «соскочить», пока не поздно, почему и торопил подельников, чтобы перехватить Лору и вместе с ней исчезнуть на просторах земли русской. Можно на север уйти, можно за Урал.

Проехали мимо трактира, даже не остановившись. Бензина в баках полно, жрать не хотелось. Гектор только кивнул в сторону дороги, когда Рябой вопросительно посмотрел на старшего. Нужно было спешить. Судя по карте, в Журавлиху ведет одна дорога вдоль северного берега озера. Но имение Щербатова здесь указано. Получается, есть еще один путь?

‑ Сворачивай, – обронил Гектор, увидев нужный съезд с автострады на грунтовую дорогу. Рябой и сам увидел дорожный щит с надписью «Журавлиха». Машина нырнула вниз и покатила по грейдерной дороге, щелкая мелким гравием по днищу.

Гектор напрягся, вглядываясь вперед. Слева потянулся сосновый бор, уходящий широким клином в сторону озера.

‑ Ага, есть дорога! – удовлетворенно воскликнул он, тыкая пальцев в едва видимую колею, ныряющую в лес. – Почти заросла. А вот свежий след вижу! Недавно кто‑то проезжал.

‑ Может, нам стоит в деревню завернуть? – на всякий случай спросил Тереха, очнувшийся от дремы. – Если эта колея идет к имению, нас могут спалить.

‑ Дурак всегда найдет, куда вляпаться, – ответил Гектор. – Рябой, сворачивай сюда. Есть прогалина. Машину спрячем, дальше пойдем пешком.

Так и сделали. Внедорожник, тихо урча на маленьких оборотах, ловко вписался между двумя огромными соснами, проехал еще немного, пока не уткнулся в густые заросли шиповника.

‑ Выходим, – приказал старший. – Рубим лапник, кроем тачку. Тереха, доставай оружие из схрона.

Выезжая из города, Гектор приказал весь огнестрел и портативный гранатомет спрятать в специально оборудованном тайнике в багажнике. К счастью, постовые дружинники как‑то вяло осматривали проезжающие машины, останавливая их по какому‑то своему алгоритму. Заставив приткнуться на обочине две идущих перед ними тачки, они пропустили внедорожник, даже не посмотрев на него. Скорее всего, ориентировались дружинники на номера других княжеств. Гектор заранее заставил Рябого поменять номерную табличку, еще с тех пор, как они въехали в Торгуев, за неделю до акции. И теперь радовался, что поступил дальновидно. Но на месте князя он приказал бы осматривать весь транспорт, независимо от того, куда тот направляется. Что‑то не сложилось в системе дорожного досмотра.

Пока старший группы и водитель срубали мохнатые хвойные лапы с деревьев и умело «драпировали» внедорожник под невнятную зеленую массу (не подойдешь ближе – ни за что не догадаешься, что здесь скрывается), Тереха разобрал в багажнике тайник и достал все оружие, которое было аккуратно уложено на мягком поролоне: автоматический карабин, автомат с укороченным стволом, три пистолета с запасными обоймами, с десяток боевых и пяток светошумовых гранат, ножи и боеприпасы к автомату и карабину. Вытащив гранатомет, выкрашенный в темно‑зеленый цвет, Тереха погладил его теплый корпус и сам устыдился своих эмоций. Бывшему военному не давали покоя слова Гектора, с кем придется столкнуться в ожидаемом нападении на особняк Щербатова. Кто этот бывший кадет? Смысла перебирать по памяти всех, кто обучался в военизированной школе, Тереха не видел. Вот если на лицо – тогда бы узнал. Ну, ничего, скоро узнает. Даже холодок возбуждения прокатился по спине.

Гектор посмотрел на часы.

‑ Так, парни. Разбираем оружие и выдвигаемся. К ночи нужно добраться до особняка. Лора говорила, что территория большая, не охраняется. Лучше подходить с южной стороны. Оттуда хорошо виден весь дом. Сегодня и завтра изучаем, соединяемся с рыжей и совместно разрабатываем операцию.

Гектор еще не знал, что опоздал буквально на сутки, но не из‑за своей недальновидности, а благодаря личной инициативе Лоры, которая теперь сидела в сарае под бдительным присмотром и ничем не могла помочь.

Сориентировавшись на местности, но не выходя из подлеска, Гектор в бинокль разглядел озеро и черепичную темно‑коричневую крышу особняка. Обитателей этого дома не было видно, зато весь первый этаж оказался освещенным. На веранде стояли двое мужчин – и это все, что пока мог выяснить старший наемник.

Что еще можно было рассмотреть в сгущающихся сумерках? Сараи, хозяйственные постройки. Машин не видно. Вероятно, спрятаны в гараже. А так, действительно, народу очень мало. Хорошие шансы устроить веселье для князя.

Гектора заинтересовало, почему к одному из сараев трижды за все время, пока он смотрел в бинокль, подходили эти самые мужчины, открывали дверь, исчезали внутри на несколько минут, а потом выходили, тщательно проверяя замок. Что там находилось? Или кто? Ладно, никуда эта загадка не денется.

Все следующее утро группа продолжала наблюдать за особняком и его жителями. Гектор вполголоса комментировал, что видит за забором, а Терёха тщательно чертил схему на листке блокнота и делал поясняющие записи. Потом командир вызывал «лисичку», но Лора словно в воду канула. К обеду настроение испортилось еще больше. В имение заехали два бронированных чудища – внедорожные «скифы» с княжеским гербом на дверях.

‑ Все, каюк! Подкрепление, – уныло обронил Терёха.

‑ Не ной, – оборвал его Гектор, обшаривая биноклем приехавших. – Еще неизвестно, что они здесь делают. Может, княжну забирают обратно в город. Или привезли какие‑нибудь важные вещи.

Насчет второго командир оказался прав. Из «скифов» стали выгружать коробки и носить их в дом. Больше всего наемников заинтересовали странные манипуляции дружинников. Они стали обходить забор по всему периметру и что‑то втыкать в землю. Гектор сообразил, что именно делают княжеские бойцы. Сигнализацию монтируют. Закончив с этим делом, парни стали вешать на фасадную стену дома небольшие черные коробки.

‑ Камеры, – сообразил Рябой, перехватив бинокль у командира. – А территорию поставили на сигнальные маячки. Короче, пробраться внутрь будет проблемно.

‑ Сколько камер? – мрачный Гектор смотрел на неровные линии рисунка в блокноте.

‑ Две на центральном входе, контролируют ворота и лужайку. Еще по одной повесили на выступы жилых флигелей. И с черного входа, скорее всего.

‑ Получается, что княжна здесь застряла надолго, – задумался Гектор, перекусив зубами травинку. – Ради пары дней могли оставить охрану в сорок человек, но не сделали этого. Теперь все ясно.

‑ Так эти могут здесь остаться, – возразил Рябой. – Мало ли… Оператор слежения нужен? Нужен. А это минимум двое. Еще двоих троих могут на подмогу оставить. Опаньки! Лорка влетела, что ли?

Гектор вырвал бинокль у Рябого. Ему поплохело. Действительно, из сарая выводили девушку‑оборотня в темно‑зеленых пятнистых штанах, заправленных в ботинки, и в черной футболке. Лора заметно хромала, а на руках белели бинты. Было видно, что ей досталось очень прилично. С тех пор, как Гектор расстался с девушкой в Казани, и каждый из них двигался к цели своим путем, рыжая очень похудела. Как она умудрилась попасться в руки немногочисленной охраны? Да ей десяток на зубок подавай, не подавится. Неужели в особняке прячется маг? Только он способен обуздать волколака. Или очень опытный боец, привыкший крутить оборотням хвосты.

Может, в природе и существуют подобные уникумы, но Гектор про таких не слышал и не встречался лицом к лицу.

Тем временем Лору подвели к стоящему первым внедорожнику, нацепили наручники на запястье, посадили на заднее сиденье и сцепили на лодыжках еще одну пару браслетов.

‑ С собой забирают, – прищурившись, заметил Рябой. – Надо девку отбивать или валить, пока языком не стала болтать. А ее заставят говорить.

‑ По дороге можно устроить засаду, – предложил Терёха. – Пару зарядов по концам и парочку узконаправленного действия на обочине. Тормознем машины, перестреляем охрану и выдернем Лорку.

Гектор с неприязнью подумал, что помощник перестарался и не подумал, что взрыв может навредить девушке. Да он и не собирался спасать ее. Цель находилась за стенами этого особняка, а она в приоритете, чем рыжая.

‑ А задание? Забыл, зачем ты здесь? С девчонкой придется расстаться, – задумался Гектор и отдал бинокль Терёхе. – Одна надежда, что молчать будет хотя бы сутки. Но тогда нам придется форсировать акцию.

‑ Сколько человек приехало? – неожиданно спросил бывший егерь.

‑ Девять, – откликнулся Рябой.

‑ Садятся восемь. Один, значит, остается.

‑ Я же говорил, что оператор охранных систем появился, – водитель, кажется, обрадовался своей проницательности.

‑ Нихрена себе! – вдруг воскликнул Терёха и матерно выругался.

‑ Что там опять?

‑ Знаешь, кого я сейчас увидел? – возбужденно блестя глазами, поглядел на Гектора Тереха. – Да хрена ли ты знаешь! Волоцкий! Мы же с ним в одной школе военное искусство познавали! Вот так встреча!

‑ Кто это такой? – фамилия какого‑то однокашника Терёхи ничего не говорила Гектору.

‑ Я же говорю: вместе учились! Мля, это проблема, мужики!

‑ Поясни, – Рябой переглянулся с командиром.

‑ Он дворянин из Первородных. Сирота. Один из лучших учеников. Ему даже индивидуально старика какого‑то приставили в качестве наставника. На все десять лет обучения, прикиньте! Один из лучших в стрельбе, в рукопашке. На выпускном экзамене умудрился в числе первых дойти до точки сбора, пройдя триста километров. Его полиция арестовывала, так он сбежал из арестантского фургона! Сам рассказывал, как когти рвал от дружинников!

‑ Ты так рассказываешь, что нам ничего не светит, – хмыкнул Гектор, задумавшись над новым фактором. – Если он Первородный, значит – одаренный?

‑ А вот ни фига! У него на руках какие‑то блокираторы стоят с самого детства, – заторопился Тереха. – Они погасили его искру. Так что Волоцкий как маг – полный ноль.

‑ Но как тогда умудрились повязать Лору? – с усмешкой спросил Рябой. – Или ты чего‑то не знаешь про своего дружка‑дворянчика?

‑ Он мне не дружок! – огрызнулся Терёха. – Я точно знаю, что у него на руках магические браслеты были вплоть до выпуска, и снимать их категорически запрещалось. Типа, кто ставил, только тот и может разблокировать. Там непонятная история, не разбирался.

‑ Странно, – Гектор переглянулся с Рябым, но тот лишь пожал плечами, показывая всем видом, что ничего не понял. – Ладно, нам все равно задачу надо решать. Что‑то этот городишко меня уже напрягает. За короткое время потеряли группу Зиновия почти целиком, теперь вот Лору повязали. Почему же она не смогла трансформироваться?

Тем временем «скифы» дружно развернулись на широком пятачке возле парадной лестницы особняка и рванули к воротам. Наемникам только оставалось проводить их глазами. Гектор чувствовал себя противно. Терёха, по сути, был прав. Негоже отдавать ценного бойца, да еще оборотня, в лапы местного УКБ. Девушку там полностью выпотрошат. Сказать‑то она многое не сможет, но сам факт, что Гектор бросает рыжую на произвол судьбы. Но… Задание, черт его подери! Задание в первую очередь!

‑ Что такого в этой княжне, что мы носимся за ней только с одной целью – грохнуть? – даже до Терехи стала доходить нелепость ситуации. – Вон, посадить Рябого на дерево со снайперкой и дождаться, пока девка выйдет погулять. Пуля в башку и в корпус – можно сворачивать операцию. Нам же не обязательно брать княжну в заложницы. Даже Лорка рыжая не смогла…

‑ Да хорош балаболить! – с досадой прервал его Рябой. – Слушай, командир, а давай и в самом деле я из своей «англичанки» девке дырку в голове проделаю – и сваливаем.

‑ Один раз уже опростоволосились, – напомнил Гектор.

‑ Да кто же знал, что этот идиот в ее машину полезет! – с досадой плюнул в сторону Терёха. – Случайность!

‑ Вот именно, – четко, медленно и с угрозой ответил старший, – случайность. Будем работать в плотном контакте. Надо удостовериться, что девушка, которую охраняют – на самом деле княжна Щербатова. Мне осечки не нужны, как и тем…, ‑ палец Гектора недвусмысленно ткнулся вверх, – кто эту операцию поручил. Так что готовимся с учетом новых факторов.


Глава 16



Глава шестнадцатая

‑ Готово, господин Волоцкий! – Вадим – так звали нового жильца – оторвался от переносного планшета и с гордостью посмотрел на меня. – Все камеры протестированы. Вот, можете посмотреть.

Я склонился над плечом вихрастого парнишки, который, как мне стало известно, был младше близнецов. Совсем пацан. Сухощавый, с редкими щетинками волос над верхней губой, грозившими в будущем стать усами, если, конечно, какая‑нибудь девчонка не заставит сбрить. Лицо как у молоденького поросенка: с розоватым оттенком и с пятнышками жировиков на лбу.

Небольшой экран планшета оказался разбит на восемь квадратов, каждый из которых показывал определенный сектор имения. Вадим постарался распределить камеры так, чтобы сделать максимальный охват каждой из них. Я испытал облегчение. Все же легче стало, когда вдоль забора растянуты сигнальные нити. Хотелось бы еще и датчики движения раскидать, но… Все, что привезли, пошло в дело.

Дежурство сокращаем вдвое. Каждый может теперь поспать по четыре, а не по два часа. Нормально. Я Вадима тоже включил в список дежурных.

‑ Отлично, – похвалил я его скупо и хлопнул по плечу, обтянутому униформой. Костлявый какой парнишка. Надо тете Зине подсказать, чтобы подкормила нашего оператора. – Ты с оружием обращаться умеешь?

‑ Обижаете, господин Волоцкий! – Вадим воинственно похлопал себя по бедру, где на ремнях висела кобура с тяжелым «чеканом» – восьмизарядным служебным стволом, выдаваемым сотрудникам УКБ. Кстати, Вадим и был оттуда выдернут в срочную командировку. – Шестьдесят восемь очков на магазин выбил в последний раз.

‑ Неплохо, неплохо. Ладно, настраивай свою аппаратуру. Так как ты находишься в моем непосредственном подчинении, будешь нести дежурство. Я составил новый график, где расписал время ночной вахты для каждого. Днем легче, почти все на ногах, каждый присматривает за домом.

Я оставил оператора наедине со своей техникой и вышел из комнаты, которую выделили Вадиму на первом этаже. Пусть осваивается. Сам же поднялся на второй этаж и направился к апартаментам Мирославы. Она там заперлась со своими коробками и урчит, наверное, от удовольствия.

Громко постучал.

‑ Да входи уже, стеснительный! – раздалось в ответ. Через дверь видит, что ли?

Она в самом деле сидела на полу, скрестив длинные ноги на восточный манер, и деловито вытаскивала из коробки одежду: платья, футболки, блузки, маечки, еще какие‑то тряпки. Я с подозрением спросил:

‑ Мы здесь до зимы остаемся?

‑ Я сначала тоже так подумала, – фыркнув на непослушную прядь волос, упавшую со лба на нос, ответила Мира. Она деловито осмотрела светло‑коричневые бриджи и откинула их в сторону. – Половину гардероба сюда привезли. Не иначе Ленка постаралась или мамочки. Решили шкафы освободить?

‑ Ты хочешь сказать, что это всего лишь половина? – я потрясенно кивнул на десяток распотрошенных коробок и кучу разнообразной одежды и белья, лежащей на креслах, на диване, вокруг нее самой.

‑ Не ожидал? – засмеялась девушка. – Ну и вид у тебя, Волоцкий! Присаживайся рядом, не стесняйся. Поможешь разобрать все эти шмотки.

Прикалывается, настроение хорошее.

‑ Нет уж, не мужское это дело, – я почесал затылок. – Сама справляйся.

‑ Да я нижнее белье уже убрала с глаз, – беспечно махнула рукой княжна. – Можешь не краснеть.

Пф, испугала ежа… Ну, и далее по тексту. Майор Прохоров и не такое переживал в своей прошлой жизни. Но, словно подчиняясь какому‑то магниту, я присел напротив Мирославы, не притрагиваясь к тряпкам, и задал один мучающий меня вопрос:

‑ Скажи, Мира, а кто бы из близнецов мог докладывать хозяину о происходящих здесь событиях? Ведь у тебя телефон заблокирован извне, чтобы ты не вздумала со своими подругами трещать день и ночь; амулеты тоже запрещены.

‑ Но ведь у тебя есть свой телефон, по которому ты, кстати, с кем‑то разговаривал, – напомнила девушка.

‑ Да, все верно. Только я ни разу по нему не делал звонков. Я специально не хотел подключать корпоративную программу. Видишь, оказался прав, – я посмотрел на задумчиво лицо княжны. – Что ты вообще знаешь о Сашке и Ваське?

‑ Мало что, если честно, – пожала плечами Мира. – Они же оба по ведомству Мисяя проходят. Охрана внешнего периметра, стоят на улице, охраняют наш дом. Сам видишь – мальчишки еще. Подозреваю, что здесь близнецы проходят практику. И один из них в самом деле может держать связь с Мисяем или Пеструшиным. А ты чего так напрягся?

‑ Не люблю, когда за спиной тихо шуршат, – я поморщился. – Вчера взяли оборотня, и сегодня сразу же из города машины приехали. Странное совпадение.

‑ Слишком ты подозрителен, – Мирослава просмотрела очередную футболку, отбросила ее в сторону и положила руки на колени. – Ну, приехали да приехали. Значит, нас не бросили на произвол судьбы. Значит, папка что‑то пытается сделать, не сидит на месте.

Хочется надеяться на слова Мирославы. Ну, так для дочери авторитет отца неоспорим. Князь не будет бездействовать, я в этом сам уверен. Но сколько нам здесь еще сидеть?

‑ Что тебе сказала рыжая тварь? – Мира аккуратно убрала непослушную прядь за ухо, даже немного раздраженно. – Ты хочешь оставить все в тайне? Мы партнеры и друзья, не забывай. И секретов у нас не должно быть.

Однако! Лихо княжна поворачивает ситуацию в свою пользу! Вот же хватка у нее, даже завидно стало.

‑ Сначала я был противником, потом партнером, – я двумя пальцами вытащил из коробки короткий халатик нежно‑пастельного цвета, посмотрел на него. – Хм, миленько…. А теперь я уже друг. Прямо как по экспоненте. Дальше…

‑ Не умничай, – отобрала у меня халатик Мирка. – Лучше расскажи.

‑ Ладно. Лора предупредила, что покушения на тебя не прекратятся. Одну группу я уже, оказывается, уничтожил. Там, на шоссе. Оставшиеся в живых попробовали устранить меня в гостинице. Маг выжил и исчез. Возможно, сейчас в городе находится еще одна команда. Будет и третья, и четвертая. Поэтому мы остаемся здесь до прояснения ситуации.

‑ Это твое мнение? – нахмурилась девушка.

‑ Да.

‑ А ты не подумал о такой версии, что девка специально выложила такую информацию, чтобы мы даже не думали отсюда дергаться? И тем временем ее дружки уже находятся здесь и смотрят на нас в прицел снайперской винтовки? Пока она кормит ложными слухами отца и СБ, нас просто уничтожат в имении?

‑ Любая версия, даже самая сумасшедшая, достойна проработки, – задумчиво произнес я. – Ты сама до этого дошла?

‑ Ты убедился уже, что я не дура? – усмехнулась княжна. – Если бы иногда ты прислушивался к моим советам, давно бы стал самым ценным человеком в клане.

‑ Я не служу клану, Мира. Я наемный работник. Контрактник.

‑ Да без разницы, кто ты на самом деле! В твоем отношении ко мне я ощущаю какую‑то странность… Будто перед тобой враг, а не красивая девушка, которая тебе, по логике должна нравиться. Что так уставился? Думаешь, не ощущаю твои эмоции? Да я тебя как открытую книгу читаю.

‑ У меня есть девушка, – я попробовал закрыть свои чувства, но, подозреваю, мало что получилось.

‑ Кто? – фыркнула Мирослава. – Дочка лесника? Колояр, ты серьезно? Молодой дворянин, с мощным магическим потенциалом, сумевший обойти проблему отсутствия Дара с помощью древних артефактов, владелец части Курганных Земель, бывший военный, выпускник спецшколы, да просто любимчик госпожи Удачи! Да тебя любой клан с распростертыми объятиями к себе возьмет! А ты все в романтические бредни веришь! Очнись уже! Хочешь взять в жену свою Алику? Ради всех богов, бери! Только третьей женой. Серьезно тебе говорю. Статус она получит, но и руководить Семьей не сможет. Ведущей супругой должна стать дворянка. Та, которая за спиной мужа выставит такую защитную стену, что ему не нужно будет беспокоиться о своем Роде!

‑ Думаешь, Алика не способна на такое? – я опустил голову и уставился на округлые колени Мирославы. Злость нахлынула столь быстро, что даже дух Ясни забеспокоился, заколотил мелкой дрожью по грудной клетке.

‑ Твоя Алика, Колояр Волоцкий, способна только на нежность и любовь, – вздохнула княжна. – Она милая, я не сомневаюсь в этом, и подарит тебе много хороших эмоций. Но ведь мы живем не только ради этого… Особенно аристократия. Защита Рода и накопление ресурсов, обеспечение безопасности, продление своего Дара в детях, бизнес, отношения между кланами, поиск союзников – главные приоритеты. Любовь здесь на последнем месте.

Мирослава говорила серьезные и правильные, с ее точки зрения, вещи. Потому что была плоть от плоти человека, живущего по таким канонам. А я горел местью, и более ничем. Княжна нанесла мне великолепный апперкот, от которого я стал проваливаться в беспамятство. Мне и в самом деле начала нравиться эта девушка. Предупреждал меня Ясни, что Мира – сильный эмпат с задатками ментата. Она не читает мысли, она их чувствует и обыгрывает в свою пользу.

‑ Не буду спорить, – я решил не усугублять спор, который может перерасти в банальную склоку. – Где‑то ты права.

‑ Где‑то… Права я, признай уже, – Мирослава разогнулась и по‑бабьи схватилась за поясницу. – Ох, спина закостенела. Ты придешь сегодня ко мне?

Такой непосредственный вопрос мгновенно выбил у меня почву из‑под ног. Я ошеломленно взглянул на серьезное лицо княжны. Шутит, что ли?

‑ Охранять? – на всякий случай уточнил я, ругая себя за глупый вопрос. Говорю же, умеет лупить младшая княжна, аж дух захватывает.

‑ Охранять, – вздохнула Мира. – А ты о чем подумал? Мне очень страшно, Колояр. Ты даже не представляешь. Вот сидим здесь, а за окном лес, солнышко закатное, внизу Зина с Женей хлопочут по кухне… А мне становится тоскливо и жутко. В чем я провинилась, что меня как дикую тварь скрадывают?

‑ Я это выясню, – пообещал я.

‑ Тогда помоги подняться, – протянула мне руку Мирослава, и как только я поднял ее на ноги, на мгновение прижалась ко мне. Ее губы остановились в нескольких сантиметрах от моих. А потом со смехом эта чертовка оттолкнула меня.

Весь вечер я старательно избегал общения с княжной, гоняя близнецов с проверками по территории, а сам следил за ними через камеры. Вадим увлеченно отрабатывал движение объективов. Но как я заметил, с наступлением сумерек качество передачи падало.

‑ Ну да, слабенькая оптика, – признался Вадим. – Когда собирались, хватали все подряд, не глядя. Если включить освещение уличных фонарей вдоль дорожек, можем добиться лучшей картинки.

‑ А они работают? – я обругал себя, даже не подумав с самого начала проверить их работоспособность. Поглядев на запущенный вид столбов, махнул на них рукой.

‑ Так спросите управляющего, господин Волоцкий, – не отрываясь от своего планшета, посоветовал оператор. – Он должен знать. Если не работают, значит плохо выполняет свои обязанности. Это непорядок.

Я тут же пошел искать дядю Кирю. Найти его не представлялось трудным. Он сидел на кухне и отвлекал тетушек от работы веселыми рассказами.

‑ Кирилл Савельевич, – окликнул я его. – А мы можем включить фонарные столбы? Или они не работают?

‑ Почему не работают? – вскинулся дядя Киря. – У меня, да не работают? Вы бы сразу сказали, что надо освещение. Думал, вам хватает придомового… Сейчас спущусь в подвал и включу рубильник. Дел на пять минут.

‑ Тогда я жду, – демонстративно пощелкав по стеклу часов, сказал я.

Фонари, к счастью, вспыхнули все, кроме одного, самого дальнего. И сразу темная стена леса отодвинулась от забора, мрачно шумя пышными хвойными кронами. Поежившись на свежем ветерке, я медленно обошел особняк, прислушиваясь к звукам улицы. Где‑то прошелестела трава: мышки выползли на добычу корма, пока была возможность. Потом на них на самих начнут охоту. Неподалеку совиная семья обосновалась.

Я остановился возле деревянной лестницы, ведущей к служебному входу. Внутрь не попасть. Дверь надежно заперта изнутри. На всякий случай подергал ее, потолкал плечом, и привалившись к перилам, задумался.

Какой вывод можно сделать из произошедшего? Зачем Щербатов упорно держит нас в скучной глуши, вместо правильного и логичного шага устроить Мирославу под мощную охрану в подвале своего особняка? Сил для этого у него хватило бы. А он лихорадочно сплавил дочку куда подальше, впервые проявив поспешность и обычные человеческие эмоции. Князь боялся. Очень боялся.

А на деле вышло еще хуже. Мирослава подсказала идею, до которой, стыдно признаться, я бы не дошел своим умом. Рыжая девушка‑оборотень просто водила нас за нос, и теперь, посмеиваясь, сидит в подвале УКБ и несет всякую чушь. А еще одна группа наемников ждет момента для нападения. Может, в этот самый момент они в лесу рассматривают нас через ПНВ и разрабатывают план проникновения в особняк. Князь вместо усиления охраны увез волколака с собой и успокоился. Выходит, снова воевать будем.

Да что же такого в княжне? Какой магнит притягивает неизвестного заказчика к судьбе Мирославы? Обычная аристократка с даром эмпата. Она не умеет швырять убийственными заклятиями, она не артефактор, не потомственный маг. Только кольца, амулеты и перстни позволяют ей активно защищаться, но сама Мирослава никогда не использует природный Дар. Если бы не браслеты, сломавшие мне всю магическую сущность, без которой я стал обыкновенным недоучкой! Невзор, скотина! Ты у меня все равно в списке, даже не надейся на мое прощение! Я отыщу способ достать тебя!

Скрипнув зубами от злости, я пошел обратно в дом. Наша веселая компания собралась уже в гостиной на ужин. Ждали только меня. И Васьки не было. Он успел поесть и заменил оператора на посту. Мирослава цепко взглянула на меня, но ничего не сказала. Я сел рядом с ней и сказал всем «приятного аппетита», хотя у самого этого аппетита совершенно не было.

После ужина огласил график дежурства. Я сам себя назначил в «волчий час» с четырех до шести, не надеясь на молодых. Уснут перед монитором. Не ходили они по тайге, не скрадывали браконьеров и бандитов, в любой момент ожидая пули из бурелома, не ночевали под открытым небом в глуши, куда кроме диких зверей никто не забредал.

Потому что чувствовал опасность всеми нервными окончаниями, каждой клеточкой тела. Как там врачи говорят, сидя возле больного: если переживет сегодняшнюю ночь, то кризис миновал. Вот и я наподобие того врача, ожидающего кризис. Надеюсь, я внушил всем, чтобы спали чутко, не ленились сами вставать с постели и поглядывать в окна. Дед Дорофей, допив чай, сказал, что за него сомневаться не стоит. Спит он мало, часто выходит покурить.

‑ Никто никуда не выходит, – сразу же предупредил я. – Дед, кури у себя в комнате. Оружие и патроны держи рядом. Куда выходят окна? На лужайку? Вот и поглядывай аккуратно. Если начнется стрельба – все женщины без исключения спускаются в подвал.

И при этом посмотрел на княжну. Мирослава состроила невинную физиономию и пошла по лестнице наверх к себе.

В любой обороне есть изъяны. Их только отыскать нужно. Мы же изначально находились в проигрышной позиции. Я допускал вариант, при котором наемная группа может проникнуть в особняк через пустующие комнаты первого этажа. Не в состоянии мы перекрыть все ходы и выходы. Опять же, сколько человек будет у нападавших? Путем эмпирических вычислений пришел к мысли, что не больше пяти. Уместиться в одной машине и спокойно доехать до Журавлихи легче легкого.

Я еще раз проинструктировал своих подчиненных. Вадима отослал спать, а Сашка остался бодрствовать, чтобы потом сменить своего брата. Оператор займет свое место через три часа. Сам же поднялся наверх и решительно зашагал к апартаментам княжны. Остановился перед дверью и повернул ручку. Не заперто. Входи и твори зло.

Свет горел только в спальне. Я даже видел край постели и голые ноги с накрашенными ногтями. Дорвалась девица до своих игрушек. Усмехнувшись, закрыл дверь на замок и тихо прошелся по ковровому покрытию. Заглянул в спальню и прислонился к стене.

‑ И откуда у тебя пистолет? – я кивнул на темно‑серебристый «молот», лежащий на прикроватной тумбочке.

‑ Когда входишь – стучать надо, – недовольно произнесла девушка.

‑ У тебя открыто было, и ноги напоказ, – отвертелся я.

Мирослава сраспущенными волосами полулежала с книжкой в руке, опершись спиной в подушку. На ней был тот самый игривый халатик пастельных тонов, показывающий ноги во всей красе. Интересно, под ним что‑то есть? Черт, меня несет совсем не туда!

‑ Так откуда пистолет?

‑ Я попросила у ребят из охраны, – она пожала плечами. – Должна же одинокая девушка как‑то себя защищать?

‑ Ты, что ли, одинокая? – я как будто примерз к стене и не хотел уходить. Соблазнительная фигурка княжны, проглядывающая сквозь ткань халатика, манила и тянула к себе.

‑ Хотя бы и я, – кинула взгляд поверх книги девушка. – Вошел без стука, вломился в комнату, смущаешь меня.

‑ Стрелять умеешь? – стараюсь сбить энергетику, идущую от княжны.

‑ Я росла не только среди кукол и нарядных платьев. Всадить пулю в башку смогу без колебаний.

Хм, насчет последнего я бы поспорил. Вот мозг вынести без пушки она точно сможет. Сомнительное качество, конечно, но иногда помогает. Я очнулся от грез.

‑ Ладно, спокойной ночи, ваше величество, – делаю шутливый поклон и медленно покидаю опасную зону.

‑ Пень ты деревянный, Волоцкий, – доносится до меня разочарованный голос Мирославы.

Плевать. Я ваш кровник, стараюсь убедить себя в правильности своих поступков, а сердце ноет и разрывается на две половины. Кто бы подсказал мне, как быть. А ведь и вправду – пень. Тянет меня к этой ошалелой девице. Тяжело опускаюсь на диванчик и заваливаюсь прямо в одежде. Удивительно, но сон пришел быстро.

Шея затекла от неудобного положения, и я открыл глаза. Темнота рассеивается слабым свечением, исходящим от моего призрачного друга. Ясни стоит возле окна и умудряется что‑то рассматривать через плотную штору.

‑ Вовремя ты проснулся, – древний дух повернулся ко мне. – Я же говорю, что у тебя прорезался дар предвидения. Надо развивать его как можно быстрее.

‑ У меня просто шея заболела, – проворчал я, массируя руками затылок. Мельком взглянул в сторону спальни. Ночник уже не горел. – Не приписывай мне возможностей, которых я не имею.

‑ У тебя не шея заболела, а каша в голове бродит, – призрак плавно отошел от окна. – Сегодня такой шанс был овладеть этой зубастой красоткой, но ты опять начал искать подвох, сам себя убеждать, какой ты правильный, честный. Все ищешь возможность остаться верной той простолюдинке? Княжна правильно тебе сказала. Я даже поаплодировал ей, когда слушал ваш разговор.

‑ Она меня провоцировала, только и всего.

‑ Она хотела тебя, болван! Я такие посылы за сто метров ощущаю!

‑ Почему ты меня толкаешь на этот шаг?

‑ Потому что, дурень, у вас невероятное будущее! – Ясни, видать, стал заговариваться. А жаль, хороший призрак был. – Вернее, вы вдвоем можете вершить историю своего Рода и влиять на историю своей страны! А не вы, так ваши дети!

‑ Подожди, я, наверное, сплю, – помотав головой, я расширил пальцами глаза, чтобы убедиться, что это не так. – Ты хочешь сказать, что видишь будущее настолько далеко?

‑ Знаешь, кто я такой? – Ясни уселся в кресло. – В своей настоящей жизни я был не только великим магом, но и Рекущим. После смерти, которая наступила не по моему желанию, моя душа была заключена в кусок космического камня, что лежал на алтаре жреческого капища в Арте – одном из погибших городов Севера. Ты слушаешь?

‑ Конечно, – встрепенулся я.

‑ Не спи, а то умрешь, – странно пошутил Ясни. – Я пробыл в этом камне довольно долго, пока Варахи не приказал выковать из алтарного камня кинжал. Ты его, кстати, сейчас бессовестно в позорный канцелярский артефакт превратил. Так вот, после перековки душа мага и Рекущего переселилась в клинок. Я не могу вернуться к жизни, но мои способности видеть будущее никуда не делись. Только для тебя открою чуть‑чуть завесу грядущего, почему за твоей княжной охотятся.

‑ Она не моя, – торопливо отвечаю.

‑ О, боги! Достался же мне непутевый хозяин! – вздохнул Ясни. – Говорю тебе, а ты слушай! Вашему нынешнему Великому князю уже нашептали паршивые ясновидящие, что отстранение династии ему грозит от потомков твоей княжны. Поэтому ее хотят убить.

‑ Подожди, бред какой‑то! Щербатовы не настолько влиятельны, чтобы снести с престола Долгоруких! И поэтому ты хочешь подыграть под предсказание, толкая меня на брачный союз с Мирославой?

‑ У тебя в руках мощь, несопоставимая ни с одним магическим оружием в мире! – рассердился Ясни. – Достань недостающие перстни, заделай себе детей – и никто никогда не сможет одолеть твою Кровь! Болван ты этакий! Сколько можно тебе повторять об одном и том же? Неужели не хочешь могущества?

‑ Хочу, – неожиданно ответил я, прислушиваясь к своим эмоциям в сердце. – Но без лишней крови и ответственности за государство. Оно, как бы, обо мне не заботилось в полной мере.

‑ Главное, ты уже что‑то хочешь, – проворчал Ясни, медленно истаивая серебристо‑сиреневыми всполохами. – А остальное придет…

‑ Ты с кем там разговариваешь? – раздался сонный голос Мирославы. Она вышла из спальни и неуверенно остановилась неподалеку от дивана.

‑ Я во сне разговаривал…

Оглушительный взрыв в спальне толкнул девушку прямо в мои объятия. Я на мгновение оглох и ослеп от яркой вспышки. В нос ударил запах тротила и гари, на голову посыпался какой‑то мусор. Часть стены с отчаянным стоном стала обваливаться вниз на парадную лестницу.

Я успел подхватить гибкое тело княжны и затащил под стол, спасаясь от рушащихся вниз кусков штукатурки. Следом за ними с треском вылетели из своих гнезд болты, крепившие люстру. Отблески начавшегося пожара упали на бледное лицо Мирославы.

Пол под нами качнулся от очередного взрыва, только теперь внизу. Нас методично обстреливали.

Обнаружилось, что мои руки очень удобно лежат на бедрах княжны, а сама она уткнулась носом в мою грудь, что‑то испуганно и истерично бормоча. Я спокойно попросил:

‑ Убери пистолет в сторону. Он у тебя на предохранителе?

‑ Да, – Мирослава приподнялась и аккуратно положила «молот» на пол. – Что это было?

Она страдальчески прижала ладони к ушам и помотала головой. У меня тоже звенело в голове, но я все же был подальше от эпицентра взрыва. Контузии бы у девчонки не случилось!

‑ Нас вычислили и шарахнули из гранатомета по окнам, – ответил я. – Быстро одевайся. Бриджи, джинсы, что‑нибудь серьезное. Рубашку, куртку, прочную обувь. Я видел у тебя кроссовки в коробке. Возможно, придется бежать по лесу. Давай, милая, хватит меня обнимать. Мы живы. Быстро переодевайся и спускайся вниз.

Мой голос успокоил Мирославу. Она наощупь, зная, где лежат коробки с одеждой, быстро находила необходимые вещи. Скинула халат, явив со спины великолепное обнаженное тело моему взору, и лихорадочно стала одеваться.

Дверь вздрогнула от ударов. Лупили изо всех сил.

‑ Княжна! Вы живы? – орал Васька. – Откройте!

‑ Уже можно! – плюхнувшись на диван, девушка натягивала на ноги спортивные туфли.

Я распахнул дверь и увидел совершенно безумные глаза Васьки. Он еще больше впал в ступор, заметив, кто стоит перед ним.

‑ Доклад! – рявкнул я.

‑ Граната попала в смежную от операторской комнату! – сглотнул слюну близнец. – Вадим жив, но его слегка присыпало обломками стены. Санек сейчас пытается понять, откуда ждать нападения. Пока никто не появлялся. Женщины в подвале. А где княжна?

‑ Здесь я! – Мирослава уже взяла себя в руки. Я одобрительно кивнул. Сделала все, как я и говорил. Максимально удобная одежда для бега. И пушка в руках.

‑ Пошли вниз! Я впереди, княжна – за мной! Василий – замыкающим!

Выдергиваю из кармана ручку, даю приказ на трансформацию, и симулякр превращается в кинжал, который я тут же превращаю в «скипетр войны». Мирослав ойкнула от увиденного зрелища. Полутораметровая трость, гудящая от напряжения, начала концентрировать ударную мощь на кончике в виде огненных крыльев, готовых сорваться в ночь.

Спальня Мирославы находится в центральной части особняка, окнами выходящая на лужайку. Значит, стреляли уже от забора, зная расположение комнат. Следили? Скорее всего, так и есть. Вычислили и решили одним залпом завершить свое дело.

На первом этаже чувствуется такой же запах сгоревшего пороха, видна оседающая известь и копошение фигур возле окон. Узнаю Сашку, деда Дорофея и управляющего. Все с оружием. Правда, дядя Киря держит пистолет как, как будто собирается им колоть орехи.

‑ Мира, пригнись, не отсвечивай в окнах, – приказал я. – У них могут быть снайперы. Саня, это был выстрел из гранатомета или магическое плетение?

‑ Обычная граната, – кашлянул Сашка.

‑ Сколько их?

‑ Да хрен разберет! Двоих точно видел. Они после второго выстрела перескочили забор и разбежались в разные стороны. Специально по операторской целили, хотели сразу же обесточить камеры!

‑ Я пошел, – делаю шаг к двери, но в руку вцепилась княжна.

‑ Не дури, Волоцкий!

‑ Мира, – мягко уговариваю я девушку. – У меня мощная защита. Ничего со мной не случится. Я сейчас выйду и надаю по шее этим уродам. Они‑то не знают, с кем дело имеют. Сашка! Бери деда и шагайте к черному входу. На вас – задние комнаты. Васька и Кирилл Савельевич прикрываете меня! Стреляйте, если увидите чужаков. Берегите княжну! И оператора откопайте, чтобы не покалечился!

Вываливаюсь наружу, и дверь за мной тут же закрывается. Хорошо, что они сделаны из дерева, а не из модных сейчас стеклянных половинок. Крепко сжимаю трость; из перстней коротко полыхнуло, разворачивая передо мной едва видимую сиреневую пленку защитного поля. И тут же почувствовал чувствительный удар в купол. Точно, снайпер, подлюка засел в лесу или возле забора. Ну, бей еще! Второй выстрел обнаруживает примерное нахождение врага. Я раскручиваю трость, которая начинает гудеть от избытка энергии как электрическая подстанция, и запускаю сформированное огненное крыло в направлении леса.

Забавно видеть, как плетение принимает вид большого светящегося сверла. Почему так – не знаю. Самонастройка, наверное. Само решает, какую оптимальную форму выбирать, исходя из природных факторов.

Оно легко проходит между решеток забора, выплавляя каверны в металле, и затем взрывается где‑то неподалеку от него. Я уже знаю, чем заканчиваются подобные фейерверки. Цель поражена. Мне Ясни уже подсказывал, что магическая заготовка любой формы из «посоха войны» никогда не распадется, не достигнув цели. Что нужно уничтожить – то и будет уничтожено. Просто и эффективно.

Не задерживаясь ни на секунду, мчусь к дому, и огибая угол по восточной стороне, выскочил прямо на неизвестного с короткоствольным автоматом. Тот уже не таясь выбил окошко и собирался кинуть туда какой‑то шар.

‑ Не торопись! – я отвлекаю наемника своим появлением. Не допусти боги, чтобы граната улетела в дом. Там же Мира….

Шар исчезает в проеме. Три‑четыре секунды до взрыва. Не успеваю. Что‑то невероятное происходит в этот момент. Картина бытия застывает в абсолютной неподвижности. Хищная улыбка противника, искривленная до оскала смерти, темная капля улетающей вглубь комнаты гранаты. Я чувствую боль скручивающихся в тугой узел мышц и взлетаю на полметра вверх, цепляюсь за подоконник и рывком втягиваю себя внутрь. Одновременно ощущаю досаду, что пришлось рисковать, и радость. Здесь никого нет. Какая‑то гостевая комната с двуспальной кроватью, застланной прозрачной пленкой от пыли; пара кресел, круглый стол, покрытый клеенкой; огромный встроенный шкаф с ростовым зеркалом. Все это отмечаю неосознанно, перехватывая ребристый кругляш и тут же выскакиваю обратно на улицу. Не вижу, как мощный смерч, закрутившийся вокруг меня, роняет стол и кресла, едва не срывает с потолка люстру.

Наемник все так же улыбается. Я рывком отдергиваю его куртку и футболку, находящуюся под ней, и кидаю кругляш вниз. Граната не вывалилась наружу, застряв где‑то в недрах одежды.

Время сумасшедше понеслось вперед, наверстывая упущенное. Вижу только недоумение в глазах врага, движение его рук, поднимающих автомат в мою сторону. И все…

Яркая вспышка рвет и кромсает тело. Мой магический щит отражает огненную волну, напичканную осколками и окровавленной плотью, мягко гасит неприятные колебания воздуха, после чего все затихает. Поморгал глазами и побежал дальше. Снова поворот. Я уже нахожусь с тыльной стороны особняка, там, где черный ход. В голове пустота, ничего не понимаю из произошедшего мгновение назад.

Дверь распахнута настежь. Взламывали с помощью пластита или магического амулета с направленным взрывом. Слишком аккуратно выбили. Дерево – не металл. Чему здесь удивляться.

Лечу вверх по скрипучей лестнице и застываю на месте. Куда пойдет убийца? Если удостовериться в смерти княжны – то и мне надо наверх. Там его перехвачу. Мирослава под прикрытием, Сашка не даст ее в обиду. Надеюсь, что не даст. Очень меня расстроила мысль о возможном сливе информации одним из близнецов. Пусть и своим, князю или Мисяю. Все равно нехорошо.

Посох принял трансформу ножен с клинком. Осторожно поднимаюсь наверх по черной лестнице. Да, я знаю, что второй ход ведет на второй этаж, но дверь там тоже заблокирована. Хлопок! Ага, я оказался прав. Наверх пошел. Сколько их? Двое или трое? Допустим, двое. Парочку ухлопал. Еще один может оставаться возле машины. Ладно, посмотрим.

Крепко сжимаю ножны, между перстнями проскакивает искра. Создаю новый щит, более удобный в узком пространстве. Вперед, вперед! Вот уже едкий дым защекотал ноздри. В темноте, освещаемой бликами догорающей мебели из комнаты княжны, вижу силуэт, пробирающийся по площадке.

Вдруг он резко оборачивается и делает торопливые шаги в мою сторону. Гулко стучат выстрелы. Один, второй, третий! Щит принимает на себя смертельный свинец, гасит энергию.

‑ Маг! – сплевывает на пол наемник. Его голос показался мне знакомым, пусть и полузабытым. Я помню эти интонации, слегка истеричные, и дерганные движения. – Боишься без амулетов один на один? Кишка тонка по‑мужски поговорить?

‑ Бросай пистолет в сторону, тогда поговорим, – отвечаю я, приближаясь к чужаку. – Знаю я ваши уловки.

‑ А ты, Кол, все такой же благородный, да?

Я остаюсь спокойным. Некогда сейчас заниматься копанием, откуда известно мое прозвище наемникам. Не все ли равно? Ведь убивать пришли, а не просто в гости чай попить.

Клинок с радостным шипением покидает ножны. Ясни нужна кровь. И так вредный стал от голода.

‑ А ты, Сика, как до такой жизни дошел? – усмехаюсь я, вспомнив этот голос, и делаю еще пару шагов навстречу. – Вижу, общение с Болтом опустило тебя ниже плинтуса.

Щит не снимаю. Такой ублюдок, как Сика – призрак из моего детства – не будет играть в благородного джентльмена. Но нет, запихивает пушку за пазуху и достает большой тесак. Я тут же убираю защиту и демонстрирую стойку. У меня нет времени на драку в узком пространстве. Поэтому мучить своего врага не буду. Резко провожу клинком сверху вниз, словно распарываю руку противника от плеча до кисти. Сика заорал и выронил тесак.

‑ Ты что сделал, ублюдок? – дико вытаращившись на меня, спросил он и дерганным движением полез за пазуху.

Я не дал ему возможность вытащить оружие. Второй взмах – и перебитая вторая рука безжизненно повисла. Оказавшись рядом с Сикой, в глазах у которого уже не бравада, а дикий ужас, я вогнал кинжал снизу вверх, достав до сердца. Мой давний недруг умер тихо, даже улыбнулся, когда оседал на пол.

Как удавались Ясни такие штучки? Что видели в последний момент его жертвы? Почему улыбались?

Только сейчас я понял, насколько устал. Непонятная дрожь прокатилась по телу, ударила по ногам, и я осел на пол рядом с умершим бывшим однокашником. Но потом отполз в сторону с кружащейся головой.

«Магический откат, – прошелестел голос Ясни. – Ты перенапрягся сегодня с многочисленными изменениями структуры энергетического поля. Теперь два дня спать будешь, а то и больше. Но у тебя проблема похуже. Идет отток энергии из контура ауры».

Действительно, в сон потянуло. А как же с остальными наемниками? Надо ведь всех найти и обезвредить. Рука сжала рукоять кинжала, потому что я услышал дробный топот множества ног по лестнице.

‑ Колояр! Колояр, ты слышишь меня? – голос Мирославы идет откуда‑то издали, из глубин беспамятства. А мне хорошо. – Проклятье! Сашка, посмотри, он не ранен?

‑ Да ничего не вижу в темноте. Надо командира вниз отнести. Здесь воняет горелыми тряпками, – Сашкин голос плывет, исчезает. – Васька, хватай его за ноги и потащили!

‑ Осторожнее, черти! Вы же его по полу волочите! – это опять княжна. Волнуется, что ли? – Аккуратнее поднять не можете? Кинжал не вздумайте у него отбирать! Даже не прикасайтесь к нему!

‑ Да он тяжелый, как бык! Откуда столько мяса нарастил? – пыхтит Васька.

‑ Головой не ударьте о ступеньки! О, боги, как вы его несете! Зина, Женя, приготовьте постель, живо!

Потом прохладная рука ложится на мой лоб, проводит по щеке. И я ощущаю легкое прикосновение чьих‑то губ к своим пересохшим губам.

‑ Спасибо, яр, – шепот Мирославы окончательно окунул меня в беспамятство.


Часть вторая. Охотник 


Глава 1


‑ В середине осени Москва собирает Боярский Совет, – донес важную весть князь, тихонько постукивая пальцами по колену. Волновался, несмотря на маску бесстрастности на лице. – Ты, Колояр, приглашен на него Великим князем Дмитрием Ярославовичем. Получил уведомление?

‑ Да, Борис Данилович, еще позавчера, – ответил я, сидя напротив него в таком же удобном кресле, как и он. Между нами, как пограничная межа, стоял журнальный столик с крышкой из малахита. Подарок самого Демидова. Надо же, какие удивительные события здесь происходят в мое отсутствие! Князья уже и презентами обмениваются!

‑ Ты рад этому? Все‑таки не забыли о существовании Волоцких в столице.

‑ Не уверен, – я пожал плечами, потому что и в самом деле не знал, как реагировать на знак особого внимания со стороны государя. – Не планировал никуда уезжать. Нужно закончить стройку, да за вашей дочерью все равно приглядывать надо. Мои обязанности никто не отменял. Разве угроза ее жизни исчезла навеки? Костромские волки еще не успокоились.

Послышалось знакомое фырканье рассерженной кошки. Это Мирослава, сидящая на дальнем диване в семейном кабинете. Рядом с ней возвышается Павел, тут же две княгини – Валентина и Ирина, старшая дочь Елена. Почти вся семья кроме Олега и Ивана. Тех куда‑то черт унес. Мне не по себе от такого мощного присутствия членов Семьи. Не хватает Кирилла Даниловича – брата князя Бориса. И так нехорошие подозрения в голове крутятся.

‑ За нее тебе беспокоиться не стоит, – усмехнулся Щербатов. – Сложилась такая необычная ситуация, хм… Мы долго обсуждали. Ты, конечно, можешь высказать свое мнение…

‑ Борис! – недовольно воскликнула княгиня Валентина и больше ничего не сказала. Этого восклицания оказалось достаточно. Щербатов взял себя в руки.

‑ Как ты смотришь на то, чтобы взять в жены Мирославу?

Я медленно оттянул душивший меня галстук, чтобы дать воздуху проникнуть в легкие. Нельзя же такими предложениями по голове бить! Едва от магической лихорадки отошел, целую неделю валялся в постели, не вставая!

‑ Как… Весьма неожиданно! – кручу головой, приходя в себя. Мельком кидаю взгляд на Миру. Она выпрямилась, как будто лом проглотила, но на щеках играет легкий румянец. Это состояние мне известно. Или бесится про себя, или в глубоком смущении. На меня старается не глядеть. Ясно, папочка сам решил ее судьбу. Но от меня какой прок Щербатовым?

‑ Тебе не нравится моя дочь? – играя простодушие и удивление, спросил Щербатов и вздернул брови. Он‑то, выслушав выкладки аналитиков клана, был уверен, что некий боярин Волоцкий, не имеющий за спиной клановой или хотя бы родовой поддержки, уцепится за предложение двумя руками и начнет торг. Именно к торгу князь был готов, мысленно расставшись с одной частью семейного пирога. Попробуй‑ка сейчас обрушить его планы!

‑ Княжна Мирослава – настоящее сокровище, – сказал я честно, потому что иные эпитеты считал неуместными. Но в слова я вкладывал иной смысл. – У нас, правда, обнаружились расхождения в жизненных взглядах. Мы же думаем по‑разному, смотрим на вещи каждый по‑своему. Ругаемся, если быть честным. И вообще, у меня есть девушка…

Сказал и осекся. Это не было ошибкой, но упоминать Алику в данный момент не стоило. За такими словами стоит явное противопоставление дочери лесника Мирославе, которая по крови стоит на порядок выше Алики. Будет Щербатов гневаться или пропустит мимо ушей мой намек.

С другой стороны, что мне гнев хозяина клана! Я для него всего лишь наемный работник с правом ухода в случае непримиримых противоречий. Плюну на контракт и уйду…

Щербатов налился краснотой, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Еще немного – и прыгнет на меня, вцепившись в горло. Но мужчина постарался успокоиться, и ему удалось обуздать свои эмоции.

‑ Я же говорила, что опять заведет песню про свою подружку! – губы Мирославы по‑детски обиженно дрогнули. Это уже становилось опасным. Князь не позволит оскорблений от чужака, отпихивающего протянутую к нему руку с великолепным предложением. – Отец, ему хоть кол на голове обтесывай, никак понят не может главных раскладов в своей жизни!

Она вскочила на ноги, но неожиданно для всех Павел цепко схватил ее за запястье и потянул вниз.

‑ Сядь, сестра! – сказал он жестко. – Сядь, успокойся и помолчи!

Щербатов окончательно пришел в себя. Сгустившийся было вокруг меня магический кокон с неизвестной мне боевой субстанцией медленно рассосался. Даже Ясни не среагировал, спокойно подремывая в качестве авторучки в моем внутреннем кармане.

Князь задумчиво перебрал пальцами по подлокотнику, сверкнул кольцами.

‑ Недальновидный ход, Колояр, – сказал он, глядя на меня. – Ты сам понимаешь ситуацию, в которую можешь попасть, сделав шаг не в ту сторону? Ладно – молодость, несдержанность, недооценка своих перспектив. Речь ведь идет о некоей Александре Громовой, проживающей в княжеском уделе Демидовых?

‑ Вы сами все знаете, – стараюсь выбрать точку на переносице, чтобы не смотреть в непроницаемые зрачки князя, похожие на затягивающие в свою глубину омуты. Не боюсь, но очень неприятно.

‑ Хорошая девушка, – кивнул Щербатов, – смелая и умная. Имел возможность встретиться с нею неделю назад. Что ты напрягся? Ничего с Сашенькой не случилось. Гостит у Елены, жизнью вполне довольна. Я предупредил князя Юрия в приватной беседе, что предложил девушке пожить у меня некоторое время. Он, правда, очень удивился и не мог понять, откуда мне известно о дочери лесника, и почему я вообще о ней знаю.

Я взглянул на старшую дочь Щербатова. Елена кивнула мне, подтверждая слова отца. Интересные расклады пошли, пока я валялся в отключке! Зачем князь вовлекает Алику в наши дела?

‑ Вы хотите меня шантажировать Александрой ради женитьбы на Мирославе? – на всякий случай уточнил я, поняв, что именно сейчас могут всплыть причины, по которым Щербатов наступает на свое горло, на свою гордость, меняя перспективы младшей дочери. А еще я приготовился активировать защиту, когда князь начнет бесноваться.

‑ Даже не думал, – спокойствию князя можно было позавидовать. – Вся семья собралась после приезда Миры из Журавлихи и обсудили ситуацию. Честно, непредвзято. Каждый высказал свои мысли по поводу будущего нашей младшенькой. Решили, что давить не будем. Но вызов в Москву изменил политику клана. Нам очень нужен человек вроде тебя, Колояр. Мирослава рассказала, какой у тебя потенциал мага, насколько ты самоотверженно защищал всех обитателей Журавлихи. В совокупности всех факторов именно ты становишься перспективным кандидатом в мужья Мирославе. Да, мы ищем выгоду для себя в первую очередь, но и тебе перепадет нимало: защита, финансы, карьерный рост.

Сейчас расплачусь от гордости за себя. Не забыть бы слезу смахнуть с уголков глаз.

‑ Ваше решение связано с предстоящим Боярским Советом?

‑ Слушай очень внимательно, Колояр, – Щербатов откинулся назад, словно в изнеможении. Дескать, как я устал от непроходимой тупости жалкого дворянчика, не имеющего даже десятой доли того, чем владеет мой клан. – На тебя обратили внимание ученые головы из Евгенического Проекта. Так как ты являешься носителем определенного набора генов, проще говоря – потомок Первородных, то Великий князь Долгорукий получил все необходимые рескрипты по твоей жизни. Он заинтересовался перспективой перетянуть тебя в свой клан. Насколько знаю, тебе уже ищут невесту. И я буду честен: хочу привязать тебя к своей Семье. Выйдя за тебя замуж, Мирослава получает статут старшей жены и вытекающие из него последствия в плане наследников. Дети ваши будут Первородными по отцу без какого‑либо исключения. Лично я от вашего союза хочу получить еще больше преференций, как и от Долгоруких, приблизиться к ним настолько, насколько позволит мое нахальство и наглость.

‑ Ты всегда такой был, – впервые подала голос княгиня Валентина.

Ирина Андреевна согласно кивнула, поддерживая старшую хозяйку.

‑ Не обо мне речь. Если ты, Колояр, прибудешь в столицу женатым человеком, давление на тебя не будет таким жестким. Мало кто согласится отдать свою дочь второй женой в семью. Но и других будет хватать. В Москве очень много боярских родов, ищущих сближения с престолом. Через нас будут налаживать контакты. А этого я и хочу.

‑ Так вы и так в привилегированном списке, Борис Данилович, – удивился я. – Говорят, что пинками дверь к Великому князю открываете.

Щербатов мелко засмеялся, чуть‑чуть приподняв верхнюю губу. Зверюга, как есть зверюга.

‑ За один такой пинок мне бы тут же ногу оторвали, – заметил он. – Я забочусь о клане, о Роде, о Семье. Когда ты сам ощутишь все прелести этого бремени – вспоминай меня почаще. Быть Первородным и не взять от жизни то, что положено – не поймут в высшем обществе. Многие так и потеряли власть и влияние, погрязнув в суете мелкой грызни. Не делай ошибок.

‑ Я об этом ему тоже говорила, – снова вскинулась Мирослава, но Павел шикнул на нее уже довольно сердито. – Но он же упертый…

Последнюю фразу девушка произнесла тише.

‑ Я не так представлял потерю своей свободы, – снова оттягиваю галстук. Мне душно в это атмосфере, но приходится сидеть и выслушивать, как тебя толкают к важному поступку, который изменит жизнь раз и навсегда. Слова Ясни не дают мне покоя уже который день. Я так и этак примеряю их на самого себя и не нахожу изъяна. Все правильно с точки зрения высокой аристократической морали. Но ведь у меня есть Алика, мой индикатор совести. Женившись на Мирославе, я предам девушку. Отвергнув княжну, я смогу быть с Александрой, но это будет конец моим планам и амбициям. Меня сожрут, начиная с ученых Евгенического Проекта и заканчивая кланом Щербатовых. А Долгорукие вообще разотрут до состояния молекул за отказ присоединиться к их Роду. Хм… Пожалуй, не разотрут с такой мощью, которая таится в моих артефактах. Но такая борьба обречена на провал. Партизанить, что ли, придется? Думай, майор, думай. У тебя опыт двух жизней. Неужели не извлеку пользу от такой форы?

Легче, конечно, бегать по горам и лесам, уничтожая своих противников в боевых условиях. А здесь я окунулся в грязное и топкое болото политики, в которой своя стратегия, тактика и резоны. Это тихая война с коварными ударами из‑за угла, с уничтожением неугодных. И где реальную выгоду имеет тот, кто сидит на самом верху, то бишь Долгорукий в окружении своего мощного клана. Разделяй и властвуй…

Нужно понимать, что любая свадьба дворянина, внесенного в реестр Дворянских Родов, проходит высочайшее рассмотрение Долгоруким. Он сам, на основе докладов и выводов, решает судьбу молодых, соизволить или запретить женитьбу. С Аликой у меня нет никаких шансов. К сожалению. Я все понимал с самого начала, и девушка должна об этом правиле знать. Но она же тянулась ко мне, несмотря ни на что, помогала со сбором архивных материалов, да и сердечные чувства никуда не денешь. Но выход есть, и он изящно прописан в дополнительных строчках Уложений.

‑ Чтобы завести разговор про нашу женитьбу, вы посылали запрос в Москву? – решил выяснить я кое‑какие детали.

‑ Конечно, – кивнул Щербатов.

‑ Когда?

‑ Две недели назад, – опять этот сверлящий взгляд. – Я уже тогда просчитывал варианты.

Это тот срок, который укладывался в наше вынужденное отшельничество в Журавлихе. Интересно. Какое событие толкнуло Щербатова на вынужденный шаг?

‑ И Великий князь согласился?

‑ Да.

А вот здесь еще интереснее. Если верить фантазиям Ясни о судьбе княжны Мирославы и ее потомках, Долгорукий должен был категорически воспротивиться союзу Щербатовой со мной. Ладно бы кто‑то другой, а то – прямой наследник Первых, да еще с потенциалом боевого мага! Получается забавная картина, в которой меня Рекущие вообще не просчитали! Так, что ли? Или кто‑то знает о моем ущербном Даре?

Хочу по‑простецки почесать затылок, но вовремя отдергиваю руку. От хитроумных комбинаций вокруг моей персоны захватывает дух. Не любил бы интриги, сидел ровно на месте. Может, смогу, наконец, упрочить свои тылы и разобраться с кровниками? Но действовать надо побыстрее. Мисяй и Невзор уже стары, как замшелые пни, и могут отдать богам душу в любой момент. А мне нужно, чтобы эти твари приняли смерть от моей руки, чтобы ощущали неотвратимость наказания. Князь останется на закуску. Сейчас он мне нужен.

Я глянул на Миру. От меня ждали какого‑то шага, но пауза затянулась. Мирослава восприняла ее по‑своему и улыбнулась мне открыто. Я не видел в ее глазах торжества победы или удовлетворенности, что подмяла под себя дурачка‑сироту, пусть и боярина. Обычная улыбка девушки, которая ждет нужных слов. Черт, меня загнали в угол, из которого – парадоксально – я не хочу вырываться. Потому что вовремя вспомнил, что есть запасной выход, маленькая щелочка, в которую можно нырнуть, оставив врагов с носом. Я не позволю отобрать у меня Алику даже путем потери части личной свободы.

‑ С Александрой я разговаривал наедине, – вколотил последний гвоздь Щербатов в гроб моих колебаний. – Обрисовал все перспективы твоей женитьбы на Мире, потом прямо спросил, готова ли она на роль ведомой жены.

‑ И что? – я осторожно пошевелился, пораженный его словами. Но честно, со страхом ждал свой приговор.

‑ Говорю же, она очень умная девушка! – раздраженно ответил князь. – Честно призналась, что выйти замуж за тебя для нее была единственная возможность поднять свой статус. И это правильная стратегия в жизни любого человека, стремящегося подняться по вертикали. Дай ей такую возможность! Будучи ведомой женой, она получит статус дворянки, но претендовать на что‑то серьезное через своих детей не сможет. Саша готова на такой шаг, но боится, что ты после таких слов ее отвергнешь.

– Разве мне разрешат жениться на простолюдинке? – я перевел дух, продолжая играть дурачка. Щербатов тоже просчитал этот момент.

‑ Только после того, как ты официально будешь женат на девушке из высшего дворянского сословия, – ответил князь. – В Уложении о браке есть небольшие исключения для мирян и купеческого сословия. В таком случае можно ввести в дом простолюдинку. Дети от нее по твоему желанию могут полностью взять привилегии дворянства. Не захочешь – объявишь их полукровками. Может случиться так, что искра одаренности у них может оказаться куда мощнее, чем у прямых наследников. Однако для Александры этот факт несущественен. Ведь в семью она может войти не наложницей, а полноправной супругой, пусть и на вторых ролях. Как думаешь, умная девушка отвергнет такой шанс?

И как мне реагировать на эти слова? Вскочить на ноги, пнуть со злости кресло и заорать непристойности? Хоть Щербатова обматерить…. Но я продолжал сидеть в кресле, обхватив лоб одной рукой, как известная скульптура про какого‑то там мыслителя. Побольше пафоса и скорби.

«Великолепный вариант, – шептал искуситель Ясни, перемешивая мои мысли своими тезисами. – Нельзя его упускать. Мирослава – пропуск к высшему столичному сословию и главная угроза для многих зажравшихся аристо. Ваша кровь будет очень сильной в детях! Алика с зачатками Ведуньи – тайное оружие семьи! Что ты сидишь, как шаманский истукан?»

«Сгинь, призрачный гад, – кидаю ответную реплику. – Ты мой мозг окончательно изнасиловал всевозможными вариантами! Не было ни одной жены, а тут сразу оптом двух дают! Да меня батя Алики из карабина расстреляет, когда узнает!»

«Тебя интересует его мнение? – ехидно шепчет Ясни. – Будь я ее отцом, сам бы отвел за руку к алтарю».

‑ Мне нужно поговорить с Аликой, – я все‑таки вывернулся от прямого ответа, чтобы хоть вздохнуть свободнее и наедине с собой продумать варианты.

‑ Хорошо, я устрою вашу встречу, – Щербатов посмотрел на часы. – На следующей неделе Семья летит в Москву на свадьбу Павла с Ариной Вяземской. У тебя будет время заняться тараканами в своей голове. По возвращении я потребую ответа. Потому что я хочу, чтобы ты и Мира отправились в Европу, а точнее – в Мадрид в качестве супругов. Зачем, скажу попозже.

‑ Подальше от костромских? – сделал я предположение.

‑ И это тоже. Но с костромскими мы должны закончить в ближайшие дни. И ты поможешь нам. Будешь в команде Невзора обеспечивать магическое прикрытие боевых групп.

‑ Невзор меня не переваривает, – усмехнулся я.

‑ А его мнения не спрашивают, – нахмурился Щербатов. – Прикажу – обучать тебя начнет своим премудростям.

‑ Кто еще из магов привлечен?

‑ Зотов со своими помощниками. Получается, два архимага и три мага разноплановых стихий. Ну и ты со своей странной техникой. Справимся.

‑ Борис, – окликнула его княгиня Ирина. – Мы здесь собрались по другому поводу. Войну можно обсуждать в другом месте.

‑ У вас есть еще аргументы? – развел руками Щербатов. – Колояр хочет подумать и поговорить с Сашей. Я не могу ему приказывать тотчас бежать под венец. Не давите на мужика.

Он напряг свои руки и молодцевато поднялся на ноги. Мне ничего не оставалось, как повторить его маневр. Щербатов подмигнул мне и показал три растопыренных пальца, но так, чтобы никто не видел. Я ничего не понял из его жеста. Странный намек. Пока раздумывал, вся семья вышла из кабинета, только Мирослава задержалась, стоя посредине, опустив руки вдоль бедер. Пальцы подрагивали на темно‑синем шелке платья.

‑ Не думал, что ты добьешься своего, – я изумленно покачал головой, подходя к девушке.

‑ Ты о чем? – удивилась она.

‑ Кто грозился, что выйдет замуж за меня, если я не прекращу встречаться с Аликой?

‑ Даже не подозревала, что моя горячность приведет к такому результату, – пожала плечами Мирослава, нисколько не огорченная таким исходом. – Извини. Но не я решала свою судьбу. Честно, ты был самым последним вариантом в моем списке женихов. Внезапным и все сокрушившим на своем пути.

‑ Ничего я не крушил! – повысил я голос. – Я всегда был таким. И жизнь моя был правильной и размеренной до тех пор, пока не угораздило на тебя натолкнуться!

‑ Так что нам теперь делать? – княжна чуть‑чуть опустила голову, принимая мое возмущение как должное. Первый признак покорности? Ага, слишком хорошо я узнал Мирославу за последнее время. – Ты можешь отказаться, я не обижусь. Но обидятся другие…

‑ Отец, Павел и обе матери, – добавил я.

‑ Потеря репутации, плевок в руку, которую папка протягивает тебе в помощь. Он же хочет, чтобы ты стал проводником интересов двух семей: Волоцких и Щербатовых. Я, если честно, до сих пор не понимаю, что происходит с ним, почему он помогает тебе. Вот это для меня загадка.

«Откупается! – внезапная мысль пронзила как удар клинка в самое сердце. – Он знает о моем намерении, но стремится отвратить надвигающуюся месть! И откупается Мирославой, чтобы я стал частью Рода! Насколько я сведущ в тонкостях брачных отношений, я не могу ввести княжну в свою Семью, потому что у меня ее нет. Значит, данную функцию берет на себя противоположная сторона. Да, номинально я могу жить отдельно от новоприобретенных родственников и вести свои дела независимо, но даже в этом случае не имею право на кровную месть в кругу Семьи! Вот же черт… Как я раньше не догадался! Все себя жалел, играл с собственной совестью, а надо было глядеть дальше своего носа! Пора найти себе родового советника, который бы знал все тонкости. Иначе вляпаюсь еще куда‑нибудь.»

Что ж, кто тебе гадил, тот тебе и поможет…

А есть ли из этой ситуации выход? Ну, действуя тоньше и изощреннее, можно все что угодно придумать. Взглянув на застывшую в каком‑то непонятном ожидании Мирославу, я неожиданно привлек ее к себе, ощутив бешено бьющееся сердце девушки и ее приятные округлости, обтянутые тканью платья. Поцеловал в мочку уха и прошептал:

‑ Спасибо, что помогла мне в Журавлихе. А то бы сдох от этого отката.

‑ Мы в расчете, – голос княжны дрогнул. – Может, поцелуешь меня, наконец, по‑настоящему?

***

Откат в самом деле чуть не доконал меня. Такой ломки организма я что‑то не припоминал в своей жизни. Даже будучи в теле майора Прохорова со мной не случалось подобного. Мне становилось все хуже и хуже, я перестал понимать, где нахожусь, куда меня тащат, что делают. Помню только прикосновения прохладных ладоней, пахнущие фруктовыми леденцами губы. Утекающая из моего энергетического кокона сила ничем не компенсировалась. Я не слышал даже голос Ясни. Он вообще перестал для меня существовать.

Я оказался в какой‑то непонятной субстанции, которая присосалась ко мне тысячами странных жгутиков и беспрерывно выбивала из моего тела очки жизни, если применять геймерские термины. Удивительно, я ведь и в самом деле ощущал тикающий счетчик.

Мне потом по секрету сказали, что Мирослава ни на минуту не отходила от меня, подпитывая своей Силой безнадежно продырявленную ауру. Как только становилось лучше, она тут же падала в кресло и спала беспробудным сном. Давала себя заменить только в случае замедления процесса отката.

Если бы в имении кроме меня находился квалифицированный маг, я встал бы на ноги уже на второй день. Увы, но Мирослава не подходила на роль Целительницы, и поддержала меня только своими амулетами.

А потом приехала целая кавалькада из «скифов» и «буранов». Около пятидесяти дружинников князя начали прочесывать лес. А два Целителя взялись за мое восстановление. И удивлялись происходящему. Потом слезно просили забрать меня с собой для проведения неких экспериментов. Мирослава наорала на них, что не позволит делать из меня подопытного хомячка. Ишь, чего удумали! Диссертацию научную писать! Известности мировой захотелось. Хотя, они все правильно делали. Нужно же понять, по каким причинам случился пробой защитного кокона. Что‑то странное нашли, вот и вцепились мертвой хваткой.

За периметром дружинники обнаружили мертвого снайпера, сожженного моим огненным плетением. Удар был настолько удачным, что выжег все защитные амулеты наемника и не дал ни малейшего шанса уползти к своей машине (ее, кстати, тоже нашли) и восстановить жизненные силы. Так и сдох на полпути к заветной аптечке.

Второго наемника собирали по кусочкам, чтобы по генетическому анализу определить, что за птица наведалась в гости к княжне. Разорванное тело с целой головой быстро отправили в Торгуев для снятия слепка с умершего мозга. А вот третьего опознали быстро. Бывший егерь, дезертир Терентий Кушнарь, учившийся со мной в кадетской школе. Сика… Каким ветром его прибило к наемникам? Всю свою жизнь был непутным, так ее и закончил.

Появление Сики было для меня некстати, так как сразу же наводило на подозрения. После того, как Целители поставили меня на ноги, следователь из УКБ несколько дней мурыжил, выискивая мотивы моего вероятного сговора с наемниками. Ничего им не обломилось. Ментата я к себе не допустил. Говорят, Мирослава опять сильно скандалила, когда узнала, что меня трясут в Управлении. Или пусть доверяют полностью, или валите все подальше.

А ведь я не обратил на ее поведение никакого внимания. Видимо, уже тогда в хорошенькой головке княжны произошли важные для меня изменения. У Мирки появились ко мне чувства, и поэтому Щербатов не встретил особого сопротивления со стороны дочери, когда огорошил ее своим решением выдать замуж за Волоцкого. Старый прожженный циник сразу сообразил, что младшенькая, наконец‑то, нашла достойного для себя человека, пусть и не признаваясь в этом открыто.

Потом я пару дней отлеживался в своем гостиничном номере под бдительным присмотром дружинников. Ко мне никого не пускали. Полный покой. Но зато внимательно изучил досье на Паниных. И лишний раз убедился, что они не причастны к заварившейся каше в Торгуеве. След вел в иные дали.

Что ж,первая серьезная попытка ударить по фундаменту клана Щербатовых не удалась.

И посоветоваться не с кем. Идти к князю Борису с очередной версией не очень‑то и хотелось. Видел по лицу, что тот недоволен моей проделанной работой. Чуть не подставил под молотки. Сейчас бы хлестались два клана до кровавых соплей, не разобравшись. Да ну их, к дьяволу! Вот с Ясни можно разговаривать бесконечно. И пошутит, и дельные мысли подкинет.

‑ Послушай, дружище, меня смущает одно обстоятельство в твоем пророчестве, – затеял я допрос своего призрачного духа ночью, когда проснулся от мягкого дуновения теплого воздуха. Ясни всегда так будил меня. – Если Рекущие увидели угрозу в Мирославе и в ее детях, то почему в предсказаниях нет меня?

‑ Долго голову ломал? – усмехнулся Ясни, расхаживая по номеру, погруженному в темноту. Только сиреневые всполохи дорожками вспыхивали за ним. Словно трассеры в ночном небе. – Есть версии?

‑ Одна, и то сумасшедшая, – ответил я.

‑ Поделись.

‑ Ну… Я предполагаю, что каким‑то образом мое участие в будущих событиях старательно скрывается.

‑ Так…, ‑ подбодрил меня древний дух.

‑ Если принять эту версию как основную, тогда подозрение падает на тебя. Ты умудряешься стирать из картин грядущего мою персону.

‑ Молодец, голова у тебя работает. Это моя идея до поры до времени скрывать тебя. Вот когда женишься на Мирославе, будь готов к атакам со стороны высшей знати. Кое‑кто постарается вас вообще вычеркнуть из жизни. Но ты же не такой, чтобы своих женщин в обиду дать?

‑ Ты что‑то знаешь? – напрягся я. – О каких женщинах речь идет?

‑ Нет, конечно же – нет, это я задумался и брякнул невпопад, – Ясни почему‑то отвернулся, чтобы не было видно его лица. Представляю его хитрую физиономию. Опять интриги плетет.

И вот случилось то, о чем мой магический слуга предупреждал. Мирославу, можно сказать, мне навязали, откупились богатыми дарами! Ясни, паразит, все знал. И сознательно вел меня по скользкой дорожке, в конце которой маячил такой приз, от которого запросто крышу снесет. Престол Великого князя, императора всея Руси. Какая тут месть? Жалкие потуги осознать собственную гордость и отстоять честь Рода?

Вопрос в следующем: а оно мне надо? Мы живем в мире, где войны между государствами исключены в виду их ненужности. Мир, где аристократия прекрасно ладит между собой, умея договариваться ради куска земли с его обитателями, замками и городами. Зачем воевать, если есть золото и магическая сила? Все можно купить и продать. Или вдавить упертого в землю, растереть его в порошок.

Государств в Европе не так много, в большинстве своем это княжества, герцогства, каганаты, переходящие из рук в руки посредством мелких интриг или небольших войн между кучкой боевых дружин. Кто победил – тот и берет приз. Россия не вмешивается в их дела; Британия продолжает плавать по морям, отстаивая свои интересы в колониях; франки иногда с вожделением поглядывают на испанские владения в Западной Атлантике и на Южноамериканском континенте, но в большую войну вступать не хотят. Сеньоры‑аристократы дорожат своим положением, и на призывы государя смотрят с большим подозрением.

С Лорой оказалось все сложнее. Ее сразу же упрятали в такие недра клановой тюрьмы, что прояснить судьбу девушки‑оборотня оказалось невозможно. По намекам Павла, Лору содержат в хороших условиях, обследуют ее несколько магов. Еще он сказал о попытках затормозить мутации организма и получить эффект возврата в обычное состояние, чтобы больше никогда не превращаться в жуткую тварь.

****

Вечером я как обычно собрался после душа залечь в постель и почитать что‑нибудь отвлекающее от всех треволнений. Удалось купить в букинистическом магазинчике одну интересную вещицу, связанную с аукционами магических артефактов. Оказывается, такие проводились с конца семнадцатого века только в трех городах Европы: в Париже, Берне и Риме. Коллекционеры закупали для себя ценные приобретения только там, потому что были уверены в подлинности артефактов. За все это время продали ценностей на десятки миллиардов фунтов стерлингов, франков и рублей в совокупности.

Я задумался. Знать бы, в каком году перстни Сваруна появились в продаже и в каком городе. Альманах не давал полной информации и демонстрировал фотографии только самых необыкновенных находок. Судя по этим фото, перстнями не пахло. Но фамилия Грэйса упоминалась, как и тот факт, что он приобрел два коллекционных артефакта с драгоценными камнями магического свойства. Все правильно, Алика про них и рассказывала. Именно в Париже проходил аукцион. Там части «солнечного доспеха» и всплыли. Через чьи руки они прошли? И где последние кусочки мозаики?

Нужно трясти этого Грэйса. Просто так прийти и попросить его продать перстни не получится. Британец может догадываться, что ему попало в руки. Любой намек насторожит его, и кто знает, не начнет ли он охоту на человека, заинтересовавшегося артефактами?

Перстни нужно выкрасть. Мысль не нова, только в моем положении кочевряжиться не приходится. Скоро я стану известной личностью, засвечусь по полной программе и с помощью Щербатова начну двигать фигуры на чужом поле. Мне придется защищать себя и Мирославу, а попутно искать последние перстни. Только став обладателем полного комплекта, я могу рассчитывать на свои силы, сметая остальных с дороги. Значит, Грэйса нужно тряхнуть. Проникнуть в его особняк и тихо‑тихо совершить кражу или подмену. Кстати! Я оживленно приподнялся. Что если сделать копии перстней и заменить их? Ведь пропавшие артефакты практически дублируют основные, только камни другие. Камешки можно поставить настоящие, запитав их слабенькой магией.

Мысли лихорадочно заработали в криминальном направлении. Войти в доверие к коллекционеру, разведать, где хранятся его ценности, а потом безжалостно ломануть их. Мне нужно всего два перстня. Ничего больше трогать не буду.

Тонкие линии комбинации начали прорисовываться в моей голове. Моя с Мирославой свадьба станет хорошим предлогом посетить Лондон, где к тому времени окажется Пашка. Он должен вывести меня на Грэйса. Как? Путей достаточно, лишь бы княжич сыграл мне на руку. Остается Мира. Согласится ли она на авантюру? А ведь я еще не задействовал фактор майора Прохорова.

В дверь постучали. Деликатно, но вместе с тем и требовательно. Вроде как, мы соблюдаем твое право на личную жизнь, только открывать все равно придется. Я в одних трусах пошлепал к двери. А чего бояться? Внизу стоит гостиничная охрана с дополнительными силами из УКБ. На этаже еще четверо сменяемых дежурных. Любая заварушка тут же станет известна, и меня эвакуируют. Значит, кто‑то из высших чинов приперся. И кто?

Павел. Легок на помине. В стильном костюме из чесучовой ткани бежево‑песочного цвета, под которым просматривалась рубашка более темного тона, он весь светился как новогодний фонарик. В левой руке княжича торчала бутылка французского коньяка.

‑ Здравствуй, боярин! – весело произнес Павел. – Пустишь, будущий родственник?

‑ Уже зашел, не прогонять же, – я пошел обратно, не обратив внимания на его слова, и на ходу накинул халат. Как‑то негоже в одних трусах разгуливать перед гостем. Хотя… мой дом, что хочу, то и делаю.

Павел аккуратно закрыл дверь и с любопытством огляделся.

‑ Есть бокалы? – поинтересовался он.

‑ Без закуски будем пьянствовать? Или сделать заказ на кухню?

‑ Аристократ никогда не пьет без закуски, – Павел вытащил из кармана пиджака большущую плитку шоколада в золотистой обертке и с надписью «Кофейный мусс» фабрики купца Соболева. – Ты что? Как так можно?

Я поместил на столике два пузатых стакана, а княжич тут же уселся в кресло напротив меня и стал разливать напиток. Я зашуршал оберткой.

‑ Поехали, – Павел поднял свой стакан.

Выпили, закусили шоколадом.

‑ Послезавтра вылетаем в Ярославль, – сказал княжич. – Ты тоже. На трех «кобрах» с полным вооружением. Готовься.

‑ У меня нет подходящей формы, – ответил я, нисколько не удивляясь.

‑ Дам команду, принесут в номер. Померяешь, подгонишь. В штате гостиницы есть портные, – княжич повертел пустой стакан, со стуком поставил его на стол и снова плеснул. – Чтобы не застаивалась… А чего не спрашиваешь, зачем едем?

‑ Банду глушить, – пожал я плечами. – Выяснили, кто гадит под дверью?

‑ Твоя пленница раскололась в обмен на некоторые условия. Рассказала, где находятся лаборатории. Будем уничтожать их. И заодно костромских пригладим.

‑ И каким образом?

‑ Ракетный удар по местам проживания Бакринских, Аляповых и Лужиных, потом – магическая зачистка, – Павел стукнул донышком своего стакана край моего, подталкивая к выпивке.

‑ Вместе с семьями? – мне стало противно. – Там же дети, женщины.

‑ Так нужно, – твердо ответил Павел. – Даже если тебе не нравится, отговорить отца не получится. Операция получила согласие не только Панина, но и Апраксина. А старый хрыч связан с Великим князем совсем иными обязательствами. До сих пор никто нас не одернул. Значит, одобрение получено. Но ты не будешь Кострому в пепел превращать. Пожалел тебя батька. Твоя задача – зачистка лабораторий. Их две. Находятся в тридцати километрах от города. Координаты потом скажут. Сейчас только общий план. Что, гадко?

‑ Противно, – согласился я. – Нельзя так. Я имею в виду людей, а не лаборатории.

‑ Всю жизнь миротворцем притворяться не получится, – Павел говорил с нажимом, словно вбивал в меня истины, принятые в их семье. – Привыкай. Скоро сам станешь главой младшего Рода. Если блохи начинают беспокоить, их вытравливают беспощадно. Помни об этом всегда. Иначе закусают.

‑ От блох и чума бывает, – задумчиво ответил я, мысленно вопрошая самого себя, готов ли к такому восприятию действительности. Почему бы и нет? Всю прошлую жизнь занимался зачисткой неугодных. Может, это и хорошо, что лаборатории крушить буду.

‑ Вижу, особо не рефлексируешь?

‑ Да хрен ли рефлексировать? – ответил грубовато. – Жизнь стремительно покатилась в ином направлении, что явилось неожиданностью.

‑ Психуешь, что навязываем тебе Миру? – проницательно спросил Павел.

‑ Да как‑то…, ‑ я сделал неопределенный жест рукой. – До сих пор не приду в себя. Стать обладателем очень вкусной девушки, с которой постоянно на контрах – весьма неожиданно и странно. Тем не менее, она мне до сих пор голову не откусила.

‑ А тут ты прав, – кивнул княжич. – Точно сказал: вкусная. На любителя. Горький шоколад. Но она тебя очень уважает и даже «немножко любит», сама призналась. По секрету.

‑ Немножко? – я усмехнулся. – Тогда я спокоен. Пьем. Чего морозим?

После очередного рывка мы посидели молча, поглядывая друг на друга. Зачем Пашка приперся? Рассказать о том, что его сестра, наконец‑то, разглядела во мне человека, а не бездушную защитную стену, закрывающую ее от опасностей?

‑ Паша, ты не томи меня. Расскажи, что хотел‑то. Не бутылку же полностью вылакать пришел.

‑ О тебе Зотов очень интересовался, – княжич развалился в кресле. – Замотал меня своими просьбами посодействовать встрече с тобой. Догадываешься, зачем?

‑ Перстни заинтересовали его, – я поднял руку. – Он уже закидывал удочку. Умный мужик.

‑ Колояр, а на самом деле, что в них такого? Я и сам, конечно, вижу их магическую сущность. Но Зотов намекает о каких‑то древних реликвиях, очень похожих на твои артефакты. Они, якобы, являются частью легендарного доспеха великого царя Севера Борея…

‑ Только похожи?

‑ Да откуда я знаю? – махнул рукой Павел. – Тебе же они помогают формировать боевую магию? Ну и ладно. Играйся на здоровье. Вот только еще один момент. Зотов говорил о перстнях, как о неких промежуточных элементах, идущих в комплекте с загадочным доспехом. Ты сам‑то знаешь историю своих камешков?

‑ Ну, то, что они старинные – точно знаю, – я повертел перед носом Павла рукой с блеснувшими перстнями. – Некому было передавать мне семейные предания…

‑ Извини, – Павел слегка смутился. – Я скажу Зотову, чтобы прекратил хренью заниматься.

‑ Да пускай, – я налил очередную порцию коньяка. – Только в дружбу, Паша. Ты мне иногда сливай информацию о его изысканиях. Мне‑то некогда углубляться в исторические коллизии артефактов. А он, может, и раскроет их тайну.

‑ Предлагаешь стукачество? – засмеялся Павел. – Ладно, уговорил.

‑ И еще просьба…

‑ Говори уже, что ты запинаешься на каждом слове?

‑ Ты когда в Лондон собираешься?

‑ Как только проведем свадьбу, будет медовый месяц. Вояж по средиземноморскому побережью, – Павел почесал затылок. – Не раньше октября. Мы же не вернемся в Россию, а сразу рванем на Остров. Чего хотел?

‑ В гости наведаться. Вместе с Мирославой.

‑ Мутишь, Колояр, – пробурчал Павел, покачивая головой. – Ладно, не буду ничего спрашивать. Вы все равно скоро тоже отчалите. Свяжемся. Номер телефона менять не буду. Как надумаешь – звякни. Я не против. Приезжайте.

Я повертел в руках стакан, изучая на свет темно‑янтарную жидкость, плещущуюся на донышке.

‑ Ты только с Ариной в медовый месяцы рванешь?

‑ Конечно! Зачем мне Ксюшка нужна? – хохотнул княжич. – Вот преимущество многоженства! Старшую оставлю дома с ребятишками, а сам с молодой – в круиз! Ты тоже привыкай к такому счастью.

Ксения была первой женой Павла из простого боярского саратовского рода, и есть вероятность, что Арина оттеснит ее с позиции ведущей. По знатности Вяземская превосходит Ксюшу на десять рядов. Увы, такова реальность семейных традиций.

‑ А потом? – допытывался я.

‑ Потом вызову в Лондон. Будем жить всей семьей. Да ты боишься, что ли? – Павел расплылся в хитрой улыбке. – Неопытный, сразу видно. Колояр, скажу тебе честно: с Миркой, заразой, будет очень трудно. Совершенно непредсказуемая натура, взрывная, меняющая свои предпочтения ежесекундно. Батя рад будет спихнуть эту норовистую кобылку с рук. Но ты не пожалеешь, если поведешь под венец мою сестренку. Честно тебе скажу. Верная жена будет. Не в том аспекте, что за твоей спиной рога тебе не будет отращивать (знавал я подобных, поверь), а в самом деле верная во всех твоих делах. Захочешь преступление совершить – пойдет за тобой, не задумываясь. Только не разочаровывай ее, старайся доминировать. Ты хозяин, твое слово – закон. Пример – отец. Она желает именно такого мужа.

‑ Спасибо за совет, – я услышал главное. Мира поддержит меня в преступлении, которое я собираюсь совершить в скором будущем. И не только поддержит, но и сама поучаствует в нем. Она авантюристка в душе. Вообще, если пошла такая пляска, я и Алику привлеку. Создам криминальное трио ради будущего своей семьи.

‑ Что еще хочешь узнать про семейную жизнь? – Павел слегка захмелел, но не пытался убрать негативные последствия алкоголя с помощью специального амулета. – Стесняешься? Ладно, расслабься. Главное, не допускай в свою постель сразу двух красоток, которых скоро обретешь.

Он хохотнул, не заметив, что я покраснел. Прохорова такими вещами нельзя смутить, но его сущность давно уже не влияла на мои чувства.

‑ Почему? – с интересом спросил я.

‑ Ты умрешь через неделю, вот что. Постарайся донести до них, как важно беречь тебя в супружеской жизни, не переусердствовать.

Наверное, на моем лице было написано такое, что Павел захохотал, чуть не согнувшись пополам.

‑ Ну ты и…, ‑ я даже не мог подобрать нужного слова.

Разговор после этого как‑то съехал на второстепенные темы, и Павел все чаще стал поглядывать на часы. Я уже собирался выпроводить княжича, но вспомнил одну немаловажную вещь.

‑ А что с нашей дуэлью? И где Витька Колесников?

‑ Отец отослал его в Курганные Земли на усиление, – Пашка поморщился. – Черт, как невовремя вы зарубились! Слушай, я могу надавить на придурка, чтобы он принес извинения за свои слова.

‑ Нет, Паша, я не согласен, – хмель приятно бил в голову, но язык не заплетался и слушался меня. – Он оскорбил моих родителей. А за такое голову отрывают. Вот пример: наказание костромских. Хотите под нож пустить целые семьи, не разбираясь, кто прав, а кто виновен. Колесников должен за свои поганые слова ответить, и он ответит. Надо будет, сам съезжу к егерям и проведу бой.

‑ Ладно, но только после Костромы, – взял с меня слово княжич и решительно поднялся на ноги. Я проводил его до двери. – А своим секундантом выбери Володю Решетникова и кого‑нибудь из своих знакомых. Мы же все умотаем в Москву. Вот тогда и разбирайся с Колесниковым. Иначе отец под любым предлогом не даст тебе провести дуэль. Или выбей разрешение.

‑ Хорошо, я приму твой совет, – пожав на прощание руку Павла, я закрыл дверь и, пошатываясь, дошел до постели. Убрал книгу на тумбочку, досадуя, что прервали на самом интересном месте. Но свой план я теоретически отшлифовал и довел до ума. Как оно будет в жизни?


Глава 2



Глава вторая

Две остроносых «кобры» с подвешенными на пилонах ракетами, хищно наклонили корпуса и шли как привязанные по выделенному диспетчерами Нижнего Новгорода коридору, минуя город с южной оконечности. Оставив далеко позади высокие трубы тепловых электростанций и вышки спутниковой и мобильной связи, они с легкостью разрывали плотный, нагретый за день воздух, пластуя его на тонкие кусочки. За ними, незначительно отставая, увязался транспортный вертолет, выкрашенный в стандартный темно‑зеленый камуфляж. Ни гербов, ни опознавательных знаков, которые могли идентифицировать летную группу, на бортах не было.

Я находился именно в этом транспортнике вместе с командой магов и двумя десятками крепких парней, облаченных в полное боевое снаряжение, которое увидишь не у каждого сотрудника УСБ. Все в бронежилетах, укрепленных для верности защитными магическими сферами, в тактических шлемах и с автоматами. Серьезно подготовились. Ни одного человека из дружины или егерей. Видать, у Щербатова в загашнике прятались спецы иного формата. Лица за стеклами черных очков невозмутимы. Их командир, пристроившийся в самой середине скамьи, меланхолично перемалывал крепкими белоснежными зубами жвачку.

Чтобы шум винтов и движка не бил по ушам, каждому из нас раздали наушники. Я и так ни с кем не собирался разговаривать, и поэтому решил по дороге вздремнуть. Все равно в Ярославле мы долго не пробудем. Вся операция рассчитана на три‑четыре часа с одновременным ударом по лабораториям и родовым поместьям Бакринских, Лужиных и Аляповых. После чего быстро сворачиваем активную фазу, оставив в Костроме несколько оперативных групп для зачистки, и возвращаемся домой. А порядок будет наводить Апраксин. Он со своей администрацией туда позже подтянется.

Насколько я понял из разговоров Щербатова со своими подчиненными, атаковать костромских бояр будут, в основном, ярославские бойцы. Но князь Борис с сыном Павлом и своими людьми тоже поучаствуют в операции. Подозреваю, что Щербатов хочет докопаться до причин охоты на Миру. Может, я зря переживаю за невинных, и все семьи не будут подсекать до самого корня? Не душегубы же Панин и Щербатов! Кхм…Насчет второго у меня большие подозрения. Человеколюбием он не страдает. А если и нападет меланхолия, то исключительно ради будущей выгоды.

Вертолеты садились на загородный аэродром, принадлежащий Панину. Он не принимал гражданские самолеты, а использовался для личного транспорта. Судя по трем длинным ангарам, техники у местного князя было навалом. Часть из них оказалась надежно скрыта от любопытных глаз, но парочка таких же боевых «кобр» стояли на открытых площадках, и возле них копошился обслуживающий персонал. На пилоны вешали какие‑то интересные на вид продолговатые «сигары», внешне похожие на ракеты, но без хвостовых стабилизаторов.

‑ «Пылающий дождь», – пояснил Зотов, когда мы вывалились, наконец, из транспортника, и по энергичным взмахам руки какого‑то мужика в темно‑синем комбинезоне направились к ангару, возле которого уже толпилась куча народу. – Магические бомбы. Используются для полной зачистки местности. Одной штуки хватает, чтобы накрыть пару кварталов. Применяются для отвесного бомбометания. Неужели решили половину Костромы сжечь?

Н‑да, никакой пощады для семей бояр, посмевших дерзнуть против высокого герба. Зачищать будут всех.

‑ А у наших «кобр» обычные ракеты, – я кивнул на княжеские машины, заруливающие на специально выделенные стоянки. – Против лабораторий имеет смысл применить как раз «пылающий дождь».

‑ С чего вы взяли, господин Волоцкий, что ракеты – обычные? – Зотов пристроился рядом со мной; губы его раздвинулись в улыбке. – Мы же не воевать собрались, а выжигать заразу. Восемь зарядов с разнообразным магическим наполнением. Вон те, с красной полосой – «ярость демона», огненная смесь с мощной детонацией в радиусе трехсот метров. С синей полосой – для блокирования пожаров, если начнет гореть лес. Могут также работать на полное замораживание биологической субстанции.

‑ Неразумно, – покачал я головой. – Так мы всех ученых перебьем. Ни доказательств, ни компрометирующих документов. Химеролога хорошо бы взять за жабры. Кто‑то же их спонсирует. Недешевое мероприятие.

‑ Зачем князю пленные? – недобро усмехнулся Зотов. – За последние дни собрано достаточно улик, чтобы покарать виновных. А они находятся в Костроме. Факты неоспоримые.

‑ Девушка‑оборотень заговорила? Сама или помогли? Попасть в лапы магов из УКБ мало приятного. «Эликсирами правды» любой язык развязать смогут. Или с помощью ментального проникновения в мозг.

‑ Да, причем сама, без всяких снадобий, – кивнул Зотов. – Девочка соображает, что хозяевам сейчас будет не до нее, а после завершения операции так и вообще никто не предъявит за провал. А мы пообещали вернуть ей нормальный облик со временем.

‑ Разве препараты, блокирующие метаморфозы организма, которые существуют, не действуют?

‑ Они страдают ненадежностью, дают только временный эффект, – помощник Невзора развел руками. – Девушка согласилась подождать, пока мы испытаем новые компоненты для блокирования. Дело не быстрое.

‑ И все же слова оборотня – не самые лучшие доказательства, – я покачал головой.

‑ Скажу по секрету, – Зотов понизил голос, потому что мы приблизились близко к ангару. – Из Москвы нашему хозяину дали знать, кто именно направлял руку наемников. Кто‑то, имеющий уши в Костроме…

У меня сжалось сердце. С чего вдруг московский доброжелатель вмешивается в провинциальные разборки? Ему‑то какое дело до Щербатова, Паниных, Бакринских? Может, стремится как раз чужими руками убрать всех свидетелей гораздо большего заговора? Допустим, обрубает следы, ведущие в великокняжеский клан. Так что Мирослава все равно остается под ударом. Нужно только дождаться подходящего момента. Например, когда она приедет в столицу…

Возле командного ангара нас остановили, проверили с ног до головы и попросили пройти внутрь. Боевую группу направили в другое место. Я же вместе с Невзором, Зотовым и двумя подмастерьями‑магами оказались внутри большого помещения, выделенного под штаб. Здесь уже находились наши князья, многочисленная рать телохранителей, десятники, старшины, воеводы. Панин и Щербатов стояли рядышком в торце стола, на котором раскинулась большая карта местности. Предварительным разбором предстоящей операции руководил незнакомый мне человек в камуфляже. Но по нашивкам я выяснил, что он – воевода из ярославского клана. Ничего нового из того, что поведал мне Зотов, руководитель операции не сказал. Как запланировали, так и будет.

Две панинских «кобры» берут курс на Кострому и отрабатывают по целям. Через десять минут десантный борт выбрасывает диверсионные группы в местах расположения особняков боярской троицы. Проводят зачистку. Тех, кому повезет остаться в живых (с трудом верилось), забрать с собой для допросов. Химерологов или научных сотрудников по возможности брать без ущерба здоровью. Если повезет, конечно. А то магический огонь – он такой, знаете ли, неразборчивый. Опытный материал уничтожается полностью. Что имел под опытным материалом воевода, я сообразил сразу. Мальчики, девочки, попавшие в жадные руки химерологов, прошедшие первый этап трансформации. Увы, но здесь князья были правы. Пока нет надежного лекарства от оборотничества, заниматься благотворительностью неразумно.

Тех волколаков, которые уже вкусили крови, уничтожать обязательно – это категорический приказ воеводы. Разбежавшихся зверей постараются отследить с помощью егерей. После уничтожения боярской верхушки хозяйствовать здесь придется Апраксину до того момента, пока Москва не посадит наместника.

И опять скребнуло по сердцу. Всех причастных к какой‑то тайне зачищают под корень. Черт возьми, во что я влезаю?

Единственное изменение произошло в сроках операции. Начинать будем не сегодня, а завтра, в половине пятого утра. Поэтому все участники остаются на аэродроме. Для них выделены ангары со всем необходимым. Питание, туалет, спальные места, развлечения в виде бильярда, шахмат и чего еще душа пожелает. За спиртное карать будут жестоко.

Меня даже слегка пробило. Как будто я окунулся в прошлое своей службы в Семиречье. Вот тут командиры, решающие оперативные задачи, а вот там – бойцы, ждущие приказа. И я среди них. Только разница существует. Я в какой‑то степени более свободен, на меня не давит груз ответственности. Мой непосредственный начальник Невзор больше нужен для отчетности. Каждый из нас, магов, знает свои возможности и силы.

Бойцам отвели большое помещение в районе служебных построек, а всю вспомогательную братию поселили в маленьком уютном гостиничном комплексе, который, как оказалось, существовал при аэродроме. И то хлеб. Я был приятно удивлен такой заботой со стороны ярославского князя. А, может, это Щербатов посодействовал. Кто их знает.

Мне пришлось поделить свой номер с Зотовым. Помощник Невзора как‑то ловко напросился в постояльцы, и я подозреваю, с какой целью. Речь об этом зашла сразу после ужина.

Я забрался на кровать с какой‑то развлекательной книжкой в потрепанной обложке, и только настроился на приятное времяпровождение, как Зотов, примостившись по соседству, произнес:

‑ Мне кажется, господин Волоцкий, вы сознательно избегаете меня. Я ведь несколько раз пробовал поговорить с вами, даже приезжал в «Интерлогист», но прорваться наверх в ваш офис не получилось. Может, расставим все по своим местам? Пора бы выяснить наши предпочтения.

‑ Я до сих пор не знаю вашего имени, господин архимаг, – посмотрел на соседа через верхний обрез книги. – Как‑то все официально. Может, познакомимся для начала? Мое имя – Колояр.

‑ В таком случае, зови меня Игнатом, – правильно понял намек Зотов и усмехнулся. – Поговорим?

‑ Полагаю, речь пойдет об артефактах? – я устроился поудобнее, подложив подушку под спину, приняв положение полулежа.

‑ В первую очередь – о них, – кивнул Зотов с разгоревшимися глазами. – Я делал запрос в централизованный архив, чтобы найти хоть какие‑то материалы по древним магическим вещам, вроде оружия, колец, браслетов, перстней… Меня натолкнули на мысль ваши перстни, удивительно похожие на легендарные артефакты времен царя Борея, иначе называемого Варахой. Он был правителем Севера, чуть ли не мифической Гипербореи, от которой остались немногочисленные следы на Урале, на побережье Северного океана, на Таймыре… Оставив по непонятным причинам империю на своего сына Сваруна, он ушел на юг, в Индию. Предания гласят, что Борей владел «солнечным доспехом», но индийские Веды об этом упорно молчат. Его современники, полагаю, этих доспехов на нем не видели, а только знали, что они были. Остались намеки, что могущественное оружие Борей тоже оставил Сваруну.

‑ Что такое «солнечный доспех»? – я решил поиграть с архимагом, в надежде получить новую информацию. Ведь Алика могла что‑то упустить в процессе своего расследования.

‑ Только не строй из себя невежу, – усмехнулся Зотов, легко раскусив мою игру. Однако не стал сердиться. – «Солнечный доспех» – комплекс магической защиты, включающий в себя разнообразное оружие и броню. Например, «скипетр войны», огненный диск Сударшана, Небесное Копье, разнообразные защитные приспособления в виде «лат», «стены непроницаемости». По некоторому размышлению, пришел к мысли, что такую громоздкую систему защиты и активного боя Борей не мог таскать на себе. Но и отказаться от нее тоже не в силах. Поэтому я пришел к мысли о некоей трансформе, позволявшей Борею в кратчайший момент облачаться в нужный комплект.

‑ Что за трансформа? – я‑то догадывался, что хотел сказать Зотов, но любопытство пересиливало. Ведь архимаг своим умом и анализом ситуации доходил до сути, а мне бескорыстно помогала Алика и призрачный слуга Ясни.

‑ Магические кольца или перстни, которые при взаимодействии между собой проявляли некие качества доспеха. То есть, на самом‑то деле Борей мог стать неуязвимым, применяя перстни с драгоценными камнями, создавав необходимые комбинации защиты или атаки. – Зотов наклонился, словно хотел рассмотреть мои артефакты на пальцах.

Я ему не мешал. Правая рука лежала на животе – любуйся, сколько влезет.

‑ Есть версия, что при манипуляциях с перстнями возникают разнообразные магические плетения, формирующие так называемый «солнечный доспех» в различных вариациях, – пробормотал Зотов. – Твои перстни, Колояр, очень похожи по описанию на эти артефакты. Но я не понимаю, где еще четыре?

Черт! Любопытный архимаг зашел очень далеко в своих изысканиях!

‑ А что с остальными? Есть еще один комплект?

‑ Вспомогательный, – Зотов глянул на меня чересчур пристально. – Правая рука соблюдает принцип внешней защиты и атаки, левая рука – отвечает за ментальную защиту и нападение. Сапфир, рубин, алмаз и изумруд отвечают за внешние проявления магии. На твоей руке именно эти камни.

‑ Послушай, Игнат, – я пошевелил рукой, любуясь игрой граней своих камней, – если честно, я сам давно интересовался, что за наследство попало в мои жадные ручонки. – Подозреваю, что ты стал жертвой своей ошибки. Да, удивительное совпадение, и только. Обычный слепок с настоящих перстней, канувших в неизвестность.

‑ Да‑да, канувших…, ‑ пробормотал архимаг, стискивая ладонями свои колени. – «Огненная птица» уничтожившая бандитов на трассе является одним из компонентов доспехов Борея. Об этом упоминают исследователи в старинных книгах. Не думаю, что реплики, которые ты носишь, способны на такое.

Вот же дотошный, черт возьми! Я изобразил недоумение и развел руки в стороны.

‑ Плетение «феникса» – стихия Огня, как‑никак, любезный Игнат! А эта стихия – наследственная.

‑ Десять лет назад на твоих руках были браслеты «веригельн», – напомнил с улыбкой Зотов, как скрадывающий несчастную мышку лис. – Я ведь помню подростка, который не мог пользоваться своим Даром. А блокираторы за все эти годы полностью уничтожили способность к воспроизводству магической энергии. И вдруг Колояр Волоцкий из выхолощенного мага превращается в какую‑то невероятную машину убийства…

‑ Скажешь тоже – машина, – польщенно пробормотал я.

‑ Машина, – уперся Зотов. – Играючи разделался с четырьмя наемниками на дороге; снес с крыши снайпера на расстоянии двести метров; скрутил волколака и раскатал в блин еще одну группу наемников. И ведь есть свидетели. Один из них – очаровательная княжна Мирослава. Я знаю эту девочку. Она романтическими бреднями не страдала никогда. К ее словам отношусь очень серьезно. Ты пользовался еще каким‑то артефактом, очень похожим на царский атрибут власти – кинжалом Ясни.

Хороший удар. У меня дыхание перехватило и сердце засбоило. Да черт возьми, что нужно Зотову? Зачем он под меня копает? По приказу Невзора?

‑ Я к чему веду, Колояр, – Зотов протарабанил пальцами по коленям, – слишком много совпадений, после которых у меня не осталось сомнений: ты каким‑то образом отыскал артефакты Варахи, но не полностью, и теперь являешься владельцем уникального магического доспеха. Почему я утверждаю это? С четырьмя перстнями и Ясни ты на голову выше многих архатов, и даже с творцами можешь бодаться. И не надо меня убеждать о семейных реликвиях. У Волоцких никогда не было таких вещей.

‑ В курганах нашли, – стал маневрировать я.

‑ Брось, Колояр, – поморщился Зотов и руки его замерли. – Меня не стоит недооценивать. Я не мальчик уже, жизненного опыта хватает, чтобы распознать, где ложь, а где правда. Ты не куришь?

Странный переход от энергичного допроса к банальному вопросу удивил, но я не подал виду. Зотов что‑то хотел сказать, и с помощью пальцев вырисовывал какие‑то знаки.

‑ Нет.

‑ А вот что‑то захотел сигаретку выкурить. Выйдем в коридор?

‑ Прогуляемся, – мне стало интересно, что задумал маг.

Когда мы покинули номер, Зотов тихо сказал:

‑ Пошли на улицу. Не хочу здесь ничего говорить.

Возле гостиничного домика крутился только один вооруженный охранник, и наше появление отметил, но не стал препятствовать тому, что мы зашли за угол, где в окружении нескольких кустов стояла скамейка, ящик с песком и урна для мусора. Мы сели рядышком, и Зотов действительно закурил. Ни разу не видел, чтобы маги дымили сигаретами. Пагубная привычка отбивалась элементарными заклинательными плетениями.

‑ Удивился? – Игнат тихо рассмеялся. – Это для виду. Ладно, давай играть в открытую, Колояр. О чем мы говорили в комнате – более‑менее известно. Теперь о главном: я не знаю, где находится дублирующий комплект перстней, но по некоторым данным, он осел у частных коллекционеров. Одного я знаю: Уильям Грэйс, живет сейчас в Лондоне. Остальные тоже ушли через аукционы. Подозреваю, что никто и не знает, чем владеет. В этом твой шанс, парень.

‑ Не понял! – я взглянул на Зотова, задумчиво пыхающего сигаретой.

‑ Я хочу помочь тебе овладеть Силой, – ответил неожиданно маг. – Но не просто так, сам понимаешь.

‑ Так! Разговор пошел откровенный! – я оживился. – Бескорыстие в княжестве Торгуеве никогда не было в числе добродетелей. Поясни мне, Игнат, свою позицию. Зачем ты предлагаешь свою помощь?

‑ Когда я поступил на службу к князю Щербатову, мне было двадцать два года, – негромко ответил Зотов, сосредоточенно глядя на тлеющий кончик сигареты. – В УКБ всем заправлял опытный архат Матвей Владимиров. Ему уже тогда было лет девяносто, но за последние годы своей жизни он стал моим наставником и учителем. Его заместителем как раз ходил Невзор. Как маг – очень сильный специалист, разбирающийся во всех тонкостях ремесла. Уверенный… нет, скорее, самоуверенный человек, стремившийся получить высочайший ранг «творца». Владимиров, вероятно, почувствовал какую‑то угрозу, исходившую от помощника, и приложил немало усилий, чтобы комиссия завалила Невзора на аттестации. «Творца» он не получил, и подозреваю, как ненавидел старика. Когда Владимиров умер, Невзор стал главой УКБ, но пробыл там недолго. Князь Борис взял его в клан личным магом. Но свою власть Невзор в УКБ не потерял. Всех, кого Владимиров привечал и оказался в ближнем кругу, архат мгновенно записал во враги. Думаешь, почему я, имея тот же ранг, что и Невзор, до сих пор нахожусь на побегушках? Все Управление сверху донизу пронизано соглядатаями этого человека.

‑ Почему тогда ты служишь Щербатову? Твоя вассальная клятва не вечна. Уходи.

‑ Как раз Щербатов меня устраивает. Меня не устраивает этот хрыч, держащий в обеих когтистых лапах и УКБ, и окружение князя, – Зотов поплевал на пальцы и загасил окурок. Щелчком отправив его в урну, он продолжил: – Может показаться, что я хочу использовать тебя в подковерных играх. Но я хорошо помню мальчишку с браслетами на руках, представляя, какие муки он испытывал при инициации. Сила, не выходящая на должный уровень, сжигала искру Дара и губила энергетические каналы. И в истории с гибелью твоих родителей… там много непонятных моментов, связанных с Невзором. Ты ведь ничего не знаешь…и не помнишь.

‑ Как я мог что‑то знать? – сохраняя безразличие на лице, пожал я плечами. – Годовалый сопляк, которого чудом спасли из горящего дома.

‑ Тебя вытащили Невзор и Мисяй, – с трудом проговорил Зотов. – Но что‑то произошло в доме. Очень плохое. Не спрашивай меня, я не готов так далеко заходить. Боюсь. Только не верю, что эти двое могли проигнорировать прямой приказ Щербатова спасти младенца.

‑ Хм, этот приказ легко обойти. Сказали, например, что обвалилась крыша, не успели вытащить. И что там могло произойти? Ты хоть что‑то знаешь или догадываешься?

Мне не хотелось давить на архата. Сделка между совестью и верной службой зачастую меняют человека не в лучшую сторону. Зотов не будет нарушать клятву верности своему князю, но не откажется устроить неприятности недругам. Надо же, не подозревал, какие страсти бушуют в недрах УКБ. Чисто пауки в банке!

Зотов на мой вопрос отрицательно помотал головой, словно намекал, что о прошедших событиях он и словом не обмолвится. Однако разговор продолжил.

‑ Не скажи, Колояр. Для Щербатова эти двое – верные псы, но даже они побаиваются друг друга, полагая, что каждый из них может сливать информацию князю. Непослушание могло закончиться казнью. Поэтому Мисяй и архат не смогли сделать свое черное дело. Они побоялись друг друга, а не того, как будут выглядеть в глазах своего князя.

‑ Ты понимаешь, Игнат, о чем говоришь? Получается, моих родителей убили…

‑ Я этого не говорил, – торопливо произнес Зотов. – Официальная версия не менялась все эти годы, таковой она и осталась. Извини, я могу строить иные мысленные конструкции, но за язык меня не тяни. Так что, услуга за услугу, Колояр. Поможем друг другу?

Щербатов начал сливать своих подопечных, вспыхнула мысль. Отдает Мирославу за меня – это намек на примирение. Через Зотова разрешает мне узнать о событиях давних лет. Словно дает право на мщение. Сам же князь как бы остается чистеньким. Подожди, Колояр, скоро тебе расскажут историю, что Мисяй и архат сами устроили бойню в имении Волоцких!

‑ Н‑да, Игнат, разбередил ты мое сердце, – сжал я зубы. – Значит, ты хочешь завалить Невзора с моей помощью?

‑ Да, хочу. Но только ради себя, – ответил Зотов честно. – Мы валим архата, и я расчищаю дорогу к руководству Магическим отделом. Или становлюсь верным псом Щербатова. Мне, в принципе, без разницы. Справедливость должна восторжествовать.

‑ А я? – улыбаюсь в сторону. Знать бы, какая она, эта справедливость.

‑ Я помогу тебе освоить Дар в тех возможностях, что остались от действий «веригельн». Заодно ты покажешь мне, как артефакты формируют «солнечный доспех». Ты ведь не всегда контролируешь мощь, питающую твой аурный кокон. С «огненной птицей» ты переборщил, кстати. Слишком высокий уровень плетения оставил, по которому я и начал распутывать твою историю.

‑ Какой‑то обмен неравноценный, – почесывая щеку, ответил я, не знаю, как реагировать на неожиданную помощь от княжеского вассала.

‑ А в мире всегда неравные условия, – хмыкнул Зотов и похлопал по карманам камуфляжной куртки. Вытащил пачку сигарет, но вдруг передумал и вернул ее на место. – Кому‑то приходится уступать. Но я не пережимаю тебе горло. Твои артефакты мне не нужны, да я и не смогу ими воспользоваться. Подозреваю, что ты их на кровь привязал.

Между нами повисло молчание. Зотов не торопил с ответом. Он рассеянно смотрел куда‑то вдаль, сквозь кустарник. Откуда‑то донесся шум двигателя, мелькнул зеленый борт грузового автомобиля, въезжающего на площадку, где стоял один из вертолетов. От ангаров раздался жизнерадостный смех бойцов.

‑ Довольно странное сотрудничество, Игнат. Даже не знаю, врешь ты или в самом деле хочешь провернуть свои дела с моей помощью.

Мое сознание словно разделилось надвое. В одной половине барахтались варианты ответа и мучительный поиск ловушки от Зотова. Другая, ментальная, нашептывала мне голосом Ясни. Бывший Рекущий и маг непобедимого Варахи знал все. В словах Игната, как вещал Ясни, нет подвоха. Архат ищет помощь ради усиления своего влияния, и я для него – неожиданный дар. Думается мне, в накладе не останусь.

В конце концов, на своего призрачного помощника я не обращал внимания. Предложение Зотова не таило в себе угрозы. Он был искренен в своем желание подняться по ранговой лестнице и спихнуть Невзора в яму забвения.

‑ Мы можем разойтись, сделав вид, что между нами не было этого разговора, – Зотов напряженно сгорбился.

‑ Невзор знает о твоих желаниях?

‑ Он считает меня противником, но слишком уверен в своей незыблемой позиции.

‑ Хорошо, – ответил я согласием.

‑ Завтра подходящий день для устранения проблемы, – расцвел Зотов. Все‑таки он боялся за себя, рискуя выложить свои планы незнакомому, в общему‑то, человеку. – Но как подставить архата под удар, да еще при свидетелях?

‑ Без подготовки мы рискуемогрести большие проблемы, – предупредил я. – Будем действовать по обстановке. В конце концов завтрашним днем мир не обрушится.

И протянул руку Зотову. Архат крепко пожал ее.


Глава 3



Глава третья

Из Ярославля мы вылетели строго по расписанию. В половине пятого утра шесть винтокрылых машин поднялись в воздух. Четыре «кобры» с опасным магическим грузом шли верхним эшелоном, а два транспортника спустились чуть ниже. Солнце еще не показалось, но горизонт с высоты выглядел как рисунок ребенка, размазавшего резкими движениями кисти красные, желтые и черные краски в единое пятно. Лиловые облака величаво нависли над темно‑зелеными кронами непроходимых лесов, и казалось, никуда не торопились. Робкие блики на поверхности воды то и дело отмечали наш путь.

Вертолеты держались левого берега Волги как ориентира. Решено было заходить на Кострому с северо‑запада, где меньше концентрация жилых кварталов. Наш экспедиционный отряд отвалится от основной группы раньше. Нам предстояло сделать приличный крюк и удалиться в глубины лесов где‑то за рекой Костромой.

У меня не выходил из головы разговор с Зотовым. Архимаг мог искусно врать, чтобы выяснить мои планы и доложить о них Невзору. Такой исход нельзя исключать. Недаром старый хрыч очень пристально посматривает на меня, а при встрече боится подать руку, словно у меня из плеч гремучие змеи растут. Но я‑то вынужден буду здороваться и улыбаться, как приличный человек. Невзор не знает того, что знаю я про него и Мисяя. Чутье у магов развито очень сильно, и ненавистный мне человек может ощущать исходящие от моей ауры враждебные волны.

А если Игнат не врет? Логически рассуждать не получится. У меня нет точных данных, какие отношения у него со старшим архатом. Приходится полагаться на интуицию. А она как раз шепчет голосом Ясни, что нужно хвататься за эту возможность. Союзник в стане врага никогда не помешает. Поможем друг другу и разбежимся со своим профитом. Что я теряю в перспективе? Да ничего, в сущности. Зотов ясно дал понять, что мои уловки с сокрытием истории появления перстней на моих пальцах его не сбили с толку и не смутили. Маг встал на след как гончая, и не успокоится, пока не получит своего.

Ладно, пока не буду об этом думать. Сейчас нужно как следует поработать с лабораториями. Химерология – нечестивое занятие магов, не снискавших успеха на службе князей, обидевшихся на какое‑нибудь замечание или на высказывание о своей некомпетентности. Обиделись – и ушли в леса творить непотребства с детьми, ломать их организм и душу. Лора… Жуткая машина для убийства, согласившаяся стать обратно нормальным человеком. Красивая девушка, но с кровью, отравленной эликсирами. За нее я тоже в ответе. Обещал ведь, что приложу усилия вытащить ее из глубокой ямы и не дать гневу князя Щербатова обрушиться на е голову.

Вертолеты внезапно накренились и стали отворачивать от широкой ленты Волги и уходить в сторону. Все, наша операция началась. Через двадцать минут мы оставим Кострому по правую сторону. Пилотам предстоит трудная задача: идентифицировать лабораторные корпуса, а не перепутать их с жильем обычных мирян. А то шарахнем ракетами по какой‑нибудь деревеньке.

Операция простая. Заходим на первую цель, выпускаем ракеты с убийственным огнем, потом десантируются вот эти бравые ребята, закрывающие глаза черными очками, и зачищают местность. Мы поддерживаем их защитными сферами и куполами. Удостоверившись, что живых никого не осталось, а лаборатория разрушена, летим к следующей точке.

‑ Цель на два часа! – вылез из пилотской кабины летчик. – «Кобры» заходят с двух сторон. Через пять минут приземляемся!

‑ Есть поляна? – все так же жуя резнику, спросил старшина боевой группы. Я уже знал его позывной – Водяной.

‑ Есть. Небольшая, но сесть сможем.

‑ Принял, – кивнул Водяной и бойцы оживленно зашевелились. Послышались веселые голоса, защелкали карабины ремней. – Прыгаем, не дожидаясь приземления.

Пилот кивнул и исчез в кабинет. Уши мгновенно заложило от перепада давления. Утробно загудев, транспортник стал снижаться, одновременно с этим делая какие‑то маневры. Видать, прицеливался в центр площадки. Если полянка маленькая, есть риск задеть кроны деревьев. В иллюминаторе ничего не было видно, кроме изредка мелькающих островков зелени.

Сорвал наушники и сразу ощутил свист винтов. Вертолет сделал еще один круг, ожидая ракетного удара. Мы все прилипли к иллюминаторам. Одна из «кобр» маячила чуть выше нас справа. Вот она наклонила нос и помчалась к земле. С пилонов сорвались две сигары, оставляя за собой белесую дорожку дыма. Потом еще две полосы обозначили свое движение. Внизу, среди зелени и буйства леса вспухли ярко‑оранжевые грибы, стремительно пожиравшие плотно стоящие друг к другу бараки. Мы все ощутили невероятно жуткое давление магической волны, желавшей прорваться через заградительную сферу. Наш вертолет ощутимо подбросило вверх. На мгновение двигатель возмущенно повысил тональность, но тут же пришел в норму.

Мы тут же пошли на посадку. Невзор, сидевший на самом конце скамьи, неожиданно громко обратился к нам:

‑ Никакой самодеятельности, молодые люди! Не старайтесь держаться друг друга, соблюдайте интервал и закрывайте каждый по три‑четыре бойца, чтобы излишне не напрягать энергетические каналы и не выдохнуться раньше времени! Чем меньше мы тратим свою силу на других, тем больше шанс быть готовым к отражению атаки! Химерологи тоже умеют работать с боевыми заклинаниями!

Разумно говорит старик. Но мы и так знаем, как действовать. Нас, магов, четверо. Группы мы распределили заранее еще на аэродроме.

Тем временем второй пилот распахнул люк и показал бойцам, что пора наружу. Вниз полетело спусковое устройство. Один за другим парни исчезали в проеме, ухватившись за веревку. Невзору стало не по себе. Я злорадно подумал, что зря нас высадят на земле. Хотелось увидеть страдания старого хрыча. Конечно, сорвись он с фала, ничего бы не случилось. Архат с такой высоты не разобьется, успеет сплести защитные элементы.

Княжеские бойцы, тем временем, рассыпались в разные стороны, группируясь по пять человек, ожидая нас, и держали на прицеле горящие бараки, из которых пока никто не выбегал. Вертолет сел, упруго подпрыгнув на месте, и мы выскочили наружу. Невзору помогали два его помощника. Я демонстративно не стал этого делать. И Зотов тоже проигнорировал шефа.

Моими подопечными была пятерка с жующим командиром. Он уже нетерпеливо помахивал мне левой рукой, а правой держал короткоствольный автомат.

‑ Живее, колдун! – оскалился Водяной весело. В черных очках блеснуло двойное отражение огня, превратившегося из оранжево‑желтого в блекло‑красный. Зато клубы удушливого черного дыма повалили так густо, что скоро заволокли поляну. Где‑то в вышине стрекотали «кобры».

‑ Пошли, парни! – командир с интересом дождался конца манипуляции, когда с помощью перстней я растяну перед группой призрачную пленку с переливающимися волнами горячего воздуха.

И парни пошли, неторопливо приближаясь к горящим баракам. Вот уже видны результаты магического удара. В десяти метрах от разрушенного здания заметили двух человек в темно‑синих халатах. Они изломанными куклами лежат на земле без движения. Мертвы без сомнения. Успели выбежать из горящего помещения, но погибли из‑за переизбытка магического фона, который превратил их мозги в кисель.

Под ногами захрустело стекло, а деревянные обломки вместе с кусками металлочерепицы стали чаще попадаться на нашем пути. Да и жарко уже. Огонь не думает останавливаться. Командир поднимает руку – мы останавливаемся. Жест, понятный военным. Начинаем обходить уничтоженный комплекс справа. В гарнитуре, выданной каждому из участников операции, понеслись отчеты:

‑ Альфа, сектор четыре пуст.

‑ Альфа, сектор три пуст.

‑ Альфа, сектор два наблюдаем объект. Волколак, мертвый.

‑ Сектор два, контрольный.

‑ Принял. Исполняю.

Сухо треснула автоматная очередь.

Я решил провести трансформу кинжала, сотворив из него «скипетр войны». Знакомое состояние накрыло: как будто тяжесть под сердцем, пульс участился, с виска капнула капля пота. Ну, это от жары.

Обожженный в нескольких местах волколак с диким рыком прыгнул на нас из‑под завалов барака, почему‑то не разваленного до основания и пережившего пожар. Черно‑палевая тварь в два прыжка очутилась перед нами и со всего размаху влетела в поставленную защиту. Удар был такой силы, что лапы оборотня подогнулись, а сам он, ощерившись в ярости, ударил когтями, пытаясь разорвать пленку «сферы» подобно ножу. В неистовство его приводил вид большого количества народа, до которого он добраться не мог.

‑ Я сам! – предупреждающе кричу бойцам, вскинувшим оружие. Трость начала свое движение, покрываясь дрожащими сгустками протуберанцев, стекающихся от набалдашника к концу. «Сфера» схлопнулась, чтобы не мешать мне с атакующими плетениями. С трости слетел шар, разбухая до размеров огромной птицы. Левым крылом плетение врезало по волколаку, сметая его в сторону. Жалобный вой покалеченной твари, казалось, перекрыл все звуки: треск деревянных стен, пожираемых огнем, гулкие взрывы разлетающихся от жара стеклянных колб и другой посуды. Лаборатория уничтожена.

Волколак еще успел встать на дрожащие лапы, но взгляд его затуманился. «Огненная птица» сделала плавный заход на цель и повторный удар окончательно поверг наземь раненую тварь. А потом она вспыхнула, скорчившись от сильного магического огня.

‑ Отбой! – раздалась команда в гарнитуре. – Всем сбор возле вертолета. Живо, живо! У нас еще одна цель.

Оказалось, «кобра», выпустившая все ракеты, ушла в Ярославль. Так было задумано, чтобы не привлекать лишнего внимания барражированием над лесом. Местное население насторожится. Мы даже отрабатывали вариант, что между лабораториями существует не только мобильная связь, но и «ручная» передача данных. Кто‑то мог запустить по цепочке информацию, что одна из лабораторий уничтожена, и к нашему прилету вторая цель окажется пустой.

К сожалению, этот вариант по закону подлости сработал. Но совершенно не так, как мы представляли и обыгрывали. Вторую лабораторию обнаружили в десяти километрах от точки первой высадки. И как только оставшаяся с нами «кобра» начала заход на ракетную атаку, снизу ей в черное брюхо прилетел снаряд ручного ЗРК. Вертолет подбросило мощной невидимой лапой вверх, и едва не перевернуло в воздухе. Пилот сумел выправить машину и даже выпустил с правого крыла ракеты, но после этого свалился боком в сторону и густо зачадил горящим маслом.

‑ Что делаем? – второй пилот высунулся из кабины. По его лицу пробегала судорога страха. Ощущение не самое приятное. Но он забыл, кто находится в вертолете. По знаку Невзора его помощники и даже Зотов сорвали с шеи ремешки с какими‑то странными артефактами – камешками в виде речной гальки‑окатыша. Они светились мутно‑синеватым цветом.

‑ Люк открой! – приказал Невзор, собрав камешки у помощников. И как только в салон ворвался пахнущий сгоревшим маслом воздух, он выкинул амулеты наружу.

‑ «Воздушная вуаль»! – прокричал мне на ухо Зотов, сидевший рядом. – Берет движущийся объект в защитный кокон! Радиус сто метров! Сейчас сядем! Кажется, нас встречают с музыкой!

‑ Сколько времени у нас будет на подготовку?

‑ Не больше десяти минут! – Зотов приник к моему уху. – Поэтому Невзор и решил усилить эффект защиты, активировав все амулеты!

Свист винтов стал невыносимым. Сердце как будто прыгнуло в горло, а потом с ускорением рухнуло в желудок. К такому аттракциону я не привык. Егеря вообще пешком любят ходить. Проклиная все летающие объекты, я обратился к Ясни, мысленно выстраивая речь.

«Ясни, мне нужна броневая защита, срочно! Можешь такую сотворить?»

«Мой хозяин и сам знает, как ее сделать, – голос призрачного друга полон иронии. Ладно, раз не слышу у него ноток паники, значит, все в порядке. – Или до сих пор не понял?»

«Хватит издеваться! Подскажи, хотя бы!»

Выслушав инструкции, я озадаченно почесал затылок. Все мои перстни были на руке. Я благоразумно захватил их с собой, и вот – пригодились. Не обращая внимания на цепкие взгляды Невзора, Игната и двух младших магов, я перекинул рубиновый и изумрудный перстни на левую руку и свел костяшки пальцев так, чтобы они соприкоснулись с двумя другими на правой. Ножны с клинком, зажатые в кулаке, осветились каким‑то небывалым лилово‑салатовым цветом… нет, я даже не передам, что вообще произошло. Мое тело как будто окунулось в это разноцветье и стало покрываться чем‑то, похожим на кольчугу. Одежда просто исчезла под движущейся массой прессованного воздуха, затвердевавшего на мне плотной чешуйчатой броней.

На мгновение я встретился взглядом с Невзором и увидел страх в его водянистых старческих глазах. Они словно кричали, какую ошибку совершил княжеский маг, когда не удавил в колыбели последнего из рода Волоцких.

‑ Епена мама! – кто‑то из бойцов с грохотом уронил автомат на металлический пол.

Я весь светился. Начиная от запястий, мои руки, плечи, грудь, ноги покрылись тусклой серебристо‑красной субстанцией, похожей на качественно связанную кольчугу. Эта субстанция медленно погасла, и к моменту, когда вертолет коснулся земли, я был готов выйти наружу в новом обличии. Мне чертовски понравилась новая трансформа от Ясни. Этакий новомодный жидкометаллический костюм с неведомыми для меня функциями защиты, и надеюсь, надежными.

‑ Никто раньше меня не выходит! – предупредил я, легко распахивая люк. – Только после того, как я зачищу улицу!

Выпрыгиваю наружу, и едва касаясь земли, делаю еще один прыжок. Взгляд мгновенно окидывает диспозицию. Вертолет сел на кромке леса, выбрав единственно верную площадку. Везде густой лес. Сквозь деревья проглядывают строения под темно‑зеленой черепицей. Один барак уничтожен. Он разрушен от жуткого ледяного удара, и хорошо видно, что там ловить нечего.

Откуда стреляли? Широкими шагами, отодвигая тяжелые мохнатые игольчатые ветки сосен, я продвигаюсь к зданию с узкими зарешеченными окнами. За мной чувствуется движение. Команда бойцов, рассыпавшись на четыре группки, гуськом продвигаются к баракам. Но ни один из них не торопится обогнать меня.

Перед одноэтажным бараком тщательно расчищенная площадка. Вижу сколоченную беседку, в ней скамейки. Место отдыха и курилка. Чуть дальше – импровизированный центр здоровья: турник и брусья. Все сделано из подручных средств. Персонал изнывает от однообразия жизни, вот и выдумывает себе развлечение.

Все же интересно, на что годен такой бронежилет? Почему для его трансформы понадобилась сила клинка и перстней, которые куда‑то исчезли из моих рук. Все артефакты ушли на строительство кольчуги, полагаю? А обратно потом вернутся?

Огибая угол, я умудрился получить длинную автоматную очередь в грудь. Какой‑то ошалевший от страха мужик в дешевом камуфлированном костюме высунулся из окна и выпустил в меня половину рожка. Ударов пуль я не чувствую. Слушаю подсказку Ясни и делаю движение, как будто толкая ладонью перед собой воздух. Спрессованной массой он бьет по автоматчику и буквально отшвыривает его вглубь комнаты. Стекла барака, не поврежденные ракетным залпом, со звоном разлетаются мелкими осколками. За мной взвихрилась земля и пожелтевшая хвоя.

Никуда не тороплюсь, ощущая невероятную мощь, исходящую от своего тела. Любое движение руки или ноги приводит в движение все пространство передо мной. Странные колыхания перед глазами, когда барак словно перекашивается от взгляда. Я знаю, где прячутся обитатели этой лаборатории.

‑ Туда! – мой палец тычет в указанном направлении. – Там запасной вход в барак! Перекрывайте его и не давайте никому уйти! Оборотней здесь нет! Успели выпустить на волю! Ищите химерологов!

Почему такой голос? Я морщусь от вибраций и слушаю успокаивающую речь Ясни. Оказывается, мне еще предстоит привыкнуть к такой броне. Она очень сильно влияет на механику движения, на вербальные и сенсорные возможности организма, подстраивает его на замедленный метаболизм.

Что это значит, я понял через несколько минут, когда мне сказали, что операция закончена. А для меня время оказалось застывшим на одной точке. Кольчуга съежилась, как высохшая кожа и исчезла, вызвав очередной приступ восторженного мата от княжеских бойцов.

Оказывается, все произошло необычайно быстро. Я смел воздушным ударом одного стрелка, мгновенно определил, куда нужно двигаться для безопасного проникновения в здание, заодно успев разрушить часть стены, за которой скрывалась лаборатория. А уж внутри бойцы сами зачистили все площади. Получается, я опять смог ускориться, но теперь откат меня не настиг.

Химерологов мы не нашли. Их успели предупредить. Здесь оставались только охранники, большая часть из которых погибла при первом залпе с «кобры». Меткий стрелок с ЗРК попытался скрыться, но был пойман в полукилометре от лаборатории. Пытался убежать. Разгоряченные и обозленные парни пристрелили его. В общем итоге мы от этой операции понесли больше потерь, чем выгоды. Сбит боевой вертолет, одна лабораторная база полностью уничтожена, химерологи не пойманы, два волколака убежали в лес. Об этом нам сказали пленные охранники, коих осталось всего трое. Воевать они категорически отказались. Увидев жуткого мага, одним движением руки сметающего половину барака, сразу же решили сдаться. Вот только не помню, когда я успел так удачно махнуть рукой?

Жаль, что удивительную трансформу защитной кольчуги увидел Невзор. Теперь он хорошо представляет мои способности и будет настороже. Правда, архимаг сам еще не понимает, что мне известно о его прошлом. Помню ли я вообще что‑то?

‑ Очень впечатляет, – старый враг, несмотря ни на что, подошел ко мне, когда я устало присел на лавочку в уцелевшей беседке. – Никогда не видел такую метаморфозу с защитным полем. Ведь что я наблюдал – никак не металлическая кольчуга?

‑ Неизвестная биологическая субстанция необычной прочности, – я пожал плечами, глядя на вспыхнувшую лабораторию. Ее решили уничтожить огнем. Из уцелевшего здания пленники под присмотром пары княжеских бойцов выносили какие‑ то ящики и складывали их подальше от огня. Вещей было немного. Подозреваю, что‑то из лабораторного оборудования и журналы опытов.

‑ Вы же маг, Волоцкий, – Невзор не присаживался, четко выдерживая дистанцию. Но его водянистые глаза, наполнившиеся чернотой, так и сверлили меня. – Неужели не знаете, какие плетение используете в боевой обстановке?

‑ Я мало что знаю, – кровный враг впервые так близко рядом со мной. Велик соблазн вытащить клинок и провести им по горлу Невзора. – Больше по наитию действую.

‑ А все ваши магические действия связаны, как я полагаю, с этими перстнями и удивительным артефактом, похожим на нож?

‑ Господин архат, я свои секреты не привык раскрывать, – криво улыбаюсь, давая понять, что мне неприятны расспросы чуждого человека.

Невзор это прекрасно понял и медленно кивнул. Но перед тем, как отойти, он сказал:

‑ Я вижу, как вы сторонитесь меня, господин Волоцкий. А я бы хотел с вами обстоятельно поговорить о вашем Даре. Он уникальный, признаюсь. Редко кто видел такую трансформу. Человеку, не прошедшему инициацию, трудно будет совладать с потоками энергии, влияющими на организм на субатомном уровне. Поверьте старому колдуну, уже переросшему ранг архата. Вы, молодой человек, владеете техникой «творца», но не понимаете ни малейших законов изменения материи и структуры. А это чревато непредсказуемыми последствиями.

‑ Предлагаете помощь? – иронично спросил я.

‑ Был бы рад разобраться и помочь, – Невзор пожал плечами и медленной походкой направился к опушке, где стоял вертолет. А я остался сидеть в задумчивости. Ни черта мне не нужно от Невзора. Он не помощь мне даст, а уничтожит при первой возможности. Пусть я и владею техникой «творца», но в открытом противостоянии со своим врагом я могу не устоять. Возможности есть, но знаний, как запускать процессы магических трансформаций, катастрофически не хватает!

Возле меня нарисовался командир группы захвата, все так же жующий и смотрящий на мир через черные тактические очки.

‑ Господин Волоцкий, только что получил приказ из Костромы возвращаться на базу в Ярославле. Мы закончили погрузку, можно улетать.

‑ А пилоты сбитого вертолета? – я поднял голову.

‑ К сожалению, не выжили. Посадка жесткая, на деревья. Ни единого шанса. Мы забрали тела… Идемте.

‑ Что по Костроме? – поинтересовался я у Водяного.

‑ Там все закончили очень быстро, – ответил спутник. – Никто не ушел. Взяли несколько важных персон, умудрившихся выжить.

‑ А женщины, дети?

‑ Господин маг, – командир посмотрел на меня с некоторым сожалением. – Вы, наверное, еще не привыкли к таким методам решения проблемы. Так происходит везде, нравится вам или нет. Жертвы – это всего лишь напоминание будущим поколениям дворян, как легко можно стать мишенью для высокородных и подвести своих слуг под топор.

Я на это ничего не сказал, и мы молча дошли до опушки леса. Командир взял меня за руку и добавил:

‑ Позвольте совет, господин Волоцкий. Вы не служите князю Щербатову, я знаю. Рано или поздно у вас будет своя семья, свой Род. А если хватит дерзости и силы – то и клан. Почаще вспоминайте причины, которые привели к такому исходу. Может, они позволят трезво взглянуть на происходящее. Без обид…

‑ О каких обидах вы мне говорите, старшина? – я посмотрел в свое отражение в черных стеклах мужчины. – Не забывайтесь. Ваш совет принят к сведению.

‑ Как скажете, сударь, – кивнул Водяной и оставил меня в покое.

Мне было хреново. Я ведь не знал, что произошло в Костроме: повальная гекатомба или невинных оставили в живых. Хотя, что я себя обманываю? Какие невинные? Главы Родов повели себя неосмотрительно и глупо, поэтому их семьи поплатились жизнью. Нужно башкой думать, прежде чем влезать в чужие игры. И тем не менее, я чувствовал себя паршиво, потому как являлся одним из инициаторов сегодняшней бойни. Нет, за разгромленные лаборатории меня не грызла печаль. Здесь было что‑то другое. Я был еще младенцем в песочнице, наблюдая, как резвятся серьезные дяди. Говорю же, политика – это совершенно иная вселенная, где автоматом дело не решить. Однажды сам стану таким, и от данной эволюции мне никуда не деться.

Так кто этот кукловод, дьявольски рассчитавший комбинацию, у которой оборваны почти все ниточки? Ясно, что на вершине сидят Долгорукие, и до них никак не дотянуться. А вот посредника хорошо бы вычислить. И того Рекущего, нашептавшего линии грядущего в ухо Великого Князя.

Вариант взять в жены Мирославу и перетянуть ее в свой лагерь тоже являлся неплохой задумкой мести. Оторвать от корней, стать защитником, разобраться с заказчиком – раз плюнуть!

Скривившись от таких мыслей, я мрачно посмотрел на разрушенную лабораторию и заторопился к вертолету, уже запустившему двигатель.


Глава 4



Глава четвертая

‑ Мне пора в полевой лагерь возвращаться, – Алика с непонятным для меня сожалением смотрела прямо в глаза. Старательно скрывает свои эмоции, бушующие в сердце. – Ты же не будешь против?

После возвращения с боевой операции я сразу же потребовал от Щербатова встречи с Аликой, и как только получил разрешение, поехал в поместье Елены, где девушка до сих пор находилась в качестве гостьи (точнее, заложницы, если отбросить ненужные эвфемизмы). Княжна Елена, осведомленная о моем приезде, предупредила свою гостью, даже предоставила свой гардероб, чтобы девушка выглядела в нужном и правильном свете. Не в рабочем же комбинезоне встречать кавалера!

Мое появление Алика встретила с молчаливой улыбкой. Она крепко обхватила меня за шею и прижалась ко мне, подставляя губы для поцелуя. Чувствуя себя предателем, хотя для этого еще не было никакого повода, я постарался компенсировать неприятность, как можно эмоциональнее отвечая на объятия девушки.

Мы медленно прогуливались по тенистым дорожкам уютного небольшого парка, и я рассказал Алике о своей горячей командировке в Ярославль, опуская лишние подробности. Особенно про Кострому. Об произошедшем там вообще не стоит говорить. Мне еще самому предстоит узнать от Щербатовых подробности карательной акции.

‑ Как тебе здесь живется? Не обижают?

‑ Кто меня обидит? – засмеялась Алика, вцепившись в мою руку. – Княжна Елена – замечательный человек, все время старалась, чтобы я не чувствовала себя как в клетке. Сначала я так и думала, что меня в заложницах держат. Но князь Щербатов лично уладил вопрос с Юрием Степановичем и с Косаревым договорился. Я так боялась, что война между княжествами начнется…

‑ Из‑за тебя?

‑ А почему бы и не из‑за меня? – тряхнула головой Алика. – Я чем хуже Елены Троянской?

‑ Ну, да, аргумент серьезный, – хмыкнул я и получил кулачком в плечо. – Ладно, вижу, что ты в порядке. Давай, поговорим о вещах прозаических, пока ты не уехала в Демидово…

‑ А… о чем мы будем говорить? – стушевалась Алика.

‑ О нас с тобой, как жить дальше, – я поглядел на девушку. Солнечные лучи запутались в ее волосах и играли искорками света, делая косу какой‑то рыжевато‑золотистой. Загорелое лицо покрылось румянцем. – Ты уже знаешь, что меня усиленно толкают на брак с княжной Мирославой?

‑ Да, я слышала, – тихо проговорила Алика. – Сюда приезжал сам князь и беседовал со мной. Все разложил по полочкам. Без попытки унизить, поставить на место простолюдинку, тыкнуть мордой в грязь. Но все вышло именно так. Как будто оплевал.

‑ Аристо владеют искусством унижения так, как никто другой, – подтвердил я. – Давай по порядку. Что он тебе наговорил? Только самое важное. Постарайся не упустить.

Девушка глубоко вздохнула, тихо шмыгнула носом, и еще больше вцепилась в меня.

‑ Сначала он расспрашивал о наших отношениях. Я ничего лишнего не говорила. Познакомились, поддерживали дружескую связь. Пояснила, почему по приезду в Торгуев захотела с тобой встретиться. Ничего такого, чтобы делать далеко идущие выводы. Однако Щербатову хотелось узнать гораздо больше. Стал давить ментальной силой. Я же чувствую, когда меня начинают принуждать, толкать в нужном для собеседника направлении.

‑ Не отвлекайся.

Снова тихий шмыг, как у обиженного чем‑то ребенка.

‑ Я всячески пыталась уйти от расспросов о наших отношениях, а потом разозлилась и выдала ему, что ты… я и ты… Ты мне небезразличен. И вообще, что ему от меня надо? Щербатов рассмеялся, как будто выпытал у меня страшную тайну, и сказал, что ты в скором времени женишься на его младшей дочери Мирославе. Правда, руки еще не просил, но это и не требуется от человека, потерявшего весь свой Род. Скорее, тебя самого возьмут в примаки. Этот союз нужен клану, и я должна понять, что между тобой и Мирославой не должно быть сейчас никого.

‑ Так и сказал?

‑ Вру, что ли? – обиделась Алика. – Конечно, я не выдержала и расплакалась, как дура. Зря, наверное. И тут князь спрашивает так тихо, участливо: а как я отношусь к роли второй или даже третье жены, фактически отстраняясь от управления Родом? Намекал, видимо, что ты можешь взять меня в качестве запасного варианта.

«Козел, – стараясь сдержать эмоции, подумал я. – Мог бы и покорректнее сказать».

‑ Ну, а ты что же? – мне стало любопытно и тревожно.

‑ А мне что оставалось делать? – девушка остановилась и повернулась ко мне. По загорелой щеке катилась жемчужная капля слезы. – Ты же молчишь, никак не можешь определиться, к чьей юбке кинуться! Я‑то знаю, что мне без шансов быть рядом с тобой! Кто ты, а кто я! Да ни одна Комиссия не даст согласие на брак между дворянином и мирянкой! А я люблю тебя!

Сказано это было спокойно, без надрыва и истерики, но с такой твердостью в голосе, что меня пробила дрожь. Я обхватил щеки Алики руками и поцеловал в губы. Потом еще раз и еще. Мне было безразлично, что скажет чертова Комиссия. Все решено. Любой закон можно обойти с изяществом пусть даже и хромой кобылы, но можно.

Оторвавшись от соленых губ, я сказал:

‑ Ты дочь Ведуна, а, значит, имеешь толику его крови. Боярская Комиссия по браку примет во внимание этот факт. Не думай, что там идиоты сидят. Любая мирянка, способная передать искру своим детям, имеет право на замужество с дворянином.

‑ Это правда? – вспыхнули глаза Алики.

‑ Правда. Сам лично откопал в многочисленных Уложениях этот пункт. Он есть, не переживай. Надо лишь пройти процедуру выявления нужных магических маркеров под бдительным присмотром Евгенической Комиссии. Забор крови, анализ на присутствие нужных компонентов и прочая лабуда, в которую я не вникал.

‑ С трудом верится, – покачала головой Алика, но в голосе тоска исчезла, уступив место воодушевлению.

‑ Данный пункт специально похоронили под кипой различных дополнений и приложений. Но он есть. Ладно, что было дальше? Что ты ответила?

‑ Я ответила, что согласна быть твоей женой, даже десятой. Все равно, если Колояр меня любит, он никогда не забудет, кто я для него. Знаешь, Щербатов слегка оторопел от моей атаки и долго так задумчиво смотрел на меня. И сразу предложил вариант моего замужества. Сначала ты берешь в жены Мирославу, переезжаете в Москву, устраиваетесь там, потом едете по коммерческим делам в Европу. А через год или два я смогу стать твоей супругой. Но, как сказал Щербатов, без права управления. Мне никогда не стать ведущей.

‑ Но дворянство ты все равно получишь, – уверенно ответил я. – И дети будут иметь полноценное право считаться таковыми, правда, без права в будущем возглавить мой Род. Это ведь шанс, правда? Не всю же ведь жизнь лечить животных?

‑ Только я не знаю, каково это для женщины, делящей мужа с другой, – тихо произнесла Алика, – причем, законной женой. Мирянам запрещено строить семьи подобным образом. Честно, я и хочу быть с тобой, но как подумаю, что придется уступать брачное ложе княжне – оторопь берет. Убить хочется ее! Как нам быть, Колояр?

‑ Я не знаю, милая, – покачав головой, я обхватил Алику за талию и повел дальше. Нужные слова испарились, оставив какой‑то непонятный сумбур. Все живое в мире старается идти по наикратчайшему пути к своей цели. Практично и дешево, с наименьшими затратами физических и моральных сил. Любая девушка на месте Алики, получив желанный приз в виде малой толики от щедрот боярских, согласится на роль ведомой жены. Подумаешь, дележка брачного ложа с другой женщиной. Все на благо Рода!

Алике очень трудно. Она воспитана в моногамной семье, но после потери матери осталась одна с отцом, выстроив свою модель взаимоотношений с единственным и родным мужчиной в доме. Как поведет себя Громов? Решительно воспротивится или согласится? А ведь еще князь Демидов не сказал своего слова. Вообще взбеленится, когда узнает. Только из‑за возможности навредить мне зарубит согласие на брак Алики. Или вообще устроит «веселую» жизнь семье лесника.

Я не стал озвучивать свои мысли о нехорошем. Сначала нужно Алику выдернуть с Урала сюда, в Торгуев. Пусть живет здесь, в моем особняке, который уже приобрел вид настоящего дома. Отделка, покраска – это мелочи. Нужно только провернуть хитрый финт и обыграть Демидова.

‑ Как думаешь, отец согласится? – спросил я задумчивую девушку.

Алика прижалась ко мне, обжигая кожу нагретыми на солнце волосами.

‑ Страшно подумать, – она вздохнула. – Но у меня же есть еще год или два, когда вопрос можно решить положительно. Если не согласится… Убегу.

‑ Слушай, – я отстранил Алику от себя, – тебе надо переехать в Торгуев. По возможности, с отцом. Я могу предоставить вам жилье. Федор охранял бы мой особняк, а ты хозяйничала бы там, пока мы в Европе клановые дела решаем.

‑ Князь Юрий не отпустит, – покачала головой Алика. – А если узнает, какую ты авантюру замыслил, может и под замок посадить. С него станется. Давай, пока не будем о своих планах на весь мир говорить. Главное, мы выяснили все вопросы о нашем будущем. Осталось подождать.

Давить на Алику бесполезно. Она в любом случае не останется в Торгуеве. Во‑первых, археологическая экспедиция и контракт на выполнение определенных служебных обязанностей; во‑вторых, семья Громовых не имеет свободного статуса, а значит, подчиняется князю Демидову; в‑третьих, получить простолюдину право на выезд и переход в семью совершенно чужого Рода практически невозможно, если к этому не подвигли обстоятельства форс‑мажорного характера. Я не знаю, какие рычаги нужно приложить, чтобы лесник со своей дочерью без проблем получили разрешение Демидова. В‑четвертых, останься Алика со мной, ее отец попадет в очень большие неприятности.

‑ Мне пора в полевой лагерь возвращаться. Ты же не будешь против, если мы сейчас расстанемся?

‑ Ну… До осени буду здесь точно, – неуверенно ответил я, – а потом в Москву придется ехать. Точно не знаю. Так что еще встретимся.

‑ Лагерь сворачивается через две недели, – кивнула Алика. – Может, на один денек я вырвусь к тебе, если… Если Рахдай не начнет воду мутить. Ты не забывай, зачем он здесь. Под шумиху с Мирославой он постарается нанести удар.

‑ Я о нем не забыл.

Мы вышли из парковой зоны и направились к дому. Елена словно ждала нас и с пытливым вниманием переводила взгляд с одного на другую. Надеялась выяснить, чем закончилась прогулка.

‑ Я уезжаю, Елена Борисовна, – объявила Алика. – Спасибо за хлеб‑соль, но меня ждут в лагере. Пойду, переоденусь, соберу вещи.

Елена кивнула, соглашаясь с решением гостьи, и как только Алика забежала в дом, насмешливо спросила:

‑ Пришли к согласию? По глазам вижу, конструктивно поговорили. Что дальше делать будете?

‑ Пока ничего, – я поднялся по лестнице, чтобы быть вровень с княжной, а не смотреть на нее снизу вверх. – У девушки есть обязательства, которые очень сложно преодолеть. Непонятно, как отреагирует князь Демидов. Было бы хорошо, если твой отец возьмется за решение деликатного вопроса.

‑ Отчуждение от клана? – усмехнулась Елена, прислонив палец к подбородку. – Я ведь такой вариант сразу обрисовала перед отцом. А ты не стесняйся, попроси его еще раз. Он пойдет тебе навстречу.

Как мне объяснить порывы княжеской души? Почему он охотно помогает мне, избегает конфликтов и старается каждый раз показать, как участвует в моей судьбе? Человек, пошедший на убийство моих родителей, теперь играет роль миротворца и этакого покровителя. Алику уговорил, упрямство Мирославы сломал, буквально подкладывая ее под меня. Ради чего? В чем подвох? Неужели совесть настолько загрызла князя? Вопросы, одни вопросы. И ведь не придешь к князю поговорить по душам под бутылку коньяка!

И еще одна мысль подспудно давила на меня. Какие отношения у Щербатова были с моей матерью до ее побега в семью Волоцких? Может, здесь лежит корень нынешнего поведения князя?

‑ Можно еще и перекупить, – подкинула идею Елена. – Варианты есть, не переживай. Все равно времени навалом. Как там Мирка поживает? Смирилась со своей участью?

‑ Зная характер будущей женушки – нет, – хмыкнул я. – Старается играть в любовь, но плохо получается. Фальшивит.

‑ Да не фальшивит она, – улыбнулась молодая женщина. – Бесится, что ты сам не сделал первый шаг, а отдал на откуп отцу важное решение. А для девушки, привыкшей к излишней вольности, это равносильно оскорблению чувств.

‑ Тогда по сценарию она должна убить меня в первую брачную ночь, – мрачно ответил я. – Кинжалом, спрятанным под подушкой.

Елена расхохоталась и весьма неожиданно потрепала меня по голове.

‑ Нравишься ты мне, Волоцкий, – сказала она, успокаиваясь. – Не переживай, я прослежу лично, чтобы Мирка не положила нож в постель. А ты не зевай, чародей. Таких девушек нужно сразу арканить и приучать к покорности.

‑ Боюсь, вы не поняли, что нужно Мирославе, – вежливо поправил я. – Как раз я готов предоставить ей свободу действий. Мне не нужна загнанная и злая на судьбу лошадь. Инициативная жена – клад для ленивого мужика.

Старшая дочь князя снова весело рассмеялась, но в глазах появился нешуточный интерес. Не знаете вы свою сестру и дочь, господа Щербатовы. А я сумею направить ее вулканическую натуру на те дела, которые принесут мне большую пользу.

Ведь впереди маячит охота на артефакты «солнечного доспеха». Вот здесь и пригодится характер Мирославы и ее красота.

Наконец, появилась Алика. Она переоделась в свою рабочую «камуфляжку». Поблагодарила Елену и сказала, что оставила все вещи, которые ей предоставляли, в комнате. Мы раскланялись с хозяйкой особняка и пошли к моему «хорьху», ждущему за массивными воротами на стоянке. Я вызвался отвезти девушку прямо до лагеря, тем более что ограничение на передвижение транспорта сняли, блокпосты свернули, кроме береговых через Волгу.

Алика отказалась. Оказывается, сегодня в сторону парома идет автобус. Ей бы не хотелось, чтобы Косарев увидел нас вместе. Он, конечно, знает о моем существовании в Торгуеве, но откровенно светить наши связи не нужно.

‑ Будь осторожен, мой яр, с этим шаманом, – ласково гладя меня по щеке, сказала Алика, когда мы заехали на автовокзал и остановились возле стеклянного куба диспетчерской. – Гляди в оба.

Она сама приникла ко мне и смело замерла в долгом поцелуе.

‑ Ты тоже не геройствуй, – хрипло ответил я, когда Алика вышла из машины. Ублюдок Рахдай обязательно попытается достать меня через девушку. Я словно читал запретные страницы книги грядущего, слегка приоткрытые дуновением ветерка. И от этого становилось не по себе.

‑ Подожди! – вдруг воскликнул я, задерживая отдаляющуюся Алику. Она удивленно повернулась ко мне. – Почему ты назвала меня яром?

‑ Глупенький! – засмеялась девушка. – Неужели ничего не знаешь про свое имя?

‑ Откуда же мне знать? Нет, сам смысл мне известен, но…

Ага, и Мирослава, кстати, называла меня яром. Как она смогла понять мою сущность?

‑ Твое имя двусложное, как и все имена, которые давали Первым. Коло – солнце, круг. Яр – это сам огонь, пыл, жар жизни. Ну и благородный господин… Теперь понимаешь, почему ты так легко подчинил себе найденные артефакты?

Она засмеялась, махнула рукой на прощание и легкой походкой направилась в здание, где находились пригородные кассы. А я еще раз прогнал слова Алики в своей голове. Выходит, «солнечный доспех» – не просто сгусток магической силы, а сублимация древнего космоса, его начала, скрытая форма бесконечной мощи? Даже думать стало страшно. Надо расспросить дружка‑фантома на этот счет. Что‑то мне не хотелось превращаться в сеющую смерть и разрушение энергию. Или я напрасно боюсь?

****

После костромского чистилища у меня вдруг образовалась уйма времени. Мирославу заперли в отцовском дворце и усиленно охраняли. А я, почесав затылок от свалившегося на меня счастья, решил посетить наш офис в «Интерлогисте». И с облегчением увидел, что работа не прекращалась. Поздоровался с нашей секретаршей Маргаритой, за эти беспокойные недели высохшей и поблекшей. Вместо княжны на ее месте сидел Бессонов со своими помощниками: Рогачевым и Анисимовым. Парни поприветствовали меня, а Касьян Иванович даже вышел навстречу, пожал мне руку.

‑ Присаживайтесь, господин Волоцкий, – широко, по‑хозяйски, махнул рукой заместитель Мирославы. – Или на минуту заскочили?

‑ Решил проверить, как вы тут без нас. Скучно, поди? – я не стал обижать хорошего человека и примостился в торце стола, признавая его главенство в офисе.

‑ Некогда скучать, – усмехнулся Бессонов, кивая на десяток папок, раскиданных по столу в каком‑то странном порядке, известном только ему самому и клеркам. – После знатного шороха в городе иностранцы испугались и резко прекратили контакты, кроме британцев. Те, наоборот, увеличили освободившийся трафик. Только сейчас все пришли в себя. К следующей неделе начнем зашиваться.

‑ Возьмите еще пару человек, – посоветовал я. – Сами сядете в кресло и будете раскидывать потоки. Пусть молодежь учится.

‑ Молодежь…, ‑ пробурчал Касьян Иванович. – Молодежь по коридорам шныряет, девчат смущает. Вместо работы – разговоры, куда лучше вечерком пойти «оттопыриться». Так, что ли, Андрюха?

‑ Ну, вы скажете, – улыбнулся во все тридцать два зуба парень. – Мы же только на выходных днях! Пока молодые, надо успевать!

‑ Вот так и работаем, – кивнул Бессонов. – Подначки, хи‑хи, ха‑ха. Я слышал, что княжеская семья уезжает в Москву? Когда свадьба княжича Павла?

‑ Через несколько дней. На вас ляжет приличная нагрузка, Касьян Иванович. Не знаю, правда, кто будет контролировать работу всех структур, если вся Семья уедет.

‑ Уже знаем. Замещать будет Решетников‑старший. Глава Рода. Серафим Иванович.

‑ Он же древний старикуже! – воскликнул я удивленно. Мне казалось, что дед Володи Решетникова спокойно доживает свой век на своей пасеке за городом, не влезая в дела семьи. А оказалось все гораздо сложнее. – Не рискует ли князь?

‑ Да наш пчеловод с радостью согласился, – криво улыбнулся Андрюха. – Теперь никому жизни не даст. Всех раком поставит в городе. А провинившихся погонит на свою пасеку мед собирать.

‑ Ну дела, – я почесал затылок. – Ладно, пойду я. Вы не стесняйтесь, Касьян Иванович, звоните мне, если возникнут проблемы специфического свойства. А то неудобно. Вроде числюсь в сотрудниках, а работы никакой.

‑ Так никто не запрещает вам приходить, – улыбнулся Бессонов. – Для молодежи полезно будет. Может, что подскажете, как получше организовать охрану… Да на той же злосчастной автостоянке, если подумать. Видите, как все получилось. И вроде бы все ответственно относились к своей службе, а закладку мины проворонили.

‑ Подумаю, – пообещал я и попрощался с ребятами. Потом заглянул в свою коморку, словно обезлюдевшую после гибели Гиви. Здесь я нашел Ирину, бездумно щелкавшей мышкой.

‑ Играешься? – полюбопытствовал я.

Лапочкина встала из‑за стола и горячо обняла меня.

‑ Я так переволновалась за вас, – выдохнула она с облегчением и отстранившись, внимательно посмотрела в мои глаза. – Ты в порядке? Столько ужасов наслушалась. Весь «Интерлогист» на ушах. Говорят, князь Щербатов войну затеял с кем‑то, чуть ли не всю свою гвардию и дружину погрузил в вертолеты и улетел куда‑то. Как прошла охота?

‑ Нормально, если не задавать лишних вопросов, – махнул я рукой. – Грязное дело, надо признать. Гиви‑то как похоронили?

‑ Все хорошо. Клан Щербатовых полностью взял расходы на похороны. Семья получила компенсацию. Конечно, она не вернет парня, но какая‑то человечность проявлена.

‑ Как все плохо вышло, – я вздохнул и погладил Ирину по плечу. – Как ты сама, не скучаешь?

‑ Если честно – вою от тоски, – кисло улыбнулась Лапочкина. – Совсем делать нечего. Мои функциональные обязанности странным образом испарились вместе с Мирославой Борисовной. За безопасность здания отвечают люди Мисяя, а что делать мне – не представляю. Слоняюсь целыми днями по коридорам, к девчонкам заглядываю кофейку попить. Что делать‑то, Колояр? Наша служба распускается?

‑ Не торопись. Тебе же деньги платят? Вот и сиди пока ровно, – я на мгновение призадумался. – У меня такое ощущение, что скоро в большую командировку сорвемся. В саму Европу.

‑ Ого! – оживилась Ирина. – Люблю путешествовать… Слушай, Колояр, это правда, что Мирослава выходит замуж, наконец?

‑ Откуда слухи?

‑ Я не знаю, кто где услышал, но треплются все без исключения, в каждом офисе, где есть женщины. Ты не забывай, что здесь работают люди Щербатовых, многие на короткой ноге с Мирославой.

‑ Н‑да, ни одну тайну нельзя скрыть, – вздохнул я. – Везде утечки.

‑ Да брось. Скажи лучше, за кого выдают? Ты ведь ближе всего к княжне и к ее семье.

‑ Точно знаю, что за какого‑то дворянина, с рангом боевого мага, – отмахнулся я. – Даже из Москвы прислали евгеническую программу. Сам Великий князь за дело взялся! Пришлось Щербатову свои желания глубоко в сундук спрятать. Наверху решили, что так даже лучше для поддержания в клане устойчивой магической искры.

‑ Ты что‑то мутишь, Волоцкий, – нахмурила брови Ирина, недоверчиво покачивая головой. – Не знала бы тебя, решила, что ты в самом деле серьезные вещи говоришь. Врешь же!

Я развел руками, и с извинениями покинул коморку, пообещав, что улажу вопрос с новым сотрудником, присланным заместо Гиви. Блин, какие все любопытные! И слухи мгновенно расползлись между вассалами. Интересно уже то, как Щербатовы искусно манипулируют ситуацией. О замужестве княжны заговорили, за кого она выйдет – глухая тишина. Возможно, князь опасается отголосков костромской зачистки и постарался мгновенно обезопасить младшую дочь. Дескать, вот появился жених, теперь Мирослава под защитой не только своего клана, но и родичей будущего мужа. А кто они такие – ломайте голову и высчитывайте.

Сидя за рулем машины, я бездумно ехал по улицам Торгуева. Спешить мне некуда: особняк строится и без моего участия, на работе никто не ищет, с Мирославой пока не хочу видеться, сжигает беспокойство по Алике. Надо решить несколько вопросов, пока Щербатовы не укатили в Москву. Кстати, Павел уже сегодня с половиной свитских отчаливает в столицу, а остальные родичи поедут попозже. Значит, княжич мне не сможет помочь. Ведь у меня есть долг вызова – дуэль. Нехорошо получается. Можно сказать, бросил перчатку, а сам, воспользовавшись моментом, куда‑то смылся. Витьку Колесникова тоже удалили из Торгуева, чтобы не болтал излишне языком, баламутя народ. Я уже знаю, где он находится.

Запиликала мелодия телефона. Бросаю взгляд на экран и удивленно хмыкаю. Сам князь Щербатов желает со мной поговорить. Или его секретарь, благовидный такой старичок с хитрым, как у уличного прохвоста, лицом. Мог позвонить с дворцового коммуникатора, подцепившись к номеру своего хозяина.

‑ Слушаю, Борис Данилович, – поразмыслив, я решил, что со мной хочет говорить сам князь.

‑ Колояр, ты бы мог заехать в офис на Стрелецкой? Я сейчас здесь, в своих апартаментах. Тебя пропустят. Я дал команду ребятам.

‑ Хорошо, – соглашаюсь легко. – Скоро буду.

Клановый офис на Стрелецкой продолжал функционировать как ни бывало. Правда, охраны стало поменьше, но этот факт ни о чем не говорил. Магические ловушки могут заменить часть людей. Они гораздо эффективнее, и их не видно. Жаль, я не могу определить места закладок.

Возле ворот остановился, дважды коротко просигналил. Распоряжение Щербатова охрана выполнила неукоснительно. Меня пропустили без проверок, да к тому же приветливо помахали руками. Ну да, слух о боевом маге в необычной защитной броне уже разлетелся среди дружинников. Кругом трепачи.

Оставив «хорьх» на стоянке, я без проблем прошел внутрь здания. Меня и здесь пропустили без вопросов.

Щербатов был один. Сейчас он мне показался просто усталым пожилым мужчиной, чьи покатые плечи поникли под тяжестью необъяснимого груза вещей и дел. Князь смотрел в окно, выходящее не на автостоянку, а на парковую зону, разбитую с тыловой части офиса. Так у него и кабинет был размером с аэродром. Ну, преувеличиваю чуток, просто обозначаю некие пределы помещения.

В безупречно наглаженных брюках и в белой рубашке с золотыми пуговицами и запонками (каждая из которых сама по себе была магическим оружием), пусть и загруженный проблемами, Щербатов оставался властным человеком, возле которого находиться означало полную сосредоточенность.

‑ День добрый, Борис Данилович, – поприветствовал я, плотно закрывая за собой дверь. Пара охранников, торчащих в секретариате, проверили меня на предмет проноса холодного или огнестрельного оружия. Порядок есть порядок, хотя вся СБ князя знала, что я вообще оружия не ношу, а сам являюсь ходячей смертью. Репутация растет, однако!

‑ Заходи, Колояр, присаживайся, – Щербатов отлип от созерцания отцветающей зелени. Лето было на исходе, и от этого факта становилось еще грустнее. Хотя мне больше по душе осень с ее низким свинцовым небом и накрапывающим дождем. Видимо, синдром северной уральской тайги до сих пор аукается. – На работу ездил?

‑ Заглянул, проведал, – не удивился я. Уже доложили. Кто здесь такой шустрый барабанщик? – Нам бы сотрудника на место Гиви, княже. А то Ирина одна от скуки помирает. Все функциональные обязанности в отсутствии Мирославы заключаются в играх на компьютере.

‑ Думаю, уже не понадобится, – усмехнулся Щербатов. – Я по поводу Лапочкиной говорю. Должность начальника отдела переговоров я передам Бессонову. Наберу в штат еще пару толковых клерков. Охрану сниму. Ваша задача, Колояр, будет состоять в активном поиске партнеров в южной Европе. Испания, Португалия, Италия. Работать в плотном контакте с герцогами, дожами, сеньорами. Привлечение инвестиций, банковские проекты. В общем, работы – непочатый край.

‑ Все уже точно решено? – убитым голосом спросил я. – Значит, я зря строю свой дом? Вы коварны, Борис Данилович. Умело сплавляете своего соперника подальше от себя.

В ответ на эти слова Щербатов расхохотался. И ведь не скажешь, что не искренне. Ржет, как здоровый жеребец. Весело ему.

‑ Строй, ради всех богов! Кто тебе мешает? Мне доложили об окончании внешних работ. Начинается отделка, отладка коммуникаций. Так что не прибедняйся.

‑ Хорошая у вас разведка, – похвалил я. – Умеет работать.

‑ Не жалуемся, – довольный, улыбнулся князь.

‑ Так что по Лапочкиной решили?

‑ Давай по порядку, Колояр, – пальцы Щербатова сверкнули камнями, когда простучали незамысловатую дробь по крышке стола. – В октябре будет Боярский Совет, куда тебе нужно прибыть обязательно. Возможно, с самим Великим князем встретишься. К этому моменту мы сыграем твою и Миры свадьбу. Так что поедешь женатым человеком, чтобы пресечь ненужное давление со стороны московских кланов. Тебя попытаются захомутать, навязывая в жены своих дочерей. Но не так активно, учитывая, что ты уже будешь окольцован. Но искать тропки к тебе обязательно начнут.

Я внимательно слушал. Щербатов меня предупреждал не просто так. Он беспокоился о судьбе дочери, в первую очередь, и справедливо опасался моих непредвиденных действий. Вдруг я ведущей женой возьму какую‑нибудь московскую княжну из родовитой Семьи? Никто не помешает мне пересмотреть приоритеты в своем Роду.

А я опасался последствий женитьбы на Мирке. Появление в столице женщины, чьи дети станут катализатором больших изменений в системе престолонаследия, взбаламутит все спецслужбы, коими владеют аристо. Как бы нас не грохнули и не залили в бетон.

Раз есть муж – значит, он тоже становится ответственным за грядущее. Черт бы побрал этих Рекущих!

‑ Жить будете в нашем имении за городом. Я уже дал распоряжение, чтобы его подготовили к вашему приезду.

‑ Сколько времени мы пробудем в Москве?

‑ Думаю, не больше полугода. Весной уедете в Мадрид. Обустроитесь, начнете свою деятельность. Ваша задача: нарастить клиентуру, завести прочные связи и знакомства со знатными фамилиями через совместный бизнес. Проект очень важный, здесь и Вяземские подключатся. Будете с ними контактировать. Ну, и Паша в Лондоне со своей стороны поддержит.

‑ Все это понятно. Но такая работа потребует массу народу. Штат…

‑ Штат укомплектуем. Большая часть – из нашего клана. Охрана, бухгалтерия, маги, Целители… Прислугу можно набрать из местных, но только после предварительной и тщательной проверки. Все инструкции по работе будут у Мирославы.

‑ Кто является финансовым гарантом нашего проживания в Испании?

‑ Банк «Русо Маре Нострум», филиал «Княжеского Банка» Вяземских.

‑ То есть, я, по сути, являюсь кредитным клиентом? – я напрягся. – У меня в «Альянце» есть кое‑какие накопления, но их не хватит на проживание за рубежом. А быть от кого‑то зависимым мне не очень нравится.

‑ Ты будешь получать свой оклад как управляющий, – Щербатов все‑таки нахмурился, – если не хочешь иметь общий со своей женой счет. Я распоряжусь. Не кажется ли тебе, что ты излишне щепетилен? Боишься попасть в зависимость?

А ты как думал, князь? В один прекрасный момент перекроешь мне кислород и будешь с улыбочкой наблюдать, как я дергаюсь, медленно наливаясь синевой смерти. Кстати, надо заглянуть к немцам, подготовить запасной аэродром. Пусть остатки переведут на зарубежные счета. Пока я лично не обзаведусь своим делом, которое начнет приносить мне стабильный доход, верить никому не собираюсь.

‑ Не надо, пусть будет общий счет, – я сделал вид, что доволен. Пусть Щербатов успокоится. – Теперь по штату. Кто его набирает? Лично вы?

‑ Да, – глаза князя потемнели. – Это моя прерогатива. Или хочешь пристроить своих людей?

‑ У меня нет своих людей в Торгуеве, – я пожал плечами. – Просто хотел замолвить словечко за Ирину Лапочкину.

‑ Кстати, я включил ее в список силового блока, который будет придан вашей семье, – кивнул Щербатов, и его глаза снова приобрели обычный цвет. Отчего он так разозлился? – Ты с Александрой Громовой разговаривал?

‑ Да, мы все выяснили.

‑ Вы пришли к какому‑то согласию? Или мое предложение ее не устроило?

‑ Она согласна.

‑ Вот видишь, – довольный, расслабился Щербатов. – Если человек любит безоглядно, он готов на любые жертвы. Сашенька – умная и расчетливая девушка. Молодец. О чем вы договорились?

‑ Есть большая проблема, княже. Она ведь находится в вассальной зависимости от князя Демидова, который не даст ей согласия выйти за меня замуж.

‑ Да, я об этом думал. Так выкради!

‑ Вы в курсе, Борис Данилович, в каких я отношениях с Демидовым? Боюсь, начнет шантажировать меня.

‑ А тебя есть чем шантажировать? – сразу навострил уши Щербатов.

‑ Найдется, – я для виду помялся, чтобы князь клюнул на приманку. – Он злится за тот случай, когда я пренебрег его приказом и уничтожил шамана Рахдая. А оказалось, что не совсем. Теперь этот урод находится в составе экспедиции, роющей мои курганы.

‑ Давай ликвидируем, – предложил Щербатов так просто, словно кедровый орешек расщелкнул. Ну, молодец, не заморачивается! – Не нравится решение? Тогда я приставлю к тебе ребят, пусть походят за тобой. Вдруг твой шаман захочет с тобой здесь рассчитаться?

А я и так знаю, что скоро Рахдай предпримет попытку достать меня. Алика пообещала сразу предупредить меня, как только экспедиция начнет сворачивать полевые работы. Именно тогда и следует ждать нападения. Или кому‑то показалось, что шаман приехал в Торгуев полюбоваться местными достопримечательностями? Демидов жаждет получить кинжал Ясни, и пойдет на любое преступление, чтобы завладеть им.

‑ Нет, не нужно подставлять людей. Рахдай – опасный тип со своеобразной магией. Даже я не знаю, как на него подействуют современные артефакты, – я решительно отмел предложение Щербатова. – А вот разрешить мне дуэль с Колесниковым в вашем праве, княже. Пора. Нельзя откладывать дело в долгий ящик. Репутация, знаете ли…

‑ Согласен. Он сейчас на Курганных Землях проходит службу, – Щербатов с хрустом в костях потянулся, расправляя плечи. – Ох, засиделся я…. Но поединок проведете в полевом лагере. Это мое княжеское слово. Если откажется – можешь с полным основанием можешь назвать его трусом. Кого секундантом возьмешь вместо Павла?

‑ Решетникова без вопросов, а еще вашего брата – Кирилла Даниловича. Его Павел посоветовал.

‑ Хорошо, так и сделаем. Поговорю с Кириллом. Когда планируешь ехать?

‑ Завтра, если получится.

‑ Тогда подъезжай утречком ко дворцу. Я предупрежу секундантов. И, кстати, Колояр… Насчет Саши Громовой и ее отца я постараюсь решить вопрос. Не дергайся пока и спокойно готовься к свадьбе.

‑ Спасибо, Борис Данилович, – я понял, что князь более не намерен меня удерживать, но любопытство пересилило. – У меня последний вопрос. У вас в подвалах находятся люди из костромских семей. Что‑нибудь они рассказали?

‑ Почему у тебя такой интерес к этим уродам? – нахмурился Щербатов. Глаза опять налились чернотой.

‑ Хотел проверить одну версию, – спокойно ответил я. – Но, раз вы не хотите идти мне навстречу и присутствовать на допросах – дело ваше. Не буду столь наглым…

‑ Подожди, – Щербатов властно вздернул ладонь. – Что опять пришло в твою голову? Я обещаю показать тебе протокол или видео допросов…

‑ Нет‑нет, княже, – я направился к двери. – Хотелось бы лично услышать, почему Бакринские и его союзники пошли на ликвидацию моей невесты. Всего хорошего, Борис Данилович…

‑ Да постой ты! – поморщился князь. – Мы еще не допрашивали пленников. Я дал команду пока не трогать их. После свадьбы Павла начнем. Пусть пока как следует напитаются страхом, ощущением безнадежности, погоняют мысли и построят свои логические выводы в том, что с ними произошло.

‑ Ожидание хуже смерти?

‑ Именно. Уговорил ты меня, зятек. Мне самому интересно стало, что ты сам накопаешь про костромских.


Глава 5



Глава пятая

Кирилл Данилович оказался колоритным персонажем. Он вообще не был похож на своего старшего брата, хотя, как утверждал сам Щербатов‑средний, родились они от одной матери. Если князь Борис выделялся кряжистостью и грузностью на склоне лет, то Кирилл так и остался сухим и тощим, подобно степному бурьяну. И даже женитьба его не исправила в лучшую сторону, только слегка округлив щеки мужчины, придав ему хоть какой‑то презентабельный вид.

‑ Боря с самого детства считал себя ответственным за Семью, – разглагольствовал Кирилл Данилович, – и отец постарался вложить в него все, что знал сам. Помимо одаренности, возможности управлять магической силой, в его голове множество вещей, несопоставимых с обычным уровнем знаний. От этого и все проблемы.

‑ Почему? – я покосился на секунданта, сидевшего рядом на пассажирском кресле. Княжеский брат ехал на моей машине, решив поговорить со мной наедине, а телохранители держались позади на «астре», собранной на нижегородской фабрике чуть ли не вручную. Эксклюзивный вариант, можно сказать. Красивые обводы, глубокий черный цвет, любимый Кириллом Даниловичем и яркий, сверкающий позолотой семейный герб на капоте.

Володя Решетников вместе с Целителем ехали последними. Наша небольшая кавалькада вырвалась из города и помчалась в сторону волжской паромной переправы. Мы, наконец‑то, решили все текущие проблемы, и осталось только выяснить отношения с Колесниковым.

‑ Его ответственность не всегда ложится в картину мира окружающих, – непонятно пояснил князь Кирилл. – Они ждут от него вполне логичные решения, как сами понимают их, но Борис опровергает и рушит, выстраивая свою линию. Он ни под кого не ложится, старается сам навязать свои ценности, свое видение мира.

‑ Поэтому он так со мной возится? – усмехнулся я. А вдруг брат разоткровенничается и раскроет какие‑нибудь тайны клана Щербатовых? Языком дяденька болтать любит.

‑ А ты тоже стараешься найти причины, по которым Борис неожиданно воспылал к тебе любовью? – задрожал от мелкого смеха Щербатов‑средний. Подбородок его ходил в такт смеху. – Говорю же, искать смысл бесполезно. Он – сама бездна тайн.

‑ Я бы так не сказал, – осторожно отвечаю, кинув взгляд в зеркало. Наша колонна слитно идет по загородному шоссе, никто не отстает, хотя я держу скорость под сто. – Мне кажется, причины у него есть. Чувствую это, но до сути не могу докопаться.

‑ Он тебе не рассказывал об отношениях с твоими родителями? – наконец‑то дошло до Кирилла Даниловича.

‑ Ни разу. Но я знаю по рассказам людей, однажды соприкасавшихся с князем и моим отцом, что они частенько конфликтовали, – прикинулся я наивным и не знающим свое прошлое парнем. – Вроде бы за Курганные Земли…

‑ Так и есть, – спокойно ответил Щербатов. – Драка уже при дедах шла. Не могли поделить обширные угодья. Волоцкие, как Первые, имели право на бесхозные земли, которые стояли пустыми, когда булгары ушли отсюда, а про сарматов и скифов так и вообще никто не упоминал. Когда это было? Быльем поросло. Волоцкие поселились здесь в четырнадцатом веке, а наши предки пришли позже. Так получилось, что во времена смут и боярских войн никто не удосужился законодательно закрепить за собой право на Курганные Земли. Твои предки думали, что владеют ими по праву Первых Родов, а Щербатовы, как молодая аристократическая поросль, вздумала уцепить свой кусок…

‑ Вы так говорите, как будто осуждаете и тех и других.

‑ Конечно, мне не нравились постоянные стычки из‑за горстки артефактов, которые лежат в курганах. Не стоит оно того. Разве только для коллекционеров. Редко когда находили магические вещи действительно древние и сильные. Вот, недавно один идиот испортил артефакт.

‑ Кстати, а что это было? – оживился я. – Разобрались?

‑ Наши артефакторы долго голову ломали, но потом предположили, что черные копатели вскрыли гробницу скифского князя. Амулеты такой мощи абы кому не положат. Он же являлся защитным оберегом и миной замедленного действия. То есть при раскопе похитители обязательно первым делом должны наткнуться на него. Правда, и механизм активации должен быть простым, как мычание коровы. Чтобы наверняка грохнуло и похоронило всех, кто осмелился нарушить покой князя. В общем, артефакт похож по описаниям на «царский капкан» – амулет разрушительной силы, связанной с Воздухом и Огнем.

‑ По описаниям выживших, так и было, – кивнул я. – Горячий сухой воздух после хлопка. Похоже действием на термобарический заряд малой мощности, хотя и не совсем так по эффективности. Ведь выжившие остались, не сгорели в огне.

‑ Прости, что ты сказал сейчас? – Кирилл Данилович очень и очень внимательно взглянул на меня.

А я прикусил язык. Дернул меня черт вытащить на свет божий термины, которые здесь вообще не употребляют. Как вообще сохранились в моей голове сведения о термобарическом взрыве? Я уже практически забыл многое из того, что принес в этот мир. Даже модификаторы благополучно загнулись от сжиравшей мой организм магии. Вот так и получилось, что искра Дара зажглась, но пока не превратилась в полноценную силу, зато внешняя магия, которую я постепенно подчиняю себе, превращает меня в нечто пугающее.

‑ Да так, вспомнил кое‑что, – улыбнулся я. – Читал европейские журналы по военной тематике. Сейчас существует много статей как заменить магию обычным оружием. Ну, вот заметка была одна. Какой‑то сумасшедший конструктор изобретает бомбу, несущую в себе заряд, эквивалентный совмещенной мощи стихий Огня и Воздуха.

Произнес эту чепуху и перевел дыхание. Кажется, князь поверил и с глубокомысленным взглядом впился в пролетающие мимо нас стройные ряды лесопосадок. Судя по всему, мы скоро к переправе выскочим. Вот уже и указатели появились.

‑ Может, поговорим еще о взаимоотношениях моего отца и князя Бориса? – решил вернуть я собеседника в нужное русло.

‑ Почему именно отца? – поинтересовался Кирилл Данилович. – Думаешь, в нем все дело?

‑ Ну… В чем‑то же точки соприкосновения были?

‑ Лучше пусть сам Борис расскажет, – вдруг стал уворачиваться важный секундант. – Если захочет. Поверь, в его порывах есть нечто странное, но потом оказывающееся правильным. Ты думаешь, какие причины заставили его изменить решение по Мирославе? Ага, все думают, что таким образом он дает сигнал, что принимает сироту в свою Семью. На самом деле причина лежит глубже.

«Врешь ты все, – подумал про себя, сворачивая с шоссе под знаком, показывающим направление на паром. – Причина лежит на поверхности. Обезопасить себя и род от кровной мести. Женив меня на своей дочери, он правильно рассчитывает, что я не буду поднимать руку на родичей. Да только свой ближний круг не убережешь. Маг и цепной пес под моим пристальным вниманием. Когда князь Борис останется один, вот тогда я охотно выслушаю его рассказ, с чего он проявлял благородство».

Мы подъехали к парому, стоящему возле причала. Он был почти пуст, не считая пары машин с гербами князя Демидова. Кто это может быть? Я присмотрелся. Один из автомобилей – грузовик с крытым фургоном. Скорее всего, продукты везет. Вторая машина – внедорожник. Возле него крутится молодой парень, а чуть подальше возле борта стоят два человека и о чем‑то беседуют. По спине пробежал табун мурашек. Я узнал Пахома из нашего отряда егерей и Рахдая. Шаман после нашей встречи совсем почернел лицом, острые скулы обтянуты кожей до такого состояния, что казалось, тронь – вылезут наружу. На колдуне надеты широкие черные штаны, линялая клетчатая рубаха свободно болтается на плечах. Голова обрита налысо. Чисто кочевник.

‑ Черт, – пробормотал я и зашарил рукой над противосолнечным козырьком. Там должны лежать черные очки. Ага, нашел, напялил на себя.

‑ Что случилось? – князь удивленно посмотрел на мою манипуляцию.

‑ Глаза слепит, – соврал я. Хорошо, что солнце и в самом деле стало светить в лобовое стекло в результате подъездных маневров.

Прохор и Рахдай с любопытством принялись рассматривать, как наши машины въезжают на паром. Гадают, какой черт принес княжеских псов к Волге? Я постарался прогнать свой «хорьх» к самому краю, чтобы не палить свое присутствие. Откуда этот урод едет? В городе был, получается? Не обо мне ли, случаем, вызнавали? Пахом‑то куда лезет? Блин, нормальный мужик, хоть и излишне страдающий желанием стать приближенным к Демидову. Совсем испортился? Или князь пообещал за мою жизнь такую награду, что отказаться тяжело?

Паром, наконец, отчалил. Оператор, сидящий в кирпичном домике, откуда шло управление плавсредством, посчитал, что хватит кого‑то ждать. Скудновато, но все равно хлеб. Я сделал звонок Володе Решетникову и попросил его заплатить за проезд, потому что не хотел выходить из машины и светиться. Не особо удивляясь, мой второй секундант выполнил просьбу.

Наконец, вот и противоположный берег. Мы дружно запылили по дороге вдоль Волги, которая вела в сектор Курганных Земель, контролируемых Щербатовым. Через несколько километров уткнулись в КПП, охраняемый парой егерей. Увидев Кирилла Даниловича, тут же потеряли к нам интерес. Но я заметил, что один из охранников тут же схватил рацию, стал что‑то говорить. Ясно, предупреждает базу, чтобы ждали гостей.

Мы поехали дальше. Пустынная дорога заметно отклонилась от реки и стала прижиматься к холмам, а потом и вовсе запетляла между ними. Базовый лагерь открылся неожиданно, за одним из поросших кустарником холмов. Расчищенная бульдозером площадка размером с футбольное поле уставлена палатками на три‑четыре человека. Везде порядок. Дорожка между палатками, турник, брусья, чуть подальше – тренировочная дорожка с препятствиями, а еще дальше что‑то, похожее на стрельбище. На одной из высоток – длинная металлическая антенна, раскинувшая, как паук, тонкие чувствительные лапы для ловли радиоволн. За палатками с правой стороны дорожки огороженная и крытая брезентом площадка для багги. Парочка быстроходных машинок стоит в тени.

В лагере тишина. Никто не бродит без дела. Или спят, или на дежурстве.

Нас встречал егерь со старшинскими нашивками на легкой «камуфляжке». Кепи надвинута низко на глаза, чтобы солнце не слепило сетчатку. Ростом с меня, худощавый. На левом бедре – плотно закрытая кобура.

‑ Старшина Есипов, – представился егерь. – Командир полевого лагеря. Добро пожаловать, Кирилл Данилович.

‑ Здорово, служивый, – не чинясь, протянул ему руку князь. – Уже в курсе, зачем мы здесь?

‑ Так точно, – Есипов посмотрел на меня.

‑ Волоцкий, – представился я. – Ваш сосед.

‑ Ага, я узнал вас, – кивнул егерь и покосился на подходящих Решетникова и Целителя. – Когда желаете провести дуэль?

‑ Можно подождать до вечера, когда жара спадет, – я критически осмотрел залитый солнцем лагерь. – Впрочем, я не намерен ждать. Зовите Колесникова. Мои секунданты готовы. А кто будет со стороны моего противника?

‑ Найдем кого‑нибудь, – пожал плечами Есипов. – Парень не слишком старается завести себе друзей. Хамло, каких свет не видывал. Вы не в курсе, сударь, какими эликсирами его кормили?

‑ Мы сами в недоумении, – присоединился к нашему разговору Володя.

‑ Господа, пройдемте в мою палатку, – спохватился старшина. – У меня есть холодная минералка. Переносной холодильник очень спасает в такие дни. Все равно Колесников сейчас на объезде. Патруль вернется через пару часов. Я пока дам распоряжение подготовить площадку.

Пока мы угощались приятной шипучей минералкой, старшина на улице поймал кого‑то и давал указание, кому что сделать. Потом вернулся в палатку и с сомнением в голосе обратился ко мне:

‑ Вы уверены, господин Волоцкий, что желаете провести дуэль с этой гранитной глыбой?

‑ Я же сам бросил вызов, и на попятный не пойду.

‑ Убьет он вас.

‑ Ничего, – я ободряюще улыбнулся. – Боги знают, за кем правда.

‑ Ну… Здесь боги вряд ли помогут. Скорее, магические добавки, – хмыкнул старшина.

‑ Господа, вы описываете какого‑то монстра, – подал голос Целитель, скромно сидевший на раскладном стуле в дальнем углу палатки. Невзрачного вида мужичок в светлой курточке, несмотря на жару, беспрерывно вертел в руках четки из полированного камня темно‑коричневого цвета. Что за камень, я не знал. Вот Ирина Лапочкина могла бы с уверенностью определить сей минерал.

Помимо четок, на руках Целителя тускло светились серебряные браслеты с идущими по всей окружности надписями на совершенно незнакомом языке. Даже буквы (или резы?) не прочитываются. На мгновение меня посетило ощущение мерзкого прикосновения «веригельна» к своим запястьям.

‑ Что это на вас? – я бесцеремонно ткнул пальцем в браслеты.

Целитель удивленно вскинул голову.

‑ «Кольцо здоровья», – все же ответил он. – Благодаря мощи, запитанной в браслеты, я смогу вылечить вас от тяжелых травм.

‑ Почему вы так уверены, что Колесников поломает меня?

‑ Магические эликсиры роста меняют структуру клеток, костей, мышечных тканей, – пальцы мужичка снова перекинули несколько четок слева направо по гладкому плотному шнурку. – Я не знаю господина Колесникова, и только из разговоров понял, каким образом он добился роста своей физической силы. Вы же будете драться без применения магии?

‑ Без нее, – подтвердил Володя, с тревогой вслушиваясь в речь Целителя.

‑ Поэтому я постараюсь как можно быстрее устранить негативные последствия после боя, – что‑то слишком самоуверен Целитель.

Я не стал спорить и доказывать, как можно победить в борьбе с изначально неравным по силе соперником, и вышел наружу. Неподалеку от спортивной площадки несколько егерей с шутками сооружали нечто похожее на ринг. В идеале, можно было вообще обойтись без него. Все равно зрители окружат дуэлянтов и не дадут им большого маневра. Но эти парни старательно вымерили определенную площадь и огородили ее метровыми кольями, после чего обтянули их веревкой. И самом деле получился ринг.

‑ Полина передает тебе привет, – раздался за спиной голос Володи Решетникова. Он вышел следом и тоже с интересом наблюдал за постройкой дуэльной площадки. – Когда я рассказал о твоем случае, жена призналась, что знакома с тобой очень давно. И как ты Колесникова тогда осадил в парке.

‑ А я не хотел афишировать свое знакомство с ней, – я посмотрел на Володю. Парень с прищуром глядел на веселящихся егерей и молчал. – Думал, что ты за человек. Ревнивый, небось. Полезешь драться. Потом на Полине отыграешься.

‑ Ну и зря, – спокойно ответил Володя. – Если бы сразу сказал, что знаешь Полю, я бы приложил все усилия для отмены дуэли. Глупость это, Колояр. Колесникова уже не изменить, и мозги не вставить на место. Его толстую шкуру не пробьешь, сам покалечишься.

‑ Спасибо, Володя, – я положил руку на плечо секунданта, задержал на мгновение и убрал. – Без магического усиления мне будет трудновато, но попробую…

‑ Слушай, – оживился Решетников. – Ведь по правилам магия запрещена, а Витька нашпигован эликсирами по самую макушку. Как‑то неправильно получается. Изначально вы в неравных условиях.

‑ Не‑а, даже не вздумай встревать, – замотал я головой. – Вызов брошен.

Патрульная двойка на багах вылетела из‑за холма и сразу начала сбавлять ход, чтобы пыль, поднимающаяся из‑под колес, не накрыла лагерь. Осторожно объехав по небольшому радиусу, егеря подогнали транспорт к стоянке, загнали его под навес.

Витька Колесников выделялся среди четверки егерей своим ростом и атлетической, хорошо проработанной на тренажерах фигурой. На нем даже темно‑зеленая майка едва не расходилась по швам. Пренебрегая порядком ношения формы, Колесников не надел на себя куртку. Майка, штаны песочного цвета с камуфляжными пятнами, высокие берцы, за спиной – карабин.

‑ Дикая вольница, ватага, – покачал головой старшина, стоя рядом со мной возле командной палатки.

‑ Почему не накажете?

‑ Не вижу смысла конфликтовать с человеком, вызванным на службу на короткий срок. Через неделю заканчивается его повинность. Начни я качать права, потом его отец найдет кучу причин сгноить меня. Выполняет свои обязанности – и ладно.

‑ Боитесь?

‑ Скорее опасаюсь последствий, – признался старшина. – Дерьмо трогать – не самый лучший способ испортить себе жизнь. Так что я очень надеюсь на вас, Колояр.

‑ Ну, – я усмехнулся, – надежды мало. Обычно мозги вправляют не таким способом. Вот если бы он попал в егерский отряд «рысей» или «манулов», я бы гарантировал исцеление. А так… Потеря времени, вы правы, старшина. У вас людей хватает для патрулирования?

‑ Э…, ‑ непонимающе посмотрел на меня Есипов. – Боюсь, я не совсем соображу, к чему вы спрашиваете.

‑ Если я выведу Колесникова из строя на неделю, – задумчиво глядя на приближающихся патрульных, – вы изыщете резервы для патрулирования?

‑ Уф, ну, конечно! Да все равно ротация каждые две недели происходит. Скоро смена, другие приедут.

Каким же надо обладать характером, чтобы опытный служака устал от выходок Колесникова и самолично давал право чужому, в общем‑то, человеку, разобраться с проблемой? Удивительно, как магические препараты могут влиять на мозг!

Витька заметил меня и замедлил шаг. Его загорелое лицо дернулось в ухмылке.

‑ Ба! Господин Волоцкий собственной персоной! Вы что‑то здесь забыли? – начал он с ходу подзуживать.

‑ Да вот, вспомнил, что задолжал кое‑кому, – лениво бросил я в ответ.

‑ Должок возвращать надо, – кивнул Витька и вдруг вытянулся, машинально поправив ремень карабина.

‑ Сударь! – рявкнуло за моей спиной голосом Кирилла Даниловича. – Подойдите сюда!

‑ Ваша светлость! – Витька, конечно, немножко перетрусил. Против княжеской воли, подкрепленным давящим на мозг ментальным приказом, даже качок не устоит. Подойдя к нам, он слегка склонил голову.

‑ Господин Колесников, имею честь сообщить вам, что в связи с отъездом первого секунданта я заменяю его в намечающейся дуэли, – самым холодным голосом произнес Щербатов. – И в этом качестве задаю вопрос: вы не отказываетесь от выяснения отношений с дворянином Волоцким Колояром?

‑ Нет, – вздернул подбородок Витька.

‑ Задаю повторно этот вопрос в качестве второго лица клана! – еще более угрожающе произнес князь Кирилл. – Принесете ли вы извинение господину Волоцкому за оскорбление Рода с отказом от дуэли?

‑ Я не меняю своего решения, – смело ответил Колесников и взглянул на меня. – Готов прямо сейчас выяснить отношения. Извиняться не собираюсь.

Ничего другого я не ожидал. Витька, даже если и дурак, то не трус. И не одной магией, накачавшей его организм силой и ловкостью, объясняется его желание столкнуться со мной. Злопамятный он. Кирилл Данилович переглянулся со мной и слабо пожал плечами.

‑ Правила боя остаются в силе? – спросил Володя.

‑ Да, – подтвердили мы. – Без оружия, голыми руками в полный контакт. До травмы, или пока кто‑то не признает поражение.

‑ Что ж, стороны полностью подтвердили свое желание участвовать в дуэли, – развел руками князь Кирилл и демонстративно посмотрел на часы. – Через двадцать минут жду вас на ринге.

Слово «ринг» Щербатов произнес так, словно оно прижгло ему язык своей ядовитостью. Подозреваю, что у Кирилла Даниловича было прямое указание от старшего брата постараться избежать драки, но встретив двух упертых баранов, решил устраниться от дальнейших попыток восстановить мир.

Я попросил у старшины Есипова какую‑нибудь старую «камуфляжку» без куртки. Буду драться с обнаженным торсом, чтобы исключить любые захваты за майку. Пока кто‑то из егерей бегал в поисках б\у штанов и берцев, у меня затрезвонил телефон.

Звонила Мирослава. Я нахмурился. Сейчас начнется.

‑ Привет! – придаю голосу веселости. – Ты не вовремя!

‑ Ты еще жив? – голос девушки, несмотря на спокойный тон, все‑таки подрагивает. – Или нужно рыдать в голос?

‑ Представляешь, мы еще и не начинали.

‑ Дядя Кирилл не отговорил вас от глупости? – вздохнула Мира.

‑ Нет. Я уже переодеваюсь. Минут через десять начнем.

‑ Словно чувствовала…. Колояр, я тебя не узнаю. Как ребенок, ей‑богу… Если уж хочешь проучить идиота, постарайся применить все свои умения. Иначе я не выйду замуж за мужика с отбитыми потрохами.

Ох, испугала! Колени затряслись от страха! Но приятно знать, что тебя где‑то в темнице, заламывая руки, ждет прекрасная невеста. Хм, отвлекся…

‑ Я постараюсь, дорогая, – источая мед, ответил я. И изобразил звук поцелуя. Сразу же отключил телефон, чтобы не досаждали звонками. А то еще и Алике приспичит позвонить, хотя она и не знает о сегодняшнем развлечении. Женщины – они ведь такие странные существа с тонкой душевной настройкой, без всякой магии чуют проблемы.

Ладно, пора идти. Повеселим народ.

****

Все‑таки разница между мной и Витькой была ощутимой. Мое тело, привыкшее к нагрузкам и физической деятельности, никак не шло в сравнении с тем, что Колесников сотворил с собой. Он ведь качался не просто так, а по какой‑то схеме, формируя не только тело, но и организм с равномерной нагрузкой. Враг мой был красив, что уж там говорит. Пропорционально сложен, мускулист, руки раскачаны, сильные запястья. Благодаря буграм мышц Витька казался выше и массивнее меня. Я как будто стоял против молодого и агрессивного медведя.

Мой фантом Ясни остался в кармане куртки, как и перстни, и помочь ничем не мог. Я же надеялся на свои модификаторы. Они еще могли помочь мне в нужный момент. Раскачаю их, и помощники сами начнут поддерживать организм.

Витька с хрустом сжал кулаки, дважды махнул ими перед собой. Воздух угрожающе засвистел.

‑ Начинайте, – объявил Кирилл Данилович.

Помогай мне светлые боги! Пусть моя дорога озарится сиянием их благодати, да защитят они от тяжелых ран!

Шепот, словно морской бриз, окатил меня и затих в звенящей пустоте. Пожимаю плечами, удивленный непонятным состоянием, словно опять попал в капсулу безвременья, где мои перемещения в сто крат превосходят движения противника.

Кулаки Витьки замелькали передо мной, целя то в лицо, то в корпус, то снова в лицо. Железные кувалды стремились в одно мгновение раскрошить подбородок, нос, зубы. Но я с удивлением к своему состоянию отклонился чуть назад, наблюдая за попытками Колесникова достать меня. Делаю шаг в сторону и пробиваю в голову, целясь чуть повыше виска. Понимаю, что глупо бить в кость, рискуя сломать пальцы или разбить костяшки в кровь.

На секунду словно выныриваю на поверхность и вижу, как валится в песок Витька, ошеломленный неожиданным ударом. Зрители, состоящие из егерей, оторопело зашумели.

‑ Пять секунд! – раздался чей‑то восторженный голос. – Вот это техника!

Что случилось‑то? Ничего не понимаю, как и Витька. К чести противника, он только помотал головой и сразу вскочил, с одновременным выбросом ноги в мою сторону. Колено словно под удар пресса попало. Падаю на землю и кувырком ухожу в сторону. Не хочется, чтобы глыба с разбегу на меня упала. Витька тяжело грохнулся рядом со мной, поднимая крошево песка в воздух. Его рука идет вверх и валится на меня. Ставлю блок. Бревно на полном ходу остановил, по ощущениям. Сразу же левая рука отяжелела. Хреново. Приходит догадка, что Колесников эликсирами в самом деле укреплял кости. Этак он меня поломает. Снова ускоряться?

Кувырком назад разрываю дистанцию, вскакиваю на ноги. Витька следом за мной – и сразу атакует, выкидывая правую ногу так, чтобы стопа всей площадью ударила меня в грудь. Зря. Хватаю ее в жесткий захват и выворачиваю с хрустом в плечевых суставах. Знакомое ощущение. Модификаторы активировались, что ли?

Неожиданно для противника делаю шаг вперед и наношу мощную оплеуху открытой ладонью. «Медвежья лапа» ощутимо приложилась к уху Колесникова. Тоненькая струйка крови показалась из ушной раковины. По глазам вижу, что Витька не поплыл, выдержав удар. А вот его кулак влетел в мой нос. Звездный хоровод взвился в возникшей черноте. На волевых ухожу в сторону. Да не ухожу – прыгаю с одновременным заваливанием на бок. Жив? Переносицу не сломал? Вроде, по ощущениям – нет. Скользящий удар получился. Кровь течет, плохо.

Колесников бросился следом, желая затоптать меня берцами. Как поймать замедление времени? Этот урод молотит воздух без перерыва. Снова удар, теперь по лодыжке. Снова все немеет. Этак скоро обездвижит всего. Тело, я чувствую, самым натуральным образом начинает скрипеть, разгоняя работу мышц и сухожилий. Мне еще надо выгадать полминуты, чтобы войти в боевой транс. Ясовершенно сбит с толку непонятной реакцией своего организма. Или он не может понять, что я хочу?

И пропускаю удар, самым бездарным образом. Меня как будто смело с одного места и перебросило в другое.

‑ Вы порядке, сударь? – надо мной склонился Целитель. Я повел глазами по сторонам, видя только частокол ног. Это егеря толпятся рядышком. – Прекратить бой?

‑ Кости целы, – прохрипел я. – Продолжаем. Только кровь остановите. Правилами это не запрещено.

Целитель мгновенно проводит над моим лицом ладонью, засветившейся мягкими сиреневыми всполохами. Отлично, кровь перестала течь. Вбираю в себя воздух. В грудь словно чеканом влепили. Ребра болят, но не сломаны. Спину саднит. Видать, снял шкуру, пока по песку катился. Ну, здоров же бык! Даже я, будучи в ипостаси майора Прохорова, не обладал таким ударом.

Встаю с помощью Целителя на ноги, отталкиваю его в сторону.

‑ Еще живой, Волоцкий? – улыбается Витька расслаблено, почуяв себя победителем. – Сейчас я тебе сломаю руки, а потом – ноги. Как и обещал. Будешь на коляске всю оставшуюся жизнь кататься.

На миг представил, как Колесников крадется вдоль стены особняка, выдергивает чеку гранаты и закидывает в комнату, где сидят две девушки, одну из которых я люблю, а к другой – приятное влечение, перерастающее в нечто большее. Граната падает на середину комнаты, с жутким шорохом крутится вокруг своей оси… Картина настолько ярко и живо всплыла в голове, что я не сразу понял, как оттолкнулся от земли и взлетел на подоконник. Одна мысль в голове – успеть, успеть!

Мой противник еще не успел закрыть рот после своего длинного монолога, а я сделал шаг, после которого мир застыл как на фотографии, только непонятный хрустальный перезвон, льющийся с неба, разбавил статичность, окружившую меня.

Я перехватил Витькину руку в районе запястья, развернулся, положил себе на плечо и резко рванул вниз. И все так медленно, без спешки, как на манекене.

Дикий крик ворвался в уши, а резкая боль, рвущая сухожилия и мышцы, обрушилась на меня. Это откат. Витька упал на колени и орал так, что моя спина заледенела от ужаса. Что я не так сделал? Поворачиваюсь и вижу своего противника, держащего руку на весу. Кажется, сломана лучевая кость. Она прорвала кожу и белесо торчит наружу.

Егеря остолбенело молчат, ничего не понимая. Целитель, быстрее всех сообразив, рванул к Колесникову, на ходу вытаскивая из кармана целую горсть амулетов.

‑ Дай руку! – приказал он Витьке. – Не ори, дурень! У меня уши заложило! Сел на землю, живо! Живо, я сказал!

И куда подевались его нерешительность и манерность? Сейчас передо мной был опытный одаренный врачеватель. Он извлек из другого кармана рулон какой‑то странной белой блестящей серебром ткани и поднял голову.

‑ Кто‑нибудь, помогите мне! Ты, ты и ты! – его палец тыкал в егерей, которых выбрал, и парни, не мешкая, подбежали к нему. – Двое держат за плечи! Я кладу амулет на руку, а ты, юноша, обматываешь его пластырем вокруг руки. Фиксируешь!

Дальше я не слушал. Меня под руки вывели с площадки и сопроводили в палатку. Сев на раскладную кровать старшины, я дрожащей рукой дотянулся до бутылки минералки, оставленной на столе, и стал промывать засохшую корку крови на лице. В палатку ввалились Володя и князь Кирилл. Решетников был бледен, но спокоен, а вот Щербатов крайне озабоченно спросил:

‑ Ты не применял магию?

‑ Нет, – твердо ответил я.

‑ Разве можно двигаться с такой нереальной скоростью? – Кирилл Данилович сжал пальцы, потом резко их разогнул. По палатке прошел холодный воздух, взбив полотняные стенки. – Действительно, никаких артефактов. Ладно, подождем Целителя. Он тоже должен был почувствовать.

‑ Витька вообще не понял, что с ним случилось. Стоял, угрожал тебе – и вдруг повалился с диким криком, – вздрогнул Решетников. – Колояр, это невероятно. Что за ускорение ты применил?

‑ Тайный прием, которому нас обучали в кадетской школе, – я умышленно направил ход мыслей своих секундантов в другую сторону. – Это в самом деле не магия, а умение концентрироваться и ускорять работу организма. Древняя технология боевого искусства.

А я ведь не врал. Методики таких приемов существовали и в моем бывшем мире, и Жарох что‑то дал мне за годы обучения. Но я двигался слишком быстро, и откат получил почти такой же, как и в Журавлихе. Ускорение спровоцировано яркой картиной опасности моим девушкам, и я без всяких проблем вошел в транс. Хм, мои девушки… Собственник хренов.

‑ Колесников – болван, – вынес вердикт Щербатов. – Ему с самого начала твердили, что выпускники кадетских школ – не простые ребята. Получил, что хотел.

Я оглядел себя самым тщательным образом. Кожа на руках содрана, сукровица вперемешку с песком образовали прочную корку. На левом предплечье – приличная гематома, наливающаяся чернильно‑фиолетовой кляксой. Челюсть болит так, что сказать слово невозможно. Осторожно трогаю пальцами. Вроде бы перелома нет.

Со спиной понятно. Кинули на нее десяток разъяренных кошек. Жжет огнем, невозможно.

‑ Как ты себя чувствуешь? – сообразил Решетников, глядя на мои манипуляции. – Целитель нужен?

‑ Пусть сначала с Колесниковым разберется, – вяло отмахнулся я. – Как он, кстати?

‑ Живой, – хмыкнул Володя. – Лекарские амулеты помогли снять болевые ощущения, но Целитель приказал его доставить в больницу. Открытый перелом, как‑никак. Сначала надо операцию провести, а потом магией залечат в два счета.

Полог палатки откинулся в сторону. Вошли старшина и Целитель.

‑ Признаков использования магии не замечено, – твердо произнес Целитель. – Победа чистая, Кирилл Данилович.

Спасибо модификаторам! Вовремя они разогнали мое тело!

‑ Ну, и ладно! – хлопнул по коленям князь и встал. – Можно домой ехать. Калеченного уже отправили в город?

‑ Так точно, – Есипов скинул кепи с головы, провел ладонью по коротким волосам от затылка до лба. – Уже уехали. Надеюсь, он здесь больше не появится?

‑ Нет, – твердо заявил Щербатов. – Я позабочусь об этом. – Господин Целитель, осмотрите боярича. Промойте раны, намажьте чем‑нибудь. И вообще, жить будет?

Целитель подошел ко мне, пальцами приподнял веки глаз, внимательно взглянул, кивнул одобрительно, но как‑то неуверенно.

‑ Голова не болит?

‑ Нет. И не тошнит.

‑ Хорошо. Обошлись без сотрясения, значит. На руках и теле – гематомы, это не страшно. Ребра целы. Челюсть…, гм, в порядке. Думал, он сломает вам ее после такого приличного удара. У вас вес сколько? Девяносто?

‑ Восемьдесят пять было полгода назад, – пошутил я. – Сейчас, наверное, больше.

‑ Ага, снес как пушинку. Ничего себе – удар! До сих пор дрожь пробирает, – Целитель провел рукой по ссадинам и царапинам. – Я очистил раны. Сейчас наложу смягчающую мазь, посидите минут десять, пока подсохнет. Потом одевайтесь и езжайте домой. Полный покой в течение двух дней. Есть кому ухаживать?

‑ Найдем, – кивнул Щербатов со странной ухмылкой.

‑ Отлично. Только вот… У меня создалось впечатление, что вы применили необычную практику ускорения тела, – Целитель с хитринкой посмотрел на меня. – Ощущаете себя как на воде? Покачивает?

‑ Нет, скорее я похож на надувной плот, который налетел на острую корягу. Воздух выходит…, ‑ я кисло улыбнулся.

Откат начался, в этом я уверен. Правда, в этот раз еще держусь, не падаю, как чувствительная барышня, в обморок. Целитель еще раз посмотрел на меня и покачал головой.

‑ Пожалуй, я завтра загляну к вам. Вы ведь в гостинице живете? Заеду… Я знаю, где вы расположились, не надо адрес называть.

‑ Кирилл Данилович, не сядете за руль вместо меня? – попросил я князя. – Рука совсем не шевелится.

Наконец, мы выехали из лагеря. С грехом пополам Володя помог натянуть на меня одежду и усадил на пассажирское кресло «хорьха». Князь Кирилл подмигнул мне и уверенно повел машину, словно всю жизнь только ее и водил. По дороге рассказал, что в молодости гонял так, что родители были в ужасе. Любовь к скорости у Мирославы от него, с гордостью произнес Щербатов. Я только внимательно слушал и вяло поддакивал. Зачем противоречить? Мирослава больше всего взяла от погибшего младшего дяди. Вот он‑то гонял, как проклятый… Хотелось скорее добраться до гостиницы. Больше всего я переживал, что отрублюсь прямо по дороге, и Целителю придется накачивать меня энергией.

Но удержался, хотя корежило меня нехило. Подозреваю, что Ясни, как мог, поддерживал меня. Если бы он был живым человеком, лечение прошло не в пример быстрее, но фантом давал лишь часть своей слабой энергии, подпитывавшей ауру.

Князь Кирилл загнал машину на стоянку и приказал телохранителям отвести меня в номер. Двое амбалов, осторожно ступая за мной (я предупредил парней, чтобы они не вздумали хватать меня под руки), сопроводили до номера и пожелали быстрого выздоровления. Подозреваю, что бой с Колесниковым они тоже смотрели. Слишком уж уважительно ребята со мной обходились.

Оставшись наедине с собой, я разделся, с благодарностью помянув Целителя. Раны не беспокоили, к одежде ничего не прилипало. Скинув все с себя, залез под душ, настроил воду так, чтобы она была чуть теплой, и смыл с себя остатки грязи и пот. Аккуратно промокнулся полотенцем и только потом побрел в спальню. Вытащил симулякр и трансформировал его в кинжал. Без сил, голым хлопнулся на кровать и прижал к себе холодный металл ножен.

‑ Давай, дружище, помогай, – прохрипел я и провалился в забытье.


Главы 6, 7



Глава шестая

‑ Так может продолжаться всю жизнь, если не сможешь наладить нормальную работу точек энергетических выходов, – сердито втолковывал мне красивый юноша в ярком красном шелковом халате. Он сидел в кресле посреди пустой комнаты, оббитой бархатной темно‑зеленой тканью, закинув ногу на ногу. Юноша держал на руках пушистую черно‑белую кошку с изумительными голубыми глазами и почесывал ее за ухом. Кошка жмурилась от счастья и только посматривала изредка на меня, проверяя, внимательно ли я слушаю хозяина.

Хозяином, конечно, был Ясни. Этого въедливого друга я бы узнал в любом обличии. Интонации поучений одинаковы, тембр голоса тот же, вкрадчиво‑шепчущий.

‑ Как мне восстановить эти точки? – спрашиваю я, ощущая прохладу по всему телу. Самое забавное, что не могу окинуть себя взглядом. Опускаю голову и не вижу ничего, словно завис в густом тумане. – Мне нужен маг высшего уровня, архат. Но я не могу довериться никому, с кем нахожусь рядом.

‑ Зотов.

‑ Зотов имеет свой интерес, – возражаю я. – Может, он и хочет помочь мне, но держит в голове тот факт, что я обладаю древним оружием.

‑ Я с самого начала тебе сказал, что доверять ему можно, но до определенного момента, – хмыкнул Ясни. – Используй Зотова, получи то, к чему стремишься, и отбрось его в сторону. Потому что к тому времени он заползет тебе в душу, искушая многими знаниями. Но все это я могу сам дать, кроме выправления твоих искалеченных чакр. Мне не хватает… как это сказать…

Ясни в досаде щелкнул пальцами.

‑ Плотской осязаемости…. Грубое сравнение, но не могу подобрать. Мне нужно ощущать себя полноценным человеком, а не фантомом, как ты меня обзываешь.

‑ Обижаешься?

‑ Ни в коем случае. Зачем обижаться на правду? В общем, не дури, а попробуй сблизиться с Зотовым. Парень головастый, амбициозный. А ты не слишком‑то любишь заводить друзей, как я понял. Меняй себя. Удивительно, как ты с княжной поладил. Кстати, еще раз говорю, не робей, когда представится шанс…

‑ А ты куда собрался? – с любопытством спросил я, увидев, что Ясни встал с кресла.

‑ Не хочу мешать твоему посетителю, – ухмыльнулся фантом.

Комната свернулась клубами серовато‑желтого дыма, слизывая скудную обстановку вместе с креслом и драпировкой, и я очутился в непроглядной темноте. Странным образом она дышала, заставляя и меня медленно колыхаться, как на водном матрасе. Это было похоже на материнскую утробу, в которой младенец ждет своего рождения. Но в то же время сгустки боли пронзали меня, заставляя издавать стон.

‑ Я‑аар! – тихий мелодичный голос. – Ты меня слышишь? Я‑аар!

Выныриваю на поверхность реальности. Темная комната, освещенная мягким рассеянным светом из окна, закрытого легкой шторой; узкая полоска света, прорезавшая темноту спальни из коридора. И силуэт человека, сидящего на краю кровати. Его рука мягко ложится мне на голову, потом скользит ниже по груди и останавливается на животе. Сразу становится легко. Робкий ручеек энергии истекает из пальцев и распространяется по телу.

‑ Что ты здесь делаешь? – я уже знаю, кто это, и накрываю ладонью изящную руку Мирославы. – Как попала ко мне? Дверь сломала?

Короткий смешок.

‑ Меня попросил дядя Кирилл. Сказал, что ты умираешь, и перед смертью хочешь посмотреть на меня.

‑ Неразумно, – бормочу я, слабо сжимая ее пальцы.

‑ На улице две машины с охраной. На этаже еще четверо костоломов, – ответила Мирослава, склоняясь надо мной. Чувствую легкий запах духов и касание волос, накрывающих мое лицо. – Дверь открыли запасным ключом, я приказала.

‑ Утром убью администратора, – лениво пробормотал я. – Ты себя подставляешь. Князь Борис порвет меня как Тузик грелку, когда узнает, что ты ночью приехала к мужчине в гостиницу.

‑ Какой Тузик? – тихо хихикнула княжна. – Что за вульгарности, яр? Откуда только берешь их? Запомни, никто из персонала рта не раскроет. А отец знает. Он с дядей Кириллом после приезда с дуэли сели в гостевом зале и начали водочку вкушать.

Отправили меня сюда, спасать тебя. Расслабились после Костромы. Ладно. Закрой глаза…

‑ Зачем? – не понял я, но послушно прикрыл глаза рукой.

Вспыхнул ночник на прикроватной тумбочке.

‑ Чтобы глазам не было больно. Хочу на тебя посмотреть.

На Мирославе было платье кофейного цвета с мелким принтом в белый горошек. На шее поблескивала золотая цепочка, уходящая под горловину. Волосы частью собраны на затылке в незамысловатую прическу, а другая часть свободно спадала на плечи.

‑ Ужас, – вынесла она вердикт, когда окинула меня внимательным взглядом, и стянула одеяло до самого пупа, не замечая моих попыток задержать процедуру полного раскрытия своего бренного тела. – Это просто ужас. Дядя рассказал, как ты выглядел после боя. Сплошные гематомы по телу.

В голосе хотя бы равнодушия нет. Но и истеричных ноток, которые я еще больше ненавижу. Подумаешь, слегка повозили мужика…

‑ Пустяки, – отмахнулся я, разглядывая Миру. Дикая кошка спрятала свои коготки и мурлыча, пыталась подлезть под руку. – У меня опять откат.

‑ Я поняла по симптомам, как только дядя Кирилл рассказал, что тебя в машине всю дорогу корчило, – кивнула Мирослава. – Будем лечить. Послезавтра мы улетаем в Москву, должны успеть.

‑ Что успеть? – пробормотал я, снова ощущая головокружение и мучительные уколы утекающей энергии.

‑ Поставить на ноги, – Мирослава прикоснулась к распухшему лицу и осторожно провела по налившемуся синяку. – Я принесла с собой мази. Зотов на дорогу дал, проинструктировал. Но мазать будем утром. Сейчас важно закупорить пробои в ауре… Отвернись…

Угу, отвернись. Я даже на бок лечь не могу, любое движение начинает отзываться болью в теле. Кряхтя, повернулся на правый бок, который чувствовал себя гораздо лучше. Услышал шуршание снимаемой одежды, щелчок выключателя и просевшую постель. Одну рука Миры просунула под мою голову и обхватила лоб прохладными пальцами, а вторая легла на грудь. Непонятная дрожь пробрала меня. Может оттого, что поток моей невидимой жизненной энергии столкнулся с яростным сопротивлением защитного кокона девушки; а может оттого, что она крепко прижалась к моей спине всем телом, словно сливаясь в единый организм.

‑ Теперь так закупоривают ауру? – пошутил я, оглушенный ударами сердца и током крови, разогнавшейся по венам. Лежу ни живой, ни мертвый, ощущая приятную округлость грудей и жар, исходящий от девушки.

‑ Помолчи, дурачок, – фыркнула княжна. – Если не умеешь сам следить за своим магическим контуром – приходится помогать. Мне мама Ирина подсказала, что нужно делать. Полный контакт. Обычная тактильная терапия. Обнаженные тела лучше реагируют на обмен энергиями.

Что ж, мне нравится. Особенно, когда Мира закинула свою ногу на мое бедро.

‑ Лежи спокойно, не дергайся, – пробурчала она. – Это не то, о чем ты подумал. Просто засыпай. Я попробую накачать тебя энергией. Специально несколько амулетов захватала. Руками не вольничай! Смотри‑ка, ожил! И не только ты, но и твой дружок… Уф!

Ее рука дернулась вверх и застыла на моем солнечном сплетении. Стало очень жарко. Не знаю, отчего больше: от обнаженного тела княжны или от горячих волн, идущих изнутри.

‑ Может, лучше Целителя пригласить? Он без амулетов меня вылечит, – мой язык, к ужасу, стал заплетаться и нести чушь. А глаза, налитые тяжестью, закрываются сами собой.

‑ Ой, дурачок, – выдохнула Мирослава, еще сильнее обхватывая меня. – Бревно, как есть бревно…

‑ Ты сама себе противоречишь, – едва ворочаю языком. – Бревном называешь, а сама отпихиваешь.

Моя рука тут же легла на бедро девушки, демонстрируя неправильность ее выводов и погладила шелковистую кожу, не встретив сопротивления. Но непонятная сонливость переборола меня, и расслабленно вздрогнув, я провалился в черноту без сновидений. Хотя, мне послышался едва тихий вздох, который ощущался как дуновение легкого свежего ветерка.

Пусть друг Ясни хохочет, но я реально уснул, практически мгновенно. На меня воздействовали какой‑то усыпительной магией, чтобы руки свои не распускал. И я могу даже сказать, с помощью чего. Кулон на шее Мирославы очень уж подозрительно светился блекло‑сиреневым цветом. Именно он источал непонятные мне волны, вгоняя в сон.

Меня разбудило звяканье посуды и негромкие голоса в соседней комнате: мужской и женский. Открыв глаза, огляделся по сторонам. В постели я лежу один, накрытый до подбородка одеялом. Рядом, возле кровати, на стуле лежит одежда: трусы, футболка, спортивные штаны. Поднимаюсь, сбрасываю ноги на пол и морщусь. Ребра еще болят, но спина не горит огнем. Быстро одеваюсь и крадучись подхожу к двери, которая едва прикрыта. Княжна разговаривает с официантом, прикатившим тележку с кастрюльками и судками. Дает какие‑то указания. Парень почтительно кивает, разворачивается и уматывает из моего номера.

‑ Ну и что ты там подглядываешь? – весело крикнула Мирослава. – Выходи, маленький, завтракать будем! Только не забудь помыться и привести себя в порядок.

Потом я сидел за столом и с изумлением смотрел, как княжна хлопочет за столом, накладывая мне на тарелку рисовую кашу с прожилками растаявшего сливочного масла. Себе она придвинула омлет.

‑ Сначала попей куриный бульон, – приказала она, открывая один из судков. – И не смотри такими глазами. Ты килограммов пять потерял за ночь, наверное. Восполняй энергию. Сосиски не забывай. Вкусные.

‑ Было бы с чего терять, – удивился я. – Ничего же не было такого…

‑ Ничего такого…, ‑ передразнила Мирка. – Конечно, думаешь я тебе что‑то позволила бы в таком состоянии? И все равно ручками‑то щупал по моему телу, хоть и во сне. Мне даже интересно стало, до каких пределов тебя хватит.

‑ Да? Не помню, – утыкаюсь в тарелку с кашей.

‑ Ешь давай, яр. Стынет. Не помнит он… Много ты чего не помнишь.

Лицо Мирославы светилось загадочностью. Вот как? Тайны появились? Проклятье, что я делал во сне?

‑ Я утром мало ем, – вяло сопротивлялся я. – И за чей счет банкет?

‑ Тебе не все равно? – не поняла моей иронии Мирослава. – Будешь капризничать, крикну ребят из коридора. Они тебя насильно накормят. Хочешь?

‑ Нет, я предпочту твою компанию, – я вздохнул и принялся за еду. – Спасибо тебе за помощь. Когда ты меня успела обмазать?

‑ Утром, – отпивая из узкого длинного стакана апельсиновый сок, ответила Мира. – Будить жалко стало. Ты даже не шелохнулся, так и спал в обнимку со своим кинжалом. Кстати, штучка занятная. Мне рассказали, как ты в Костроме превратил артефакт в защитный доспех. Такой же чешуйчатый.

‑ Это не чешуя, а особым образом наложенные пластины, – возразил я, с недовольством помянув Зотова и Невзора. Кто‑то из них проболтался. – Трансформа брони полностью повторяет покрытие ножен. Надеюсь, ты его не трогала?

Я внезапно побледнел.

Мирослава смотрела на меня так спокойно, будто ночью не прижималась ко мне обнаженной и впервые такой желанной. Но в глазах таились смешинки и ожидание чего‑то большего.

‑ Не переживай, даже не прикасалась. Ты овладел искусством быстрого боя, – кивнула Мирослава. – Это здорово. Очень здорово. И умеешь замедлять время. Я поняла это, когда дядя Кирилл рассказал, как ты завалил Колесникова. Никто не может двигаться, вкладывая в промежуток между ударами сердца шаги и возможность поразить противника. Но ты не пользовался магией. И это тоже хорошо. Редкий дар.

‑ Мне нужно разобраться, почему при ускорении я начинаю терять энергию своей ауры, – я налил себе из кувшина апельсиновый сок. – Это уже не в первый раз. В Журавлихе откат был сильнее.

‑ Да, силу отката удалось скомпенсировать накачиванием энергии, – Мирослава отодвинула от себя тарелку и стакан. – Хорошо, что я захватила с собой все нужные амулеты для поддержки своей силы.

Девушка усмехнулась.

‑ Мне нужен наставник, – понимая, что могу бесконечно тыкаться носом в стену без союзников, открыл свое желание Мирославе. Если Жарох до сих пор не появился со своим магом – ждать нельзя. – Такой наставник, который будет держать язык за зубами. Зотов из таких людей?

‑ Я его не знаю так хорошо, как Невзора, – задумчиво произнесла Мира, одновременно с этим намазывая на булку джем. – К старому архату ты питаешь неприязнь, как и он к тебе. Не понимаю причин такого взаимоотношения… Но Зотов… Помощник сам себе на уме. Тоже чем‑то обижен на старика. Возможно, он сможет тебе помочь. А независимых наставников ты в княжестве не найдешь. Разве что на Алтае. Туда много чародейского народа ушло в свое время.

‑ Идея, – пробормотал я, мысленно ругая себя. Раньше‑то не мог догадаться? – Алтайские старцы, конечно же…

‑ Колояр, я хочу тебе помочь, и поговорю с Зотовым, – Мира протянула руку и положила на мое запястье. – Лучше скажи, как прошла твоя встреча с Александрой.

На этот раз она произнесла это имя спокойно, без всякой издевки, желчи и иронии. Понимая, какая пропасть лежит между ними, княжна не видела в ней соперницу, и добившись моей благосклонности, решила найти точки соприкосновения с Аликой.

‑ Да нормально все, – я пожал плечами. – Истерику не закатывала, по щекам не хлестала. Согласна на роль ведомой. Проблема ведь не в этом.

‑ Она из чужого княжества, – кивнула Мирослава. – О чем и речь. Тебе проще подать прошение Демидову, чем ломать установленный порядок.

‑ К Демидову я не пойду, – упрямо мотнул я головой. – Даже не уговаривай.

‑ Хорошо, не буду, – княжна улыбнулась. – Тогда мне еще лучше, не находишь? Но я подозреваю, какая у нас будет семейная жизнь, если Саши не будет рядом. Романтика и влечение закончатся, останутся склоки. А я не за этим вступаю под длань Лады с тобой, яр. Мне не нужен мужик с комплексами обиженного мальчика. Могу и сама так обидеться, что взвоешь.

‑ Может, не станем сейчас ужасы друг на друга нагонять? – поинтересовался я. Допив сок, почувствовал себя намного лучше. Уже ничто не корежило, раны не дергало щемящей болью. – Просто поговорим, что будем делать дальше.

‑ Как что? – бросила на меня лукавый взгляд Мирослава. Она легко поднялась, обогнула стол и подошла со спины. Обхватив за плечи, наклонилась ко мне и промурлыкала в ухо: – Жить, любить друг друга. Если, конечно, ты пересилишь свое недоверие ко мне. Я вижу и чувствую, что ты разрываешься от противоречий.

‑ Странный у нас союз намечается, – признался я, прикрыв своей ладонью руку Миры. – Как вы друг с другом уживаться станете?

‑ Ты Сашу имеешь в виду? – губы Мирославы пощекотали мою шею. – Уживемся как‑нибудь. Даю слово, что не буду унижать ее своим дворянским высокомерием. Да ведь она тоже получит статус, станет чуточку равной. Но до тех пор ты будешь моим единственным мужчиной, которого я ни с кем делить не собираюсь.

‑ В радости и горе?

‑ Да.

‑ Даже если я затею нечто, идущее вразрез с твоими убеждениями?

‑ Что ты задумал? – засмеялась девушка. – Меня всегда ужасно притягивали тайны. Знал бы ты, как я рвалась на Курганные Земли покопаться в княжеских могильниках! Хотела найти нечто древнее, чтобы узнать о вещи все‑все! А сколько исторических научных трудов перечитала!

Мирослава даже вздохнула от воспоминаний, но отрываться от меня не собиралась.

‑ Хочешь узнать самую настоящую тайну, тянущуюся из далеких и седых времен? – я придал голосу таинственности и хрипоты. – Слушай, княжна, всего один раз! Больше повторять не буду!

Шлепок по спине – и взвиваюсь на стуле от рванувшей меня боли. Мирослава ойкнула и отскочила в сторону. Потом сообразила, что натворила и ласковой кошкой приникла ко мне. Поневоле мои руки оказались на ее талии. Прижимаю княжну сильнее к себе и чувствую, что желание обладать этой женщиной начинает вырываться из‑под толстой корки безразличия. Или она талантливо играет свою роль, или в самом деле ее чувства ко мне искренни. Как понять‑то? Сорвать сейчас с нее одежду и взять то, что и так скоро будет моим? Но постель не даст правильного ответа, а только усугубит терзания. Еще и по морде получу, если ошибочно расценил ее мысли.

‑ Извини, забыла о твоей ране, – Мирослава на секунду обмякла в моих руках, но потом отстранилась. – Сегодня никаких резких движений. Быстро в кровать – и спать. А я еще раз намажу твои синяки. Пока буду лечить тебя – расскажешь о своих тайнах.

‑ Ты помнишь, я спрашивал тебя об Уильяме Грэйсе? – спросил я, лежа на животе, а Мирослава легкими движениями наносила резко пахнущую лекарственной микстурой мазь на гематомы. От шеи и до самых ступней, где на левой ноге багровел огромный синяк.

‑ Да, – фыркая от падающей на глаза пряди волос, ответила княжна. – Я после твоего запроса долго пыталась понять, чем тебя заинтересовал британец. Ты явно не в гости к нему собрался на чашку традиционного чая.

‑ К каким мыслям пришла? – мне стало интересно.

‑ Грэйс – маньяк‑коллекционер. Маньяк – в хорошем смысле. Его интерес в коллекционировании связан с артефактами евроазиатского континента и Индии, – Мирослава остановилась. – Сейчас мазь впитается, еще раз намажу… Грэйс ищет древние магические вещи, собирает по кусочкам различные легенды и по ним строит логическую цепочку поисков. Так он приобрел много интересных артефактов, и причем, не все из них через аукционы.

‑ Так, ближе к делу.

‑ Когда я узнала о британце все, что хотела, появился Зотов со своими стенаниями, что некий боярин Волоцкий обладает артефактами, не являющимися семейной реликвией. Дескать, нехороший солдафон каким‑то образом отыскал часть «солнечного доспеха» и не хочет делиться тайнами его могущества. Сопоставив увиденное собственными глазами, когда ты заполевал эту сучку‑оборотня и уничтожил в одиночку наемников в имении, со словами Зотова, я задумалась, что ты не зря собираешь сведения о Грэйсе. У него есть что‑то из недостающего комплекта «доспеха».

«Я же говорил тебе, что девочка умна как Аштавакра, хоть и не принадлежит мужскому роду! – зашелестел голос Ясни. Удивительно, но я чувствовал его, хотя симулякр лежал на тумбочке. Видимо, фантом может общаться со мной в пределах пяти метров. – Ты понимаешь, почему Рекущие подняли панику? Если твоя женщина станет матерью детей, несущих даже малую долю ее проницательности и ума, вкупе с Силой, которую я им подарю, престол будет ваш. Когда ты будешь овладевать этой женщиной, я должен находиться рядом!»

«Пошел вон, старый развратник, – лениво подумал я, расслабляясь под мягкими движениями княжны. – Положу тебя на столик, этого хватит. На каком расстоянии ты чувствуешь меня?»

«Шесть локтей точно, – откликнулся Ясни. – Дальше не знаю. Кстати, может быть наши аурные поля настроены по‑разному. Надо проверить».

‑ …вот и подумала, что ты не устоишь от соблазна наведаться к Грэйсу, – вернул меня в действительность голос княжны. – Ты не спишь?

‑ Я тебя слушаю, – встрепенулся я, сбрасывая сонливость. – До каких пределов простираются твои мысли?

‑ О, тебе стоит послушать! – азартно произнесла Мира. – Может, напросимся в гости старине Грэйсу, как только появится возможность? Вдруг у него в коллекции есть то, что тебе не хватает? Зачем ему боевые артефакты, пылящиеся в сейфе? А тебе пригодятся.

Я медленно приподнялся на локтях и очень внимательно посмотрел на княжну. Судя по разгоряченному лицу, моя будущая женушка нисколько не блефовала и не шутила.

‑ Ты сама придумала или кто подсказал? – осторожно спросил я.

‑ Еще чего! – фыркнула Мирослава. – У меня своя голова на плечах и язык я умею держать на замке, как никто другой. Мы же теперь в одной связке, яр? Или у тебя другое мнение?

Я улыбнулся. Грозные нотки в голосе княжны меня нисколько не смутили. Кажется, первый союзник сам обозначил свои интересы.

Глава седьмая

Прибор ночного видения вырывает из темноты правильный прямоугольник дома, погруженного в спячку. Светится только одно окошко на втором этаже. Я знаю, что Мисяй сидит в своем кабинете, маясь бессонницей. Или разговаривает со своим хозяином по телефону, дает отчет.

Старый «безопасник» остался в городе и не поехал с князем на свадьбу Павла и Арины Вяземской. Щербатов по каким‑то своим соображениям взял вместо него Петрушина. Для молодого помощника такое доверие многого стоит. А Мисяй, как опытный лис, пригодится в Торгуеве. Так что княжеская воля вполне логична и оправдана. Я же, узнав о решении Бориса Даниловича, обрадовался неимоверно.

Мисяй проживает на той же улице, что и семья Щербатовых. Представители клана (самые приближенные) любят селиться в одном месте, образуя что‑то вроде пчелиного гнезда, где каждый работает на благо роя, тьфу, Рода. Никуда далеко бежать не надо. Захотелось хозяину снять стружку с нерадивых слуг – свистнул громко, выйдя на улицу, и все прибежали. Утрирую, конечно. Но большинство верных холопов и слуг обустроились вокруг дворца Щербатовых.

Казарма охранников СБ находилась неподалеку, сразу за парковой зоной, огражденной кирпичной стеной. Еще дальше стоит особнячок Невзора, а рядом с ним через небольшую парковую зону живет Мисяй.

Снова прикладываю ПНВ к глазам. Забор каменный, ворота из кованного железа с ажурными вставками. По верху забора искусно вмонтированы металлические штыри с заостренными концами, расставленные в равных промежутках, через которые без травм фиг проскочишь. Возле ворот пусто, ни одной машины. В маленькой уютной дежурке горит свет, в окне маячит фигура охранника. Не спит, службу несет.

Двор тоже пустой. Но это не значит, что Мисяй о своей безопасности заботится хуже, чем о хозяйской. Есть у него люди для охраны. Днем я внимательно следил за перемещением служилого контингента. Как раз на смену постов повезло нарваться. В общей сложности насчитал шесть человек. Двое на входе, еще двое периодически контролируют периметр двора. Судя по видеокамерам, в доме сидит оператор и старший смены. Ночью охрана обходит двор, но не столь часто. В двенадцать и в четыре утра, как по уставу. В будке тоже происходит смена в это же время. Снаружи не подобраться.

Парковая зона перекрыта камерами и, подозреваю, магическими ловушками. Так, дверь дежурки заперта постоянно, а сам бодрствующий выходит во внутренний дворик покурить или просто косточки размять. Для связи с внешним миром существует переговорная коробочка с миниатюрным экраном. Надо что‑то спросить – подходишь, нажимаешь на кнопку и беседуешь, отвечаешь на вопросы, зачем, собственно, пожаловал.

Внаглую не прорваться. Светить своим магическим бронекостюмом я не хочу. Если убирать Мисяя – то не дома. На улице, в толпе, в ресторане «Скифское золото», где главный ублюдок обедает, в машине, наконец. Снайперский выстрел через окно кабинета не оправдан. А вдруг пуленепробиваемое стекло вставлено? В общем, опыт майора Прохорова в ликвидации неугодных объектов здесь должен пригодиться.

Сам Мисяй в последнее время всерьез озаботился своей охраной. Не меньше четырех человек постоянно находятся возле него: водитель и трое телохранителей. Неужели опасается меня? Что я должен думать?

Убрав прибор в карман куртки, я аккуратно прошел по крыше трехэтажного старого дома, стоящего через дорогу от объекта, к открытому чердаку, спустился по лестнице в подъезд и спокойно вышел на улицу. Неподалеку меня ждал «Орион‑Гранд», приобретенный на имя Прохорова Артема Васильевича. Вот и пришла пора побегать машинке. Свой «хорьх» я светить не стал, но менять личину пока не собирался. В темноте мало кто будет обращать внимание на человека с умело наложенными средствами маскировки, меняющими личность до неузнаваемости. Всего пара мягких ватных шариков за щеки, наклеенные усы – вот и совершенно другой человек. Кстати, завтра бы надо проверить реакцию Мисяя и подойти к нему вплотную, когда он будет обедать в ресторане. Невзначай, словно ошибся, принял его за старинного друга. Тьфу! Если все пройдет удачно, палачу моих родителей не жить. До возвращения Щербатовых надо успеть разобраться с Мисяем, представив дело так, что его грохнули костромские наемники, оставшиеся в Торгуеве. Есть на кого свалить, особенно после акции.

Я знаю, каков распорядок дня у главного пса князя. Завтра с утра он наведается во дворец, где несут службу его люди, проконтролирует слуг, даст нагоняя и поедет на Стрелецкую, где тоже большой штат сотрудников. После него путь лежит в «Интерлогист». Терминал в Жигулях он посещать не будет, потому как вчера ездил. Зачем ему каждый день там появляться? А вот по городу с удовольствием покатается. Значит, мне нужно утром быть в нашем офисе, засвидетельствовать свое почтение господину Мисяю. После этого я приму облик Прохорова и начну следить за перемещениями врага.

Оружие я приобрел заранее. Магией пользоваться не собираюсь, чтобы не палиться. Главное, чтобы все пути вели к костромской троице, от которой осталась одна пыль. Но кроме пыли остались еще люди, которые затаились в Торгуеве. Вот на них и нужно направить все внимание УКБ.

Спокойно доехал до охраняемой стоянки, где оставил «Орион‑Гранд», после чего прошелся по улице к своему «хорьху», терпеливо дожидавшемуся меня на площадке сетевого магазина, уже давно закрытого. Вокруг ни души.

Опять стукнуло ощущение опасности, кружащейся где‑то рядом, прикасающейся к загривку холодными пальцами. Покрутил головой по сторонам, отмечая пустынность улиц, освещенных молочным светом фонарей. Прохожих уже не видно – город давно спит. Проехал автомобиль, и снова тишина. Оставлять тачку в неизвестном месте было неосмотрительно, но более удачной стоянки не придумать. Большая площадка перед двухэтажным современным торговым павильоном сейчас пустовала и просматривалась со всех сторон. Возможно, где‑то камеры направлены на стоянку. Грабителей я не опасался, потому что найти гадов можно в считанные часы. А за доказанное воровство князь мог не только плетьми высечь прилюдно, но и руку оттяпать. И плевать он хотел на мирские суды. Если обижали его людей, Щербатов не церемонился.

Открыв дверь «хорьха», я сел за руль и снова напряженно вслушался в шорохи спящего города. Уже два часа ночи, здесь мало кто шарахается просто так. Дружинники ночных гуляк отлавливают и весьма интересуются таким времяпровождением. Странно, почему я так неспокоен? Ясни молчит, не реагирует. Значит, все в порядке? Вообще‑то, по словам фантома, я уже достаточно развил свои интуитивные способности, потому и могу чувствовать опасность. Или некие настораживающие сигналы…

Закрываю дверь, вталкиваю ключ в замок зажигания, и вдруг понимаю, что все время в машине кто‑то прятался. Ощущение умело поставленной иллюзии пустоты, обманки накатило резко, как удар поленом из‑за угла. Резко вздергиваю правую руку и с полуоборота наотмашь бью локтем в эту самую пустоту чуть выше спинки кресла. И что самое удивительное – попадаю во что‑то. Крик раздался одновременно с каким‑то противным хрустом.

Резко подскочивший магический фон сдавливает виски. На заднем сиденье материализовались две темные фигуры. Одна из них, завывая от боли и прижимая ладони к лицу, откидывается назад. Вторая резко наваливается на меня, сдавливая горло мощными руками. Вот тут‑то Ясни и проснулся, начал колотиться в грудь. Ну, старая перечница! Я с тобой еще поговорю! Это как можно было пропустить ловушку?

А меня прижали плотно к спинке кресла, не давая возможности для маневра. Здоровый бык попался. Тут и второй, раненый, подключился, со злости огрев меня по голове чем‑то мягким, но довольно плотным. Вроде носка, набитого песком. Этакая деликатная «колбаска» для вырубания шустрых парней. Я поплыл. Тщетно пытаясь провести трансформу, продолжал сопротивляться, размахивая кулаками. И ничего не понимал. Магия не действовала. Перстни не реагировали на мои команды. А тут и снова «колбаска» прилетела. Сознание помутилось, и я отключился.

‑ Вы его обыскали? – голос неуловимо знаком. Где‑то я уже его слышал.

‑ Обыскали. Оружия нет. Только авторучка и четыре перстня. Он, сука, мне щеку ими порвал!

Второй голос был полон злости.

‑ Переживешь, – спокойно ответил первый. – Залечим. А из холодняка ничего не нашли?

‑ Нет. Никакого кинжала не было. Мы даже в машине все обыскали. Вот, все в моем кармане.

‑ Ладно. Хорошо его связали?

‑ Не дернется, – буркнул еще один голос.

Внизу что‑то скрипнуло, пол дернулся, и я открыл глаза. Надо мной низкий потолок, справа и слева по два сиденья. Понятно. Во внедорожник закинули. Похож на «Буран». И кто, интересно, меня оприходовал? Почему не сработали магические трансформы?

Мягко урча, машина неслась по ночным улицам, а я до сих пор гадал: наемники из Костромы? Люди Мисяя? Или Рахдай? Больше вариантов не было. Но и этого хватало. В любом случае передо мной встает проблема собственного выживания. Допустим, это Рахдай. Чтобы завладеть кинжалом Ясни, я должен быть мертв. Однозначно. Но его не нашли и решили повременить с убийством, не догадываясь, что авторучка и является артефактом. Не повезло парню, который забрал кинжал у меня. По статистике ему скоро придется умереть.

Машина сделала излишне резкий вираж, меня едва не отбросило под кресло. Ударился локтем о какую‑то железку, сжал зубы. Но поездка наша завершилась. Мы остановились. Захлопали двери. Похитители покинули машину. Глухо зазвучали голоса на улице. Потом задняя дверь поднялась вверх и меня с нахальной бесцеремонностью выдернули за ноги наружу. Поставили вертикально и пару раз хлестнули по щекам.

‑ Очнулся, голубь? – зло спросил человек, бивший меня. Темные пятна на щеках подозрительно похожи на размазанную кровь. – Давай, двигай ногами. И не вздумай геройствовать.

Пока шел, поддерживаемый с двух сторон, успел посмотреть, куда мы приехали. Оказалось, какой‑то двор, окруженный старыми домами барачного типа. Сразу вспомнились рабочие слободки, где таких зданий было полно. Хм, отлично. Я еще хорошо помню план застройки таких районов, и в случае побега могу поводить за нос преследователей и незаметно исчезнуть. Ладно, подожду встречи с заказчиком. Кто такой смелый?

Мы зашли в полутемный подъезд и по лестнице с разваленными перилами и скрипучими ступенями поднялись на второй этаж, подсвеченный тусклой, засиженной мухами, лампочкой. Остановились перед дверью, оббитой невзрачным желтым дерматином. Один из похитителей кулаком два раза стукнул по ней, и после короткой паузы еще дважды.

Дверь распахнулась. Тень на лице человека, открывшего ее, не давала возможности понять, кто это может быть. Между тем, незнакомец даже ничего не сказал, повернулся спиной и потопал через коридор в комнату, где горел свет. Бритая голова, мешковатая рубаха, сидящая на тощем теле, свободные штаны и тапочки на босу ногу – никакой информации. Какой‑то бродяга.

‑ Шевели мослами, – меня пихнули в спину.

Мы прошли в комнату. Я слегка прищурился, приноравливаясь к излишне резкому свету от единственной лампочки, свисающей с потолка на голом проводе. И узнал человека с азиатской внешностью. Чернота его слегка поблекла, но он остался все таким же, когда я последний раз его видел в пещере.

Рахдай пристально поглядел на меня и нетерпеливым жестом руки показал, что меня можно отпустить.

‑ Посадите его на стул, ноги свяжите снова, – снова знакомый голос. Наконец‑то я могу обернуться ипосмотреть, кто это мог быть. Да уже догадался.

‑ Здорово, Пахом, – я искривил губы в улыбке, ощущая запекшуюся на них кровь. – Давненько не виделись.

‑ Да не так уж и давно, – Пахом, мой бывший сотник по егерскому отряду, тяжело прошагал к окну, подергал и так плотно задернутую штору, с грохотом пододвинул к себе стул и сел.

Шаман оставался на ногах и с нескрываемым торжеством смотрел на меня, словно удав на желанную добычу.

‑ Ты что вдруг с этим уродом связался? – я плюхнулся на стул. Мои ноги сразу же притянули веревкой. – Князь приказал?

‑ Помолчи, Волоцкий, – поморщился Пахом. – Сам виноват, что рогом уперся. Отдал бы свою добычу – никто за тобой не бегал бы.

‑ А шамана зачем откопали?

‑ Не твое дело, демон! – прошипел Рахдай и повел носом из стороны в сторону. – Нож при нем?

‑ Нет там ничего, – похититель с разбитым и опухшим носом шагнул вперед и выложил на стол мои перстни и симулякр. Нет, этого парня я не знал, как и другого, нахохлившегося здоровяка в простой темной куртке и в кожаных штанах грубой выделки.

Рахдай с нескрываемым разочарованием покопался в перстнях, даже понюхал их, попробовал камни на зуб, а потом полюбовался игрой магических артефактов на свету. Ручку повертел в пальцах и отложил в сторону. Я перевел дух. Рахдай, как шаман, был очень силен в своем мастерстве, если можно назвать магию этим словом. Он обязан учуять эманации магических токов от предметов. Персти фонят, как пить дать, и этого не скрыть. Но почему он не признал в симулякре вожделенный предмет? Неужели Ясни блокировал аурное поле кинжала? Отключился, проще говоря, от внешнего мира?

«Молчи, ничего не думай обо мне, – прошелестел едва уловимый голос. – Я задурил им головы. Перстни и кинжал твой враг не сможет сопоставить друг с другом. Как только появится возможность – начинай действовать».

Ясни меня чувствует! Он же говорил, что наши аурные поля взаимодействуют на расстоянии пяти‑шести локтей. А это расстояние до четырех метров, примерно. До стола и того меньше. Я воспрял духом. Вот только как мне достать симулякр, привязанному к стулу?

‑ Это все? – спросил он моих надзирателей. – Машину осмотрели?

‑ Осмотрели, – ответил Пахом. – У парня с собой нет ножа. Наверное, он находится в гостиничном номере.

‑ Странно, – Рахдай вперил в меня узкие щелки глаз. – Очень странно. Вот эти кольца, откуда они? Из гробницы?

‑ Ты же сам там был, – я пожал плечами, – лично видел, что у мертвеца не было перстней. Они достались мне по наследству от родителей.

‑ А это? – шаман брезгливо катнул ручку по столу. – Почему ты носишь в кармане только ручку? Где твой бумажник, документы, оружие? Ты же нукер молодой госпожи!

‑ Мне не нужно оружие. Бумажник и документы в гостинице. Что еще ты хочешь узнать?

Рахдай что‑то рыкнул и стал метаться от окна до старого продавленного кресла в глубине комнаты. Тапочки то и дело слетали с его ног. Шаман останавливался, цеплял их обратно, сквозь зубы ругался и снова начинал изображать маятник.

‑ Здесь что‑то не то! – наконец, вынес он свое решение. – Демон врет! Нельзя расстаться с «поющим смерть»! Пахом, нужно поехать в гостиницу и обыскать его комнату!

‑ Кто меня туда пустит? – засмеялся бывший сотник, а ныне заместитель главы службы безопасности и охраны князя Демидова. – Там всех жильцов наизусть знают!

‑ Я дам тебе амулет сна, тебе только останется раздавить его, чтобы все уснули!

‑ Не пойду! – заупрямился Пахом. – Артефакт завязан на крови Колояра. А я еще жить хочу! Ты же сам знаешь, что такие вещи не даются в чужие руки! Можем вместе с ним съездить, взять нож и вернуться.

Рахдай снова начал метаться по комнате. Я готов был поклясться, что заметил вырастающие у него за спиной черные крылья, рассыпающиеся на мелкие клочки дымков, как только шаман разворачивался. Знакомая картина. Именно таким способом он ушел от погони, когда мы заманили его отряд в ловушку.

‑ Я ему не доверяю! – вдруг выпалил шаман. – Если мы дадим ему возможность дотянуться до «поющего смерть», он всех перебьет! Я знаю, что это за нож!

Ого, а ты не так глуп, Рахдай. Правильно опасаешься. Отдать мне в руки Ясни – подписать себе смертный приговор. Вы же не знаете, каких успехов я достиг в манипуляциях с артефактным оружием. Ну и что теперь будете делать?

Шаман сердито засопел носом и неожиданно сгреб перстни в ладонь. Я напрягся. Еще не хватало, чтобы он забрал их с собой. Черт! Почему молчит Ясни?

‑ Пахом, вы зря связались с колдуном, – попробовал я надавить на бывшего сотника. – Он всегда кидает напарников. Не верь ему. Если Рахдай получит в руки кинжал – он всех положит и скроется в своей норе. И Демидова кинет.

‑ Заткнись, Колояр, – недовольный моим выступлением, сказал Пахом. – Лучше добровольно отдай оружие. Зачем тебе проблемы?

‑ Ты же знаешь, Пахом, что я не пойду на такой шаг, – бдительно следя за движениями Рахдая, ответил я. – Вы прибыли сюда только с одной целью: подстроить убийство и завладеть древним артефактом. Но как видишь, вышла осечка.

‑ Я чувствую обман! – опять завел свою песню шаман и неожиданно выкинул руку с открытой ладонью в мою сторону.

Сердце как будто схватила жесткая когтистая лапа, и царапая его, стала тянуть на себя. От жуткой боли я заорал и задергался всем телом. Таких ощущений я никогда не испытывал, и все, что было до этого, показалось детскими ранками, беспокоящими своим зудом. И не более.

Но эта боль оказалась настоящей, высасывающей все силы и мужество. Через меня как будто пропускали ток и поджаривали на медленном огне одновременно. Рахдай с улыбкой убрал руку, а я, поскуливая, перевел дух. Ясни, ублюдочный дружок! Меня же убивают!

‑ Это все не так! – к моему облегчению шаман разложил перстни на столе и тыкнул в них пальцем. – Я не верю, что они твои, мальчишка! От камней пахнет древностью! Значит, ты их нашел в гробнице! Ни один важный предмет не может существовать друг без друга, если они связаны магией!

Его взгляд уперся в лежащую неподалеку ручку. Губы Рахдая расползлись в улыбке. Проклятье, он догадался!

‑ Убейте его! – резко приказал шаман. – Сейчас же! Убейте!

‑ С ума сошел, старик? – вскочил Пахом, а телохранители недоуменно затоптались на месте, еще не понимая, что им делать. – Нельзя без…

‑ Я знаю, где «поющий смерть»! – каркнул Рахдай. – Прикажи своим нукерам убить демона!

Ну, пора?! Напрягаю руки, связанные жесткими узлами, и мгновенно чувствую, как могучая сила магии вливается в меня без всякой поддержки перстней. Это всего лишь подпитка, нужная мне для того, чтобы добраться до симулякра. Резко развожу руки – и время замирает, отчитывая каждую секунду как в тягучей капле смолы на жарком солнце.

Веревки с хлопком рвутся в клочья. Нижняя связка тоже не выдерживает моего напора. Встаю, подхватываю стул и широко размахиваюсь, делая два шага вперед. А дальше картинка происходящего понеслась вскачь.

Стул влетает в голову Рахдая и рассыпается на мелкие части. Шаман заваливается на спину, а я в этот момент сгребаю со стола симулякр и перстни. Не удержав, уронил два из них на пол. Мгновенно провожу трансформу, и Ясни становится кинжалом. Отбрасываю ножны и полосую клинком воздух позади себя. Раздаются крики боли. Шаг назад, поворот, еще один дистанционный удар. Оба рядовых похитителя, держась за раны на шее и груди, падают на колени. Они уже не жильцы. Ясни от удовольствия шипит, вкусив крови. Снова поворот и прыжок вперед. По пути моя нога влетает в пытающегося встать шамана, а точнее, в его подбородок. Рахдай снова обрушивается на пол.

Пахом с бледным видом вскочил на ноги. Реакция у него отличная. Пока я за несколько секунд разобрался с тремя противниками, он уже наставил на меня пистолет.

‑ Прости, – шевелятся его губы. Хлопнул выстрел. Второй.

Глупец. Он даже не понимает, во что ввязался. Левой рукой отбрасываю свинцовую смерть в сторону с помощью гудящей сферы «нивата‑кавача» (откуда пришло это знание?), возникшей от беспрерывного махания клинком. Пахома хорошо учили. Сотник не стал ошеломленно открывать рот, почему же я до сих пор жив. Он молча кинулся ко второму окну, и плечом, путаясь в тяжелой шторе, со всего размаха саданул по раме. Жалобно зазвенело разбитое стекло, а тяжелое тело исчезло в черном проеме. Внизу раздался грохот и истеричный лай собак, проснувшихся от дикой какофонии.

Бросившись к окну, выглянул наружу. Оказывается, сотник упал на козырек крыши самодельного балкона первого этажа, что помогло ему избежать тяжелой травмы или разбиться насмерть. Скатившись вниз, на землю, Пахом побежал к машине, тяжело прихрамывая.

За моей спиной недобитый враг. Отпрыгиваю в сторону, получив предупредительный ментальный сигнал, что Рахдай уже готов нанести удар. Шаман и в самом деле уже на ногах, формируя вокруг себя черное поле, состоящее из десятков хлопающих крыльев. Нож сам собой дернулся в руках, превращаясь в тонкую трость. Рахдай утробно взвыл, поняв, что просто так меня теперь не достать. И я даю волю фантазии. С кончика трости слетает ярко‑огненная птица, и гулко рассекая воздух крыльями, налившимися багрово‑оранжевыми искрами, врезалась в вороненую черноту.

Рахдай, наверное, был порождением бездны, сыном демоницы и беса. Как ему удалось увернуться от удара и закрутиться подобно безумному дервишу, отбиваясь от коронного приема «феникса» – я не понимаю. Несмотря на поставленную защиту, меня одолевал жар раскалившегося воздуха. Рахдай еще раз взвыл и исчез в хлопке черного облака, разбрызгивая клочки дыма по комнате. Как он это делает? Неужели телепортатор?

Клинок вернулся в ножны. Торопливо забираю упавшие перстни с пола, надеваю их на пальцы и ломлюсь из квартиры в подъезд, не обращая внимания на два неподвижных тела. За спиной начинается пожар. Он жадно ест старую мебель, и пока не пробует вырваться наружу. Проклятье, а если этот барак обитаем? Ведь люди же погибнут!

Но, к моему счастью, суматоха, вызванная выстрелами и грохотом магического боя, разбудила всех, кто еще жил в этих развалюхах. Выскочив на улицу, обнаружил, что здесь стало многолюдно. Смешавшись с зеваками, я незаметно исчез в тени соседнего барака, а потом мелкими перебежками вовсе покинул место боя.

Не понять, куда меня привезли. Что за слобода? Насколько я знаю, большинство старых районов снесли под новостройки, а оставшиеся – это или Фабричная, или Деповская. Вот последней мне как раз не хватает. В Деповской слободе живут те еще отморозки, прошедшие суровую школу выживания на улицах. Многие успели отсидеть или на каторге потрудиться. Да еще и Щербатов руку приложил своими жесткими мерами. Хотя, чего я опасаюсь со своими новыми способностями? Надо будет, все кодлы города разгоню в одиночку. Ага, аника‑воин, разошелся на адреналиновой волне!

‑ Эй, дядя, а ты куда так спешишь? – раздался грубоватый мальчишеский голос от перекосившихся от старости сараев. – Что за переполох?

Вашу ж мать! Вот вы откуда взялись? Мне сейчас как раз не хватает разборок с местной шпаной.

‑ Парень, у тебя есть телефон? Надо позвонить, срочно, – говорю я в темноту, а сам оглядываюсь, примечая диспозицию. Это сквозной двор. За мной барачная двухэтажка, напротив – сараи. Чуть дальше светится тусклыми огнями окон еще один жилой дом. Пятачок, на котором я стою, освещен слабо, но три тени, болтающиеся возле уличных кладовок, различаю хорошо.

‑ Телефон? Есть. А что за звонок отломишь? – голос пацана нагловатый. Значит, где‑то рядом волчары опытные затаились.

‑ Сто рублей, – отвечаю я.

В темноте раздался удивленный свист. Ага, начали сближаться.

‑ Не гонишь, дядя? – в меня ударил свет карманного фонарика.

‑ Прожектор свой потуши и топай сюда. Вот, гляди…

Денег у меня, конечно, нет. Это я так, подсекаю крупную рыбу. И точно, сбоку нарисовались еще двое. Вихляющей походкой подходят, встают по бокам. Пацаны ободрились.

‑ Кажи сотку, – наглый пацан подошел ближе.

‑ Телефон вперед, – отвечаю я и чутко улавливаю щелчок выкидного ножа. Тот, что справа, ага.

‑ А у меня нету, – цыкнул слюной мне под ноги паренек. – Давай, лох, выворачивай карманы, гаман гони! Позырим…

‑ У меня тоже ничего нет, – усмехнулся я. – Лохов в другом месте отлавливай…

‑ Ой‑оооо! – завыла фигура, у которой в руке оказался нож. Я простым движением перехватил его запястье, пальцем стукнул в точку чуть выше предплечья, чтобы рука придурка отсохла на полчаса, и толкнул ошалевшего гопника на дружков. Тем ничего не оставалось, как придержать его, чтобы не свалился на землю

‑ Разве с таким ножом надо ходить на охоту? – я презрительно повертел в руках отнятую «выкидуху», и размахнувшись, закинул ее далеко в темень. – А вот это – вещь!

Кинжал с мягким шипением покинул ножны, и перед ошарашенными ночными грабителями появился поблескивающий серебром клинок и разгорающиеся недобрым огоньком камни в перстнях.

‑ Ой, – мышью пискнул кто‑то из малолеток. – Валим, паца! На больного нарвались!

Я мгновенно выкидываю руку и вцепляюсь в кадык второго старшего гопника, подтягиваю к себе застывшее, словно муха в янтаре, тело, и упираю кончик кинжала под ребра. Даже чувствую, как острая сталь легко разрезает куртку, рубашку и протыкает кожу незнакомца.

‑ Ты чо, братуха! – сипло шепчет парень, безвольно опустив плечи. – Не узнал, что ли? Это же я, Филя!

‑ Какой Филя? – буркнул я, остывая. Но клинок убрал и спрятал его в ножны. Ночной народ облегченно вздохнул. Такое ощущение, что их всех парализовало страхом. – Подожди, тот самый, что ли? Из Мокрой слободки?

‑ Ну! – оживился парень. – Эй, Шкет, дай сюда фонарик!

Наглый малолетка молча выполнил просьбу, а Филя подсветил снизу свое лицо. Я пристально вгляделся в узкое, побитое худобой лицо с неряшливой щетиной. Если это и был мой старый знакомый Филя, то жизнь потрепала парня изрядно. Недоверчиво покачав головой, я честно ответил:

‑ Извини, не признаю никак. Вот если бы света побольше… Ладно, вопрос: как меня зовут?

‑ Колояр, как же еще! Я о тебе все время вспоминал! – Филя хохотнул. – Славно мы с тобой тогда покуролесили! Помнишь деповских!

‑ Ну, еще бы, – усмехнулся я. – А ты еще в лапы «безопасникам» бездарно попался!

‑ Да если бы не споткнулся! – загорячился парень. – Девка еще та шустрой оказалась!

‑ Я с этой девкой сейчас в одном офисе работаю, – я хлопнул по плечу старинного дружка. – Ну, что рот‑то открыл? Веди в свою нору! Хоть посмотрю на тебя нормально!

Филя действительно оказался тем самым уличным мальчишкой из моего прошлого. Правда, я с трудом признал его даже при электрическом освещении. Гоп‑компания обитала в подвале одного барака, половина которого уже была расселена, а вторая дожидалась своей очереди. Филя высох как щепка, стал жилистым и вертлявым, несмотря на свой рост. Каким‑то образом его выбросило в одно лето вверх на десять сантиметров, превратило в пожарную каланчу, а потом еще в течение пары лет паренек рос, несмотря на скудное питание и бродячий образ жизни. Школу при фабрике он забросил, полностью погрузившись в уличную клоаку. Мать умерла, младшая сестра вышла замуж за какого‑то работягу, переехала в новостройки, там и живет, не желая видеть своего братика.

‑ А Хана зарезали через год после того лета, – рассказывал Филя, потягивая из бутылки пиво. Такие же бутылки были у всех нас. Малолетки расположились на раздавленном пыльном диване и внимательно слушали наш неторопливый разговор. Кореш Фили, у которого я отобрал нож, носивший кликуху Сарынь, с ногами завалился на голую панцирную кровать и недобро посматривал на мои перстни. Видимо, обмозговывал план, как их у меня отобрать. Его намерения читались настолько откровенно, что даже Филя погрозил Сарыню кулаком. – Разборки начались тогда крутые. Все подвязались. Деповские, речпорт, автовокзал, все слободские. Каждый день драки, поножовщина. Многих на погост снесли. Половину «иванов» заколпашили, чтобы не разводили здесь вольности. Откуда‑то прислали смотрящего, крутого мужика, серьезного «ивана». Худо‑бедно порядок навел. Сморчок куда‑то уехал. Лимон сгорел от водки. Спился, бродяга. Три года назад нашли в расселенном бараке. Ужрался водкой и замерз. Зимой дело было.

‑ А ты‑то сам кем сейчас? – спросил я и отхлебнул из бутылки. Покатал солодовую горечь во рту.

‑ Как видишь, промышляю, – хмыкнул Филя. – Смену подтаскиваю, чтобы лохов трясли. Самому‑то недолго осталось. Болею. Чахотка задолбала.

‑ Туберкулез, что ли? – нахмурился я.

‑ Ну… Как бы да.

‑ А какого хрена? Что ты все по грязным углам таскаешься? Неужели нельзя было прийти в слободской приют? Да в каждом районе есть такие! Я знаю, что раз в неделю Целители объезжают приюты и осматривают больных. Чего тянешь‑то? В княжескую больницу, конечно, не положат, но помощь окажут.

‑ Да кому я нужен? – махнул рукой Филя. – Мотает по жизни как гнилую ветку, того гляди – отвалится.

Я не собирался наставлять на путь истинный вот эту мелочь, которая окружала моего нечаянного друга, с которым мы отмахивались на железнодорожной колее от деповских шакалят. Но Филю я обязан вытащить из дерьма. Хотя бы вылечить для начала. Свои мысли я оставил при себе. Потом, когда не будет лишних ушей.

‑ Слушай, я никак не разберусь, куда попал, – я криво улыбнулся. – Давненько не был в этом районе, а тут нелегкая занесла. Чья слобода?

‑ Да деповская и есть, – засмеялся Филя. – Тут давно всех старых вычистили, а пришлые осели и свои порядки завели. Но уже не так, как в нашем детстве.

‑ Пришлый – это ты, что ли?

‑ Так и есть. Видишь, своя коморка, – обвел руками мрачное помещение с облупленными стенами. – Братва на подхвате.

Раздался грохот двери и легкий стук обуви по каменным ступенькам. В коморку зашел еще один волчонок в пиджаке на два размера больше самого его.

‑ Опа‑на! У нас гости! – пацан шмыгнул, и проходя мимо нас, стянул со стола непочатую бутылку пива. Завалился рядом со своими дружками на диван. – Кто такой? Назовись?

‑ Отвянь, Малек, – добродушно произнес Филя. – Ты его запомни. Кореш мой центровой. И язык узлом завяжи. Понял?

‑ Не дурак, сообразил, – Малек ловко подставил бутылку под край подлокотника и резко шарахнул по пробке. Пшикнуло. С наслаждением присосавшись к напитку, Малек сделал несколько глубоких глотков. – Короче, посмотрел я. Кипиш конкретный идет. Барак едва не сгорел. Потушить успели. Два трупа нашли. Полиция и дружина всю слободу перешерстила. Базарят, нехилый махач в хате был. Стрельба, крики. Кого‑то со второго этажа сбросили. Капец просто.

‑ А ты как раз оттуда шел, – Филя с хитринкой посмотрел на меня. – И с ножиком своим боевым.

‑ Ты просто ошибся, – спокойно ответил я. – Заблудился я, к тебе шел по старой дружбе от автобусной остановки.

Малолетки загоготали.

‑ Какой автобус? – скривился Сарынь. – На два километра в округе давно ни один автобус не ходит. Пешком народ топает к центру.

‑ Ну, значит, так и было, – еще раз улыбнулся я. – В натуре заплутал.

‑ Да понял я, братуха, – Филя кашлянул в кулак. – Будут нас трясти – так и скажем. Никого не видели. Если же ментаты начнут…

‑ Не начнут, Филя, – уверенно ответил я. – В той хате положили чужаков, никто плакать не будет.

‑ Понял, – еще раз проговорил кореш, но с другими интонациями. – Эй, братва, никого не видели, ни с кем пиво не пили.

‑ Да ясно, чо ты, Филя, – наперебой загомонили малолетки. – Могила.

‑ Ладно, мне нужно позвонить, – я оглядел компанию. – Телефон‑то есть у вас, в натуре? Или понты одни?

‑ Держи, – протянул мне дешевую пластиковую коробочку с треснувшим экраном Сарынь. – Только там денег мало осталось.

‑ Я потом на твой номер закину, – успокоил я парня, отчего тот удивленно выкатил на меня глаза.

Выйдя на улицу, вдохнул в себя свежий воздух, напоенный ароматом диких трав и полыни. Все лучше, чем подвальной гадостью дышать. Немудрено, что Филя чахотку подхватил. Лечить парня надо. Или хотя бы показать Целителю, чтобы артефакт какой изготовил для поддержки организма.

Трубку подняли после десятого гудка.

‑ Кто звонит в три часа ночи? – заспанным и недовольным голосом спросила Ирина. – Узнаю по номеру – жизни не дам!

‑ Хорош, Ирина, людей пугать! – засмеялся я. – Извини, что разбудил. Твоя помощь нужна. Я тут в Деповской слободе застрял. Нужно, чтобы ты приехала и забрала меня…

‑ Совсем рехнулся, Волоцкий? Как Щербатовы уехали, совсем распоясались! Ты что там забыл?

‑ Потом расскажу. Слушай и запоминай, где меня подберешь…

Мы шли по ночным закоулкам, старательно обходя те места, где виднелись сполохи мигалок дружинных автомобилей. До сих пор шум, поднятый нами в бараке, не утихал, будоража слободу. Время катилось к утру, пора было валить отсюда. Удивительно, как я перенес магический откат на ногах. Кружилась голова, в ногах образовалась такая слабость, что я всерьез опасался упасть и не встать. Поэтому попросил Филю сопроводить меня до указанного в разговоре с Ириной места.

‑ Филя, ты брось бравировать своей никчемностью, – нарушил я молчание, когда мы уже прошли половину дворов. – Лечиться надо. Я поговорю с одним знакомым Целителем, думаю, не откажет. Пристроим тебя к жизни нормальной. Что у тебя общего с этой малолетней блатотой? Ты же нормальный мужик!

‑ Спасибо, Колояр, – кашлянул Филя. – Кому я нужен? Даже сестра смотрит с таким видом, как будто таракана в тарелке с супом увидела! Сдохну, и никто плакать не будет.

‑ Я долго базарить не люблю, – моя рука цепко схватила Филю за костлявое плечо. – У меня есть номер Сарыня, позвоню тебе, как улажу вопрос с лечением. Не вздумай прятаться. Давай, для начала просто встретимся с Целителем. А потом будем думать, как жить дальше.

Мы вышли из района слободки на дорогу, на другой стороне которой уже теснились многоэтажки новостроек. Оглянувшись, я заметил маленькую машинку Ирины, стоявшую возле закрытой овощной лавки. Пожав руку Филе, приобнял его и похлопал по спине, после чего пересек трассу и пошел, не оглядываясь, к машине.

‑ Привет, – улыбнулся я, открывая дверь. – Пистолет спрячь, а то пальнешь ненароком.

‑ Уф, Волоцкий, я уже думала, что здесь какая‑то подстава, – выдохнула Ирина, с щелчком ставя оружие на предохранитель. – Я Мирославе пожалуюсь, что ты ночами по помойкам расхаживаешь.

‑ А зачем ей жаловаться? – я с трудом пристроился в кресле, вдыхая запах кожи и парфюма.

‑ Чтобы будущего муженька как следует взгрела, – рыкнула Ирина, заводя мотор.

‑ Как узнала? – поинтересовался я.

‑ У меня много знакомых в офисе, чьи семьи входят в клан Щербатовых, если запамятовал, – Лапочкина аккуратно вырулила на дорогу и надавила на газ. Машинка бодро встрепенулась и понеслась по пустынным улицам. – Не понимаю, зачем скрываешь такое событие. Молодец, что не стал изображать из себя недотрогу. Правильное решение. Тебе вверх лезть надо, а не ошиваться простым дворовым псом возле хозяйских ног. Ты потенциально сильный маг, но сам еще не осознаешь своего могущества.

‑ Да ладно, – криво усмехнулся, глядя вперед на мелькающие фонари и дорожные знаки.

‑ Ты что здесь делал?

‑ Меня опять хотели грохнуть, – честно признался я. – Представляешь, умудрились поймать меня в иллюзорную ловушку, отрубили все магические контуры, чтобы я не смог применить свой Дар. Прямо в машине устроили засаду.

‑ Хреново, – нахмурилась Ирина. – Кто такие?

‑ Старые знакомые, еще по службе у Демидова.

‑ А где они сейчас? Можно поднять спецов, закроют город. Я могу выдернуть Мисяя из постели. Пусть выходит на Серафима Решетникова. Он же сейчас за князя.

‑ Да знаю я. Не стоит шум поднимать. Тех, кто остался жив, я хорошо знаю. Сам разберусь.

‑ Уверен? Надо же, кто жив остался…. Ты сколько трупов за собой оставил?

‑ Двоих. Залетные. А вот шаман и старший группы ушли. Больше всего хочу шамана удавить.

‑ Шаман? – Ирина покачала головой и посмотрела на меня. – О, боги, ты каких врагов себе на шею нацеплял?

‑ Говорю же – старые дела, – я с трудом переборол слабость. – Вот сюда сверни, потом налево. Вон к тому магазину езжай. Видишь?

Лапочкина высадила меня возле «хорьха» и уехала, пообещав, что утром я приду в офис и расскажу о ночных приключениях. Конечно, мне не оставалось ничего, как пообещать. А то в самом деле Мирославе расскажет. Княжна – девушка отходчивая, но до тех пор может печень выгрызть своими претензиями. Оно мне надо?

Не думаю, что меня в своей машине будут повторно ловить. Силенок нет у Демидова организовать полноценную охоту. Рахдай сейчас опять в нору забьется, а Пахом своими людьми рисковать не будет. Уже двоих потерял. Самое время шамана где‑нибудь в Курганных Землях подловить. Мелькнула мысль, как это сделать. И сам себе кивнул согласно.

Вот так бывает, что, охотясь за своим врагом, сам стал жертвой. Мне везет только в одном: привязка артефакта по крови существенно ограничивает возможности врагов. Рахдай поздно сообразил, что ручка является симулякром. А ведь Ясни уверял, что он не догадается. Нет, шаман очень сильный враг. Его бы с Невзором стравить, я бы с удовольствием посмотрел, кто победит. Не факт, что архат сумеет сломать самоучку. Но как же ловко подловили меня в машине! Это Рахдай, не иначе, поставил иллюзию пустоты.

Будь он умнее, без разговоров воткнул бы в меня нож, дождался моей смерти и стал обладателем кинжала. Демидов делает страшную ошибку, что доверяет шаману. Рахдай почувствовал небывалую мощь оружия, что в моих руках. И не остановится, пока не завладеет им. Ничего, я его сам остановлю. Скоро.

Хочу в постель. Как сейчас бороться с откатом? Мирослава далеко, некому будет прижаться ко мне. От этой мысли приятные мурашки поползли по спине и животу, скатываясь к паху. Чтобы отвлечься, я надавил на педаль и скоро уже был возле гостиницы. Дома…


Главы 8, 9



Глава восьмая

Увидев выходящего за ворота казармы егеря, я осторожно прибавил газу и покатился следом за ним. Нажал на сигнал, привлекая к себе внимание. Алексей дернулся и завертел головой. Увидев мой «хорьх», приветственно поднял руку.

‑ Здорово, десятник, – я ухмыльнулся, притормаживая возле него. – Садись в машину, подвезу.

‑ О, вот это здорово! – обрадовался старый знакомый. Он шустро впихнул себя в кресло, пожал мне руку. – Вовремя ты здесь.

‑ Да я тебя караулил, – улыбнулся я и быстренько отъехал от казармы, потом свернул на другую улицу. – Тебе куда? На Курганные Земли? Могу подбросить.

‑ У меня сегодня выходной, – признался Алексей. – Домой пошел. До Арсенальной подвезешь?

‑ Не вопрос, – я кивнул согласно. – Ты женат?

‑ Скорее, нет. Девушка есть, – признался десятник. – А живу с родителями.

‑ Так чего тянешь?

‑ Присматриваемся друг к другу. Наберусь смелости – предложу. Сам‑то ты как, очухался от дуэли? Говорят, несколько дней валялся в постели, не вставал.

‑ Создается впечатление, что все окружение Щербатова состоит из сплетников и сплетниц, – я покачал головой. Наверное, кто‑то из тех ребят, которые сопровождали Мирославу в гостиницу, проговорились. Правда, с головой еще дружат. Княжну не упомянули.

‑ Бывает такое, не спорю, – засмеялся Алексей. – А ты молодец, здорово прихлопнул Колесникова. Когда кость сломал, треск такой стоял – что мороз по коже.

‑ Так сам захотел, – я пожал плечами. – Провели бы магическую дуэль – и разошлись. Хотя, признаюсь, было желание его убить. Честно.

‑ Понимаю, – отчего‑то задумался десятник. – Здесь направо, ага. Потом прямо до перекрестка и снова направо.

‑ Алексей, у меня к тебе просьба, – я бросил взгляд на парня. – Очень деликатная и опасная.

‑ Кого‑то еще убить хочешь? – пошутил Алексей.

‑ Угадал. Надо грохнуть одного гада.

‑ Серьезно? Не‑не, ты успокойся. Я понимаю, что расстроен, не удавил своего противника на дуэли…

‑ Да хорош уже! Поможешь или придется искать других людей?

‑ Кого собрался закопать? – вижу, Алексей уже не рад, что сел в машину.

‑ Гада одного. Шамана. Он вчера меня здесь в городе подловил, хотел убить. Еле вырвался. Слышал про пожар в бараке в Деповской слободе?

‑ Слышал. Два трупа обгорелых нашли.

‑ Я был в том бараке. Связали, по башке дали. Еле вырвался.

‑ Да иди ты! – ошалел Алексей. – А зачем ты был нужен какому‑то шаману?

‑ Старая история. Еще со времен моей службы у князя Демидова. Столкнулись как‑то. Я победил, но не до конца. В общем, разыскали меня.

‑ Нихрена себе! – пробормотал десятник. – Вон, в тот дворик сворачивай.

Я заехал в указанное место и остановился возле трехэтажного дома из разноцветных кирпичей, сложенных в забавные абстрактные фигуры, и уютно утопающего в зелени палисада. Алексей, однако, не собирался выходит. Похоже, моя история его впечатлила.

‑ Слушай, Колояр, я тебе доверяю, – сказал честно десятник. – Знаю, что ты скоро войдешь в Род Щербатовых. А князь просто так свою дочь замуж за обыкновенного дворянина не выдаст. Извини, что грубовато выразился. Но Мирославу прочили в жены очень высокому аристо. Ты, как бы, в расчетах у него не стоял. Значит, что‑то изменилось.

‑ Короче, Леха, – поморщился я.

‑ Какая помощь тебе нужна?

‑ Снайпер с хорошей подготовкой, а надежный ствол с оптикой и пулю, от которой гарантированно не выживают, я обеспечу, – сказал я. – План простой. Проникаем на Курганные Земли со стороны моего сектора. Оборудуем точку для снайпера и ждем появления шамана. Он частенько выезжает на раскопы, поэтому шанс выловить его там очень велик. Стрелок вбивает в его башку пулю – и на этом операция заканчивается.

‑ Зачем палиться в твоем секторе? – призадумался Алексей. – Есть такой виртуоз. С двух километров снимет муху с ветки. Заляжем на нашей территории. Курган «Скифская голова» … Может подойти. Мы на нем частенько пост устраиваем, чтобы следить за передвижением транспорта со стороны Волги. Преобладающая высотка. Кстати, оттуда и работа археологической группы князя Демидова хорошо просматривается. И мне легче будет обеспечить подход к точке.

‑ Съездим, посмотрим, – решил я. – А кто снайпер?

‑ Я поговорю с ним, – решил Алексей. – Завтра наша смена. Янек со мной в группе работает. Залезем на курган, присмотрим позицию. Но ты сам понимаешь, что из своей винтовки стрелять нельзя. Нужно оружие со стороны. Будет расследование, начнут всех трясти, особенно нас. Почему допустили снайпера на свою территорию и еще куча всяких неудобных вопросов.

‑ Продумай схему, – кивнул я. – Левую пушку достану, сказал же. Только твой Янек сможет из нее сразу же положить пулю в цель?

‑ Я же говорю, что он виртуоз. Пока ты ищешь снайперку – мы оборудуем точку.

‑ Лишних не привлекай, – предупредил я.

‑ Мы всегда «двойками» ездим на багах, – успокоил меня Алексей. – Смотаемся на дежурство, все посмотрим, оценим риски. Как только достанешь необходимое – свяжись со мной. Обговорим детали. Тебя, кстати, надо как‑то перекинуть к нам. Кто будет объект показывать? На пароме рискуешь засветиться.

‑ Не переживай, – я усмехнулся. Пора майору Прохорову появиться. – Давай номер телефона. Позвоню, как будет готово. Кстати, когда Щербатовы приезжают?

‑ Через четыре дня. Успеем?

‑ Успеем.

Алексей на прощание пожал мне руку. Я взглянул ему в глаза, желая понять, не струсит ли он в последний момент, не вильнет ли в сторону, чтобы оставить меня наедине с проблемой? Нет, смотрит прямо, уверенно. Потом подмигнул и вылез из машины. Я проследил, в какой подъезд зайдет десятник, и только затем развернул тачку на крохотном пятачке.

Рахдаю не жить. Если его не успокоить – бед наделает. Больше всего я боюсь за Алику. Известна ли Пахому и шаману ее связь со мной? Нельзя допустить, чтобы девушку использовали как рычаг давления на меня самого. Я ведь не выдержу, разнесу это осиное гнездо.

По дороге к гостинице делаю звонок «посреднику». Как и положено, через договоренный интервал Ульян поднял трубку.

‑ Доброго дня, – поздоровался я. – Как ваши дела, как дедуля?

‑ Приветствую. Давненько не звонили, сударь. А дедуля в норме. Следит за вашими успехами. Очень доволен. Жалуется, правда, что не приезжаете. Выбрали бы время…

‑ Как смогу, – пообещал я. – До октября точно приеду.

‑ Почему именно так? Позвольте полюбопытствовать…

‑ Торгуев стал мне тесен. Хочу мир повидать.

‑ Тоже дело, – Ульян вздохнул. – Нужна помощь?

‑ Да. Хорошая такая дальнобойная помощь. Желательно, одноразовая. Чтобы не жалко выкинуть.

Ульян присвистнул.

‑ Серьезные у вас дела, я смотрю. Ладно, какие характеристики?

‑ Пойдет однозарядка с сошками. Можно магазинник. Дальность выстрела до трех километров. Оптика, само собой, не самая худшая. Десяток патронов калибром от десяти миллиметров. Пять из них должны быть с магической ударной начинкой. Подарочек нужен как можно быстрее. У меня не больше четырех дней. Сможете?

Ульян засвистел еще протяжнее. На некоторое время в трубке возникла пауза.

‑ На какого зверя решили поохотиться?

‑ На самого опасного в данный момент. Очень мне мешать стал. Постоянно где‑то рядом в затылок дышит.

‑ Н‑да… Хорошо, сударь. Сегодня, как всегда, не смогу. А вот завтра… Да, завтра на загородной трассе. Съезд на ипподром знаком? Он в пяти километрах от княжеского блокпоста находится. Сами понимаете, что все риски по провозу подарка ложатся на вас.

‑ Да, понимаю. Во сколько вас ждать?

‑ Вечером, в шесть часов.

‑ Хорошо, я буду там. Привет дедуле.

‑ Передам. Боюсь, он будет удивлен вашей бурной жизнью.

Я засмеялся и отключился от разговора. Ну вот, теперь можно планировать, как попасть на другой берег Волги, чтобы никто не заметил. Лодку найду в близлежащей деревушке, которых полно вдоль реки. Куплю какую‑нибудь развалюху, переправлюсь в районе княжеского сектора Курганных Земель иди перевозчика найму опытного. Там густые плавни, кустарник, камыш. Можно спрятаться на время, пока не подъедет Алексей.

А мне даже интересно стало: будет ли Демидов реагировать на смерть Рахдая? По сути, шаман – нелегитимный представитель его княжества на моей земле. Я уже знаю, что в списках экспедиции его не было. Алика умудрилась каким‑то образом выяснить у Косарева эту информацию. Рахдая протащили вопреки всем договоренностям. Не станет князь Юрий Степанович поднимать шум. Себе дороже. С Щербатовыми ссориться – это не на меня наезжать с требованиями отдать законную добычу.

Чертов шаман какой уже раз умудряется ускользнуть от смертельного удара. Пользуясь своей природной техникой, он оставляет в дураках любого мага. Владение даром телепортации – серьезное преимущество Рахдая. Решение ликвидировать его с помощью снайперского выстрела – единственно возможное. Иначе не подобраться. А пуля десятого калибра успокоит любого мага, будь он творец или архат. Только бы защиту не поставил, ублюдок…

Неожиданно я поймал себя на мысли, что отъезд Щербатовых привел в действие некий катализатор событий, меняющий ситуацию на каждом шагу. Захотел подобраться к Мисяю – получил проблему от Рахдая. Тут же приходится искать решение проблемы по шаману. Еще неизвестно, удастся ли моя задумка. Колдун каким‑то шестым или двадцатым чувством определяет, когда нужно смыться с линии удара. Таинственный человек, вынырнувший из азиатских просторов. Кто он такой, на самом деле? У кого приобретал технику телепортации? Не верю, что природный маг с самого начала знал, как открывать тоннели, быстро уходить по ним. Это ведь технология, а не обычное волшебство.

Сам не знаю, почему меня потянуло к зданию УКБ – самому известному в городе строению из четырех этажей и покрашенному в узнаваемый желтый цвет. Построенный еще в прошлом веке, дом имел вычурную лепнину по фасаду, массивные колонны на входе, мощную чугунную ограду и двойную подъездную полосу, разделенную низкорослым пышным кустарником. Внутрь меня не пустили, но заверили, что господин Зотов еще не покидал рабочее место.

Да, я решился на сотрудничество с архатом. Игнат прямо сказал, что ему нужно. Временный союз с устранением неугодных людей нам вполне подходил. Зотов подставляет Невзора, дает мне уроки магического совершенства, а я помогаю ему в некоторых деликатным моментах.

Архат вышел из здания через полчаса, когда я уже от скуки пытался легонько магичить, создавая в руках искрящиеся плетения, усилием воли сворачивая их в разноцветные буквы. Посверкивая всеми цветами радуги, узоры несколько секунд держались на месте, после чего как нашкодившие котята рассыпались по салону машины. Я чертыхался, но своего занятия не прекращал. Мне важно было удержать концентрацию энергии на каком‑то уровне, зацементировать плетения, чтобы они не разрушались на самой первой стадии.

Потом я написал разноцветными буквами имена Алики и Мирославы, и шутливо стал их перемешивать, образуя концентрический круг, внезапно засветившийся нежно‑изумрудным цветом с добавлением ярких оранжевых всполохов. Было красиво, я даже задумался, что бы это значило.

Увидев мужчину в белой рубашке и светло‑серых брюках, подходящего к машине, я лихорадочно замахал рукой, разгоняя игриво перемигивающиеся буквы.

‑ Развлекаешься? – Зотов весело улыбался, наклонившись к открытому окну.

‑ Тебя жду, – пояснил я. – Садись. Довезу до дома.

Зотова не нужно было упрашивать. Он охотно уместился в кресле и с небывалым интересом стал разглядывать плавающие в воздухе магические письмена. Потом неожиданно для меня погрузил в них руку, сделал несколько круговых движений, возвращая в исходное состояние мое колдовство.

‑ Не можешь сделать выбор между девушками? – задумчиво хмыкнул Игнат, прочитав то, что я написал в воздухе несколько минут назад. – Хм… А мне казалось, что все уже решено.

‑ Всего лишь метание сердца, но не разума, – смутился я оттого, что Зотов легко восстановил первоначальную цепочку моих магических потуг. – Как ты это сделал?

‑ Твоя техника как попытки ребенка сотворить взрослую вещь, – пояснил архат. – Примитивные плетения, игрушка для пятилетнего. Но это радует. Ты уже можешь обращаться со своим Даром, не применяя энергию древнего артефакта. Узловые точки существуют, но их и надо в первую очередь закреплять. Вот так и так…

Зотов ткнул пальцем в букву «с», и написанное слово «Мирослава», вздрогнуло, засияло золотистыми бликами.

‑ Каждый раз, как эта девушка будет садиться в твою машину, ее имя начнет светиться, – пояснил Игнат. – Пожалуй, добавлю несколько штучек вроде розочек и сердечек. Вот. Ты видеть не будешь. А то сморщился.

‑ Ваниль, – отшутился я. – Придется машину менять. Но мне понравилось, как ты в мои плетения вставляешь свои заготовки.

‑ Я и говорю о слабости твоих магических способностей, – Зотов неожиданно стер радужные переливы букв своей ладонью. – Поехали ко мне. Супруга чаем угостит. Со свежими лепешками. У нас есть о чем поговорить. Заодно начну тебя подтаскивать по основам магического искусства.

Миловидная жена Игната, возрастом чуть младше архата, едва была представлена мне, сразу же захлопотала на кухне, подгоняя свою помощницу‑служанку. Ну, конечно же, Зотов, как‑никак, дворянин. Имеет право и возможности держать прислугу в доме. Но не больше трех.

‑ Машенька, – обратился к жене архат, – мы, пожалуй, пока в кабинете поработаем. У нас же есть полчаса?

‑ Идите, – улыбнулась хозяйка, отчего на щеках появились ямочки. – Я Кильку пришлю, когда все готово будет.

‑ Килька? Кто это? – поинтересовался я, когда мы закрылись в рабочем кабинете Зотова.

‑ Кошка, – удивил меня Игнат и рассмеялся, увидев мое лицо. – У Маши Дар управлять животными. Забавный, мало кому нужный, разве что для развлечения детишек. Вот и сказала, что пришлет Кильку. Когда в дверь начнут царапаться – это она и есть.

‑ Управитель фамильяра? – еще больше удивился я.

‑ Я бы так не сказал, – Зотов откуда‑то достал бутылку коньяка, разлил по бокалам. – Маша из рода Леденевых, а их семейным тотемом является кошка. Ну, вот почему‑то так случилось, что лучше всего жене удается подчинять этих милых и своенравных пушистиков. Но по моим ощущениям, она может и рысь, и леопарда к себе привязать.

‑ Ого, серьезная у тебя жена, – я взял в руки свой бокал. – Так что ты можешь мне предложить?

‑ Нет, – улыбнулся Зотов, – лучше начни ты. Чего достиг спомощью кинжала и перстней, и что можешь без них. Я ведь должен оценить твой потенциал.

‑ Н‑да…, ‑ я отхлебнул напиток. – Скажу сразу: многое у меня получается спонтанно, словно кто‑то выстраивает моей рукой нужную конфигурацию магического плетения. Конечно, я мысленно формирую свое желание: огненный удар, ледяные клинки или копья, воздушный поток или еще что‑то в этом роде.

‑ Больше всего, конечно, Огонь, – кивнул Зотов. – Волоцкие больше всего к Огню тяготели…. Тяготеют, извини.

‑ Да брось ты, – отмахнулся я. – Жив Род. И будет жить. Но, ладно… Построение брони происходит за счет обмена энергией между камнями. Ведущий камень – сапфир. Он у меня всегда на одном месте. Центральная фигура в композиции. Остальные я могу менять местами, даже на другую руку перекидывать. Только вся беда в одном: у меня нет систематизирующей практики. Один раз получается Огонь, в другой раз – льдом кидаюсь. И так каждый раз.

‑ Система сложится только после окончательного формирования конфигурации, – Зотов возбужденно заходил по кабинету, меряя его широкими шагами. – Тебе нужны еще четыре камня. Полный комплект «солнечного доспеха». А это гарантирует неограниченные возможности…

‑ Уровень Бога, – хмыкнул я, вспомнив из прошлой жизни расхожую фразу.

‑ Что, прости? – не понял меня архат.

‑ Да так… На язык попало. Говорю, уровень Творца.

‑ Ну, да. Творец работает с материей в любой форме, – пробормотал архат. – Это уровень духовной магии. Взмахнул рукой – остановил бурю. Приложил ладонь к голове – сразу же вылечил. Уверенное владение многомерной системой.

‑ Ходячая волшебная палочка, – улыбнулся я. – Полагаешь, мой «доспех» и есть многомерная система?

‑ «Доспех» – всего лишь защита, но ходить по воде, аки по суху…, ‑ архат покачал головой. – Теоретически можно. Если ты сможешь без брони проникнуть в суть многомерности, то я просто преклоню перед тобой голову.

‑ Получается, я всего лишь боевой маг, – слегка разочаровался я.

‑ Так и есть. Но не все потеряно. Мы начнем с азов подчинения энергопотоков, – Зотов допил коньяк и потер руки. – Для этого тебе нужно тренироваться каждый день. По десять‑двадцать минут подход. Потом перерыв на несколько часов. Вот тебе методическое пособие МАМ. Знаешь, что это? Московская Академия магии. Для таких неучей, как ты, издано. Ладно, не морщи лоб в скорби. А теперь, пока Килька не поскреблась в дверь, начнем отрабатывать практику.

Глава девятая

Больше всего Алика с нетерпением ждала окончания полевых работ на Курганных Землях. Ее экспедиция заканчивалась, а основная группа Косарева оставалась здесь до конца сентября, пока погода позволяла. Сильных дождей не обещали, как и первых осенних заморозков. А ей уже хотелось домой. Скоро начинаются занятия в техникуме, да и за отца тревожно. Все последние события, крутящиеся вокруг Колояра, задевали и ее интересы.

И все же впервые девушка испытывала необыкновенные чувства от своего будущего. Уже и жених есть, обговорены сроки свадьбы, перспективы получить дворянство тоже грели душу. Одновременно с этим страх, как отреагирует отец на такую новость, и что окончательно решит князь терзали душу Алики по ночам. Днем‑то некогда рефлексировать, работы выше крыши.

А еще этот взгляд шамана, пронизывающий до самых глубин, очень внимательный и оценивающий. Как будто Рахдай решил выяснить, о чем думает девушка, проникнуть в ее мысли. Алике было страшно глядеть на гостя, работающего здесь практически нелегально. Она знала со слов Колояра, что в списках археологической группы шаман не значился. Тогда почему об этом факте не скажут Щербатову? Местный князь живо разобрался бы с нарушениями… Ох, она вообще не представляет, что здесь происходит.

Три дня назад Алика запаниковал самым настоящим образом. Рахдай, Пахом и еще трое его помощников сели в машину и куда‑то умотали. Их не было целый день и ночь. Пахом вернулся под утро с водителем, злой и весь какой‑то поломанный, словно падал с высоты. Он позвал к себе лекаря‑мага и долго находился с ним в закрытой палатке. Потом, подлечившись, Пахом долго рычал на своих бойцов. Гонял «манулов» за безалаберное несение службы по периметру палаточного городка.

Алика ни за что бы не подошла к Пахому и не задала бы вопрос, куда он ездил в компании шамана; скорее, умерла бы, чем спросила. Да и так было ясно. Сотник с Рахдаем были в городе. И не просто так. Они искали Колояра.

Паника нарастала. Но Колояр просил не звонить ему, поэтому Алика себе места не находила. А потом появился Рахдай. Вид его удивил многих. Часть кожи на черепе была обожжена и скручена в неряшливые запекшиеся комочки. Одежда изорвана и тоже в некоторых местах имела обширные прорехи в виде рваных и жженых дыр. Лицо не выражало никаких эмоций, когда он шел между палатками и что‑то внимательно рассматривал. Остановившись перед вольером с больными собаками, он внимательно глянул на Алику, как раз в этот момент обрабатывавшую лапу одного пса, поймавшего где‑то степную колючку. Девушка замерла, глядя в неподвижные зрачки азиата, и страх жуткой гусеницей заполз под майку и стал щекотать позвоночник.

‑ Видела Пахома? – спросил шаман. – Он здесь?

‑ Здесь, – проглотила комок Алика. – Уехал на машине к курганам.

‑ Хорошо, – невпопад ответил Рахдай и поплелся дальше, заметно приволакивая ногу. По пути ему попался Косарев, и они что‑то долго обсуждали. Больше, конечно, говорил археолог, размахивая руками. Шамана слушал его какое‑то время, потом отодвинул Косарева в сторону и поковылял дальше.

‑ Нет, ты видела? – археолог, возбужденный разговором, подошел к вольеру и уцепился пальцами за ячейки металлической сетки. – Совсем никакой дисциплины! Где он был все время? Почему без доклада уехал вместе с Пахомом?

‑ Так вы и спросили бы сотника, – потрепав собаку, благодарно облизавшую ее руку, сказала Алика и выпрямилась. Перекинула косу за спину. – Они же вместе уезжали, Иван Захарович.

‑ Я начинаю бояться этого азиата, – оглянувшись, произнес Косарев. – В последнее время Рахдай словно сам по себе. К обязанностям относится из рук вон плохо: не контролирует качество артефактов, не проверяет их на безопасность… А если произойдет что‑то нехорошее? Слышала, небось, как недавно у соседей громыхнуло?

‑ Нет, – Алика вовремя прикусила язык. Иначе бы Косарев начал выяснять, откуда ей известно? Кто предоставил информацию? Сам‑то начальник экспедиции имел доступ к таким вестям, но никак не рядовые участники полевого лагеря. – А что случилось?

‑ Да так, дебилов земля нарожала, – отмахнулся Косарев, успокаиваясь и не углубляясь в тему. – Надо будет с Пахомом поговорить, чтобы он повлиял на шамана. Лучше бы я с собой молодых ребят из команды Мирона взял, или того же Василия! Ох, князь, удружил он мне!

Косарев дернулся в сторону, но потом остановился и добавил:

‑ Пахом появится – передай ему, чтобы никуда не уезжал. Я буду в своей палатке.

‑ А на курганы когда собираетесь? – Алика отряхнула руки. – Я бы тоже хотела покопаться!

‑ После обеда поедем! – крикнул археолог.

А через пару часов в палатку, где жил женский персонал лагеря, заявились Пахом и Рахдай. Алика в этот момент сидела на своей кровати, поджав под себя ноги, и перебирала аптечку. Нужно было дополнить ее необходимыми лекарствами и передать Косареву под роспись, прежде чем уехать в Демидово. Кроме нее сейчас в помещении никого не было.

‑ Привет, красавица! – сказал весело Пахом, присаживаясь на соседнюю кровать, где спала одна из поварих экспедиции.

‑ Ой, Пахом Сидорович! – улыбнулась Алика, с трудом скрыв, насколько она испугалась. – А вас Косарев искал!

‑ Да я с ним уже поговорил! – махнул рукой сотник и с каким‑то интересом посмотрел на девушку. – Домой собираешься?

‑ Ага! – тряхнула головой Алика, начав складывать лекарства в коробку, чтобы скрыть предательскую дрожь в руках. – Скоро занятия начнутся. Жаль, а то еще бы осталась.

‑ Так это нетрудно устроить, – вкрадчиво произнес Пахом. – Могу поговорить с князем, он замолвит за тебя словечко. Как смотришь?

‑ Не знаю, – пожала плечами девушка. – Не хочется пропускать занятия. Потом нагонять, по ночам сидеть над учебниками.

‑ Ты же отличница! – удивился Пахом. – Что так смотришь? Я же все про тебя знаю. Думаешь, наш князь просто так людей в экспедицию отпускает? Здесь нужны благонадежные…

‑ А… Вы зачем пришли, Пахом Сидорович? – храбро поинтересовалась Алика и с тоской в глазах посмотрела на Рахдая, перегородившего вход в палатку.

‑ Поговорить, – Пахом пошевелился и вдруг схватился за правое плечо. Поморщился, но тут же мгновенно успокоился. – Ты же знакома с неким Волоцким, правда? Я помню, еще с Варчаты у вас дружеские отношения…

‑ Ну…, этого егеря я помню, врать не буду, – Алика склонилась над коробкой. Сердце застучало так быстро, что она испугалась, как бы Пахом не услышал барабанный бой, несущийся из ее груди. – Приезжали к нам ребята охранять раскопы. А что случилось? Почему такой интерес?

‑ А ты в курсе, что Волоцкий проживает в Торгуеве? – задал еще один вопрос сотник, проигнорировав вопрос Алики. – Знаешь, по лицу вижу. Ты же к нему недавно ездила? И в гостинице, где он живет, останавливалась. На ночь…

‑ О чем вы говорите? – зарделась Алика, сжимая пальцы в кулаки. – Как вы можете такое…

‑ Мы знаем о ваших отношениях еще с Демидово, – посерьезнел Пахом. – Не ломай комедию, девочка. У вас не просто дружеская связь. Ты чем‑то помогаешь Волоцкому. Может, информацию сливаешь о нас. А? Что замолчала? Телефон дай свой.

‑ Вы не имеете права! – вскинулась девушка и вскрикнула от неожиданности. Жесткая рука намотала ее косу на кулак и приподняла. Боль пронзила затылок.

Рахдай, подобравшийся к ней со спины, молча скалил зубы, давая возможность Пахому самому разобраться с девкой. Затылок начал болеть. Шаман словно хотел выдрать волосы девушки с корнем.

‑ Отпусти меня, сволочь! – прошипела Алика, сквозь слезы наблюдая за тем, как Пахом быстро пролистывает журнал вызовов. Хорошо, что она удалила все звонки Колояру, но сам‑то номер телефона остался! Дурочка! Надо было и его стереть!

‑ Ну, вот! – улыбнулся Пахом. – Что же ты звонки все удалила, а про номер забыла? Колояр. Не будешь же ты говорить, что это другой человек? Или удивительное совпадение?

‑ Тот самый, – Алика не стала упорствовать.

‑ Молодец, не стоит играть в героиню, – кивнул сотник, и Рахдай отпустил волосы девушки. – Когда договорилась с ним встретиться?

‑ Никогда, я скоро уезжаю.

‑ Плохо, – покачал головой Пахом. – Надо встретиться. Позвони ему, назначь встречу. Вроде, заскучала, хочешь попрощаться перед отъездом.

‑ Мы уже попрощались, – злорадно ответила Алика. – Лишний звонок будет ни к чему.

‑ А почему? – поинтересовался сотник. – Что мешает еще раз встретиться?

‑ Он подозревает, что за ним следят агенты князя Демидова. Поэтому сейчас мое предложение о встрече его только насторожит.

‑ Так примени все обаяние, поплачь, как ты хочешь с ним увидеться. Скажем, сегодня вечером. В кафе «Сытно и вкусно». Знаешь же, где? По дороге в Торгуев.

Алика кивнула.

‑ Звони, – Пахом протянул ей телефон. – Давай, давай! И скажи, чтобы напялил на себя все перстни и ножик захватил. Придумай мотив… Я поставил на громкую связь. Не вздумай играть.

И самолично надавил на кнопку вызова. Пошли длинные гудки. Алика сжала губы и прижала к уху пластиковую коробочку, едва не морщась от брезгливости. Казалось, пальцы Пахома оставили на телефоне грязные следы, источающие яд.

‑ Привет! – голос Колояра был немного удивленным.

‑ Привет! – Алика постаралась придать голосу немного жизни. Пахом удовлетворенно кивнул. – Как твои дела?

‑ Как сажа бела! – хмыкнул Колояр. – Что вдруг в середине дня звонишь? Случилось что?

‑ Ага. Я же скоро уезжаю. Почти на днях. Вот, захотела еще раз на тебя посмотреть, поговорить. Кое‑что разрыла по информации о твоих камнях. Есть интересные моменты…

Алика замерла. Ну, пожалуйста, сообрази! Она ведь сознательно вела беседу не так, как всегда, ломая строгий алгоритм их разговоров. Никаких ласковостей, только будничные слова. И Колояр точно знал, что Алика ни при каких условиях не должна звонить. Он строго наказал ей не заниматься самовольством. Значит, подозревал, что с Аликой может произойти подобное? Девушка воспряла духом. Может, еще ничего страшного не случилось, и ее милый яр найдет выход из сложной ситуации?

‑ Так приедешь?

‑ Приеду, – ответил Колояр.

‑ Приедешь? – не поверила Алика.

‑ Конечно. Куда и когда?

‑ Э‑аа… Придорожное кафе «Сытно и вкусно». Вечером сегодня в…

Пахом растопырил восемь пальцев.

‑ В восемь вечера. Устроит?

‑ Сегодня не могу, – словно замялся Колояр. – Давай завтра там пообедаем?

Пахом отрицательно покачал головой. Он не хотел давать уступок противнику, потому что князь Демидов ясно сказал, что хочет видеть артефактный нож в своих руках как можно быстрее. Значит, надо ломать девчонку и давить на Волоцкого через нее.

‑ У меня только сегодня свободный вечер выдается, а потом я уже никак не смогу, – вздохнула Алика, замирая. Неужели не сообразил? Да не может такого быть!

‑ Ладно, в восемь я буду там. Ты‑то как попадешь?

‑ Меня подвезут ребята. Они как раз в город направляются для каких‑то закупок.

‑ Вечером? Хм… Хорошо, я приеду.

‑ И все свои артефакты возьми! – якобы заторопилась Алика. – У меня появился аукционный буклет, сверимся по фотографиям.

Она специально это сказала. Колояр точно будет знать, что никакого буклета у нее в принципе не могло быть, как и во всем Торгуеве.

‑ Тогда до встречи! – воскликнула Алика, услышав согласие Колояра, и быстро вырубила связь. С вызовом посмотрела на Пахома. – Все? Я свободна?

‑ Да куда ты торопишься? – засмеялся сотник. – Собирайся, поехали с нами на раскопки. До вечера будешь под моим присмотром. И в кафе вместе съездим.

‑ У меня своих дел хватает! Ой!

Рахдай опять дернул ее за косу, но мало того, потянул вверх, чтобы девушка встала, попискивая от боли. Сопротивляться ей и в голову не приходило. Она понимала, что в лучшем случае обойдется синяками на руках. За нее никто вступаться не будет, а начнет кричать – Пахом, как представитель князя, найдет нужные слова для самых говорливых.

‑ Поедешь с нами, – мрачно сказал он, как припечатал.

Шаман успел переодеться в чистую одежду, но все равно выделялся своим бродячим стилем: темные свободные штаны, тяжелые ботинки, на плечах непонятно какого года затасканная кожаная куртка, а под ней шерстяная рубаха. Как Рахдай до сих пор не сплавился от жары – Алика не могла понять.

Они вышли из палатки. Пахом открыл заднюю дверь внедорожника, подтолкнул Алику, чтобы девушка садилась побыстрее.

‑ Руки не распускайте, господин сотник, – огрызнулась Алика, садясь в машину. Сидевший на диване телохранитель Пахома пододвинулся, а Рахдай припер ее с другого бока. Сам же Пахом уселся рядом с водителем.

‑ На раскопы, – приказал он.

Рабочая площадка находилась в двух километрах от лагеря. Несколько разрытых курганов, отмеченных воткнутыми на их вершинах красными флажками, остались позади пылящей машины. Здесь уже давно выбрали все, что лежало под плотным слоем грунта. Косарев, судя по его виду, не был доволен находками. Артефакты оказались слабыми, настроение скрашивали лишь золотые монеты, украшения, оружие. Они стоили немалых денег, но князь Демидов ждал других результатов.

До конца сентября Косарев планировал вскрыть еще два кургана и на этом закончить нынешнюю экспедицию. Торопиться он не хотел. Земли Волоцких все равно надолго перешли к Демидовым, и бежать, сломя голову, срывая пласты земли с древних курганов, археолог не хотел. Он был вдумчивым, дотошным и правильным ученым. И заставлял просеивать каждый миллиметр драгоценной древней земли, чтобы не упустить важные находки.

Внедорожник затормозил возле водовозки, стоящей в тени кургана с той стороны, где раскопы не велись. Зато с другого края слышались голоса рабочих, шумела техника. Маленький и юркий трактор, на который нацепили отвальный нож, аккуратно ехал по самой подошве насыпи и осторожно отгребал вывалы земли в сторону, чтобы не мешали передвижению людей. Эта земля уже была просеяна на десятки раз и не представляла ценности. Потом, когда закончится полное вскрытие, эта земля ляжет обратно. Косарев хоть и работал на чужой территории, не забывал о своей профессиональной этике. Оставлять бардак на рабочей площадке он не хотел. Для него скифские (или чьи они там были на самом деле) курганы стали неиссякаемым материалом для научной работы. Сотни фотографий, зарисовок, описаний находок – все это хранилось в портативном компьютере начальника экспедиции. Будущая книга, как‑никак!

‑ Сиди здесь, – сказал Пахом, обернувшись.

Притихшая Алика возмутилась:

‑ Мне здесь что, до вечера париться? Даже прогуляться нельзя?

‑ Лучше будет, если останешься на месте, – отрезал Пахом, но потом сменил гнев на милость. – Ладно, водички попить не возбраняется. От машины не больше десяти шагов. Николай, присматривай за девчонкой.

Водитель кивнул и посмотрел в зеркало. Алика встретилась с его взглядом, поежилась. Такой точно присмотрит. Вздумай убежать – догонит, переедет машиной, не поморщившись.

В конце концов, пусть валят отсюда. Находиться рядом с людьми, неожиданно проявившим свой звериный оскал, она совершенно не горела желанием. Девушка устроилась поудобнее и стала прокручивать в голове разговор с Колояром. Понял он хоть что‑то из ее сумбурного звонка? А то в самом деле решит, что Алика нашла какие‑то дурацкие каталоги. Но ведь Колояр не такой, верно? Сам же говорил об идущей на него охоте. Наверное, сейчас тоже думает, как спасти ее из лап этих уродов.

‑ Кондиционер у тебя работает, Коля? – поинтересовалась Алика. Пусть снаружи не жаркий июль, но солнце еще светит так, что накаляет обшивку машины. На улице все спасаются с помощью панам и кепок. Многие подходили к водовозке с фляжками, набирали воды и убегали на раскоп.

‑ Нечего топливо жечь, – лениво ответил водитель, читая какую‑то потрепанную карманную книжку.

‑ Тогда я открою двери, чтобы был сквозняк, – пригрозила девушка.

‑ Тебе же хуже будет, – ухмыльнулся Коля. – Ветер со степи дует, жару нагоняет. Сваришься здесь.

‑ Не сварюсь, – отрезала Алика. – Мне здесь до вечера торчать.

Она распахнула обе задние двери, сняла камуфляжную куртку, под которой была тонкая рубаха, аккуратно согнула ее несколько раз и положила под голову. Сама растянулась на диване, отчего длинные ноги вылезли на несколько сантиметров наружу. Но Алике было наплевать. Закрыла глаза и незаметно для себя задремала, обдуваемая вполне свежим ветерком.

Возбужденные голоса накатывали из‑за кургана, на котором велись работы. Алика разлепила глаза, ощущая разбитость в теле. Все‑таки жара дала о себе знать. Голова была тяжелой, одна рука затекла. Поднявшись, она с удивлением посмотрела на толпящихся неподалеку работников. Водителя на месте не было. Он крутился в толпе и что‑то расспрашивал. Изредка доносились обрывки фраз, но столь невнятных, что Алика поморщилась. Чтобы не напрягать слух, девушка решила сходить к импровизированному вече.

Откуда‑то вынырнул Пахом. На нем лица не было. Вернее, оно было настолько бледным, что белизна перебивала солнечный загар.

‑ Выметайся, – сказал он грубо Алике, когда открыл переднюю дверцу и полез в бардачок.

‑ Простите, не поняла, – захлопала ресницами девушка.

‑ Вали отсюда! – тихо рявкнул сотник. – Шевели задницей! Поездка отменяется! Вместе с работниками на автобусе в лагерь приедешь! Николай! Ты где, бл…? Живо за руль!

Водитель с вытаращенным глазами прилетел как угорелый и бросил свое тяжелое тело в кресло. Алика заметила, как у него дрожат руки.

‑ Пахом Сидорович! Как получилось‑то? Надо «манулов» вызывать, чтобы прочесали все окрестности!

‑ Рот закрой, знаток! – Пахом был не в себе. Он, наконец, нашел в бардачке пачку, вытащил оттуда сигарету и зажал в зубах. Щелкнул зажигалкой. – «Манулов» ему подавай! Сейчас подгоняй машину к трактору задом. Я там приказал трем работягам, чтобы не уходили. Помогут загрузить…. Ты еще здесь?

Он окончательно вызверился, когда увидел стоящую возле машины Алику. И девушке стало по‑настоящему страшно. С этим человеком произошло только‑что непонятное, словно увидел магическую тварь средь бела дня, и чудом остался жив, но одновременно с этим изменился до неузнаваемости. Пахом никогда на ее памяти не грубил. Что сейчас случилось? Девушка не стала искушать судьбу и шустро отошла в сторону. Потом бочком‑бочком мелкими шагами скрылась за водовозкой.

Возле импровизированной столовой, состоящей из нескольких столбов с навесом и длинным дощатым столом, собрались все работники, начиная от поваров и заканчивая подсобниками. Чуть дальше цепочкой растянулась вооруженная охрана. Лица озабоченные, и все почему‑то пристально смотрят в сторону кургана, за который заходило солнце.

Алика увидела знакомого парня, который иногда помогал ей в лечении лошадей.

‑ Эдик, что тут случилось‑то? – спросила она.

Долговязый Эдик взлохматил свои длинные волосы и оглянулся по сторонам.

‑ Шамана убили, – сказал парень тихо.

‑ Что? – оторопела Алика. Ей показалось, что она ослышалась. – Рахдая?

‑ Ну… Прикинь, Саня… Стоят они вместе с Пахомом, о чем‑то базарят, и вдруг этот Рахдай валится мордой в землю. Пахом сначала ничего не понял, а потом как прыгнет в сторону, сам плашмя вниз и ползет на четырех костях в сторону трактора. А потом оттуда начал орать бойцам, чтобы они взяли машину и гнали ее к дальним курганам.

Эдик живописно взмахнул руками и выпучил глаза, гордый от того, что стал участником такого спектакля, да еще в живых умудрился остаться.

‑ А что с шаманом?

‑ Две пули. В затылок и в шею. Вот такая скорострельность…

‑ Пули? В него стреляли, что ли?

‑ Да снайпер это был, – с видом знатока ответил Эдик. – Охрана ломанулась на тачке к близлежащему кургану, да где там! Больше километра гнать надо. Не успели. Поднялись на вершину, но никого не нашли. Ну, так они говорят. Да все это хрень, Саня…

Парень приглушил голос.

‑ Снайпер с чужой территории стрелял. Из соседнего сектора. Там же земли Щербатовых. Дальнобойная винтовка, оптика – можно хоть муху бить за два километра. Только не пойму, почему шамана завалили? И как удалось? Он же, наверное, в защитной сфере передвигается?

Алика отошла к водовозке и села возле заднего колеса. Уткнулась лицом в ладони, едва не крича от дикой радости. Это ведь Колояр! Только он мог ликвидировать страшного Рахдая. Понял из разговора, что с Аликой беда приключилась, вот и решил проблему.

Завывая на высокой ноте, внедорожник Пахома вылетел из‑за кургана и понесся в сторону лагеря. Возбужденные люди стали собираться возле автобуса. Какая тут работа? На их глазах убили человека. А где гарантия, что какой‑то идиот не начнет отстреливать других? Но, с другой стороны, страха ни у кого не было. Стрельнули пару раз, завалили шамана, которого в экспедиции особо никто не любил. Значит, было за что. Раз больше никто не умер – можно успокоиться.

Когда первая радость прошла, Алика всерьез задумалась о своей безопасности. Пахом ясно дал понять, что знает об отношениях девушки с Волоцким, и попытается сыграть на этом. Что он сделает? Возьмет в заложницы и начнет шантажировать Колояра?

Так что со смертью Рахдая ничего еще не решилось.


Глава 10



Глава десятая

Снова какое‑то дежа‑вю переживаю. Сижу в кафе, построенном на очень удобном месте: прямая трасса уходит на запад, а отворот – на княжеский ипподром. А оставшаяся после дорожных работ площадку немедленно занял какой‑то родственник Решетниковых. Отстроил двухэтажное здание с большими окнами, выходящими на сосновый лес и на луговые просторы с другой. Хорошее местечко. Волшебное. Даже шебутные водители, останавливаясь здесь, зачаровываются тишиной и благолепием. А если сидеть на открытой веранде второго этажа и вдыхать запахи кофе вперемешку с хвойным ароматом, можно получить заряд бодрости на всю неделю.

Я далеко не ухожу. Мой столик почти возле входа. Неспеша попиваю «Черную Кению» из маленькой фарфоровой чашечки и заодно любуюсь тонкими линиями орхидей, нарисованных на ее боках. Заодно слежу за своим «хорьхом» и жду мотоциклистов. Интересно мне, как в этот раз Ульян проделает трюк с заказанным товаром? Время, судя по часам, подходит к контрольной точке. А посредник запаздывает.

В кафе зашли трое мужчин, двое из которых остались возле барной стойки и стали что‑то заказывать. А импозантный, в деловом костюме серого цвета и с галстуком в узкую полоску мужчина направился дальше между столиков, но потом как будто передумал и остановился возле меня.

‑ Позвольте? – спросил он, поправляя очки с тонкой позолоченной дужкой легким движением пальцев.

‑ Да ради бога, – я старательно прячу улыбку. Все‑таки Ульян повернут на эскападах. В шпионов не наигрался? Я точно знаю, что это мой посредник, но умело наложенный грим и точечные изменения во внешности, здорово его изменили. И выглядит старше, чем в прошлый раз.

‑ Ваша просьба выполнена, сударь, – сказал посредник. – Все, как заказывали. «Соболь» калибра десять и семь миллиметров на сошках, дальность боя до двух с половиной километров, оптика надежная. Магазин на пять патронов. Десять патронов в упаковке. Пять из них с подарочком. Сами сообразите, какие именно.

Ульян отвлекся на подошедшего длинношеего официанта в светло‑синей сорочке и отрицательно покачал головой.

‑ А где товар? – полюбопытствовал я.

‑ В машине под водительским креслом, – посредник снова поправил очки. Видать, переборщил.

‑ Дверь машины была открыта? – вздернул я бровь, с усмешкой глядя на собеседника.

‑ Конечно, – последовал короткий кивок.

‑ Н‑да, лихо у вас получается, – я вздохнул. – В тот раз темные очки лучше подходили к образу.

Интересно, когда ребята успели затолкать в мой «хорьх» опасный груз? Скорее всего в тот момент, когда посредник отвлек меня разговором.

‑ Учту, – кивнул Ульян. – Тогда всего хорошего.

‑ До свидания, – источаю вежливость, а сам с нетерпением жду, когда троица сядет в «Орион‑Гранд» (совсем как моя вторая тачка, только другого цвета) и уедет со стоянки. Расплатился за кофе и вышел на улицу. Огляделся по сторонам. Несколько легковых автомобилей, уборщик размеренно метет асфальтированную площадку перед зданием, под навесом на входе скучает охранник – вот и все, что я сейчас вижу. Кто из них видел открывающего чужую машину человека? Нет, я не настолько дотошный, но меня просто распирает, как умудряются ребята проворачивать такие фокусы?

Я сел в «хорьх», закрыл дверь и нагнувшись, засунул руку под кресло. И сразу наткнулся на что‑то. Извернувшись, как обезьяна на ветке, я вытащил небольшой черный кейс, положил его на колени. Щелкнул замками, и только потом покачал головой. Неосмотрительно. Надо проверять в первую очередь на минирование. Что‑то легко в последнее время в мою машину проникают чужие люди.

Но запоздалый страх мгновенно улетучился, когда я увидел смертоносную игрушку, правда в разобранном состоянии. Каждая деталь лежала отдельно в своем мягком поролоновом углублении и матово поблескивало вороненым напылением. Для спеца собрать такую машинку дело двух минут.

А вот и патроны. Для них тоже нашлась мягкая ниша. Десять остроносых посланцев смерти, и пять из них – с красной опоясывающей полоской. Где Ульян умудрился раздобыть патроны с магической начинкой? Такие опасные вещи просто так в оружейных магазинах не продаются. Единственное, что мне известно, магические боеприпасы строго контролируются при выпуске и каждая партия тщательно отслеживается, куда и к кому уходит. В основном, прямыми закупщиками являются интенданты великокняжеской гвардии и армии. Мне даже страшно стало, куда простирается рука Жароха. Ведь без его участия снабдить меня ценнейшими патронами здесь не обошлось.

Я закрыл крышку и положил кейс обратно под сиденье. В горле даже пересохло. Настолько впечатлило меня содержимое, особенно патроны. Поехал медленно. Не хватало, чтобы сейчас княжеский дорожный патруль не остановил за превышение скорости или за грязь на колесах. Это они могут. Хоть номер моего «хорьха» уже знаком каждому постовому, я не обольщаюсь. Дадут сигнал – и все, прощай свобода! Приближенный к князю дворянин, тайно провозящий оружие в город, сразу попадет под колпак УКБ. Поэтому лучше потихоньку, соблюдая правила. Мне ведь предстоит отвезти винтовку на Курганные Земли. По пути может случиться всякое. Да банально! Машину угонят – и пиши завещание!

Откинув дурные мысли, я полностью сосредоточился на дороге и вскоре совершенно забыл, что везу под своим креслом. Спокойно проехал блокпост и свернул на проспект, через который можно было быстрее доехать до гостиницы. Охоту на Рахдая начнем завтра. Алексей уже предупрежден, где меня нужно подобрать и незаметно перекинуть к одному из курганов, откуда снайпер будет стрелять по шаману.

Не доезжая до гостиницы, остановился в одном из «карманов». Я вспомнил о старой дорожной сумке, валявшейся в багажнике. Светить кейсом перед администрацией и служащими не стоило. Слишком запоминающийся чемоданчик. А так он вполне себе удобно лег на дно сумки. Оставлять в машине ничего не собираюсь. Мне спокойнее, когда опасная вещь под рукой.

Поднялся в свой номер, закрылся и проверил, наведывались ли ко мне гости. Что‑то я в последнее время становлюсь параноиком. Создается впечатление, что все охотятся за всеми. Этакий бег хищников по арене. Кто кого быстрее слопает. Усмехнувшись странной аналогии, я разделся и первым делом затолкал сумку под кровать с дальней стороны. Потом вытащил из шкафа солидный фолиант в потертой обложке.

Обложка была из самой настоящей телячьей кожи, отлично выделанной и до сих пор пахнущая тем неповторимым ароматом, когда книги создавались вручную. И страницы оказались под стать: старые, плотные, с красивым старым шрифтом. Рисунки тоже шикарные. Но, самое главное, «Магия как искусство» (так значилось название) оказалась иллюстрированной многочисленными рисунками и поясняющими текстами. Здесь разжевывались основы овладения энергетическими потоками, что с ними делать в том или ином случае, как направлять их на создание магических плетений. Построчно, со схемами для тупых одаренных вроде меня (мелькнула такая мысль, когда с интересом листал страницы), что и как делать, если искра Дара недостаточно влияет на магическую суть носителя. Да, эта книга – настоящий живительный родник, к которому я припал и не отрывался до самой глубокой ночи.

Помимо чтения я старался копировать технику пассов руками и пальцами, предварительно сняв перстни. На всякий случай, чтобы артефакты не поймали магическую волну и не разрушили номер. Ведь я хорошо помню первые опыты с перстнями в Демидово. Опасное дело.

Что ж, к часу ночи у меня стало получаться распределять потоки без напряжения, перекидывая из одной чакры в другую, и добился того, что вся энергия, которую я умудрился сгенерировать в солнечном сплетении (так предлагалось в книге), равномерно распределилась в разных местах. Я ради забавы закрывал одни точки, перекидывал поток на резервный канал, прерывал его, потом снова перекидывал – и так до бесконечности. Уже обессиленный и отупевший, вытянул руки ладонями вверх и вырастил на них какой‑то невзрачный и чахлый цветок. Видимо, не хватило энергии.

Но я был рад, бесконечно рад такому обстоятельству. Значит, мой Дар не погиб под воздействием «веригельн», и пусть робко, но дает о себе знать. И это без артефактов! А что будет, если применить наработки с перстнями на пальцах?

Замурлыкал телефон. Мелодия, которая звучала, принадлежала Мирославе. Это я специально выделил ее номер, чтобы сразу распознавать из десятков других. Хмыкнул, покосился на часы. Москвичи, такие москвичи. Говорят, столица никогда не спит? И действительно, аристократы сейчас только‑только начинают свою развлекательную жизнь. Вечеринки, коктейли, фуршеты, собрания…

‑ На связи, – буркнул я, придавая голосу сонливость. Пусть княжна испытает угрызения совести, что не дает спать своему окружнику.

‑ Ты дрыхнешь, что ли? – голос у Мирославы веселый. Где‑то фоном мощно бьют ударные, звучит музыка, невнятно звучит человеческая речь.

‑ А ты как думаешь? У нас уже ночь за окном, – я закрыл книгу. – Только стал засыпать…

‑ Ты не с Аликой? – Мира спросила так спокойно, что я усмехнулся. Ревнует все‑таки.

‑ С чего вдруг? Один.

‑ Ладно, не сердись. Как ты сам? Скучаешь по мне?

‑ Ты знаешь, я внезапно понял, что мне тебя не хватает, – говорю правду. И в самом деле вокруг меня образовалась какая‑то пустота. Без милых мелочей, без своих девчонок стало на самом деле скучно. – Никто не ругает, не спорит. Чтобы совсем не свихнуться, езжу в офис, с людьми встречаюсь, общаюсь.

‑ В самом деле? – Мирослава, кажется, была озадачена. Ожидала, наверное, новой пикировки, чтобы поднять свою значимость. Но не тут‑то было… – Хм, очень приятно, что я кому‑то нужна. Ну, мы скоро приедем. Через два дня. Встретишь?

‑ Да там и без меня народу будет, – усмехнулся я. Мисяй нагонит кучу охраны. Не, я лучше потом в гости заеду. Лучше скажи, какая в Москве ситуация. Все спокойно? За тобой не бегают толпы убийц?

‑ Яр, прошу тебя, не вызывай фантомов, – пожаловалась княжна. – Только‑только отошла от этого бесконечного ожидания смерти… Отец окружил меня кучей телохранителей, без которых меня никуда не отпускает. Сам же целыми днями пропадает в Кремле. Пару раз встречался с Великим князем, но о чем с ним разговаривал – никому не говорит.

Хм, а ведь Щербатов схитрил. Он уже выдавил из костромских пленников какую‑то информацию, и испугался. Не посоветовался со мной (если я упоминался в контексте всей заварушки) и сразу пошел с козырей. Если хитроумная комбинация с привлечением костромских родов провалилась, то следует ждать еще чего‑то нехорошего. Все ниточки завязаны на Долгоруких. А князь Борис сам пришел и поделился сомнениями.

‑ Ладно, ты только не пренебрегай защитными мерами, – посоветовал я, почувствовав угрызения совести. Девчонка сама пришла в лапы зверя, не подозревая о своем предназначении. Папаше надо срочно линять из столицы, пока дочку окончательно не списали с игровой доски.

‑ Кто бы говорил? – усмехнулась девушка. – Сам вечно находишь проблемы. Но я с некоторых пор к твоим советам прислушиваюсь. Обвешалась артефактами, да еще наши маги‑искусники изготовили несколько жутких секретов. Так что отобьюсь, если что.

‑ На свадьбе Павла Великий князь присутствовал?

‑ Конечно. Подарил роскошное колье Арине. Какой‑то старинный артефакт с защитным эффектом. О таких вещах не распространяются открыто, пойми, яр. Подарили и подарили. А какую функцию несет подарок – знают только дарящие и принимающие.

‑ А с тобой Долгорукий не разговаривал? – очень меня заинтересовало посещение свадьбы Дмитрием Ярославовичем.

‑ Ты на меня «око» повесил, что ли? – развеселилась Мирослава. – Как будто сам все видишь! Да, подходил, интересовался нашей будущей свадьбой, о тебе спрашивал. По секрету сказал, что доверяет нашим селекционерам, и мне бояться нечего. Поздравил, что скоро стану Первородной.

‑ А в глазах – плохо скрытая зависть и угроза, – проговорил я.

‑ Что? – засмеялась Мира. – Волоцкий, ты хотя бы иногда ищи позитив в жизни! Ну, о чем ты говоришь! Какая зависть? Чему завидовать? У Великого князя в клане полно родственников, которые могут стереть с лица земли большие города. Угрозу какую‑то надумал. Все, хватит! Спать ложись, подозрительный ворчун!

Вот‑вот, мрачно подумал я. Долгорукий прощупывает почву. Возникают два варианта. Первый из них ведет нас в могилу: меня и Мирку. Грохнут и еще поплачут над свежим холмиком. Второй более оптимистичный. Почему селекционеры выбрали именно меня? Да потому что знают о моем уничтоженном Даре. Прекрасно знают. Какой вывод они могут сделать? Дар передается по наследству. Если у искры нет потенциала – дети не получат мощь Первородного. Слабые дети не смогут свалить Долгоруких. А та сила, которой я пользуюсь – не природная, а искусственная, которая генетически не воспроизводится в потомках. Поняли это – и расслабились от радости.

Ох, Ясни, как же ты мудр! Ведь все просчитал! Не зря, значит, намекал на свое присутствие во время близости с княжной…кхм, которая скоро предстоит нам. Может, ускорить событие, а? Увезти по прибытии княжну в какую‑нибудь загородную гостиницу и наплевать на все, что нас волнует?

«Наконец‑то ты признал мой гений! – пронесся свежим ветерком голос Ясни. – Слушай меня, и будет тебе с девушками счастье!»

‑ Береги себя, Мира, – вырвалось у меня.

‑ Да ладно тебе, яр, – смущенно хмыкнула княжна. – Все, прощаюсь. Поцелуешь?

Я изобразил губами поцелуй, дождался ответного, и улыбаясь, прервал разговор.

‑ Как ты сможешь передать детям мой Дар? – спросил я в пустоту, зная, что Ясни меня слушает. – Что за механизм? Древнее искусство?

Воздух в полутемном помещении всколыхнулся, в кресле появилось едва видимое в свете ночника дрожащее марево. Ясни материализовался для разговора.

‑ Механизм передачи приобретенных магических навыков известен издавна, – сказал фантом чародея. – Им пользовались древние правители Севера, а потом и Юга. Никто из могущественных царей не гнушался таким методом, подкладывая определенный артефакт в постель, когда зачинал детей. Искусственный Дар воспринимался плодом как природный. Почему я тебе напомнил о печальной судьбе Сваруна? Проигнорировал мои увещевания, хотя его отец не побрезговал получить эти знания таким же приятным методом. Сварун тоже имел искру мага, но не послушался меня. Долго тянул с женитьбой, сторонился женщин, предпочитая воевать со своими врагами.

‑ И ты таким образом намекаешь, что можно хитрым способом скрыть рождение детей с задатками мощных магов‑воинов, целителей, Рекущих и артефакторов?

‑ Конечно, – подтвердил Ясни. – Так и будет. Ты правильно просчитал тактику врагов Мирославы. Именно так они и захотели обезопасить себя от возможного падения трона. Выдавая девушку замуж за Первородного, Великий князь создает видимость рачительности за своих аристократов, и якобы радеет за появление новых одаренных. А заодно, потирая руки, обезопасил себя от посягательств на клан. Когда Долгоруких сдернут с вершины, это будет для них сюрпризом.

‑ Надеюсь, ты меня не заставишь в этом участвовать? – с иронией поинтересовался я. – Что‑то не хочется влезать в драку.

‑ А ты готовься передавать Дар, – обрезал меня Ясни. – Плодись и размножайся. И каждый раз не забывай держать меня рядом в нужный момент.

‑ Когда‑нибудь меня и прирежут с твоей помощью, – хмыкнул я.

‑ Не прирежут. Твои жены за тебя горой будут. В общем, ты понял свою стратегию? Чем больше детей с Даром, который ты приобрел с моей помощью – тем сильнее твоя кровь. Клан Волоцких обязан быть наверху. Так гласит пророчество…

‑ Про меня? – я впал в ступор.

‑ Нет. Кто владеет «солнечным доспехом» – владеет миром. Варахи потому был могущественным царем, потому что кроме мудрости прислушивался к моим словам. И ты будь таким. И все воздастся.

‑ А как насчет этики? – ехидно спросил я.

‑ Забудь об этой глупости. Я же не собираюсь подслушивать, о чем вы будете ворковать в постели. Положи меня в качестве дурацкой ручки поближе, а я буду генерировать свою магию на ваши ауры. Меня как бы и не будет. Так что расслабься. Все, что я делаю – только ради тебя, хозяин.

Надо срочно ложиться спать. В голове сумбур. Ясни меня толкает в такую пропасть, откуда можно только воспарить на крыльях или грохнуться на камни, расшибившись в кровавые ошметки. Перспективы заманчивы, а дорога, по которой придется идти – скользкая и опасная. Причем, идти нужно не одному, а прикрывать и Мирославу, и Алику. Что ж, поиграем. Тем более, что княжна по природе своей авантюристка. Алика ее будет сдерживать противовесом. Да, именно такая команда мне подойдет. Нам есть куда двигаться.

Знать бы только, зачем мне все это надо, и какой джекпот я вытащу в конце игры.

Утром вскочил свеженький. Заказал завтрак в номер, потом быстро нырнул под прохладные струи душа. Взбодрился еще больше. День предстоял тяжелый иинтенсивный. Если сегодня повезет – Рахдай исчезнет из моей жизни навсегда.

Связался с Алексеем, который уже находился в полевом лагере. Договорились, что он будет ждать меня с десяти до двенадцати дня на противоположном берегу Волги в месте, которое мы определили заранее. Дело завертелось.

А потом позвонила Алика и предложила встречу. Я ждал чего‑то подобного от Пахома. Слуге князя Демидова нужно кровь из носу ликвидировать меня или найти безопасные подходы, чтобы овладеть кинжалом Ясни. Похищение Алики входило в эти планы, и я был готов к такому развитию ситуации. Значит, Рахдай добрался до археологического лагеря, сволочь недобитая. Решили давить на девушку, пока она здесь. Хорошая новость была в том, что Пахом еще не оскотинился настолько, чтобы выдвигать мне ультиматум угрозами жизни Алике.

С легким сердцем согласился на вечернюю встречу, оставляя за собой небольшой люфт в действиях. Вдруг не получится сегодня завалить шамана? Вдруг он не приедет на раскопы, почувствует угрозу жизни? Все может быть. Не зря же я заказал патроны с магической начинкой. По маркировке понял, какие боеприпасы подогнал Ульян. «Прокол» – патрон для пробивания защиты восьмого уровня. А восьмой уровень (уровень архимага) потянет не каждый чародей. Архаты и Творцы еще смогут защититься. Но Рахдай… Он же на настолько крут, правда? Ну, умеет телепортироваться, и что? Подозреваю, шаман таким образом нивелирует свой слабый ранг.

Успокоив Алику, я стал собираться. Надел простенькую одежку, которую не жалко изорвать о колючки и измарать в грязи. Незаметная серая куртка, легкие штаны, кроссовки, кепка с широким козырьком от солнца, темные очки. На плечевой ремень нацепил ножны, а на шею – гирлянду из перстней. Не стоит их сейчас палить, тем более что еду в деревню, где каждый из жителей меня насквозь просмотрит. Увидит затрапезного чужака с перстнями на пальцах – что подумает? Вот и след для «безопасников».

****

До примеченной заранее деревеньки я доехал без приключений. Мне было известно, чем промышляют местные мужики: они перекидывают любителей покопаться в курганах на другой берег, беря при этом никак не символическую плату. Риск, как объяснил мне кургузый мужичонка, с которым я разговорился на улице, заставляет брать не меньше десяти рубликов с каждого авантюриста. А как ты хотел? Беспилотники, патрули – все эти факторы очень влияют на тариф. Кто может взяться? А вот к Емельяну подгоняй прямиком, он сейчас как раз дома.

Дом шустрого перевозчика я нашел быстро. Он находился на улице, спускавшейся к самому берегу реки. Задворки как раз выходили к реке, что было довольно удобно. Не нужно светиться перед любопытными жителями (как будто никто не знает, чем промышляет Емельян), постоянно следить за своим плавсредством. Кстати, у перевозчика их было целых три. Две дощатых плоскодонки на подвесном моторе, и одна пластиковая с мощным движком.

‑ Ты хочешь прямо сейчас? – Емельян вытащил из сарая весла, тут же закурил, пыхая дымом как паровоз. Потом закинул весла на плечо, и мы через огород вышли на протоптанную тропу, ведущую посреди густой крапивы и бурьяна прямо к Волге. – Серьезно рискуешь, земляк.

‑ Увы, мне надо быть к двенадцати на том берегу, – пожал я плечами. – Риск оправдан.

‑ Тогда с тебя пятнадцать рубликов, – тут же выставил тариф перевозчик. – Ну, что ты так на меня посмотрел? Рыск, земляк, рыск! Как раз в это время егеря запускают беспилотник над Волгой. А за такой рыск я и двадцатку могу слупить.

‑ Нет уж, ты свою цену назвал, я принял, – резко осадил я предприимчивого Емельяна. – Вот тебе пятнадцать – и вези, куда скажу. Не вздумай мухлевать, брат. Дело серьезное, почему я днем и рвусь туда.

Емельян хоть и был жаден, но разумом оказался не скорбен. Кивнул согласно и даже прибавил шаг. Остановился возле одной из плоскодонок, скинул весла на землю и кивнул:

‑ Толкнем.

Лодка закачалась на воде, и я сел в нее первым. Емельян не торопился. Сначала он тщательно свернул деньги, положил их во внутренний карман брезентовой куртки, выплюнул бычок в воду, передал мне весла, а потом минут пять смотрел на безоблачное небо, выискивая пресловутый беспилотник, от которого следует шарахаться при каждом удобном случае.

‑ Тебе зачем весла? – мне стало интересно. – Разве не на моторе пойдем?

‑ На моторе, – ответил Емельян, продолжая оглядывать небо. – А весла я всегда беру. На всякий поганый случай.

Я спокойно сидел и ждал окончания манипуляций. Алексей предупреждал меня о таком способе патрулирования: раз в три дня. И сегодня дрона над Волгой не будет. Емельян, хитрая бестия, должен об этом знать, но пользуясь моментом, решил нагреть на лишнюю пятерку. Ладно, черт с ним. Дело, которое предстоит, куда как важнее этих денег.

‑ Если птичка появится – ты сигай в воду, земляк, – поучал Емеля, заводя движок. – Я‑то удочку прихватил. Ежели прижмут – завсегда отбрешусь.

И в самом деле, на дне лодки лежал телескопический спиннинг. Угу, продвинутый перевозчик. Я сдержал ухмылку и с серьезным видом кивнул. Забавно было наблюдать, как Емельян крутит головой по сторонам, выискивая опасность в небе, не догадываясь, что за движением на реке можно спокойно наблюдать вон с того кургана, высившегося в километре от Волги. Иногда безопаснее попасть на Курганные Земли именно днем, а не под вечер или ночью. Вот тогда патруль вдвое бдительнее.

Ближе к противоположному берегу проводник заглушил тарахтящий двигатель и дальше шел на веслах. Лодка с тихим шелестом раздвинула носом густые комки водорослей и травы. Умело лавируя, Емельян подогнал плоскодонку к нависшим над водой ракитам. Пришла пора высаживаться.

‑ Вечером, часов в восемь, жди меня здесь, – предупредил я, поудобнее перехватывая сумку. Выскочил на берег. – И не вздумай меня кинуть.

‑ Еще бы добавить, – начал было перевозчик.

‑ Перебьешься, – жестко ответил я. – Решил, что перед тобой желторотый птенчик? Я же знал, что дрон сегодня запускать не будут, вот и проверил тебя. Жадный ты, Емельян.

Мужик кашлянул, почесал затылок, но смущенным не выглядел.

‑ На этом же месте, – хекнул он, взявшись за весла. – Если не подойдешь к восьми, ждать не буду. Сам вплавь добирайся.

Мы разошлись каждый в свою сторону. Перевозчик выгреб из водорослей на открытую воду и направился на свой берег, а я спрятался в тенистом ивняке. Здесь было хорошо, прохладно. И дорогу, которая змеилась со взгорка. По ней должны были приехать Алексей и снайпер на своем дежурном транспорте.

Парни подъехали с небольшим опозданием. Баги выскочил из‑за холма и припустил по степной колее, поднимая клубы пыли, и возле берега сделал поворот в мою сторону. Я вышел на видное место и помахал рукой.

Меня заметили. Дозорный транспорт с коротким рыком остановился возле меня. Водитель в черных запыленных очках с любопытством посмотрел на мою сумку. Алексей же насторожился, соскочил с заднего сиденья и остановился в трех шагах. Немудрено. Он ведь ждал Колояра Волоцкого, а здесь перед ним торчит незнакомый мужик лет сорока с лицом профессионального вояки, привыкшего сначала стрелять, а потом спрашивать.

Да, я изменил свою внешность. Теперь Алексей видел майора Прохорова.

‑ Я от Колояра, – стараюсь быстро обрисовать ситуацию, пока егерь не наделал глупостей. – Мое имя Артем. Будем знакомы?

Я протягиваю руку. Поколебавшись, Алексей пожал ее и кивнул на водителя:

‑ Мой напарник Янек.

Парень тоже решил размяться, вылез из‑за руля. Протянул свою крепкую ладонь, облитую в тонкую кожаную перчатку без пальцев.

‑ Оно? – сразу спросил он.

‑ Оно, – кивнул и положил сумку на землю. Медленно потянул замок, открывая ее, потом вытащил кейс, подал Янеку. Тот сноровисто утвердил его на своем сиденье и щелкнул замками. Присвистнул.

‑ «Соболь», неплохая вещица. Даже магические пули есть!

Опытным взглядом водитель еще раз окинул содержимое кейса и закрыл его.

‑ Погнали, – заторопился Алексей. – Скоро по маршруту дрон запустят, надо быть на контрольной точке. Мы тебя оставим на кургане, а попозже подъедем. Пока там спрячешься.

«Скифская голова» и в самом деле доминировала по высоте в этом районе. С кургана хорошо просматривался горизонт, не заслоненный лесопосадками. Кругом, куда бы я не кидал взгляд, расстилалась степь с невысокими холмами, клином влезающими между старыми и нетронутыми курганами. Щербатов и в самом деле не торопился вскрывать свою сокровищницу. Он вообще, казалось, потерял интерес к древним артефактам.

Огневой точки, с который мы будем следить за Рахдаем, как таковой нет. Да и зачем изощряться? Достаточно нескольких высохших за лето кустов, за которыми расчищено место для лежака. Не теряя времени даром, я вытащил из кейса оптическую трубку, лег на горячую землю и стал смотреть в сторону археологического лагеря. Я знал, примерно, на какой линии он находится, и ориентируясь от дороги, ведущей в поселение, повел прицел правее. И вскоре наткнулся на оживленных муравьев, копошащихся у подошвы кургана. Юркий трактор сновал в разные стороны, откидывая завалы свежей земли, уже просеянной на десять рядом.

Ни Пахома, ни Рахдая я на площадке не нашел. Их вообще здесь не было. Охрана вяло крутилась по периметру, больше поглядывая на рабочих, чем за окружающей обстановкой. Людская слабость всегда приводит к печальным последствиям, что и доказали недавние события с найденным артефактом на землях Щербатовых. Я до сих пор не мог разобраться, какую магию поднял из кургана тот погибший парень. Даже с Ясни консультировался. Версий много – а толку никакого. Просто странно, почему тогда в гробнице Сваруна, где я стал обладателем клинка и перстней, не было такого охранного амулета. Разные магические культуры заклятия? А черт их разберет. Не испепелило же, в конце концов.

На площадку заехал внедорожник, из которого показались мои старые знакомые. Шаман выглядел не лучшим образом, как и сотник, впрочем. Потрепал я их, значит, знатно. Но каков Пахом, а? Со второго этажа сиганул вниз, не боясь, что может запросто переломать себе кости. Скорее всего, активировал какой‑нибудь амулет, смягчающий падение с высоты.

Алику я заметил не сразу. Она пыталась выйти из машины, но Пахом что‑то высказал ей, и девушка осталась внутри. Ладно, хоть с собой не станут таскать, используя в качестве живого щита. Чего я и опасался. Имея дело с шаманом, трудно предугадать его дальнейшие шаги. Но, кажется, сегодня мы его переиграем.

Всматриваясь в оптику, я не забывал о тылах. Заслышав за спиной легкий шорох подошв по сухой траве, откатился в сторону, чем вызвал усмешку Алексея. Янек же выглядел флегматично.

‑ Привычка, – пояснил я свой кульбит.

‑ Странный ты, Артем, – присаживаясь рядом со мной, признался Алексей. – Вроде тертый по виду мужик, а сунулся в чужой улей без оружия, без поддержки. Неужели Колояр настолько тебе доверяет?

‑ Я могу и голыми руками воевать, – демонстрирую свои ладони и улыбаюсь. Знаю, что егеря не станут играть на два лагеря. Не кинут они меня. Не тот у них характер.

Янек в это время закончил сборку «соболя» и погладил металл оружия.

‑ Разогреем пташку? – попросил парень и посмотрел на меня сквозь темные стекла очков. – Пару выстрелов по той вершине?

Он кивнул на холм, отстоящий от нас на полкилометра.

‑ Давай обычными, – разрешил я.

Янек поднял очки на лоб. Глаза его оказались неожиданно глубокого синего цвета, незамутненные никакими вкраплениями чужеродных красок. Красивые глаза убийцы, н‑да. Егерь вытянулся во всю длину, устроился поудобнее, переставил винтовку в нужную ему точку, с мягким щелчком загнал магазин с обычными патронами и мягко передернул затвор.

‑ К стрельбе готов, – пробормотал он.

Гулко ухнуло. Алексей, не отрываясь от бинокля, внимательно смотрит на холм.

‑ Есть попадание, – говорит он с удовлетворением. – Давай еще разок.

Плечи Янека вздрагивают. Едва видимый сизый дымок взметывается вверх и рассеивается от дуновения теплого ветра.

‑ Попадание точно в вершину, – хмыкнул Алексей. – Ну, что? Хороший результат. Километр двести. Давай, Янек, ищи супостата.

Помощник десятника почти мгновенно нашел рабочую площадку археологов.

‑ Три сто, – оторвавшись от прицела, сказал он. Отщелкнул магазин и дослал в него два патрона с красным ободком. Приставил обратно с титаническим спокойствием на лице. Как будто по мишени будет отрабатывать. – Ну, что, Артем, показывай мне клиента. Начинаем работать. И гильзы потом забери с собой, кстати.

Я обрисовал шамана, и Янек сразу нашел его по описанию.

‑ С ним постоянно крутится еще один мужик, – предупредил снайпер. – Его оставляем?

‑ Пахома не трогаем, – подтвердил я. – Возможно, что у шамана стоит мощная защита. Сможешь выстрелить с коротким интервалом? Одна собьет щит, а вторая завалит его.

‑ Эти снаряды с одно раза щит сносят, – возразил Янек. – Не переживай, сделаем контроль. Черт, действительно с защитой. Воздух плавает вокруг клиента.

‑ Может, горячий воздух? Мираж? – нарушил молчание Алексей.

‑ Не похоже, – пробормотал снайпер, припав к оптическому прицелу. – Какие‑то странные завихрения…

Что‑то я сомневаюсь и едва сдерживаю волнение. Даже отобрал бинокль у Алексея, заставив того смотреть за тылами. Нужно исключить все возможные накладки, которые, как обычно, всплывают в самый неподходящий момент.

Оптика мощная. У егерей армейские арсеналы, много чего интересного можно найти. Вот и бинокль, который в обычных охотничьих магазинах не купить. В него я вижу идущих вдоль кургана Пахома и шамана. Вот они обошли раскопы и удачно встали возле трактора, который пока прекратил мотаться туда‑сюда. Тракториста вижу, отдыхает на улице, покуривая сигарету.

Действительно, вокруг шамана воздух странно колеблется. Надеюсь, не защита, а обыкновенный оптический обман зрения. Вокруг все замерло в ожидании момента, когда один из моих врагов канет в вечность, и я хотя бы на некоторое время вздохну свободно. Лишь бы получилось.

‑ Я начинаю, – предупредил Янек.

Басовито стукнул выстрел, и тут же, буквально следом – второй.

Приникаю к биноклю, поражаясь, насколько же быстро сработал парень. Судя по поднявшейся панике вокруг кургана, цель поражена. Я вижу лежащего на земле Рахдая, суетящихся возле него охранников. Кровь. Много крови. Может ли это быть иллюзией? Зная проклятого чародея, я даже сейчас не уверен в его смерти.

‑ Что скажешь, стрелок? – спросил Янека.

‑ Видать, точно защита стояла, – задумчиво проговорил парень, оторвавшись от прицела. – Голова целая. А это значит, что первая пуля, которая шла в нее, только сшибла защиту и нанесла тяжелое ранение. Вторая могла попасть в шею. Но в цель пуля точно прилетела.

‑ Ты уверен, что попал второй? – я лихорадочно помогаю Янеку разбирать оружие. Гильзы закинул в карман.

‑ Как в себе, – фыркнул снайпер. – Все, валим отсюда!

Я подхватываю сумку с кейсом и бегу следом за Алексеем по покатому боку кургана. Приходится притормаживать, чтобы по инерции не улететь вперед. Янек обгоняет нас и прыгает в кресло водителя. Я примостился рядом, а десятник встал на раму и уцепился за дуги руками. Машина с ревом развернулась на месте и полетела вперед к Волге, забирая подальше от Скифской Головы. Не думаю, что Пахом нагло влезет во владения Щербатова, чтобы вычислить снайперское гнездо. Но, даже если такое и случится, он не сможет доказать ничего. Мало ли людей шарахается по степи? Может, им Рахдай чем‑то не угодил? Но, черт возьми, мне как‑то не по себе. Грохнули шамана или этот ублюдок опять устроил сценку со своей гибелью? Кровь, неподвижное тело, нешуточный переполох – вроде бы все указывает на удачные выстрелы. Но… Опять пресловутое «но». Меня уже трясет от него.

Меня высадили там же, где я ожидал егерей: в ивняке. Наскоро попрощались, и я, наконец, решил избавиться от оружия. В первую очередь раскидал гильзы в разных местах. Здесь неподалеку течение сильное. Оно огибает плавни и тащит большие массы воды на середину. Вот там я и разбросал детали «соболя». Жалко. Отличная машинка. Но зачем она мне? Воевать с помощью огнестрела я не собираюсь. У меня есть «солнечный доспех».

Закончив с уликами, я утопил кейс совсем в другом месте. Потом спрятался в ивняке и стал внимательно смотреть за подходами к реке. До прибытия Еремея оставалось чуть больше двух часов. За это время Пахом может развернуть настоящую облаву. Он же не дурак, все понимает, и будет искать человека, который стрелял с дальней позиции. Сопоставит все факты, выбросит лишние и ненужные догадки, потом сообразит, где нужно ловить снайпера. Успею переправиться на тот берег или придется убегать от «манулов»? Если егеря накроют меня раньше? В воду прыгать? Вплавь переправиться через Волгу смогу, но не хочется доводить до такой ситуации. Пока жду.

И все же я правильно выбрал момент. Отсутствие князя Щербатова в своем городе значительно усложнит работу Пахому и Косареву. Начнут жаловаться. А кому? Старику Решетникову? Тот сразу начнет тянуть время. Преступление совершено на арендованных князем Демидовым землях, вот и разбирайтесь сами.

К Волге никто так и не вышел. Пахом не стал заниматься пустой работой. Если Рахдай погиб, сотник начнет рыть с другого конца. Или поймет намек и успокоится, переложив решение проблем на хозяина. Пусть Демидов голову поломает. Вот только Алика под серьезным подозрением. Самое слабое мое место. Нельзя ей возвращаться на Урал. Никак нельзя.

Еремей меня не кинул. Он молча подогнал лодку к берегу, я сел в нее и спокойно покинул Курганные Земли. Коротко и сухо поблагодарил перевозчика. Вернулся к машине, которую оставил на стоянке автозаправочной станции в трех километрах от деревни. И только тогда перевел дух. Но маленькая заноза сидела в сердце. На самом ли деле Рахдай сдох, или опять обманул меня? Иллюзионистом он был великолепным.


Глава 11



Глава одиннадцатая

Витька Колесников, вопреки моим ожиданиям, не выглядел удрученным или озлобленным, и мое появление с большим пакетом фруктов воспринял спокойно. Лечился он дома под присмотром семейного Целителя. Прежде чем нанести визит, я лично поговорил со старшим родовичем, и он дал добро. Отец Витьки и сам был не против, чтобы у нас произошло замирение. Старый и опытный лис чуял, что сын перегнул палку в отношениях со мной. Учитывая ситуацию с моей женитьбой на Мирославе, он заранее стал стелить соломку. Боялся последствий.

Оставив машину за оградой, я вошел в дом и поздоровался с Алексеем Игоревичем, заодно познакомился с его женой, которая сама изъявила желание встретиться со мной. Мария Остаповна оказалась милейшей женщиной, нисколько не державшей на меня зла, как я вначале склонен был подозревать. Опасался материнского гнева. Все‑таки сынку руку сломал. До сих пор, несмотря на амулеты, кости сращивает.

‑ Наслышана о вас, господин Волоцкий, – мягко улыбнувшись, сказала Колесникова, когда я преподнес ей букет цветов. – Особенно в последнее время только и слышала от непутевого одни ворчания в ваш адрес.

‑ Сильно ругается? – поинтересовался я.

‑ Мне кажется, вы ему сумели вбить в голову нечто такое, отчего Витенька пришел в крайнее изумление, – усмехнулась мать. – Пусть и ценой неприятного ущерба.

‑ Вы меня заинтриговали, – я поглядел на Алексея Игоревича, стоявшего рядом женой и держащего ее за локоток. – Может быть, мне уже стоит поговорить с ним?

‑ Охотно, – кивнул мужчина и крикнул. – Фарида! Поди сюда!

На крик хозяина появилась женщина средних лет в униформе прислуги. В ней угадывалась татарская внешность с узкими скулами и миндалевидными глазами, в какой‑то забавной расписной тюбетейке, под которой пряталась сложная прическа. Первым делом она пристально посмотрела на меня, отвела взгляд, словно потеряла интерес.

‑ Да, хозяин, – она сложила руки на переднике.

‑ Отведи нашего гостя в комнату Виктора, – приказал Алексей Игоревич. – А потом прикажи девочкам накрыть стол в гостевой зале. Вы же не откажетесь отпить с нами чайку, господин Колояр?

‑ Охотно, – не стал я отнекиваться. Почему бы и нет? Зачем тогда стоило приходить? Моя задумка простая: я не хочу оставлять за своей спиной людей, которые за своих родных затаят на меня обиду и будут находиться в постоянном желании отомстить или крупно насолить. Судя по всему, Витька не тот персонаж, который сможет повести за собой озлобленных родичей или дружков. Он и так испортил свою репутацию в городе. А вот мать его вполне может устроить танцы на костях. Нет, нам нужно найти общий язык.

Фарида отвела меня вверх по лестнице на площадку второго этажа, постучала в нужную дверь, чтобы предупредить молодого барина, и только потом распахнула створку.

Витькина комната смахивала на тренажерный зал, что меня нисколько не удивило. Слишком сильной была страсть молодого Колесников к железу и накачиванию мускулов. Одну половину большущего помещения занимали станки: беговая дорожка, качалка для бицепсов и трицепсов, штанга на подставке. Чуть дальше на резиновых ковриках лежали гантели, гири, различные утяжеления.

Сам пострадавший не чувствовал себя в царстве железа неким ненужным предметом. Скорее, органично вписывался в интерьер, лежа со скучающим видом на широкой кровати в другом углу комнаты. Рука в гипсе лежала на груди, а вторая цепко держала какую‑то потрепанную книжку. Колесников, оказывается, иногда и читал.

‑ К вам гости, Виктор Алексеевич, – предупреждающе глядя на меня, сказала Фарида. Вот она‑то злилась на человека, повредившего руку мальчику, которого знала с самого детства. – Проходите.

Служанка закрыла за мной дверь, а я направился к кровати. Витька с изумлением положил книжку на грудь и уставился на мое появление как на оазис в пустыне.

‑ Опаньки! Вот это сюрприз! И что ты сюда приперся? – парень быстро взял себя в руки. – Продолжить хочешь?

‑ Решил проведать, – я огляделся по сторонам, но не нашел место, куда бы положить пакет с фруктами, поэтому оставил его на подоконнике. Пододвинул крепкий табурет к кровати. – Как сам?

‑ Нормально, – фыркнул Витька. – С чего бы такая благотворительность? Совесть замучила или подмазываешься?

‑ Наоборот, – я улыбнулся, – решил посмотреть на поверженного врага и насладиться его беспомощностью.

‑ Ну, хотя бы честно, – кивнул бывший дуэлянт. Повернув голову, он внимательно посмотрел на меня, прикидывая что‑то в своем уме. Удивительно, но сейчас его глаза были спокойного темно‑серого цвета, а не подверженные тотальному черному выплеску. Может, магические порошки перестал принимать, вот и в норму приходит? – Только вот не говори, что не держишь на меня зла, хочешь подружиться, пожать руку. Не люблю я этих соплей. Мы же с тобой водку вместе не пили, по девкам не шлялись, и корешем твоим никогда не соглашусь стать.

‑ Да я и не напрашивался, – пожал я плечами. – Тебя исправлять поздно. Мне бы просто не хотелось, походя сломав тебе кость, уйти посвистывая. Ты ведь сам оказался виноват в этой ситуации. Не болтал бы языком, придержал свои дурацкие мысли – глядишь, и до сих пор бы лелеял надежду сделать меня инвалидом.

‑ Да, ты прав, – поморщился Витька. – Я иногда бываю несдержанным… Да что там – иногда. Всегда. Характер такой, боевой. С твоими родовичами погорячился. Вот за это извини. Но за остальное – хрен тебе!

‑ За родных извинения принимаю, – хладнокровно ответил я. – Тебе просто повезло, что я их не помню вообще. Ни лиц, ни голосов. Пустота. Как будто и не было никогда. Откуда же придет ярость за оскорбление крови? Я был обязан ответить хотя бы за их память.

‑ Да брось, Волоцкий, все я понимаю. Говорю же, не подумал. Сам психанул из‑за лохов на дороге. Да еще вспомнил давнее, когда ты кадетом по городу развлекался, – Витька неожиданно усмехнулся. – А ты все‑таки применил магию, хоть и скрыл следы использования.

‑ Но ведь Целитель и секунданты не обнаружили ничего, – возразил я.

‑ Я же не дурак, – скривился Витька. – Князь Кирилл, Вовка Решетников – все, кто был заинтересован в твоей поддержке, оказались рядом. Что стоило кому‑то прикрыть глаза и не заметить очевидного? Мне хорошо было видно, как ты ускорился. Не может человек в обычном состоянии так двигаться, опережать действия соперника на пару ходов вперед. А ты все ловко сделал…

‑ Здесь не магия. Нас специально обучали таким приемам. Врать не стану – такое достигается не только физическими нагрузками. Препараты, вмешательство в организм. И все это направлено на мгновенную перестройку тела, мышц. Тяжело, поверь. Ты ведь тоже балуешься вещами, далеко не однозначными.

‑ Хорошая вещь, кстати, – поиграл бицепсом здоровой руки Витька.

‑ Что за препараты?

‑ Попробовать хочешь?

‑ Не горю желанием. Сам бы не сдох от них, что ли…

‑ Да брось, – хмыкнул Витька. – Уже десять лет принимаю, никаких проблем. Личный алхимик, умеющий составлять микстуры.

‑ Все‑таки алхимик? – удивился я.

‑ А вы все думали – маги здесь подвязаны? – захохотал Витька. – Я же не конченный дебил, чтобы жрать волшебные зелья! Алхимия, всего лишь алхимия. Зелья на основе природных компонентов с небольшим добавлением магических присадок, как мне пояснили. Для смягчения последствий приема.

‑ И ты веришь, что прием вспомогательных веществ тебе принес пользу? – мне стало на самом деле интересно, почему Витька так упорно доверяет алхимическим процессам в своем организме. Еще в кадетской школе преподаватель Шмель, заведовавший занятиями по химии и различным ядам, предупреждал об опасности разделения магии и алхимии. А он знал, что говорил. Как‑никах, бывший опытный вояка, всю жизнь занимавшийся разработкой ингредиентов на основе разнообразных компонентов, начиная от простейших порошков, синтезированных в лабораториях и заканчивая выращенными спорами всякой гадости в пробирках магов. Одно без другого не существует. Значит, Витьку все равно кормили гадостью. Или он сам добровольно подсел на магическую иглу.

Даже жутко стало. А не готовят ли Колесникова к какой‑нибудь акции? Эх, если бы Щербатов дал мне возможность присутствовать при допросе захваченных костромских свидетелей, я бы что‑то и сообразил. Не верю, что князья распотрошили всех зачинщиков охоты на Миру. Кто‑то выжил, как пить дать. Кто может дать твердую гарантию неучастия Витьки в каком‑нибудь мероприятии? Не удивлюсь, если сам Щербатов тайно курирует подготовку молодого парня для чего‑то нехорошего. С торгуевского клана ожидать можно чего угодно. Здесь ведь не только один князь Борис решает, но и его брат.

‑ Не сомневаюсь, – хмыкнул Витька, ловко подтянувшись на кровати, чтобы удобнее лежать. – Я же не дурак глотать всякую дрянь. Да и просто сам по себе занимаюсь «физикой».

‑ Ладно, тебе виднее, – я пригасил сомнения. Толку что‑то выпытывать у человека, уверенного в своей правоте. Пусть живет так, как себе запланировал. Лишь бы на моем пути однажды снова не встал. С людьми, умеющими пользоваться модификаторами, очень опасно иметь дело.

Протянул руку.

‑ Ну, без взаимных претензий?

‑ Вали, боярин, – отмахнулся Витька, но его рука дернулась навстречу. Сцепил мощными пальцами ладонь, попробовал продавить. Ничего не вышло. Я ведь тоже не лыком шит. – И это… Спасибо, что зла не держишь.

В гостиной меня ждали родители Витьки. Они уже распорядились накрыть на стол. Дымящиеся от жара свежие лепешки, джемы, чай в фарфоровых чашках, мерное постукивание ложечек. Фарида с одной из помощниц закончили сервировку, и не получив дальнейших указаний, тихо испарились, чтобы не мешать беседе.

‑ Отрадно, что вы в полном здравии вышли от Виктора, – заметила Мария Остаповна, скорее лукаво, чем с полным серьезности голосом. – Думала, ваш спор перерастет в дальнейшее противостояние.

‑ Напрасно, – я кивнул благодарно, когда хозяйка самолично преподнесла мне чашку с чаем. – Ваш старший сын слишком увлеченный человек, чтобы воспринимать все остальное, крутящееся вокруг него. А я стал для него как раздражитель. Быстро на поправку пойдет. Пар выпустил, теперь легче станет.

‑ Говорят, так и есть, – согласился Алексей Игоревич, не отрывая от меня взгляда. – Наш лекарь довольно опытен в делах такого толка.

‑ Кстати, он не алхимик? – мне стало интересно. Чай был вкусным, заварен отменно.

‑ Почему так думаете?

‑ Виктор признался, что он не принимает магические эликсиры. Все, чем он обязан своему физическому развитию, только природным компонентам.

‑ Нет. Наш Афиноген – лекарь среднего ранга, – покачала головой Мария Остаповна. – Он не связан с алхимией. А речь идет о мистере Эрбидже. Он англичанин. Живет в Торгуеве уже лет двадцать. Есть своя клиентура, больше, конечно, женская.

Хозяйка усмехнулась.

‑ Как же так получилось, что он связался с фармакопеей? – мне стало интересно. – То есть, Эрбидж – алхимик?

‑ Да. У него даже есть практика. Небольшая аптека, где он сам изготавливает снадобья. Не знаю, как Виктор смог с ним познакомиться, но чем‑то увлек англичанина, и тот стал индивидуально готовить для сына эликсиры. Вот и получилось то, что получилось, – мать непутевого качка сморщилась. Ей, видно, тоже не нравились изменения в психологии и физическом развитии старшего сынка.

‑ Алхимия не может влиять на развитие таким странным способом, – категорически произнес я. – Здесь завязаны еще какие‑то компоненты.

‑ Мы знаем, не вчера родились, – пробурчал Алексей Игоревич. – Думаете, Колояр, у нас сомнения только вчера появились? Я ведь и с князем Борисом на эту тему десятки раз разговаривал, но что можно сделать без личного согласия сына? Ничего худого не замышляет, только злобу свою выплескивал в спортивных залах.

‑ Десятки разорванных отношений со своими сверстниками, потерянные деловые связи – слишком высокая цена за красивое и накачанное тело, – покачал я головой. Никаких новых мыслей по поводу Витьки не возникало. Странное дело. Вот еще и Эрбидж. Кто такой? Что за тип, сидящий за аптечным прилавком и кормящий щедрыми эликсирами дворянина? Надо про него выяснить. Если человек столько лет кормится с княжеской благосклонности, значит, о нем известно гораздо больше, чем я полагаю. Попробую расспросить Зотова. У меня с магом складывается неплохая партия. Он мне – книжки по теории и практики, а я ему – кое‑какие интересные боевые плетения, входящие в комплекс «солнечного доспеха». Сам Ясни не против такого симбиоза. Глупостью фантомный помощник не страдает, но самого главного никогда не расскажет. Зачем продавать технологии в чужие руки? Вот и я о чем…

‑ Я сам виноват, что упустил парня, – сокрушенно покачал головой старший Колесников. – Пороть, пороть и еще раз пороть – вот мое слово. Господин Волоцкий, примите к сведению. Когда у вас пойдут дети – не повторите мою ошибку. Не в том плане, что отдать их на откуп всяким алхимикам‑проходимцам, а вообще… чтобы с головой дружили. Ну и ремешком иногда охаживать. Полезное свойство, знаете…

‑ Дорогой! – возмутилась супруга. – Твои методы не приносят пользу. Не знаю, зачем придерживаться желания поучить молодую поросль кожаным ремнем…

‑ Конечно, Алексей Игоревич, – сдерживая улыбку, ответил я. Допил чай и отставил посуду в сторону, намекая на скорый уход. – А что вы можете сказать про Эрбиджа? Что за человек?

‑ Мне известно, что он приехал в Торгуев, когда князь Борис Данилович только‑только возглавил Род, после смерти отца, – призадумался Колесников. – Обычный английский джентльмен в потертом костюмчике из второсортного магазина, да еще купленном где‑то на лондонских развалах. Когда он здесь появился, за его душой не было ни гроша, но амбиций хватало на троих. Такой вот человек. Пробивной, надо сказать. Алхимия и фармакология были его сильной стороной. Благодаря своему неугомонному характеру, скоро вышел на князя и заставил того поверить в чудодейственную силу процессов, превращающих мусор в золотые горы.

‑ А что же князь Борис? – я нисколько не поверил в наивность Щербатова. Молодой наследник и в те годы уже отличался нравом беспокойным и недоверчивым. – Неужели поверил?

‑ Как бы ни так, – усмехнулся старший Колесников, разделяя со мной мои мысли. – Поверил он, скорее, во что‑то другое. И самое интересное, дал возможность Эрбиджу открыть практику. А британцу много надо? Он же не маг, а квалифицированный алхимик, недоучка, скажем так. Работать с энергией Стихий ему неподвластно, а вот натурфилософия оказалась куда как востребована в его случае.

‑ Эрбидж – обыкновенный ученый, – вмешалась в разговор Мария Остаповна, – и никакой не алхимик. А больше всего – проходимец. Нужно, однако, признать его гениальность. На пустом месте создал себе хорошую клиентскую базу, наработал репутацию. Аптечный бизнес процветает, все довольны.

‑ Тогда почему до сих пор он не разовьет сеть своих магазинов? – мне стало еще интереснее. – Британец так и сидит ровно на одном месте?

‑ Да, на Стекляшке, – подтвердил Колесников.

«Стекляшка» – старенький район, где раньше стояла небольшая фабрика по выпуску стекла и различных стеклянных изделий. Со временем старое здание стало портить вид города, растущего во все стороны подобно виноградной лозе, и Щербатов принял решение демонтировать все оборудование и перевезти его за город, где построил современный корпус. А старую фабрику просто снес, нисколько не заморачиваясь образовавшимися прорехами в градостроительном комплексе. Впрочем, там сейчас стоит какой‑то бизнес‑инкубатор, как шутят местные. Молодые клановые аристо проходят в нем обкатку перед большими свершениями в мире торговли. Купцы и знать поменялись местами. Никому не зазорно продавать и покупать. Лишь бы деньги крутились в банковских сферах.

‑ А вообще, странный подход, – я недоумевал. – За столько лет не попробовать организовать приличную доходную корпорацию… Не знаю, чего здесь больше: осторожности, глупости или трезвого расчета.

‑ Мы бы и не обратили внимание на художества британца, если бы Витя не свел с ним знакомство, – поджала губы Мария Остаповна, осторожно ставя на блюдце чашку. – Началось это несколько лет назад. Как раз построили спортивный комплекс, и сын стал туда ходить, наращивать мускулатуру, как он сам выразился. По странной прихоти там же появился Эрбидж. С тех пор… Англичанин самолично изготавливал препараты и присматривал за Виктором. Мы как‑то с отцом тайно изъяли эти порошки и проверили на магическую составляющую. Думали, наркотики. Их тогда много через Торгуев шло из Семиречья. Настоящий неуправляемый поток. Но оказалось, что все в норме. Обычная алхимия, пусть и не всегда оправданная в таких дозах.

‑ А кто проверял? В лаборатории или в частном порядке?

‑ Да господин Невзор и брался за проверку, – зашевелился Колесников. – Сказал, все нормально. Бояться нечего. Нам ли не верить архату?

Ну, да. Кому же еще верить, как не главному магу клана? Я не стал задерживаться и как можно скорее попрощался с родителями Витьки. Свою задачу по сглаживанию некоторых моментов можно считать выполненной. Мы квиты, и мой соперник это понимает. Он использовал препараты, хитро завуалированные под эликсиры природного свойства, но являвшимися магическими по своей сути. Я ответил тем же: магическим ускорением, позволившим мне победить. Витька догадался об этом, но не стал орать во всеуслышание. Может, не такой он и пропащий? У обоих рыльце в пушку оказалось.

****

А потом разразился скандал. И связан он был именно с происшествием, произошедшим на Курганных Землях. Сначала на князя Щербатова пытался выйти сам Демидов по своим каналам, но так как Борис Данилович находился в Москве, то решить на месте проблему не смог. Однако о покушении на члена уральской экспедиции узнал в этот же день и поднял на уши весь оставшийся контингент своих служб. Мисяй словно пинок под зад получил, собирая срочное совещание. Старик Решетников, замещавший Щербатова, уже сидел в головном офисе и ждал команду из УКБ, а заодно и Зотова.

Именно Игнат и позвонил мне с просьбой от самого управляющего прибыть на Стрелецкую. Зачем‑то я им всем понадобился. В это время я как раз изучал учебник по магии и пытался строить некоторые простецкие плетения на основе своих энергетических токов, не прибегая к помощи перстней и кинжала. Ясни только корректировал правильность и последовательность действий. Получалось неплохо. Искра после «веригельн» никуда не делась, но восстанавливалась слишком медленно. Такими темпами я даже к сорока годам не восстановлю магический потенциал. Считай, полжизни прожито будет, а какой тогда смысл в качестве Первородного? Какие возможности я передам наследникам, будучи не носителем Дара?

Зотов, судя по голосу в телефоне, выглядел слегка растерянным и нервным. Не объясняя причин сбора остатков штаба, попросил приехать побыстрее.

‑ Кажется, заварилась какая‑то непонятная каша, связанная с твоими землями, – сказал он. – Дуй быстрее в офис. Тебя пропустят.

Старик‑пчеловод из рода Решетниковых скромностью не страдал. Он вальяжно сидел в кресле князя Щербатова, раскинув руки по массивным мягким подлокотникам, и с грозной удалью поглядывал на несколько человек, расположившихся за длинным столом. Когда я зашел, сразу увидел Зотова, Мисяя, двух старших аналитиков клана, сотника Шурко со своим помощником и еще пару человек, мне едва знакомых.

‑ Волоцкий, заходи, не жмись на пороге, – голос у Решетникова был скрипучим, как массивная ветка на древнем дереве, раскачивающаяся от ветра. – Ты все‑таки не отдельно живешь, делами клана должен интересоваться.

Намекал, старый пенек, на скорое вхождение в род Щербатовых? Я пожал плечами и закрыл за собой двери. Сам же сел скромно, почти на самом краю, уже понимая, о чем пойдет речь. Конечно же, о покушении на Рахдая. Надеюсь, сейчас выяснится судьба шамана.

‑ Князь Борис Данилович дал мне указание разобраться с происшествием на Курганах, – пожевав губы, объявил Решетников. – Дело осложняется тем обстоятельством, что земли господина Волоцкого, где произошло событие, переданы на несколько лет в аренду князю Демидову. Однако… Вчера было совершено покушение на одного из членов археологической группы Косарева. Причем, не совсем тривиальное. С применением снайперского оружия. Стреляли с нашей стороны, что уже установлено. Сотник, вы уже провели расследование? Осмотрели место?

‑ Да, лежка была на самой высокой точке, – Шурко назвал тот самый курган, с которого Янек бил по шаману. – Совсем незаметная. Полагаю, ее использовали одноразово, даже не подготавливали. Никаких посторонних вещей не обнаружили. Даже гильзы подобрали.

‑ А что сказали маги?

‑ По остаточным аурам вычислили троих, но следы теряются уже за пару километров от кургана.

Я тихо перевел дух. Все‑таки Ясни уберег меня, подчистил аурный след. И не только мой, но и помощников‑егерей.

‑ Чей маршрут? – вцепился как бульдог в сочную кость Решетников в нашу лежку.

Шурко без промедления назвал фамилию Алексея и Янека.

‑ Проверяли их?

‑ Так точно. Они в тот час не должны были проезжать мимо высоты, маршрут пролегал чуть правее, – сотник пожал плечами, словно осознавал абсурдность расследования, где не было ни малейших следов вычислить злодея. Кто там зуб имел на шамана? Да плевать. Главное, никто не копался на частной территории князя, не делал попыток украсть артефакты. Подумаешь. Охотники, кстати, частенько бродят по заповеднику, стреляют степных птичек, так за это их никто не привлекает, если лицензию заранее выкупят. А не успеют – штраф заплатят, и никто не ропщет. Понимают, что нарушают некие запреты.

‑ А третий? Может, он и есть исполнитель? – старик‑пчеловод хищно повел носом, разглядывая уныло сидящее собрание, совсем не желающее разбираться в мутном деле.

‑ Даже если и существовал третий, он давно исчез из виду, – сказал Шурко. – Рядом Волга, многочисленные пути отхода на другом берегу. Не вижу смысла искать человека, замешанного в покушении. Он давно исчез из Торгуева или сидит затаившись. Да еще посмеивается. Оружие, наверняка, утопил в реке. Да еще раскидал по частям. Дело можно закрывать.

‑ Надо водолазов привлечь, пусть дно обшарят как следует.

Я замер.

‑ Нет смысла. Течение донное, сильное, – спас меня Шурко, а скорее, себя, чтобы не заморачиваться ненужным делом.

‑ Что тогда будем докладывать князю? – обвел Решетников своим взглядом нашу компанию, задержался на мне и почему‑то быстро увел его в сторону. – Дескать, не нашли супостата?

‑ Так и есть, – сотник хмыкнул и расслабленно повел плечами. Положив руки на столешницу, он с хрустом сжал пальцы в кулаки. – У нас ни одной улики кроме найденной лежки на кургане. Говорите, шамана подстрелили? Так у природных колдунов очень много врагов. Кому‑то он перешелдорогу…

‑ Шамана нелегко завалить, – подал голос Зотов. – Его амулеты постоянно активированы. Пробить защиту, да еще из огнестрельного оружия, весьма затруднительно. Поэтому и стреляли дважды. Снайпер очень искусный. Знал, что делать. И боеприпасы должны быть с магической маркировкой.

Кто тебя просит лезть в эти дебри, Зотов? Рахдая убить сложно, сам могу подтвердить. Надо кровь из носу выяснить, жив ли он, или ранен. Умение создавать иллюзии беспокоило меня больше всего. И Алика. Девушка сейчас в змеином гнезде. Надо вытаскивать ее оттуда как можно быстрее. Плевать на все остальное. Думаю, Щербатов сможет помочь мне, когда Демидов обрушится с гневными претензиями на то, что его подданные запросто перебегают от одного хозяина к другому.

‑ Тем не менее, – Решетников пожевал сухие губы и ткнул пальцем в Шурко, – обеспечь мероприятия с самого начала. Еще раз проверь курган, пройдись по предполагаемым маршрутам отхода, поищи любые следы, ведущие к Волге. Расспроси жителей прибрежных деревень, кто переправлялся на Курганные Земли в эти дни, пусть опишут, составят портрет. Не может такого быть, чтобы бесплотный дух мстил шаману. Хм… Идея не такая уж глупая. Еще бы знать, чем прогневал колдун богов. Господин архат, подключите свободных магов для поиска аурных следов. Думаю, что‑то должно выплыть наружу. Насколько я знаю, среди местных врагов можно указать только на господина Волоцкого. Ведь вы уже встречались, не так ли?

Выдерживаю въедливый взгляд Решетникова.

‑ Подозреваете меня?

‑ Вынужден думать об этом, – пожал плечами старик и отвязался от меня, снова насев на Шурко. – Когда придется встречаться с археологами, я хочу держать в руках хоть какую‑то информацию. Все, господа, работайте! Господин Волоцкий, не торопитесь уходить. Поговорить надо.

Мы остались в кабинете одни. Старик, взявший на себя функции наместника, неожиданно стал похож на древнего облезлого грифа, с настороженным вниманием поглядывающего по сторонам. Сухой кадык пару раз дернулся, когда Решетников отпил из стакана минералки, взгляд приобрел хитрый блеск.

‑ Я знаю со слов князя Бориса о твоих отношениях с людьми Демидова, Колояр, – проскрипел он как телега на пустынном тракте. – И не думай, что сможешь меня обвести вокруг пальца. Ты привез с собой много проблем, в том числе и ту, от которой попытался избавиться недавно.

‑ Не понимаю, – спокойно реагирую на слова старика.

‑ Ай, начал прикидываться мальчишкой, пойманным за воровством чужих яблок! – витиевато пробурчал Решетников и отмахнулся рукой. – Может, ты думаешь, что поступаешь осмотрительно, но следы ведут к тебе. Убитый шаман – твоих рук дело. Я всего лишь предполагаю, а не обвиняю. Да если бы и так – мне вообще плевать на чужаков. Здесь вотчина Щербатовых и их клана. Точка. Если тебе угодно расправляться с врагами, то лишь на своих землях. Формально ты правильно поступил. Убийство произошло на территории, взятой в аренду у Волоцких. Пусть Демидов сам копается, если сможет. Но стреляли с нашей земли. А это уже плохой знак

‑ Шаман не был в списках приглашенных, – напомнил я, расслабляясь. Старик не будет меня топить. Это ясно. Здесь четко просматривается приказ Щербатова. – Он нарушил все инструкции, тайком проникнув на княжеские земли. Этот факт дает нам право…

‑ Да знаю я, – хекнул Решетников. – Адвокаты уже строят защиту и нападение. Ничего у Демидовых не выгорит. Подумаешь, грохнули какого‑то колдунишку. Мало ли их по свету шарахается? Надо будет, в Средней Азии можно набрать пучок таких. На Алтае, в северной тайге…

‑ Рахдай искусен во многих магических проявлениях, – предупредил я. – Уже пробовал убить, да выжил, скотина. Вернее, помогли.

‑ Но на этот раз достал? – хитро прищурился старик.

‑ Я вообще здесь не при чем, – пожимаю плечами. – Мало кто там осерчал на вредного чародея. Кстати, вы бы проверили ради интереса. А вдруг выжил?

‑ Выясним, – кивнул временный управляющий. – Есть у меня пронырливый человечек, верный во всем. Проникнет в лагерь, все разузнает. Может, и в самом деле Демидов знает больше, чем мы, и захочет на этом сыграть. Ладно, что еще? Вижу, как на иголках сидишь.

‑ Мне надо девушку оттуда вытащить и спрятать подальше, – сказал я с надеждой на помощь. Все‑таки старик не совсем вредный, идет навстречу, хочет помочь. – Александрой зовут. Она там ветеринаром работает…

‑ Не стоит, – отмахнулся Решетников. – Я знаю, о ком речь. Твоя подружка… Ты же понимаешь, что Демидов не отстанет от тебя?

‑ Мы давно с ним бодаемся. Но девушку надо спасать. Ее могут использовать в грязных играх. Тем более, что скоро она станет моей женой.

‑ Ох, молодые… Ладно, попробуем. Пусть пока Шурко со своими ребятами бурную деятельность разовьет, а я тем временем подключу своих должников. Пусть поработают на благо князя Бориса. Девчонку вытащим, спрячем. А ты подумал о ее родных? Что с ними будет?

‑ Я решу этот вопрос, – твердо произнес я, уже точно зная, как поступлю. Лишь бы Федор Громов не стал упираться и сделал все по моему плану. – Только о нашем решении должно знать как можно меньше людей. Я бы и Мисяю ничего не говорил.

‑ Без Мисяя мы ничего не сделаем, – хмыкнул старик. – Придется подключать и его людей. Иначе получится, что в недрах Службы Безопасности существуют несколько группировок, борющихся за влияние князя Бориса. Это нехорошо. Хозяин чуток на такие вещи. Может всем плохо стать. Иди, Волоцкий, жди моих указаний. Спрячься хорошенько. Съезди в свое имение, проконтролируй строительство. Давай, чтобы я тебя до завтрашнего утра не видел.


Глава 12



Глава двенадцатая

‑ Кто ты такой? – я аккуратно прижал вилку к бифштексу, чтобы он ненароком не выскочил из тарелки, разрезал его на кусочки, и перемешав с рисовым гарниром, стал неторопливо жевать, поглядывая на незнакомца в черной куртке. Несмотря на жару, молодой парень предпочитал париться в помещении, залитом солнцем.

Он меня нашел в тот момент, когда я после поездки в имение решил пообедать в небольшом ресторанчике неподалеку от гостиницы. Здесь кормили сносно, и я частенько заглядывал сюда. Цены не кусались, обслуживание на высоте – что еще надо?

Худощавый, с красными пятнышками на гладко выбритом подбородке, незнакомец терпеливо ждал, когда я расправлюсь со своей порцией, и нагло пялился в мою тарелку. Как будто подталкивал к разговору, нисколько не сомневаясь, что я буду выслушивать его.

‑ Так и будешь молчать? – делаю большой глоток сока.

‑ Я от Пахома, – открыл рот, наконец, парень. – Он просил передать тебе привет.

‑ Хорошо, принял, – вытираю салфеткой губы и с сожалением смотрю на аппетитные кусочки мяса. Надо бы доесть, не выбрасывать же в помойный контейнер. – Дальше что?

‑ Надо встретиться.

‑ Зачем? Несколько дней назад мы уже славно поговорили, – я гляжу в блекло‑зеленые глаза парня. – Что еще может быть между нами?

‑ Один человек, который ждет от тебя правильного шага, – парень вдруг мигнул, превратив свои глаза в узкие щелки. – Ты знаешь его. Будет обидно, если из‑за твоего упорства девчонку найдут в канаве с перерезанным горлом.

Я спокоен. Меня же просто подталкивают к необдуманным решениям. Как они себе представляют мои действия? Вот прямо сейчас вскочу обуреваемый гневом, сверну шею посреднику и побегу спасать Алику? Так я и предполагал, что после покушения на Рахдая девушка попадет в непростую ситуацию.

‑ Допустим, я согласился на встречу, – снова припадаю к соку. – Только она ничего не даст Пахому. Только разозлите меня. Что с девушкой?

‑ Она в надежном месте. Как только господин сотник получит желаемое – сразу же освободит девчонку. Можете даже валить с ней на все четыре стороны.

‑ Благородно, – я покачал головой, скрывая изумление. Парень проговорился или намеренно бросил мне сладкую косточку. Получается, Демидов мог дать разрешение на сделку. Артефакт Ясни в обмен на девушку. Что ж, и такой вариант просчитывался. Уральский князь слишком далеко от эпицентра событий, влиять на ситуацию может лишь по телефону. Пахом в одиночку не справится, но акцию по моей ликвидации провернуть ему вполне по силам. Ладно…

‑ Где мы можем встретиться? – спросил я.

‑ За городом, – сразу же дал ответ посланник. – Есть деревушка такая, Тальники. За ней – заброшенная кирпичная ферма. Подъезжай туда, только без фокусов.

‑ А гарантии, что Пахом тоже один будет? – я усмехнулся.

‑ Нет таких гарантий, – парень распахнул куртку, поправил воротник рубашки. – Главное, ты привези то, что нужно сотнику.

‑ Ладно, договорились. Когда встречаемся?

‑ Сегодня вечером. В шесть.

Понятно, ребятки торопятся. Боятся, что я приму контрмеры, если мне дать день форы. В принципе, и один могу поехать на встречу. Кто меня остановит? Активирую броню, раскатаю ублюдков по ровной поверхности. Только одно меня сдерживает: где сейчас Алика? Привезут ли ее с собой? Или оставят в укромном местечке, чтобы держать меня на коротком поводке.

Посланник подмигнул мне и вышел из ресторана, оставив меня сидеть в раздумьях. Старик Решетников обещал помочь. Кстати, надо бы позвонить.

Серафим Иванович словно ждал моего звонка. Как только в трубке понеслись гудки, он тут же откликнулся.

‑ Волоцкий! – каркнул старик. – Ты где шляешься? Подъезжай к дому Мисяя. Там уже вся компания собралась. Тебя не хватает.

Вот это уже дело. Молодец пчеловод‑боярин. Деятельный мужик, сразу разруливать ситуацию взялся. Очень я надеюсь на него. Авось Алику выдернем из лап Пахома. Пора заканчивать с этим спектаклем. Меня ждут совершенно другие дела, уходящие в такие выси, где Демидов меня и пальцем не тронет, побоится качать права. И возня вокруг «солнечного доспеха» становится такой мелочью, что обращать внимания на нее неохота. Жаль времени.

Я не забыл об Федоре Громове. Знаю, как Алика любит своего отца, беспокоится о нем. Поэтому еще вчера набрал номер Стриги – своего верного дружка, оставшегося служить в егерском отряде князя Демидова. Этот номер мы договорились использовать для очень важных звонков, и он не был связан со Стригой, а зарегистрирован на подставное лицо. Но сама труба находилась в руках Стриги.

Я долго и обстоятельно беседовал с ним, чуть ли не по полочкам раскладывая ситуацию. Знаю, риск попасться был очень велик, но иного выхода не видел. Стрига должен договориться о встрече с лесником Громовым, обрисовать сложившуюся ситуацию в Торгуеве с его дочерью и подбить его тихо исчезнуть с глаз князя. Проще говоря – сбежать. А какой еще вариант я мог предложить? Договориться с Демидовым не получится. Алику я однозначно не отпущу на Урал. Потому как больше ее не увижу – предчувствие плохое.

То, что я хотел проделать с отцом девушки и с самой ею – не редкость в нашем мире. От князей бегают куда чаще, чем думают несведущие. Бегут людишки к более щедрым хозяевам, к защите и кормежке. Если ловят – наказывают очень жестоко. Не поймали – извините. Поэтому Стрига поможет леснику исчезнуть. Когда Федор появится в Торгуеве, я уже буду под защитой клана Щербатовых, и уральский князь так просто меня не достанет. Можно, можно сыграть грамотно.

Стрига ошалел, когда выслушал меня. Он даже не пытался отговорить от авантюры, только и смог обругать нехорошими словами.

‑ Поможешь? – напрямую спросил я.

‑ Помогу, – твердо ответил друг. – Но знай: если Демидов возьмет меня за жабры – я хочу быть уверенным, что ты спасешь меня от плахи.

‑ Слово, брат, – без колебаний произнес я.

‑ Отлично. Тогда жди звонка. Я постараюсь уговорить Федора. Но это дело нескорое.

‑ Свяжись с ним по рации или еще как, выдерни его с Варчаты. У меня просто нет времени. Алику надо вытаскивать из лап Пахома.

‑ Я не всемогущ, братуха, – вздохнул Стрига, – что смогу – сделаю. Не кидайся потом камнями.

Стрига сделает. Он парень пронырливый, имеет много таких связей в городе, что порой я сам не понимал, зачем ему в друзьях купцы, автослесари, продавцы, мусорщики и прочий люд, населяющий Демидово. Конечно, сомнения, как и у любого человека, не имеющего возможность влиять на ситуацию, у меня оставались, но я постарался забросить их в самый дальний уголок души.

Пора собираться на охоту. Сидя за рулем, еще раз проверил себя. Перстни на месте, клинок Ясни тихо дремлет в кармашке в виде ручки. Подумав, захватил с собой еще и пистолет, выданный мне как телохранителю Мирославы, но не использовавшийся ни разу.

Возле дома Мисяя стоял длинный микроавтобус с тонированными стеклами. На его бортах я не заметил каких‑либо опознавательных знаков в виде эмблемы УКБ или княжеского герба. Кто это мог быть, можно только догадываться. Наверняка Серафим Иванович подтянул бойцов для решения силовой задачи.

Меня пропустили. Оставив «Хорьх» возле микроавтобуса, я прошел через ворота во двор. Один из охранников взялся проводить. Мисяй, Решетников, сотник Шурко и, к моему удивлению, старый знакомый с позывным «Водяной» ждали в гостиной, склонившись над столом. Там лежала развернутая карта Курганных Земель.

‑ Явился, – проворчал Серафим Иванович. – Давай к нам, послушай людей, свои соображения выскажи.

Водяной подмигнул мне и посторонился, чтобы я встал рядом с ним.

‑ Можно повторить, что вы здесь без меня решили? – обвел я взглядом собрание.

‑ Сотник, тебе слово, – согласно кивнул пчеловод.

‑ Если проводить обыкновенную силовую акцию, то я не вижу никаких проблем, – сказал Шурко. – Мы прекрасно знакомы с подходами к археологическому лагерю, знаем, какая охрана, сколько людей. Ничего сложного. Несколько мелких групп, проникнув в палаточный городок, блокируют его без проблем. Но этот вариант годится только в случае точной информации по нахождению девушки. Сейчас мы не уверены, что она в лагере. Господин Волоцкий, наверняка, имеет больше сведений. Вы же поддерживает связь с госпожой Громовой?

‑ Час назад на меня вышел представитель Демидова, – объявил я важную информацию. – Девушка находится в их руках, и точно не в лагере. Они ее держат в другом месте. Предлагают обмен. Я отдаю им свои магические артефакты и забираю Александру. После чего все расходятся довольные и конфликт исчерпан.

‑ Так, – протянул Водяной и хищно задвигал ноздрями, словно принюхивался к запаху будущей драки, – а где встреча?

‑ Деревня Тальники. Там есть заброшенная ферма. Это в нескольких километрах от моего имения.

‑ Ага, понятно, – Водяной осклабился. – Местечко глухое. Жителей там мало, в основном, старики. С одной стороны густой лес, речка неподалеку, старый мост через нее. Ферму я знаю. Грамотно выбрали. Заложница может быть как с ними, так и вообще в другом месте. Все подъездные пути просматриваются со старой водонапорной башни. Не подберешься скрытно. Только по речке.

‑ По речке? – оживился Шурко. – Какова ее глубина?

‑ Так себе, бассейн для воробьев, – пренебрежительно махнул рукой Водяной. – Но я могу со своими ребятами скрытно под берегом зайти в тыл фермы. Правда, придется попотеть, пока на исходную встанем. Берега топкие, заиленные. Так… Километров пять топать, многовато. Если выходить – то через час. Потом будет поздно. Мы может доехать на машине до отворота на Тальники, а оттуда по кустикам к реке спустимся.

‑ Колояр, а как насчет твоей броневой защиты? – Шурко оперся кулаками о стол. – Ты же в одиночку лабораторию разрушил, а здесь всего‑то: спасти одного человека.

‑ Прежде чем ее спасти, надо подобраться к врагу, – возразил я. – Как только меня заметят под магической защитой, могут сорвать переговоры. Они рисковать не будут. Пахом знает мои возможности. Плохой вариант, отпадает.

‑ Значит, группа спецов скрытно подбирается с тыла к ферме и ждет сигнала, – сказал Решетников. – Волоцкий в это время начинает вести переговоры и убеждается, что девушка находится здесь же. Группа Шурко блокирует все выезды на трассу, чтобы заложницу не увезли обратно или не ликвидировали по пути.

‑ План очень зыбкий, – покачал головой Мисяй. – Очень зыбкий. Он подразумевает только силовую акцию. Если мы облажаемся, князь нас живыми закопает. Поэтому я связался с Борисом Даниловичем и обрисовал ситуацию такой, какая она есть. Убийство шамана существенно усложняет наши отношения с Демидовыми, но хозяин твердо решил помочь Волоцкому. В общем, князь дал согласие на использование оборотня.

‑ Привлечь Лору? – воскликнул я потрясенно. Вот так поворот! Не ожидал, что Щербатов настолько глубоко впряжется за меня.

Шурко усмехнулся, неторопливо прогулялся до двери, распахнул ее, что негромко сказал, и вернулся обратно. А в комнату вошла девушка с коротко остриженными рыжими волосами. Н‑да, коса ей очень шла. С тех пор, как мы последний раз виделись, она очень изменилась. Стала совсем худой, щеки впали, скулы посветлели от нахождения в темном помещении без солнца, только глаза оставались такими же выразительными и настороженными. Сейчас она была в потертых камуфляжных штанах и в темно‑зеленой майке, из‑под которой выпирали острые ключицы и туго обтянутая тканью высокая грудь. Заложив руки за спину, Лора широко расставила ноги и остановилась на середине комнаты.

‑ Привет, – сказал я, внимательно глядя на девушку.

‑ Здравствуй, – тонкие губы дрогнули, но не в улыбке. Увидела своего врага, нахмурилась.

‑ Вы хотите сказать, что князь Борис дал добро на привлечение волколака в операции? – до сих пор не верил я. – Серафим Иванович, поясните. Вы знали об этом?

‑ Конечно, – проворчал пчеловод. – Еще утром заставил Мисяя предложить такой вариант. А что? Девица сама согласилась, ее за язык никто не тянул.

‑ С ума сошли? Ей же нужно проходить реабилитацию! – возмутился я. – Лечение, постоянный осмотр и сопутствующий процедуры! А вы толкаете ее на рецидив! Лора, это неразумно!

‑ Я сама решила, – спокойно ответила девушка‑оборотень. – Нет необходимости беспокоиться обо мне.

‑ То есть, ты поможешь спасти заложницу?

‑ Помогу. А за это князь возьмет меня под свою защиту, – Лора посмотрела на меня безмятежно, словно уже давно решила дилемму своих отношений с бывшими врагами.

‑ Ну, хорошо, – я пожал плечами. – В какой‑то мере даже хорошо, что ты с нами. Но ведь тебе нужны препараты для блокирования дальнейшей трансформы…

‑ Они у меня есть. Перед операцией я сделаю себе инъекцию, превращусь в волколака, скрытно проникну на ферму и в нужный момент ударю в спину. Не забывай, что у меня идеальный нюх. Я могу найти заложницу по остаточному запаху, пока вы будете вести переговоры.

‑ Ладно, ладно, – я переглянулся с Водяным. Тот с непроницаемым видом жевал свою неизменную жвачку, только очки на глаза не опускал. Сейчас они торчали у него на лбу. – Получается, к ферме я подъезжаю один, так?

‑ Именно, – крякнул Решетников. – Едешь один, начинаешь пудрить мозги уральцам. В этом время отряд Водяного проникает вдоль речки к ферме и занимает позиции. Группа Мисяя контролирует все подъездные пути, чтобы убедиться, что девушку не попытаются вывезти в другое место. Волколак выполняет свою работу: ищет заложницу. Если найдет – постарается спасти ее.

‑ Я не хочу лишней крови, – предупредил я. – Демидов мне не враг, как и для князя Бориса.

‑ Умрут те, кто будет угрожать твоей девушке, – ледяным голосом проговорила Лора. – Но ты должен дать мне какую‑нибудь ее вещь.

‑ Боюсь, ничем не могу помочь, – я развел руками. – Даже платочка нет.

‑ Придется тебя обнюхать, – с серьезным видом проговорила Лора и вдруг улыбнулась. А глаза все такие же холодные, напряженные.

Не обращая внимания на ироничные взгляды Водяного и Шурко, удивленного Мисяя и безучастного к происходящему старика Решетникова, рыжая оборотень подошла ко мне и потянула воздух, раздувая тонкие крыльчатки ноздрей. Потом медленно обошла кругом, приникла к моей шее, обжигая горячим дыханием. От Лоры пахло какими‑то сладостями и терпкостью медикаментов.

‑ Хорошо, – сказала она, отпрянув от меня. – Все нужные запахи я запомнила. Если какой‑то из них учую, буду знать, что это тот самый человек. Я готова!

‑ Лора поедет с нами, – сказал Водяной, энергично хлопнув себя по бедру, где висела массивная кобура с пистолетом. – На точке сброса мы разойдемся.

‑ Сотник, берите своих людей и двигайтесь следом за микроавтобусом, – Мисяй посмотрел на часы. – Если встреча назначена на шесть часов, нужно поспешить. Связь держите через амулеты. Их засечь труднее, чем обычные переговоры по рации. Волоцкий, вы езжайте один. Действуйте по обстановке.

***

К Тальникам я подъехал с северной стороны, изрядно понервничав на разбитой песчаной колее, по которой давненько никто не ездил. Проскочил мимо разрушенных и заброшенных домов, за которыми еще виднелись обитаемые строения, потом свернул влево, и по луговине поехал дальше к видневшейся водонапорной башне, когда‑то обеспечивавшей водой животноводческую ферму.

Вот и она: длинное одноэтажное здание, выстроенное буквой «Г». Кирпичные стены в некоторых местах обвалились, черные провалы окон заросли огромными кустами полыни и крапивы. Шифер на крыше тоже местами разломан, кое‑где виднеются гнилые стропила, похожие на ребра доисторического животного. Забор, окружающий ферму, частично разобран местными жителями. Что‑то унесли в хозяйство, что‑то просто развалили. Кругом груды закаменевшего щебня и песка, мусора и прочей дребедени, мешающей проезду.

Я осторожно провел машину по заросшей колее и остановился неподалеку от центрального въезда на территорию фермы. Покосившиеся двустворчатые ворота едва не падали, касаясь земли. Заезжать внутрь не стал, остановив «хорьх» рядышком. Потом подумал и развернул его, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств сразу рвануть отсюда. Заглушил мотор и вылез наружу.

Тишина. Такая пасторальная тишина в заброшенном краю. Шуршит ветер в стропилах фермы, где‑то весело чирикают воробью, доносятся застарелые запахи сгнившего сена, чего‑то кислого. Оглядываюсь по сторонам. Интересно, где Пахом спрятался? Не вижу ни одной машины из археологического лагеря.

Закладываю пистолет за ремень, прикрываю его легкой курточкой и медленно, без всякой спешки начинаю двигаться к забору. Прошел внутрь подворья, снова завертел головой. Что‑то не хочется мне заходить внутрь темного и унылого здания.

«Там засада, – подсказал Ясни, наконец‑то вспомнив о своих функциях наблюдателя. – Четверо. Не суйся туда».

‑ Спасибо за подсказку, – пробурчал я тихо. – Что бы без тебя делал, дружище?

Сам знаю, как чревато недооценивать спокойную, казалось бы, обстановку. Остановившись, поднял правую руку, сигнализируя спрятавшимся людям Пахома, что дальше не собираюсь продвигаться. Подействовало.

Из здания вышли двое. В одном из них узнаю Пахома. Второй явно из княжеской охраны, не егерь. Не знаю я этого крепко сбитого мужичка в полевой форме. Он вооружен, но держит пистолет в кобуре, не дергается.

‑ Здорово, Колояр. Рад тебя видеть живым и невредимым, – Пахом остановился в трех шагах от меня.

‑ Да и ты, гляжу, оклемался, – подкалываю безопасника. – Как себе кости не переломал, падая со второго этажа?

‑ Меня многому учили, – пожал плечами Пахом, – и как падать с высоты, не сломав голову.

‑ Молодец. Давай перейдем тогда к делу. Где Алика?

‑ А ты не торопись, – Пахом опустил руки вдоль бедер, словно давал сигнал расслабиться. Он был в обычной свободной одежде, даже не в полевом камуфляже: широкие штаны, свободная на выпуск темная рубашка, накинутая поверх нее легкая куртка, почти как у меня. А под мышкой или за ремнем – пистолет. Бывший сотник егерей никогда не придет на опасную встречу без пушки. Вот только остается вопрос: будет ли он применять ее или обойдется психологическим давлением? – Князь Юрий передает тебе привет и просит хорошенько подумать о последствиях твоих действий. Ты зачем шамана грохнул?

‑ А зачем вы его освободили из завала? – резонно возразил я. – Рахдай – враг, он вырезал целые поселки золотодобытчиков, а сейчас князь Демидов чуть ли не целуется с ним.

‑ Не твое дело рассуждать о деяниях хозяев, – обрезал меня Пахом. – Князь хочет получить кинжал в свои руки – и это окончательное его решение. Но ты же упрямый, постоянно бегаешь от разумных доводов. Вот и пришли к тому, к чему шли. Твоя девчонка станет разменной монетой. Да‑да, мы все знаем про ваши отношения. Используешь подружку ради своих принципов? А потом на помойку?

‑ Не заводи меня, Пахом, – я чутко прислушиваюсь к шепоту Ясни, который без конца мониторит ситуацию. Оказывается, помимо тех двух прячущихся внутри фермы бойцов, неподалеку еще трое. И среди них – Алика. Все‑таки Пахом наивен. Мог бы спокойно развести меня. В душе стало поспокойнее. Не хочет Демидов идти на жесткое столкновение с торгуевским князем. – Я не пойду на такую сделку. Она опасна, в первую очередь, для вас самих.

‑ Ты можешь поступить благородно, – Пахом переглянулся со своим помощником, молчаливой глыбой нависшим сбоку, но пока не предпринимающим никаких резких движений. – Мы можем провести ритуал отвязки от клятвы крови, ты передаешь нам кинжал и получаешь Александру. Можешь жениться на ней, увезти в свое имение… Демидов не будет иметь никаких претензий. Вот…

Пахом осторожно опустил одну руку в карман и вытащил какое‑то тусклое колечко с темно‑коричневым камешком.

‑ Амулет клятвы, – пояснил он. – Могу подтвердить слова князя Юрия.

Ага, наслышан о таких. У всех князей есть амулеты клятвы. Произносишь слова, укалываешь пальчик тонкой иголочкой и ждешь реакции. Если говоривший через пять минут не помрет – слово верное. Можешь верить человеку – не обманет. Вещь жуткая в своей последовательности и в возмездии. За словами приучает следить.

‑ Как ты будешь проводить отвязку крови? – усмехнулся я. – В вашем лагере кроме Целителя нет ни архимагов, ни архатов. Кроме Рахдая. Значит, все‑таки жив ублюдок?

Пахом понял, что прокололся и медленно покраснел. Я его понимаю. Заставляют мужика проворачивать чужие интриги, подставляться по полной программе.

‑ Слушай, Пахом, ты же боевой егерь, – вздохнул я, делая маленький шажок назад. – Я тебя давно знаю. Самому неприятно в это дерьмо лезть?

‑ Я служу князю Демидову, – напомнил бывший сотник. – Сейчас я получил огромный шанс доказать, что ничем не хуже Башлыка. После того, как доставлю кинжал хозяину, стану мелкопоместным дворянином. У меня будет деревенька на двести душ, куча земли, право на разработку и добычу ресурсов… Скажи, оно стоит того, чтобы вырвать из твоих рук желаемое?

«Ты под прицелом, – прошептал Ясни. – Будь осторожен. Активируй защиту, как только почувствуешь, что Пахом дает сигнал к твоей ликвидации».

Симулякр чувствительно нагрелся, выплескивая в пространство флюиды магических излучений, а центральный перстень с сапфиром запульсировал в такт моему сердцу. Пахом машинально хлопнул себя по груди. Со стопроцентной гарантией у него под рубашкой амулет защиты или индикатор магического фона. Скорее всего, «сфера» или «вуаль», которая может отразить первую атаку.

‑ Не дури, Колояр, – предупредил Пахом и как будто невзначай отдернул полу рубашки в сторону. Ага, вот и пушка, заткнутая за ремень. Вслед за ним напрягся и помощник.

И я увидел ее. В волколаке, конечно, трудно узнать рыжеволосую симпатичную девицу, но кроме Лоры кто еще будет скользить по крыше фермы в этот момент? Приземистая и уродливая фигура твари показалась на дальнем конце здания и играючи перемахивая через провалы, цепляясь за стропила, исчезла между кирпичными трубами. Я перевел дух и медленно отсчитал до пяти. Уши резанул дикий крик и двойной хлопок из пистолета.

Меня мгновенно окутала полупрозрачная пленка защиты. Я зарядил в грудь помощника Пахома всей подошвой тяжелого ботинка, опрокинул его на землю и нырнул на землю. Выстрел из оконного проема стеганул по ушам. Что‑то прошуршало в воздухе. Все, я готов. На глазах изумленного сотника вставала высокая человеческая фигура в плотной кольчужной броне, по которой перекатывались ярко‑красные всполохи.

Даже без кинжала, использовавшего свои ресурсы для брони, я превосходил по степени защиты и силы любого из демидовских парней. Рука Пахома дернулась к пистолету и зависла, зажатая моими цепкими пальцами. Дернув его чуть вверх, заставил сотника подняться на цыпочки.

‑ Не дрыгайся, Пахом, не советую, – приказал я и мощным ударом второй руки отправил очнувшегося помощника в полет, который закончился в куче старого строительного мусора. Не лезь третьим в разговор. – Передай Демидову: сделки не будет. Артефакт мой.

‑ Дурак ты, Волоцкий, – шипя от боли, произнес Пахом, а в его глазах засветилось нечто такое, что я почувствовал какой‑то подвох.

Убивать сотника я не собирался. Становиться врагом князя Юрия даже мне, получившим «солнечный доспех» в виде оружия, несподручно. За своих людей любой хозяин осерчает и будет до конца жизни преследовать, пока не уничтожит. Я уверен, что рано или поздно мы все вопросы решим полюбовно. Но сейчас…

Пахом отлетел в сторону с вывернутой рукой, а мне оставалось только сделать несколько прыжков в сторону входа, где мельтешили еще два героя. Блин, «манулов» привлек чертяка служилый!

‑ Ребята, не надо! Оружие на землю! – проревел я. – Вы же знаете меня! Обещаю, что ничего с вами не сделаю!

Оба егеря с бледными лицами опустили карабины. Светясь багровыми отсветами, я навис над ними в жутком обличье, готовой обрушиться на головы, ломая кости и выплескивая кровь. Но сдержался. Бушующая ярость клинка Ясни давила на мои инстинкты и желания. Да, мне хотелось убить, насытить железо чужой кровью, но подозреваю, что это не мои мысли, а верного помощника.

Опасность я почувствовал спиной. Ясни едва не взвыл, заставляя меня мгновенно кувыркнуться в сторону. Сухой треск магической плети, осветившей помещение, едва не задел меня. Бронекостюм отреагировал всполохами защитного контура. А чего я, собственно, опасаюсь?

Рахдай в потертой кожаной куртке, яростно оскалившись, шел мне навстречу, окутанный черной пеленой, а с его рук срывались толстые жгуты электрических змеек. Те самые твари, которые едва не погубили меня в гробнице. Но сейчас другая ситуация, и я готов к бою…

Неожиданно я почувствовал, как из перчатки, переливаясь резким серебристым светом, выпирает металлическая конструкция, чем‑то похожая на заготовку для ножа. И в самом деле, она трансформировалась в длинный клинок, становясь моих органичным продолжением. Не успев удивиться новому чуду, преподнесенному мне доспехом, я ударил крест‑накрест, не приближаясь к врагу. Одна из змеек потухла, обессиленно повиснув на запястье шамана.

‑ Да когда же ты сдохнешь?! – заорал я.

– Отдай мне мое! – рыкнул Рахдай. В его голосе прорезался чужеродный акцент, больше присущий южным народам. – Ты не заслужил такого подарка судьбы!

Чертов шаман как заправской боксер начал размахивать руками. Тут тебе и свинг, и попытка апперкота, джеб. Мелькали разъяренные пасти змей, трещащих от избытка магической энергии. Моя защитная позиция давала лишь возможность перевести дух и успешно отбивать жгуты. Если хоть один доберется до меня – высосет всю силу. Поэтому удары клинка сосредоточились на змеях‑хлыстах. Одна за другой они погибали, а шипящий от ярости Ясни усиливал атакующую мощь.

Передо мной стояла лишь одна проблема: не дать Рахдаю ускользнуть и в этот раз. Хватит, набегался. Да и сам шаман понимал, что другого шанса завладеть древними артефактами у него не будет. Поэтому его натиск оказался настолько силен, как и неподготовлен. В обороне сразу появились бреши, куда я не преминул воткнуть клинок. Дистанционный удар принес результат. Рахдай взвыл от боли, черные крылья над головой и за спиной отчаянно затрепетали и со всего размаху врезали по мне.

Не думал, что умею летать. Невиданная сила оторвала мои ноги от земли и швырнула на стену. На голову посыпались штукатурка и кирпичи из кладки. Боли не было. Броня гасила все неприятные моменты. Рахдай словно удесятерил свои силы! Неужто пьет энергию из доспеха?

«Применяй Сударшану! – хладнокровно подсказал Ясни. – Быстрее, витязь!»

Сударшана? Что это такое? Мозг с трудом переехал на конструктивное мышление. Это же огненный диск! И как его формировать? Ментальный слепок или образ, вызванный из памяти? Клинок завибрировал, плавясь в пальцах серебристо‑желтой массой, из которой проступили очертания огненного диска, закрывающего своими размерами все происходящее.

Черт, лучше бы я руками удавил шамана! Пылающее оружие колесом взмыло вверх и с мерным гудением, набирая обороты, понеслось в сторону остолбеневшего Рахдая. Клянусь, я видел его глаза, полные восторга и ожидания мгновенной смерти. Фанатик долбанный!

‑ Божественное оружие Вишну! – Рахдай опустил руки и упал на колени. Черные всполохи крыльев резко поникли и втянулись в фигуру шамана. Не знаю, что произошло, но магический фон резко снизился, а уши заложило как будто атмосферное давление изменилось.

Почему Рахдай не ушел через телепорт? Не знаю. Мой давний противник перестал сопротивляться, подставив себя под удар. Может, он знал нечто такое, что позволило ему безропотно принять гнев божественного солнечного диска, ослепившего всех, кто находился в пределах боевого ристалища?

Когда я открыл глаза и слепо посмотрел на то место, где стоял шаман, там виднелись обугленные останки, замысловато склонившиеся в последнем поклоне. Ну, на этот‑то раз Рахдай сдох? Или трансформировался в очередную аватару, которая будет бесконечно меня преследовать? В кого он мог переселиться?

Жуткий противник. Непонятный и, надо сказать, непобежденный. Не моя заслуга.

Клинок мгновенно остыл и дернулся в трансформе. Ясни вернулся ко мне и превратился в ручку, которую я тут же послал в карман. Все. Дело сделано. Теперь надо искать Алику и Лору. Как бы злая волчица не покусала мою девушку.

Неожиданно во дворе стало многолюдно. Десяток бойцов Водяного как‑то шустро просочились через завалы и пустые помещения фермы и окружили людей Пахома. Все четверо покорно с ошеломленным видом сидели в окружении вооруженных людей, а сам командир в своих неизменных черных очках подошел ко мне и похлопал по плечу без всякого пиетета.

‑ Молодец, впечатлил. Сжег, нахрен, этого колдуна. Слушай, переходи в мой отряд, а? Замолвлю словечко перед князем.

‑ Ага, чтобы я один за тебя всю работу делал? – усмехнулся я, пряча дрожащие руки в карманы куртки. – Перебьешься.

Водяной захохотал и поднял над головой перекрещенные руки. В ту же минуту откуда‑то вылетел микроавтобус и лихо заскочил во двор, обогнув жуткую композицию в виде сгоревшего шамана. Остановился, подняв пыль из‑под колес.

‑ Где девушка? – спросил я. – Лора спасла ее?

‑ Все нормально, – кивнул Водяной. – Правда, двоих пришлось угомонить. Рыжая – девка с характером. Предупреждала ведь, что перегрызет глотку каждому, кто рыпнется с пушкой.

Из‑за угла здания выбежала Алика и вихрем налетела на меня. Обхватила меня за шею и крепко зажмурившись, всхлипнула:

– Жив, мой яр! Боги, как же я за тебя перепугалась, когда увидела шамана! Как такое возможно? Я сама видела его мертвым!

‑ А я не верил в его гибель, поэтому и ждал подвоха, – я обхватил ладонями ее мокрое лицо и стал покрывать поцелуями, не обращая ни на кого внимания. – Все, родная! Больше я тебя не отпущу! Пахом!

Сотник нехотя поднялся с земли. На него сразу же направили стволы автоматов.

‑ Все в порядке, бойцы! – я подошел к своему бывшему командиру егерской сотни. – Передай князю, Пахом, что сделки не будет. Нехорошо это – слабую девушку использовать в своих интригах. Не по‑княжески. И еще… Забирай своих людей и уезжай с Курганных Земель. Археологи могут продолжать работу по договору, а вас я не хочу видеть. Вы и так взбаламутили весь Торгуев. И еще скажи Демидову, что со следующего года присутствие вооруженных людей на моих землях недопустимо. Охранять рабочих будут дружинники или егеря Щербатова. Это мое последнее слово. И не вздумайте мстить семье девушки. Я все равно узнаю.

‑ Я передам, Колояр, – кивнул Пахом. – Но знай, что ты подписался на вражду с Демидовым. Жаль будет, если погибнешь по своей глупости.

‑ Совсем скоро я войду в Семью Щербатова, женившись на княжне Мирославе, – я с удовольствием смотрел, как меняется лицо Пахома. – Подумайте на досуге, а нужно ли нарываться на клановую войну?

Пахом покосился на труп Рахдая, о чем‑то подумал и кивнул.

‑ Забирай своих бойцов, и не забудь о двух трупах, – сказал Водяной, показывая жестом, чтобы пленникам дали беспрепятственно покинуть ферму. – Можете и эту головешку забрать.

‑ Зачем он нам? – равнодушно откликнулся княжеский сотник. – Закопайте здесь…

Он увел своих людей, а мы стали собираться в обратную дорогу. Бойцы Водяного и в самом деле быстренько закопали обгорелый труп Рахдая где‑то под забором, разровняли землю, а сверху еще и мусор навалили. Был шаман – и исчез.

‑ А где Лора? – мне было неуютно, что волколак разгуливает без нашего контроля по ферме.

‑ Она сказала, что ей нужно провести трансформацию, – прижимаясь ко мне, ответила Алика. – Думаешь, сбежит?

‑ Да никуда не сбежит девка! – услышав нас, хохотнул Водяной. – Я ее к себе в отряд возьму, если ты не хочешь, Волоцкий! Прикинь, какая бы группа образовалась: маг, оборотень и куча крутых и крепких ребят! Мечта!

‑ Фантазер! – я довольно крепко обхватил Алику за талию и повел к «хорьху». Надеюсь, воевать больше не придется.

Лора появилась в тот момент, когда все собрались возле машин. Рыжая пошатывалась, еще не отойдя от трансформы, но никак не выказала свою слабость. Я подскочил к ней, поддержал за локоть.

‑ Спасибо тебе, Лора, – я с благодарностью посмотрел на усталую девушку, прикрывшую глаза.

‑ Мы квиты, витязь, – бесстрастно ответила рыжая и хлопнула меня по плечу. – Будь счастлив.


Главы 13, 14



Глава тринадцатая

‑ У меня есть несколько вариантов ответа, почему так произошло, но все они… – Алика пожала плечами, – неинформативны. Например, я знаю, что Сударшана – огненный диск Вишну – является символом времени. В процессе эволюции человеческого сознания оружие прошло персонификацию, стало очеловечиваться. И в конце концов оно стало служить Вишну в роли верного слуги. Войдя в комплекс «солнечного доспеха», Сударшана стала проявляться как разрушительная сила. Здесь мы видим объединение пылающего оружия и колеса времени, которое может и должно уничтожить вселенную.

Она зацепила вилкой узкую ленточку маринованного крабового мяса и аккуратно положила в рот. Пожевала, кивнула удовлетворенно головой.

‑ Ты предполагаешь, что Рахдай мог перейти в иное качество? – насторожился я.

‑ Есть теория о переходе сущности человека, которого коснулось пламенное оружие, в иную ипостась. Аватара шамана может возникнуть в другом месте, – вздохнула Алика. – Фактически ты убил Рахдая, но нет уверенности, что он не нашел себе новое тело.

‑ Он меня задрал, – признался я. – Какой‑то неубиваемый, честное слово.

Я вовремя прикусил язык. Не стоит при Мире упоминать про покушение, в котором, как оказалось, Рахдай не погиб. Два выстрела из снайперской винтовки, заряженной магическими пулями, не принесли результата! Чертов колдун мастерски построил иллюзию своей смерти, да так, что все в лагере поверили! Артист!

‑ Боишься, как бы он снова не появился на твоем пути?

‑ Теперь я знаю, как с ним справиться, – уверенно ответил я, откидываясь на спинку стула.

‑ Алика, а ты точно на своем месте учишься? – усмехнулась Мирослава, сидевшая напротив нее.

Да, произошло то самое событие, о котором я думал в последнюю очередь. На следующий день после удачной спецоперации, в которой Алика благополучно была освобождена и взята под усиленную охрану, приехала семья Щербатовых без княжича Павла. Тот вместе с молодой женой остался в загородном московском имении, где вскоре предстояло поселиться и нам с Мирославой.

А я решил, наконец‑то, свести вместе своих будущих жен в ресторане «Флоренция», чтобы они познакомились поближе друг с другом, нашли общие интересы или проблемные точки. Я вообще не представлял, чем закончится такой эксперимент. Слегка озадаченный предстоящим ужином, первым делом заказал столик по высшему разряду. Морские блюда, хорошее вино, тихая музыка – что еще надо для умиротворенной беседы между без пяти минут родственниками?

Алике я вручил банковскую карту «Альянца», на котором лежали мои накопления за работу телохранителем и облегченно вздохнул. Опасался, чтодевушка начнет выказывать недовольство, говорить правильные, но ненужные речи о бескорыстии и прочую глупость, которая всегда вызывала у меня отторжение. Но все прошло нормально. Алика приняла как должное финансовую помощь. А я попросил Елену помочь выбрать для нее вечерний наряд. Раз уж взвалил на свои плечи непосильную ношу в виде неожиданного союза с двумя молодыми барышнями – придется тащить. Старшая сестра Миры охотно согласилась и вытолкала меня взашей из своего имения, чтобы я занялся делами, приличествующими солидному кавалеру, а не нервному воздыхателю.

Алика подобрала себе длинное темно‑изумрудное платье с открытыми плечами и неглубоким декольте, в котором уютно расположилась защитная магическая подвеска из горного хрусталя. Темно‑русые волосы были собраны в пышную прическу с многочисленными кудряшками.

Мирослава предпочла короткое вечернее платье черного цвета. На ней вообще любой наряд смотрелся выигрышно благодаря фигуре, а мужчины, которые в этот момент находились в ресторане, то и дело бросали завистливые взгляды на наш столик. Обломитесь, ребята. Все прекрасно знают Мирославу в лицо, и меня, как телохранителя. Интересно, какие пересуды поползут завтра по городу, когда начнут выяснять, кем является вторая девушка, сидящая с нами за столом.

‑ Я всегда увлекалась историей и археологией, – призналась Алика, бросив на меня взгляд. Девушка еще не могла выстроить линию поведения и жутко комплексовала перед княжной. Мне казалось, что ее потряхивает от нервного напряжения. Но Мирослава, умница, вообще не обращала на это внимания. – А ветеринарное училище – всего лишь извилистый путь наверх. Колояру я рассказывала, что мирянам тяжело пробиться в сословные университеты и институты.

‑ Думаю, мы решим вопрос с обучением, правда, яр? – Мирослава улыбнулась и подняла бокал с вином. Осторожно отпила. – Ты как сама смотришь, Саша, на смену профиля?

‑ Зачем мне что‑то менять? – Алика удивленно поглядела на Миру.

‑ Ну… В свете последних событий у нас возникла потребность в специалисте по магическим артефактам, – княжна едва заметно кивнула мне. – А ты имеешь хватку, я заметила. Колояр рассказывал мне, как ты помогала ему в поисках информации по перстням.

‑ Проще обратиться к профессионалам, – пожала плечами Алика.

‑ Нам не нужны специалисты со стороны. Так что подумай… Кстати, что теперь с учебой Сашеньки? Концы обрублены?

‑ Что‑нибудь придумаем, – я нахмурился. Действительно, своими действиями я самолично оборвал обучение Алики. Ходу ей на Урал в ближайшие годы не будет. Все документы остались в Демидово. – Я встречусь с Косаревым и обрисую ситуацию. Если археолог не поможет – обратимся к князю Борису. Выход всегда есть, Алика. Не переживай.

‑ Сейчас я переживаю только за отца, – губы девушки дрогнули. – Демидов начнет мстить, и весь гнев обрушит на него.

Я прикрыл ладонью ее запястье и очень бодро сказал, что работаю над этой проблемой. Всегда можно найти или компромисс, или такой ход, который удовлетворит обе стороны. Говорил, чтобы успокоить, а сам волновался. Стрига пока молчал, и я не представлял, насколько далеко продвинулась его акция по спасению Федора Громова.

‑ Мира, расскажи, как прошла свадьба? Что интересного вокруг нее было?

‑ Хм, – княжна подперла левой рукой подбородок, – интересного очень много. Ну, во‑первых, меня домогались… Да‑да, очень недвусмысленно и нагло. Есть такой Анатолий Измайлов, очень нахрапистый столичный мажор, сынок одного из бояр, входящего в управленческий аппарат Великого князя. Ох, намучилась я с ним…

Мирослава задумчиво закатила глаза к сверкающему позолотой потолку, и ее красивое лицо приняло странное выражение.

‑ Представляешь, он приперся к отцу и попросил моей руки, – очнувшись, улыбнулась девушка. – Огромный букет роз, из‑за которого не было видно посыльного, дорогущее колье с бриллиантами и пылкими признаниями.

‑ А ты что? – я понимал, зачем княжна говорит об этом. Психологический тест, проверка на мою реакцию. Буду ли я ревновать? Конечно, мне как нормальному мужику не пристало выглядеть бревном. Копытом бить, огнем фыркать – вот как надо себя вести.

‑ Папка очень рассердился. Мало того, целыми днями важные встречи происходят, люди в имении разные крутятся, а тут появляется напыщенный болван и расточает флюиды страсти. Измайловы, конечно, не последние люди в столице, но терпеть подобное не стоит.

‑ Можно, я его на дуэль вызову? Все равно чем‑то в Москве заняться придется, – предложил я.

Девушки рассмеялись. Разговор как‑то сам по себе перетек в более легкую форму. Болтали о разном. Алика понемногу расслаблялась, рассказала, как познакомилась со мной, как мы убегали по берегу озера от волколака, и как она натерпелась страху, оставив меня наедине с тварью. Мирослава слушала внимательно, не отрывая от меня заинтересованного взгляда, и в ее зрачках полыхали загадочные золотые искры.

‑ Оказывается, ты у нас специалист по убиванию оборотней, – губы княжны дрогнули в улыбке. – Я же говорю, дорогой, что тебя не так просто свалить. Это с виду ты такой доступный. А как куснешь – зубы сломаешь… Ладно, посиди пока, поскучай, а мы с Сашей посплетничаем.

Девушки встали из‑за стола, и Мирослава, подхватив Алику под руку, потащила ее в дамскую комнату. Тут же появился официант и предупредительно спросил:

‑ Подавать горячие блюда? Цыпленок парминьяна уже готов.

‑ Через десять минут, – я подумал, что девичье чириканье затянется надолго, и решил не спешить. – И еще одну бутылку вина, такого же. Открывать при мне.

‑ Да, сударь, – кивнул официант. – Десерт?

‑ Можно попозже, мы не торопимся. Вечер будет долгим и томным, – неожиданно пробормотал я, вспомнив странное выражение, которое я слышал где‑то и когда‑то в иной жизни.

‑ Что, простите?

‑ Ступай, милейший, – не стал я вдаваться в подробности. – К заказу это не относится.

А сам откинулся на мягкую спинку стула и попытался поговорить с Ясни. Меня крайне заинтересовали слова Алики о перемещении души Рахдая в чье‑нибудь тело. Если мне когда‑то удалось обрести вторую жизнь, почему бы и вредному шаману не проделать такой трюк?

Мой друг‑фантом не выглядел растерянным. Сказал только, что такие случаи изредка происходят. Шаман вполне мог впитать в себя мощь огненного диска Сударшаны и воплотиться в одном из его слуг. Не самый плохой исход для сгоревшего в яростном божественном пламене человека. Могу ли я с ним однажды встретиться? Нельзя исключать такого момента. Спасибо, обрадовал. Всю жизнь за спину посматривать?

Я слегка расстроился, но увидев подходящих к столу оживленных девушек, откинул в сторону все волнения. По их глазам вижу – обо мне говорили. Перемыли мои косточки и распределили роли в будущем совместном хозяйстве. Точно, точно! Ну и ладно. Мне от этого никак хуже не будет.

‑ И где вы ходите? Горячее стынет. Давайте, присаживайтесь. Вы там не подрались?

Девчонки снова весело рассмеялись и переглянулись с видом заговорщиц. Я разлил вино по бокалам, произнес какой‑то легкий незапоминающийся тост, и только потом приступил к разговору, который был очень важен в предстоящих делах.

‑ Мне нужна ваша помощь, милые мои, – сказал я, обводя притихших подруг. – Дело очень серьезное и опасное, и от вашего слова зависит, какую стратегию я выстрою в дальнейшем.

‑ Мы с тобой, – ответила Мирослава, – ты же знаешь.

‑ Нет, не знаю, – жестко возразил я. – Одно дело – жить в любви и согласии, а другое – рисковать жизнью дорогих тебе людей. Мира, мы с тобой уже говорили на тему авантюризма, и ты сказала, что способна на риск.

‑ Конечно, – пожала плечиками княжна. – Я не отказываюсь и сейчас.

‑ Я с тобой, – Алика схватила бокал. – Речь идет о недостающих артефактах?

‑ Да, именно о них, – выдохнул я и показал перстни. – Нужны еще четыре таких. Два из них находятся у коллекционера‑англичанина Грэйса. Два других предстоит отыскать.

‑ Мы должны вытащить у Грэйса эти камни и заменить их подделками, – вспыхнули глаза Мирославы. – Я все‑таки была права? Ты ведь этого хотел?

‑ Да. Первую часть операции мы спланируем в Мадриде, когда уедем туда жить, – подтвердил я. – Пока будем охотиться на коллекцию британца, Алика постарается выяснить судьбу двух остальных перстней. Я не думаю, что найти их будет так сложно. Всегда остается след: финансовый, человеческий. Люди по природе своей болтливы. Нужно только отыскать таких болтунов. Когда мы заполучим информацию по оставшимся перстням – соберемся все вместе и обсудим ситуацию.

‑ Почему тебе так важен полный комплект? – нахмурила брови Мирослава. – К чему готовишься, яр?

‑ К войне, милая. К большой войне, где на кону будет стоять наша жизнь, – не стал я врать, держа в голове предсказание Рекущих. – Думаешь, я зря спрашивал тебя об отношении Великого князя к вашей семьей, к тебе лично?

‑ Ты что‑то знаешь?

‑ Немного. Пока не торопи меня. Когда соберу всю информацию – расскажу. Теперь у меня есть две замечательные женщины, которых я намерен защитить ценой жизни. А «солнечный доспех» поможет мне в этом. Чтобы он полностью функционировал, мне обязательно надо заполучить недостающие перстни.

‑ А где буду находиться я? – резонно спросила Алика. – В Мадрид, судя по всему, меня не берете, так?

‑ До свадьбы – нет, – кивнул я. – Но есть варианты: или в доме Елены Борисовны, или переехать в Москву. Надеюсь, князь разрешит?

‑ Только если узаконить отношения с Сашей, – предупредила Мирослава. – Но с момента нашей свадьбы должно пройти не меньше полугода. Дурацкое правило, да не мы его составляли.

‑ Я знаю об этих условных ограничениях. Поэтому я буду просить князя дать Алике возможность жить в Торгуеве под присмотром. История с костромскими боярами научила меня осторожности. Если они сумели закинуть в город несколько наемных групп, то и Демидов может пойти на обострение.

‑ Дозволь мне поговорить с отцом, – мягко напомнила Мира. – Я лучше сумею убедить его. А Лена с радостью согласится принять Сашу на некоторое время.

‑ Я буду искать следы пропавших перстней, пока вы подбираетесь к Грэйсу, – кивнула девушка. – А как насчет поездки за границу? Смогу ли я воспользоваться этим правом?

‑ Все решу, – успокоила Алику княжна. – Думаю, через год мы будем сидеть где‑нибудь в ресторане и праздновать успех.

Ох, как бы я сам хотел такого развития событий. Напрягают меня слова Ясни о пристальном внимании Евгенической Палаты к Мирославе. Как бы не очухались ученые головы и не донесли Великому князю о появлении опасных факторов в лице некоего Колояра Волоцкого. Ведь придется полгода жить в Москве рядом с боярством, не обремененным человеколюбием. У каждого Рода есть свои планы, и стратегия быть поближе к клану Долгоруких. Появление Первородного из небытия взбаламутит болото. Значит, спокойствия не будет.

Ужин закончился десертом, после которого я подхватил прелестниц под руки и повел их к выходу. Там уже стояла изящная «эспада», поблескивая светло‑бежевыми лакированными боками при свете фонарей. Возле машины торчали два бугая из охраны князя. Увидев девушек, они зашевелились и распахнули заднюю дверцу. Я по очереди поцеловал своих будущих жен, не догадываясь, о чем они разговаривали между собой. Но их хитрые мордашки наводили на некоторые мысли. Меня уже начали делить.

Дождавшись, когда машина развернется на широком парковочном пятачке и уедет от ресторана, я медленно пошел по улице в сторону гостиницы. «Флоренция» находилась неподалеку, и двести метров прогулочным шагом нисколько меня не утомили. Полезно проветриться после нескольких бокалов вина. Пьяным я себя вообще не ощущал, а приятное послевкусие застолья будоражило кровь. Но больше всего меня волновала тема божественного оружия, как назвала его Алика. Почему Рахдай безропотно принял смерть от крутящегося диска? Он что‑то знал? Тогда откуда у него эти знания? Что собой представлял шаман? Гений от природы или кто‑то обучал его всем премудростям чародейства? Вот о чем моя голова болела. Рахдаю знания давали, а не сам он приобрел их с помощью природной магии.

Страшно представить, если Рахдай принял смерть и перевоплотился в одной из аватар Всевышнего. Получается, я самолично дал в руки шамана нечто, возвышающее его над остальными магами. Тьфу, надо прекратить об этом думать. Иначе совсем свихнусь от подозрений. Я лично видел сгоревший труп своего врага…

Ага, и лично видел, как пуля десятого калибра проломила башку Рахдая! Оказалось, все было подстроено умелой иллюзией! Высший пилотаж, надо признать.

Вернувшись в гостиницу, я заметил помимо местной охраны двух ребят, скромно сидевших на диванчике в холле. При моем появлении они сделали вид, что меня не знают. Ага, что‑то новенькое. Охрану приставили? И кому понадобилось охранять телохранителя? Так забавно. Но я не против. Пусть служат.

Закрывшись в комнате, принял душ и после завалился в постель с книжкой архата Зотова. Там еще много интересных моментов не прочитано. Раз магия плотно входит в мою жизнь, предстоит со всей тщательностью проштудировать солидный фолиант. Ведь пользы от него гораздо больше, чем я представлял на самом деле. Например, я щелчком пальца могу погасить люстру, не вставая с кровати. Удобно и практично.

Глава четырнадцатая

Старое здание, построенное еще в начале девятнадцатого века из массивных кирпичных блоков терракотового цвета, оставалось, пожалуй, единственным из того раритета, который князь Щербатов не стал сносить. Оно пряталось на западной оконечности города, утопая летом в густой зелени парка, а зимой – окружено непроходимыми сугробами, наметаемыми со стороны Волги.

Раньше здесь находился городской арсенал княжеской дружины, а после некоторых изменений и строительного бума его отдали под архив. И был таковым до середины двадцатого века. А потом как‑то внезапно о двухэтажном солидном и крепком строении позабыли. Подъездная дорога не ремонтировалась, зарастая жесткой травой и разрываемая корнями тополей; позже здание обнесли тяжелым кованым забором и зачем‑то построили сторожку.

Вывезенных из Костромы опальных князей или их родственников и вассальных слуг держали здесь. Терракотовое здание с непроницаемыми стенами превратилось в тюрьму, и содержались здесь весьма опасные для Щербатова люди. Подвальные помещения переоборудовали по самому последнему слову техники, убрали сырость, оштукатурили стены, завезли грубую прочную мебелишку для заключенных. Небольшая охрана справлялась со своими функциями, особо не напрягаясь.

Именно сюда направил меня князь по личному распоряжению. Я все‑таки добился от него разрешения навестить костромских узников и задать некоторые волнующие меня вопросы.

‑ Я не верю, что ты разговоришь этих людей, – хмыкнул Щербатов, когда отключил телефон после разговора с комендантом тюрьмы. – Мы уже вытащили из них все, что могли с помощью «длинного языка».

‑ То есть, их все‑таки больше, чем один? – уточнил я.

‑ Двое, – нехотя кивнул князь. – Средний брат боярина Бакринского и сам Глава Рода Лужиных. Те, кому не повезло сдохнуть в самом начале.

‑ Отлично, – я заторопился. – Тогда сейчас же еду, пока они не умерли окончательно.

‑ Что же ты хочешь услышать от них?

‑ Если они выложат мне то, о чем я подозреваю, поделюсь с вами, Борис Данилович, – я попрощался и рванул на «хорьхе» в тюрьму.

Меня уже ждали. Охрана была извещена, на какой я машине приеду, и поэтому удалось беспрепятственно и быстро заскочить на территорию таинственного особняка. Комендант, встретивший меня, был похож на какого‑то пирата: окладистая черно‑смолянистая борода, аккуратно подстриженная и ухоженная; лихо подкрученные усы; темно‑зеленая кепи, надвинутая на глаза, скрывала большую половину лица. Да и голос у а‑ля пират был прокуренный и грубый, как будто комендант всю свою жизнь провел на холодных ветрах и в штормах.

‑ Охапкин, – представился главный тюремщик. – Я провожу вас в комнату допросов. Князь Борис Данилович приказал мне во всем подчиняться вашим запросам. Надеюсь, они не превысят разумные пределы?

‑ Нисколько, господин комендант, – отрицательно покачал я головой. – Мне нужно, чтобы никто не присутствовал при допросе. Охрану и Целителя оставьте за дверью. Пусть будут готовы к неожиданностям. Мало ли… Сердечко не выдержит или еще какая закавыка.

‑ Сердечко, скорее, у нас не выдержит, – попробовал пошутить Охапкин, грузно шагая по арочному коридору вглубь здания. Где‑то в глубине раздавалось звяканье железа, глухие голоса охраны, редкий стук молотка. Чинили что‑то? – Упертые твари попались. Только с помощью магических эликсиров смогли развязать языки.

‑ А ментальное воздействие применялось? – я заволновался.

‑ Нет. Был приказ пока не трогать. Князь чего‑то ждет. Прошу…

Охапкин остановился перед мощной решетчатой перегородкой, звякнул ключами, открыл замок и пропустил меня в следующую секцию. Она отличалась от коридорной системы тем, что с правой стороны я насчитал несколько дверей. Одну из них открыл комендант.

‑ Заходите. Здесь комната допросов. Все чисто, ни соплей, ни крови. Бьют в другом помещении…

Такая откровенность покоробила меня. Нет, я не чистоплюй, когда дело касается вещей жизненно важных, вроде безопасности близких людей. Надо будет, сам настою на выворачивании суставов. Охапкин говорил настолько буднично, словно для него узники уже являлись не живыми людьми, а манекенами для отработки ударов.

‑ Допросы велись письменно или никаких документов нет?

‑ Как же нет? Сейчас прикажу принести, – комендант погладил бородку. – Изволите сразу оба дела?

‑ Да, и побыстрее. Еще… Графин с водой, стакан, сигареты, – распоряжался я. – Не забудьте за дверью поставить двух надзирателей и Целителя пригласите. Видеонаблюдение ведется?

‑ Так точно…

‑ Отключить. Никаких записей. Узнаю – головы отверну виновным.

‑ Но князь Борис…

‑ Улажено, – прервал я коменданта. – Вам не стоит беспокоиться. Всю ответственность беру на себя.

‑ Слушаюсь, сударь, – Охапкин понял, что меня не пронять своими инструкциями и попятился из комнаты.

Через пять минут на массивную крышку стола легки две папки с допросными листами Ярослава Бакринского и Сергея Лужина. Тут же появились графин с водой, на горлышко которого насадили граненный стакан, пепельница с пачкой сигарет и зажигалка. Охранник, принесший все это, вытянулся и старательно поедал меня глазами.

‑ Ведите Бакринского, – приказал я. – Узники в наручниках?

‑ Да.

‑ Снимите возле комнаты. Во время допроса не входить. Ждать снаружи.

‑ Если что понадобится – в полу есть кнопочка вызова, – доверительно произнес охранник. – Одно нажатие ногой, и мы уже здесь.

‑ Понял, спасибо.

Ярослав Бакринский – костромской боярин, средний брат Главы Рода, судя по убористому почерку дознавателя, остался в живых благодаря своей супружеской измене. В момент атаки ночевал у любовницы на другом конце города, но попался в лапы бойцов князя Панина по глупой случайности. Вместо того, чтобы бежать из Костромы, ринулся спасать свою семью. Но это свойственно всем нормальным людям. Бакринский не был трусом, и беспокойство за детей и жену перевесило инстинкт самосохранения.

Низкорослый, но весьма широкоплечий, заросший бородой, с длинными волосами, падающими на плечи, Бакринский выглядел лет на пятьдесят, но в досье указывалось, что ему всего тридцать. Интенсивные допросы человека не молодят.

‑ С вами обращаются хорошо или есть претензии? – я не торопился тормошить узника. Пусть подергается на нервной почве. – Как кормят? Гигиенические услуги предоставляют?

‑ Кто вы такой, сударь, чтобы спрашивать о гуманных способах содержания в этом клоповнике? – проворчал Бакринский, поведя плечами. Старенькая замурзанная куртка, явно чужая, затрещала по швам.

‑ Представитель князя Щербатова, – ответил я. – Независимый представитель.

‑ Ох, ты! Что за зверь такой? – удивился мужчина. – Первый раз о таком слышу.

‑ Не стоит юродствовать, – я постучал пальцем по пачке сигарет. – Будете курить?

‑ Не откажусь, – кивнул боярин. – Пагубная привычка, да что уж в моем положении. Все равно скоро закопают…

Я не поленился встать, подойти к узнику, вытащить из пачки сигарету и предложить ему. Зацепив тонкими пальцами гильзу, Бакринский сунул ее в рот. Я щелкнул пальцем, вышибая огонек перед носом Ярослава, и тот невозмутимо прикурил. Окутался дымом и полюбопытствовал:

‑ Магический допрос? Все‑таки решили ментата привлечь?

‑ Я не ментат. Можете расслабиться. Просто поговорим, если у вас появится желание рассказать о событиях, произошедших в Торгуеве.

‑ Не понимаю.

‑ Понимаете, Ярослав. Все вы понимаете. Акция по уничтожению костромского клана инициирована князем Апраксиным после убедительных доказательств, что вы причастны к покушениям на Мирославу Щербатову – дочь местного князя. Не лично вы, а ваш клан, в который входила ваша Семья, Аляповы и Лужины. Поэтому вам нет смысла сейчас выгораживать свои деяния.

‑ Вы уничтожили больше ста человек просто так, одним движением руки, – сжав зубами кончик сигареты, бросил обвинение Бакринский. – Мои дети, жена, близкие родственники – все погибли в магическом огне. Какой мне смысл открываться? Да плевать я хотел на вас. Ничего не скажу.

‑ Собственно, я хочу узнать, чья была идея ликвидировать младшую княжну Щербатову? – оставаясь спокойным, спросил я. – Не самого князя, не княжича Павла или Олега, не кого‑то еще из клана Щербатовых, а именно Мирославу? Целенаправленно, неоднократно… С привлечением наемников, оборотней. Согласитесь, что странно… Княжна – одна из представителей аристократического рода, не имеющая веса в политике, в общественной жизни, в кругу знати. Обычная девушка, только и всего. Почему именно она?

‑ Я ничего не знаю, – пожал плечами Бакринский. – Все вопросы по Торгуеву решались между моим старшим братом, Лужиными и Аляповыми. К разработке подключались только самые проверенные люди, умеющие держать язык за зубами.

‑ А вы, Ярослав? Неужели остались в стороне? – я сделал вид, что удивлен. – Как‑никак, принадлежите Роду, который взял на себя тяжесть создания клана. Разве не унизительно? Ведь вы могли получить герб от Долгоруких, если бы не страдали излишними амбициями, не привлекали химерологов к бесчеловечным опытам на людях. У нас, кстати, есть показания одного оборотня, захваченного после очередной вашей акции. Лора ее имя. Знакомо вам?

Бакринский снова окутался дымом. Упоминание рыжеволосой девушки его нисколько не взволновало. В досье, как я успел прочитать, она уже упоминалась, и Ярослав отрицал участие в ее судьбе.

‑ Да, про Лору я слышал, но не был с ней знаком, – все же ответил узник. – Я утверждаю, что не причастен к разработкам химерологов, а также не знаю, за каким чертом понесло Варфоломея уничтожить княжну.

‑ Не в курсе?

‑ Нет.

‑ Хорошо, допускаю такой вариант, и то с большими оговорками. Не верю просто в чистоту и слюнтяйство одного из представителей рода Бакринских. Вы все там замешаны, в той или иной мере.

Я встал, с хрустом размял плечи и прошелся по комнате, старательно впечатывая шаги в бетонный пол. Ярослав докурил сигарету и выплюнул ее в мою сторону.

‑ Знаешь, кто повязал Лору? – я остановился за спиной допрашиваемого. – Не убил, а именно взял, как паршивого щенка за шкирку? Я. И княжну спас я. Личный телохранитель Мирославы Щербатовой. Ты меня должен знать. Ведь кто‑то же готовил заказ на мою ликвидацию. Да не удалось. Кишка тонка оказалась.

‑ Не слышал, – равнодушно ответил Бакринский.

‑ Ну и ладно, – не стал доказывать я. – Расскажи лучше, с кем контактировали твой старший брат и Лужины. Судя по твоим ответам, они активно встречались с какими‑то эмиссарами из Москвы. Кто эти люди, ты тоже не знаешь? Но они были. Давай подробнее про них.

‑ Я уже говорил старшему следователю из УКБ, какой смысл мне повторяться?

Я вздохнул. Бакринский на контакт не шел, как и было написано в докладной записке, лежащей в досье. Полное отрицание своего участия в подготовке боевых акций. А ведь не последний человек в Роду. Держал в руках связи между лабораториями. Главным там был один из родственников Аляповых, но Ярослав отвечал за контракты химерологов в полной мере. Значит, какие‑то контакты московских людей с костромскими проходили и через него. Должны проходить.

‑ Тебя не пытали, Ярослав? – поинтересовался я, отмеривая от сидящего пять шагов. Главное, сделать вид, что проводишь какие‑то манипуляции, да еще лицо сосредоточенно наморщить, оглядеться по сторонам.

‑ К чему вопрос? – насторожился Бакринский. – Конечно, пытали. Выворачивали суставы, потом вправляли их на место. Плетью магической били. Какую‑то гадость кололи. Я ведь все рассказал, что знал.

‑ Задавали не те вопросы, вот в чем дело, – покачал я головой, доставая из кармана ручку. Медленным пассом превратил его в кинжал и вытащил из ножен клинок. Ясни довольно зашипел, активизируясь в виде серебристых всполохов.

Ярослав побледнел. Мысль о невыносимых болях, причиняемых ему магическими артефактами, сидела глубоко внутри и не давала покоя. Незажившие раны на спине и животе как‑то сразу дали о себе знать. Бакринский подвергался пыткам в течение первой недели, как только попал в сумрачные подвалы князя Щербатова, и выплюнул вместе с болью все, что знал. А теперь не понимал, что нужно этому странному парню. В досье записано признание, какой смысл опять подвергать пыткам? Какой жуткий нож…

Резкая боль, начавшаяся от левой ключицы, переползла по диагонали вниз в подреберье и застыла в одной точке, выкачивая жизненные токи из тела. Холод стал проникать внутрь с яростью дикого хищника и останавливать кровь в венах. Бакринскому показалось, что в артериях образовалась ледяная каша и с сухим треском начала продвигаться к сердцу.

Этот…телохранитель со спокойным лицом и застывшим взглядом, в котором просматривался интерес химеролога или мага‑творца, едва‑едва шевелил кистью руки, и тогда боль меняла направление. Ярослав не выдержал и заорал, выплескивая вместе с пеной проклятия всему роду Щербатовых. Конечно, так долго продолжаться не могло, и мужчина ожидал, когда провалится в беспамятство. Ему частенько помогала возможность уйти от боли, упав без чувств на бетонный пол. Главное, перетерпеть пик невыносимых мук…

‑ Вышли! – рявкнул палач, когда дверь в комнату распахнулась и внутрь ввалились двое охранников с выпученными глазами. – Я звал вас?

И снова они остались наедине. Боль не уходила, а спасительное беспамятство не приходило. Не приходило! Страшная экзекуция продолжалась. Словно магическая дистанционная машина резала живую плоть и не давала шанса убежать от бьющих в мозг спазмов.

‑ Кто ты такой? – прохрипел Бакринский, упав на колени.

‑ Ты не должен задавать вопросы, – я ослабил давление, и Ясни недовольно ворча, прекратил подпитываться страданиями Ярослава. – А отвечать на них. Назови имена эмиссаров, приезжавших в Кострому, о чем они говорили с твоим старшим братом. Почему целью выбрали Мирославу Щербатову?

‑ Я не участвовал во всех разработках брата и Лужиных, – Ярослав поднял голову, ощущая мгновенное облегчение. – Мне давали задания по лабораториям, которые я курировал. Раз в неделю докладывал о ходе работ.

‑ Ладно, допускаю такой вариант. Сколько волколаков было подготовлено для акции?

‑ Только Лора. Она уже прошла курс инициации, легко трансформировалась в оборотня. Да просто, оказалась самой лучшей на данный момент. Варфоломей приказал заслать ее в помощь группе Гектора с индивидуальным заданием: отыскать княжну Мирославу и похитить ее.

‑ Или убить?

‑ В крайнем случае, – со стоном Бакринский вернулся на стул, дрожащей рукой оттягивая воротник рубашки. При виде узкой кровоточащей полосы он успокоился. Ну, да, ему казалось, что я располосовал ему грудную клетку полностью. Иллюзия – вещь страшная, особенно если в нее веришь. – Никто не прорабатывал вариант с ликвидацией. Все акции были направлены на похищение, чтобы потом манипулировать Щербатовым.

‑ Я не верю твоим словам. Логические нестыковки так и проглядывают. Во‑первых, я сам был свидетелем взрыва автомобиля княжны. Погиб случайный человек. Мина предназначалась именно Мирославе, – я снова провел ножом по диагонали, только с другой стороны. – А во‑вторых, вместе с ней пытались убить и меня. Такие вещи я просчитываю на раз‑два. Там был не крайний случай, а целенаправленная акция. Причем, каждый раз с удивительной настойчивостью.

Нелегко видеть, когда невидимая сталь взрезает одежду и добирается до плоти. А Бакринскому было еще хуже, потому что болевые ощущения усиливались магической сущностью Ясни. Мой фантомный помощник знал толк в пытках, и в первую очередь давил на психологический фактор. Ярослав рано или поздно сломается.

И узник снова упал на колени, захлебываясь криком. Бесстрастно жду. Мне нужны имена московских посланников, хотя бы одно. А дальше я вытащу из него всю информацию вместе с жилами.

‑ Давай, вспоминай, Ярослав, ради самого себя, – попросил я. – Мне нелегко мучить тебя, но я продолжу, клянусь.

‑ Да ты же отмороженный на всю голову, мужик! – простонал Бакринский. – Дай мне умереть! Как же больнооо‑о! Какую ты магию применяешь?

‑ Древнюю, – ответил я. – От нее ты не сможешь спастись. Говори.

‑ Дьявол! Да я вообще ничего не знаю!

‑ Хоть что‑то ты видел? Слышал?

Я на пару минут ослабил пытку, чтобы Ярослав пришел в себя. Налил воды и подал узнику. В три глотка тот осушил стакан и обессиленно поник головой. Потные волосы слиплись на щеках и повисли сосульками на плечах. Рубашка пропиталась кровью и уже начинала капать крупными каплями на пол. Это была не иллюзия. Ясни все‑таки считал, что настоящая боль с кровью развяжет язык быстрее любых уговоров.

И все‑таки Бакринский заговорил. Пусть и сбивчиво, перескакивая с пятое на десятое, но картина стала вырисовываться та, о которой я уже давно догадывался. В Кострому зачастили важные гости, и не только из Москвы, но и из Новгорода, Смоленска. И начались визиты с полгода назад. Активность эмиссары проявляли во всех сферах: в финансовых делах боярских семей, в строительстве загадочных корпусов в лесах Костромы, в поиске свободных магов, химерологов и прочего контингента, способного в кратчайший срок создать некую научную базу. Но больше всего посланцы, старательно скрывая истинные цели, упорно подталкивали Варфоломея Бакринского – главу Рода – к созданию клана. Вернее, они обещали дать герб брату, если он втянется в конфронтацию с торгуевским князем Щербатовым. Что именно должны были противопоставить Щербатову костромские заговорщики, Ярослав не знал. Но однажды его пригласили на какое‑то тайное совещание, где собрались вся верхушка его семьи, а также Аляповы и Лужины. Там Ярослав и услышал, какую награду обещали им за войну против Щербатовых. Аляповы сразу согласились, так как их обида за изгнание еще была слишком глубока и не пережита. Война, конечно, не должна была вестись с помощью оружия. Скорее, тайные операции, финансовый подрыв, дискредитация транзитного хаба и прочие мелкие пакости. Тактика комариного укуса иногда полезнее сильного удара.

‑ Конкретно про Мирославу не говорилось, – продолжал рассказывать Ярослав. – Однако брат настаивал на ликвидации молодой княжны. Многие его не понимали и отговаривали от глупости, даже я. Смерть девушки привела бы к настоящей войне… Ну, так оно и случилось.

‑ То есть причины для убийства Мирославы утаивались?

‑ Так и есть. Говорю же, многие воспротивились, но Варфоломей уперся как бык. Подозреваю, ему нашептали на ухо те самые посланцы из столицы.

‑ Давай‑ка, вспоминай их имена.

‑ Точно не скажу, но парочка самых настырных постоянно появлялись в доме Варфоломея. Фамилия одного – Соболевский. Точно. Он представлял Род Измайловых.

‑ Соболевский точно представитель Измайловых? – я замер.

‑ Уверен. Ошибиться не мог, – Бакринский закашлялся. Я поднес ему полный стакан воды, который тут же стал пустым. Ярослава била жажда после магических приступов. – Через Измайловых проходили денежные потоки. Небольшие, но для нашей глуши очень значительные.

‑ Этот Соболевский – он вообще кто?

‑ Обычная сошка в механизме боярских интриг, – поморщился Ярослав. – Эмиссар по важным делам, не больше. Приехать, дать указания, подкормить денежками – вот и вся деятельность. Уверен, сам по себе он не представляет собой ничего путного. Нуль. Просто Измайловы по каким‑то причинам не хотели светить свою деятельность против Щербатовых. Князь Борис, насколько я знаю, имеет хорошую репутацию при дворе Великого князя.

‑ Несомненно, – рассеяно проговорил я. В голове вертелись кусочки мозаики, которые медленно, но, верно, складывались в картину. – Кто второй?

‑ Второго я не знаю. Но точно скажу, что он представлял интересы Семьи Елизаровых. Все. Теперь все.

‑ Хорошо. Спасибо, Ярослав. Сейчас Целитель осмотрит тебя, потом отведут в камеру.

Пока приглашенный Целитель спешно «ремонтировал» узника, я пил водичку и размышлял об услышанном и сопоставлял с рассказом Мирославы о столичном мажоре – молодом Измайлове – откровенно набивавшемся в родственники к Щербатовым. В свете откровений Ярослава по‑иному начала просматриваться ситуация со сватовством. И скажу, смешно мне уже не было. Кто дергает Измайловых за ниточку? Кто такие Елизаровы? Вернее, какую роль играют они в деле костромского заговора?

С Лужиным беседа не задалась. Крепким оказался, паршивец. Орал, как резаный, когда клинок Ясни полосовал его тело и проникал под ребра. Не впечатлился дистанционными пытками, гад. Изрыгая проклятие о скорой смерти всего ублюдочного рода Щербатовых, Лужин корчился в блевотине и крови. Не понимаю, ради каких идеалов этот человек просто не назвал мне имен эмиссаров. Я ведь не требовал чего‑то иного. Но костромской заговорщик уже настроился на смерть и ждал ее, героически утаивая многие тайны, ушедшие в могилу вместе с погибшими. Ничего не добившись, я приказал отвести его в камеру. Я и так многое узнал благодаря Бакринскому.

Пора ехать к Щербатову. Князь взял с меня слово, что я вернусь во дворец и расскажу о своих впечатлениях и о том, удалось ли мне узнать нечто новое. Попрощался с комендантом, сел за руль «хорьха» и внезапная мысль озарила меня подобно вспышке молнии на чистом ночном небе. А ведь Лужин не зря пытался сожрать свой язык. Заговор был очень разветвленным, а это могло значить, что в него вовлечены те Роды, о которых мы ничего не знаем. И какой вывод? Неужели все настолько плохо для Щербатовых?

«Я, вероятно, ошибся в исходных данных, – прошептал Ясни сытым голосом. – Потенциальная Сила твоих потомков весьма высока, но не настолько, чтобы стремиться сжить со свету бедную девушку. Появились иные возможности влиять на будущее».

‑ И что именно? – спросил я свое отражение в зеркале. – Возможность перетянуть на свою сторону Мирославу и снизить вариативность появления сильных Одаренных?

«Именно об этом княжна и говорила. Снижение потенциала – один из вариантов. И неплохой, – Ясни что‑то пробурчал еще на незнакомом мне языке. – Но ты их всех опередишь. Быстрее обзаводись наследниками. Кстати, тебе повезло, что княжна – девственница».

‑ Тебе‑то откуда известно? Она с тобой делилась откровениями? – удивился я, сворачивая на главный проспект. До имения Щербатовых оставалось совсем немного. – И что мне дает этот замечательный факт?

«Ты что‑нибудь знаешь о телегонии?»

‑ Что‑то такое слышал. Кажется, Евгеническая Палата использует ее в подборе молодых пар друг другу. Но что‑то конкретное я не скажу.

«Телегония считает, что первый мужчина, имевший связь с женщиной, оставляет свой образ духа, крови, отпечаток ауры в ее геноме, – Ясни оживился, найдя причину опять навязать мне скорые отношения с Мирославой. – Влияние первого самца, если рассуждать цинично, очень важно для потомства. Оно получает все признаки этого мужчины, даже если женщина не вышла за него замуж и детей вообще от него не имела».

‑ Это не факт; я даже верить не хочу, – быстро возразил я. – Не может такого быть.

«Может – не может…. Ты чужак в этом мире, и многое для тебя кажется диким. Ты до сих пор не принимаешь вещи, естественные здесь. Даже магия для твоего разума – нечто далекое и недоступное в легкости его воспроизводства Ты не верил, что чародейство здесь так же естественно, как есть и пить!»

‑ Погоди, – я растерянно крутанул руль, заворачивая на княжескую улицу. Проехал мимо дорожного поста, просигналил и погнал дальше. – Откуда тебе известно, что я проживаю в чужом теле?

«Мне давно об этом известно, хозяин, – хохотнул Ясни. – С тех самых пор, когда ты впервые взял меня в руки и накормил своей кровью. А потом, твое второе лицо… Лицо человека, который тебе не безразличен. Я никогда об этом факте не разговаривал с тобой. Мне нравится служить тебе, а остальное от лукавого. Многим ли предоставлялся шанс прожить вторую жизнь, да еще такую насыщенную?»

‑ И что там насчет телегонии? – полюбопытствовал я, подъезжая к наглухо запертым воротам княжеского дворца. Охрана встрепенулась, и один из бойцов пошел в мою сторону, чтобы проверить, не везу ли я кого под сиденьем. Угу, будущий зять до сих пор вызывает сомнения у Щербатова? Недоверчив князь, очень недоверчив!

«Заинтересовался? Я ведь сколько тебе талдычу, хозяин, о важности быть первым мужчиной у этой девушки. А ты вместо правильных выводов баламутишь вторую подружку. Помню, служил я у одного правителя, еще до Борея… Когда было тело и душа, а не эта мерзкая железная клетка в виде клинка… Правильно расставленные приоритеты дали хороший результат. Молодой царь послушался меня и настоял на своей свадьбе с одной своенравной девицей, которая его вовсе не любила. Папаша той кобылки и рад бы был согласиться стать родственником самого властителя, да дочка портила всю комбинацию. От свадьбы она отказалась, кинула подарки в лицо сватам, оскорбила царя. По всем печальным признакам с головой должны были расстаться отец дурочки и ее братья, а девчонка навечно застрять в ночном борделе. Но молодой царь оказался умнее и хитрее. Он приставил к этой девице соглядатаев, чтобы те постоянно сопровождали подопечную и не давали ей встречаться с другими юношами. День и ночь, ночь и день за ней бдительно следили, всячески срывали любовные встречи. Доходило до таких истерик, что половина города содрогалась от ее криков. Но царь был неумолим. Полгода потратил на то, чтобы упрямица поняла, в чем ее предназначение. И однажды повелитель сделал еще одно предложение, и она согласилась. Только вот свою невинность девица потеряла до свадьбы, что было своеобразной местью царя за свою глупость и упрямство".

‑ Я думаю, она не была расстроена этим фактом, – я рассмеялся.

"Ты прав, – довольно произнес Ясни. – Насмешки за спиной пережить можно, если надеваешь малую корону царицы".

‑ И какова мораль сказки? – хмыкнул я, въезжая на автомобильную стоянку дворца.

«Здесь не мораль преобладала, а здравый смысл. Девица являлась носителем мощного Дара, а ее потомки с большой вероятностью могли стать блистательными воинами, магами и правителями чужих земель. Представь теперь, если бы ее покрыл какой‑нибудь прыщавый юнец? Дурное дело нехитрое. Аура будущего ребенка была бы испорчена. Я, как Рекущий, не мог упустить этот важный момент. Правитель все правильно понял. И в итоге через несколько десятков лет все окружающие царства были подчинены потомкам взбалмошной царицы».

‑ Сколько ты прожил, Ясни? – заглушив мотор, я заметил на крыльце Мирославу в светло‑зеленом платьице. Как за такие наряды ее мамаши не прибили? Княжна до полуобморочного состояния всю охрану доведет! Тонкая ткань, подсвеченная солнцем, скорее, показывала фигуру девушки во всей красе при правильном ракурсе, чем что‑то скрывала. Может, Ясни, как всегда, прав? Зачем ждать свадьбы?

Мира высматривала меня. Увидев, что я ее заметил, замахала рукой.

«Девяносто восемь лет, – с гордостью ответил Ясни. – Всех недругов пережил, десятки покушений на жизнь. Меня трижды продырявливали клинком, пять раз травили ядами, несчетное количество раз присылали идиотов зарезать во сне. Не понимали, что я мог просчитывать десятки линий будущего и выбирал самые благоприятные».

‑ Надеюсь, своей смертью помер? – ухмыльнулся я.

«Конечно, от простуды. Зима тогда выдалась поганой, да еще моровое поветрие прошло по царству, – крякнул с досады Ясни. – Сам знаешь, как старики переносят вирусные болезни. Не уберегся. Хотя предсказывал себе еще пять лет жизни. Но… Нежалею, прожил нормально».

Я даже задумался слегка над незамысловатым рассказом своего фантома. Даже не представлял, что у куска железа с аурой когда‑то существовавшего чародея и Рекущего, могла быть яркая и насыщенная жизнь, в которой он любил, боролся, плел интриги, давал советы высшей знати…

Встретив на полпути Мирославу, я обхватил ее за талию и привлек к себе, совершенно не заморачиваясь на глазки видеокамер, направленных на нас.

‑ Ты такая воздушная сегодня, – оторвавшись от ее губ, сказал я. – И вкусная. Пора тебя кушать.

‑ Что, терпения не хватает? – мочки ушей у княжны заалели. – А ведь мог бы тогда, в Журавлихе… вкусить.

‑ Боюсь, и погибли бы той ночью, – я незаметно для видеокамер огладил упругие выпуклости пониже спины, и к удивлению, не получил по рукам. – Что‑то случилось?

‑ Нет, просто захотела тебя встретить. Отец ждет. Ему уже позвонили из арсенала. Кстати, ты руки‑то сильно не распускай. Люди кругом. Вольничать можно, но в допустимых пределах и наедине.

‑ Ладно, учту, – кивнул я. Кто бы говорил. Посмотрела бы на себя со стороны. Тут одними руками дело не ограничишь. – Пошли к князю.

‑ Ты хочешь есть?

‑ Еще не понял, – прислушавшись к себе, честно ответил я. – Вроде бы и не голоден…

‑ Тогда останешься на обед. Кстати, пора объявлять о помолвке. Отец настаивает, – Мира теснее прижалась ко мне. – Можно попросить дядю Кирилла, чтобы провел сватовство. Он подберет влиятельных бояр, которые к тебе очень хорошо относятся, и проведет обряд.

‑ Хорошо, я подумаю об этом, – мы уже поднимались по лестнице, и я торопливо чмокнул княжну в щеку. Нас встречали. Один из слуг бесстрастным голосом объявил, что князь Борис Данилович изволит меня ожидать в своем кабинете. Мира махнула рукой и попросила долго не задерживаться.

Я двинулся следом за слугой, дождался, когда он зычно проорет о моем появлении, запустит в кабинет и аккуратно закроет за спиной дверь. Щербатов махнул рукой, приглашая присаживаться куда душа пожелает. Пожелалось в кресло. Чувствую себя свободнее, когда не сижу за этими длинными массивными столами. Канцеляризмом от них прет невыносимо.

Князь, занятый своими золотыми запонками, пару минут не обращал на меня внимания. Потом удовлетворенно посмотрел на рукава, одернул рубашку. Она, видимо, была новой и еще не разношенной, доставляя какое‑то неудобство.

‑ Рассказывай, мучитель, – беззлобно пошутил князь, усевшись в кресло напротив меня. – Пить будешь что‑нибудь?

‑ Не за этим сюда пришел, – отбрехался я. – Есть дела поважней.

‑ Накопал что‑то? Верный пес Охапкин мне таких страстей поведал, что я всерьез задумался, зачем разрешил тебе говорить с пленниками. Оно того стоило, хотя бы?

‑ Борис Данилович, у нас возникли проблемы, которые одним щелчком пальца не решить, – я сразу взял быка за рога. А чего тянуть? Кто должен защищать свою дочь помимо личного окружника? Пусть подтягивает все ресурсы, задействует связи в Москве. – Я давно подозревал, что с покушениями на Миру дело нечисто.

‑ Да и я подозревал, ничего удивительного, – хмыкнул Щербатов. – Очень настойчивые попытки ликвидировать дочку навели на нехорошие мысли. Кто‑то сверху очень опасно играет со мной.

‑ Именно, княже. Я выяснил, какие люди часто появлялись в Костроме и вели переговоры с Бакринскими. Это представители Измайловых и неких Елизаровых.

‑ Почему неких? Елизаровы стоят близко к трону Долгоруких, – Щербатов потер переносицу, словно был чем‑то утомлен с самого утра. – Из дворовых людей бояре, широко расселись в государственных учреждениях. Входят в Ближний Круг, председательствуют в Боярском Совете. Не все, конечно, а глава Рода – Матвей Александрович. Запомни.

‑ Что конкретно держат Елизаровы? Финансы, контроль за силовыми структурами, дорожное или городское строительство?

‑ Как бы тебе сказать…, ‑ призадумался князь. – Боярин Матвей – управляющий по родственным отношениям Великого князя. Его родственники как пауки окружили стол и очень внимательно посматривают на попытки менее родовитых семей пробиться поближе к Долгоруким.

‑ И их терпят? – изумился я.

‑ Еще как. Елизаровы, если хочешь, даже Измайловых щелчком пальца заставляют сгибаться в поклонах. Странно, что ты эту семейку не знаешь.

‑ А зачем? – резонно спросил я. – Кто я и кто такие Елизаровы? Живу себе в удельном княжестве за тысячи километров от столицы. Не парюсь.

‑ С сегодняшнего дня засядешь за изучение боярских влиятельных родов, – нахмурился Щербатов. – Не дело, Колояр, игнорировать окружение Великого князя. Ты должен знать всех, кто хоть мало‑мало влияет на обстановку в Кремле.

‑ Мирослава будет учить?

‑ Нет, другой человек. Очень умный и грамотный. Все разжует и растолкует. Но, ладно… Я удивлен, что ты на Елизаровых вышел. Что интересного узнал?

‑ Я знаю конкретную причину, почему вашу дочь хотят извести, – я внимательно смотрю на Щербатова. Хоть бы дрогнул один мускул. Вообще бесстрастен, как древний курган, если курганы умеют изображать какие‑то эмоции. – Дело в ее потомках…

‑ Не понимаю тебя, – ожил Щербатов. В его глазах мелькнули эмоции удивления и растерянности. – Поясни.

‑ Долгорукие – очень старая династия, всеми силами стремящаяся удержать власть под своей дланью. И поэтому каждый из Великих князей держит возле себя штат говорунов, которых мы знаем как Рекущих, – я осторожно подбирал слова, чтобы не оскорбить Щербатова, имевшего хорошие отношения с высшим кланом. – Так случилось, что одному из этих Рекущих привиделось, как в будущем Долгоруких убирают от Великого стола. Практически отстраняют от власти. И катализатором событий явились потомки из семьи Щербатовых. А точнее – дети или внуки Мирославы Щербатовой. Вашей дочери, Борис Данилович.

Я замолчал, давая возможность князю переварить услышанное. Так… Пока молчит, ошарашенно оттягивая воротничок рубашки.

‑ Вы же верите Рекущим? Или можно не рассказывать, сославшись на бредовость этой информации?

‑ Продолжай, – откашлялся князь.

‑ Я могу вас очень рассердить, но мои выводы однозначны: кто‑то из Долгоруких озаботился проблемой и назначил людей, которые должны были решить эту проблему быстро и таким образом, чтобы максимально запутать следы. Поэтому возник вариант с костромскими дворянами, неровно дышащим как в сторону Паниных, так и в сторону Щербатовых.

‑ Панины здесь каким боком?

‑ Чтобы еще больше внести сумятицу, – растолковал я. – Смотрите, как получилось здорово, когда я сделал неверные выводы по первому покушению. Если бы не Апраксин со своей жизненной мудростью – дрались бы вы сейчас с ярославскими ребятами до кровавых соплей. А Мирославу под шумок все равно бы убрали. Но мы неожиданно вышли на Кострому. И тогда московские эмиссары провернули ход с тотальным уничтожением всех причастных к заговору. Как они это сделали? А через князя Апраксина. Ненавязчиво и грамотно. То есть враг был указан, и его следовало снести с игровой доски.

Щербатов начал постукивать пальцами по подлокотникам кресла. Правда, свои выводы предпочел пока не оглашать. Он ждал от меня продолжения рассказа.

‑ В Костроме часто появлялся некий Соболевский, представитель Измайловых. Не знаю его степень причастности к последующим событиям, но Бакринский вспомнил именно о нем. Потом – Елизаровы. Те вообще не таились, поэтому след глубокий оставили.

‑ Да, про них упоминали, – кивнул Щербатов. – А вот про Соболевского – интересно. Значит, моя Мирка оказалась по воле богов опасным носителем будущего передела власти? Неожиданно, Колояр. Рекущие, вообще‑то, сами по себе никогда не будут врать. Их Дар – выбирать из многочисленных путей самый оптимальный. И крушение династии Долгоруких оказалось самым неблагоприятным для Руси. Поэтому пошло волнение, тщательно скрываемое от меня.

‑ Правильно. Легче ведь избавиться от одного конкретного человека, чем резать весь корень. А ваша семья очень лояльна Долгоруким. Кстати, я тут подумал: а смерть вашего младшего брата – не из той ли цепочки?

‑ Брат погиб в автокатастрофе, – помрачнел Щербатов.

‑ Одаренный с искрой предчувствовать опасность при запредельных скоростях? Кто‑то перекрыл ему эту возможность, отключил магические артефакты, подстроил аварию, – предложил я пришедшие на ум варианты. – А ведь Мирослава очень похожа на своего дядю. Я смотрел фотографии. Сходство очень удивительное. Поэтому и возникла паника у Рекущих, когда на горизонте замаячила перспектива смены династии.

‑ Дети Мирославы могут быть от кого угодно, – возразил Щербатов. – Выдай я ее замуж за обыкновенного водовоза – они тоже станут потенциальной угрозой?

‑ А вот и нет, – улыбнулся я. – Не показалось ли странным, что упертый, сам себе на уме властитель города Торгуев вдруг поддался советам Евгенической Комиссии и резко надумал выдать замуж Мирославу за магически выхолощенного Первородного? Удивительно, как сразу изменилась ситуация!

‑ Ты хочешь меня убедить, что таким образом дочку «выключают» из опасного грядущего?

‑ Вот именно. Если бы она вышла замуж за какого‑нибудь немецкого графа или барона – рано или поздно возникнут коллизии. Значит, девушка должна родить детей с мелким, незначительным Даром. Волоцкий – отличный вариант. Сам Первородный, но без магической мощи. А в будущем можно будет подкорректировать развитие событий. Рекущие смогут подсказать.

‑ Долгорукие…, ‑ пробормотал Щербатов, сузив глаза как дикий кот перед прыжком.

В дверь постучали. Потом еще раз.

‑ Что там? – рявкнул князь.

В кабинет просунулась испуганная физиономия слуги.

‑ Вас просят к столу, хозяин!

‑ Через пять минут будем! Скройся с глаз моих!

Выплеснув раздражение, Борис Данилович резко поднялся с кресла и стал методично мерить шагами кабинет. Прошелся от стены до стены, потом как маятник повторил в обратном направлении.

‑ А почему Рекущие не видят тебя в качестве угрозы? – остановился князь на полпути. – Значит, развитие ситуации взято под контроль? И ваши дети избегут соблазна сменить династическую фамилию?

‑ Здесь моих знаний не хватает, – вовремя притормозил я. А вдруг князь будет только рад, что я с Мирославой и Аликой не наплодим компрадоров или сепаратистов? Пока нужно молчать. Пусть Щербатов сам определится, куда толкнуть опасный груз. Может такое случиться, что он захочет видеть внуков или правнуков на великокняжеском столе? Ой, все возможно…

‑ Очень хорошо, что ты извлек такую ценную информацию, – Борис Данилович цепко и как‑то по‑новому, оценивающе поглядел на меня. – Надо подключить аналитиков. Пусть оценят риски. Но! Свадьба все равно состоится! Плевать я хотел на Рекущих! А те, кто приложил руку к попыткам убить Миру – пожалеют. Я найду способ выдернуть им сердца! Пошли, Колояр, к столу. Нас и так уже заждались!


Глава 15



Глава пятнадцатая

Жарох поставил на стол большую деревянную миску с дымящейся картошкой и кивнул с намеком, чтобы я не сидел просто так, а разливал водку по рюмкам из запотевшей бутылки, извлеченной из холодильника несколько минут назад.

‑ А теперь можно и поговорить, – потер ладони старик, присаживаясь напротив меня. Поднял рюмку, сдвинул с моей. Мы выпили. – Ох, хороша!

‑ А где хозяйка? – поинтересовался я. – Гляжу, сам неплохо управляешься.

‑ Да к сестре ее отправил, пусть проведает, – махнул рукой бывший наставник. – Уже неделю как за домом присматриваю. А ты рассказывай, как все прошло. Мне интересно. В самом деле князя Морозова упросил за свата быть?

‑ Так и есть, – засмеялся я. – Ты бы видел лицо Щербатова, когда мы в такой замечательной компании завалились в его дворец. Он, кажется, не ожидал, что я подтяну тяжелую артиллерию. А ведь я с намеком Морозова заслал сватом. Память освежит.

‑ Получается, Морозов… Наш комендант Мрак… а кто еще?

‑ Может, знаешь старика Решетникова? Старейшину Рода. Он пчел разводит.

‑ А, Серафим? Наслышан о нем. Я же в Торгуеве первую половину жизни прожил, прежде чем ветер странствий меня по земле кидать не начал, – Жарох подцепил вилкой сало с розоватой прожилкой, закинул себе в рот. – Ты кушай, сынок, кушай. Капустка своя, сальце, огурчики, это… как его? Лечо какое‑то старуха наделала. Пробуй. Все свое. Больше такого, может, и не увидишь, когда барином станешь. Деликатесами питаться начнешь. Хе‑хе! Серафим согласился?

‑ Забил копытом как рысак. Ну, собрал я сватов и нагрянул к Щербатову. Как полагается, с подарками. Княгиням не забыл роскошные букеты, а в кармане – кольцо для Миры. Не свадебное, а подарочное, с опалом. Специально у мага метку ставил. Мы же в Москву уезжаем, где не только овечки пасутся. Там волков хватает. Вот и страхуюсь. Мало ли что произойдет. А по маячку смогу выяснить. У меня второе кольцо идентичное, они завязаны друг на друга.

Я показал сидящее на левой руке золотое массивное кольцо с темным опалом. Камень едва светился ровным светом

‑ Хм, на сколько километров берет? – Жарох внимательно посмотрел на кольцо. – Я так понимаю, твоя девушка сейчас в пределах досягаемости?

‑ Да. Если начнет пульсировать, значит, связь прерывается. Если произойдет что‑то хреновое – рассыплется.

‑ А княжна об этой хитрости догадалась?

‑ Я ей рассказал, – пожимаю плечами и разливаю водку. – Зачем мне от нее скрывать очевидное? Нормально восприняла. Кстати, она и за мной так может следить.

‑ Рискуешь, парень! – осклабился старик. – А вдруг по любовницам захочешь пойти? Сам себя подставишь.

‑ Если захочу – смогу нейтрализовать сигнал своего камня. Знаю – как. А с другой стороны: какие любовницы? Ты бы видел Миру! С такой девушкой никто не нужен. Плюсом к этому еще и Алика. Думаешь, мне сил хватит на развлечения вне дома? Ха!

‑ Молодец, не унываешь, – Жарох подмигнул мне, предлагая выпить. Крякнул. – Рассказывай, что дальше было.

‑ Бравая компания ошеломила князя Бориса. Морозов‑то не дурак, сразу начал меня с самой лучшей стороны расписывать, а потом давить, дескать, надо бы невесту посмотреть. Негоже товар в коробке предлагать. А то и промахнуться можно. В общем, Мирослава ему понравилась. Мрак тоже благосклонно воспринял. Ну, Решетников‑то давно Миру знает, он больше Щербатова на подарки раскручивал. В общем, торговля пошла жаркая. Княгини даже не выдержали, из‑за стола сбежали, когда мужики изрядно под хмельком оказались. Но потом вернулись. Как‑никак насчет приданого речь пошла.

Я усмехнулся. Торговались и в самом деле отчаянно. Старик Решетников почему‑то резко встал на мою сторону и начал подзуживать князя Бориса. В итоге в приданое Мирославе отошел особняк на Волжском Плесе (подозреваю, Щербатову этот подарок ничего не стоил. Далековато от Торгуева, хотя и в красивом месте стоит, да и будем ли мы там жить – вот вопрос), пять процентов акций транзитно‑логистического центра «Жигули» (а вот это уже солидно) и развлекательно‑торговый комплекс на окраине города. В общем, Мирослава стала богатой невестой. Такое приданое позволяло ей бесстрашно смотреть в будущее. Неплохой приток капиталов.

‑ А что же ты решил преподнести? – хитро посмотрел на меня Жарох. – Насколько я знаю, у Волоцких мало что осталось рентабельного.

‑ Ну, накопления кое‑какие есть, и сейчас стали приносить дивиденды, – успокоил я старика. – Оказывается, в Саратове есть мукомольная фабрика и мебельный завод. Дед Тримир в свое время позаботился о своих капиталах. Сейчас предприятия выходят на прежний уровень. Мне же пришлось через поверенного выяснять, кто управляет ими. Вопрос решен. Наследство как нельзя вовремя. А Щербатовы получили мою часть Курганных Земель.

‑ Не понял, – замер Жарох. – Ты отдал свой сектор Курганных Земель?

‑ Так и есть, – кивнул я спокойно. – Вот так взял и отдал. Документы были при мне. Просто переписаны на имя князя Щербатова.

‑ А как же аренда Демидовых?

‑ Закончится – перейдет в полное владение князю, – пожал я плечами. – Что здесь непонятного? Если Демидов этот пункт по аренде упустил – его проблема. А Щербатов сейчас начнет доить уральского князя.

Жарох захохотал, закинув голову. Обтянутый старческой кожей кадык заходил вверх‑вниз. Отсмеявшись, наставник схватил бутылку и наполнил водкой рюмки.

‑ Ну ты и лис, Колояр! Столкнул лбами влиятельных аристо, избавился от тяжелого актива, увернулся от дальнейших контактов с Демидовым… А что Щербатов?

‑ Мне кажется, он прекрасно понял, какую свинью я ему подложил. Но ведь не будешь же отказываться, правда? Курганные Земли сами по себе солидный куш. Рано или поздно, как того потребует время, Торгуев будет разрастаться, и свободные земли можно отдать под строительство фешенебельных кварталов или деловых центров. Это очень хороший подарок. Хоть и на костях.

‑ Согласен, в перспективе – очень хороший, – отсмеявшись, сказал Жарох. – Но каково ему сейчас начинать переговоры с Демидовым? Скажи честно, сынок: когда ты подписывал договор с князем Юрием, ты сознательно не упомянул момент передачи своих земель в качестве подарка?

‑ Адвокат проморгал, я думаю, – глубокомысленно изрек я, хрустя огурчиком. – В тот момент Демидов от радости копытом забил, поторопил своих помощников принять договор какой он есть. Он же на полном серьезе предполагал, что я ни за что не расстанусь со своим активом. Как же, курганы, артефакты!

‑ А на самом деле?

‑ Скажу так, учитель, – я пристально поглядел на Жароха, – ничего стоящего там уже нет. Дед в свое время обратил найденные сокровища в солидные активы. Что мне и помогает держаться до сих пор. Может быть Косарев и найдет что‑то интересное и жутко древнее, но я не собираюсь держаться за могилы. У меня теперь другие задачи.

‑ Интересно…

‑ Уезжаю я, учитель. Вместе с Мирой после свадьбы едем в Москву, а оттуда – в Испанию. Будем там жить некоторое время, работать на клан Щербатовых.

Жарох на некоторое время замолчал, машинально цепляя волокна капусты отправляя их в рот.

‑ Зная тебя, чувствую какую‑то хитрость с твоей стороны, – хмыкнул старик. – Как твоя кровная месть? Отступаешь или перегруппируешься?

‑ Скорее, второе. Надо осмыслить ситуацию. Хочу найти недостающий комплект магического оружия, – я не стал скрывать от Жароха самую главную причину, по которой решил отказаться от наказания своих кровников. Старик не предаст меня.

‑ Хм, понятно. Помощь нужна будет? Конечно, в Москве я не имею такого большого влияния, как здесь, но кое‑чем подсобить в силах.

‑ Серьезно? – обрадовался я. – Чем больше я тебя узнаю, тем страшнее становится от мысли: кто ты такой? Добрый волшебник или злой демон?

‑ Посередке, – улыбнулся Жарох. – Считай так, и не ошибешься, и не разочаруешься. Я дам тебе пару адресочков, заглянешь при случае. Ну, если совсем приспичит. Если есть возможность самому справиться – контакты не свети.

‑ Жарох, а ты не из княжеского рода? – с подозрением посмотрел я на учителя. Давно у меня такие мысли бродили в голове, но казались мне слишком бредовыми, чтобы принимать их как действенные.

‑ Не старайся заглядывать в неизвестные глубины, сынок, – ласково улыбнулся старик. – Когда‑нибудь ты узнаешь обо мне все. Сейчас – еще не время.

Он встал, ушел в соседнюю комнату, пробыл там несколько минут и вышел с небольшим листком из школьной тетрадки, свернутым в несколько раз. Подал его мне.

‑ Знаешь, что с ним делать?

‑ Заучить намертво и сжечь, – кивнул я. – Домой поеду – по дороге выучу.

‑ Память молодая – должна помочь, – согласился со мной Жарох. – Ладно, давай еще по одной хлопнем, да на боковую. Время позднее. Блокировать‑то свой маячок не будешь?

‑ Зачем? Я и так сказал Мире, что на сутки из города уеду по своим делам. Она девушка хоть и экспансивная, но лишних вопросов не задавала. Надо – значит, надо.

‑ Мисяй своих псов не поставил на след?

‑ Нет, проворонили. Я успел раньше выскочить за пределы Торгуева.

‑ Ну и ладно. Надо же… Испания. А с Аликой вопрос как решать будешь?

‑ Она сейчас у княжны Елены живет. Там охрана, чужаков не пустят. Единственная головная боль – ее отец. Демидов может через него шантажировать девушкой.

‑ В свете последних событий – так и будет, – кивнул старик, передвигаясь по кухне. – Сильно ты его разозлил. А как узнает, что ты и с арендой земель ему свинью подкинул – совсем взбеленится. Твоя женитьба на Щербатовой вовремя купирует проблему. С торгуевским князем Демидов не захочет идти в открытую конфронтацию. Только не поддавайся на давление. Главное, с тобой человек, которого ты любишь. А ее отец – он же все‑таки мужчина, должен осознавать степень своих рисков. Или он один пойдет под топор, или вместе с дочерью и тобой. Что выберет, думаешь?

‑ Ответ очевидный должен быть, но… хотелось бы помочь.

Жарох покряхтел, словно его не порадовали мои колебания, потом поднялся из‑за стола.

‑ Пошли спать. Я тебе постелил в зале на диванчике. Когда вставать будешь? Я хоть чайник поставлю.

‑ Да в шесть и встану. Чего тянуть.

Жарох меня каждый раз поражает. Сидя за рулем «хорьха» и глядя на стелющуюся под колесами черную ленту дороги, я размышлял об этом человеке до головной боли. За всю свою долгую жизнь наставник вполне мог обзавестись обширными связями, но в каком качестве? Я знал, что он был не обычным бойцом‑егерем, а дослужился до офицерского звания в великокняжеской гвардии, после чего его карьера неожиданно сменила курс. Жарох надолго застрял на северных границах по каким‑то неведомым мне причинам, и дальнейшая его карьера окутана непроницаемым туманом. Именно в этот период наставник познакомился с Мраком, потом пришел в кадетскую школу будучи отправленным в отставку по тяжелому ранению, отработал там преподавателем десять лет и снова исчез, но уже до моего появления.

И где же был Жарох те годы перед школой? Чем занимался? С какими людьми контактировал, общался? Именно тогда нужно искать ответы, почему он с такой легкостью предлагает мне помощь. Здесь, в Торгуеве, в Нижнем Новгороде, теперь в Москве. Непростой он человек, очень непростой. Но возраст его беспокоит. Успеет ли открыться мне? Или заберет все тайны с собой в могилу? Сколько же сейчас Жароху лет? За семьдесят точно.

Впрочем, беспокоиться нужно нам, а не ему. Свадьба уже через неделю, а там и в Москву собираться надо. В самое осиное гнездо, откуда шли все направляющие указания, как поступить с Мирославой.

Бросил взгляд в зеркало заднего обзора. Что‑то долго за мной «астра» темно‑вишневого цвета держится. Уже с десяток ответвлений проскочили, а она как привязанная невидимой ниткой. Начал припоминать, когда эта машина появилась. Из деревни, где жил Жарох, я выезжал еще в предрассветных сумерках. Уже ведь не лето, день на убыль пошел и солнышко поздно встает. Так, на трассу я выехал в полном одиночестве, проехал Никольскую Пустошь, потом Осиновку… Да, после нее в мой кильватерный след встала «астра». Может, и в самом деле тоже в Торгуев едет? Или зря паранойей страдаю?

На всякий случай внимание нужно усилить. До города еще восемьдесят километров. Есть отворот на дальнюю паромную переправу неподалеку от Сызрани. Если «астра» так и продолжит за мной катиться – буду готовиться к пакости. Врагов я себе здесь наплодил достаточно. Например, костромская диверсионная группа, оставшаяся незамеченной и залегшая на дно (я не уверен, просто предполагаю); потом уральцы во главе с Пахомом. Вот сотник как раз и может продолжить за мной охотиться. Ему артефакт нужен кровь из носу. Ну и Мисяй… Этому человеку очень не нравится мое сближение с княжеской семьей. Он боится прошлого, боится решений Щербатова. Новые люди появляются вокруг него, и один из них – кровник.

Я еще раз поглядел назад. «Астра» никуда не исчезла. Держится в пределах видимости. Задача только проследить? Значит, впереди могут устроить засаду. Хм, бесполезное дело. Я просто сумею быстро поставить защиту и раскатать «скипетром войны» любое количество вооруженных людей. Если о моих способностях знают, то постараются задействовать мага. А кто может пользоваться такими ресурсами? Только Мисяй в сговоре с Невзором.

Когда по указателям до Торгуева оставалось чуть больше семидесяти километров, дорога сузилась до однополосной колеи. В этом месте сейчас шли дорожные работы. Меняли полотно, и весь небольшой поток машин направляли по правой полосе, по которой ехал и я. Пришлось прижаться к обочине, чтобы большегрузные фуры не спихнули меня вниз на заболоченную луговину.

Миновав ремонтный участок, я разогнал «хорьх» и стал внимательно следить за «астрой». Движок у этого автомобиля весьма неплохой, не хуже, чем у моей машины. Попытка уйти на скорости не принесет успеха. Все равно догонит. Вот и посмотрим, что означает такая привязанность. Точно, «астра» полетела быстрее. Интересно, впереди будет засада? До Торгуева остается совсем немного, нужно вспомнить, в каком месте удобно меня поджидать?

Беру телефон, выискиваю номер Мирославы и звоню.

‑ Привет, дорогая, – услышав голос княжны, говорю я. – Ты где сейчас?

‑ Дома, – ответила девушка. – О! Камешек засветился ровно и стабильно. Подъезжаешь?

‑ Угу, верст сорок осталось, – шучу и не забываю смотреть назад. – Мне нужно знать, где Мисяй и Невзор? На своем месте или их нет в городе?

‑ У тебя опять проблемы? – вздохнула Мирослава. – Я сейчас с портными вожусь, платье примеряю… Ладно, ладно. Узнаю у отца. Сам понимаешь, что такие вопросы всегда вызывают подозрение. Особенно, если я начну их задавать. Тебе срочно?

‑ Желательно очень быстро.

‑ М‑мм… Хорошо, я тебе перезвоню.

Отключаюсь и тут же звоню Зотову. Игнат откликается сразу. Голос беспечный, словно никакие проблемы не волнуют мага.

‑ Здорово, Игнат. Не отвлекаю?

‑ Здорово, боярин. Никаких проблем. Только‑только на работу прибыл. Ты где потерялся? Пора бы сдать экзамены по той книжке. Хочу понять, до каких высот поднялся.

‑ Чуть попозже. Мне нужна от тебя информация.

‑ Какая? – сразу стал деловитым архат.

‑ Местонахождение Невзора, и по возможности – Мисяя. А еще, желательно, походить по коридорам УКБ и посмотреть, кого из магов нет на рабочем месте. Это не так трудно, да?

‑ Что‑то ты мутишь, Колояр. В какую историю влип?

‑ Пока не влип, – поморщился я. – Ездил в гости. Сейчас на пути в Торгуев прицепил к себе странную тачку. Не хочет никуда сворачивать, так и прет за мной. Подумал о нашем разговоре в Ярославле, стал сопоставлять…

‑ Ты подозреваешь…

‑ Не по телефону, Игнат. Просто выясни и позвони. Побыстрее.

‑ Понял. Пошел по кабинетам. Свяжусь сам. Щербатова предупредил?

‑ Нет, конечно. Я еще сам толком не испугался, зачем панику поднимать?

Действительно, зачем себя накручивать? Сколько уже довелось покушений пережить? Неужели кривая возможностей продолжит ползти вверх или все закончилось с гибелью Рахдая? Нет, Пахом не пойдет на ликвидацию. А вот два дружка – Мисяй и архат Невзор – могут вполне скоординировать свои действия и убрать меня, пока я не вошел в Семью. Свадьба на носу, паника возрастает. И ведь вполне могли отследить.

Так, судя по пролетевшей мимо меня заправки скоро начнется десятикилометровый участок дороги, к которому примыкает густая лесополоса. Один из участков проходит через холмистый район с мостком через небольшую речушку. Опять эти мосты. Неужели там устроят встречу?

Заверещал телефон. Хватаю, мельком гляжу на экран. Фото Миры. Ага, что скажет?

‑ Яр, выяснила у папки, кто где находится. Расклад такой: Невзор сегодня утром заезжал к нам, долго разговаривал с отцом, потом уехал в УКБ. Мисяй со вчерашнего вечера испарился. Ему поручено было какое‑то мероприятие в районе. В общем, его в городе нет.

‑ Понял, спасибо, – я задумался. Информация стоящая.

‑ Отец спрашивает, зачем я интересуюсь. Очень удивился просьбе. Потом догадался, что ты в этом завязан. Что случилось? У тебя какие‑то проблемы?

‑ За мной, вероятно, следят. Я говорю: вероятно, поэтому не стоит сейчас бежать сломя голову к отцу. Сам ничего не понимаю. Может, это наемники Бакринских, может – еще кто зуб на меня заимел…

‑ Какой зуб, яр? Ты где? Я сейчас шум подниму. Не хватало мне стоящего мужика потерять накануне свадьбы. Надевай свою броню и гляди в оба!

Княжна отключилась. Вот же коза! Без лишних рефлексий решила, как надо действовать. Хорошо, предупредил. Теперь жду сигнала от Зотова.

Игнат не заставил себя ждать. Я его выслушал, поблагодарил и отключился. Глянул в зеркало. «Астра» до сих пор маячит между двумя грузовыми фурами. Спрятались ребятки, думают, что я не буду обращать на них внимание.

По словам Зотова Невзор находится сейчас в УКБ. Правда, ведет себя довольно нервно, все время посматривает на часы и как будто чего‑то ждет. Игнат тихонечко прошелся по магическому отделу и выяснил, что со вчерашнего вечера в какую‑то командировку уехали двое парней. Маги среднего ранга. Причем, уехали вместе с людьми Мисяя. Куда‑то за город. Якобы появился след наемников из Костромы. Ага, теперь модно прикрываться врагом, который разослал по всему уделу своих убийц.

Так что получается? Меня отследили, воспользовавшись служебным положением? Мисяй тут же сообразил, как от меня избавиться, подстроив несчастный случай на дороге. Тогда он спятил. Грохнуть человека, обладающего эффективной защитной магической броней, использовав при этом людей князя – безумие. Я, как минимум, поубиваю половину нападавших, если не всех. Как Мисяй будет отвечать за них? Самоубийца чертов. Сам в петлю лезет, да еще невиновных ребят втягивает. Вот же черт, как поступить‑то?

Дорога тем временем едва заметно полезла вверх, на те самые холмы, после которых будет мост. «Хорьх» бодренько рыкнул и словно заспешил, желая доставить своего хозяина к месту назначения. «Астра» вынырнула из‑за фургона, обогнала его и стала быстро приближаться. Ну, вот. Кульминация долгого совместного путешествия. Что предпримут ребятки? Какова их роль?

Пожимаю плечами. Действительно, нужно броню нацепить. Бравировать своей неуязвимостью на самом деле глупо, когда за тобой идет охота. Причем, сам охотник неизвестен.

Взобравшись на самую высокую точку холма, я остановил машину и выйдя наружу, сделал вид, что меня приспичило по‑маленькому. Не хотел в салоне экспериментировать с броней. Рванул в сторону леска, спрятался за деревьями и дал команду симулякру на трансформу. Потом клинок и перстни, взаимодействуя друг с другом, облекли меня в броневую защиту. Все это сопровождалось выбросом мощной магической и тепловой энергии, отчего сверху посыпались листья с веток. Воздух всколыхнулся и затих в глубине рощи. Оглянувшись по сторонам, убедился, что меня в момент превращения никто не видел.

А где преследователи?

«Астра» пролетела мимо, даже не удосужившись остановиться. Когда я вышел к машине, она уже мигала габаритами далеко от меня. Я проводил странного попутчика взглядом и задумался. Все? Можно спокойно ехать дальше и не бояться, что тебя на дороге ждет сюрприз? Пожимаю плечами, сажусь за руль, и, прежде чем выехать с обочины на трассу, пропускаю гудящую от натуги фуру, сразу трогаюсь за ней, соблюдая интервал. Зудящее чувство опасности начинается где‑то в районе копчика и распространяется по позвоночнику. Значит, не зря я беспокоился.

Дорога делает плавный поворот и вклинивается между покатыми холмами, заросшими еще густой зеленью. «Астра» уже проскочила мост и неспешно удаляется в направлении города. Перевожу дух. Так и параноиком стать недолго.

Мост через речушку просматривается хорошо. Мне он не нравится тем, что перила низкие, на вид хлипкие, места для маневра мало. Вдоль реки – заросли ивняка, густо облепившие береговую линию. Плохо, что не видно ни одной машины. Обычно здесь останавливаются, чтобы перекусить по дороге, посидеть возле прохладной водицы, а кто‑то искупнуться любит. Я даже отсюда вижу накатанные съезды к реке на другом берегу.

Делать нечего – стискиваю зубы и нажимаю на газ. Постараюсь прорваться через засаду, если она там есть. С другой стороны, место не совсем удобное. Настил поднят высоко, из ивняка особо не постреляешь.

Опять этот чертов мост! Проблемы возникают, когда в моей судьбе появляется какой‑нибудь мост через речку! И Ясни молчит. Хоть бы намекнул, если не хочет вмешиваться в мою судьбу. А, ладно. Броня слабо засветилась, создавая вокруг меня ощущение надежной защиты.

«Хорьх» возбужденно зарычал и с небольшой пробуксовкой рванул вперед. Дорога пошла на понижение, и я прилично разогнался, обогнав фуру. Если что – свидетели будут. Под колесами застучали ребра настила.

Меня восхитила наглость неизвестных врагов. Они не стали обстреливать мою машину из автоматов или применять магический удар небывалой силы. Просто в один момент, когда я был на середине моста, из кювета выросла фигура с тубусом на плече. Резко выворачиваю руль, чтобы избежать прямого попадания снаряда. Моя защитная сфера реагирует на повышение магического фона. Черт, граната все‑таки напичкана магией! Она влетает в салон. Гигантская тяжелая лапа бьет меня в спину. Перед глазами мелькнули прутья ограждения – и окутанный тягучим дымом с проблесками огня «хорьх» летит вниз. Удар, лобовое стекло окончательно разлетается вдребезги, машина встает на капот и медленно переваливается на крышу.

Без сомнения, броня спасла меня от смертельного взрыва в салоне, но выбраться из перевернутой машины оказалось затруднительно. Водный поток стремительно стал заполнять безвозвратно покалеченный «хорьх». Повиснув на ремнях безопасности вниз головой, неприятно ощущать себя крысой, загнанной в угол. Захлебнусь к чертям. Быстро формирую воздушную подушку, чтобы она выдавила воду из кокона, защищающего меня, и свободно вздыхаю. Смерть от воды теперь не грозит. Но как освободиться от ремней? Применять магию Воды, чтобы сформировать ледяной клинок, нельзя. Превращусь в ледышку. Здесь же однородная Стихия, и как она отреагирует на такой эксперимент – не знаю. Огонь тоже не поможет. В коконе вообще опасно магичить. Тянусь к бардачку, в котором лежит перочинный ножик. Что‑то гулко бьет в корпус «хорьха». Потом еще несколько дробных ударов. Броня принимает на себя сверлящие бурунчики воды. Да по мне стреляют! И причем, магическими пулями. Вот же суки! Это точно Мисяй, точнее, его люди.

Мой бронекостюм реагирует так, как и должно: он каждый раз вспыхивает при попадании пули в сферу, подсвечивая воду изумрудно‑красными всполохами.

А я все‑таки умудрился вытащить ножик и перерезал ремень. Вздохнул свободно и огляделся. Подождать в машине? Нападавшим надо торопиться. Позади меня шли фуры, которые на узком участке сдерживали поток легковых автомобилей. Сейчас здесь станет людно и шумно.

Кажется, перестали стрелять. Пробую выползти через лобовое отверстие, но понимаю, что не смогу. От удара «хорьх» деформировался настолько, что превратился в ловушку для меня. Сколько мне удастся просидеть под водой? Час? Десять часов?

«Сколько угодно, пока хватит энергии брони, – возник в мозгу голос Ясни. – Тебе нельзя сейчас использовать ни одно плетение. Оно просто раздавит тебя в коконе. Сиди, жди, пока люди не помогут».

‑ Ага, потом будут удивляться, как мне удалось выжить в воде? – пробурчал я, расслабляясь. Ясни не будет просто так советы давать. Таким образом дам знать нападавшим, что со мной покончено. Больше пяти минут как лягушка в воде сижу. Если не больше. – Ну ты и гад, помощник! Почему не предупредил?

«Не видел необходимости, – голос фантома звучит глухо. – Этот случай не отразится на твоем грядущем пути. Он еще поможет тебе».

Что‑то заскрежетало по металлу, слух уловил какие‑то крики, заглушенные водой. Ну, здесь не так глубоко, я думаю. Водный поток не захлестывает салон до самого потолка, можно теперь использовать обычную воздушную подушку.

«Хорьх» дернулся, заскрипел по галечному дну. Ого, да меня вытаскивают! Ну, явно не наемник с гранатометом! Сворачиваю броню и готовлюсь к встрече со своими спасителями. Вода постепенно схлынула из салона. Вижу на дороге перед мостиком с двух сторон вереницу машин. Грузовики, легковушки… Меня вытягивал мощный внедорожник «буран». Он умудрился съехать с трассы по крутой отсыпке. Да что ему сделается? Это же вездеход!

В салон, наклонившись, заглядывает какой‑то бородатый мужик в клетчатой темно‑красной рубахе. Выпучив глаза, он несколько секунд смотрит на меня и потом орет заполошно:

‑ Живой! Эй, братцы, живой водила! Тащи сюда домкраты, иначе не вытянем из кабины!

Что они там собираются делать с домкратами? Тут до меня дошло, что можно таким образом хоть на немного выправить оконные проемы. Тогда я вылезу спокойно. Иначе только резаками тачку вскрывать.

‑ Ты сам в порядке? – бородатый снова попытался просунуть свою голову в кабину.

‑ Да нормально, – отплевываясь, ответил я. – Даже кости не переломал.

‑ Ну, везунчик! – выдохнул мужик и отскочил в сторону, начал раздавать какие‑то указания. Шустрый, однако. Но все, кто участвует в спасении, его слушаются. С трудом верится, что домкраты помогут. Кузов «хорьха» довольно прочный, что мне частично помогло не быть раздавленным в собственной машине.

Но через полчаса меня выдернули наружу. Здесь уже суетилась бригада медиков с Целителем, а две патрульные машины, приписанные к торгуевской Дорожной Службе, блестя сигнальными огоньками, встали возле моста. Парни в форме сноровисто растолкали пробку, оставив только тех, кто непосредственно сразу прибыл к месту аварии.

Целитель заставил меня раздеться до трусов и тщательно осмотрел тело на предмет переломов. Он уже давно заметил на моих пальцах перстни, но не подал виду. Магическое излучение от них шло неслабое.

‑ Использовали какое‑то заклинание? – тихо спросил Целитель, водя теплыми ладонями вдоль моего тела, особенно тщательно прощупав ребра.

‑ Да, удалось быстро среагировать, – согласился я, разглядывая разбитый парапет моста и вывороченное ограждение. Метров пять летел. Ну, еще повезло.

‑ Вы же Волоцкий? Узнал вас, – маг‑целитель, наконец, прекратил бессмысленное обследование, поняв, что я в полном порядке. – Может, мы довезем вас до дома? Лучше будет, если вы будете под нашим присмотром.

‑ Спасибо, не стоит, – поблагодарил я, напяливая на себя едва высохшие штаны. Рубаха пусть еще повисит на ветках. Как раз ветерок небольшой. – Не хочу занимать место в «санитарке». Вдруг для других срочно понадобится.

‑ Хорошо, тогда возьмите это, – Целитель протянул мне светло‑желтый овальный камешек. – Индикатор состояния. Если вдруг почувствуете себя плохо, он переменит цвет. Зеленый – терпимо, красный – лучше побеспокоиться, а почернеет – срочно свяжитесь с нами, разбив амулет. Сигнал сработает, уйдет в диспетчерскую. Вы же на патрульной машине в Торгуев вернетесь?

‑ Думаю, что с ними и поеду, – кивнул я. – Спасибо.

‑ За что? – засмеялся Целитель. – Лучше поблагодарите свою магию, что не дала вам оказаться в худшем состоянии. До свидания, господин Волоцкий, берегите себя.

Только попрощался с врачом – ко мне подошел патрульный с нашивками старшины. Козырнул, представился. Оказалось, ребята приписаны к местному сельскому отделению, находящемуся под управлением Торгуева. Про мою аварию уже доложили в УКБ.

‑ Вы не сказали, в каком я состоянии? – спросил я старшину.

‑ Нет. Только факт аварии. Попросили срочно разобраться, что произошло с водителем, – ответил молодой патрульный, щеголявший с рыжеватыми усами. Из‑под кепи выбивалась прядь волос такого же цвета.

‑ Пока ничего не говори, старшина, – я огляделся по сторонам. – Подозреваю, что на меня устроили покушение. Обрати внимание на бок тачки. Разворотили из ручного гранатомета. Влепили прямо в упор вон с того места, – провел невидимую линию от себя и до края моста. Ткнул пальцем.

‑ Охренеть, – сбил кепи на затылок, пробормотал старшина и обошел кругом покалеченную машину. Развороченный бок с оплавленными и торчащими в разные стороны кусками металла указывал, что я нисколько не вру. – Покушение на убийство?

‑ Угу, в особо извращенной форме, – я хмыкнул и подошел к раките, на которой висела рубашка. Просохла. Можно одеваться.

‑ Как же вам удалось выжить? – старшина яростно замахал кому‑то рукой. Вниз по насыпи сбежал еще один патрульный, придерживая на ходу кепи. – А я сначала наорал на водил, которые на фурах ехали. Они говорили, что видели вспышку, как от взрыва. За пьяные бредни принял.

‑ Глазастые ребята. Я же немного маг, – ответил я. – Вовремя поставил защиту и увернуться успел. Гранатавзорвалась за спиной. А машина пробила ограждение и улетела вниз. Потом еще стреляли для надежности.

‑ Н‑да, повезло. Костя, давай‑ка сделай снимки машины со всех ракурсов. Мост не забудь сфотографировать, пробитое ограждение. Давай, шевелись.

‑ Есть! – второй патрульный рванул обратно, за фотоаппаратом побежал.

‑ Так, господин Волоцкий, а нападавших успели заметить?

‑ Да не слишком, – признался я, застегивая пуговицы. – Странно все выглядело. За мной почти сотню километров тянулась вишневая «астра» с номером, забрызганным грязью. Потом обогнала меня, когда я остановился по надобности. Спустился к мосту, и вот тогда выскочил урод с гранатометом.

‑ Сможете опознать эту машину визуально? – старшина тщательно записал мои слова в протокол.

‑ Навряд ли, если случайно не встречу, – я пожал плечами. – Сколько «астр» в городе?

‑ Ну, с таким характерным окрасом можно отыскать, – усмехнулся патрульный. – Мы сделаем запрос в Торгуев, там по базам пробьют.

‑ А если она не местная?

‑ Все равно где‑нибудь всплывет, – уверенно заявил старшина. – Не может такого быть, чтобы не засветилась где‑нибудь.

«Если ее уже куда‑нибудь не отогнали и не утопили в реке или в озере, – подумал я. – Машина заметная, такие только в Нижнем Новгороде делают в ограниченном количестве. Тогда зачем ее было палить в такой акции? Опять хотят провернуть трюк с запутыванием следов? Ну‑ну, только на этот раз я не клюну на обманку. Меня хотел убрать Мисяй. Стопудово он. В княжестве кто‑то распространяет магические боеприпасы, и приобрести их может не каждый. Единицы, можно сказать. Вот Ульян смог, но опять же через Жароха. Мисяй тоже не лопух, почему бы ему не быть важным клиентом? Не нужно забывать, что во время костромской акции вертолеты несли с собой ракеты с магической начинкой. Ближайшие военные великокняжеские склады расположены вблизи Нижнего Новгорода. Именно оттуда происходит утечка. Так что князь Щербатов держит в своем арсенале немало интересных штучек, подозреваю. Вот уверен почему‑то.

‑ Как называется ваше село? – спросил я.

‑ Осетровое. Мы же возле Волги живем, – улыбнулся старшина. – Кстати, вас приказано доставить туда до приезда группы сопровождения из Торгуева. Там и снимем показания с ваших слов.

‑ А что с моей машиной? – я с грустью посмотрел на покореженный «хорьх».

‑ Пригоним погрузчик с платформой, увезем куда прикажете. Только какой смысл? Машину не восстановить.

‑ Я и не надеялся, – махнув рукой, я заправил рубаху в штаны и побрел наверх. – Старшина, а кто давал приказ на мое перемещение в Осетровое?

‑ Господин Пеструшин. А что?

‑ Нормально все, – успокоился я. Так и должно быть. Мисяя нет в городе, он же на задании. А его заместитель решает все вопросы. Не должно быть подставы.

Я сел в белый патрульный «орион» с проблесковыми маячками на крыше и с княжеским гербом Щербатовых на дверях, только на заднее сиденье, потому что старшина занял место рядом с водителем.

‑ Один экипаж останется на месте происшествия, – пояснил рыжеусый. – Заодно дождется погрузчика, чтобы отвезти машину в Осетровое. Пока. А там сами решите, что с ней делать.

‑ Сколько за эту груду металла можно получить? – поинтересовался я.

‑ Хотите продать? – оживился старшина. – Мой дядька может взять. У него своя автослесарка есть. Правда, много не даст…

‑ Поговори, – согласился я. – Не хочу возиться, сердце кровью обливается. Хорошая тачка была. Лучше сразу.

‑ Хоп, – совсем по‑свойски ответил старшина и до самого села больше не обронил ни слова.

В Осетровом меня высадили возле административного здания из силикатного кирпича, в котором все окна были забраны решетками, подсвеченными бледными искорками. Еще и магическую защиту поставили. Боятся, что кто‑то вломится в местное управление дорожного патруля?

Старшина завел меня внутрь, переговорил с кем‑то в дежурке, потом сказал:

‑ Пойдемте, сударь в комнату отдыха. Я сниму показания, а потом можете отдохнуть. Там у нас даже диван есть. Из Торгуева еще не выехали. Часа два или три придется ждать. А я пока к дядьке смотаюсь, насчет вашего авто спрошу.

Он показал мне уютную комнатку с диваном и креслами. Там даже аквариум с рыбками был, а горшечные растения на подоконниках придавали законченный уют казенному помещению. Повторив свой рассказ и поставив подпись в допросном листе, отправил старшину заниматься своими делами. А сам последовал его совету и завалился на диван. Изучая мелкие трещины на потолке, попытался проанализировать ситуацию. Мисяй должен был удостовериться, что я погиб. Ведь он прекрасно знает, что я могу пользоваться броней. Почему же ограничился лишь выстрелом из гранатомета и торопливыми контрольными из автомата? Или обыкновенный намек?

В общем, логики в покушении на меня я совершенно не видел. Вернее, логика есть даже в самом нелепом действии, только ее нужно разглядеть в напластовании нестыковок. После недолгих раздумий прихожу к выводу: или хотели убить, но действовали дилетантски; или просто предупредили. Намек, чтобы не копал глубоко. Разве мне сейчас плохо? Все есть. Вот и сиди, наслаждайся жизнью.

Тогда что получается? Мисяй знает, что я ездил к Жароху? Надо предупредить старика, чтобы был настороже. От этих уродов можно ожидать любой пакости.

Ну и с «астрой» все просто. Меня вели до места засады. Как только убедились, что за рулем нахожусь именно я, обогнали, дали сигнал стрелку и спокойно поехали дальше.

Незаметно для себя задремал. Мысли о человеке, который устроил мне встряску на дороге, отступили на второй план. Я не могу добраться сейчас до Мисяя. Не до него. Впереди настолько грандиозные и опасные планы, что жалкая попытка устранить или запугать меня накануне свадьбы нисколько не тронули. Я даже не разозлился. Зачем? Караван идет к цели, собаки пусть гавкают и дальше. Мне нужны еще четыре перстня – отсюда и будем плясать.

‑ Он в порядке? – знакомый голос разбудил меня. Я разлепил веки и первым делом увидел встревоженную Мирославу, нависшую надо мной в расстегнутом плаще. Рядом с ней торчал Зотов с вытянутыми руками.

‑ И что ты делаешь? – спросил я, с кряхтением поднимая свое внезапно задеревеневшее тело. – Кто вам вообще сказал, где я нахожусь? Где группа сопровождения из Торгуева? Зачем вы приехали?

Мирослава неожиданно (до сих пор я не наблюдал за ней таких порывов) шагнула навстречу и крепко сжала в объятиях, пару раз ткнувшись губами в щеку. Потом отстранилась и слабо улыбнулась:

‑ Никогда так страшно не было, пока сюда ехали. Ты даже не представляешь, как мой камешек заморгал после того, как ты позвонил. Сердце в пятки ушло. А потом отцу по телефону рассказали, что произошло.

‑ Пеструшин прислал группу, а мы поехали вместе с ней, – сказал Зотов. – Да и князь Борис не был против. Правда, дал в сопровождение еще одну машину с бойцами. Так что не переживай, ничего нам не угрожало. Твой случай вообще из логики выбивается. Все голову ломают. Опять нужно людей выделять, ловить супостатов.

‑ Пустое, – я не стесняясь присутствия Игната прижал к себе Миру, которая нисколько не возражала попасть в мой капкан. – Не поймаете никого. Мутное дело. Единственная зацепка, и то предполагаемая – вишневая «астра». Она постоянно маячила перед глазами до покушения.

‑ Поехали домой, – оторвалась от меня княжна. – Хватит на сегодня приключений.

На выходе из управления меня поймал рыжеусый старшина. Вовремя подъехал. Почтительно поздоровался с Мирославой и стеснительно протянул мне разноцветную пачку денег.

‑ Здесь пятьсот рублей. Дядька посмотрел вашу машину, но больше не дал. И то пришлось пристыдить его. Согласны?

‑ Маловато за такую тачку, – я хмыкнул, но кочевряжиться не стал. Забрал деньги, сложил их надвое и засунул в карман рубашки рядом с симулякром.

‑ Что это такое? – удивилась Мирослава. – Купцом заделался, Волоцкий?

‑ Немного, – усмехнулся я, подходя к княжеской машине, которую Щербатов дал дочери. Водитель споро распахнул заднюю дверь перед девушкой, четко кивнул мне в знак приветствия. Примостившись рядом с Мирой, добавил. – Машина в хлам, смысла не было ее восстанавливать. Решил подзаработать немного.

‑ И сколько потерял? – погладила меня по щетинистой щеке княжна.

‑ Ну, с учетом амортизации…, ‑ я призадумался, – десять тысяч точно.

‑ Коммерсант ты еще тот, – хмыкнула Мирослава. – Ух, ладно. Главное, жив. Почему не разметал там все в клочья? Этого не могу понять.

‑ Представляешь, сам не могу ответить на этот вопрос. Какое‑то сомнение посетило, а нужно ли? Когда влепили гранату в машину, я сознательно направил ее с моста вниз. Рассчитывал на эффект падения. Потом долго сидел в воздушном пузыре вниз головой. Создавал у нападавших впечатление, что все… готов.

‑ Какие мысли, Колояр? – влез в машину Зотов и кивнул водителю, чтобы тот заводил мотор. – Кто мог быть?

‑ Кто угодно, – пожимаю плечами. – Оставшаяся группа наемников из Костромы могла отследить, или демидовские ребятки обиделись, что я не пошел на компромисс. Но это точно не они. Тогда бы полезли в воду с ущербом для себя добывать артефакты. Им же нужно было удостовериться, что я мертв. Пусть дознаватели разбираются. Что‑то устал я от тайн. Отдохнуть хочу. Подальше отсюда.

‑ После свадьбы сразу же уедем, – мгновенно сказала княжна.

Въезжали в Торгуев в сумерках. Мягкий свет фонарей освещал мокрый асфальт. Здесь прошел дождь, и от едва приоткрытого окна со стороны водителя несло свежестью. Первые желтые листья, сорванные на землю, плавали в темно‑маслянистых лужах.

‑ Ваня, подбрось меня до гостиницы, – попросил я водителя, за что получил чувствительный тычок в бок. – Чего дерешься, милая?

‑ Езжай прямо до дворца, – приказала Мирослава. – Никаких гостиниц. Сегодня ночуешь у нас. Гостевых комнат полно. Отец распорядился приготовить. Будешь там жить.

‑ Я за номер деньги платил на месяц вперед, – попробовал возмутиться я, но княжна хладнокровно отбила мою атаку.

‑ Завтра попрошу папу, чтобы распорядился о возврате неиспользованной суммы. Заодно и вещи привезут. Чего так волнуешься? Тут всего‑то осталась неделя максимум, потом – в Москву. У нас поживешь.

‑ Не совсем комфортно, – поморщился я от перспектив каждый день находиться на глазах княгинь и самого Щербатова.

‑ Гостевые комнаты расположены в дальнем флигеле, имеющем отдельный вход, – пояснила моя невеста. – Таким образом ты можешь спокойно покидать дворец и приходить, когда вздумается. Вообще не вижу никаких проблем. Или тебе неприятно встречаться с моими родителями?

По голосу чувствую, что Мирослава не на шутку рассердилась.

‑ Сдаюсь, – шутливо поднимаю руки вверх. – Убедила.

‑ Вот то‑то, – княжна вздернула подбородок. – Не понимаешь своего счастья.

Порой ее загадочные фразы ставят меня в тупик.

Архата Зотова высадили по пути. Он сам попросил. Ему до дому можно было пешком добраться. А мы помчались дальше. Во дворец приехали уже в самых сумерках, накрывших город. Щербатов не стал расспрашивать о случившемся, только приказал слугам накормить меня и отвести в гостевой флигель.

‑ Я сама отведу, – заявила княжна.

‑ Как пожелаешь, – развел руками князь Борис. – А ты, Колояр, готовься. С утра поедем в офис на Стрелецкой. Покумекаем над случившимся.

Флигель, о котором говорила Мирослава, на самом деле не был таким большим, как я представлял. Двухэтажный корпус, пристроенный позже основного здания, включал в себя десяток комнат на первом этаже и всего четыре апартамента класса «люкс», в который меня и поместили с угрозами, чтобы я не смел отсюда никуда сбегать до свадьбы. Помимо отдельного входа сюда вел коридор из гостиной дворца. Так что при желании я вообще не мог заблудиться.

Мирослава проводила меня до моих комнат, и пока я ошеломленно рассматривал огромное помещение, поделенное на спальню, просторную гостиную, заканчивающейся барной стойкой и так называемую парадную с вычурной мебелью и огромным ростовым зеркалом, она пояснила, что где находится. Меня же привлекла большущая овальная ванна и душевая кабина. Я долго стоял и пялился на хромированные и блестящие ручки, краны, аксессуары и поражался излишней роскоши, которая была ни к месту. Впрочем, я рассуждал со своих скромных позиций, не представляя на самом деле, как живут аристо. Ну не было у меня ничего лучше общей казармы! Только жить начал по‑человечески в гостиничном номере! Страшно подумать, что я увижу в столице!

‑ Понравилось? – прижалась к моей спине Мирослава, когда я встал на пороге спальни, созерцая огромную кровать с массивными металлическими ножками и изящным подголовником. Размерами она ничуть не уступала кадетскому полигону. Впечатлило.

‑ Кровать? Да, замечательная, – задумчиво произнес я. – Как бы ночью не потеряться на ней…. Одному.

‑ Я вообще‑то комнату имела в виду, – хмыкнула княжна. – Вижу, отойти до сих пор не можешь. Ладно, пошла я. Спать будешь ложиться – дверь не закрывай. Здесь тебя никто убивать не собирается.

Поцеловав меня в щеку, она покинула меня.

‑ А есть что‑нибудь выпить? – пробормотал я, направляясь к бару. Огромный холодильник я проигнорировал, а вот умело встроенный в систему шкафов бар я обследовал со всей тщательностью. Коньячку, что ли, хлопнуть? Стресс‑то я испытал нешуточный. Пока в ванну наливалась вода, я налил себе в пузатый бокал янтарной жидкости аж из далекой Франции. Потом разделся и залез в воду. Мне до сих пор казалось, что я пропах речной тиной, и два колпачка шампуня в ванну должны были смыть с меня эту гадость.

В окружении ароматной шапки я попивал коньяк и думал о Стриге. Друг не звонил с тех самых пор, как я попросил его вывезти с Урала отца Алики. Прислушивался к себе и не чувствовал никакого волнения. Плохой из меня предсказатель. Плевать, сам свяжусь. Алике ведь надо что‑то сказать. Кстати, скотина такая, даже к ней не съездил, совсем позабыл.

После ванны, закутавшись в большое полотенце, прошлепал до кровати. Пока сохла голова, экспериментировал с клинком. Как убеждал меня Зотов, ежедневные упражнения с прокачкой магических потоков от одной точки к другой благоприятно скажутся на моих возможностях. Искру надо поддерживать не только искусственно, подпитывая ее с помощью артефактов, а стараться привязать к внутренним резервам. Вот и пытался, пока не устал.

Симулякр положил на тумбочку, погасил свет, закинул руки за голову и бездумно уставился в потолок. От парковых фонарей сюда доходил рассеянный свет, переливающийся загадочными серебристыми бликами на хрустальных сосульках люстры. Как здесь все огромно. Неужели апартаменты для Великого князя готовили на случай его приезда?

Мысли опять дернулись в другую сторону. Последние слова Мирославы насторожили и дали повод призадуматься. Кажется, ко мне ночью кто‑то нанесет визит с приятными целями. Придет или не придет? Откровенно скажу: я хотел, чтобы княжна оказалась здесь. Плотина отчуждения оказалась прорвана, между нами проскочила мощная энергетическая искра. Не та, которая магическая, а обычная, состоящая из химических элементов, которые разжигают желание и страсть. Любовь? Нет‑нет, до этого чувства нам еще долго топать. Если вообще дойдем. Но хотелось верить, что княжна не держит иных мыслей в голове, и не будет использовать меня только ради благополучия клана.

Легкое дуновение, сквозняк почувствовал сразу. Кто‑то осторожно передвигался по комнате, но делал это неумело. Как будто хотел, чтобы его услышали. Вот на пороге спальни возникла расплывчатая темная фигура. Моя рука потянулась к симулякру.

‑ Не хватайся за нож, дорогой, – раздался смешок княжны. – Я не умею защищаться от холодного оружия.

Мирослава приблизилась ко мне. Попав в освещенное место, она остановилась, зябко кутаясь в халат.

‑ Пустишь погреться? Что‑то сегодня похолодало.

Ага, можно подумать, в комнатах дворца жуткий мороз.!

‑ Ты еще и босая, – нахмурился я. – Быстро прыгай ко мне!

Вместо этого княжна изящным движением сбросила халат на пол, оставшись в короткой кружевной сорочке, и гибко изогнувшись, как кошка, нырнула ко мне под одеяло. Не знаю, как Мирка, но я мгновенно почувствовал, как тело бросило в жар.

‑ У меня нет откатов, – попробовал пошутить я.

‑ Зато ты сегодня испытал стресс, который надо снять, – прошептала княжна, блестя глазами. – Ну же, яр, хватит быть деревом.

Она приподнялась на локте и приблизила свое лицо ко мне. Мягкие кончики волос щекотали нос и щеки. Отведя волнистые пряди в сторону, я словно ненароком зацепил тонкую бретельку сорочки и спустил ее с плеча.

‑ Кажется, целомудрие княжны Мирославы дает трещину, – пробормотал я, находя губы, пахнущие фруктовыми леденцами. Мне стало понятно, что от неизбежного сегодня уворачиваться не стану. Да плевать на эти условности! Я и Мира – взрослые люди, сами решаем, как поступать. Хочет девушка стать женщиной – ее право, а не отца или матерей со своими нравоучениями. Просто меня озадачило столь быстрая смена поведения Мирославы от ветреной, взбалмошной злючки до жаждущей ласки кошки.

‑ Перестань болтать, яр, и займись мною, – прерывисто выдохнула княжна, выпрямившись, и проявляя ненужную сейчас суетливость, стащила через голову сорочку. Я прижал к себе пылающее жаром гибкое тело и забыл обо всем на свете: о съедающей меня мести, о бесконечной войне, в которой жил с детских лет, о симулякре… Который, не замеченный нами, сначала замерцал ровным изумрудным светом, а потом сместил цветовую гамму до желтого, и наконец, остановился на рубиновой подсветке. Даже этого я не видел, увлеченный изгибами женских форм и утонувший в ласках Мирославы.

Я проснулся с первыми лучами утреннего солнца на другом конце постели, приподнялся и хмыкнул. В огромных апартаментах стояла глубокая тишина. Даже настенные часы напротив меня не двигались, замерев стрелками на трех часах ночи. Наверное, в этой комнате давно не было гостей, вот слуги и не следили за временем. Мира покинула меня, когда я заснул. Нет, я еще помню, что она оставалась со мной, умиротворенно прижавшись к груди, и даже посапывала в полудреме. Но когда она ушла – не слышал. Ага, когда принимаем важное решение – никто нам не указ. Приходит утро, и сразу вспоминается злой папаша с кожаным ремнем в руке и полуобморочная матушка с упреками, готовыми сорваться с языка. В случае с Мирославой – даже с двумя матерями.

Я улыбнулся этим мыслям. Мой взгляд уткнулся в длинный темно‑русый волос, оставшийся на подушке. Накрутив его на палец, задумчиво хмыкнул и пробормотал странную фразу, которая всплыла в моей памяти:

‑ То ли девушка, то ли виденье….


Эпилог



Рано или поздно любые события, по‑своему разные и, казалось бы, совершенно не связанные друг с другом, начинают пересекаться и завязываться в тугой узел. Так и со мной. Свадьба с Мирославой Щербатовой, младшей дочерью князя Бориса – единовластного властителя удельного города Торгуева и прилегающих к нему обширных земель – стала для меня отправной точкой в новых событиях, о которых я только догадывался. Впрочем, этот узел завязывался уже давно.

Отъезд в Москву мы решили отложить на неделю‑другую из‑за формирования команды, которая должна была отправиться вместе с нами. Князь Щербатов сказал, что обслуживающий персонал в столичном особняке мы наберем сами, если тот, который до сих пор следит за хозяйством, нам не понравится. А вот нужные и преданные люди поедут с нами. И этот вопрос не обсуждался.

Счастливые молодожены в моем лице и княжны Миры отбыл в имение «Волжский Плес», где планировали пробыть несколько дней, пока князь Борис не даст отмашку. Нужно было согласовать воздушный коридор с московскими службами, набрать людей, проинструктировать их. Да, пока Щербатов еще крепко держал свою пятерню на наших шеях, не желая терять контроль над детьми. Расчет у него был верный. Нам вообще было ни до кого дела. Нам хватало друг друга.

‑ А сам ты кого бы предпочел взять отсюда? – щурясь на теплое сентябрьское солнце, спросила Мира.

Мы сидели на веранде второго этажа и обозревали высокие холмы, тянущиеся вдоль Волги. Они уже подернулись слабой желтизной и робкими рубиновыми кляксами деревьев. От реки тянуло свежестью. Мирослава, закутавшись в теплый плед, сидела на моих коленях, а я задумчиво поглаживал ее бедро.

‑ Ирина Лапочкина не против с нами поехать, – ответил я. – Она опытный работник, аналитик от бога. И как управленец службы безопасности может тянуть отдел. Отец сам не против ее кандидатуры.

‑ Угу, я тоже о ней думала. Нам нужны маги. Один ты не потянешь.

‑ Я не маг, а самоучка.

‑ Не прибедняйся. Ты как боевая единица стоишь пятерых магов. А вот парочка сильных помощников не помешает. Они в любом случае нужны. Я вот что думаю, – жена оторвалась от меня. – Нам нужно объединить все структуры в одну. Все равно задачи, поставленные отцом, пересекаются. Какой черт их разбивать на составляющие. Одним блоком пусть и работают. Поставим умного человека над ними, дадим задачу.

‑ Ты думаешь, маги потерпят над собой диктат? – усмехнулся я.

‑ А куда они денутся? – удивилась Мирослава. – Не будут слушаться – уволю к чертям.

Точно, ведь номинально хозяйкой нашей международной фирмы будет именно моя жена, щеголяющая сейчас в статусе Первородной. Я даже посмеялся, когда она перед зеркалом осанку свою тренировала. Где‑то раздобыла старый фолиант о Первородных и читала без перерыва, даже половину ночи забрала, не реагируя на мои намеки, что пора заняться более приятным делом. Так вот, в книге подробно расписывался не только этикет, но и поведение в обществе, значения жестов и прочая белиберда, о которой все благополучно забыли.

‑ Если кто‑то и забыл – это его проблемы, – резонно заметила княжна. – А я не собираюсь свой статус в навоз затаптывать. И ты, милый мой, должен соответствовать своему высокому званию, данным богами.

‑ Хорошо, как скажешь, – согласился я. – Мне теперь тоже стоит почитать книгу?

‑ Несомненно.

Почему бы и нет? Если Рекущий Ясни дал ясно понять, что нас ожидает, нужно готовиться вхождению в высшее общество. Этакий эталон соответствия.

За нашими спинами раздалось легкое покашливание.

‑ Госпожа, господин, куда прикажете подавать завтрак?

А, это главный смотрящий по внутреннему распорядку в имении – Ерофей Степанович. Пятидесятилетний опытный мужик, служащий Роду Щербатовых с младых ногтей, так сказать. Жуткий скряга, настоящий экономист. Нет, он не управляющий. Скорее, Ероха, как зовет его Мира, здесь больше хозяин, чем сам князь Щербатов.

‑ А давай сюда, а? – потерлась о мою щеку Мирослава. – Александра Федоровна встала?

‑ Приводит себя в порядок, – степенно произнес Ерофей.

‑ Как приведет – зови сюда, – приказала жена. – Завтракать будем здесь.

Алика пришла через пять минут, поздоровалась с нами, не забыв чмокнуть меня в щеку. Ага, вы даже не представляете, как я жутко комплексовал, когда Мирослава, не спросив меня, пригласила Алику погостить в «Волжском Плесе», пока мы еще не отбыли в Москву. Дескать, я совсем забыл о бедной и всеми покинутой девочке.

«Бедная девочка» и хитрая супруга спелись быстро. Подозреваю, их союз окреп в тот вечер в ресторане. Вот не понимаю, как Алика воспринимает ситуацию. Самому иногда неуютно. Но, видать, здесь все нормально. Может, я напрасно дергаюсь, и пусть идет так, как идет? Мудрый Ясни сказал же очевидное: расслабься и получай удовольствие. Подозреваю, свою мудрость он черпает из информационного поля современного мира. И не только этого. Может, из каких‑нибудь еще параллельных далей…

Слуг в «Волжском Плесе» было немного, всего четверо. Они и выполняли всю работу по жизнеобеспечению особняка. Две женщины и двое мужчин, не считая управляющего и Ерофея. Сейчас, правда, здесь находилась охрана в количестве десяти человек и архимаг из Управления.

Слуги шустро выполнили указание Ерофея выставить на веранду столик и накрыть его. Мы втроем пили чай, кушали отлично приготовленный омлет с зеленью и беконом, и вдыхали аромат горячих лепешек, ждущих своей очереди. А перед нами расстилалась красота осенней Волги, невыносимо сверкающей лазурью и белыми пятнами парусов круизных яхт, длинных барж, тянущихся в обоих направлениях. И бесконечное небо с точками облачков, цепляющихся за высокие холмы.

‑ Колояр, ты знаешь что‑нибудь об отце? – спросила Алика.

‑ Стрига не отвечает, – развел я руками, – звонил несколько раз. Тишина. Или телефон отключил, чтобы не палить свои связи, или что‑то произошло. Не хочу гадать и пугать. Давай, еще подождем?

‑ Хорошо, – вздохнула девушка и печально макнула лепешкой в вишневое варенье.

‑ Саша, все будет хорошо, – успокоила ее Мирослава, и сказала она это таким тоном, что даже умирающий на смертном одре поверил в скорое выздоровление. – Колояр – невероятно везучий тип. За что не берется, всегда умудряется остаться в прибыли. Ну, или при своих.

‑ Ты меня переоцениваешь, – запротестовал я.

‑ Ага, рассказывай, – припала к чашке с чаем княжна. – У меня такое чувство, что все скоро решится.

‑ У тебя же предчувствие только на некоторые события, связанные лично с тобой, – напомнил я. – Поэтому ты такая безбашенная на дороге. Но здесь другой случай.

‑ Так, дорогие мои, можно вопрос? – Алика вытерла салфеткой пальцы. – Вы уедете – где мне жить? У Елены я, честно говоря, не хочу. Неудобно. Хотя добираться до города гораздо быстрее. А мне учиться нужно в спокойной обстановке.

Алику удалось устроить в местный сельскохозяйственный техникум, где было ветеринарный факультет. Конечно, пришлось применить тяжелую артиллерию в виде князя Щербатова, и ректор, скрепя сердце, принял Алику на второй курс, предварительно приняв у нее экзамены. Ну, какие экзамены? Скорее, некий тест на профессиональную пригодность. Убедившись, что девушка не профанирует, а знает достаточно, он внес ее в списки учащихся, но просил обязательно предоставить документы в течение года. Иначе… риски, проверки. Сами понимаете, да?

‑ Живи здесь, – удивилась Мирослава. – Дом наш, какие проблемы? Прислуга есть, охрана присутствует. Чего еще надо?

‑ А добираться до Торгуева? Как‑никак, двадцать километров. На велосипеде?

‑ Я отдам тебе «Орион‑Гранд», – обрадовал я Алику. – Мне он сейчас ни к чему. Документы и автомобильный паспорт уже переделал на тебя. Заодно и за машиной присмотришь. Пользуйся.

‑ Спасибо! – Алика вскочила и обняла меня, только что не визжа. – Я даже не знаю, как благодарить!

Потом бросилась к Мирославе и обхватила ее сзади за плечи, прижалась к щеке.

‑ Потом отблагодаришь, – усмехнулась загадочно Мирка. – Когда время придет.

Вопрос с жильем Алики мы обсудили заранее и не сговариваясь, пришли к одному и тому же варианту. Почему «Волжский Плес» должен пустовать? Вот будущая младшая жена и начнет вести хозяйство, привыкает и нарабатывает опыт. Щербатов уже не будет сюда свой нос совать, разве что в качестве любопытствующего персонажа.

Финансово я Алику обеспечил, открыв ей счет с банковской картой на круглую сумму, которой должно хватить, если особо не шиковать, но и не бедствовать. Само собой, я буду подкидывать при необходимости.

Почему не мой новый особняк? Я представил себя на месте Алики. Одинокая девушка в лесной глуши, далеко от Торгуева… Не справится. Это ведь нужно набирать новый персонал, обучать его, следить за ним, чтобы не разворовал хозяйство. С другой стороны, было бы преступлением оставлять свеженькое пустующим. Я поступил проще: заключил договор с «Альянц‑банком» на трехгодичное управление «Гнездом». Банк найдет применение моему дому. Там можно гостиницу устроить или еще что‑нибудь этакое прибыльное. В общем, мне обещали хороший процент. Немцы – ребята дисциплинированные и исполнительные. Во всякие глупости вкладываться не будут. Значит, все в порядке. И на сердце сразу легче стало.

А машина – это экспромт. Вовремя Алика натолкнула меня на мысль. Пусть ездит и радуется. В общем, уезжая в Москву, мы не оставили «бедную девочку» на голом месте.

Созерцание природы прервалось пиликаньем моего телефона. Взглянул на экран, прикрыл его от солнца. Пришло текстовое сообщение:

«12.20. Рейс 144п. Сегодня».

Поморщил лоб в раздумьях. Номер оказался незнакомым. И медленно встал. Посмотрел на девушек, вопросительно глядящих, в свою очередь, на меня.

‑ Кто хочет прокатиться до аэропорта?

‑ Папа? – вскинулась Алика.

‑ Не знаю, радость моя, не знаю, – я озабоченно почесал затылок, стимулируя мозговую деятельность. По логике – так и должно быть. Кого мне ждать в аэропорту? Стригу или Федора Громова?

‑ Поедем все вместе! – решила Мирослава и вцепилась в руку Алики. – Мы с Сашей идем переодеваться, а ты готовь машину. Сколько времени у нас?

‑ Два часа, – посмотрел я на руку. – Успеем, если кое‑кто не зависнет у зеркала.

В ответ раздалось фырканье двух кошек. Точно, спелись.

До аэропорта мы доехали в сопровождении личной охраны за несколько минут до прилета рейса, указанного в сообщении. Алика заметно волновалась. Я чувствовал, как ее била нешуточная дрожь. Через большие раздвижные створки мы вошли в зал ожидания, и я сразу посмотрел на табло. 144‑й не опаздывал. Он, кстати, летел прямым рейсом из Тюмени, что меня весьма озадачило. Алика тоже обратила на это внимание и сразу потухла. Где Демидово, а где Тюмень – сразу ясно, что чуда ждать не приходится.

Приятный женский голос объявил о посадке тюменского самолета, и через десять минут через терминал прилета стали выходить пассажиры, уже прошедшие формальную проверку.

‑ Я не могу, – призналась Алика, тщательно выглядывая знакомое лицо.

Подумалось, а не провокация ли это? Например, Стригу повязали и заставили прислать дезинформацию. Опять же, для какой цели? У меня нет никаких данных, чтобы так заявлять.

‑ Папа! – Алика сорвалась с места и бросилась к терминалу.

Шедший последним бородатый мужчина остановился и сбросил с плеча огромный рюкзак с притороченным к нему чехлом из‑под ружья. Аккуратно положил на пол и раскинул руки, принимая в объятия девушку. Они обнялись и долго стояли, не обращая внимания на суету вокруг них.

‑ Уф, я сейчас заплачу, – выдохнула Мирослава, вцепившись в мою руку. – Неужели твоя авантюра удалась, яр?

‑ Надеюсь на это, – кивнул я. – Пошли, поприветствуем?

Федор Громов значительно изменился из‑за бороды. Даже взгляд другой стал, настороженно‑цепкий, а не просто внимательный. Увидев меня, он отстранил Алику и шагнул навстречу. Мы замерли друг против друга. Лесник мгновенно, с ног до головы, разглядел Мирославу, а потом протянул руку.

‑ Здорово, боярин.

‑ Привет, Федор. С прибытием!

Я обхватил лесника за плечи и крепко их сжал.

‑ Познакомься, это моя старшая жена – Мирослава.

Громов кашлянул, бегло посмотрел на счастливую Алику, и в его глазах отразилось непонимание. Его же никто не извещал о сложившейся ситуации, и мир лесника, и так перевернутый с ног на голову, вообще завертелся в невообразимом хаосе.

‑ Очень рад, здравствуйте, – неловко подержал по‑свойски протянутую руку Мирославы Федор. – Может, уже уйдем отсюда? Не люблю суету.

Пока мы ехали обратно в «Волжский Плес», я услышал историю Федора Громова, невероятным образом ускользнувшего из лап СБ князя Юрия. Стрига успел предупредить лесника о ситуации, сложившейся в Торгуеве с его дочерью. Каким образом ему это удалось? Загадка. Он сказал, что Алика не сможет выехать обратно домой, опасаясь за свою жизнь. И что вся кутерьма связана со мной. Федор, будучи неглупым и наблюдательным человеком, давно догадывался, что дочка неровно дышит ко мне, но не собирался вмешиваться в дела сердечные. Ну, что такого? Переболеет, считал Громов. Алика здесь, рядом с ним, а Волоцкий где‑то на Волге. Ближний свет. Но вот дочка уехала в Торгуев, и Федор понял, что она стала самостоятельным человеком и сама решает, с кем ей быть. Проблемой лесник считал меня, боярина, как‑никак, имеющего возможность свой статус поднять, но никак не уронить. А кто Алика? Обычная девочка‑мирянка.

Стрига предупредил Федора, и в тот же день лесник стал собираться. Если Демидов его успеет схватить, он будет шантажировать дочку. Громову абсолютно не нравился такой расклад. И ночью лесник покинул Варчаты. Пешком прошагал двести километров на запад, стремясь пересечь Каменный Пояс раньше, чем егеря перекроют тропы и перевалы. Он оценивал степень своей значимости как низкую, и надеялся, что ловить его будут первые пять‑шесть дней, потом все уляжется, и Демидов просто махнет рукой на беглеца.

Так и вышло. Вертолеты, которые Громов наблюдал на небе, могли в равной мере высаживать десант, так и просто отслеживать перемещение людей по тайге. Затаившись на несколько дней в густом ельнике, лесник переждал самую суматоху, а потом неожиданно изменил решение. Он не стал пересекать хребет, а спустился южнее, где земли Демидова заканчивались. Здесь можно было вздохнуть свободнее. Вспомнив, что в Тюмени у него проживает старинный друг, Федор решил пробираться туда. Деньги, которые у него были, решил не тратить почем зря, и где на перекладных, а где и пешком он совершил рывок на восток, старательно обходя любой пост дружинников, стоящий на мало‑мальски оживленной дороге. Получилась запутанная петля, но осторожность всегда преобладала в характере Громова.

До Тюмени отец Алики добрался в начале осени, разыскал друга. Он и помог улететь в Торгуев Федору. Он же и сообщение на мой телефон сбросил.

– Я сожалею, что ввязал вас в такую авантюру, – выслушав рассказ Громова, ответил я. – Но речь шла о жизни Алики. А я обещал защищать ее.

‑ Честно, даже не могу представить, что здесь произошло, – Федор говорил глухо, словно был недоволен мною. – Хотелось бы услышать от тебя правду. Я нарушил вассальную клятву, трусливо сбежал и теперь нахожусь в роли беглеца. Как нам выбираться из такой ситуации?

‑ Если бы вы не ушли, то давно сидели бы в темнице своего хозяина, а Саша, сломя голову, бросилась бы спасать вас, – напомнила Мирослава. – В результате и Колояру пришлось бы толкать голову в капкан, чтобы спасти вас обоих. А теперь сравните два варианта. Какой из них лучше? Полагаю, в Торгуеве будет куда спокойнее.

‑ Хотелось бы верить, – Федор погладил по голове прильнувшую к нему Алику. – Колояр, водка есть?

‑ А как же без нее? – ухмыльнулся я. – Холодненькая, запотевшая, прямо со льда! Пойдет?

‑ Спрашиваешь!

Мирослава незаметно от сидящих позади нас отца и дочери врезала мне по колену и погрозила кулаком. А глаза смеются. Ладно, девочка, не злись. Мне с Федором надо по‑мужски поговорить. Значит, сегодня хорошо посидим.

Конец второй книги