По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
Сразу скажу — я
подробнее ...
довольно-таки не сразу «врубился» в весь этот хитроупный расклад (из-за которого автор видимо проделал просто титаническую работу) и в описания жизни всех эти «коронованных тушек» Лео ...(польды, Людовики и пр) начали складываться в немного понятную картину только (где-то) к тому №2. И как ни странно — но «в одолении данного цикла» мне очень помог тов.Стариков (с его: «Геополитика, как это делается) где и был вполне подробно расписан весь «реальный расклад» времен ...надцатого века))
В противном же случае, не являясь большим поклонником «средневековых тем» (и довольно посредственно участь в школе)) весьма трудно понять кто (из указанных персоналий) занимает какое место, и что это (блин) за государство вобсЧще?))
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (озвучивающего «общую партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Впрочем нельзя не заметить и тот (многократно повторяемый мной) факт, что «весь рассказ об этом персонаже» все же НЕ свелся к очередному описанию «гламурно-понтовой» императрицы (сотворенной в «наивно-розовой вере», в подростковом стиле с большим непробиваемым апломбом)) А ведь это именно то — чего я изначально опасался (открывая часть первую))
Данная книга была «крайней» (из данного цикла), которую я купил на бумаге... И хотя (как и в прошлые разы) несмотря на наличие «цифрового варианта» я специально заказывал их (и ждал доставки не один день), все же некое «послевкусие» (по итогу чтения) оставило некоторый... осадок))
С одной стороны — о покупке данной части я все же не пожалел (ибо фактически) - это как раз была последняя часть, где «помимо всей пьесы А.И» раскрыта тема именно
подробнее ...
этого персонажа (Софьи), а не многочисленного сонма второстепенных персонажей («царь, царевич, король, королевич»)).
Конкретно в этой части тов.Софья «взбрыкивает» и … берет недрогнувшей рукой все бразды управления государством на себя!!! Я же (ожидая чего-нибудь эдакого) ожидал некой драмы в отношении всех остальных (более старших) членов династии — но автор все сделала гораздо изящней (и царевич в итоге «остался жив» и добрался таки до трона))
Но — помимо этой (пожалуй) «самой вкусной части» становления героини (государыни!)), в книге опять (чрезмерно много) всякой «другой политики» (брани — в смысле сечи, а не в смысле бранных слов)) и прочих сражений (и решений) в рамках своеобразной средневековой «Большой игры»))
P.S Самое забавное — что если я изначально боялся «слишком углубленного экскурса во всякие няшности» и некоего слишком восторженно-пафосного стиля (присущего многим авторам «женскАго полу»), то по итогу прочтения части третьей «стал понемногу страдать» от некой сухости (построения) очередной «чисто альтернативной истории» (что как раз, характерная черта авторов-мужчин)) Вот такой вот «казус-белли»))
С Алешей я познакомился в деревне, где он после шестого класса отдыхал вместе с родителями. Встречались мы по утрам и вместе шагали до моста. Затем он сворачивал налево — к омуту, где можно ловить поплавочной удочкой. А я отправлялся направо — там, среди водных джунглей, разбойничали щуки: для них у меня имелся спиннинг.
Возвращались же мы в разное время и лишь однажды — вместе. Алеша, обычно разговорчивый и веселый, на этот раз шел молча.
— Как улов? — спросил я.
— Так себе, штук пять-шесть пескаришек. Не клюет сегодня.
А в моем улове были и щуки, и окуни. Почему же ему не везло? Осмотрел его удочку, спросил о насадке. И не нашел ответа: снасть у Алеши хорошая, насадка свежая, нескольких видов. Потом я обратил внимание на его рубашку и спросил:
— Когда надел?
Он удивился и с улыбкой ответил:
— Сегодня.
— А вчера у тебя хорошо клевало?
— Да.
— В серой рубашке был?
— Серую я на прошлой неделе носил, а последние дни — зеленую.
— Вот поэтому тогда у тебя клевало, а сегодня нет: рыба пугалась белой рубашки — ее далеко видно. А серая или зеленая сливается с прибрежными кустами и травой.
Около дома, в котором жил Алеша, мы остановились и он сказал:
— Я все вспомнил. Получается, как вы говорите. Но вот и на прошлой неделе я два дня был тоже без улова.
Я догадался, почему не было удачи в эти дни, но хотел проверить себя и предложил Алеше вместе порыбачить на омуте. Он согласился, и на следующее утро у моста мы оба свернули влево. Алеша уступил мне свое лучшее место. Сам же отошел в сторону и сел на голом галечном берегу. Через полчаса я сказал:
— Признайся, у тебя на этом месте никогда хорошая рыба не ловилась.
— Тут только мелочь водится…
— Неверно! Есть и хорошая рыба.
Я пересел — занял место недалеко от Алеши, около невысокой ольхи, под ее ветвями. Вскоре поймал окуня, затем несколько плотвиц, двух язей и голавля. Все они крупные.
— Вода в реке чистая, прозрачная, и рыба хорошо видит тебя, рассказывал я Алеше. — Если же спрятаться за деревом, кустом или камышом, она не заметит тебя, потеряет осторожность и подойдет к насадке. Однако рыба и в таком месте увидит большое белое пятно которое время от времени двигается. Вот почему вставать, скажем, надо пореже, часто махать удилищем тоже не стоит. Если сидеть тихо и неподвижно, то рыба подойдет совсем близко и можно увидеть много интересного в ее жизни.
— А пескари ведь тут у меня клевали, — не уверенно заметил Алеша.
— Во-первых, не пескари, а пескаришки-несмышленыши. Ведь чем рыба крупнее, тем опытнее, больше опасается человека, всего, что движется по берегу.
Кстати, рыба не отличает человека от животных или предметов. Если, например, рыболов замер около удочек, он не враг, корова шагает по берегу или мелководью — она враг. Разные виды рыб по-разному пугливы. Так, окунь не обращает внимания на многое из того, что может привести в панику, скажем, плотву. Ты, наверное, и сам не раз замечал, что очень часто окуня ловят прямо на купальнях, через несколько минут после шума купающихся. Особенно пугливы хариус и форель. Верховые рыбы находятся ближе к удильщику и они более пугливы, чем донные, например пескари. Конечно, многое зависит от того, насколько прозрачна вода. Об этом особенно надо помнить тем, кто ловит с лодки. Порой вода бывает настолько мутной или темной, что можно ловить чуть ли не у самого борта, если глубина хотя бы метра три. А иной раз и при шести метрах не только «солидная», но и мелкая рыбешка близко не подходит к насадке и поймать ее не удается. Ну, а знаешь ли ты, каких звуков боится рыба? Резких! Скажем, свисла, даже далекого.
Многие рыболовы знают, что в момент какого-нибудь, хоть и отдаленного, взрыва мальки в панике выскакивают из воды. Конечно, и крупная рыба, услышав, например, выстрел, как говорится, не может найти себе места. Негромкие же разговоры удильщиков она не слышит. Объясняется это тем, что звук с большим трудом преодолевает границу воздух-вода: подавляющая часть его не может проникнуть в воду. Рыба лучше слышит звуки, которые передаются по предметам, соприкасающимся с водой. Так, нельзя стучать по дну лодки и по берегу реки. В первом случае это может быть, к примеру, звук падения коробки с насадкой, во втором — удары топора по полену.
В следующий раз я встретился с Алешей через несколько месяцев, в середине ноября, когда начинался зимний сезон. Поздоровавшись, он сказал:
— А вот теперь маскироваться не надо.
— Ошибаешься! В первое время, когда лед еще тонкий и прозрачный, о маскировке никак забывать нельзя.
В это время мы как раз вышли на лед. Алеша сел на чемодан и стал внимательно наблюдать за мной. А я начал, конечно, с того, что просверлил лунку. Затем побрызгал вокруг водой из нее, а там, куда она не долетала, поскреб лед пешней. От этого он стал рябым, матовым и рыба уже не могла меня видеть.
— А если плащ расстелить или веток набросать? — спросил Алеша.
— Плащ, тростник — можно, а вот ветки не следует: зачем прибрежные кусты портить и засорять речку?…
Мы с ним тогда ловили успешно. Хорошо клевали и окунь, и плотва.
Последние комментарии
5 часов 58 минут назад
23 часов 19 минут назад
23 часов 42 минут назад
23 часов 57 минут назад
23 часов 58 минут назад
23 часов 58 минут назад