Лерка, Лера, Лерочка [СИ] [Михаил Михайлович Хрисанфов] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Хрисанфов Михаил ЛЕРКА, ЛЕРА, ЛЕРОЧКА

Роман в нескольких (сколько, узнаем в конце) частях.

Фантастика.

Что будет лет через двадцать, тридцать, пятьдесят? Может не так, как написано здесь, а может, все правда, только этого мы не знаем. Узнает, тот, кто доживет. Счастья и здоровья всем нам, попробуем дожить и проверить, кто прав, автор, или у истории есть другое решение, имеющее совсем другие основы.

Роман посвящен девушкам, решившим связать свою судьбу с армией, с профессией защитника Родины. Живым и павшим. Тем, кто служил, тем, кто служит сейчас и тем, кто придет им на смену.

Роман написан в память о моем отце, бывшем военном летчике, погибшем в сорок четвертом, воскресшим и нашедшим в себе силы после тяжелейших ранений прожить еще одну достойную жизнь. Я просто брал его слова, мысли, его веру в страну и народ, преданность воинскому долгу и офицерской чести, его дух и волю, и переносил на десятилетия вперед. Думаю, это и сегодня актуально, и не будет забыто завтра, просто сегодня, некоторые утверждают, это конъюнктура, здесь о будущем, очень хочется верить, там будет лучше.

Безусловно, это сказка, поэтому, фантастика, сказка о девушке, ставшей принцессой и нашедшей своего сказочного принца. О человеке, который не искал легких путей в жизни, остальное все, его нашло само, как награда, за веру и преданность. Нужно только не забывать, в сказке быль, да в ней намек, добрым людям, всем урок. Плохих прошу не читать, мы друг друга не поймем, у вас будет много вопросов, на которые я вам ответить не смогу, извините, не мудрец и не философ.

Роман можно было бы начать также как и в Мастере и Маргарите словами Булгакова — Аннушка уже разлила масло, в моем случае, девушки уже учатся в Рязанском училище ВДВ. Счастья Вам и удачи в вашем не легком пути.

Часть 1. Лерка

Семья.
Жизнь сломалась у Николая Васильевича на самом взлете. По крайней мере, он так считал. С детства грезил авиацией, отец летчик и выбора нет. Добился своего. Аэроклуб. Летное училище. И вот он, офицер морской авиации. Торпедоносец. Жена, дети. Быстрое продвижение по службе. Дважды присвоение внеочередного звания. Уже капитан. Командир экипажа. И надо же, в последнем полете отказали оба двигателя, и самолет начал падать на город. С полным боезапасом. Шли на боевые стрельбы. Даже не город, а так, село. Но в самый центр. В такой ситуации ни один летчик не покинет самолет. Все попытки выправить ситуацию ничего не давали. Думали уже все. Вдруг двигатели запустились, и они над самой землей, где-то на высоте сто метров, ушли в горизонтальный полет. Благополучно сели. И вроде все нормально, но через два дня ему стало плохо. Врачи определили — инфаркт. Положили в госпиталь. Пока лечили его, жена родила второго ребенка. Все ждали мальчика. И Николай придумал ему имя — Валерий. В честь Чкалова. Всегда жене наказывал: если я в полете, а ты родишь, назвать Валерием. А тут девчонка. Муж с инфарктом в госпитале. Как его расстроишь. Назвали Валерией. Он домой звонит из Питера в Остров, спрашивает: как назвали? Жена отвечает — Валеркой. Николай и успокоился, пошел на поправку.

Приехал домой, разглядел — так ведь это девчонка.

А жена ему: ты хотел Валерку, ну и получай.

Так это не Валерка, а Лерка какая-то — изрек Николай. Все посмеялись, а имя приклеилось.

Из летного состава и из армии его, конечно, списали, но квартиру в Пскове дали. В начале, он работал в Пскове авиамехаником, а потом пошел на повышение, назначили мастером, и зарплата вроде на уровне. Вот он и сказал жене, хочу, чтоб два сына было, кто-нибудь из них летчиком и станет. А что для мужика главное, что бы ученик был и продолжатель дела. Через два года появился Сашка. Так и росли трое ребят. Сережка, Валерка и Сашка.

Мужик должен быть сильным мужчиной, а летчик здоровым и упорным. Поэтому отец с трех лет заставлял Сергея делать какую-нибудь работу. То поленья таскать, а стал постарше и дрова колоть и воду носить. Жили-то в основном у деда, на окраине Пскова в своем доме. Детям воздух и корова рядом. Валерка во всем копировала старшего брата, всю работу делала с ним. Сколько мать не билась, не получалось из Валерки девчонки. С Сережкой хоть на край света, а с Сашкой посидеть не допросишься. Посуду мыла тяп ляп. С Сережкой-то с Сережкой, но чтобы Лерка была первой, а Сережка вторым. Так и спорили за пальму первенства. А готовить с мамой совсем не хотела. Как же, пример перед глазами. Когда Сережке исполнилось шесть лет, отец отвел его к старому другу деда, отца жены. Вместе служили в Псковской десантной. Теперь он был тренером в спортшколе по самбо. Для маленьких там секция была, из которой потом в спортшколу отбирали. Особо толковым ученикам дядя Саша давал и дзюдо и каратэ, модное в то время. Лерка сзади увязалась, пытались отговорить. Но когда она Сережке уступала. Не было. Нет. И не будет. Когда у Сережки начались занятия, Валерка встала в строй вместе с братом. Летом мальчишки из спортшколы бегали дурака валяли, а Валерка мучила дядю Сашу, покажи то да это, так и пропадала у него дома. Прошел год. Мать терпела, терпела, а потом устроила мужу скандал. Не девчоночье это дело — драться. Отец не выдержал и сказал, делай, что хочешь, ей все равно летчиком не быть. Ты мать, а она девчонка. Мать договорилась с кружком бальных танцев. Купила бальное платье и привела Лерку в зал, одела ее и получила крик если не на весь Псков, то уж точно на его целую половину. Это была ее ошибка — роковая. Одной зарплаты отца на все не хватало. Мать из декрета в декрет. И Валерка донашивала все за старшим братом, тем паче, что она его очень хорошо за год догоняла, и ей все Сережкино было в пору. Поэтому платьев у нее не было. А тут сразу такое, и все не понятное. В ясли и садик дети не ходили, поскольку шли один, за другим. Сашка только припозднился на два года, и ему это счастье досталось. И ясли и садик. Мать отступила. А когда занятиям уже в спортшколе исполнился год, Сережке подарили кимоно, а Лерке куклу. Дни рождения почти совпадали, только разница год. На куклу Лерка даже не взглянула, и устроила скандал. Пришлось отцу, снова раскошелится.

Когда случился этот скандал с платьем и танцами, мать в сердцах сказала, проказница, не девчоночье дело, кулаками махать, нужно шить, вышивать и у плиты стоять, а кулаками машучи всех женихов распугаешь. Валерка насупилась и три дня с матерью не разговаривала. А мать ее подначивала, Лерку замуж не возьмут. Обида прошла, не могут же родные люди вечно ругаться, особенно с маленьким ребенком. В первый класс она все же пошла в платье. Мать ее уговорила. Обещала больше не препятствовать занятиям в спортшколе. А после истории с танцами, Лерка стала заниматься еще сильнее и упорнее. Боялась, что опять отведут в школу танцев. Хотя напарницы ей не было и приходилось заниматься с мальчишками, она старалась им не уступать. Тут и Сашка подрос, туда же. Лерке пришлось самой заниматься и его учить. Дядя Саша смотрел, смотрел, да и к двенадцати годам предложил ей вести группу малышей. А малыши росли, сама училась и других учила. За это, занятия в спортшколе ее родителям ничего не стоили. Более того, дядя Саша возил ее на разные сертификационные состязания, и к окончанию школы у нее была куча титулов, почти как у настоящей спортсменки.

Как-то сидел дядя Саша с отцом на девятое мая. Выпивали. И дядя Саша сказал, наверное, роковые для Лерки слова, которые определили ее дальнейшую судьбу. Сказал он их отцу. Но Лерка все слышала:

— Слышь, Николай, я чо про Лерку хочу сказать.

— Ну что?

— Жаль, что не пацан.

— А что такое?

— Вот парню прием показываешь, показываешь, поправляешь, учишь, глядишь недели через две три, что-то начинает получаться, а Лерке вечером покажешь, она через три дня его профессионально делает.

— Дак она и дома еще занимается.

— Ну, дома, это не дело, у нее и так нагрузки запредельные для мальчишек, а она девчонка.

— А девки, они упорные и усидчивые, поэтому если во что вцепятся, сами идут, а мальчишек нужно палкой гонять, ленятся.

— Был-бы парень, я бы сказал, рожден для боя, все на лету схватывает. Почему ей это интересно, загадка природы.

— Да не поймешь ты современную молодежь.

— Да, в больших городах парни в армии служить не хотят, в девок хотят превращаться, как это у них называется, трансформеры, что ли, а у нас девки, солдаты хоть куда, даже в разведку.

— Да уж, ну давай за армию, авиацию, разведку и спецназ.

— Ну, давай.

После выпускного, с Леркой случился серьезный казус. Никто такого не ожидал. Выпускной кончился, и ее пошел домой провожать одноклассник. Жили они еще в городе, в квартире, на зиму всегда переезжали. Не стали переезжать к деду, пока Лерка экзамены не сдаст. Уже почти подошли к дому. К ним пристали три взрослых пьяных парня, и стали бить одноклассника. Он попытался сопротивляться. Они ему врезали посильнее по морде, у него пошла кровь из носа и он убежал. Пристали к Лерке, сама дашь или мы и так тебя возьмем. Лерка с испугу вначале все забыла, но когда они ей платье разорвали, ее как прорвало. Тому, кто спереди, коленом в пах, а когда он наклонился, лбом в переносицу, ногу назад и в сторону, за опорную, резкий разворот и второму прямой в челюсть. Третий стоял в стороне, и когда кинулся на нее, то получил удар ногой в живот. Когда она остановилась, все трое лежали без сознания. Она пришла домой, платье порвано, на лбу здоровый синяк, рука ободрана, ее трясет. Она ничего сказать не может. Только воду пьет и икает. Мать испугалась, дочь изнасиловали. Отец стал одеваться — поймаю, убью. Но кого убивать-то. Стали Лерку расспрашивать:

— Тебя, что изнасиловали.

— Нет, пытались.

— Сколько их было.

— Трое, лет по двадцать.

— Ты убежала.

— Нет.

— А как же ты открутилась.

— Не помню.

— Они тебя отпустили.

— Нет, я сама отпустилась.

— А они, что убежали?

— Нет, они остались.

— Где, я им сейчас шеи сверну.

— Папа, не надо им и так не встать.

— Как не встать?

— Да вот так, как дядя Саша учил.

Как дядя Саша учил, все знали, с парнями из спортшколы, никто не связывался, кто не знал, получал, иногда очень не слабо.

— Они хоть живые?

— Не знаю.

Отец оделся и вышел. В сквере, недалеко от дома, он увидел троих парней. Они лежали и стонали. Пришлось вызывать скорую и полицию. Один из них оказался чьим-то сынком. На следующий день пришел участковый и предложил мировую от имени именитого папаши. Пацанам и так досталось, весь город смеется, втроем одну девку не одолели, а если пойдут за попытку изнасилования, большое горе родителям и им. Ведь наоборот, суд не примет. Не девчонка же напала на трех взрослых мужиков. Дело не выворачивалось. Лерке тоже могли припаять за нанесение тяжких телесных и превышение необходимой самообороны, именитый папаша постарается. Шутка ли, у одного сломан нос, у другого челюсть, у третьего ребро. Отец с матерью посоветовались и попросили Леру согласиться. Город небольшой и все друг про друга все знают. Потом именитый папаша проходу никому из Соколовых не даст. Да и Лерке надо в институт поступать, а не по милициям бегать, и на адвоката деньги нужны не малые. На том и порешили. Лерка отправилась покорять физкультурный институт в Питере.

Питер.
В Питере, в физкультурном институте все Леркины документы посмотрели, классификацию поглядели, были очень довольны. Как же мастер спорта по самбо. Мастер спорта по дзюдо. Правда, юношеская классификация. Хотя по самбо уже самая настоящая. Сертификаты по каратэ и айкидо посмотрели, но во внимание брать не стали. Дошло дело до аттестата. Тут Лерку ждал облом. Как сказали в приемной комиссии, аттестат слабоват. Как всегда есть три варианта, на которые тут же намекнули. Первый, самый простой — дать в лапу. Второй — год поучится на подготовительном отделении, но надо жить в Питере, а общежитие не предоставляется, это опять деньги, третий, самый простой, поступить на платное отделение, примут с удовольствием, но тоже без общежития.

Лерка прекрасно понимала, у родителей денег нет. Сережка только что вернулся из армии. В летное его забраковали по здоровью. Его надо обуть, одеть, и он тоже готовился поступать на юридический. Схема поступления, очевидно, та же. Старики двоих не потянут.

Она села недалеко от института на скамейку и грустно смотрела в лужу. Домой не хочется. А деваться некуда. Тут к ней подсела девчонка, примерно с такой же схемой, но местная. Разница в спортивной квалификации, у нее только первый юношеский разряд по самбо.

— Слушай, у меня есть идея, мне мой батя рассказал. В Рязани есть институт, только военный. Там есть ограниченный набор девчонок. Институт ценится намного выше этого. Только надо с парашютом прыгать. От мальчишек там отбою нет. А вот девчонок они по всей России ищут. Батя мне сказал, не боись, Катюха, туда-то я тебя устрою. Есть одно условие, надо потом по распределению, пять лет отрубить, пацанов молодых тренировать, потом свободна, Тренерские за эти пять лет не платят. Сидишь на окладе. Зато потом любая охранная фирма директором возьмет. Лерка ей в ответ,

— И чего ты туда сама не едешь.

— Одной страшно. Давай вдвоем.

Лерка ей,

— Да у меня сейчас и денег нет, туда доехать.

— Ты что, отвечает Катька, у меня отец в военкомате служит, он тебя, куда хочешь, за счет военкомата отправит лишь бы училище военное. Поехали.

Ну почему бы не попробовать. И они поехали к Катькиному отцу. Он посмотрел Леркины документы, и отправил девчонок на медкомиссию. Их признали годными. Он сразу связался с Рязанским училищем, сам лет пятнадцать назад его кончал. Раз в три года ездил туда с однокашниками своими встречался и знал там все ходы и выходы. Когда зачитал Леркины сертификаты, они даже не поверили, что такое чудо с косичками может быть. Ответ был такой, Лерку даже с троечным аттестатом возьмут, если подтвердит свои сертификаты и дипломы. А у нее в аттестате было много четверок, остальные пятерки, а троек совсем не было. Так Лерка из покорительниц Питера превратилась в жителя Рязани. Домой не ездила. Просто позвонила и сказала, тут платный институт, а там точно такой же бесплатный, но поступать нужно ехать сейчас. Родители согласились. Деньги выслали уже в Рязань, что б подружке долг отдала. В дороге все же пришлось платить, то по есть, то по пить, за постель и на конфеты.

Училище.
Рязанское высшее военное воздушно-десантное командное училище приняло девчонок радушно. Все-таки один из первых наборов. Правда начальник училища ворчал, надо больше набирать, а то половина не окончит по беременности. Девки то уже взрослые и замуж хотят. Взяли всего двадцать. В том числе Лерку и Катьку. Лерку понятно. Физподготовку она прошла в легкую. Кросс она вообще не заметила. Пробежала легко. Различные силовые упражнения выполняла любые и влет. Пробные соревнования с курсантами уже второго курса прошли без трудностей. Она была быстрее их и реакция на порядок выше. Они еще только собираются, а она уже ждет их на прием. Прием тут же сочетался с болевым захватом и партнер уже стучал свободной рукой по ковру. На каждого уходило секунд по сорок — пятьдесят. Мальчики расслабились, девчонок проверять, это ниже их достоинства. Когда вышла Лерка, собраться уже не смогли. Только с одним она провозилась минуты две, потом и его поймала.

Секретов два, она занималась в спортшколе, в группе с мальчишками, и у дяди Саши закончился набор обычных приемов, которыми он вооружал воспитанников. Этого набора с лихвой хватало на весь курс обучения, но не для Лерки. Она бывает, школу прогуляет, а дядю Сашу помучает. Летом все отдыхают, а Лерка у дяди Саши дома торчит. У него свой дом на окраине. И дров ему поможет наколоть и воды натаскать и еще чего по дому, не отвертеться, вот и мучился дядя Саша со своей воспитанницей. Пришлось показывать боевое самбо, рукопашный бой по системе Кадочникова, и различные тренировки по медитации, тренировке сознания и состояния души. Медитация и тренировка духа занимали время, и это было свободное от Лерки время для дяди Саши.

Катька то же поступила. Но тут папаша подсуетился и случай помог. Кросс и силовые упражнения она выполняла по нормативам для девчонок, но рекордов не было, так, средненько. На пробных соревнованиях держалась, но с трудом. На пятом поединке по самбо и вовсе казус вышел. То ли у партнера рука сорвалась, то ли сама подставилась, сие неизвестно, партнер заехал ей в глаз и там расплылся огромный синяк. Глаз заплыл, и она им некоторое время не видела. Потом все прошло. Решили принять, как невинно пострадавшую. Остальное было тоже не хуже чем у других.

В общем, группу собрали. Пришло первое сентября, начались занятия, тут и выяснилось, для Лерки девчонки не партнеры. Их хватало секунд на двадцать тридцать. Она быстро поняла, у кого что коронное и валила их почти с первого раза. Командиры и учителя были в шоке. Пришлось ее отправлять на занятия по дисциплинам рукопашного боя на третий курс. Там она и училась, а бывало, и у нее.

Остальные предметы шли на четыре. Первый прыжок с парашютом был произведен с помощью инструктора, хорошим пинком под зад. Встала у края, глянула вниз, голова и закружилась. Мамочки родные, высоко же. Тут инструктор и помог, многие так начинали, она не исключение. Когда Лерка вылетела из самолета, как пробка из бутылки, совсем испугалась, пока парашют сам не раскрылся. И тут ей понравилось. Летишь, на всех свысока смотришь. Здорово. Второй раз, уже пинать было не надо. А потом, когда начали прыгать с большой высоты, затяжными, и вовсе влюбилась в небо. Летишь как птица, класс.

Плохо давалось вождение и стрельба из пистолета. Со стрельбой все понятно. Методики старые. Берешь утюг, потяжелее, или любой другой груз и держишь на вытянутой руке, пока рука не отвалится. Но для Лерки пришлось придумывать особую методику. Гантелю она держала легко, но рука чуть-чуть гуляла и она все равно мазала. Придумали, взяли электронный тир, переделали, чтобы сигнал срабатывал не только во время выстрела, а горел постоянно, пока луч в центре и гас при уходе луча, на руку повесили груз, по тяжелее. Через три месяца Лерка стреляла точно в десятку. А вот с вождением техники пришлось повозиться. Открытый уазик она вроде вела, а как закрывали обзор, так проезд задом или поворот в сторону вызывал проблемы. Крутили, вертели и решили. Закрывать обзор постепенно. То слева, то справа. Потом потихоньку полностью сзади. Потом с боков. И дело пошло. Начала чувствовать машину. Так и до боевых машин добрались. Теорию старалась разобрать по косточкам, что б понятие было. Зубрежку не любила, зато всегда твердая четверка. А к третьему курсу и пятерки пошли. Девчонки, они прилежные. На танцы, после того случая в Пскове не ходила, мало ли опять чего и не приятные воспоминания портили настроение. На факультативе по рукопашному бою начали изучать бой с ножом и метание ножей. Тут у Лерки прорезался такой талант, которого она сама не ожидала. Объяснения преподавателя она сразу поняла, и первый бросок получился более чем удачный. Преподаватель спросил, не кидала ли она ножи раньше. Она ответила, что вообще нож первый раз в руки взяла. Преподаватель попросил повторить. Снова получилось. Он удивился и стал с Леркой заниматься отдельно. Через два года у нее точно в цель даже летало все, Только тупое не втыкалось. Топоры, топорики, тесаки, различные ножи. Не говоря о том, что преподаватель выискал ей в подарок на день рождения на четвертом курсе специальный набор ножей для метания. У нее летали даже ножницы. Сколько она их испортила. Когда просила у девчонок для нормальных нужд, те давая, говорили, только не для тренировок.

После второго курса решили ее отправить в Китай в составе делегации по обмену опытом на три месяца. Экзамены и зачеты им разрешили сдать досрочно. Она была единственной девушкой. Китайские товарищи ее оценили в первый же день и решили показать очень старому и опытному монаху из монастыря. Привезли в деревню по соседству с монастырем. Пришел монах. Посмотрел на нее, посмотрел ее технику, и сказал, забирает ее на все три месяца. Они уехали, она осталась. Старик немного говорил по-русски. Он ее всю общупал, обтрогал, показал, где лежит еда, где готовить и ушел, оставив в доме одну. На следующий день пришел с кучей банок, склянок и прочей посуды. Велел:

— Раздевайся.

— Зачем.

— Лечить буду.

— Я здорова.

— Это тебе кажется. Годам к тридцати узнаешь. Нельзя так молодым девушкам много заниматься. Тебе еще детей рожать. Так что раздевайся и не спорь. А то сам раздену.

Она попробовала упираться. Дед ее раздел в три приема, она даже понять не смогла.

— Ложись на живот, будем спину лечить.

Лера легла, и он начал намазывать ее спину жидкостью, потом на жидкость класть песок. Дал ей полежать часа два. Все смыл, намазал маслом и начал массаж. Массаж длился то же часа два. То мягкий, то по жестче. Опять смыл. И так пять дней. После остался только массаж всего тела, начиная со спины. Потом два часа занятий с ним и два самостоятельно. Больше не разрешал. Вначале занятий смотрел, что Лера знает, потом показывал сам. Она повторяла за ним. Кроме боевых техник, показывал тренировки для красоты тела.

— Ты девушка и твоя фигура должна радовать мужчину. Особенно после родов занимайся. Все восстановиться.

Так прошли три месяца. Когда за ней приехали, он сказал, на следующий год надо снова пройти лечение, а то плохо будет. Наши, почесались, но на следующий год отправили Леру снова. И снова она с дедушкой три месяца занималась. Дедушка уже не только показывал, но и проводил с ней небольшой бой, то в замедленном темпе, то в нормальном, показывая ей ее ошибки. Ей это нравилось, многому научилась у деда. После четвертого курса опять к деду. В училище командиры ворчали, но более достойных кандидатур из девчонок все равно не было.

Домой звонила раз в неделю, иногда чаще. Врала, что хвостов много, поэтому на лето не приедет. Еще врала, что нашла здесь на лето работу, инструктором в детском лагере. Знала, приедет домой, мать кинется ее одевать, возраст невесты, а денег в семье кот наплакал. Сережка в Питере с общагой пролетел и вынужден снимать жилье. Его еще одеть и накормить надо, да на танцы дать, девушку пригласить. Саньке тоже денег надо. Это она на всем готовом, на танцы не ходит и девушку приглашать не надо. В училище все выдают, да еще платят, на жизнь хватает. На танцы платье нужно красивое и туфли, да не одни, поэтому и не ходила. Просто погулять, кроссовки, да джинсы со свитером и курткой, для остального форма. Двух мужичков поднять для одной семьи тяжело, а она третий довесок. Мать увидит, как дочь одета, себе необходимого, не купит, а дочь оденет. А ведь им с батькой еще лекарства нужны не дешевые, у обоих сердце. Позвонит, скажет, у нее все хорошо, деньги есть, не голодает, родители спокойны. Пришлют к празднику посылку с подарками, да денег немного, и на том спасибо. Лера даже удивлялась, как они на нее выкраивают, уму непостижимо.

Так и не приезжала за все время учебы, еще боялась, если мать узнает, где она учится, может сильно расстроится. Да и отцу не сладко придется, и дядю Сашу на порог не пустит. Мать ее все попрекала, что же ты доченька так плохо учишься, она отговаривалась, трудно учиться.

Время пролетело, и производство в офицеры прошло как всегда, торжественно и красиво. Девушек распределяли по частям. Лерке то ли повезло, то ли нет. Ей, по месту рождения — во Псков. Приказ в армии не обсуждают, а выполняют. Во Псков так во Псков. С подругами по училищу договорились переписываться.

Псков.
Когда поезд подходил к Пскову, Лерка переоделась в гражданское и припрятала все воинские документы на дно рюкзака, что бы маме на глаза не попались, оставив только паспорт. Не хотела домой в форме появляться, мама увидит, будет скандал, потом как-нибудь. Вначале к дяде Саше, он подготовит отца, отец подготовит мать и ей потихоньку все сойдет с рук, без лишних эмоций, только что показывать вместо диплома не знала, надо придумать и соврать, например, еще не оформили и его пришлют по почте. Так она думала в поезде. Но жизнь есть жизнь, и она часто вносит свои коррективы. Вышла из поезда, вытащила свой рюкзак и вошла в здание вокзала. Стала оглядываться, осматриваться, все же пять лет не была. Тут ей свинью и подложили. Подходят два сержанта полиции.

— Документы.

Она им без задней мысли паспорт предъявила. А там никакой регистрации по месту жительства нет. Паспорт ей в двадцать лет в Рязани поменяли, когда она училась еще на третьем курсе, куда после окончания училища отправят, там и зарегистрируют, давали только временную. Остальные документы мирно лежали на самом дне рюкзака, не выворачивать же его тут. Полицейские проверили, увидели и заявив:

— Во, еще одна проститутка без регистрации.

Грубо взяли ее за руку, выше локтя, и поволокли в пикет. Там сидел старшина, и как только Лерка попыталась открыть рот, наорал на нее, со всякими проститутками, он разговаривать не будет. Оформит и в отдел, а там пусть разбираются. Тогда она стала проситься в туалет, у меня месячные, и если не сведете, будет заражение крови и все повесят на них. Старшина велел сержанту — отведи, а то и впрямь вместо отделения, придется скорую вызывать. А оно это им надо. Леркин секрет был прост. Краем глаза, когда ее вели в пикет, она успела заметить военный патруль, как раз недалеко от туалетов проверял документы у большой группы солдат. В патруле был капитан и два сержанта в голубых беретах. Свои, выручат, главное успеть. Она взяла рюкзак. Сержант Лерке:

— А это куда?

Она ему в ответ:

— Там, то, что надо.

Он его помял для порядка

— Ну ладно пошли, только быстрее.

Сержант остался стоять у входа, караулить. Лерка вошла вовнутрь, быстро стала снимать с себя всю одежду. Вынула из рюкзака форму и одела. Сложила гражданку, достала документы и бодрым шагом вышла из туалета. Полицейский прозевал и не понял, кто вышел из туалета. Это дало запас времени. Почти бегом и за два метра до патруля строевым шагом, она подошла к капитану.

— Товарищ капитан! Разрешите обратиться.

Капитан с удивлением стал разглядывать девушку. Но потом собрался

— Обращайтесь, лейтенант.

— Прошу помощи и защиты. Полиция паспорт отобрала. Нет регистрации по месту жительства. А какое место жительства, если только после училища. Оскорбляют.

— А что, теперь девчонок в училище ВДВ берут?

— Так точно.

— И в какую часть вас направили.

— Сюда.

— А что, с полицией справиться, силенок не хватает.

— Силенок хватит, но без приказа нельзя. Поймут неверно.

— Молодец соображаешь. Документы.

Она предъявила удостоверение личности, диплом и направление.

Полицейский, обследовав женский туалет и увидев, девушки там нет, вышел и увидел ее у патруля. Он бегом бросился к ней и резко схватил за плечо. Лера наблюдала за ним, и когда он схватил ее, она была уже готова. Прижав его ладонь к плечу, она резко повернулась и вывернула ему кисть. Он согнулся.

— Сука, блядь. Я тебя в бараний рог сверну, — завопил полицейский. — Подожди, в пикете разберемся.

— Лейтенант, отпустите его, — приказал капитан.

— Он драться полезет.

Капитан взял полицейского за ворот.

— Отпускайте, теперь не полезет.

Лера отпустила.

— Ну, гадина, сейчас я тебе в пикете покажу, как полиции руки выворачивать.

— Так, товарищ сержант. Вы задержаны военным патрулем за нападение и оскорбление старшего по званию, офицера ВДВ, и если вы не прекратите свои хулиганские действия я вызову наряд из комендатуры, — оборвал полицейского капитан.

— Это кто офицер, это проститутка без прописки. — вякнул полицейский, и тут же замолчал, поняв, что она в форме и уже с опаской посмотрел на Леру.

— Документы у офицера в полном порядке. В ее лице вы оскорбляете все ВДВ. С вами придется разбираться отдельно. Плюс ничем не спровоцированное нападение на старшего по званию. Вы сержант, она лейтенант. Вы ей погон оторвали. Все доказательства на лицо. И свидетели. Три человека. За это трибунал.

Сержант скис совсем.

— Виноват. Не разглядел.

— Где паспорт?

— В пикете.

— Григорьев. Посторожите сержанта. Чтоб не сбежал.

— Есть, — ответил Григорьев. — И подошел к полицейскому сзади.

— Лейтенант, нитка с иголкой есть.

— Так точно.

— Идите в туалет и приведите себя в порядок. Пять минут. — Капитан кивнул на надорванный погон.

— Есть.

Лерка развернулась и пошла в туалет. Честно говоря, Лерка сама погон зацепила, не рассчитав силу прижима руки к плечу, думала, будет сопротивление, но рука вывернулась мягко и без усилий, вместе с погоном, не утверждать же теперь обратное. Она быстро зашила надорванный погон и вернулась. Капитан вернул ей документы, и они пошли в пикет. Впереди капитан, за ним Лерка, потом рослые сержанты и между ними полицейский. Таким строем они и вошли в пикет.

— Кто здесь старший? — Спросил капитан.

— Я. — Ответил старшина.

— Где паспорт Соколовой.

— Товарищ капитан, Соколова задержана за проституцию и как лицо без определенного места жительства. Вот протокол.

Капитан взял в руки протокол, не читая, свернул, и положил в карман.

— Лейтенант Соколова старше Вас по званию и вы не имеете права ее задерживать без веских оснований. Переезд из части в часть влечет изменение регистрации, и вы должны это знать. Кроме того ваш подчиненный, в присутствии патруля напал на нее и порвал форму, оскорблял. Я об этом укажу в своем рапорте и приложу ваш протокол. Вы сильно превысили свои права. Сейчас прошу извиниться перед лейтенантом, вернуть ей документы, и оформить прием задержанного, напавшего на офицера.

Посмотрев на Леру в форме и оценив обстановку, старшина заявил

— Хлопцы, может, миром разойдемся, а паспорт, вот он, пожалуйста.

— Оскорбляли не хлопцев. — Сказал капитан. — Если бы нас, отпор бы получили сразу, а лейтенант с вами, чисто по-женски, пока либеральничает. Запомните, у нее тоже выучки хватит, и в следующий раз, если ваши к ней пристанут или будут оскорблять, я ей не разрешаю, а приказываю поставить Вас на место силой. Поняли.

— Так точно. — Ответил старшина.

— О недостойном поведении вашего сержанта по отношению к офицеру укажите в своем рапорте. Я в своем все равно укажу.

— Будет сделано, товарищ капитан.

На том и разошлись. Капитан отдал Лере паспорт, и они вышли из пикета.

— Ну, у Вас и реакция, лейтенант. А захват выше всяких похвал. Молодец.

— Спасибо за помощь, товарищ капитан.

— Меня зовут Александр, для Вас просто Саша.

— Меня Лера.

— Вот и познакомились. Служить, наверное, вместе будем.

— Наверное.

— Сейчас идет от вокзала машина в часть, можете с ней поехать.

— Спасибо.

— Григорьев. Проводи лейтенанта и покажи, где машина стоит. И рюкзак возьми, а то лейтенант с рюкзаком, а ты пустой. Не по уставу.

— Есть. — Ответил Григорьев и взял из рук Леры рюкзак.

Делать нечего. Пришлось вместо дома ехать в часть. Приехав, расспросила, где найти командира части и направилась к нему. Перед кабинетом командира части было что-то вроде приемной. Там сидел дежурный офицер и секретарь. Она подошла к дежурному офицеру и объяснила цель своего визита. Тот, связавшись с командиром, доложил о прибытии нового офицера. Ее пригласили в кабинет. Командир части пил чай и увидев Леру, поперхнулся и закашлял. Лера доложила о себе.

— Это, что? Это из училища больше прислать некого? Это же строевая часть. Ну, я им покажу. — Потом осекся. — Вы где хотите служить? — Уже другим тоном и обращаясь к Лере, спросил командир. И продолжил

— Есть место в канцелярии, если хотите, есть, в крайнем случае, в штабе, в картографическом отделе.

Лера, воспользовавшись паузой — Никак нет. — Я окончила Рязанское высшее военное командное училище, имею подготовку не хуже любого другого офицера и хочу служить в действующем подразделении и имею на это право.

— Молодая, наглая и с характером. — Ляпнул генерал. Но подумав, все таки девушка, тон изменил — Ладно извините. Погорячился. Завтра приходите часикам к десяти. Мы тут обсудим, куда Вас направить, а пока идите, устраивайтесь в общежитии, документы в канцелярию сдавайте. Я дежурному офицеру дам указание.

— Есть, завтра к десяти. — Отчеканила Лера.

Когда она выходила от начальника части, у дежурного офицера раздался звонок. Он снял трубку, послушал и дал знак Лере остановиться. Дослушав указания шефа, и положив трубку, он стал объяснять Лере, куда сдать документы и как найти общежитие при части, выписав какую-то бумажку, он отпустил Леру. Быстро найдя отдел, занимающийся личным составом, она сдала там документы и отправилась в общежитие. В общежитии комендант, поворчав, что мест нет, все же нашел для нее отдельную комнату. Офицер все же, плюс девушка. Комната была грязной и неприбранной. Очевидно, давно пустовала. Лера переоделась и принялась за работу. Вымыла стекла, пол, разобрала шкафчик и тумбочку от мусора. Сложила туда свое не хитрое имущество. И улеглась отдыхать. Часам к семи вечера ее нашел капитан, Александр, который помог ей избавиться от полиции. Он предложил ей прогуляться и ознакомиться с частью. Она снова надела форму, и они пошли гулять.

— А здорово ты полисмена скрутила, у тебя случайно получилось или…

— Или. Я с детства занимаюсь. Начинала здесь во Пскове у дяди Саши и назвала его фамилию.

— Я его знаю. Он к нам часто заходил. Мастер классы проводил, еще лет пять назад, а теперь уже совсем постарел, только в гости на праздники. Говорят, знатный боец был. А сколько ты у него занималась.

— Начала, еще пяти не было и до поступления в училище.

— Так ты его ученица. Он часто хвастает тобой. Рассказывал, какая у него ученица была. Говорил, по технике, лучше любого мальчишки, только по силе немного уступает. Только имени не называл. Мы, честно говоря, не верили. Думали, врет, хочет мужиков раззадорить. А теперь получается, это ты.

— Наверное. Я не знаю. Мне он этого не говорил.

— А ты была у него?

— Нет. Хотела домой съездить, а потом к нему зайти, а тут полиция прицепилась. Хорошо ты помог. А то бы черти что написали, потом доказывай, что не верблюд. Пришлось сразу сюда ехать. Надо документы и регистрацию оформить, не то опять привяжутся.

— Ты не волнуйся, я про их выкрутасы все в рапорте указал. И ребята расписались, своих в обиду не дадим.

— Спасибо.

— Слушай, тебя куда направили.

— Еще не знаю. Предложили канцелярией заниматься или картами. Но я не хочу. Что, зря в училище училась. Как только прачечную не предложили.

— Знаешь. У меня в роте есть взвод разведки, там командира нет. Давай я за тебя слово молвлю. Дядя Саша здесь для всех авторитет, а его лучшая ученица наверняка может много.

— Спасибо. Если получится.

— Поможем.

Так за разговорами они обошли не маленькую территорию части. Он показал ей полосу препятствий, места тренировок и домики общежитий солдат. Часам к двенадцати они вернулись, и она пошла спать.

Утром, на планерке, командир части объявил, в часть прибыл новый офицер из училища. И все бы ничего, но девчонка. Куда ее девать и что с ней делать? Вот в чем вопрос. Совсем там наверху с ума по сходили. Баба десантник, нашли, кого в училище брать. Вдруг встал один из командиров полка и заявил

— Капитан Самойлов из первого батальона, провел разведку боем. Есть данные, и есть предложения.

— Слушаю.

— Она ученица полковника Кондратьева Александра Ивановича. Занималась у него лет тринадцать с пяти лет до поступления в училище. Кондратьев ее очень хвалил. Есть предложение назначить командиром взвода разведки ко мне в полк. Все равно другой кандидатуры пока нет.

Другие офицеры не хотели принимать взвод за несколько месяцев до начала зачетных учений, боясь конфуза. И так этому взводу не везет с командирами. То очень быстро уходят на повышение, то переходят в другую часть, то на работу в штаб. Если бы до учений был, хотя бы год, желающие бы нашлись. А так можно впросак попасть, попадешь на заметку командиру, как офицер, плохо подготовивший своих подчиненных к зачету, повышения долго не видать.

— Она ученица Кондратьева? — Командир задумался. — А я думал, врет старик. Чтоб девка больше десяти лет у него занималась. Не верил ему.

— Капитан видел ее в деле.

— Когда это он успел?

— К ней на вокзале полиция прицепилась из-за отсутствия регистрации, оскорблять начали, паспорт отобрали. Она к капитану, он в патруле был. Мол, помогите.

— А сама что? А говоришь ученица Кондратьева.

— Она капитану, без приказа нельзя, не поймут. Как раз в этот момент, когда она с капитаном разговаривала, сержант полиции вцепился ей в плечо, так она его одной рукой скрутила, прямо на глазах, говорит, даже глазом не моргнула. Красиво у нее это получилось.

— Ну что ж, молодец, хоть и девка. Ей бы в спортсменки. А тут взвод. Ладно, давайте, если на ученьях провалимся, будет, чем оправдаться.

Так Лерка стала командиром взвода разведки. Получив удостоверение части, она в воскресенье все же поехала домой.

Мама Лерку, сразу и не узнала. Когда та вошла в дом, она долго смотрела на нее. Только когда Лерка сказала — Мам, здравствуй, это я. Мать высказалась — Ой, Лерочка. И села. Они обнялись и поцеловались.

— Неужели закончила свой физкультурный. — Спросила мама.

— Закончила.

— Ну, наконец-то, а то твои хвосты нам покоя не давали. Все приехать не могла.

— Мам, не получалось.

— Замуж то, там не вышла.

— Не мам. Подходящего мужика не нашлось. А как вы тут без меня?

— Да доченька, у нас-то чего, все нормально. Сергей юридический свой закончил. После школу полиции. Теперь в Острове следователем работает. Сашка, как батька и хотел, на летчика учится. Теперь третий курс закончил. Скоро в отпуск обещал приехать. Батька, все там же, на аэродроме трудится. Я вот в школе. Мы скоро на дачу, в дедов дом, переезжать будем. В этом году, чего-то припозднились. Вас нет, так и не к спеху. Что ты все о нас. О себе расскажи. Как закончила, кем работать будешь. С работой то у нас не важно. Если ты тренером, то можно к дяде Саше. Он поможет.

— Не мам. Я по распределению. При воинской части детей тренировать. Я уже и документы на оформление сдала. Так что я работой обеспечена. И зарплату обещали, для девушки не плохую.

— Молодец, ты у меня какой. Сейчас отца позову. Обрадуется. Отец, подь сюды. Смотри, кто пожаловал.

Вошел отец.

— Лерка, ты что-ли? Что, за пять лет так приехать и не могла. Ну и кто ты теперь?

— Пап, я уже маме все рассказала.

— А мне? Или я не заслужил.

— Массовик затейник для малых деток. Тренер одним словом, для мальчиков и девочек.

— Что, к Александру Ивановичу пойдешь.

— Нет. У меня распределение. Буду работать при воинской части.

— Давно я не слышал, про распределение.

— Зато обучение бесплатное.

— Ну у тебя, как у Сашки в училище. Слушай, а как твой институт называется, мы с Александром Ивановичем все справочники перерыли, ничего не нашли.

— Так и называется, институт имени Маргелова.

— А это кто такой?

— Потом расскажу.

— Слушай, а где твои вещи.

— Я все с поезда туда уже оттащила. Там мне комнату в общежитии дают. А то от Вас ездить далеко.

— Я думал, с нами жить будешь. Слышь, мать, мы с тобой опять одни остаемся.

— Лера кушать будешь? — спросила мать.

— Не откажусь, давно твоей вкуснятины не пробовала.

— К нам то, надолго?

— Нет. Вечером обратно. А то к утру на работу опоздаю.

— Какая работа, сейчас у детей каникулы.

— Пап, там мальчишек много осталось, просили позаниматься, и зарплату платить будут.

— А ведь после окончания учебы всем месячный отпуск положен.

— Пап, просили сейчас позаниматься. Отпуск потом дадут. Когда другие с отпусков выйдут.

— У тебя, как в армии, водку теплую любишь, нет, значит в отпуск зимой.

Мать накрыла на стол. Все сели кушать.

— Не пьешь? — Спросил отец.

— Нет пап, так и не научилась, только сок, молоко, чай и кофе.

— А курить не начала, нынче модно, когда девка с папиросой.

— Нет. Это тренировкам мешает, можно сердце посадить.

— К дяде Саше заходила?

— Нет. У меня сегодня первый выходной. Сразу к вам. В следующий, когда будет, к нему сбегаю.

Так за обедом, обсуждая всех знакомых и к кому еще надо зайти, даже не заметили, как пролетело время. Глянув на часы, Лерка встрепенулась

— Пап, мам, мне пора. А то на автобус опоздаю, а на такси денег нет, еще не заработала.

— Может тебе дать немного — Спросила мать.

— Не мам, немного у меня и самой есть.

Мать все же посмотрела, как дочка одета. Старые джинсы. Старый свитер и кроссовки, никудышные. Куртка потрепанная. Надо помочь ей с гардеробом. Лерка, особо на гардероб внимания и не обращала, в училище все давали. Гражданка почти и не нужна была, если в самоволку не бегать. Раза три она чего-то покупала, учась в училище. Попрощалась с родителями и пошла на автобус до вокзала. Там пересадка на автобус до части.

Пока ждала автобус, опять двое полицейских долго на нее смотрели. Потом не выдержали и, подойдя, спросили документы, очень вежливо. Лерка предъявила удостоверение личности офицера. Сержанты посмотрели, сказать нечего, там написано — лейтенант. Снова очень вежливо извинились, взяли под козырек, и отошли, что-то обсуждая. Лерка прислушалась, просто хотели познакомиться, девушка понравилась, но стушевались, лейтенант все же. До части добралась без происшествий. Если бы знала, чем обернется ей вранье про институт имени Маргелова, придумала что-нибудь другое.

Понедельник, как известно день тяжелый. Лерку представили ее взводу. Она познакомилась со всеми. Взвод состоял на одну треть из контрактников и два отделения обычных призывников. Хорошо, сержанты контрактники. Прошли кое-какую специальную подготовку. Зам. ком. взвода тоже был сержант, старший. У него и срок службы приличный. Второй трех летний контракт. Только он был старше Лерки на год, остальные младше, не говоря о ребятах первого года службы. Время для знакомства было потрачено много, и она повела ребят уже в столовую. После столовой дала небольшой отдых. Далее, по расписанию, время ее взвода для занятий в зале. Решила проверить их подготовку по рукопашному бою. Начала с молодых. Ребята были значительно слабее ее, но она решила не показывать своего умения, а посмотреть, как они держаться. Темп взяла по быстрее, много маневрировала, давая ребятам попробовать провести какие-то приемы. Но при таком темпе у них все получалось плохо, и они не выдерживали трех положенных минут боя. Полторы, от силы две с половиной. Выдыхались очень быстро. Скисшего бойца она отправляла в запас на скамейку. Контрактники посмеивались. Девка с пацанами справиться не может. Придет их черед, они научат командиршу свободу любить.Дошла очередь и до них. Лерка уловила их настроение и разговоры. Первым вызвала старшего сержанта Григорьева, того кто был тогда в патруле на вокзале. Начался бой. Конечно, тренировочный, со всеми ограничениями и правилами. Попрыгали друг перед другом для порядка, но когда сержант попытался нанести ей удар, она вдруг поднырнула под него, захватывая ударную руку и выворачивая ее и разворачиваясь за ним с уже захваченной рукой, сделала подсечку. Он упал вперед лицом, едва успев подставить свободную руку. Ладонь его осталась в Лериной руке и она, слегка выворачивая ее, пошла на болевой зажим. Он застучал по ковру. Лера отпустила руку. Контрактники присвистнули. Григорьев был самым опытным из них, и на тебе, с первого момента и мордой в ковер. Остальных ждала та же участь. Они были поражены. В общем, еще девчонка, их здоровых крепких парней и как котят.

— Ну что, бойцы. Слабо и плохо. Как зачетные будем сдавать.

— А что вы хотите, Валерия Николаевна, У нас каждые три четыре месяца новый командир. Только назначат, месяц, два три и на повышение в другую часть.

Лерка удивилась. Впервые почти ее одногодки назвали по имени отчеству. И с уважением.

— В общем, так бойцы, до окончания учений, я с вами. Не подведите. Сейчас отдыхать, а завтра по полной программе. Подъем, кросс, пока без снаряжения. Разминка. Изучение приемов. Причем вам надо молодежи помогать, и помогать не пинками и руганью, а советом и примером. Зачет сдает весь взвод, а не каждый отдельно. Провалим, грош вам цена, и мне как командиру. Поняли.

Так точно. Поняли.

Отец, на следующий день, после работы взял бутылку и поехал к Александру Ивановичу. Обмывать Леркино окончание. Александр Иванович уже был дома. Он вошел в дом. Поздоровался.

— Слушай, сегодня Лерка приезжала.

— Неужели закончила. И кто она теперь?

— Говорит тренер. Будет детей в воинской части тренировать. Ее туда распределили.

— Ну, давай, разливай. — Дядя Саша увидел бутылку. — Жена собери на стол чего-нибудь. Лерку обмывать будем. — А чего в часть то, можно и к нам в клуб или спортшколу, там нынче денег побольше.

— Не знаю, говорит, должна отработать, поскольку бесплатное обучение.

Николай разлил по стопкам.

— Ну, давай за Лерку, да, а какой институт она закончила, мы же так и не нашли. — Сказал Александр Иванович, поднося стопку ко рту и делая первый глоток.

— Да какой-то институт имени Маргелова. — Ответил Леркин отец.

У Александра Ивановича вылезли глаза, и водка фонтаном выскочила наружу.

— Ты, чего. — Спросил Николай.

— Да так, не в то горло пошла.

— А, бывает — сказал Николай и выпил.

Так они потихоньку допили бутылку, все за Лерку да за Лерку, да за ее родителей, ну и конечно за тренера, дядю Сашу. Николай сообщил Александру Ивановичу, что Лерка в следующий выходной заедет к нему и, распрощавшись с ним и его женой, пошел домой.

Александр Иванович задумался. Чего-то Лерка крутит. Институт, точнее военное училище имени Маргелова, в Рязани только одно. Сам его когда-то окончил, но девчонок туда не брали. Он включил компьютер, нашел в интернете училище и обалдел, есть набор, очень ограниченный, но есть. Вот Лерка зараза, никому и ничего. Старикам своим и то боится признаться. Но все же, для верности дела решил завтра съездить проверить. Николай конечно летчик. Он знает Чкалова, Покрышкина, Кокинаки. Космонавтов всех наперечет. Когда Маргелова вспомнит или допрет прочитать, где-нибудь. Надо узнать, чего она темнит.

На следующий день, с утра, он поехал в бригаду. У него, как у ветерана, туда постоянный пропуск. Зашел к генералу. Поговорили о том, о сем. И генерал вдруг сам спросил

— Слушай, а ты знаешь такую Соколову.

— Лерку, что ли. Так я тебе в свое время все уши прожужжал. Лучшая ученица, не только среди девчонок, но и среди мальчишек. Лучше, даже тебя, когда ты еще молодым лейтенантом был.

— Да, годы берут свое. — Генерал снял трубку и коротко приказал — Соколову ко мне.

Они еще поболтали минут сорок. Генерал достал из сейфа бутылку коньяка и разлил в маленькие бокальчики. Давай за молодое пополнение, они выпили.

— Кстати, это для тебя Лерка, а для меня уже Валерия Николаевна.

— С чего это?

— Командир взвода разведки. Лейтенант.

— Да ну.

— Я сам диплом смотрел, прежде чем в кадры отдать. Диплом почти с отличием. Немного не дотянула. На первых курсах что-то не получалось. А потом почти все на пять.

— А диплом то, какой?

— Как какой. Наш Рязанский, училище ВДВ. Она всех контрактников из своего взвода за тридцать сорок секунд носом в ковер уткнула. Твоя школа, даже почерк твой.

— Молодец, девка, пацаном бы ей, далеко пошла бы. Слушай, а не рано ей взводом разведки командовать? Побегала бы с простым взводом, а еще лучше зам. Ком. Взвода.

— Эка хватил. Это в твое время офицеров было, сколько хочешь. А теперь днем с огнем не отыщешь. Ребята оттрубят свой контракт и в фирму, охранную или типа того, или как ты, в спортшколу или секцию тренером.

— Ну, знаешь. Я свое сполна оттрубил. И готов снова в строй, и с радостью. Ты меня призови.

— Да тебя, поди, уже и с воинского учета сняли.

— Не знаю. Давно не ходил. И не вызывают.

— А взвод разведки перед зачетами никто брать не хочет. Если бы хоть год был для подготовки, нашлись бы желающие.

— Так ты ее подставить решил. Ну, жук.

— Ты скажешь тоже.

— Я тебе ее в обиду не дам. Так и запомни. До командующего дойду.

— Никто обижать и не собирается.

— Ладно, посмотрим.

Доложили, что пришла Соколова.

— Пусть войдет.

Соколова вошла и бодро стала докладывать

— Товарищ генерал, лейтенант Соколова прибыла по Вашему приказанию.

Лерка увидела дядю Сашу и разулыбалась.

— Лейтенант. Чего улыбаетесь — Спросил дядя Саша.

— Дядя Саша, Вам обрадовалась.

— Для кого дядя Саша, а для кого товарищ полковник.

— Извините, товарищ полковник.

— Что, не могла сообщить, куда поступила, или зайти, когда приехала.

— Боялась, мама узнает, ругаться будет и переживать за меня. А зайти не могла, у меня только один выходной был, хотелось маму и отца увидеть. А к Вам в следующий собиралась, товарищ полковник.

— Не понял, товарищ генерал, а где отпуск положенный? — спросил дядя Саша генерала.

— Послушай Александр Иванович, ну какой отпуск, у нас зачеты скоро, а взвод уже почти год без командира. Приедут блатные, месяца три покантуются и в другую часть, на повышение. Взводом никто не занимался практически. Главное запись в личном деле, командир взвода разведки. Вот и уговорил Валерию Николаевну с отпуском повременить.

— И ты согласилась? — Спорил Леру дядя Саша.

— Так точно, товарищ полковник.

— Для кого товарищ полковник, а для тебя дядя Саша. — Сменил гнев на милость дядя Саша. — Отцу хочешь, не хочешь, а сказать надо. С матерью что-нибудь потом придумаем. Приходи ко мне в парадной форме. Я отца позову. Пусть порадуется. Это ему бальзам на душу.

— Хорошо дядя Саша. Буду обязательно, если служба позволит.

— Позволит, позволит. Я проконтролирую. Вы свободны товарищ лейтенант.

— Есть.

Лерка на крыльях побежала гонять свой взвод дальше. Справедливо полагая, что на зачетных учениях основным показателем будет считаться выполнение боевой задачи, то есть марш бросок, ориентирование с выходом на цель и разведка объектов, которая делается тоже ногами, она таскала ребят по лесу. То бегом то шагом, давая отдых, постепенно увеличивая продолжительность походов и вес груза за плечами. Сразу нельзя, сломаются. В конце концов, не важно, какое место займет взвод во время соревнований. Главное, не подвести всю дивизию. Правда, после обеда, она все же занималась со взводом изучением различных приемов, но это были в основном не очень сложные приемы, доступные для понимания молодых бойцов. Контрактникам она показывала вещи и посложнее, и у них что-то получалось. Но на это требовалось время. А его не было.

Неделя пролетела очень быстро. Наступил выходной. Она вырядилась как на парад. Все на ней блестело. Зашла в магазин недалеко от дома дяди Саши и чуть не столкнулась нос к носу с матерью. Вовремя заметила и смылась. Пришлось искать другой магазин. Там она купила бутылку коньяка. Копченой колбасы и немного овощей для закуски. И пошла к дяде Саше.

Дядя Саша осмотрел молодого лейтенанта и высказал свое мнение

— Молодец, лейтенант. Так держать.

— Есть так держать, товарищ полковник.

— Я тебе уже сказал, для кого товарищ полковник, а для тебя дядя Саша. Я уже давно в отставке. Не обижай старика. Ты мне как родная.

— Хорошо, дядя Саша. Это я так, к слову.

— Ну, к слову так к слову.

Она вручила дяде Саше бутылку и закуску. Это Вам.

Дядя Саша посмотрел на Лерку и спросил

— Что, в училище пить научилась.

— Нет.

— А курить

— Нет.

— А что, же мне эту отраву принесла.

— Дядь Саш, хотелось Вас как-то уважить.

— Самое главное уважение для меня это твои успехи. Раз ты не пьешь, значит, и не разбираешься. Запомни дочка, настоящие мужики пьют водку. А коньяк сейчас поддельный идет. Ладно. Иди пока на кухню. Хозяйке помоги, и нос оттуда без команды не показывай. Батьке сюрприз сделаем.

Лерка пошла на кухню и стала помогать жене Александра Ивановича готовить стол. Когда стол был уже готов, пришел леркин отец и они сели за стол. Дядя Саша решил отомстить Николаю за нечаянную оплошность с водкой, когда пили за Лерку. После того, как они выпили по первой, дядя Саша налил по второй и начал разговор

— Слушай, Николай.

— Да Александр Иванович.

— Узнал я про институт имени Маргелова.

— Да, и хороший институт?

— Даже очень. А ты знаешь, кто такой Маргелов.

— Что-то слышал, но точно не знаю.

— Это очень знаменитый человек.

— А чем он знаменит?

— Во-первых, это генерал армии.

— Да ты что? А чего ж его именем гражданский институт назвали.

— Давай за Маргелова.

— Ну, давай.

Они подняли стопки, дядя Саша продолжил

— Это вообще-то не институт, а училище.

— Это что, ПТУ что ли?

Дядя Саша аж обиделся — Сам ты ПТУ. Давай выпьем.

И когда Николай сделал первый глоток, заявил

— Это высшее военное командное училище воздушно-десантных войск.

Николай очумело смотрел на дядю Сашу и гонял водку изо рта в стопку и обратно, пока не подавился и не закашлялся. Дядя Саша громким командным голосом рявкнул

— Лейтенант Соколова на ковер к родителям, шагом марш.

Лерка вошла в комнату.

Первую минуту отец смотрел на дочку в форме офицера десантника, потеряв дар речи. Потом с трудом произнес

— Туда же девчонок не берут.

— Устарел ты братец — ответил дядя Саша. — Еще как берут. Вон, сам что ли, не видишь. Мужики переводятся, то хилые, то пьют, то еще хуже, наркоманят, а то и вовсе в баб переделываются эти как его, трансформеры. А Родину защищать, кто будет? Вот, одна надежда осталась, девчонки.

— Ну, ты, Лерка, даешь. Как же это? Ты и лейтенант. И где в ВДВ. Обалдеть. Как же мы это маме скажем. Она меня убьет.

— Меня так просто и на порог не пустит. — Добавил дядя Саша.

— И правильно сделает — добавила жена дяди Саши. — Из девки, почти мужика сделали.

— Ничего. — Сказал дядя Саша. — Придет время и женское в Лерке свое возьмет, главное, что это ей нравится, и дело она свое делает грамотно и с удовольствием, пусть и мужское и очень опасное. Родину защищать, это призвание, не каждому мужику дано. Особенно, когда вроде бы мир кругом.

Мужики, посовещавшись, все же решили, Лерка поступила совершенно верно, сохранив в тайне место своей учебы. Мать узнав, где учится дочка, могла натворить чудес, вплоть до поездки в училище. Кроме того, не очень хорошее здоровье мамы вызывало опасения, не навредит ли ей данная новость. Решили пока молчать до лучших времен.

Мужики закурили, и Лерка вышла на улицу, подышать. Стояла и смотрела вокруг. Вдруг увидела, к дому дяди Саши идет курсант с голубыми погонами. Неужели Сашка, мелькнуло в голове. Проходя мимо, он отдал честь. И пройдя несколько шагов, остановился, повернулся и стал пристально смотреть на Лерку.

— Курсант, чего уставился.

— Извините, товарищ лейтенант. — Встрепенулся Сашка. Еще раз козырнул. Повернулся и хотел пройти в дом дяди Саши.

— Санька! Сестренку не узнал.

Курсант опять повернулся, и уже улыбаясь

— Лерка, ты. А я смотрю, что-то родное, знакомое.

Бросился ее обнимать. Не виделись все пять лет, что Лерка училась.

— Чего это ты так вырядилась? — Спросил Сашка.

— Я не вырядилась, товарищ курсант, а окончила высшее военное училище ВДВ, и извольте так больше не выражаться в присутствии старших по званию, а то на губу отправлю.

— Есть. Товарищ лейтенант. — Весело ответил Санька. А я домой приехал, мать говорит, батя к дяде Саше ушел, ну я и сюда. Очень хочется обоих увидеть. Хотел похвастаться, а теперь нечем, есть тут по круче меня.

И снова обнял Лерку.

— Иди, и тебе будут рады. Батя мечтал, что кто-то из вас летчиком станет. Ты, это его мечта. У тебя все впереди, и офицерские погоны никуда не денутся.

Санька отпустил Леру и пошел в дом. Там раздались радостные возгласы. Потом послышался звон стопок и на время все затихло. Выглянул Сашка.

— Лерка, иди сюда, зовут.

Она пошла в дом. Дядя Саша, наливая очередную, спросил Лерку

— Так расскажи нам, как ты туда попала.

— Куда?

— В училище.

Лерка рассказала, как не попала в институт, как встретила Катьку и как попала в училище.

— Да, дело случая. Значит на роду написано, по стопам деда пойти. Он еще в войну десантником стал. Только в училищах его не учили, война учила. Жаль, что не дожил. Гордился бы за внучку.

Слово за слово. Настал вечер. Сашке строго настрого было приказано никому не говорить про Лерку, особенно Сережке. Проболтается маме, потом что делать? Все засобирались по домам. Сашка вызвался проводить Лерку до автобуса с вокзала. Отец пошел домой.

Лерка с Сашей приехали к вокзалу и стали ждать автобус. Автобус к дому родителей подошел раньше, и она уговорила Сашку поехать домой. Стали прощаться. Саша со словами — Ну сестрица, ты даешь, в своем училище расскажу, не поверят, ее снова обнял. И тут раздался голос Александра, капитана, Леркиного командира

— Товарищ лейтенант, что это у Вас за шуры-муры с курсантами от авиации?

Лерка обернулась и увидела его.

— Саш, привет, познакомься, это мой брат, родной, тоже Сашка. — И потрепала Сашку по голове. — Пять лет не виделись. Сейчас в отпуск приехал.

Александр посмотрел на Сашку. — А похожи. Я уж думал, род войск решила сменить.

— Нет. Это Санька, авиацией заразился от бати, а я от дяди Саши заразная.

Пока все смеялись. Автобус ушел. Все же раньше уехали Лерка с Александром. Приехали к части. Александр предложил прогуляться. Немного погуляли. Поговорили о том, о сем. Она узнала, что Александр не женат. Сам он из Москвы. Точнее, из подмосковья. Тоже окончил пять лет назад Рязанское. Была у него девушка в Москве, но как узнала, что после окончания училища надо ехать в Псковскую область, сразу отказалась. Лерка, все же взглянув на часы, напомнила, завтра рано вставать, и они пошли спать, каждый в свое общежитие.

Так, прошло четыре месяца, отведенные Лерке на подготовку взвода к учениям. За это время она еще несколько раз ездила домой. Приезжал Сергей из Острова. Тоже обнимал ее и даже целовал. Жаловался, что его по здоровью комиссия задробила, и в летное, и в десант. Служил в войсках ПВО.

Мать купила Лерке платье, кофточек, туфли и пиджак с юбкой. Лерка, с первой получки, тоже купила родителям подарки. Но со второй купила себе джинсы, кроссовки, рубашку и куртку. Мать ругалась, молодой девушке надо в платье ходить или в юбочке, что б мальчиков завлекать. Замуж пора. А Лерке это надо — замуж. Но приходя домой, приходилось переодеваться, что б мать не расстраивать. Лерка всю жизнь проходила в брюках, с детства донашивая одежду за Сережкой. В училище, надевала юбку, не только когда требовал устав, но когда это сопровождалось еще и красивыми словами начальства. Но в целом, после случая на выпускном, она чувствовала в юбке или платье как-то не уютно.

На второе августа, в день десантника, всей семьей ходили к памятнику ребятам из шестой роты. Даже Сергей приехал. Леркин взвод в торжественных мероприятиях не участвовал и ее отпустили. Многим тоже дали увольнительные. Тут-то она чуть и не провалилась. Сергей, правда, понял по-своему.

Когда пришли к памятнику, Лерка положила цветы. Отец, Саня и Сергей приложили руки к козырьку, отдавая честь. Лерка отошла назад и наткнулась на сержанта из своего взвода. Тот, увидев своего командира, вытянулся по стойке смирно. Она сняла с него берет, надела на себя, и тоже отдала честь. У Сергея уже начала вырабатываться привычка следователя, все замечать, и все это не осталось для него незамеченным. Лерка быстро вернула берет сержанту. Тот одел, отдал Лерке честь и исчез. Дома Сергей спросил ее, не жених ли. Она ответила, вроде намечается, но не этот. Мой капитан. Сергей пошутил — Это он тебя так профессионально честь отдавать научил. Лерке ничего не оставалось делать, как ответить утвердительно. А то Сережка у мамы любимчик, первый все же, обязательно проболтается. Отец внимательно посмотрел на Лерку, и она все поняла. На праздничном обеде отец сам поднял тост, за нее. Это Сергей отнес к окончанию леркиной учебы и пропустил.

Случай. Или опять конфликт с полицией.
Прошли отведенные на подготовку месяцы, и настало время сдачи экзаменов, зачетных учений. И тут Лерку ждало четыре неприятности. О трех ее предупредил командир полка. Первая, это их не будут сбрасывать с парашютом. Слишком дорого гонять большой самолет из-за одного взвода. Расстояние до полигона всего-то чуть более пятидесяти километров. Их повезут на поезде. Причем, местном, медленно, но верно. Вторая, их будут ловить солдаты из соседней части. Не так, чтобы ловить, скорее, просто мешать, стрелять, конечно, холостыми. Ловить зазевавшихся. Надо же десантникам себя проявить. Третья неприятность, с ними пойдет посредник, и будет считать условно убитых. При этом он может сосчитать не зачет всему взводу, в случае нарушения правил учения. Лерка поинтересовалась, кто командир взвода я, или он.

— Командир взвода ты. — Ответил командир полка, но прежде, чем сделать что-нибудь на грани правил учения, ты должна посоветоваться с ним. Это он должен зафиксировать в своем журнале и поставить свое согласие. В случае отсутствия такой записи, действия взвода признаются не правильными и результат не засчитывается.

Это огорчило Лерку, сковывает самостоятельность. Четвертая неприятность, ждала ее на вокзале и про нее никто не знал. С нее все и началось.

Из места расположения до вокзала их отвезли на машинах. Она, зная, что все простое превращается в сложное по ходу дела, приказала взводу сосредоточиться за краем платформы до прибытия их состава, что бы не вызвать недовольства других пассажиров. Выделила двух наблюдателей с видеокамерами и двух сопровождающих к ним, для обучения съемки вокзала и составов, проходящих через станцию. Сама пошла к дежурному помощнику коменданта вокзала, оформлять проездные документы. Бойцы, зная, этот приказ из разряда солдат спит, служба идет, а когда не спит, командир доволен, решили вместо съемок вокзала и составов, создать прикол и стали снимать Лерку, движущуюся по платформе к коменданту и обратно. Как потом оказалось, кадры стали хитом. Смеху было. Но Лерке, в этот момент, было совсем наоборот. Учения были под большим вопросом.

Ничего не подозревающая Лерка, прошла к дежурному помощнику коменданта, оформила проездные документы на свой взвод и пошла обратно. Оформление документов было чисто условным. Про учения все знали на год вперед, все было готово заранее, их нужно было просто забрать. Но на обратном пути к взводу к ней неожиданно подошли те двое полицейских, которые ее задерживали, когда она приехала в Псков после училища. Причем подошли одновременно, спереди и сзади, вплотную. Со словами

— Ну что, сука, попалась. — Один из них попытался ее ударить в лицо.

Она уклонилась от удара, и тот, кто стоял спереди, попал тому, кто был сзади. Тот отлетел от хорошего удара и упал. В то же мгновение сам получил ударом леркиного колена в пах, согнулся и тут же получил нокаут, ударом кулака в челюсть. После этого он потерял сознание, а очнулся только в больнице. Тот, что был сзади и упал, начал доставать пистолет из кобуры. Лерка, развернувшись, пистолет у лежащего, выбила ногой и присев на одно колено, пальцами в шею, тоже отправила в безсознанку. Тот, то же прочухался только в больнице. Один были с хорошим синяком на нижней челюсти. У второго еще и глаз разбит приятелем. Далее Лерка поступила более чем грамотно. Когда окончилось расследование, все оценили ее действия не на пять, а на шесть.

Уложив второго полицейского, она увидела, весь взвод несется к ней. Тут же начала отдавать приказы.

— Вы, двое берете первого и в пикет. Вы двое берете второго и туда же. Вы ищете пистолет и тоже в пикет. Сержант Григорьев к дежурному помощнику военного коменданта и тащите его тоже в пикет полиции.

Приказания были исполнены. Такая делегация в полном боевом снаряжении ввалилась в пикет, что мама не горюй. Лейтенант, который был дежурным по пикету, от Леркиных указаний, просто обалдел, подумал, войну объявили, и выполнял все, не думая ни о чем. Лерка сразу объявила там себя начальником

— Я, лейтенант Соколова. Командир взвода разведки. Нахожусь при исполнении служебных обязанностей. Во время выполнения боевого задания на меня напали. Пытались применить оружие. Бандиты обезврежены. Времени нет. Прошу срочно принять диверсантов и их оружие. Тут же был составлен рапорт от лейтенанта Соколовой о задержании диверсантов с оружием и передачи их и их оружия дежурному офицеру по пикету в присутствии дежурного помощника военного коменданта по вокзалу. Все там расписались. Более того, в рапорте были указаны фамилии, номера удостоверений, марка и номера оружия изъятого у диверсантов и переданного дежурному по пикету в присутствии помошника коменданта и свидетелей, сержантов взвода. Кроме того дежурный помощник, просмотрев записи камер с двух сторон попросил сделать себе копию. Сделал себе и копию рапорта. Она ему разрешила. Инцидент был в данный момент исчерпан за десять минут, и они успели на поезд. Полицейские что-то подозрительно долго не приходили в сознание, и дежурный по пикету вызвал скорую, которая, на всякий случай, забрала их в больницу. Оружие было сдано, как положено, в отдел полиции, обслуживающее вокзал, с леркиным рапортом и рапортом дежурного о происшествии. Но дальнейшее развитие событий, впоследствии, кроме смеха никаких эмоции не вызывало.

Вопрос был прост. Ребята из соседнего со Псковом села попали служить во внутренние войска города Москвы. Отслужив год, они решили остаться по контракту еще на три года. Им попался доходчивый сержант — их командир. Он на понятном языке объяснил, как нужно жить, не утруждая себя и не обижая его. Они науку поняли и стали жить заветами сержанта, не забывая учителя конечно. Наука была проста. Увидел очень пьяного, забери все и отправь в вытрезвитель или отделение. Увидел не очень сильно пьяного, забери половину и отпусти. Жаловаться не пойдут, ничего не докажут. Полицейскому веры больше. Девушка понравилась, а регистрации нет, твоя, делай, что хочешь. Когда контракт в Москве подходил к концу, и нужно было его продлевать, кто-то из офицеров заметил неблаговидные дела подчиненных и контракт не продлили. Им присвоили младших сержантов и уволили, не поднимать же шум, иначе командирам нагорит. Они приехали домой, и устроились в отдел полиции, обслуживающий вокзал. Тут им было раздолье. На лбу не написано, годен или негоден. Контроль очень слабый. Но все же они попались несколько раз, начальство взяло их на заметку. Ребята не поняли.

К концу смены они обычно брали бутылку и распивали за платформой. Когда было хорошее настроение, выпивали и вторую. Так было и в тот раз и в этот. За тот раз им попало дважды от старшины. Их командир, с кем они постоянно дежурили, был дальним родственником одного из ребят, покрывая их пьянки, попал в двойной капкан. Если все их похождения начальству докладывать, уволят и тогда конфликт с родственниками. Опять же, если докладывать, начальство скажет, а кого ты рекомендовал, снова плохо, вот и покрывал, снимая стружку сам. Но тут он сам был не прав, девушка пыталась что-то сказать, он наорал и получил, то, что получил. Девчонка от его крика растерялась, понятно, офицерские погоны всего неделю носит, еще не привыкла к тому, что это он должен ей первым честь отдавать и обращаться как положено к старшему по званию. Свое зло решил выместить на ребятах, тем паче, уже были дунувши, но начальству, как водится, не доложил. Начальству позвонили из комендатуры, и старшине нагорело за инцидент, и за то, что не доложил, снова отыгрался на ребятах. Вот зло у ребят и накипело, дважды, и почти не за что. Тут-то Лера им под руку и попалась. Она, оставив взвод, шла к помощнику коменданта. Они припомнили, как ее пытались задержать и в результате получили, ни за что и дважды.

— Слушай, это та сука, за которую мы втыки получали. Она гадина, еще мне руку вывернула.

— Ага. Давай ее трахнем. Народу нет. Еще рано. В лоб дадим и все. Подумаешь, выпендрежница, лейтенант вшивый.

— Давай.

Они разошлись, и, дождавшись, когда Лера пойдет обратно, подошли с двух сторон, спереди и сзади. Слишком пьяные были, что б на Лерку нападать. Офицер, дежуривший в пикете, испугавшись целой кучи десантников в боевой экипировке и присутствия помощника военного коменданта, указал в своем рапорте, лица в форме полиции, с такими-то фамилиями, напали на лейтенанта ВДВ находящегося при исполнении служебных обязанностей и выполняющего боевую задачу. Он этих ребят знал, но вступать в конфликт с целой кучей десантников и помощником коменданта побоялся. Тем паче, ребята не из его смены, он тут подменял заболевшего старшину. Большого шума поднимать не стал, помощник коменданта обещал похлопотать и спустить дело на тормозах. Видя, что изрядно пьяные сержанты не приходят в себя, на всякий случай вызвал скорую, и тех увезли в больницу. Синяки все же были. Оружие и удостоверения он сдал, как положено, с записью в журнал дежурного по отделу. Может и обошлось дело, объявили бы мужикам выговор или уволили, и забыли, если бы не амбиции пьяниц.

В больнице, взяв анализ крови и осмотрев больных, быстро сообразили, что вырубившиеся сержанты, просто перебрали, а синяки, сопутствующий элемент. Когда те поутру очухались, им, про пьянку, рассказали, и предупредили, завтра их выпишут, причин держать в больнице, нет. Друзья посидели, подумали, голова болит все равно и надо обязательно лечиться, сбегали за бутылкой и приняли ее. Вернулась вчерашняя память, напомнившая им, нет у них оружия и нет удостоверений. Думали в отдел позвонить и опять вспомнили, решили с девкой разобраться, а она их опять крутанула. Сбегав за второй бутылкой, сообразили дальше, нападение лучшая защита. Нужно написать заявление в прокуратуру о нападении на сотрудников полиции неустановленного лица женского пола по имени Валерия, носящей форму лейтенанта ВДВ, хищении оружия и удостоверений и нанесении тяжких телесных повреждений. Фамилию вспомнить не получилось, хотя подлечились основательно. Они же пострадавшие, зря, что ли их в больницу положили. Сказано, сделано. Заявление есть, написано от каждого. Бутылка кончилась. Решили заявления занести, а на обратном пути и еще взять.

Одели форму, и в прокуратуру. Их направили к дежурному следователю. Тот, видя двух избитых сержантов в форме, все принял за чистую монету. Спросил, почему отдел не реагирует. Они соврали, отдел реагирует, ищет по горячим следам, но их начальник лично просил зайти и оставить заявления, они в больнице с сотрясением лежат, а отделение далеко. Они очень плохо себя чувствуют, им даже врачи налили за геройство и что бы голова меньше болела. Жалея избитых сержантов, видя на их лицах приличные синяки, следователь прокуратуры срочно вызвал к себе криминалистов и те составили фоторобот. Сержанты запомнили еще имя Валерия. Ориентировка была готова и полетела всем.

На следующий день, на утреннем совещании у генерального прокурора города об инциденте было доложено лично ему.

— А почему нам, не докладывает начальник ГУВД о нападении на сотрудников и хищении оружия и документов? — спросил генеральный прокурор.

— Не успел. Прокуратура меня опередила.

— Но вы надеюсь в курсе.

— Да, разбираемся. — Соврал начальник ГУВД.

— Разбирайтесь по быстрее. Это ЧП областного масштаба.

— Как вы говорите? Девушка в форме офицера ВДВ? Ну, нахалка. В ВДВ девушек нет, быстро попадется. В помощь я вам военную прокуратуру подключу. Передайте им дело и пусть военные тоже подключаются, все же два ствола.

Помощник прокурора по гражданским делам, с деловым видом передал военному прокурору документы по делу. Дело с плеч, все легче. Пусть и военные потрудятся. У них дел гораздо меньше, чем у нас.

— Передачу потом оформите. — Предложил он.

Военный прокурор, приехав после совещания в свое здание, вызвал заместителя и поручил ему данное дело со словами, во бабы обнаглели, уже форму ВДВ одевать начали, что бы у полиции оружие отнимать, а те и спасовали. Заместитель нашел следователя и поручил ему проверку фактов и сбор доказательств.

Начальник ГУВД, приехав к себе, поставил всех на уши. — Когда похищено оружие. Двое сотрудников полиции в больнице. Почему я не знаю?

Срочный обзвон всех отделений ничего не дал. У всех все в порядке. Оружие везде на месте. Дела то начальник не видел, и не знал, где и что случилось.

— Безобразие, орал начальник ГУВД, мне об этом прокурор говорит, а у них все в порядке.

Рапорт дежурного по пикету вокзала, еще не дошел до начальника отдела. Подумаешь, два сержанта нажрались, и получили по заслугам. Все одно уволят, куда спешить.

Меж тем, следователь военной прокуратуры прочитал дело и начал от печки. Инцидент произошел на вокзале, он туда и поехал. Зайдя к военному коменданту, сам лично прочитал рапорт об утреннем происшествии. Там же была подшита копия рапорта лейтенанта Соколовой о случившемся и сдаче дежурному по пикету оружия, патронов и документов. Пришлось будить человека после ночного дежурства, ехать к нему, брать объяснения. Получил даже копию видеозаписи инцидента. Он ее сохранил как учебное пособие, как разбираться с двумя нападающими. Следующим на очереди был отдел полиции. Там, то же самое. Только начальник в отпуске, а заместитель не успел все прочитать. Следователю опять пришлось будить после ночной смены офицера, дежурившего в пикете полиции. Брать справку, что оружие сдано. Все указывало на наличие девушки, лейтенанта ВДВ и правомерности ее действий. Надо было ехать в часть. Туда он приехал уже к вечеру. Генерал был занят, и пришлось долго ждать. Пригласили.

— У Вас проходит службу лейтенант Соколова.

— Да. А что случилось?

— Двух полицейских избила. Оружие отобрала. Они в больнице лежат.

— Когда это она успела.

— Вчера. Рано утром.

— Не может быть.

— Может. На вокзале.

— Она была при исполнении и зачем ей их оружие, у самой более тридцати стволов в подчинении. Одним больше, одним меньше.

Следователь попросил компьютер и включил запись.

— Так тут все очевидно. — Сказал генерал.

— Тут все очевидно, и оружие сдано в отделение. Лейтенант сделала все как положено. Только не ясен мотив нападения полицейских и нет ее заявления, как пострадавшей стороны.

— Мотив. — Генерал подумал и вспомнил — Какие-то сержанты, месяца четыре назад, пытались на нее напасть в присутствии патруля. Оскорбляли очень скверно. Форму порвали. Все это отражено в рапорте патруля, которое есть в комендатуре. Ее заявление вы получите только после окончания учений. Она на учебно-боевом задании. Я ее отзывать не буду. Тем паче, вопрос очевиден. Окончатся учения, тогда, пожалуйста.

Силы и время следователя кончились, он поехал домой.

На утренней планерке начальник ГУВД был еще не совсем в курсе и доложил, пострадали двое полицейских, сейчас находятся в больнице на лечении. Поиск преступницы ведется, составлен фоторобот. Военный прокурор доложил, следователь ведет сбор улик. На этом очередное утреннее совещание было закончено.

Утром следователь военной прокуратуры, трудящийся не покладая рук, поехал в комендатуру, нашел рапорт капитана, подшитый там же, незаконный протокол о задержании Соколовой и пришел к выводу, сержанты напали на лейтенанта из мести. Приехав в больницу, он сержантов не обнаружил. Ребята настолько почувствовали себя пострадавшими, что нажравшись, решили пройтись по медсестрам, за что и были выгнаны врачами и медсестрами из больницы. Врачи такое о них написали, только за это их можно было сажать. К обеду, следователь все доложил военному прокурору. Тот приказал ему быть вместе с ним, на утренней планерке у генерального.

Через двое суток после инцидента на планерке у генерального дрожали стекла, даже говорят, одно лопнуло

— Ну, кто разобрался с преступницей в форме ВДВ. Поймали или нет. Что ГУВД молчит, что военные. Баба средь бела дня бьет по морде и грабит полицию, а толпа ловильщиков поймать не может. Войска поднимайте. Девчонка в форме ВДВ да еще с двумя стволами. Вторые сутки кончились, а у вас конь не валялся.

Начальник ГУВД заявил, что делает все возможное.

Военный прокурор попросил разрешения поставить запись на компьютере, из которой все будет ясно. Генеральный разрешил.

— Что бабу по записи ловить будем. Ставь.

Поставили запись. По мере развития ситуации, генеральный, посмеялся, а потом спросил. — А откуда взвод ВДВ взялся и почему он ей помогает.

— Товарищ генеральный прокурор, она командир взвода. Взвод выполняет учебно-боевую задачу. Неспровоцированное нападение полицейских объясняется их желанием отомстить лейтенанту Соколовой, на которую они пытались напасть в присутствии патруля, но получили отпор. Тут, они, очевидно, посчитали, она одна и решили рассчитаться. Оружие лейтенант Соколова сдала, как положено, под расписку, и находится на месте. Удостоверения тоже. Но мы против их возврата. Напали раз. Не вышло. Напали два. Опять не вышло. Теперь решили оклеветать. Кроме того их похождения в больнице еще на большую статью тянут.

— Как вы сказали ее фамилия?

— Лейтенант Соколова.

— А как она лейтенантом стала, да еще в ВДВ, очень интересно.

— Закончила Рязанское училище ВДВ.

— Что, и туда уже девчонок берут.

— Так точно, берут.

— В России мужики скоро совсем переведутся. Заявление у Соколовой взяли?

— Нет. Она на учебно-боевом задании. Командир отказался ее снимать.

— Правильно сделал. Из-за двух уродов ученья срывать. Ну как она красиво уклонилась, и один придурок другого, бац. Класс. Их надо ей бы на перевоспитание отдать и пусть делает с ними, что хочет. А начальника ГУВД снять к чертовой матери и Соколову назначить. Жаль закон не позволяет. Придурков арестовать немедленно. Заявление у Соколовой получить по окончании учений. Дело оформить и в суд. Такое прощать нельзя. Тем паче они второй раз на нее нападают. Начальнику ГУВД выговор, строгий. Следователю военной прокуратуры благодарность.

Дело было оформлено, тем паче, доказательств было море. Придуркам дали по три года. Генеральный прокурор четыре раза пересмотрел ролик. И каждый раз смеялся все громче и громче. Ну, молодец, дивчина.

Учения.
После происшествия на вокзале Лерка начала обдумывать вначале свое положение. Снимут с учений или нет. И что будет за избитых полицейских. Поезд их тащился медленно, останавливаясь на перегонах и пропуская скорые и даже товарные составы. Все же, потихоньку она переключилась на учебную задачу. Сделать марш-бросок, найти полигон, там условно сразиться с охраной, дать радио, объект обнаружен, плацдарм для выброски десанта подготовлен. По дороге еще надо либо прятаться, либо отбиваться от условного противника. Взяв и изучив карту и маршрут, она мысленно представила, как их должны искать. И вдруг все поняла. Если они выйдут на станции, то будут в центре поисков, а если выйти на перегоне, окажутся в стороне. Одно плохо, маршрут марш-броска изменится, и он станет километров на двадцать пять длиннее, зато там есть дорога, по которой легче идти и бежать. Она обратилась к посреднику

— Если мы выйдем здесь, это по правилам, или нет.

Посредник, старший лейтенант из другой части, долго думал, потом изрек

— В правилах учений нет точных определений по маршруту. Ограничен только район. Он проходит посередине болота. Маневр в правилах разрешен в пределах района учений. Этот перегон находится уже в районе учений, и вы вправе выйти там. Но это значительное увеличение маршрута. Выдержат ли бойцы. Выдержат — ответила Лерка.

Они разгрузились на перегоне и, пройдя небольшой лесной массив, обнаружили лесную дорогу, отмеченную на ее карте. Лерка послала вперед двух бойцов, объяснив всему взводу, по сигналам опасности нужно уходить направо к болту. Вытянув взвод в колонну по двое, сама пошла сзади. Когда пошли последние бойцы, она отдала команду бегом. Команда прошла по цепочке к началу колонны, и вот уже взвод побежал. Так пробежали километров десять, то переходя на шаг, то снова бегом. Можно было и в лес свернуть, и наискосок к полигону, но что-то Лерке подсказывало этого не делать. Уж больно дорога хорошая, петляет, но бежать удобно. Это лучше, чем по лесу. Пройдя так еще километра два, получили сигнал опасности от первой пары и сразу свернули в лес к болоту. Лерка прошла вперед, посмотреть, что там. Посредник подошел к ней и предупредил, неразумно в перелеске между дорогой и болотом отсиживаться, обнаружат, прижмут к болоту и уничтожат. Лерка отбилась, противник думает также, и сюда искать не пойдет. Тем паче он думает, что мы высадились километров на тридцать дальше.

Лерка оказалась права. На дороге стояли три армейских ЗИЛа. Солдаты от них начали уходить цепью влево, по ходу движения, в лес. Если бы они свернули туда же, сразу бы и нарвались. А так они налево, а мы направо. Взяв группу из нескольких бойцов, она стала наблюдать за солдатами из оцепления. Те уходили все дальше в лес. У машин остались командир — старший лейтенант и водители. Никакой охраны не было.

Лерка снова к посреднику. Захват пленных разрешен учениями. Серьезно драться нельзя, а про пленных ничего не сказано. Они вас ловить могут, а про вас ничего. Значит, если нельзя то можно. Пиши в журнал, ты не против. Посредник записал. Слушай, а технику захватывать можно. Про это тоже ничего, только про марш-бросок, он должен быть не менее и сказал, сколько километров. Записывай и про технику и новый маршрут. Она посмотрела карту и поняла, если проехать чуть дальше поворота на объект через лес, там снова идет какая-то дорога и с нее до объекта по лесу будет километров восемь. Составили новый маршрут. Посредник все измерил и дал свою санкцию на захват пленных и техники. Пока все измеряли, солдаты оцепления ушли в лес достаточно далеко. Лерка решилась.

Водители уселись в среднюю машину и травили баланду. Старший лейтенант вначале прохаживался вдоль машин, а потом тоже забрался в первую, видать решил отдохнуть. Лерка с бойцами, выбрав ракурс, наименее заметный в зеркала заднего вида, подкрались к средней машине. Она показала им, что бы они блокировали водителей, а сама прошла к первой и, открыв дверь машины села рядом со старшим лейтенантом.

— Ну что, как дела. — Спросила Лерка. Старший лейтенант вначале ничего не понял, очевидно, пристроился подремать.

— Тебе чего, женщина. Проходите. Здесь учения идут.

— Знаю. Я командир взвода разведки. Лейтенант Соколова. А вы теперь мой пленник.

Старлей уставился на Лерку. Наконец дар речи к нему вернулся и он изрек -

— Это незаконно. Мы вас должны ловить, а не вы нас. Это нападение на старшего по званию, и вы за это ответите.

Лерка открыла дверь и знаком позвала посредника. Тот объяснил старлею, в правилах нет, кто кого захватывать может, поэтому все законно, и он должен отвечать на вопросы лейтенанта. В случае отказа он поставит неуд всей их команде. Старлею пришлось подчиниться. Он рассказал Лерке, что в пяти километрах еще стоят три машины и та группа должна пройти еще дальше в лес, развернуться и пойти им на встречу. Лерка приказала поставить две машины передними колесами в канаву, одну слева, другую справа, вынуть оттуда ключи, а в третью, переднюю загрузить взвод и пленных. Тесно конечно, зато быстро. Работа была сделана. Дальше она объяснила, когда подъедем к следующей группе, объехать ее, захватить офицера и водителей, вынуть ключи из машин, и, взяв еще одну машину, ехать дальше, до намеченного рубежа. Все вышло по плану. У следующей группы машин, оставался капитан. Его посадили рядом с посредником во вновь захваченную машину и поехали дальше. Доехав до намеченного поворота, разгрузились, машины отогнали в лес в противоположном направлении и углубились в лес по направлению к объекту. Водителей бросили, объявив, они условно убиты. Посредник записал их фамилии. Капитана и старлея потащили с собой. В лесу очень пригодились приемы проведения марш-броска по пересеченной местности, наработанные Леркой, во время тренировок взвода, когда наиболее сильные, на крутых подъемах и обрывах помогают молодым, а потом, обгоняя, занимают свое место впереди. Это исключало наличие отстающих.

Через три километра пришлось объявлять привал. Заскулили капитан и старлей. По лесу им так долго бегать не приходилось, понятно технарь, и они выдохлись. Капитан начал возникать. Пришлось посреднику убеждать капитана. Но капитан не успокаивался. Тогда Лерка, подойдя к нему, приставила нож к горлу и сказала,

— Был бы ты враг, я тебя убила. А так придется к дереву привязать, может, съест, кто ни будь. Еще лучше посадить на муравейник. К утру одни кости останутся. Капитан вначале открыл рот, посмотрел на Лерка, но сказать ничего не смог и закрыл его. Потом как то сник и ответил,

— Черт с вами. Ведите куда хотите.

Команда продолжила маршрут. К вечеру вышли на полигон. Раньше расписания часов на семь — восемь. В марш-броске был предусмотрен длительный привал, но Лерка рассудив правильно, бойцы отдохнули в машине, привал делать не стала. Плюс половину маршрута они прошли по дороге, а не по лесу, и не петляли для обхода оцепления, что ускорило время движения.

На удивление, охрану объекта они не обнаружили. Их так рано не ждали. Вся охрана сидела в домике и грелась. Когда десантники ввалились в дом и скомандовали руки вверх, солдаты охраны растерялись. Пришел посредник и спросил у Лерки, как ихсчитать, убитыми или пленными. Лерка ответила, ранеными. Командир взвода охраны тоже растерялся от такой наглости и отсутствия возможности сопротивления. Какое сопротивление, когда все оружие у входа. Кулаками махать все равно нельзя.

Лерка дала в штаб радио. Объект разведан. Плацдарм захвачен. Пленных сорок человек. Из них три офицера. Потерь нет. Раненых нет. Ждем десант. Посредник подтвердил Леркину радиограмму.

В штабе, получив Леркину радиограмму, сразу не поверили, но получив подтверждение посредника еще раз, начали ругаться. Что-то не срасталось. Во-первых, не мог самый худший взвод придти первым. Во вторых от посредников противника никаких сообщений не было о соприкосновении с Леркиным взводом. В-третьих, потерь нет. Такого никогда не было. Да еще пленных море. Это откуда.

Ясность внес командир батальона противника, прибывший в штаб учений с известием о ЧП в батальоне.

— У меня ЧП. Исчезли командир роты и его зам. Шесть водителей этой роты. Пропало две машины. Связи с ними нет. Я роту снял. Машины ищут и людей. Взвод охраны объекта на запросы не отвечает. Послал туда. Бред какой-то.

— Вот это разведчик. Ай да Соколова. Всем нос утерла. — Загремел генерал.

Посредники принялись считать, пройдено ли минимальное расстояние для марш-броска, необходимое для зачета. Связались с посредником в Леркином взводе. Узнали маршрут и расстояние, пройденное на машинах. По вопросу захвата пленных для получения сведений все были согласны. На то и разведка, что бы сведения добывать и использовать, а вот по захвату техники спор разгорелся нешуточный. Одни говорили, что у противника захватывать можно, а на учениях нельзя. Марш-бросок должен быть чистым. Но подсчет расстояния марш-броска показал, он соответствует, минимально необходимому, для зачета. Все получалось. Маршрут не выходил из района учений. Пришлось признавать за Леркиным взводом первое место по марш-броску и разведке.

— Будем закреплять успех. Подъем сводного полка в четыре утра. Чтоб к рассвету все были в самолетах. Как рассветет, производим сброс. Штабу произвести необходимые расчеты.

— Остальные взводы разведки, идущие к полигону с других направлений, понесли условные потери, как обычно, в районе одной трети от всего состава. В район объекта из-за долгих беганий от рот оцепления вышли уже в момент сброса десанта.

Дальше по плану учений были просто соревнования по стрельбе из разного оружия, боевая и строевая подготовки, вождение техники и рукопашный бой. Ее бойцы хоть и не были первыми, но не были и последними. В общем зачете ее взвод занял первое место среди взводов разведки и шестое место, в общем, по дивизии. Лерка сияла. Далее было личное первенство офицеров — командиров взводов, рот и батальонов. Лерке предлагали отказаться от участия в рукопашном бое, но она отказалась отказываться.

По стрельбе Лерка взяла четвертое место, по вождению техники только восьмое, а вот в рукопашном бою, многих она клала на ковер через сорок секунд после начала боя. Уступила Александру и еще одному офицеру. В итоге третье место. В общем итоге получила пятое место в дивизии. Для молодого офицера это просто отлично.

В рукопашном бою с Александром, она пропустила прямой удар, который попал ей в глаз. Глаз заплыл и почти не видел. Это привело к следующему поражению. Во-первых, глаз не видел, и соответственно она плохо предугадывала следующий ход противника, во вторых она берегла глаз. Второе попадание туда же, могло плохо кончиться, и пропустила прием с последующим болевым захватом. Пришлось сдаться.

В ближайший выходной она собиралась поехать домой на два дня. В пятницу уехать и только в воскресенье вернуться. Из части ходил до города свой автобус, но она его не любила. Там ездило много офицеров и контрактников. Все с ней пытались заигрывать. Некоторые были еще не женатые. Ей это не нравилось. Потом, домой она ездила в гражданской одежде, и объяснять всем, почему она это делает, совсем не хотелось. Часто, когда она ехала домой, с ней на остановку обычного автобуса шел Александр, и ей эти встречи нравились. И он ей нравился. Отношения давно могли перерасти рамки служебных, но она их сдерживала, опасаясь, что это не только повредит ее репутации, но и скажется на подготовке взвода к зачетным учениям. Она с ними занималась, как могла, и до комнаты в общежитии еле доходила. Улучшение отношений с Александром потребовало бы дополнительных сил и времени, которых у нее не было. Это она оставила на потом. После учений. И вот этот момент настал.

Александр ждал ее у выхода из общежития, и они вместе отправились на автобусную остановку. Александр заговорил первым

— Лер, извини, что так получилось.

— Ты это о чем.

— Я про глаз.

— Я нисколечко не сержусь. Ты же мне не на кухне глаз подбил, а на соревнованиях. В пределах правил. Только отцу не попадайся.

— А что?

— Он сразу не поймет. Он у меня горячий.

— Пока объясню. Пока дойдет. Время нужно.

— До отца ты меня и так не допускаешь.

— А зачем он тебе.

— Познакомиться, для порядка.

— Для какого порядка?

— Для всякого. Придет время, узнаешь.

Лерка вдруг взяла его под руку, и они так пошли к остановке. Александру было очень приятно, что такая девушка, как Лера идет с ним под руку. Ему Лера нравилась и даже очень. Но он не мог объяснить, почему она отказывается с ним от прогулок, вечером после службы или от похода в театр или в кафе. Может у нее кто-то другой, но другого не наблюдалось. В части все как на ладони. Все друг друга знают, и все знают. Сама тоже никуда не ходит. Только к родителям и обратно. Один раз он потратил целый день, бегая за ней сзади. Нашел только дом родителей или деда, на другой окраине Пскова и все. Она ничего не заметила. И тут вдруг такая перемена, с чего бы это. Раньше, когда он ее провожал или встречал на остановке и предлагал прогуляться, она шла на расстоянии. Теперь он чувствовал по ее руке, у нее тоже начала появляться какая-то симпатия к нему. Придет время и это может быть перерастет в любовь.

На вокзале, пока она ждала автобус к дому деда, теперь родители жили там, к ней дважды подходили полицейские. Как же, девушка и с таким синяком. Но проверив документы, брали под козырек и отходили. Особенно прочитав — лейтенант Соколова. Что это опасно, полиция выучила на зубок.

Дома отец спросил, откуда синяк.

— Жених поставил.

— Я этого жениха поймаю. — Многозначительно пообещал отец.

— Пап, я сама виновата. Да и он уже сто раз извинился.

— Виновата, невиновата, так с девушками нельзя. Извиниться и дурак может, а драться нельзя.

— Пап, ты не понимаешь.

— Что я должен понимать? Что, он еще не муж, а уже тебя бьет.

— Пап, он не бил.

— А как же тогда?

— Я давно не тренировалась, и попросила его, меня потренировать, случайно пропустила удар.

— Все равно должен наперед думать. Раз так, ладно. А так руки не распускает.

— Нет, ну что ты. Он очень вежливый. Тут я сама просила посильнее, а то прием не получался и пропустила.

— Ладно. Убедила. Прощаю его.

Она подумала, в общем-то, в ее словах есть много правды. Увлекшись тренировкой взвода, она совсем забыла про себя. А тренировать других и тренироваться самой, это далеко не одно и то же. Она вспомнила, как офицеры, оставляя взвода на попечении сержантов, собирались вместе и тренировались. Одна она, как курица наседка, бегала вокруг взвода и не ходила на офицерские тренировки. Надо положение исправлять.

Кавказ.
К новому году пришла разнарядка на направление роты бойцов на Кавказ. Руководство долго совещалось и решило направить на Кавказ роту Александра, заменив отделения первогодок, на отделения контрактников. Контрактников набралось не очень много, и взвода получились не полные. На Кавказе было относительное затишье. Зима, все-таки. К лету соберут более сильную группу и большей численности. Командиров взводов решили не менять. Тем паче, вторым и третьим взводами командовали контрактники, имевшие боевой опыт, боевые награды и окончившие офицерские курсы. Лерку оставили командиром взвода разведки в той же роте, дополнительно нагрузив обязанностями заместителя командира роты. Командование заметило развивающиеся отношения Лерки и Александра и решило, пока там тихо и работы мало, может они и договорятся. Глядишь, семья будет.

В первых числах января рота выбыла на Кавказ. Ехали долго. Лерка лежала на верхней полке и думала:

Многострадальный Кавказ. Зачем туда все лезут. Со времен царя гороха воюют. При царе и после гражданской войны туда англичане и турки лезли. При Советском Союзе вроде тихо было, а Союз развалился, снова все поперли. Что им там надо? То халифат, то еще что, черт ногу сломит. Все в основном думают, как Россию укусить, а о народах Кавказа никто и думать не хочет. Даже если предположить, что Кавказ будет чьим-то, а не российским, не будут они им возить вокруг света все необходимое в обмен на виноград, например. Слишком далеко и хлопотно. А Россия вот она, рядом. Вези туда и обратно. Медицина хорошая, и опять рядом. А детей учиться, пожалуйста. Не всякий человек сможет ребенка в Англию или Германию учиться отправить, а Россия вот она, рядом. Что-то не слышала она, что бы кто-то из Москвы сгонял местных жителей со своих мест для постройки дворцов. Хотя некоторые кавказцы сгоняли под Москвой садоводов для постройки коттеджей. Не слышала ни разу и про захват земли на Кавказе московскими бизнесменами. А вот бы выделить им вместо Барвихи, пару скал тут, пусть строятся. Местным работы прибавится и инвестиции пойдут. Глядишь, заживет край. Государство ищет варианты и претворяет их в жизнь, начало строить заводы, жилые дома, больницы, и это только начало. Надо, что бы бизнес нормальный туда пошел и не временно, а навсегда. Дело пойдет, и работы у людей появится больше. Не будут искать виноватых, с оружием в руках. Меньше будет жуликов всех мастей, играющих на горе народов и предлагающих немедленное избавление от всего. Если смотреть в корень, то избавление сразу и от всего бывает только после смерти. Но жуликам плевать. Ничего личного, только бизнес, на людском горе. Кому наркотики провезти, кому еще что. Кому имидж построить, карьеру за океаном сделать. А жителям шиш. Кому они нужны. Только Россия никого не бросала. Кавказ, самое уязвимое сегодня место России. Горы. Тропок много. Все не перекроешь. Гад провез наркотики, и пошел по России смертоносный сель, наркотический дурман, людские жизни губить. Опять, ничего личного, только бизнес. А где нормальный бизнес. Ему условия нужны. Мир и стабильность. Хоть чеченский бизнесмен, хоть русский. Условия одни. Кто-то говорит, зря в Афгане воевали. Нет, не зря. Отодвинули этот дурман на десять лет. Сколько жизней и судеб спасли. Не счесть. Просто и не считал никто. Спасибо вам ребята, низкий поклон. А сколько положили в чеченские компании. Надо же так народ обмануть, будет независимость, и будем богатыми, а на самом деле, богатыми стали единицы, остальные опять ни с чем. А ведь Россия и сильна только тем, что народы все вместе. Чеченцы и дагестанцы, русские и еще многие и многие. Все в месте, сила. Отдельно никому не нужны. Но Россию укусить каждый хочет, на этом и бизнес можно построить и карьеру сделать, особенно на Западе. Поэтому и обманывают людей. Гитлер тоже обманул немцев. Сообщил, всем, они, раcса господ. Обещал рай в России, рабов и землю. Теперь немцы раскаиваются и уважают Россию. Потому, что это путь в никуда. Независимость. От чего? От культурных центров, от центров образования, от медицины. Сколько раз Россия приходила людям на помощь, когда случалась беда. Современный мир, штука сложная. В нем не может быть ни рабов, ни господ. Раб всегда убьет своего господина, как только случай подвернется. А это снова революция, война, разруха. И потом опять какой-нибудь прощелыга воспользуется победой народа для захвата и удержания власти. Придумает теорию о расовом или религиозном превосходстве и начнет все сначала. Человечество в своем развитии зашло очень далеко, современная война, это не палками махать. Один хороший точечный удар, и на огромной территории нельзя будет жить. Чернобыль это всем доказал. Такой территорией может стать вся земля. Нет. Народы и страны, хозяева и наемный люд должны жить в мире и согласии. Решать все на основе здравого смысла, справедливости и равноправия, уважения друг к другу. Иначе опять до чего-нибудь доиграемся. Но хочешь мира, готовься к войне. Хочешь, что бы тебя уважали, будь сильным и не давай себя обижать. И сам других не обижай, иначе будут бояться, а не уважать. Когда только боятся, всегда стараются подножку поставить и уронить. Только уважение друг к другу даст мир и принесет в дома простых людей радость и счастье. А иначе, зачем все. Бизнес этот, и все остальное. Самое главное это счастье простых людей. Вот и она со своими ребятами едет помогать товарищам с Кавказа, отстаивать свои народы от очередного обмана. Ей и ребятам там никто земли не даст, да и не нужна она им. А вот наркота опять пойдет по России рекой. Обратно рабы и рабыни. Опять бизнес и ничего личного. Бизнес на людском горе. Вот с таким бизнесом и едет она бороться. Об одном жалеет, придется убивать в основном обманутых людей, а не тех, кто такой бизнес затеял. Те сидят в тепле и уюте, далеко отсюда. Доходы подсчитывают и людским горем бахвалятся. Их не достать. Но война есть война, или ты или тебя, третьего не дано. Так думала Лерка, пока их поезд медленно тащился на Кавказ, собирая роты со всей России.

По прибытии на место назначения у Александра появилось много хлопот и совсем не осталось времени для личных вопросов. Размещение личного состава, питание, боеприпасы, боевые задачи. Все требовало оформления документов, ног и времени. Леру, как зам командира роты, этими вопросами он загружать не хотел и бегал везде сам. Лере оставил на попечение личный состав. Ей подъем, разминка, построение, тренировка, завтрак, обед и ужин. С разминкой и тренировкой были проблемы. Выходить за территорию базы запрещено, а территория маленькая, строем побегать негде. Крутишься, крутишься на одном месте, и ничего не выкручивается. Бойцы к концу дня не сильно уставали, свободное время вообще ничем не занято, даже телевизора нет, в результате, трое, где то чего то нашли, и нажрались. Причем, нашли некачественного. Мало того, что вечером было видно, что дурные как паровозы, так еще и на следующий день их тошнило и выворачивало. Это хорошо, остальным урок будет, а вот с этими что делать. Врач пришел, посмотрел, дал таблеток и совсем не рекомендовал ставить в известность начальство. Будет большой разнос командирам. Но они еще три дня будут неработоспособными. Через три дня она заставила их убирать полы во всех палатках и территорию вокруг них.

Наконец им стали ставить боевые задачи по патрулированию дорог. Все шло штатно и по плану. Террористы большой активности не проявляли и с десантниками в конфликт не вступали. С началом патрулирования они с Александром совсем перестали встречаться, то он в патруле, то она. Бумаги он, наконец, все оформил и рвался в бой, то есть в патруль. Какой боевой офицер любит с бумажками бегать. Проще тоже напиться.

Боевое столкновение у Леры было только один раз. И то все это было трудно назвать боем. Небольшая группа боевиков зашла ночью в село и расстреляла семью местного полицейского. Опять убили детей, узнала Лера. Их послали на перехват. Группу они увидели очень далеко, в горах. Поискали проход, нашли, но наткнулись на несколько мин. Хорошо ребята с миноискателем обнаружили. Пока снимали, группа ушла. Пройдя по тропе, опять наткнулись на мину и растяжку. Сняли, но преследование уже не имело никакого смысла. Слишком много времени потеряли. Вернулись ни с чем. С одной стороны ее пожурили, результата нет, потом похвалили, потерь то же нет. Боевиков искали, но они как в воду канули.

Опять потянулись обычные боевые будни. Патруль, так патруль. Прошло время, они понемногу начали осваиваться. Так все и шло. Наступала весна. Деревья начали распускать свои листья. Красота неописуемая. Лерка смотрела на эту красоту и думала, зачем здесь война, сюда бы туристов, и все были бы рады. Чем хуже Швейцарии. В Швейцарии она не была, фотографии видела, тут даже красивее. Был бы мир, отбою не было. И местным хороший доход и людям радость. Только один чистый горный воздух чего стоит. Не центр Москвы, Питера или даже Пскова.

Однажды в роту поступило другое задание. Вдруг вспомнили, что они не мотострелки, а все же десантники. Пришла информация, в одном из сел на работу выводят солдат. Пять человек. Захваченных, неизвестно где. Леркин взвод отправили в разведку.

БТРы с основным составом она оставила на дороге, километрах в десяти от села, если считать по дороге. Сама с пятью человеками поднялась по крутому склону, обошла ночью по окраине село, и, заняв одну из высоток, недалеко от села, приступила к наблюдению. Действительно, ближе к обеду она увидела процессию. Человек восемь пацанов, лет пятнадцати — шестнадцати, с автоматами, вели пять человек пленных. Их вывели за село, к огородам и заставили копать землю и убирать камни. Отбить пленных, не убивая мальчишек, было нельзя. Большое открытое пространство делало невозможным скрытые передвижения. Охрана могла запросто перестрелять пленных. Смысла начинать бой не было. Жертв много, толку никакого. Кроме того, на выстрелы могли прибежать люди из села и количество жертв возрастет. Если вызывать подмогу, пленных спрячут или убьют. Опять результата нет. Решили подождать и выяснить, где держат пленных.

К вечеру пленных повели обратно. Дойдя почти до села, от процессии отделился один из мальчишек с автоматом и пошел в их сторону. Не дойдя нескольких десятков метров, он снял автомат, нашел цель и стал стрелять одиночными по цели. Выстреляв примерно около десяти патронов, автомат щелкнул, и стало ясно, кончились патроны.

Парень снял рожок и стал шарить по карманам, в поисках патронов. Лера, отдав свой автомат напарнику, бегом бросилась к пацану. Он ее заметил не сразу, увлекшись выкладыванием патронов из кармана. Когда он ее увидел, снаряжать рожок, и вставлять его в автомат было поздно. Он это понял, отбросил автомат и вынул нож. Ну что такое пацан с ножом против подготовленного бойца. Пустое место. Она даже не стала ловить его на бросок. Просто перехватив руку, вывернула ее и, разжав ладонь, вынула нож.

— Ну что дружок, попался. — Спросила Лера мальчишку. Он вначале надулся и молчал.

— Интересно, а как твои отреагируют, если узнают, что тебя поймала женщина. Наверное, уважать перестанут.

— Чего ты хочешь? — ответил мальчишка.

— Тебе помочь.

— Чем ты мне можешь помочь?

— Покажешь, где солдаты, отпущу и никому ничего не скажу.

— Пойдем, покажу.

— Экий ты шустрый. Приведешь меня в дом, а там засада. Сейчас мои подъедут, а ты пока расскажи, как найти солдат.

По рации вызвали БТРы с основной частью взвода. Пока Лера разговаривала с мальчишкой, сержант с бойцом проследили за процессией и примерно установили, куда повели солдат. Точнее установить было невозможно. В село раньше времени соваться было нельзя, заметят, поднимут шум.

Пацан начал рассказывать, где найти солдат. Его рассказ расходился с наблюдениями сержанта, стало ясно, пацан врет. Лера сказала ему об этом, и предложила обмен, его жизнь на жизнь наших ребят. Он снова начал врать. Разговор не получался. Ему связали руки и окружным путем повели в село навстречу колонне. Прошли боковой тропинкой, идущей вокруг села, и вышли примерно в район, в несколько домов, где по наблюдениям сержанта, должны были быть наши ребята. К этому времени подошла и броня. Стали спрашивать у пацана, показывая на возможные дома. Он показал на один из домов и сказал, здесь. Провели обыск и ничего не нашли. Зато шум поднялся невообразимый. Рядом с домом, но как бы особняком стоял сарай. Лера показала на него и спросила у пацана — Здесь. Он ответил с недоброй ухмылкой — Пойди, проверь, сама узнаешь. Лера по его ухмылке, поняла, и здесь какая-то ловушка. Уж слишком наглая была ухмылка.

Подойдя к дверям сарая, она осмотрела их и сразу же обнаружила растяжку. Сняв ее, зашла внутрь. Пол сарая был деревянный, центральные доски, идущие от дверей в центр, были чуть-чуть приподняты. Она посветила фонарем под них и слегка подняла. Под досками лежали достаточно серьезные мины. Значит этим путем сюда не ходят, это ловушка. Вышла наружу, закрыла дверь, заметив натоптанную тропинку, идущую вокруг сарая, обнаружила лаз. На лазе тоже стояла растяжка, но она была установлена так, что бы легко можно было снять. Открыв люк лаза, она забралась внутрь. Светя фонарем, прошла за загородку и нашла люк в подвал. Осмотрев крышку люка, увидела гранату без чеки, прижатую крышкой к основанию. В случае открытия люка, граната падает внутрь. Пленных и сторожить не надо. Открыли крышку и все. Она аккуратно вытащила гранату и вынесла наружу. Ребята нашли и вставили чеку из собственных запасов. Снова вернулась. Открыла крышку и увидела наших ребят. Это были пацаны, лет восемнадцати, пограничники. Первый год службы, еще зеленые. В их районе было тихо, и их послали на марш бросок для тренировки. Без оружия. Их и захватили боевики на границе, когда переходили ее и продали в это село, как рабов.

Когда солдат выводили из сарая, толпа собравшаяся по поводу безрезультатного обыска, начала рассасываться. Но один из мужчин, уже в возрасте подошел к Лере и спросил, если вернется хозяин этих людей, что ему сказать, ведь за них деньги плачены. Лера с невозмутимым видом спросила мужчину, не знает ли он такую страну как США. Он ответил что знает.

— Так вот уважаемый, США первой начала бороться с рабством и там действует закон, по которому за работорговлю смертная казнь на электрическом стуле. А у нас только пожизненное заключение. Иногда, наше правительство, по договору о борьбе с рабством, передает в США особо наглых работорговцев, и их там заживо жарят на электрическом стуле. Сейчас как раз ищут, кого бы передать, а то мы опять договор с такой уважаемой страной срываем. Так, что если хозяин объявится, пусть приходит, его в США бесплатно отправят.

Мужчина погладил красивую бородку, посмотрел на Леру, — А не врешь? Лера предложила, пусть приходит и проверит. На этом разговор закончили. Ребята быстро подвели к минам в сарае дополнительный детонатор, зажгли шнур и, отбежав на нужное расстояние, залегли. Раздался взрыв и сарай рухнул. Не оставлять же столько мин в селе, вдруг кто-то нос туда сунет, те же мальчишки. Это сейчас в них молодость да глупость играет, может, повзрослеют, поймут, что к чему. Все же этого мальчишку, которого поймали и хозяина ближайшего дома взяли с собой.

Леру за спасение пятерых солдат и личное мужество представили к медали За отвагу. Мужчину и мальчишку отпустили. Для мужчины не нашли достаточно улик. Мальчишка слишком молод.

Целую неделю катались снова на патрулирование. Ничего особенного. Но через неделю подошел механик водитель и предложил осмотреть БТР, на котором они ездили. Лерка, как правило, сидела на броне. Так лучше видно и можно быстрее оценить обстановку. Водитель у нее подробно выспросил, кто, где сидел, и показал хорошую отметину рядом с местом Леры.

— Эта отметка от снайперской винтовки.

Лера помнила, как что-то звякнуло по броне, думала камень, но где точно, не помнила. Все подумали, случайность, а водитель перестраховщик. При следующем выезде на патрулирование, боец, сидевший примерно в этом же месте, рядом с Лерой, получил ранение в ногу. Место засекли. Стрелять там было неоткуда. Только с большого расстояния, с далеко расположенной от дороги горы. Это место обследовали и нашли лежку снайпера. Было очень странно, снайпер и дважды промахнулся. Рассмотрели со всех сторон, и пришли к заключению, снайпер не опытный. Стрелять с большого расстояния не умеет. Точнее, не умеет настроить прицел и взять необходимые упреждения. Винтовку достал, а пользоваться не умеет. Лера почти догадалась, кто он. Парнишка из того села, где пленных освобождали. Не сладко ему сейчас. Женщина его как теленка скрутила, да еще вынудила сдать место, где прятали рабов. Вот его все и достали, что бы смыл свой позор леркиной кровью. Пацан молодой, опыта нет, вот, и мажет.

Лера сама пошла в засаду. Взяла пять бойцов и пошла. Александр был против, но она настояла. Дважды стрелял с одного места. Научить то его некому. А больше там стрелять неоткуда. Надо было другой район выбирать. Но один лишний раз пришел, придет и еще. Так и вышло. Перед очередным выходом колонны он пришел. Расположился и стал ждать. Колонна прошла, Леры он в ней не нашел, как ни старался. Увлеченный поиском цели, он не заметил, Лера подошла к нему сзади. Он почувствовал ее, когда она уже стояла у него за спиной. Обернувшись и увидев ее, сразу сник. Возможности сопротивления у него не было. Винтовку не повернешь. Его автомат лежал за Лерой. Нож из сапога доставать бессмысленно. Он помнил, как она его скрутила там, у села.

— Ну что, Аника воин. Как быть с тобой и что делать?

Парень молчал. Он понимал, его уже четко застали на месте преступления. И вся его жизнь в руках этой девушки. Захочет, убьет, свидетелей нет, а автомат с его отпечатками есть, винтовка есть. Скажет, оказал сопротивление. Захочет, сдаст. Это второй случай, и явное покушение на жизнь военнослужащего при исполнении. Тоже не сахар, уже тюрьма.

— Так как быть и что делать, Аника воин.

— Убей меня. Меня все равно мужчиной считать в селе не будут. С женщиной не справился. Дважды.

— А что, у вас мужчины только те, кто женщин убивает?

— Ты не женщина. Ты солдат. Офицер. У тебя оружие. Если ты меня убьешь, я сразу попаду на небеса к Аллаху.

— Это кто тебе такую глупость сказал?

— Не важно.

— Очень даже важно. На небеса ты попадешь, если погибнешь в бою с неверными, с теми, кто не во что не верит и ради денег убивает женщин, детей, других беззащитных людей и их защитников. Я здесь, что бы спасти вас от обмана.

— Какого обмана?

— Во первых я верю, что я здесь не зря. С помощью таких, как ты, в Россию везут наркотики, которые убивают женщин и детей и всех кто их попробует. Ваша земля и ваши дома нам не нужны. А вот наркотики и до вас доберутся. Во вторых бог един. Только пути к нему разные. У вас свой путь, у нас свой. И бог не берет на небеса тех, кто убивает людей, идущих своим путем. В третьих вас обманывают. Вы граждане России и можете учиться в любом институте или другом училище. Надо только в школе хорошо учиться и сможешь поступить, куда захочешь.

— Да, куда захочешь, если деньги есть. Если мой отец убьет сто ваших, я все равно не смогу на врача выучиться.

— Что, хочешь быть врачом?

— Да, у меня дед все травы лечебные знает и мне потихоньку рассказывает. Я уже много могу. Но на врача мне никогда не выучиться. Денег не хватит.

— Знаешь, я могу подсказать. Надо только больше не брать в руки оружие и хорошо учиться.

— Что ты, женщина можешь подсказать мне, мужчине.

— Ты сам сказал. Я офицер. Закончила высшее военное училище, и никто с меня денег не просил. Наоборот, поили, кормили, одевали, обували и еще учили бесплатно.

— Так это воевать, а лечить нет.

— И лечить, можно так же научиться.

— Как?

— Есть военно-медицинские институты. Ты тоже станешь офицером и военным врачом. Будешь лечить всех, и военных тоже.

— А как туда попасть?

— Приходишь в военкомат по месту жительства и говоришь, хочу быть военным врачом или медиком. Они смотрят твой аттестат, результаты экзаменов и дают направление. Едешь, поступаешь и учишься.

— И все.

— Нет, не все. Ты должен хорошо учиться. В школе ты должен еще тренироваться, чтобы физподготовка была на уровне. Все-таки, это военная служба, бывает нелегко. И раненых с поля боя выносить на себе и операции по десять двенадцать часов делать. И в институте должен хорошо учиться, а то не вылечишь больного, а угробишь. Зря тебя дед учит.

— Это почему?

— Будешь в людей стрелять или рабов иметь, убьют.

— Это ты и сейчас можешь сделать. Почему не делаешь, не знаю.

— Детей убивать не хочется. Вдруг из него настоящий мужчина получится, очень хороший врач. Не одну сотню людей вылечит. Давай, будем считать, что ты мне жизнь свою должен.

— Как это?

— А так. Закончишь школу на отлично. Поступишь в военно-медицинский институт. Вылечишь первую сотню людей, и я назову тебя настоящим мужчиной и своим братом, буду уважать, и почитать, как младшего брата. И больше не будешь никого убивать. Тогда будем в расчете.

— Я и так никого не убил. Тебя только хотел. Дома обзывают, с женщиной не справился.

— Убить исподтишка не большая доблесть, а вот спасти людей, это многого стоит. Дома ты скажешь, у винтовки прицел сбит, и ты еле ушел, отстреливался до последнего патрона. Со временем они все забудут. А тебе, главное учиться и вовремя прийти в военкомат с заявлением. Да, еще смотри, олимпиады проводят по различным предметам, можно поступить и по ним, если заниматься.

— А ты не врешь?

— Проверить меня можно только попробовав сделать так.

— А в спину не выстрелишь.

— Зачем в спину, я могла и так тебя пристрелить, это даже лучше.

— А у меня нож есть. — Вдруг сказал парнишка, достал его из сапога и протянул рукояткой к Лере.

— Я это знала. Нож оставь себе. Дома он пригодиться для мелких работ. Выстругать чего-нибудь. Обрезать. Хлеб нарезать и масло намазать. Мало ли для чего.

Парень смотрел на нее и недоумевал. Он хотел ее убить и не смог. Она могла и не хотела. Уговаривала его на то, что он хотел, но не знал как. Не убила, еще и дорогу показала.

— Если ты мне даешь свое честное мужское слово, я тебе поверю. Тогда ты можешь идти и выполнять обещанное. Выполнишь, станешь достойным. Обманешь. Не будет тебе места нигде. Договорились.

— Да. — Сомневаясь, сказал парень.

Она взяла снайперскую винтовку, его автомат и, не оборачиваясь, пошла к своим бойцам. Оборачиваться смысла не было. Ребята держали его на прицеле, одно резкое движение, и от него останется одно решето. Парень сидел и не двигался. Видно было, он думал. Его враг подарил ему жизнь и просил от него то, что он сам хотел. Он этого не понимал.

— И что с ним делать? — спросили бойцы, когда к ним подошла Лера.

— Дурачок еще, подрастет, поумнеет. Может еще чего поймет. А так жизнь парню испортим, ума точно не наберется.

Они ушли, оставив парня одного. Пусть думает. Не поймет. Все равно погибнет.

Подходил к концу май месяц, и подходила к концу их командировка. Было несколько столкновений с боевиками. Пытались устроить засады на дорогах, но не получалось у них. Толи опыта мало было, толи не учил никто. Ставили мину на дороге, а сами в засаду. Следов вокруг мины, только слепой не заметит, и колея нарушена. Удар по броне, машине стоп. Наводчику сигнал и уже огонь в сторону возможной засады. В четырех столкновениях убили пять боевиков. Шестерых раненых и троих целехоньких задержали. Оружия у них не много, и патронов не густо, не тот боевик. Просто ребята погулять решили, только шутки у них плохие. Однако с разведотдела пришло предупреждение, где то идет серьезный отряд, эти просто отвлекают.

Так оно и случилось. На последнем маршруте Леркин взвод попал в серьезную засаду. Обстреляли из гранатометов. Первую машину подбили сразу. Вторая, как учили, успела спрятаться за первую и осталась цела. Третья отошла назад за поворот, но там устроили обвал, и она снова вынуждена была пойти вперед, поддерживая взвод огнем. Так маневрируя, машина продержалась минут пять, остановив первую волну атаки боевиков и дав Лерке и оставшимся в живых придти в себя и выбрать место для обороны. Ее тоже подбили, истратив кучу зарядов гранатомета и положив человек пятнадцать боевиков.

Боевики, рассчитывали, очевидно, подбить сразу все машины, а оставшихся в живых взять в плен для использования в качестве носильщиков, отчета и выкупа. Не вышло. Подбитая первая машина сразу дала много дыма, который снесло на боевиков и закрыло им обзор. Это было Леркино счастье. Третья машина, отбив первую волну и постоянно маневрируя, окончательно сорвала план молниеносной атаки. Вторая машина осталась цела. Лерка распределила оставшихся в живых по укрытиям, и провела инструктаж с водителем и наводчиком второй машины

— Когда боевики пойдут в атаку, вперед десять метров из-за первой машины. Стоп десять секунд и огонь, задний ход, за первую. Стоп десять секунд. Задний ход на полном газу между первой и второй и огонь. Стоп на десять секунд. Задний ход на десять метров назад из-за второй машины и снова стоп на десять и огонь. Потом обратно таким — же порядком. Останавливаться только за подбитыми машинами. На броню с защищенной части посадила четырех бойцов.

Боевики снова пошли в атаку минут через двадцать. Леркины маневры с машиной имели огромный успех. Бандиты не успевали навести гранатометы, выстрелы шли мимо, и машина уходила за укрытие невредимой. На машине двух бойцов ранило, пришлось их заменить. Боевиков осталось на склоне горы, еще человек пятнадцать, остальные снова отошли на гору. У бандитов было преимущество, они были выше. Стрелять в них неудобно, перемещаться тоже, идти в атаку на них оставшимися силами было нельзя, и уйти нельзя. Здесь канавы вдоль дороги и камни. Сзади не очень, но все, же крутой спуск и открытая местность. Начнем отход, всех перебьют. Можно только обороняться и ждать помощи. Третью атаку боевики провели короткую, но более организованную. Высунулись и почти сразу отошли. Приноравливаются, поняла Лера. Водителю приказала курсировать только между подбитыми машинами, а наружу выскакивать совсем на немного, через два раза. Бойцов она перераспределила, поставив за подбитые машины, еще человек пять и, убрав оттуда трех раненых. Пока погибло только шесть человек. Механики-водители и наводчики из обеих машин и двое бойцов. Пятеро раненых. Трое из них боеспособны.

В четвертую атаку боевики пошли более подготовленные. Разместили снайперов и пулеметчиков. Подготовили гранатометы к каждому выходу уцелевшей машины из-за укрытия. Но в последние минуты атаки, последний БТР им подбить не удалось. Он выскакивал на несколько секунд между двумя подбитыми и уходил обратно, редко выскакивая с краю. Дым от горевших БТРов не давал возможности поймать момент. Но все же, когда боевики стали отходить, несколько гранат сразу поймали БТР, когда он был между двумя машинами. БТР встал. Замолчала и его пушка. Убитых бандитов осталось еще человек двадцать. Леркин взвод тоже понес потери. Экипаж БТР и четверо на его броне. Еще трех человек убили снайперы, и пятерых ранило, троих из них серьезно. Всего здоровых осталось восемь бойцов. Пять, легко раненых, и пять тяжело. Всего тринадцать человек, которые могут оказывать сопротивление. Не густо. Но и выхода нет, надо держаться. Выйдем из укрытий, постреляют как куропаток.

Лерка затеяла с противником игру в кошки мышки, не давая понять, сколько их осталось, и что они хотят. С одной стороны подбитых машин высовывают ствол с кепкой, и когда снайпер целиться в него с другой машины стреляют наши бойцы. Так убили двоих. У одного винтовка упала со склона, и они ее потеряли.

Пока боевики пытались понять, что им делать, подошла оставшаяся часть роты, во главе с Александром. БТРы рот, подойти не смогли, из-за завалов, устроенных боевиками, но огневая мощь повысилась многократно. Плюс появились свои гранатометы и пулеметы. Образовалась пауза. Боевики видели подошедшее подкрепление и в атаку больше не шли. Обстреливали с высоты из пулеметов и стреляли снайперы. Наши перестали отвечать, отсиживаясь в укрытии и дразня бандитов то кепками, то еще чем. Все равно, вверх прицельный огонь плохо получался.

Примерно еще через час боевики поняли, так просто прорваться им не удастся, и развернули минометы. Это было уже плохо. Пришлось снова рассредоточить бойцов и стараться находить корректировщиков и огнем не давать им работать. Опять появились потери. Низкая облачность не давала возможности подойти вертолетам и это понимали бандиты, надеясь на прорыв. Подошла артиллерия. Но куда стрелять не видно. Несколько залпов не дали результата. И Лерка предложила

— Я командир взвода разведки. Я должна пойти на корректировку. Возьму несколько своих, и как стемнеет, пойду.

Александр возражал, но выхода не было. Либо организованно отходить, тогда боевики уйдут вниз, в долину и там они разойдутся на мелкие группы, либо держать здесь, пока их сзади не накроют или сами не уйдут. Посылать было некого. Командира второго взвода убило рядом разорвавшейся миной. К вечеру Александр согласился.

Лера еще вечером высмотрела небольшую расщелину в скале, в километре левее от места боя и надеялась по ней подняться. Взяв пять бойцов с двумя пулеметами, радиста, и много гранат, ночью отправилась на корректировку. Расщелина была до самого верха и по ней с трудом, но поднялись. Подойти к месту расположения боевиков не удалось. Была еще одна расщелина между площадкой, гуда они выбрались и краем скалы. Пришлось идти вглубь. Там они обнаружили очень крутой спуск. Обратного хода может не быть. На всякий случай закрепили веревку. Спустились. На выходе в ущелье обнаружили миноискателем мины. Разминировать не стали. Боевики были близко. Даже слышались их голоса. Могли обнаружить. Вернулись, помогла оставленная веревка. Прошли еще дальше, и нашли тропку, ведущую к более низкому плато, поросшему кустарником и выходящему на самый край той ложбинки, где засели бандиты. Обосновали наблюдательный пункт. Двух бойцов она отправила дальше. Через два часа они вернулись и рассказали, дальше снова небольшая возвышенность, на нее можно взобраться и если что, держать оборону.

С рассветом боевики оказались как на ладони. Внимательно осмотрев пространство, занятое боевиками, она определила, их человек двести, десять гранатометов, штук двадцать пулеметов и большое количество боеприпасов, рассредоточенных, на пять небольших складов. Скорее всего, они тут их накапливали достаточно долго. Несколько ручных зенитных комплексов. Передав все данные и их координаты, Лера стала наблюдать за первыми пристрелочными залпами. Когда артиллеристы уничтожили третий склад и приступили к обработке четвертого, боевики поняли, кто-то наводит артиллерию, и начали искать, послав в разные стороны людей.

Вскоре к Лериной группе стали приближаться двое. Со стороны боевиков подъем был не очень крутой и двое быстро к ним приближались, еще не видя никого. Решили попробовать их убить ножами, что бы не поднимать шума. Залегли в кустарнике, по обе стороны от тропы. Когда боевики поравнялись с ними, Лера резко встала, воткнула нож в горло первому, ребята сзади попробовали ударить ножом второго в спину, но лезвие скользнуло толи по ремню, толи по бронежилету и он успел закричать. Лера и ему воткнула нож в горло. На какое-то время она оцепенела. Первый раз видела врага, убитого собственными руками. Но долго думать было некогда, крик бандита их выдал. Передав последние данные по пристрелке четвертого склада, свернулись и пошли в обратную сторону от спасения. Там путь уже перекрыли боевики. По дороге по очереди отстреливались, прикрывая друг друга. Не повезло радисту. Пуля попала ему в ногу. Пришлось тащить. Перед разведанной горкой поставили растяжки и, взобравшись на нее, расположились.

Когда боевики подошли к горке, Лера заканчивала корректировку пристрелки пятого, последнего из обнаруженных складов боеприпасов. Когда он рванул, боевики подорвались на растяжках и, получив плотный огонь Лериного отряда, отошли, начав стрельбу издалека. Лера передала координаты своей обороны и попросила артиллеристов отсечь боевиков. Задача удалась. Шесть бандитов остались после растяжек и огня автоматов и пулеметов и еще восемь от залпа артиллерии. Далеко за спиной бандитов раздались взрывы, и послышалась перестрелка, похоже, рота Александра пробует к ним прорваться, только зря, днем эта тропа хорошо простреливается, и шансов нет, но боевики, преследовавшие Лерину группу, ушли. К вечеру, скорее всего, вернуться. Используя образовавшуюся передышку, Лера приказала на подъеме поставить еще растяжки и разведать путь дальше вглубь ущелья или ложбины. Дальше шел долгий и пологий спуск, выводивший вниз. Они двинулись по нему, и вышли в небольшой овраг. Прождав там до темноты, договорилась с артиллеристами, в случае появления ракет, которые сработают вместе с растяжками, нанести удар, по их прежнему месту на горке.

Под покровом темноты, боевики пробрались на горку и напоролись на растяжки с ракетами. Артиллерия тоже их не забыла. И Лера со своим небольшим отрядом, под шум взрывов, пошла на другую сторону ущелья. Там должна быть тропа, по которой боевики ходили устраивать обвалы на дороге. Раненого несли по очереди все, в том числе и Лера. Тропу долго искать не пришлось. Рядом с ее началом сидели трое и грели на костре еду. Лерин отряд в темноте не заметили. Тем паче, артиллерия стреляла одиночными выстрелами по месту последнего места обороны, поддерживая эффект боя.

Теперь уже четко определили точки поражения ножами боевиков. Кто куда бьет. Устроили мини репетицию. Двоих убиваем, третьего живьем. Лера взяла крайнего. Он был без бронежилета. Удар ножа в сердце не оставил ему времени на крик. Второго убил сержант. Третьему к горлу приставил нож другой боец из Лериного взвода. Они даже не поняли, кто на них напал. Были уверены, здесь никого нет. Оставленного в живых, стали допрашивать. Он рассказал, наверху еще один и дальше, там, стоят мины, но если его не убьют, он все покажет. Его связали и велели позвать того, что наверху, еда готова. Он позвал. Когда боевик спустился, наткнулся на дуло автомата. Этого тоже связали и, пустив вперед первого пленного, пошли вверх.

Пленный не обманул. Показал все мины, и они без приключений поднялись наверх. Казавшееся спасительным плато, оказалось ловушкой. Обвалы устраивать можно, а спуститься нет. Слишком большая высота. Веревки не хватало даже на треть. Но какая это была ловушка и для кого. Тропа на плато была единственная. Боевики с рассветом оказались как на ладони. Ребята установили на тропе, дополнительно к минам, еще растяжки. Тропа простреливалась сверху со всех сторон. Когда рассвело, Лера передала свои новые координаты и начала корректировать работу артиллерии. Пушки по очереди уничтожали минометы и остатки боеприпасов.

Боевики их напрасно искали по ту сторону ущелья. Только к полудню, не найдя пост у тропы, поняли, куда ушли разведчики. Сунувшись на тропу, подорвались на растяжках, а потом и на своих минах. Часа через три они, снимая лерины растяжки, и свои мины, появились в зоне обстрела. Подпустив их поближе, Лера дала команду огонь. С тропы деваться некуда и человек десять боевиков сразу погибли под перекрестным огнем. Лерапередала новые координаты, и артиллеристы довершили, начатое Лериными бойцами. Атака бандитов захлебнулась. Новая попытка завалила тропу новыми убитыми. Ранило сержанта. Боевики стали обстреливать из гранатометов укрепления бойцов Лериного отряда, но эффекта почти не было. Ранило еще одного бойца, но не тяжело, осколком в ногу. Новая попытка атаки и новая неудача. Новый обстрел гранатометами. Ранило еще одного бойца. На этот раз тяжело. В грудь. Близился вечер. Боевики попробовали еще раз и еще раз перекрестный огонь, и залп артиллерии отбил у них охоту лезть по этой тропе. Ночь была спокойной. Они спустились. Собрали патроны и гранаты у убитых боевиков. Но все это добро им уже не понадобилось. За эту ночь отдельный отряд бригады спецназа ГРУ поднялся на скалу с другой стороны и утром ударил боевикам в тыл. Без боеприпасов, минометов и гранатометов, окруженные со всех сторон, боевики начали сдаваться. Когда на тропу вылезла голова в маске и прокричала

— Кто тут лейтенант Соколова? Кончай стрелять свои пришли.

— А ты кто, свои?

— Капитан Ковалевский. Спецназ ГРУ.

— Заходи по одному, капитан, только руки подними и ксиву в них.

Капитан поднял руки с документом и подошел к Лере. Ковалевский оказался здоровым верзилой. Лера проверила документ и бессильно опустилась на землю. Двое суток без сна. Ковалевский спросил

— Это ты столько тут накрошила.

— Мы, вместе с богом войны. Они нам здорово помогли.

— А там, кто? — спросил Ковалевский. — Вроде никого из ваших не видели.

— То же мы.

— Вы что, фигаро тут, фигаро там?

— Ага. Мы там пошумели, пока они бегали от бога войны, мы сюда перебрались. Хорошо, бог войны думать умеет и стреляет хорошо, одно слово артиллеристы класс.

— А это что? — спросил Ковалевский, показывая на пленных.

— Пленные.

— Лейтенант Соколова, ну ты даешь. Тут самой бы живой остаться, а она еще и пленных натаскала.

— Они еще и проход в минном поле показали, иначе мы бы сюда не забрались.

— Молодец лейтенант.

— Служу России.

— Сейчас внизу мины снимут, и можете спускаться. Санитаров подгоним, с ранеными помогут.

Через пару часов саперы пропустили санитаров, те сменили повязки и стали спускать раненых. За ними пошла и Лера с остатками группы. Боец, раненый в грудь умер по дороге. Но Леру ждало еще большая беда. Придя в расположение своей роты на дороге у подбитых БТРов, узнала, погиб Александр. Когда боевики отрезали Лериной группе путь к отходу, Александр, взяв десять бойцов, бросился на выручку. Не зная дороги и не соблюдая осторожность, он пошел по первому пути, с которого Лера вернулась, обнаружив мины. Александр шел без миноискателя, считая, раз прошла Лерина группа, все в порядке. Подрыв мин привлек внимание боевиков и те расстреляли оставшихся в живых и раненых почти в упор.

Пришли машины за остатками роты. Когда прибыли на базу Леру сразу вызвал командир сводного полка и приказал, раз ты заместитель, принимай роту. От роты осталось человек чуть меньше семидесяти. Не было командиров двух взводов. Один погиб, другого пришлось повысить до заместителя ротного. Пришлось назначать сержантов. Выполнив все неотложное, она завалилась спать. Почти трое суток без сна взяли свое. Засыпать она начала еще по дороге на базу, но неожиданное назначение, временно усталость отодвинуло. Все же силы не бесконечны и добравшись до койки, она просто рухнула, на нее, не раздеваясь.

Как оказалось, проспала более десяти часов. Командир полка узнав, что она спит, приказал не беспокоить. Вначале ей снились родители, потом братья, родная часть и Александр. Как они гуляли по лесу, рядом с частью, по Пскову. Так толком и поцеловаться не успели. Когда проснулась, до нее, наконец, дошло, Александра больше нет, и не будет. Слезы сами хлынули из глаз, и она снова уткнулась в подушку. Долго ей плакать уже не дали. В палатку вошел лейтенант, командир третьего взвода

— Товарищ командир роты, Вас вызывает командир полка.

У командира полка собралось много народу. Все офицеры и еще представители из штаба. Рассказали, взвод, преградивший путь отряду боевиков, сделал очень большое дело. Бандиты рассчитывали уничтожить взвод с ходу, выгнав на открытое пространство. Захваченных в плен использовать в качестве носильщиков. Выйдя в лесную и населенную местность, планировали разделиться. Часть оставалась бы в районе Чечни и Дагестана для создания шума и отвлечения внимания, а часть должна была разъехаться по крупным городам для подготовки терактов в них. С собой у боевиков было много оружия, взрывчатки и около двухсот килограммов наркотиков для финансирования операций. Кроме того было очень много фальшивых денег. Короче, Леркин взвод, и вовремя подоспевшая рота, сорвали всю летнюю компанию одной из крупных террористических организаций. Командир взвода, командир роты и разведчики представлены к орденам, остальные бойцы роты к медалям. Кроме того, командир взвода разведки представлен к досрочному повышению звания. Лере поручили срочно заняться оформлением наградных листов и выполнить безрадостную миссию, заполнить бланки на погибших. Командир роты теперь. Пришлось выполнять. В помощь взяла сержантов. Но на Александра заполняла все сама. Плакала и писала. Сержанты потом все переписали. Строчки не попадали в графы, слезы, упавшие на написанное, расплывались вместе с чернилами. В конце концов, она все бросила, ушла в палатку и там, уткнувшись носом в подушку, пролежала часа два. Ее никто не беспокоил. Через два часа, взяв себя в руки, она умылась и вернулась продолжать работу. Ребята уже все сделали и, дав ей расписаться, сами отнесли в штаб. Не надо, что бы ее видели раскисшей.

В патрулирование дорог их больше не посылали. Гоняли по вызовам, на зачистку. То там видели, то тут. Как правило, безрезультатно. Пока сигнал пройдет, пока соберутся, приедут, там уже и след простыл. Бывает, задержат кого-то похожего, выяснят, не то. Отпускают.

Только один из выездов оказался самым, что ни на есть, боевым. БМД оставили перед небольшим селом, за которым видели боевиков. Прошли село насквозь. Дальше шел высокий кустарник и небольшие деревья. Прошли через них. После начиналось открытое пространство и дорога, полого уходящая в гору. Дорога через метров восемьсот начинала петлять и поворачивала за гору. С другой стороны был обрыв. Удобное место для засады, подумалось Лере. И в подтверждение ее мысли, один из бойцов заметил воздушного змея над селом — Во, а когда шли по селу, его не было.

Стало ясно. Ждут. Лера приказала лейтенанту, без ее команды на открытое место не выходить. Рассредоточить незаметно снайперов, подготовить БМД и по команде вывести, наметила цель, площадка небольшой высотки, недалеко от вершины. Самое удобное место. Выпустил боезапас по колонне и до свидания. Через высотку и домой. По карте было видно, есть обходной путь через скалы. Километров пять. Взяла десяток бойцов по крепче и бегом в обход. Вспомнилась песня из детского фильма — Нормальные герои всегда идут в обход. Обход занял час. При подходе к высотке увидели двоих часовых. Они лишь изредка посматривали на тропу, в основном были заняты разговором. Отсюда их не ждали.

Лера оставила автомат. Достала нож и приказав бойцам держать горе караульщиков на мушке, стала подбираться к ним, пробираясь кустарником и обходя просматриваемую зону. Когда она возникла перед ними, бандиты растерялись. Лера сразу воткнула нож одному из них в область сердца, повернула немного и, вытащив, приставила к горлу другого. Он сидел и с ужасом глядел на Леру. Подбежали остальные бойцы. Лера начала допрос

— Зачем вы здесь?

— Должен пойти отряд десантников. Мы его должны обстрелять

— Сколько вас.

— Там еще двадцать. Не убивайте меня. Они меня заставили. Сказали, если не пойду с ними, всю семью убьют.

— Если будешь вести себя правильно, будешь жить.

Ребята связали пленного и привязали его к убитому, чтоб не сбежал. Некогда с ним возиться, и караулить некому. Взобрались на вершину. Как и думала Лера, боевики лежали чуть ниже, на площадке. Лера дала по рации команду БМД на позицию и сразу огонь, но учтите на вершине мы. Пусть лучше ниже берут, главное шуму побольше. По красной ракете огонь прекратить. Приготовили ракетницу. С вершины очень неудобно было стрелять, и они решили, как только БМД откроет огонь, скатываемся чуть ниже и бьем почти в упор. На открытое пространство выскочила БМД и открыла огонь по площадке, и вся зеленка тоже засветилась огнем автоматов. Боевики этого не ожидали. Но отвечать пришлось. Назад путь был отрезан. Подняться было нельзя. Увлекшись ответным огнем, они не заметили, как десантники спустились вниз и, дав красную ракету, по которой прекратили огонь снизу, боевики получили вначале гранаты, а потом огонь из автоматов сзади, практически в упор. Из двадцати бандитов осталось только четверо, сразу бросивших оружие и поднявших руки. Еще пятеро были ранены, остальные убиты. Десантники обезоружили и обыскали всех, целых связали, раненым оказали помощь. И тут они были удивлены. Один из бандитов сказал

— Вас всех все равно убьют. А за голову вашего командира назначена очень хорошая награда. Вам отомстят за то, что не пустили наших в долину.

Лера плюнула с досады, но пленных ребятам трогать не дала. Те уже автоматы подняли. Она встала между ними и сказала

— Мы не бандиты и до них никогда не опустимся. Здесь, не у них в тылу. И убивать не обязательно. Пусть с ними особый отдел разбирается.

Пленных раненых, посадили на здоровых, и те потащили их в обход, до дороги. Разместившись на машинах, быстро вернулись на базу. Пленных сдали, а Лера на всякий случай доложила о монологе бандита командиру батальона. Дня через два ее вызвал командир полка

— Плохи ваши дела.

— Почему, товарищ полковник?

— И впрямь на Вас охоту объявили. За каждого бойца вашей роты, а за Вас отдельно и в десять раз больше. Для этих мест это большие деньги. Так что готовьтесь, будем отправлять вас домой. Срок все равно почти вышел.

— Как же так, товарищ полковник, бежать со своей земли и бросать своих же. Пусть они и чеченцы или дагестанцы, но свои. Многие из них на нас с надеждой смотрят. Им тоже эта война надоела.

— Вот и будем ее кончать. Но и провоцировать людей не стоит. Поэтому все. Больше никаких рейдов. Пока только охрана части, а при первой возможности всю роту домой. Все равно скоро смена. Днем раньше, днем позже, зато живые. Все лейтенант, разговор окончен, решение принято.

Через две недели караульной службы их подняли ночью по тревоге и, посадив в грузовики, отвезли на аэродром. Там уже был готов транспортный самолет, который приземлился днем на аэродром части, недалеко от Пскова. Встречали их с оркестром. На торжественном построении были зачитаны приказы о награждении, а Лере досталось сразу три приказа: медаль за спасение пограничников из плена, орден за разведку и приказ о внеочередном присвоении звания старший лейтенант. Мальчишкам хорошо, им старлея обещают через год службы, после окончания училища, а девчонкам этого не обещали, но в случае с Лерой уже не вспоминали, что она, это все же, она, а не мальчишка.

Командир части не стал снимать Леру с должности командира роты. После двух наград это было бы неприлично с его стороны, хотя звание старшего лейтенанта и всего год службы не давало право на занятие этой должности. Он просто утвердил решение командира сводного полка, в котором числилась Соколова на Кавказе.

Школа
Домой, рота Леры вернулась в последних числах июня. Новая партия еще только собиралась в командировку. Разговоров о прошедших событиях было много. Награды на груди бойцов говорили сами за себя. Про Лерку говорили больше всех. Особенно про разведку и последний бой. По приукрашенным рассказам выходило, Лерка просто Суворов, только в женском обличии. В дивизии все к ней относились с уважением. Даже начальство чаще величало Валерией Николаевной, а не по званию.

После приезда и вручения наград, всем дали по две недели внеочередного отпуска. Первым делом Лерка поехала домой, не зная, что делать с формой зашла к дяде Саше. Он ее как увидел, так вкопанный и встал. Обретя дар речи, спросил

— Это, что уже за год службы старлея дают? Ни фига себе. А мы то, по три четыре года парились. Потом увидел награды

— Э, девонька, да ты хлебнула там, полной чашей. Не сладко было. Ну-ка, давай за бутылкой, это все обмыть надо, а я пока батьку позову.

— Дядь Саш. Давайте завтра. Я к маме хочу. Давно не видела. А завтра я сама приду, отца приведу и закуски приготовлю.

— Эх. Что за офицеры пошли. Раньше свиснешь на бутылку, так мигом все соберутся, а если кому звание обмыть или награду, так и домой не отпустят.

— Так мы с ребятами в части все обмыли.

— Так то, с ребятами, а мы с батькой, что не ребята?

— Ну, дядь Саш, ну миленький. Давайте завтра. Ну, пожалуйста.

— Не нукай, не запрягла. И что за офицеры пошли, чуть что, так к маме.

— Дядь Саш. Я, все-таки, девушка. К маме все же хочется.

— Ладно. К маме, так к маме. Завтра, так завтра. А чего тогда заходила?

— Форму у Вас оставить, мама же не знает.

— Ладно. Только условие.

— Какое?

— Во-первых, батьке ничего не говори, а во-вторых, завтра у меня, из формы, чтоб не вылезала.

— Есть, товарищ полковник.

— Ну, иди, переодевайся.

Лерка переоделась и поехала домой. Можно было форму и в части оставить, но мотаться с одного конца города на другой совсем не хотелось. Все равно к дяде Саше надо было в форме появляться, а то обидится.

Дома родители радостно встретили дочку. Обнимали, целовали. Матери она говорила, что едет по контракту в Ставропольский край, детишек тренировать. Вовремя опомнилась купить гостинцы, не гильзы же им дарить. Забежала в магазин и купила матери платок пуховый, отцу красивую рубашку. Подарки всем понравились. Мама спрашивала, как детишки, которых она учила. Лерка говорила, много не послушных, норовят попроказничать. Расспрашивали друг друга о здоровье. Мать отметила, Лерка очень худая, одна кожа да кости, и тут невпопад поинтересовалась, а где жених.

— Ты дочка хвасталась, капитан у тебя.

Лерка так и села. Слезы из глаз. Мать,

— Бросил, кому нужна такая доска.

Лерка еще больше в слезы и выскочила из дома во двор. За ней вышел отец

— Дочка, что случилось? Неужели бросил. Что у тебя с ним было? Может беременна?

— Не пап. Пойдем завтра к дяде Саше. Я там все расскажу. Погиб он.

— Как?

— На Кавказе. Давай завтра. Я ведь вместе с ним была, а не на Ставрополье. Мы даже толком поцеловаться не успели. Дай я тут поплачу. Все остальное завтра.

— Ладно, дочка. Только не долго, а то мать и так испугала.

Лерка немного успокоившись, и умывшись, снова вошла в дом.

— Лер, я сказал маме, что он погиб на Кавказе. Про тебя не говорил, а то ей плохо будет. — Шепнул отец.

Мать расспрашивала про работу, про жилье там. Лерка врала, как могла, получалось складно, мать верила. Так просидели до вечера. Лерка сказала маме, завтра хочет съездить к дяде Саше, а потом в часть поедет с ночевкой. У нее утром занятия с малышами. Мать согласилась. Отец тоже собрался. Давно друга не видел.

Утром, позавтракав, Лера с отцом поехали к дяде Саше. Недалеко от дома зашли в магазин, и Лерка накупила всего. В том числе и бутылку водки. Отец сказал, чтоб брала ноль семь, пол-литровые часто подделывают. Лерка посмеялась, что мужики не придумают, чтоб, побольше было, но взяла то, что велел отец. Отец хотел заплатить, Лерка не дала, она угощает, с боевых.

Когда пришли к дяде Саше, он отобрал все у Лерки и отправил переодеваться. Когда она вышла к мужчинам в форме и с наградами, отец вначале даже залюбовался дочерью. Когда опомнился и всмотрелся, повторил слова дяди Саши

— Да дочка. Война это тяжелая работа. Звания и награды это только, чтоб люди видели, не на курорте был. А потери и боль, это все через сердце и глубокими рубцами. Родину защищать, это не… — И махнув рукой, обнял дочку. — Молодец ты у меня. Просто герой.

Жена дяди Саши все приготовила сама. Лере сказала, она сегодня именинница, и должна отдыхать. Выпили вначале за звание, потом за награды и дядя Саша принялся расспрашивать ее. Он вчера подсуетился и смотался в часть. Поговорил с начальством и кое-что знал. Спрашивал, за что медаль, за что орден. Отец рассказал про Александра, и попросил подробности. Лерка рассказала, когда их отрезали боевики, он пошел ей на выручку, но свернул не по той тропке, куда ушел леркин отряд и нарвался на мины, боевики раненых уже добили. Если бы не спешил, мог бы живой остаться. В общем, из-за нее погиб. И она решила, за муж не выйдет. Отец и дядя Саша стали возражать, молодая еще, найдешь, просто о нем нужно сохранить память навсегда и, жить надо за него тоже. Помянули и Александра. День начал клониться к вечеру и все стали расходиться. Отца она посадила на автобус, который шел от дяди Саши к их дому. Приняли они все же прилично. Маме позвонила, что бы встретила отца. Сама решила прогуляться до вокзала. С собой у нее была курточка из темно синей плащевки, и она одела ее, дабы не привлекать внимание прохожих. Берет, сунула за ремень формы. Почти обычная девушка.

Прогуливаясь, она натолкнулась на тех троих, которые пристали к ней после выпускного. Это были уже взрослые мужики, но также пьяные

— Во, старая знакомая, может, посчитаемся?

— Может. — Ответила Лерка. Сняла куртку, бросила на землю и надела берет.

Ребята оторопели. Перед ними стоял старший лейтенант ВДВ, да еще с боевыми наградами. Помня тот случай, им сразу стало ясно, теперь посчитаться, точно не светит. Даже если и получится чего, десантники не простят, они за своих весь город перероют, а обидчиков найдут.

— Ну, это, мы извиниться хотели. В общем, прости нас за тот случай. — Нашелся один из них.

— Ладно. Только больше на глаза не лезьте. — Ответила Лерка.

Другой поднял леркину куртку и подал ей. — Не сердись, дураками были.

— Если поумнели, тогда гуляйте, и пить бросайте, а то опять глупостей натворите. Прощайте.

На том и разошлись. Приехав к части, она от автобуса пошла не напрямую, а по маршруту, по которому ходили с Александром. Нашла бревнышко в лесу, где он ее первый раз поцеловал в щеку. Больше она ему не позволила. Села на это бревнышко и тихонько заплакала. Поплакав немного и по рассуждав, она пришла к заключению, она все же должна жить и жить достойно. Что бы быть достойной Александра и его любви к ней, она дала себе слово служить и защищать Родину, пока жива или пока сил хватит, никогда не быть чьей-то любовницей, никогда не встречаться с женатыми, на чужом несчастье свое счастье не построишь, и ни с кем не ложиться в постель, только с мужем. Еще решила не давать повода неженатым сослуживцам, только если они сами будут проявлять к ней очень сильный интерес и грубо говоря, будет видно, что он ее любит, как Александр.

Работа в роте разваливалась на глазах. Контрактники, побывавшие на Кавказе, почти все уволились. Они теперь имели льготное право на внеконкурсное поступление в высшие учебные заведения. Молодежь, призванная по призыву, и доставшаяся ей, не дотягивала до нужного уровня. Лучший из них имел всего второй разряд по дзюдо. Хороших призывников последнего призыва и контрактников разобрали, пока они были еще на Кавказе. Офицер был только один. Новые выпускники училищ гуляли еще в отпусках и в часть не спешили. Сержантов тоже не было. Лерка была в отчаянии, о чем и пришла поговорить с командиром полка. Он ее успокоил. При таких обстоятельствах ее роту не выдвинут на зачетные учения. Зачеты будут сдавать в следующем году. Так, что может спокойно готовить своих питомцев и не выжимать из них последние жилы. Несколько успокоившись, она взялась за дело. Тренировалась и тренировала других. Не забывала и про свои тренировки с офицерами. В середине августа в ее роту направили двух лейтенантов и несколько сержантов контрактников. Дело стало двигаться лучше. Тренировки стали более содержательными и на марш-бросках дисциплина поднялась. Отстающих становилось все меньше и меньше. Работа налаживалась. Но ближе к концу августа с Леркой произошло ЧП.

Она часто приходила в свободное время на их с Александром бревнышко и приносила туда цветы. Тут ее и подкараулили пятеро неизвестных молодых парней. Они со словами

— Во, смотри, какая красавица, сейчас трахнем. — набросились на нее. Часть была далековато, кричать бесполезно. Вначале они нападали на нее по очереди. Она их атаки отбивала. Больно они были подвижные, и чувствовалась хорошая подготовка, все же, минут пять она держалась. Они держали ее в круге, из которого невозможно было вырваться. Любая попытка вырваться из круга наталкивалась на хороший удар сзади, и приходилось возвращаться в центр, продолжать бой. Они менялись, примерно каждую минуту, а она одна. Потом стали нападать по двое. Ей несколько раз досталось по лицу и в живот. Одного она смогла ненадолго вырубить ударом пальцев прямой ладони под ребра, и он, согнувшись, упал на землю. Оставшиеся кинулись на нее, разорвав круг и в это момент, ударом ноги в пах следующему, Лера расширила брешь, через которую выскочила из круга, с разворота ударом кулака в голову, положив третьего и снова развернувшись, ударом ноги назад в живот, положила четвертого, бросилась бежать, поскольку первый уже начинал вставать. Прибежав в часть, она все доложила дежурному офицеру, тот поднял по тревоге караул и те прочесали район сражения, никого не нашли. На том инцидент и забыли. Трасса недалеко. Наверное, проезжие на машине решили позабавиться, где их теперь найдешь. Да и Лера была в гражданской одежде, не ожидая такого отпора, нападавшие быстро ретировались, сообразив, девочка не простая и придется отвечать. Однако хорошие синяки на лице напоминали ей об этом еще две недели. Но через неделю она распрощалась с дивизией.

Ровно через неделю ее вызвал сам командир бригады. Она вошла в приемную. Дверь кабинета была открыта и оттуда доносилась ругань. Секретарь ей сказала

— Иди-иди. Это из-за тебя ругаются. Лера решила все же постоять рядом и послушать, а уж потом входить. Такого громкого крика она от своих командиров еще не слышала

— Как заведется у нас толковый офицер, так вы его к себе, а нам с чем оставаться. Сами бы выращивали. Она у нас под крылышком, можно сказать с пяти лет. А как вырастили, так вам отдай. Самим работать надо, а не сливки со всех собирать.

— Вы где служите — отвечал незнакомый голос — в балагане или в армии. — Вы приказ читали? Или Вам погоны надоели. И потом, что она у вас увидит. Выше майора, в крайнем случае, подполковника не поднимется. Не дадут, женщина все же. А у нас и мир увидит, себя покажет и карьера будет. Сами знаете, женщина в разведке, это дар божий. А с такой подготовкой, это двойной дар. Там где сто мужиков не пройдет, она одна справится.

— Так-то оно так. Вы может и правы. Да и место ей сменить надо. А то совсем зачахнет.

— А что так?

— Да был тут у нее жених. Вместе на Кавказ отправили. Думали, договорятся, семья будет. А вот не сложилось. Погиб. Так что ладно забирайте. Это я так пошумел, для порядку. Если об ней думать, то у вас конечно лучше. Опасней конечно, вы то, всегда по острому ходите.

Лера вошла в кабинет и доложила по форме. В кабинете сидели командир полка, генерал и гости, двое в штатском и один полковник.

— Валерия Николаевна! — Обратился один из гостей — Есть приказ о направлении Вас в отряд специального назначения главного разведуправления, если вы согласны, конечно. Туда берут только по желанию. Конечно, Вам придется пройти двухгодичную переподготовку в специнституте, зато после окончания сразу будет повышение звания. И перспективы, сами понимаете.

— Соглашайся, дочка. — По-доброму сказал генерал. Там конечно опасно, но и интересно.

— Опасно, оно может и опасно, только женщин у нас берегут. Трудиться, конечно, придется, и очень много. Сладкой жизни не будет. Будет интересно, это я гарантирую. А если уж совсем не получиться, мы Вас обратно вернем, к Вашим отцам командирам. Будут Вас и дальше тут под крылышком мариновать.

— Ну, если обратно вернут, если не получится, тогда давайте попробуем. — Согласилась Лера.

— Я тут почитал про Вас, вряд ли у Вас не получиться, так что, не надейтесь, не отдадим. — Сказал другой гость. — Вот вам анкеты, заполняйте и через два часа мы Вас ждем здесь. Вызов придет через неделю, и сразу надо будет ехать, там скоро занятия начинаются. У Вас есть неделя для решения своих личных дел.

Лера через два часа принесла анкету и получила приказ о сдаче роты тому лейтенанту, который был с ней на Кавказе.

На следующий день она с утра сдала роту и отправилась к дяде Саше рассказать новость. Дядя Саша выслушав Леру, высказал свое мнение

— Так-то оно так, Лерочка. Женщина клад в разведке. Но если что, выдержишь ли? Там даже смерть не так страшна, как плен. Если обнаружат, шкуру у живой спустят, или еще чего придумают. Ты подумай. В строю все вместе, и умирать, если что, легче. Там ты одна будешь. Хотя что, тут, что там, дело одно, солдатское, Родину защищать. Пользы конечно там много больше, но и умения нужно во много раз. Если решила, то уж учись с утра до утра. Что б не на пять, а на шесть. И помни там не только руками махать, а в первую очередь головой думать.

После дяди Саши поехала домой к родителям. Матери сказала, посылают на курсы повышения квалификации, осваивать уроки фитнеса для девочек, а то мальчишек мало и группы маленькие. За них денег платят меньше. Отцу на ушко, подробности у дяди Саши.

Как и было обещано, вызов пришел через неделю. Она получила расчет и отправилась в разведывательно-диверсионную школу. Школа, это в просторечии, на самом деле это был специализированный институт повышения квалификации офицеров разведки. Когда она приехала, там долго ломали голову, что с ней делать. Она ухитрилась записаться, кроме обязательной программы, почти на все дополнительные. Через неделю занятий, руководство школы приняло решение: закрепить за Лерой персонального куратора, который будет отвечать за все Лерины успехи и неудачи, согласовывать ее занятия и обеспечивать постоянный медицинский контроль. Куратором назначили подполковника Светлану Федорову Королеву. Все курсанты в школе ее звали Снежной Королевой. Она неплохо разбиралась в рукопашном бое. Знала дзюдо, айкидо и ушу. Ушу занималась с детства. Отец был на дипломатической работе в Китае, а потом в Японии. Там она и училась. Была большой поклонницей восточных мудростей. Отлично знала разведывательную работу, при этом умела и любила изысканно одеваться. Но на выпускных экзаменах была сурова и иногда резала курсантов на ерунде, умея придумывать такие вроде бы простые ситуации, из которых выпутаться было не просто. Она неделю ходила по занятиям с Лерой почти по пятам. Потом взяла Лерино расписание и вычеркнула оттуда почти половину, расширив другие темы. Вычеркнутыми оказались дзюдо, самбо и каратэ. Там ей, делать нечего, и так все знает. Расширила ушу, бой с оружием, в первую очередь с ножом и включила айкидо. Кроме того, на очередном совещании у начальника школы, высказала такое мнение, от которого у всех вначале смех случился, а потом все серьезно задумались

— Бойца мы имеем прекрасного, офицера отличного, хоть сейчас в тыл врага с парашютом, мосты взрывать, склады боеприпасов уничтожать или еще кого, в рукопашную не каждый боец со спецподготовкой с ней справиться, а без, так вообще только впятером, а разведчика нет. Женщины нет. Краситься не умеет, одеваться не умеет, в короткой юбке пройти не может, на каблуках как корова, мужикам глазки состроить не умеет, не разведчик, горе одно. Надо ее на месяц в фитнес салон к проституткам отдать, может, что ни будь и выйдет.

Решение вопроса поручили все той же Светлане Королевой, она женщина и ей видней. Но когда Светлана Федоровна узнала, что у Леры в ее почти двадцать четыре года не было контактов с мужчинами, она схватилась за голову. Тут уж сам черт не научит. Пришлось Лере рассказать ей о романе с Александром и о данном ей слове. Светлана Федоровна посмотрела на нее с жалостью и сказала

— Ну что ж, к мужику в кровать загонять не будем, дала слово, держи, только и в жизни тебе тяжело будет. Сейчас, наверное, нет мужиков, которые женятся, не побывав у девушки под юбкой. Слово, данное на войне, никто оспорить не может, мы все офицеры. Но все равно, в модельном агентстве или что-то вроде этого поучиться придется.

Лере пришлось согласиться. Только как ситуации там решать, силой, или какие документы будут, ведь у нее опять регистрации нет, удостоверений тоже нет, не предъявлять же военный билет с объяснениями, где она учится. Королева согласилась.

В течении недели Королева развила бурную деятельность, связавшись от управления ФСБ, до управления МВД. В ФСБ Лере выдали удостоверение на ее имя, но другую фамилию. В МВД дали оперативника, который курировал ряд местных агентств, где занимались показом одежды и подготовкой манекенщиц, а заодно подбором фотомоделей. Так Лера попала в одно из таких агентств. Руководитель агентства был предупрежден, из очень непростой девочки, нужно сделать супермодель. Причем, посещать такой салон, девушка может, только по субботам и воскресеньям, и без излишеств, что осложняло задачу для специалистов по макияжу и прочим премудростям женской красоты. В случае отказа от Леры, руководству агентства пообещали плотный контроль налоговиками и местным отделом полиции. Те согласились. И напрасно. Целых полгода у них ничего не получалось. С высоких каблуков Лера падала, короткая юбка задиралась, бедер то почти нет, в длинном платье путалась. Ее не только на подиум выпустить было страшно, но и в ресторан свести просто посидеть.

Опять пришла на помощь Королева. Леру в агентстве красили, мазали, делали прическу, одевали, добавляя одеждой, еще не округлившиеся детали женского тела, обували, получалась очень симпатичная девушка, и Королева отвозила ее не на другой конец города. Оттуда, Лера должна была, назад в агентство, добираться частично пешком, частично на общественном транспорте. Одевали либо очень короткую, либо очень длинную юбку, но обязательно зауженную внизу, что бы сбить Леркин аршинный шаг. На людях приходилось вспоминать все советы, данные в агентстве и держать себя в руках. Начало получаться. А как начало получаться, начали цепляться мальчики, лет двадцать. Выглядела Лерка в этих одеждах, как раз лет на пять моложе. Стали и люди и по солиднее присматриваться. Лера все предложения отвергала. Даже разругалась с Королевой, ведь после ресторана известно, что мужикам надо. Королева отстала, выбила денег Лере на личную экипировку. На посещение ресторана выделила из своих и, скинувшись с Леркой, сама пошла для подстраховки. Тут выяснилось, Лера совсем не умеет танцевать. Медленный танец, расстояние комсомольское, быстрый вообще труба, ни в юбке, ни в платье. Пришлось ее еще в школу танцев определять. У Лерки выходных совсем не осталось. Как завещал дядя Саша, училась с утра до утра. Хорошо, основные предметы шли влет. Обязательный кросс по утрам даже напряжения не вызывал. Оружие любое не проблема. Вождение обычное на пять, еще с училища, экстремальное на четыре, но все равно не плохо. Про единоборства, или рукопашный бой, это с детства, впитывала как губка. Здесь, ей равных, не было. Девчонок ей в пару ставить боялись, еще покалечит, ребят для спарринга подбирали все же в ее весовой категории, максимум на семь, десять килограммов тяжелее, совсем ее веса было не найти.

Поселили в общежитии ее с мужчинами, только в отдельной комнате. К девчонкам селить не стали. Думали, может тут хоть кого-нибудь присмотрит. Но контингент был не тот. Ребята были либо моложе ее, сразу после училищ или профильных институтов, либо постарше, из частей, они были уже женатыми или разведенными, и у Лерки, при большом обилии мужчин, выбор отсутствовал, да и душа ни к кому не легла.

С языками проблем не было. Английский в школе был на четыре, а в училище уже пять. Произношение немного хромало. Немецкий был новый для нее язык, но шел, хоть и на тройку, но твердую. Произношение не требовали. Сразу, все равно без толку, хотя она старалась. Вот арабский, который сама хотела освоить, не пошел совсем. Помучались, помучались и решили оставить до лучших времен. Надо будет, пусть отдельно, после школы мучается сама, и те, кому надо, а сейчас пустая трата времени.

Так незаметно прошло два года. Отпуск между ними она посвятила изучению фитнеса и прочих женских премудростей одежды и макияжа. Плюс изучала бой с холодным оружием и всем, что летает. Ножи, топоры и прочее. Тут тоже был учитель с большой буквы. В результате, нож начал не просто втыкаться, а входил в мишень достаточно основательно, вытаскивать приходилось иногда с помощью инструмента. Предложили попробовать полую мишень, но она очень быстро разлеталась в щепки, вернулись к старой деревяшке.

После окончания всей программы и сдачи зачетов Лере было предложено выполнить контрольное задание. Задание пустяковое, как ей казалось. Всего то, между Лугой и Гатчиной, у одного из придорожных кафе, передать пакет. Денег, выдали, очень много, интересно, зачем. Документов никаких, кроме паспорта с питерской регистрацией. В полицию обращаться нельзя. Все конфликты решать на месте.

Она поехала на вокзал, встала в очередь за билетом и в очереди у нее чуть не украли все деньги. Вовремя почувствовала, кто-то тянет за сумочку. Тут же зашла в туалет и распределила деньги по разным местам в одежде и по разным отделам в сумочке. Подумав немного и полистав расписание различного транспорта, взяла такси и в аэропорт. Как раз успела к рейсу на Питер. Взяла билет, доплатив за срочность, и без происшествий оказалась в Питере. Проехала на метро и сев на электричку, поехала до нужной станции. Там взяла такси и добралась до нужного места чуть-чуть раньше назначенного времени. Тот, кому нужно было передать пакет, должен появляться раз в сутки в течении двух недель у этого кафе. Она заказала кофе и стала ждать на открытой площадке со столиками. Вроде все просто. Задание выполнено. Вот остановилась машина, и из нее вышел человек, описанный в задании. Он подошел к ларьку и взял нужную пачку сигарет. Лера встала и направилась к нему. Тут ей и преградила дорогу компания, которая пыталась ее изнасиловать два года назад.

— Ну что, красавица. Тогда мы не успели. Давай сейчас закончим. Ущерб надо возместить всем нам, а то должок за тобой. — Со злой, не предвещающей ничего хорошего для Леры, ухмылкой сказал один из бандитов.

Знакомая пятерка, но с ними был еще один, очень здоровый парень, видно главный среди них. Все, как и тогда. Но задание. Что с ним делать? Она попробовала напролом, ее атака была отбита. Получив хороший удар в глаз и в живот, пришлось отступать. Тут они не давали Лере передышки. Нападали все сразу. Единственным выходом было бегство, пока они не замкнули круг. Одним глазом она успела заметить, машина с нужным человеком уже отъезжает. Путь к дороге был отрезан. Она развернулась и бегом бросилась в сторону леса. Убежать удалось, но бандиты еще долго блуждали гурьбой вдоль кромки леса, не давая Лере подойти к дороге. Новое столкновение с хорошо подготовленным и численно превосходящим противником не сулило ничего хорошего. Наконец они бросили поиски и уехали. Номера были заляпаны грязью, да и приказ, не привлекать полицию ни при каких обстоятельствах, сковывал Лерины возможности. На следующий день Лера уже из леса наблюдала за кафе. Примерно за час до условного времени, снова появились бандиты и, заняв столик, затеяли очередную пьянку. Выходить на встречу было бесполезно. Надо было думать. За следующие сутки Лера изучила расписание автобусов, проходивших мимо. Осмотрела все подходы. Шансов пройти в лоб не было. Похоже, бандиты эти, были местные завсегдатаи. Они знали всех официанток, знали повара и хозяина. Надо было искать выход. Положение усугублялось хорошим синяком под глазом.

Лера решила поехать в ближайший городок и изменить внешность. Деньги позволяли. Первым делом зашла в салон красоты, там ее подстригли, перекрасили и наложили грим на синяк. Была черненькая, стала беленькая. Маникюр, педикюр. Зашла на вещевой рынок и купила юбку, туфли, кофточку и куртку. Все тоже светлое. Купила модный беленький рюкзачок и выкинула свою сумку. Там же на рынке купила несколько хлопушек по сильнее и фейерверков. Договорилась с одним из водителей такси, что бы он ждал ее в нужное время у кафе, водителю объяснила, смена кончиться и ей не успеть к поезду и дала задаток. Сама выбрала наиболее подходящий автобус, уговорив водителя остановиться у кафе, сестре по дороге нужно посылку передать, там работает.

Все вышло по плану. Автобус подъехал за пять минут до встречи. Часть пассажиров обрадовалась возможности купить кое-что по дешевле. Лерка провела нужную пропаганду. У ларька столпилась очередь. Лерка была пятой. Заняв очередь, она сбегала к стоянке машин и, выложив свои снаряды под машину бандитов, подожгла шнуры. Специально просила по длиннее. Вернулась как раз вовремя. К ларьку подъехала машина с человеком, которому она должна была передать пакет. Он вынужден был встать в очередь. Очередь быстро таяла, цены то обычные. Тут сработали леркины штучки, и бандиты, не обращая внимания на очередь, бросились к своей машине. Связной как раз покупал пачку сигарет. Она подошла к нему и попросила сигарету, показав свою такую же пачку, но пустую. Связной ответил паролем — можно третью слева. Лера взяла сигарету и передала ему пакет. Он сел в машину и уехал. Бандиты бегали вокруг своей машины, пытаясь потушить пламя огнетушителем. Один побежал к продавщице, за огнетушителем ларька. Лера села в такси и уехала. Операция прошла блестяще. Бандиты хоть и обратили на нее внимание, когда она шла к такси, но догонять ее было не на чем. Да и она это или нет, еще вопрос.

Проблема возникла при покупке обратного билета в Питере. Она была совсем не похожа на свою фотографию и ее задержали при покупке билета. Долгие объяснения не помогли. Пришлось смывать грим. Вылез синяк. Полиция заинтересовалась еще больше. Пробили адрес. Не числится. Что делать? Начала врать, свой паспорт украли, а этот купила на вокзале, что бы билет купить. У кого купила, не помнит. Пришлось называть свои настоящие данные и место рождения. Проверили и через сутки отпустили под подписку о невыезде. Даже не поинтересовавшись, где она в Питере будет жить, если сама из Пскова. Хорошо, хоть деньги вернули. До города, где размещалась школа, пришлось добираться на перекладных, зайцем, договариваясь с проводниками.

В школе написала подробный отчет и про бандитов и про поджог их машины. Из-за поджога оценку снизили до четырех. Лера оспорила оценку у Королевой. Та, пошла ругаться к начальнику школы, и отстояла Лерку. Оценку изменили на пять. Королева же предложила Лерке пройти квалификацию на черный берет. У Лерки самый пик формы. Если не сейчас, то может вообще не получиться. Кроме того если получится, то Лере однозначно присвоят внеочередное звание. Она заполнила заявку, получила командировочные и выехала на место сборов. С ней поехало еще около двадцати ребят. Королева, как куратор тоже проявила инициативу и договорилась с руководством сборов, что бы единственной девушке, не выставляли на поединки ребят, из другой весовой категории.

Собственно, квалификация черного берета для разведчиков приобрела, к тому времени более законную и практичную форму, представляя из себя, русский аналог белорусского экзамена «Доблесть и мастерство» с вручением нагрудного небольшого знака с георгиевским крестом на фоне российского флага и трех значков поменьше, для головных уборов, кепи, берета и пилотки. Значки вручались, приколотыми к черному берету, а нагрудный знак в отдельном футляре. Черные береты были взяты со складов из запасников еще со знаком летучей мыши, вместо кокарды. Экономика подвела. Вот и назвали квалификацию черным беретом. А что бы облегчить прохождение квалификации, все мероприятия проводили с перерывами, давая бойцам небольшой отдых и время для ознакомления с заданиями и разбором ошибок предыдущих товарищей. Соединили вместе только марш-бросок с полной выкладкой, полосу препятствий, огневой рубеж и поединки, увеличив число соперников до шести. Все это, кроме поединка для Леры труда не составляло. Ориентирование, марш-броски, полосы препятствий и сохранность оружия, это с училища. Кросс по пересеченной местности, вообще со спортшколы. Дядя Саша стал ее гонять, постепенно увеличивая дистанцию и добавляя груз, для повышения выносливости, когда понял, боец она по желанию и по призванию. А она все с удовольствием, что бы брату на зависть, что бы ему ни в чем не уступать.

Все прошло на ура. Поединки тоже. Как и обещала Королева, ей выставили бойцов в ее весовой категории, но последним, вышел здоровый жлоб, что бы хоть немного отработать время, упущенное поверженными соперниками. Не ожидая такой прыти от девушки, они почти сразу попадали на приемы с последующим болевым захватом и вынуждены были отступить, продержавшись всего секунд по тридцать каждый. Что делать, если они еще собирались, а она уже точно знала, что хочет соперник. Последний из первых трех, вообще попал сразу. Он попытался нанести ей удар в грудь, но она, поставив блок, отвела его руку вниз и тут же, другой рукой, нанесла удар в голову, затем первой рукой удар нижней части ладони по подбородку снизу, и этой же рукой, захватив его шею, переломила назад, через колено, сделав удушающий захват. Офицер, контролировавший этот бой, тут же остановил схватку, испугавшись тяжелых последствий и засчитав бойцу поражение. С оставшимися двумя ей пришлось повозиться, но свои три минуты с каждым она продержалась. Последним и вышел жлоб. Не то что бы жлоб, но достаточно плотный и высокий боец в маске, очевидно, для устрашения. Выпустили, что б ей служба медом не казалась. Он был слишком здоровым. Она его опережала, уходя от ударов и нанося свои, ее удары цели не достигали, пробить не удавалось. Прием не катил. Тяжел, для нее. И когда до конца их поединка оставались считанные секунды, она пропустила хороший удар в солнечное сплетение. Упала, дыхание сбилось, но встать смогла и, уходя от других ударов, стала маневрировать, работая только на защиту. Конец схватки, почему то не объявляли. По ее прикидкам, не первый раз соревнуется, шла уже пятая минута. Дыхание потихоньку восстанавливалось. И тут она увидела, противник, пытаясь ее достать ударом руки в голову, делает характерную ошибку, уверовав в свою безнаказанность. Делая шаг вперед, проваливает колено за зону равновесия при выполнении удара. Она тут же этим и воспользовалась. Во время нанесения удара, она, поставив блок, захватила ударную руку и протянула вперед,развернувшись к нему спиной. Боец упал на колено, и в то же мгновение она нанесла удар локтем назад. Вроде попала в глаз или рядом. Соперника это не расстроило. Он быстро поднялся и снова пошел в атаку, но глаз уже не видел. Лера, поставив новый блок, нанесла ему ответный удар точно в нижнюю челюсть. Челюсть шамкнула, но и это не пробило бойца. В ответ она тоже пропустила удар в лицо. Удар пришелся в щеку. При следующей атаке ногой, Лера захватила ногу противника двумя руками, подняла ее, ударив ребром ладони в печень, похоже, снова не пробила мышц, но от приема не отступила и, поставив свою полусогнутую ногу за опорную противника, выпрямила ее. Боец упал, при падении успел снова нанести ей удар в голову. Она тоже полетела. Встать встала, но голова гудела, и она почти ничего не видела и не соображала. Тут и объявили конец схватки. Повезло. Если бы противник успел нанести еще один удар, она бы уже не встала. Как оказалось потом, Лера продержалась против этого противника семь минут. Время добавили за счет других, выбывших раньше своего времени. Судьи разделились. Одни считали, что у нее чистая победа по количеству схваток, другие считали это нарушением правил, так как последний боец провел на поединке больше положенного времени, и выдохся. Но, так или иначе, количество соперников и время было выдержано. Формально, правила соблюдены. Квалификацию Лере присвоили. Она произнесла клятву, Служу Родине и Разведке. Квалификацию прошли не все. Из двадцати человек из их школы прошло девять.

Домой, в школу, возвращались одни веселые, другие грустные. Мужики пили, отмечая, а Лера сидела отдельно и потягивала сок. Была в гражданке. То есть просто в халатике. В поезде было жарко. Видать проводница, стуканула. Вошла полиция и к Лере. Откуда, куда и откуда такие синяки. Она им военный билет и командировочное предписание. Те ахнули и к пьяной компании. Мужики, это что, ваша. Мужики были в форме и понятно кто. Они налили себе и полиции и заявили, пока за Черного Берета Валерию, они не выпьют из поезда не уйдут. Пришлось полицейским пить по полному стакану. Слава о героях, в городке, где проходили сборы, уже была не шуточной. Полиция только за порядком следила. С офицерами связываться себе дороже. Порядок, они хоть и пьяные, не нарушают, но и обиду не прощают. Поэтому полиция их не трогала и провокаций не допускала. В спорных моментах, начальство вставало не на сторону полиции. Полицейские, выходя из вагона, отдавали Валерии честь.

В школе, после сдачи всех документов, пришлось неделю пролежать в санчасти. Синяки залечивать. Как раз и приказ пришел о присвоении внеочередного звания и получении новой специальности. Распределили ее опять почти по месту жительства, в западный военный округ, управление Санкт-Петербурга, как и обещали.

Отряд.
После получения приказа о присвоении звания, новой квалификации и нового назначения, Валерия отправилась к новому месту службы в отдельный разведывательно-диверсионный отряд специального назначения. Почему, отдельный, она и сама не знала. Сказали, все на месте. В Питере она должна была зайти в управление, сдать свои документы, получить удостоверение, предписание и инструкцию по дальнейшему маршруту.

До Питера добралась без происшествий, на поезде. Пришлось ехать в форме, синяки за неделю сильно спали, но следы их были еще видны. При проверке документов в поезде, полицейским достаточно было предъявить военный билет, и у них больше вопросов не было. Управление в Питере нашла быстро, сдала документы. Офицер, тоже девушка, принимавшая документы, предложила ей перед фотографированием на удостоверение, зайти в салон красоты, сделать прическу и наложить макияж, что бы убрать следы от синяков, порекомендовав заведение на соседней улице. Что она и сделала. Снова зашла в управление и сфотографировалась. Ей назначили время на прием к одному из заместителей начальника управления.

До назначенного времени, оставалось около четырех часов, и она отправилась гулять по городу. Доехав до центра, прошла по Невскому до Дворцовой площади, обогнула Эрмитаж и вышла на набережную. Она видела когда-то открытки, с видами Санкт-Петербурга и это место ей понравилось больше всего. В Питере она была всего пять раз. Четыре раза на соревнованиях и один когда пыталась поступить в институт. Тогда было некогда осматривать город, а ей очень хотелось. Она обошла круг по Дворцовому мосту, через стрелку Васильевского острова, мимо Петропавловки, но прозевала мостик, ведущий в крепость, засмотревшись на шпиль крепостного собора, и когда начала оглядываться по сторонам, вдруг увидела боевую технику за забором. Решила посмотреть. Это оказался артиллерийский музей. Зашла. Стала разглядывать. В основном техника старая, времен большой войны. Как на ней деды воевали? Вот уж точно герои были. Но была и не совсем старая. В общем Лере понравилось. Решила как-нибудь еще зайти, если время будет. Прошла дальше, вдоль Петропавловской крепости и нашла другой мостик, ведущий в крепость у Троицкого моста. Побродила по крепости, посмотрела на пушки, из которых стреляют в полдень, и пошла обратно, пора было возвращаться. Некрасиво военным людям к начальству опаздывать.

Заместитель начальника управления, которому подчинялся ее будущий отряд, внимательно оглядел Леру. Еще более внимательно просмотрел ее документы и спросил

— Не боитесь, у нас на войне как на войне?

— Работа согласно образованию, а убить и сосулькой с крыши может. — Попробовала отшутиться Лера.

— У нас, сосульку поймать, шансов намного больше. — Продолжил ее шутку генерал.

— У меня отец офицер, деды офицеры, всю войну прошли, и учил меня с пяти лет друг отца, полковник ВДВ, так что товарищ генерал, все знаю, а Родину защищать большая честь, так родители учили.

— Как звать полковника? — спросил генерал.

— Кондратьев Александр Иванович. — Ответила Лера.

— Знаю, знаю. Я еще старлеем был, к нему подучиться посылали. Отличный мастер. Сколько лет ты у него занималась?

— Почти четырнадцать.

— Какой молодец. Ну что, не зря тебя Фотограф приметил. Так и быть в его группу.

Лере выдали все необходимые документы, рассказали, как добраться до отряда и предупредили, приезжать туда желательно в гражданской одежде. Она переоделась прямо в туалете управления и поехала по назначению.

Вышла на нужной станции и стала ждать маршрутку, которая, как обещали, должна была довести прямо до ворот. Нужной, долго не было. Другие приходили и уходили, народ садился и выходил, а ее все не было. Но вот появилась и она. Валерия заглянула в маршрутку, огляделась, свободными были сидения, сразу за спиной водителя и она уселась у окна, положив рюкзак на колени. Рядом сели еще два пассажира, и маршрутка поехала. Когда маршрутка выехала за границу поселка, и начался лесной массив, неожиданно, пассажир, сидевший рядом с Лерой, поменялся местом с другим, который сидел во втором ряду, и она узнала его. Это был один из бандитов, которые пытались изнасиловать Леру, а потом мешали выполнить задание.

— Вот теперь ты наша. — Сказал подсевший к Лере бандит. Но улыбка у него была не злая, скорее добрая и приветливая.

— Да, теперь, точно наша. — Подтвердил сидевший напротив Леры второй, приличного телосложения парень. Его не было в первом эпизоде, зато он здорово мешал у придорожного кафе. Его она тоже проглядела, когда садилась. Если бы не он, может Валерии и удалось бы прорваться к связнику, но с ним ей было не справиться.

Валерия оказалась запертой собственным рюкзаком и прижатой к стенке машины, сидевшим рядом с ней, человеком. Дергаться сейчас было бессмысленно. И вдруг, в ней прорезался какой-то внутренний голос, который подсказал, что-то не то. Во-первых, все пассажиры в маршрутке были мужчины и все смотрели на нее. Все улыбались, и взгляды были приветливы и дружелюбны, не как тогда, когда дрались. Во-вторых, в одну воронку два снаряда не падают, а это уже третья встреча, и явно не случайная. В-третьих, голос парня с крепким телосложением, Лере был знаком и на лице у него, тоже, как и у Леры был след от синяка. И тут Леру осенило

— Капитан Ковалевский, по-моему, вы меня еще на Кавказе прикарманили, а сейчас прикидываетесь, что только теперь, да и на квалификации не забыли, там он был в маске.

Весь микроавтобус так и грохнул от смеха. Водитель достаточно резко затормозил, остановившись на обочине, и повернувшись к пассажирам, спросил

— Мужики, чего ржом, мне расскажите, я тоже хочу.

— Ты ехай давай, потом узнаешь. — Сказал крепкий парень.

— Есть, командир. — Грустно ответил водитель и покатил дальше.

Парень, сидевший рядом с Лерой, обнял ее за плечи — Точно, наша. Тебя Владимир, вмиг просчитала. И обращаясь к Лере — Давай рюкзак, так неудобно.

Диалог продолжил парень крепкого телосложения, которого назвали Владимиром

— Уже не капитан, а майор. На будущее, по званиям и фамилиям только в парадном строю или в отряде. Мой позывной, Фотограф. Вас как прикажете величать, Валерией Николаевной, или можно просто Валерией.

— Мама Лерой называет. — Улыбаясь, ответила Лера.

— Очень хорошо. Ребят в отряде представлю, здесь неудобно и не все. А какой у Леры будет позывной или псевдоним. Сама придумаешь или помочь.

— Не думала.

— Ребята, у кого есть идеи? — Обратился Владимир к остальным.

— Василиса. — Высказался один из молодых ребят.

— Премудрая, а ты Кощей бессмертный. — Парировал другой.

— Пантера. — Предложил кто-то из сидящих сзади. — Дерется как кошка, до последнего.

— Нет. Это уже старо как мир. — Не согласился Владимир.

— Клеопатра. — Предложил еще кто то.

— Я еще не царица. — Уже возразила Лера.

— А, давайте, по фильму Никита, а по-простому Никитина.

— Ну как, Никита, нравится. — Спросил Владимир.

— Не знаю, пусть будет Никита, только по-русски. — Согласилась Лера.

— Ну и хорошо, решили. Теперь смотри и запоминай дорогу, мало ли, самой придется добираться — закончил спор Владимир.

Маршрутка с асфальтовой дороги свернула на проселок и, проехав немного, повернула на лесную дорогу. За поворотом лесной дороги начинался забор, и вскоре показались глухие ворота. Водитель нажал кнопку на устройстве, установленном на торпеде, и ворота начали открываться. За этими воротами, был шлагбаум, за ним маршрутка и остановилась.

— Приготовь документы. — Скомандовал Владимир.

Валерия достала удостоверение, выданное в управлении, и предъявила бойцу в форме сержанта, заглянувшему в кабину машины. Остальные сделали то же самое. Шлагбаум открылся, и они поехали дальше. Это была база отряда. Машина подъехала к одному из корпусов.

— Это общежитие нашей группы. По всем меркам, очень комфортабельное. У каждого своя комната. На каждом этаже несколько душевых и туалетов. Лере показали ее комнату. Хоть и очень маленькая, но жить можно.

— Здесь мы живем, когда на боевом дежурстве, при подготовке перед заданием и при готовности номер один. Там учебные корпуса, корпус штаба отряда, столовая, технические мастерские, тренажерный корпус и автопарк. Вертолетная площадка и полоса препятствий дальше. — Кратко объяснил Владимир — Сейчас одевай форму, и пойдем к командиру отряда. Когда будешь готова зайдешь в комнату двадцать четыре. Это моя каюта. Буду ждать.

Лера осмотрелась. В комнате стояла кровать, небольшой шкафчик для одежды, тумбочка с ночником, и маленький столик. На стене висел небольшой плоский телевизор. Рядом стоял телефон. Она быстро надела форму, и пошла к Фотографу, то есть к Владимиру. В комнате у Владимира все было точно так же, но на столике стояла фотография девушки, очень симпатичной.

— Жена. — Спросила Лера.

— Нет. Невеста. Правда она об этом еще не знает. Но я решение уже принял. — Ответил Володя.

— Понятно. — Ответила Лера.

Ковалевский ей нравился. Красивый, симпатичный. Как раз ей под ее рост. Но занят. Жаль. Валерия вздохнула про себя, значит не судьба. Вместе с Владимиром они пошли к командиру отряда. Командир отряда, полковник, уже в годах, приветливо встретил Валерию и Владимира.

— Смотрю майор, Ваши мечты начинают сбываться. Девушек в свою группу набираете. Что ж, похвально. Круг задач вашей группы расширяется. Капитан, — обратился он к Лере, — Владимир Иванович Вас уже ввел в курс дела, про отряд рассказал.

— Нет, товарищ полковник, мы только приехали и сразу к Вам. — Ответила Лера.

— А, это он торопится, боится, что другие узнают и перехватят. Ну что ж, будем считать, не зря спешил. Личное дело я Ваше просмотрел. Неужели Вы, Валерия Николаевна, с четырех лет рукопашным боем занимаетесь, просто не верится, если бы мальчишка, поверил бы, а тут девушка.

— Не хотела уступать старшему брату, а дальше затянуло, почему то. И мальчишки уважали, а девчонки завидовали.

— Ну ладно. Думаю, сработаемся. У Вас ведь есть боевой опыт и боевые награды.

— Так точно, товарищ полковник. — Ответила Валерия.

— Как, Владимир Иванович, командиром боевого звена потянет?

— Думаю, да.

— А командиром первого учебного отделения?

— Это точно потянет.

— Ну, тогда будем считать, что решено. Приказ выйдет завтра. Проведите экскурс по отряду, базе и познакомьте с кураторами и инструкторами.

— Есть.

Они распрощались.

Владимир рассказал краткую информацию по базе и отряду. База была учебно-тренировочная. Руководил базой генерал-майор Лаврентьев Николай Петрович. Их отряд был в принципе экспериментальным и поэтому постоянно базировался на этой базе. Новые технологии обкатывались на их отряде, потом приезжали на переподготовку бойцы из основных бригад. Поэтому их отряд и назывался отдельным разведывательно-диверсионным отрядом специального назначения. Командиры отряда были в основном полковники, иногда, или за особые заслуги или перед выходом в запас им присваивали генерал-майоров. Отряд по численности представлял примерно батальон и состоял из трех рот, а каждая рота из трех взводов, именуемых группами. Каждый взвод состоял из трех отделений. Первое отделение, это были оперативные работники, имеющие боевой опыт, второе отделение, молодежь, без боевого опыта. А вот третье отделение как раз и было тем экспериментом. Плюс само строение отряда. Третье отделение состояло из специалистов по электронной поддержке, аналитиков и других необходимых специалистов. Физическая подготовка конечно заметно слабее, чем у оперативников, но совмещать одно с другим на высоком уровне не получалось. Хотя от них тоже требовали боевую подготовку, а от оперативников подготовку по электронной поддержке и знанию аналитики и языков, но уровни были разные. Каждое отделение делилось на четыре звена по три человека и из этих звеньев, уже создавались боевые группы, под конкретную задачу. Отряд очень редко использовался в полном составе или даже в составе роты. В основном применялись небольшие боевые группы, составленные из звеньев разных отделений и специалистов.

Рассказывая о базе и отряде, Владимир провел Леру по учебным корпусам и познакомил с кураторами. Это были в основном приезжавшие по определенным дням офицеры управления или гражданские специалисты по языкам, юристы по российскому и зарубежному праву, психологи и психоаналитики, специалисты по электронной поддержке, по вождению гражданской техники, авиатехники. По этим же предметам были и постоянные инструкторы, но они в основном работали с учебными группами из других бригад, иногда проверяя работу их отряда и корректируя какие либо вопросы. В случае необходимости, направляя бойцов в профильные отделы или полигоны, где работали приезжие кураторы. Инструкторы по тактике, рукопашному бою, боевой технике, вооружению и навигации постоянно находились на базе и работали как с учебными группами, так и с их отрядом, как с учебным отделением в целом, так и с каждым звеном в отдельности. Если у бойца что-то плохо получалось, его направляли на некоторое время к куратору на индивидуальные занятия. Так, впоследствии и случилось с Лерой, ей пришлось улучшать произношение английского и ставить полностью произношение немецкого.

Обойдя все и вся, Владимир завел ее в свою комнату и показал одно дело.

— Надо одну девушку проверить. Она может попасть в нашу группу, если выдержит испытание. Здесь план и ее личное дело. Сегодня среда. За четверг и пятницу можешь ознакомиться, субботу и воскресенье можешь отдохнуть, а в понедельник доложишь свои соображения. Да, в каждой комнате есть сейф, для временного хранения дел, не забывай закрывать. А так в штабе есть секретная часть для хранения всей документации. Если выходишь за территорию отряда, документы сдавать туда. Тренировки и занятия как обычно. Вот расписание. На сегодня пока свободна, отдыхай, осваивайся.

Лера пришла в свою комнату. Открыла переданный Владимиром план и увидела фото. Это была его невеста. План проверки показался ей слишком жестоким. Но обсуждать придется в понедельник. Она сходила в библиотеку, взяла там подробную карту районов действий и принялась их внимательно изучать. Потратив часа два, она чуть не пропустила обед. Зашли ребята из ее отделения и напомнили. Заодно проводили до столовой. Вернувшись со столовой, Лера переоделась в гражданскую одежду, сдала дела в секретную часть и отправилась погулять по лесу, вокруг территории отряда.

Лера бродила по лесу и думала, как удивительно устроен мир. Вот был Александр. Понравился ей сразу. Вроде стал за ней ухаживать. Но не судьба. Война есть война. Встретился Владимир. По всем параметрам ее, опять не судьба. У него уже невеста. В ее группе есть старше по возрасту, то же капитаны, но либо уже женатые, либо есть девушки. Уводить у других она не хотела. На чужом горе своего счастья не построишь. Уйдет от одной, уйдет от другой, значит уйдет и от нее. Есть и неженатые, но либо моложе, либо меньше ее ростом и ей конечно не нравились. Нет, они отличные ребята, но ее воображение рисовало ЕГО, как всегда, принцем. Красивым, сильным и конечно выше ее, как Александр или Владимир. Но, таких, не было. Еще она обратила внимание, как удивительным образом Владимир обвел ее вокруг всех девушек, которые были в отряде. Правда, она видела не много. Он ухитрился не познакомить ни с одной. А с кем-то дружить надо. Хотя бы поболтать. Представил только заместителю командира отряда по аналитической работе, подполковнику Кирилловой Валентине Ивановне. Она старше Леры на десять лет и общего у них наверняка будет мало. Ладно, время рассудит. Еще она хотела съездить домой, но вопрос выпал и обсуждать его теперь придется в понедельник. Так же отпуск после специнститута, опять куда-то пропал.

Так, размышляя, Лера углубилась в лес и потеряла из виду забор их базы. Пришлось немного поплутать, но природное чутье, развитое еще в училище и шум техники вывели ее к забору, только с другой стороны. В этой части забора были ворота, к которым вела очень скверная дорога и по ней ползли БМД и два джипа на буксире. Это с полигона, поняла Лера. Она попробовала сунуться через ворота, дежурный не пустил. Для одиночных гражданских есть КПП, пришлось обходить. Вернулась уже затемно. Сходила в душ и легла спать.

Утром проснулась по расписанию. Сходила на завтрак и успела на построение. Там Владимир ее представил всей их группе. Валерию назначили командиром учебного отделения, где тренировались молодые бойцы, не имевшие боевого опыта. После тренировок отделений, она должна была идти тренироваться со своим звеном, в боевом отделении. Но звена не было, его еще предстояло сформировать, подбирая из молодежи. После тренировок и обеда шли теоретические занятия, и только уже после было время для разбора новых заданий и анализа старых. Рабочий день заканчивался часов в шесть вечера, если не шла подготовка к боевой работе. Тут уже и занятия и личное время отменялось и все шло по боевому расписанию.

Все же она решила переговорить с Владимиром на разборе учебных заданий до конца недели и обратилась к нему

— Я готова доложить свои соображения по предложенной операции.

— А все успела изучить? — Спросил Владимир.

— Да, даже нашла и изучила карту района действий.

— Ну и как?

— Есть вопросы.

— Задавай.

— Первый вопрос, а не слишком жестоко, для любимой девушки?

— Нет. Любовь, это личное, а служба есть служба. Если она сорвется на выполнении задания, может подставить всех, а там помощи ждать неоткуда. Тут все помогут. В крайнем случае, может работать аналитиком или переводчиком в управлении. Здесь боевая единица, и выдерживать должна все, это не детский сад и не пансионат благородных девиц. Тебя ведь тоже проверяли, хоть ты и имеешь боевой опыт, а у нее никакого нет.

— А если узнает потом, что это твой план и твои дела, тогда как?

— У нас приказ, это раз, во-вторых, знала куда шла. Даже если она сорвется, я от нее не откажусь.

— А, если она откажется?

— Ее право. Надеюсь, ты не из болтливых, больше ей узнать неоткуда.

— Нет. Не из болтливых.

— Тогда давай по делу.

— Она меня не узнает? Вместе занимались, только группа у нее другая и в общагах разных жили.

— Вы там встречались.

— Я не видела. Была там группа специально для девушек, но меня с мужиками тренировали. Девчонок видела несколько раз и то мельком.

— Ладно, будем надеется, что не узнает.

— Надо в колонию съездить, осмотреться и с начальством местным договориться.

— Тогда в среду бери машину и поезжай. С ними мы уже договорились. Они тебя ждут. Через неделю начинаем.

— У меня есть еще три личных вопроса.

— Давай и их.

— Во-первых, хочу домой съездить.

— А второй.

— Вроде бы отпуск положен после заведения.

— Домой съезди на эти выходные, после некогда будет, а с отпуском повременить придется. Третий вопрос?

— У меня регистрации в паспорте нет, что полиции при проверке документов показывать?

— Это будем решать после операции. Показывай пока служебное удостоверение, их от него ветром сдувает. Паспорт на Никитину и удостоверение ГУИН тебе привезут во вторник, как раз перед поездкой. Свое родное удостоверение покажешь только начальнику учреждения, для остальных ты Никитина.

— Есть.

После разговора с Владимиром она отправилась в свою комнату в общежитии, разделась и легла спать. Завтра была пятница, и вечером можно было рвануть домой.

Утром, после столовой, Лера успела сбегать в штаб и изучить расписание автобусов до железнодорожной станции. Бегала бегом, что бы успеть к построению. Пятница, как она выяснила, день короткий, если ничего срочного, то разбор дня проводится сжато, и все бегут домой, кроме тех конечно, кто на боевом дежурстве или приступил или начал подготовку к выполнению конкретной задачи. Лера села в автобус с базы и он ее, и всех остальных конечно, привез на станцию. В автобусе было несколько девушек, но ехали молча. Болтали только две девушки, чуть постарше Леры, и то больше шепотом. На станции села в электричку, доехала до Луги и взяла билет на поезд до Пскова. В поезде переоделась в форму. Все равно сначала к дяде Саше, без формы на порог не пустит.

В Пскове на вокзале, чуть не вляпалась. Было много полиции, и она почти нос к носу чуть не столкнулась с Сергеем. То ли ему некогда было, то ли не узнал. В общем, пронесло. А то бы маме все выложил. Пришлось достать из рюкзака гражданскую куртку и одеть сверху, берет спрятать, вдруг еще, где его встречу. До дяди Саши добралась нормально. Дядя Саша встретил ее приветливо

— Здравствуй, красавица. Растешь не по дням, а по часам. Значит теперь разведчик.

— Да, после окончания специнститута и прохождения квалификации звание автоматом повышают.

— А какой квалификации? — спросил дядя Саша.

— Доблесть, мужество и мастерство. Раньше было в Белоруссии, а теперь и у нас появилось.

— Про белорусский я слышал, а у нас еще нет, расскажи.

— Почти, то же самое, что у них, только значки российские. — И Лера показала нагрудный знак и значок на берете. — И старики говорят, чуть-чуть полегче.

— Значит прошла?

— Дядя Саша, вашими стараниями можно еще не то пройти.

— Молодец.

— А сама как, замуж не вышла?

— Сама хорошо, а вот принца для меня нет. Он должен быть не хуже Александра.

— Таких, знаешь, днем с огнем и только по пятницам ловить надо.

— А почему по пятницам?

— В другое время они на работе горят и на девчонок внимания не обращают, первым делом самолеты.

— Понятно. Дядя Саша, что вы обо мне, как вы?

— Да я то, хорошо. Болячки какие-то врачи находят, а я вроде ничего и не чувствую. Но в целом я еще старичок бодренький, и мог бы за девками приударить, жаль жена не пускает. Другие вон в моем возрасте и с кровати не встают, так что, можно считать, что все в порядке. Врачи говорят, все изменения в пределах возраста. Только совсем на пенсию выгнали. Говорят, стар, стал, все же уже шестьдесят семь

Вышла жена дяди Саши

— Здравствуй Лера.

— Здравствуйте.

— Все ершится Александр Иванович. Бегать пытается, но уже только метров пятьсот пробежать может, дальше выдыхается, и сердце шалить начинает. Правильно врачи говорят, всему свое время, пора и отдохнуть.

— Ну, мать, покой нам только сниться. Сядешь в угол и уже не встанешь. Шевелиться надо. Верно, Лер!

— Верно-то оно верно, но все должно быть в меру. — Ответила Лера и продолжила

— А где мои, в квартире живут или на даче.

— Твои на даче. К свадьбе готовятся. Серега себе невесту сыскал. Жениться будет. А ты-то надолго. Нет, только на выходные. В воскресенье обратно. Я теперь в Гатчинском районе служу. Так что к вам только проведать и к родителям. И переодеться.

— Что, мать так и не знает?

— Нет.

— Нехорошо это. Мать все должна про своих детей знать.

— Только не сейчас. Буду как-нибудь в отпуске и расскажу.

— Ладно. Переодевайся. Только смотри, Серегу перевели во Псков. Он теперь тут служит. Раскроет тебя.

— Видела его на вокзале. Документы ходит проверяет. Старший лейтенант. Чуть нос к носу не столкнулись. Я его раньше увидела и исчезла.

— Ну да, вовремя исчезать, теперь это твоя профессия.

Лерка, раскрыла свой рюкзачок, вынула подарки для дяди Саши и его жены, переоделась, и поехала к родителям. Родители встретили тепло и приветливо. Рассказали, как они живут, что Сергей скоро жениться, поинтересовались, как ее учеба и скоро ли она вернется домой. Пришлось Лерке опять врать

— Учебу закончила. Получила дополнительное образование. А вот домой, пока не вернусь. Предложили в Гатчине поработать. Там зарплата выше и я согласилась.

— Значит, мы опять одни будем. — Подвела итог мама.

— А Сережа с женой? — спросила Лера.

— Сергею квартиру выделяют, отдельно жить будет, так что опять одни. — Сообщил отец и поманил дочку во двор, хозяйство иди посмотри. Вышли во двор

— Слушай, Лер, Александр Иванович говорил, ты учиться в разведшколу поехала?

— Не школа, а специнститут.

— И кого готовит этот специнститут, мне-то хоть скажи?

— Специалистов по разведке и уничтожению военных объектов противника.

Лера достала удостоверение и показала отцу.

— Ну, ты даешь. Уже капитан. Меня догнала, а Серегу так вообще за пояс заткнула. Он же еще старлей. Если ему сказать, то от зависти лопнет. Может, матери расскажем.

— А как она себя чувствует?

— Да все на сердце жалуется и давление.

— Тогда лучше не надо.

— Тогда и Сергею не надо. Матери проболтается.

— Лера, Николай, идите кушать. — Позвала мама.

Они вошли в дом. Лера раскрыла рюкзак и достала всем подарки. Как раз пришел Сергей.

— Лерка, здорово. Сто лет тебя не видел. Ты надолго?

— Нет, завтра назад, я теперь под Гатчиной на одной базе физруком работаю. Там военные отдыхают.

— А у нас чего? И баз вокруг много, и летом детских лагерей и в школах хорошие физруки нужны.

— Я же по направлению. Учусь бесплатно, зато должна отработать.

— Ну, должна, так должна, а я скоро женюсь, на свадьбу то приедешь?

— Не знаю, отпустят ли. А кто невеста?

— Галя Семенова. Да ты все равно ее не знаешь. Она на три года младше тебя. Ты же на девчонок младше себя, кто в спортшколе не занимался, и внимания не обращала. Тоже, как и я, юридический заканчивает и, наверное, будет работать следователем у нас, а может адвокатом, еще не решили.

— По Пскову можно ходить спокойно. Кругом свои.

— Это точно. Да, чуть не забыл. Нас на усиление на вокзал бросили, так я там девушку видел, представляешь, в форме десантника.

— Может из санчасти кто, или связистка.

— Вряд ли. Я ее только успел чуть сбоку и сзади глянуть. Она капитан. Жаль, лица не разглядел.

Отец посмотрел на Леру и улыбнулся.

— Хватит болтать, еда стынет. Живо все за стол. — Скомандовала мама.

Все расселись и принялись за еду.

— А, чего дочку на сухую встречаем? — Заволновался отец.

Мать достала бутылку водки.

— Я не буду. Если только вечером. Мне еще на дежурство. — Запротестовал Сергей.

— Лер, а ты так и не научилась? — Спросил отец.

— Нет, пап. Дядя Саша всегда говорил, что выпивка сразу снижает уровень тренированности на тридцать процентов, так что извини. — Ответила Лера.

— Говорил, говорил, а сам не забывает. Убери мать, один я тоже не буду. Но вечером Серега, что б Лерку обмыли. — Проворчал отец.

— Есть, товарищ капитан. — Весело ответил Сергей.

— Кто капитан, а кто в запасе. — Опять проворчал отец, с ехидной улыбкой поглядывая на Лерку.

Лерка ответила укоризненным взглядом. Пообедав, Сергей собрался продолжать свое усиление на вокзале. За ним должна была подъехать машина.

— Сереж, ты меня до вокзала подбросишь.

— Ты же завтра собиралась.

— А я в часть, где работала, хочу съездить. Там у меня шмутки остались. Костюм для тренировок и еще мелочь всякая. Да девчонки кое-что просили привести. К вечеру вернусь.

— Ну, давай.

Как раз просигналила машина, и Лера вместе с Сергеем уехали.

— Вот, опять одни. Прилетели, поели, и опять нету. — Проворчал отец.

Доехав от вокзала до части уже на автобусе, Лера пошла к месту, где она встречалась с Александром. У вокзала она купила букетик гвоздик и хотела их туда положить. Подойдя к месту, увидела, там несколько сержантов устроили пикник. На газетке стояла бутылка водки и лежала не хитрая закуска. Недалеко от этого места была видна кучка из бутылок, старых газет и остатков закуски.

— Во, девушка с цветами. Компанию не составишь?

— Ребята, не красиво к девушкам сразу на ты. И рядом с мусором я не люблю.

— Иж ты, какая привередливая.

— По-моему, это ваш мусор. И время еще рабочее. Вам надо молодежь тренировать, а не здесь тусоваться.

— Молодежь и сама может, а мы контрактники. Нам отдых положен и разрядка.

— Так много не навоюете. И сами никуда не годные и молодежь подставите.

— Иж, какая умная. Не хочешь с нами, так иди отсюда, не порти аппетит.

— При такой горе мусора аппетит сам пропадает.

— А здесь лес и никому не видно. Ты нам тоже не указ. Проваливай, а то накостыляем.

— Хороши мужики, уже женщин бить собрались, защитнички. Отдача замучает.

— От кого, от тебя, что ли.

— От меня. Вам пять минут, что бы ни вас, ни мусора.

— Пошла отсюда. Ходят всякие, указания дают, аппетит портят.

— Бойцы, время пошло. Приду, проверю.

— Катись, катись. Много умных по лесу шляется.

Лера прошла дальше. Похвалила себя за то, что взяла форму. Хотелось в свой полк зайти, похвастаться, да и к генералу заглянуть. Время перед зачетами, наверняка все на месте, несмотря на выходной. Быстро переоделась. Проверила время и пошла обратно. Подошла к своему бревнышку, где они с Александром сидели по вечерам, положила туда цветы, встала по стойке смирно и отдала честь. Обернулась к компании. Сержанты уставились на нее с глупым выражением лиц.

— Бойцы, время прошло.

— Товарищ капитан. Сейчас все сделаем. Извините нас. Мы же не знали.

— Не знали что? Что мусорить нельзя или водку пить в рабочее время, или молодым помогать, что б в бою не подвели. То, что вы капитана встретили, это только случайность, остальное должно быть правилом.

— Извините еще раз, товарищ капитан. Мы исправимся. — Сержант покосился на цветы на бревне и продолжил — Здесь больше мусора не будет, и выпивать то же не будем.

— Ладно, на первый раз вашему начальству не сообщу, но

Сержант не дал Лере договорить

— Никаких но, товарищ капитан. Мы свое слово держим. Сказали, сделаем и другим скажем. Здесь будет чисто и аккуратно.

— Выполняйте.

Ребята принялись собирать мусор, а Лера направилась в сторону КПП. На КПП предъявила удостоверение и прошла. Первым делом зашла к генералу, не ошиблась, все на местах. Дежурный офицер ее узнал и сразу доложил. Генерал ее тут же принял, хотя у него был народ

— Здравствуй, красавица. Растешь. Молодец. И нас не забываешь. Вот товарищи офицеры, с кого пример нужно брать, молодым бойцам в пример ставить. Что значит упорство и умение. Всего три года после училища, а уже капитан. Молодец. Рассказывай где ты и как.

— Как, еще не знаю, только в отряд прибыла. Служить буду под Гатчиной. Закончила специнститут. Прошла квалификацию. Вот значок.

— Это что-то новое. Мы еще про это много не знаем, но слышать, слышали. Молодец, Валерия Николаевна. Берите пример, товарищи. Даром, что девушка. А на личном фронте как.

— Никак.

— Все Александра забыть не можешь?

— Наверное, нет.

— Слушай, он тебе жить завещал, а не в монастыре сидеть. Подумай.

— Подумаю, но похожего принца все равно нет.

— Ладно, это все устроится само собой.

— Ты надолго.

— Нет. На выходные. Родителей навестить, да дядю Сашу проведать

— Да, сдавать стал, а какой боец был. Впятером не одолеть. Возраст.

— Ладно. Я еще в свой взвод хочу заглянуть и в общежитие подружек проведать. Так что разрешите идти.

— Иди. Не забывай, ты родом из псковской ВДВ. Навещай. Я думал, мастер класс, как теперь принято говорить, с молодежью проведешь.

— Не успею. Это когда в отпуске буду. Может тогда?

— Не забывай. Мы тебя всем в пример ставим.

Валерия вышла от генерала и пошла в свой взвод. По дороге ей постоянно отдавали честь, и она уже устала, отвечая на приветствие. Отвыкла. Последнее время все больше по гражданке ходить приходилось.

В помещении, где размещался взвод, она с удивлением обнаружила стенд с фотографиями лучших бойцов взвода, награжденными боевыми наградами. Там была и ее фотография, только, старая. Подошел дневальный.

— Товарищ капитан, вы к кому?

— К себе. — Ответила Лера и кивнула на фотографию.

Дневальный посмотрел на фото

— Вы, Соколова Валерия Николаевна?

— Да.

Он куда-то сбегал, пока она рассматривала другие фотографии, и привел лейтенанта, нового командира взвода. Тот поздоровался с Лерой и приказал построить взвод. После построения он отдал рапорт Лере. Она тоже поприветствовала ребят, но честно говоря, растерялась и не сразу нашла, что сказать.

— Воюете?

— Нет. Нас пока дальше полигона не посылают. В основном все молодые. Контрактников мало, и то в основном сержанты, командиры отделений. На следующий год, если кто по контракту останется, может, куда и пошлют. — Ответил за всех лейтенант.

— Учиться надо. Оружие в неумелых руках больше беды приносит, чем пользы. А учиться нужно так, что б и людей могли защитить и сами живыми остаться. А погибнуть и дурак может, дело не хитрое. Желаю вам, что б живыми и всегда с победой.

Лейтенант представил Лере лучших бойцов и сержантов контрактников. Среди них оказался и один из компании, встретившейся ей в лесу, но она не подала вида. Когда прозвучала команда разойтись, он подошел к ней, еще раз извинился и сообщил, все убрано. Она кивнула ему в знак согласия.

После взвода зашла в общежитие. Там жили девчонки, с которыми она успела подружиться. Это были в основном жены офицеров. Но как оказалось многим уже дали квартиры и теперь они жили в городке, недалеко от части. Туда она уже не успевала. Просила передать привет всем, кого знала. После общежития, она уже собиралась уходить, как встретила командиров своего батальона и полка. Они шли из штаба к ангарам. Увидели и сразу узнали.

— Никак обратно решила вернуться?

— И рада бы, да теперь уже не отпустят.

— Тянет в родные места?

— Еще как.

— Мы смотрим, ты в полном порядке.

— Да, как положено.

— А с личным?

— Ищу принца. Да, чего-то не встречается.

— Давай, Англию или Нидерланды захватим. Там принцев хоть отбавляй, все богатые. Любого выберешь.

— Не. Мне человек хороший нужен, а не богатое г.

— Ну как знаешь. Если будут предложения, мы в любую точку планеты за ним слетаем. Только свисни.

— Спасибо. Я уж как-нибудь сама. Что за муж будет, если под венец на аркане.

— То же верно.

Распрощались. Лера пошла на остановку автобуса. По пути забежала в лес и переоделась. Договорились с Сергеем, он будет встречать ее после сдачи дежурства, и они вместе поедут домой, и в форме появляться было крайне не желательно. Сергей ее встретил вместе с невестой. Представил. Она тоже приехала на выходные и завтра уже обратно, в Питер. Домой пришлось ехать одной. Сергей поехал провожать невесту до дому. Домой приехала и мать принялась ее обрабатывать, замуж пора и что ты в брюках и в брюках. Мальчикам надо и коленочки показать и фигурку, и косметики на лицо добавить. Вон Галина, невеста Сергея, все умеет, и одевается, как куколка и косметика красиво наложена, и хлопца себе нашла хорошего. На что Лера, рассмеявшись, ответила, еще бы, мать своего сына не похвалила. Мать то же рассмеялась с Лерой. Вошел отец. Что смеемся, девочки. Лера рассказала, как мать Галину расхваливает, что хлопца себе хорошего нашла. Отец тоже улыбнулся. Однако мать заставила Леру пройти к ним в комнату и достала Лере достаточно короткую юбку, красивую рубашечку и туфли на высоком каблуке. Одень дочка, порадуй мать. Пришлось подчиниться. После мама навела небольшой порядок у Леры на голове и достала маленькую коробочку — это тебе сережки. Лера удивилась. Сроду сережек не носила, да и дырок в ушах не было. Сделаешь — сказала мать. В следующий раз без них не приезжай, домой не пущу. Пришел Сергей. Лера как раз была во дворе. Он ее даже сначала и не узнал. Смотрел, смотрел, а потом выдал — Лерка, а ведь ты красивая. Сели за стол. Отец уговорил Сережу выпить с ним за Лерины успехи. Похвалил Леру. Лера боялась, что отец проболтается. Но все прошло гладко.

В воскресенье приехала Галя. Пришлось снова надевать мамины обновки и еще краситься. Галина уговорила Леру. У нее как раз косметический набор был с собой. Втроем они пошли гулять по центру Пскова. Сережка шел с гордым видом, как же, вокруг него две красивые девушки. Многие парни оборачивались и смотрели, кого бы выбрать, а то тут явный перебор. К Сережке подошел приятель, тоже старлей

— Серега, кто это с тобой, Галю знаю, а это кто?

— Это моя сестра, Валерия. — Представил он.

— Может, сегодня вечерком вместе погуляем.

— Нет, сегодня уже уезжаю. Ничего не выйдет. — Ответила Лера.

— Жаль.

Все хорошее быстро кончается. Подошло время обеда. Пора было возвращаться домой, обедать и собирать вещи. Мать накормила Леру с Галей до отвала. Все уговаривала, девочки, вам же в дорогу, когда еще поедите домашнего. К вечеру Сергей собрался провожать Валерию и Галю. Лере это было не надо, но уже было не открутиться. Паспорт то у нее без регистрации. Когда покупали билеты, Сергей обратил на это внимание. Пришлось оправдываться, только приехала на новое место, еще не успела. Сергей предъявил кассирше свое удостоверение, и вопрос был закрыт. Его снова открыл сержант, проверявший документы в поезде и предложивший ей пройти в служебное купе для выяснения. Там она сразу предъявила ему служебное удостоверение и тот, слегка обалдев, спросил, почему сразу не показала. Там было нельзя. Так что молчи и не мешай. Тот ответил есть. Инцидент с сержантом был исчерпан. Зато начался инцидент с Галей. Та все выспрашивала, что Лера закончила, где работает, слышала, что тренером по фитнесу и нельзя ли приехать к ней позаниматься. Врать было тяжело. Галка хорошо ориентировалась в вопросах фитнеса, а Лера в них ни бум-бум. Хорошо, еще немного йогой занималась. Рекомендовали для выносливости. Выдавала упражнения оттуда. Но многие Галя тоже знала и умела. Так, они и провели время, показывая друг другу упражнения из йоги. Хорошо в купе к ним пока больше никто не подсел. Но у Леры все получалось легче и проще. У Гали некоторые не получались совсем. В Луге Лера вышла. Поезд пришел рано, и до первой электрички было много времени. Пришлось торчать в зале ожидания. Опять пристал сержант с проверкой документов, но как сказал Владимир, от Леркиного удостоверения их сдувало так, что если и понадобиться, фиг найдешь. Но все же, Лера про себя отметила, любят ее сержанты полиции, особенно ее документы, но почему, так догадаться и не смогла.

На электричке доехала без проблем и успела на первый автобус на базу. Пришла в свою комнату, переоделась и прилегла немного вздремнуть. Все же масса впечатлений и бессонная ночь сморили ее, и она прозевала завтрак. Пришлось бегом бежать на построение и дальше на тренировки натощак. В этот день ее показатели были хуже, чем в три предыдущих и она немного тормозила на теоретических занятиях, за что и получила выговор от командира. Но на следующий день, хорошо выспалась, и все вошло в норму.

Как и обещали, через неделю ей выдали документы на Никитину Валерию Николаевну. Паспорт с регистрацией и удостоверение ГУИН. На следующий день, с утра, она отправилась в исправительное учреждение, выбранное для проверки нового члена команды.

Часть 2. Друзья

Лена.
Ленка росла папиной дочкой. И папа за нее горой. Но все же и требовал с нее. Особенно когда могла сама. Если не могла, пытался научить. До семи лет мотались по гарнизонам. Наверное, везде побывали, но где, Ленка не помнит. Мала еще была. В семь лет осели в Гатчине, Ленинградской области. Там дали квартиру и там же, не очень далеко, была папина работа. Только, он часто ездил в командировки, когда не ездил, чаще и раньше приходил домой и занимался с дочкой. В семь лет она пошла в школу с углубленным изучением английского языка. Если что не понятно, папа помогал. В двенадцать лет она получила по морде от одного парня. Ему было лет пятнадцать. Он хотел, что бы она с ним гуляла, а она испугалась и уперлась, ну и получила. Тут папа и заявил, ей пора самой научиться себя защищать и отвел в секцию модного по тем временам карате. Три раза в неделю она исправно посещала секцию и два раза в неделю, точнее субботу и воскресенье ее учил папа. В начале, как игру, а потом и серьезно. Папа перестал одевать форму, сказав, что теперь работает в коммерческой организации. Ну, ей то и все равно. Чем старшестановилась она, тем реже уезжал папа в командировки и тем чаще они занимались вместе. У родителей еще была дача, недалеко от Гатчины и они ездили туда и занимались в лесу. В результате, Ленка была лучшей в группе. Но самое главное, тот парень снова к ней подкатил, когда ей уже было шестнадцать, а ему девятнадцать. Мол, теперь созрела, пойдем, проветримся. Проветрились. Когда он полез, получил сдачу. Тоже по морде. Попробовал отыграться, получил снова. В третий раз не полез, сказав, что она дура. В девятом классе Ленка увлеклась детективами про Интерпол. Просто спала и видела себя агентом Интерпола, разоблачающим всех и вся. Так у нее сложилось свое представление о будущем. И она начала его претворять в жизнь, с папой конечно.

Сначала образование. Школу окончила на отлично. Поступила на юридический в университет. Как она ухитрилась поступить в институт иностранных языков одновременно, не знает никто. Там платно. Деньги у родителей были, и они не подумавши дали. Обман обнаружила мама, через два года, когда нашла две зачетки. Самое интересное, все сдано. Еще успевала два раза на карате и как всегда по выходным с папой.

После окончания третьего курса, родители решили прокатиться с ней на юга. В Сочи. Поехали не одни, а вместе с семьей Ковалевских, только старшего сына не было. Он где то уже служил, после окончания то ли училища, то ли института. В общем, она считала, не повезло парню. Мог бы и ее отец похлопотать, да и дядя Ваня тоже вроде не маленьким офицером был, а сына в армию отправил. Младших пацанов Ковалевских она видела впервые. Точнее, не впервые. Впервые уже взрослых. Детьми они встречались. Но, честно говоря, она их не помнит. Они были младше ее и интереса не представляли.

И вот, там случилось чудо. Они ходили на танцы, и к ней подошел очень красивый и высокий парень. Как раз под ее рост. Потанцевали. Потом пошли гулять. Познакомились. Его звали Володей. Он много ее фотографировал. Потом встречались еще. И о чудо, он жил в Питере. Много ездил в командировки. Договорились перезваниваться и встретиться в Питере.

На первую встречу в Питере он преподнес ей большой букет роз. Влюбилась, как последняя дура. Чуть сессию не завалила. Взяла себя в руки и договорилась с ним, во время сессии он ей не звонит. Владимир согласился. Образование, прежде всего. Самое интересное, что он владел какой-то смесью карате и еще чего, не понятно. Пробовала она с ним повозиться, шутейно, как то в парке, он всегда выходил победителем. Попробовала по серьезней, то же самое. Он предложил ты не руками ты палку возьми, только по голове и ногам не бей. Она взяла палку. Вначале тоже шутейно, а потом почти в полную силу. Непробиваем. Владимир и сам частенько исчезал надолго. Она начинала волноваться. Он появлялся, и они встречались снова.

После окончания четвертых курсов и в университете и институте, она перебралась жить на дачу. Туда и стал приезжать Владимир. Родители там не часто бывают. И вот она с местными мальчишками и девчонками, точнее уже с молодыми людьми и конечно Владимиром, устроили грандиозную вечеринку по случаю окончания четвертого курса. Она перебрала и утром проснулась в одной кровати с Владимиром. Что было вечером, вспоминалось с трудом. Поняла, что было. Разревелась. Проснулся Володя.

— Ленка, что плачешь?

— Ты же меня, ну это, сам понимаешь.

— Ну и что? По-моему, ты, не против была.

— Как что? — Ленка даже плакать перестала. — Так это, дети могут быть.

— Пусть будут.

— Да. А я как же?

— А что ты?

— Дети то у меня будут, не у тебя.

— Я их себе заберу вместе с тобой.

— Это что, предложение?

— Если дети будут, то да.

— А если нет?

— Когда закончишь учиться, тогда и поженимся.

— Ты думаешь, я замуж хочу?

— Если не хочешь, я подожду, когда захочешь.

— И долго ждать будешь?

— Пока не согласишься.

Ленка уткнулась Вовке в грудь и заплакала снова.

— Ленка! Я от тебя никогда не откажусь. Так что не хнычь. Если что будет, пришли СМСку, я приеду, и решим вопрос. Ты согласна?

Ленка плача кивнула головой.

— Ну и хорошо. Закончишь свою учебу, и поженимся, а если что раньше случится, ты рожай. Даже если я в командировке долго буду, ты не волнуйся. Приеду и все оформим. Только аборт не делай, а рожай. Поняла.

Ленка еще больше разревелась, крепко обняв при этом Вовкину шею. Когда Владимир уезжал, он оставил ей приличную сумму денег. Она спросила зачем

— Во-первых, ты уже почти жена, учись вести совместное хозяйство. Во-вторых, сходи к хорошему гинекологу, пусть подберет тебе ПЗЧ, что б больше не волноваться.

— ПЗЧ, это что?

— Противозачаточные средства, глупенькая. Все равно надо. Каждый год рожать то не будешь. Двоих или троих и хватит. Больше бюджет семьи не потянет. Ленка уже со смехом сказала — хорошо.

Владимир уехал. Приехал уже только на Новый год. Встречать они снова поехали на дачу. Там опять вечеринка, но Ленка много не пила и была на страже. Все равно, когда все разошлись, Вовка начал ее целовать, и она просто потеряла контроль. Очнулась только от Вовкиного вопроса

— ПЗЧ принимаешь.

— Нет. Забыла.

— А где?

— Дома.

— Поехали.

Пришлось одеваться и в новогоднюю ночь катится за таблетками. Вовка взял такси до Питера и обратно. Вернулись снова на дачу. Отказать ему она уже не могла. Было очень хорошо. Ей не просто было приятно, Ленка поняла, она не сможет без Вовки жить. Перед последней сессией и госэкзаменами, Вовка снова приехал. Снова были на даче. Перед отъездом он предупредил, уезжает надолго, если что у нее случится, в плане беременности, то он, может не сразу, но приедет ненадолго, чтобы расписаться. Если нет, все оформят, когда вернется. Снова оставил ей много денег.

— Сколько надо, возьми себе, остальные положи в банк, на свадьбу.

— Хорошо, Вов. — Согласилась Ленка.

После сдачи госэкзаменов, у нее была одна дорога, в полицию. Для работы в Интерполе нужно было проработать некоторое время в правоохранительных органах своей страны. И тут она впервые задумалась, что она делает, или Вовка, или Интерпол. Решила вопрос оставить открытым. Вовка классный фотограф. С фотоаппаратом не расстается. Успел сделать Ленке маленькую пакость. Когда ее раздевал второй раз, после поездки за ПЗЧ, включил фотоаппарат на сессию, и он отснял по-тихому, кучу кадров. Ленке признался потом. Она была вне себя.

— Зачем ты это сделал? — кричала в гневе.

— Что б меня не бросила. — Хладнокровно ответил он. — А то знаю, поматросят, поматросят, а потом возьмут и бросят.

— Это нас, девчонок бросают, когда залетим. — Смеясь, ответила Ленка.

В общем, фотоаппарат остался у нее, но под Вовкиным паролем. Может и Вовке где работа найдется.

В полицию ее взяли следователем в Гатчинское УВД. Пройдя спецкурс, она получила звание лейтенанта и была счастлива. Мечты начинали сбываться. Вот она идет гордая, красивая, в полицейской форме. Что не говори, а власть. Даже соседские парни, которые заглядывались на нее, стали смотреть с опаской. Конечно, ей не очень нравилось писать бумажки, в институте их написалась до одури, но без них никуда. Хотелось попробовать оперативной работы, и она быстро сдружилась с оперативниками. Ребята, в общем, ничего. Пытались за ней приударить, но она твердо сказала, есть жених. Вовка как всегда приехал неожиданно. Снова поехали на дачу. На вечеринку она пригласила и своих новых коллег по работе. Надо же лейтенантские погоны обмыть. Вовка много снимал. Получилось здорово и классно. Потихоньку все разошлись, и они остались вдвоем. И снова Вовка ее распотрошил, и снова было. Вовка приехал на недельку. И всю недельку они жили у нее на даче. Ей-то очень удобно. Утром Вовка ее на машине до работы, вечером с работы. За день купит провизии, а она приготовит. Классно. Почти как муж и жена. Но Вовке снова надо было уезжать, и решили вопрос со свадьбой отложить до его возвращения. Он снова дал ей много денег, добавить к свадебным.

В один прекрасный день, утром, на планерке у руководства, один из оперативников предложил проверить базу подготовки охранников, расположенную в лесу. В общем ООО. Говорит, ходил за грибами, заблудился и наткнулся на каких-то темных личностей. Все в масках, с автоматами. Экипировка, явно не для охранников. Шли по направлению к базе. Следить он испугался. Начальник отдела строго настрого запретил даже приближаться к этой базе. И этот оперативник, тоже лейтенант, только старший, предложил Ленке, давай посмотрим. Наверняка шеф крышует кого то. Если что накопаем, можно сразу в ГУВД капнуть. У него там, кореш есть. Майор. Он такую клубничку любит и их прикроет. Ленка всего полгода отработала, кроме бумаг ничего не видела, скучно, да и в Интерпол с таким багажом не возьмут. Надо что-то жареное или соленое, и она решила рискнуть. Подумаешь, коммерческую контору тряхнем. В крайнем случае, больше выговора не дадут. Они получили оружие и поехали в расположение базы. Машину оставили километра за три, недалеко от трассы. Сами пошли лесом. Обойдя базу, дырок не нашли. Тогда Вадим, так звали старлея, нашел бревно и, подтащив его к забору, положил на него. По нему они вскарабкались на забор. За забором был еще один из колючей проволоки. Они спрыгнули вниз и ногами, сбив колючку, пролезли в образовавшийся промежуток, зацепившись несколько раз и порвав одежду.

Когда они преодолели второй забор, неожиданно, как из-под земли, выросли пять человек в масках и с автоматами. Все они были в камуфляжной форме, хорошо маскировавшей их в лесу. На форме не было ни одного знака, ни одной нашивки. Все пятеро наставили на них автоматы

— Мы из полиции. — Сообщил Вадим, и попытался достать удостоверение.

Он тут же получил удар дулом автомата в сплетение и согнулся. Другой из нападавших подошел к нему, вытащил пистолет, сунул его себе в карман, взял его руку вывернул, так, чтобы Вадим лег на землю и лежал ровно, сел на него собрал его руки и защелкнул наручники.

— Вы не имеете права. Вы за это будете отвечать. Мы из полиции. — Начала, чуть ли не кричать Ленка.

Не обращая внимания на ее крик, еще двое нападавших, подошли к ней, взяли за руки и то же надели наручники. После отобрали пистолет, удостоверение и тщательно ее обыскали, вытряхнув все из карманов. После, подняв Вадима, обыскали его тоже. Потом им на голову надели мешки, и куда-то повели, достаточно грубо подталкивая автоматами. Привели в помещение и только там сняли мешки и наручники. Помещение оказалось камерой без удобств и мебели. Просто каменный мешок без окон. Была только скамейка, наглухо привинченная к полу. Вадим немного пришел в себя.

— Во, влипли. Тут кричи не кричи. Без толку. В лесу закопают, и никто не найдет. — Сказала Ленка.

— Вряд ли будут убивать, мы все же полиция. — Попытался успокоить ее Вадим.

Так они проторчали часа четыре. Захотелось в туалет. Начали стучать. Дверь открылась и двое с автоматами и в масках спросили, чего надо.

— В туалет.

— Руки давай и выходи по одному.

— Вы не имеете права нас здесь держать. Мы из полиции, и вы за это сядете.

— Вам в туалет или по базарить. Если, по базарить, тогда пока.

— Нет, в туалет тоже надо.

— Если в туалет, то молча. Руки давай.

Первой пошла Ленка. Снова надели наручники. В туалете, вначале закрыли решетчатую дверь и, сняв наручники, закрыли основную. Назад провели в том же порядке. Потом вывели Вадима. Еще через два часа их, опять в наручниках вывели из камеры и провели на второй этаж. Там сидел офицер, в звании подполковника.

— Господа, вы совершили незаконное проникновение на территорию секретного объекта министерства обороны. До выяснения всех обстоятельств, приведших Вас сюда, вы обязаны дать подписку о невыезде и подписку, о неразглашении государственной тайны. Далее вашим делом будет заниматься ФСБ. Сейчас вам выдадут бланки, вы их заполните и распишетесь, напишите объяснительные. После старший лейтенант будет передан непосредственному командиру, а с лейтенантом мы побеседуем дополнительно.

Им сняли наручники, выдали авторучки, бланки и бумагу. Они стали писать. Собственно писать было нечего. Глупость и любопытство. Плюс нарушение приказа командира. Ленка так честно все и написала. Врать смысла не было. Признала себя виновной и пообещала больше не нарушать приказ. Вадим, в объяснительной, наврал, что заблудились и хотели узнать, где они. Подполковник прочитал Ленкину писанину и посмеялся, прямо как в пионерлагере. На Вадима снова надели наручники и мешок на голову и начали уводить, он уперся — Я без напарницы никуда не пойду. Его грубо пихнули автоматом и потащили на выход. Ленка осталась одна. Подполковник вышел тоже. Минут через десять в комнату вошел генерал-лейтенант, и она узнала его. Это был дядя Ваня. Точнее Ковалевский Иван Константинович, приятель ее отца.

— Ну что, допрыгалась, крестница. Зачем тебя сюда занесло.

— Интересно, что тут за забором. И вывеска странная ООО.

— Что прикажешь, вешать на секретный объект, транспарант, а приказ командира забыла. Не выполнение приказа, это всегда тягчайшее преступление.

Ленка опустила голову.

— Ответа не слышу. Что делать будем? За такое могут и из полиции уволить. Тогда конец мечтам про Интерпол. Ну, смелее.

— Не знаю. — Ответила Ленка.

— А у меня есть для тебя интересное предложение, правда про Интерпол придется забыть, но это еще интереснее, правда и во стократ труднее.

— Какое?

— На-ка, крестница, взгляни на мое удостоверение.

Он дал Ленке удостоверение, и она прочитала — Главное разведывательное управление генерального штаба РФ.

— У нас не хочешь поработать?

— Не знаю.

— У тебя есть все данные. Сколько языков знаешь?

— Три свободно, и производные от них вместе с произношениями, сленгами и различиями по географии и два со словарем.

— Какие?

— Немецкий, английский и французский свободно, арабский и турецкий со словарем.

— Видишь, какой ты молодец. Плюс юрист. В законодательствах других стран разберешься?

— Конечно.

— И физподготовка не плохая. Ну что?

Ленка пожала плечами.

— Потом смотри, специнститут закончишь, там недолго, всего два с половиной года, ускоренно, сразу звание повысят. Мир увидишь, по странам поездишь. А в полиции, да еще с выговором, звание долго ждать будешь. А тут рост хороший, да и Родина нас не забывает. Награды, почет и уважение.

Тут в помещение влетел Ленкин отец.

— Ты что гад делаешь? Пусть на хрен идет своих бомжей ловить. Тут ей делать нечего.

— А вот и папаша пожаловал. Разрешите представить Елена Николаевна, начальник интересующей Вас базы.

Ленка открыла рот и уставилась на отца удивленным взглядом.

— Товарищ генерал-майор, как Вы со старшим по званию разговариваете?

— Слушай, Иван — Уже более спокойно, не обращая внимание, на замечание, продолжил Ленкин отец, Куда ты ее тащишь, тут и опасно и страшно бывает, у меня одна дочь. Пусть своих бомжей ловит, с ними она справится, а у нас, если что, шкуру с живого снять могут. Ты же сам знаешь, боевики, народ, подготовленный и злой, не бомж или жулик с улицы.

— Не сгущай краски. Девушек у нас берегут как зеницу ока. А она вон пять языков знает, и подготовка твоя. У меня сын служит и ничего. Струсить везде можно, и бомжы тоже, страшные бывают.

— Так у тебя их трое. А старший, так вообще бугай. Его не то, что кувалдой, танком не убьешь. А тут девушка. Одна она у меня.

— Ну-ка выйдем.

Они вышли.

— Слушай, Николай. Твоя Ленка будет как у Христа за пазухой, даже лучше, чем в полиции.

— С чего ты это взял?

— Ты знаешь, мой Вовка от нее без ума. В его квартире ее фоток, девать некуда. Мы ее в его группу сунем, там они и договорятся. Он ее в обиду не даст.

— Да вроде у нее есть кто то?

— А кто?

— Не говорит.

— Ну, встретятся и договорятся, вот увидишь. Зуб даю. Вовка, парень настырный, если что в голову влезло, то своего добьется. Надо ее поскорее в школу спровадить, там этого забудет, глядишь, и пара выйдет. А это вообще клад.

— Ладно, но учти, дочь у меня одна.

— Что, учти. Все равно под твоим крылышком будут, сам и учитывай.

Они вернулись.

— Ну, что решила? — спросил Иван Константинович.

— Не знаю. Пап? — обратилась она к отцу.

— Ну-ка пап, расстегни фуфайку, покажи дочке китель. — С этими словами Иван Константинович подошел к Ленкиному отцу, расстегнул куртку и отвел борта. На кителе было много наград. — Посмотри на отца. И грудь в крестах, и мир повидал.

— Лен, это не только потом, но и кровью, так что решай сама, но учти, это тебе не жуликов ловить, там люди подготовленные, причем очень хорошо.

— Ну и мы ее не сразу пошлем. Тоже готовить будем, учить. Семь потов сгоним и семь шкур снимем. Но и интересно будет, это я тебе обещаю. Смотрела кино про Джемса Бонда, так у нас еще круче.

— А попробовать можно? Что, если не получится?

— Не получится, вернем тебя к твоим жуликам.

— Тогда давайте, попробуем?

— Отлично. Пиши заявление, заполняй анкеты, вот тебе бланки.

— Ах ты, старый лис, у тебя уже и бланки с собой были. — Проворчал Ленкин отец.

— Конечно. Мне же сообщили, кто на базу залез. Я только из Москвы прилетел, и в приемной ждал, пока вы там с шефом на совещаетесь. Вместо тебя мне все и сказали. Я сразу понял, Ленку к нам тянет, это судьба, от нее не уйдешь. — И уже Ленке

— Анкеты отцу отдашь. Из полиции тебя уволят по служебному не соответствию, про наш разговор и свое будущее никому не говори. Если захочешь обратно в полицию, восстановим, и увольнение по статье снимем. Это пока так, для отвода глаз. Через месяц придет направление и вперед. Желаю удачи.

На этом разговор закончили. Ленке вернули оружие, документы и содержимое карманов. Ленка шла по территории базы и видела бойцов, боевую технику, интересные машины. Отец ее довез до ее отделения. Она сдала оружие и прошла к начальнику

— Что, допрыгались. Увольняемся.

— Да.

— Ну что тебе сказать, я к тебе хорошо отношусь, так что не забывай. Я ведь тоже оттуда. После ранения меня списали и сюда. Базу прикрывать. Мы с твоим отцом вместе начинали. Ему повезло больше. Так что удачи и везения. Смотри, не только за трудное, но и опасное дело взялась. Не подведи.

— Спасибо за напутствие. До свидания.

Что они меня все пугают. И бомж в подворотне нож всадить может. Ладно. Выбор сделан. Тут только она подумала о Вовке. Как с ним быть? Ладно, разберемся. Пока увольнялась, все ей высказали сочувствие. Вадим даже ходил к начальству ругаться, предлагал, что бы его уволили, вместо Ленки. Через месяц отец принес направление, и она отправилась на учебу. Связи с Владимиром не было, и она отправила ему СМС, уезжает на учебу, надолго. Через неделю получила ответ — Люблю, целую, буду ждать. Удачи в учебе.

Время учебы пролетело незаметно. Очень насыщенная была программа. Отпуск дали только на месяц. Приехала домой. Много говорила с отцом о будущей работе. Мать была очень недовольна. Но она влияния на дочку не имела. Только на мужа, и то только в домашних делах. Вовки не было. Только СМС — Люблю. Жду. Целую. Наконец, учеба закончена. Звание присвоено. Теперь старший лейтенант. В управлении дали направление в отряд на ту самую базу в группу какого-то Фотографа. Но это через месяц. Месяц отпуска. Какое счастье. Можно отдохнуть. В специнституте гоняли так, что к вечеру казалось, ноги и руки сами вывалятся из суставов, потом, втянулась. А тут целый месяц. Сразу послала Вовке СМС — Вернулась. Люблю. Жду. Но что ему сказать, когда встретимся. Всем говорила, что корреспондентом, в какой-то газете по криминальной хронике. Скажу пока и Вовке так. Со свадьбой опять придется повременить, да и будет ли. Захочет ли Вовка жену разведчика. Через три дня пришла от Вовки СМСка — Буду через день два на даче.

Пока, суть да дело, решила съездить к начальнику своего отделения похвастаться. Надела форму, сверху гражданскую куртку, берет за пояс. Пришла в приемную и попросила секретаршу доложить.

Секретарша узнала ее и, сняв трубку, по телефону недовольным тоном доложила

— К Вам эта, которую два года назад уволили. Наверное, обратно проситься пришла.

Начальник неожиданно для нее ответил

— Проси, проси и два кофе нам.

Секретарша кивнула, иди. Ленка вошла. Начальник встал с распростертыми руками. Смотрю в форме, значит полный порядок, ну-ка показывайся, красавица и сам стал снимать с нее куртку.

— Надевай берет. Какой молодец. И старлей уже, прямо гроза врагам.

— Вы меня так расхвалили, зазнаюсь.

Пока секретарша готовила кофе, в приемную зашел Вадим

— Там, это твоя красавица, Ленка пришла. Наверное, на работу снова проситься.

Он без разрешения влетел в кабинет начальника и замер. Такого он конечно не ожидал. Ленка в форме десантника и сразу старший лейтенант.

— Старший лейтенант, вы, почему без разрешения.

— Виноват, товарищ подполковник.

— Ладно, проходи. Все равно увидел. Но больше никому. Давай Ленин успех отметим.

— Какой успех. Ленка ты что, десантник теперь?

— Бери круче. — Сказал подполковник — Военная разведка. Шеврон на рукаве видишь. Человек спецподготовку прошел. Так что с уважением, Елена Николаевна. Понял, почему увольнение. У них, чем меньше народу про них знает, тем легче жить, понял.

— Понял.

Подполковник налил всем по стопочке коньяка. Выпили за Ленку. Секретарша принесла кофе и чуть не уронила поднос, увидев Ленку в форме.

— Лариса, ты что видела, никому. Понятно.

— Конечно, конечно, Евгений Максимович.

Секретарша вышла.

— Ну, Лен, рассказывай, трудно было? — спроси Евгений Максимович.

— Не то слово. Думала, не выдержу. Нагрузки сумасшедшие. И теория и физподготовка. Мое карате, это просто детский лепет.

— Молодец. Прошла все.

— Слушай Вадим, давай через недельку у меня на даче. Собери всех наших. Там и отметим.

— А меня?. — Спросил подполковник.

— Ну, там молодежь будет, если хотите, я к Вам отдельно зайду.

— Устарел, значит. Ладно. Заходи отдельно. И на том спасибо.

— Вам просто не интересно будет.

— Я не обижаюсь. Ты права.

На том и разошлись. Через день появился Вовка с огромным букетом роз. Поздравил с окончанием учебы. Даже не спросил, чему училась. Сразу потащил в кровать. Ленке совсем не хотелось рассказывать, про себя и не хотелось прерывать это счастье. Пусть еще хоть один миг продлится. И как сказать Вовке, что со свадьбой придется отложить, и состоится ли она вообще. И кто она теперь такая. Прокувыркались они остаток дня и всю ночь. Утром приехали Ленкины родители. Она совсем забыла, что утром уже суббота и стала спроваживать Вовку через окно. Он уперся — Я никуда не пойду. Иди, готовь завтрак. — Делать было нечего, пошла на кухню. Занялась завтраком. Что родители скажут, особенно отец. Вернулась. За столом сидел отец и Владимир. Посредине стояла бутылка коньяка и две стопки

— Вот, дочка, тут твоей руки просят. Не знаю что ответить.

Ленка остолбенела. Потом нашлась

— Я еще не решила.

— Как не решила? — спросил Владимир.

— Да дочь. Не успела на службу выйти, а уже к начальству в постель залезла. Не хорошо.

Ленка опять опешила

— К какому начальству?

— Как, к Фотогрфу, разве тебе не сказали куда идешь?

Ленка снова впала в стопор, упершись взглядом на Вовку — Фофофофо. Кто Фотограф. — Наконец ее прорвало.

— Я Фотограф. — Ответил Владимир.

— У тебя же ухажер был, что ему скажешь, говорила, деньги на свадьбу тебе давал, чтоб копила.

— Николай Васильевич, так мы же с Леной почти пять лет встречаемся, это я ей деньги на свадьбу давал. И согласие она мне свое давно дала. Еще четыре года назад. Просто решили, что б учебу закончила.

Теперь пришла очередь удивляться Николаю Васильевичу.

— Лен, это что и есть твой давний ухажер.

Ленка, молча, кивнула.

— Ну и жучары вы с батей. Как мою Ленку. Со всех сторон взяли. Хотя Лен, Вовка мужик стоящий, такими не бросаются. Я-то думаю, что это он ни с одной девкой на базе не дружит, а он вот, в тебя втюрился. Что, вам сказать, совет да любовь. Счастья и удачи. В вашем деле это главное. Мать, иди сюда, тут дочку сватают.

Вошла мать.

— А кто он?

— Ты что не узнаешь? — Спросил Николай Васильевич.

— Нет.

— Это же Вовка Ковалевский.

— Господи, да я его уже сто лет не видела. Возмужал то как. Настоящий мужчина. Ну, что, сейчас и отметим помолвку. Счастья вам дети.

Она села рядом с мужем. Володя обнял Лену за талию и посадил на колени. Ленке нечего было сказать, ситуация говорила сама за себя, отказаться уже было не возможно, да она и не хотела. Это был ее мужчина, ее любимый.

Проверка.
Владимир уехал на месяц и все хлопоты по подготовке к свадьбе легли на Лену, раз она в отпуске. В первую очередь нужно было приобрести платье, и она собиралась с утра пробежаться по магазинам. Выйдя с дачи, отправилась на автобусную остановку, чтобы добраться до железнодорожной станции и на электричке до Питера. На полпути ее остановили двое полицейских, вылезших из машины, напоминавшей, машину для перевозки задержанных или арестованных

— Девушка, не подскажите, как проехать в Вырицу, а то заблудились? — С этими словами, один из полицейских развернул перед ней карту — Даже не поймем, куда заехали.

Ленка, с деловым видом принялась разглядывать карту, и, показывая полицейским точку на карте, стала рассказывать, где они находятся и как ехать. Полицейские склонились над картой и внимательно рассматривали предложенный маршрут. Один из них спросил — Вот этим путем, нельзя? Ленка снова склонилась над картой и в этот момент почувствовала удар током и потеряла сознание. Очнулась в машине, в клетке за решеткой. Рядом с открытой дверью кузова стояли полицейский, мужчина и девушка. Мужчина отсчитывал деньги в валюте. Полицейский принимал и, пересчитывая, складывал в портфель.

— Итого тридцать шесть тысяч евро. — Подвел итог мужчина.

— Все правильно, как договаривались. — Согласился полицейский.

Он залез в кузов, за ним туда забрался второй и машина поехала.

— Ну, что, красавица, теперь ты, Уткина Надежда Васильевна, осужденная на десять лет за торговлю наркотиками. Если не согласна, тогда при попытке к бегству. Выбирай.

— Вы что, совсем охренели? — Возмутилась Ленка, — Меня искать будут и найдут, вы не знаете, кто я.

— Очень интересно, кто ты? Хоронить все равно как Уткину будут, а тебя все равно не найдут. Сейчас колония, там тоже наши люди, но если ты настаиваешь, можно и прямо сейчас, только до леса доедем. Если в голову из автомата, лицо разнесет, и опознаем по одежде. Отпечатки пальцев уже с труппа снимем и в дело подошьем. Концы в воду. А так еще в колонии поживешь. Лет через десять освободишься, тогда и качай права, в колонии тебя все равно никто не найдет. Будешь шуметь, мы тебя снова электрошокером успокоим.

Лена поняла, они не шутят. Лучше помолчать. Если им хоть что-то сказать, убьют сразу. Хорошо, удостоверение дома, с собой только паспорт.

Ехали очень долго. Ленка потеряла счет времени. Приехали. Ее вывели. Сразу поняла, двор колонии, точнее, исправительного учреждения. Завели в корпус администрации. Там сидела девушка в форме капитана.

— Что, новенькую привезли? — спросила она.

— Да.

— Опять из блатных?

— Из них.

— Сколько?

— Семь тебе и восемь шефу. Стандарт.

— Им тридцать шесть дали. — Вставила Ленка.

— Молодец, девочка. Ты мне нравишься, с понятием. — Сказала капитан — Мальчики, нужно делиться.

— Надо было ее в лесу шлепнуть, все бы нам досталось. — Сказал полицейский.

— Давайте поровну. А то не договоримся. Мы больше всех рискуем.

— Черт с тобой. Только за нее больше заплатили. За других дают по тарифу. — Заявил один из полицейских.

Ленку сфотографировали, сняли отпечатки пальцев и заменили все бланки в сопроводительных документах Уткиной. Капитан провела с ней инструктаж

— Значит, запомни, дорогуша, ты Уткина Надежда Васильевна, осужденная за наркоту на десять лет, если кто-нибудь узнает, что ты не она, это будет последний день в твоей жизни. Лес кругом и кладбище рядом. Составим акт и похороним. Поняла.

Выхода у Ленки не было. Разговаривать с этими людьми было бесполезно. Они за это хорошо получили. Выхода было два, искать связь или лазейку для побега, а там снова связь. Хотя бы узнать, где она. Ленка кивнула.

— Я заместитель начальника колонии по воспитательной работе. Зовут меня Никитина Валерия Николаевна. Усвоила.

Лена опять кивнула. Полицейские отсчитали еврики и уехали.

— Ну что, дорогуша, пойдем, барак и койку покажу.

Она проводила Лену в барак, показала койку, познакомила со старшей барака и бригадиром отряда. Старшая барака свела ее в каптерку, выдала робу, забрала ее одежду, выдала матрац, простыню, подушку и одеяло, и Ленка пошла, устраиваться на новом месте своей жизни. Как только Ленка устроилась, бригадир отряда отвела ее в швейную мастерскую и показала женщину, которая будет учить ее работать на машинке. Но на сегодня рабочий день кончился и все отправились в столовую.

В столовой к Лене подсела достаточно толстая женщина

— Ты тощая, тебе и половины хватит, другую половину мне будешь отдавать, поняла.

— Ну, если ты мне все покажешь и расскажешь, на сегодня половину получишь, а если нет, то и сюда нет.

— Ты что, борзая. Борзые у нас на кладбище лежат. Живут только покладистые.

Конфликты сейчас Ленке были не нужны, но информация очень.

— Давай все же на сегодня договоримся, а завтра будет день, и договоримся снова. Услуга за услугу. Ты ведь не такая злая.

— Злая, злая. Ты меня еще не знаешь. Я и убить могу. Мне все равно здесь долго париться.

— Если ты такая злая, найди уголок, где поговорить можно, а сейчас на свою половину и убирайся.

Ленка пересыпала половину порции злой женщине и та отошла. К ней подсела другая.

— Ты новенькая.

— Да.

— Как звать?

— Надежда.

— За что?

— За наркоту.

— Употребляла или.

— Или.

— Зря ты с ней делишься. За ней никого. Просто, облапошивает новеньких.

— А Вас как зовут?

— Меня Людмила.

— А вы за что?

— Я за липовую бухгалтерию. Хозяина, козла, налоговая прижала, он на меня все и свалил. Пять лет дали. Но я не в накладе. Выйду, посчитаюсь. Не физически конечно, но разорю дотла. Я же классный экономист. А ты как сюда попала?

— Как все.

— Понятно. Ладно, еще встретимся. Мне три года осталось.

— А здесь связь какая-нибудь есть? Домой позвонить.

— Только в администрации. Сотовая тут не работает. А они не дают.

После ужина Ленка пошла обследовать территорию. Ничего интересного для себя не обнаружила. На входе в здание администрации сидела контролер из охраны и никого не пускала без вызова и сопровождения. Туда было не попасть. Территория огорожена высоким забором, запретной зоной и забором из колючей проволоки. В запретной зоне была сигнализация и видеокамеры, по углам вышки. Первый день ничего не дал.

Утром второго дня, злая женщина снова подошла к Ленке и протянула тарелку.

— Ты за вчера еще не отработала. — Сказала Ленка.

— А ты поболтай, другим местом отрабатывать будешь. — Получила ответ.

— Во-первых, уговор дороже денег, ты обещала и не сделала. Во-вторых, я же предлагала встретиться в укромном месте и поговорить, а ты струсила.

— Кто, я струсила? — И она попробовала вцепиться Лене в волосы прямо в столовой. Лена вовремя уклонилась и достаточно толстая женщина, промазав, упала прямо на стол и опрокинула тарелку с Ленкиным завтраком. — Ничего, выйдешь, разберемся. — Проворчала обидчица, поднимаясь.

— Должна будешь еще и за сегодня. — Сказала Лена.

— Да, все отдам. Мордой ответишь.

Завтрака не было. Пришлось идти в мастерскую голодной. Перед перерывом на обед, когда все пошли в столовую, выход из мастерской преградила толстая злая женщина

— Я тебе покажу, где повидло, а где говно. — Бросилась на нее, снова пытаясь схватить Лену за волосы.

Лена увернулась, оставив только ногу на прежнем месте. Женщина пролетела по инерции и, споткнувшись, грохнулась на пол. Вскочила достаточно проворно и снова на Ленку, но получив хороший удар в сплетение, осела и застонала.

— Ну что, еще кушать хотим?

— Тебя на куски порвут.

— За такую обжору как ты, еще благодарность будет, а то не работаешь, а ешь.

— Поживем, увидим.

— А чего ждать, раз тебе жить не хочется, сейчас и оформим. Свидетелей нет.

Лена взяла осевшую женщину за шею и сделала удушающий захват. Та, почувствовав реальную угрозу, заговорила по-другому

— Ладно, твоя взяла. Не пристану больше.

— Полученное отработать надо. Должок за тобой.

— Как?

— Как позвонить отсюда.

— Администрация, за деньги разрешает, но много берут.

— А как выбраться?

— Бежать не получиться, здесь всюду сигнализация и видеокамеры.

— После ужина устроишь мне экскурсию. В ужин дам еще половину, но больше не приходи. Договорились?

— Да.

Ужина уже не было. Прямо с обеда ее вызвала Никитина.

— Значит, ты у нас драться умеешь. Толстенькую чуть не задушила.

— А что же, ей все отдавать и голодной сидеть?

— Не все, а половину.

— Перебьется.

— А что ты у нее спрашивала?

Ленка уставилась на Никитину злым взглядом.

— Бежать хочешь или своим сообщить, не выйдет. Чуть что, шлепнем и с плеч долой. Ты пока так, для отчета нужна. Еще одна попытка и прощай. Без тебя отчитаемся. Нам все равно, что мертвый зек, что живой. Главное, количество голов совпадает и ладно. Пока на сутки в штрафной изолятор.

Ленку отвели в штрафной изолятор, и она там просидела сутки без еды. Даже пить не дали. Выпустили через день и две ночи к завтраку. За завтраком, толстая, подошла снова, но поздно. Ленка с голодухи слопала все за три секунды. Толстая глянула на пустую тарелку и со вздохом отошла. Пить хотелось неимоверно. Жидкости, похожей на чай, явно было мало, и Ленка напилась сырой воды из-под крана. Пошли в мастерскую. Там Ленка прикинулась, что у нее болит живот и в сопровождении охранницы ее отвели в санчасть, расположенную на втором этаже административного здания. Пока она раздевалась, и ее осматривал врач, она успела выглянуть в окно и увидела, здание не выходит на улицу. Между зданием и свободой, была все та же запретная зона, ширина ее была меньше, около полутора метров, не было видеокамер, был прожектор, и сигнализация, с колючей проволокой по верху забора. Вдалеке виднелся лес.

Врач осмотрел Ленку и дал ей таблетки. Принимай и пройдет. Обычное привыкание к пище. Ленка знала, если имитировать что-то серьезное, лечить не будут, поэтому спровоцировала простое. Самое главное, разведка. Как и что. Либо связь, либо побег. Долго ее тут держать не будут. Пройдет немного времени, и уберут. Живая она им не нужна. Просто сразу нельзя. Через месяц, два, три. Сколько они ей отмерили, одному богу известно.

В обед, толстая подошла снова. Ленка взяла ложку в кулак и направила ручкой ей в глаз.

— Еще раз сунешься, глаз выколю и всем скажу, что стучишь.

Толстая ретировалась.

Подошла Людмила.

— Я слышала, что ты ей сказала. Она, правда, стучит?

— Правда. Только если с ней что, опять на меня повесят. Никитина меня за нее уже в штрафной держала.

— Спасибо, что предупредила. Пока не тронем. Ты тоже не тушуйся, если что надо, обращайся. Чем сможем, поможем. Как говорится, услуга за услугу.

— И Вам спасибо.

— Пока не за что.

После ужина Ленка снова отправилась на поиски лазейки. Обойдя все по периметру, лазеек не нашла. Ее внимание привлекла лестница, ведущая из запретной зоны на крышу административного здания. Пространство между зданием и основным забором было перекрыто стеной, отделявшей основную запретную зону от запретной зоны между зданием и забором, с дверью для прохода в этот маленький дворик. Если найти доску или что-то вроде, то положив на столб забора из колючей проволоки и на пожарную лестницу можно перебраться на нее, затем перетащить доску, поднявшись немного выше по лестнице и положить опять на другую сторону лестницы и на перемычку соединяющую здание и забор. Пройти по доске, по перемычке и окажешься на краю забора, при этом колючка, сигнализация и видеокамеры оказываются ниже. Прыгать придется с высоты почти пять метров, ну это ничего. Главное, как отвлечь часового на вышке в запретной зоне и где найти доску. И самый главный вопрос, куда бежать и где все это находится.

Доска нашлась быстро. В одном из помещений мастерской по ремонту машинок была не закреплена половая доска, как раз около трех метров. Но как отвлечь часового и куда бежать. На первый вопрос ответ также нашелся в мастерской. Промасленные тряпки и банка с керосином. Если под вышкой устроить пожар, часовой вынужден будет спуститься и его тушить. А вот куда бежать?

За завтраком она сама подсела к Людмиле

— Слушай, не в службу, а в дружбу, расскажи, где мы. Может, кто на свиданку приедет, тошно одной.

— Мы далеко от поселка. Километров пятнадцать. Туда дорога есть, или вниз по реке. Автобусы не ходят, если только пешком. Сюда редко кто ездит, да и то на машинах. Далеко очень.

— А река где?

— Говорят в лесу. Километра три до нее. Не река, так, большой ручей, говорят, глубокий. Сама не видела, не знаю.

День прошел спокойно. В первую ночь, Ленка подтащила доску к забору запретной зоны и замаскировала в траве. Вторую ночь подтаскивала тряпки, свернув их в рулон. На третью ночь решила бежать. Утром тряпки обнаружила Никитина и устроила разнос всем, и охранникам и уборщикам территории. Ленку не заподозрили, но отвлекающего маневра не вышло. Пришлось все отменить.

Еще один вечер без дела. Интересно ищут ее или нет. Здесь точно искать никто не будет. Значит, рассчитывать можно только на себя. Прогуливаясь, она наткнулась на электрощит, недалеко от вышки. Отследила кабель и увидела, он идет к забору и дальше к прожекторам. План созрел мгновенно. Только нужно дождаться дождя. Через неделю пошел дождь и Ленка начала приводить свой план в действие. Нашла ведро. В мастерской, гвоздем и молотком пробила в днище дырку с нужной стороны. Осмотрела щит. Благо он висел не высоко, и в месте, где в него входили кабели, тем же гвоздем, проковыряла тоже дырку в уплотнителях для ввода кабелей.

В следующую ночь, когда пошел дождь, она набрала ведро воды, заткнув дырку тряпкой, и взгромоздила на щит. Соединила отверстия и вытащила тряпку. Вода потекла в щит. Сама побежала к месту припрятанной доски. Оставалось только ждать, когда вода сделает свое дело. В начале из щита посыпались искры, потом что-то пыхнуло, и свет на заборе погас. Часовой, увидев сноп искр, спустился с вышки с огнетушителем и стал поливать из него этот щит.

Ленка, схватив доску, поставила ее на забор запретной зоны, взобралась на нее. Держась одной рукой за край здания, перетащила доску до пожарной лестницы, перебралась на нее. Взяла доску, поднялась на пять ступенек выше, и снова положив доску уже с другой стороны лестницы, положила ее на перегородку, между зданием и забором. Пробежала по доске, прошла по перегородке и, встав на главный забор, спрыгнула с него. Все прошло удачно. Побежала в сторону леса. Видимость почти нулевая. Дождь сильный. По всей видимости, ее побег, остался пока не замеченным.

Через час плутания по лесу, она нашла реку и побежала вниз по течению, ища возможность переправы. Примерно через два часа, увидела сужение русла и переплыла на другой берег. К утру, она увидела крыши поселка. Теперь, главное, найти связь.

Вдоль поселка шла дорога, ее надо было пересечь. Осмотрелась и увидела едущий грузовик. Грузовик остановился почти прямо напротив нее. Из грузовика выпрыгнула Никитина и еще пять бойцов. Ленку они не видели. Растянулись в цепь, и пошли в ее сторону. Делать нечего. Пришлось бежать обратно. Выйдя к реке, она бросилась в нее и поплыла по течению. Проплыв метров триста, выбралась с другой стороны. Вроде погони не было. Пошла дальше вниз по течению. Обратно в поселок ход был закрыт. Бежать тоже сил не было. Стала замерзать. Пришлось ускорить ход и постепенно перейти на бег. Выбежав из леса на поляну, Ленка почти нос к носу столкнулась с одним из солдат Никитиной.

— Она здесь. — Прокричал он.

Ленка попыталась напасть на него, он очень грамотно ушел от удара. Они поменялись местами. Ленка попробовала атаковать его ногой, ногу он отбил и, сунув в сплетение пальцы открытой ладони, заставил ее согнуться. Подбежала Никитина с остальными бойцами.

— Товарищ капитан, она подраться хочет. — Сказал боец.

— Замечательно. Хочет, давай драться. — Предложила Никитина.

— Стреляй. Все равно убьете. — Ответила Лена.

— Убьем, но не сейчас. Вначале развлечемся. Если хочешь жить, то дерись. Победишь кого-нибудь, про побег забудем. Договорились. — Никитина озвучила предложение о продлении Ленкиной жизни.

— Врете. Все равно убьете.

— Я же сказала, не сейчас. У тебя шанс.

Бежать было все равно некуда. Ее взяли в круг.

— Давайте.

Бойцы сняли рюкзаки, отложили автоматы. Только сейчас она обратила внимание, что они с рюкзаками. Зачем бы. С первыми двумя она держалась на уровне, но и победить не получалось. Третий, начав бой, поскользнулся на траве, и, она его поймала на болевой, вывернув руку.

— Я победила. Значит — Начала Ленка.

Ее перебила Никитина, откладывая свой автомат — Ничего не значит. Ты еще со мной не дралась.

— Так нечестно. — Возразила Ленка.

— А кто тебе сказал, что все честно будет?

С Никитиной она справиться не могла. Любое ее движение Никитина угадывала и тут же ловила на болевой. Ленка первый болевой терпела, как могла.

— Ну, стукни лапкой, я и отпущу. — Не выдержала Ленкиных мучений Никитина.

Ленка сдалась, застучала рукой по земле. Никитина не обманула и отпустила. Ленка еще раз десять на нее нападала, но всякий раз подсечка и болевой захват. Опять рукой по земле и снова нападение, и снова новый прием и болевой захват.

— На-ка, нож возьми, а то у тебя со мной совсем не интересно. — Никитина достала нож и бросила Ленке.

Та схватила нож и уже в ярости бросилась на Никитину. Никитина легко перехватила Ленкину руку с ножом, вывернула, и нож сам выпал из ее руки. — Злость и паника, плохой советчик в бою. — Отреагировала Никитина. Ленка бессильно опустилась на землю. Никитина подошла к ней и посмотрела

— Раздевайся.

— Зачем?

— Я же сказала, развлекаться будем? Ну что, мальчики, как девочка, ничего?

— Ничего, сойдет. — Ответили бойцы.

— Берем? — Опять спросила Никитина.

— Берем. — Чуть не хором ответили бойцы.

— Лучше убейте.

— Ладно, мальчики. Вон на той полянке разбейте лагерь и соорудите костер, дайте переодеться, а то девочка совсем мокрая и замерзшая.

Бойцы пошли на указанное место, забрав свое оружие и вещи.

— Раздевайся, вся мокрая, простудишься еще. У меня тут,одежонка запасная есть.

Ленка стала раздеваться. Бежать уже все равно сил не было. Да и куда от такого бойца. Все равно догонит и скрутит.

— Все снимай.

Ленка сняла все. Никитина ее растерла спиртом и дала глотнуть внутрь. Дала ей трусы, бюстгальтер, термобелье и форму с кроссовками. Ленку удивила такая забота

— С чего это вдруг, такая забота? — спросила она Никитину.

— Ты мне здоровая нужна. Скоро купец, молодой удалец нарисуется. Поляну обещал.

— Чего? — Не поняла Ленка. — Какую поляну.

— Большую и толстую, потом скажу. — Ответила Никитина.

Ленка, одела форму и, удивилась. Погоны были старшего лейтенанта. Прямо как для нее.

— Еще внутрь хочешь? — спросила Никитина и дала Ленке флягу со спиртом.

Ленка глотнула еще. Никитина собрала все вещи, и они пошли к поляне, где уже дымил костер.

— Вы знаете, гражданин начальник, у меня жених есть, он может много денег дать, надо только позвонить, и все будет окей.

— Миллионер, что ли?

— Да, он очень богатый.

— Миллион даст?

— Даст. Конечно, даст. Он меня любит и ищет.

— Звонить мы не будем. Ты нас просто к нему приведешь.

— Я не знаю где он сейчас. Знаю только телефон.

— Конечно, не знаешь. Откуда.

Они подошли к костру.

— И вообще, дура ты, Ленка. Откуда у Фотографа миллион. И место встречи он только мне сказал.

Ленка чуть не упала. С трудом устояв на ногах, она уставилась на Никитину.

— Встать. Смирно. — Скомандовала бойцам.

Бойцы встали в линию.

— Представляю вам стажера-штурмана группы, старший лейтенант Лаврентьева Елена Николаевна. — И уже Ленке — У Вас в кармане ваше удостоверение. Можете посмотреть.

— Лейтенант Бойцов. Выдайте стажеру оружие, боезапас и продовольствие.

Подошел лейтенант и протянул Ленке кобуру с пистолетом, автомат, нож, разгрузочный жилет, совмещенный с броником и рюкзак.

— Держи, а то надоело за тобой таскать.

Ленка взяла все и стала привычно размещать по одежде, недоверчиво поглядывая на Никитину.

— Стажер Лаврентьева, вам замечание.

— Слушаю, гражд — Ленка осеклась, не зная как теперь ей отвечать.

— Не слушаю, а есть получить замечание, товарищ командир, понятно. Это уже армия, а не колония. — Поправила Никитина и продолжила — Первое. Не обратила внимание на нашивки, на рукаве и знаки отличия. Специально для тебя одевали. Одно дело, когда Вас ловят простые охранники и совсем другое, когда спецподразделение. Тактика ухода от погони должна быть разная. Второе, если спецподразделение, то оно появляется не случайно. — При этом Никитина взяла нож и, разрезав шов на Ленкиной старой одежде, достала оттуда датчик. — Третье, злость, плохой советчик в бою. Всегда надо сохранять хладнокровие, даже умирая, тогда есть шанс. Ладно. Задача на завтра. Совершить маршбросок с выходом на группу условного противника и уничтожить, условно конечно, их главаря. Зовут его Фотографом. Все знают?

— Все. Ответили бойцы.

— Так. Стажер. Держи спецоружие для ликвидации главаря. Стреляет меловым раствором на десять метров. Стрелять в лицо не рекомендуется. Долго глаза промывать.

При этом Никитина продемонстрировала работу спецоружия и отдала Ленке.

— Сейчас обмываем нового бойца, ужинаем и спать. Боевое охранение обмывает после вахты.

Все уселись вокруг костра. Никитина разлила всем спирт, ребята развели. Сама Никитина достала термос и налив оттуда кофе, чокнулась с ребятами и все чокнулись с Ленкой.

— Поздравляем. Молодец. Первое испытание прошла почти на пять. — Сказала Никитина. — Да кстати. Мой позывной Никита. Фамилия моя, Соколова. По фамилиям и званиям только в отряде и в строю. В остальное время, либо по позывному, либо по имени, либо по должности. Ясно.

— Ясно.

— Себе к завтраку придумай позывной. Не сможешь, тогда поможем.

Все выпили и дружно поели.

— Все отбой. Охранение по местам. — Скомандовала Никитина.

— Можно Вас, на минуточку? — поинтересовалась Лена.

— Командир для бойца, отец родной. Если у бойца есть не решенные вопросы, значит он к бою не готов. — Ответила Никита.

— А в сторонку можно?

— Пойдем, подруга, потолкуем.

— Скажите? — Начала Лена — но ее перебила Никита

— Слушай, мы почти одногодки, я чуть старше. Служить, как видишь, будем вместе и долго. Давай сразу на ты, когда не встрою и зовут все меня, Лерой.

— Лера, скажите, а он знал?

— Леночка, милая и дорогая. Слушай меня внимательно. Вы с Владимиром любите друг друга и любите на здоровье. Будьте счастливы. Но никогда не смешивай личное со служебным. Карьеру и себе сломаешь и ему. Или погибните оба. Береги любовь. Это дар божий. И береги его. Не задавай глупых и не нужных вопросов. Его в глупое положение поставишь и сама с задачей не справишься. Он командир и обязан делать все как командир. Здесь сломаешься, мы поможем, в бою сломаешься, сама погибнешь, его погубишь и товарищей своих положишь. Поняла.

— Поняла.

— А теперь спать. Завтра, если не заблудишься, к вечеру своего милого увидишь.

Они улеглись вокруг костра. Ленке дали отдохнуть и ее никто не трогал, в наряд не посылал. Она проспала восемь часов и проснулась только когда костер начал разгораться от подброшенных новых дров. Ночью клали по чуть-чуть, только что бы не потух.

Ночью Ленке снился Вовка, как они кувыркались на даче, как познакомились. Как было у них первый раз и как это закончилось предложением. До свадьбы оставалось три недели. Успеют ли все. Потом снился отец и мама. Как она к ней плохо относилась. Все делала ей наперекор. Частенько дерзила. С отцом ладила. Даже подражала ему. Надо с мамой помириться. Потом снилась колония, и она в во сне ощупывала рядом лежащий автомат. Не сон ли, ее неожиданное освобождение. А ведь казалось, все кончено, сейчас и убьют. Автомат был рядом. Никитина, теперь Никита или Лера спала рядом и также мирно, рядом, лежали бойцы. Ленка несколько раз просыпалась, когда бойцы вставали и уходили в дозор. Видя, что она просыпается и привстает, оглядывая всех, ей говорили — Спи Лена. Еще рано. Завтра тоже трудно будет. Надо отдохнуть.

Команда подъем, как всегда прозвучала неожиданно. Встали. Позавтракали. Ребята уже подогрели на костре консервы. Ленка поела с удовольствием. Выпили хорошего кофе. Ребята сбегали к реке, водой затушили костер и засыпали землей.

— Построится. — Скомандовала Никита.

— Все встали в один ряд.

— Ставлю учебную задачу. Необходимо выйти в район с заданными координатами, обнаружить группу условного противника и условно уничтожить ее командира. Двигаться до заданного района будем бегом, с короткими передышками с переходом на шаг. Привал через два часа. Ведет группу штурман — стажер. При выходе в район, разворачиваемся в цепь и продвигаемся скрытно, не обнаруживая себя. Задача всем ясна? Вопросы есть? Вопросов нет. Штурман, позывной придумала.

— Нет.

— Предложения.

— Мурза. — Предложил один из бойцов.

— Не годится. Для девушки обидно. — Отчитала его Никита.

— Тогда Мурка. — Отпарировал он.

— Стажер, как, Мурка нравиться.

— Не знаю. — Ответила Лена.

— Другие предложения. — Продолжила Никита.

— Васька, Киса, Мурзик, Барсик, наконец, просто Кошка — продолжил тот же боец кошачью тему.

— Крошка. — Предложил еще кто то.

— Щука, Колючка, Акула, Плотва — Предложил следующий.

— Ну, сразу видно, кто кошек разводит, кто рыбу ловит — Смеясь, подвела итог Никита. — А собаководы у нас есть.

— Лайка, Колли, Терьер, Боксер, Ротвейлер, Пудель. — Смеясь, продолжил еще кто-то из бойцов.

— Она языки знает, пусть будет Толмач. — Продолжил первый.

— А что, как тебе Толмач? — Спросила Никита.

— Можно. — Согласилась Лена.

— Значит, Толмач, — Пусть так. Вопрос решен. — Штурман, ах да, Толмач, проложить маршрут на карте. — Скомандовала Никита.

Лена взяла карту и проложила маршрут. Никита сразу сделала ей несколько замечаний. Пришлось исправлять. Далее, Никита поставила Лену в начало цепочки бойцов и подала команду — Направо. Бегом марш. Все побежали. Лена, сверяясь с компасом и, редко выглядывавшем солнцем, повела группу по маршруту. Сама Никита была замыкающей. Она каким-то образом улавливала неверные направления, выбранные Леной, догоняла ее и поправляла. Бег чередовался переходом на шаг и потом снова на бег. Так прошло два часа. Никита перевела всех сначала на шаг, и минут через пять подала команду на привал. Разрешила пить по чуть-чуть, не более трех глотков. Привал длился десять минут. Снова команда Подъем, продолжить движение. Пошли шагом, потом бегом, снова шагом и через полтора часа уперлись в болото.

— Толмач, направление, время. — Прозвучала команда Никиты.

Болота на карте не было. Либо она ошиблась, либо ошиблась карта, что она и доложила Никите. Никита быстро сориентировалась и показала Ленину ошибку. Километров пять в сторону. Пришлось обходить болото и выходить на маршрут. На обед расположились уже на другой стороне болота. Обедали сухим пайком, запивая водой и не разводя костра. После обеда час отдыха и дальше в путь. Снова Ленка блуданула. Никита ее поправила, но время было упущено. Пришлось устраиваться на ночлег. Район был уже рядом, выходить на него ночью смысла не было. Ночью можно на дозор группы противника нарваться, тогда провал учебной задачи. Спать пришлось без костра. Противник рядом. Может обнаружить. Перекусили опять сухим пайком. Холодным концентратом из консервов. Консервы зарыли. Первой в охранение послали Лену. Два часа одной в лесу. Страшновато, но ничего. В специнституте тоже ночью по лесу гоняли, там легче. Во-первых, не одна. Во-вторых, двигались, а не стояли. А здесь главное, не заснуть. Через два часа Ленку сменили. Пришла ко всем, легла и тут же уснула.

Никита подняла всех рано, как только начало светать. Выпили воды и, не завтракая, цепью пошли в лес. Пройдя, километров пять, обнаружили одного дозорного. Никита очень ловко, подобралась к нему сзади, обойдя его по канаве, и вылетев пулей из канавы, приставила нож к горлу.

— Все Суслик! Убит. — Сказала ему.

— Убит, так убит. А чего ножом. Командир запретил применять оружие. Только водяные пистоли.

— Мне нож привычнее, а из пистоля в глаз попаду, орать будешь. — Отпарировала Никита.

Убитый сел и достал пачку сигарет.

— Убери. Нас демаскируешь. Закончим, тогда и покурим. — Сказала ему Никита.

Убитый недовольно убрал пачку сигарет, встал и хотел пойти подальше в лес.

— Там покурю. А то устал уже.

— Когда тебя сменят? — Спросила Никита.

— Ха. Вспомнила. Я убит, и хрен чего теперь узнаешь. — Убитый ушел.

Они подобрались ближе к лагерю. Бойцы уже проснулись и собирались завтракать, разогревая на костре консервы. Никита показала на палатку, из которой вышел Фотограф. Он взял разогретый завтрак и вернулся обратно.

— Обходим лагерь. Ты заходишь в палатку и уничтожаешь главаря. Если что, убегаешь от палатки к центру. Мы его тогда сзади прибьем. Задача ясна. Выполнять. — Приказала Лене.

Они обошли лагерь, и подошли к палатке. Лена достала водяной пистолет и отвернула полог палатки. Фотограф стоял у входа и Лена растерялась. Она смотрела на любимого, не в силах поднять на него даже игрушечный пистолет. Он взял ее руку и вынул пистолет из руки. Тут она сообразила, развернулась и побежала к середине лагеря. Он ее догнал. Остановил. Развернул, поцеловал, взял на руки и понес обратно. У палатки, по стойке смирно стояла ее группа.

— Товарищ командир! Поставьте бойца на землю и верните в строй. — Улыбаясь и отдавая честь, высказала Никита претензию Фотографу.

— У, какой строгий командир. — Также улыбаясь, ответил Фотограф, ставя Лену на землю.

— Боец! Встаньте в строй. — Скомандовала Никита.

Лене пришлось встать в строй.

— Товарищ командир. Группа успешно выполнила учебную задачу. Цели, поставленные перед группой, выполнены. В ходе операции, стажер Толмач зарекомендовал себя положительно, с поставленными задачами справился. По первому этапу можно поставить пять, по второму три. В среднем, четыре. Докладывала командир учебно-боевой группы Никита.

— Врете, командир Никита. Последнюю задачу не выполнили. Выстрела не получилось.

— Обижаете, товарищ командир. Сзади целых пять.

Фотограф снял куртку и посмотрел на спину.

— Да, ошибаюсь. Это теперь только стирать. Молодцы.

Он построил отряд и представил Лену, и сразу не только как бойца, но и как свою невесту, пригласив всех на свадьбу. После построения он спросил Лену в его палатку или вместе с Лерой. Ленка посмотрела, вокруг одни мужики и сказала

— Неудобно, как то.

Владимир согласился. Она пошла к Лере в палатку. Лера уже приготовила ей лежанку, и они прилегли, пока мужчины им разогревали завтрак. До обеда, все занимались по своим группам, изучая приемы рукопашного боя с оружием. Лера разбирала, показывая Лене на других бойцах ошибки ее вчерашнего боя. Потом был небольшой обед, и занятия снова продолжили. Часам к пяти к ним подошел Владимир.

— Так, девчонки. Поляна за мной. Так что идите готовить и стол накрывать. Лера старшая. Через час все должно быть готово. Я еще ребят пришлю.

Стол, это условно. Просто расстелили несколько палаток, выложили продукты, порезали, разложили. Выставили фляги с уже разведенным спиртом. Ленка хотела сесть рядом с Лерой, но Володя затребовал ее к себе. Ленка вопросительно взглянула на Леру

— Иди, иди. Соскучились, по друг другу.

Все поздравляли Ленку с ее первым экзаменом и вступлением в отряд. Одобряли выбор Владимира, красавицу себе нашел, и теперь понимали, почему он не обращал внимания на других девчонок. Даже на танцы не ходил. Ленка тоже выпила. Потом все разбились на группки и застолье потихоньку пошло на убыль. Володя с Ленкой пошли гулять по лесу. Конечно, обнимались и целовались. Но потрошить ее он не стал. Неудобно. Он все же командир. Хотя она и была не против.

— Лен, до дому подождем. Здесь народу много. Неудобно. — Сказал Владимир, видя, как невеста дышит.

Ленка согласилась. Вернулись в лагерь уже поздно. По дороге она описывала свои ощущения в колонии и после похищения. Он ее хвалил, хватило выдержки и ума не паниковать и не качать права. В реальной обстановке ее сразу бы убили. Помня наставления Леры, она ни разу не упрекнула его, что не предупредил. Расстались. Ленка пошла в палатку к Лере. Увидела приготовленную подстилку с ветками и поблагодарила Леру. Ей было очень хорошо и хотелось поделиться своим счастьем

— Лера, а ты замужем.

— Нет.

— А жених или просто парень у тебя есть?

— Был.

— Почему был, не понравился? — Спросила Ленка.

Лера резко села на подстилке.

— Он погиб на Кавказе. Боевики нас отрезали, он пошел на выручку, нас спас, а сам погиб. — С этими словами, она взяла автомат и быстро вышла из палатки.

Ленка почувствовала, последние слова Лера произносила уже со слезами. Вскочила, вылезла из палатки, увидела уже очень далеко, только Леркину спину. Снова вернулась в палатку. Легла. Подождала минут десять, снова встала и пошла к Володе. Володя уже спал. Спал и его сосед.

— Вов, можно тебя на минутку.

Владимир проснулся.

— Вов дома, здесь, товарищ командир.

— Есть, товарищ командир.

Владимир вышел из палатки

— Что случилось, с Леркой, что ли поссорилась.

— Нет, Вов. Хуже. Я плохой вопрос ей задала.

— Какой плохой?

— Есть ли у нее жених или парень?

— Ну и что?

— Понимаешь, ее жених в бою на Кавказе погиб, ее спасая. Она мне рассказала. Разревелась и убежала в лес. Кто она, если уже и в бою побывать успела? И как теперь быть?

— Она кадровый офицер ВДВ. Закончила военное училище. Серьезный мастер рукопашного боя. Имеет боевые награды. Я ее и нашел в том бою. Мы их из окружения вызволяли. Накрошили они там этих сволочей, немеренно. Не знал про жениха. Ладно, Во-первых, надо при ней по сдержанней себя вести, а не как сегодня. Во-вторых, придет, извинись. Искать, все равно не найдем, да и ей остыть надо.

Лера появилась часа через три. Пришла и села на постель. Ленка не спала и сразу же перебралась к ней.

— Лера, прости меня.

— За что?

— Ну, за бестактный вопрос.

— Вопрос, как вопрос. Ты же не знала.

Ленка взяла ее руку и почувствовала, что-то жидкое и липкое.

— Что это?

— Упала.

Ленка достала фонарик и посветила. Костяшки пальцев на обеих руках были сбиты в кровь.

— Давай я тебя перевяжу.

Достала пакет первой помощи и наложила повязку на обе руки. Посветила так, что бы увидеть глаза. Глаза были красные.

— Лер, прости.

— Лен, я не сержусь, просто жизнь наша солдатская такая. Береги Володю. Не давай делать ему глупых поступков. А сейчас давай спать, завтра опять марш-бросок и стрельбы на полигоне. Спасибо за помощь.

Они улеглись и быстро уснули.

Свадьбы.
Проверка Ленки закончилась, и она стала полноправным членом отряда. Ее зачислили в группу Фотографа, но в отделение специалистов. Там, физподготовка попроще. Все же Ленка напросилась в Лерино боевое звено. Сначала просила Леру. Та уклонялась от прямого ответа, тогда, Ленка использовала личные связи. Как же, невеста командира. Фотографу Лера отказать не смогла. Третьим взяла прапорщика с опытом. Одного новичка в звене достаточно.

Странное строение отряда она попыталась обсудить с Фотографом. Он вначале уходил от разговора, но совсем отвертеться, не смог. Пришлось объяснять, отряд экспериментальный, разноплановый. Для разных операций, требуются разные специалисты. Например, в горах и лесах нужны больше снайперы, а в городах, особенно в мирное время за границей, больше нужны специалисты по электронике, переводчики и юристы, что бы меньше нарушать местные законы и не подставить страну под международный скандал. Везде нужны аналитики, на месте особенно. Оперативный анализ свежей информации, дает очень много. Оперативники нужны везде. Особенно, такие, как Лера. Оружие не везде возьмешь, и знание рукопашного боя приобретает особую ценность. Террористы и прочие бандиты то же не дураки, и везде с оружием не бегают, особенно за границей. Там они паиньки. Кроме того, кто то, по структуре их отряда защитил кандидатскую, и теперь она проходит проверку. Две должности и обусловлены тем, что командир боевой группы или звена может поближе приглядеться к молодежи и выбрать себе подходящего. Если что-то предлагать, это нужно предлагать, а критиковать то, что есть, это и дурак сможет. Лера что-то поняла, что-то нет. Все же два раза командир у разных групп, это сложно и не нужно.

Ленкин отпуск задержали на время проверки, и теперь им с Володей нужно было наверстывать упущенное в подготовке к свадьбе. Владимиру тоже дали отпуск, но только три недели. Заместитель Владимира лег в госпиталь с аппендицитом, и группа оказалась бесхозной. В группе Фотографа, она оказалась единственным капитаном, имевшим боевой опыт и боевые награды и Владимир нашел выход опять за счет Лерки. Ее назначили временно исполняющей и в отпуск не отпустили. Три должности, это уже, дурдом. От командира отделения молодежи она открутилась, назначив туда старшего лейтенанта, имевшего опыт проведения спецопераций. Командир отряда одобрил, и ей стало немного легче. С остальным она справлялась. Опыт командира взвода ей здорово помогал. Тем паче, многие были тоже в отпусках. Всего оставалось человек двадцать.

Все шло хорошо. Занятия, тренировки и боевая учеба. Все было знакомо. По выходным она ездила в Питер и гуляла по городу. Утром уезжала, к вечеру обратно. Ей нравилось. Город очень красивый. Есть что посмотреть. В середине третьей недели все начало катится кувырком. Приехали Владимир с Леной и пригласили ее на свадьбу, и не просто пригласили, а предложили ей быть свидетельницей. Хоть бы раньше сказали. Из гражданской одежды, здесь у нее только джинсы, кроссовки, рубашка да куртка. В этом свидетельницей не пойдешь. Просто гостем, можно и в джинсах, а свидетельницей нет. Об этом она честно и сказала Ленке, оттащив ее в уголок. Времени на экипировку нет. Свадьба то уже вот, в пятницу.

Ленка появилась снова к концу дня, взяв у отца машину. Поехали по магазинам. Лерке подобрать сразу чего либо, было трудно. То не подходит, то дорого. Она всего-то успела одну зарплату получить в отряде. Ленка быстро сообразила проблему и заявила, добавит, а Лерка, когда сможет, отдаст. Уговорила Лерку купить очень симпатичное платье, туфли с хорошим каблуком, и плащик. Вроде ничего. Платье Лера выбрала по строже, не смотря на Ленкины возражения, но все же, одобренное Леной.

В четверг опять труба. Пришло приглашение от Сергея с Галей. Опять траты на подарок и еще нужно выбивать хоть недельку отпуска. В отряде ребята скинулись, и получилось с каждого по не многу, а брату нужно покупать отдельно и немногим не отделаешься. В общем, пришлось снова к Ленке на поклон идти. Ленка даже слушать не захотела, узнав, что у Леркиного брата тоже свадьба, заявила, отдавать ей деньги вообще не обязательно. Пусть и от них будет подарок. Лерка попробовала возразить, Ленка отказалась — никаких возражений.

Свадьбу гуляли в одном из гатчинских ресторанов. Все было здорово. Красиво. Единственная неприятность, с Леркиными туфлями промахнулись. Каблук был очень высокий, мало того, что не удобный, да еще Лера, в этих туфлях, была ростом почти с Володю, и выше многих ребят. Для Ленки каблук был бы в самый раз, а Лера была немного выше и это ей все испортило. Пригласят потанцевать разок, и все. Таких высоких, как Владимир, среди гостей, не было. Свидетель со стороны Владимира, офицер из управления, старался, как мог, и ухаживал за Лерой. Приглашал и танцевать. Но роста ему явно не хватало. Если бы каблук был немного меньше, то в самый раз. А так не очень. Среди гостей были ребята и из отряда, но в основном с женами или девушками, были и из местной полиции, Ленкины друзья, конечно родители и родственники. Всем, все понравилось. Второй день решено было отмечать на даче у Ленкиных родителей и конечно там должна была быть Лера.

Свадьба закончилась поздно. Молодожены уехали чуть раньше. Гости разошлись, и Лера осталась одна. Только тут она сообразила, в отряд ее никто не повезет, а больше деваться было некуда. С трудом доковыляв до электрички, она доехала до нужной станции. Автобусы уже не ходили. На такси или попутку просто не было денег, а отсюда, по асфальту немного, плюс по грунтовой и лесной дорогами было около пятнадцати километров. Для Лерки пустяк, но не на каблуках. Во влипла. Пока шла по асфальту, все было вроде ничего. Прошкондыбав километра три по грунтовой дороге, поняла, так просто не дойдет, тем паче отвалился один каблук. Сняла туфли и пошла босиком. Холодно. Попробовала перейти на бег и напоролась на камень. Почувствовала, нога мокрая. Посмотрела. Кровь. Пришлось идти. Нога начинала ныть. На лесной дороге все же перешла на бег. Тут камней нет. В результате в отряде она оказалась около трех часов ночи. Показала пропуск. Ее пропустили, но с докладом дежурному по базе.

Дежурила в эти сутки заместитель начальника отряда по аналитике подполковник Кириллова Валентина Ивановна. Она тут же прилетела в комнату к Лере

— Что, на свадьбе загулялась и домой в Питер не успела?

— А в Питере у меня ничего нет.

— А где жилье выделили? Или местная?

— Родители во Пскове, а больше не куда.

— Как, Вам до сих пор ничего не подобрали?

— Нет.

— Они что там, обалдели. Офицер уже больше месяца в отряде. Так, а как вы сюда добрались.

— Пешком.

— Почему машину не вызвали?

— А как?

— Что, и это Вам не объяснили? Мобильник со спецсвязью дали? Там телфоны базы и кнопка тревоги, что, не объяснили?

— Так и мобильник не выдавали.

— Понятно.

Тут Валентина Ивановна обратила внимание на леркины ноги и капли крови на полу.

— Это что?

— Каблук сломался. Пришлось босиком.

— Так. Ясно. Переодевайся и пошли в душ, рану промывать.

Переодевшись, Лера, вместе с Валентиной Ивановной пошла в душ. Та ей помогла промыть ногу и наложить повязку. После процедуры Лера пошла спать.

Валентина Ивановна, человек пробивной и ее все побаивались. Если что не так, она пойдет все выше и выше, заваливая рапортами начальство. И спорить с ней тяжело, специалист по психологии и поведению. Кандидат наук. Все ответы наперед знает. В семь часов утра в доме у начальника базы раздался звонок.

— Здравствуйте, Николай Петрович!

— Здравствуйте, Валентина Ивановна!

Звонок Кирилловой разбудил Николая Петровича, и он был не доволен. Вчера хорошо погулял на свадьбе дочери и сегодня планировал отоспаться, благо выходной. Звонок дежурного по базе не предвещал ничего хорошего. Это или ЧП или вызов на ковер.

— Вы мне не подскажите, почему капитан Соколова в выходные на базе торчит.

Про Соколову он помнил. Обеспечение бытовыми условиями офицеров отряда лежало на его плечах. Заявку он получил, но закрутился, дочь все же, замуж выдавал, и совсем забыл.

— Это моя ошибка Валентина Ивановна. Исправлюсь. Виноват.

— А еще один вопрос можно?

— Слушаю, Валентина Ивановна.

— А почему она ночью пешком на базу шла?

— Как?

— А вот так. Пешком от станции.

— Что, позвонить не могла?

— Не могла. Нечем. Телефон тоже не выдали, а уж как машины вызывать без телефона, наверное, еще не придумали.

— Разберусь. С виновных стружку сниму.

— Так что командиру отряда докладывать? Боец ранение получил по халатности начальства?

— Какое ранение?

— В женских туфлях далеко не уйдешь. Босиком шла, ногу об камень пропорола.

— Что, сильно?

— Не очень. Жить будет. Но в целом одна халатность, другая и результат плачевный.

— Так, ладно. Вопрос для ясности замнем, а из ошибок сделаем выводы и будем исправлять. Виновных накажем. Квартиру я в течении недели обещаю, телефон в понедельник, а вот с ногой, вы уж постарайтесь, а я вам должен буду.

— Это понятно, что Вы должны, а вот виноват кто?

— Ну, я виноват и командир отряда. Не проследили. Что теперь? Хотите, Вас на себе прокачу, в качестве наказания.

— Нет, а вот Соколову придется на второй день к вам везти на машине туда и обратно.

— Понял. Отдайте ей мою служебную. Я на такси покатаюсь.

Николай Петрович долго ворочался, но так уснуть и не смог. В конце концов, плюнул, встал и позвонил дочке на дачу.

— Ну, что. Намиловались за ночь.

— Пап, что случилось? — Ленка сразу поняла, будет разнос и за дело. Просто так от отца никогда не попадало.

— Ты куда свидетельницу дела?

— Как куда? Ой, папочка, миленький, спасибо, что напомнил. Ей же еще жилье не выделили, она на базе, наверное.

— На базе то на базе. Только как она туда попала. Телефона тоже у нее нет.

— Да ты что? Туда и далековато и не в форме. Она ж на каблуках.

— Уже без. Босиком шла и ногу пропорола. Так что и Вовке мой пламенный привет. О подчиненных надо заботиться. Я конечно виноват, но и он мог бы напомнить, командир все же.

Ленка разбудила Володю и рассказала ему о происшедшем.

— Плохо. Собирайся, поедем извиняться. Некрасиво вышло. Опять перед Лерой виноваты.

Они оделись и, не завтракая, поехали на Вовкиной машине на базу. Кириллова уже сменилась, но была у Леры. Осматривала Лерину рану. Рана начинала гноиться, и Валентина Ивановна вызвала дежурного врача. Врач осмотрел рану и выдал заключение, ничего серьезного, но рану надо почистить и денек другой полежать. Как раз в это время приехали Володя с Леной. Все вместе помогли Лере добраться до санчасти, там ей сделали обработку раны, положили мазь и перебинтовали.

— Ребята, спасибо, что помогли, но поехать к вам я, наверное, не смогу.

— Лер, это ты нас прости. Совсем забыли, что тебе деваться некуда. А к нам ты поедешь. Мы тебя на руках носить будем.

Лерку загрузили в машину и отвезли на Ленкину дачу. Там тоже было весело. Но Лера сидела. Вставать было больно, и одеваться пришлось как обычно, джинсы и кроссовки. Какие туфли с перебинтованной ногой, а с кроссовками какое платье. Но ничего. К концу вечера Лера даже забыла о своей болячке и станцевала со свидетелем, тем паче, Лерин рост без каблуков, уже подходил и ему. Но после танца, нога заныла снова. Обратно на базу Леру хотели не отпускать, но она настояла. Надо врачу показаться и перевязку сделать. Она почувствовала повышенное внимание Владимира к ней, и, не желая вставать между Ленкой и им, сослалась на боль в ноге. Боль была, но не сильная, терпеть было можно. Владимир специально не выпивал, что бы отвезти Леру. Поздно вечером Леру привезли на базу. Дежурный врач уже ждал у Лериной комнаты. Снял повязку, осмотрел, положил мазь и новую повязку. — Ничего страшного. Просто грязь попала, гной выйдет, и через неделю будете танцевать, а пока не ходить.

Ну как тут не ходить. Воскресенье полежала, в понедельник потопала. Все же, исполняющий обязанности командира. Только на кросс не пошла и разминка без приемов. Все совещания и подведение итогов. Зато, побольше, английского и немецкого. Вечером снова на перевязку. На подведении итогов Кириллова поинтересовалась у командира отряда, выдали Соколовой спецтелефон или нет, и как провели по нему инструктаж. Выяснилось, нет. Кириллова заявила, завтра к вечеру в управлении будет лежать ее докладная по поводу халатности руководства базы и отряда приведшая к несчастному случаю. Утром во вторник Леру никуда не пустили. Пришел начальник связи базы и лично принес сотовый телефон, очень крутой модели, для старших офицеров, напичканный всякими премудростями по экстренной связи, навигации, шифровании разговоров и сообщений. Целый день он занимался с ней. Телефон был стилизован под модель фирмы Nokia, но сделан, точнее, переделан в российской спецлаборатории. Он мог незаметно подать сигнал тревоги в разных режимах, с определением и передачей координат, мог связываться по спец частоте напрямую с себе подобными и с радиостанциями подразделений ГРУ.

Вечером опять перевязка. Теперь она уже сама доковыляла до санчасти. На следующий день уже боли не было, но бегать еще было нельзя. Врач так и сказал, бегать через неделю и только немножко. Нагрузку на ногу увеличивать еще через неделю и постепенно. На перевязку через день. До конца недели она так и работала, без кросса и тренировок в паре. Только разминка и растяжка. В пятницу ей надо было ехать и пораньше, на свадьбу к Сереже с Галей. Ей дали неделю, в счет не использованных вовремя отпусков. Больше было нельзя. Начиналась подготовка к грандиозным учениям.

Добралась до Пскова как обычно, но в гражданском. Форму решила не брать. Много суеты будет на свадьбе. Мама точно все узнает. В Пскове, на вокзале, как обычно, сержант проверил Леркины документы. От ее служебного удостоверения ему стало плохо. Он вытянулся, приложил руку к козырьку и так застыл, не зная, что сказать. Лера убрала удостоверение, и начала отходить от него, но тут появился Сергей, взял у нее рюкзак и тут заметил сержанта, отдающего честь и глядящего вылупленными глазами на Леру. — Чего уставился. — И показал ему свое удостоверение. Сергей тоже был не в форме. Серегино удостоверение вылечило сержанта, увидев свое родное, он, наверное, решил, что это было какое-то наваждение. Привиделось, что ли. — Виноват, засмотрелся. Извините. — Развернулся и пошел дальше.

— Лерка, ты все краше и краше, вон как мужики засматриваются. — Не зная истинную причину, сказал Сергей, пытаясь польстить Лере.

Домой он отвез Леру на дежурной машине, а сам поехал дальше по делам. Дома встретила мать, отец и Саня. Его тоже отпустили на недельку, на свадьбу к брату. Уже лейтенант. Летает, как и мечтал отец. Обнялись, все стали расспрашивать друг, друга. Потом неожиданно, Саня потянул отца и Леру во двор, пошли мол, покурим. Вышли. Саня и спросил

— Лерка, а ты служишь или как. Может замуж вышла? Родители не хвастались ни тем, ни другим.

За Лерку ответил отец

— Замуж, увы, нет. Внуков пока только от Сережки ждать будем, а вот со службой, такой ажур, что тебе и не снилось, только завидовать и пример брать. Так сказать держать равнение на Леру. Капитан военной разведки. Две боевые награды. Но учти, мать и Сережка, ни черта не знают. Не проболтайся. Не испорти им праздник. А то скандал будет и скорая маме.

— Лерка, что, правда?

Лерка достала удостоверение и показала. Санька присвистнул.

— Ничего себе. Серегу и то обогнала. И награды боевые. Вот это да. Ты представляешь, я про тебя ребятам в училище рассказал, сестра, лейтенант ВДВ, не поверили, говорят, если бы сами тебя в форме увидели, то еще может быть, а так врешь. А теперь еще разведка. Да еще где, в спецназе. Точно никто не поверит.

— А ты про меня поменьше болтай. Моя теперешняя профессия в рекламе не нуждается. Чем меньше знают, тем легче дышать.

— Что верно, то верно. — Подтвердил отец. — Ну ладно, покурили и пошли, а то поздно, спать пора. Да и мать волнуется. Завтра день трудный.

Утром мама села на Лерину кровать и заявила

— Вставай дочка, пойдем уши колоть. А то сережки дома бросила, что, мать зря старалась.

Лера встала и стала искать джинсы и кроссовки.

— Мам, я сюда джинсы вчера клала.

— А я их замочила. После свадьбы постираю.

Лерка сообразила, хорошо удостоверение в кармане пиджака, а то было бы дело. Или постирали или маме на глаза попалось.

— Мам, я на свадьбу платье купила, так что твоя душа будет довольна, а туфли твои, что в прошлый раз мне подарила.

— Так и одевай.

Пришлось приодеться. Маме платье понравилось, но ощупав дочку, спросила

— Тебя что, не кормят? Попы нет. Груди нет. Одни плечи торчат.

— Мам, сейчас в моде такие девушки. Фитнес специальный.

— Фитнес, фитнесом, а мужику чего в руки брать? Скелет один. — Ляпнул из другой комнаты отец.

Лерка рассмеялась. — Может, кому и скелет понравится.

— Питаться нужно хорошо, дочка, тогда и мясо нарастет. — Заявила мама.

— Так и кормят на убой, даже икру дают. — Отбила Лерка.

— Где кормят? — спросила мать.

— Так ведь санаторий от министерства обороны.

— Значит, ты фитнес мужикам показываешь? — Удивилась мать.

— Они же с женами там и детьми отдыхают. — Отбивалась Лера.

— Ладно, пойдем, дочка.

Мама свела дочку в салон красоты, там и уши прокололи и прическу сделали и макияж наложили. К назначенному часу было все готово. Праздновали дома на даче. Гостей было море. Много из полиции. Были и несколько человек, которые знали Леру по удостоверению, но фамилию не помнили, а в таком наряде, да с прической и не узнавали. Просто рассказывали про подвиги на вокзале девушки, лейтенанта ВДВ и вспоминали, что приезжала некоторая мадам и предъявляла удостоверение капитана спецназа ГРУ. Тоже, крутая, видать. Но это так разговоры.

За столом Лера сидела вначале с Сашей. Родители сидели с молодоженами. К ним подсел дядя Саша и выдал такое, что Лера с Сашкой полчаса не могли успокоиться от смеха. Как глянут на дядю Сашу, так снова смех.

— Санек, привет. Сто лет не видел. Как служба?

— Все в порядке, дядя Саша. Служба отлично. Летаем. И часто летаем. В общем, здорово.

— Смотрю, ты с девушкой, никак и себе красавицу присмотрел, может, и на твоей на свадьбе погуляем.

Вначале Сашка с Лерой тупо уставились на дядю Сашу. Потом Санька выдавил

— Дядь Саш! Вы чего. Это же Лера.

Дядя Саша уставился на Леру. Долго смотрел

— Ну, Лерка, ты даешь. Встретил бы, не узнал. Виделись то совсем недавно. Сразу видно, наша разведка в гору пошла. Так человека изменить. Была невзрачная девчонка, а месяц прошел и красавица, глаз не отвести.

— Дядь Саш! Это не разведка, это мама Лерку одеться заставила и прическу сделать и на уши сережки повесить. — Выдал все секреты Сашка.

— Так все мамы знают, как из дочек красавиц сделать. Их слушаться надо. А ну-ка красавица, пойдешь со мной танцевать? — И дядя Саша, взяв Леркину руку, потащил ее танцевать.

— Так, спинку прямо, не горбись, не в бой с мужиком идешь, а к себе приваживаешь, движения плавные, не резкие, не нос ломаешь и не в сплетение бьешь — танцуя, поучал ее дядя Саша.

Лерка, смущалась от него все больше и больше. Раньше, таким галантным, она дядю Сашу не видела. Все было на оборот — Резче, сильнее, куда смотришь, раззява, как блок ставишь, как бьешь, разве так победишь.

Подошла жена дяди Саши и тоже не узнала Лерку — Вот, не успела отвернуться, а он уже молодушку заезжую подцепил. Это что, со стороны невесты?

— Нет. Это же Лерка. — прояснил ситуацию Саня.

— Да ты что, не может быть?

— Может. Может. Мама постаралась.

После того, как дядя Саша показал всем Лерку, ее стали приглашать и другие ребята. Пришлось ей срочно вспоминать школу танцев, которую она так до конца и не усвоила. Но для этой компании танцевала очень хорошо. По крайней мере, никому на ноги не наступала и не толкалась. И с кавалерами вела себя достаточно прилично, очень приятно кладя партнеру руки на плечи и подставляя им свою талию.

Дядя Саша подсел снова к Сане

— А ты что тушуешься, вон, сколько девчонок, подружек невесты.

Сашка тоже пошел приглашать девчонок. Форма летчика покоряла их с одного взгляда. Снова танцевали, сидели за столом и опять танцевали. В общем, свадьба шла полным ходом и большим весельем. Было много молодежи. Были и соседи, Леркины одноклассницы. Теперь уже солидные замужние женщины. Были, конечно, с мужьями. В начале, они тоже Лерку не узнавали. Но Саня всем раскрыл секрет, и они поймали ее в перерыве между танцами и застольем

— Лерка, привет. Зазналась, своих уже не признаешь.

— Ой, что вы девочки. Просто народу много, я и растерялась.

— А ты где? Как? Замуж не вышла? Детей нет?

— И мужа нет и детей. Не сложилось. Работаю физруком на базе отдыха для военных.

— И что, там не могла никого подцепить? Выглядишь на пять баллов, и настолько же моложе.

— Так они там все с женами и детьми. Холостые туда не ездят.

— Значит, надо работу поменять, что б молодые и не женатые были.

Они расселись своим кружком и потихоньку болтали.

— Слушай, Лер! А ты бываешь в Питере?

— Редко. Выбираться сложно. Обещали квартиру дать, служебную, может быть даже в Питере. А так туда и обратно за один день, это только в выходные.

— Знаешь, там, в Питере, Светка и Женька. Они поехали учиться на юридический и мужей себе нашли. Теперь вместе с мужьями в полиции работают следователями. Так что можешь обращаться, если что помогут. И пожить у них можно. Приглашали.

— Так я адресов то все равно не знаю.

— А мы тебе дадим. Валька ездила. Ей понравилось. Не забывают подруг. Как ты на пример.

— Девчонки, да я бы рада, да у самой ни кола ни двора. Маленькая конура на базе, так туда никого постороннего не пускают, привести ухажера даже нельзя.

— А мы думали, зазналась. Говорят, тренеры хорошо получают.

— Я же по контракту, бесплатную учебу отрабатываю.

— Да, учиться теперь дорого, или в военные, или гением с деньгами надо быть. Или с большими деньгами, тогда можно и не гением.

Девчонки рассказали про своих мужей, про детей, и про родителей, стареют мол. Поболтав с одноклассницами, Лерка решила выйти на улицу и прогуляться. Уже хотелось побыть одной. И так масса впечатлений. Вышла, побродила туда, сюда и вдруг увидела Саньку. Он тискал младшую Галкину сестру. Они ее тоже заметили. Санька подвел девчонку к Лерке. Та смущалась, как могла.

— Лер, познакомься, Ольга, сестра Гали.

— Лера.

— А я Вас знаю. Видела несколько раз с Сергеем.

— Так и я тебя знаю. Только не знакомил никто.

— Лер, ты представляешь, она учится в Питере в военно-медицинской академии.

— Здорово. У нас прямо не семья будет, а сплошной клуб офицеров.

— А вы разве, тоже офицер? — Удивленно спросила Ольга.

— Ну, я вас имела в виду, Сергея, Галю, Саню, отца и тебя. Знаешь, давай на ты. Мы теперь уже родственники.

— Согласна. Давай на ты.

Санька из-за спины Ольги делал Лерке головой и руками знаки, давай расскажем, но Лерка в ответ покачала головой, нет. Санька обнял Ольгу за талию — Пойдем еще потанцуем. — И они ушли.

Не обошлось и без курьезов. Не зря говорят пьяный скобарь с колом, страшнее танка. Скобарь, это тот, кто скобы гнет, а раньше псковичи славились своими скобами, вот издревле и прозвали их скобарями, а Псковскую область солнечным Скобаристаном. Двое братцев из соседей, видать перебрали. Один схватил топор, что лежал во дворе у поленницы, второй кол, или точнее подпорку для яблони, длинную. Что им в голову взбрело, одному богу известно, со словами — Убьем — вначале кинулись на танцующих во дворе. Мужики встали стеной — Ребята, вы чего, развернулись на них. Те поняли, тут поиграть силой не получиться и, развернувшись, направились на улицу, к калитке, от которой уже шла Лера.

— А ну сучка, дай дорогу.

— Если я сучка, то ты, пьяный дебил. Топор отдай, он мой.

Первый из братьев со словами — Пошла, а то убью. Взмахнул топором. Может и бить не собирался, так, попугать, но Лере этого было достаточно. Пальцами правой руки, попала ему точно в сплетение. Он согнулся и, прижимая руки к животу, мирно отдал топор Лере. Точнее, она просто перехватила опускавшуюся бессильную руку, и вынула топор из нее. Второй попытался ударить ее подпоркой для яблони, но палка налетела на топор уже в Лериной руке и сломалась. Оставшийся огрызок, второй брат бросил и, обогнув Леру, побежал к воротам. Лера развернулась, переложив топор из левой руки в правую, послала его ему вдогонку. Но не в спину, а рядом, в столбик калитки. Он, увидев воткнувшийся перед носом топор, обернулся и замер, мгновенно протрезвев. Тут их и скрутили мужчины, танцевавшие во дворе. Выскочил Сергей с Саней

— Ну, Лерка, ты даешь, что жить надоело? Куда под топор и кол полезла?

— А куда мне на каблуках деваться, далеко не убежишь.

Тут Серега немного сообразил

— Ну, у тебя и реакция. Как ты их, как деток малых сделала.

— Дяди Сашина школа.

Вышел дядя Саша. Выслушал, посмотрел на Леру

— Как ты, не испугалась?

— Не успела. Так все быстро.

— А вот топоры кидать я тебя не учил.

Сергей попытался вынуть топор из столбика. Сразу не получилось. Только с раскачки.

— Ты промазала или специально в столбик.

— Или и специально. Если в алкаша, то тебе работы на сто лет вперед.

— Тогда извини, но это высший класс.

— Значит, не зря учили.

— Интересно где?

— Все там же. В институте.

— Классный институт.

Вышел отец, тоже выслушал все. Посмотрел на Леру. Но сказать ничего не успел, выбежала мама и прямо к Лере

— Доченька, ты цела?

— Да мама, что со мной сделается, они же просто пьяные. Ни топор поднять, ни кол. Так, ерохоряться, а сил нет, бравада одна.

— Ты не испугалась?

— Кого?

— Энтих?

— Так они пьяные, сами боятся.

Все рассмеялись. Сергей позвонил диспетчеру, и ему прислали ближайшую группу, которая и увезла буйных соседей. Вышла Галя. Тоже все выслушала. Подошлак Лере.

— Спасибо Лерочка. Праздник спасла. — Обняла ее и поцеловала.

Все потихоньку возвратились за стол. Лера попробовала остаться одна, но ей не дали. Все потащили обмывать ее подвиг. За столом Санька с Ольгой сели рядом и восхищались ее поступком. Подсел и дядя Саша с отцом.

— Да, Лер! Похоже, для тебя это рядовой случай. — Сказал дядя Саша. — Не ожидал, что в тебе столько хладнокровия и выдержки.

— Ваша школа, дядя Саша. — Попыталась польстить Лера.

— Не тушуйся. — Такому не научишь, это природный дар, плюс подготовка и точно не моя. — Ответил дядя Саша.

— Ну, тоже мастера были. — Ответила Лера, косясь на Ольгу.

— Профессионал. Все же разведка, спецназ. — Продолжил отец. — Выход из любой ситуации.

— Пап, придумаешь тоже. — Начала отбиваться Лера, делая знаки глазами на Ольгу.

— Лерка, я уже проболтался. — Закончил Саня. — Ольга наш человек, обещала молчать как рыба.

— Да, Валерия, я твой секрет сберегу и никому, даже Галке. — Обещала Ольга. — Вы, правда, капитан спецназа разведки?

— Правда. Одни провокаторы кругом. Простой секрет сохранить не могут. Они лучше знают. — Закончила Лерка. Ольга с восхищением посмотрела на Леру.

Дядя Саша всем налил и предложил выпить за капитана спецназа разведки, но шепотом, что бы кроме них, никто не слышал. Все дружно выпили и опять пошли танцевать. Дядя Саша все же позвал жену. Леру пригласил отец

— Тебе, правда, не страшно было?

— Некогда пугаться. Или ты их, или они тебя. Альтернативы нет. Хотя они, по-моему, вначале, просто попугать хотели, а потом сами испугались. А сейчас страшно. — И она уткнулась в плечо отца.

— Замуж тебе надо. Поплакаться будет кому, а то все одна да одна.

— Пап! Придумаешь тоже. Да и где женихи то? К моему росту и жених должен быть личностью.

— Да, проблема. А что у вас там таких не водится?

— Такие все заняты. Хороший мужик нынче дефицит.

— Ну, ничего, найдется. Ты, главное приоденься. Сами появятся.

Танец закончился. Пошли снова в дом к столу. Там их уже ждала мама

— Доченька, у тебя все в порядке?

— Мам, да ты что? Конечно все. Вон с папкой потанцевали. Все отлично.

— А где же ты работаешь? Мужики говорят, как ты энтих отделала, это суперкласс. Этому в физкультурном институте не учат.

— А там секции есть, если хочешь, идешь и занимаешься, да дядя Саша тоже не зря старался.

— Ладно, дочка. Главное, что бы у тебя все хорошо было. А как у тебя с жильем?

— Все обещают, но пока никак, живу на базе. Там комнатенка есть. Небольшая, но жить можно. Самое главное, там хорошая охрана и чужих не пускают, так что, я там, в полной безопасности.

— Ладно, Лерочка. Потом еще поговорим, но я рада, что у тебя все хорошо. — И уже отцу. — Николай, пойдем на свое место, а то сейчас опять тосты произносить будут.

Все расселись по местам. Но после очередного тоста к Лере подошли одноклассницы и потащили ее во двор

— Ну, ты Лерка, даешь. Ни топора не испугалась, ни дубины. Двух мужиков сделала, а на самой ни царапинки. Как будто всю жизнь воюешь.

— Да ну девчонки. Просто получилось так, да и мужчины подоспели, и сами алкаши струсили.

Вечер закончился тихо и мирно. Все потихоньку разошлись по домам. На следующий день Лере пришлось одеть мамины обновки, что купила она ей в прошлый приезд. Второй раз в одном и том же платье показываться было не хорошо, о чем ей мать и напомнила. Ольга пришла тоже рано и заявила, ее специально откомандировали делать Лере макияж. Тоже пришлось подчиняться. Получилась опять молоденькая девушка в короткой юбочке, лет двадцати. Мама любовалась дочкой и приговаривала

— Вот, будешь красиво одеваться, и муж найдется, а то что, все в джинсах и в джинсах. Тебе не то что замуж давно пора, а уже дети должны быть. Вон у некоторых твоих одноклассниц уже по двое.

— Мам, найдется человек, и дети будут, а так что, без отца, кому надо.

— Так ты одевайся, что бы привечать, а не распугивать. — Возражала мать. — А то драться научилась, а мужика приветить, нет.

Закончив с макияжем, Ольга с Саней потащили Леру на прогулку с молодоженами, свидетелями и другими гостями по городу. Доехали до центра и дальше пошли к крепости пешком. Погуляли. Мужчины не забыли выпивку и по дороге несколько раз останавливались и потихоньку прикладывались. Вернулись домой. Второй день прошел без приключений. Так же посидели, выпили, закусили, потанцевали. На третий день, мать джинсы Лерке не отдала — Не постирала еще. Не успела. Пришлось в маминых обновках пойти к одноклассницам. Красилась уже сама. У одной из одноклассниц взяла адреса девчонок, живших теперь в Питере. Прошла погулять одна. Все молодые люди на нее засматривались и полицейские тоже, но документы никто не спрашивал. И вдруг к ней подошел старший лейтенант, представился, и она, не слушая до конца, полезла за удостоверением, со словами

— Вам, что документы?

— Нет. Я Вас знаю. Вы Лера. Я друг Сергея, вашего брата. Я танцевал с Вами на свадьбе.

Лера чуть не рухнула с каблуков. Во, было бы дело, покажи она ему свое удостоверение. Удивлению Сережки не было бы границ. Да и мама узнала бы. Секунды не хватило. Внимательнее надо быть.

— Вы извините, куда идете? Можно Вас проводить?

— Я вообще то, гуляю, соскучилась по родному городу.

— Если не возражаете, я с Вами пройдусь.

— Пройдитесь.

Они пошли дальше. Старший лейтенант рассказывал, какие изменения произошли в городе за последнее время. Все шло хорошо, пока нос к носу не столкнулась с командиром своего полка.

— Валерия Николаевна! Здравствуйте.

— Здравия желаю, товарищ полковник.

— Вы снова в городе, а к нам когда загляните?

— На свадьбу к брату приехала. В этот раз не получиться. Времени не хватит.

— Жаль, жаль. Я думал, мастер класс покажете молодым бойцам, обещали в прошлый раз.

— В следующий раз постараюсь, а в этот никак. Свадьба все же.

— Ладно. Но в следующий раз обязательно.

— Постараюсь.

— Не забывайте родной полк.

— Никогда.

— Мы Вас тоже не забываем. Такой пример для молодых бойцов.

— Не перехвалите.

— Ну ладно. Смотрю вы с молодым человеком. Не обижайте его, а то испугается и сбежит. До свидания.

— До свидания.

Полковник пошел дальше.

— Интересно, чем это девушка может полицию испугать, и еще интереснее, это мастер класс для войск ВДВ. — Поинтересовался старший лейтенант.

— В народе говорят, меньше знаешь, крепче спишь, а много лишних вопросов всегда ведут в разные стороны. Вам куда? Мне лично, в другую.

— Вот Лерочка, сразу и обиделись. Я так, из любопытства. Не хотите, не говорите. Секреты ВДВ полицию не касаются. Если обидел, извините. Но я не привык девушек на полдороги бросать. Провожу до дому, там и бросите меня.

Пришлось идти с ним до дому и объяснять

— Я у полковника ВДВ занималась в спортшколе по рукопашному бою. Он меня многому научил. Когда в части у них работала, занималась не только с детьми, но и с молодыми бойцами. Вот по старой памяти и зовут.

— Понял. Секретов нет. И обижаться не зачем было. Во всем полиции честно признались. А явка с повинной облегчает наказание. — С этими словами он попытался Леру поцеловать, но она вовремя отстранилась — Еще одна попытка и наказывать придется уже Вас. — Заявила ему Лера.

— Так это сопротивление власти. — Попробовал возразить он.

— Власть целоваться не лезет, а если лезет, это уже не власть, а использование служебного положения в не приличных намерениях. И статья есть, не вспомните?

— Хорошо, больше не буду.

— Надеюсь, а то брату скажу.

Он продолжил экскурсию, пока не пришли к дому. На следующий день приехали Сергей с Галей, и Сергей поинтересовался, не хочет ли она оставить свой адрес или телефон, а то Игорь, так звали старшего лейтенанта, ею очень заинтересовался. Лера ответила отрицательно.

— Парень хороший, но в душу не запал. И вопросы дурацкие задает.

— Это про ВДВ?

— Я же там работала, что тут необычного?

— Да ничего. Он просто удивился. Полковник ВДВ, величина, а к тебе по имени отчеству и с большим уважением.

Снова пошли гулять, уже меньшим составом. Только Серегй с Гелей, Саня с Олей и она. Сергей предлагал позвать Игоря, но Лера уперлась, пойдете без меня. Они отстали. Если честно, Игорь был чуть ниже ростом, когда Лерка была на каблуках и его взгляд ей не нравился. Какой-то надменный. Мол, если ты не полицейский, то и никто. Она таких, не любила. Любая работа, как ей казалось, это, прежде всего ответственность, а права, только для выполнения обязанностей.

Неделя пролетела быстро. Пора было возвращаться в отряд. На этот раз выехала в субботу, что бы в воскресенье быть на месте. Провожать ее поехали Саня с Ольгой. Сергея вызвали на службу. Дома попрощалась с родителями, заехали к дяде Саше, и поехали на вокзал. По удостоверению купила билет, села в поезд и без приключений добралась до нужной станции. Вызвала дежурную машину, воспользовавшись выданным ей телефоном, и к обеду уже была на базе. В целом, свадьба Сергея с Галей ей понравилась больше, чем свадьба Володи с Леной. Может потому, что дома она была знакома или почти знакома со всеми, а у Володи с Леной, почти никого не знала, да и, оставшись там одна, она все же обиделась, хотя виду никому не подала.

Большие маневры.
Намечались большие маневры. Не как всегда, а очень большие. И командные и штабные и маневры с переброской войск туда и обратно. Конечно и большая работа для всех вновь созданных разведгрупп. Как ребята себя зарекомендуют, так и будет. Западный округ ехал воевать на Дальний Восток, а они в Западный округ. В общем, задача обычная, только в незнакомой местности. Войска Западного округа представляли полк Псковской ВДВ, батальон танкистов, эскадрилья истребительно-штурмовой авиации, эскадрилья вертолетов, эскадрилья дальней авиации и эскадрилья военно-транспортной авиации. В их задачу входило условное уничтожение одной из баз Тихоокеанского флота. Им противостояли соединение кораблей, на этой базе, полк морской пехоты и примерно столько же авиации. Войска западного округа были зелеными, а моряки синими. В Западном округе, примерно, то же самое, только уже они едут сюда. Для разведчиков как обычно. Разведать полигоны, навести авиацию, определить место высадки десанта и проложить маршрут для танкового прорыва. Что там, что тут. Все одинаково. Только в Западном округе десант с моря, а на Тихом океане десант с неба. Стрельбы по незнакомым полигонам и марш-броски по незнакомым болотам.

Все бы ничего. Но у Владимира в группе есть молодежь, которой это все необходимо, а есть и люди опытные, вдобавок ко всему две девушки, плюс связи. Отец все же зам. начальника ГРУ. Вот он и махнул в Москву к отцу и конечно с новым предложением.

Отец сыновей никогда не баловал, но их идеи выслушивал всегда с любопытством и принимал живое участие в обсуждении, подталкивая ребят либо к реализации, либо к отказу, если идея была не рабочей. Но подводил всегда аккуратно, что бы решение принимал сам идейный, но что бы решение было верным и пути решения тоже были правильными. И вот у Владимира созрел план, которого еще не было.

Всегда группы бегали по лесам, болотам и полигонам, показывая физическую выносливость, военную выучку и мастерство, при этом аналитики и электронщики почти всегда оставались в стороне, а он предлагал целую операцию до начала учений, и впервые часы учений, с обеспечением всех работой. Идея заключалась в следующем: за месяц до начала учений в штаб синих внедряют девушек под видом операторов связи, которые устанавливают в штабе различные электронные штучки, минируют штаб, и дальше, по ходу пьесы похищают документы и штабных работников.

Вначале отец отнесся скептически, но потом, переговорив с руководством, неожиданно одобрил идею. Части, корабли, ракеты и все остальное охраняли и следили, а вот штабы на стационарных базах и городках нет. Охрана, конечно, была, но ее никогда не проверяли, так, только по мелочам. А тут с внедрением агентов и разработкой по полной схеме. До учений еще было три месяца и можно было подготовиться и агентов внедрить. Разрешили все, кроме того, что нельзя делать со своими, то есть, калечить и убивать. Стрелять только шариками из спецпистолетов, типа игрушек. Они оставляли четкий след. Посредников проинструктировали в последний день, и утечка информации была минимальной. Так и прибыли на военно-морскую базу две девушки младшие сержанты, специалисты войсковой связи и летчик, молодой лейтенант, после окончания вертолетного училища.

Если молодому летчику учить было нечего, только документы исправили и из капитана стал лейтенантом, а вертолеты что тут, что там, одни и те же, то девушкам пришлось попотеть. В связи они ни бум-бум. Видели что то, а так, как эти провода устроены, и как по ним звук бегает, иди, разбери. Пришлось наизусть заучивать. В общем, что-то выучили, что-то и нет.

Ленка, ругалась, на чем свет, мы гуманитарии, в этом ни черта не смыслим, и какой дурак придумал из нас связистов делать. И слова, какие мудреные — микросхема. Какая она микро, когда схема на бумаге на трех столах не умещается, описание в четырех толстенных томах, а в руку взять нечего, величиной с рубль. Да и брать нельзя, сломается. Иж, придумали, статическое электричество. Подавай им фольгу от конфеты. Лучше бы конфет туда завернули. Мультиплексор, ну это вообще, фиг поймешь. Коммутатор, еще круче. Программы конфигурации и маршрутизации для АТС. Набрал номер и точка, пусть сам звонит куда надо. Лерка посмеивалась. Частично она это проходила в училище, частично в специнституте. Все равно, конечно, курсы были ознакомительные, но хоть что то. А у Ленки два института и все гуманитарные, поэтому в специнституте, она это взяла зубрежкой, без понятия, по принципу выучила, сдала, забыла. А тут все за месяц. Люди годами учатся и то двойки бывают. Но приходил Владимир и Ленка замолкала. Он интересовался их подготовкой и иногда спрашивал вместе с инструкторами. Ленка отвечала. Если врала, Владимир делал ей замечание, она тут же ой Вов, перепутала. Вов вставал на дыбы

— Вов дома. Здесь товарищ командир. — Ленка тут же поправлялась — Есть товарищ командир — Но Вов уже забывал про вопрос и зло смотрел на Ленку. Она тупила глазки и повторяла — Есть, исправиться. Вов грозил ей мило кулаком и уходил, при этом Ленка стояла по стойке смирно в позе, изображающей придурковатого солдата, заискивающего перед своим командиром. Вов уходил, но все понимали, что дома Вову придется отрабатывать на кухне все наряды и все вне очереди. Но на кухне, отрабатывая наряды, Вов будет Ленку гонять уже серьезно и по делу. К следующему дню Ленка, как правило, уже знала вчерашнюю тему, но иногда, все же путалась. Понимать радиотехнику было тяжело, особенно если этому никто никогда не учил. Задание есть задание и его надо выполнять. С картами местности и городка при базе было намного проще. С фотографиями руководителей базы, их женами и детьми было совсем легко. Кто, где живет и чем дышит. Это легко. Достали план штаба. Выучили. Это вообще семечки. Но все же, основная специальность на три тянула с трудом.

Лера иногда выговаривала Ленке, что та зря дразнит Володю, но Ленка всегда парировала, мужа то же надо слегка дразнить, а то совсем забудет, что у него есть жена. И потом это же не в строю и не перед подчиненными или командирами. Тут только они с Лерой, да инструктор, все свои люди и знают, кто есть кто. И потом, женщине, немного детской наивности в отношении с мужем, никогда не мешало, а наоборот, радовало его и создавало у мужа иллюзию превосходства и шефства над женой, которое выражалось в конкретной помощи, как по дому, так и на службе и крепило их отношения. Что, в общем-то, и было заметно. Владимир всегда смотрел на Ленку с радостной улыбкой и всегда готов был придти ей на помощь. В строю и при посторонних, Ленка всегда общалась с Вовкой по уставу и не фамильярничала.

Прошел месяц. Документы на диверсантов были готовы и они окружным путем отправились в намеченный пункт назначения. Окружным, это что бы была полная достоверность пути следования из школы связистов на базу Тихоокеанского флота. К их приезду, в порт по соседству с базой должен был прибыть паром, для ремонта на судоремонтном заводе. Внедрение началось.

Как и предполагалось, девушек оставили при штабе. Молодого летчика тоже, для переподготовки и для адмиральского вертолета. Молодежь на нем летать не хотела. Взлет, посадка и по маршруту чуть-чуть. И то изредка. Документами никто не заинтересовался. Все было сделано на высшем уровне. Все бланки настоящие, только подписи поддельные и очень похожи на настоящие. Девушек определили в смену на узел связи. Начальник смены, старший лейтенант Корнеев был не прочь приударить за ними, но еще не выбрал за какой. А вот помощник, точнее помощница, лейтенант Звонарева сразу их невзлюбила. Очевидно, сама имела виды на старлея и приревновала новое пополнение. Кроме них на узле связи дежурили еще два сержанта-контрактника и в день работали несколько ремонтников, два сержанта контрактника, и шесть рядовых срочной службы. Все грамотные. Даже рядовые со средним специальным или высшим, а у сержантов и среднее специальное и школы радистов или связи. Девчонки постоянно тупили, но это было отнесено на то, что женщины и техника не совместимы. Все же их потихоньку учили работе с аппаратурой. К концу третьей недели начало что-то получаться. Только лейтенант Звонарева ругалась на них, как могла

— Ну, тупые. В какой школе их учили. Им бы только краситься и мазаться, а не связью заниматься. Дурочки приехали, мужиков искать, а не работать.

Действительно, на службу Ленка с Леркой приходили в форме сверху донизу. Накрашенные с прическами, юбочки не по уставу коротенькие, пуговицы блестят, все отутюжено и отглажено. Комар носу не подточит. Хоть сейчас на конкурс красоты. Неудивительно, что узел связи стал местом паломничества молодых офицеров штаба. Кто цветочки принесет, кто шоколадку. Кто погулять пригласит, а кто и на танцы. Ленка иногда, после службы конечно, Лерке и ляпнет

— Вот, кончатся учения, замуж выйдешь и в стан бывших противников переметнешься, придется с тобой воевать, а тебе с противником жить под одной крышей.

Лерка смеялась и отмалчивалась. Ей пришлось принимать огонь на себя. Прогулялась с тремя молодыми офицерами по очереди. Двое из охраны базы, а третий из полка морской пехоты. С ним чуть не вляпалась. Когда проходили мимо его дома, где давали квартиры молодым офицерам, чуть не столкнулась с Катькой, подругой по училищу. Хорошо, та занята была малышом. Укладывала его в коляску. Надо будет проведать подругу после учений, а сейчас, это провал задания.

Девчонки по понятным причинам от общежития отказались и стали снимать комнату в одном из домов, где неподалеку жил командующий базой и он же командующий группировкой синих. Охрана и оборона базы все равно его забота. Утром девочки терпеливо ждали маршрутку, которая идет после проезда служебной машины командующего. Он тоже, конечно не с первого раза, обратил внимание на симпатичных девушек в форме и юбки не по уставу, и когда пошел дождь, сердце не выдержало, дрогнуло и он, приказав водителю притормозить, пригласил юных особ в свой автомобиль. Девушки не отказались.

— Вам в штаб базы?

— Да.

— Садитесь, все равно по дороге.

— Вы, давно у нас?

— Нет, первый месяц.

— А где?

— На узле связи трудимся.

— После школы радистов?

— Да.

— А почему решили военными стать?

— В институт или в училище легче поступить, а без образования плохо и зарплата маленькая и устроиться сложно.

— Что верно, то верно. У нас без работы не останетесь, да и образование бесплатное, правда на гражданку сразу не отпустят, отрабатывать придется, но зато замуж за настоящих мужиков выйти сможете. — Со смехом закончил адмирал. Про короткие юбки адмиралу, молодым девушкам говорить было неудобно, и он решил, как-нибудь, при случае, сделать замечание начальнику узла.

До базы доехали с ветерком. И на базе тоже с ветерком. Адмиральскую машину знали, можно сказать в лицо, даже пропуска не проверили. Все в форме и ладно. Хозяин приехал. С тех пор, адмирал, под настроение захватывал девушек. Когда не хотел, давал команду водителю ехать другой дорогой. Другая намного хуже и дальше. После знакомства, просто мимо пролетать, неудобно, все же девушки.

Ухаживания, ухаживаниями, но девчонки в свободное от службы время заняты по уши. Едут за город и в лес, а там их ждет целая бригада специалистов. Изучают фотографии аппаратуры узла связи, подбирают устройства прослушки, дезорганизации связи и ввода помех. Проводят с липовыми связистками инструктажи, что куда и как ставить. Иногда и домой молодые люди заходят. Девчонкам надо же развлекаться. Там тоже работа кипела. Близился день начала учений.

Первой забила тревогу Звонарева. Фамилия соответствующая. За трое суток до начала учений она обнаружила нарушение работы программы АТС. Пока все списали на неисправный винчестер и заменили его. Шпионскую программу пришлось девчонкам ставить заново. Звонареву решено было ликвидировать, то есть похитить на время учений. Операция оказалась не выполнима. Звонарева жила в общежитии и на службу ездила на автобусе базы в окружении большого количества народу. Вторым на программу наткнулся Корнеев. Вычислить и вычистить уже не успел. Решили его похитить. У него была квартира и он жил там один. Его исчезновение загрузит Звонареву дополнительной работой и ей будет не до девчонок, хотя бы какое-то время. Утром, перед началом учений, в его квартиру позвонил сантехник. — От вас вода течет. — Он открыл. Пистолет в нос и наручниками к батарее. Когда он очухался и попытался освободиться, ему рассказали, что сантехник зеленый, а он синий и убит. Если не будет дергаться, в конце учений его освободят целого и невредимого. Если нет, придется слегка побить, убивать, калечить и грабить конечно не будут.

Настало время икс. Адмирал ехал на службу не в духе. На девять часов было намечено совещание по учениям. Он опаздывал. Перед самым выездом из двора дома, где он жил, встала большая фура, и долго не могла отъехать. Двигатель заглох. И сзади заперли. Тоже грузовик и развернуться не может. У него, видите ли, задняя передача не включается. Фура, наконец, отъехала и водитель, включив полный газ рванул. Опаздывать на такое совещание не хорошо и адмирал приказал водителю девчонок не подбирать, хотя они должны были уехать. Увидев их на остановке, адмирал поморщился — тоже опаздывают, но останавливаться не стал. Бог его сразу наказал. По крайней мере, он вначале так решил. Вместо бога, просто сработало микровзрывное устройство, установленное на внутренней части обода колеса. А кнопочку на пульте нажала Лена. В двадцати метрах от девчонок лопнуло колесо. Пришлось останавливаться. Девчонки радостно подбежали

— Большое спасибо, товарищ адмирал, а то проспали сегодня.

— Плохо. Сегодня важный день. Начало учений, а вы опаздываете.

— Мы не нарочно. Будильник сломался.

— И мы сломались. — Сказал водитель, осмотрев лопнувшее колесо. — Надо менять.

— И долго.

— Минут пять, если быстро.

— Меняй. — Коротко приказал адмирал. — А вам девочки, сегодня придется на маршрутке, и поспешайте. Приеду, всех на уши поставлю. Кто опоздал, буду наказывать.

Водитель открыл багажник, достал запаску, ключ и домкрат. Наклонился и стал прилаживать домкрат. Девчонки стали на дороге голосовать маршрутке, и она остановилась прямо напротив адмиральской машины. Из нее выскочило несколько молодых парней и, открыв адмиральскую машину, вытащили адмирала и засунули в маршрутку. Водитель поднялся и оказался между ребятами и девчонками. Решил рвануть через девчонок, но те встали стеной, схватив его за руки, шустро заломили их за спину и направили к дверям маршрутки. Ребята помогли втолкнуть водителя в микроавтобус, все остальные тоже запрыгнули и он поехал.

— Это что за безобразие. — Заорал адмирал, увидев, как бесцеремонно обошлись с ним и водителем.

— Вы синие, а мы, товарищ адмирал, зеленые. Я командир разведгруппы капитан Никита. — Заявила Лера. — Вы взяты в плен и обязаны отвечать на все наши вопросы.

— Учения еще не начались. — Воспротивился адмирал.

— Ошибаетесь, уже пять минут, как идут. — Возразила Лера.

— Все равно, это безобразие. Я буду жаловаться.

— Жаловаться можете, но пока некому, а вот в реальной обстановке, вы бы у меня заговорили. Глаз выколем, а за второй все расскажете. Не расскажите за второй, жену похитим. — Лера достала нож и направила в глаз адмиралу.

— Я думал, вы милые девушки, а оказалось, живодеры. Где вас таких учат. Это не наши методы.

— Наши, ваши. Болтать некогда. Где ключи от вашего сейфа?

— Не скажу, и не заставите.

— По условиям учений, Вы обязаны отвечать.

— Это нарушение условий и программы учений, вы будете отвечать за этот произвол, и, между прочим, погонами.

— Вся операция согласована на самом верху. Пока что отвечать придется Вам и за молчанку тоже. Где ключи?

— В кармане. — Поникшим голосом ответил адмирал.

Лера достала из кармана ключи

— Эти?

— Нет, это от квартиры. Те в другом кармане.

Лера вернула первые ключи и достала из другого кармана.

— Эти?

— Да.

— Сигнализация?

— Нет. Только на кабинете.

— Что в сейфе?

— Наброски карт и черновики по учениям. Ложные цели и настоящие. Вам хватит. Но туда попасть еще надо.

— Попадем.

Микроавтобус высадил девочек недалеко от базы и те пошли туда пешком. Адмирал с тоской посмотрел на свою удаляющуюся базу и понял, для него учения закончились, не успев начаться. Номер маршрутки был заменен на другой, и маршрутка беспрепятственно выехала за город. В лесу на поляне их уже ждал вертолет.

Лера с Ленкой прошли через проходную базы и направились каждый по своему адресу. Лера пошла на узел связи, а Лена вдоль забора. Добравшись до нужного участка, она подошла к прибору сигнализации, отвернула разъем и, поставив вставку, завернула на место. Бегом пробежала за ближайший угол и стала наблюдать.

К участку сигнализации через три минуты подъехала машина. Из нее вышли три человека, обследовали место, и ничего не обнаружив, уехали. Лена снова подошла к забору, достав из сумочки кусачки, обкусила колючую и сигнальную проволоку. Достала рацию и подала условный сигнал. Тут же через забор перемахнуло около двадцати ребят в форме бойцов морской пехоты. Они, вместе с Леной отбежали за угол. Снова приехала машина с дежурным нарядом. Сработал второй рубеж сигнализации. Им навстречу, из-за угла, строем шли морские пехотинцы. Когда строй поравнялся с нарядом, наряд был окружен и обезоружен. Четыре человека и Лена влезли в машину и поехали. Через забор перебралось еще человек двадцать, и снова построившись в колонну, в середине которой поместили обезвреженный наряд, направились к зданию штаба.

Машина подъехала к зданию штаба и Лена с несколькими бойцами морской пехоты пошли внутрь. На вахте Лена предъявила пропуск, и коротко сказав — Это со мной. — Пошла дальше. Часовой, растерявшись, пропустил всех, а когда сообразил, над ним уже стояли двое с автоматами — Смена караула, приказано усилить пост. Дежурный растерялся еще больше и открыл дверь поста. Двое с автоматами вытащили его и отправили с другими бойцами. Один из них остался на посту. Лена с бойцами прошла на узел связи. Звонарева увидев ее в таком сопровождении, закричала

— Куда прете? Сюда посторонним нельзя. Куда ты этих тащишь, не нагулялись за ночь, что ли?

Но сзади уже стояла Лера.

— Капитан разведгруппы зеленых Никита. Вы наши пленные. Обязаны отвечать на все наши вопросы. Как отсюда подать сигнал — Воздушная тревога. Все в убежище.

— Кто? Ты, капитан?

— Я капитан. Командир разведгруппы.

— То-то я думала, что вы в связи, полные дуры.

— Поздно додумалась. Раньше надо было, а теперь поезд ушел. Отвечай быстро.

— Отсюда нельзя. Только из караульного.

— Врешь. Отсюда можно дублировать через радиотрансляцию.

— Все равно не скажу.

Бойцы привели остальных связистов.

— Так ребята, без паники. Я командир разведгруппы зеленых, капитан Никита. Вы обязаны отвечать на мои вопросы. В случае отказа, я записываю ваши фамилии, и вы получаете строгий выговор и понижение в звании.

— Слушай, командир! — Обратился один из бойцов Лериной группы. — Если сейчас на кроссе, то есть коммутационном поле, замкнуть сигнал, все само сработает, надо только картотеку глянуть.

— Давай, смотри. — Ответила Лера.

В это время зашумела Ленкина рация — Мы готовы.

— Сейчас все попрут вниз, направляйте их в убежище и пакуйте.

— Ждем. — Ответила рация.

Боец нашел пару на КРОССе и замкнул ее куском провода. Зазвенел звонок, включилась радиотрансляция и объявила «Воздушная Тревога. Всем пройти в убежище». В коридоре послышался шум идущих людей. Минут через десять все стихло. Еще через три минуты в дверь постучали.

— Никита, свои. Открывай.

Лера открыла. На пороге стояло человек пять бойцов.

— Все в порядке. Все в убежище, кроме дежурных. Пошли сейф брать.

Они прошли к кабинету командующего базой. В приемной сидел дежурный офицер.

— Нам срочно нужно попасть в кабинет. Это у него сигнализация сработала, похоже, сломалась. Позвоните дежурному по караулу.

Дежурный офицер позвонил и сообщил, что вскрывает кабинет командующего для ремонта сигнализации. Когда он открыл кабинет, его грубо впихнули внутрь и объяснили, он в плену у зеленых. Сейф открыть ключами труда не составило. Документы вынули и сложили в пакет. Дежурного офицера провели к узлу связи и запихнули к остальным.

В это время в убежище проводили политинформацию по текущему положению вещей

— Внимание. Господа и товарищи офицеры. Штаб захвачен разведотрядом зеленых. Вы наши пленные и обязаны выполнять наши требования. В этом случае гарантируем неприкосновенность и безопасность. В случае нарушений будем бить. Извините за неудобства.

Помещение, где размещался караул, было блокировано, но попасть внутрь было не возможно. Оттуда, не совсем поняв, что происходит, кто-то стрелял через окно из автомата, боевыми. Владимир несколько раз пытался образумить стрелявших своими пояснениями, бесполезно. В боевой обстановке просто бросили бы пару гранат, а тут нельзя.

Из рации послышался сигнал вызова.

— Тут, один из убежища утверждает, что он посредник.

— Тащи его сюда.

Привели посредника. Объяснили ситуацию. Дали белый флаг и он пошел к караулу. Стрелять перестали. Подойдя к окну, он попросил подойти начальника караула

— Вы кто? — Спросил начальник караула.

— Учения начались. Я посредник. Вы условно уничтожены. Сидите тихо и не стреляйте. Несите службу, но нос пока не высовывайте. Штаб захвачен разведгруппой зеленых. Вас трогать не будут. Но и вы им не мешайте. И прекратите палить боевыми. Это же ученья. Своих перебьете.

— И долго сидеть?

— Пока не закончатся.

С караулом дело уладили. Связистов оставили пока в узле связи. Часового из КПП отправили с сообщением о захвате штаба базы. Что-то он, то ли напутал, то ли перепутал, и к штабу подтянули не морскую пехоту или батальон охраны базы, а полицию. Снова пришлось посылать посредника. Он не торопясь вышел из здания и подошел к полицейскому

— Кто у Вас тут старший?

— Сейчас позову.

Подошел подполковник полиции.

— Что тут произошло? Говорят, зеленые опять какую-то штуку затеяли?

— Зеленые, это не те зеленые. Это наши зеленые. — Попробовал объяснить посредник.

— Те зеленые, не те зеленые. Выражайтесь яснее, а то сам черт ногу сломит.

— Здесь учения и вы к ним отношения не имеете. Я посредник. Поэтому собирайтесь и уезжайте. Пусть сюда контрразведка подтягивается и морская пехота. Это их работа. А то вы, вон какие бравые молодцы, чуть что, и уже на месте, а этих еще не видно. А учения как раз для них и устроены.

— Вы не шутите. Там же почти все зеленые.

— Что и там уже зеленые.

— Да я не то имел в виду, не уже зеленые, а еще зеленые, молодые значит. И какой идиот придумал противников зелеными называть. И одних зеленых через край. А тут еще эти, те иди, разбери. В общем, я уберу своих, когда ваши подойдут.

— Хотя бы дай команду не стрелять, а то у вас боевые, еще постреляете народ.

— Ладно.

Подполковник взял рацию и пошел к своим.

Минут через двадцать подъехали грузовики с морской пехотой и начали менять полицию. Снова появился посредник. К нему подошел майор морской пехоты

— Здравия желаю товарищ подполковник.

— Не подполковник, а капитан второго ранга.

— Извините, товарищ капитан второго ранга. Сразу не разобрал.

— Я посредник учений. Ваш штаб захвачен разведгруппой зеленых. Сейчас к вам выведут убитых. Вы должны организовать переговоры и действовать по обстановке, но осторожно, не провоцируя людей на боевой конфликт, все же, учения. Попадание белым шариком, считается смертельным. Кто не выйдет из боя, будет наказан штрафными очками. Если штрафных очков окажется более десяти, все подразделение снимается с учений. Вам ясно.

— Так точно. Пусть выводят убитых.

— Условно убитых. — Поправил себя и майора посредник.

Условно убитые, как раз и были те связисты с узла связи, во главе с начальником, исключая конечно Леру и Лену, плюс дежурный офицер из приемной. Их вывели и передали майору. При этом посредник предупредил, они не имеют право никому ничего рассказывать, поскольку они убиты и должны сидеть дома до конца учений, то есть неделю.

Переговоры затянулись. Зеленые требовали автобусы и самолет для себя и заложников. Синие не знали, как быть. Все руководство в плену, штаб нужно создавать заново. К вечеру создали штаб из штурманов кораблей и заместителей начальников соединения кораблей и частей приданных синим. Что делать дальше, то же не знали. Между тем, зеленые потихоньку выпускали заложников с белой меткой на кителе. Это означало, они убиты. Посредник бегал туда и сюда, потом взмолился

— Мужики, пусть мне помощника пришлют. А то я уже восемь часов на ногах.

Пока было затишье, и подъезжала морская пехота, с вертолетной площадки взлетел вертолет командующего базой и, взяв курс за город, произвел посадку на лесной поляне. Высадив двоих, полетел дальше, взяв курс к морю, к флагманскому кораблю. Из севшего на палубу вертолета вышло три офицера морской пехоты и представились

— Капитан Серегин из штаба базы с пакетом к командующему соединением.

Их провели на мостик к командиру соединения кораблей

— Что у Вас там происходит. По связи ни черта не поймешь. Одни говорят, вы из штаба пакет везете, другие, что штаб захвачен?

— Так точно. Штаб захвачен. Перед захватом штаба, командующий приказал передать вам пакет.

— Давайте.

Серегин открыл портфель и, достав оттуда пистолет, начал расстреливать всех на мостике белыми шариками. Двое его спутников начали делать то же самое. Досталось и посреднику, находившемуся на корабле.

— Это безобразие. Я посредник. Меня пачкать вы не имеете право.

— Извините, у Вас повязки на рукаве нет, а в лицо Вас, мы не знаем.

— Черт с Вами. Все остальные на мостике убиты и обязаны молчать, пока вас не обнаружат.

Достав из портфеля несколько пакетов, диверсанты разложили их по разным местам.

— Это что? — Спросил командующий соединением.

— Это мины. Учебные, конечно. Но разминировать их вам надо, по-настоящему. — Ответил один из диверсантов.

— И рассказывать про них вы не должны. Вы убиты. — Добавил посредник.

— Понятно. — Тяжело вздохнул командующий.

Диверсанты вышли и быстрым шагом направились к вертолету. Вертолет взлетел и взял курс к берегу.

— Командир. Похоже, ПВО начало менять коды свой чужой. От нас требуют резервный вариант.

— Резервный есть?

— Нет.

— Тогда тянем до берега и там садимся.

— Есть.

Вертолет сел в ближайшем подходящем месте, и диверсанты скрылись в лесу, бросив машину с еще вращающимися лопастями, но выключенным двигателем и вынутыми ключами допуска.

Ночью к штабу подогнали три автобуса, и началась погрузка заложников и диверсантов. Посредники определили, если в первые шесть часов штурм не начался, то должны выполняться условия захватчиков. И так, условно убитых не счесть.

Весь штаб брать, конечно, не стали. Взяли только замов командующего базой, кто был из контрразведки, разведки и шифровальщиков. Погрузились в автобусы и поехали, наставив в штабе мин, сколько было. Лена и Лера остались в узле связи, спрятавшись за шкафами с аппаратурой. Якобы, их диверсанты не нашли. Пока шла погрузка, Лера, Лена и один из электронщиков их группы, устанавливали всякие различные устройства и программы на аппаратуру.

После освобождения штаба, офицеры, запертые в убежище, начали расходиться по своим кабинетам и там их ждали сюрпризы. Начали взрываться мины. Учебные, но с философской начинкой. Вначале мина разбрызгивала белый меловой раствор, помечая убитых, а потом начинала орать — Я зеленый. Ты синий. Синий, ты убит. Я зеленый. Ты синий. Синий, ты убит. Синий, ты убит. — И так громко орать и действовать на нервы, что, кто-то даже взмолился, господи, да когда это кончится. Заткнет их кто-нибудь или нет. Весь штаб наполнился этими криками. Посредник сбился с ног, считая условно убитых. Пришлось всех из штаба эвакуировать и вызывать саперов.

Прибывшие саперы долго возились с кричащей миной, пока посреднику это не надоело.

— Что вы с ней возитесь. Она уже сработала. Другие ищите. А эти берите и в бак с водой. Или батарейку найдите и сдерните. Батарейку нашли, вынули и мина заглохла. Так поступили и со всеми другими кричащими. Но тут опять, кто-то напоролся на мину и все повторилось. Меловой раствор и жуткий вой. — Я зеленый. Ты синий. Синий, ты убит. Я зеленый. Ты синий. Синий, ты убит. Синий, ты убит. — Эту разрядили также. И тут опять новая. Но на этот раз саперы начали с ней осторожную работу. Долго возились, опять ничего не вышло и снова раствор и крик. Нашли следующую. Снова подошел посредник и опять насчитал убитых уже среди саперов. Из них осталась половина. Вторая половина оказалась молодыми бойцами, раствор и крик повторился. Таких мин никто не встречал. Просто учебно-тренировочная, без детонатора, но с датчиком положений и сенсором. Дотронулся, она и заорала. Неизвлекаемая, в общем. Молодежь все же догадалась, двинет ее палкой из-за угла или бросит что-нибудь издалека, она сработает, раствор выкинет, никого не затронет. Посреднику меток для счета не оставит, а криком уже никого не удивишь. Противно только. Отсек вскроешь, батарейку вытащишь, она и замолкнет. С минами потихоньку справились. Остался вопрос, куда делся адмирал. До нападения на штаб, он на базе не появлялся. Морская пехота прошла маршрут от штаба до дома и обнаружила машину. Вызвали контрразведчиков и те стали вскрывать. Снова сработала мина, и через посредника, синие опять лишились нескольких контрразведчиков. Адмирала не нашли.

Происшествия на базе потянули слухи в городе. Все говорили, произошел крупный теракт, но военные скрывают. Жена адмирала, стала ему дозваниваться и не нашла его нигде. Позвонила знакомому офицеру, а тот ей возьми и ляпни, адмирал похищен и увезен в неизвестном направлении. Она тут же развила бурную деятельность, осаждая по телефону всю базу, а, не добившись результата, и всю полицию. В результате полиция стала активно мешать работе штаба, который создавался заново. Оставшимся контрразведчикам было уже не до узла связи с его крутой утечкой информации, Лерой и Леной. Три дня, организовываясь и попутно занимаясь следами, оставленными диверсантами, они упорно искали адмирала, пока он сам не позвонил из штаба зеленых домой и не сообщил о своем месте нахождения. Тогда жена оставила всех в покое. Но слухи остались, и полиция вынуждена была перейти на усиленный режим работы, мешая военным в передислокации войск и налаживании коммуникаций. То там связистов задержат, то тут офицеров с донесениями и пакетами. А то вообще, колонну бронетехники остановили.

Но все же, военные моряки овладели ситуацией, создали новый штаб и новую контрразведку, и ровно через неделю после начала штабной фазы учений, выяснили, зеленые знают все, что они тут соображают. Вызвали спецподразделение по защите информации и те метр за метром прочесывали углы штаба и начали с узла связи. Последним нашли программу по прослушиванию АТС. Начали работать с персоналом узла. Такое, без знания узла, установить было нельзя, значит, диверсанты действовали не вслепую и не за двенадцать часов пребывания в штабе. Начали опять всех допрашивать. Но допросы Лены и Леры ничего не дали. Понятно, что дурочки, непонятно, как школу связистов закончили. Послали запрос, но поздно. Ленка с Лерой на следующее дежурство уже не вышли, и дома их не оказалось, а узел связи оказался заминированным и условно перестал существовать. От безысходности, контрразведчики дали ориентировку в полицию, но не задерживать, а сообщать им.

Лера и Лена, долго не думая, явились на квартиру к Корнееву, затарившись продуктами. Там, с Корнеевым жил оперативник из их группы, который и удерживал его под арестом. Каково же было их удивление, когда там же они обнаружили и Звонареву.

— Старая компания в сборе. Это опять вы. Зачем пожаловали? Там нагадили, теперь сюда пришли. — Заявила Звонарева, когда увидела их в квартире.

— У каждого своя работа. Мы ее выполнили на пять, а ты в ревность все обратила и дело проглядела сама и другу не дала, теперь придется еще потерпеть. А Корнеев твой, не боись, не отберем. У нас свои есть. — Заявила Ленка. — Лучше давай выпьем за боевое содружество. Если что, воевать все же вместе будем. Ты связист хороший, а мы разведка, то же вроде ничего. Вместе, глядишь и сила. Чего зря собачиться.

Ленка с Лерой стали накрывать на стол. Звонарева посмотрела и то же присоединилась к ним. Нельзя же всю дорогу злюкой быть. Когда стол был готов, она оттащила девчонок на кухню и спросила

— Вы точно к Корнееву не подкатитесь?

— Успокойся, у Ленки муж есть, и у меня в Петербурге мальчик, так что он твой.

Звонарева успокоилась и уже больше таких вопросов не задавала и ревности особой не высказывала. За столом посидели дружно. Пришлось, конечно, договориться, синие все убиты и никуда не побегут. У Корнеева сняли наручники и устроили настоящую вечеринку, с танцами. Было весело. Загулялись допоздна. Пришла соседка ругаться, ребенку спать мешают. Это была Катька. Она была не в курсе событий на учениях, но Лерку узнала.

— Здорова, подруга! — Приветствовала Катька.

— Здравствуй Кать. Как ты тут очутилась?

— Слушай, я сейчас малыша усыплю и приду поболтать, или пойдем ко мне, только остальныепусть потише.

— Пошли к тебе, остальным не шуметь.

Ленка и Звонарева тоже увязались с ними на малыша посмотреть. Они спустились к Катерине. Малышом был забавный мальчуган около года. Катя быстро его убаюкала, благо тихо стало, и он уснул. Они пошли на кухню.

— Представляешь, еду после училища в часть. — Начала Катерина. — В поезде халатик одела, а форму сняла, убрала в сумку. На одной из станций входит капитан морской пехоты. Молодой, красивый и не женатый. Красавец в форме. Я прикинулась дурочкой, раз военный, значит настоящий мужчина. А самой, девчонки он мне понравился спасу нет. В общем, он меня и в ресторан пригласил и туда-сюда, пока в поезде ехали, ну и ночь прокувыркались. Утром мне на пересадку. Он вышел, что бы мне переодеться, я форму одела, дверь открываю, капитан так и сел. Ты говорит и лейтенант ВДВ. Не отдам такую девчонку конкурентам. В общем, приехали сюда, расписались и меня перевели в морскую пехоту. Служила в штабе, в отделе контрразведки, бумажки таскала. Год назад меня мой благоверный отправил в декрет. Если бы не залетела, уже бы старлеем была. Но не судьба. А ты как Лер.

— А я. — Тут Лерка призадумалась — А ты не продашь подругу. Мы ведь теперь враги.

— Как враги?

— Временно конечно. Ты в контрразведке синих, а я в разведке зеленых.

— Так это вы наш штаб распотрошили.

— Мы.

— Мне тут звонили. Про вас такое на рассказывали. И адмирала похитили, три тонны документов вывезли, пленных немерено, убитых не счесть, в общем, жуть. А по городу говорят, диверсанты американские и террористы с востока объединились и уже все вокруг города захватили, вот-вот в город войдут и всех резать будут.

— Ты сама-то как думаешь, про террористов.

— А что думать? Я же в декрете уже год. Что народ говорит, то и я.

— Про террористов забудь. Вокруг города, и ваших полно, и наши ВДВ с Западного округа. Так что террористу упасть некуда. Американцы теперь, вроде друзья, их террористы тоже одолели. Так, что одни мы с тобой воюем, и то в качестве учений.

— Я не сдам. В декрете же. Не засчитают. Муж не скоро придет. Тоже на учениях. Лучше расскажи о себе.

— Я год служила в Псковской десантной командиром взвода разведки, повоевала на Кавказе, есть боевые награды. Окончила специнститут, теперь служу в спецназе ГРУ Западного округа.

— А звание.

— Капитан.

— Да ты что? Вот Лерка, молодец. Ты всегда у нас была лучшей. А мне еще год по уходу за ребенком сидеть, не знаю, засчитают ли. А ты замуж не вышла?

— Нет.

— Что, так и не завела никого?

— Был в Псковской капитан, командир роты, но из-за меня погиб на Кавказе. — Ответила Лера погрустневшим голосом.

— Ой, Лер извини. Расскажи.

— А что рассказывать. Пошли в разведку, бандиты отрезали, он рванул на выручку, бандитов отвлек, нас спас, а сам погиб.

— И ты теперь за это себя казнишь и замуж не выходишь? — Спросила Катя.

— Не знаю, может быть, а может просто больше достойных не попадалось.

— Ты теперь всех по нему равняешь. Знаешь, мужики все разные, и достойных много, просто сразу не видно. Настоящие мужики этим не хвастают. Ладно, хватит о грустном. Когда учения закончатся, ты к нам в форме зайди, если сможешь. Я тебя со своим познакомлю. Он будет рад.

— Девчонки, давайте я за бутылкой сбегаю. — Предложила Звонарева. — Выпьем за наших мужиков, за погибших и живых. Мы все же хоть и женщины, а офицеры.

— Сбегай. — Разрешила Лера. — Только мне соку захвати, я не пью.

Звонарева притащила недопитую бутылку вина и банку сока. Разлили.

— Давайте вначале помянем погибших.

Выпили.

— А теперь за тех, кто на боевом посту. — Тоже выпили.

— А ты, кто Лен. — Неожиданно спросила Звонарева, не связистка же.

— Я, старший лейтенант, боец разведгруппы.

— Замужем?

Ленка раскраснелась то ли от вина, то ли от радости

— Да.

— А муж кто?

— Майор, командир нашего разведотряда.

— Тебе повезло. Почти всегда с мужем.

— Это точно, повезло. Хотя дружить начали, я еще в университете училась. Кончила, думала, в полиции буду служить, а потом в Интерполе, а он меня сюда сосватал. Я и не знала, что он в ГРУ служит. Когда специнститут окончила, думала, как ему отказать, что б не очень больно было, а он мне и выдал, теперь я твой командир и в жизни и на службе. Я так и рухнула.

Звонарева еще налила всем

— Девчонки, давайте за нас, за женщин. Ты Лера сказала, мы враги, нет, не враги, просто временные противники на учениях, а если что, то воевать вместе будем. Правильно Лена сказала. А учиться надо и где, если не на учениях. Так что давайте, что б без обид и за нас.

Девчонки выпили. Посидели и еще поболтали. О мужиках, о себе и, конечно, о детях. Разошлись спать. Звонареву, как условно, пленную, заперли вместе с Корнеевым

— Звонарева, не тушуйся, если что, зови, поможем. — Со смехом высказала Ленка.

— Сама справлюсь. — С таким же смехом ответила Звонарева.

Утром проснулись, заглянули к молодым. Они спали обнявшись. Будить не стали. Ленка с Леркой пошли готовить завтрак. Когда был готов завтрак, разбудили и их.

— Ну что, молодожены, завтракать будем? — Спросила Ленка.

— Будем, будем. — Ответил за себя и Звонареву Корнеев.

Звонарева вначале стеснялась, потом освоилась, особенно, после Леркиного напутствия

— Звонарева, не тушуйся, ты теперь тут хозяйка, принимай бразды правления, если Корнеев против, мы его по-настоящему убьем.

— Что вы, я сегодня ночью предложение сделал, и отказа не получил, так что пусть осваивается. — Подтвердил серьезность намерений Корнеев — А вас всех на свадьбу приглашаю.

— И я тоже. — От себя добавила Звонарева.

Позавтракали. Выяснилось, вчера выпили все вино, чай и съели весь хлеб с булкой. Лера собралась и пошла в магазин, конечно в гражданской одежде. На молодежь то надежды нет, вдруг оживут и рванут к своим, синие все-таки. Проходя мимо стенда «Их разыскивает полиция», обнаружила свою и Ленкину фотографии. На стенд никто внимания не обращал, и Лерка без происшествий вернулась домой. Рассказала всем

— Вот, теперь полиция диверсантов ищет, меня и Ленку. Во дают. Это уже точно, нарушение правил учения. Надо будет раздобыть ориентировку в полиции и посредникам накапать.

— А как же без полиции вас искать. — Влезла Звонарева. — Они везде службу несут и все видят.

— Своими ножками топать надо. У полиции своих забот полон рот, кроме того у нас учения, а не у них. Они, между прочим, и боевыми стрелять имеют право, а мы нет. Пристрелят по ошибке по такой ориентировке, а виноваты ваши будут. — Высказала свое мнение Ленка.

— Могут, могут. — Добавил Корнеев.

— А, что делать? — Влез Сергей, оперативник из Лериной группы, охранявший Корнеева и Звонареву. — Жрать то надо. Нам еще неделю тут торчать.

— Ничего, поголодаем. — Заверила Лера. — Похудеем. Кое-кому на пользу пойдет.

— Ладно, давайте пока телевизор посмотрим, а там видно будет, может уже учения кончилось, и марсиане войну объявили, а то ни черта не знаем. — Предложил Корнеев.

Включили телевизор. Шел какой-то нудный сериал. Лера хотела выключить, но ее остановил Корнеев, — Через пять минут известия будут, посмотрим и выключим.

Все расселись ждать известий. Через пять минут они начались. Говорили всякую лабуду, но прошлись и по учениям, хорошие учения и все по плану. Затронули и слухи, сказав, что они абсолютно беспочвенны, поскольку в связи с учениями, войск вокруг городка, много больше, чем жителей, поэтому не только террористы, но и жулики разные, на всякий случай разбежались, остались только алкаши и бомжи. Всем понравилось про алкашей и бомжей. Их, наверное, тоже скоро будет больше чем жителей.

Часов в шесть вечера в дверь позвонили. Корнеева послали открыть дверь. В открытую дверь вошли двое. Представились

— Мы из контрразведки. Почему на службу не выходите.

За них ответила Валерия с пистолетом в руках.

— Ребята, руки. Разведгруппа зеленых. Капитан Никита.

Ленкины требования подтвердили своими пистолетами Лена и Сергей. Ребятам пришлось поднять руки. Когда им одевали их же наручники, один из них спросил

— Слышь, Корнеев, предупредить не мог?

— Не мог, он убит. — Ответила за него Лера.

— Тогда чего он дверь открывал, раз убит? Это не по правилам.

— Ты мне зубы не заговаривай, сиди и помалкивай, говорить по моей команде будешь. — Попыталась закончить Лера.

— А ты мне не тыкай. Раз убит, пусть сидит и не открывает, а раз открыл, значит живой.

— Ладно, он пленный, как теперь и вы, и обязаны выполнять наши требования.

— Тогда сними наручники и попробуй взять в плен.

— Если брать тебя тут, мы Корнееву всю квартиру разнесем, он тогда горем убитый будет, а горе это ты. Болтаешь много. Легче тебя убить.

Лера достала свой любимый нож, взяла голову сидящего контрразведчика и приставила нож к горлу.

— Нет, нет, не здесь, лучше в ванной, а то тут кровью все зальем. — Поддержала подругу Ленка.

— Да, там и расчленить можно. Мясо на еду, а кости порубить и на студень, нам же еще друга его кормить надо целую неделю.

— Вы что, совсем охренели, у нас же учения. — Возмущенно заговорил предназначенный для студня контрразведчик.

— Учения, учениями, а жрать надо. Вон, вас пленных, какая орава. В критических ситуациях, даже на учениях, допускается съесть одного, двух пленных. Закон разведки. Не умирать же всем с голоду.

— Вы психи. Я его есть, не буду. — Заявила Звонарева.

— Ну и умирай с голоду, а мы съедим. — Заявила Лера. — Пошли в ванную.

— Вы, что дуры? Вас же под суд отдадут. — Опять подало голос еще живое мясо.

— Не отдадут. Тебе же сказали, в критической ситуации можно. — Опять поддержала Ленка.

— Если вы пригласите сюда еще кого то, по жирнее, тогда съедим его, а с тобой подождем. — Добавила Лера. — Может того на неделю и хватит, тогда тебе повезло.

— Так в магазин сходить можно, это же не далеко. — Сообразил второй контрразведчик.

— В магазин нельзя, вы через полицию, в нарушение условий учений, на нас ориентировку на каждом углу повесили. Поэтому ситуация критическая. Только подножный корм. — Закончила Лера.

— А кого звать то? — Наконец испугался контрразведчик, поняв серьезность намерений разведчиков.

— Кто по ближе. — Добавила Лена. — А то жрать уже хочется.

— Поближе нет никого.

— Вы, что, одни пришли.

— Да.

— А куда пошли, знают, может за вами кто по толще придет.

— Нет, мы просто сверяем списки погибших и пропавших. Список большой, и куда мы пошли, не знают.

— Значит, будем, тебя есть. Пошли в ванную. — Подвел итог спора Сергей.

— Лучше, давайте я в магазин схожу. — Взмолился тот, кого на мясо.

— Да, тебя отпусти, сразу к своим рванешь, звездочки зарабатывать, лучше съесть. — Закончила Лера.

В дверь снова позвонили. Послали опять Корнеева открывать. Вошла Катька.

— Опять у вас шум, ребенка разбудите, еле уснул с вашим шумом. Снова гуляете?

— Катерина, беги в полицию, они тут меня съесть хотят. — Завопил, тот, кого на мясо.

Катерина уставилась на окружающих.

— Ладно, не паникуй, все равно тебя на всех на неделю не хватит. Тощий больно, одна кожа да кости. Еще подавимся. Зато допрос пленного получился на славу. — Уже со смехом закончила Лера.

Все потихоньку начали смеяться, пока смех не перерос в хохот.

— Тихо. — Скомандовала Катька. — У меня ребенок спит. Разбудите, всех убью.

Все замолчали.

— Так, вы что, меня просто развели. — Спросило мясо.

— Конечно. Надо же было допросить. Одни вы или нет, будут вас искать или нет. Теперь ясно, можно еще тут по кантоваться.

— Ну, девчонки, вы даете. Я то, уже подумал, что вы серьезно его съесть хотите. — Дал оценку Корнеев.

— Серьезно допросить. Во всем сознались. Учитесь. — Вставила Ленка.

— Нахалки вы, а не девчонки. — Заверила Звонарева.

— Профессия обязывает. — Ответила Лера.

— А жрать чего будем? — Спросил Сергей.

— Пока есть, хоть и мало теперь. На всех делить придется. — Ответила Ленка.

— Может, я в магазин схожу? — Предложила Катерина.

— Нет. Тебе пособничество диверсантам припишут. — Заявил второй контрразведчик.

Первый еще не пришел в себя, после столь бурного допроса и смотрел на всех милыми глазами спасенного.

— Тогда я пошла. Если чего надо, заходите, а то у меня ребенок один. — Попрощалась Катя.

Корнеев закрыл за ней.

— Ладно, девочки, пошли на кухню, надо мальчиков кормить, теперь их много.

— Может, кого в помощники взять? — Спросила Звонарева.

— Нет, если только Корнеева, а эти еще буйные, драться начнут и квартиру разнесут. До свадьбы не успеете ремонт сделать. — Закончила Ленка.

Девчонки, втроем, пошли на кухню готовить ужин. Поужинали. Звонареву с Корнеевым отправили в отдельную комнату, контрразведчиков приковали к нижней трубе батареи и легли сами. Ночь прошла тихо. Так прошло еще два дня. Продукты начали кончаться. Пришлось Лере снова идти в магазин. Поближе к вечеру она сходила за продуктами и принесла, что смогла унести. Прожили еще два дня. Через два дня снова нужно было идти в магазин.

На этот раз вызвалась Ленка. Ей объяснили, куда и как идти. Дорога оказалась не трудной. Она быстро добралась до магазина, и, накупив всего, вышла. Как раз к магазину подъехала группа ППС. Сержант, выйдя из машины, тут же узнал ориентировку.

— Стой, стрелять буду.

Ленка пошла быстрее. Уже вся группа ППС, вместе с водителем, бросились ее догонять. Сразу бросить покупки Ленке было жалко. Жадность и подвела. Когда она поняла, что с покупками не уйти и бросила их, было уже поздно. Сержант достал пистолет и выстрелил в воздух.

— Стой, стрелять буду.

Пришлось остановиться. Стреляют-то боевыми. Полицейские подбежали и сразу надели наручники. Затолкали Ленку в машину и повезли. По дороге, Ленка успела нажать кнопку тревоги на своем мобильнике. В отделении Ленку обыскали, все отобрали и повели на допрос. Допрос проводил старший лейтенант

— Фамилия?

— Зачем?

— Как зачем, для протокола.

— Какого протокола?

— О задержании.

— За что?

— От полиции убегала.

— Это не преступление.

— Это сопротивление властям.

— Каким властям?

— Полиции.

— Это не власть, а исполнительный орган.

— Еще какая власть, поспоришь тут, засунем, куда Макар телят не гонял, тогда узнаешь.

— А куда он не гонял?

— Ну, ты нахалка, я тебя сейчас проучу.

Старший лейтенант взял дубинку и подошел к Ленке.

— Миленький, не бей, все расскажу, только ты вначале свою фамилию назови.

— Тебе зачем?

— Своим скажу, что бить хотел, они тебя со дна моря достанут, погоны снимут и опять опустят.

— Да я тебя

И старлей размахнулся, что бы ударить Ленку. Ленка перехватила руку, вывернула и вынула дубинку.

— Ты дура, отсюда все равно не выйдешь, а за сопротивление еще больше получишь.

— Ты дружок объясни, за что меня задержали, а потом разговаривать будем. Но учти, если ударишь хоть раз, когда я выйду отсюда, сама с тобой разберусь. И по полной программе. А пока я бежать не собираюсь.

Ленка отпустила старлея, подошла к окну и выкинула дубинку в форточку.

— Ты, паскуда, что делаешь?

— А ты учти, мой мобильник все твои разговоры фиксирует и в УСБ передает. Там сейчас сидят и потешаются, еще с одного без хлопот можно звездочки снять. Смотри, попытку избиения припишут, а то и попытку изнасилования.

Старлей удивленно уставился на Ленку.

— Врешь?

— Узнаешь, когда звездочки снимешь.

— Чем докажешь?

— А зачем. Мне тоже галочки нужны. С тебя снимут, мне повесят.

Старлей вызвал охрану и велел увести Ленку. Сам принялся ковырять ее мобильник. Он и впрямь был не совсем обычный. В конце концов, ему удалось набрать какой-то номер.

— Кто говорит, спросил он.

Попал на Лерку.

— Представьтесь.

— Нет, вначале Вы.

— Управление контрразведки тихоокеанского флота. Капитан Никитина.

— Старший лейтенант Вагин.

— Какое соединение.

— Это полиция, отдел номер двенадцать.

— Почему у вас этот телефон.

— Девушку задержали. Говорить отказывается.

— Это наша девушка, немедленно отпустить.

— У нас ориентировка на нее.

— Это проверка вашей работы. Ориентировка от нас.

— Хорошо. Будет исполнено.

Старлей оказался недоверчивым и позвонил выше. Там связались с контрразведкой и выяснили, Никитиной там нет. Про ориентировку никто не спросил. На следующий день он снова вызвал Ленку на допрос

— Ну, ты и нахалка. Как развела. И контрразведку приплела, президенту еще позвонить осталось.

— Будешь драться, объявлю голодовку и ничего не скажу.

— А если не буду?

— Тогда расскажу все как на духу, но через два дня. Мне все обдумать надо.

— Да, жди, пока сообщники уйдут и все на тебя повесят. Быстро рассказывай, что натворили.

— Адмирала похитили, штаб базы уничтожили и корабль взорвали.

— Так ты террористка, что ли.

— Да, тебе медаль дадут, мечтай больше.

— Подумай, красавица, прежде чем врать.

— Хотелось все же узнать причину задержания.

— Документов нет, и сопротивление полиции.

— Документов нет, а сопротивления не было. Где рапорты полицейских о сопротивлении. За отсутствие документов, для выяснения личности три часа дается, а вы меня уже вторые сутки держите. Произвол. Еще сутки и либо обвинение, либо гуляй Вася. И объяснения с прокурором. Я на тебя такую жалобу накатаю, что он тебя самого посадит.

И Ленка назубок перечислила ему целую кучу статей уголовного и процессуального кодекса.

— Грамотная больно, посиди еще.

И старлей отправил ее снова в камеру.

Лерка, после разговора с полицией объявила

— Так, мальчики, Ленку взяла полиция. Придется поголодать. Сами виноваты. Такие ориентировки можно рассылать в военное время, но никак не на учениях. Самим надо шевелиться. Эй, пленные, номера телефонов вашей конторы.

Пленные назвали номера. Но Лера звонить не стала. До окончания учений для разведгрупп оставалось двое суток и если Ленка попадет в контрразведку, то ей придется называть адрес их укрытия. Пусть пока в полиции поторчит. Вечером Лера сама сходила за продуктами. Все прошло нормально. На нее никто внимания не обратил.

Утром, в день окончания учений для разведгрупп Лера позвонила Владимиру и доложила обстановку. Часа через три к их дому подъехало несколько машин. В квартиру поднялся один Владимир и принес три рюкзака.

— Надевайте форму, надо ехать, Ленку выручать. Освобождайте контрразведку, их внизу начальство ждет.

Все переоделись. Контрразведчиков освободили и вернули им оружие. Звонарева с Корнеевым тоже одели форму.

— А вы куда?

— Мы тоже Ленку выручать.

— И мы поедем. — Заявили ребята из контрразведки. — Они не выполнили нашу директиву. Нас бы нашли. А так мы из-за них продули по всем статьям.

Все дружно вышли, но места в машинах всем не хватило. Звонареву с Корнеевым пришлось оставить.

— Ребята, приходите, сегодня вечером в гости. Вечеринку устроим. Стол за нами. Мы пока заявление в ЗАГС подадим. — Уже как хозяйка семьи пригласила всех Звонарева.

— Попробуем.

Подъехали к отделению полиции. Вошли внутрь.

— Где неизвестную допрашивают из ориентировки контрразведки.

Дежурный назвал номер кабинета и все пошли туда. Начальство контрразведки пошло к начальнику отдела, делать накачку. Владимир, Лера, Сергей и двое бывших пленных вошли в кабинет

— Так, посторонних просим удалиться, у нас конфиденциальный разговор — С порога заявил Владимир.

— А вы кто такие? — Удивленно спросил старлей.

Удивляться было чему. Все в полевой форме, но с нашивками и погонами. Майор, капитан, лейтенант из разведки, старлей и лейтенант из контрразведки. Контрразведчики предъявили свои удостоверения и почти силой вытолкали следователя из его кабинета. Один из них встал у входа в кабинет.

— Ленка, быстро переодевайся. Вот твои документы. Мальчикам отвернуться.

Ленка быстро переоделась. Забрав со стола у старлея ее дело, шмотки и ориентировку они вышли из кабинета и, пройдя по коридору, вышли на улицу. Старлей, не обратил внимания на выходящих, все в форме, когда зашел в пустой кабинет, спохватился и побежал следом. Выскочив на улицу, он подбежал к вышедшим

— А где задержанная?

— Какая задержанная?

Старлей узнал Ленку

— Вот она. Удрать хотела.

Ленка вынула из кармана удостоверение и показала старлею.

— Твоя власть кончилась. Будешь вякать, ребята тебя самого задержат, и у них ты признаешься, как российского офицера хотел японцам продать.

— Ориентировку то не отработал, в контрразведку не сообщил, значит, японцам продать хотел. Измена Родине. Двадцать пять лет строгого режима — Добавил один из контрразведчиков

Полицейский от такой наглости и безысходности оробел

— Я же не знал. — Ответил он растерянно.

— Ориентировки внимательно читать надо, а не права качать. Бить хотел. Пока. — Завершила разговор Ленка.

— Если бы ударил, мог бы себе место в лесу под березкой подыскивать, что б лежать тихонько, мы это не прощаем. — Добавил Владимир.

Все отвернулись от полицейского.

Вышло начальство контрразведчиков вместе с начальником отдела

— Я смотрю, Вы уже сами освободились — обратился один из старших офицеров к разведчикам.

— Так точно. — Ответила Лена.

— Во, и наши с вами. Что подружились?

— Так точно. — Ответили бывшие пленные.

— Ну, то, что проиграли, это тоже хорошо. За одного битого двух небитых дают, так что будете теперь за четверых вкалывать. Больших выводов наверху обещали не делать, это все же первые учения такого рода, но стружку снимем. Пока до понедельника все свободны. В понедельник начинаются персональные соревнования разведки и нас. До понедельника господа офицеры. Две машины в вашем распоряжении.

Начальство распрощалось, село в машины и уехало. Начальник отдела стал ругать старлея за неправильные действия по ориентировке.

— Поехали к Корнееву и Звонаревой. — Предложила Ленка — У них помолвка. Приглашали.

Все согласились. По дороге заехали в магазин, купили подарки, и всей толпой приехали к молодым. Поднимаясь по лестнице, Лера позвонила Катьке.

— Ребята, я тут задержусь. Подруга с училища.

Открыл мужчина в форме майора.

— Девушка, вам чего, — Тут же поправился. — Извините, товарищ капитан.

— Мне Катю.

— А вы, Лера?

— Да.

— Заходите, она в магазин убежала, сейчас придет.

Лера зашла.

— Мне Катя много про Вас рассказывала. Честно говоря, я ей не верил, что Вы существуете. Неужели с пяти лет занимаетесь?

— Да.

— Здорово.

— Вы давно училище закончили?

— Вместе с Катей.

— Ах да, я же забыл. И уже капитан.

— Я еще институт ГРУ закончила.

— Какой вы молодец, а как попали.

— На Кавказе одному майору из ГРУ на глаза попалась.

— Так Вы еще и повоевать успели.

— Да.

— Здорово. А я, сколько не просился, не пускают.

— Не стремитесь, у Вас теперь ребенок, его поднимать надо.

— Я все же офицер, и должен Родину защищать, зря учился что ли.

— А ежели что? Там ведь не учения, обратно не вернешь.

— Значит, учился плохо и, ежели что, значит заслужил. Я офицер, и отсиживаться в тылу не имею право.

— Мы тоже офицеры, а вон куда занесло.

— У вас учеба и боевая работа почти постоянно, так что не скромничайте. Раз на Кавказе были, значит и награды есть.

— Награды то есть, но цена за них огромна.

— Да, слышал, Катя рассказывала. Здесь ничего не попишешь, наша жизнь такая. Вызвался Родину защищать, значит должен защищать. Специальность сами выбирали, никто не вынуждал. И потом кто, если не мы. Кто-то должен. Потери были, есть и будут, война штука такая, или мы их, или они нас. Но за нами мирные люди, дети, если они нас, мира в нашем доме не будет и детям нашим несладко придется.

— Да, что верно, то верно. И наркотики попрут, и дома на воздух полетят и еще много чего. Покоя и мирной жизни никому не будет. Все же, кто-то должен и молодых солдат учить. Плохой боец, там тоже не боец, а просто мишень.

— Что бы учить, надо там побывать.

— Придет и ваш черед. Успеете.

Пришла Катька.

— Привет Лер. Вы уже познакомились?

— Ой, забыл представиться. Майор Привалов.

— Ген, ты с девушкой знакомишься, дома, с моей подругой, не на службе.

— Да, чего это я. Гена. А Вас я знаю, как зовут. — Немного смутившись, сказал Гена.

Катерина утащила Леру на кухню, и они там заболтались. Рассказывала в основном Катька о муже, о ребенке, какой он у нее смешной и умный и немного о службе. Тех двоих пленных она знает. Один недавно пришел после училища, другой постарше. Леркиного возраста, между прочим, оба не женатые.

— Они ниже меня и не в моем вкусе. — Со смехом сказала Лерка.

— Ну, тот, что постарше, и не ниже. — Парировала Катька.

Тут сверху послышался шум.

— Опять ваши гуляют. Черт с ними, я пацана Генкиным родителям отвезла. — Сказала Катька.

— Знаешь, у Корнеева и Звонаревой сегодня помолвка, они должны были заявление подать, пойдем поздравлять.

— Пошли. Ген! Корнеева сегодня, его пассия окончательно добила, Лера говорит, они заявление подали. Пошли, поздравим.

— Пошли. А то она за ним, а он от нее. Сто раз говорил ему, лучше Звонаревой он у нас никого не найдет. Два сапога пара и оба связисты. На службу вместе и со службы и на службе. Все равно ему никуда от нее не деться.

— Это мы их в одну комнату на ночь запихали, они и договорились. — Раскрыла секрет Лера.

— Молодцы. Правильно сообразили. — Выходя из квартиры, заключила Катька.

У Корнеевых-Звонаревых веселье уже шло полным ходом. Все выпили, закусили и теперь танцевали. Владимир с Ленкой, Корнеев со Звонаревой, Серега со стулом. Контрразведчики сидели. Когда пришли новые гости, все снова уселись за стол. Снова выпили немного вина и снова танцевать. Катерина конечно с Геной. Леру приглашали по очереди то Сергей, то ребята из контрразведки. Сергей и один из ребят были чуть ниже Леры и как-то не клеились. Второй оперативник был ростом с Леру, но танцевал плохо, постоянно наступая на ноги. В общем, ничего не получилось. Она бросила всех и уселась за стол, сходив на кухню и сделав кофе. Выпила его маленькими глоточками.

— Ребята, я пойду, погуляю, а то от дома уже тошно.

Владимир объяснил, куда она должна придти и где они будут жить. Ребята из контрразведки вызвались ей город показать и рассказать. Один другому уступать не хотел, и они пошли оба. Для Леры прогулка получилась интересной и познавательной, а для ребят бесполезной. Больше, чем дружеские отношения не развились. Проводив Леру к месту жительства, общежитию базы, они отправились домой.

С понедельника начались состязания по рукопашному бою и стрельбе из различных видов оружия. Лера как не просила, что бы ей разрешили принять участие в составе мужчин, принимающая сторона, наотрез отказалась, мало ли, покалечат гостью. Поэтому ей эти состязания и не запомнились. Она была вне конкуренции. Женщин было немного, и Лера всех брала на прием и болевой захват секунд за тридцать сорок. Первое место и одни чистые победы. По стрельбе то же самое. Ленка, как не пыталась, только четвертое место, что, в общем, тоже не плохо. Но свой синяк под глазом она все же получила. Пропустила удар соперницы в самом начале боя, но используя Лерину науку, сделала болевой захват и уложила ее под конец схватки. Владимир тоже взял первое место. Он непробиваем. Противник удар, а ему хоть бы что. Удар Владимира и соперник почти всегда в нокауте. Если по очкам, у него все равно больше.

Победители получили в подарок крутые часы от главнокомандующего с дарственной надписью.

Начало.
После возвращения с учений Владимира и Леру ждали сюрпризы. Владимиру, за отличную разработку учебной операции, и ее проведение было присвоено внеочередное звание подполковник и его направили на учебу в академию, он на свое место рекомендовал Леру. Она единственная из офицеров, кто имел боевой опыт и боевые награды. Лере дали квартиру в Санкт-Петербурге из маневренного фонда управления. Эти квартиры использовались для временного проживания людей, прибывавших по работе в Питер, для встречи с агентами и иногда, для проживания сотрудников. Хоть и служебная площадь, но все-же какой- то свой угол. Угол, это небольшая двухкомнатная квартира в Приморском районе. Совсем свою, обещали не скоро. Добираться домой с базы было очень не просто. Каждый день не поездишь. Но на выходные, всегда можно было приехать, отдохнуть, поваляться, погулять по городу. Просто самой приготовить поесть, что хочется, да и гостей пригласить, правда, приглашать было особо некого. И она решила навестить подруг, удачно вышедших замуж за питерских полицейских. Светлана жила по дороге из отряда, и она зашла к ней. Та ее сразу не узнала

— Девушка, Вам кого?

— Тебя, Светик. Не узнаешь?

— Ой, Лерка, привет. Ты надолго в Питер?

— Надолго, пока не выгонят.

— А жить есть где?

— Есть. Квартира и комната, правда, небольшие.

— Ты что, разбогатела? И квартира и комната.

— Нет. Все служебное. Квартира в городе, а комната в области, на базе, где работаю.

— Раздевайся, проходи, с мужем познакомлю. Вадим, у нас гости.

Вышел Вадим, не очень толстый, точнее не совсем стройный, мужчина, лет тридцати.

— Это Лера, моя школьная подруга. Познакомься.

— Вадим.

— Лера.

— Садитесь, Лер, винца по случаю встречи?

— Нет, ты же знаешь, я не пью и не курю.

— Тогда чай, кофе. Я тортик маленький испекла, попробуй.

— Это давай.

Света сбегала на кухню и принесла всем по чашке кофе и тарелочки с тортиком.

— Рассказывай, замуж не вышла, детишек не нарожала?

— Нет.

— А чего так?

— Не складывается.

— Где трудимся?

— Так, на базе одной, физруком.

— Что, за база? — Спросил Вадим.

— База отдыха от министерства обороны.

— И много платят?

— Не разгуляешься, но на жизнь хватает. А ты как? — Решила перебить поток вопросов Лера.

— Я, как видишь, замужем. Ребенку уже три года. Сейчас с бабушкой гуляет. Работаем в полиции, следователями. Муж капитан, я еще пока лейтенант, только с декрета вышла. Обещали в следующем году старшего дать. Так пока и живем.

— Смотрю, чего то, много наших девчонок на юридический подались. И во Пскове в полиции и вы тут в Питере.

— Так всегда с работой и зарплата регулярно. — Опять влез Вадим. — Опять же много бытовых проблем решается автоматом и квартиры и путевки на курорты и медицина бесплатная.

— Зато у тебя крыша хорошая, если что. Тут к нам, а во Пскове к ним. — Смеясь, добавила Светка.

— Так у меня во Пскове брат в полиции и жена его. Так что крыши со всех сторон. — Продолжила Лера.

— Как, Сережка женился, а на ком? Чего на свадьбу не пригласили?

— Галку помните, чуть младше нас.

— Помним, помним. Она тут, на юридическом училась, вместе со мной, только помладше.

Поболтали еще о подругах. Светка рассказала про Женьку, то же юридический окончила и тоже в полиции и муж тоже в полиции, оперативник. Но она думает адвокатом стать, там, больше платят, пока не решается. Светка пригласила ее на день рождения.

— Ой, Свет, не знаю, обещать не буду. Если на базе заезд, не отпустят. И потом у меня еще командировки бывают, на другие базы. Там, то человек уволился, то в отпуске, то совсем, нету. Смогу, приду, если нет, не обижайся. Зайду еще.

Распрощались. Лера поехала домой. Дома красота. Делай, что хочешь. Хочешь, кушай, хочешь, спи, хочешь, радио слушай, хочешь, в тишине сиди. Красота. И ванна своя. Можно помыться, прическу сделать, постирать. Мебели маловато, кровать и тумбочка, ну это дело наживное, главное, есть дом.

Выходные прошли быстро. Начались трудовые будни. Тренировки, занятия, снова тренировки и снова занятия. Пришел приказ сформировать боевую группу из двенадцати человек. Обязательно наличие специалиста по электронике и языкам. Группа сформирована. На аэродром и на Кавказ. Получена информация о заброске на нашу территорию разведывательной группы террористов. Террористических актов у нее не намечалось. Только разведка и подготовка к ним. Поэтому группу нужно было обнаружить и по возможности, взять живых. Примерный маршрут был известен, неизвестна численность и цели группы. Для большей маскировки, Лерину группу решено сбросить ночью, с парашютами, прямо на пути следования боевиков. Высадились нормально. Район хорошо изучен раньше. Разделились на три группы по четыре человека. Каждая группа заняла высоту и стала контролировать свой район. Применять только бесшумное оружие, ножи и пистолеты или винтовки с глушителем. Режим радиомолчания. Связь только после завершения операции, либо в экстренных случаях. Все должно быть скрытно.

Утром, одна из групп обнаружила людей в форме, очень похожей на полицейскую. Подала условный сигнал по рации, одним сигналом. Остальные группы начали скрытно подтягиваться к точке перехвата. Когда террористы подошли к точке, стало ясно, их больше, человек двадцать. Сразу в рукопашную не взять. И еще вопрос, кто это? Местные силовики или все же террористы. Лера приняла решение разделиться. Одна группа идет за ними, две остаются ждать дальше. При первой возможности обмениваются сигналами по рации, типа азбуки Морзе, только сигналы короткие и чисто условные. Через четыре часа был получен сигнал от ушедшей группы — возвращаемся. Вернувшиеся доложили, группа вошла в село, где их ждала машина, и они на ней уехали. Номер записали. Пришлось посылать группу в сторону от засады для связи с центром. К утру, группа вернулась, подтвердив Лерино предположение об операции местных силовиков. У них тоже появилась информация о группе террористов, но они ничего не обнаружили. Пришлось ждать дальше. Прошли сутки.

Через сутки, ночью, по приборам ночного обзора было обнаружено движение. Шло восемь человек. Решено первых уничтожить, а последних, пропустив вперед, брать живыми. Определили точку захвата. Сгруппировались. Две группы, налегке должны были производить захват, а одна страховать. Но тут специалист по электронике дал еще предупреждение. За этой группой идет еще группа, гораздо большая по численности. Отступать уже было поздно. Если эту пропустить, вторая группа обнаружит их все равно, а первая окажется у них за спиной. Лера решила действовать. Группу взяли, практически без шума. Один на один, это не вопрос. Тем паче, боевики их не ждали. Лера взяла на себя первых двоих. Свалившись с дерева им на голову, между первым и вторым, она второго убила ножом в сердце и, развернувшись, вонзила первому, обернувшемуся на шум, нож в область горла. Следующих двоих убили двое, сидевших в канаве и возникших вместе с Лерой, перед боевиками. Остальных брали сзади и с боку. К бою они были не готовы. Нужно было уходить. Убитых погрузили на себя, пленных связали, и Лера быстро отдала команду на отход по одному из проработанных вариантов, навстречу второй группе но, чуть в сторону и вверх по склону. Времени хватило только, только. Основная группа прошла, не заметив их. Насчитали тридцать боевиков. Медлить было нельзя, вот-вот они должны обнаружить исчезновение разведки. Тогда остановятся, начнут искать и обнаружат Лерин отряд. Совсем тихо уйти не получалось. Оставив пленных, под наблюдением трех бойцов, Лера с остальными прошла по склону за боевиками. Впереди было открытое пространство и, используя преимущество в высоте, они открыли огонь по противнику. Использовать бесшумное оружие не позволяло большое расстояние. Неожиданный удар принес свои плоды. На пространстве осталось восемь бандитов. Остальные ушли дальше вперед и залегли в ближайшем кустарнике. Лера тут же скомандовала отход, пока боевики разберутся, что к чему. Только они отошли, на это место обрушился шквал огня, но их там уже не было. Вернувшись к своим, они двинулись по тропе, откуда пришли бандиты. Под шум выстрелов бандитских автоматов, спуск со склона по камням на тропу, был не слышен. Пройдя километров десять, остановились, поджидая бойцов, прикрывавших отход. Подошли бойцы и доложили, боевики штурмовали высоту, с которой они стреляли, и, потеряв время и направление отхода Лериного отряда, преследовать, не смогут. Боевики шли с грузом, и организовать большие поиски разведгруппы не могли. Развернули рацию, и Лера передала информацию в штаб. Ей дали координаты встречи с вертолетом. Лера все же решила отправить пленных, под охраной четырех человек, к вертолету, а остальным вернуться, для контроля за бандитами. Вернулись другим путем, километров на пять длиннее, вышли на тот же склон, откуда стреляли. Уже светало, и видимость улучшалась. На склоне было видно множество следов. Боевики тут побывали, но не найдя никого, вернулись на свой маршрут. Оставалось ждать данные авиаразведки. Пока было время, занялись осмотром убитых боевиков. Интересного, не нашли. Боевики все забрали с собой. Значит, забрали и груз. Идти им будет тяжелее. Куда они направились? Долго Лера не думала. Ответ напрашивался сам собой. От лесного массива в горы был только один скрытый от воздушной разведки путь. Остальные шли через открытое пространство. Если авиаразведка ничего не обнаружит, значит им туда. Она снова связалась с центром и предложила перебросить их на вертолете в новое место. Кроме этого, попросила вертолет поддержки, который должен сесть не далеко от места перехвата и в нужный момент поддержать их огнем.

Им прислали МИ-24. В меру, компактный, вместительный, и достаточно вооруженный. Через час они были уже на месте. Бандитам с грузом требовалось часов шесть — восемь. По правилам, они должны были бросить груз и уходить, но вряд ли им за это заплатят. Скорее даже долг повесят, за брошенный груз. Поэтому, они будут рисковать и идти вперед. Высадились нормально. Лера, вместе с летчиком, подобрала площадку, километров за десять от их высадки и условились о сигналах. Теперь оставалось только ждать. Им на помощь было выслано два отделения десантников с бронетехникой, успеют ли. Ночь прошла спокойно. Ни датчики, ни часовые ничего не обнаружили. Утром подошли десантники, бронетехника подойти не смогла и ее оставили на дороге под охраной экипажей. Если что, можно отходить к ней и там уже рассчитывать не ее поддержку. Десантники оказались из Пскова и один командир отделения, сержант, узнал Леру. Он был тогда, когда она там служила, еще молодым бойцом. Пока было тихо, они поговорили о родной части. Она просила всем знакомым передать привет.

К вечеру было обнаружено движение. Шло пять человек. Было похоже на разведку. Лера предложила этих взять тихо, без шума. Еще днем, она наметила варианты захвата разведки, и поставила задачу бойцам, как своим, так и десантникам, проиграв с ними возможные пути развития. Тихо не получилось. Одному из десантников показалось или это так и было, один из боевиков успел выхватить пистолет, и он влепил в него полрожка. Пришлось вступать в бой. Взяли только двоих, и группа боевиков либо залегла, либо пошла в сторону. Лера взяла своих ребят и пошла по следу, приказав вертолету подниматься в воздух. Пошли не по тропе, а стороной. Обнаружили боевиков, разведку и основную группу в километре от засады. Те ожидали погони и залегли. Лерин отряд спасло то, что они шли в стороне от тропы и ветер шумел листвой, заглушая другие звуки. Сложнее, но безопасней. Связалась с вертолетом, и он нанес по координатам хороший удар. Боевики, уверенные в отсутствии обзора сверху, не ждали такого. Вертолет сделал второй заход и, зависнув в воздухе, и подчиняясь Лериным командам, посылал ракету за ракетой, а перейдя на огонь из пулемета, очередь за очередью, попадая в боевиков. Через пять минут такого обстрела, у боевиков в живых осталась половина. Вертолет улетел. Лерин отряд вступил в бой. Бой был почти на равных, пока не подтянулись десантники. Боевики оказались блокированы. Снайпер из Лериной группы, меняя позиции, убил еще четверых. Лера приказала прекратить огонь и предложила боевикам сдаться. В ответ услышала несколько взрывов. Оставшиеся в живых, сдались.

Лера не спешила вызывать вертолеты для возврата на базу. Нужно было все тщательно осмотреть. Десантники оцепили место боя, и охраняли пленных, а Лерины бойцы принялись осматривать все, что осталось. Обнаружили около трехсот килограммов наркотиков, примерно сто килограммов взрывчатых веществ, три переносных зенитно-ракетных комплекса. Обнаружили десять пистолетов с глушителями. Новенькие, в масле и боекомплект к ним. Зачем оружие в упаковке? Были и другие странности. Взрывателей к взрывчатке не было. Ни у кого не было документов. И почему несколько боевиков подорвали себя, не причиняя вреда российским солдатам?

Еще вопрос принесла Ленка, осматривавшая подорвавшихся боевиков. Она это делала первый раз. Осматривала вещи, забрызганные кровью и остатки тел. Делала, поминутно зажимая нос и рот. Сунулась к Лере

— Я не могу.

Лерка предложила ей отрезать палец, что бы они с убитыми, выглядели одинаково, взяла нож и Ленкину руку. Ленка выдернула руку и, зло посмотрев на Леру, пошла выполнять задание дальше. Под одним из боевиков был обнаружен странный предмет. Он напоминал маленький кусочек печатной платы с частью микросхемы. Если бы не ученья, в которых Лера и Лена играли роль связистов, они бы и внимания не обратили. Так, мусор и все. Кусочек был очень маленький и принес больше загадок, чем отгадок. Допрос пленных ничего не дал. Вообще ничего. Конечно, они рассказали про наркотики и взрывчатку и куда все несли. Про пистолеты и печатную плату ничего. Ничего не знали. Они клялись и божились. Лера доложила по рации все руководителю операции. Получили приказ, боевиков отправить на местную базу и там продолжить допрос, дождаться утра, осмотрев место боя еще раз, пройти обратный маршрут от второго боя до первого.

Пленных боевиков отправили с десантниками. Снова осмотрели убитых, почти раздев их. Осмотрели место боя. В траве нашли еще маленький кусочек платы с микросхемой. Все. Больше ничего. Кусочки не стыковались. Пошли обратным маршрутом. Ничего не нашли.

В Питер возвращались радостные. Первая операция и без потерь. Нескольких ребят зацепило немного, но из строя не выбило. Дома залечатся. Начальство всю радость первой удачи сразу омрачило. Наркотики это не наше, пусть полиция занимается. Взрывчатые вещества пополам, между ФСБ и ними. А вот микросхема, ПЗРК и пистолеты в смазке, это уже точно, их проблема. Главную задачу не выполнили. Нужны живыми были именно те люди, которые это несли. А живых нет. Леру похвалили только за то, что провела грамотные боевые действия и вернулась без потерь. Ее вины нет, численность отряда боевиков была определена не верно. Ждали, что пойдет пять, может восемь человек, и никто не знал, что они пойдут вместе с караваном наркокурьеров. Из допросов пленных удалосьустановить, пятеро, с интересующим их грузом, присоединились к ним в последний момент. Откуда они, куда и что несли, никто не знал.

Через неделю пришел приказ вылететь на место в полном составе и произвести детальный осмотр места боя и маршрута между двумя столкновениями. Самолетом из Питера до базы на Кавказе и вертолетами на место. Снова детальный осмотр с миноискателями. На месте последнего столкновения сидели неделю. Нашли еще один кусок платы, но и это ясности не принесло. Маршрут прошли почти за две недели, осматривая каждую кочку, результата не было. Прошли примерный маршрут до границы и опросили местных жителей, показывая фотографии сопровождавших груз. Их никто не опознал. Два месяца трудился Леркин отряд в поте лица, безрезультатно. В конце концов, их отозвали.

Было принято решение о подключении их к каналу транспортировки взрывчатки. Здесь было меньше загадок и на первый взгляд они были простые. ФСБ нашло получателя, но цепочку отследить не смогло. Нужно было выйти на поставщика. Поставщик был за границей.

Наркотики и взрывчатка пришли из Афганистана, через территорию Таджикистана. Небольшую группу, во главе с Лерой, под видом корреспондентов из Англии отправили в Афганистан. Они поселились в небольшом отеле одного из городков. Установили камеры наблюдения за домом, указанным пленными. Появилось много свободного времени. Активных действий никаких. Тренировок тоже. Лера, в обязательном порядке вывозила ребят за город, и они там старались, подальше от чужих глаз. Всех по очереди. Но появилась возможность и поболтать. Ленка пристала как банный лист

— Ты, что, и в самом деле мне палец хотела отрезать?

— Где?

— Там, в лесу, когда я убитых осматривала.

— Я спрашиваю, не область осмотра, а где лучше отрезать, на руке, ноге и слева или справа?

— И что, отрезала бы?

— Конечно. Что такое твой палец и боевая задача. Вещи несравнимые. Задачу выполнили, людей спасли, провалили, людей погубили. Про палец никто и не вспомнит. А задачу нужно выполнять любой ценой, а тебя, видишь ли, воротит. Не в институте благородных девиц. Извини, конечно, мне твой пальчик очень жалко, но за нами наши люди и дурака валять некогда. Будешь дурака валять, хоть и лучшая подруга, спишу в штаб, там сиди.

— Ладно. Не обижайся. Просто в первый раз. Испугалась, конечно.

— Я и не обижаюсь, но приучать тебе себя надо, и мертвых осматривать, и бандитов убивать. Здесь либо ты их, либо они тебя. Третьего не будет. Когда боевиков клали, ты промазала, а это плохо.

— Первый раз все, вот рука и дрогнула.

— Ладно, домой вернемся, я тебя с ножом обращаться по тренирую. Следующий гад твой будет, договорились.

— Попробую.

Сделав кучу фотографий и выяснив некоторые имена, группа вернулась домой. Больше было нельзя, могло вызвать подозрения. Скрытые камеры наблюдения переместили, с учетом уже отснятых снимков, отстроили и оставили для других групп. Возвращение домой всегда радость. Но отдыхать долго не дали.

В дежурство Лериного взвода случилось ЧП. Под Лугой, на одном из перегонов, взбунтовался вагон заключенных. В основном рецидивисты, с большими сроками заключения. Обезоружили охрану, и, взяв ее в заложники, двинулись лесами к городу. По дороге прихватили туристов и гаишников из бывшего Ленкиного, точнее гатчинского отдела. И был бы не их вопрос, а полиции и ОПСНа, но угораздило бандитов залезть в район их полигона. Охрана там была слабая, всего отделение молодых солдат. Охранять особо нечего, специально плохие дороги, мишени, да система управления огнем, построенная по принципу, можно стрелять, нельзя, попал, не попал и еще узел связи. Бандиты часть ребят убили, а часть взяли в заложники. Убили двух офицеров и двух сержантов контрактников. Сорок три бандита. Еще выдвинули требование, идут на Пулково, на самолет, если встретят сопротивление, будут убивать заложников. ГРУ такого не прощает. За границей не прощает, и мстит за своих, а дома. Сто раз надо было подумать, прежде чем убивать. Приказ дежурному взводу, заложников освободить живыми любой ценой, бандитов уничтожить. Сдаваться не предлагать. Успел бандит бросить оружие, живой, нет, значит, нет.

Лера быстро прикинула их маршрут и послала машину в ближайший магазин за водкой. Там не хватило. Пришлось обобрать еще пять магазинов. Грузовик с водкой «Застряли» на лесной дороге по маршруту преступников. Идея удалась. Бандиты расположились вокруг машины и устроили привал. Развели костер. В разгар веселья шесть бандитов взяли двух девушек, туристок, и потащили их в лес, позабавиться. Только у одного из них был автомат. Его и застрелили из снайперской винтовки с глушителем. Остальных просто отрезали. Ленка и Лера вдвоем вышли к бандитам.

— Кто смелый? Кто девочку хочет? — Спросила Лера.

Бандиты увидели двух девушек в камуфляже. — Во, еще туристки. — Один бросился на Леру. Лера, перекрестив руки, перехватила руку с ножом, вывернула, противник нагнулся, и в этот момент она нанесла удар ногой в живот, и уже подвернув безвольную руку, воткнула нож в бок бандиту.

— Еще смелые, есть?

Следующий бандит бросился на Леру, видя ее безоружную. Она перехватила руку с ножом своими двумя, протянула на себя и вокруг себя, ребром стопы ударила изгиб колена нападавшего, он упал на колено, развернулась, захватила шею бандита, другой рукой взяла за затылок. Первая рука соскользнула на подбородок и резким рывком попробовала сломать шейные позвонки. Что-то хрустнуло. Бандит упал вперед. Лера устояла. Он начал вставать, и в тот момент, когда он уже встал на одну ногу, Лера нанесла сильный удар между ног сзади. Бандит снова упал.

Один из бандитов дернулся к заложнице, но не успел, Лера метнула нож в него. Попала в грудь. Он с хрипом повалился на землю.

— Девушки, вы идите направо, вас там встретят, а мы с мальчиками еще поиграем. — Улыбаясь девушкам, скомандовала Лера.

Бандиты, видя свою беспомощность, бросились на Леру втроем. Одного она сбила с ног ударом ноги в пах, у второго перехватила руку с ножом и, держа одной рукой за шею, развернула против третьего. Третий попытался нанести удар и попал ножом в товарища, Лера отбросила тело раненного бандита, и, перехватив руку нападавшего, вывернула кисть, нож выскочил у него из руки, и она тут же поймав нож, вонзила его ему в горло. Первый бандит, очухавшись от Лериного удара, начал вставать.

— Толмач, он твой. — Отдала команду Лера.

Бандит подобрал выпавший нож, но путь к Лере ему преградила Ленка. Она в точности повторила Лерин прием, с перехватом руки, разворотом противника и ударом ногой в сплетение, только руку с ножом, воткнуть не получилось. Ленкина рука соскользнула с руки бандита, и нож оказался в руке Лены очень неудобно, пришлось перебросить, бандит в этот момент попытался вырваться, и Ленка всадила ему нож уже со спины, он скользнул по ребрам, не причинив противнику большого вреда. В этот момент Лера снова метнула нож. Он попал бандиту в спину. Тот упал.

— Плохо подруга. Надо повторить.

В это время начал вставать бандит, раненный товарищем. Он поднял свой нож и со словами

— Ну, сучки, всех убью — Бросился на девушек. Видно, много выпил. Ума не хватило понять, сопротивление бесполезно.

— Толмач, работаем. — Снова скомандовала Лера.

Лена поставила блок ножом, рука бандита, наткнувшись на нож, отдернулась назад и в этот момент Лена сделала шаг вперед и нанесла удар ножом в живот. Нож вошел полностью. Бандит застыл на месте, а потом начал медленно оседать на землю.

Лена тоже застыла над убитым бандитом.

— Толмач, пойдем, там еще много бандитов и два десятка заложников. Ребята, спрячьте тела, мало ли найдут.

Из-за деревьев вышли четверо бойцов, они страховали бой с винтовками с глушителями, и стали относить тела в кусты. Лера обняла Лену за плечи

— Пойдем подруга, думать некогда, надо людей спасать.

Снова спрятавшись в кустарнике стали наблюдать. Еще пять человек пошли искать компанию с девушками. Главный, остальных туристок, трогать не разрешил

— Вы мне всех заложников перепортите, развлекайтесь пока с теми.

Огнестрельного оружия у них не было. Лера дала Ленке пистолет с глушителем

— Стреляй на поражение. Выйти и предложить сдаться, при малейшем неподчинении, огонь.

На той же поляне, где был первый бой, Лена вышла из-за кустов, держа пистолет за спиной, когда бандиты прошли больше половины поляны

— Мальчики, пора сдаваться, погуляли и будет.

Трое мальчиков достали ножи

— Еще одна туристка, сейчас мы ее тоже оприходуем.

Кинулись к Ленке, она подняла из-за спины пистолет, и уже достаточно хладнокровно всадила каждому по пуле. Двоих на повал, одного только ранила, он тоже упал. Двое других подняли руки.

— Ножи, оружие на землю. — Скомандовала Лена.

Оставшиеся бандиты выкинули ножи. Ребята выбежали из засады, и, связав бандитам руки за спиной, увели.

— Толмач, добей, он все равно не жилец. Тут свидетелей нет, возится с ним времени нет. — Приказала Лера.

Ленка, чисто механически, подчиняясь приказу, прицелилась и выстрелила. Бандит дернулся и замер. Вернулись бойцы, уводившие пленных. Снова убрали тела убитых, вернулись к пленным

— Так, господа зеки, у вас есть одна минута, что бы все рассказать, сколько вас и чего хотите. Кто пьет, кто нет. Мы не полиция, в живых оставляем только согласных. Несогласных, у нас, нет. — Высказала Лера свое отношение к заключенным.

— А вы кто? — Спросил один из пойманных.

— Мы, те, кого нет. Если даже вас всех перебьем, скажут, что вы между собой передрались, и друг друга перебили. Если жить хотите, говорите, если нет, то это ваш выбор. — Ответила Лера.

— Вы наших ребят убили, это не прощается. — Вставила Лена. — У нас только одно наказание, смерть.

— А суд, следствие? — Опять спросил один из бандитов.

— Это у полиции суд, следствие и прочая лабуда, а у нас око за око, зуб за зуб. Хватит базарить. Откуда у каждого по ножу? — Опять задала вопрос Лера.

— Так это, у туристов и у солдат взяли, у кое-кого и свои есть, потом, в деревне набрали.

— Сколько стволов?

Бандиты долго соображали, потом перечислили примерно. У них оказалось около десятка автоматов с поезда, полтора десятка с полигона, двенадцать пистолетов и шесть ружей из деревни. Солидный арсенал.

— Все бежавшие здесь? — Продолжала допрос Лера.

— Нет. Пять человек ушли в сторону Пскова.

— Почему решили идти лесом?

— Если нас попытаются взять, мы успеем убить заложников, так пахан сказал. В лесу все видно и слышно.

— Все пьют?

— Выпили все, но пахан и человека три с ним немного, остальные, сколько влезло.

Между тем, пьянка у бандитов шла своим чередом. Разведали, где заложники. Их охраняли уже изрядно пьяные зеки. Подкравшись со стороны заложников, ножами убили охрану. Ленка убила одного, сидящего у дерева с автоматом, ударом ножа в печень. Заложников начали потихоньку выводить, направляя к месту сбора. Когда выводили последних, бандиты заметили, но было уже поздно, и когда они кинулись к заложникам, их встретил плотный огонь из автоматов. От испуга, бросая на бегу оружие, бандиты бросились в рассыпную, с двух сторон, вдогонку им, тоже зазвучали выстрелы. Человек десять легли на землю, крича, что они сдаются. Еще троих бандитов было не добудиться. Перепили. После подсчета убитых и пойманных, стало ясно, ушло еще человек десять и те пятеро, что ушли в сторону Пскова. Оружие тоже было не все. На руках у бандитов осталось пять пистолетов и три автомата. Ружья было не подсчитать. Бандитов крепко связали. Освобожденным солдатам охраны поезда и своим с полигона, выдали захваченное оружие, дали им направление движения, а сами отправились на поиски оставшихся бандитов.

Далеко они не убежали. До ближайшей деревни. И то не все. Шесть человек предпочло сдаться добровольно. Увидев спецназовцев, они сразу поднимали руки вверх и выполняли все команды. Четверо засели в крайнем доме. Минут через десять у них кончились патроны и они, выкинув оружие в окно, вышли с поднятыми руками.

Командование похвалило действия их отряда. Единственное замечание, много живых. Особо отметили сообразительность командира. Фокус с водкой удался на славу. Когда зеки обнаружили машину с водкой, процесс стал неуправляем и власть пахана ослабла. Точнее, исчезла совсем. Пока он сообразил, почти все были уже пьяные. Командование так же объяснило, почему бандиты решили идти пешком, через лес. Вся акция была рассчитана на то, что в лесу понадобятся большие силы, много времени для поимки, и не сразу обратят внимание на то, что группа бандитов уйдет в сторону. Затея удалась, и пять преступников оказались на свободе.

За спасение заложников, все бойцы отряда, участвовашие в операции были представлены к медалям, а командир к ордену. Контроль за операцией, был на самом верху, и начальство не поскупилось.

Лерке пришлось проводить с Ленкой большую беседу. Первой начала Ленка

— Неужели нельзя было их окружить и предложить сдаться. Они, что, дураки. Если увидят, что деваться некуда, сдадутся.

— Лена, у них заложники, а это власть над обществом. Мы им предложение, а они заложников убьют. Требование было четкое и ясное. Самолет и деньги, добровольно, назад в тюрьму, они не хотят. Если нет, убивают. Если бы хотели жить нормально, не совершали бы преступлений, не бежали, не убивали. Они сами себя поставили вне закона, и не раз. И запомни, мы убиваем не людей, а нелюдей. И убиваем, что бы защитить нормальных людей, защитить их мирную жизнь. И выбор у нас не велик. Мы солдаты. Либо мы врага, либо он нас. Но если он нас, тогда они убьют тех, кого мы защищаем. Как говаривали деды, отступать некуда, за нами Москва. Поэтому переживать или жалеть врагов и бандитов не стоит. Они сами выбирали свой путь. Если у тебя дрогнет рука, у него не дрогнет. Он пришел убивать, грабить и насиловать. В общем, сеять зло. Мы, всего на всего, защита от зла. И кто, если не мы. И ты сюда пришла людей защищать, от самой последней сволочи. Им безразлично, что детей убивать, что женщин и стариков или просто мирных граждан, без разбора веры и национальности. Почему мы должны надеяться, что они когда-нибудь поймут и исправятся. За это когда-нибудь время, они много зла принесут людям. Ждать нельзя, убивать и не жалеть.

— Может ты и права, но хочется как-то миром.

— Это нам хочется миром, а им нет. Они думают, если у них сила, значит им все можно. Сила у нормальных людей и эта сила мы. Люди нас вырастили и научили. Они надеются на нас, на нашу защиту. Вон, девчонки, которых мы освободили, плакали от радости, что избежали участи быть изнасилованными кучей бандитов. А если бы нас там не оказалось, они бы всех девчонок изнасиловали и убили. Кто-то должен их защитить. Мы с тобой выбрали профессию Родину защищать, а это значит убивать врагов и отъявленных преступников. Родина, это люди, наши люди, которые хотят мирно трудиться, строить, детей рожать и не бояться за их будущее. Извини за высокие слова, но это наша работа, останавливать бандитов, а если нет другого способа, то и убивать, не рассчитывая на милость или мораль преступников. Они свою жадность и жестокость оценят только в момент смерти, до нее будут считать всех других быдлом и своими рабами. Будут думать, что они это пуп земли, что им все позволено. Будешь их жалеть и надеяться на исправление, убьют и не вспомнят.

— Ладно. Давай поедем ко мне и там устроим маленькую вечеринку.

— Давай. А Вовка где?

— В Москве. Учится. Обещал в субботу прилететь

— Так завтра суббота.

— Вот, сегодня начнем, а завтра закончим.

Они поехали к Ленке. Ленка накупила всего, себе бутылочку вина и Лере соку. Проторчали до ночи. Уснули поздно и проспали Вовкин приезд. Владимир открыл своими ключами, девчонок было не добудиться.

— Во, сладкая парочка, чего это вас не добудиться. Звоню, звоню, думал, дома никого нет.

— Обмываем первое боевое крещение.

— Чье? У Леры вроде уже было.

— Ленкино. Первых бандитов завалила. Переживает.

— Нечего переживать. Они нас убьют и не почешутся. Встретили настоящего бойца и получили по заслугам, а то горазды над слабыми изгаляться. — Поддержал Леру Владимир. — Нужно усвоить только два правила.

— Это, какие? — Задала вопрос Лена.

— Первое, это нужно уяснить для себя, это бандит, который заслужил свое, и второе, ты должен доказать обществу, что этот бандит заслужил свое, или что у тебя не было другого выхода. Как правило, мы имеем дело с такими людьми, что и общество знает, и выхода нет. Вот у вас, я, кстати, уже в курсе, только, подробностей не знаю, так вот у вас, промедли и заложников просто убили бы, этим чижикам все равно от пятнадцати до двадцати пяти сидеть. Годом больше, годом меньше, без разницы, а убитых заложников уже не вернешь. Ладно, девчонки, хорош спорить, я с дороги и есть хочу.

Лена и Лера пошли на кухню. Хоть и не большие мастера, но картошку с мясом и яичницей пожарили. Вовка с Ленкой допили вино. После завтрака Лера засобиралась домой. Ребята уговаривали ее остаться, но было видно, они соскучились друг по другу.

— Пойду я. Вам надо вдвоем побыть. Соскучились.

Лера оделась и пошла. Добралась до транспорта и села на маршрутку. Номер не поглядела. Она шла в Московский район. Вышла. Огляделась. В метро тащиться не хотелось. День был красивый, солнечный. Вспомнила, здесь, где то живет Женька с мужем. Вспомнила адрес и решила зайти. В квартире была только мать мужа, и она сухо ответила, молодежь с ребенком гуляют. Лера спустилась вниз и увидела на детской площадке Женьку и ее мужа. Оба были в форме. Женька уже старший лейтенант. Муж капитан. Решила приколоться. Женька всегда хотела работать в полиции, ей нравилась власть. Мальчишками в классе командовала, те правда плохо ее слушались, но Лере никогда не перечила. То ли боялась, то ли уважала. Лерино слово, среди мальчишек в классе, да и в школе, всегда было законом. Лера никогда не стремилась командовать, вмешивалась только в самом крайнем случае, когда возникал конфликт.

Прикол был прост. Зашла рядом в магазин, купила пару банок виноградного сока, четыре стаканчика, зефиру в шоколаде и конфет. Банки с соком завернула аккуратно в газетку. Подошла к площадке и села рядом на скамейку, где сидела Женька с мужем. Кепка от камуфляжного костюма идеально подходила к ее гражданской одежде, джинсам и бушлату от формы, но без знаков отличия. Кепку натянула поглубже и, расстелив между Женькой и собой газетку, налила сок и разложила зефир и конфеты.

— Девушка, что это вы тут хулиганите, здесь детская площадка, а не распивочная.

— А что, соку выпить нельзя?

— Забирайте свой сок и валите отсюда, а то сейчас наряд вызовем и сдадим куда надо.

— Ты обижаешься, что тебе не налили, пожалуйста, я не жадная.

Лерка достала из сумки еще стаканчик и налив, поставила рядом с Женькой. Женька махнула рукой, стакан упал и сок вылился.

— Вы мадам меня не уважаете, я думала, выпьем вместе. Вот в полиции работаете, а своих граждан не любите.

— Проваливай отсюда, пока цела, а то сейчас накостыляем и в полицию отправим.

— Интересно, за что?

— За распитие спиртных напитков в общественном месте.

— Во, полиция пошла, еще ни черта не доказала, а уже расправой грозит.

— А тут и доказывать нечего, вон, винище, стоит.

— Во первых, я еще не пила, и экспертиза ничего не найдет, так что вы в пролете мадам.

— Евгений, выгони эту дрянь. — Обратилась Женька к мужу.

— Муж встал и подошел к Лере — Уходите, я ведь и силу применить могу.

— А, так вы тезки. Ты Евгений посиди и отдохни, я всегда говорила, Женьку зазнайство погубит, много думает о себе, а про меня и так все знает, верно Женька, знаешь, что я вино не пью. — При этом Лера сняла газету и продемонстрировала сок и еще знает, тебе со мной не справиться, только зря стараться будешь и лишний фингал заработаешь.

— Лерка, ты что ли?

— Я. Эх ты, подругу не узнала.

— Да, тебя узнаешь, вон вырядилась, почти как солдат.

— Ну что, отметим соком встречу, я и конфеток купила. Вижу, на скамейке скучаете, дай думаю, развеселю.

— Ладно, давай свой сок. — Поглядывая на мужа, проворчала Женька. — Ты уж извини, что обозвала, но сама виновата.

— Ну, у тебя все всегда виноваты, давай замнем для ясности, я-то тебя сразу узнала.

— Ладно, не сердись.

— Проехали, рассказывай, как живешь?

— Вот, замуж вышла, ребенок, чего рассказывать, и так все видно, институт окончила, теперь вот в полиции. А ты как?

— А я не вышла, детей нет, тружусь, как все.

— А где?

— Куда пошлют и кем назначат.

— А по точнее?

— Точнее не бывает, раз на раз не приходится. Физруком на базах отдыха, уроки еги и самообороны преподаю.

— А почему на базах?

— Фирма на разные базы посылает, где доход больше.

— Наверно зарабатываешь?

— Когда как, когда густо, когда пусто.

— Понятно.

— А полиции сопротивляться нельзя, это сопротивление власти. — Вставил Евгений.

— Да Лерочка, это ты зря Евгению пригрозила.

— О ребята, да вас заносит, власть это когда правда, а качать права просто ради удовольствия, это что-то другое. Ладно, соку хотите, а то я пойду.

Лера налила соку себе и им. Выпила свой стакан — За встречу. — Взяла конфетку, съела.

— Лер, мы же пошутили. — Попыталась прервать паузу Женька.

Настроение у Лерки было уже испорчено. Светка и ее муж, хоть и полиция, а нормальные ребята, а эти. Явно заносит на поворотах. Даже домой не позвали.

— Ладно, подруга, пошутили, так пошутили. Пойду я, а то и впрямь сдадите. Сок оставить?

Женька пожала плечами.

— Тогда выпейте еще за встречу, желаю счастья.

Лерка встала и пошла на метро. Осадок от встречи остался не хороший. Может, конечно, она сама виновата, но окончание разговора могло быть другим, и это было на совести Евгениев.

Доехав до центра, Лера прошлась по набережной Невы, пройдя до Горьковской, снова спустилась в метро и поехала домой. Дома сварганила обед, перекусила и стала думать, как обставить квартиру. Так за мыслями об обстановке и уснула. Проснулась рано утром. Вот дурдом. Пять утра, а уже выспалась. Лера одела спортивный костюм и вышла на улицу. Пробежалась по микрорайону, зашла на площадку, там сделала растяжки и несколько комплексов упражнений ударной техники с переходами в различные виды стоек. Начал появляться народ. Народ пугать не нужно. Она сделала дыхательные упражнения и легким шагом побежала домой. Дома приняла душ. Позавтракала и пошла по магазинам, претворять мечту об обстановке в жизнь. Но все как-то не складывалось. Одно к другому не подходило или не влезало в размеры. В конце концов, Лера плюнула на это дело. Мебель она еще не покупала, опыта нет. Придется просить Вовку с Леной или Светлану с Вадимом. Остановилась на Светлане с Вадимом. У них доходы поменьше, значит и взгляды, попроще. На следующие выходные решила смотаться к ним.

Как всегда. Человек располагает, а начальство все знает точно и наперед. Снова пришла информация о группе бандитов, занимавшейся транспортировкой взрывчатки. Операцию решено было проводить с местным отделом ФСБ. Вылетели самолетом до базы на Кавказе. Там их уже ждали. Группа Леры была усилена до двадцати восьми человек, в общем, все оперативники, с опытом и без, плюс три специалиста по радио и компьютерам. До места засады вертолетами и десять километров пешком. Спецназ ФСБ состоял из тридцати человек. Еще их должна была прикрывать рота десантников, расположенная в пяти километрах. Две недели жили они на сухом пайке и под открытым небом, и все зря. Ни одной души в бандитском обличии. Конечно, столько народу собрали. Местные их уже знали и обходили стороной. Дальнейшая засада не имела смысла, наверху это поняли еще через неделю и дали приказ о возвращении.

Лера, прибыв на кавказскую базу, связалась со своим руководством и предложила вернуться, но не всем, по тихому, ночью на парашютах. План одобрили, но отдали приказ, в случае, если численность противника будет больше их группы, в конфликт не вступать, только наблюдение. Лера отобрала восемь ребят, трех офицеров и пять контрактников с опытом, и ночью, со старенького АН-2, они десантировались на прежнее место. Замаскировались, установили системы электронного наблюдения и стали ждать. История повторилась, как и в первый раз. День прошел тихо. Вечером прошел отряд полиции, а ночью, вначале разведка, потом человек двадцать бандитов. В этот раз спецназовцы не покидали своих укрытий и не выходили на точки захвата и их никто не обнаружил. Преследовать группу тоже было нельзя. Слишком большое численное превосходство. Часа через два, после прохода отряда бандитов, Лера вышла на связь со своим штабом в Питере и передала информацию, получила приказ, по возможности проследить за неизвестными, но по следам, не входя в видимый контакт.

Они снялись и пошли по тропе. Следы были четкие, все же не один человек прошел. Шли не спеша. Бандиты шли с грузом и должны были отдыхать. Они их догнали, хорошо, вовремя заметили. Нашли место по выше, и стали наблюдать. Бандиты устроились на дневку. Развели костер и подогревали еду. Днем костер далеко не виден, и если топить не сырым, то и дыма почти нет. Двое бандитов слушали эфир, не давая Лере возможности выхода на связь. Отход в сторону на три километра ничего не давал, все равно засекут. Уходить дальше бессмысленно, не успеют вернуться, бандиты уйдут и данные устареют. Прикинув по карте маршрут отряда бандитов, Лера неожиданно нашла узкое место в их маршруте. Бог явно был не на стороне бандитов. Что бы выйти в долину, они должны пройти по старой дороге, вдоль одной скалы. Если идти выше, то это километров на двадцать длиннее, и надо немного вернуться назад, зато выше почти на сто метров. Если бегом, то они успеют подняться.

Лера подняла свой отряд и бегом отправилась к выбранному месту. Заняв позицию на горе, откуда хорошо просматривалась дорога, она распределила бойцов и связалась со своим центром. План засады одобрили. Лера занимала неприступную крепость. Подняться на скалу с дороги без снаряжения невозможно, зато обстрел отличный. Обещали подмогу, по ее команде.

Пришла ночь. Во втором часу ночи в приборы ночного обзора зафиксировали движение по дороге. Как и предполагала Лера, это были бандиты. Ночь была светлая и люди с оружием, на светлой полосе дороги, просматривались хорошо. Лера, условным коротким сигналом по рации, дала тревогу. Когда бандиты оказались точно под группой, вниз полетели гранаты, не кучкой, а по всей цепочке бандитов. Гранаты разорвались в воздухе и сработали как шрапнель. Бандиты открыли огонь. Но стреляли, кто куда, не видя противника. Лерины бойцы отвечали одиночным, на видимый огонь из автоматов. Бой длился часа два. Бандиты стреляли очередями, а бойцы отвечали одним выстрелом секунд в десять, стреляя с разных точек горы.

Обследовав подходы к горе, бандиты поняли, вверх не пройти, разведчиков не взять и стали стрелять все реже и реже, сообразив, в темноте их видят только по огню из автомата и по темному пятну на дороге и все. Стали пытаться выйти из зоны обстрела. Но разведчики видели их и по приборам ночного обзора, хоть и две штуки, а помощь. Лера заметила этот маневр и в один момент разведчики ударили из всех автоматов, очередями, в место скопления боевиков, точнее в место предполагаемого скопления. Бандиты прижались к подножию горы, и их уже было не взять. Только с изгиба дороги. Там был один боец, он их тоже не видел. Еще темно. Лера пустила ракету. Боец засек их и дал очередь. Бандиты тут же ответили и в сторону бойца и в Лерину. Но высота есть высота. Ни в кого не попали. Еще через час, огонь со стороны бандитов прекратился совсем. К утру подошли десантники и бронетехника. Лерин отряд с горы сняли вертолетом. Высадили в удобном для посадки месте, недалеко от дороги, где их ждала БМД. Они проехали к месту боя. На дороге лежало десять человек убитых и пятеро раненых, остальные ушли. Убитые и раненые остались с грузом. Боевикам некогда было все забирать и не на ком нести. Своего груза было достаточно. Район к середине дня был оцеплен. Началась войсковая операция. Снова был бой, и боевики были уничтожены или взяты в плен. Отряд Леры в этом уже участия не принимал. Осмотр груза и допросы пленных ничего нового не выявили. Груз у боевиков был стандартный, наркотики и взрывчатка. Про странный груз с микросхемами, никто ничего не знал, и следов его не было.

Боевая работа.
Снова пришла очередь Лериной группы отправляться в Афганистан. На этот раз их с Леной и еще двумя офицерами подключили к группе археологов из Англии. Девушки, играли роль секретарей, а ребята роль рабочих по раскопкам. Раз в неделю, они по очереди ездили к установленным камерам и меняли карты памяти. Вечерами просматривали их. Все было как обычно. В дом входили и выходили разные люди. В основном местные. Их лица давно примелькались. Из ранее полученных фотографий, было видно, побывали там и боевики из второй задержанной группы. Но сейчас были только одни и те же, очевидно, проживавшие в этом доме и соседи. Соседей вычислили. Больше никого другого. Только под конец командировки появились новые персонажи. Человек пять арабов и трое европейцев. Еще появились шесть человек с Кавказа. Это было заметно по одежде, отличалась от местной, и по лицам.

Попробовали проследить. Европейцев и арабов нашли быстро. Они жили в гостинице этого городка, а вот предположительно кавказцев, найти не удалось. Лена поселилась в гостинице и не спеша выяснила имена и фамилии европейцев. С арабами было сложнее, они уехали до вселения туда Лены, анкет не заполняли, и записи о них в журнале гостиницы не было. Было ясно, идет подготовка к новому походу. Срок командировки закончился, пришлось возвращаться домой. Но отдохнуть им не дали. Весь отряд был разбит на группы по четыре человека и отправлен на границу с Азербайджаном. По данным группы, сменившей Лерину, бандиты пошли с грузом через Таджикистан и морем в Азербайджан. Вряд ли пойдут дальше, вдоль границы. С ними пошли европейцы и люди, похожие на кавказцев. Арабов не было. При переходе границы между Афганистаном и Таджикистаном, разведчики насчитали около пятидесяти человек. Все с грузом. Переходили нелегально. Состав банды был разнороден. Много кавказцев, были и европейцы. Было много хороших фотографий, но рассылать их по всем структурам было не желательно. По фото было понятно, где они сделаны, и утечка этой информации ставила крест на наблюдательном пункте.

Лерин отряд контролировал один пропускной пункт и участок границы длиной около пятидесяти километров. Она познакомилась с начальниками застав и пропускного пункта. В глубине от границы разместили десантников и морскую пехоту.

Все же Лера настояла на визите в Азербайджан. Устроили экскурсию вдоль границы со стороны сопредельного государства. Они объехали наиболее вероятные места подходов к границе в качестве археологов, ищущих место для будущих раскопок. Их поездка была согласована на правительственном уровне и препятствий от местных властей им не чинили. Ехали не быстро и в одном месте были обнаружены следы большого количества людей, пересекавших шоссе. Значит, идут пешком. Стал ясен возможный район прорыва. По количеству следов, можно было сделать вывод об увеличении численности банды. Срочно вернулись на свою территорию, и Лера собрала весь свой отряд. Обмозговали. Если бандиты уже у границы, вряд ли пойдут дальше, скорее всего, будут переходить. Но где. Район известен, но он достаточно большой. Лера рассредоточила восемь четверок вдоль границ района, приказав в бой не вступать и при появлении бандитов, немедленно уходить. Даже если в бой вступят пограничники, себя не обнаруживать. Четыре человека погоды не сделают. Сами погибнут и информацию потеряют.

Ночью, от одной из групп, было получено сообщение о нападении на пограничный блокпост, с предложением помочь пограничникам. Лера категорически приказала не вмешиваться. Помочь ребятам было уже нельзя. Пограничники с помощью не успевали. Ночью вертолеты не летают, взлететь и сесть опытные пилоты смогут, но стрелять неизвестно куда, не будут. Можно и в своих попасть. Главное было определить, куда дальше двинется банда. К утру получили сообщение, блокпост уничтожен, и самое главное, направление движения банды по нашей территории. Группе было приказано сесть бандитам на хвост и наблюдать за движением.

Лера доложила полученные сведения руководству операцией, и предложила план действий. Когда бандиты выходят на пологое место запереть их с высоток и не выпускать. За высотками расположить десантников, которые сразу, после начала боя, перекроют выходы в горы. План одобрили. Начали стягивать к намеченному месту войска. Лера тоже хотела принять участие в разгроме банды, но пришло новое сообщение от разведгруппы, через разгромленный блокпост прошла группа из десяти человек. Шли без груза, точнее он был, но не большой. Лера снова доложила командиру отряда и получила приказ, вылететь на место с группой захвата из шестнадцати человек, больше два МИ-24 взять не могли и обезвредить группу, постаравшись взять живых.

Высадились в предполагаемом месте прохода группы. Она уходила в сторону от основного отряда банды. Вертолеты улетели, оставив Лерину группу. Получили данные авиаразведки. Нарушители границы, прошедшие через разгромленный пост, шли точно на них. Срочно начали искать место для засады. Ничего подходящего не было. Большое расстояние от укрытий не позволяло однозначно брать пленных. Решили пройти навстречу бандитам. В одном месте тропа делала крутой поворот, уменьшая обзор, это и решили использовать. Сняли все, что мешало. Вещмешки, или точнее рюкзаки, боезапас, даже кепки. Идея была проста, но и опасна. Пропустив одного, двух бандитов за поворот, выпадал один боец и убивал первого встречного и стрелял остальным по ногам, второй брал всех на мушку и в случае попытки взяться за оружие, уже бил на поражение, остальная группа вылетала из-за поворота и бегом к боевикам и уже в рукопашной схватке брала пленных. Пропущенных должны тут же обработать. Риск был очень большой. Достаточно не точно сработать хоть одному из бойцов, положат всех. Но выбора не было. Уже видны были над кустарником головы бандитов.

Впереди шло трое. Остальные на небольшом удалении. Решили пропускать троих. Когда трое завернули за край скалы, на них сверху упали бойцы, державшиеся за выступы скалы. Тут же подоспели остальные, лежавшие в мелком кустарнике. Первый раунд бандиты проиграли. Первый из основной группы успел повернуть и тут же наткнулся на Леру. Его надо было убивать тихо, ножом. Это она взяла на себя. Удар ножом в грудь и все. Первый боец выскочил из укрытия и дал очередь в следующего бандита, а упав, дал очередь по ногам. Второй боец, как и было задумано, выскочив, встал, угрожая оставшимся, автоматом. Остальные бойцы выбегали и приставляли автоматы со штыкножами к бандитам по очереди. Последний бандит успел придти в себя и, открыв огонь, попал в подбегавших к ним разведчиков. Его тут же успокоили двое бойцов, что держали их на мушке. Итог короткой схватки был неприятен, но результативен. Один из Лериных бойцов был убит, второй тяжело ранен. Из бандитов четверо было убито, трое ранено в ноги и трое пленных. Всего шесть пленных. Среди них были европейцы, заходившие в дом, за которым наблюдали в Афганистане. Осмотр вещей задержанных тоже дал результат. Была одна печатная плата с микросхемами, похожими на найденные, в первом рейде.

Связались по рации с командиром отряда. Он спокойно выслушал рапорт, уточнив, кто погиб, а кто ранен и сообщил неприятную новость. Основная банда, не дойдя до места засады, повернула и теперь идет вдоль границы, уничтожая пограничные блокпосты, и что самое неприятное, двигается в сторону Лериной группы. Пограничники уже эвакуировали оставшиеся блокпосты и Лере не на что рассчитывать, только на свои силы. Вертолетчики стараются замедлить продвижение банды, но в горах, это малоэффективно. По всей вероятности, прорыв банды, был отвлекающим маневром, для прохода группы, которую взяла Лера. Но как быть сейчас? Вертолет там, где сейчас Лера с группой, сесть не сможет. Бандитов тащить, Лерина группа тоже не сможет, в общем все решения по обстановке и на Лерино усмотрение.

Было четко ясно, бежать можно только без груза, а это значит бросить пленных, раненого и часть груза боевиков. Все же Лера решила рискнуть. Не далеко была расщелина, ведущая вверх. Пришлось развязать пленных и, погрузив на них убитых, самим взяв раненых и груз, идти к расщелине. Сделали две ходки. Войдя в расщелину, все забрали туда и начали подъем. Убитых бросили в середине расщелины, забросав их по мере сил и времени, камнями и ветками от кустарника. Сами продолжили подъем, заставив пленных нести своих раненых. Забравшись наверх скалы, стало ясно, выхода с нее нет, зато есть площадка для вертолета, о чем и доложили в штаб. Прилетевший вертолет забрал раненого бойца, трех раненых и двух здоровых боевиков, двух бойцов, для охраны пленных и груза боевиков. Стали ждать второго рейса. Показалась банда. Они приметили садившийся вертолет и решили проверить, что там, наверху, пойдя по склону горы. Пришлось принимать бой. Силы были явно не равны. Единственным преимуществом Лериного отряда была высота. Пока это спасало. Но по мере подхода новых бандитов, огонь усиливался, и под его прикрытием, враги подходили все ближе и ближе. Ранило еще двух бойцов и убило одного. Казалось, еще одно усилие и боевики ворвутся на гору, тогда все, их не сдержать. Гранаты, здорово выручавшие разведчиков, подходили к концу. Патроны еще были, но на такой бой, это минут на пятнадцать. Все же боевики отступили с последней брошенной гранатой. К этому моменту, было ранено еще двое бойцов и очень тяжело, один в голову, другой в грудь.

Боевики совещались, как лучше достать разведчиков. Если бы они знали, что гранат больше нет, и патронов кот наплакал, то рванули вперед, но они ничего не знали и разрабатывали варианты захвата. Эта передышка сыграла им плохую услугу. Вертолет, забиравший от разведчиков пленных и груз, заметил банду и, передав сообщение, обрек ее на воздушную атаку. За время боя с Лериной группой, летчики подняли в воздух две пары бомбардировщиков, и пять вертолетов, успели к началу следующей атаки. Начали бомбардировщики, продолжили вертолеты. Четыре машины отсекали боевиков, а пятая забрала раненых, потом следующая машина забрала остальных, оставив бандитов ни с чем.

Банда ушла на территорию соседнего государства, понеся серьезные потери и не достигнув поставленной цели. Но и нашим досталось, особенно пограничникам. Лерин отряд тоже понес серьезные потери. В Лериной группе погибло четверо, только одного тяжело раненого, удалось довести до госпиталя. Еще двое бойцов были со сквозными ранениями. Леру тоже зацепило. Плечо и рука. Ну, это царапины. Еще одно страшное известие ждало ее на базе. Бандиты обнаружили одну из групп ее отряда, стоявшую у них на пути. Ребята сражались до последнего, но силы были не равные. Помочь им было нечем. Изуродованные тела нашли позже, после ухода банды. Вокруг было двадцать пять убитых бандитов.

Переживать потери было некогда. На совещании у командира отряда Лера задала один интересный вопрос. Из Афганистана бандиты шли с грузом, а здесь они были без. Куда делся груз? Если они сбросили его на нашей территории, то надо искать, если остался там, надо ждать нового прорыва.

Лерин отряд отправили по маршруту, пройденному бандой, искать груз. Неделю искали, ничего не нашли. Вернулись на базу. Возникло временное затишье. Информации о планах боевиков не было. Тут-то ее и похитили вертолетчики. Как же, надо посмотреть, кого спасали. Похитили, конечно, это громко сказано. Просто, когда она выходила из штаба, подогнали машину и очень вежливо, но очень настойчиво предложили прокатиться, приложив к просьбе огромный букет цветов. Пришлось согласиться. У летчиков уже был накрыт стол. Ребята очень расстроились, узнав, что Лера не пьет совсем. Они расстарались и достали настоящие кавказские вина. Говорят, очень вкусные. Все же нашли для нее виноградного сока. Вечер удался на славу. Были и танцы, были и девушки, связистки и из санчасти. В общем, всем нашлась пара для танцев. Ленку ребята затащили еще раньше. И она уже успела принять, но в меру. На настойчивые предложения, прогуляться или уединится, всем отвечала, уже замужем и к ним, с такими предложениями больше не подходили. В общем, опять, она Лерке всю обедню испортила. Лерка на нее не обижалась. Двое военных в семье, все равно много. В свою палатку вернулись поздно и конечно проспали завтрак. Ребята их отряда подсуетились и принесли его в палатку. Завтрак и почти сразу обед. Лерка почувствовала, от еды, начинает лениться.

Следующий день был черным, для Леркиного отряда. Построение, марш-бросок, завтрак, разминка, отработка ударов и приемов в строю. Обед. Часовой отдых и снова отработка приемов уже индивидуально и в конце свободный бой. Все по расписанию отряда. Так прожили неделю. Головной отряд начал потихоньку сворачивать свою работу и собираться домой. Основная задача была выполнена. Лерину группу, в полном составе, отправили в последний поиск, на осмотр мест, возможных прорывов боевиков, для наблюдения.

Пройдя больше половины маршрута, они столкнулись с местным ОПСНом. Переговорив с командиром, выяснила, у них есть телефон доверия и по нему звонят сознательные граждане, предупреждая о появлении людей с оружием. В этом случае направляют ОПСН для проверки фактов. Иногда задерживают кого то, но в основном мальчишек, решивших пострелять из автоматов, иногда мелкие группы наркокурьеров, и совсем редко, боевиков, это в основном простые обманутые люди, которые не успели никого убить. Серьезных бандитов они не встречали. Туда направляют спецназ ФСБ. В этот раз звонок оказался ложным. Они никого не встретили. Так тоже бывает. Мальчишки успевают спрятаться. Лера предложила им задержаться на сутки и подежурить, помня, как проходили первые две группы. О своих подозрениях доложила начальству. Оно одобрило предложение, и ОПСН поступил в Лерино распоряжение.

Разведчики помогли полиции выбрать огневые точки и замаскироваться. Ночью, по приборам, обнаружили движение. Шло десять человек. Лера решила их брать, уничтожив половину из пистолетов с глушителями. Все прошло гладко. Люди были уже опытные. Убитых и пленных тут же убрали и вернулись на свои позиции. И вовремя. За разведкой шла очень большая группа. Но все высотки были заняты. Везде оборудована хоть и не очень укрепленная, но все же, огневая точка. Пропустив боевиков в центр огневых точек, ударили одновременно из всех автоматов и разведчики и полиция. Расстрел бандитов шел почти в упор. Бандиты растерялись и, поняв, что попали в очень серьезную засаду, началиотходить, бросая груз. Отход больше был похож на бегство. Преследовать ночью не стали. Можно самим нарваться. Просто передали координаты и направление отхода бандитов, к утру район был оцеплен. Не найдя путей отступления, боевики уже днем попытались прорваться через Лерин редут, снова получили отпор. В этот раз, они были более организованы и нанесли урон и полиции и разведчикам. У полиции было трое погибших и пять раненых, у разведчиков погиб один, один тяжелораненый, и четверо легко. К концу второго боя к Лере подошло подкрепление, и появились вертолеты, обстреливавшие бандитов с воздуха. Поняв, что уйти не удается, начали сдаваться. Убитых бандитов было человек тридцать, за два боя и неоднократных обстрелов с воздуха. Груз был тот же, наркотики, оружие, взрывчатка, и много детонаторов.

Когда прибыли на базу, про Леру уже опять начали ходить легенды. Бойцы называли ее не иначе как Суворов в юбке. Шутка ли за один поход, две банды. За компанию четыре. И везде с победой и минимальными потерями. Последняя банда была около пятидесяти человек. И ОПСН кстати подвернулся.

Операцию посчитали законченной, и отряд возвращался домой. Подвиги разведчиков были оценены по достоинству. Многие, в том числе и Лера были награждены орденами. Некоторые посмертно. И это расстраивало бойцов. Хоронить товарищей всегда тяжело. Но ничего не сделаешь, война есть война, и она требует свою жертву.

Возвращались самолетом. Транспортная авиация подвела, и их посадили в Пскове. В Питере не было погоды. Весь отряд сел нормально, а к их прилету погода испортилась. Посадили на аэродром десантной бригады и десантники предложили дожидаться погоды у них. Пришлось топать к отцам командирам. Как же, родные, вырастили и выпестовали. Доложилась всем от комбата до генерала. Уговорили провести мастер класс. Провела. Не одна, всей группой. Всем очень понравилось. С бойцами занимались легендарные разведчики. Причем не просто показывали, а именно занимались с каждым бойцом бывшей Леркиной роты. За шесть часов занятий ребята кое-что усвоили.

На следующий день решила съездить к дяде Саше. Домой нельзя, гражданки нет. Взяла трех лучших офицеров из своей группы. Позвонила дяде Саше и домой. Ребят попросила позвать отца

— Пап привет. Я к дяде Саше приеду часа через два. Подъезжай и ты.

— Чего не домой?

— Пап, гражданки нет, мы мимо летели, решила заглянуть.

— Ну, ты даешь, уже самолет свой?

— Тише, мама услышит, просто в Питере погоды нет, не принимает. Тут посадили.

— Ладно, заеду.

В части выделили машину с водителем, и они поехали. Дядя Саша и его жена гостей встретили радушно. Лерка почти год не была. Дядя Саша был в парадной форме. Расспрашивали, что да как. Рассказывала, но не очень. Офицеры смотрели на дядю Сашу с нескрываемым любопытством. Столько боевых орденов и медалей. Они столько даже у генералов не видели. По дороге взяли пару бутылочек и закуски. Надо уважать стариков. Приехал отец

— Саш, ты представляешь, как дочка выросла, говорит, мимо летели, и решила заглянуть, ты мог таким похвастаться?

— Нет, а как это?

— Очень просто. Мимо летели и решили заглянуть. Не понял? Самолет личный, да еще с охраной. Вон, какие молодцы.

— Лерка, правда что ли?

Все рассмеялись.

— Дядя Саша, вы слушайте больше. Пап я же тебе все объяснила. В Питере погоды нет, нас сюда и загнали.

— А откуда летите то, голуби.

— С Кавказа. — Вставил один из офицеров.

— Ну и как там, тихо? Слышу, то там банду обезвредили, то тут. Говорят, один отряд отличился, очень сильно, и командир женщина, как Саш, ты вроде фамилию слышал?

— Никитина?

— Во, Никитина. Их всех к орденам представили, увы, некоторых посмертно. Досталось ребятам.

— Давай за них.

Один из офицеров встал и тут же проболтался

— За тебя, Никита.

— Отец с Дядей Сашей уставились на Лерку.

— Ну-ка дочь, рассказывай про Никиту, страна должна знать своих героев.

Лерка с укоризной посмотрела на молодого офицера, но делать нечего, пришлось рассказать про псевдоним и фамилию, производную от псевдонима, добавив, что это все не для чужих ушей.

— Ну, мы не чужие, а самые что ни на есть свои, и молчать умеем.

— Вон один тоже говорил, что умеет, а рюмку налили и проболтался.

— Не проболтался, а доложил родителям, как положено. — Вставил отец.

— Или заложил. — Опять вставила Лерка.

Старлей встал. — Товарищ капитан, я хотел, что бы отец Вами гордился, он имеет на это право.

— Во во, и я имею право гордиться тобой, зачем ты нас этого лишить хочешь — Добавил дядя Саша. — Ты, это национальное достояние нашей страны, и мы должны гордиться тобой.

— Придумаете тоже.

Зазвонил Лерин телефон. Сообщили, Питер дает добро, и самолет идет под заправку. Через два часа взлет.

— Все бойцы, пора. Питер принимает. Через два часа взлет.

— Ну что, дочка, прощаться пора? — Сказал отец.

— Мы люди военные, не привыкать вставать по тревоге. — Добавил дядя Саша.

— Когда снова залетишь? — Спросил отец.

— Не знаю, пап. Как получится, так сразу.

— Ладно, дочка береги себя. — Они обнялись, и Лера, с ребятами, пошла садиться в машину.

Когда ехали обратно, их остановил гаишник. Он показался знакомым, видела на свадьбе у брата. Лерка не стала показывать свои документы и попросила старлея. Гаишник посмотрел на всю компанию, но сказать нечего, такие персоны, и одной бумажки хватит. Он не военная инспекция, и на детальную проверку прав не имеет, хотя девушка показалась ему очень знакомой, но где и когда, вспомнить не смог. На аэродром они приехали вовремя. Их отряд уже был на месте, и ребята захватили их вещи и оружие. Долетели нормально. Посадили в Сиверской, там уже ждала машина и до отряда добрались спокойно.

После такой длительной командировки, бойцам полагался отпуск две недели, но Лерке с Леной отдохнуть не дали. Пришла информация, один из европейцев, точнее русский наемник, захваченный Лериной группой, дал согласие сотрудничать, рассказать и показать место передачи груза с радиоплатой, оружием и деньгами связнику. Самое интересное, что встреча должна состояться в Питере. Место было известно. Нужно было готовиться.

Встреча была назначена у одной из станций метро Московского района. В плане наблюдения, место было выбрано очень неудачное. Машину рядом не поставишь, из соседних домов не посмотришь. Что-то менять перед встречей нельзя. Решили у входа в метро, прямо перед местом встречи поставить столики и организовать торговлю дешевой китайской радиотехникой и косметикой. В куче радиоприемников, видеокамер и фотоаппаратов разместить и свою технику, как бы для демонстрации. Торговлю начали за две недели до звонка связнику. Всего то, послать эсмээску на нужный номер. Номер проверили. Записан на потерянный паспорт. Отключишь и потеряешь ниточку. Пробовали определить место положения. Не получается. Телефон включается только в строго определенное время, на разных станциях метро или рядом, и по истечении этого времени исчезает. Торговать поставили Леру, Лену и молодую девушку, Наташку, недавно пришедшую в отряд после института. Для последующего наблюдения за связником, разместили в округе несколько машин с ребятами и вблизи четырех человек для сопровождения ногами. Они должны постоянно меняться. Человек, долго торчащий у метро, вызывал подозрение. В дальнем радиусе от станции дежурило уже ФСБ, но они только наблюдали и не должны были приближаться и вмешиваться. Их могли знать в лицо, все же структура известная. Та тоненькая ниточка, которую держали в руках, и добыли ценой больших потерь, могла оборваться в любой момент. Кажется, предусмотрели все. Только съемку можно было вести с торговых столов и стоек-витрин. Человек с камерой или фотоаппаратом в руках, мог спугнуть связника и оборвать все концы. Съемку со столов и витрин репетировали много раз, настроили камеры и фотоаппараты. Электронщики постарались на совесть. На витрину, за столами, вмонтировали и замаскировали управляемую камеру. Она повыше, и обзор, побольше. Все было готово. Эсмээску послали. Осталось только ждать.

С утра девушки как обычно пришли на работу и стали раскладывать технику и коробки на столах. Разместив технику, подали сигнал о готовности и проверили по экранам точки охвата. Все нормально. Запись на основных камерах включат минут за десять до встречи. В фотоаппаратах, за пять. Не основные камеры включены постоянно. Но на них запись ведется по одному кадру в секунду и с худшим качеством. В эфире режим радиомолчания. Аппаратура связи только на прием. Прохожие, рассматривавшие технику, не очень долго задерживались у прилавков. Цены были неприлично высоки, для таких поделок.

Примерно, часа за два до встречи, перед прилавком возникла Женька, Лерина одноклассница. Узнала Леру

— Лер, привет.

— Привет, Жень.

— Как живешь?

— Нормально, как видишь.

— Ты же говорила, физруком на базе работаешь, а тут торгуешь.

— Так с фирмой, одни клиенты этим барахлом рассчитались, вот и попросили реализовать, мы люди подневольные, куда пошлют и кем назначат.

— А лицензию тебе дали? Без нее неприятности могут быть.

— Что-то дали, но я в этих бумагах не смыслю.

— Ладно, чего не заходишь?

— Времени не хватает, кручусь, как могу, надо же зарплату отрабатывать.

— А у вас как?

— Нормально. Крутиться очень не надо, зарплату и так дадут. Ребенок в садике. В общем, все в порядке. Евгений собрался машину покупать, так что к родителям будем на машине ездить.

— Молодцы. Счастливые вы. И квартира своя и машина теперь будет.

— Ты бы себе, то же кого присмотрела и замуж вышла.

— Не всем, счастливыми быть.

— Что верно, то верно. Ладно, я побежала, а то обед скоро кончается, на службу пора. — И Женька ушла.

Но примерно за десять минут до встречи появился Евгений, Женькин муж, и не один, а с нарядом на полицейском уазике.

— Здравствуйте, здравствуйте. — Проговорил он.

— Здравствуйте Евгений. Чем обязаны, только недавно Женечка проходила, мы с ней поболтали немного.

— Она то мне и сказала, что у вас с лицензией не все в порядке, можно взглянуть.

— Можно. — И Лера вынула папку с документами и отдала Евгению.

Пора было включать камеры и фотоаппаратуру. Лера подошла к Лене и тихо на ушко сказала

— Включайте, этот козел не отцепиться, как его убрать я не знаю, пусть Натка к ребятам идет, его надо убирать.

Лена отослала Натку к ребятам и стала включать аппаратуру на запись. Оставалось уже пять минут, перевербованный агент вышел из метро и подошел к месту встречи.

— А у Вас нет разрешения администрации метрополитена на право торговли здесь.

— Это территория района и его разрешение есть.

— А вы стоите как раз на границе, поэтому надо и оттуда и отсюда.

— Да что вы говорите? Ерунда какая-то. Ладно, сколько хочешь?

— Так ты мне взятку предлагаешь? Все ясно. Ребята, забираем, мне взятку пытаются всунуть.

Полицейские подошли, подогнали уазик и начали бесцеремонно брать с прилавка технику и закидывать в заднюю дверь.

В этот момент Лера услышала по радиосвязи, что подошел связник, взял дипломат и пошел в метро.

— Так нельзя, ты же все сломаешь, дурак. — Сказала Евгению Лена.

— Разве. Тут и так все сломано. — Улыбаясь, заявил один из полицейских.

Обзор был закрыт уазиком, могла работать только верхняя камера на стенде. Отвернувшись от полиции, Лера передала по радиосвязи

— Ребята, не упустите, у нас проблемы с козлами от полиции.

— Как ты нас назвала? — К Лере подошел один из полицейских и грубо вырвал из уха гарнитуру связи, дернув еще раз, он оборвал провод, идущий к радиостанции.

— Ты что делаешь? Это уже даже не хулиганство, это статья. — Попыталась возразить ему Лена.

— Ты, шлюха, мне еще указывать будешь? Это у тебя статья. Сейчас в отделении я тебе и натурой выпишу и статью припаяю. — Ответил полицейский.

Когда полицейские побросали все в машину, достаточно грубо втолкнули туда Леру, Ленка попыталась упереться, тогда полицейский, который ей хамил, просто схватил за волосы и, засунув голову в машину, схватил ее за ноги и запихнул. Дверь закрыли. Полицейские сели на свои места и машина поехала. Лера достала мобильник, включила сигнал тревоги и экстренную связь с руководителем операции и начала докладывать ситуацию. Полицейские услышали ее разговор

— Слышь, ты, шалава, прекрати по телефону болтать, а то мы его об асфальт стукнем с тобой вместе.

Но Лера продолжала описывать ситуацию. Тогда они остановили машину, один из них вышел, открыл дверь заднего отсека и попытался отобрать телефон, Лера перехватила кисть его руки и, вывернув, зафиксировала в положении, при котором он не мог ее достать. При этом она продолжала докладывать ситуацию. Выскочил еще один полицейский и дубинкой ударил Леру по руке держащей его товарища и вторым ударом хотел выбить телефон, Лера увернулась и он промазал. Привстав на подножку, он снова попытался ударить и снова промазал. Тогда первый тоже взял дубинку и вдвоем они начали наносить удары по Лере. Уворачиваться было некуда, тесная кабинка не позволяла. Попали по руке, держащей телефон, он выскользнул и упал. Полицейские еще несколько раз ударили Леру дубинками, и она, не успев увернуться, получила удар в лоб и глаз. Выбитый телефон они забрали себе. Дверь захлопнули и их повезли дальше.

Перед выходом из машины на Леру надели наручники, и повели в отделение, запихнув в клетку. Через некоторое время, ее вывели и отвели к Женьке.

— Привет, подруга, давно не виделись. — Приветствовала Женьку Лера.

— Я тебе здесь не подруга, а гражданин следователь. Поняла? — Ответила Женька.

— Так ты меня сюда пригласила, что бы сообщить, что ты гражданин?

— Не паясничай, а то ребят приглашу, еще добавят, посмотри на себя, мало, что ли?

— Бывало и хуже, только от бандитов, а не от блюстителей закона. Ты запиши фамилии своих друзей, им в полиции не место, увольнять придется.

— Ты, что угрожаешь? — Спросила Женька.

— Нет, предупреждаю, можешь считать вопрос с их увольнением решенный.

— Кто ты такая, что бы увольнять полицию, на себя посмотри.

— Не страшно. Я же сказала, бывало и хуже.

— Где же бывало?

— Много будешь знать, быстрее уволят.

— Что, меня тоже уволишь.

— Пока нет, жалко мне тебя. Живи, только учти, еще раз в бутылку полезешь, уволят и меня не спросят.

— Иж, ты какая?

Вошел Евгений.

— Оформляй взятку и сопротивление полиции, а там посмотрим.

— Ты знаешь, она сказала, что нас тут всех уволит.

— Вот даже как. Ну-ну. Они все тут так говорят, пока в камеру не попадут. Оформляй. Вечером в камере с ней сержант разберется по полной программе.

— Ладно, давай паспорт, будем дело заводить. — Снова обратилась Женька к Лере.

— Заводи, заводи. А паспорт в документах у твоего придурка.

— Как ты сказала? — Снова подал голос Евгений.

— Как сказала, так и есть. Права решили покачать. Качайте, вам минут тридцать осталось.

— Паспорт? — Повторила Женька.

— Я уже сказала, где документы.

Евгений ушел и вернулся с пачкой Лериных документов. Порылся в них и достал паспорт. Передал Женьке.

— Никитина Валерия Николаевна. — Прочитала Женька.

— Ты что замуж вышла? Говорила же что нет?

— Твое-то какое дело?

— Я полиция и должна все знать.

Евгений сходил куда-то и принес бланк для отпечатков пальцев и прибор для их снятия.

— Так, сейчас пальчики откатаем и проверим, что за Никитина такая.

Он намазал Лере пальцы и приложил к бланку.

— Заполняй, я сейчас через базу отправлю. Женька начала заполнять бланк.

В этот момент вошел подполковник

— Так, задержанных девушек ко мне.

— Товарищ подполковник, торговали в неположенном месте, оказали сопротивление при задержании, и сейчас сидит, оскорбляет.

— Я сказал ко мне и немедленно.

Лера встала и пошла

— Пока ребята, я же вас предупреждала, все пошло в другую сторону.

Евгений пошел за Лерой в кабинет начальника отделения. Туда же привели и Лену.

— Так, девушки, мы вас отпускаем, я думаю, вы на нас не в обиде, если бы не ваша крыша, сидеть бы вам долго при долго.

— Товарищ подполковник, а где наши вещи? — Спросила Лера

— Там получите.

— Нет, здесь и сейчас.

— Девушки, не наглейте.

— Тогда доложите, отдавшему приказ о нашем освобождении, о ситуации.

— По-моему, вы наглеете. — Встрял Евгений.

— Можно наедине? — Опять спросила Лера.

— Нет, катитесь пока я добрый.

В этот момент в кабинете раздался звонок. Полковник снял трубку служебной связи. Лера сидела близко и хорошо слышала голос в трубке.

— Вы освободили наших людей.

— Как раз этим и занимаюсь, они у меня в кабинете, права качают.

— Дайте им трубку.

— Пожалуйста.

Лера взяла трубку

— Слушаю.

— Кто у телефона? — Лера узнала голос генерала, курировавшего операцию

— Никитина.

— Капитан, доложите обстановку.

— Здесь посторонние.

— Дайте подполковнику.

Лера передала трубку.

— Слушаю.

— Уберите посторонних из помещения.

— Есть.

— Евгений, выйдите.

Евгений нехотя вышел. Полковник снова предал трубку Лере.

— Товарищ генерал, полиция превысила свои полномочия, аппаратура у них, возвращать не хотят, меня избили, спецсвязь сломали.

— Понял, надо было всыпать им прямо там, совсем распоясались.

— Там нельзя, засветились бы.

— Так или иначе, клиент ушел, вся надежда на вашу технику. В ваше распоряжение направлена дежурная группа, наведите там порядок, кого надо, задержите и к нам. Тут с ними разбираться будем. Передайте трубку.

Лера передала трубку

— Слушаю.

— Я не понял, что с техникой.

— Мы же освободили ваших подружек, а техника это мелочи, они не обеднеют.

— Вы подполковник, наверное, не поняли, с кем говорите. Я заместитель начальника главного разведывательного управления по западному округу, и перед вами сидят не девушки, а офицеры ГРУ. Ваши люди, без всяких оснований сорвали важнейшую операцию, ее результат в той аппаратуре. Не вернете, погоны можете снять прямо в кабинете. Кроме того, ваши избили наших сотрудников, и за это они ответят. Девушке, с которой я разговаривал, даны самые широкие полномочия по задержанию у вас всех, кого она сочтет нужным. Сейчас прибудет опергруппа. Если не вернете технику, поедите вместе с остальными. Да и не распространяйтесь, это уже будет разглашение гостайны, и соответственно измена Родине. Поняли?

— Так точно.

— Воинское звание девушки капитан, потрудитесь ее не оскорблять, а то она на расправу быстра и мы ее поддержим. Выполняйте.

— Есть.

Подполковнику стало не по себе. Пока он обдумывал что делать, снова зазвонил телефон, теперь уже прямой от начальника ГУВД

— Ну, что отличился, сорвал операцию ГРУ.

— Так вышло, товарищ генерал, не хотел, подчиненные подвели, решили права покачать.

— Воспитывать надо подчиненных, а не жаловаться на них. В общем, так, если будут от них замечания, снимешь погоны, если что серьезное накопают, пойдешь под трибунал. Сейчас выполняй, все что просят, может, только выговорешником отделаешься и понижением в звании и должности, до пенсии то далеко.

— Еще три года.

— Смотри, не дотянешь. Не болтай лишнего ни им, не про них, а то сам знаешь.

— Есть, не болтать.

— Выполняй и смотри у меня.

— Есть, выполнять.

Трубка замолчала. Вот влип. И, похоже, все из-за этой дуры, Женечки. Опять решила выпендриться, и этот мудак, Евгений, пляшет под ее дудку. Тфу, черт.

— Я все понял, товарищ капитан. Что прикажете?

— Аппаратуру сюда и немедленно.

В этот момент в кабинет вошел полковник ФСБ, курировавший операцию со своей стороны. Он подошел к подполковнику и предъявил удостоверение

— Ну, что капитан, — Обратился он к Лере — Перестраховались наши генералы. И клиент ушел и Вам ни за что досталось. Были бы мы рядом, смогли бы козлов убрать.

— Вы им удостоверение, а клиент в сторону и ищи свищи. — Ответила Лера.

— Его теперь и так ищи свищи. Воспользовался суматохой и ушел. Как будто специально кто-то все это подстроил.

— Да, и не говорите. Странное совпадение. — Ответила Лена.

— Что техника, смотрели? — Спросил полковник.

— Техника у полиции и отдавать не хотят. — Ответила Лера.

— Понятно. — И уже подполковнику — Значит, вас мы будем судить за измену Родине, как пособника террористов.

— Я сейчас. — Подполковник подпрыгнул и побежал.

Выбегая из своего кабинета, чуть не сбил Евгения. — Ты, что здесь торчишь. Живо всю технику сюда. Бегом.

Вернулся обратно — Сейчас принесут.

Евгений нехотя поперся к дежурой части. Там лежала разбросанная по полу техника, ее рассматривали и делали опись дежурный офицер и сержанты, пытаясь понять, что получше, и можно взять себе, а что похуже, оставить.

— Так, все в кабинет шефа. Приказал бегом.

— На кой это гэ ему.

— Не знаю. Приказал бегом, так что собирайте и туда.

Все стали собирать и относить в кабинет шефа. Евгений принес последние коробки.

— Вроде все. — Сказал Евгений, ставя последнюю коробку на стол.

— Все. — Спросил полковник ФСБ.

— Нет. Нет спецаппаратуры, и моего телефона. И вообще, с меня кто-нибудь наручники снимет? — Ответила Лера, подняв, из-под стола руки.

— Да, подполковник, крутые у вас безпредельщики.

— Евгений, снимите наручники. — Отдал приказ подполковник.

— Смотрите, она буйная, с ней сержанты только вдвоем справились. — Ответил Евгений.

— Снимай, придурок. — Не выдержал подполковник. — И где остальная техника?

— Так у нашего компьютерщика. Эти шалавы все записать успели, он сейчас чистит. А ключа у меня нет, сейчас принесу.

— Что? — Подполковник аж подпрыгнул и побежал к компьютерщику.

Вбежав в кабинет специалиста по компьютерам, эту обязанность, на общественных началах, исполнял следователь, деливший с Женькой кабинет, подполковник, заикаясь, спросил

— Ггггде?

— Что?

— Аппаратура от этих, которых только что привезли?

— Вот, на столе. Эти проститутки успели все записать на камеру, как наши их задерживали, и не на одну. Сейчас сотру. А отдавать обязательно? Классная техника, не то, что продавали. — Ответил Женькин сосед.

— Все ко мне. Бегом. И не стирать. — Срываясь на крик, проорал подполковник.

— Сейчас.

Следователь стал собирать технику, но все в руках не помещалось, и подполковник взял сам, что смог и они пошли обратно к нему в кабинет. Женька смотрела на все с выпученными глазами. Вместе с подполковником и компьютерщиком в кабинет вошел и Евгений с ключом от наручников и подошел к Лере

— Давай руки, наручники сниму.

— Не давай, а давайте. — И Лера протянула ему руки.

Евгений открыл ключом наручники, Лера, ловко перехватив их, надела их на Евгения, при этом, выдернув у него ключ и бросив его за шкаф

— Походи так, тебе идет, привыкай.

— Товарищ подполковник. — Хотел пожаловаться Евгений.

— Пошел вон. — Прорычал подполковник.

Евгению ничего не оставалось, как выйти в наручниках.

— Это он был инициатором этого безобразия. — Спросил полковник ФСБ.

— Да он. Придрался к границе территории метро и района, может формально он и прав.

— А бил кто? — Продолжил полковник.

— Сержанты. — Ответила Лена.

— С ними все ясно, суд и тюрьма, а с этим что делать, просто уволить?

— Не знаю, допросить надо, все выяснить, а там по обстоятельствам. — Ответила Лера.

— Ладно, капитан. Как скажите. Вы тут пострадали больше всех, вам и решать. — Добавил полковник.

Лера рассматривала принесенную аппаратуру. В это время в кабинет вошли офицер в полевой форме, и пять солдат в масках и камуфляже

— Кто капитан Никитина?

— Я. — Ответила Лера.

— Прибыли в Ваше распоряжение.

— Товарищ полковник, в одной камере нет носителя и где мой телефон?

— Подполковник, я не понял? Вы, наверное, с нами покататься хотите?

— Наверное, опять у компьютерщика.

— Я сама схожу, с ребятами. — Это уже Лера.

— Товарищ полковник, можно мы сержантов и компьютерщика вначале к себе заберем?

— Нет, компьютерщика я вам не отдам, вы из него все мозги выбьете, а сержантов берите, только нам сдайте живых, а то судить некого будет.

— Благодарю. — Ответила Лера, и продолжила — Лена, выбирай то, что нам надо и забирай с ребятами, остальное подполковнику скажи куда привезти и кому сдать, пусть ущерб с нашим начфином обсудит, ему на пользу пойдет.

— Трое со мной, остальные в распоряжение Лены. — И Лера с тремя бойцами вышла из кабинета.

Когда Лера вошла в кабинет следователей, Женька пыталась разобраться с Лериным телефоном, а компьютерщик тупо смотрел в свой компьютер. Лера подошла к Женькиному столу вырвала из рук телефон, и, сунув его в карман, взяла папку со стола и стала листать.

— Это что за безобразие? — Попыталась встать и возмутиться Женька, но подошедший боец, положил на руку автомат, и ствол сунул ей в нос. — Помолчи, а то мозги высажу. — Женька тут же заглохла и села.

Папка была не та.

— Где мои отпечатки? — Спросила Лера.

— Вот. — И Женька дала ей другую папку.

Лера посмотрела, вроде ее, и протокол допроса и паспорт.

— Где остальные документы?

Женька открыла стол и достала прозрачную папку и отдала Лере.

— Все здесь.

— Да.

Затем Лера подошла к столу компьютерщика

— Где носитель?

— Какой?

— Ваньку ломаешь. Этого берем с собой, у нас сразу все расскажет. — Ответила Лера.

Компьютерщик сразу все сообразил и, вытащив из картридера карту памяти, отдал Лере — Все равно уже все стер.

— Берем, расскажет, что стер и почему и компьютер тоже.

Боец подошел к компьютерщику и, взяв за ворот, бесцеремонно вытащил его из-за стола, второй боец, выдернув шнуры, забрал системный блок. Женька на происходящее смотрела с выпученными глазами. Лера, с бойцами, пошла дальше, подойдя к дежурной части, спросила у дежурного

— Где сержанты?

— Какие?

— Вы тут все тупые, или через одного?

Видя рядом с Лерой крутых бойцов и явно не с ОПСНа, поспешил ответить

— Там, на лестнице, курят.

— Молодец, сразу сообразил.

Лера прошла на лестницу, к ним присоединилась Лена с оставшимися бойцами

— Так, этот и этот, на выход. — Показывая пальцем, скомандовала Лера.

— И еще вот этот. — Вставила Лена, показывая на сержанта, который таскал ее за волосы.

— Не поняли. — Ответил один из названных сержантов.

Лерины бойцы ткнули каждому из сержантов в живот автоматы и также, взяв за ворот, поволокли их к ружейке, сдавать оружие

— Сдавайте оружие и документы, они вам больше не понадобятся.

Двое сержантов начали сдавать оружие, третий заявил, что у него нет оружия и его за шиворот, поволокли на выход. Дежурный офицер попытался выяснить причину происходящего, но его тут-же остановил один из офицеров ФСБ, торчащий у дежурной части, предъявив свое удостоверение.

Втолкнув полицейских в микроавтобус, спецназовцы сели сами и к ним подсела Лера. Лена пошла во второй микроавтобус. Подошел полковник ФСБ

— Компьютерщик наш. Допросим, что хотите делайте, а сейчас, не портите информацию.

— Ладно, старлея отдайте. — Скомандовала Лера.

Старлея вывели из микроавтобуса и проводили до микроавтобуса ФСБ, стоявшего рядом. Там его приняли так же радушно, как и отпустили, держа руки на запястьях и в локтях.

Работа над ошибками.
Когда Лерины машины выехали за город, она попросила ребят найти полянку, небольшую, но достаточную для похорон полицейских, и подальше от дороги, чтобы далеко не носить, водители выполнили ее просьбу. Сержантов вывели на поляну, взяв в кольцо.

— Ну что, мальчики, вы мне расскажите, как можно женщину дубинками бить, а то там мне нельзя было, а тут можно. Кто победит, отпущу, кто нет, срок получит на всю катушку. Договорились?

Полицейские зло смотрели на Леру. Только что, они были хозяевами положения, властью, перед которой все склонялись и боялись, а тут, в секунду, они стали никем. Что случилось, и что произошло, они ничего не понимали. Торговка барахлом, превратилась в могущественную королеву, повелевающую их судьбой. Их взяли прямо в отделении, выволокли, как последних гопников, а тут еще это предложение. Это было похоже или на каприз избалованной дамы, или на месть могущественного человека. Насколько могущественна эта девушка, они могли только догадываться.

Каждому выдали по дубинке. Нападайте. Победите, отпустим, нет, срок по полной схеме. Первый начал нападение, взмахнул дубинкой, нанести удар уже не успел, Лера, сделав шаг в противоположную сторону от замахнувшейся руки и наклонив тело, нанесла удар ногой в живот. Полицейский согнулся, не в силах вдохнуть воздух. Она тут же убрала ногу, и, поставив ее на землю, с шагом назад, нанесла удар другой ногой в грудь второму полицейскому, оказавшемуся за ее спиной. Полицейский, не ожидавший удара, пролетев несколько метров, упал, встать сам уже не смог. Подъехал еще микроавтобус. Из него вылез полковник ФСБ

— Валерия Николаевна, я полагаю, с этих хватит, а то убьете, судить некого будет.

— Черт с ним, этих забирайте. Следующий.

Третий полицейский, таскавший Ленку за волосы, увидев, как разделались с его товарищами, бросил дубинку и встал на колени

— За что, мы же ничего плохого не сделали?

— Девушек бить, это теперь хорошее дело, а отвечать страшно? Зачем нам такие защитники? Вас лучше убить, что б другим неповадно было, защищайся, если не трус.

Но полицейский стоял на коленях, наклонив голову, а потом, вообще лег.

— Убивайте сразу, я все равно так драться не умею.

— Учился бы, а то умеешь только права качать, да с бабами воевать. Товарищи жизни отдают, с бандитами воюют, людей защищают, а ты с бабами и то струсил. — Сказала Лера — Черт с ними, забирайте, с трусами не воюем, моя бы воля, таких предателей сразу к стенке.

Лера села в свой микроавтобус, за ней сели бойцы и они уехали. Полицейских забрали сотрудники ФСБ.

В управлении ее уже ждал генерал. Полковник ФСБ подъехал следом за Лерой.

— Валерия Николаевна, расскажите нам все и поподробнее. Все явно не случайно.

Валерии пришлось рассказать, что она, и жена Евгения, Женька, одноклассницы. Между ними негласное соперничество. Скорее всего, Женька, хотела показать себя, но влетела по полной, и мужа подставила. Сержанты и следователь-компьютерщик просто превысили свои полномочия, считая, раз приказ идет от начальства, то боятся нечего.

— В общем, так, Валерия Николаевна, конечно, все будет проверено, если это просто нездоровые амбиции, ваших друзей придется уволить.

— Пожалеть можно? Не хочется быть причиной неприятностей для одноклассников, хотя они мне и не друзья.

— Как скажите, если ничего не найдем, тогда на ваше усмотрение, но глядя на ваши синяки, мы бы их вместе с сержантами на зону отправили.

— Синяки заживут, а груз на душе останется.

— Ладно. Черт с ними. Дальше что делать? Клиент ушел, и клиент ли был? Пароль не назвал, предъявил удостоверение полиции, взял дипломат и под шумок исчез.

— Просмотреть камеры наблюдения метро, и сравнить с моими кадрами. И у меня что-то получилось. И перевербованный пусть фоторобот составит, и сотрудники, кто поближе был. Остальным показать. Потом пусть электронщики заключение дадут, что за плата и зачем нужна. Вроде, она связана с выходом в эфир, пусть пеленгаторы потрудятся тоже. Номера купюр переписаны, пусть банки отследят. Пистолеты с глушителями отстреляны и внесены в пулегильзотеку. Следы есть, надо искать. — Выдала Лера.

— Ладно, вы пока лечитесь, из города не уезжайте, если информация появится, сразу проинформируем. — Подвел резюме генерал.

В медицинской академии ее уже ждали. Сделали снимки. Слава богу, ничего, кроме сильных ушибов. Назначили уколы, мази и физиотерапию. Видок был, конечно, классный. Рука, которой Лера пыталась защититься, была вся черная, на лице синяк под глазом с полщеки и еще на лбу шишка и хороший кровавый подтек. Врач заверил, если Лера будет выполнять все его назначения, следов не останется. Три дня лечения Лера вынесла героически. Но лечение все до обеда, а дальше, скукота, едешь домой и сидишь как сурок в норе. Тренировки врач пока запретил. Она все же решила заполнить паузу и поехала к Светке с Вадимом. Надо же мебелью обзаводиться, да и телевизор не помешает.

Светлана и Вадим встретили ее очень радушно, раздели, усадили, угостили чаем и пирожными, но увидев синяки и повязки, начали задавать вопросы

— Лерка, кто же тебя так?

— Да были придурки.

— Может, помощь нужна, ты не волнуйся, мы все организуем и крышу обеспечим и с придурками разберемся. Если надо, то и с лечением поможем. У нас в отделе, знаешь какие ребята? Если узнают, что кто-то девушку избил, сразу в оборот возьмут и шкуру спустят, а доказательства будут и посадят.

— Спасибо ребята, там уже и сидят и лечение на высшем уровне. Тут все в порядке. Мне другая помощь нужна.

— Какая? Все что хочешь. Ты у нас теперь пострадавшая.

— Мне квартирку обставить надо, а то спать не на чем, а сама я в мебели ни бум бум. Никогда не покупала. Пока деньги есть, надо потратиться.

— Конечно, конечно, только квартиру посмотреть надо.

— Давайте в субботу с утра, только вот угостить я вас не смогу, даже посадить некуда, но когда все будет, обязательно наверстаем упущенное.

— Договорились, когда обставишься, справим новоселье. В субботу, часов в десять будем у тебя.

В десять часов Светлана с Вадимом и еще одним их товарищем были у Леры. Товарищ все тщательно измерил и предложил прокатиться в одну фирму, поинтересовавшись, как Лера будет платить, наличными, по карте или по безналу. Лера предложила на выбор, по карте или наличными. Он сказал, что наличными лучше. В фирме, куда они приехали, ей дали фотографии и она растерялась. Тогда Вадим со своим товарищем, стали предлагать варианты Светлане, и она выбирала, рассказывая достоинства и недостатки Лере. Когда компоновка была готова ей дали калькуляцию. Денег немного не хватало. Светлана предложила добавить. Будут, отдашь. Лера согласилась. Когда все формальности были улажены и деньги заплачены, Светка предложила поехать к ним и обмыть покупку.

— Светка, да я же не пью, да и денег на угощение пока нет.

— Не волнуйся, у нас на тортик и кофе найдется, посидим, поболтаем.

Пришлось согласиться, мебель обещали все равно через неделю привезти. По дороге купили тортик, конфет, Вадиму бутылку коньяку, Светлане вина и Лере соку. Посидели, поболтали, и тут неожиданно раздался звонок. Светлана пошла открывать. Пришла Женька и прямо с порога, в коридоре, не видя Лерку, начала жаловаться

— Представляешь, какая Лерка сволочь?

— А что случилось?

— Приходила к нам. Мы как раз с ребенком гуляли. Подходит, садится и стакан наливает, ну я ее в начале и не узнала, говорю, убирай свое винище, а то муж тебе накостыляет, а она мне и заявляет, ты Женечка знаешь, что я не пью, а это сок, и мужу твоему со мной не справится, это надо же, полицейскому такое сказать, что ему с какой-то девчонкой не справится. А тут увидела я ее у метро. Торгует на нашей территории всякой дрянью. Ко мне не зашла, не посоветовалась и торгует. Решили мы ее с Евгением немножко проучить, думали, в отдел привезем, уму разуму научим, так она, гадина, всех на уши поставила, от УСБ до ФСБ. Теперь Евгения каждый день вызывают, то туда, то сюда. Начальника нашего от должности отстранили, трех сержантов и следователя уже неделю в изоляторе держат. Не знаю, куда она звонила и с кем спит, но сразу, как привезли, сказала, что всех уволит, нахалка, и кто мог подумать, что такая пакость, ведь с ней просто поговорить хотели, по человечески, еще ущерб какой-то придумала, платить надо.

Светлана завела Женьку в комнату и та, увидев Лерку, растерялась.

— Лер, что это Женька говорит?

— Светик, результат разговора по-человечески, ты видишь на моем лице, могу еще руку показать, вся черная, плюс аппаратуры перебили немерено, а она не моя.

— Ну, сержанты перестарались немного. — Попыталась оправдаться Женька.

— Ничего себе немного, да за такое старание отморозков из тюрьмы выпускать нельзя. — Вставил Вадим.

— Жень, у вас там только у вас двоих с Евгением, с головой плохо или у всего отдела. Так человека искалечить. Ты же училась с нами, как ты могла такое с подругой.

— Я не думала, что сержанты перестараются, им сказали только задержать. Лерка и сама виновата, их козлами обозвала.

— Думать надо, когда сержантами командуешь. И подругу как алкаша в отдел тащить, знаешь, как то, не по-нашему.

— Валерия, а как у вас с документами на торговлю? — Спросил Вадим.

— В УСБ сказали, что все в порядке, претензий нет. — Ответила Лера.

— Тогда да, уголовное дело и сидеть сержантам, года три, не меньше. — Резюмировал Вадим.

— Слушай, а откуда ФСБ взялось? — Зло снова спросила Женька.

— Я забыла тебе сказать, я физруком на базе Минобороны работаю, там генералы крутые бывают, вот одному из них я и позвонила, он и помог. Сказал, если с документами порядок, полиция получит по полной программе.

— И что же теперь с Евгением будет? — Опять спросила Женька.

— Если дознаются, что это ты свои амбиции выставила, то уволят обоих, если нет, то просто понизят в звании, плюс возмещение ущерба. — Ответила Лера.

— Спасибо подруга. — Поблагодарила Женька злым голосом.

— Вообще то, ты мне теперь не подруга, просто знакомая. Мы по разные стороны баррикад. Я с теми, кто людей защищает, а вы с Евгением, в полицию пошли, что бы свои права качать и над людьми издеваться. Увольняйтесь, идите адвокатами, правда там работать нужно, это в полиции, пока разберутся, кто есть кто. В каждую душу не влезешь и сразу не разберешься. Будете так себя вести, все равно уволят.

— Ты, что ли уволишь? — Опять зло пробурчала Женька.

— Если тебя к делу подключить, уволят сразу, можешь не сомневаться. — Опять вставил Вадим — И правильно сделают.

— Девочки, все же давайте как то миром. — Вставила свое слово Светлана.

— Теперь уже поздно, не получится. — Ответила Лера.

— Пойду я. — С обидой в словах сказала Женька. — Вот и ты Светка, с Вадимом не на моей стороне.

— Как же на такую сторону вставать, на Леру посмотри, черт с ней, с аппаратурой этой, человека то зачем бить, тем паче это твоя подруга. — Ответила Света.

— Бывшая. — Вставила Лера.

— Ладно, до свидания. — Женька встала и пошла на выход.

— Прощай. — Добавила Лера.

Женька ушла, Света закрыла за ней и вернулась.

— Лер, я Женьку не одобряю и если хочешь, наши с ее Евгением разберутся по мужски, но заявление забери, не надо на своих зло вымещать, потом всю жизнь будешь жалеть. — Предложила Света.

— Спасибо, но уже поздно, и потом я там попросила их не увольнять и мне обещали, обойдутся только оргвыводами, если на них больше ничего не будет. А с Евгением я и сама могу справиться, слабоват он против меня. Сержанты меня в машине дубинками били, там увернуться некуда, иначе им прямо там и досталось бы.

— Лера, если еще чего случится, ты обращайся, мы своих в обиду не дадим, даже отморозкам от полиции. К несчастью и у нас еще, такие попадаются. — Добавил свое предложение Вадим.

— Да, Лер, не стесняйся. У нас в отделе мужики, что надо, и десантники есть и на Кавказе ребята воевали, отморозков терпеть не могут, а уж если в наших рядах заведется, то выведут, как пятно суперпорошком, так что не тушуйся.

— Спасибо ребята, но у меня вроде и своя крыша неплохая, вон, всех на место поставили.

— Да, Лер, ты обещала на день рождения придти и не пришла.

— Командировка была. Извините, не смогла. Смогу, приду.

— Заходи, не забывай.

— Новый год на носу, давай у нас встречать. — Предложил Вадим.

— Не знаю, как получится. Будет время, зайду. Да, ребята, очень прошу вас, не рассказывайте никому, что случилось, хорошо?

— Не хочешь, не расскажем. Это твое дело и твой секрет.

На том и распрощались. Напившись, чаю, соку и съев кучу пирожных, Лерка отправилась домой. Мебель привезли вовремя, как и обещали. Ребята из отряда помогли ей все расставить по эскизу, данному Светкиным знакомым, и у Леры получилась милая и очень уютная квартира. Пока она лечилась, с управления пришли специалисты, установили в шкафу сейф и сигнализацию. Лечение продлилось месяц. Через месяц ее допустили к тренировкам, и жизнь снова начала входить в свою колею.

После получки надо было идти к Светке, отдавать долги. Позвонила, что бы договориться

— Свет, привет. Хочу зайти, долг отдать.

— Давай в субботу, у Вадима как раз день рождения будет.

— Договорились.

Пришлось раскошеливаться еще и на подарок. Зашла, поздравила, посидела, попила чайку с тортиком, самое главное, долг отдала, а то вдруг командировка, неудобно перед подругой. Пока сидела за столом, поймала взгляд. На нее смотрел парень, лет около тридцати, достаточно приятной наружности. Смотрел влюбленным взглядом. Ей стало неловко, и она решила, пора уходить, пошла к Светке на кухню, попрощаться. Парень пошел за ней, на кухню вошли вместе

— Светлана, познакомь с девушкой.

— Лера, моя школьная подруга. Борис, приятель Вадима по службе и вообще, хороший человек, кстати, не женатый и девушки нет, так что вы два сапога пара. Смотри Борис, не упусти, Лера у нас мужчин боится. — Заявила Светка.

— Никого я не боюсь. — Ответила Лера.

— Я имела в виду не абстрактного мужчину, которому можно морду набить, а того единственного, кого можно любить. — Добавила Светка.

— Я вообще то, не очень страшный, что бы меня бояться. — Оправдывался Борис.

— Нестрашные мои, помогите посуду убрать и горячее подать, а Вадим сейчас музыку организует и потанцуем.

Пришлось остаться. Борис уже не отходил от нее. Все танцы были их. Начиналась новая песня, и Борис тут же приглашал ее. Расходились поздно. Борис вызвался ее провожать. Лера не очень хотела показывать ему место своего обитания и предложила погулять. Прогуляли до утра, и он предложил ей встретиться вечером. Она согласилась. Договорились встретиться в кафе. Оказалось, в этом кафе собираются его друзья по работе, и она сразу попала на смотрины. Там тоже была музыка, и они танцевали. Впервые, после Александра, она почувствовала, что мужчина не ровно дышит в ее сторону и дышит искренне. Борис был не многословен, но и не молчун. Когда гуляли, рассказывал ей о городе, показывал улицы, интересные и красивые дома и что ей очень понравилось, ни разу не заикнулся, что он капитан полиции. Светка, когда мыли посуду, все о нем рассказала. С девушками у Бориса не складывалось. То времени нет, когда работы много, он весь в работе, то не нравится, а некоторые пытались его использовать как крышу для торговли, и после этого, онзамкнулся совсем. После кафе, снова пошли гулять по городу, но в одиннадцать вечера, она предложила расстаться, завтра рано на работу. Договорились о следующей субботе, и Борис дал свой телефон. Свой Лера давать не стала, сказав, что телефон не ее, и она сама позвонит. В субботу встретились снова. Посидели в кафе и снова пошли гулять по городу. Но от встречи в воскресенье она увильнула, надо было привести себя в порядок и отдохнуть. В пятницу вечером, она пришла в кафе сама, хотя и не договаривались. Раньше освободилась, работа была в городе. Борис пришел на час позже и, увидев Леру, сразу сел за ее столик. Подтянулись его друзья и тоже сели к ним. Попили кофейку. Мужчины выпили немного, и они отправились снова гулять. В субботу и воскресенье тоже гуляли. На прощанье она ему сообщила, у нее скоро будет командировка примерно на месяц, если что, она звякнет. Борис расстроился.

За месяц лечения начали собираться данные по загадочной плате. Стали появляться купюры из чемоданчика. Но в банках не могли сказать, кто их сдавал, определили только географию появления. Это дало мало. Только то, что клиент в городе. Оружие пока не светилось, а вот плата была обнаружена. Запеленговали точку ее выхода в эфир.

Квартал был большой. В городе радиоволны распространяются по причудливой траектории, сразу и не найдешь, тем паче, время работы передатчика платы было сильно ограничено и не подчинялось графику. Еще две недели трудились специалисты по радиотехнике, что бы найти конкретную точку излучения. Этой точкой оказался отдел полиции, точнее крыша с телевизионными антеннами. Их было несколько, определить какая из них, невозможно. Сигнал был слабый и кодированный. Взломать код не получалось. Найти, куда шел сигнал, то же. Месяц патрулирования района, ничего не дал. Сняли недалеко квартиру и начали оборудовать, но тут сигнал пропал совсем. Проверка сотрудников отдела то же ничего не дала. Работу надо было начинать с начала, причем осторожно, не пугая противника. Пеленгаторы, установленные в квартире, молчали. Внешний осмотр отдела ничего не дал. Решили сделать косметический ремонт. Сделали, с осмотром всех помещений и вскрытием стен, ничего. Пусто. Платы нет. Ночью осмотрели все компьютеры и телевизоры. Пусто. Результат ноль.

Между тем, от группы наблюдения за домом в Афганистане, снова пришел сигнал о готовящейся новой акции. Снова группа Леры была отправлена на Кавказ. Приехали в качестве иностранных фотокорреспондентов на границу. Большая делегация, и немцы, и англичане, и французы. Из Ленки классная француженка получилась, а из Лерки англичанка. Все ездили и снимали бесчинства российских солдат. Искали и рогом рыли. Наконец, в одном из селений им улыбнулось счастье. Нашли. По фотографиям был опознан один из местных жителей, бывавший в том доме в Афганистане. Установили наблюдение. Прошла неделя и электронщикам тоже улыбнулась удача, засекли сигнал от радиоплаты. Здесь она чаще выходила в эфир, чем в Питере, что позволило ее запеленговать и точно определить место положения. Система была установлена на возвышенности, в кустарнике, недалеко от дома, где жил агент из Афганистана. Ее обнаружили. Работала автономно. Людей рядом не было. Сделали несколько записей сигнала и отправили в Питер для расшифровки. Приехали специалисты из Москвы. Недалеко разбили лагерь и напичкали его разной аппаратурой. Плата общалась с внешним миром, как спутниковый телефон с передачей данных, как точка доступа для компьютеров и еще работала на частоте, схожей с телевизионным сигналом, по которой ее и засекли в Питере. Просто узнать назначение платы было невозможно. Никаких обозначений и все залито краской. В Питере включать побоялись, может сработать устройство самоуничтожения, и тогда ничего не узнать совсем. Ночью наведались к месту выявленного передатчика, аккуратно все вскрыли, осмотрели и сфотографировали. По маркерам, установленным еще в Питере, выяснили, это та самая плата, которую упустили. Зачем она проделала такой путь, что бы оказаться здесь? Радисты установили, плата включается автоматически, по командам извне. Управление ею производили как раз из дома, где жил агент. Он использовал ее как точку доступа для компьютера и соответственно, для передачи информации. Но других доказательств не было, и задерживать агента было нельзя. Пришлось продолжать наблюдение.

Примерно через неделю, после очередного сеанса связи, агент отправился на автобусе в соседний район, недалеко от границы и оттуда позвонил в полицию по телефону доверия. Звонок отследили. История повторялась. В полиции было получено сообщение о группе людей с оружием. Туда был направлен местный ОПСН. Обследовав, указанный в сообщении район, ОПСН вернулся ни с чем. Лера поставила в известность командование и просветила его в отношении вызовов полиции. Получалось, бандиты расчищали путь, используя прикрытие ОПСНа, и к ночи туда были стянуты войска с прожекторами. Лериному отряду не позволили принимать участие в операции. Бандиты, перешедшие границу, не ожидали попасть в хорошо подготовленную засаду, и когда их осветили прожекторами, с разных точек, предпочли сдаться без сопротивления. Но, людей, интересовавших разведчиков, среди них не было. Груз был стандартный, наркотики, мины, взрывчатка и обычное оружие. Радиоплат и спецоружия с глушителями не было.

Лериному отряду было предложено подежурить на вокзалах, откуда отправлялись автобусы и составы в центральную Россию. Это ничего не дало. Еще месяц бесцельной работы. Зато получили результат от наблюдателей за домом агента. К нему пришло двое с фотографий из Афганистана. Прожив три дня, они на попутных машинах, отправились в Москву, а там, сев на поезд, уехали в Питер. Груз курьеров, осматривать не стали. В поезде к ним присоединилось еще двое. Случайные попутчики или нет. Группу Леры отозвали, передав наблюдение за агентом ФСБ.

В Питере сосредоточили внимание на курьерах. Удалось осмотреть их груз. Проникли в квартиру в их отсутствие. Обнаружили деньги, оружие и аналогичную радиоплату. Стали продолжать наблюдение. Но в один прекрасный день, один из курьеров исчез, остальные мирно сели на поезд, уходящий в сторону Дагестана. Перед самым отходом поезда, появился и четвертый. Осмотр вещей, организованный в поезде, ничего не дал, груза у них не было.

Лера предложила проверить тот отдел полиции, где была обнаружена первая плата и, это принесло, неожиданный результат. Была зафиксирована работа спутникового телефона и точки доступа для компьютеров по радиоканалу, которой там быть не должно. Срочно создали группу для работы в самом отделе полиции.

К тому моменту Владимир закончил учебу в академии и вернулся в отряд командиром спецроты. Отряд был серьезно перестроен. Возвращено армейское наименование боевых единиц, с добавкой спец. Только отделения стали именоваться группами, а строение взводов осталось прежним. Первая группа, это боевая группа, созданная из смешанного состава оперативных работников и специалистов, вторая группа это резерв оперативных работников, а третья это резерв специалистов. Боевая группа могла быть усилена до полного взвода за счет остальных групп, или каждая группа применялась, как самостоятельная единица, но в составе взвода. Упразднили все двойные подчинения, восстановив, обычную для таких отрядов структуру. В группу специалистов включили и одного врача.

Вернувшись с Кавказа, Лера, в ближайшую пятницу снова пошла в кафе Бориса. Она это уютное кафе теперь и называла, Борисово кафе. Само кафе, больше походило на небольшой ресторанчик с двумя залами, баром и танцевальной площадкой, но на вывеске упорно висела надпись — Кафе. Кафе так кафе, ей все равно, а вот Борис ей определенно, начинал нравился. Ни одного не пристойного слова, ни одного нажима, даже попыток ее поцеловать не делал, правда и она старалась не давать повода и не создавать ситуацию.

В пятницу вечером, Борис с товарищами, почти всегда заходил в это кафе, и сейчас они вошли в кафе и, увидев Леру, сразу направились к ее столику. Борис, долго рассиживаться, не стал

— Ребята, вы тут посидите, а мы гулять пойдем.

Они вышли, и Борис чуть не от порога заявил

— Лер, ты знаешь, я соскучился, по-моему, я в тебя влюбился.

— Влюбился, так влюбился, это не грех.

— А как мне теперь быть, я-то тебе нравлюсь или нет?

— Не нравился, не приходила бы.

— И на этом спасибо, значит, надежда есть.

— Надежда умирает последней.

— Ты знаешь, у меня на завтра есть билеты в театр, давай сходим.

— Давай.

В театр в джинсах идти неудобно. Платье было, а вот с туфлями проблема. Те, что покупала с Ленкой на свадьбу, ремонту после дороги со щебенкой не подлежали, да и лак весь облез. С утра созвонилась с Ленкой, и они поехали по магазинам. Ленка учла предыдущий опыт и выбрала для Леры каблучок пониже и по удобней. Ленка, хитрая, все выспросила, куда и зачем. Лерка отвечала, что хочет сходить в театр. Но Лену такой ответ не устраивал, подруга чувствовала, для чего Лере туфли и спросила напрямую, тебе под какой рост, она показала, и тут последовал провокационный вопрос

— Я, не про твой рост, спрашиваю, а про его.

Лерка чисто машинально показала его рост и тут же спохватилась

— Я в театр иду.

— Но его рост ты знаешь, это уже хорошо.

— Любопытная ты.

В театре Лере понравилось. Ходили иногда с Леной и Владимиром, но Володя ухаживал за Леной, и она была одна, за двоими он не успевал, хотя иногда старался. А тут ее кавалер ухаживал только за ней. Лера впервые почувствовала себя женщиной, которой было предназначено внимание мужчины. Борис ей начинал нравиться все больше и больше, и ей нравилось его внимание. После театра снова пошли гулять. Она так увлеклась, что забыла про метро. Его закрыли. Деваться было не куда, и Борис предложил зайти к нему домой. По дороге к Борису случилась неприятность, к ним подошли пять человек и предложили дать им на пиво. Смысл был ясен, но она на каблуках, а для Бориса пятеро многовато и Лера предложила, строя им глазки и подмигивая

— Ребята, у меня деньги спрятаны, я на улице не могу.

— А мы за угол отойдем.

— Пошли.

С Лерой пошли двое.

— Лера, ты куда? — Попытался дернуться Борис, но его не пустили трое оставшихся. Завязалась драка.

Когда зашли за угол, Лера развернулась, и резко ударила первого кулаком в сплетение, он не ожидал такого и был не готов, согнулся. Второй, обойдя первого, попытался схватить Леру за ворот куртки, она перехватила его руку, вывернула, потянув вниз и в сторону и пальцами другой руки, сунула ему в точку на сонной артерии. Он упал. Первый потихоньку распрямлялся, но еще не встал, очень удобно, и она с выхлестом, как плеткой, ударила примерно в туже точку на сонной артерии, но уже ребром ладони другой руки. Он тоже упал. Лера пошла обратно. Когда подошла к Борису, один из нападавших уже лежал и стонал. Борис отбивался от двух.

— Эй, ребята. Вашим позвонили, и они побежали, просили вас догонять.

— Чего?

Нападавшие замешкались, и в этот момент Борис ударом в челюсть отправил второго в нокаут. Третий остановился

— Чего ты говоришь?

— Вашим позвонили, сказали, сейчас тут полиция будет, они убежали и вам велели их догонять. — Повторила Лера, взяв Бориса за руку — Пойдем дорогой, сейчас их все равно заберут.

Последний, из нападавших, оставшись в одиночестве, не решился на продолжение драки, и они спокойно ушли, правда у Бориса был небольшой синячок под глазом и такой же на щеке с другой стороны.

— Лера, с тобой все в порядке?

— Конечно дорогой, они же убежали, неужели, я такая страшная.

— Лера, что ты, ты сегодня красавица, и я тебя люблю.

Домой к Боису пришли очень поздно. Его родители уже спали. Тихонько прошли на кухню. Она намочила полотенце и приложила к синякам.

— Очень больно?

— Терпимо.

Тут-то он ее и поймал за талию, прижал и они встретились взглядом. Его губы потянулись к ее губам, и он ее поцеловал. Отказать, после столь героической обороны, девушка парню не могла. В этот момент на кухню вошла мама Бориса.

— Вот, не успел привести, и уже целуетесь. — Тут она увидела синяки на лице сына. — Это что такое?

— Ерунда, пристали по дороге.

— И как? — Это уже вошел отец.

— Двое лежат, остальные сбежали. — Ответил Борис.

— И много остальных было. — Спросила мама.

— Трое, еще двое, почему то убежали сразу. — Ответил Борис.

— Наверное, узнали, что ты полицейский. — Сказала мама.

— Не, некогда представляться было.

— Ладно, синяки заживут, а девушка, может быть останется. Познакомь. — Предложил отец.

— Лера. — Представил Леру Борис.

— А кем Лера работает? — Спросила мама.

— Так, куда пошлют, и кем назначат. — Ответила Лера.

— А куда посылают, и кем назначают. — Продолжила мама.

— Вообще то, физруком на базе отдыха, а недавно продавщицей была.

— Физруком, это образование надо, что кончала? — Опять спросил отец.

— Училище закончила.

— Училище, это маловато, надо институт заканчивать. — Опять встряла мать.

— Будем стараться. — Попыталась как то, выйти из-под допроса Лера.

— Ладно, Светлана, кончай допрос, а то опять сына без невесты оставишь, собери-ка лучше на стол, а то ребята, голодные поди. — Остановил жену отец.

Светлана вздохнула и пошла к плите. Лера подошла к ней — Вам помочь?

— Не надо, у меня все готово, только разогреть, идите руки мыть и за стол.

Пока мыли руки, стол был готов. Кроме еды, на столе появилась бутылка водки и бутылка вина. Всем налили. Лере пришлось возражать

— Я не пью.

— Как, совсем? — Спросил отец, поглядывая на Бориса.

— Совсем. — Поспешила Лера.

— Такого не бывает. Не пьют либо больные, либо подшитые. — Высказал свое мнение отец.

— Я еще, когда в спортшколе занималась, мне мой тренер, сказал, что выпивка снижает тренированность организма на тридцать процентов, этим он меня, наверное, и испугал.

— В спортшколе гимнастикой занимались? — Опять спросила мама.

— Да, вроде того и еще йогой.

— Что то, не слышал про спортшколу с йогой. — Добавил отец.

— Это факультативно было.

— Понятно. — Закончил отец. — Ладно, давайте за знакомство.

Все выпили, кроме Леры. Лере, после такого кругового допроса есть расхотелось, она пощипала еду для приличия, но заставить себя съесть все не смогла. Мать Бориса подала чай с бутербродами

— Лерочка, извините, гостей не ждали, пирожных нету. — Оправдалась мать

— Ничего, все нормально, пирожные вес прибавляют, это тоже плохо.

— Вам вместе постелить? — Снова спросила мать.

Лерка, аж глаза выпучила. — Нет, нет. Спасибо. Я пойду.

— Мам, мы с Лерой недавно познакомились и наши отношения так далеко не зашли. — Наконец проявил себя Борис.

— Понятно. Лерочка, вы меня извините, я думала, что вы современная молодежь, еще имени не знают, а уже в кровать. Я вам в комнате Бориса постелю, а он, в общей, на диванчике поспит.

— Нет, нет. Я пойду.

— Да куда же вы в ночь, не дети же ждут, мы вас просто никуда не отпустим. — Высказался отец.

Пришлось согласиться. Транспорт не ходит, а на каблуках далеко не уйдешь. Уже был печальный опыт. Она вошла в комнату Бориса, разделась и легла. Хоть и немного поела и не сильно устала, но время позднее и спать уже хотелось. Вошел Борис

— Борис, тебя стучаться не учили?

— Извини. — Смущенно ответил он. — Хотел пожелать тебе спокойной ночи и поцеловать.

— Целоваться потом будем, а если еще раз войдешь, когда я раздета, уйду.

— Тогда просто спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Борис вышел и до утра больше не заходил.

Утром она встала рано, и хотела по-тихому смыться, но Борис был начеку.

— Ты куда?

— Домой.

— А позавтракать?

— Родители спят, не будем их будить.

— Я сам приготовлю. — И он потащил ее на кухню.

Лере пришлось почистить картошку, сварить кофе и сделать бутерброды. Борис пожарил картошку и сделал яичницу. Позавтракали.

— Вечером встретимся? — Спросил Борис.

— В три в кафе. — Ответила Лера.

— Договорились. Может, я тебя провожу?

— Нет, мне к подруге надо заскочить, обещала.

Лера выскользнула из квартиры и, стуча каблуками, побежала вниз. Добралась до дома нормально. Нужно было переодеться. К трем часам она была уже в кафе. Борис ждал. Снова гуляли. К одиннадцати вечера Лера сказала Борису, что пора домой. Он хотел ее проводить.

— Домой вернуться не успеешь. Я тебе позвоню, как освобожусь.

Борис ее обнял и поцеловал. Сопротивляться не хотелось. Все же Борис ей нравился, и сдержанность его, нравилась тоже. Через неделю встретиться не получилось. Борис был занят на работе. А еще через неделю была занята она. На третью неделю Лера опять пришла в кафе, и они все же встретились и снова пошли гулять. А потом опять две недели врозь. Встретились снова через две недели, и она сообщила, что уезжает в командировку месяца на два, обещала позвонить, когда вернется. Борис снова сказал, что любит ее и будет ждать, просил оставить адрес командировки или телефон. Лере пришлось врать, что база отдыха в лесу и адрес она не знает, ее просто будет ждать машина на железнодорожной станции.

Руководство всей операцией поручили Владимиру и полковнику ФСБ, которого уже подключали к этой операции. Решили внедрить в отдел полиции самого Владимира, как начальника оперативной части, благо там была вакантная должность, еще Леру и в следственную часть Ленку, у нее был опыт работы следователем. Звания, конечно, всем понизили, Лера и Лена лейтенанты, а Владимир пошел майором. Лену пришлось оформлять под своей фамилией, мало ли, знакомые встретятся. Ей просто оформили восстановление. И не стали скрывать, что Владимир с Леной муж и жена. Еще повезло в том, что не успели демонтировать аппаратуру, установленную в квартире соседнего с отделом полиции, жилого дома. Сняли еще две квартиры по соседству для Владимира с Леной и для Леры. Задействовали почти половину бойцов Лериного спецвзвода. Специалисты электронной поддержки круглосуточно работали в квартире с аппаратурой, изучая все сигналы, исходящие из отдела. Отрабатывать сотрудников отдела начали с начальника. Без его помощи все равно трудно будет обойтись, и нужно быть уверенным в его надежности.

В полиции.
Отдел полиции, в котором предстояло трудиться Владимиру с Леной и Лере, был на хорошем счету в главном управлении МВД. Возглавлял отдел полковник Воронин Евгений Константинович, полицейский с большим опытом оперативной и следственной работы. Имел много наград за задержание опасных преступников. До пенсии ему оставалось четыре года, и он был очень недоволен новыми назначениями, особенно Владимиром. У него была своя кандидатура на это место, его ученик, капитан Трофимов Сергей. В первый разговор с полковником, Владимир допустил ошибку, которую пришлось исправлять ускорением проверки полковника.

— Здравствуйте. Разрешите представиться, майор Сергеев Владимир Иванович. Назначен к вам, начальником оперативной части. — Представился Владимир.

В его кармане лежал прибор, который недвусмысленно показывал наличие подслушивающей аппаратуры в кабинете полковника, и поэтому у Владимира было двойственное положение, ничего лишнего и в то же время, что-то провокационное, что бы создать негативное впечатление.

— Добрый день. Присаживайтесь, майор. Я сразу хочу внести ясность, я не доволен вашим назначением ко мне в отдел, у меня есть свой кандидат и я буду его отстаивать. Вполне возможно, вам придется подыскать другое место службы.

— Товарищ полковник, я слышал, ваш заместитель, года через два на пенсию, а потом и Вы, тогда ваш кандидат и займет свое место, я вам обещаю.

— Ах, вот даже как, но это его дорога, и он сменит меня, а не вы. Это я вам тоже обещаю.

— Поживем, увидим.

— Увидим, а пока приступайте к работе, но учтите, любой ваш промах, будет использован против вас на полную катушку. Сделайте выводы и лучше поищите себе, что-то другое, пока это возможно.

— А я думаю, не стоит, тут все ясно и понятно. У меня тоже прикрытие найдется.

— Значит, будем конфликтовать?

— Будем.

— Хорошо, но в случае чего, пеняйте на себя.

— Учтем.

На этом пока расстались. В первое же ночное дежурство Владимира и Лены, в кабинет начальника завели специалиста электронной поддержки, который прошерстил весь компьютер начальника. Проверил все закладки подслушивающих устройств и выяснил, шеф отдела находится под очень плотным контролем. В компьютере начальника были установлены шпионские программы. Кто так плотно опекал его? Не ФСБ и не УСБ. Владимиру это было бы известно. Все программы и прослушивающие устройства выполнены на очень высоком профессиональном уровне. Но у самого начальника, систем контролирующих плату связи, не было. Наблюдение за ним ничего не выявило. И Владимир решился с ним поговорить. Вражда с полковником ничего хорошего не сулила и могла сильно помешать работе. Электронщики исследовали и самого полковника, прослушек на нем, не обнаружили. Перед встречей с полковником побеседовал заместитель начальника главного управления МВД города и предупредил, что к нему обратятся из ГРУ, и он должен оказывать им помощь, но кто не уточнил.

Вечером, после работы, Владимир подождал полковника около его дома

— Товарищ полковник, разрешите обратиться?

— Нет. У нас с вами, могут быть только служебные разговоры на работе и никаких других. Я вам все уже высказал.

— И все же вам придется со мной поговорить. — И Владимир предъявил ему свое удостоверение офицера ГРУ. Полковник с интересом рассмотрел удостоверение

— Интересно, чем же я так заинтересовал вашу контору, что она ко мне внедрила столько агентов.

— Если бы вы, то мы с вами говорили в другом месте, и по-другому. Есть подозрение, что в вашем отделе работает враг или пособник врага. Может быть, его даже используют в темную, и он ничего не знает. Его нельзя вспугнуть, иначе он затаится и мы ничего не докажем и ничего не найдем.

— А на работе нельзя было решать эти проблемы?

— Нет. Вас кто-то очень плотно опекает. Прослушки на каждом углу, и снимать их нельзя. Вспугнем. Мы за этой ниточкой почти два года бегаем и безрезультатно. Много наших погибло, пока на ваш отдел вышли, а тайна неразгаданна.

— И чем я вам могу быть полезен?

— Состояние нашего конфликта нужно поддерживать для создания мнения в коллективе, а вот наверх, по каждому поводу бегать не надо, ваше руководство в курсе, и сильно людей против нас настраивать тоже не нужно, особенно, вашего любимчика, а то дров наломает. Кроме того, мы с вами должны встречаться на нейтральной территории и вы должны мне дать характеристики на всех, кто, чем живет и дышит.

— А кто опекает?

— Не УСБ и не ФСБ.

— Тогда кто?

— Скорее всего, это тот, кто нас интересует. Интересует не только он сам, но и его связи и цели.

— Ладно, я вас понял. Будем сотрудничать. А ваши девочки тоже оттуда.

— Да, это наши, если что, можете сообщать прямо им.

— Если не секрет, какие у них звания?

— Зачем вам?

— Просто интересно. Когда знаешь, кто рядом, дышать легче.

— Лера, капитан, имеет боевой опыт и боевые награды, Лена старший лейтенант, тоже имеет опыт и награды, правда меньше.

— А на вид, и не скажешь, просто ветреные девчонки.

— Лера, большой специалист по рукопашному бою и прошла спецквалификацию, что-то вроде вашего крапового берета.

— Серьезно. Извините, я ведь тоже не просто так спрашиваю. Вы сами сказали, что пока добывали эту информацию, много ваших погибло. Я ведь тоже друзей хоронил. Страшно девчонок на такие задания посылать.

— У нас девочки не простые, мы их отбираем и готовим. И конечно, бережем.

— С моей стороны будет любая помощь, все, чем могу.

— Я не сомневался. Про наш разговор, не надо никому говорить, даже своему протеже. Когда нужно будет, мы сами все решим и вашему протеже поможем.

— Договорились.

Плохо у Владимира складывались отношения и с Трофимовым. Конечно, он знал оперативную работу лучше Владимира, кроме этого он отлично знал район, обслуживаемый отделом и людей, живущих в этом районе. Кроме того он знал еще и город. И еще, жена Трофимова работала следователем и постоянно доставала Ленку всякими каверзными вопросами. Но потихоньку, после разговора с полковником, дела начали налаживаться. Трофимов уже не бегал по каждому пустяку к своему наставнику и чаще докладывал Владимиру все необходимое, что бы он не выглядел на планерках белой вороной.

Обследование помещений отдела ничего не дало. Плата была хорошо замаскирована. Излучение шло только от антенны, установленной на крыше здания. Кабель от антенны шел через каналы, замурованные в стены. В одном месте стоял разветвитель, и к нему было подключено много линий от телевизоров и компьютеров. Плата могла быть подключена в любой точке, в любом телевизоре или в любом компьютере. Сразу все незаметно не вскроешь. Обследуя метр за метром, компьютер за компьютером, разведчики уменьшали территорию поиска, и количество подозреваемых. Но результата не было. Не было результата и у электронщиков. Кодированный сигнал расшифровке не поддавался. Приемник сигналов, обнаружить, тоже не удавалось. Но обмен по радиоканалу был, и был с кем то, кто либо жил недалеко, либо приходил на небольшое время в район устойчивой связи. Был обмен информацией и через спутниковый канал, но много реже.

Жизнь шла своим чередом и один из офицеров следственного отдела, Василий, начал проявлять интерес к Лере. Ей, правда, он не нравился. Парень был ничего, но одинакового с ней роста и если она оденет хоть небольшой каблучок, сразу станет выше его. Но не это главное. Он просто ей не нравился и все. Нет, человек как человек, и даже то, что он полицейский, это его не портило. В общении был приветлив, никогда не заносился, и всегда старался кому-нибудь помочь. То Ленке подскажет, как правильно оформить тот или иной документ, то за ребят выполнит бумажную работу, а то и в магазин сбегает за бутылкой, хотя сам не злоупотреблял, но и от компании не отказывался. Но Лерке он не нравился. В конце концов, она поняла, почему. Он был не решительный. Когда надо было принимать решение, например, кого-то задержать, но не хватало доказательств, чуть-чуть, он не знал, как их добыть, не мог нажать на человека и даже когда перед ним сидел закоренелый рецидивист, разговаривал с ним предельно вежливо. Вел себя, как будто боялся чего то. Силовые операции или сложные дела ему не поручали, в основном, вел соседские дрязги и мелкие дела по хулиганству, иногда по наркоманам. Многие дела у него разваливались и до суда не доходили. Если шел на адрес, опросить кого то, обязательно брал с собой оперативника. Но если дело доходило до суда, все было оформлено так, что ни у кого вопросов не возникало. Законодательство знал назубок, и всегда рад был дать консультацию по любой статье. Прокуратура и судьи постоянно его приводили в пример другим следователям, у которых в суде было много вопросов. Его дела никогда не возвращались на доследование.

Как то он разговорился с Леной

— Чего ты такой мямля? — Спросила Ленка

— Знаешь, когда мне было шестнадцать лет, у меня случилось несчастье. Меня забрали в полицию и там требовали, что бы я признался в краже. Но я-то ничего не крал. Меня три дня били. Сильно били. Я не признался. Мать наняла адвоката, очень хорошего и дорогого адвоката, и на суде дело рассыпалось, как карточный домик. До суда меня перевели в СИЗО и там били тоже. В суде оправдали полностью, но вот полицейских, которые дело состряпали, наказать не смогли. После суда долго лечился. Пока лечился, понял, все беды в полиции оттого, что туда нормальные люди идти не хотят, и я понял, кто, если не я. А вот драться боюсь. И на людей не хочу давить без видимых причин. Вдруг кто-то испугается, и возьмет чужую вину на себя, я ведь сюда и пришел, что бы нормальных людей защищать.

— По-моему, тебе надо было в адвокаты идти, там и драться не надо, и людей защищать будешь, да и денег побольше.

— Не. Денег побольше, как раз там, где защищаешь не тех, кого надо. А у простых людей денег не много, и защитить их здесь, возможностей больше. Здесь можно дело до суда и не довести, а следователю драться и не обязательно, для этого оперативники есть.

У Леры как то случился казус с Тимофеевым. Он, оказывается, то же недавно вернулся с Кавказа, был там, в составе сводного отряда полиции и взахлеб рассказывал о подвигах Леркиной группы. Правда, сам он командира видел только издалека, но восхищался, какая бесстрашная женщина. Капитан. Последний раз вообще, с маленьким отрядом встала на пути большой банды и остановила ее. Много бандитов ее отряд убил. Чудом сама осталась жива, да еще пленных захватила. Тут то, Лера, забыв, где находится, и ляпнула, — Вертолетчики спасли.

Воспоминания того боя нахлынули на нее, действительно, на волосок от смерти были, и она на секунду забылась. Тимофеев уставился на нее

— А ты откуда знаешь?

— Кто-то рассказывал, вы же не одни там были. — Выкрутилась Лера.

Ленки в том бою не было, и она пристала к Лерке с расспросами, когда они после работы шли домой, Владимир ее поддержал. Пришлось рассказать.

— Надо было все бросать и уходить. Раненных пленных добить, груз бросить и уходить. Нечего рисковать из-за всякой дряни. — Подвел итог Владимир.

Дело двигалось медленно и безрезультатно. Обследовав все компьютеры и телевизоры, ничего не нашли. Но передатчик работал, и связь спутниковая работала. Не разбирать же здание по кирпичикам. Тогда Лерка и предложила

— А давайте устроим аварию по электричеству в районе. Заодно и узнаем, в каком радиусе искать связанные компьютеры. И потом, если авария произойдет в момент работы спутниковой связи, то агент должен будет объяснить сбой и на основе этого можно попытаться произвести дешифровку. Если ничего не случится, то тоже будет результат, значит у агента или ноутбук или блок бесперебойного питания, а у платы автономное питание и его кто-то должен восстанавливать.

Слишком много было в районе точек радиодоступа для компьютеров и самих компьютеров, и специалистам электронной поддержки было не разобраться. Тем паче, разбираться надо было, не привлекая внимание.

Аварию решили устроить на три часа. Договорились с энергетиками. В момент активности точки доступа и спутникового канала выключили питание. Судя по измерениям электронщиков, точка доступа и спутниковый канал, продолжили работу, но вот три компьютера, связанных с этой точкой, работать перестали. Через два часа выключилась и точка доступа. При восстановлении электропитания, примерно часа через полтора, точка доступа заработала снова. С начальником отдела, на время аварии был договор, он выведет всех людей из здания, останутся только дежурные, Лена, Лера и Владимир. Они контролировали перемещения в здании. Ничего подозрительного. Решили осмотреть места, где электропроводка близко подходила к кабелю связи. Нашли планировки здания и схемы прокладки кабелей, тут их ждала удача. В стене, на верхнем этаже здания, была ниша, заложенная кирпичом без раствора. Вынув кирпичи, нашли странное пересечение электрокабеля, телевизионного кабеля и кабеля сети отдела. В глубине нишы лежала коробочка, укрытая строительным мусором и через нее проходили некоторые кабели. Это означало, что агент мог контролировать все компьютеры отдела и передавать нужную информацию в эфир. Заряд аккумуляторов платы шел от сети. Плату сфотографировали с разных сторон и уложили на место. Лене поручили со своего компьютера, используя разные специальные программы, попытаться найти это устройство в сети. Устройство нашли, но доступа к нему не было. Электронщики снова взяли таймаут, хотя они тоже, не сидели, сложа руки. Ими был установлен один из компьютеров, работавший с загадочной платой по радиоканалу. Он находился в жилом доме, расположенном достаточно далеко, от отдела полиции. Через некоторое время нашли и квартиру. В ней проживал студент из одной арабской страны. Его взяли под наблюдение. Но он ничего не делал противозаконного, и задерживать его причин не было. Обмен информацией по компьютеру, нарушением закона не является, пока не известен характер информации.

Авария электроснабжения дала толчок к разгадке шифра. Долгая работа сверхмощного компьютера начала приносить результат. Небольшое количество слов удалось прочесть. Но смысла в них пока не было.

Между тем, Ленка завалила одно из дел и не уложилась в сроки еще по нескольким и начальник следствия, с подачи жены Трофимова, вытащил ее на ковер к начальнику отдела и потребовал объявить ей выговор и предупредить о неполном служебном соответствии. Начальник отдела пытался сгладить конфликт, но тут Трофимов сам подсуетился, съездив в управление и выведав, что Ленку уже один раз увольняли из органов за невыполнение приказа руководства, о чем и доложил начальнику отдела и руководитель следствия, заявил, что вообще-то нужно увольнять. Ленка там устроила настоящую сцену, со слезами, обещанием исправиться и просьбой не увольнять. Вроде все сошло, с помощью начальника отдела, конечно. Отделалась выговором. Когда Ленке делами заниматься, нужно прогонять то одну программу, то другую, следить за исполнением, созваниваться с электронщиками, при этом выходить на улицу, не при всех же. Еще наблюдать за тем, кем может. Но Трофимов, не упустил момента высказать Владимиру свое мнение. Он знал о покровительстве шефа и считал, что лишний кирпич, в сторону человека, занявшего его место, не помешает

— Слушай, твоя то, не тянет, может куда попроще ей перевестись, например, во вневедомственную охрану, дежурной на пульт.

— Вы бы, товарищ капитан, могли помочь молодому сотруднику, а не заниматься склоками и не выяснять, кто, где и кода получал взыскания, а потом сплетничать с женой. Я же за вашей женой не слежу.

— Я про сотрудников, а не про жен.

— У нас у обоих, жены, и твоей все равно придется уйти.

— Это почему?

— Ты, Трофимов лезешь на место начальника, станешь им, и работать вместе запретят, так что подумай, какой из жен уходить.

— Ну, у тебя то, две. И жена и любовница.

— Откуда?

— Как откуда? Весь отдел знает, Ленка законная, а Лерка вторая, любовница, значит.

— Ты оперативник, а мыслишь как баба на базаре. Они подруги, и все, что знает одна, знает другая. Если бы было так, как ты говоришь, они бы меня съели.

— Может жена и не знает.

— Глупости не говори. Когда меня нет, они вместе, а когда я с Ленкой, то Леры там нет. И вообще не распускай сплетни и жене скажи, а то следствие целое устроил.

— Может глупости, а может, и нет. Народ зря говорить, не станет.

— А народ, это ты с женой.

— А если ты начальником станешь, то тогда твоей уходить придется.

— Тогда и уйдет, не волнуйся. До этого еще дожить надо.

— Кто доживет, а кто и под вопросом.

— Это ты про меня? Можешь считать, что я уже дожил. Ладно, давай делом заниматься.

— Давай, но у меня свое, а у тебя свое.

На том и расстались. Надо было что-то делать. Трофимов снова начал искать промахи в работе Владимира и находил их. Не мудрено. На два фронта работать не получалось. Нужно было усиливать группу. Решено было прислать специалиста по компьютерам, для наладки сервера, для этого запустили специальную программу, которая начала периодически вносить сбой в компьютерную сеть. Но это был уже риск. Можно было вспугнуть агента и его помощников. Специалист по компьютерам ничего не нашел. Плату на время его работы выключили и все сигналы исчезли. Это дало передышку, которой и воспользовались. Ленка подогнала свои дела и навела в них порядок, Владимир почитал книжки по оперативной работе уголовного розыска. Здесь так тщательно клиента не обрабатывали, как в разведке и контрразведке, зато все быстрее и проще. У него тоже дела пошли. Лера стала проводить больше времени на территории. Ходить старалась в штатском. Но, иногда, приходилось одевать полицейскую форму. Форму ей подогнали в спецателье, и она, как и военная, сидела очень элегантно. Мужчины на нее стали заглядываться, и это ее несколько смущало. Она привыкла общаться с ними на равных, а вот к вниманию, как к женщине не привыкла.

Плата снова заработала через месяц, и через нее сразу пошел большой поток информации, как по радиодоступу, так и по каналу через спутник. Это дало дополнительную информацию для расшифровки. Переложили ситуацию со сбоями в сети на сообщения и начали получаться осмысленные фразы. Но они тоже пока ничего не говорили. Запросы были по архитектуре зданий. Как будто из учебников для строителей. Лера предположила, основная часть информации, это картинки или фотографии. Снова загрузили суперкомпьютер в Москве. Через месяц он начал выдавать фотографии. На снимках, в основном были чердаки, подвалы и фундаменты, но без адресов. Объекты обозначались номерами. Были снимки мелких трещин и ниш на чердаках, деревянных деталей, а потом вообще пошли снимки лесных дорог и болот в дремучем лесу, лесных хуторов и поселков. Такое к делу вообще не пришьешь. Полная бессмыслица.

Меж тем, нужно было и работу прикрытия выполнять. Аккуратно участвовали во всех мероприятиях отдела, во всех юбилеях и днях рождения. И по делам отдела бегать. Однажды, на дне рождения у Васи, Лере в руки попал сотовый телефон с компьютерным радиомодулем связи сети Wi-Fi. Она попросила позвонить у одного из оперативников, якобы у своего батарейка села. Он был пьян и дал, не подумавши. Модуль был включен и активно работал, перекачивая файл. Но в отделе, кроме как на шпионскую радиоплату, телефону некуда передавать. Его взяли под наблюдение, и сразу выяснили, это он ходит по различным зданиям театров и концертным комплексам и под различными предлогами проверок, ведет фотографирование, а затем перекачивает эту информацию по радиодоступу студенту из арабской страны. На оперативника совершили нападение, инсценировав ограбление. Телефон распотрошили и нашли код доступа к плате. Код был пользовательский и не давал больших прав. Только возможность передачи файлов в одном направлении, и получение сообщений. Проверка его компьютера ничего не дала. Наблюдение продолжили и установили, он иногда встречается со студентом. После встречи, оперативник вставлял в свой компьютер флешку и запускал с нее программы, очевидно управление платой. Лера с Леной отвлекли этого товарища и скопировали флэшку. Это оказался код доступа к плате. Они получили полную картину. Но от этого было не лучше. Картинки разведчики уже видели, текст читали, а вот доступа к кодам канала спутника не было. Улик нет, только соображения. Два других компьютера радиосети были не разгаданы. Выходили они на связь очень редко, но с них как раз и шли фотографии лесных дорог и поселков. Россия большая, иди, найди, что за лес и что за поселок. И зачем это кому то. Задерживать оснований не было. Лес фотографировать никто не запрещал. Операцию решили сворачивать. Три месяца сидели они в отделе полиции и вокруг, а результата нет.

Решили испортить загадочную плату. Ночью, во время Володиного дежурства, отключили линию питания и по ней на плату подали напряжение выше, чем в сети. В плате что-то щелкнуло и все сигналы пропали. Установили видеокамеру напротив ниши и стали ждать. Никто не приходил.

Пока ждали, случилась еще одна неприятность, студент неожиданно засобирался домой. Это в разгар учебы. Лере и Лене срочно стали оформлять документы на тот же рейс.

В последние дни перед вылетом к Лере подошел Вася и попросил сходить с ней на один из адресов, где жил наркоман и иногда устраивал коллективное пиршество. Наркоман был щупленький и опасности не представлял. Тащить туда целую команду смысла не было. Его просто задержали с маленькой порцией наркотика и потом отпустили, что бы, не возиться. Но допрос тогда провести было невозможно, он был под кайфом, теперь он на вызовы не приходил, и нужно было сходить к нему домой.

Подойдя к квартире, они позвонили. Дверь долго не открывали, но наконец, послышались шаги и за дверью спросили, кто там

— Шмыгу можно? — Спросила Лера.

— А зачем вам. — Ответили из-за двери.

— Он мне дозу обещал, деньги взял и не принес. Если сейчас не отдаст, я ребят своих приведу, и мы тут все разнесем.

— Подожди.

Шаги удалились. Через некоторое время шаги послышались вновь, дверь открылась, из нее высунулась рука с пакетиком. Лера взяла руку и вывернула.

— Стой тихо, полиция, где Шмыга.

Парень стал вырываться и кричать, атас, менты. Лера ударом ребра ладони в шею успокоила крикуна, и они вошли в квартиру. Пройдя по коридору, увидели еще человек пять, развешивавших приличную кучку белого вещества по пакетикам. Двое вскочили и, достав ножи, пошли на Васю с Лерой. Оружия у них не было, поэтому Вася сразу сник.

— Что, менты, попались, стволы на пол, а то сучку завалю. — При этом он приставил нож к горлу Леры и, обшарив ее, уставился на Васю.

Лера была прижата к шкафу и стоя так, ждала момента. Вася растерянно пробормотал

— У меня тоже нет. Мне не положено.

Глядя на смешного Васю, бандиты рассмеялись, и в этот момент, Лера, обхватив обеими руками руку с ножом, отвела ее от горла, разворачивая противника спиной к себе, и с силой воткнула нож в шкаф. Нож вошел почти по рукоятку. Нажав на ладонь, вынудила противника присесть и ребром левой руки с силой ударила его по шее, он обмяк и начал падать. Один из сидевших, увидев это, стал доставать из кармана пиджака пистолет, Лера тут же выдернув нож, метнула его в человека с пистолетом. Нож попал в горло. Человек захрипел и, выстрелив из пистолета в пол, упал. Еще двое вскочили и бросились на Леру с финками. Она перехватила руку первого, потянула ее на себя, подсекая ногу, и в тот момент, когда он потерял равновесие, развернула его и вонзила нож в живот второго, одновременно уходя от удара ножа второго, пытавшегося ударить Леру сверху, через первого, мешавшего ему. Проход был узенький, и они мешали друг другу. Бросив руку с ножом первого нападавшего, она одной рукой ухватила его за подбородок, а второй за затылок и резко с изгибом крутанула голову. В шее хрустнуло, он упал. Последний из бандитов стоял у Васи, не зная, что делать. Тут, наконец, Вася пришел в себя и, собравшись с силой духа, стукнул его в живот. Бандит согнулся. Лера сняла с убитых ремни и связала вначале Васиного задержанного, потом своего, сходив к выходу, притащила третьего, связав его тоже.

— Ну что, оказывается, и драться можешь, когда припрет. — Заявила Лера Васе.

— Ну, ты даешь, прямо как в кино про Рэмбо. — Выдал Вася, оглядывая ситуацию.

— Ты посиди, отдохни, я осмотрюсь.

Осмотрев квартиру, Лера обнаружила компьютер в соседней комнате, он настойчиво искал сеть платы. Она тут же связалась с Владимиром и доложила опроисшествии.

— Тебя там не было. Ходила в магазин за продуктами. Живо убирайся. Ты ничего не знаешь. Это все Вася. Ему медаль. Объясни человеку. Я с начальником свяжусь.

— Есть. — И уже Васе — Вася, ты тут был один, запомни. Меня тут не было.

— Как же, никто не поверит, и потом, ты же герой, тебе орден дадут.

— Еще раз повторяю, ты тут был один. — Почти по слогам сказала Лера.

Лера быстро ушла из квартиры и пошла в магазин.

Владимир зашел к начальнику отдела и знаками показал, надо выйти. Начальник вышел, и они прошли на улицу.

— Ситуация резко осложнилась. Лера и Вася попали в засаду.

— Что с ними?

— Если Лера попадает в засаду, надо спрашивать, что с бандитами.

— Да черт с ними с бандитами, с ними что?

— Вася в шоке, а Лера в магазин за продуктами пошла.

— Значит, они живы. Ну, слава богу.

— Они да, а бандиты живы через одного, в общем, три трупа и трое живых, связанные, вас ждут, только учтите, Леры там не было, все сделал Вася. Лерке можете выговор объявить, за отсутствие на рабочем месте и на собрании разобрать ее плохое поведение.

— Это же не справедливо, Вася с мухой справиться не может, только бумажки писать. Валерия награду заслужила, шестерых, одна. Я и не поверил бы, если с ней другой был, а не Вася.

— Мы сами разберемся, что справедливо, а что нет. Вы, главное Васе внушите, что б молчал. В этой квартире, похоже, и наш интерес есть, поэтому постарайтесь там особо не трогать ничего, если про Леру узнают, то наша операция будет провалена.

— Жаль, такой подвиг нужно отмечать.

— Вот и отметьте Васю. А сейчас туда, вот адрес, и по аккуратней там. Самое главное, компьютер не трогайте.

Полковник вызвал опергруппу и вместе с ней поехал на место. Там они застали Васю, у его ног лежали три связанных бандита и рядом лежали три трупа. Опергруппа ахнула

— Вася, это все ты?

— Да, это Василий. Учитесь, как бандитов брать нужно. — Ответил за Васю начальник отдела.

Вызвали криминалистов, провели все экспертизы, начальник за Васю написал объяснения, и когда все закончилось, отправил на своей машине домой, проведя инструктаж

— Василий, я все знаю, но то, что тебе велела Валерия, должно быть исполнено. Это ты банду ликвидировал. Если будут приставать, отвечай так, жить захочешь, еще не то сделаешь. Понял. Про Валерию молчи, это приказ.

Лера после магазина пришла в отдел, там только и разговоров было о Васином подвиге. Ее тут же вызвал Трофимов, формально она ему подчинялась, и наорал на нее

— Ты где шлялась?

— В магазине. Вначале шляпку искала, а потом за хлебом и колбасой зашла.

— А где должна была быть?

— Вася и один справился. Там наркоман дохлый.

— Вася в засаду попал. Там наркоманы кило героина делили. Он чуть не погиб, шесть человек на него одного.

— Я слышала, он и с ними справился. Наркоманы, народ дохлый.

— Ну, ты и нахалка. Человек чуть не погиб, жизнью рисковал, а ты спокойна как дура.

— Не оскорбляйте, я на вас рапорт напишу, что пристаешь и оскорбляешь.

— Пошла вон. Я тебя выгоню из органов.

— Выгонят из внутренних, пойду в наружные. — Смеясь, ответила Лера.

— Пошла вон. — Уже рычал Трофимов.

Лера вышла. На ночь, Владимир отправил ее с двумя оперативниками и двумя специалистами по компьютерам в квартиру наркомана в засаду. Нужно было покрутить компьютер, обнаруженный Лерой и посмотреть, может за ним кто придет. В компьютере были обнаружены лесные дороги и поселки, и программа связи с таинственной радиоплатой. Сделали копию диска. Только все закончили, как в дверь вначале позвонили, потом она открылась, и вошел оперативник, которого они подозревали в связях с террористами. Он взял компьютер, разобрал его, достал винчестер и собрался уходить. Хорошо, они поставили на его место другой, похожий системный блок, лежавший рядом. Настоящий компьютер был еще горячий. Тут его и задержали. Начали допрос. Оперативник ссылался вначале на приказ Володи, начальника оперчасти. Володя был внизу и, поднявшись в квартиру, тут же уличил его во лжи. Тогда он сослался на приказ начальника отдела, но и этот фокус не прошел. Он покрутил вокруг да около, но Лере это надоело

— Знаешь, дружок, мы за тобой давно охотились и все равно уже не отпустим, но мы не полиция, и в тюрьму ты не сядешь, мы тебя тут убьем, скажем, сопротивление оказал. Отпечатки пальцев на компьютере есть, все улики на лицо. Про аппаратуру на чердаке в отделе мы знаем, про подготовку терактов тоже, фотки в твоем компьютере, ты нам живой, не нужен.

Оперативник заволновался

— Каких терактов.

— Крупных.

— Ты, работал на террористов и вместе с ними готовил теракты, ты предатель Родины, таких расстреливают. Нас даже не спросят, как это было.

— А вы откуда?

— От верблюда. Рассказывай все, как на духу. Соврешь, я таких на раз убиваю, не раздумывая. Понял.

— Да меня просто попросили два иностранных студента. Один на журналистике учится, другой, на архитектурном. Предложили подзаработать. Установить прослушку в кабинете начальника, для того, что бы статьи писать, а второму фотки сделать по архитектуре и устройству зданий.

— И много за измену Родине получил.

— Пять тысяч евро за прослушку и по десять долларов за снимок.

— Как передавал?

— По сетке и через радиоплату на чердаке.

— Понятно. Деньги как получал?

— Через банковскую карту.

— А компьютер тебе зачем?

— Студенты узнали, что здесь наркоманов взяли и попросили забрать, там для них ландшафтный дизайн делали. Деньги наркоши взяли, а работу не сдали.

Задержанного передали в ФСБ. Следствие вести, это их забота. Компьютер передавать студентам смысла не было. Леса и болота, материал не секретный и к делу не пришьешь. Тем паче, на международном уровне.

Леру, на общем собрании отдела пропесочили и объявили выговор, Васю представили к награде. Но Лерины неприятности на этом не кончились. Получила выговор и от Владимира. Компьютер принадлежал тому, кто пытался выхватить пистолет, а у убитого не спросишь, что снимал и зачем. Хотя вряд ли он знал, зачем. Похоже, то же работал втемную. Но ответить где и что снимал, смог бы, а теперь опять тупик.

Лера с Леной улетели, следить за студентом. В своей стране он не задержался и на машине поехал в соседнее государство, Саудовскую Аравию. Там он привел девушек к одному роскошному дому, в небольшом городке. Оставаться им там было нельзя. Девушки иностранки, без сопровождения мужчин, резко выделялись и их могли обнаружить. Пришлось срочно возвращаться. Несколько фотографий они все же сделали. На фотографиях, среди людей, входящих в дом, видно было несколько человек с фотографий из Афганистана. Адрес требовал серьезного подхода.

Через три недели Владимир заявил, им необходимо посетить еще раз, ставший уже родным, отдел полиции. Очень просил начальник отдела. Он считал, и, наверное, правильно, что нормальные люди должны знать друг о друге, а службы должны работать вместе, делаем то одно дело. Кроме того, на Васю пришли наградные документы, и Володя лично просил присвоить звание майора Трофимову и назначить его на должность начальника оперативной части. Ребят надо поддержать. Они отличные специалисты, знают и любят свою работу. Кроме того, надо дружить. Приказ, всем быть в парадной форме. Встреча назначена на семь часов вечера.

В помещении следствия собралось пол отдела. Столы были накрыты. Все сидели в парадной форме. Полковник зачитал приказ о Васином награждении. Ему налили стакан, положили туда медаль и он выпил. Потом еще выпили. Все поздравляли Васю. Он скромно сидел и отнекивался. После третьей стопки все пошли курить. Васю слегка подразвезло

— Ну, ты Вася даешь, Рембо отдыхает.

— Слушайте мужики, не могу, совесть мучает, не я это. Я только одного слегка стукнул.

— А кто же? Ты один там был. Больше никого не видели.

— Это Лера. Это она всех уложила.

— Не понял. — Заявил Трофимов. — Она же баба и шесть мужиков. Не может быть. Ты ее не выгораживай.

— А я и не выгораживаю. Я просто рядом стоял и смотрел. Действительно, все как в кино про Рэмбо.

— Что же ты раньше молчал, когда к медали представляли?

— Мне приказали.

— Кто? — Спросил Трофимов.

— Полковник и сама Лера.

— Не понял? Леру же награждать надо, а ей выговор и теперь увольнение за прогулы, да еще на собрании пропесочили. Пошли к полковнику.

Трофимов с Васей и другими курильщиками пошли обратно, сели вокруг полковника и Трофимов спросил

— Евгений Константинович, это правда, что Вася тут рассказывает?

— Эх, Вася, Вася. Ты знаешь, болтун, находка для шпиона?

— Знаю, виноват, но меня совесть мучает, мне медаль, а ей выговор.

— Это не ваше дело, господа офицеры.

— Как же не наше, это дело офицерской чести. — Влез Трофимов.

— Ладно, придется подождать немного, и сами все узнаете, но тут уже точно не болтать, а то трепите неизвестно что и неизвестно кому.

Лера приехала к отделу немного раньше Володи с Леной. Лена пойти в компанию без хорошей прически не могла, и они зашли в салон красоты. Войдя в дверь отдела, она столкнулась с дежурным

— Стой, куда?

— Туда.

— Там закрытое мероприятие, посторонним нельзя.

— Я вроде и не посторонняя.

— Тебя уволили. Вон приказ висит.

— А, понятно. Это уволили лейтенанта полиции Никитину, а перед вами, лейтенант, стоит капитан военной разведки Соколова, потрудитесь принять соответствующую позу перед старшим по званию и доложить обо мне полковнику, он меня пригласил именно на это время.

Валерия расстегнула куртку и предъявила удостоверение. Лейтенант растерялся.

— Сейчас доложу.

Лейтенант сбегал и доложил. Вернувшись, сказал — Вас ждут.

Валерия прошла к кабинету, где проходило празднование, и вошла в дверь.

— Валерия Николаевна, здравствуйте. Разрешите за вами поухаживать. — С этими словами полковник встал и помог снять Лере куртку.

Когда Лера повернулась к столу, там стояла мертвая тишина. Все смотрели на Леру. Военная форма ей все же шла больше, чем полицейская, но взгляды всех были прикованы к наградам и погонам.

— Ну что все уставились, дырку прожжете. — Смеясь, сказала Лера.

— Вот это, да. — Первым очнулся Трофимов.

— Что да, я же тебе говорила, Сережа, выгонят из внутренних органов, пойду в наружные.

— Ладно, хватит прикалываться. Вася раскололся, и мы все знаем, нам бы хоть сказала, а то мы всю злость на тебя спустили и всех собак повесили.

— Значит, злости уже не осталось. Это хорошо. Злость плохой помощник, трезво мыслить мешает.

— Но все же, могла сказать.

— Не сказала, значит, не могла, и сейчас, что узнали, нигде и никому. Тем паче, у вас тут очень серьезный враг был, и наркотиками торговал и террористам помогал.

— Проглядели. Виноваты, исправляться будем.

— Надеюсь, исправитесь. Вон Вася, и тот успехи делает, даже драться научился. Последнего бандита он взял, молодец. Давайте за Васю.

Все снова выпили за Васю.

— А Владимир и Лена тоже, твои?

— Сейчас придут, сами все увидите.

— Значит твои.

И действительно, вошли Владимир с Леной. Все их бурно приветствовали, но Трофимов все же отпустил свою шутку

— Во, уже и звания всем повысили.

— Места надо знать, и бегать как шавка, тогда всем тоже повысят.

Выпили опять за Васю. Володя встал

— Я тут у вас, случайно кому то дорогу перебежал, спешу исправиться.

— Да ладно, перебежал то для дела, я не в обиде. Надо, так надо. — Ответил Трофимов.

— И все же я исправляюсь и передаю две копии приказов.

— Каких приказов?

— Первый, о присвоении капитану Трофимову, очередного звания майор, и второй, о назначении его начальником. — Завтра в отделе кадров ознакомишься с подлинниками.

— Ребята, ура. — Сказал Трофимов

Лера подошла к жене Трофимова

— И девчата тоже ура.

Девушки вышли на воздух.

— Лена, Валерия, честно говоря, я виновата перед вами. Извините.

— Да ладно. Все житейское. Главное, дело сделали.

— И самое главное, все живы и здоровы.

— Это у вас все, а мы пока до вас дошли, не одного потеряли. Следок то из-за бугра тянулся.

— Понятно девчонки. Нужно будет и мы, то же жизни не пожалеем, служба наша такая.

— Ладно, хватит о грустном, давай, лучше потанцуем, а то мужики напьются, и завтра службу нести некому будет. — Предложила Лена.

— А и правда, пошли, организуем. — Поддержала Трофимова.

Девчонки притащили из кабинета начальника магнитолу с колонками и потащили ребят танцевать. Пока шло веселье с танцами, Тимофеев сбегал в свой кабинет и притащил какую-то бумажку и пригласил всех на новый тост

— Так, товарищи, у меня есть тост, очень серьезный и очень секретный.

— Давай, говори, не томи душу. — Подгоняли его ребята.

— Я тоже хочу исправиться. Пусть меня наши гости простят, я с ними был резок и иногда груб. Все от моего невежества. Я, все же оперативник, мог бы кое о чем и раньше догадаться. Но теперь я точно знаю. Помните, я рассказывал о девушке на Кавказе, бесстрашном командире разведгруппы. Ее все знали под псевдонимом, капитан Никита. Боевики объявили на нее охоту, и предлагают бешенные деньги. Пятьдесят тысяч евро за одну голову и сто за живую. Вот и ихний плакат. Предлагаю тост за бесстрашного командира Никиту, и пусть боевики рисуют плакаты, пока им тошно не станет. Лера за тебя, а это тебе подарок.

И он развернул плакат. На плакате, был нарисован очень плохой портрет девушки в военной форме, отдаленно похожий на Леру. Все опять уставились на нее. Потом все офицеры встали.

— Это высшее признание врага заслуг воина перед Родиной — Сказал полковник. — Когда враг боится, он уже проиграл, он сказал всем, что ему страшно. Валерия Николаевна, я горжусь тем, что работал с вами, пусть и недолго, пусть и разные задачи выполняли, но делали одно дело, и делали честно, не щадя жизни. Пусть всякая нечисть нас боится, а не мы их. Мы выполним свой долг до конца, чего бы это не стоило. Наша страна, наш народ, люди, которые нам доверили оружие, заслужили мирной жизни, и мы сделаем их жизнь мирной и счастливой. Валерия Николаевна, я не боюсь сказать, Вы, лучшая из нас, это признал даже враг. За Вас, Валерия Николаевна.

Все чокнулись и выпили.

Полковник подошел к Владимиру

— Я тут оформил наградной лист на Валерию Николаевну и подписал в ГУВД, прошу направить по команде, если надо, распишутся все, здесь присутствующие.

Владимиру ничего не оставалось делать, как взять документ. Забрал он и плакат. Правда обещал вернуть, после того, как посмотрит командир отряда. Разведка врага тоже не дремала, и следовало подумать, как быть дальше.

Ребятам дали неделю отдыха, перед началом подготовки к командировке и Лера решила использовать ее с толком. Пошла в кафе к Борису. Борис обрадовался ее появлению. За все время работы в отделе полиции, она встречалась с Борисом только два раза, предупреждая его, что вырвалась на один день, и надо срочно уезжать. Только один вечер был их. В самом начале встречи, она сообщила Борису, что очень хочет съездить в Петергоф и Красное село. И в субботу и воскресенье они съездили туда. Ей очень понравилось. Такая красота. Неописуемая. Она была рада и не возражала, когда Борис ее целовал при встрече и при расставании, но провожать себя не позволяла. Борис хотел все же проследить за ней, нужно же узнать, где его девушка живет, но всякий раз терял ее в метро. Ругал себя, тоже мне, оперативник, за девчонкой проследить не может. Лера видела его слежку, и понимала его желание, но говорить с ним об этом не хотела, появились бы другие вопросы, которые она считала пока преждевременными. Она просто уходила от его слежки так, как учили в школе, точнее в специнституте и в отряде. Остальное время они гуляли по городу. Особенно ей нравилось гулять по набережной у Эрмитажа и вокруг Петропавловки. Это место ее завораживало.

Неделя отдыха быстро кончилась и началась работа по подготовке к командировке. Лере и еще нескольким членам группы подтягивали английский, у Лены с Володей здесь проблем не было. Все вместе изучали страну и городок, где им предстояло работать. Требования в стране назначения к европейцам вообще и к европейским женщинам были довольно строгие, и их надо было знать хорошо. Других кандидатов все равно не было. Подбирать людей, похожих на местных и знающих язык и обычаи, времени не было. На всякий случай, информацию передали в СВР, но там быстрый результат не обещали. Задача группы была простая, установить аппаратуру наблюдения и контролировать ее работу, внося корректировки в режимы и направления съемок. Агентурную работу вести не планировали.

Перед отъездом, Лера снова зашла в кафе и встретилась с Борисом. Они пошли гулять. Борис, почему то долго молчал. Она тоже молчала. Так они прошли всю Дворцовую набережную до Троицкого моста, и на мосту Борис ее вдруг обнял за талию и заявил

— Лера, выходи за меня замуж.

Лера, не ожидавшая такого предложения, растерялась. Он ее поцеловал в губы, она уткнулась ему в плечо, но потом отстранилась

— Боря, ты знаешь, я должна уехать месяца на два, вернусь и все обсудим, ладно.

— А не ездить нельзя?

— Нет.

— Может, ты работу сменишь?

— Работа мне нравится и меня с нее не отпустят.

— Что за работа такая, с которой не отпустят? Это только с военной службы могут не отпустить.

— А ты так и считай, что у меня военная служба.

— Шутишь?

— Боря, давай, я приеду и все обсудим. Договорились?

— Договорились, а проводить тебя можно?

— Нет, я не одна еду, и не хочу, что бы тебя видели, неудобно будет.

— Ладно, но ты подумай над моим предложением, за это время.

— Хорошо, я всю дорогу буду думать, но и ты учти, у меня много командировок, и устроит ли тебя такая жена.

— Устроит. У меня тоже бывает много работы, и не всегда на ночь прихожу, так что квиты будем.

С таким предложением Лера и отправлялась в командировку. Надеялась, при первой возможности обсудить вопрос с Ленкой. Как быть и что делать? Борис ей нравился, и она к нему уже привыкла, но про развитие отношений, она, почему то не думала, а ведь это так просто, раз гуляешь с парнем, значит жди предложения. Но вот как совмещать службу офицера разведки и роль жены, она не представляла.

Часть 3. Принцесса

Саудовская Аравия.
Случилось это через два года после окончания разведшколы. До этого были учения на Дальнем Востоке по проверке готовности группы, несколько рейдов в Абхазии, Осетии, Чечне и Дагестане. Группа себя хорошо зарекомендовала, и их направили за рубеж, в Саудовскую Аравию. Задание было плевым. Обнаружили базу террористов в одном из городов. Там у них был перевалочный пункт. Туда наркотики, обратно оружие и люди. Поставили битую машину перед домом, предварительно напичкав ее аппаратурой. Приехала Лера в эту страну под видом голландки английского происхождения. Сиди да наблюдай. Даже скучно и непривычно жарко, делать особо ничего не нужно. Система почти автоматическая. Все сама делает. Только флешки меняй и за обстановкой следи. Управление аппаратурой с расстояния до 50 метров с пульта, замаскированного под телефон. Машину с оператором ставили подальше от ничейной машины то под разгрузку, то под погрузку, то просто так. Якобы склад. Но в один прекрасный момент что-то пошло не так.

Толи девочка в машине приглянулась, толи вычислили их. Как только ребята уехали на другой машине отвозить заполненные флешки, к ее машине сзади подкрались боевики. Окно разбили мгновенно и пистолет в лицо. Наручники надели и на ноги и на руки, оттащили к себе в дом. Ее машину отогнали куда-то и бросили, старую машину не тронули, не поняли, что вся техника там. В ее машине ничего не нашли. Паспорт в порядке, сказать особо нечего и спросить тоже, и выпускать нельзя, базу провалит. Совещались, то на чеченском, то по-арабски, но резолюцию вынесли на русском, думали, испугается и проявит себя. Вначале всем кагалам ее поиметь, а потом вывезти за город и убить. Все одно не мусульманка, значит не человек. Она сделала вид, что не поняла и пыталась просить пощады на английском. Хорошо, они тоже не англичане. Правильного произношения не знают. Это ее и спасло. Ее избили и бросили до утра в подвал, утром посмотрим, будут ли ее искать, может на живца еще кто попадется. Скинули ее по ступенькам в подвал в наручниках, да не учли, в подвале много железок всяких. Хоть там и темно, а прутик железный она на ощупь в течении часа нашла. Открыла наручники. Начала подвал ощупывать. Нашла ступеньки и стала потихоньку подниматься из подвала. Надеялась, ночь, все спят и она тихо смоется. Увы, дверь была закрыта, а через щелку вдалеке во дворе дома просматривался часовой. Засов она долго двигала найденным железным прутиком, но он не открывался. Возню услышал часовой. Она еле успела за стенку у края двери спрятаться и накинуть на себя какую-то тряпку, лежащую у дверей. Часовой открыл засов, открыл дверь, вошел, прошел широкую ступеньку за дверью, и спустился на одну ступеньку ниже. Стал искать фонарик.

Лере этого было достаточно, все равно, если ничего не делать, убьют. Она встала, и обеими руками резко повернула его голову. Позвонки хрустнули, он даже вякнуть не успел. Лег и не встал, только падая, шумнул немного. Этого было достаточно, чтобы кто-то стал его окликать. Она вытащила у часового нож и выскочила за дверь. Дверь открывалась наружу. Она за ней и спряталась. Этот кто-то вошел в открытый проем двери и остановился, увидев мертвое тело своего напарника. Лера вышла из-за двери и вонзила ему нож в спину, прямо в сердце. Он вскрикнул. Лера снова за дверь. Увидела, к проему бежит мужчина с автоматом. Лера из-за двери метнула нож и попала в горло. Не зря ее в училище, очень долго учили точно метать ножи. Мужчина пролетел по инерции несколько метров, хватаясь за горло и начал валиться перед Лерой. Она спокойно вынула из его рук автомат и вытащила из горла нож. Господи, сколько же их там. По ее подсчетам она видела человек пятнадцать. Когда ее тащили в дом, были машины, теперь их не было, значит, сколько-то уехали. Но без шума уйти уже не получится. Она сунула нож за пояс сзади и передернула затвор, благо автомат свой, родной, может китайского производства, но все равно свой, до боли знакомый. Она вышла во двор и встала за стеной. К входу в подвал бежало человек пять. Когда они подбежали всей гурьбой к подвалу, и стали заглядывать внутрь она дала очередь на уровне груди. Трое упали сразу. Двое попятились в подвал и свалились от страха внутрь. Она подскочила к двери, закрыла ее на засов и пошла вперед. Оставалось еще как минимум двое. Они встали за дверьми, и открыли бешеный огонь по Лере. Сзади из подвала стреляла пара, закрытая Лерой на засов, пытаясь разбить или дверь или снести засов. Лера отстреливалась, одиночными. Патроны кончались. Путь на улицу был отрезан. Такая перестрелка продолжалась минут десять. Они очередь, Лера один выстрел. Мол, жива, и не лезьте. В конце концов, автомат сухо щелкнул, патроны кончились. Ну, вот и все, мелькнуло в голове. Это поняли и те, что закрывали проход к воротам и нагло улыбаясь, вышли из укрытия и стали приближаться к Лере. Она встала, бросила пустой автомат и тут заметила их ошибку. Они шли к ней, держа автоматы не в боевом положении, а абы как, одной рукой, думая, девчонку мы и так сделаем. Когда к ней первый приблизился почти на расстоянии руки, она метнула нож в того, кто был сзади, из-под первого. Нож попал в грудь. Первый на мгновение растерялся, и этого хватило, что бы ногой выбить у него автомат который он держал одной рукой. Автомат поднимать было уже некогда, и он выхватил нож. Попытался нанести удар снизу, она скрестила руки, перехватила его ладонь, вывернула ее, разворачивая его к себе боком, дважды нанесла удар ногой в сплетение. Он начал заваливаться вперед и она, уходя на шпагат, подвернула его руку с ножом под него, нож оказался между полом и его телом, тело своим весом насадилось на нож. Тут двоим, закрытым в подвале, наконец- то удалось из него выбраться. Но, в этуже минуту, распахнулись двери на улицу и в дом ворвались полицейские, и попали под очереди двоих из подвала. Трое полицейских сразу были убиты. Остальные, ворвавшись в дом, либо залегли, либо спрятались кто куда. Лера оказалась зажата с двух сторон. Лежала как мышонок и не двигалась. Перестрелка шла через нее. В конце концов, полицейским это надоело, и один из них бросил в сторону боевиков гранату и те перестали стрелять. Выждав немного, полицейские пробежали к боевикам, похоже, граната накрыла обоих. Возвращаясь обратно, они увидели Леру. Вступать в конфликт, с представителями власти, разведчикам было запрещено. Они подняли ее. Надели наручники, посадили в машину. Привезли в участок и посадили в камеру.

Сутки ее продержали в камере одну. Не кормили и не давали пить. На следующий день, ее вывели в какой-то кабинет. Там сидел, очевидно, следователь. Он сразу, на ломанном английском заявил, что ее задержали с бандой наркоторговцев, убивших полицейских, как сообщницу. И поэтому ее страна, подданной которой она является, наотрез отказывается предоставлять ей юридическую помощь, переводчика и дипломатическую защиту. Если у нее есть деньги на адвоката, она может предоставить номер счета, выписать чек, и по получении денег ей предоставят адвоката. При отсутствии денег, адвокат будет чисто номинальный, и, в общем, ничего делать не будет. Ни номера счета, ни денег у нее естественно не было.

Она попыталась объяснить, что ее похитили и хотели изнасиловать, но никто ее слушать не стал. Удостоверившись в отсутствии денег, следователь спросил, не желает ли она сделать какие дополнительные заявления. Говорить о том, что она русская, что там стоит машина с видеокамерами, она не могла. Он позвал охранников, те ее грубо схватили, несколько раз ударили резиновой дубинкой и затолкали обратно в камеру. Через неделю ее перевели в общую камеру. Еще через три дня сообщили, на рукоятках ножа и на автомате нашли ее отпечатки пальцев. Она снова попыталась объяснить, что ее похитили, пытались изнасиловать, и когда она умаляла бандитов о пощаде, она дотрагивалась до ножей и автоматов, которыми бандиты были обвешаны, это всем было не интересно. Еще через две недели состоялся суд, где ее также никто не слушал. Ее обвинили в пособничестве торговли наркотиками и убийстве сообщников при дележе доходов. Ей дали пожизненное заключение и то потому, что она женщина и иностранка. Если бы был мужчина, то получил бы смертную казнь.

После суда ее перевели в тюрьму для иностранцев. В камере было еще три женщины. Две из соседних государств, осужденных за контрабанду товаров, не положенных по шариату, и одна полька, осужденная за контрабанду наркотиков. Полька взяла над ней шефство. Их одинаково плохой английский позволял им общаться. Были в тюрьме и русские женщины. В основном осужденные либо за контрабанду, либо за проституцию. С ними общаться она не могла. Можно выдать себя. Англичанок в этой тюрьме, слава богу, не было. Первый день пребывания на новом месте дал кусочек свободного времени и ее начали посещать плохие мысли. Где же наши. До суда была надежда, но сейчас она рухнула. Бросили. Но этого не может быть. Значит, сейчас не могут. Надо ждать. Всю ночь она промучилась, не могла уснуть. Мыслей хоть отбавляй, а выхода нет. К утру, Лера поняла, если ничем не заниматься, она сойдет с ума, а этого не хотелось. Молодая еще, вся жизнь впереди. Утром открыли камеры и отправили на работу. Работа была не пыльная и не тяжелая. При тюрьме была прачечная и гладильня, которую обслуживали заключенные. Загрузил белье в машины и жди, когда она постирает и отожмет. Вынул, повесил сушиться. Высохло в гладильню. Очень часто белья на весь рабочий день не хватало, и женщинам разрешали гулять в небольшом тюремном дворе, огороженном колючей проволокой, запретной зоной и высоким каменным забором, где постоянно были часовые. Камеры закрывали только на ночь, после вечерней проверки. Убежать шансов не было. Слишком хорошо продумана система охраны и пропуска в тюрьму. В тюрьме также было некое подобие спортзала с простейшими тренажерами. Ни телевизора, ни радио для заключенных не было. Лера вспомнила наставления старого учителя, лучшее средство от душевного расстройства, это тяжелая физическая нагрузка. Да и тело начинало уже ныть и болеть от долгого бездействия. Она начала заниматься, вспоминая все пройденное за предыдущие двадцать лет своих тренировок. Женщины ее не доставали. Только русские несколько раз наезжали, но она делала вид, что их не понимает, объяснения через польку создавали смешную муть. Попытки силового воздействия на нее соплеменниц окончились. Редкий мужчина мог с ней справиться, а женщины и мечтать об этом не могли. Два движения одним пальцем, и две девчонки из русских, сильно согнувшись, отвалили. Больше к ней никто не приставал. Да и незачем было. Денег у нее не было. Передачи никто не передавал, на свидание никто не приходил. Взять у нее было нечего.

По двору она бегала, наматывая километры. В зале тренировалась. В камеру приходила перед поверкой и ничего не нарушала. Администрация тюрьмы относилась к ней достаточно благосклонно и не препятствовала ее занятиям. Но через две недели тренировок начальник тюрьмы вызвал ее и сделал интересное предложение.

— Я смотрю, вы большой мастер боевых искусств и мы можем помочь друг другу.

— Как, вначале не поняла Лера.

— Я Вам, мисс Хансен предлагаю тренировать детей сотрудников нашей тюрьмы. Боевые искусства очень ценятся в нашей стране, но тренировки стоят очень дорого. Насколько я понимаю помочь с адвокатом Вам некому. А мы Вам будем платить, и скажем так, лет через пять вы накопите на хорошего адвоката, хорошо знающего наши законы, и он Вам поможет. Конечно, оплата Вашего труда будет намного ниже, чем тренера на воле, но это лучше, чем ничего.

— А где гарантия, что Вы меня не обманите, возразила Лера, пять лет большой срок, за это время Вас могут повысить, и вы про меня забудете.

— Мы откроем на Ваше имя счет в банке, и я Вам буду ежемесячно приносить отчет о его состоянии, Ваш паспорт у меня и эти проблемы решаемы. Мы Вас освободим от работы, и вы сами сможете тренироваться. Но у меня есть одно условие.

— Какое.

— Тренировать вы будете в спортзале вне тюрьмы. И вы должны дать слово, что не будете пытаться бежать по дороге туда и обратно, и конечно там. С Вашим мастерством это сделать ничего не стоит. А меня накажут и очень сильно.

— А если я сбегу из тюрьмы.

— Можете попробовать, но это еще никому не удавалось. Если у Вас это получится, Вы будете первой. Меня, конечно, тоже накажут, но это будет заслуженное наказание. А если Вы сбежите из спортзала, я пострадаю за свое хорошее отношение к Вам. Я знаю про Ваше дело, и читал Ваши показания. Я Вам почти верю. Верю, что вы честный человек. Но помочь Вам может только хороший адвокат. Ведь доказательств Вашей невиновности нет.

— А не боитесь, что я не сдержу слово.

— Судя по вашим тренировкам в тюрьме, Вы воин, там, скорее всего, вы защищали свою честь, и у Вас не было другого выхода. Слово воина у нас свято и не может быть нарушено. Бегите из тюрьмы, если получиться, хотя не советую, Вас просто убьют. Ну что, договорились. Я Вас не тороплю с ответом.

— Я согласна. Вы правы. У меня нет выбора. Но у меня есть условия.

— Какие? Не в вашем положении ставить условия.

— Условия самые простые и просто необходимые.

— Называйте.

— Все дети должны иметь разрешение врачей на тренировки. Я должна оставаться в зале столько, сколько мне нужно. В зале должна быть хорошая вентиляция, а лучше кондиционер, душ и дежурный врач. Ведь вы дорожите здоровьем своих детей. В зале меня должны кормить обедом. И потом Вы должны покупать мне лечебные травы. Да еще мне нужна форма и хорошая мягкая обувь для тренировок типа кроссовок. И пусть кто-нибудь из охранников будет для меня напарником, для показа приемов и моих тренировок. Ему нужно будет приобрести защитные щитки, чтобы я его не покалечила. Кроме этого нужны приспособления для ударов и маты для бросков.

— Это все выполнимо, кроме врача. Но думаю, со временем мы и эту проблему решим. Душ и кондиционер там есть. Да, а что такое маты.

— Лера прикусила губу. Маты это в России, а у них свое название. Так могут и догадаться. Но ее плохое произношение и его хороший, но не очень сильный английский сделали свое дело. Они просто не поняли друг друга. Она объяснила, что такое маты, но другими словами. Он сказал, что там все это есть.

— Я согласна, вы правы, у меня все равно нет другого выхода.

Ее стали вывозить из тюрьмы, заковывая в наручники и кандалы. Перевозили ее в кузове без окон. Перед тренировкой с мальчиками, на голову ей надевали, что-то вроде паранджи или никаба, где был только разрез для глаз. У зала был только один вход, и у него стояли двое охранников с автоматами.

Ее привозили утром, и она часа три занималась сама с охранником в качестве напарника, только напарник из него, был никудышный. Потом приходила группа мальчиков лет от четырнадцати до восемнадцати, было и несколько парней лет по двадцать. С ними она тоже занималась около трех часов. После этого у нее был обед и небольшой отдых. Последними были девочки лет двенадцати пятнадцати. С ними она занималась еще около двух часов. По окончании занятий, Лера принимала душ, и ее отвозили обратно в тюрьму. Всего в спортзале и в дороге она проводила около 12 часов. Хорошие физические нагрузки ей помогали отгонять от себя дурные мысли. Несмотря на данное ей слово, она продумала возможность побега из зала. Но рассмотрев его детально, поняла, без помощи извне, это авантюра. Выйти из спортзала без шума она бы смогла, охранники не представляли для нее реальной угрозы. Но что делать дальше. В течении трех, четырех часов была бы поднята тревога. А у нее нет документов, денег и одежды. Она не знала арабский. Уйти безлюдными районами к морю, но там никто не ждет. Искать самой деньги, документы и одежду для ухода на транспорте, на это не хватит времени. Оставалось только ждать связи, которой почему то не было.

Через месяц занятий в спортзал наведался начальник тюрьмы. Он застал Леру стоящей у маленького окошечка. Она пыталась там что-то разглядеть.

— Ищите возможность убежать, миссис Хансен? — Спросил он.

— Нет, я же Вам дала слово. — Ответила Лера.

— Тогда, что вы там разглядываете.

— Пытаюсь увидеть небо и траву. Уже больше трех месяцев я меняю один каменный мешок на другой. Соскучилась по природе.

— Вы знаете, учитывая Ваше хорошее поведение, я мог бы попробовать Вам помочь. Я могу Вас свозить в свой дом. Вокруг него маленький оазис с травой, деревьями и бассейном. Но тут я могу положиться только на Вашу честность. Я не могу взять с собой охрану. Вы можете запросто свернуть мне шею и убежать. Тогда пострадает моя семья.

— Я не буду подводить Вашу семью.

— Тогда договорились. Завтра праздник и занятий все равно не будет. Я привезу Вам мусульманскую одежду и плотную чадру, которую Вы оденете поверх своей одежды, и я Вас свезу туда на своей машине, а вечером вернемся обратно. Женщина в мусульманской одежде, едущая в машине с офицером ни у кого подозрения не вызовет и вопросов не будет.

На следующий день к Лере в камеру зашел начальник тюрьмы и оставил сверток, сказав, что вернется через полчаса. Лера развернула его, разложила одежду и попробовала ее одеть. Сразу не получилось. Кое-как она с этим справилась, но чувствовала, все очень неудобно. Зашел, как и обещал. Посмотрел на Леру, улыбнулся, но ничего не сказал. Знаком показал, пошли. Во дворе тюрьмы они сели в легковую машину и поехали. Почти сразу выехали за город и поехали по не широкой асфальтированной дороге. Минут через тридцать езды показался небольшой поселок с домами. У нас эти дома назвали бы котеджного типа. Двух, трех, этажные. Каждый огорожен забором, метра три. Как рассказал начальник тюрьмы, это район города, где живут не бедные люди, но и не самые богатые. Его дом оказался ближе к краю поселка. Они подъехали. Он посигналил. Ворота открылись, и они въехали внутрь. Что и говорить, во время поездки Лера чуть не свернула шею. Пыталась крутить во все стороны, что бы все увидеть. Но сильно мешала паранджа. Постоянно съезжала куда-то набок, и ее приходилось часто поправлять. Много увидеть не получилось.

Внутри отгороженного участка, площадью примерно пол гектара, а может и больше, располагался трех этажный особняк, сад и различные кустарники с цветами и ягодами. В саду очень красиво были устроены дорожки. Лера сразу выбрала себе местечко в тени, но чтобы было видно небо, и, указав начальнику тюрьмы, направление сказала — я пойду туда, там лягу в траву и полежу. Я так соскучилась по небу и зеленой траве, что хочется лечь в нее и лежать. Он согласился, и она сошла с дорожки, забралась в еще не скошенный участок травы, сняла лишние тряпки и, положив их под голову, улеглась на спину и стала смотреть в небо. На небе проплывали очень редкие облачка. Ей подумалось, сесть бы на одно из них и домой. Дома должен быть снег и мороз. Сейчас зима. Вспомнилась песня, чаму я не птица, чаму не летаю. Украинская. Хоть и разделились, а все равно родные. Каждый день чужая речь, чужие лица и сплошная неволя. Одно дело, когда человек сам торчит на чужбине по своим или чьим-то делам. И, совсем другое, когда тебя насильно удерживают. Желание попасть домой возрастает в сотни раз. Но нет. Сорваться нельзя. Только дров наломаешь, и потом уже никто не поможет. Наши, наверное, что-то ищут. Сразу не получилось, а теперь сложно. Так за разными мыслями она не заметила, как уснула. И сразу оказалась дома. Видела маму, отца, братьев и даже себя со стороны. Ребят из отряда. Проснулась от шума создаваемого травой. Кто-то к ней быстро шел. Это был он, ее сторож: начальник тюрьмы. Оказалось, он забыл, куда пошла Лера, и когда пришло время обеда, он пошел искать ее совсем в другую сторону. Не найдя ее там, занервничал и начал в панике бегать кругами по саду, пока не наткнулся на нее. Когда он подбежал к Лере и увидел ее, все ей честно рассказал. Она посмеялась и напомнила, что давала слово. И что даже место не меняла. Он согласился, что нашел ее там, где оставил, но напомнил, очень рискует, потому боится, нервничает и все путает. Он велел ей одеться и проводил ее в женскую половину дома. Там ее очень приветливо встретили несколько женщин, напоили бульоном, дали немного мяса фруктов и чашечку хорошего кофе. Она поела, поклоном поблагодарила их и стала одеваться. Они вначале посмеялись над ее неуклюжими движениями, потом очень дружелюбно показали ей как это надо делать. Одежда сразу стала удобнее и уже не доставляла массу неудобств. Она пошла опять на свое место разделась и легла. Опять смотрела в небо и думала. Вот бы отец, был бы здоров, прилетел за ней на своем боевом самолете, разнес бы тут все и забрал ее с собой. Вот было бы здорово. Как работают штурмовики, она видела на Кавказе. Пару точных залпов ракет накрывает большую площадь, и если там банда человек двадцать, то выживает от двух до пяти, и то не в лучшем виде. Через некоторое время пришел начальник тюрьмы и велел ей собираться. Она посмотрела на него, и ей пришла мысль, — ну какой он начальник, просто сторож. Уйти из тюрьмы сложно, но при поддержке извне, можно. Уйти из спортзала легко, а отсюда так просто делать нечего. Поэтому он просто сторож, а она, заложница обстоятельств. Выход за пределы дозволенного возможен, но продвижение за этой гранью не реально. Нет одежды, документов, денег и транспорта. Добыча всего этого требует времени и действий уголовного характера и скорее всего не даст быстрого эффекта. Она будет поймана и только усугубит свое положение. Надо ждать связи. Но про себя окрестила начальника сторожем. Она оделась, и они поехали обратно в тюрьму.

День, прошедший в праздности, без физических нагрузок и с кучей ненужных мыслей подарил ей бессонную ночь. Утром она была вся разбитая и проводила занятия с трудом. Решила больше выходных не устраивать, пока не вымотается совсем. Начальник тюрьмы подходил к ней несколько раз и предлагал подобную прогулку, но она отказалась. Он даже спрашивал, не обидел ли ее чем. Она ответила ему почти правду. Прогулка привела к сбою режима, и она просто плохо себя чувствовала. Отдых должен быть либо более продолжительным, либо более редким — по самочувствию. Если будет надо, она попросит еще. На том и разошлись.

Прошло еще два месяца. А связи все не было. В конце второго месяца в спортзал приехал начальник тюрьмы. Он и раньше иногда приезжал посмотреть на тренировки своих сыновей и племянников. Но в этот раз он был очень сильно взволнован. Она подошла к нему и первой начала разговор.

— Добрый день.

Он ответил

— Добрый день.

— Вы знаете, ваш старший сын очень ленится. Из него трудно сделать бойца. Плохо повторяет движения, не выполняет весь необходимый комплекс разминки. Задирает младших. А при отработке приемов с напарником, не изучает прием, а старается нанести напарнику неожиданный удар, не относящийся к отрабатываемым движениям и которого тот не ждет. В результате он не знает приемов, они у него не получаются и в реальном бою ему делать нечего. Я не могу его уговорить. Может, вы поможете?

— Да, со старшим проблемы. Он всегда делал то, что ему хочется. И никто ему не возражал. Первенец, знаете ли. А теперь уже… — И он махнул рукой.

— Зато второй ваш сын и племянники, прилежные ученики. Если бы они были одного возраста со старшим, давно бы его побороли. Когда они подрастут, ему туго придется.

— Я с Вами согласен. Но это все в будущем. У меня для Вас очень плохие новости.

— Какие?

— О том, что Вы искусный боец, узнал шеф службы национальной безопасности, член королевской семьи, один из влиятельных шейхов страны. Его отец член правительства.

— Ну и что?

— Он вызвал меня к себе и потребовал все рассказать. Такому человеку нельзя врать. Я рассказал все. Он одобрил, но сделал ряд предложений, которые совсем Вас не обрадуют.

— Какие это предложения?

— Он предложил устроить турнир между Вами и несколькими сильнейшими бойцами национальной гвардии. Они очень сильные бойцы и они могут Вас убить. Вы можете тоже, кого-нибудь убить и Вам за это ничего не будет. Вы только не должны пытаться бежать или навредить шейху. Но поединок будет не совсем равный. У них будут щитки, у Вас нет. Правил никаких. Они Вас убьют. Но у Вас есть выход.

— Говорите все сразу.

— Он предлагает Вам принять нашу Веру. Тогда поединок будет честный и по правилам, без смертельного исхода. А после поединка он лично займется вашей судьбой. От освобождения, до подбора мужа из очень достойной и богатой семьи. Вы будете очень богатой женщиной и не будете ни в чем нуждаться. А после рождения первого ребенка вы сможете съездить на родину погостить, конечно, всопровождении мужа.

Ну что ж подумала Лера, настал и мой черед, как дедов в сорок первом, ее однополчан, пацанов, из шестой роты псковской дивизии, где она тоже начинала служить. Русские не сдаются. Жаль только, что никто не узнает, что она русская и где может быть ее могила и как она погибла. Но сколько безвестных россиян по всей земле. Не она первая и не последняя. Присягу давала, отступать некуда, за нами Москва. Хоть и очень далеко.

— Я не только боец — ответила Лера, — Я воин. Менять религию в тюрьме, значит предать себя. А предатели и в исламе не нужны. Кроме того я потеряю свой дар быть хорошим бойцом и перестану себя уважать. Жена, не уважающая себя, и мужу не нужна. А быть плохим человеком я и подавно не хочу. Лучше смерть, чем жизнь собаки на привязи. Так и предайте шейху. И еще прошу Вас, найдите мне крест, я помолюсь перед боем.

Начальник тюрьмы поклонился и ушел. Через три дня он сообщил дату проведения боя и условия. Нужно победить десять человек. С каждым драться по пять минут с перерывом по три минуты. Если не победить, то хотя бы выстоять. Вес бойцов будет примерно равен Лериному. Лера подумала, ну почти как на черный пояс или на квалификации. Даже легче. Здесь что-то не то. Убивать или не убивать. Убивать легче, чем драться как спортсмен. Один прием и противника нет. Драться по очкам, можно не выстоять. Ладно, как люди говорят, делай, что должен и будь, что будет.

Настал день проведения боя. Начальник тюрьмы принес ей в камеру крестик с цепочкой. Она поцеловала его, повесила себе на шею и перекрестилась, так, чтобы никто не видел. Крестилась то она по православному. Если кто увидит, сразу скажет, русская. Дома мама ее маленькую иногда водила в церковь, и там она научилась креститься. Обряд католиков она не знала. То есть знала, но теоретически. Практически никогда не делала. Было бы еще хуже. Сказали бы не верующая. Тут такое совсем не любят.

Ее привезли в тот же зал. Там уже все собрались. Шейх с охраной и еще кто-то более важный. Пригласили на ковер. Против нее вышел молодой парень лет двадцати, а может и моложе. Только потом она узнала, что это был сын шейха. В деле ее никто из них не видел. Обучение детей это не показатель. Все очевидно решили, что девушка реальной опасности не представляет. По виду парня она поняла, боец он не серьезный. Так оно и вышло. Он нападал, она очень вяло защищалась, ставя блоки в последний момент, и часто отступала. Надо было бы взять его на прием, сделать болевой захват и закончить бой. Но она решила испытать качество заморских защитных щитков на слабом бойце. И жестоко просчиталась. Если бы не проведение, как бы сложилась ее судьба, одному богу известно. Парень часто повторялся. И в один момент она не отступила, нанеся ему мощный удар в солнечное сплетение одноименной с передней ногой рукой и с разворота, там, где наибольшее усилие, другой рукой мощный удар в грудь. При ударе первой рукой она не почувствовала никакого сопротивления, но не поняла. И только после второго удара почувствовала, защитных щитков под одеждой нет. Парня после первого удара начало сгибать, второй удар пришелся в грудь, навстречу сгибающему движению. Парень выпрямился, секунду постоял, и сполз по ней, к ногам с открытыми глазами. К нему подбежали. Посмотрели и знаками показали, он мертв. Она посмотрела на шейха и увидела его страшное от боли в душе лицо и поняла, этот человек ему очень дорог. Еще через секунду ей пришло понимание случившегося и вдохновение. Ей стало все ясно. Она частенько слышала от своих учителей, иногда, у неподготовленных бойцов, от сильного удара в грудь происходит остановка сердца и дыхания. Обычная клиническая смерть. Простейшим выходом из данной ситуации является дыхание рот в рот и массаж сердца. А еще лучше дефибриллятор. Она оглядела зал. Врача нигде не было видно. Тоже мне, шейхи, говорят сказочно богатые, а на враче сэкономили. Она еще раз взглянула на шейха. Он стоял и смотрел на погибшего. Она присела. Осмотрела парня. Положила его тело ровно. Развязала пояс. Освободила грудь. Знаком подозвала к себе ближайшего человека и показала, насколько и как поднять ноги. В общем, все как учили ее еще в училище. Сорвала с головы хиджаб и начала. Запрокинула голову, открыла рот, осмотрела внутри, язык на месте и сделала первый вдох. Грудь, как учили, не поднялась, а воздух вышел через нос. Она это почувствовала. Поняла. Надо переложить руки, что бы закрыть нос. Так и сделала. Грудь парня слегка приподнялась. Еще вдох. Перекрестив руки на груди парня, сделала шесть качков сердца. Послушала. Потрогала шею. Пульса нет. Дыхания нет. Повторила. Ничего не происходит. Начала делать все без проверки. Успела сделать раз семь. Вдруг у парня закрылись глаза. Начали слегка розоветь щеки. На девятый цикл он закашлялся. Лера прильнула к его груди. И услышала несколько неритмичных ударов сердца. Потом удары стали более ритмичными и начали набирать темп и силу. Парень открыл глаза и начал разглядывать всех вокруг. Лера знаками попросила всех отойти. Парню нужен был воздух. Потихоньку он пришел в себя. Лера помогла ему подняться. Тут его подхватили под руки слуги и увели в соседнее помещение. Шейх прошел вместе с гостем туда же. Лера облегченно села на ковер. Она поняла, ее просто пытались запугать и чуть за это не поплатились сами.

Через час вышел шейх. Его гостя уже не было.

Соревнования были продолжены. Бой явно не клеился ни с той, ни с другой стороны. Осторожно попробовав ударную технику, Лера выяснила, под одеждой у соперников появились щитки, пробить которые достаточно трудно. Удары эффекта не приносили. И все же ей удалось свалить трех человек, поймав на ударе рукой и ответом в сонную артерию, не защищенную щитками. Удары были не сильными, но за горло бойцы хватались и выходили из боя. Четвертого она отправила в нокаут ударом кулака. Бой, стал клеится еще хуже со стороны противника. Чувствовалось, смертельного поединка не планировалось, а после оживления сына шейха, бойцы и совсем потеряли ориентировку, что с ней делать. С остальными она попрыгала для развлечения. Минуты через две, три, она ловила кого-нибудь на прием, валила и делала болевой захват. С последним бойцом и вовсе вышло комично. Хотя она и получила хороший удар в правый глаз с расплывшимся синяком. Но в душе смеялась, правда молча. Он вышел с ножом. Только что с ним делать, когда убивать нельзя. Тыкал туда, тыкал сюда. Она отбивала, и он сразу же отдергивал руку с ножом. На прием не попадался. И вот раз он ткнул ножом с выпадом и проскочил немного точку равновесия, она его тут же поддернула на себя, сделав одновременно подсечку под переднюю ногу. Нога уехала вперед. Лера сделала захват руки с ножом и коленом ударила по рукоятке. Нож выскочил из руки противника, Лера поймала его и тут же приставила его к горлу противника. Слишком слабо. Убивать то нельзя. Он этого даже не почувствовал и ударил Леру свободной рукой в глаз. Конечно, шейх все понял. Хлопнул в ладоши, обругал бойца и движением руки приказал тому удалиться. Лера развернулась, в противоположную от шейх сторону, и метнула нож в часть стены, отделанной деревом. Нож в нее вошел почти по самую рукоятку. Видно дерево было тонким, а за ним была пустота. Шейх высказал недовольство своими бойцами. Отдал распоряжения и уехал. Честнее, наверное, было провести нормальные соревнования, либо, выдав ей, такие же защитные щитки, что бы бойцы, не боялись ее покалечить, либо провести соревнования чисто скажем по дзюдо или, что-то в этом роде. А так и себя не показали и ей размяться не дали. Судя по всему, бойцы были не плохие, кроме первого. После боя к ней подошел начальник тюрьмы.

— Вы меня зря пугали. — Сказала Лера.

— Первым был сын шейха, и вы спасли ему жизнь, правда, в начале убив. Поэтому все условия против Вас были изменены и бойцы растерялись. Вы молодец. Быстро сообразили, что условия игры изменились. Спасибо Вам, не подвели.

Ее снова возвратили в тюрьму. Занятия продолжались еще три недели. Но в одно прекрасное утро в камеру вошел начальник тюрьмы.

— У меня для Вас есть очень интересные новости. Одна плохая, другая очень хорошая.

— Начинайте с плохой. — Ответила Лера.

— Плохая, это для меня. А для вас все хорошие. Мы с вами расстаемся. Заниматься с нашими детьми будет некому. Но я не жалею. Потому что Вашей судьбой займется шейх. И у Вас все будет очень хорошо. Только не пытайтесь бежать. Себе навредите. Убьют не задумываясь

— Что, выдаст замуж? Насмешливо спросила Лера.

— Мне его планы неизвестны. Но надеюсь, хуже, чем было, не будет. Конечно, если Вы будете умницей, и будете выполнять все требования Шейха.

— А что за требования. Опять вера?

— Не знаю. Гость еще более влиятельный человек, чем шейх и вы его очень заинтересовали. Ладно. Прощайте. Счастья Вам. Да поможет Вам Аллах.

К Лере подошли солдаты, более крепкие и гораздо лучше вооруженные, чем тюремные служащие. На нее надели наручники и кандалы с цепью, закрепленной на поясе. Надели на голову паранджу или черный мешок, и вывели в тюремный двор. Там ее посадили в закрытую машину. Она очутилась в очень тесной части машины без окон, цепь закрепили на стене кабинки и заперли. Она осталась одна. Сняв паранджу, она не увидела света. Настолько плотно была подогнана дверь ее кабинки. Машина завелась и поехала. Ехали очень долго. Лера потеряла счет времени. В тесной кабинке было очень жарко. Ей сильно хотелось пить. Вдруг машина остановилась. Дверь ее кабинки распахнулась, и солдат охраны дал ей кувшин с водой. Пила воду маленькими глоточками, что бы организм ее лучше впитал. Солдат попался терпеливый и ждал. Потом ей принесли нечто похожее на ночной горшок и указали на него. Поняла, нужно сделать сейчас, догадалась. Дверь закрылась минут на пятнадцать и потом открылась вновь. Горшок забрали, и машина поехала дальше. Снова ехали очень долго.

Солдат, открыв дверь, потребовал надеть паранджу, и после того, как она это сделала, снял конец цепи с замка на стенке кабинки и потянул. Все ясно, приехали, только куда и зачем. Ей помогли слезть с машины и проводили в дом. Сняли паранджу, наручники, кандалы и цепь с пояса. Солдаты ушли. Вошла немолодая женщина и с ней несколько молоденьких служанок. Женщина предупредила на плохом английском, солдаты остались снаружи и тщательно ее сторожат. Затем она велела ей раздеться полностью. Когда она разделась, ее повели в другое помещение, где была баня с душем и несколькими ваннами. Служанки ее вымыли в душе, потом положили в первую ванну и налили туда различные ароматные жидкости. Запах был очень приятный. Через некоторое время ее перевели в другую ванную с другими запахами, не менее приятными, а затем была третья ванная. После служанки ее вытерли насухо и дали ей чистую восточную одежду. Отвели в комнату с кроватью и предложили поесть и лечь отдохнуть. Дверь закрылась, и она осталась одна. Посмотрела в окно. Она была на третьем этаже и в окне были решетки. Бежать было некуда. Она даже не знала, где она. И зачем все это нужно. Может из нее хотят сделать наложницу. Неужели они не понимают, силой у них ничего не выйдет. Свернет кому-нибудь шею. Ведь прекрасно знают, что произошло в том злополучном доме и чьих рук гора трупов. И все же надо поесть, лечь и поспать. События последнего дня и переезд ее вымотали окончательно. Есть не хотелось. Лера заставила себя немного поесть. Выпив стакан сока, она легла. Прямо царские почести, подумала, ладно утро вечера мудреней, проснемся и увидим.

Утром ее никто не разбудил, и она проснулась сама. Но за ней внимательно следили. Минут через пять открылась дверь и принесли завтрак. Поела уже с большим аппетитом. После того, как она закончила есть, дверь снова открылась, и та же женщина предложила ей, куда-то идти. Ее привели в комнату со стулом и зеркалом. Прямо как у нас в парикмахерской. Она не ошиблась. Пришла женщина и начала делать ей стрижку. Потом ее снова привели в туже баню. Снова помыли под душем, выкупали в первой ванне, положили на стол, сделали массаж и чем-то натерли тело. Дали полежать минут тридцать и предложили лечь во вторую ванну. Потом снова намазали чем-то приятным и проводили в третью ванну. После этих процедур тело начало пахнуть очень приятным нежным запахом. Ее провели в другую комнату с большими зеркалами и стали наряжать в очень красивые восточные одежды из полупрозрачного шелка. Когда закончили, снова проводили в парикмахерскую. Там ей сделали укладку и вернули в комнату, где одевали. Снова оставили одну. Она впервые увидела себя в таких больших зеркалах. Оставшись одна, она стала разглядывать себя в зеркало. В королевских нарядах, с красивой прической из красиво уложенных волос и стройной фигурой она себе понравилась, и даже очень. Раньше она редко наряжалась. Незачем было, да и не перед кем. Парня по душе не находилось. А без души и не думала. Месяцев за пять до командировки завелся один. Теперь дождется ли. Почти полгода прошло.

Дверь открылась. Девушки дали ей красиво расшитый никаб с вуалью для лица, она одела его. После этого девушки пригласили солдат. Те вошли, надели на нее пояс с цепью, к которой были пристегнуты наручники и кандалы. Кандалы и наручники были легче прежних, и цепь была тоньше. Ее вывели. Посадили в легковую, очень дорогую машину и опять, куда-то повезли. Ехали не более часа. Машина въехала в порт и ее перевели на яхту. На корме посадили за стол под тентом и приковали к столу. Через некоторое время яхта вышла в море. Вышла девушка с подносом и подала ей обед. Она сняла никаб и немного поела. Дурные мысли посещали ее голову. Наверняка хотят сделать наложницей или секс рабыней. Иначе, зачем все это. Однако с рабынями так не обращаются. Тогда зачем и почему. Ответов нет. И наших нет. Извечный русский вопрос: Как быть и что делать, оставался как всегда без ответа.

Наконец вышел Шейх. Сел напротив, долго молчал, смотря на Леру. Она не выдержала взгляд и начала первой разговор.

— Вы поступили плохо не только по отношению ко мне, но и по отношению к своим солдатам и своему сыну, чуть не убив его.

Шейх молча смотрел на Леру. Выждав небольшую паузу, она продолжила.

— Честнее было бы выдать всем защитные щитки и провести обычные спортивные соревнования, с защитой победы по очкам от ударов. Или провести спортивные соревнования по дзюдо без применения опасных техник, а так ваши солдаты не знали, что со мной делать, боялись нанести повреждения и только поэтому проиграли и я не получила достойных соперников, что бы проверить свое умение и может быть чему то научиться у них. А выпускать своего сына без защиты, после того как вы меня запугали — это было безумием.

— Все в руках Аллаха. — Многозначительно сказал шейх, на хорошем английском языке. — В будущем если пожелаете мы выполним все ваши пожелания, кроме того вы сможете поучить моих сыновей. После того, что вы сотворили, вы им как сестра. Дайте мне слово, что ничего не будете предпринимать, пока мы не закончим наш разговор, и пока не зайдет солнце, тогда мы сможем поговорить, и я прикажу снять с вас цепи. Мы должны обсудить вашу судьбу.

— А вы не боитесь, что я вас обману.

— Нет. Вы уже давали слово и не раз. И всегда держали его. Кроме того вы Воин. Слово Воина священно. Вы не можете нарушить слово Воина.

Лера удивилась, откуда он знает, что я Воин. Или просто перепутал со словом боец.

— Хорошо, я даю слово.

Шейх махнул рукой, подошли солдаты, сняли цепи и ушли с палубы совсем. Шейх снова стал смотреть на Леру. После достаточно длительной паузы, он, наконец, произнес

— Миссис Хансен должна умереть через сорок восемь часов. Она покончит жизнь самоубийством, бросившись с корабля, перевозившего ее в другую тюрьму, в воду под гребные винты. Тело будет изуродовано и затем кремировано. Перед смертью она оставит предсмертную записку. В которой она расскажет, что не виновна, ее похитили, хотели изнасиловать и лишить чести. Бандиты подрались между собой, за право первым обладать миссис Хансон. И миссис Хансон, воспользовавшись тем, что во время драки ее оставили без присмотра, завладела автоматом и застрелила несколько бандитов. Дело будет пересмотрено и она оправдана, посмертно.

— Так все и было. — Сказала Лера. — Я это всем пыталась объяснить.

— Очень хорошо. Берите бумагу и пишите.

Он подал ей стопку бумаги и авторучку. Лера начала писать. В голове опять побежали мысли: почему посмертно. Она все же собралась и довольно быстро все написала, с грамматикой у нее было хуже, чем с произношением и наверняка есть ошибки. Шейх, взял написанное, и стал очень внимательно читать. Прочитав, взял ручку и стал читать второй раз, отмечая ошибки и кое-где переставляя слова, прямо как учитель в школе. Прочитав, отдал Лере и сказал, так не годиться и надо переписать. Лера переписала. Он еще раз перечитал, снова отметил ошибки, но уже меньше и предложил переписать еще раз. Лера выполнила его требования. Он взял последний экземпляр и ушел в каюту. Через несколько минут он вернулся, сел напротив и снова стал смотреть очень пристально на Леру. Лера на этот раз выдержала паузу. Просто ей уже нечего было сказать. На этот раз Шейх заговорил первым:

— Сохранив жизнь моему сыну, ты стала его сестрой и теперь должна стать нашей названной дочерью. Ты должна дать свое согласие. После этого ты сможешь поехать домой.

— Я не мусульманка.

— Я разговаривал с королем. Он сказал, мир меняется, должны меняться и мы. Кроме того, то, что случилось, это знак пророка и может быть вашего бога. Это тоненький мостик к миру между мусульманами и христианами. Мы тебя будем почитать как родную дочь. Мы тебя не будем ни о чем спрашивать, а то, что ты захочешь рассказать нам, сохраним как свою тайну. Ты Воин. Воин, изменивший веру в плену, становиться изменником и перестает быть воином. В семье короля не было и не будет изменников. Веру изменить ты можешь только добровольно, находясь на свободе. По велению своей души. Такова воля короля. У тебя будет всего несколько обязанностей.

— Каких? Спросила Лера.

— Ты должна будешь приехать к нам, когда нам будет плохо, нет, не воевать за нас, просто побыть с нами и разделить наше горе. Ты должна будешь приехать к нам, когда будет плохо тебе, и мы разделим с тобой твое горе. Ты должна будешь приехать просто так, когда тебе захочется нас увидеть. И еще, ты будешь обязана носить одежды подобающие нашей дочери, находясь во дворцах королевской семьи и знатных людей. Конечно, если ты не будешь официальным представителем своей страны. Тогда можешь одеть свою одежду.

— А если я откажусь?

— Ты все равно уедешь домой. Ты сама должна решить. Тебя никто не заставляет. Только вот куда тебя отправлять, в Англию или Голландию. Взял в руки лерино писание и показал ей кучу ее ошибок.

Лерка расслабившись, ляпнула, не подумавши: — В школе плохо училась.

— Так говорят русские, совершив какую-нибудь глупую ошибку.

Лерка прикусила губу. Черт дернул ее за язык. Между тем Шейх разорвал на несколько частей эти бумаги. Достал зажигалку и поджог. Когда бумажки разгорелись, он бросил их на металлический поднос и ушел.

Через некоторое время вышла очень красивая женщина лет тридцати пяти. Села напротив Леры и взяла ее руку в свои руки.

— Послушай дочка, что я тебе расскажу. Я жена Шейха. После рождения второго сына я не могу иметь детей. Была у врачей даже в Европе. Они говорят, что вроде все нормально, но детей нет. Очень хочу, что бы была девочка. Но Аллах не дает. И вот совсем недавно мне приснился вещий сон или это было видение, не знаю. Ко мне пришел пророк и сказал, если мы удочерим девушку Воина, будем ее почитать как свою родную, он нам подарит маленькую принцессу твою сестру. Будь к нам милостива. Подари нам это счастье.

Лера подумала немного и ответила

— Почему вам не удочерить какую-нибудь сироту.

— Пророк сказал: первая дочь должна быть Воином. А воскрешением нашего сына он точно указал на тебя.

Лера крепко задумалась. Что это, ловушка. Спектакль. Что бы что-то у нее выведать. Может все специально подстроено. Неужели, она, где то выдала себя. Решила попробовать, по упираться.

— Я же убила мусульман в том доме.

— Какие они мусульмане, если хотели лишить девушку чести. Им и так смерть по суду. Ты выполнила волю Аллаха. Такие люди не могут считаться мусульманами. Как и те, что убивали детей в России.

Лера снова прикусила губу. Они все ближе подходят к разгадке ее тайны. И решила пойти напролом: — Вы меня совсем не знаете.

То, что она услышала в ответ, помутило ее сознание, и она начала падать со стула.

На не очень хорошем русском языке женщина сказала:

— Мы все знаем про тебя, Валерия.

Шейх
Владимир с напарником, приехав на место, где оставил Леру, не обнаружил ни машины, ни Леры. Сразу вызвал остальных. Они начали прочесывать близлежащие кварталы. Тревожный маячок на машине молчал и машину нашли только под вечер в нескольких кварталах от точки. Машина была разворочена. Проводка обрезана и вытащен аккумулятор. Без вшитой в Лерину куртку карты, машину было не завести. Поэтому, напавшие на Леру, либо отбуксировали машину, либо откатили на руках. Дальше было не безопасно. Машину в таком виде остановила бы полиция. Дождавшись ночи, произвели выемку записей из подставного фургона. Приехали в гостиницу и просмотрели их. На записях было видно, как похитили Леру и утащили в дом. Кадры были очень хорошие. В фургоне было несколько камер, направленных в разные стороны. Далее из двора дома выехали четыре машины. И было непонятно, увезли Леру или она еще в доме. Если бы они знали, что Лера в доме, залезли бы туда даже без оружия. А оружия у них не было. Задача была только наблюдать и фиксировать. Никаких боевых операций не планировалось. В доме могла быть засада. И без оружия соваться, было опасно. Можно положить оставшихся. Пока разбирались с записями, в доме возникла стрельба. Знать бы. Это была Лера. Как получили сигнал от наблюдателя, сразу все поехали к этому дому, но полиция их опередила. Леру арестовали. Помочь было нечем. С официальными властями вступать в конфликт запрещено. Конечно, можно было найти оружие и напасть на тюрьму, где до суда держали Леру, но это большие жертвы, и международный конфликт. На это никто санкцию не даст. Все надеялись, что Лера ничем себя не выдаст.

Оставив двух наблюдателей, остальная группа окружным путем уехала домой. К концу подходили туристические визы. Через неделю были дома. Владимир коротко доложил начальству о случившемся и сказал, что в данной ситуации может помочь только его отец и уехал в Москву. Его отец, зам. начальника ГРУ, генерал-лейтенант и большой специалист своего дела, сразу понял серьезность ситуации.

— Пока Леру никто не защищает, ей, конечно, может грозить смертная казнь. Но даже в этом случае, пока следствие, время на обжалование и время на прошение о помиловании играет им на руку. Есть варианты. Если Леру сразу начать защищать, боевики убьют ее прямо в тюрьме, без всяких отсрочек. А вариант есть, и очень не плохой. В далеких годах, проходили стажировку в России офицеры спецназа этой страны. И был среди них сын одного из влиятельных Шейхов, внук одного из членов правительства, член королевской семьи, а инструктором у него был отец Владимира, тогда еще просто майор. Они сдружились. Есть несколько фотографий, даже одна где трое мужчин Володя, отец и гость. Он очень порядочный человек. Мы проводили работу против террористов, а не против его страны. Он это поймет и оценит. Сейчас он сам Шейх, шеф службы безопасности. Но человека подводить нельзя. Надо разработать легенду. Отследить маршруты и найти точку встречи. Ему можно рассказать все. От цели поездки до биографии Леры. И даже про отца Володи. Сейчас времена не те, и ему это уже не повредит.

Пришлось создавать новую группу. Разрабатывать пути въезда в страну. На это ушло два месяца. Состоялся суд. Леру приговорили к пожизненному заключению, как миссис Хансен. Через три месяца группа под видом туристов из Нидерландов въехала в страну. Начали отслеживать пути перемещения Шейха. На это ушел еще месяц. Его везде хорошо охраняли, прямых точек выхода на него не было. И Владимир решил пойти в наглую. Переслать ему через секретаря копию групповой фотографии и попросить его назначить встречу в резиденции. Получили санкцию Москвы.

В один из солнечных дней за столик в кафе, где завтракал секретарь шефа службы безопасности подсел молодой стройный человек и вежливо попросил передать Шейху конверт и если Шейх согласится встретиться, то он завтра зайдет за ответом.

На следующий день состоялась повторная встреча, и секретарь передал молодому человеку дату и время встречи. Человек попросил разрешение принести на встречу конверт и небольшой компьютер, или чтобы такое устройство было у Шейха. Он принесет флешку с записью, которую Шейх должен увидеть. Секретарь сказал, у Шейха все есть и надо принести только флешку.

Шейх проснулся как обычно рано. Ему не давала покоя фотография, которую вчера принес секретарь. На фотографии была их группа, тогда еще молодых спецназовцев национальной гвардии, проходивших стажировку в России. Еще, там были русские инструкторы, с которыми они сильно сдружились. Но со временем многие связи прервались. В России переписка с зарубежными странами не поощрялась. Некоторые из боевых друзей погибли. Появление этой фотографии могло означать только одно: кому то из них, или их родственников нужна помощь. Врагов на фотографии не было. Секретарь рассказал, что к нему подходил европеец, и это волновало еще больше. Не найдя жену за столом, он прошел в женскую половину дома и увидел ее молящейся. Это не было время молитвы. Он подождал, когда она закончит, и спросил что случилось. Жена после рождения второго ребенка не могла больше иметь детей, но очень хотела родить девочку. Он и сам не возражал. Все отцы хотят мальчиков, но больше любят дочерей, и дочери отвечают им взаимностью. С сыновей спрос другой, более строгий. Они должны вырасти мужчинами. А вот женщины хотят всегда дочерей. Что бы были им подружки. Кто как не дочь поймет мать, а мать дочь. Ближе людей не существует. Но не получалось. И врачи помочь не могли. Жена рассказала, у нее сегодня ночью был то ли сон, то ли ведение. К ней явился Пророк и сказал, они должны удочерить девушку Воина с очень редким именем Валерия и почитать как свою. Тогда Аллах подарит им свою родную дочь, и она станет сестрой девушке-Воину. Девушка — христианка. Пророк показал лицо девушки, и она ее узнала бы из тысяч других. Шейх поморщился. Король этого не одобрит. Но и это не главное. Главное, где ее искать. Пророк ответа не дал. Не в газетах же конкурс объявлять. Он отнес это на больное воображение жены, связанное с желанием родить дочь. Как мог, ее успокоил и повел завтракать. После завтрака он оделся. Пришло время молитвы, он выполнил обряд и поехал в резиденцию. Фотография пока его занимала больше. Она была реальная. Кому то из друзей требовалась серьезная помощь.

Время до встречи прошло в мелких делах, которым он раньше не придавал значения и откладывал. Но заниматься чем-то серьезным, не мог. Вошел секретарь и доложил о прибытии молодого человека, просившего аудиенцию. Шейх кивком головы дал знать, что б звали. Вошел молодой человек. Представился. Он бизнесмен из Нидерландов. Занимается продажей электроники и ее компонентов. Шейх жестом руки его прервал.

— Здесь нет подслушивающей аппаратуры. Можете говорить свободно. И о деле. Не за электроникой же вы ко мне приехали.

Шейх взял фотографию и показал молодому человеку.

— Вы от кого.

Молодой человек показал на русского инструктора.

— Значит вы русский? — По-русски спросил Шейх.

— Да — ответил Владимир.

— Как вас зовут?

— Вы знаете. Мы с вами знакомы.

— Не может быть. — Удивился Шейх.

Володя достал фотографию, на которой был отец, Шейх и он. Шейх улыбнулся.

— Вы Владимир.

— Да.

— Как отец.

— Хорошо. У нас все в порядке. Отец уже заместитель начальника управления. Все живы, здоровы.

— У вас еще же братья были.

— Да, еще двое. Один летчик. Второй физик и математик. Ученый, в общем.

— А вы.

— Я по стопам отца. Он иногда брал меня с собой на тренировки и этим заразил.

— Да. Служба Родине, это святой долг. Так что же Вас привело ко мне.

— Вы знаете. У нас террористы убивают мирных людей. Вот в Беслане даже детей убили, еще готовили, но мы пока успеваем предупредить.

— Ужасная трагедия. У нас бы за такое сразу голову отрубили.

— Мы разыскиваем таких людей, чтобы не пускать их в нашу страну, а если они попытаются снова нанести удар, вовремя арестовать и судить.

— Их не судить надо, а сразу убивать. — Возразил Шейх.

— Мы солдаты и должны выполнять приказ. Убивать можно только в бою или по решению суда. Третьего не дано.

— Вы, наверное, правы. Но все же, им много чести. И вера тут не причем. Убивающим женщин и детей нет оправдания в любой религии. Их нельзя называть людьми. Все же, чем я могу быть вам полезен.

— Мы в вашей стране наблюдали за одним домом. Было подозрение, что там скрываются боевики. Оружия у нас не было. Нам не разрешают вступать в конфликт с местными властями. Поэтому без разрешения страны пребывания, мы туда оружие не ввозим. Только технику для наблюдения.

— И что в этом доме?

— Там уже ничего. Ваша полиция ворвалась и навела порядок. Но перед этим бандиты похитили нашу девушку. Может для развлечений, а может и из-за этого, и Владимир развернул плакат, в котором предлагалось вознаграждение за живую или мертвую Никиту. Она была в этом доме. Она одна осталась жива. Полиция нашла в этом доме наркотики и оружие. Девушке приписали пособничество бандитам и сбыт наркотиков.

— Почему к нам не обратились?

— У нас были только подозрения, стопроцентной уверенности не было. Сведения получили от террориста, задержанного в нашей стране. У него очень сомнительная репутация, он мог просто соврать, что бы сократить себе срок.

— Как зовут девушку.

— Миссис Хансон. Ее задержали в городе…

Шейх прервал Владимира

— Я знаю эту историю, доказательств ее похищения нет. Кроме того вы могли бы нанять адвоката.

— Если мы наймем адвоката, боевики сразу постараются ей отомстить и убьют, а так они мстят вашими руками. Что касается доказательств, то у нас есть видеозапись ее похищения, сделанная скрытой камерой, которую бандиты не обнаружили. Вот она.

Владимир достал флешку. Шейх ее взял, подошел к компьютеру. Вставил и включил просмотр. На флешке было несколько записей с разных ракурсов, где было отчетливо видно, как разбивают стекла машины, наставляют на Леру пистолеты. Надевают наручники на руки и ноги, надевают мешок на голову, и уносят в дом. Затем они обыскивают машину, пытаются ее завести, потом берут на буксир и увозят.

— Да сказал Шейх, вопрос очевиден. В доме она пыталась защитить свою честь и убила несколько боевиков, человек восемь. Она настоящий Воин и умеет за себя постоять. Она у Вас лицо гражданское или военное. Расскажите мне о ней поподробнее.

— Она кадровый офицер. Окончила высшее военное училище. Потом разведшколу. Стажировалась в Китае и немного у мастеров японских единоборств, в России. Звание капитан.

Шейх сел поплотнее в кресло и задумался. Не может быть. Сон жены, и эта девушка — Воин. Но в России, он не встречал, ни одной девушки с именем Валерия. Валериями называют мальчиков. У них там даже есть национальный герой, летчик Валерий Чкалов. Но все равно таких совпадений не бывает. Все же спросил на всякий случай:

— Как ее зовут?

— Соколова.

Шейх хорошо разбирался в русских именах и фамилиях. Все-таки год прожил в России. И понял, это фамилия.

— Это фамилия. Вы мне скажите имя.

— Валерия.

Шейх уставился на Владимира и очень долго и пристально смотрел на него.

— У вас есть ее фотография?

— Да, пожалуйста.

Владимир открыл папку и достал фотографии Леры в гражданской одежде.

— А у Вас есть ее фотографии в военной форме? — Снова спросил Шейх.

Владимир достал фотографии Леры в форме. Шейх стал с неподдельным любопытством разглядывать все фотографии.

— Я у Вас их заберу. Флешку заберу тоже. Если она у Вас одна тогда я сделаю копию. Мне нужно подумать. А насчет адвоката, вы, пожалуй, правы. Во всех случаях террористы ее не отпустят. В крайнем случае, ее убьют при освобождении. Встретимся через неделю здесь в это же время.

— Может, лучше через секретаря? — спросил Владимир.

— Нет. Есть детали, которые никто не должен знать.

— Хорошо. Ровно через неделю я буду у Вас. До свидания.

— Подождите. Передайте большой привет и наилучшие пожелания отцу и матери. Я часто вспоминаю о них. Удастся ли когда-нибудь снова встретиться.

Владимир ушел. Шейх быстро закончил работу в резиденции и поехал домой. Конечно сон жены и сегодняшняя встреча, это рука пророка и послание Аллаха. По-другому, все это не назовешь. Жена говорила, пророк показал ей лицо девушки Воина, и она узнала бы ее. Это надо проверить.

Приехав домой, он осторожно подсунул фотографию Леры в гражданской одежде на край своего стола, положил туда еще несколько фотографий с разных европейских журналов, сделанных в резиденции, и стал ждать жену, когда она придет звать его к ужину. Вошла жена. Подошла к нему. Он встал и нежно поцеловал ее. Поинтересовался здоровьем. Расспросил о делах. Жена стала рассказывать, одновременно пытаясь, навести маленький порядок на его столе. Больше он никому не разрешал прикасаться к его рабочему столу. Вдруг она увидела разложенные фотографии.

— Решил взять вторую жену из Европы? — спросила жена.

— Нет. Ты у меня одна единственная. Это так, манекенщицы. Ты же знаешь, племянницы собираются в Европу и им надо купить что-то европейское.

Жена взяла фотографии и стала их рассматривать. Вдруг ее лицо изменилось. Она вытащила Лерину фотографию и показала мужу.

— Эта девушка не манекенщица. Она из видения. Это Воин. Это Валерия.

Шейх был поражен, с какой уверенностью жена все определила. И он рассказал жене всю историю, от начала до конца. Показал Лерины фотографии в форме. Оба были поражены случившимся. После этого он позвонил отцу, и они договорились встретиться на следующий день.

На следующий день, он с женой был у отца, одного из приближенных короля. Выслушав все, отец сказал, вопрос об освобождении девушки ты бы мог решить и сам, а вот с удочерением, нужно согласие короля. Он мудрый человек. Он поймет. Но разрешит или нет, не знаю. Я договорюсь о встрече.

Пока отец договаривался с королем, Шейх встретился с начальником тюрьмы, где содержали миссис Хансен, и расспросил все о ней. С удивлением узнал, что она согласилась заниматься и учить детей боевым искусствам. Держит слово и не пытается бежать. Выдержка Леры его поразила.

Через две недели состоялась встреча с королем. На ней был Шейх и его отец. Король, выслушав все, сказал

— Я сам хочу на нее взглянуть. Устройте какой-нибудь турнир. Там посмотрим и все решим.

На турнире произошло чудо, она вначале убила сына шейха, а потом воскресила его. Король был поражен.

— Это знак уже не Вашей жене. Это знак мне. Приходите ко мне через три дня. Мне нужно подумать.

Шейх явился к королю через три дня в назначенное время. Первым разговор начал король.

— Эта девушка — послание пророка. Он говорит, мы должны искать пути к миру с честными людьми, независимо от их веры. Тогда Ислам сам придет в их сердца. Мир меняется. Должны меняться и мы. Силой и оружием уже никого не удивишь. Сила и оружие сеют смерть и ненависть. Силой, никого верить не заставишь, только ненавидеть. А современным оружием можно уничтожить всю землю и всех людей на ней. Тогда и верить будет просто некому. Поэтому мы должны уважать друг друга и искать пути для дружбы, а истинная вера сама найдет дорогу. Оружие хорошо только для защиты своей страны от врагов. Я разрешаю Вам назвать эту христианку своей дочерью. Пусть этот маленький мостик дружбы перерастет когда-нибудь в широкую дорогу. Но при этом прошу не делать никаких попыток обратить ее в нашу Веру. Она Воин. Воин, изменивший веру в плену, становится изменником. Назвав ее своей дочерью, Вы сделаете ее членом королевской семьи, а у нас не было изменников и не будет. За измену только одно наказание смерть. Свою веру она должна выбирать только будучи свободной, и ее выбор мы должны уважать. У меня только одно требование к ней. Находясь у нас в гостях, она должна носить женскую одежду вашего рода и соблюдать наши обычаи. Исключением может быть только посещение нашей страны в качестве официального представителя своей страны. Тогда она может одевать, свою одежду. Да, и ненужно связывать вашего русского Воина с судьбой миссис Хансен. Пусть Хансон умрет, а оправдаете ее посмертно. Это избавит нас от лишних вопросов. Я думаю, у Вас хватит полномочий решить все вопросы относительно миссис Хансон и отправки вашей дочери на родину. Если она согласится стать Вашей названной дочерью, я издам указ о внесении в списки королевской семьи принцессы Аравийской Валерии. Титул может быть наследован по прямой линии любым ребенком нашей веры при рождении. И не забудьте, она Воин. При вручении перстня с символами Вашего рода вы должны вручить ей и кинжал.

— Да мой повелитель, я выполню Ваши пожелания, главное теперь получить ее согласие.

С этим Шейх покинул резиденцию короля. Он поражался мудрости короля. Король много учился и в Европе и в Америке. Он был очень мудр и вел страну к миру и процветанию.

Через неделю Владимир, как и договаривались, пришел к Шейху. Шейх его встретил. Но пока порадовать ничем не смог, ответив, что вопрос не простой, нужно время. Предложил встретиться через три недели. Делать было нечего и пришлось соглашаться. Владимир через три недели снова встретился с Шейхом. На этот раз Шейх был более разговорчив и сам завел разговор о Лере.

— Миссис Хансен должна умереть, покончив жизнь самоубийством, как, это мы сами придумаем, а вот вашу девушку легально вывезти из страны не удастся. Поэтому я предлагаю вывести ее на моей яхте в нейтральные воды, подальше от берегов и судоходных путей и оставить ее там с радиомаяком. Ваша подводная лодка примерно через час должна подойти и забрать ее, но так, чтобы мы с ней не встречались. Я понимаю, Вы этот вопрос должны согласовать с Москвой. Надеюсь, три дня Вам хватит. Координаты пусть подберут сами, но так чтоб не очень далеко, но подальше от любопытных. Через три дня я жду Вас с ответом. До свидания.

Володя пулей вылетел из резиденции Шейха, и, взяв такси, поехал к Лене в гостиницу. Там почти бегом поднялся в номер, и, заикаясь от неожиданной радости, рассказал все Лене на одном дыхании. Лена включила компьютер, подготовила шифровку и отправила ее через спутниковую связь в Москву. В Москве шифровка с пометкой срочно легла на стол начальнику ГРУ. Он лично связался с командующим ВМФ, и договорился. Через три часа на борт подводной лодки в Индийском океане ушла шифровка о месте встречи и данных для особиста по приему разведчика. Еще через два часа ушла шифровка Владимиру с координатами встречи. Родина Леру не забыла и готовилась ее встретить.

Через три дня Владимир снова встретился с Шейхом и передал координаты и время передачи Леры. Шейх все тщательно записал. Владимир уже собирался уходить, но Шейх остановил его:

— Прошу передать вашему отцу, я поражен стойкостью, мужеством и мастерством вашей девушки. Она пережила страшные моменты в этом доме. Сумела отстоять свою честь и покарать обидчиков. Потом, практически неправедный суд и страшный приговор. Не потеряла присутствие духа в тюрьме. И ни разу не дала повода подозревать, что она русская. Об этом даже никто и не догадался бы. Только Вы мне раскрыли этот секрет. Я бы гордился, если бы у меня были такие офицеры. Я хочу попросить, что бы ваше командование оценило ее подвиг по достоинству.

— Все будет исполнено. — Заверил Шейха Владимир.

Их с Леной миссия была выполнена, и они покинули страну.

Домой.
Когда Лера очнулась, увидела, что она находится внутри просторной каюты. Рядом сидела женщина и держала ее руку в своих руках.

— Ты нас очень напугала, дочка. — Сказала она.

Рядом стоял Шейх. Первое время Лера ничего не могла понять. Потом начала вспоминать разговор с Шейхом, а далее с женщиной, его женой. Почудилось ей, что ее назвали по имени или нет. Женщина снова говорила на английском. Вдруг Шейх заговорил на русском, и она поняла, ничего не почудилось, все так и есть:

— Отец твоего командира был когда-то у меня инструктором, когда я учился в России. Мы стали друзьями и я не могу отказать старому другу. Через восемь часов мы оставим тебя в нейтральных водах, и еще через час тебя заберет подводная лодка. Я знаю, ты очень смелая девушка и сильный Воин. Дух твой не сломлен и не убита душа. Ты честный и порядочный человек, но ты еще и женщина. Тоже когда-нибудь захочешь иметь дочь. Попробуй понять мою жену, не отказывай нам. Но твое согласие должно быть свободным и добровольным. Мы никогда не спросим тебя о твоей работе, а что расскажешь, умрет в нас. Домой ты вернешься при любом своем решении.

При этом он отдал Лерины фотографии в форме и без, которые делали в отряде. Лера поняла, все, что произошло, это не подстава. Она действительно едет домой. Лера перевела взгляд на жену Шейха и увидела взгляд полный слез и отчаяния, молящий о помощи. Такой взгляд у нее был, наверное, на суде. Там она верила, чудо свершится, Родина, боевые друзья и те, кто может помочь ей, сделают все. И вот, он, Шейх, протянул руку помощи, а она бросит его жену в беде, помочь справится с которой ей некому. Пусть она, Лера, даст этой женщине маленький лучик надежды. На добро нужно отвечать добром. Ни одна женщина не сможет отказать другой женщине в такой просьбе. То, что можно сделать любовью и добром, нельзя добыть силой и пытками. Если бы Леру пытали или даже убивали, она бы не сдалась, но этому взгляду она отказать не могла. Она опустила голову и дала ответ:

— Я согласна отец.

Шейх удалился. Его жена обняла Леру и поцеловала. — Я благодарю тебя дочка, ты мне даришь надежду.

Шейх вернулся, неся небольшой золотой кубок и кинжал. Его жена подала Лере никаб и сама одела примерно такой же. Вошли сыновья Шейха. Шейх поставил на поднос золотой кубок, вынул кинжал и сделал глубокий надрез на одном из пальцев, дал стечь крови в кубок. Потом он сделал такие же надрезы на пальце жены и обоих сыновей. Их кровь тоже стекла в кубок. Очередь дошла до Леры. Она протянула Шейху руку. Он выбрал палец и начал делать разрез, глядя ей в глаза. Лера стерпела боль и поднесла разрезанный палец к кубку. Кубок наполнился почти наполовину. Шейх взял руку Леры и опустил в кубок. Потом опустил свою. Подержал минуту и вынул. То же самое проделали его жена и сыновья. Только потом Лере разрешили вынуть руку из кубка.Сполоснули руку из кувшина с водой и дали полотенце.

— Теперь ты, наша названная дочь. — Сказал Шейх. Наш древний род ведет свое начало от Пророка. Теперь в тебе есть капля крови Пророка, и ты должна принять символы Пророка и нашего рода, там есть надпись с твоим именем.

С этими словами он надел Лере на палец золотой перстень усыпанный брильянтами.

— Ты Воин, а Воинам положено оружие, этот кинжал тоже носит символы Пророка и нашего рода, ты должна поклясться, что не будешь им убивать правоверных мусульман, даже тех, кто ошибся в выборе пути, но сохранил веру и готов искупить свою вину.

— Клянусь. — Поклялась Лера, взяла из его рук кинжал, вынула наполовину из ножен и поцеловала клинок.

Шейх опоясал Леру очень дорогим поясом с брильянтами и закрепил на нем кинжал.

— Теперь ты можешь снять никаб. — Сказала мать, мы теперь родные люди и тебе незачем скрывать свое лицо.

Лера сняла никаб. Они сели за стол в каюте. Все пятеро. Отец. Мать. Двое сыновей и дочь. Девушки принесли угощения.

— Поешь дочка, тебе предстоит долгий путь, скоро тебе придется покинуть нас, и как там сложится твоя судьба известно только одному Аллаху. — Предложила мать.

Лера поела уже с аппетитом. Все было вкусно. После трапезы Шейх с сыновьями вышел, оставив жену с дочерью одних.

— Дочка, ляг, отдохни, у тебя впереди трудный путь, а я посижу рядом и подержу твою руку.

Лера согласилась и прилегла на кровать. Рядом села мать взяла в руки Лерину руку и так они долго сидели вместе и смотрели друг на друга. Лера сама не заметила, как уснула.

Лера проснулась от слов шейха

— Вставай дочь, пора.

Мать сидела рядом с ней и также держала ее руку. Лера начала подниматься. Шейх вышел, и вошли девушки. Принесли Лере новую одежду. Джинсы черного цвета, такого же цвета кроссовки, рубашку, свитер и тоже черного цвета куртку с капюшоном и нижнее белье европейского стиля. Чувствовалось, что все сделано из очень дорогих материалов. Когда Лера это одела, поняла, все точно по ее размеру и очень удобно. Поверх куртки, ей надели спасательный жилет. Ее одежду, еще несколько нарядов и пояс с кинжалом сложили в рюкзак. Она обнялась и обменялась поцелуями в щеки с отцом, матерью, братьями, и села на стул. Все удивились.

Лера сказала

— Это по русскому обычаю, присесть перед дальней дорогой. Тогда дорога будет хорошей.

Все улыбнулись. Лера встала и вышла на палубу, уже был спущен трапп, и у него стоял резиновый плотик с крышей и веслами. Она подошла к траппу, ее сопровождал Шейх.

— Вот дочь тебе часы, радио маяк и фонарь. Через тридцать минут ты должна включить радиомаяк, еще через двадцать, фонарь. Примерно через десять двадцать минут всплывет атомный подводный крейсер твоей Великой страны и заберет тебя домой. До свидания, надеюсь, ты будешь вспоминать о нас, и мы когда-нибудь свидимся.

Она спустилась по трапу. Забралась в плотик и солдат бросил ей конец каната от плотика. Трап подняли и яхта Шейха, дав прощальный гудок, медленно, чтобы не навредить плоту, начала двигаться. Отойдя от плота метров на сто, яхта начала постепенно набирать ход. Минут через двадцать ее уже не было видно. Лера смотрела вдаль и взглядом провожала яхту. День шел к концу, солнце начинало садиться и потихоньку темнело. Море было спокойным. Как будто специально, чтобы не мешать Лере, вернуться домой. Лера настолько загляделась на красоту солнца, уходящего в море, что чуть не забыла включить радиомаячок. Вовремя спохватилась. Сигналы полетели в эфир. Лера засекла время и точно через двадцать минут включила фонарь. Он начал мигать, создавая яркие вспышки света во все стороны.

Ровно через десять минут она заметила вдалеке большой бурун, и над ним какое-то возвышение. Это двигалось прямо на нее. Бурун немного изменил направление и из воды, как Лере показалось, начало появляться все увеличивающееся чудовище. Чудовище, издавая много шума, увеличилось до огромных размеров и сбавило ход. Это была наша лодка. Моряки не подвели разведку, все точно по расписанию. Лодка остановилась в сотне метров от Лериного плота. На рубке показался человек, и она увидела российский флаг. Взяла весла и начала грести к лодке. Минут за двадцать ей удалось это сделать. Лера взяла веревку и бросила моряку, стоящему напротив ее плота. Он ловко поймал, и стал удерживать его. Принесли небольшой трапик, и она, взяв рюкзак, поднялась на борт лодки. К ней немедленно подошли два офицера и представились. Она назвала себя. Звание, фамилию и псевдоним. Ей предложили следовать за ними. Провели внутрь лодки. Показали ее каюту. И собрались уходить.

— Ребята не уходите, посидите со мной. Я полгода русского языка не слышала. Расскажите что-нибудь. — Она боялась, что это сон или мираж, и это все исчезнет.

Офицеры обернулись и увидели, Лерка улыбается широченной улыбкой, наверное, как в детстве, а по щекам текут, слезы.

— Что рассказать?

— Ну, хоть анекдоты потравите.

— Ладно.

Офицеры присели, один на стул, второй на кровать и по очереди начали рассказывать ей разные анекдоты из морской жизни. Лерка смотрела на них, слушала, улыбалась, но слезы текли все равно. Не заметили, как в каюту попытались протиснуться капитан и особист.

— Это что такое? — спросил капитан. — Не успела дама в каюту войти, кавалеры уже ее развлекать принялись.

— Не сердитесь, товарищ капитан, это я их попросила. Я полгода русского языка не слышала, русского лица не видела. Соскучилась очень. — Попросила Лерка капитана.

— Ладно. Марш отсюда. — Приказал капитан офицерам. — Будет еще время байки рассказывать. — И уже Лере — Щас вам особист столько вопросов задаст, что язык заплетаться будет отвечая. Вы уж извините, порядок такой. Чужой человек на лодке, да еще неизвестно откуда взявшийся, посередине моря.

Офицеры ушли. Теперь уже капитан и особист расположились в каюте. Особист открыл свою тетрадку и начал задавать вопросы.

— Фамилия

Лера назвала псевдоним — Никита.

Особист долго изучал свою тетрадку. Потом изрек

— Это не фамилия.

Лерка поправилась — Извините, это от волнения. Это псевдоним или позывной. Фамилия — Соколова.

— Имя

— Валерия

— Отчество

— Николаевна

— Звание

— Капитан

— Псевдоним

— Только что говорила.

— Ах, да извините.

Далее шли стандартные вопросы. Где родилась. Когда. Кто родители. Братья. Сестры. Где училась. Где жила. Кто командир группы, части. Жена командира группы. Номер части. Где расположена. Были и вопросы ловушки. Например, как зовут вашего мужа. Какая у Вас машина. Кем работает Ваша родная сестра. Лерка отвечала на все без запинки. Допрос продлился около двух часов. Особист, наконец, закончил и сказал капитану

— Все в порядке. Наш человек.

— Еще раз извините, что вас долго мучили. — Извинился капитан. — Зато теперь вы можете свободно передвигаться по лодке. Особисту больше делать нечего, он проведет экскурсию и все покажет, а мне пора.

— Еще не все. — Сказал особист — Я должен провести досмотр личных вещей, покажите, пожалуйста.

Лера раскрыла рюкзак и вытащила все барохло. Особист бегло все осмотрел и уперся в кинжал и перстень.

— Это что.

— Это подарок для паролей, для явок. Как и платья. Без мелких деталей встречи не будет. И это Вас не касается.

Капитан смотрел на эту процедуру и, в конце концов, не выдержал. — Слушай, по-моему, тебя очень заинтересовало нижнее женское белье, не примерять ли собираешься.

Особист покосился на капитана. Капитан продолжил — Бомбы нет и ладно. А куда чего надеть женщина сама, без нас разберется. Тем паче у нас свои секреты, а у них свои, да плюс женские. Пойдем. Дай человеку отдохнуть. И покормить не забудь.

Капитан и особист ушли. Вскоре Лере принесли обед. Она впервые за шесть месяцев с удовольствием поела. Пришел матрос. Принес постельное белье. Забрал поднос с посудой и ушел. Лера почувствовала, как начало уходить напряжение последнего времени и ее начало сильно клонить в сон. Она быстро заправила койку, разделась и как только голова коснулась подушки, она провалилась в глубокий сон. Даже во сне она чувствовала, как постепенно расслабляется весь организм, и она проваливается все глубже и глубже. Лодка это кусочек Родины. А значит она уже дома. Кругом свои. Не надо бояться, что во сне что-то пробормочешь на русском, или на тебя кто-то нападет или еще какая змея укусит. Во сне ей снились все. И ребята из отряда. И родители с братьями. И даже Борис. Она с ним познакомилась у одноклассницы месяцев за пять до этой командировки. Они не очень часто встречались, и ходили, гуляли либо по городу, либо ездили за город. Чаще то у него не было времени — он полицейский, сыщик. То у нее командировка или тренировка. Он ей нравился. Ее к нему очень сильно тянуло. Почему и сама не знает. Он не зал, где она работает. Задавал наводящие вопросы, Лера умело врала или отшучивалась. Последнее время его товарищи начали их звать жених и невеста. Интересно, дождался, или нашел другую. Потом снился старый монах из Китая, у которого она должна была стажироваться, но он больше занимался массажем и намазыванием ее тела какими-то жидкостями. Хотя и про технику боя не забывал. Она даже во сне почувствовала их запах. Снился Псков. Снился Санкт-Петербург. Как будто она стоит у Эрмитажа, и смотрит на Неву и крепость. Наверное, самое красивое место в городе. Ей оно нравилось. В конце концов, все видения ушли, и она провалилась совсем. Проснулась от того, что кто-то стоял рядом и держал ее руку. Она осторожно прищурила глаза, что бы разглядеть, боясь, что мираж, который был до сна, растает. Услышав русскую речь, поняла, все в порядке и открыла глаза. За руку ее держал доктор, рядом стоял капитан.

— Все в порядке, товарищ капитан. Обычная здоровая реакция организма после снятия сильного нервного напряжения. Пульс нормальный. Подождите. Пульс участился. А, мы голубушка, проснулись. Надо же так капитана напугать. Вы проспали почти двадцать часов. Одевайтесь и ко мне. Я у Вас все измерю и кардиограмму сделаю на всякий случай.

Капитан и врач вышли. Лера оделась и вышла из каюты. Врач ее поджидал за дверями.

— Ко мне. Ко мне. — Повторил доктор. — От меня так просто не отделаетесь. У меня здесь с больными напряженка. Дефицит. Днем с огнем разыскиваю. Кто попался, тех лечу по полной программе.

Лера повиновалась. Пошла за ним. Вошли в кабинет. Он велел раздеться. Она разделась. Он ее осмотрел. Обстучал. Обслушал своей трубкой. Велел показать язык и сказать ааа. Потом положил на кровать. Ощупал ее суставы и живот. Дальше, хуже, опутал всю проводами и сделал кардиограмму. Измерил давление. Посмотрел через прибор УЗИ.

— Можете одеваться. Опять мне не повезло.

— Почему?

— Вы абсолютно здоровы. Мне нечего делать. И я могу умереть от скуки. Кстати у Вас такая мускулатура. Любой мужчина позавидует. И самое интересное, это все органически вписывается в женскую фигуру. Сразу и не заметишь. С каких лет вы занимаетесь спортом?

— Начала еще пяти не было. Не хотелось уступать старшему брату. Если ему что-то давали, то я устраивала скандал с плачем, и родители уступали. А когда его записали в секцию самбо для детей при спортшколе и он сказал, что будет меня класть на обе лопатки, истерика была на полгорода, где мы жили. До тех пор пока меня не отвели туда же.

— А вы оказывается очень капризная и тщеславная девчонка. Кстати. Не сочтите за пошлость, когда мужчина кладет женщину на обе лопатки, с ее согласия, конечно, это называется любовью. С вашим тщеславием, Вам будет трудно найти себе подходящую пару. Это я Вам как врач говорю. Наверняка вы еще не замужем.

Лера внимательно посмотрела на врача. Надо же. Вроде с виду простой доктор, а как все классно разложил. Связал детство и предсказал будущее, точно определив настоящее.

— Вы правы, я не замужем.

— Подумайте над моими словами. Нужно жить полноценной жизнью. Если ее нет, у человека годам к сорока начинаются проблемы с нервной системой, и как следствие, развиваются разные хронические болячки, которые сильно мешают жить. А вам, с вашей профессией, как женщине нужно крепкое, родное мужское плечо, куда можно уткнуться и поплакать. Не зря в народе говорят, женщина поплачет и у нее все проходит. Это особенность женского организма, снимать напряжение через слезы. У мужчин тоже такое есть, но меньше выражено. А у русских мужиков в основном все через водку. Иногда в не разумных количествах. Подумайте над моими рекомендациями. Пока это единственное лечение, которое я Вам могу рекомендовать.

— Спасибо, доктор.

— Не за что. У нас советы бесплатно. Рецепт на мужа выписать не могу. Не знаю, где такие рецепты отоваривают.

Она вышла от врача и стала искать свою каюту. На встречу попался особист.

— Я Вас разыскиваю. Где вы были?

— Меня доктор арестовал, и подверг допросу с пытками с применением электрокардиографа и УЗИ. Капитан велел не сопротивляться.

— А мне капитан приказал провести экскурсию и провести инструктаж по безопасности.

— Приказ командира — закон для подчиненных. Будем выполнять.

Они прошли всю лодку. Побывали в командном отсеке. Ей даже дали посмотреть в перископ. Показали реактор. Показали торпеды. Все было интересно. Но уже хотелось есть. И она, наконец, в этом призналась особисту. Он отвел ее в офицерский кубрик и там ее накормили. Потом она попросила показать, где у них тренажерный зал. Тело уже начинало потихоньку ныть без нагрузки. Ей показали совсем маленькое по ее меркам помещение с тренажерами. Там же был душ.

— Даже побегать негде.

— Есть беговая дорожка.

— Ладно. И это сойдет. Для начала.

Лера сняла свитер и начала пробежку. Все было непривычно. Она привыкла чаще бегать по лесу, где меняется ландшафт, и тропинок нет или они не ровные. Тут прямо как по асфальту, более того, можно бежать и газету читать, не заботясь о том, что под ногами. Постепенно она увеличивала нагрузку, перешла на следующий тренажер. Потом дальше. Когда закончился третий час занятий, прибежал доктор:

— У нас более двух часов заниматься нельзя.

— Почему это. В счет, что ли не включено.

— Причем тут счет. У нас воздух, как бы Вам это объяснить, не очень качественный, и длительными или очень большими нагрузками можно посадить сердце. Будете нарушать режим, посажу под арест и поставлю часового с автоматом. Мне Вас нужно доставить целенькой и здоровенькой.

— Так я у Вас растолстею, мама не узнает.

— Вам это не повредит, пойдет только на пользу. Вы и так симпатичная, а будете чуть-чуть по пышнее, мужики вокруг вас будут виться как мухи. Выбор резко возрастет, и вы выполните мои назначения.

— Спасибо за совет. Подчиняюсь грубому давлению со стороны медицины. — С улыбкой ответила Лера. И пошла в душ.

После занятий и душа, Лера пошла отдыхать в свою каюту. Улегшись, поудобнее, на койке, она стала размышлять. Спать не хотелось. До дома еще около двух недель ходу. Если не больше. У лодки, как объяснил командир, были свои задачи. Ее забрали просто по дороге, немного изменив курс и расписание. Делать было нечего, а бездельничать она не привыкла. Составила расписание. Утром завтрак и занятия. После обеда решила заниматься отчетом. Выпросила у капитана бумаги, ручки, несколько папок и конвертов.

Хотя задание и было провалено из-за нее, ей было что написать. И было время подумать, что писать. Так время пошло быстрее. Она написала, наверное, почти сто страниц. Рассказала обо всех своих злоключениях. Подробно описала всех людей, с которыми ее свела судьба. Описала неудачные соревнования, опустив некоторые подробности. Мало написала про Шейха и совсем не писала про его жену и историю с приобретением новых родителей. Немного подумав, взяла новый лист бумаги и описала все, что опустила в основном отчете. Вложила в конверт, заклеила, и написала имя отца Владимира. На конверте написала, лично в руки, совершенно секретно. Так пролетело время. Когда лодка шла по Северному Ледовитому океану, рядом с кромкой льда, ее пригласили подышать свежим воздухом. Ей нашли бушлат с капитанскими погонами и шапку ушанку. Размеры были большие и она в них утонула. Выглядела очень смешно. Наверху она была поражена красотой океана, чистого и белоснежного льда. Отчет она закончила вовремя, сто раз исправляя написанное, и часто возвращаясь к первоначальному варианту. Когда закончила, пришлось обращаться к особисту, с просьбой, помочь в уничтожении черновиков. Черновики сожгли в специальной печке у нее на глазах. Капитан смеялся, перевела всю бумагу на корабле, даже туалетную.

В Северодвинске, куда пришла лодка, ее встречала вся ее группа. Она всех обнимала, целовала и плакала. Все тоже смеялись. Улыбки у всех были до ушей. Там ей вернули удостоверение и паспорт, что бы она снова стала законной гражданкой России. Ей привезли ее полевую форму, которая была на базе. Она переоделась. И они отправились на военный аэродром. Транспортный самолет их уже ждал. Посадили в Пушкине. Машины подкатили прямо к трапу, и всех сразу же привезли на базу. Она прошла к командиру отряда и доложила о своем возвращении. Он ее поздравил с благополучным возвращением и предложил на следующий день сесть за отчет, очень удивился, узнав, что отчет уже готов.

— Тогда дорогая моя, вот тебе направление в госпиталь, на обследование и восстановительное лечение, потом три месяца отпуска на восстановление.

Как она не упиралась, что на лодке она растолстела и очень хорошо отдохнула и что уже не может без тренировок, ничего не помогло. В конце концов, поняла, нужно время для проверки ее отчета и восстановления нервной системы, иначе может быть срыв. Тренировки только по разрешению врачей. Пришлось согласиться

Письмо, для отца Владимира, она отдала Вовке еще по дороге. С просьбой передать лично и сообщить правильно ли она поступила.

Письмо попало в руки по назначению через неделю. Обсудив это письмо с начальником ГРУ, оба пришли к выводу, Лера поступила совершенно верно не только по отношению к жене Шейха, но и по отношению к отчету, не указав этого эпизода. Контрразведка и особый отдел замучили бы ее вопросами и не дали дальше работать. А связь могла когда-нибудь здорово помочь. В порядочности Шейха никто не сомневался. Перевербовывать Леру он бы не стал. Письмо уничтожили. Инцидент предали забвению. Это ее личное дело. В отчете указали только, что Шейх сам просил считать Леру своей дочерью, поскольку сыграл важную роль в ее спасении.

В конце концов, комиссия, рассматривавшая причины неудачи операции, пришла к заключению, что Лерины действия спасли ей жизнь, она действовала абсолютно точно, не сделав ничего лишнего и не пропустив необходимого, рекомендовав повысить Лере звание досрочно за высокий профессионализм, мужество и выдержку, проявленные при выполнении задания в чрезвычайной ситуации. Володе объявили выговор для порядка. Отсутствие мужчины в машине Леры не давало однозначного ответа, состоялось бы похищение или нет. Все склонялись к тому, что мужчину, скорее всего, убили.

Борис.
Лера прожила в части, в своей комнатке несколько дней. Но пришлось сдаться на милость победителей и поехать в госпиталь военно-медицинской академии в Питер. Заодно, зашла в свою квартирку. Там все было как прежде. Перед поездкой в Питер, она прямо из части позвонила домой, успокоить родителей, соврав, что была в Сибири, в тайге и связи там не было. В финчасти, лысыватый майор, что-то долго считал, и потом изрек, сумма большая, таких наличных нет, и предложил перевести все на банковскую карту, но только завтра. Она согласилась. На следующий день, перед отъездом в Питер, сняла небольшую сумму. В госпитале ей сразу выписали кучу анализов и исследований. Ее карточка с указанием места пребывания была секретной, и приходилось ее сдавать в спецчасть. Это доставляло некоторое неудобство. Сразу ей назначили общеукрепляющие процедуры, массаж, иглотерапию, бассейн и общеукрепляющие капельницы. При назначении капельниц, она замучила профессора, полковника, вопросами, не лучше это заменить теми или этими травами. Полковник долго и упорно ей объяснял, народная медицина не отменяет традиционную, а только дополняет, потом у него терпение лопнуло. Он посмотрел на карточку и рявкнул

— Капитан. Смирно, на процедуры шагом марш. Кто здесь врач я или вы.

Пришлось подчиняться. Первая неделя была загружена полностью. С утра проводили анализы и исследования. Потом процедуры. К вечеру она ехала в бассейн. На ночь ей разрешали ездить домой. Но через неделю, анализы и исследования закончились, и врачи выдали заключение — организм практически здоров, есть только сильное нервное истощение, которое лечится отдыхом, и назначенными процедурами. Все процедуры были рассчитаны на месяц, но занята она была только до обеда. После обеда ей в госпитале делать было нечего, и Лера начала гулять по городу. Ей, там, в тюрьме часто снились многие места, и она решила снова их посмотреть. Когда она приходила на такое место, слезы сами начинали катиться из глаз. Она стояла, смотрела и плакала. Смотрела так, как будто хотела их запомнить в мельчайших подробностях на всю жизнь. Видно правы врачи, нервное истощение есть.

Во многих местах она была с Борисом, интересно, ждет ли. Решила рискнуть. Сняла денег побольше, и пошла в магазин за одеждой. Не идти же к нему в форме. Он не знает, где она служит. Увидит в форме, может и не захочет такую жену. Она купила синие джинсы, синюю рубашечку, белые кроссовки, коричневый свитер с глухим воротом и синюю, под цвет джинсов, куртку. На более теплую погоду купила кожаный пиджачок и кожаную сумочку. Было тепло и она, надев пиджачок, пошла в кафе, где иногда собирались ребята из отдела Бориса.

Он служил в полиции. В уголовном розыске. Тоже капитан, как и она. Познакомились у одноклассницы. Случайно встретились. Она пригласила ее на день рождения мужа. Они вместе окончили юридический, и теперь работали в полиции. Туда же пришел и Борис. Он служил вместе с мужем подруги. Встретившись взглядами, они оба уже не смогли их отвести друг от друга. Он ее пригласил потанцевать и больше от себя не отпустил. После окончания вечера он пошел ее провожать, и они прогуляли всю ночь. Он много рассказывал о городе. Немного о себе. Потомственный полицейский. Отец полковник полиции. Просил у нее телефон. Она соврала, он у нее глючит и записала его номер. Звонила редко. Когда появлялось время, она просто приходила в это кафе и они, посидев немного с его сослуживцами, шли гулять. Иногда у него или у нее были билеты в какой-нибудь театр. Уезжая в командировки, предупреждала его, что ее не будет. По окончании командировки, в примерно назначенный срок, появлялась в их кафе. И они снова шли гулять. Какая-то неведомая сила тянула ее к нему. Может любовь. Но домой не звала. Как-то раз он затащил ее к себе домой. Его родители сразу пристали с вопросами, кто такая, да где работаешь. Отвечать правду было очень нежелательно. Руководство предупреждало, чем меньше людей знает о тебе, тем легче выжить. Знать должны близкие родственники и враги перед смертью. Еще лучше, когда враг умирает в неведении. Остальное в силу необходимости. Необходимости не было. Хотя Борис, пред последней командировкой и сделал ей предложение, и она обещала подумать, но не муж же, еще. И даже не жених. Заявление то еще не подали. Отделалась общими фразами, так, мол, и так, работаю, куда пошлют, и кем назначат, как в армии. Они посмеялись и пока успокоились, понимая, гостья первый раз у них и еще стесняется, лишними вопросами можно сына без невесты оставить. У него и так с девчонками плохо. То времени нет, а то и нос воротит, то в ней не так, это не нравиться. К тридцати стал еще более привередлив.

Она пришла в кафе и села за столик в углу зала. Заказала полный обед, с мороженным и кофе с пирожным на десерт. Ела медленно, потихоньку разглядывая посетителей. Кафе было уютное, мест, наверное, на пятьдесят или что-то вроде этого. Когда она прикончила второе, и приступила к мороженному, показался Борис с ребятами. Войдя в зал, они вначале хотели сесть за соседний столик у окна, но Борис, осмотрев зал, уперся взглядом в нее. Постоял, подумал и подсел к ней. Ребята, волей неволей, тоже пересели за ее столик.

— Лерка, привет.

— Привет.

— Ты долго у нас не была.

— Да вот, заблудилась в мировом пространстве. А у вас как. Какие новости. Кто женился, кто развелся, кому звание повысили. Много ли бандитов поймали.

— Никто не женился, а вот Борька уже майор. Начальник отдела. Правда, обмыли уже.

— Я не пью, вы же знаете, но от стакана апельсинового сока не откажусь. Подниму за его здоровье.

— Это не вопрос. Так рассказывай, где была.

— Ой, ребята, не поверите. Отбывала пожизненное заключение.

— Чего-то жизнь, у тебя короткая.

— Да, я там умерла и родилась заново. Так что срок отбыла сполна. Мне и того хватило.

— Как же это ты?

— Да была я в одной стране. Захотелось попутешествовать. Турист, в общем. Вдруг подбегают три мужика, хвать меня и к себе в дом. Хотели изнасиловать. Кто-то это заметил и вызвал полицию. Полиция приехала, они за автоматы. Такое началось, я чуть с ума не сошла. В общем, полиция всех перебила, я одна живая осталась. А в доме наркотиков, оружия, видимо невидимо. Полиция ко мне, откуда все. А я откуда знаю. Меня сюда насильно затащили. Они не верят. Говорят где доказательства похищения. А где я их возьму. Ну и впаяли мне ПЖЗ. Парилась я там, парилась. Вдруг один там важный господин и говорит мне, принимай ихнюю веру и он меня замуж продаст, муж найдет денег на адвоката и меня выпустят, но только замуж. А охота мне на цепи сидеть. Но в один прекрасный момент нашли-таки, запись моего похищения. Бандиты снимали для своего имиджа. Но освобождать не захотели. Извиняться надо, неустойку платить. Крутили, вертели. Не знали, что делать. А тут наши подводники в этот порт зашли и случайно про меня узнали. Пришли к ним в суд посмотрели дело, вызвали меня и сказали, если ты откажешься от компенсации за тюрьму, мы тебе поможем. А я им да пошла эта компенсация нафиг. Я здесь упарилась уже. Домой хочу. Они в этот суд. Либо вы пересматриваете дело по закону, либо мы открываем люки и все наши ракеты, а это был большой атомный подводный крейсер, будут вашими. Компенсация нам не нужна, а девчонку нашу отдайте. Они с испугу в один день дело обтяпали. Доказательства то на пленке. Все есть. В общем, я на этой подлодке и домой вернулась. Деньги то, все эти жулики сперли.

— Ну, ты и врать Лерка.

— Разве я могу врать своим ментам, тем более будущему мужу.

Лерка взяла в свои руки руку Бориса и заискивающе ласково на него посмотрела. Борис вынул из леркиных рук свою, и достаточно холодно спросил

— А другой сказочки для будущего мужа нет?

Все сразу заметили, как леркины глаза потухли и налились слезами. Лерка, путаясь дрожащими руками, открыла сумочку, достала оттуда крупную купюру. Положила на стол, рядом со своим мороженным и сильно изменившимся, почти охрипшим от боли голосом, сказала

— Если любишь, то и сказочке поверишь. А если нет, то и садиться рядом незачем. А в сказке быль, да в ней намек, добрым молодцам урок. Всем пока. Удачи.

Встала. Взяла сумочку и быстро пошла, чуть не сбив девушку, несущую ей кофе с пирожными.

— А кофе. — Воскликнула девушка.

— Спасибо. Уже некогда. Деньги на столике. Сдачи не надо.

— Здесь много. — Крикнула девушка вдогонку, посмотрев на столик.

Но Лерка уже летела пулей. Выскочив из кафе, она тут же нырнула в парадную рядом, даже удивившись, что код за полгода так и не изменился. Как то, она приперлась в это кафе часа за полтора, до времени встречи. И желая убить время, стала обследовать ближайшие парадняки. Как раз их тренировали по уходу от погони в городе. Так называемое обрубание хвостов. И обследуя эту парадную ради смеха и тренировки, она обнаружила, что на втором этаже есть вторая лестница, ведущая внутрь двора. Замок двери изнутри открывался без кода. А там был выход на другую сторону квартала. Этим она и воспользовалась, понимая, идти по улице и реветь, глупо. Сколько раз, на лодке, она представляла их встречу. Вынужденное безделье и отсутствие нагрузок делали свое плохое дело, давая плод фантазии и воображению, бросая ее мозг во времени то вперед, то назад. Там и сочинила эту сказку, думая, Борис догадается, что ей было плохо. Опять предложит замуж. Она наедине расскажет, кто она и все расскажет более подробно. Но такого она не ожидала. Если бы он нашел другую, и не сел к ней или сказал, что женился, она бы поняла. Но вот так, да еще при всех. Выскочив на другую сторону квартала, она увидела такси, села в машину и попросила отвезти к Зимнему. В машине, она все-таки разревелась. Таксист, уже в возрасте, участливо спросил

— Что, парень бросил.

Леркины слезы усилились. — И она ответила. — Ага.

— Это бывает. Парни, они такие, нашкодят, и в сторону.

— Не, он не шкодил.

— Что же тогда?

— Да я за границей была, по турпутевке. Мне кто-то наркоту подбросил. Дали три месяца тюрьмы. А он мент. Наверно узнал или не дождался. Вот и все.

— А сама-то не употребляешь?

— Нет. Я спортсменка.

— Тогда дурак твой мент. Такую девчонку бросил. Мне бы сбросить годков пятнадцать, я бы сам на тебе женился. А менту тому рожу набил. Чтоб не приставал больше. Ты красивая. Не расстраивайся. Таких как этот мент у тебя много еще будет, пока подходящего порядочного не найдешь.

К концу поездки Лерка немного успокоилась, в основном, благодаря участию разговорчивого водителя. Начала ругать себя, тоже мне, герой разведчик. Рассопливилась как сопливая девчонка. Это помогло и она начала брать себя в руки. Она расплатилась с водителем и вышла на набережную, напротив Эрмитажа. Здесь она еще не была, а очень хотелось. Она облокотилась на гранит и стала смотреть на Петропавловку. Слезы потихоньку снова посыпались. Но равновесие души начинало возвращаться.

Когда Лерка ушла, ребята, молча и осуждающе, уставились на Бориса. А приятель Бориса Николай из криминалистического отдела высказал ему то, что он думает

— Дурак ты Борис. Видно же, что она тебя любит. И ты ее любишь. Полгорода перерыл в поисках. А сама объявилась, и ты ее спровадил.

— А где же она полгода шлялась. — Возразил Борис

— Может, не может она при всех тебе это сказать. Беги. Сама она больше сюда не придет.

Борис встал и побежал за Леркой. Выскочив из кафе, он оглядел улицу. Она была пустынна. Машин не было. Но не было и Лерки. Даже бегом до конца квартала нельзя было добежать за это время. Но Лерки нигде не было. Борис растерянно еще раз оглядел кругом. Зашел обратно в кафе. Осмотрел туалеты при входе. Первым делом, женский оглядел, там было пусто. Зачем то зашел в мужской. Тоже никого. Снова вышел на улицу. Подошел к дверям парадной, рядом с кафе. Повозился с кодовым замком, все же, открыл. Заглянул внутрь. Там было тихо. Пробежал по первому этажу. Никого. Вышел опять на улицу. Опять никого похожего. Вернулся в кафе. Ребята все уставились на него

— Неужели не догнал? — спросил Николай.

— Как сквозь землю провалилась. Нигде нет. Все обегал.

— Может на машине уехала.

— И машин не было. Ничего не понимаю. Появилась как фея и исчезла также.

— Да Борь, упустил птичку. Искал, искал. Тут сама нашлась. А ты… Сюда она больше не придет. Так что рассчитывать тебе больше не на что.

— Я ее адрес знаю. Пойду караулить.

— Ты полгода караулил. А результат. Шиш.

— И что теперь делать?

— Это тебе у себя надо было спрашивать, когда себя перед ней показывал.

— Где же она полгода была?

— Не при всех же ей рассказывать. Может, и впрямь, беда, какая случилась. Надеялась если не на помощь, так хоть на участие любимого. Ты видел ее глаза, когда уходила. Еще минута и не сдержала бы себя.

— Видел.

— Любит она тебя. А ты дурак. Такую девчонку упустил. Всю жизнь будешь искать и не найдешь.

— Я ее найду. Адрес знаю. Я тоже ее люблю. Ночами, бывает снится. Просто хотелось узнать, где была.

— Не при все же. Дела любовные не в шумной компании вершатся, а ночью, под одеялом.

— Сам знаю. Ладно. Я поехал на поиски.

— Опять будешь полгода полгорода перерывать.

Команда Бориса с тоской и сочувствием поглядела на своего товарища. Борис взял со стола ключи от машины и поехал к дому Леры. Он поднялся на ее этаж. Долго звонил и стучал в дверь. Там как обычно, было пусто. На шум вышла соседка.

— Что стучите?

— Девушка не проходила? — Спросил Борис.

— Утром ушла, но еще не появлялась.

— А когда она появляется?

— Когда как. Ее очень долго, совсем не было. А тут зачастила. Утром уходит, часам к девяти появляется. Иногда раньше. Я же за ней не слежу.

Борис понял, здесь торчать бесполезно и вышел на улицу. Сел в машину и задумался.

Когда Лера уезжала, она предупредила Бориса, что у нее командировка на два месяца на Север и связи не будет. Прошло три, Лера не появлялась. В первый месяц ему приснился кошмарный сон. Будто с Лерой что-то стряслось, и она зовет на помощь. Он не верил в эту ерунду. Отнес просто на боль разлуки. Но когда третий месяц подходил к концу, а Леры не было, он начал беспокоится. Может и впрямь, что не так. У него, кроме имени, ничего не было, обратился к приятелю, мужу Лериной одноклассницы, работавшему в следственном отделе, расспросить жену о Лере. Узнать фамилию, полное имя и хотя бы адрес. Приятель спросил — Зачем. Борис крутил, вертел и наплел какую-то чушь. Друг спросил прямо — что, влюбился. Борис также прямо заявил — Да. Ушла. А теперь не могу найти. На следующий день приятель дал все данные. Где и когда родилась, где училась, где родители живут. Фамилию имя, отчество. Телефон родителей. Вроде, окончила какой-то физкультурный институт, и адрес.

Борис начал поиски. Позвонил родителям. Там ее не было. Приехал по адресу. Дверь закрыта. Никого. В жилконторе выяснил, кому принадлежит квартира. Поехал в это агентство. В агентстве сидела женщина лет сорока. На все вопросы отвечала однообразно — присылайте официальный запрос, тогда будем разбираться. Все же ему удалось ее уговорить посмотреть, оплачены ли счета, нет ли задолженностей и место работы. Она взяла у Бориса удостоверение, все тщательно записала, не зарисовав только водяные знаки, открыла в компьютере какой-то файл и изрекла — счета оплачены, числится безработной или челноком. Даже не дала номер телефона квартиры. На остальные вопросы талдычила один ответ — официальный запрос. Информации из этой фирмы вынес ноль. По фамилии дал, куда мог запросы, но ответов не было. Часто ездил к Лериной квартире и из машины смотрел, нет ли света. Потом додумался, нашел знакомого телефониста. Тот вычислил кабель, идущий в Лерину квартиру, и потом, через АТС вычислил телефон. Телефон отвечал однообразными гудками. Но все же, можно было не ездить туда каждый день. Ребята из отдела начали над ним потихоньку подтрунивать, ищешь фантом.

Поиски ничем не завершились. И вдруг Лера появилась сама. А он как последний идиот ее обидел. Теперь-то он понял. Все это время, что ее не было, она думала о нем. Но она, как появилась, так и исчезла.

Он решил, утром подождать ее у дома. По телефону не извинишься.

Утром занял позицию с шести утра. В половине восьмого Лера вышла из дома, и он сразу подошел к ней.

— Здравствуй Лера.

— Привет.

— Знаешь, я виноват, извини.

— Мне сейчас некогда, давай поговорим в другой раз.

— Я тебя подвезу.

— Спасибо. Я сама.

— Лера. Не обижайся. Я виноват. Вел себя как последний идиот.

— Борис! Приходи завтра к Эрмитажу на набережную часам к трем. А сейчас извини. Нет времени.

Лера пошла на автобусную остановку. Он решил проследить. Доехали до метро. Пришлось бросить машину. Спустилась вниз. Доехала до станции Финляндский вокзал. Вышла в сторону вокзала и исчезла. Он крутился на вокзале и вокруг, но ее нигде не было. На следующий день, Борис, надев другую куртку, стал ждать ее уже на Финляндском вокзале, примерно у того же вагона, в который она садилась. Все же он ее увидел. На этот раз она пошла на выход в другую сторону. Выйдя из метро, Лера уверенно пошла к Военно-медицинской академии и, зайдя во двор, вошла в здание одной из клиник. Дальше идти было бесполезно. Засекет и будет хуже. Оставалось ждать встречи.

Он был на набережной у Эрмитажа ровно в три. Она стояла и смотрела на Петропавловку. Шел мелкий дождь, и было непонятно, плачет она или просто лицо мокрое от дождя. Он подошел к ней. Глаза у нее были очень печальные. Но было видно, она уже может держать себя в руках. Ни как тогда, в кафе.

— Здравствую Лера.

— Здравствуй.

— Прости меня. Просто очень хотелось знать, где ты была. Я тебя везде искал. Узнал твой адрес. Где родители живут. Звонил туда. Все больницы обежал. Скоро с ума сойду, буду спрашивать у каждого, где Лера.

— Вот как. Обидел громко и при всех, а извиняешься в одиночку и шепотом.

— Хочешь, кричать буду.

— Нет. Ты там, в кафе, не просто обидел, ты предал.

— Ну, знаешь, это слишком громко. Я не прав, но не настолько.

— Почему все люди не хотят слышать правду похожую на чушь и с удовольствием слушают чушь похожую на правду.

— О чем ты?

— Так о своем, о девичьем. Ты, наверное, хотел услышать, что я поехала на два месяца на Север на буровую. Подзаработать денег жениху на свадьбу. Он тоже человек не богатый. Работала прачкой, точнее оператором машинной стирки, уборщицей, посудомойкой. Ты, наверное, хотел, что бы я этими профессиями перед всеми похвасталась. Профессии не ахти, но северные ничего. Плюс вахтовый метод. Сменщица только не приехала, и меня оставили на второй срок. Потом снова мой наступил. Связь только по рации, местная. Откажешься, больше не возьмут. А зарплаты там приличные. Ты это хотел услышать при всех. Правда, зря все это.

— Почему зря?

— Жених не дождался. И деньги уже не нужны. Пойдем, пропьем.

— Ты же не пьешь.

— А пить ты будешь. Я только наливать и угощать.

— Кто жених? У тебя кроме меня вроде никого и не было.

— Вроде и теперь нет, и жениха больше нет.

Борис понял, кого она имела в виду. Разговор не клеился.

— Слушай Лер. Забудь то, в кафе. Дураком был. Не знал, что ты хотела.

— А когда любишь, верить надо, а знать необязательно. А работа клеевая. И деньги приличные. Мне нравится. Зачем тебе жена, которой по полгода нет. А для развлекухи, можно и без меня обойтись.

— Зачем ты так? Работу можно и тут найти. И какая развлекуха. Я же тебе предложение сделал и не отказываюсь.

— Ты там, в кафе, отказался, при всех.

— Дурак. Ерунду сморозил, извини.

— Нет, это не ерунда. Это серьезно. Работу менять я не собираюсь. Она мне нравится.

— Ну не меняй. Буду ждать, сколько захочешь.

— Да, я забыла сказать, я еще и наркоманка.

— Врешь. Ты не похожа. Наркоманы так не выглядят.

Лерка закатала рукава и показала исколотые вены.

Борис внимательно посмотрел на вены, на руки. Вены не вздуты. Глаза нормальные, заплаканные, но нормальные. Чушь какая-то. Наркоманов он повидал. Скорее всего, больна чем-то, и следы от обычных уколов. Понимал, Лерино самолюбие сейчас победить не удастся. Она от него хочет отказаться. Но почему? Ведь видно, что любит. Он не понимал. И поэтому не знал, что делать.

— Может, погуляем. — Предложил Борис, в надежде, что Лера остынет и сменит гнев на милость.

— Нет. Сегодня я устала, замерзла и хочу домой.

— Давай, я провожу.

— Нет, я сама.

— И все же я провожу.

Она, молча пошла к Дворцовому мосту. Он пошел за ней. Так, они шли, молча до Петропавловки. Борис не знал, как продолжить разговор, в то же время видел, Лера дает ему какой-то шанс. Но какой и как его использовать? Не девушка, сплошная загадка. Он проводил ее до дому. Она, молча, ему кивнула, но, ни поцеловать, ни обнять не дала, отстранилась и ушла домой.

Несколько дней Борис был занят на работе и не мог вырваться к Лере. Но и на работе он их провел не зря. Постоянно пытался выяснить, нет ли у кого знакомых в Медицинской академии. Счастье ему улыбнулось. Попал в самую точку. У одного из коллег там работала сестра. Как раз в том корпусе. Он уговорил коллегу позвонить сестре и договориться о встрече. Вопросов было много и все не телефонные. Встреча и последующие события принесли больше загадок, чем ответов, но это уже был какой-то лучик в понимании Леры.

Он подъехал к академии и остановился подальше от входа во двор, в условленном месте. К нему подошла молодая девушка и спросила

— Вы Борис. — Он ответил утвердительно. Она села к нему в машину.

— Итак, кто Вас интересует.

— У вас может быть работает или лечится Соколова Валерия Николаевна.

— Лечится. Что за интерес.

— Хотелось бы узнать о ней поподробнее.

— Интерес у Вас не совсем здоровый. Раскрытие ее секретов не только нарушение медицинской тайны, но и государственной. За это можно и срок получить.

— Что за тайна у обычной пациентки?

— А что за интерес?

Борису ничего не оставалось, как рассказать, что влюбился как дурак, встречались, а потом он допустил бестактность и она не хочет с ним разговаривать, он не поймет почему. Девушка перезвонила брату, тот подтвердил, действительно, Борис сам скоро помрет от любви. Об этом скоро пол управления знать будет. Наконец девушка сжалилась

— Только запомните, никому, даже ей, когда помиритесь. Не только уволят, но и посадят.

— А что так строго?

— Очень строго. Ее карточка в особом отделе хранится. Доступ имеет только профессор и психоаналитик. Нам только краткий диагноз и процедуры.

— Ну и что в открытой части. Закрытая, меня не интересует.

— Да ничего особенного. Исследовали как космонавта. Особо ничего не нашли. Только крайнее нервное истощение. Процедуры все общеукрепляющие. Уколы с витаминами, капельницы с укрепляющими физрастворами, массаж, кварцевание, иглорефлексотерапия и прочая ерунда. Она еще с профессором поспорила, что травками лечится лучше. Он на нее наорал, в конце концов, и сказал, травки только дополняют, но не отменяют основное лечение.

— А что за травки, наркотики, что ли.

— Вы в полиции все помешанные на наркотиках или только вы. Травки — это народная медицина, лопухи, подорожник, ромашка, зверобой и так далее.

— А уколы на венах у нее откуда.

— Я же сказала капельницы. Они внутривенно. Отсюда и уколы. Капельницы кончатся через неделю и еще через две все пройдет.

— А до начала капельниц у нее были уколы.

— Вы что, думаете, она наркоманка?

— Была мысль.

— Вы точно псих. Говорите, что это ваша девушка. Вы ее хоть раздевали?

— Пока нет.

— Что за мужики пошли. Девчонку раздеть не могут. Вы бы видели ее тело. А мускулатуру. Такое ощущение, что она занимается чем-то вроде ушу прямо с детства. Прямо как Брюс Ли. Единственное, все это спрятано в теле. Все же женщина. Пока не напрягает мышцы, не очень заметно. Зато ни единой жиринки. Есть и обратнаясторона, попки почти нет, грудок тоже. Но если вы постараетесь сделать ей ребенка, то кое-что исправится, и будет очень даже ничего. А пока бюстгальтер вешать не на что. Какие тут наркотики. По-моему она их даже на нюх не переносит, не то что, употребляет.

— Что значит крайнее нервное истощение.

— А значит это, что она либо испытала очень сильный стресс, либо долго находилась в сильном нервном напряжении. В общем, что-то случилось с ней, серьезное и ужасное. Ваша размолвка тоже может быть следствием этого стресса. Не давите на нее. Только лаской. Иначе и ей навредите и себе не поможете.

— А что за карточка в спецотделе.

— О, это без меня. Я и так рассказала Вам много лишнего. Узнают. Выгонят. Да еще с характеристикой мама не горюй.

Борис поблагодарил девушку. Хотел подарить ей коробочку конфет за консультацию, но она отказалась.

— Куда я с ней на работу. Увидят, начнут лишние вопросы задавать. Отдайте брату. До свидания.

Девушка вышла. Борис остался и сильно задумался. Значит, Лера пришла к нему после большой беды. А он отпихнул ее, как последняя сволочь. Она права, это предательство. Но как его искупить. Он же не хотел. Теперь и рассказ о буровой стал сказкой. Он вспомнил то, что сказала Лера в начале разговора на набережной про чушь и правду, в кафе про быль в сказке. И ему стало совсем не по себе. Да, он ее предал, она права. Но, он же, не знал ничего. Впрочем, и сейчас не знает. Тайн все больше, ответов все меньше. Сыщик хренов. Точно, мент и дурак.

Борис увидел, как из двора академии выходит Лера. Хотел выйти и сказать, что случайно ехал и увидел ее. Впереди стоял компактный и достаточно дорогой микроавтобус. Дверь его открылась, и из него высыпало человек пять мужиков и одна девушка. Все окружили Леру. Они обнимались с Лерой, а девушка с ней даже поцеловалась. Видно было, к Лере они относятся с большим уважением и давно знакомы. Лера тоже улыбалась, но глаза ее оставались грустными. В конце концов, они почти внесли Леру, под ее смех, в микроавтобус и он поехал. Борис механически поехал за ними. У микроавтобуса был очень мощный мотор. С перекрестка он уходил очень быстро. На его старенькой девятке не угонишься. Скорость держал приличную. Да и водитель там был, будь здоров. Пролетал там, где он на девятке уже боялся. В конце концов, его остановил инспектор ДПС. Он предъявил свое удостоверение. Инспектор махнул, катись. Но он вышел и спросил его про микроавтобус, прет, не остановишь. Инспектор ответил, у него пропуск без права проверки. Либо, правительственный, либо ФСБ. Кто еще, он не знает. Меж тем микроавтобус скрылся из виду. Попробовал пробить через знакомого в ГИБДД, тот категорически отказался, узнав номер. На этом его везение кончилось. Все же он решил переговорить с женой друга, Лериной одноклассницей.

В назначенное время он пришел к ним домой. Жена друга посмотрела на него с жалостью и сказала:

— У Лерки с парнями отношения строились только на дружеской основе по спортшколе. Своего парня не было, и к себе никого не подпускала. Слишком гордая. И рассказала, как она днями и почти ночами пропадала в зале спортшколы. Почти любого парня ложила. Борис не понял — куда ложила. На ковер или как там, на татами. Ну и них там спортшкола и в ней есть класс борьбы, самбо, дзюдо. А еще карате. Так вот она везде мастер спорта с черным поясом. Так редкий парень мог с ней на равных потягаться. Кто к такой приставать будет. Чуть что не так, голову сама открутит. На выпускном вечере, трое чужих пристали, изнасиловать хотели. Все в больнице. У одного нос сломан, у другого челюсть, у третьего ребро. Какому мужику такое счастье надо. Голоса на жену не повысишь, не то, что шлепнешь. Будешь по струнке ходить и радоваться, что сегодня еще жив. Да и сама недотрога. После школы, вроде окончила какой-то физкультурный институт. Больше она ничего не знает. Борис понял.

Опять загадок больше, а ответов нет. Как к Лере подступиться. Как вымолить у нее прощения. Чем больше он про нее узнавал загадок, тем больше понимал, что любит и это чувство усиливается.

Ребята ждали Леру у Академии. Почти вся их группа. Остальные готовили торжественный обед на базе. Пришел приказ о присвоении Лере внеочередного звания майор. Заключение комиссии и приказ были оформлены подозрительно очень быстро. Они заехали к ней домой. Она взяла форму, и они поехали на базу. Еще по дороге домой, их водитель заметил преследующую их девятку. Сказал Владимиру. Он посмотрел на Леру. Они с Леной как-то видели ее с мужчиной. Спросил с усмешкой

— Лер, никак твой ухажер за нами увязался.

Лера, посмотрев в заднее стекло, потупила взгляд. Это не осталось незамеченным для Лены и Володи. Они уже не верили, что Лера когда-нибудь найдет себе спутника жизни. Володя дал команду уйти от погони, и машина прибавила ход. Девятка пропала.

На базе был накрыт стол, выпивки конечно мало, много начальство не поощряло, зато поесть можно было вволю. Вначале к генералу. Тот торжественно вручил приказ, новое удостоверение и погоны отдельно, звезды отдельно. Налили полстакана водки. Положили туда звезды. Женщинам, полный, в их отряде не наливали. Заставили Леру выпить. Она чуть не задохнулась, но испытание прошла. Звезды поймала. Больше она ничего не пила, кроме сока и понемногу ела.

Когда уже все почти закончилось, Лера пошла переделывать погоны на форме, Лена увязалась с ней в помощницы. Лена взяла всю работу на себя и, пользуясь моментом, пока подруга под кайфом, начала осторожно выспрашивать о том, с кем они видели Леру. Лерка немного разоткровенничалась и проболталась о последней встрече в кафе. Ленка выдала Лерке

— А чего ты хотела. Полгода где-то шлялась, и что он должен думать. Ты же ему не сказала, кто ты. Мужики, они народ ревнивый. Если его женщина, значит его. А так ты полгода с одним крутила, потом с другим, с другим сорвалось, опять к нему. Да еще с места в галоп, сразу замуж.

Лерка выпучила на нее глаза и чуть не плача — Ты же знаешь, я не на курорте была.

— Я-то Лерочка знаю. И все мы тебя за твое мужество и стойкость любим и уважаем. Но он то, не знает. Что он должен думать. Надо ему все рассказать, он офицер, он тебя на руках будет носить. А играть в молчанку, все мужики разбегутся. Жены по полгода нет, и неизвестно где болтается.

— Будет мужем, узнает. А нет и сюда нет. — Со слезами ответила Лера.

— Дура. Любишь ты его. Своими руками счастье свое губишь и сейчас чего его мучаешь, его девятка была, признавайся.

— Его.

— Вон как мужик мучается. Уже которую неделю за тобой бегает. Сама говоришь, искал тебя. Мой тоже бывает, ляпнет чего-нибудь. Хоть стой, хоть падай. А объяснишь ему, как поняла это его жена, сразу извиняется. У них мужская понималка, у нас женская. Разницу улавливаешь.

— Ага.

Субботу и воскресенье Лера провела на базе. Занималась в зале потом на полосе. Бегала по лесу. Погоняла молодых бойцов и сама потренировалась. Чувствовалось, она окрепла под воздействием лечебных процедур. Слезы уже не катились сами из глаз. Она снова начала владеть собой, и силы прибавились. По лесу бегала с удовольствием, даже немного заблудилась. Отклонилась от маршрута и тропинка привела ее куда-то не туда, быстро сориентировалась и вышла снова на свой маршрут. Это была ее мечта, там, побегать по лесу, а не в каменных серых стенах. Что бы тропинка была не ровная, а иногда ее совсем не было, что бы ноги сами выбирали дорогу и что бы глаз искал в лесу нечто, а не упирался в серую однообразную стену.

В понедельник Лере снова на процедуры. В пятницу последний день и отпуск на три месяца. Как она не упрашивала начальство, сократить ей отпуск, оно не пошло на нарушение указания врачей. Нервная система должна восстановиться полностью. Традиционные медики не понимают, путь к успокоению души лежит через тренировки тела.

Через ту же сестру приятеля, Борис узнал, в пятницу заканчивается курс Лериного лечения, и решил ее встретить без машины.

Он ждал ее у выхода из двора Военно-медицинской академии. Увидел издалека. Специально вышел, что бы она его сама заметила. Заметила и подошла.

— Лер, привет. Смотрю ты или не ты. Случайно тут проходил.

— Врешь. Ты следишь за мной. Зачем?

— Пытаюсь понять, как я могу искупить свою вину.

— Много понял.

— Много.

— А зачем тебе это?

— Я люблю тебя. Мне без тебя плохо. Готов на все. И ждать, и глупости не говорить. Лишь бы знать, что ты меня простила и что ты моя. И мы снова вместе.

— Зачем тебе такая жена, да еще и наркоманка.

— Теперь врешь ты. Зачем ты меня отталкиваешь. Ведь тоже любишь. Я хоть и дурак, но не настолько. Твой взгляд мне говорит больше, чем ты сама. А про твою наркоманию я все выяснил.

— И что же ты выяснил?

— То что, ты к наркотикам близко не лежала я и так вижу. Но тебе этого мало. И у меня есть доказательства.

— Какие?

— Это следы от капельниц, которые тебе тут ставили. Ты просто воспользовалась моментом, что бы мне лапшу на уши повесить. До них у тебя все было стерильно.

— Ты далеко зашел. Ты знаешь, эту медсестру уволят.

— Ты этого не сделаешь.

— Ты меня плохо знаешь.

— Я ей сказал, что люблю тебя. Ее брат у нас работает. Он про нас тоже знает. И вообще, скоро все управление будет знать, что я из-за тебя с ума сошел. Она пошла навстречу нашей любви. Не порти жизнь другим. Нам портишь, ладно. Это наше дело. Разберемся. А их не трогай.

— Можешь считать, уговорил. Девушку не трону.

Они дошли до метро и спустились вниз. Вошли в вагон. Двери закрылись, и поезд неуклюже дернулся перед началом набора скорости. Леру бросило на Бориса, и она уткнулась головой ему в ухо. Он ее в этот момент обнял за плечи, как бы придерживая, и почувствовал, она секунд пятнадцать не отстраняется, как раньше и не вырывается. Пауза немного затянулась. Но потом Лера, не резко и очень аккуратно освободилась от его объятий, на секунду он поймал ее взгляд. Он был такой же, как тогда в кафе, когда она брала его руку в свои. Через секунду этот взгляд исчез, и на Лере было абсолютно непроницаемое лицо. Борис понял, самообладание и воля вернулись к Лере, и пройти их сразу уже не получится. Тогда в кафе, обними ее, поцелуй, все было бы по-другому. Жаль, но обратного хода нет, и надо заново искать пути друг к другу. Любовью и лаской, терпением и надеждой. Он понял самое главное, в чем не был уверен до конца, Лера все еще любит его. Когда они подошли к ее дому, она обернулась к нему и хотела попрощаться.

— Может, встретимся. — Робко спросил Борис, Лера неожиданно посмотрела на него прежним, любящим взглядом и ответила — Может. Ленкины нравоучения не пропали даром.

— Где, когда.

— Я хотела съездить в Пушкин или Павловск.

Они договорились, что он заедет за ней завтра с утра. Борис, окрыленный поданной ему надеждой, полетел домой готовиться.

В субботу они съездили в Павловск и там Борис первый раз, после долгой разлуки, увидел на лице Леры улыбку. Лед тронулся, но еще не растаял, и это вселяло надежду на восстановление отношений. В воскресенье решено было съездить в Пушкин.

Утром он подъехал к ее дому и зашел в квартиру. Второй раз дверь лериной квартиры открылась для него. Лера уже была одета и стояла в прихожей. Сунула сотовый телефон в карман. Одела кроссовки. Они вышли. Она закрыла дверь, и они спустились вниз. Вышли из парадной. Дорожку перед подъездом перекрывала грузовая газель, поданная задом, почти вплотную к дверям. Задние двери машины были открыты. Они остановились, не зная как ее обойти. Вдруг сзади к ним подошло несколько человек, одетых в форму грузчиков и каждому в бок уперли стволы пистолетов. Один из них кивком головы показал на машину. Выбора не было, пришлось выполнять. В машине на Бориса надели наручники и обоим на голову мешки. Ехали долго.

Когда приехали, их грубо вытолкали из машины, сняли мешки. Они были во дворе двухэтажного особняка. Их повели на второй этаж. В большой и просторной комнате сидел важный господин и курил сигару. Девушка их интересовала постольку поскольку подруга Бориса. Главный был Борис.

— Уважаемый, Борис Валентинович! У вас наша тетрадь, и она нам очень нужна. Если Вы нам ее вернете, мы сохраним Вам и вашей спутнице жизнь. Если нет, не обессудьте.

Борис моментально сообразил. Недели три назад их навели на крупного наркодиллера. Они поехали на задержание. Но их опередили. Дилер был мертв. Видно было, что его убили только что. Перед их приходом. Пытали. Очевидно, их заметили из окна и его убили. Ушли через чердак. Когда поняли, догонять было уже некого. И вот в сейфе этого дилера, при вскрытии в лаборатории нашли тетрадь с зашифрованными данными. Тетрадь предали ему. Сколько он голову не ломал, без ключа, записи было не прочитать. Был диск в тетради. Там, то же самое. Ходил к специалистам. Ничего. Диск был с крутой защитой от перезаписи. Копии все же сделали. И тетрадь скопировали, но прочитать не могли. И вот, наконец, нашлись хозяева. Они живыми не отпустят. Тетрадь получат и все. Борис пытался поторговаться. — Девушку отпустите, тогда и поговорим. Нет, сказал важный. Вначале тетрадь.

Леру подвели к столу и приставили к ее горлу нож. Она сразу определила, это немецкий штык-нож. Летает, как ласточка. Она бегло и внимательно осмотрелась. В углу стоял молодой парень лет шестнадцати, похоже, без оружия. Почти у дверей, стоял мужик, и было видно, у него под пиджаком на поясе кобура слева, но почему-то уехала назад, на спину. В случае чего достать не успеет. Один стоял у Леры с ножом второй у Бориса. Хозяин сидел, развалясь, в кресле за столом. На столе, ближе к краю Леры лежал пистолет. Бандиты были полностью уверены в своей безнаказанности. Бандит с ножом посильнее нажал на нож у лериного горла.

— Ну, а то сейчас твою девчонку на куски порежем.

Тут заголосила Лера — Дяденьки, не убивайте, пожалуйста, я вам еще пригожусь, я, знаете, как трахаться умею, пальчики оближите, будете очень довольны.

И ласково обняла своими руками руку с ножом.

— А ну проверим — сказал тот, кто стоял у Бориса и, подойдя к Лере, стал расстегивать ей джинсы.

— Я отдам вам тетрадь, только девчонку не трогайте. — Произнес Борис

Бандиты уставились на него. Лера почувствовала, рука, держащая нож у ее горла ослабла. В этот момент она резко рванула руку с ножом, направив ее в горло, расстегивавшего джинсы. Нож вошел в горло, как в масло, разрезав сонную артерию. Бандит, держащий нож попытался отпрянуть назад и выдернул нож, в тот же момент Лера левой рукой вывернула ладонь с ножом, придержав руку правой за запястье. Нож сам выскочил из руки к ней в руку, и в тоже мгновение она воткнула его в горло хозяину ножа. Важный поднялся из своего кресла и хотел схватить пистолет, но Лера уже обернулась и как шашкой, ножом прошлась по запястью правой руки. Образовалась глубокая рана, из нее ручьем хлынула кровь. Важный отпрянул, запнувшись о кресло, и упал в него. Лера перебросила нож лезвием в руку и метнула его в человека у двери, пытавшегося вытянуть кобуру с пистолетом из-за спины. Нож попал в область сердца, он так и упал с кобурой на спине. Она обернулась к Важному. Тот, уже привстав, левой рукой пытался достать пистолет. Она ударила его в челюсть, и он, отлетев в кресло, опрокинул его. Лера взяла пистолет и с удивлением обнаружила, в патроннике не было патрона. Зачем же он тянулся. Исход схватки был решен.

У парня в углу действительно не было оружия. Его всего трясло от увиденного. Борис стоял и с удивлением смотрел на Леру.

— Чего глаза вылупил? — командным тоном спросила Лера у Бориса — Ищи ключи от наручников и давай работать, нас отсюда за красивые глазки не выпустят.

Борис торопливо начал обыскивать убитых, нашел ключи и расстегнул наручники.

— Давай сюда наручники и найди себе пистолет.

Лера взяла наручники, подняла кресло с Важным, завернула руки назад и застегнула у него на запястьях. Дальше она подошла к убитым, обыскала, вынула все оружие и скомандовала

— Этих занесите сюда, за Важного. Эй, пацан, давай работать, иначе, следующая пуля твоя. Парень послушно подбежал. Тут влез Борис

— Надо бы обстановку сохранить.

— Тогда с остальными что делать, и что они сделают с нами, войдя сюда.

Лера показала в окно, во дворе стояли две кучки бандитов с разным оружием. Борис согласился, и они вдвоем с пацаном затащили убитых за Важного. Важный потихоньку начал приходить в себя

— Сука, ты что наделала.

Лера подошла к Важному и, приставив нож к его глазу, предупредила

— Еще раз вякнешь без команды, останешься без глаза, второй раз вякнешь, второго не будет.

— Вас все равно убьют. — Ответил Важный.

— Тебе это не поможет, ты умрешь первым.

Только Борис с пацаном закончили перетаскивание тел, как на лестнице послышались шаги. Судя по всему, шли двое. Лера опять начала командовать.

— Пацан, в свой угол. Борис к столу поближе. Руку с пистолетом назад. Стрелять только в крайнем случае. Поднимешь пистолет, когда я уложу первого. Понял. Ты козел, сиди ровно и не дергайся, а то умрешь. — Это она уже Важному.

Сама отошла к стене со стороны открытия двери. Даже не отошла, а отпрыгнула в один прыжок и один шаг. Дверь открылась, и вошли двое с автоматами на плечах. Они, со словом — Хозяин. — Прошли несколько шагов вперед, прежде чем поняли, что что-то не так. Но было уже поздно. Лера бесшумно толкнула дверь, вышла и, оказавшись сзади второго, резко взяв его на захват, воткнула нож в спину. Оттолкнув, уже мертвое тело в сторону, и вынув нож, она приставила его к горлу первого, обернувшегося на шум сзади. Ему в затылок Борис поставил пистолет.

— Дернешься, убью. — Сказала ему Лера.

Окровавленный нож у горла показывал серьезность намерения. Лера сняла с него автомат, вынула из-за пояса пистолет, взяла нож.

— Сколько вас — спросила она бандита. Бандит грубо ответил, сама сосчитай. Лера взяла его за волосы и уложила спиной на стол пред Важным. Нож направила ему в глаз.

— Хамить не надо. Сколько вас.

Бандит ответил — Человек семь.

— Пацан! Сколько тут их.

Пацан посчитал на пальцах, — Еще должно быть десять или девять.

— Ты меня обманул. — Сказала Лера бандиту и воткнула нож прямо в глаз. Бандит дернулся пару раз и замолк. Она вынула нож и скинула тело со стола на пол.

— Козел, зачем тебе тетрадка. — Спросила Лера у Важного.

Важный, от увиденного, был в шоке. Его трясло. Он, заикаясь, начал рассказывать

— В тетради счета, по которым идет оплата за наркотики, схемы распределения, места тайников и данные мелких дилеров. Без нее большую партию не распределить.

— Где ключ от шифра в тетради? — Спросил Борис.

— В сейфе, вон там.

— Ключи и код. Быстро.

Важный назвал код сейфа и показал ключи. Борис извлек содержимое сейфа. Лера, пока Борис доставал из сейфа документы, достала свой телефон и связалась с Владимиром.

— Слушай, моего мента похитили.

— Он мент, пусть этим полиция занимается.

— Да, но меня похитили вместе с ним.

— Это плохо для бандитов. Живые еще остались.

— Тебе смешно, а мне не очень. Их внизу еще человек десять бегает с автоматами.

— Адрес знаешь.

— Сейчас.

— Козел. Адрес.

Важный назвал адрес. Лера сообщила Владимиру. Обещал перезвонить минут через десять и велел сидеть тихо, не дергаться. Они с Борисом, собрав оружие, устроились с боку у окна. Наблюдали за бандитами. Борис был поражен Лериными действиями. Ни одного лишнего движения, хладнокровие и полное самообладание, как будто не первый раз людей убивает. А голос, не тот ласковый, когда они встречались, а жесткий и командный, не терпящий возражений. В общем, совершенно не тот человек. Опытный и знающий что делать, командир. Во всем чувствовалась серьезная подготовка. Даже автомат как то, по особому, держала.

— Лера! Зачем ты этого на столе завалила.

— Нам третий пленный ни к чему. Пока будем с остальными разбираться, он нам сзади нож воткнет. И так уже двое.

— Слушай, а ты вообще кто?

— Эти секреты только ближайшим родственниками доверять можно, например мужу.

— Да я хоть сейчас.

— Разбежался. Раньше надо думать было. А сейчас тут до закса десять автоматов. Вначале выбраться надо.

— Если выберемся, я тебя туда на руках понесу.

— Сил не хватит. Далеко. Да и уезжаю я скоро в Сибирь.

— Хочешь соврать, опять на нефтевышку.

— Нет. К однокласснице. Хочу тайгу посмотреть. Недели на две-три. Приеду, решим, что мне с тобой делать. Мне под пулями еще никто предложений не делал.

— А что, много было.

— Нет. Ты первый. Так приставали. Но на меня если попробовать залезть, то слезать уже нечему будет.

— А мужу как же.

— Муж, это святое.

— Спасибо, утешила.

— Пожалуйста.

Подал сигнал Лерин телефон. Звонил Владимир.

— Минут через тридцать будет наш вертолет. Он вас чуть-чуть поддержит огнем, если найдет. Включи маячок на телефоне. Он тебя заберет. Через час приедет ОПСН и следственная бригада. Запомни, тебя там не было. Отпечатки уничтожь, что успеешь. Остальное решат без тебя. Все начальство в курсе. Предупреди Бориса. Это он у нас герой. Ты никто и звать никак.

— Есть командир. А Борис как же?

— Я же сказал, вертолетчики помогут. Там вроде соседей близко нет.

— Не видно.

— Ну, все. До встречи.

— Борис. Запомни. Меня тут не было. Твое начальство в курсе. Через час тут будут твои. Лишнего не болтай. Где вспомнишь, что есть мои отпечатки, уничтожь.

— А ты?

— А я первой ласточкой отсюда.

— Козел. Ты слышишь. — Уже громким голосом спросила Лера Важного.

— Слышу. — Ответил Важный. — Хоть перевяжите, а то умру.

— Меня тут не было. Перевяжут тебя менты, когда приедут.

— А ты кто?

— Я не мент, Христа ради, таким как ты, не подаю. Я твоя смерть. На волю не стремись. Выйдешь раньше времени, убью. С полицией будь откровенен. Утаишь или вякнешь лишнее, убью. Я слов на ветер не бросаю. Ты в этом убедился. Найду хоть на том свете. Вытащу и еще раз убью. Ты меня понял?

— Понял. Понял. Я еще жить хочу.

— Вот и отлично.

— Наркотики где?

— Здесь. В подвале. В тайнике.

— Сколько.

— Двести килограмм.

— Ого. Сколько ты народу собрался отравить. Вот гад.

Двадцать минут прошли тихо. Бандиты ни чего не слышали и не знали, про маленький бой наверху.

— Все. Пора. — Сказала Лера. — Я пойду вниз. Ты начнешь стрелять только после того, как я начну внизу. И не церемонься. Бей на поражение. Это бандиты. Они нас жалеть не будут. Даже если бы ты отдал им тетрадь.

— Я знаю. Просто положение было безвыходным. Я же не знал, что ты такой боец.

— Они тоже не знали, и это хорошо, что и ты не знал. Все получилось естественно, и мы выиграли первый раунд. Теперь второй.

Лера встала. Засунула пистолет в карман брюк, нож сунула в задний карман джинс, прорезав под него дырку, взяла автомат, открыла дверь и тихо ступая, двинулась по коридору вниз. Спустившись по лестнице, увидела, женщина с ребенком смотрят телевизор, рядом сидит мужик с пистолетом в оперативной кобуре под мышкой. Телевизор был включен достаточно громко, и поэтому они не слышали, что творилось наверху.

Вид Леры был достаточно ужасен и грозен. Обильно залитая кровью, от двух пробитых ножом сонных артерий. Лицо, рубашка и джинсы. Все было залито. Бандит дернулся за пистолетом, но вид Леры с автоматом наперевес, остановил его. Она обошла диван сзади, он стоял посередине комнаты, как бы деля ее пополам, и подошла к бандиту.

— Сколько вас на улице.

— Много. Тебе не уйти.

Он все же попытался вытащить пистолет, видя, что Лера повесила автомат на плечо. Очень удобно он сидел. Она резко крутанула его голову, взявшись одной рукой за подбородок, а другой за затылок. Позвонки хрустнули, голова свернулась на бок, а рука с вытащенным пистолетом, упала на колено. Лера подошла к женщине. Женщина и ребенок смотрели на нее испуганными глазами.

— Ребенка хочешь спасти?

— Да — ответила женщина.

— Где подвал?

Женщина показала на дверь.

— Иди туда и забирайся как можно глубже. Сейчас тут стрелять будут. Очень много стрелять. Прячьтесь.

Женщина встала, взяла ребенка на руки и ушла в подвал.

Лера подошла к окну и стала выбирать цель. Бандиты ее не замечали. Окна были частично занавешены шторами. Когда она услышала нарастающий звук вертолета, выбрала мишень и открыла огонь одиночными. Бандиты сразу и не поняли ничего. Шум вертолета уже заглушал выстрелы. К тому же она стреляла из глубины дома, с расстояния метр от окна. Когда упало трое похитителей, только тогда они поняли, по ним стреляют. Пока разобрались, откуда, упали еще двое. Сверху тоже послышались выстрелы. Это Борис, поняла Лера. Не струсил, не сбежал и не затаился. Молодец. Так они подстрелили еще двоих. Тут начал работу пулемет вертолета, не оставляя бандитам никаких шансов. Через две минуты все было кончено. Во дворе, стрелявших не было. Тогда Лера вышла во двор и махнула вертолетчикам рукой. Ребята были из поддерживающего их подразделение авиаотряда, и знали их сигналы. Вертолет пошел на посадку, на поляну, недалеко от дома. Лера пробежала двор. Осмотрела убитых. Трое были тяжело ранены, и сопротивление оказывать не могли. Лера достала платок, вытерла автомат, пистолет, нож и, бросив их, махнула рукой Борису и побежала к вертолету. Вертолет улетел.

Борис вынул нож из одного из убитых Лерой. Нашел целлофановый пакет, завернул нож в него и положил в карман.

Минут через сорок приехал ОПСН. Борис предъявил им свое удостоверение. Они вывели хозяина дома, пацана и женщину с ребенком. Провели беглый осмотр, и нашли еще одного бандита в гараже. В подвале нашли много наркотиков. Оказали помощь раненым. Начали прибывать скорые, и забирать раненых под охраной омоновцев в больницу. Еще через час прибыла оперативно-следственная бригада из города. К Борису подошел Николай из криминалистической лаборатории.

— Слушай, ты тут народу настругал, прям как Рембо в кино. Где научился. Я так тоже хочу.

— Прижмет, научишься. Или ты их или они тебя. Выбора не было.

Еще через час приехал зам начальника ГУВД, курировавший их отдел. Осмотрел все и изрек

— Ну, ты даешь. Молодец. И бандитов побил, и кучу наркоты нашел.

Борис доложил ему о том, что здесь он нашел ключ к шифру текста в тетради и на диске.

— Это ты вообще, молодец.

— Товарищ генерал, я здесь был не один.

— Я все знаю, но это секрет. Поэтому приказываю — Ты был один. И никому не болтать. Понял.

— Так точно.

— Молодец. Сейчас бери машину и в управление расшифровывать. Я тебе специалистов пришлю, чтоб к утру все было сделано.

— Есть.

Весь остаток дня и всю ночь кипела работа по расшифровке тетради и диска. Потом составляли план мероприятий. Обсуждали с начальством. Подключали новые отделы и специалистов. Сеть сбыта наркотиков была большая. И номенклатура тоже. От героина до экстази. Когда план был готов, и началась настоящая работа по задержанию с поличным и определению доказательной базы, Бориса неожиданно отстранили от дела, переведя на незначительные дела. Оказывается он проходит по тому делу, как потерпевший. Он поворчал не много, но подчинился. Закон есть закон. Хотя обидно было. Самую тяжелую работу выполнил он, и добыча тетради, диска и ключа, расшифровка, составление плана, согласование мероприятий с начальством. Не один конечно. Особенно без Леры, лежал бы он под березкой в лесу. В неизвестной могиле. Теперь облом, все лавры соседу.

Решил сунуться к Николаю с Лериными отпечатками, может, что вылезет. Но к Николаю его даже не пустили. Он вылез из дверей, и они отошли в курилку

— Слушай, старик, сейчас некогда. С твоим побоищем возимся. У меня ФСБ торчит и, по-моему, военная контрразведка.

— А эти то, что там забыли?

— Не знаю. Но с меня подписок взяли, сроду столько не давал. И главное не понимаю зачем. Секретного ничего не вижу. Заходи недельки через две. Раньше не освобожусь.

На том и разошлись. Вызвал генерал.

— Смотрю, ты без дела болтаешься. Иди-ка на недельку отдохни за счет заведения. Заслужил. Напиши заявление в счет круглосуточной работы в чрезвычайных обстоятельствах.

Борис написал заявление, положил генералу в папку на подпись и поехал домой. По дороге заехал к Лере, дверь опять никто не открывал, и телефон молчал. Только что наметившаяся нить взаимоотношений была снова оборвана. Борис опять мучился в одиночестве. Лучик надежды, данный Лерой, все же грел душу.

Тайга.
Тайга встретила Леру величавыми соснами и елями великанами. Таких больших деревьев она еще не видела, но представляла все именно так. Это было здорово. Сны совпали с реальностью. То, что она видела во сне, там, в тюрьме, то и было наяву, хотя в тайге она ни разу не была. Хотела, но не получалось. Только когда была на учениях на Дальнем Востоке, видела из окна поезда, но это было не то. Погулять, побродить по такому лесу, когда вокруг никого, ни души, и не слышно звуков цивилизации. Когда ветра нет и слышны только птицы или наоборот, тишина, аж в ушах звенит. Придти на речку и искупаться. Поплавать досыта. Вода, там о ней, можно было только мечтать, пить и то давали по каплям, хотя ей доставалось больше всех, и душ то же по каплям. А здесь дома, пей, сколько хочешь, купайся, хоть залейся. Она радовалась как маленькая девочка. Это счастье, быть дома, в своей стране, никого не бояться и не оглядываться, не думать над каждым словом или жестом и думать по-русски, а не по-английски, не бояться спать и знать, твой сон не выдаст тебя и не сделает ситуацию еще хуже, если ты пробормочешь, хоть одно слово на русском.

Но тут, дома, она сильно испугала подругу. Во сне вдруг начала бредить по-английски. Очнулась, когда ее Оксанка стала трясти за плечо. Очнувшись, долго не могла понять, где она и что с ней. Потихоньку реальность вернулась к ней. Над ней стола Оксана и ее муж.

— Лера, что с тобой? Ты что-то кричала, по-моему, на английском, и с кем-то разговаривала, и то же не по-русски.

— Приснилось, а что не помню. Извини. Разбудила вас.

— Ничего. Спи.

Оксана с мужем пошли спать, а Лере уже не спалось. Оделась и вышла погулять. Ночь была лунной и светлой. Она забрела в лес, рядом с поселком и сев под дерево, уткнула нос в колени, слезы снова нахлынули на нее. Неужели все кончилось. И тюрьма и наручники с кандалами остались в прошлом. Там, до суда, она надеялась, наши найдут возможность ее спасти. Прошел суд и вынесен приговор, пожизненное заключение. Страшно. Ее перевели в другую тюрьму, где она и должна была доживать остаток дней. В начале, она растерялась, неужели все. Неужели ее бросили. Это было страшно. Первая ночь в новой тюрьме была кошмаром отчаяния. Но уже утром к ней вернулось самообладание. Надо ждать и нужно жить. Ее не бросили, просто возможности нет. Ведь был же легендарный разведчик Маневич, псевдоним Этъен. Никто так и не узнал, что он русский офицер, а он еще из тюрьмы информацию передавал, боролся с фашистами и не один год. Надо брать себя в руки, и не распускать сопли. На следующий день она начала заниматься, и ночи стали спокойней. Пока она наматывала первые круги по тюремному дворику, глупые мысли посещали ее, с увеличением нагрузок и они начали отходить на второй план. Еще администрация тюрьмы оказалась великодушной, конечно не без выгоды для себя, но интересы совпали как нельзя, кстати. Она занималась с их детьми и за это могла заниматься сама, при этом получила сносные условия существования. Для приговоренной к пожизненному заключению, такого и не снилось. Как говорится, все хорошее быстро кончается, кончилось и плохое, хотя стоило это ей полгода жизни. Ну что ж, служба Родине то же требует жертв, не все же коту, то есть кошке масленица.

Теперь, зато шикарный отпуск, и это только на поправку здоровья, а у нее еще, очередных, море. Заходила к Светке и та дала ей телефон и адрес еще одной одноклассницы, Оксанки. Оксана, как и Светка, вместе кончали юрфак, и надо же было Оксане влюбиться в сибиряка. Нет, что бы как Светка или Женька, нашла себе питерца или еще кого, но поближе, так нет в Сибирь. Самой не выбраться в гости, так еще и ехать очень далеко. Но Лерке очень хотелось побывать в тайге, в таком глухом глухом лесу и она решилась. Пришлось только задержаться на неделю с этим дурацким похищением. Ох, Боря, Боря. Привел хвоста. Честно говоря, она думала, это боевики за ней приперлись, не зря же приз за ее голову назначали, но когда поняла, это просто необученные бандиты, стало смешно. Воевать только пришлось по взрослому, чего они и не ожидали. Отчеты писать то же пришлось по-взрослому. Все же она их убивала, по-другому, было нельзя, многовато на одну. Написание отчета по этой стычке заняло время и нервы. Физического напряжения нет, усталости нет, а мозг упрямо тянет воспоминания из безысходной жизни в тюрьме. Она снова не могла справиться со слезами и с собой. Слишком долго копилось напряжение и, наверное, сразу все не выйдет, а то же, по капельке. Там нельзя было распускаться, плакать и даже кричать, особенно по-русски. Зато тут, хоть матом ори, свои, даже поймут о чем. А вот по-английски, испугались.

Она позвонила Оксанке и та сразу узнала ее по голосу. Очень обрадовалась, когда узнала ее. Еще больше обрадовалась, когда узнала, что Лерка хочет приехать в отпуск. Ехать надо было до одной из небольших станций, а оттуда на машине, километров триста по бездорожью, точнее по проселочной, не асфальтированной и очень плохой дороге. Оксана сразу заявила, встретим. И встретила, вместе с мужем. Тоже, после юрфака служат в полиции. Отдел их находится в глухой тайге, в поселке. Обслуживает территорию, наверное, с Московскую область величиной. Людей немного, но справляются. В поселке еще звероводческая ферма, прииск и лесничество. Люди работают и, в общем, неплохо зарабатывают, еще промышляют охотой, реже браконьерят, местным дают лицензии на отстрел, особенно волков. Еще небольшая пекарня, пару магазинчиков и шалман. Телевизор только со спутника, связь по проводам, вышки для сотовой и той нет. Авиация к ним не летает, сесть негде, только небольшие вертолеты, типа санитарной авиации и те, когда сильно приспичит, поляна для посадки все равно далеко от поселка. В общем, не жизнь, а рай. Местные шутят, рай только летом, и то для отдыхающих, местным лето зиму кормит и надо работать, то землю пахать, то скотину кормить, то дрова заготавливать. Зимой холодно и дров не напасешься. Зимой охота. Сейчас лето и для отдыхающих, то есть для Лерки, рай. Отдыхающих было мало. Это в основном те же местные, только работали в более крупных поселках или на железной дороге, а здесь остались дома или родители или родственники. В основном это были молодые мамочки с детишками. К ним иногда приезжали папочки или бабушки с дедушками. Чаще, все-таки, бабушки с дедушками жили тут, а им просто подбрасывали внуков и молодые родители приезжали на выходные. Тогда народу в поселке прибавлялось. Два раза в неделю ходил рейсовый автобус, от железнодорожной станции к ним, и на следующий день обратно. Оторванность от внешнего мира полная и любая новая живая душа всегда вызывала интерес. Поэтому Оксана с мужем так обрадовались Лере, что даже не спросили, кем она работает и чем занимается.

У Оксаны, конечно, накопилось много вопросов, про подруг, особенно про Женьку и Светлану, вместе юрфак заканчивали. Женька ее интересовала больше, со Светкой она хотя бы изредка перезванивалась, а вот про Женьку ни слуху, ни духу. Лере совсем не хотелось портить настроение себе и Оксане и рассказывать, что Женька устроила, поэтому отделывалась односложными фразами, типа вышла замуж, родила, работает как и ты в полиции. Оксана почувствовала напряженность в отношениях Леры и Женьки

— Что, между вами черная кошка пробежала?

— Оксан, давай не будем про плохое, не интересно.

— Женька всю дорогу перед тобой выделывалась, ей твой авторитет среди мальчишек, жизни не давал, наверное, и тут выпрыгнула. Знаешь, если что, ты к Светке обращайся, она Женьку мигом на место поставит, это тебе проще с мужиком договориться, чем с гоношистой бабой, а Светка, как раз умеет таких обламывать.

— Оксан, у меня все в порядке и плевать на Женьку, давай, не будем про нее.

— Слышала я твой порядок сегодня ночью. В школе то ты английским не блистала, а тут речь во сне на полчаса, да еще с эмоциями. Может, расскажешь?

— Оксан, я отдохнуть хочу, давай как-нибудь в другой раз.

— Другого раза от вас, столичных, целую жизнь ждать, и то не дождешься, хорошо хоть сейчас приехала, а то совсем забыли про подругу.

— Так и ты не забывай, приезжай.

— Далековато, да и твой адрес не знаю.

— Дам перед отъездом.

— Ладно. А хочешь малинкой свежей полакомиться и красивое озеро посмотреть?

— Конечно, хочу.

— Тогда я договорюсь с соседским мальчишкой, Димкой, он с тобой пойдет, давно просится к деду на рыбалку. Да одного не пускают. Надо километров десять по болоту идти. Одного отпускать страшно. У соседа отец лесничим работает и живет в своем лесохозяйстве. Если по болоту идти, то километров десять, а на машине объезжать, почти все восемьдесят получается. Раньше-то машин не было, и клали гать через болото, на лошади и телеге проехать было можно, а вот машина не пройдет. Машины появились, дорогу в объезд сделали, гать забросили, но пешком пройти можно. Самое интересное, быстрее получается. Только тропу нужно знать и не сходить с нее.

Тропа оказалась не сложной, главное идти по вешкам. Вешки все старые и чуть заметные. Говорят, в очень древнюю старину тут тоже было большое озеро, потом оно заилилось, заросло травой, камышом, кустарником и превратилось в большое болото. В середине болота было два больших острова, но ход к ним был только через тропу. Острова подходили к краю болота, со стороны дороги примерно метров на семьсот, шестьсот, но с дороги к ним хода не было. Очень топкая грязь и все. Зато на островах никого, ни зверя хищного, ни людей. Тропа начиналась в лесу, километра за полтора от поселка и выходила из болота тоже в лес, километра за два, до лесничества. Лесник, мужчина еще хоть куда, хотя уже шестьдесят. Его жена моложе на восемь лет, тоже не скажешь, что старушка, боевая и веселая, какбудто сама только что приехала сюда отдохнуть. С ними жили дочь и невестка. У обоих по двое детей, старшие, мальчишки димкиного возраста, лет по двенадцать. Вот Димку и тянуло сюда, в компанию. У деда и лодка есть, покататься можно. Старший сын не ладил с отцом, и Димку под разными предлогами не пускали, но тут гостью уважить, не пустить, неудобно. А Димка рыбачить любил, страсть, наверное, из любой лужи щуку выловит. Вот и в этот раз, пока Лера с женщинами и маленькими девчонками ходили за малиной, Димка с пацанами, наловили рыбы на уху. Женщины почистили, сварили уху, остальное пожарили. Лере уха понравилась, никогда такой вкусной не ела. К вечеру был костер и шашлыки. Дед достал вина, собственного изготовления и уговорил Леру выпить немного. Она уступила, и в голове появился сумбур. День выдался прекрасным, и она решила, если повезет, придти сюда еще, хоть разок, перед отъездом.

Выспалась на славу. Спали с Димкой на сеновале. Запахи, ночью тишина, здорово. Утром никто не будил. Спала, сколько влезет, ложились рано, часов в девять вечера и в шесть утра она уже проснулась. Все еще спали, она решила никого не будить и тихо смылась на разминку, пробежаться и по тренироваться. Пробежалась по дороге, в сторону дома. Отлично. На дороге никого. Тихо. Только ветер немного шумит в кронах. Вспомнила детский анекдот, почему ветер дует, потому что деревья качаются. Забежала в лес и там потренировала ударную технику на деревьях. В перчатках косточки не очень страдают, да и тренировала она не в полную силу. Так, больше технику нарабатывала, чем силу. Покувыркалась на мху. Сделала растяжку.

Стала возвращаться назад. Когда вышла к лесничеству, встала, как вкопанная. Странное чувство одолело ею. Она не могла это объяснить, но ей показалось, что она это уже где-то видела. Неужели там, в тюрьме, ей все приснилось в мельчайших деталях. Она снова отбежала назад и стала возвращаться медленнее. Точно, силуэт лесничества, со стороны дороги, ей был знаком. Вчера они подошли к лесничеству со стороны болота и ей, этот пейзаж ничего не сказал, но со стороны дороги. Непонятно. Как он мог ей присниться, когда она его никогда не видела. Чудо какое-то. Она пробежала по дороге дальше, вперед, за лесничество и стала возвращаться оттуда. И опять чувство знакомого места. Неужели такое может быть. Она себя проверила. Сейчас, за изгибом дороги будет виден сарай. Точно, пройдя изгиб, она увидела сарай. Объяснения не было, все это плод ее больного воображения.

Пробыв еще день, наевшись малины, ухи и вволю накупавшись, они с Димкой пошли домой. Домой пришли не с пустыми руками. Она принесла Оксане целое ведро малины, а Димка еще и рыбы. Все были очень довольны таким походом, и Димка прибегал каждый день, спрашивая, не пойдем ли еще. Тут ему было скучно. Ровесников не было. Речка была не большая, не разгуляешься, крупной рыбы не водилось, да и покупаться особо негде было. Много водоворотов и камней. Разбиться можно. Оксана была рада. Малина на зиму, очень хорошо, при простуде это главное лечение. Теперь варенье сварить, надо за сахаром бежать, хорошо, магазин не очень далеко, только сахар не всегда бывает. Сейчас повезло, сахар был, и Оксана занялась вареньем.

Димка ее сломал, точнее достал. Пришлось идти снова. И Оксана была рада, будет еще малина. Но с Димкой она договорилась идти на ее условиях, то есть бегом. Димка согласился, но темпа не выдержал, как медленно она не старалась, скис на первом километре, точнее на первых пятистах метрах. Пришлось прейти на шаг, она его периодически перетаскивала на бег, но больше чем на двести метров его уже не хватало. В лесничество они пришли быстрее обычного, но Димка выдохся совсем и полчаса не мог отдышаться. Снова набрали малины, а Димка наловил рыбы. Деду надо было в магазин, и он решил съездить, а заодно подвести Леру с Димкой обратно и они возвращались уже с комфортом. У Леры опять начались глюки с дежавю. Ей постоянно казалось, что она эту дорогу уже видела, а когда вдалеке показался поселок, она могла с точностью предсказать, где и какой дом. До этого она по дороге в лесничество еще не ходила. После этой поездки, она задумалась. Откуда все это. Это было странно. Такого просто не могло быть. Если это сновидения из тюрьмы, это глюк, а глюк не может точно совпадать с реальностью. На следующий день она выпросила у Оксаны служебную машину и объездила все дорожки и тропинки, ведущие в поселок. Знакомые дороги были только две. Первая, это из лесничества в поселок, вторая направо, в сторону от основной. Расспросив Оксану и ее мужа, куда ведет эта дорога, выяснила, собственно никуда. Она шла к другому лесничеству, и дальше к маленькому поселку охотников и старателей потом разделялась к другой небольшой станции и небольшому селу. Пришлось старательно вспоминать, что ей снилось в тюрьме,но вспомнить не получалось, снилась тайга, лес и все. Никаких поселков и дорог. Бред, который надо забыть.

Время, которое она отпустила себе, на поездку к Оксане подходило к концу. Леру уговорили остаться еще на недельку, больше она не могла, очень хотелось съездить домой. Сразу боялась. Слезы, льющиеся сами из глаз, выдали бы маме ту беду, которую она пережила, а вот пережила бы мама, большой вопрос. Сейчас, когда она начала приходить в себя, уже было можно, она сможет себя сдержать.

На прощание, решила еще раз сходить с Димкой на озеро. Погода стояла солнечная и жаркая, но чувствовалось, тучи начинают сгущаться, еще день, два, три и обязательно будет дождь. Решила не откладывать и, захватив Димку, пошла, точнее, побежала, увеличивая нагрузки пацану. Добежали хорошо. Димка понял назначение бега, и первый урок ему пошел на пользу. Теперь он не ныл и упорно бежал. Сил хватало на большее и меньше отдыхали. Пришли еще быстрее. Прожили у деда три дня. За эти дни Лера стала немножко учить ребят приемам самбо. Простым, но эффективным и интересным. Пацанам понравилось. День начинался с разминки, потом бег, метров пятьсот, снова разминка и два часа изучения приемов. У ребят начало получаться. Три дня прошли незаметно, и пора было возвращаться.

С утра, позавтракав, они пошли к болоту. Уже войдя на тропу, услышали выстрелы. Стреляли из автоматов и из пистолетов, она спросила у Димки, есть ли у деда автомат

— Нет, только ружья, пистолетов и автоматов нет.

Решила вернуться, велев Димке идти до первого острова и там ждать, а если ее не будет часа два, идти домой одному. Спросила, дойдет ли

— Дойду, я столько раз по этой тропе ходил.

— Тогда знаешь, иди сразу домой, меня не жди.

— А дома что сказать?

— Скажи, что стреляли из автоматов, и я вернулась посмотреть, договорились, гляну и сразу за тобой, только ты не останавливайся и меня не жди, главное взрослым передать, что стреляли из автоматов, понял?

— Да.

— Тогда иди.

Они разошлись. Лера убедившись, что парень ушел достаточно далеко, вернулась обратно. В заборе, ограждавшем дом лесника, была не прибитая доска, специально для ребят, что бы им было свободней лазить, и Лера ею воспользовалась. Во дворе дома она увидела страшную картину. Дед, его жена, женщины и внуки лежали убитыми, двое неизвестных стаскивали их тела в сарай. Если кто-то подавал признаки жизни, они их добивали из пистолетов. Еще во дворе стоял джип и шесть вооруженных человек. Двое из них были экипированы по полной программе, в бронежилетах, автоматы с подствольными гранатометами, пистолеты и ножи. Бронежилеты импортные, совмещенные с разгрузочным жилетом, полностью забитым боеприпасами, на ремне висели гранаты. Остальные были экипированы кое-как. Автоматы были у всех, ножи то же, а вот пистолеты через одного и боеприпасов не густо. Это не браконьеры, тогда кто и зачем они тут? Ответа пока не было. Лера снова вернулась к болоту. Что делать? Одежда на ней приметная и оружия, нет. Посмотрела, Димки было не видно и то хорошо, одной легче.

Надо что-то сделать с одеждой. Куртку она сняла, слишком приметная. Подумав немного, пробежалась по болоту, достала жижи и вымазала ей джинсы, футболку и лицо. По крайней мере, не синее и не белое. Шапочку просто изваляла в грязи.

Вернулась обратно. Бандитов видно не было, только один щупленький, больше похожий на пацана, сидел за столом, на дворе. Сидел очень удобно, спиной к ней и делал вид, что наблюдает за дорогой. Что ж, назвался груздем, полезай в кузов, стал бандитом, получи свое, хотя убивать и жалко, совсем пацан, но другого выхода нет. Пробовать взять в плен, рискованно. Если шумнет, ей не уйти, и оружия нет. Долго не раздумывая, она пролезла в дырку в заборе и, подойдя к нему сзади, увидела, что он дремлет, положив голову на подставленные руки. Взяв его голову за подбородок и за затылок, резко крутанула ее со смещением центра. В этот раз, прием у нее получился на пять. Позвонки хрустнули, и голова упала на стол. Она сняла с него автомат, взвалила на себя и потащила к дырке в заборе. Положив тело рядом, отодвинула доску, пролезла сама, вытащила тело наружу. Сломала ветку с дерева, вернулась обратно и подмела свои следы. У забора, ногой затерла следы перетаскивания тела и аккуратно поставила доску на место. Взвалив тело на себя, потащила его дальше. С четырьмя перерывами, дотащила до начала болота и, пройдя чуть по тропе, бросила тело в сторону. На последнем перерыве, она обыскала убитого. Нашла два рожка к автомату, штык нож, сигареты, шприц и пакетик, похоже, с наркотиками. Документов и других предметов, указывающих на цели бандитов, не было.

Снова вернулась к забору. Бандитов еще не хватились своего часового и сидели в доме. Были уверены в полной безнаказанности. Пришлось ждать. Она пробралась к углу дома. Никого не было. Подошла к джипу. Джип был большой, с двумя рядами сидений и открытым кузовом. В кузове лежали гранатометы. Штук десять. Она взяла пару и вынесла за забор. Там же оставила автомат. Снова вернулась и прошла к дому.

Из дома, наконец, вышел еще один бандит и пошел к столику, где оставили часового. Этот был крупнее и старше. Его далеко не утащишь. Когда он повернул за угол, где стояла Лера, тут же получил удар ножом в сердце. Она придержала уже мертвое тело, и оно упало ей на спину. Протащила его также через дырку в заборе, но до болота его было уже не дотащить, тяжелый слишком. Обыскала. Нашла пистолет, одну обойму к нему и нож. Автомата у бандита не было. В карманах были только сигареты и спички. Тело дотащила на себе до небольшой ямки и, бросив туда, забросала ветками. Снова вернулась, убрала следы, обошла дом с другой стороны. Сейчас должны хватиться. Вернулась через дырку за забор и стала наблюдать оттуда.

Вышли двое, в бронежилетах и с автоматами. Обойдя весь двор и не найдя никого, выругались. Один из них был кавказец, второй, явно араб. Вернулись в дом. Из дома вышли двое бандитов, попроще, без бронежилетов, но с автоматами. Осмотрели сарай, и пошли по дороге, искать подельников. Лера пошла за ними. Пройдя километра два, они развернулись и стали возвращаться. Лера затаилась за деревом, пропустила их, и метнула нож. Нож попал последнему в спину, с левой стороны, он захрипел и упал. Второй обернулся и увидел Леру с автоматом. Дергаться ему было поздно. Он поднял руки. Лера знаками показала, чтобы бросил автомат и вывернул карманы. Он выполнил. Она показала, чтобы он отошел, он тоже выполнил. Лера подошла к раненому. Он лежал и стонал. Она вынула нож и перерезала горло. Бандит затих. Второй бандит, видя эту сцену, даже растерялся. Лера вынула из брюк убитого ремень и приказала бандиту лечь. Он лег. Она села на него, надела ременную петлю на одну руку бандита и положив автомат рядом, всунула вторую его руку в петлю и затянула. Перевернула и, поставив нож к горлу, стала задавать вопросы

— Ты кто?

— Я Жора.

— Откуда?

— Из колонии строгого режима и назвал местность?

— Значит беглый зэк.

— Да.

— Здесь что делаете?

— Дорогу смотрим.

— Зачем?

— За нами еще идут.

— Много?

— Много, машин двадцать и бензовозы.

— В машинах что?

— Не что, а кто?

— И кто?

— Люди.

— Не паясничай. — Лера посильнее надавила на нож. — Мне лучше тебя убить, спокойнее. Живешь, пока говоришь.

— На нашу колонию напали, охрану перебили, нас освободили, сказали, кто с ними пойдет, будет все, водка, марафет, ксивы и бабло. Кто не хочет, может остаться, но тогда их охрана перебьет.

— Кто напал?

— Не знаю, наемники какие-то, разных наций. Есть и с Кавказа, есть и русские, есть и совсем не наши.

— Много их?

— Их, человек сто. Еще они человек сто своих освободили и других, человек двести.

— Кто, эти свои?

— Похоже, кавказцы из террористов и наемники, такие же, как и они.

— Куда идут?

— Не знаю.

— Когда основные появятся?

— Завтра к утру. Они только по ночам передвигаются.

Лера обыскала обоих, нашла пару ножей, пять рожков к автомату, один пистолет. Бандит, похоже, не врал и сказал все, что знал. Его надо было убивать, сдать некуда, спрятать тоже, отпустить, выдаст, оставалось еще четверо. Она погрузила убитого бандита на второго и завела его подальше от дороги. Там подвела к одной из ям и поставила на колени

— Еще что, можешь добавить?

— Нет.

— Много зэков они освободили?

— Три колонии и одну для пожизненных.

— Что еще знаешь?

— Больше ничего.

— Как главного зовут?

— Здесь или у тех, которые придут?

— И того и другого.

— Здесь, главный, Селим, а всеми руководит Исса.

— Как вооружены?

— У наемников и ихних освобожденных все есть и бронежилеты, и автоматы с гранатами, и патронов куча, у наших, только то, что осталось от охраны.

Хочешь, не хочешь, но с таким грузом воевать не получится. Лера нанесла удар ножом в грудь, бандит упал. Нарубив веток, она забросала тела и пошла к дороге, прихватив оружие бандитов. По двору уже расхаживали оставшиеся бандиты и громко ругались

— Где эти урки, я же говорил, нельзя им доверять. Разбегаются.

— Куда бежать то? Жилья рядом все равно нет, голодные долго не набегают, особенно дохлый, куда ему без дозы.

— Где они тогда?

— Черт их знает.

— С этими что делать?

— Пусть живут пока. Только в дом не пускать, пусть тут теперь болтаются, охраняют.

— А если и эти сбегут?

— Куда? Что этим, что тем, теперь пожизненное светит. У нас и деньги и героин, а куда они без них, и те побегают, и вернутся.

С этими словами двое главных бандитов вернулись в дом, оставив двоих на улице. С двумя сразу не справиться. Снова надо ждать. Не век же они будут по двору расхаживать. В конце концов, бандитам ходить надоело, и они уселись за стол.

Пока сидела и ждала, прокрутила события последних дней и тут ей вспомнились ощущения, что она видела эту местность и поняла где. Все это она видела в компьютере убитого ею наркомана, в той квартире, где делили наркотики. Вот для чего террористы снимали леса и болота. Строили маршрут по освобождению своих товарищей из мест заключения. Но зачем такой долгий и длинный маршрут. Здесь есть цель, и цель это крупный теракт. Интересно, что здесь есть подходящего для такого дела. Опять тупик. Надо брать живым кого то, из тех двоих, может еще чего расскажут.

Один из бандитов не выдержал и пошел в туалет — Я посрать, чего то, живот дует.

Второй остался сидеть за столом. Лера снова обежала до отбитой доски, пролезла через нее и, подкравшись сзади, взяла бандита за лоб, а второй рукой с ножом, полоснула по горлу. Опустила голову на стол. На нем стала растекаться лужа крови. Больше медлить было нельзя. Она, согнувшись, пробежала под окнами дома и встала за стенкой туалета. Когда дверь открылась, Лера с силой ударила ножом в живот выходящего, он сел на стульчак и больше не шевелился. Лера закрыла дверь и быстро вошла в дом, доставая на ходу пистолет и снимая его с предохранителя. Пробежав коридор и открыв дверь, она увидела двух бандитов, сидящих за столом. Одному она выстрелила в голову, второму в плечо правой руки, потянувшейся к автомату. Рука повисла. Она приставила нож к горлу бандита. Он смотрел на нее спокойным взглядом

— Убивай, я сразу на небеса попаду, в рай.

Да, такого фанатика, просто так не допросишь. Надо, что-то придумать. — Мелькнуло в голове, остальное уже вышло само собой

— Не попадешь. Ты знаешь, кто я?

— Мне все равно, кто ты.

— Я Никита.

— Не может быть. Тебя убили в тюрьме, в Саудовской Аравии, даже в газетах писали. Ты там была Хансен.

— Да, меня там убили, но Аллах меня прислал обратно, карать таких как ты, и отправлять в преисподнюю.

— Врешь.

Лера провела перстнем, подаренным шейхом, по одежде бандита, грязь стерлась, и перстень засверкал брильянтами с символами пророка.

— Это послание тебе Селим, от Пророка. Пророк сказал, тем, кто убивает женщин и детей, нет места в раю, и не должно быть места на земле. Это неверные. Очисти землю от неверных Никита, и да будет тебе счастье.

В глазах бандита появились признаки беспокойства, перерастающие в ужас.

— Видишь, Пророк даже сказал мне, как тебя зовут. Он обещал простить тебя и взять к себе рабом, если ты все честно расскажешь, как и где ты еще собирался убивать женщин и детей.

Селим, уже не спокойным взглядом, а глазами, полными ужаса, смотрел на Никиту. Другого объяснения у него не было. Эта страшная девушка, лицо и одежда которой покрыты грязью, с драгоценным перстнем, носящим символы Пророка, действительно, посланник Пророка и она должна его покарать, за те страшные преступления, которые он совершил

— Спрашивай.

— Куда идете?

— Здесь, километрах в трехстах отсюда, есть полигон с химическим и бактериологическим оружием. Должны были построить завод по его уничтожению, но забыли. Там маленькая охрана и есть взлетная полоса. Туда должны сесть три самолета, которые возьмут этого оружия, столько, сколько смогут и разбросают над вашими городами. Там все умрут. Если не будет самолетов, все взорвем, вам все равно хватит.

— Сколько вас?

— Около сотни наемников, примерно сто человек еще мы освободили своих и около двухсот разных отморозков, из ваших. Им пообещали денег, ксивы и наркотиков. Кроме этого, в соседнем районе мы разгромили четыре зоны и властям сейчас не до нас. Зеки оттуда ворвались в небольшой городок, взяли заложников и установили свою власть там.

— Когда придут остальные?

— Завтра утром. Едут ночью, чтобы не засекли. Кто попадается на дороге, убивают. Едут на двадцати грузовиках и с ними пять бензовозов.

— Как дальше пойдете?

— Если все тихо будет, то дорогой, в обход большого поселка зверохозяйства, если нет, то через него, все равно войска собрать не успеют и полигон наш. И зеки с девками развлекуться.

— Связь с ними какая?

— По рации. Берет километров тридцать и по спутниковому телефону.

— Какой последний доклад был?

— Все в порядке, маршрут свободен.

— Зачем меня убили.

— Ты нам здорово мешала. Если бы не ты, мы бы все сделали на год раньше, а ты нас как носом чувствовала. Ни информацию передать, ни деньги с оружием и наркотой. Куда не сунемся, везде ты. А там еще и штаб наш там разгромила. На беду, тебя узнал один из наших, и притащил в штаб. Зря он сомневался ты это или не ты. Пришлось все заново создавать. Теперь это плохо, что тебя убили. Аллах на твоей стороне.

— Что наш бог, что ваш, никогда не разрешали убивать женщин, детей и вообще безвинных людей, независимо от веры. Живой человек всегда может разобраться и найти себе подходящую веру, а мертвый уже нет. Мертвый может только исполнить волю богов. Тебе, Селим, придется умереть, жить ты, не достоин.

Лера подняла его со стула, сняла ремень, развернула, связала ремнем сзади обе руки и вывела во двор, привязав к столбу крыши крыльца. Обыскала. Документов тоже не было.

Надо было искать связь. Нашла спутниковый телефон Селима, но он был заблокирован. Пошла к Селиму, он как назло уже был без сознания. Привести в чувство, не получилось. Выхода не было, нужно пробовать через телефон лесника. Он работал с перебоями, но в этот раз, обрадовал ровным гудком, и она позвонила, набрав номер наугад. Кто-то ответил, Лера извинилась и попросила сказать номер справочного межгорода, ей дали. Позвонила туда, выяснила, автоматической связи с Петербургом нет, заказала разговор в кредит, назвав имя, отчество и фамилию лесника. Пришлось подождать, минут через двадцать ее соединили. Это был телефон дежурного по отряду, других телефонов она не знала

— Это Никита. Личный номер 3947. Чрезвычайная ситуация. Высшая степень опасности, код ноль. Срочно связь с командиром или с Фотографом.

— Командира нет, в срочной командировке. Ищу Фотографа.

Минуты через три ответил Владимир

— Что случилось, Никита?

— Фотограф, помнишь компьютер с пейзажами, селами и дорогами.

— Помню.

— Это здесь.

— Где здесь?

— Ты знаешь, куда я уехала. Я сейчас в лесничестве номер три.

— Приезжай, будем разбираться.

— Код ноль. Уже некогда. В соседнем районе террористы напали на места заключения, освободили своих боевиков и кучу отморозков. Устроили заваруху там, сами с целой бандой едут на машинах на полигон для уничтожения химического и бактериологического оружия. Говорят там остались очень большие запасы этого дерьма, и они с самолетов хотят все это разбросать по стране или взорвать на месте.

— Откуда тебе это известно?

— Мне удалось ликвидировать их разведгруппу и допросить одного выжившего боевика.

— Большая группа?

— Восемь человек.

— Молодец. Численность банды?

— Около четырехсот.

— Ничего себе.

— Что делать? Я ухожу в поселок зверохозяйства. Одной мне ничего не сделать.

— Хорошо, иди в поселок, я передам информацию дальше, дойдешь, позвони.

— Нет, вы сами звоните, а то меня скоро пошлют, слишком далеко и связь ограничена.

— Служебное удостоверение с собой?

— В поселке.

— Хорошо, иди туда. Через сколько там будешь?

— Часа два, три надо.

— Да, дальнейший маршрут банды пойдет либо в обход, либо через поселок, тогда они там всех убьют. И еще одно.

— Что еще?

— Там, в Саудовской Аравии, меня узнали. Не убили сразу, потому что сомневались, я это или не я. Это все та же организация, которая и здесь. Я оказывается им там, штаб разгромила, и тут мы им сильно мешали, поэтому они на целый год задержались. В общем, все не зря.

— Понял. Информацию принял. Все, до связи.

Лера положила трубку. Раздался звонок. Лере сказали стоимость звонка в кредит. Она заверила, что все заплатит, как только окажется в поселке.

За нами страна.
В Кремле было срочно созвано совещание совета безопасности. В безлюдном районе севера Сибири, где в основном сосредоточены колонии для рецидивистов и особо опасных преступников, произошло почти восстание. Три колонии строгого режима и одна для осужденных на пожизненное заключение вышли из-под контроля. Как они смогли освободиться, было для всех загадкой. Туда начали стягивать войска. Это были в основном молодые, плохо подготовленные солдаты, служащие по первому контракту и призывники. На кольцо оцепления их еще можно поставить, а вот на штурм посылать нельзя. Положение усугублялось тем, что бандиты захватили небольшой городок и угрожали убить всех жителей, в случае начала штурма, требовали самолеты для всех, баснословную сумму денег, водки и наркотиков. Водки и наркотиков не жалко, а вот столько денег и самолетов взять негде. Но это не самое главное. Главное, куда им лететь, кому они нужны. Такого в других странах и своего хватает. Для непосредственного разрешения ситуации к городку срочно стягивали весь свободный спецназ страны. От ОПСНов до армейских спецподразделений и частей повышенной готовности. Бандиты не сидели на месте и совершали набеги на окрестные поселки, беря новых заложников и продукты. Такие группы бандитов нужно было еще и ловить. Но самый главный вопрос, как такое стало возможным, оставался открытым.

Владимир, после звонка Леры, сразу связался с отцом и доложил ситуацию. Отец тут же перезвонил начальнику ГРУ и тот в свою очередь уже доложил начальнику генерального штаба, а он министру обороны и президенту.

— Кажется, в моей службе появился человек, обладающий всей полнотой информации, сейчас он будет здесь и доложит всю ситуацию

Когда на совет безопасности вошел Ковалевский, начальник генерального штаба его сразу же представил. Ковалевский доложил, что спецгруппа ГРУ, долгое время препятствовала проведению данной акции террористов, не зная их целей, спецгруппа постоянно срывала подготовительную работу. Особенно отличился сотрудник группы Никита. Через пленных, захваченных в ходе боевых операций группы, удалось установить место нахождения штаба бандфомирования в одной из арабских стран. Группа была направлена туда. Там произошла большая неприятность. Никита был опознан боевиками и захвачен. Ему удалось освободиться и уничтожить часть членов штаба, не вовремя появившаяся полиция, арестовала нашего сотрудника. Его осудили на пожизненное заключение, даже не догадываясь, что он русский. След бандформирования потеряли. Через полгода сотрудника вытащили из тюрьмы этой страны и отправили на отдых и надо же такому совпадению произойти, он снова оказался у бандитов на пути. Им обнаружена и уничтожена разведка противника в составе восьми человек. Удалось получить сведения о целях и средствах готовящегося, чудовищного по масштабам, террористического акта. Террористы, с помощью наемников, устроили нападение на исправительные колонии, освободили своих подельников и других заключенных, находившихся в этих колониях, но все, что там происходит, это только отвлечение внимания. Да, они захватили небольшой городок и мирных жителей, но оставленные там рецидивисты плохо вооружены, накачаны наркотиками и серьезной угрозы не представляют. Серьезную угрозу представляют наемники и освобожденные террористы, скрытно продвигающиеся к полигону по уничтожению химического и бактериологического оружия. Там есть взлетно-посадочная полоса, если все это загрузить на самолеты, или даже взорвать на месте, масштаб катастрофы трудно переоценить. На их пути войск нет. Полигон находится в глухом месте. Охрана слабая и не сможет противостоять бандитам.

— У Вас прямо Джеймс Бонд какой-то, как вы сказали, его зовут? — Высказал президент

— Никита.

— Прямо как в кино. Тут кучу бандитов уложил, там уложил, а бандиты все равно прошли. — Вставил министр внутренних дел.

— Так, господа, не время сейчас дрязги разводить. Кроме того, разведка свое дело сделала, хоть и с опозданием, а внутренние структуры подкачали. Из зоны выпустили целую банду. — Снова взял слово президент. — Какие будут предложения?

— Можно их с воздуха накрыть. — Предложил директор ФСБ.

— Где их в лесу искать? — Спросил министр обороны — Или прикажете всю Сибирь сжечь.

— Давайте конструктивно, а то несете всякую чушь. Можно туда срочно войска подтянуть? — Снова спросил президент.

— Срочно нет. Все боеспособные части либо на Кавказе, либо зону закрывают. Спецназ готовится к штурму городка и если даже отменить операцию, нужно сутки, что бы вывести людей с позиции, еще сутки, загрузить в самолеты и перебросить к поселку. Полигон, конечно, закроем за сутки, там есть ВВП, а у поселка ничего нет. Самолетом до района, а там автотранспортом. — Ответил министр обороны.

— И что делать, не бросать же людей на произвол бандитов, кстати, какова численность группы, двигающейся к полигону. — Спросил директор ФСБ.

— Сто человек наемников, около ста освобожденных боевиков из различных террористических организаций и человек двести сбежавших отморозков. Всего около четырехсот. Наемники и террористы хорошо вооружены, остальные как попало. — Ответил Ковалевский.

— Связь с вашим человеком есть? — Спросил директор ФСБ

— Будет часа через два. — Ответил Ковалевский.

— Показывайте возможный маршрут банды. — Распорядился президент.

— Они едут на машинах по ночам, могут проехать так, а могут и через поселок. Через поселок короче и быстрее в два три раза, дороги лучше. На машинах, это сутки. — Снова доложил Ковалевский.

— Какая там погода? — Спросил министр обороны.

— Сейчас узнаю. — Ответил министр МЧС и стал звонить в метеоцентр. Через пять минут ответил, — Часа через три дождь, сильный порывистый ветер и гроза, низкая облачность.

— Не успеем закрыть полигон. Авиация отменяется. — Ответил министр обороны.

— Кто еще из военных или полиции есть в районе поселка? — Спросил президент.

— У нас, кроме Никиты, там никого нет. — Ответил начальник генерального штаба.

— Сейчас уточню. — Добавил министр внутренних дел и стал звонить, минут через пять доложил — Отдел полиции поселка при зверохозяйстве состоит из шестнадцати человек, можно еще отдельные группы из соседних поселков подтянуть, это человек двадцать-тридцать наберется. Руководит отделом капитан Зверев, боевого опыта не имеет, точнее вообще никакого, только задержания браконьеров да хулиганов.

— Понятно. Им сейчас опытный руководитель нужен, а Никита, это у вас просто агент или он что-то еще может? Дайте служебную характеристику. — Спросил президент.

— Никита окончил высшее военное рязанское училище ВДВ, воевал на Кавказе командиром взвода разведки, потом закончил специнститут ГРУ и сейчас служит в отдельном разведывательно-диверсионном отряде специального назначения командиром разведгруппы. Воинское звание майор. Имеет боевой опыт. Имеет награды за проведение боевых операций против террористов. Смелый и опытный офицер. Знаю лично. — Дал характеристику Ковалевский.

Он намеренно умолчал, что Никита девушка, узнают и руководить операцией будет другой, например капитан полиции, а это будет только мешать делу.

— Серьезная подготовка. Вот вам и руководитель. — Ответил президент. — Передайте вашему Никите, если задержит бандитов хотя бы на сутки, гарантирую героя России и повышение в звании и вообще, все что хотите. Ввести в районе военное положение, замете, не чрезвычайное, а именно военное, передать всю военную власть Никите. Дать ему самые широкие полномочия, вплоть до расстрела при неподчинении. Всем ясно. Подчинить ему всех, полицию, лесников, всех, кто может держать оружие, оказать ему всю посильную помощь. Найти и отправить туда все, что найдем и не жалейте вы пацанов. Это конечно плохо, но положение таково, что выбора нет, обороняться они смогут. За сутки подготовить и перебросить на полигон войска. Любой ценой закрыть полигон. А если спасем еще и поселок, тогда можно будет сказать, мы выполнили свой долг перед страной. Отступать господа, некуда, за нами страна. Новое совещание через два часа. Всем доложить о проделанной работе.


В отделе полиции раздался звонок, трубку снял дежурный

— Где начальник отдела?

— Сейчас соединю. — Дежурный нажал кнопку на пульте и переадресовал звонок начальнику.

— Капитан Зверев слушает.

— Говорит оперативный дежурный областного ГУВД подполковник Дашкевич. Примите распоряжение начальника

— Слушаю. — Ответил капитан.

— В вашем районе вводится военное положение.

— С чего это?

— Ты, капитан слушай, а не перебивай.

— К вам скоро прибудет майор ГРУ. Псевдоним Никита. Служебное удостоверение номер. Фамилия и имя не называю, прочтешь в удостоверении. С момента прибытия он командир. Командует всеми, полицией, лесниками, почтой, охотниками. В случае не подчинения ему, имеет право арестовать или даже расстрелять любого. Приказ президента страны. Понял?

— Да, а что случилось?

— Он придет, все расскажет, а вообще дело дрянь, но я все не знаю.

— Откуда он тут возьмется?

— Этого я тоже не знаю. Слышал, что на вас какая-то банда идет, очень большая. К вам направлены еще группы полиции из соседних поселков и от нас еще человек тридцать. Сейчас еще собираем. Как он придет, немедленно звоните сюда. Его Москва вызывает. Как поняли? Доложите.

— Вас понял, все выполним.

Зверев вышел из кабинета и, подойдя к дежурке, приказал

— Собирай всех. Пусть еду захватят. Похоже, надолго. Ко мне никого не пускать. Придет мужик серьезный, его сразу ко мне.

— А что за мужик, как я его узнаю?

— Он удостоверение майора военной разведки покажет.

— Понял, только откуда ему тут взяться?

— Я почем знаю. Приказ сверху. Он командовать будет. Что то, серьезное случилось.

Вернувшись в кабинет, Зверев позвонил жене

— Оксана, собери пожрать и давай сюда, в районе военное положение, что то, серьезное. Твоя подруга с Димкой еще не вернулись.

— Нет.

— Оставь им записку, что бы никуда не уходили.

— Хорошо.

После звонка Владимиру, Лера осмотрела раненного террориста. Он был без сознания. Кровь из раны в плече не останавливалась и продолжала течь. Перевязка не помогала. Бинты, которые она нашла, тут же пропитывались кровью и ничем не помогали. Времени нет и возиться с ним некогда. Обыскав последних бандитов, она обнаружила у них пистолеты с глушителями, точно такие же, как и те, что шли в упаковке через связников. Значит одна и та же контора. Загрузила убитых в джип. Забежала в сарай и осмотрела убитых деда, его внуков и женщин. Бандиты в каждого всадили пуль по пять. Живых никого. Сволочи, даже детей не пожалели. Простите меня хорошие люди, но хоронить некогда, вернемся и все сделаем по людски, а сейчас простите еще раз. — Про себя сказала Лера. Сбегала к отбитой в заборе доске и забрала оттуда оставленные там автомат и гранатометы, положила их в кузов. Раненого Селима, посадила на переднее сидение, рядом с водителем.

Она села в джип, ключи нашла у Селима, завела. Двигатель работал устойчиво, посмотрела датчик бензина, до поселка должно хватить, и поехала. Вождению таких машин ее учили еще в училище, на уазике, здесь движок намного мощнее. В отряде уже проходили контраварийную езду на серьезных джипах, и это ей здорово помогало. Надо было спешить. На дороге она заприметила съезд в лес, заехала туда и вытащила тела бандитов. Пощупала пульс, у Селима. Пульса не было. Вытащила и его. Нечего в поселке панику поднимать, а бандиты пусть поищут, куда их разведка делась.

В поселке, она сразу подъехала к дому Оксаны, там никого не было. Только на столе лежала записка, в районе введено военное положение, и что бы она никуда не уходила. Это хорошо, значит, ее сообщение уже обработано и принимаются меры. Сбегала к соседям. Димка не приходил. Неужели заблудился. Надо кого-то послать на поиски, самой некогда. Она закрыла кузов джипа мешками, сложенными в прихожей оксаниного дома, укрыв оружие, взяла пистолет и нож. Умыла лицо, а то испугаются от такого вида, нашла в доме ватник, холодно и футболка вся в грязи, достала из своего рюкзака удостоверение и собралась ехать в отдел полиции.

Снова села в джип, он не завелся, кончился бензин. Когда подъезжала к дому Оксаны, джип уже дергался. Пришлось идти пешком, точнее, бегом. Все нужно делать быстро, времени нет.

Подбегая к отделу полиции, увидела, там собралось уже человек восемь полицейских. Прошла внутрь

— Девушка вы куда, туда нельзя. — Попытался остановить ее дежурный, Лера проскочила, пока он вылезал из дежурной комнаты с окошком.

Быстро вошла в кабинет начальника отдела. Там сидели Зверев, Оксана и еще два лейтенанта.

— Оксана, Леня! Привет, я к вам.

— Лера, извини, сейчас не до тебя, сиди дома и не высовывайся. Если что, сообщим. — Ответила Оксана.

— Дежурный, почему постороннего пропустил, приказ был, никого не пускать. — Подал голос Зверев.

— Я ей говорил, а она не слушается. — Ответил дежурный.

— Оксана, Димка пропал, надо кого-нибудь на поиски послать.

— Как пропал? Ты же с ним была.

— Он пешком через болото ушел, а я на машине приехала.

— Не могла захватить, или поссорились. Не надо было его одного отпускать. Сама потеряла, сама и ищи. У нас ЧП.

— Оксан, я не могу, мне, сейчас, звонить должны.

— Иж, какая королева, ей звонить должны, а пацана пусть другие ищут. Сейчас звонить никто никуда не сможет. Мы все ждем звонка из Москвы и линия заблокирована, так что иди, ищи и нам не мешай. Ты понимаешь, ЧП в районе.

Тут раздался звонок, и Зверев снял трубку

— Нет, не пришел еще ваш специалист, Знаю, знаю, псевдоним Никита.

— Никита, это я. Капитан дайте трубку, это меня. — Сказала Лера

Зверев удивленно посмотрел на Леру.

— Вот мое удостоверение.

Лера достала удостоверение и показала Звереву. Он взял его и передал Лере трубку.

— Никита у телефона.

— Девушка, вы не шутите.

— Какие шутки, я жду.

— Ваше звание?

— Майор.

— Ждите звонка, сейчас с вами будут говорить из Москвы.

Лера села рядом с Оксаной. Оксана с удивлением разглядывала лерино удостоверение.

— Ничего себе. Лерка, ты с ума сошла. Майор разведки. Ты даешь.

— Оксан, потом поговорим, сейчас некогда, нужно Димку искать, займись, пожалуйста.

Оксана посмотрела на мужа. Зверев тоже посмотрел на Оксану и почесал загривок

— Майору передано командование всем личным составом и вся власть в районе. Приказ сверху. За не выполнение приказа майора, вплоть до расстрела, так что иди Оксана.

— Оксана, возьми кого-нибудь из ребят, рацию и оружие. Увидите чужих, сигнал по рации и сразу назад, даже не зовите их. В лесничество тоже не ходите.

— Есть, товарищ майор. А как же лесник с детьми?

— Потом решим, сделай то, что прошу и не больше.

— Постараюсь.

Оксана вышла.

— Значит так, капитан, слушай. Не хотела при Оксане. На лесничество напали бандиты, сбежавшие зэки и всех убили. Мы с Димкой были уже на болоте. Повезло.

— Сколько их было?

— Восемь отморозков, но это теперь уже не важно.

— Как, не важно, их же ловить надо.

— Не надо, я с ними разобралась.

— Как разобралась?

— Как учили, так и разобралась. Ты слушай, не перебивай. Это была разведка террористов, за ними на машинах едут еще почти четыре сотни бандитов. Их цель, полигон уничтожения химического и бактериологического оружия, наша задача, любой ценой не пропустить их. Иначе они все это распылят с самолетов или взорвут, будет очень плохо всей стране, там этого говна выше крыши.

— Как же их остановить? У меня всего пятнадцать человек, вместе с Оксаной. Обещали к вечеру еще человек сорок, но этого мало.

— Мало, поэтому посылай своих людей, пусть собирают мужиков с оружием, у кого что есть. Пусть берут все патроны. Для такого боя все равно не хватит. Собирай женщин с детьми и все машины. Загружай под завязку и отправляй к станции. У твоего дома стоит джип, вот ключи. Его пригонишь сюда. Там автоматы, гранаты и гранатометы. Его нужно заправить под завязку. Его оставишь для нас. Пригодится. Все, выполняй, и особо не болтай, смотри, что бы, паники не было.

— А джип с оружием откуда?

— У бандитов одолжила.

— Да, они так и дали.

— А мы им поддали, и они согласились. Давай, капитан, времени нет. Утром могут начать атаку.

Снова зазвонил телефон

— Никита?

— Никита слушает.

— Это Ковалевский Иван Константинович. Мы с вами знакомы.

— Да, знаю, вы отец Фотографа.

— Слушай меня внимательно. Любой ценой нужно остановить бандитов. Проси, что хочешь, груз сбросим с самолетов на парашютах по координатам. Людей сбрасывать не будем. Погода не позволяет, да сейчас и некого. Все или на Кавказе, либо в соседнем районе зэков ловят. Нужно сутки продержаться. Любой ценой держись сутки. За сутки мы подгоним помощь.

— Есть. Но нужно оружие, гранатометы, гранаты, мины, патроны и много. Здесь люди есть, охотники и лесники, но с ружьями много не навоюешь и боеприпасы нужны. Бой будет хороший. У полиции мало, даже для своих автоматов патронов не хватит. И еще просьба. Если самолет с Питера будет, пусть перебросят мое оружие и полевую форму, а то я тут как ворона на снегу. Я маячок с телефона включу, пусть пеленгуют, где сбрасывать удобно. У нас облачность очень низкая, сильный порывистый ветер и часто дождь.

— Понятно. Часов через десять жди посылку. Перед вылетом еще позвоним.

У Владимира зазвонил телефон

— Кто говорит?

— Слон. Что, отца уже по голосу не узнаешь?

— Узнаю.

— А чего спрашиваешь?

— Так ты, вначале молчал, как я узнаю?

— По номеру в определителе, или разучился.

— Нет.

— Ладно. Слушай команду. Там у вас в Пушкине стоит хороший самолет, который вам для учений выделили. Загружай его оружием, боеприпасами и к Никите. Она просила еще мины и гранатометов, побольше. Через десять часов, самолет должен быть на месте. Сброс в слепую на парашютах по сигналу радиомаяка телефона Никиты. Понял. Есть вопросы?

— Есть.

— Давай.

— В самолет уже загружена одна БМД для учений. Можно ее сбросить Никите, выгружать жалко, а ей пригодится.

— Только без экипажа. Повторяю, сброс вслепую. У них облачность, сильный ветер и дождь. Неизвестно, куда все это упадет.

— А мне можно?

— Нет. Готовьте для следующего рейса молодых бойцов из резерва, с ними и полетите, по погоде, ясно.

— Так точно.

— Да, чуть не забыл, Никита просила ее комплект оружия и одежды, а то говорит, как ворона на снегу.

— Есть.

Владимир прибыл на аэродром и лично проверил всю погрузку. Привезли два боекомплекта для БМД и горючего на три заправки. Если все получиться, бандитам будет сюрприз. Через три часа самолет был загружен, взлетел и взял направление на тихий сибирский поселок.

Через час в кабинете начальника отдела полиции снова проснулся телефон

— Кто у телефона?

— Никита.

— Слушай, Никита. Через восемь часов готовьтесь принимать груз. Подберите поляну по больше и дайте радиомаяк. Сброс будет в слепую, через облачность, так что ловите. Сброс с четырех заходов с интервалом в десять минут. Вам за десять минут расчистить площадку для следующего захода. По погоде, сбросят десант. Держитесь. Ваша заявка удовлетворена.

Лера прикинула время. Восемь часов, значит ночью, искать груз будет тяжело. Вошел Зверев.

— Капитан, нужна большая поляна для приема груза с самолета.

— Есть поляна, километрах в пяти по дороге к станции. Тогда через пять часов отправишь туда наш джип, вот тебе телефон, смотри, как включить радиомаяк. Включите, когда услышите звук самолета. Груз старайтесь сразу же убрать, что бы можно было сбросить следующий, всего будет четыре захода.

— Будет сделано. Там люди собрались. Лесники, охотники и старатели. Ждут. Что им сказать.

— Сейчас я сама выйду. Да, детей отправили.

— Половину, больше машин нет.

— Звони в райцентр, пусть присылают.

— Есть.

Капитан позвонил в центральное ГУВД и ему пообещали прислать транспорт к ночи. Они вышли на улицу. Там стояло человек пятьдесят. Кто с ружьями, у некоторых были и винтовки с оптическим прицелом. Маловато будет, подумала Лера.

— Это все? — Спросила она капитана.

— Нет, обещали подойти еще столько же, одеваются и собираются.

— В две шеренги становись. — Отдала Лера команду.

Все построились.

— Значит так, мужики. Дело плохо. В соседнем районе сбежали зэки и не просто зэки, многие из них, в прошлом, опытные террористы. Идут на нас. Завтра, ближе к обеду могут быть здесь. Наша задача, их не пропустить.

— А много их.

— Нам хватит. Только страху не надо нагонять. Если сделаем все правильно, мы их уничтожим, главное не паниковать и выполнять все мои приказы.

— Что, нами еще и девчонка будет командовать?

— Мужики, можно немного о себе, что бы вы, не сомневались.

— Ну, скажи, какие курсы кройки и шитья ты закончила.

— Я, окончила высшее военное рязанское училище воздушно-десантных войск, воевала на Кавказе командиром взвода разведки, имею боевые награды, сейчас служу в главном разведывательном управлении, воинское звание майор. Все руководство по отражению банды поручено мне главнокомандующим, то есть президентом страны. Помощь прибудет, как только появится возможность, погода значит. Еще вопросы есть?

— А кто подтвердит такие права.

— Я подтвержу. Я документы видел и лично приказ получал. — Сказал Зверев.

— Тогда ладно, командуй. Дом от паразитов защищать надо.

— С винтовками с оптическим прицелом, встаньте отдельно.

Мужики перестроились. С винтовками было двенадцать человек.

— Кто в десанте служил, есть такие.

Вышло четыре человека.

— Очень хорошо. Есть офицеры запаса.

— Вышло еще пятеро.

— Сейчас разбейтесь на пять взводов, с учетом того, что еще люди подойдут. Первый взвод снайпера. Десантники будут моим резервом.

— На берегу речки надо вырыть ячейки или окопы, насыпать мешки с песком и уложить, этим нужно заниматься сейчас, снайперам подыскать позиции. К мосту подтащить бочки с бензином и приготовиться его сжечь. Задачи всем ясны. Приступайте к выполнению.

Все разошлись по делам. Часов в шесть вечера появилась Оксана с полицейским

— Нашли Димку.

— Слава богу. Где же он блуданул?

— На втором острове заблудился. Тропу не нашел, а обратно идти побоялся. Сидел и ревел. Лер, давай перекусим, ты, поди, с утра ничего не ела.

— Давай.

Они втроем зашли в кабинет Зверева, там Оксана открыла свою сумку и выложила все на стол.

— Что случилось в хозяйстве у деда. Из-за чего весь этот переполох? — Спросила Оксана.

— Бандиты идут из соседнего района на полигон с химическим оружием и другой дрянью. Если доберутся, нам всем не жить. Там дряни на всю страну хватит и еще соседям достанется.

— Много их?

— Очень много, человек четыреста.

— Как же их останавливать?

— Придумаем.

— А у деда что?

— Оксан, мне очень жаль, там все убиты.

— Как же?

— Они всех расстреляли. Нам с Димкой повезло. Когда они пришли, мы уже домой по болоту топали. Выстрелы услышала и я Димку одного домой отправила, а сама обратно вернулась, посмотреть, кто стреляет и зачем. Их добивали на моих глазах, а я ничего сделать не могла, даже ножа не было.

— И как же ты с ними?

— Оксан, я не физкультурный кончала, а высшее военное училище воздушно-десантных войск, потом еще специнститут ГРУ. Дождалась момента и сделала свое дело. Это моя профессия, народ защищать и бандитов убивать. Девчонкам только не говори, моя работа не любит известности.

— Ладно. Кушай, давай, когда еще перекусить сможешь.

— Теперь уже не скоро.

Они поели.

— Значит так капитан, строй всех повзводно.

— Оксан, если что, напиши моим. Тогда можешь все рассказать, кто я и что. Хотя и боевые друзья тоже найдут, что рассказать.

— Ты думаешь…

— Я ничего не думаю, я счастливая, где я, там бандитам тошно.

Зверев вышел и через несколько минут, вышла Лера. Перед зданием отдела все были построены. Народу заметно прибыло. Прибыло пятьдесят полицейских с автоматами, прибавилось снайперов с винтовками, их стало уже тридцать четыре человека, подошли лесники и охотники. Ее резерв десантников пополнился до пятнадцати человек. Всего около ста пятидесяти человек.

— Кто из бойцов умеет стрелять из гранатометов.

Вышло около двадцати ребят, очевидно недавно отслуживших в армии.

— Слушай боевую задачу. Сейчас капитан берет тридцать человек и отправляется в точку сброса груза с оружием, приносит все сюда и раздает. Старший лейтенант идет с десятью гранатометчиками и двадцатью снайперами на первый от лесохозяйства остров, и устраивает там засаду в сторону дороги. Ночью дойдете?

— Постараемся.

— Постарайтесь. Гранатометчики делают по одному залпу по кузовам машин, снайперы выстреливают по три патрона в темпе вальса. Старайтесь попадать в голову людям, одетым в черные бронежилеты с разгрузкой. Это наемники с хорошей подготовкой, их лучше близко не подпускать. И сразу же бегом уходите на ближний к намостров. Там, то же самое, и бегом сюда, держать оборону. Нигде не задерживайтесь. Бандиты должны стрелять туда, где вас уже нет. Герои нам не нужны, нужны победители. В лесохозяйство не ходить, бандиты тогда быстро вычислят тропу и вам не уйти, более того, покажете им короткий путь, а они его не знают. Мы с шестью десантниками забираем все трофейное оружие и едем к развилке дорог, а там видно будет. Всем все ясно. Если увидите, что за нами кто-то гонится, когда мы обратно поедем, себя не обнаруживать, нам не помогать. Ваша задача, кузова машин. Чем больше бандитов убьете, тем меньше их к поселку придет.

— Вы говорили, что они по ночам передвигаются? — Спросил Зверев.

— А мы их заставим это делать днем.

— Понятно. — Ответил Зверев.

— А что, у нас машины не будет? — Спросил старлей, зам Зверева.

— Нет. Машина нам нужна, как мы туда доедем.

— Значит все на себе перетаскивать?

— Да, все на себе. Это война, тяжкий труд. Чем больше трудишься, тем больше шансов выжить и победить. Самолет должен быть часа через три, вам пора и нам пора. Пошлите группу, сделать ориентиры до островов, что бы ночью, в темноте заметны были или людей расставьте.

— Есть. — Согласился Зверев.

— Поехали, бойцы.

Лера с десантниками сели в джип и поехали. Хороший джип, американский, с кабиной и открытым кузовом. Часам к девяти вечера, добрались до развилки дорог у лесохозяйства. Дорога направо уходила в соседний район, а налево шла в лесохозяйство и дальше, в следующий район. Джип спрятали в треугольнике, между правой дорогой и дорогой в поселок, и приступили к наблюдению. Лера распределила время. Двое наблюдают, остальные спят. Подъем всем в шесть утра. Ночь прошла спокойно. К шести утра все были на ногах. Было тихо. Даже ветра не было, только тучи низко висели в воздухе, и сыпала мелкая водяная пыль. Часов в восемь послышался шум моторов. Шум медленно нарастал. Показались первые грузовики.

— Значит так, бойцы, наша задача, уничтожение бензовозов, что бы у них не было шансов уйти дальней дорогой. Там нет никого, и они беспрепятственно пройдут на полигон. Пешком не успеют, туда подойдут отряды спецназа.

— А поселок? — Спросил один из бойцов.

— А поселок мы защищаем. Если они попадут на полигон, там достаточно пары гранат и поселка не будет, там боевые отравляющие вещества и биологическое оружие. Не будет ни поселка, ни окрестностей. Всем хватит.

— Ясно. А когда уничтожать будем?

— Посмотрим, как они на дневку расположатся. Если сейчас начнем, то много не сделаем и сами не уйдем.

Бандиты действительно расположились на дневку, поставив машины в лесу у лесохозяйства. Насчитали двадцать грузовиков, пять бензовозов, четыре уазика и три фирменных джипа с кабиной и отдельным открытым кузовом. На дорогу в сторону поселка, поставили уазик, и пять бойцов, типа пост. Главные пошли в дом, остальные расположились на отдых у машин и во дворе лесохозяйства. Нашли убитых хозяев лесохозяйства, и местность огласилась радостным криком.

Из джипа вытащили пакет, и желающие потянулись к нему. Разглядев в бинокль, что делали бандиты, отходя от пакета, увидела, кололись. Это выдавали наркотики и шприцы, кому то давали таблетки. С одной из машин давали еду и спиртное, наливая из бутылок. Понятно, пусть закончат. Потихоньку все разбрелись. Пора было начинать.

Пост на дороге в сторону поселка был невиден с основного стойбища бандитов, с него Лера и решила начать. Тем паче, трое уселись в уазик, еще один улегся у колеса и только пятый расхаживал по дороге, но вскоре и ему надоело. Он пошел на обочину и сел, прислонившись спиной к дереву. С него Лера и решила начать. Бойцам выдала пистолеты с глушителями, захваченные у бандитов и велела страховать, стрелять только в крайнем случае, беречь патроны и не шуметь. Сама оставила автомат, взяла нож и, подкравшись к бандиту сзади, просто воткнула нож в грудь, там, где сердце. Он сидел позади машины и был невиден из ее окон. Дальше, она очень тихо подошла к машине сзади и кинула нож, в сидящего у колеса. Он попал в шею, бандит, дернувшись, завалился на бок. Показала своим, что бы подошли с пистолетами. Они подошли. Лера взяла один пистолет, боец резко открыл дверь уазика, и она выстрелила в бандитов, всадив каждому по пуле в голову. Двое сразу поникли, а третий еще шевелился, Лера его добила ножом, вытащив, из лежащего на земле.

— С этих снимите куртки и оденьте на себя, тела в лес и забросать ветками. Потом уазик руками оттолкайте за поворот и бегом обратно.

Бойцы вытащили тела из машины и оттащили в лес. Уазик откатили за поворот.

— Здорово у вас с ножом получается. — Сказал один из бойцов.

— Некогда дифирамбы петь. Самое трудное еще впереди.

На дороге, у конца колонны, стояли два человека. Тоже, что то, вроде поста. Бензовозы стояли первыми, впереди колонны, и это усложняло задачу.

— Слушай задачу. Ты бежишь к уазику и после того, как мы начнем стрелять, заводишь двигатель. Как только мы проедем, ты его ставишь поперек дороги, оставляешь гранату, садишься к нам, и уезжаем. Если нас подстрелят раньше, уезжаешь один. Понял.

— Да.

— Отлично. Один садится на пассажирское сиденье, остальные в кузов. Идем по нахалке. Джип их, должны принять за своих. Если нам кто-то будет мешать, стреляем из кузова, из пистолетами с глушителем. Я подъезжаю на расстояние метров сто от бензовозов, разворачиваюсь, если есть время, вылезаю и стреляем вместе, залпом, каждый в свой бензовоз по порядку, если нет, стреляете сами из гранатометов. Постарайтесь попасть, других попыток у нас не будет. Часовых убираем тоже из пистолетов с глушителями. Всем ясно.

— Так точно.

— Приступаем, пока они под кайфом.

В ту сторону колонны проехали без вопросов. Часовые им махнули рукой, узнали машину, а затемненные стекла скрыли, кто в ней. Лера подъехала метров на семьдесят от бензовозов, развернулась, выскочила сама, взяла гранатомет, все приготовились и выстрелили. Было видно, как попали три заряда, двое промазали. Над бензовозами взметнулись языки пламени. Лера взяла следующий гранатомет и выстрелила. Попала. Над следующим бензовозом тоже взметнулось пламя. Вместе с ней повторно стреляли еще двое и тоже попали, вдвоем в один бензовоз. Все, задача выполнена, теперь, главное уйти. Она запрыгнула в кабину и нажала на газ. Бандиты метались, ничего не понимая. Лера гнала мимо колонны, но в них не стреляли. Все еще принимали за своих, только двое часовых наставили автоматы, из кузова их тут же убрали. Проскочили поворот и, доехав до уазика, остановились. Уазик дернулся и встал посредине дороги. Из него выскочил боец и запрыгнул в кузов. Лера нажала на газ и джип помчался. Похоже, погони не было. Часа через два они вернулись в поселок. Вдалеке, за болотом поднимались огромные столбы дыма, то сливаясь в один, то распадаясь на три. Дерзкая по своему замыслу акция удалась. Теперь бандитам окружной дорогой не пройти. Заправиться они еще не успели и в баках, после ночного перехода, оставалось не больше трети, это километров на двести. Плюс дорога в ту сторону перекрыта горящими бензовозами, которые сами не потухнут, и будут гореть очень долго.

К Лере подошел капитан Зверев.

— Поздравляю с удачной операцией.

— Еще рано. Они скоро в атаку пойдут, вот тогда и посмотрим.

— Вечером было три автобуса и утром мы отправили всех женщин с детьми на станцию. Старики ехать отказались. Правда и мест уже не было, но автобусы обещали к вечеру вернуться. Еще к нам идет эшелон с ротой мотострелков и техникой. К вечеру будут на станции, утром у нас. Пацаны молодые, необстрелянные, но оборону держать смогут.

— Отлично.

— Да еще, товарищ майор, ваши там такую штуку сбросили, нам ее даже не открыть. С двумя пушками. Стоит, а что с ней делать, не знаем. Все остальное собрали, много с деревьев пришлось снимать, принесли и раздали. Бойцы на позициях, засада уже на первом острове готова.

— Молодцы. Поехали штуку смотреть. — И уже бойцам. — Мужики, кто на БМД механиком-водителем служил.

Отозвался один из десантников — Я.

— Садись, с нами поедешь. Нам такой подарок прислали, бандиты отдыхают.

На поляне стояла БМД. Лера открыла люк и увидела на командирском сиденье привязанный мешок, там было ее оружие, полный комплект и форма с термобельем. Наконец-то. Гражданская одежда, что была на ней, вся мокрая и местами порвана. Она взяла мешок и пошла в лес. Там переоделась. Забросила снятую одежду в мешок. Распределила оружие и вышла обратно. Ребята ее даже и не узнали. Только когда она подошла ближе, присвиснули. Вот это да. Это была ее форма, аккуратно подогнанная и очень удобная, и смотрелась Лера в форме тоже, как с плаката. Форма была для штабных учений в отряде, с погонами, всеми нашивками и значками. Конечно, надо было чисто полевую, без всего, но та была дома, в стирке. Ладно. Черт с ним. Теперь есть БМД и главное им правильно распорядиться. Механик уже суетился вокруг, осматривая машину

— Товарищ майор, ключей нет.

Лера порылась в мешке. Нету. Как же заводить. На всякий случаи пощупала карманы. В нагрудном кармане что-то звякнуло. Достала. Ключи. Здорово. Отдала механику. Он завел. Там же в кармане она нащупала записку. Выяснила, на местах для десанта загружен еще один боекомплект и должен быть поддон с бочками. Спросила. Точно, есть поддон с бочками, но он упал в лес и повис на деревьях. Пошли смотреть. Понятно.

— Так бойцы. Сейчас едем в поселок. Вы берете еще бойцов и на джипе перевозите бочки в поселок, а мы разгружаемся и дальше едем одаривать бандитов подарками.

В поселке разгрузили второй боезапас, Лера осмотрела полученное оружие и обнаружила еще мины. Здорово. Раньше бандиты устраивали засады и в этом преуспели, а вот теперь посидят в шкуре тех, кого убивали из засад. Она спросила, кто еще знает БМД, нашелся один такой, остальных посадила на место десанта. Взяла штук двадцать гранатометов, три пулемета, десяток мин, и они снова поехали навстречу бандитам.


Когда колонна подъезжала к месту очередной дневки, Исса начал тревожиться. Вчера вечером от разведки по спутниковому телефону поступило сообщение, все в порядке и путь свободен. Утром разведка подтвердила, все спокойно, вышли к домику лесничего и там будут ждать.

Предварительно, разведка должна была прокатиться в сторону поселка и посмотреть, нет ли там каких-нибудь воинских частей. За день и ночь должны были съездить туда и вернуться. От этого зависел выбор пути. Через поселок в три раза короче и дороги лучше. Даже если успеют сообщить о их приближении, все равно полигон закрыть не успеют. Но по мере приближения к домику лесничего, никаких сообщений не поступало. Рация и телефон молчали. Вызовы оставались без ответа. Если разведка не вернется, значит, что-то случилось, и придется выбирать дальний путь. Это плохо. Это лишних две ночи или целые сутки пути по очень плохой лесной дороге. Если их обнаружат, то до полигона им не дойти.

Подъезжая к лесничеству, он решил загнать часть машин во двор лесохозяйства, бензовозы поставить вперед по длинной дороге, что бы вечером заправлять отъезжающие машины. Заправлять сразу он побаивался. Они взяли с собой еще рецидивистов разных мастей, пообещав большие деньги, ксивы и по дороге наркоту и водку, но это народ не надежный. В любую минуту могут свалить. А так знают, машины не заправлены, а пешком далеко не уйдешь. Догоним и перебьем. Предупреждены.

Как обычно, на дневке, вместе с едой, им раздали, кому что надо. Кому дозу, кому водки. Чтоб спали и не бузили. Пушечное мясо тоже надо. При штурме полигона их вперед, а сами за ними. Накачали водкой и наркотой и им все по барабану, терять то особенно нечего, кому пожизненное, кому от десяти и больше, то же считай, пожизненное. Не всем конечно, но кто заупрямится, сразу свою пулю получит. Зато своих намного меньше погибнет.

При осмотре хозяйства лесничего, в сарае обнаружили убитого хозяина и его семью. Значит, разведка тут была. Пол в доме кровью заляпали, могли бы и по аккуратнее, на улице расстрелять. Сколько раз говорил. Не доходит. Распределил посты. Часовые из зэков еще те, но и ставил не по одному. Перекусили, можно и поспать.

Проснулся от взрывов. Выскочил из дома во двор. Огромные языки пламени и столбы дыма на том месте, где должны стоять бензовозы. Заметил уезжающую машину разведки. Куда они? Почему Селим, ему ничего не доложил? И вообще, что тут происходит. К нему подбежало несколько наемников.

— Это была машина Селима. Он взорвал бензовозы. Все. Что он творит. Теперь не доедем.

— Быстро в погоню, у него бензина не должно быть.

Только тут он заметил две канистры из-под бензина, стоявшие почти посредине двора. Канистры Селима. Подошел, потрогал. Что за черт, полные. Значит бензина у них, совсем нет. Вот-вот встанут. И в поселок не ездили. Не на чем. Обкурились что ли, или зэки подняли бунт, убили Селима, и пытаются заработать себе прощение. Нужно догнать и наказать. Погоня уехала на джипах. Через час вернулись, привезя, еле живого Селима. Селим был весь в крови. В правом плече была хорошая рана и из нее сочилась кровь.

— Догнать не смогли. Куда-то делись эти придурки, с дороги на поселок и УАЗ поперек дороги поставили, да еще с гранатой. Вован пытался отогнать и подорвался. УАЗ только на помойку.

Исса растормошил Селима, сделав ему пару уколов.

— Селим, что случилось?

— Ко мне приходила Никита.

— Откуда она тут взялась, ее там убили.

— Ее там убили, но Аллах ее вернул обратно, с посланием нам.

— Каким посланием, что ты мне тут голову морочишь, сам что ли, наркоты наглотался?

— Она была покрыта грязью и тиной, как будто только что из могилы, и у нее на руке был драгоценный перстень со знаками Пророка. Она сказала, Аллах нас проклял, за убийства женщин и детей и не возьмет к себе, и на земле нам места нет, наше место в аду. Он прислал ее, что бы отправить нас в ад.

— Так это ты бензовозы взорвал? Ты сумасшедший. Ты убил нас всех. Ты предал наше дело, нашу веру.

— Она сказала, что это мы теперь неверные и нас надо убивать, как бешеных собак. Так ей велел Пророк.

Исса со злостью выхватил пистолет, и выстрелил в Селима три раза. Такие разговоры при всех плохо действуют на окружающих и вредят дисциплине, разваливающейся на глазах. Селим замолчал, навсегда.

— Уберите этого предателя.

Положение было серьезным. Исса знал, Селим, был глубоко верующим человеком, но от денег никогда не отказывался. За эту операцию им были обещаны очень большие деньги, хватит не только им, их внукам и правнукам. Что произошло с Селимом? Сам, что ли наглотался наркоты и поймал глюк с видением, или было что-то другое. Погорячился. Надо было затащить Селима в сарай и там его хорошенько допросить. Теперь у мертвого не дознаешься. А если это был не глюк. Откуда тут, в глухом лесу, взялась Никита. Неужели, действительно, пророк не одобряет их борьбу? Раньше одобрял, а теперь нет. Бред. Все же это был бред раненного наркомана. По-другому, Исса это объяснить не мог.

Исса велел осмотреть все баки и прикинуть, сколько горючего осталось. Получалось, если слить весь бензин, можно полностью заправить не более пяти грузовиков и проехать половину пути по длинной дороге, если не застрянут. В пять грузовиков можно загрузить сто пятьдесят человек. Оставшуюся половину пути придется идти пешком. Дорога займет больше трех суток, а это время, за которое защитники успеют подготовиться. Наверняка уже все всем известно. Ста пятидесяти человек явно мало для молниеносного штурма полигона. Там рота охраны, пусть и необстрелянная, из молодых, но им обороняться, а не наступать. Дальше подтянут войска и все. Это срыв операции и гибель. Денег не будет. И самолета в дальние страны не будет. Такой, он никому не нужен. Надо идти через поселок. И идти сейчас, маскироваться, уже смысла нет. Все равно, столб дыма от бензовозов виден далеко. Через поселок за сутки будем на месте. Пока облачность и дождь, авиация бессильна. Наверняка в поселке есть горючее и какие-нибудь машины.

Приказал собираться и ехать в поселок. Зэки потихоньку приходили в себя и трезвели от происшедшего. Вперед направил разведку на уазике. Когда дорога вывела к болоту, из леса на болоте, послышались выстрелы из винтовок и гранатометов. Четыре заряда взорвались прямо в кузовах машин, остальные заряды, слава Аллаху, прошли мимо. Ответили сильным обстрелом места, откуда стреляли. Выстрелов больше не было. По болоту не пройти. Попали или нет. В каждой машине погибло по шесть человек и примерно по десятку раненных. Черт с ними, это зэки. Но еще, от винтовочных выстрелов погибло четырнадцать наемников. Вот это плохо. Отлично подготовленные и хорошо вооруженные бойцы на вес золота. Они, основная ударная сила. Но что очень плохо, неизвестно, кто стрелял. Не проверить и не догнать. На войска не похоже. Те бы окружили и добивали до конца. Раненных зэков оттащили в лес и бросили, обещав вернуться. Куда с ними. Четыре машины сгорели, и остальные пришлось уплотнять. Обругал по рации разведку. Бойцы клялись и божились, ничего не видели.

Двинулись дальше. Дорога ушла от болота. Можно вздохнуть. Исса немного расслабился. Через пять километров первая грузовая машина подорвалась на мине и как только все остановились, из леса прозвучали выстрелы из гранатометов, по последним машинам. В самой последней было тридцать наемников. Исса их специально сзади пустил, что бы зэков караулили. Восемь погибло сразу и четыре раненных. В других не лучше. Обстреляли лес и собрались прочесать, в этот момент, позади колонны, заработали три пулемета у изгиба дороги. Все залегли. Пулеметы замолчали. До пулеметов метров триста. Надо обстрелять из гранатометов. Отдал команду. Место, где были пулеметы, перепахали, как могли. Исса развернул людей, и они пошли в сторону пулеметов. Противник не стрелял, зато они поливали со злости это место огнем из автоматов. Зэки шли с опаской, их сзади, подгоняли наемники и освобожденные товарищи. Пулеметы молчали. Исса встал и пошел позади всех. Наверное, пулеметчики не ожидали такого обстрела и погибли. Надо посмотреть, кто это. Они подошли к месту, откуда стреляли пулеметы, там никого не было.

В лесу неожиданно заработал двигатель, и, разбрасывая ветки, на них, неизвестно откуда вылетела БМД. Стреляя из всех точек, и кося людей почти в упор, она выехала на дорогу и начала давить тех, кто не успел увернуться. Оставшиеся гранатометы остались в грузовиках. Зэкам Исса такие штуки не доверял, а наемники расстреляли по пулеметам то, что было у них в руках. БМД пройдя на полном ходу всю колонну, давя и расстреливая все, что подвернется ей под руку, развернула башню и продолжила свой путь, поливая их свинцовым огнем.

Надо связаться с разведкой. Пусть они ее встретят, и Исса стал вызывать разведку. Разведка ответила. Он отдал приказ — На вас идет БМД, готовьте гранатометы. — Это-то чудо тут откуда. Скорей можно поверить в появление призрака Никиты, чем в одну БМД посреди глухого леса. Если тут войска, то и техники было бы много, а тут одна. Бред.

Начали приходить в себя. Исса встал, отряхнулся и стал командовать, сосчитать раненных и убитых. Посчитали. Сорок три убитых и раздавленных зэков, тридцать раненных, из наемников пятнадцать убитых и шесть раненных. Что делать с раненными. Исса не знал. Бросить раненных зэков, забирая наемников, зэки взбунтуются. Оставить всех, взбунтуются наемники. А машины снова надо уплотнять. Приказал раздать всем наркотики и водку. Пока колются и пьют, думать не будут. Раненным зэкам тоже сделали по уколу героина и отнесли в лес. Остальных распихали по машинам. Там уже тесно. Если еще один обстрел, и убитых будет намного больше.

И этот обстрел случился. Как только дорога снова пошла вдоль болота, оттуда снова ударили гранатометы и винтовки. Бандиты Иссы снова полили огнем, место, откуда стреляли. Но подойти к нему не могли. Болото. И не видно ничего. Снова у Иссы убитые и раненные. Зэки начали упираться, дальше не пойдем.

Дорога к поселку превратилась в дорогу смерти. Третья засада на одной дороге. Исса был в нерешительности. В машинах бензину оставалось совсем мало. Назад повернуть, даже до жилья не доедешь. Вперед идти уже вряд ли получиться. Тут их ждали. Это было ясно, но кто. Он вспомнил, как их расстреляли ночью в долине на Кавказе. Обстрел длился ровно одну, может быть две минуты. Потом они штурмовали этот пригорок, откуда в них стреляли. Штурмовали, постоянно стреляя в темный кустарник, но когда взобрались, там не было уже никого. Ни убитых, ни раненных. Зато внезапный удар неизвестной группы, принес им ощутимый урон раненными и убитыми. Он, вместе с Селимом, и еще одним бойцом, пошли другой дорогой, через открытое пространство и в горы. Но с грузом и толпой, там не пройти, и они бросили груз. Остальные не решились бросить груз, и, выбрав легкий путь, попали в засаду. Он потом узнал, через своих агентов, кто командовал этой неизвестной группой. Это была женщина, даже еще девушка, с псевдонимом Никита и это была не первая ее победа. Исса объявил охоту на нее. Но она была неуловима, то куда-то пропадала, неожиданно появляясь вновь, потом исчезла совсем. Он поговорил с людьми, которые видели ее и с их слов, художник нарисовал нечто, похожее на портрет. Вот по этому портрету в Саудовской Аравии опознали девушку, похожую на портрет и захватили. Она была мила и просила пощады. Все усомнились, она ли, и дорого заплатили. Ночью эта девушка превратилась в монстра и перебила весь штаб. Ей не повезло, приехали полицейские и посадили в тюрьму, пожизненно. Они ее не трогали. Пусть сидит. Вступать в конфликт, с властями мусульманской страны, себе дороже. Там, как писали газеты, она и погибла. Но тут, тот же почерк. Короткая огневая атака и никого нет, а ты сиди, считай убитых и раненных.

Может действительно ее прислал Аллах, и они воюют с призраками. Не может быть. Так оно или нет, но правильно будет, слить все горючее, заправить джипы и уходить, только куда. В безлюдные районы, зимой там смерть от холода и голода, да и наемники с освобожденными из плена товарищами по борьбе не отпустят, а всем не уйти. Дорога только одна, вперед. А там посмотрим.

Снова пересчитали убитых и раненных. Раздали наркоту и водку. Получалось, что они, за три засады и при взрыве бензовозов, потеряли вместе с брошенными раненными около ста пятидесяти зэков, сорок семь наемников и десять машин. Итого почти половина. До полигона уже не дойти. Но пробовать надо.

Поехали дальше. Разведка не отвечала. Зато, из-за поворота, выскочила БМД, хорошенько огрызнулась огнем, и снова пропала за поворотом. Снова минус две машины и десять человек. Еще через три километра увидели разбитый уазик разведки и убитых бойцов. Послал новую разведку. Еще через пять километров снова эта чертова БМД из-за поворота. И снова минус одна машина и пять человек. Самое плохое, что она вылетела из леса, выстрелила по колонне и с разворота разнесла уазик разведки, который шел впереди метров на пятьсот. Это еще минус пять человек и машина. И минус время. Уже два часа дня. Так до вечера до поселка не доберешься. Исса тяжело вздохнул. Надо думать, как уходить. В принципе все ясно. Задача провалена. Но и ему не уйти. Заложников нет, шантажировать власти нечем, а уйти одному, свои не дадут.

Уже четыре часа. Показался поселок. Ни души. Разбежались, наверное. Если пройти поселок, то дальше болот не будет и внезапных безнаказанных нападений не получиться. Появлялся шанс, и у Иссы поднялось настроение. Он отдал команду, проходить поселок, сходу, остановившись на окраине, и уже оттуда искать бензин.

Уазик разведки прошел мост, но грузовая машина подорвалась на мине перед мостом, и тут же появилась эта чертова БМД. По прикидкам Иссы, у нее должен был закончиться боезапас и горючее. Но она стреляла. В начале, она разнесла уазик разведки, а затем принялась расстреливать колонну. И самое страшное, неожиданно, ожил берег. Это вина Иссы. Тот берег, где расположен поселок немного выше и он не заметил мешки с песком и совсем не видел вырытые щели, ехал в конце колонны. Теперь все это стреляло. Его бойцы, выпрыгивавшие из машин, попадали под ураганный огонь ожившего берега. Если бы были одни наемники и освобожденные боевики, еще можно было попробовать что-то спасти. Но рецидивисты, никогда не нюхавшие пороху, попав под ураганный огонь, создали панику и мешали опытным бойцам, делая из них такое же пушечное мясо. О наступлении уже не было речи. Удалось спасти только две грузовые машины и один джип. Остальные горели.

Отведя бойцов за поворот дороги, Исса начал считать оставшихся. Тридцать наемников, еще пятьдесят своих из освобожденных и около семидесяти зэков. Это все, что осталось. Были и еще потери. Грузовики с основным боезапасом и спиртным остались у моста, и джип с наркотиками горел там же. Совсем плохо было то, что Исса не стал раздавать гранатометы, их и так осталось очень мало, решил поберечь. Теперь они горели в одной из подбитых машин. Там же был и запас гранат. На руках считанные единицы, только у наемников. Зэкам не дашь, еще рванут по пьяни.

Теперь нечем подогревать зэков и их в принципе то же можно списать со счетов. Хорошо, если бунт не поднимут. Надо подготовить атаку, и их послать вперед. Даже если она и не получится. Точнее, она уже и не должна получиться. Пока отходили, Исса прикинул, в них стреляло больше ста человек. И еще он разглядел, это были не военные, а полиция и много людей, одетых кто во что. Значит, местные жители вышли защищать свои дома. Все они не опытные люди, но продуманная система огня и действия их в засаде, выдавали руку опытного командира. Эх, если бы подойти вплотную и пойти в рукопашную, тогда успех был бы на их стороне, но как это сделать?

Неожиданно к Иссе подошло несколько наемников

— Слушай, Исса! У них снайперы целенаправленно стреляют по нам. Откуда они знают, кто мы и чем отличаемся от других?

Исса подумал немного и сразу догадался. — Экипировкой, на вас черные бронежилеты, и они хорошо заметены. Раздевайте зэков, одевайте сверху их куртки и вперед. Он решил попробовать обмануть защищавшихся. Вначале пускает зэков. Они должны пройти половину расстояния и залечь, обстреливая защитников, а дальше, под их прикрытием, через мост должны пройти опытные бойцы и уже в рукопашной схватке добыть победу. Всем все объяснил, и они пошли в атаку.

Все было по его плану. Местные жители и полиция, стрелки не важные, чувствовалось, автомат в руках долго не держали, хоть и строчили не переставая. Те, кто стрелял из своих винтовок с оптикой, или даже без нее, результат давали на несколько порядков выше, но плотности огня у них не было и погоду они не делали. Плотность огня как раз и создавали автоматы, не давая подойти даже на бросок гранаты. В бойца, находящегося за укрытием, не попадали, но и высунуться не давали, мешая вести ответный огонь и поднять зэков в следующую атаку. Вопрос без ответа, откуда у них столько автоматов и патронов, да еще гранатометы.

Его бойцы добрались до моста, перед ним наткнулись на мины, им снова пришлось отходить. Повторять атаку уже не имело смысла. Нужно ждать темноты и уходить, послав, оставшихся, в новую атаку.

Когда стемнело, он распределил обязанности и отправил всех ползком к реке, отделявшей их от поселка, а сам с двумя близкими ему боевиками, слил бензин с оставшихся машин и уехал. Здесь уже все ясно. Завтра начнут прибывать войска и прочесывать местность, надо хотя бы вырваться из кольца. Бензину на всю дорогу не хватит, но из кольца уйдут.

Дорога побед.
Выехав на дорогу, Лера погнала БМД вперед, к лесничеству. У нее уже созрел план засады. Ее надо устраивать между теми двумя, уже подготовленными на болоте. Только на оборот. Те будут бить по первым машинам, а они, по последним, потом на БМД пройдется вдоль колонны, сея смерть и панику. Риск неимоверный, зато, в случае удачи, результат будет сногсшибательный, и не только в плане уничтожения бандитов, но и в подавлении их уверенности в себе.

Пролетев первый выход дороги к болоту, они, вылетели прямо на уазик разведки бандитов, и Лера отдала команду

— Тарань.

Удар был сильный, БМД, штука тяжелая и уазик отлетел, опрокинувшись. Лера выскочила и добила бандитов из пистолета с глушителем, пока они не очухались. Услышала шум рации. Вытащила из машины и, садясь обратно в БМД, отдала одному из десантников. — Возьми, в случае чего отвечай, все сделаем и все в порядке.

Проехав еще, километров пять, она выбрала место для засады. Прикинула длину колонны и установила несколько мин, показав места установки водителю. — Будем обратно лететь, объедешь.

Проехав дальше, загнали БМД в лес, и приказала нарубить веток и закидать ее. Выбрала удобное место для установки пулеметов и отвела бойцов на место, где предположительно должны остановиться последние машины

— Значит так, бойцы, делаем по одному выстрелу из гранатомета, бегом в лес и через сто метров поворот к БМД, подбегаем, и к пулеметам. Поняли.

— Поняли.

Сама разместилась с пулеметами в лесу, недалеко от БМД, метрах в трехстах от последней машины и выбрала себе пулемет.

— После выстрелов из гранатометов, занимаем позицию и ждем, когда они соберутся лес прочесывать, тогда начинаем стрелять, когда залягут, все в БМД и ждем, когда подойдут, тогда заводим двигатель и вперед, давим и стреляем из всего, что стреляет. Водитель, ясно, давим, если где то застрянем, они с нас шкуру спустят и на маленькие кусочки живьем порежут, поэтому их не жалеть. Всем все ясно.

Всем все было ясно. Все вышло по ее сценарию. Забрасывать ветками БМД закончили, когда стихла стрельба у первой засады. Колонна прошла, первая машина подорвалась, и тут же были обстреляны последние машины. Бандиты с испугу, открыли ураганный огонь по лесу, пока вылезали и озирались по сторонам, ребят там уже не было. Потом боевики собрались идти в лес, выстроившись у машин, и в этот момент Лера с ребятами ударили из пулеметов. Когда сообразили залечь, фланговый огонь уничтожил не одного боевика. Через три минуты разведчики уже сидели в БМД. Боевики опять открыли ураганный огонь по месту, где были пулеметчики и наступая, не жалели зарядов для гранатометов. Обстрел пулеметного гнезда продолжался минут десять. Наконец, бандиты, не переставая стрелять, начали продвигаться к вспаханному месту. Подойдя, стали рассматривать, что же осталось. В этот момент Лера дала команду на запуск двигателя и полный вперед, с одновременным открытием огня из пушек и пулеметов. Они вылетели на дорогу и, давя бандитов гусеницами, и стреляя из всего, понеслись вперед, вдоль колонны. У бандитов возникла паника, и они, разбегались, кто куда, бросая автоматы. Когда пролетали голову колонны, развернули башню и, продолжая стрелять теперь уже назад, улетели за поворот дороги. Минут через пять заговорила бандитская рация. Боец, державший рацию, ответил, все в порядке, все сделаем.

Пройдя километров шесть от второй засады на болоте, Лера подыскала подходящий поворот, здесь удобно сделать еще одну засаду и сразу уйти в поворот дороги. Так и сделала. Были слышны выстрелы со второй засады. Отлично, бандитов задержали еще на час. Теперь, снова их очередь. Боец, дежуривший на дороге, подбежал и доложил, впереди едет уазик, а за ним, метрах в пятистах, основная колонна. Когда уазик проехал поворот, запустили двигатель и дали полный газ, выскочив из леса, дали пару выстрелов из основной пушки, очередь из дополнительной и из пулемета. Повернули и из двух пушек разнесли уазик. Ушли за поворот. Теперь из гранатометов не достанут. Все, пора домой. Лера сама села на место водителя и на полной скорости рванула к поселку. Колонна едет медленнее, чем БМД. БМД плевать на ямы и ухабы на дороге, а грузовику нет, да и в колонне не погоняешь.

Влетев в поселок, Лера остановила машину на берегу.

— Ребята, быстро заправляйте машину, пополняйте боезапас и капитана сюда.

На берегу люди копали щели и укладывали мешки с песком. Приехал капитан Зверев

— Как успехи, ваши бойцы рассказывают, вы бандитов, аж гусеницами давили.

— Мемуары потом писать будем, сейчас не время. Тащи мины сюда, они в списке были и еще ставь людей, нужны дополнительные огневые точки, что бы простреливать пространство вдоль дороги. Бандиты, часа через полтора будут здесь.

— Есть.

Люди для сооружения дополнительных точек нашлись сразу, мины подвезли минут через пятнадцать. Лера взяла десять человек, и пошла за мост, показывая, где копать ямы под мины. На дороге она поставила радиоуправляемые мины. Разведку нужно пропустить. Ямы появились быстро. Лера устанавливала мины и вставляла взрыватели. Обычными минами заминировали все подходы к мосту и часть берега с той стороны. Если сунуться напрямую, через реку, все равно не пройдут. Река не глубокая и шириной метров пятнадцать, двадцать, но течение сильное. Когда все было закончено, собрала людей

— Если будет отдельная машина, ее пропускаем, и ждем, пока не подорвется первая машина колонны, с этого момента, стреляем все. Снайперам задача та же, отстреливать людей в черных бронежилетах. Это основная цель для вас. Это опытные и хорошо подготовленные боевики. В рукопашную вам с ними не справиться. До подрыва первой машины никому не высовываться, пусть думают, что мы разбежались.

БМД замаскировали деревянным щитом, несколько в стороне от моста, за линией обороны. Колонну легче расстреливать со стороны. Колонна появилась на полчаса позже, чем ждала Лера. У бандитов снова возникла паника, и пока они сообразили, куда бежать, им досталось. На поле боя осталось много тел, особенно у моста. Понесли первые потери и защитники. Погибло двое жителей поселка и трое полицейских, прибывших для подкрепления. Пятеро раненых. Но праздновать победу было рано. Через час бандиты пошли в атаку. Атака была ориентирована на мост и захлебнулась на минном поле, устроенном Лерой у моста. Гражданские конечно стреляли плохо, даже охотники, но все же попадали. Конечно, оружие, не пристрелянное своим глазом, всегда косит. Многие автомат вообще в руках не держали, хорошо, что патронов прислали немерено, стреляй, сколько влезет. Главное, не подпустили нападавших, на расстояние броска гранаты, что тоже не мало. Бандиты стали потихоньку отползать от моста опять за поворот дороги. Снова убитые и раненные, много меньше, чем у бандитов, но все равно, неприятно.

Теперь будут ждать ночи, поняла Лера.

— Капитан, тащите дрова и фонари, нам теперь надо ночь продержаться. Если ночную атаку отобьем, можно считать, бандиты выдохлись. И еще, надо очень аккуратно проверить, что в грузовиках, только очень осторожно, не подорвитесь на своих минах.

Сюрпризы для бандитов кончились. Надо думать. Ночь, это их время. Бандитов осталось еще много, подпустим близко, и гражданские не выдержат. Взгляд уперся в столб с фонарем у моста.

— Где электрик.

— Есть, но он или дома, или слинял.

— Быстро за ним.

Привели электрика.

— Откуда запитан столб.

— От дизеля.

— Ток переменный?

— Да.

— Давай, от столба, провода раскидывай по всему берегу и вводу.

— У меня столько проводов нету.

— Снимай, откуда хочешь, с домов, с правления, с ферм. Людей дадим. Давай, дорогой, через два часа должно быть все готово. Зверев, дай электрику человек двадцать. Все линии отключить, и сюда резервную. Людям объяснить, к берегу близко не подходить и вводу не лезть.

Пока возились с электрикой, Лера с десантниками, попробовали пролезть под машинами и осмотреть груз. Получилось плохо. Несколько машин горело, и дальше было не пройти. Вернулись ни с чем. Для верности, выкатила из укрытия БМД и обстреляла снарядами каждую машину, в одном из кузовов рвануло очень сильно. Понятно, боезапас, может еще чего.

Через два часа берег был опутан проводами. Один конец привязан к кольям, вбитым в землю, а второй к колу, вбитому в воде, метра за три от берега. Сделали пробное включение, рыба всплыла. Выключили. Хорошо. Теперь караулить. Черт, чуть было не забыла. Вверх по течению притащить бочки с бензином.

Когда стемнело, бандиты снова пошли в атаку, но не гурьбой к мосту, а вооружившись бревнами, шли к реке поодиночке. Даже не шли, а скрытно передвигались, используя темноту и небольшие укрытия, перемещаясь между ними бегом. Попасть в такую, еле заметную тень, внезапно появившуюся и тут же исчезнувшую, практически не возможно. Но новый сюрприз уже готов. В бандитов и не стреляли. Охотничьи ружья с картечью наготове. Когда бандиты начали забираться в реку, Лера дала команду вылить бензин, когда они оказались на середине реки, поджечь его, включить ток и огонь из ружей по реке, а из автоматов, по другому берегу. Первый залп удачный. Теперь залечь и отстреливаться из-за укрытий из мешков с песком. Бандиты, еще не влезшие в воду, увидев, как их товарищи дергаются, в реку уже не полезли и, открыв ураганный огонь, стали отходить. При отходе у них снова возникла неразбериха. Сзади шли опытные наемники, подгонявшие зэков, и, не видя, что происходит в воде, начали стрелять в убегавших, приняв их бегство, за трусость, но поняв происходящее, стали отступать и сами. Ночная атака была сорвана.

Так, теперь выключить ток. Подождать, когда потухнет огонь в реке, ну это быстро. Пять минут, и последние языки бензинового пламени потухли, зажечь костры. Бензина больше нет. Со стороны боевиков начали идти выстрелы, не прицельные, не страшно. Так, для наведения страха. Теперь они будут искать обход. Ночью у них это плохо получится, послала на всякий случай две группы по десять человек в разные стороны, пусть пройдут по реке, посмотрят. Через два часа от одной из групп поступило сообщение, боевики собираются километрах в трех выше по течению. Посадила всех десантников на джип и БМД с гранатометами. Успели вовремя. Бандиты как раз начали переправу. Хороший залп из БМД и гранатометов, отбил у них желание к переправе. Стреляли наугад, но боевики пропали.

Машины отогнали в лес и вовремя. Боевики начали обстрел из гранатометов места, откуда стреляли десантники. Все наугад и все мимо. Значит, скоро опять полезут. Через минут двадцать снова замелькали тени. Подпустили ближе к берегу и опять удар из гранатометов и из пушек БМД. Снова БМД на место, а джип в поселок за новой партией гранатометов. Боевики снова обстреляли пустое место, но залпов из гранатометов было всего пять. Понятно, кончается боезапас. И у нас не густо. Боевики опять пошли в атаку. Снова залп из гранатометов и из пушек. Боевики приступили к переправе. Пришлось стрелять из автоматов и из пушек и пулеметов БМД. Когда боевики начали приближаться к берегу защитников, подоспел джип с гранатометами и помощью, им снова досталось, только человек тридцать бандитов выбралось на берег, и они пошли врукопашную. Попытка рукопашной схватки с их стороны, была уже скорее актом отчаяния, их просто расстреливали из автоматов и из ружей с картечью. До Леры добежали только трое, когда закончились патроны в рожке. Она предвидела возможность рукопашной на этой переправе, сразу в БМД на свое место посадила одного из десантников, сама с остальными. Командир рядом, остальные не дрогнут и не побегут. Заранее вставила в автомат штык-нож и первого уложила первым же ударом, второго встретила ударом приклада и ударом ноги в пах, от третьего просто уклонилась, оставив ногу для подсечки, он упал, и она его добила, ударом штык-ножа в спину. Второй снова встал, в драку уже не полез, поднял руки. Его связали. Сдавшихся было шесть человек. Двое раненых. Из Лериных бойцов, погибло пятеро и шесть человек раненных, трое тяжело, в живот и грудь. Их погрузили на джип и отправили в поселок. Бандитов связали и под охраной трех человек тоже отправили в поселок. Одного бандита, из-под куртки которого виден был черный бронежилет, она оставила для допроса.

— Сколько вас осталось.

— Еще человек тридцать, но они, наверное, уйдут. Патронов у них нет. Еще человек двадцать пять зэков просто разбежались. А ты и есть Никита?

— Да, я и есть Никита. Тебе то, не все равно?

— Правда, Селим, сказал, тебя убили, но Аллах вернул, что бы нас не пустить?

— Правда. Никто не позволял убивать женщин и детей, или просто мирных людей, ни Аллах, ни Иисус. Убивать неверных, это убивать вас, у вас нет религии и нет веры, только жадность. Это и есть неверие. Деньги за кровь берут только неверные, кровь у всех одинаковая, что у мусульман, что у христиан, или людей других религий, поэтому простые люди дружат друг с другом, хлеб одинаково тяжело растить и христианину и мусульманину. Здесь разницы нет. Если помогать друг другу, хлеба больше будет, а если убивать, его не станет совсем. Значит, ваши уходят, куда?

— Не знаю. Идти здесь некуда. Исса сбежал на машине, а больше нет.

— Понятно.

Начало светать. Вернулся джип из поселка и сообщил, подошла колонна с БТРами и солдатами. Слава богу. Продержались. Пленного отправила на джипе, сама на БМД вернулась в поселок. Встретилась с командиром солдат. Он доложил, прибыл в ее распоряжение. Она показала, как взять поселок под охрану, удобнее разместив БТРы и устроить наблюдательные пункты. У бандитов еще остались силы, что бы нанести удар по поселку, на полигон их конечно уже не хватит. Основная задача выполнена. Можно доложить начальству. Пошла в отдел полиции и хотела попросить Зверева связать его с Москвой, но сев на стул и положив голову на стол, она тут же уснула, сил больше ни на что не осталось.

Ее разбудил звонок. Трубку снял Зверев

— Где Никита?

— Она спит.

— Как спит, а бандиты где?

— Кто жив, разбежались, а кто нет, те лежат.

— Кто разбежался, кто лежит? Ничего не пойму. Доложите обстановку. Где Никита?

— Никита спит. Только уснула. Двое суток на ногах, третьи пошли. Дайте человеку отдохнуть, а бандиты ваши разбежались, кто куда, кто в могилу, кто в тайгу. Они не прошли.

— Точно, не прошли?

— Точнее не бывает. Не прошли.

— Значит полигон в безопасности.

— Да цел будет ваш полигон.

— А поселок?

— Поселок пострадал, и погибшие есть, но бандитов убито намного больше.

— Молодцы. Никите и всем вам большое спасибо.

— Пожалуйста.

Лера никак не могла проснуться и сообразить, что надо, и когда Зверев закончил разговор, она снова провалилась в сон. Через три часа раздался новый звонок, и он ее разбудил. В кабинете никого не было, и телефон трезвонил, пока она не проснулась

— Никита у телефона.

— Это Ковалевский, докладывай.

— По непроверенным данным, боеспособных бандитов осталось человек шестьдесят, из них, около тридцати террористов, и около тридцати обычных зэков. Главарь сбежал. Его имя Исса. Ему пока особо бежать ему некуда. Бензина надолго не хватит. Боезапас банды уничтожен, поэтому они остались еще и без патронов, только то, что у кого осталось.

— Значит, они не прошли.

— Нет.

— Много у тебя раненных и убитых.

— Считают.

— Определяйтесь, через два часа буду звонить снова. Синоптики погоду обещают, к вечеру жди гостей. Присылаю тебе роту молодежи из твоего отряда. Командир роты Фотограф, но командир района ты. Все подчиняется тебе. Приказ президента. Про маячок в месте высадки не забудь.

— Есть. Просьба есть.

— Слушаю.

— Пусть захватят еще один боекомплект к БМД, а то кончается.

— Хорошо.

Лера вышла из кабинета и увидела, у ее двери стоит полицейский. Она поинтересовалась, что это он тут делает. Полицейский ответил

— Приказ капитана Зверева, охранять Ваш сон, что б, не беспокоил никто.

— Задачу выполнил. Спасибо. А где Зверев.

— С потерями разбирается и пленных допрашивает.

Лера вышла на улицу. К отделу полиции свозили убитых полицейских и местных жителей. Зверев всех тщательно записывал. Она подошла к нему

— Много наших?

— Уже двадцать и к твоей группе еще не ездили.

— А раненных?

— Раненные в медпункте, там человек пятьдесят, но многие легко. Человек пятнадцать тяжелых, операции нужны, а хирурга нет. Звонил в район, обещали специализированных машин прислать и хирургов, кого на месте заштопают, кого с собой заберут.

— Что бандиты?

— Не высовываются. БТР кругом стоят и солдаты, куда им.

— Надо по периметру на ночь свет сделать, а то просочатся, мучайся с ними. И приказ, из поселка никому не ногой, к вечеру поедем десант встречать.

— Есть. Товарищ майор, я сейчас Оксану позову, перекусите.

— Спасибо, не откажусь.

— Больше суток ничего не ели, надо, а то желудок к позвоночнику прилипнет.

— Не прилипнет.

Прошла к берегу. С той стороны реки лежало много убитых бандитов, и много раненных. Иногда они кричали, просили помочь, но помогать им было пока некому. Их друзья убежали, а у защитников поселка своих раненных лечить пока нечем, да и к новым атакам надо готовиться. Это для бандитов просто, прорвался, взял заложников и требуй, что хочешь, не вышло, товарищей бросил и бежать. Защитникам все гораздо труднее, спасти то каждого хорошего человека хочется.

Вернулась обратно к отделу, там уже дежурила Оксана.

— Пойдем кушать, а то скажешь девчонкам, была в гостях и не кормили.

— Пойдем, пойдем.

Зашли в кабинет Зверева. Там уже был накрыт стол и за ним восседал Зверев. Сели. Оксана подвинула Лере большую тарелку с картошкой и мясом.

— Оксан, я лопну от такого.

— Ешь, ешь. Это твоя норма за сутки.

— Оксан, не влезет.

— Лерка, не капризничай, кушай давай, а то ломаешься, как маленькая девочка.

Потом осеклась, увидев осуждающий взгляд мужа

— Ой, Лер, извини. К тебе теперь, наверное, надо товарищ майор?

— Оксана, мы ж подруги. Это в строю майор, а тут ты меня еще и кормишь.

— Ну, Лер, ты молодец. Я думала, как мы бандитов останавливать будем, вот и Леня сомневался, что остановим, думали, всех нас тут перебьют, а ты прямо на выдумки мастер. Бандиты только из одного выпутаются, их уже другой подарок ждет, а с электричеством, это вообще шедевр. Если бы они ночью сюда ворвались, то все.

— Отыгрались бы, по полной, это точно. — Подтвердил Зверев.

— Сколько же мы их положили? — Спросила Оксана.

— Не знаю. Не считала, но много. Это они запомнят надолго. За деда и его семью мы поквитались. Желающих убивать ради денег и забавы, точно поубавилось. — Ответила Лера.

Когда поели, снова раздался звонок. Снова звонил Ковалевский, Лера доложила об убитых и раненных. Он подтвердил высадку десанта и сообщил, к ним едет еще батальон морской пехоты с Дальнего Востока, и она должна покомандовать районом еще две недели. Через три дня закончат зачистку соседнего района, и спецназовцы перейдут в их район. Ее сведения о слабом вооружении, захвативших городок зэков, очень помогли, и спецназовцы его освободили в два счета, теперь идет зачистка и через три дня их перебросят к ней. Морская пехота для оцепления района.

Лера рассказала все Звереву, Оксане и офицеру, командовавшему ротой солдат, подошедшему во время разговора по телефону. Закончила так

— Это все хорошо, но нам нужно еще ночь держаться, бандитов много осталось, и они будут пытаться натворить бед. Поэтому мы едем встречать десант, а вы тут разберитесь с постами, накормите бойцов и уложите по максимуму спать, ночью все должны быть на ногах и смотреть в оба. Все посты распределите на расстоянии видимости, что бы один пост видел два соседних. У костров не сидеть, только подходить для поддержания огня и сразу назад.

— Есть. — Ответили офицеры, и пошли выполнять приказ.

Лера спросила Оксану, нет ли тут топчанчика в отделе, вздремнуть, та показала на соседнюю комнату, там Зверев оставался на ночь, если какое ЧП, и там был топчан. Лера попросила Оксану разбудить ее через четыре часа.


На очередном совещании совета безопасности начальник ГРУ на вопрос о банде, рвущейся к полигону, ответил

— Подробностей еще не знаю, но банды, как таковой, больше нет. Есть отдельные мелкие группы бандитов, разбегающиеся в разные стороны, но банды, как боевой единицы, больше не существует и полигону ничего не угрожает.

— Куда ж банда делась, и кто ее так напугал? Мы же только начали переброску подразделений.

— Никита. Офицер отличный, профессионал своего дела, плюс мы перебросили оружие, и майор организовал оборону поселка из местных жителей и засады по дороге к поселку. Часть банды уничтожена, остальные рассеяны. Боезапас банды так же уничтожен. Из машин, осталась одна, на которой их главарь пытается скрыться, но ориентировки уже разосланы, будем всех их ловить.

— Какой молодец ваш Никита. А сколько погибших с их стороны и с нашей?

— С их стороны около двухсот погибших, примерно сто тридцать раненных. С нашей, пока насчитали тридцать погибших и человек пятьдесят раненных и только пятнадцать тяжело, данные уточняются.

— Ничего себе, у вас Никита, почти как Суворов. Как ему это удалось? Счет, почти один к десяти. Да, а поселок отстояли, заложников там нет?

— И поселок отстояли, и заложников нет. Банда уничтожена, оставшиеся, рассеяны. Теперь надо отлавливать.

— Надо было всех уничтожать, такому зверью жить незачем.

— На всех у Никиты сил не было. В отряде Никиты около ста пятидесяти бойцов было.

— Ладно, ваш Никита и так молодец, давайте его сюда, и пока он едет, готовьте указ на то, что я обещал, Героя России и повышение в звании, вот вам мой помощник, он отредактирует текст.

— Согласно Вашему указанию, господин Президент, Никита назначен начальником района и не может покинуть его до отмены военного положения.

— Хорошо, пусть приедет, когда освободится, я хочу лично его поблагодарить и вручить награду, а указ сейчас готовьте, а то знаю вас, еще замылите. Да, еще, пусть Никита список составит, отличившихся, на награждения, он человек военный, и местных теперь знает, разберется, кому чего и за что.

— Есть.

Через несколько часов указ президента был готов и лежал у него на столе.

— А где приказ о присвоении внеочередного звания, я обещал, а слово президента, должно быть крепким.

Встал помощник, готовивший указ

— Господин президент, я ознакомился с личным делом майора Никиты и против присвоения ей внеочередного звания.

— Почему?

— Во-первых, это еще достаточно молодая девушка.

— Как девушка? — Изумился президент.

— Ну и что? — Возмутился начальник ГРУ. — Какая разница, кто банду уничтожил, мальчик или девочка, банды то больше нет, и потом это не первая банда, которую она уничтожает. Бандиты на Кавказе за ее голову сто тысяч долларов дают.

— Да вы что, правда, сто тысяч. Что же это у вас за девушки такие, что бандиты так боятся? — Спросил президент.

— Нормальная русская девушка, герой. — Ответил начальник ГРУ.

— Хоть как зовут, скажите? А то встречать по псевдониму неудобно. — Опять спросил президент.

— Валерия Николаевна Соколова.

— Еще возражения есть? — Спросил президент.

Снова встал тот же помощник

— Ей месяц назад было присвоено звание майор, неудобно через месяц давать новое звание.

— Это аргумент, против него не попрешь. Придется согласиться. Но министру обороны, начальнику генерального штаба и начальнику ГРУ напомнить мне через два года, это мой долг, а долги надо отдавать. Вспомню сам, все получат по выговору. Слово президента должно быть законом.


Как только началась атака, Исса с двумя оставшимися наемниками, с которыми у него были дружеские отношения, слил бензин с грузовиков в свой джип и они поехали обратно, к дому лесника. Там был уазик лесника, и наверняка где-то припрятано горючее. Можно уйти. На отход у Иссы были свои планы. Были и документы с открытой визой. Он все предусмотрел, но никогда бы не подумал, что такай мощный отряд, какой у него был, сможет остановить один человек, не один конечно, с местным населением, которое должно было испугаться и разбежаться. Но их, кто-то грамотно организовал, настроил и самое главное, придумал и осуществил все засады. Действительно чудо. Неужели Селим прав, и Никита пришла им на помощь. Она, сама, хороший боец. Но одно дело, быть бойцом, а другое, уметь командовать и планировать. Все засады были сделаны мастерски. Только сейчас он начал понимать, всем боем руководил один человек и по единому плану. Противник не сделал ничего лишнего и нигде не подставился. Даже атака БМД. Точный расчет, что к огневой точке, атакующие придут с изрядно опустевшим боезапасом, расстреляв то, что было в руках и не подумают о его пополнении в течении десяти минут. Неужели это Никита, восставшая из мертвых. Бред сумасшедшего Селима или… Вопрос оставался без ответа. Или опытный командир или рука свыше. Неужели действительно Аллах перестал одобрять их борьбу. Хотя Иссе эта борьба приносила солидный доход, да и Селима не обижали. У них обоих были богатые дома в одной арабской стране, солидные счета и имя борцов за веру. Герои должны хорошо жить. Они были уважаемыми людьми и вдруг полный провал. На эту операцию были выделены огромные деньги, ее готовили несколько лет, выверяя каждый шаг. И вдруг, выполнение задуманного натолкнулось на каменную стену из горстки местных жителей. Все же потом, надо будет выяснить, кто этот руководитель, как он там оказался и посчитаться с ним.

От этих благородных мыслей Иссу оторвал наемник, сидевший за рулем. На месте последней засады, на дороге лежали раненные, которых они бросили. Раненные пытались подняться, некоторым это удавалось и они махали руками, прося о помощи. Оказывать помощь некогда, да и все равно нечем. С ними провозишься, подойдут войска, замкнут кольцо и уже будет не уйти. Он дал команду не останавливаться. Один из раненных выполз на середину дороги, и они его просто переехали. В отместку зазвучали выстрелы. Опять ошибка Иссы. Надо было у раненых, отобрать оружие. Тогда об этом просто не думали. Оружия, было, сколько хочешь, боеприпасов тоже. Назад возвращаться не собирались, а раненые могли отвлечь на себя внимание.

Подъехали к месту второй засады, тут уже серьезно была перегорожена дорога ранеными. Услышали выстрелы и стояли прямо на дороге. Точнее, кто стоял, а кто лежал. Но все на дороге. Свет от фар уперся прямо в стену людей. Стали пробиваться прямо через них, давя и расстреливая прямо на ходу. Все равно, это никчемные зэки, которые никому и нигде не нужны. Это Россия пусть думает, что они когда-нибудь исправятся и станут честно трудиться, а он, Исса, знает, за наркоту, водку и деньги, эти люди готовы на все. Убивать, насиловать и грабить, им не привыкать. Не зря у них такие большие сроки и у многих не первые. Поэтому спасать их он и не собирался. Даже деньги платить в конце операции, в случае удачи. Они должны были погибнуть первыми, при штурме полигона. Оставшиеся в живых, должны были загружать самолеты этой дрянью, и потом все равно умереть. Весь расход это водка и наркота по дороге. Этих людей Иссе было не жалко, и поэтому он их расстреливал без сожаления. В ответ, с обочины дороги раздались выстрелы. Сидящий рядом боец, схватился за грудь, потом уронил голову. Исса потрогал пульс. Пульса не было. Убили. В этот момент машина начала вилять и зарылась в траву. Исса вышел и осмотрелся. От раненных они успели отъехать метров на триста и уйти за поворот. У машины были пробиты два колеса с правой стороны. Дело плохо. Запаска только одна. Стали со вторым наемником искать ремкомплект. Нашли и попытались влить через нипель жидкость для герметизации колес. В этот момент, несколько раненных вылезли из-за поворота, и начали стрелять по ним. Второй наемник сразу упал, Исса, отстреливаясь, побежал в сторону от стрелявших. Тем паче, их количество начало увеличиваться. Пробежав, километров пять или шесть, он увидел третью группу раненных, решил обойти лесом, но в лесу наткнулся еще на несколько человек и от страха выпустил в них почти весь рожок. В него тоже начали стрелять и он снова побежал. Все же его зацепили. Две пули попали в ногу, чуть выше колена. Похоже, попали в кость. Вначале он и не заметил, но минут через пять начал хромать все сильнее и сильнее. Перетянул ногу ремнем от автомата. Автомат бросил, все равно патронов нет. Подсумок с патронами остался в машине. Нашел палку и, опираясь на нее, прошел еще километров пять, может меньше. Изнемогая от боли, он упал на землю и потерял сознание, или просто уснул от усталости.

Очнулся уже днем. Выбора нет, надо идти в лесничество. Там есть надежда на машину лесника, иначе он умрет в этом лесу и никто не узнает, где он погиб. Уже почти ночью он приполз к дому лесника. От усталости ныло все тело. Там его ждал сюрприз. Наемники и освобожденные братья по борьбе пришли туда раньше его. Всего двадцать восемь человек. Это было плохо. Они его не отпустят.

— Что, Исса, нас в атаку послал, а сам сбежал?

— Я поехал выполнять задание, к полигону любой ценой, но нарвался на зэков, они нас предали.

— Это ты всех предал, зачем зэков давил и расстреливал, они попытались отомстить нам за твои дела. Как нас увидели, сразу стрелять начали, четверых убили. И нам пришлось с ними с помощью автоматов разговаривать. Договорились. Половину убили, половину допросили. Они нам про тебя и рассказали, как ты их машиной давил и расстреливал.

— Они теперь только мешают, нам надо к полигону, я поеду на машине лесника, вы за мной.

— Какой ты шустрый, сам на машину и бежать, а нам пешком и на смерть, знаешь, полигон нам уже не взять, там охраны теперь выше крыши, и не пацаны, наверняка спецуру подогнали. В-общем так, пойдешь с нами или мы тебя тут прикончим. Если погибнем, то все, если нас возьмут, тебя в качестве обмена сдадим.

— Если я поеду вперед, смогу договориться о помощи.

— Кто нам тут поможет, это не Кавказ, да и войск тут через три дня будет больше, чем елок в лесу. Сиди и не дергайся. Завтра выступаем, ночью по незнакомой местности не пройдем.

Делать нечего, надо подчиняться, он ранен и сам, все равно идти не сможет.


Леру разбудили вовремя, и она с еще одним бойцом, поехала встречать десант. Как и обещали синоптики, мелкая водяная пыль ушла, облачность стала подниматься все выше и выше. В назначенное время загудел самолет и по включенному маяку начал сбрасывать десант. Все приземлились удачно, точно на поляну, только боезапас повис на деревьях. Десантники его быстро спустили на землю, погрузили в джип и он уехал. К Лере подошел Владимир с Леной. Она ему доложила

— Товарищ подполковник, часть банды уничтожена, часть разбежалась.

Володя с улыбкой ответил ей

— Товарищ начальник района, прибыл в ваше распоряжение, командуйте.

Они обнялись, а с Ленкой и поцеловались.

— Лерка, тебя никуда отправлять нельзя, везде бандитов найдешь, то за границей, то в Питере, тут вообще, в тайге откопала. У тебя просто нюх на них, они бедные, от одного твоего запаха разбегаться будут, как мыши от кота.

— Это они меня находят, не думая о последствиях.

— Они не знают, с кем связываются.

— Это точно. Слушай, Володя, у меня есть идея.

— Какая?

— Я думаю, они вернулись в дом лесника, там вода и еда. Туда есть тропа через болото. Бандиты про тропу не знают, можно пройти и взять тех, кто уцелел.

— Это мысль, но туда пойдем мы, ты и так уже свою задачу перевыполнила, тебе сказали остановить банду, а ты ее уничтожила, и нам ничего не оставила.

— Я сама пойду. Пока с их разведкой возилась, каждый уголок изучила. И потом, раз я командир, выполняйте, а не рассуждайте.

— Есть. — Владимиру пришлось подчиниться.

Придя в поселок, Лера сразу о своем решении рассказала Звереву и Оксане. Они попытались ее отговорить, но она была непреклонна. Пока бандиты не сообразили, что делать дальше, их надо брать.

Ночью Лера провела бойцов через болото к домику лесника и показала, что где. Бандиты не ждали со стороны болота никого и оставили пост только у развилки дорог. У самого домика дремал один часовой. Его сняли бесшумно, просто стукнув, как следует по голове. Остальные спали во дворе и в доме. Их окружили и, дав предупредительные выстрелы, открыли огонь на поражение. Первые три минуты боевики пытались отчаянно сопротивляться, но неожиданно ответный огонь стал стихать и бандиты, один за другим стали поднимать руки. Ответ был прост, кончились патроны. Взяли двадцать человек. Пришлось раненым оказывать помощь. Их перевязали, и Лера распорядилась закрыть их в сарае, там, где лежал убитый лесник с семьей. Связались со Зверевым. Он обещал направить к ним грузовик под охраной двух БТРов.

Уже утром позвонил Зверев и сообщил, к поселку вышла группа раненных зэков, и просит помощи. Лере пришлось возвращаться через болото. Когда она пришла в поселок, было уже часа два дня. Начали снимать мины, установленные Лерой перед началом атаки бандитов. Расчистили подходы к мосту и начали принимать раненых пленных. К этому времени уже подъехали машины скорой помощи с врачами. Одну бригаду пришлось выделить для работы с пленными. На следующий день, ближе к обеду, начал прибывать батальон морской пехоты, для оцепления района. Лера и Зверев с Оксаной показывали им дороги и места для размещения постов. Зверев выделял в сопровождение полицейских и лесников. Еще через сутки появился ОПСН и спецназ ГУИН. Они начали прочесывать местность, и свозить пойманных, в поселок. В основном, все сдавались без боя. Патронов не было, еды тоже. У многих началась сильная ломка, наркотиков то больше никто не давал. Много раненных бандитов умерло, из-за отсутствия медицинской помощи в первые сутки, после сражения. Прибыли следователи полиции, ФСБ и следственного комитета. Пошел допрос сбежавших заключенных и наемников. Каждый офицер отрабатывал свое направление.

Итог для бандитов был печальный. Наемники были уничтожены и только двадцать человек сдались в плен. Из террористов, освободившихся из колоний, выжило восемь, другие, оставшиеся после ночных атак, нарвались на брошенных раненных заключенных, и те, наученные горьким опытом общения с Иссой и бежавшими за ним наемниками, перестреляли всех, кто подвернулся им под руку. Из обычных осужденных, выжило шестьдесят четыре человека, большинство ранены.

Взяли и Иссу. Раненному, ему было не уйти. Тем паче, свои стерегли. И он спрашивал офицеров, проводивших его допрос, была ли тут Никита и это живой человек или призрак, свалившийся на его голову. Такого разгрома и провала, он еще не знал, и все чаще склонялся на сторону Селима, явно, без высших сил тут не обошлось. Последнее появление ниоткуда, большого разведотряда, захватившего их, кроме как чудом, ему объяснить было нечем.

Лере пришлось писать большой отчет о засадах, об обороне поселка и о преследовании бандитов. Следователи, в начале ее тоже доставали, но по совету Владимира, она на них поругалась, как следует, у меня свое начальство есть, перед ним я и отчитаюсь, а ваши вопросы задавайте бандитам, зачем они людей убивали, а то замучили, почему стреляли без предупреждения, да еще гранатометами, зачем гусеницами давили, почему добровольно сдаться не предлагали. Одному она так и сказала — Очень смешно, в глухом лесу выходят десять человек на четыре сотни до зубов вооруженных бандитов и предлагают сдаться. На каждого бандита по одной косточке, растерзали бы так, что даже зарывать нечего было. Давай, с десятком бандитов, отвезем тебя в лес, дадим им автоматы, и ты их будешь задерживать, приведешь в поселок всех живых, буду разговаривать, а нет и сюда нет. Сиди и не выпендривайся. Военное положение еще не отменено, и мои полномочия действуют, посажу под арест, и будешь сидеть вместе с бандитами. Больше к ней не приставали.

Через неделю пришел приказ об отмене военного положения и о срочном вызове Леры и Владимира на базу отряда. Они, вместе с ротой добрались до станции, там им выделили платформу для БМД, два вагона для бойцов и они двинулись домой. На ближайшей, к одному из военных аэродромов станции, их ждала машина. И уже на самолете прилетели в Питер. Тут как всегда была ужасная погода, дождь и ветер. Еле уговорили летчика сесть в Левашево, а то чуть не отправили в Москву, добирайся потом оттуда, да еще с полным комплектом оружия.

Часть 4. Лера

Последний шанс.
Борис заезжал к Лере неоднократно. Звонил. Бес толку. Обещала через три недели. Прошло четыре. Что-то опять у нее. Что за человек. Тогда сказала, командировка месяца на два, исчезла на полгода. Теперь на две недели и уже месяц нет. Ну, тогда ладно, командировка, а сейчас, к подруге в Сибирь. И опять пропала. Правда была весточка. Странная. Когда выходил из дома, к нему подошел здоровый такой молодой человек. Чуть моложе его. Внешний вид бандитский, только одет с иголочки. Вроде тех, что встречали Леру у Медицинской академии. Точнее, один из них.

— Вы Борис?

— Да. Слушаю Вас.

— Я от Леры.

— Что с ней, где она?

— В общем, ей пришлось задержаться. Там работа образовалась. Просила извинить и передать, постарается через недельку выбраться. Все уже к концу идет.

— А что за работа?

— Это Вы с ней обсудите, я не уполномочен. Ей что-нибудь передать?

— Нет. Привет если только.

Потом он жалел. Все же надо было, потеплее. Но он как всегда ничего не знал. Недавно смог подсунуть нож с Лериными отпечатками Николаю. Он, наконец, освободился, обещал посмотреть и пробить по разным базам. Может, хоть тут чего-нибудь узнаю. А то сплошная загадка, а не девушка. Чем больше он ее узнавал, тем больше загадок она задавала. И тем больше он начинал сходить с ума. Ни одной загадки не разгадано. Вроде все нормально было. Их тянуло друг к другу. Первый поцелуй затянулся только, как со школьницей лет пятнадцати, и тем больше она его интересовала. Как-то к ним пристали, человек пять. Она состроила глазки и двое пошли с ней. Он остался драться с тремя. Трое пьяниц, для него вопрос минуты на три. Но вопрос был с Лерой. Куда она с ними ходила? Вернулась через одну минуту, если не считать время до угла и обратно. Сказала, что им кто-то позвонил, и они убежали. Двоих он уложил. Третий уже не рискнул продолжать. Утром пришло сообщение, двое из этих, доставлены в тяжелом состоянии в больницу. В общем, ничего особенного, просто долго в себя приходили, пацаны испугались, скорую вызвали. В начале, они утверждали, что их какая-то баба сделала. Борис посмотрел на всю компанию и определил, это они к нему приставали. Отнес эту парочку на свой счет. Даже дело возбуждать не стали. После встречи с медсестрой из академии и сведений, полученных от Леркиной одноклассницы, он нашел эту компанию и поговорил еще раз. Те двое, что он уложил, очухались минут через пять, с синяками. Лерины клиенты, только в больнице, через час и без синяков. Повреждений не обнаружено. Применения спецсредств тоже. Врачи так и не определили причину. Через час их выгнали из больницы. Сильно пьяные были. А в этом злополучном доме, прямо у него на глазах убивала за секунду. Работала, будто всю жизнь этим занималась, причем с детства. А вертолет поддержки с полной боевой оснасткой, откуда взялся. Причем, очень быстро. Бред. Терминатор какой-то. Эти исчезновения со сказками разных вариантов. Она и раньше исчезала, предупреждала на сколько, и выдерживала срок. Плюс, минус дня три, четыре. Говорила, командировки по работе. О работе не рассказывала. Теперь посыльный. Появлялась и исчезала как фея в кино. А исчезновение из кафе, вообще фантастика. Только что вышла и испарилась. Он вышел следом и, ничего. Просто ничего. Единственное, что его держало, это ее взгляд. Он четко и недвусмысленно говорил, она его любит. Слезы в глазах, когда она его отвергала. Он, все же мент. Психолог. В ней не просто все говорило, все кричало. И чем больше он о ней думал, тем больше любил. Понимал, что обидел. И понимал, эту обиду она простить ему не может. Но не понимал почему. Она что-то недоговаривает, либо не может, либо не хочет, а может, боится. Но класс ее работы, проведенной в доме, не оставлял сомнения. Это что-то либо из ФСБ, либо от очень крутых бандитов. В ФСБ он проверил, через приятеля. Там таких нет. А про супер таких, знали бы. Значит бандиты. Может, ей помощь нужна. Как-нибудь вытащим. С такими мыслями, он в очередной раз подъехал к дому Леры часа в два ночи и увидел в ее окне свет. Сразу поставил машину и поднялся. Сейчас все и обсудим, думал он. Позвонил в дверь.

Дверь открыл здоровый мужик с короткой прической, чуть моложе его. Мужик был до пояса голый и в брюках от камуфляжного костюма.

— Леру можно — спросил Борис.

— Вы, Борис? — в ответ спросил мужчина.

— Да.

— Проходите. Я сейчас Леру позову, она в ванной.

Мужчина подошел к дверям ванной и постучал. Отозвался Лерин голос

— Лера, к тебе Борис пришел.

— Сейчас я выйду.

Борис хотел уйти. Тут вроде как уже есть хозяин, и он, скорее всего, будет лишним. Но мужчина его остановил

— Куда же вы. Она сейчас. Расстроится, если уйдете.

Откуда такая забота. Подумал Борис. Вышла Лера в домашнем халате и с полотенцем на голове.

— Борь, привет. А я думала, уже поздно, спишь, завтра тебе позвоню.

— Привет, может я тут лишний. Он, жлоб, какой.

— Ты, что дурачек, приревновал? Это я тут лишняя, он с женой. Они куда ниточка, туда и иголочка. Ленка с него глаз не сводит. Тотальный контроль называется. Правда он и сам от Ленки ни на шаг. Погода видишь, какая. Пулково не принимает, Пушкин не принимает, Сиверская не принимает. Еле еле уговорили летчиков в Левашево сесть. А то бы в Москву отправили. А оттуда поездом. Еще сутки. Мосты уже развели, им деваться некуда. Вот я их к себе и притащила. Когда нас поздно сажают с той стороны Невы, я к ним иду. Не торчать же всю ночь на аэродроме.

— Что у вас за авиакомпания такая, садится, где хочет.

— О, это очень крутая авиакомпания, ВТА называется.

— Не слышал.

— Посмотришь потом в справочнике. Там она есть.

Тут вышла из ванной Лена.

— Здравствуйте, вы Борис.

— Да.

— А я Лена. Подруга Леры. Мы вместе работаем.

— Очень приятно.

— Володя! Иди сюда, а то Лерка опять Бориса куда-нибудь спровадит, а сама потом будет скучать.

— Да, действительно, Борис, проходите, посидите с нами.

— Нет. Лер, вы идите в комнату, там поворкуйте, а я чего-нибудь пожрать приготовлю.

— Да уже поздно. Борису домой пора. — Сказала Лерка.

— Нашла маленького ребенка. — Заявила Ленка. — Борис может, соскучился по тебе и готов всю ночь не спать. Смотри, есть у тебя один единственный и того прогоняешь. И уже Борису. — Не слушайте ее, раздевайтесь и проходите. А то мы вдвоем, а она как всегда одна.

Борис в замешательстве смотрел то на Леру, то на Владимира, то на Лену.

Ситуацию разрешил Владимир.

— Проходи, у Леры тут бутылочка завалялась. Давно лежит. Давай выпьем за знакомство.

Лерка фыркнула и пошла на кухню. Ленка за ней.

— Ты что, дура. Мужик тебя любит, а ты его мучаешь. Ну, подумаешь, раз сморозил. Он же ничего о тебе не знает. Расскажи ему все, и он все поймет. Он офицер. Он должен все понять.

— Это тебе хорошо. Ты всю дорогу при муже. И дома и в командировке. А моему, ждать, вон, аж по полгода. А если бы пришлось там пожизненно сидеть. Как присудили. Какой мужик это выдержит.

— Слушай, вытащили, да еще с прибытком, о каком никому и не приснится. Так, что не прибедняйся. Мы, своих, не бросали, не бросаем, и бросать не собираемся. Я лично верю. А твой, вон дождался и хвостом бегает. Любит. Кончай мужика мучить.

Борис все же услышал краем уха часть разговора, пока Владимир разливал. Особенно про пожизненное.

— Давай за знакомство — Сказал Владимир.

— Давай.

Они выпили, закусив хлебом.

— Девчонки, хватит болтать, есть охота. — Поторопил Владимир.

Девчонки быстро пожарили яичницу с ветчиной, сделали несколько бутербродов, заварили чай. Накрыли на стол и уселись сами. Владимир налил по второй и чуть налил Лене. Та не отказалась.

— Давай за ВДВ и за спецназ — предложил тост Владимир. Ленка весело подмигнула Лерке.

— Давай, давай — поддержала Владимира Ленка и чокнулась со всеми.

Лерка подняла свой знаменитый апельсиновый сок и тоже чокнулась. Они выпили, поели. Володя тут же налил по третьей и Лене опять чуть-чуть.

— Поздно выпитая третья, зря выпитая вторая, давай за вас Борис с Лерой, может у вас чего и сладится.

Они выпили, доели остатки закуски. Выпили чай с бутербродами.

— Все, спать пора. Устали. Завтра вставать рано. — Предложил Владимир.

Ленка засуетилась — Лера, я вам с Борисом в той комнате постелю, а мы здесь ляжем. Лерка вначале и не врубилась, поняла только когда стали расходиться спать. Кровать была застелена одна. Лерка, ни слова не говоря, разложила кресло-кровать, хорошо была, бросила туда подушку и одеяло, и, не раздеваясь, улеглась там. Борис потоптался, уходить неудобно, ложиться одному, вроде не зачем.

— Ложись и свет гаси, спать хочется. — Скомандовала Лерка. — Куда пьяному за руль.

— Лер, может, поговорим. — Робко спросил Борис.

— Борь, давай завтра. — Устала, как собака.

Все команды получены. Четкие и ясные. Борис, выключил свет, лег и уснул. Выпивка и усталость взяли свое.

Утром он проснулся от громкого разговора. Владимир с кем-то разговаривал по телефону.

— Какой скорый пассажирский, у меня три комплекта оружия. Куда я с этим в поезд. Понимаю, погода не летная. Но с таким набором мы в поезде не поедем. А если какая проверка. Повторяю, у меня три полных комплекта. Автоматы, винтовки и прочее. Да, только машиной. Хорошо, готовьте с пересадкой. Другого все равно нет. Самолеты не летают. Вон, дождь, какой. Да, ждем через сорок минут.

Закончив разговор, Владимир начал будить девчонок

— Лена, Лера. Подъем. Срочно. Через сорок минут будет машина. Должны быть готовы.

Лерка проснулась, протерла глаза и вышла к Володе

— Что случилось?

— Так Лера, форма одежды парадная, чтоб все блестело. Мы еще к нам должны заскочить, переодеться. Лена, на кухню. Кофе и бутерброды. Нас срочно шеф вызывает. Оружие скинем, и с шефом на ковер. Разноса не обещали, можно не волноваться.

Ленка побежала на кухню. Лерка в ванную. Борис еще с вечера заприметил два длинных рюкзака в большой комнате и один в той, где они спали с Лерой. Пока Лера была в ванной, он решил посмотреть, что же в рюкзаке. Так просто. Сработала полицейская привычка. На ощупь чувствовалось, оружие. Он открыл рюкзак и увидел в нем целый арсенал. Автомат с подствольным гранатометом и оптическим прицелом, укороченную снайперскую винтовку с прицелом ночного видения и глушителем, пистолет и глушитель к нему, два ножа, точнее один штык нож от автомата, один хороший кинжал и набор ножей для метания. Пустые и наполненные магазины к автомату, винтовке и пистолету. От оружия исходил запах, как будто из него совсем недавно очень хорошо стреляли. Все было разложено и закреплено очень удобно. Он аж присел от такого. Это в одном мешке. А там еще два. Ни фига себе. В комнату влетела Лера. Открыла дверцу шкафа и стала за ней переодеваться.

— Лер, откуда столько оружия? — Спросил Борис, даже не подумав о том, что в соседней комнате оружия в два раза больше и если что не так, его тут и оставят. Эта мысль мелькнула уже после того, как он задал вопрос.

— Борь! Мы же с тобой договорились, ты не будешь мне задавать глупых вопросов.

— Лера, какие глупые вопросы. Это оружие. Целый арсенал. Это очень серьезно.

— Боря! Это очень глупый вопрос. Я же не спрашиваю, откуда у тебя пистолет.

Борис аж поперхнулся.

— У меня табельное оружие. Я же полицейский. Имею право на него.

Лерка, надела брюки, белую рубашечку с галстуком и достала, как Борису показалось, пиджачок цвета хаки.

— У меня тоже, табельное. Положи все на место и никогда не трогай мои вещи.

С этими словами, сказанными четким командным голосом, не терпящим пререканий, она надела пиджак, и Борис съежился. Это был китель армейской формы. Лера в секунду превратилась из милой девушки в строгого армейского майора. Наград на кителе было чуть меньше, чем у всего его небольшого отдела. Пока она крутилась перед зеркалом, он разглядел шеврон на кителе — военная разведка.

— Это наш стандартный набор.

В это время вошел Владимир. На нем тоже была форма подполковника, только полевая.

— Так. Завтрак на столе. Бойцы завтракать и строится. Машина на подходе.

— Володя. Ты представляешь, Борис залез в рюкзак и нашел оружие. Теперь у него опять куча глупых вопросов. — Сказала Лера.

— Борис, тебя, как мужика, положили в одной комнате с прекрасной девушкой. Как ты думаешь, зачем? — задал Вопрос Владимир

Борис глупо пожал плечами.

— Что бы ты залез к ней в постель. А то ваши вздохи по углам и раздельно портят всем настроение. А ты куда залез? Что ты там забыл? Это оружие по боевому штатному расписанию. Упустил ты свой шанс. А мы-то с Ленкой, надеялись на свадьбе погулять. Эх ты. — Сказал Володя.

Прибежала Лена. Она была в форме старшего лейтенанта.

— Что случилось.

— Борис, Леркину кровать, с рюкзаком перепутал и залез не туда. — Отрапортовал Владимир.

— Эх, Боря, Боря. Ладно, идите завтракать. Все на столе. — Сказала Лена.

— Я же говорю, если любит, значит, верит, если нет, то и сюда нет. — Печально заявила Лера и посмотрела очень грустными глазами на Бориса. — А в кровать ко мне может залезть только муж. Больше никто.

— Ну и глупенькая ты у нас. Так никогда мужа и не найдешь. — Заявила Лена.

— Муж должен любить и верить, а если нет, то и нет. А посторонним в постели делать нечего. — Подвела резюме Лерка.

Все сели за стол. Борис извинился, сказал, что спешит и пошел к дверям.

— Борис, перекусили бы, все готово. — Сказала Лена.

— Спасибо не хочется. Лера закрой за мной.

Лера встала, подошла. Борис уже стоял у открытой двери.

— Лер, извини. Глупо вышло.

— Дурак, ты Боря. Ладно. Прощай.

Лера печальными глазами взглянула и закрыла дверь. Сев за стол, она почувствовала, ей тоже кусок не лезет в горло, но заставила себя поесть.

— Ну что, спровадила единственного мужика — Заявила Лена. — Сразу рассказала ему, где служишь и глупые вопросы ушли бы сами собой. Он офицер. Не дурак. И любит тебя. Что ты мучаешь себя, его и нас.

— А вас то, чего?

— Мы твои друзья и тоже за тебя переживаем. И не просто друзья, а боевые. Твоя боль, наша боль. — Заявил Лере Владимир.

— Если всем рассказывать, где я работаю, то прощелыг появится очень много, а любимого не будет. Пусть полюбит, какую есть, а уж потом будем разбираться.

— Может ты и права, но Борис не прощелыга, нормальный мужик, любит тебя, и ты его. Зря ты так с ним. Все машина внизу. Поехали. — Закончил беседу Владимир.

Борис с трудом дошел до своей машины. Внизу уже стоял черный микроавтобус, который забирал Леру от академии. Действительно. Что же он опять наделал. Опять не поверил ей, полез проверять. Дурак полный, должен же был сообразить. Особенно после того похищения и боевого вертолета, поддержавшего их огнем и забравшего Леру, она не простая девочка. А теперь вот сиди, кусай локти. Мучайся. И что теперь делать. Она четко и ясно дала понять. Прощай. Это ее последнее слово гудело в голове как набат. Неужели все. Ниточка их любви оборвалась навсегда. Глаза у нее при этом были грустные, почти со слезами. Голос очень печальный. Она его любила. Но почему все. Из-за его глупых вопросов. При ее работе, эти вопросы ей не нужны. Он посмотрел, как Лера, Лена и Владимир сели в микроавтобус и уехали. Он снова ее потерял. Как тогда в кафе. Преследовать не имело смысла. Остановить их он не мог. Мог снова только ждать у моря погоды и надеется, что ее любовь к нему возьмет верх над ее обидой.

Больше тут делать было нечего, и он поехал на работу. На работе делать ничего не хотелось. Всего ломало. Ломало от обиды на самого себя. Мент чертов. И дернуло его в рюкзак этот залезть. Она проверяла его, верит ли он ей, любит ли он ее. Он все показал на оборот. Тут приперся Николай и вытащил его на улицу.

— Слушай, ты меня посадить решил.

— С чего ты взял?

— Те пальчики с ножа.

— А что пальчики?

— Они с твоего побоища?

— Предположим.

— Не предположим, а точно. У меня их ФСБ и контрразведка изымали под подписку.

— А ты ничего не перепутал.

— Ничего. Это точно. Я их надолго запомнил. Только все материалы изъяты. А у тебя четкий след. Есть с чем сравнить.

— Сравнил?

— Обижаешь. Только в наших базах нет.

— А где есть.

— Были. Теперь и там нет.

— А где были?

— Ты знаешь, я иногда с интерполовской базы скачиваю нужное по работе, ну иногда и лишнее прихватываю для своей базы.

— Короче.

— Короче не получится. Так вот в моей базе оттуда, твои отпечатки совпали с отпечатками некоей миссис Хансон. Но из интерполовской базы они уже изъяты в связи с оправданием осужденной и ее самоубийством. В общем, я обшарил весь интернет и обнаружил интересную статью.

— Какую?

— Некая миссис Хансон была задержана в одном доме, очень далеко от России, вместе с бандой наркоторговцев и торговцев оружием. Живой взяли только ее. Приговорили к пожизненному заключению. Она всего этого не выдержала и через полгода заключения покончила с собой, оставив предсмертную записку, в которой рассказала, что бандиты ее похитили, для развлечений, но не поделили, и начали драться между собой. Она, воспользовавшись суматохой, завладела ножом и автоматом и убила несколько бандитов. Дело пересмотрели и нашли видеокамеру, где бандиты снимали похищение миссис Хансон. Ее оправдали. Правда, посмертно.

— Ну и какое это имеет отношение ко мне.

— Очень прямое, Борис. Первое. Почерк разборки боевиков в том доме, очень далеко от России, сильно совпадает с почерком погрома в твоем побоище. Скажи, пожалуйста, это ты туда ездил, или миссис Хансон воскресла из мертвых, что бы тут тебе помочь.

— А второе.

— Второе будет после ответа на первое.

— На первое ответа нет.

— А у меня есть и на второе.

— Что есть?

— Лера была с тобой?

— А ты откуда знаешь?

— Твои отпечатки, совпадают с отпечатками из-за бугра, с точностью до микрона, и отпечатками из контрразведки, за исключением одной детали.

— Какой?

— На одном из пальцев есть шрам, которого нет в моей базе из Интерпола, не было и у контрразведки. Контрразведка быстро сориентировалась и появление шрама подтвердила. У Леры шрам появился после ее исчезновения на полгода. Я профессионал, и обращаю внимание на пальчики. До этого у нее шрамов не было. Так что Лера была там. И было пожизненное. И была тюрьма. Когда она вернулась, ей было очень плохо, она пришла к тебе. Рассказала почти правду, а ты ей не поверил и предал. Я думаю, она там была не случайно.

— Я уже догадался. И знаю кто она.

— Ну и кто?

— Профессиональный диверсант. Я был у нее дома и наткнулся на рюкзак с оружием. Там человек на пять хватит.

— Так беги, арестовывай. Хотя думаю, ты опять попал впросак.

— Догадливый ты. Кто ж даст ее арестовать. Она форму одела, и я чуть с катушек не слетел. Она майор военной разведки и наград у нее на пол отдела хватит.

— Да дела. За что, она тебя дурака любит? Хотя, любовь зла, полюбишь и мента. Тебе надо было к ней под юбку лезть, а ты в рюкзак. Такую девушку упустил. Такой женой гордиться надо.

— Еще жениться надо, а потом уж, гордиться. Ты все материалы уничтожь. А то влетим за измену Родине.

— Уже уничтожил. Это тебе на память.

Николай отдал распечатку статьи о миссис Хансон с ее фотографией. На фотографии очень плохого качества была Лера. Не зная ее близко, узнать, было невозможно. Там была непричесанная, очень испуганная, сильно избитая, вся в синяках, женщина. Но, по глазам и очертаниям лица угадывалась Лера.

-. Я никому не скажу, и ты не болтай. — Предупредил Николай. — А вот, что тебе дальше делать, решай сам. Любишь, ищи. Нет, забудь.

— Ты знаешь, я ее люблю. Ты тогда был прав. Если бы я ее не обидел, она сама все рассказала. Теперь не знаю, как быть. Она мне сказала — Прощай. И уехала. Когда говорила, глаза грустные грустные были. Где ее искать? Шарик большой.

— Сочувствую, но помочь не могу. Нечем. А то, что любите друг друга, я это еще там, в кафе понял.

— Да, слушай, ты не знаешь такую авиакомпанию ВТА? — Спросил Борис.

Николай, как профессиональный эксперт, слыл знатоком кроссвордов и ребусов, и вообще был ходячей энциклопедией.

— А что за компания, что-то не слышал.

— Лера ее хвалит, говорит, что только этой компанией летает. Может там чего пробить можно. Где искать.

Николай подумал немного, и с жалостью глядя на обреченного, на мучения, друга, дал точный ответ

— Боря, все очень просто, она человек военный и конечно летает на военно-транспортной авиации, вот и ВТА. Сам бы мог додуматься. Но там тебе справок не дадут, даже по трижды официальному запросу от нас.

Борис окончательно понял, он или ее найдет или сойдет с ума. Вопрос то был прост. А он уже и этого сообразить не смог. Да если бы вовремя сообразил, действительно, в рюкзаке делать было нечего.

Последний шанс извиниться и сделать Лере предложение, был упущен. Надо начинать все сначала.

Праздники.
Пока добирались до Питера, особенно в поезде, Лера усиленно занималась отчетом, тем паче, Володя с Леной были рядом, и с ними можно было посоветоваться. С Володей по тактике проведенных операций, а с Леной по их законности. Действительно, если уйти от военного положения, то необходимо преступникам вначале предлагать сдаться, а потом стрелять. Этого нигде не было. Всех убивали молча и, по возможности, внезапно. А если предлагать, то всем смешно. Десять, двадцать человек против четырехсот. Наверное, бандиты умерли от смеха. Но Лере было не смешно. Вовка с Ленкой ей столько нарушений в качестве приколов выдали, что она уже не знала, как и что писать. Особенно они ее ругали за атаку БМД живой силы противника. Нет, на нормальной войне, гусеницы, тоже оружие, а здесь вроде и не война, а нарушение правил дорожного движения. И конечно страшный риск. Если бы бандиты нерастерялись и у них под рукой оказался хоть один гранатомет, то Леру с ребятами живьем разорвали на мелки кусочки, кожу сняли и четвертовали. Бандиты умеют глумиться над людьми. Володя с Леной ее не раз ругали за такой страшный риск. Хотя и ее доводы признавали убедительными. Увидеть, посередине дремучего леса, такую технику, никто не ожидал, паника и ужас, охватившие бандитов, помогли, но второго такого везения в жизни больше не будет. Про электрошок в воде все вместе думали, как написать, ничего не получалось, один вред природе. Правда, доподлинно неизвестно, умер от него кто-нибудь или нет. Написали, как электрозаграждение. В конце концов, получилось гладко.

В таком виде отчет и попал, на стол начальнику западного управления, потом к отцу Владимира и дальше к начальнику ГРУ, Генштаба и президенту. Тот почитал и высказал свое мнение

— Дюма отдыхает. Но откуда в вашей девушке столько храбрости и уверенности в победе. Риск страшный, если бы она где-то оступилась, или просто, хоть немного ошиблась, бандиты ее просто растерзали, заживо. Интересно, а как вы ее наградили за то, что она штаб бандитов разгромила и потом в тюрьме не выдала ничего и не проболталась, что она русская. Цэрушники ей бы райскую жизнь устроили.

— Операция считалась проваленной, поэтому никаких наград.

— Это вы считали, а бандиты значит сто тысяч за нее. Молодцы. Бандиты ваших сотрудников оценивают выше, чем вы сами. Зажимаете героев. Так, а как у нее с жильем? — Президент не забыл и свой любимый вопрос.

Начальник генштаба поерзал на стуле и посмотрел на начальника ГРУ. Тот ответил

— Обеспечим.

— Во во. Люди жизнью рискуют, под пули лезут, а они еще только собираются обеспечить. Значит так, господа генералы, указ о присвоении звания Героя России, я подписываю и мне ее сюда. Президент, героев страны должен знать в лицо. Жильем обеспечить в месячный срок, и не что-то уродливое, а так, чтоб не стыдно было. И еще от моего имени подарок. Подберите очень хорошую, но практичную машину. Когда она приедет?

— Она здесь.

— Значит на завтра, в десять у вас должны быть документы и ключи от машины и наградной отдел пошевелите. Все. Еще раз узнаю, что герои живут кое-как, буду министров выселять в жилплощадь героев.

Из Москвы Лера, Володя и Лена ехали на подарке президента. Джип был что надо, президент не поскупился. За рулем был Володя. Лера так разнервничалась, что вести самой, сил не было. Списки на награждение местного ополчения она передала лично президенту, и он твердо обещал все подписать. Не забыла она и Оксану с мужем. Оксана ребенка, Димку, нашла в опасной ситуации, а Зверев всегда находился на самом опасном участке, отлично выполнял все ее распоряжения и в бою они вместе были не последними. Не одного бандита уложили.

По дороге Ленка с Вовкой и затеяли разговор.

— Что, так и будешь со своим ухажером сопли жевать? — Спросил Володя.

— Да, доведешь мужика, застрелиться, потом будешь себя всю жизнь казнить. — Добавила Ленка.

— Что вы меня все замуж выдаете? — попыталась отбиться Лера.

— А что ты все одна да одна, это, то же не нормально. — Остановила ее Лена.

— Слушай, тебе он нравится? — Спросил Владимир.

— Не знаю, вроде и ничего. — Ответила Лера.

— Так какие проблемы? — Продолжила Лена.

— Не знаю, он все чего-то ищет у меня, изъяны, что ли.

— Лерка, не дури, ты сама ему загадки загадываешь, а он дурак, их разгадать пытается, знал бы, с военной разведкой ему не справиться, давно бы бросил. — Добавил Владимир.

— Конечно, куда уж, ему бедному с Леркой справиться, он еще один ее ребус не разгадал, она ему следующий, точно застрелится мужик. — Опять влезла Ленка.

— Если согласна за него, я все устрою, а так будете сопли до пенсии жевать. — Сказал Владимир.

— Интересно, как это ты устроишь? — Спросила Лера.

— Очень просто. Твою звезду мы поедем обмывать в то самое кафе, и он будет у твоих ног, гарантирую.

— А если нет?

— А нет, лично морду набью.

— Зачем мне такой муж, которого силой женят?

— Вначале спрошу очень вежливо и культурно, а морду, в случае отрицательного ответа, окончательно и без поворотно. А до того никакого насилия. Договорились. Все обставим в лучшем виде. Лично я бы не устоял, если моя девушка войдет с Золотой Звездой. От такой, только последняя гадина откажется.

— Знаешь, на понт тоже не хорошо, он же не на звезде женится, а на человеке, вдруг не любит, потом всю жизнь мы оба жалеть будем.

— Лерка, товар то же, лицом показывать надо, а не серой стороной. — Влезла Ленка.

— Спасибо, я уже товар.

— Лера, это фольклор, когда сватают, говорят, у нас купец, удалой молодец, а у вас товар, девица красная. — Возразила Ленка.

— Я не красная, я вон, вся зеленая, и вообще цвета хаки или ультрамарин.

Лерка надулась. Километров сто молчали. Володя с досады так на газ надавил, что машина резко прыгнула вперед, увеличив скорость еще километров на пятьдесят. Полетели как в самолете, пока их не догнала машина инспектора дорожно-постовой службы. Пришлось остановиться. Из машины вылез капитан и подошел к ним

— Куда так летим?

Но увидев форму старших офицеров военной разведки, да еще на груди у Леры Звезду Героя, вежливо взял под козырек.

— Товарищи офицеры, если вы по делу летите, я вас могу сопроводить до места, если просто так, пожалуйста, поаккуратней, и помедленнее, не надо зря рисковать, у вас и так вся жизнь, сплошной риск.

— Мы домой, из Кремля. — Ответил за всех Владимир, показывая на Леру.

— Поздравляю товарищ майор. Желаю счастливого пути.

Они поехали дальше.

— Ну что, замуж или опять полетим. — Спросила Ленка.

Лерка насупилась еще больше и отвернулась в окно, но ловя постоянные взгляды Володи и Лены, сдалась.

— Хорошо, только пусть сам подходит, и без мордобоя, он против тебя хлюпик, раз стукнешь, и мокрого места не найдешь.

— Это точно, это не ты Лер. В тебя стукаешь, стукаешь, и все мимо, вроде даже знаю, куда уйдешь, а все равно мимо. — Ответил Владимир. — Значит, решили, обмывать туда едем, один раз спрошу и один раз стукну.

— Спрашивать не будешь.

— Хорошо, хорошо.

Борис с ребятами, как обычно после работы зашли в кафе. В углу зала, где они обычно сидели, были сдвинуты столы, но им тоже место нашлось

— Что это столы сдвинуты? — Спросил один из ребят у официантки.

— Корпоротив заказан. Крутые ребята. Все самое лучшее. — Ответила она.

Расселись. Девушка принесла заказ и у Бориса с ребятами пошли свои разговоры

— Ну что, нашел свою красавицу. — Спросил Николай.

— Коль, не береди душу, и так тошно. Сам наделал глупостей, а теперь… — И Борис махнул рукой.

— А девчонка класс. Вторую такую не найдешь.

— Эту тоже, днем с огнем, не сыщешь.

— Да уж. Забудь.

— Не получается. По ночам снится. Мучаюсь, мучаюсь и никак. Ведь была на расстоянии вытянутой руки, протяни и возьми, так нет, все чего-то выдумывал.

— Ладно, выпей немного, облегчи душу.

— Да я за рулем.

— Виктор отвезет, он сегодня не пьет, ему на дежурство.

Борис выпил. Потом поговорили о службе, и как водится, поругали начальство. Неожиданно дверь кафе распахнулась, и в кафе начали входить офицеры. Ребята разглядели шевроны. Военная разведка, крутые ребята. Борис с Николаем переглянулись и уставились на офицеров. Им стало ясно, это провокация со стороны Леры. С чего это такие крутые ребята, и вдруг сюда. Офицеры разведки выстроились в проходе, образуя живой коридор, встали по стойке смирно. По живому коридору к составленным и уже накрытым столам прошел Владимир и тоже встал у стола по стойке смирно. Предчувствие Бориса не обмануло. Вошла Лера в сопровождении Ленки. Да, это была Лера. Но это была не та простенькая девушка, которую Борис так опрометчиво отверг. Это был офицер российской армии, который чувствовал не только свою силу, но и всю силу своей армии. Это был надменный и неприступный офицер. Ее лицо выражало волю и власть, силу и гордость. Все это видно было даже сквозь черные очки на ее глазах. Но, что убивало Бориса еще больше, на груди у Леры, кроме других орденов и медалей была Золотая звезда Героя России. В прошлый раз ее не было. Значит, за эти два месяца, она совершила подвиг, о котором он даже не догадывался, видя ее две недели назад, а полез смотреть оружие. Теперь то, он понял, это было оружие ее победы, а он искал преступника. Звезда Героя, это и смертельный риск, и уважение народа. Борис опустил голову. Сослуживцы Бориса, впервые увидевшие Леру в форме, с орденами и Звездой Героя, с жалостью посмотрели на Бориса. Она была еще ближе к нему, но совсем не доступна. Даже подойти нельзя. Такие лбы вокруг, дернешься, и убьют на месте. Официантки, видевшие Бориса и Леру вместе, и знавшие о их размолвке, тоже с сожалением глядели на Бориса.

Лера с Леной прошли к столу сквозь живой коридор офицеров. Владимир отдал честь Лере и доложил

— Товарищ Герой России. Вверенное мне подразделение для празднования вашего награждения Золотой Звездой построено.

— Прошу садиться, дорогие гости. Можно начинать.

Лерина компания расселась за столом. К Лере подошел Владимир, налил полстакана водки, отстегнул у Леры звезду и, положив ее в стакан, отдал Лере. Лера выпила и долго не могла отдышаться. Но когда ее взгляд встретился с взглядом Бориса, она тут же приняла снова свой надменный вид. Ленка взяла у Леры звезду и приколола обратно.

Борис не выдержал Лериного взгляда, налил себе, выпил, встал из-за столика и пошел на выход. Это даже трудно сказать пошел, поплелся, еле передвигая ноги. Когда Борис выполз на улицу, его догнал Владимир

— Ну что, так и будете сопли жевать или решите что-нибудь?

— Так вы меня к ней и пустили.

— Смотря с чем. У тебя это серьезно или так, развлечься?

— Более чем. Я люблю ее.

— Если любишь, женись.

— Да я хоть сейчас, дважды предложение делал, а она никак.

— Так ты после предложений, глупые вопросы задавать начинаешь, а ей это ни к чему.

— А я что, знал, кто она. Думал, обычная девчонка, а она, вон, спец какой, поди, догадайся.

— Теперь знаешь.

— Знаю, а что делать нет, снова идти прощения просить, простит ли?

— Хватит сопли жевать, никаких прощений. Быка нужно брать за рога, сразу предложение, пока она добрая, скажет, да, и от своего слова уже не откажется.

— А вы меня к ней пустите?

— Пустим, не волнуйся, только тебе против нее нужно спецоружие приобрести.

— Какое?

— Против чего не может устоять женщина?

— Не знаю.

— Тупой ты, поехали.

— Куда?

— За цветами. Явишься с огромным букетом роз, сразу на колени и проси, против такого ни одна девушка не устоит, гарантирую.

— Поехали.

Борис, мгновенно протрезвев от такого поворота событий, начал немного соображать. Владимир открыл дверцу стоявшего рядом микроавтобуса, запихнул Бориса и дал команду водителю ехать к ближайшему цветочному магазину. Там Борис купил большой букет роз, Владимир добавил, и получилась просто огромная охапка. Вернувшись обратно к кафе, Владимир открыл дверь машины, помог выбраться Борису и открыл дверь кафе, пропуская его вперед.

Только подойдя к месту, где сидела Лера, Борис обратил внимание, рядом с ней одно место свободно. Он встал на одно колено, положил Лере на колени букет и сказал

— Лерочка, дорогая, я тебя люблю, выходи за меня замуж, будь моей женой. — И положил свою голову тоже ей на колени.

Лера удивленно подняла взгляд на Володю и посмотрела на Ленку. Тут Ленка и вставила свое роковое

— Лерка, хорош мужика мучить, любит же, смотри, вот-вот с ума сойдет.

Лерка подняла руку, подержала ее на весу, как бы раздумывая, и опустила ее на голову Бориса, крепко вцепившись в его шевелюру

— Тогда бросишь курить.

— Как скажешь, любимая.

Борис поднял ее на руках, так, что розы начали рассыпаться в разные стороны.

Все встали, наполняя рюмки. Владимир подозвал приятелей Бориса

— Мужики, давайте к нам, у нас тут вроде как семья образуется.

Друзья Бориса подсели к Лериным, и что удивительно, всем места хватило. Владимир, когда столики заказывал, все предусмотрел.

Девушки, обслуживавшие мероприятие включили музыку, и Борис тут же потащил Леру танцевать. Она не отказывалась. Потом они снова уселись за стол. Лера больше не пила, попросив соку. Лерины товарищи говорили тосты о ее мужестве, бесстрашии, таланте военного и мастерстве бойца. Но, ни словом не обмолвились о том, что случилось, и за что ее наградили. К закрытию кафе все стали расходиться. Борис, уже на правах жениха, пошел ее провожать. Лера не поехала домой, а поехала к Эрмитажу. Там, пройдя вдоль набережной, она вдруг остановилась, уткнулась Борису в плечо и заплакала. Он ее обнял.

— Лерочка, что с тобой?

— Борь, знаешь, когда я сидела в тюрьме, там, в плену, очень далеко отсюда, мне часто снилось, что я тут, стою и плачу в твое плечо. Говорят, это женщинам, здорово помогает.

— Плачь Лера, плачь любимая, теперь все позади, можно и поплакать. — Он обнял Леру еще сильнее за плечи, а другую руку положил на голову, крепко прижав ее к своему плечу.

Все же, Лера быстро взяла себя в руки, вытерла слезы и, взяв Бориса под руку, сказала

— Я домой, встретимся завтра.

— А как же мое предложение?

— Завтра пойдем, подадим заявление.

Борис решил не настаивать. Можно и подождать, а то опять обидится, уж пусть лучше все идет, как идет. Он проводил ее до дому. Там он ее все же поцеловал в губы, и они договорились, где и когда встретятся.

На следующий день они встретились и зашли во дворец бракосочетаний. Написали заявления и оформили свадебный кортеж. Свадьбу решили справлять в их кафе, хотя оно и было маловато. Пошли погулять

— Лера, ты извини меня, но очень хочется знать, что случилось, за что у тебя звезда, это же смертельный риск.

— Боря, давай без вопросов. Это моя работа. Меня этому учили долго и упорно.

— Я волнуюсь за тебя.

— А я за тебя. У тебя тоже не сахар.

— Ладно, слушай, давай к моим старикам зайдем, порадуем.

— Хорошо, только им о моей работе ни слова.

— Почему? — Удивился Борис.

— У меня мама ничего не знает, проболтаются на свадьбе и ей сразу плохо станет, только свадьбу испортим.

— Уговорила.

— И огради меня от их расспросов.

— Постараюсь, но ты же знаешь, старики, они все любопытные.

— А ты постарайся.

— Буду очень стараться.

Зашли к Бориным родителям, купив тортик и бутылку шампанского.

— Бать, мам! Представляю вам свою невесту. Мы заявление подали.

— Лера! Давненько мы тебя не видели. — Первым вышел отец.

— Лерочка, лапочка, где ты пропадала. — Это уже мама.

— Путешествовала, то по России, то за границей, мир такой интересный.

— А где была? — Спросила мама.

— Прокатилась по арабским странам, но там не интересно, женщине одной, без мужа никуда нельзя, а мужа нет, поэтому ничего и не видела, а вот в Сибири, тайгу посмотрела. Красота невиданная. Лес чудный. Люди какие, добрые, приветливые, за границей таких нет.

— Да, люди у нас хорошие. Русский народ, он очень добрый, если его специально не злить. — Ответил отец.

— А в тайгу то зачем? — Снова спросила мама.

— Там у меня одноклассница живет, давно в гости звала, вот и решила съездить.

— Пап, мам! Хорош Леру вопросами мучить, давайте за стол, помолвку отметим. — Остановил родителей Борис.

— Да, да. Я сейчас соберу и чайку сделаю. — Засуетилась мама и пошла на кухню.

— Я вам помогу. — И Лера пошла за мамой на кухню.

Мама приготовила закуску, а Лера была на подхвате, картошку почистить, овощи покрошить, хлеб и колбасу порезать, разложить все на тарелки и принести на стол. Когда все было готово, все сели за стол и разговор продолжили, разлив по бокалу вина

— Молодежь, за вас, совет вам да любовь.

Выпили, закусили, и налили по следующей.

— Лерочка, а где вы в Сибири были. Я тут в гостях у одного генерала был, так он рассказывал, по секрету, конечно, там была очень серьезная заваруха. Террористы пробрались, освободили из колоний своих и еще кучу осужденных, одни городок захватили, а другие на склад с химическим и бактериологическим оружием двинули, по дороге людей убивали. У них на пути ни полиции, ни войск на тот момент не было. Их чудом удалось остановить.

— Нет, не слышала, у нас тихо было, а может я уже уехала оттуда, надо подруге позвонить, может она что слышала.

— Нет, нет, не звоните, это секретная информация, мне как полковнику полиции сказали, по секрету.

— Хорошо, зачем мне чужие секреты.

— А как же их остановили. — Спросила мама.

— Там случайно, очень крутой спец из ГРУ оказался. Местное население поднял и сам не промах, говорят, бандиты из одного капкана в другой попадали, молодец мужик. Ему президент лично Золотую звезду Героя России вручил. Практически, он один, банду в четыре сотни головорезов, остановил.

Борис уставился на Леру.

— Не может быть, это сказки. — Возразила Лера. — Один человек, с такой бандой, справиться не может.

— Ну, вы не военный, и не знаете их возможностей, а спецназ ГРУ, это серьезные люди. — Возразил отец.

Тут Лера заметила взгляд Бориса

— Вот и Борис скажет, такое только в кино бывает, верно, Боря. — Лера пошевелила Бориса ногой под столом.

— Да пап, сказки какие-то. — Поддержал Борис.

— Мне такой человек рассказывал, он врать не будет. Если бы террористы к этому складу прорвались, всей России хватило. Там должны были завод по уничтожению этой дряни построить, да как всегда, денег не нашли. Зато теперь, там будет ударная стройка.

— Это точно. У нас как всегда, тянем, тянем, пока гром не грянет. — Поддержала разговор мама. — А про то, что там очень серьезную банду ликвидировали, по телевизору говорили, правда, сказали, что это совместная операция МВД и ФСБ, а про ГРУ ни слова.

— А ты про них слышала хоть слово? — Спросил ее отец.

— Нет.

— И не услышишь. Еще от другого генерала я слышал, но это точно сказки, он и приврать может, что этот офицер военной разведки не мужик, а женщина. Вот это точно, вранье.

— Да уж загнул, ваш генерал. — Ответила Лера, улыбаясь и показывая под столом Борису кулак и тыкая им его в ногу, а то он уставился на нее так, как будто первый раз увидел.

— Ладно, бог с ними, давайте за вас, за молодых, совет вам да любовь.

Снова выпили, закусили. Лера только дотрагивалась до вина, это мама и заметила

— Лерочка, а ты чего не пьешь?

— Мне тренер не разрешал, так и не научилась, только сок, кофе, чай или молоко.

— Давай, я тебе соку налью, у нас есть.

— Спасибо, не откажусь.

Мама налила соку и заменила Лерин бокал.

— Так ты, наверное, тогда и не куришь? — Спросил отец.

— Не курю, и Борис обещал бросить после свадьбы.

— Ну да, он бросит. — Высказала сомнение мама.

— Это было условие моего согласия.

— Борь, и ты согласился? — Спросил отец.

— Это было не условие, а ультиматум. — Заявил Борис.

— Тогда ты попал. — Высказал свое отец.

— Попал, так попал, придется выполнять. — Подтвердила Лера.

— Это и к лучшему, хоть ты Лерочка на него повлияешь, а мне одной с двумя мужиками не справиться, дымят как паровозы. — Дополнила мама.

Выпили еще по бокалу вина, Лера с мамой принесли кофе, съели тортик, и Лера начала собираться домой

— Лер, может, останешься? — Неуверенно спросил Борис

— Да, Лерочка, правда, оставайся, все равно, заявление уже подано, считай дело сделано. — Поддержала сына мать.

— Нет, у нас примета, жених и невеста, до свадьбы не должны ночевать под одной крышей.

— Тогда будем жить по приметам. — Вставил свое слово отец.

Борис пошел провожать Леру и как только вышли из парадной, сразу спросил

— Так эта банда, это твоя работа, все сходится, и Сибирь и Звезда?

— Боренька, я же тебе сказала, меня этому учили.

— Интересно, где?

— Высшее военное воздушно-десантных войск, потом специнститут ГРУ.

— Ни фига себе, как же тебя туда взяли?

— У меня до этого спортшкола была, а там друг отца, полковник ВДВ, меня рукопашному бою с пяти лет учил, так в училище, меня с руками и ногами взяли.

— Все равно Лер, мне за тебя страшно, одна на такую банду.

— Борь, я не одна была, со мной было много хороших людей и из полиции много и ребята десантники, да мне еще туда наши такую штуку подогнали, что у этих придурков челюсти сами отваливались.

— Какую штуку?

— БМД называется, танк такой, с двумя пушками и кучей пулеметов, бандиты со страху в разные стороны разбегались, их потом еще и ловить пришлось. Я же тебе говорю, меня учили и очень хорошо, так что, боятся нечего, пусть бандиты боятся.

— Все равно, мне за тебя страшно.

— А мне за тебя. Я могу к себе никого не подпускать, а ты среди людей, вдруг кто-то нож в спину воткнет.

— Меня тоже, вообще-то учили.

— Проверим.

И Лерка, недолго думая, сделала ему подсечку под опорную ногу, он запнулся и чуть не упал. Лерка вовремя его поймала, и он повис на ней, потом выровнялся, обнял за талию и за шею и стал целовать. Она уворачивалась головой, но Борис поймал ее губы своими и поцеловал. Она не вырывалась секунд пятнадцать, потом, слегка присев, развернулась и отстранилась, сделала шаг в сторону.

— Успеешь еще.

— Надо же перед свадьбой потренироваться, а то на горько провалимся.

— Не провалимся, лучше дыхалку потренируй. Часто бегаешь?

— Не очень.

— А надо по пять километров в день, а в выходные десять. В субботу едем за город и там работаем, мне муж хлюпик, не нужен. Будем из тебя человека делать. Форма одежды спортивная.

Борису пришлось согласиться.

Для поездки за город Лера надела полевую форму без знаков различия, но кепку со значком, полученным на квалификации. Так, для понта. Но про себя подумала, надо купить обычный гражданский спортивный костюм, вечно она отстает от жизни. Взяла набор ножей для метания и хороший кинжал, то же пригодный для такого дела. Надо Борьку подучить, вдруг пригодится.

Поездка за город почти удалась. Выйдя с электрички, Лера по заранее составленному маршруту устроила кросс по лесной местности. Борис выдержал километр и начал киснуть, в лесу она нашла старое сухое дерево, точнее высокий пень от него и стала ему показывать, как надо кидать ножи, но у него, ни черта не получалось. Видать и впрямь, кому бог дал, а кого обидел. Показала ему, как нужно управляться с ножом, во время боя. Тут Борис, чего-то понял, но с трудом. Показала несколько не сложных приемов и точек на теле человека, куда нужно бить. Дальше опять кросс до озера, там купание. Поплавали. Стали на солнышке загорать.

— Лера, откуда у тебя столько энергии и сил?

— Курить бросай и тренируйся, я же тебе говорю, с пяти лет занимаюсь.

— Тебе бы в спортсменки.

— Это дорого. Надо вначале хорошо вложиться, а потом уже дивиденды получать.

— Тогда в артистки.

— Борь, у меня уже есть профессия, по-моему, не плохая, и я в ней не последний человек.

— Она опасная и очень.

— Знаешь Борь, это ты меня замуж тянешь, а не я. И к твоей профессии я претензий не имею, шел бы в адвокаты, не опасно и прибыльно.

— А кто людей защищать будет, если вся полиция в адвокаты рванет?

— А кто страну защищать будет, если из армии все в спортсмены рванут?

— Ладно, убедила, давай про профессии больше не говорить.

— Вот это другое дело. Согласна.

— Лучше подумай, кого на свадьбу приглашать будем.

— У меня все известно, папа, мама, братья, дядя Саша с женой, девчонки с Пскова и ребята из отряда, да, чуть Светку с Вадимом не забыла, мы же у них познакомились.

— Да, их обязательно, и Володю с Леной тоже. Если бы не они, ты бы меня еще долго за нос водила.

— Тебе, надо научиться, в людях разбираться лучше, а не искать везде преступников, научись верить, а не бегать проверять.

— Лер, ты уж прости меня, действительно, привык на работе со всякими возиться, вот в личном и запутался.

— Ладно, вытащил с меня согласие, под горячую руку, теперь пользуйся.

Борис навалился на Лерку и опять стал ее целовать, секунд через тридцать, она его резким рывком сбросила с себя на бок, кувырком назад встала на корточки, и прижала его шею рукой к земле, нажав на точку за ухом

— Боря, не спеши, успеешь еще.

— Сдаюсь, сдаюсь. И вообще, я люблю тебя, у меня обратного хода нет, буду ждать, хоть всю жизнь.

— Одевайся, пора возвращаться.

Они оделись и Лера, не щадя Бориса, задала такой темп бега, что он скис уже через пятьсот метров.

— Подожди, я так не могу.

— Хлюпик.

Лера перешла на медленный бег.

— Между прочим, я сегодня с тобой, еще ни одной сигареты не выкурил, хотя вот они со мной.

И Борис достал пачку, показывая Лере. Лера, ни слова не говоря, резким движением руки выхватила пачку, смяла ее и вернула Борису

— Выбросишь в ближайшую урну.

— Слушаюсь, товарищ генерал.

Все же к электричке, она притащила его бегом, но уже в обычном, не напряженном темпе.

— Лер, давай в кафе заглянем, а то есть хочется.

— Давай.

Лерка действительно не подумала о еде. Борис мужик, это не его, а вот на ней все же должна лежать ответственность за кухню, муж конечно тоже должен помогать, но тут женщина должна командовать, подумала Лерка, относя прокол с едой на свой счет.

В кафе уже сидели ребята из отдела Бориса, освободившиеся после дежурства. Они сели к ним за столик. Заказали поесть. Ребята предложили Борису выпить немного, но Лера его остановила

— Он перевоспитывается, не курит и не пьет.

— Ты попал, просто в ежовые рукавицы. — Посмеялись ребята над Борисом и с уважением глянули на Лерку.

Тут-то Лерке настроение и испортили. В кафе вошли Евгении, точнее Женечка с Евгением. Увидели знакомую компанию и сразу к ним. Лера тоже заметила их и успела предупредить ребят

— Мальчики, кто я и что я, этой парочке ни звука, ни половинки.

— Поняли, поняли. Лера, мы сами от них без ума, но что делать, в одной конторе служим.

— Ребята, привет. — Приветствовали Евгении.

Тут Женька заметила Леру.

— Здравствуй Лера, я смотрю, ты с нашими подружилась, крышу себе присматриваешь.

— Да, уже выбрала, вот она. — И Лера показала на Бориса.

— А Боря! А ты знаешь, Лерка барахлом у метро торгует. Мы ее один раз задержали, так она такие сопли пустила, и спит непознать с кем, ее от нас очень важный генерал выцарапывал. Если бы не он, мы бы ее надолго упрятали.

Ребята Бориса видели Леру в парадной форме и смотрели на Евгениев непонимающими глазами. Лера попробовала разрядить ситуацию

— Работа наша такая, где прикажут, там и стоим. Ни шагу назад.

Похоже, ребята поняли, и начали потихоньку улыбаться.

— Так вот, Боря, если твоя еще раз к нам вляпается, то ты даже и не проси, мы ее по полной схеме прокатим.

Борис тоже, вначале улыбался, но потом его разобрал смех. Потихоньку начали смеяться и все остальные.

— А что тут смешного? — Не выдержал Евгений. — Надо посадить и посадим.

— Евгении, шли бы вы отсюда, а то мы сами вас куда-нибудь посадим. — Не выдержал Николай.

— А что вы смеетесь, думаете, раз она вырядилась под солдатика, так и полицию оскорблять может.

— Ребята, вас никто не оскорблял, даже не обижал, ни словом, ни делом, это вы сразу на Леру с Борисом наехали.

— Как не оскорбляли? Ее генерал, из-за своей любовницы, Лерки значит, нашего начальника с должности снял. Это самое настоящее оскорбление. — Затараторила Женька.

— Борь, пойдем, эти все равно не угомоняться.

— Пойдем.

Ребята встали вместе с Борисом и Лерой и ушли.

— Чего это они на тебя так ополчились? — Спросил Борис.

— Ребята, что я делала там или сям, сами понимаете, а они сорвали важную операцию, просто повыпендриваться захотели передо мной, а попали под самую раздачу, ну всем и попало, за них еще и просить пришлось, что б на душе кошки не скребли. А про меня лучше всем подряд не рассказывать, чем меньше знают, кто я, тем больше шансов выжить.

— Мы-то поняли, а вот им лучше сказать, что б заткнулись раз и навсегда, иначе опять чего-нибудь отчебучат. Таких гнать нужно из полиции, а начальство цацкается, потому, что стучать любят.

Действительно, перед свадьбой, Борису пришлось объясняться с начальством на счет места работы невесты. Пришлось просить Леру придти в управление в форме. Они пришли к Борису на работу, и вместе с ним зашли к зам. начальника ГУВД, курировавшим их отдел

— Зачем, ты мне свою невесту приволок.

Лера сняла гражданскую куртку и показала ему свое удостоверение.

— У Вас еще есть вопросы?

Вид Леры в форме, да еще со звездой Героя России произвел на генерала серьезное впечатление. Он даже встал из-за стола.

— Извините товарищ майор, мне доложили, что вы торговлей не качественными вещами занимаетесь.

— Если качественным торговать, то на основную работу времени не будет.

— Вы догадываетесь, кто мне сообщил?

— Я знаю, кто сообщил, такая операция у нас была одна, примерно год назад.

— Так это вам, их отдел операцию сорвал, слышал, слышал, разнос на все управление был.

— Да.

— А чего они к вам прицепились?

— Увы, имела несчастье учиться в школе в одном классе со следователем оттуда, вот она и решила показать, кто главнее.

— Что, вы ей не хвастались, где служите?

— Если она будет знать, значит, будет знать весь мир, мне такая реклама работать не даст.

— Понятно, но их должны были уволить.

— Не хочу быть предметом несчастий, попросила не трогать. Судили только тех, кто грубо нарушил закон, а эти, только подначивали.

— Я все понял, дураков на место поставим.

И Евгении опять замерзли в своих званиях.

Ленка активно помогала в подготовке к свадьбе. И платье помогла выбрать и туфли, пиджачок кожаный и с другим бельем, что б мужу нравиться. У Ленки хорошо было развито чувство вкуса и чувство меры. Она точно знала, когда надо еще чуть-чуть и когда хватит. Как же, городская девчонка, выросшая у папы с мамой, которой родители ни в чем не отказывали. У Леры такого не было. Она всегда и во всем сомневалась, но это касалось только бытовых проблем. На службе все было наоборот, Лерка точно знала, когда, где, что и как надо делать, а Ленка плелась у нее в хвосте. Вместе они дополняли друг друга, и создавали невиданный по силе дуэт, бесценный, для их службы и для дружбы тоже.

Настал день свадьбы. Все прошло легко и весело. Родители и Сережка с женой приехали накануне, надо же с женихом познакомиться. Санька не смог, служба. Дядя Саша с женой тоже приехали. Девчонки с мужьями. Для всех сняли несколько квартир, пожить и погулять. Тут конечно и Борис подсуетился, нашел жилплощадь подешевле. Родителям жених понравился. Отец остался доволен, тоже майор. Про звезду Лера никому ничего не сказала, просто некогда было. Только дядя Саша высказал Лерке сомнение, мол, что, никого из своих не могла найти, обязательно из полиции. Лерка ответила, кого сердце подсказало, то и есть, а откуда, не важно. Были и друзья Бориса и Светка с Вадимом.

После регистрации Лера уже вела себя с мужем иначе, не вырывалась и не отпихивала, когда танцевали, позволяла себя прижимать и обнимать, так как хотел муж, а на горько, он ее держал в поцелуе, столько, сколько хотел, иногда только поправляла его словами, люди кругом, дома наверстаешь.

После свадьбы поехали в Лерину квартиру. Там они впервые остались вдвоем с Борисом. Он помог снять ей свадебное платье, сразу обнял и начал целовать. Лера ненадолго отстранилась

— Борь, теперь я жена, твоя жена, вырываться, и упираться не буду, целуй, сколько хочешь, но ты у меня первый, я про это ничего не знаю и боюсь.

— Я аккуратно, потихоньку.

— Давай, попробуем.

Он продолжил ее целовать, аккуратно кладя на кровать.

Впервые замужем.
Лерка с Борисом, на следующий день, после свадьбы, с раннего утра начали готовить стол для гостей второго дня. Решили второй день провести уже не в кафе, а дома. Народу должно быть немного. Родители, свидетели да старший брат с женой. Этой ночью, они уже легли, как и положено мужу с женой, вместе. Борис стал приставать к ней, она не упиралась, жена уже, и вроде, что-то получилось. Но ей было очень больно, и повторять опыт она отказывалась. Утром на простыне, когда стали вставать, она обнаружила кровяное пятно и испугалась совсем. Борис это видел. Он несколько раз целовал жену, но она всякий раз выворачивалась от него. Борис говорил, что у девушек это бывает. И он не только рад, но и горд тем, что он у нее первый. Но от повторения опыта она уходила. От этого Борис часто курил, и было видно, он не в духе. Она, то же настроением не блистала. В общем, первый день замужем, получался комом.

Это почувствовала Ленка, когда утром позвонила Лерке, и без рассмотрения всяких аппеляций заявила — Мы с Вовкой сейчас приедем. Через час они подкатили. Ленка, лучшая подруга, чувствует ее на расстоянии. И Владимир, ее командир и друг по жизни. Только они могли влиять на Лерку. Больше авторитетов для нее не было. Еще, правда дядя Саша, но он в любви не разбирался и на интимные разговоры с девушками был не способен. Владимир с Леркой тоже на такие темы говорить не мог, не поняла бы. А вот Ленка все поняла и взяла бразды правления в свои руки.

Войдя в квартиру, Ленка с первого взгляда оценила состояние дел. Володю отправила к Борису помогать расставлять столы, стулья, посуду, чистить картошку и велела мужикам к ним не лезть. Лерку затащила в другую комнату и начала допрос:

— Лерка, что случилось. Почему Борис такой?

— Не знаю. — Смущенно ответила Лерка.

— Врешь. Я тебя насквозь вижу. И почти сто процентов могу сказать, ты ему не даешься. Ты жена, ты это понимаешь? Ты ему теперь по жизни обязана. Или ему, что, отрезать все что есть.

— У меня ночью кровь была и теперь боюсь

Ленка уставилась на Лерку с открытым ртом. Но очень быстро сообразила

— Я подозревала, что у тебя с мужиками очень плохо, но чтоб настолько, даже подумать не могла. Борька у тебя, что, первый?

— Ага. — Чуть не плача ответила Лерка.

— Это ж надо такой дуре дожить почти до двадцати семи и не отведать ни одного мужика. Обалдеть. Чем же ты в свободное время от своих тренировок занималась.

— А у меня не было свободного времени, да и не с кем. — Ответила Лерка.

— Ты с Борькой уже почти год. Ты что, его за комсомольца держала. На километровом расстоянии? Ну, у Борьки и выдержка. Так можно мужика и совсем с ума свести.

— А у тебя с Вовкой как было?

— Вовка парень пробивной. Мы хоть и поженились через несколько лет. И единственный он у меня. А распотрошил меня в девятнадцать. Первый раз тоже больно было, а потом все в порядке. Так что давай иди, наверстывай упущенное. Мы пока погулять сходим. С таким настроением свекровь встречать нельзя. Борьку такого увидит, тебя живьем съест. Врага наживешь. Вам часа хватит?

— Не знаю.

— На сегодня платье приготовила?

— Нет. Я думала, все по-домашнему.

— Думала, думала. На-ка примерь. — Ленка из своей большой сумки достала платье.

Лерка одела. Она была чуть длиннее и чуть худее Ленки. Поэтому платье оказалось сантиметров на десять выше колена и смотрелось на Лерке очень интересно.

— Сойдет, заявила Ленка.

— Да ты что, я такое не ношу — Заупрямилась Лерка, привыкшая с детства к брюкам.

— Ага, счас. Вышла замуж, так смущай мужа до конца дней своих, а то найдется, кто-нибудь, кто смутит больше, и опять будешь одна.

— Тогда значит, не любит.

— Любит, не любит. Это все бабушкины сказки. Любит, это когда подходит первый раз. Остальное все в руках женщины. Собственного мужа можно так в себя втюрить, он другой дороги знать не будет. Запомни, глупая, муж в кровати и в сексе твой хозяин и господин. А ты его раба. Любое желание мужа, для тебя закон. Ты женщина, и это самое главное твое оружие. То, что ты классный мастер рукопашного боя, здесь не катит. Будь женщиной. Против голой женщины ни один мужик не устоит, а муж просто сам упадет. Ему только покажи, что ты хочешь. А будешь отпихиваться, сбежит. Он же не евнух. Ему надо. Конфетка рядом лежит. Ты хочешь по принципу, око видит, а зуб неймет. Так не получится. Да и не должно быть так. Жена есть жена. Ты вся для мужа. Ты это усвой. Самой приятно будет. В комос улетишь и возвращаться не захочешь. Ты думаешь, Вовка за мной как привязанный бегает просто так, что ли.

— Он же тебя любит.

— Так любовь, дорогая моя, это как огонь в очаге. Горит, пока ты его поддерживаешь. Ты почитай там свои всякие сутры об отношениях мужчины и женщины. Или ты только про свои приемы читаешь?

— Читала, чуть-чуть.

— Чуть-чуть. — Передразнила ее Ленка. — Между прочим, это цельная система, и приемы, и секс. Я много читала и на эту тему тоже. Везде, слышишь, везде написано почти одно и тоже. Муж хозяин и господин жены. Когда ты это поймешь, на тебя снизойдет счастье. И ты сможешь им вертеть, как захочешь. В этом и есть семья. Он от тебя без ума, потому что ты ему покорилась, зато ты его поворачиваешь, как тебе хочется и он, как дрессированный медведь крутится.

— А если он драться полезет?

— Лерка, мы говорим о нормальном. О придурках говорить не будем. Мужа сама выбирала? Сама. Любишь? Любишь. Хочешь, чтобы он счастлив был? Хочешь. И сама с ним счастлива будешь. Женщина любовью может любого мужика выдрессировать. Главное ему показать, что ты в нем видишь мужчину, мужа. Он это почувствует и оценит. Ответ мужчины, мужа, всегда достоин женщины, жены, подарившей ему любовь. Просто менталитет у них такой. Он берет, ты отдаешься. Тогда он чувствует, что он мужчина и сделает жену счастливой. Ладно, хватит теории. Времени мало. Занимайся делом. А то сбежит или от любви, еще какую глупость сделает.

Лерка снова начала преодеваться.

— А что ты джинсы снова напяливаешь?

— Перед гостями переоденусь. Твоя взяла.

— А сейчас, что? Так он до тебя будет месяц добираться. Вы не только за час или два не соберетесь, а и до прихода свекрови. Увидит такого Борьку, на следующий день после свадьбы, точно четвертует.

— Ну, у меня просто ничего нет.

— Я так и думала. Раздевайся.

Лерка снова сняла джинсы.

— Вся раздевайся. Все снимай. — И Ленка отняла у нее джинсы, почти силой стащила с нее кофточку, бюстгалтер и трусы. Вытащила из сумки прозрачную белую кофточку, очень коротенькую белую юбочку и туфли на высоком каблуке.

— На, одевай, от сердца отрываю.

Лерка одела. В общем, ничего.

— Что, я так к нему должна идти. Я же почти голая

— Тьфу ты. А какая ты к мужу должна ходить, в тулупе, что ли. Не морочь людям голову, мужу, особенно. Мы сейчас уйдем. Это наряд конечно не для посторонних, но для мужа в самый раз. Как он за нами закроет, так и выходи. Часа хватит?

— А больно не будет?

— Это только раз бывает у всех. Потом все, космос. Не думай ни о чем. Только о нем. Ты его. И он твой. Муж, это не мальчик на день. Впрочем, ты про это все равно ничего не знаешь.

— А у тебя, что мальчик на день был?

— Был. С Вовкой, когда первый раз. Мы же еще не женаты были. Он приезжал, ходили, гуляли, ну и это, но конкретно предложения то, он не делал. Это уже потом было. Ладно, через час позвоню. Не справитесь, еще час дам, потом уже ночью наверстаете. Больше нельзя. К гостям надо готовиться.

Ленка вышла. Прошла на кухню. Посмотрела, как мужики чистят картошку.

— Ребята, так чистить нельзя. Картошки не хватит. Володя, пошли, надо еще купить. Всю картошку в очистки перевели. Так, хлеба надо, булки. Масла.

Ленка назвала еще много чего, и чуть не пинками, выгнала Володю за дверь.

— Борис. Закрой за нами. Мы придем часа через два. Я думаю, все успеем.

Борис нехотя встал и закрыл за ними. С ними было легче. Как то мысли о том, что у них не получается, уходили на второй план. После того, как он щелкнул замок, Лера вышла в том, что Ленка на нее надела.

— Ты, что, так к гостям вырядилась? — Глядя на жену, недоуменно спросил Борис

— Нет, для тебя.

Лерка смущаясь и улыбаясь, подошла к мужу. Крутанулась перед ним. Нежно обняла его за шею и стала явно напрашиваться на поцелуй. Он обнял ее за талию, и они слились в поцелуе. Юбочка была настолько короткая, что у нормального мужчины рука под нее очень просилась, а у мужа пошла туда автоматом. Борис, пройдясь рукой под юбкой, почувствовал, там больше ничего нет, и понял это приглашение правильно. Взяв жену на руки, перенес ее на кровать. Все получилось, так как говорила Ленка. Больно не было. Был космос. Было в юбочке, потом без, потом, без кофточки, и еще никто не помнит как. Идиллию прервал звонок леркиного сотового. Звонила Ленка.

— Ну как там.

— Леночка еще часик. Купи там еще чего-нибудь.

— Не волнуйся, часик обеспечу. Но не больше. Надо было ночь не терять.

— Ну, дура я, дура. Опыта нет. Борька первый.

— Ладно, подруга. Не теряй время. Его и так нет.

Они продолжили. Как пролетел час, не заметили совсем. Снова раздался звонок. Снова Ленка. У вас десять минут, что бы остыть, привести себя в божий вид и одеться. Мы идем. Пора работать. Через десять минут Борис, и Лера встречали Лену и Владимира. Оба пытались сделать серьезный вид, примерно такой, какой у них был до того. Но ничего не получалось. Когда один, смотрел на другого, тот сразу замечал взгляд, глаза встречались, лица расплывались в широченных улыбках и Борис стремился поцеловать жену хоть куда, в губки, в щечку, в ушко, в шейку. В общем куда попадет. Она не упиралась. Пусть целует куда хочет. Правильно Ленка сказала. В этом вопросе муж хозяин и господин. Ей доставляло удовольствие подчиняться ему, подставлять ту часть лица и шеи, куда тянулись его губы.

Войдя в квартиру, Лена с Володей увидели уже действительно любящего мужа и жену. Ленкины нравоучения не пропали даром.

— Вот это другое дело. — Сказала Лена. — Теперь и свекра со свекровью встречать не стыдно.

— Лер, кушать хочется. — Сказал Борис — С утра ничего не ели.

Лерка встрепенулась и побежала на кухню жарить яичницу с мясом и делать кофе с бутербродами.

— Лена. Володя, вы кушать будете? — спросила Лера.

— Нет, мы дома поели. — За всех ответила Лена.

Когда Лера ставила перед Борисом тарелку с едой, бутербродами и чашку с кофе, поймала себя на мысли, это очень приятно, кормить своего мужчину и ловить его благодарные взгляды. Попробовал бы он вчера послать ее на кухню. Пошел бы сам. Впрочем, вчера, сразу после свадьбы, он чай с бутербродами и делал. Она сделала вид, что его слов о еде не заметила. А теперь поняла, это часть ритуала, который должна выполнять жена, и это доставляет ей удовольствие.

Часам к трем все собрались. Дядя Саша с женой уже уехали. Были только родители, Сергей с женой и Лена с Володей. Родители, Лерой, остались, очень довольны. Во-первых, мама увидела ее в платье, которое сидело на ней более чем привлекательно. Она себя ругала, что покупала в детстве Лерке мало платьев. Она не работала, сидела с детьми, и денег как всегда не хватало. А Сережкины брюки и рубашки, когда он вырастал,Лерке приходились в пору. Так и донашивала она за старшим братом. Мать, в начале, не придавала этому значения, но когда Лерка подросла, одеть ей платье или юбку было уже невозможно. Уговорила только на первое сентября в первый класс и потом, на выпускной. А после неприятности на выпускном, опять никак. Свадьба конечно не считается. И вот на тебе. Можно сказать, очень даже сексуально. Если бы мать знала, каких сил это стоило Ленке. Сказала бы огромное спасибо.

Родители Бориса смотрели на невестку и сына и радовались. Сын прямо светился от счастья. Не отпускал молодую жену далеко. Норовил поймать, обнять и поцеловать. Она не капризничала и не упиралась. Они с Ленкой бегали на кухню за новыми блюдами и чистыми тарелками. Свекровь обещала помочь с посудой. Все пили за Лерку с Борисом, снова поздравляли, и было весело. К вечеру собрались ехать на вокзал, провожать лериных родителей и Сергея с женой. Родители Бориса решили остаться, что бы навести небольшой порядок у молодых и вымыть посуду. Леркиных родителей и брата с женой посадили на поезд, и они уехали. Володя с Леной с вокзала поехали к себе. Лерка с Борисом, немного прогулявшись, пошли домой. Перед домом Лерка вспомнила, закончился хлеб с булкой, и пошла в магазин, а Бориса отправила домой, помогать родителям.

Борис вошел в квартиру и увидел, старики почти все сделали. Посуда вымыта, столы и стулья расставлены по комнатам, в общем, почти полный порядок. Тут к Борису подошла мать

— Ну как Боря, смотрю, ты счастлив. Я рада за тебя. Только вот непонятно, кем твоя жена работает и чем занимается. Ты полицейский и должен все про нее знать. Она не должна компрометировать тебя.

— Мам, я все знаю. Мы сами с этим разберемся.

— Смотри, что б потом боком не вышло. — Добавил отец.

— Не выйдет. Я гарантирую. — Ответил Борис.

— Да, а ее приятели здоровые такие, прямо бандиты вылитые, особенно этот, Владимир.

— Не бандиты. Нормальные ребята.

Лерка запретила ему говорить родителям о своей работе, у нее мать не знает. Узнает, ее убьет, и все они боятся за нее. У мамы сердце слабое. Как воспримет. Не знает и не надо.

Мать Бориса заметила, что у Бориса отрывается пуговица на пиджаке

— Вот, пуговицу пришить не может, снимай, я сейчас сама пришью, где у вас тут иголки и нитки?

Борис показал. Мать быстро пришила пуговицу и по обыкновению понесла пиджак вешать в шкаф. Тут Борис и допустил прокол. Мать открыла шкаф и, повесив борькин пиджак, осмотрела содержимое. Увидела Леркин парадный мундир и вытащила его. На мундире весели боевые ордена, медали и звезда Героя России.

— Муж, иди-ка сюда. — Позвала она мужа.

Подошел отец Бориса. Посмотрел на открытие жены. Посмотрел на шеврон и награды. Погоны такие же, как у сына.

— Борь. — Позвал он сына.

— Что пап? — Спросил Борис, заходя в комнату.

— Что-то ты не хвастался мне своей службой в военной разведке.

— Что ты к Борьке прицепился — Китель то женский — вон выточки и притален.

Родители уставились на Бориса с немым вопросом. Борису не оставалось ничего, кроме как рассказать правду о Лере.

— Что ж ты? — Укорил сына отец. — Я на свадьбе полчаса распинался, какая у сына опасная работа, его мол, беречь надо, а тут в сто раз опаснее. Я ведь тоже офицер, тайны хранить умею. А такой женой ты гордиться должен. Что ж ты? Послушай, а те ребята, Лерины друзья, Володя. Я еще говорил, что очень они подозрительны, качки какие-то, на бандитов похожи. Что, тоже оттуда.

— Да пап. Оттуда.

— Я-то думаю, что они над моими словами посмеиваются. Теперь понятно. Это я дурак. Ну и ты молодец. Мог бы отцу сказать.

— Лера запретила. Сказала, это хвастовство и зазнайство. И у нее мать не знает, у нее с сердцем неважно. Боится ей говорить. Кто-то проболтался бы и сам знаешь.

— Такие ордена и звезды за красивые глазки не дают. Значит она на оперативной работе. Это очень опасно. Ладно. Теперь уже не вернешь.

— Пап. В том доме, где меня пытались убить, помнишь?

— Да. Ты там героем был. Всех уложил. Молодец.

— Я там с Лерой был. Нас вдвоем похитили. Это она всех уложила. Я так, на подхвате был. Вроде молодого бойца. Она там мне жизнь спасла.

Борькин отец сел на диван и опять уставился на сына. Мать тоже потеряла дар речи.

— Она очень крутой мастер рукопашного боя, почти всех она. Я так, внимание отвлекал. И в Сибири, банду, тоже она.

— Однако значит она специалист высокого класса, таких ценят и уважают, придется тебе подтягиваться до ее уровня, Борь. Ладно. Никому, значит никому. Ей скажи, мы все знаем и уважаем ее. Любить будем как дочку родную. Обидеть ты, наверное, ее не сможешь, но любить должен. Сам выбирал. Предать такую женщину, это все равно, что уронить свою офицерскую честь. Уронишь, уже не поднимешь. Совет вам да любовь. Да, а где она?

— В магазин за хлебом пошла. Сейчас будет.

Вошла Лера.

— Лера, ты извини, мать тут порядок наводила в борькиных вещах и случайно наткнулась. — Сказал отец. — Сказала бы раньше. Я ведь тоже офицер. Понимаю. Иди сюда дочка. Дай я тебя обниму. Я горжусь тобой. — Отец Бориса подошел к Лере и обнял ее. Подошла и мать. Льда в их отношениях уже больше не было.

После был еще один ляпсус. Узнала мама Леры.

Лерины родители приглашали приехать после свадьбы к ним в Псков. Приглашали и Володю с Леной. Лерка хотела съездить на родину. Там еще хотела заехать в родную бригаду. Тем паче второе августа. Праздник. Поехали на вовкиной машине. Погостили у родителей и второго августа поехали в часть.

Лерка от матери шифровалась, как могла. Одеть форму, решили в лесу, по дороге. На повороте в часть стоял патруль и проверял наличие приглашений. У Лерки приглашения не было, и полиция их отмела в сторону. Она пробралась к патрулю из части и выспросила, кто сейчас командир полка, где она служила, и как ему позвонить. Командиром, оказывается, стал бывший командир ее батальона, где она начинала службу. Подошла к связистам, там был прямой со штабом, для решения подобных вопросов. Попросила соединить. Ее соединили. Командир сразу, по голосу, узнал Лерку.

— А, Валерия Николаевна, а мы все про Вас знаем. И указ читали. Так, что ждем-с. Лерка сказала, что с друзьями и сообщила номер машины. Он отдал приказ часовому на повороте и их пропустили. Проехав немного, они остановились, что бы переодеться. Один Борис не стал одевать форму. Полицейская тут не смотрелась. Он остался у машины. Когда они втроем вышли в форме из леса, у их машины стояла полицейская машина, и инспектор ДПС довольно громко читал нотацию Борису

— Не успел я отвернуться, вы уже проскочили, подумаешь, полицейский из Питера. Раз из Питера так все можно. Я сейчас у тебя и удостоверение отберу и самого арестую. Тут запретная зона. Войсковая часть.

Внезапно, на большой скорости с воем сирены, пролетела машина ВАИ, резко затормозила и так же резко сдала задним ходом. Из машины выскочил молодой лейтенант в форме ВДВ и, подбежав к ним, спросил

— Майор Соколова с вами.

Борис ответил

— Да, вот они, ноги разминают. — И показал на, выходящих из леса, Леру, Лену и Володю.

— Ты чего тут привязался — Набросился лейтенант на полицейского.

— Да вот документы проверяю, без разрешения проскочили.

— Дай сюда и катись. Это наши.

И обращаясь к Лерке

— Товарищ майор, прислан для Вашего сопровождения.

— Ваши, так Ваши. Так бы сразу и сказали. А то я тут распинаюсь, как дурак. — С опаской поглядывая на Лерку в форме, проворчал инспектор, садясь в свою машину.

Их сопроводили до самого штаба. Вышел командир их встречать. Посмотрел на шевроны у Лерки, Володи и Ленки. Лерка представила своих спутников, включая звания и должности.

— Валерия Николаевна, Вы растете не по дням, а по часам. Уже майор и герой. Так скоро и меня смените. Наслышаны о Ваших успехах.

— Какие успехи. Это случайности.

— Несколько случайностей подряд, это закономерность. Вы это знаете не хуже меня.

— Просто белая полоса.

— Ладно, не скромничайте. На первых учениях противника в пух и прах разгромили. А на Дальнем Востоке, какой переполох устроили. Думаете, не слышали.

— Это не я придумала, а вот он. — Кивнула в сторону Володи. — Я только исполнила.

— Все равно молодец. Вас в штабе ждут.

Они прошлись по территории. Зашли в штаб. Там тоже с ними все раскланивались. Зашла в свой взвод. Там были все молодые бойцы. Даже контрактники первого срока. Но ее все равно сразу узнали. Ее фото висело при входе в помещение, где размещался взвод. Правда, в форме старшего лейтенанта. Ребята стали ее уговаривать сняться со Звездой Героя для стенда. Она согласилась, но с условием, это только для стенда и больше никуда. Сфотографировались. Сделали и групповой снимок. Походили, побродили. Посмотрели торжественную часть. Встретили дядю Сашу.

— Красавица. А ну ка покажись. Чего-то ты мне звездой не хвасталась. Да и майора не обмывали.

Он завел мужиков на выпивку. Ленку тоже уговорили, на чуть-чуть. Благо у него с собой было. Лерка на них ругалась, обратно то, ей за рулем торчать. Стали Лерку уговаривать, в форме домой вернуться, и маме рассказать. Ни в какую. К вечеру стали все разъезжаться. Они тоже поехали к памятнику. Положили цветы. Отдали честь. Поехали кататься по городу. Переодеться было негде. Лерка надела куртку поверх формы. Решила, уже поздно, мама не заметит. Домой проскочу, а там переоденусь. Приехали домой. И тут, она вляпалась, по самые уши.

Дома Сергей с отцом и сослуживцем, молодым лейтенантом полиции, отмечали день десантника. Сергей специально притащил этого лейтенанта. Когда они были в оцеплении, парень хвастался фотографиями и своими похождениями на Кавказе. Тут-то Сережа и узнал про сестренку такое, что в секрете держать уже не мог. Отцу рассказал первому, как оказалось, он все давно знал, вот старый, умеет держать тайны, его удивили только звание и Звезда Героя. Вместе разработали сценарий подхода к маме. Для Лерки тоже решили сделать сюрприз. Когда Лерка с компанией, нагулявшись, приехала домой, их сразу усадили за стол. Лерка, не снимая куртки, не заметно села с краю. Остальные были в форме, и мама хлопотала вокруг них. Сослуживец Сергея, рассказывал, как его, несколько лет назад, молодого пацана пограничника и еще четверых, лейтенант ВДВ, девушка, спасла из плена. Она из Псковской бригады. Они часто приезжали сюда, чтобы ее найти, но ее уже перевели в военную разведку. И они никак не могли ее найти. У них есть только фотки, сделанные тогда. Но сегодня, у ребят из ее бывшего взвода, он достал качественную фотку. И стал показывать фотографии того времени, и последнюю. Серега посмотрел фотографии и сказал

— Мам, смотри, на Лерку похожа.

— Точно, Лерка. — Сказала мать, посмотрев на Лерку.

— Ее зовут не Лерка, а Валерия Николаевна. — Изрек лейтенант. — Вот фамилию не сказали, говорят, нельзя. Она теперь майор военной разведки, Герой России.

Серега и мама уставились на Лерку. Володя подошел к Лерке и стащил куртку, шепнув — Я говорил, маме надо было все сразу рассказать, а теперь полный провал.

Когда все увидели Лерку в форме, некоторое время стояла тишина. Потом мать разразилась

— Старый черт, ты, куда дочку учиться отдал, какой такой физкультурный институт из девок десантников делает. Я тебе говорила, съезди, посмотри, разберись. А ты все, некогда. Она сама взрослая, разберется. Там ведь убить могут. А этого Александра Ивановича я больше на порог не пущу. Что б духу его не было.

Когда мать выдохлась, встал Сергей и заявил

— Мам, ты кричи, не кричи, а все мы Лерой гордимся. И равняться будем на нее. Тем паче, она теперь у нас в семье, старший по званию. Мы то, с батькой, капитаны. А Санька, еще старлей. Мать обняла дочку и заплакала. Потихоньку, мамины слезы улеглись, и она спросила, как же ты десантником стала, да еще в разведку. Лерка рассказала, военное училище бесплатное и лучше чем физкультурный институт. Вот она и училась, там, пока не закончила.

— Дочка, а как же ты Героем России стала, такие звезды просто так не дают?

— Мама, солдатская работа такая, то ли грудь в крестах, то ли голова в кустах, кто учился плохо, у того в кустах, кто хорошо, в крестах. Я, мама, училась хорошо, меня даже в Китай учиться посылали, я вам про хвосты говорила, чтоб не волновались.

— А я, доченька, все переживала, и за хвосты твои, да тут еще полгода назад Женька с мужем приезжали, такого про тебя по нарассказывали, что я совсем расстроилась. Они соседкам говорили, что тебя со дня надень, посадят, чем-то ты в Питере торгуешь нехорошим.

— Вот, паскуда, и сюда успела, Лерка, почему их не уволили. — Это уже Ленка влезла. — Добрая твоя душа, просила еще за них.

— А где ты за них просила? — Опять спросила мама.

— Мам, Женька не знает, где я служу, хотела передо мной себя показать, а влезла не в свое дело, их сержантов посадили, начальника уволили, их я попросила не трогать, видать не поняли.

— Надо сказать, доченька, некрасиво подруг подставлять.

— Мам, я еще и виновата, тогда я не имела права, понимаешь, это была государственная тайна.

— Сейчас скажи, а то вы с Женькой всегда соперничали, она опять выкинет сдуру, чего-нибудь.

— Я к ней ни в подруги, ни в соперники не набивалась, у нее самой голова на плечах должна быть, есть закон, и она взялась ему служить, не нарушай, и будет порядок.

— Ладно, дочка, бог вам судья, смотри, что б она не навредила тебе.

— Не волнуйтесь, с Евгенией и так уже никто не считается. — Вставил Борис. — Они сами себе навредили, дальше ехать некуда. — До Валерии им так далеко, как до космоса. Навредить уже не смогут.

— Ну, слава богу, а я то, все переживала.

— Ну, их к черту, Евгениев этих, я тебе сразу сказал, врут. — Влез отец.

— А ты откуда знал, что врут? — Вдруг мать подозрительно посмотрела на отца, и уже по доброму — Ах ты, старый черт, все знал, где дочка учится, где работает, а мне даже не намекнул.

— Знал. Ну и что? Тебе намекнешь, так ты разбираться полезешь до самых костей, потом плохо тебе будет. А так дело сделано, образование получено, профессия выбрана, и заметь, неплохая профессия, Родину защищать, так что ты свое ворчание оставь себе, а я предлагаю тост, за Лерку, извините, пожалуйста, за Героя России, майора Валерию Николаевну Соколову — Отец встал со стопкой в руке, все встали тоже.

Как раз в этот момент в дом вошли дядя Саша с женой и Галя, жена Сергея.

— Не засиделись? — Спросила Галя, но увидев Леру в форме, встала с раскрытым ртом — Ой, Лера, что это ты?

— Не видишь, профессиональный праздник отмечает, жена пристала, покажи мне Лерку со звездой, да покажи, пришлось к вам ехать. — Влез дядя Саша.

— Когда это ты успела и майором стать и Героем России? — Не понимая ничего, спрашивала Галя.

— А генералами сразу не становятся. Лерка тут, в Псковской, парашютно-десантной, лейтенантом начинала, просто некоторые проспали все. — Опять вставил свое слово дядя Саша. — И, между прочим, неплохо начинала, можно сказать отлично. Всем бы так.

— Ну, Лерочка, ты даешь, а я уже Сереже говорила, что б в Питер съездил, разобрался, помог тебе, а то Женька тут такого про тебя на рассказывала, уши вянут. — Опять подала голос Галя. — Но когда узнали, что ты замуж за офицера полиции выходишь, успокоились, а ты оказывается, сама можешь Женьку к порядку призвать. Оказывается, она просто трепло несусветное.

— А кто такая Женька? — Спросил дядя Саша.

— Училась вместе с Лерой. — Ответила за нее мать. — Все себя перед ней показывала, у Лерки авторитет среди мальчишек такой был, раз скажет и никто не спорит, все по Лерке делают, а Женьке завидно, вот и лезла на рожон. А Лерка, ее, как маленькую букашку, не замечала, и ее это бесило. И в полицию, наверное, из-за Лерки пошла, что бы себя показать.

— Господа, товарищи, братья! Сегодня у меня праздник и у дяди Саши. Если еще одно слово про Женьку, я уйду.

— Да, нашли о ком спорить, было бы о чем, а мы о говне. — Вставил свое слово отец. — Давайте за ВДВ и за спецназ, за дядю Сашу и за Лерку, значит.

Отец налил всем, выпили и стали закусывать. Одна Галка, выпив, смотрела на Леру удивленными глазами и все повторяла — Ну Лерка, ты даешь.

В конце концов, ее поправил муж,

— Теперь надо говорить не Лерка, а хотя бы Валерия, она старше нас по званию, уже не говоря про награды.

— Да ладно, скажешь тоже, мы же здесь все свои, все родные. — Возразила Лера.

— Тем паче, должны уважать тебя. — Взял слово дядя Саша. — Видели бы вы, как перед ней полковники и генералы на празднике крутились. Роту почетного караула построили.

— Дядя Саша, придумаете тоже. — Опять возразила Лера.

— Взвод точно для тебя строили, и не простой, а элитный, взвод разведки. — Возразил дядя Саша.

— С этого взвода я начинала, вот его мне и построили. — Ответила Лера.

— Девчонкам расскажу, с ума сойдут. — Вдруг высказалась Галя.

— Лучше не надо. Мне и реклама ни к чему, да, и хвастовство и зазнайство, тоже плохие попутчики.

— Знаешь, Лер, уважение людей, не должно мимо проходить, они должны знать своих героев. — Высказал свое мнение дядя Саша.

— Вот когда выйду на пенсию, тогда и уважайте, а пока я действующий сотрудник, и чем меньше меня знают, тем лучше. — Возразила Лера.

Посидев еще немного, и помучив Леру вопросами о подвиге, за который она получила Звезду Героя, все собрались погулять и проводить дядю Сашу с женой и Сережу с Галей. Леру все же заставили пойти в форме. Все равно все были в парадной форме и полиция и Володя с Леной, и даже дядя Саша, хоть он был и в отставке. Орденов, конечно у дяди Саши было больше, чем у остальных, но Лера и Володя его догоняли. Снова поехали к центру города. Там конечно полиции было много. Праздник все же. Но полиция, завидев такое шествие, только отдавала честь. Десантники и полиция шли вместе. Где это видано? Форма у ГРУ почти такая же, как у десанта, значки в сумерках не видны. Прогуливаясь по центру, к остановке дяди Сашиного автобуса, столкнулись с Игорем, приятелем Сергея. Он узнал Леру и подошел к ним

— Сережа, Галя, привет, а это никак Лера с вами?

— Привет,

— Да.

— Ничего себе, а как это майорами с такими звездами становятся?

— Очень просто. — Ответил за Леру Володя. — Вначале училище ВДВ, потом Кавказ, берешь бандитов за хобот, тащишь в плен и дело в шляпе, усек.

— Усек. Серега, а ты не хвастался, что у тебя сестра такая крутая.

— Хвастовство и зазнайство, это дорога дурака и неуча. — Вставила Лера.

— Я и сам не знал, но начал догадываться, когда она на свадьбе двух алкашей сделала. Но у них же все секретно, иди, проверь, кто она, век не узнаешь. Это же спецназ ГРУ.

— Ни фига себе.

— Ладно, хватит. — И Лера попыталась стащить с Бориса куртку, но ей не дали.

Вечер закончился тихо. Мама им постелила на сеновале, а Лене и Володе в доме. Лера хотела поспать на сене в сарае. Но поспать Борис ей не дал. Она не сопротивлялась. Муж. Скоро отпуску конец, пусть насытиться, да и ей самой не хотелось его отпускать. Уснули, наверное, часа в три.

В девять утра она подняла Бориса и погнала на пробежку. Он ворчал, мол, вон Ленка с Володей еще спят, но оказалось, они уже на пляже купаются. Пришлось Борису замолчать, и плясать под дудку жены, точнее бегать, купаться и учить приемы. Ленка с Владимиром, тоже не отказывались от Лериных учений.

Домой возвращались вместе, и Лерка всех погнала бегом. Лера с Володей на уровне, а вод Борис с Ленкой в хвосте. Дома у мамы уже готов завтрак. Все дружно позавтракали и отправились посмотреть на крепость. Лерка ее сто раз видела, а вот остальные нет. Оделась в гражданское, джинсы, кроссовки, рубашка и куртка. Все начали ругаться, хотели видеть Леру в форме, но вышла мама и сказала свое веское слово

— Хватит, солдатом быть, еще успеешь, а с мужем можешь, и каблучки с юбочкой одеть, иди, переоденься и не дури.

Пришлось подчиниться маминому приказу, но все же, гражданская одежда, не выделяет изо всех. Погуляли, Лера показала крепость, побродили по городу. Встретила одноклассниц, похвасталась, что вышла замуж и познакомила с мужем. Они ей опять напомнили про женькины рассказы, пришлось похвастать, муж майор полиции, и Женька просто завидует, у нее-то капитан.

Когда расстались, Борис выдал

— Ну, Лер, ты и врать, в тебе писатель погиб. Я вообще, в следующий раз от смеха лопну, кто кому крыша.

Его поддержал Владимир

— Да уж. Знали бы твои Евгении, что одно твое слово решило их судьбу.

— Я уже устала от них, вот в ком писатель погиб, так это в них, врут всем подряд и не стесняются. — Ответила Лера.

В Питер тоже возвращались все вместе. В Питере ждал сюрприз, даже несколько.

Во-первых, президент поинтересовался, месячный срок давно кончился и как с квартирой у героя. Оказалось, вопрос не решен. В качестве отговорки, все руководство снизу доверху, от командира отряда до министра обороны, повторяло одну фразу, она вышла замуж и уже нужно что-то солидное. У президента лопнуло терпение, и он не выдержал

— Она замуж, а вы ей какой подарок на свадьбу приготовили, квартиру зажилили. Так, а что мы еще можем в качестве подарка? Где будет жить молодая семья? Молодцы.

Всем стало неприятно. Обстановку разрядил министр обороны

— Квартира будет и неплохая, дом достраивается, а сейчас предлагаю именное оружие, за мужество и героизм от президента России. У нас есть новая разработка и подарочный экземпляр. Наборчик, я вам доложу, закачаешься. В кейсе, с оперативной кобурой, да и само оружие, сказка, пистолет с глушителем. Готовили для высшего комсостава, есть и запасные экземпляры.

— Покажите, а то опять меня подставите.

Президенту показали, ему очень понравилось, и он согласился.

Когда Лера приехала в Питер, ее уже ждали в управлении. Пришлось снова надевать парадный мундир, и топать к начальству. Там, в торжественной обстановке ей и вручили именное оружие с дарственной надписью. Начальник управления лично ей прикреплял кобуру на ремень, правда, застегивать не решился, женщина, все-таки. Отдал так. Она застегнула ремень сама. После этого ей вручили ключи от квартиры. По большому счету, пистолет то ей и не нужен. На службе такого хоть отбавляй, а этот еще и именной, на задание не возьмешь, и где попало, не бросишь. В общем, помеха одна.

У выхода из управления ее ждал Борис. Она похвасталась ему подарками и предложила поехать смотреть квартиру. Квартира была в Кировском районе, хорошая трехкомнатная, не далеко от Светки с Вадимом, и надо же такому случиться, когда шли обратно к метро, встретили Светку.

— Лера, Борис. Привет. Я все телефоны обзвонила. У нас Оксана с мужем, очень тебя хотят увидеть, просто требуют. Какое счастье, что я вас встретила. Я вас не отпущу, все идем ко мне. Они на свадьбу к вам приехать не смогли. Приехали сейчас, а вас нет.

— Свет, а мы, к моим ездили. Мы к вам завтра зайдем, я сегодня не одета.

— Ничего, и завтра зайдешь и сегодня. Если я скажу, что тебя видела, меня Оксанка из дому выгонит, идем и все.

— Светик, я не одета. — Попробовала упереться Лера.

В парадном мундире, да еще с именным оружием в гости идти не хотелось. Получалось действительно хвастовство и зазнайство.

— Лера, хватит стесняться. Это твои подруги, они тоже имеют право знать, кто ты. Как раз в форме, не дури, пойдем. — Поддержал Свету Борис.

Лерке пришлось согласиться. Все равно Оксанка знает.

— Пошли, черт с вами.

— Слушай, Оксана с мужем, такое рассказывают, у них такое было, с ума можно сойти. Представляешь, у них банда террористов хотела полигон с химическим и бактериологическим оружием захватить, а они ее уничтожили. В Москву приезжали, им награды сам министр внутренних дел вручал и премьер министр, еще им звания повысили. Страху, говорят, натерпелись. Но теперь все позади. Слушай, а ведь ты у них тогда, там была, знаешь, наверное.

— Знаю, Света. Все знаю.

— Они говорят, им офицер военной разведки здорово помог, если бы не он, их всех убили бы.

— Знаем мы этого офицера. — Вставил Борис. — Придем, расскажу.

Только тут Светка обратила внимание на одежду Леры. Сверху не ней была одета камуфляжная куртка без погон, но брюки были от мундира и кантик на них был хорошо заметен.

— А что это у тебя за брюки?

— Свет дома расскажу, тем паче Оксана все знает.

— Вот, даже Оксанка знает, а я нет.

Так они дошли до светкиной квартиры. Светка открыла квартиру и прямо с порога

— Оксана, я Лерку поймала, с мужем, веду тебе на расправу.

Выскочила Оксана и, увидев Леру, просто бросилась ей на шею, обняла и заплакала

— Лерочка, дорогая ты наша. Мы за тебя каждый день богу молимся. Какое счастье, что ты тогда у нас оказалась, если бы не ты, нам всем не жить.

Лера ее тоже обняла

— Оксанка, это мы, все вместе сделали, я одна не справилась бы, это вы молодцы.

Тут, в дверях показалась Женька с мужем, и сразу решили подогреть масло.

— Ты все в солдатиков играешь?

— Жень, это ты в полицию играешь, а я служу.

— Мы тоже служим.

— Вот Оксана служит, она насмерть стояла, когда бандиты пришли, а вы их боитесь, только себя перед нормальными людьми показываете, да полицию позорите.

Тут Женька заметила петлицу лериного мундира, выскочившего из-под куртки после Оксаниных бурных объятий

— Это что, прикол на ВДВ, ползающий парашютист, надо ребятам рассказать.

И Женька развернувшись, сразу пошла в комнату, оставив дверь открытой

— Мальчики, представляете, сейчас увидела пародию на вашу эмблему ВДВ ползающего парашютиста, такого прикола я еще не видела.

Женька, очевидно, надеялась на эффект, но получила ответ, которого даже не ждала, ребята, бывшие в гостях у Светки, срочную служили в ВДВ, и хорошо разбирались в знаках различия. Через открытую дверь разговор был отлично слышен.

— Женечка, если ты увидишь человека, с ползающим парашютистом в петлице, сразу перейди на другую сторону, и ни в коем случае не открывай рот.

— Это почему же?

— Потому, Женечка, что этот человек бьет сразу, а таких как ты, видит за версту. От таких, вам с Евгением лучше подальше быть и молчать в тряпочку, иначе, сотрясение мозга вам гарантировано, плюс зубы в кучку.

— Как же он смеет полицию бить?

— Полицию он бить не будет, вы не полиция, а для него вообще пустое место. Лучше армейские знаки отличия выучи, а потом права качай.

— Да кто же он такой?

— Он, элита защитников страны, не то, что вы. Только права качать и можете, законы почитали бы.

— А если девушка с такими петлицами?

— Девушка, тоже элита.

— Она в прихожей стоит.

— Кто?

— Девушка с петлицами в виде ползущего парашютиста.

— Мужики, выходи строиться.

Евгений, ничего не понимая, смотрел на Леру. Женька тоже вышла

— Оксана, что это они несут, Лерка элита, она…

Оксана ее оборвала

— Женька, помолчи, ты и так, наврала тут, с три короба, я знаю, кто Лера, и в деле ее видела, у нас на нее весь район молится. Лерка, что ты про нас такое написала, у нас, всему отделу звания повысили и ордена дали.

— Что было, то и написала, Оксана, вы тоже молодцы, не испугались и не разбежались. Дали достойный отпор бандитам.

— Лерка, да кто ты такая, одних увольняешь, другим звания повышаешь. — Встряла Женька.

— Женя, я, никто. Это Родина оценивает всех по заслугам, кого наградить, а кого уволить. Что заслужили, то и получаем.

— Борзая, что ли? — Опять съязвила Женька, уже не зная, что сказать.

— Борзая, это ты, а она не борзая, а волкодав, причем матерый — Ответила Оксана Женьке и уже остальным, — Мальчики, я вас обещала познакомить с майором военной разведки, который у нас банду разнес в пух и прах. Вот он.

И Оксана стала расстегивать молнию на куртке Леры.

— Ну ка муж, поухаживай за женой.

Борис принял куртку у Леры, и Женьке стало плохо, но воды она не попросила, все равно никто бы не подал. Она сама пошла на кухню и стала пить сразу из-под крана. Остальные смотрели на Леру с удивлением.

— Лера, можно я оружие покажу. — Спросил Борис

— Хвастаешься.

— Знаешь, заслуги показать, это тоже не грех. — Ответил Борис и вынул у Леры пистолет, разрядил и показал наградную надпись от президента России. Когда все посмотрели, он вставил обойму на место и положил обратно Лере.

— Ребята, что это мы в прихожей столпились, давайте за стол. Ну, Лерка, ты даешь. Кто бы рассказал, не поверила, даже в то, что Оксана рассказала, верится с трудом. Лер, а тебе героя за то, что у Оксанки было, дали, да?

— Да. Но ребята, не надо про меня всем подряд. У меня работа такая, лишнего шума не любит. И потом я там тоже не одна была. Оксана с мужем и еще много народу было. Всем миром гадов одолели.

Тут раздался звонок в дверь, это приехали еще одноклассницы с Пскова, Оксанку посмотреть и поздравить ее с наградой, а тут еще и Лерка в полном боевом. Их удивлению не было границ. Евгении потихоньку смылись, но перед этим, Борис их предупредил, наедине

— Ребята, запомните, вас не уволили только потому, что Лера за вас попросила. Друзья ваши сидят. Запомните урок и больше не болтайте лишнего.

Расходились поздно. Лера снова поехала к Эрмитажу и там, уткнувшись в плечо Бориса, долго не могла взять себя в руки. Он ее прижимал к себе, гладил волосы и целовал, а она плакала и, улыбаясь, целовала его в ответ. Мимо проходил военный патруль. Офицер поинтересовался, все ли в порядке. Лера ответила, все в порядке, он попросил документы, но когда Лера расстегнула куртку, что бы достать удостоверение, он увидел звезду и другие ордена, смутившись, извинился и поспешил уйти. Они опять обнялись, Лера снова плакала Борису в плечо, и они целовали друг друга. Домой возвращались уже на такси. Дома, Лера опять уткнулась Борису в плечо, а потом начала целовать ему грудь, так и уснули, обнявшись. Теперь Борис знал, кто его жена, как ей бывает тяжело и страшно, но это был ее выбор, ее профессия, и никто, даже он, не мог сказать ей, что Родину защищать, не женское дело.

Дети.
Бориса неожиданно вызвал начальник управления.

— Борис Валентинович, мне звонили с одного интересного места насчет Вас.

— С какого?

— С кем Вы погром устраивали, с той конторы и звонили.

— Кто?

— Зам начальника управления.

— Зачем это я ему понадобился?

— Им срочно нужна полицейская крыша, а Вас они уже знают.

— У них и своя неплохая. Наша близко не лежала.

— Им нужен полицейский, в гражданском и с удостоверением, которого там знают. Причем немедленно, Так что, берите машину и выезжайте. Машину отпустите за два квартала от места встречи. Подойдете к цветочницам. Вас найдут и далее по их распоряжениям. Да, оружие не забудьте.

— А что за срочность, у меня своих дел невпроворот, да и мой шеф будет недоволен.

— С твоим шефом разберемся. Срочность не знаю. Это приказ. На весь день. Исполняйте. И поторопитесь.

— Есть.

Борис взял дежурную машину. Под шум мигалок доехал до назначенного места. Это был один из районов, где проходил транспортный поток за город и обратно. Машину отпустил, где было указано, и пошел пешком. Подходя к импровизированному рынку у дороги, он увидел рядок старушек торгующих кто чем. Среди старушек были и две девушки, достаточно безвкусно, но вызывающе одетые. Накрашены были еще хуже и род их занятий не вызывал сомнения. Только, тут они торговали цветочками. К ним прицепились два сержанта и то ли требовали с них денег, то ли что-то еще. Все же, подойдя ближе, он узнал их. Это были Лера и Лена. Какого хрена им тут надо, подумал Борис. Стало понятно, к кому послал его генерал. Он подошел к ним.

— Вот наша крыша. — Сказала Лера сержантам, указывая на Бориса.

Борис предъявил удостоверение.

— Слушай, нам по барабану, хоть генерал заморский, земля наша, пусть либо бумагу гонют, либо платят.

— Послушай, мы еще не наторговали, заработаем, отдадим. — Сказала Лера.

— Что, я тут до утра с вами трахаться должен? — Возразил сержант.

— Если хочешь, прямо сейчас, натурой. — Предложила Ленка.

— А чего, давай, а где?

— Да вон, в парадняке.

— Ну, пошли.

— Пошли.

Ленка с сержантом пошли в парадняк. Борис обалдел. Чего они тут. Ведь не трахаться. Минут через пять Ленка вышла одна, поправляя юбочку и застегивая кофточку. Бабки сочувственно спрашивают

— Что, уже все?

— А, чего, дурное дело не хитрое, раз и готово. Теперь хоть отвяжется.

— А где мой друг? — Спросил второй полицейский.

— У него молнию на ширинке заело. Просил тебя подойти помочь.

Сержант побежал в парадняк.

— Борис, подойди к ним, может, договоришься. — Сказала Лера.

Борис пошел за сержантом. Зайдя в подъезд, он увидел интересную картину. Два сержанта стояли, широко расставив ноги, и обеими руками опирались на стену. Сзади стояли трое спецназовцев в полном боевом снаряжении. Но это был армейский спецназ, не полиция. Один из них поманил пальцем Бориса. Он подошел.

— Борис! — Борис узнал голос Владимира. — Проверь документы, свяжись со своими, проверь, есть ли такие, и убери этих идиотов подальше, потом возвращайся к девчонкам. Энергичнее надо таких убирать. Сорвем операцию, нам всем головы по отрывают. Вы, уроды, поняли. Еще раз сюда нос сунете, считайте, что вас в полиции уже нет. Да, Борис, возьми, вставь в ухо.

Он дал миниатюрное переговорное устройство. Борис проверил у сержантов документы, позвонил по сотовому в дежурную отдела, где служат полицейские, доложил Владимиру, есть такие, вывел их на улицу и повел в сторону

— Что, ребятки, трахнула вас девочка.

— А эти кто?

— Кто надо и очень круто. Так что идите и не мешайте, пока им не до вас. Если займутся вами, даже пуха и перьев не останется, и держите язык за зубами, понятно.

— Да.

— Ну, шевелите копытами, и побыстрее.

— Они ушли. — Сказал в переговорное Борис.

— Борис! Слушай информацию. Получено сегодня, от источника оттуда, сообщение, где-то здесь должен произойти теракт. Кто исполнитель, не знаем. Против кого, тоже не знаем. Место, время и все. Иди, прикрываешь девчонок от уродов разных мастей. По сигналу — Работаем — уводишь в безопасное место. Головой отвечаешь. Без самодеятельности. Понял.

— Понял.

Против кого, и здесь. Дома и все. Поток машин сейчас не очень большой. Светофоров тут многовато. Пострадавших минимум. Смысла никакого. Если только автобус. Но сейчас не время. Не час пик. Бессмыслица какая-то. Проехал небольшой автобус с надписью дети. Догадался.

— Володя.

— Я Фотограф. Понял. — Ответил володин голос.

— Слушай Фотограф, сейчас смена меняется в детских лагерях, может откуда-то большая колонна с детьми идет.

— Понял. Красный! Слышал сообщение. В машину и на трассу. Проверить по ходу на пятнадцать минут. Бегом. Зеленый, в обратном направлении.

— Красный принял. Зеленый принял.

Вдалеке было видно, как темнокрасная девятка, взяв с места, ушла на разворот, через две сплошные. Больше ничего существенного. Обычная городская жизнь. Борис подошел на нужное расстояние к девчонкам. Те бойко предлагали цветы. Сейчас, днем, они были никому не нужны. Хотя две молодые парочки купили по букетику. Наверное, туристы. Вдруг снова заговорило устройство.

— Красный Фотографу. В десяти минутах хода от вас, колонна автобусов. Десять штук. Дети.

— Красному. Тормози колонну. Остальным приготовиться перекрыть движение. Сейчас они должны себя проявить. Всем внимание.

Как будто по команде Фотографа, к девчонкам подъехала большая машина с надписью Водоканал. Из нее вышли пять человек разных национальностей, были и русские. Они брали куски труб, длиной метра по полтора и начали разносить по дороге. Двое остались в кузове машины на разгрузке и водитель в кабине. Лера подошла к дверям кузова

— Слушай командир, не мог подальше отъехать, всю торговлю портите. Мне еще крыше платить, ни черта так не заработаю.

— Отстань, дура. Не видишь, тут авария.

Лера посмотрела на трубы, что вытаскивали из машины. Внутри, трубы были заполнены чем то, и оттуда торчали не очень заметные провода. Лера отошла.

— Ребята! Это они.

— Движение перекрыть. — Послышался володин голос.

Показался хвост потока. Недалеко от них был светофор, он и обрезал поток. Когда последняя машина поравнялась с ними, Лера вынула из коробки с цветами пистолет с глушителем и отдала Лене

— Лена. Водитель твой. Кнопка подрыва, скорее всего у него.

Сама взяла нож, сунула сзади за пояс юбки, достала пистолет, в устройство отдала команду — Работаем, сняла его с предохранителя, и пошла снова к дверям кузова. Лена подбежала к кабине водителя машины, открыла дверь и со словами

— Командир, правда, пять метров вперед и нам хорошо и вы не в накладе, отблагодарим — влезла в кабину.

Лера, подойдя к дверям, всадила нож в спину человеку, получавшему трубы из машины, он начал заваливаться назад. Достав пистолет, она выстрелила в подходящих двоих по два патрона. Четвертого и пятого, сняли ребята, выскочившие из подъезда. Из машины высунулся автомат и дал очередь, но Лера, проскочив под концом кузова, уже с другой стороны ухватила автомат и вытащила стрелявшего, не ожидавшего такого маневра от Леры. Стрелявший, упал на асфальт, автомат остался в Лериных руках. Она его отбросила в сторону и запрыгнула в машину. Там тоже раздалась длинная очередь из автомата. Вся очередь ушла в крышу кузова, вырывая куски тонкого железа. Подбежавшие бойцы прикладом автомата вырубили встающего с асфальта и запрыгнули в кузов. Через несколько секунд оттуда выкинули еще одного человека. Вылезла и Лера. Бегом пробежала к кабине водителя. Водитель с простреленной головой и грудью лежал неподвижно. Рядом сидела Лена и держала коробку с проводами. Лера поняла, кнопка подрыва. Успели взвести, и теперь если отпустить то все.

— Фотограф! Лена удерживает кнопку подрыва. Водитель ликвидирован. Давай команду саперам.

— Саперы. За работу. Площадка чистая. — Послышался Володин голос.

Из соседнего двора выехал микроавтобус и подъехал к ним. Вышел сапер, уже готовый к работе и начал обследовать кузов.

Володя подошел к Лере

— Куда ты лезешь. Я же сказал, уходить на безопасное расстояние.

— Ты видел, сколько там и где это безопасное. Вы все равно не успевали. Они вас заметили бы и рванули. При таком количестве бежать все равно бессмысленно. А если наступать, есть шанс. Пока живы, и то хорошо.

— Лерка, твоя наглость, это твое второе счастье. Сходи, помолись. — Сказал Володя

— Есть. Командир. Слушай, а как они драпать собирались. Не себя же взрывать. На этой дуре далеко не уедешь, и похоже, она тоже, часть бомбы. Ну ка, кто там очухался.

Лера взяла за ворот одного из двух, захваченных живьем бандитов, заставила подняться.

— Как драпать собирались?

— А тебе не все равно? Все здесь.

— Не все. Это для нас все равно, одним живым больше, одним меньше. Десять секунд на размышление.

Лера взяла пистолет и направила на бандита, прямо в глаз.

— Ты, что чокнутая, задержанных убивать, у меня есть права. Тебя посадят.

— Ты детей хотел убить, прав не имеешь и на небеса не попадешь, только в ад. Меня не посадят, здесь все мои, а тебя вместе с ними застрелили.

Бандит посмотрел на убитых товарищей и согласился с Лериными доводами

— Там, во дворе стоит тэшка номер. Там водитель ждет.

Ребята в гражданском побежали в указанном направлении, за ними в полном боевом. Иначе можно спугнуть и уйдет.

— Еще кто? — продолжила Лера.

— За колонной кто-то едет. Кто не знаю. — Ответил бандит.

Минут через пять привели водителя тэшки. Он пугливо смотрел на происходящее. Его допрос ничего нового не дал. К Володе подошел сапер.

— Надо всех эвакуировать, много очень.

— Ты, что охренел. Она столько не выдержит кнопку держать. Так или иначе, рванет. Еще, может, у кого дистанционное есть. Ждать нельзя. Давай сейчас. Под мою ответственность, если рванет, все равно отвечать некому будет. От нас даже пыли не останется. Ждать будем, рванет точно.

— А где кнопка? — Спросил сапер.

— В кабине водителя. — Ответил Володя.

Сапер прошел к кабине, посмотрел, вздохнул — Ну, что милая, держи, будем работать. — И снова полез в кузов. Провозившись в кузове минут пять, он вылез оттуда, залез в кабину и вытащил провода от кнопки.

— Все. Эта кнопка таймер запускала. Отпустишь и минуты две, три есть. Можно убежать. Все несложно, но много лишних проводов, то ли для дублирования, то ли лажа. Придется еще немного повозиться. Забирайте свою красавицу.

Володя залез в кабину. Попытался отобрать кнопку у Ленки.

— Володя, пальцы не разжимаются. — Сказала Лена.

Владимир стал очень нежно гладить ладони жены, держащие, теперь уже не нужное устройство с кнопкой. По мере того, как он гладил ее ладони, у нее все сильнее начинали течь из глаз слезы, но пальцы, сжимающие устройство, начали ослабевать. Когда устройство было можно вынуть из ее рук, она уже ревела белугой. Володя, аккуратно взяв ее на руки, вынес из машины, сел спиной к столбу освещения, усадив Лену на свои колени, и положил ее голову себе на плечо. Она уткнулась ему в шею и так они сидели достаточно долго. Наконец вылез сапер

— Все, можно уводить машину. Фотограф верно сообразил, кто-то таймер запустил, зря старался, все отключено.

Один из ребят запросил сопровождение и, дождавшись машины с мигалками, завел страшное устройство на колесах и медленно поехал за ними.

Минут через пять подъехала машина милицейского начальника. Из нее вышел полковник. Увидел Лену, сидящую на коленях у Володи.

— Вот спецназовцы, нашли время с проститутками развлекаться. Из боя и к бабе.

Лера подошла к полковнику

— Слышь, полкаш, валил бы ты отсюда. Не ровен час, оживет боевик и стрельнет.

— Во, еще одна. Откуда столько.

Лерка не выдержала. Подошла к убитому ножом боевику. Вытащила нож из тела, вытерла об его одежду.

— Ты чего это тут командуешь, это же улики. — Начал орать на нее полковник.

— Это мое табельное оружие. — Ответила Лера, доставая из-за пояса юбки еще и пистолет. — Я отсюда в муху попаду, что ножом, что пистолетом, вали отсюда, не доводи до греха.

Наконец до полковника дошло, кто это.

— Девчонки, извините, я сразу то, не понял.

— Головой думать надо.

— А, что с ней, не ранена?

— Полчаса кнопку подрыва держала, пока саперы работали, вот нервишки и рванули. Сейчас пройдет.

— Правда, девушки, не сердитесь. Полковники все дураки, вначале орут, потом разбираются.

Шутка полковника о себе разрядила ситуацию. Даже Ленка улыбнулась.

Приехал командир отряда.

— Все целы. Раненых нет. Ну, молодцы. Четко и оперативно. А Лена что, не ранена?

— Нет. Кнопку подрыва полчаса целовала. Теперь мужу опыт передает, как целоваться надо. — Сморозила Лера.

Все рассмеялись.

— Лера опять на рожон полезла, хотя если бы не она, не успели. Бандиты запустили бы таймер, и ушли, а тут осталась бы воронка метров десять глубиной. — ДоложилВладимир.

— Не на рожон, а четко просчитанная ситуация. — Отпарировала Лера.

— Ладно, все ясно. Всем отдыхать. Завтра с утра за отчет. Берите машины, пусть всех развезут по домам. Владимир с Леной, можете мою взять. Так, вы Борис — обратился к Борису командир отряда, муж Леры, забирайте ее тоже и отдыхать.

— Не, товарищ генерал, я прогуляться хочу. Свежим воздухом подышать. Я в помещениях насиделась на три года вперед.

— Ну, идите, гуляйте.

Тела убрали. Движение открыли. Мимо пошли автобусы с детьми. Десять штук. Все целы и невредимы. Ребята радовались. Рисковали не зря. И не зря рисковал тот, кто добывал эту информацию, там, вдали от Родины.

Лера достала сумочку из коробки с цветами, отвинтила глушитель от пистолета. Положила туда нож, пистолет и глушитель. Завтра на базе почистим. Хорошо, что у нее не полное боевое снаряжение, а то пришлось бы на базу тащиться и все сдавать. Это часа четыре. А так и погулять можно. Правда, видок. Но ничего. С мужем и так сойдет. А то не получается. То он занят, то она. Видятся два раза в месяц. Она взяла Бориса под руку, и они пошли гулять.

— Куда пойдем. — Спросил Борис

— Вначале, до какого-нибудь туалета, штукатурку смыть, потом на Неву.

— Тебя все так и тянет на Неву.

— Да. Она мне там снилась.

— Лер, а тебе не бывает страшно?

— Я как услышала про детей, мне сразу за них страшно стало, а о себе как то не думалось. Ну что за уроды. Что им дети маленькие сделали. Лучше нашли бы какого-нибудь чиновника взяточника или жулика махрового, да разобрались с ними. Всем людям нормальным польза. Так нет. У тех охрана. Страшно. А мирных, обычных людей убивать, много ума не надо. Сунул бомбу в метро или под автобусы. И дело сделано. Те же жулики или взяточники им денег дадут, что бы неразберихи больше было и воровать легче. Конечно, за жулика не заплатят. Общественный резонанс не тот. Ладно, черт с ними. Гулять надо, а не нервы трепать.

Борис обнял жену, и они пошли к Неве.

— Слушай, а зачем я вам понадобился? — Спросил Борис.

— Информация пришла утром, согласовывать времени не было. А ты нас знаешь. Хорошо, два придурка приперлись, а если бы ПМГ. Как с ними быстро разобраться. Те бы срисовали нашу разборку и проехали на километр дальше. Эффект похуже, но все равно эффект. Ты хоть знаешь многих и, знаешь куда позвонить. Ладно, дело сделано, у террорюг еще один прокол. Если у нас проколов не будет, может, совсем от взрывов откажутся, есть же мирные пути борьбы и сосуществования. Взял плакат в руки и ходи. Вон за границей, какие мощные демонстрации. Обходятся без оружия и все нормально. Слушай, муж, еще раз про работу и я тебя в Неву окуну.

— Ладно. Больше не буду. — Смеясь, сказал Борис.

Они сели в метро. Доехали до Спортивной, и пошли к Неве. При выходе со станции метро к ним подошел один из знакомых Борису офицеров полиции.

— Борь, привет. Везет тебе. Мы все на усилении, а ты тут бог знает с кем, разгуливаешь. Смотри, жена узнает. Или ты крышуешь.

Лерка рассмеялась.

— Будте спокойны, я ей сама все расскажу.

Борис тоже улыбнулся. Тот не понял, чего народ смеется, и отошел. Они дошли до туалета, и Лера пошла внутрь. Там она умыла лицо и навела приемлемую прическу. Чуть подвела глаза и подкрасила губы. Вид сильно изменился, но юбка все равно была вызывающе коротка. Ладно, подумала Лера, если у мужа чего проснется, придется идти домой и компенсировать его издержки. Но пока, все же, погулять. Глухие стены, ей по-прежнему внушали тоску.

Прогулявшись по набережной, Борис затащил ее в то же кафе. Там уже сидела его старая компания. Увидели их. Сразу посадили за стол.

Николай спросил — Лера, а ты чего это своим джинсам изменила, на такие юбки перешла.

— Муж замечать перестал, надо же, как то подманивать, а то убежит.

Все засмеялись.

— Я тебя в любом виде люблю, даже в тулупе. — Ответил Борис смущенно.

Лера заявила, хочет есть и пить. Им принесли. Они поели. Борис с ребятами пропустил две стопочки коньяка. Один из ребят рассказывал

— Мужики, вы не в курсе, днем такое было. Трассу перекрыли полностью. Террористы хотели колонну с детьми подорвать, а наши засаду устроили. И детей спасли и террористов перебили. Из них живых только двое. Вот это здорово. Николай, криминалист, принюхавшись к запаху пороха из Лериной сумки, внимательно посмотрел на Леру и Бориса. И поднял тост за них. Он умный мужик и опять все понял, кто и где был. Борис выпил третью. Лера заявила, хватит ей мужа спаивать и эта последняя. Потащила его танцевать. Они немного потанцевали, распрощались и пошли домой. Дома Лера прицепилась к мужу и не отпускала его даже в кровати. Долго лежала, уткнувшись в его плечо. Он понял, пришла расплата за дневной риск. Ей, то же надо сбросить напряжение. Он видел, как Владимир гладил и успокаивал Лену. Начал потихоньку гладить свою. Так они и уснули.

Утром разбежались, каждый по своим делам. Борис доложил начальнику управления о выполнении задания. Тот его ждал с утра и принял без очереди. Как же, подробности из первых рук. Средства массовой информации сообщили о совместной работе полиции и ФСБ по ликвидации бандгруппы и предотвращении теракта. Про офицеров разведки, как всегда никто ничего не сказал. Про Бориса тоже. Только заместитель начальника управления с улыбкой заявил на планерке, что все работают, а Борис гуляет неизвестно с кем. Жене доложат, тогда будет знать.

Это была последняя боевая операция, проведенная Лерой вместе с Володей и Леной. Для них нашли легенду, для работы за границей. Один, из захваченных в плен в Сибири наемников, дал показания, по которым нашли одну из баз подготовки террористов. Она находилась в Африке, в одном из государств, где базировались пираты. Террористы помогали пиратам, готовить своих бойцов, а те предоставляли территорию для базы. База находилась в глухом районе, и появление посторонних людей сразу вызывало подозрения. Нужен был постоянный человек. Разработали легенду, которая не должна вызвать подозрений. Чета американских путешественников, потерпевших кораблекрушение, должна поселиться в этом районе, как бы завязав с морем от испуга и пережитых страданий. Он фотограф, она его помощница и вечно беременная жена. Кто заподозрит? Пока все сходилось. Им делали легенду, подготавливая документы, счета в банке, родословную и так далее. Они изучали морское дело, легенду, где жили и где будут жить. По легенде, Володя должен был переквалифицироваться из яхтсмена в летчики и снимать уже земные пейзажи и животных. Приходилось трудиться с утра до ночи, изучая морскую технику и авиадело.

На группу Леры была возложена связь, доставка материалов и прикрытие, на случай чрезвычайных ситуаций. Каждый занимался своим делом. Володя с Леной изучением новых наук, Лера прокладкой маршрутов и языками. Немецкий и английский у нее шли уже свободно и произношение и орфография, стилистика не очень, а вот арабский, опять ни в зуб ногой. Арабский бросили.

Первый маршрут, который понравился руководству, шел через Саудовскую Аравию. Во-первых, он позволял Лере снова встретиться с Шейхом и посмотреть его отношение к ней. Во-вторых, через пески, соседнее государство и Суэцкий канал, хорошо терялся след, как туда, так и обратно. Было только два препятствия, первое, это банды на границе сопредельного государства с самой Саудовской Аравией и банды пиратов в Африке, где должны жить Лена с Володей. Но, как правило, они обычных иностранцев не трогали, у них были более богатые клиенты. Решили попробовать первый вариант, и тут выяснили, Валерии нужен бойфренд. Без мужчины она будет представлять интерес для работорговцев. От поддельного она отказалась категорически, все должно быть натурально, призвали на армейскую службу настоящего. Пусть будет глухонемой, но настоящий.

— Лера, мне повестка из военкомата, что за фигня, даже на работу сообщили, у меня дел невпроворот, а меня в армию на сборы.

— Да, будешь служить, звание повысят, меня не догонишь, зато должность клеевая.

— Так это твои штучки?

— Мои, ты мне нужен.

— Зачем?

— Мне бойфренд положен, должность вакантна, а мне чужой не нужен.

— Спасибо, уважила.

— Не волнуйся любимый, это ненадолго, месяц потрудишься на полигоне, я тебя подтяну, а потом в бой.

— Какой бой?

— В кровати. Бойфрендом служить будешь.

— Я и так вроде оформлен. — Со смехом ответил непонимающий Борис.

— Это ты в России оформлен, а мне за бугром нужен, по легенде, понял.

— Понял.

На полигоне отряда Лерка спустила с Бориса семь шкур и тысячу ручьев пота. Хотя на улице и был уже мороз. Он и стрелять научился не только из пистолета и автомата, но и из гранатомета. Приемы и кроссы следовали один за другим. Занималась она с ним и бойцами своей группы по десять часов в день. Хоть и спали они в отряде в Лериной комнате на одной тесной кровати, но Борис мгновенно засыпал, и ему было уже не до жены. За месяц, без выходных он многому научился, и приемам, и бегал по пять километров и оружие американское, и радиостанции разные, а вот метать ножи, вообще никак, сколько Лера ни билась, никак и все.

Володя и Лена ушли по легенде. Близилось время встречи и Лере с Борисом дали неделю отдыха. Первым делом они приехали к родителям Бориса.

— Не за отдыхался, сын? — Спросил отец.

Когда уезжали на месяц, они сказали им, что в отпуск, отдохнуть.

— Нет, пап. Меня в армию призывают, перед этим отпуск положен.

— Что-то первый раз слышу, про такое. И вообще, ты сержант.

— Ошибаешься папа, я уже младший лейтенант запаса.

— Когда ты успел?

— Пап, по секрету от мамы и от Леры. Мы не отдыхали. Я у Леры в отряде подготовку проходил, под ее началом. Семь шкур спустила. Правда, ее бойцы говорят, удачливая она, но на тренировках никого не жалеет, и себя тоже.

— А зачем все это?

— Не знаю. Только догадываюсь. У нее задание с моим участием, а где и чего не знаю.

— Ну что, сын, к ее делу приобщаешься. Там опасно, и очень, смотри не подведи ее и себя. Слушай, а ты не расспрашивал, как она в разведку попала, да еще в такое элитное подразделение?

— Она закончила высшее военное воздушно-десантных войск, а потом специнститут ГРУ. Воевала на Кавказе и немного за рубежом. В общем, подготовка будь здоров, а до училища в спортшколе у одного классного специалиста по рукопашному бою тренировалась. Он тоже полковник ВДВ в отставке. Я его видел во Пскове. Орденов не счесть и мужик классный.

— Да, я и забыл, видел же на ее мундире значок училища ВДВ и еще один, только не понял какой. Подготовочка как у Шварцнегера или Брюса Ли, но они в кино, а тут в жизни. Что за жену ты себе нашел? Не поймешь, то ли радоваться, то ли плакать. Хотя гордиться ей, можно, но только про себя.

— У нее подготовка по круче будет, ее можно с Рэмбо сравнить.

— Да уж.

— Пап, мы через неделю уезжаем, надолго.

— Куда?

— Я сам не знаю, и спросить нельзя. По Лериным делам, в общем.

Тут вошла мама Бориса и Лера.

— Мальчики, кушать, обед на столе.

Мальчики пошли за девочками. Пообедали. Лера с Борисом пошли в театр. После театра погуляли немного и вернулись домой. На завтра была большая работа. Их переезд в новую квартиру затянулся, и начальник базы выдвинул Лере ультиматум, переехать до командировки. Машины и солдаты, плюс Лерина группа в ее распоряжении.

Шмотки перевезли, а вот расставляться некогда. Квартира была классная, трехкомнатная, с двумя лоджиями, большим коридором и большой кухней. Обставили только одну комнату, где можно было спать. Остальное свалили кое-как. Потом разберемся.

Их отправили самолетом до Берлина как граждан России, но под другими именами, оттуда уже граждане другой страны добрались до Франции, а дальше на корабле до Саудовской Аравии.

В Саудовской Аравии они выбрали туристический маршрут и неделю катались по стране на автобусе. Экскурсия заканчивалась в столице страны. Там они поселились в отеле и Лера, неожиданно для Бориса, появилась из соседней комнаты в женской одежде, подаренной ей Шейхом, с лицом, закрытым, никабом с вуалью. Он даже испугался, подумал, что за мусульманка в номере появилась.

В таком виде они вышли на улицу и на такси доехали до дворца Шейха. Там Лера подошла к охраннику и попросила передать Шейху или его жене перстень. Сами остались у ворот. Минут через десять к воротам бегом прибежал охранник и, открыв двери очень учтиво, с поклоном, предложил пройти им внутрь. Там уже их ждали двое слуг и проводили в дом. Знаками они показали, Борису необходимо остаться в комнате, а Леру проводили дальше, ее встретила мать. Они обнялись

— Здравствуй, Валерия, я рада тебя видеть.

— Здравствуйте, мама, я тоже очень рада.

— Как живешь, как тогда добралась домой?

— У меня все хорошо, домой я добралась отлично, с комфортом.

— Что тебя привело к нам, тебе нужна помощь?

— Меня к вам привели два дела.

— Какие?

— Во-первых, у меня радостное событие, я вышла замуж.

— И кто же он, твой избранник?

— Он служит полицейским в нашей стране. Борется со всякой нечистью, смелый и достойный человек. Он здесь, я привезла его сюда, вам показать.

— Очень интересно, я с удовольствием его посмотрю. Отец, и твои братья, будут рады, познакомится с ним. У меня тоже для тебя радостное известие.

— Какое?

— Я беременна. Врачи говорят, будет девочка, твоя сестра. Это ты принесла нам это счастье. Мы твои должники.

— Мама, не говорите так. Вы мои названные родители. Мы родные люди и просто должны помогать друг другу, ни о каких долгах речи быть не может.

— Хорошо дочь. Но все равно, подарок к свадьбе за нами.

— Еще, мне нужен совет отца по одному очень важному вопросу.

— Отец будет вечером, надеюсь, вы его дождетесь, а пока пообедайте, сейчас я распоряжусь, и вам накроют стол. Может, вы поживете у нас некоторое время.

— Удобно ли это будет, и потом мы не знаем ваших обычаев, можем случайно обидеть вас своим невежеством.

— Ничего страшного, мы вам поможем и подскажем. Наш король даровал тебе титул принцессы. Отец тебе передаст документы, подтверждающие, твое положение в нашей стране, они готовы и ждут тебя. Сейчас я покажу часть дома, которая отведена для тебя и твоего мужа.

Мать провела Валерию по дому, показала все и рассказала, как она должна вести себя и что должен делать ее муж. Валерия вернулась к Борису и их провели в отведенные им комнаты. Там уже ждал накрытый стол.

— Садись муж, угощайся.

Борис всему удивлялся. Было ясно, что это очень богатый дом, больше похожий на дворец, но отношение слуг к Валерии, в этом доме ему было не понятно. Они постоянно ей кланялись, причем, очень учтиво, открывали перед ней двери, и обращали внимание на каждый ее взгляд, на каждое движение, стараясь угадать, что она пожелает. Не успеет она взглянуть на какое-нибудь блюдо или напиток, это тут же ей подносят.

— За тобой ухаживают, прямо как за принцессой.

— Боря, ты догадливый, я действительно принцесса.

— Смеешься?

— Помнишь сказку, знаешь быль, и урок выучил добрый молодец, принцессы не врут.

— Лерка, ты меня своими загадками с ума сведешь.

— Муж должен уважать свою жену, не Лерка, а принцесса Валерия. Лерку, здесь забудь.

— Слушаюсь, принцесса.

— Так, то лучше, а то голову прикажу отрубить. — Со смехом закончила Валерия.

Когда они закончили трапезу, и слуги все убрали, к ним вошел Шейх с сыновьями, они все обнялись

— Здравствуй, дорогая Валерия! Жена позвонила и рассказала о твоем приезде и о твоем муже.

— Здравствуйте отец, здравствуйте братья. Разрешите представить вам моего мужа. Борис.

И Валерия с поклоном взяла Бориса под руку и подвела к Шейху.

Борис, это мои названные отец и братья. Шейх пожал руку Бориса и спросил у Валерии по-английски

— Он знает английский?

— Очень плохо.

— Он такой же воин, как и ты?

— Нет отец, он не солдат, он полицейский, он не знает десятой части тех приемов, что знаю я, зато он очень хорошо знает законы и умеет ловить всякую нечисть так, что бы это можно было доказать в суде.

— По моему, суду не надо много доказательств.

— Если они веские и очевидные, а если в начале их нет совсем, или подозрение пало совсем на невинного человека, отец, в каждом деле должен быть свой мастер, мой муж в своем деле мастер, а я в своем. Я сражаюсь с теми, чья вина очевидна и не требует доказательств, но много преступлений, которые неочевидны и ту или иную вину надо доказывать.

— Хорошо Валерия, раз ты защищаешь его, значит, любишь и ты сделала правильный выбор. — И уже по-русски

— Поздравляем вас, Борис, берегите свою жену, это наша названная дочь, которая принесла в наш дом счастье и радость и не забывайте, что она теперь член королевской семьи и принцесса.

Их пригласили пройти в общую гостиную дома, где в скорости разделили, Валерию проводили в женскую половину дома, а Бориса привели во двор, за стол, где сидели одни мужчины, сам Шейх, его сыновья и несколько родственников. Шейх стал его расспрашивать о законах, преступниках и как их в России ловят. При этом он вначале задавал вопрос, потом говорил всем перевод, как бы давая возможность Борису подумать, а после ответа, переводил его остальным.

Вечером, Шейх собрал всех в своем кабинете и вручил Валерии документы, подтверждающие ее принадлежность к королевской семье и титул принцессы, вернул перстень, добавив, гравировка доработана, титул принцессы записан на внутренней стороне. Кроме этого Шейх попробовал вручить Валерии документы на счет, куда он намеривался перевести миллион долларов, но она категорически отказалась

— Отец, я солдат, а не банкир. Мои доходы достаточны, для моей жизни.

— Хорошо, Валерия, я сам вложу эти деньги в одну из своих компаний, но ты будешь их владельцем, и будешь получать с них доход, это не обсуждается, принцесса не может быть бедной, король у нас тоже солдат, и я солдат. Солдат, выполняющий свой долг, должен достойно жить. Принцесса тоже может быть воином, одно другому не мешает.

— Отец, можно я эти документы заберу на обратном пути. У нас с Борисом очень сложный и долгий маршрут и я хотела посоветоваться с Вами, какой путь выбрать.

— Куда вы путь держите?

Валерия назвала страну и объяснила причину

— Отец, в нашей стране, бандиты пытались организовать два чудовищных террористических акта. В первом случае они хотели захватить и распылить остатки химического оружия, которые у нас не успели уничтожить, во втором, взорвать колонну с детьми, едущими с отдыха из летних баз.

— Да, чудовищно. Про первое, я слышал. Террористам удалось собрать очень большие силы в неожиданном для вас месте, но что-то у них пошло не так и оттуда никто из них не вернулся, точнее, вернулось три человека, и они рассказывали, что пророк не одобрил их дело и прислал призрака, который их всех перебил. Пули и снаряды летели с безлюдного болота, где не ходит живая душа. У их командиров помутились рассудки, и один застрелил другого. Перед смертью тот назвал имя призрака, это был ваш русский богатырь Никита. А про второй теракт я почти ничего не слышал.

Борис не выдержал, и улыбнулся. Шейх заметил эту улыбку

— Молодой человек, вы, наверное, не в курсе событий в вашей стране или вам все равно, что вы так улыбаетесь.

Борис встал

— Досточтимый Шейх, вы меня извините, но я очень даже в курсе, за этот подвиг, русский богатырь удостоен звания Героя России.

— Разве это живой человек, хотя я тоже не верю в сказки, но то, что мне передали, больше похоже на сказку и тут я думаю, действительно произошло чудо. Такие чудовища не должны жить и боги вам помогли. Если это действительно живой человек, я хотел бы с ним поговорить, это очень интересно. Вы говорите, что за этот подвиг ваш богатырь награжден высшей наградой вашей страны, значит, вы не врете, и кто же он?

Борис посмотрел на Валерию, но она так на него зыркнула, что он остановился с открытым ртом.

— Ну ка, ну ка?

Шейх поймал их взгляды

— Рассказывайте господа.

— Собственно, мне нечего рассказывать, русский богатырь и Герой России перед вами, это ваша дочь Валерия.

Шейх удивленно посмотрел на Валерию

— Ты там была одна?

— Нет, отец, со мной был мой народ. Мы все вместе отстояли жизнь, и радость наших детей на нашей земле и нам помогала вся страна. Я всего лишь делала то, чему меня учили, Родину защищала.

— Я знаю, что у тебя прекрасное военное образование, какое у тебя сейчас звание?

— Майор.

— Для твоего возраста, это очень неплохо. Ты действительно хороший воин и я горжусь своей дочерью. А у твоего мужа?

— Он тоже майор.

— Что ж, похвально, муж хотя бы не отстает от жены. Не суди его строго, он действительно хороший полицейский, просчитал то, о чем я догадывался и хотел спросить у тебя.

При этом Шейх открыл папку и дал Валерии два листа. На одном была напечатана на английском статья о мисс Хансен, а на другом плохой портет Валерии с суммой вознаграждения и подписью Никита.

— Как видишь, я знаю, кто такой Никита, и я очень волновался, когда получил такое известие. Ты знаешь, против тебя воевали, очень хорошо подготовленные бандиты.

— Да отец, их звали, Селим и Исса.

— Я слышал о них, они жили в соседней с нами стране. Под видом борьбы с вами они собрали у обманутых верующих большие деньги, часть из которых присвоили и их за обман, воровство и коварство покарал Аллах, вложив меч в твои руки. Они шли убивать мирных людей, очень далеко от своего дома и это не было защитой веры, это было обычное убийство одних, ради обмана для отъема денег у других. Я горжусь тем, что Аллах доверил моей дочери эту нелегкую работу.

— Отец, дело сделано и оно в прошлом, кроме Селима и Иссы остались еще такие же любители легкой наживы и их тоже надо останавливать.

— Да, ты хотела со мной посоветоваться.

— Отец, нам необходимо попасть в одну страну, расположенную в Африке и не раз.

— Там сейчас не безопасно.

— Мы офицеры и это наш долг.

— Хорошо, я вам помогу.

— Спасибо, отец!

— Дочь, я хочу, что бы у тебя здесь тоже был свой дом.

— Отец, если вы так хотите, пусть это будет очень маленький и скромный домик. Моя профессия не любит известности и показухи.

— Хорошо дочь, но как только ты захочешь, у тебя будет очень хороший дом, только скажи мне об этом.

— Отец, большой дом потребует много забот, и не оставит мне времени навестить вас, лучше будет, если я буду жить у вас, когда буду приезжать.

— Пусть будет по-твоему, но мое обещание остается за мной, захочешь и получишь.

— Спасибо, отец.

На этом разговор был закончен. Валерия с Борисом провели в доме шейха еще неделю. Шейх подготовил им небольшой домик в одном из приграничных городов и передал шикарный джип. Точнее, сам джип выглядел совсем не шикарно, как обычный маленький грузовичок с открытым кузовом и претензиями на джип, каких много. Но его начинка вызывала восторг, мощный двигатель и хорошая подвеска, система кондиционирования и автоматика с навигацией, но самое главное, это тайник с оружием по полной схеме. Не зная, его не найти. Располагался он под днищем кузова. Там были два автомата, шесть гранатометов и хороший боезапас с патронами и гранатами. В тайнике кабины лежали пистолеты. Это был шикарный подарок. До границы их провожали и на границе встречали. Кроме того люди Шейха обеспечивали им переправу через в Африку. На прощание Шейх попросил ее заехать на обратном пути и предупредил, что на границе появляется банда, одетая в форму полицейских их страны, поймать ее они пока не могут. Банда уходит на ту сторону границы, а они не хотят портить отношения с соседями и границу не переходят. Банда в основном грабит перевозчиков грузов, на одинокие машины редко обращают внимание, но случается и убивают. Поэтому он просит Валерию и Бориса быть осторожнее.

До границы они добрались нормально. Границу пересекли в полном ожидании неизвестного, каждую минуту ожидая нападения. Но ничего не произошло. В страну, где осели Володя с Леной, добрались отлично. Встреча состоялась в придорожном кафе. Маленький мегаполис. Бензозаправка, магазин, кафе и гостиница в одном флаконе, у одного хозяина. Все отлично. Они сняли номер, и тут она заявила Борису

— Ты знаешь, я проститутка из соседнего городка, и ты меня снял на неделю, так что давай, трудись, пей, гуляй и ко мне приставай так, что бы всем было все понятно, кто я.

Трудно было Бориса раскочегаривать. Он стеснялся и постоянно краснел. Но имидж надо было поддерживать. Все-таки, получилось. Никто ничего не заподозрил. И через неделю, с флэшкой в кармане, они двинулись в обратный путь. Все было чисто до самого горизонта. На границе их встретили и привезли прямо в дом Шейха. Тот поинтересовался, все ли в порядке. Валерия рассказала, все прошло гладко, прямо как в сказке, и никаких бандитов они в глаза не видели. Шейх остался доволен.

Еще через неделю они были дома. Маршрут понравился руководителю операции. Все были довольны. Борису присвоили новое армейское звание лейтенант и вручили медаль за боевые заслуги. Друзья подтрунивали, если нас отпускают на армейские сборы, то с большим скандалом и воспринимается это как отпуск, а ты за этот отпуск еще и медаль заработал.

Дома, дождавшись, когда Лера уйдет на службу, Борис подсел к отцу

— Пап, ты знаешь, что я еще узнал про Валерию?

— Что сын?

— Ты мне не поверишь, я вначале сам думал, это шутка, но оказалось, все серьезно.

— И что именно?

— Только никому, даже ей.

— Конечно.

— Валерия приемная дочь одного из влиятельных шейхов Саудовской Аравии, и как его дочь, она член королевской семьи и имеет титул принцессы.

— Значит ты у нас почти падишах, и как Вас теперь называть?

— Смеешься, посмотри лучше, что нам на свадьбу подарили, я даже не знаю, куда это можно одеть.

Борис достал две небольшие коробочки, которые приподнес им Шейх перед отъездом. В одной были запонки, заколка для галстука, часы и два перстня, усыпанных брильянтами, в другой, две пары сережек, колье, часы, браслет и так же, два перстня и кольца.

— Может это бижутерия.

— Нет пап. Это настоящее, я кое-что смыслю в брильянтах.

— Тогда это стоит бешеных денег.

— Да, это стоит. Только куда мне их одеть, на работе не поймут.

— Это уж точно.

Через два месяца они повторили поездку. За неделю до поездки Лера снова спустила с Бориса семь шкур, добавив к обычным занятиям еще вождение тяжелого джипа. Обратила внимание, как неуверенно Борис вел машину. Поездка опять прошла на ура. Никаких проблем. Все чисто и гладко. Идеальный маршрут. Меняли только точку назначения при выезде из страны. Третий раз и опять никаких проблем. Но Лера упорно гоняла Бориса за неделю до отъезда. Он даже взмолился, ну зачем все это, если все хорошо. На что получил ответ

— На бога надейся, а сам не плошай.

В четвертый раз, перед четвертой поездкой, отрабатывали вообще тренировки стрельбы из открытого кузова джипа из автомата и гранатомета. На ходу получалось неважно, зато отработали с короткими остановками. Прошло еще два месяца, и они отправились в четвертую поездку.

Все началось с Шейха, как они приехали в страну, он сразу пригласил их к себе. Валерия в последний приезд не стала докучать ему и напрямую съездила на встречу с Владимиром и Леной.

— Дочь, ты в последний приезд не навестила нас.

— Отец, я не хотела вас отрывать от важных дел, злоупотреблять вашим гостеприимством и боялась вам надоесть.

— Дети никогда не могут надоесть родителям. Мы всегда рады видеть вас, кроме того у нас радость, у тебя теперь есть сестра.

— Я могу ее посмотреть?

— Конечно.

И Шейх отвел Валерию в покои жены, где ей даже дали подержать малышку на руках. Лера замечталась, своего бы заиметь. Жена Шейха, как будто уловила Лерины мечты и спросила

— А ты когда соберешься, пора уже детей заводить.

— Не знаю. — Улыбаясь ребенку, ответила Лера.

— Заводи и не думай ни о чем. Если нужны деньги, мы твои родители и сделаем все, что бы ты ни в чем не нуждалась.

— Спасибо, но у меня все есть.

— Дочь, если нужна будет наша помощь, только скажи, и все будет. — Поддержал жену Шейх.

— Спасибо.

Дальнейшая дорога прошла гладко. Борис вел машину уверенно и спокойно. Все шло просто отлично. На обратном пути, почти до самой границы, они добрались без происшествий, меняя друг друга за рулем, благо кругом пески и никто не видит, кто ведет машину. Примерно километров за тридцать до границы их остановил полицейский патруль. Лера сразу обратила внимание, до границы еще далеко, а остановившие их, одеты в форму полицейских Саудовской Аравии. На экране GPS четко было видно, границу они еще не пересекли.

Полицейские грубо вытащили их из машины и стали ее обыскивать. Главный из полицейских подошел к ним и на достаточно не плохом английском спросил, сколько за них могут дать, Лера вначале не поняла, как это за них. Он объяснил, это в плане выкупа, если выкупа не будет, их продадут, ее в бордель, а его на подпольный рудник, но мужчина долго не протянет, там долго не живут. Лера все поняла, это бандиты, их даже не интересовали документы, их интересовали деньги, драгоценности и люди, за которых можно получить выкуп или продать.

Недолго думая, Лера ногой в пах ударила стоящего рядом полицейского, державшего автомат, и тут же она его развернула и точными выстрелами уложила двоих, направила автомат на главного. Тот поднял руки. Поднял руки и еще один бандит, оставшийся в живых

— Вас убьют. Дальше на дороге мои люди.

— Прикажи бросить оружие.

— Они не бросят. Они вас убьют.

— Бросайте оружие, только медленно.

Бандиты бросили свои автоматы.

— Отойдите.

Они отошли. Валерия, бросила автомат, взяла голову человека, которого ударила в пах и резким движением, сломала ему шейные позвонки, сняла с него автомат и, подойдя к главному, велела

— Снимай ремень.

Он выполнил, видя не шуточные намерения Валерии. Она сложила ремень петлей и завязала ему руки сзади. Второго она оглушила прикладом автомата, а связанного приказала Борису затащить в кузов джипа.

— Борис, давай за руль и напрямую к границе, по пустыне.

Сама запрыгнула в кузов, и они поехали. Их маневр заметили другие бандиты, о которых говорил главный. Началась погоня. Бандиты не отставали и начали постреливать. Так уйти им не дадут. Лера открыла тайник с оружием, взяла гранатомет и Борису

— Заезжаешь за бугор, через десять секунд назад и стоп, первая передача и после выстрела полный газ.

— Понял.

После первой возвышенности Борис встал, через десять секунд сдал назад и, выскочив на возвышение, встал. Лера сделала выстрел из гранатомета по первой машине. Попала. Дальше полный газ и они скрылись из виду. Пули свистели над ними, но вреда не причиняли. Дальше шел участок с ровной местностью, Лера снова дала инструктаж Борису

— Удар по крыше, резкий тормоз, после выстрела полный газ, смотрел кино про войну, остановка называется короткая. Мы это отрабатывали

— Понял.

Когда одна из машин начала приближаться, Лера прицелилась и ударила по крыше. Машина затормозила, проехав юзом небольшое расстояние. Выстрел и новое попадание. На две машины меньше. Осталось еще две. Бандиты, раздосадованные неудачей, выжимали из своих машин все, что могли, но стрелять по ним не хотели. Добычу портить нельзя и в кузове их главарь. Стреляли только по колесам или выше, для страха. Валерия взяла новый гранатомет, новый удар по крыше, выстрел и новое попадание. Осталась одна машина. Их машина начала буксовать. Попали в покрышки. Зарылись в песок. Все.

— Борис, стоп.

Валерия выскочила из машины, бросила Борису гранатомет, подсумок и автомат, себе взяла тоже. Пристроилась за машиной, и как только на возвышенности показалась машина бандитов, выстрелила из гранатомета. Есть попадание. Вытолкала пленного из машины и приказала Борису

— Гони его в том направлении к границе, я прикрою. Это приказ лейтенант, я уйду, а ты нет.

Борис погнал пленного к границе. Лера осталась прикрывать. У нее был последний выстрел из гранатомета и гранаты. Одну она использовала, подложив под дверь водителя. Расстреляв пару рожков, она сделала выстрел из гранатомета и бегом рванула за Борисом. Они успели убежать достаточно далеко. Когда у их джипа показались бандиты, она упала. Бандиты, очевидно, хотели осмотреть их джип и открыли дверь. Раздался взрыв гранаты. В этот момент Лера бросилась бежать дальше и догнала Бориса с пленным.

— Давай мне свой гранатомет и шуруй до ближайшей горки, будешь меня прикрывать оттуда.

Пока Борис гнал пленного, она отстреливалась, увидев, что он поднялся на небольшую горку, стрелять перестала, но когда бандиты поднялись, выстрелила из гранатомета. Они залегли, а она рванула к Борису. Пока она бежала, Борис стрелял очередями, не давая противнику поднять головы.

— Борь, не строчи, не швейная машинка, так патронов до границы не хватит. Два, три прицельных одиночных выстрела и меняй место. Вот, смотри.

Лера привстала, сделал два выстрела, упала, перекатилась и снова привстав, сделала еще два.

— Вот, и двух бандитов нет.

— Так они в тебя стрелять будут.

— Ничего, я бегать умею. Давай вперед, еще десять минут и мы у канадской границы.

— У какой канадской, откуда тут она. — Не понял Борис.

— Классику кино смотреть надо, ладно дома покажу. Бегом марш.

Борис снова погнал пленного. Снова послышались очереди бандитов и лерины одиночные. Борис добежал до следующей горки, Лера, увидев это, рванула за ним. Все же Борис увлекся, прикрывая ее. Его зацепило в руку и в плечо. Пленный подпрыгнув, начал его бить ногами. В этот момент подбежала Лера и двинула его прикладом по голове. Пленный упал. Лере пришлось отстреливаться с большей интенсивностью, и бандиты спрятались за пригорком. Оставалось их, человек шесть, но все же, это была сила. Они снова рванули к ним, Лера не стреляла, подпуская их ближе, и когда они подошли на бросок гранаты, бросила две штуки, одну, за одной. Гранаты возымели действие и уже четыре бандита вернулись обратно за верхушку холма. Лера сделала углубление в земле, сунула туда гранату, со снятой чекой и накрыла ее пустыми рожками от автомата.

— Боря, уходи.

Борис, с трудом встал, оказывается, его зацепило еще и в ногу, вроде вскользь. Что же ему так не везет то, подумала Лера. Борис погнал пленного дальше, до следующего холмика. Лера постреливала одиночными, но с хорошим прицелом. Бандиты стреляли, почти не глядя. Когда Борис доковылял до следующего холма, она, сделав пару выстрелов, рванула, что было сил. До следующего холма оставалось метров тридцать, совсем чуть-чуть, ее начали обстреливать, и она начала петлять, но тут раздался взрыв и обстрел прекратился. Сработала граната. Любопытные, придурки. Секунд через двадцать обстрел возобновился, но она уже лежала рядом с Борисом.

— Чего не стрелял.

— Патроны кончились.

— Плохо. На, возьми рожок и ковыляй дальше. Это последний. Не строчи.

— Уходи ты, я прикрою. Всем не уйти.

— Не говори глупостей, их осталось, человека три. Шуруй и не ной.

Борис поковылял дальше, гоня перед собой пленного. Лера приготовила последнюю пару гранат, и когда бандиты высунули нос и начали подходить, она их бросила. Один бандит остался, трое спрятались, но поднявшись, она заметила еще группу бандитов, спешащих на помощь своим товарищам. Это очевидно с других подбитых грузовиков, но они были еще очень далеко. Рванула, что было сил к следующему холмику. Совсем неважнецкий, слишком мало возвышается. И не холмик, так, пригорок. Пока она бежала, Борис опять построчил.

— Ковыляй дальше.

Борис поднялся и поковылял, подгоняя пленного. Следующий холм был выше предыдущего. Борис расположился поудобней, и когда Лера рванула к нему, и показались бандиты, ему удалось подстрелить одного. Двое спрятались, открыв по нему огонь наугад. Это позволило Лере добежать до него.

— Двигай дальше.

Он пошел не споря. На следующей дистанции он не попал и опять строчил. Когда Лера прибежала к нему, Борис ей заявил

— Патроны кончились.

— И у меня штук пять осталось. Давай, шуруй, их всего двое, справимся.

Борис погнал пленного вперед. Лера скатилась с пригорка и затаилась. Когда бандиты вышли из укрытия и побежали к пригорку, она подпустила их поближе, на одну линию с собой. Они увидели ковыляющего Бориса и начали целиться, в этот момент Лера и выстрелила. Один бандит упал, а второй растерялся, не видя, откуда стреляют. Этой секунды Лере хватило, что бы уложить второго. Она встала, поднялась на пригорок и поглядела в сторону подбегавшей толпы. Да, так далеко не уйдем. Обыскав убитых, нашла два рожка к автомату и нож. Тоже не густо. Бегом догнала Бориса с пленным. Борис совсем выдохся. Она заставила пленного посадить Бориса себе на спину и погнала его как можно быстрее. Пробежав метров пятьсот, поняла, пленный выдохся. Взвалила Бориса на себя. Пробежали метров триста. Да, жаль, что она не мужик. Снова переложила Бориса на пленного, пробежали еще триста, взяла сама, еще двести. Услышала сзади выстрелы. Догоняют. Сняла Бориса и, вставив в его автомат рожок со своими тремя патронами, велела идти дальше, а сама осталась прикрывать. Выбрав место повыше и немного в стороне, залегла. Толпа бежала, не глядя по сторонам, ориентируясь на удаляющиеся фигурки и Лера, пропустив их, ударила очередью с боку, чуть сзади. Со стороны Бориса тоже раздались выстрелы. Один, второй, третий. Все. Больше патронов у него нет. Бандиты остановились и, развернувшись, начали обстреливать Леру.

Расстреляв первый рожок и почти второй, Лера собралась бежать, но тут заметила, бандиты неожиданно сами побежали назад.

К Борису подъезжали три машины с флажками Саудовской Аравии. Слава богу. Значит, они перешли границу. Только бы Борис сообразил не стрелять, хотя, все равно нечем. Одна машина остановилась у Бориса с пленным, а две другие проехали к Лере. Она бросила свой автомат. Из машины вылезли солдаты, и подошли к ней. Стали обыскивать. Нашли нож. Вытащили документы. Надели наручники. По-английски никто не понимал. Ее подвели к Борису. На него тоже надели наручники. Пленного развязали, и он стал бить Бориса, что-то объясняя солдатам.

Лера встала между Борисом и бандитом. Он попытался нанести ей несколько ударов руками, но она их отбила. Тогда он ударил ногой, Лера отбила его ногу в сторону, разворачивая к себе спиной, он провалился, не рассчитав силу удара, Ударом ребра ступни под изгиб его ноги, поставила на колено, и в этот момент, ребром ладони, нанесла сильный удар по артерии. Бандит упал. Солдаты были удивлены. Женщина в наручниках уложила здорового мужчину.

Знаками Лера попробовала объяснить, что он не полицейский, а вместе с теми, кто убежал. Кажется, ее поняли. Обыскав бандита и не найдя у него документов, тоже надели наручники. Командир патруля взобрался на один из холмов и посмотрел вдаль. Дорога от границы была усыпана телами бандитов. Солдаты осмотрели бандитов, и нашли еще трех раненных. Всех достаточно грубо затащили в грузовики и повезли. По дороге, Лера, пыталась остановить кровь у Бориса, приговаривая

— Миленький мой, потерпи немного, сейчас приедем, и все будет хорошо.

Их привезли не в то место, где они переходили границу, и где их должны были встречать. Она просила позвать хоть кого-нибудь, кто знает английский, но их грубо запихали в одну камеру с задержанными бандитами. Тогда Лера решилась на отчаянный шаг, она стала стучать в дверь камеры и когда ее открыли, достала перстень, подаренный Шейхом. Солдат взял перстень и ушел. Через три минуты прибежал, точно прибежал, запыхавшись, старший по заставе и приказал выйти Лере из камеры.

— Откуда у Вас этот перстень? — Спросил он на английском.

— Это мой перстень, на обратной стороне написано мое имя.

— Как вы это можете доказать?

— Вы должны позвонить на соседний пропускной пункт и там вам подтвердят, там меня встречают.

— Хорошо, я сделаю так, но учтите, если перстень ворованный, вас повесят или отрубят голову.

— Там написан мой титул, вы проверьте, если мой муж умрет, то все это ожидает вас.

Леру снова закрыли в камере с остальными, но уже через пять минут ее с величайшими поклонами выпускали из камеры, Бориса вынесли на носилках, перенесли в кабинет начальника и туда же прибежал врач. Начальник этой заставы поминутно спрашивал, не нужно ли еще чего принцессе.

Лера помогала врачу. Тот, через начальника объяснил, нужна срочная операция. Пуля, попавшая в плечо, застряла внутри и может вызвать заражение крови. Их погрузили в джип, и он под охраной еще одного джипа полетел по плохим дорогам. Рядом с Борисом сидел врач и наблюдал за ним, менял повязки. Их привезли в больницу небольшого городка. Там уже все было готово и Бориса сразу взяли на операцию. Через час к больнице подъехали джипы людей, которые должны были их встречать. Они сразу отвели Леру в душ, она полностью вымылась, но обнаружила на месте своей одежды, женскую одежду со знаками рода Шейхов. Она одела ее. Лицо закрывала вуаль, но не прозрачная. Ох уж эти мусульмане. Она в гостях и должна уважать их законы. Одежда ей понравилась. Вроде у всех все, одинаково, а красиво. Ее проводили к Борису. Он лежал в палате. Как объяснил врач, через переводчика, все в порядке, он потерял много крови и теперь нужно время, что бы он смог восстановить силы, и его можно было вести дальше. Лера пожелала остаться с ним. Ей отвели палату рядом, но она потребовала, что бы ей поставили кровать рядом с Борисом. Он ее муж, и она обязана разделить с ним, его боль. Просьбу выполнили.

Когда Борис очнулся и увидел рядом Леру, начал ее звать

— Лера, Лерочка, у тебя все в порядке.

— Да, дорогой, спи. У меня все в порядке. Бог меня бережет, я удачливая. Ты набирайся сил, и потихоньку двинем домой.

Через три дня приехал один из сыновей Шейха, все проверил, осмотрел и спросил, нет ли у Леры и Бориса претензий к местным начальникам и врачам, если есть, их немедленно накажут, а недовольство принцессы и ее мужа будет устранено. Лера заверила, все в порядке и она им благодарна за спасение мужа. Еще через неделю приехала санитарная машина и перевезла их в загородный дом Шейха.

К вечеру туда приехал и сам Шейх с женой и сыновьями

— Дочь, ты снова совершила невозможное. Наши полицейские долго гонялись за этой бандой, но они ускользали, причиняя много бед, а ты их почти уничтожила и пленила одного из главарей. Этот подвиг заслуживает серьезной награды.

— Отец, посмотри наш фильм, он называется Белое солнце пустыни. Там один герой говорит — Стреляли и еще Восток дело тонкое. Это наш долг и мы его выполнили. У нас очень важные сведения о бандитах, которые пытаются пробраться в нашу страну, нам нужно домой.

— Хорошо, я постараюсь тебе помочь.

Ее предоставили спутниковый телефон и она, используя свой код,объяснила ситуацию. Борис в таком состоянии не сможет лететь на перекладных. Срочно был организован чартерный туристический рейс. Перед отлетом Лера снова встретилась с отцом и матерью

— Дорогие мои родители, этот маршрут закроют, и мы теперь увидимся очень не скоро. Большое спасибо, за то, что вы для меня сделали. Я всегда помню о вас и люблю вас.

— Мы, дочь, тебя тоже очень любим, не забывай, и помни, что у тебя здесь не только родители, но и солидное состояние, которым ты можешь воспользоваться в любую минут и в любом месте. Оно будет приумножаться, и ждать свою хозяйку. И еще, я прошу передать это письмо моему другу.

— Будет сделано, отец.

Бориса ночью погрузили в самолет, и он взял курс домой. Дома ждала скорая. Шейх подумал, что должна одеть дочь дома. Одежда, бывшая на ней во время боя, была сильно порвана и грязная. Ее Лере даже не вернули. Но когда она в самолете, открыла сумку, переданную ей матерью, то была поражена. Там были и джинсы нежно голубого цвета, и такая же джинсовая рубашка, свитер из дорогой шерсти и шубка с такой же шапочкой и полусапожки на меху и красивом каблуке. В Росси зима была в самом разгаре. Когда их встречали в аэропорту, ребята ее даже не узнали, подумали, что это заспавшаяся туристка

— Гражданка, вам туда, на таможню.

— Капитан, не парьте мозги, возьмите сумку у старшего по званию.

— Валерия Николаевна, а мы вас и не узнали. Вас командир срочно к себе требует.

— Бориса в госпиталь устрою, а уж потом к нему. А вот флешку, срочно к нему.

— В госпитале вас ждут. Сейчас перегрузим и туда.

Когда Лера разместила Бориса в военно-медицинской академии, и врачи сделали все анализы, выяснилось, все же есть внутреннее кровотечение, плохо была сделана операция и пуля не просто поцарапала ногу, а зашла в мышцу, и его снова повезли в операционную. Операция продлилась четыре часа. Вышел врач

— Как у него.

— Не волнуйтесь, теперь все в порядке, очевидно грязь занесли при первой операции, почистили и все, ну еще на всякий случай осмотр внутренний и пулю из ноги достали. Все отлично. Когда он очнулся после наркоза, она решилась позвонить Бориным родителям. Ответил отец

— Здравствуйте, это Лера, вы извините, пожалуйста, что я вас беспокою, но Борю ранили.

— Как он и где.

— Он в военно-медицинской академии, с ним все в порядке.

Через час туда прилетели его родители

— Боринька, что случилось, как же это из-за чего.

— Борис крутил головой, ища Леру и найдя ее, стал вопросительно смотреть

— С местными подрался, из-за меня. — Ответила Лера.

— Дорогая, нельзя же так хвостом крутить налево и направо, что бы из-за тебя мужу драться приходилось.

Борис рассмеялся

— Ну, Лерка. Врать ты научилась. Мама, Лера мне снова жизнь спасла. Не смей ей так говорить.

— Какая это не правда. Чистая правда. — Ответила Лера.

— Слушай, мать, они сами разберутся. — Остановил жену отец.

— Мама, пожалуйста, подежурьте у Бориса, мне срочные дела решить надо. — Попросила Лера.

Мать очень недовольно посмотрела на Леру, но согласилась. Через сутки Лера снова появилась в академии.

— А пораньше не могла? — Спросила мама.

— Извините меня, с работы не отпускали.

— Лера, расскажи маме, или я расскажу сам. Это не дело, что она тебя ругает. Мама, мы выполняли важное государственное задание, и попали в засаду. Был страшный бой и Лера меня, раненного, не бросила, тащила на себе, сколько могла. Прикрывала до последнего патрона. Бандитов она больше меня раз в десять уложила. Не смей с ней так больше разговаривать. Она мне второй раз жизнь спасает.

— Лерочка, я же, правда, думаю то, что ты говоришь. Я же не шпион какой, можно мне хоть немножко знать?

— Лучше не надо. Извините.

— Ладно, Лера. Мне хватит и того, что Борис сказал.

— Еще раз извините, я могу с Борисом побыть до утра. Идите домой, отдохните.

— Хорошо, Лера, Утром я тебя сменю.

Пока Лера сидела с Борисом, поила его чаем, кормила и смотрела, как он спит, сама не заметила, как уснула. Она почти не спала, после боя, ухаживая за Борисом там, в самолете и здесь. Днем писала отчет, завтра надо заканчивать. Все, что случилось, надо проверять, случайная была встреча с бандитами или нет, угрожает Володе с Леной опасность и их надо срочно вывозить или нет. Поэтому руководство требовало срочный отчет о происшествии.

Утром свекровь приехала сменить Леру. Она уже была мягче, слова сына подействовали или еще был разговор с мужем, но она просто сказала

— Лера, я пост принимаю, поезжай на работу, тебя там ждут.

Лера снова поехала в отряд заканчивать отчет. Краткий отчет был готов к вечеру и сдан командиру отряда, после она опять поехала к Борису. В электричке она заснула, да так глубоко, что для ее побудки был вызван наряд полиции. Полицейским тоже не удалось ее разбудить, они вызвали на всякий случай скорую, и только после воздействия нашатырного спирта она очнулась, оглядела всех непонимающим взглядом и начала медленно осознавать реальность. Просьба полицейских, предъявить документы, окончательно вернула ее домой. Но, если после предъявления служебного удостоверения у полиции пропали вопросы, то они появились у врачей, которые заявили, никуда ее не отпустят, поскольку на лицо тяжелое переутомление и истощение нервной системы. Она попыталась отговориться, и так едет в военно-медицинскую академию. Врачи тут же заявили, довезут. В академии ее сдали в приемный покой, а там уложили в то же отделение, где она лечилась. И встретил ее тот же врач, полковник и никуда не отпустил. Более того, позвонил в управление и наябедничал. К Борису ее пустили через сутки, сообщив свекрови, что у невестки обморок из-за сильного переутомления. Пришлось с Борисом сидеть отцу. Еще через три дня Борис пошел на поправку и начал ходить, немного прихрамывая.

Отчет Лера дописывала прямо в академии. Время было дорого. К Борису ее пускали только на два часа, а потом тащили на процедуры. И еще вечером на один час. Дежурить у него не разрешили. Еще через неделю он уже в дежурстве и не нуждался. Когда Леру выписали, он упросил ее сходить к ребятам в кафе и попросить зайти к нему. Соскучился по работе и товарищам. Выполняя просьбу Бориса, зашла в кафе и подсела к ребятам

— Лер, а Борис где? — Спросил Николай.

— В военно-медицинской академии. Сейчас порядок, было хуже.

— Что случилось?

— С местными подрался на курорте.

— Твои курорты нам известны.

— Ребята, он просил зайти, соскучился.

— Зайдем обязательно, завтра же.

Ребята зашли, и Борис был очень доволен, но как говорится, начался сезон дождей, будет лить, пока все не выльет. Последней каплей в злоключениях Леры и Бориса было посещение полковника из управления собственной безопасности с наиглупейшими вопросами. Очевидно, хотел проявить инициативу, но инициатива, как известно, наказуема. Кто и что ему сообщил, разбиралось потом ФСБ, но его вопросы Бориса повергли в шок. Хорошо, Лера была рядом

— Так, так, товарищ майор, заграницу значит, летали, на курорт.

— Не понимаю, о чем речь, товарищ полковник.

— Как же, вас видели в аэропорту, садящимся в самолет на Берлин, только летели вы туда под чужим именем. И на курорте у вас произошел конфликт с местным населением, в результате чего вы здесь. Придется объясняться. Наверняка придет запрос из полиции страны пребывания.

Борис позвал Леру. Лера подошла и спросила, что случилось, полковник показал осведомленность, говорят, драка из-за вас случилась

— Борис, я же тебе говорила, и у стен есть уши.

— Да Лерочка, ты как всегда права.

— Так будем говорить, или прикажете повесткой вызывать?

— Товарищ полковник? — Лера попыталась погасить конфликт.

Но полковник ее грубо оборвал

— Это я ему, пока товарищ полковник, а вам, я уже гражданин.

— Извините, гражданин полковник, это все наша фирма виновата, если вы проедите, вам представят все документы, и вы будете все знать. Я как раз на машине, могу подвести, здесь рядом.

— Очень хорошо, поехали, но я еще вернусь сюда.

— Я вас и обратно подвезу.

— Спасибо. А что за фирма?

— Туристическая.

Лера вышла из палаты и позвонила в управление, объяснив ситуацию. Приказ был четкий и ясный, тащить сюда и тут разбираться, что за гусь. Полковник, вероятно, думал, что-то раскроет, ну хотя бы не благовидные поступки полицейских и заработает себе плюсик, поэтому к начальству не обращался и действовал на свой страх и риск. Когда полковник с Лерой вошел в одно из зданий с непонятной вывеской, и Лера на первом КПП, где охрана была в простой ВОХРовской форме, предъявила свое удостоверение, он даже внимания не обратил. Но когда прошли небольшой зал, и открылись двери во второй уровень охраны, где стояли бойцы в форме ГРУ, дергаться было поздно. За ним уже стоял офицер и вежливо предложил пройти в комнату для досмотра. Он пытался протестовать, но подошел один из замов начальника управления, генерал, и предложил ему не сопротивляться и рассказать все на чистоту, на бумаге. Полковник сник и все выложил, как на духу. Один из его подчиненных, действительно видел Бориса, садящимся в самолет. Узнав, что Борис лежит в академии, после поездки, решил все разузнать по подробней, вдруг чего и накопает. Полковника передали в ФСБ. Уволить не уволили, но выговор влепили, и он Бориса обходил стороной.

И для Леры это тоже был не конец, а начало. Ее вызвали в управление. Генерал, курировавший их отряд, долго мялся, потом все же начал издалека.

— Валерия Николаевна, вас с мужем представили к награждению орденами, за последний инцидент.

— Служу России.

— Но связь нужно продолжать.

— Да, нужно.

— У нас разработан новый план.

— Какой?

— План очень хороший, но нужна беременная женщина. Ваша подруга, Толмач, уже получила соответствующее задание и встреча в клинике для беременных, у врача, подозрений не вызовет, а когда беременные женщины родят, можно встречаться в детской клинике, но вот незадача, где взять ребенка, ну для начала, где взять беременную женщину?

— Не знаю. — Дала глупый ответ Лера.

И тогда генерал выдал с прямолинейной чистотой солдата

— Вы замуж вышли?

— Вышла.

— А зачем?

— А — Лера вопросительно уставилась на генерала.

— Правильно, что бы детей рожать, вот и займитесь своим прямым делом. Это приказ.

Она так и вышла от генерала с открытым ртом, не в прямом смысле, конечно.

Борису вручали орден в торжественной обстановке по основному месту работы. Друзья шутили, учитесь, съездил на курорт и орден получил. В кафе к ребятам они пришли вместе. Борис еще прихрамывал, но уже все шло на лад. Все понимали, какой был курорт, и какая цена заплачена.

Вместе.
Отпуск кончился, и снова начиналась боевая работа. Накопилось много информации, полученной от Володи с Леной, и ее требовалось проверять. К поездкам для связи привлекли Наташку, что была с ними у метро, в тот злополучный день, когда к ним прицепились Евгении. Девчонка была хоть куда. Пронырливая и шустрая. Даже мужа в отряде нашла. Может просто повезло, может и сама постаралась или к ним обоим пришла любовь, кто теперь скажет. Но пара сложилась, и они были счастливы. Леру туда пускать пока было опасно, и Владимиру могла навредить, и сама вляпаться, вот руководство и решило, пусть внутри страны поработает, на проверке информации. Ее группа выехала на границу на Кавказе, ждать гостей, а она задержалась, для подготовки Наташи с мужем. Подготовка шла уже к завершению, маршруты проработаны, основной и несколько запасных, муж Наташкин слегка успел освоить язык страны пребывания, с английским и французским у них обоих проблем не было. Способы обмена информацией, способы связи, все ребята уже знали наизусть. Последний экзамен, кросс, схватка, огневая подготовка и тут же теория по знанию городов и маршрутов. Все, можно отдыхать.

Отдохнуть им не дали. Вопреки всем законам, Леру вызвали в управление и поставили совсем не нужную задачу, прикрыть группу боевых пловцов, работающих на Ладоге. Как всегда, задание было простое, найти экспериментальный образец нового подводного оружия, типа управляемой торпеды, потерянной учеными. Ничего серьезного, только потеряли вблизи границы. Послали молодежь. Три пары из подводного спецназа, якобы отдыхать приехали, нельзя же соседей волновать, тем паче у изделия и мирное назначение есть. Пресса узнает, шум поднимет, а у этой железяки, даже запала нет, не то что взрывчатого вещества, а попробуй, докажи обратное. Решили тихо найти и убрать, заодно пусть молодежь по тренируется. Три пары, три младших лейтенанта, девчонки и три лейтенанта, мальчишки, выпускники училища. Все прошли спецподготовку, а это вроде экзамена. Еще два старших офицера с опытом, капитан-лейтенант и капитан третьего ранга. Но ситуация обострилась. Туда приехали обычные туристы с аквалангами и стали приставать к девочкам. В начале, просто работать не давали, потом дело дошло до драки. Спецназовцы, конечно, победили, но на следующий день, при очередном погружении, погиб командир группы. Тело нашли через три дня с ножевым ранением, сделанным под водой и далеко в стороне от места погружения. Такое, простые туристы, сделать не могли. Убить под водой боевого пловца не подготовленному человеку, нереально. Тогда кто? Прикрыть нужно было тихо и эффективно. Вот Лере и предложили за сутки собрать группу и выехать на место, а кого брать, все в разгоне. Взяла аналитиков, специалистов по компьютерам и связи, Натаху с мужем, еще четверых оперативников и выпросила опять Бориса. Не все по парам, но за туристов сойдем.

Борис дома устроил Лере маленький скандальчик

— Лер, у меня своих дел невпроворот, начальство уже косится недобрым взглядом.

— Боря, милый, потерпи. Две недельки надо, отдохнешь заодно. На природе погуляем.

— Знаю я твою природу, там или стреляют, или еще чего, покруче.

— Иначе никак. Потерпи и я совсем отстану.

— Совсем, совсем?

— Ну не совсем, ты муж все-таки, свою работу должен выполнять.

— Это не заржавеет.

— Вот там, на природе, и займемся.

Пока команда загружалась, Лера на вертолете слетала в погранзону и договорилась о взаимодействии с начальником заставы, времени для подготовки документов не было. Пограничники не должны осматривать их машины, они были забиты электроникой и оружием. Борису была поставлена задача, наладить контакт с местным полицейским начальством, не раскрывая истинного назначения группы.

При выезде их остановил начальник отряда. Причина проста, машин на всех не хватало, и Лера решила взять свой джип, а то он так и стоял в отряде, после приезда из Москвы.

— Ты куда на этом?

— Куда приказали.

— Хочешь, чтоб мне шею намылили, если что. Это же подарок президента, мне голову отвернут.

— Тогда на чем?

— Берите из тренировочных.

— Так они все битые.

— Берите новую, только получили, а президентский подарок я тебе курочить не дам.

— Тогда он так и сгниет.

— Я к тому времени на пенсию выйду, со спокойной душой.

Пришлось выполнять приказ и перегружать вещи.

Приехав на место, Лера решила не представляться сразу, а понаблюдать и выбрала место между враждующими группировками. Разбили лагерь. В Лериной группе было двое молодых ребят без пары и им поставили задачу, познакомиться с девушками, но без конфликтов. Радисты развернули технику и приступили к своей работе. Сутки прошли спокойно. Утром приезжала полиция, опрашивала всех по конфликту, после, моряки ушли искать пропавшую железку, оставив дежурного, девушку. Псевдонимы у девчонок были интересные Мур, Кас и Пир, от слов мурена, касатка и пиранья. Все опасные хищники. У мальчишек Пин, Тюль и Мор соответственно от пингвина, тюленя и моржа, более добрые. Леру просветили в этом плане, поскольку эти сокращения и расшифровка были паролем. Капитан-лейтенант, теперь командир группы, был просто Зверь, без сокращений.

За сутки ни моряки, ни туристы между собой не общались, в эфире была тишина. Накачали лодку и троих ребят, под видом рыбаков, отправили за моряками с акустическими приборами. Но и они ничего не нашли. Все чисто. Пока моряки отсутствовали, Максим из лериной группы, сходил познакомиться с девушкой. Девушка незнакомца приняла враждебно. Но Максим, парень шустрый, успел подсунуть, под одну из палаток, прослушку.

К туристам пришлось идти самой, соль дома забыла, не найдется ли. Туристы были в шоке от случившегося. Хоть и враждовали из-за девчонок и даже дрались, но убивать не собирались, тем паче под водой. Все это они и рассказали Лере, только молодой парень, явно сын человека из богатой семьи, сильно кипятился, у него папаша крутой и всех быстро на место поставит, но в целом вели себя достаточно открыто. В этот день они в плаванье не ходили, и весь день провели на берегу. Внешнее наблюдение ничего не дало. Ночью, Лера отправила ребят с приборами ночного видения по двое в разные стороны и двоих на лодке, курсировать между точкой погружения и местом обнаружения тела.

Ночью, ребята обнаружили обильное количество пузырьков, выходящих из-под воды, наверняка, работали аквалангисты. Было определено место, где пузырьки исчезли, точнее, они не исчезли, а ушли к берегу с хорошей скоростью. Определили и направление, но преследовать не стали. Утром надо было ориентировать пловцов, и Лера послала Максима к девушке, выяснить, не ходил ли кто в ночное на лодке и подсказать им район поисков. В этот раз дежурила другая девушка, и Максиму удалось ее разговорить, задание он выполнил, и девушка понравилась.

С другой группой она сама отправилась обследовать предполагаемый район выхода ночных аквалангистов. После трех часов поисков была обнаружена головка самонаведения торпеды. Ее решили не трогать, а оставить засаду.

Моряки, по подсказке Максима, нашли остальную часть торпеды, это узнали через прослушку. Теперь предстояло совместить оба вопроса, кто нашел игрушку и как ее собирались вывозить. Нужно было знакомиться с моряками по-настоящему. Валерия снова отправила Максима, остальные пошли за ним. В лагере моряков, Максим попытался вызвать сговорчивую девушку, но дорогу к ней, ему преградили Зверь и молодые ребята.

— Куда, не про тебя сказка.

— Почему?

— Нос не дорос.

— А если перерос.

— Сейчас проверим.

И двое парней бросились на него. Максим увернулся, и, проскочив навстречу, между ними, оказался у них за спиной. Ударом ноги под коленную ямку, одного поставил на колено, и, перехватив руку второго, крутанул ее в одну сторону, а затем в обратную, уложил второго на первого. Оба упали. Не зря Максим считался лучшим учеником Валерии.

— Ну, парень, ты об этом пожалеешь. — Вышел сам Зверь.

— С этим я сама разберусь, тебе еще не по чину. — Подошла Валерия.

— Это, что за птичка? — Уставился на нее Зверь.

— Я не птичка, а волкодав, со Зверями разбираться, моя профессия.

Капитан-лейтенант, парень был смышленый, и сразу обо всем догадался

— Волкодава как кличут?

— Никита.

— Здравия желаю, товарищ майор. — И уже остальным — Смирно.

— Тогда слушай приказ. Ночью будете посменно дежурить у остатков железки. В бой не вступать, охотников не трогать, только отследить маршрут и передать нам.

— А откуда вы узнали, что мы ее нашли? — Спросил Зверь.

— Утром Максим вам координаты давал, остальное дело техники. — Ответила Лера.

На ночь все выдвинулись по своим местам. До двух часов ночи было тихо, но после округа зашевелилась. В начале, крутой парень, из туристов, с приятелями, на джипе поехали в сторону спрятанного отсека от железки. Лере с оперативниками, пришлось отправиться за ними. Там туристы стали загружать отсек в джип и Лера уже хотела отдать команду на задержание, как вдруг к ним подъехало еще два джипа с крепкими парнями. Перевес сил был явно не на их стороне. Если стрелять сразу, на поражение, то вопросов нет, но так пока нельзя, повода нет, да и живые нужны. Тут еще одна напасть, зашумела рация, и моряки сообщили — Под водой, у изделия, движение. Наверху хороший катер и народу много. Связалась с пограничниками и запросила помощи сразу в два места и к ним и к морякам. Погранцы, хоть и с вертолетами, но и им время надо и Лера решила идти на провокацию.

Всех отправила к морякам, оставшись с Борисом и двумя ребятами, оставленными с вечера в засаде и хорошо замаскированными. Дождавшись, когда машины туристов двинутся, выскочила на своей машине поперек дороги и получила удар в крыло, перегородив и без того узкую дорожку. Крепкие парни и туристы вылезли из своих машин и, подойдя к ним, начали ругаться

— Что дура, доездилась. Теперь ты попала на крутые бабки.

— Какие бабки? Здесь равнозначные дороги, я для вас помеха справа, это вы попали, сейчас гибэдэдэ вызову.

— А у нас своя полиция.

Подошел один из братвы, и показал удостоверение старшего лейтенанта полиции, в ответ Борис показал свое и предложил старшему лейтенанту дать свой документ в руки. Тот сразу отказался

— Пацаны, у нее тут тоже пол. — Надо обоих гасить.

— Обычное ДТП. Не пропустили помеху справа, виноваты, ущерб грошовый, гаишники приедут, оформят и по страховке всем все заплатят. А так статья будет. — Возразила им Лера.

— Ишь, ты, умная какая, охота нам по конторам бегать.

— Не хочешь, плати сам и сейчас.

— Что, мы тебе еще и платить должны?

— Кто виноват, тот и платит. Или ждем ДПС, тогда все по страховке и никто никому ничего не должен.

— Щас, разбежались. И денег тебе дадим и машину починим, много хочешь, ничего не получишь.

И парень, с удостоверением полицейского, достав нож, повернулся в сторону Леры. Когда он подошел, и попытался приставить нож к ее животу, для острастки, что бы не воняла, Лера взяла нож за лезвие, с не острой стороны, и слегка потянув на себя, резко опустила лезвие вниз и в сторону, придержав запястье руки с ножом, своей. Рукоятка выскользнула из рук старлея и уже Лера приставила его нож ему к горлу

— Может, ДПС позовем, пусть они решат, кто прав, а кто виноват.

— Ты что дура, нас все равно больше, не доживешь до инспектора, лучше подписывай, что сама виновата, а то убьем.

— Пока ты на крючке и твоя жизнь на волоске.

— Не убьешь, кишка тонка.

— Запросто.

И Лера полоснула его ножом по ноге, не сильно, просто джинсы разрезала и сделала царапину на ноге.

— Точно, дура, валить ее надо, машину продадим и в накладе не будем.

И поцарапанный мент вытащил пистолет. Но Лера и тут его опередила, придержав запястье его руки, другой рукой просто вывернула пистолет и бросила его под машину. Старлей даже глазом моргнуть не успел.

— Мужики, да что же это такое, баба все отнимает.

— Махать не надо где попало.

— Убирай свою тачку и доставай мне пистолет.

— ДПС приедет, тогда и уберу.

Он попытался ударить ее кулаком, но Лера, перехватив его руку, повернулась вокруг себя, вместе с перехваченной рукой, не забыв оставить ногу для подсечки. Парень, не ожидая такого маневра, падая, врезался головой в лерину машину, и схватился за голову.

— Дура, ты мне череп раскроила.

У парня выступила кровь. Головой он попал как раз на металлический лонжерон стекла передней двери.

— Еще мне машину помнешь, совсем не рассчитаешься.

— Дура, я тебя здесь зарою, вместе с хахалем.

— Ты жмот, за копейку удавишься. Говорю же, оформим и все бесплатно, по страховке.

Из толпы бандитов, подошел один, уже с автоматом и, ткнув Лере в грудь, заявил

— Убирай тачку, а то сейчас на куски разнесу вместе с тачкой.

И он попытался ткнуть Леру стволом автомата в живот еще раз. Она перехватила ствол одной рукой, потянула на себя, одновременно разворачиваясь боком и уже другой рукой, схватив автомат у приклада, подала его немного в сторону и резко вывернула, пользуясь им как рычагом, разворачивая противника и вывертывая его руку за спину. Дав хорошего пинка владельцу автомата, Лера передернула затвор и встала в стойку

— Теперь шансы равны, вас много, а автомат у меня. Всем стоять и руки вверх.

В этот момент, парень из туристов, достав пистолет, выстрелил в Леру, но бандит, получивший хорошего пинка, оказался на лини огня и, поймав пулю, упал. Лера в ответ выстрелила ему в руку, держащую пистолет. Пистолет выпал, а турист, зажав руку, сел на землю.

— Мужики, этак она всех положит. — Следующий бандит попытался вытащить из машины автомат, но, тут же лег, получив пулю из засады.

— Всем лежать. ФСБ. Вы задержаны за попытку хищения военной техники. — И Лера дала короткую очередь в землю. — Кто дернется, всех уложу.

Некоторые легли, только трое решили убежать. Двоих подстрелили ребята из засады, третий успел взять автомат из машины и побежал к берегу. В этот момент над головой пролетел вертолет.

— Борис, ракету.

Борис выстрелил из ракетницы. Вертолет, сделав над ними круг, полетел к берегу. Над ними были деревья и кустарник, десант высаживать было некуда.

— Борис, бери автомат и держи их на прицеле, если что, стреляй на поражение, я за беглецом, постреляет гад погранцов.

Лера отдала отобранный автомат Борису, достала из машины свой и побежала к берегу. Только Лера скрылась из виду, несколько бандитов попытались встать, но их тут же успокоили выстрелы из леса и Борис дал очередь в землю.

Как Лера быстро не бежала, все равно не успела. Бандит выскочил точно на пограничников и одной очередью убил двоих, залег в яме и отстреливался. Лера, подбегая к нему сзади, всадила в эту яму половину рожка и он затих. Упала рядом. Дальше бежать было нельзя, можно под пули пограничников попасть.

— Я майор военной разведки Соколова. Преступник убит. Прекратить огонь. — Прокричала она.

Пограничники перестали стрелять. Лера встала и подошла к офицеру, предъявила документы.

— Двоих оставьте с этим, остальные за мной, там еще много бандитов, ребята их на мушке держат, но их всего трое. Быстрее.

Командир пограничников дал команду, и они побежали. Подбежав к месту Лериного сражения, окружили всех и начали поднимать лежавших по лериным командам. Раненным оказывали помощь, Лера всех обыскивала, им надевали наручники и отводили в сторону. К утру приехали следователи ФСБ и, допросив задержанных на месте, отправляли под охраной в город.

На озере ситуация складывалась менее драматично. Вторую часть торпеды бандиты пытались поднять на катер, но увидев вертолет, бросили и начали уходить. За ними шла лодка с моряками и резиновая лодка лериного отряда. Деваться на озере некуда. Вертолет пограничников их быстро нашел, благо ночь светлая и, обстреляв, предложил сдаться, что бандиты и сделали. Лерины бойцы и моряки без труда поднялись на борт, всех связали и привели катер к одной из пристаней неподалеку. Там уже ждал конвой и следователи ФСБ.

К обеду все собрались за одним столом. По телефону доложили всем начальникам о выполнении задания, каждый своему, но им предложили задержаться на три дня, для охраны остатков железки, до подхода корабля, идущего за ней.

Эти три дня стали для всех членов команды роковыми. Во-первых, Максим окончательно увел девушку у моряков, даже жить в свою палатку перетащил. Тем пришлось смириться, не воевать же, со своими. Через три месяца справили свадьбу.

Второе Лера узнала через два месяца. В лесу не было ни души, и Борис ходил за ней как привязанный. Она была старшей по званию, и руководство всей группой легло на ее плечи. Но делать было в основном, нечего. Ее ребята были готовы к командировке, и она просто дала им отдохнуть, а у моряков своя работа, проверять пространство под водой у изделия, что бы опять чего не сперли. Расставила посты, ну это громко, просто распределила дежурства. Поскольку они были боевой группой с оружием, необходимо было, что бы кто-то постоянно был вооружен и находился в готовности номер один. Вот она и распределила дежурства. Днем дежурила одна из девушек с полным вооружением, а ночью двое мужчин. Ей самой и Борису делать было больше нечего, и они ходили гулять по лесу или по берегу озера. Вот там Борис, на правах мужа, и сотворил новую жизнь. Кругом никого, как мужу откажешь, да и самой приятно, когда муж вокруг веревкой вьется и липнет как муха на мед.

Последний день на озере приготовил сюрприз. Пришел корабль с подъемником для изделия, водолазами и охраной. Охрана высадилась на берег и моряки пошли показывать места подходов и точки погружения, с водолазами на лодке, а с охраной по берегу. Валерия с Борисом пошли искупаться и побродить. Делать стало совсем нечего. Максим со своей девушкой то же пошли гулять, но в другую сторону, расстаются надолго, надо же нацеловаться. К обеду должны были все собраться. Борис не отпускал Леру, ни на берегу, ни в воде и они задержались. Когда Лера, уплывала от Бориса, он ее догонял, плавал он лучше ее. И она придумала, уплывать ныряя. Вынырнув в очередной раз, увидела, Борис стоит на берегу, и рядом стоят люди в форме полиции и в гражданском. У некоторых было оружие. Она подплыла и выбралась на берег

— Боря, что случилось?

— Тут туристов разыскивают, которые парня ранили.

— А куда ранили?

— В руку и очень серьезно. — Ответил пожилой седой мужчина в очень хорошем костюме.

На полицейского он похож был слабо, кроме этого, рядом стояло три джипа, явно не полицейских. Еще Леру насторожило то, что двое полицейских с сержантскими погонами, были одеты очень неряшливо. Капитан, третий полицейский, был одет нормально, а у тех двоих, форма была, как будто, с чужого плеча, явно не по размеру.

— А вы кто? — Спросила Лера.

— Я отец раненого ребенка и хочу наказать виновных.

— Это дело полиции и суда. — Ответила Лера.

— Полиция вот, а я сам суд. — Ответил пожилой.

Лере все стало ясно. Полиция подставная, а остальные просто бандиты, приехали отомстить.

— Боря, а чего ты тут лясы точишь, вчера весь день пропьянствовал, сегодня ищешь, где взять, а ну живо иди хворост на костер собирать, а то без обеда останешься. — И Лера, взяв Бориса, под руку поволокла его к лесу, шепча на ухо

— Живо шуруй к нашим, это бандиты, я их задержу. Мою одежду и оружие не забудь. Бегом.

— А ты?

— Это приказ, иначе оба погибнем.

— Мадам, вас никто не отпускал. — Окликнул их капитан.

— Я сейчас вернусь, а то муж лентяй, без обеда оставит.

Лера, пихнув Бориса, стала возвращаться.

— Его тоже никто не отпускал.

— Пусть идет и работает, а то вам, мужикам только повод дай, мигом сами нажретесь, а нас голодными оставите. У вас, наверное, то же с собой, вот он и чует.

Борис уже скрылся в лесу, и пожилой дал команду, его догнать, но Лера остановила их

— Сейчас дров наберет и вернется, тогда и нальете.

Бандиты замешкали. Пожилой продолжил допрос

— Вы давно здесь?

— Уже неделю.

— А что тут было?

— Полиции много было, говорят, пацаны технику военную стащить хотели, но их поймали, и они стали стрелять. А один парень даже застрелил кого-то из своих.

— Это как раз был мой сын.

— Так это его убили?

— Нет, его ранили. Он сказал, что в него стреляла женщина.

— Да, полицейские говорили, что ранили одного, того, кто убил человека и стрелял в них.

— Здесь не полиция была, а ФСБ, вот они его и ранили, и они еще здесь.

— Так вы ФСБ арестовывать собрались?

— Только ту, которая стреляла в моего сына.

— Говорили еще, что если бы его не ранили, он еще многих убил.

— Они должны были поговорить с ним и убедить не стрелять, а они сразу в него.

— Как с ним говорить, когда он стреляет и убивает?

— Не надо было моему сыну мешать, он бы и стрелять не стал.

— Знаете, это меня не касается, но воровство военной техники, это измена родине.

— Я смотрю, ты шибко умная, так, где они?

— По-моему, все уехали.

— Врешь, я точно знаю, они еще здесь.

— А мы не ходим никуда, может поэтому, и не видим никого. Полиция сама к нам подходила.

— Где ваше барахло?

— Там, в лесу.

— Мне кажется, ты нас обманываешь. Ты как раз та, которая и ранила моего сына. Здесь кроме вас никого нет, значит это и есть вы. Мужики, берите ее, к нам приедем, дознаемся, сейчас мужика ейного дождемся и двинем дальше. Соберем этих сраных чекистов и раздадим всем, а то такие бабки мимо кассы пролетели, да еще сына подстрелили.

Человек в форме капитана подошел к ней и, нагло улыбаясь, протянул наручники

— Что, красавица, сама оденешь или мне постараться? К нам приедем, мы еще с тобой развлечемся.

— Сама.

И Лера, схватив выставленную руку с наручниками обеими руками, присела и, крутанувшись вокруг своей оси, встала, с уже вывернутой рукой противника. Удерживая руку, одной своей, второй рукой вынула наручники и застегнула браслет на вывернутой.

— У вас ни ордера на арест, ни прав на задержание.

— Насрать мне на твои права, шлепнем тут и дело с концом. — Изрек седой. — Берите ее, а то убежит.

Лера тут же ударила капитана ребром ступни в подколенную ямку, и он упал коленом на землю, в этот момент она застегнула второй браслет у него на ноге и стала спиной медленно отходить к лесу. Двое бандитов в форме полиции с автоматами подбежали к ней, пытаясь схватить за руки. Но Лера увернувшись, заехала одному из них ногой в пах, он стал падать и она, сдернув с его головы ремень автомата, с размаху ударила второго прикладом по голове. Второй, не ожидая такого, отлетел, упал и не шевелился.

— Ах ты, сука, ты еще драться умеешь. — И седой достал пистолет. — Я тебя сейчас сам убью.

Лера дернула затвор автомата и по его щелчку поняла, магазин пуст. Отбросила автомат в сторону. И стала снова пятиться задом к лесу. Кто-то поставил ей подножку, и она упала. Седой передернул затвор

— А ну, разойдись, я ее тут шлепну.

И начал стрелять. Лера видела, куда он целиться, сразу сообразив, стрелок он не важный, а двадцать метров, выигранных ей в схватке с оборотнями в погонах, давали седому мало шансов на попадание. Лера точно угадала момент выстрела и перекатилась в противоположную сторону.

— Я сам. — Остановил других бандитов Седой, продолжая целиться. На второй выстрел Лера не просто перекатилась, но и продвинулась к лесу, пусть на метр, но и то, хлеб или точнее жизнь. Седой выстрелил еще раз и снова мимо.

— А ну, поставьте мне эту суку.

Подбежал парень, ударив Леру ногой в лицо, схватил за волосы и стал поднимать, она, сев на корточки и прижав его руку к голове, крутанула тело вокруг оси и встала, удерживая парня за вывернутую руку и за волосы, стала отходить с ним к лесу.

— Идиот, я же сказал поднять, а не закрывать ее. — Седой стал стрелять без разбора. Выстрел, два, три. Опять мимо.

— Черт с тобой, сам нарвался. — И седой всадил две пули в парня.

Парень стал падать. Лера бросила его и уже бегом, петляя, рванула к лесу. У Седого должны были кончиться патроны, а пока другие прицелятся, должна успеть. Увидев ямку, ласточкой нырнула туда. Вовремя. Над головой засвистели пули. Дождавшись окончания первого залпа бандитов, выпрыгнула и с переворотом оказалась за деревом. Все. Лес. Теперь от дерева к дереву. Бандиты дали еще залп, но им уже ответили. Это Борис с подмогой. Бандиты огонь прекратили. И стали кричать

— Мы из полиции, не стреляйте.

Несколько секунд, потраченных бандитами на разборку со стрелявшими, хватило Лере, что бы перебраться еще на три метра, вглубь леса, за другое дерево, потолще. Третий залп, бандиты дали по старому лериному убежищу. Но им уже ответили не в воздух, а под ноги.

— Мы из полиции, ловим опасного преступника, а вы нам мешаете. — Снова заговорил капитан. Правда он пока так и лежал скованный наручниками за руку и ногу.

— Пока мы видим, что вы стреляете в голую девушку.

— Это и есть преступник. — Прокричал седой.

— Один, с документами к нам, остальные на месте, иначе огонь на поражение. Здесь воинская часть, разнесем всех по косточкам.

Численный перевес был не на стороне бандитов и они, расковав капитана, отправили его на переговоры. Кроме того, бандиты видели моряков в форме и с автоматами, испугались, их тут может быть много. Пока шли переговоры, Лера, по пластунски, царапая голое тело выползла из зоны прямой видимости бандитов и прикрываясь кустами, стала пробираться к своим.

Борис, зайдя в лес, бросился бежать. Подбегая к ребятам, уже собравшимся на обед крикнул

— Нападение на командира, их много и все с оружием.

— И ты ее одну бросил? — Спросил Максим.

— Это ее приказ. Все равно, там без оружия ничего не сделать.

В этот момент послышались выстрелы.

— Моряков поднимай, их много.

Борис схватил лерин автомат. Секунду подумал и схватил ее форму, а сам, как был в плавках, так и побежал обратно. Лерина группа, в полном составе рванула за ним. С Максимом дернулась его девушка, но он ее остановил

— Бери всех своих и охрану.

Подбежав к кромке леса, они увидели, как Лера крутиться под пулями седого. Борис сразу прицелился, но Максим его остановил.

— Я лучше стреляю, надо ранить, на поражение еще успеем.

Но в этот момент к Лере подошел парень, ударил ногой и стал пытаться поднять за волосы, она вывернулась и, прикрываясь им, стала отходить к лесу. Седой, оставшиеся патроны разрядил в своего и Лера, бросив убитого, кинулась в лес. Максим вначале дал предупредительную очередь в воздух, это возымело слабое действие, бандиты продолжали стрелять по Лере, тогда он дал очередь рядом с ногами бандитов. Это остудило их пыл, тем паче к ним уже подбегали моряки из охраны судна и изделия.

Люди, обстреливающие Леру, стали кричать, что они из полиции и один пошел к ним. Пришлось остановить стрельбу.

Подошедший, в форме капитана полиции, предъявил свое удостоверение, но узнав Бориса, попытался выхватить пистолет. Его опередил Максим, зажав его руку с пистолетом так, что пистолет сам вывалился из руки.

— Вы не имеете права, мы ловим особо опасных преступников. — Попытался он возразить.

— Голая женщина очень опасна, в этом вы правы, капитан. — С насмешкой поддержал его Максим. — Вот у нас есть майор, из ваших, он и выяснит, кого вы ловите, и где должны быть. — Борис, займись.

— Это один из преступников. — Заявил капитан

— Вы что-то перепутали, капитан, мы, это спецгруппа по задержанию похитителей военной техники. А вот вы из липы. — Продолжил Максим.

— Леру надо выручать, а с этим потом. — Сказал Борис.

— Раньше надо было, а сейчас ее уже там нет. — Возразил Максим.

В подтверждение его слов из глубины леса выбежала Лера.

— Почему стоим, о чем спорим.

— Он говорит, что я тебя бросил. — С обидой в голосе сказал Борис.

— Так, все ясно. Маку выговор, остальное потом. Одежду взял?

— Да, вот.

Лера взяла у Бориса одежду и стала одевать.

— А кроссовки где?

— Забыл.

— А сам, что?

— К тебе спешил.

— Эх, Боря, Боря, мишень для врага. Давай автомат. — И уже остальным. — Ребята из охраны и девушки здесь. Держите оборону и к себе никого не подпускайте. Будут лезть, вначале предупредительную очередь, перед ногами, не послушают на поражение. В переговоры не вступать. Группа Зверя и моя, только мужчины, за мной, бегом марш. Повернулась и побежала в лес. За ней дернулся Борис.

— Куда, назад. Разбирайся с капитаном. Кто, откуда и зачем. Выполнять.

— Есть.

Лера повела группу лесом, в обход толпе бандитов. Трех минут бега, хватило, чтобы выйти с другой стороны от бандитов и сходу, дав предупредительную очередь, залегли

— Максим, громко и членораздельно повторяй за мной

— Спецподразделение контрразведки предлагает вам сдаться, в случае отказа будете уничтожены. На размышление минута, время пошло.

Максим повторил команду. Вначале бандиты молчали, но потом начали стрелять из всего. Команды, открыть огонь Лера не давала. Не так много патронов у этих бандитов. Через три минуты стрельба стихла.

— Максим, повтори.

Максим повторил. Снова бандиты посыпали стволы деревьев над бойцами пулями. Достать лерин отряд они не могли и стреляли наугад. С испуга патронов не жалели. Потом попытались начать переговоры

— Мы из полиции, бандитов ловим, с нами депутат государственной думы, лицо неприкосновенное, вы права не имеете.

— Кто из полиции, по одному, без оружия и с документами ко мне. — В ответ прокричал Максим.

— Ага, сейчас, мы вам так и поверили.

Несколько бандитов попытались прорваться в сторону, где остались моряки из охраны корабля, но очереди перед ногами, остудили их пыл. Постреляв еще немного, начали бросать оружие и с поднятыми руками подходить к позициям бойцов. В этот момент, Седой схватил автомат, и дал по своим короткую очередь. Двое бандитов упало. Автомат Седого заглох, кончились патроны. Он достал пистолет и с ним побежал, вдоль кромки воды в сторону, где не было бойцов. Лера, увидев это, вскочила

— Этих пакуйте, я за ним. — И рванула за Седым.

Он увидел догоняющую Леру и начал в нее стрелять. Стрелял на бегу, оборачиваясь назад. Лера уже знала, не попадет. Она его не догоняла, просто бежала сзади, метрах в тридцати, и когда он оборачивался для очередного выстрела, прыгала в сторону, он стрелял, промахивался и бежал снова. Один, два, три, — восемь. Можно было и не считать. При последнем выстреле, затворная задержка, встав на защелку, четко показала, патроны кончились. Сбавив темп, Седой попробовал сменить обойму. Лера рванула вперед и, нагнав седого, выбила ногой пистолет, стволом автомата ткнула его в живот и уже прикладом ударила по голове. Седой упал. Она подошла к нему и хотела снять ремень, но ремня не было, брюки держались на подтяжках. Она обыскала его, сложила все в кучку, и когда он очухался, дала хорошего пинка

— Вставай, урод.

— Ты, сука, ты не имеешь права так со мной обращаться, я депутат государственной думы.

— Ну, если ты депутат, то я просто бандит с большой дороги, убиваю не думая, похоронят с почестями. Пока нет никого, колись, чего забыл тут.

И Лера снова дала ему несколько пинков.

— Пошла на… Тебя посадят, я лицо неприкосновенное.

— Меня, значит, тебе убивать можно, а тебя и трогать нельзя.

— Да, вы бандиты, а я лицо неприкосновенное. Вот удостоверение.

И Седой достал из нагрудного кармана книжечку. Лера взяла и посмотрела, документ был похож на настоящий. Проверять здесь, между водой и сушей, подлинность документа было просто нечем. Бред, бандит и вдруг депутат. Даже если так, вряд-ли депутат сам поперся бы на разборку.

— Слушай, а если я тебя просто застрелю? Ты в меня шестнадцать пуль выпустил, а я только одну, за самооборону сойдет. Или говоришь или…

И Лера дала очередь прямо рядом с Седым. Он зажмурил глаза, но потом выдал

— А ничего не докажешь.

— Чего доказывать, пистолет вон, рядом валяется.

— Вы его и подбросили.

— Ладно, там твои отпечатки есть и хорош. Ты мне надоел, я сейчас отойду метров на пятьдесят и уже оттуда всажу в тебя очередь. Самооборона чистой воды. А то, что тыдепутат, выяснят потом, посмертно. Я не ты, не промахнусь.

Лера бросила ему удостоверение, проверила рожок в автомате и, передернув затвор, пошла назад. Седой, похоже, понял, Лера не шутит.

— Я сейчас скажу, но потом откажусь. Пока я вас тут вожу, там грузят эту игрушку. Мое дело, внимание отвлечь. Пацаны тоже, внимание отвлекали. То, что серьезных людей интересует, во втором отсеке и в предпоследнем, а первый никому не нужен. Во втором отсеке аппаратура для контроля подводных кабелей, ноу-хау, так сказать. Гостайны нет, а коммерческая выгода огромная. Патента еще нет, у кого будет, тот миллиарды заработает.

— Вставай, пошли, депутат сраный. Бегом.

Лера приволокла Седого к остальным.

— Моряки, бегом на базу, кораблю в район работы. Там игрушку снова стащить пытаются.

Оставив бандитов, под охраной своих ребят, Лера бегом, с группой Зверя побежала в лагерь. Когда бежали ей на выручку, никто не подумал о рациях. Пока бежали, Лера решила еще раз потревожить пограничников. Без вертолета не управиться.

Моряки, схватив акваланги, прыгнули в свою моторку и полетели на полном ходу в нужный район, кораблю передали координаты. Лера связалась с пограничниками и вызвала вертолет.

Первое тревожное сообщение пришло от корабля. Ему не пройти напрямую к нужному району, мелко, нужно идти в обход, а это часа три. Через час пришло второе сообщение от группы Зверя. Изделия на месте не было. Утром проверяли, все было на месте, а сейчас нет. Значит, за ними хорошо наблюдали, а они все проспали. Не подумала. Она командир группы и это ее вина. Отправила ребят из охраны корабля сменить своих, и уже со своими вышла на лодке к району погружения аквалангистов. За это время прилетел вертолет и начал обследовать район. В тридцати километрах у берега обнаружили стоящие джипы, мощный катер и людей, вытаскивающих из воды блоки от железки. С вертолетом она вовремя сообразила, еще бы немного, и увезли все в неизвестном направлении. Связалась, с оставшимися на берегу, и направила их, к месту перегрузки блоков, уже на машинах. Кораблю отдала команду, следовать к ним. Сама с частью своей группы и группы Зверя взяла направление туда же. Как медленно идет лодка. Можно не успеть.

Показался берег. Было видно, что блоки уже на берегу и их грузят на машину. Взяла у ребят снайперскую винтовку, попыталась прицелиться. Качка лодки не дает, мишень прыгает в прицеле. Была, не была, а то сейчас уедут. Пять выстрелов, один за другим и есть одно попадание. Колесо пробито и обод сел на землю. Теперь не уедут.

Выстрелы привлекли внимание бандитов. Они начали стрелять. Лера запросила поддержки вертолета, свои лодки отвернули в сторону. Лодку Зверя пробило и она, сбавив ход, пошла на прямую, к берегу. До берега не дотянули, резиновая лодка стравила воздух и начала погружаться. Пришлось, отсекая стрелявших бандитов, идти наперерез, иначе перебьют ребят в воде. Двоих ребят, в лериной лодке, зацепило, одного в руку, второго в плечо. Вовремя прошел вертолет, осыпав бандитов из пулемета. Это дало маленькую возможность пристать к берегу. Бандиты разделились, одни стреляют, другие перегружают отсек в другую машину. Здесь люди серьезные. Стреляют и постоянно перемещаются, не то, что те, которые напали на Леру с Борисом. И патронов не жалеют, значит есть в достатке. Ранило мужа Наташки, это уже плохо, срыв основного задания. Приказала вертолету обстрелять вторую машину. Вертолет выполнил. К этому времени ребята Зверя начали выбираться из воды и усиливать обстрел противника. Еще минут через десять подъехали ребята на машинах и заперли бандитам дорогу. Они это поняли и, бросив все, стали запрыгивать в катер. Но катер всех не взял и стал отходить от берега. Пришлось снова просить вертолет. Первый заход он промазал, зато со второго раза попал в двигатель и катер начал дымить. Бандитам, оставшимся на берегу и запертым с двух сторон, деваться было уже некуда, и численный перевес был далеко не в их пользу. Стали сдаваться. Катер успел отойти достаточно далеко от берега и теперь стоял без движения, там что-то горело.

Обыскав и связав бандитов на берегу, Лера послала наблюдать своих ребят за катером, а сама, со Зверем, пошла осматривать остатки железки. Один блок был цел, второй пробит пулями с вертолета в двух местах.

— Да, проспали.

— Нагорит теперь. — Подытожил Зверь.

— Надо наших раненных на машине отправить.

— Куда, отсюда далеко, не довезем.

— Пойду вызывать вертолет.

Прибежали наблюдающие за катером и доложили, оттуда начали отплывать люди. До берега доплыли не все, двое начали тонуть и один плавал у катера, держась за его борт. Лера дала команду двоим, без оружия собрать тонущих. Их подобрали и привезли к берегу.

О нападении пришлось докладывать начальству, и просить помощи в эвакуации раненных. Своих было трое и у группы Зверя двое. Хуже дело было у бандитов, трое убитых и шестеро раненных. Одним вертолетом всех не отправишь. Своих понятно, в город и в академию, а с этими что? Трое из бандитов, ранены были очень тяжело, двое в грудь и один в живот. Больниц рядом нет, а нужны операции и срочно. Вертолет за своими прилетел через три часа. С ними отправили и двоих раненных задержанных. Самых тяжелых. Остальных преступников загрузили на подошедший корабль, туда же погрузили и блоки изделия и только поздно ночью вернулись на базу. Там, уже вовсю работали следователи ФСБ и полиция.

Всю ночь они писали бумаги, доставая Леру и всех остальных ненужными вопросами. Настроения не было, разговаривать ни с кем не хотелось, а тут еще этот депутат снова вылез и орал на всех, что он лицо неприкосновенное и его надо немедленно отпустить. Срок задержания для проверки документов, уже давно истек, даже для обычного гражданина. Что с ним делать? Все ссылались на Леру, она задерживала, ей и решать. Все же задержан с оружием в руках, нападал и оказывал сопротивление. Чуть было не отпустили. Милиция и ФСБ требовали выполнить закон и отпустить. Тут, хорошую помощь, оказал Борис. Позвонил отцу и попросил его организовать проверку личности депутата и его местонахождение. Выяснилось, что депутат находится в своем округе, то есть в Архангельске. Отец Бориса связался с Архангельском, и там проверили, да, действительно, депутат дома, в своей квартире. Жалко мужиков, ночью подняли с кровати участкового и самого депутата. Вначале он сильно ругался, но когда узнал, что под его именем работает самозванец, очень обрадовался и посреди ночи потребовал, что бы его везли в Питер. Оказывается, этот самозванец уже много где натворил под его именем, и он не успевал оправдываться, карьера его, как политика, была под большим вопросом. Оставался только один вопрос, полный набор документов у жулика, от паспорта, прав, до депутатского удостоверения. Документы были настоящие.

Еще подлил масла в огонь полковник из собственной безопасности полиции. Он приехал разбираться с задержанным капитаном. Это был тот полковник, который хотел допросить Бориса в госпитале.

— Уважаемая Валерия Николаевна, что ж вы мне сразу не сказали, в какой конторе служите, и что Борис по вашим делам летал. Сказали бы, я бы и успокоился, а так выговор ни за что.

— Я доложила, и получила приказ, а приказы надо исполнять.

— Я вам отомщу.

— Интересно, как?

— Я человек не злобливый, зло не мщу и интриги плести не умею, а месть будет проста. Капитана я забираю, вшивого депутата, заберет ФСБ, остальные все Бориса. Пусть теперь тут сидит и оформляет первичные документы по задержанию этой своры, в помощь я ему местных пришлю. Пусть работает, и будем в расчете. Кстати, сержанты в полицейской форме, тоже его, у них удостоверения липовые, грубая подделка. Вот и вся месть.

— Спасибо, удружил. Их тут как собак нерезаных, на неделю хватит.

— Не удружил, а отомстил, а дружить с вами я бы хотел, дай бог, может и получиться. До свидания.

Борису пришлось заняться бумагами. Полковник не обманул и прислал местных Борису в помощь, но все равно приходилось все перечитывать и переписывать. Таких задержаний у них не было, и не было опыта составления соответствующих бумаг.

На следующий день корабль с охраной и изделием ушли в Питер, группа Зверя уехала тоже, и охрана преступников легла полностью на группу Леры. Местные полицейские для охраны прислали двух человек. От начальства, получила первую взбучку, по рации, все бросай и в управление, надо решать вопросы со связью, муж Наташки лег надолго, и группы нет. А куда уедешь, столько бандитов на одного Бориса не оставишь и не отпустишь.

Только к концу следующего дня Борис закончил оформление всех документов, и полицейские забрали пойманных преступников. Валерия отказалась слушать все отговорки и ночью они выехали домой. Утром нужно было быть в управлении, получать разнос.

Черная полоса.
Черная полоса началась для Леры с разноса в управлении. На совещании у начальника управления было все ее начальство, от командира отряда, до начальника отдела и заместителя начальника управления, курировавшего их отряд, со всеми замами и исполнителями. Вопрос был прост, как Лера допустила участие в незначительной операции, группы, подготовленной для работы в тылу противника. Теперь член группы ранен, и отправлять на связь с Владимиром и Леной некого, а информация быстро устаревает и теряет свое значение. Плюс к этому, она, как командир группы, несет ответственность за повторное нападение и пропажу ценного образца. Не смотря на ее четкие и оперативные действия, которые помогли вернуть утраченное, ее вина была неоспорима. По крайней мере, по словам выступающих, все выходило именно так. Настроения не было, но когда ей дали слово, Лера всеже собралась с мыслями и высказала свои предположения, хотя и явно упавшим голосом, сказав примерно так

— Всему виной срочность и полное отсутствие информации. Приказано было выезжать немедленно, с теми, кто есть, из ее группы кроме Ната с мужем, из оперативников были еще только двое, остальные все в работе, даже молодежь. Еще полное отсутствие сведений по изделию, мы считали, что самое ценное похитители вытащили на берег, и оно у нас было под надежной охраной, а оказалось, ценное осталось под водой, и это я узнала не от наших спецов, а от похитителей. Кроме того, мы не знали, с кем мы воюем и сколько их. Что касается связи, то я готова ехать туда одна.

Неожиданно, ее поддержал начальник управления

— А ведь майор Соколова права. Мне тоже доложили, прокатятся, на пляже позагорают, отдохнут, сил наберутся. В результате, почти полномасшатбные боевые действия против неизвестного противника. И по изделию информации не было. Кто курировал операцию по управлению?

Все молчали.

— Значит, информационной поддержки совсем не было.

Встал начальник отдела, которому подчинялся отряд

— Просьба о помощи была от ВМФ, они и должны были давать информацию, и потом они просили прикрыть пловцов на берегу и над местом погружения, про изделие разговора не было, это не военная техника.

— Значит, от нас куратора не было, и задачу Соколова перевыполнила, не только пловцов защитила, но и изделие спасла. Что ж вы все на нее насели, сами в стороне, вроде как все не наше, а ей одной отдуваться. Не хорошо. Считаю, Соколова виновата лишь в одном, не организовала пост у изделия на воде, в остальном, виноваты все. А результат не плохой, нейтрализовано более тридцати преступников, боевая группа Соколовой выдержала четыре сражения и везде вышла победителем, правда это все не по нашей части, и нас не касается, но в целом характеризует командира группы, как смелого, решительного и умелого командира. Предложение Соколовой по отправке ее связником, годится. Она там уже была, вот пусть съездит еще разок, а там посмотрим. Месяц на подготовку. Выговоры Соколовой, командиру отряда и начальнику отдела. Все, готовьте группу к маршруту.

Второй неприятный разговор состоялся в отряде с Максимом. Он высказал Лере свое мнение относительно Бориса

— Борис тебя бросил и сбежал.

— Ты в своем уме?

— Он твой муж и ты его защищаешь, но он тебя бросил и сбежал как последний трус.

Лера поблагодарила бога, что этот разговор был без Бориса.

— Он выполнил мой приказ, и если бы ты был на его месте, то побежал как миленький, а не побежал, погибли бы вместе наверняка. Но если бы случилось чудо, и мы остались живы, ты бы пошел под суд, за невыполнение приказа.

— Ты могла уйти, а его оставить.

— Ты там не был и ситуации не знаешь, кроме того, я командир, а в бою приказы не обсуждают. Грибов и ягод еще нет, а за дровами мужики ходят. Пойди я за дровами, бандиты сразу все поняли бы, а опоздай вы хоть на минуту, меня бы застрелили, а так отделалась легким испугом и царапинами от веток, когда выползала.

— Видели мы, как ты под пулями крутилась, прямо как лещ на сковородке.

— Я выкрутилась, ты бы нет, Борис тем паче, а за выполнение приказа, ему большое спасибо, все вовремя, и я жива. Еще раз заикнешься про это, отчислю из группы. Понял?

— Понял, командир.

Третья неприятность случилась после звонка Бориса. Отец Бориса выходил в отставку, по возрасту и так задержался. И день рождения заодно справить. Мероприятие решили провести на даче, и отец передал через Бориса просьбу, что бы Лера была в форме. Очень уж хотел перед своими товарищами похвастаться, многие из них уже генералы. Дети у многих, тоже служат. А у него и сын, и невестка, да еще какая. Не хотелось Лере, но свекру отказать не могла.

В пятницу сбежать пораньше, не получилось. Решила ехать в субботу прямо на дачу. Мундир одела парадный, все начищено и блестит, прямо как курсант в училище. Сверху все же, надела куртку без знаков различия, что б прохожие не пялились. Особенно военные и полиция, да и не жарко было. Гражданку, кроссовки, туфли и еще костюм без знаков различия сложила в рюкзак. Подумала немного и сунула пару книг, сборников со стихами женщин поэтов, в электричке почитаю. В воскресенье хотела съездить, с Борисом погулять, а то когда еще придется. Все вроде нормально, уже собралась выходить, но ее остановил дежурный офицер

— Валерия Николаевна! Вас муж просил срочно позвонить.

Интересно зачем. Набрала номер. Сотовые в районе их базы брали очень плохо, чаще вообще не работали. Вышки далеко.

— Борь, что случилось.

— Лер, тут в районе дачи какие-то маньяки завелись, на женщин нападают, ты возьми оружие на всякий случай, а еще лучше скажи, как добираться будешь, я тебя встречу.

— Ты сейчас там нужнее, я сама доберусь, лучше родителям помоги. Маньяки от меня сами разбегутся.

— Ладно, ты не хвались, береженого, бог бережет. Между прочим, они насилуют и убивают ножом и топором. Экспертиза установила.

— Сказки какие-то.

— Нет, не сказки.

— Так ловите.

— Ловим, вся местная полиция на ушах стоит, будь осторожнее, до встречи, жду и скучаю.

— Жди милый и я приду.

Возвращаться не хотелось, плохая примета, да и какие маньяки в наше время, наверное, свекр хвастаться хочет по полной. Черт возьми, на праздник с оружием, точно, смотрины ей будут по полной программе. На свадьбе далеко не все друзья Бориных родителей были. Ладно, пусть хвастается. У него, это последнее в жизни, такое сборище. Выйдет в отставку и связи потихоньку начнут ослабевать. У всех свои заботы. А пистолет на празднике только мешать будет.

До станции доехала на служебном автобусе. Даже не до станции, а до перекрестка, где проходил нужный автобус. На электричке ехать, было неудобно. Вроде и не далеко, а железная дорога не соединялась, ветки разные и разные вокзалы. Тащиться через город не хотелось, времени в три раза больше надо. Автобус ждала очень долго. Даже замерзла. Поздно вспомнила, надо было президентский джип взять, но не привыкла к тому, что у нее есть теперь машина, так, наверное, и сгниет в отряде. На машине ездить из отряда домой в город, неудобно, в электричке и поспать можно, да и быстрее, пробок нет, а на машине если попадешь в пробку, то можно домой и не ездить. Это лишний час туда и лишний час в дороге обратно. Но тут бы пригодился в самый раз. Служебная машина ушла, а пешком возвращаться не хотелось. Наконец приехал долгожданный автобус. Народу не битком, но все места заняты. Посидеть не удалось, ну и бог с ним, на празднике насидимся. Автобус медленно тащился по не очень хорошей дороге, не федеральная трасса, так, мелкая дорожка. Часто останавливались на остановках. Она и не предполагала, что тут так много садоводств и дачных поселков, за лесом и не видно. Вот вроде и ее остановка. Этот путь ей рассказал Борис, и по нему она ехала первый раз. Осталось пройти километров пять и на месте.

Первый раз она просто гуляла по лесу, без цели. Точнее, цель была, придти на праздник к свекру, но спешить не хотелось. Все должны были собраться к трем часам, а сейчас еще час. Птички летают, даже белку увидела. Чаще в лесу все бегом да бегом, норматив, ориентировка, приемы, засады и все остальное, а тут благодать. Пока шла по тропинке, все вроде нормально, даже залюбовалась природой, но видать пропустила нужный поворот и вышла к железнодорожной станции. Дала крюка, ладно, время еще есть, отсюда она дорогу уже знает. По дороге обогнала двух соседок по даче. Поздоровалась. Старушки шли медленно и что-то горячо обсуждали. Пошла еще медленнее, послушать, о чем старушки говорят, сама такая когда-нибудь буду. Но смысл разговора не уловила. Бог с ними, пошла быстрее. Зайдя за поворот тропинки, услышала крик. Кричали старушки. Вернулась.

Рядом со старушками стояли трое мужиков, одетых в рабочую одежду. Вроде как двое узбеков и один русский. Подбежала к ним

— Ребята, вы чего к бабушкам пристали.

— Во, еще один кошелек пришел, а ну деньги гони.

Второй из этой гопкомпании продолжил

— А молодушка ничего, с ней и позабавиться можно, давай, кончай этих бабусек, нас красавица ждет.

И тот, кто был в середине, достав нож, направился к Лере.

Лере сразу все стало ясно, это те, кого ищут, она сделала испуганное лицо

— Дяденьки, не убивайте, у меня деньги в рюкзаке. Сейчас достану.

Лера сняла рюкзак и с разворота запустила им в подходящего. Тот не ожидая такого, упал на старушку.

— Ах ты, сучка, мы тебя тут оприходуем.

Второй, достав из-за пояса топор, рванул к Лере, удар ноги в пах, заставил его остановиться. Он даже не успел поднять топор и Лера, взяв топор за обух, выдернула его из руки нападавшего. Третий, достав нож, попытался обойти Леру сзади, пока она разбиралась со вторым. Она была на чеку, и, сделав маленький шаг назад, ударила ногой тоже назад, не оборачиваясь, в грудь. Удар отбросил бандита в канаву. Тем же махом и той же ногой, она ударила второго уже в подбородок, и он немного отлетев, упал. В этот момент первый успел встать, но видя, двое его друзей лежат, понял, так просто, эту девушку не взять. Он зло усмехнулся

— Зря ты так красавица. У меня, на таких как ты, управа получше найдется.

Он бросил нож, медленно расстегнул куртку, положил руку на рукоятку обреза, заткнутого за пояс, взвел курки и стал также медленно его вытаскивать, наверное, наслаждаясь своей победой. Лере стало ясно, не жилец. Топор она держала за обух и, повернув рукояткой к правой руке, резко с оборотом руки, размахнулась и бросила всей рукой и со всей силы. Топор, сделав оборот, раскроил череп нападавшего, войдя достаточно глубоко. От удара или испуга, бандит сжал руку, державшую обрез и два выстрела, прозвучавшие в лесу очень громко, отправили два хороших заряда прямо в штаны нападавшего.

Тут зашевелился и стал выползать бандит из канавы, но оценив ситуацию, остановился на полдороги и тоже стал расстегивать куртку. Понятно, тоже обрез. Лера прыгнула к ножу, брошенному первым, взяла его за лезвие и вовремя. Третий тоже стал тащить обрез. В корпус нельзя, ватник можно не пробить, другого шанса уже не будет, значит, только в глаз. Эта мысль проскочила мгновенно и еще не законченной, была претворена в действие. Нож вошел по самую рукоятку. Преступник, застыв на мгновение, завалился на руку, державшую обрез и снова прозвучали два выстрела, практически слившись в один.

Что они себе все в штаны стреляют, подумала Лера, наверное, им там, что-то очень мешало жить. От этой мысли ее отвлек стон бандита, получившего удар ногой в пах и челюсть. Она подбежала к нему, расстегнула куртку, вытащила обрез и отбросила его в сторону. Хорошо ребята подготовились, на все случаи жизни. Что с ним делать, не добивать же, не в тылу врага. Вытащила ремень из его брюк. Нет, так не годиться, убежит, потом снова ищи и вспомнила, как дядя Саша, на спор связал палкой одного парня в спортшколе. Надо попробовать. Нашла не толстую, но крепкую палку, положила бандиту на плечи, перебросила через палку руки одну ногу, потом вторую. Вторая нога не шла, пришлось подналечь. В суставе бандита хрустнуло. Ничего, заживет. Ремнем стянула ноги в кучку. Подумала немного. Подтащила связанного к дереву и, положив один конец палки на сучок, приподняла, и второй конец тоже положила на сучок второго дерева. Все, картина маслом. Теперь полицию сам дождется. Деревья, молодые, жидкие, но продержатся. Он все равно, частью веса на земле.

Только теперь она вспомнила о бабушках. Поискала глазами, и увидела их, стоящих в стороне, и с ужасом смотревших на нее.

— Бабушки, у вас все в порядке, не ранены.

— Нет, дочка, я только зашиблась чуток, когда падала.

— Как ты этих уродов не испугалась, они тут столько женщин поубивали, мы думали, сейчас и нас.

— Глаза боятся, а руки делают. Пойдемте, я вас до дому провожу.

— Пойдем, а то нам страшно и плохо от такого, сердце дергается.

Лера, поддерживая бабушек, по очереди, провела мимо лежащих тел и вернулась за своим рюкзаком. Вид его был ужасен. Бандит, получивший свой топор, упал головой прямо на рюкзак, и теперь он был залит кровью. Лера открыла его. Кровь была и внутри. Гражданка пропала безвозвратно. Жаль. Все придется выбросить.

— Вы, по-моему, невестка Светланы Павловны? — Снова обратилась к Лере одна из старушек.

— Да. Вы правы.

— Как вы их, мы даже глазом моргнуть не успели.

— Не волнуйтесь, меня как раз учили, с такими разбираться.

— А где, если не секрет?

Лера достала берет из-за пояса и одела

— Высшее военное воздушно-десантных войск.

— Так вы офицер десантник.

— Так точно.

— Как нам повезло. Если бы не вы, нас уже в живых не было.

— Наверное, надо милицию вызвать? — Спросила одна из старушек.

Черт, Лера совсем и забыла.

— Теперь не милиция, а полиция. — Со знанием дела поправила другая старушка.

— Да, да, полиция. — Поправилась первая.

— Я сейчас позвоню.

Лера достала мобильник и набрала номер командира отряда.

— Товарищ командир, это Никитина.

— Что случилось, Никитина.

— На меня, тут в лесу, маньяки напали, точнее не на меня, а на двух старушек.

— Ты, конечно, мимо пройти не могла?

— Как тут пройдешь, когда на глазах людей убивают.

— Ты уверена, что они именно убить хотели?

— У них вооружение на все случаи жизни. Три ножа, топор и три обреза.

— Ты их всех застрелила?

— Нет, стрелять то нечем было, обрезы я отнять не успела.

— Т вой именной где?

— Как где, на базе.

— Надо с собой брать.

— Я же на день рождения еду, а не на войну.

— Ладно, с этим потом разберемся, сама хоть цела, не ранили?

— Сама цела, только одеть теперь нечего, всю одежду кровью запачкали.

— Это наживное, еще купишь. Сама цела и то хорошо, а придурки, что, убежали.

— Нет, потому и звоню.

— Что с ними?

— Два трупа, третий связан, следователей ждет.

— Где это случилось?

— В лесу, на тропинке, между станцией и поселком и Лера назвала адрес.

— Ты там не светись, я с полицией сам договорюсь, в понедельник ко мне с отчетом.

— Есть.

— Бабушки, вы про меня не говорите никому, с полицией я договорилась, а лишних слухов мне не надо, хорошо.

— Как же, это же подвиг, одной трех убийц поймать.

— Мне лишних глаз и ушей не надо, а наград у меня и так достаточно.

Лера расстегнула и сняла куртку. Старушки встали как вкопанные.

— Вы же Герой России. Это нам очень повезло. Спасибо вам.

— А если полиция спрашивать будет? — Спросила другая старушка.

— Расскажите все, как было, но меня вы не знаете. Хорошо. Начальство в курсе и наверху они разберутся.

— Попробуем, раз вы так просите.

Лера снова одела куртку. Они уже дошли до начала поселка и Лера, увидев контейнер для мусора, бросила туда свой рюкзак.

— Зачем вы его выбросили, можно было отстирать.

— Вдруг у ваших маньяков кровь заразная. Я лучше себе новое куплю.

— Вот мы и пришли, еще раз спасибо Вам.

— Не за что, меня страна учила, что бы я, таких, как вы, защищала. До свидания.

Лера дошла до дома родителей Бориса. У дома уже стояло несколько машин больших начальников. Вошла в калитку. Борис увидел ее через окно и выскочил на улицу.

— Лерка, милая, привет, я соскучился.

— И я, Боренька.

Лера сама крепко обняла его за шею, поймала его губы и долго не отпускала, потом положила голову на плечо и уткнулась в шею. Борис, очевидно, понял, что не все в порядке.

— Лер, что случилось, мы в лесу выстрелы слышали. Я за тебя волновался, уже хотел идти на встречу.

— Существенного ничего, а так как обычно.

— Что, как обычно?

— Маньяки, убийцы и прочая шушера. И что они все ко мне лезут, им бы бежать от меня, а они ко мне.

— Неужели они на тебя нарвались?

— Угу.

— Значит, это ты стреляла?

— Нет, это они стреляли.

— В тебя?

— Нет, в себя.

— Смеешься?

— Нет. Правду и только правду. Ты пока никому не рассказывай, я своему начальству доложила, они уж пусть там сами разбираются. А то праздник отцу испортим.

— И что с ними?

— Как обычно, два трупа и один связанный рядом валяется.

— Ладно. Сама то, как?

— Как видишь. Руки целы, ноги целы, голова на месте, на душе только кошки скребут.

— Выпьешь? После такого надо.

— Нет, понюхаю.

— Чего? — Не понял Борис.

— Ты мне стакан коньяка налей и стакан соку. Коньяк нюхать буду, сок пить и конфетками закусывать.

— Ты даешь.

Они зашли в дом. Борис представил Леру. Поздоровалась с гостями. Один из генералов обратил внимание, что на Лере куртка армейского образца.

— Валентин Сергеевич, — обратился он к отцу Бориса. — А чего это ты невестку в армейскую куртку вырядил. Сейчас наша форма для полиции, очень красивая, и ей бы очень пошла. И вообще она у нас служить может, я бы ее к себе с удовольствием секретарем взял.

— Мне, армейская, больше нравиться, все говорят, мне очень идет. — Ответила за него Лера.

— Зато у меня тепленькое местечко, секретарь зам. начальника ГУВД, это величина и стрелять научим, с оружием будете, а то у вас тут, вон убийцы всякие бегают, опасно.

— А стрелять обязательно?

— Если нападут, то да. Это очень опасные бандиты. Женщин убивают.

— Так ловите.

— Ловим, везде патрули стоят.

— Значит, плохо ловите.

— Стараемся, но знаете, Лера, не все так просто. Пойдемте, я вас лучше стрелять научу. Мы тут такую классную штуку Валентину Сергеевичу подарили. Пистолет пневматический, точная копия настоящего и стреляет не плохо, для учебы и тренировки самое то, что надо.

Мне сейчас только подвыпивших генералов и пневматической игрушки не хватает для полного счастья, подумала Лера.

— Борь, налей мне попить и еще, если можно, чашечку кофе, устала я с дороги.

Борис засуетился и пошел на кухню.

— Да-да, сейчас выпьем за здоровье Валентина Сергеевича и пойдем учиться стрелять, заодно и подарок опробуем.

Борис принес ей бокал коньяка и стакан соку.

— Ну, за здоровье Валентина Сергеевича. — И генерал чокнулся с Лерой и всеми остальными.

Лера глубоко вдохнула пары коньяка и выпила целый стакан сока.

— А вы коньяк соком запиваете. Зря, надо лимончиком или конфетами закусывать. Ну, между первой и второй, перерывчик небольшой, давайте еще по одной и пойдем.

Мать Бориса видела Лерин маневр с соком и коньяком, и, посмотрев на Леру, улыбнулась, но все же, сдержалась, что бы, не рассмеяться совсем. Но после второй подошла к Лере и шепнула

— Ты так всех генералов напоишь, они теперь на тебя равняться будут.

— Пойдемте, девочки, пойдемте, мы вас стрелять научим, вас все маньяки и разбойники бояться будут.

— Павел Степаныч, смотри, опозоришься ты со своей стрельбой. — Попробовал остановить его Валентин Сергеевич. Но этим еще больше раззадорил генерала.

— Да ты знаешь, какой я стрелок. Я до сих пор все призы беру. — И он, взяв кейс с пистолетом, потащил всех на улицу. — Знаете, мне тут рассказали занятную историю, — Генерал по дороге решил поделиться информацией.

— ГРУ с моряками Балтфлота и нашим ведомством, проводили совместную операцию, по поимке лиц, воровавших военную технику, так бандиты застали одного офицера врасплох, без оружия, так они в него стреляли метров с двадцати, а он, как вьюн, и так и сяк, они стреляют, а попасть не могут, во мужик, молодец. Говорят, пуль двадцать выпустили, и все мимо. С такого расстояния и я бы попал, а им никак. Их всех и поймали. Да, Боря, ты же, кажется и оформлял этих недотеп, может, видел этого аса.

— Видел. — Ответил Борис и посмотрел на Леру.

Пока шли к месту стрельбы у стенки сарая с наглухо забитыми досками, Лера шепнула Борису

— Борь, мне бы одной побыть или с тобой, но без них, успокоиться надо.

— Сейчас неудобно.

Генерал прихватил с кухни несколько банок и коробок из-под пива, сока и молока, все расставил и начал Лере объяснять, как надо целиться. Лере не хотелось его слушать, и она его перебила

— Товарищ генерал, а целиться одним глазом обязательно.

— Конечно, иначе не попадешь.

Лера взяла у него пистолет и, не целясь, от пояса, стреляя без остановки, один выстрел за другим, попала в пять мишеней, сделав пять выстрелов. Генерал уставился на нее как на чудо

— Вот, а вы говорили обязательно.

Из транса, генерала вывел звонок его мобильника

— Сейчас девочки, одну минуточку. — И он отошел в сторонку.

Лера отдала пистолет Борису

— На, тренируйся.

Минут через пять генерал снова подошел к ним

— Вот видите, поймали ваших маньяков, так, что теперь можете жить спокойно.

— Неужели полиция их поймала. — Съехидничала Лера.

— Ну, здесь нашей заслуги нет.

— Скромничаете, товарищ генерал. — Опять ехидно заметила Лера.

— Действительно нет. Тут тоже грушники отличились. Нарвались они таки на мастера. Варвар он, правда, но я его не осуждаю, с такими, так и надо. Придумали насиловать, грабить и убивать. Правильно он все сделал.

— А что он с ними сделал? — Спросила Светлана Павловна, поглядывая на Леру.

— Он, у двоих придурков, маньячьное устройство отстрелил, из ихних же обрезов, а третьего, не поверите, если бы не доклад дежурного офицера, сам не поверил бы, вот действительно асс, палкой связал.

— Как, палкой? — Спросил уже Валентин Сергеевич и тоже посмотрел на Леру.

— Как, не знаю, но тот двигаться не мог, палка на плечах, руки на палке и ноги на палке и висит между двух деревьев, стонет, у него еще челюсть сломана. Говорить не может, только мычит. Вот уж ас, так ас, троих вооруженных бандитов один сделал, нам бы таких.

Лера попробовала оттащить Бориса

— Борь, пойдем, прогуляемся, а то мне чего-то нехорошо.

— Лера, вы меня извините, это я своими разговорами вас расстроил, но где вы так стрелять научились.

— В армии, товарищ генерал.

— Так вы тоже служите? То-то я смотру на вас и брюки армейские. Давайте лучше к нам.

— Меня к вам никто не пустит.

— Почему же, я похлопочу. А какое у вас звание. Наверное, сержант.

— У меня, так же как и у вас, одна звездочка, только поменьше.

— Значит младший прапорщик, хотя сейчас таких званий и не дают, тогда младший лейтенант.

— Я говорил тебе, Павел Степанович, опозоришься ты со своей стрельбой. И сейчас не угадал. — Вставил Валентин Сергеевич. И он подошел к Лере, расстегнул куртку

— Борис, возьми куртку.

Борис принял куртку. Генерал открыл рот, но сказать ничего вначале не мог, потом, придя в себя, разглядел нашивки на мундире Леры

— Постойте, так вы же в военной разведке служите, получается, это вы с этими придурками тут разобрались, но как же вы с тремя справились?

— Как учили, так и справилась.

— А где, если не секрет?

— Для вас, товарищ генерал, не секрет, высшее военное воздушно-десантных войск, потом специнститут ГРУ и плюс подготовка по программе спецназа.

— Солидно. А Героя за что?

— За уничтожение особо опасной банды террористов в Сибири.

— Слышал, слышал, много про это говорили. А этих придурков, по-другому, не остановить было, только из обрезов по определенным местам?

— Я, товарищ генерал, их обрезы, палцем не трогала.

А как же тогда это получилось?

— Они на старушек напали, я подбежала, предложила старушек в покое оставить, так они на меня с ножом и топором полезли. Это я у них отняла, тогда они за обрезы схватились. Пришлось в одного топор бросить, во второго нож и они толи с испугу, толи еще, отчего на курки и нажали, а обрезы как были в штанах, так туда и выстрелили.

— Да вы что, значит, они сами себе все отстрелили.

— Сами, я тут не причем.

— А разве вам оружие не выдают, для постоянного ношения.

— Мало того, что дают, у нее именной от президента страны есть, только где он, разве Борис тебе не говорил, что бы вооружилась, что у нас дерьмо опасное завелось. — Спросил Валентин Сергеевич.

— Говорил, только я ведь к вам на праздник ехала, а не на войну, и потом, там, по ситуации, его все равно не достать было, все в считанные секунды произошло.

— Извините, мне тогда позвонить надо, а то мои чего не так сделают. — Генерал взял мобильник и набрал номер

— Вы там все внимательно осмотрите, и посмотрите, не могли они сами в себя выстрелить. А, очень похоже, что сами в себя. Это обязательно зафиксируйте, что сами в себя. Топором, говорите, в голову. Ну, топором, так топором, топор то ихний, вот и исследуйте. Я откуда знаю, я все знаю, я же генерал, я всегда все раньше вас знаю.

И уже Лере

— Дорогая моя, пойдемте, вам выпить надо, стресс снять.

— Спасибо, но я не пью.

— Совсем?

— Совсем. А дорогая я для мужа, разрешите нам погулять, а то соскучились уже.

— Да, теперь можно и погулять, теперь не опасно, преступники ликвидированы.

Вначале Лера, а потом все остальные и генерал, понявший смысл сказанного, стали смеяться. Лера, прихватив куртку, потащила Бориса за калитку и к лесу. Там обняла его и стала целовать, он ее тоже целовал и обнимал, потом она уткнулась ему в грудь и они так, долго стояли обнявшись. Борис жену больше ни о чем не спрашивал, захочет, сама как-нибудь расскажет. Потихоньку, напряжение, державшее Леру, начало отпускать, и она, взяв его под руку, повела домой, а то гости уже собрались и совсем отсутствовать, было неудобно.

Перед их калиткой стояли спасенные старушки и беседовали со Светланой Павловной, увидели Леру с Борисом

— Вы знаете, мы пришли узнать, как вас зовут, а то кому свечку за здравие и за наше спасение ставить. Знаем, кто вы, а как звать, нет, и ягодок вам принесли. Угощайтесь.

— Спасибо, бабушки.

— Пожалуйста, пожалуйста, вы нам жизнь спасли, а это хоть маленькое спасибо.

— И вам спасибо.

— Вам, большое спасибо, сохрани вас господь. За кого свечку ставить?

— Валерией меня зовут.

— Храни вас господь, Валерия. Ну не будем мешать, домой пойдем. До свидания, будете здесь, заходите, у нас яблоки есть и ягоды вкусные, смородина, малина, клубника.

— Спасибо, если буду, обязательно зайду.

Бабушки ушли.

— Лера, как ты их не испугалась? — Спросила Светлана Павловна.

— Почему, я за бабушек очень испугалась, особенно, когда они за обрезами полезли, думаю, один в меня, а остальные в бабушек. Знаете как страшно, когда женщин или детей убивают?

— Все шутишь, они ведь тебя первую убили бы.

— Если бы растерялась, убили и не задумались, я потом пугаюсь, а в такие моменты у меня реакция срабатывает и я холодна как лед.

— Слушай, а ведь на Ладоге вы с Борисом вместе были, ну ка Боря, кто под пулями крутился?

— Светлана Павловна, давайте не будем, мы свою службу сами выбирали, по зову сердца, и с каждым из нас все может случиться, если об этом думать, то можно и не жить. Лучше тренируйся, закаляйся, бодрости набирайся, тогда врагам крышка и суворовский солдат всегда будет победителем. Пойдемте за стол, а то гости заждались.

Когда они вошли в комнату, где расположились гости, генерал, который доставал Леру, первый встал и, подняв рюмку, произнес

— За героиню дня, за Героя России, за вас, Лера!

— Перехвалите.

— Вы, Лера, уже состоялись, как офицер и как человек, не испортитесь, а благодарность и уважение людей, должны принимать, их вы заслужили потом и кровью. За вас.

Все гости тоже встали, и Лере ничего другого не осталось, как сказать

— Спасибо. Служу России.

Потом во дворе были танцы. Лера танцевала с Борисом, пытаясь увильнуть от назойливых старших офицеров, но совсем отказывать, было неудобно. Пришлось станцевать с генералом и полковником, но дальше Лера требовала от Бориса быть по шустрее и приглашать ее еще до начала следующей мелодии. Когда гости разъехались, она попросила у Светланы Павловны хоть какой халатик, переоделась, и пошла помогать ей мыть посуду.

Родители уложили их спать на втором этаже, на скрипучей кровати, и как Борис не приставал, она увиливала, боялась, родители внизу услышат, и потом будет неудобно. В конце концов, Борис сообразил и стащил матрац на пол, скрипа не стало, и она согласилась. Так на полу и уснули. Утром Борис опять пристал, она уже не боялась и согласилась без капризов. После еще поспали, и их уже разбудила Светлана Павловна, пришла звать к завтраку. После завтрака, Лера потащила Бориса гулять по лесу, но в другую сторону от тропинки к станции.

Пока гуляли, Лера ни на шаг не отходила от Бориса, удерживая его руку или у себя на плече, или на талии, а когда он отпускал, она поворачивалась к нему, обнимала за шею, целовала и клала его руку обратно. Борис обратил на это внимание

— Чего-то ты сегодня уж очень ласковая, командир.

— Борь, командир я на службе, а сейчас я жена, твоя жена, между прочим. Знаешь, как нам, девчонкам, хочется быть женой, и что бы муж был ласковый? Сильно сильно и очень очень. Мы девчонки, можно сказать, всю жизнь такого принца ждем и о таком мечтаем.

— А я что, я стараюсь.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что стараешься, и у тебя получается.

— Я рад, что тебе нравиться, я тебя люблю.

— И я тебя люблю, сильно сильно и очень очень.

— И я сильно сильно сильно и очень очень.

Так они прогуляли до вечера, и пришли только к ужину. Светлана Павловна поворчала немножко, что обед пропустили и Борис голодный, но встретив осуждающий взгляд мужа, замолчала. Ночь провели там же, на полу. Утром, позавтракав, собрались на работу. Борис предложил Лере подвезти ее на базу, но на машине крюк и Лера хотела отказаться, через лес на автобус ближе, он ее чуть ли не силой засунул в машину. Оказалось, не зря. Когда выехали на дорогу к отряду, зазвонил Лерин сотовый. Звонил командир отряда. Он сообщил ей, что по субботнему инциденту ее вызывает уже начальник управления, вместе с ним на ковер. Пришлось разворачиваться и ехать в город. По дороге поговорили

— Слушай, Лер, ты говорила, что тебе президент за звездочку, еще машину подарил, чего не ездишь?

— Знаешь, как-то не привыкла, что у меня теперь есть машина. Сюда поехала, только на полдороги вспомнила. В город на ней ездить неудобно, пробки в час пик, а если еще и авария где, так вообще еще час теряешь, а в электричке поспать можно или почитать чего, время зря не пропадает. Слушай, давай я тебе доверенность выпишу, и ты на ней ездить будешь, а то эта уже каши просит.

— Не, Лер. Это твоя награда, мне стыдно на ней ездить будет, да и сама знаешь, у нас всякое бывает, и на таран надо или просто чирнешь где, как ты на Ладоге, жалко будет. А я себе на новую коплю, только пока с этой жалко расставаться, много раз выручала старушка, да и движок пока неплохо тянет, мне его в прошлом году, ребята на экспериментальной базе ГУВД перебирали и электронику новую засунули. Зверь, а не движок.

И Борис прибавил газу. Машина полетела. Конечно, до лериного джипа ей было далеко, и чувствовалось, на скорости немного рыскает по сторонам, но в целом неплохо. Пролетев километров пятьдесят, где то на подъезде к городу, их остановил инспектор

— Нарушаем.

Борис предъявил свое удостоверение и инспектор хотел их просто отпустить, уже рукой махнул, но заглянув в салон и увидев Леру в форме, тут же взял под козырек, представился, извинился, что остановил и, притормозив поток, дал им возможность спокойно выехать. Лера, сидя в машине, сняла куртку, солнышко припекало и ей стало жарко.

— Да, твоя форма делает чудеса. Мне, так просто говорят, катись к чертовой матери, а тебя провожают строевым шагом.

— Борь, это все мишура, главное, кто ты и что, если человек, значит человек, а если скотина, уже ничего не поможет, ни форма, ни почести.

— Ну, и кто я, по-твоему?

— По-моему, ты понял, кто ты, если бы было не так, меня бы ты не увидел.

— Спасибо на честном слове.

— Смотри, не зазнавайся.

— Будь спокойна, не зазнаюсь, а если что, ты меня живо на место поставишь, и я снова буду как тигр у дрессировщицы, прыгать с тумбы на тумбу.

— То-то ты у меня прыгаешь?

— Ну, я так, в шутку, не обижайся.

— Я не обижаюсь.

И Лера поцеловала его в щеку. Борис подвез Леру до самого управления и она, одев куртку, вошла в здание. Поднялась на нужный этаж и вошла в приемную. Начальника управления еще не было, он был на утреннем совещании у командующего округом. Пришлось ждать. Приехал начальник отряда и поинтересовался, подготовила ли она отчет о происшествии, выяснив, что нет, отправил ее писать. Еще через час, ее вызвали к генералу.

У генерала собралось много народу. Были его замы, замы командира отряда, командир бригады и командиры отдельных отрядов. Генерал начал почти издалека, но как всегда с Соколовой

— У нас снова отличилась майор Соколова. Валерия Николаевна, знаете, какие теперь по городу слухи ползают?

— Без понятия.

— Я был на городском совещании силовых структур и меня там просветил представитель президента по Западному округу. Вот как вы отличились, даже он знает в подробностях.

— О чем?

— Не перебивайте меня.

— Извините, я думала, вы меня спрашиваете.

— Я не спрашиваю, а сообщаю вам, что про вас в народе говорят, а говорят вот, что. Помните, было кино, антикиллер, так-то, было кино, а теперь у нас, настоящий антиманьяк завелся. Ловит маньяков пачками и устраивает показательную казнь с истязаниями, вначале отстреливает у маньяков орудиепроизводства, потом выкалывает глаза, голову топором отрубает, а некоторых, живьем сажает на вертел и на костер, чтобы сжечь у мужика то, чем он гордиться.

Валерия, в начале, с открытым ртом уставилась на генерала.

— Рот закрой, Валерия Николаевна, а то простудишься. — Продолжил генерал. — Что, по-другому, нельзя было их остановить? Обязательно свой класс показывать, вот мол, мы какие, в одиночку троих мужиков валим? Что скажите в свое оправдание?

— Так там ничего нельзя было сделать, я же не думала, что это убийцы, так, алкаши, пристали к старушкам на бутылку стрясти, поняла только тогда, когда они куртки расстегнули, и стали обрезы доставать и тут уже все решали доли секунды или я их или они меня.

— Вот именно, что они вас.

— По-моему, это я их.

— То, что вы их, это случайность, а вот если бы они вас, это скорее была бы закономерность, три обреза плюс три ножа да еще топор. Вы думаете, что вы делаете?

— Думаю, я людей защищала.

— Плохо думаете и плохо защищаете.

— Почему, я же спасла двух женщин.

— Еще раз повторяю, это случайность, которой могло не быть. — Генерал уже перешел на повышенный тон. — Вы понимаете, что вы творите или нет?

Валерия видела, генерал расходится все больше и больше и решила как-то разрядить ситуацию

— Честно говоря, товарищ генерал, я ничего не понимаю.

— В том то и дело, что вы ничего не понимаете, вопрос выеденного яйца не стоит, пока вы подбегали к этим уродам, у вас был вагон времени достать пистолет и просто их застрелить, слова бы никто не сказал, а так вы поставили под угрозу свою жизнь и важную операцию. Сами знаете, на связь, кроме вас идти не кому, основной состав в госпитале, опять же по вашей вине и вы последняя надежда. Из-за Вашей развлекаловки с боевыми искусствами, может серьезное дело пострадать. Надо не стесняться и доставать оружие при первых признаках опасности, а не думать. Кстати, покажите, где вы его носите, чего-то я у вас его не вижу.

— Товарищ генерал, я на праздник ехала, не на войну.

— Как, вы без оружия? Командир отряда, почему не выполняется приказ о постоянном ношении оружия.

— Товарищ генерал, я же не могу всех уговаривать. — Ответил командир отряда.

— Какие уговоры, здесь что, балаган или армия. Вы знаете, что за нашими людьми боевики охоту устраивают, а это шанс и не слабый, продержаться, пока придет помощь. Значит так, это касается всех, без оружия офицеров из частей не выпускать, под личную ответственность командиров. Соколовой и командиру отряда выговор, за не выполнение приказа. Соколову под конвоем доставить в отряд и не отпускать, пока не получит оружия. Автобусам и машинам с сотрудниками выделять сопровождение из дежурного караула. Особо опекать людей, подготовленных к выполнению задания и прибывших после выполнения.

Лера подняла руку — Можно, товарищ генерал.

— Говори, что у тебя еще.

— Мне кажется, это может привлечь излишнее внимание к нам.

— Вы кто, разведчики, вот и выполняйте приказ так, что бы никто ничего не заметил.

— Есть.

— Да, и передайте вашим защитникам от МВД, что мы сами знаем, от кого и как вас нужно защищать.

— О каких защитниках вы говорите, я и не знаю никого.

— Да, а с каким генералом вы на празднике танцевали?

— Не драться же мне с ним, и отказать, неудобно.

— А стрелять так, что у него глаза на лоб лезут от вашего мастерства, это удобно.

— Товарищ генерал, я думала, он сразу отстанет, мне после этих уродов, одной побыть хотелось.

— Думала, думала, только о чем, не понятно, скромнее надо быть и не выпендриваться. Вас в первую очередь нужно защищать от самой себя и от вашей наглости в бою.

— Не наглость, а точный расчет и как говорил Суворов, смелость города берет.

— Молчать. — Не выдержал генерал. — Вам еще один выговор, за пререкания со старшим по званию.

— Есть выговор. Разрешите идти?

— Идите, до караульного помещения, там вам выделят конвой и с ним уже в отряд.

— Товарищ генерал, снаряд дважды в одну воронку не падает, я и так доберусь.

— Вот прокатитесь под конвоем и запомните все, это вам наперед наука будет. Свободны.

— Есть.

До караульного помещения идти не пришлось, конвой ждал уже в приемной. Два офицера и три прапорщика. Ее вывели во внутренний двор и усадили в машину на заднее сиденье. По бокам сели офицеры, прапорщики сели во вторую машину и так отвезли в отряд. Конвоировали до самой оружейки, пока она не получила пистолет. Все, то и дело улыбались. Смешно. Получив оружие, она пошла в свою комнату и стала думать, как же таскать эту штуку. Если в форме, то на ремне он сильно выделялся под курткой, на женской фигуре это очень хорошо заметно. Если в гражданской одежде, можно под мышкой, но пиджачок обязателен, а если жарко, лето, упаришься. Когда на задание, оно конечно понятно, там всегда выходы есть и всегда готов, а если просто в гости. Представила себя у девчонок в гостях, на кухне, чистить картошку, так и мозоль под мышкой натереть можно, да и как девчонкам объяснить, откуда у тебя столь крутая пушка и главное, зачем. Все равно, все не предусмотришь. Вот если бы там, на Ладоге, на пляже, у них с Борисом было с собой оружие, бандиты сразу бы поняли, кто они, и расстреляли, не задумываясь, а так было время, и она его использовала. Оружие, далеко не панацея и не всегда спасает, иногда совсем наоборот, мешает и провоцирует. Но всего начальству не объяснишь, а приказ есть приказ, его выполнять надо. Но все же, обидно, за такой короткий срок три выговора, и главное за что, за сделанное дело.

Часть 5. В Тылу

Серая полоса.
Долго думать о маршруте и способах передвижения к месту встречи с Владимиром и Леной не пришлось. Все решило начальство. В соответствии с графиком ООН, наступала очередь России по доставке гуманитарной помощи в одну из соседних стран, этим и решили воспользоваться. Туда летел самолет и Леру просто включили в состав группы, сопровождавшей груз. Там она должна была купить небольшой грузовичок, загрузиться и уже с другими документами, проехать около тысячи километров, пересечь две условных границы между государствами и встретиться с Фотографом. Все должно было занять две недели. На месте должны были отработать вообще за неделю. Вроде и недолго, но весь вопрос в самолете, сможет ли он столько ждать, не вызывая больших подозрений. Что бы ускорить процесс, оружие спрятали в самолете, в одном из тайников, на месте искать не придется. Конечно, это был риск. Подобные рейсы запрещено использовать для военных целей, но выхода из сложившейся ситуации на данный момент не было. Фотограф и Толмач уже больше трех месяцев сидели без связи, и у них наверняка накопилось много полезной информации.

С самолетом придумали, нужно создать неисправность, которую можно устранить, только поменяв деталь, на аналогичную, доставленную из России или из Европы. Летчиков заменили на военных, представив их как гражданских. Лететь надо было, фактически на неисправном самолете. В общем, что-то с шасси. Лететь можно, но взлететь нельзя и садиться опасно.

Пока летели, Лере все не давала покоя ее черная полоса, должна же она когда-нибудь кончиться. Надо же, три выговора подряд ни за что. Везде был риск, но было и выполненное задание. В последнем случае, вообще, задания не было, был один риск. Конечно, если бы было с собой оружие, все могло быть проще, но могло быть и сложнее. Если бы эти дебилы, оказались просто обычными алкоголиками, и не было у них обрезов, тогда, применение оружия могло оказаться, мягко говоря, не законным. Хотя ножи были. А если бы и ножей не было, вот тогда, пистолет в руке просто мешал. Обычная драка и все. Прием с занятой рукой проводить сложно. Бить пистолетом, покалечишь, и может быть случайный выстрел. Иди потом, оправдывайся. И все как то получается не так, как бы, не сделала, все равно не так. Как ни крути, а все не так. Задание это на Ладоге. Ведь сказала сразу, нельзя брать Наташку с мужем. У них уже все готово, вот-вот, и в самолет, по назначению. Но у начальства свои взгляды, подумаешь, на озере позагорают, заодно отдохнут, сил наберутся. Других на тот момент не было. Набрались. А теперь она еще и виновата. Лечение Наташкиного мужа затягивалось, после операции пошли осложнения. Ничего серьезного, но если не лечить, может вылиться в большую проблему. Немного поразмышляв, и встав на сторону генерала, она все же с ним согласилась. Если бы на месте недотеп бандитов, оказались подготовленные люди, например те, что чуть не увели железку на Ладоге, была бы им труба. Там дело спас вертолет пограничников. А так, считай раненных и убитых, и отдувайся, как у тебя из-под носа стащили защищаемый объект. Она расслабилась и позволила расслабиться другим, считая, что все жулики пойманы, и делать больше нечего. И со старушками. Если бы это была провокация или ловушка, организованная хорошо подготовленными людьми, тогда ей бы не поздоровилось и на связь с Фотографом, посылать было некого. Любой его случайный контакт мог быть проверен местными бандитами и привести к провалу. Это для непосвященных, они простые пираты, а на самом деле это хорошо организованная группировка с разведкой, службой безопасности и полицией. Не зря террористы выбрали для подготовки своих полевых командиров, именно этот уголок земли. Контролировать очень сложно. То гражданские войны, то войны группировок, а то просто, хорошо организованная неразбериха, в которой можно творить то, что выгодно местным хозяевам жизни.

Долетели нормально, без происшествий, даже сели классно, это со сломанным шасси. Летчики классные, молодцы ребята. Купила грузовичок, и бортмеханики самолета сутки над ним колдовали, меняя кое-какие детали, прихваченные с собой из Питера. Бригада бортмехаников специально была усилена механиками из отряда. Ночь не спали, наконец, старший механик изрек

— Все, теперь как часы, доедет куда надо и обратно вернется.

Загрузили груз, в основном крепкий алкоголь, из тайника достала оружие, два пистолета с глушителями, автомат, укороченная винтовка с оптическим прицелом, пару гранатометов, несколько гранат, пару ножей и набор ножей для метания. Уложила все под сиденье, в карманы и в разгрузочный жилет, под куртку. Вроде не очень заметно, но жарко.

Тронулась в путь. Дорога хоть и была не подарок, но все же, лучше, чем у нас в лесу. Машина бежала ровно, переваливаясь с одной горки на другую. Сутки за рулем и по не многу она начала сдавать. Сильно клонило в сон. Пришлось остановиться и выпить кофе. Для бензина были установлены дополнительные баки, и его должно было хватить на всю дорогу до места встречи. Надолго останавливаться нельзя, можешь стать приманкой для бандитов.

Наконец, на горизонте показался нужный перекресток. Поворот к поселку рыбаков, там, в основном жили рыбаки и персонал, обслуживающий не хитрое хозяйство миниполиса, то есть, поселка. Рядом с перекрестком был расположен совсем маленький миниполис. Пусть и далеко от берега, в десяти километрах, зато на дороге, по которой проезжали транзитные машины. Он стоял несколько особняком, и был очень удобен для встреч и отдыха. Там было кафе со всеми признаками цивилизации. Здесь была бензозаправка, мини гостиница, само кафе, крохотная автомастерская и так называемая дискотека с удобствами на улице. В кафе заходили водители, в основном белые, которые везли транзитный груз, напивались и шли на дискотеку, искать девочек или других приключений. Темнокожие водители и местное население вело себя гораздо скромнее, но молодые парни, все же ходили на дискотеку, потанцевать или точнее, посмотреть, как танцуют белые. Очень пьяный белый, мог утром проснуться без кошелька, давая дополнительный доход не богатому населению поселка. Полиции практически не было, заезжали по большим праздникам, но в их работе тут, главным было, вовремя смыться. Иногда, из соседней страны, сюда приезжали пираты, иногда свои такие же, то им привозили выкуп, то оружие, реже спиртное и наркотики, тогда доставалось и полиции. Нет, их не убивали, если они не сопротивлялись, их просто грабили, отбирая деньги, документы и оружие. Иногда привозили рабынь, всяких разных, черных и белых. Но местное население и постоянных жителей они не трогали, наверное, была договоренность с кем то, мы вас не трогаем, а вы нас. Но скорее всего, они просто боялись, что здесь появятся какие-нибудь международные силы под флагом ООН и перекроют канал поставки оружия и боеприпасов, тогда их промыслу на море придет конец.

К кафе она подъехала утром. Внутри никого не было. Посидела за столиком, выпила остатки кофе из своего термоса и уже собралась выйти на улицу, посмотреть на свой грузовичок, тут за всем глаз да глаз нужен, появился хозяин, пожилой негр. Он очень плохо, но все же знал английский. Понимал все, а вот разговаривал с трудом

— А, красавица, что-то ты сегодня рано и смотрю, одна.

Тут они несколько раз ночевали с Борисом, когда приезжали на встречу, наверное, хозяин их запомнил, хотя ей казалось, что он на них и внимания не обращал. Их обслуживала маленькая девочка лет десяти, дочь хозяина.

— Бросил меня мой дружок, место на корабле подвернулось, вот он и ушел в плаванье, меня втянул в авантюру, а сам сбежал.

— Так ты, наверное, забеременела, вот он и смылся. Парни, они такие, сделают и бежать.

— Не знаю, проверятся то негде. Да и денег нет.

— Что, дружок твой, с деньгами сбежал?

— Нет, я же говорю, в авантюру втянул, а что теперь делать, не знаю.

— В какую?

— Предложил купить виски по дешевке и тут где-то продать, а сам в море ушел, и чего с этими бутылками делать, я не знаю.

— Много у тебя их.

— Целый грузовик.

— Пойдем, посмотрим.

Они вышли на улицу. Лера подвела его к грузовичку и откинула брезент. Хозяин присвистнул и покачал головой.

— Много. Мне сразу за столько не заплатить.

— Платить можно и по частям.

— Тогда я все возьму, но деньги не сразу.

— Договорились. Я все равно не знаю, что с этим делать, а деньги нужны.

— Я смотрю, ты сама машину водишь?

— Да, больше все равно некому.

— А катер?

— Можно попробовать, но не буду врать, никогда не управляла.

— Катер еще проще, чем машина, если будешь искать работу, давай ко мне, а то я не справляюсь один. Жена часто болеет, а дети еще малые. Больших денег не обещаю, но если дело пойдет, заработок будет.

— А что делать то?

— Понимаешь, пока жена не болела, я катер купил, туристов ваших возить.

— Каких наших?

— Из Европы.

— Я не из Европы, я из Канады.

— Мне все равно, белых, надо возить. Приезжают, кто рыбу ловить, кто просто покататься, кто понырять с аквалангом. Их надо туда свезти и обратно, там, на катере покатать. Если желающих нет, здесь помогать надо, дети английский не знают и путают все. Гости ругаются. Заодно и детей английскому поучишь, а то здесь некому. В общем, поживешь у меня, не обижу.

— Я подумаю, а как вас прикажите называть?

Негр назвал имя. Лера попыталась его выговорить, но из трех попыток, не получилось ни одной. Негр улыбнулся

— Вот, вечно вы белые так напутаете, что и я не пойму, как меня зовут.

— А можно я вас буду звать дядюшка Том.

— Меня ваши зовут Джеком.

— Хорошо, я вас буду звать дядюшкой Джеком.

— Тебя-то как звать?

— Анни.

— Вот и познакомились.

— Дядюшка Джек! Я с дороги очень устала, очень хочу, есть и спать. Сейчас грузовик разверну, вы разгружайте, а я поем, и пустите хоть куда-нибудь поспать.

— Ты грузовик во двор загоняй, там другой вход есть и к кладовке поближе носить, а я сейчас дочке скажу, она поесть приготовит и комнату покажет.

До встречи с Фотографом, было еще больше полвины суток, и можно было поспать. Грузовик она загнала во двор, закрыла кабину, что б никто не лазил, а то там оружия выше крыши, и пошла снова в кафе. Как все отлично устроилось. Если бы не этот случай, пришлось бы думать, куда деть столько виски. Хоть выбрасывай. Виски взяли, что бы была цель поездки, не вызывающая подозрений, да и если остановят и будут грабить, то грабителям этого и хватит. Но ее никто не остановил и ничего не спросил, а вот обратно этот груз вести уже нельзя, не поймут. Там этого добра навалом. И оружие надо спрятать. Тоже ни к чему. Выезжающих не проверяют, а вот въезжающих, могут и посмотреть.

Дочь хозяина сделала Лере поесть, Лера все съела, а то голодна была так, что казалось, будто желудок уже прилип к позвоночнику. В дороге есть было нельзя, она бы сразу уснула, а так на пустой желудок, в сон не очень тянуло, да плюс крепкий кофе. Девочка дождалась, когда Лера разберется с завтраком, и проводила ее в комнату. Комнатка была на самом верху, маленькая и жаркая. Лере было все равно. Она разделась и сразу же уснула. Сон был глубокий, без сновидений. Проснулась к ночи. Высунула нос из комнаты, внизу гремела музыка и толпа. Толпа, это конечно громко сказано, человек пятнадцать. В основном, белые, но были и темнокожие. Все друг другу что-то говорили. Лера незаметно выбралась к двери во двор, но она была закрыта. Пришлось поблуждать по коридорам гостиницы и кафе, и выбраться через них в кухню. С кухни прошла за стойку бара и увидела Джека. Попросила открыть ей дверь и ворота, ей уже пора.

— Как, а ты разве не останешься? — Спросил он — Мы же вроде договорились.

— Сейчас не могу, надо долг за виски отдать, да и парня своего еще поискать, если не найду, вернусь.

— Если будет возможность, еще виски привези.

— Хорошо.

Разговаривать было тяжело, мешала громкая музыка. Слова разбирались с трудом. Джек открыл дверь, вышел во двор и открыл ворота. По дороге он сунул ей пачку денег

— Это половина, когда приедешь, отдам еще половину, виски хороший, сегодня у народа праздник.

Лера села в машину, завела двигатель, подъехала к бензозаправке, залила бензин и продолжила путь. Еще бы плохой виски. Из самой Москвы таранили. Мужики из отряда и пробу сняли, да еще акцизные марки пришлось отдирать, да так, что бы следов их не было. Во, было бы смеху, если бы таможня или налоговая накрыла после того, как марки отодрали.

Место встречи находилось от кафе еще километрах в тридцати, дальше по дороге. Там был съезд в глухое место, и недалеко были небольшие скалы, выходящие к морю, но до моря было еще далеко. До пункта назначения добралась нормально, заглушила двигатель и стала ждать. Вокруг тишина, ветра нет, слышен каждый шорох, иногда крик дикого зверя или птицы. Кого, она не знала, первый раз тут, в тишине. Вдали показался луч фар автомобиля. Автомобиль моргнул три раза фарами, она ответила, потом фары погасли, и замигал красный огонек, Лера тоже выключила фары и просигналила красным фонарем три точки три тире. Автомобиль снова включил фары и поехал к ней, это Володя с Леной. Наверное, соскучились, она тоже.

Автомобиль подъехал, выключил фары, и из открытой двери первой выскочила Ленка, Лерка тоже выпрыгнула из грузовика и они обнялись, потом еще расцеловались. Володя, заглушив двигатель, вышел вслед за Леной, но не знал, как их разнять

— Ленка, оставь мне хоть кусочек Лерки, это пусть и маленькая, но Родина.

— Лера обняла и поцеловала его тоже.

— Соскучились, ребята.

— Еще как. — За всех ответила Ленка. — Ты знаешь, какой Вовка зануда, даже когда остаемся вдвоем, не разрешает разговаривать на русском, говорит, забудешься и где-нибудь ляпнешь по-русски, а рожать как будешь, учись кричать мама по-английски, в общем, держит меня в ежовых рукавицах, а сам виски с местными хлещет, как воду.

— Вот, не успела встретиться и сразу ябедничать.

— Да ну тебя, Вовка, дай хоть с подругой по-русски поболтать, а то совсем язык забуду, домой вернусь и мама, по-русски не скажу.

— Как вы тут?

— Отлично, Вовка преуспевающий бизнесмен, спиртом торгует, из него еще виски делает. Спирт плюс вода и краситель. Прямо как дома, в ларьке. Класс. Местные берут. Дома бы этим занимался, давно состояние сколотил, а то живет на одну офицерскую зарплату.

— Врешь, Ленка, не на одну зарплату ты живешь. — Возразил Вовка.

— Да, а какой у тебя еще дома доход. — Возмутилась Ленка.

— Сейчас разговор не обо мне, а о тебе.

— А у меня какой и откуда?

— От верблюда, ты живешь не на одну зарплату, а на две, моя то, тоже тебе достается. — Со смехом ответил Вовка.

— Так тебя на эту зарплату еще накормить, одеть и обуть надо. Тоже придумал, на две.

— Еще доход от фотографий, иногда печатают в журналах о природе. Звери, птицы. Так, что в деньгах не нуждаемся, плюс наши подбрасывают, в общем, обеспеченные и уважаемые люди. Ленка школу организовала, тоже доход, но крошечный. Там, в основном бедняки, если много запросить, детей не будет, а так крыша шикарная, жить можно.

— А ты как, не собралась еще? — И Ленка потрогала Леркин живот.

— Да вроде нет пока, а ты?

— А я уже да, два месяца.

— Молодец, а как рожать думаешь, здесь, или куда рванешь? Это может быть опасно.

— Здесь, в соседнем городке есть хороший врач акушер, он по-английски ни бум-бум, знает французский, учился в свое время во Франции, ну а уж по-русски и тем паче, даже если что вырвется, не поймет.

— Смотри, рискуете.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

— В нашем деле, бывает не до шампанского.

— Это я так, что бы себя успокоить. Конечно, страшно. Здесь такие вещи творятся, ужас.

— Да уж. Я в отчете все указал, а рассказывать не хочется, пусть там, у начальства голова болит, как быть, ученых надо подключать. — Продолжил Ленкин монолог Владимир. — Нам, своим серым умишком это не осилить.

— А если в трех словах?

— В трех словах и то страшно. — Добавила Ленка.

— И что же тут?

— Тут готовят так называемую элиту, как они говорят элиту бойцов сопротивления, полевых командиров и пастырей народных, которые будут проводить волю Аллаха в народ. — Продолжила Ленка

— А на самом деле?

— А на самом деле, никаким Аллахом и не пахнет, многие даже Корана не знают, зато знают, как взорвать, убить, пытать, на иглу посадить, плюс всех прибывших делят на три группы, рабов, исполнителей и пророков. — Продолжил ее рассказ Владимир. — Рабы, это те, кто не может стать идейным борцом. Их зомбируют по-полной, полностью отключая мозг. Они могут выполнять простейшие команды, хорошо драться, стрелять и взрывать себя. Это в основном девушки. Их здесь человек двадцать. Если девушка не зомбируется, то ее используют для прислуги и развлечений, а потом делят на органы и убивают. Исполнители, это в основном люди, верующие в Аллаха или готовые ради денег на все. Им внушают, что они борются за идею и отдают свои жизни за правоверных мусульман, а в случае смерти, сразу попадают в рай. Эта группа наиболее многочисленна, в основном мужчины. Из них делают элитных бойцов и полевых командиров для диверсионных групп. Третья, это пророки, люди, имеющие дар внушения, обладающие возможностью гипноза. Из них готовят духовных деятелей, которые помогают главному пророку здесь или разъезжаются по свету, для вербовки новых солдат эскадрона смерти. Их учат обманывать людей, обещая несметные богатства, рай на том свете, радость и счастье в этой жизни. При этом всех их подвергают психологической обработке и гипнотическому кодированию с вмешательством в деятельность мозга. Даже бывает, проводят непонятные операции на головном мозге. В общем, страшно. — Провел краткую беседу Владимир.

— Мы тут могильник нашли. Туда свозят тела, после неудачных операций или изъятия органов. Везде трепанация черепа. Раз, вообще посчастливилось поймать заблудившуюся на тренировках девчонку, глаза пустые, а драться лезет, силы немерено, и боли почти не чувствует. Мне с ней не справиться было. Вроде бью куда надо и чувствую, что пробиваю мышцы, а реакции на удары никакой. Вовка скрутил ее, так кусаться лезла. — Продолжила Ленка.

— Чеченка или дагестанка?

— Нет, русская. И по внешности и по разговору, да еще матом кроет, от мужика такого не всегда услышишь. — Может и украинка, но скорее всего из России. Нас же не различить, мама русская, папа юрист.

— Что вы с ней сделали?

— Пришлось убить, поговорить не получилось, рычит, орет и кусается. Чтобы эти гады не дергались, сделали шрам, похожий на трепанацию и к ним в могильник подсунули. — Вроде, пока схавали.

— Да еще, похоже, они тут устроили торговлю органами на широкую ногу. В общем, кто с их идеями не согласен или не подвержен внушению или гипнозу, тех на органы или на опыты, поэтому выход школы не велик, зато доход от подготовки пиратов и торговли органами огромный, наверное, миллиард в год, если не больше. Поэтому, в этом районе они себя так тихо и ведут. Особо не пиратят, и заварушек не устраивают. — Продолжила Ленка.

— Но за эфиром четко следят, вся школа ихняя, антеннами утыкана. Там фотки антенн есть, пусть наши электронщики подумают, как сигналы перехватывать, наверняка радиообмен солидный. В-общем, у них все схвачено, патрули на дорогах, контроль за эфиром, и за чужими. Разведка, в правительстве свои люди, и все на высшем уровне. — Закончил обзор ситуации Владимир.

— Вляпались, по полной программе, в самое логово. — Закончила Ленка.

— Ты к нам надолго? — Спросил Владимир.

— Нет, сегодня обратно, самолет ждет.

— Плохо, нам связь нужна, как воздух, туда и обратно. Что бы по фотографиям людей опознавать и строить причинно-логические цепочки. А так мы вам информацию даем, а обратной связи нет, только короткие сообщения. Да и к вам она идет не оперативно. Приехал мужик, покрутился и уехал, кто он, зачем приезжал, что делал и куда направился. Если оперативно решать, о многом можно догадаться, а так ерунда получается. Отсюда передавать ничего не получиться, контроль, тотальный. Даже интернет просматривают, у них и аппаратура на уровне, и специалисты сильные.

— Понятно, будем работать.

— А когда обратно?

— Прямо сейчас, самолет ждет. Да, вот еще, меня оружием напичкали выше крыши, надо спрятать, обратно тащить, смысла нет, при въезде в города проверяют. Сюда ехала, вроде пронесло.

— Смотри, на дорогах иногда их патрули появляются, можешь влететь.

— Я все равно одна, вести машину и стрелять, не получиться. Кроме того, вам прислали хорошую рацию, на случай опасности.

— Ладно, здесь есть пещерка одна, на обрыве, случайно наткнулся, давай, разгружайся и пошли, тут не далеко.

Они вытащили все и за два захода отнесли к обрыву, Владимир спустился по склону, метров на десять вниз и сложил это добро в пещеру. Устроили целый конвеер, Лена передавала Лере, она Владимиру, он уже складывал в тайник. Пещерку завалили камнями. По настоянию Владимира, Лера оставила пистолет и нож. Даже если остановят, можно оправдаться страхом, быть ограбленной, здесь на это смотрели сквозь пальцы.

Распрощались. Лера села в машину и помахав рукой Володе с Леной, отправилась в обратный путь. Нужно было успеть затемно, проскочить хозяйство дяди Джека, что бы ни у кого не возникло лишних вопросов.

До первой границы добралась почти без приключений. Километров за пять ее остановили четверо вооруженных людей, перегородив своей машиной дорогу. Велели выйти. Лера вышла, прикидывая, как с ними разбираться, в случае возникновения конфликта.

— Куда едем? — Спросил один из них на немецком.

— Я говорю по-английски, по-немецки плохо понимаю. — Ответила Лера.

— Куда едем? — Спросил второй подошедший, уже на английском.

— Я еду в город на ту сторону.

— Зачем?

— Домой возвращаюсь.

— Откуда.

— От Джека.

— К нему, зачем ездила?

— Мой парень виски купил, а там не продать, так он меня бросил с этим барахлом, сам сбежал, оставив меня с большими долгами, я не знала, что делать и обратилась к Джеку, он помог.

— А, вот откуда у него виски. — Сказал один из бандитов.

— Тогда у нее должны быть деньги, пусть отдает. — Продолжил другой.

— Я не могу отдать, это долг, не отдам, меня на куски порежут.

— Нам не отдашь, мы на куски порежем.

Лера уже хотела взяться за пистолет, ножом четверых быстро не обезвредишь, но оглядывая пространство предстоящего сражения, увидела выступающий из-за холма, капот еще одной машины. Похоже, грузовик. Значит они не одни, надо пытаться договориться, одной не справиться, да и оружия столько нет. В этот момент из-за холма вышло еще человек пять с автоматами. Леру зазнобило. Дернись она, и оставили бы решето. Вовремя сдержалась.

— Ну что тут? — Спросил один из подошедших.

— Джеку виски возила, теперь обратно едет, а деньги отдавать не хочет.

— Господа, давайте договоримся, если я долг не отдам, меня разорвут, а так сейчас немного и со следующей партии, тоже через Джека передам, и всегда буду давать, но так, что бы меня на куски не порезали и самой с голоду не умереть.

— Что с ней делать?

— Посмотри, что в машине.

Один из бандитов забрался в кузов, второй в кабину. Посмотрев и ничего не найдя, вернулись.

— Пусто.

— Ладно, давай двадцать процентов и катись.

— Давайте на десяти сойдемся, если двадцать, мне уже новую партию покупать не на что будет, и я больше не приеду.

— Сколько тебе Джек заплатил.

Лера назвала сумму, полученную от Джека. Бандиты посмеялись.

— Он тебя обманул, или ты нам врешь.

— Нет, Джек обещал еще дать и потом, покупал мой парень, я не знаю, сколько он за это заплатил.

Похожий на главного, его все слушались, назвал сумму

— Отдавай и катись, но не забудь, еще привезешь, пусть Джек за тебя платит, он знает сколько.

Лера вынула пачку денег, которую ей дал Джек, и хотела отсчитать, но бандит взял всю пачку у нее из рук и, разделив на глазок пополам, вернул, меньшую половину, Лере.

— Все, проваливай. Если кто дальше остановит, скажи, с Крокодилом договорилась и заплатила, тебя больше никто не тронет.

Бандиты отогнали свою машину, Лера села, завела мотор и поехала. Проехав холм, она увидела за ним еще человек десять. Хорошо, что она оставила оружие. Если бы его нашли, то вопросов было намного больше, а результат хуже.

Проехав еще сотни две километров, почувствовала, ее начало немного тошнить. Наверное, Джек подсунул испорченную пищу или желудок местную принимать отказывается. С голодухи она и не поняла, а сейчас мутит. Впереди появились такие же личности и перегородили ей дорогу своей машиной. Не вездеход, не объедешь по песку. Снова пришлось останавливаться.

— Что везем, куда едем?

— Пустая, и вообще у меня Крокодил все забрал, он велел вам передать.

— Опять он вперед забрался. Ладно, проваливай, мы с ним сами разберемся.

Ей освободили дорогу, и Лера поехала дальше. Ее снова начало мутить, выпила воды, это помогло слабо. Бросало то в жар, то в холод. Пришлось остановиться на время, подождать, когда внутри все уляжется. Поехала дальше, но километров через сто, тошнота снова начала подкатываться к горлу. При подъезде к городу, на одном из пропускных пунктов, ее остановили.

Пока полицейские осматривали машину, ее вырвало. Поехала дальше. Опять похвалила себя за то, что избавилась от оружия. В таком состоянии его ей не спрятать, пришлось бы бросать на дороге. Вода кончилась, да и не вода это была, а теплая противная масса, приносившая лишь временное облегчение, которого хватало километров на тридцать, а потом начиналось все с начала. Без воды было еще хуже, но взять негде. Доехала, до бензоколонки, там был маленький магазинчик. Купила воды из холодильника. Выпила. Стало немного легче. Этого хватило километров на двести, следующая бутылка уже нагрелась и такого облегчения не принесла. Прикинув оставшееся расстояние, разделила воду. График не выдержала, выпила все. Двигатель начал давать перебои. Вроде как бензин на исходе. Частые остановки и плюс дополнительная поездка на встречу к ребятам. Не учла. Надо заправляться. У следующего поселка нашла бензоколонку, но в магазинчике при ней холодильника не было, опять пришлось пить теплую воду. Снова вырвало. График маршрута срывался. Быстро ехать она не могла, перед глазами все плыло. Или пища или перегрелась. Взяла из аптечки таблетку, для поддержания сил. Хватило еще километров на сто, зато потом ее вырвало со страшной силой. Еле забралась в кабину, но вот и показался городок, за которым аэродром.

Подъехав к самолету почти вплотную, она просто выпала из машины. Экипаж самолета подбежал к ней

— Что с вами, не ранены?

— Нет, все отлично, только тошнит сильно, и пить хочу, наверное, отравление.

Ребята, на руках, затащили ее в самолет.

— Надо машину спрятать или оставить у кого-нибудь, еще пригодится.

— Сделаем.

Ее напоили, уложили и сделали холодный компресс. В самолете был холодильник. Бортмеханики съездили в город, и нашли, у кого оставить машину. Лере сказали адрес. Наутро был назначен вылет. Ребята приготовили поесть, но при первых попытках, что-то съесть, ее вырвало снова. Перед глазами все плыло. Ночь она проспала спокойно, но утром, при виде пищи, снова началась рвота. Перед взлетом она сделала три глотка воды из холодильника и все. Больше нельзя. В полете ее очень сильно мутило, но, похоже, в желудке больше ничего не было, и тошнить было нечем.

Сели нормально. На полосе ее уже ждали ребята и скорая. Ребятам передала флешку и оружие, то, что оставляла для себя. Снова в госпиталь. Что с ней такое?

В госпитале взяли все анализы, сделали уколы и поставили капельницу. По мере убывания раствора в капельнице уходила и тошнота. Когда раствор закончился, перестала кружиться и голова. К ней начало возвращаться нормальное состояние. Пришел врач и вместе с ним вошел Борис

— Как ты, что случилось?

— С ней все в порядке. — Поспешил заверить врач. — Денька два подержим и выгоним.

— Доктор, что со мной было, отравилась?

— Нет, анализы нормальные.

— Тогда что?

— Голубушка, через это теперь проходят все женщины, это обычный токсикоз, за него вы своего мужа благодарите.

— Причем тут я? — Возмутился Борис, — У меня нет никаких заболеваний.

— Так все мужчины говорят, когда не хотят отвечать на вопрос, чей ребенок. — С улыбкой сказал врач. И уже Лере

— Голубушка, вы беременны, уже два месяца. Поздравляю, у вас будет ребенок, а таких мужчин, кто не признается, гоните.

— Доктор, от этого я не отказываюсь. Это мое, никому не отдам.

— Это другое дело, тогда вы сами тут разберетесь, а через два дня мы вас выпишем. Нужно хорошо питаться и больше отдыхать, теперь вас двое.

— Спасибо доктор. — Ответила повеселевшая Лера.

Когда ушел врач, Борис ее обнял и расцеловал

На следующий день после выписки, она отправилась в управление и там написала отчет о командировке. Еще через день ее вызвали снова в управление к начальнику. Генерал все внимательно при ней прочитал и высказал свое мнение

— Молодец, Валерия Николаевна, вы выполнили мое поручение, блестяще выполнили боевую задачу и еще создали себе отличную легенду. Теперь там, на вас никто внимания не обратит и месяцев пять вы сможете отлично работать, не вызывая подозрений. Слон идет на поправку, врачи просят еще месяца два, плюс месяца три на восстановление, а там они вас сменят, как раз к родам домой попадете. Две недели на подготовку и обратно. Через месяц вы должны быть на месте. С медициной я договорюсь, они вас подготовят, как быть в разных случаях в вашем положении.

— Есть.

За две недели отдохнуть не получилось. Нужно было готовить маршрут, дорабатывать легенду и документы. Нашли порт по ближе, и туда хотели заказать бренди, но тогда нужно платить пошлину. Выгоды не было. Решили искать контрабанду, что бы легенда была похожа на правду. Варианты нашли, был небольшой риск, но он оправдывал последующие, был ответ на вопрос, где берешь. Побывала снова в медицинской академии, там ее проконсультировали, как снижать нагрузки перед родами, что принимать при токсикозе и как быть в той или иной ситуации. Нашли уникальный способ обмена информацией. Лера должна была выходить на катере в море, километров за тридцать от берега и там находить по координатам буек. Его будут проверять наши боевые пловцы с дежуривших там кораблей. Все передачи с кораблей на спутник и в Россию, если очень большой объем, тогда транспортом. Никаких личных контактов и встреч, и никакой прямой радиосвязи.

Дома, Лера Борису сообщила, уезжает надолго, примерно на полгода.

— Тебе же рожать?

— К этому времени я должна вернуться.

— А получиться?

— Будем стараться.

— Вот еще что, знаешь Борис, давай я тебе на машину добавлю, а то скопились деньги, к моему возвращению неизвестно, что с ними будет.

— Когда будешь в декрете и по уходу за ребенком, на что жить будем?

— Муж кормить будет, выкрутимся.

— Ладно, давай, но не все. Оставь немного про запас.

— Хорошо.

Перед самым отъездом, Лера отдала Борису деньги, машину он покупал уже без нее.

До городка, где оставила свой грузовичок, добиралась на перекладных, через Канаду, устроившись там уборщицей на один из кораблей. Документы должны быть в порядке. Из порта до городка добиралась автостопом и на автобусах. Забрала грузовичок, заехала в порт, и загрузила контрабанду. Виски был такой же, как и в первый раз. По крайней мере, этикетки не отличались, и была реальная прибыль. Если бы бандиты, которые отбирали у нее деньги, узнали, по какой цене она покупала первое виски в России, не просто смеялись, а лопнули от смеха.

Таблетки, рекомендованные врачами, делали свое дело, и она ничего не чувствовала, токсикоза не было. Еще в Канаде она сделала приличный запас, и теперь не беспокоилась.

Доехав до нужного места, поставила грузовичок сразу к воротам во двор. Джек, похоже, уже ждал ее и сразу вышел

— Что, красавица, решила все же у меня пожить?

— Да дядюшка Джек. Как выяснилось, вы везде правы, с какой стороны не взгляни, ваша правда.

— И с какой стороны ты смотрела?

— Со всех.

— И что?

— Не знаю, но вы провидец.

— Интересно, расскажи, в чем я угадал?

— Во всем.

— Что, парень бросил?

— Почти, обещал подумать.

— О чем?

— Дядюшка Джек, что крутить вокруг. Ездила домой, видела своего парня, сказала, что беременна, он сделал вид, что знать меня не хочет. Подсказал только, где здесь можно еще партию виски по дешевке достать, дома такая, тоже никому не нужна. И вот я здесь. Выгоните, пойду дальше угол в этом мире искать, нет, пока останусь.

— Ну что ж. Оставайся. У меня двое есть, твой третий, лишним не будет, а мне все помощь. Только как мне с тобой за виски рассчитываться. То, что ты привезла в прошлый раз, я успел только половину продать, остальное бандиты отняли, уж больно он им понравился. Денег только не дали.

— Ты этот виски попробуй, если такой же, тогда припрячь и продавай очень редко и дорого, тем, кто по богаче, а не всем подряд.

— А ты голова.

— Жизнь научит крутиться, когда денег нет.

— Да уж.

Леру очень устраивала ситуация с припрятыванием виски. Среди коробок с бутылками, были три коробки для Владимира с аппаратурой. Их доставили ребята прямо к трассе, рядом с портом, где загружали виски. Если бы все продавать сразу, коробки могли всплыть раньше времени, а так попадут точно по назначению. Джек попробовал виски и сказал, сойдет, но эта партия хуже, чем первая. Лера потом сравнила этикетки, оставались еще старые пустые бутылки, разницы не нашла. Вот, а у нас говорят подделка, подделка, с улыбкой в душе подумала Лера.

Дядюшка Джек отвел Лере ту же комнатку на самом верху, в которой она жила в первый раз. Теперь она устраивалась более основательно. Осмотрела все хозяйство, нашла место для тайника, спрятала туда оружие, теперь его было намного меньше, чем в первый раз, мощную радиостанцию, набор небольших раций и небольшой компьютер. Это для нее. Радиостанции только на всякий случай, если подать сигнал тревоги или что-то срочно передать. У нее остался прибор, очень похожий на пейджер. У него было много секретных функций, но работал он только на прием, на передачу он выдавал короткий сигнал для спутника перед уничтожением.

Так началась новая жизнь, на новом месте. Лера обкатала маленький микроавтобус, и Джек ее научил управлять катером. Показал куда нужно возить туристов, какие места показывать, где кто и что может поймать. Там ловили на очень большие удочки очень больших рыб. Местные рыбаки, из рыбачьего поселка ловили, конечно, сетями, и сразу сдавали на плавбазу, иногда возили в ближайший порт, но как объяснил Джек, это была не спортивная ловля, а промысловая. Туристы приезжали, что бы заниматься спортивной ловлей или подводной охотой. У Джека были конкуренты, жившие в рыбачьем поселке, и пока инициатива принадлежала им. Все ехали прямо туда. Единственный минус, там не было гостиницы, и жить им приходилось либо в палатках, либо в домиках рыбаков без удобств. У Джека был душ, и самое главное, была пресная вода из скважины, немного, ее на все и всех не хватало. Для себя он ее почти не использовал, только для гостей. И привозная вода была намного дешевле, чем в поселке рыбаков, все же на центральной дороге. Привозную, использовали для питья, из скважины была гораздо хуже и годилась только для душа, мытья посуды и остальных нужд.

Приезжал Владимир с Леной, и она их обслуживала, не показывая вида, что знакомы. Ленка выделывалась перед ней как могла. То ей одно блюдо не нравиться, то в другом волос найдет, то на скатерти пятно, как будто сама все делала, и волос подсовывала и скатерть пачкала. В удобный момент, при свидетелях, Лера предложила им виски. Владимир загорелся, и купил коробку, конечно нужную, с аппаратурой, оставалось еще две. Сразу нельзя, коробка и то много. Ленка при этом громко шумела на мужа и на Леру, нельзя столько пить. Но коробку забрали. Лерка помогала тащить до машины еще продукты, купленные Ленкой, и подсунула туда пару бутылок, надо же соблюдать достоверность. Лена передала ей первую флешку.

Через неделю появились старые знакомые, местный авторитет Крокодил с сотоварищами и потребовал свою долю. Лерка сказала, в этот раз привезла мало и предложила взять бутылками, денег еще не заработали. Крокодил согласился, но деньги записал в долг.

Нужно было искать предлог, для выхода в море и он не заставил себя долго ждать. На заправку заехали туристы, дайверы, и Лера, предлагая большие скидки, уговорила покататься на катере Джека. Все получилось на ура. Дайверов оставила с резиновой лодкой, а сама рванула к закладке. Вышла в нужную точку и стала сильно шуметь мотором, давая обороты и тут же убирая их. Ученые постарались. Сделали что-то наподобие донной мины. Если сильно пошуметь, минуты через две, всплывает буек в виде пластиковой бутылки, цепляешь багром за троссик и в руке контейнер, палец к пробке приложил, крышечка открылась, флешку поменял, в самой бутылке деньги или блочок для техники, за троссик дернул, и буек снова ушел на глубину. Если за троссик не дернуть, все равно через пятнадцать минут уйдет на глубину. Главное, определить точное местоположения, где шуметь, с навигатором это не вопрос. У Леры получилось с первого раза. Молодцы ученые, умеют делать, когда захотят. Теперь с корабля придут и заберут. Связь работает. Чужому в руки не попадет, а если попадет, то ему не поздоровится, в компьютер вирус попадет, дальше, флешка замкнет цепи питания компьютера и включит программу самоуничтожения, сотрет информацию и загорится. Все по науке.

Флешку и деньги передала Ленке, когда та заезжала за продуктами. Ленка снова выделывалась. Связь пошла и заработала коммерция Джека. В его халупе, под громким названием Hotel, условия были получше, чем на берегу, в поселке рыбаков, и туристы по богаче, стали останавливаться у них. Правда и Крокодил приперся, требуя свою долю, отдали, а куда денешься, должны ведь. После того, как Владимир забрал все свои коробки, снова приперся Крокодил и устроил погром, заявив, что Джек утаил много виски и продает его только богатым туристам, получая больше денег, чем раньше, и поэтому должен еще. Денег у Джека больше не было, и Крокодил забрал оставшиеся коробки, и стал приставать к Анни, что бы та рассказала, где брала контрабанду. Пришлось рассказать. С благодарностью вспомнила начальника управления, предвидевшего такую ситуацию.

Денег стало немного меньше. Виски давал небольшой дополнительный доход. Ленка больше к ним не приезжала, стали встречаться у врача в городке, как раньше и планировали. Лера раз в неделю ездила на маленьком микроавтобусе Джека за продуктами в город и заходила к врачу. Там обменивались флешками и делали вид, что, незнакомы. Тем паче, Ленку принимали без очереди, как уважаемую госпожу, а Лера сидела в общей толпе, вместе с негритянками и такими же не богатыми женщинами из белых. Очень часто очередь до нее и не доходила.

Однажды, когда Лера возвращалась обратно из городка, ее догнала Ленка и знаками показала, куда свернуть. Заехали в глухое место. Вышли из машин, обнялись

— Лерка, слушай, я смотрю, ты вся бледная, наверное, питаешься плохо.

— Не у тебя, в хоромах.

— Давай, садись и ешь.

Ленка вытащила из багажника сумку и, раскрыв ее, достала оттуда банку красной икры, масло, хлеб, ветчину, термос с кофе, молоко и шоколад. Увидев молоко, у Лерки разгорелись глаза,

— Молоко, сто лет не пила.

— Вот и давай, наяривай, тебе в твоем положении витамины нужны, как воздух.

Питание, действительно было скудное, такое богатство, что было в Ленкиной сумке, стоило здесь, немереных денег и в Лерином положении было не по карману. У Леры вдруг потухли глаза

— Что я, побираться у тебя буду?

Ленка аж села

— Ты, что, совсем с катушек тут от жары съехала. Мы одна группа. Мы разведчики, родные люди, по одному краю ходим, в глаза одной смерти смотрим, жизнь у нас здесь общая и смерть одна на всех. С тобой что случиться и нам не жить, ешь и не выпендривайся. Придумала, побираться. Пока все не съешь, не отпущу.

С тех пор, раз в неделю встречались с Леной в этом месте и она кормила Леру всякими витаминами и продуктами.

— Ешь, иначе загнешься и ребенка не родишь. И вообще, счастливая ты, еще не много и домой.

Работы было много, и время летело быстро. Лера предложила Джеку ставить маленькие сети, неудачливые рыбаки, всегда уезжали с рыбой, да и в его кафе, всегда была рыба. Конечно, немного рыбы, можно купить и в поселке рыбаков, но Леру это совсем не устраивало, и рыбакам было интереснее возвращаться с уловом. Схема работала. Плюс, заработала маленькая станция радиоперехвата, собранная из аппаратуры, привезенной Лерой. Объем информации увеличился. Экстренные сообщения из центра передавали по радио, и Владимир их мог теперь принимать и расшифровывать напрямую, а вот связь с центром по-прежнему была опасна, только через флешку и тайник в море.

Так прошло пять месяцев и Лера начала потихоньку готовить почву, для своего отъезда и передачи поста связи, сообщив Джеку, что звонила домой в Канаду, и там одна из ее знакомых заинтересовалась туристическим бизнесом, хочет приехать, посмотреть и может быть, вложить деньги для развития.

Но сигналов из центра, о ее замене почему-то не было. Подходил к концу уже шестой месяц ее командировки и восьмой месяц беременности, уже давно пора было возвращаться. На последнюю встречу с Леной, в их укромном месте, где она откармливала Леру, приехал и Владимир.

— Лера, как ты с начальством договаривалась? — Спросил Владимир.

— Обещали вывезти три недели назад.

— Что они там думают? — возмутилась Лена. — Здесь нормальные роды тебе не обеспечить, да и потом, с малышом ты куда?

— Если я за тебя заплачу, возникнут подозрения, если будешь рожать вместе со всеми, можешь не выдержать, тогда совсем труба. Узнают, что ты русская, с живой кожу снимут, да и малышу не жить. — Продолжил Владимир. И потом, ты уже сейчас не можешь выходить в море, и после родов, то же долго не сможешь, мы будем без связи.

— Плохо дело. — Согласилась Лера.

— В общем, так, тут флешка, очень важная, там фотографии людей, едущих в Россию. Они попросили меня сделать фото для документов, по первым признакам, похоже на российские паспорта. Меня возили к ним на базу, и я там снимал, они знают, что я хороший фотограф натуралист и фото на документы для меня пустяк, но использовали втемную. Так вот, я нашему начальству еще послание написал, ведь еще недели три, и тебя уже вести никуда нельзя будет, ситуация близка к провалу.

— Да Лер, Вовка рассказывал, как девчонок сниматься приводили, страшно. — Продолжила Лена. — Они как роботы.

— Действительно страшно, слушаются только команд, иди сюда, сядь туда, встань, иди дальше, и глаза пустые, ни одной мысли. — Добавил Владимир.

— По национальности кто они? — Спросила Лера.

— Четыре девчонки русские и одна, похоже, из Дагестана, еще десять мужчин. Еще к ним европейцы приезжали, здесь их фото тоже есть. — Ответил Владимир. — В общем, эта флешка, должна любой ценой, попасть к нашим.

— Постараюсь.

— Лера, очень надо, они что-то затевают, надо наших предупредить, очень прошу, постарайся. — Закончил Владимир.

Приехав в хозяйство Джека, Лера сослалась на то, что забыла снять одну из сетей и ей нужно съездить ее снять. Джек поддержал, обещали шторм, и сеть унесет, это как ни крути, а деньги. Лера поехала. До буйка добралась нормально, заменила флешку, дернула за троссик, и буек ушел под воду. Подошла к сети, вытащила и стала освобождать ее от рыбы. Эта сеть стояла давно, на всякий экстренный случай, такой как сегодня, что бы отговорка была, и рыба в ней была уже негодной для еды. Пока выбрасывала старую рыбу, совсем не заметила, как поднялся ветер и волны стали сильнее. Завела двигатель и пошла к берегу.

Смертельная полоса.
Катер бежал к берегу, подпрыгивая на волнах. Задание выполнено одна флэшка в контейнере другая в кармане и сеть в катере. Можно радоваться. Единственное, что портило настроение, похоже, это последний ее выход в море. Должно же начальство вспомнить, посылали только на пять месяцев и что ей скоро рожать, не дураки же там сидят. Как тут будут без нее справляться Владимир с Леной, и как приживутся Нат со Слоном. Вот, действительно неуклюжий парень, если где посуда рядом, обязательно зацепит и уронит. Если посуда не пластмассовая или железная, обязательно будет разбита, за это и прозвали Слоном в посудной лавке. За ним глаз да глаз нужен, молодец Натка, справляется.

Грустные мысли прервал сильный шум мотора. Нос катера сильно зарылся в волну, корма поднялась и винт, выскочив из воды начал набирать обороты, надо сбросить газ. Сбросила, корма опустилась в воду, и двигатель заработал снова ровно, минут через пять нос снова зарылся, и двигатель опять загудел. Волна явно усиливалась, поднималась все выше и выше. Катер начал набирать воду. Бог с ней, уже показался берег. Пошел дождь. Вдруг катер дернулся и мотор заглох. Неужели зацепила за подводный камень. Попробовала завести. Стартер крутил, но мотор не заводился. Попробовала еще три раза. Никак. Катер развернуло и начало относить в сторону. Подождала минут пять, и попробовала завести снова. Двигатель почихал немного и снова заглох. Подождала еще пять минут и попробовала еще раз. Не заводился. Через десять минут еще три попытки. По звуку поняла, стартер стал сбавлять обороты, садится аккумулятор. Через десять минут еще попытка, наверное, последняя. Да, последняя, стартер сделал несколько оборотов и просто загудел. Стала пробовать ручным пусковым устройством. Провернув несколько раз, почувствовала боль в животе, так и родить можно.

Ее несло вдоль берега, но до него было еще далеко, около километра. Хорошо, в море не уносило. Что же делать? Нашла спасательный жилет и одела. Это уже, кое-что. Нашла ракетницу. Сейчас стрелять бесполезно. Дождь, никто не увидит, да и места здесь безлюдные. Надо воду откачать. Нашла банку и стала выливать воду за борт, похоже, не справляюсь, вода прибывает, пока везет, катер еще на плаву. Посмотрела где резиновая лодка, она была закреплена на весу сзади, лодки не было, сорвало, жаль, это тоже была помощь.

Ветер еще усилился, и волна набрала мощь. Теперь вода перехлестывала через борт и вместе с дождем сильнее заливала катер. Берега из-за дождя совсем не видно. Нашла сумку с ракетами, сунула туда ракетницу и одела на себя, если выживу, пригодиться. Немного подумав, поняла, ее уже снесло очень далеко и вряд ли она попадет сразу домой, значит, возможен обыск или осмотр, достала из кармана флешку, сняла колпачок и нажала кнопку стирания информации. Флешка замигала красным огоньком, и через несколько секунд загорелся зеленый. Информация уничтожена. Теперь уничтожить флешку. Нажала кнопку еще раз, красный огонек загорелся ровным светом, через секунду из флешки пошел дым. Все, теперь если даже найдут, не определят, что это. Красный погас, зеленый огонек моргнул и тоже погас. Можно выбрасывать, колпачок и флешку бросила за борт. Все. Нет не все. Остался еще пейджер. С ним она повременит. Можно подать сигнал через спутник.

Лера плыла, в полузатопленном катере, уже больше трех часов. Ветер совсем ошалел, катер несколько раз разворачивало, и она совсем потеряла ориентировку, хотя бы знать, где берег и куда ее несет. В конце концов, катер начал погружаться в воду, и она совсем потеряла его, держась на плаву только с помощью спасательного жилета. Волны ее кидали как игрушку в разные стороны, может быть, она теряла сознание, но оно к ней возвращалось, и она видела бушующее море и не видела берега, чудо все же, свершилось. Очевидно, боги, все-таки, берегли ее. Она почувствовала под ногами, что-то твердое и в темноте разглядела поднимающуюся сушу, на которую волны то набегали, то уходили обратно. Идти по плечи в воде, и бороться с волнами было очень тяжело, но идти надо. Выбравшись на берег, она прошла подальше от воды, нашла два небольших камня, достала пейджер, нажала кнопку подачи сигнала и уничтожения. Пейджер включил красный светодиод, потом сменил его на зеленый, пикнул три раза и из него пошел дымок. Все. Она положила на камень то, что осталось от пейджера, и вторым ударила несколько раз по нему. Сгребла остатки, подошла к волнам и выбросила все туда. Вернулась на старое место и стала искать укрытие от ветра и дождя. Берег был пуст, не было признаков жилья, пребывания людей и совсем негде было укрыться от непогоды. Наконец, у нее совсем кончились силы, и она просто упала на землю.

Когда Лера очнулась, было еще темно. Не стихал ветер и слышался шум волн, шел дождь. Надо идти, но куда. Болел живот, и она чувствовала, как еще не родившийся малыш, бунтует против таких условий существования. Выбора нет, надо идти. Выбрала направление наугад, вглубь берега, там что-то виднелось. Но ее не хватило даже метров на пятьсот, резкая боль в животе заставила лечь. Она снова потеряла сознание. Очнулась. Был день. Дождя не было, был ветер и слышался шум волн. Попробовала встать, снова почувствовала боль в животе. Не получается. Да дела. Солнце опять печет, Африка. Неужели рожать придется здесь. Тут она скорее умрет, чем родит. Надо попробовать встать. Встала через боль, пройти смогла не больше ста метров. Все, финиш. Легла. Если бы не было живота, можно было бы ползти, а теперь как. Она снова потеряла сознание.

Боги, все же ее не только берегли, но и любили, даже очень. Пока она лежала без сознания, прошел дождь и сбил дневную жару, это она поняла, когда очнулась с его последними каплями. Одежда была вся мокрая. Наступал вечер, темнело. Встать она, по-прежнему не могла, любое движение вызывало боль в животе. Она нащупала сумку с ракетами и ракетницей. С трудом вытащила из-под себя. На ощупь вытащила из сумки и вставила патрон. Подняла вверх и выстрелила. Ракета взлетела вверх и там раскрылась, освещая небо красным светом. Рука бессильно упала на землю. Опять посетила грустная мысль, выйдет сейчас дикий зверь и съест ее, и одним пропавшим без вести русским солдатом, станет больше. Даже могилы не будет. Снова потеряла сознание. Очнулась, была глубокая ночь. Надо еще дать ракету, это ее последняя надежда. Снова зарядила и выстрелила, еще сделала два выстрела. Ракеты уходили вверх, давая надежду. Опять провалилась в небытие. Очнулась с первыми лучами солнца. Зарядила и выстрелила еще раз. Скоро станет светло и ракету далеко не увидят. Когда солнце полностью поднялось над горизонтом и пошло вверх, услышала шум мотора, вроде вертолет. Зарядила и снова выстрелила. Осталось еще три ракеты. Это на следующую ночь, или сейчас, следующей ночи может уже и не будет. Зарядила и выстрелила. Шум вертолета стих, неужели не заметили. Провалилась опять в небытие, очнулась от того, что кто-то поднимал ее платье. Над ней стояли солдаты. Все они были чернокожие и одеты в форму, поэтому она и решила, что солдаты.

Солдаты осмотрели ее и, увидев, что она очнулась, попытались спросить, но она не поняла, о чем. Тогда один из них попробовал ее поднять, у нее снова пошли боли в животе и она, показав им на живот, сильно сморщилась и замахала руками. Похоже, они поняли и прекратили попытки ее поднять. Через небольшое время появились носилки, и солдаты очень бережно переложили ее на них. Потом они также бережно, стараясь не делать резких движений, подняли носилки и понесли. Погрузили в вертолет. Вот, подумала Лера, а говорят, негры, то есть африканцы, поправила свои мысли, не культурные люди. Она как-то видела дома, как санитары скорой выносили из парадной и грузили одну старушку, чуть не уронили. Нашим бы, у них поучиться. А то чуть не уронили, да еще матом обложили. Когда вертолет прилетел, ее также бережно перегрузили на машину скорой помощи и отвезли в палаточный госпиталь. О чудо, там работали европейцы.

Как ей объяснил врач, осматривавший ее, немец, она попала в госпиталь, где работала организация Врачи без границ. Еще доктор рассказал, что ей очень здорово повезло, ее ракеты заметил проходивший корабль и передал по радио координаты, по ним и пришла помощь. Но вот, что с ней делать, пока никто не знает, здесь врачи всех специальностей, кроме акушера. Теорию они все знают, но практики нет. Сейчас ей сделают уколы, поставят капельницу и ей станет лучше. Сам он гинеколог, поэтому она с ним может быть откровенна и рассказать, кто она и как у нее проходит беременность.

Лера рассказала ему все, на что имела право, она из Канады, где здесь работала и сколько она беременна. Врач не рекомендовал ей вставать, объяснил, ребенок может родиться раньше времени, и ушел. Так, в течении дня ее осмотрели все врачи, наверное, любовались на чудо. Последним, пришел врач хирург, парень ее лет с двумя медсестрами, немецкий он не знал и стал говорить по-английски, и вдруг заговорил с медсестрами на русском, Лерка не смогла сдержать слез.

— Вам плохо, спросил парень, что болит?

— Живот.

Он осмотрел ее, и они ушли, обсуждая ее состояние, по-русски. На следующий день раскопали где-то местного акушера, это был старый негр, говорил по-французкси, английский и немецкий не понимал. Ей переводил тот же врач, немец, который осматривал ее первым. Акушер предупредил, не только лежать, но и стараться как можно меньше двигаться, чем меньше она шевелится, тем дольше ребенок будет в ней и тем больше сил он наберет, а силы ему, очень нужны, после таких приключений. Если начнутся схватки, звать его. Приходил снова русский хирург с медсестрой, но оказалось, что эта девушка, терапевт, Лера просто не правильно поняла и тоже из России. Все они из Москвы, там учатся в аспирантуре, аспиранты значит. Здесь на стажировке в порядке обмена опытом. Тяжело, очень тяжело слушать русскую речь, а говорить по-английски, особенно, когда тебе плохо, очень плохо.

Боли в животе уходили, очень медленно, но уходили. Прошла неделя, пошла вторая, и она попробовала встать. Встала, перед глазами снова все поплыло. Прибежал врач, наши хирург и терапевт, они сегодня дежурили. Очевидно, или муж и жена, или собираются. Уложили ее снова в постель и обругали. Вначале на английском, а потом по-русски, между собой, Лера все слышала. Парень сказал своей подруге, дура эта канадка, чего она дергается, ей сейчас только лежать. Но Лере нужна была связь. Нужно было сообщить нашим, она жива. Нет, боги ее не просто любят, они ее обожают и, наверное, причисляют к лику святых, по-другому и не назовешь. Одно чудо следует за другим. Вначале ее чудесное спасение, шикарный госпиталь, хорошие и добрые врачи. Следующее чудо она обнаружила в руках русского доктора, когда он укладывал ее обратно в кровать, это был спутниковый телефон. Она знала эту модель и знала, как и куда послать сообщение, теперь надо было его получить.

К концу второй недели она все же встала и пошла. Вроде все было нормально. Подошел врач, немец,

— Куда вы?

— Не могу больше лежать, спина болит.

— Сейчас же ложитесь.

— Доктор, немножко пройти разрешите.

— Ладно, только немножко.

Она пошла дальше и увидела палатку русского хирурга, он только что вышел оттуда, не заметив Леру. Вошла. Там никого не было, и на столе лежал спутниковый телефон. Взяла и посмотрела набранные номера, код Москвы и Санкт-Петербурга и еще несколько городов, но везде плюс семь. Здорово. Она быстро набрала сообщение, всего-то, личный номер, шесть цифр, знак плюс и код ситуации плюс один. Плюс, значит, жива и свободна, минус или тире, плохо и опасность. Цифра после знака, степень опасности. Номер телефона. Все, нажала кнопку передать. Сообщение отправлено. Нужно удалить следы деятельности. Удалила номер в журнале набранных, теперь удалить сообщение. В этот момент вошел Сергей, так звали русского врача

— Что мы тут делаем? — спросил он, конечно на английском.

— Хотела позвонить своим, что жива, но не могу вспомнить номер, да и не знаю, как с этой штукой обращаться.

— Если вспомните номер, я помогу.

— Спасибо.

К этому моменту Лера уже удалила сообщение и положила телефон обратно. Снова появилась боль в животе. Боль сильная, у нее закружилась голова. Сергей, так назвала врача подошедшая медсестра, это понял

— Зачем же вы встали, сказали, я бы вам принес. Родным сообщить, что живы, это святое. Пойдемте, я вас провожу.

Он позвал свою девушку, терапевта и они, все вместе, помогли ей добраться до кровати. Ей снова сделали уколы и поставили капельницу.


В кабинете начальника управления ГРУ по Западному округу сидело двое, он сам и командир отряда. Командир отряда докладывал

— Слушай, я не пойму, чего ты мне нового зама прислал, у меня своих достаточно, а этот непонятный какой-то, я в госпиталь попал, и он тут же все перепутал, да так, что теперь сам черт не разберет, что случилось, что делать и как быть.

— Мне его представили как опытного и толкового офицера, пусть по кантуется у нас немного, и его в министерство заберут, у него там лапа волосатая, нужно просто пережить его.

— Как его пережить, если он первый зам, я в госпиталь, а теперь в отпуск и он командир отряда. Он же ни черта не смыслит в нашей работе. Прокол за проколом. Его дворником в отряд нельзя пускать, а приходится оставлять, временно исполняющим.

— Знаешь, меня не спрашивали, когда его назначали.

— Это и плохо. В нашей работе, это смерть.

— Да уж. Сколько ребят погибло?

— Девять человек вместе со Слоном.

— Как же он перепутал?

— Иди, спроси, сидит гад и дурачком прикидывается. Выполнял приказ. Другого за такое, под суд отдали бы, а с этого, как с гуся вода.

— Приказ был, а в приказе был только номер группы.

— Вот он и говорит, номера перепутал, в результате собрал и отправил другую группу.

— Самое страшное, что мы хорошо подставили Никиту, ей рожать вот-вот, а группы на замену нет.

— Да, Слон погиб, и Нату одну отправлять нельзя, не беременная и без мужа, сразу привлечет внимание, в лучшем случае ей работать не дадут, в худшем в бордель отправят, там белые девушки ценятся. Одного мужика пошлешь, тоже прицепятся, кто да откуда и все проверят, новой легенды то нет.

— А что с эвакуацией Никиты.

— С этим тоже прокол и опять его заслуга. Действительно, как дурачек, или он не служил в наших подразделениях и ни черта не знает.

— И чего тут?

— Надо было меня раньше из госпиталя вытаскивать, вот чего, сразу после первого прокола, а не ждать у моря погоды.

— Ты говори, я знаю, связник за Никитой пошел, твой зам докладывал.

— Пошел-то, пошел, но неделей раньше, от устройства экстренной связи Никиты было получено сообщение об уничтожении и координаты точки уничтожения, а это километров двести пятьдесят от места ее жительства. И это этот чмырь никому не доложил, хорошо я у связистов журналы после выписки проверил. Запись есть, расшифровки координат нет и причина не известна. Связник пошел, но куда и к кому?

— Это второй прокол твоего зама, ты прав, надо с ним что-то делать, только, как наверху поймут.

— Сейчас с Никитой надо что-то делать, надо ее искать и вытаскивать.

— Связнику сообщили?

— Нет, с ним тоже связи нет.

— Сейчас что, что за сигнал вы получили?

— Сигнал странный, сообщение со спутникового телефона с личным номером Никиты.

— Номер телефона определили?

— Чего его определять, в сообщении указано.

— Выяснили, что за номер?

— Установили, этот номер закреплен за докторанатурой военной кафедры института повышения квалификации врачей в Москве.

— Слушай, давай короче.

— Короче, сейчас этот номер находится в Африке с группой наших врачей, работающих в составе организации Врачи без границ. Но госпиталь находится километров за двести от точки получения сигнала с устройства Никиты.

— Значит, она жива и в госпитале, похоже, вытаскивать ее уже поздно.

— Похоже так.

— Надо переориентировать связника.

— Не получается, связи нет.

— Связник знает, за кем пошел?

— Знает.

— А твой зам?

— Нет. Ты же сам приказал, только по номерам.

— Да, только по номерам, это мы тут с тобой можем, они между собой могут, а чужим, только по номерам, а то я подумал, уж больно похожи они на свои псевдонимы. Назови псевдоним и сразу ясно кто. Особенно по Никите, террористы сразу поймут, кто рядом. Не зря картинки рисовали.

— Что делать-то будем, сам знаешь, после уничтожения устройства связи, агент считается погибшим или работающим под контролем. Связь с ним возможна, только после серьезной проверки.

— Закладку в море проверяли?

— Да, уже три недели выемки нет.

— Про закладку знают только Никита, Толмач и Фотограф, еще пловцы с корабля. Если кто-то раскололся, у закладки была бы засада.

— Там чисто, пловцы ходят туда и обратно, рядом никого.

— Запроси-ка сводку погоды по минутам, за тот день, когда сигнал устройства получили.

— Есть.

— И вот еще что, твой зам расшифровку координат знает.

— Нет.

— А про сигнал с телефона?

— То же нет.

— Про Никиту, Толмача и Фотографа?

— Только номер Никиты и место встречи.

— Знаешь, не говори ему больше ничего. Все личные дела срочно передай в управление. Фотографу передайте, что бы на связь со связником не выходил, пусть только со стороны посмотрит. Связник подождет положенное время и уедет. Подбери толкового офицера и отправь в госпиталь, похоже, Никита там. Ему дай задание, все проверить и денег дай побольше, наверняка лекарства нужны. Да, вот еще что, выясни все про врачей, особенно про наших, и снабди его этой информацией. Там пусть действует по обстановке, если еще не поздно, пусть попробует вывезти Никиту. Своему заму объяви выговоры, за допущенные нарушения, строгие с занесением, а там посмотрим, и больше ни звука этому идиоту. Я попробую наверху поговорить, что бы его от нас забрали, не лежит у меня к нему душа, мало того, что блатной, так еще и такие проколы. И сводку погоды не забудь, очень похоже, что Никита в шторм попала, и ее снесло, а там спасатели подобрали и в госпиталь, по дороге она просто все уничтожила. Молодец.

— Я возьму Мака из группы Никиты и еще двоих, заодно Фотографа с Толмачом посмотрят и курьера поищут.

— Только осторожно. Они все могут быть под контролем. У нас пока информации ноль и связи нет.

— Да, вот еще что, про этого протеже, интересное, у него личное дело чистое без записей, и наград боевых нет, все за службу отечеству или юбилейные. Старое дело в архиве министерства, говорят, секретное.

— А ты говорил, опытный офицер, опыт в бою приходит, а серьезный бой, без наград не бывает, увы, частенько посмертных. Надо бы взглянуть его личное дело?

— В министерстве не дают, говорят совсекретно. В управление прислали только копию, в которой тоже ни черта нет.

— Интересно, с каких это пор такие прыщи, для нас, совсекретными стали.

— Да, руководишь, а кем, не знаешь.

Максим неожиданно получил приказ, прибыть к начальнику отряда. Явился и доложил, как положено. Начальник отряда предложил ему сесть. После отъезда Никиты, он возглавил группу. Все шло нормально, по расписанию, тренировки, занятия и задания. Сведения, полученные от группы Фотографа, обрабатывались, проверялись и на основе их, ставились боевые задачи. Часть материалов передавали в ФСБ, а часть оставалась им. Это была та часть, которую нельзя доверить чужим рукам и головам. По ней можно понять, где получены эти сведения и от кого.

Недавний вызов на ковер не принес Максиму ничего хорошего. В их отряд прибыл новый заместитель командира отряда, подполковник Каштанов Арсений Владимирович. Мужик наглый и заносчивый. Можно сказать, прямо с порога заявил, не потерпит расхлябанности и нарушения дисциплины. Все должны быть в форме и все должно быть на месте. На первом же построении он устроил разнос всем, все ходили без знаков различия, погоны одевали только по торжественным случаям, а парадную форму, только по праздникам, и то, чаще прятали под гражданской одеждой, специфика работы такая, разведка. Он стал требовать, что бы утром все приходили одетыми по полной форме, но был приказ управления, через КПП и на железнодорожной станции люди в форме мелькать не должны. За два дня его криков дело дошло до командира отряда, заместителю сделали замечание и рекомендовали прочитать все инструкции внимательно.

Дальше, он решил потребовать, сдачи личного оружия офицеров. Опять получил замечание, инструкция требовала постоянного наличия личного оружия, для самозащиты, были попытки мести за уничтоженных бандитов, и кроме этого, офицер точно не знал, что ему принесет день грядущий, срочную командировку, без заезда на базу, или ночной дозор с возвращением домой рано утром через неделю, а то и две. Серьезное оружие, автоматы, снайперские винтовки, прочее стрелковое и другое вооружиение, конечно подлежало сдаче, а личное нет. Снова получил замечание от командира и хороший нагоняй за не знание инструкций.

Вышел на тренировку. Начал с молодых ребят и ребят электронной поддержки. Мужик он от природы сильный, это сразу видно, но техника слабая, опытные бойцы подметили, у молодых ребят и конечно у ребят электронной поддержки техника тоже не очень. Еще конечно сработал испуг, сам заместитель командира отряда. И Каштанов им накостылял, не жалея и далеко не тренировочными ударами. Двое ребят, даже на больничный ушли. Попало бы Каштанову снова, но влез Максим, решил за ребят поквитаться. Конечно с учетом условий тренировочного боя и уважения к званию, но драка вышла не шуточная. Вначале попало Максиму. Он бил слабо, надеясь на обычный тренировочный бой с элементами показа своего превосходства, но подполковник несколько раз ударил его от души по лицу и в живот. Максим попробовал также, но в сплетение, неудобно старшему по званию форму лица портить, почувствовал щитки под курткой. Не пробил, в ответ получил нокдаун, и это его завело. Никита учила его таким случаям, когда не честный противник, и он использовал ее науку. Где защищено, не бей, не пробить, используй бросок и болевой захват, плохо получается, не жалей, захватил и на излом или вывих. Подполковник попадался на все, он его и бросил несколько раз, и синяк под глазом поставил, а напоследок, так зажал руку в болевом захвате, что тот неделю шевелить не мог, говорил, очень больно. Конечно, подполковник побежал жаловаться командиру, что Максим его покалечил в тренировочном бою. Попало Максиму, а про ребят забыли, до следующего раза. Больше подполковник с оперативниками не связывался, приходил на тренировки с электронщиками, а потом и там нарвался на замечание от командира отряда, снова ребят покалечил. Ребята опыта набрались, осмелели, подучились у Максима и подполковнику перепало. Он перестал ходить совсем. Жаловаться на людей, заведомо слабее себя, он уже побоялся. Но теперь у всех возникли вопросы, рукопашный бой не знает, с людьми работать не умеет, часто хамит. В деле не разбирается, что за гусь и откуда взялся. Вскоре все поняли, блатной, и очень его невзлюбили, сделав объектом насмешек и пародий. И в этот раз Максим попался, когда его передразнивал. Наверное, опять подполковник сбегал, пожаловался. Но разговор вышел совсем другой

— Здравия желаю, товарищ командир.

— Здорово, коль не шутишь. Присаживайся, разговор долгий.

Максим сел.

— Все над подполковником прикалываешься?

— Товарищ генерал, он ведь только исподтишка может, говорит, что бой учебный, а сам в щитках и бьет, по настоящему, насмерть. Сила есть, ума не надо.

— Ладно, черт с ним, недолго тебе мучить его, задание есть, серьезное.

— Слушаю, товарищ генерал.

— Первое, отчет по этому делу предоставлять только мне, начальнику управления, или куратору операции, больше никому. Только троим, всем остальным, совсекретное задание.

— Есть.

— Дело касается Фотографа, Толмача и Никиты. Слышал псевдонимы.

— Так точно, знаком.

— Как встанешь с этого места, ты ничего не слышал, псевдонимы забыл и забыл где они и что они. Таких нет, только личные номера и у тебя, только личный номер. С тобой пойдут еще двое из вашей группы. Задача, определить место нахождения Никиты, ее состояние и возможность ее работы под контролем, а также возможную помощь и при возможности, эвакуацию. Этим ты займешься лично. Никита тебя знает. Счетчик займется пропавшим связником, Лем должен встретиться с Фотографом, но учтите, ни каких рисков, никуда не ввязываться и ничего не делать. При малейшей опасности, возвращаться. Нам нужна информация. Все трое могут быть под контролем или под наблюдением или просто приманкой. Никакой самодеятельности. Возьмешь деньги для передачи, остальное по ситуации. Маршрут простой, на самолете до корабля, оттуда на катере до берега, до границы района подконтрольного правительству, на перекладных, дальше пешком, по безлюдным районам. Вы должны быть невидимы. На берегу встретит наш представитель, документы у него, политинформация по ситуации в стране на месте. Вооружение полное, натовское. У куратора получишь дополнительную информацию по госпиталю и окружению всех троих. Три дня на сборы. Все капитан, выполняй.

— Есть.

На место прибыли быстро. Никаких проблем. Встретили, снабдили документами и машиной, но предупредили, за границу территории, контролируемой правительством этой страны, на ней ездить нельзя, там, у пиратов все под контролем, лишний человек, и то, на виду, а уж машина и подавно. Госпиталь нашли быстро. Наблюдение ничего не дало, посторонних видно не было, все тихо. Три дня наблюдений, но время не ждет, надо действовать, пришлось еще день подождать, пока наш врач поедет в город, там его и подловили. Когда выходил из магазина, просто запихнули в микроавтобус и вывезли за город, в безлюдное место. Разговор был на английском

— Кто, вы и что вам от меня надо?

— У вас есть пациентка из Канады, Анни Берг. Как она?

— Она не моя пациентка, ее ведет гинеколог, немец. Она очень плоха. Нужны лекарства, а их здесь нет, если только в главной аптеке, но это очень дорого. Роды должны начаться уже вот-вот, и шансов очень мало. Еще нужен хороший врач акушер, его тоже здесь нет.

— Ею кто-нибудь интересовался?

— Нет, мы пытались созвониться с канадским консульством в соседней стране, но не смогли.

— Те, с кем она тут жила, появлялись?

— То же нет. Она одна и помогать ей некому.

— С этого момента это ваша пациентка, и вы за нее отвечаете своей головой.

— Я не могу за нее отвечать, здесь нет даже элементарного, и потом, что вы со мной сделаете.

— Голову, конечно, не оторвем, но проблемы с кандидатской у вас будут.

— Про кандидатскую вы знаете, но это не секрет, еще, что вы знаете?

— Мы знаем, что вы очень хороший врач, собираетесь после защиты переводиться в академию в Петербурге, офицер, и у вас все должно получиться, а мы вам поможем.

— Интересно чем?

— Сейчас едем в центральную аптеку, и вы покупаете все необходимое.

— Извините, но у меня таких денег нет.

— Деньги, это наш вопрос, ваше дело, что бы все было.

— Откуда такая неслыханная щедрость?

— Вот это, не ваш вопрос и всем вы скажете, что это ваши деньги. Что не сможем купить, составите список, и вам привезут. Врача акушера постараемся найти, но рожать она должна только с вашей бригадой. И еще, вот вам номера телефонов, за два часа до родов, вы должны позвонить и через два часа там будет серьезный консилиум, проконсультируют по любому вопросу. Не стесняйтесь, там ждут вашего звонка и ваших вопросов.

Сергей взял бумажку с номерами, глянул, и вопросительно посмотрел на собеседника

— Это же питерские номера?

— Что вас удивляет, там будут ваши преподаватели, профессора, вы же военно-медицинскую академию заканчивали и туда собираетесь возвращаться, после защиты. Да, и еще, не рассказывайте никому о нашем разговоре, повредите себе и Ани.

— Кто вы?

— Мы такие же солдаты, как и вы, мы с вами одну присягу давали, просто у нас свой фронт, а у вас свой.

— Так вы из России? — Сергей спросил уже по-русски.

— Да, мы из России, но об этом вам сейчас лучше забыть, а дома мы будем друзьями, и вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь. — Этой фразой Максим хотел закончить разговор, но Сергей попытался продолжить

— А Анни?

— Все остальные вопросы дома, в России. Договорились?

— Договорились.

— Сейчас в аптеку и пишите список.

Когда подъехали к аптеке, Максим передал Сергею достаточно крупную сумму денег в местной валюте и около тридцати тысяч евро.

— Вообще-то, здесь даже много.

— Это вам на последующие расходы, что останется, отдадите ей, скажете от Мака. Она знает.

От аптеки Сергея довезли почти до самого госпиталя. Максим дал телефон, куда звонить в случае осложнений и вообще, сообщать о состоянии.

Когда у Анни начались схватки, в госпитале появился седой человек, и подошел к Сергею

— Здравствуйте, я акушер, мы работаем в соседней стране, недалеко от вас, мне сказали, у вас тут очень сложная пациентка. — Спросил он по-русски.

Он его где-то видел, попытался вспомнить, и вспомнил, несколько лет назад был на курсах по повышению квалификации врачей и там этот профессор объяснял им, молодым хирургам, особенности проведения операций у беременных. Ничего себе, какие силы собирают, видать важная птичка к ним залетела, если так пекутся.

— Схватки уже начались, поэтому сразу к делу.

Он прошел вместе с акушером и своими девушками в операционную, при входе они вымыли руки, протерли раствором, надели халаты, перчатки и зашли в операционную. Там, за Анни, наблюдал врач из Германии

— Доктор, мы вас сменим, вы пока отдохните, нам в помощь акушера доставили.

— Годится, а то мы боимся, но если надо, зовите.

Роды прошли как обычно, правда пациентка сильно кричала и у нее сел голос, но в самый кульминационный момент произошло то, чего Сергей совсем не ожидал. Акушер и еще несколько девушек были заняты своим делом, там были небольшие проблемы, и не обратили на это внимание, а он стоял у головы пациентки, вместе с терапевтом. Следили за пульсом, зрачками и давлением. Пациентка, вдруг севшим голосом, почти шепотом несколько раз проговорила, по-русски — Мама, мама, мамочка, мамуля. — Все, дальше снова пошли английские слова. С этими словами ребенок и появился на свет.

Девушка Сергея, терапевт, вопросительно посмотрела на него, Он поднес палец к марлевой повязке и показал, молчи. Похоже, она поняла.

После родов началось обильное кровотечение, и акушер еще часа три возился с пациенткой, кровотечение удалось остановить, но она сильно ослабла. Акушер подошел к Сергею и назвал несколько лекарств, которые срочно нужны, плюс сыворотка крови, что бы восполнить потерю. Кровь у них была, и он сразу отдал, но других лекарств не было, пришлось брать машину и ехать в город, покупать за деньги. Когда он приехал, у больной сидели акушер и гинеколог, составляли схему лечения и восстановления.

— Ну что, голубчик, самое страшное уже позади, с ребенком порядок, а с ней придется еще повозиться. — Обратился к нему акушер, — Я голубчик, тут еще дня три побуду, и если все нормально уеду, вся надежда на вас, если есть вопросы, задавайте сейчас.

— Хорошо. Вы мне составьте список нужных лекарств, и что когда и самое главное, дозировки.

— Сделаем.

Не успел Сергей закончить разговор с акушером, к нему уже подошел педиатр, француз, и стал на плохом английском, объяснять, что нужно ребенку. Сергей долго не мог понять, на помощь поспешил немец и все толково объяснил. Пришлось снова ехать в аптеку за лекарствами. Наконец, все проблемы были решены, и он еле доплелся до своей палатки. Там его ждала Машка, врач терапевт и его невеста. Он ее звал Машкой, она обижалась, но терпела, любила. У нее было много вопросов

— Сереж, откуда такое желание помогать этой канадке, уж не влюбился ли?

— Машенька, ты же знаешь, я тебя люблю, а врач должен помогать больным, это наш долг.

— Да, но ты вбухал в нее, по самым скромным прикидкам, пять-шесть своих зарплат, если не больше.

— В тебе уже чувствуется хозяйка, считаешь, сколько получает будущий муж? — с улыбкой спросил Сергей.

— Да нет Сереж, просто, если лечить каждого пациента за свой счет, никаких денег не хватит, и себе даже на хлеб не останется.

— Она сказала, что все отдаст.

— И ты поверил?

— Деньги уже привезли и вернули, но про это просили никому не говорить. Так что помалкивай.

— Интересно. А что она такое бормотала, ты слышал? По моему, по-русски.

— Нет, ничего не слышал, тебе это почудилось.

— Да, а кто палец к губам подносил, я что ли?

— Это я так, что бы ты панику не поднимала, мало ли что женщина при родах кричит, вот когда ты рожать будешь, я специально приду, и буду слушать.

Он обнял и прижал Машу к себе, поцеловал в губы. Она ответила тем же, обняв его за шею. Потихоньку перешли к кровати, но тут он выдал

— Маш, я устал как собака, давай утром, но спать хочу с тобой, иначе не усну.

Маша улыбнулась и согласилась

— Ладно, Ножик, ложись, я сейчас приду.

Она сходила в свою палатку, взяла оттуда халат, вернулась обратно, разделась и забралась под одеяло, Сергей ее тут же обнял, и тут же уснул.

Утром Сергею не дали исполнить обещанное, их разбудил гинеколог, у пациентки снова началось кровотечение. Они вскочили и побежали в операционную. Теперь все лекарства были и справились за полчаса. Порядок. Только успокоились, приперся педиатр, надо ребенка кормить, или маму поднимайте или смеси ищите. Пришлось маму поднимать, накормили кое-как, молока было мало, слаба еще. Пришлось снова ехать в аптеку и покупать смеси. Дорогие, интересно, дороже, чем у нас или нет?

Акушер, как и обещал, уехал через три дня, оставив Сергею, целую схему восстановительного лечения. Через неделю, в очередной партии лекарств, поставляемых госпиталю, была посылка, на имя Сергея и там были те лекарства, о которых тут даже и не знали. И Анни пошла на поправку. Через две недели она уже ходила, молока хватало, оставалось только набираться сил.

Максим не стал ждать начала родов, будь, что будет, здесь он уже не помощник. Изучив карту маршрута до Фотографа, понял, идти лучше всем вместе. Наши карты, были не очень точными. По закрытому каналу связи, который был у нашего торгового представителя, такого же офицера ГРУ, он предложил свой план командирам, и его одобрили. Пошли втроем. До границы и даже чуть дальше, их подвез все тот же представитель. Дальше предстояло идти пешком, по безлюдным районам. Их присутствие должно быть незаметным.

Ленке повезло намного больше, чем Лере, рожала она дома. Легенда была очень хорошей и работала на все сто. Семейная пара состоятельных путешественников яхтсменов, зарабатывающих на жизнь съемками животных и пейзажей, потерпела кораблекрушение. Спасли местные рыбаки. В благодарность за это, пара пожертвовала этим рыбакам приличную сумму денег, по местным меркам, конечно, и сама поселилась невдалеке, закрыв морскую тему, из-за пережитого стресса.

Пираты к новым соседям, вначале отнеслись неоднозначно, но трогать не стали. Поддерживался напряженный нейтралитет. Со временем, к ним привыкли. Они никуда не лезли и ни во что не вмешивались. Владимир помогал местным рыбакам с ремонтом моторов для лодок и катеров, но сам в море не выходил, списывая это на чувство страха, после катастрофы. Изучение местного рынка, неожиданно принесло Владимиру открытие, здесь плохо с алкоголем. Нет, с очень хорошим и соответственно дорогим алкоголем было все в порядке, с очень плохим и очень дешевым тоже, а вот, средней цены и качества не было совсем. Его заменяло вино. В России эта ниша всегда занималась самогоном, если про него забывало государство. Здесь государства не было, были банды и пираты, Владимир решил восполнить этот пробел. Начал с малого, соорудил маленький самогонный аппарат, приделал фильтр и запустил маленькое производство. Не забыл и главарей этой территории, сделав им подношение и предложив сотрудничество. Кто откажется от лишних дармовых денег, конечно, никто, и с ним начали дружить. Его не трогали, иногда приглядывали, что бы лишнего не утаил, и не совал нос в чужие дела.Большего было не надо. Ночью он уходил к базе террористов, переставлял камеры, снимал данные, а с появлением аппаратуры радиоперехвата, записывал сигналы, идущие оттуда. Что-то расшифровывал сразу, что-то отправлял в центр. Принимать сигналы из центра он мог свободно, а вот передавать нет. За эфиром строго следили и пираты, и террористы, организовавшие центр подготовки бойцов и шахидок. Им здесь никто не мешал и не контролировал. До ближайшего населенного пункта около ста километров. Вся территория вокруг базы, была их. И они ее использовали как спортплощадку и полигон для стрельб. Кто мог подумать, что найдется идиот, который будет ночью ездить на лошади и еще пробегать двадцать тридцать километров перед самой базой и ставить и снимать кучу камер. Днем он, как примерный семьянин, ездил с женой в ближайший городок, возил ее к врачу, все же беременная, сдавал товар, отправлял почтой фото зверюшек, закупал продукты.

Все шло отлично, но пришло время рожать. Врача пригласили на дом, деньги были. Врач, негр, учился во Франции и французский знал, но с грехом пополам, многое забыл, правда, акушер был хороший. Приехал он с медсестрами, которые и французский не знали. Ленка при родах им такое выдала, что человек, знающий все языки, запутался бы. Она кричала то на немецком, то на французском, то на английском, вставляя между ними, выражения на русском, не вспоминая только матушку, во всенародно признанном выражении. В результате врач и его медсестры ничего не поняли. Так она и родила. Все бы ничего, но на очередную встречу с Никитой пошел Владимир и не нашел ее. Пришло сообщение, за ней выехал курьер и должен ее забрать домой. Пришлось ехать к ней в кафе, это уже был риск, но ее и там не было. Снова поехал через неделю, и снова ее не нашел. Ей ведь тоже вот-вот рожать, и самое главное, курьер, он должен появиться со дня на день, а Никиты нет, забирать некого. Курьера взяли на подходе к месту встречи, как будто все о нем знали заранее. Владимир видел все. Это был парень из его группы, чеченец, мусульманин. Отличный офицер, закончил специнститут, не раз и не два рисковал жизнью вместе с ними. Как-то раз, разговорились, многие твои воюют против России, а ты за. Он ответил

— Всем, кроме России, плевать на простых людей, Чечня нужна только для того, что бы России насолить, что будет с чеченцами, дагестанцами или другими народами Кавказа, плевать, главное, проценты от выделенных средств, в карман кому надо идут. Чем успешнее укол России, тем больше денег в карман. Кто, кроме него и его товарищей, Фотографа, Толмача, Никиты и многих других, остановит эти бандитов и лжецов. Простому человеку трудно разобрать, где правда, а где лож, вот и врут все как могут, главное деньги, ничего личного, только бизнес. Кто остановит этот кровавый бизнес? Обманутые чеченцы первые подняли оружие против России, теперь они первыми должны защитить Россию и свой народ от лжецов, прикрывающихся Аллахом, и других уродов, готовых за деньги убивать и калечить, женщин, детей стариков и просто людей, желающих мирно жить, строить, учиться, рожать и растить детей, не боясь за их будущее.

Это была сильная философия, с таким человеком, не страшно идти в разведку. Когда его взяли, по всем правилам, они должны были уходить, но бросать такую позицию было очень жалко, столько сил потрачено на внедрение и Владимир решил, если он сдаст, то воевать и жить не зачем, ведь живем ради друзей, за которых стоит отдать жизнь. Он приготовил гранаты для себя и Лены. Если он не сдаст, значит все не зря, тогда нужно жить и бороться, бороться и побеждать, ради них, чеченцев, дагестанцев, ингушей, абхазцев и многих других людей России. Что бы не могли их обманывать, даже самые изощренные вруны, прикрываясь Аллахом или еще чем-нибудь, господством на земле, как немцев или раем в небе как у белых братьев. Там, дома, в России это звучит обыденно, даже банально, а здесь, очень далеко от Родины, это приобретает особый, почти мистический смысл, и этот смысл становится смыслом их жизни. Здесь передний край обороны, и этот форпост им доверила Родина, и они, ее дети, став солдатами, должны отстоять и защитить, вовремя предупредив страну и народ об опасности, которая может им грозить. И вообще, все люди, независимо от национальности и веры, должны жить в мире и согласии. Слышать и слушать друг друга, уметь договариваться друг с другом и все решать миром, а то найдется дурак или несколько, откроют свои ядерные чемоданчики, нажмут свои красные кнопки, и не станет людей, не будет Земли, останется только огромный кусок обожженной глыбы, летящей в мировом пространстве космоса в неизвестном направлении.

Это были печальные мысли, он ничем не мог помочь связнику. Его взяли и сразу увезли на базу, там охраны, не сосчитать, в одиночку не справиться. Если бы был хотя бы шанс, Володя бы рискнул, но шансы равны нулю, точнее, их нет совсем. С этими мыслями он в очередной раз возвращался домой ни с чем, Никиты не было. Она исчезла примерно за две недели до появления связника и не знала о нем. Информация шла через аппаратуру Владимира, но кто же его сдал. Перехватить и расшифровать сообщение, было не возможно, либо нужно знать частоту и код, либо знать о связнике все, как выглядит, куда придет и как должен себя вести. Брали пираты, африканцы, Крокодил и его компания, и сразу отвезли на базу террористов. Здесь Никите повезло, если бы она пришла на встречу, взяли бы и ее, но где теперь она, неужели погибла. Разговор с Джеком прояснил ситуацию, но только прояснил, не оставляя Никите шансов на спасение. Пришлось устроить маленький скандальчик, прикинувшись сильно пьяным, и слегка пнуть девчонку, дочку Джека, тупая и ни черта не понимает, хотя ее Никита и подучила. Но пьяному все равно, пришлось Джеку все подробно объяснять, это Владимир и сам знал, об остальном можно было только догадываться. По приказу Владимира, она поехала к катеру и пошла на нем к месту закладки, оставить срочное сообщение, обратно, по неизвестной причине вернуться не успела и попала в шторм. Шторм был сильный и шансов на спасение не оставлял. Закладку оставить она успела, об этом из центра сообщили, похоже, что-то случилось на обратном пути, утонула или несмотря ни на что, осталась жива, если жива, то где. Мысли были грустные, голова от них раскалывалась, душа их не принимала, но и решения не было. Шансов на спасение Никиты и связника тоже.

Заехав во двор дома, Владимир поставил машину на обычное место и пошел к двери, жена не вышла, как обычно его встречать, наверное, плохо себя чувствует, вначале подумал он. Подходя к двери, обнаружил на песке следы от армейских ботинок американского образца. Было видно, в дом вошло несколько человек. Неужели Ахмат раскололся и сюда пришли бандиты. Владимир достал пистолет и снял его с предохранителя, достал из другого кармана глушитель и привернул к стволу. Оглядел двор, сразу бросился в глаза вопрос, этот вопрос выглядел вполне спокойным. Три добермана, заведенных сразу, как они только здесь обосновались, спокойно бегали по двору. Когда он приехал, они подбежали к нему, и каждый лизнул его руку, приветствуя хозяина. Странно, если это были чужие, либо убили собак, либо они их разорвали. Вряд ли Ленка пропустила чужих, остановив доберманов. Аккуратно открыл дверь и вошел, в гостиной сидел человек в натовском камуфляже песчаного цвета и качал коляску с ребенком, потряхивая игрушкой. Следующим вопросом, был Ленкин голос, доносившийся из кухни. Он звучал весело и задорно, как колокольчик, и самое интересное, она говорила по-русски.

Ребенок захныкал, Ленка вышла из кухни

— Что, Счетчик, не справляешься, это тебе не попадания считать?

— Я то справляюсь, но сын батьку почуял, а он топчется у двери и войти боится.

— Вов, выходи, к нам наши ребята в гости пожаловали.

Вовка вышел в гостиную, снимая по дороге глушитель и ставя пистолет на предохранитель. Из кухни в гостиную вышли Мак и Лем.

— Здорово ребята. Как вы тут очутились?

— Здорово. Мы сейчас от Никиты, а так с базы конечно, вам привет от командиров.

— Почему про вас сообщений не было.

— А что ты хочешь, Никита сигнал бедствия включила и пропала, потом объявилась неизвестно где, от вас ни слуху, ни духу, связник пропал. Предлагаешь уведомление противнику присылать, встречайте, мы к вам на блины?

— Как, Лера жива?

— Жива, жива, но…

— Рассказывайте, что знаете, а то мы тут уже все испереживались.

— Да мы уже Толмачу все рассказали.

— В шторм попала, катер утонул, ее снесло километров на двести, она кое-как выбралась на берег, там ее подобрали и привезли в госпиталь, вроде как от ООН, там и наши доктора работают, делают, что могут, но ей пока плохо, даже шевелиться не может, как рожать будет, никто не знает. — Быстренько все выложила Ленка.

— Что жива и то хорошо, а что же наши с заменой, так затянули?

— Чертовщина у нас в отряде.

— Какая еще чертовщина?

— Прислали нового зама, выпендривается, как может, а сам полный ноль, в нашем деле ни уха, ни рыла, командира в госпиталь положили и он тут же накосячил, вашу группу вместе с Натой и Слоном на Кавказ отправил, там они в засаду попали, как будто ждали их, осталось от группы пять человек, Слон погиб. Группы для замены Никиты нет. А что здесь с курьером, где он?

— Взяли его. Точно знали, где брать, кого брать и зачем идет, если бы Никита была тут, взяли бы и ее.

— Как думаешь, раскололся?

— Нет, он Никиту и нас с Толмачем знает, если бы раскололся, нас бы уже не было.

— Живой или нет?

— Не знаю.

— А если языка взять?

— Нельзя, они сразу зашевелятся и вас найдут. Через вас на нас выйдут.

— Если действовать, то сразу и наверняка, если нет, то лучше ничего не делать, там целая крепость не подступиться. — Опять встряла Лена.

— Даже если туда залезем, то оттуда как, и самый главный вопрос, куда, у них всюду патрули на дорогах. Прочесывать будут все, кстати, а как вы сюда попали? — Спросил Владимир.

— По району, подконтрольному правительству, на машине, а дальше пешком, по ночам по пустыне и саванне

— Обратно, как?

— Также.

— Понятно.

— Так, мальчики, у меня все готово, кушать пожалуйста, и спать, утро вечера мудренее. — Закончила разговор Лена.

И снова в бой.
Утром проснулись и, позавтракав, сели за проверку вариантов и разработку планов спасения. Их трое, Владимир четвертый, шансы появлялись, маленькие, призрачные, но появлялись. Единственное, что смущало Владимира, это Лена с ребенком. Если выйдут на их след, убьют и ее и ребенка, но если даже им удастся вырваться, то дома их ждет трибунал, за провал операции и провал такой шикарной легенды, позволяющей работать здесь достаточно долго. Что стоит жизнь Ахмата и всех их вместе взятых, перед возможностью предотвратить десятки терактов и спасти от смерти тысячи жизней. Но желание, спасти боевого товарища, было сильнее. Он ничего никому не сказал. Вместо того, что бы отговорить всех от смертельно опасного предприятия, сам предложил план действий.

У этого старинного сооружения в пустыне, как у всякой древней крепости, был подземный ход. Это Владимир установил по старым книгам, которые брал посмотреть у того же доктора акушера, который принимал роды у Лены. Его отец, дед, и прадед тоже были врачами, а прапрадед, местным знахарем и как люди просвещенные, они покупали и собирали книги, в том числе и книги археологов и историков о местности, где жили. Библиотека передавалась из поколения в поколение, врачей особо никто не трогал, тронешь, а кто потом лечить будет, и библиотека дожила до наших дней. Когда Владимир привозил Ленку к доктору на осмотры, тот хвастался своей библиотекой и охотно давал им почитать. Вот в одной из книг, датированной девятнадцатым веком, Ленка и нашла план крепости. Пустующую, в то время крепость, исследовал один из археологов, описав в своем сочинении, изданным в Европе. Дед врача, как раз учился в то время, и купил эту книгу, как же, его местность напечатана. Там и был план крепости с указанием подземного хода.

Владимир обследовал этот ход, в надежде проникнуть в крепость и расставить там датчики и камеры, но ход оказался засыпан песком, откопать его в одиночку было не реально, и он забросил эту тему до лучших времен. Это был шанс, спасти Ахмата или хотя бы узнать его участь. Вчетвером, за три ночи каторжного труда, они прорыли лаз и установили, ход засыпан только снаружи, и еще в трех местах, сам ход в основном, был свободен. Пройдя по нему, они вышли в подвал крепости, разгребли камни перед выходом в подвал и заглянули туда с помощью гибкой видеокамеры.

Это был подвал тюрьмы. В коридоре были двери камер и, судя по всему, там были люди. Но в какой камере держат Ахмата? За двое суток наблюдения решили, во второй справа, туда заносили еду и питье, но оттуда никого не выводили. Два раза туда заходили белые наемники, несколько арабов и кавказцев. Тогда оттуда, слышался стон истязаемого человека. Из соседней камеры, дважды выводили девушку и возвращали обратно. Свет в подвале появлялся, когда кто-то приходил, в остальное время света не было, но не было и постоянного поста. Ночью проверяли один раз и уходили. Замки были не сложные, закрывались все снаружи, из коридора. Ночью, после обхода они обследовали коридор, и выяснили, пост стоял перед входом в подвал. Ладно, ребята, караульте.

Теперь нужно было найти транспорт, связь и проложить маршрут отхода. Машины тоже нашлись быстро. В одном из домов, принадлежащих Крокодилу. Этот дом, когда то принадлежал зажиточным местным жителям, державшим несколько магазинчиков. Во время войны с правительственными войсками, Крокодил убил их, так же, как и в других селениях, а имущество объявил своей собственностью, но в доме произошел небольшой пожар, сгорели пристройки, и дом стоял пустой. Местные жители боялись к нему подходить, за посягательство на имущество Крокодила и других членов банды полагалась смерть. Дом стоял пустой и не охранялся. Крокодил, затеял его ремонт, потом бросил, и так домов хватало. В тех домах были жены и наложницы, охрана и роскошь. Он останавливался в каждом своем доме дня на три, редко дольше и, насытившись в одном месте, ехал дальше.

В брошенном доме Владимир и нашел два джипа, когда исследовал район, в поисках подступов к базе террористов. Они стояли без движения очень давно, теперь их предстояло оживить. У Владимира был хороший запас бензина, сделанный на всякий случай, но доставлять его туда пришлось на лошади, она оставляла меньше следов, чем машина. Три ночи потребовалось для ремонта джипов. Еще две ночи они потратили на закладку мин и установку гранатометов, на случай погони. Все это вооружение они взяли из тайника, сделанного Владимиром вместе с Лерой. Оттуда же достали и радиостанцию, фактически отрезая Владимиру, Лене и Лере пути к отступлению в случае провала. Все было готово. Решили еще подождать три дня, по сообщениям местного радио, обещали сильный ветер, шторм и песчаную бурю.

Настало время действий. Лем и Счетчик уже сутки сидели в подземелье и наблюдали за подвалом. В камеру Ахмата приносили только еду, но выносили ее почти не тронутой. Больше к нему никто не ходил. Девушку выводили и приводили обратно. Дежурных в подвале не было.

Еще днем, Фотограф с Маком, вдвоем на лошади добрались до заброшенного дома, оставили там лошадь и на двух джипах, уже в темноте двинулись к подземному ходу. Там, вместе с остальными они проникли в подвал крепости, тихо открыли нехитрый замок камеры Ахмата и вошли в нее. Ахмат лежал на голом полу. Все пространство рядом с ним было забрызгано кровью. Они посветили фонарями. Тело Ахмата представляло один большой синяк, оно все было в крови, он был весь избит. Ахмат открыл глаза

— Кто здесь? — Спросил на чеченском.

— Это мы, Ахмат! Фотограф, Лем, Мак и Счетчик.

— Ребята, раз вы рядом, я наверно уже умер, я им ничего не сказал, они от меня ничего не узнали.

— Ахмат, ты жив, мы пришли за тобой, сейчас поедем домой.

— Нет, не трогайте меня, я не могу ходить, мне не встать, я для вас обуза, со мной вам не уйти. Лучше возьмите девушку из соседней камеры, у них что-то сорвалось с ней, она им не подчиняется, пусть врачи ей займутся, может, объяснят, что они тут с людьми делают, а меня добейте, или оставьте мне гранату или нож.

Ахмат потерял сознание. Было ясно, его надо тащить. Такой вариант тоже рассматривали и прихватили с собой брезент из дома, где взяли джипы. Открыли камеру с девушкой, но она начала рычать, ее пришлось связать и силой тащить с собой. На месте, где был Ахмат, набросали тряпок, валявшихся рядом, вышли, закрыли все камеры на замки, пролезли в лаз и обрушили его, завалили дверь из лаза в коридор снова камнями, как и было. Выбрались наружу. Вход в подземелье, завалили тоже. Погони не было, не было и шума в крепости.

Переоценили противника. Машина с Ахматом, девушкой, Лемом, Счетчиком и Маком ушла вперед, они ехали к безлюдному берегу, по дороге развернули радиостанцию и передали на корабль необходимую информацию, их должны были встретить через сутки по запасному варианту. Владимиру пришлось ехать на второй машине, то и дело, останавливаясь, и снимая мины, растяжки и закладки с гранатометами. Сейчас они были ни к чему. Все это добро пришлось прятать в пустом доме, только часть он забрал с собой. Лошади будет тяжело и он не успеет к утру вернуться домой. Джип поставил на старое место. Ветер усиливался и начинал поднимать песок. Все же Владимир успел вернуться домой к утру, ветер дул уже серьезно, поднимая тучи песчаной пыли.

Все оружие, что Владимир привез с собой, спрятали в вольер к собакам, их там закрывали, когда в доме были гости. Лошадь вымыл и вычистил. Все убрал. Ленка тоже старалась, помогала, как могла.

Только к обеду к ним приехал сам Крокодил с арабами, кавказцами и белыми наемниками. Наемники сразу побежали осматривать колеса машин и дом. Ничего не нашли.

— Крокодил, что случилось? — Спросил Владимир.

— Ты представляешь, у этих идиотов, прямо из крепости исчез русский шпион и девчонка, теперь все на ушах.

— Как из крепости? Они что там, пьяные все?

— Хуже, исчез прямо из подвала, десять часовых до ворот стоит, а он исчез и девку уволок. Эти русские трехжильные, что ли, его же так избили, пытали, а он молчал. Теперь испарился. Вот идиоты.

— Что здесь русским делать? Ты же их суда не захватывал?

— Наши братья ведут священную войну за независимость от России и здесь готовят своих лучших бойцов, вот русские и подослали к ним шпиона.

— А у меня что ищут, мы американцы, всегда готовы помочь, русским кость в горло воткнуть?

— Они там след машины откопали, у нее покрышка драная, и рисунок приметный, теперь ищут этот рисунок и осматривают все, я своим тоже команду дал, к портам все дороги перекрыты, не уйдут.

Владимир, чуть не лопнул от смеха. Эта была та машина, которую он вернул в дом Крокодила, и покрышку он надрезал специально, возникнут когда-нибудь у больших боссов к Крокодилу вопросы. Буря, бушевавшая на улице, уже уничтожила следы, и найти, куда уехала машина, было нельзя, а в дом Крокодила искать никто не пойдет. Ищите, ищите, дружнее ищите, подумал Владимир. Его ухмылку Крокодил заметил

— Что смеешься?

Положение спас наемник, он пристально смотрел на Лену, катавшую по дому коляску, укачивая малыша, разбуженного, не прошеными гостями.

— Кажется твой солдат, нашел этот транспорт. — И Владимир показал на наемника. — Наверное, на этой коляске все и случилось, а за рулем, как всегда малыш.

Крокодил обругал наемника, выгнал всех вон, попросил у Володи чего-нибудь покрепче, выпил, попрощался и ушел. В вольер к собакам соваться не стали. Убивать их, с хозяином ссорится, а нужды в этом нет. Машины чистые, двигатели холодные, лошадь чистая, значит, не ездил никуда.

После ухода бандитов, Владимир запросил, у Ленки, есть, — Голодный как собака. Ленка и Владимир в этот вечер даже стаканчик пропустили, есть повод, друга спасли. Но радость была не долгой.

Через месяц получили шифровку. Ахмат умер уже в катере морской пехоты, присланной за ними с корабля. Перед смертью он очнулся и добавил к тому, что сказал

— Ребята, я им ничего ни про кого не сказал, но они откуда-то знают мой личный номер, как меня зовут и личный номер Никиты, у нас в отряде враг.

После этого он снова потерял сознание и через полчаса умер.

— Все зря. — Сказала Ленка, когда они получили эту шифровку.

— Нет, не зря. Во-первых, мы знаем, что можем продолжать свою работу, враг о нас не знает, а это очень не мало, и самое главное, пусть мы и не спасли нашего товарища, зато мы защитили честь офицера русской армии, доблесть гражданина своей страны и достоинство патриота своего народа, настоящего джигита. Его народ может гордиться, что вырастил такого сына. Теперь никто и никогда не сможет сказать, что Ахмат мог быть предателем. Врага нужно искать в другом месте.

Через месяц Владимир снова съездил к Джеку, разыграл пьяную сцену и потребовал Анни. Когда Джек сказал, что не знает, где она, наверное, погибла, Вовка ему и ввернул, видели твою сучку, в госпитале ООН с врачами трахается, в поселке все болтают.

Через неделю Джек поехал за ней в госпиталь, договорившись с Крокодилом, что привезет оттуда хорошего виски. Крокодил даже денег дал.

В госпитале Джек без труда разыскал Анни. Она уже ходила, но была еще слаба и часто ложилась отдохнуть. Кризис миновал, и особого ухода за ней не требовалось, ребенок тоже чувствовал себя нормально, и врачи согласились ее выписать. По здешним меркам, у них все в порядке. Сергей снабдил ее лекарствами и отдал оставшиеся деньги

— Это тебе от Мака, знаешь такого?

Ании кивнула и взяла. Денег было немного, и она их убрала про запас. Как еще жизнь сложится.

В порту затарились виски для Крокодила и поехали обратно. Анни часто просила остановить, кружилась голова, и нужно было кормить ребенка. По дороге их никто не останавливал, Крокодил сдержал слово и предупредил своих, на машину они смотрели, но знаков остановиться не давали. Доехали нормально.

Через неделю Анни с ребенком поехала к врачу в соседний городок, на обратном пути заглянула к Володе с Леной, купить самогону для не богатых клиентов. Все были рады. Владимир сделал несколько снимков, будет случай, надо Борису отправить и записал звуковое письмо с голосом сына и Леры, но вот как это сделать, не придумывалось, ни катера, ни лодки не было. Владимир не мог по легенде покупать, боязнь моря, а у Леры с Джеком не было на это денег. Связи с центром не было. Принимать они могли, а вот передавать нет. Все фиксировалось и проверялось. Владимир рассказал Лере про Ахмата и про гибель Слона. Вместе помянули. Рассказал и про провокацию с машиной, подготовленную для Крокодила, пусть ждет своего часа.

Ленка постаралась приготовить как можно более калорийный обед, выставив все, что было в доме

— Лерка, тебе есть надо, сил набираться, так нельзя и вообще, что они там думают, тебе отпуск положен, по уходу за ребенком или тут твой статус поднимать нужно, что бы ты могла силы восстанавливать. На доходы уборщицы хорошо питаться невозможно, они там обязаны что-то придумать или забрать тебя отсюда.

— Не трави душу подруга, группы для замены нет, пока новую подготовят, нужно держаться.

С собой Лерке дали кучу продуктов, икры, шоколада, сухого молока и еще много чего для восстановления сил. На следующий день, после обеда у Володи с Леной, Лерка проснулась другим человеком, почувствовала, силы к ней возвращаются. Наверное, так и было. Врачи сделали, что могли, остальное должен сделать сам организм, ему нужно только хорошее питание. Два раза в неделю Ленка приезжала в кафе Джека и устраивала скандал, туалет грязный, Лерка с ведром шла убирать, и там Ленка подкладывала ей консервы с икрой, мясом, шоколадом и сухим молоком. Лерка все это съедала, и с каждым днем крепла. Через месяц такой кормежки, Лера почувствовала, начала полнеть и появилась еще одна проблема, тело начало ломать, оно требовало нагрузку и тренировку. Она поняла это и начала заниматься. В начале, понемногу, уходя в укромный уголок, пока малыш спал, потом все больше и больше. Через месяц она уже занималась по часу в день.

Ситуацию с катером разрешил Крокодил. Как то он приперся к Джеку и устроил скандал с мордобоем, почему Джек стал меньше давать ему денег. Джек оправдывался, катер то утонул, дохода нет, туристы мимо едут.

— Я вам дам на катер, но мне будете платить в пять раз больше.

Джек посмотрел на Анни. Она отложила свой инструмент, тряпку и поднос с грязной посудой, взяла бумажку и стала считать, это просто, не в России, налоги заплати туда, заплати сюда, инспектору дай, крыше отстегни, чиновника отблагодари, быстренько пронеслось в голове. Здесь все просто, Крокодилу и еще полиции, когда та приедет, и то если успеет спросить про деньги, пока Крокодил со своей командой не появился. Посчитав, ответила

— Нет, Крокодил, так нам в убыток, еще свои добавлять будем.

— Ладно, я своих поставлю, но селить и кормить вы будете со скидкой.

— Тоже нет, когда все в сумме, и нам на хлеб остается, а так проще все бросить и уехать, чем с голоду умирать.

— Что ты предлагаешь, раз умная такая?

— Не умная, а голодная, когда появится катер, будем платить как прежде, а за катер отдавать отдельно, по возможности, за оставшийся долг полпроцента в месяц, иначе не договоримся, работать с утра до утра и голодать, ноги протянем. Выбирай, по-другому, так или иначе, нам голодная смерть.

Крокодил подумал немного, для приличия, считать он все равно умел только доход, расход у него не получался и согласился.

За катером пришлось ехать Джеку и Анни вместе и брать с собой ребенка. Перед поездкой, она побывала у Владимира и прихватила навигатор и флешку с информацией, назад планировала вернуться на катере. Грузовичок и катер загрузили виски и, выбрав погоду, Анни отправилась в обратный путь по воде, а Джек поехал на машине. На катере в хорошую погоду и быстрее и спокойней, не трясет и не качает, ребенку лучше, да и морским воздухом оба подышат.

Навигатор Владимира оказался, не очень точным, буек всплыл только после пятого захода. Лера уже совсем потеряла надежду, но он, всеже всплыл. Посылка отправлена, связь восстановлена.

Начальник управления ГРУ по западному округу сидел один в кабинете и размышлял. Последние события не давали ему покоя и цепляясь одно за другим, постоянно лезли в голову, не давая поймать то главное, что он хотел. Он только что вернулся от начальника главного управления из Москвы. Сказанное им, ставило под вопрос существование всего аппарата. При таком раскладе люди, честь и гордость российской разведки должны бежать из нее как можно быстрее. Ну не может страна жить без армии, а армия без разведки, и не должны дилетанты лезть во все щели, и советовать, как сделать разведку экономически эффективной. Новый заместитель начальника отдельного отряда, не успев стать временно исполняющим, уже сочинил и отправил в министерство целый трактат об экономической эффективности в разведке, где проанализировав расходы отряда, сделал далеко идущие выводы. Как сказали в финансовом управлении министерства, сам доклад тянул на докторскую диссертацию, а всему ГРУ грозил сокращением расходов раз в двадцать, если не больше. Он прочитал этот доклад, выводы в нем были поверхностные, даже скорее не выводы, а просто утверждения, это не нужно, экономии такая, а это может сделать и дворник, экономия такая. Зато сумма экономии была внушительная. Понятно, экономиста, кроме суммы ничего и не интересует, получится так или нет, он в стороне, а экономию показал и уже герой. Но заместитель командира отряда не может быть экономистом, и, судя по выводам его доклада, разведчиком он не был тоже.

Генерал хорошо помнил, как его уговаривал начальник ГРУ взять этого офицера. Это племянник заместителя министра обороны, возьми годика на два, послужит у тебя, звание и пару орденов получит, он его в академию устроит, а потом к себе заберет, у вас люди быстро растут. А так, мужику не везет, вроде и заслужит орден, а с начальством разругается, и те не дают. Без боевых наград, в академии не очень жалуют, и поступить сложно. Но офицер оказался гнилой и наглый. Командир отряда попал в госпиталь, что-то с сердцем, он сразу все перепутал, специально, или нет, не докажешь, но люди погибли и сорваны важные операции. Хотели сразу уволить, но калач оказался тертый. Сразу в министерство доложил об успешных операциях, которые сам не готовил, а вышедшему из госпиталя командиру, пришлось докладывать о его неудачах. Докладывал командир отряда, как положено, по команде и сразу оказался в дураках, заместитель министра сразу привел в пример молодую смену, вот, у него все получается, а у стариков нет. Молодой то, минуя всех начальников и в нарушение всех правил, копию доклада ему передал. Уволить не получилось, но выговоры объявили, причем сразу три. В ответ он и состряпал этот доклад, конечно не один, тетушка помогла, она работала в финансовом управлении, тоже на большой должности, дядя помогал расти. Удар сразу по нему и командиру отряда. Красиво пишет гад, нет, не он писал, она. Мужик на такое не способен, зато сразу видно, про разведчиков только в кино смотрел. Летчики со спецподготовкой не нужны, электронная поддержка не нужна, учебно-тренировочная база, это вообще пережиток прошлого, специнститут выпускает уже отлично подготовленных специалистов, раз научили и на всю жизнь, а изменением тактики и техники, которые происходят постоянно, нужно учиться в деле, а не в классах. Только за счет исключения учебы в классах и на полигонах, личный состав можно сократить наполовину. Из одного боя сразу в другой, и желательно бегом. Агентурную работу ликвидировать полностью, этим СВР должно заниматься, ну и так далее, чушь в том же духе. Зачем самолеты, когда есть космические корабли, зачем радиостанции, когда есть интернет, зачем разведка, когда есть десант, высадил, захватил и все узнал. Много еще зачем. Бред в общем, но этот бред читают и приводят в пример на самом верху. Особо заинтересовались на верху, зачем в спецназе разведки служат женщины, им там не место. Этот идиот так и написал, наверное, для удовлетворения особых личных пожеланий генералов от разведки. А то, что эти девушки ходят по острию ножа и не боясь смерти выполняют самые опасные задания под самым носом у противника, не вызывая особых подозрений, это куда списать, и где таких девушек готовить? Там, где пройдет женщина, не пройдет ни один мужик, это известно с давних времен. Все разведки мира ищут и готовят таких девчат. Сколько их погибло в годы Отечественной войны. Известных и безвестных героинь разведчиц. Гибли и после, гибнут и сейчас, выполняя свой долг до конца. Но наверху очень заинтересовались этой фразой, тем паче, новоиспеченный профессор от разведки выкопал расходы на лечение и роды Никиты, они прошли через отряд. Хорошо, она там безымянная, без имени, фамилии, номера и псевдонима. Финансисты очень заинтересовались и всерьез обсуждают возможность проверки фактов. Хоть краешек покажи и Никите не жить. Это понял даже начальник генерального штаба, но те насели, вот уж действительно, исполнительный дурак хуже врага. В конце концов, он предложил заму министра, отправить туда, где сейчас Соколова, своих финансистов, за любые деньги. Ответ был прост, у них своя работа, тоже очень важная. Генерал от себя и про себя добавил и хорошо оплачиваемая, получают побольше, чем та же Соколова в тылу врага. В общем, такого человека нужно гнать не только из разведки, но и из армии, но иди, пробей его крышу, чуть тронули говно, оно сразу и завоняло.

Черт с ним, с этим говном, если бы дело касалось только его, но вся эта свистопляска внесла неразбериху в дела отряда, он не только путал группы, но и менял их состав прямо по ходу дела, перед выходом на задание, в результате гибли люди, срывались операции. Всей этой неразберихой и воспользовался враг. Последние сведения это подтверждали. Особенно, сведения, о которых рассказал Ахмат перед смертью. Вот уж действительно герой и умер как настоящий разведчик, произнеся последние слова о деле. Ценнее информации не бывает. Враг знал его настоящее имя, его личный номер и личный номер Никиты. Вовремя он запретил использовать псевдонимы. Иди, догадайся, кто под номером, мужик или беременная женщина, а псевдоним Никита хорошо известен бандитам, узнали бы псевдоним и сразу догадались, кто это. Но откуда врагу известны личные номера, это серьезный вопрос. И расчет был точным, вышла бы Никита с Ахматом на связь, взяли бы обоих, а списали на Ахмата, перешел к своим, чеченец, мусульманин. Многие конечно понимают, простым людям, желающим строит мирную жизнь, что чеченцам, что ингушам, дагестанцам и многим другим с бандитами не по пути, хлеб всем тяжело добывать и религия тут не причем, и из-за моря хлеб даром возить тоже никто не будет, втридорога, пожалуйста. Только Россия может им помочь, всегда помогала, помогает и будет помогать. Причина проста, соседи, не будет мира и покоя у них, не будет и у России. Да Ахмат герой, и герои ребята, рискнувшие вытащить его из логова врага, пусть они не смогли спасти его, зато спасли его честь и получили бесценную информацию о враге в отряде и о том, что творят эти нелюди. Девушку, спасенную вместе с Ахматом из подземелья крепости, поместили в одну из клиник и с ней бьются врачи, результат будет, может и не сразу, но будет, а вот что делать с врагом, как его искать? Глупые инициативы и связанная с ними неразбериха, вносимые профессором от разведки, делали невозможным даже самый примитивный анализ. Все вставало на свои места, только при одном предположении, враг это он, и делает это все, он специально и сознательно, но не только доказательств, но и предположений на этот счет не было. Все аргументы против него разбивались у руководства одной фразой, он молодой энергичный и знающий руководитель, ищущий и находящий инновационные и экономичные пути работы, а вы консерватор, завидующий молодому, идущему вам на смену поколению. И требование руководства четкое и ясное, отправить командира отряда в отставку, выслуга с учетом особых условий у него достаточная, и назначить молодого и энергичного, рекомендуемого министерством. То, что он неуч, незнайка и просто плохой человек, это не слушалось и в расчет не принималось.

С такими грустными мыслями генерал пришел к выводу, передавать через кого-либо из отряда, сообщение мужу Никиты, что он стал папой, и передать фото жены и ребенка нельзя. Надо просить куратора операции из управления, ему он доверял. Если бы предатель был среди отдела управления, то вся группа давно была бы уничтожена. Состав отдела не менялся года три. Еще он хвалил себя за то, что установил правило работы за границей, работать только с людьми, которых знаешь сам, либо с теми, кого тебе представил такой человек. В этом случае, проникновение в группу провокаторов исключалось.

Борис совсем потерял надежду, Лера должна была не только вернуться, но уже и родить, но ее не было, неужели опять прокол и ее схватили бандиты. Родители, несколько раз задавали вопрос про Леру, но информации не было, и отвечать им было нечего. Он ходил грустный, куда бежать, чем ей помочь, не знал. Когда ребята предложили сходить с ними в пятницу в их кафе, посидеть, развеяться, пропустить стопочку, другую, он с радостью согласился. В кафе их столик оказался занят, сидели двое мужиков, и они сели за соседний. Мужичины за их столиком пили кофе, но после заказали коньяк, Борис обратил внимание, многовато, для двоих, четыре бутылки. Когда им принесли заказ, один из них неожиданно обернулся и задел Бориса рукой. Этот жест можно было расценить по-разному, задел не сильно, но Борис не ожидал и как бы дернулся. Ребята встали, но мужчина извинился

— Вы ради бога простите, я случайно, готов извиниться натурой, не желаете, коньяк хороший, сядьте к нам на минуточку, разделите с нами радость.

Пришлось уважить мужиков, — Ребята, я сейчас.

— Только одну.

Мужчины налили и вдруг сказали неожиданно

— За Вас, Борис Валентинович. — И выпили.

— Откуда вы меня знаете?

— Это не важно, у нас для вас есть запись, вы ее послушайте, а потом поговорим, и еще выпьем, ладно.

Они дали ему плеер с наушниками и включили. Услышанное лишило его дара речи, а по щекам потекли слезы

— Здравствуй, дорогой мой, любимый мой, муж мой единственный. Это я твоя жена Лера. Я очень далеко от тебя, но я каждый день вспоминаю о тебе, скучаю без тебя и очень люблю. Так все сложилось, что пришлось рожать тут, нас теперь двое, поздравляю тебя с сыном. Теперь мы тебя любим вдвоем, ждем, не дождемся, когда сможем увидеть тебя, скучаем, целуем, крепко обнимаем и плачем без тебя. Сына я назвала Брюсом, ему будет легче привыкать, когда станет Борюсиком, в твою честь. У нас все хорошо, работаем и еще раз работаем. Целую, люблю и жду встречи. Твои Лера и Борюсик.

Мужчина подал Борису еще стопку с коньяком

— Борис, за вашего сына.

Они чокнулись и выпили.

— Где она, что она, как роды.

— Во-первых, не шумите. Во-вторых, сейчас все хорошо, даже отлично. Было плохо, а сейчас нормально.

— Когда я ее смогу увидеть? Почему ее не привезли к родам?

— Не смогли. Группа, которая должна была ее сменить, погибла. Офицер, который должен был ее вывести, тоже погиб. Сейчас что-либо делать опасно, можно ее подставить, будет возможность, сразу вытащим, а пока надо ждать. Вот вам фотографии ее и сына, только постарайтесь никому не показывать и не рассказывать, можете их подставить.

— Друзьям могу сказать.

— Только очень близким и надежным.

Он позвал ребят, тут других не было, показал фотографии

— Ребята, у меня сын родился.

Мужчины заказали еще коньяка, на всех, налили всем и они выпили за его сына.

Дома Борис рассказал все родителям, отметили с отцом сына и внука, но на душе все равно было тяжело и уже вдвойне. Знать, что твоя жена и маленький ребенок в опасности, это еще тяжелее, но все-таки эта информация вселяла надежду, и в душе был маленький праздник, у него растет сын.

Ритм Лериной работы понемногу входил в новый, необычный режим. Теперь она мама и много сил, времени и заботы отнимал малыш. Весь день был расписан буквально по минутам. Утром, проснуться и покормить ребенка, перепеленать и уложить спать. Один час тренировка, позавтракать и на кухню, мыть посуду и убирать столики, после ночных гостей, здесь ей помогала дочка Джека. Снова покормить и перепеленать, перекусить самой, в обед его покупать и постирать пеленки, скатерти и белье из номеров, спасибо Джеку, нашел где-то стиральную машину. Покормить и уложить, вечером убирать за посетителями, если их нет или мало, занималась английским с детьми Джека. Если были туристы, то вместо кухни, поездка в поселок и прогулка на катере, с передачей флешки. Хорошо, еще, что обслуживанием посетителей и готовкой занималась жена Джека и дочь с сыном.

Через два месяца она стала еще два раза в неделю ездить в городок за питанием для малыша и продуктами для кабачка, заезжая на обратном пути к Владимиру и Лене за спиртным для завсегдатаев. Ленка там ее кормила и переклеивала этикетки на банках с детским питанием, выдавая дорогие смеси, за дешевые. Лерке по статусу, не по карману, такое покупать. Одной тренироваться не эффективно и Лерка втянула в это Ленку, а через две недели к ним присоединился и Владимир. Лера начала у них задерживаться еще часа на два, а позже и на три. Это иногда вызывало недовольство Джека, он ворчал, но выводов не делал, сам за питанием для ребенка ездить не рисковал.

Жизнь налаживалась и входила в свое русло, которое корректировал Борюсик, требуя себе все большего внимания. Месяцам к шести он уже начал ползать и даже разговаривать с сыном Владимира и Лены. О чем они разговаривали, улыбаясь беззубыми улыбками друг другу, одному богу известно, судя по всему, общий язык находили. Лера, бывая в гостях у Владимира, снова начала заниматься метанием ножей и вспоминать бой с ножом. Из тайника с оружием был извлечен штык кинжал от автомата и навык вспомнился сразу. Лера чувствовала, силы к ней возвращаются.

Вспомнив наставления, сделанные ей в молодости старым китайцем, занялась упражнениями по подтяжке живота и коррекции фигуры. Это можно было делать и во дворе у Джека, не пугая людей, но пришлось показать и Ленке. Что касалось красоты, Ленке только скажи, костьми ляжет, все сделает. Тренировками командовала Лера, у нее был богатый опыт еще со спортшколы, где она занималась с младшими группами и опыт подготовки взвода десантников тоже не забылся. Дело шло, шло уж больно хорошо, что бы продолжаться вечно.

Через семь месяцев, после рождения Борюсика, произошла очень серьезная неприятность, поставившая под сомнение существование и Леры и ребенка, единственное, что их спасло, то, что бандиты и в мыслях не допускали, что это могла быть женщина. Поиски виновного ни к чему не привели и они это списали просто, на роковую случайность.

К вечеру в кабачке Джека всегда собиралась шумная компания, туристы, водители транзитных машин и иногда заезжали боевики Крокодила, гордо именовавшие себя стражами революции. Они были из другого племени, но служили Крокодилу, иногда таская по мелочам, что-нибудь из-под его носа, вызывая этим частое недовольство своего босса. Иногда грабили тех, кто платил Крокодилу дань. Крокодил их ругал, даже бил, и бил сильно, но до крутых мер не доходило, Крокодил не хотел ссориться с многочисленным племенем, поставлявшем ему солдат, и они, нашкодив, не сопротивлялись Крокодилу, понимая, что у него больше оружия и войну с ним не выиграть.

Вот эти ребята, напившись, и решили позабавиться с девочкой, дочкой Джека, подносившей им выпивку и закуску. Закончив трапезу и махнув рукой, как бы подзывая ее для расчета, они схватили ее за руку и потащили к выходу. Она укусила руку, держащую ее, вырвалась и побежала на кухню. Анни преградила им путь и девчонка, проскочив во внутренний двор, спряталась. Бандит, бежавший за ней, остановился перед Анни, преградившей ему путь, но, подумав, секунд пять, ударил ее кулаком в живот. Она упала, он ее перешагнул и пошел за девчонкой, не найдя вернулся обратно и ничего не говоря схватил Анни за волосы и потащил на улицу. Все было ясно, не получилось с маленькой девочкой, по пьяни сойдет и постарше. Ее грубо затолкнули в машину на заднее сиденье, по бокам сели сами и поехали подальше с глаз. Для свирепости вида, взяли в руки автоматы, на ремне висели ножи. Двое на передних сиденьях и двое сзади, рядом с Анни, всего четверо.

Мальчики, мальчики, что ж вы так наше оружие любите, подумала Лера, мне же его показывать нельзя, особенно ножи. Конечно, я простая девчонка, работаю посудомойкой, зовут меня Анни, но я офицер Российской армии Соколова и вас, господа, пьяных дебилов, терпеть не буду. Рукоятка ножа того, что сидел справа от нее, упираласьей в бок. Лера, сморщилась, и как бы поправляя ее, правой рукой, выдернула нож и вонзила левому прямо в сердце, другая рука уже лежала на рукоятке ножа левого пассажира. Лера развернувшись, выдернула нож и воткнула правому. Тут же выдернув нож, взяла правой рукой переднего пассажира за волосы и перерезала ему горло, он даже не успел сообразить, что произошло. Переложив нож в правую руку, приставила нож к водителю. Вначале он смотрел на приятеля, из горла которого ручьем текла кровь, но нажим ножа на горло, привел его в чувство. По-английски он не понимал, и Лера, показывая ему, направление на развилках дорог, объясняла куда ехать.

Ехали они в сторону обитания террористов, примерно на половине пути, проехав около пятидесяти километров, она приказала ему остановиться на мостике через небольшой овраг. Отложив нож, взяла одной рукой за затылок, другой за подбородок и резко дернула, смещая центр. Позвонки хрустнули и голова повисла. Хватит крови, и так всю машину залила. Выбравшись через убитого из машины, она осмотрела машину и под передним сиденьем нашла сумку с гранатами, это были опять наши гранаты Ф-1, похоже, еще советского производства. Ну что они так наше все любят, просто жить без него не могут или Советский Союз завез сюда столько, что теперь не распродать, в неликвиды попали.

Лера переложила сумку на заднее сидение, подумала и положила в ноги. Еще подумала, вынула гранаты из сумки, взяла нож, отрезала кусок брюк и кусок куртки от одного из убитых, нарезала из них ленточек, обмотала гранаты и завязала узлом, каждую отдельно, вытащила из каждой чеку и положила каждому на колени и одну рядом с рычагом ручного тормоза. Сделала две длинных ленточки и с помощью длинного ножа сунула в бак. Когда ленточки намокли, вытащила и отжала на ленточки от гранат, вторую на сумку, которую положила поверх гранат, снова намочила одну полностью и одним концом положила на сумку, а вторым к двери, вторую ленточку наполовину засунула в бак, а второй конец оставила свисать, прикрыв бак, пробкой. Нашла у одного из пиратов зажигалку, зажгла, постояв секунд пять, и, подумав, затушила. Нет, не все, изнасилование было, должны быть следы. Открыла дверцу, переднего сидения, намазала несколько пальцев кровью убитого, расстегнула свои джинсы, намазала тело между ног, трусы и с внутренней и внешней стороны джинсы, тоже прошлась, так, чтобы кровь выступила наружу. Хочется верить, что этот козел не очень заразен. Теперь все. Нет, не все. Снова взяла нож и, отрезав под корень хороший клок волос, сильно, до крови поцарапала в этом месте голову, пока не появилась кровь. Теперь все. Она вложила нож в ножны, тому, у кого их позаимствовала, снова достала зажигалку и подожгла одну тряпку и вторую, бросила горящую зажигалку в открытое окно и бегом, быстро набирая темп, побежала обратно, к дому Джека. Минут через пять раздался взрыв, потом еще и еще несколько, почти подряд, обернувшись, увидела хорошо горящую машину. Что ребята, позабавились, офицер русской армии это вам не беззащитная девчонка, над которой можно издеваться как хочешь, по принципу сила есть, ума не надо.

Бежалось легко и непринужденно, давно она так не бегала и получала от этого удовольствие. По этой дороге ездили только террористы на свою базу и обратно, иногда к ним ездил Крокодил со своей компанией, поэтому машин не было и бежать по ней, можно было не опасаясь. Даже если поедут, фары видно будет издалека. Она все же оборачивалась назад каждые пять минут, так, на всякий случай. Дорога хорошо укатана, до твердого состояния и следов на ней, почти не остается. Все же через тридцать минут такого бега, она начала выдыхаться и перешла на шаг. Тренировки, которые она начала проводить, сразу, как почувствовала свои силы, здорово помогли ей восстановиться и сейчас, организм просто вспоминал прежние нагрузки. Минут через десять ходьбы, она снова перешла на легкий бег и начала набирать темп. Так, чередуя бег с шагом, она пробежала часа два.

Обернувшись, очередной раз, она увидела рядом с пожаром еще одни огни, явно свет от фар. Зашевелились, сволочи. Кроме как с базы террористов, подъезжать было больше не откуда. Интересно, они смогут объехать овраг, или нет. Надо оборачиваться по чаще, а бежать по быстрее. Еще через час заметила, огни стали приближаться. Надо прятаться, кругом песок. Она с разбегу сделала гигантский прыжок в сторону от дороги, перекатилась пару раз и попала в небольшую ямку, теперь зарыться. Стала сгребать песок на себя, заваливая в начале ноги, потом грудь, а потом лицо. Минут через десять послышался нарастающий шум моторов, машины, не останавливаясь, проехали мимо и шум стал стихать. Лера полежала еще пять минут, осторожно приподняла голову и увидела удаляющиеся машины. Сколько их, уже было не видно, но судя по шуму, две. Выбралась на дорогу и побежала за ними. Ночь, темно, не увидят. Машины удалялись все дальше и дальше. Это хорошо, только бы не заехали к Джеку. К концу четвертого часа она уже подбегала, к хозяйству Джека. Так, стоп. Надо довершить приятную картину и свернула к свалке. Это была свалка всего поселка, тут сбрасывали мусор, иногда зарывали, иногда нет и поэтому запах стоял специфический. Она забежала туда, и извалялась, как могла. Теперь от нее воняло не хуже. Уже отсюда она побежала снижающимся темпом. Надо привести дыхалку в порядок. И все же проделанный марафон ее изрядно вымотал. Это и хорошо, будет легче играть обиженную, униженную и оскорбленную.

К дому Джека она подошла сильно шатаясь. Джек сидел у входа, наверное, ждал ее.

— Что случилось, что они с тобой сделали?

— Изнасиловали и избили.

— Вот сволочи. Очень больно?

— Да, очень.

Он помог ей подняться и войти в зал, там уже никого не было. После случившегося, все поспешили разъехаться. Связываться с пьяными бандитами, которым ничего ни за что не будет, смысла не имело. Анни, с помощью Джека, поднялась в свою комнату. Там суетились вокруг Брюсика жена и дочка Джека, пытаясь его накормить, он плакал, капризничал и не хотел брать соску. Анни села, вытащила грудь и попыталась ее дать ему. Брюсик взял грудь, пососал немного и выплюнул. Она снова попробовала дать ему грудь. Все повторилось. Жена Джека подошла, посмотрела, и сказала

— Анни, у тебя молоко пропало. Больше не будет. Надо его так начинать кормить.

Она взяла у нее ребенка и стала очень ласково, улыбаясь ему, уговаривать поесть. Брюсик, наверное, понял, и, взяв соску от бутылки, начал ее жадно сосать, поглядывая на маму. Присутствие мамы, наверное, его успокоило.

— Ты раздевайся и ложись, тебе сейчас покой нужен, мы за ребенком посмотрим. — Продолжила монолог жена Джека.

Но отдохнуть не дали. Анни только сняла джинсы, в комнату вошел Джек и Крокодил

— Анни, что случилось? Почему ты такая?

— Меня твои уроды изнасиловали и избили.

Крокодил поморщился, увидев кровь на голове и на теле Анни.

— Где это случилось?

— У свалки. Вначале насиловали, а потом у меня кровь пошла, они увидели, стукнули два раза по голове такой железной штукой, бросили и поехали.

— Куда поехали?

— Я сознание потеряла, не видела. У меня голова болит и живот.

— Почему ты решила, что тебя железной штукой стукнули?

— Один из них ее на пальце крутил, на колечке, туда, сюда, а когда у меня кровь пошла, он меня ею и стукнул. Она похожа на специальную штуку для ударов, вся ребристая.

— Действительно, урод. Нашел чем играть.

— Что б твоих уродов черт разорвал. Пусть к нам больше не приезжают, если приедут, мы все закроемся и выходить не будем, они, в начале, к дочке прицепились, она убежала, так за Анни взялись. Сволочи. Мы тебе деньги исправно платим, а твои уроды что творят, у Анни молоко пропало, чем теперь ребенка кормить? — Вставила свое слово жена Джека.

— Уже разорвал, не беспокойся женщина, черт твои молитвы услышал. — Ответил ей Крокодил.

— Они не заплатили, посетителей распугали, Анни теперь лечить надо, у нас убыток на год вперед, тебе теперь нечем платить. — Вставил свое Джек.

Крокодил выругался на своем, развернулся и ушел. Ночь прошла спокойно. День тоже. Но на следующую ночь Леру начало крутить. Организм перестал вырабатывать молоко и полностью переключился на привычную работу, требующую тренировок и нагрузок. Лера правильно поняла запросы организма, и ночью, накормив и усыпив Брюсика, аккуратно выбравшись из дома через черный ход, побежала в сторону пустыни. Отбежав примерно на пару километров, она начала заниматься, беря все большую и большую нагрузку. Занималась с удовольствием, чувствуя, как тело, беря привычные нагрузки, начинает приходить в норму. Вернувшись через четыре часа, она застала снова жену Джека у кроватки Брюсика. Он плакал. Почувствовал, что мамы нет.

— Анни, что с тобой?

— Плохо, чего-то, голова кружиться, спать не могу. Вышла подышать.

— У Брюса смеси кончаются, надо в поселок ехать или в город. Ты скажи Джеку, что купить, он съездит.

— Я сама съезжу, там осторожно надо выбирать, бывает, порченное подсовывают.

— Сил хватит, съездить?

— Я потихоньку.

— Хорошо. Как хочешь.

Анни и впрямь, выглядела очень измученной. Конечно, четыре часа тренировок, что вы хотите. Милые и очень добрые люди, подумала Лера, не важно, что у них черный цвет кожи, простые люди, всегда добрые, им нечего особо делить, поэтому и между собой быстрее находят общий язык и стремятся помочь друг другу, понимая, жизнь одна и легкой жизни не бывает. Если бы им никто не мешал, не обманывал их раем завтра, в другой жизни или за счет соседей, давно был бы мир на земле и может быть здесь, в пустыне, росли яблони.

Утром Джек подвел Анни к зеркалу

— Анни, посмотри на себя.

Анни посмотрела в зеркало и ничего интересного там не увидела. Правда она давно не смотрелась и не вглядывалась в свое изображение.

— Дядюшка Джек, ничего не вижу.

— Ты очень красивая. После рождения Брюса ты стала еще краше, а фигурка просто пальчики оближешь, они тебе жить не дадут. Тебе надо либо уезжать, либо найти мужчину. По-другому, не получиться.

Лера пришла к себе и стала думать, как быть. Надо менять внешность, другого выхода пока не было. Приказа к отступлению нет, маршрута эвакуации тоже, уехать самой, значит оставить Владимира и Лену без связи. Вся их работа будет никому не нужна. Устаревшие сведения мало чего дают. Оставалось только одно, менять внешность. Она взяла ножницы и состригла волосы. Выстригала клоками. Нашла йод и зеленку. Помазала на голове разодранное место, подумала немного и помазала еще в разных местах. Сходила, глянула в зеркало. Получилось что-то ужасное.

Первым ее не узнал Джек. Увидев, встал с открытым ртом

— Дядюшка Джек, рот закройте, а то горло заболит.

— Анни, что ты с собой сделала?

— Меня эти уроды, наверное, заразили чем то, голова чешется и зудит.

— Бедная ты моя девочка, все беды на твою голову.

Вторым, ее не узнал Брюсик. Посмотрит на лицо, разулыбается, посмотрит на то место, где были волосы и в плач, и так несколько раз то сюда посмотрит, и улыбка, то туда и снова плач. В конце концов, разревелся. Она прижала его к себе, и он все же почувствовав тепло маминого тела, успокоился и уснул.

На следующий день снова приехал Крокодил с кавказцами, но те, увидев лысую женщину, с головой, измазанной неизвестно чем, сразу ушли. Крокодил достал гранату и показал Анни

— Этим он тебя бил и играл.

— Да, очень похоже. Это, что-то специальное, людей бить? Очень больно.

— Что у тебя с головой?

— Наверное, заразили чем-то, вся чешется, волосы выпадают и зуд постоянный. Правильно тетушка сказала, пусть их черт разорвет на мелкие кусочки, сволочи они.

— Можешь, их больше не боятся.

— Ты их наказал, спасибо тебе, Крокодил.

— Молитвы твоей тетушки дошли до черта, он их разорвал, и еще сжег, можешь ей так и передать, что наколдовала то и случилось. Колдунья твоя тетушка. Это вам с Джеком за ущерб и ребенку на молоко.

Крокодил передал ей маленькую пачку денег, в основном мелких купюр, но выглядела она солидно.

— А эти, с тобой, чего приезжали, может им выпить и поесть приготовить?

— Нет, они испугались, что здесь у нас, появилась загадочная женщина, которая мстит за обиженных женщин, детей и стариков, как они говорят, посланница Аллаха. Решили посмотреть на тебя.

— Ну и как?

— Ты им не понравилась, за тебя она мстить не будет, она мстит только за русских.

— Как зовут эту женщину, я помолюсь за нее, пусть и за меня отомстит.

— Она русская и зовут ее Никита, у вас разная вера, она тебе не поможет. И потом, я же тебе сказал, твоя тетушка наколдовала, и твоих обидчиков действительно разорвало, можешь быть спокойна. И своим я сказал, что бы вас с Джеком никто не смел обижать, я накажу, и тетушка наколдует.

— Правда, разорвало?

— Правда.

— Кто же их разорвал?

— Похоже, сами постарались, придурки.

— Как сами, подрались, что ли.

— Ты женщина и мне тебе это не объяснить, разорвало и все, отстань, налей лучше.

Анни сходила к бару и налила Крокодилу целый бокал виски, припрятанного, для хороших клиентов. Он выпил и ушел. Лера вздохнула. Вовремя она волосы состригла, была бы с ними, террористы вмиг ее опознали, тогда смерть, а так и нос воротят.

Еще через день прикатила Ленка и как обычно устроила скандал, что девчонка ее не понимает, вызвали Анни, та ее обслужила, после этого Ленка поперлась в туалет и там устроила скандал, Анни пришлось идти туда и мыть пол. Ленка проверила, нет ли в кабинках людей, выглянула в дверь, убедилась, что никого нет и начала допрос

— Что не приезжаешь и не хвастаешь?

— Меня же изнасиловали и избили, как же я за руль сяду, голова болит, кровь идет.

— Да, щас, могла бы до нас докатить, и хоть как сообщить, что порядок.

— Я же тебе говорю, избили и изнасиловали, у меня кровотечение голова разбита, болит.

— Это ты можешь Крокодилу рассказывать, он дурак, схавает, а мы волнуемся, что дальше будет. Это серьезно, надо обсудить. Фотограф просил приехать как можно скорее.

— Ладно, завтра за питанием поеду, у меня молоко пропало, теперь надо уже не докармливать, а кормить полностью.

— Молоко, это серьезно, а то втираешь тут очки, голова болит, изнасиловали, пальцем тронуть не успели, что я тебя не знаю.

— Тише ты, растрещалась.

— Есть тише, командир. Питание я сама куплю, ты сразу к нам давай. Вопросов много, ответов нет.

На следующий день Анни поехала за питанием для ребенка, конечно с Борюсиком, но с полпути свернула к Фотографу и Толмачу.

— Привет всем. — Поздоровалась, когда въехала во двор.

Владимир закрыл за ней ворота.

— Что долго не приезжала? Мы всю информацию через местные слухи узнаем и от Крокодила.

— Что он у вас делал?

— Машины проверял и за выпивкой, похоже спиваться начинает. Ты его в угол загнала, он серьезно беспокоится, что у них тут война будет.

— Какая еще война?

— Из-за тебя.

— Вроде на меня не думают.

— Не только не думают, а даже не гадают. Пятьдесят километров, за три с не большим часа, это что-то сродни, мировому рекорду. Крокодил так и сказал, даже если предположить, что Анни им отомстила, то пройти пешком почти пятьдесят километров за три часа, это фантастика и такого не может быть. Это не под силу здоровому человеку как он, а избитой и изнасилованной женщине и подавно. Они у нас тут с обыском были, искали машину у которой мог быть теплый двигатель, но не нашли. Ему большие боссы ультиматум поставили, что бы он нашел виновных, иначе может быть война.

— Война то зачем.

— Совет племени твоих друзей думает, что эти придурки, по пьяни, что-то не поделили с кавказцами с базы подготовки и кавказцы убили их и боссы требуют выдачи убийц.

— А Крокодил чего?

— Крокодил ничего, пока думает, ищет. Боссы его племени хотят, что бы он уладил дело миром, деньги за базу и подготовка бойцов им идет. Он между двух огней, тем не угодишь, будет война, этим, убить могут. Кавказцы еще тут ему такое сморозили, что и то племя и это его на смех подняли.

— Что сморозили?

— Тебе скажи, гордиться будешь.

— Рассказывай, коли заикнулся.

— Правду рассказали, как оно было на самом деле, за маленьким исключением. — С улыбкой выдал Владимир.

— А ты откуда правду знаешь?

— Я тебя знаю, еще ни один бандит не ушел, который хотел тебя обидеть.

— И что они рассказали?

— Рассказали, если эти уроды изнасиловали женщину, то с неба спустилась Никита, и убила их. Никита тоже кавказцев преследует, если они женщин и детей убивают, поэтому, сейчас они готовят серьезные теракты против президентов и генералов, что бы не вызывать гнев Никиты.

Лерка как стояла у грузовичка, так и села на подножку, давясь от смеха.

— Что ты смеешься, кавказцы говорят, когда они подъехали к горящему джипу, то видели след женской обуви, он появился ни откуда и исчез никуда. Правда, пока они там топтались и пытались затушить, все затоптали. Потом еще Крокодил со своими приехал, и еще больше натоптал, след исчез. А что это дело рук Никиты, я не сомневаюсь, раз ее тронули, то таким не жить. Мы волновались только об одном, сообразила, как обставить свое отсутствие или нет, теперь знаю, сообразила, все как по нотам, молодец.

Тут подъехала Ленка, Володя открыл ворота, впустил и закрыл. Не успела Ленка вылезти, то же Лерку подколоть решила

— Вовка! Представляешь, приезжаю к ней в харчевню, ходит, говорит я больная, меня били, насиловали, чуть выжила, сама корчится, ей не в разведку надо было идти, а в актрисы, талант мирового уровня пропал. Все хлопочут вокруг нее, даже говорят, Крокодил пожалел, компенсацию за ущерб выдал. Знал бы этот козел, с кем связался, удрал бы давно отсюда и дорогу забыл, погоди, козел, придет и твой час. А посмотри, что она с башкой сделала, мама родная не узнает, я и то с трудом, по запаху определила, что это Лерка, во талант, и главное вовремя, кавказцы приехали, увидели, и их кондрашка хватила, лысую бабу во сне страшно увидеть, а тут наяву.

— Да, с волосами и головой ты вовремя сообразила, по самому краю смерти прошла, молодец. — Добавил Володя. — А вот с обувью, наверняка сменить забыла?

— Забыла, ладно, хватит прикалываться, у меня молоко пропало.

— Вот это проблема, это серьезно. — Уже серьезно сказала Ленка. — Брюс не голодный?

— Да уже пора, вот вот проснется. — Ответила Лера.

— Бегу на кухню, а вы за мной, Лерка, ждем подробностей.

Лерка рассказала все в деталях, пока Ленка делала молочную смесь Брюсу и своему. В разведке мелочей не бывает, и все равно, как ни старалась Лера, Владимир задал ей много вопросов. Накормив детей и оставив их в манеже, они отправились во двор, на тренировку. На тренировке Лерка загоняла всех так, что в начале выдохлась Ленка следующим Владимир, хотя они и отдыхали в промежутках, пока Лера работала в спарринге с одним, второй шел смотреть детей. Потом менялись, Лерка была без смены. Сдались оба и Владимир и Ленка

— Ну, ты и даешь. — Высказал Владимир. — Когда успела такую форму набрать.

— Я, ежедневно занимаюсь по два часа, да плюс кросс на пятьдесят километров все здорово поднял, и злость, конечно, это меня, русского офицера, как обычную козочку на убой, фиг им, а не козочка, нож в ребро и гуляй Вася.

Все посмеялись.

— Вообще-то, ты должна была терпеть, если у тебя что-то не получилось, то это провал.

— Они меня убили бы.

— Это неизвестно. Ладно, все хорошо, тебя никто не подозревает и можно работать, но в одном Джек прав, тебе либо надо уезжать, либо искать мужчину, тогда лезть не будут, а так беззащитная женщина всегда вызывает интерес. И еще, ты попала на заметку кавказцам, лысой вечно, ты ходить не сможешь, волосы вырастут и они начнут копать, а кто ищет, тот всегда, рано или поздно найдет. И еще права Лена, либо как-то нужно поднимать твой статус, либо убирать. Так что тебе лучше домой, Борюсика надо нормально кормить и тебе питаться, долго подпольно мы тебя кормить не сможем, тоже кто-нибудь заметит, и будут вопросы.

Лера и Лена снова покормили детей и, позвав Володю, поели сами. Володя подготовил данные с фотографиями, радиоперехватами и подробным отчетом о случившемся, своем недовольстве, по затяжке отзыва Леры, все зашифровал, перенес на флешку и отдал Лере. Через три дня флешка попала в тайник и дальше по назначению. Через месяц получили ответ, группа для замены готовится, ориентировочный срок замены, шесть месяцев. Ленка была вне себя

— Ребенка кормить нужно, придурки там сидят, что ли. Генералы там совсем спятили, им что солдат, что грудной ребенок, один черт. Не могут заменить, пусть наследство для Лерки организуют, жмоты старые, хотят и на елку влезть и жопу сохранить. Небольшое наследство, тысяч в сто баксов, Лерке совсем не помешало бы. Нормально кормить ребенка на доходы уборщицы нельзя, больше начнешь тратить, заподозрят и раскрутят, а там, в центре и группу подготовить не могут и способ, легально денег подсунуть, совсем рехнулись.

Лерка сидела и молчала, что душу травить, все равно здесь они ничего решить и изменить не могут.

Возвращение.
На совещании у начальника ГРУ по западному округу рассматривался вопрос о замене Никиты и ее возвращении домой. Последние события, произошедшие с ней, требовали ускорения решения вопроса, а он, этот вопрос, останавливался на каждом шагу. Попытки решить его, постоянно наталкивались на неожиданные препятствия. Вначале гибель члена группы, подготовленной для замены Никиты, и бойцов обеспечения данной операции. Потом трудности с подбором новых кандидатов, и искусственно созданных препятствий с переводом жены Мака из спецгруппы ВМФ в отряд. В ВМФ сразу поняли необходимость перевода, поворчали для порядка, но документы подписали, там ребята опытные и понимают, что такое группа разведки на нелегальном положении. А вот в его ведомстве, исполняющий обязанности начальника отряда, категорически отказался что-либо подписывать и опять состряпал бумагу в министерство. Суть опять сводилась к тому, что у него на прежнем месте, в отряде женщин не было и здесь не будет, а тех, что есть, он выведет на чистую воду и выгонит. Пришлось ехать в Москву, к начальнику ГРУ и тот неожиданно поддержал нового и.о., но, по другим причинам

— То, что это дурак, это понятно, как убрать его, это непонятно, лапа уж больно мохнатая. Ну и черт с ним, меня другое беспокоит, меня беспокоит Ахмат. Ахмат уходил на задание через отряд, и погиб. Подготовка, маршрут, документы, все шло через отряд, а вот ты отправлял группу через управление, для проверки, ту, которая вытащила Ахмата, и все прошло нормально. Давай, людей переводи в отдел управления, и готовь их на его основе.

— У меня штат заполнен, некуда брать, офицеры из отряда бегут, шутка ли три провала подряд, две группы полностью погибли и в первой две трети, плюс развал авиа и электронной поддержки. Все же не дураки, понимают, чем дальше в лес, тем больше дров. А люди, не дрова, уходят в другие округа, электронщики вообще с военной службы уходят, кого мог, перетащил в управление, вот штат и заполнил. А программистов, серьезные фирмы, специалистами по информационно-компьютерной безопасности с руками и ногами берут. Он мне так скоро весь отряд разгонит. Привел своих, те в разведке, также как и он, ни уха ни рыла. Из шести человек, что он притащил, пятеро знают один язык, и то со словарем и этот язык русский мат, что делать, не знаю.

— Штат я тебе дам, а вот помочь убрать этого протеже не могу, здесь сам крутись.

— Спасибо, только подготовка займет больше времени, отряд и база специально создавались, что бы люди могли жить в центре подготовки, а не мотаться туда-сюда. Всех преподавателей и инструкторов, работавших по совмещению, разогнал, а где я таких найду, надо же не только умных и талантливых, но и что бы язык умели за зубами держать. Я его про боевую работу, а он мне победный финансовый отчет, нашел резервы экономии, и если бы только мне, а то копию в министерство, своей тетушке, она выше, мужу, и нам с тобой опять на ковер, государственные деньги разбазариваем.

— Не трави душу, у меня комиссия будет из министерства, а после к тебе поедут, и в основном, одни финансисты. Что им объяснять, не знаю.

— И я не знаю. Слушай, ну их к черту, давай, выведем всех ребят домой и завяжем с этим делом, а так подставляем их, погибнут ни за что.

— Может, дадим этому хмырю характеристику и представление на полковника, как наверху просят и пусть катится, обещали же забрать, а так, ты ему выговор, он на тебя докладную, ты ему другой, он комиссию из министерства, это же не работа, а издевательство, ты подумай, пусть наверх катится и нам не мешает.

— Конечно, и на твоем месте окажется один из его друзей, тогда он уволит сразу всех, кто ему не нравится, и это будут профессионалы, которых мы искали по всей стране, учили, тренировали, а кто страну защищать будет?

— Эка хватил, страну, себя от произвола защитить не можем, а ты страну. Да, как командир отряда?

— Пока в госпитале, все отлично, как выходит на работу, через неделю опять плохо, то ли из-за дурака переживает, то ли действительно, сердце сдавать стало.

— А врачи чего говорят?

— Плечами жмут, ЭКГ вроде в норме, противопоказаний после лечения нет, а выходит на работу и опять все с начала.

— Наверное, придется увольнять по состоянию здоровья.

— Плохо. Мне сейчас, командир отряда, во как нужен, этого, я уже на нюх, не перевариваю.

— Если комиссуют, то этот как раз на его место сядет.

— Без согласования со мной и с тобой ничего не сделают, не имеют права.

— Не подпишем, уволят и тебя и меня, думай.

Тогда, на этом они закончили. Группу он создавал при управлении, и ее подготовка затянулась. Ребята мотались по городу, занимаясь то в одном месте, то в другом. С инструкторами тоже были проблемы, один туда не может подъехать, другой сюда. В общем, получалась обычная чехарда, которая и была до создания базы и отряда. Особую сложность в подготовке вызвало отсутствие специалистов электронной поддержки. Ребята, знающие оборудование, которое было передано группе Фотографа, уволились, менять его на другое, опасно, но и учить новую группу некому. Пришлось связываться с разработчиками, а у них свои требования секретности, оформлять допуска и отправлять группу в командировку, не в Питере делалось, и учить там, а время шло. Подобного рода трудности возникали на каждом шагу.

Наибольший вопрос возник, когда выяснили, что нет офицера с хорошей подготовкой, для организации возвращения самой Никиты. Нет того, кого она могла знать лично. Либо погибли, либо уволились, или перевелись в другой округ. Задание по подбору получил командир отряда, но попал в госпиталь, ждали, когда выйдет, группа все равно была не готова. Он вышел, проработал две недели и погиб в аварии. Ехал домой на машине и не доехал. Попал в аварию, а там отказало сердце.

Приказ о назначении исполняющего обязанности не заставил себя долго ждать, как будто ждали. Вчера погиб, и через три дня приказ, да еще за подписью министра. Какое дело министру до командира не большого отряда, это номенклатура начальника ГРУ и его, а тут приказ и подпись. Жаловаться некому. Приказ надо исполнять.

Новый и.о. подсунул им кандидатуру, из новеньких и конечно свою, которая сразу всем не понравилась. Офицер английский язык знал, но часто путал произношение, съезжая с нормального произношения на что-то непонятное, и по внешнему виду, больше походил на пьяницу. Вторая кандидатура язык знала в объеме средней школы и явно не подходила для работы за рубежом. Только третий офицер удовлетворял требованиям, и то с натяжкой, но для этой работы годился. Все же, решили использовать его в темную, до последнего не раскрывая задачи операции. Не доверял генерал новому командиру и его протеже. Причины гибели Ахмата не известны до сих пор, надо быть осторожными.

Все это затягивало выполнение операции. И вот вроде все готово, начальник отдела и кураторы докладывали о проделанной работе, проведенной подготовке и намеченных действиях. Все как обычно, никаких излишеств, приехали, встретились, обменялись, вернулись. Чем больше генерал слушал подчиненных, тем больше понимал, план не годится, нужен другой план, с подстраховкой, меньшим объемом информации, даваемой новому офицеру, и причинно-следственной связью отъезда Никиты, о чем он всем присутствующим и сказал.

Прошло не шесть месяцев, а семь, когда, наконец, пришла шифровка на отзыв Никиты. Борюсику уже исполнилось год и три месяца. Он не только ползал, но и ходил неуверенными шажками по двору.

Был прислан подробный план, опять через флешку. Там были расписаны меры безопасности при отъезде. Во-первых, вновь прибывшая чета, должна была представиться родственниками, одной из знакомых Анни, которой та задолжала крупную сумму денег. Они приехали развивать бизнес, и поскольку у Анни нет денег, отдать долг, они должны были ее выгнать из дома, как новые хозяева. Она должна сесть на пароходик, который проходил через рыбачий поселок и на нем пройти несколько остановок в таких же поселках, до зоны, подконтрольной правительству. На этом пароходике, должен уже плыть офицер, обеспечивающий, ее доставку домой. Она должна найти его и установить наблюдение. Ему сообщено ложное место об их встрече. Он должен взять два билета и на одной из длительных остановок, съездить за ней на такси. Не найдя ее там, вернуться на пароход и продолжив путь, вернуться в Россию другим путем. Вот, после возвращения его с места ложной встречи, после пересечения границы правительственной зоны, она и должна обратиться к нему с паролем. Далее он должен действовать по ее указаниям, получить новые документы в условленном месте и международными авиарейсами вернуться в Россию.

Если она почувствует что-то неладное, то не подходить к нему, сойти на следующей остановке, после его поездки на встречу, или в любом другом месте и добираться до страны, куда должен прибыть самолет МЧС, доставлявший гуманитарный груз и забиравший летчиков, работающих в Африке по контракту. У командира корабля для нее был конверт со справками о том, что она туристка из России, ее ограбили, из-за этого она отстала от группы и теперь возвращается домой. Второй вариант был очень тяжел для ребенка и для нее, кроме того, самолет должен был садиться для заправки на Украине и у местных пограничников могли возникнуть вопросы.

Лера считала, что руководство перестраховывается. Работа на месте наладилась, больше к ней никто не лез, Крокодил сдержал слово, правда и видок ее был жуткий, она поддерживала лысую голову. Волосы начала отращивать за два месяца до отъезда, и на голове был ежик. Войну тоже погасил Крокодил, конечно со слов Анни, сами виноваты, играли с гранатой, наверно чека и выскочила. К Анни приезжали из племени этих уродов и спрашивали, такой штукой тебя били, она кивала головой, и говорила, что очень больно и она теперь людей, носящих такой кастет, не обслуживает, в кафе не пускает, и выгнала их из кабачка Джека. Они были вместе с Крокодилом, который развел руками, ваши уроды постарались, вы за них и отвечайте, я упрашивать не буду. Кафе мне платит, моя территория, и я не позволю вам тут погромы устраивать, выгнали, значит выгнали. На том все и успокоилось.

До даты отъезда оставалось все меньше и меньше времени. Лере не терпелось, очень уж хотелось домой. Борюсик начал разговаривать, пытаясь произносить различные звуки, но первое, что у него получилось, это слово папа, конечно на английском. Лера подтянула у детей Джека английский, и он требовал, что бы они с ним разговаривали на английском. Вот Борюсик слушал их, слушал, и сам, зовя Джека начал говорить ему папа. Джек морщился и Лера объясняла Борюсику, это не его папа, наверное он понимал, крутил вокруг головой и говорил папа, папа, как бы ища своего папу, не находил и начинал плакать. Чувствовал, что он мальчишка и главным для него был папа, а папы не было. Видел он, с какой любовью Джек занимается с сыном, но когда Брюсик подходил к ним и говорил папа, Джек ругался на него, и он бежал к маме. Как то встретит ее Борис, опять она его обманула, обещала на шесть месяцев, а ее нет уже почти два года. Приедем, увидим, но надеялась, что ждет. Теперь он знает, кто она и что она.

Наконец пришел сигнал готовности номер один. Через неделю прибывает Мак с супругой. Прибыли, представились. Ночевали нормально. В комнатке у Леры посидели и поговорили. Кас любовалась малышом, своего уже хочется.

— Никита, готова к испытаниям? — Первой спросила Кас.

— Домой хочется, жуть. — Ответила Лера.

— Тогда завтра ты мне показываешь все необходимое, Фотографа и Толмача, а послезавтра, устраиваем скандал, с криком на всю округу, как две бабы на базаре. — Продолжила Кас.

— Честно говоря, я ругаться не умею. — С улыбкой ответила Лера.

— Придется, и я не хочу, но надо, ты уж меня извини. — Заранее извинилась Кас.

— Ничего, дома сочтемся. — Продолжила Лера.

— Ты лучше здесь все выдай, правдоподобно все будет, а дома, я, что хочешь, тебе сделаю, обувь почищу, белье постираю, полы вымою, лишь бы все были живы и здоровы. — Продолжил Мак.

— Я для тебя дома тоже все все сделаю, а здесь уж извини, дело требует. — Поддержала его Кас.

— Ладно, это я так, шутейно. — Ответила Лера.

На следующий день они съездили к Фотографу и Толмачу. Последний раз детишки вместе играют. Собаки тоже, наверное, почуяв расставание, были ласковы с Борюсиком. Позволяли ему все и не отходили. Владимир и Лена приучили собак к Лере, давая ей кормить их и заставляя слушаться ее и выполнять команды. Леру они считали за свою. Когда появились дети, собаки к ним отнеслись очень лояльно, позволяя им таскать их за уши или за хвост, а иногда и катая их, когда мамы посадят. Когда малыши им надоедали, они просто уходили в другую часть двора. Когда малыши начали ходить, собаки с ними играли в догонялки, отойдут немного и ждут, весело повизгивая, когда эта сладкая парочка их догонит. Чувствовали, когда малыши устанут, позволяли взять их за холку или спину и вели, очень осторожно к входу в дом и там скулили, пока мамы их не заберут. Как оказалось, доберманы могут быть прекрасными няньками. Единственное недовольство высказывал Владимир, что Лера всех охранников распугивала, когда тренировалась, особенно когда тренировала ударную технику, собаки сами забирались в свой вольер и наблюдали оттуда. Слишком резки и быстры были Лерины движения. Форму она восстанавливала не по дням, а по часам. Напоследок, устроили хорошую тренировку. Четыре часа гоняла ребят и тренировалась сама. Вот и все, настало время расставания, Ленка надавала детского питания для Борюсика, дорога все же дальняя, когда, где и чего, одному богу известно. Они обнялись, Мак и Кас тоже обняли Леру, завтра они должны сыграть врагов и прощаться по-человечески будет нельзя. Лера с Борюсиком и Мак с Кас сели в машину и тронулись, но выехать, еще не успели. Лера вдруг вспомнила,

— Стоп, спиртное забыли, Джек сразу все поймет, не по делам ездили.

Мак вылез, и вместе с Фотографом загрузили спиртное.

— Вовремя заметили, а то возвращаться плохая примета, а пришлось бы. — Напутствовала Ленка.

Утром все получилось, как нельзя лучше, не зря говорят, что наглость, второе счастье, Кас была в ударе, чего нельзя было сказать о Лере. Лера даже и не ожидала такого от Кас, та, наверное, все отрепетировала заранее.

— Денег назанимала! — Кричала Кас, — А как пришло время отдавать, сбежала, я тебя везде найду, тут хозяйство развела, а нам цента не выслала. Я тут сама теперь с твоим имуществом разберусь, а ты давай проваливай, мы здесь свой бизнес строить будем, нам жулики не нужны.

И Кас стала выбрасывать вещи Анни на улицу. Подошел Джек

— Я еще пока тут хозяин, что вы делаете?

— Ты кто такой?

— Я Джек, хозяин этого заведения.

— Уже нет. — Мак подошел к нему и показал его документы на кредит, который он брал на первый катер еще до войны революционеров с правительством. — Вернешь деньги, тогда хозяин, если нет, то теперь все это наше.

Джек посмотрел с тоской на Ании с ребенком, на Мака и Кас.

— Мне, тоже убираться.

— Нет, ты у нас тут управляющим останешься, когда мы все построим.

По легенде они приехали сюда от туристической фирмы, которой владела тетушка Кас, и собирались построить небольшую гостиницу, но с удобствами. Про кредит, Лере рассказал сам Джек, после того, как она утопила катер, остальное было делом техники. В самый разгар выбрасывания вещей подкатил Крокодил

— Что тут происходит? — Задал он вопрос.

— Вот, новые хозяева объявились, выгоняют. — Ответила Анни.

— Почему вы ее выгоняете?

— Эта нахалка заняла у мой тети деньги и сбежала, мы тут строить будем, а жулики мне не нужны.

— Анни, это правда? — Спросил Крокодил.

— Правда, заняла для своего парня, а он меня сюда приволок, алкоголя купил и бросил, дальше все сам знаешь. — Ответила Анни.

— Она и мне за катер должна. — Уже не обращая на Анни внимания, сказал Крокодил.

— Сколько?

— Джек подумал и назвал сумму в два раза больше.

— Сколько сколько, ты в своем уме, за такие деньги можно два катера купить.

— Ладно, — И Крокодил отъехал до полной суммы катера.

— Она тебе совсем ничего не отдавала? — Спросил Мак.

Крокодил посмотрел на Анни с ребенком, и снова отъехал. Кас вынула прямо из кармана пачку, отсчитала и отдала ему.

— За катер будешь мне должна, можешь тете отдать, когда домой вернешься.

— Ты своей тете передай, что тут обобрала меня до нитки.

— Не волнуйся, тут твое барахло пересчитаем и снимем пару сотен. А сейчас проваливай, что б духу твоего не было.

Картину довершал плачущий Брюсик.

— Кто мне за охрану будет платить? — Снова влез Крокодил.

— Я буду платить, столько же, сколько платили они, построимся, будет больше. — Ответила ему Кас

— Годится. — Подвел результат Крокодил.

Лера уже собрала выкинутые вещи и, подойдя к Крокодилу, попросила

— Крокодил, я боюсь, сходи ты, у меня там немного денег в тумбочке осталось, принеси, а то эта гадина увидит, отнимет.

Крокодил улыбнулся ехидно и пошел, через пять минут вышел и отдал Анни около пятисот долларов

— Это все? — И Анни посмотрела на Крокодила. — Там было около пяти тысяч.

— Все, что нашел, наверное, твоя подруга уже выгребла.

Анни вздохнула, взяла у него деньги, подняла ребенка и пошла, Крокодил догнал ее

— Куда ты теперь?

— Поеду в какой-нибудь крупный порт. Может на корабль возьмут, или где-нибудь в кафе или магазин устроюсь, денег скоплю и домой в Канаду. Родители может, примут обратно. С ребенком то, не напрыгаешься.

— Может ко мне?

— Нет, Крокодил, спасибо, от твоих я уже раз получила, больше не хочу.

— Как добираться думаешь?

— На попутках или на автобусе.

— Автобус только на следующей неделе будет, сейчас рейсовый корабль в поселок зайдет, если хочешь, подвезу. Он до одного из крупных портов идет и билеты не дорогие.

— Спасибо.

Крокодил махнул рукой, подъехал его джип. Анни, с ребенком, сели на заднее сиденье, Крокодил на переднее, и они поехали. Машина, с охраной Крокодила ехала следом.

— Анни, ты извини, что тебя не поддержал, ничего личного, просто бизнес, у них есть деньги, а у тебя нет. — Произнес, как бы оправдываясь, Крокодил.

— Ладно, сама виновата, поверила парню, а он и деньги стащил и с довеском оставил, теперь ничего не исправишь. — Ответила ему Анни.

Они доехали до поселка, пароход уже стоял. Крокодил заплатил за ее билет и дал ей еще сто долларов.

— На, купи ребенку, что-нибудь.

— Спасибо. — Хорошая сдача с пяти тысяч, неплохо устроился, подумала Лера.

Дальше Крокодил повел себя очень странно, он проводил ее на корабль вместе со своей охраной, как бы провожая, и пошел осматривать палубу и каюты. У Леры похолодело все внутри так, как будто она была на северном полюсе, даже озноб пробрал. Неужели связника ищут, прямо как с Ахматом. Они ничего не нашли, но Крокодил при этом был доволен, это было видно по его лицу, он улыбался. Помахал рукой Анни и сошел со своей командой на берег.

Когда параход отчалил, Анни тоже обошла весь корабль, но связника нигде не было и это было уже совсем непонятно. Кого искал Крокодил и где связник. Ответов не было.

Пароход или корабль, это было громкое название, скорее большая лодка, с десятком кают и основными местами на палубе. Каюты стоили дорого и в основном все ехали на палубе. Крокодил тоже не расщедрился на билет и Лера с Брюсиком тоже ехали на палубе. Она покормила сына и убаюкала его. Он уснул, после стольких переживаний и долгого плача. Лера старалась следить за солнцем, перемещаясь в тень рубки, но все равно жарко. Пароходик тащился медленно, часто и надолго останавливался, у прибрежных поселков высаживая пассажиров, приехавших к месту назначения и принимая на борт новых. Народу было не много, никто не шумел и Борюсик сладко спал. К ночи они приплыли к тому месту, где курьер должен съездить на ложное место встречи, но на берег здесь никто не сходил и никто на борот не поднимался. Лера старалась не смыкать глаз, все смотрела на пристань. Там стояло одинокое такси и никуда не ехало.

Утром появились трое американцев с аквалангами, дайверы, наверное, подумала Лера. Они приехали на такси, но по описанию, на связника из них никто не похож.

Перед самым отплытием на пристань неожиданно выехал кортеж из нескольких машин. Она узнала, это были машины Крокодила и машина Владимира. Крокодил с командой снова поднялись на борт. Объяснение могло быть только одно, связника опять взяли и он сдал, что знал. Но Владимир был не под охраной и вел себя спокойно. Владимир заметил ее и как бы невзначай, подал знак, подняв незаметно большой палец вверх, все отлично. Крокодил и его команда снова все осмотрели и вытащили американцев на берег, о чем-то с ними разговаривали, смотрели документы и, в конце концов, отпустили. Леру, Крокодил, как бы, не заметил, слегка кивнув ей головой. Связника на борту не было, он ее не знал, вообще не знал, зачем едет. Знак, поданный Владимиром, показывал, все нормально, но что искал Крокодил, второй раз, осматривая судно? Насчет себя Лера не волновалась, на судно ее сажал сам Крокодил, да и такой маршрут предложил тоже он. Но что он здесь делал, не зря же сюда ездил, не просто на нее посмотреть? И потом, где связник, если даже Крокодил не знает где он. Самое главное было в том, что у связника должны быть деньги ей на одежду, билеты и на еду в дороге. Первый маршрут рушился, а второй ставился под вопрос, денег нет, нет и одежды. В таком виде ее никуда не пустят. Джинсы старые, рабочие, рубашка еле держится, сверху, протертая до дыр в локтях, кофточка. Рабочая одежда, для уборщицы в самый раз. Все же она поблагодарила того, кто придумал эти меры предосторожности, если за связником следили, то она бы это увидела, но следить было не за кем, его не было. Не было и денег.

Пароходпродолжил путь, Лера покормила ребенка и сама перекусила, с собой было что-то похожее на хлеб и воду, только теплую. Поиграв с малышом, сменив ему штанишки, и убаюкав его, перебралась снова в тень рубки и села думать.

Все не просто так. Первый раз Крокодил осмотрев корабль, остался доволен, значит, знал, что связника здесь быть не должно, а второй раз зачем, и зачем ему понадобился Владимир. Долго она перекидывала увиденное туда и сюда, думала, может это связано с чем-то другим, но вдруг ее посетила догадка, вначале смутная, потом она приобрела очертания и вылилась в стройную мысль. Ахмата взяли люди Крокодила и передали террористам, значит тут он с ними заодно. Ахмат сказал, умирая, в отряде враг. Мысль сложилась очень точно. Связник не появился потому, что он тут не нужен, террористы вместо него поставили Владимира, связник был белый, у Крокодила все бойцы были темнокожие, нашли выход, усмехнулась Лера. А связника быть не должно. Если бы его взяли раньше, то и осматривать было нечего, значит, его не было совсем, Крокодил приезжал просто убедиться, что его нет. Второй раз Крокодил приперся, потому, что на ложную встречу с подставным связником, которого играл Владимир, никто не пришел. Бедный Крокодил, знал бы, не ему играть в кошки мышки с главным разведывательным управлением российской армии. Это означало только одно, связник связан с врагом и знал, что ему тут делать нечего, или враг направил его по ложному маршруту. Так или иначе, связник должен привести к предателю, если остался живой. Еще раз сказала спасибо, тому, кто разрабатывал операцию. Одна операция была разложена на две независимые друг от друга. Если предположить, что связник предатель или связан с предателем, то были бы раскрыты все, и Фотограф с Толмачом, и Мак с Кас. И конечно она, Никита. Всех и сразу. Выжить шансов не было. Если бы не было серьезной причины ее отъезда, возможно Крокодил задержал бы ее для выяснения и вряд ли отпустил. А так он ее даже в расчет не принимал. Молодец, тот, кто разрабатывал эту операцию, приеду, надо ему в ножки поклониться, она снова прошла по краю жизни и смерти и провела ребенка. Спасибо тебе, милый человек. Я жива и это главное.

Еще двое суток пароходик брел до нужного пункта назначения. Все же Лера решила сойти там, где она должна была выйти со связником. Тут, недалеко, должны быть припрятаны документы и может быть, хоть какие-нибудь деньги. Без денег, как поют в одной, хорошо известной песне, не туды и не сюды. Про тайник знала Лера, и не знал связник. Это вселяло надежду, что засады там не будет. Проехав от пристани до места с тайником и используя все меры предосторожности, она достала контейнер. Засады не было, но не было и денег. Были документы на граждан Великобритании с открытыми визами. Документы хорошие, сел на самолет, на другой, на третий, и дома, с ветерком и комфортом. Но на ветерок и комфорт денег не было, и взять их здесь, было неоткуда. Собрала сухие ветки, разожгла не большой костерчик и сожгла документы связника и документы на Анни Берг, сохранив только справку на рождение Брюса Берга, выданной в госпитале. Пусть будет память. Теперь надо двигаться к самолету, денег все меньше и меньше.

Нашла остановку автобуса, который ее сюда привез, и узнала, как добраться до поста перехода границы, ей объяснили, но очень плохо, английский знали с грехом пополам, а местный она так и не выучила, умела только поздороваться, попрощаться и сказать спасибо. Границу пересекла без проблем. Новые документы были отличными. Доехала до городка, где нужно было делать пересадку на другой автобус, идущий уже к поселку, где расположен аэродром. Пока ждала автобус, зашла в магазинчик и купила детского питания, покормила Брюсика и когда уже садились в автобус он начал засыпать. Всю дорогу в автобусе он проспал, это хорошо, она тоже вздремнула, которые сутки на ногах и почти без сна.

Приехали, до аэродрома оставалось двадцать километров, но как выяснилось, отсюда автобусы к нему не ходят, нужно было ехать в центр городка и ехать оттуда другой дорогой. На это уже не было времени и самое главное, могло не хватить денег. Пошла пешком, иногда переходя на бег. Ребенка держала в руках, сумку повесила на плечи, как рюкзак, но бежать так было, неудобно, да и Брюсику это очень не нравилось. Временами она заставляла его идти самого, но так ковылять, точно опоздаем, снова брала на руки или сажала на спину и бежала.

К аэродрому она вышла за час до конца контрольного времени. Успела. У входа в здание аэропорта стоял летчик в нашей форме и ждал. Ее ждут, поняла Лера и подошла к нему

— Здравствуйте, я Соколова.

— Заждался я вас, вот вам справки и быстрее на посадку, уже вот-вот вылетать надо, а то в коридор не попадем.

Через контрольно-пропускной пункт ее пропустили быстро, вещей нет, справки в порядке, у них уже такое бывало, грабили туристов, поэтому пропустили и проводили сочувствующим взглядом. Летчик показал ее место, дверь закрыли и самолет пошел на взлет. Здорово, домой. Даже не верится. После взлета Лера снова покормила сына и сама выпила остатки воды, ей самой есть уже было нечего, осталось несколько банок детского питания, это для Брюсика. Тьфу, самолет, это уже кусочек России, значит уже не Брюсик, а Борюсик.

До Украины проблем не было. Уснул Борюсик, уснула и Лера. Прохлада самолета после жары действовала расслабляюще. Борюсик просыпался, но тут же, засыпал снова, даже есть, не просил, только штанишки описал.

Все неприятности начались после дозаправки на Украине. Там кабину самолета разгерметизировали, открыв входную дверь, и морозный воздух Украины ворвался в кабину. Борюсик проснулся, заплакал. Непривычный, к морозам и холоду, замерз. Лера покормила его, но пища была холодной. Зашли таможенники и пограничники. Документы проверяли сквозь пальцы, рейс транзитный. Лерины бумажки взяли, покрутили, как же вы раздетая, тут зима. Лера ответила, куда деваться, если все украли. Посочувствовали и пожелали счастливого пути. Полетели дальше. Воздух понемногу нагрелся, и стало чуть теплее. Борюсик это почувствовал, да и сидеть ему уже мочи не было, начал путешествовать по небольшой кабине грузового самолета. И все же он замерз, начал дрожать, Лера сняла с себя кофточку и одела, прижала к себе. Летчики, летевшие домой, увидели их беду, и кто-то дал им свою куртку. Согрелись. На полпути снова покормила Борюсика. Замерзший, он сидел, прижавшись к маме, и даже не хныкал. Вышел летчик и сообщил новость. Новость была одновременно и хорошей и плохой. Плохой, по тому, что самолет летел в Москву и там ее, очевидно должны были встречать, но Москва закрыта из-за сильного снегопада и их сажают в Питере. Это здорово, сразу домой, но тут вряд ли встречают, и как быть, она не знает.

Сели благополучно. Летчик, отдавший им свою куртку, героически переносил мороз, пока их везли от самолета, до здания вокзала, там куртку пришлось отдать. Таможенникам и пограничникам она предъявила справки, хорошо выдумывать ничего не пришлось, она из Питера и через Москву лететь не хочет, тем паче с маленьким ребенком. Много вопросов задавать не стали, вещей нет, в сумке пусто, только попросили подождать немного в соседнем помещении. Посидела, подождала, вошел таможенник с сержантом полиции. Таможенник спросил, почему ребенка не зарегистрировали по месту жительства, она ответила, что не успела перед отлетом и теперь обязательно сделает. Про сержанта подумала, опять какую-нибудь гадость придумает, но сержант, внимательно посмотрев на них, заявил таможеннику, что у него таких размеров нет, все только большие, а на малыша совсем ничего. Оказывается, этому сержанту сдавали забытые вещи, а он в конце смены передавал их в отдел находок, составляя протокол об их осмотре, и таможенник попросил подобрать им чего-нибудь, зима все же, а люди голые.

Попросила разрешения позвонить, может машину организуют, разрешили, набрала номер дежурного офицера отряда

— Добрый день, личный номер 56841. Мне командира отряда.

Личный номер изменили после происшествия с Ахматом.

— Соединяю.

— Добрый день, это 56841, Соколова, я в Питере, мне нужна машина в аэропорт.

— Вам кадилак с лежачими местами или сидя будете.

— Это командир отряда?

— Командир отряда, только новый командир, в услугах любовниц не нуждаюсь.

— Вы, наверное, не поняли, я из командировки прилетела.

— Вот кого ты там развлекала, тот пусть тебя и встречает, поняла пеструха.

Лера нажала на рычаг аппарата и набрала снова

— Отряд 5618.

— Да.

— Мой личный номер 56841, мне командира отряда.

— Он просил его с вами не соединять.

Вот это сюрприз.

— А где Виктор Васильевич?

— Он погиб, сейчас его обязанности исполняет подполковник Каштанов.

— Передайте ему, это майор Соколова.

— Он уже в курсе, но разговаривать с вами не будет, он занят.

Здорово. Класс. И что же дальше? Набрала номер управления, снова назвала свой номер и фамилию, попросила или начальника управления, или начальника отдела или куратора. Ответ был более чем интересен, куратор в Москве, как раз ее встречает, пусть ждет, он ее найдет, начальники управления и отдела заняты с комиссией. Она уже почти в отчаянии

— Девушка передайте им, мой самолет посадили в Питере.

Ответ был сногсшибательным

— В этом случае, вашу встречу должен организовать подполковник Каштанов, распоряжение ему отдано, звоните.

Она хотела сказать, что звонила, но секретарша уже повесила трубку. Да, неласковая встреча, просто зашибись, про нее все знают, но никто встречать не собирается. Придется крутиться самой.

Пришел сержант и принес неизвестно что, очень похожее на легкую куртку для осени, так, от ветра и дождя.

— Вот, больше ничего не нашел.

— И на том спасибо.

Телефон Бориса, увы, она не помнила, он был в мобильнике, там вообще, много чего было и его родителей телефон и мобильники всех знакомы, но мобильника не было, сдала перед командировкой, как положено. Интересно, куда она вернулась? Домой, или снова в стан врагов. Там просто, захватил самолет или машину с полицией, нет, полиция не годится, Крокодила в плен взял и куда хочешь, приехал. А тут придется все по закону делать, на сколько денег хватит, настолько и ехать, только холодно, сама справлюсь, а вот Борюсику туго придется, он в своей маленькой жизни, таких холодов еще не видел, на улице минус пятнадцать, а одежды шиш.

Она выспросила у сержанта, какие и куда идут автобусы и маршрутки и где на них садиться. Он ей все охотно и очень доходчиво рассказал. Лучшим маршрутом ей показался, один из автобусов, типа маршрутных такси, идущий через центр, там уже можно пересесть на другой, идущий до дома родителей Бориса. Укутала Борюсика в свою кофту и сверху в плащик. До автобуса доберемся, сама потерплю. Борюсик уже был голодный, а кормить его здесь, было не на что. В пункте обмена поменяла оставшиеся баксы, получилось чуть больше двухсот рублей. Дождалась подхода и, выскочив из дверей аэровокзала, побежала бегом. Стояла в дверях специально, что бы Борюсик был в зоне тепловой завесы и не мерз. Автобус не ушел без нее, водитель, очевидно, видел ее старания в зеркало и подождал. Вошла в салон, мест в автобусе уже не было, но женщине с ребенком, тут же уступили, она села и, устроившись поудобнее, усадила на колени Борюсика. Он, молча, переносил все неприятности, как будто понимал серьезность момента и тяжесть ситуации. Автобус тащился медленно, но и долго не стоял на остановках, в автобусе было не жарко, немного теплее, чем на улице. Они с Борюсиком потихоньку начали дрожать.

Проезжая, уже в центре, один из перекрестков, заметила знакомую фигуру, сообразила, только когда отъехали очень далеко, господи, да это же Борис, наверняка с ребятами в кафе топает. Они всегда пешком ходят, прогуляться, свежим воздухом подышать. Еще не знает и не ждет. К Борису выходить уже поздно. И тут произошло чудо, о котором можно только мечтать, всегда бы так. Впереди образовался затор и водитель, не желая ждать, свернул на улицу, ведущую к кафе. Решение пришло мгновенно. Попросила остановиться у кафе. Борька еще минут через пятнадцать сюда дотопает, если без разговоров, вот сюрприз будет.

Она зашла в кафе и села на то самое место, где ждала его после первой долгой разлуки. Интересно, как он встретит ее в этот раз, так же, как в прошлый, или это будет уже другая встреча. Теперь он знает, кто она, знает, чей ребенок и потом, она его жена, дождался ли, может другую нашел, тяжело одному. Конечно, волновалась. Подошла официантка, новенькая.

— Девушка, можно два стакана теплого молока и манной кашки, а то ребенок замерз.

Девушка посмотрела на них, явно на бомжей похожи, но ребенку отказать в тепле, было неудобно.

— А деньги у вас есть?

Лера достала все, что осталось, и показала ей. Та сосчитала, вроде в обрез хватит, взяла деньги и ушла. Не забыв сказать

— Молока и манной каши у нас в меню нет, я вам из личных запасов сделаю.

Вот будет здорово, если Борис не зайдет, на продолжение пути домой, денег больше нет, подумала Лера.

Кашу и молоко принесли быстрее, чем пришел Борис с друзьями. Официантка предупредила

— Кушайте быстрее и уходите, нас ругают, если мы бомжей пускаем.

Борюсик никак не хотел кушать манную кашу, такое он еще не ел, но распробовав, послушно открывал рот, и даже подгонял маму, говоря ей ы, когда она заглядывалась на дверь, в ожидании, когда войдет Борис, проголодался ребенок. И вот дверь открылась и вошла компания Бориса. Она прозевала этот момент, подавала очередную порцию каши в рот Борюсика.

Они разделись и стали рассаживаться за столик, в этот момент взгляд Бориса упал на женщину с ребенком, он просто пробежал по ним, ничего особенного, мама кормит ребенка. Одета правда, как бомжиха, но тут она повернулась и подняла голову, Борис застыл, и их взгляды встретились. Девушка, обслуживавшая Леру, истолковала по-своему

— Эта бомжиха сейчас покормит ребенка и уйдет, я ее предупредила, чтоб не задерживалась.

Наверное, целую минуту, продолжалась эта немая сцена. Ребята заметили взгляд Бориса и тоже повернулись посмотреть, куда же он смотрит. Чей-то возглас вывел Бориса из оцепенения

— Это же Лера.

Он, чуть не бегом подбежал к ним и, встав перед сидящей Лерой на колени, обнял ее

— Лерочка, моя Лерочка, дорогая моя, любимая, я без тебя, наверное, умер. Лерочка, я люблю тебя, я не знаю, что сделать, я…

Он стал целовать ей ноги, обнимал, что мог ухватить стоя на коленях

— Боринька, дорогой мой, любимый, я тоже очень-очень соскучилась.

Она целовала его голову, волосы, и пыталась обнять свободной рукой. Но тут вмешался Борюсик, стал отпихивать Бориса, кричать ы, ы, и прижиматься к маме

— Брюсик, это же твой папа, ты же искал папу, и вот нашел, посмотри, какой он сильный, он тебя от всех защитит. — Стала уговаривать его Лера на английском.

Друзья Бориса уже окружили их и смотрели несколько удивленно, что Лера уговаривает ребенка по-английски, а не по-русски.

— Мы еще русский не понимаем, только-только английский понимать научились. — Объяснила всем Лера, там, где мы жили, по-русски не говорят.

Она вспомнила, как звал на английском, своего сына Джек и сказала Борису

— Борис, повторяй за мной, сынок, Брюсик, маленький мой, иди ко мне.

Борис повторил это. Борюсик очень недоверчиво посмотрел на маму, потом на папу, потом опять на маму. Лера снова сказала ему

— Брюс, ты же искал папу, и вот мы его нашли, иди поцелуй его и обними, он тебя очень любит, и очень тебя ждал, он тебя никогда ругать не будет.

Борюсик снова посмотрел на маму, и очевидно почувствовав родную кровь или поняв мамины слова, протянул свои ручки к папе. Борис взял сына на руки, и он, обняв его за шею, положил свою голову на плечо.

— Боря, сядь, его докормить надо, а то мы, совсем голодные.

Борис встал, и бережно держа сына, перешел на другую сторону стола и сел. По щекам Бориса текли слезы. Самое интерсное, когда он обходил Леру и повернулся к ней спиной, она увидела лицо Борюсика, по его щекам тоже текли слезы. Он не кричал, не хныкал со слезами, как обычно, он просто беззвучно плакал. Когда Борис сел, и попытался посадить сына на колени, понял его не оторвать, он намертво вцепился в его шею, и шея была мокрой. Сыну, даже очень маленькому, очень-очень нужен папа. Все же, минут через пять, Борюсик отпустил папу и позволил ему посадить себя на колени. Лера попыталась его покормить еще, но он смотрел на папу и не поворачивал головы для очередной порции каши. Девушка принесла молоко

— Пейте, пока теплое.

Лера все же повернула Борюсика к себе и дала ему пить, попробовав молока, он, не отрываясь, стал пить, даже поперхнулся. Там ему перепадало только сухое, приготовленное на ужасной воде, а тут вкуснятина. Лера и свой стакан отдала, он выпил половину, на большее Борюсика уже не хватило, она допила, что осталось. Попыталась Борюсика взять к себе, но он вцепился в папу и не позволил их разлучить. Все улыбнулись, так он сладко прижался к папе, и бегал глазенками, боясь, что у него отнимут папу, без улыбки смотреть было не возможно.

— Лера, как же это, почему не позвонила, встретили бы.

— Нас в Москве должны были посадить, а там снегопад, посадили прямо домой, встречают там, а я уже дома, не летать же кругами.

— Здорово. А чего раздетые?

— Где мы были, градусов сорок жары в тени, так изжарились.

Один из ребят спросил

— Лера, а чего это ты с головой сделала, всегда прическа красивая была?

— Что б мужики не приставали, у меня муж есть.

— Часто приставали?

— Как пристали, так и отстали, разговор короткий.

— А если силой?

— Было четверо, попробовали, до сих пор штаны в околоземном пространстве летают.

— Шутишь, как всегда?

— Почему, я серьезно, гранату в штаны и в космос, со мной лучше не связываться, ладно ребята, я очень устала, есть хочу, трое суток маковой росинки во рту не было, и денег нет, и вообще, я еще не гражданка России, а иностранка.

Тут Борис спохватился

— Тамара, тащи все самое вкусное и питательное.

— И еще горячее кофе. — Добавила Лера. — Борь, у тебя денег на нас хватит?

— Хватит, хватит, он без тебя никуда не ходил, только тут с нами иногда, за компанию посидит и все. Так что накопил. — Подбодрили Леру ребята.

Лера, увидев мясо с картошкой, сразу навалилась на еду, забыв про все. Борюсик так и уснул у папы на руках.

Генерал рвал и метал. Таким его еще не видели. Всегда был уважителен к собеседнику, выслушивал его, даже если это был подчиненный, указывал, а иногда даже доказывал, где человек ошибся, но тут, просто гром и молния. Секретарша ему сообщила, что звонила Соколова, она в Питере. Он тут же поинтересовался, кто ее тут встречает, доложил начальник отдела, курировавшего их отряд, куратор операции в Москве, самолет туда летел, там снегопад и он сел здесь. Поручение было дано подполковнику Каштанову, организовать встречу. Генерал снял трубку и, позвонив, поинтересовался, как дела, но услышал такое, что уши завяли

— Ты тут гарем развел, сам с ним и разбирайся, я же сказал, баб у меня не будет, не заставишь, меня министр поддерживает, хочешь жаловаться, беги к нему, а я швейцаром у твоих любовниц не нанимался.

Генерал бросил трубку так, что она спрыгнула с телефона и улетела

— Распустили, не армия, а балаган, сам ни в одной операции не был, своей шкурой нигде не рисковал, а о людях, наверное, по себе судит, сволочь. Вы полковник, почему не проконтролировали? — Обратился к начальнику отдела.

— Так я с вами, с комиссией работал.

— Значит, надо было поручить кому-то, теперь как мы в глаза человеку смотреть будем, она из логова вернулась, смерти в глаза два года смотрела, а мы даже встретить не смогли, живо на телефон, звони в аэропорт, где она, найти немедленно, все управление гоните ее искать.

Комиссия министерства, после ревизии финансовой деятельности центрального управления ГРУ, перебралась в питерское управление. Министр обороны знал, от начальника центрального управления о конфликте генерала с подполковником Каштановым, тот подал несколько рапортов о снятии Каштанова с должности, и вычеркнул из состава комиссии тетушку Каштанова и ее подопечных. Председателем комиссии назначили, человека бывалого и знающего. Министр тоже не дурак, специалистов старался не подставлять, работать не с кем будет, подставишь одного, и разбегутся остальные, сам полетишь. Но и конфликт гасить не спешил, ссориться сильно с другой стороной тоже не желательно. Двоякая позиция министра, с тетушкой и дядей Каштанова, были истолкованы в свою пользу. Подполковник вышел из-под контроля генерала, выполняя только те приказы, которые считал нужными, на остальное хамил, особенно когда видел возможность, истолковать это в свою пользу, тут же садясь за следующее послание наверх, которое корректировалось тетушкой и попадало к ее мужу. В результате полученный выговор совпадал с посланием и генерала обвиняли в предвзятом отношении к отличному офицеру. Так Каштанов поступил и на этот раз, написав, что генерал требует, что бы он встречал его любовниц с эскортом и вооруженной охраной. Чушь, но ее наверху читают и принимают за правду.

Наконец полковник созвонился, все выяснил и доложил

— Была такая, таможня пошла на встречу и пропустила, ребенок маленький, все же, уехала домой.

— На чем уехала.

— Похоже, на автобусе, денег говорят, у нее не было.

— Полковник, ты что Каштанов или у тебя голова есть, у нее же вещей нет, из Африки в мороз и с ребенком. Заболеет, голову снесу. Срочно наряд к ее квартире и ближайшим остановкам с теплыми вещами, думайте, где ее перехватить можно.

— Виноват, товарищ генерал, в аэропорту подтвердили, что у нее теплых вещей нет. Я уже выслал к остановкам у ее дома несколько машин, но у нее ключей нет, куда она сейчас, ума не приложу.

— Может к мужу, где он живет? Эх, горе с вами, человек из пекла выбрался, а попал в полымя.

— Есть. — Ответил полковник и пошел давать распоряжения.

Генерал снял трубку телефона и набрал номер начальника городского ГУВД

— Степаныч, привет, спасибо что узнал, помоги моему горю, у тебя в городе везде глаза есть.

Чем сможешь, поможешь, спасибо. Дело вот в чем, у меня сотрудница с ребенком пропала, самолет должны были в Москве посадить, там встречают, как положено, а посадили здесь, она питерская, сразу домой и рванула, теплых вещей нет, денег с собой нет, пусть твои найдут, согреют, накормят и отвезут, куда попросит.

— Почему нет, потому, что еле ноги оттуда унесла, хорошо, жива осталась.

— Почему ноги уносила, ты думаешь, на террористов я тебе ориентировки из пальца высасываю, сидя в кабинете, их, такие как она, добывают.

— Да, герой, да плохо встретили, с виновных стружку сниму, обещаю, а ты сейчас помоги, замерзнет ведь и ребенка застудит.

— Спасибо. Соколова ее фамилия.

Генерал положил трубку

— Ну, Каштанов, этого я тебе, лично никогда не забуду. — Вслух высказался генерал.

Пока Лера заглатывала свое мясо с картошкой и кофе, Борюсик уснул прямо у папы на руках. В тепле, да после горячей пищи и молока, наевшись, спал как суслик, но крепко держал своей ручкой папу за пиджак, чтобы не исчез, а то потом опять, ищи его. Лера именно заглатывала, три дня у нее был только хлеб с водой, другое, в этой жаре портиться быстро, с собой не возьмешь и, бегать искать не будешь, время дорого и денег нет. Когда разделалась с едой, уже сонная, посмотрела на Бориса

— Борь, испортила я тебе с ребятами мальчишник.

— Лерка, ты с ума сошла, не смей так больше говорить, мы все очень рады увидеть тебя живой и здоровой, а Борис вообще светиться от счастья. — Высказал свое мнение один из приятелей Бориса.

— Домой хочу, спать.

— Ребята, мотор поймайте.

— Сейчас. — И несколько человек пошли ловить такси.

— Борь, машину-то купил. — Спросила Лера.

— Купил, у дома стоит, приедем, полюбуешься. За руль пьяным не сажусь. Знаешь, я сейчас у моих живу, нам, наверное, лучше к ним, и тебе с Борюсиком получше будет

— Согласна, как скажешь, муж, так и сделаю.

Тут вошел Николай, эксперт, друживший с Борисом, он как всегда опоздал, ребята ему говорят, пошли, он отвечает, да да, я сейчас, но если он увлечен задачей, то это сейчас, затягивается и ребята идут без него, захочет, сам прибежит, дорогу знает.

Посмотрел на всех, поздоровался с Лерой, полюбовался малышом и выдал

— Теперь я знаю, кого вся питерская полиция ищет.

— Кого?

— Леру с ребенком.

— С чего это?

— Приказ, правда, странный, все плечами жмут.

— Какой?

— Задержать и поступить в ее распоряжение, накормить, согреть и доставить, куда она прикажет. Первый раз слышу, поступить в распоряжение задержанного и выполнять все его приказы, во хохма.

— Меня уже моя полиция задержала и поступила в мое распоряжение, думаю, до своей кровати довезет. — Ответила Лера, кладя голову на плечо Бориса.

— Там еще маленькое уточнение.

— Какое еще уточнение.

— Сообщить самочувствие и место расположения.

— Ну, их в жо… — Лера остановилась, на секунду. — Встретить по-человечески не могут, пусть теперь мучаются. Чем дольше ищут, тем больше радости, когда найдут.

Все посмеялись. Пришли ребята, сообщили, машина подана. Борис очень осторожно встал, Лера набросила на него куртку, точнее не на него, а на спящего Борюсика, и они пошли. Ребята провожали их, открывали двери и помогли сесть в машину. Машина поехала. Но на ближайшем перекрестке их все же, поймали. Старший лейтенант дорожно-постовой службы, видел раздетую женщину, садящуюся в машину, и остановил. Удостоверение Бориса его не очень остановило, и он в наглую, спросил

— Гражданка, ваша фамилия Соколова?

— Предположим.

— Если Соколова, то у нас тут шашлычная рядом, велено накормить и проводить.

— Меня уже вот этот полицейский накормил так, что пузо лопнет. — Со смехом ответила Лера.

— Пусть славой делиться, он накормил, а мы проводим, называйте адрес, мы вас с мигалками быстро доставим.

Борису ничего не осталось делать, как назвать адрес. Доехали, действительно, быстро. Борюсик так и не проснулся, только описал папу в машине. Они посмеялись. Поднялись в квартиру. Сказал Лере, где взять ключи. Та открыла

— Мам, бать, у меня сюрприз вам, внук приехал, только тихо, спит.

Родители Бориса вылезли из своей комнаты и ахнули. Секунд десять стояли с открытыми ртами, потом Светлана Павловна засуетилась,

— Лерочка, ты же кушать хочешь, с дороги.

— Спасибо, меня Борис уже покормил, хочу в ванную и спать, еще Бориску покупать.

— Все же, я чайку сделаю.

Борюсик проснулся, когда его мама стала раздевать на кровати, он тут же нашел глазами папу и очень шустро пополз к нему, вцепился, и его было не оторвать. Лера его опять стала уговаривать по-английски

— Брюсик, папа теперь никуда не сбежит, он твой, а переодеться надо и покупаться, ты ведь еще никогда не купался в ванной.

Родители Бориса пришли сказать, что ванна готова, пришлось идти и Борису, купать сына, Борюсик ни за что его не отпускал. В ванной он испугался, что его кладут в такой большой таз, но потом разыгрался, расплескался и обрызгал всех, кто был, Светлану Павловну, Леру и Бориса. Там, Джек не разрешал тратить много воды, поэтому, мылись в тазике, сильно экономя. В море не купались, времени не было, только туда и обратно, иначе будут вопросы. Тут раздолье, лей, сколько хочешь и Борюсик этим пользовался во всю. Только выкупали Борюсика, раздался звонок в дверь. Приехал сам генерал с полковником, начальником отдела, большим букетом цветов, огромным тортом, коробкой шоколада и бутылкой вина. Чай, поставленный Светланой Павловной, оказался очень кстати. Отметили возвращение. Лера вывела его на кухню, благо Борюсик снова уснул, после теплой ванны и этим отпустил ее, и очень кратко рассказала ему свои подозрения. Получила приказ, срочно писать отчет, сдать лично ему или начальнику отдела, в отряд не соваться. Завтра будут врачи, осмотрят ее и Борюсика. Если нужна машина, то вызывать из управления.

Когда генерал с полковником уехали, Лера приняла душ, легла к Борису и тут же уснула. Борюсика положили рядом, в кресло кровать, обложив подушками, чтобы не упал во сне.

Дома.
Прогулки в мороз не прошли даром для Леры и врачи, приехавшие по просьбе начальника управления, оказались кстати. Утром температура была под сорок. Сделали укол, вроде отпустило, но к вечеру снова набралось. Борюсик сей участи миновал, укутывание хоть во что, горячее молоко и горячая ванна, сделали свое дело, и он чувствовал себя нормально, если не считать его удивления по поводу повышенного внимания к своей персоне. Там, в Африке, кроме мамы и еще пары собак Джека, он ни кому был не нужен, а тут и дед и бабушка, просто следили за ним, не отходя ни на шаг. Его это удивляло и радовало. За неделю, пока Лера болела, он к ним привык и научился говорить деда и баба по-русски, маму и папу, по-прежнему, звал на английском. Светлана Павловна постоянно спрашивала у Леры, как же с ним объясняться, английский она не знала совсем, только немецкий, в школе и институте ее именно немецкому учили. Мало по малу, Борюсик начал понимать русский, произнося смесь, непонятную ни кому, один слог русский, второй английский. С переименованием свыкся, стал из Брюсика Борюсиком, а потом и Боренькой и Бориской.

Через неделю, под пристальным вниманием врачей из военно-медицинской академии, Лера пошла на поправку. Съездила к ним и вставила спиральку, понимая, нельзя больше мужа мучить, видит око, а зуб неймет, так нельзя, жена должна мужу по жизни, да и сама здорово соскучилась. В следующую ночь, она спровоцировала Бориса, и он бедный, проспал на работу и пошел с большой неохотой, с трудом оторвавшись от жены. Но с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье они вставали к обеду, перекусить и шли обратно. Борюсик, привыкший уже к деду с бабушкой, не докучал им, и они насыщались друг другом, как могли. Через день, после приезда Леры, из Москвы, на поезде приехал куратор операции, там снег так и не прекращался, были закрыты все аэропорты, и вернул Лере паспорт и удостоверение офицера. Лера бегло взглянула на них и задала вполне резонный вопрос, где документы на ребенка. Подполковник открыл рот, он мужик и этот вопрос упустил, обещал исправиться и через день перезвонил, передав, что оформление поручено подполковнику Каштанову, новому командиру отряда. Опять этот Каштанов, подумала Лера. Борис покатал ее на новой машине. Форд, отличная, и в меру компактная машина с хорошим движком. Лера тоже села прокатиться, но Борис ее быстро выгнал, такие режимы, на которых она прокатилась, явно не годились для обычного авто, а заносы на льду, с разворотом на месте и ручным тормозом, совсем противопоказаны. Борис, конечно, отдал должное ее мастерству, но все же, сказал, это личное, ее беречь надо, а как в цирке или на гонках, надо на других ездить. Съездили они и на Лерину квартиру, она забрала оттуда все, что могло пригодиться, форму парадную и полевую, гражданскую одежду. В старые джинсы она не влезла, Борюсик сделал свое дело, бедра стали по шире, ноги по полнее и грудь немного увеличилась, все как говорил врач, пришлось ехать и покупать новые, рубашки и куртки были в обтяжку, она в них влезала, и они теперь, подчеркивали женственность ее фигуры.

Все шло отлично. Через месяц она сдала отчет, писала дома и ей ни кто не мешал. Жила по расписанию, ранний подъем, легкий завтрак, тренировка на спортплощадке у дома, подъем Борюсика, завтрак, прогулка с ним и продолжение тренировки, душ, обед, отчет. После обеда, с Борюсиком уже занимались баба с дедом. Все понимали, отчет, штука очень важная и ей не мешали.

Когда сдавала отчет генералу, не забыла съязвить

— Товарищ генерал, разрешите спросить?

— Спрашивай, Валерия, имеешь право.

— Я не пойму, жила я эти два года или нет?

— Почему, такой вопрос, конечно жила.

— А по зарплатной карточке не заметно, ни боевых, ни обычных, даже декретных нет, если бы не муж, жрать не на что, из квартиры, уже давно бы выгнали за долги, хуже бомжихи, за два года зарплаты ноль рублей, ноль копеек, интересно, чем это я все время занималась. Перед родителями мужа стыдно, два года где-то шлялась, а теперь свалилась на их шею, голая, босая, с ребенком и оба жрать хотим, что мне им сказать?

— Решим, не волнуйся.

Генерал не хотел снова звонить Каштанову, да и понимал, бесполезно, надо ехать в Москву и решать там, его штучки, но перед Валерией, только что вылезшей из пекла, позориться не хотел, тут и самому стыдно. Плюс наградные документы и повышение звания, как положено, но без Каштанова, может не пройти, а он не подпишет. Все решить можно только в Москве.

После сдачи отчета, она оказалась свободна, трехмесячный отпуск для восстановления сил и духа, правда, пока без денег, даже к своим не съездишь, а жаль, очень хочется, но просить на поездку у Бориса или его родителей, стыдно, надо ведь всем подарки купить, и сумма в результате набегала не маленькая. Они все и так раскошелились, одели ее и Борюсика, да кормят еще, хорошо медицина из академии бесплатная, все же действующий офицер. Своим пока только позвонила, обрадовав их внуком, были очень довольны и очень ждут в гости.

Пользуясь удобным случаем, пока Лера ни чем не занята, старики Бориса улизнули на дачу, на несколько дней. Больше месяца там не были, надо съездить, посмотреть, что там, да как. Борис ушел на службу, и Лера с Борюсиком осталась одна. С утра, как обычно сбегала на тренировку, прибежала обратно, Борюсик уже проснулся и сидел хныкал, очевидно, недавно проснулся, и разреветься, еще не успел. Вовремя прибежала. Быстро сообразила кашку ему и себе. Перекусили. Действительно, неудобно, без деда с бабушкой, одной все не успеть. Надо было не на тренировку бежать, а в магазин, теперь придется идти с Борюсиком, иначе, вечером, мужа кормить нечем будет. Раздался телефонный звонок, звонила соседка по ее квартире, сказала, от нее вода течет и надо приехать, пустить сантехников, а то им не попасть и весь подъезд останется без воды, перекроют в подвале. Надо же, не раньше не позже, именно в этот день. Позвонила Борису на работу, но он был очень занят, плохо, придется ехать с Борюсиком, на такси денег нет, в управлении машину заказать можно только на завтра, а на транспорте не близко, но выхода нет, одела Борюсика, оделась сама и поехала.

Как ни странно, в квартире было сухо, хотела зайти к соседке и снова открыла входную дверь, тут ее схватили за руки, на запястьях защелкнули наручники и запихнули обратно в квартиру. В квартиру вошло еще человек десять, шесть спецназовцев в масках с автоматами, участковый, сотрудник прокуратуры и сотрудник следственного комитета. Ее явно ждали, промелькнуло в голове. Участковый, прокурорский и следователь представились.

— Гражданка Соколова?

— Да, в чем дело?

— Вы обвиняетесь в похищении ребенка с целью передачи его для изъятия органов.

— Вы с ума сошли, это мой ребенок, как вы такое можете говорить, я его мать.

— Предъявите документы на ребенка, и будем считать вопрос закрытым.

Финиш, документов на ребенка нет, не сделали, а как же быть?

— У меня с собой нет, я сейчас позвоню и привезут.

— Звоните.

Лера набрала номер телефона отряда, назвала свой номер и фамилию, попросила командира отряда, соединили

— Это Соколова, вам, вас просили оформить документы на моего ребенка, где они?

— Слушай, Соколова, ты мне надоела, то встречай тебя как царицу с охраной, теперь документы липовые подавай. Украла, так сразу и признавайся, на тебя уголовное дело заведено, а ты хочешь, что б я тебя отмазал, я в уголовщину не играю, больше мне не звони, и на наше ведомство не ссылайся, еще дальше посадим.

Каштанов положил трубку. Здорово, приехали, подумала Лера. Она позвонила в управление, начальник управления и начальник отдела были в Москве, куратора на месте не было. Здорово рассчитано, это хорошо спланированная провокация, поняла Лера, чего же им надо?

— Все ясно, гражданочка, документов у вас нет, придется прокатиться и разобраться, вот ордер на ваш арест.

Борюсик почувствовал что-то не ладное и стоял рядом с мамой, держа ее за куртку и уткнувшись в ноги. По команде прокурорского, подошли двое спецназовцев и стали его отрывать, он начал плакать, а потом совсем перешел на крик. Они отступились, глядя на прокурорского и следователя.

— Что же вы делаете, вы же видите, это мой ребенок.

— А мне насрать, чей ребенок, у меня бумаги и ордер на арест. — Выдал прокурорский.

— Мне надо адвокату позвонить.

— И так много назвонила.

Все же Лера успела набрать номер Бориса, повезло, он снял трубку сразу.

— Боря, меня арестовали за похищение ребенка, это провокация, береги Борюсика, я как-нибудь, ты Борюсика береги, они его убьют, мы у меня на квартире, тут засада.

— Хватит сказки рассказывать. — Следователь вырвал у нее телефон и, взяв за шиворот Боюсика, поволок и почти бросил его спецназовцам.

— Чего рты раззявили, волоките ее в машину, щенка в детский приемник.

Она в наручниках, у них автоматы, драться бессмысленно.

— Я офицер, вот мое удостоверение, мной должна заниматься военная прокуратура.

— И эту липу мы тоже к делу приобщим. — Добавил следователь.

— Маски снимите, ребенка не пугайте. — Попросила их отчаявшаяся Лера.

Но все были непреклонны, по лестнице был слышен удаляющийся вой Борюсика, ее тоже взяли под руки и повели. Вывели на улицу и засунули в машину. Всю дорогу, до следственного изолятора она тоже ревела белугой. Что же это такое, куда она вернулась и зачем? Ответов не было.

Когда ее привезли в следственный изолятор, она высказала полицейским спецназовцам то, что у нее накипело на душе

— Ребята, как вы могли у матери ребенка отнять, вы же видите, это мой ребенок?

— У нас приказ.

— Это преступный приказ, его нельзя исполнять, вы нарушили закон людей, и закон совести, я с вами за это рассчитаюсь, за каждую его слезинку.

— Иди, давай, угрожать тут еще будет, за это еще срок добавим, будь уверена. — Ответил ей следователь.

В следственном изоляторе ее обыскали, раздели и провели в общую камеру. Только тут она задумалась, зачем все это и кому она могла помешать, слезы душили и не давали думать, в голове происходящее не укладывалось, в ушах стоял крик Борюсика.

Борис, после звонка Леры, бросил все дела, и хотел ехать к ней домой, но на его счастье, рядом оказался Николай, он слышал разговор и остановил его.

— Туда ты уже не успеешь, и только дров наломаешь, самого посадят, надо все с умом делать, ты звони отцу и докладывай ситуацию, а я свяжусь с ОПОНом и выясню, куда кого повезли.

Отец, выслушав сына, подумал немного и предложил ему заняться тем, чем занимался Николай, уточнив, — Найдешь, где Борюсик, выстави пост из своих ребят, с детьми оттуда, без проверки никого никуда не выпускать, дай им фотографию Борюсика, его точно никуда, ни под каким предлогом. Если он исчезнет, все свалят на нее, а доказательств не будет, тогда труба. Сам к Борюсику не суйся, он сейчас успокоится и не надо его тревожить, да и ты дров наломаешь, потом не расхлебаешься.

Ох, как просчитался тот, кто затеял эту провокацию, не знал, с кем связывается, не читал ее личного дела, не знал, кто она, и кто ее родственники, и какие у них связи. Все же, скорее всего, расчет у него был другой.

Николай все выяснил и они, взяв оперативников из своего отдела, рванули к детскому приемнику, куда определили Борюсика. Оперативники поднялись на нужный этаж и, представившись, заняли пост. Борис прокатился за фотографией сына, но оказалось, зря, женщины, работавшие там, показали оперативникам ребенка и теперь они его знали в лицо. Возможность похищения была блокирована. Предосторожность оказалась не лишней. Около шести часов вечера появилась парочка, мужчина и женщина, представились, из отдела опеки, мы за ребенком, как раз за Борюсиком, и представили справки. Естественно, им никто ничего не отдал, стали выяснять, звонить, поднимать всех на ноги. Выяснили, таких, в отделе опеки нет, сами представители тоже не могли вспомнить телефон родного отдела, пока выясняли, представители исчезли. Конечно, это прокол оперативников, упустили.

Отец и мать Бориса, бросив на даче все, как есть, набросив замок на дверь, сразу поехали в город. В электричке, Валентин Сергеевич связался со своим приятелем, одним из замов ГУВД, тем самым, который видел Леру у него на дне рождения. Тот согласился его принять. Его пропустили в управление, и генерал его принял, выслушал и сказал

— Плохо дело, против прокуратуры мы ничего не можем, похоже у нее на службе что-то не срослось. И еще, ты в ней уверен?

— Конечно, уверен, если бы был не уверен, к тебе не пришел. И потом, она Герой России, под пулями была не раз, смерти в глаза смотрела то же не раз, такие не могут лгать.

— Это точно, не видел бы ее, может и была бы тень сомнения, а так и тени нет. Ладно, я свяжусь с прокурором и переговорю, а ты давай завтра с утра, я еще человека одного вызову, он ребусы решает, как орешки щелкает, лишь бы она ночь продержалась, в тюрьме всякие фокусы бывают, сам знаешь.

Леру привели в ее камеру уже к вечеру, после отбоя, она ничего необычного не заметила, пять сокамерниц и она шестая. Постелила койку и уже хотела лечь, как на нее набросилась одна из женщин с простыней, скрученной в петлю. Это смешно, женщина и спецназ разведки, это даже не смешно, а обидно, драться не с кем. Ударом локтя назад в живот, она отбросила женщину с петлей, та упала и стала судорожно хватать воздух ртом, не вздохнуть. Резко развернувшись в стойке, ударом кулака в сплетение, уложила ее помощницу. У третьей перехватила руку с ножом двумя своими, вывернула, так, чтобы она наклонилась и хлестким ударом в артерию уложила рядом, четвертую, схватившую металлическую миску со стола, ударом в челюсть отправила в нокаут, пятая уже не решилась, отбросив свою простыню, свернутую также петлей. Долго не думая, Лера взяла простынь у первой и связала ей руки и ноги, нашла тряпку и засунула в рот, подтащила и бросила на койку. Взяла вторую простынь, свернутую петлей, и связала также вторую нападавшую, тоже сунула ей кляп в рот и перебросила на свободную койку. Для третьей нападавшей, пришлось взять простынь со свободной кровати, свернуть и связать, ее тоже переложила на свободную койку, также связала четвертую, пятая отделалась устным предупреждением

— Вякнешь, убью.

Та кивнула в знак согласия. Для четвертой нижних коек уже не осталось, и она подложила ее к первой, определив, что из дверного глазка не видно, сколько человек лежит. Женщины начали приходить в себя и мычать.

— Милые дамочки, кто будет шуметь, повешу, как вы меня хотели, тишина и покой будет или ценой молчания или ценой вашей жизни, кто первая говорить будет

Прямо как в тылу врага, по-другому и не скажешь, горькоподумала Лера. Одна из лежащих замычала

— Что, дорогуша, поговорить хочешь, давай.

Лера вынула кляп и та попыталась открыть рот, Лера нажала ей в точку на сонной артерии и та сразу затихла. Кляп воткнула на место. Вот для чего эта провокация, убить хотят, интересно, как дела у моих Борек, справятся или нет. Завизжала другая. Лера подошла к ней и вынула кляп.

— Захочешь кричать, успокою как эту, ты следующая.

— В туалет хочу, развяжи, кричать не буду.

— Девочки, все под себя, знали, что сделать хотели, это вам не санаторий, это ваш крест, что хотели, то и получили. Кто еще высказаться хочет, мне терять нечего, много крови на мне, много я народу замочила, парочкой больше или меньше, для меня значения не имеет. Выберусь, со всеми разберусь, а нет, есть, кому отомстить, всех на куски порежут, я слов на ветер не бросаю. Подошла к третьей, той, что с ножом нападала, она долго не очухивалась, пошлепала по щекам, та открыла глаза

— Рассказывай, золушка, где нож взяла, что сделать хотела, кого слушала и что слышала.

Вынула кляп — Будешь кричать, убью, вас видишь, пятеро и вам со мной никак — Десять секунд и извини, на тот свет, мне с вами долго говорить времени нет.

— Врешь, не убьешь.

— Не вру, убью, а то глядишь, ваши друзья придут, снова с вами драться, резону нет. Надо сразу все решать.

Лера воткнула ей кляп и нажала на точку за ухом, та замычала, секунд через десять отпустила и вынула кляп

— Ну как повторить, или

— Все скажу, не убивай.

— Это уже лучше.

Она рассказала ей все, кто велел и когда велел, это был один из дежурных смены, только не знала за что. Он и нож дал. Понятно, надо держаться эту смену. Всю ночь она не сомкнула глаз. В глазок заглядывали иногда, но в камере все тихо и спокойно. Если кто-то из женщин начинал проявлять излишнее беспокойство, Лера, достаточно точными, но не очень сильными ударами успокаивала их, заставляя опорожнять свой мочевой пузырь в постель. Часов в восемь заглянули, объявив подъем, тут же и ахнули. Лера сдержала слово и никого не развязала, женщины хоть и терпеливый народ, но до утра не выдержали и постели были мокрые, запах в камере стоял специфический. Женщин развязали, а Леру отправили в штрафной изолятор. Через некоторое время, к ней подселили еще одну девушку. Та сидела, сидела и вдруг прыгнула на Леру со шприцем в руке. Лера перехватила руку и вонзила вместе с рукой, ей в бедро, нажав слегка на поршень. Девушка дернулась и замерла. Пришлось звать на помощь. Весь день ее терзали, спрашивая, как она убила девушку, но Лера стояла на своем, та сама решила уколоться, шприц принесла с собой и укол себе сделала тоже сама. На следующий день ее нашел начальник тюрьмы, приказав отконвоировать в камеру с другим контингентом, попроще. С ним связался заместитель начальника ГУВД и предупредил, задержанная не обычная, если с ней чего случиться, разборка будет по полной, с тяжелыми выводами.

Утром, Валентин Сергеевич, как и договаривался, подъехал к своему приятелю. У того уже сидел мужчина средних лет.

— Валентин Сергеевич, знакомься Георгий Кириллович, адвокат, спец, я его уже ввел в курс дела.

— Вчера вечером хотели Бориску похитить, но оперативники из отдела, где сын служит, дежурили и помешали. Жаль, упустили этих гадов. — Добавил информации Валентин Сергеевич.

— Жаль, была бы ниточка. — Вставил генерал.

— Это подтверждает мои опасения, ее кто-то сдал на службе, уж больно мешает. — Сказал адвокат.

— И что делать?

— В рамках этого уголовного дела, быстро ничего не сделать, они ее там уберут, но есть интересное предложение, только деньги нужны хорошие.

— Взятку дать, кому?

— Взяткой тут не поможешь, надо тоньше и деликатнее. — Продолжил адвокат.

— Как? — Спросил генерал.

— Все очень просто, подать гражданский иск от вашего сына и ее о признании отцовства и материнства, в связи с утерей документов и потерей памяти вашей невестки при родах, не помню и все. В рамках гражданского дела будет назначена генетическая экспертиза, плюс срочность, вот это и стоит денег и не маленьких. Гражданское дело будет идти само по себе, а уголовное, само по себе, разные суды и разные инстанции. Экспертизу нужно провести в двух независимых местах. Дальше, на основании решения суда, получить свидетельство о рождении и с ним уже в наш суд, уголовный, обвинение превращается в мыльный пузырь, а обвинители в преступников, только все обставить нужно, ну это я сделаю, а за вами заявление, решение суда на экспертизу, судебный пристав, тюрьма и потом Загс. Чем быстрее, тем лучше.

— Борис здесь, заявление сейчас от него будет. — Ответил Валентин Сергеевич.

— Очень хорошо, а я в тюрьму, у нее заявление возьму, только нужно, что бы она мне доверяла, пусть Борис напишет два экземпляра, я надеюсь, она его почерк знает?

— Сейчас сделаем.

Пока Борис писал заявление, заместитель начальника ГУВД договорился с судом, что бы дело рассмотрели немедленно и выдали документы на экспертизу. Таких сроков работы, в России еще не видели.

Съездили, подали заявление и получили судебное решение на проведение экспертизы.

Адвокат съездил в тюрьму и по справке и заявлению пригласил на беседу Соколову.

— Я адвокат вашего мужа Бориса Валентиновича, представляю его интересы по гражданскому иску о признании отцовства, вот его заявление, если вы согласны, тогда я могу представлять и ваши интересы по аналогичному иску и по вашему уголовному делу.

— Вообще-то, вы знаете, я офицер разведки… — Начала Лера.

— Сейчас это не важно, важно вас отсюда выцарапать и ребенка спасти, а там разберетесь. Я предлагаю, вы ничего не помните, что было после родов, приврите немного и вопрос будет решен, не стесняйтесь. Очень вас прошу, напишите аналогичное заявление.

Лера подумала немного и написала, почерк Бориса она знала, и оснований не доверять адвокату, у нее не было. Лера рассказала ему о ночном происшествии, он ей посочувствовал и сказал, вам надо держаться месяц. Без меня ни на какие вопросы не отвечайте и ничего не подписывайте. На следующий день, у Леры в присутствии судебного пристава, понятых и медперсонала тюрьмы были сделаны два забора крови для экспертизы. Следователи комитета и прокуратуры, с согласия начальника тюрьмы, в известность поставлены не были. Пусть будет им сюрпризом.

Следователь следственного комитета и представитель прокуратуры очень удивились, что у Леры так быстро появился свой адвокат, они надеялись, будет их человек, сговорчивый и покладистый, умеющий убеждать, сотрудничество со следствием, облегчает наказание, но тут все рушилось. С Лериным адвокатом они смогли договориться о встрече только через неделю. Через неделю он не пришел, сославшись на грипп. Встретились только через три недели, после задержания Леры. Они и раньше вызывали ее на допрос, она приходила, но без своего адвоката, разговаривать отказывалась, никакие уговоры на нее не действовали, они ее даже побили резиновой дубинкой, аккуратно, без следов.

На встрече говорил адвокат, задав следователям вопросы, на которые у них не оказалось ответов, без которых, продолжение разговора с ними не имело смысла. Первый вопрос, от кого поступило заявление о пропаже ребенка и причастности его подзащитной к похищению. Следователи предъявили заявления Леры, которые она написала на пограничном пункте в Пулково, и справки об отсутствии регистрации у нее детей. Это был не аргумент. Второй вопрос он задал тоже по существу, исходя из заявления его подзащитной, это ее ребенок, это заявление должно быть проверено, назначением экспертизы, так как других претендентов на ребенка нет. Ответ поверг Леру в шок. Они предъявили справку из госпиталя ООН о рождении Брюса Берга, которую она сдала вместе с отчетом в управление. Это был на данный момент совершенно секретный документ, раскрытие которого грозит гибелью Мака и Кас и большими неприятностями Джеку. Но сейчас сделать она ничего не могла, только молчать и не привлекать внимание к этой справке.

Следователи заявили, они сделают запрос о похищении Брюса Берга в страну, где была выдана справка, сейчас идут консультации с министерством иностранных дел, как это сделать. Ребенок похищен именно там и привезен сюда по поддельным документам и по понятным причинам, заявления пострадавших у них нет, но оно будет. Вот когда будет заявление, тогда и будем говорить, а пока отсутствует сам факт преступления и разговаривать не о чем. На том и разошлись.

Вторую экспертизу пришлось ждать на неделю дольше, чем рассчитывали, ее делали в Москве. Гражданский суд признал достоверность экспертизы и дал заключение, о выдаче свидетельства о рождении в городском Загсе в связи с провалами памяти у матери после родов и утерей документов. На следующий день, после выдачи свидетельства о рождении, адвокатом была подана апелляция на изменение меры пресечения на подписку о невыезде в связи с ухудшением здоровья подозреваемой. Суд напоминал цирк.

Государственный обвинитель подтвердил обвинение и сообщил, запрос о похищенном ребенке направлен в министерство иностранных дел, изменение меры пресечения может повлечь как бегство гражданки Соколовой, так и повторное похищение с целью сокрытия улик. Адвокат спросил у государственного обвинителя, почему не назначена генетическая экспертиза по заявлению его подзащитной и тот ответил, что не считает необходимым разбазаривать государственные средства, в и без того понятном деле, заявления потерпевшей стороны будут со дня на день, а дело имеет международное значение и наверняка, им занимается Интерпол.

Тогда адвокат предъявил суду результаты двух экспертиз, решение гражданского суда и выданное на его основе, свидетельство о рождении, а так же иск от Соколовой и ее мужа на возмещение ущерба и на привлечение горе сыщиков к уголовной ответственности, за похищение ребенка. Так же были предъявлены суду показания и справки о попытке похищения ребенка из детского приемника. У судьи, похоже, первые пять минут был шок, она сидела, молча перебирала документы, пройдясь, раз десять по одному и тому же и объявила перерыв. Посидев минут тридцать в одиночестве, вызвала к себе адвоката и обвинителя.

— Вы понимаете, ваша липовая справка против экспертизы ничего не стоит, вы действительно похитили ребенка у его законных родителей и втерли всем очки с Интерполом. — Заявила судья.

— Это липа. — Попытался отвергнуть обвинитель.

— Две экспертизы, в разных независимых местах, это уже не липа, а доказательство, то, что она не помнит, это не вина, я не вижу оснований держать ее под арестом, не вижу даже оснований для продолжения уголовного дела, скорее на оборот.

— Тогда есть еще основание по подделке служебного удостоверения офицера разведки, оно использовалось при похищении ребенка.

— Вы господин обвинитель, спятили, только что я вам сказала, это вы похитили ребенка у законных родителей, используя свое служебное удостоверение. — Оборвала его судья.

— Ваша честь, удостоверение в корыстных целях не использовалось, и оснований содержания под стражей нет, это, как максимум, условный срок. В тюрьме ее били, требовали подписать признание, использовали незаконные методы допроса, приводили к следователям без меня, вот справка из тюрьмы, мы настаиваем на привлечении виновных в произволе к уголовной ответственности. — Доложил адвокат.

— Хорошо, я еще подумаю.

Через час судья вышла и огласила постановление, по первому эпизоду дела о похищении ребенка, подсудимую оправдать, за отсутствием состава преступления и освободить под подписку о не выезде, до решения вопроса о привлечении за подделку документов. Ребенка вернуть законным родителям.

Леру освободили. Она дождалась решения суда в письменном виде. Пока дожидалась, с Бориного мобильника дозвонилась до начальника отдела своего управления и договорилась о срочной встрече с генералом, попросив заказать ей пропуск, свой потеряла.

Когда ей выдали все документы, Борис хотел сразу ехать за Бориской, но она его остановила

— Боренька, миленький, я Бориску очень сильно люблю, но сейчас надо в управление, срочно, там, в материалах дела, есть справка об Анни Берг и о рождении Брюса Берг, это совсекретный документ. Если уйдет запрос МИДа или эта бумажка попадет в руки врагу, погибнут ребята там, Володя, Лена, их ребенок и еще ребята. Ждать нельзя ни секунды. Бориска пусть еще немножко подождет.

Борис понял, и отец его тоже понял. Все вместе они поехали к управлению. Там Лера вышла и пошла к генералу, пропуск был уже заказан.

Генерал был в прекрасном настроении, он праздновал победу. Вчетвером, они, наконец, одержали пусть и маленькую, но победу, которая чуть не ускользнула у них из рук.

Когда он приехал в Москву в министерство, решил зайти к бухгалтеру, которая дала запрет на оплату боевой командировки Соколовой. Бухгалтером оказалась молоденькая девушка, лет двадцати пяти. Он ей задал вопрос напрямую, чем это мотивировано и услышал такое, что седому генералу, стало стыдно не только за молодежь, но и за армию, в которой он служит,

— Вы, господин генерал, думаете, раз висюльками себя обвешал, значит, можете своих любовниц по заграницам катать за государственный счет, не выйдет. Есть у нас еще порядочные офицеры, которые выведут вас на чистую воду.

Генерал с трудом сдержался, чтобы не ударить девушку.

— Предъявите основание.

И она ему показала очередную докладную Каштанова. На этой докладной не было никаких виз, кроме резолюции заместителя начальника контрольно-ревизионного отдела, тетушки Каштанова, деньги не выплачивать, дело передать в следственный комитет. Это было не просто не законно, но и пахло служебным подлогом. Генерал нашел в себе силы, поблагодарить девушку за своевременный сигнал и попросил сделать копию, девушка расплылась в улыбке за комплимент и сама сделала копию ему. После того, как он убрал копию в папку, он разложил перед ней серию фотографий

— Зачем вы мне эту мерзость выложили.

— Эти фотографии, сделала Соколова, в Куршевиле, наверное, тут русские девушки в публичном доме, а тут в могильнике с вынутыми органами.

— Это работяг все похищают, быдло, в общем, так им и надо, не могут, обеспечит себе жизнь, пусть органами расплачиваются.

— Да нет, им здоровые нужны, быдло, больное все, на органы не годиться. Они, таких как вы, ищут, что б здоровые были, красивые, в публичном доме, такие как вы, очень нужны.

— Так ловите, вы для этого и поставлены.

— А зачем ловить, вот Соколова попробовала, чуть не погибла, а ей за это фигу вместо зарплаты, мы теперь переходим на экономическую эффективность, вас продадим в первую очередь, тысяч пятьсот долларов дадут, и государству прибыль и Соколовой можно за зарплатой полгода не ходить, у вас не клянчить, сразу два зайца убьем. А у вас еще, такие как вы, есть, на продажу, не посоветуете.

— Вы нахал, таких гнать надо.

— Пока выгонят, мы с Соколовой успеем себя деньгами обеспечить, а это, — И генерал показал на фотографии — Ваше ближайшее будущее, а то на голодный желудок все равно, много не навоюешь. Вы, на продажу, первая кандидатура. Вас вначале в публичный дом или сразу на органы, дадут, правда, меньше, но вам и мучиться меньше.

Девушка, с открытым ртом смотрела на генерала

— Я с вами полностью согласен, эти висюльки ничего не стоят, их за свою кровь дают и за спасенные жизни, а зарплату зажиливают. Вот за таких красивых рабынь, как вы, висюлек не дают, зато денег, сколько хочешь, я вашу фотографию покажу, наверняка понравитесь какому-нибудь негру, может, даже больше дадут.

Он собрал фотографии, но одну ей, все же оставил, фото из могильника с развороченными телами.

— Это вам на память от Соколовой, с места путешествия. Смотрите, это ваше будущее, месяц, другой и там.

Дошло что-нибудь до девушки или нет, он не стал уточнять, встал и ушел. Пошел к начальнику ГРУ. Там как раз был его зам, Ковалевский. Они выслушали стон генерала, Ковалевский встал, надо к президенту идти, он лично обещал Никите звание через два года повысить, уже три прошло. Все вместе они отправились к начальнику генерального штаба. Тот их тоже выслушал и записал на прием к министру обороны. Так, вчетвером, и пошли, через две недели, министр был в отъезде. Две недели прошли в хлопотах в Москве незаметно.

На приеме у министра уже говорил начальник ГРУ, остальные пока сидели

— Вот фотографии и материалы, добытые группой в которую входила майор Соколова. На основе полученных данных обезврежено восемь групп террористов и изъято около двух тонн мощных взрывчатых веществ, предотвращено пять крупный и девять мелких терактов, вот наградной лист и представление к повышению ее в звании. А вот очередной пасквиль господина Каштанова, и резолюция его тетушки с отказом в выплате зарплаты майору Соколовой за работу в логове врага. Мне всем разведчикам передать, что зарплату они больше получать не будут или это касается только Соколовой.

Министр почитал, подумал и сказал

— Здесь написано, что она ездила за границу рожать.

— Господин Каштанов отправил группу, которую готовили для ее замены в другое место, и Соколовой пришлось рожать в полевых условиях, исполняя свой долг разведчика. Она чуть не погибла, доставляя срочную информацию в опасных условиях, и после родов снова вернулась в логово врага и продолжала работать. И рожала в полевом госпитале ООН, вот документ. Она держалась, как могла, до последнего, пока мы не подготовили новую группу для ее замены.

— Что у вас в отдельном отряде твориться, может сократить его полностью. — Спросил министр.

— Если там будет оставаться протеже Генриха Эдуардовича, можно и сократить, он всю работу развалил, но тогда не будет людей с подготовкой как у Соколовой, крови будет намного больше, крови наших солдат и мирных граждан. Выгнали бы Каштанова и дело с концом, а так на его назначении ваша подпись и у нас руки связаны, извините.

Министр встал, походил и подумал. Если Каштанова выгнать, Генрих орать будет, а на нем все снабжение держится, а эти дело делают, пусть пока все остается как есть.

— Хорошо, зарплату, конечно, платить надо, наградные документы оставьте, а вот с повышением звания я подумаю.

— Разрешите, господин министр, — встал Ковалевский.

— Да, слушаю.

— Президент, когда вручал три года назад Соколовой Звезду Героя, просил напомнить ему через два года, что он обещал повысить Соколовой звание, прошло уже три.

— Она Герой России, чего-то не помню.

Тут влез начальник генерального штаба

— Это та самая Никита, что банду в Сибири разгромила, помню, президент еще обещал нам с вами по выговору, если забудем ему напомнить. Вы не возражаете, если я это сделаю, а то выговор ни за что получать не хочется.

Министр посмотрел на него, и понял, напомнит гад, и выговор будет ему одному, президент был крут, когда его обещания не выполнялись, даже мелкие, это имидж, а имидж, это все.

— Уговорили, вместе напомним, у меня возражений нет, оставляйте документы, а на зарплату я сейчас подпишу. Простой вопрос без меня решить не могут, что за люди, зарплату офицеру не сосчитать, скоро рядовым зарплату считать буду. — Это он уже не понятно, в чей адрес высказался, то ли в свой, то ли финансистов ругнуть решил, но к присутствующим это точно не относилось.

Министр так в своей резолюции на бумаге Каштанова и написал, зарплату выплатить в соответствии с официальными документами, представленными управлением ГРУ по западному округу. В случае повторения принятия решений на основе документов не прошедших проверку и не имеющих юридической силы, виновных уволить. По настоящему документу объявить выговор, и написал фамилию тетушки Каштанова.

Это была уже маленькая, но победа. Генерал торжествовал. Не стыдно будет в глаза Соколовой смотреть, а то хоть сквозь землю провалиться. Вошла Соколова и почти прямо с порога

— Господин генерал, я в свою страну вернулась, или что-то напутала, к врагам попала.

— Валерия Николаевна, вопрос с зарплатой решен, не волнуйтесь, все в порядке.

— Конечно в порядке, меня только что из СИЗО освободили, больше месяца там загорала, дважды чуть не убили, а так полный порядок.

— Как из СИЗО? — не понял генерал.

— Как, под подписку о не выезде.

— Чего?

— Под подписку о невыезде.

Генерал уставился на Леру глупым взглядом

— Вот справка об освобождении и о времени, проведенном в тюрьме.

— На каком основании?

— За похищение ребенка на органы у некой Анни Берг, не знаете такую?

Генерал сидел, ничего не понимая, бред, так и сказал

— Что за бред ты несешь.

— Хорош бред, полтора месяца в тюрьме и два покушения на меня и одно на ребенка, если бы не Борис и его отец, уже бы мертвые были.

— Давай по порядку, так мы просто ругаться будем. — Наконец взял себя в руки генерал.

Валерия рассказала ему все по порядку, об аресте, о генетической экспертизе, о пребывании в тюрьме, о покушениях на нее и на сына и не забыла про справку о рождении Брюса Берга и о запросе прокуратуры в МИД. Генерал вызвал начальника отдела и куратора операции, им попало по первое число и выговора были обоим за отсутствие контроля, за исполнением приказов. Валерии дали бумагу и заставили тут же все описать. Генерал вызвал к себе представителей контрразведки и ФСБ. Дело действительно пахло керосином.

— Валерия Николаевна, я все прочитал, но мне непонятен вопрос, причем тут ваше удостоверение и почему из-за него вас освободили под подписку о невыезде. — Задал вопрос начальник отдела.

— Это у вас надо спросить, следователь СКП утверждает, что вы поддельные выдаете.

В напряженной атмосфере кабинета, вначале прошел смешок, потом он заразил всех и генерала и следователей ФСБ и остальных. Лера тоже улыбнулась, но со слезами в глазах.

— Так, я все вкратце изложила, теперь мне за ребенком, полтора месяца без папы и без мамы. Что у меня за работа такая, ребенка чуть не угробила, сама чуть не погибла, это ладно, это в тылу врага, это я понимаю, а вот когда дома хотят убить и меня и ребенка, это даже сердце не принимает, не только голова.

— Валерия Николаевна, мы теперь вас просто так не отпустим — Заявил генерал, дежурную группу с машиной, и ни на минуту не сводить глаз с майора и ребенка. Что случиться, все отвечают головой.

Борис с отцом сидели в машине у управления уже четвертый час, замерзли, вдруг они увидели Леру, выходящую из дверей управления в окружении спецназовцев, что за черт, опять ерунда непонятная. Но к ним быстро подбежал один из них

— Вы Борис?

— Да.

— Мы охрана майора Соколовой, сейчас едем за ребенком, а потом к вам домой. Следуйте за нами.

Борис с облегчением вздохнул. Слава богу.

В детском приемнике сразу обрадовались, что у них забирают Бориску. С того времени как его привезли, он ни с кем не разговаривал, почти ничего не ел и только иногда пил. Привезли его не просто плачущим, орущим на всю округу, но голос потихоньку сел, он еще пошипел чуть-чуть и замолчал совсем. Пытались с ним говорить, уговаривали поесть, но все было тщетно, мальчишка гас на глазах. Он не играл с другими детьми и не играл сам, совсем не дотрагивался до игрушек. Нашел маленький стульчик в углу игровой комнаты и там, молча, сидел. Все попытки воспитателей стащить его с этого стульчика, наталкивались на яростное сопротивление, и, в конце концов, воспитатели бросили его. Поставили рядом маленький столик и ставили туда еду и молоко. Пытались накормить, он отказывался, иногда беря в рот, ложечку другую каши и выпивая полстакана молока. Что делать, они не знали. Больница его не брала, вроде здоровый, у них больных бесхозных детей хватает, а с этим как быть, не ест, не значит, что болен. Все это и рассказали Лере и Борису, когда они за ними пришли. Удивились только большому отряду охраны перед входом в приемник. Спецназовцы образовали живой коридор от машины до дверей и на лестнице, и никого не пускали в него.

Когда Лера и Борис вошли в игровую комнату, Бориска так же сидел на своем стульчике, увидев папу и маму, встал и сразу побежал к ним. Первым обнял Леру, повисел у нее на плече, потом освободил вторую руку и обнял папу, как бы пытаясь соединить их вместе. Он, опять молча, плакал, по его лицу беззвучно текли слезы. Лера тоже расплакалась, просила у него прощения, а он, как большой, все понимающий котенок, терся головой об нее. Вещей Бориски в приемнике не оказалось, Лера совсем забыла, ОПОН не дал ей одеть ребенка, и увезли его без верхней одежды. Борис снял с себя куртку, укутал Бориску, так они и дошли до машины, выделенной для сопровождения Леры. Командир спецназовцев категорически отказался везти Леру и Бориску в машине Бориса, там сложнее обеспечить охрану. Так их кортеж и приехал к дому.

Дома, Светлана Павловна уже приготовила ему манную кашку и молоко. Всей семьей стали его кормить. Понемножку, по ложечке, Бориска стал есть, заглядываясь то на маму, то на папу, то на деда с бабой. И увлекся, съел целую тарелку и выпил молока, но наевшись, снова уселся на свой маленький стульчик, который был у них дома, такой же, как в детском приемнике. Пришлось Борису раскладывать перед ним его игрушки и играть самому, возя машинки и вжикая вместо мотора. Фокус с первого раза не удался, Бориска смотрел на него, смотрел и уснул. Тихонечко перенесли его на кровать.

Когда Лера с Борисом легли спать, Лера попросила его

— Найдешь мне этих сволочей из ОПОНа, я обещала с ними рассчитаться, за Бориску.

— Они приказ выполняли, не надо, дров наломаешь, тогда точно посадят.

— А ты мне найди, где они тренируются, я их на ковре, по правилам сделаю, мордобой, в качестве тренировки, тогда все будет честно.

— Лера, правда, не надо, злость, плохой советчик. Давай один вопрос решим, с делом до конца разберемся, а потом уже с ОПОНом, ребята тоже подневольные, у них приказ, ты человек военный, сама знаешь, что за невыполнение будет.

— Ладно, но на ковре я с ними все равно должна встретиться, закон совести нарушать нельзя.

Утром история с Бориской повторилась, поел, попил, и снова на стульчик и все молча. Борис опять разложил игрушки и стал то возить машинки, то играть медвежатами и щенками, и через полчаса, Бориска слез со своего стульчика и начал играть с ним, возя машинки туда и сюда, но все равно молча.

Снова в строю.
Лере дали отдохнуть и позаниматься ребенком, всего три дня. Генерал гнал всех так, как будто завтра война. Все, отведенные генералом трое суток, сотрудники контрразведки, ФСБ и военной прокуратуры готовили материалы и проводили проверки. Работали без перерывов на сон и обед. Еду приносили прямо к рабочим столам или подвозили к передвижным группам, которые вели наблюдение за следователем следственного комитета, прокуратуры и конечно, Каштановым. Генерал чувствовал не только свою ответственность перед людьми, работавшими на нелегальном положении, вдали от Родины, но и свой долг офицера и человека, перед ними. Вопрос стоял очень серьезно, может группа продолжать выполнение задания или нет. Внедрение новой группы в данном месте, было практически невозможно. Люди с белым цветом кожи, там, большая редкость, их проверяли и за ними следили, как банды пиратов, так и террористы из центра подготовки. При размещении центра подготовки, террористы как раз и приняли во внимание тот факт, что белых людей, там наперечет, а у России, как известно с африканцами дефицит, не рождаются они в России, с нужной подготовкой и совсем нет. Плюс далеко и территория закрыта такими же бандитскими формированиями, как и они сами. Еще обоюдовыгодное сотрудничество, им территорию, охрану, и конечно деньги, а те информацию и подготовку бойцов, опыт богатый. Внедрение агентов в таком месте, всегда большой риск, чаще заканчивающийся провалом и гибелью, а тут такая удача, хорошо разработанная легенда и группа заработала. Вся шумиха, организованная вокруг Леры, ставила под сомнение дальнейшую работу группы и требовала немедленного возврата всех домой. Фактически, это был провал.

Настроение генералу, Соколова испортила окончательно и бесповоротно. Ему было стыдно за происшедшее. Там затянули с возвратом, дома мало того, что не встретили, зарплату не заплатили так еще и тюрьма. Это был не просто перебор, а не простой перебор. Если бы в тюрьме не было покушений, можно было говорить о не профессионализме следователей и и.о. начальника отряда. Но покушения явно свидетельствовали о наличии не просто сговора, а о грамотных действиях противника, пытающегося устранить Соколову любыми средствами, вот эта-то версия и не получалась. Убили бы Соколову и убрали ребенка, доказать отсутствие похищения стало бы не возможно и противник оказался победителем. Спасибо отцу Бориса и его связям, без поддержки, Валерия вряд ли смогла продержаться в тюрьме полтора месяца, так или иначе, убили. И ребенка успели защитить. Молодец адвокат, все провел тихой цапой и на суд вытащил со стандартной формулировкой, об изменении меры пресечения, в связи с ухудшением здоровья. Результат для гособвинителя, оказался как гром среди ясного неба, этого он не ожидал, и судья молодец, не пошла у него на поводу. Конечно, Соколовой раньше надо было к нему обратиться, но как, мобильника нет, телефоны молчат, или хамят, голосом Каштанова, кому можно доверять, а кому нельзя, большой вопрос.

Не понимал генерал и Каштанова, даже душа не принимала. Толи женоненавистник, то ли просто дурак, или бьется мужик за место под солнцем, всеми способами, праведными и неправедными. Все же дело о спланированной именно Каштановым, провокации, не получалось. Офицера охраны тюрьмы, заставившего девушек пытаться убить Соколову, убили самого. Его тело нашли на улице, у дома, где он жил, на следующий вечер, после неудавшегося покушения. С этой стороны все концы были обрублены. Следователи прокуратуры и СК можно было привлечь только за превышение должностных полномочий и все, без других доказательств, они вряд ли расскажут большее, поэтому очень важен был фактор неожиданности и состояние их растерянности в первый момент изменения их статуса с обвинителей, на обвиняемых. Тут работали психологи, подготавливая сценарий их ареста. Работал и прокурор, ведя переговоры с судом, для большей внезапности, суд должен быть тот же самый и работать по Соколовой, вынося решение о ее оправдании и взятии под стражу горе следователей. С этим все было ясно, а вот с Каштановым опять ерунда. Получалось, он просто проявил бдительность и дал сигнал в прокуратуру. Молодые следователи, неправильно истолковав полученную информацию, ввели суд в заблуждение Интерполом и международной преступной группировкой, просто нарушили свои должностные обязанности и закон. Каштанов снова выходил сухим из воды, больше выговора не объявишь и чрезмерную бдительность к министру не понесешь. То, что он передал копию справки из секретного дела в прокуратуру, тоже имело обоснование, был запрос, а что не согласовал, то это уже мелочи, на которые министр и внимания не обратит. Ясно было одно, он враг или им руководит опытный и хитрый враг, но найти его и доказать это сейчас, было не возможно.

Поэтому генерал и гнал всех как мог, успеть ухватить то, что еще можно, и выяснить, что известно противнику, сворачивать работу группы или нет, идти на риск или вытаскивать ребят, пока еще не поздно.

Следователей пригласили в суд за час до начала заседания, для пересмотра меры пресечения, в связи с особой опасностью подделки удостоверения такого важного учреждения, как ГРУ, Соколову как бы уже доставили судебные исполнители. Телефоны Каштанова блокировали, а телефоны следователей взяли под контроль. Те приехали в суд, ни чего не подозревая, и даже захватили с собой несколько бойцов ОПОНа для вновь арестованной.

Суд начался, как обычно, законность должна быть соблюдена. Гособвинитель вновь зачитал обвинение, причем полностью, с фактом похищения ребенка и использования для этого поддельного служебного удостоверения офицера ГРУ, еще привел сведения, изложенные в пакете документов, полученных из ФСБ. Документы были поддельные, но как они попали в прокуратуру официальным путем, как настоящие, никто сказать не мог. Это тоже было пока для всех загадкой.

Выступил адвокат, возразив против первого пункта обвинения и напомнив про экспертизы, решение суда по гражданским вопросам, о признании материнства и отцовства и выдаче свидетельства о рождении.

Обвинитель выступил снова и сообщил, в медцентры, проводившие экспертизы высланы запросы о признании данных документов поддельными, а через МИД запрос в страну, где был рожден ребенок с целью установления истины.

Адвокат попросил опросить в качестве свидетелей, приглашенных из этих центров экспертов, проводивших заборы крови и экспертизы. Эксперты подтвердили достоверность экспертиз и выданных заключений.

Далее, судья спросил обвинителя, есть ли у него вопросы по факту похищения, тому пришлось признать, факт похищения не подтверждается, остается только факт незаконного обладания служебным удостоверением. Судья снова обратилась к обвинителю, на каком основании сделаны выводы о незаконном получении и использовании служебного удостоверения. С этого вопроса и начиналось самое интересное для генерала действие, можно будет построить серьезное обвинение против Каштанова или нет. Обвинитель, в общем, ничего интересного не сказал, только сообщив, что по данным, изложенным в удостоверении, был сделан запрос и получен ответ от командира данного отряда. В котором сказано, гражданка Соколова была уволена из отряда два года назад, и не сдала своевременно удостоверение. Это является грубым нарушением закона. Характеризуется Соколова за время службы в отряде очень плохо, за что и была уволена, а удостоверение не сдала и использовала его в своих интересах.

Пришлось выступить начальнику отдела, курировавшего их отряд, и сообщить суду, что господин Каштанов был назначен в отряд после отправки Соколовой в длительную командировку, не видел ее в глаза и соответственно не мог дать ей характеристику, увольнения не было и не планировалось. А служебную характеристику ей дал президент страны, лично вручив Золотую медаль Героя России за блестящее выполнение его личного приказа по уничтожению серьезной банды террористов, кроме этого у Соколовой есть и другие боевые награды. Он передал суду наградные документы и их копии. Лере было приказано явиться в суд в парадной форме, и после этих слов, она сняла верхнюю куртку и осталась в парадном мундире, со всеми орденами и медалями. У следователя и гособвинителя, работника прокуратуры, достаточно сильно изменилось выражение лиц, свидетельствующее об их полном замешательстве.

Суд долго не совещался, все было рассмотрено заранее и решение уже было готово, сюрпризы были только для следователя прокуратуры и следователя следственного комитета.

Оглашение приговора было коротким, Леру оправдать за отсутствием состава преступления, следователя и представителя прокуратуры арестовать, взяв под стражу в зале суда, для проведения следствия по превышению должностных полномочий, грубому нарушению закона, и предоставлении суду, заведомо ложных сведений. Рассмотрение дела передать в ФСБ и военную прокуратуру. Сразу пригласили спецназ ФСБ, который и произвел арест. Прямо в зале суда провели первый допрос, но он ничего нового не дал. Каштанов выходил сухим из воды, можно объявить только выговоры за передачу особоважных документов, без ведома руководства. Лере вернули удостоверение прямо в зале суда.

Когда Лера выходила из зала, спецназовцы ГРУ сразу перекрыли возможность сотрудникам ОПОНа, близко подойти к Лере. Но те и так были удивлены тем, что их руководство, к кому были прикомандированы, было выведено в наручниках группой ФСБ. Когда вышла Лера, ОПОНовцы встали, но увидев на ее груди Золотую Звезду, командир группы встал по стойке смирно и отдал честь, как бы извиняясь, за происшедшее. Лера шла по коридору в окружении охраны, тут с одного из кресел, встал Борис, и его достаточно грубо, усадили на место, смена охраны была новая, и Бориса не знали. Пришлось Лере вмешаться — Пропустить, это мой муж. — Спецназовец извинился и пропустил Бориса. В машину Бориса ее не отпустили, усадили в свою, так и отвезли домой.

Каштанова все же задержала контрразведка, но его допрос тоже ничего не дал, на испуг его было не взять. Да, проявил бдительность и хотел проверить расходование государственных средств, поэтому и не поставил руководство в известность, так как именно его он и подозревал в хищениях. Отмазка классная, но и только.

Спешка, устроенная генералом, все же не пропала даром. Сразу, после задержания Каштанова, его вызвали в Москву к министру. Начальник ГРУ предложил встретиться у него в девять и обсудить вопрос, рассмотреть все имеющиеся документы, а уже после, идти к министру.

Два начальника встретились, и начали беседу. Начальник по западному управлению рассказал своему главному начальнику об устроенной провокации против Соколовой и оба сели думать, как быть дальше. Особо, ничего не придумывалось, с нейтрализацией Каштанова ничего не получалось, а это делало поиск врага невозможным. Надо было не только искать, но и иметь четкие доказательства, иначе все будет списано, просто на борьбу за место под солнцем. Решили сходить к начальнику генерального штаба и попробовать поговорить с ним.

Начальник генерального штаба, был мужик тертый, Лис Старый и опытный, не только в делах военных, но и в подковерной борьбе, знал все ходы и выходы, с умом разрешал не решаемые задачи, причем с большой выгодой для себя и для дела. Выгода для себя заключалась в основном в поддержании своего авторитета у своего министра, у министров и руководителей других ведомств и главное, у президента. Поэтому его слушали и слышали все, и все старались придерживаться его рекомендаций, не особо споря.

Он принял двух начальников ГРУ, выслушал и высказал свое мнение, вы начнете докладывать министру, а я закончу, и предложил сценарий разговора, привычки министра он знал хорошо, но вот чем закончит, не сказал.

На приеме у министра, первым начал сам министр

— Вы, господа офицеры, меня подставили и очень серьезно.

— Извините, чем? Мы ни сном, ни духом, даже не знаем, о чем?

— Как чем, вы на Соколову тут представлений написали, и звание ей, и награды, а она оказывается в тюрьме сидит, за похищение ребенка.

— Извините, а чьего ребенка она похитила?

— Это не важно, чьего, главное, уже сидит. Вот у Генриха Эдуардовича самые последние сведения, странно, что у вас их нет.

Генрих Эдуардович, тоже присутствовал на совещании, планы в отношении своего протеже у него были большие и он надеялся их тут реализовать.

— Все же, хотелось уточнить, чьего ребенка она похитила, это как раз очень важно.

— Ребенка она похитила у некой Анни Берг, в той стране, где была и привезла в Россию, используя свое служебное положение. — Проявил осведомленность Генрих Эдуардович, при этом, он передал копию справки министру.

— Вот, видите, кто в разведке должен работать, а не вы. — Высказал, свое мнение министр.

— Извините, господин министр, под именем Анни Берг там работала Соколова, другой Анни Берг там не было, иначе, это провал, и рожала под этим именем, а справку, что вам передал Генрих Эдуардович, мы вам уже показывали, когда передавали документы на Соколову. Это не новость.

— Что вы этим хотите сказать? — чувствуя подвох, спросил Генрих Эдуардович.

— Мы хотим сказать, что Анни Берг и Соколова, одно и тоже лицо, украсть самой у себя родного ребенка не могла. Проведенная генетическая экспертиза однозначно подтвердила, это ребенок ее и ее мужа.

— Тогда почему она оказалась в тюрьме? — Спросил министр.

— Против Соколовой была организована серьезная провокация, было два судебных разбирательства, есть судебные решения о ее полном оправдании в связи с отсутствием состава преступления, виновные в организации провокации арестованы, но инициатора установить не удалось. В тюрьме были предприняты попытки ее убийства, была попытка похищения ее ребенка, все это говорит о том, что за этими людьми стоит очень опытный враг. Все документы у нас с собой, можем показать, вот, пожалуйста.

Министр встал, походил по кабинету, полистал документы, нужно было время подумать. Генрих со своим протеже, как курица с яйцом, опять не туда попал, того и гляди, разобьет, не путевый у него племянничек, но Генрих нужен, значит и племянник нужен, куда денешься.

— А за что Каштанова задержали? — Напрямую спросил министр.

— Тот документ, который вам передал Генрих Николаевич, часть сов. секретного дела о работе группы за рубежом, разглашение этого дела ведет к гибели группы, Каштанов не имел права его никому передавать, ни в прокуратуру, ни Генриху Эдуардовичу, это разглашение государственной тайны. Мы вам его только показали, вы почитали, и документ был возвращен обратно в дело. Каштанов сделал копию и раздал всем, кому попало, это провал группы. Еще запрос через МИД сделали, лучшего способа сдачи наших солдат врагу, я еще не знал. — Этими словами начальник ГРУ закончил основную часть доклада, который делал вместе с начальником западного управления.

Министр понял, попал в неприятную ситуацию, надо спасать положение, но как, и Генриха жаль, но ведь подставил, по полной, вылезет у президента и полетел министр.

— Ладно, эти придурки из прокуратуры грубо нарушили закон, вот их и судите, а Каштанов действовал по их запросам и по велению долга, он здесь не причем, не надо ломать человеку жизнь. — Вставил свое родное Генрих Эдуардович.

— Да, может, найдем решение, которое всех устраивает. — Предложил министр.

— Я его командиром отряда, не оставлю, как хотите, не оставлю и все. За ним враг, или за прокурорскими, не знаю, но враг сильный серьезный и коварный. — Высказал свое мнение начальник западного управления.

— Господин министр, разрешите высказать свои предложения. — Встрял начальник генерального штаба. До этого казалось, что он сидит и спит, некоторым даже был слышен его слабенький храп.

— Говорите, вы как всегда, вовремя.

— Я предлагаю за допущенные нарушения режима секретности, объявить подполковнику Каштанову выговор и перевести на должность начальника учебно-тренировочной базы, там мы погорячились и сократили должность, а теперь восстановим, должность генеральская, не хлопотная, через год, выговор снимем, и звания пойдут. Генрих Эдуардович поможет базу оснастить, все же его человек, а командиром отряда назначить подполковника Соколову, боевая женщина, Суворов в юбке, вот пусть войском и командует, я уже и проект приказа подготовил, пожалуйста.

Все сразу поняли, Старый Лис нашел такое решение, котороеустраивало всех, и тех и этих, и самое главное, шло на пользу дела. Министр посмотрел на него и возразил

— Она еще майор.

— Так это дело уже решенное, я сам могу к президенту сходить.

— Все, договорились, все согласны. — Поспешил министр, сходит черт старый и ляпнет еще лишнего.

Начальники ГРУ задумчивыми взглядами уставились на министра.

— Господа, надо договариваться, и врага быстрее поймаете, и Генрих Эдуардович с восстановлением базы поможет, все лучше, чем враждовать. — Продолжил министр, беря у начальника штаба проект приказа. — Ну что, я подписываю первый, а вы согласовываете. — Закончил министр.

Это была уже серьезная победа и почти наступление, надо было соглашаться. Все расписались. А через две недели в Питер пришли наградные документы и документы на присвоение звания на Соколовой, уже утвержденные президентом. Министр прислал все приказы фельдегерьской почтой, что бы быстрее замять вопрос с родственником Генриха Эдуардовича.

Каштанов после получения приказа о его переводе, говорят, запил и в отряде недели две не появлялся.

Леру вызвал сам начальник управления, и чтоб была обязательно в парадной форме. Огласил первый приказ и вручил новые погоны. В отделе ребята подсуетились и организовали стол, звездочки обмыть, она перешила на кителе погоны, выпила полстакана водки, звездочки поймала, и ребята сами прикололи их ей на погоны. Закусили, посидели, поговорили, посмеялись над Каштановым и ей снова налили полстакана водки. Она возмутилась, я больше не могу, я совсем не пью, только за звание. Но тут генерал прочитал второй приказ о награждении орденом, пришлось выпить. Снова посидели, поболтали, и ей снова подносят и читают третий приказ, это был шок, от третьего подношения она отказалась, заявив, сейчас она в отпуске, а вот когда вступит в должность, тогда сама все организует и приглашает всех, она все же женщина и столько ей очень много. Народ согласился, с обязательным условием выполнения обещанного.

После застолья в управлении, Лера отправилась к банкомату, генерал сообщил, все деньги перечислены. Хорошо, с ней была охрана, иначе ее или ограбили или сама все потеряла. Перебрала. Стакан водки для женщины, это все же очень много, даже, для такой стойкой, как Лера. Все, наверное, подумали, что автомат грабят. Из, почти вплотную подъехавшего микроавтобуса, вышли четверо парней с автоматами в камуфляже, потом вышла женщина, и, получив крупную сумму, тут же ее уронила, пришлось ребятам собирать. Лера продолжила свой вояж, заявившись в салон красоты и, потребовав на свой ежик, модную прическу. Ее хотели выгнать, видно, что пьяная, но угрожающий вид охраны с автоматами, вразумил девушек, и ей предложили снять верхнюю куртку. Увидев ее награды, девушки изменили мнение и стали ей предлагать разные варианты. Лера очень тактично извинилась

— Девушки, милые, вы меня извините, я вообще не пью, но тут звание новое, и мужики насели, традиция, не откажешь, а мне еще с мужем встретиться хочется, сделайте что-нибудь, что б ему приятно было.

Девушки постарались, получилось очень красиво, укладка, завивка, макияж и на Леру из зеркала уже смотрело лицо молоденькой, почти юной и очень красивой девушки. Она позвонила Борису

— Борис, приглашаю тебя и твоих ребят в наше кафе, жду через час, надеюсь, ты не на машине.

— Я не на машине, колесо вчера проколол, сегодня менять собирался.

— Здорово, приезжай, напьемся, повод, обалдеешь, я уже пьяная. Стакан водки выпила.

— Ладно, встретимся, разберемся, с чего это ты в запой ударилась.

Лера приехала в кафе и сделала большой заказ, на всех ребят Бориса и на спецназовцев, которые ее охраняли, ребята были как раз из ее отряда, сегодня была их очередь, дежурить в управлении, и они уже знали, кто будет у них командиром. Себе заказала хорошую закуску, стакан сока и чашку кофе. Надо поесть, быстрее хмель выйдет, а то перед всеми своими стыдно, подумала она и принялась за еду.

Борис с ребятами не опоздал, долго осматривал зал, ища Леру и не находя ее. Она его окрикнула

— Муж, иди сюда, жену не узнал.

Борис ее такой красивой после свадьбы и не видел, не красилась, не завивалась, а тут на тебе, точно не узнал. Когда все расселись, спросил, за что пьем, Лера отвернула с плеча куртку и показала погон

— Вот это да, значит ты теперь у нас в семье старший по званию, а я-то думал отчитать тебя за пьянку, теперь право не имею. — Со смехом сказал Борис и продолжил. — За это стоит выпить.

Когда выпили по первой, Лера сказала, это только начало, поводов море, я лично все сразу не осилила, третий повод отложила на потом.

— Какой второй? — Спросили ребята.

Лера отвернула борт куртки и показала орден. Борис согласился

— За это тоже надо, не отвертеться, а ты так и будешь сок?

— Я уже свое выпила, еще полстакана должна осталась, придется после отпуска допивать, так что мне хватит. А вы давайте, наверстывайте упущенное.

После второй, Борис поинтересовался, — А третий повод какой?

— Не поверишь. — И достала ему новое удостоверение. Борис прочитал

— Командир отдельного разведывательно-диверсионного отряда специального назначения. Ни фига себе, это у меня жена, командир спецназа военной разведки, стоять рядом страшно, а как в кровать ложиться?

— Как ложился, так и ляжешь, с краю.

Все засмеялись и выпили третью. Потом Борис потащил ее танцевать. Пришлось снять куртку, и Лера предстала во всей красе военного человека.

Ребята позвали за стол, дома намиловаться успеете. Лера набросила сверху куртку, но одела берет от формы. Он ей не только шел, но она его любила, все-таки это цвет души десантника, влюбленного в небо. На душе было весело и радостно, что-то ее переполняло и очень хотелось прыгнуть с парашютом, так, что бы это было высоко-высоко, и лететь вниз далеко-далеко, парить как птица. Она поняла свое состояние. Напряжение последних страшных месяцев начало отпускать и ей очень захотелось домой, к родителям, к дяде Саше и в родную часть, но так, что бы обязательно прыгнуть с парашютом.

Когда вечер закончился, и они собрались уходить, к ней подошла девушка, та самая, что обслуживала ее, когда она зашла сюда с Бориской, сразу после прилета в Питер и попросила извинение, Лера ответила, ладно, чего уж там, вы люди подневольные, что прикажут то и делаете.

По дороге домой взяли тортик, бутылку коньяка, вина и Лере соку. Лера еще выпила кофе и хмель начал отступать, но все равно еще чувствовалось, что она пьяная.

Дома, когда она сняла куртку, родители Бориса были приятно удивлены, они ее в форме видели только один раз, отец высказался

— Похоже, Валерия, вы меня не только догоните, но и обгоните, наверняка в генералы метите.

— Сама не лезу, присвоят, не откажусь. — С улыбкой ответила Лера.

До конца вечера ей не разрешили снимать форму, и отец сделал несколько фотографий ее с Борисом, потом с Бориской, и всех вместе.

Ночью ей снился Псков, отец, мать, дядя Саша с женой, родной полк и взвод, все было так красиво и приятно, что она проспала время тренировки, минут на тридцать. И охрана ее как всегда все проспала. Их микроавтобус стоял в очень удобном месте, и парадная видна и все подходы и спортплощадка. Дежурный по сну, наверное, замечтался, или задремал, а когда открыл глаза, увидел девушку на спортплощадке, делающую различные движения по ударной технике и технике перемещений, переходящих в боевые тренировочные комплексы явно не мирного назначения. Лера увлеклась, благо еще рано, народу немного и это никого не пугает и не беспокоит. Ребята вчера дежурили в охране первый раз, и, посмотрев на нового командира под шафе, были не в восторге, опять не повезло, тот был дурак, а тут баба, да еще и пьяница. Ребята молодые, здоровые, им стакан водки, как слону дробина и Лерино состояние было принято по своему, нализалась. Конечно, совсем не пьющей женщине, стакан водки, это через, чур. Но правильные меры, принятые Валерией, несколько чашек кофе, много сока и хорошая еда в кафе и дома, сделали свое дело, слегка тяжеловато утром, но бывало и хуже. Легкая тяжесть компенсировалась отличным настроением, и оно должно было превратиться в хорошую, приятную для души нагрузку, вот она и рванула на спортплощадку у дома, а охрана проспала, не будить же самой.

Дежурный смотрел, смотрел, на Лерины тренировки и что-то начал соображать, девушка явно не фитнесом занимается, потолкал ребят, уж больно у нее все красиво получается, один комплекс переходит в другой, и один из проснувшихся вдруг сообразил, мужики, командира проспали, она вон какие фокусы выкидывает, а мы тут дрыхнем, во позор в отряде будет, командир на боевой подготовке, а мы проспали.

Ребята, вначале посмеялись над ним, так вчера нализалась, что сегодня до магазина похмелиться не дойдет, но вышли посмотреть, точно, командир, пришлось просить разрешения присоединиться, но получили отказ, уже пошел народ и команда спецназовцев, тренирующихся на спортплощадке, вызовет переполох всего района.

Через три дня ее снова вызвали в управление, вопрос был прост, ее нужно свезти в отряд и представить. Каштанова нужно было отстранять как можно быстрее, нужен был нормальный человек, пусть пока и заместитель, но его должен выбрать командир. Еще ей предписали получить свое оружие, и не только именное, но и положенное по штатному боевому расписанию и убраться из города, хотя бы на месяц, может к родителям съездить, нельзя же вечно ее охранять. С отпуском для Бориса генерал договорился с его начальством. Надо, так надо. Поехали, заодно решила взять покататься свой джип, а то совсем сгниет, стоявши.

Приехали, построили отряд, ее представили, здесь сюрпризов не было, только для Леры. Отряд был далеко не в лучшей форме и достаточно жалком составе. Теперь ей стало понятно, почему назначили подполковника, то есть ее, на полковничью или даже генеральскую должность. По личному составу, отряд был меньше наполовину. Опытные бойцы ушли в бригады или другие округа, перетащив за собой и лучшую молодежь. Каштанов подписывал переводы с радостью, конфуз на ковре в первом же поединке он простить не мог и уход опытных бойцов повышал его авторитет. Специалисты технической и электронной поддержки разбежались по фирмам, банкам и частным предприятиям, там зарплата на порядок выше, специалисты из ГРУ ценились, подготовка на высшем уровне. Ни в каком другом институте не научат квалифицированному проникновению в чужой компьютер или сеть, перехватить шифрованный радиоразговор, или угнать навороченный электроникой автомобиль, как здесь. А раз может все это, значит, знает, и как защитить. Новые офицеры и контрактники идти в отряд не хотели, провалы последнего года создали дурную репутацию, распространившуюся далеко за пределы западного региона. Армия есть армия, все все друг про друга знают, не всегда знают в лицо, но все равно все знают. Телефонистки, народ дружный, но болтливый, особенно по ночам, когда делать нечего, поболтать хочется, а не с кем. Находят друг друга и сплетничают, распространяя слухи и вымыслы. Поэтому отряд больше напоминал обычную роту, нежели отряд спецназа прошлых лет. Кроме этого, с подачи Каштанова, была ликвидирована рота охраны базы, из которой иногда набирали контрактников, а теперь не только не стало этого резерва, но и охрана объекта была возложена на отряд, и получалось, группе в командировку, и тут же в караул, чехарда, одним словом. Все это и предстояло расхлебывать Лере, плюс враг. Но пока в отпуск.

Это был первый сюрприз, действительно, вряд ли полковник согласится на такое наследство. Второй сюрприз ее ждал в оружейке, не было ее именного оружия. Следствие, проведенное на скору руку, показало, ее пистолет взял господин Каштанов и не вернул. Возмущенное начальство пришло к нему в кабинет и в ультимативной форме потребовало объяснений и возврата оружия. Тот хоть и был пьян слегка, но серьезность момента понял, открыл свой сейф и бросил кейс на стол, нате. Беглый осмотр, сделанный генералом, сразу выявил, из пистолета стреляли. Был составлен акт об изъятии и нарушениях. Каштанов схлопотал новый выговор. Следующий сюрприз высказал механик гаража, Каштанов неоднократно требовал подавать ему этот джип, но механики выкручивались, говоря, что это подарок президента и ездить на нем, плохая примета, могут сразу снять с должности. Он побаивался, но пьяный требовал снова, в последний раз пристал совсем недавно, и если бы сейчас Лера не приехала, то наверняка бы разбил, как несколько предыдущих, недавно полученных. Тренировать личный состав было не на чем. Остались только шесть штук БМД, шесть машин разведки типа Тигр, пять уазиков, пять Уралов и шесть микроавтобусов, но стояли без запчастей. Только три микроавтобуса были на ходу. Вот здорово, даже по тревоге выехать не на чем. Пришлось Лере попросить генерала прислать финансистов и провести ревизию, пока она в отпуске. Он согласился.

Лера завела джип и подъехала к зданию, где размещался штаб отряда. Тут ее снова встретил Каштанов и начал орать матом, почему она на президентском джипе, он теперь должен отойти в ведение базы. Она даже не стала с ним разговаривать, похоже, уже добавил. Прошла в здание, но как выяснилось, кабинет Каштанов еще не освободил, пришлось совещание с офицерами проводить в актовом зале. Осталось всего три майора, восемь капитанов, пять старлеев и десяток лейтенантов. Выяснила, кто, чем занимается, получалось, годных для выполнения заданий за рубежом, знающих языки, всего восемь человек, из них только шесть кадровых офицеров, закончивших специнститут. Одного из них, майора, она и оставила на время отпуска, своим замом и временно исполняющим обязанности. Он был старше ее, но мужик вроде ничего, с головой. Его она помнила, он из стариков, с которыми она начинала. Не должен подвести.

Начальство уехало вперед, оставив ее одну с охраной. Охрану должны были снять через три дня, когда она поедет в Псков, после Луги.

Позвонила Борису и сообщила об отпуске и планах на него, он разворчался, у него работы не впроворот, и он с ней так навечно майором и останется.

Поехала домой, под передними сиденьями джипа установили хорошие держатели и туда засунули два укороченных автомата с боекомплектом. Зачем, теперь возись с ними как дурак, но приказ генерала, без оружия ни шагу, враг не найден. Еще Борьке дадут его табельный. Тоже мне, отпуск называется, не отдых, а сплошная охрана оружия, в Пскове надо с Сережкой договориться и сдать все это куда-нибудь, пусть там поваляется. Хорошие у них в отряде механики и джип в порядке держали, и дураку разбить не дали и вообще все могли, любую технику оживить. Приезжаешь в страну, покупаешь старенький, чуть живой неприметный автомобильчик, они приезжают и из него конфетку делают, получаешь зверь машину. Молодцы ребята, интересно, почему Каштанов их не разогнал, только запчастей не давал. От безделья некоторые механики ушли сами, боясь потерять квалификацию, старики остались, им до пенсионной выслуги немного, надо им учеников искать, а то пропадет искусство.

Первым делом, заехала в свою квартиру, надо старые фотографии взять и одежду, а то мама опять будет ругаться, что вместо дочки, солдафон приехал. Стала мерить, во что еще влезает, а во что уже нет. Выяснила, путем проб и ошибок, точнее одеванием и снятием, в платья она влезает, чуть тесновато, но нормально, даже интересно, а вот с джинсами проблема, не влезла ни в одни, в юбки, только в две. С рубашками, чуть получше. Отобрала, что взять с собой, получился чемоданчик. Во, про туфли забыла, набросила халатик и стала искать туфли.

Тут раздался звонок в дверь. Охране, наверное, надоело ждать, сказала, что не долго, а сама уже два часа перед зеркалом кручусь. Открыла, не глядя, на пороге стоял участковый с двумя сержантами.

— Бегаем, значит?

— Куда?

— Не куда, а от кого.

— Тогда от кого?

— От правосудия.

— Не поняла.

— Тебя тут целый отряд ловил с засадой, думаешь, я не помню и дело серьезное.

— Так уже разобрались и отпустили.

— Врешь, у нас так быстро не отпускают, значит, побег. Собирайся, с нами пойдешь, там разберемся.

— Документы на задержание или что-то похожее есть?

— Вот приедем к нам, дорогуша, там мы тебе все и разъясним.

— Можно одеться, а то в халатике не прилично.

— Одевайся, а мы посмотрим, что бы, не сбежала.

— Я вообще-то женщина, это не прилично.

— Нам плевать, хоть господь бог, с приличиями перебьешься.

— Ладно.

Лера начала вытаскивать из уже упакованного чемодана мундир и одевать его, жаль, хотела Бориса порадовать, быть для него красивой, а придется заезжать за ним в форме. Сняла халатик, на, любуйся гад, минут через пять плакать будешь. Одела рубашку, брюки и китель. Взяла ремень с кобурой, застегнула и повернулась к участковому и сержантам

— Господа, у вас двадцать секунд, оружие и документы на стол, сами на пол руки за голову.

Полицейские десять секунд потеряли, стоя в нерешительности, участковый собрался быстрее

— Подумаешь, вырядилась, много таких ряженных, в отделении разберемся.

— Мальчики время истекло, у вас на все еще минута, претензии не принимаются.

Нажала кнопку тревоги на мобильнике, посмотрим выучку моих бойцов, молодежь одна. Ребят из новой смены, уже просветили предыдущие, как они проспали тренировку командира, и что она вытворяла на тренировке, некрасиво получилось. Поэтому, полученный сигнал тревоги отрабатывался на все сто, ударить в грязь перед таким командиром стыдно.

Через сорок секунд они влетали в квартиру и клали не прошеных гостей так, как будто это были такие матерые диверсанты, что по-другому и нельзя. В результате, участковому досталось больше всех, потерял сознание, и ему пришлось оказывать первую помощь, прикладывая к голове мокрое полотенце и давать нашатырный спирт. Очухался. На руках наручники.

— Что это было?

— Это вы старший лейтенант, меня спрашиваете? — Спросила Лера.

— Тебя, дура. — Ответил он.

— Разъясняю для тупых, трое неизвестных в форме полиции и с оружием, напали на квартиру командира спецподразделения военной разведки, все трое задержаны, оружие изъято, пострадавших нет. Банда обезврежена. Все понял, мое звание подполковник.

— Понял. — Уже другим тоном ответил участковый, оглядывая ситуацию.

Над ним стояли спецназовцы, и в нос упирался автомат, не поставленный на предохранитель, дернешься, и разнесут голову по кусочкам. Полицейских передали группе ФСБ, прибывшей по ее вызову. Как ей потом рассказали, соседка, старушка, перепуганная тем случаем, когда Леру арестовывали, позвонила дежурному по отделу полиции, приврала, как положено, и тот отправил разбираться участкового, усилив его двумя сержантами. А тому что, приказ выполнить, притащить в отдел и отчитаться. Выговор он свой получил и потом при случае, уже почти через год, встретив Леру на улице, попросил извинения, не забыл. Молодец.

Жаль, что потеряли время, хотелось заехать за Борисом в красивом виде, пришлось в форме и без прически. Сюда ехали кортежем, впереди она на джипе и за рулем, сзади двое спецназовцев сидят, потом их микроавтобус с остальными. После происшествия ее за руль не пустили, посадили в микроавтобус, а ее джип поехал уже за микроавтобусом. Старший наряда оказался молодым и упрямым. Я вас охраняю и отвечаю, не нравиться, назначьте другого, а пока я командир группы, а вы защищаемое лицо, поэтому выполняйте мои требования. Он был бы прав, если бы было серьезное нападение, а так, недоразумение одно, но нельзя молодым давать по рукам, отобьешь желание, проявлять инициативу. В разведке человек без инициативы, пустое место. Пришлось уступить.

К управлению, где работал Борис, подъехали вовремя, правда, без прически, спасибо полиции родной, испортили последний выходной. Ладно, чего теперь ругаться, муж и тот полицейский. Минут через десять вышел Борис. Пока стояла, проходящие полицейские засматривались на нее, чего в ней нашли, потом сообразила, в запарке с полицией, забыла кожаную куртку, так и расхаживала в парадном мундире, да еще два бойца с автоматами по бокам. Это перед входом в управление. Хотела спрятаться в машину, а то подумают не весть, что. Ее мысли подтвердил вышедший вместе с Борисом, Николай.

— Похоже, военная разведка решила штурмовать отдел внутренних дел, привет Лер.

— Здравствуйте ребята. — Поцеловала Бориса.

— Что, так весь отпуск и будем под конвоем проводить? — Спросил Борис с улыбкой.

— Нет, нас до Луги проводят, а там сами.

— И на том спасибо, господин подполковник, есть шанс отпуск с женой провести.

Лера надулась, конечно, мужику лапочку подавай, но ведь все знал, когда предложение делал. Борис, наверное, понял, что сказал лишнее.

— Ладно, извини, больше не буду.

Поцеловал ее.

— Значит, в отпуск, на твоей поедем.

— На моей, иначе совсем испортиться, стоит и стоит.

Утром они выехали. Лера за рулем, рядом спецназовец, сзади Борис с Бориской. Бориска начал понемногу снова разговаривать, но плохо, слова коверкал безбожно, смесь английского с русским, только Лера догадывалась, чего он хотел сказать, остальные просто угадывали, перебирая все возможные варианты. Но к папе он льнул больше. Конечно, папа с ним и в машинки поиграет и сказку на ночь прочтет и в ванной по плескается. Под Гатчиной их попытался остановить инспектор ДПС, но сзади подкатил микроавтобус с ребятами и из ее машины вылез боец с оружием и первый его вопрос поставил инспектора в тупик

— Чего надо?

Инспектор стушевался, видя микроавтобус с пропуском без права проверки и бойцов с автоматами.

— Нет, ничего, я другую машину останавливал, извините.

Поехали дальше. До Луги никто не тормозил. За Лугой распрощалась с ребятами, боец пересел в микроавтобус и он, развернувшись, поехал обратно, теперь они одни, и до Пскова не далеко. До Пскова доехали без происшествий. Лере доставляло удовольствие вести машину. Машина отличная, половину думает сама, а вторая получается автоматически. Бежит почти бесшумно, даже убаюкивает. Главное, едешь спокойно, не тренировка по боевому вождению, не надо во все стороны головой крутить, у зеркал почти нет мертвых зон. Все прекрасно, сиди и природой любуйся. Красота. По дороге останавливались пару раз. Лера заезжала на боковую лесную дорогу, и там отдыхали, любуясь природой, и смотрели на удивленного Борюсика. Он еще в лесу не был и интересовался всем, смотри, что б в лес один не убежал. Любопытный. Доехали отлично. Только на въезде в город был небольшой затор, ГИБДД и ВАИ проверяло у всех документы, удостоверение Бориса, показанное инспектору, сделало свое дело, их пропустили без проверки. Единственное, за что зацепился взгляд Леры, это три уазика ВДВ, с бойцами, стоявшие рядом с машинами инспекторов. Зачем, интересно.

Родители уже перебрались на дачу и жили там. Туда и приехали. Отец и мама обрадовались, увидев их. Обнимали и целовали, Бориску, так просто затискали. Он привык к повышенному вниманию деда с бабой в Питере и тут уже относился спокойно, немного по капризничав, перед незнакомыми людьми.

Мама сразу усадила всех обедать, а Бориску принялась кормить сама. Он все пытки едой перенес мужественно, все съел и даже выпил большую кружку молока. Отец стал расспрашивать, как да чего, почему долго не звонила и про внука рассказала, когда ему уже полтора года. Пришлось отвечать,

— Была в командировке за границей, связи не было, там и рожала.

— А где, если не секрет?

— Секрет, большой секрет.

— Понятно, значит, все там же служишь.

— Там же.

— И кем теперь, в каком звании.

— Подполковник, командир ОРДО СпН.

— Это что за зверь такой?

— Долго рассказывать.

— Все растешь и растешь, никак в генералы собралась.

— Дадут, не откажусь. — Со смехом закончила Лера.

— Надо на тебя в форме посмотреть.

— Пойдем к дяде Саше, увидишь.

— Плох дядя Саша, в больнице.

— Что с ним?

— Сердце и еще чего-то, врачи ничего не обещают.

— А ты, Борис, как?

— Я отстал от жены, все еще майор.

— Догоняй, а то командиром она будет.

— Она и так командир.

Вдруг у Леры заверещал мобильник, звонил генерал

— Ты где?

— Как где, в отпуске.

— Ты мне скажи, у тебя все в порядке?

— Просто отлично.

— Так где?

— Куда отправили, туда и приехала, у папы и мамы.

— Ну, гуси, тебя там встретить должны и охрану выделить, я с десантниками договорился, и почему ты мне последний эпизод не доложила?

— Чего там докладывать, участковый пришел права покачать, ребята его права укоротили и в ФСБ на беседу отправили, он не причем, так, от нечего делать, ваньку ломал.

— Это не тебе решать, ломал или строил, охрана тебя нашла?

— Нашла, я в отпуске под конвоем не буду, если что, сама справлюсь.

— Смотри, не переоцени себя.

— Есть, буду весь отпуск самокритикой заниматься.

Все, отбой. Хоть в отпуске дайте с семьей наедине побыть.

— Что, начальство беспокоит? — Спросил отец.

— Да, бывает.

Пришли Сергей с Галкой. Тоже обнимались, целовались. У них девчонка, постарше, но Галка уже второго ждет. Сергей долго крутился и вертелся около машины. Класс.

— Где такую откопала. Она же стоит о-го-го?

— Президент подарил.

— Какой президент?

— Президент Российской Федерации, когда звездочку вручал.

— Ну, ты Лера даешь, а чего тогда не похвасталась.

— Сереж, ты же меня знаешь, не люблю хвастаться.

— Ты сейчас служишь или как?

— Конечно, служу, куда я денусь. Слушай, а чего у вас переполох на въезде в город?

— Да, какую-то важную шишку встречают.

— Интересно, кого?

— Да я сам не пойму, позвонили из Питера в ФСБ, обеспечить охрану, едет командир очень крутого спецподразделения, толи с инспекцией, то ли с проверкой, или просто отдохнуть, или на охоту. В общем, никто ни черта не понял, ясно только одно, обеспечить охрану. ФСБ стало выяснять, вроде как армейский, передали десантникам, пусть они охраняют, не наш, те тоже ни черта не выяснили, кто, откуда и главное куда, может вообще проездом. Вод наших ДПСников и запрягли, им поймать, а когда поймают, будут решать, кому охранять и как. В Москву даже позвонили, кто команду отдал, вначале там тоже были удивлены, а потом и оттуда позвонили и еще нашему начальнику разнос устроили, мол, ни черта не знаешь, найти и доложить, беречь как зеницу ока. Смех один, кого охранять и где охранять. Начальства много, а толку никого, может президент инкогнито едет, присмотреть за ними, вот теперь все и дергаются.

Борис посмотрел на Леру, и они улыбнулись. Попозже, во дворе Борис спросил ее

— Вроде как нас ищут, что у тебя опять стряслось?

— Ничего страшного, заезжала на квартиру, бабка соседка увидела меня и в полицию, наплела с три короба, с испугу, после моего ареста, а те за чистую монету приняли и приперлись права качать. Мои ребята их за десять секунд успокоили и на всякий случай в ФСБ сдали. Оттуда генералу позвонили, новое нападение на Соколову, вот он панику и устроил.

— Точно, полицейские были?

— Точно, я участкового этого несколько раз на улице видела, как только квартиру получила. И на аресте он был. Если бы права не качал, вообще бы, мирно разошлись, а так я его про документы, а он хамить, ну слово за слово, я кнопку тревоги и нажала, ребята влетели, всех на пол в наручники и в ФСБ для профилактики.

Серегей снова влез в разговор

— Лер, открой, дай внутри посидеть.

Лера открыла. Серега забрался, посидел минут пять и вылез оттуда с автоматами.

— Лер, а это что такое?

— Слушай, ты брат или мент?

— Вообще-то и то и другое.

— Для других, на солнцезащитной шторке пропуск, без права проверки, опусти и увидишь, а это полож в зад, где взял. Нет, постой, слушай, а где все это спрятать можно?

— А зачем прятать, если у тебя все официально?

— Не ездить же с этим по городу, начальство уперлось, возьми и возьми, приказ отдало, на меня и Бориса, а куда, в машину влезут, иди потом, ищи свищи.

— Просто так это все не дадут, рассказывай, что случилось?

— В тюрьму ее сажали, а там убить хотели. — Влез Борис.

— Как это?

— Провокацию серьезную устроили, инициатора не нашли, теперь все и перестраховываются. — Добавил Борис.

— Так это тебя охранять надо?

— Ее, ее.

— Борь, не пугай моих, тут никто искать не будет, да и провалилось все у них. И ты, Сергей, не говори никому. Дай нам нормально отпуск провести.

— Кем ты сейчас служишь?

— Подполковник, командир ОРДО СпН ГРУ.

— Расшифруй, а то я запутался.

— То же мне, а говоришь, мент, в пяти буквах запутался.

— Лер, не обижай.

— Ладно, извини, не хотела. ОРДО СпН, это отдельный разведывательно-диверсионный отряд специального назначения.

— И ты там командир, ни фига себе, это же элитное подразделение.

— До элитного ему пока далеко, оно было элитным и будет элитным, а пока в разогнанном состоянии, ничего, соберем.

— Ты не только соберешь, а еще переберешь, я тебя знаю.

— Серега точно говорит, ты точно переберешь. — Поддержал Сергея Борис. — За страну можно не волноваться.

— Лер, дай прокатиться и потом за стол, а то батя обидится, обмыть хочет твой приезд и внука. За внука рад по уши. У меня-то пока девчонка.

— Ну, второй, бог даст, мальчишка будет.

— Ладно, на, прокатись, только не шарь больше нигде, а то нажмешь чего не то, тревога по всей стране будет. — Со смехом сказал Борис. — Меня целые сутки по машине инструктировали и все равно, за руль не пустили.

Сергей прокатился, очень понравилось, еще бы, но на следующий день позвонил мрачный

— Лер, ты машину брезентом накрой и не езди на ней никуда.

— А что такое.

— У нас разнос был, оказывается, из Питера номер машины сообщили, и кто-то из гаишников ее засек, когда я катался. Главный шеф, говорят орал, на чем свет стоит, инспекция по городу раскатывает, а полиция ни ухом, ни рылом, всех уволить обещал. Лучше спрячь от греха подальше, а то мне первому достанется. Я тебе свою пригоню, сам на служебной покатаюсь.

Лера передала Борису слова Сергея, посмеялись от души. Сергей через час пригнал свою, нашел брезент, и они, отогнав Лерину машину за сарай, укрыли ее. Лера, укрывая, смеялась так, что даже упала и, заразив своим смехом, уронила всю компанию. Успокоившись немного, Сергей спросил,

— А как вы в город въехали, там же ищеек было море, и наши и ФСБ и ВАИ и десантники?

— Борис свое удостоверение показал, они и пропустили, больше ничего не спрашивали.

— Теперь понятно, если бы ты свое им воткнула, сразу бы под охраной была, и уже не выпустили бы.

— Да, счас им, весь отпуск коту под хвост, перебьются.

— А если это серьезно?

— Вряд ли, провокация провалилась, на новую сразу не пойдут, боятся нарваться, для них это смерть, будут ждать лучшего момента, сейчас, я думаю, затихарились, и будут выжидать. Да и когда народу много, все проще, а так я ведь то же не простой человек, меня на кривой трудно объехать.

— Ну как знаешь, да, ты у нас подполковник, а Борис как?

— Сереж, я еще майор, как и ты.

Еще через день съездили к дяде Саше в больницу. Он действительно был плох, весь похудел, даже высох. Рядом была его жена, ухаживала за ним, то пить даст, то ложечку каши, то подушку поправит. Дядя Саша узнал, они обнялись и поцеловались. Он ее попросил снять куртку и одеть берет. Лера выполнила его просьбу, знала, что он захочет увидеть ее в парадной форме.

— Ты все растешь, молодец солдат, генералом будешь, по орденам меня уже догнала, не жалеешь себя, в самое пекло лезешь.

— Да что вы дядя Саша, я много отдыхаю, загораю, даже в Африку отдыхать ездила.

— Вон, твоя Африка, кровью с орденов пахнет, мы тоже и в Африку и Афганистан ездили, а родственникам врали, что отдыхать и загорать.

Лера похвасталась, у нее растет сын, скоро уже два года. Дядя Саша ее похвалил, все любовался ею, когда прощались, он ей сказал

— Береги дочка себя, не лезь на рожон, попусту.

— Вы тоже поправляйтесь, дядя Саша.

Он махнул рукой.

Отпуск проходил удачно, ходили гулять в лес, на реку, по городу. Забежала к подругам и похвасталась сыном. Съездила в родную часть, там все было по старому, только общежитие начало пустовать совсем, всем офицерам, через три года службы, давали отдельную квартиру, и пришлось девчонок, с кем подружилась, пока тут служила навещать отдельно, на следующий день. В части договорилась о прыжках с парашютом, прыгнула три раза, как и снилось, два обычных прыжка и один затяжной со спортсменами, с большой высоты. Класс. Мечты сбылись, и сон стал явью. Все было отлично, даже уезжать не хотелось. Лера была счастлива, муж, сын, все вместе, что еще надо женщине для счастья. Бориска спал в доме, с дедушкой и бабушкой, а они на сеновале и Лера не давала мужу выспаться. Ночью свои дела, а утром зарядка, кросс и тренировка. Борис шутил, за время отпуска не поправился, а похудел, но ни от чего не отказывался, ни от ночных упражнений, ни от дневных тренировок. И Лера была с ним очень ласкова и нежна, мужик все же на женщине женился, а не на солдате, как будто чувствовала, это счастье быстро улетит и больше не вернется. Время шло, и пора было собираться домой, полтора месяца счастья, оставалось еще две недели, и их надо было потратить с умом. Про историю с пропавшей инспекцией, все забыли, и они выехали из города без проблем. Перед отъездом заглянули к дяде Саше, он был совсем плохой, Лера мысленно попрощалась с ним. До Питера долетели без проблем, по дороге завернула в отряд и сдала лишнее оружие, оставив только именной пистолет и Борькин табельный. Все было прекрасно, солнце радостно светило им в след и Лера снова возвращалась в строй своего родного отряда, давшего направление ее жизни.

Часть 36. Учитель ушел

Начальник западного управления ГРУ ждал Соколову. Совещание назначено на десять часов и было время после утренней планерки подумать. Сегодня ее первый день после отпуска и в новом качестве. Как у нее все пойдет, работы много, но порадовать генералу ее было больше нечем. Надеялся убрать совсем, Каштанова, с глаз долой, не вышло, казалось уже вот-вот, ан нет.

После разговора с его дядей, Генрихом Эдуардовичем, он с начальником ГРУ, зашли похвастаться удачей к начальнику генерального штаба. Он просил держать его в курсе событий данного вопроса, и они зашли рассказать о своей победе. Конечно, таким большим руководителям и дела бы не было до двух подполковников, если бы не дядя Каштанова, Генрих Эдуардович, зам. министра обороны по материально-техническому обеспечению армии и флота. Вошли, поздоровались и начали рассказ.

— Вы представляете, мы мучились, думали, как Каштанова убрать, а оказалось, все просто. Соколова приехала в отряд, одним взглядом окинула и сразу в точку, проведите финансовую проверку. Провели, и столько нарушений вылезло, что даже его дядя согласился убрать его без лишних хлопот. Даже к министру идти не пришлось. Вот что значит свежий взгляд, и правильно выбранная тактика, врага нужно бить его же оружием и на его территории.

Начальник штаба встал, походил, подошел к окну, посмотрел на улицу и выдал

— Я, господа офицеры, очень хорошо понимаю Соколову, она принимает хозяйство и хочет себя освободить от лишних хлопот. Кроме того она боец, настоящий солдат, цены ей нет, и офицер отличный, но вы то кто?

Генералы переглянулись между собой, не понимая, что хотел сказать начальник штаба.

— Прав министр, ой как прав, вам не в разведке служить, а пугалами на огородах.

Генералы снова переглянулись и совсем уж обиженным взглядом снова уставились на начальника штаба.

— Вы, господа, должны быть стратегами не только на поле боя, но и дома, в быту. Пока племянник Генриха Эдуардовича начальник базы, он ее золотой сделает и отряду перепадет, а уберете его оттуда, не то, что ломаную копейку, ржавого гвоздя не допроситесь, да и базу снова прикроют. В противнике вы разбираетесь, кто, как и в какой ситуации себя поведет, а дома ни хрена не понимаете, лезете на рожон и думаете, что голым лбом бетонную стену пробить можете. Здесь вам не противник, его не побеждать нужно, а делать из него союзника. Главной цели вы добились, Каштанова с отряда сняли, теперь пусть базу восстанавливает, а что бы Соколовой, не мешал, и в дела нос не совал, измените структуру, это в вашей власти и никуда бегать не надо. Пусть Соколова подчиняется только вам, напрямую и все. Все просто. А результаты проверки можно было просто показать Генриху, для сведения, он в долгу не любит оставаться и все восполнил бы с торицей. Ладно, горе победители, давайте сюда ваши результаты, пойду, замну ситуацию.

Пришлось согласиться. По сути, он прав, Каштанов теперь не большая помеха в работе, зато базу можно оснастить, но вот Соколовой похвастаться нечем, а жаль.

Вошла Соколова, поздоровались. Молодец, всегда вовремя, часы можно сверять, и еще подумал, точность, вежливость королей, а ведь она принцесса. Хоть и номинально, так, для формы, но принцесса. Знал генерал эту маленькую тайну офицера российской армии Соколовой. В принципе, она могла все бросить и жить там спокойно и счастливо, но она гражданин своей страны, настоящий офицер, верный своей присяге и за морем горы золота и титулы, ее не интересуют, в лучшем случае, душу греют. Генерал обратил внимание, что Валерия Николаевна сегодня очень не в духе, чем-то расстроена

— Валерия Николаевна, что случилось, у вас глаза красные.

— Умер полковник Кондратьев Александр Иванович.

— Когда?

— Вчера утром.

— Отличный был офицер, классный боец, много учеников вырастил, много офицеров воспитал, профессионал своего дела.

— Я тоже из их числа.

— Знаю Валерия Николаевна, знаю, вы, когда к нам пришли, хвастались, а я не забыл, помню. Когда похороны?

— Завтра, нужно ехать, разрешите?

— Не разрешаю, а приказываю, и от меня ему большой земной поклон. Проводите в последний путь, я в отряд позвоню, наше совещание перенесем на понедельник.

— В отряд не надо, я туда заеду, машину оставлю, не могу сейчас за рулем.

— Все равно я позвоню, а вы поезжайте, оружие не забудьте, враг еще не найден.

Сейчас все равно было бесполезно ставить перед ней боевую задачу, да и время пока терпело, с Каштановым одни провалы были, почти целый год, неделю еще подождет. — Подумал генерал, когда Соколова вышла от него.

До базы Лера ехала очень плохо, нет, с точки зрения правил и скоростного режима, она ехала очень хорошо, даже не создала ни одной аварийной ситуации и никому не мешала. Быстрей она просто не могла, слезы постоянно наворачивались на глаза, и она протирала их платком или смахивала рукой. Но что бы такой крутой джип ехал точно по правилам, даже не выбирая разрешенный предел превышения в десять километров, такого в России, ни один инспектор ДПС не видел и ее останавливал каждый. Проверив документы, отпускали. Только один прицепился, надо машину осмотреть, да что везете, да куда следуете. Лере не хотелось с ним препираться, и она, нажав кнопку, опустила солнцезащитную шторку с закрепленным пропуском без права проверки. Только сейчас додумалась, что надо опустить. Но инспектор оказался въедливым — У такой девушки, на таком джипе не может быть такого документа, наверняка поддельный. — Пришлось предъявить служебное удостоверение, и нахамить

— Спецназ сейчас вызвать или на обратном пути.

Инспектор внимательно прочитал Лерино служебное удостоверение и выдал

— Вот, не могли сразу показать, я тут как дурак распинаюсь, бумажки не нужные рассматриваю, а за это время уже бы столько заработал, вон мерс как пролетел, за него или благодарность была или штраф хороший.

Вернул Лере все документы, демонстративно развернулся и пошел в обратную сторону против движения, что б больше ее не видеть, даже не извинился, вот гад, подумала Лера. Все же настроение инспектор ей улучшил. Слезы прошли, хотя все равно, на душе было скверно.

Приехав в отряд, поставила джип в бокс, где он стоял, и хотела отдать ключи механику, у которого они были, он отказался, Каштанов лютует из-за джипа, почему ей отдали, а не мне, объяснений слушать не хочет, всем грозит либо мордобоем, либо увольнением. Пришлось идти, разруливать ситуацию, вот козел, не может документы посмотреть, что числится за отрядом, а что нет, финансист хренов.

— Товарищ подполковник, разрешите вас побеспокоить?

— Слушаю. — Надменно уставился на нее Каштанов.

— Очень хочу знать, какие у вас виды на мой джип.

— С чего это он ваш, это подарок президента, я так понимаю, отряду, значит и мне.

— Вы, товарищ подполковник, все понимаете не верно, это подарок президента, лично мне, можете документы взглянуть.

Лера показала документ на машину, Каштанов посмотрел, почитал и спросил

— За какие, такие заслуги, интересно, президент вам такие подарки делает?

— У него спросите, он и расскажет, а мою машину и механиков в покое оставьте, и потом, если вы в нее сядете, это угон, воровство, уголовная статья, механики вас от тюрьмы спасли, спасибо сказать надо.

— Я сам знаю, что надо.

На том и разошлись. Прошла в штаб отряда. Выяснила, Каштанов кабинет не освободил, здание штаба базы стояло заброшенным, ремонта не было давно и переезжать ему не хотелось. Как начальник базы, он не сделал ничего. Ладно, приедем, разберемся, а хотя, можно и сейчас. Пришел майор, ее заместитель и она, выслушав его доклад, предложила, выставить пост при входе в штаб и Каштанова не пускать, она сейчас уедет, приедет дня через три, все вопросы к ней. Тот посмеялся, и сказал

— Есть. Значит три дня, Каштанову ночевать негде будет. Он к обеду уже хороший, и после пяти вечера спит в кабинете до утра.

— Да, еще, бокс с моим джипом оборудовать сигнализацией и никого туда не пускать.

— Есть.

Взяла микроавтобус и на нем ее довезли до Луги. Там она села в проходящий поезд до Пскова, к вечеру будет у родителей и утром на похороны.

Как жаль, очень и очень. Нет, и больше не будет дяди Саши, первого ее учителя. Ее больше никто столько не учил. Почти целых тринадцать лет он был для нее кумиром, вторым отцом, крестным и на всю жизнь остался огромным авторитетом. Не думала она, когда у него занималась, что станет офицером, но технику боя и тренерский опыт перенимала с удовольствием. Теперь очень жалела, что она не была парнем, парням он передавал армейскую науку и дисциплину, а к ней относился очень мягко, девчонка. Но она примечала все, и как с парней он стружку снимал и требовал, и самое главное, что требовал. С нее требовал только режим, технику боя и доброе, внимательное отношение к малышам, с которыми она занималась, большой жесткости не проявлял, то ли потому, что у нее все получалось, то ли потому, что она девчонка. То, что она приглядывала, как он пацанов строит, здорово помогло ей в училище, она уже все знала наперед и устав, и порядок. Была лучшим курсантом не только среди девчонок, но исреди мальчишек, как в школе, и конечно имела большой авторитет среди всех, в том числе и командиров. Точно говорят, пока имеешь, не ценишь, а потерявши, плачешь. Дядю Сашу она ценила, но полностью поняла, кого потеряла, только сейчас, он был для нее не только первым учителем, он был ее наставником в жизни.

В ее вагоне ехали офицеры десантники, два полковника и один генерал. Тоже на похороны, наверное. Иногда болтали, иногда пели песни, среди них она узнала и несколько любимых песен дяди Саши. Она не хотела подходить к ним, и так не по себе, прислушивалась к песням, там про дядю Сашу и немножко про нее есть, но генерал ее узнал и подсел к ней.

— Если не ошибаюсь, Валерия.

— Не ошибаетесь, товарищ генерал.

— Вы меня не узнаете.

— Нет.

— Я как-то приезжал в Псков, Александра Ивановича проведать, у него лейтенантом начинал, он меня в спортшколу приводил и вас показывал, здорово вы тогда там работали. Я ему еще сказал, что у вас очень хорошие данные и из вас должна получиться спортсменка мировой величины.

— Не знала, что вы обо мне так отзывались.

— Имя у вас, для девушки редкое, вот я и запомнил, а сейчас смотрю, вы это или не вы.

— Угадали, это я.

— Тоже на похороны?

— Да, жаль, плакать хочется.

— И нам тоже хочется, но не положено, мы солдаты, вот вам, девушкам, можно, а нам не положено.

— Солдаты тоже иногда плачут.

— Случается. Так, где вы сейчас, если не секрет, наверное, спортсменка или тренер, как Александр Иванович.

— Может быть, и стану тренером, когда-нибудь, но и спортсменки из меня не вышло.

— Что, так? — удивился генерал.

— Денег надо было много, а их как всегда не хватает.

— Это точно.

— Мы тут по дороге, немного Александра Ивановича поминаем, не хотите присоединиться.

— Присоединиться могу, но пить не буду, меня, Александр Иванович на всю жизнь закодировал, выпивка снижает тренированность организма на тридцать процентов.

— Это он всем так говорил, но сам употреблял, в меру конечно.

— Это я знаю.

— Идемте к нам.

Она перебралась в их купе, со своими, и с разговорами, все веселее, решила она.

— Вот, еще одна ученица Кондратьева. Валерия. — Представил ее генерал, своим спутникам.

Полковники представились. Офицеры продолжили свои разговоры, съехав постепенно на училище. Услышала знакомые фамилии, подумала, на похоронах все равно узнают, и встряла в разговор

— Этот, начальником училища стал, а этот еще преподает и все такой же зануда, этот уже на пенсии, но в училище ходит, молодежь учит, правда было это около десяти лет назад.

Офицеры уставились на нее вопросительным взглядом

— Что, вы так смотрите, я тоже училище ВДВ кончала, зря, что ли меня Александр Иванович учил.

— Так мы с вами одной крови?

— Так точно, товарищ генерал.

— А звание, если не секрет и где служите?

— Подполковник, командир ОРДО СпН и показала им удостоверение.

— Очень солидно, вы, Валерия, достойная ученица полковника Кондратьева, он вами гордился наверняка.

— Да, я его навещала в больнице, за две недели до смерти, хвалил.

Зря они напомнили, хотела отвлечься, а получилось на оборот. Снова потекли слезы.

— Солдаты тоже плачут, извините, Валерия, не хотели вас огорчать. — Вздохнув, сказал генерал.

— Нас машина встречает, может вас подвезти?

— Нет, спасибо, я ж пскопская, у меня тут родители, я к ним сама доберусь, а может и брат встретит.

— Как знаете. Вот вам моя визитка, если что, если кто обидит, сразу ко мне.

— Интересно, кто может обидеть ученицу Александра Ивановича? — Спросила Лера.

— Силой и умением вести бой, думаю никто, поэтому и зову, а вот хамством и чванством, многие начальники грешат.

— У меня командиры отличные, грех жаловаться.

— Все равно, звоните, будете в наших краях, заходите. Ученики Кондратьева должны иногда встречаться и вспоминать учителя, великий был человек, очень добрый к друзьям и беспощадный для врагов, учил жить и побеждать, выживать и не сдаваться.

Все же Лера пожалела, что отказалась от генеральского предложения. Она ехала не в военной форме, она лежала в сумке, а удостоверение лежало в кармане формы и как не любили ее псковские сержанты полиции, так, наверное, и не любят до сих пор.

На вокзале к ней подошел сержант и попросил документы, забрал паспорт и предложил пройти в пикет. Честно говоря, сама виновата, надо было с ним разобраться прямо на перроне, но она пролопушила, подумала, что это Сергей прислал кого-то, ее встретить. Оказалось не так. Откуда сержант выкопал ту ориентировку, почти десятилетней давности, одному богу известно. Рассказывали, что ее оставили на память, после того, как двух недотеп, напавших на нее и потом, состряпавших заявление, посадили. Она долго лежала у старшего смены под стеклом, пусть другим наука будет, как не надо делать. Люди поменялись, а ориентировка с портретом осталась, даже несколько, весь тираж был уничтожен, конечно, и уничтожать заставили как раз старшего смены, за отсутствие контроля, за подчиненными. Вот он несколько штук и оставил.

Молодой сержант принял ориентировку за чистую монету, не посмотрев дату выпуска, очень вежливо попросил пройти с ним. Когда зашли в пикет, он ее проводил в комнату для задержанных, и, попросив там подождать, неожиданно закрыл ее. Лера попробовала постучать, тут он ей и сказал, что она задержана за нападение на полицейских, и он вызывает наряд, для ее препровождения в отдел. Лера пыталась через дверь ему объяснить, что у нее еще есть документы, но он ответил, придет наряд и разберется, а пока сиди и жди. Дверь так и не открыл. Дверь была тяжелая и обитая хорошим металлом. Вряд ли пробьешь и засов наверняка хороший. Для буйных, вроде нее, делали. Поняла, надо ждать, но не сидеть же, сложа руки. Взяла и переоделась в форму, пусть привыкает молодежь к неожиданностям. Все, теперь надо ждать, когда откроют.

Сержант, радостный и довольный сообщил о задержании опасной преступницы. Отдел полиции, к которому прикреплен был пикет, начал переключаться на нее. Первым делом отправили трех сержантов с оружием, для доставки особо опасной преступницы, с вокзала в отдел, вторым делом начали искать источник ориентировки. Нашли, начали выяснять, все поняли, и дежурный по отделу позвонил сержанту, жаль, но придется расстроить парня. Как раз посланный конвой приехал в пикет, за задержанной.

— Где твоя опасная преступница?

— В комнате для задержанных, вот ключи. — Он хотел открыть сам, но тут раздался звонок.

— Привет, ты еще свою девушку не отпустил?

— Нет, тут же ориентировка крутая.

— Жаль, что не отпустил?

— Почему?

— Девушка действительно, очень крутая, и на орехи тебе будет, не по первое, а по сто первое число.

— Почему на орехи?

— Сразу и по двум местам, один по морде, второй по заднице.

— За что это?

— Ты дату на ориентировке смотрел Пинкертон хренов.

— Нет.

— Для начала дату посмотри, и слушай, за нападение на офицера ВДВ Соколову В.Н. осуждены два сержанта полиции, такие же дураки, как и ты, а ориентировка, составленная этими идиотами, уничтожена, где ты ее выкопал, я не знаю, но ты наверняка третьим будешь, она то, уже, наверное, не лейтенант, а что-то повыше. И второе, у нас в управлении майор служит, тоже Соколов и тоже Николаевич, по-моему, брат ее, так что погоны можешь прямо там снимать.

— А что же теперь делать?

— Не знаю, твой косяк, ты и крутись, да ребят верни, а то им тоже из-за тебя дурака достанется.

Ошарашенный таким поворотом событий, сержант прошел в комнату для задержанных. Там на вытяжку стояли его товарищи, и сидела девушка, только теперь она была в форме подполковника и на кителе висела Звезда Героя России и еще много других наград. Сержант понял, влип с головой.

Когда дверь открыли и вошли сержанты, Лера сидела в пол оборота к двери, дождавшись, когда они войдут, она повернулась к ним полностью

— Гражданочка, вам придется с нами пройти.

Тут, как раз Лера и повернулась к ним, сержанты слегка приуныли

— Начнем с азов, господа полицейские, когда входите в помещение, где есть старший по званию, то представляются и спрашивают разрешения войти, я жду.

Сержанты стояли с открытыми ртами, не зная, что делать.

— Господа сержанты, вот удостоверение, можете ознакомиться.

Лера положила на стол удостоверение, один из сержантов взглянул и понял, это не шутки, поспешил представиться, тоже сделали и остальные. В этот момент и вошел озадаченный сержант, так ловко подловившей ее. Увидев все, и трезво оценив ситуацию, выложил с прямолинейной чистотой юного бойца

— Товарищ подполковник, разрешите обратиться?

— Слушаю, сержант.

— Прошу меня извинить, я один виноват, ребята не причем, запутался и других запутал.

— В чем запутался?

— Ориентировка была, правда старая, виноват, не разобрался.

— Я же тебе говорила, у меня еще документы есть, а ты докладывать побежал, вот и влип, кажи ориентировку и пиши объяснительную.

— Я там напишу, только извините меня, виноват.

— Ориентировку давай.

Сержант сбегал в дежурное помещение и принес ориентировку. Интересно, не видела, подумала Лера, а похожа.

— Пиши объяснительную.

— Можно там, в дежурке, там удобнее.

— Сюда притащил, тут и рисуй.

Сержант сбегал за бумагой и сел писать. Сержанты тоже хотели сесть.

— В присутствии старшего по званию, садятся с его разрешения, команды вольно не было.

Встали. Встал и сержант, подловивший Леру

— Товарищ подполковник, я один виноват, отпустите ребят.

— Уговорил пусть идут. Свободны бойцы.

Ребята уже повернулись на выход, но тут их чуть не сбил с ног майор. Прилетел Сергей, полиция работала, и его уже оповестили о ситуации.

— Что случилось? — Спросил Сергей.

— Дисциплину подтягиваю, хромает, товарищ майор, вы смотрю тоже, не знаете, как вести себя в присутствии старшего по званию. — Съязвила Лера. Сергей принял все за чистую монету

— Извините товарищ подполковник, разрешите обратиться.

— Обращайтесь.

— Что произошло?

— Невнимательное отношение к гражданам, приходится наводить порядок. Ваша недоработка, товарищ майор.

— Виноват, исправлюсь.

Сержант закончил свою писанину и отдал Лере.

— Еще раз извините, больше этого не повториться.

— Сержант, я твою бумажку на память заберу, если узнаю, что плохо с людьми обходишься, отдам твоему начальству, а с вами майор мы отдельно побеседуем, о правильном воспитании сотрудников.

— Есть. — Ответил Сергей.

— Спасибо. — Поблагодарил сержант, понимая, что вроде пронесло и скандала с разносом не будет.

Валерия с Сергеем вышли из пикета и Сергей спросил

— О чем это ты хочешь со мной поговорить, это не мое хозяйство.

Лерка так и села от смеха

— Сережка, милый, ты чего, с дуба рухнул.

Сергей понял шутку сестры и оба вышли на улицу, давясь от смеха. Сергею тут же чуть и не перепало, и это была уже не шутка. Он приехал на служебной машине, с мигалками и водителем, открыл дверцу, что бы посадить Леру, почти в тоже мгновение их машину блокировали сразу спереди и сзади два уазика ВДВ из которых выпрыгнули генерал и полковники, ехавшие с Лерой в поезде и еще несколько офицеров

— Майор, на каком основании, это наш офицер, и вы с ней отсюда так просто не уедите.

Лере пришлось вылезать из машины и разруливать ситуацию

— Товарищ генерал, это мой родной брат, Сергей, познакомьтесь.

— Вот черт, а я думал, полиция на наших офицеров наезжать начала. Сейчас и разобрались бы. Извините майор, ошибочка вышла. Рад познакомиться.

Они пожали ему руки, сели в машины и уехали. Сергей и Лера сели на заднее сиденье и Сергей, поежившись, высказался

— Можно подумать, что ВДВ сегодня всю полицию захватило, вначале строят, потом на улицу ведут, морду бить.

— Ладно прибедняться, в кои веки сестру из своей кутузки вытащил, радоваться должен.

— По-моему, я сержантов от разбора с начальством спас, а сестра сама, кого хочешь, в кутузку упрячет.

— Да ладно тебе, Сереж, давай обнимемся, что ли, а то как не родной.

Они обнялись, но приехав домой, Сергей все рассказал отцу и маме. Все посмеялись. Полиции, десантники прохода не дают, даже в их родном пикете.

Похороны прошли в соответствии с военным ритуалом, с салютом, оркестром и всеми остальными воинскими почестями. Было очень много генералов, полковников, кто еще служил, кто уже в отставке, но все говорили очень теплые слова. Семья Леры стояла рядом с женой Александра Ивановича. Она осталась одна. Был у них сын, погиб в Чечне лет двадцать назад. Александр Иванович за это корил себя, плохо подготовил, все некогда было, то в части, то в командировке, то просто на войне, на сына времени не оставалось, вот и решил после отставки детьми заниматься, мальчишек готовить, считая, что в трудную военную пору призовут всех, а учить тогда уже поздно будет. С девчонками тоже возился, но для них считал это баловством, только с Лерой занимался серьезно, видя ее неутомимое трудолюбие и огромное желание изучать рукопашный бой и различные стили единоборств, поражаясь, откуда у девчонки, такое желание.

К Лере снова подошел генерал, с которым она ехала в поезде. С наградами он ее еще не видел. В поезде она была в гражданке, когда выходила из вокзального пикета, тоже набросила куртку, что бы, не привлекать внимание, но на похоронах пришлось стоять при полном параде, это для дяди Саши. Для ее учителя, первого и единственного наставника жизни, посвятившего ее подготовке всю свою не военную жизнь. Можно сказать, он ее не просто подготовил, а вырастил и воспитал, сделал из нее воина. Не только научил приемам, научил изучать и понимать приемы, научил учиться боевому мастерству и учить других, за это она ему не просто благодарна, а…. Мысли путались у Леры, противный комок подходил к горлу, силой воли она заставляла его опускаться внутрь, но глаза все равно были мокрые. В этот момент и подошел генерал.

— Валерия, вы не просто лучшая ученица, судя по наградам, вы лучшая из всех нас. Примите мои соболезнования, судя по всему вы, искренне любили его, и ваше горе огромно, но сами понимаете, возраст свое берет, здесь мы бессильны. У нас в ресторане поминки заказаны, приходите, мы все будем очень рады вас видеть.

— Спасибо, товарищ генерал, в другой раз, сейчас я с семьей, мы дружили семьями и его жену нельзя одну оставлять, она одна осталась.

— Женщины как всегда правы, в житейской мудрости они умнее мужчин. Передайте его жене, низкий поклон от нас всех и наши соболезнования.

Командование части, где служил Александр Иванович, устроило небольшие поминки прямо на кладбище, что бы, не утруждать семью, да и всех все равно некуда было девать, слишком много народу. Были и ребята из спортивной школы, с которыми Лера училась, многие из них стали военными, не все десантниками, но военными, было несколько ребят, выбравших спортивную карьеру. Когда все немного улеглось, и народ стал расходиться, уже они окружили Леру и заняли ее разговорами. Что да как, да где. Глядя на ее награды, понимали, ей в жизни не сладко пришлось, и о службе не очень спрашивали, не время и не место, но каждый звал к себе, заехать, навестить, встретиться. Честно говоря, Лера почти все пропустила мимо ушей, на душе было муторно и пакостно.

Когда все закончилось, поехали домой к дяде Саше. Туда собрались соседи и друзья по спортшколе. Народу все равно было много, мама, Галя и жена дяди Саши не справлялись, Лера набросила куртку и стала им помогать, переодеться негде, да и не во что, но в парадном мундире тоже негоже посуду убирать и водку разносить. Когда все разошлись, она с Галей, осталась мыть посуду и убирать со стола. Закончили часов в восемь вечера. За Галкой заехал Сергей и предложил ее отвести домой, она отказалась, решила прогуляться. С Сергеем был Игорь, тот ухажер, который пытался набиться Лере в женихи, предложил проводить, но она тоже отказалась. Очень хочется побыть одной.

Когда шла домой, не спеша, обратила внимание, за ней идут. Затаилась в одном из переулков. Вот в чем дело. За ней по очереди шло два военных патруля, десантники. Охраняют, тихо и бесшумно, без помпы и не навязываясь. Четверо бойцов и два офицера. Интересно, кто так побеспокоился. Увидела, ребята занервничали, потеряв ее, решила, пусть ведут до дома, а то нагорит, если доложат, что потеряли. Так и дошла, она впереди, потом один патруль, за ним следующий.

Пора было возвращаться к службе. Мама, как всегда надавала в дорогу вкусных пирожков и своей колбаски. Сумка была полная, Сережка с Галей довезли ее до вокзала и уже там прилип старый знакомый сержант. Увидев их, подбежал, представился и, еще раз извинился и попросил разрешения помочь нести сумку. Так она и садилась в поезд в сопровождении трех милиционеров. Только для окружающих непонятно, толи почетный эскорт, толи конвой.

Ехала сразу до Питера. Впереди суббота и воскресенье. В Питере ее встретил Борис. Ему было неудобно отпрашиваться с работы, сразу после отпуска, и он не ездил. Бориска попривык к деду с бабой, и они дружной семейкой ходили с ним гулять. Все равно пенсионерам больше, особо, делать нечего, отец Бориса, подрабатывал в одной конторе, консультантом по юридическим вопросам, но все равно не полный рабочий день. Поэтому Бориска и был брошен на них. Только вечером с ним занимался отец, играл в машинки и когда оба родителя были свободны, ездили с ним в Приморский парк покататься на каруселях и качелях. Тогда он был рад, смеялся и веселился. Больше всего ему нравилось, когда мама или папа сажали его на плечи и так бегали, тут он ухихикивался до упаду. И в этот выходной они тоже съездили. Провели день вместе, всей семьей. Лера смотрела на мужа и сына и потихоньку приходила в себя. Всегда тяжело, когда умирает близкий человек, умом понимаешь, что возраст, что так жизнь устроена, а сердце все это принимать оказывается. Только время и близкие родные люди могут помочь залечить эту душевную рану.

За выходные, проведенные с семьей, Лера смогла привести свои чувства в порядок, а постоянно улыбающийся Бориска добавил ей хорошего настроения, и к понедельнику она была уже в форме. Вспомнила наставления дяди Саши, полученные сразу после училища, когда стала лейтенантом, боевая задача превыше всего, умирай, но выполняй. Долг солдата, это выполнение боевой задачи по защите Родины, все остальное не важно, и в расчет не принимается. Все остальное, потом, после победы, дом, семья, дети, родители, друзья, товарищи, это все потом. Четкий ответ солдата, без различий званий и должностей, состояния здоровья и души, всегда в строю. С таким боевым настроением и бодрым духом она вошла к генералу.

Доложила о прибытии и о том, что готова к выполнению боевых задач. Генерал не спешил переходить к делу, предложил ей сесть, расспросил о похоронах, о том, кто там был и как все прошло. Выслушав рассказ, плавно перешел к делу.

Суть задачи была проста. Фотографии, сделанные в Афганистане и Фотографом в Африке, привели к базе террористов расположенной в горах на границе Афганистана и Пакистана. Судя по всему, там готовили рядовых бойцов для террористических групп и отрядов, засылаемых в Россию. Фотографии, сделанные камерами наблюдения на подходах к базе, существенно могли помочь обнаруживать эти группы, но камеры, установленные год назад не обслуживались и информация с них не снималась. Две группы, посланные на осмотр и съем информации, погибли. По оперативным данным погибли полностью. Были сбиты вертолеты, доставлявшие их через границу в Афганистан, и поэтому был шанс, что сами камеры противником не обнаружены, их нужно было оживить, установить новые батареи, снять уже имеющуюся информацию, провести корректировку их работы. Все просто, если не считать, что погибли две группы, и нет информации, что известно врагу о самих камерах, ведь там может быть засада. Погибшие группы, также как и Ахмат, говорили о наличии серьезной утечки информации из их ведомства, но кто и где, вопрос оставался открытым. Наблюдение за Каштановым ничего не дало, других кандидатур на место предателя пока тоже не было.

Капитан, которого посылали за ней в Африку, дал очень убедительный отчет о причинах его отсутствия на месте ложной встречи и на пароходе. В месте посадки на пароход, он обнаружил слежку, пока отрывался от нее, пароход ушел. Добирался на перекладных, постоянно путая след, и в результате опоздал. Так же на перекладных добирался обратно. Вроде все сходилось, и оснований для подозрений не было никаких. Был только один неясный вопрос, кого изображал Фотограф, курьера, который ехал из России или агента, работавшего на месте. Ответ мог быть у Крокодила, но его не спросишь. Да и знал ли он сам ответ, тоже вопрос. Может его также использовали, как и капитана, без ознакомления с деталями. Так, или иначе, но и капитану предъявить было нечего.

С прокурорских работников и СК, устроивших провокацию с арестом Леры, спросу было еще меньше, они получили пакет серьезных документов из ФСБ. Только маленькая деталь портила всю картину, документы были поддельными, но пришли фельдегерьской почтой с грифом совершенно секретно. Вот они, с испуга и пошли на нарушение закона, за что теперь рассчитываются. Поражала информированность корреспондента о возвращении Леры из командировки через Пулковский погранпост и отсутствии документов на ребенка, так своевременно не оформленных господином Каштановым. Если бы не помощь отца Бориса, умного и всезнающего адвоката, начальников ГУВД и тюрьмы, то Лере не жить, но у противника все сорвалось.

Круг людей, привлекаемых к подготовке операций, был слишком велик, от инструкторов в отряде, до авиадиспетчеров в подразделении противовоздушной обороны России и ограниченного контингента войск НАТО в Афганистане, обеспечивающих воздушный коридор. Эти вопросы согласовывались заранее, и времени для добычи и обработки информации террористами было много. Поэтому генерал предложил новый план действий.

План, как и предыдущий, по возврату Леры в Россию, был с перестраховкой. Легенду для группы готовил отдел управления. Группу должна была подобрать Лера из состава своего отряда, по мере возможности, отсеяв неблагонадежных. Первоначальную подготовку группы произвести в составе всего отряда, отработав прыжки с парашютом, сброс и приемку груза, вождение машин. Подготовку по маршруту произвести за две недели до начала операции, изолировав группу от основного отряда. Группу должны сбросить с парашютами поближе к пакистанской границе. Дальше под видом торговцев дешевой электроникой, они должны на машинах, купленных на местном рынке добраться до места и провести работу с камерами. На обратном пути они должны проверить места падения вертолетов с погибшими группам и проследить за вертолетом, который будет выполнять ложный заброс их группы. Для всех, они едут к границе на поезде, вместе с платформами с БМД, которые должны обеспечивать их возврат на границе Таджикистана и Афганистана. На самом деле, платформы с БМД, выполняют роль тормоза. БМД там своих хватает, основная группа снимается с поезда уже под Москвой и на самолете летит к месту сброса. Этим обеспечивается скрытность их маневра и изменение времени проведения операции почти на месяц. Грузовой поезд движется очень медленно, создает большой запас времени и сильно отвлекает противника, вводя его в заблуждение об истинных целях и маршруте.

Задача была не простая, подбор и тренировки группы в составе всего отряда без открытия информации о целях и задачах. Но самое главное, не было специалистов по работе с электроникой. Каштанов разогнал, кого мог, а кого не смог, лишил погон, переведя их в штат гражданского персонала, и соответственно они потеряли право допуска к секретным документам и оружию. Занимались обычной рутинной работой связистов и компьютерщиков, обеспечивая на базе связь, компьютерную сеть и работу уже никому не нужных компьютеров, не имеющих доступ к секретным материалам и оперативной информации.

Специалистов по радиоэлектронной разведке и спецтехнологиям выделило управление. Всего троих. Ребята были грамотные в своем вопросе, но бойцы не важные. Стрелять они умели, и рукопашный бой знали, но все на уровне курсантов спецучилища, и самое главное, в серьезных спецоперациях участия не принимали. Из своего отряда Лера тоже отобрала неопытную молодежь, это давало небольшую гарантию, что враг не войдет в их число и на маршруте сюрпризов не будет.

Подготовку отряда пришлось начинать с банальных вещей, не было машин, для поездок на полигоны и аэродром. От Каштанова ничего было не добиться. В конце концов, Лера позвонила начальнику управления, и тот предложил ей самой заняться составлением заявок, подписывать их у Каштанова и отправлять по инстанциям. С запчастями к технике обещал помочь. В итоге, рабочий день у Леры складывался интересно, но свободного времени не оставалось. Домой ездила только в субботу вечером и уже в воскресенье была снова на базе. Утром разминка и тренировка со всем личным составом, в обед, едва успев перекусить, бежала к Каштанову подписывать документы то на одно, то на другое и отправляла их в управление. После обеда техническая сторона подготовки, вождение машин и другой техники. Через месяц ожили Уралы и стали ездить на аэродром для тренировок по сбросу груза и десантированию с парашютами с самолетов и вертолетов. Туда и обратно машины вели те, кто вошел в состав основной группы. Дорогу выбирали лесную, похуже, а скорость повыше. В результате такой езды, те, кто сидел в кузове, возвращались с шишками и ссадинами. Но выхода не было, надо было готовить всю группу к экстремальным ситуациям. На подготовку было отведено три месяца. Срок большой, для опытных бойцов и совсем маленький для вчерашних курсантов и солдат, только закончивших срочную службу и заключивших свой первый контракт. Все конечно были разрядниками и немного, специалистами своего дела, но, до настоящих коммандос им было еще далеко.

Первыми запросили пощады специалисты технической поддержки, радиоэлектронщики и механики. Пришлось их заставить подобрать сопли, в разведотряд пришли работать, а не баклуши бить. Как говаривал Суворов, тяжело в учении, легко в бою. Лера выжимала из всех, все, что могла выжать, и все, на что они были способны. К концу первого месяца подготовки, даже молодежь перестала ездить домой по вечерам, сил уже не хватало, ездили только на воскресенье, в субботу с обеда домой, а в воскресенье к вечеру обратно. К концу трехмесячного срока она подготовила не только весь состав отряда, но и технику, выжав из механиков всю силу их изобретательности, а из Каштанова три командировки в Москву, за запчастями для БМД и тренировочных джипов. Успела обкатать молодежь и на этой технике.

Никто не знал, чем может закончиться их операция. Если враг, работавший в отряде или в управлении, имел доступ к информации, то засада могла их ждать при десантировании или на маршруте. Если кто-то, из пропавших групп, остался в живых, попал в плен и рассказал про камеры, или камеры были обнаружены во время осмотров местности персоналом центра подготовки террористов или просто кем-то из местных, то засада могла их ждать у самих камер. Если информацию об их забросе передавал авиадиспетчер систем ПВО, наших или натовских, то их могли просто сбить по дороге туда или обратно. Поэтому Лера и гоняла всех, как могла, устраивая им всякие неожиданности или выгоняя в лес, и заставляла их воевать друг против друга. Все шло по плану, и время подготовки подходило к концу.

Эх, если бы знать, где упадешь, сенца бы подстелил. В первую засаду попали прямо на базе. Леру неожиданно вызвал начальник управления и обрадовал, к нам едет ревизор. Ревизор не простой, крутой и даже очень. Оказывается, Лера перебрала все лимиты по продовольствию. Конечно, ребята жили на базе, и их надо было кормить. Самое страшное было в том, что это было не самое главное. Каштанов, верный своим традициям, написал очередной пасквиль, где рассказал, что Лера, вместе с собутыльниками пьет на базе и даже по ночам оргии устраивает, ее бойцы никуда не годятся, и он Каштанов, может уложить всех одной левой. Он забрал из отряда шесть офицеров из тех, кого привел сам и теперь утверждал, что они могут сразиться чуть ли не со всеми молодыми мальчиками и всеми девочками, которые есть в отряде. С опытными бойцами, конечно, они сражаться не будут, а вот с остальными, пожалуйста. В результате этой бумажки к ним едет сам министр обороны, с несколькими своими замами и начальником ГРУ, проверять подготовку. Конечно, учебно-тренировочные бои будет проводить сам Каштанов с сотоварищами. Это был удар ниже пояса. До выхода на задание оставалось две недели, как раз для подготовки основной группы по местности района действий и тут на тебе. А если Каштанов покалечит кого-нибудь, опять поиск замены. И министру ничего не объяснишь, не поймет.

Генерал предложил Лера на выбор два варианта. Первый вариант, самый простой, они уходят на задание, но выводы будут сделаны плохие, струсила и сбежала в командировку. Министр в Питер приезжает по делам, посещение оборонных предприятий и открытие нового командного пункта Западного направления. Второй раз, ради их разногласий с Каштановым приезжать не будет, и их свара снова перейдет в режим подковерной заварухи, в которой Каштанову при его родственнике победить легче и проще. Конечно, если исходить из одного задания, которое все равно надо выполнять, то нужно выполнять задание и ехать. Очевидно, на это и было все рассчитано. Соколова, с группой уезжает на задание, Каштанов объясняет это трусостью и неспособностью Леры командовать отрядом и ее дальнейшая судьба становиться не известной. Более того, если будет провал операции, то все на нее и повесят. А в случае успеха, к ее возвращению может быть у отряда будет новый командир, из приближенных Каштанова и слава достанется ему. Докладывать об успехе будет уже он.

Второй вариант, это принимать бой на месте. Задание подождет, камеры уже почти год стоят без толку и две, три недели ничего не решают. Враг, руководивший Каштановым, рассчитывал на первый вариант, чувствовался хороший расчет сроков, значит, знал о готовящейся операции и рассчитывал на успех первого варианта. Он только не учел одного, победа Каштанова ставила крест на отряде, как на боевой единице, и это совершенно не устраивало руководство Западного управления. Либо воевать, либо сдаваться. Люди дела сдаваться не привыкли. Однако, в случае проигрыша соревнований, Лере грозили серьезные неприятности, от перевода ее на должность инструктора в какую-нибудь часть до увольнения из армии.

Решение принимать ей, в случае поражения, она платила, очень дорогую цену. Расчет противника действительно был точен. Информация о визите министра в отряд случайно оказалась у начальника ГРУ. Если бы Соколову не знали на самом верху, как настоящего бойца, не ценили и не уважали, то к приезду министра она с группой, должна была уже уехать, и бой, был бы проигран, не начавшись. Но противник не учел, Соколову знали и уважали. Информация ушла по назначению, и было время принять решение и подготовить ответные меры. Поразмышляв, Лера решила принимать бой, первый вариант ее тоже не устраивал. Враг не найден, и победа Каштанова создавала условия для его дальнейшей успешной работы, а это означало смерть не только ее, но и ее товарищей и возможно, родных и близких людей. Поражение Каштанова связывало врагу руки. То что враг находится в близком окружении Каштанова, уже сомнений не вызывало, слишком все хорошо и тесно увязывалось в единую цепь, но никаких данных, а тем более доказательств, кто это, не было. Подозревать всех подряд, тоже было нельзя.

Приехав в отряд и поговорив со своим заместителем о ситуации, Лера засомневалась в правильности своего решения. Майор рассказал ей, как Каштанов провел тренировку с Маком и после поражения начал разбираться с опытными бойцами, предлагая либо самому уйти на другое место службы, либо давал наверх такую характеристику, что переводиться было уже и некуда, только увольняться из армии. Свои тренировки Каштанов продолжил со специалистами по радиоэлектронике, иногда даже калеча несогласных. Принялся и за девушек, те сразу сообразили, лучше уйти. Осталась Ната и еще одна девушка, из упрямых, если бы не Лера, то ушли бы и они. Майор так же поведал Лере, что Каштанов проводит тренировочные бои чисто условно, не разрешая одеть напарнику защитные щитки, сам в то же время одевает под куртку, что делает бой не равным, но уличить сложно, на его фигуре это не заметно. И вообще, зря Валерия Николаевна связалась с ним, у него есть то, чего нет у всех остальных, это сила от природы, данная богом при рождении. Как известно, сила есть, ума не надо. Ум компенсируют родственники наверху. В случае победы, она выигрывает не много, ее просто не снимут с должности, а нужна ей эта должность, здоровье дороже, в случае поражения, таких собак навесить могут, что не будешь знать, куда деваться. А поражение вполне возможно, соперников, Каштанов выбрал для себя и своих друзей попроще, молодых и не опытных, список уже был известен. Это были два специалиста по радиоэлектронным средствам разведки, переведенные из управления в отряд, две оставшиеся девушки, ребята, только после института и конечно она, Лера, для самого господина Каштанова.

Бой изначально был не равный, очень разные весовые категории, плюс нечистоплотное поведение противника на ковре. Все остальное было не интересно. Аргументы принимались в качестве признания поражения. Очень, очень жалко, что нет рядом дяди Саши, не с кем посоветоваться. Вот уж кто бы разложил все по полочкам и дал совет, принимать бой или уклониться, выжидая другой момент, и если принимать, то как? Забравшись в отдаленный уголок леса, подальше от базы, Лера села думать. Было о чем. Если бы речь шла только о ней, пошла бы в бой, не задумываясь, все равно, проигрыш без боя или в бою. Но речь шла и о ребятах, которые доверили ей свою судьбу, их могли покалечить, а девушек и вовсе уволить из армии вместе с ней. Как жаль, как жаль, что нет дяди Саши. Сто раз вспомнила. Не у кого совет спросить, теперь она учитель и все должна решать сама. Дядя Саша, конечно, пошел бы в бой сам, но там было не только умение, но и мужская сила и примерное равенство весовых категорий, а здесь этого не было, даже наоборот, вес противника намного больше, плюс природная сила. И все же Лера решила, надо драться, на их стороне было мастерство, плюс усиленная тренировка последних трех месяцев, у противника бутылка в голове и стакан за воротником. За три месяца она ни разу Каштанова с компанией не видела тренирующимися. План созрел, точный и правильный. К вечеру она была уже у генерала с предложением плана подготовки и боя.

План был прост как палка. Завтра с утра они уезжают в командировку до приезда министра. Но едут, не туда, куда собирались, а в бригаду ГРУ, где им помогают продолжить подготовку по ее методике. В назначенный день они возвращаются и принимают бой. Генерал посмотрел на Леру, ухмыльнулся и ответил — А ты быстро учишься. Правильно, ввести противника в заблуждение, расслабить его и нанести неожиданный удар в самую точку. Молодец. План принимается, с бригадой я договорюсь, там помогут.

Методика подготовки была проста. Ее еще изложил дядя Саша Лере в спортшколе, рассказывая о подготовке спецназа разведки ВДВ, когда противник был хорошо подготовлен или защищен. Суть сводилась к тому, что одного одевали во все возможные защитные щитки или даже в бронежилет, а другой был без всего. Незащищенный, оказывался быстрее, ничего не сковывало мышцы и не мешало двигаться, только нужно было отказываться от ударной техники по защищенным местам. Это в основном корпус. Открытыми оставались только голова, шея и ноги. Концентрироваться нужно было на бросках типа айкидо или самбо, с последующим болевым захватом или попыткой сломать руку или ногу или создать вывих, выводя противника из строя, а за основу брать систему рукопашного боя Кадочникова. И еще надо было уметь хорошо маневрировать. Все это она опробовала, когда ее держали в плену, в тюрьме. Но там опробовать до конца не получилось, ее стали беречь и бой не удался, ни для нее, ни для противника. Там были люди дела, нацеленные на получение конкретного, нужного результата, глубоко порядочные и честные, правда, пытались ее запугать. Здесь во главу угла был поставлен меркантильный интерес и собственные амбиции людей, пытавшихся достичь своей цели любой ценой, без разбора правил приличия и порядочности, полностью игнорирующих интересы дела. Единственное, что смущало, их амбициями очень тонко управлял умный и хитрый враг.

Пока ехали в бригаду, Лера размышляла. Ерунда какая-то получается. Думала, что главным боем в ее жизни должен быть смертельный поединок с врагом, как в кино или как у нее складывалось там, в плену. Но там бой не сложился и стал далеко не смертельным. Главный бой в ее жизни оказался совсем не смертельным и не с врагом, а с человеком, просто оказавшимся на ее жизненном пути, в силу своих больших связей наверху. Если бы этот человек был действительно, лучше ее, можно было и уступить, просто отойти в сторону. Здесь же вопрос стоял кардинально, могут ли женщины служить в таких серьезных подразделениях, как их отряд и почему люди, имеющие большие связи на верху, могут вдруг, становиться большими начальниками не имея знаний, опыта и даже элементарных человеческих качеств. Люди, которые считают себя хозяевами жизни только потому, что их родственник или большой приятель, оказался большим начальником, хотя сами они, пустое место.

Перед началом подготовки Лера переговорила с ребятами, которым, так же как и ей, нужно было принимать бой. Если бы они отказались, то одной ей тоже ничего не светило, но они все согласились. Все как один, никто не отступил и не струсил. Ребята могли просто отойти в сторону, перейти в другие части, и там продолжать службу. Девчонок взяли бы в любой штаб или любой отдел на канцелярскую работу, но поняв, с кем им предстоит состязаться, не просто согласились, а взялись за дело с энтузиазмом и прицелом на победу, и это давало Лере надежду. Ребят жалко, их могут и покалечить, Каштанов и его приятели, люди беспринципные и достаточно наглые, но противников не выбирают. С такими мыслями Лера и приехала в бригаду.

В бригаде было уже все подготовлено для их размещения и питания. Бытовые проблемы не отнимали много времени, и они начали тренировки. Счастливое число их группы все не давало Лере покоя, но потом свыклась, пусть противнику не повезет. В их группе было тринадцать человек, и цифра приклеилась, группа тринадцать. По два человека на каждого из шестерых, выставленных Каштановым бойца, и плюс она с Каштановым.

Время тренировок летело быстро. Тренировались с утра до вечера, без выходных. Плюс, министр дал еще недельку, он как водится, задержался и его визит начался позже. За эти три недели Лера не видела ни мужа, ни сына, тренировалась сама и тренировала ребят, специально подобрав в бригаде напарников, потяжелее. Досталось ребятам, но все терпели, и свои и напарники из бригады, понимая, задача не из легких, но выполнять надо. Особенно тяжело было ребятам радиотехнической и электронной поддержки, переведенных из управления. Они не отличались ни богатырской силой, ни большим умением вести рукопашный бой, специальность другая, тоже очень нужная, но иди, объясни наверху. За них Лера волновалась больше всего. Время, отведенное на тренировки, подошло к концу, и пора было возвращаться обратно. Решено было вернуться к ужину, что бы меньше было информации у господина Каштанова.

Часть 37. Бои местного значения

Первый бой Лера выиграла, не поднимая руки. Ее план, одобренный генералом, сработал на все сто. Майор, ее зам, когда они приехали, докладывая ей о ситуации, держался за голову и давился от смеха, приговаривая,

— Ой, что будет, ой, что будет.

Во первых Каштанов явился утром, и, объявив о приезде министра, заявил, как старший по званию на объекте, он сам будет все докладывать начальству и показывать, то, что сочтет нужным, а нужным показать он счел помещения отряда, технику и учебную базу отряда, к которой он никакого отношения не имел. Теперь, ему показывать нечего. Командир отряда на месте и Каштанов остается с пустыми руками. Здания базы как были без ремонта, так и остались. Техника тоже. Но это не самое главное. Майор был посвящен в планы Валерии и провел маленькую радиотехническую разведку, установив в помещении базы, где теперь обитал Каштанов с компанией, прослушку, и дал Лере послушать запись сегодняшних послеобеденных разговоров. Там они делили посты, кто станет командиром отряда, кто заместителем и дальше, по инстанции, ругали Леру, как могли. Но оказалось, это не самое главное, почему смеялся майор. Лера и внимания не обратила, майор три раза намекал, закрывал голову руками и с трудом сдерживал смех. В конце концов, Лера не выдержала и попросила его не томить душу. Майор обратил ее внимание на перерывы в разговорах и небольшой звон

— Валерия Николаевна, это не помехи записи, это звон стаканов и перерывы на залитие жидкости в горло. Пьют придурки, это перед боем. Они же вас не ждали, думали, выиграют, не утруждаясь. Действительно, не логично, пить перед боем, завтра ни реакции, ни быстроты движений не будет, одна сплошная головная боль, правда похмелиться можно, но это еще хуже, реакции совсем никакой.

Вечером Каштанов не появился. Утром, Лера подняла своих бойцов и погнала на разминку. После двух часовой разминки, небольшой завтрак, повторение разминки и тренировка. В десять часов отдых и подготовка к построению. Визит министра назначен на одиннадцать. Когда весь отряд был построен, появился Каштанов, пройдя со своей свитой к центру, обнаружил Леру. Его злой и тупой взгляд говорил, что он пытается что-то сформулировать, но формулировать было нечего. Звания одинаковые, должности разные, и примазаться, не получиться. Просто развернулся и ушел.

Свой отряд Лера представляла сама. Надела парадную форму, со всеми орденами и медалями. Для дяди Каштанова, Генриха Эдуардовича, и самого Каштанова это было откровением. У Каштанова даже глаза округлились. Это была вторая Лерина победа. Противник был деморализован.

Министр, строем, подтянутым личным составом, помещениями и техникой, остался очень доволен, и предложил осмотреть еще помещения базы, думая, что там должно все сверкать. Там их и встретил племянничек. Министр зашел в коридор, глянул пару помещений, развернулся, и молча вышел, предложив уже на улице, перейти сразу к состязательной части. Пока бойцы группы, намеченной к соревнованиям, переодевались, на плацу, свое умение показывали остальные солдаты и офицеры отряда.

Первыми, бой начали ребятарадиоэлектронной поддержки. Спасибо начальнику западного управления, он захватил с собой офицеров, которых выставил в качестве судей и бои должны были идти все же по правилам, с засщитыванием очков, за проведенные приемы. Это уменьшало риск получения травмы и гарантировало от предвзятых суждений. Три раунда по три минуты, если не будет ничего экстраординарного. Задача ребят была простая, выстоять. Не лезть на рожон, не стремиться к победе, просто выстоять, держаться на уровне, и по возможности победить по очкам. Бои были не интересные. Каштановские бойцы были явно не готовы к схватке, и лерины ребята с задачей справились. Выстояли и оба победили по очкам. Каштанов пытался опротестовать, мол, мои еще могут, а эти выдыхаются, возражения были отклонены, у министра мало времени и ждать, когда кто выдохнется, он не будет, проиграли, значит проиграли.

Следующими, были ребята, окончившие специнститут, имевшие хорошую подготовку, как до него, так и после, не говоря уже о самом институте. Бои тоже были не интересными. Три месяца, плюс целенаправленных три недели даром не пропали. По одному раунду с каждым. Другие раунды были не нужны. Все как учила Лера, ловили на прием, бросок, болевой захват и противник уже стучит рукой по ковру, точнее по песку. Ко второму сопернику, битые каштановцы, уже выходили с опаской и проигрывали также. Вчерашний прием алкоголя сделал свое дело, они были даже не на уровне.

Хуже всего сложился бой с девушками. Хуже, для каштановского бойца. До второй девушки он уже не дошел, и она осталась на скамейке. Бой был с Натой. Ната, это уже достаточно опытный и сильный боец, была и в бою и на заданиях. Подготовка очень солидная. Ее Лера начинала готовить еще до своего замужества. Первый раунд она продержалась, но к концу не выдержала и попыталась нанести удар ногой в подбородок, то ли боец отшатнулся, то ли она промазала, но попала ногой в нос. Решив, что удар был неудачным, пошла на риск и не отступила, как должна была, а поставив ногу, которой била рядом с противником, нанесла еще удар противоположной рукой туда же, в нос и из этого носа хлынула кровь. Сама она тоже получила удар в лицо, и это ее спасло от неправедного судейства. Каштанов снова стал жаловаться на неспортивное поведение лериных подопечных, но судьи, оценив состояние обоих, отдали победу Нате, как победившей по очкам и способной продолжать бой, а разбитый нос противника и синяк под глазом Наты отнесли к издержкам производства. Каштановский боец лежал с мокрым полотенцем на носу и не мог остановить кровь. От боя со второй девушкой ему пришлось отказаться, и она осталась не при делах.

Теперь наступало время самого решающего поединка Леры с Каштановым. От него зависело все. Ребята выстояли, и она просто не имела право их подвести, нужно было побеждать.

Каштанов, как только вышел на ковер, без приветствия и разрешения судьи сразу пошел в атаку. Он был зол, очень зол. Проигрыш его команды ставил крест на его карьере. Все было рассчитано, визит министра, как нельзя, кстати, вписывался в его планы, и он с подачи друзей, написал новую кляузу на Соколову, а тетушка подкорректировала стиль и сгустила краски. Соколова должна была уехать в командировку, и министру можно было высказать, что она струсила и сбежала. Кто потом докажет обратное, да министр и слушать не будет, недосуг ему заниматься каждым подполковником. И сюда-то заехал так, для развлечения, бой спецназовцев посмотреть. Каштанов отобрал для этого в качестве противников, несколько механиков, своих ребят показать и самому покрасоваться. Механики умели драться, но не бойцы. Он с ними даже договорился. Продержатся для видимости пару раундов, а там поддадутся, больно не будет, зато потом премиями не обидит. Соколова появилась совсем не вовремя, когда сделать ничего уже было нельзя. И что самое обидно, ее бойцы оказались очень хорошо подготовлены к предстоящему поединку. Даже те, кого он считал слабаками. Еще он обратил внимание на то, что они не сделали ни одного удара в корпус, даже не пытались, а ведь на этом можно было сыграть, подставив грудь или живот, пойти на обострение и победить. Щитки, одетые под форменные куртки, оказались бесполезны, только сковывали движения. И теперь он должен был один, поквитаться за всех, иначе позор. Вся его писанина превращалась в простую клевету, явно указывающую на его глупость. И дядя не поможет.

Атака была непрерывной. Каштанов наносил руками, удар за ударом, и Лера чувствовала, он начинает пробивать блоки, которые она ставила, действительно здоровый. Удары были однообразны и Лера начала отступать, иначе пробьет блок, а удар такой силы в голову, она не выдержит. Поймав момент, Лера не отступила, как обычно, а уйдя под бьющую руку, почти упала в сторону, на одну ногу, оставив вторую как можно ниже, Каштанов, пытавшийся не сбиться с темпа, сделав шаг вперед, запнулся об оставленную ногу и упал, сила инерции его кулака и тела оказалась сильнее возможности его устойчивости. Кулак, не встретив сопротивления, улетел далеко вперед и увлек хозяина. Лера метнулась к его ноге и, сделав захват, стала ее выворачивать. Неудобно, захват не получился, она бросила ногу и, перевернувшись через голову, снова встала в стойку. Каштанов поднимался долго, как бы собираясь с мыслями.

Вторую атаку Каштанов начал, как учили, вначале рукой, потом ногой, снова рукой, опять ногой. Лера обратила внимание, его нога, промахиваясь, немного зависает, как бы ища противника, и просто поймала ее в момент зависания, подняв немного выше, примерно так, как тренируют растяжку. Каштанов оказался в капкане. Руками он не мог достать противника, но не мог и освободить ногу. Лера, провернув его ступню, заставила развернуться и ударом в подколенную ямку опорной ноги, поставила его на колено, дальнейшая атака не имела смысла и Лера бросила уже не нужную ногу. Каштанов снова потерял очко. Встав и развернувшись, он снова пошел в атаку, теперь делая больше обманных движений, чем нанося удары, но и тут попался. Нанося очередной удар ногой, увлекся, и небольшой удар Леры по ноге, вывел его из равновесия, он резко поставил ногу и, пытаясь нанести удар уже рукой, прозевал, когда Лера, уйдя вниз, с разворотом корпуса, сделала ему подсечку прямой ногой сзади. Его ноги взлетели, и он грохнулся со всего размаха на спину. Это не только было красиво, но и вызвало восторг зрителей. Этот прием был встречен бурными аплодисментами. Жаль, подумала Лера, прием красивый, но болевым захватом он не кончается, а добивать ногами, лежащего, нельзя. Каштанов снова вставал медленно, настолько медленно, что первый раунд закончился.

Перерыв пошел Каштанову явно не на пользу. Лера сразу обратила внимание, удары стали медленнее, и сам он стал, более инерционен. Начав движение, остановиться уже не мог. Все понятно, выдыхается. Удары уже не следовали один, за другим. Два, три удара и назад. Лера его на этом и поймала. Отступив несколько шагов, она, отбив удар ногой, тут же сделала внутреннюю подсечку, Каштанов проехал ногой вперед, потерял равновесие и получил удар в голову, в область переносицы. Второй удар уже пришелся в челюсть. Он упал. Судья начал отсчет. Каштанов встал со счетом десять. Фактически он проиграл бой но, своим видом показал, хочет продолжать. Пришлось продолжать. Отбив несколько ударов, Лера дождалась следующей атаки, и, поставив блок, так, чтобы рука Каштанова ушла по касательной, мимо нее, ухватила эту руку своими двумя, и, протянув чуть вперед, провернулась с ней вокруг оси, немного выставив ногу в сторону. Каштанов перелетел через выставленную ногу, упал и Лера, не выпуская его руки, тут же сделала болевой захват, управляя его ладонью, как рычагом. Каштанов попытался вырвать руку, но Лера успела поставить ногу ему на шею. Судья остановил бой, дальше могло быть плохо, или перелом шейных позвонков и смерть, или, в лучшем случае, перелом руки. Это была чистая победа. Бойцы снова наградили ее аплодисментами. Каштанов поднялся, и уже не обращая ни на кого внимания, пошел на Леру. Он не бил, он просто вцепился в нее, пытаясь задавить массой. Лера снова отступила два шага назад, и, увлекая его, упала на спину, упершись ногами в его живот, перебросила тело противника назад. Благо, он сам создал хорошую инерцию своего тела, таким необузданно злым движение. Злость, плохой советчик. Судья показал, бой и так проигран и попытался остановить Каштанова, но тот, поднявшись, неожиданно ударил судью кулаком в лицо и снова полез на Леру. Попытавшись ударить ее ногой, он попал на блок, разворачивающий его к ней спиной, и лишающий его равновесия. Последующая внешняя подсечка, заставила его ногу уехать далеко вперед, и лишила его возможности к сопротивлению, а хлесткий удар ребра руки в шею, завершил дело, просто выключив его минуты на две. Аплодисменты бойцов были бурными.

Третий раунд у Каштанова выиграл Генрих Эдуардович. Когда Каштанов очухался и стал подниматься, он подошел к нему, скомандовал смирно и лично, сам, набил ему морду. Тот стоял и даже не отворачивался. Конечно, это были не Лерины удары, после окончания академии тыла и транспорта, Генрих Эдуардович ничего тяжелее ручки, наверное, и не держал, но душу отвел и один небольшой синяк поставил. Потом высказал свое мнение

— Пошел вон.

К Лере подошел министр со всей своей свитой и тоже высказал свое мнение

— Валерия Николаевна, вы настоящий специалист своего дела, настоящий хозяин отряда, настоящий полковник. Поздравляю вас с блестящей победой.

— Служу России.

Министр со свитой уехали. Каштанов с собутыльниками уехал следом. Оба начальника ГРУ поздравили Леру и даже пожали ей руку, несмотря на то, что она женщина. Всем участникам соревнований была объявлена благодарность и выходные до понедельника. В понедельник группа должна начать подготовку к маршруту и в следующий понедельник выйти на задание. Время подготовки было сокращено вдвое. Войну с бандитами никто не отменял.

После смотра, остаток дня Лера объявила свободным и свободные от дежурств бойцы, начали разъезжаться по домам. Лера прошла в столовую и увидела своих девушек. Одна была печальней другой, и у обоих были причины для расстройства. У Наташи на полщеки расплылся синяк, у второй девушки, ее звали Маша, ничего не было, и это ее расстраивало еще больше. Вот и пойми этих девчонок, одна расстроена из-за синяка, а другая из-за его отсутствия. У Маши не было совсем никакого боевого опыта и никаких серьезных происшествий, а тут отняли единственный шанс, проверить себя в деле.

— Навоюешься еще, успеешь. — Подбодрила ее Лера. — Слушайте девочки, а не проехаться ли нам по магазинам за нарядами. А потом я вас сведу в компанию, мальчики, закачаетесь.

— Куда я такая? — Спросила Наташа.

— Там такие же бойцы, как и мы, только из полиции. Это же в бою получено, а не по пьяни, они это понимают и ценят, это для них, как орден, не волнуйся.

Девчонки согласились. Ничего так не радует девушку и женщину, как приобретение новых нарядов. Да и Наталью надо куда-то стащить, развеется, а то совсем зачахнет девчонка, после гибели мужа так никого себе и не подыскала, а одной тяжело, даже поплакать некому.

Они взяли микроавтобус с водителем и поехали в магазин в Питер. Позвонила с дороги Борису и договорилась о встрече в их кафе, и что бы был обязательно с друзьями. Он спросил,

— Не собралась ли она мужа поменять?

— Нет, ты у меня один, а вот со мной будут две молоденькие прекрасные девушки, и может кого-нибудь выберут.

Поехали в полевой форме, набросив сверху куртки без знаков различия и кепки вместо беретов. Специально, для солидности. Видок конечно у Натальи был классный. Синяк она попыталась замазать косметикой, из этого ничего не вышло. Так они и влезли в достаточно не дешевый магазин. Пока они ходили и подбирали обновки, кто-то из персонала вызвал полицию. Полицейские подошли прямо к Наталье и попросили проехать с ними, но тут уже рядом оказалась Лера и Маша.

— В чем дело, господа полицейские? — Спросила Лера, достаточно твердым голосом, не терпящим возражений.

— Тут, гражданочка в таком виде.

— В каком?

Полицейские вначале не сообразили, что ответить, увидев еще двух девушек в такой форме.

— Наташенька, лапочка, сними курточку, я тебе тут платье присмотрела.

И Лера стала снимать куртку, под курткой, как ни как, погоны капитана.

— Мальчики, представляться надо, перед вами старший по званию. — Тем же твердым тоном, Лера продолжила разговор с полицией. — Или вас поучить надо.

Двое полицейских были сержантами и один лейтенант, они растерялись совсем. Лера сняла и свою куртку. По лицу полицейских стало ясно, дар речи они потеряли.

— Господа полицейские, вы в бою синяки получали или успевали убежать. Мы не убегаем, а побеждаем, победы без синяков не бывает.

Лейтенант нашелся первым, встал по стойке смирно, приложил руку к козырьку

— Товарищ подполковник и товарищ капитан прошу извинить, мы проследим, что бы вас обслужили, как следует.

Он тут же подошел к продавщице и что-то популярно ей объяснил, в результате, за каждой из девушек ходили две продавщицы, рассказывая и показывая, а потом, помогая примерять. Из магазина девушки вышли одетыми уже в гражданскую одежду, прямо куколки. Полицейские проводили их до микроавтобуса, а увидев на нем еще знак без права проверки, встали по стойке смирно и отдали честь, попрощались и пожелали счастливого пути.

— Я же говорю тебе, полицейские, тоже народ служивый, им надо только все правильно объяснить и они поймут, синяк, синяку рознь.

Они заехали еще в салон красоты и сделали прически и макияж. Наташкин синяк и там замазать не смогли, но сделали его поменьше. У кафе Лера отпустила машину. Отсюда уже каждый поедет сам, да и Борис на машине, в крайнем случае, всех развезет.

Наташку и тут хотели не пустить, но увидев Леру, которая ее подпихивала сзади, официантки отступили, помнили свой прокол, когда пытались ее выгнать, как бомжиху, а потом увидели в форме, и им пришлось извиняться.

В кафе сели за столик, где обычно сидел Борис с компанией. Пришли вовремя, не успели сделать заказ, как появился Борис с ребятами. Увидев Наталью с синяком, спросил

— Что случилось, может, помощь нужна?

— Капитан сама разобралась, ее противнику сейчас нос по кусочкам собирают, а то там месиво, не поймешь, где кожа, где кости, а вот настроение капитану поднять нужно, а то совсем скиснет. — Представила Наташу остальным.

— Это мы мигом. — Ответил Николай и тут же потащил ее танцевать.

Николай, несмотря на свой возраст, чуть моложе Бориса, был человек не женатый, тоже жизнь не складывалась, то на работе допоздна, то еще что, а то и девушки подходящей нет. Ребята подтащили еще столик и разговор начал налаживаться. Официантки подали заказ, закуски, вино и Лере соку. Борис тоже увлек Леру танцевать, кто-то из ребят пригласил Машу. Девушки повеселели. Наталья, похоже, забыла про свой синяк и улыбалась. Николай, парень эрудированный и всегда найдет, что рассказать интересное и познавательное. Когда все стали расходиться, Николай пошел проводить Наташу, и Маша ушла не одна.

Домой вернулись поздно, Бориска уже спал. Родители Бориса рассказали, что он спрашивал, где папа. Волнуется, теперь папа стал его кумиром и главным человеком в жизни, почти полностью заменив маму. Мамы вечно дома нет, появится и исчезнет опять надолго. Что сделаешь, служба.

Когда раздевались, ложиться спать, Борис обратил внимание, у Леры все руки были в синяках.

— Я смотрю и тебе досталось, что все же у вас произошло?

— С одними козлами поквитались, но все было по честному, через соревнование, один на один, мне просто очень здоровый достался, у него кулак весом килограмм десять, наверно, но ничего и его уложила. Безграмотный, да еще пьяница. Если бы он тренировался, мне бы с ним не справиться было, а так, понт один, да доносы писать умеет, зато теперь, его писанина закончилась, и понты тоже.

— Помощь не нужна?

— Да вроде уже все, не будет же он меня на улице караулить, да и не справиться ему со мной, на соревнованиях по правилам надо, там мне тяжелее, без правил проще.

— Ладно, черт с ним, иди ко мне, я тебя люблю и хочу.

Лера прильнула к Борису, и он опять проспал на работу. Утром Лера сходила с Бориской погулять, он радовался, уже что-то говорил, причем со всеми по-русски, а с мамой на английском, и у него получалось разговаривать на двух языках. Надо же малыш, а в его голове складываются два языка, как само собой разумеющиеся. Говорил еще плохо, безбожно коверкая слова, но говорил же. Вечером съездила и встретила Бориса после работы, совсем как жена домохозяйка. В выходные снова ездили в парк гулять. Борюсику нравилось, когда папа и мама вместе. Когда Лера с Борисом уходили немного вперед, он бежал за ними и кричал

— Папа мама, мама папа, Борю забыли.

Все смеялись, подхватывали его на руки и сажали на плечи или качали на руках. Выходные прошли быстро. Даже не почувствовали. И соскучились друг по другу и все вместе по Бориске. И он от них не отходил, даже спать пытался залезть на их кровать и его с большими уговорами, переносили в свою. Он капризничал, но все же давал себя уговорить, и засыпал уже в своей.

Неделя подготовки по незнакомому маршруту пролетела быстро. Только два человека в их группе знали местные языки, это Наташа, ее бабушка туркменка и поэтому ей восточные языки давались легко и дагестанец Камал. Но если у Натальи был боевой опыт и опыт проведения спецопераций, то Камал, был молодой парень, почти сразу после училища и у него был только взрывоопасный кавказский темперамент, который приходилось все время сдерживать. Хорошо, что его Каштанов не включил в список соревнований. Получил бы сразу и по полной. Там, очень нужна была, именно выдержка, ждать момент и его использовать, а не лезть на рожон. Противник был сильный, но не грамотный. В тренировках он тоже не всегда был сдержанным, иногда, если не получалось, пытался все перевести в разборку с напарником. Лера постоянно его останавливала. В конце концов, не выдержала и устроила с ним настоящий бой, он ей проиграл в чистую. Попадал на прием, болевой захват и сдавался. После этого, стал тише. Поэтому и взяла на задание. В разведке каждый ждет своего часа, своего момента, если его нет, значит, нет, можешь и погибнуть, не дождавшись, но если вылезешь не вовремя, погибнешь не только сам, но и товарищей погубишь.

Дальше все шло по плану, задуманному генералом. В Москве сошли с поезда, их уже ждал грузовик, добравшись до аэродрома, загрузились в самолет. Груз перегрузили быстро. В поезде осталась команда из десяти человек, вместе с куратором от управления и одним специалистом по радиоразведке. Он должен был имитировать по радиотехническим средствам продвижение группы по железной дороге, противник должен оставаться в неведении.

Сброс прошел отлично и груз быстро нашли. Нашли место, где можно подождать, пока найдут машины. За машинами отправились Наталья с Камалом и механиком, специалисты по электронике проверяли свое оборудование, нет ли повреждений после сброса, остальные отдыхали и по очереди дежурили в дозоре. Все было отлично, только машины не появлялись. Машины появились утром. Наталья со смехом рассказывала, как механик выбирал машины и как кипятился Камал. Вроде все, договорились, но механик находит новую причину и отказывается от покупки. Идет искать новую, и там история повторяется. Так прошли весь рынок, и только потом он уже знал, что брать.

— Главное доехать туда и обратно.

Плохо то, что нельзя было выбор машин сделать заранее. Было бы время, их и переоснастить и подремонтировать, но утечка информации, вызванная преждевременными сборами, могла все испортить. Поэтому механик долго и ковырялся, машины пойдут без подготовки, как есть.

Прокатившись по маршруту и предлагая различную электронику по дешевой цене, кое-что продали, кое-что отдали в качестве подарков, то полицейским, то бандитам, то просто неизвестно кому, вооруженным людям. Были среди них талибы или члены группировки, действовавшей против Лериного отряда, неизвестно, они не представлялись. Одно было хорошо, их не трогали. Идея работала. Кто-то из ребят электронщиков предложил продавать электронику, работающую на солнечных батареях. Это очень актуально в стране, где далеко не везде есть электричество, а солнца девать некуда. Все шло по плану. Ребята из электронной поддержки, иногда ремонтировали технику, которую им приносили местные жители. Конечно, если там был простой вопрос, конденсатор заменить или резистор, провод отвалился или клавиатуру заело. Местные были очень довольны. Слух об их караване распространялся быстрее, чем они ехали и это настораживало.

Выйдя в район расположения базы террористов, грузовички замаскировали, насколько это было возможным и, оставив двух человек у них, отправились в горы. Пройдя, километров пять, обнаружили небольшой летательный аппарат. Беспилотный разведчик, интересно, это натовский или террористы так свою базу охраняют. Решили передвигаться ночью. Днем шли очень осторожно, чаще маскируясь и отдыхая. В результате, несложный пеший маршрут в тридцать километров прошли за два дня. Предосторожность оказалась не лишней. Когда вышли на прямую видимость базы, увидели, именно оттуда запускают небольшой, почти игрушечный самолетик.

Вышли к месту установки первой камеры. Очень долго к ней подходили, наблюдали, искали возможные ловушки. Все оказалось чисто. Электронщики реанимировали устройство, сняли данные и вернули камеру на место. Работали ночью. Со следующей камерой повторили режим наблюдения и поиска ловушек, там тоже было чисто. Решили разделиться. Стали обрабатывать по две камеры за ночь. Дело пошло быстрее. Четыре камеры наладить не удалось, три заменили на новые, четвертую камеру, ребята пытались собрать из плохих. Не получилось. По дороге обратно остатки камер зарыли, поглубже. Выходили также, по ночам. Ничего существенного. Теперь обратная дорога, другим маршрутом, но домой.

Еще предстояло осмотреть места падения вертолетов предыдущих групп. Добравшись до района, где все это случилось, продали на местном рынке грузовички, остатки техники, и ночью ушли в горы. Три дня провели в пути, подходили к остаткам вертолетов ночью. Осмотр делали днем. Видно было, погибли все и сразу. Вертолеты падали с большой высоты. По характеру разрушений поняли, их сбивали ракетами. Тела бойцов были свалены в кучу и кое-как забросаны камнями. Все, по списку. Оружия не было, значит, ждали и забрали, все что можно. Извините ребята, хоронить некогда, да и хоронить негде, кругом скалы. Живы будем, вернемся и постараемся забрать домой. Лера решила осмотреть все окрестности вокруг вертолетов. Разбили все на квадраты и начали искать, наверняка должны быть где-то брошены пусковые устройства от переносных зенитных комплексов. Первые сутки поиска ничего не дали. Вторые тоже. Только на третьи сутки нашли небольшую пещерку и в ней одно пусковое устройство российского производства. Лера переписала номер, пусть дома разберутся, что да откуда. Чем сбили второй вертолет, так и не нашли, время выполнения задания подходило к концу, пора выходить на точку для наблюдения за ложным местом высадки. Точка располагалась километрах в пяти и метров на пятьсот выше. Место выбирали специально, подальше и повыше, что бы видеть хорошо и далеко, а самим оставаться незамеченными. В точку наблюдения вышли ночью, подготовили места для наблюдения, хорошо замаскировав их.

Когда рассвело, осмотрели окрестности внизу. Видимость была хорошей, но ничего подозрительного видно не было. Очень далеко были видны остатки американского вертолета. Видно тоже сбили, и сбили совсем недавно. Охота у них тут на вертолеты, подумала Лера, интересно, если и американцев сбивают, может у них крот завелся. Коридор для наших разведывательных самолетов и вертолетов они дают. Как бы помогают в охране границы, в обмен на помощь по доставке грузов для их частей.

Теперь осталось дождаться пролета вертолета и можно домой. Вертолет прошел точно по расписанию, сделал большой круг над местом предполагаемого сброса, и Лера вздохнула с облегчением, все домой, задание выполнено. Вдруг Камал начал ее толкать в бок и показывать в сторону. От места падения американского вертолета, в сторону нашего потянулось два шлейфа от ракет. Черт, вроде там никого и не было. С вертолета тоже заметили ракеты, очевидно, сработала система оповещения. Вертолет резко, кругами пошел вниз, разбрасывая вокруг себя тепловые ракеты ложных целей. Одна ракета ушла мимо, потеряв настоящую цель, вторая, пройдя мимо, развернулась, описав большой круг над вертолетом, и пошла прямо на него, догнала уже у самой земли. Раздался взрыв. Вертолет упал на землю. Упал с небольшой высоты, и было видно, как из него выскочил летчик и стал помогать выбраться товарищу. Похоже, напарник был ранен. От места запуска ракет к упавшему вертолету уже ехали два грузовика. Жаль, но помочь ребятам было нечем. Очень далеко и в грузовиках сидело много народу. Летчиков обстреляли и, избив прямо на месте, забросили в грузовик. Расстреляли и отсек вертолета для десанта. Осмотрели его и, убедившись, что там никого нет, уехали. Значит, ждали вертолет с группой, ждали их.

Грузовики въехали в небольшое селение и там остановились. Лера решила пройти к этому селению по горам в надежде, что летчиков дальше не повезут. Весь вечер и всю ночь ползали по горам, ища дорогу. К утру вышли к намеченной точке, отсюда село было видно как на ладони. Дом, у которого остановились грузовики, тоже просматривался очень хорошо. Утром летчиков выводили на допрос, один шел, а второго несли. Одного пилота Лера узнала, это был летчик из авиаотряда, с которым они работали на учениях и проверках различной аппаратуры в Ленобласти. Обратно несли обоих. Их закрыли в сарае. Грузовики с вооруженными бандитами уехали. Летчиков оставили, нужно попытаться. Оставив наблюдение, Лера принялась обсуждать план с бойцами. Шанс был, в селе осталось не больше десятка вооруженных моджахедов. В доме их не больше пяти. Значит, можно попытаться. У того дома еще стояли две легковые машины, и если их захватить, то можно рвануть почти до самой границы, а там или пешком или дать сигнал и ждать вертолет. Эта идея понравилась.

Задачу им сильно облегчили две женщины, идущие к ручью, в сопровождении вооруженного мужчины. Их сняли без шума. Быстрый допрос мужчины прояснил ситуацию. Летчики в селении, но один тяжело ранен. Пять моджахедов в доме, еще пять, в соседнем, и по четыре человека в крайних домах, у дороги, с той и другой стороны села. Всего восемнадцать. Многовато, но надо справляться. Лера, Наташа и Камал, надели одежду, отобранную у пойманных. Лера долго примеряла свой жилет с ножами и ножи на руках, по одному на каждой. Еще пистолет с глушителем. У Натальи тоже пистолет с глушителем, а у Камала, пистолет и винтовка. Плюс еще гранаты, но это на крайний случай. Если не шуметь, то у них ночь для отрыва, или полночи. Пост из четырех человек должны снять другие, когда услышат шум моторов.

Тропинка от ручья шла в стороне от дороги и не позволяла рассмотреть лиц идущих. Все видели, как две женщины и мужчина шли к ручью и никто не обратил внимания, когда они возвращались. Их даже не окликнули. К дому, они подошли неузнанными. Теперь самое опасное. Войдя во двор нужного дома, Лера и Ната стали приближаться к охраннику. Охранник начал что-то говорить Наташе, та ему отвечать, расстояние сокращалось и уже с расстояния в три метра, когда охранник начал снимать с себя автомат, Лера из-за Наты, бросила нож. Нож попал в горло и охранник начал падать. Ната поймала его и без шума положила на землю. Подождав немного, и убедившись, что все тихо, они подошли к двери дома. Тихонько открыли дверь и, пройдя по небольшому коридорчику, притаились у входа в основную комнату. Резко открыв дверь, вошли туда. Там сидели четыре человека. Увидев вошедших, один из моджахедов, потянулся к автомату. Лера снова бросила нож. Он попал ему в грудь. С трех метров, Лера никогда не промахивалась. Это уже автоматом. Второй моджахед вскочил навстречу Лере, она просто полоснула его ножом по горлу, выхваченным из ножен, закрепленных на руке. Двое остались сидеть, видя бесполезность сопротивления. Их допросили и обыскали. Нашли ключи от машин, сарая, где держали летчиков и интересную картинку с Лериным портретом и суммой вознаграждения в один миллион долларов. Их убили.

Пошли открывать сарай. Когда Лера открыла сарай, ей стало не по себе. Кроме наших летчиков, в сарае были еще восемь человек в натовской форме. Черт, с таким количеством народу не уйти. Делать нечего, не бросать же их тут.

— Василий. — Позвала она летчика.

Василий был полненький и добродушный офицер лет тридцати, опытный летчик. Это он посадил вертолет при ракетной атаке. Другой бы не смог, разбились бы.

— Это же Никита, а я думал все, каюк нам, как вы тут очутились?

— Все потом, это кто?

— Это натовцы, четыре американца и четыре немца, летали на изучение района, изучили, в общем.

— Понятно. Ребята, вооружайте натовцев, все что найдете.

Снова Васе

— Вася, объясни им, что они освобождены русской разведгруппой и должны выполнять все наши приказы.

— Понял. Сейчас. — Василий стал объяснять на плохом английском американцам, а те переводить немцам.

Натовцы закивали головами, в знак согласия.

Ребята притащили оружие, найденное в доме. Не хилый арсенальчик, пять автоматов с запасными рожками, восемь штук гранатометов и штук двадцать гранат. Автоматы раздали американцам и Васе. Второго летчика вынесли на руках и усадили в машину. Машины завелись сразу. За руль первой сел Камал, за руль второй Ната. Сзади в машины сели натовцы, наперед Лера усадила Васю и сама села ему на колени. Поехали. Путь должен быть свободен. Надо поставить Василию задачу

— Слушай меня, до моста через ущелье едите на машинах, мост и машины взрываете, и идете пешком в горы, до квадрата эвакуации, оттуда вызываете вертолет, рацию вам дадут.

— А вы как же?

— Вы уходите и уводите их за собой, мы пешком. Всем на машинах не уйти.

Выехав за селение, Лера, Ната и Камал вышли и с бойцами, зачищавшими выход из села, пошли в горы. Машины уехали. Другого выхода не было. Еще десятерых человек, сажать было некуда. Забравшись повыше, уже пошли там. Внизу сейчас такой переполох будет, что всем не поздоровиться. Трех, задержанных у ручья пришлось тащить с собой. Бросить нельзя и убивать женщин, тоже вроде не здорово.

Шли три дня и три ночи. Вечером, во время привала, намечали ночной маршрут, очень небольшой, но маршрут. Идти было тяжело, да еще приходилось тащить этих троих. Отпустишь, и сразу обнаружат. Наверняка ищут, но Вася должен был хорошо сбить след. Если их забрал вертолет, значит все в порядке. Группа Леры осталась без связи, единственную рацию отдали Васе с натовцами, все же почти союзники. Как ни крути, их бросать в селе точно было нельзя. За уничтожение девятерых человек, щадить никого не будут, их в первую очередь, как попавших под горячую руку.

Наконец вышли к границе. Переправляться решили ночью, за оставшееся время нашли лодку, прикинули примерно по течению и разделились на две группы. Одна поплывет, другая пойдет пешком к месту, куда снесет вернувшуюся за ней лодку.

Пока сидели, ждали ночи, обсудили положение вещей. Все говорило, что ждали не просто их группу, а ждали Никиту. Это подтверждал плакат с ее портретом и Василий. На допросе спрашивали именно про нее. Лера решила у пограничников про это не говорить, доложит сама начальнику управления, пограничникам даст только номер пускового устройства, обнаруженного ими. Остальное дома. Так и договорились.

Переправа прошла нормально. Задержанных отпустила вторая группа, когда садилась в лодку. На том берегу встретились, только что делать дальше, пограничников было не видно. Сориентировались по карте, и пошли в направлении заставы. Только в километре от заставы их окликнул часовой. Пришлось ждать, пока он вызовет наряд, здесь про них никто не знал. Прибыл наряд, сдали оружие и под конвоем побрели на заставу. Слава богу, там российский офицер, капитан. Выслушав Леру, начал звонить в отряд. Часа через три за ними приехала машина, им вернули оружие, вещи и в сопровождении пограничников отвезли на базу отряда.

Приехали к утру и попали, как куры во щи. Командир отряда, полковник, сразу вызвал Леру к себе. Оказывается, сегодня провожали натовцев, спасенных Лериной группой, и по русскому обычаю накрыли стол. Английский пограничники знали плоховато, местные языки намного лучше, а английский не на уровне, и он попросил Леру быть переводчиком. Лера злилась и сердилась, тоже мне, фээсбэшник, командира группы ГРУ, противнику показывать, да еще грязного. Но деваться некуда, пришлось идти, как есть.

Вася уже изрядно пьяный и натовцы тоже, один полковник еще на уровне. Вася сразу раскрыл все карты

— А вот и спасительница наша, если бы не она, зажарили бы нас живьем.

Сказал он это по-русски, потом, безбожно коверкая слова, на английском, но натовцы поняли, да и так узнали. Сразу встали и все пошли жать ей руку, отдавили, как могли, мужики здоровые. Дальше все пили за нее, ее ребят и за дружбу с Россией. Лера все переводила и думала, сейчас, налижутся совсем, до поросячьего визга, самолет от их выхлопа в полете окосеет и прилетит не туда, придется спасать снова. От этой мысли стало смешно, и Лера улыбалась. Похоже, полковник решил упоить их в лежку, все поднимал тосты или заставлял говорить их, передавая по кругу, право выступать. Один натовец договорился до того, что чуть не предложил тост за то, что их тут всех вместе собрало, то есть за террористов. Спохватившись в самом конце, что он заболтался, предложил снова за Никиту. Кончил тем, что в кино Никита, это вымысел, а тут самая настоящая, только русская героиня, которая их вытащила с того света. Нет худа без добра, узнала Лера и некоторые подробности про сбитый натовский вертолет. Он имел несчастье, появиться в данном месте в то время, когда был отменен их первый ложный вылет, из-за визита министра. Это означало только одно, враг, работавший в Питере, был хорошо информирован и своевременно снабжал своих хозяев информацией, ложной, но информацией, и его поиск надо было начинать сначала. Каштанов ничего не знал о сроках переноса операции, и соответственно, не мог навести бандитов на вторую ложную высадку.

Напарник Васи, при аварийной посадке не успел подготовиться к падению и сломал ноги. Били их сильно, но убивать не собирались, поэтому на Василии синяки были хорошие, алкоголь создал нужный наркоз и он не обращал внимания. Напарника били меньше, но его сразу с аэродрома, отправили в госпиталь, лечить ноги и удовольствия побывать на такой грандиозной международной пьянке, ему не досталось. Ладно, главное жив, успеет еще свое выпить. Леру все больше и больше веселила эта компания. Три полковника, три майора и куча капитанов и лейтенантов, немцы, русские, американцы и таджики, все перемешались и пили, как будто это последняя пьянка в их жизни. Хотя вряд ли они еще когда-нибудь увидятся в таком составе.

Приехал куратор операции от управления. Вошел, поздоровался, больше никому ничего не сказал. Налил себе стакан водки и выпил, не закусывая. Сел рядом с Лерой. Положил ей руку на колено. Лера удивленно взглянула на него и по его лицу поняла, что-то случилось, страшное и ужасное.

— Что произошло, мы все здесь, у нас все в порядке, все живы и здоровы.

— Вот.

И он отдал Лере листок бумаги с текстом. Вздохнул глубоко, снова взял бутылку, налил себе еще стакан и выпил, опять без закуски.

— Извини, Валерия Николаевна, мне лучше в бой, чем с такой бумагой.

Встал и отошел к окну, уперся в него лбом. Валерия развернула вдвое сложенный листок и прочитала. Смысл напечатанного текста не дошел до рассудка. Все расплылось перед глазами и строчки стали прыгать туда и сюда, потом разбежались буквы. Все слилось в одно месиво. Снова попробовала прочитать, и опять не получилось, буквы поехали снова.

— Что ты ей дал? — Спросил командир погранотряда у куратора.

— Ааа. — Тот в ответ махнул рукой.

Лера нашла в себе силы собрать буквы, буквы в строчки и прочитать, от этого стало только хуже, наконец, до нее дошел смысл, и сразу вся жизнь разделилась на то, что было до, после, и этого до, уже не будет никогда, просто не будет никогда в ее жизни, будет только после.

Все затихли и стали смотреть на Леру, она, то встанет, то сядет, то снова встанет и смотрит на бумагу, данную ей куратором, стеклянным, полным горя взглядом.

Начальник отряда вырвал у нее бумагу и прочитал сам.

— Мать твою, попозже не мог отдать, обязательно сейчас. Иди, держи ее.

Он налил полстакана водки, куратор обнял Леру за руки и вместе они влили ей эти полстакана. Она не сопротивлялась. Потом командир погранотряда взял ее на руки и отнес в свой кабинет, посадил, снял куртку, ремень с кобурой, расшнуровал и снял кроссовки, уложил и укутал. Вышел из кабинета, подозвал мимо проходящего бойца

— Займи пост, здесь не шуметь, ходить на цыпочках, пускать только меня и врача.

Поймал второго бойца и послал его за врачом. Вернулся к компании. Василий и куратор объяснили натовцам, что случилось, и они стояли, молча, у каждого было налито по стакану, ждали командира, когда он вошел, ему тоже дали стакан, все молча выпили, не чокаясь и натовцы, также молча, пошли на посадку в машину, ехать на аэродром. Их самолет уже давно ждал их. Уходили в полной тишине, просто жали руки на прощание друг другу. Пьяных не было. Бумага всех протрезвила.

Часть 38. Боль

Борис шел в кафе радостный и счастливый, там его уже ждали ребята за накрытым столом. Для радости и веселья был огромный повод, ему присвоили звание подполковника. Утром зачитали приказ, и весь день оказался не рабочим. С утра отмечали с начальством. Конечно, было больше разговоров, чем выпивки. Какая выпивка у начальства, так, чисто символически. Он еще купил бутылку коньяка и хороший торт, начальство расщедрилось на кофе. Посидели немного. Дальше в его кабинет начали заходить товарищи с других подразделений и тоже с поздравлениями. Для них у него было тоже заготовлено и водка и коньяк, кто что хочет, главное самому с ними не напиться, надо еще со своими ребятами в кафе посидеть и дома с родителями. Жаль, Леры нет. Интересно, обрадуется она или нет, что он ее по званию догнал. Решил, что была бы тоже рада. Ведь орден и медаль он получил по ее представлению, за выполнение особого задания Родины. Орден только, дорогой ценой достался, ранило, да еще как. Что поделаешь, на войне как на войне и если бы не Лерина подготовка, не ушли бы и остались их косточки там, в пустыне. Хотя, если бы не Лера и не было у него такого задания, сидел бы сиднем у себя в отделе, и бумажки переписывал. У них в полиции такое экстраординарное редко случается. Гибнут, конечно, ребята, и ранения получают, но все-же намного реже, чем у Леры. И он мог погибнуть, и опять Лера его вытащила, как тогда, когда его похитили из-за тетради со счетами по наркоделам. Но у Леры все опаснее, там, у них, каждый выход на задание, это страшный риск и без серьезной подготовки делать там нечего. Как она сейчас, думает ли о нем, чувствует его радость, приедет из командировки, надо будет отметить еще раз, вместе с ней. Наверняка обрадуется.

Размышления Бориса прервал женский крик. Борис осмотрел улицу и увидел впереди, двое мужчин выворачивают руки девушке и пытаются запихнуть ее в машину. Что за безобразие, надо навести порядок. Он в форме, оружия с собой, конечно, нет, какое оружие на пьянку, но это не вопрос, справиться с двумя дебилами и сержант может, а он теперь подполковник и просто права не имеет мимо пройти. Борис подошел к дерущимся

— Граждане отпустите девушку.

Мужчина отпустил девушку и вытащил нож

— Тебе что надо, шел мимо и проваливай.

Нож, это не вопрос, все как учила Лера, нож снизу, руки перекрестил, запястье перехватил, вывернул, удар ногой в живот, схватил за волосы и приложил головой об машину. Второй тоже с ножом, но глаза растерянные, просто удар ногой по ножу, нож отлетел и кулаком в голову. Порядок. Оба в нокауте.

Вдруг дверца машины открылась, и из нее показался третий, неужели сунется, двое то лежат, пусть попробует. Но третий протянул вперед руку и в ней оказался пистолет. Пистолет выстрелил два раза. Пули попали Борису в грудь, он начал падать. Третий вылез из машины и выстрелил Борису в голову. Еще дважды выстрелил в девушку. Бросил пистолет, поднял своих товарищей, обругал их

— Вдвоем с одним ментом справиться не можете. — Засунул их на заднее сиденье машины, сел и они уехали.

Раздался звонок и Светлана Павловна, мать Бориса, побежала открывать. Стол накрыт, главное, что бы Борис до дому добрался, выпить со всеми надо. Рановато, однако, встал с дивана и Валентин Сергеевич, по его прикидкам, Борис должен был появиться еще часа через два.

Вместо Бориса в квартиру вошли начальник управления, где служил Борис и зам начальника ГУВД города, тот, который был у Валентина Сергеевича на дне рождения, начальник отдела и еще несколько человек. Наверное, что-нибудь с Лерой, подумал Валентин Сергеевич. Среди вошедших не было никого в военной форме. Вошедшие, молча, смотрели на них, потом заместитель начальника ГУВД взял бутылку коньяка с праздничного стола, разлил, положил на одну рюмку кусок хлеба, остальные раздал и выпил не чокаясь. Он обнял Валентина Сергеевича и потом сел рядом. Светлана Павловна закрыла лицо руками и, заплакав, ушла в комнату. Заместитель начальника налил еще, снова раздал рюмки и сказал

— Крепись отец, нет больше сына. Давай, помянем, погиб как герой, на боевом посту, человека от бандитов защищал, ножи выбил, а от пули не увернулся.

Они выпили. Заместитель налил еще по одной.

— Давай по русскому обычаю, третью.

Снова выпили.

— Как жене сообщить, она в командировке? — Спросил сразу севшим голосом Валентин Сергеевич.

Генерал взял сотовый, набрал номер одного из заместителей начальника западного управления ГРУ, с которым был знаком по службе

— Здравствуй, слушай, дело серьезное, поговорить надо.

— Нет, сейчас, немедленно.

— Я говорю, очень серьезное. Сейчас приеду, я не один, закажи пропуск, и он назвал фамилию и инициалы отца Бориса.

— Поехали, я тебя туда и обратно, со Светланой Павловной и внуком побудут, не волнуйся.

Они приехали в управление и их сразу приняли.

— Что у тебя там стряслось? — Спросил один зам другого.

— Ты такую Соколову знаешь, она у вас служит? — Ответил заместитель ГУВД.

— Что-то слышал, но не у меня, сейчас попробую узнать, что за надобность, так просто у нас никто ничего не скажет.

— Ее муж у нас служил, сегодня погиб, вот отец волнуется, как сообщить, она вкомандировке, связи нет.

— Плохую весть принес.

— Согласен, лучше бы не приходил, но сообщить надо, никуда не денешься, на похороны все равно вызывать надо.

— Как зовут ее?

— Валерия Николаевна. — Ответил отец Бориса, — Она подполковник, Герой России, командир ОРДО СпН.

— Уже подполковник, молодец, героическая девушка. — Удивился зам начальника ГУВД.

— Кажется, знаю, кто это, но она в прямом подчинении начальника управления, надо к нему идти.

Он снял трубку и попросил соединить с начальником.

— Добрый вечер, можно к вам зайти, а то у нас тут ЧП серьезное. — Да, очень серьезное. — Соколовой касается. — Да очень плохо, хуже не бывает. — Есть, идем.

Пойдемте. И он повел их к начальнику. Дежурный офицер встал и открыл дверь в кабинет.

— Вас ждут.

Они вошли.

— Что случилось? И причем тут опять полиция? — Спросил начальник, увидев генерала в полицейской форме.

— Вот, чуть что, полиция виновата. Конечно, виноваты, и по уши, чего уж теперь, ааа. — Махнул рукой заместитель начальника ГУВД и сел без предложения.

— Что случилось? Давайте конкретно.

Заместитель начальника ГУВД встал и представил

— Это свекр Соколовой, сегодня ее мужа убили, подполковника полиции, сегодня присвоили, а в обед… В общем жене надо сообщить, а связи нет.

— Да, действительно, хуже не придумаешь.

Начальник управления снял трубку и вызвал начальника отдела. Приказал бегом и тот прилетел мигом.

— Где у нас сейчас Соколова?

Тот покосился на собравшихся.

— Ты в общих чертах, уже на маршруте или нет, можно вернуть или нет.

— Уже на маршруте и вернуть нельзя, а что случилось?

— Муж у нее сегодня погиб, подполковник полиции.

— Не сообщить и не вернуть.

— Так, все вышли на пять минут, только вас прошу остаться — Обратился начальник управления к отцу Бориса.

Все вышли.

— Вы кто по профессии? — Спросил начальник отца Бориса.

— Я полковник полиции в отставке. — Ответил он.

— Значит человек военный, должны понять. Она уже на маршруте, на нелегальном положении за границей, сообщить ей, значит поставить под удар всю группу, вытащить ее оттуда сразу, все равно не получиться на похороны все равно не попадет. Вернется, сразу сообщим, сейчас примите мои соболезнования, вот моя визитка, любая помощь, все, что надо будет, звоните сразу и не стесняйтесь, если меня не будет, дежурному офицеру, так и говорите, я свекр Соколовой, нужно то и то. Машину мы вам дадим завтра с утра, куда ей подъезжать?

Отец Бориса назвал адрес. Генерал позвонил дежурному офицеру и предложил всем войти. Открыл шкафчик, достал рюмки, достал коньяк, разлил и они выпили.

— Да, деньги на похороны будут завтра, вместе с машиной, и не стесняйтесь, звоните по любому вопросу, даже по самому мелкому. Как с розыском убийц? Нам нужно подключаться или дело сугубо ваше? — Это он обратился уже к зам начальника ГУВД.

— Сейчас работают криминалисты, введен план перехват, делаем, что можем, всех на уши поставили, а дальше видно будет, какую информацию криминалисты дадут.

— Держите нас в курсе дела, если нужна будет помощь, она будет оказана.

— Есть. — Ответил зам. Начальника ГУВД.

— Да, еще, подготовьте официальный текст сообщения для Соколовой, при первой возможности, мы ей сразу передадим, только покороче. Подробности дома узнает.

— Есть. Завтра у вас будет. — Ответил заместитель начальника ГУВД.

— И еще, это касается всех, все, что узнали здесь о Соколовой, государственная тайна, никому и ничего. Всем все ясно.

— Так точно. — Ответили все.

Начальник ГРУ налил всем еще по стопочке и все выпили. Посидели, помолчали, он налил по третьей, выпили. Он пожал всем руки, руку отца Бориса подержал своими двумя, поклонился ему и на этом они расстались.

Дома Валентин Сергеевич сказал жене

— Валерии на похоронах не будет, она очень далеко, ей даже сообщать не будут, узнает, когда вернется.

Она вздохнула, что поделать, служба такая.

Бориска заволновался только на следующий день, когда не обнаружил папы на своей кровати. Он ходил по комнатам и все говорил папа, папа. Потихоньку успокоился, но вечером опять папа, папа и стал заглядывать в глаза деда и бабушки. Наверное, понял, папу у него отобрали снова и, насовсем. Сел на свой стульчик и тихо беззвучно заплакал, даже не хныкал. Просто сидел и по его личику катились слезы, много слез. Дед попробовал покатать перед ним машинки, так, как делал отец — Вжж, Вжж. Нет, так не получается и Бориска не смотрит, даже отвернулся и слез стало еще больше, таких же беззвучных.

Хоронили Бориса на Южном кладбище со всеми воинскими почестями, как положено хоронить солдата, погибшего на боевом посту, с салютом и оркестром. Было все городское начальство, там же и организовали поминки. Домой поехали только родственники и несколько друзей Бориса по службе.

Когда в квартиру вошло много народу, Бориска заволновался, ходил между ними и всех рассматривал, все искал папу, говорили только губы, папа, папа, но звука слышно не было, даже шепота. Его на кладбище не брали, сидел с соседкой. Когда все разошлись, он, забравшись на большой стул, стащил с серванта фотографию, где он был вместе с папой и мамой, забрался на родительскую кровать и, положив рядом фотографию, уснул.

Лера проспала больше суток. Врач приходил, щупал пульс, считал удары и тихонечко выходил. Пусть спит, сон, это лучшее лекарство. Напряжение и усталость последнего времени ушли куда-то на задний план, все тело ныло и болело, как будто его вывернули наизнанку и скрутили страшной дугой. Пробуждение было ужасным, лучше бы не просыпаться. Она встала и тут же снова легла. Этого просто не может быть, бред. Это она тут ходила по краю пропасти, могла просто свалиться со скалы, могли просто убить или взять в плен, пытать, и потом опять убить, враг мог все узнать и тогда точно должны были убить. А вот почему в мирном городе, где нет войны, убили ее мужа, этого Лера понять не могла. Почему бог постоянно спасает ее, идущую по страшному обрыву, идущую для того, что бы спасти десятки, а может и сотни жизней незнакомых ей людей, и убивает ее любимых. Зачем и почему? Ладно, Александр погиб в бою, там была война, но Борис, там войны не было, почему он погиб. Опять из-за нее. Что же она такая не счастливая, почему погибают мужчины, которых она любит. Сколько раз она была на краю гибели, и всякий раз бог ее спасал, и никак не хочет спасти ее любимых, почему и за что? Не найдя ответа, Лера уснула снова. Просыпаться не было сил.

Просыпаться все же пришлось, какая бы беда не была, а жизнь продолжается. Лера проснулась, встала, походила по кабинету, где спала, нет, так не годится. Все тело ломает, надо сделать разминку, пусть маленькую, но сделать надо. Десять минут упражнений и минуту в позе лотоса, так лучше, а то совсем, как разбитое корыто, перед подчиненными нужно держать форму. Надела кроссовки, куртку, ремень с оружием повесила на плечо, как она тут очутилась и где она, не помнила. Вышла в коридор. У дверей стоял боец

— Вы проснулись, как себя чувствуете, я сейчас за доктором и поесть принесу, горяченького.

— Где тут умыться можно?

Боец показал, она прошла в туалет, умылась, причесалась и вернулась обратно, там уже сидел врач.

— Нус, голубушка, как мы себя чувствуем?

— Скверно.

— Кто после такого чувствует себя хорошо, а то, что сейчас скверно, это хороший диагноз, значит больной пошел на поправку, самочувствие появилось, это верный признак начала выздоровления, поломает, покрутит, повертит и потихоньку боль начнет отступать, сразу конечно не пройдет, но придет время и отступит, а сейчас держитесь, не поддавайтесь панике, если прижмет сильно, поплачьте, обязательно поплачьте, женщинам это здорово помогает, организм такой, не сдерживайте себя. Так, пульс нормальный, давление тоже, молодец, держитесь, вот таблеточки, их перед сном по одной штучке, это что б сон крепкий был. Здесь на две недели, потом слезайте с них, физические нагрузки вводите понемногу и они вас поднимут.

— Спасибо, доктор.

— Пожалуйста.

Пришел боец и принес еду и кофе. Через пятнадцать минут вошел командир погранотряда и куратор операции.

— Как вы?

— Бывало и лучше.

— Значит все нормально, за вами самолет из Питера прилетел, так что собирайте ребят и в дорогу.

В самолете Лера снова и снова перечитывала скупые строчки официального сообщения и не верила своим глазам. Ваш муж, подполковник, погиб при выполнении своего профессионального долга по защите граждан от преступников. Значит, пока ее не было, ему подполковника присвоили, а порадоваться его успеху вместе не успели. Не встретит теперь ее и не проводит, и она его больше никогда не увидит, никогда не поцелует и не обнимет. Теперь вся ее жизнь словно разделилась пополам, до гибели мужа и после. До, она была счастлива, знала, что любит и ждет, а теперь ее опять никто не ждет и она одна. Нет, не одна, есть сын, и ради него нужно жить, он еще очень маленький, и без мамы ему плохо. Без папы плохо, сыну всегда нужен папа, но где теперь его взять, родного уже не будет, а чужому он не нужен. Придется ей теперь быть не только мамой, но и заменять папу. Надо жить.

Прилетели без происшествий, даже погода была нормальная. На аэродроме их уже ждала машина, нужно в отряд, сдать оружие и переодеться, а то вся грязная, и на кладбище, на похороны не попала, но поклониться надо, родному, близкому, любимому человеку, своей второй половинке. Ее никто не трогал, ребята понимали, сейчас они все равно помочь ничем не могут, только сочувствием и теплым отношением, они все делали сами и старались помочь ей. В отряде у нее опять не оказалось гражданской одежды, пришлось надеть форму для построений, когда приезжало начальство, с погонами и всеми нашивками, сверху одела куртку без погон и нашивок, собралась уже уходить, но ее остановил заместитель

— Валерия Николаевна, куда? Вас приказано без оружия не отпускать, идите, получите свой именной. Я его почистил, пока вас не было и патрончики свежие, только получили, проверенные. Машина с водителем вас ждет.

Пришлось ей снова идти в оружейку и получать именной и патроны к нему. Там тоже прапорщик пожурил, сразу говорил, возьмите, приказ начальства. Заместитель был на похоронах Бориса и подробно рассказал, как найти могилу.

По дороге на кладбище заехали в магазин, она купила стакан, бутылку водки и хлеба. Никогда не покупала Борису выпивку, всегда покупал он сам, не думала и не гадала, что придется вот так покупать ему, лучше бы живому купила. На кладбище Лера отпустила машину, не надо, что бы подчиненные ее видели такой. Купила цветы, много цветов. Раньше он ей дарил, а вот теперь она ему. Могилу нашла быстро, зам правильно все объяснил. Подошла, открыла бутылку, налила стакан, отломала кусок хлеба, поставила на могилу у креста, сверху положила отломанный ломоть, бутылку поставила рядом, положила цветы, обошла с другой стороны, встала на колени, поцеловала и прильнула щекой к кресту. Каменный крест излучал тепло так, как будто она прильнула щекой к мужу. Лера не смогла себя сдержать и заплакала, громко и тяжело. Звук души постепенно стих, а слезы шли и шли. Она все стояла на коленях и приговаривала, Боренька, мой милый мой Боренька, как же так, как же так.

Наряд полиции, проводившей объезд кладбища вечером, обратил внимание, у одной из могил кто-то копается. Эта могила была у них на особом счету, их товарищ, погибший на боевом посту, так может быть с каждым из них, профессия такая. Они остановились, старший наряда вышел из машины и подошел к могиле. Женщина в камуфляже, рядом бутылка водки и стакан накрытый куском хлеба. В бутылке не хватает ровно стакана, значит сама не пила, и плачет, наверняка родственница. Он вернулся к машине, рассказал товарищам, что делать, поздно уже, ладно, через час поедем обратно, посмотрим. Покатавшись по кладбищу, стали возвращаться обратно, женщина стояла на коленях в той же позе. Старший снова пошел к ней, темно уже, да и холодно, подошел, посмотрел, в бутылке водки ничего не убыло, так точно замерзнет.

— Девушка, кладбище давно закрыто, не пора ли вам домой.

— Спасибо, я еще тут побуду, не могу уйти, извините.

— Кто он вам, что вы тут так долго?

— Муж.

— Понятно. Давайте мы вас подвезем до автобуса, а то поздно уже, тут бывает, хулиганы бегают, как бы чего не вышло.

— Хулиганов я не боюсь, а вот с мужем попрощаться не смогла, была в командировке, а теперь не расстаться.

— Мы вас подождем, а то и далеко и всякий народ нехороший тут ходит.

— Не ждите, я привычная, а всяких я не боюсь.

— Все же мы вас подождем.

Сержант отошел к машине, рассказал ребятам, жена его, нехорошо бросать. Подождав еще полчаса, сержант с напарником, пошли за девушкой, замерзла поди. У девушки действительно уже зуб на зуб не попадал, но слезы лились ручьем.

— Извините, девушка, как вас зовут?

— Лера.

— Лерочка, поедемте к нам, там согреетесь, выпьете чего-нибудь покрепче, а то так простудитесь.

— Я не пью.

— Тогда чайку горячего, пойдемте, себя гробить, тоже не годиться. Вам еще жить и жить.

Лера дала себя поднять, и они, подняв ее с колен, повели к машине. Пройдя несколько шагов, она хотела вернуться, но сержант ее остановил

— Согрейтесь, чайку выпейте, а уж потом еще сходите.

Они привезли ее в пункт охраны порядка на кладбище и стали снимать куртку.

— Снимите, так быстрее согреетесь в тепле.

Сержант, снимая куртку, нащупал у девушки пистолет на поясе, но дергаться не стал, камуфляжная форма, если что, потом проверим, сняв куртку, понял, решение принял верное. Под курткой оказалась форма с нашивками и погоны подполковника. Только он таких нашивок не видел, спросил

— Товарищ подполковник, а что за нашивки, извините за безграмотность.

— Спецназ военной разведки. ОРДО СпН ГРУ.

— Понял, извините еще раз, сейчас чаек согреем.

Полицейские согрели и заварили чай. Лера выпила, посидела, они ей предложили еще, тоже выпила. Почувствовала, что согрелась.

— Спасибо за тепло, за угощение, пойду к нему.

Полицейские только руками развели. Не силой же ее держать. Когда она ушла, они немного проследили за ней и по телефону связались с дежурным по городу, объяснили ситуацию, нужен кто-то из друзей или родственников, так она отсюда совсем не уйдет.

Через два часа на полицейской машине с мигалками подъехал Валентин Сергеевич. Подошел к Лере. Она все также стояла на коленях, прижавшись щекой к кресту, и плакала.

— Дочка, пойдем домой, там Бориска ждет, тяжело ему одному.

— Да, я сейчас.

Она поцеловала крест и сказала так, как будто разговаривала с живым

— Боренька, я к сыну пойду, он тоже соскучился, его я тоже давно не видела.

Валентин Сергеевич помог ей встать, и они пошли к машине. В машине Лера, уткнувшись в грудь свекра, всю дорогу плакала. Дома, свекр ее сразу отправил в ванную, негоже такой зареванной сыну показываться. После ванной Светлана Павловна ее покормила, и Лера зашла в свою комнату. На большой кровати спал Бориска, и рядом лежала их фотография. Его так и не смогли уговорить лечь в свою кроватку. Он, почувствовав маму, сразу проснулся и, увидев ее, вылез из-под одеяла и забрался на нее, почти как по лестнице. Положил свою маленькую головку ей на плечо и так уснул снова. Пришлось его аккуратно класть в кровать и ложиться рядом. Лера легла рядом с ним. Больно и не привычно лежать одной, но и плакать уже больше нельзя, рядом маленький ребенок, теперь его надо поддерживать и держать себя в руках, иначе ее паника передастся ему и их двоих будет уже не успокоить и наладить жизнь без папы не получиться. Как бы не было больно, плохо и тяжело, нужно жить, нужно жить ради ребенка, ради друзей и боевых товарищей, которые верят ей и верят в нее, ждут ее помощи и надеются, что она придет вовремя.

На следующий день, Лера свозила Бориску в парк, куда ездили с Борисом. Катала его на аттракционах, сажала на плечи, бегала так с ним. Все было бесполезно, он ни разу не улыбнулся и не сказал ни слова. Домой возвращались грустные и молчаливые. Разговорить его, не удалось.

Вечером позвонил начальник отдела, которому формально подчинялась Лера и, принеся свои соболезнования, попросил все же подготовить отчет о командировке. Она была командиром операции, и ее отчет очень нужен. Пришлось ехать в управление и там писать отчет. Отчет написала за три дня, не забыв описать ситуацию с натовским вертолетом, и указать, что он появился именно в тот момент, когда был отменен первый ложный полет с группой. Это давало возможность понять время прохождения информации от предателя, работавшего у них, до его хозяев. Либо информации о переносе сроков операции не было, либо она не успела придти вовремя.

После отчета ей дали недельку отпуска, привести себя в порядок. Ее она посвятила Бориске. Рано утром подъем, не только ей, но и Бориске тоже. Легкий завтрак, в виде стакана молока всем, и бегом на зарядку. Зарядку проводила на спортплощадке, сама делала и Бориску заставляла. Потом домой, завтрак с кашкой и еще чем-то, что приготовит бабушка, дальше прогулка, снова переходящая в упражнения с подвижными играми, то в пятнашки, а то в мячик до обеда, после обеда тихий час, маленький перекусон, и снова на улицу и снова все бегом. Бориска уставал и вечером, после ужина засыпал без каприз. Бабушка с дедушкой ругались, нашла спецназовца в два года отроду. Но что делать, если малышу досталась судьба разведчика, еще до рождения. Не родившись, чуть не погиб, потом жизнь в суровых условиях, то еды нет, то папы, то жарища не выносимая, то холод жуткий, потом злые люди и маму отняли. Теперь вот новое горе, страшная боль утраты самого близкого человека, папы. Хлебнул всего и полной чашей. Что бы забылось все поскорее, нужна нагрузка, именно физическая нагрузка, нужно шевелиться, двигаться, нельзя сидеть сиднем и смотреть в одну точку. К концу недели, Бориска все же начал улыбаться, когда догонял маму, и она при этом его подхватывала на руки и подбрасывала, тут он уже начал даже хихикать. Дед, видя некоторые успехи Лериной методики, то же стал ходить с ними, понимая, что Лера скоро уедет, и все это ляжет на его плечи. Так, втроем, они и ходили на спортплощадку. Дело начало двигаться, Бориска начал улыбаться все чаще и чаще. Страшная боль утраты у них начала отступать, медленно и с возвратами, то Лера поплачет, в сторонке, что б Бориска не видел, то Бориска засмотрится на ребенка, играющего с папой, и тоже загрустит, но все же боль начинала отступать, перед Лериной энергией и напором ей было не устоять.

Через неделю, Лера снова гоняла отряд, не жалея себя и других. Ночевала в отряде, домой только в пятницу к вечеру. В субботу и воскресенье гоняла Бориску, он свыкся с маминым напором и не капризничал, да и ему самому нравились подвижные игры, но в промежутке мама заставляла делать разные немыслимые упражнения. Он делал, копируя мамины движения, получалось смешно и неуклюже, Лера сдерживала себя, чтобы не рассмеяться, и не ругаться, объясняла ему по многу раз, поправляя то руку, то ногу. Ударной техники не было, просто физкультура по принципу упражнений ушу или еги. Дело двигалось медленно, но двигалось.

Через месяц пришел приказ о подготовке новой группы, для работы в Афганистане, но Леру туда не пустили, у нее только подготовка, схема старая, вторую группу нужно было готовить для работы на Кавказе, и эту группу должна была возглавить Лера. Пришлось ей рваться на части, физподготовка общая, дальше все врозь. С первой группой работать по маршруту и легенде, со второй изучать маршрут самой. Старшей группы в Афганистан уходила Наталья, заместителем Камал. Его горячий кавказский темперамент немного остыл после детального разбора их похода с предложением, рассказать, как бы он поступил. Когда его предложения были раскритикованы всеми участниками того похода, включая Леру и Наталью, он в начале приуныл, что я совсем для работы в разведке не гожусь. Но когда ему объяснили все преимущества его внешности, знания языков и необходимости себя сдерживать, а не лезть сломя голову на рожон, и чем его необдуманные предложения опасны, то немного поутих, стал серьезней, и перестал кипятиться по каждому поводу. Одним словом, повзрослел.

Расставание с Наташей, пусть и ненадолго, расстраивало Леру, все же они теперь два сапога пара, обе без мужей, вдовы значит. Наташа ее опекала, беря на себя мелкую рутину и лишние соболезнования от бойцов отряда, уговаривая не напоминать ей еще раз о беде.

Подготовка к работе в Афганистане шла по старой схеме, за исключением ложной высадки с вертолета. Его делали беспилотным, с установкой большого числа автоматического оружия и мин, работавших по различным параметрам. Собирали вертолет на Дальнем Востоке и перевозили на аэродром погранотряда на большом самолете. Окончательную сборку делали на месте. Сброс группы произвели по старой схеме, только изменили место приземления. Теперь оставалось ждать результатов.

Группа Леры состояла из тридцати человек. Она была создана как прикрытие ребят, улетавших в Афганистан, и летели одним самолетом, из Москвы, только их сбросили вначале, а Леру с группой на обратном пути.

Собрав всех, Лера повела группу в горы, подальше от места десантирования и от основной задачи, перехвата группы боевиков, которая должна была пройти недалеко от места их высадки. Маневр был продуман вместе с генералом. Предыдущие четыре группы, попали в хорошо подготовленные засады и почти все погибли. В самой первой группе была Ната с мужем. Тогда они нашли брешь в засаде и отправили небольшую группу в отрыв, а сами остались прикрывать. Кто остался, все погибли. Охота шла на Никиту. Почему они решили, что Никита должна была быть с ними, неизвестно, но им предлагали выдать Никиту, а самим уйти. Может Нату приняли за Никиту, или сведения, полученные бандитами, были неточны, но факт, оставался фактом, им нужна была Никита. То, что Никита была у них под носом, в Африке, рядом с центром подготовки их элитных бойцов, им в голову не приходило. Такие сведения стоили многого. В их группе все знали кто Никита и где она, и ребята наметили план, кому жить, а кому погибнуть, прикрывая отход тех, кто должен был донести эту информацию до штаба. Все выполнили свой долг, в то время других в отряде не было. Нате эта информация стоила мужа. Ей тоже пришлось пережить то, что теперь переживала Лера, и это их сближало. Единственная разница, у Наты не осталось ребенка, и она могла попробовать начать все с начала, но боль сразу не проходит, и сначала начать, не дает.

Почти вся работа оказалась напрасным трудом. Толи враг знал о том, что здесь больше дезинформации, толи бандиты что-то почувствовали. Только группа Наты прошла весь маршрут без приключений и вернулась обратно. Подготовленный вертолет с радиоуправлением кружился в месте ложной высадки, кружился, но никого не интересовал, его пришлось сажать в безлюдном районе и уничтожать с воздуха, разминировать то, что там напридумывали саперы с электронщиками было самоубийством. На Лерину группу вообще никто не вышел. Все оказалось в пустую, только Ната привезла большой объем информации с камер наблюдения и от местных агентов, которых нашли раньше. Теперь предстояло обработать эти сведения и сравнить с данными полученными от Фотографа с Толмачом и от Мака с Кас. Два месяца работы пропали даром.

Боль утраты постепенно начала отступать, уступая место работе и заботе о Бориске. Валентин Сергеевич почти бросил работу и тоже занимался Бориской в Лерино отсутствие. Это начало приносить свои плоды, Бориска начал разговаривать, снова плохо и снова коверкая слова. Почему то ему лучше давался английский с мамой, чем русский с дедом, может потому, что до года он русского и не слышал, а может еще почему. Пути маленьких детей, в познании этого мира, никому не известны. Бабушка, Светлана Павловна, от безысходности, начала говорить с ним на немецком, и он ее тоже понимал, а вот деда по-русски, никак. Языком жестов, иканьем и аканьем пожалуйста, а по-русски, никак. Иди, пойми маленького человечка.

Если с Бориской дело начало двигаться на лад, то у Леры все вдруг опять пошло в другую сторону. В середине одной из недель подготовки к очередной операции, Леру прямо с кросса с отрядом выдернул дежурный офицер

— Товарищ командир, срочно к телефону.

Пришлось бросить строй и бежать к телефону. Она злилась и сердилась, все начальство знало, что ей звонить после обеда, до обеда, как говорят боевая и политическая, самый пик подготовки и тут надо быть с ребятами, все показывать личным примером, все должны знать, мелочей в подготовке не бывает. Здесь не доработаешь, в бою поздно будет.

Оказалось не начальство, это был Валентин Сергеевич с очень плохой вестью, из разряда тех, что хуже не бывает. Умер отец. Еще один очень родной и любимый человек. Сердце не выдержало, очередной инфаркт и до больницы уже не довезли. Похороны через три дня, надо ехать. Пришлось в середине недели бросать отряд и ехать к начальству, отпрашиваться. Собственно, можно и по телефону, но лично лучше. Конечно, начальство отпустило, поругав ее за то, что это можно было и по телефону решить, разрешив ей побыть недельку с родными. Лера маленькую ругань начальства, приняла, как должное, по телефону ей вряд ли дали еще недельку. И в город надо было заехать за парадной формой. Отец, как не крути, а боевой летчик. Провожать в последний путь надо со всеми воинскими почестями.

В поезд села нормально, успела парадную форму в рюкзак сложить, и ехала в гражданке, но пока отъезжали, обратила внимание, в одном из купе ехали три капитана, двое вроде, как десантники, третий в морской форме. Пили и выходили покурить. Она их видела мельком. Точнее двоих видела, а третьего только со спины. Одного она узнала, он учился вместе с ней, только на два года младше. Второй, наверное, тоже учился, они вроде как одногодки, но его она не помнила. Все же вышла посмотреть, вдруг, кто знакомый. И не ошиблась, третий был Санька. Лера решила сделать ему сюрприз. Дождавшись, когда их компания снова пойдет курить в тамбур, собрала свои вещи и перебралась в их купе. С Санькой, они давно не виделись, его после училища отправили служить на Дальний восток, а оттуда не каждый раз приедешь и не позвонишь. Устроилась, и уселась читать газетку.

В начале в купе вошли двое десантников, Санька, где то застрял

— Девушка, вы купе не перепутали?

— Нет. По моему, очень удобное купе. Мне проводник посоветовал.

— Вообще то, у нас все четыре места выкуплены, здесь встреча боевых друзей.

— Встречу надо проводить в ресторане, а не в поезде. Здесь люди ездют, в дороге пить вредно.

— У нас времени другого нет, друг на похороны едет, а мы к новому месту службы.

— А раньше где служили?

— На Дальнем Востоке.

— Теперь сюда.

— Да, в Псков. Знаете что, если хотите, оставайтесь, нам женского общества не хватает.

— Вам командира строгого не хватает.

— Ну, этого хоть отбавляй. Здесь просто друга боевого встретили, у него горе, отец умер, на похороны едет.

— Знамо, куда едет.

В этот момент и появился Санька.

— Александр, к нам тут девушка подсела, симпатичная.

Александр подсел к Лере.

— Девушка, а девушка, а как вас зовут? — Изрек Санька.

Лерка так и уставилась на него, это надо же так нализаться, что родную сестру не узнать. Прикинула, конечно, Санька ее с длинными волосами, да слегка пополневшей после родов и не видел. Волосы она специально отпустила в отместку, за то, что почти год по Африке лысой пришлось ходить, что бы пираты не приставали и держались от нее подальше. Жаль, что Борис не успел увидеть ее с такой роскошной прической. Хотя, если честно, то она и не думала ни о чем, после его гибели. Все получилось само, собой.

— Санька, ладно эти господа офицеры прикидываются, что видят меня первый раз, а тебе как не стыдно, так нализаться?

Санька встал, трезвея на глазах и что-то соображая.

— Что, опять родную сестру не узнал?

— Господи, Лерка! С ума сойти, ты стала просто красавицей, дай обнять.

Лера тоже встала, они обнялись и расцеловались.

— Товарищи офицеры, это моя родная сестра, прошу любить и жаловать.

— Так бы сразу и сказали, а то морочат нам тут вдвоем голову.

— Вас, капитан, кажется, Владимиром зовут, а вас, дай бог памяти, Евгением. — Лерка вспомнила и второго капитана, учились они на одном курсе, были друзья, не разлей вода, так и по службе пошли, но она на них внимания не обращала, младше ее и по возрасту и по курсу. Она уже лейтенантом стала, а им еще пахать и пахать.

— А про нас вы откуда знаете?

— От верблюда, Санька рассказывал.

— Лер, ты представляешь, меня, когда на Дальний Восток заперли, я к ним извозчиком попал, на выброску их катал, а вот встретились только сейчас. На аэродроме часто встречались, а поговорить, посидеть некогда было. Потом мне надоело их катать, и я в морскую авиацию сбежал, теперь как батя.

— Да, жалко, мог бы еще пожить.

— Мог бы, даже дядю Сашу не догнал.

— А ты как, мне батя звонил, говорил ты замужем теперь, и сына родила, извини, на свадьбу не отпустили.

— Сын растет, а мужа нет.

— Как же так, куда делся?

— Погиб при исполнении служебных обязанностей. Он подполковником полиции был, человека от бандитов защищал и погиб. — Леркин взгляд снова потух.

— Лер, извини, не знал. Сама-то как, я слышал, ты огого.

— Ладно, не порти людям праздник, расскажи о себе, как Ольга?

— Что, я нормально, летаю, скоро майора обещают, и буду сдавать на командира экипажа. Ольга вот, вот второго родит, так что у нас все нормально.

— Давайте за встречу. — Предложил Владимир.

— Спасибо, я не пью, давайте я вам лучше порядок наведу, а то устроили свинарник, можно подумать, что здесь не офицеры едут, а обычные пьяницы. Евгений, берите пустые бутылки, огрызки от закуски и в мусор, я сейчас все соберу.

Лера быстро все собрала в подвернувшийся полиэтиленовый мешок, нашла газетку, ей вытерла стол и отправила Евгения относить мусор. Сама сходила к проводнику, попросила у него швабру и совок, быстро все подмела, отнесла все на место и, вернувшись в купе, собрала некоторые разбросанные вещи и навела маленький порядок.

— Вот теперь можно продолжать, а то свинарник был.

— Во во, у нас в училище тоже такая зануда была. То же, кажется, Валерией звали. — Произнес Евгений.

— Точно, она на два года старше нас и нас в грош не ставила, сопляками считала, правда и на ковер с ней по рукопашному бою выходить было бесполезняк, клала почти любого секунд за тридцать сорок, несмотря на то, что девчонка. — Продолжил Владимир.

— Но зануда страшная, если увидит непорядок, мимо никогда не пройдет, обязательно сморозит такое, хочешь не хочешь, а уберешь. — Добавил Евгений. — Спасибо, начальству стучать не бегала.

Санька уставился на Лерку. Она наклонилась к его уху.

— Не порти ребятам праздник, а то у них вся водка обратно, фонтаном вылетит.

Санька, кивнул в ответ, ехидно улыбаясь.

— Чего там шушукаетесь, и так сюрприз устроили, наверное, договорились тут встретиться, а нас разыгрываете?

— Не договаривались, но на одну беду едем, вот и совпало все. — Ответила Лера.

— Да ребята, мы разделяем ваше горе, вы уж нас извините, мы с Александром на аэродроме часто встречались, а вот посидеть, поговорить, как то не случалось. Давайте за вашего отца.

Они помянули отца. Еще выпили. Лера все же решила, что им уже хватит, а то во Пскове придется на носилках снимать.

— Ребята, по моему, вам уже хватит, а то Серега Саньку в вытрезвитель сдаст.

— Строгая у тебя сестренка.

— Старшая, вот и командует.

— И на сколько старше?

— На два года.

Мужики уставились на нее.

— А ведь все совпадает, та тоже из Пскова была, и тоже командир. Вот фамилию подзабыли.

— Мы Соколовы. — За всех ответила Лера.

— Так это вы или не вы? — Спросил Владимир.

— Что значит я или не я? — Продолжила Лера.

— В училище вы учились? — Спросил Женя.

— Она, не мучайтесь мужики, все равно в часть приедете, узнаете. — Ответил Саня.

— Так вы тоже во Псковской служите? — Спросил Владимир.

— Там начинала, сейчас в другом месте, а то нагорело бы вам по первое число за такую пьянку в поезде. Прибудете в часть, передайте, выговор от Соколовой получили, меньше неприятностей будет. — Ответила Лера.

— Валерия, мы вообще-то не пьем, вы уж нас извините, просто встретились так неожиданно и, наверное, уже не скоро свидимся. — Извинился за всех Женя.

— Правда, Лер, не сердись, я тоже не пью, у нас комиссия предполетная, знаешь какая, сто грамм вчера выпил, сегодня уже к полетам не допустят. — Вставил свое извинение Санька.

— Ладно, ребята, я не сержусь, только форму не позорьте.

— Есть, товарищ извините, звание не знаю. — Со смехом произнес Владимир.

— Капитаном она уже давно была, сейчас бери выше. — Добавил Санька.

— А где сейчас служите? — Продолжил разговор Женя.

— Сейчас, пойду, переоденусь, и все узнаете, а то уже подъезжаем, на похороны надо в форме быть, отец тоже офицером был, хоронить по уставу надо. — Ответила всем Лера.

Лера взяла свой походный рюкзак, сходила в туалет и переоделась в парадный мундир, в купе не хотелось, надо ребят выгонять, а их больше. Зато когда она входила в купе, даже Санька присвистнул, он не только не знал о звании, но не знал и о Звезде Героя России.

— Вот это да! — Открыл рот Санька. Он ее в форме никогда не видел.

Все же первым нашелся Владимир

— Встать, смирно, Товарищ подполковник, группа офицеров проводит встречу родов войск.

Евгений, резко подпрыгнув, ударился головой о верхнюю полку.

— Вольно, встречальщики, смотрите, что бы патруль не поймал. — С улыбкой ответила им Лера.

Когда поезд подошел к перрону псковского вокзала, их с Санькой уже встречал тот самый сержант, который запер Леру в комнате для задержанных

— Товарищ подполковник, разрешите обратиться?

— Это опять ты?

— Так точно, я. Меня Сергей Николаевич просил вас встретить, он должен подъехать с минуты на минуту. Сумочку разрешите.

Он взял у Леры рюкзак и, рассказывая, куда должен подъехать Сергей повел их к этому месту. Как ни странно, но Санька с приятелями держался на уровне, Лера думала, что хуже будет, но ничего, молодой мужской организм держит явный перебор, только по разговору чувствуется и запах хорший, хотя на улице почти не заметный.

Сергей подъехал почти сразу, как они подошли к месту встречи. Вышел, обнял обоих, на Санька, правда, поморщился слегка

— Где это ты так успел, братец?

— Понимаешь, ребят, десантников встретил в поезде, сколько раз их на полигон возил, сколько раз виделись, а посидеть вместе никак не собраться было, вот и перебрал слегка.

— Если бы я их не остановила, они бы до самого пункта назначения поезда квасили, и Псков бы проехали. — Добавила Лера Санькины извинения.

— Да ладно Вам, тоже мне брат и сестра, не успели увидеть, уже ругать, сказал же, больше не буду.

— Поздно ругать, большой уже, драть надо. — Сказал Сергей, поддерживая Леру.

— Сереж, все же брат родной, хватит с него, а то обидится и больше не приедет. — Пожалела Лера Санька. И уже Саньке

— Сань, ты не обижайся, мы же как лучше хотим, а получается, бывает неуклюже.

— Ладно, сам виноват, увлекся. Компания уж больно теплая была. Лерк, ты мне лучше скажи, за что Героя дали и целую кучу наград, наверняка в самое пекло лезешь.

— Сань, самое главное не то, куда лезешь, а то, что оттуда вылезаешь, залезь то и под машину можно, и не вылезти оттуда.

Заехали домой и, взяв маму, поехали в морг, потом в церковь, на отпевание и уже оттуда на кладбище. Машин было много, целая вереница, поменьше, чем у дяди Саши, но все равно много. Были и с последней работы, и с воинской части, где служил отец. Оттуда даже почетный караул прислали. Оркестр дала комендатура. Хоронили, как и положено, со всеми воинскими почестями.

Поминки справляли на даче. Санька, как и обещал, не пил, только губы обмакивал, и вместе с Лерой и Галей, был трезвый. Лера переоделась после кладбища и помогала маме и Гале обновлять стол и ухаживать за гостями. Все говорили красивые слова об отце, но один из офицеров, встал и сказал о детях, прекрасную смену себе вырастил Николай Соколов. И летчика, себе замену и полицейского, порядок в стране беречь и дочь, страну защищать, такой дочерью не только что гордиться можно, а памятник за нее отцу поставить.

— Опять меня перехваливают, умру от зазнайства. — Проворчала Лера братьям.

— Нечего стесняться, тут все свои. — Вставил Сергей. — А то водила нас с мамой сколько лет за нос, кто, да что, да кем работаешь. Одна твоя подруга Женечка, сколько нам нервов испортила, на весь Псков орала, что не сегодня так завтра тебя посадит, меня Галка чуть в Питер разбираться не отправила. А ты, оказывается, как ее в грош не ставила, так и не ставишь, сама можешь мизинцем шевельнуть, и от этой Женечки пух и перья полетят. А мы тут с мамой переживали, думали, как тебе помочь.

— Вы бы лучше за отцом приглядывали, а я сама справлюсь.

— Справишься, как же, а что с Борисом случилось? — Спросил Сергей.

— Девушку решил от бандитов защитить, а у бандитов пистолет оказался, вот и вся история. — Грустно ответила Лера.

Встала, вышла из дома, забралась за сарай, подальше от глаз и заплакала. Зачем он ей напомнил. Все один к одному и отец и Борис. Тяжело так. Ее нашла мама.

— Доченька, мне тоже нелегко. Почитай больше тридцати лет с батькой прожили, а теперь одна осталась.

— Мам, приезжай ко мне, у меня Бориска один, без присмотра.

— Ну, это ты не загибай, родители Бориса в нем души не чают, всю любовь, что для Бориса и для тебя, Бориске отдают, а я уж здесь, с Сережкиными внучками побуду, да и к отцу поближе. Ты еще молодая, может, кто и сыщется.

— Мам, я Бориса люблю, и верна ему буду, не говори ерунды. Да и кому баба с чужим ребенком нужна, да еще командировки по году, а то, и по два.

— Это ты зря, у тебя все впереди, память о Борисе с тобой всегда будет, это Бориска, но ему отец нужен, как не крути, пацан, тут без мужской руки не обойдешься.

— Мам, не ерунди.

— Время покажет, дочка, а сейчас пойдем за стол, люди ждут.

— Пойдем, мамуль.

Санька не пил и тоже все понял.

— Зачем ты ей про Бориса напомнил, тоже мне, мент, знаток человеческих душ.

— Ладно, Санек, согласен, глупость ляпнул, пойдем исправлять.

Они вдвоем вместе вышли во двор, но увидев маму и Леру вместе, решили подождать, когда мать с дочерью разговор закончат, для сыновей главный отец, а для дочери, мама. Когда Лера с мамой выходили из-за сарая, у угла уже стояли братья

— Лер, прости, не подумавши, ляпнул. — Извинился Сергей и обнял ее, с другой стороны присоединился Саша.

Мама посмотрела на них и сказала

— Детки вы мои детки. Вы, это самое главное богатство на свете и самое большое счастье, другого родителям и не надо. Главное, чтобы дети выросли достойными людьми и были счастливы.

И обняла всех троих, на сколько рук хватило. Они так постояли недолго, и пошли за стол, надо и гостей уважать, они тоже не просто так собрались. Снова говорили хорошие речи об отце, и взрослым детишкам тоже было чем гордиться.

Старый друг, второй пилот самолета в том, роковом для отца полете, рассказал об его мужестве и героизме, какую беду они тогда отвели от маленького псковского городка, шли на боевые стрельбы, с полным боезапасом, пусть и не атомные бомбы, но для городка хватило бы с лихвой. Свою жизнь спасти ничего не стоило, просто нажать кнопочку катапульты, а людей спасти, несколько минут управляемого падения, их пережить надо и забыть о том, что тебя уже больше никогда не будет. Только чудо их спасло, но сердце Николая не выдержало, дало сбой и спустя много лет, после того полета, остановилось совсем. Эта расплата за тот подвиг, за спасение других людей, но русские люди по-другому не могут и никогда не сделают. Низкий поклон Николаю, спасибо от всех спасенных, пусть они даже и не подозревают, какую беду от них отвел обычный русский солдат.

Лерка снова уткнулась в плечо Сергея, плакала беззвучно, все они солдаты, каждый на своем посту, живут, страну и народ защищают, и погибают, кто от пули, а кто от болезни, которая достает спустя годы, после подвига. У каждого свой час, только цель одна, страна и люди, простые мирные люди, которые доверили им оружие и боевую технику, вырастили их и научили. Люди, которые хотят нормально жить, трудиться, детей растить и не думать о разных бандитах, преступниках и террористах. Если надо будет, и они пойдут страну защищать, как было в сорок первом, но нужно, ох как нужно, чтобы больше не было сорок первого. Что бы и оружия было много нужного и хорошего, и командиры толковые были, и информация о врагах была и дома порядок. Она снова мысленно, про себя повторила клятву данную Александру, совсем недавно Борису, дяде Саше, а теперь отцу, защищать Родину, пока руки держат оружие, и быть достойной их памяти, никогда не опозорить свое имя и честь офицера российской армии.

Неделя дома пролетела быстро, помогала маме по хозяйству, вечером братья ее тащили гулять, Сережка с Галей под ручку, а Лера с Санькой. Мама ее снова переодела, все говорила, успеешь еще солдатом побыть, но толку все равно было мало. Лере никто не нужен был, по крайней мере, сейчас. Как тяжело привыкать к мысли, что рядом больше нет твоего любимого человека, твоей второй половинки жизни.

Обратно в Питер ехали с Санькой, вдвоем. Он все восхищался Лерой

— Ну, Валерия, ты даешь, и подполковник, и Герой России.

В Питере Санек заехал к ней и познакомился с Лериным свекром, свекровью и Бориской. На свадьбе то его не было.

На следующий день она вызвала машину из отряда, и, проводив Санька до аэродрома, поехала в отряд, продолжать подготовку к предстоящей операции и готовить дежурную группу для работы на Кавказе по результатам разведданных, полученных от ребят, работавших далеко от границ своей страны.

Часть 39. Белая полоса

Конец черной полосе в жизни Леры, как ни странно положил Генрих Эдуардович, явившись к начальнику ГРУ с деловым предложением. Выбрал он для этого очень удачный момент. Его разведка тоже работала неплохо, не зря Генрих Эдуардович долго работал в службе обеспечения армии, везде были свои люди, и он их услугами активно пользовался. А тут на благое дело, грех не воспользоваться. Пришел вовремя, тогда, когда у начальника ГРУ был начальник Западного управления.

— Господа офицеры, я конечно виноват перед вами за свинью в виде племянничка, и прошу меня извинить, знал, что свинья, но не думал, что настолько. В качестве извинения у меня есть ряд деловых предложений.

— Выкладывай, Генрих Эдуардович, слушаем Вас.

Генрих Эдуардович долго думал, как замять скандал с племянником. Очень некрасивополучилось с визитом министра, особенно с показом хозяйства племянника и последующим поединком. Зная о не дюжей физической силе своего протеже не понаслышке, а убеждаясь, каждый раз, при встрече, то на даче, то на охоте, у Генриха Эдуардовича и в мыслях не было, что племянничек может проиграть бой какой-то девчонке. Думал, покрутит ее, повертит, даст пару раз по морде, дура и успокоится, а тут такой конфуз, проигрыш по очкам, нокаут и на болевом приеме. Ладно, один раз, а тут три раза за один бой и еще дважды после остановки боя, как говорится при неспортивном поведении. Эта девчонка, в общем-то, его еще дважды уложила, при этом последний раз уже надолго. После этого поединка Генриху Эдуардовичу было не просто стыдно, а хорошенько досталось от министра и не только в машине. Приехав в Москву, министр собрал по всему министерству писульки племянника, особенно про Соколову и получилась картина маслом. Министр орал на него и всеми этими писульками тыкал в нос, и не в переносном смысле, а в прямом, причем предупредил, еще одна писулька и он полетит вместе с племянником к чертовой матери коров пасти за полярный круг. Вывод был прост, племянника куда хочешь, но подальше с глаз, скандал с начальниками ГРУ замять любой ценой, если вопрос всплывет у президента, то и министру за такое покровительство мало не будет. А вопрос может всплыть, эти начальники говорили насчет врага в их ведомстве и связывали его появление с Каштановым. Если факты подтвердятся, тогда будет налицо покровительство врагу со стороны именно Генриха, и тут уже не миновать уголовной статьи, покушения на Соколову реальные, и выполнены именно при содействии Каштанова и поддержке Генриха. Поэтому Генрих Эдуардович и стремился восстановить отношения любой ценой, знал бы, где упадешь, сенца бы подстелил, а тут он чувствовал, падает и уже надо не сенца, а сена, и очень много. Взятки эти придурки не берут, значит надо им подсунуть то, что на пользу их дела, и Соколову не забыть. Своих тоже не забыть, мужичка хорошего пристроить.

— Первое предложение ясно как божий день, Каштанова я от вас перевожу, куда подальше, а вот на его место прошу принять одного толкового мужика, он вам базу сделает, как игрушечку, но с одним небольшим условием.

— Каким же это еще условием и нужен ли он нам?

— Он вам, очень нужен. Очень толковый офицер, провел не одну реконструкцию различных баз и радиотехнических комплексов, даже участвовал в реконструкции и капитальном ремонте космодрома, там сердечко и подорвал, а ему до пенсии три года осталось, мотался человек по гарнизонам, дело делал, не за страх, а за совесть. Он в ваши дела лезть не будет, а реконструкцию базы и ее систем обеспечения проведет, связи по всей России и за рубежом, и я ему помогу.

— Вы уже помогли Каштанову.

— Если бы он работал, конечно, помог бы, а он дурака валял, а этот, работяга, знает и строительство и куда какую электронику надо, и где что взять, слово даю.

— И чего взамен?

— Взамен, перед пенсией дадите представление на генерала, он сейчас полковник, и квартиру в Питере, это я сам посодействую, вам только документы подписать.

— И он опять Соколовой пакостить будет?

— Этот вопрос я предвидел и что бы положить конец этим распрям предлагаю выполнить пожелание министра, помните, перед отъездом он сказал Соколовой, что она настоящий полковник?

— Да, что-то он такое сказал.

— Я подготовил представление на присвоение ей звания, вы подпишите, а я министру передам. Я все же офицер, пусть и тыловая крыса, как вы говорите, и штабной, но офицер, и должен перед ней как то извиниться, тут моя честь затронута, я невольно, но был причиной ее несчастий, должен загладить свою вину.

Генрих Эдуардович передал им подготовленный документ.

— Она занимает полковничью должность и очень хорошо справляется, считаю, заслужила. — Продолжил Генрих Эдуардович.

— Ладно, мы согласны на ваши предложения, но есть еще одно условие.

— Какое?

— Передайте нам личное дело вашего племянника, врага нужно искать, без этого у нас пока одни вопросы. — Ответил начальник западного управления.

— Договорились, но тоже с условием, если не будет против него прямых доказательств, данные дела не разглашать, были у него художества, покрывал, племянник все же.

— Договорились.

Начальники ГРУ расписались на представлении Соколовой.

— Сразу не обещаю, но и тянуть не буду.

На том и расстались.

То, что ее судьба решается на самом верху, Лера не знала и не догадывалась. Ее задачи были проще и понятней. Обычные боевые задачи для ее не большого подразделения. В нем осталось всего-то около пятидесяти чистых спецназовцев разного уровня подготовки. Из них только десяток тех, из первого состава. Остальные, либо ребята после училища, либо контрактники первого и второго срока. Первый срок, это первые три года после срочной службы и сержантской школы. Их можно было вообще в расчет не принимать. Не только физическая подготовка не на уровне, так еще и с языками проблемы. Их еще учить и учить, а преподавательского состава кот наплакал.

На раскачку и переживания ей времени больше не дали. Две группы готовы, третью, вне плана формирует сама, срок неделя. Двум группам задачи известны, первая на съем информации с камер наблюдения в Афганистане, вторая группа на Кавказ, для перехвата групп идущих через Грузию по известным маршрутам, а вот третья тоже в Афганистан. Там обнаружена новая база террористов и получена информация о том, что туда собираются перебросить большую партию наркотиков и взрывчатки для оснащения мелких групп, идущих в Россию через Таджикистан, Узбекистан, Казахстан и Туркменистан. Маршруты этих групп неизвестны и нужна информация, любой ценой и срочно. Груз должен быть уже там или на подходе.

Десант был сброшен с самолета на парашютах. Все, как в прошлые разы. Вариант себя зарекомендовал. Лера взяла проблемную группу, которой и была поставлена задача обнаружения новой базы. Но перед этим им нужно было проконтролировать еще облет вертолета ловушки, места ложной высадки. Здесь было все просто и понятно. Выйти на точку наблюдения, километров за пять от ложного места, и сидеть наблюдать.

Сутки перехода и ночью вышли на место, замаскировались, сиди и жди, можно спать. К вечеру подошло время облета. Вертолет появился вовремя, перед заходом солнца и при первой же имитации посадки был сбит. Упал с небольшой высоты, встал вертикально, правда, шасси сломал, все равно они ему теперь и ни к чему. Люди, сбившие вертолет подъехали к нему на лошадях, спешились и стали приближаться. Радист включил аппаратуру управления и активировал управление пулеметами. Когда до приближающихся бандитов оставалось метров двадцать, подали сигнал огонь. Пулеметы открыли бешеный огонь, уничтожая все вокруг. Попали, наверное, в пятерых, убили или ранили неизвестно, в бинокли видно было, как они упали. Остальные залегли, открыв ответный огонь. Пулеметы замолчали. Боезапас маленький. Только на пять хороших очередей, больше ни к чему. Бандиты снова пошли в атаку. Еще раз дали очередь из всех пулеметов. Теперь подстрелили только одного. Жаль, нет систем дистанционного прицеливания. Стреляют абы куда, веером, по кругу. Бандиты постреляли и снова пошли в атаку. Еще две очереди, и еще одного уложили. Бандиты снова залегли и постреляли, жаль, нельзя пулеметы наклонить, бандиты начали подползать к вертолету, так их не взять. Когда нападающие подползли очень близко, дали еще одну, последнюю очередь для острастки. Теперь нужно ждать, когда полезут внутрь. Была только одна странность в поведении нападавших, они не применяли гранатометы и обычные гранаты, наверное, надеялись взять живых. Значит в этот раз информации о том, что это ловушка у них не было. Наконец бандиты осмелели и, окружив вертолет, начали открывать дверь, вот теперь пора. Команда радисту и вертолет, вместе с нападавшими, взлетел на воздух. Если выстрелы боя робота с бандитами были почти не слышны, то эхо мощного взрыва прокатилось над горами как гром среди ясного неба. Из нападавших, уцелело всего четыре человека, даже лошадям, оставленным на приличном расстоянии от вертолета, досталось. На месте взрыва осталась хорошая воронка. Столб пламени был приличный. Теперь оставалось дождаться ночи, спуститься и произвести осмотр. Ночью задачу по осмотру выполнить не получилось. К бандитам подъехало подкрепление и они, дождавшись утра, сами принялись осматривать то, что осталось от вертолета. Собственно, там почти ничего не осталось, а то, что осталось, разбросало по всей округе. Ничего не найдя, к обеду, бандиты уехали, забрав убитых и раненных. Решили ждать ночи.

Ночью, спустившись из своего укрытия, группа Леры приступила к осмотру. Их интересовало пусковое устройство, из которого был сбит вертолет и все. Куда его бросили, приметили еще днем, и найти, большого труда не составило. Молодцы ребята из электронной разведки, такую ловушку приготовили, когда увозили погибших и раненных, Лера насчитала больше десяти убитых и около пятнадцати раненных. Пусть и небольшая, но победа, и еще один плюс, определен круг, через который шла информация о ложной высадке, теперь врага искать станет намного проще.

Переход к району, где была обнаружена база террористов, занял четыре дня. Еще неделя ушла на поиски. Облазили все вокруг и нашли. База была устроена в одной из пещер, войти в которую можно было только по одной, хорошо охраняемой тропе. Других приемлемых входов не было. С другой стороны горы, судя по всему, шла отвесная стена. Что бы ее осмотреть, обходить надо не один день, решили отложить до лучших времен. Лерин отряд, это всего шесть человек, один из них специалист электронной поддержки. Установили камеры. Проверили, вроде все работает. До встречи с основной группой оставалось еще время, решили понаблюдать за базой. Эфир был чистый, иногда там включался спутниковый телефон и больше ничего. В последний день наблюдения к базе подъехало три тяжелых грузовика и пять лошадей. Из грузовиков начали разгрузку мешков и ящиков, на лошадях их поднимали по тропе, а там уже заносили в пещеру. Лера поняла, это груз, которого ждали, наркотики и взрывчатка.

Идея как всегда пришла сама. Если все это взорвать на месте, одним разом, то, сколько времени потребуется террористам собрать столько наркотиков и взрывчатки, до следующего сезона они могут точно отдыхать. И сколько групп бандитов не пойдет в Россию, им просто не с чем будет идти.

Сходили в соседнее село и банально стащили там женскую одежду. Террористы с разгрузкой за вечер не справились, и следующий день обещал быть напряженным. Утром на базу приходили женщины из соседнего села и приносили еду, этим Лера и воспользовалась. Одевшись в местную одежду и взяв корзину, она прошла на базу незамеченной. Когда много народу снует туда и сюда, да еще с грузом, обнаружить лишнего не так просто. Главное, что бы, из-под абы, это типа длиннополого халата, не вылезала нога в кроссовке и брюках. Брюки подвернула до колена, остальное, мелким шагом и не очень заметно. В корзине мины и гранаты, под абой бронежилет, пистолет с глушителем и ножи, для метания, на руках ножны с кинжалами. Все шло отлично, грузчики, таскавшие мешки и ящики внутри пещеры показали место, где все

складывали. Это даже нельзя было назвать складом, все сваливали вместе, в глубине пещеры, рядом с дизель-генератором, дававшим свет, всего несколько лампочек, но все же свет.

Воспользовавшись затишьем, когда все грузчики ушли за новой партией груза, Лера перебросила пару мешков и, образовав норку, уселась там, закрывшись мешком сверху. По ее подсчетам, разгрузку должны были закончить к обеду. Так и случилось, наконец, шум и топот снующих людей стих. Лера начала осторожно выбираться. Не получилось, у склада стоял часовой. Выбора не было, достала автоматический нож, немного сдвинула мешок, закрывавший ее сверху, и выстрелила. Часовой упал, Лера выбралась из-под мешка, подобралась к часовому и осмотрела его, он был мертв. Сняла с него автомат, подсумок, кинжал. Стала затаскивать на свое место. Вдруг кто-то закричал. Черт, ее заметили, а в планы это не входило. Бросила убитого, подняла автомат, передернув затвор, выстрелила дважды одиночными, в направлении кричавшего тот упал, но на зов и звук выстрелов стал подбегать народ, пришлось стрелять еще. Все ясно, уже не уйти, она вытащила из подсумка убитого несколько гранат и бросила в проход. Раздались взрывы, на несколько минут все затихло. Воспользовавшись паузой, она осмотрела отсек, в котором находилась, хорошо с собой был фонарь и прибор ночного видения, отключаем генератор, пусть хозяева в темноте потолкутся.

Отсек был богат на вооружения, гранатометы, пожалуйста, ящики с патронами, пожалуйста, ящики с толом и мешки, похоже с гексогеном или что-то вроде. В ящики с толом поставила радиоуправляемые мины, ими она и планировала взорвать все это добро, а теперь придется взрывать себя, живой уже не отпустят. Ну что ж, недаром, взорвется все, а восстановить такие запасы взрывчатки и героина, нужен не один год, или очень много денег. Разложила гранатометы, нашла еще ящик с новыми автоматами и стала снаряжать рожки. Пусть теперь сунуться, здесь всего немерено, жаль одна. Гранату сюда не кинут, побоятся, если рванет, то рванет все, и стрелять с опаской будут. Послышался шорох шагов и Лера, не раздумывая, дала длинную очередь, подкрепив ее выстрелом из гранатомета. Все стихло. Включила прибор ночного виденья, и продолжила снаряжать рожки, живой не уйду, но и вам, господа достанется. В приборе показались силуэты, снова очередь. По прибору хорошо видно, что попала. Их тут много, и запас большой, на всех хватит. Пустые рожки кончились, видать, террористы совещались, не зная, что делать, кто тут и как им быть. Все рожки снаряжены, мины установлены, а еще одна с часовым механизмом осталась, выставила на три часа и засунула в мешок с гексогеном. Какую бы еще гадость сделать, придумала, сорвала шланг бензопровода с двигателя генератора и сунула его на мешки с наркотиками, очень похоже, в мешках еще мешочки, теперь, даже если откопают, то все равно все сгорит.

Снова замелькали силуэты в приборе, и Лера снова открыла огонь, в нее тоже стреляли, но чувствовалось, что одиночными и на вспышки ее выстрелов. Боятся очередями, а так им не попасть. Когда силуэты пропали, Лера достала из подсумка часового последние две гранаты, и, выдергивая чеку, по очереди бросила в туннель одну за другой, с интервалом в тридцать секунд. Своих еще полно, а тут чужие, не жалко.

Приготовила очередной гранатомет и, направляя по прибору, выстрелила в место засветки, то ли там с фонарем кто баловался, то ли факел зажгли, вот и получите. В тоннеле снова стало темно. Бандиты предприняли еще одну атаку, но снова получили выстрел из гранатомета и сразу несколько длинных очередей. Дорого ребята вам моя жизнь обойдется.

Больше всего Леру волновал боковой проход, расположенный рядом со складом, оттуда могли незаметно подкрасться и тогда все. В этот проход она периодически побрасывала гранаты, просто так, наугад, все равно их девать некуда. Каждые десять минут граната. Но оттуда атак не было, может быть, глухой. По мере возможности, она складывала из ящиков подобие баррикады, укрепляя ее мешками с наркотиками, пропитанными соляркой. Зажигательных пуль нет или ими не стреляют, боясь поджечь, значит, пока сгодится. Бой шел уже второй час, то возникая вновь в виде бесполезных атак, то затихая, после очередных очередей и залпов гранатометов. Вся прелесть была в том, что нападавшие не видели Леру, а она их как на ладони, прибор работал отлично, если выберусь, надо спасибо конструкторам сказать. Баррикада получилась уже приличная, вдруг Лера сообразила, а если меня ранят или убьют, кто кнопку нажмет, не стоит надеяться на одну мину с таймером и сделала несколько растяжек, заложив гранаты к ящикам с толом, мешкам с гексогеном и к ящикам с зенитно-ракетным комплексом. Надо бы номера переписать, да все равно не передашь, а жаль. Отбила следующую атаку, подпустив силуэты поближе, и ударив вначале из двух автоматов сразу, а закончив двумя залпами из гранатомета. С потолка в центральном проходе посыпался песок. Пещера начинает разрушаться, не выдерживает, надо подумать, как это использовать. Сделав за баррикадой еще несколько растяжек, решила наполнить израсходованные рожки. Воспользовавшись очередной передышкой, выполнила решение. Что-то долго ребята ее не беспокоят, осмотрелась, вроде никого, но на всякий случай дала пару очередей и залп из гранатомета. Взрывы прозвучали совсем недалеко. Стало ясно, они перед собой тащили укрытие из досок или бревен, поэтому она их и не видела. Дала еще три залпа из гранатомета. Стало снова тихо и совсем темно.

Как обычно, вдруг, но не сразу, в голову пришла мысль, а как работал движок генератора, ему нужен воздух, и выхлоп надо куда-то девать, не тащили же они все это от входа, дав еще несколько залпов из гранатомета, включила фонарь и осмотрелась, воздуховоды тянулись к боковому проходу, в который она бросала гранаты. Значит, рядом должен быть еще выход наружу. Надо рисковать, все равно время таймера истекает. Начала сборы, вот молодцы, склад, так склад, даже веревка есть и длинная. Одела на себя. Собрала штук пять гранатометов, сумку гранат, рожков, сколько влезло по карманам, в разгрузочный жилет и в подсумок часового, насыпала мешок патронов. Бросив в проход пару гранат, бросила туда и мешок. Дождалась очередной попытки хозяев пещеры двинуться в атаку, сделала штук пять выстрелов из гранатометов и рванула в боковой проход, схватив мешок и потащив его за собой.

Пробежав метров двести, уперлась в тупик, посветила фонарем, воздуховоды уходили в стену. На ходу нашла нишу, легла в нее. Сейчас бандиты сообразят, что ее там нет, и пойдут в атаку. По прибору увидела, они уже идут в тот тупик, из которого Лера только что смылась. Подходило время взрыва мины с таймером. Эх, была, не была, Лера перекрестилась, прошептала

— Милостивый боже, защити, спаси и сохрани.

Нажала кнопку дистанционного управления, вжалась в нишу, поглубже, закрыла уши и открыла рот. Земля у нее под ногами задрожала, и в начале тоннеля показалось пламя. Стены, низ, верх, все смешалось, потом все рухнуло.

Лера очнулась, наверное, через час, а может и через пять минут. Посветив фонарем в сторону, откуда пришла, поняла, там все обвалилось, и проход завалило, дышать трудно, кислород кончается. Выжгло взрывом, а как же воздуховоды, подбежала к ним, ножом сделала в одном из них дырку, есть свежий воздух, значит должен быть и выход. Дернула воздуховод и он выскочил, обнаружив через два метра отверстие, выходящее наружу, но через него не пролезешь, слишком маленькое, скалу ножом не возьмешь, как быть. Думай Лера, думай, мысли из обезьяны человека сделали, а тебе жизнь подарят.

Прошла обратно к завалу, завалило метров пятьдесят, если не больше и похоже наглухо, ни разговоров, ни шагов, ничего не слышно, значит, сюда не скоро доберутся. Вернулась обратно к стене, есть идея, нет идеи, нет есть. Гранат море, если бросить туда, нет, не годится, выскочит наружу и эффекта не будет. Взяла одну, к кольцу привязала веревку, сжала усики и автоматом просунула как можно дальше, нет, стоп. Выдернула второй воздуховод, который шел выше, и теперь, придерживая автоматом гранату, дернула за веревку, сама отскочила в сторону. Из щели под воздуховод вылетело пламя и осколки битого камня. Заглянула в щель, ура, два воздуховода на выходе из стены, после взрыва превратились в единое целое, но это всего полметра. Повторила опыт, теперь уже засунув гранату по пути верхнего воздуховода, еще полметра. Еще раз и еще полметра выиграны. Теперь остались последние полметра, их так просто не взорвешь, сама пострадаешь. Взяла гранатомет, отошла выстрелила, попала рядом, не получилось. Пришлось пробовать второй раз, с третьего раза воздуховоды объединились и на входе. Поползла в сделанный проход. Не пролезть, мешает битый камень, пришлось вылезать обратно и расчищать проход.

Выбралась наружу, мамочки родные, высота какая, метров двести почти отвесной стены, жаль, но придется все добро бросить тут. Вернулась обратно и устроила кучу сюрпризов из гранат, взяла с собой только пять гранат, пять рожков и автомат, с остальным не справиться. Обмотав вокруг камня веревку, заботливо прихваченную со склада, начала спуск. Солнце садилось, и нужно было успеть, иначе бандиты могли догадаться, что она жива, и обойти скалу к утру, тогда точно, хана, деваться будет некуда. Спустившись до конца веревки, начала искать, где можно зацепиться, видела карниз, но он был немного в стороне. Покачалась и точно есть карниз, зацепилась ногами и встала на него. Все, стемнело, дальше надо вслепую. Посветила фонарем, нашла следующий карниз, теперь тут за что зацепиться. Жаль, но с одним ножом придется расстаться. Прикладом автомата вбила его в расщелину, накинула веревку и добралась до следующего карниза. Тут росло небольшое деревце. Должно выдержать, но куда спускаться, снова посветила фонарем, взглянула через прибор, нашла и спустилась еще ниже. Надо передохнуть, прикинула, длина веревки, метров сорок, если вдвойне складываем, значит, спускаюсь на двадцать метров, три раза, итого шестьдесят, меньше трети пути. Здесь опять зацепиться не за что. Идея, вывернула запал из гранаты и, воткнув ее в расщелину, заклинила, пропустила веревку. Как раньше не догадалась, кинжал жалко. Еще спустилась на двадцать метров. Тут гора пошла немного с наклоном, позволяя слезать без веревки и Лера, нащупывая ногами выступы, очень медленно поползла вниз. К восходу солнца она была на земле, отдыхать некогда, надо уходить. Бегом, перпендикулярно стене, она рванула, что есть сил, забралась на соседнюю гору, отбежала еще немного, теперь можно и передохнуть. Интересно, где ее ребята. У них приказ, если что, уходить. Сведения должны быть доставлены любой ценой.

До обеда все было спокойно, и группа отдыхала, ведя по очереди наблюдение за входом в пещеру. Разгрузка была закончена, и грузовики уехали. Шаман, оставшийся за Никиту, вел наблюдение и по его прикидкам, Никита должна была появиться с минуты на минуту. Что-то боевики зашевелились, вначале выбежав из пещеры, а потом начали туда забегать по одному. Дальше, хуже, из пещеры начали выносить раненных и убитых. Звуков боя из пещеры было не слышно, но стало ясно, Никита вступила в бой. Выстрелы с такого расстояния были не слышны, но взрывы гранатометов, доносились негромким шумом. Пещера скрывала звук. Моджахеды то вбегали в нее, то выбегали, вынося раненых. Ребята смотрели на этот безумный танец смерти и смотрели на Шамана. Сделать было ничего нельзя, все это понимали, и все же все рвались в бой. Моджахедов было около пятидесяти. Часам к пяти подъехали грузовики, привезя еще столько же. Вступать в бой было бессмысленно. Их всего пятеро и одолеть столько боевиков в открытом бою они не смогут. Около семи часов в пещере произошел сильный взрыв, его эхо докатилось и до места, откуда бойцы группы вели наблюдение, еще через три минуты из пещеры повалил дым и пыль. Стало ясно, Никита подорвала себя, что бы, не сдаваться живой. В бинокль было отлично видно, как боевики ругались между собой, отчаянно жестикулируя. Нужно было уходить. Через двое суток встреча с основной группой и еще через сутки вертолет домой. Есть информация, которую нужно передать, и есть то, что есть. Ценой жизни Никиты уничтожена база боевиков и их груз, который мог расползтись по России, сея смерть и беду, убивая людей взрывами и травя наркотиками. Теперь этого не будет, одна жизнь одного солдата в обмен на тысячи жизней мирных людей.

Когда встретились с основной группой, молча, посмотрели в глаза ее командиру, Нате, и, встав в строй, просто пошли за ними. Все шли молча. Только на привале Шаман коротко доложил, Нате случившееся. Больше никто не проронил ни слова, ни в вертолете, ни в самолете. Отчет писался тяжело. Приехал начальник западного управления, молча, выслушал доклад, вздохнул и уехал, приказав отчет по Никите отдать лично ему, утром следующего дня. Отчет писали всю ночь, писали и переписывали, а точнее, просто пачкали бумагу. К утру, все же что-то сформулировали, приказ есть приказ и его надо выполнять. Генерал тоже всю ночь не спал, заполнял наградные листы на всех и на Никиту, теперь уже посмертно. Не хотелось идти к родственникам с пустыми руками. Утром наградные листы с посыльным ушли в Москву.

Лера шла целый день, надо было по быстрее оторваться от возможного преследования, к группе она все равно не успевала, да и пути ее и преследователей могли пересечься. Жаль, но у нее не было связи, переговорное устройство она потеряла, когда бегала туда-сюда в темноте и отстреливалась от бандитов, да и все равно здесь в горах оно бесполезно, радиус действия несколько сот метров, а нужны десятки километров. Она спустилась с другой стороны горы, и между ней и группой теперь было больше десяти километров, плюс горы. Другой связи все равно не было. Пройдя день по горам, нашла небольшую пещерку, даже не пещерку, а так, расщелину и устроилась поспать. Надо отдохнуть, иначе все равно упадет замертво. Выспалась, когда ложилась, дала себе установку, вспомнить карту района. Проснувшись, карту видела, но не видела себя на ней. Где она и как быть дальше, понятно только одно, идти на север, но в горах это не очень выполнимо. Все же шла, придерживаясь направления на север. По часам и солнцу. Впереди показалось селение, какое? Показываться нельзя. Забралась опять повыше в горы, там забилась опять в нору и уснула. Проснулась уже ночью. Это хорошо, можно попробовать обойти. Прибор ночного видения все еще работал. Все прошло удачно и она, спустившись на дорогу, побежала, ночь, можно и по дороге. Так, обходя поселки, через полторы недели она выбралась к реке. Похоже Пяндж. Пока шла, молилась богу, ее спасение было похоже на чудо, если раньше она не верила в чудеса, и все относила на свое умение и сноровку, то тут, она точно знала, это было чудо, и если она окажется снова в Питере, обязательно пойдет в церковь и будет молиться. Правда не знает ни одной молитвы, теперь пусть одну, но выучит.

Река была бурной, и как переправляться, она не знала. Лодок нигде было не видно и поселков тоже. Нашла бревно. Дождалась темноты, разобрала рожки, выбросив все по отдельности в реку, разобрала автомат и тоже все выкинула, оставила только табельное оружие, пистолет с глушителем, кинжал и метательные ножи. Ухватившись за бревно, поплыла. Вода холодная, не лето. Течение ее тащило достаточно долго, но все же она выбралась на другой берег. Дальше, как потом сообразит Лера, начались самые смешные приключения в ее жизни. Ей вечно везло попадать из огня в полымя, а тут из огня в анекдот. Кому не рассказывала, все со смеху покатывались, такого у нее еще не было. Вот уж где была белая полоса, так белая полоса, белее не бывает.

Пройдя, километров пять, от реки и, выйдя на дорогу, она увидела грузовик с эмблемой пограничных войск России, во, то что нужно. Солдаты и прапорщик возились с передним колесом, и она просто забралась в кузов. Там лежала чья-то куртка, и она одела ее, еще не согрелась после купания. Солдаты, заменив колесо, затолкали его в кузов и забрались сами.

— А ты чего, чмо не работаешь?

И дали ей пару хороших тумаков. Перед такой командировкой Лера подстриглась под мальчишку, длинные волосы сильно мешали, лицо после всех путешествий было грязное и, наверное, трудно было понять, что это девушка, или точнее женщина.

Приехали на аэродром. Как оказалось, это пацанов везли отрабатывать губу и наряды внеочереди на разгрузке и погрузке самолетов. Прапорщик провел перекличку и спросил у Леры, откуда и чего такой грязный, она ему бодро ответила

— Рядовой Соколов Валерий, с третьей заставы. Грязный, потому, что упал с машины, когда садился.

— Наберут всяких салобонов, да еще с писклявым голосами, как у девчонок.

Ответ прапорщика удовлетворил, он свел их в столовую, потом отправил загружать самолет в Ижевск с неисправными двигателями на ремонт. Досталось еще от прапорщика, за неприличный вид и еще три наряда вне очереди от него же. Деды Лерку гоняли, и она старалась, как могла. Когда закончили погрузку, все пошли опять к столовой, тут Лера и потерялась, нырнув обратно в самолет. Ижевск, так Ижевск, уже Россия. Через час самолет пошел на взлет. Ее, лежащую между двигателями, не заметили.

Через пять часов полета сели. Она выбралась и тут же, недалеко от самолета снова попалась на глаза прапорщику, конечно другому.

— Стой, это не тебя ищут, говорят, солдатик с самолетом сбежал.

— Я, вообще-то женщина.

— Не может быть.

Лера расстегнула ватник и подняла майку. Доказательства были на лицо.

— А тут что делаешь?

— Бомжую, жрать ищу.

— А ну пошла вон.

И он, схватив ее, сам выволок за КПП, обругав часовых и обложив всех вместе взятых отборным матом.

Соваться обратно было бесполезно, что делать, одному богу известно, это уже дома, и смешно и обидно, но смешно до слез. Приперлась на вокзал, пристроилась к нищим, видок подходящий. В кепку насобирала немного, но тут подвалили и все отобрали, это за пользование территорией. Лера отследила их и, подкараулив вечером у туалета, зашла внутрь

— Мужики, мне денег надо, сами дадите, или я так заберу?

— Ты что чокнутая, катись отсюда, а так не заберешь, кто тебе даст.

Лера, дернув парня за руку, заставила его наклониться и нанесла хороший удар по шее, он упал, второй достал нож

— Дура, убью.

— Я и так уже мертвая, тебе с призраком не справиться.

Он попытался ударить ее ножом в живот, Лера, скрестив руки, перехватила руку с ножом, локтем своей руки, сделав пол оборота корпусом, нажала на локоть перехваченной руки и, выставив немного ногу, уложила парня на пол. Вынула нож из руки и ударом рукоятки по голове, успокоила его. Вытерла рукоятку, что бы не было отпечатков пальцев, бросила нож и вывернула у обоих карманы. Получилась хорошая сумма. Выскочила на платформу, там стоял проходящий поезд, запрыгнула в вагон и устроилась в тамбуре. Когда поезд тронулся, подошла к проводнице. Поезд шел до Москвы и Лера, договорившись с проводницей, заняла в ее купе верхнюю полку. Кроме денег, еще обещала помогать. Так и ехали до Москвы. Проводница была без сменщицы и с Лериной помощью, она справлялась. Лере выдала свой форменный пиджак и та разносила чай и собирала или раздавала постели. Вагон был плацкартный, и ее внешний вид никого не пугал. Вымылась в туалете под краном, как могла, главное с мылом, и вид уже был приличный. Это за четыре недели ее путешествий первый раз. Пусть и холодненькая водичка, все равно здорово. В Москве перебралась на Ленинградский вокзал, и опять договорившись с проводницей, доехала без приключений. Тут, на Московском вокзале ее и остановил полицейский. Врать смысла не было, и она честно рассказала, что она Соколова Валерия Николаевна, проживает по такому то адресу, сейчас просто забыла дома документы. Там все записали, проверили и отпустили, обыскивать не стали, женщина, данные сходятся. Пожурили для порядка и отпустили, но запрос в базе данных остался и пошел по инстанции.

Через час, информация о запросе была у начальника управления, и полицейские уже составляли фоторобот женщины, назвавшейся Соколовой. Генерал сам решил с ними побеседовать и, выходя из управления, нос к носу столкнулся с Лерой. Охрана генерала попыталась убрать ее с дороги генерала, но он сам от неожиданности, поскользнулся на льду и упал с открытым ртом.

— Пррррропустите ее. — Приказал генерал охране.

Те пропустили.

— Товарищ генерал-лейтенант, подполковник Соколова вернулась после выполнения задания. Все поставленные задачи выполнены.

Генерал поднялся с помощью охраны и все еще заикаясь, добавил

— Ккккктттто ттттебя ппппросил ттттуда лезть?

— Родина, товарищ генерал, уж больно случай был удобный.

— Иииидддем, я тебя ппппод аааарест ппппосажу.

— Вы мне документики верните, я к сыну хочу, домой, а на губе я уже сидела.

— Вот напишешь отчет, тогда и поедешь, сам отвезу. Еще всех подготовить надо, а то родственники уже оповещены о твоей гибели, меня чуть с ума не свела, так еще и родственников доведешь.

Лера действительно добиралась дольше всей группы на четыре недели и всех конечно оповестили, о ее гибели. Генерал затащил ее в свой кабинет и заставил писать отчет. Краткий отчет она написала с юмором, особенно о том, как губу отрабатывала, как молодой солдат. Генерал читал и смеялся, приговаривая,

— Значит, на губе ты свое уже отсидела, придется точно домой вести. Три дня отдыха и ко мне за поздравлениями.

Пока она писала, в кабинете собрались начальник отдела и кураторы операции, все смотрели на нее, как на чудо с того света. Мало того, что из пекла выбралась, так еще и до дому сама добралась.

Генерал сам отвез Леру домой и перед квартирой поставил ее за дверью, врача бы еще надо, а то, не дай бог, что с родными, ладно, может, обойдется. По дороге он купил цветы Лере, бутылку коньяка, бутылку вина и хороший торт. Позвонил в дверь, открыл Валентин Сергеевич, увидев генерала, который приезжал с сообщением о ее гибели и привез документы о смерти, вяло спросил

— Что-нибудь новенькое о гибели Леры.

— Хуже. — Ответил генерал.

— Что может быть хуже? — Подошла Светлана Павловна.

— Я с Лерой, вот она, забирайте и получайте.

Генерал вытащил ее из-за двери. Светлана Павловна выронила из рук тарелку с кашей для Бориски и только сказала — Ой. И начала садиться, ее подхватил генерал и Валентин Сергеевич.

— Светлана Павловна, что с вами. — Спросила Лера, но ответ ей уже не дал услышать Бориска, услышав мамин голос, он пулей вылетел в прихожую и с криком — Мама, мама. Бросился к ней, забрался на маму, с ее помощью конечно и, обняв за шею, уже не отпускал. Пришлось помогать Валентину Сергеевичу ей раздеться и так они пошли за стол.

Светлане Павловне налили коньячку и она, выпив немного, побежала на кухню. Лера тоже хотела пойти помочь, но ее не отпустил Бориска. Посидели немного, генерал рассказал, как Лера отрабатывала губу на правах молодого солдата, как бомжихой собирала деньги на дорогу, как занималась рэкетом, и как приехала в Питер из-за границы. Это всех развеселило. Потом Валентин Сергеевич показал Лере официальное уведомление и свидетельство о ее смерти. Лера хотела порвать все, но генерал остановил

— Береги эти документы, это свидетельство твоего второго рождения, теперь ты точно, заговоренная.

Леру генерал тоже заставил выпить немного коньяка, всего одну стопочку, это сняло напряжение и ее начало клонить в сон. Хорошо покушав, и завершив трапезу куском торта с чаем, Лера с Бориской пошли спать. Бориска на руках у мамы тоже плотно покушал и от тортика не отказался, поэтому уснули вдвоем и сразу. Генерал с Борисом Сергеевичем и Светланой Павловной еще оставались за столом.

Утром, проснувшись, Лера обнаружила неубранный стол и две пустых бутылки коньяка. Сколько же они сидели, пили то маленькими стопочками, почти с наперсток, наверное, утром разошлись. Посмотрела на бесхозяйство и, убрав со стола, пошла мыть посуду, пока спит Борька, надо прибраться. Успела вымыть меньше половины, прилетела Светлана Павловна и чуть не силой выдворила ее из-за мойки.

— Тебе отдыхать положено.

— Я в порядке, а вот вы вчера чуть не упали.

— Конечно, с тобой только в обморок падать, не каждый день с того света люди возвращаются.

— Я везучая, ладно, пойду в ванную отмокать, а то грязная вся.

Лера набрала полную ванну воды, залезла в нее и долго грелась, подливая горячей. Блаженство остановил плач Бориски. Бабушка занесла его в ванну

— Боренька, миленький, видишь, мама никуда не делась, ей тоже помыться надо, ты же купаешься, ей тоже надо чистенькой быть.

Пришлось сворачивать блаженство, мыться и идти к сыну. Он ее ждал у дверей ванной, снова забрался на нее и так они пошли завтракать. Завтракали на двоих, кашей, ложку себе, ложку ему. Понемногу Бориска успокоился и стал деда тащить играть в машинки, потом гулять.

Лера поговорила со Светланой Павловной о том, что хотела сходить в церковь и помолиться, та одобрила ее решение, и они вместе принялись одевать Леру. В церковь нехорошо идти в брюках, надо в юбке или в платье. Все вроде собралось, юбка, рубашка, свитер, куртка, только не было теплых сапог на каблуках, точнее никаких и не было платочка. Лера сделала небольшую косметику и вместе со свекровью пошли в магазин, покупать недостающее. Сапоги нашли быстро, каблучок впору, не низок и не высок, а вот с платком не повезло, все пестрые были, нужно что-то по скромнее. Пришлось еще побегать по магазинам, пока нашли. Нет худа без добра, купили Лере еще очень симпатичное пальто из мягкой кожи и с подкладкой.

— Лера, да ты совсем красавица, если приодеть, просто залюбуешься. — Высказала свое мнение Светлана Павловна.

— Скажете тоже, любоваться то некому. — С грустью ответила Лера.

— Будешь одеваться и найдется. — Возразила ей Светлана Павловна.

— Я Бориса люблю, не нужен мне больше никто.

— Так не годится, Бориса уже не вернешь, а зарывать себя с ним в могилу не надо, он жизнь любил и ради него надо жить, да и Бориске отец нужен, дед то уже старый, а мальчишке и побегать хочется и поиграть с мужчиной, все же пацан, ему друг нужен.

— Ладно, пойду я.

— Да, сходи, помолись, и на душе легче будет, и бога за удачу отблагодаришь.

Лера поехала в один из прекрасных соборов Санкт-Петербурга. Там купила свечки за всех умерших и всех живых, не забыв дядю Сашу, отца, Слона, Ахмата, Володю с Леной и Мака с Кас. Отдала дань умершим и погибшим, поставив свечи им, потом перешла туда, где ставят свечи за здравие. Поставив все свечи, дождалась начала службы и, аккуратно протиснувшись в первые ряды молящихся, стала слушать молитву и креститься.

Честно говоря, Лера надеялась запомнить немного, и потом повторять про себя, когда плохо или прижмет, но у нее ничего не получалось. Батюшка то быстро говорил, то не совсем понятно. В церкви она с детства не была. Тогда ее водила то бабушка, а то и мама. Они знали молитвы, а вот Лере этого не привили. В школе что ли давали, с досадой подумала Лера. Не надо закон божий, а историю основных религий с несколькими молитвами, а уж кому что надо, сами бы выучили. Служба, в целом понравилась, и хор красивый и у батюшки все складно получается. Когда служба закончилась, она перекрестилась еще несколько раз, мысленно поблагодарила бога за чудесное спасение и уже собралась уходить, как к ней подошел один из священников, участвовавших в службе

— Уважаемая, я могу с вами поговорить?

— Конечно батюшка.

— Тогда давайте выйдем на улицу, у меня к вам приватный разговор.

Они вышли, батюшка предложил сесть на скамеечку и начал разговор

— Извините меня ради бога, но меня очень заинтересовал ваш перстень.

Лера поняла, не стоило одевать в христианский храм перстень с исламской символикой, но что сделано, то сделано.

— Что же в нем интересного, перстень, как перстень.

— Это очень дорогой перстень, стоит баснословных денег и вы наверное их не пожалели, он очень красив, но у таких перстней очень печальная история, и он приносит беду их владельцам.

— Не знаю, как кому, а мне очень везет, просто чудеса.

— Этот перстень нельзя купить или принять в подарок от человека, не обладающего властью небесной на такие подарки, в этом случае он принесет смерть своим владельцам.

— Батюшка, мне этот перстень приносит удачу, и такую, что во сне не снилась, а подарок я получила от человека, обладающего такой властью.

— Этот человек мусульманин?

— Да, батюшка.

— На перстне символы пророка, а вы христианка, христианам такие подарки не делают, или это должен быть господин, с очень большой властью.

— Вы правы, у него очень большая власть, но это не моя тайна.

— Вы меня еще раз извините, я увидел, как вы усердно молились, и просто хотел предостеречь вас от беды. На внутренней стороне перстня должно быть имя его владельца на арабском языке.

— Я знаю батюшка, когда мне преподнесли перстень, рассказали все его тайны.

— Я могу взглянуть на внутреннюю сторону перстня?

Валерия подумала немного и решилась

— Только одно условие, это не моя тайна, сохраните ее.

— Хорошо, приму как исповедь.

Лера сняла перстень и передала священнику. Он взял перстень и прочитал надпись.

— Извините, как вас зовут?

— Валерия.

Священник сжал перстень в кулаке и, посмотрев на Валерию, произнес

— Вы православная христианка и имеете титул принцессы в мусульманском мире, это не возможно.

— Как видите, это возможно.

— Ради бога, извините, Валерия, вы правы, этот перстень действительно передан вам человеком, имеющим огромную земную и небесную власть, и он охраняет вас от неприятностей, я действительно ошибся.

Он взял руку Валерии, и надел на нее перстень.

— Расскажите, что привело Вас в наш храм и чем вызвано ваше усердие, я вижу у вас очень печальные глаза и тень смерти, которая ушла ни с чем, и еще очень долго она останется без добычи.

— Что привело, батюшка, то, что и других людей, я православная от рождения и бог знает в каком поколении, я пскопская, а теперь здесь живу.

Немного подумав, Лера добавила

— Увы, батюшка, боги меня очень сильно охраняют, но не берегут моих любимых, и смерть собирает свою дань.

— Расскажите, облегчите душу.

— Первый любимый был офицером десантником, погиб в бою, мы даже пожениться не успели, второй мой любимый стал мужем, он был полицейским и погиб совсем недавно, защищая людей от бандитов.

— Извините, Валерия, по-моему, вы не только за них молились, но и за себя, что же у вас произошло.

— Дело в том, батюшка, что мне пришлось принимать очень трудное решение о своей жизни, ее нужно было отдать. Я без колебания согласилась, но боги сохранили меня, не знаю, родили меня заново, воскресили из мертвых или просто сохранили мне то, что у меня было, но я жива и поэтому счастлива. В последний момент, перед тем как отдать жизнь, я перекрестилась и попросила бога спасти и сохранить меня, если это возможно. Он выполнил мою просьбу и поэтому я здесь, что бы отблагодарить нашего бога, и через него передать благодарность другому.

— Бог услышит Вашу молитву, Валерия, но почему вы должны были отдать свою жизнь?

— Это тоже тайна, батюшка, скажу коротко, я солдат, такой же, как и мои любимые, только меня боги берегут, а их, почему то нет.

— Знаете что, если вы солдат, приходите к нам в форме и с оружием, мы освятим его и благословим Вас, это поможет и Вам и Вашим любимым. Солдат, защищающий Родину от врагов, это святой человек и он достоин божьего благословления. Солдат, без колебания отдающий жизнь за Родину достоин вдвойне. Как звали вашихлюбимых.

— Первого, Александр, второго Борис.

— Я буду молиться за Вас и за них.

— Спасибо, батюшка, а как мне Вас найти?

— Придете и спросите отца Иннокентия.

— Спасибо, до свидания.

— До свидания, да благословит вас господь.

Священник перекрестил трижды Леру своим крестом, и дал ей его поцеловать.

Часть 40. Время подарков

За три дня отдыха, пожалованных генералом, Лера должна была еще написать подробный отчет о своих похождениях и уже без юмора, все по делу, что делала и что видела. Особо отметить систему охраны базы и ее внутреннее устройство. Далеко не каждый раз наши разведчики попадают внутрь таких баз и выходят оттуда живыми. Многого она, конечно, не увидела, но и того, что заметила, тоже было не мало. Написать было о чем, и к концу третьего дня отчет был готов. Все, завтра на совещание к генералу.

Генерал был сердит, не так, чтобы очень, но все равно, сердит. Перед совещанием у него был неприятный разговор с заместителем Леры. Мужик хороший, и отнесся к вопросу с пониманием, но все равно, неприятно. После прибытия разведгрупп и прочтения их отчетов, стало ясно, у Никиты шансов остаться в живых не было совсем. Встал вопрос о назначении нового командира отряда. Заместителю командира отряда только что присвоили звание подполковника и генерал предложил его кандидатуру. Звание маловато конечно, но лучшего придумать было нельзя, человек все знал, и самое главное, ему можно было доверять. Пришлось летать в Москву и отстаивать его кандидатуру. Все получилось и уже получили приказ, осталось только зачитать перед личным составом, и в этот момент появилась Валерия, помятая слегка, но живая и здоровая. Двух командиров не бывает, пришлось приказ аннулировать, и беседовать с несостоявшимся командиром, он явился вовремя и доложил, как положено, о спасении Леры он еще не знал

— Товарищ генерал, прибыл по вашему приказанию.

— Зря прибыл.

— Что, не утвердили, вроде ж все подписали.

— Подписали-то, подписали, а теперь аннулировали.

— Что, опять Каштанова хотят назначить? Я тогда не останусь, уйду в другую часть, хоть в стройбат, но с ним не останусь.

— А если не Каштанова?

— Смотря, что за человек, если из наших, и если сработаюсь.

— Из наших и уже сработался, но командиром тебе еще долго не быть.

— Если из наших, то кто, если не секрет.

— Пока секрет и очень большой, но тебе скажу, только в отряде не проболтайся, сюрприз, так сказать, особенно для противника.

— Конечно никому, секрет, так секрет.

— Но командиром тебе еще долго не светит, ты уж извини, что так вышло.

— Чего извиняться, служба есть служба, приказ есть приказ.

— Самое интересное, что и приказа не будет.

— Как же командиром отряда и без приказа.

— А ты сам подумай, кого, если без приказа.

— У нас в отряде по званию пока никто не подходит, я один подполковник, неужели кого-то из управления отдаете.

— Ладно, не буду долго мучить, кому приказ не нужен и почему ты решил, что ты один подполковник в отряде, хотя, судя по всему, скоро опять останешься в гордом одиночестве.

— А кто еще у нас подполковник? Вроде я один остался.

— Пока остался не один, двое вас, как было, так и есть.

— Не понял, вы хотите сказать, что Валерия Николаевна жива.

— Мало того, что жива и здорова, так еще пограничников так надула, если в дело пустить, то им всем по шапке будет и не слабо. Через две границы и до самого Питера без документов добралась да еще меня одним взглядом на землю уложила.

— Как это?

— А вот так, как глянет, я и упал, так что учись.

— А где она?

— Должна на совещание прибыть, можешь присутствовать, тебе тоже наука будет.

— Есть, поучиться, а у Валерии Николаевны я готов всю жизнь замом служить, у нее и поучиться есть чему и удача на ее стороне, зря не рискует и глупостей не делает.

— Удача действительно на ее стороне, но последний вояж, это точно была глупость и авантюра, ладно, будешь на совещании, сам все услышишь.

У генерала еще была новость, но ее он придержал и никому не рассказывал, об этом его лично просил начальник генерального штаба. В отряд Соколовой должен был приехать министр обороны и вроде даже собирался сам президент. Событие было сногсшибательное и все нанизалось на одну нить. Во-первых, Генрих Николаевич выполнил все свои обещания, и приказ о присвоении Соколовой звания полковника был подписан. Во-вторых, подписали все награждения за уничтожение базы противника и теперь что делать, никто не знал, награждение Соколовой было оформлено посмертно, а теперь что? Но все это было не самое главное, зачем должен был приехать министр или президент. Самое главное было то, что натовцы не забыли спасение своих офицеров и обе страны, Соединенные Штаты и Германия прислали награды для группы, проводившей операцию по их освобождению. Лере одни из самых высоких наград, другим чуть поменьше. Документы прошли через президента, и он, узнав, что вообще-то спасали наших летчиков, и спасли их тоже, а натовцев чисто случайно, разорался на всех. Все посчитали это рядовым эпизодом, и никого не награждали. Тут две натовские страны, на саммите президентов, торжественно передали награды нашему, а наши за своих, опять шиш. Конечно, для президента это имидж, а имидж это авторитет, но, по сути, он прав. С другой стороны, за одно дело три награды, это слишком, так и народ разбаловать можно. Но приказ есть приказ, пришлось оформлять наградные документы еще и за тот эпизод. А за последний случай, он бы вообще посадил Соколову на губу, щи варить и посуду мыть, чистая авантюра, за такое наказывать надо, а не награждать. Сейчас не война, что бы такие подвиги ценой своей жизни совершать. Можно было и по-другому, дождавшись, когда на нашу территорию все это попадет. Конечно, что-то упустили бы, но и так рисковать, ни к чему. Теперь ругаться не на кого, тут сам оформлял, к родственникам с пустыми руками идти было неудобно, все же человек погиб при выполнении своего воинского долга. Ну, все это потом, пусть радуется, а пока стружку снимем, что б другие думали, куда свою голову засовывают, риск да, авантюрам нет.

Началось совещание и генерал первым вопросом так, напрямую и поставил, авантюра Соколовой и как бороться с ее наглостью, так рисковать нельзя, его бы воля, то Соколову на месяц кухаркой в стройбат отправить.

— Я щи варить не умею, отравлю всех, базы взрывать у меня лучше получается. — Отбила Валерия.

— Зачем на рожон лезть было, так бы переловили.

— Всех бы не поймали, а тут всех и все сразу, две тонны взрывчатки, тонна героина, ПЗРК, гранатометы и еще много чего.

— Тебе себя не жалко, могла и не дойти до цели, погибла бы впустую.

— Дошла же.

— Надо было все установить и сразу обратно.

— Нет, не могла, пока разгружали, могли мины обнаружить, радиосигнал снаружи пещеры точно бы, не прошел, а мина с таймером была только одна, все могло не сдетонировать.

— Значит, не нужно было лезть.

— А ситуация говорила, что идти надо. Шанс был отличный, у них суматоха и им не до женщин.

— Зато теперь они во всю глотку орут, что Никиту уничтожили.

— Пусть порадуются, а то у них так мало счастья в этой жизни, одни хлопоты, особенно со мной.

— В, общем, так, госпожа Соколова, вам два выговора.

— А два за что?

— Один за авантюру, а второй за пререкания с начальством.

— Есть, два выговора.

— Все, ты мне надоела, молчать.

— Есть, молчать.

— Авантюры прекратить, только четко выверенные и надежные методы работы, у нас и так риска хватает.

Вопрос второй, маневры, с роботом-вертолетом, принесли результат, определился круг подозреваемых по делу об информаторе террористов. Все взяты под наблюдение и скоро будет конкретная кандидатура, какие будут предложения.

— Не трогать, продолжать сливать через него дезинформацию, как показал опыт, это здорово помогает. — Сразу предложила Лера.

— Рано или поздно они поймут, что это деза.

— Поймут, пришлют кого-то разбираться, вот тут всю компанию и возьмем, и главное, связи его выявить, он же не один меня в тюрьму сажал и там покушения устраивал, ребенка тоже пытался украсть, значит, есть сообщники, надо искать и ждать. И еще, дезинформация, пропущенная через него, ставит его в невыгодное положение перед хозяевами, ему деваться будет некуда.

— Хорошо, пока согласен, но все равно, тебе надо быть осторожнее, он может снова попытаться тебя убить, ты у них теперь как бельмо на глазу.

Генерал сделал паузу и продолжил

— Третий вопрос, к вам назначен новый начальник базы, полковник Шумихин, но подчиняться не ты ему будешь, а он тебе, и у него и свои вопросы будут, в которых ты должна ему помочь. Он будет проводить широкомасштабную реконструкцию базы с заменой всего радиотехнического комплекса и установкой новой аппаратуры, так что подключай к нему своих хакеров и пусть помогают. Ему будут подчиняться и все строительные части приданные базе на время реконструкции. Кроме этого вам восстанавливается рота охраны, хватит квалифицированных бойцов на дежурства по части отвлекать, их и так мало. Первый взвод набирается из контрактников и составляет ваш резерв, его ты должна отобрать сама, так что давай, собирайся и шуруй на базу ОПСНа, дальше в центр подготовки пограничников под Москвой, а потом в свою любимую Псковскую бригаду, набирай народ. На наши бригады не рассчитывай, оттуда тебе никто ничего не даст. Рота охраны тоже будет подчиняться начальнику базы, но тут уже как твоему заместителю. Да, офицеров и сержантов для других взводов подбираешь тоже ты, а остальных, кого военкоматы пришлют.

— Не густо, товарищ генерал, раньше вся рота охраны была из контрактников, и из них мы уже выбирали себе подходящих ребят, а тут всего тридцать будет, выбирать не из чего.

— Ты сразу и подбирай, что бы было из кого, Москва тоже не сразу строилась, где я тебе денег столько возьму и главное народу, разгонять всегда проще, чем собирать. Да, реконструкцию базы ориентируй сразу на полную численность, как до сокращения, там увидим, что дадут, а что нет.

— Есть.

— И наконец, четвертый вопрос, к нам едет ревизор, он будет через месяц, все должно сверкать, блестеть, прыгать и скакать, при этом, все должны быть в парадной форме.

— А кто едет?

— Министр и может еще кто, плюс телевидение.

— Телевидение нам ни к чему.

— Не волнуйся, лишнее вырежем.

— Министр что у нас забыл?

— Стружку снимать с тебя будет, а то меня ты не слушаешься, совсем от рук отбилась, у него это лучше получается. — Со смехом закончил генерал.

Когда вышли от генерала, все офицеры ее потащили в ресторан, гулять, так гулять. Пусть еще и время рабочее, но такое надо обмыть, все равно уже работы не будет. Интересная компания, много мужиков и одна девушка. Мужчины ее угощали, знали, что больше бутылки сока не выпьет, но потребовали с нее подробный рассказ о том, как пришло решение, на чем засыпалась, и самое главное, как выкрутилась. Лере пришлось все рассказывать сначала. Когда рассказывала про работу на аэродроме, все смеялись на весь ресторан, мужики себе заказали коньячку и к этому моменту уже поднабрались. Но рэкетирские способности Леры отметили особо. Действовала нагло, уверенно и с расчетом. Потом каждый счел своим долгом потанцевать с Лерой, жаль, все мужики женатые и, увы, ей не подходят, да и они ухаживали за ней просто так, из приличия, знали, боль утраты еще не прошла, и она вряд ли пойдет с кем-то на более близкий контакт.

В понедельник Лере ехать в Москву, на сбор пограничников, до понедельника посетить Питерский ОПСН. Пришлось дать указание заму, для поездки в Москву и Псков, выделить в ее распоряжение четырех человек, Нату, Камала, Шамана и Шумахера, был у них такой, в юности участвовал в автогонках и машину водил здорово, за это и прозвали Шумахером. Одной с отбором не справиться. Самой в отряде показываться запрещено до окончания командировки. Ее воскрешение секрет. Помощники с ней встретиться должны уже в дороге.

В расположение питерского ОПСНа она приехала в полевой форме, но ее все равно узнал тот, старший наряда, который ее арестовывал в квартире. Увидев ее в форме и в звании подполковника, подошел сам и извинился. Лера узнала их фамилии и хотела отомстить, воспользовавшись, случаем, так, не сильно, но понятно. Принесенные извинения выбили у нее мотив, вроде и так поняли, да и Борис отговаривал, а слово погибшего мужа, закон для живых.

Отбор, как и предполагала Лера, не получился. Начальство, не хотело отпускать лучших, а худшие никому не нужны. Ребята со знанием языков, которых выставило руководство ОПСНа, не тянули по подготовке по рукопашному бою. Их хватало на двадцать секунд, против Леры им нечего было противопоставить. Попадались на любой прием и лежали как птенчики. Что с них возьмешь после одного года службы во внутренних войсках. До службы ничем спортивным не занимались. Конечно, их за три года контракта здесь накачают и подготовят, и тогда уже снова не отдадут. Пришлось идти к руководству и разговаривать, убеждать. Все равно не дали. Так и уехала ни с чем.

Субботу и воскресенье провела с Бориской, ездила с ним в парк, катала на каруселях и на своих плечах. Потихоньку он стал забывать, что у него был папа, но все равно останавливался и долго смотрел в след таким же, как он мальчишкам, игравшим с папами. Лера вздыхала, подхватывала его, снова сажала на плечи и таскала, сколько хватало сил. Хватало надолго, и Бориска снова начинал хихикать.

В понедельник у метро Московская стоял их микроавтобус. Лера долго стояла в стороне, ждала, когда все соберутся. Не хотелось восторги по ее спасению слушать от каждого отдельно, и так уже наслушалась и выговоры получила.

Когда все собрались, подошла к микроавтобусу и услышала ворчание Камала

— Где этот чертов командир, назначат, неизвестно кого, а ты сиди, жди как дурак, к нам в отряд набирают, нам и отбирать, зачем нам еще кто-то, да еще командиром.

Лера открыла дверь и сунула туда голову, этого было достаточно, гробовая тишина секунд на тридцать резко сменилась огромным криком, Шаман, Ната, Камал и Шумахер в начале за ворот, а потом и за остальные части одежды и тела втащили ее в микроавтобус и чуть не уронили. Положили сразу на все колени. Ната ее целовала и плакала, Шаман, Шумахер и Камал орали так, что к ним подошел инспектор ДПС и, открыв дверь, спросил, что у них тут за драка. Только его вопрос успокоил ребят. Инспектор, увидев, что тут офицеры, плюнул с досады, закрыл дверь и ушел. Ребята продолжили ее тискать, но уже без криков. Все ее обнимали и целовали, не смотрели, что она женщина, целовали, куда придется, в ухо, в губы, в щеки. В общем, растрепали всю. Наконец у них страсти улеглись, и они стали расспрашивать Леру, как ей удалось выжить в таком аду, там гора после взрыва просела метров на пять. Лера рассказала им все, в том числе и про молитву перед нажатием кнопки. В конце концов, страсти улеглись, Шумахера посадили за руль и поехали в Москву.

Пограничники отнеслись к визиту Леры и ее команды с большим пониманием, чем в питерской полиции, они-то понимали, сведения, добытые разведкой, здорово облегчают жизнь и сильно уменьшают потери. Ей сразу отобрали дела всех ребят, имеющих знания иностранных языков и имевших неплохую физическую подготовку до начала службы. Таких набралось около ста человек, но шестьдесят с хвостиком отслужили только срочную. Остальные шли на второй контракт. Из этого можно было выбирать.

В начале, беседа с каждым, принцип один, только его желание и мотив. Если просто покрасоваться, то такие, не нужны. Отбирали тех, кто понимал степень риска, был уравновешен и хорошо соображал. Из всех выбрали сорок человек. Теперь тесты на выносливость и физическую подготовку.

Первым был кросс на пять километров. Три километра бежали спокойно, оставшиеся два километра Лера со своими ребятами стала всем очень сильно мешать, каждому подножки, толчки и так по пять раз. В конце дистанции они всех обогнали и провели маленький мини бой, последние восемь человек не выдержали такого прессинга, и бой проводить не могли. После этого сразу отжимания, подтягивания и бой между собой. Пятеро последних, выбывают. Пока молодежь проводила бой между собой, Лера со своей компанией наблюдала за ними. Тут ее и поджидал интересный сюрприз, встреча с недавними знакомыми. На Лере, впрочем, как и на остальных офицерах ее комиссии, поверх формы были одеты легкие куртки без знаков различия, выделялись они только беретами, у пограничников зеленые, а у них голубые. В этот момент к ним и подвалила компания пограничников во главе со знакомым прапорщиком, привезшим группу ребят для отбора в сержантскую школу

— Соколов, паразит, мы тебя там ищем, а ты тут ошиваешься, мне за тебя выговор влепили и не слабый.

— Товарищ прапорщик, я не Соколов, а Соколова.

Видать прапорщик сразу и не уловил разницу между Соколовым и Соколовой

— А мне насрать, кто ты, я из-за тебя весь аэродром перепахал и все заставы облазил.

С этими словами прапорщик попытался схватить Леру сверху за шиворот, она перехватила руку, ушла с ней вниз, проскользнула под рукой, выворачивая ее, и схватив прапорщика уже сзади заворот, резко дернула вниз, он, не ожидая такого маневра, упал. Солдат, стоявший рядом с прапорщиком, с возгласом

— У, салабон.

Попытался ударить Леру ногой, но она отбила ногу в сторону, развернув ее на лежащего прапорщика и солдату, чтобы не наступить на своего командира пришлось ногу ставить дальше, при этом он потерял равновесие и устойчивость. Лере уже не оставалось ничего делать, как его тоже дернуть за ворот. Солдат упал на прапорщика. Второй солдат из команды прапорщика, то же попробовал ударить Леру кулаком в лицо, она перехватила его руку и направила ее инерцию в сторону лежащих, он запнулся о них и упал сверху. Третий солдат со словами

— Ну, чмо, погоди.

Решил ударить Леру ногой, она просто поймала его ногу и, бросив ее на лежащих так, что бы он повернулся к ней спиной, как и первых ребят, за шиворот уложила в общую кучу.

Тут к ней подбежала ее команда и ребята, проходившие тесты.

— Товарищ подполковник, вам помочь?

— Да вроде я сама справилась. — Смеясь, ответила Лера.

Ее команда начала дружно смеяться. Остальные солдаты из команды прапорщика, видя такую поддержку со стороны Лериной команды, нападать, не рискнули. Лера сняла куртку и обратилась к встающим

— Так, бойцы начнем с конца, я не чмо, а подполковник, поэтому будем учиться обращению к старшему по званию. Встать, смирно.

Бойцы, увидев погоны подполковника, встали, встал и прапорщик, с удивлением разглядывая Леру.

— Ну что, салобоны, вчетвером с одной бабой не справились. Только с молодыми пацанами воевать умеем. А вас товарищ прапорщик надо было судить, то нашли лишнего бойца, то потеряли. Я, между прочим, профессиональный диверсант высокого класса, и если бы я была врагом, от вашего аэродрома уже уголечки остались, а вы только выговором отделались, радоваться надо.

Прапорщик с бойцами стоял и молчал, вокруг все ржали, но ему было не до смеха. Так опозориться. Теперь-то он разглядел, что это женщина, да еще подполковник и плюс их вчетвером, как котят уложила штабелем.

— Извините, товарищ подполковник, виноваты.

— Своих бойцов нужно всех в лицо знать, а не только по фамилии, и слышать, что они говорят, а не орать, понял, прапорщик.

— Так точно, понял. Еще раз извините.

— Молодых бойцов не обижать, а то появлюсь снова, и разговор будет жесткий, с применением грубой физической силы, всем понятно?

— Так точно, разрешите идти.

— Идите.

Прапорщик со своей командой ушел, а ее ребята остались с улыбками, смешно, а вот те ребята, которые проходили тест не только с улыбками, но и восхищенными взглядами смотрели на Леру, надо же, играючи и не напрягаясь, уложила четверых мужиков, кому сказать, что это сделала женщина, никто не поверит.

У пограничников отбор прошли только пятнадцать человек. Дальше их ждал Псков. В Питере не задерживались и прямым ходом туда. В части она покрутилась не долго, разместив ребят, рванула к Сережке прямо на работу. Им она еще не звонила, боялась, что маме будет плохо, когда она живой объявится, поэтому хотела эту новость сообщить ей сама и с Сережкиной помощью.

Успела как раз к концу сережкиного рабочего дня. Он, вместе с Галкой, выходил из отдела полиции. В полевой форме они ее еще не видели и сразу не узнали, пройдя мимо.

— Товарищи офицеры, положено приветствовать старшего по званию.

Они обернулись и замерли. Серега первый бросился на Лерку, Галка сзади

— Лерка, живая, здоровая.

Он крепко прижал сестру к себе и вдвоем с Галей ее начали целовать. Лера кое-как выбралась из их объятий

— Сереженька, Галочка, как маме сказать, что у меня все в порядке.

— А никак, мы ей про тебя ничего не говорили, позвонили мне, и мы все думали, как ей сказать, боялись. Сказали, что похорон не будет, сказали, что в бою с бандитами ты сама себя взорвала, что бы в плен не сдаваться и хоронить нечего.

— Взорвать то взорвала, а вот разорвало только боевиков, а меня бог спас.

— Сумасшедшая.

Сережа и Галя снова ее обняли. Галя плакала.

— Ладно, ребята, успокойтесь, я живая и здоровая, и очень хорошо, что вы маме ничего не сказали. Теперь можно не волноваться и к ней в гости, как она?

— Как отец умер, так все и болеет, давление почти каждый день, поедешь к ней?

— Конечно, давайте торт купим и к ней, а то у меня мало времени, я тут по делу и только вечером свободна.

Они взяли торт и поехали к маме. По дороге Лера спросила, как живет жена дяди Саши и узнала печальную новость, она умерла почти сразу после него, не прожив и трех месяцев. Лере звонили, но она была в командировке, а через Светлану Павловну решили не передавать.

Мама, как всегда, дочку встретила радушно, обцеловала всю и долго обнимала, потом усадила за стол. Галя уже сделала чай. Галиным родителям позвонили и сообщили, что приехала Лера и они теперь все у свекрови, с детьми придется разбираться им.

Мама тоже не видела Леру в камуфляжной форме и все смотрела, смотрела, а потом и высказалась

— Конечно, тебе военная форма к лицу, но в ней ты опять себе никого не найдешь, так и будешь одна. Сейчас-то как?

— У меня все в порядке, живу, служу, не тужу, с Борькой в свободное время занимаюсь, скучать некогда.

— У батьки тоже всю дорогу все в порядке было, а вот видишь, сердце то и сорвал, меня одну оставил, береги себя, а то ты у Бориски одна осталась, ему помочь некому будет.

— Мам, да я берегу себя, как могу, видишь, даже одеваюсь тепло, не мерзну.

— А у меня месяца два назад, что-то сердце прихватило, и только сейчас тебя увидела, и отпускать начало. Беду какую-то чувствовала, то ли с тобой, то ли с Сергеем или с Саней, понять не могла, а сейчас вижу, что все в порядке и Саня недавно звонил, у них тоже все хорошо, второй растет.

— Вот кому повезло, это Саньке, двое пацанов, а у меня одни девки, слышь, Галка, будем третий заход делать, как ты смотришь? — Вставил свое родное Сергей.

— Да ну тебя. — Смущенно ответила ему Галя.

— Доченька, ты надолго? — Спросила мама.

— Нет, мам, я здесь по делу, по службе, заеду еще разок и все, времени нет.

— Что за дело, если не секрет? — Полюбопытствовал Сергей.

— Секрет, но не большой, тебе можно, бойцов молодых набираем, а то стариков разогнали кого на пенсию, кого в другие части, офицеров не дают, говорят дорого, теперь ищем желающих служить по контракту.

— Понятно.

Попили чайку, и Лера засобиралась обратно в часть, завтра с утра к командиру части на разговор, опаздывать нехорошо. Стали прощаться

— Берги себя, Лерочка. — Снова повторила мама.

— Мамуль, да у меня все в порядке, я вон, молодежью занимаюсь, тренирую их, кроссы бегаю, приемам учу и здоровому образу жизни, чтоб не пили и не курили.

— Ладно, доченька, спасибо, что зашла.

— Мамуль, я перед отъездом еще зайду. Если хочешь, приезжай к нам в Питер, у нас поживешь.

— Спасибо, доча, я уж тут, с батькой, с Сережей, Галей да внучками, стара стала, ездить тяжело.

Когда сели в сережкину машину, он вызвался довести Леру до части, Галя и высказалась

— А ведь мамино сердце не обманешь, у нее сердце заболело и через неделю звонок о твоей гибели.

— Да, Галь, ты права, тик в тик заболело.

Галя снова обняла Леру, Сережка тоже пересел на заднее сиденье и пристроился к ним. Так они посидели минут пять, потом Лера и спросила

— Машину мне вести прикажете, или кто-нибудь за руль сядет.

— Хочешь, садись, покажи класс. — Со смехом предложил Сергей.

— Тогда пустите.

Лера уселась за руль и так рванула, что Сергей глазом моргнуть не успел, как набрали скорость и полетели.

— Смотри, гаишник остановит, это не твои кадилаки без права проверки.

— Не догонит и не успеет.

— Сегодня, может и не догонят, а завтра мне все равно нагорит, мою машину в городе знают.

Лера, для понта, пройдя несколько поворотов с заносом, снизила скорость до положенного.

— Ладно, поедем по правилам.

— Однако круто, — Высказал свое мнение Сергей. — Я бы так не смог.

— Сереж, у нас специальная подготовка, плюс совершенствование навыков и повторение пройденного, так что хочешь, не хочешь, а научишься.

— Понятно.

Езда по правилам как всегда ведет к остановке инспектором. Лера вышла из машины, предъявила права и документы на машину, он долго крутил их, сверил госномер, смотрел на лерину форму, потом спросил,

— А что за нашивки такие, не знакомые

— Военная разведка.

— То-то я смотрю, машина знакомая, а девушка нет, вы ее что, в пользу военной разведки реквизировали.

— Зачем?

— А тогда где хозяин?

— Да вон, сзади сидит.

Гаишник подошел к задней двери, открыл ее

— Серега, ты чего это пассажиром катаешься, смотрю, машина твоя, а девушку не знаю.

— Вовка, это не девушка, это подполковник и моя сестра, родная, между прочим.

— Это чего, Лерка что ли. Я-то смотрю, вроде знаю, вроде нет, а фамилия ваша из башки выскочила, топчусь, топчусь, нет, что б дураку в документах прочитать, думаю, она или не она. Звание уж больно большое, подполковник, не могла же она брата обогнать.

— Как видишь, обогнала.

Он подошел к Лере

— Лер, не узнаешь, мы в школе с Серегой дружили, вместе и в спортшколе занимались, ну ты тогда больше с малышами возилась и на нас внимания не обращала, а жаль, я бы женился на тебе.

— Поздно спохватился, у меня уже дети.

— Да у меня тоже. Ладно, вот твои бумаги. В следующий раз ты так на серегиной машине не езди, опять остановлю.

— А как ездить?

— Надо еще километров двадцать добавить, тогда полный ажур, все будут знать, это Серега катит, а если четко по правилам, значит, у него машину сперли.

— Вовка, ты чему сестренку учишь, ты ей только разреши, она тебе тут на машине танцы устроит, и фиг догонишь, у них тренировка специальная, пусть уж лучше по правилам, а то будешь потом на меня стучать начальству.

— Ты за кого меня принимаешь, я на своих не стучу. Вот оштрафую тебя за вранье, Галка вот знает, что я, на своих не стучу, а ты меня перед Леркой позоришь.

— Ладно, извини.

— Извиняю, а вы, куда на ночь глядя.

— Сестру в часть отвезти, ей там с самого утра надо быть.

— Ну, счастливого пути, обратно поедешь, мне посигналь, я вас с мигалками до города довезу, все равно дежурство кончается.

Утром у Леры состоялся разговор с командиром бригады. Разговор шел в том же ключе, что и в тот памятный для Леры день, когда отбирали ее. В общем, десантники тоже зажались. Конечно, все было более прилично, никто на нее не орал, все же женщина и еще их воспитанник. Совсем не отказали, но и лучших пожадничали. Лера это поняла и после разговора, сама отправилась обходить взвода, причем, начала со своего. Побеседовав с командиром взвода и с командирами отделений, перешла к сержантам и рядовым. Разведка боем, принесла свои результаты. Пока ее ребята знакомились с личными делами кандидатов, предложенных начальством, она накопала еще столько же и успела получить согласие каждого на прохождение тестирования. После того, как она передала свой список начальнику штаба, ее снова вызвал командир бригады

— Валерия Николаевна, голубушка, вы наша до боли в сердце, конечно, вы здесь все знаете, не обирайте, нам тоже нужны хорошие контрактники и сержанты.

— Вы особо не волнуйтесь, мы всех не заберем, только тех, кто пройдет тестирование, а это будет человек двадцать.

— Это будут самые лучшие. — С тоской сказал генерал. — Вот получите генерала, я лично пойду просить, чтобы вас на мое место назначили, а сам в отставку сбегу, посмотрю, как вы тут крутиться будете.

Лера шла от генерала к ребятам и думала, что они меня все в генералы сватают, мне еще подполковником трубить и трубить, всего полтора года назад присвоили. Конечно, вроде должность полковничья, но то раньше было, когда был серьезный отряд, мощная радиотехническая и авиационная поддержка. Тогда в оперативном плане все подчинялось командиру отряда, вот поэтому и был полковник. Мог весь отряд посадить на броню, броню загнать в самолеты, туда же засунуть вертолеты и в любую точку планеты. Еще мог запросить поддержку любой авиации, от фронтовой до дальней, и поддержку ракетами, от баллистических, до крылатых, конечно без ядерных зарядов. А радиотехническая поддержка, какая была, от компьютеров до спутников. Сейчас то, фиг. Радиоцентры отряда ликвидированы, авиации нет совсем, если что надо, беги, проси, договаривайся, и еще могут не дать, как тут операции планировать. И ее пещеру, где она погибала, можно было ракетами раздолбать, взорвать нет, но завалить можно было основательно. А так, пока согласуешь, пока разрешат, там уже пусто будет, все разбежится маленькими ручейками, иди и сыщи все.

Тестирование, у десантников, прошло двадцать человек, плюс пять сержантов. Маловато конечно, но на взвод народ уже набирался. Теперь их на год запрут в Рязанское, там база подготовки новая создана, и только потом вновь испеченные бойцы попадут к ним и опять не все, кого-то и там отсеют. Будут учить молодых, и втягивать их в работу. Жаль, офицеров мало, не из кого собирать группы для агентурной работы. А так было удобно, группа сидит на месте, дает информацию, аналитики обрабатывают, и она сразу идет в дело, без прохождения по инстанциям. Информация хороша, когда пришла вовремя, а не тогда, когда остался один след. Еще был в этом хороший плюс, командир отряда знал всех, с кем работает, и там и тут, можно было рассчитывать, прогнозировать, четко ставить задачи, которые решались с минимальными потерями, а чаще и без них.

Перед отъездом зашла к командиру бригады, уже знала, что командиры взводов и рот получили по шапке за выданные Лере рекомендации, но что делать, у них выбор больше и шире, а у нее сегодня его нет совсем.

— Валерия Николаевна, совсем обобрали и сержантов лучших к себе.

— Товарищ генерал, у вас народу тьма, есть из кого выбрать, а у меня только ваши протеже, больше выбора нет, вы уж извините, думаю, что больше такого массового набора не будет.

— А, вы думаете, что только вы одни, у меня еще ваша бригада пасется, пограничники и ФСБ, тоже к себе сватают. Причем, не только на контрактников глядят, а и на молодежь, наиболее толковых, в училища уговаривают, ладно бы только наши из Рязанского, оттуда я хоть офицеров получаю, так и все остальные тоже.

— Что делать, Родину защищать должны грамотные люди, а у нас только одна кузница кадров, это вы.

— Спасибо, уважили, что я теперь так и буду с пацанами молодыми разбираться?

— Больше некому, товарищ генерал, мы на вас, как на последнюю надежду смотрим. Большое вам спасибо за помощь.

— Пожалуйста, вас мы всегда рады видеть, а вот на хороших бойцов вы там квоты установите, кому, сколько и куда, нельзя так грабить.

— Еще раз спасибо.

— Спасибом не отделаетесь, теперь каждый свой приезд будете отрабатывать, мастер класс для бойцов проводить, молодежь готовить, новую смену, так сказать.

— Постараемся.

— Что за ответ военного человека, постараемся.

— Есть.

— Вот это другое дело.

Вышла от генерала с подписанным документом, все, сегодня к маме и Сережке с Галей заскочить, а завтра домой. Надо отряд к комиссии готовить, что за напасть, министр повадился, и как сказало руководство, опять по ее душу, какую очередную гадость они ей приготовили. Гадость они ей не приготовили, она получится сама собой и сильно изменит Лерину жизнь к лучшему, но вначале будет тяжело, очень тяжело, и физически и морально.

Вечером, съездила к маме, там уже были Сережа с Галей и своими девчонками. Покрутила их, повертела, куклы, да и только. Маленькие, смешные и потешные, не то, что у нее, мужичок, тоже маленький, но мужичок, серьезный и часто сердитый. Бывает тоже потешным, но все же чаще серьезный, машинки катать, это дело важное и ответственное, не то, что в куклы играть. В общем, девчонки тоже понравились, чуть что, бегут к маме, мама им и подруга и судья, а ее мужичку то же друг нужен, пока дед заменяет, но в подвижные игры уже не тянет. Распрощавшись со своими, вернулась в часть, все, завтра в отряд, надо готовиться к очередной комиссии, можно и не работать, главное комиссию пережить.

Утром, на дороге от части до Пскова, их остановил инспектор, Шумахер выругался и показал на пропуск без права проверки, но инспектор все равно показал к обочине.

— Этому что надо? — Опять проворчал Шумахер, доставая документы.

Документы инспектора не интересовали, он сразу пошел к пассажирской двери и, открыв ее, произнес

— Лерочка, я хочу пожелать тебе и твоим друзьям счастливого пути.

Это был Володя, тот, который останавливал ее с Сергеем, когда они ехали в часть

— Интересно, а как ты нас вычислил, что тут мы едем?

— Я же не первый год инспектором работаю, все наши машины с такими бумагами, наперечет знаю, а тут чужая, значит, Лерку везут, больше пока некого, ребята, удачи и счастливого пути.

Он закрыл дверь и показал, что можно ехать. Поехали дальше.

— А ты пользуешься популярностью. — Одобрила ее Ната.

— Во-первых, мы с ним с детства знакомы, все же мой родной город, а во-вторых, он женатый и дети есть, так что это просто знак внимания и ничего больше.

По дороге обсуждали отобранные кандидатуры, кто пройдет спецподготовку, а кто может и не пройти, но большинство ребят, отобранных из десантников, должны были. При подъезде к отряду Ната высказала предположение

— Что щас будет, надо было ночью приезжать, дневная тренировка полетит к чертовой матери.

— Это точно. Валерию Николаевну увидят, и будет ажиотаж. — Подтвердил Камал.

— Шумахер, ты давай к штабу поближе подъезжай. — Скомандовала Лера.

— Есть. — Согласился Шумахер.

Но из этого ничего не вышло. Очевидно, после проверки документов на КПП, дежурный всех оповестил. У штаба уже строился строй бойцов, бывших под рукой, и подбегали остальные. Строя не получилось, Леру просто вынесли на руках из микроавтобуса и начали качать, с трудом пробилась ногами на землю. Каждый ее стремился обнять или пожать руку. Человек вернулся с того света, совершив подвиг ценой своей жизни. То, что сделала Лера, не держали в секрете, считая ее погибшей.

Три недели подготовки к приезду высоких гостей, пролетели совсем не заметно, даже домой на выходные не ездила. При этом и боевой работы никто не отменял. Группы на Кавказе меняли одна другую раз в месяц и посещение района основной базы в Афганистане для съема информации. Но основным, для Леры, был смотр, ей запретили выезжать в командировки.

Наконец гости приехали, и к удивлению всех, приехал президент. Перед этим в столовой были накрыты столы, точнее был один большой стол и всех пригласили с женами, надо поддерживать у них авторитет мужчин, девушек, конечно с мужьями, но у них их не было. Всего три девчонки остались, сама Лера, Ната и Маша и у всех никого. Ната, с согласия Леры, притащила Николая.

Пришлось Лере строить отряд, потом проходить парадным строем перед трибуной, думала, будет плохо, нет, ничего, получилось. Строем то, отряд, отродясь не ходил, но получилось, все же у всех военная подготовка. Потом показательные выступления и снова построение. Началась процедура награждения. Все красиво и торжественно. Награждали ребят за прошлые заслуги, наградные документы давно были отправлены, и Лера уже давно надежду потеряла, а тут вдруг все подмели. Понятно, готовились к визиту президента, телевидение снимет. Хорошо, пустили только один канал, хватит, все же закрытое подразделение. Вроде награждения кончились, и президент, взяв слово, начал рассказывать что-то про взаимовыручку и интернациональный долг в международной борьбе против террористов, и что в этой борьбе, Россия активно объединяет свои усилия со всем прогрессивным человечеством, всегда готова придти на выручку своим союзникам, попавшим в беду. Так, в рамках взаимопомощи были спасены офицеры стран НАТО, попавшие в плен к террористам, окопавшимся в Афганистане. Эти страны, не желая остаться в долгу, представили группу, спасшую их офицеров к наградам, и вызвал Леру и тех ребят, с кем она освобождала этих натовцев. Всем вручили сразу по три награды, Лера с ребятами аж рты открыли, никто такого поворота событий не ожидал, вообще забыли, все получилось чисто случайно, без потерь и без особого героизма. Просто выполнили свою работу и один раз, а не три. Но принцип один, дают, бери, не отказываться же. Всех отпустили, а Леру попросили задержаться.

Задержалась, думала, сейчас стружку кто-нибудь снимет, как и обещал шеф, но вместо стружки ей еще орден за уничтожение базы. Причем президент особо подчеркнул, что первоначальный указ о награждении был посмертно, и как здорово, что награда нашла героя живого. Это означает только одно, все боги земли и все религии поддерживают борьбу с терроризмом, потому, что бандиты, закладывая бомбы в общественных местах, убивают мирных людей, не обращая внимание, на их веру и национальность.

Следующим действием было присвоение отряду звания гвардейского. Про это Лера знала, внесли знамя, президент вручил его Лере, она его поцеловала, и строй прочитал клятву, а вот еще одно, последнее было для Леры сюрпризом. Президент ей лично вручил погоны полковника и новое удостоверение, пожал руку и поцеловал, сказав на прощание, что богата земля русская не только героями, но и героинями.

Президент зашел в столовую, и произнес небольшой тост. Когда все выпили, тут-то ее хорошо и подставил начальник западного управления, высказав всем, что героиня-то, она героиня, но сует свою голову туда куда не надо, того и гляди, потеряет

— Учить нужно лучше, господа генералы, а то вон, семимильными шагами карьеру делает, скоро вас заменит. Значит нужно повышать образовательный уровень. — Заявил президент. — Вы ее в академию направьте, там ей некогда будет абы куда голову пихать, загрузят по уши. Да и вы на пенсию соберетесь, кого ставить, только образованных, а их нужно уже сейчас начинать готовить. Пусть учиться без отрыва от производства.

Лера от такого поворота событий аж присела. Ей только академии не хватает. Но приказ есть приказ, его выполнять надо, тем паче, после отъезда президента к ней подошел начальник ГРУ и сообщил, приказ главнокомандующего подлежит исполнению, к первому августа сдать вступительные экзамены, а к первому сентября будет готова индивидуальная программа обучения.

Ната и Маша утащили Леру перешивать погоны, и к столу она уже вернулась в новом звании. Начальники ГРУ, посидев отдельно, присоединились ко всем, раздавив еще одну бутылочку коньяка. Лера сидела грустная и размышляла, как можно учиться в Москве, без отрыва от производства в Петербурге, и в командировках.

Начальники ГРУ это истолковали по своему, уже была музыка, и многие танцевали, кто со своими женами, а кто с чужими. Начальники решили поправить ей настроение и по очереди стали ее приглашать. Потом пошли их замы и подумать Лере над ее положением не дали, настроение не подняли, но в краску ввели.

Домой возвращались вчетвером на Лериной машине. С ней ехали Маша, и Ната с Николаем. Николай вдруг предложил

— Ребята, а давайте заедем в наше кафе, там как раз сейчас мужики собрались.

Девчонки поддержали, Лере очень не хотелось быть там одной, но виду подавать не стала, что всем настроение портить, это ее горе, ей больно, народ уже подзабыл, уже больше года прошло, только она помнит.

Когда вошли в кафе, все девчонки в парадной форме с наградами, просто красавицы, старая знакомая компания встала, тут же притащила еще столик и уже все вместе продолжили праздник. Ната хвастались наградами, особенно иностранными, мальчишки их поздравляли ее и Леру и всех тащили танцевать. Подождав немного, пока страсти встречи улягутся, Лера спросила у Николая, как идет расследование по делу Бориса

— Буксуем, старые версии отработаны, а свежих идей нет.

— Я хочу посмотреть дело, можешь организовать?

— Заходи, только смотри, что бы тяжело не было, все же родной человек.

— Буду держать себя в руках.

— Тогда приходи.

Улучшив момент, Лера распрощалась и поехала на набережную, там остановилась, на своем месте, вышла из машины и даже не заметила, как по лицу потекли слезы. Хорошо, был уже вечер, и народу было мало, внимания на нее никто не обращал. Она стояла и тихо плакала, это место стало для нее святым, оно снилось там, в плену, здесь она была с Борисом и тут она была счастлива, но оно было и местом, где она пыталась оставить свою боль и печаль, уходя с него в хорошем настроении, набравшись бодрости и силы духа. Долго она так стояла или нет, она не помнит. Из этого состояния ее вывел инспектор дорожного движения

— Девушка, это ваша машина, здесь долго стоять нельзя, оштрафую.

Лера повернулась к нему, она как была в форме, так ничего сверху и не одевала, в машине тепло.

— Извините, что вы сказали, я не расслышала?

Инспектор посмотрел на нее и на заплаканное лицо и уже другим тоном

— Извините товарищ полковник, у вас что-то случилось, может, помощь нужна?

— Нет, спасибо, у меня традиция, тут постоять и вспомнить то, что не забыть.

— Если традиция, тогда не буду мешать, извините, что побеспокоил.

— Ничего, спасибо.

Инспектор заставил ее вернуться к реальности, пора домой, а то Бориска ждет и свекр со свекровью волнуются. По дороге она заехала в универсам и накупила всего, чего душа хотела. Обязательно взяла бутылку вина свекрови, бутылку коньяка свекру, торт и бутылку водки себе. Традицию нарушать нельзя, на общем праздновании она увильнула, сказав всем, что за рулем, но дома нужно все хорошенько обмыть.

Свекр со свекровью, увидев ее в новых погонах и с новыми наградами, поздравляли и целовали, Бориска тоже не отходил от мамы.

— Что, дочка, меня догнала,точно говорю, генералом будешь.

— Дожить еще надо, вон в академию посылают без отрыва от производства, учеба в Москве, а производство в остальной части страны, как разрываться, одному богу известно.

— Ничего, с того света вылезла, а это ерунда, справишься.

Светлана Павловна сделала торжественный ужин и все сели за стол. Лера открутила в начале звездочки, положила в стакан с водкой и выпила.

— Вот это да, ты же не пьешь?

— Только звание и боевые награды и больше ни-ни, до следующего раза, традиция. — Заверила Лера.

Следующим, был орден за летчиков, но немного подумав, Лера засунула туда и натовские награды, если за них пить отдельно, то ее увезет скорая, а завтра она умрет. Чокнулась со всеми и выпила. Последние свои полстакана она выпила за последний орден, за свою смерть, которая опять пролетела мимо.

В последних известиях показывали визит президента в Санкт-Петербург и его речь в их отряде, а также все награждения, особо отметив выполнение обязательств перед партнерами по блоку Россия-НАТО. Ракурсы выбраны были удачно, очень хорошо был виден президент и его окружение и совсем не видны Лера с бойцами, даже при очень большом желании лиц не разглядишь, только со спины, или только награды, или издалека. Хотя и это, тоже информация, но здесь расчет был точен, враг, работавший у них, и так все передал, а вот политический ход президента создавал ему необходимый вес в международных делах и внутри страны.

Утром жутко болела голова, свекр предлагал похмелиться, это точно поможет, но она просто провалялась в кровати, благо выходной. Одна, а жаль, был бы Борька жив, была бы большая радость, а так….

Часть 41. Враг

Йохан Нойманн родился уже в Германии. Родители эмигрировали из России сразу, как только родился первый ребенок. Отец программист, мать тоже, люди трудолюбивые и не без таланта. Старший сын родился еще в России, а Йохан уже в Германии. Со старшим родители возились и старались сделать из него тоже программиста, а вот у Йохана дела с компьютерами не заладились. Еще в школе было плохо с математикой, а какие компьютеры, если математики не знаешь, только поиграть. Родители махнули на него рукой, лодырь. Но жить надо, и того хочется и этого, а денег, только то, что родители дадут, маловато. Вот и стал приторговывать наркотиками, но в Германии не развернешься, быстро прижали, все доказать не смогли и отделался предупреждением. Опять стало скучно и безденежно. Учиться и работать, это не для него. Работать без образования только за копейки, а учиться долго и нудно. Тут ему подвернулась служба в армии и поездка в Афганистан. Там было здорово и главное денежно. В армии стал минером, то поставить мины, то снять, есть излишки, их можно продать. Иди, найди, что взорвалось, а что нет, что уничтожено, а что забыли. Офицеры, поняли двойную игру ефрейтора и при первой возможности избавились от него. Вернулся в Германию опять без денег. Снова начал приторговывать наркотиками и тут ему сделали очень хорошее предложение, обучать молодых боевиков террористических организации взрывному делу и еще, узнав, что он русский и хорошо знает русский язык, дома то на русском разговаривали и звали его Иваном, обучать наемников русскому. Работа не хитрая и не пыльная, зато деньги неплохие. Несколько раз ездил в Россию, на Кавказ, обучал там и не только, сам минировал дороги, взрывал машины и бронетехнику. Заплатили очень хорошо, настолько хорошо, что даже брат завидовал.

Шло время, он учил и сам у них учился, учился искусству выживать, драться на кулаках и за место под солнцем, учился убивать и не быть убитым. Со временем ему стали поручать более серьезные задания по доставке в Россию партии наркотиков или взрывчатки с оружием. Начал расти его авторитет у террористов и доходы в банке. Ему даже имя арабское дали Малик, хотя и не мусульманин. В богов он не верил, только в деньги. Деньги, это все и любым путем, главное платят, а за что, не важно.

В один из прекрасных дней ему сделали еще более выгодное предложение, поработать в России под чужими документами. Он, внешне похож на одного офицера, служащего в военной разведке, этого офицера нужно было скомпрометировать, а потом, когда его отправят в другую часть, убить и встать на его место. По фото трудно определить, кто есть кто, когда люди очень похожи. Тут ему помогли, офицера напоили с клофелинчиком, а он просто за него дебош с дракой в ресторане устроил. Надежды оправдались, офицера понизили в звании и отправили в Ставропольский край, с глаз подальше, охранять склад боеприпасов и стрелкового вооружения. По дороге произвели замену, спрятав тело.

Основной задачей Йохана, было наладить вывоз со склада боеприпасов, стрелкового оружия, обмундирования и уже по возможности организовать сбыт наркотиков. С обмундированием договорился быстро, хозяйственники в армии, ребята шустрые, всегда найдут, как списать ту или иную одежду. Наркотики куда девать, тоже оказалось, не проблема, хуже было с боеприпасами и вооружением. Но и тут ему повезло. Начальником охраны складов сюда был сослан майор, танкист, с большими связями в министерстве. Конечно, любого другого за поездку на танке за водкой могли и уволить или даже судить, а этому хоть бы что. Сослали на пару годиков, пока все забудут, как майор, вместо учений, за водкой рванул и пару машин в деревне раздавил, а когда люди скандалить начали, он еще и из пушки шандарахнул раза четыре. Его счастье, что не попал ни в кого, просто на поле снаряды рванули, а так бы точно тюрьма и родственники не помогли.

Родственники у майора Каштанова были очень серьезные, и Йохан с их помощью открыл на подставное лицо магазинчик по продаже устаревших карабинов и гражданского оружия. Завалялась случайно на этом складе огромная партия карабинов, пистолетов и револьверов времен давно прошедших войн. Карабины охотникам, револьверы и пистолеты, после переделки под газовые, травматические и стартовые, всем желающим, по разрешению конечно. Сам магазинчик и ООО по переделке, все на законных основаниях, все отлично. Но в магазинчике можно купить и не переделанное оружие, по заказу, только оформление, как будто это пугач. Там же и наркотики. Доходами, конечно, делишься с господином Каштановым, главное его не обидеть и вовремя стакан налить, а себя любимого не обидят другие за более серьезные вещи. Например, за списанные гранатометы, автоматы, пулеметы или ПЗРК. Боеприпасы, вообще без счета, то на полигон, то на замену списанным, по срокам хранения, то на утилизацию. Списываешь одни, а продаешь другие, только вовремя номера запиши в нужные бумаги. Кладовщики, свои ребята, тоже денег хотят. Вывозили все под видом списания или в магазин, и конечно никто не проверял, Каштанов командир отряда охраны, а он зам. Кто сунется, никто, все шло отлично. А если что, то они к складам никакого отношения не имеют, у них только охрана периметра, забора, складских ворот и все.

Но, как всегда, случился казус, нет, не с проверкой, тут вроде все чисто было. Перепутали и отправили покупателям бракованные гранатометы, взрывались прямо в руках. Те приехали разбираться, и ему пришлось вне плана отправить им несколько штук ПЗРК, думал, спишут, не успели, очередная проверка обнаружила недостачу и прислали комиссию. Трех кладовщиков, непосредственно связанных с ним, Йохан убрал, напоив их хорошей в кавычках водкой. Больше никто ничего не знал, и выходов на него не было. Каштанов вообще делами не занимался, только деньги и рестораны считал. Но трясти начали и Каштанова, он, недолго думая, смотался к родственникам и те спрятали его в элитном подразделении разведки, с повышением звания конечно. Сам Йохан уже думал сваливать, и так миссию перевыполнил, и оружия добыл много, и боеприпасов, канал сбыта наркотиков организовал, но не забыл его старый собутыльник Каштанов, пригласил к себе. Фотографию, в личном деле, и другие данные, Йохан заменил на свою, пока личное дело было еще у Каштанова, как командира отряда охраны, и бояться особо было нечего. Поддержали его и друзья по коммерции, подкрепив эту возможность хорошими деньгами. Обещали теперь платить, не только за сведения, но и за каждый день, проведенный в этом подразделении. Перевод удался, и все было бы отлично, если бы Каштанов не пил, но горбатого, как известно могила исправит. Каштанов пошел на конфликт вначале с командиром отряда, а потом и с начальником управления.

Знал бы этот дурак, каких сил стоило Йохану убрать командира отряда. Ему специально изготавливали лекарства, которые принимал командир, и он при удобном случае менял одни таблетки на другие. Подделку было не распознать, надо было проводить специальные исследования, но для этого нужно было или знать, или догадаться. Стоила такая подделка денег немереных, думал, окупится, станет Каштанов командиром и сведения потекут рекой, так, в общем, и было, но не долго. Каштанав, став командиром отряда, настроил людей против себя и стал разгонять неугодных, особенно тех, кто говорил ему, что кроме водки, он ни в чем не разбирается. Йохан быстро понял, с таким пьяницей, до беды не далеко, и перевелся в управление, вместе с частью офицеров отряда, неугодных Каштанову. С Каштановым он продолжал встречаться на нейтральной территории, в ресторане, щедро его угощая, слушая, что в отряде творится и, наставляя на путь истинный, как и где себя вести. Докладные от имени своего друга, Йохан начал писать еще в отряде охраны, когда понял, что пропажу ПЗРК скрыть не удастся. Тогда докладные возымели действие, Каштанов пошел на повышение, а виновных, и не очень, с их точки зрения, наказали, кого уволили, а кого и посадили. Каштанов был героем, а он его помощником, все получилось очень удачно, они оказались борцами за справедливость и меч возмездия, занесенный руками Каштанова и Йохана, покарал преступников, а они получили особый статус борцов за чистоту рядов российской армии, что здорово подняло их имидж в глазах высокопоставленных родственников.

На новом месте, в отряде у Йохана все складывалось удачно, он вовремя предупреждал своих о группах разведчиков, посылаемых на Кавказ с конкретным заданием, и разведчики возвращались ни с чем или не возвращались совсем. За это ему хорошо платили.

Все неприятности начались после того, как ему поставили задачу, найти и уничтожить, или дать информацию о Никите. В отряде, на тот момент была только одна девушка, Ната. Информация с псевдонимами была закрыта даже в документах, все только по личному номеру. Долго думать не пришлось, если девушка одна, значит, она и есть Никита. Тут Йохану снова помог Каштанов. При постановке очередной задачи Йохан подсунул ему номер группы Наты и Каштанов, поленившись читать документ, отдал приказ на отправку, да еще наорал, чтоб не спорили. Группа уехала, Йохан думал, навсегда, но эти дебилы упустили Нату и еще несколько человек. Перевод в управление, под маркой разгона Каштановым неугодных, скрыл подлог, сделанный Йоханом, сам Каштанов не догадался, а проверки прошли мимо. В управлении и сведений больше и возможностей. Офицеры, уходя на обед, оставляли документы в своих сейфах, не сдавая в спецхранилище. Йохан, сделав ключи, по возможности, делал фотографии. В результате, несколько групп на Кавказе и две группы в Афганистане попали в засады и погибли. Ему опять хорошо заплатили, но с повестки дня не сняли главный вопрос, уничтожить Никиту.

Следующий прокол его ждал, когда он сдал связника отправившегося в Африку к агенту, работавшему на нелегальном положении. Эти идиоты взяли связника, не дождавшись его встречи с агентом, а потом упустили его. Так хорошо была задумана операция, связник чеченец, все бы сказали, что переметнулся, так нет, упустили, и тот успел передать информацию, теперь его ищут, слава богу, пока не там. Йохану заплатили, но намного меньше, чем обещали. Сами виноваты, он свою работу выполнил. Следующего связника он просил не трогать, только помешать ему и взять агента, но они опять не нашли агента и Йохан опять остался без денег.

Понемногу, разговаривая с офицерами в перерывах, в поездках и командировках, Йохан понял, что Ната, это не Никита, а кто это и главное где она, найти не мог. Тут помог сам начальник управления, когда Каштанов не встретил Никиту, он орал на всех и каждого, отправив пол управления на ее поиски. Йохан сообразил первым и пулей помчался в аэропорт. Так все удачно могло быть, подошел, предъявил удостоверение, посадил в машину, завез подальше и грохнул. Сразу миллион в кармане, за содействие обещали только половину, а тут все сам. И искать не надо, генерал сказал, раздетая, это зимой, сразу видно. Тут он чуть и не попался. Никита уехала из аэропорта сама, а его увидели офицеры, так же как и он, не заставшие Никиту, но он выкрутился, сославшись на приказ генерала, устроившего неразбериху. Тут эту группу направили к дому, где жила Никита, и он узнал адрес. Там ее тоже не нашли, нашлась сама, но уже не для Йохана, миллион проплыл мимо.

Пришлось Йохану придумывать хитрый ход, и он почти удался, подбросил письмо в прокуратуру и те сдуру засадили ее в тюрьму. Там ее уже ждали, но она опять выкрутилась, здорово помог ее муж, работавший в полиции. Пришлось Йохану убирать не нужных людей и самому прекращать активные действия, сосредоточив усилия только на Никите, и Никита ли это, может зря он так старается. В принципе надо было уже уходить, сколько мог, он заработал, дальше оставаться было опасно, но хозяева поставили условие, сдашь Никиту, тогда свободен. И сдалась им эта Никита. Йохан начал готовить следующую операцию по ее ликвидации, ее должны были взять в Афганистане, а здесь он решил поквитаться с ее мужем. И опять эти идиоты подсунули ему исполнителя, девчонку с зомбированной памятью, она в самый последний момент вышла из-под контроля, пришлось все сделать самому, хвалил себя, что был в гриме под кавказца, умрут, не догадаются. Вообще у них с этим экспериментом по изменению памяти беда одна, хотят получить человека робота, а получают неуправляемый объект, только у него второй прокол, первый случился на год раньше, когда девчонка не нажала кнопку в метро. Пришлось ее вывозить за город и взрывать там, снимать мину, он не рискнул, а сколько всего таких проколов.

Дальше пошло хуже, Никиту в Афганистане опять упустили. Во второй раз случилась и вовсе не понятная штука, в вертолете, который должен был высадить группу Никиты, людей не оказалось совсем, только мины и пулеметы. Хозяева его обвинили в подставе и пригрозили разобраться с ним в случае повторения прокола. Йохан чувствовал, пора сматываться, только вопрос, куда. К своим хозяевам, после прокола с вертолетом, без Никиты не сунешься, да и денег нет. Оставалось ждать и бить наверняка.

Удача себя долго ждать не заставила, и еще какая удача. Девушке, которую Йохан называл Никитой, было поручено вывезти из Африки агента, работавшего под псевдонимом Крокодил, а операцию поручили готовить группе, в которую включили и его. Ему нужно было согласовать маршрут самолета с группой Никиты и точку сброса. Если ее и агента возьмут в Африке, то Йохану заплатят сразу и за Никиту и за агента. Фотографию Никиты он сделал и передал своему связнику, тот отправил хозяевам, теперь оставалось ждать, когда они всех возьмут и переведут ему деньги, потом можно уйти.

На очередном совещании у начальника западного управления произошел очень серьезный разговор, пришло сообщение от Мака и Касс, что за ними установлено очень плотное наблюдение. Присматривали и пираты и группа террористов из центра подготовки, их надо было возвращать домой, пока не случилась беда. Все это и сообщил генерал, предложив подумать над планом эвакуации. Была и еще одна очень любопытная новость, получили дело Каштанова и вот тут появились интересные совпадения. Номера пусковых устройств ПЗРК, из которых были сбиты вертолеты в Афганистане, и переписанные Лерой, совпадали с номерами ПЗРК, похищенными на прежнем месте службы господина Каштанова. Следствие, проведенное там, на месте, прямой связи хищений с Каштановым не выявило, он к складам отношения не имел. Несколько подозреваемых погибли от отравления, и организатора установить не удалось. Остальные были осуждены и теперь отбывают заслуженное наказание. Следователи ФСБ уже работают с ними, но вряд ли узнают что-нибудь новенькое. Зато есть новенькое в деле самого Каштанова, точнее, не в деле, а в списках офицеров отряда охраны, бывших у него в подчинении. Есть там одна интересная фамилия капитана Головко. Его в свое время понизили в звании и перевели в это место за пьяный дебош, устроенный в ресторане, на исправление, так сказать. Этого Головко, Каштанов перевел в отряд, но с первой волной переводов офицеров из отряда в управление, этот Головко перебрался в один из отделов управления, и поэтому выпал из общего контроля за окружением Каштанова. Он входит в группу офицеров, готовивших ложные операции, но к самим делам он допущен не был, у него были второстепенные задачи. Теперь за ним, так же как и за остальными, установлено наблюдение, но все равно, нужно быть очень осторожными и проявлять бдительность.

— Значит, нужно все делать также, как и вчера. — Заявила Лера.

— Валерия Николаевна, поясните. — Попросил ее начальник отдела, курировавшего их отряд.

— Круг офицеров, готовивших ложные операции известен, плюс еще один. Пусть они готовят ложную высадку, эвакуацию ложного агента и ложный маршрут отступления, а мы пойдем своим путем.

— Далеко очень и сложно. — Возразил начальник управления.

— Другого нет. — Ответила Лера.

— Хорошо, как вы это представляете? — Продолжил генерал.

— Все просто, мы вылетаем на три дня раньше, сброс делаем в стороне от пункта назначения, забираем ребят и уходим на подводной лодке. А группа с предателем пусть готовит эвакуацию Крокодила с возвратом на корабль, патрулирующий прибрежные воды. Главное, что бы с самолета чего-то сбросили, а с корабля издалека присмотрели за сбросом, как все пройдет, и корабль пусть поторчит в ложной точке. На боевой корабль пираты напасть не посмеют, а результат увидим.

— Как к этому Крокодил отнесется? — Улыбаясь, спросил генерал.

— Это его проблемы, а мы сразу трех зайцев убьем, ребят вытащим, за гибель Ахмата поквитаемся и предателя вычислим.

— Валерия Николаевна, вы растете прямо на глазах, проведенные операции вам явно пошли на пользу. Кто пойдет командиром группы? — Спросил генерал.

— Я. Я там все знаю и многих знаю, это сильно облегчит задачу.

— Соглашаюсь под давлением неопровержимых аргументов, а так, против. Готовьте группу.

— Есть.

До начала операции еще оставалось время, и Лера решила съездить в управление полиции, где служил Борис и почитать дело. По телефону договорилась с Николаем. Он ее встретил и провел к следователю, который вел дело. Вопросов ей никто не задавал, ребята знали Бориса и знали, где служит его жена, точнее, теперь вдова.

Просматривая дело, Лера сразу обнаружила знакомые следы. Во-первых, пистолет, он был похож на те, что переправляли террористы из-за границы в упаковке в комплекте с глушителями. Фотография брошенного оружия была очень четкой, нужно делать экспертизу и сравнивать. Второй момент, который привлек внимание Леры, это шрам на голове девушки. Он был очень похож на шрамы у девушек в Африке, оставленные после операции. Шрам был старый, еле заметный, но дотошный эксперт сделал фотографию и подшил к делу. Молодец, подумала Лера, наверняка Николай работал. Фотороботы, сделанные со слов свидетелей, ей ни о чем не говорили. Два кавказца, и один европеец, может русский, а может, и нет. Нож не самодельный, тоже хорошего качества, отпечатки пальцев в картотеке не значатся. Двух фактов Лере было достаточно, что бы понять, полиции это дело не осилить, это не уголовщина, это месть. Борис погиб из-за нее. Конечно, нужно проводить экспертизы, что бы подтвердить ее предположения, но для нее все уже было ясно. Раньше нужно было посмотреть дело, но раньше она не могла, сил не было смотреть фотографии и даже читать. Нужно было время, что бы залечить это страшное горе. Сейчас тоже тяжело, но она хотя бы может держать себя в руках.

Прибежал подполковник и уставился на Леру, потом выдавил из себя

— Почему посторонние в помещении и почему они читают секретные дела.

Подполковника Лера не знала, следователь стал оправдываться, жена интересуется ходом расследования

— Родственникам показывать запрещено, это совершенно секретно.

Лере надоела ретивость подполковника, и она высказала ему свое мнение

— Секретно, это когда есть результат, а у вас уже больше года без результатов.

— Тут вам надо обращаться в ФСБ, в МИД или в разведку, что ли, оружие иностранное, нож тоже. Там может и будет результат.

Лера взорвалась

— Мне обращаться, а вы тут штаны протирать будете, покажите свои запросы, куда обращались.

— Я перед вами отчитываться не обязан.

— Передо мной вы обязаны в первую очередь, это мой муж.

— Покиньте помещение и отдайте дело.

Лера уже набросала небольшой план мероприятий, необходимых по делу.

— Вот вам план работы, займитесь лучше, чем орать.

— А кто вы такая, что бы мной командовать?

— А вы кто, что бы здесь бездельничать.

Подполковник ушел и через пять минут пришел с заместителем ГУВД, на свое несчастье, тем самым, который хорошо знал Леру.

— Валерия Николаевна, здравствуйте.

— Здравствуйте.

— Надо было ко мне зайти и сразу все бы решили, что, знакомые моменты обнаружили.

— Да, товарищ генерал, есть серьезные подозрения, нужно проверять, я своих подключу и ФСБ, если можно, вы своих пошевелите, а, то только кричать умеют.

— Я слышал, вы уже подполковник?

— Уже полковник.

— Какой вы молодец, я рад за вас.

— Спасибо, только мне вот не радостно.

— Валерия, вы уж меня извините, война есть война, без потерь не обходится, сочувствую, но сами понимаете, обратно не вернешь.

— Да, вы правы, обратно не вернешь.

— Валерия Николаевна, мне сказали, что вы планчик набросали, давайте его мне, будем работать.

Лера отдала ему план, генерал его передал подполковнику

— О выполнении мне докладывать каждый день, Валерию Николаевну, ах да, извините, полковника Соколову держать в курсе и предоставлять всю информацию по первому ее требованию. Указания полковника, выполнять, как мои. Ясно.

— Так точно.

— Спасибо за помощь, товарищ генерал, можно попросить сделать копию фотографий оружия, убитой девушки, шрама на ее голове, и фотороботов, если можно, сейчас.

— Конечно, подполковник сейчас все и сделает. Подполковник, займитесь.

— Есть.

Подполковник взял дело и ушел. Генерал тоже распрощался и пошел дальше, по своим делам. Минут через десять появился подполковник с копиями фотографий.

— Извините, я не знал, что вы тоже офицер, здесь все, что вы просили.

— Спасибо. То, что я просила, вы должны были сделать и без меня. До свидания.

Копии фотографий Лера тут же отвезла начальнику управления, и он расшумелся на полицию

— Вот, просил же их держать в курсе, а они опять все на себя взяли и ничего не сделали.

— Они и не могли сделать, если мои выводы верны, то это наш вопрос, у них действительно нет никаких сведений.

— Плохо то, что они к нам сразу не пришли, время упустили.

— Да, в этом вы правы. — Согласилась Лера с начальством.

Сброс группы прошел как по нотам, ни сучка, ни зацепки, никто не мешал и не караулил. Это означало только одно, враг оказался в очерченном круге и исправно снабжал своих хозяев дезинформацией. Теперь, главное, что бы службы наблюдения установили факт передачи информации. Круг пока был слишком велик, в него входило множество самых разных людей, но он был уже ограничен и поиски должны были принести результат. Оставалось получить информацию с патрульного корабля о встрече ложного десанта и о засаде с места ложной эвакуации. Тогда круг будет замкнут окончательно. В задачу Лериной группы входило только незаметное исчезновение Мака и Кас, и доставка их на лодку. Лодка была та же, что забирала Леру из Саудовской Аравии. Много времени прошло с того памятного момента, интересно, кто из прошлого экипажа остался, или все новые. Поживем, увидим.

К хозяйству Джека вышли к следующей ночи. Установили наблюдение. Лерин взгляд сразу определил лишние элементы картины. В обе стороны от хозяйства Джека стояли машины с людьми и в самом хозяйстве тоже были машины людей Крокодила. Значит, дорога блокирована и по ней не уйти. Придется пешком, проникать в хозяйство надо в начале ночи и со стороны двора. Пришлось сделать крюк на десять километров, что бы незамеченными подойти к проволочному ограждению хоздвора с другой стороны. Тут пришлось, по ползать, иначе с дороги видно.

В начале ночи, аккуратно раздвинув проволоку, прошли во двор. Двор с дороги уже не просматривался, тут он был огорожен забором из досок и кусков железа. Так же тихо вскрыли замок черного хода и ножом, через щель в дверях сняли дополнительный крюк. Вошли в дом. В ресторанчике еще играла музыка, наверное, не все посетители разошлись. Лера заглянула в зал, там сидели люди Крокодила и потягивали виски, Мака и Кас там не было. Поднялись наверх, в комнату, где когда-то жила Лера. Камал резко открыл дверь, и Лера с автоматом наготове вошла в комнату, за ней вошел Камал. Мак и Касс были на месте, посторонних в комнате не было. Связь в одну сторону, из центра к ним, работала, в обратную, нет. Могли запеленговать и тогда провал.

— Ребята, вы готовы. — Спросила Лера.

— Да, всю аппаратуру мы собрали, она на хоздворе припрятана, только забрать. — Ответила Касс

— Тогда переодевайтесь и вперед. — Лера дала им мешок. В мешке были маскировочные комбинезоны и оружие для старых новых бойцов.

Мак и Кас стали переодеваться, в обычных костюмах в солнечный день они уж больно заметны. Вдруг дверь открылась, и в нее вошел Джек, держа револьвер

— Анни, не трогай ребят, не бери грех на душу. То, что они тебя выгнали, это не повод убивать их.

Лера так и открыла рот, ожидала всего, чего угодно, но того, что Джек будет защищать Мака и Кас и беречь Анни от греха, вот смех. Но пока у него револьвер, даже улыбнуться нельзя.

— Анни, на них и так Крокодил наезжает, у него требуют, что бы он выдал их тем пришлым бандитам, их все равно убьют, не бери грех на душу. Уходи, не мучай себя и их.

— Не стрелять, всем не дергаться. — Коротко распорядилась Лера.

Она сняла автомат с плеча и отдала Касс. Джек вопросительно посмотрел на Кас и потом перевел взгляд на Леру.

— Дядюшка Джек, вы милый и добрый человек, неужели вы в меня стрелять будете?

Джек посмотрел на револьвер. Пока он отвел взгляд от Леры, считая ее безоружной, она подошла к нему, взяла его за запястье, он перевел взгляд на нее, в этот момент, она коленом выбила револьвер из его руки. Револьвер подлетел, и Лера его поймала. Открыла барабан и посмотрела, он был пуст, патронов там не было.

— Лихо это у тебя получилось.

— Я долго тренировалась, дядюшка Джек.

— Я не собирался в тебя стрелять, просто попугать хотел, и патроны вынул, что б случайно не выстрелить. Разве я могу стрелять в свою любимицу Анни. Но почему ты отдала автомат своим врагам? И почему они в тебя не стреляют?

— Дядюшка Джек, мы не враги, мы друзья, очень большие друзья, и я здесь, что бы спасти моих друзей и увезти их домой.

— Как ты это сделаешь, отсюда очень далеко, на машине вам уехать не дадут, и потом вас все равно будут искать у вас на родине, в Канаде.

— Дядюшка Джек, я тебе открою большую тайну, мы, не простые девушки и мальчики, мы офицеры и служим в армии очень большой страны, там нас в обиду никто не даст, а здесь были для того, чтобы узнать, что затевают террористы против нашей страны и наших людей. Там, у нас дома они боятся вступать в открытый бой с нашей армией, стараются подложить бомбы туда, где бывает больше всего мирных людей, что бы убить как можно больше народу. Мы должны защищать наших людей, и мы это делаем.

— Вы американцы?

— Нет, мы из России. Только я тебя очень прошу, никому это не говорить, лучше расскажи им свою версию. Тогда у тебя не будет неприятностей.

— А как вы собираетесь уйти отсюда?

— Пешком до моря, а там нас заберет большой военный корабль, даже если пираты за нами погоняться, то у них все равно не будет шансов. На корабле очень много пушек и ракет.

— Дай вам бог счастья. Дочки, а вы не возьмете мою дочку к себе в Россию, пираты ее уже заприметили, утащат к себе в бордель и сделают проституткой.

— Дядюшка Джек, конечно возьмем. — Встряла Кас.

— Одевайте ее быстрее, у нас очень мало времени. — Поддержала Лера.

Наши девушки знали, нет худшего горя молодой девушке, еще совсем девчонке, как ложиться по принуждению в постель с пьяными мужиками. Им было жалко девчонку и ее родителей.

— Спасибо. Если будет нужда, приходите ко мне, помогу, чем смогу.

— Дядюшка Джек, Крокодилу скажите, что ее утащили его дебилы, пусть мучается, ищет, а сейчас, одевайте ребенка.

Минут через десять показался Джек с дочерью. В руке у нее был узелок.

— Что здесь? — Спросила Лера.

— Одежда. — Ответил Джек.

— Не надо. Дома мы ей все найдем, а сейчас мы будем двигаться бегом, это будет мешать.

Джек обнял дочь, и они все спустились во двор. Там Мак достал два мешка с аппаратурой, и они тем же путем двинулись в обратный путь. От ограды хоздвора до первой возвышенности передвигались ползком. Беспокоила дочь Джека, ее могли заметить, но выбор сделан, возврата уже нет. За возвышенностью встали и пошли в быстром темпе, переходя на бег. Дочь Джека долго не выдержала и Камал с Маком и еще двумя бойцами группы, по очереди несли ее на спине. Все надо было делать очень быстро.

Через два часа встретились с Фотографом. Обнялись. Теперь у него и Толмача долго не будет связи и рядом, не будет своих, с кем можно поговорить и на кого надеяться.

— Как вы тут?

— Ленка второго родила, а так все в порядке. Сегодня террористы захватили Крокодила и утащили на свою базу, боюсь, как бы войны у них с пиратами не было.

— Молодцы, хорошо работают, только зря стараются, мы про Крокодила дезу пустили, что за ним идем. Вот они и постарались.

— Тоже верно, пусть за Ахмата помучается.

Фотограф провез их на своей машине к морю, там они еще раз обнялись и он уехал, ему надо затемно вернуться домой, что бы не вызывать подозрений. Теперь оставалось ждать утра. Утром должна придти моторка с моряками и забрать их на подводную лодку.

Начало светать и точно, по расписанию показались две моторки. Лера просигналила, и лодка подошла к берегу, вторая лодка осталась на небольшом расстоянии, что бы в случае опасности, прикрыть огнем первую. Загрузились и пошли обратным курсом в море.

Через три часа показался незнакомый корабль. Он явно пытался преследовать их. Моряки определили, американский корвет. Корабль начал подавать сигналы к остановке.

— Сколько до встречи с лодкой? — Спросила Лера у моряков.

— Еще минут двадцать.

— Протянем?

— Если не начнут стрелять, то да.

— Тогда вперед.

За двадцать минут американец сократил расстояние между ними на треть, и сделал предупредительный выстрел.

— Лодка где?

— Сейчас свяжемся.

— Щука, я окунь. Ответьте.

— Окунь, я щука, вас вижу.

— Подверглись нападению американского корвета, жду помощи и указаний, корвет открыл огонь.

— Идите прежним курсом, ответный огонь не открывать, через пять минут я их отсеку.

— Понял, выполняем.

— Все в порядке, через пять минут они отсекут корвет, приказано огонь не открывать.

— За пять минут они разнесут нас в клочья. И еще, что на английском пообщаться нельзя, обязательно обозначить присутствие русского духа? И позывные, ну чисто Россия, а маскировка где? — Отчитала Лера моряков.

Корвет сделал еще несколько выстрелов в воздух и минуты через три открыл предупредительный огонь так, что бы снаряды взрывались впереди, по курсу лодок.

— Дымовые шашки есть?

— Есть?

— Поставить дымовую завесу.

— Есть.

С последней лодки повалил густой дым. Корвет прекратил огонь. Стрелять наугад им не хотелось. Можно и попасть, факта нападения на корабли не было и можно влипнуть в неприятную историю. Вдруг, дочь Джека начала отчаянно дергать Леру и показывать в сторону. В той стороне, поднимая большой бурун, шел перископ подводной лодки, и уже начинала подниматься из воды рубка. Подлодка отсекала корвет от моторок.

— Прекратить дымовую завесу, а то еще столкнуться. — Скомандовала Лера.

Дымовую завесу сбросили в воду, и вовремя, видно было, как корвет, выскочив из дымовой завесы, начал резкий разворот, увидев подлодку. Подлодка была огромна и дочка Джека испугалась такого чудовища, появившегося из-под воды. Она прижалась к Лере и смотрела на нее испуганными глазами. Такого она еще никогда не видела и даже не знала, что корабли выныривают из глубины и плавают. Лера поняла страх девочки и попыталась ей объяснить

— Глупенькая, это не чудовище. Наша страна, это очень сильная и могучая держава, она строит корабли, которые плавают под водой, это корабль нашей страны, он отвезет нас домой.

Похоже, девочка поняла и перестала дергать Леру. Лодка остановилась, и над ней появился российский флаг. Корвет встал напротив лодки, но с него было не видно, кого она взяла на борт. Моряки стравили воздух из моторок, свернули их и убрали. Лера со своей командой спустилась внутрь. Там их уже ждал старпом, узнав, кто старший группы, проводил Леру к капитану и о чудо, капитаном оказался один из штурманов, встречавших Леру тогда и рассказывавших ей анекдоты.

— Кого я вижу, просто не верю своим глазам, Валерочка, опять мы вас, как русалку в море поймали, давно из России, может снова анекдотами побаловать.

— Мы из России всего три дня, так что теперь у меня свежие анекдоты, а вот ребят развлеките, они больше двух лет на Родине не были, с удовольствием послушают.

— Валерия, вы тогда капитаном были, а сейчас?

— А вы кэп три?

— Теперь кэп раз.

— Значит, мы одинаковы.

— Полковник, вы явно делаете карьеру.

— За вами гонюсь, моряки всегда примером были.

— Ладно, идите отдыхать, а мы привет американцам пошлем и в дорогу.

И уже по громкой связи

— Радист, радио на корвет, пожелайте им счастливого плаванья семь футов под килем.

— Есть.

— Приготовиться к погружению.

Поскольку Лера лично была знакома с командиром подводной лодки, ее группу проверять не стали. Просто разместили по каютам, накормили и дали отдохнуть. Выспались и снова перекусили. Так и растолстеть не долго. Погнала всех в тренажерный зал, после в душ, не забыла наставления врача, занятия не более двух часов. Нашла старпома и вытрясла с него всю чистую бумагу, раздала для составления отчетов, и усадила ребят за работу. Но в первый день работы не получилось. Давно не виделись, и хотелось поговорить. Первой, разговор начала Кас. Кас звали просто Ксюшей.

— Лера, ты на меня не обиделась за тот спектакль, когда я тебя выгнала.

— Ты что, Ксюш, все было так натурально, что у Крокодила даже вопросов не возникло, когда он агента на корабле искал, причем, дважды искал, а на меня даже не подумал, так что ты большой молодец. Спасибо тебе.

Лера подсела к Ксении и обняла ее.

— Я все думала, правильно, что так резко все сделала или обидела тебя.

— Ксюша, работа наша такая, бывает, как в театре, надо роль отыграть, и отыграть так, чтобы не просто зритель поверил, а враг поверил. Так что все без обид, наоборот, спасибо, если бы Крокодил что-то заподозрил, сразу бы убил.

— Лер, а что будем с дочкой Джека делать?

— Пока не знаю, вначале ей надо имя придумать.

— А у меня уже есть имя. — Неожиданно влез Камал.

— Какое? — Вдвоем спросили Лера и Ксения.

— Поскольку я ее тащил больше всех, то имею право назвать в свою честь, Камила.

— Ты от зазнайства умрешь. — Выдала Ксения.

— Не умру, а имя мне нравится. — Ответил Камал.

— А если я ее к себе жить возьму? — Снова спросила Ксения.

— Не знаю, а справишься? — Спросила Лера.

— У меня старики, преподаватели в школе, мама русский и литературу ведет, а отец историю, учить будут. — Ответила Ксения.

— Это дельно, так как назовем, крестные? — Продолжила Лера.

— Камила, Камила. — Продолжил Камал.

Дочка Джека была вместе с ними и очевидно по взглядам поняла, что речь идет о ней и вдруг, спрыгнув с койки, запрыгала — Камила, Камила.

— Вот, и ей нравится. — Подтвердил свое мнение Камал.

— Если ей нравится, пусть будет Камила. — Согласилась Ксения.

— Все, решили. — Подтвердила Лера.

— Теперь давайте по делу, с чего все началось? — продолжила Лера.

— Приезжали из центра подготовки террористов, показывали твою фотографию и спрашивали, это ты, или нет? Тебя там сложно узнать, здесь ты лысая была и загорелая, а там бледная как белая поганка и вся в волосах, плюс ракурс неудачный, да еще в камуфляже, никто и не признал, но похоже, что они кого-то в Канаду отправили, все выяснить. До выяснения Крокодил нас трогать запретил, мы же ему платили, вот он и постарался. — Ответил Мак.

— Только наблюдение мощное поставили, и те присматривали и эти. — Добавил Мак.

— Значит, вовремя вас вытащили. — Подтвердил Камал.

— Да, в самый раз, мы думали, если не успеете, то нам конец. Самим не выбраться. — Подтвердила свои страхи Ксения.

— Похоже, что так, теперь все позади. Как сами, как самочувствие? — Спросила Лера.

— Теперь все отлично, домой это всегда здорово. — Ответила за обоих, Ксения. Чувствовалось, кто в их семье главный.

— Лер, а ты как, как Брюсик, как Борис?

Лера снова загрустила, ребята ничего не знают.

— Брюсик, теперь Бориска, растет понемногу, а вот Бориса больше нет.

— Как нет, куда делся? — Спросила Ксения.

— Он же полицейским был, погиб при исполнении служебных обязанностей, но, похоже, следы отсюда идут.

— Лер, извини, не знали. — Ксения пересела к Лере и обняла ее.

— Почему думаешь, что отсюда? — Спросил Мак.

— У девушки, которую Борис пытался защитить, шрам на голове, очень похож на шрамы у девушек из могильника из этого проклятого центра. И оружие, из которого убили Бориса, тоже одной фирмы с теми пистолетами, что мы перехватывали на границе на Кавказе.

— Это действительно, веские аргументы. — Подтвердил Мак.

— К нашему возвращению должны быть готовы результаты экспертиз, тогда будет полная картина.

— Ладно, времени много, пишите подробный отчет, и постарайтесь точно вспомнить место, где сделана моя фотография.

Работа, организованная Лерой на подводной лодке, вошла в свою колею, и время потекло быстрее, утром завтрак, занятия в тренажерном зале и короткие спарринги с отработкой приемов, всего часа на три, потом небольшой отдых, обед и составление отчетов. Мак и Касс здорово сдали за время командировки, им тренироваться было некогда, теперь приходилось наверстывать упущенное.

Лериной группе писать особо было нечего, а вот у Мака и Касс более чем за год, накопилось очень много информации, и Лера читала всю их писанину, перечитывала, заставляла переписывать, убирая неясности, неточности и путаницу формулировок. Вечером отдых, ужин и отбой. Все шло четко по расписанию. Только вечер, ночь, утро и день были условные. На глубине в лодке этого не видно, и Лера старалась подогнать время под московское, чтобы не пришлось перестраиваться сразу. Лодка шла в свой порт три недели, пройдя, как обычно по кромке льдов Северного Ледовитого океана. Там их выпустили погулять. Леру, Ксюшу и остальных ребят поразила белизна и чистота снега и льда ледяного поля, у которого стояла их субмарина. Камила была удивлена больше всех, она никогда не видела снега, а тут столько. Пришлось рассказывать ей, что такое Северный Ледовитый океан, и вообще, географию планеты Земля и где находится такая большая страна, как Россия.

После экскурсии во льдах Камила задала всем естественный вопрос, где она будет жить, не во льдах же, но ответ поставил всех в тупик еще больше. Ей сказали, что она будет жить у тети Ксюши, тут Камила и раскапризничалась, она злая, не хочу у нее, хочу у тети Анни. Ксения действительно играла там, достаточно злую женщину, не терпящую возражений и споров, самоуверенную и наглую. По-другому, было нельзя, она должна была стать хозяйкой вновь строящейся гостиницы. Но теперь все позади, и легенда и гостиница. Ксения очень хотела, что бы рядом был маленький ребенок, пусть пока и не очень маленький, но, все же ребенок. Свои не получались, как они с Маком не старались, а женщине всегда хочется ребенка, закон природы и закон продолжения жизни на земле. Но Камила уперлась. Пришлось всем уговаривать ее, пообещав, что если ей не понравится, то тетя Анни или Камал ее заберут к себе. Уговорили к самому приходу в порт. Ксения старалась быть с Камилой ласковой и заботливой нянькой. Дело сдвинулось с мертвой точки и когда сходили на берег, Камила уже без боязни держала Ксению за руку и охотно общалась с ней.

Часть 42. Возмездие

В Северодвинске Лерину группу встретил сам начальник западного управления с заместителем, начальником отдела и куратором операции. Совещание проводили прямо в гостинице. Лера сдала отчеты и доложила о выполнении задания. Генерал умел сдерживать свои эмоции, и когда очень хотелось, все равно, трудно было понять в каком он настроении, но генерал умел и играть, когда нужно, выставляя свое настроение на всеобщее обозрение, что бы настроить людей на нужный тон разговора. Сейчас он пытался выглядеть злым и сердитым, в этот раз у него это получалось плохо.

— Ну что Соколова, доигралась?

— До чего, товарищ генерал, вроде все живы и здоровы, во время операции нами не сделано ни одного выстрела, все отлично.

— Конечно, откуда тебе знать, поэтому все и отлично.

— А что случилось?

— Случилось. Во-первых, на три дня из строя был выведен наш патрульный корабль. Во-вторых, самолет, сбрасывавший десант, смогли посадить только с пятого захода. Ну и, в-третьих, американцы не довольны, наша лодка пиратов у них перехватила и увезла в неизвестном направлении.

— Американцы пусть думают что хотят, это их дело, а с кораблем и с самолетом что, и, причем тут я?

— Американцы и так думают, что хотят. Зато с твоим предложением, сбросить что-нибудь в месте ложной высадки такое получилось, чего никто не ожидал, в результате корабль только на вторые сутки смог в дрейф лечь, а на третьи стал работоспособен, самолет вообще назад на автопилоте возвращался, летчики все в лежку были.

— Товарищ генерал, я ничего не понимаю.

В конце концов, генерал не выдержал и улыбнулся, все остальные из свиты генерала тоже.

— Ты просила сбросить что-нибудь, вот мы и сбросили десант из тридцати десантников, онитакую информацию добыли, с ума сойти можно.

— Так там же засада должна была быть, их ждать должны были?

— Их и ждали, половину десантников в воздухе уничтожили, а половину на воде пираты с террористами выловили.

— Зачем же людей на смерть отправлять было.

— Кто тебе сказал, что людей, мы десантников отправили, знаешь каких классных десантников, для этой задачи лучше не придумаешь, мы в них свою душу вложили и еще много чего.

— А десантники, что не люди?

— Соколова, ты в каком веке живешь, скоро двадцать первый кончится, пора научится различать, есть бойцы, а есть компьютеры, скоро вместо вас одни роботы бегать будут.

— Тогда я совсем ничего не понимаю.

Генерал уже не сдерживал улыбку, и остальные тоже, улыбались, как могли.

— Ладно, не буду ваши души томить, расскажу, а потом и покажу, сами тут со смеху умрете. Твое предложение, сбросить что-нибудь, у наших электронщиков воплотилось во вполне конкретное решение. Они взяли обычные манекены, начинили их видеокамерами, микрофонами и передатчиками. Их одели в комбинезоны, каждому выдали по деревянному автомату и сбросили к пиратам и террористам. Те, как и положено, половину уничтожили в воздухе, вторую половину брали живьем. Какие у них рожи были, когда они наших бравых десантников из моря вытаскивали, увидишь, сама от смеха ляжешь. Передачи принимали на корабле и на самолете. Эти кадры в секрете было уже не удержать и вся команда корабля, и экипаж самолета легли от смеха. Но это еще не все. Эти придурки притащили пленных на берег и там устроили разборку друг с другом вылившуюся в начале в большой скандал, потом в драку, переросшую в перестрелку. В общем, там самый настоящий дурдом. Вот, сами смотрите.

Генерал включил ноутбук и на нем замелькали кадры сброса десанта, взятия манекенов в плен и разборки на берегу. Рожи бандитов, разглядывавших этих десантников, действительно были очень глупыми. Хорошему артисту нужно было очень долго трудиться, что бы это повторить. Когда до пиратов дошел смысл, что их надули, они предъявили претензии террористам из центра подготовки, и это было сделано очень эмоционально и выглядело не менее комично.

— В общем, так, все молодцы, а вы Валерия Николаевна, молодец в двойне, ваше предложение на счет десанта, нашло горячее одобрение у боевиков организации, и как вы и предполагали, к нам направлен проверяющий, один из крупных руководителей с сопровождающими лицами, они вас явно заинтересуют.

Генерал достал фотографии и показал Лере.

— Это же Исса, Как ему удалось сбежать, он же должен был пожизненное получить.

— Выясняем, но тут еще двое, которые вас заинтересуют.

Еще двое подходили под фотороботы людей, принимавших участие в убийстве Бориса.

— Точно, заинтересуют. — Согласилась Лера.

— И еще информация, вот он, наш дружок, так лихо снабжавший наших врагов информацией, пробили через Интерпол и выяснили, это русский, родился и жил в Германии, активно сотрудничает с террористами, занимается торговлей наркотиками, плюс еще шпионскую сеть организовал и теракты готовил. В отряд попал по протекции Каштанова, но вовремя перевелся в управление и мы его из виду упустили. Плохо конечно, но теперь зато все знаем и красиво смогли использовать.

— Здорово, товарищ генерал, вот только Иссу придется второй раз брать.

— С этим уже разбираемся, но есть предложение.

— Какое?

— Этого русского немца живым не брать, дабы избежать международных осложнений. Эта работа поручена тебе. А вот Исса, нам нужен живым, с остальными как получиться.

— Есть.

— До прибытия комиссии террористов, поживете в Пскове, в твоей родной бригаде. Твои уже там, те, кого мы на роботов заменили. В Питере без приказа не показываться. Самолет на Псков вас ждет.

— Да, а что еще вы за девчонку притащили, тебе одного похищения ребенка мало?

— Это дочь Джека, пираты ее хотели в рабство в бордель определить, жалко девчонку.

— У кого жить будет?

— Пока у Ксюши с Максимом.

— Хорошо, документы сделаем, как называть будем?

— Камила.

— Ладно, все в Псков, а там разберемся.

— Есть.

Во Псков, так во Псков, документы вернули, а про одежду забыли. В чем есть в том, и есть, у всех камуфляж для Африки с желтыми пятнами. Пришлось высказать это генералу, уж больно заметно. Он тут же договорился со Псковом и там им выдали обычный камуфляж для десантников, только пришлось подгонять, особенно для Леры и Ксении. Подогнали. Командир псковской бригады не забыл своих указаний на счет мастер класса для молодых бойцов и всех Лериных бойцов тут же распределили по частям и все они оказались загружены по уши. Утром своя разминка и подготовка, а после обеда работа во взводах с бойцами. Разместили их в пустующем общежитии, и жизнь потекла своим руслом. Но очень хотелось съездить к маме и Сереже с Галей. Ей выделили машину и она поехала. Приказ, из части ни ногой, нарушать нельзя, но очень хочется.

Сережу с Галей поймала у их отдела, и оттуда двинули к маме. Мама обрадовалась, просила привести Бориску, а то давно не видела и уже соскучилась. Пришлось пообещать маме, что при первой возможности приедет и привезет Бориску. Обратно вернулась уже ночью.

Утром пришлось разбираться с Камилой. За время пребывания в части из нее вырос стратег и политик международного масштаба. Накануне Лера договорилась с командиром полка, куда входил ее бывший взвод, дать возможность поработать ее бойцам на полигоне с БМД. Камилу девать было некуда, и ее взяли с собой. Она, увидев по ее пониманию, огромное количество боевых машин, которые быстро ездили и грозно стреляли, испугалась, но освоившись и увидев, что в них садятся и Ксения с Максимом, начала просить, а потом и требовать, что бы эти машины поехали к ее папе и прогнали Крокодила с его бандитами. Дело дошло до слез, и как тут успокоить маленькую девочку и объяснить ей, что так нельзя. Она пусть и маленькая, но уже взрослая, много чего видела и много пережила, ее головка прекрасно понимает, что жить с бандитами, которые считают любого человека без оружия, своим рабом, невозможно, а прогнать их силы нет. А тут такая силища, выстрел, два, три и Крокодил со своим войском сам разбежится куда попало. С международной точки зрения объяснить не удалось, маленькому ребенку на это наплевать, ей хочется жить и учится, играть в куклы, и не боятся за себя, за брата и за папу с мамой. Вечером, когда Лера уехала, ребята уложили Камилу спать с твердым обещанием, утром все на танках поедут выручать ее папу. Утром международный скандал получил свое законное продолжение. Лерины объяснения то же не помогли, но все же договорились, что Камила будет расти и учиться, и тогда сама поедет разбираться с Крокодилом, без нее нельзя, это противозаконно. Она поняла только одно, без нее туда танки не пойдут, и пообещала быстро вырасти и научиться всему, что надо для такой поездки. Пока на этом международный скандал утих.

Через две недели пришло сообщение, эмиссары прибыли и взяты под плотное наблюдение, теперь надо двигать в отряд и быть готовыми к захвату такой крутой делегации. За ними пришли машины из отряда, и они отправились на свою базу, выполняя требования по радиомолчанию и сохраняя свое инкогнито. Через сутки было определено место встречи Иссы с Маликом. Они об этом договорились по телефону, не зная о его прослушивании. Встреча должна была состояться за городом, в одном из заброшенных зданий, стоявшим в стороне от больших дорог и поселков. Ночью отряд Леры полностью блокировал район, сама она, вместе с пятью бойцами забралась на последний этаж этого здания.

Исса с компанией из восьми человек приехал первым. Двое разместились с наружи здания, еще двое пошли наверх, остальные, вместе с Иссой, остались на первом или втором этаже. Сразу было не определить. Когда двое бандитов выбрались на крышу, то выхода у них уже не было. По два автомата каждому в нос и по два сзади. Их связали, и по рации, взятой у бандитов, стали прослушивать разговоры. Камал отвечал за перевод и ответы. Через полчаса появился Глушко. К этому моменту Лера с ребятами спустилась ниже и выяснила, что Исса обосновался на втором этаже. Пристроились, что бы послушать их разговор, диалог обещал быть интересным

— Здравствуй Исса. — Первым приветствовал бандитов Глушко.

— Здравствуй Малик. — Ответил Исса.

— Зачем ты сюда приехал, могли бы просто перевести деньги на счет.

— Если бы ты их заработал, перевели бы, не сомневайся, а то, что ты сделал, наказывается смертью.

— Я сделал все, что вы просили и теперь должен получить свои деньги и уйти.

— Ты не сделал главного, не нашел Никиту.

— Я вам трижды давал на нее наводку, а вы, все прохлопали, последний раз вы вообще, должны были ее взять тепленькую, прямо к вам в руки шла.

— Последний раз, последний раз. — Передразнил Исса Малика. — Последние разы ты нас навел на засады, из-за тебя погибло много хороших людей, а последний раз ты нас так подставил, что за это можно только убить. Вместо десанта с Никитой, нам сбросили куклы, и мы, как дураки, собирали их по всему морю. Над нами теперь все смеются. За сколько ты нас предал?

— Я никого не предавал, я передавал вам информацию, а вы должны были с нею работать.

— Мы ничего не должны, а ты нам передавал ложную информацию и ты знал, что это подстава.

— Если это подстава, значит, они уже знают, что я на вас работаю, значит, мне нужно уходить.

— Если бы они знали, давно бы арестовали, а так ты на свободе, и это означает только одно, ты согласился работать на них, ты предал нас, поэтому лучше расскажи о своем предательстве и мы оставим тебе жизнь, если нет, убьем.

— Я ничего не знаю.

— Врешь. Сейчас с тобой мои бойцы поговорят, и ты сам все расскажешь.

Двое из команды Иссы схватили Малика, вытащили у него пистолет, связали руки за спиной и посадили на стул.

— Исса, что ты делаешь, я ничего не знаю. Я твой человек и если ты меня убьешь, у тебя больше не будет такого верного помощника.

— Ты хотел сказать, такого предателя.

У Леры зашумела рация, и сообщили, подъехала машина с четырьмя боевиками, двое остались с наружи, а двое пошли в дом. Пришлось Лере с ребятами подняться на этаж выше и пропустить часть разговора. Когда бандиты поднялись на второй этаж и вошли в помещение, где обосновался Исса, Лера услышала их доклад

— Все чисто, Исса, он один приехал, хвоста не было.

Конечно, чисто, все бойцы в снег закопаны прямо под носом, просто бойцы хорошие и вам господа до них очень далеко, никогда вы нас не победите, только и можете из-за угла стрелять да обманутых людей вместо себя на смерть посылать, подумала Лера, снова спускаясь вниз. Бандиты били Малика, а Исса в перерывах задавал один и тот же вопрос

— Когда ты стал работать на русских, когда ты нас предал, что ты им рассказал.

Увы, Исса получал один и тот же ответ в разных вариациях

— Исса, я говорю правду, я вас не предавал, ничего не рассказывал.

— Врешь, Малик, если бы ты был мусульманином, я может тебе и поверил, а так я знаю, ты за деньги всех продашь, я тебе не верю, говори правду или умрешь как шакал.

И Глушко начинали бить снова. Его били уже полчаса, и было слышно, как слабеет его голос.

— Почему Нестор начал меньше денег давать, или ты с ним делишь?

— Вы с ним напрямую работаете. Я его только нашел, а деньги и товар он напрямую с вами обменивает, у него сами и спрашивайте. Да, человек для связи, тоже его, может он информацию изменяет, а я не причем.

— Его мы уже проверили, там все чисто, а вот ты продал нас, интересно за сколько?

— Я вас не предавал. Вы зря мне не верите.

Бойцы Иссы снова стали бить Глушко. Пора было начинать. Приоткрыли дверь и посмотрели, что внутри. Все стояли спиной к дверям, смотрели на Малика, и били его по очереди, им было не интересно, что у них сзади, считали, что охраны снаружи достаточно. Лера с ребятами без шума вошли в помещение и расположились за спиной бандитов, допрашивающих Малика.

— Здравствуй Исса. Тебе привет от Селима. — Лера прервала бурный процесс допроса.

Бандиты обернулись, один из них дернул руку под мышку, за пистолетом, но упал. Сухой звук выстрела винтовки с глушителем поставил точку на возможности сопротивления.

— Всем, работаем. — Отдала Лера команду по рации. И уже снова Иссе

— Так передал, Селим, тебе привет или ты его раньше прикончил?

— Ты кто? — Спросил Исса.

Лера подняла руку и показала перстень.

— Я Никита, посланница Аллаха, Селим знал, зачем я пришла, он все передал или нет?

— Все.

— Отлично, значит, ты все знаешь, мои условия тоже, снова сбежишь, третий раз пощады не будет, убью сразу.

Исса, наконец понял, Селим был прав, ее нельзя убить, если причинишь ей вред, то тебя найдут и убьют другие, причем могут убить и свои.

— Спрашивай, принцесса.

— Как похищаете девушек?

— Организуем круиз для дур, мнящих себя артистками. Корабль уходит из Владивостока прямо в Африку. Отбою нет.

— Зачем?

— Кого в бордель, у кого органы берем, а кого наши врачи пытаются закодировать, из тех шахидок делаем. За бордель и органы деньги хорошие платят, бизнес, сама понимаешь, одной верой богато жить не будешь.

— Плохо у них получается, из-под контроля часто выходят. — Ожил Малик.

— Поэтому в офицера полиции, полтора года назад, мужчина стрелял? — Спросила Лера.

— Да, их дура отказалась в самый последний момент. — Продолжил Малик.

— А кто стрелял?

Малик замолчал.

— Исса, кто стрелял?

— Кем тебе был этот полицейский? — Спросил Исса.

— Муж и любимый человек.

— Малик стрелял. — Ответил Исса.

— Врешь, Исса, у того борода была, как у тебя. — Возразила Лера.

— Не вру, он приклеил бороду, свидетели есть. — Исса испугался, сейчас Никита его тут и убьет.

— Где свидетели? — Спросила Лера.

— С ним эти двое были, девушкой командовали. — Ответил Исса и показал на двоих своих.

Заговорил один из двоих, по внешнему виду, европеец.

— Мы с ним были, и сами видели, он выстрелил в него два раза, потом добил в голову и девушку тоже он.

— Уроды, дело сделать не могли, девку бестолковую подсунули, и этим двоим придуркам с ножами, одного безоружного мента не завалить, обоих уложил, я же их уродов еще и спасал, а они просто сдали.

— Извини Малик, ничего личного, просто бизнес, наша жизнь в обмен на твою.

— Да, господа, у вас это просто бизнес, ничего личного. Только у меня все мое, личное, и страна моя, и народ мой, и муж мой, даже глупые девчонки, тоже мои. Никого вам не отдам, ни русских, ни чеченцев, ни одного мирного человека, зубами грызть буду, а не отдам, все, что в моих силах сделаю, а мой бог и ваш Аллах мне помогут. Боги не фраера, правду видят, они на нашей стороне, они всегда мирных людей защищают и их защитников от таких фраеров как вы. Вам никогда победы не видать, а деньги, что вы нахапали, с собой в могилу все равно не заберете, зря стараетесь, господа. Ну что, Исса, развяжи Малика, он заслужил смерти как воин, или нет?

— Пусть попробует. — С этими словами Исса взял нож и, подойдя к Малику, перерезал веревки на руках.

Малик тут же оттолкнул его, и попытался схватить пистолет, отобранный у него, и беспечно брошенный на стол рядом. Выстрел из винтовки, выбил пистолет у него из-под руки, тогда он бросился к окну, но не успел, нож, брошенный Лерой, попал в спину. Малик упал и застонал. Лера специально предупредила своих, Малик ее, даже если он полезет в драку, он ее. Его нейтрализовывать, только в случае, если у него будет огнестрельное оружие, в остальных случаях, он, ее. Это не было выполнением приказа генерала, это была месть. Даже если бы не было приказа, месть все равно получила бы свою законную жертву.

— Ну что Иван, родства не помнящий, даже умереть, как настоящий воин не смог, спиной смерть встретил. Ты, Иван, свой народ предал. Потом, Йохан, ты предал народ, который тебе дал приют и учил, предал страну, которой присягал служить верой и правдой, а с друзьями Малик, ты ошибся, у них только бизнес на крови, а кого убивать, не важно, хотя ты и сам такой, убил бы их всех, лишь бы денег дали. Нойманн, верно я говорю.

Нойманн Малик слабо застонал в ответ.

Лера подошла, отодвинула ногой, пистолет, упавший на пол и выдернула нож. Кровь из тела Малика потекла ручьем.

— У вас чисто. — Спросила Лера бойцов на улице.

— Чисто. — Ответила рация.

— Тогда приходите гостей грузить. — Закончила Лера.

Через три минуты вошли спецназовцы, бывшие на улице, обыскали Иссу и его команду, и начали выводить по одному на улицу, там уже был слышен шум подъезжающих машин. Когда мимо проводили Иссу, Лера сказала ему последнее слово

— Исса, я на ветер слов не бросаю, третьего раза не будет, убью сразу, понял.

— Понял, Никита.

С Маликом Нойманном-Глушко разбирались в последнюю очередь. К этому моменту, он был уже мертв.

Международного инцидента избежать не удалось, приятель Малика, чьи отпечатки были на рукоятке ножа, найденного на месте убийства Бориса, оказался американцем, служившим вместе с Нойманом в Афганистане и уволенным из армии по тем же причинам, что и Нойманн. Их биографии совпадали и посольство Соединенных Штатов, узнав, что их подданный обвиняется в соучастии в убийстве офицера полиции и терроризме, отказались от его правовой защиты и поддержки, ограничившись наблюдением за следствием, судом и содержанием под арестом. Пока проходили все процедуры, американец упирался и молчал, но поняв, что его защищать никто не будет, стал разговорчив.

Из показаний задержанных и самого Иссы выяснили, когда планируется следующий рейс с девушками. Была только одна сложность, кораблей с похожими названиями оказалось два, и оба шли в круиз с кастингом молодых артистов. Один большой корабль с телевидением, второй намного меньше, больше похожий на круизную яхту с небольшим числом участников и персонала. Оба корабля уходили через месяц. Кроме показаний Иссы, других данных не было и не было оснований для их задержания, приходилось искать варианты.

Все варианты были неудачные, во всех случаях девушки оказывались в заложниках, и освобождение их живыми из плена было маловероятно. Только один вариант проходил с трудом. Надо было внедрять своих девушек и потом, по обстановке, действовать на корабле, удерживая позиции до подхода помощи.

С большим кораблем, точнее с лайнером, было просто, там, в круиз, кроме артистов, шла и публика, желающая развлечься, билеты продавали всем желающим. Молодые артисты выступают перед публикой, приносят доход и зарабатывают себе очки для следующего тура. С круизной яхтой все было хуже, только съемки, полностью свой персонал и девушки прошедшие предварительный отбор. Нужно было искать таких девушек и производить подмену.

Еще хуже обстояло дело с самими девушками, их всего четыре и все умеют только драться, танцевать на сцене и петь нет. Кроме этого, Лера уже вышла из того возраста, когда мечтают стать артистками. Но выбора не было, нужно было рисковать. В Москве, через академию ГРУ, нашли хореографа и специалиста по таким кастингам, сняли зал и начали работать. Специалисты были очень недовольны, за месяц, из никого, сделать артистов, это из области фантастики. Лера взяла на себя весь риск и объяснила мужикам цель задачи

— Если нас там не будет, девчонок или продадут или убью, другого выхода нет, мужики, давайте работать, плохо нас подготовите, убьют и нас, а девчонок нужно выручать, свои российские, не чужие.

Похоже, мужики поняли и работа закипела. Работали по двадцать часов в сутки, не уходя домой и без выходных, при этом Лера не забывала еще и о боевой подготовке, утром проводя небольшие бои и отработку приемов, там это может спасти жизнь.

К концу месяца учителя вынесли вердикт, повергший всех девушек в шок. Все девушки занимаются не своим делом, бандитов ловить, это не женская работа, у них у всех прекрасная пластика и они спокойно могли бы танцевать на сцене в каком-нибудь ансамбле. Особенно Лера, у нее прекрасный слух и чувство ритма, единственное препятствие, это возраст, но лет семь, восемь успеха ей обеспечено. А про Машу сказали еще хуже, как быть дальше, просто никто не знал. У нее не только слух, но еще и очень хороший голос, просто талант, таких по всей стране ищут, а тут под носом клад лежит, ее срочно нужно к ним, в Москву, и через два года будет звезда мировой величины, бандитов и без нее поймают. Пришлось признаться учителям, что Лера уже полковник и Герой России, остальные девушки тоже офицеры, давали присягу и долг превыше всего. В ответ получили следующее, Лера как хочет, все же возраст, а за Машу, учителя до президента дойдут, такой талант в армии держать, это преступление. Конечно, Машке хорошо, она до института и в английской школе училась, айкидо занималась и в музыкальной школе тоже успевала, но начитавшись разных детективов, поступила туда, куда захотела.

Сладкие сказки, это приятно, но долг есть долг, его надо выполнять. ФСБ потрудилось и нашло одну девушку на большой пароход и приобрело туда же десять мест для отдыхающих и трех девушек на яхту. На большой теплоход шла Маша, и ее прикрывали десять бойцов, единственное осложнение, они были без спутниц, и это могло вызвать подозрение, но там народу много и попутчиц себе найдут, должно пройти. На яхту шли Лера, Наташа и Ксения, без прикрытия, это сильно усложняло задачу, но выхода не было. За каждым кораблем устанавливалось спутниковое наблюдение, авиационное и плюс шел боевой корабль и подводная лодка с десантом. Время подхода составляло для подводных лодок тридцать минут, для кораблей около двух часов. Подлет вертолетов с кораблей должен быть выполнен за двадцать тридцать минут. Все это время девчонкам на яхте нужно было держать оборону в одиночестве. Боевые корабли должны были держаться подальше от контролируемых объектов и не попадаться на глаза, обеспечивая скрытность передвижений. Офицеров Восточного управления решили не привлекать, боясь утечки информации и возможности быть узнанными, что однозначно вело к провалу операции и их гибели. Им была отведена роль десанта на подводных лодках и кораблях, задачу получали уже в море.

До Владивостока добирались на перекладных, самолетом военно-транспортной авиации до ближайшей авиабазы, на грузовике до ближайшей станции, где останавливаются поезда дальнего следования, идущие непосредственно во Владивосток. Дальше их пути разделились, Маша с группой туристов поехала на лайнер, а Лера, Наташа и Ксения к своему кораблю. Их группа прикрытия уехала с авиабазы на базу подводных лодок, она пойдет с моряками. Силы, задействованные в операции, были очень серьезные, но девушки на яхте, все равно оставались один на один с врагом.

На яхту их сразу не пустили, поселив в доме, похожем на общежитие, ждать подъезжающих участниц. Сразу насторожило предложение хозяев круиза, всем девушкам пройти очень серьезный медосмотр. Смотрели все специалисты и брали кровь на СПИД, гепатит и еще много разных заболеваний, зато к профессиональным качествам будущих артисток проявляли маленький интерес. Всем рекомендовали поставить спиральки и ставили при согласии бесплатно. К Лере были претензии только по возрасту, но их сняли, когда к отправлению яхты не приехали две девушки и еще у двоих выявили гепатит, и одна оказалась беременной. Их отправили обратно, не допустив к участию в конкурсе. Это тоже было странно, срок у беременной был маленький, круиз рассчитан всего на две недели и никак на беременность не влиял.

Удалось выявить и еще один интересный факт, все девушки были одиноки, в основном, выпускницы детских домов. Их никто искать не будет, и очевидно все предыдущие, которых обнаружили в африканском могильнике, тоже были одинокие, поэтому ФСБ и не могло найти, откуда брались девушки, упирая, что они не из России. Багаж разведчиков был оборудован двойным дном, там было оружие и радиостанции со спутниковой связью. Кроме этого, спецсвязь была и в сотовых телефонах, но у них был ограниченный радиус действия и из гостиницы они не работали. Пришлось воспользоваться спутниковой связью, благо все жили в одной комнате и никто не мешал. Сведения ушли, и нужно было ждать дальнейших действий противника, то, что это они, сомнений не было, не было только фактов, что бы их прижать.

Наконец объявили посадку на корабль. Их провели не через основной терминал, а через задний двор, минуя все осмотры и проверки, практически, без контроля. Вот было бы интересно, если бы таможенники или пограничники обнаружили их арсенал, но это здесь никого не интересовало. На основном терминале их ждали, там осмотр не должен был вызвать проблем, здесь совсем не смотрели.

На яхте их разместили по четыре человека в каюте, и у девушек появилась четвертая лишняя. Это осложняло доступ к тайникам в багаже и связь с группами сопровождения. Уже на корабле у них отобрали мобильники. Это было предусмотрено планам и основные мобильники перекочевали в тайники, а сдали ерунду, набитую списками неизвестных девчонок, взятых из разных баз данных, все должно быть достоверно.

Пробы и конкурсы проводились вяло, по одному в день, оценок не выставляли, баллов не начисляли, заставляя девушек больше крутиться перед камерами в полуголом виде. Через неделю объявили первые результаты. Первые десять девушек, прошедших отбор, переводятся на большой круизный лайнер, и за ними завтра придет корабль, который их и доставит на лайнер. Прошедшими отбор, были самые молоденькие девчонки, Лерина группа в этот состав не попала. В принципе, было ясно, эти девушки пойдут в южноазиатцкие бордели. Лера, Наташа и Ксения для этого не подходили, староваты, но и их это не интересовало, это не их случай. Пока девушек перегружали на корабль, больше похожий на маленький сейнер, Наташа и Ксения отвлекали соседку на каюте, Лера передала свои предположения и название корабля по спецсвязи с подводной лодкой. Этот сейнер нельзя было трогать до завершения операции, но и отпускать жалко. Пусть думают в штабе, может, что и получиться.

После отгрузки их яхта взяла курс на Южную Америку, это определили ночью по звездам, но к середине дня яхта изменила курс, взяв южнее. Лера догадалась, повторяем курс пятнадцатилетнего капитана из романа Жуль Верна, когда ему жулик Негоро подсунул под компас топор, и он, неопытный бедняга, промахнулся мимо Америки и приплыл в Африку. Теперь значит Африка. Яхта шла достаточно быстро, и Лера начала беспокоится, успевает ли подводная лодка за ними. Проверка связи показала ее отсутствие. Использовать более мощную радиостанцию Лера побаивалась, могли обнаружить местные радисты, тогда конец. В машинное отделение, в радиорубку и на мостик девушек не пускали, там стояли часовые. Попытки Ксении отправить радиограмму на работу, с причинами задержки выхода на работу ни к чему не привели. У нее даже не взяли текс послания.

Около двух недель они болтались в море, не заходя ни в один порт. Воду выдавали по каплям, еда становилась все хуже и хуже. Срок, оговоренный для смотра, уже закончился и девушки начали беспокоиться, кроме фотосъемок, никаких конкурсов и никто ими не занимался, поведение команды становилось все более развязанным. Доиграть пьесу до конца, бандитам не дала Наташа, устроившая скандал за обедом. Ее поддержали все остальные девушки. Бунт на корабле усмиряли резиновыми дубинками, избивая девчонок как попало и не жалея никого. По прикидкам разведчиц, уже должны были подходить к Африке.

На следующий день команда яхты устроила разборку, согнав всех девушек в столовую, служившую и просмотровым залом со сценой. Им было объявлено, что возится с ними, никто не будет, если кто будет возникать, полетит за борт. Наташу, как зачинщицу, показательно избили при всех. Теперь они собственность командира судна и он ими будет распоряжаться по своему усмотрению. Их снова разогнали по каютам без кормежки.

Все стало ясно и самое главное, факт захвата девушек стал явным. Кроме того, Лере и Ксении встреча с пиратами или террористами, не сулила ничего хорошего, их могли узнать, нужно было действовать. Экипаж судна состоял из двадцати пяти человек, из них четыре женщины, все русские. Их каюты были расположены на верхней палубе. Девушек разместили на нижней, это ухудшало условия прохождения радиосигналов, но наличие иллюминаторов в каютах, все же, давало возможность для работы связи. Решили начинать активные боевые действия через сутки, дав возможность Нате отлежаться. Девушка, которую им подселили, плакала и причитала, не давая возможности отдохнуть и послушать, что твориться на корабле. Со всеобщего согласия, Лера подсунула ей в воду, которую все же разносили по каютам, снотворное.

Сутки прошли без происшествий. Приближалась ночь. Соседке снова подсунули снотворное. Начало операции назначили на три часа ночи. В два часа начали опробование связи. Ответа не было. Достали мощную радиостанцию, появилась связь с кораблем, но он был далеко. Перенесли операцию на четыре утра, корабль должен был их догнать к шести, но в шесть уже все на ногах и тихо не получиться. В четыре тоже поздно, но раньше нельзя, три часа им не продержаться. Знать бы, где они хранят оружие и если оно на яхте, и если его захватить, это сильно облегчит задачу, но такой информации пока не было.

В четыре часа Ксения стала проситься в туалет, в коридоре дежурили двое охранников и днем выпускали девушек в гальюн, выпустят ли ночью. Дверь открылась

— Чего не спиться?

— В туалет хочу.

— До утра потерпишь.

Охранник уже хотел закрыть дверь, но Ксения дернула ее, и охранник оказался перед ней. Удар в сплетение заставил его согнуться. Лера была наготове, выскочив в коридор, пошла ко второму охраннику.

— Ты куда.

— К тебе, милок, нам теперь все равно, хоть развлечемся напоследок.

Удар ногой в пах и второй охранник лежит. Их связали приготовленным скотчем.

— Где спрятано оружие.

— Дуры, вам все равно не выбраться, вас убьют.

— Ребята, вы подумайте одну минуту, это у вас шансов нет. — Предложила Наташа.

Лера приставила нож к горлу одного из них, ко лбу второго Наташа приставила пистолет с глушителем.

— Ребята, мы ваши конкуренты, сейчас наш корабль подвалит и из вас будет корм для рыб, или вы с нами, или трупы. — Продолжила Лера.

— Вас все равно убьют. — Заявил один из охранников.

Лера долго не думала, раз упираются, это их выбор, нож вошел одному из охранников между ребер прямо в сердце.

— Времени нет, или говорим или за ним следом. — Подтвердила Лера свои намерения.

Второй охранник, глядя на убитого товарища, заговорил

— Оружие спрятано в машинном отделении, в тайнике, ключ у старпома.

— У кого оружие при себе?

— У капитана, старпома и еще у четверых пистолеты, четверо дежурных с автоматами.

— Где дежурные?

— Один на носу, один на корме и по одному с каждой стороны на палубе.

— Сколько патронов у дежурных с собой?

— По три рожка.

Многовато будет, подумала Лера.

— Сколько людей на мостике.

— Было двое, сколько сейчас, не знаю.

— Сколько в машинном отделении?

— Один.

Охранников затащили в свою каюту, живого привязали к кровати, связав ему ноги, и заклеили рот. На мостик не пройти, значит надо двигать в машинное отделение, а дальше по обстановке. Пошли в сторону кормы. Выглянули наружу, там стоял один человек с автоматом. Лера бесшумно подошла к нему и всадила нож в спину. Он начал заваливаться и Лера направила его тело на ограждение палубы, придерживая, что бы сразу не упал за борт. Сняла автомат, вынула из карманов запасные рожки, бегло осмотрела карманы, нашла паспорт, бросила на палубу, подтолкнула тело, и оно упало за борт. Пока все тихо. Теперь надо найти вход в машинное отделение. Нашли, дверь и лестница, ведущая вниз, была рядом. Прошли вниз, там еще одна дверь, угадали. Машинист, дежуривший в эту ночь, сидел к ним спиной и слушал плеер. Появление девушек с оружием было для него полной неожиданностью. Лера достала нож, он был в крови

— Это кровь твоих друзей, или говоришь, или будешь следующим.

— Спрашивайте.

— Где тайник с оружием?

— Механик показал. Это была одна из дверей щитов силового оборудования. Дверь была серьезно усилена, и стоял хороший внутренний замок, с кандачка не откроешь, и взорвать нечем. Что делать, два объекта не удержать, и девушек надо сберечь и оружие не бросишь, если они до него доберутся, то их на пятнадцать минут боя не хватит. Придумала

— Ты куришь? — Спросила Лера у механика.

— Да.

— Давай сюда зажигалку и сигареты.

Механик дал. Лера взяла несколько сигарет и выдавила в замочную скважину табак, потом вытащила из плеера механика наушники, обрезала провод и начала его запихивать в замочную скважину, поправляя ножом, чтобы он плотнее лег там, зажгла зажигалку и направила пламя в замочную скважину. Провод стал плавиться. Операцию с огнем проделала раза четыре, пока не кончился газ в зажигалке. Теперь сами не откроют, если только ломать, это тоже нелегко и нужно время.

— Как вывести из строя двигатель?

Механик показал и объяснил, как это сделать, и что закоротить, что бы он не завелся от аккумуляторов, при этом погаснет свет. Механика связали и заклеили ему рот.

— Ната, ты остаешься и через пять минут выводишь двигатель из строя, мы с Ксенией в радиорубку, потом на мостик. Как остановишь движок, идешь к девчонкам и держишь оборону, мы с мостика к тебе.

Автомат оставили Наталье. Ей нужнее, к девчонкам придется прорываться, после остановки двигателя начнется паника.

Лера рассчитывала добыть хотя бы еще один автомат и нейтрализовать капитана со старпомом. Пройдя по коридору верхней палубы, нашли каюту старпома, она была закрыта, дверь каюты капитана тоже. Ломать, будет шум. Черт с ними, сейчас попробовать взять радиорубку. Поднялись с Ксенией еще выше и постучали в закрытую дверь рубки. К двери кто-то подошел и недовольно спросил

— Кто там?

Лера выстрелила через дверь, наугад. Было слышно, как подошедший застонал. Лера выстрелила еще дважды, и по шуму стало ясно, упал. Вышли на палубу и почти столкнулись с часовым. Лера снова выстрелила. Часовой упал, Ксения быстро его втащила в дверь и стала разоружать, Лера пошла дальше, нужно убрать часового на носу. На носу часовой стоял далеко, и близко к нему было не подобраться. Пришлось ждать Ксению.

Ксении она показала часового, а сама стала подниматься на мостик. Часовой обернулся, и в этот момент Ксения выстрелила дважды, часовой упал, Лера уже без осторожности влетела на мостик и уложила первого обернувшегося выстрелом из пистолета. Второй, очевидно штурман, поднял руки.

— Где точка встречи с пиратами?

Тот ткнул пальцем в карту. Там была обозначена точка, уже недалеко от берегов Африки.

— Сколько времени осталось?

— Часа два.

— Оружие есть?

— Нет.

— Лечь.

Штурман начал нехотя сползать со стула, в этот момент раздались автоматные очереди. Лера выглянула в окно. Убитого на носу часового заметил дежурный с другой стороны палубы и очередью не дал Ксении подойти к нему, надежда на третий автомат не оправдалась, надо было спускаться к девчонкам и держать оборону там. Лера застрелила штурмана и, обыскав его, нашла пистолет и запасную обойму. Не зря убила, сам напросился, по виду было понятно, ждал случая, дождался, и им плюс еще один ствол и шестнадцать патронов. У второго, наверное, рулевого, ничего не было.

Наконец заглох двигатель и еще через минуту погас свет. Молодец Наташка, все вовремя. Лера взяла карту, сунула ее за ворот и спустилась вниз к Ксении. Теперь на нижнюю палубу и держаться до прихода корабля. Вместе с Ксенией они спустились на нижнюю палубу и вошли в коридор. У Ксении текла кровь.

— Зацепил гад, думала, успею автомат взять, а он выглянул не вовремя и в руку попал. — Оправдывалась Ксения.

— Рука работает? — Спросила Лера.

— Да вроде ничего.

— Ты за этой дверью смотри, а я пойду с той стороны и Нате помогу.

Лера добежала до противоположной стороны коридора и выглянула наружу. Нату сверху обстреливали из пистолетов, и ей было не выбраться из коридора, ведущего в машинное отделение. Лера попробовала отвлечь внимание, выстрелив несколько раз из своего пистолета с глушителем, но эффекта не получила, только попала в одного из бандитов. В запарке боя, те даже не поняли, что в них стреляют. Лера повторила опыт и попала еще в одного. Перезарядила свой пистолет, сунула его за пояс и вытащила пистолет, отобранный у штурмана. Выгнулась и выпустила всю обойму, попав еще в одного. Это отвлекло внимание нападавших на Нату и они стали стрелять в лерину сторону.

Заминкой нападавших Ната воспользовалась полностью, выскочив из дверей коридора, она дала длинную очередь из автомата, попав сразу в двоих и заставив спрятаться в укрытие остальных, добежала до Леры. В самый последний момент, один из бандитов успел выстрелить Нате в спину, но пуля только царапнула плечо. Эх, было бы таких девчонок побольше, мы бы тут уже всю команду уложили, с горечью подумала Лера, а так только оборона, и жди корабля.

Команда яхты попробовала два раза сунуться в коридор с одной стороны и столько же с другой, но потеряв двоих, пока оставила попытки, очевидно, ломают ящик с оружием, патронов у них не густо. Лера отправила Ксению связаться с кораблем, а сама с Натой держали входы в коридор нижней палубы.

Капитан или старпом начали переговоры

— Девочки, вы бы лучше сдались, а так убьем, даже не убьем, а утопим.

Лера решила пока не отвечать. Переговорщик продолжил

— Слышите, вы дуры, к вам обращаюсь, все равно отсюда деваться некуда. Сейчас, еще наши подойдут и вам точно, хана.

Нужно связаться с кораблем, пусть задействуют самолет, и он отсечет лодки или корабли с пиратами. Крикнула Ксению, та подбежала

— Ксюша, пусть подключают самолет, пираты где то рядом, их надо отсечь, иначе мы не справимся.

— Есть, командир.

Ксения снова убежала к рации. Со стороны двери, где была Ната, послышались автоматные очереди. С двух автоматов стреляют, определила Лера, значит, ящик с оружием еще не открыли. Лера обернулась, Ната держалась за плечо, попали гады.

— Ксения, помоги Нате, ее ранили.

Ксения выскочила из каюты с рацией и бросилась к Наташе, взяла у нее автомат и, приоткрыв дверь, стала стрелять в нападавших. Лера тоже приоткрыла свою и увидела всего двоих бандитов, понятно, остальные либо сейф ломают, либо на Натку прут. Вскинув пистолет, она хорошими прицельными выстрелами, уложила обоих, стреляя из пистолета с глушителем. Выглянула, больше вроде никого, пробежал к убитым, забрала у них пистолеты и двинула обратно. Тут вырос мужик с багром, нашел, что взять. Багром, он, конечно, промахнулся, зато Лера, согнувшись в сторону, нанесла ему хороший удар в живот. Мужик согнулся. Лера долго не думая, выхватила нож и перерезала ему горло. На одного меньше. Вернулась в свое укрытие. Окликнула Ксению

— Ксюш, как Ната.

— Плохо, попали в грудь, кровь не остановить, времени на перевязку нет и бинтов под рукой.

Не отойдешь, и девчонок не попросишь, выпустишь, будет паника, поубивают всех.

Снова закричал переговорщик, значит, до оружия еще не добрались.

— Вы, сучки, нас много, всех не перебьете, не сдадитесь, мы вас убьем и вместе с вами еще девчонок половину.

Интересно, а сколько их осталось, подумала Лера, надо посчитать. Троих на палубе, двоих в коридоре, плюс двоих в рубке, еще двоих при первой атаке и столько же при второй, двоих при отходе Наты, да плюс радист, механик, вроде все. Итого пятнадцать. Конечно не факт, что все убиты, но уже и не бойцы, остались капитан, старпом, четыре женщины и еще семь мужиков. Совсем ничего и не стреляют, патронов нет, пора и на выход. Решила Лера. Сбегала в каюту и нашла швабру, накинула на нее куртку и высунула в дверь. Выстрелов не было, не было и народу. Подошла к дверям машинного отделения. У входа ей попался первый живой, но без оружия

— Где остальные?

— Шкаф с оружием ломают, сейчас достанут и вам крышка.

— Пока крышка тебе, быстро за борт, или тут шлепну.

Мужик не спорил, подошел к борту и прыгнул в воду. Минус еще один. Открыла дверь коридора с лестницей, оттуда поднимались еще с автоматами, неужели открыли. Лера не глядя, выпустила в коридор две обоймы из двух пистолетов и бросилась обратно к своему убежищу, краем глаза заметила приближающиеся катера, похоже, пираты, плохо. Успеют наши или нет. Когда закрывала дверь коридора, услышала протяжный вой и глухие взрывы. Молодцы летчики, вовремя, значит, пиратов отсекут. Перезарядила пистолеты.

Минут через пять бандиты открыли бешенный огонь с двух сторон по дверям, добрались до оружия, но им уже не везло. По палубе застучали пули, интересно, это корабельный вертолет пришел на помощь или с самолета. Нет, с самолета вряд ли, он по пиратам работает, да и у него пушки, разнесет это корыто в щепки, значит вертолет с корабля. Лера выглянула в дверь, опять никого, взглянула вверх. Действительно вертолет с корабля, и с него по канатам спускались двое десантников. Теперь держитесь ребята. Лера выглянула подальше и, увидев бандитов, карауливших наших ребят в укрытии, наградила их очередным залпом из пистолетов, в одного попала, точно, ну это теперь не важно, главное десантники уже на борту, пусть и двое, но это еще две головы, которые могут думать и две пары рук и ног. Все чижики, бой проигран, оружие теперь вам не поможет.

Лера снова перезарядила пистолеты и выглянула наружу. Бандитов нигде не было видно. Лера покричала

— Мужики, вы где?

— Мадам, вам кого, команду или тех, кто с неба? — ответили из-за укрытия.

— Конечно тех, кто с неба, я Никита, мой личный номер 6281.

— Знаем такую, идем к тебе.

К ней подошли десантники, представились, один был капитан, второй старшина из контрактников, ГРУ Восточное управление.

— Вы здесь командир, приказывайте, что делать?

— Сколько вас?

— Четверо, больше вертолет не берет, и так еле втиснулись.

— Тогда ждем, с вертолетом связь есть?

— Есть.

— Пусть висит и пресекает попытки выйти на палубу.

— Сейчас передадим.

— Когда будет корабль?

— Минут через тридцать, может чуть раньше.

Над ними прошел самолет, делая очередной заход на пиратскую флотилию. Пираты разворачивались, пытаясь уйти от ракет самолета, но он попал в один катер и тот загорелся, оставшиеся в живых прыгали за борт. До катеров было метров триста. Эх, чуть бы пораньше помощь подошла. С той стороны коридора раздались длинные очереди из нескольких автоматов. Автомат Ксении огрызнулся пару раз и замолк.

— Мужики, двое за мной.

— Ксюша! — прокричала Лера в коридор. Ответа не последовало.

Слышно было, как в той стороне заработал пулемет вертолета. С Лерой пошел капитан. Спустились вниз и бегом пробежали коридор. У дверей лежали Ната и Ксюша. Ксюша была безсознания, рана на руке и в плече, Ната не дышала, в груди была еще одна хорошая рана и из нее шла кровь.

— Давай мне перевязочный пакет и наверх, разберись, что там.

— Капитан открыл дверь, дав очередь, стал подниматься наверх, стреляя в отступающих бандитов.

Начала перевязку. У Ксении, очевидно шок от ранения, а вот у Наты, похоже, пробито легкое, может еще чего. Закончив перевязку, Лера пощупала пульс у обоих, у Ксении он был, а у Наты, нет. Стала делать искусственный массаж сердца, дышать в рот. Ничего не помогало. Снова заработал пулемет вертолета, кто-то высунул нос на палубу. Подал звук автомат капитана. Значит, бандиты еще надеются выбраться, дураки, шансов уже нет. Лера одна продолжала качать сердце и дышать Нате в рот. Ничего не получается. Услышала, вроде, рукопашная, надо помогать, схватила свои пистолеты и наверх. Капитан дрался с двумя, третий искал возможность выстрелить. Капитан прикрывался одним бандитом, вывернув его руку назад, и не давал возможность второму подойти ближе, оба бандита мешали третьему, и он все не решался стрелять. Исход дела решила Лера, расстреляв третьего, и ногой уложив второго. Капитан связал своего, потом Лериного. Лера вернулась к Нате, стала продолжать свое дело. Она не заметила, как подошел корабль и с него высадились десантники, как к ней подошел врач, и обратила внимание, только тогда, когда ее стали отстранять от Наты. Врач склонился над Натой, пощупал пульс на шее, послушал своей трубкой и, покачав головой, перешел к Ксении.

Лера, просто на автопилоте, засунула пистолеты за ремень на джинсах и вышла на палубу, встала у борта и уставилась на море. К ней подходили офицеры, то моряки, то десантники, но глянув на нее, уходили, не проронив ни слова. Мимо них, на небольшой высоте пролетел самолет, прогнавший пиратов, помахал крыльями, и Лера, чисто механически, махнула рукой в ответ.

Тело Наты и Ксению перенесли на корабль, Леру переводил командир корабля и тот капитан из морской пехоты, который первым спустился с вертолета. Ее привели в офицерскую каюткомпанию и поставили стакан с водкой и тарелку макаронов с мясом.

— Давайте помянем бойца.

Лера выпила, поела, ее отвели в каюту и там уложили, хорошо укутав. Она проспала долго, почти сутки. Встала, вышла из каюты. У дверей ее ждал матрос.

— Пойдемте, вас ждет командир корабля.

Прошли к командиру

— Как самочувствие?

— Плохо, где вы раньше были и где подводная лодка?

— У подлодки кончилось топливо и пришлось лечь в дрейф, ждать танкер, дизельная все же, не атомная, никто не думал, что эта яхта так далеко попрет, и ход у нее очень хороший, мы еле поспевали.

— Плохо, очень плохо, бандиты лучше нас вооружены, и яхты быстроходные есть и вооружение не хилое.

— Насчет вооружения не скажите, пиратов мы в два счета отсекли, бежали так, что даже пяток не видели.

— Это летчики постарались.

— Морская авиация. И корабль у нас не плохой, ближе было нельзя, засекли бы, а что подлодка подкачала, так кто же думал, что они так далеко рванут, у нее задачи, это охрана подступов к границам, а не океанские походы. Давайте лучше перекусим.

— Спасибо, пока не хочется, как Ксения?

— Пока никак, но жизнь вне опасности, ей операцию сделали, нужна еще одна, доктор готовится, и кровь самолет везет, через два часа сбросит на парашюте, поймаем, и он начнет.

— К ней можно?

— Пока нет, она под наркозом. Вы не волнуйтесь, у нас врач хороший, все умеет. Поешьте пока, на сытый желудок, легче.

— Как девчонки?

— Истерика у них была, когда наших увидели, думали, уже все, домой никогда не вернуться. Врачу пришлось всем успокоительное давать.

— Что с теми, которых пересадили на другой корабль?

— Его остановили у территориальных вод одной страны, но отбили с трудом, бандиты их объявили заложниками, и спасти удалось только четверых, остальных они убили. Вы молодцы, тут всех спасли. Мы уже домой идем, яхту на буксире приведут, я там свою команду оставил и десант. Если отремонтируют, тогда сами придут. Вы хорошо ее испортили.

Операция прошла успешно, и Ксения очнулась после наркоза, слабая еще, но живая. Лера ухаживала за ней и когда она не спала, понемногу болтали, часто возвращаясь к Наташе, вспоминали ее и никак не могли говорить о ней в прошедшем. Самое обидное было в том, что перед этой командировкой Николай сделал Наташе предложение, и она дала ему свое согласие, а теперь Лере, как командиру отряда, приходеться нести печальную весть и ему, и ее родителям.

Часть 43. Перерыв

Во Владивостоке Ксению положили в госпиталь, а их на время разместили в гостинице для офицеров морского флота, без Ксении, уезжать не хотелось, но надо было вести домой и хоронить Наташу. Оставила Максима, остальные, через сутки на транспортном самолете отправились домой, в Питер. Машин круиз тоже кончился, и Маша всю дорогу ревела, Лера пыталась ее успокоить, та замолкала, но глаза были красные и слезы у нее катились сами. Через некоторое время Маша снова начинала всхлипывать. В конце концов, Лера не выдержала, и высказала ей

— Машенька, это война, на войне без потерь не бывает, ты знала куда шла и что тут может быть, нужно уметь держать себя в руках.

Лера вспомнила, как сама ревела там, сразу, как брала себя в руки, мы, все же офицеры, обязаны уметь управлять собой, пусть плохо, очень плохо, но на людях, нужно себя держать в порядке, иначе паника и растерянность передадутся другим.

Понемногу Маша успокоилась. Ей снова не досталось поучаствовать в сражении, может это и к лучшему. Ей была поставлена задача, продержаться на конкурсе как можно дольше, и она перевыполнила план, заняв одно из первых мест, теперь все каналы крутили записи с ней и приглашали ее выступать. Там был серьезный конкурс и серьезный отбор, кроме этого с ними занимались настоящие профессора своего дела, реально выявляя таланты. Маша оказалась одной из самых талантливых. Лера предложила ей заняться искусством, раз талант есть, там крови и потерь не будет, и тут произошло нечто, слезы у Машки высохли мгновенно и железно-твердым голосом был дан четкий ответ

— Я никуда не уйду, я за Наташку сражаться буду.

— Ладно, поживем, увидим.

В Питере их уже ждали. Машины прямо к самолету. Всех в отряд, Наташу в морг медицинской академии. Теперь предстояло сообщить родителям и Николаю. К родителям поехал сам начальник западного управления, с Лерой, конечно. Она командир отряда, и это ее обязанность, генерал поехал с ней для того, что бы просто поддержать в трудную минуту. У Леры это первый случай, когда ей лично приходится нести жуткую весть родственникам.

У Наташиных родителей прошло все трудно и тяжело. Мама плакала, отец Наташи нервно курил. Вначале погиб муж Наташи, теперь она, даже внуков не оставили. Они оставались одни. Плохо, когда в семье один ребенок, пришла беда, а поддержать некому. Сообщили им время и место, где начнется мероприятие, когда придет машина за ними. Генерал сказал слова благодарности за прекрасную дочь, выполнившую свой воинский долг до конца, и сообщил, что Наташа представлена к ордену, посмертно. Все эти теплые и красивые слова пролетели мимо родителей, они им дочери не вернут и горя не убавят. Чем им еще помочь, Лера не знала, все, что они могли, уже организовали. Плохо, грустно, неприятно, Наташку не оживишь, обратно не вернешь, самой реветь хочется, не сорваться бы при родителях и генерале, вот позор будет, приехала родителей утешить, а тут саму успокаивать надо, где выдержка солдат, в бою легче, чем такие вести в дом приносить.

После родителей, Лера поехала в собор, к отцу Иннокентию. Хотелось хорошо организовать похороны и обязательно с отпеванием. В соборе она нашла его

— Здравствуйте, отец Иннокентий.

— Здравствуйте, Валерия. Я смотрю, Вы опять печальны.

— Да, смерть вокруг меня продолжает собирать свою дань, я потеряла одну из своих лучших подруг, и не просто подругу, боевого товарища, хотела просить Вас, провести отпевание.

— Привозите, сделаем. Как это случилось?

— Погибла в бою.

— Солдат, погибший в бою, заслуживает высших почестей, можете на меня рассчитывать. Когда похороны?

— Завтра.

— Тяжелая и опасная у вас служба.

— Бывают моменты.

— Я знаю, кто Вы, и знаю, какая у Вас опасная служба.

— Интересно, откуда?

— Когда президент был в нашем регионе, он выступал в одном воинском подразделении и вручал награды, по телевизору показывали, вас, правда, только со спины, но сережки ваши я узнал, и награды ваши тоже увидел, все понял, вы уж извините, за назойливость, вы вместе с ней были?

— Да, мы были вместе, на мне опять ни царапины, а подругам досталось, одна в госпитале, а вторая…

Лера замолчала, тяжело вспоминать о гибели друзей, особенно, когда все еще свежо в памяти.

— Значит, бог хранит Вас для очень важного дела.

— Интересно, какого?

— Это не дано знать никому, вы все же, найдите время, придите, и мы благословим вас и освятим оружие, это укрепит вашу веру и поможет вам в том опасном деле, которому вы служите.

— Я служу своей стране и своему народу.

— У каждого в жизни есть свое место и свое дело, служение Родине, очень важное и серьезное дело и бог в этом деле, первый помощник и защитник. Приходите.

— Спасибо, я воспользуюсь вашим советом, только сейчас не время, надо горе пережить.

— Для благословления и освещения, всегда время.

— Все равно, надо духом собраться и достойно принять божье благословление.

— Мы Вас ждем, а завтра все будет как надо, не волнуйтесь.

— Спасибо. До свидания.

— До свидания

Теперь Лере предстояло донести эту весть до Николая. На работу к нему идти не хотелось, там много людей и там все напоминает о Борисе, в кафе тоже не хотелось, но в кафе, как показалось Лере, эта жуткая весть могла прозвучать мягче, там было просто теплее. Она пошла в кафе.

Пришли ребята, приятели Николая и Бориса. Николай, как всегда опаздывал. Они подсели к ней, поздоровались, но заметив, что она не в духе, отделались общими фразами, типа, как жизнь, как сын, как служба. Лера отвечала однообразно, поинтересовалась, придет ли Николай. Ребята ответили, если бы Наташка была, сразу бы прилетел. Прикинула, сколько их и заказала водки. Пришел Николай и сразу спросил, даже не поздоровался, как чувствовал

— А чего одна, без Наташи?

Лера разлила всем водки, налила еще один стакан, сверху положила кусок хлеба и к стакану поставила Наташину фотографию с черной ленточкой

— Нет больше Наташи, давайте помянем. Если кто пожелает, завтра похороны.

Все выпили, Николай налил себе еще и выпил.

— Как это случилось?

— Был бой на корабле, их было много, а нас всего трое, нужно было продержаться два часа, иначе они взяли бы заложников и ушли. Двадцать девчонок спасли, а двоим из нас, не повезло. Когда уже корабль с помощью подходил, последняя атака бандитов.

— Ясно, я завтра приду, а сейчас, извините, надо одному побыть. Фото можно забрать?

— Возьми.

Николай налил себе еще, выпил, взял фото и ушел.

Похороны проходили так, как и положено хоронить солдата, все были в парадной форме. Кортеж собрался приличный, микроавтобусы из отряда и управления, машины с родителями и родственниками, приехал и Николай со своими друзьями. В карауле, у Наташиного гроба стояли по очереди все офицеры отряда, меняясь, каждые пятнадцать минут. Постояла и Лера. Потом был собор. Отец Иннокентий впервые увидел Леру в форме и сразу подошел к ней.

— Валерия, как ни странно, вам форма очень идет.

— Форму с детства ношу, я к ней привыкла и она ко мне.

— Девушка и с детства, как же так?

— Окончила рязанское училище ВДВ, до него все главные учителя офицеры были, и отец, дед, первый учитель, вот и получается, что с детства.

— Династия значит.

— Получается так.

— И по званию и по наградам видно, не в тылу и не в штабе, всю дорогу на передовой.

— За передовой, мы разведчики.

— Страшно и опасно, сохрани вас господь, сейчас отпевание начнем, проходите, я настоятелю рассказал, отпевание он будет проводить.

— Спасибо Вам.

— Это Вам спасибо и товарищам вашим, вы нам мирную жизнь дарите, рискуя собой.

Отец Иннокентий ушел. Лера прошла в собор, там уже вышел настоятель и начал службу. Все было сделано очень красиво и, если по-старому сказать, благочинно. Другого слова Лера подобрать не могла. На кладбище, помня, как хоронили Александра Ивановича и отца, Лера организовала небольшие поминки. Гроб опускали, как и положено, под оркестр и салют. Домой на поминки не хотелось, но пришлось ехать, родители очень звали, с Лерой поехали, несколько офицеров, из отряда и Николай, он познакомился с ними, когда сделал Наташе предложение.

После похорон, отдохнуть Лере не дали, может и правильно, если делом заниматься, горе, говорят, быстрее забывается. Ее вызвал генерал и дал задание

— Одна остаешься, Машу в Москву вызывают в армейский ансамбль, пропал разведчик.

— Ксения поправиться, будет двое.

— На Ксению тоже особо не надейся, ей отпуск положен, еще за длительную командировку не отгуляла, теперь плюс отпуск по ранению, а там может еще что появится. Так что давай, ищи новеньких. Сама понимаешь, такие операции, особенно последняя, без женского присутствия, невыполнимы.

— Разве училище ГРУ ничего не даст?

— Оттуда я уже выцарапал для тебя двоих выпускников, больше не дают, девушек не дают совсем, дефицит, давай-ка в свое родное рязанское, может там чего обломится. Еще поговори на счет сержантов контрактников, сейчас на базе твоего училища их готовят. Пару ребят возьми, для компании и помощи в отборе. Да, тебе программа поступления в академию пришла, начинай готовиться, в августе на экзамены поедешь, в июне отпуск отгуляешь, а июль на подготовку.

— Есть.

Пришлось ехать. В училище видимых изменений нет, только начальство новое. Один из инструкторов по рукопашному бою и бою с оружием был старый и Леру сразу узнал, тут же снял с нее куртку без погон, что бы посмотреть ее в форме, было очень интересно, ей пророчили блестящую карьеру, но даже он такого не ожидали. Лера догнала его по званию, он к лериному выпуску, был капитаном.

К начальнику училища попала без проблем, но без доклада. Он долго не мог сообразить, кто она и зачем пришла, верхнюю куртку, без знаков различия она решила сразу не снимать, что бы уменьшить дифирамбы в свой адрес и прижать его по делу, а то споет сладкую песенку и по делу откажет.

— Вы откуда, связистка, с кухни или с хозчасти, я вас не помню, извините.

— От кухни и хозчасти я отказалась сразу после окончания училища.

— Какого училища?

— Вверенного вам училища.

— Тогда что, за ребенка просить пришли, его нужно отчислить или наоборот принять, или он у вас двоечник?

— Он у меня еще маленький, всего четвертый год, придет время, и за него попрошу.

— Тогда что Вас ко мне привело?

— Я из военной разведки, мне нужны выпускницы, три четыре девушки.

Лера сняла куртку, и генерал открыл рот, потом закрыл, потом снова открыл

— Своих надо готовить, у вас свое училище есть.

— Не хватает, товарищ генерал, девушки с хорошей подготовкой, дефицит, сами знаете, и потом я вот тут училась и мне это здорово помогает, все вспоминаю, и все получается, спасибо родному училищу.

— Значит вы наша.

— А где еще таких профи готовят, только здесь, вот я к вам за ними и приехала.

Похоже, генерал растаял от Лериного подхалимажа.

— Ладно, я вам подберу дела, посмотрите, но отдам только двух, все уже распределены, и так до выпуска из тридцати девчонок, только двадцать дошли. Кто в декрет, а кто и по здоровью, хилая нынче молодежь.

— Товарищ генерал, мне бы еще сержантов из группы подготовки контрактников.

— Сколько?

— Пятерых.

— Только трех и то, если наверху согласятся, хотя для вас законы не писаны, все равно, только трех. Дела возьмете завтра у секретаря и проводите отбор, но за это вы должны сделать свое фото для галереи лучших выпускников.

— Я не была самой лучшей.

— Из девушек, вы были самой лучшей, я сейчас даже фамилию вспомню, читал, когда училище принимал. Все, вспомнил, Соколова, а вот имя извините.

— Валерия Николаевна.

— Вот Валерия Николаевна, вы тогда из девушек были самой лучшей, а теперь из всех, одна из лучших, с Вас фото.

— Договорились.

Отбор провели быстро, всего-то троих там и троих сям, выбирать было из чего, не зря Рязанское училище на всю страну славится. Проверять было не нужно, просто побеседовали с кандидатами, получили их согласие и по присутствовали на выпускных экзаменах. Не стоило девчат и ребят напрягать лишней нагрузкой, им и так сейчас не сладко.

Побродила по училищу, по вспоминала, вспомнила про Катюху, давно с ней не общалась, некогда, а ехать, очень далеко.

Теперь все, все бумаги оформлены, приказы изданы, можно и в отпуск. Очень хочется отдохнуть, мама уже на даче, с внучками возится, надо ехать к ней и вести Бориску.

Забрала свой джип из отряда и на нем двинула в Псков, разместив Бориску на заднем сиденье, и привязав его там покрепче. Привязываться и оставаться в одиночестве он совсем не хотел, уговорила с большим трудом, но он все равно крутился и выворачивался. Пришлось заезжать в автомагазин и покупать для него специальное кресло, что бы он был повыше и все видел. Не привык кататься в одиночестве, все с кем-нибудь или на автобусе, тогда совсем на руках. Когда кругозор дорожной жизни у Бориски вырос, благодаря новому креслу, он немного успокоился, в части капризов, но тут началась другая проблема, он хотел, что бы мама смотрела туда же, куда смотрит он, и отвечала ему на вопросы.

— Мама, мама, смотри, смотри, какая машина, а почему она не такая, как наша, а это что за машина, а почему у этой машины сзади дым идет, а вон у той колесо подпрыгивает, а зачем, а у этой, куда кузов делся?

В результате останавливались каждые десять минут, и мама пыталась ему все честно объяснить, пока сама не запуталась. На площади Победы, вместо поворота на Киевское шоссе, свернула на Московское. Обратно уже было не вернуться. Беседа с ребенком затянулась еще часа на два и окончилась, когда мама выбилась из сил и сев с ним на заднее сиденье сама чуть не уснула. Все же первым уснул Бориска. Лера тихонько перебралась за руль, выехала на кольцевую, а оттуда уже на Киевское. До Луги долетели, как на крыльях, там, на посту их притормозил инспектор. Конечно, Лере надо было тихонько выйти и разобраться с ним на улице, но она замешкалась, и инспектор, подойдя к машине, громко рявкнул в открытое окно

— Гражданка, ваши документы.

Бориска вздрогнул и от испуга разразился таким плачем, что инспектор пожалел, что их остановил. Лера со злости, вместо документов, сунула в нос ему служебное удостоверение, инспектор взял под козырек, а что дальше делать, не знал. Лере пришлось пересесть снова на заднее сиденье, успокоить Бориску, потом он захотел перекусить, а потом еще пи-пи, еще попить, и уже напоследок возобновился поток разных вопросов, на которые снова пришлось отвечать. Бедный инспектор ходил вокруг машины второй час, не зная, как выпроводить непрошенную гостью, и что с ней делать. Остановил на свою голову, не бросишь и не прогонишь. В конце концов, его вызвали на пост к начальству

— Ты кого там остановил?

— Мадам с ксивой и ребенком.

— Что за ксива?

— Полковник военной разведки.

— И что, она теперь у нас на посту вечно стоять будет?

— Не знаю.

— Ею уже из Пскова по спецсвязи интересуются, разыскивают, что прикажешь докладывать.

— Передайте, что с ребенком нянчиться.

— Вот что, делай, что хочешь, хоть сам до Пскова вези, но что бы меня про нее больше не спрашивали сверху, мимо проехала бы и никаких хлопот, совсем чутье потерял, думай, кого тормозишь.

Пришлось бедному инспектору снова идти к Лере

— Товарищ полковник, может вам помочь, чем?

— Расскажи ребенку о машинах, а то у меня уже язык заплетается.

Пришлось потрудиться и инспектору, наконец, поток вопросов иссяк, и Лера договорилась с Бориской, что он больше не будет отвлекать маму за рулем. Когда она пересаживалась на водительское место, инспектор вогнал Леру в тоску простым советом

— Надо с папой ездить.

— У нашего папы, была такая же форма, как у вас, погиб на посту, так что одни мы.

— Извините.

— Ладно, и вы не сердитесь, редко я с сыном бываю, вот у него и накопилось.

— Счастливого вам пути.

Оставшийся путь может и был счастливым, но получился очень грустным. Снова всплыли воспоминания о Борисе, плавно перешли в мысли о Наташе, снова вспомнился Александр, отец и дядя Саша. Так и добралась до въезда во Псков. Там ее снова остановил инспектор, но вместо него к ней колобком с поста выкатился Сережа.

— Сестренка, привет, я уже весь на иголках, где вы, что случилось, почему так долго?

— Ты не поверишь, вначале заблудилась, потом инспектор под Лугой с Бориской разбирался, в общем, пока они договорились, много времени прошло.

— Не понял, ты не могла заблудиться, и, причем инспектор и Бориска.

Пришлось рассказывать, какой Бориска стал говорливый и как всех замучил вопросами, что даже Лера заблудилась, а у инспектора отвалился язык, после ответов на его вопросы.

— Смешно, но не очень, а почему мобильный молчит.

Только тут Лера обратила внимание, мобильник действительно молчал и ни на какие призывы не отзывался. Дома выяснили, сломался. Пришлось покупать новый, но он без баз данных, а жаль, ладно отпуск переживем, главное симка цела и работает. От поста ГИБДД до дому Сережа ее проводил с мигалками, там ей еще и от мамы досталось, что так долго ехала и не сообщила им, все волнуются.

Дома было хорошо, мама взяла на себя все хлопоты по кормежке Бориски да и ее самой, Лера была только на подхвате. Сережа с Галкой тоже взяли отпуск и тоже жили с мамой на даче. Сережины дочки занимались с Бориской в остальное время. Сережа сообщил, что скоро должен приехать в отпуск Саня с женой и детьми. Скоро вся семья будет в сборе. Саню поехали встречать целым кортежем. Впереди, Сергей с Галей на своей машине, сзади Лера на своей. Сергей, на всякий случай одел форму. Так и встречали их на вокзале. Леру на вокзале признал тот сержант, который ее подловил, теперь он был уже лейтенантом, подошел к ней

— Товарищ подполковник, разрешите представиться?

— Уже полковник.

— Извините, товарищ полковник, разрешите представиться?

— Да ладно, и так знаем. — Остановил его Сергей.

— Ну вот, человек похвастаться хотел, а ты ему всю обедню испортил. — Возразила Сергею Лера. И уже лейтенанту

— Поздравляю с первым офицерским званием, молодец.

— Вам спасибо, Валерия Николаевна, если бы тогда не простили, выгнали бы.

— Дело не только во мне.

— Знаю, и за науку спасибо, я все тогда понял, так что я теперь ваш должник.

— Ты не мне, ты народу должен, его взялся защищать, вот и защищай, помогай ему жить.

— Есть, помогать жить. Разрешите вам помочь?

— Что, жить? — Со смехом спросил Сергей.

— Нет, вы же встречаете кого-то, я вещички поднесу, если надо присмотрю. — Обиженно проговорил лейтенант. — Лишние руки в таком деле всегда нужны.

— Если хочет человек, пусть поможет, у Сани двое детей, вещей море, он прав. — Вступилась за лейтенанта Галя.

Пришел московский поезд, на котором ехал Саня с Ольгой и детьми. Встретились, обнялись и расцеловались. Детишек поделили между Лерой и Галей, те как чувствовали родные души, даже не пикнули при переходе из одних рук в другие, как спали, так и продолжали спать дальше, маленькие еще. Вещей действительно оказалось море. Все вещи загрузили в сережину машину. Оля с Галей и детьми уселись в Лерину, в джипе, на заднем сиденье, просто разгуляй поле, и поехали домой.

Дома у мамы для всех все готово. Она просто рада радешенька, все дети и внуки в сборе. Вся семья вместе, нет большей радости для мамы. Особенно рада Сане и Ольге с детьми. Их внуков она видела первый раз, и не могла нарадоваться.

Санька с Сережкой выпили водки, мама с Галей и Ольгой вина, помянули отца, дядю Сашу, Бориса. Лерка, как обычно, округлила все соком. Поговорили о маме, о детях, вспомнили отца и дядю Сашу с женой, поговорили о Борисе. Лера рассказала, как он погиб, и снова загрустила, про себя вспомнила о Наташе. Загрустилось еще больше. Серега с Саней потащили ее на улицу, Ольга с Галей увязались за ними.

— Сестренка, ты лейтенанту сказала, что полковник, а нам еще и не похвасталась. — Высказал ей Сергей.

— Сереж, не к слову было. Да и грустно, что-то.

— Да уж, твой круиз до Африки и обратно не очень удачный был. — Вставил Саня.

— А ты откуда знаешь?

— Здрасти, приехали, кто от твоего корыта пиратов отгонял, ты думаешь, я не видел, кто потом на палубе ревел. Зря крыльями махал, что ли. Я тебя хорошо разглядеть успел, хоть и скоростенка приличная. — Ответил Саня.

— Санек, спасибо. — Лера обняла его и заплакала.

— Я узнал, у вас потери были. — Продолжил Саня.

— Да Сань, Наташа погибла, Ксюшку ранило тяжело, сейчас в госпитале.

Лера другой рукой обхватила Сережу и, уткнувшись между ними, плакала.

— Вот, а ты брат говоришь, полковник, полковник, это все не просто так, за красивые глазки, это за походы между жизнью и смертью. — Ответил за Леру Саня, и продолжил — А ты говоришь, хвастаться, иногда и не хочется хвастаться, это уже когда время пройдет, и боль забудется.

— Ребята, я же не знал. Извини, Лер. — Оправдывался Сергей.

— Жаль, не разрешили всех гадов утопить, приказали только отсечь, уничтожать только особо настырных, из всех только одна лодка и сунулась, мы ей и всыпали, остальные развернулись и бежать. — Продолжил Саня. — Ну, мы и им все равно вдогонку ракет напихали, жаль, на уничтожение приказа не было.

Галя с Олей стояли рядом и обнимали Леру сзади.

— Сань, ты еще самого главного не знаешь. — Продолжил Сергей.

— Чего я еще не знаю? — Спросил Саня.

— Месяца три назад на нее, считай похоронка пришла. Из управления позвонили и сообщили, что в бою Лерка взорвала себя вместе с бандитами, что бы к ним в плен не попадать, мы с Галкой, пока думали, гадали, как маме сказать, сама объявилась, живая и здоровая, только притихшая и грустная. — Продолжил Сергей. — Сами чуть с ума не сошли.

— Ну и что, за то я им годовой запас взрывчатки и героина жахнула. Две тонны одного и тонну другого, они меня теперь век не забудут, да и за Бориса отомстила.

— Знаешь, Лер, замуж тебе надо, или просто мужика заведи, ты уже не просто так рискуешь, а на рожон лезешь, хоть кого заведи, будет, кому в плечо поплакать и успокоиться. — Выдала заключение Галя.

— У меня уже есть мужичок, вон бегает.

— Это не то, ему в плечо не поплачешь, ему тоже батька нужен. — Возразила Лере Ольга.

— Кому чужой ребенок нужен, а мужиков вон, два брата, надеюсь, жены не будут против, если я им плакаться буду. — Потихоньку отходя и немного улыбаясь, спросила Лера.

— Лер, мы конечно не против, только это все не то, сама знаешь. — Ответила Галя.

— Ладно, пошли к маме, а то разволнуется, что это мы тут так долго. — Позвал всех в дом Сергей.

За столом он снова всем налил

— Мам, а ты знаешь, Лерка уже полковник, давай за нее

— Лучше бы замуж, а полковник, это не то счастье для женщины, счастье, когда муж любит. — Ответила мама, — Ладно, дочка, давай за тебя, конечно, я очень рада, что ты у меня такой молодец, но мужа нашла бы, было бы лучше.

— Я однолюбка, был муж, любимый, и меня любил, значит не судьба.

— Ты это брось, молодая еще, захочешь, найдешь, вон, красавица какая. — Возразила ей мама.

Вечером, всей семейной толпой сходили на пляж, без мамы конечно. Саня с Ольгой, своих, везли еще в колясках. Бориска, и сережкины дочки, вышагивали уже сами. Целых десять человек получилось.

На следующий день собрались ехать на кладбище, поклониться всем своим и дяде Саше с женой, они тоже не чужие. Все надели парадную форму, и братья невольно залюбовались Леркой. В парадной форме Лерка была и красавицей и боевым офицером одновременно. Оля с Галей тоже встали с открытыми ртами. Ольга первая разглядела иностранные награды и спросила

— Это еще чьи?

— Немецкая и американская, шли наших летчиков из плена выручать, сарай открыли, а там полный блок Россия-НАТО, не бросать же их, пришлось тоже с собой забирать, можно сказать даром достались, за один маленький поход три награды, такого не бывает, просто сказка была, риска никакого, а три награды.

— Конечно, совсем никакого риска, если не считать, что все в тылу врага. К нам летчики американские прилетали, рассказывали, что наши ихних в Афгане у душманов спасли, вот не думал, что и тут ты успела. У них про этот случай раструбили так, что можно подумать не ты их спасла, а они тебя. Вообще, молодцы они, хорошо своих воспитывают. Любой случай героизма так в газетах и по телику раскрутят, что только диву даешься, не то что у нас, все секретно и секретно, а молодежи и равняться не на кого. Все про большую войну пишут, только последнее время про афганскую и чеченские писать стали, и то как-то куце и вяло, редко рассказывая про реальных героев. — Продолжил Саня.

На кладбище пришлось ехать на трех машинах, Сережа еще служебную пригнал. Так и ехали, Сергей с Галей и девчонками на служебной машине впереди, вторыми Саня с Олей и своими пацанами на Сережкиной и последней Лера с Бориской и мамой на своем джипе. На кладбище обошли всех, и дедов с бабушками, отца и дядю Сашу с женой. Женщины убрались на могилках, мужчины вырубили лишний кустарник, поставили цветы, налили всем по стаканчику и накрошили хлеба. Постояли, помолчали, вспомнили своих родных и близких, плохо, когда их нет рядом, так и, кажется, вот сейчас выйдут, откуда-нибудь и все будет как раньше. Нет, не вернешь, не спросишь совета и не попросишь помощи, не обнимешь и не поцелуешь, только холодный гранит и тишина.

Могилки дедов и отца стояли прибранные и с памятниками, а вот могилка дяди Саши и его жены выглядела заброшенной, родственников нет, и побеспокоится некому. Лера решила взять это на себя, все равно нужно было в часть съездить, навестить родное гнездышко.

После кладбища заехали к памятнику воинам-десантникам, положили цветы и постояли, молча, отдав честь, как и положено военным людям. Вернулись домой и женщины принялись готовить ужин, что бы посидеть подольше и помянуть всех своих. Ужин растянулся далеко за полночь, мама уже устала и, уложив внуков, пошла спать сама, шутка ли пять внуков и внучек, всех накорми и спать уложи. Дети тоже устали, для них такая длинная и тяжелая поездка. Молодежь среднего возраста осталась одна.

— Лер, давай звания обмоем, всем недавно присвоили, тебе полковника, Сереге подполковника, мне майора, Галка у нас уже капитан, а Ольге старшего лейтенанта. — Предложил Саня.

— Я сразу сказала, не семья, а сплошной клуб офицеров. — Ответила Лера. — Я соком всегда поддержу.

— Давайте мальчики, еще понемножку и спать, засиделись уже. — Согласилась Галя.

Ребята выпив, предложили еще тост за Леру, потом за женщин их семьи, женщины согласились, но потребовали, что это точно, последняя. Выпив еще по одной, мальчишки смылись за сарай, и, появились минут через десять, когда девушки убирали со стола. Было видно, что добавили и хорошо, но женщины не стали их ругать, завтра разберемся.

На следующий день, как и положено, у мальчиков болела голова, они похмелились, но разгуляться им женщины уже не дали и Серега нашел занятие для настоящих мужчин, стали готовиться к рыбалке, достали удочки, леску, поплавки и занялись делом. Предложение было простое, на следующий день поехать всем на одно из озер, ловить рыбу, купаться и отдыхать. Ехать с ночевками, дня на три. Предложение было бурно поддержано всем семейством, но с условием, без выпивки. Выпивку мужики отспорили в небольших количествах, под наловленную уху на ужин. Какая рыбалка без выпивки.

Ко всеобщему изумлению, к активной подготовке к рыбалке подключился Бориска, начав задавать Сане и Сереже кучу разных вопросов, зачем поплавок, почему грузило, и как рыба клюет. Подготовка закончилась тем, что пришлось делать удочку и для него, при этом Бориска сам научился привязывать крючок. Как же, уже большой, четыре года пятый.

На озере Сергей раздобыл лодку и мужчины ушли ловить рыбу, оставив женщин на произвол судьбы. Пришлось Лере заниматься хозяйством, ставить палатку, собирать дрова, готовить место и разводить костер. Галя с Ольгой и дочерьми занялись чисткой картошки и приготовлением салата и шашлыков.

Шашлыки жарить не пришлось, решили отложить до завтра, ребята наловили рыбы и Бориска взахлеб рассказывал всем, как он наловил уклейки, а дядя Саша и дядя Сережа на его уклейку наловили щук и окуней. Улов действительно был богатый, килограмм восемь. Пришлось женщинами снова надевать фартуки и чистить рыбу. С этим явлением Лера столкнулась впервые, свежую рыбу она еще не чистила и она у нее постоянно выскальзывала из рук. Серега даже пошутил

— Лерка, ты как Ванька Жуков, рыбу с хвоста чистишь, ее с головы начинают.

— Только отходить рыбой меня у тебя не получиться. — Смеясь, ответила Лера.

— А я и пробовать не буду, по частям тяжело домой возвращаться. — Также ответил ей Сергей.

Галя снизошла до Леры и показала ей как удобней чистить рыбу и как готовить уху. Начало получаться. Обеда не было, зато ужин с ухой получился очень вкусный. Дети ели с удовольствием, при этом Бориска рассказывал, как он поймал ту или другую уклейку, и на какую из них вытащили того или другого окуня или щучку. Сережкины девчонки с завистью смотрели на Бориску, и чувствовалось, что ревновали к папе. Санькины мальчишки были еще маленькими, и им было все равно, с кем папа ловил рыбу.

Рано утром Бориска растолкал дядюшек и потащил их снова на рыбалку. Сегодня они обещали ему показать, как ловить на живца. Парень серьезно увлекся рыбалкой, конечно, тут двое взрослых мужчин и их внимание все отдано ему. Мама пацану, не очень интересна, рыбачить не умеет, крючок не привяжет, и где ловить рыбу не знает. А уж как следить за поплавком совсем не сообразит, когда еще рано, а когда подсекать в самый раз. Не женское это дело, рыбу ловить, чистить и уху варить в самый раз, а вот ловить не женское, а самое, что ни на есть, мужское. Бориска был рад и страшно гордился тем, что у него все получается. Теперь, главное освоить, как ловить на живца, с этой мыслью они и ушли на утреннюю рыбалку, снова оставив женщин одних.

В этот день клева не было, то ли потому, что ловлю живцов поручили дяде Сереже, а Бориска пытался на них поймать что-то по крупнее, то ли потому, что клева действительно не было. Дядя Сережа поймал всего пять маленьких рыбешек, а Бориска на них поймал одного большого окуня и двух маленьких, у дяди Саши совсем никакого улова. Вернулись к обеду расстроенные. Для женщин нет худа без добра, в дело пошел шашлык, а то испортиться еще. Обедать сели вовремя, не превращая его в ужин, главное детей накормить, сытно и вовремя.

После обеда тихий час, всем отдыхать, особенно детям. Вчера у Бориски тихого часа не было, и чувствовалось, что парень устал и за ночь не выспался, а может и разморило на жаре, уснул без капризов и хлопот. У санькиных пацанов все просто и по расписанию, мама врач, не повезло ребятам, сказано есть, значит, есть, спать, значит спать, возражения не принимаются. Хорошо в лесу на озере, тихо, птички поют и главное воздух чистый и свежий, в сон само собой тянет. Санька с Сережей нашли местечко и забросили пару донок с кормушками на леща, вдруг клюнет. Женщины устроились рядом на полянке и тихонько обсуждали детишек, у кого какие склонности и таланты. Галя с Ольгой тактично умалчивали обсуждение мужей, хотя, наверное, и хотелось.

Тихий час испортила шумная компания, приехавшая на двух машинах, четыре парня и четыре девушки. Судя по одежде ребят, все десантники, молодые лейтенанты. Они сходу заявили, что это их место и предложили остальным освободить площадку, громко включив музыку. Сергей, как старший мужчина пошел разбираться, но в ответ получил то, что и ожидалось

— Это, что полиция будет теперь указывать десантникам их место.

Сергей был одет в защитную форму без знаков различия, но расцветка явно выдавала происхождение. Пошли Галя и Ольга, они были в купальниках, так сказать нейтральная одежда

— Ребята, как вам не стыдно, здесь дети маленькие, так десантники себя не ведут.

— Все равно, это наше место и убирайтесь.

Стало ясно, конфликт миром не уладить. Лера одела свою затасканную форму, которую всегда брала на такие пикники и на тренировки, знаков различия тоже не было, но берет, был голубой, и на нем были значки, кокарда, ромашка, значок ГРУ и флажок, свидетельствующий о прохождении квалификации.

— Так, кто тут смелый с малыми детьми и женщинами справляться, выходи, если не трус.

Молодежь переглянулась, один из них вышел

— Негоже полицейским женам в такой форме щеголять, не по чину.

— А вот сейчас и разберемся, кому по чину, а кто форму позорит.

И Лера начала маленькую разминку, явно приглашая на поединок. Масла в огонь подлил Саня

— Лер, не надо, покалечишь еще молодежь.

— Надо, ой как надо. Лес большой, а им места не хватает. Форму позорят, таких учить и учить.

Первый схватил Леру за руки, она, сделала маленький шаг левой ногой в сторону, одновременно потянув левую руку вниз, как бы вырывая ее, и вдруг, неожиданно подняла правую резко вверх, заводя удерживающую руку противника ему за спину. Такой не хитрый прием выводил противника из равновесия, и он упал.

— Вот, молоко еще на губах не обсохло, а уже драться лезешь.

Второй из гостей, поняв, что это не шутки, бросился на Леру. Его рука, попав в лерины клещи, ушла по инерции, вместе с ним, в разворот, увлекая его вокруг Леры. Она неожиданно переменила вектор вращения на обратный, и противник упал на спину. Третий, попытавшийся схватить Леру со спины, получил сильный удар ногой в сплетение, совсем не ожидая, что у девушки еще глаза сзади.

— Ну, где четвертый герой.

Четвертый попытался уже ударить Леру ногой спереди, нога попала в захват, короткий удар в сплетение, и лерина нога, заведенная за опорную ногу противника, при выпрямлении завершила дело, противник грохнулся на песок. Первый упавший, вскочил, и снова бросившись на Леру, получил сильный удар ногой в живот, при этом Лера сильно наклонилась, уйдя в сторону от его прямых ударов в лицо. Второй, пытавшийся ударить Леру ногой, промахнулся, его нога, скользя по лериной руке, развернула его к Лере спиной, а удар в подколенную ямку сзади, поставил его на колено, она взяла противника одной рукой за подбородок, а второй за затылок

— Крутану бошку и трупп, делать или нет.

Мальчики остановились. Лера отпустила руку с подбородка, а второй рукой просто толкнула затылок, и противник упал на руки, уткнувшись лицом в песок.

— Детки, поищите себе другое место, негоже женщин с детьми выгонять, если не поняли, дальше буду работать на поражение, и пощады не будет.

Молодежь встала в замешательстве, и перед девушками неудобно, неизвестная женщина четверых десантников на землю уложила, но и продолжать нападение становилось опасным, игры играми, а дело начинало пахнуть плохим окончанием. Думали, просто повозятся, покажут класс, а тут фиаско. Конфликт разрешился совсем неожиданно, приехали еще три машины с десантниками, только кому помощь подоспела, совсем стало непонятно, когда из машин вылезли офицеры с женами. Двое из них оказались Санькины попутчики, с которыми он в поезде напился. Они его сразу узнали

— Сашка, привет, какими судьбами?

— Да вот, в отпуск с семьей к брату.

— А что здесь происходит? — Спросил один из них, увидев с трудом дышащую молодежь.

— Нас решили с места выгнать, а Лерка им мастер класс устроила.

— Нашли с кем связываться, с военной разведкой, да еще с кем, со звездой военной разведки, то же мне, десантники, таких людей в лицо нужно знать, портрет во втором разведвзводе висит, историю части учите, мальчишки.

И уже подойдя к Лере, отдали честь

— Товарищ подполковник, разрешите обратиться?

— Она уже полковник. — Подправил ребят Саня.

— Извините, товарищ полковник, разрешите пригласить вас и всю вашу компанию на торжественный ужин, посвященный присвоению мне очередного звания майор.

— У нас тут дети и режим дня. — Возразила Лера.

— Мы подальше отъедем, а вы приходите, не обижайтесь, молодежь еще не грамотная и не учтивая, мы их в наряд поставим, дрова, костер и картошку на всех чистить будут.

— Отличившаяся молодежь, в разведку на поиск нового места обитания, бегом марш.

Молодежь, с виноватым видом ушла в разведку, оставив своих девушек, на попечение остальной компании. Минут через тридцать появилась, нашли полянку у озера, но туда не проехать. Машины оставили под присмотром новых друзей, а сами, нагрузившись, потащили все имущество к новому очагу.

К вечеру от них пришла делегация и пригласила всех к месту сбора. Пришлось идти и брать с собой детей. Бориска с сережкиными девчонками, шагали сами, санькиных пришлось нести на руках. Одно только было непонятно, кто выиграл схватку. Вроде Лера, но победа оказалась хуже поражения, и идти далековато и детей тащить, а потом еще и машины сторожить, во смех. Правда и новых друзей обрела. Когда пришли к ребятам в гости, молодежь встала в шеренгу и четко, по военному, попросила извинения

— Товарищ полковник, просим извинить за недостойное поведение.

— Вы мальчики, не дети в школе, вы офицеры и должны всегда быть достойны этого звания, а не когда по носу дают.

— Больше не повториться.

— Ладно, вольно, не будем портить вашему командиру праздник.

Но молодежь не отступила, и выдала сногсшибательную информацию

— Валерия Николаевна, вы знаете, ваша операция в Сибири в учебники по боевому применению диверсионных групп вошла. Теперь это классика, так сказать.

Лерка так и встала с открытым ртом.

— Ребята, там ошибок море, и потом там были не войсковые подразделения. Со стороны бандитов была толпа наркоманов, а с нашей, плохо подготовленное мирное население. Если бы были настоящие солдаты, то половина действий вела к гибели. Все просто по нахалке и на везении, ее нельзя рассматривать как войсковую операцию.

— Валерия Николаевна, расскажите.

— Ну, Лерка, ты даешь, уже в профессора военных наук записалась, прямо Суворов. Давай, колись, рассказывай. — Поддержал ребят Саня.

Пришлось рассказывать и выкладывать все замечания, которые выдали ей Володя с Ленкой. Ребята слушали очень внимательно, затаив дыхание, как же, информация о самой настоящей боевой операции из первых рук. Рассказав все, Лера поинтересовалась, откуда они все знают, ответ был прост, они только после училища, и на последнем курсе им про сибирскую операциюрассказывали, а уже здесь в части назвали и имя автора, начальство следит за Лериными успехами и постоянно ставит ее в пример молодым офицерам. Тут, на озере они конечно виноваты, зазнайство подвело, никак не могли подумать, что легенду российской разведки можно встретить просто так, в лесу на озере, да еще без охраны. Лерка от таких слов даже с бревна свалилась от смеха.

— Ребята, вы даете, я еще на службе, какая же я легенда.

— Не тушуйтесь, Валерия Николаевна, конечно, для молодежи вы уже легенда. — Вставил новоиспеченный майор, виновник торжества. — Вон как пацанов сделали, они думали пошутить, а чуть без башки не остались.

Молодые лейтенанты исполнили несколько песен о десантниках, о спецназе. Хорошо поют, подумала Лера, и слух есть и голос, молодцы, это она ушла в войну с головой, а они находят время и для других занятий.

— Однако пора, ребята, нужно детей укладывать, спасибо за вечер, молодцы, мне очень понравилось. — Поблагодарила Лера ребят.

Саня с Сережкой остались, а женщины, собрав детей, двинули в обратный путь. Уже стемнело, и двигались почти на ощупь, по Лериной памяти, вышли точно к машинам, не заблудились. Уложили детей, развели небольшой костер и посидели вместе, женской компанией, поджидая мужчин. Саня с Серегой пришли часа через полтора, и было видно, что слегка перебрали, ругать их не стали, просто легли спать.

Рано утром им досталось от Бориски, он объявил подъем, требуя выхода на рыбалку. Мужиков было не поднять, у обоих болела голова. Лера посмотрела, плюнула и пошла с Бориской сама. Пришлось учиться у сына, он ей доверил ловить мальков, а сам стал ловить на живца, уже как большой знаток, показывая маме все свое умение, только с большой удочкой ему было не справиться, и от нее оставили половину. Забросить и у Леры никак не получалось, в конце концов она просто опустила леску в воду и стала ждать. Дождалась, пока Бориска не всполошился, — Мама, а где твой поплавок? Поплавок, оказывается, давно утонул, и когда удочку вытащили, на нем сидела не мелкая плотвичка. Бориска ее взял, насадил на свой крючок и забросил в воду. Минут через десять его удилище изогнулось дугой, и он снова стал звать маму на помощь — Мама, помогай. Лера взяла из его рук удилище и стала подтягивать к лодке. Удилище отчаянно сопротивлялось и вибрировало. Пока Лера подтягивала рыбу к лодке, Бориска подал ей палку с большим сачком из сетки. — Сюда затаскивай и с ним уже в лодку. Лера завела рыбу в сачок и стала его поднимать. Когда втащила его в лодку, испугалась. В сачке лежала щука, не меньше пятидесяти сантиметров в длину, постоянно открывала свою зубастую пасть и отчаянно била хвостом о дно лодки. Снасти все запутались, и Лера предложила Бориске пойти к берегу, самим с такой рыбиной им не справиться и вынимать из сетки страшно и снасти порвать можно. Бориска согласился.

Когда подошли к берегу, Саня с Сергеем были уже на ногах. Их удивлению не было предела

— Это что, вы сами такую щуку поймали, никак не меньше пяти килограмм, ну вы даете.

— Это я поймал, мама только вытащить помогла. — Хвастался Бориска.

Удочки все же порвали и большую, для ловли на живца, и маленькую, для ловли самого живца, но все равно, радости Бориске это не омрачило, дядьки для ремонта есть, не хотели рыбачить, пусть теперь чинят. Обедали снова ухой. К вечеру снасти починили, и мужчины снова пошли на рыбалку. Вернулись уже затемно, клева не было и кроме нескольких мелких рыбешек им похвастаться было нечем. Зато Бориска был очень гордый, его рекорд никто побить не смог. Правду в народе говорят, новичкам везет.

Следующий день был последним днем на рыбалке и пока собирались, Бориска сто раз спросил, когда еще поедем. Обещали на следующей неделе. Домой вернулись к обеду, мама их уже ждала с вкусным супом, но Бориска нахваливал уху, которую ел на озере из собственноручно пойманной щуки. В общем, рыбалка ему очень понравилась, и он хотел снова туда съездить.

Через день пришлось идти в гости к родителям Гали и Ольги, очень звали и обязательно в парадной форме, Лерка ругалась

— Что я вам, свадебный генерал, что ли?

Идти пришлось, могли обидеться. Поход прошел нормально, женщины контролировали мужей, да и они сами понимали, увлекаться спиртным в таких гостях неприлично, но и немного выпить тоже пришлось, поэтому ходили пешком и на общественном транспорте. Когда шли обратно, братья не дали Лерке одеть поверх мундира куртку, и прохожие засматривались на нее, редко попадавшиеся военные и полицейские вообще шею сворачивали, как же женщина полковник да еще Герой России.

Еще через несколько дней собралась и поехала в родные пенаты, в часть, где начинала службу. Там ей конечно были рады и любезничали до того момента, пока она не спросила

— А почему могилка полковника Кондратьева заброшена, ветеран части, заслуженный и всеми уважаемый человек. Родственников у него нет и позаботиться некому.

— Валерия Николаевна, вы как всегда правы, будем исправляться, но вообще то, это дело военкомата.

— Военкомат сам не пошевелится, его толкать надо, и это дело руководства части, где служил Кондратьев, да и сами могут посильную помощь оказать в поддержании порядка на могилке.

Пообещали исправиться, но Лера, все же, почувствовала некоторую неловкость в разговоре с командиром части и поспешила раскланяться и уйти. На обратном пути зашла на то место, где она бывала с Александром и вдруг подумала, в Москве буду учиться, надо адрес взять и к нему на могилку заехать, поклониться, все-таки, она ему жизнью обязана, а на могилке так и не была, нехорошо это. Обратно вернулась в часть и выяснила адрес, где жили его родители. Теперь воде все, можно и домой.

Дома мама опять наготовила всякой вкуснятины, пирожков с вареньем, мясо, запеченное в печке, молоко свежее от соседской коровы, так и растолстеть можно. Бориска все это уплетал с удовольствием, особенно пирожки с вареньем, за его аппетит можно не беспокоится. Сережкины девчонки его за день так намотают, что и аппетит нагуляет и к вечеру сам спать идет и уговаривать не надо. Но все же, он достал дядюшек на счет рыбалки. Пришлось им намечать день и снова готовить снасти.

Накопали червей, красненьких таких и шустрых, обещали показать, как ловить леща на донную удочку, добыли подкормки и отправились в путь на новое озеро, тоже с ночевкой, но уже всего на два дня, не считая дороги. Галя с Ольгой не поехали, поэтому были без девчонок и малышей, вчетвером, Саня, Сережа, Бориска и Лера.

Приехав на место, Сережка раздобыл лодку и мальчики, как и в прошлый раз, смылись на рыбалку. Лера осталась одна, а работы море, поставить палатку, набрать дров, развести костер, почистить картошку и приготовить обед. В прошлый раз были помощницы, Галя с Ольгой и девчонки, а тут одна. Делать нечего, пришлось трудиться, палатку поставила, дров набрала, картошку почистила, можно и отдохнуть, тут как назло и пожаловали местные мальчики, всего ничего, трое, но шустрые, в палатку заглянули, сунули нос в машину и к Лере, раз одна, можно и позабавиться. Попробовала миром

— Ребята прекратите хулиганить.

— Мы не хулиганим, а культурно отдыхаем, а ты в качестве развлечения сойдешь.

— Трудно будет.

— Ничего, нас немного, справишься.

— Мои мальчики придут, с вас шкуру спустят, они в полиции служат.

— Так ты еще и полицейская шлюшка, тем паче нам должна.

И один из них приставил нож к горлу Леры. Она отвернула шею, и слегка отстранившись, приподняла запястьем своей руки руку с ножом, перехватила запястье другой рукой, и уже используя локоть левой руки, как рычаг, правой провернула запястье с ножом, заставив нападавшего чуть присесть, и в тоже мгновение перевела левую руку за плечо противника, наклонила еще сильнее, и резким ударом колена в лицо, выключила из игры. Двое оставшихся, остановились в нерешительности. У одного из них было ружье, и он нашелся быстрее, попытавшись ткнуть Леру стволом в живот. Она пропустила ствол по касательной, и, взяв одной рукой за ствол, другой ухватила ружье за приклад, рывком вырвала приклад из руки и, используя его как рычаг, вывернула руку, поставив нападавшего на колени. Он выпустил ружье и Лера ударом приклада по голове, отправила второго следом за первым в нокаут. Третий остановился, лезть на ружье желания не было.

— Снял ремень. — Скомандовала Лера.

— Все равно не убьешь. — Попытался отговориться третий.

— Я забыла предупредить, я из армейского спецназа, убивать отморозков, это моя профессия.

С этими словами Лера приоткрыла дверь машины, достала берет, одела его и достала ремень с пистолетом.

— Работаем, что уставился.

Увидев, пистолет и берет десантника, парень нехотя стал снимать ремень, зашевелились двое других. Когда парень выдернул ремень, Лера скомандовала

— Лечь, мордой в песок.

Парень начал подходить к Лере, в надежде, что его поддержат приходящие в себя товарищи. Лера выстрелила из ружья в воздух

— Следующий будет на поражение.

В этот момент один из лежащих вскочил и бросился на Леру, но она, увернувшись от удара, нанесла в ответ сильный удар прикладом в голову, нападавший упал и уже не шевелился, стоявший тоже получил за компанию удар стволом в живот и, согнувшись, упал. Лера сделала еще один выстрел в воздух, взяла ремень, продела середину ремня в пряжку, образовав двойную петлю, сунула в нее обе руки лежащего и затянула. Подошла к тому, кто начал шевелиться, расстегнула и вытащила ремень и также связала. Третьего связывать не имело смысла, и так два удара в голову, живой бы остался.

Минут через двадцать на всех парах приплыли рыбаки. Сережа и Саня выскочили из лодки и, разглядывая побоище, хором спросили

— Что случилось?

— Да вот, ребята со мной развлечься решили, я не отказалась, только это каждый понял по-своему.

— Лер, тебе надо табличку носить, опасно, не подходить, убьет. — С улыбкой высказал свое мнение Саня.

Серега стал вызывать полицию через город, обещали прислать местных, когда найдут.

— Козлы, нашли с кем связываться, хорошо мы подоспели, а то бы она вам отрезала все что нашла, чтоб больше не баловались. — Добавил Серега.

Бориска ходил опечаленный, пришлось бросить леща, клюнувшего на его удочку, судя по всему, крупного. Дядя Сережа, помогавший ему, уже вытащил леща на поверхность, и бок, отсвечивавший на солнце, не оставлял сомнений, крупная рыба. Звук выстрела отвлек дядю Сережу, и этого мгновения хватило, чтобы лещ сделал переворот и сошел с крючка. Второй выстрел не оставил сомнений, нужно возвращаться, что-то случилось.

Часа через два приехала полиция и скорая. Полицейские походили, посмотрели, похоже, что это были их знакомые.

— Мужики, а вам могут обоюдку пришить, вас двое их трое, они испугались, вот ножом да ружом вас и решили попугать.

Серега не выдержал и показал свое удоствоверение.

— Это конечно серьезный аргумент, подполковник полиции, но все же, вы подумайте.

— Мы, капитан, не дрались, все вопросы к сестренке, это она твоих дружков уложила, они ее изнасиловать пытались.

— Одна и трех мужиков уложила, убей, не поверю. — Возразил капитан.

— А ты у них сам спроси. — Порекомендовал Саня.

Капитан сходил к мужикам, поговорил, тут к ним подошла Лера

— Капитан, развяжешь их, пристрелю за компанию.

— А что ты тут такая шустрая? — Спросил капитан.

— Капитан, лучше не нарывайся. — Порекомендовал Сергей.

— Слушай, подполковник, сестренка твоя борзая или крутая?

— Крутая, полковник военной разведки и Герой России, командир отряда спецназа. Она тебя и так сделает, и официально размажет, говорю, лучше не связывайся. — Подтвердил Сергей.

— Ладно, господа, давайте я ребятам хулиганку оформлю, условный срок получат, жалко, из одной деревни, можно сказать родственники.

— Оформляй, как хочешь, но что бы я их больше не видела, увижу, расстреляю без предупреждения.

Лера похлопала по кобуре с пистолетом.

— Учти капитан, у нее именной от президента страны, стреляет, не целясь, и разбираться никто не будет. — Добавил Саня.

— Понял, понял, все сделаю, завтра с протоколами заеду, подпишите.

Он загрузил друзей в машину и увез.

Обед, конечно, был испорчен, ухи нет, дневная рыбалка провалилась, пришлось варить картошку и сосиски, было не вкусно. Саня с Сережей поели, а Бориска капризничал и ел плохо. После небольшого отдыха, мальчики снова ушли на рыбалку. Лера сходила, набрала дров на вечерний костер и ужин, начистила картошки и, забравшись в джип, уснула.

Совсем не заметила, как стемнело, проснулась, кругом ни души, где же ребята. Взяла фонарь и вышла на берег. Посветила на воду, никого, стала кричать и звать, прислушиваясь. Через некоторое время услышала звук весел, это были ее мальчики, отозвались

— Что так долго, я уже волноваться начала.

— Это ты Бориске спасибо скажи. Сидел, пока поплавок в темноте не потерял, и представляешь, стал вытаскивать и леща хорошего зацепил, килограмма на полтора, а может и два, везет упрямым новичкам. Бориска снова был рад. Вытаскивали дяди, но поймал-то он. У дядей мелочь, по три подлещика, грамм на двести каждый, а у него один, но лещ и какой. Лере пришлось чистить рыбу под свет фар, но варить уху она уже отказалась, обошлись сухим пайком и чаем. Уху варили утром. На следующий день клева не было, и рыбаки пришли пустые. После обеда пора было уезжать, собрались и двинули в обратный путь. По дороге встретили капитана, он обрадовался, что их застал, а то бы пришлось в Псков мотаться, протоколы подписывать, совсем отпускать козлов тоже уже нельзя, раз тут такие люди, самому можно пострадать.

Дома Бориска хвастался бабушке, тетушкам и сестренкам своим уловом, то и дело, обращаясь то к дяде Сереже, то к дяде Саше, что бы те подтверждали правдивость его рассказов об улове. Про стычку на озере Бориску просили не рассказывать, а то бабушка его больше никуда не отпустит. Он этого тоже боялся и никому ничего не сказал.

Как все хорошее, отпуск подошел к концу, и пора было возвращаться к службе. Саня еще оставался на две недели, а Лере уже пора. Лера договорилась с Бориской, что он в дороге не будет отвлекать маму, и будет сидеть тихо, свои вопросы запомнит и задаст уже дома, когда приедут. Он согласился. На дорогу мама надавала Лере и Бориске пирожков с вареньем, запеченного мяса и термос с чаем. Все это Лера привезла в Питер. Бориска в дороге молчал, молчал, да так молча, и уснул, чем Лера и воспользовалась, проехав все расстояние без остановок. Проснулся Бориска, когда его Валентин Сергеевич выгружал из машины.

Впечатлений от поездки у Бориски было столько, что он надолго загрузил своими рассказами дедушку и бабушку.

Часть 44. Академия

Не успела Лера появиться в отряде после отпуска, сразу же получила приказ прибыть в управление. В управлении приказ, выехать на связь с Толмачом. Толмач с детьми должна приехать в зону, контролируемую правительством, и там они обменяются носителями информации, замаскированными под машинки с радиоуправлением. Машинку передали Фотографу два месяца назад, теперь предстояло произвести обмен. Лера выезжает в качестве состоятельной туристки с ребенком, самолетом до Египта, а там круизным лайнером, по Суэцкому каналу и дальше по Красному морю почти вокруг Африки. Риска для Леры и Бориски никакого, кроме всего прочего их прикрывают пять оперативников, они, граждане России и даже в случае любых осложнений, поддержка капитальная.

Действительно, риска никакого, только управлять машинкой Лера не умеет, а нужно еще и Бориску научить. До Египта добрались нормально, без проблем. Проблемы начались на борту парохода, когда они с Бориской изучали технику вождения машинки. Она упорно не хотела ехать куда надо, так и мучились до самого выхода на место встречи. Правду говорят, тяжело в учении, легко в бою. Обмен машинками произошел у больницы для детей как по нотам. Одна машинка уехала, другая приехала. Ленку с детьми видела на расстоянии ста метров, разглядеть толком не получилось, как не старалась. Та тоже смотрела в их сторону, соскучились уже друг по другу, больше двух лет не виделись, но нельзя, даже ближе подойти нельзя, а как хочется. И Ленку рассмотреть и детей, двое пацанов. Ладно, даст бог, свидимся, лишь бы у них все в порядке было. Вернулись на лайнер и дальше в путь. Обратно вылетали уже из Кувейта. Весь круиз занял две недели, и это было очень много, Лере на подготовку к экзаменам, оставалось совсем мало времени.

Она закрылась в своем рабочем кабинете, обложившись учебниками и доступной литературой, кое-что ей подбросил начальник управления из личной библиотеки и из библиотеки управления, оперативно оформив временную передачу секретной литературы. Все физические упражнения были сведены к минимуму, два часа утром и час после обеденного перерыва. Подъем в шесть утра, отбой в одиннадцать вечера. Помогало только одно, все вопросы она знала по училищу и институту ГРУ, нового почти ничего, нужно было просто повторить. Из нового, международное положение и свежие направления деятельности ведущих разведок и основных террористических организаций.

В Москву нужно было приехать к третьему августа, но Лера намеренно выехала первого, второго она считала нужным, обязательно съездить к Александру. Она чувствовала за собой вину, за столько лет не смогла выбраться к любимому человеку, которому обязана, своей жизнью. Она жила за него, если бы не он, вряд ли бы она осталась в живых, да и вся ее группа. В общежитии комендант поворчал для порядка, но поселил, ей все равно нужно было отводить отдельную комнату, женщин больше не намечалось.

Второго числа, Лера, надев парадную форму и замаскировав ее легкой курткой, поехала в городок, где жили родители Александра. К родителям заходить она не планировала, просто зайти на кладбище, постоять, поклониться, вспомнить тот первый серьезный бой в ее жизни, сказать Саше спасибо, и к вечеру вернуться обратно. В конторе кладбища узнала место, где расположена могилка. Молодцы, у них такие могилки на особом счету, заботятся, поддерживают порядок и чистоту. Кроме того, как ей объяснили, один из местных клубов, работающих при военкомате, и готовящих ребят к службе в армии, тоже посещает такие могилы и заботится о них. Пока искала могилу, поняла и свою ошибку, которую совершила в Пскове, относительно могилки дяди Саши, нужно было все же сходить в военкомат и в спортшколу, может было бы больше толку, если в части не пошевелятся, придется так и сделать.

Могилку нашла быстро, у нее уже собралось много народу, похоже, отец, брат, незнакомые ей ребята в форме десантников и еще молодежь. Лера ни с кем не была знакома, и сразу подходить не решилась. Положение спас сержант, тот, который был с ней в том бою. Он ее узнал, она бы его никогда не узнала, очень сильно изменился, прошло больше десяти лет.

— Валерия Николаевна, это вы?

— Здравствуйте, Виктор. Извините, я вас не узнала, вы очень изменились.

— Да, располнел на гражданке.

Лера подошла к могиле, положила цветы, прикоснулась к памятнику.

— Вы, Валерия? — Похоже, это был отец Александра.

— Да. Здравствуйте.

— Я отец Александра, он нам писал о вас, вы зайдете к нам?

— Не знаю, удобно ли?

— Удобно, удобно. — Поддержал парень, немного моложе Леры, в форме майора ВДВ.

— Это младший брат Александра, Владимир. — Представил отец.

Лера надела берет десантника, кругом такие же ребята, почти все в беретах.

— Вы были невестой Александра, он нам писал о Вас. — Сказал Владимир.

— Увы, была, но судьба распорядилась иначе.

— Вы замужем? — Снова спросил Владимир.

— То же, увы, была, муж был офицером полиции и погиб при исполнении.

— Извините. Помяните с нами Александра? — Предложил отец.

— Я не пью, совсем, если чисто символически.

— У нас сок есть. — Предложил Владимир.

— Соком конечно.

Ей налили стаканчик сока, остальные налили водки, постояли, молча, и выпили.

— Виктор много про Вас рассказывал, вы были в том бою, вместе с Александром? — Спросил отец.

— Да, он отвлек внимание бандитов и дал нам возможность уйти, но как погиб, я не видела.

Виктор просветил присутствующих, рассказав о Лере, и все ребята смотрели на нее с уважением.

— Валерия Николаевна, вы сейчас служите и если не секрет, где? — Спросил Виктор.

— Командир ОРДО СпН ГРУ.

— А звание?

— Полковник.

— Серьезно. Вы в форме, снимите куртку, покажите ребятам, наверняка у вас есть награды, пусть знают, на кого равняться надо. — Попросил отец Саши.

Пришлось уступить, думала, только перед Сашей показать свои достижения, не привыкла хвастаться, да и служба не позволяет, но к нему она должна была приехать, как солдат к солдату, которому обязана своей жизнью. Когда сняла куртку без знаков различия, все невольно подтянулись, погоны полковника и Звезда Героя России говорили сами за себя.

В квартире родителей Александра его мама и жена Владимира уже накрыли праздничный стол. Владимир тоже офицер ВДВ и для них это и праздник и слезы. Жена Владимира проявила любопытство

— Вот и там уже девушку нашел?

— Это девушка Александра, вместе с ним служила, и в последнем бою вместе с ним была.

— Вас, кажется, Лера зовут? — Снова полюбопытствовала жена Владимира.

— Да, извините, наверное, я не вовремя пришла.

Лера хотела уйти, но ее остановил отец

— Татьяна, зачем ты так, нельзя же ко всем ревновать.

Он поухаживал за Лерой и снял с нее куртку, вопросы у Татьяны отпали сами собой.

— Лерочка, извините меня, был у Вовки момент, вот теперь и бешусь иногда.

— Ничего, пройдет.

Лера посидела немного у них и собралась уезжать, завтра первый сбор перед экзаменами и нужно выспаться. Виктор пошел ее провожать. Обратно добралась лучше, чем добиралась на кладбище, не зная дороги, ехала на перекладных, а оказалось все просто, на автобусе до электрички, а с вокзала на метро, быстро и просто.

В первый день сборов сразу объявили, в начале проверка физической подготовки, потом все остальное. Для Леры, физподготовка, это не вопрос. Их вывезли на загородную базу и там они прожили три дня. За эти три дня был кросс, бег по маршруту с ориентированием, рукопашный бой и огневая подготовка. Все это Лера прошла в легкую. Трудность была для экзаменаторов, Лере искали партнеров для рукопашного боя в ее весовой категории, и нашли трех щупленьких мужичков и одну женщину. Их не хватило даже на один раунд, через тридцать секунд все попадали на бросок и болевой захват. Всем было ясно, это не бойцы для нее, но других в ее весовой категории не было, давать ей реальных партнеров, но с большим весом никто не рискнул.

Когда начались экзамены по теории, Лере сразу стало ясно, с ней будут возиться и провалить экзамен будет сложнее, чем сдать. Перед каждым экзаменом проводились занятия по несколько дней и на самом экзамене вопросов не возникало.

Когда все экзамены были сданы, с поступающими провел собеседование психолог. Это была женщина немного старше ее, тоже полковник. Та почитала ее личное дело и задала неожиданный вопрос

— Вы за два года так себе никого и не нашли?

— Извините, о чем это вы?

— Я о мужчине, одной женщине тяжело, рядом должен быть друг.

— Не везет мне с мужчинами, погибают, наверное, это мой крест, одной быть.

— Вы не правы, просто не ищите в группе риска, найдите кого-нибудь с гражданской профессией и все образуется.

— Кому такая жена нужна, по несколько лет дома не бывает.

— Ничего, теперь таких длительных командировок не будет, а друг нужен.

— Если будет достойный, рассмотрим кандидатуру.

— Главное, не требуйте слишком много.

— Да мне ничего и не надо.

— Я в плане моральных качеств.

— Не алкаша же искать.

— Ладно, к этому вопросу мы еще вернемся, когда занятия начнутся, еще Вам нужно сменить имидж, псевдоним Никита и производная фамилия от него примелькались, это не годится, детство какое-то, как будто из кино, да и противнику хорошо известно.

— Точно, ребята из кино взяли, и потом я к этому привыкла.

— Нужно менять, я предлагаю новую фамилию Миллер, по-моему, это звучит, Миллер Валерия Николаевна. Псевдоним Чеглок, есть такая птичка в семействе соколиных. Можно еще, по имени. Гранат, камень, талисман имени, Фиолет цвет имени, Варан, покровитель имени, Лилия, заветное растение, Лев, зодиак имени, Меркурий, планета имени, выбирайте. Нет, Меркурий не годится, слишком длинно и не созвучно.

— Давайте Чеглок, все же птица, варан, это ящерица.

— Варан звучит мягче и созвучнее, ну как хотите, я пошлю отношение в ваше управление, пусть сделают новые документы на Миллер и Чеглок.

На этом все экзамены и собеседования были закончены, Лера получила законную неделю отдыха перед началом занятий.

Неделю она полностью отдала Бориске, утром зарядка, после завтрака парк, зоопарк или аттракционы, после обеда культурная программа, поход или в кино или театр, вечером снова разминка и спать. Времени не оставалось, но зато Бориска был доволен, весь день с мамой. Дед конечно папу не заменял, но старался, и в машинки поиграет и погулять сводит, но Лериной энергии и подвижности ему явно не хватало. На общем собрании семьи было решено отдать Бориску в садик и записать на курсы самбо для малышей и еще английский. Скоро пацану пять лет, вот пусть и занимается, что бы лишнего времени у него не было. За неделю Лера еще успела найти все поближе к дому, устраивать уже пришлось деду с бабой.

Первые занятия в академии прошли нормально, к ним присматривались, но вторая неделя начала приносить сюрпризы. Первый сюрприз Лере преподнесли на занятиях по рукопашному бою. Инструктор ходил, смотрел, что Лера умеет и вдруг предложил Лере придти на занятия на высоких каблуках и в узкой юбке

— Вы женщина, и должны уметь проявлять себя не только в удобной обуви, но и в профессиональной одежде. Мужчинам этого не надо, они на каблуках не ходят, а вот женщины должны уметь все и в любой одежде. Кроме того, каблуки, это тоже оружие.

На высоких каблуках Лера ходила нормально, но в бою оказалась, как корова на льду, ни туда, ни сюда, постоянно теряла равновесие и падала. Инструктор учил ее, подсказывал, и дело стало двигаться, кроме того, острый каблук, типа шпильки, мог серьезно ранить ногу, даже при небольших усилиях, а удар в живот мог привести и к ранам более серьезным, от сломанного ребра, до ранения внутренних органов. В узкой юбке тоже надо было уметь ориентироваться, когда и что можно делать. Пришло равновесие и координация движений. Дальше инструктор стал давать Лере вопросы по мысленной атаке противника, подавления его воли взглядом и предугадывания его мыслей по ходу поединка. Лера и раньше почти всегда угадывала замыслы противника, но теперь это стало осмысленным и понятным явлением.

Второй сюрприз Лере преподнесла психолог, выполнив свое обещание. Она свела ее к своему мужу, тот был владельцем и крупным специалистом в области подготовки девушек к карьере артистов различных танцевальных ансамблей, выступавших на различных концертах и празднествах. Кроме этого, готовил фотомоделей для рекламных съемок, иногда открывал таланты и находил серьезных артистов для большой эстрады. Как оказалось, это его помощники готовили Лерину группу для конкурсов на кораблях, встреча оказалась неожиданной

— Здравствуйте, здравствуйте, не ожидал вас здесь увидеть, решили профиль сменить? — Узнал ее хореограф.

— Нет, наоборот, повышаю квалификацию, говорят, нужно улучшить коммуникабельность.

— Это не просто, с вашей профессией и подготовкой непобедимого и непримиримого бойца.

— Буду стараться.

— Вы знаете что, вам все же нужно выступить на сцене, давайте я вас включу в один из танцевальных номеров, в группе это будет проще, и еще подготовим для вас сольный номер, должно получиться. Кроме этого, вам надо походить на наши вечера, посмотреть, как другие танцуют на сцене и просто в танцзале, и самой потанцевать. Это здорово поможет. Да, а как те номера, что мы с вами готовили, все получилось, справились с заданием, я смотрю, ваша Маша с экранов телевизоров не сходит, жаль, ею теперь конкуренты занимаются.

— Спасибо, у Маши действительно все получилось, лучше не придумаешь.

— А у остальных как, как операция, удачно прошла?

— У Маши был только конкурс, там преступников не оказалось, они нам достались.

— И как, все удачно, как Наташа, как Ксюша.

— Все не удачно, девушек спасли, а вот Наташу нет и Ксюша в госпитале, ранило серьезно.

— Как понимать, Наташу нет?

— Наташа погибла.

— Жаль, примите мои соболезнования, красивая была девушка, таких беречь надо, а не в драку посылать.

— Кому-то надо людей защищать.

— Надо. Ладно, давайте к делу, я к вам охранника приставлю, что бы отгонял назойливых клиентов, а то вы мне весь клуб разнесете, сами старайтесь избегать таких, если что, к нему. — Это уже муж психолога.

Позвали охранника и представили Леру, попросили его присмотреть за ней и в обиду не давать.

— Спасибо.

Лера думала, что на этом ее злоключения с психологом закончатся, но она вцепилась в Леру мертвой хваткой, проводя ее воспитание и обучение не только по психологии, но и по ее поведению.

— Завтра вы должны придти ко мне в сексуальном наряде.

— Как это, в сексуальном?

— А так, глядя на вас, любой мужик должен как мышь за дудочкой идти, и запомните, это должно быть не вульгарно, а интеллигентно и в меру сексуально.

Лера раз десять наряды меняла, и каждый раз она все критиковала, показывая слабые стороны ее одежды. Только на десятый или одиннадцатый раз у Леры получилось то, что она хотела, пришлось советоваться опять же с хореографом, он и подсказал, что не так. Плюс ко всему, психолог требовала от Леры после каждого посещения клуба психологический отчет обо всех, кого она там встречала. Психолог часто бывала у мужа в клубе и многих знала, поэтому со спокойной совестью критиковала Лерины отчеты и наставляла на путь истины, почти как врача по психоаналитика, показывая сильные и слабые стороны каждого персонажа. И еще приказала Лере выучить назубок книжку Ангелины Хелен Очарование женственности. Лера почерпнула из нее много в отношениях между мужчиной и женщиной, но следовать советам этой книжки у нее не получалось и в первую очередь потому, наверное, что было не с кем. Лере было интересно только одно, Ленка читала эту книжку или у нее все получалось само собой. С Вовкой она часто себя вела именно так, как описано в этой брошюре.

Весь первый семестр ушел на изучение предметов по программе академии, а свободное время по работе в клубе по программам психолога и хореографа. Все вместе взятое сильно выматывало Леру, занятия по рукопашному бою, плюс дополнительно занятия на каблуках и в узких, стягивающих одеждах и еще хореография. Два выходных в месяц и те тратила на поездку в Питер к ребенку. Наконец все экзамены и зачеты сданы и заслуженный месяц отдыха.

Как всегда отдохнуть не дали, круиз вокруг Африки ждал ее, пришлось ехать, связь с Фотографом и Толмачом нужна как воздух. Лимит других связников уже исчерпан, ее очередь. Тут ей все знания, полученные в академии у психолога, и в клубе ее мужа и пригодились. Лера играла роль далеко не бедной гражданки России, отправившейся отдохнуть от мужа и покатать ребенка. Одежда и манеры, приобретенные во время учебы, здорово повысили ее статус и создали нужную атмосферу. Она непринужденно разговаривала с такими же, как и она, женщинами с детьми и остальной частью общества на корабле. Вспоминая первую свою поездку, отмечала резкую разницу, тогда она старалась держаться особняком, особо не разговаривая с другими пассажирами, а теперь она легко находила контакт и могла свободно поддерживать разговор с любыми соседями. Сравнивая свой первый вояж с теперешним, поняла, могла вызвать подозрение и провалить задание. Поблагодарила мысленно учителя и решила, этим надо заниматься более серьезно.

Поездка, как и в первый раз, прошла гладко, никто не интересовался женщиной с ребенком, а две недели, проведенные вместе с Бориской, радовали и сына и маму. На лайнере был бассейн, и Лера учила Бориску плавать. Решила дома загрузить его еще и плаванием, пусть учится. Толмача видела только издалека, а как хочется с подругой поговорить, детишек разглядеть, но нельзя, конспирация.

Гладко было, пока не прилетели в Москву. На родной границе, таможенников очень заинтересовала Борискина машинка, и они ее куда- то утащили. Пришлось Лере звонить в управление, ребята из группы сопровождения еще не успели пройти таможню, телефонов встречающих она не знала. Машинку успели изъять у Кулибиных от таможни уже в разобранном виде. До чего дотошные таможенники пошли, хорошо наши, их можно и на место поставить. Урок всем получился хороший, и специалистам, сделавшим машинку, и самой Лере, и руководителю операции. На совещании по итогам операции начальник управления слов не пожалел, только от крепких выражений все же воздержался, при Лере он себе этого не позволял.

Оставшиеся две недели до начала следующего семестра Лера посвятила Бориске, подыскав ему бассейн для маленьких детей. Дед и бабушка ворчали на нее, загрузила ребенка по полной, английский, самбо, а теперь еще и бассейн. Не детство у ребенка, а сплошная подготовка будущего разведчика. Конфликт она спустила на тормозах, ответив, чем больше ребенок занят, тем лучше. Ей хорошо, дала указание и смылась, а таскать Бориску на все занятия деду с бабушкой.

Второй семестр принес Лере немало сюрпризов. Ее выпустили на сцену в группе девушек и самое удивительное, что у нее все получалось, чего она от себя никак не ожидала. Закончили подборку индивидуального танца и подобрали музыку. Теперь Лере предстояло все это выучить и научиться исполнять под музыку. Но самое главное, конечно, было в самой академии. У нее начал неплохо получаться рукопашный бой на каблуках, научилась держать равновесие и работать не только руками, но и ногами.

Произошел интересный конфликт с преподавателем по тактике применения диверсионно-разведывательных групп. Действительно, как рассказал ей в Пскове недавний выпускник ее первого училища, в качестве примера использовали ту операцию, которую она провела в Сибири. Тут и нашла коса на камень, Лера вступила в пререкания с преподавателем. Ему очень нравилась атака, проведенная Лерой с помощью БМД. Лера упорно доказывала ему, что это была грубейшая ошибка, и если бы противником был хорошо подготовленный армейский отряд, то БМД была бы обязательно уничтожена. Преподавателю был не известен автор операции, и он упорно громил Леру тем, что у командира операции все получилось, а победителей не судят, а награждают, офицер за эту операцию награжден Звездой Героя, в общем, спор разгорелся не шуточный. Преподаватель ушел, заявив Лере, что он ей поставит двойку за непонимание сути проведенных мероприятий по ликвидации банды террористов.

Через неделю преподаватель вызвал Леру и попросил разъяснить всей их группе свои соображения. Выяснил-таки, дотошный мужик, кто все это придумал и провел в жизнь. Лера привела все доводы, которые она обсуждала с Володей и Леной, когда они возвращались на поезде домой, после окончания всей заварухи. Преподаватель выслушал и задал вопрос, который шокировал всю группу

— А почему Вы там действовали по-другому, а теперь тут всем голову морочите?

— Потому, что там было не армейское подразделение, а сборище алкоголиков и наркоманов, весь расчет был сделан на больную психику и растерянность противника плюс внезапность, с хорошо подготовленным противником такая авантюра не пройдет.

— Придется учесть замечания автора операции в учебном процессе и поблагодарить его за подробный анализ, а двойку исправить на пятерку.

После этого конфликта, офицеры, с которыми она занималась в одной группе, стали смотреть на нее с уважением, не просто отстояла свое мнение, но как оказалось еще автор и исполнитель серьезной боевой операции, вошедшей в историю. Не каждому такое удается.

В самой академии дела у Леры шли отлично, даже английский и немецкий, научилась различать их диалекты, могла по разговору определить, кто и откуда, зато в клубе дела шли плохо, что вызывало неудовольствие психолога. Во-первых не получался индивидуальный танцевальный номер, Лера постоянно сбивалась с ритма и путала последовательность движений. Во-вторых, у Леры не получалось завести знакомства, как того требовала психолог. Там бывала в основном молодежь, мужчины постарше приходили уже со своими дамами и Лерой не интересовались. В лучшем случае, за вечер пригласят пару раз потанцевать и все. Какой тут отчет напишешь. В результате в клубе состоялся разговор, психолог, ее муж и хореограф взяли ее в оборот

— Валерия, вы знаете, что объединяет профессию артиста и разведчика? — Спросила психолог.

— Честно говоря, нет, вроде все разное.

— Что артист, что разведчик, должны полностью отдаваться своей работе, и как бы плохо не было, нужно выходить к людям, улыбаться и делать свое дело так, что бы никто не мог подумать, что у вас на душе кошки скребут или что-то болит. И цена одинакова, только в вашем случае смерть физическая, а у артиста духовная, что почти одно и то же. Некоторые артисты, после серьезных провалов, счеты с жизнью сводят.

— Я пока не знаю, как это исправить.

— Вы вспомните, как вы готовились к выполнению задания, тогда у вас все получалось просто замечательно. — Вставил хореограф.

— Тогда острая нужда была, а сейчас вроде так, для себя.

— Вы представьте, что это тоже для дела, просто вы еще конкретного задания не получили, наверняка будет что то похожее, а на подготовку времени не будет. — Добавила психолог.

— Хорошо, попробую.

— И еще, присмотритесь, как женщины смотрят на своих мужчин, потренируйте свой взгляд, а то он у вас холодный и колючий, как будто вы им убить кого-то пытаетесь, нельзя так на всех смотреть, народ пугаете. — Психолог продолжила свое мнение.

— Буду стараться.

— Сделайте одолжение, постарайтесь, я понимаю, что жизнь разведчика не сахар, но всем это показывать не обязательно, учитесь управлять своим взглядом, он должен быть женским, нежным и ласковым, убивать взглядом нужно врагов, и только в нужный момент, а до этого нужна маскировка. Нежный и ласковый взгляд этакой дурочки кого угодно введет в заблуждение и появление из-под него волкодава в юбке произведет эффект бомбы, разорвавшейся в нужном месте.

— Спасибо за науку, буду тренироваться.

— Над взглядом будем вместе работать, одной у вас не очень получается.

Разговор подействовал, Лера и сама понимала, что все дело в ней, но нужен был толчок, и она его получила, дело пошло. К концу семестра начал получаться танец и мужчины, посещавшие клуб, стали уделять больше внимания ей. Оказывается, женский взгляд, это великая сила, о которой Лера и не подозревала.

Танцы, танцами, но семестр закончился и, сдав экзамены, Лера получила три месяца отдыха. Два месяца условно, все же учеба без отрыва от производства и месяц самого настоящего отпуска.

Первым делом ее с Бориской отправили в круиз на связь с Фотографом и Толмачом. Все как обычно, только машинку переделали, сделав внутри карман для съемного носителя информации типа карты памяти. Перед обменом вставил носитель, а после обмена снял. Пусть машинку хоть до костей разбирают. Плюс, добавили элемент уничтожения микросхемы управления в случае вскрытия аппарата. Это так, таможню попугать. Все прошло гладко, но машинку вскрыли уже на таможне в Кувейте. У таможенников болезнь на детские машинки пошла. Машинка задымилась, и Бориска устроил вой, любимую игрушку сломали. Таможенники и так и сяк, машинка не работает, Бориска плачет. Предложили Лере деньги, а она в ответ, с ребенком договаривайтесь, это его вещь. Деньги ребенку ни к чему, пришлось таможенникам бегать по магазинам и искать похожую, даже вылет самолета задержали, старую Лера тоже забрала. Вовремя наша таможня урок разведчикам преподала, и кувейтские ребята остались не только с носом, но и с опустевшим кошельком, хоть немного стоит такая игрушка, но вперед наука будет. Все остальное без происшествий, не задание, сплошной отдых с ребенком.

Вторая работа была более сложной, нужно было встретить группу диверсантов, готовивших диверсию на железной дороге. В общем, это и была основная задача Лериного отряда, противодействие группировке террористов, пытавшихся проводить террористические акты в Западном регионе России. Усилия не пропали даром, группировка редела день ото дня. Прекращение поставок девушек для продажи и на органы, сильно подорвало экономику группировки и привело к уменьшению числа наемников, работавших за деньги. Уничтожение запасов наркотиков и взрывчатки резко снизило возможности самой группировки и прекращению ее финансирования зарубежными партнерами. Им сейчас нужен был громкий теракт, на который уже не было ни сил, ни денег. Использовались последние ресурсы, и такой теракт они связывали с подрывом одного из скоростных поездов.

Лериному отряду достался участок в лесу, между двумя крупными населенными пунктами. В населенных пунктах безопасность обеспечивала полиция и ФСБ. Хорошо в лесу летом, есть где разгуляться и Лера, не жалея ребят, гоняла их по лесу, прочесывая местность километров на десять в глубь от железной дороги и обратно. Все оказалось напрасно. Террористы выбрали местом подрыва один из переездов в крупном городе области, но машина застряла на защитных барьерах, и взрыв только выбил стекла, не причинив серьезного вреда и несильно ранив пассажиров. После теракта, несколько человек задержала полиция, полиции все равно устроили разнос, но Леру это уже не касалось.

В отпуск, Лера как всегда поехала к маме и Сереже, с Бориской конечно. Бориска дядю Сережу одолел рыбалкой. Отпуск Сергею не дали и Бориска каждый день спрашивал у него, когда будет выходной, и они смогут поехать. Пришлось дяде Сереже посвятить свои выходные Бориске. Лера тоже ездила с ними, на ее плечах лежали все хозяйственные заботы, устройство палатки, костра, завтрака, обеда и ужина. Дважды с ними ездила Галя с дочками, тогда ездили на двух машинах. Бориска всегда был с уловом, пусть и не очень большим, но уловом, на уху хватало. Таких больших щук больше не попадалось, но мелкие, на полкило, были, были и подлещики, но большой рыбы не было, Бориска и этому был очень рад. В остальные дни Лера гоняла его по приемам и таскала на пляж, плавал он уже сносно, поэтому учила нырять, возражений не принимала. Разговаривала с ним только на английском. К концу отпуска уже не только мама, но и Галя с Сергеем сказали ей, пацану еще только пять, а ты из него уже хочешь спецназовца разведчика сделать, не дави сильно, а то, раздавишь. То, чтоБориска устал за такой отпуск, было видно по его потухшему взгляду, и Лера дала ему недельку отдохнуть, уменьшив нагрузки и оставив время после обеда на игры с соседскими мальчишками и Сережкиными дочками. Отпуск закончился также быстро, как и все остальные, снова пора было на учебу.

Третий семестр начался очень неудачно. Кто то, на самом верху решил, что им необходимо освоить пилотирование легких самолетов и вертолетов. В частной собственности таких аппаратов появилось очень много, и этой техникой нужно было уметь управлять. В армии такой техники не было, и их начали учить управлять боевыми вертолетами и самолетами со спаренным управлением. Боевые машины, это не легкие и простые игрушки и два месяца пропали впустую. Они сидели на аэродроме, изучали матчасть, аэродинамику и летали в качестве экскурсантов. За два месяца научиться летать невозможно, даже если летать с утра до ночи, а не два вылета в день. Самой упорной оказалась Лера, на вертолете могла взлететь и сесть, с помощью инструктора конечно, а на самолете только взлететь, посадка не получалась. Летчики говорят, держи глиссаду, а что это такое объясняют очень плохо. Корочки штурмана Лере все же выдали, у нее знания еще с училища ВДВ не выветрились, и авиационную навигацию она знала на пять, это и помогло. С вертолетом сладилось у многих, а вот с самолетом ни у кого. У Леры хотя бы взлет получался, а у многих и это не пошло. Затею посчитали провальной, и их вернули в классы. Единственный плюс этой затеи, напрыгались с парашютом вволю, особенно те, кто хотел, с любой высоты, даже в специальном высотном костюме с очень большой высоты. Вид оттуда поразил Леру, летишь как птица, красота необыкновенная, даже если облачность, все равно красиво, и главное, парить, не раскрывая парашют, можно долго, сколько душа захочет.

В Академии сразу объявили, они два месяца пробездельничали и поэтому занятия в этом семестре закончатся на две недели позже, а в следующем, последнем, на месяц позже. Это не радовало. Плюс добавило расстройство посещение клуба, за пять месяцев Лера расслабилась и все забыла, пришлось начинать все с начала. Только через месяц ее выпустили в групповом танце, и к последнему месяцу стал получаться индивидуальный танец. В индивидуальном танце темп был задан такой, что она выматывалась за пять минут больше, чем за три раунда спарринга с хорошим противником, оказывается, жизнь артиста тоже не сахар.

Последний месяц оказался очень продуктивным не только в академии, но и в клубе. Она первый раз в жизни вышла на сцену с индивидуальным номером и получила аплодисменты, что ее хореограф назвал редкой удачей, успех с первого раза, но это была больше его заслуга, чем Лерина, он с ней возился очень долго, постоянно утверждая, что у нее редкий талант. Может и права была мама, когда пыталась дочку заставить заниматься танцами, может и получилась бы артистка, но Лерка была упрямая и настояла на своем, а теперь уже все поздно. Так Лера подумала про себя, но аплодисменты были приятны, не зря старалась, да и цветы кто-то из зрителей подарил. Плюс к этому в клубе появилась Маша, их ансамбль пригласили выступить, и после выступления Маша подсела за Лерин столик, поздоровались. Маша была очень рада их встречи, но и была неожиданная просьба

— Валерия Николаевна, заберите меня отсюда, я обратно в отряд хочу, меня тошнит от этих до ре ми фа соля си, да еще раз-два три четыре. Это мне еще в музыкальной школе надоело.

— Машенька, дорогая, как ты представляешь работу разведчика, когда его фото на каждом углу висит и в каждом телеканале ролики с его участием крутят?

— Валерия Николаевна, я и сама это понимаю, даже к начальнику ГРУ на прием ходила, он мне, то же самое сказал, но меня правда, иногда от этого воротит.

— Привыкнешь, Машенька, теперь уже ничего изменить нельзя.

Что тут можно сказать, задание, выполненное на отлично, привело к полной профессиональной не пригодности, для работы в разведке, и такое бывает в их жизни.

Маша сделала знак, и к ним подсел парень, машинного возраста.

— Валерия Николаевна, познакомьтесь, Валентин, руководитель нашего ансамбля и мой жених, у нас скоро свадьба, заявление уже подали, вы придете.

— Видишь, как у тебя все удачно складывается, и успех и жених, это твоя судьба, с ней не поспоришь. Счастья вам ребята, а насчет свадьбы не знаю, я ведь тут на учебе в академии и времени свободного нет совсем.

— Валерия Николаевна, вы знаете, они меня заставляют тренировать их по рукопашному бою, а какой из меня тренер.

— Они ничего не знают и не умеют, поэтому для них и ты тренер, друзьям нужно помогать, только учи их более мягким приемам, а то потом неприятности с правосудием могут быть.

— Спасибо за совет.

Маша еще посидела с Лерой, поспрашивала о Ксюше и о знакомых ребятах. Через час их ансамбль уехал на следующее выступление, рабочий день артистов заканчивался очень поздно. Вечер у Леры закончился спокойно. Но зато, после следующего Лериного выступления у Леры не было отбоя от желающих с ней потанцевать и познакомиться. Работы психологу прибавилось, отчеты стали более объемными и содержательными. Кроме того, появились персонажи, не знакомые психологу, и она стала заходить в клуб чаще, сравнивать лерины отчеты с натурой. Замечаний по отчетам стало значительно меньше, и это было уже успехом, почти все у психолога получали тройку за подобные работы, Лера первая в их группе получила четверку. Слава и успех закончились с окончанием семестра. Отдохнуть давали всего две недели, и эти две недели Лера снова провела вместе с Бориской в круизе.

Круиз прошел замечательно, если не считать одного происшествия, Лере попался мужчина, который видел ее в клубе, это он первый ей преподнес цветы и даже танцевал с ней в зале, приглашал на свидание, тогда она отказалась, времени не было. Он ее сразу узнал и тут, воспользовавшись случаем, поспешил познакомиться. Прилип как банный лист, звали его Алексеем. Сразу сдружился с Бориской и стал уговаривать его на рыбалку, тоже оказался страстный рыболов, и два мужичка быстро нашли общий язык. Он таскался за ними и таскал их на различные экскурсии в местах остановки корабля. Надо было что-то делать, на связь с Толмачом его брать было нельзя. Пришлось встречаться с ребятами из группы прикрытия и разрабатывать вариант его устранения. Лучшего ничего не нашли, как проникнуть в его каюту и запрятать паспорт, но он ехал с охраной из двух человек и вопрос завис. Один охранник постоянно находился в его апартаментах, мужик богатый и мог себе это позволить. Осталось самое простое средство, и Лера его использовала, подсыпала ему в бокал вина слабительное. Подействовало, но к их возвращению он был уже на ногах и бегал по кораблю как ужаленный

— Валерия, я очень волновался за вас, здесь район не спокойный, говорят, пираты тут похищением людей промышляют, зачем вы одни пошли, я хотел вам сопровождение дать, но не успел, вы уже ушли.

Знал бы бедный Алексей, кто его в туалет отправил, и какое у Леры сопровождение. Нечета его охранничкам, пять бойцов спецназа разведки, плюс боевой корабль с морской пехотой у границы территориальных вод дежурит, и пока она на берегу, вертолет на корабле в полной боевой готовности с прогретым двигателем, экипажем и десантом на борту. В обиду не дадут. Эх, если бы было можно разнести всю эту богадельню к чертовой матери и никому рисковать не надо, но нельзя, международное право, вот только террористам и пиратам на это право наплевать, пока их не трогают, а они творят, что хотят и на всех плюют.

В Кувейте, где заканчивался круиз, их опять встретил тот таможенник, который испортил Борискину машинку и потом покупал новую. Он узнал их, машинка была другая, но они похожи, и он даже не прикоснулся к ней, лично проведя Бориску через пост вместе с машинкой.

Алексей увязался за ними, и его было не оторвать, он сократил свой отдых и купил билеты на тот же самолет, что и Лера с командой. В Москве надо было избавляться от него, и по прилете в Россию она связалась с группой, встречающей их, и попросила продержать Алексея на таможне как можно дольше. Они спокойно миновали таможню, а Алексея с охраной отправили на личный досмотр, и Лера смогла спокойно перебраться на самолет в Питер. Жаль мужика, если что найдут, ему не поздоровится, но и светится машинами со спецномерами, было, ни к чему.

Две недели, это очень маленький срок, отдохнуть не получилось, да и Алексей изрядно вымотал и Леру и Бориску, таская их на экскурсии, в спортзал или в ресторан. Лере нужен был свой режим, а тут чужой. Но отказывать было неудобно и приходилось ему подыгрывать.

Четвертый семестр снова начался с полигонов, но тут все было намного проще, их учили скоростному вождению боевой и гражданской техники. Все было знакомо, только скорости предельные и машины новые, современные. Танк, летящий со скоростью почти сто километров в час, это вещь, или новая БМП-90 с башней от БМД-4, да и сама БМД-4 тоже штука отличная, но БМП-90 Лере понравилась больше, и скорость выше и огневая мощь на уровне. Тренировались и на вездеходах ТИГР и на грузовиках. Лера была не лучше других, но и не хуже. В училище ВДВ ей прочно вдолбили вождение и управление такими машинами, там она отрабатывала на всех местах и за водителя и за наводчика и за командира. Все упражнения выполнила на хорошо, скорости только непривычно высокие, но рядом грамотный инструктор, не только поможет, но и расскажет, как, что и почему. С гражданской техникой все еще проще, только с фурой немного провозилась, когда отрабатывали движение задним ходом, там нужно было колеса крутить вначале в одну сторону, потом в другую, что бы прицеп пошел в нужном направлении, но и с этим справилась, инструкторы хорошие. Скоростное вождение легковых машин, особенно на льду, Лере понравилось больше всего, и она этим увлеклась, тренируясь даже в свободное время, особенно джипами, у нее самой джип и его надо водить хорошо, эта наука не только для работы, но и для себя. К занятиям в самой академии вернулись только через два месяца, оставалось учиться еще четыре, экзамены и домой.

В клубе Лера появилась только через три месяца, все же нужен был небольшой отдых, нагрузки в академии никто не отменял, как физические, так и умственные, и Лера решила клуб на месяц отложить, использовав свободное время, для отдыха и изучения теории, до выпускных экзаменов осталось всего три месяца. В клубе ее популярность уже подзабыли, и она после выступления снова сидела одна, ужиная или потягивая понемногу сок или кофе. Хореограф нашел ей новый танец, и перед выступлением она его разучивала с ним, после выступления шла в зал ресторана и там скучала, ужинала и уходила в общежитие.

Через месяц Леру снова заметили и начали приглашать, чаще других приглашал парень, моложе ее, но с ним танцевать или заводить беседу ей хотелось меньше всего. От него всегда пахло спиртным, и во время танца он пытался опустить руки ниже дозволенного. Лера останавливала его, но это помогало плохо. В один из дней этот парень, во время танца, сделал ей не совсем адекватное предложение, и конфликт вступил в бурную фазу развития

— Слушай подруга, что ты все ломаешься, выпей и все встанет на свои места.

— Я не пью.

— Еще скажи, что не куришь?

— И не курю.

— Тогда уколись или прими колеса, у меня есть все, что захочешь, ночь со мной и все, что пожелаешь.

При этих словах он попытался поцеловать Леру, она вначале уклонилась, но он начал опускать руку ниже приличия, и это в зале, при всех, у Леры просто не было выбора. Она опустила руку с его шеи и, взяв за отворот пиджака, дернула на себя, он наклонился к ней, и в тот же момент она ударила его кулаком в челюсть, не сильно. Парень отшатнулся, Лера другой рукой, присев, дернула его ногу чуть выше колена, он потерял равновесие и упал. Лера развернулась и пошла к своему столику. Парень встал, догнал ее, схватил за плечо и замахнулся другой рукой для удара. Лера повернула свое тело, встав боком к нему, и наклонив захваченное плечо, вывернула кисть, разворачивая его к себе спиной. Неудобно в юбке, но, все же, она ударила его ребром ноги в подколенную ямку, заставив упасть на колено и уже манипулируя его кистью, уложила на пол, прижав шею ногой.

— Смотри, шею сверну, вякнуть не успеешь.

— Сука, ты еще пожалеешь, что связалась со мной.

— Я уже пожалела, не подходи ко мне больше, а то точно инвалидом останешься.

Уже подоспел охранник, приставленный следить за Лерой, и рядом с ним оказался Алексей.

— Что тут происходит? — спросил охранник.

— Да вот колеса предлагают, в обмен на постель, уберите пожалуйста.

— Сейчас сделаем.

Охранник взял парня и поволок к выходу.

— Валерия, вы извините, я не успел, вы с ним так быстро расправились, мне даже неудобно, нужно было раньше вмешаться, но я думал, что это ваш бой-френд. — Алексей решил продолжить знакомство, начатое на корабле.

— Я от таких, стараюсь за версту держаться, а то убью ненароком, потом не оправдаться будет, и потом я не сторонник свободной любви.

— А вы замужем?

— Увы, нет.

— Такая красивая девушка и не замужем, ребенок есть, а мужа нет.

— Муж был, а теперь нет, грустная история.

— Вот и у меня, семья была, теперь нет, и тоже очень грустная история, ладно, давайте не будем о грустном.

— Давайте.

Они сели за столик.

— Я смотрю, вы все сок пьете или кофе, давайте я вас хорошим вином угощу.

— Спасибо, я не пью.

— Совсем?

— Совсем.

— Я думал, вы на корабле просто ребенку не хотите дурной пример показывать, да, а куда вы пропали, я вас везде искал, но вы как в воду канули. Меня эти придурки на таможне задержали, представляете, раздели полностью, все обшмонали, только кишки не вывернули.

— И как успехи?

— А никак. Что они думают, что я при моих доходах буду ерундой заниматься, мне без этого хлопот и денег хватает. Все же, куда вы исчезли?

— Я не москвичка, нужно было ребенка домой отвести, а здесь я в командировке, на учебе.

— И чему учитесь?

— Здесь танцевать и еще коммуникабельность улучшаю.

— И как, получается?

— С коммуникабельностью плохо.

— Это мы поправим.

— По-моему, не стоит, зря потратите деньги и время.

— Почему?

— Я же сказала вам, я не сторонник свободной любви и никогда ничьей любовницей не была и не буду.

— Понял, тогда мы углубим и расширим.

— Я это уже где то слышала, один настолько расширил, что всю страну в глубине утопил.

— Извините, я имел в виду, переведем в правильное русло.

— Что вы понимаете под правильным руслом?

— Для начала, сходим в Большой театр, раз вы не москвичка, значит, и не были там.

— Ваша правда, не была, но это дорого, зря потратитесь.

— Валерия, могу я сделать подарок девушке, которая мне нравится.

— Бескорыстный, или за что то?

— Я тоже не сторонник свободной любви и с непристойными вопросами приставать не буду, если удостоите поцелуя, я и этому буду рад, если нет, значит, нет, ну что, договорились?

Лера прикинула свое свободное время и назвала дату, получалось на следующей неделе.

— Ну, все, мне пора, извините.

— Я вас провожу?

— Право, не стоит, я уже привыкла все делать сама.

— И все же я вас провожу.

— Только до метро.

— Как скажите.

Лера подозвала официанта и расплатилась за ужин. Алексей хотел за нее заплатить, но она его остановила. — В ресторане за меня может платить только муж, в крайнем случае, жених. Алексей вздохнул, но возражать не стал. Они встали и пошли на выход. Когда проходили мимо туалетов, Алексея остановил один из молодых ребят, приятель того назойливого парня

— Не лезь козел не в свое дело.

Другой приятель втолкнул Леру в мужской туалет. Там с компанией ее уже ждал тот, кто предлагал ей наркоту за ночь.

— Ну что, сука, я говорил, что мы еще встретимся.

Он взял Леру за руки и прижал к стене. Другой уже держал шприц наготове. Лера, сделав шаг в сторону, потянула одну руку вниз

— Пусти, больно.

— Сейчас будет хорошо. — Ответил назойливый приставала.

Он не обратил внимания на Лерины движения, и когда Лера подняла резко другую руку вверх, он потерял равновесие и упал, отпустив Леру. Она тут же перехватила руку со шприцем, второго нападавшего и ловко вывернув ее, воткнула ему шприц в ногу, сильно нажав на поршень. Третий из нападавших, не ожидал такого отпора от девушки и выхватил нож

— Убью, сука.

Он попытался ее ударить ножом в живот. Лера перекрестила руки, перехватила руку с ножом, вывернула, заставив нападавшего наклониться и сильным ударом ребра ладони в шею, вырубила его. В этот момент в туалет, преодолевая сопротивление остановившего его, влез Алексей. Но Лере пока было не до них. Назойливый парень уже встал, достал нож и попытался ударить Леру в грудь. Она, поставив блок и пропустив руку с ножом вдоль тела, одной рукой ухватила запястье, другой уперлась в локоть, вывернула руку и, переместив руку с локтя на волосы нападавшего, дернула вначале назад, а потом, используя его попытку вырвать волосы, сильно подала его голову вперед, ударив его головой об стенку, следующим движением, она ударила в изгиб ноги сзади, поставив его на колено и снова таким же движением руки, дернула назад за волосы и уже вниз, хорошенько ударив его голову о писсуар. Парень вырубился и упал. Теперь можно и Алексею помочь, он все еще возился с тем, кто его остановил. Лера подошла, посмотрела, толку у них не будет, оба вцепились друг другу в лацканы пиджаков и не хотели отпускать. Выбрав удобный момент, Лера нанесла удар двумя пальцами в нужную точку на сонной артерии, парень обмяк и начал падать. Алексей все еще продолжал держать его, удивленно глядя на Леру.

— Да отпустите вы его, он теперь долго не встанет.

— Первый раз вижу, что бы девушка с четверыми мужиками расправилась, причем в легкую, не напрягаясь, за одну минуту.

— Это не мужики, а наркоманы и алкаши, с ними драться, что с детьми, самое главное не убить, а то потом не докажешь, что они на тебя напали.

В это время на шум прибежала охрана. Картина для них была безрадостная, на полу лежали четыре тела, два ножа и шприц. Вокруг одного тела расплывалась лужа крови.

— Первым делом они вцепились в Алексея.

— Его не трогайте, он меня защищал. — Предупредила Валерия охрану.

— Они, что напали на вас?

— Да, уже второй раз, не убрали заводилу, вот он и почувствовал безнаказанность, друзей на подмогу привел.

Вошел охранник, закрепленный за Лерой, узнал лежащего парня

— Я же его выпроводил и просил не пускать.

— Он вернулся, да еще друзей привел, одному с девушкой не справиться, слабак.

— Надо полицию вызывать, вы подождете, заявление от вас возьмут.

— Подождем? — Спросила Лера Алексея, в надежде, что он смоется.

— Если нужно, то да.

Полицию ждать долго не пришлось, у дверей клуба дежурил наряд и его уже кто-то пригласил.

— Что тут у вас? — Спросил лейтенант, старший наряда.

— Девушку в туалет затащили, изнасиловать хотели, вон ножи лежат и шприц с наркотой. Я свидетель.

Сообщил полиции Алексей.

— Понятно, будете заявление писать? Да и кто их тут так красиво уложил.

Лера посмотрела на Алексея, тот стоял и пожимал плечами, не зная, что ответить.

— Товарищ лейтенант, можно вас на два слова. — Спросила Лера.

— Симпатичным можно. — Ответил лейтенант.

Они вышли в коридор, Алексей пошел за ними.

— Алексей, подождите меня, мне лейтенанту буквально два слова сказать надо.

— Хорошо.

Лера с лейтенантом отошли в сторонку, и она показала ему служебное удостоверение, но так, чтоб не видел Алексей. Лейтенант внимательно его прочитал и, встав по стойке смирно, приложил руку к козырьку

— Слушаю вас, товарищ полковник.

— Это я их, но мне лишний шум, ни к чему, оформите им драку с применением холодного оружия и наркоту, им и так хватит.

— Понял, сделаем, года на три потянет, но за попытку изнасилования было бы больше.

— Им и так на лечение нужно, пусть три года отдохнут, пока хватит.

— Есть, сделаем.

— Мы свободны.

— Да, конечно.

— Если нужна буду, то я еще месяц тут буду ужинать.

— Хорошо. — И лейтенант снова отдал честь Лере.

Лера развернулась, подошла к Алексею, взяла его под руку и повела на выход.

— Поехали кататься, мы свободны.

— Что это он так перед тобой раскланялся. — Спросил Алексей.

— Уважает, вот и раскланялся, а мы еще на ты не переходили, я повода не давала.

— Извините, Валерия, но сейчас в самый раз, я так за вас испугался, когда ножи увидел.

Лера посмотрела на Алексея влюбленным и благодарным взглядом, потом пожалела, дала человеку надежду, которую вряд ли оправдает. На улице, ко входу сразу подкатил мерседес и джип с охраной. С переднего места вышел человек и открыл перед Алексеем заднюю дверь.

— Валерия, познакомьтесь, этой мой начальник службы безопасности, Федор Петрович, бывший сотрудник ФСБ, полковник, если что, он все проблемы решит.

— Да, особенно в клубе, в самый раз был бы. — Съехидничала Лера.

— А что там случилось? — Спросил Федор Петрович.

— Мелкая заварушка, ФСБ не потребовалось. — Опять съехидничала Лера, потом себя одернула, выпендриваются одна служба перед другой, ГРУ перед ФСБ, а ведь дело надо сообща делать, да и не причем тут Федя.

— Федор Петрович, ты представляешь, на Валерию четверо хулиганов напали. — Начал рассказывать Алексей.

— Да и Алексей не испугался, всех разогнал и в полицию сдал, молодец, я таких смелых мужчин уважаю.

Алексей глянул на Леру, улыбнулся и покачал головой.

Они поехали на набережную Москва реки и там немного побродили, Алексей рассказывал об архитектуре домов и самой набережной, потом довез Леру до метро и там они расстались.

Лера понимала, ее отношения с Алексеем начали принимать некую осмысленную форму, что из них получиться и что с этим делать, пока не знала.

Часть 45. От ворот поворот

В Академии дела двигались к выпускным экзаменам, и Леру, почти перед экзаменами, совсем ни к чему вызвал начальник центрального управления.

— Валерия Николаевна в связи с окончанием Академии у нас к Вам есть интересное предложение, не хотите перейти в центральное управление, здесь и перспективы выше и оклад больше, да и следующее звание быстрее получите.

— Вы меня извините, но вначале надо экзамены сдать, потом будущее загадывать, а, то примета плохая, шкуру не убитого медведя делить.

— Не скромничайте, я про ваши успехи все знаю, извините, на контроле держу. Сами знаете, с женщинами у нас напряжонка, особенно, такими как вы, а правительство квоты рассылает, попробуй, выполни их в нашем ведомстве.

— Извините, товарищ генерал, я квоты совсем не люблю, зачахну в штабе, не люблю сиднем сидеть, пока в форме, хочу в отряде служить, он мне родным стал, столько лет ему отдала.

— Сиднем у нас тоже не сидят, и работы хватает, но бумаг прибавиться, это точно. Ладно, послужите еще годика два в отряде, а там посмотрим, от Западного управления, точно не отвертитесь, но я хотел Вас у себя видеть, жаль.

— Еще раз извините, что не оправдала ваших надежд, но правда, не лежит у меня душа к штабной работе.

— У нас не только штабная, но и агентурная работа, планирование операций и их организация тоже требует опытных людей, так что подумайте, как решите, звоните сразу мне.

— Спасибо за доверие.

— Спасибо скажите, когда генерала получите, у вас все шансы стать самым молодым генералом в армии, так что не стесняйтесь. Первая женщина генерал в таком возрасте, это знаете, много значит и это целиком и полностью ваша заслуга.

Выходя от начальника управления, Лера думала про себя, ну не хочу я быть генералом, зачем мне это, командиром отряда, это верх желаний, пока молодая была, даже на это не рассчитывала. Женщины до полковников то редко доходят, родят пару детишек и сидят потом в штабе майорами, ну к пенсии подполковников дают, очень редко полковников, а тут такой взлет, даже сама не ожидала. Пока училась в Академии, не думала о повышении, просто должность командира отряда требовала наличия Академии и все, а тут на тебе, Лерка и генерал, это уже слишком.

Пока больше Леру беспокоили развивающиеся отношения с Алексеем. Прилип как банный лист, и самое ужасное, ее беспокоило то, что он очень богатый человек, как бы не связано это было с криминалом. Такие связи у них не поощрялись, но и как избавиться от него, она не знала. Алексей не дал ни одного повода для сомнений, не говоря уже о разрыве отношений. Всегда был галантен, предупредителен и вежлив, не позволял себе ничего лишнего, даже не пытался ее поцеловать, но и не отпускал. Старался бывать на всех ее выступлениях в клубе, пропустил несколько раз, но всегда извинялся и дарил ей большой букет цветов. По выходным вытаскивал в театр, музей или парк, там они гуляли под ручку, но ничего лишнего, он свято чтил ее независимость и самостоятельность. Задал только один вопрос,

— Бориска рассказывал, что на рыбалку ходил с дядей Сережей, это кто?

— Это мой брат, а Бориске конечно дядя, а еще у нас есть дядя Саша, тоже брат и тоже родной, так, что братьями я обеспечена, спасибо папе с мамой, не одна на свете, есть, кому помочь, если что.

Из этого вопроса Лера поняла, намерения его серьезные и он может далеко пойти, что ее совсем не устраивало, становиться женой богатого человека ей совсем не хотелось. Это золотая, но клетка, которая станет препятствием к выполнению слова, данного ей Александру, Борису, отцу и дяде Саше. Если она не сдержит этого слова, то перестанет уважать себя и станет не нужна в первую очередь себе самой, а потом и остальным тоже. Это еще хуже, чем в штабе сидеть, с такой жизнью она согласиться не могла.

Своими подозрениями Лера поделилась с психологом, все равно больше посоветоваться было не с кем.

— У Вас с ним еще встречи кроме клуба были? — Спросила психолог.

Пришлось ей рассказать и про встречу на корабле, во время выполнения задания, и о том, как усадила его в туалет, что бы не увязался с ней на рандеву с Толмачом, и о походах в театр, музеи и прочих прогулках, не вошедших в отчет.

— Валерия Николаевна, вы оказывается умная девочка, знаете, что можно в отчет давать, а что нет, давайте его фамилию, сейчас пробьем по базам МВД, ФСБ и выясним, что за гусь.

— Он фамилию еще не говорил.

— Ничего страшного, вы ему про себя тоже, немного сказали, а на каких машинах вы с ним ездили, номера помните?

— Конечно.

Лера назвала номера, психолог немного поколдовала с компьютером и показала Лере фото на экране

— Он?

— Он.

— Так, посмотрим, по моему, у него с криминалом серьезная война, они расстреляли несколько лет назад всю его семью, жену и детей, а за ним никакого криминала не числиться, мне кажется, что вы два сапога пара. У него жена погибла, у вас муж, как специально все получается, так вот вам и жених нарисовался, никаких противопоказаний нет, даже наоборот. Кстати, один из богатейших людей России, а насчет службы, это уж как вы себя в семье поставите, так и будет, да и на штабную работу пора, не век же с автоматом бегать.

Психолог сделала полную распечатку со всеми данными и отдала Лере. Все равно, Лере все это не нравилось, и хуже всего было то, что ни одной зацепки для разрыва отношений. Все же, Лера стала уклоняться от свиданий в выходные дни, для этого были две причины, первая, начало подготовки к экзаменам, а вторая, это сама Лера, она явно не подходила для роли жены такого человека. Провести остаток своей жизни в соляриях, салонах красоты и быть поданной, как блюдо к столу, это ей не подходило, да и скажи она ему, что она полковник разведки, все равно будет разрыв. Может так и надо сделать, но Лере почему то не хотелось грубо разрывать с Алексеем отношения, а тактично не получалось, не было повода.

Наконец все экзамены сданы и сданы зачеты по полигону. Там Лера вволю покаталась на танке, даже постреляла, не сама, но как командир машины. Сдавали вождение и управление, за наводчика со стрельбой работали только на практических занятиях. Сдавали, конечно, вождение и остальной техники, но в танк Лера просто влюбилась, и ей поставили отлично, жаль, что в их работе, танк, абсолютно бесполезная вещь. Единственной из курсантов психолог поставила четыре, остальные из ее группы получили тройки, остальные предметы лучше, чем у многих, все же ее тянули, но теперь все позади, осталось дождаться получения документов, и домой.

В клубе Лера специально не предупреждала Алексея о том, что ее не будет две недели, надеялась, что последние ее выступления пройдут без него и расставание не принесет серьезных огорчений ему и ей. В клубе она больше появляться не хотела, но хореограф уговорил сделать несколько выступлений с последним танцем, не зря же он старался, пришлось уступить. На первых двух вечерах Алексея действительно не было, но на одном из последних вечеров, он появился и сразу подсел к ней, как только она вышла в общий зал после выступления

— Валерия, у вас новый танец.

— Понравился?

— Очень. Я думал, куда вы пропали, а вы оказывается, новый номер репетировали.

Да, новый номер на танке, БМД, БМП и Тигре, хорошо, вертолет сдавать не заставили, с улыбкой про себя подумала Лера. Может сказать ему все и пусть катиться, я ему не пара, у него своя жизнь, у меня своя, и менять я ее не намерена.

— Да новый номер, я рада, что он вам понравился.

— Это Вам. — И Алексей как обычно, преподнес Лере цветы.

— Спасибо, только зря все это.

— Почему зря, по моему, у нас наладились неплохие отношения, которые уже переходят в нечто большее.

— Алексей, я вам не подхожу, и вы зря стараетесь, об этом я Вам всю дорогу твержу.

— А мне кажется совсем наоборот, вы мне очень даже подходите.

— Интересно, на какую роль.

— Я знаю ваши старорежимные порядки и не претендую на внебрачные отношения, на роль жены конечно.

— Все равно, я вам не подхожу.

— Почему это?

— Во-первых, я роковая женщина, все мои мужчины погибают.

— Вы мужа имеете ввиду?

— И мужа тоже.

— А еще кто?

— До мужа был жених и тоже погиб.

— И что, большое наследство оставил?

— Одно вы видели, бегает, рыбачит, а с женихом мы даже расписаны не были, но наследство огромное, жизнь называется, можно сказать, я живу за него.

Алексей почувствовал дрожь в лерином голосе.

— Извините, не хотел о грустном, но в этом плане, я тоже роковой мужчина, у меня вся семья погибла, так что мы с вами родственники по несчастью, два сапога пара, а минус и минус в сумме дают плюс.

— У меня еще работа, связана с частыми и длительными командировками.

— Гастроли что ли, так плюнь на них, у меня денег хватит.

— Я не привыкла быть иждивенкой.

— Я тебе тут театр куплю или клуб, будешь там выступать, если очень хочешь.

— Знаете, я слово людям дала, не бросать свою работу, пока жива.

— Контракт, так я его выкуплю.

— Это за деньги не выкупается.

— Ты организуй мне встречу с этими людьми, я с ними договорюсь.

— Не договоритесь.

— Договорюсь.

— Ничего не получиться, здесь деньги не причем.

— Давай так, если я с ними договорюсь, то ты выходишь за меня замуж без всяких оговорок.

— А если не договоритесь, тогда что?

— Тогда все равно выходишь замуж, но на своих условиях.

— Купить хочешь?

— Валерия, сама говоришь, причем тут деньги, ты мне нравишься, и даже больше, не надо так.

— Хорошо, завтра после обеда поехали, я тебя свезу к одному, только это бесполезно, ты меня не знаешь и их.

— Бандиты, что ли?

— Нет, очень достойные люди, и не сдержать слова перед ними, значит не уважать себя.

— Завтра едем.

— Как знаешь, но честно говорю, зря это.

Вечер закончился напряженно. Они снова съездили на набережную Москва реки, но оба молчали, Алексей ее не понимал, а она не знала, как ему рассказать о себе, сделала робкую попытку, но он ее смазал

— Алексей, у меня очень древняя профессия и очень нужная людям.

— Проститутка, что ли.

Лера вздохнула и очень зло глянула на него.

— Нет, моя профессия на несколько десятков тысяч лет древнее, хотя название, может и позже получила.

— Извини, не хотел обидеть, завтра съездим, все увидим и договоримся.

На следующий день Лера купила огромный букет гвоздик и пошла на встречу с Алексеем. Она уже знала, что свезет его на могилу Александра. Проституткой ее еще никто не называл, и как у Алексея язык повернулся, кажется, она ему поводов не давала, конечно обиделась. Ладно, может там поймет что-нибудь. Встретились, она села к нему в машину, охрана как обычно тащилась сзади на джипе. Лера назвала городок, где похоронили Александра и они поехали.

— Ты договорилась, там ждут?

— Там всегда ждут.

— Цветы зачем?

— Туда без цветов нельзя, не примут.

— Ладно.

Алексей сидел и изредка поглядывал на Леру, по его взглядам было ясно, что он от своего не отступиться и настроился на серьезный разговор. Проехав городок, Лера стала показывать дорогу и привела кортеж Алексея к кладбищу.

— Что, твои люди на кладбище работают?

— Он всегда тут.

На кладбище можно было проехать на машинах, и она показала дорогу до могилы. Они вышли и подошли к могиле. Федор Петрович вывел всю свою армию из машин, и они плотно окружили их у могилы.

— Это мой жених, ему я первому слово дала, я живу за него.

Валерия подошла к могиле, бережно разложила цветы, погладила памятник и поцеловала его.

— Могла бы и не тащить сюда, а так рассказать. — Вставил свое слово Федор Петрович.

— Да, действительно. — Подтвердил Алексей.

— Извините, Алексей Васильевич, больше этого не повториться.

Лера тихонько протиснулась мимо охранников и пошла к машине, Алексей с Федором и охраной остались разглядывать памятник. Лера подошла к машине, взглянула на эту уже никчемную ватагу, открыла дверь, взяла свою сумочку, закрыла, пошла на противоположную сторону дорожки и постаралась затеряться между могил. Вроде получилось, она совсем не хотела видеть больше Алексея, он ничего не понял, да и понимать не хотел, больше разговора у них не получится, играть она не хотела, муж, с которым нужно играть, кривя своей душой, ей не нужен.


Алексей долго рассматривал памятник капитану десантнику, по возрасту, они одногодки, а вот надо же как, он жив и нос в табаке, а капитана уже давно нет, но судя по всему, девушка, которая понравилась Алексею, любила капитана, как сделать так, что бы она полюбила теперь его, Алексея, вопрос без ответа. Из оцепенения Алексея вывел Федор Петрович

— Поехали, а то скоро темнеть начнет.

— Да, поехали.

Они подошли к машинам, Алексей открыл дверь, но Валерии там не было.

— А где Валерия?

Все только пожимали плечами, никто не видел, куда она делась.

— Знаешь, Алексей Васильевич, а ведь это на ловушку похоже, завела неизвестно куда и исчезла, наверное, уже в другом мерседесе катит, хозяину отчитываться, что дело сделано. Давай-ка в джип, и поехали, вперед ребят посадим.

— Не похоже, все искренне было. — Ответил Алексей.

— Береженого бог бережет. Садись в джип.

Они сели и поехали. Выехав с кладбища, направились в сторону Москвы. Здесь уже была оживленная трасса, но ничего подозрительного они не встретили, ни на кладбище, ни по дороге.

— Слушай, Федор Петрович, а если это не ловушка, то на чем Валерия может поехать?

— На автобусе, на чем еще.

— Здорово, завез невесту на кладбище и бросил, во жених, давай, разворачивай, это не порядочно с моей стороны.

Федор Петрович крякнул

— Давай проверим, если на остановке, тогда я не прав, это не ловушка.

Они развернулись и поехали обратно. Проезжая мимо остановки, действительно, увидели Валерию, стоящую вместе с другими пассажирами, ждущими автобус. Снова развернулись и, проехав мимо остановки, остановились за ней. С другой стороны дороги, напротив остановки, стояла машина ДПС, и могли быть неприятности. Алексей хотел выйти и позвать Валерию, но Федор его остановил

— Подожди, пусть Денис сходит.

— Денис, сходи, позови Валерию.

Денис вышел и подошел к Валерии.


Лера выбралась на другую дорожку кладбища и увидела, как по центральной аллее пролетели машины Алексея. Ну слава богу, уехал, мужик с возу, бабе легче. Больше не придется объясняться, ей и так все ясно, как не крути, он ее не поймет, хороший мужик, но не для нее. Она прошла к остановке и стала ждать автобус. Вдруг кортеж Алексея проехал обратно, развернулся и проехав мимо нее, остановился за остановкой. Об этом она и не подумала, надо было замаскироваться, объясняться придется заново. Из машины вышел охранник и подошел к Лере

— Вас просят сесть в машину.

— А кто просит?

— Федор Петрович.

— Федор Петрович, это интересно, а Алексей Васильевич?

— Он тоже просит.

— Он тоже, это еще интересней. Так вот дорогой мой человек, передай Алексею Васильевичу, пусть заведет себе болонку, беленькую такую, пушистую и кудрявую, обязательно маленькую, она на любой свист отзываться будет, и на Федора Петровича, и даже на твой. А я большой волкодав и кусаюсь, пусть не волнуется и даже не ищет, сама доберусь, не маленькая, в провожатых не нуждаюсь и на любой свисток не бегаю. Все понял?

— Понял.

— Свободен, боец.

Подошел автобус и она пошла на посадку, охранник побежал к своим машинам. Тут Лера и сообразила, зачем это она в сторону города едет, придется на перекладных тащиться, проще в обратную, до железнодорожной станции, а с поезда на метро. Перебежала дорогу, как раз перед нужным автобусом, очень удачно, села и поехала.


Охранник подошел к машине, сел

— Ну, и где Валерия, Денис? — Спросил его Федор Петрович.

— Она сказала, что на автобусе доберется.

— И все? — Добавил вопрос Алексей.

— Нет, она такое сказала, что язык не поворачивается вам это повторить.

— Рассказывай подробно, не тяни кота за хвост.

— В общем, она сказала, что бы Алексей Васильевич завел себе маленькую белую и пушистую болонку с кудряшками, она на любой свист отзываться будет, и на Федора Петровича, и даже на мой, а она на любой свиток не бегает, она волкодав.

— Понятно! — Многозначительно произнес Федор Петрович.

— Что понятно, Денис, ты что ей сказал, как пригласил? — Спросил Алексей.

— Я сказал, что ее Федор Петрович зовет, а разве нет, это он мне сказал ее позвать.

— Идиот, и ты Федор Петрович, извини, тоже хорош, перемудрил, поехали за автобусом.

— Да уж, чего то перебдел. — Оправдывался Федор.

Они обогнали автобус, и Алексей вышел на остановке.

— Алексей Васильевич, у тебя мелкие наличные есть? — Спросил его Федор.

— Зачем?

— В автобусе наличными платить нужно или специальной картой.

— Я думал, раз общественный транспорт, значит бесплатный.

— На, возьми сотню, у нас все не бесплатно.

— Там же люди стоя едут, за что платить, комфорта никакого?

— Зато едешь, а не пешком идешь, бери сотню, а то сейчас автобус подойдет.

Алексей взял сотню, машины отъехали и как раз подошел автобус, Алексей влез в него, народу было много, сразу всех пассажиров не разглядеть, он протискивался между ними не одну, а две остановки, дважды прошел туда и обратно, понял, Валерии тут нет. Вышел ни с чем. Автобус отъехал, сразу подъехали его машины

— Ну что, отказалась? — Спросил Федор.

— Ее тут нет, поехали обратно.

Они снова развернулись и подъехали к остановке, где садилась Валерия, но ее там тоже не было.

— Да Федор Петрович, перемудрил ты, и меня без девушки оставил и девушку бросили на произвол судьбы.

— Ничего страшного, поплачет, а завтра в клубе помиритесь, такими как ты, не бросаются, вот увидишь, еще рада будет, что ты за ней придешь, повыковыривается немного и простит, помяни мое слово.

До нового выступления Валерии были сутки, это Федор выяснил в клубе и на всякий случай снова съездил на это проклятое кладбище, выяснил подробно, как зовут этого капитана, когда родился и когда погиб. Через сослуживцев в ФСБ сделал запрос в наградной отдел министерства обороны, чем награжден и как погиб. Все, что узнал, рассказал Алексею, если Валерия не врет, и капитан действительно был ее женихом, то все это она должна знать и тогда это не ловушка, если нет, жди подвоха. Тем паче, Алексей серьезно решил сделать Валерии предложение, и этот вопрос подлежал серьезной проверке со стороны Федора Петровича, что бы хозяин не вляпался, как кур во щи.


Лера в автубусе и в электричке всю дорогу плакала, не сильно, так, просто глаза были мокрые и она это чувствовала. Обидно было и за Александра и за себя. Кто то жизнь за Родину кладет, а кому то на это наплевать, вопрос относительно Алексея был решен окончательно и бесповоротно, они разные люди, и даже если они поженятся, эйфория после достижения цели у Алексея быстро пройдет и они все равно не поймут друг друга. Лера надеялась, что Алексей больше не придет, в крайнем случае, осталось всего два выступления, и она переживет его присутствие. На предпоследнее выступление Алексей пришел с большим букетом цветов и демонстративно уселся за ее столик, Лере пришлось просто банально уйти после выступления, прямо из гримерки в общежитие, с последнего выступления сбежать не получилось, ее задержал хореограф, и психолог с мужем, хозяином клуба.

— Валерия, вам за выступления положено вознаграждение, вы принесли успех клубу, как прикажете заплатить, наличными, или на банковский счет перечислить? — Спросил хореограф.

— Да, да, я подтверждаю. — Подтвердил муж психолога.

— По моему, это я вам всем должна, за науку.

— Не скромничайте. — Подтвердила психолог, вы честно все заслужили.

— Тогда устройте банкет, для себя и девчонок с ребятами из моей группы, с кем я училась и танцевала, без их поддержки и помощи, то же ничего бы не вышло, так что всем спасибо.

— Банкет, так банкет, только ваше присутствие на нем, обязательно.

— Уговорили, буду, билет домой все равно на ночной поезд, только одно условие.

— Какое? — Спросила психолог.

— Если мной будет интересоваться один господин или его помощник, ни слова обо мне.

— Это не Алексей ли? — Спросила психолог.

— Он самый.

— Зря, я же говорила, не требуйте сразу высоких моральных качеств, все нужно делать медленно и маленькими шажками.

— Мы слишком разные люди, он меня не поймет, а я его, ничего не выйдет.

— По моему, вы сгущаете краски, ладно, это Ваше личное дело, в конце концов, как хотите, но мне кажется, вы получите абсолютно обратный эффект, он из за Вас с ума сойдет, или сопьется.

— Время вылечит.

Алексей пришел снова и ждал ее уже около гримерки, поймав на выходе

— Валерия, извини, нам нужно поговорить.

— Сейчас банкет, по поводу моего нового номера, а потом потолкуем.

Лера демонстративно не взяла у него цветы и прошла в зал, сев за подготовленный длябанкета стол. Там уже все собрались. В начале говорили тосты про Леру, какая она упорная и какой она молодец, начала с нуля и за два года достигла хороших результатов. Понемногу Лера перевела разговор и тосты на мастерство учителей, хореографа, визажиста, стилиста, девочек в труппе подтанцовки и ансамбля клуба. Потом пошли танцы, в промежутках между застольями. Алексей несколько раз пытался ее пригласить, но Лера всякий раз выскальзывала, беря перед его носом, то хореографа, то мужа психолога, то ребят из труппы. В конце концов, психолог не выдержала и, пригласив ее в дамскую комнату заявила открытым текстом

— А ведь вы его любите, и по моему, он вас тоже, я же вижу по вашему поведению. Извините, но я доктор наук по психологии, и от меня это трудно скрыть.

— Мы разные люди, и ничего не выйдет, если не сейчас разорвать, то спустя некоторое время все развалится само.

— Валерия, вы ошибаетесь, конечно, это все личное, сами решайте, но вы ошибаетесь.

Лера вернулась в общий зал, все уже начали потихоньку расходиться, и она решила, время для разговора настало в самый раз. Она попросила вызвать ей такси, и что бы оно ее подождало, и предложила Алексею пересесть в уголок, там можно и поговорить. Алексей положил на стол цветы и маленькую коробочку, явно с кольцом, но Леру это уже не волновало.

— Валерия, во-первых, возьмите это письмо, я многое передумал, и, наверное, здесь не смогу всего сразу сказать, и потом извините меня, на кладбище все глупо получилось, Федор перемудрил, когда вы исчезли, он завелся, это ловушка, ловушка, ну я и повелся.

Валерия взяла письмо, глянула внутрь, действительно, кроме листка бумаги там ничего не было. Она сунула письмо в карман пиджака.

— Бог простит, а Федя прав, это действительно могла быть ловушка, берегите его, он вам может не раз жизнь спасти.

Алексей вздохнул, разговор получался не ласковый.

— Валерия, правда, извините, не подумал сразу, виноват, каюсь. Расскажите мне об Александре, как он погиб.

Лера поняла, Федор Петрович решил ее проверить на искренность, что ж извольте.

— Александр погиб на Кавказе, во время проведения боевой операции по ликвидации банды террористов, при попытке деблокирования группы разведчиков, отрезанной от основных сил. За свой подвиг награжден орденом, посмертно.

Лера еще хотела добавить, что она сама заполняла наградные документы, и была командиром той группы, если бы не Александр, ей, скорее всего и не жить, но промолчала, к чему рассказывать высокие материи человеку, который о них знает только понаслышке.

— Валерия, извини меня, виноват, это Федор меня сбил.

— Сам маленький, кругом Федя виноват, знаете, мы совсем разные люди, я вам совсем не подхожу.

— Почему ты так решила, и вообще, ты не знаешь, от чего отказываешься.

— Почему же, знаю, в интернете про вас, Алексей Васильевич, много написано, миллиардер, владелец крупных фармацевтических фабрик и сети аптек, входите в совет директоров нескольких крупных нефтегазовых компаний и владеете их акциями, одним словом, очень богатый человек. Только замуж за что, не выходят, выходят за кого, вот от кого я отказываюсь, очень хорошо узнала на кладбище. Да и моя работа вас явно не устроит, а бросать ее я не собираюсь.

— Да что за работа такая?

— Знаете, есть такая профессия, где однажды данное слово, обратно вернуть нельзя, вы уже спросили у одного, я и второму слово дала, мужу.

— Он тоже офицером ВДВ был?

— Нет, он был офицером полиции, тоже погиб в бою. И вообще, меня одни офицеры окружают, отец офицер, братья офицеры, даже первый учитель офицером был, как видите, мы совсем разные люди, воспитаны по-разному.

— И в чем же эта разница?

— У нас разное понятие о чести, совести и долге перед живыми и мертвыми. У меня один долг, перед Родиной, которая меня вырастила, воспитала и научила, да перед мужиками, за меня погибшими. Да, сегодня было мое последнее выступление, моя учеба в столице нашей Родины, городе герое Москве закончена, сегодня я уезжаю, не ищите меня, вам не найти, даже Федя не поможет, ах да, вы на меня потратились, скажите сколько, я верну.

— Валерия, не дури, зачем ты так.

— Вам посыльный передал мои пожелания насчет белой пушистой болонки с кудряшками?

— Валерия, я же извинился, что ты делаешь?

— Мы, на ты, не переходили, я поводов не давала.

— Извините.

— Так лучше, прощайте, успехов в поиске спутницы жизни.

Лера взяла сумочку и быстро пошла к выходу.

Алексей настолько растерялся от слов, сказанных Валерией, что в первую минуту даже не сообразил, что делать, сидел и крутил головой, ища помощи хоть от кого. Это заметил Федор Петрович и подсел к нему

— Ну как дела, жених?

— Пошел ты, знаешь, что она мне сейчас выдала?

— Очень интересно.

— Мы разные люди и у нее долг перед Родиной, перед живыми и мертвыми, и слово она дала мужу погибшему, и этому капитану, не бросать свою работу, в общем, чушь полная. И что за профессия такая, где данное слово, обратно не вернуть.

— С этого места по подробней, пожалуйста, слово в слово повтори, как она сказала.

— Сейчас вспомню, а вот, есть такая профессия, где однажды данное слово, обратно вернуть нельзя, вы уже спросили у одного, вот, кажется так.

— Если дополнить пропущенные слова и приложить тех, кому она слово дала, то это должно звучать примерно так: Есть такая профессия, Родину защищать, а слово, данное погибшим товарищам, может означать только одно, сражаться, пока жива. Алеша, извини, она не танцовщица, она офицер и где-то служит, в очень опасном месте. Такими словами не бросаются, я тоже офицер и под каждым таким словом распишусь не задумываясь.

— Она сказала, что у нее отец офицер и братья офицеры, муж офицер и первый учитель, тоже офицер.

— Может, конечно, это просто воспитание, но все же, мне кажется, она сама офицер, а здесь так, чему-то училась, для дела.

— Федор, найди мне ее, люблю, теперь понимаю, люблю.

— Если она просто, танцовщица, это за пять минут, если нет, извини, искать долго придется. Как фамилия ее.

Алексей удивленно посмотрел на Федора.

— Молодец, жениться собрался, и даже фамилию не спросил.


Федор Петрович честно отработал свой хлеб, но результата не было. В клубе ее все знали как Валерию и все. К кому бы он не подходил, все только плечами пожимали, Валерия и больше ничего, да талантлива, но возраст уже почти не танцевальный, хотя физическая подготовка на уровне. Чувствовалось, хореограф и хозяин клуба, говорят не все, что знают, но не клещами же с них тащить. В общем, в клубе тупик. Пробовал он их прижать, как выступала, деньги должны платить, они отговорились просто, она у нас училась на основе бартера, мы ей знания, а она выступления. Тупик и все.

Пришлось Алексея допрашивать с пристрастием, нового ничего. Съездил в военкомат, узнал адрес родственников погибшего капитана, съездил к ним, тут получил прокол. Приехал, позвонил, представился, открыл седой мужчина в возрасте, может отец капитана

— Вы извините, я сотрудник ФСБ, вы мне не расскажите про Валерию.

— Документики можно.

— Пожалуйста.

Федор Петрович показал удостоверение ветерана ФСБ.

— Тут сказано, что вы ветеран ФСБ, а сейчас кого представляете?

И Федор допустил ошибку

— Сейчас я представляю одну коммерческую структуру и готов заплатить за сведения о Валерии.

— Володя, подойди сюда, тут готовы заплатить, за информацию о Валерии, знаешь такую?

Вышел парень в форме майора ВДВ

— Мужик, тебе чего, с лестницы спустить или в полицию сдать, еще раз нос со своей мошной сунешь, извини, в окно вылетишь, а там полисмены подберут и разберутся с твоим интересом, если банду приведешь, то тогда всех положим, таких как я, тут много, катись отсюда, пока цел.

Пришлось убраться ни с чем. Ежу было понятно, они знают, но уже не скажут, и черт его дернул вылезти с деньгами. Месяц поисков не дал никаких результатов. Алексей был не доволен

— Федор Петрович, ты представляешь, девчонка танцовщица называет все мои данные, где и что у меня, а ты, офицер ФСБ месяц ее найти не можешь, нонсенс.

Снова пришлось сажать Алексея и делать ему допрос с пристрастием. Подход к вопросу ставить на научную основу, создавать стенограммы их разговоров и встреч. Всплыл круиз из Египта в Кувейт и полет на самолете в Москву, это была уже зацепка, женщина с ребенком, явно можно узнать хотя бы фамилию и должен быть адрес регистрации. Фамилию он узнал, а дальше опять тупик. По адресу регистрации числился адрес в Тмутаракани и разрушенный дом, о Миллерах никто в округе слыхом не слыхивал. Все, возможности исчерпаны. Снова пристал к Алексею с вопросами о Валерии. Что необычного в ее поведении? Алексей поведал историю в клубе, когда не он, а она четверых мужиков, пытавшихся ее изнасиловать в туалете, играючи сделала. Федору стало ясно, она не танцовщица и они гоняются за тенью, проще бросить, чем найти, о чем он и поведал Алексею. Жаль мужика, но и сделать ничего нельзя, Алексей стал выпивать, рюмочка за рюмочкой, в итоге…, плохо в итоге, не напивался, но дела забросил.

Месяца три спустя, Алексей сидел в ресторане своего нового комплекса в Санкт-Петербурге, и потихоньку потягивал коньяк. Он гордился своим новым вложением и любил часто бывать тут. Как же, сам занимался организацией проектирования, строительством и сам фирмы размещал, свои конечно. На последнем этаже ресторан, плюс ко всему всем нос утер в борьбе с питерскими сосульками. Крышу сделал плоскую, а над ней шатер из синтетического материала со скользкой поверхностью с двухскатной крышей и вибрирующим воздушным наполнением. Шатер продувается, и сосулек нет, плюс острая крыша, снег сваливается сам, зато под крышей дополнительные места под ресторан, а летом целый зал со сценой для выступлений. Дальше по снижению дискотека, тренажерный зал для тренировок, этаж с аптечным комплексом и диагностическим центром, бассейн и универсам, плюс магазины с электроникой и прочей бытовой техникой. Комплекс работал круглосуточно и приносил хороший доход. Они с Федором сидели в ресторане, на крыше было холодно, поздняя осень все же. Вдруг Алексей начал пихать Федора в плечо и показывать в окно вниз. По дорожке шла девушка, похожая со спины на Валерию. Она была в последнюю встречу именно в такой одежде, кроссовках, джинсах и кожаной куртке, походка была очень похожая. Федор тоже стал наблюдать за нею. Девушка подошла к джипу, нажала кнопку на брелоке, открыла дверь и взглянула наверх, внимательно оглядывая окна и пространство внизу. Федор готов был поклясться, это была Валерия. У Алексея даже стопка коньяка выпала из рук. Они не сговариваясь, бросились вниз. Но пока лифт, пока добежали до выхода, след джипа остыл. Камеры слежения подтвердили, девушка очень похожа на Валерию, но марки джипа, тем более номера, установить не удалось, его закрывали другие машины. Новые поиски закончились опять без результата, Валерии Миллер нигде не было.

Федор через свое ведомство организовал запросы в городок, где до училища жил капитан, в Псков, где служил, на Кавказ в воинскую часть, где погиб, в отделы кадров МВД и министерства обороны, свою контору он проверил еще раньше, но Миллер нигде не числилась. Может теперь это фамилия мужа, а тогда была девичья, но не проверять же всех Валерий в России, умрешь и все равно до конца жизни не успеешь.

Федор посоветовал Алексею обратиться к Колыванову, своему партнеру по бизнесу, другу его отца, а теперь и его другу. Колыванов, после смерти отца Алексея, занял его место и возглавил одну из крупных нефтегазовых компаний. У них и служба безопасности мощнее, чем у Алексея и выходов побольше. Теперь есть хотя бы что искать, исходные данные, пусть и кривые, но лучше, чем ничего, фамилия, имя, отчество, место рождения и регистрации, пусть и они поищут. Но и у них тоже было пусто, Федор был доволен, не он один плохо работает.


Лера в поезде развернула письмо Алексея и прочитала несколько раз. В принципе он ей все и так сказал, ничего нового, чувствовалось только одно, написано оно было искренне, от души. Поразмышляв немного, она поняла, что не дала Алексею говорить, может это и к лучшему. Если бы он высказал все, что написал в письме, она могла сломаться и рассказать все о себе, оставив решение вопроса об их дальнейшей судьбе на его усмотрение, с условием продолжения своей службы. Все равно бы, такая жизнь ему быстро надоела и эта затея должна была закончиться разрывом, лучше раньше, чем позже. Но все же, такие письма любой женщине получать приятно. В письме, Алексей писал, что она ему понравилась с первого взгляда, а после первого танца с ней, он почувствовал тепло ее души, которое вселяло в него радость, счастье и надежду на восстановление смысла его жизни, потерянного после гибели семьи. В письме Алексей говорил открытым текстом, что любит ее и, наверное, не сможет жить один, без нее и конечно письмо заканчивалось предложением руки и сердца. Лера решила не выбрасывать письмо, пусть лежит, иногда, когда грустно, можно будет перечитать, и вспомнить, какие люди ей предложение делали, других все равно нет и ревновать из-за письма ее никто не будет.

Лера ошиблась, приехав рано утром домой и, приняв ванну, завалилась спать, оставив разбор вещей Светлане Павловне, та и прочитала письмо, проявив женскую любознательность. Когда Лера проснулась и пошла на кухню, приготовить себе перекусон до обеда, Светлана Павловна тут же вылезла и, проявив свою осведомленность, прочитала Лере нотацию

— Лерочка, дорогая, нам очень приятно, что ты любишь и чтишь Бориса. Но ты еще молодая, можешь и должна найти себе спутника жизни, женщине одной всегда тяжело, поэтому ты должна с должным вниманием отнестись к предложению Алексея и не отвергать сразу, а присмотреться и даже может быть согласиться попробовать начать новую семейную жизнь. Бориске тоже нужен друг, мужчина, мать, как ни крутись, а друга сыну не заменит. Дед уже старый и не справляется. Вон Бориска на рыбалку просится, а дед не знает, в каком магазине рыба растет, и куда ему на старости лет учиться рыбачить, а Бориска весь изнылся, особенно по выходным.

Пришлось объяснять Светлане Павловне, почему она дала несостоявшемуся жениху от ворот поворот.

— Извините, Светлана Павловна, мы с этим господином слишком разные люди, он из другой жизни, нам друг друга не понять.

— Лерочка, главное, он любит тебя, а любовь творит чудеса, разберетесь, была бы любовь да желание.

— Да и зачем ему женщина с чужим ребенком?

— А за Бориску не волнуйся, он теперь нам вместо сына, пока силы есть, присмотрим и поможем, да и он пишет, что Бориска ему понравился, и он готов его усыновить.

— Светлана Павловна, все вопросы уже решены и продолжения не будет.

— Зря, могла бы попробовать.

На следующий день Лера поехала в управление, сдала документы, отчиталась за командировку и оформила отпуск. Лето в самом разгаре и надо уделить внимание Бориске, свезти его во Псков к бабушке и дяде Сереже на рыбалку, пусть душу отведет. До отпуска нужно было побывать в отряде и посмотреть, как там обстоят дела, два года заскакивала только проездом, тоже мне, командир называется, только числюсь, ругала себя Лера, хотя и доля вины начальства есть, придумали, такая учеба без отрыва от службы. Письмо Лера тоже прихватила в отряд, пусть там лежит, от посторонних глаз подальше, а то Светлана Павловна еще обсудит его с мужем и придется ей начинать неприятный разговор с начала.

В отряде ее встретили бурно, потребовав обмыть окончание учебы, во мужики, лишь бы выпить, а повод они всегда найдут. Самое интересное, что и начальник управления с замом и начальником отдела, курировавшие ее отряд, тоже про выпивку не забыли. Придется снимать кафе, не тащить же их всех домой. Это все решаемо, главное все же посмотреть, что в отряде твориться.

В отряде творился необычайный подъем. Виновником был новый начальник базы, протеже дяди Каштанова. Мужик оказался действительно деловой до жути. Во-первых, он построил новое многоэтажное здание штаба с мощным радиотехническим центром, и Лера попала как раз на его сдачу. Сдавать было чего, центр был оснащен самыми последними компьютерами, имел связь со всеми базами данных МВД, ФСБ, ГРУ и даже с Интерполом и центрами управления полетами космических аппаратов и космической разведки. Можно было получать в реальном масштабе времени картинку любой точки планеты, а по отдельно заявке, можно и по наблюдать за определенным местом. Можно отслеживать любой источник радиосигнала, подключаться к сотовым и обычным сетям связи и контролировать любой телефон, безусловно, в рамках закона, а в экстренных случаях и нарушая его. Через самолеты дальней авиации или спутники, можно поддерживать связь с любой точкой планеты. В общем, не центр, а сказка. Был только один не решенный вопрос, кто на такой чудо технике работать будет. Прислали десяток пацанов после военных радиотехнических училищ и все, когда они со всем этим разберутся, да и мало на такой центр, его хочется на круглосуточной основе держать. Старые здания отряда были все перестроены и все выполнено в стиле делового евростандарта. Кабинет командира отряда выполнен почти как центр управления полетами, только значительно меньше, но экраны во все стены, и в середине. Перестроено общежитие, теперь комнаты стали больше и в них появились санузлы с душевыми, столовая похожа на ресторан, кругом чистота и порядок, все блестит и сверкает. Заново построено здание автопарка, и техника в нем вся новая, даже еще краской пахнет и БМД и БМП и Тигры, крытые грузовые машины, микроавтобусы и передвижные средства связи, даже тренировочные джипы и обычные легковушки и те новые. Когда заместитель Лере показывал все это, то говорил

— Валерия Николаевна, даже тренироваться на таком страшно, вдруг повредим, я для верности старые джипы и обычные машины все же оставил для тренировок.

Ремзона автопарка тоже вся в компьютерах, механики смеются, мы все больше по старинке, на слух привыкли, а тут можно и точно настроить и слух ни к чему. Еще было новшество, появилась вертолетная площадка и в случае ЧП, там могло разместиться шесть небольших вертолетов, с ближайшей авиационной части, закрепленной за ними. Техникой завалили. Оружием тоже, причем, тоже новым, больше похожим на оружие из фантастических фильмов, все оружие оснащено оптическими и лазерными прицелами с приборами ночного видения, оружие от маленького до большого, под любую задачу. Индивидуальные средства связи, это просто компьютеры в кармане. Самое интересное, что все это можно было упаковать и сбросить с парашютом в любую точку планеты, от легковой машины до БМД, и даже закреплены конкретные транспортные самолеты и истребители сопровождения. От такого обилия техники Лера слегка обалдела, теперь командиром отряда должен быть, наверное, даже не полковник, а генерал, обязательно с академическим образованием, и желательно, все же мужчина, но про ее замену никто ничего не говорил, справиться ли. Теперь начальник базы перестраивал учебные корпуса, снося все старое под корешок, работа на стройке кипела, в конце перестройки у него, наверное, получится центр подготовки космонавтов, а не разведчиков. Единственное, что радовало Леру, это то, что почти всю эту технику она изучала в Академии и все знала, для верности прокатилась на новой БМП, и подержала в руках новый автомат с подствольным гранатометом и кучей систем прицеливания и ночного видения, не зря в Академии брюки протирала. Действительно класс, с такой техникой потери должны уменьшиться в разы или их совсем не должно быть. Создавалось такое впечатление, что Генрих Эдуардович, стараясь замять вопрос о своем племяннике, спустил весь бюджет российской армии на лерин отряд.

На вечер, посвященный окончанию академии, Лера пригласила всех, кого хотела, и свое начальство и старших офицеров отряда, приглашала с женами, но из отряда только ее заместитель привел жену, остальные пришли без, Лера одна и они правильно поняли, в этом случае она будет брошенной, а бросать командира не прилично. Лера пригласила и молодых девушек, которых выбрала в училище ВДВ. Они закончили переподготовку в новосибирском институте и также, как и когда то Лера, только начинали служить. Обязательно пригласила Ксению с мужем. Командир западного управления оказался прав, после ранения врачи не допустили Ксюшу к службе в отряде и ее перевели в управление, там, как считалось, менее опасные задания и физически не очень напряженные, хотя кто знает дорогу разведчика, она раз на раз не приходиться и может случиться всякое.

Вечер удался, девушки одели праздничные наряды, да и Лера купила себе обновку, новое платье, его и одела. Вечер организовала в кафе, которое когда-то они с Борисом считали своим. Ей казалось, что он там не зримо присутствует и радуется ее успехам вместе со всеми. Завтра нужно будет на кладбище съездить, а сегодня веселье и танцы до упаду. Девушек было мало и они на танцах шли нарасхват, и Лера конечно. Когда еще командир даст себя потрогать за талию. Лере было очень приятно, кругом свои милые лица, не надо думать, кто наркоты наглотался или перебрал, и хочет тебя затащить в кровать во что бы то ни стало. Кроме танцев, ребята исполнили свои, спецназовские песни, им даже приглашенные генералы и полковники из управления подпевали. Тут были люди одной крови, обильно пролитой за Родину, знали горечь поражений, боль утрат и радость побед, приносящих мир и покой родной стране. Вечер не просто удался, он был теплым, как внутри кафе, так и снаружи. После окончания вечера все поехали гулять на Неву. Даже генералы и полковники с женами поехали. Конец белых ночей и на набережной было много народу, все радовались, молодежь и там танцевала. Особенно Леру радовала парочка из ее отряда, прямо как Вовка с Ленкой, с небольшой разницей. У Ленки командиром был Вовка, а y них, командиром была она, и звание выше и образование лучше. Она старше его на два года, плюс училище ВДВ, да переподготовка в специнституте, как дополнительное образование, а у него только специнститут, она уже старший лейтенант, а его только только произвели в лейтенанты. Они и познакомились в специнституте. Такие пары были особой заботой всего руководства ГРУ. Если пара складывалась, их специально готовили к агентурной работе, тщательно разрабатывая легенду и занимаясь очень серьезной подготовкой для существования на нелегальном положении. Такие пары давали больший эффект, чем одиночные разведчики, вызывая меньше подозрений у противника.

Часа в четыре ночи Лера напомнила ребятам, пусть завтра и выходной, но дома их ждут жены и пора расходиться по домам. Кто уехал на такси, кто пошел на метро, кто дождался дежурного микроавтобуса из управления. Начальство уехало еще часа в два, перед разводом мостов, персональные машины были рядом. Лера о своей машине не подумала, даже не вспомнила, а лезть в дежурный автобус не хотела, повезут в первую очередь ее, а ребят задерживать она не хотела. Все разъехались, и она снова осталась одна. Вернулась к Эрмитажу. Народу уже было мало. Спустилась к Неве. Снова глаза намокли, вспомнила, как ей это снилось там, далеко, в тюрьме, как бывала здесь с Борисом и плакала в его плечо. Но слез не было, правду народ говорит, время лечит. Посмотрела на часы, метро уже открыто, пора домой. Стала переходить дорогу и тут ее чуть не сбил мерседес, и за ним пролетел джип, посмотрела на светофор, им был красный, ей зеленый, козел и есть козел, она сделала правильный выбор. Сидела бы сейчас в таких машинах, давящих людей и плюющих на правила, и не нужна была бы никому, просто мешала людям жить, и не было бы у нее такого теплого вечера, не было друзей и боевых товарищей. Прыгала с тумбы на тумбу, как дрессированная кошка и считала себя просто ненужным человеком, а так, она знала, ее работа очень нужна людям, они на нее надеются, верят в нее, ждут ее помощи и защиты. Пусть и ничего не знают про ее работу, но люди точно знают, такие как Лера, в Российской Армии есть и они умрут, но врага на родную землю не пустят, свой народ в обиду не дадут, также как их отцы, деды, прадеды и далекие предки. Лера еще раз похвалила себя за правильный выбор и пошла на метро.

На следующий день был намечен отъезд во Псков. Отъезд пришлось перенести еще на день, уперся Бориска. Когда они гуляли с дедом на Крестовском острове, он увидел рыбаков и интересные удочки, таких у дяди Сережи не было. Бориска со знанием дела все выспросил у них и теперь тащил маму в магазин. Шестой год пацану, а уже соображает, чем, что ловить. Пришлось уступить, но куда ехать, на помощь пришел интернет. Тут Бориска тоже разбирался, ну пацан дает, подумала Лера, в рыбалке понятно, но в интернете маму перещеголял. Нашли магазин и Бориска с дедом уселись выяснять, что нужно и как сделать заказ.

Пока Бориска с дедом разбирались, Лера решила выполнить наставление отца Иннокентия, съездить в собор, получить благословление и освятить оружие. Раньше и времени не было, да и с духом собраться не могла. В церковь Лера ходила с мамой, когда была маленькой, да в училище иногда, перед экзаменами, но быстро, так, чтобы никто не заметил. Для освящения она выбрала пистолет от президента и кинжал, подаренный ей еще в училище, инструктором по рукопашному бою с оружием, как самому талантливому курсанту. Бой с оружием у нее действительно получался лучше, чем у многих, а метание ножей, топоров и других колюще-режущих предметов даже сравнить ни с кем было нельзя, почти все втыкалось сразу и на хорошую глубину, как будто она гипнотизировала пущенный ей предмет.

Отца Иннокентия Лера нашла сразу, он проводил службу. После окончания службы, отец Иннокентий сам подошел к ней

— Здравствуйте, Валерия.

— Здравствуйте, отец Иннокентий, я, наконец, собралась с духом и готова принять божье благословение.

— Это давно нужно было сделать, я сейчас поднимусь к настоятелю и если он свободен, мы все сделаем.

— Извините, меня отправляли на учебу в Москву, и совсем не было времени.

— Ничего страшного, главное вы живы и здоровы, а остальное все образуется. Вы в парадной форме, с наградами и перстень с вами.

— Да, но разве это важно?

— Конечно нет, просто я рассказал о вас настоятелю и он хотел на вас посмотреть именно в парадной форме, не волнуйтесь, все, что мы узнаем, дальше этого собора не уйдет, я помню, вы разведчик, и ваша тайна останется вашей тайной.

Отца Иннокентия не было минут пятнадцать, за это время Лера более внимательно осмотрела храм и постаралась всмотреться в иконы, запомнив их названия. У иконы Николая-чудотворца она перекрестилась, именно он ей вспомнился, когда она была в плену и иногда, на ночь, чтобы успокоить душу, молилась о спасении. Спасение пришло, но Лера почему-то забыла об этом и вспомнила только теперь, а ведь это грех, теперь она это отчетливо понимала. Самое главное, бог не забыл о ней, как она о боге и помогал ей, несмотря на ее забывчивость и неблагодарность. Теперь она стремилась наверстать упущенное.

Лера не заметила, как подошел отец Иннокентий

— Валерия, идемте, настоятель Вас ждет.

Они вошли в дверь, недалеко от алтаря и поднялись по лестнице, отец Иннокентий рукой показывал ей дорогу, пропуская вперед. Остановились перед дверью

— Валерия, снимите куртку.

Валерия сняла куртку, и отец Иннокентий взял ее. Открыл дверь и, пропустив Леру, вошел сам. Поклонившись настоятелю, сказал

— Вот та девушка, о которой я говорил.

Настоятель очень внимательно осмотрел Леру и также внимательно посмотрел в ее глаза. Лера выдержала взгляд, он был долгим и пронизывающим ее насквозь. Взгляд настоятеля как бы испытывал Леру и в тоже время он проникал в самые глубокие уголки лериной души, пытаясь ее понять.

— Здравствуйте, Валерия. — Произнес настоятель после того, как закончил ее осмотр. — Отец Иннокентий мне о Вас все рассказал и рассказал о вашей беде, о том, что вы теряете любимых и лучших друзей. Он прав, вам нужно освятить свое оружие и получить божье благословение, тогда, бог даст защиту не только для вас, но и для ваших близких, вы сможете их защитить и сохранить.

— Я согласна, батюшка. — Ответила Лера, не зная как нужно обращаться к настоятелю.

Настоятель не стал ее поправлять, просто продолжил разговор

— Валерия, извините меня за любопытство, но я очень хотел взглянуть на ваш перстень. Это очень необычно, титул принцессы в арабском мире, у мусульман, пожалованный христианке, я понимаю, это тайна и мы ее сохраним, просто позвольте прикоснуться к реликвии.

Валерия сняла перстень и передала его настоятелю. Тот внимательно рассмотрел его, прочел надпись на внутренней стороне перстня и вернул Валерии.

— Богата земля русская героями и героинями, готовыми постоять за ее свободу и честь, но глядя на вас, Валерия, я понимаю, вы лучшая из дочерей нашей страны, позвольте мне провести обряд и помолиться за вас.

— Да, батюшка.

— Положите сюда свое оружие.

Лера достала пистолет, кинжал и положила их на поднос.

— Достаточно было клинка.

— Это именной пистолет и он мне дорог.

— Он разряжен?

— Да, конечно.

Настоятель взял пистолет, прочитал надпись, еще раз внимательно посмотрел на Леру и положил обратно. Пока они разговаривали, отец Иннокентий привел двух помощников, они принесли иконы. Лера осмотрела комнату, это был не рабочий кабинет, комната похожа на помещение для обрядов, в ней было очень много икон, интересно, зачем еще.

— Эта икона святой Валерии, принявшей смерть за христианскую веру. — Просветил Леру Настоятель.

Настоятель провел обряд, прочитал молитвы и окропил святой водой голову Леры и оружие. Стал передавать Лере освященное оружие, принимая из его рук кинжал, она вынула его на половину из ножен, поцеловала его и произнесла свою клятву вслух

— Клянусь защищать землю русскую и народ, пока жива, пока руки держат оружие.

— Мы большая и многонациональная страна. — Поправил ее настоятель.

— Страну свою и народ российский. — Поправилась Лера.

Отец Иннокентий поднес ей икону, и Лера поцеловала ее, настоятель трижды перекрестил Леру своим крестом и она его тоже поцеловала. На этом, как поняла Лера, обряд был закончен. Отец Иннокентий передал Лере ее куртку, и она хотела ее надеть.

— Валерия, вы не стесняйтесь своих наград, не надо их прятать, выйдите из храма так, люди иногда должны видеть своих героев. Вы потеряли своих любимых, даст бог, вы еще встретите свое счастье, будьте счастливы и да поможет вам бог в ваших ратных делах.

— Спасибо, батюшка.

— До свидание, и да хранит вас господь. — С этими словами настоятель ушел.

— Отец Иннокентий, я все сделала правильно? — Спросила Лера.

— Не все по обряду, но самое главное, у вас это было от души, это важнее. — Ответил он.

— Спасибо вам.

— Бога благодарите, теперь он ваш помощник и союзник в ваших делах защиты Отечества и конечно ваших близких.

Отец Иннокентий вывел Леру в общий зал и там они распрощались. Сделав несколько шагов по залу, Лера почувствовала, кто-то ее зовет, нет, не вслух, кто-то мысленно обращается к ней, что за наваждение. Она остановилась и огляделась вокруг. У одной из икон стоял Алексей и молился. Вот уж не думала, что такой набожный человек. Лера тихонько подошла сзади и услышала то, чего никак не ожидала

— Боже милостивый, спаси, сохрани и защити рабу твою Валерию. Дай ей силы преодолеть те преграды, которые возникают у нее на пути, дай ей знак, что я ее люблю и жить без нее не могу. Господи, помоги мне найти ее, дай ей возможность поверить в меня, вразуми и наставь нас обоих на путь истинный. Дай нам обоим немного счастья в этой жизни, у нас обоих было много горя, и ты нам дал силы, его достойно пережить, помоги еще раз, соедини вместе, дай нам силы найти друг друга и веры в наш союз.

Дальше, Алексей снова перешел на шепот, и уже было не разобрать слов. Лера хотела остановить его и объяснить, высмеять, что он просит у бога, но кто-то неведомый остановил ее, подсказав, что каждый может просить у бога свое, самое сокровенное, подумав немного, Лера опять с чьей-то подсказки поняла, а кто она такая, что бы в святом храме останавливать чужую молитву. Это дозволено только Господу, она не Господь, а ее желание остановить Алексея, это гордыня и она в этом своем желании чуть не согрешила, остановил и уберег ее от греха не кто-то, а Господь. Она перекрестилась, еще раз сказала Господу спасибо и так же тихо ушла.

Выйдя на улицу, взглянула на собор, перекрестилась еще раз и пошла к своей машине. Там ее ждал сюрприз, ее машину заперли, спереди неизвестно кто, а сзади мерседес Алексея. В машинах никого не было. Вот это охраннички, подумала Лера, пока хозяин молится, можно сто бомб подложить и поминай, как звали, фикция, а не охрана. Она забралась в свою и занялась внешностью, наверняка без ругани не обойдется, надо поменяться, узнанной быть не хотелось, пришлось бы все объяснения с Алексеем начинать сначала. Сейчас, после такой молитвы, его и форма не остановит, поймет как глас божий. Лера собрала и завернула волосы, натянула берет на глаза и надела черные очки, она их всегда за рулем одевала в солнечный день.

Лера не ошиблась, пока Алексей с Федором и охраной рассаживались, к ней подошел один из охранников и постучал в стекло. Лера немного опустила стекло

— В чем дело?

— Матрешка, двинь вперед, а то нам не выехать.

— Пацаненочек, ты глазки разуй и посмотри, двигать некуда.

— Как ты меня назвала?

Лера опустила стекло полностью

— Ребенок, в детскую комнату полиции сдать или сам догадаешься?

Охранник, увидев форму полковника, да еще звезду Героя, осекся, пошел, глянул, действительно, некуда, вернулся к своим, буркнув на прощание — Извините.

— Так-то лучше. — И Лера закрыла стекло.


Охранник стал регулировать отъезд джипа охраны и мерседеса Алексея задним ходом. Вышел Федор Петрович

— Чего, вперед эту тачку продвинуть нельзя было?

— Федор Петрович, там некуда, и потом, там бешенная сидит.

— Что еще за бешенная?

— Женщина в форме полковника ВДВ да еще со звездой Героя России.

— Не может быть?

— Сами гляньте, я не вру, полковник ВДВ, Герой России и при этом женщина.

Федор пошел посмотреть, но Лера, сдав за мерседесом назад, практически вплотную, тут же на полном газу ушла вперед, и он успел заметить только берет, погон полковника и звезду.

— Точно бешенная, но как грамотно ушла, профессионал, ничего не скажешь, полковник, он и есть полковник, а что женщина, это детали и большая редкость.

Этого охранника в Москве не было, и он не мог узнать Леру, а Федор мог и догадаться, пусть и узнать ее в таком виде тяжело. Все же, ее старт был больше похож на бегство. И еще Лера подумала о нечаянно подслушанной молитве, кроме мамы, за нее никто, наверное, больше и не молится. Может зря она не доверяет Алексею, бог услышал его молитву и решил его проблемы все сразу. Плохим людям Господь так не помогает. Это был крик Лериной души, истомившейся в одиночестве, тут же взял верх разум, путь истинный, это когда ты нужен людям, они ждут тебя, надеются, и ты не можешь их подвести, и совсем не наоборот. С этого момента ее душа и разум разошлись в вопросе об Алексее, и перестали дружить, в остальном все совпадало, особенно на службе.

После собора, Лера съездила на кладбище к Борису и мысленно посоветовалась с ним, правильно ли она поступила, отвергнув Алексея. Услышанная молитва заставила ее изменить мнение о себе, не правильно она поступила с Алексеем, нужно было просто рассказать о себе, и вопрос решился бы сам собой. Ему такая жена не нужна, он бы понял и отстал, а так ввела человека в заблуждение и он теперь мучается, права психолог, но решение о разрыве отношений было верное, просто рассказывать о себе постороннему человеку совсем не хочется.

Совет с Борисом укрепил разум Леры в правильности выбранного пути, оставшийся в ее душе червячок сомнения ждал своего часа, что бы укусить.

Часть 46. Очередной отпуск

Пока Лера ездила в церковь, на кладбище и торчала в пробках, Бориска с дедом съездили и все купили. Купили и подарок дяде Сереже, тоже телескопическую удочку с катушкой, хорошую леску и поплавков. На следующий день они были полностью готовы и могли ехать со спокойной Борискиной душой, к рыбалке он был полностью экипирован. Договорилась с Бориской, что бы он, не мешал маме за рулем, как в прошлый раз, а то опять приедут не туда. Вроде понял, большой уже.

До Гатчины Бориска молчал, мама поглядывала за ним в зеркало заднего вида, и видела, это ему дается с трудом, что-то увидит, глаза вспыхнут, рот откроется, глаза посмотрят на маму, потухнут, рот закроется, и он снова смотрит по сторонам. За Гатчиной он уснул и проспал до Луги, но в Луге его прорвало, и поток вопросов было не остановить, пришлось останавливать машину, отвечать на его вопросы. С машин Бориска перебрался на удочки, Лера попробовала его уговорить

— Бориска, милый, я в этом ничего не понимаю, давай так, мы приедем, и ты все спросишь у дяди Сережи.

Ответ поверг Леру в шок, от которого она чуть не свалилась

— Мам, я все знаю и тебе сейчас все расскажу.

Пришлось слушать его болтовню еще минут тридцать, наконец, он выдохся, и Лера снова уговорила его помолчать. Бориска насупился и замолчал. Доехали в тишине, зато без происшествий. Серега опять крутился на посту и сам палочкой показал Лере остановиться.

— Сережка, здравствуй, ты никак в ДПС перевелся.

— Вас жду, мама уже вся извелась, где Лера с Бориской, проще тут торчать, чем маму с Галкой слушать, еще дочки одолели, иди, встречай Бориску. Так что лучше тут, чем дома.

Дома бабушка уже приготовила вкусный ужин, от которого невозможно было отказаться, но и невозможно все съесть, слишком много. Бабушка попыталась покормить Бориску с ложечки, но он уперся, я сам, не маленький, чем всех насмешил. Когда Бориска закончил свою трапезу, сразу задал дяде Сереже свой законный вопрос,

— Когда едем на рыбалку?

Пришлось дяде Сереже оправдываться, отпуск только со следующего понедельника, но в субботу они точно уже поедут.

Мама расспросила Леру о ее учебе, о том, как закончила свою Академию и что думает дальше делать. За Леру ответил Сережка

— После Академии одна дорога, в генералы.

— Скажешь тоже, я еще полковником не служила, только училась, а ты меня уже в генералы записываешь, женщинам генералов не дают.

— Еще как дают. Я тут в Москву, в управление ездил, так там видел несколько женщин с генеральскими звездами.

— Это в полиции, там много следственной кропотливой работы, это женщинам в самый раз, а у нас бегать много надо, нас ноги кормят.

— Ты пока в форме и еще не одного мужика по служебной лестнице обгонишь. — Возразил ей Сергей.

— Это все хорошо, но вот в личном плане как? — Спросила мама.

— Никак, не родился еще такой, кто мне Бориса заменить может, вот родится, тогда и посмотрим.

— У тебя, как всегда, очень завышенные требования, идеальных мужиков не бывает, у каждого, свой недостаток, а то и несколько, да и ты сама не подарок, то дома днем с огнем не сыщешь, то, сто раз подумаешь, что сказать, а то шею свернешь. — Вставила свою реплику Галка.

— Что верно, то верно, и дома нет и шею свернуть, запросто могу. — С грустной улыбкой подтвердила Лера.

— Вот это и плохо. — Подвела итог Галя.

— Ладно, дочка, ты сама думай, но и о Бориске не забывай, ему отец нужен, мужичек растет, ему приятель и наставник ох как нужен.

— Уговорили, если появится подходящий, рассмотрю кандидатуру. — Переводя разговор в шутку, и улыбаясь, ответила Лера.

— Обязательно рассмотри, только не с пристрастием, а остальное само образуется. — Добавила мама.

Потекли дни отпуска, первый, второй, третий. Утром зарядка и купание, после завтрака тренировка, все обязательно с Бориской. После обеда тихий час, купание и личное время Бориски. Помня, как в прошлый отпуск загоняла сына, решила много не напрягать. Только разговаривать старалась с ним на английском, понимал хорошо, и произношение было даже лучше, чем русское. Вечером Бориска с дядей Сережей занимались удочками. Борискин подарок дяде Сереже понравился, у него удочки были старые, еще дедовские, он на них только леску менял, остальное как есть. Бориска посвящал его в новые технологии рыбной ловли. Вот удочки готовы, до субботы остался один день, пятница, и Бориска изнемогал, скорее бы завтра. Сергей приехал со службы, и они с Бориской отправились копать червей и мотыля.

В этот момент и зазвони Лерин мобильный.

— Валерия Николаевна, Вам необходимо срочно прибыть в отряд у нас ЧП. Где вы сейчас находитесь. — Голосом начальника управления сообщил телефон о полном провале Борискиных надежд.

Лера назвала адрес и сообщила, что она с ребенком.

— Если его нельзя там оставить, берите с собой, мы его домой переправим. Через час у вашего дома будет машина ВАИ, на аэродроме будет самолет или вертолет, что найдем, машину свою оставьте у родственников или на аэродроме, время очень дорого, каждая минута на счету. К Вашему приезду мы уже будем в отряде.

Лера человек военный и понимает, такие приказы так просто не отдаются, что-то серьезное, и ответ может быть только один. — Есть.

Она все рассказала маме, что ее срочно вызывают и как быть с Бориской.

— Сейчас вернуться решим, я пока тебе поесть в дорогу соберу.

— Мама, ничего не надо, в отряде очень хорошо кормят, голодной не буду, часа через два буду на месте, за мной самолет выслали.

Вернулись Сергей и Бориска и ему объявили приговор. Бориска пусть и маленький, а сразу нашел выход, прямо как большой

— Мам, вызывают тебя, не меня, можно я останусь с дядей Сережей.

— Правда, пусть остается. Неуверенно предложил Сергей. Он еще не знал мнения жены, да и как Бориска поведет себя после маминого отъезда. Здесь обратно уже ничего не вернуть.

— Лер, если он обещает себя хорошо вести, пусть остается, и моим девчонкам веселее будет. — Поняв неуверенность мужа, поддержала Галя.

— Он парень дисциплинированный, конечно пусть остается и к рыбалке у них все готово, вон, чуть не плачет ребенок, год ждал, а тут на тебе, у мамы неприятности и все пропало. — Поддержала всех бабушка.

— Смотри Бориска, не капризничай, не подводи маму. — Напутствовала сына Лера.

— Лер, если что, мы сами его в Питер привезем, не волнуйся. — Вставила Галя.

За забором уже звучал сигнал сирены машины ВАИ. В калитку влетел лейтенант

— Кто здесь Соколова?

— Тут все женщины Соколовы.

— Полковник Соколова?

— Я. — Ответила Лера.

— Вертолет ждет Вас, приказано срочно.

У Леры все уже было готово, переодета в полевую форму без погон и сумка с парадным мундиром, думала в свой полк заглянуть, видать не судьба. Чуть не забыла телефон, документы, пистолет и кинжал, всегда у неебыли с собой. Сбегала в дом, переоделась, разместила все на ремне и бегом обратно. Все, готова. Машина доставила ее прямо к вертолету, еще на вертолете минут сорок и в отряде. Молодец новый начальник базы, сделал посадочную площадку для вертолетов, теперь не надо из Пушкина на машинах добираться. Сел на вертолет и на месте. Конечно, если летная погода и группа не большая. По дороге она думала, что могло случиться, и чем вызвана такая срочность, но в голову ничего не приходило. Ладно, вопрос на месте, значит на месте, не просто же так генералы в пятницу на ночь собираются, значит действительно, стряслось что-то серьезное.

Генералы Леру слегка обманули, она из Пскова прилетела быстрее, чем они выбрались из Питера. Пятница, вечер и весь город рванул загород, погода отличная и прогноз на выходные, без дождей. Как ни странно, но ее зам, подполковник был уже на месте, вызывал специалистов по электронике и они, прибывая, включали систему за системой и у Леры в кабинете и в центре управления операциями оживали экраны, создавая рабочую обстановку. Такое она видела только в Академии, а тут все наяву и самое главное, свежая информация по всему миру, и по России конечно. Лера запросила последние известия за неделю, но особенного ничего не выделила. В глаза бросилась успешная операция ФБР по нейтрализации агентов пиратов и захват пиратами судна под российским флагом. Наверное, и у нас агенты пиратов завелись, скорее всего, их искать будем, сделала предположение Лера, но ошиблась, приехавшие генералы сразу приступили к докладу и обсуждению вопроса. Начал начальник управления.

— Товарищи офицеры, у нас серьезное ЧП. Я вас собрал тут, потому, что здесь, на сегодняшний день, лучший центр приема и обработки информации, он нам может помочь. Суть вопроса в следующем, вы, наверное, слышали, что ФБР и ЦРУ проводят успешные операции в разных странах по ликвидации осведомителей пиратов. Так вот, увы, это не их заслуга, они просто используют сведения, переданные им нашим президентом президенту Соединенных Штатов на очередной встрече, в порядке обмена разведданными по борьбе с международной преступностью и терроризмом. Передача производилась на условиях умеренного использования этих данных и негласного наблюдения за осведомителями. Интенсивное использование дает ключ пиратам к нашим агентам. До прошлой недели американцы придерживались договоренностей и не арестовывали осведомителей. Увы, на прошлой неделе пираты захватили несколько кораблей, в том числе наш и американский. Американские спецслужбы, желая погасить волну недовольства их работой у администрации президента и общественности, приступили к повальному аресту осведомителей, с освещением этих процессов в средствах массовой информации, что не минуемо должно привести к провалу наших людей, работающих в тылу противника.

Лера сразу поняла, о ком идет речь. Начальник управления продолжил

— В первую очередь, это Фотограф и Толмач. Фотограф делал для террористов и пиратов фотографии для документов, съемка, обработка фотографий, нанесение необходимых штрих-кодов. Пираты считали, что используют его в темную, но теперь только слепой может не догадаться, откуда у ФБР информация. Я думаю, счет идет на часы, прошу вас подумать, что мы можем сделать для спасения наших товарищей. Полковник Соколова была там продолжительное время и хорошо знает местную обстановку, если есть вопросы по обсуждению вариантов операции, прошу обращаться к ней. Всем час на размышления и прошу с предложениями, будем выбирать, необходимую информацию еще можете получить в информационном центре выше этажом, вплоть до снимков местности в реальном масштабе времени, с центром космической разведки я уже договорился, спутники ориентированы на район и выведены на экраны мониторов.

Лера попросила переориентировать один из спутников на четыреста километров в сторону. Там был когда-то небольшой порт, но после войны правительства с повстанцами, порт отошел к территории повстанцев и они иногда заводили в него захваченные суда для разграбления груза. По сообщениям информационных агентств, так же они намеривались поступить и с российским кораблем, на нем была большая партия различных машин, от грузовиков, до легковушек, в чем повстанцы испытывали острую нужду. На снимках было видно, что у причала стоит несколько больших кораблей и портальный кран производит разгрузку. Положение крана на снимках было разное.

В районе расположения хозяйства Фотографа и Толмача видимых изменений не было.

Через час все собрались снова, и штабные начали предлагать различные планы эвакуации Фотографа и Толмача с детьми, но Лера каждый раз их останавливала почти одной и той же репликой. Вначале предлагали пешие маршруты к морю через саванну и пески. Но они все не годились, пройти около двухсот километров с двухгодовалым ребенком и пятилетним пацаном в темпе не получится, их хватятся, будут искать и найдут, детям рот не закроешь, особенно маленькому. Его и покормить вовремя надо и поспать дать. Все это займет много времени. Уехать в зону, контролируемую правительством этой страны, им тоже не дадут, дороги хорошо патрулируются, особенно у границы, их машины хорошо знают и остановят. Чужую машину будут обыскивать с особым рвением, Лера помнит, как досматривали ее машину несколько раз. Тайник в машине можно сделать только на одного, на это тоже уйдет время, и все равно ребенок в тайнике обязательно подаст голос. Группы из четырех, шести человек явно, недостаточно для прикрытия отхода. Пираты ездят двумя, тремя, иногда даже четырьмя джипами, или джип плюс грузовичок, а это группа от двадцати пяти до тридцати человек, пусть и плохо подготовленных, но достаточных, для создания большой плотности огня, исключающей его преодоление в малом составе, подавления огневых точек противника и даже рукопашный бой. Такие планы обречены на полный провал.

— Валерия Николаевна, не войска же туда вводить? — Спросил один из авторов этих идей.

— Это мы тоже уже не успеем сделать, времени нет.

— А Вы что предлагаете?

— Десантно-войсковую операцию.

— Разъясните подробно. — Попросил начальник управления.

— В пятидесяти километрах от дома Фотографа сбрасываем десант из тридцати человек, три БМД-4, три вездехода типа Тигр и два грузовика с горючим и боезапасом. Нейтрализуем пиратов, пытающихся захватить или уже захвативших группу Фотографа и, дождавшись следующей ночи, двигаемся в порт. К нашему приходу спецназ морской пехоты патрульного корабля должен освободить экипаж нашего судна, мы на него грузим нашу технику и уходим. Момент погрузки должен прикрыть вертолет с патрульного корабля.

— Как вы думаете выйти в море, у них быстроходные катера и на них гранатометы, разнесут все судно. — Возразил один из штабных.

— Не разнесут, мы БМД крепим на палубе и радиус обстрела больше чем у гранатометов, плюс система автоматического наведения Бахча с гарантированным попаданием. Это им нужно будет считать потери, а нас они не достанут. Серьезную технику и бойцов они подтянуть не успеют.

— А если вместо наземного транспорта использовать вертолеты, как это делают американцы? — Спросил один из заместителей начальника управления.

— Думала, для использования вертолетов, их необходимо разобрать, что бы разместить в транспортном самолете, потом где то собрать. Собирать посреди пустыни, сброшенные на парашютах вертолеты не надежно, технологий сброса нет и можно не собрать, кроме всего у них маленькая вместимость, нужно будет примерно пять вертолетов. Собирать боевые вертолеты в правительственной зоне вряд ли позволят, кроме этого, оттуда далеко, на одной заправке не долетим. Лететь и охранять наземный караван с горючим, будет еще медленней, и очень не надежно. А если наземным силам обеспечить хорошую информационную поддержку в виде контроля района со спутников, то можно наносить упреждающие удары с больших расстояний, там у них в основном стрелковое вооружение, гранатометов почти нет, для БМД и бронетранспортеров это не страшно, а вот для вертолетов, особенно многоместных неприятно.

— Полковник Соколова у нас, как всегда в своем репертуаре, чем больше зайцев, за которыми она гоняется, тем удача больше сопутствует ей, у нее поговорка не работает, но такая акция требует разрешения президента, поэтому прошу еще идеи или прошу критиковать эту. — Высказался начальник управления.

Все молчали, действительно, тут сразу два зайца, и по расчетам, как ни странно, ловятся.

— Больше идей нет? Тогда всем тридцать минут свободного обсуждения, потом продолжим совещание. — Закончил начальник управления.

Через тридцать минут возражений не было. Внезапное появление боевой техники посерди пустыни, для противника будет неожиданностью, у него все силы сосредоточены у границы правительственной зоны, внутреннее пространство патрулировали небольшие плохо вооруженные отряды, и такие же отряды были сосредоточены в прибрежной полосе и в портовом городке, для захвата и охраны уже захваченных кораблей. Связь и управление этими отрядами было налажено из рук вон плохо. Перебросить от границы более боеспособные отряды они уже не успеют. По расчетам все получалось, главное, провести незаметно первые части операции, взять под контроль группу Фотографа и нейтрализовать охрану нашего корабля. Если кран не будет работать, технику можно и взорвать, но тогда придется пострелять, пока корабль выходит из порта и из территориальных вод, там уже будет ждать военный корабль, патрулирующий эту зону. Пока был тридцатиминутный перерыв, для обсуждения, были вызваны специалисты военно-морского флота, они должны дать рекомендации по погрузке и размещению на палубе освобождаемого корабля БМД и другой техники.

Совместное совещание со специалистами ВМФ подтвердило Лерину идею, и ей в помощь выделили двух сотрудников из разведки Балтийского флота. Начальник управления отдал Лере приказ, готовить группу, технику и перебрасывать все на аэродром, если президент даст добро, то вылет через сутки. Все разъехались по своим местам, начальник управления и один из его замов в генштаб и к президенту, остальным штабистам делать точные расчеты и прокладывать маршрут, Лере со своими подчиненными создавать группу и готовить технику. Вопросов о командире группы не было, значит, Лера командир. Все равно, местность лучше Леры и мужа Ксении, никто не знал, но он на Кавказе, и других кандидатур не было.

Лера сделала еще одно дело, не предусмотренное планами операции, но как она считала, очень важное и необходимое, позвонила Ксении

— Ксюша, у тебя есть фотографии Камилы?

— Да, есть в школе и дома.

— Привези их мне, надо ее отца порадовать, если возможность будет.

— Хорошо, утром будут.

Фотографии утром были у Леры. Камила, за несколько лет жизни в России подросла и начала учиться в школе. Родители Ксюши помогли ей освоить русский язык и подтягивали знания. По возрасту Камила еще отставала от своих сверстников, но старалась учиться хорошо и это ей удавалось. Лере очень хотелось показать Джеку его дочку, хороший он мужик, и много сделал для Леры, помог ей освоиться в его хозяйстве, прикрыл от пиратов и просто бандитов, не зная, что внедряет русского разведчика. Нужно быть благодарной людям, помогающим в таком трудном и опасном деле, как борьба с бандитами. А так, получается, отдал дочку неизвестно кому, а теперь мучается, переживает, где она, что с ней, надо успокоить человека.

Начальник управления позвонил из Москвы, президент дает добро на освобождение нашего корабля из плена, но просит исключить жертвы среди мирного населения и свести к минимуму жертвы среди пиратов. Ему хорошо просить, а пираты будут стрелять и ласкового похода не получится. К концу погрузки техники и людей в самолеты прилетел и начальник управления с замами, проводить в дальнюю дорогу.

Лера доложила ему о готовности группы и на всякий случай доложила о своем желании посетить Джека и передать фотографии Камилы.

— Зря не рискуй и на рожон не лезь, можешь и ему навредить.

— Постараюсь.

— Ну, не пуха ни пера.

— Извините, товарищ генерал, но идите к черту.

— Есть, товарищ полковник, идти к черту. Разрешите выполнять? — С улыбкой закончил генерал.

Лера, вошла в самолет и прошла в кабину к пилотам

— Поехали, ребята.

— Он сказал, поехали, и взмахнул рукой. Экипажу, приступить к запуску двигателей. — Начал командир экипажа свою работу.

Летели тремя тяжелыми транспортными самолетами ИЛ-76. В каждом по одному БМД, Тигру и грузовику на платформе. Погода благоприятствовала. В Ставрополье приземлились, оперативно дозаправились и дальше. Завтрак и обед в воздухе, на земле есть уже будет некогда.

Приземлились точно в заданном районе и в нужное время, начало ночи. Собрали парашюты, завели технику, на все ушло полчаса, но грузовики, на приемлемый для них грунт, пришлось вытаскивать с помощью БМД, это километра три, потеряли еще час. Дальше все шло как по маслу. Остановились за три километра от дома Фотографа, к нему нужно подойти тихо, и незаметно, а уже начинало светать.

Начальник западного управления не ошибся, у ворот дома Фотографа стояло три чужих джипа и расхаживало несколько вооруженных человек. Лера, с помощью бойцов, аккуратно заглянула через забор, с другой от ворот, стороны двора. Собаки Фотографа лежали убитыми, рядом с одной из собак, лежали и скулили три маленьких щенка. По двору тоже расхаживало несколько пиратов. Лера прикинула, сколько их. В трех джипах могло приехать до восемнадцати человек, восемь человек у ворот, четверо во дворе, значит в доме должно быть не менее шести.

В дом нужно проникать незаметно, для этого нужно перебраться через забор со стороны, ближайшей к дому. Пираты ходили по центральной части двора и пространство за домом не просматривали, очень хорошо, там и пойдем. Лера разделила свой отряд из двадцати человек на три части. Десять человек уничтожают противника за воротами, трое тех, что во дворе, остальные с Лерой в дом. Все нужно сделать одновременно и ни один бандит не должен уйти, иначе они поднимут шум, по рации сообщат своим, и внезапного нападения на порт не получится, а это провал операции.

Лера с бойцами перебралась через забор и подошла к открытому окну, оттуда доносились удары и детский плач

— Сволочь, ты за сколько нас продал, через кого передавал американцам фотографии наших людей, отвечай, иначе и твою сучку убьем и щенков. — Слышался первый голос.

— Сука, детей хочешь спасти, если не расскажешь все, их убьем первыми. — Вторил ему второй голос.

— Право, господа, вам лучше все рассказать, все равно здесь вам помочь не кому, если тут расскажите, то мы заберем только тебя, а бабу со щенками оставим здесь, если нет, заберем всех, а там бабу пустим по кругу, щенков живыми зароем. — Это был третий голос.

Под шум ударов, Лера с группой штурма дома, влезла в окно. В этой комнате никого не было. Выставили камеру во вторую, там, на стуле, связанный, сидел Фотограф, рядом с ним стояло трое, плачь детей и голос, допрашивавший Толмача, слышался из третьей комнаты.

Значит так, ребята, входим и я с Максом беру на мушку этих троих, а вы быстро проходите в ту комнату, где дети и Толмач и берете их на мушку, если дернуться, стрелять на поражение, связываете их и возвращаетесь, вяжите наших. Одели маски, Лера показала, пошли. Лерин план сработал на сто процентов. Пираты не ожидали появления из глухой комнаты такого количества до зубов вооруженных бойцов с автоматами на изготовку. Сопротивления не оказали, сразу подняли руки, только глаза стали круглыми. В соседней комнате, кто-то дернулся, и Лера услышала хороший удар, спросила, все нормально, получила ответ, порядок командир, один дернулся, но уже не встанет. В этот момент дернулся один из Лериных подопечных, она сунула ему стволом в сплетение и завершила ударом автомата по согнутой голове.

Бойцы закончили связывать пойманных пиратов и занялись освобождением их пленников. Пленники пиратов, и сами пираты крутили по сторонам, ничего не понимая. Три часа назад пираты появились тут, и тут же сами оказались в плену. Что за люди и откуда взялись, ничего ни кому не понятно. Лера решила внести ясность

— Толмач, займись детьми. — Сказала Ленке по-немецки.

У Ленки расширились глаза, и отвалилась нижняя челюсть от удивления, ее били меньше Фотографа, и ее полное удивление можно было прочесть по лицу с синяками. У Фотографа на лице был сплошной кровоподтек, и на нем прочесть было ничего нельзя. Да и удивился ли он, скорее был недоволен. Фотограф потащил Леру в последнюю комнату

— Вы что, с ума сошли, нам отсюда не выбраться, они давно уже все дороги перекрыли, да и во дворе бандитов полно.

— Фотограф, все под контролем, лучше скажи, кто у них главный, и передай ему, через минуту или все сдаются или им кердык.

— Что им? — Не понял Фотограф.

— Кердык, русский уже забыл. — Со словом кердык, Лера провела рукой по шее.

— Интересно как, их там в два раза больше.

— Это нас уже в два раза больше, а их в два меньше, у них минута, время пошло.

Фотограф с еще одним бойцом притащили главного и объяснили по-английски суть вопроса. Он нагло ответил

— Вас всех убьют, Лев не прощает обид, которые наносят его солдатам.

— Ты сделал свой выбор. — Ответила ему Лера.

Она подошла к окну, через которое влезла в дом и махнула рукой. Индивидуальные рации пока не включали, сохраняя режим радиомолчания. На улице послышалась стрельба, через минуту она стихла. Лера взяла за шкирку главного, выволокла во двор, потом за ворота и через минуту притащила обратно.

— Ну что, будем работать или к стенке.

— Будем, но вам отсюда не выбраться, все дороги к правительственной зоне перекрыты нашими бойцами.

— Ты сам жить хочешь, или нет?

— Хочу.

— Тогда делай, что скажу, дернешься, мои пули мимо не летают.

Пока фотографировали и сносили в одно место убитых, Фотограф с Толмачом снова затащили Леру в дальнюю комнату

— Вы там с ума сошли, как выбираться думаете, так они убили бы только нас, а вы сюда целый взвод приволокли, все дороги действительно перекрыты, плюс сюда едет еще одна шишка с охраной из двадцати человек, этих внезапно взять не удастся, они подмогу вызовут. — Высказал свое мнение Фотограф.

— Вовка, я давно уже не беззаботная девчонка, а полковник, тебя догнала, сейчас бронетехника подойдет и от этой охраны одни ошметки останутся.

— Вы все там точно сбрендили, войну решили пиратам объявить? — Встряла Ленка.

— Не войну, а совместить две операции, ваша эвакуация и освобождение российского корабля с экипажем. Все рассчитано, в порту у них очень слабая охрана, увидят бронетехнику и разбегутся.

— Лерка, ты была наглой, ей и осталась. — Фотографу сказать было больше нечего.

— Пошли готовить засаду. — Услышав шум родных моторов, Лера закончила спор.

Убитых пиратов отвезли за пару километров от дома Фотографа и закопали, пусть ищут. Две машины десанта разместили за холмами, так, что бы закрыть возможность отступления, последнюю поставили за углом забора. Ворота во двор открыли и туда загнали джипы пиратов. У въезда во двор установили несколько радиоуправляемых мин. Остальную технику отогнали подальше, с глаз долой. Во дворе поставили пиратов с разряженным оружием. Шишку пиратов, едущую к Фотографу, хотелось взять живьем. Ленку с детьми отправили в дальнюю комнату, на стул снова усадили Фотографа, а у входа в дом поставили старшего группы пиратов. Все выглядело натурально. Старшего группы пиратов звали Бегемотом, а к ним ехал Акула. Крокодила из центра подготовки террористов не отпустили, скорее всего убили, жаль, того знали и знали на что он способен, как поведут себя новые начальники, никто не знал.

Часам к двенадцати часовой на крыше доложил, вижу облако пыли на дороге, едут. Все заняли свои места. Расчет оказался верен, джип заехал в распахнутые ворота и Акула с двумя сопровождающими пошел в дом. Сопровождающих Лера и еще один боец убили ножами, Фотограф тут же встал и направил пистолет на Акулу, предложив ему сесть на свое место. Акулу сразу разоружили и, позвав Ленку, начали допрос. Ленка, за столько лет жизни здесь, неплохо освоила местный язык, и сносно на нем разговаривала, чувствовалось хорошее лингвистическое образование. Фотографу и Лере это не удалось.

— Тебя зовут Акула, ты командуешь отрядами в городе и порту, сколько там людей?

— Кто вы такие, вас всех убьют.

— Акула, ты ничего не понял, это тебя сейчас убьют.

Лера отдала команду в окно, выходящее к забору, и через минуту послышались мощные взрывы, выстрелы пушек и короткие очереди. Еще через пять минут пришли бойцы и доложили, все кончено. Лера распорядилась вывести Акулу и показать ему результат. Когда Акулу привели обратно, он был весь возбужден и испуган.

— Вы кто?

— Мы пришельцы из космоса, с неба значит, нам нужно освободить корабли у вас в порту, нас много, если будет сопротивление, убьем всех и тебя тоже, если нет, ты останешься жив.

— Я все сделаю. Согласился Акула.

— Так-то лучше. Сколько там людей?

— Около пятидесяти человек в городе и тридцать пять в порту.

— В порту еще люди есть?

— Грузчики и механики, но у них нет оружия.

— Ночью все на месте?

— Нет, грузчики и механики уходят домой и в порту остается около пятнадцати плюс охрана на кораблях.

— Сколько кораблей и на кораблях сколько.

— В порту стоят только три корабля, русский, американский и уругвайский, остальные в километре от берега. На каждом корабле по десять наших.

Убитых пиратов убирать не стали, оставив им оружие и сделав хорошие фотографии, это доказательство, что убивали людей с оружием. Нужно было перекусить и собираться в дорогу. Покормили и пиратов. Они смотрели на наших бойцов со страхом. Страх им внушала бронетехника, танков с двумя пушками они еще не видели. Экипировка бойцов тоже внушала уважение, у каждого были автоматы с подствольными гранатометами и оптикой, снайперские винтовки, пистолеты с глушителями и несколько ножей. Дополнительно у каждого был еще гранатомет. Такой боец стоил двадцати пиратов. Даже Акула понял, с ними лучше не связываться, пощады не будет.

Закончив обедать, приступили к сборам. Вначале Лера сформировала колонну, не пропадать же джипам зря. Первый джип Акулы, в нем разведка, следующим, джип охраны Бегемота, дальше два БМД бронетранспортеры и грузовики, замыкающая последняя БМД. Пиратов привязали и усадили на вторую БМД. Ленку с детьми и Володей разместила в среднем бронетранспортере. Собрала скулящих щенков и подсунула им, свои ребята, Вовку, Ленку и детей их родители защищали до последнего. Для себя отобрала четырех бойцов, загрузила в джип Бегемота несколько гранатометов и наметила маршрут с заездом в хозяйство Джека.

— Ты что задумала? — Спросил ее Фотограф.

— Хочу к Джеку заехать, фотографии дочки показать, мы вас догоним.

— Может лучше бронетранспортер взять?

— Бронетранспортер очень заметный, а на знакомый джип внимания никто не обратит.

— Тоже верно.

Основная колонна должна была пойти к портовому городку через горный массив и заросли кустарника, напрямую, а Лере предстоял крюк через хозяйство Джека, на сто километров больше, но дорога для основной колонны была намного хуже, и ей никто не пользовался, шансов, что колонну обнаружат раньше времени, было мало. Внезапность, это главное в жизни десантника и разведчика. Лера рассчитала время и, позвав Ленку и своего зама, взяла мужика на операцию, а то давно просился, пока она училась, его никуда не отпускали, дала им наставления

— Часа через три пусть Акула сообщит своим, что вы с Фотографом ушли, все заминировав, и грузовик с людьми и джип с Бегемотом подорвались, поэтому люди Акулы, те кто в хозяйстве Джека, должны перекрыть рыбачий поселок и проверять всех, кто хочет уплыть на рейсовом пароходике, а те кто в городе, пусть летят и закрывают границу на севере. Если они вас не поймают, он всем головы оторвет и крокодилам отдаст или акулам. Все поняли.

— Лерка, ты совсем обнаглела, пиратов без выстрелов разгоняешь.

— Я не обнаглела, а поумнела.

— Молодец, все сделаем.

Часов в пять вечера все двинулись в дорогу. Лерка полетела быстрее, а колонна пошла своим ходом. К развилке дорог, ведущей в поселок и к хозяйству Джека, Лерка подъехала, когда начало темнеть. Время связи Акулы со своим войском прошло, и машины с людьми Акулы должны были вот-вот проехать поворот, отсюда, до хозяйства Джека рукой подать. Джип поставили за поворот, оставив водителя и бойца, а сама с двумя бойцами залегла в ближайшей яме. Через полчаса машины с бандитами прошли перекресток и скрылись за поворотом по дороге к рыбачьему поселку. Все чисто, дали сигнал фонариком. Ребята подъехали, Лера с бойцами села в машину, и они продолжили путь.

К хозяйству Джека подъезжали накатом, с выключенным двигателем. Вроде все тихо. С двумя бойцами вошла в кафе Джека, там было пусто, за стойкой стоял Джек.

— Здравствуй, Джек.

— Здравствуй, Анни. Ты снова у нас?

— Да.

— Как там моя дочка.

— Она в школу ходит, учится, у нас все дети ее возраста ходят в школу и учатся, я тебе фотографии привезла.

Лера дала фотографии Джеку, он сбегал и позвал жену с сыном. Сын подрос и уже был стройным юношей.

— А как твоя подруга?

— Все нормально, водит твою дочку в школу, учит русскому языку и занимается ее воспитанием. Смотри фотографии, сам все увидишь.

Джек с женой и сыном жадно смотрели фотографии, передавая их друг другу, и улыбались.

— Джек, ты подумай, и часть фотографий уничтожь, оставь только фото ее одной, из-за остальных у тебя могут быть большие неприятности.

— Анни, спасибо тебе за дочь.

— Ты мне бы бензину налил, а то мало у меня.

— Сейчас.

Джек вместе с Анни вышел на улицу и знаком показал, к какой колонке подъехать, сам вставил шланг и включил подачу бензина.

— Анни, спасибо за дочку.

— Не за что, Джек.

— Анни, а что делать с хозяйством и начатой стройкой, документы на хозяйство у твоей подруги, а на продолжение стройки у меня денег нет.

— Разве пираты спрашивают документы?

— Они нет, но придет же когда-нибудь нормальная власть и спросит.

— Считай, что все твое, ты мне помог, а я тебе помогу, когда будет нормальная власть, тогда и с документами решим вопрос.

— Спасибо, Анни.

— До свидания, Джек, может, еще свидимся.

— До свидания.

Лера с бойцами поехала дальше, теперь нужно найти поворот, откуда должна выйти колонна. Поворот нашли быстро, с навигатором это не вопрос и темнота не помеха. Судя по следам, колонна еще не проходила. Свернули и поехали на встречу. Отъехав от основной дороги километра два, в приборы ночного виденья заметили движущиеся объекты. Ехали только по приборам, без света. Остановились, посигналили синим фонарем. Ответили так же, значит наши. Развернулись и стали ждать. Минут через десять подошла колонна. Подошли командиры групп и ее заместитель, доложили, что все в порядке.

— Слушайте, ребята, во-первых, нужно заправиться.

— Мы только заправились, думали в самый раз, к вашему появлению подгадаем, и не ошиблись. Застряли по дороге немного, там болотце небольшое, пришлось джипы и грузовики с помощью БМД перетаскивать, а так все нормально.

— Молодцы. У меня идея, давайте Акулу и Бегемота в свои машины посадим и на джипах вперед поедем. В порту, охрану по-тихому убрать можно, и кран подготовить.

— Годится. Я с вами. — Влез Фотограф.

— Здесь я командир, а вы защищаемые лица, иди на место, если что с тобой, мне Толмач голову оторвет, а потом начальство. Давай лучше Толмача, она переводчиком будет, сам с детьми разбирайся.

— Есть, командир. — Вяло ответил Фотограф и пошел на свое место.

Двадцать бойцов и Толмач перебрались в джипы. Впервые джипы посадили Акулу и Бегемота. После выезда на хорошую дорогу, джипы поехали быстрее, колонна отстала. Городок проскочили нормально, ночь еще и все спят. При подъезде к воротам порта, машины остановили и из задних джипов выскочили ребята и подошли к воротам. Посигналили, вышли двое заспанных охранника, они узнали машины своих шефов и открыли ворота, их тут же убили ножами. Вошли в ворота, вроде никого. Лера приказала двум бойцам остаться у ворот и держать их закрытыми до подхода колонны. Сами поехали дальше, спросив у Акулы, где остальная охрана. Он показал на двухэтажное здание. Они подъехали к нему.

— Сколько тут ваших? — Спросила Лера у Акулы.

— Сейчас должно быть не больше двадцати, остальные у кораблей. — Ответил тот.

— Понятно. Там все спят, или есть кто-то с оружием.

— Есть, на входе двое сидят.

— Пошли, прикажешь им сдать оружие, если дернешься, умрешь первым.

Когда Ленка закончила перевод, Лера отдала ей приказ остаться, все и так понятно будет. Подошли к дверям, резко открыли и впихнули Акулу, остальные за ним. Охрана пиратского порта не спала, но и оружия никто в руках не держал, появление такого количества чужих бойцов во главе с Акулой создало замешательство в их рядах. Судя по их реакции, Акула приказал им не дергаться и сдать оружие. Насчитали девятнадцать человек, всем связали руки и ноги и еще между собой, оружие загрузили в джипы и поехали к кораблям. У пирса стояли три корабля, с них были спущены трапы, и у каждого находилось человека по четыре охраны. Еще двоих не хватает. Судя по отсутствию суеты, бойцы морской пехоты сработали чисто, теперь дело за ними. Подъехали к нашему кораблю, два других джипа с Бегемотом проехали к следующему. Одновременно выскочив, уложили охрану, но это уже заметила охрана третьего корабля и открыла огонь. Началась перестрелка. Все, можно нарушать режим радиомолчания

— Ласточка, я Чеглок, как у вас.

— У нас порядок, только американец мешает развороту, надо его в начале выводить.

— А с ним что?

— На нем пираты, нам тихо одновременно всех не взять.

— Ладно, разберемся.

— Сколько там этих жуликов. — Это Лера спросила уже своих ребят.

— Похоже шестеро.

— Так, вы их держите пока, а мы на американца, он мешает нашему судну, его надо первого выводить.

Лера взяла восьмерых бойцов и бегом взлетела по траппу. В этот момент из дверей рубки судна начали выскакивать пираты, и сразу попали под огонь Лериной группы. Восемь, сосчитала убитых Лера, должны быть еще двое. Быстрее в кубрик. Спустились вниз. Там, у одной из кают стояли двое с автоматами, их срезали очередью сразу несколько наших. Пробежались к каюте и открыли ее. В каюте, в огромной тесноте сидели американцы.

— Господа американцы, вы освобождены русской разведгруппой, у вас двадцать минут на прием троса с буксира, запуск двигателя и выхода в море. Капитану выделить людей для обследования судна, я даю четырех бойцов. Распределяйте обязанности.

— Я капитан, но мы за это время не успеем.

— Тогда останетесь с пиратами, выбора у вас нет. — Ответила Лера.

Выскочив на палубу, оставила четверых, двоих пришлось отправить с раненым на наше судно, зацепили-таки в перестрелке на судне. Появилась еще одна проблема, с третьего судна открыли огонь. Позвала двух снайперов, давайте ребята, на вас вся надежда. Минут пять с третьего корабля постреляли и попали еще в одного бойца, в бронежилет, сознание потерял, но жить будет. Его тоже пришлось отправить на наш корабль, это пока минус еще трое, итого шестеро. Снайперы сделали свое дело, и огонь с третьего корабля утих. Стреляли оттуда уже только короткими очередями.

— Чеглок, у нас минус пять. — Прокомментировали снайперы.

— Точкам, там еще пять, ликвидировать.

— Есть.

Внизу, на берегу тоже продолжался бой.

— Точки на берегу, как дела?

— У нас минус трое, еще трое хорошо залегли, их не взять.

Лера на свой страх и риск сунулась в рубку американца, отсюда выше и видно лучше, надо прекращать этот балаган. Она стояла наверху вся полностью открытая для огня с берега и с соседнего корабля, но ее в темноте пока не видели, поэтому и не стреляли. Так, вначале те, кто внизу. Лера посмотрела в прицел, включила ночной обзор и увидела фигуры за небольшим зданьицем. Все как на ладони. Двоих уложила сразу, третий, поняв, откуда стреляют, открыл по Лере огонь и смылся в здание. В Леру не попал, вовремя успела лечь и почти ползком перебраться в рубку. Выглянула из рубки, противник перенес огонь на ребят на берегу, Лера снова прицелилась и выстрелила, бандит упал и больше не стрелял. Теперь остались те, на третьем корабле. Лера оценила расстояние между кораблями, метра два, не больше, корабли стояли вплотную. Спустилась с мостика и, пробравшись к носу судна, выглянула, вроде никого.

— Точки на палубе, прикройте, я иду к соседу, точки на берегу, вверх по траппу.

— Есть, есть. — Почти слились ответы.

Лера перепрыгнула на палубу третьего корабля и двинулась вперед. Похоже, ее маневр остался не замеченным, она увидела фигуры, целившие в ребят, поднимающихся по траппу. Дала очередь. Двое упали, третий побежал, бесполезно, еще одна очередь и готов. Это не вслепую стрелять, по прибору все очень хорошо видно, особенно людей. Еще двое, где они, отправила вниз ребят, поднявшихся по траппу. Минут через пять ребята вернулись с капитаном судна и доложили, один убит, второй где-то спрятался, и капитан говорит, что у них было одиннадцать, значит двое.

— Капитан, нужно проверить судно, дайте людей, я дам четверых, готовьте двигатель к запуску, через двадцать минут выход в море.

— Постараемся. Кого благодарить.

— Узнаете.

— Спасибо.

— Возьмите оружие пиратов себе, и ловите, а то они могут беду принести.

— Сделаем.

— Ласточка, я Чеглок. Вывод начинаем с третьего судна.

— Чеглок, все три не успеем.

— Тащите, пока они движок не запустят или до начала чистой воды, чтобы не мешался.

— Понял Чеглок, выполняем.

— Чеглок, у нас гости. Джип и два грузовика с народом. — Это ребята, оставленные у ворот.

— Пропускайте их и ждите колонну, Ласточка, занять оборону. Связист, связь с колонной, где они.

Связист не потребовался, колонна ответила уже по связи для бойцов

— Колонна Чеглоку, мы в двадцати минутах хода от вас, уже идем по городку.

Ворота порта распахнулись и въехали два грузовика, народ с них начал прыгать в стороны и стрелять, также, в разные стороны. Ну, вояки, еще не знают где противник, а уже стреляют.

— Точки на берегу, гранатометы огонь.

От выстрелов гранатометов грузовики вспыхнули, озаряя все вокруг, джип просто разлетелся на куски, в него попало сразу две гранаты. Пираты залегли, не зная, что делать, такого шквала огня они не ожидали.

— Точки на берегу, Акулу на наш корабль, пусть сообщит своим, если они бросят оружие до подхода основных сил, то смогут уйти домой, если нет, будут уничтожены. По готовности подъема по траппу, команда огонь, всем прикрывать. Ласточкам тоже.

Через пять минут от точек поступила команда огонь. Огонь из всех автоматов и гранатометов заставил пиратов вжаться в землю еще сильнее. Еще через пять минут заговорила громкая связь на корабле и пираты услышали предложение Леры, озвученное Акулой. Минут пять они молчали, видно было, что кто-то ползает между ними и кричит на них.

— Точки на палубе, видите активиста, уничтожить.

— Есть уничтожить.

При следующем перемещении активист уткнулся носом в песок и больше не шевелился. Пираты снова открыли огонь, но уже через пять минут в ворота въезжала первая боевая машина десанта и, поливая лежащих на земле пиратов огнем из двух пушек и пулеметов, пошла к причалу.

— Двум БМД остаться у ворот и уничтожить бандитов перекрестным огнем.

Много стрелять не пришлось, над пиратами появилась белая тряпка.

— Ласточка, пусть Акула объявит, оружие сдавать при выходе, держать разряженным одной рукой.

— Чеглок, как я ему скажу, переводчик внизу.

Пираты вставали, оставляя оружие на земле, и уходили, жаль, придется собирать. Когда ушел последний бандит, в живых их осталось не так уж и много, человек двадцать, Лера отдала команду, начать погрузку техники и вывод последнего освобожденного корабля, к этому времени там нашли пока только одного пирата, ищите второго, пока заводят буксир. Кран работал от дизель — генератора, он, как ни странно завелся с пол оборота. Хотела похвалить пиратов за технику

— Вот как технику содержать надо. — Сказала вслух. Вдруг по рации ответила Ласточка.

— Ласточка Чеглоку, пираты механиков с нашего корабля заставили и дизель, и кран ремонтировать.

— Команде корабля спасибо.

— Чеглок, у нас еще трое раненных.

— Серьезно?

— Двое нет, один серьезно, но жить должен.

— Спасибо.

Первыми в трюм корабля погрузили грузовики, дальше бронетранспортеры, начали грузить БМД на палубу. Их еще нужно крепить. Остальные собирали оружие, его оставлять нельзя, как только они отойдут от берега, пираты вернуться и придется начинать перестрелку заново. К началу погрузки первой БМД оттащили иностранца, пират на его борту нашелся сам, как только запустили двигатель, он сам выпрыгнул за борт. Очень хорошо, далеко тащить не пришлось. С американцем дело обстояло хуже, движок у него не запускался и его надо тащить далеко, что бы освободить фарватер. Время поджимает, наверняка главарям уже известно о нападении на порт и они подтягивают силы. Лера перебралась на свой корабль и начала, с помощью Толмача, допрос Акулы

— Откуда свежие силы.

— Эти всегда остаются в городе, они мне не подчиняются.

— Много еще их.

— Нет, это все.

— Не врешь?

— Нет, клянусь.

— Если еще нападут, то тебе не жить.

— Часа через четыре мои могут вернуться.

Значит, есть еще четыре часа.

— Вопрос капитану, если что, сможем сами от пирса отойти.

— Трудно и опасно, здесь очень мелко.

Как раз, будто точно по расписанию, закончили погрузку последнего БМД, и подошел буксир, завели трос и начали аккуратно выводить судно из порта. Пока заводили трос, отпустили Акулу, Бегемота и их друзей.

— Господа, прошу вас больше не трогать суда под флагом России, и ее граждан, Россия вам дарит жизнь и надо быть ей за это благодарными, обещаете.

Толмач перевел, и те согласно закивали головами. Их так, связанными, и отпустили. До времени, обозначенного Акулой, оставался еще один час. Теперь, главное уйти подальше от берега, что бы развязать руки патрульному кораблю. На палубе кипела работа, по рекомендации моряков крепили БМД, две у бортов, одну на носу. Крепить нужно было очень хорошо, чтобы не сорвало во время шторма, иначе будет беда, все же каждая весит больше десяти тонн. В пылу боя не заметили, как рассвело. Отдали швартовы и начали выводить наше судно. Двигаться пришлось очень медленно, за час отошли от берега километра на три, запустили двигатель.

С американца получили радио, они не могут запустить двигатель и их сносит в сторону другого судна, захваченного пиратами и стоящего на якоре. Пираты уже начали постреливать в их сторону. Срочно направила буксир к американцу. Посоветовалась с капитаном, сможем ли вплотную подойти к судну с пиратами. Погода спокойная, волны нет, можно попробовать.

При приближении к кораблю, стоящему на якоре, пулеметы двух БМД буквально смели с палубы пиратов. Борт захваченного судна был немного ниже нашего и Лера с бойцами беспрепятственно спрыгнули на палубу. Спецназ морской пехоты увязался за ними. Первым делом каюты экипажа и кубрики. Пираты, охранявшие коридор сразу подняли руки. Открыли каюты и объявили экипажу, они свободны, но должны немедленно уйти, иначе снова попадут к пиратам. Попросила капитана выделить людей для обследования корабля. Найденные пираты больше сопротивления не оказывали, их обезоруживали, связывали и выводили на палубу. Двигатель у этого корабля запустился через пятнадцать минут, еще через десять капитан доложил Лере о готовности уйти отсюда.

— Возьмите на буксир американца, у них с двигателем проблемы, мы вас прикроем.

— Сделаем.

Лера приказала пойманных и убитых пиратов перевести на их лодки, стоявшие у корабля и отпустить. После этого, все перебрались на свой корабль. Появился и еще один раненный, его зацепили в плечо, и попали в бронежилет, больно, но не смертельно, жить будет, это главное.

Пока последний освобожденный корабль брал американца на буксир, произошло интересное событие. От трех кораблей, стоящих рядом с освобожденным, отвалили лодки с пиратами, очевидно, решили, что Лерина команда будет штурмовать остальные корабли. Плохо, придется ждать, когда они поднимут якоря и запустят двигатели, там хотели жить и за час все сделали, корабли начали набирать ход. Американца тащили на буксире, но эта парочка была уже достаточно далеко, хотя и двигалась медленно. Освободившиеся корабли их догоняли.

Лере доложили, от берега отделилась флотилия небольших судов и катеров, и начала их догонять. Понятно, такой прокол, столько кораблей потеряли, столько миллионов из рук уплывает, жалко и отдавать не хочется.

— Ребята, поднимайте боезапас из трюма, придется пострелять. Капитану, идти таким курсом, что бы была возможность БМД вести огонь по преследующему противнику. БМД предупредительный огонь по противнику.

Первая БМД дала очередь из пулемета, потом вторая, не подействовало, следующие очереди были уже из тридцатимиллиметровых пушек, потом из стомиллиметровых по три снаряда с каждой. Последние выстрелы остановили флотилию, но минут через десять она снова продолжила преследование, рассыпаясь на мелкие группы. Во придурки, думают, если рассыпятся, нам попасть будет сложнее.

— Капитан, сколько прошли от берега? — Спросила Лера.

— Вам в милях?

— В километрах, я человек сухопутный.

— Километров десять, американец мешается, тормозит, если бы не он было бы больше, может обойти?

— Если обойдем, прикрыть не сможем.

Быстроходные катера начинали приближаться, оторвавшись от основной флотилии, и с них открыли огонь, пули начали стучать по борту корабля и палубе. Выстрелили даже из гранатометов, но для них еще далеко, разорвались, не долетев до корабля.

— Капитан, дважды повторить маневр. БМД при первом маневре повторить предупредительные выстрелы, при втором, не остановившихся, бить на поражение.

При первом зигзаге, сделанном капитаном, произвели предупредительные выстрелы, но это не помогло, очевидно, пираты решили, что в них не попасть, а жаль. Включили систему автоматического наведения, и первые же снаряды попали в цель. Два быстроходных катера разнесло в щепки, но преследование продолжалось.

— Капитану, повторить маневр, из стомиллиметровых предупредительные по курсу, тридцатимиллиметровые на поражение. Пулеметы тоже на поражение. Все одним заходом.

Вначале перед катерамивздыбились фонтаны, потом они загорелись, в катерах, идущих следом за быстроходными люди стали хвататься кто, за что, кто за голову, кто за ногу или руку, а кто падал и так. Флотилия снова отстала, минут двадцать стояли в нерешительности, снова решили повторить атаку, охватывая наш корабль полукольцом.

— Моряки, где вертолет, он должен был еще в порту появиться?

— Командир, мы не вызывали, ему там делать нечего.

— Сейчас вызывайте, а то нам не отбиться будет, кораблем туда-сюда, много не навертишь.

— Есть, вызвать вертолет.

— Капитан, насколько отошли от берега?

— Уже километров двадцать.

— Сколько до нейтральных вод?

— Километров тридцать осталось. Американец так и не запускается, все на буксире тащится.

— Моряки, через сколько будет вертолет.

— Через двадцать минут.

— Капитан, повторить маневр, удерживая корабль в зигзаге минуты три. БМД все на поражение, больше цацкаться, не будем. В каждую лоханку по два снаряда и очередь из тридцатки. Обстреливать не менее трех лоханок за зигзаг.

С каждой стороны в щепки разлетелись по два катера и по два загорелись. Появился вертолет и тоже сделал предупредительные выстрелы. Залп ракет подействовал, и флотилия начала отставать. Через тридцать минут вертолет улетел и пираты пошли в новую атаку.

— Командир, второй боекомплект пошел, надо бы по экономить.

— Нечего экономить, пушки ниже не опустишь, если они прорвутся в мертвую зону, твои снаряды никому будут не нужны. Давай всех бойцов на палубу, к левому борту. Капитан, вначале зигзаг влево, потом вправо. БМД обстреливает первые три катера, бойцы из автоматов выпускают по полному рожку в остальные, перезаряжают, бегом к правому борту и тоже самое, главное создать плотность огня.

Провели маневр и снова четыре катера в щепки, три загорелось, на остальных появились раненные и убитые. Флотилия снова отстала, но минут через десять выстроилась в колонну, точно за кораблем. Дело плохо, там мертвая зона для БМД, нужно или корабль разворачивать и идти задним ходом, или американца бросать, подойдут на расстояние выстрела гранатомета и мало не будет. Все это Лера высказала капитану.

— Задним ходом мы будем ползти медленнее американца, и они быстро догонят.

— И союзника бросить не хорошо, пираты им бегство не простят. Повторить маневр.

Маневр снова повторили с таким же результатом, но сильно замедлили ход, крутить кораблем нужно было больше. Даже от американца отстали. Догоняют, придется принимать дуэль.

— Группа из десяти человек на корму с гранатометами. Огонь вести с учетом расстояния.

Наши стрелки выше, значит, достанут дальше, плюс мы уходим, и для них расстояние увеличивается, а мы стреляем на встречу и расстояние уменьшается. Пристрелочные выстрелы дали результаты, но появились раненные. Пираты вели огонь из пулеметов. Залп гранатометов подбил еще два катера, результат есть, но слабый, флотилия продолжала преследование. Капитан сообщил, с юга идет еще одна флотилия.

— Капитан, сколько до нейтральных вод?

— Двадцать минут хода осталось.

— Нужно продержаться, заход боевого корабля в территориальные воды чужой страны, крайне не желателен. Произвести залп из гранатометов, после него плотный огонь из автоматов. Еще три передовых катера встали, мешая другим. Хорошо, а то вся задняя стенка рубки корабля в дырках и где то уже горит. Катера вынуждены были нарушить строй, обходя подбитые, это надо использовать.

— Капитан, зигзаг, БМД беглый огонь при появлении зоны обстрела.

Каждая БМД успела за этот зигзаг выпустить по пять крупнокалиберных снаряда и очередь из тридцатки. Еще минус четыре катера.

— Капитан, расчет по второй группе, догонят в территориальных водах или успеем выскочить.

— Бросим американца, успеем, нет, шансы пополам.

— Всем внимание, повторяем залп гранатометов с кормы и зигзаг, начали.

Еще минус шесть катеров. Как им не надоест, люди же гибнут, у них, наверное, вообще завал.

Снова прилетел вертолет и первую группу обработал на поражение, по второй дал предупредительный залп. Флотилии встали, ждут, когда улетит. Это дало время, вышли из территориальных вод и на горизонте увидели наш боевой корабль. Взяли курс на него. Пираты со своих лодок корабля еще не видели и после ухода вертолета снова пошли в атаку, уже с новыми силами и с двух сторон. Старая группа сзади, новая справа. С теми, кто с боку, все ясно, ими занялась БМД, пока снаряды есть, с теми, что сзади хуже и пулеметы уже достают, и отстреливаться сложно, для БМД мертвая зона, рубка закрывает.

Прошло еще минут десять такой дуэли, прежде чем наш боевой корабль поставил предупредительную стенку из воды, огня и осколков между ближней группой катеров и Лериным кораблем. Теперь и флотилия заметила военный корабль, спорить с ним бесполезно, следующим залпом накроет всех, это не пушки БМД, выстреливающие одиночными снарядами. Обе группы катеров пошли на разворот и восвояси. Боевой корабль прошел мимо, сопровождая теперь уже бывших преследователей к берегу, и не давая им возможности, продолжать атаку.

Все, БМД, закончить работу, пушки дробь. Раненных в каюты, оказать медицинскую помощь. Разобраться с потерями. Командиры групп пересчитали своих, потерь не было, раненных семнадцать человек и только трое тяжело, но не смертельно, у остальных в основном синяки под бронежилетами. Пираты стреляли все же издалека и пули уже не имели той пробивной способности, как при выстреле в упор. Кровь остановили вовремя, наложили повязки и теперь нужно дождаться врача с военного корабля. Американец все также тащился на буксире. Что они там, двигатель до костей разбирают, или собрать не могут, подумала Лера, и где американские боевые корабли, дежурившие в этом квадрате.

Часть 47. Возврат на базу

Американский корвет себя ждать долго не заставил, появился сразу, как только закончили перевязку и перенос раненных в каюты. Трое были ранены тяжело, остальные так себе, либо царапина, либо синяк под бронежилетом. Американец остался верным себе, мало того, что появился, когда дело было уже сделано, так еще и решил покачать права.

— Радио с американца, приказывает остановиться для досмотра. — Доложил капитан корабля.

— Передайте ему, мы, корабль России и под его юрисдикцию не попадаем, пусть лучше своему кораблю поможет двигатель запустить. — Ответила Лера.

— Снова радио, приказывает лечь в дрейф и принять на борт досмотровую группу, в противном случае открывает огонь.

— Спросите его, почему опоздал и пиратов отогнали без него. Где прохлаждался?

Передали, в ответ получили залп из орудий по курсу корабля. Вот гад, подумала Лера.

— Передайте на наш корабль, подверглись нападению американского корвета.

— Если остановимся и пустим их на корабль, то они отсюда так просто уже не уйдут, пошел он.

— Так и передать?

— Нет, конечно. Включите громкую связь.

— Включили.

— С кем разговариваю? — Спросила Лера.

Американец представился.

— Капитан фрегата.

— Звание.

Американец ответил.

— Что это значит по-нашему, я морской сленг не понимаю.

— По-нашему, это капитан первого ранга или полковник. — Подсказал капитан.

— С вами разговаривает полковник, командир штурмовой группы России, проводившей освобождение кораблей из плена, в том числе и американского. Я как командир группы, принявшей удар пиратов, принимаю на себя командование международными силами по противодействию терроризму и пиратам в данном квадрате. Приказываю прекратить обстрел корабля командующего международными силами и приступить к оказанию помощи кораблю вашей страны, терпящему бедствие.

Минут пять американцы молчали, потом изрекли

— Я Вас не знаю, и приказы выполнять не буду. Остановите корабль для досмотра.

Американец снова дал залп по курсу корабля и намного ближе, чем первый.

— Следующий залп будет по кораблю. — Сообщила громкая связь.

— Слушай меня внимательно, козел, я командир спецгруппы России полковник Никитина, рискуя жизнью своих бойцов, отбила у пиратов американский корабль, а ты струсил вступить в бой и теперь хочешь отыграться на мирном корабле, не выйдет, у меня тоже есть пушки. Дай старпома, я с ним буду говорить.

— Старпом слушает.

— Я командир спецгруппы полковник Никитина и командующий международными силами в этом квадрате отстраняю вашего капитана от должности командира корабля, для предания его военному суду в вашей стране за трусость и незаконный обстрел корабля союзников. Приказываю принять командование корветом старшему помощнику. Корвету оказать помощь американскому кораблю, терпящему бедствие и сопровождать его до безопасного района. В случае не выполнения приказа, считаю вас трусами, бегущими с поля боя. Мы, таких, расстреливаем на месте.

И уже по внутренней связи, но так, что бы слышали американцы, вначале на английском, потом, на русском

— БМД, сделать три предупредительных выстрела по курсу корвета из стомиллиметрового орудия.

У американцев повисла тишина. Прогремели три выстрела и по курсу американца поднялись три фонтана.

Теперь американцы думали уже минут десять, но ответить не успели. В громкой связи раздалось веселое и наглое заявление

— Я командир русского корабля капитан первого ранга Самойлов, Гарри, ты меня знаешь, выполняй приказ командующего международными силами. Еще раз сунешь нос к нашим девушкам, я тебе так в корму заеду, на всю жизнь педиком останешься.

Наш военный корабль уже догнал вереницу судов и аккуратно пристраивался к корме американца. Американцу ничего не оставалось, как приступить к выполнению приказа. На прощание услышали в громкой связи

— Извините, господин командующий, приступаем к выполнению вашего приказа.

Капитан едва успел выключить связь, весь мостик лег от смеха.

— Командир нашего корабля спрашивает, какие еще будут указания командующего, не нужна ли помощь. — Сдерживая смех, пересказал полученное радио капитан.

— Нужен врач, перевязочный материал, продукты и вода, что еще, капитан, командуйте.

— Есть.

Минут через десять застопорили ход и с военного корабля пришел катер с врачом и помощниками. Следующими рейсами подвозили продукты и воду, обратно забирали ребят из спецназа ВМФ. Жаль расставаться после такой операции, но ничего не поделаешь, служба. Им еще здесь пахать и пахать. Лера на всякий случай переписала их данные, наградные, как руководителю операции, писать ей. Врач сделал необходимые перевязки, кому то зашил рассеченное пулей плечо, кому то просто перевязку, но одного забрал с собой, нужна операция. Американцы стояли километрах в трех от них, и там тоже шла работа.

Все, операция завершена и все страхи позади. Раненного, после операции вернули обратно, они дома раньше будут, боевому кораблю еще нужно продолжать дежурство в опасных водах. Но их сопровождали до Суэцкого канала. Египет согласился пропустить героический корабль, вырвавшийся из пиратского плена, и вытащивший еще шесть, даже не смотря на то, что на его борту было серьезное вооружение.

Три дня Лера дала отдохнуть ребятам, устали, потом нужно привести в порядок технику и оружие. Раненые шли на поправку, и у нее образовалось свободное время. Тут ее достали Ленка с Вовкой

— Лерка, милая, как живешь, как Бориска, как Борис. — Первой заговорила о доме Ленка.

— Живу хорошо, пища наша хорошая, Бориска растет, а вот Бориса уже года четыре, как нет.

Леркины глаза снова намокли, только что пережитая операция и старые воспоминания с еще не зажившей душевной раной сделали свое. Она уткнулась в Ленкину шею и так посидела минуты три. Ленка ее обняла и молчала. Потом спросила

— Что случилось?

— Погиб при исполнении, а следы от вас идут, с этого проклятого центра, крота нам подсунули, вот он и отомстил, меня одолеть не смог, на Борисе отыгрался.

— Как же так? — Спросил Володя, — Наши, и крота просмотрели.

— Бывает, сверху козла прислали, он крота и притащил, пока разобрались, много горя принести успел, и ребятам и мне, Слон погиб и почти вся их группа, еще несколько групп в засаду попали, я в тюрьме посидела, Бориску у меня отнимали, досталось, в общем.

— Сейчас как? — Снова спросила Ленка.

— Сейчас нормально, отпуск гуляю после Академии.

— Хорош отпуск, значит, Академию закончила и звание повысили. — Продолжила Ленка допрос подруги.

— Нет, звание раньше повысили, у нас в отряде президент был, награды американские вручал, к этому все и приурочили, что бы президенту было что преподносить.

— Ты по радио всем рассказала, что полковник. — Это уже Вовка.

— Полковник.

— Здорово. — Продолжила Ленка. — А на личном фронте как, за четыре года так никого и не нашла?

— Нет, не находится, да и кто мне Бориса заменит, кому нужна женщина с ребенком, да еще разведчик, болтающийся между жизнью и смертью по всему шарику.

— Не говори ерунды, сама носом крутишь, вот и нету, вспомни, как тебя за Бориса чуть не силком тащили. — Высказала свое мнение Ленка.

— Лера, а как вы у нас оказались, значит, в центре уже знали о провале, мы поводов не давали, у нас все отлично было. — Задал вопрос Володя.

— Ваши сведения о пиратах передали американцам, у них что-то не срослось и они начали хватать всех подряд по вашей информации, начальник управления сразу и догадался, будет провал.

— А кто такую крутую операцию придумал, вырваться у нас шансов не было, все дороги перекрыты. Как пираты появились, мы сразу поняли, все, не уйти, да еще с детьми, шансов нет, уже и с жизнью попрощались. — Спросила Ленка о самом больном.

— Приедете домой, начальник управления все расскажет. Как дети?

— Все нормально, твоими молитвами, если бы не ты Лер, их бы то же убили. — Ответила Ленка.

— Как с питанием.

— Большой все ест, для маленького пока есть, но не хватит, до дома перебьемся.

— Щенки как?

— Плоховато, им молоко нужно, воду пьют неохотно и сухое молоко не хотят, заставляю с трудом. Раз в два дня даю детскую смесь, больше не могу, младшему до Новороссийска не хватит. Только куда мне троих, в городе в квартире.

— Я двоих заберу, мальчика и девочку, девочку для себя, а мальчика во Псков возьму, Сережкиным девчонкам подарок будет.

— Договорились.

Через два дня праздной жизни был положен конец. Утром подъем, зарядка, завтрак и тренировка, благо пираты палубу хорошо подчистили, разграбив груз, и место было. После обеда чистка оружия, на следующий день мойка и чистка техники, проверка всех агрегатов и узлов. Технику мыли и проверяли два дня. От второго боекомплекта осталось меньше половины. Залили остатки горючего в баки и грузовые машины остались пустые. Все блестело. Провели подтяжку канатов креплений БМД, капитан приказал, если будет сильный шторм, может сорвать, там крепили на скорую руку, было не до надежности. Потом занялись формой, у кого порвана, а у кого и в клочья, ставили заплаты.

Ленка ухаживала за детьми и за Владимиром, заботливо смазывая ему раны на лице и руках мазью, оставленной врачом. Лера занималась раненными и ребята, воодушевленные заботой командира, шли на поправку. При подходе к берегам Турции их одолели вертолеты разных телеканалов, пытавшихся произвести съемку. Зарядку и тренировки пришлось проводить в масках. В конце концов, вертолеты Лере надоели, и она подняла всех по тревоге, прошла на мостик и потребовала с ними связь. Связь дали

— Говорит командир группы спецназа России, ваши съемки это прямая помощь террористам и пиратам в раскрытии наших имен для мести, если вы не прекратите эти действия, буду считать вас их пособниками и сбивать, ответственность за провокацию возлагаю на вас.

Объявила тревогу, БМД ожили и направили жерла своих орудий на один из вертолетов. Он поспешил смыться, потом на второй, на третий. Улетели все. Лера передала по радио

— Господа корреспонденты, благодарю за взаимопонимание и уважение.

Больше вертолеты не появлялись. Только в один из вечеров над кораблем прошел сверхзвуковой немецкий истребитель, со второго захода очень точно сбросил пакет. Все вначале подумали, бомба и по команде воздух, залегли. Но, пакет шмякнулся, и ничего не случилось. Проверили его миноискателем, чисто, открыли. В нем был большой букет цветов и письмо с надписью «Никите». Через час второй истребитель, но уже американский, и тоже с аналогичным пакетом. Лерка забрала пакеты и пошла в каюту, читать, Ленка пристроилась сзади, оставив Вовку с детьми.

В пакетах были письма от тех американских и немецких офицеров, которых она когда то спасла в Афганистане, были и фотографии спасенных. Еще там было написано, что они узнали ее по голосу и хотят высказать ей огромное спасибо за их спасение и за нынешнюю виртуозную и, безусловно, талантливую работу, приглашают в гости.

— Так вот кому президент иностранные ордена вручал, ты оказывается, без нас время даром не теряла и снова воевала. Лерка, ты железный человек, пойду Вовке расскажу, а то он от любопытства умирает.

— Я не их спасала, помнишь Васю?

— Помню, пухленький такой, на вертолетах нас катал.

— Вот, вот, его сбили у нас на глазах. Он проверял информацию о кроте, думали, одна ракета будет, и он увернется, а они сразу две пустили. Мы наблюдали со стороны и приметили, куда их утащили. Ночью залезли, сарай открыли, а там целый блок «Россия-НАТО». И Вася с напарником, и американцы с немцами. Они на ознакомление с местностью летали и долетались. Тащить пришлось и их. Их на вертолете отправили, сами до границы пешком. Приходим на заставу, а у них огромная международная пьянка, командир заставы их решил в стельку упоить, меня переводить заставил. Я ругалась на него, а он пьяный, но старше меня по званию, пришлось выполнять приказ, они там и узнали, кто я. На этой пьянке мне похоронку на Бориса и вручили. Я, наверное, сразу сознание потеряла, очнулась уже в кровати. Лежу одна и даже сообразить не могу, где я. В общем, пережила горе.

— Да, дела, ладно, пойду Вовке расскажу, да к тебе отпущу, ему тоже интересно, слушай, а пойдем к нам, мальчишек посмотришь.

— Пошли.

Ленка все услышанное рассказала Вовке.

— Лер, тебе не позавидуешь, из одной драки в другую, отдохнуть надо.

— Я и так два года в Академии прохлаждалась, и сейчас в отпуске.

— Вот я и говорю, отдохнуть надо, что бы дома пожила.

— Выйду в отставку и поживу.

— Тогда поздно будет.

— Ладно, пошли на ужин, скоро отбой, мне еще посты проверять.

— Лерка, да успокойся ты, с корабля никто никуда не денется и никто сюда уже не залезет. — Вставила Ленка.

— Майор, вам замечание, за нарушение устава.

— Хочется, иди, проверяй, я не держу. — Закончила Ленка с нарочитой обидой в голосе.

После ужина Лерка обошла весь корабль и проверила посты, все было в порядке, без происшествий. В Новороссийске их отбуксировали на военно-морскую базу, там помогли разгрузить технику и установить ее на платформы. Пока перегружались, приехал автобус и несколько скорых, забрали раненых и Володю с Леной и детьми, полетят на самолете. Они обнялись на прощанье, Ленка подбодрила подругу

— Лерка, не грусти, расстаемся ненадолго, и в Питере тебя с цветами и оркестром встретим.

Начальник отдела, курировавший их отряд, передал деньги на питание в дороге и документы. Лерке под технику самолетов не дали и отправили по железной дороге, пообещав на ближайшей станции прицепить пассажирский вагон, но забыли. Постояв полчаса на ней, поезд двинулся дальше, и остатки отряда остались на открытых платформах. Хорошо, моряки брезент дали, укрыть БМД, что бы народ не пугать. Так и жили под брезентом или в Тиграх трое суток, пока их не загнали в тупик и не продержали там еще три дня. Все-таки, Лерке такая жизнь под брезентом надоела, и она приказала запустить двигатель БМД, включить систему спутниковой связи, связалась с управлением, и первый вопрос ее поставил в тупик

— Говорит Чеглок, мне начальника управления.

— А вы где, вас все ищут, вы куда пропали?

— Мы в тупике.

— В каком тупике?

— В железнодорожном, знаешь, путь такой есть, рельсы-рельсы, а потом палочка в полоску, тупик называется, три дня стоим, говорят погода не летная.

— Сейчас разберемся и поможем.

— Передай еще, вагон пассажирский нам не дали, живем под открытым небом, тупик в лесу, еще три дня и озвереем, своим ходом на Питер двинем.

— Разберемся и поможем, ждите.

— Снова у них ласковой встречи не получилось. — Заявила Лерка оставшейся части команды.

Пока ехали, особо заниматься негде было, на платформах с техникой не развернешься, но посты выставляла, здесь любой дурак забраться может, а тут не только автоматы, но и гранатометы, да и техника с боекомплектом. Через сутки Леру разбудил часовой

— Командир, подъем, тревога.

Лера открыла глаза и ахнула, из леса выходили, окружая их, люди в масках, камуфляже и с автоматами.

— Подъем, тревога в ружье, расчехлить БМД, экипажам по местам.

К подходу неизвестных автоматчиков, БМД были расчехлены и первая начала крутить башней, наводя стволы пушек на неизвестных. Те, увидев работающую бронетехнику, залегли. От них отделился один и достаточно смело подошел к платформам.

— Майор Воробьев, командир отряда ОПСН, представьтесь, пожалуйста.

— Полковник Соколова, ОРДО СпН ГРУ. Собственно говоря, в чем дело? — Спросила Лера.

— Это мы у вас хотим спросить, нам сообщили, что бомжи на платформах с боевой техникой жить устроились.

Леркина команда начала потихоньку смеяться, смех перерос в дикий хохот, ребята сели от смеха. Действительно, их камуфляж для пустыни, в лесу выглядел дико и, наверное, они были больше похожи на бомжей.

— Прикажи своим опустить автоматы, а то мои ребята тоже на взводе, как бы не пострелять друг друга, тем паче у меня техника с боекомплектом.

— Можно, документики взглянуть, меня тут каждая собака знает, поэтому, вначале ваши.

Лера предъявила. Командир отряда предъявил свои.

— Ребята, отбой, это спецназ ГРУ, свои, не бомжи и не бандиты. — И уже Лере. — Чего тут торчите, ловите кого или помощь нужна.

— Майор, нужна и очень, загнали сюда и забыли, все домой хотят, спасу нет, а приходится тут торчать, третьи сутки сидим, жратва кончается, что делать, куда идти, хоть технику с платформ спускай и двигай своим ходом.

— А что за техника, Тигры мы видели, а такие БМД только по телевизору на параде, можно взглянуть?

— БМД-4 с системой Бахча. Ребята, покрутите башней, что б поняли.

Ребята крутанули башней и поводили спаренным стволом.

— Сила. Ладно, сейчас маневровый запрошу, до станции дотащит, а там разберемся.

Вдруг майор остановился и стал их оглядывать снова, подошел к БМД, забрался на нее, осмотрел следы от пуль, их там было очень много, спросил

— Это следы от пуль?

— Нет, гравием посыпали. — Ответила Лера.

— Я знаю, кто вы?

— Конечно, я же тебе документы показала.

— Нет, не то, я знаю, откуда вы едите, ваш псевдоним и фамилию для посторонних.

— Интересно и откуда мы и откуда ты все знаешь, дотошный наш.

— Вы, Никитина, псевдоним Никита, и едите из Африки, вы тот спецназ, который корабли у пиратов отбил.

Лерка открыла рот.

— Откуда такая информация?

— По телевизору, по каждому каналу крутят, а у вас все на форме и на БМД написано, форма с камуфляжем для Африки и на БМД следы от пуль, только дурак не догадается. Еще, засняли ваши тренировки на корабле, форма издалека видна, даже с вертолета. Вы, точно, прославленная Никита.

Лерка открыла рот еще шире.

— Кто сказал, прославленная?

— Я сказал, я на Кавказе был и там такое про вас рассказывали и еще говорили, что если кто вас увидит, то пуля не берет, а кто руку пожмет, вообще заговоренный, так что разрешите вашу руку.

От услышанного, Лерка обалдела и машинально дала ему руку, майор пожал ее, и только тогда она сообразила, что ответить.

— Я вообще-то Соколова и Чеглок, знаешь, птичка такая есть, из отряда соколиных.

— Жаль, а я думал Никита. — Немного разочарованно сказал майор.

— Соколова я от рождения, Чеглоком недавно стала, про остальное приказано забыть, понял?

— Понял, есть забыть. — Уже с улыбкой ответил майор.

— Отметины на БМД сейчас не закрасишь, а форму издалека видать, это ты верно подметил. Ребята, связь с управлением, срочно.

Ребята снова включили спутниковую связь.

— Говорит Чеглок, мне начальника управления.

Соединили.

— Товарищ генерал, нам срочно нужно форму заменить, наша на фоне леса заметная и отличается от стандартной, говорят, нашу форму по телевизору показывают, теперь каждая собака опознать может.

— Да уж, прославилась, приедешь, поговорим. Форму вышлем, вы сейчас где?

— Откуда я знаю, три дня в тупике в лесу стоим, вагон пассажирский не дали живем под открытым небом, жратва кончается, скоро на подножный корм перейдем и своим ходом домой двинем.

— Я тебе двину, я так двину, мало не будет, лежи, где стоишь, форму пришлем, тогда дальше поедите. Все, до связи.

— Есть лежать, где стоим.

Генерал явно был не в духе, интересно, на что он так ополчился. Вдруг она сообразила, там, в запарке боя, Лера назвала американцу по открытой связи свою старую фамилию, под прикрытием которой она работала. Отсюда вылез псевдоним, за которым боевики охотились не один год, а тут даже не укол, удар страшной силы, и виновница торжества снова Никита, во озвереют люди, еще слава на весь мир, явно погорячилась. Надо придумать, как перед генералом оправдываться, наверняка разнос будет.

Форму им прислали еще через три дня, правда не ту, с погонами и всеми знаками принадлежности, привез тот же майор. Ее везли до ближайшего аэродрома самолетом, потом поездом, а сюда, в тупик привез майор. Слава богу, камуфляж родной, российский, для средней полосы. За три дня ожидания формы, майор, со своим отрядом почти споил Леркиных хлопцев, приезжая то с одним составом своего отряда, то с другим, каждый раз утверждая, что Никиту эти еще не видели, но они никому ничего не расскажут, но в воспитательных целях выпить с героями должны обязательно. Лерка вся кипела от злости и когда уже была готова взорваться, майор привез форму и сообщил, что сейчас будет маневровый, на станции они вместе будут выбивать пассажирский вагон. Пришлось снова скрипеть зубами и терпеть, кормили их уже ребята из ОПСН, привозя каждый раз кроме самогонки еще кучу продуктов.

На станции майор разыграл целый спектакль, выстроив всех по своему усмотрению. Вначале он, потом четверо его бойцов с автоматами на изготовку, потом лерины бойцы также, замыкающими, снова его. В центре Лера в форме и с погонами. Когда зашли к начальнику станции, его бойцы приволокли помощника военного коменданта.

— Секретный спецпоезд от министерства обороны, срочно прицепить пассажирский вагон. За невыполнение расстрел на месте. — Изрек требование майор.

Начальник станции от вида спецназовцев слегка обалдел, и требование, подкрепленное расстрелом, возымело сильное действие

— Вам какой, СВ, купейный или особый?

— Купейного хватит. — Вставила Лера.

— Сейчас прицепим, не волнуйтесь, все сделаем, только расстреливать никого не надо.

— Прицепите, не расстреляем. — Закончил майор.

Когда вышли от начальника станции, Лера спросила майора

— Не попадет за такую наглость?

— Меня все тут знают, городок маленький, расстрелять, означает, прохода не дам, знают, что за дело, уважают.

Вагон прицепили, и Лера с отрядом поехала дальше. На следующей узловой станции их нашел помощник военного коменданта и сообщил, им выделили пассажирский вагон. Вагон им был уже не нужен, но Лера решила из любопытства взглянуть. Это был старый вагон с креслами, без лежачих мест. Вагон был грязный и несколько окон разбиты.

— И вы хотите, чтобы мы в этом свинарнике ехали?

— Больше свободных вагонов нет.

— Передайте руководству, приказ вами не выполнен, в свинарнике мы не поедем.

На той же станции купили газет, почитать и бумаги, Лера усадила всех писать отчет, а то ребята мучились от безделья и злоупотребляли выпивкой. Хорошей выпивкой и продуктами их обеспечили ребята из ОПСН. Лера ругалась на ребят

— Подумайте, что вы делаете, форму потеряете, сопьетесь.

На что ее зам возразил

— Тут самогонка зашибись, утром встаешь и никакого похмелья, лучше заводской, как такое не выпить.

Лера подумала немного и решила поступить так, как говорит начальство, если пьянку нельзя предотвратить, ее нужно возглавить и объявила пьяный день, с условием, что все спиртное должно быть выпито, иначе на следующий день вылетит в окно. Все равно тащились со скоростью медленного товарняка.

К следующему дню не только все выпили, но и все съели. Пришлось Лере с наиболее сознательными бойцами топать за продуктами на ближайшей станции. Было жарко и все пошли в майках. Пока стояли в очередях, затаривались, вокруг снова стала ходить полиция, человек пять. Близко не подходили, но и из виду не выпускали. Повышенное внимание почувствовали сразу, но ведь дома, не бегать же по углам, да и в вагоне хлопцы голодные с больными головами. Вытерпели, все купили и пошли к своему составу, полиция за ними. Упустили ребята свой шанс, на станции их власть была, а на запасном пути уже другая. Полицейские догнали их уже недалеко от платформ с техникой.

— Стой, курица дохлая, куда торопишься.

До своих платформ рванули бегом, а вот там встали. Лера постучала в дверь пассажирского и отдала сумки с продуктами, развернулась

— Что ты сказал, как меня назвал?

— Курица дохлая и сучка недотраханная, поняла, документов наверняка нет.

— Караул, ко мне.

Через пять секунд, караул, окруживший полицейских, отдал команду лечь, руки за голову, кто дернется огонь без предупреждения. Лере вынесли китель с погонами, и она, одевая его и застегивая, спросила

— Кто старший?

— Я. — Ответил лежащий лейтенант.

— Поднимите его.

Лейтенанта подняли.

— Можешь еще раз повторить свои слова.

В окружении спецназовцев, с нацеленными автоматами, женщине в форме полковника такое повторять уже не хотелось.

— Что, язык проглотил.

— Прошу извинить, виноват, не разглядел.

— Бог простит, а я такое не прощаю, ребята, грузите их, в поезде разберемся, что за диверсанты.

Лейтенант и остальные полицейские стали просить не трогать, но ребята все равно затолкали их в поезд. Те очевидно думали, что их будут бить, бить не стали, просто с каждого взяли объяснительную, где они во всем признались и отпустили. Время на написание ушло много, с каждым беседовали индивидуально и поезд за это время успел проехать километров сто. Хоть какое-то развлечение, а то едем медленно, скоро вторая неделя закончится, а Питера не видно.

Еще через три дня их мытарство по железнодорожным тупикам закончилось. Небольшой составчик из нескольких платформ и пассажирского вагона с Сортировочной маневровый локомотив подогнал к ближайшей к отряду станции. Там они разгрузились, и колесная техника своим ходом пошла в отряд, что делать с гусеничной, вопрос. По дороге на ней не поедешь, связалась с отрядом и выяснила, что все как обычно. Своих трейлеров в отряде нет, заказывать у соседей, это еще три дня. Плюнула на всех и ночью пошла своим ходом через лес к полигону, а там дорога известная, окрестности отряда были не просто пройдены пешком, но и проползаны на брюхе. Горючего хватило только до полигона, пришлось с отряда вызывать бензовоз, и после заправки, без происшествий к утру добрались до отряда. Думала, принять душ и отдохнуть с дороги, устала, не дали, приказ прибыть в управление. Хорошо, все отчеты готовы, взяла с собой.

В управление приехала, как приказали, вместе со своим заместителем и командирами групп. Их ждали, начальник управления курил и остальные тоже, в кабинете стояла тишина, но все были в сборе, начальник отдела, готовившего операцию, все замы и офицеры из центрального управления. Кроме них, на совещании был Владимир.

— Полковник Соколова, почему вы заставляете себя ждать, я вас приглашал к девяти.

— Товарищ генерал, я в отряд только в восемь утра прибыла, к девяти никак не успеть, вертолет в городе не сядет, а на машине физически не возможно.

— Мне доложили, что колонна в отряд прибыла еще вечером.

— Колесная техника да, для гусеничной нужны трейлеры, их нет, пришлось ждать ночи и идти своим ходом объездными путями через лес, не пугать же народ.

— Везде ты выкрутишься, нужно было оставить старшего офицера, а самой с основной колонной двигаться.

— Я не привыкла бросать людей в трудную минуту.

— Это рядовая ситуация, не надо лапшу вешать. Ладно, с этим потом разберемся, ты нам всем ответь, кто тебе разрешил в прямом эфире называть свою старую фамилию, корреспонденты остальное сразу додумали.

— Это не мой псевдоним, мой Чеглок.

— Это твои старые координаты и за человеком с этим именем теперь охотятся все кому не лень.

— То, что это мои старые данные, знаете только вы, я вам доверяю и уверена, вы никому не скажите, а фотографии моей все равно ни у кого нет. Плюс боевики, через ту же газету утверждают, что Никиту они убили, раз пять, а это просто совпадение.

Генерал аж оторопел от такого заявления, он смотрел на Леру с широко раскрытыми глазами, махал кулаком, очевидно проговаривая про себя матерные слова. Говорят, мужчин он не стеснялся, и когда сильно припечет, выражения не выбирал, но в присутствии женщин, все же, себя сдерживал, но на такую Леркину наглость, он явно не рассчитывал. Лерка эти формулировки придумала в поезде, почитав газеты, написавшие всякую чушь о человеке с псевдонимом Никита. Приписав ей даже то, что она никогда не делала и в таких местах, где никогда и не была. Девяносто процентов, из написанного, было явное вранье.

— Мальчишка, хулиганка. — Наконец генерал закончил свою немую речь и нашел, что сказать вслух.

— Мальчишка и хулиганка, лучшая похвала для девушки.

— Молчать.

— Есть, молчать.

— Молчать.

Лера просто пожала плечами.

— Кто тебе позволил объявлять себя командующим международными силами.

— А что было делать, этот урод начал стрелять в нас и разнес бы в пух и прах.

— Молчать.

— Есть молчать.

— А кто тебе разрешил снимать с должности командира американского фрегата?

— Нужно же было ему лапшу на уши повесить, время потянуть, вот я и придумала на скору руку. Пока они думали, наш корабль подоспел и отогнал уродов.

— Твои мысли на скору руку очень плохо кончатся для кое-кого.

Вовка начал махать Лерке рукой, мол, замолчи, но Лерке остановиться было трудно.

— Готова ответить за все свои действия.

— Во-во, ты готова, моя бы воля, отправил бы тебя на Камчатку, кухаркой, картошку для оленеводов чистить.

Лерка все же вняла голосу разума и Вовкиным знакам.

— Есть на Камчатку кухаркой, когда отбыть?

— Тьфу, на тебя, лучше скажи, как тебе в голову такой бред пришел, командира фрегата отстранить и под суд отдать?

— А что делать, он стреляет, накроет главным калибром и на дно отправит, потом уже не докажешь, что не верблюд, тут что угодно в голову придет.

— Тебе что угодно, а человеку после этого жить, на, почитай, вот здесь.

Генерал дал Лере свежую американскую газету, и она там прочитала такое, что у самой рот открылся. Конгресс США поддерживает общественное мнение и решение командующего международными силами полковника Никитиной, и рекомендует передать дело командира фрегата в комиссию для принятия решения о понижении его в звании и должности за трусость, опоздание к месту проведения боевой операции и обстрел корабля союзников.

— Лихо они его, но, по сути, правильно, не выпендривался бы, ничего бы не было, а, то пираты крутятся рядом, свой корабль без хода, а он на союзников решил напасть.

— Так, теперь давай конкретно, по нашему делу, ты куда полезла, кто тебя просил еще шесть кораблей вытаскивать, разговор был только об одном нашем. Вытащили его и привет, а так у тебя семнадцать раненных и у пиратов раненных не счесть и около сотни погибших.

— Три корабля я вообще не трогала, пираты сами с них деру дали, а еще два пришлось за собой тащить, иначе наш из порта было не вывести, маленький порт, мелкий, не развернуться. Если бы американцы сразу свой двигатель запустили, ушли бы без приключений, а так его не бросишь, пираты догонят и перестреляют команду, жалко, союзники, да и просто люди. И пираты сами виноваты, куда лезли, видят же, что не выстрел, все в точку, не мимо, ушли и ушли, они нас не жалели и палили из всего подряд, мы только отбивались от очень назойливых.

— И все же семнадцать раненых, это много.

— Многие легко, в основном царапины да синяки под бронежилетами, ребра сломаны, только трое тяжело, и то уже на поправку иду.

— Врачи говорят, одного из отряда спишут, так что ищи замену, и почитай, что про Никиту пишут, теперь ее не только террористы ищут, но и корреспонденты всего мира, фото действительно нет, только рисунок.

Генерал достал очередное воззвание о ликвидации Никиты с денежным вознаграждением и рисунком, очень отдаленно напоминавшем Леру в молодости.

— Этот рисунок похож на половину всех девушек земли, и писаки наврали, если их почитать, где я только не была, надо обязательно теперь туда съездить.

— Если сравнить рисунок с тобой, то можно и догадаться, в общем так, вот тебе мое решение. Объявляю тебе письменный выговор в устной форме, без занесения. И дальше, без охраны ни шагу, как положено женщине, кухня, киндер, кирха.

— Товарищ генерал, я православная, в кирху не хожу.

— Для тебя кирха, это твой отряд, там сиди и не чирикай, нос не высовывай, поняла?

— Нет, не имеете права меня в отряде запирать, я в отпуске, к маме хочу и к ребенку.

Через секунду в кабинете образовавшуюся тишину разорвал дружный хохот.

— Не зря тебе, Валерия Николаевна, психолог единственной, четверку поставил, у нее это огромная редкость. — Смеясь, закончил генерал.

— Да, вот еще, забери к маме нашу сладкую парочку, а то ломаем голову, куда их припрятать, пока все забудется. Да может ты, на свежую голову, подскажешь, что прессе сказать о них, как у вас оказались и куда делись.

— Все просто, в месте нашей высадки пираты пытали американскую семью, родителей и маленьких детей, мы их освободили, взяли с собой, потом они ушли на одном из освобожденных кораблей, хотели поселиться в Австралии или вернуться в Америку, пусть там ищут.

— Соколова, я скоро в отставку, не хочешь на мое место?

— Нет, товарищ генерал, я отряд люблю.

— Что значит, люблю, ты в армии, служить будешь, где прикажут.

— Есть, где прикажут, в отряде значит.

— Мальчишка и нахалка, без охраны ни шагу. — Уже более миролюбиво скомандовал генерал.

— Есть. — Вяло ответила Лера.

— Пока в Питере, без нее ни шагу. Охрану я лично продумаю. Во Пскове твоим любимым десантникам поручим, там сама разберешься. Но без охраны, ни шагу.

— Есть.

— Когда будет отчет?

— Уже готов.

— Когда успела?

— Как майор ОПСН нам вагон обеспечил, так сразу и сели.

— Причем тут майор ОПСН, я сам договаривался.

— То, что от вас подсунули, свинарник называется, места только сидячие, окна выбиты и грязь, там бомжи живут, спасибо, не надо.

— Все же ты, нахалка, Соколова, ладно, иди отпуск догуливай, но без охраны ни шагу.

— Есть.

Когда вышли от начальника управления, к Лере подошли Володя и Ленка, она их ждала в приемной

— Привет, как дела? — первой спросила Лена.

— Лер, я же тебе показывал, не спорь, он перед твоим приходом хвалил тебя, говорил, что такая операция заслуживает наивысшей похвалы, хотел тебя к награде представить, а теперь не знаю.

— Чего знать, видишь, на свое место сватает.

— Ну, до его места тебе еще далеко, пока придется к новому начальству привыкать.

— Кто будет, не знаешь?

— Нет, в Москве тоже подвижки пошли, кого-то от нас заберут, кого-то оставят.

— Значит, надо побыстрее в отпуск сматываться, а то меня главный к себе сманивал, когда Академию заканчивала, еле отговорилась.

— Зря. — Сказала Ленка.

— Не хочу я в управлении сидеть, закисну.

— Как знаешь, вольному воля, блаженному рай. — Высказал Володя свое мнение.

— Вот именно, вольному воля. Я еще не блаженная, что бы в раю сидеть.

— Ладно, когда отъезжаем, а то я по нашему лесу соскучился. — Добавил Володя.

— И я тоже. — Поддержала мужа Ленка.

— Хоть завтра.

— Нет, завтра не пойдет, я растолстела слегка, надо шмуток купить, приодеться. — Возразила Лена.

— Тогда завтра за одежкой.

— Да, и Вовку приодеть тоже надо.

— Еще машину купить, а то без колес неудобно, да, а где твой джип? — Спросил Володя.

— Во Пскове, меня же с отпуска сдернули, там все и бросила и машину и Бориску.

— А вы куда назначение получили? — Подумав немного, спросила у них Лера.

— Пока не знаем, через месяц видно будет, начальство отчеты почитает, подумает, и чего-нибудь решит.

— Ладно, до завтра.

— До завтра.

До завтра не вышло. На выходе из управления Леру уже ждали три служебные машины с охраной. Только она вышла, к ней сразу подошли несколько ребят из ее отряда, открыли дверь средней машины и предложили располагаться. Спорить с генералом бессмысленно, подождала Вовку с Леной и нужно их подвести до дома, там уже точно, простились до завтра.

Теперь домой, интересно, как питерские бабушка и дедушка отнесутся к тому, что она Бориску одного бросила. Пока ехала, подумала, вот теперь и она, как неизвестно кто, катит в мерседесе и даже с двумя микроавтобусами охраны. Управление решило не ударить в грязь лицом и выделило такие машины, что многие позавидуют, вот будет смеху, если с Алексеем столкнуться. Лера считала, что Алексей в основном живет в Москве, ошиблась, его основной офис, и место жительства были в Питере, это она узнала, внимательно прочитав распечатку, выданную ей психологом в Академии, уже после того, как столкнулась с ним в соборе. Тогда просто пробежала глазами, считая вопрос решенным.

Дома, конечно, задали вопрос о Бориске, но Лерин ответ о том, что он сам изъявил желание остаться, вроде как удовлетворил дедушку и бабушку. Зато другие вопросы сильно поставили Леру в тупик

— Значит, ты теперь в Африке воюешь? — Первой спросила Светлана Павловна.

— Почему вы так решили, я приехала в Питер на консультацию и все.

— Светлана, отстань от Леры, ты же знаешь, все секретно, не может она все рассказать, хочешь все знать, читай газеты и смотри известия. — Попытался остановить жену Валентин Сергеевич.

— Весь мир знает, что творит Никита, а мы последние узнаем, хоть и живем с ней под одной крышей. Волнуемся за нее, переживаем. — Высказалась Светлана Павловна и уставилась на Леру очень добрымвзглядом.

— Светлана Павловна, я не Никита, у меня другой псевдоним, я здесь работала, в центре обработки информации, но про все это никому рассказывать не надо.

— Соседки тебя в форме видели и с наградами, шила в мешке не утаишь. — Возразила Светлана.

— Вы им скажите, что я давно уже в штабе служу и занимаюсь канцелярской работой, как ребенка родила, так в писари и перешла.

— Писарей Героев России не бывает. — Снова возразила Светлана.

— Ты сама поменьше болтай с соседками. — Снова попытался остановить жену Валентин Сергеевич.

Но, похоже, та и сама поняла, нельзя сейчас Леру доставать.

— Ладно, Лера, ты только скажи, что в газетах правда, а где ложь, а то там столько понаписано, но есть и правда, где ты себя взорвала вместе со складом бандитским. Бандиты считают, что ты там погибла, а здесь просто кто-то над ними зло пошутил. Сообщение о твоей гибели мы наизусть выучили.

— Не сердитесь, Светлана Павловна, это все действительно секретно, а что знаете, лучше забыть.

— И ты дочка, не сердись, просто за тебя волнуемся. — Закончила Светлана.

— Я не сержусь.

Лера, воспользовавшись паузой, смылась в ванну, а то с таким допросом и до завтра вымыться не успеешь. После ванны Светлана Павловна позвала Леру есть, и уже о службе не спрашивала, только о Бориске, как он там и что. Лера похвасталась, на рыбалку собирается. Правда Валентин Сергеевич налил себе рюмашку и Светлане, давай за успехи российского спецназа. Они выпили по рюмашке и многозначительно взглянули на Леру, она им в ответ улыбнулась и поблагодарила. Перекусив, Лера пошла отсыпаться, попросив ее до утра не будить. Бессонная ночь и вызов к начальству ее добил, спать хотелось жуть, только опять одна, после таких передряг, очень хочется рядом иметь теплое мужское плечо, был бы жив Борис, какое было бы счастье. В ванне Лера разглядела на своем теле несколько небольших синячков, попали-таки гады. Во время боя с флотилией она чувствовала удары пуль в бронежилет, но они были не очень сильные, стреляли очень издалека, пули были на излете и особого вреда не причиняли, больно, но не сильно. Лера долго ворочалась и не могла уснуть, но усталость взяла свое и она проспала до утра, как и планировала.

Утром Леру поднял командир охраны, ознакомив ее с планом, разработанным, начальником управления. Как она поняла, генерал явно перестраховался, такая охрана годилась только для президента, а ей сильно мешала и требовала планирования. Она должна была называть адрес поездки и туда выезжали ребята в спецназовской форме с полным комплектом оружия. Там их ждали местные полицейские и уже совместно прочесывали окрестности адреса, к прибытию Леры переходили к патрулированию, но так, что бы держать ее на виду. Лера ехала в среднем шикарном авто, сопровождали ее еще два микроавтобуса. В них были ребята в гражданской одежде. Эти уже неотступно следовали за ней и перед ней. В общем, чушь, солидности добавляет, а охрану ухудшает, маневра нет, зато со стороны очень заметно. Такой толпой только от гопников и обычных хулиганов отбиваться. Серьезные люди сразу сообразят, куда стрелять и как. Но приказ есть приказ, его надо выполнять, тем паче, охрану выделили не только для нее, но и для Лены с Володей, их тоже могли искать. Плана у Леры еще не было, нужно дождаться Володю и Лену, это у них планы, у Леры только одно желание, побыстрее к сыну.

Заехали за Володей и Леной, и тут Лера увидела первую семейную свару. Маленькую, но свару. Первый раз видела, что бы Ленка серьезно возражала мужу. Уперлась и все, причем аргументы приводила серьезные, хотя и в Володиных аргументах имелась доля истины. Владимир хотел вначале заехать в автосалон и купить машину, а Ленка говорила, что вначале нужно одеться, и уже в приличном виде ехать за машиной. Владимир же, считал наоборот, в приличном виде и обдерут прилично, все же победила Ленка, Владимир не выдержал натиска жены и уступил.

Первым делом приехали в салон женской одежды. Это был не приезд, а выезд царской семьи. Первым делом салон проверили спецназовцы с полицией и, перегородив подъезд к салону Тиграми, фактически, закрыли его, пропустив только их машины. Личная охрана разошлась по салону и блокировала все, что можно и даже то, что нельзя. Девушки салона вызвали хозяина или директора и тот, увидев такое количество охраны, решил, что грабят, хотел вызвать полицию, но увидев в окно полицию и спецназ, ринулся на улицу. Побеседовав с полицейскими, вернулся и уже не отходил от Леры с Леной, боязливо поглядывая в разные стороны. Лена с Лерой ходили и выбирали товар в гордом одиночестве. Это был не дешевый магазин, и Лера просто помогала Ленке. Когда Ленка выбрала целую кучу тряпок и обуви, обратила внимание на Лерку

— Слушай, подруга, а что это ты все в джинсах и кроссовках, а ну пойдем, тебя тоже нужно одеть.

Лерка попыталась отговориться, этот магазин ей казался дорогим, и она не хотела тут тратить деньги. Ленка это почуяла, у нее вообще чутье на Леркин быт страшное и с годами разлуки не пропало.

— Что, полковнику так мало платят, что она одеться прилично не может, не волнуйся, я добавлю.

Конечно, за шесть лет их пребывания за границей, у них скопилась приличная сумма, оплата труда шла по боевому расписанию, у Леры такого не было, но деньги, все же были, и совсем позориться перед подругой не хотелось, пришлось согласиться. Лере тоже выбрали пару шикарных платьев, костюм с юбкой, брючный костюм и несколько пар обуви. Ленка уговорила купить Лерку еще легкую кожаную курточку и плащ. Не только купить, но и одеть. После того, как девушки рассчитались за покупки, директор салона так воспрял духом, что еще каждой подарил красивые кожаные сумочки. Конечно, две посетительницы, наверное, сделали ему месячный план, особенно Ленка. Из магазина вышли две шикарных дамы, сзади Владимир с охраной тащил кучу пакетов. Следующим был салон мужской одежды, там Ленка управилась быстрее, что не помешало ей также шикарно одеть Владимира.

После был салон красоты, где им сделали маникюр, прически с завивкой, укладкой и макияж.

В автосалон приехали так же, как и в другие, с оцеплением и охраной. Тут они были уже прилично одеты и их встретили на должном уровне, шикарные люди с большой охраной, значит, будет серьезная покупка. Вовка разбирался с машинами дольше, чем Ленка в женском салоне, выбрал полноприводной и очень хороший автомобиль с мощным двигателем, и кучу прибамбасов к нему в виде сигнализаций, навигаций, стереосистем с телевизорами и всем остальным, включая страховку и постановку на учет. Ленке машина понравилась всем, кроме цены, но это она ему высказала уже в микроавтобусе. Машину обещали подготовить на следующий день к обеду, и Владимир поставил условие, должен быть полный бак.

Вроде все, можно и по домам ехать, но Ленка вспомнила о детях, их тоже одеть надо и потащила всю вереницу в магазин детской одежды. Лера все же договорилась с командиром охраны, не ходить всем в этот магазин, а то люди совсем со смеху упадут. Ленка управилась еще быстрее, чем в салоне мужской одежды.

Когда с делами было покончено, Лера уговорила всех заехать в собор, нужно свечку поставить за успех. Вот там, в соборе, у Лерки пошел провал за провалом, обеспечившим ей на весь отпуск перекрестный допрос со стороны Владимира и Лены.

Само посещение собора для Лены и Володи было новостью, Лера до их отъезда в командировку не слыла сильно верующей, а тут на тебе, свечку поставить. Приехали к концу вечерней службы и отец Иннокентий, увидев Леру, сразу подошел к ней и первым начал разговор, что еще больше удивило Лену и Володю

— Здравствуйте, Валерия!

— Здравствуйте, отец Иннокентий.

— Как живете, как дела?

— Все нормально, спасибо Вам, у меня без потерь.

— Да-да, я читал, только раненые.

— Там, очень много вранья, и нет самого главного, я смогла из этого ада вытащить своих лучших друзей, познакомьтесь, Владимир и Лена.

— Очень приятно познакомиться с такими мужественными людьми.

Они всей компанией вышли на улицу и тут даже не опытный в таких делах священник, обратил внимание на избыток охраны, оглядевшись по сторонам, высказался

— Ничего не пойму, вроде ни президент к нам не заезжал, ни губернатор, а полиция, спецназ и еще куча народу в штатском, что за важная птица у нас.

Он взглянул на Леру

— Не бойтесь, это наше начальство перестраховалось через меру, боится, что после такого вояжа, за нами толпы бандитов бегать будут, а бандиты так перепуганы, что боятся нос высунуть. Сейчас мы уедем, и все остальные укатят.

— Что верно, то верно, лидеры пиратов согласились сесть за стол переговоров, в последних известиях передали. Вы молодец, такое дело сделали, столько людей из плена спасли, спасибо вам.

— Этой мой долг, и потом я не одна была, мне все помогали, от президента до рядовых бойцов. Пока мы все вместе, вся наша страна, мы непобедимы, и горе переживем и войну выиграем.

— Что верно, то верно, дай вам бог счастья, здоровья, радости и благоденствия.

Отец Иннокентий перекрестил Леру, Володю и Лену своим крестом и они его поцеловали.

— Спасибо, отец Иннокентий, до свидания.

— До свидания, да хранит вас господь.

Когда шли к машинам, Ленка и Володя удивленными глазами смотрели на Лерку. Тут случился следующий прокол, который тоже не остался не замеченным для них. Лера, пока ставила свечку и крестилась у одной из икон, слушала конец службы, снова почувствовала чей-то мысленный зов. Оглядевшись, увидела Алексея, стоявшего у той же иконы, и хотела уйти из собора побыстрее, но ее задержал отец Иннокентий, пришлось немного поговорить с ним, и теперь, когда они не спеша шли к машинам, их догонял Алексей со своей командой. Встретиться им конечно не дали, Лерина охрана стала оттеснять непрошенных попутчиков, Федор Петрович начал возмущаться плохим поведением молодежи и их тут же остановил патруль из полицейских и спецназа для проверки документов. Лера аккуратно спряталась за Володю и Лену, те тут же поняли смысл ее маневра, ничего не скажешь, разведчики со стажем.

Федор Петрович, отдавая документы, тоже обратил внимание на шикарных людей, садящихся в представительные машины и, наверное, понял, для кого тут столько охраны, спасибо, Леру не узнал.

— Алексей Васильевич, оказывается, тут по круче тебя люди есть, посмотри, сколько охраны, да еще полиция и спецназ.

Лера уже не услышала, что ответил Алексей, они сели в машину, машина Алексея и его охраны опять стояли позади их кортежа, но на этот раз выезд для них был нормальный и уехали без приключений. Ленка еще хотела заехать в ресторан, но Лерка и Володя уперлись, устали потом отпразднуем.

Разъехались по домам, причем Лера уговорила всех вести отдельно, машин много, а толку мало, ездят вереницей друг за другом, того и гляди врежутся, в городе машин избыток и такому кортежу крутиться очень неудобно.

На следующий день, после обеда к их кортежу прибавился автомобиль Володи и Лены. Лера поразмыслив, решила, что лучше ехать с ними, а мерседес отпустить, и так машин больше, чем надо, два микроавтобуса и три Тигра. Позвонила в управление и предложила микроавтобусы с охраной отпустить тоже, ребята из управления, все живут в городе, а в Тиграх из ее отряда, хватит. Генерал снова на нее наорал, но уже по-доброму, объяснив, что она не должна пренебрегать заботой государства о ее безопасности, ведь если что случится, это будет позор не на всю страну, а на весь мир. В результате микроавтобусы сопровождали их до Луги, а Тигры до Пскова. Там уже ждали десантники на двух уазиках. Лерка с ними быстро договорилась, что провожают только до дома, оттуда сразу уезжают. Вроде сработало, но через два часа уазики появились снова. Оказывается, генерал проконтролировал вопрос и десантникам от него досталось. Знает Лерку, но ответственности боится больше.

Мама встретила дочку тепло и радушно, только разговор ей пришлось перенести на вечер, пришлось разбираться с непрошенными гостями, их, как не крути, а четверо, да еще три щенка. Бориска радовался больше всех, и улов хороший да еще щенка подарили. К Ленкиным мальчишкам отнесся вначале очень настороженно, но узнав, что старший не говорит по-русски, взял над ним шефство, английский знал с рождения, а занятия, на которые он ходил и мама, не позволили ему все забыть. К вечеру подружились совсем, и Бориска уже учил его ловить рыбу. Сережкины девчонки взяли под свою опеку младшего, и взрослые оказались свободны. К ужину женщины сделали салатиков, Сергей с Володей организовали шашлык, водку и вино, в результате получился шикарный стол.

— Вот Ленка, чем тебе не праздник, получше ресторана будет. — Высказалась Лера.

— Да уж, и компания теплая, все свои, без посторонних. — Согласился Володя.

— Ребята, давайте за Леру, мы все тебе жизнью обязаны, ты гений военной мысли. — Предложила Лена.

— Куда уж мне в гении. — Возразила Лера.

— Лера, не тушуйся и не прибедняйся, мне начальник управления все рассказал, кто все придумал, а как исполнила, мы сами видели. — Дополнил жену, Владимир.

Они выпили, перекусили, продолжил Сергей

— Значит полковник Никитина с псевдонимом Никита, это ты Лерка?

Лера посмотрела на маму и, переведя взгляд на Сергея, покачала головой

— Лер, я тоже телевизор смотрю, иногда газеты читаю, тем, кто тебя знает, очень трудно не догадаться, что это ты. Дочка, конечно, переживаю, конечно, волнуюсь, и сердце болит, но что я могу сделать, если ты сама выбрала себе такую профессию. Я дочь офицера, жена офицера, привычная, отца ждала, мужа ждала, теперь вот, детей жду. Я горжусь вами, дети мои, не за чужими спинами прячетесь, не на чужом горбу едите, сами и хлеб добываете и Родину защищаете, народ это всегда ценил и уважал. Я тоже народ и я вас люблю. Пусть хранит вас господь, пусть помогает в трудную минуту и пусть у вас все получается и беда пройдет стороной. За вас детки мои, вот еще Санька приедет и снова все в сборе будут.

Все снова выпили, но закусить уже не успели, мама заплакала, Лера и Сережа подошли к ней и обняли, рядом пристроилась Галя. Мама понемногу успокоилась и праздник продолжили. Вовка с Сергеем обсуждали, куда лучше двинуть на рыбалку, так, что бы рядом был лес, и женщины могли пройтись за ягодами или просто погулять, потом снова вернулись к газетам, но Лера высказав свое мнение о вранье, попыталась увести разговор в другое русло. Вовка и Ленка не дали, они тоже многого не знали и требовали с Леры рассказов, которых хватило до глубокой ночи, пока все не выпили и не съели.

Утром допрос продолжился, Ленка и Вовка пытали ее по поводу церкви и мужчины с охраной. О церкви Лера все честно рассказала, а вот о мужчине нет, сказав, что приглашал ее пару раз потанцевать и все.

Часть 48. Непрофильное задание

Новый президент произвел как обычно, перемены в центральном управлении, не забыв и Западное. Произошла смена руководства, все начальники были отправлены в отставку и назначены новые. Лера в начале боялась этих перемен, помня, как прислали им сверху Каштанова и что он натворил, но потом поняла, никакого вреда, кроме пользы для нее не будет. Начальники управлений давно выслужили свои сроки, и ушли на заслуженный отдых. Уволились и некоторые заместители, тоже на пенсию, как кому, но для Леры сплошная благодать. Начальником центрального управления стал заместитель начальника Западного управления, курировавший их отряд, начальником Западного управления, начальник отдела, кому формально подчинялся отряд, а заместителем начальника Западного управления был назначен Владимир, получивший к этому моменту звание генерал-майора. Новое руководство знало Леру и она их. Не забыли и Ленку, ей присвоили звание подполковника и направили к Лере заместителем командира отряда по аналитике и обработке информации. Ввели такую должность, наверное, специально для нее, хотя она и так была нужна, обладая таким мощным информационным центром, который соорудили не без помощи дяди Каштанова, не иметь хорошего руководителя там, значит разбазаривать огромные мощности по мелочам, не имея представление о картине в целом. Возможностями центра пользовалось не только Западное управление, но и центральное, да и ФСБ обращалось. Владимир и Лена за долгую работу в тылу врага были удостоены звания Герой России.

Новый начальник управления выполнил обещание старого и Леру никуда больше не пускали. Она занималась своими прямыми обязанностями, командовала отрядом. Готовила группы для Кавказа, для работы в районе Западного управления и иногда для работы за рубежом, в основном для мелких и непродолжительных заданий. Боевая работа отряда и учебная подготовка полностью лежали на ней. В начале у нее все шло вперемешку и получалось плохо, но потом, посидев немного с Володей, она все наладила, установив для себя очень четкое расписание. Утром планерка и неотложные вопросы, с девяти часов утра до двенадцати тренировки с какой-нибудь из групп, обед и только потом, решение плановых вопросов, по комплектованию групп и их специфической подготовке к выполнению конкретных заданий. Еще на Лере лежал вопрос о подборе кадров. Начальник управления помог и с хорошо подготовленными ребятами, желающими служить по контракту, проблем не было, не было проблем и с молодыми офицерами, окончившими специнститут ГРУ, в крайнем случае, училище ВДВ. Здесь был полный комплект, хуже обстояло дело с хорошими программистами и специалистами по электронике. Либо дистрофик, но умный, либо боец, но дистрофик в электронике, либо середнячок и там и там, как-то одно с другим на высоком уровне не уживалось. Военные радиотехнические училища давали ребят, но очень мало, по одному в год, с гражданских вузов идти не хотели, в фирмах перспектива выше, а дисциплины ни какой, а ей бы на такой комплекс, десяток крутых парней или девушек, пусть и не сильных бойцов, но очень сильных специалистов, нужны позарез. Но нету, среди сильных нет желающих, а из желающих, нет сильных. Что делать, ответ прост, работать с тем, что есть.

Жизнь текла и была наполнена разными хлопотами, служебными и домашними. Время для тренировок Лера использовала на полную катушку, не пропуская ни одного занятия, установив строгую дисциплину и требуя от подчиненных не выдергивать ее по пустякам. Все шло отлично, Бориска пошел в нулевой класс в садике или в старшую группу, кто как хотел, тот это так и называл. Лера старалась приезжать пару раз на неделе домой и обязательно в выходные, разгружая от Борискиных проблем бабушку и дедушку.

Так все продолжалось почти полгода. На очередном совещании у руководства управления, ей передали вызов на совещание к командующему округом вместе с другими начальниками управления, Владимиром и новым начальником отдела, работавшим с ее отрядом.

— Валерия Николаевна, есть приказ президента, выполнить особое поручение, тем паче, интересы совпали, как нельзя кстати — начал командующий.

— Слушаю вас.

— Вопрос касается коммерческой верхушки города или даже страны и одного господина, известного нам под кличкой Нестор. Еще говорят, его называют Махно или Анархистом, но это не достоверно. Первые письма, в начале своей деятельности, он подписывал как Махно Н.И. Анархист. Потом стал подписывать проще Нестор. Его никто не видел и кто он, никто не знает. У него есть очень интересная особенность, он умеет организовывать сеть и ловко ее забрасывать. Основная сфера деятельности, это приобретение фармацевтических производств, и организация на них производства или расфасовки наркотиков в промышленных масштабах. Ловко умеет заметать следы и подставлять вместо себя других, директоров или номинальных хозяев производств. Ни полиция, ни ФСБ, ни разу не смогли выйти даже на его след, отмечалось только присутствие некого руководящего персонажа с этим именем и все. Он же отмечался и в торговле оружием с известными вам террористами, но и там дело дальше упоминания имени не пошло, неуловимый получается. Неуловимость объясняется, скорее всего, тем, что у него есть связи в правоохранительных органах, про которые мы ничего не знаем. Сейчас появились подозрения о том, что он собирается выйти не только на очередную фармацевтическую фирму, но и на крупную нефтегазовую компанию, генеральным директором и крупным акционером которой является Колыванов Петр Сергеевич. Он уже получил предложение о продаже акций за бесценок с намеками на угрозы. Дело дальше угроз пока не пошло, но у Колыванова есть подозрения, что Нестор все же начал игру, опутывая его компанию сетью информаторов и готовя с их помощью какую-то акцию устрашения. Это может быть сам Колыванов, его семья или близкие друзья, мы должны упредить этого господина, а лучше выявить и ликвидировать. Президент поручил эту работу нам, а мы вам, по инстанции, так сказать. Работать придется в контакте с ФСБ, полицией и прокуратурой. Законность, должна конечно соблюдаться, но не как догма, а как руководство к действию и как целенаправленная инициатива. Вот вам списки сотрудников прокуратуры, полиции и ФСБ, вы должны в течении месяца проверить их и выбрать из каждого ведомства по два три человека, они будут осуществлять взаимодействие между их ведомствами и вами. Вы у себя должны создать группу, которая возьмет всю основную работу на себя, минимально привлекая другие ведомства. За этот месяц также необходимо понаблюдать за господином Колывановым и подготовить встречу с ним, исключающую возможность прослушивания и не позволить противнику определить наше участие в этой операции. К концу месяца у вас должен быть готов план по реализации приказа президента. Полномочия у вас самые широкие, все карты и все возможности. С сутью вопроса вас ознакомит Владимир Иванович. Нестор уже пытался лет пять назад бороться за эту фармацевтическую фирму с другой стороны, самостоятельная борьба наших олигархов с Нестором закончилась гибелью всей семьи одного из владельцев, теперь он решил зайти с другого боку, кусок больно лакомый. Там и производство, и сеть распределения, все с ног собьются, пока вычислят, что да где, а теперь еще и акции стратегической компании ему подавай, поэтому нужно защитить со всех сторон и ликвидировать эту преступную группировку.

— Есть, постараемся сделать все, что в наших силах. — Поспешил заверить командующего начальник управления.

— Если поняли вопрос, тогда через три недели план действий и списки сотрудников, которых вы выберете, а еще через неделю встреча с Колывановым, готовьтесь, все остальные вопросы у моего зама, он в курсе. За начальником управления взаимодействие с руководством МВД, ФСБ и прокуратуры на высшем уровне.

Первым делом Лера отправила в район расположения офиса, дома и загородной резиденции Колыванова специалистов по радиоэлектронной разведке. Выводы их были не утешительны, информация не просто уходила, а вываливалась огромным водопадом, от компьютеров до телефонных разговоров. Кроме этого, шли излучения от жучков, установленных в помещениях, даже в спальне загородом, не говоря о рабочем кабинете в офисе. Сэкономил господин хороший на информационной безопасности. Нашли и жучки в машинах и даже в мобильном телефоне. Серьезно обложили, источники нашли, теперь нужно искать приемники, это намного сложнее, приемник, элемент пассивный и никак себя не проявляет. Следующим вопросом произвели обследование личной безопасности, и это подтвердило Лерины подозрения, джип с охраной сзади, это просто понты, если надо убрать, то уберут не задумываясь. Такая охрана годится только прохожих на улице пугать, да ворон на деревьях. Выстрел с крыши, которых в округе офиса много, или из гранатомета из-за угла и поминай, как звали. Плохо дело обстояло с защитой семьи, у детей в школе вообще никакой охраны, у жены водитель и охранник. Именно этим Нестор и пользовался, похищая членов семьи, требуя от хозяев производств выполнять его требования, либо перевести акции на подставного человека, который будет руководить дальнейшим процессом. Сюда наркотики, обратно оружие, и не простое, гранатометы, ПЗРК или что-то в этом духе, реже автоматы и снайперские винтовки. Быстрый оборот и большой доход. Значит, должен где-то и тратить деньги. Самое плохое, что Нестор чувствовал или знал окончание сладкого периода и, убрав людей, лично знавших его, уходил на дно, что бы снова появиться через неопределенное время. Его лозунг, грабь награбленное и пользуйся моментом, дали возможность ему присвоить кличку в начале просто Махно, потом Нестор, а теперь еще Анархист.

План, после детально анализа, созрел, как всегда сам. Основой плана было ничего не трогать, осуществлять мелкие уколы и, создавая недоверие в группировке, заставить ее делать ошибки, в виде незапланированных сбоев в работе людей и техники, что будет вызывать дополнительные контакты и давать дополнительную информацию. Короче говоря, поиграть с противником в кошки мышки, только кто выиграет, если Нестор почувствует не ладное, снова уйдет в тень, и придется ждать следующего его появления. Все дела, просмотренные Лерой в МВД и ФСБ, говорили об очень осторожном, умном и коварном противнике, не щадившем жизни своих соратников, знавшим его или знавшим, как его найти.

Первый разбор плана произвели в кабинете начальника управления, потом весь разговор перекочевал в кабинет командующего, который, после кучи вопросов, дал добро на организацию встречи с Колывановым. Лера защищала свой план, отстаивая каждый пункт, но все же он не нравился никому. Ловля на живца была опасна, но и защищать господина Колыванова до конца его дней то же не имело смысла, при затягивании ситуации Нестор снова уйдет на дно, если не найдет брешь в защите, и нанесет удар в другом месте и в другое время.

Встреча с господином Колывановым технически была очень сложна. Нужно было отсечь машину наблюдения, отключить сотовую связь в месте встречи и поставить помехи на спутниковую систему, маячки и систему прослушки в его машине. И все это не давало никаких гарантий. Решили уже в самом кафе отобрать у него сотовый телефон. Встречу наметили в одном уютном загородном кафе, где бывало мало народу. Организовывал встречу заместитель командующего округом Лазарев, знакомый Колыванову по служебным делам, связанным с поставками ГСМ его фирмой и личным. Это не должно было вызвать подозрений со стороны наблюдателей Нестора в случае выявления контакта. К приезду Колыванова он и начальник Западного управления ГРУ уже сидели в кафе, и пили кофе. Вошел Колыванов, они поздоровались, и он подсел к ним. Тут же к ним подошла девушка от соседней компании и попросила мобильный, позвонить, Лазарев знаками показал, отдай телефон, тот отдал, девушка вернулась через минуту, но без телефона, зато с приборчиком, поколдовала и кивнула головой

— Теперь здравствуй, Петр Сергеевич!

— Здравствуй, Николай Васильевич!

— Как дела, угроз больше не было?

— Пока нет, но чувствую, он что-то затевает, уж больно информированными становятся мои конкуренты и ведут дела на понижение акций, сам понимаешь, что-то купит для вида, что-то отнимет и конец компании, сольют вам воду вместо соляры, наркотики вместо лекарств, сумму возьмут, а вы тут оправдываться перед народом и президентом будете. Да и конкуренты перед ним в долгу не останутся, так что думайте, как быть, жена у меня места себе не находит, особенно после гибели семьи Алексея Новикова, ну слышали.

— Да, слышали, и президент просил тебе помочь. В общем, у нас есть план, не скрою, он опасный и для тебя и для семьи, но в нем есть зерно, с помощью которого можно избавиться от этого негодяя, если ты согласен, мы можем приступить прямо сейчас, если нет, извини, постоянно бегать за тобой не будем.

— Похоже, у меня нет выбора, МВД и ФСБ умыли руки, особенно с Новиковым, ни Нестора, ни исполнителей, ничего, выбора нет, давай действовать.

Начальник управления махнул Лере рукой, она подошла и села за их столик.

— Вот это твой ангел хранитель и руководитель всей операцией, люби ее и гладь по шерстке, тогда все получиться, обидишь или не будешь слушаться, мы уйдем, потому, что толку не будет, и свои проблемы будешь решать сам.

— Как сурово при такой милой девушке, справится ли она?

Колыванов недоверчиво посмотрел на Леру и продолжил

— Боюсь, это ей не под силу.

— Валерия Николаевна, покажите недоверчивому человеку свое удостоверение.

Лера показала, Колыванов внимательно прочитал, и его глаза удивленно посмотрели на нее

— Такая молодая и уже полковник, лихо.

— Слушай меня внимательно, абы что, мы тебе не подсовываем, ее отряд самый лучший в округе, про нее ты сам в газетах читал примерно полгода назад, она Герой России, уничтожила не одну банду террористов, не то что твоих гопников, но учти, все, что ты сейчас услышал, государственная тайна и никому ни слова, ни полслова, за ее голову террористы вознаграждение приличное назначили, проболтаешься, ее убьют.

— На вид и не подумаешь, я думал, Никита или Никитина, это плод воображения наших журналистов, а она оказывается реальный человек, и по виду не скажешь, что такой крутой мастер, весьма польщен такой заботой обо мне.

— Ну что, работаем или как?

— Работаем. — Ответил Колыванов.

— Валерия Николаевна, передайте Петру Сергеевичу план действий.

Лера передала, Колыванов сел внимательно его изучать. Прочитав, спросил

— Как это понимать, похищение семьи и убийство сына?

— Когда эти ребята соберутся похитить твою семью, это обычный стиль работы Нестора, мы их нейтрализуем, инсценируем убийство, с подачей всего происходящего в средствах массовой информации. Семью укроем в надежном месте, и пусть они крутятся между тобой, твоей семьей и акциями. Ты им, где семья, у них, у них нет, они будут делать плохую мину при плохой игре, и это неминуемо должно привести к провалу.

— А все получится, накладок не будет?

— Будешь выполнять все, что скажет Валерия Николаевна, должно получиться, будешь капризничать, за результат не отвечаем, сам понимаешь, нам проще отказаться, это дело МВД и ФСБ, пусть у них голова болит.

— У них информаторы на Нестора работают, Новиков как шифровался, и маршрут с ФСБ проработал, да и я недавно семью отправил за город пожить, так уже и там мои слежку обнаружили, да, а почему вы хотите, что бы семья жила как раз за городом?

— Там разбираться с бандитами нам проще, меньше народу, больше кислороду, да и за наблюдателями легче присмотреть, ты остальные листочки почитай, там есть очень затратные моменты.

Колыванов взял у Леры остальные листы и просмотрел их.

— Да, есть затратная часть, приличная, замена оборудования в копеечку вылетит.

— Информационная безопасность стоит огромных денег, теряешь, судя по всему, пока больше, но не это главное, главное, что бы все шло естественным путем, и Нестор ничего не заподозрил.

— Хорошо, убедили, давайте по людям. Судя по количеству людей, которых вы хотите устроить в мою фирму, вы хотите взять ее под полный контроль.

— Так и есть, у тебя поток информации к Нестору такой мощный, секретов от него все равно нет, нужно разбираться с этим потоком, кто его организует и как, по-другому не получается. Ты что думаешь, мы просто так сидели месяц, выжидали? Мы провели огромную работу, есть предположения, нужно проверять и потихоньку, не резко, менять ситуацию, загоняя Нестора в угол.

— Людей я проверю.

— Не стоит, у них несуществующие фамилии и адреса, мы своих сотрудников подставлять не будем, и работать у тебя они будут под другими документами, а нами они проверены и не раз.

— Тогда у меня последний вопрос, кто такой Миллер В.Н.

— Что, за интерес?

— Просто фамилия знакомая.

— Миллер, это я. — Ответила Лера. — Миллер, это мой псевдоним на эту операцию. Никитина уже устарела.

— Понятно, а давно у вас этот псевдоним?

— Пользуюсь, время от времени, но это уже лишнее.

Лера поняла, интерес Колыванова к ее псевдониму был не праздный, только откуда этот интерес, от Алексея, или другое, спросить нельзя, но и как быть, Лера еще не знала, придется ждать неприятных неожиданностей.

— Петр Сергеевич, не задавай лишних вопросов, тебе мы и так сказали слишком много, одновременно знать фамилию и прикрытие наших сотрудников не положено никому, это опасно для их жизни.

— Понял, будьте уверены, не проболтаюсь, не мальчик.

— Надеемся.

Лера была оформлена в корпорацию Колыванова как обычный секретарь-референт, но для особых личных поручений генерального директора, и в этом плане все ей должны подчиняться и выполнять ее распоряжения, как будто это личные распоряжения шефа. Ей выделили отдельный кабинет и установили компьютер. Спецкомпьютер установили уже ее специалисты.

Первым делом произвели обследование кабинета Колыванова и лериного кабинета. В кабинете Колыванова прослушек было море и в телефонах и в мебели. В мебель прослушки были встроены очень искусно, вместе с подсветкой и не нуждались в питании. Здесь поступили очень просто, сделав перестановку мебели, которая исключила подводку питания и работу подсветки. Прослушки заглохли. Телефонные аппараты разбили при перестановке и купили новые. Лерины ребята поколдовали с ними и стали ждать, в случае нарушения их работы, к Лере и ребятам на спецкомпьютеры должен придти сигнал о вмешательстве. Хуже всего было с мобильником Колыванова, его пока трогать было нельзя, порекомендовали хозяину на время серьезных разговоров в кабинете, класть его в специальный контейнер, так, по крайней мере, он переставал прослушивать окружающее пространство в пассивном режиме. Кабинет Колыванова на какое-то время стал безопасным, для ведения переговоров. В лерином кабинете была всего одна прослушка в стационарном телефоне. Питание этой прослушки переключили на другую точку схемы телефона, она стала хрюкать при разговоре и разобрать, что говорят, уже было нельзя.

Хуже всего обстояло дело с телефонной станцией, в ней была встроена функция прослушки любого аппарата даже с положенной трубкой. Пришлось у этой станции сжечь порты выхода на городскую АТС, по крайней мере, заказчик информации лишался оперативного доступа к ней. Все это было сделано в течении недели, теперь нужно было сделать перерыв и посмотреть, что будет и захочет кто-нибудь исправить ситуацию. Двух специалистов, занимавшихся АТС арестовали, подбросив им наркотики, жалко ребят, но выхода пока нет, вместо них посадили лериных. Тотальная прослушка прекратила свое существование.

За прошедшую неделю у Леры перебывали все заместители и начальники основных отделов. Они не только представлялись ей, но и пытались пригласить, кто в ресторан, кто в какой-нибудь клуб. Пришлось всем отказать, во-первых, пока просто не было времени, а во-вторых, скромная зарплата секретаря-референта не позволяла ей такие расходы, а попадать в зависимость Лера не хотела. Зависимость, это возможные мелкие дрязги, и вопросы, почему с тем, а не с этим. А так, девушки за кофе в небольшой перерыв, и так расскажут и про того и про этого, зная, что у нее нет романа внутри фирмы. На следующей неделе назойливость руководства фирмы пошла на убыль, зато появились соискатели среди деловых партнеров Колыванова. Некоторые заходили к ней в кабинет, а некоторые, не стесняясь, предлагали рандеву прямо в кабинете Колыванова, и некоторые не ограничивались простым отказом, пришлось включать тяжелую артиллерию, показывать свою осведомленность, отвечая каждому свое

— Вы извините, ваша жена с удовольствием сходит с вами в театр или ресторан, а то замужней женщине, одной появляться в театре или ресторане неприлично, доставьте ей удовольствие.

Или так

— Вы детей когда сами в театр водили, они будут очень рады.

В конце концов, Лере это очень надоело, и она прошла к Колыванову с разговором, тем паче появился серьезный повод.

— Петр Сергеевич, я пришла работать, личные вопросы я решу сама, прошу вас оградить меня от ухажеров, они очень мешают. Один из них ко мне слежку приставил, в результате у нас ложный след и пустая трата времени.

— Валерия Николаевна, вы бы выбрали одного, остальные и успокоятся, кстати, вы замужем?

— Почему вас это интересует?

— Просто рядом человек, а я про него ничего не знаю, не по-людски это, я не про служебные дела, а так, по жизни.

— Нет, не замужем.

— Были?

— Была.

— Развелись?

— Нет, он погиб.

— Он с вами служил?

— Нет, он был подполковником полиции и погиб при исполнении своего долга.

— Жаль, извините меня за излишнее любопытство.

— Ничего, я уже привыкла.

В этот момент в кабинет Колыванова вошел один из его партнеров, возраста не много старше Алексея, и сразу же взял быка за рога

— Петр Сергеевич, я смотрю, ты новую секретаршу завел, симпатичная, уступи мне ее на один вечер, а то в театр не с кем сходить.

— Правда, Валерия Николаевна, сходите с Владленом Максимовичем, развейтесь, а то все о деле, да о деле, кстати, он холостой.

Этому Владлену Максимовичу Лере ответить было нечего, мужик был разведенный и достаточно давно. Пришлось согласиться, о чем Лера жестоко пожалела. В театре, в антракте, Владимир Максимович, угощая Леру кофе, сделал предложение, от которого она еле сдержалась, что бы не отправить его, как минимум, в нокаут

— Валерия, вы очень симпатичная девушка, что вам делать у господина Колыванова, я вас беру на должность любовницы с министерским окладом, аванс готов выплатить немедленно и квартира в центре за мой счет, после спектакля заедем ко мне, развлечемся, может даже, добавлю.

Лера поблагодарила его, встала и ушла, прямо из кафе. К следующему дню она подготовилась основательно, пора и когти показать, а то эти доставалы работать не дадут, контакт с ними ей все равно не нужен, они Нестора боялись не меньше, чем остальные, но связи между ними и Нестором не проявлялись и не намечались. На следующий день, Лера дождалась появления Колыванова и вместе с ним прошла в кабинет, пересказала случившееся, закончив свой монолог следующим

— Свои проблемы я решу сама, прошу не путать мою личную жизнь со службой, еще один такой случай, я докладываю руководству, что вы препятствуете выполнению задания, мы все сворачиваем и уходим. Ищите других защитников.

— Валерия Николаевна, прошу меня извинить, я не ожидал от Владлена такой наглости, знал что ловелас, любит погулять, но что такой нахал, еще раз извините.

— Дайте слово, что больше ко мне никто не подойдет.

— Постараюсь.

— Я очень надеюсь.

В этот момент дверь кабинета открылась, и вошел Владлен Максимович.

— Ты что это курица себе позволяешь, пошла в театр с приличным человеком и бросила его там. Я жене не позволял такие вольности, а ты кто, секретутка долбанная. За тебя деньги уплачены и в театр и в кафе.

У Леры такие деньги были и она не задумываясь, выложила

— Ваши деньги, пожалуйста, тут вам еще на чай за обслуживание.

— Что, ах ты….

— Владлен, подбирай выражения. — Попытался остановить его Колыванов, но это не помогло.

— Фифа какая, может еще жениться на тебе.

— Может на мне кто-то и жениться, но точно не ты козел.

— Ах ты, сучка.

С этими словами Владлен схватил Леру за плечо и хотел дернуть на себя, занеся кулак для удара. Лера была уже готова, развернувшись боком и прижав его руку к своему плечу, немного наклонила корпус, слегка выворачивая зажатую кисть, второй рукой поддела за локоть, вывернув окончательно руку и оказавшись у противника за спиной, нанесла удар ногой в изгиб его ноги, поставив Владлена одной ногой на колено. Удерживая вывернутую кисть, перенесла руку с локтя на шею и прижала его голову к столу, надавив на точку за ухом. Бросила уже не нужную руку и, вынув из-под пиджака кинжал, подаренный ей Шейхом, приложила к носу Владлена, прижатому к столу

— Козел, я не простая секретутка, еще раз сунешь нос ко мне, я его отрежу, вякнешь здесь, отрежу сейчас.

Колыванов поспешил разрядить ситуацию

— Владлен Максимович извиняется и больше так не будет. — И уже Владлену. — Владлен, если ты не доволен чаевыми, я добавлю, к Валерии Николаевне ты больше не подойдешь, договорились.

Лера слегка нажала на кинжал, и Владлен понял, не шутит, отрежет.

— Понял, понял, извиняюсь.

Лера отпустила его, когда он вставал, по его носу стекала тоненькая струйка крови, поцарапала таки. Но взгляды Владлена и Колыванова были прикованы к кинжалу. Тонкая и дорогая отделка рукоятки, роспись клинка, даже если это и не золото и алмазы, все равно это раритет, а если золото и алмазы, оба были удивлены. Лера точно рассчитала, угроза потери носа, это конечно плохо, но поправимо, а вот раритетное оружие, которым запросто отрезают носы, вопросов дает больше господам, чем у них есть ответов. Когда Лера отпускала Владлена, в кабинет вошел Алексей, увидев ситуацию, спросил

— Что здесь происходит?

— Господин свой нос не туда засунул, хотела отрезать, Петр Сергеевич поручился, временно оставила. Петр Сергеевич, проинструктируйте господина о его поведении, а то я его не только без носа оставлю, могу и еще чего отрезать.

С этими словами Лера вышла, и прошла в свой кабинет, у нее была прослушка кабинета и она решила ею воспользоваться в корыстных целях, очень интересно, что сейчас будет.

— Что тут произошло? — Снова спросил Алексей.

— Да вот, Владлена чуть без носа не оставили. — Ответил Колыванов

— Значит, заслужил, она просто так не кидается.

— Так это она? — Спросил Владлен.

— Да, она. Я же вас просил оградить ее от всех придурков, а вы Владлена подсунули, все знают, что ловелас и нахал.

— Честно говоря, Алеш, это моя инициатива, не думал, что она такая стойкая, думал, клюнет на кого-нибудь, жалко тебя в абы чьи руки отдавать. И ты меня Владлен извини, даже в мыслях не было, что она тебя тут в секунду скрутит и без носа оставит, но ты тут сам виноват, перестарался.

— Вы тут сдурели совсем, еще кто к ней нос сунет, сам лично отрежу. — Начал возмущаться Алексей.

— Алексей, ты что, правда жениться на ней собрался, смотри, тоже нос отрежет. — Вставил Владлен.

— Женюсь, вот увидите, втюрился, спасу нет, по ночам снится.

— Давай поспорим, даст тебе тоже пинка хорошего, и отвалишь, хотя бабенка класс. — Продолжил Владлен.

— Поспорим, только ты извинишься. — Ответил Алексей.

— Извинюсь, не волнуйся, давай так, если ты женишься, мы на ее имя через тебя скидываем акции, что бы у вас не было желания нас надуть с фиктивным браком, захочешь развестись, ты ее не трогаешь, возмещаешь все за свой счет, договорились, а если не женишься в течении двух лет, переводишь нам по миллиону каждому, идет?

— Идет.

Дальше стали собираться у Колыванова еще человек восемь крупных акционеров и все, слушая историю о носе, поддерживали спор и вступали в коалицию спорщиков, адреналинзашкаливал.

Лера выключила прослушку, ставки повышаются, на нее еще не спорили, это не просто смешно, а даже как-то обидно, она не вещь и не лошадь на бегах.

Когда все акционеры разошлись, Алексей и Владлен остались с Колывановым наедине.

— Петр Сергеевич, что вы наделали, с каким видом я теперь к ней подойду, одна компания с Владленом. Подумает, что я тоже такой же.

— Это ты прав, ладно, пусть остынет, и Владлен извиниться, может еще, я с ней поговорю, подождем немного.

— Вы видели ее кинжальчик, там золото и брильянты, у нее должна быть не крыша, а железобетонная стена, наверняка с бандитами связана. — Высказался Владлен.

— Стена есть, бетон с броней, не прошибешь, бандитов нет, кстати, мужа тоже нет, погиб. — Подвел итог Колыванов.

Через день Владлен зашел к Лере с большим букетом цветов и извинился, но она его выгнала вместе с букетом. Во попала в ситуацию, и спорят на нее и проверяют, и начальству не знаешь, как докладывать, про Владлена она все же в очередном рапорте сообщила, умолчав о подслушанном разговоре и об Алексее. Хороший мужик, но не для нее, или она не для него, это уж как богу угодно, они совершенно разные люди, пролетел на десять миллионов, сам виноват, не надо спорить на то, в чем не уверен, Лера нисколько не сомневалась в правильности принятого ею решения.

На следующей неделе ребята угробили роутер сети Wi-Fi, обслуживающий дирекцию и финансовый сектор, и всех переключили на проводные линии, отключив от основной сети фирмы. Конечно, это было не удобно, но игра стоила свеч, поток информации, уходящей на сторону, резко сократился и акции фирм, подконтрольных Колыванову медленно поползли вверх, Нестор начинал терять контроль над ситуацией, но полная победа сейчас, Лере была не нужна.

Появились трения в отделе службы обеспечения информационных технологий. Ребята обнаружили скрытый роутер сети Wi-Fi, но отключить его не получалось, его ночью вскрыли, осмотрели и сфотографировали. Лера рассмотрела фотографии и приказала ребятам сравнить с архивами, он странно был похож на то, что они обнаружили много лет назад, только выполнен был на современном уровне, это установили лерины электронщики, только старые коды не подходили. В нем, так же, как и в прежних, присутствовал канал спутниковой связи. Пришлось искать старых электронщиков, уволенных с помощью Каштанова и просить у них помощи, алгоритмы работы наверняка были прежние. Старики подтвердили идентичность подходов и быстро разгадали задачу, всего за неделю.

За эту неделю появилась еще одна проблема в виде системного администратора фирмы, оказался очень сильным специалистом, посторонние программы вычислял моментально и удалял их или блокировал работу, мешая вычислять коды и шифры невидимого роутера и создавать помеху в его работе. Вставал вопрос, либо он знает, какие дела делает этот блок, либо его используют втемную. Покопавшись в личном деле системного администратора, Лера наткнулась на интересную деталь, у него была отмазка от армии, парень молодой, всего двадцать четыре года, нужно проверить и призвать. Так и сделали, вызвали в военкомат и направили на медкомиссию, уложив в военный госпиталь на две недели для обследования, пусть без него попрыгают. Роутер за это время не просто блокировали, расшифровали, и решили слить через него дезинформацию. Ее должен был подготовить сам Колыванов, но у него ничего не получилось, члены Лериной команды экономику не знали, и пришлось Лере всю ночь сидеть с Колывановымл и терзать его вопросами. Все равно, достоверно не вышло, и тогда Лера предложила просто слить большой объем второстепенных документов, пусть разбираются. Толи наживка сработала, толи Нестор или его подручные не разобрались в ситуации, но в кабинете Петра Сергеевича появился странный связист, заменивший один из аппаратов. Его сразу проверили, есть прослушка и переставили к секретарю. Связиста взяли под контроль. Много информации он не дал, и на фирму, обслуживающую связь конторы Колыванова, он не вывел, работал по поддельным документам. Значит одиночка, и скоро должен объявиться его хозяин, телефон то стоит не там, должна быть разборка.

За две недели отсутствия системного администратора выяснили очень много, программы лериных ребят работали и давали результат, выяснили того, кто сливал большой объем информации из локальной сети фирмы, им оказался заместитель начальника отдела информационных технологий. На нем же лежала обязанность обеспечения информационной безопасности. Тоже, нашли, кому поручить, пустили козла в огород. Он имел доступ к компьютерам и файлам всех служб, и особо ценные гнал из закрытой, специализированной сети, через невидимый роутер. Под его маркой и спихнули набранную ерунду, теперь нужно было ждать тех, кто придет разбираться.

Все сложилось удачно, горе связиста убили, тут немного прозевали, но убийц задержали на месте преступления и спрятали, не передавая их в МВД или ФСБ. Прокуратура, адвокаты и суд подготовлены и проверены, информации об их задержании нигде нет. Заместителя начальника отдела бандиты убивать не стали, к нему приходили, очень крупно поговорили и оставили пока жить, ценный информатор. За ходоками установили наблюдение, дело начало двигаться.

За полторы недели врачи разобрались, системный администратор действительно косит, параллельно с врачами, лерины специалисты проверили его, немного втерлись в доверие его друзей и выяснили, что парень еще и хакер, но к серьезному криминалу отношения не имел, и Лера решилась на разговор с ним. Его под конвоем привезли в отряд, Лера надела форму, что бы ему ясно было, тут не шутят.

— Здравствуйте, Яша.

Яша был удивлен увиденным в отряде, боевая техника, кругом спецназ, а тут еще и госпожа Миллер, секретарь-референт Колыванова в форме полковника

— Яша, есть интересное предложение.

— Какое?

— Врачи признали тебя годным к службе в армии, твоя справка, чистой воды липа, это тюрьма, есть мысли, как выкрутиться можешь?

— Честно говоря, пока нет, надо с адвокатом посоветоваться.

— Если к адвокату, тогда точно тюрьма или дисциплинарный батальон, и адвокат будет только армейский, но есть предложение.

— Какое.

— Подписываешь контракт на пять лет и служишь офицером, также за компьютером, даже могу рабочее место показать, там конечно не всегда будешь, надо и на объектах трудиться, но основное там будет.

— Посмотреть надо.

— Пойдем, посмотрим.

Лера свела его в информационный центр и провела экскурсию. На ее удивление, Яша оказался знаком с целым рядом систем, стоящих там и неплохо разбирался в программах, как будто уже работал с ними.

— Откуда такая информированность?

— А вы у своих спросите, знают они Проц8086, это мое имя в сети. Я у вас тут был, виртуально, конечно, обнаружили и выгнали только через пару недель, имя осталось.

— Ребята, знаете Проц8086.

Ребята встали

— Знаем, знаем, этот гад нам не одну программу угробил, сколько мучаемся, вычистим систему, он опять какую-нибудь гадость подстроит, никак не избавиться, хотели уже управление К привлекать, пока ждем, когда снова проявиться.

— Ну что Проц8086, выбирай, или здесь, или дисбат.

— А что у вас тут за контора такая крутая, в компьютеры я лазил, программы портил, а вот ваши расшифровать пока не смог.

— Это радует, мы спецназ военной разведки, и драться научим и стрелять, за пять лет можешь до капитана дорасти, за следующие пять, до подполковника, будешь думать?

— Нет, мне здесь нравиться, я даже хочу, всю жизнь мечтал, только не знал как.

— Вот и отлично, но в начале задание?

— Какое?

— Продолжаешь работать у Колыванова и помогать теперь уже своим, по субботам и воскресеньям сюда, на физподготовку, считай, в отряд ты зачислен с сегодняшнего дня, правда, пока рядовым. Пройдешь спецподготовку и офицерские курсы, станешь лейтенантом, в отделе скажешь, что медикам заплатил, и они все подтвердили, армия отменяется.

— А как же Петр Сергеевич, он меня лично на работу принимал, а теперь я на него стучать должен?

— Мы там работаем по его просьбе, то, что ты от него уйдешь, для него это потеря, найдет другого, зарплата в начале у тебя будет поменьше, но со временем, будет больше, зато настоящим мужиком станешь, и драться научишься как следует и стрелять, может и мир повидаешь. Пока никому ничего не рассказывай, все только через меня.

— Хорошо, постараюсь.

— Что за роутер невидимый у вас в сети.

— Это заместитель начальника отдела попросил, он кандидатскую пишет, вот и попросил, пусть поработает, он статистику ошибок набирает.

Лера снова привела Яшу в свой кабинет, дала ему подписать контракт, текст присяги и ряд документов по допуску к гостайне, домой отвезли с помпой и без конвоя.

Это была пятница, и Лера поехала домой, впервые за месяц, раньше обычного. Хотелось отдохнуть и выспаться, субботу отдать Бориске. Очень устала за это время, операция по фирме, не отменяла боевой и учебной работы отряда, им немного снизили объем заданий и все. В фирме Колыванова Лера проводила только два полных дня в неделю, остальные дни начинала в отряде, к обеду ехала в фирму, субботу полностью посвящала отряду и только в воскресенье была полностью дома. Устала как собака.

В это воскресенье отдохнуть не дали, заместитель начальника отдела в воскресенье заявился на работу, скачал на флешку ряд документов и ушел. За ним установили плотное наблюдение, и оставалось ждать передачи информации. Наблюдали не только визуально, но и с помощью технических средств, он мог сбросить информацию через компьютерный клуб или кафе. Так оно и случилось, ему позвонили, он зашел в интернет-кафе и через свой ноутбук начал передачу. Быстро все не передашь, за это время вычислили звонившего и адрес передачи информации. Телефон был зарегистрирован на утерянный паспорт, тогда Лера и додумалась, нужно взять под контроль и другие телефоны, работавшие в этом районе, наверняка у него не один сотовый. При повторном выходе телефона адресата в эфир с другого места, засветиться и второй, легальный, тогда и клиент нарисуется. Он долго себя ждать не заставил, в другом районе включил телефон и тут же компьютер выдал его легальный номер, отсеяв лишние. Адрес передачи ничего не дал, это тоже было интернет-кафе, но в другом районе города, зато во время передачи, легальный номер был в этом интернет кафе. Сразу нашли и хозяина, им оказался хозяин пары ресторанов среднего уровня, небольшой гостиницы, виноводочного магазинчика и станции техобслуживания автомобилей, не очень далеко от города. Проверка счета показала, денег там намного больше, чем должно быть, плюс частые переводы за границу больших сумм, за якобы взятый кредит в одном из европейских банков. Это было уже интересно. Взяли под наблюдение и его, ниточка потянулась и привела к загородному особняку еще одного бизнесмена, а оттуда к следователю областной прокуратуры и снова к бизнесмену, аналогичному первому, но с другим набором собственности. Это значит, ребята пока не подозревают о том, что играют уже не с Колывановым, а с военной разведкой, это радовало Леру, отдохнуть не получилось, все воскресенье проторчала в информационном центре, но результат впечатлил. Кроме всего, заместитель начальника отдела передал хоть и достоверную информацию, но сильно искаженную, что не минуемо должно было привести к новым разборкам. Конкуренты Колыванова начинали делать неверные шаги, продавая акции его компании за бесценок, играя на понижение и теряя деньги, или заключали аналогичные контракты на более невыгодных условиях, после появления достоверной информации, цена акций восстанавливалась, и тайное становилось явным, а это не прощается.

Понедельник начался снова с разговора с господином Колывановым на старую тему, но тут уже Лера четко поняла, речь идет об Алексее. После истории с носом, ни Колыванов, ни Алексей, не знали, как с ней разговаривать и придумали ход, который Лера разгадала сразу, но виду не подала, личные разговоры подслушивать неприлично, значит, она ничего и не знает.

— Валерия Николаевна, голубушка, — Начал Колыванов. — У меня к вам огромная просьба, прямо не знаю с чего начать.

— Начните с конца, в крайнем случае, с начала, а лучше суть в трех словах.

— Вы правы, суть вопроса проста, одного моего товарища преследует дама, она на него имеет виды, хотя он ей повода не давал, он очень хочет от нее отделаться.

— Так пусть подойдет к ней и пошлет куда надо.

— Во-первых это не тактично, во-вторых, он с ней совсем не хочет разговаривать.

— Пусть письмо напишет или передаст через кого-нибудь.

— Ее это не остановит, у меня большая просьба, появиться с ним несколько раз в театре, в ресторане, в клубе, разумеется, все за его счет и самое главное, никаких обязательств с вашей стороны.

— Это что, Владлен, что ли?

— Нет, это очень порядочный человек, с его стороны ничего не приличного не будет, это я вам гарантирую. Вы его сами знаете, вы знакомы, и, по-моему, он вас, ничем неприличным не обидел. Помогите ему.

— Алексей Васильевич?

— Да, это он. Сделайте хорошему человеку доброе дело.

— Хорошо, вы меня уговорили, но никаких обязательств и время буду назначать сама, сейчас работа начинается и времени остается очень мало.

— Неужели что-то нащупали.

— Мы зря хлеб не едим, до конца еще далеко, но дело начало двигаться.

— Скорей бы, а то и жена нервничает и контору лихорадит от ваших приемов.

— Будем стараться. Надеюсь, вы про меня Алексею Васильевичу ничего лишнего не говорили?

— Нет, я же вашим начальникам слово дал, будьте уверены, не проболтаюсь.

— Спасибо.

Пришлось Лере выкраивать один вечер раз в неделю для прогулок с Алексеем. Он настаивал чаще, но у нее просто не было времени, в конце концов, Алексей не выдержал

— Валерия, если так хочешь работать, переходи в мою фирму, и видится чаще будем, и загружать меньше буду.

Лера ждала этого, мифическая дама была придумана для повода, погулять с ней, это она сразу поняла, но и отказывать Алексею, почему то, не хотелось. Но тут Лера решила поставить точку в их отношениях, события начинали развиваться и времени на Алексея уже не оставалось.

— Алексей Васильевич, я поняла, вымышленная дама, это был просто повод снова встретиться со мной. Неужели вы не поняли, я вам совсем не подхожу, у Колыванова я работаю по договору между нашими конторами, временно, сделаю свое дело, и у меня будет другая командировка, тем паче, секретарь-референт из меня такой же плохой, как и танцовщица. Вам нужна совсем другая жена, которая всегда будет рядом, под боком, а не где-то, вдалеке. Найдите молоденькую, симпатичную, она вам будет век благодарна, и всегда будет смотреть вам в рот, детишек нарожает.

— Сказку про белую болонку, я уже слышал, а вот что мне делать, если я люблю вот этого волкодава?

— Не знаю, знаю только одно, я вам не подхожу.

— Почему?

— И воспитание разное и работу бросать не намерена, муж с ног собьется, меня искать.

— Воспитание у нас одно, российское, и потом, у вас был муж, не свалился с ног, и я не упаду.

— Он мне верил и не искал, хотя меня по полгода и больше не видел.

— Я тоже потерплю, главное знать, что приедешь и придешь ко мне.

— Вы меня не поняли.

— Опять на вы, по-моему, мы уже перешли на ты.

— Ладно, я пока свою задачу выполнила и несуществующую даму от вас отвадила, дальше, поживем, увидим, но сейчас долго времени не будет, так что, до встречи.

Лера вышла из его машины, проголосовала, села в первую остановившуюся машину и уехала. На следующий день Алексей принес ей новое письмо, оно было толще на две страницы, но кончалось тем же, предложением о замужестве. Вот настырный мужик, прилип и не отодрать, с такими деньгами, как у него, любую пальчиком поманил и побежит, а он к ней пристал, Лера даже не представляла, как можно совмещать службу в военной разведке с положением жены очень богатого человека, а службу бросать она не хотела. Жить за других, за тех, кто погиб, что бы жила она, Лера, значит сражаться и выполнять свой долг до конца, иначе это будет предательством. Жить с мыслью, что она предала этих людей, бросив службу, она не сможет, съест сама себя изнутри, поэтому у нее концы в отношениях с Алексеем и не сходятся. С одной стороны, конечно, он ей нравится, он все делает, что бы понравиться, и ничего, что могло бы ее оттолкнуть, но с другой стороны, она офицер, и от присяги и своего слова отказываться не намерена. Только смерть может освободить ее от данных обещаний. Так Лера думала, читая его письмо.

Следующий день принес много информации и отношения с Алексеем ушли на второй план. Следователь прокуратуры, которому пришла информация из фирмы Колыванова, через свой домашний компьютер передал ее неизвестному адресату за границей России, специалисты отряда оказались в тупике и найти адресат не смогли, пришлось Лере выписывать Процу8086 больничный и вести в информационный центр отряда, сажать его на обещанное рабочее место. Там, поколдовав, он потребовал свести его домой, дома тоже потрудился и, забрав в центр свой компьютер, попросил отвести его обратно. В центре он, с помощью своей машины, отыскал адресата в Англии и смог взять его компьютер под контроль. Многие файлы на нем были зашифрованы, но кое-что понятно было и так, адреса компьютеров в России. Зашифрованные файлы отправили в управление, к криптографам, поиск электронных адресов взял на себя Проц. К концу третьего дня часть адресов была найдена и расшифрована часть файлов. Судя по всему, этот компьютер принадлежал Нестору. Часть расшифрованных файлов имела отношение к старым делам Нестора, там было о фирмах, использованных Нестором для производства и распространения наркотиков, и уже раскрытых службами МВД и ФСБ, но не все счета были найдены, оказывается, эти счета были в Англии, и управлял ими тот, кто и заваривал всю эту кашу. Но, увы, эти счета были не конечными, где собирались деньги, а всего на всего цепочками, через которые они шли, что бы затерялся след.

Пришлось обращаться в управление за помощью, отправлять ребят в Англию и контролировать жителей дома, в котором стоял этот интересный компьютер. Ребята из Англии вернулись ни с чем. По найденному адресу в небольшой квартирке просто стоял сервер, к которому время от времени кто-то обращался, и снимал нужную информацию. Раскрутить незаметно сервер ребята не смогли, оставили скрытую камеру и уехали. В следующую командировку отправили Проца, он сумел снять незаметно данные с жесткого диска, использовав источник не отключаемого питания. Все ларчики открываются просто, разобрали источник и аккуратно заменили батарею на неисправную. Видимая простая неисправность источника питания. Аккуратно вскрыли выключенный компьютер и, подключив винчестер, сняли с него всю информацию. Все успели сделать вовремя, высокоскоростной компьютер, привезенный с собой, позволил. Хозяин квартиры появился через сутки и тоже дал след. Неисправный АБС хозяин заменил и удалился, позволив вычислить его имя и адрес. Это был англичанин, очевидно сдававший свою квартиру под данное устройство или обслуживавший его. Контакты выявить не удалось, жаль, но страна чужая и не развернешься. Зато Проц молодец, предложил снять рядом квартиру и переключить все линии подходящие к устройству на его имитатор, который и выдаст информацию по новым адресам. Сделать имитатор проще простого, имея копию винчестера.

За неделю была подготовлена новая дезинформация по несуществующим договорам и сброшена по уже известной цепочке. Проц в Англии отработал на все сто, выявив новые адреса, часть из них находилась в России, это были и конкуренты Колыванова и просто бандиты и некоторые сотрудники полиции, и просто, бандиты, маскирующиеся под деловых людей. Снова загрузили криптографов управления и выяснили, в команде Нестора начинается ругань, подталкивающая его либо к активным действиям, либо к уходу на дно. Все выявленные компьютеры Проц взял под свой контроль. Колыванов был очень недоволен, сеть его фирмы постоянно лихорадило, то одно не работает, то другое, Яши на месте нет, и когда будет неизвестно, все шишки сыпались на начальника отдела, а он в свою очередь не забывал заместителя. Пока работал имитатор сервера, Яша засунул в настоящий, свою программу, дублирующую все сообщения в центр отряда. После этого все соединения вернули на место и на этом работу в Англии пока закончили, оставив наблюдение за человеком, появляющимся в квартире с сервером.

Наконец, Нестор понял, птичка улетает, по независящим от него причинам, плохая работа компьютерной сети в фирме Колыванова была ему наверняка известна, восстановления работы не предвиделось, и он решил действовать более решительно. Дублирующая программа прислала в центр подробную инструкцию неизвестному персонажу, о том, как и когда похитить семью Колыванова, жену и троих детей, и кому и где передать. Персонажа вычислили быстро, им был хозяин придорожного ресторанчика, имевшего связь с группой бандитов, осуществлявших охрану таких заведений и выполнявшего мелкие услуги по выколачиванию долгов. Не очень достойные ребята, зато дешевые, много платить не надо. Мелкий рэкет и маленькие наезды, на которые никто заявления в органы власти не писал, им сходило с рук, а вот встреча со спецназом военной разведки для этих ребят не сулила ничего хорошего, тем паче, все уже не было секретом.

Вечером к загородному дому Колыванова подъехало два микроавтобуса, из них вышли двадцать молодцов в форме полиции и, представившись, вошли во двор, половина прошла в дом. Потребовали хозяйку, на вопрос зачем, ответили просто, нашли наркотики, и теперь будем узнавать, кому принадлежат, отвезем всех в отдел, там они все и расскажут. Пакет бросили на пол. Все ясно, ребята, вас уже ждут. Захват произвели просто и без шума, сложнее было с теми, кто остался на улице, их пришлось убить, то же тихо, из оружия с глушителями. Убитых загрузили во второй микроавтобус. Живых бандитов в наручниках оставили дома, а спецназовцы с семьей поехали по маршруту. Сзади пристроилась слежка, ее притормозил инспектор ДПС, но проверив документы, отпустил, за это время, микроавтобус с семьей подменили, а по дороге к месту назначения произошла кровавая драма, все по Лериному плану. Другой инспектор ДПС остановил микроавтобус с похищенными людьми, возникла перестрелка, в которой убили сына Колыванова, выскочившего из машины, с криком спасите, помогите, инспекторов ДПС и нескольких бойцов Бубна, так звали предводителя этой группировки. Микроавтобус с остальными ушел. Отследить дальнейшей его маршрут слежка Нестора не смогла, второй микроавтобус с погибшими бойцами Бубна перегородил дорогу, горел и создал хорошую пробку. Слежка Нестора предпочла исчезнуть в обратном направлении. Настоящих бойцов Бубна вывели через другой выход и увезли. Нескольких убитых переодели в форму охраны и оставили.

Лера заранее предупредила Колыванова о трагедии, что бы он был готов морально и физически, нужно было играть по настоящему, и в то же время понимать, что все сообщения в последних известиях, это ложь во спасение. После последних известий у Колыванова раздался звонок

— Хочешь получить семью обратно, подпиши договор, он у тебя в канцелярии лежит, и передай акции компаний Новикова и свои, место передачи укажем отдельно.

Трубку повесили без дополнительных разговоров, видно не знают еще, что в пролете. Пришлось у Колыванова взять мобильник и убрать его в специальный контейнер, дать ему другой телефон, поговорить с семьей, что бы успокоился, а то после новостей с лица спал и за сердце схватился.

— Петр Сергеевич, это на людях у вас хорошо получилось, но теперь волноваться не о чем, семья в полной безопасности, в наш отряд никто не сунется, там и охрана с собаками и камеры и группа спецназа, даже танки есть, не волнуйтесь, главное, что бы ваши выдержали вынужденное заточение.

После разговора с семьей, Петр Сергеевич немного успокоился

— Что дальше?

— Похоронить куклу вашего сына, также натурально, и ждать ответа, пока разбирайтесь с договором и с акциями, нужно готовить липу, но очень качественную.

Часть 49. Мышеловка

Мышеловка для Нестора была взведена и кусочек сыра положен, но не бесплатного. Бубен отзвонился хозяевам и сообщил, обстоятельства изменились, у него погибли люди, и он теперь требует увеличения оплаты труда раз в десять, знает, какие деньги на кону. Пока половину от требуемой суммы не увидит, семью не отдаст, даже переговорить не даст. Его слова подтверждали и наблюдатели Нестора, видевшие похищение и перестрелку с полицией. Колыванов в свою очередь требовал связи, а еще лучше свидания с женой и детьми, ставил условие передачи договора в обмен на семью, акции после возврата семьи, сам соглашался стать заложником до передачи акций. Но у бандитов семьи не было, а кусочек сыра хотелось. Бубна искали все, бандиты во главе с Нестором и его помощниками и полицейские, работавшие на Нестора.

Лихорадочный радиообмен, идущий между ними, позволил установить местопребывания Нестора, а потом и его самого. Добропорядочный гражданин Украины, в прошлом, прокурор, а теперь адвокат по коммерческой деятельности, имевший клиентуру и в России, умело манипулировал людьми и денежными средствами, создавая очень опасные преступные группировки, и не брезговал связями с террористами. Одни люди добывали ему компромат на товарищей по работе, и он их больше не трогал, до следующего раза, а вот тех, кто попал в сети, использовал на полную катушку. Но с таким случаем, он столкнулся впервые, вроде все есть и клиент созрел, а какая-то шестерка артачится, свои условия выдвигает. Нужно порядок навести, но время идет, порядка нет, кусок сыра висит и вот-вот упав, пролетит мимо. Бубен пригрозил вернуть семью Колыванову за гораздо меньшие деньги. Придется ехать, и самому разруливать ситуацию.

Лера, при очередном посещении отряда, переговорила с женой Колыванова и его детьми. Их обеспечили всем, чем могли в условиях отряда, только этого было мало, дети скучали, да и жена тоже, больших развлечений не было. Телевизоры и компьютеры поставили, большую фильмотеку дали, не было интернета и общения с друзьями. Кроме этого старший сын должен был поступать в институт, и как быть теперь, никто не знает, этот вопрос отложили на потом, а вот чем занять детей Лера нашла, взяв с них слово, не проявлять самостоятельности и не пытаться вырваться отсюда. Просто включила их в группу девушек, молодых лейтенантов, проходивших дополнительную подготовку перед началом самостоятельной работы. Там ребята и приемы изучат, и физическую подготовку подтянут, постреляют вволю, и на боевых машинах покатаются. Не думала, что увлекутся, потом от их отца получила хороший нагоняй, старший подал документы вместо финансово-экономического вуза в институт ГРУ. Но это будет потом.

Вечером Лера хотела поехать домой, устала уже, но ее вызвали в информационный центр, там еще была Ленка и сообщила ей неприятную новость, по результатам анализа перехваченных разговоров, бандиты собираются захватить какого-то бизнесмена, по фамилии Новиков, она не знает, о ком речь и имеет ли он отношение к их делу. Лера перезвонила Колыванову, но он уже был в машине и ехал домой, разговаривать было нельзя, в машине оставлены прослушки, да и мобильник слушает не меньше. Мобильник Новикова она не знала, и отследить не могла, пришлось срочно ехать на перехват Колыванова, договорившись с ним о встрече в одном из ресторанов. Там и переговорили, предварительно изъяв у него мобильник и просканировав его одежду.

— Срочно нужен мобильный Алексея.

— Неужели, наконец, решились замуж выйти?

— Это по делу, срочно, ему угрожает опасность, нужно его найти.

— Жаль, я уж думал, решились.

Колыванов попросил свой телефон, нашел номер и показал Лере. Телефон Колыванова снова перекочевал девушке. Лера набрала номер на своем, но ответа не было, телефон выключен или вне действия сети. Лера набрала номер отряда, продиктовала номер, приказала определить последнее место положения и собирать группу захвата.

— С чего вы взяли, что я за вашего Алексея замуж собралась?

— Он нам о вас все уши прожужжал, чуть не запил с горя, когда вы исчезли, все дела забросил, вас искал.

— И вы ему помогли.

— Не судите строго, соединить два любящих сердца, это святой долг каждого.

— С чего вы взяли, что я его люблю, да и не пара я ему.

— Я не первый год по земле хожу и людей вижу, и пара и любите, не любили бы, так быстро спасать не побежали.

— Этой мой долг, защищать граждан России, независимо от их имущественного положения, социальной, религиозной и национальной принадлежности.

— Ладно, спасайте, а я ему скажу, кто его спас, тогда посмотрим, он у вас ковриком работать будет.

— Только попробуйте, вы слово давали. Да, чем нам грозит потеря Алексея?

— У него тридцать пять процентов акций его фирмы, если они это с него выбьют, то все наши спектакли будут никому не нужны. Еще докупят немного и компания их, мы ничего сделать не сможем. Если он подпишет передачу акций, они его убьют. Даже если не подпишет, доказать подделку без него, будет сложно. Спасите, он мне почти как сын.

— Постараюсь. С собой возьмите девушек, на всякий случай, как будто это я вам их подвезла, развлечься.

— Что, действительно можно развлечься?

— Нет, конечно, но видимость создать надо, да и защита, в случае чего.

— Ладно, благодарю за заботу.

Лера вышла первой, надо взять ребят, кто по дороге и в отряд. Девушки остались с Колывановым, одна из них, та, что с телефоном, потащила его танцевать, неся в его мобильник всякий вздор.

В отряде определили последнюю точку работы телефона Алексея, проверили полицейскую сводку, на одном из выездов из города был обнаружен расстрелянный джип с номером охраны Алексея. Прозевали, Нестор нашел слабое звено в их цепи.

Теперь все зависело от выдержки и стойкости Алексея, продержится он, пока они его ищут или нет. Дала задание, проверить телефоны предполагаемых похитителей, несколько телефонов были известны, и все они находились на станции техобслуживания за городом, принадлежавшем одному из подручных Нестора. Направила туда вертолет с группой, нужно разведать местность и попытаться определить, там ли Алексей, если промажем, то их зацепить нечем, а Нестор все поймет и снова уйдет, и не с пустыми руками.

Радиоразведка на то и радиоразведка, не ошибается, все точно, мерседес Алексея на станции, значит и он там, нужно ехать, только как быть, прямой штурм может привести к его гибели, здесь Лере не надо решать выходить замуж или нет, здесь ее стихия и для нее опять все просто. Отобрала у Ленки гражданку, та чуть пониже и на Лерке все сексуально, дальше некуда, она ей делает крутой макияж, ребята тоже в гражданке, машины крутые, с гражданскими номерами, свой джип и еще пара ребят на машинах, с собой взяла несколько шприцов и ампул со снотворным, сняв с них маркировку. У докторов отняла халатик поприличнее, все, можно ехать. Телефоны на станции техобслуживания блокировали, и местные и сотовые, в Леркин телефон закачали программу, при наборе номера Нестора, соединяет с центром и с синтезатором голоса. Пока едут, программисты должны подстроить синтезатор под голос Нестора. Риск конечно, но и выхода нет, до начала штурма, нужно обезопасить Алексея.

По дороге план дозрел, все машины подъезжают через пять минут и присоединяются к группе с вертолета, Лера подъезжает раньше. Она от Кирилла Константиновича, так звали Нестора, с ней водитель и еще один боец.

Подъехали прямо к воротам, позвонили, вышел здоровый мужик

— Вам чего, станция закрыта до утра, обслуживания нет, утром приезжайте.

— Передай Синему, меня Кирилл Константинович прислал, велел вашему несговорчивому пару уколов сделать, что бы быстрее созрел.

Мужик ушел и минут через пять вернулся со следователем прокуратуры, это его звали Синим, за цвет мундира, наверное.

— Ты кто, подруга.

— Я Ники.

— Что тебе велел сделать Кирилл Константинович?

— Пару уколов вашему клиенту, что бы язык развязал.

— А потом?

— Потом вот он колоть будет, если шеф прикажет.

Синий вынул мобильник и попытался связаться с Нестором, не вышло.

— Мой возьми, мой везде тянет. — Предложила Ники.

— Давай.

Синий набрал номер Нестора и, переговорив с ним, сразу предложил Ники пройти.

— Машину нужно с глаз убрать. — Предложил водитель Ники.

— Открой им ворота.

Мужик открыл ворота, и машина заехала в ремзону. Там действительно стоял мерседес Алексея, жадные ребята, продать хотят, или предусмотрительные, трупы можно и в чужой машине отвести. Машина Ники заехала и остановилась очень неудобно, ворота не закрывались.

— Сдай еще вперед.

— Я уже и контрольку включил, просто прикрой, все равно ночь, никого нет.

— Нет, сдавай вперед, закрыть надо.

Пришлось сдать вперед, мужик закрыл ворота на засов и вместе с Синим, повел ее с помощником к пойманным. Водитель остался у машины и у ворот. В ремзоне было еще двое мужиков с автоматами, это не вопрос. Их провели через весь зал в подвал, в соседней комнате сидело человек шесть, тоже с автоматами, а вот в комнате, где держали Алексея и Федора, было только трое, плюс Синий с мужиком, но Лера, заглянув туда, остановилась

— У вас эта есть?

— Что эта? — Не понял Синий.

— То, что на лицо одевают, чтобы не узнали.

— Зачем, их все равно в землю.

— Кирилл Константинович велел, может их еще отпустить придется, да и ваши меня не должны видеть, надо делать, что шеф велел.

— Маска есть? — Спросил Синий у мужика.

— Нет.

— Шурик, у тебя была, сбегании дружок и себе не забудь.

— Сейчас Ники.

Шурик сбегал, легонько кивнул Ники. Они надели маски и вошли в комнату. Федор сидел, прикованный к трубе и изрядно побитый, Алексей был избит меньше и руки были свободны, перед ним лежала пачка документов.

— Сейчас тебе введут, что надо, сразу все подмахнешь. — Высказал мнение Синий.

— Ничего у вас не выйдет, мою семью убили, поэтому вам шиш. — Разбитыми губами пробормотал Алексей.

Лера одела халатик, и стала еще сексуальней, мужики невольно засмотрелись на нее, скомандовала мужикам

— Закатайте ему рукав и держите руки и ноги, чтоб не дергался.

Двое мужиков подошли к Алексею, отодвинули стул с Алексеем от стола, закатали один рукав и взяли его за руки.

— А кто ноги держать будет? Он же так дергаться будет, того и гляди вену разрежу.

Подошел третий, наклонился и взял сидящего Алексея за ноги.

— Теперь нормально, крепче держите.

Уже про себя, конечно нормально, мне троих, а бойцу одного, прокурорский нужен живым. Открыла дипломат, достала ампулу, распечатала шприц, набрала его и отдала мужику, державшему руку Алексея

— На, подержи, жгут еще надо.

Взяла жгут из дипломата, подошла, отпустила жгут, из рукава выскочил нож, левому по горлу, с разворота, тому, кто стоял на коленях, рукояткой по голове, правому в область сердца. Боец тут, же четвертому сзади всадил нож, вынул и приставил к горлу Синего. Обыскал, вынул пистолет и ткнул его в сплетение. Вроде все. В этот момент в комнату вошел еще один мужик.

— Скоро вы, а то рассветет, как трупы прятать.

Договорить он не успел, Лера, кинула нож, попала ему точно в горло. Стрелять, даже с глушителем, было нельзя, в соседней комнате еще много народу, сразу всех не одолеть, еще две минуты до подъезда ребят. Подошла к Алексею

— Ну, что лох, понял, как работать надо, подписывай бумаги, а то вслед за ними. Нестор сказал, подпишет, пусть живет.

Алексей, весь в крови от убитых, с глазами, полными страха смотрел на Леру, жаль, но иначе нельзя, следователь прокуратуры, доверенный Нестора, должен видеть, как Алексей подпишет договор.

— Моего напарника отпустите?

— Конечно, зачем он нам.

Алексей подписал в нескольких местах.

— Вот и чудненько. Синий, иди сюда.

Боец подвел Синего к Алексею. Лера достала из дипломата фотоаппарат и сделала несколько снимков.

— Передай Нестору, Бубен, конечно дурак, но есть умница Ники, и она шлет ему привет от Исы. Иса говорит, делиться надо, а не жадничать. Бубен брякнет и расскажет условия, пусть ждет звонка.

Синего приковали к трубе, вытащили телефон, достали из него аккумулятор, бросили на пол и раздавили. Через минуту послышались выстрелы и шум, в соседней комнате, нейтрализовывали остальных. Вошли к ним, Лера отдала распоряжение

— Этих двоих в лес подальше и поглубже.

— Нестор сказал, нас отпустить. — Попробовал возразить Алексей.

— Он передумал.

Алексею одели наручники, Федора отстегнули от трубы и застегнули, снова сковав руки наручниками, и потащили обоих к выходу. От выхода их повели в лес, подгоняя автоматами. Так вели больше часа. Федор пытался заговорить с конвоирами

— Куда вы нас, можете и тут кончить, или отпустите, заплатим больше, чем эти.

— Разговорчики, молчать.

Федор понимал, смерть уже где то рядом, не уберег Алексея, да и самому не жить, но на ум ничего не приходило. Пока были там, в подвале, была надежда, а теперь все ясно, хоть тут сам ложись и помирай. Конвоиры вели их молча, четыре человека, в масках, с автоматами, пистолеты, ножи. Только тут он обратил внимание, автоматы не обычные, снабжены всем, чем можно, осмотрел рукоятки пистолетов, не макаровы, да и ножи, нет, не ножи, профессиональные кинжалы. Не похожи на обычных бандитов, куда они их тащат, и главное, зачем. Часа через полтора их вывели на поляну, там стоял вертолет, бред, зачем их засовывать в вертолет. Разглядел, вертолет боевой, не гражданский, посмотрел на Алексея, тот тоже удивленно смотрел на Федора, все происходящее больше было похоже на сказку, чем на реальность. Их посадили в вертолет, надели на голову мешки и они полетели, куда и зачем. Через сорок минут их пересадили в машину и повезли, но уже не далеко. Привели в помещение, сняли мешки. Они стояли перед дверью.

— Это пока ваше место жительства, отсюда ни шагу, гарантируем жизнь, защиту и сохранность имущества. Любая инициатива ведет к потере всего, все ясно.

— Что вы имеете в виду под имуществом? — Осведомился Федор.

— Что было, то и останется, отдыхайте, минут через десять будет врач.

Спецназовцы, так понял Федор, вышли из коридора, и дверь закрылась, но она тут же открылась и вошла девушка в форме, но без знаков различия, прошла мимо них и постучала в соседнюю дверь

— Ребята, подъем.

Дверь открылась

— Мы готовы.

Из дверей, с улыбкой на лицах вышли дети Колыванова, самое интересное, старший, живой и веселый.

— Дядя Алеша, вы тоже тут, тут здорово, нам стрелять даже из пушки дают.

— Быстрее, быстрее, вечером наговоритесь.

Ребята ушли с девушкой. Из комнаты, вслед за детьми, вышла жена Колыванова

— Здравствуйте, Алексей, здравствуйте Федор Петрович.

— Здравствуйте, мы ничего не понимаем, может, вы нам расскажите, что это.

— Изолятор временного содержания, для условно похищенных и убитых.

— Не понял? — Спросил Алексей.

— А что тут понимать, вырвали вас из рук бандитов и тут спрятали, пусть теперь у них голова болит, а вы отдыхайте, у вас теперь все в порядке.

— Петр Сергеевич знает, что вы здесь?

— Конечно, он знал и до похищения, и звонит каждый день. Ему звонить нельзя, а он звонит.

— Во фокус, здорово, получается, та девчонка, Ники, не из-за денег, а из-за нас жизнью рисковала.

— Да рисковая, одно неверное движение и ей смерть, интересно, кто она.

Пришел врач

— Нус, раненные, показывайте ваши побои.


Лера возвращалась в отряд на машине. На сердце было легко и свободно, хотя час назад кошки скребли, как он, да что, к утру бы точно убили, не думала, что так переживать будет из-за чужого человека. Не муж, не брат, даже не боевой товарищ, никто. Нет, конечно, жаль, как человека, но за столько лет службы она привыкла к смерти, в том числе друзей и любимых, даже к своей, но тут разволновалась перед операцией больше обычного, и это ей очень не нравилось, так можно и ошибку совершить. Как Александр, бросился ее выручать сломя голову, и погиб, помог им, отвлек внимание бандитов, дал возможность уйти, но ведь мог и живым остаться, да и помочь больше. Лера поймала себя на мысли, что действовала несколько опрометчиво, почти также, как тогда Александр, а что не сделаешь ради любви. Она поймала себя на этой мысли, все же Алексей ей нравился и плюс подслушанная молитва, какая женщина устоит после услышанного.

В отряде их встретила Ленка, тоже сегодня домой не ездила, информацию отслеживала и их информировала, спасибо ей.

— Слушай, подруга, ребята мне рассказали, ты что, спятила, прямо в пекло, черт с ним, с этим похищенным, он в наше задание не входил, вызвали бы полицию и пусть они там разбирались, самой то, зачем так рисковать?

Лерка переоделась и вернула Лене шмотки, которые у нее брала. Та посмотрела их

— Кровищем заляпала, сама-то хоть не ранена?

— Нет, все в порядке.

— А почему не на вертолете, быстрее было бы.

— На машине приехала, на ней и уехала, и потом, джип мой.

— Да хрен с ним, с джипом.

Ленка еще что-то болтала, но Лера уже спала, силы кончились. Поспать не дали. Звонил Владимир и вызывал ее в управление, даже душ принять некогда, пришлось ехать. По дороге позвонил Колыванов, узнал все ли в порядке и, узнав, что с Алексеем все в порядке, обрадовался, она рассказала ему, где Алексей и что Колыванов должен написать о случившемся, завтра она заберет, сегодня ее не будет.

В управлении Лера поняла, будет разнос, присутствовало все ее начальство.

— Кто тебе разрешил лезть туда, это не наше дело, это не наш объект и не наша задача? — Спросил начальник управления.

— Ситуация говорила о другом, я проконсультировалась с Колывановым, если бы они взяли у господина Новикова акции, то наш театр уже бы никого не интересовал и Нестор ушел с прибылью, а теперь снова сидит и ждет, кстати, он сейчас в России, есть реальная возможность его взять.

— Пока берут тебя, прокурор требует немедленного результата, семь трупов, поменьше нельзя было?

— По другому никак, к утру заложников должны были убить.

— Это ты в прокуратуре будешь объяснять, сейчас пиши отчет для нас, за тобой из прокуратуры едут.

Села писать отчет, приложила к ним фотографии, сделанные там, хорошо, сообразила. Вроде написала все. Снова вызвали к начальнику управления, там ее уже ждал сотрудник прокуратуры и полицейский спецназ.

— Полковник Соколова, сдайте оружие и документы, вы задержаны по подозрению в убийстве сотрудников полиции и еще пяти граждан.

— Товарищ генерал, Нестор уйдет, сейчас он сидит и ждет моего звонка.

Генерал развел руками. Лера сдала оружие, документы, ей надели наручники и увезли в Кресты.Хорошо, в гражданке была, не пришлось переодеваться. Пришла беда, откуда не ждали, об этой стороне вопроса даже не думала. Сутки просидела в общей камере, соседки поинтересовались, за что, но как услышали, что за убийство семи человек, отстали, таких здесь уважают. Странно, думала Лера, вроде людей спасла, а тут сама вляпалась, дальше некуда. Что им надо, и Нестора упустят и опять все с начала. На второй день пришел следователь прокуратуры, провел допрос, где, кто и как стоял, что делала она, почему так, а не иначе. Пришлось объяснять, любой шум и там, за стенкой, шесть человек с автоматами, оставили бы решето от них, вместе с заложниками. Следователь все записал и ушел. Еще двое суток ни ответа, ни привета, а задерживать можно только на трое, беззаконие. Снова приходил следователь, снова допрашивал.

На пятые сутки ее выпустили, выходя из дверей пропускного пункта тюрьмы, она видела машину начальника управления, вовкину машину и ее служебную из отряда, но принципиально, проигнорировав их, резко вышла рядом на дорогу, проголосовала, села и поехала. Все встречающие стояли кружком и пока рассаживались, они немного оторвались, но не надолго. Вся вереница рванула за ней, жаль, водила плохой, не уйти. Их догнали и блокировали. Подошел Вовка, взял аккуратно на руки и бережно перенес в машину начальника управления, туда же подбежала Ленка и уселась на переднее сиденье, выгнав дежурного офицера.

— Валерия Николаевна, обиделись, на сердитых воду возят, как же дело, которому мы все служим. У нас всякое бывает. Теперь разобрались, я лично с прокурором беседовал, задержанные показания дают, все в порядке.

Лера молчала и смотрела в сторону.

— Лерка, правда, давай дело закончим, Нестор уйти может. — Попробовала разговорить Леру Ленка.

— Он уже должен был уйти, все зря и риск и кровь, чьи-то амбиции и показуха дело перевесили.

— Валерия Николаевна, я лично приношу вам свои извинения, но дело действительно нужно закончить, злится на меня, и других вы можете потом, я вам даже время предоставлю.

Лера, ни слова не говоря, вышла из машины, прошла в свою служебную

— В отряд.

Посмотрела, начальник управления за ней не поехал, Вовка с Ленкой пристроились сзади. В отряде Лера прошла в свою комнату, переоделась в камуфляж, взяла в оружейке автомат и бегом ушла через ворота для техники в лес. Забилась подальше и, уткнувшись в мох под елкой, заплакала. Чего не ожидала, того не ожидала, и где, от своих, стыдно и неприятно. Через час ее нашел Вовка, но сам не подошел, остался ждать на полянке, к ней пробралась Лена

— Ну что подруга, обиделась, видишь, как судьба распорядилась, меня на тюрьму тренировали, а тюрьма тебе досталась, да еще три раза. Грех обижаться, профессию сами выбирали, судьба разведчика, как пути господни, неисповедима, всякое случается, и всякое бывает, но надо жить и выполнять свой долг. Ты думаешь, когда нас там пытали, убить детей угрожали, нам нечего было сказать и сохранить свою жизнь. А Ахмату тоже нечего было сказать в обмен на жизнь, а Наташе.

— Лен, там враги были, а здесь свои нож в спину воткнули, и когда, в самый разгар операции, казалось, вот-вот и все, возьмем этого гада, а теперь что, доказательств нет, и он поехал с ветерком восвояси.

— Он пустой, и еще не уехал, пойдем работать, может, что и проклюнется.

Ленка обняла Леру, так они просидели еще минут пятнадцать, Володя ходил по поляне и курил. Наконец, обнявшись, они медленно пошли, обратно, в отряд. Перед воротами Лена ее причесала, вытерла платком слезы, привела в божий вид, подошел Владимир

— Лер, тебе в управление нужно заехать, документы и оружии забрать.

— Перебьются, не хочу ваши рожи видеть, не пустят, плюну на все и уйду в монастырь.

Ленка рассмеялась

— Ты и в монастырь? У нас Шаолиней нету, у нас смиренные монахи.

— Вот в Шаолинь и уйду.

— Там мужской монастырь, тебя не возьмут.

— Подполковник Ковалевская, прекратить ржачку, через пятнадцать минут доложить мне место нахождения Нестора.

— Зачем через пятнадцать, я сейчас могу, гостиница Прибалтийская, номер у меня на рабочем столе, чемоданы пакует, если поспешишь, еще успеешь.

— Идем работать.

Прошли сразу в центр, Лера подумала, во мои солдатики, без документов меня везде пускают, хоть бы кто спросил. В центр привели и Бубна. С Леной составили план разговора. Нестор оказался жадным, похоже, поиздержался, разговор с хозяевами, Бубен провел четко по плану и через полчаса Нестор перезвонил им сам. Номер был закрыт для определителя, но их центр мог что угодно, разговор сложился, и Нестор обещал быть сам, доставку Колыванова на торги Лера оставила за Бубном. Единственно, что было неудобно, Нестор назначил встречу в старом полуразрушенном здании, за городом, стоящем на большом пустыре, хорошую засаду устроить было негде, у Леры, как всегда был свой план, но его забраковали Ленка с Вовкой и вызвали начальника управления. Когда он приехал, Ленка начала первой

— Лерка, на всех обиделась и снова свою голову в петлю сует, тут точно, ей хана, не выберется, ближе людей разместим, Нестор уйдет, но и так нельзя, что мы всю дорогу ее башкой рискуем, она уже точно, смерти ищет.

— Хорошо, давайте ваш план.

Другого плана не было, во всех случаях, бойцы обнаруживались и Нестор уходил. Один он тоже не приедет, будет много народу с его стороны. Можно конечно его и так взять, но доказательства слабые, может отвертеться, да и от связи с террористами откажется. Показаний одного Исы недостаточно, не сбежал, сидит пожизненное. Начальник управления курил, показывая своим видом, что не доволен, Вовка тоже, Ленка задумчиво глядела на Леру, опять ей рисковать, и сильно рисковать. Если хорошо прижать Нестора, то он много может рассказать о последних замыслах террористов, задержание его в окружении бандитов давало на это шанс, но жизнь, в обмен на безопасность страны и незнакомых тебе людей. Оправдается ли это и стоит ли отдавать свою жизнь за страну, которая только что выпустила тебя из тюрьмы, посадив просто так, что бы отчитаться. В конце концов, скрипя сердце, Лерин план приняли, Лена пошла в центр, осуществлять координацию действий, Владимир полетел с ребятами на вертолетах, подыскивать площадки, для размещения техники и вертолетов, подальше от глаз, но и чтоб не далеко, Лера поехала к Колыванову.

— Здравствуйте, Валерия Николаевна, давно у нас не были, я уж думал, операцию завершили.

— Нет, не завершили, остался как всегда, последний и решительный.

— А где пропадали?

— В тюрьме сидела.

— Где?

— В тюрьме.

— За что?

— При освобождении Алексея перестаралась, оказывается в банде, что его похищала, полицейские были, их нужно было живыми и целехонькими брать, уговаривать сдать оружие и под белы рученьки нести к прокурорам.

— Пока вы их уговаривали, они бы Алексея убили, сто процентов, это живой свидетель, он им живой не нужен.

— Вот я тоже подумала о нем, в результате семь или восемь трупов, двое из них, полицейские, вот и посадили.

— Они, что там, сдурели?

— Поинтересуетесь при встрече.

— Обязательно спрошу.

— Ладно, давайте о деле. Если вы пойдете со мной к Нестору, то можете обратно не вернуться, зато его возьмут с поличным, если нет, он уйдет, доказательств мало.

— Главное, он больше к моей семье больше не подойдет, остальное не важно.

— Спасибо, я не зря на вас надеялась.

— Только давайте заключим соглашение.

— Какое?

— Останемся живы, вы выходите замуж за Алексея, ну на нет и сюда нет.

— Что вы привязались, я ему не пара, ему…

— Это я уже слышал, как на счет соглашения. — Оборвал Колыванов.

— Я подумаю без соглашения.

— Буду надеяться, что ваши мысли будут положительны.

— Ничего не обещаю.

Спрятать бойцов в здании невозможно, перед появлением Нестора, оно будет тщательно осмотрено его людьми. Разместить вертолеты и БМП ближе пяти километров от здания не получалось, а это время. Для вертолетов взлет, посадка, сам полет, итого не меньше десяти минут, для БМП и того больше. Другая техника не годилась, наверняка будут гранатометы, а вокруг здания около двух километров пустыря. По условиям, предложенным Нестором, в здании в начале появляются его люди, все осматривают, приезжает Лера с Бубном, Колыванов с водителем и все, и только потом, убедившись, что все в порядке, появляется Нестор. Брать его не вместе с бандитами, бессмысленно, будет международный скандал и его придется вернуть на родину. Показания Исы и нынешних его товарищей без подкрепления серьезными уликами, ничего не стоили, все можно свернуть на оговор и фальсификацию дела. Но его показания о состоянии нынешних дел террористов, могли дать много ценных сведений, многие финансовые потоки шли через него. Запрятать надолго такого умелого организатора преступного мира, тоже многого стоило, страшный риск был оправдан. Все, чем могли помочь Лере, это заменить водителя Колыванова на бойца, и ночью спрятать в подвале оружие, гранаты и установить скрытые камеры и микрофоны. Все остальное, по ходу дела, и как получится, плюс Лерино везение и мастерство, ей нужно выдержать десять минут, плюс время на штурм дома, а это серьезный бой. Мышеловка для Нестора превращалась в смертельный капкан для Леры, но другого способа, заставить его выдать ценную информацию о террористах, не было.

Весь вечер Лера посвятила тренировкам и ночью хорошо спала. Встреча была назначена на пять часов дня. Утром еще провела тренировку, нужно хорошо размяться. С собой взяла кинжал от Шейха, его под пиджак, в один рукав другой кинжал, в другой, небольшой хорошо летающий нож. Все, больше нельзя, наверняка будут обыскивать. Остальное в кейс, но дадут ли его открыть. С Бубном провели беседу, Нестору и всем остальным из дома не уйти при любом раскладе, его жизнь зависит только от него. Все, поехали.

По сообщениям наблюдателей, в двенадцать часов, в доме, начали собираться люди Нестора, к Лериному приезду собралось больше тридцати человек с автоматами, прихватили и несколько гранатометов.

Во двор дома их на машине не пустили и водителя внутрь тоже. Колыванова, Леру и Бубна, провели в дом и остановили на первом этаже, там обыскали, отобрав у Леры кинжал под пиджаком и кейс, остальные не нашли, и то хлеб.

— Этот нож, это знак для Нестора и кейс не трогайте, там уничтожитель документов.

Дали сигнал и через час приехал Нестор.

— Ники, ты сказала, что от Исы, он сидит давно и по моим сведениям, пожизненно, как же ты от него?

— Я не совсем от него, я от его друзей, которые собирают деньги для его освобождения, он вождь и должен быть на свободе.

— Ты его хотя бы видела, как он выглядит.

Лера описала Ису, назвала страну, где он живет.

— Сама я не оттуда, я с Ингушетии, вот кинжал, который мне даровал Иса, что бы убивать неверных, а твои гопники оскверняют его своими лапами, пусть вернут. Это священный кинжал, Иса освободится и убьет всех, кто его осквернил.

Нестор осмотрел кинжал, там были символы Пророка и еще что-то, что он не знал. Кинжал был явно дорогой и действительно мог быть реликвией. На всякий случай, вернул его Лере, что может баба с ножом против пистолетов и автоматов, хотя, как рассказывал Синий, она мастер, но и тут, рядом стрелки не плохие.

— Сколько ты хочешь получить на освобождение своего вождя?

— Я же сказала, двадцать миллионов евро.

— Он столько не стоит.

— Зато у него есть, что сказать о тебе, он молчит и ты на свободе, а если заговорит?

— Пусть вначале найдут, а потом вранье Исы приложат, адвокаты вмиг все опровергнут.

— У него, кроме вранья и документы есть.

— Уж не у тебя ли?

— У меня и не только.

— В общем так, я даю сто тысяч и убирайся.

— Я же не с пустыми руками сюда пришла, тебе тут не один миллиард перепадет, а ты двадцать миллионов жалеешь.

— Сама иди и возьми.

— Господин Колыванов, я согласна на ваше предложение, мне десять миллионов, Бубну один и едем за семьей. Пойдемте, нам здесь больше делать нечего, с нищими разговаривать не о чем.

— Вас отсюда не выпустят.

— А смысл, убьете меня, друзья Исы найдут вас и убьют, а так разбежимся и дело с концом.

— Хорошо, сейчас пять, остальные потом, с собой больше нет.

— Согласна, сейчас пять и один договор ваш, Колыванов подписывает, а наш, когда остальные будут.

— Ваш договор от Новикова с собой, можно взглянуть.

Лера достала и показала копию подписанного договора.

— Ваш человек видел, как Новиков подписывал.

— Да, видел, но здесь печати нет и нотариусом не заверено и потом, это копия.

— Какая мелочь для вас, даже не верится, что разговариваю с деловым человеком.

— И все же это договор, а где акции?

— В договоре смешная сумма, оплатите и можете требовать акции, опровергать договор все равно некому.

— Давайте сейчас ваш договор обменяем, а с семьей этого господина потом разберемся, все равно Бубен мой человек, я его не обижу.

— Вы меня обидите, кинете и смоетесь. Я вам не верю. — Это уже Бубен влез.

— Хорошо, сейчас десять, вы мне договор и этому господину дочку. — Внес новое предложение Нестор.

— Договорились, где ваши деньги, отдайте водителю, пусть он их отвезет в безопасное место.

— И приедет с кем-нибудь.

— Договора здесь, в кейсе с уничтожителем документов, вы отдаете деньги, Бубен дочку, и разбегаемся.

— Наличных у меня нет, могу предложить банковский перевод.

— Давайте, только, как я узнаю, перевели или нет.

— Я дочку без миллиона не отдам. — Заявил Бубен.

— А я акции не отдам, пока семья не будет в безопасности.

— Акции обменяем потом, сейчас договор, черт с тобой Бубен, миллион наличными сейчас получишь, подписывайте господин Колыванов, — И уже Ники, — На какой счет деньги переводить и принесите этому мерзавцу миллион.

— Я не мерзавец, мне команду кормить.

Молодец Бубен, хорошо играет, жить хочет. С переводом по компьютеру конечно липа, но самое главное, затащить его в подвал, только как, думала Лера.

Бубен сосчитал свой миллион и позвонил, пусть привезут дочку и отдадут охране Колыванова, стоявшей у края поля.

— Все, открывайте кейс. — Не выдержал спора Нестор.

— Кейс открыть можно только в темноте, иначе будет бух, часть кода знаю я, другую Колыванов. — Проинформировала Ники.

— Идите в подвал, там темно, откроете, принесете. — Предложил Нестор.

— Пойдем вместе, мы откроем и отдадим, вы уедите, потом уедем мы, а так вы нас тут прикончите, а в подвале мы отсидимся, вы нам автомат дадите, и у нас будет шанс, что ваши гориллы нас не тронут. — Продолжила Ники.

— Хорошо, идем. — Согласился Нестор

— Только без ваших дармоедов. — Возразила Ники.

— Двое со мной, береженого бог бережет. — Настоял Нестор.

— Пусть автомат возьмут, патроны, а свое оружие здесь оставят. — Напомнила Ники.

— Выполняйте. — Приказал Нестор.

Черт с ним, подумала Лера, двое, это не тридцать, справимся.

— Я пока уеду с деньгами, от греха подальше. Бубен взял свои саквояжи и поперся с ними к выходу.

— Ты тоже с нами. — Остановил Нестор.

Нестор с двумя телохранителями и Лера с Колывановым и Бубном пошли в подвал, мышеловка начала захлопываться, осталось дернуть за сыр. Один вход в подвал вел с улицы, но там закрыто на замок, другой под лестницей, рядом с парадным входом. Спустились по нему.

— Пусть дверь закроют, а то светло.

Закрыли дверь, и телохранитель Нестора дал кейс Ники.

— Нет, первая часть Колыванова.

Колыванов взял кейс, набрал свою часть кода и передал Ники. Ники взяла кейс, из него выпал нож и она тут же кинула его в первого телохранителя, попала в шею, он схватился за горло и упал, второй нож попал второму в грудь. Нестор выхватил пистолет, но уже поздно, Лера бросила кейс, ударила ногой по руке с пистолетом, он подпрыгнул вверх, в этот момент Лера отправила опешившего Нестора в нокаут, поймала падавший пистолет, и добавила падавшему Нестору рукояткой в лоб. Он потерял сознание и свалился не дергаясь. Дернула затвор, посмотрела, патрон был в патроннике. Открыла кейс и достала оттуда наручники, одела Нестору на руки, вывернув их назад и на ноги. Кинжалом отрезала полу пиджака и сунула Нестору в рот. Вдвоем с Колывановым перетащили Нестора в глухой отсек подвала, не имеющего окошек. Нестор очнулся и замычал

— Молчи, Нестор, иначе порежу все, что интересно для мужчины.

Сигнал с кейса пошел, теперь надо ждать десять минут и бандитам будет уже не до них, но дверь открылась, и в нее прокричали

— Скоро вы там.

— Нестор, командуй, что бы дверь закрыли, иначе отрежу, что можно, надул ты меня с переводом, эсэмэска мне не пришла.

— Я не надул, может, еще не дошло.

— Врешь гад. Придет, отпущу, ждем. А пока пусть дверь закроют.

Нестор крикнул, что бы закрыли дверь. Дверь закрыли. Лера вставила кляп на место, отдала Колыванову пистолет

— Стрелять умеете?

— Обижаете.

— Если дернется, стреляйте по ногам, он мне еще живой нужен, деньги не перевел.

Лера открыла тайник, и достал оттуда автомат, пистолет, подсумок с боезапасом и несколько гранат, сбегала к другому выходу и поставила растяжку, вернулась обратно и встала у двери. Теперь ждать, как медленно тянется время. Вовремя вернулась, дверь открылась и в подвал начал кто-то спускаться

— Нестор, там это, охрана этого к нам едет, что делать?

Лера подождала, когда человек спуститься, прошла за ним два шага, подловив момент, ударила сзади в изгиб ноги, он упал на колено, и она, взяв его голову за подбородок и за затылок, крутанула ее вокруг оси со смещением, он упал и больше не дергался. Лера обыскала его, нашла только пистолет, сунула за пояс. Секунд через тридцать прибежал следующий

— Нестор, ты где, там ребята уже стрелять собираются, два джипа уже на середине поля.

Лера воткнула нож сзади. Обыскала, в карманах пусто, только два рожка и автомат, это уже лучше. Когда в дверь вошли двое, Лера уложила их одиночными, и, выглянув в дверь, нашла группу побольше и бросила в них гранату. Все, началось, три минуты выиграли в тишине, больше не получилось, жаль, придется драться.

Расстреляв захваченный боезапас, Лера принялась за свой, когда бандиты пытались подобраться по ближе, в ход шла граната. Минут пять бандиты вообще не соображали, что делать, но потом начали наступать более организованно, бросая в ее сторону гранаты, в проем двери они не попадали и гранаты взрывались на лестнице, обрушая ее. В итоге рухнул весь пролет, завалив выход из подвала на лестницу. Во здорово, надо было сразу его подорвать, как сразу не додумались, подумала Лера, теперь они будут ломиться в другую дверь, ту что со двора. Перебежала туда, встала за укрытием, пусть вначале растяжка сработает. Слышно было, как сбили замок, открыли дверь, сунулись, прогремел взрыв, и бандиты отпрянули. Лера почти вылетела из укрытия и потом из дверного проема и дала очередь, спряталась, достала гранату и бросила. Осталось еще две гранаты и гранаты для подствольника. Через тридцать секунд высунулась, снова очередь, выстрел из подствольника, спряталась. Подождала еще двадцать секунд и бросила гранату, еще через двадцать опять очередь и выстрел из подствольника. Главное не дать бандитам опомниться и выстрелить из гранатомета, пространство перед входом в подвал открытое, можно и не дать. Еще такой короткий выход удался, но на следующий выход стрелять было не в кого, на пространстве перед дверью, кроме убитых, никого больше не было, над ними висел вертолет и вел огонь из пулемета. Отошла в глубину подвала, еще свои подстрелят, вот будет смеху. В запарке боя, Лера даже не услышала вертолет. Вертолет улетел, и Лера снова выглянула во двор, бандиты начали снова подбираться к ее убежищу, очередь из автомата и выстрел подствольника их остановил. Вертолет вернулся, очевидно, заметив движение, и снова открыл огонь из пулемета, заставляя бандитов отступать. Больше повторных атак не было. Выглядывая в проем двери, Лера видела, как бандиты пытались стрелять со второго этажа дома и через забор. Снова прошелся вертолет и сделал залп ракетой по второму этажу, стрельба оттуда прекратилась. Оставшиеся в живых бандиты, после ракетной атаки бросили автоматы и подняли руки. Проломив забор, во двор въехали три БМП. Спрыгнувшие с них бойцы стали разоружать пленных и оказывать помощь раненным бандитам.

К Лере подбежал Володя

— Живая.

— Как видишь, а у вас как?

— Пятерых зацепили и еще одного тяжело, но все живы.

— Слава богу.

— Нестор где?

— Там, в глухом отсеке. Колыванова не подстрелите, он с оружием, Нестора стережет.

Мимо нее провели Нестора, она остановила ребят

— Нестор, Иса должен был тебе о Селиме рассказать, как он умер.

— Рассказал, этому идиоту, привиделась посланница Аллаха с французким именем, сейчас вспомню, а

Никита, кажется, боевиков обсмотрелся.

— А как меня зовут, помнишь?

— Ники…та.

Лера сняла перчатку и показала перстень.

— Нестор, тебя взяли, как террориста, вытаскивать никто не будет, будешь молчать, убьем, ты здесь погиб, вон сколько трупов, ты один из них. Понял.

Нестор поник головой и согласно кивнул Лере.

— Да, еще, Нестор, ты зря взял для клички имя благородного человека, он за народ воевал, а не с детьми малыми да бабами, как ты. Он много ошибался, но за народ, себе ни копейки не взял, честный был, а ты только о своем брюхе думал. Возьми кличку Толстопуз, так честнее будет, а то настоящие анархисты поймают, живым в землю зароют за такое кощунство.

Когда Нестора увели, Лера устало опустились у стены здания. Всего десять минут боя, может даже меньше, а сил больше нет, а может и есть, но так кажется, когда спадает напряжение. Из подвала вышел Колыванов, подошел к Лере

— Валерия Николаевна, ну у вас и выдержка, актерское мастерство, я чуть было не поверил, что вы от террористов, да и подготовка крутая, где вы так драться научились, да и бой вели так, что я им не завидую.

— ВДВ.

— Что?

— Воздушно-десантные войска, я заканчивала высшее военное училище воздушно-десантных войск.

— Так вы десантник?

— Профессиональный, с неба, на землю, в бой, не привыкать.

— Спасибо Вам, век буду должен, теперь, наверное, все, когда смогу семью забрать.

— Жену, хоть сейчас.

— А детей?

— С детьми проблема.

— Какая?

— Мои им игрушку дали, чтоб не скучали, так их не оттащить, только если папа с ремнем придет.

— Какую игрушку?

— А вот такую. — Лера кивнула в сторону стоящего БМП. — Чуть поменьше, но тоже настоящую.

— Вы что, они же поубивают кого-нибудь.

— Нет, они с инструкторами, там все в порядке.

— Спасибо. Ладно, я поеду, жду вас у себя, уволится то должны.

— Заеду, уволюсь. Семью подвезут к дому, я позвоню.

Через час появились сотрудники прокуратуры и полиции, стали разбираться с задержанными. Лерины бойцы начали передавать их бойцам ОПСНа. Разбираться с простыми бандитами и вести следствие, это их работа. К Лере подошел следователь прокуратуры с бойцами из ОПСНа, те, которые ее арестовывали в управлении

— Гражданка Соколова, вы были отпущены под подписку о не выезде, и снова гору трупов наковыряли.

— Пошел ты.

— Я ведь могу вас и обратно отправить.

— Отправьте, отправьте, я завтра буду у Президента и расскажу ему, где наша прокуратура героев держит.

Оказывается Колыванов еще не уехал, его задержал Володя, надо было его показания записать.

— У какого Президента? — Спросил следователь.

— У Президента Российской Федерации, у нас один Президент и ваши фокусы ему доложу лично, подготовьте генерального прокурора, а то он с кресла ласточкой полетит и вас захватит.

— Мужик, шел бы ты делом своим заниматься, а то убитых много, тебе до утра тут сидеть, с ними разбираться, вдруг, кто и оживет, одним трупом станет больше. — Добавил Володя.

Вокруг начали собираться бойцы лериного отряда, и Лера попыталась смягчить обстановку

— Ладно, ребята, разойдись, не будет прокуратуры, нас писаниной заниматься заставят.

Следователь, почувствовав себя не на месте, растолкал народ и ушел.

— Лер, вроде все, пора домой собираться, вертолет ждет. — Подошел Володя.

— Сейчас подойду.

Владимир ушел. Лера встала и медленно побрела за ним. Подходя к углу дома, снова увидела следователя, он стоял как вкопанный, бледный, и смотрел за угол. Лера поняла, что-то не то, в два прыжка вылетела, сбивая следователя с ног и роняя его на землю. Там, за углом, стоял бандит с пистолетом, раздалось два выстрела, вроде не попал. Хотела выстрелить, автомат дал осечку, она, бросив автомат, сделала еще один прыжок с переворотом через голову, раздалось еще два выстрела, почувствовала сильный удар в грудь, выхватила нож с руки и, уже теряя сознание, метнула в бандита. Попала в правое плечо, бандит выронил пистолет. Подбежали ребята, добавили бандиту, пытавшемуся поднять пистолет другой рукой, из автоматов.

Очнулась от ударов по щеке. Над ней стоял Владимир.

— Хватит придуривать, бронежилет не пробит. Почему не стреляла?

— Автомат заклинило.

Володя поднял автомат, посмотрел, на нем был след от пули.

— Ты в рубашке родилась, автомат одну пулю на себя принял, по затвору пришлось. Чего высунулась?

— Тут Машка растерялась, спасать нужно было.

Все посмотрели на встающего следователя и рассмеялись.

— Ладно, спасительница всех и вся, пойдем, а то он тебе еще одно дело пришьет, скажет, преднамеренно его на землю опустила, синяки сосчитает.

— А ведь я его точно, преднамеренно с ног сбила.

Лера почувствовала, силы и сознание к ней возвращаются, встала еще с трудом и пошла за Владимиром к вертолету. К ней подбежал Колыванов

— Я выстрелы слышал, что случилось?

— Да вот еще и следователя дурака собой закрыла, повезло, автомат и бронник защитили, а то бы хана, точно в рубашке родилась, такого в жизни не бывает, только у Лерки.

Рассказывая происшедшее, и показывая автомат и дырку в одежде, с улыбкой ответил остановившийся Владимир.

— Валерия Николаевна, вот этого точно не надо было спасать, зря голову подставляли. — Подтвердил общее мнение Колыванов.

— Я обязана, у меня присяга.

— У него тоже присяга, а служит не Родине, а за звездочки. — Ответил Владимир.

Прилетели в отряд, Володя рассказал Ленке все, в том числе и про следователя, получила и от Ленки, выслушала и пошла в душ. После душа в койку и спать, пусть все провалится, а она будет спать.

Часть 50. Передышка

Лере после всех потрясений дали две недели отдохнуть и она долго не думая, решила съездить к маме, да и ребенку обещана рыбалка, обещание надо выполнять. Перед отъездом сходила к отцу Иннокентию.

— Здравствуйте, отец Иннокентий!

— Здравствуйте, Валерия! Как дела, как служба?

— Лучше не придумаешь, но вот один факт я объяснить не могу, все говорят, что такого не может быть, но оно есть, и хочу спросить у вас.

— Конечно, Валерия, спрашивайте.

— Отец Иннокентий, со мной снова случилось чудо, маленькое препятствие на моем теле, остановило две пули, от них я должна была умереть или хотя бы серьезно пострадать, что меня спасает или кто и главное, зачем, и почему, я не понимаю, но это точно чудо, по-другому, не объяснить. Одна попала в автомат, он был прижат к моему телу, другая в бронежилет, если бы их не было, то не было бы меня, но две пули и ни одна не достала, такого не бывает. Я сама не верю своим глазам, почему, такое уже не раз повторялось и не два, когда я должна была, неминуемо погибнут, почему я жива и зачем я живу?

— Это действительно чудо, Валерия, наверное, Вас бог благословил от рождения, недавно вы подтвердили это благословление и освятили оружие, бог защищает вас и бережет для чего-то более высокого, но для чего, это не дано знать никому. Защищать свою страну, свой народ от врагов, это святое дело, бог заботится о вас и бережет.

— Почему и зачем?

Отец Иннокентий пожал плечами.

— Вы ему понравились своей любовью к Родине и преданностью своему делу. Господь вас благословляет на ратный труд, поэтому и бережет.

— Спасибо, отец Иннокентий.

— Пусть Вас хранит господь так же, как хранил все это время.

— Спасибо, до свидания.

— До свидания.

Отец Иннокентий ушел, Лера постояла, помолилась, поставила свечку и пошла к Колыванову, обдумывая слова Отца Иннокентия. Его ответ ее, конечно, не устроил, загадка ее неуязвимости, осталась загадкой. Все же наверняка были высшие силы, которые ее спасали, но что это или кто, Лера понять не могла, и объяснить тоже. Неужели это Господь, другого объяснения все равно не было. Подумав немного, она решила, чему быть, того не миновать, двум смертям не бывать, от одной не убежать, раз Бог ее хранит, значит пусть у него голова и болит. Она как воевала, так и будет воевать, а свечек богу не жалко, и молитва только на пользу, нужно просто чаще в храм божий заходить.

После посещения собора, Лера занесла Колыванову заявления на увольнения от ребят, бумаги тоже надо правильно оформлять. Колыванов всем подписал кроме Проца

— А этого куда, это мой, не отдам.

— Тут же написано, в связи с призывом в армию.

— У него бумага железная, по состоянию здоровья, сам занимался.

— Так, так, с этого места по подробнее, это же взятки должностным лицам при исполнении служебных обязанностей, у нас все экспертизы сделаны, справка липа.

— Валерия Николаевна, так же нельзя, без ножа режете, где я еще такого системного администратора возьму, он же от бога.

— Вот отслужит двадцать пять и снова вернется, если отпустят, иначе дисбат или тюрьма за уклонение от армии.

— Толкового парня и рядовым, окопы рыть.

— Почему, он скоро лейтенанта получит и будет у меня трудиться, мы ценными кадрами не разбрасываемся.

— Ладно, этого вы утащили, а что с моим старшим сделали?

— Ничего не делали, руки целы, ноги целы, голова на месте.

— В том то и дело, что голова не на месте, точнее, то, что в ней.

— Над тем, что внутри, я не властна.

— Еще как, наслушался романтики, настрелялся и теперь решил настоящим мужиком стать, вместо финансово-экономического, в ваш институт документы сдал, даже со мной не посоветовался.

— Значит, уже настоящим человеком стал, не всем же на счетах щелкать, кто то и Родину защищать должен.

— Двоих увели.

— Это все только по собственному желанию и по велению сердца, я тут не причем.

В этот момент вошел Алексей

— Всем здравствуйте.

И сразу к Лере

— Валерия, вы меня извините, у меня обстоятельства неприятные были, не смог с вами вовремя встретиться, что бы получить ответ на мое письмо.

— Алексей, мы сейчас с Петром Сергеевичем закончим…

— Валерия Николаевна, мы уже закончили, осталась маленькая деталь, сколько я всем вам должен?

— Это снова взятка, нам государство платит и достаточно.

— И все же?

— Даже разговаривать не хочу.

— Тогда так, я ваш вечный должник, приходите в любое время дня и ночи, говорите, сколько надо, миллион, два, десять, если меня не будет, мой зам решит или Алексей, я им все компенсирую, договорились.

— Прощайте.

— Надеюсь, до свидания.

— Свидания не будет.

— Романтического да, а так, думаю, встретимся, и жена с детьми рады вас будут видеть.

— Валерия, подождите меня, я сейчас, буквально три минуты. — Влез Алексей.

— Зачем, зачем вам неудачница, видите, танцовщица не получилась, секретарь-референт тоже, прощайте.

— Валерия, подождите.

— Прощайте.

Она вышла, Алексей задержался у Колыванова, но она его ждать не стала, к чему пустые объяснения, пусть и хороший мужик, и нравиться ей, но она ему точно не подойдет, пережил мужик одну трагедию, зачем ему еще, смерть за Лерой попятам ходит, может и найдет когда-нибудь.

Закончив все свои нехитрые дела и сдав отчет по операции, Лера с сыном уехала к маме. Сережа взял в счет отпуска две недели, и они, вдвоем с Бориской, пропадали на рыбалке, на выходные ездили на озера, брали Леру, и Галю с дочками. Сыном Сережа и Галя так и не обзавелись. Сереже на рыбалку ездить было не с кем, и он был рад Бориске.


Президент был злой, сидел и обдумывал, с чего начать, и все присутствующие это понимали, единственное, чего не знали, но догадывались, каждый по своему, откуда у него такая информация. Генеральный прокурор посматривал на противоположную сторону, там сидели начальник генерального штаба, начальники главного и западного управлений военной разведки. Неужели они накапали, вроде обещали не афишировать прокол с Соколовой, да и какое дело президенту до полковника, пусть и женщина, но все же, кто стуканул.

Президент решил сразу раскрыть все карты, тем паче, большого секрета и не было, все знали, что они с Колывановым друзья, когда-то бизнес вместе начинали, но он ушел в политику, а Колыванов в экономику

— Ко мне тут Петр Сергеевич заходил и поделился впечатлениями о работе прокуратуры, мне очень понравилось. Ваши следователи, господин генеральный прокурор, хотели сразу после боя арестовать не преступников, а тех, кто их ловил, рискуя жизнью, как вы мне это объясните?

Президент, вызывая на совещание, давал время подготовиться, конкретно поставив вопрос, но на самом совещании вопросы ставил более остро и если человек не мог ответить, то со временем его ждала отставка, если не мог исправиться. Не можешь ответить, значит, не разбираешься в порученном деле. Так было и на этот раз, поэтому генеральный прокурор вызвал и прокурора города, сам лично беседовал со следователем и был в курсе последних событий по данной теме.

— Извините, господин президент, просто наш сотрудник неудачно пошутил, а там приняли все за чистую монету, накладка. Сотруднику объявлен выговор, строгий.

— Ну и шутники у вас, человек только после боя с бандитами, жизнью рисковал, а вы шутить изволите, посадим или не посадим, если бы я на месте этих бойцов был, шутник сразу бы пулю схлопотал, и это было бы правильно. Потом вашего шутника боец своим телом закрыл от бандитской пули и это не правильно. Как вы думаете?

Про это генеральный прокурор не слышал, ему, увы, не доложили. Он посмотрел на прокурора города, тот вздохнул, он это знал, но не думал, что президент может и про это спросит, поэтому генеральному и не доложил. Пришлось высовываться, что бы спасти генерального

— Господин президент, мы считали это не существенным, это каждый солдат должен сделать.

— А вы бы это сделали, своим телом кого-нибудь закрыли?

В кабинете воцарилась тишина.

— Так, это не существенно, а что по вашему существенно, арестовывать командира операции в ее самый разгар, и за что, за спасение заложников, вот это точно существенно, ну-ка, прокомментируйте мне, по какой статье вас судить за срыв операции по ликвидации опасных преступников и террористов. За измену Родине, в тридцать седьмом прошлого века, вас бы всех расстреляли, а сейчас за пособничество террористам, лет по пятнадцать или пожизненно?

Прокуроры сидели и молчали, для них все выглядело очень неприятно.

— Такс, теперь к вам, отцы командиры. Я давал поручение и давал особые полномочия по проведению данной операции, где полномочия и почему командир операции оказался в тюрьме в самый ее разгар, вы что, без охраны его оставили, этих урезонить не могли, — Ткнул пальцем в сторону прокуроров. — В крайнем случае, можно было и мне позвонить, на карту было поставлено спокойствие страны, ее финансовая и политическая безопасность, противодействие терроризму, или пусть все рушится, а я за чужой спиной отсижусь, лишь бы с начальством не конфликтовать. Стыдно господа, перед солдатами стыдно, и мне стыдно за вас всех, одни доложить испугались, а другие для отчета боевого офицера из пекла и в тюрьму. Как жить дальше будем, и кто нам верить будет, если мы преступников защищать будем, а тех, кто жизнью рискует за нас с вами, в тюрьму сажать. Ладно, хватит лирики, господин генеральный прокурор, доложите мне, какие претензии есть у вас к работе руководителя операции.

— Сейчас все вопросы сняты, там действительно по-другому не получалось.

— Выяснить это после окончания операции и без ареста офицера было нельзя?

— Не разобрались сразу, все же семь убитых, из них двое сотрудники полиции.

— Откуда вы узнали, что это работа офицера разведки?

— Ко мне подошел начальник западного управления и все рассказал.

— Значит, ваши люди просто использовали информацию, исказили ее, что бы вы могли мне тут очки втереть, что убийство раскрыто по горячим следам, а что опаснейшего бандита ловили, ловушки ставили, люди жизнью рисковали, заложников освобождали, это вам все до лампочки?

— Никак нет, просто не поняли друг друга, испорченный телефон получился, виноваты, исправим положение.

— Как?

— Я сам лично извинюсь, следователь извинится, грамоту от прокуратуры вручим.

— Со следователем особый разговор, ему жизнь спасли, он не только извиниться должен, в ножки поклонится и грамота от прокуратуры, это всего на всего отписка за спасение человека, нужная, но отписка. Так, для начала годится, дальше какие предложения будут

— К награде представим, к ордену, за отлично проведенную операцию. — Предложил начальник центрального управления ГРУ.

— Господа, это все за дела, сделанные офицером, это он и так заслужил, а вот чем государство может компенсировать тот ущерб, закрыть ту рану, которую государство нанесло человеку через бездарную работу прокуратуры. Патриотизм и любовь к Родине в человеке убить легко, а вот поддерживать это чувство, воспитывать его у людей ой как сложно. Такими, как этот офицер, страна должна гордиться и показывать всем, что о героях всегда помнят, их ценят, любят, уважают и заботятся, а то, что произошло, это надо замазывать и закрашивать, да так, что бы человек сам забыл, что это было. Какие будут предложения, как государство может искупить свою вину перед офицером?

Все недоуменно переглянулись, что еще можно сделать, не на руках же ее носить по Красной площади, президент конечно прав, человека нужно воодушевить так, что бы плохое и вспоминать не хотелось, но что имеет в виду, и хочет президент, иди, догадайся. Быстрее всех сообразил начальник генерального штаба, его не сменили, как остальных, мудрость вечно спящего на совещаниях человека всем была нужна. Все понимали, его спящий вид страшно обманчив, он не только слышит и обдумывает, что происходит, но и находит такие решения, о которых никто и не догадывается, хотя они часто лежат рядом, только руку протяни.

— У меня к руководству ГРУ несколько вопросов, какое у офицера образование? — Спросил Старый Лис.

— Училище ВДВ, специнститут ГРУ и академия ГРУ. — Отрапортовал начальник западного управления.

— Отлично, какие награды.

Начальник западного управления перечислил.

— Очень хорошо, а сколько он в данной должности и звании.

— Чуть больше трех лет.

— Прекрасно, вы ему очередное звание присвойте и должность повыше, образование позволяет, преград нет, на новом месте хлопот прибавится и все забудется.

— А что, мне эта идея нравится, очень даже годится. — Поддержал президент.

— Господин президент, во-первых, это женщина, во-вторых, она и так уже полковник, при этом, один из самых молодых полковников в армии. — Возразил начальник главного управления.

— Так вы еще и женоненавистник? — Спросил Президент.

— Нет, просто рано ей быть генералом, да и не хочет она из отряда уходить, сколько раз в управление перейти предлагали. — Возразил начальник.

— Дискриминация по половому признаку, господин генеральный прокурор, у вас кажется, появилось поле деятельности. — С улыбкой прокомментировал ответ Президент, и продолжил

— Значит так, господа хорошие, я вам женщин затирать не дам, насчет должности сами с ней разбирайтесь, по званию готовьте представление ко Дню Победы, про грамоту и орден не забудьте, это немедленно. Всем остальным, здесь присутствующим, каждому замечание, одним за безграмотное и преступное рвение, другим за пассивность, что кому, сами знаете. Прокуратуре доложить, когда будут принесены извинения.

Все выходили от Президента с легким сердцем, легко отделались, особенно генеральный прокурор, он еще из старого состава, из команды ушедшего президента, и мог вылететь запросто, вроде пронесло. Извинения приносить он поручил прокурору города, не ехать же в Питер из-за одной женщины, питерские наворотили, вот теперь пусть сами и расхлебывают.


Лера вернулась в Питер через две недели и сразу же попала в водоворот событий. Нестор дал серьезные показания по последним планам террористов. Готовилась очень крупная диверсия, перед поездкой в Россию через компании, подконтрольные Нестору, были пропущены очень серьезные деньги. Террористы оплатили три седельных тягача, прицепы к ним и их переделку, два джипа, четыре тонны взрывчатки и огромное количество косметических средств. Куда ушли деньги, Нестор знал приблизительно, суммы, пожалуйста, на что, тоже, в какой банк и на какой счет, без вопросов, а вот фирмы не очень. Предстояло все это выяснять, и Лера готовила группы для отправки в разные страны, работа предстояла не шуточная. Столько таких фур к нам едет, все проверить невозможно, необходимо искать на месте передачи и переделки техники. Вот и разъезжались группы по Европе. Самое плохое было то, что все фуры разные, будут иметь разные номера, кузова будут переделывать разные фирмы и встретиться они должны только в Беларуси, но где, неизвестно. Там, в укромном месте их начинят взрывчаткой, и они пойдут к своим целям, две в Москву, одна на Питер или Усть-Лугу. Сопровождать их будет группа боевиков на двух джипах. Сколько, кто, и главное, когда, неизвестно.

Для Леры и Ленки тоже было готово задание, нужно было прокатиться до хорошо известного им порта в Африке и получить информацию, там работала уже другая пара, используя оставленную Фотографом и Толмачом, технику и агентуру. Задание не очень сложное, можно сказать даже очень простое, тот же порт, то же место, но есть и изменения, Бориска вырос и брать его с собой уже нельзя, вдруг ляпнет чего-нибудь на русском, ехали под легендой гражданок Германии. К русским, после Лериного вояжа относились очень настороженно, трогать боялись, но следили очень пристально, это могло привести к провалу ребят, работавших там. Поэтому взяли за основу немецкое гражданство. Лере пришлось попотеть с языком, давно не упражнялась, не с кем было. Поработав неделю с Ленкой, Лера восстановила произношение и выучила легенду. Легенда очень понравилась всем, пахло перспективой. Они, двоюродные сестры того самого Ноймана, которого выявили в управлении. Он задолжал их семье, и теперь они разыскивают тех, кто должен ему. О своих должниках он сообщил в письме, которое они получили. Даже если что, то разрушить эту легенду очень сложно. Ленка приняла ещеочень серьезные меры по изменению их внешности, волосы были черненькие, стали беленькие, одежда вообще, сплошной секс, внизу выше нормы и сверху сплошное декольте, причем все прилично. Для посещения стран с мусульманским укладом, все другое, в соответствии с местными обычаями.

Маршрут простой, до Германии поездом, также до Италии, оттуда на круизном лайнере вокруг Африки, обратно через Саудовскую Аравию самолетом домой. Там Лере еще нужно навестить названных родителей, самой показаться, нехорошо родителей забывать, и передать письмо от отца Владимира своему приемному. Все было ничего, но Лерка не привыкла ходить в таких сексуальных нарядах на публике и постоянно краснела. Ленка нашла выход, вывозила ее в центр Питера и они шли гулять по Невскому. Вроде привыкла, но что делать с мужиками, все равно не знала, глазеют, как будто женщину не видели. Конечно, две молодые и красивые женщины, очень привлекательно одеты, какой мужчина устоит, что бы не проводить хотя бы взглядом. Начались споры вокруг нарядов, излишнее внимание тоже ни к чему. Лерка победила, приобрели новые наряды, немного поскромнее. Теперь все готово и можно ехать.

Поездом ехать интереснее, чем лететь в самолете, в самолет сел и ничего не видишь, кроме облаков, а тут через всю Европу, благодать, смотри в окно, сколько хочешь, только долго, зато от погоды не зависишь. Две туристки вертихвостки, и не подумаешь, что матерые разведчики. Зато по дороге, к ним в купе заходили сотрудники агентурной разведки и оставляли флешки или карты памяти, девушки их сбрасывали на компьютер, анализировали сами и через спутниковую связь отправляли в центр. Лера, как всегда убивала много зайцев, в дороге можно было, и выспаться, и работу сделать, и помечтать. У них было двухместное купе и их никто, кроме своих, не беспокоил.

Все нормально было до пересадки на поезд в Италию. В этом поезде они попали в западню, в очень крутую западню, фактически, нужно было возвращаться домой, а это срыв задания и потеря очень важной информации. Западня была совсем не опасная, просто грозила непредсказуемыми последствиями, в виде ареста до выяснения личности или высылкой в Россию, безусловно, с международным скандалом. В вагоне ресторане, за обедом, к ним подошел Алексей и однозначно заявил

— Здравствуй, Валерия, наконец-то я тебя нашел.

Валерия уставилась на него обалденно удивленным взглядом, первые секунды не зная, что делать, потом сообразила, он не знает немецкий и обратилась, на немецком, к Ленке

— Ленка, выручай, он меня знает, он из России, прикидываемся немецкими дурочками и по-нашему ни бум-бум, спроси его, знает ли он французкий.

Ленка спросила, Алексей отрицательно покачал головой, тогда Ленка спросила его об английском, этот язык он знал, и Лерка разыграла такую дурочку, что не только Ленку, ее саму всю распирало от смеха. Ленка разговаривала с Алексеем на английском, переводила на немецкий, для Лерки, Лерка на немецком давала ей ответы, та, их для Алексея переводила обратно на английский. При этом Лерка смотрела на Алексея таким влюбленным взглядом, что это хорошо приметила Ленка. В конце концов, Алексей извинился, что обознался и очень огорченный ушел. В купе Ленка приступила к детальному допросу

— Это кто?

— Мужик один, знакомый.

— Сейчас выясним, его зовут Алексей, стоп, это же Новиков.

— Ну, Новиков и что, он меня видел у Колыванова.

— И там влюбился?

— Нет, раньше, когда я в Академии в Москве училась.

— Это что, он с той поры так и бегает за тобой сзади.

— Я его об этом не прошу, лучше давай решать, что сейчас делать, по требованиям конспирации мы должны возвращаться.

— Ты командир, ты и решай, а мне зубки не заговаривай, то-то я всю дорогу думала, чего это Лерка, Новикова спасать за двадцать минут собралась, даже со мной не посоветовалась, я уже молчу про начальство, и главное как, сама и в самое логово. Давай, рассказывай.

— Да нечего рассказывать, мы даже не целовались, так, в ресторан пару раз сходили да в театры.

— Конечно, тебя поцелуешь, ты дашься, где ты таких комсомольцев находишь, не то, что в кровать, даже поцеловать боятся. И как ты их привораживаешь, сама-то что думаешь, он четко сказал, любит Валерию, и он тебе нравиться.

— С чего ты взяла, что он мне нравится?

— Видела, как глаза на него выпучила.

— Как в школе учили, так и выпучила.

— Нет, меня не проведешь, у тебя просто так глаза не блестят, а тут выпучила, и блестят, значит нравится.

— Лен, не пара мы. — Уже с грустью ответила Лера.

— С чего это ты взяла?

— Он очень богатый человек, ему жена нужна, что бы рядом, под боком была, детей рожала, а я вон, с тобой болтаюсь по миру, долг воинский исполняю.

— Ты ему расскажи, кто ты, и пусть думает, согласен на ту, что ему жизнь спасла, о себе не подумав, тогда и решите все вместе, а так, чего ты за него все решаешь, а сама мучаешься. Я бы на его месте, как узнала, кто мне жизнь спас, все оставшиеся дни тому человеку посвятила.

— Да не мучаюсь я, уже давно все решила, я ему не пара.

— Слушай, он мужик в возрасте, где у него семья?

— Бандиты Нестора расстреляли несколько лет назад.

— Так вы два сапога пара, у него семья погибла, у тебя муж, одно горе, вас сам бог свел вместе, грех убегать от божьего выбора.

— Ну, ты тут наговоришь, сама знаешь, какая у нас работа, сегодня жив, а завтра вопрос. У него и так одна трагедия была, зачем ему вторую подсовывать.

— У, подруга, а говоришь, что не нравится, не любишь, сама себе не ври, я тебя насквозь знаю, так же и с Борисом было, крутила хвостом, вертела, пока Вовка тебя не прижал, как следует, наверное, до сих пор бы бегал.

— Пусть бы бегал, зато живой был. — Лера отвернулась от Лены и уставилась в окно.

— Ладно, Лер, извини.

— Ничего. Что сейчас-то делать будем, возвращаться?

— Ты знаешь, он тебя не узнал, сойдем с поезда, сразу поймет, что это ты, а так, может и пронесет, сейчас и цвет волос у тебя другой и одежда другая, небось, к нему на свидание в джинсах и кроссовках ходила.

— Нет, в платье и на каблуках, только платье по длиннее и каблуки по меньше, и все остальное по строже.

— Тебя хлебом не корми, дай мужика построить на комсомольском расстоянии, никаких поцелуев, а уж в кровать затащить можно только без сознания.

— Почему же, с Борисом у меня все нормально было, сама ложилась.

— Это когда он мужем стал, до того строем водила, как комсомольца. Мужики давно уже другие, многим кровать сразу подавай, а потом они думают, подходишь ты ему или нет, где ты таких стойких комсомольцев находишь, загадка.

Им повезло, Алексей сошел сам, за две станции до конечной, они спокойно сели на корабль и пропутешествовали вокруг Африки без приключений, забрав нужную информацию. В Саудовской Аравии, переодевшись в отеле, приехали к дому Шейха, и Лера передала перстень охране. Через пять минут их пригласили в дом, на пороге дома их ждала ее приемная мать с маленькой девочкой. Они обнялись, прошли в дом, Ленку сразу отвели в отдельную комнату, а мать пригласила Леру к разговору

— Дочь, ты давно у нас не была, я уже думала, что ты забыла о нас.

— Извините меня, служба, я солдат и обязана выполнять приказ, времени на такую поездку не остается.

— Ты бы нам позвонила, и отец прислал бы за тобой самолет, это сократит время на поездку во много раз.

— Мне неудобно вас беспокоить, да и боюсь вам повредить, могут узнать, что вы назвали дочерью христианку, да еще православную.

— Религия, это путь к Богу и каждый его проходит сам, своим путем, а нас ты не должна, а обязана беспокоить, мы твои родители, пусть и названные, мы волнуемся за тебя, переживаем. Как у тебя дела, как муж, есть ли дети, как они?

— Дела у меня идут очень хорошо, все в порядке. Растет сын, похож на отца, и зовут также, а вот муж погиб несколько лет назад.

— Как погиб?

— Погиб на боевом посту. Девушку от бандитов защищал, их было больше и с оружием, он один и без оружия.

— Дочь, тебе было плохо, ты должна была приехать к нам, тяжело переживать горе одной.

Мать подошла к Лере и обняла ее.

— У меня на родине тоже есть мама, есть братья и много друзей, я была не одна, а приехать к вам не могла, времени совсем не было. Пришлось еще учиться.

— Чему, если не секрет?

— Все тому же, Родину защищать.

— Ты молодец, а кто с тобой приехал?

— Это моя лучшая подруга, мы служим вместе.

— Замуж больше не вышла? Времени уже много прошло, наверное, можно еще раз, женщина одна не должна быть.

— Нет, не получается.

— А на примете никого нет.

— Нет, это очень сложный вопрос, муж должен быть один и на всю жизнь.

— Это ты правильно сказала, знаешь, пойдем в сад, там отец сейчас беседует с одним достаточно серьезным коммерсантом из России, по-моему, он не женат и очень достойный человек.

Сердце у Леры так и упало, во-первых, чего они ее все сватают и неужели это Алексей. И еще у нее возник вопрос к самой себе, если это Алексей, то почему он торчит всю дорогу у нее на пути, то у Колыванова попался, то спасай его, то в поезде чуть задание не провалил, а теперь еще и у Шейха, от такого можно просто с ума сойти. Пришлось матери уступить, но с условием, их не знакомить, она на него просто взглянет и все. Они прошли к отцу, с ним действительно был Алексей, они беседовали, прогуливаясь по саду. Лера уставилась на него и смотрела секунд двадцать, пока мать разговаривала с отцом. Лера вовремя успела взять себя в руки и отвести взгляд. Под никабом с вуалью Алексей ее не узнал, разговор родителей на арабском, не понял, зато понял отец, просто представив их.

— Моя жена и дочери.

Лера обнялась с отцом, учтиво поклонилась гостю и они ушли, оставив собеседников заканчивать дела.

— По моему, он тебе понравился. — Не то, спрашивая, не то, утверждая, сказала мама. — Не хочешь представиться ему? По-моему, из вас получилась бы прекрасная пара.

— Он не офицер и не солдат, мы не поймем друг друга.

— Ну и что, я тоже не офицер и не солдат, но прекрасно понимаю своего мужа и мы любим друг друга.

— Вы женщина, а он мужчина и каждый на своем месте, во всем мире так принято, у меня все наоборот, поэтому мужчинам меня трудно понять и согласиться с моей службой.

— Ты пробовала?

— Да, Борис согласился, как другие, не знаю.

— Ты еще раз попробуй, зная твои способности и твою настойчивость, я уверена, у тебя все получится.

Пришел отец

— Еще раз здравствуй, дочь, мне жена сказала, у тебя горе, муж погиб, сочувствую.

— Благодарю Вас, отец, это случилось несколько лет назад и я уже начала привыкать, что одна.

— Одному человеку плохо, надо тебе подыскать кого-нибудь, у меня начали появляться неплохие знакомые из России, они богатые, состоятельные и достойные люди, одной веры с тобой, если хочешь, познакомлю, вот только что у меня был очень достойный человек, он не женат.

У Леры вначале повис язык, и вывалились глаза, снова пришлось собирать себя в кучку

— Спасибо, дело не в деньгах, мужа нужно любить, можно этот вопрос я сама решу.

— Как скажешь, дочь, но если ты стесняешься выходить замуж за богатого человека, думая, что ты ему не подходишь, считая себя не очень богатой, то ты ошибаешься. Помнишь, когда мы назвали тебя дочерью, я предложил тебе миллион, ты отказалась, я их вложил в несколько предприятий от твоего имени, и теперь на твоем счету очень приличная сумма, около десяти миллионов долларов, ты их можешь забрать себе, предъявив наш паспорт.

— Спасибо, пусть они еще у вас полежат, дома у меня все есть и я ни в чем не нуждаюсь.

— Как знаешь, дочь, это твои деньги, кроме этого, ты включена в наше завещание наравне со своими братьями и сестрой.

— Отец, мама, деньги по завещанию я совсем не хочу видеть, деньги вашей смерти мне не нужны.

— Дочь, это счастье для родителей, умирая, видеть детей счастливыми, так жизнь устроена, родители уходят, дети остаются, давая новую жизнь, и уходя, оставляют здесь, уже своих детей, и то же хотят им счастья. Так было всегда, так есть и так будет, не мы это придумали и не в силах изменить, ты возьмешь эти деньги, когда придет время, что бы мы могли видеть тебя оттуда веселой и счастливой. — Достаточно твердо сказала мать.

— Хорошо, дорогие родители, я выполню вашу волю. — Глубоко вздохнув, сказала Лера, понимая всю бесполезность дальнейшего спора.

Лера с Леной пробыли у Шейха неделю и на одном из чартерных авиарейсов, вернулись домой. Для Леркиного багажа пришлось добывать еще один чемодан, родительские подарки туда влезли с трудом. Ленка тоже не осталась без подарков. И восточная одежда и европейская, причем сделана у лучших модельеров. Лерке еще перепало драгоценностей в виде сережек, колец, кулонов, брошек и диадем. Алмазы были меньше, и дешевле, чем в фамильном перстне и кинжале, но все равно, на таможне потянуло на круглую сумму. Хорошо их Вовка встречал, и ухитрился все впихнуть в таможенную декларацию, вроде прошло, по стоимости. Настоящую цену Лера все равно не знала, а афишировать такие подарки тоже ни к чему.

Вовка рекомендовал в отчете про подарки ничего не писать, а как быть с информацией о деньгах и сам не знал, не знал, что делать и с двойным гражданством, де-юре Лерка принцесса Саудовской Аравии и соответственно гражданка этой страны, причем не простая гражданка, а член королевской семьи. Если раньше к этому относились со смехом, то теперь это стало состоявшимся фактом, документы у Лерки были на руках. Подумав, он предложил написать Лере второй отчет обо всем, поставил гриф совершенно секретно и отвез начальнику ГРУ. Там вместе подумали, отложили в отдельную папку, опечатали и спрятали подальше в спецархив, оставив решение этого вопроса до Лериной отставки, а ей до нее еще трубить и трубить.

Начала намечаться новая командировка. Поиски по информации Нестора дали очень много и в тоже время мало. Грузовиков заказано было только три, а вот полуприцепов к ним шесть, для чего остальные, никто не знал. Перекраска грузовиков и полуприцепов была заказана в разных местах по несколько раз, тоже было непонятно, нет, понятно конечно, что бы не найти, но им то как раз и нужно было искать. Единственное, что отличало эти прицепы для тягачей, от остальных, это наличие небольших двух отсеков и небольшого, хорошо замаскированного люка в один из них. В остальном, как у всех. Спасибо, что это смогли выяснить, проверив десятки фирм по ремонту, тюнингу и обслуживанию подобных автопоездов. Нашли и план доработки прицепов для размещения зарядов. Вырисовывалась неприглядная картина, прицеп начинялся взрывчатым веществом под самую завязку, все промежутки заполнялись взрывчаткой, груз из стеклянной посуды с легко воспламеняющейся жидкостью превращался в поражающий элемент. Можно взорвать в любом месте и получить массовое поражение людей. Взрыв на железнодорожном переезде в момент прохождения поезда тоже приводил к большим жертвам, все это нужно было найти и обезвредить. Все данные говорили о том, что готова эта смертоносная колона будет к середине или в конце сентября. К началу сентября руководство требовало план мероприятий по ликвидации угрозы. Лера сидела и думала, не одна думала, все думали, ничего умного не получалось. Машины идут из разных стран и вместе соберутся только в Беларуси, вопрос где, был без ответа. Туда же должны доставить взрывчатку, или она уже там, тоже без ответа. Белорусские ребята пропахали свой участок вдоль и поперек, безрезультатно, даже зацепок нет. Вдруг внутри головы у Леры зашевелился червячок, что-то смутно начало появляться, какая-то мысль, как будто ей приснилось, что-то, она старалась вспомнить, но это прервали Ленка с Володей.

Владимир приехал в отряд утром и зашел прямо к Валерии. Войдя в ее рабочий кабинет, он, выслушав доклад о работе отряда, сел и начал расспрашивать о текущих делах, о состоянии техники и неожиданно повернувшись к Лене, попросил чашечку кофе, при этом, якобы случайно уронив со стола какие-то бумаги. Со слов Ленки, он знал, где лежат письма Алексея. Извинившись, и подняв их, он остановил взгляд на них и спросил

— Это что?

— Это личное. — Ответила Валерия.

— Нет, это не личное. — Возразил Владимир. — Здесь подпись, Алексей. Это случайно не тот Алексей, с которым вы познакомились в поезде, когда ехали из Берлина. В отчете есть только его имя и указан как неизвестный. Хорош неизвестный, письма пишет. А что в них.

Валерия прикусила губу. Надо было сразу их выбросить. А теперь все все будут знать. Вначале одно письмо попалось на глаза матери погибшего мужа, потом второе. Второе она показала мужу, и они вдвоем наехали на нее. Мол, они понимают, что она любила их сына, им это приятно, но он погиб и не надо зарывать себя в могилу вместе с ним. Она еще молодая и может найти себе достойную пару, да и сыну нужен отец. Дед уже старый и заменить отца не может. А тут человек, судя по письму, достойный и порядочный. Она должна к нему присмотреться. Еще Ленка, после инцидента в поезде, вытащила с нее всю информацию об Алексее и выпросила почитать, вернула в самый неподходящий момент, как будто специально для Вовки подготовила. Конечно, муж и жена, одна сатана. Теперь Вовка. По сути, он прав, были на грани провала. Даже подумать страшно, подошел бы Алексей к полицейским и рассказал все. Был бы финиш.

— Так что здесь? — повторил Владимир свой вопрос. — Предложение о сотрудничестве или компромат, можно я почитаю.

— Это личное. — Повторила Валерия.

— Ну, хорошо, пусть личное, только ответь, это один и тот же человек с письмами и в поезде.

— Да. Один и тот же.

— Тогда это провал. Нужно было прерывать задание и возвращаться. И почему ты скрыла в отчете, что вы знакомы? Кстати, ты Леночка не могла не заметить, знакомы они были раньше или нет.

— Он же все равно не узнал ее. Решил, что показалось. — Возразила Елена. — И задание выполнено без происшествий.

— А если бы он подошел к полицейским и сказал, что знает эту женщину под другим именем, что тогда, провал. Нужно было немедленно все сворачивать и домой. Ну ладно, что прошло, то прошло, но почему в отчете вы обе указали только имя, хотя и та и другая знали, что это не случайный человек.

— Не хотела, что бы у него из-за меня были неприятности. — Ответила за двоих Валерия.

— Неприятности могли быть у всей страны, из-за вашего знакомства. Теперь давай мне на него все данные, проверять будем, и я должен его увидеть. Письма я заберу. — Приказал Владимир.

— Данные я дам, но он не причем. Письма личные, прошу отставить. Встречу организовать не могу.

— Почему?

— Я разорвала с ним отношения.

— Почему?

— Это мое дело.

— Если хочешь, что бы я не забирал письма, я их должен прочитать.

— Читай.

Владимир прочел оба письма, хотя знал их содержимое от Ленки. Знал и про попутчика, просто не хотел сопоставлять эти два факта и давать делу официальный ход. Мог потерять Валерию, как ценного работника, а случайности в их работе происходят, от них никуда не деться, и как они выпутались, это же высший класс. А служба безопасности может истолковать все по своему и Валерию отправят куда-нибудь инструктором или уволят. А таких, как она, днем с огнем не сыщешь. Прочитав оба письма, Владимир задал вопрос

— Валерия, так в чем же дело, выходи замуж и дело в шляпе. А что за мужик, ну ка колись, нравиться или нет. Раз не хотела неприятностей для него, значит, не безразличен.

— Ну что вы меня все замуж выдаете, как в старые времена маленькую девочку. Я уже большая, сама могу разобраться.

— Тут даты не совпадают. — Возразил Владимир. Судя по всему, между двумя письмами около года. Получается, что ты год разобраться не можешь. Так что мужик свое отсидел и приз заслужил. — Со смехом выдал Владимир.

— Какие даты, где отсидел и какой приз. Ты чего мелишь. — Возразила Валерия.

— Во-первых, так со старшим по званию не разговаривают. — Начал отчет Владимир. Но Валерия его перебила

— А старшие по званию своих подчиненных замуж по приказу не выдают. Прав не имеют.

— Ладно. Приказа не будет. Просто отмучился мужик, пора приз получить.

— Какой приз?

— Невесту. — Честно ответил Владимир.

— Вы этого человека не знаете и не вам судить, и я ему ничего не обещала.

— Так познакомь.

— Зачем?

— Все равно я его должен увидеть, встреча в поезде требует. Пригласи его на прогулку с нами. Там и разберемся. Что да кто. У нас мелочей нет, сама знаешь. И координаты давай. Это уже приказ.

— Что, я теперь ему сама навязываться должна.

— А ты устрой все случайно, как учили. Все одно проверять нужно.

Валерии пришлось согласиться с требованиями командира. Владимир хоть и друг, но дело важнее. Пусть посмотрит, поговорит, проверит, а дальше увидим.

После отъезда Владимира Ленка решила наехать по горячим следам на Валерию и выспросит ее более подробно

— Все же он тебе нравиться? — Не очень осторожно спросила она Валерию.

— Это ты про письма стуканула? — Вопросом на вопрос ответила Валерия.

— Я нема как рыба. Мы же, все-таки подруги. Сама виновата. Нечего такое разбрасывать на рабочем столе. Выкинула бы и дело с концом. А раз не выкинула, значит, он тебе в душу запал. Чего, так и будешь всю жизнь одна. Это же тяжело, когда нет любимого рядом. Подумай.

— Думай не думай, нравится или нет, он не для меня.

— Почему же?

— Он очень богатый человек. Еще раз тебе говорю, ему нужна молоденькая, что б всю дорогу при нем, что б было чем похвастаться. Или тоже с деньгами. А я всю дорогу в разъездах и мной особо не по хвастаешь. Так что я человек не его круга. Мы не пара. Даже если он и женится на мне, то, через какое-то время поймет, что ошибся. За себя я не боюсь, переживу, а вот за сына. Привыкнет к роскоши, а потом объясни, что мама такое не может. Пропадет парень. К хорошему быстро привыкают, а вот лишаться этого тяжело. Ребенку понять это трудно.

— Ты можешь не разрешать ему баловать сильно Борьку, да и пусть поживет у деда с бабушкой, им он тоже в радость. И вообще, не ошибается тот, кто ничего не делает. Не выходя замуж, мужа не обретешь и человека не узнаешь. С неба сам к тебе не свалиться.

— Да, узнает, что я спецназ, его сразу кондрашка хватит, и дар речи пропадет, надолго. — Со смехом ответила Валерия. — Так что пусть уж лучше себе другую поищет, а то не то, что в постель, сесть рядом побоится.

— А, по-моему, ты перегибаешь палку. Порядочный человек тобой гордиться будет и на руках носить.

— Где ты среди очень богатых людей видела порядочных. То сходятся, то разводятся, то имущество делят, то просто с ума сходят.

— Знаешь, одна худая овца все стадо портит. Один гад попадется, а желтая пресса такого на придумывает, читать противно. Если брать нормальную статистику, то у них, как и у всех остальных, в семье не без урода, и уроды в одинаковой пропорции встречаются во всех слоях, всех странах и национальностях. Просто о богатых писать интереснее, раскупают быстрее, кстати, его фамилию я знаю, давай-ка я по интернету поползаю, и все слухи про него соберу.

Валерия попыталась отделаться от Ленки, но та пристала как банный лист, и вытащила с нее всю нужную информацию, о фирмах Алексея, напоследок сказав

— Все же он тебе нравится, зря ты себя в угол загоняешь. Да, между прочим, и выглядишь ты лет на пять моложе как минимум, любому мужику с такой пройтись понравится, только приодеть тебя нужно, а то все в брюках или джинсах, в кроссовках или опять в кроссовках, займись гардеробом, папочка то не обидел, или ты хочешь дома моль досыта накормить.

Ленка ушла, Лера снова села думать, вспоминать сон, нет, все улетело, не поймать. Еще неделя прошла в мучениях, что-то крутилось, вроде как все рядом, а не взять. Снова вспомнился сон и снова приснился, но не понять, что и где, снова появилась мысль и ее снова прервали, теперь уже очень грубо и бестолково.

Ей позвонили из прокуратуры и сообщили, что она должна немедленно явиться туда по поводу подписки о невыезде и дать объяснения по поводу грубого нарушения режима содержания. В случае неявки она будет арестована по месту пребывания. Здравые мысли пропали, и дело сразу же провалилось на последний план. Что им надо, вроде же разобрались, нет, снова и все о том же. Поговорили с Ленкой, та позвонила Владимиру, но ничего путного ответить не смогла, пришла и грустно пожала плечами. Вместе почитали уголовный кодекс, если смотреть с той стороны, как первоначально смотрела прокуратура, убийство трех человек, нанесение тяжких повреждений четвертому, то двадцать пять или пожизненно. Два заложника и еще восемь бандитов с автоматами, в расчет почему-то, не принимались. Если так, а если эдак, Лере надоело, и она поехала к начальнику управления, все равно так работать нельзя. Вместо подготовки операции противодействия, нужно решать проблему собственного достоинства, путного ничего не будет. Тюрьма, так тюрьма, все равно уже ничего не исправишь.

Войдя в кабинет начальника управления, задала один вопрос

— Что, опять под арест, в тюрьму?

— Не знаю, вроде все решили, все нормально.

— Тогда зачем такой вызов?

— Без понятия, сейчас разберемся.

— Поздно, вот мое удостоверение, поехала сдаваться, пусть сажают, все равно работать не дают.

Лера бросила удостоверение на стол начальника, развернулась и вышла. Демонстративно проигнорировав свою служебную машину, проголосовала и села в первую остановившуюся. Доехала до прокуратуры, зашла, позвонила, следователя, ведшего ее дело, на месте не было, была только его помощница, старший лейтенант, Лера представилась и та сразу дала на вахту команду ее пропустить. Прошла в кабинет

— Здравствуйте, я Соколова, мне звонили на счет подписки о невыезде.

— Да-да, это я вам звонила, следователь мне велел вас снова задержать, вот ознакомьтесь и распишитесь, сейчас будет конвой.

Зря я его спасала, гада этого, может, ранили бы и успокоился, а лучше, если бы меня убили, сразу все проблемы с плеч долой. Пока Лера думала, вошел конвой, ее обыскали, вытряхнули все из карманов, надели наручники и повели. У Леры подкатился ком к горлу, так было обидно, и совсем непонятно, что опустились не только руки, ноги стали ватными, и она еле шла. Конвойный ее слегка подпихнул

— Быстрее шевелись, шалава.

Стало еще обиднее, но руки и ноги все равно не слушались. Конвойный уже дал ей хорошего пинка, хотелось развернуться и врезать ему, ноги то свободны, но тяжесть в ногах ей мешала, было очень обидно. Ее посадили в машину, и повезли в СИЗО. Снова привели в камеру, но, представиться там, она не успела. Дверь камеры через пять минут открылась, и ее вызвали на выход с вещами. Вышла, повели обратно, тот же конвой одел на нее наручники, засунул в ту же машину и привез обратно в прокуратуру. Привели в тот же кабинет, там уже был следователь и три мужика, два с погонами полковников и один с большой звездой. Девушка, лейтенант, которая оформляла ее задержание, сидела вся в слезах, размазывая по щекам косметику. Полковник и генерал, это были советники юстиции, но тонкостей их званий Лера не знала, орали на нее матом

— Дура, я тебя туда отправлю, тебе что было сказано?

— Вызвать и задержать. — Оправдывалась девушка, размазывая косметику еще больше.

— Задержать, пока мы не подготовимся, а ты что сделала, человека в тюрьму отправила.

— Как поняла, так и сделала.

— Посажу на хрен, с подругами по телефону свистеть мастер, а работать нет, посидишь годик, тогда все понимать будешь, а то свистишь с утра до ночи, а начальство в пол уха слушаешь, дура. Сейчас сама туда поедешь.

Девушка разревелась совсем. Тут влез конвойный

— Господин прокурор, нам то, что делать, у нас бумаги на эту, на ту ничего нет, кого забирать?

— Вон, пошли вон, я вас всех заберу.

— А с бумагами что?

— Где бумаги.

Конвойный отдал старшему из прокуроров бумаги, тот их схватил, разорвал и выкинул в корзину.

— Всем вон.

Конвойные в недоумении хотели смыться, но с Лерой, взяв ее за локоть и потащив к выходу.

— Куда, это вам вон, полковника не трогать.

— Кто полковник? — Спросил конвойный.

— Вон отсюда.

Следователь и прокуроры вытолкали конвойных за дверь.

— Валерия Николаевна, извините ради бога, честное слово, бред, пойдемте голубушка, я вас хорошим коньяком угощу. — Обратился к ней самый главный.

— Ах, да, я не представился, прокурор города, еще раз извините, испорченный телефон получился, мы тут для вас торжественную часть готовили, попросили эту курицу, что бы вызвала Вас и задержала, если вы раньше придете, минут на пятнадцать, а она все дура перепутала, уволю к чертовой матери.

Лера молчала, смешно, обидно, и совсем непонятно, зачем этот спектакль. Прокурор города взял ее под локоть

— Валерия Николаевна, пройдемте ко мне, там уже и стол накрыт, все готово. Право, не знаю, как перед вами оправдываться буду. Скажу просто, виноваты, по уши виноваты. Там хоть сразу не разобрались, в законах заблудились, бывает, это хоть перед самими собой оправданье. А тут совсем чушь, сейчас сядем за стол, возьмите нож и отрежьте мне голову, заслужил.

— Потом меня опять туда отправят.

— Что вы, что вы, я вам расписку дам.

Он провел ее чуть не в обнимку в свой кабинет, завел в помещение и посадил за накрытый стол

— Давайте для начала по коньячку или вы вино пьете?

— Господин прокурор, я совсем не пью, только сок, чай, кофе и молоко.

— Все есть, не волнуйтесь, сейчас кофе будет.

— Господин прокурор, мне пить нечем, руки заняты.

Лера показала свои руки, в запарке и в крике конвой забыл снять с нее наручники. Прокурор чуть не сел мимо стула.

— Уроды, идиоты, сейчас я их.

Снял трубку

— Конвой ко мне бегом, я их урою.

Через три минуты влетел конвой и наставил на Леру автоматы.

— Буянит.

За этим конвоем влетел следующий и наставил автоматы уже на них, это был Владимир с ребятами из управления. Все слегка обалдели. Первой нашлась Лера

— Фотограф, отставить самосуд, опустить автоматы, смирно.

Владимир выполнил команду. Следующую команду отдал прокурор

— Конвой, снять наручники с полковника, надеть их себе на жопу и вон отсюда.

Конвой совсем растерялся, как наручники снять понятно, но как их надеть себе на жопу не представлял даже с трудом.

— Господин прокурор, куда их одеть?

— Себе на жопу и вон отсюда.

— Ребята, взяли наручники и смылись по-тихому, на улице мы с вами разберемся. — Пояснил Владимир.

— Отставить самосуд. — Вставила Лера, услышав угрозы Владимира.

— Мы им просто легонько накостыляем, чтоб знали, как с полковниками обращаться, а то видели, как тебя пихали. — Объяснил свою идею Владимир.

— Фотограф, отставить. — Попробовала смягчить ситуацию Лера.

— На-ка, забери и не выпендривайся, пока ты тут грамоты получаешь, мы на улице подождем и потолкуем.

Володя отдал Лере удостоверение, предварительно показав его конвою.

— Таких людей можно забирать только с разрешения командующего военным округом, а не по писульке маленькой девочки.

— А мы что, знали?

С Леры сняли наручники, все полиция и спецназовцы во главе с Владимиром вышли из кабинета, оставив ее снова с прокурорскими.

— А у вас ребята ничего, я думал, сейчас нас прямо тут положат, в обиду не дают, молодцы. — Снова взял слово прокурор. Тут же продолжил

— Дорогая Валерия Николаевна, вы нас извините, глупость на глупости, знаете, бывает полоса невезения, вот у нас сейчас она как раз и идет, еще раз извините. Вы знаете, мы вам очень благодарны и хотим выразить свою признательность официально, вручить вам грамоту от генерального прокурора, за спасение нашего сотрудника и за огромную помощь в раскрытии большого количества дел, связанных с деятельностью Нестора. Он сейчас такие показания дает, мы, целую кучу мертвых дел поднимаем, и есть результат, если бы не вы, опять бы ушел. Спасибо Вам.

Прокурор вручил ей грамоту и огромный букет цветов. Следующим сказал свое слово спасенный следователь. Он тоже узнал про пули попавшие в Леру, назвал ее своей спасительницей и крестной сестрой, поцеловал не только в щеку, но и целовал руки, Лере было смешно, грустно и обидно, какая-то девочка, лейтенант, младший советник юстиции может запросто, между разговорами с подругами отправить ее в тюрьму, ну и порядки. Когда вся процедура закончилась, прокуроры выпили бутылку коньяка и заставили съесть ее пару кусков торта, выпить пару чашек кофе, после все ринулись ее провожать. Проходя мимо кабинета следователя, прокурор открыл дверь и показал Лере девушку старшего лейтенанта, она, как ни в чем не бывало, отвернувшись к окну, снова была увлечена разговором с кем-то, точно не по работе, даже не заметила, что за ней наблюдают.

— Валерия Николаевна, ради бога, возьмите ее на месяц к себе на перевоспитание, а то честное слово, уволю.

Девушка встала, растерянно хлопая глазами.

— Присылайте, мои девчонки ее по полосе препятствий погоняют, хуже не будет.

— Вот и договорились, с завтрашнего дня к вам.

Часть 51. Заговор генералов

Прошло уже три месяца, как Валерия исчезла снова. То она танцовщица, то секретарь референт. И везде утверждает, что у нее не получилось, как бы, неудачница. Но эрудиция? На несколько порядков выше. Это чувствуется сразу. Все же надо попытать Колыванова. Кто она, Валерия. После исчезновения, она начинает сниться ему. И во сне говорит, что любит его, у них все хорошо, красиво и они счастливы. А наяву, как только он заводит разговор о том, что любит и готов жениться, она сразу дает отповедь, она плохая жена и исчезает. Исчезает совсем, и поиски ничего не дают. По адресу, что он выведал в отделе кадров, в конторе у Колыванова, таких нет, и Валерий Миллер тоже нет. Все как в прошлый раз. Таких нет, и все. Он долго думал над информацией, которая была у него. Но ее было мало. Дерется, как крутой профессионал, в прошлый раз, когда ее хотели изнасиловать, и он поспешил на помощь, Валерия уложила троих, а потом помогла ему уложить четвертого. Такой боец и вдруг манекенщица или секретарь референт. Бред. Но поиски в Москве и ближайших пригородах ничего не дали. Даже Федор развел руками, хотя его связи в ФСБ были серьезны.

И вот теперь новая встреча у Колыванова. Вряд ли бы он взял человека без серьезной проверки. Надо идти к нему. Наверняка что-то есть. И надо что-то делать. Иначе он сойдет с ума. Последние случаи это подтверждают.

Алексей ехал в поезде из Берлина в Италию по делам своей фирмы. Дальше он должен был слетать в Саудовскую Аравию уже по делам вновь создаваемого совместно с Колывановым концерна, по поставкам оборудования для добычи нефти, газа и для терминалов. Как только он вошел в ресторан поезда, сразу почувствовал присутствие Валерии. Кто угодно мог сказать, что это бред. Но он и нашел ее благодаря этому чувству. От нее веяло каким-то необъяснимым теплом. От нее одной. Больше он такого не встречал. И вот в поезде. Конечно, он стал искать ее, и нашел. За одним из столиков сидели две девушки, или молодые женщины. Одна из них и была Валерия. Только она была не в джинсах или брюках, как обычно, и даже не в строгом костюме или платье, а в костюмчике с короткой юбкой, рубашечкой и пиджачком, туфли с каблучком и волосы были белые, а не черные. Но он сообразил об этом после. Он подошел к ним и, улыбаясь, сказал

— Здравствуй Валерия! Наконец-то я тебя нашел.

Девушка удивленно посмотрела на него, и ответила на немецком. Немецкий он не знал. Тогда девушка обратилась к подруге, а та уже к нему. Спросила, понимает ли он французский. Он ответил отрицательно, хотя понял, что от него хотят, и обратился к ним на английском. Подруга девушки, похожей на Валерию знала английский, и он объяснил, что ищет девушку по имени Валерия. Та перевела подруге. Подруга дала ответ, и в переводе с немецкого на английский это звучало так

— Ох уж эти русские. Вечно влюбляются во француженок. Валери, Валери. И бегают за ними. Нет, что бы обратить внимание на них, немок, красивые, практичные, умные и не капризные. Она охотно составит этому русскому компанию. Ее зовут Анна.

Девушка подала ему руку и стала смотреть на него влюбленными глазами. Так на него смотрела Валерия, когда он пришел ей на помощь. Но этот взгляд существовал всего один вечер. В последующие встречи ее взгляд был колюч, холоден и непроницаем. И только иногда, при расставании, из-за этой плотной маски выскакивал любящий взгляд, наполненный жуткой тоской и говорившей, что он ей нравится, но вместе им не быть никогда. Почему? Ответа не было. Он пожал девушке руку и представился. Они немного поговорили, через подругу-переводчика. Он им объяснил, что влюблен и ищет Валерию. Но она не француженка, а русская. На что девушка ответила, странно, у русской, французское имя. Он не стал спорить, распрощался и ушел. Тем паче, тепло Валерии потихоньку, куда-то, исчезло.

Второй раз он столкнулся с этим взглядом в Саудовской Аравии, когда был у одного очень влиятельного Шейха с текстами договоров по корпорации. Они гуляли по его саду и встретили двух женщин и девочку. Лица их были закрыты, как требует мусульманский обычай. Были видны лишь глаза. Алексей готов был поклясться, что одна из них была Валерия. Тепло и любящий взгляд. У него даже разум помутился. Он чуть не кинулся срывать чадру или еще черт знает, как это называется. Шейх представил их. Это были его жена и дочери. Это было уже слишком, и по приезде домой сразу с самолета, он поехал к Колыванову. Тем паче переговоры сорвались. Тексты договоров на трех языках, русском, английском и арабском не совпадали. Шейх, оказывается, хорошо знал русский язык, что удивило Алексея.

В кабинет к Колыванову, Алексей даже не вошел, а влетел и сразу завел разговор о Валерии, рассказав о его глюках

— Слушай, Петр Сергеевич! Это уже не во сне. Это наяву. Так я с ума сойду. Скоро в английской королеве Валерию буду видеть. Давай. Помогай.

— Чем, я могу помочь. Знаю не больше твоего. Ты мне лучше про договор расскажи, почему не подписал?

— Лучше переводчиков своих на уши поставь. Тексты не совпадают. Шейх отлично знает и русский и английский. Прочитал и выдворил. Переделаете, приезжайте, почитаем. А про Валерию ты мне врешь.

— Это почему ты так решил?

— К тебе без проверки мышь не пустят. А тут секретарь-референт, да еще с особыми полномочиями по безопасности.

— Кто тебе такое рассказал?

— Мой Федор у тебя все разнюхал, так что колись, а то мне все равно жизни нет, и договор ты свой век не получишь.

— Чего же ты сам ее упустил, говорил что любишь, делал бы предложение, и дело в шляпе. За тебя любая пойдет.

— Любая мне уже не нужна. А Валерии я дважды делал предложения. Два письма написал. Как только предлагаю замуж, находит отговорки и исчезает.

— Значит, плохо делал.

— Да куда уж лучше. Последний раз даже согласился на ее работу с командировками. Хотя, что за работа такая, которую нельзя сменить или бросить совсем. Лично мне ее работа не нужна. Если хочет, может и в моей компании поработать. А так ей все будет, что душе угодно.

— Ты значит ей клетку золотую, а она от тебя как от огня, руки в ноги и бежать. — Усмехнулся Колыванов.

— Тебе смешно, а мне в дурдом. Любовь штука злая. Не могу без нее. Что хочешь, делай, а найди или дай ниточку, Федор ее вмиг вытащит.

— Я уже раз помог, а ты свой шанс упустил.

— Слушай, Петр Сергеевич! Она у тебя не просто так появилась, не с улицы. Да еще по липовым документам. Значит, ты знал, кого брал. И увольнял тоже не просто, а с сожалением.

— Ладно. Поймал. Попробую поговорить с людьми, которые должны ее знать. Обещать ничего не могу. Это, очень большие, и крутые. Так что жди. Может чего и проклюнется. А с договором сам поработай, у тебя переводчики лучше.

— Договорились.

На том они и расстались.

Колыванов, после ухода Алексея, достал мобильник и позвонил Лазареву, одному из заместителей командующего Западным округом, и его старинному приятелю, рекомендовавшему Соколову. Поинтересовавшись о детях и здоровье семьи, завел разговор о деле

— Слушай, Николай Васильевич, тут такое дело, без трех стаканов не разберешься, надо бы встретиться, и нужен человек, хорошо знающий твою Соколову.

— А что случилось? И причем Соколова?

— Слушай, я тебе сказал, без трех стаканов не разберешься.

— Аморалка, что ли? За Соколовой такого не водилось. И зачем тебе знаток по ней?

— Если бы была аморалка, все было бы легче и проще, и дело было бы личное, нас не касаемое, времена парткомов давно прошли. А так надо встречаться и разруливать, но без стакана, ты меня точно пошлешь, может, и прав будешь.

— Ну, хорошо, найду я знатока и куда с ним?

— Давай завтра часов в семь в ресторане на набережной, там тихо и поговорить можно. Поляна за мой счет.

— Договорились.

На следующий день Лазарев в ресторане представил знатока по Соколовой

— Знакомься, Петр Сергеевич! Владимир Иванович, генерал-лейтенант, заместитель начальника управления ГРУ по западному военному округу, непосредственный начальник Соколовой. Рассказывай, что случилось.

Петр Сергеевич узнал Владимира Ивановича, это был один из тех, кто был в бою при ликвидации банды Нестора, интересно, какие у него отношения с Соколовой, не любовник ли.

— В принципе мы уже знакомы, не думал, что у нас генералы в атаку ходят. И все же, без трех стаканов разговор не получится. Как я начну, вы меня пошлете. Давайте вначале вы, а как примем, я продолжу.

— Ну и что тебе рассказывать?

— Что за человек, эта ваша Соколова. Кстати, ей звание присвоили?

— Так это была ваша идея?

— Нет, это я от президента узнал, я просто просил, чтобы ее не забыли, все же мне семью спасла.

— Президент велел к следующему Дню Победы указ подготовить, сделаем. Спасибо за хлопоты.

— Это ей спасибо. Если бы не она, страшно подумать, что могло быть. А звание, это хоть и маленькая, но моя благодарность. Лично президента просил. Сказал, что женщин затираете. Он и поддержал.

— А что тебе про нее? Много же не расскажешь, военная тайна, сам знаешь.

— Мне тайны не нужны. Вы мне про нее, как про человека расскажите, что любит, кого любит, как с мужчинами у нее?

— Интересно, а тебе зачем, все это?

— После третьего выложу все как на духу. А пока вы начните.

Принесли холодные закуски и бутылку хорошего коньяка. Колыванов всем налил сам.

— Как там у вас, вначале за ВДВ, потом за спецназ, или наоборот.

— Из нас в ВДВ никто не служил. Я лично с танков начинал, а Владимир Иванович сразу в ГРУ, после специнститута. Но он ближе к ВДВ.

— Давайте за Владимира Ивановича и за ВДВ.

Выпили. Слегка закусили.

— Ну, мужики, давайте по второй. — И Колыванов налил еще. — Владимир Иванович, рассказывай.

— Так, что Вас интересует, я лично так и не понял — Парировал Владимир.

— Хорошо, начну с наводящих. Вы давно Соколову знаете?

— С момента появления ее унас. Собственно говоря, я ее и отбирал. И служить начинала в моей группе. Я тогда еще майором был. Но знаю кое-что и из ее прошлой жизни. Моя жена, ее лучшая подруга и заместитель.

Услышав эту фразу, у Колыванова слегка отлегло от сердца, вряд ли любовник, если его жена с Соколовой, лучшие подруги, хотя в таком деле может быть всякое.

— Это очень хорошо, ну ладно, давайте за спецназ. — Предложил Колыванов.

Выпили по второй

— А у Соколовой мужик есть, хахарь там или жених, любовник или как теперь, бой-френд? — напрямую спросил Колыванов.

— После гибели мужа никого не было. Только совсем недавно Лена обнаружила у нее два письма с предложением о замужестве, но я их не видел и что это за человек тоже не знаю. Думаю, что он в пролете. У нее с мужиками напряженка, то ли не верит, то ли еще что. В общем, по службе все нормально, а в личном, точнее, никакого личного. Догадки есть, почему, но не более.

— Письма от одного человека или от разных.

— От одного.

— Тогда давайте по третьей, за Соколову. — Колыванов налил и они выпили.

— Про письма я знаю. — Продолжил Колыванов.

— Интересно, откуда? — спросил Лазарев.

— От автора. — Ответил Колыванов — Собственно о нем и речь. Втюрился мужик, в вашу Соколову. Уже год мучается. Раньше только снилась, а теперь, говорит, наяву чудится. В поезде на женщину кинулся, ты говорит Валерия, а она немкой оказалась, и выглядит по-другому. Спасать надо мужика, а то с ума сойдет.

— А в каком поезде. — Спросил Лазарев.

— Из Берлина в Италию ехал. — Ответил Колыванов.

— Ну-ка колись, Владимир Иванович, что она в этом поезде делала — Ляпнул, слегка захмелевший, Лазарев.

— Это служебный вопрос. При посторонних не буду, давайте официальный запрос. — Резко ответил Владимир и с укором посмотрел на Лазарева.

— А мне больше и не надо. — Смягчил обстановку Колыванов — Хоть не почудилось, и то ладно. Психушку пока можно не вызывать.

— Так мы что, тут сводничеством будем заниматься — Опять вставил Лазарев.

— Не сводничеством, а сватовством. — Поправил его Колыванов — Знаешь, есть такая русская традиция, сватовство, называется. У нас купец, молодой удалец, а у вас товар, красна девица. Давайте за русские традиции.

И Колыванов снова налил. Выпили. Закусили. Официанты принесли новую бутылку и горячее.

— А кто купец-то? — Опять проявил себя Лазарев.

— А купец очень достойный человек, как раз под вашу Соколову. И статен и богат, умен и порядочен. Как там еще, отменный семьянин.

— Если семьянин, то семья-то где? — Слегка трезвея, снова влез Лазарев.

— Самое интересное, что примерно в то же время, когда у вашей Соколовой погиб муж, у него бандиты расстреляли всю семью. Жил себе человек, не тужил. Кстати, очень любил жену и детей. Двое было, и третий намечался. Когда бандиты наехали, что б он наркотики им стал делать, он решил отправить семью за границу, обезопасить, так сказать, что бы легче было их подальше послать. А они, сволочи, подумали, что он сам решил удрать. Ну, его мерс из гранатометов и жахнули. Три выстрела. Всех сразу положили. Больше никого не осталось. Он хотел из офиса в аэропорт подъехать, проводить. Приехал, а их нет. Ждал, ждал, а как узнал, так думали и до похорон не доживет. Слава богу, оклемался потихоньку. Года через три, решил снова жениться, стал искать, и как на грех вашу Соколову встретил. Она в модельном агентстве или в танцевальном клубе, что ли в Москве на манекенщицу или танцовщицу училась. Так понимаю, то же, как у меня, секретарем-референтом.

— Так, чего, раз понравилась, делал бы предложение и женился — Опять подал голос Лазарев.

— Так он и сделал, а она ему мораль, она недоучившаяся модель, плохой секретарь, и никудышная жена, которая ему совсем не нужна. Работа у нее с командировками, подолгу дома не бывает. Ему нужна молодая, красивая и чтоб всю дорогу при нем и исчезла. Он ее год искал. Я так понимаю, мадам Миллер в отличии от Соколовой, реально не существует. Снова встретил у меня. Снова погуляли. До предложения дошел, сделал, снова отповедь и снова исчезла. Он меня уже за горло взял. Раз нашел, значит знаешь. Найди и приведи.

— Надеюсь, вы ему про нее ничего не рассказали? — спросил Владимир.

— Я слово давал и нем как рыба, но долго молчать не смогу. Он въедливый. Уже понял, что она у меня не просто так работала. Кстати он кандидат экономических наук, преподает, но не очень. Бизнесом с детства увлекается. Отец его тоже был доктор экономики. Оставил ему солидный капитал и не только в моей компании. Сам он, еще свою, с нуля раскручивает, и тоже неплохо. Если все его активы собрать, где-то в третьей сотне богатейших людей России будет. И она далеко не дурочка, раз таких высот у вас достигла. Два сапога пара. И горе у них общее. Самое интересное, когда она его у меня увидела, минуту был влюбленный взгляд. Потом все. Умеет себя в руках держать. Самообладание сумасшедшее. Жалко и его и ее. Чего она боится? Почему уходит? Переспала бы с ним разок, другой, может у него страсть и поутихла, а так ему все хуже и хуже. В Саудовской Аравии у Шейха, тоже под чадрой она почудилась, чудом не сорвал, точно, рехнется, и психушка не поможет. Ладно, мужики, давайте за взаимопонимание. Спасибо, что выслушали, думал сразу, подальше пошлете.

Колыванов снова налил. Выпили и, молча, принялись за горячее. Колыванов дал всем поесть, а то Лазарев немного опьянел, и продолжил

— Так, что мужики делать-то будем?

— Пока ничего. — Ответил Владимир. — Подумать надо. Вашего проверить. Со службы ее точно уже никто не отпустит. Специалист. Такими не бросаются. Она кстати, кадровый офицер. Военное училище закончила.

— Честно говоря, я думал, она к вам с гражданки пришла. — Вставил Лазарев.

— Нет. Можно сказать, она у нас с четырех лет на воспитании.

— Ничего себе. Как это так?

— У нее отец офицер. Летчик. С четырех лет она посещала клуб при спортшколе по самбо. Там друг отца, полковник ВДВ в отставке. Знатная личность. Многих бойцов подготовил. В отставку вышел, пошел в спортшколу тренером. Вот ее с четырех лет и тренировал, до окончания. Там дзюдо пошло, карате и айкидо. Он ее не только бойцом сделал, но и как других учить научил. В общем, с рождения наш человек.

— А какое училище она закончила? — Проснулся задремавший Лазарев.

— Высшее военное ВДВ.

— Это Рязанское? — Снова встрял Лазарев.

— Да. Потом разведшкола и академия ГРУ.

— Серьезно. — Сказал Колыванов.

— Серьезно-то серьезно, но жена из нее для вашего богача действительно никудышная, тут она права. Неделями в отряде, месяцами в командировке. Сына почти не видит, фактически, брошен на деда с бабкой.

— Если он узнает, кто она, гордиться будет, а сказать ему, что она ему жизнь спасла, да еще и банду, убившую его семью, ликвидировала, так просто на руках затаскает. Это ведь они на меня наезжали из-за акций его компании, чтобы его от управления отстранить, своих назначить и наркоту через его фабрики пустить. И потом он уже на все согласен и с работой ее смирился, хотя и ни черта не знает.

— Ну, вы ему и не говорите. Если что сладится, то все узнает от нее. Что можно, конечно. Знаете, давайте через недельку, здесь же. Мы его проверим на предмет криминала. Если все чисто, то разговор продолжим. Давайте полные данные на вашего купца и его фирму.

— Ладно. Все равно у меня выбора нет. Вы своих тайн не откроете, как говорится, меньше знаешь, крепче спишь. — И дальше Колыванов назвал все необходимое. — Вы разве не запишите.

— Нет. У меня память хорошая.

— Да, а ваша проверка не кончится плохо для моего купца?

— Если откровенного криминала нет, вся собранная информация будет уничтожена, можете не волноваться, но даже маленький криминал отменит нашу следующую встречу.

Через неделю троица встретилась снова. Колыванов повторил поляну. Разговор продолжили.

— Мужики, в прошлый раз меня слегка развезло, прошу извинить, с голодухи, знаете ли, с совещания сразу. Нельзя ли вначале поесть, а потом пить. — Извинился Лазарев.

— Можно. — Ответил Колыванов и попросил официанта принести Лазареву сразу горячее.

Лазарев принялся уплетать, а Колыванов налил, но Владимир сказал, что начать лучше с кофе, разговор серьезный, а выпить всегда успеем. Принесли кофе.

— Криминала мы не нашли, но дело все равно плохо. — Заявил Владимир.

— Это почему же? — Спросил Колыванов.

— Валерия, в личном плане, человек очень сложный и закрытый, умеет свои чувства прятать не только от других, но и от себя самой. Пробить этот барьер очень сложно. Когда выходила замуж за первого мужа, почти тоже самое было, только вмешательство Ленки и немного мое исправило ситуацию, а так бы мужик за ней до пенсии бегал.

— Так в чем же дело, давайте помогать.

— Не все так просто.

— А что так?

— У нее в жизни было три трагедии, не считая служебных, там ей тоже досталось, и даже слишком.

— Расскажите.

— Про личные попробую, а про служебные не могу.

Колыванов поднял стопку

— Давайте за вашу Соколову, что б радости ей побольше, счастья и без трагедий.

Выпили. Лазарев тоже не пропустил.

— Начинала служить командиром взвода разведки, вначале в Пскове, потом на Кавказе. Вернулась оттуда с двумя боевыми наградами и командиром роты, старшим лейтенантом. — Начал Владимир.

— Серьезное начало. — Вставил Лазарев.

— Там и случилась одна из трагедий. Попал ее взвод в серьезную передрягу. На помощь к ней пошел командир роты, ее кавалер. И погиб. Погиб, спасая ее. В общем, она там дала ему слово, уже погибшему, что служить и защищать Родину будет, пока жива и жить будет достойно и никогда и ни с кем, кроме мужа. А муж должен быть то же, человеком достойным. Никогда не будет чьей-то любовницей, и никогда не будет разбивать чужую семью, то есть встречаться с женатыми. И слово свое держит.

— А еще что? — спросил Колыванов.

— Был муж, полицейский, погиб практически на боевом посту. Да еще, в молодости ее пытались изнасиловать трое мужиков, может и поэтому она так осторожничает.

— Так изнасиловали или нет? — Встрял Лазарев.

— Я уже говорил. Она с четырех лет занимается. Но это был первый боевой, так сказать.

— Так чем дело кончилось? — Снова спросил Лазарев, наливая себе и остальным.

— Для мужиков, тяжелыми травмами и больницей. Для нее стрессом и парой синяков.

— Понятно. — Сказал Колыванов — Так что делать то?

— Выпить. — Ответил Лазарев. — Сам говорил, без трех стаканов дело не пойдет.

Выпили, закусили. Колыванов спросил у официанта разрешения покурить, но тот отказал, сославшись на запрет курения в общественных местах.

— Владимир Иванович, вы говорили, что с первым мужем вы с женой на нее давили, а нельзя ли повторить? — Спросил Колыванов.

— Я думаю, как. Самый главный вопрос, нравится ли ей ваш купец. Если нет, то все бесполезно, да и я с женой впросак попаду.

— Мне кажется, почти уверен, что нравится и даже больше, но она хорошо умеет управлять собой и своими эмоциями, все давит внутри. Я давно живу, людей знаю. Видел, как она на него смотрит, как разговаривает. Боится обидеть и в то же время боится раскрыться. Так что взаимность чувств есть, а взаимности отношений нет. — Колыванов решил поделится своими наблюдениями.

— Знаете что? Давайте попробуем им устроить несколько встреч. Я дам информацию, где он ее может найти, но он это должен представить как случайность. И ей о нашем заговоре ни слова, по крайней мере, до окончательного решения. Иначе замкнется в себе, и уже не достучишься.

— А ему можно сказать, кто она? — Спросил Колыванов.

— Только в общих чертах, работает в секретной госструктуре, большая величина и все. Остальное пусть сам у нее узнает, когда придет время. Она очень скромный человек, хвастаться заслугами не любит, да и профессия не позволяет. Если он ей лишнее сейчас скажет, она может неверно истолковать, и тогда пиши, пропало наше сватовство. В общем, в эту пятницу, около шести вечера, она должна быть у Эрмитажа, гулять по набережной, пусть вначале ловит там, потом у нас семейный выезд за город, на Ладогу в район урочища Гавань, но туда лучше напроситься, а так уж больно явно будет. Да и предупредите своего купца, что бы был поскромнее, без охраны и не пробовал ничего силой, она серьезный мастер рукопашного боя и вся его охрана для нее, это детский сад, но тогда она его вычеркнет навсегда.

— Понятно. — Сказал Колыванов.

— Мы со своей стороны тоже почву просмотрим и попробуем помочь, но все равно все будет зависеть только от него. Дальше по обстоятельствам.

— Ладно, и на том спасибо. Ну, давайте на посошок. — Колыванов налил всем. Выпили. Закусили. Принесли кофе.

— Ну что, в этот раз обойдемся одной бутылкой, разливая остатки, спросил Колыванов или можно еще.

— Нет, нет. Хватит. — Возразил Лазарев. — Коньяк конечно очень хороший и пить приятно, но ведь и домой надо. Мне в прошлый раз от жены попало. Да и сам чувствую, что перебрал. Так что хорошего по не многу.

— А вы, Владимир Иванович? — Вежливо поинтересовался Колыванов.

— Я только за компанию. Один не пью, да и знаете, когда много, это мешает. Я ведь форму поддерживаю. А то попадешь на тренировки к Соколовой, домой с синяком стыдно возвращаться будет, а она может и запросто. Слабину с ходу чувствует и ошибок не прощает, спецназ все же.

— А что, часто ездите?

— С проверками раз в месяц точно, ну и еще иногда по делу, да жену у нее для дома отнять, а то Валерия, если дело какое, там неделями не вылазит, и с других того же требует. В общем, на войне как на войне.

— Понятно. Давайте телефончиками обменяемся, на всякий случай.

Обменявшись телефонами и допив кофе, два военных генерала и один гражданский, разъехались по своим делам.


Сразу после встречи Колыванов встретился с Алексеем.

— Ну как мой вопрос? — спросил Алексей.

— Если ты насчет договора, то вопрос пока отпал. Нефть дешевеет и добычу решено не увеличивать, надобность в новой технике тоже отпала. Так что договор отложи в долгий ящик.

— Жаль, мои переводчики постарались. Вроде теперь все тексты идентичны. Но ты не увиливай. Это наш общий вопрос, меня больше Валерия интересует.

— Ну что тебе сказать. Переговорил я с кем надо, но как тебе все объяснить не знаю.

— Так и объясняй, что узнал.

— Ладно, слушай. Только учти, что расскажу, никому и нигде, даже ей. Узнает, что мы встречались, попадет всем. Да и ты ее больше не увидишь.

— Хорошо. А что за секретность?

— Во-первых, твоя Валерия не Миллер. Это ее псевдоним, фамилия другая.

— Какая.

— Узнаешь от нее, когда в ЗАГС поведешь.

— Как же я ее поведу, если даже найти не могу.

— Тебе помогут.

— Кто поможет и кто она?

— Она, ну как тебе сказать, конечно, не манекенщица и не секретарь-референт. В этом ты прав.

— Так кто же?

— Она сотрудник одной очень секретной структуры.

— Бандитской, что ли?

— Нет, государственной.

— А поподробней?

— А поподробней, у нее. Расскажет, когда поймет, что тебе можно доверять. Кстати в этой структуре, она занимает достаточно высокий пост и со службы ее никто не отпустит, с этим тебе придется смириться.

— Да я уже на все согласен.

— Вот и ладно. И еще. У нее с мужиками проблемы, точнее с их отсутствием. В далеком прошлом ее пытались изнасиловать, поэтому доверия к нашему брату у нее нет, и будь осторожен, никакой силы, только лаской и только по шерстке, иначе уйдет, и больше уже точно не увидишь. Учти, все насильники в больнице. Да еще, до регистрации брака, о том что бы ее затащить в постель и не думай, эффект будет обратный. Кстати, там, в поезде у тебя не глюк был. Валерия тебя просто развела, как обыкновенного лоха. Но про это вообще никому. Это уже гостайна, даже своему Федору не говори. Да, вот еще. Когда пойдешь на встречу, охрану не бери и молчи про свои деньги. Они в ее кругах не очень ценятся. Там живут по принципу, на достойную жизнь есть и хватит. Хвастанешь, и тебе руки никто не подаст.

— Понял. Озадачил ты меня. И структура и секретность и спец. Одни загадки. А на счет ее насильников я тебе уже рассказывал, при мне четверых играючи сделала, так что знаю.

— Можешь отказаться. Тебя никто не неволит. Это твое личное. Может все и правы, блажь и только. Найди другую, попроще. Она тебя, за твои деньги, каждый день облизывать будет, с утра до вечера, и с ног до головы. А про Валерию забудь. Не по Сеньке шапка.

— А Сенька, конечно, это я?

— Конечно ты. Если честно, то такой женщины как Валерия, ты, наверное, и недостоин. Ей много пришлось пережить за свою жизнь, умеет ценить и дружбу и любовь. Многого я не знаю, но даже того, что знаю, хватило бы на троих. Поэтому, она, наверное, и убегает от тебя, боясь твоих денег, и не веря в твою порядочность.

— Ладно. Ты меня знаешь. Я друзей не предаю, а семью тем паче. Светлане даже ни разу не изменял. Кроме жены для меня других женщин не существует. А что сберечь не смог, так ведь всего не предусмотришь. Не кори и так тошно вспоминать.

— Я тебя знаю. Если бы не так и не пошел бы никуда. Но тебе надо все это ей объяснить и доказать. Валерия человек чуткий и очень осторожный. Фальшь или неискренность почувствует вмиг. Так, что ты уж постарайся.

— А как?

— Не знаю.

— Может, расскажешь, что про нее знаешь?

— Нет. Все со временем узнаешь от нее, если сладится, а если нет, так и знать незачем. А так, ляпнешь ей лишнее, сразу поймет про сговор и закроет свою душу. Не дозовешься и не достучишься. У нее подготовка не только физическая, но и психологическая. Слово не так и все поймет или дорисует. В общем, запоминай, в пятницу около шести часов вечера она должна прогуливаться по набережной около Эрмитажа, от Дворцового до Троицкого. Ты должен представить это, как случайную встречу. Дальше, ты должен набиться на пикник с ее друзьями. Там будет Владимир Иванович, он все знает и попробует тебе помочь. Но про все это никому и ей тоже.

— Спасибо за помощь. Да чуть не забыл. Кто-то в компьютерах моей фирмы копался, счета проверял. Кто, узнать не удалось. Сисадмин хвост чужой программы нашел, но он успел самоуничтожиться. Теперь не знаю что делать.

— Успокойся. Все нормально. Это тебе привет от конторы Валерии. Они тебя проверяли. Данные проверки уничтожены.

— А зачем?

— Выясняли, достоин ты Валерии или нет.

— И что выяснили?

— А ты не понял? Тебе путь к ней дали, значит все в порядке. Иначе, сам знаешь.

— Ладно. Пойдем путем.

Они распрощались, и Алексей поехал готовиться к встрече.


До пятницы ему дожить не дали. В четверг раздался звонок и приятный женский голос спросил

— Алексей Васильевич?

— Да.

— Вас интересует информация о Валерии Миллер?

— Кто говорит?

— Сейчас это не важно, важно только одно, интересует или нет?

— Предположим.

— Тогда это не интересно.

— А что интересно?

— Ваш интерес к ней.

— Что за информация, это компромат?

— Кому как, я лично горжусь, кому то может не понравиться.

— Кому, например?

— Вам.

— Почему вы так решили?

— Все люди разные, и воспринимают одно и то же по-разному.

— Сколько будет стоить ваша информация?

— Для вас бесплатно.

— Почему?

— У нас с вами одинаковый долг перед Валерией, и это моя слабая попытка отдать ей немножко.

— И сколько мы должны?

— Это деньгами не измеряется, знаете, если решитесь на встречу, оставьте все деньги дома, что бы у вас не было соблазна, все купить.

— Хорошо, где и когда?

— Через два часа в кафе.

— Вот, а говорите деньги дома оставить, а кто угощать будет.

— Я угощу, не волнуйтесь.

— Если встретиться позже или завтра?

— Завтра актуальность вопроса пропадет, и вы начнете свои поиски с начала.

— Хорошо, я буду.

— Оставьте только свою охрану подальше, что бы они меня не видели.

— Договорились. Как я вас узнаю?

— Мы с вами встречались, захотите, узнаете, до встречи.

Звонок заинтриговал Алексея, про его мучения с Валерией знало мало народу, женщин среди них не было, наверняка это из ее окружения, уж больно информированная она, надо идти, но что она может рассказать и что за общий долг у них перед Валерией, это интриговало еще больше, нужно идти.

Войдя в кафе и оглядев небольшое количество посетителей, Алексей сразу узнал девушку, эта была та, из поезда, где Валерия его так ловко разыграла, он подошел и сел за столик, девушка попросила принести ему кофе.

— Коньяку не хотите?

— Нет, спасибо, я смотрю, вы русский успели выучить?

— Да, краску смыла и сразу вспомнила.

— Так что вы мне хотите сообщить о Валерии.

— Вначале, вы мне должны дать слово.

— Какое слово?

— О нашей встрече не должен знать никто, даже Валерия и даже если вы поженитесь.

— Если я не сдержу его?

— Я потеряю лучшую подругу, а вы Валерию, причем навсегда.

— Круто.

— Мягче не получится, я просто уйду.

— Хорошо, уговорили, я даю слово, давайте свою информацию и что мы ей должны, это тоже интересно.

— Мы ей должны очень много, причем я в четыре раза больше, чем вы.

— Интересно.

— Я смотрю, это вас забавляет, может тогда не стоит ничего говорить, у вас к Валерии обычный интерес, как у любого мужика к женщине, которая ему отказала, добьется ее и поминай, как звали.

— Извините, я не знаю, как вас звать, я Валерию люблю и это серьезно, если у вас компромат, то можете мне не говорить, я не хочу, что бы в наши отношения вмешивалось что-то грязное.

— То, что я хочу вам сказать, разные люди оценивают по-разному, поэтому не знаю с чего начать.

— Постарайтесь попроще.

— Хорошо, скажите мне, если Валерия убьет несколько бандитов ради спасения вашей жизни, как вы к этому отнесетесь.

— Как все нормальные люди, на руках ее носить буду, она же не просто так это сделает, интересно, когда и кого она собирается убивать?

— Она уже это сделала, помните девушку в белом халате и черной маске, когда вас освобождали?

Улыбка на лице Алексея пропала, он очень внимательно посмотрел на женщину, сидящую напротив него, потом поставил руки на стол и закрыл ими лицо.

— Боже, как я не догадался, что это она, откуда у вас эта информация.

— Я осуществляла информационную поддержку операции по вашему освобождению. Как видите, вы ей должны жизнь, я должна четыре, свою, мужа и детей. Она страшно рисковала, влезая туда, одно неверное движение и смерть.

— Я с вами согласен, наши долги не выкупаются.

— Она вас любит, просто спрятала от себя в глухой уголок это чувство и не дает выглянуть ему оттуда.

— Почему вы так решили.

— Я ее лучшая подруга и знаю Валерию очень давно, мы вместе служим. Я никогда не видела, что бы она на одной интуиции создавала операцию и лезла в пекло, не продумав все до мелочей, но в вашем вопросе все решали минуты, она даже с начальством не согласовала и теперь расплачивается за это.

— Как расплачивается?

— Очень просто, в СИЗО, за убийство ни в чем не повинных граждан, случайно пытавших господина Новикова.

— Они там что, все идиоты?

— Это вы в прокуратуре спросите.

— Нужно адвоката хорошего найти.

— Уже ничего не нужно, ваш Колыванов к президенту ездил и тот всем вклеил, прокурорам больше всех досталось, сейчас они перед ней вальс танцуют, извиняются.

— Спасибо ему.

— Зная Валерию, она, скорее всего на набережную сегодня, прямо из прокуратуры рванет, будет где-нибудь сидеть на ступеньках и реветь, место это для нее заколдованное, так что в пятницу ее там не будет, поэтому решайте, вы ее оттуда забирать будете или я с мужем

— Почему вы мне решили помочь?

— Я не вам, а в первую очередь ей, сказала же вам, у меня долг в четыре раза больше, на руках затаскать не могу, поймет не верно, а так пусть ей счастье будет. Впрочем, если вы мне не верите, я сейчас Вовке звякну, сами заберем, можете не беспокоится.

— Нет, нет, я сам, это уже мое дело.

— Сразу только не подходите, дайте ей немного успокоится, пусть остынет, она не любит, когда ее слабость другие видят, или на набережную приезжает или в лес, подальше от глаз, дня на три, а то и на неделю.

— Как же она в лесу неделю выживает и не боится?

— У нас подготовка хорошая, можем хоть на Марсе выжить.

— Вы в ФСБ служите?

— Нет, наша организация крупнее и солиднее.

— Что же за контора такая?

— Армия, мы офицеры российской армии. Для начала пока вам хватит информации. Прошу вас про это никому не рассказывать, даже своей охране и доверенным лицам, и еще, если нас встретите где-нибудь, не подходите, если надо или можно, мы сами к вам подойдем, договорились?

— Столь секретная структура в армии, чем она занимается?

— У вас очень нездоровое любопытство и слабое знание армейских структур, структура очень древняя, книжки читать надо. Ладно, черт с вами, я смотрю, вы мне до конца не верите.

Девушка вынула из сумочки удостоверение и показала Алексею

— Главное разведывательное управление, Управление Западного округа, подполковник, Ковалевская Елена Николаевна. — Прочитал Алексей. — Серьезно. Если не секрет, какое звание у Валерии?

— Вотретесь в доверие, она сама вам все расскажет, не спешите, и все узнаете, а так проболтаетесь, и она уйдет, очень не любит хвастаться своими подвигами, хотя и народу спасла много и славу заслужила. Ничего ей не говорите, узнает, что мы тут с вами встречались, начнете все с начала, или бросите, оставив как несбывшуюся мечту жизни.

— Елена, извините меня еще раз, вы мне не расскажите про Александра, ее первого жениха, дело прошлое, я думаю не секретно это?

— Лучше бы от нее узнали, ладно, слушайте. На Кавказе, при ликвидации одной из банд, группа разведчиков была направлена в тыл бандитам для корректировки огня, командиром группы была Валерия, молодой лейтенант ВДВ. Группу отрезали от основных сил и Александр, командир ее роты, рванул на выручку, внимание бандитов отвлек и дал возможность Лере с группой оторваться от противника и уйти в горы, сам погиб. Вот тогда она и решила, что живет за него, и должна сражаться за него, слово уже над гробом давала. Поэтому попробуйте ей внушить, что вы ничего против ее службы не имеете, тогда у вас все сладится, если будете возражать, тогда лучше не ходить, просто забыть, что в вашей жизни была такая любовь.

— Это же опасно?

— Она сама профессию выбирала, присягу и клятву сама давала, от своих слов не отступиться, у нее долг превыше всего, выбор между семьей и долгом всегда будет в пользу долга.

— Как она лейтенантом ВДВ стала?

— Очень просто, окончила высшее военное училище воздушно-десантных войск и все, лейтенант.

— Вы так говорите, как будто это все просто.

— Это не просто, но она офицер и присяга для нее, важнее жизни.

— А вы?

— Тоже офицер, и такая же, только в других институтах училась, остальное то же самое.

— Спасибо, я все понял, я еду на набережную.

— Удачи в вашем нелегком выборе.

— Спасибо, я заплачу.

— Уговор был, все расходы мои, если посчастливится, у вас еще будет возможность угостить меня кофе.

— Спасибо, договорились.

Алексей вышел из кафе, сел в машину и поехал на набережную. Теперь он начинал понимать Валерию, понимать, что это очень непростой человек с нелегкой судьбой, и он обязан этому человеку жизнью, и не просто обязан, она сделала то, что должен был сделать он, как мужчина, он должен был отомстить за свою семью, а сделала это снова Валерия. Его любовь к ней появилась не на пустом месте, она была предначертана свыше, это не простые совпадения, и как правильно сказала Елена, его долг перед Валерией огромен и деньгами не измеряется, и отдан он может быть только любовью и еще раз любовью.

Примерно час Алексей ходил по набережной, пока заметил одинокую девушку, спускающуюся по ступенькам к воде. Это была Валерия, он отвернулся, что бы она его не увидела сразу. Отойдя подальше, дал, как советовала Елена, полчаса на размышления, и пошел к ней. Подходя к Валерии, Алексей смотрел на ее одинокую фигуру, сидящую на ступеньках у воды и облокотившуюся на гранит набережной, и понимал все больше и больше, ближе и роднее, чем Валерия, у него в этой жизни уже никого не будет, и он должен сделать все, что бы она стала его женой, и все, что бы она была счастлива с ним.

Часть 52. Жизнь и любовь

Валерия вышла из прокуратуры вся в цветах и с грамотой под мышкой. Ее служебная машина подъехала сразу, и она сгрузила все туда. До машины Леру провожали во главе с прокурором и следователем еще два зама прокурора. Хорошо видать им кто-то хвост накрутил, что с такими почестями ее из прокуратуры отпустили, подумала про себя. Отъехать от прокуратуры, однако, далеко она не смогла. Водитель сказал, что в одном из ближайших переулков ее ждет генерал-майор Ковалевский и просил к ним подъехать, что водитель и сделал. Пришлось выйти из машины и подойти к микроавтобусу с ребятами. Там было шумно, что-то бурно обсуждали. Лера открыла дверь и открыла рот от удивления, в микроавтобусе, в тесноте, но не в обиде, сидели ребята из управления во главе с Вовкой и ребята из ОПСН, которые ее конвоировали в СИЗО и обратно. У двоих из ОПСН сияли приличные синяки под глазами, но и у одного из ребят из управления тоже был синяк, у второго кровоподтек под носом. Но то, что было на маленьком столике микроавтобуса, Леру лишило дара речи, она так и встала столбом. На столике стояли бутылки с водкой, стаканы и скромная закуска, под столом уже пустых бутылок было больше. Ее, конечно, узнали, и, навалившись всей гурьбой, втащили внутрь. Ребята из ОПСН сделали робкую попытку встать по стойке смирно и отдать честь, на что Володя сказал

— Сидите, а то пьяные не рассчитаете, дырок в крыше понатыкаете, кто ремонтировать будет.

И продолжил для Леры

— Лер, нормальные ребята, мы даже подружились, видишь, и знаки родства поставили.

— Валерия Николаевна, вы нас извините, служба, знаете, приказ.

— Приказ, приказу рознь, головой думать надо, а не девочке доверять.

— Да все девочки, как девочки, эта, полная дура, ей начальство одно говорит, а она делает совершенно другое, папаша, зам генерального прокурора, вот на всех и кладет, когда у нас в России кумовство прекратиться, черт его знает. — Высказал свое мнение старший группы ОПСН.

— Может сегодняшний урок ей впрок будет. — Высказался один из ребят Володи.

— Вряд ли. Уж больно папа крутой, ей начхать на прокурора, да еще за то, что сегодня орал на нее получит, первый раз на нее сорвался, а так всем рекомендует с ней не спорить. Она чуть что, папе звонит, а тот полкана на нашего спускает.

Лерку снова угостили соком, но сидеть в прокуренной кабине ей совсем не хотелось, пришлось, правда сходить в свою машину за грамотой, народ потребовал для осмотра, и после она была свободна. Домой в таком виде ей ехать не хотелось, да и не могла, надо успокоиться, а то почуют не ладное, начнут расспрашивать, выведывать, расстраиваться, а расстраивать близких, Лера не хотела, нужно заехать на набережную, там поторчать, найти равновесие души, потом можно и домой.

На набережной Лера хотела отпустить машину, но водитель уперся, у меня приказ Ковалевского, глаз с вас не спускать, доставить домой в любое время дня и ночи, я тут в переулке спрячусь и подожду, вы звякните и я сразу тут, мешать не буду. Пришлось согласиться. Она спустилась к воде, села на ступеньки и стала глядеть на Неву. Слезы сами потекли из глаз, хорошо, не ручьем, просто, тоненькой струйкой. Очень обидно было, вот такая девочка может испортить всю жизнь или сорвать важную операцию, просто так мимоходом, между разговорами с подружками или ухажерами. И ей абсолютно наплевать, кто ты, что ты, сколько раз в пекло лезла и жизнью рисковала, что у тебя за плечами трудная жизнь и большой опыт. Жаль, но такие, почему то, карьеру и делают, может неправильно Лера живет, или что-то не так делает. Но тут она вспомнила Александра, Бориса, Ахмата, Наташу. Они ведь все правильно сделали, и жизнь отдали не задумываясь, почему она задает себе такие глупые вопросы, потому, что какая-то дрянная девчонка ей подножку поставила, а знаменитый боец Никита сразу и испугалась. Конечно, это нож в спину, свои не чужие, что ж в разведке и такое бывает, но это не значит, что нужно бежать с поля боя, это трусость и измена, пусть лучше смерть, тюрьма, все что угодно, но трусом и предателем она никогда не была и не будет. Лера почти обрела бодрость духа, и уверенность начала снова возвращаться к ней.

В моменты глубочайшей работы над собой Лера отключалась от окружающего мира и тут она почувствовала, рядом, вплотную, прижав ее к граниту набережной, кто-то сел, она повернула голову, рядом сидел Алексей

— Моя девушка плачет, значит, я виноват, раз допустил такое.

— Причем тут вы?

— Если я кому то позволил обидеть человека, которого я люблю, значит, я виноват.

— Вы ни в чем не виноваты.

— Нет, Валерия, я виноват, я много думал над теми словами, которые вы мне сказали там, в Москве, при нашем расставании.

— И что?

— Я понял, вы служите, служите в серьезной организации, вы офицер, и я не в праве был вам так отвечать, если бы вы мне это сказали, все было бы иначе. Я никогда не буду против вашей службы, просто у вас, как у всех людей, должен быть дом, семья, муж и я прошу вас стать моей женой, я всегда буду ждать вас, и всегда буду радоваться вашему появлению, я люблю вас и жить без вас я не могу.

Лера смотрела на Алексея, и впервые у нее не было ответа на его слова, он не возражал, не спорил с ней, он просто отрезал ей все пути отхода, посмотрев ему в глаза, она опустила голову. В этот момент он сделал то, чего она никак не ожидала, он в начале ее обнял, потом приподнял двумя руками и посадил себе на колени.

— Женщинам нельзя сидеть на сыром и холодном камне, они обязательно простудятся.

— Я привычная.

— Посиди так, мне спокойней будет.

Алексей очень нежно наклонил ее голову к своему плечу, не покорится такой заботе, было очень тяжело, и Лера не стала противиться. Алексей вынул платок и стал вытирать ей подтеки от туши под глазами.

— У меня свой есть. — Попробовала возразить Лера.

— Ничего, этот платок, с твоими слезами, мне на всю жизнь укором будет, что не защитил.

— Тебе меня не защитить, у меня и враги покруче твоих, и возможностей побольше.

— Я спорить не буду, на службе, ты, наверное, царь и бог, а в жизни должен муж жену защищать, плачешь то ты в жизни, а не на службе.

Он снова уткнул ее нос в свое плечо. Так они посидели еще час, молча, Алексей ее обнимал нежно за плечи и за ноги. Через час, может больше, а может меньше, кто знает, кто мерил время, в котором живут влюбленные, Лера попыталась освободиться, Алексей проявил твердость

— Попробуешь слезть, я утоплюсь, прямо тут, на твоих глазах.

— Ты плавать умеешь.

— Все равно утоплюсь, камень выковыряю, к галстуку привяжу и все.

— Пока ковыряешь, я убежать успею, на глазах не получиться. — Уже улыбаясь, ответила Валерия.

Алексей понял, лед между ними начал таять.

— Вот мы и перешли на ты, а то все выкаешь, да выкаешь, мне перед самим собой стыдно.

Лера улыбнулась, и, наверное, Алексей понял, можно, взяв ее за шею, поцеловал в губы, нежно и недолго.

— Обними меня. — Попросил он и молящим взглядом посмотрел на нее.

Лера обняла его, положив руки ему на шею, и он уже сильнее поцеловал ее, и поцелуй продлился дольше.

— Ну вот, а ты боялась, как видишь, я не кусаюсь, запомни только одно, без тебя мне жизни нет, я даже дела все забросил, свои точно забросил, того и гляди, разорюсь до тла, буду тебя просить, сторожем устроить куда-нибудь.

— Ничего, наверстаешь упущенное.

— Если ты скажешь да, наверстаю обязательно.

— Ты не шантажируй.

— Никакого шантажа, голые факты.

— Я подумаю.

— Думай быстрее, я и так за тобой по всей России набегался, а ты оказывается то под носом, то за границей от меня прячешься, я тогда в поезде, чуть с ума не сошел, думал глюки пошли, долго думать будешь, точно в психушку придешь согласие давать.

Лера еще раз улыбнулась и посмотрела на него взглядом любящей женщины. Алексей понял, первый рубеж защиты пробит, сколько их еще у нее, отказаться от Валерии он уже не мог, этот вечер поставил окончательную точку в его решении. Они погуляли по набережной, потом Алексей хотел купить ей цветы, но Лера отговорила, у нее сегодня много, прокуратура раскошелилась. Еще через час она всполошилась

— Домой пора, ребенок ждет, а она тут, с ухажером прохлаждается.

— Давай в субботу съездим на природу, с Бориской, он рыбак и я рыбак, у меня хороший катер, почти яхточка маленькая.

— Я в субботу не могу, мы с друзьями на Ладогу едем.

— А мне с вами можно, или там у тебя другой кандидат?

— У меня пока только один мужчина в жизни, Бориска, других на горизонте не видно.

— Тогда договорились, в субботу, где встречаемся?

— Ладога, урочище Гавань.

— Знаю, буду, может, я вас с Бориской в городе заберу, а то чего пустую машину гнать.

— Хорошо, я тебе позвоню, и решим, только охрану с собой не бери, я все обеспечу, там ребята из спецназа, твои бельмом на глазу будут.

— Договорились.

— До свидания.

Алексей обнял ее за талию, привлек к себе и снова поцеловал, не встретив возражений.

— Может, до дома подброшу?

— Нет, меня служебная ждет, извини.

Лера нажала кнопку на мобильнике и секунд через сорок из переулка вылетела машина и подъехала к Лере. Лера кивнула Алексею и уехала. Алексей был вне себя от счастья, неужели все так просто решилось, потом подумал, а все-таки, все не просто, окончательное решение Валерия еще не приняла и придется еще потрудиться.

В субботу встретились у ближайшей, к выезду из города, станции метро. Алексей готовился к этой поездке тщательно, купил небольшой надувной катер с прицепом к джипу. За рулем был сам, но Лера сразу почувствовала, водитель плохой и очень.

— Знаешь, дорогой, давай я сама поведу, а то так мы далеко не уедем.

Они поменялись местами, но Лера Алексея усадила назад, к Бориске и там сразу возникла оживленная дискуссия о рыбалке. Алексей вначале не очень доверчиво посматривал, как Лера ведет машину, минут через пять понял, намного лучше, чем он, и самое главное, очень уверенно.

— Где ты так джипы водить научилась?

— Джип, это такая мелочь, вот я понимаю танк на скорости восемьдесят, девяносто километров в час, это вещь, а джип, это семечки.

— Ты еще и танки водишь?

— Я только летать на Боинге не умею, все остальное мое.

После этих слов Алексей успокоился и, забыв, что за рулем женщина, посвятил все время дороги Бориске. Рыбалка и разговоры о ней, сближали людей с бешеной скоростью, без разницы в возрасте. Одно время Лера гнала достаточно интенсивно, осторожно, но умело совершая маневры, вдруг резко сбросила скорость и поплелась в конце небольшой колонны из таких же джипов с лодками на крыше или на прицепе, как у них.

— Валера, ты чего у них на хвосте тянешься?

— Это наши, куда спешить.

— Понял.

Приехав к озеру, выбрали поляну и там разбили лагерь. Мужчины познакомились. С одним из мужчин, Алексей увидел Елену с двумя детьми, она ему весело подмигнула. Он с Бориской и другими рыбаками вытащили лодки на берег, загрузили снасти и пошли ловить рыбу. Когда у Бориски клевало и он, вытаскивая неплохую рыбешку, смеялся, у Алексея щемило сердце, и кружилась голова. Ведь у него должен был быть такой же сын, и он ждал, когда они вместе пойдут на рыбалку, счастье разрушили очень злые люди, убившие его детей, и теперь бог подарил ему новую семью, да еще какую. Теперь все зависит только от него, он должен, нет, обязан сделать их счастливыми.

К вечеру все собрались на ужин, женщины чистили рыбу, мужчины готовили костер, когда все было готово и осталось дождаться, когда свариться уха, к Алексею подошел муж Елены

— Я Владимир Иванович, вам должны были обо мне сказать.

— Да, говорили, лед тронулся, но еще не растаял.

— О вашей встрече с Леной мне известно.

— Спасибо, помощь оказалась очень существенной и самое главное, вовремя.

— Да, вам еще трудиться и трудиться, я вам не завидую.

— Почему?

— Валерия, отличный товарищ, крупный специалист, друг, если хотите, сама погибнет, товарища не бросит, а вот в личном, туда она никого не пускает, Ленку и то с трудом. Между Александром и Борисом у нее никого не было, даже не встречалась ни с кем, после Бориса тоже. Как вам с ней договориться удалось, не знаю, чем ее покорили, вопрос. Будьте осторожны, у нее всегда под рукой сто доводов против и ни одного за. Бориса до свадьбы на комсомольском расстоянии держала, после, конечно все изменилось, но до, Борису ничего не позволялось, ходил бедный по струнке, особенно после того, как заявление подали.

— Понятно, переживем, до свадьбы, это не очень долго, зато впереди вся жизнь. Если можно, телефончик дайте, позвоню, когда в тупике буду.

Володя дал номер.

— Как сказать, не очень долго, первый раз Борис ее ждал из командировки шесть месяцев, второй, два года, не считая мелких, неделю, две, три, месяц.

— Значит судьба такая, ждать любимого человека, самое главное, что бы ему было куда возвращаться, что бы был дом, семья, и он знал, его любят и ждут.

— Понятно, если что, звоните, будем помогать.

— Спасибо.

К вечеру мужчины выпили водочки, коньячку, немного, в меру, женщины вина, кроме Леры, конечно. Часть ночи рыбаки провели на озере и вернулись только к часу, утром в пять снова на рыбалку, заядлые. В воскресенье многие мужчины тоже выпили, о чем беспокоится, жены поведут. Алексей посмотрел на Леру

— Не стесняйся, поддержи компанию, я тебя до дома довезу.

Обратно ехали молча. Бориска уснул и проспал всю дорогу, Алексей проснулся уже на подъезде к городу.

— Валера, я, наверное, виноват?

— В чем, все было нормально.

— Проспал всю дорогу, а ты за рулем, устала.

— Ничего, на работе отдохну.

— Валера, знаешь, вот сейчас едем, и мне кажется, что у нас всю жизнь так было, мы семья, муж, жена и ребенок, давай оформим наши отношения, чего тянуть.

— Между помолвкой и свадьбой год должен пройти, может, передумает кто.

— Я нет.

— Ладно, посмотрим, я уезжаю в командировку, вернусь, позвоню.

— Хорошо, договорились.

— Лера довезла Алексея до его квартиры в Питере, он хотел вызвать водителя, что бы отвезли ее с Бориской домой, но она отказалась, и достаточно холодно подставив ему щечку для поцелуя, исчезла. Опять Алексей остался без координат и связи, сидеть в неведении.

На следующий день, на службе, Лерку ждал разнос по первое число, прямо в ее служебном кабинете

— Я поговорил с твоим ухажером. — Объявил Владимир.

— Ну и как?

— Отличный мужик и ты знаешь, что он о тебе сказал?

— Что?

— Я такого о Ленке не говорил, даже мыслей таких не было, любит он тебя и сильно.

— Это его проблемы.

— Нет, этотвои проблемы, ты его тоже любишь, просто хвостом еще не навертелась. — Влезла Ленка.

Разговаривали стоя, и Лерка так и плюхнулась в кресло.

— Как ты сказала?

— Собака на сене, сама не ам и другим не дам, эгоистка, ты посмотри, как он с Бориской на рыбалке крутился, у меня Вовка так со своими не возится. Ты Лерка, эгоистка, мужик тебя любит, бегает, ищет, а ты хвостом крутишь, вертишь и чушь всякую несешь.

— Так, с этого места по подробней, пожалуйста.

— Чего тебе по подробней, выходи замуж и кончай баланду травить. — Закончила Ленка.

— Я имела в виду, что он меня ищет и сзади бегает, откуда такие подробности?

— Сама рассказывала.

— Я рассказывала, что встречались, а вот что ищет, не говорила, признавайтесь, кто меня на набережной сдал, только вы знаете, что я иногда там бываю, и знаете когда, это ваша работа.

— Лер, кончай дурить, мужик действительно искренне любит, да и ты в его сторону не ровно дышишь. — Володя попытался успокоить Леру.

— Ребята, ну какая из меня ему жена, ни в люди вывести, не погулять толком, только одно слово, дома нет, шляется неизвестно где.

— Я ему на это намекнул, он сказал, что на все согласен, так что не ерунди. — Закончил Владимир.

— Не пробуя, счастье не обретешь. Тут все совпало, грех отвергать божью милость. — Закончила Лена.

— Все, хватит, дайте мне самой разобраться, сейчас работать, у меня идеи появились.

Ночь, после двух дневной прогулки с Алексеем, дала Лере очень многое. Впервые, за много лет, она спать ложилась в прекрасном настроении и крепко спала. Не было мыслей о Борисе, не было мыслей, что ей не везет в личной жизни и все казалось в радужном свете, как будто жизнь только начинается, и у нее снова все впереди. Раньше, Лера не любила свою кровать, как будто она хранила тепло погибшего мужа, и ей было очень обидно, тепло есть, а мужа нет, поэтому чаще, она старалась найти причину, остаться на ночь в отряде и только необходимость побыть с Бориской заставляла ее приезжать в город на выходные. Командировки были для нее спасением, можно вообще забыть, что у тебя есть дом и была когда то нормальная семья. Поездка с Алексеем вернула ее к жизни, к личной жизни, на которую она давно махнула рукой.

Во сне все это смешалось, создавая в ее душе покой, и вызывая чувство радости, потом неожиданно разложилось по полочкам и на одной из них, Лера увидела то, что ей не давали увидеть последние события. В одном из отчетов по обыскам в домах бандитов, захваченных или убитых при захвате Нестора, был отмечен компьютер, на винчестере которого были лесные пейзажи с дорогами, точно такими же, как и тогда, когда в Сибири объявилась банда, идущая по таким же фотографиям. Нужно находить эти фото и искать похожие места вдоль дорог к Питеру и Москве, наверняка есть связь. Все это она и высказала Владимиру и Лене.

Владимир срочно связался с отделом полиции, откуда был рапорт и туда срочно направили группу. Компьютер пришлось конфисковывать из квартиры, хозяин компьютера, увы, погиб в том бою и искать теперь придется чисто визуально, но все равно, это ниточка, которую можно разматывать. Фотографии были целы, слава богу, их никто не стер, но привязок к местности не было. Лера снова начала ставить группам задачи, но в отряде, для такого обследования не хватало людей. Подключили бригаду, несколько групп из управления и когда все разъехались, настал и Лерин черед, ее отправляли в Беларусь. Причем въехать она туда, должна была из Германии, через Польшу и Украину. Предположительно, по сообщениям групп, работавших с фотографиями, машины должны двигаться этим маршрутом. Легенда прежняя, Анна Нойманн. Ленка с Володей и детьми ехали другим, параллельным маршрутом или сзади. Самое главное, наблюдать и давать сообщения о ситуации, никаких действий не предпринимать.

До Берлина самолетом вместе, обратно врозь. Купили машины и обратный маршрут. Лера первый раз ехала по Европе на машине, здорово, красиво, залюбуешься. Границу Польши прошла нормально, без приключений. По Польше поколесила немного, но ничего интересного. В Украину въехала, все нормально. Под Львовом Лера должна была проверить одно небольшое селение, там значилась мастерская по ремонту сельхозтехники, как раз на ее счет ушел один из платежей Нестора. Покатавшись вокруг мастерской, Лера, смяв слегка бампер, заехала узнать насчет ремонта. Здание мастерской и дорога к ней-то же были на фото в компьютере. За ремонт запросили деньгами, лучше в марках или рублях и три бутылки водки, причем подсказали, где лучше купить. Съездила и купила, не вопрос. Пока выправляли бампер, разговорилась с мужиками. Под первую бутылочку ей все и выложили, да был три дня назад джип, делали в нем двойное дно в багажнике и двойной пол под задним сидением, зачем не знают, но догадываются, точно, для контрабанды. Вспомнили даже марку джипа, номер нет. Все сведения передала по спутниковому телефону, порядок, есть зацепка.

Сразу после пересечения белорусской границы, за Гомелем, у Леры зазвонил телефон, это Ленка.

— Лера, выручай, мы, похоже, опознали джип, но опознали и нас, прут сзади, мы от Гомеля идем на Могилев.

Вперед вырвались, пока она проверяла сельхозтехнику. Добавила газу и полетела, антирадары все стоят и инспектора за пять верст чуют, в крайнем случае, у Леры телефончик местного ГРУ есть, и там о них знают. Всего то, нагнать километров пятьдесят. Часа через два нагнала, при обгоне осмотрела, стекла темные, внутри ни черта не видно, но джип очень похож, марка, цвет, и наконец, особая примета, царапина на правом борту, сзади. Точно, он, нужно выводить Ленку с детьми из игры, если их узнали, убьют и не поморщатся, тем паче лес кругом. Лерка второй раз обогнала подозрительный джип и джип с Леной и Володей. Догнали грузовик, Лера оставила между ней и грузовиком дистанцию на одну машину, Владимир воспользовался, и следующим заходом обогнав грузовик, ушел вперед. Лера начала игру, нет возможности обгона, создает дистанцию между грузовиком и своей машиной, появляется возможность, начинает резко набирать скорость, имитируя начало обгона и занимая встречную, но не обгоняет. Появляются встречные машины, снова отстает, увеличивая дистанцию между своей машиной и грузовиком. Раз пять джип с отметиной пытался обогнать ее и грузовик, ничего не выходило, сигналил, моргал фарами, бесполезно. Водителю джипа надоела такая игра, и он пошел на обострение, оттирая Лерину машину к обочине. Эх, знать бы, там точно террористы, или нет, можно было и стукнуть, а так, может просто человек по лихачить решил, кто его знает.

Впереди показалась площадка для стоянки, и грузовик пошел на нее, Лера решила пристроиться к грузовику, что бы потом сесть на хвост джипу. Володя с Леной должны быть уже далеко, и они их все равно уже не достанут. Джип, как ни странно, тоже повернул на стоянку. Из джипа вылезли четыре крепких парня, все ринулись к ней.

— Ты что, курица дохлая, ездить не умеешь, куда лезешь, дура, почему нас не пускаешь.

— Я грузовик боюсь обогнать, он меня прижимать начинает, страшно.

— Если страшно, незачем за руль лезть.

В этот момент произошло то, чего Лера меньше всего ожидала, мужики из грузовика, справив свои нужды, сели и укатили. Один из парней достал пистолет и нацелил на Леру

— Хватит с ней возиться, в лес и кончать, все равно тот джип упустили, тот побольше и подороже был.

— Ничего и этот сойдет. — Вставил другой из парней.

Неужели это они, не похоже, может просто угонщики.

— Мальчики, я подданная Германии, и это вам так просто с рук не сойдет.

— Нам по барабану, чья ты подданная, шагай в лес.

Парень ткнул ее пистолетом. Пришлось подчиниться. С ней пошел один, держа пистолет перед собой. Отойдя к краю леса, Лера сделала вид, что оступилась, вскрикнула, повернулась, парень сделал лишний шаг и оказался рядом, в этот момент, Лера ударила двумя руками его руку с пистолетом, одной по запястью, другой по пистолету. Пистолет оказался в ее руках, она отпрыгнула от парня, проверила патрон в патроннике и сделала предупредительный выстрел вверх.

— Дура, мы из полиции, тебе так и так крышка, нас убьешь, посадят, свидетелей-то нет.

Лера увидела, другие парни тоже достают пистолеты. Плохо дело, врезала стоящему рядом стволом в сплетение, почти не целясь, выстрелила в джип пацанов в колесо, развернулась и рванула в лес. Догнать, не догонят, но как быть дальше, наверное, из полиции, разбойничают на дороге, что с ними делать? Лера сделала круг, перебежала дорогу и вернулась к площадке с другой стороны. Парни меняли колесо. Жаль, мобильник здесь не берет, спутниковый в машине, и разбираться по полной нельзя. Чужая страна, пусть и союз у нас, но понять могут не верно. Стала наблюдать, пацаны, заменив колесо, стали разбираться с ее джипом, завели гады, сели и поехали. Во здорово, там деньги и документы. Прицелилась и выстрелила дважды по их джипу и дважды по своему, по колесам, второй запаски у них наверняка нет и вряд ли запаска от ее машины, подойдет этим ребятам. Пацаны из полиции снова встали. Лера опять рванула в лес и, сделав крюк, перебралась на прежнюю сторону дороги. Подобралась по ближе, трое ребят ходили по той стороне дороги, откуда она стреляла, один менял колесо на ее джипе. Разделились, уже не плохо. Подошла сзади, парень отворачивал болты и сидел на корточках, рукояткой по голове, нырнула в джип, взяла сумочку с документами, деньгами, ключи от машины и спутниковый телефон, выскочила с другой стороны и снова в лес. С другой стороны дороги заметили ее маневр и, выскочив из леса, начали стрелять по ней, для вас далеко ребята, подготовка не та. Зацепили ногу, вскользь джинсы порвали и кожу поцарапали. Выстрелила пару раз, для острастки и дальше бежать. Теперь телефон в руках, значит, есть связь. Теперь назад, по лесу, вдоль дороги, больше так они подобраться не дадут. Вроде оторвалась, включила телефон, связалась с Володей и доложила ему ситуацию. Получила приказ, вернуться в Гомель и купить новую машину, денег должно хватить, ребятами и ее джипом займутся отдельно.

Пробежав по лесу, километров пять, выбралась на дорогу, выбросила пистолет, все равно там патронов нет. Стала ждать попутки и вдруг увидела джип и три фуры, движущиеся в сторону Могилева, очень уж они совпадали по описанию. Проголосовала, джип остановился, фуры его обошли и поехали дальше, за ними еще один джип. В джипе сидели два европейца и один толи араб, то ли кавказец, сразу не разберешь.

— Тебе куда, красавица?

— До Могилева, я заплачу, только одно условие, там впереди полиция не в форме, укройте меня.

— Что, ищут?

— Да, я от них сбежала, у них колесо спустило, я в туалет напросилась и сбежала.

— Залезай в заднюю дверь.

Лера залезла, там было откидное сиденье, села на него, ее видно плохо, зато обзор хороший. Поехали, и Лера услышала, один из европейцев начал говорить в рацию

— На этой площадке не останавливаемся, там полиция, едем дальше.

Понятно, у них связь между машинами, хорошо подготовились, конечно, может это и не те, кого ищет Лера, но очень уж похоже, и царапина на правом борту второго джипа. Когда проезжали мимо площадки, полицейские все еще возились с колесом ее машины, недоперли, что ключей нет, шляпы. Проехав километров пятьдесят, машины свернули на проселочную дорогу и еще через пятнадцать, остановились. Все это Лера определяла на глазок, поэтому все условно. Из второго джипа подошел старший, похож на араба, это Лера так решила, что он старший.

— Ты зачем эту проститутку взял, теперь мочить придется.

— Не знаю, она говорит, от полиции прячется, может и нам сгодится, это она о полиции на площадке предупредила.

— Ты кто такая и почему от полиции прячешься?

— Они говорят, что я террористка, раз мой брат террорист, значит и я такая.

— Кто твой брат?

— Он мне не родной, двоюродный, я его плохо знаю, он часто приходил к моим родителям, денег занять, а потом сам стал неплохо зарабатывать, но долг не вернул.

— Дура, как его зовут?

— Йохан Нойманн, еще он себя Маликом называл.

— Чего сюда поперлась?

— Йохан сказал, что если его долго не будет, то деньги ему Исса отдаст, он сказал, что Иссу на Кавказе каждый знает.

— За долгом значит?

— И за долгом тоже.

— Сама кто?

— Я Анна Нойманн.

— Кто подтвердит, что ты Нойманн?

— Вот, у меня паспорт.

Араб взял, полистал.

— Так ты немка, а откуда по-русски, хорошо разговариваешь?

— У меня и отец из России, а у Йохана и отец и мать, они дома только по-русски говорили, вот и научилась.

— А по-немецки умеешь?

— Конечно. — И Лерка сразу затараторила на немецком.

— Ладно, хватит. И что нам теперь с тобой делать?

— До Могилева довезите, и я там сойду, а лучше до России.

— И ты там нас всех сдашь.

— Ты что, с ума сошел, вас сдать, самой достанется, брат террорист, сама от полиции сбежала, и еще припишут чего.

— Откуда я знаю, может это подстава, ты проституткой трудишься или еще где?

— Нет, я в клубе, танцовщицей, наш хозяин договорился, что мы в Санкт-Петербурге, тоже в клубе должны выступить, вот я и решила заодно или Йохана найти или Иссу, долг вернуть, по-другому на дорогу не найти, дорого.

— Откуда ты знаешь Иссу?

— Я его совсем не знаю, это Йохан сказал его найти, если вовремя долг не привезет.

Леру обыскали, вытряхнув все.

— Откуда у тебя эти деньги?

— Это не мои, это на группу, на дорогу и гостиницу, я вернуть не успела, эти на таможне схватили и повезли, хорошо колеса у них сломались, думала, убьют в лесу, и поминай, как звали.

— Значит, говоришь, танцовщицей, а ну покаж, чего умеешь.

— Музыку надо, без нее я сбиваюсь.

Один из мужчин включил музыку в джипе.

— Сойдет.

— Сойдет.

Лера изобразила немного из танцев, надо же пригодилось, не думала, что понадобиться.

— Здесь не ровно, больше не могу.

— А говоришь, танцовщица.

— Если бы я была очень классной танцовщицей, то и выступала бы не в клубе, а в Ла Скала.

— Дура, там опера.

— Тоже танцуют.

— Ладно, заработать хочешь, заодно и долг Малика отдадим.

— Конечно, хочу, только, сколько и за что.

— В Москве нужно доставить один груз, и сразу двадцать тысяч евро.

— Что за груз?

— Это не твой вопрос, тебе жилет с грузом оденут, прокатишься на метро, груз доставишь и свободна, новые документы сделаем, домой вернешься.

— А документы хорошие будут или меня снова эти заметут?

— Отличные, не волнуйся.

— Тогда договорились.

— Иди к женщинам и не вздумай бежать, убьем сразу.

Он позвал одну из девушек, вылезших из кузова фуры, та подошла, надела на Леру наручник с цепью, и повела ее к другим. Девушек было пятеро, две прикованы такой же цепью. Теперь у Леры не осталось сомнений, это точно те, кого они искали, только как сообщить, телефоны у нее отобрали и деньги то же. Хотят использовать ее как шахидку, жилет с грузом, это понятно, но ведь даже не спросил, сколько ей Малик должен. Насчитала восемнадцать мужчин, плюс девушки. Три идейные, две нет. Заметила штук десять автоматов, у остальных пистолеты, даже у двух девушек пистолеты. Еще видела ножи, но с этим много не навоюешь при такой армии. Придется ждать, другого выхода нет, зачем лезла, нужно было просто сообщить, а если это не они, как с тем джипом с полицией, обычные бандиты, за всеми не набегаешься.

Часа через четыре приехала машина, и мужчины начали перегружать в фуры ящики. Ящики потом выбрасывали, взрывчатка, поняла Лера, значит снаряжают. Один из мужчин примерил Лере жилет, тот оказался сильно велик, мужчина ушел. Дальше Лера заметила, что ящики начали открывать у джипов и у прицепов фур, заполняя свободное пространство, но детонаторы не ставили, значит, будет еще остановка.

Их покормили и через час повели к фурам, заставили залезть через тесный лючок, внутрь. Все, как описано в донесениях. В фуре действительно было два секретных отсека со стороны машины, один тесный, для людей и второй для взрывчатки, туда вела небольшая ниша. В основном отсеке должна быть парфюмерия со спиртом и хорошим запахом, что б собаки при проверке не почуяли взрывчатку. Люк в секретные отсеки закрывала запаска, без помощи снаружи, из отсека было не выбраться. Леру, вместе с прикованными девушками запихнули в одну из фур, тесновато. Ехали всю ночь, интересно, куда их везут, поедут на Смоленск или через Псков и где они должны разделиться. Теперь они опасны, снаряжены, остается только детонаторы поставить и все.

Утром их выпустили, покормили и отвели в сарай. Лера устроилась у щелки, через которую был виден небольшой участок улицы, окон в сарае не было. Они остановились снова в лесу у заброшенных строений, дом и пара сараев, даже забора нет. Где они сейчас, и как быть, браслет расстегнуть не вопрос, а вот дальше что, оружия нет, связи нет, вариантов нет. По характеру движений мужчин вокруг машин, Лера поняла, устанавливают взрыватели и проверяют работу дистанционного управления ими, уже интереснее. В фуре она видела кнопочки, это наверняка включение схемы взрывателей, а с пульта сам взрыв, понятное устройство. К обеду все работы были закончены, их покормили и снова закрыли в сарае. Остальные пошли в дом, оставив двух часовых. Спать укладываются, сейчас отоспаться, а ночью ехать, и трасса свободная и инспектора на лапу охотней берут и проверяют меньше. Отсюда фуры пойдут опять врозь, каждый сам по себе. Зачем они девчонок тащат, молодые, красивые, им еще детей рожать бы и рожать, а эти уроды их шахидками делают, сами себя взрывать не хотят, хитрые, сами только деньги на них делают, позабавятся, а потом в печь, где то Лера это уже видела, в фильмах о большой войне. Только там просто в печь, глупые немцы были, а тут, обвязал девку взрывчаткой и послал в метро. У немцев расход на печь, а тут заработок за теракт, умеют люди торговать. Жалко девчонок. Однако Лера замечталась, пора начинать, потом поздно будет, разъедутся.

Лера начала стучать, подошел часовой

— Чего тебе.

— В туалет хочу, живот от вашей пищи болит.

— Там ходи.

— При всех не могу, помру, выпусти.

— Вот дура, зачем тебя взяли, шлепнули бы сразу и дело с концом.

Он открыл дверь, отстегнул цепь от общего замка и повел ее в лес, держа цепь в руке, отойдя немного, остановился.

— Давай подальше, вдруг кто-то выглянет, не могу.

Прошли еще метров двадцать.

— Хватит, тут садись.

— Отвернись.

Мужик отвернулся. Лера сделала вид, что садиться и тут же нанесла удар обеими ногами в его стопы, мужик упал затылком прямо на подставленную руку, осталось второй дернуть за подбородок, позвонки хрустнули и мужик затих, навсегда. Лера обыскала его, пистолет, две обоймы к нему и нож, из оружия все, не густо. Нашла ключ и открыла браслет, цепь прихватила с собой, может пригодиться. Между машинами ходили еще двое часовых, их нужно было убирать тихо и без шума, пока остальные спят.

Часовые стояли и разговаривали, смотря в другую сторону, дав возможность Лере пробраться под одну из фур. Постояв, минут пять, разошлись, один пошел к лесу, второй мимо первой фуры, потом между первой и второй, за колесом которой была Лера. Часовой прошел мимо колеса, Лера поднялась бесшумно, спасибо кроссовкам, мягкие и не скрипят, и всадила ему нож сзади, обхватив его за шею, он упал с открытыми глазами. Плохо, у мужика было помповое ружье, с этим тоже много не навоюешь. Она затащила его под фуру и пристроила на свое место за колесом. Теперь надо ждать, когда второй нагуляется. Он себя долго ждать не заставил, появился через минуту и стал искать первого, наклонившись под первую фуру, но там уже была Лера. Всадила ему нож в глаз по самую рукоятку, тоже затащила под фуру. У этого был автомат, это уже кое-что, но запасной рожок только один, маловато будет. Рассмотрела арсенал, пистолет с двумя обоймами, помповое ружье, пять патронов в нем и десять еще и автомат с двумя рожками, негусто. Ладно, пошли дальше, залезла в первую фуру, рассмотрела, взрыватели вставлены, провода подключены, щелкнула выключателем, загорелась лампочка, кнопку трогать не стала, скорее всего, это подрыв. Хорошо, пошли в следующую, и в последнюю. Проходя мимо джипа, в котором ее привезли, увидела свой спутниковый телефон, но в джипе спал один из бандитов, вроде чеченец. Осторожно открыла дверь, залезла внутрь, приставила нож к горлу чеченца, разбудила.

— Как машины взрываются?

— Ты кто?

— Никита. Что не узнал, не скажешь, убью сразу.

— Пульт подрыва у командира.

— Где он?

— В среднем грузовике спит.

— Спасибо.

Лера воткнула ему в горло нож, он захрипел и обезумившими глазами смотрел на Леру, понимая, что жизнь его кончилась и сделать уже ничего нельзя. Через пять секунд глаза закрылись, и он обмяк. Взяла телефон. Дальше нужно было действовать решительно, но жалко было девчонок, и Лера забежала за сарай, набрала номер.

— Володя, я их нашла, пеленгуйте, где я не знаю, пеленгуйте, все до встречи.

Бросила телефон и в сарай

— Девчонки, жить хотите или вы за идею?

— Нет, нас похитили и изнасиловали эти уроды, куда нам после такого позора.

— Бегите в лес, людей встретите, вам помогут, а про позор не думайте, в городе всем места найдется, я за вас отомщу.

Она отстегнула наручники и бегом рванула к средней фуре. Резко открыла дверь машины, тут как не крути, тихо не получиться. Ворвалась в кабину, ткнула ножом, в область печени спящего на сидении водителя, отдернула занавеску и, приставив нож к горлу лежащего, спросила

— Где пульт управления взрывом.

Это был араб, похоже, он командовал этой группой смерти.

— Ты кто?

— Тебе привет от Иссы и Селима, слышал, наверное. Где пульт

— Вон, на торпеде лежат.

— Благодарю, Селим ждет тебя.

Лера воткнула нож в горло, схватила пульты и побежала в лес. Вовремя, из дома вышел один из боевиков. Отбежав метров на сто, Лера нажала кнопку на одном пульте, на другом, на третьем, попробовала другие кнопки на пульте, разные комбинации, ничего, значит, та кнопка должна была запускать схему работы, плохо, нужно возвращаться. Вышедший боевик оглядывался, скорее всего, ища часовых. Подбегая к последнему дереву, Лера бросила ружье и автомат, все равно, только мешают. Подбежала прямо к боевику

— Ваши девчонки сбежали, вон туда рванули.

Боевик нырнул в дом, и оттуда выскочило четверо с автоматами, не обращая внимания на Леру, они побежали в указанную ей сторону. Лера бегом влезла в первую фуру, нажала кнопку, вылезла, пролезла во вторую, и уже вылезая из третьей, наткнулась на одного из бандитов

— Что это ты там делала?

— Девчонок искала.

Бандит подошел к Лере и тут же получил удар ножом в грудь, Лера бросилась к дереву, где оставила автомат. Из дома выбегали еще бандиты и, увидев убегающую Леру, дали по ней очередь, но она успела спрятаться за нужное дерево.

— Ты куда, сейчас всех переловим и убьем.

Двое направились к ней, ждать больше нельзя, Лера подняла автомат, передернула затвор и дала очередь, эти двое упали, подхватив ружье, Лера побежала в лес, вдогонку понеслись пули. Добежав до канавы, Лера, согнувшись, побежала по ней. Выбежав из-под обстрела, взяла пульты и стала нажимать на кнопки, все подряд, очень сильно рвануло только при нажатии маленькой, а потом большой, повторила на остальных, сработало. Еще два мощных взрыва прервало беспорядочную стрельбу. Все, террористы лишились главных козырей, теперь у них осталось два джипа и шахидки, и то только три. Все же джипы, это тоже серьезно, нужно вернуться. Мелкими перебежками, уходя в сторону от той тропинки, по которой она убегала, Лера вылезла из леса, встала за деревом. Тягачи горели, от кузовов почти ничего не осталось, боевики разбежались, наверное, ее ловить. Трое оставшихся пытались отогнать джипы, им помогали девушки, джипы не заводились или не было ключей, и они их толкали вручную, оружия в руках у них не было. Лера выскочила прямо на первую группу с автоматом наперевес, бандиты растерялись, не опуская автомат, Лера выстрелила из помповика в колесо первого джипа. Как неудобно, держать автомат, и передергивать затвор ружья, но выхода нет, передернула, второе колесо есть, третье. Один дернулся за пистолетом, очередь из автомата и он лежит. Еще передернула и еще одно колесо. Теперь зарядить, один патрон, второй, третий, пятый. Обошла второй джип, снова перезарядила и по два выстрела в приборную доску, все теперь век не заведут. Последний выстрел из ружья сделала в возвращавшихся боевиков, те залегли, и Лера, бросив ружье, опять бегом рванула в лес, со всей силы и что есть мочи. На бегу выкинула пустой рожок из автомата и вставила второй, последний. Отстреливаясь, она уходила от дороги и строений все дальше в лес, боевики не отставали. Лера прикинула, сколько осталось патронов в автомате, и решила отпугивать преследователей пистолетом, расстреляла две обоймы, одну оставила для себя. Подпустив бандитов по ближе, дала длинную очередь из автомата, когда он замолк, выбросила его, снова рванула бегом. После очереди из автомата, боевики залегли, и дали возможность Лере сделать рывок, и на время она оторвалась от преследователей. Через пять минут бешеного бега, Лера уперлась в болото, вначале была чистая вода, но метров через двадцать начиналась трясина, местами подходившая к берегу. Оглядевшись, Лера поняла, оказалась на небольшом выступе и другой дороги, кроме болота у нее нет. Она подбежала к кромке воды, спрыгнула в воду, сразу поняла, дно топкое. Рядом были сделаны мостки из двух досок, Лера нажала на них снизу, на ее удивление, доски просто отвалились от столбиков, она легла на них и поплыла. Доплыв до ближайшей кочки, спряталась за нее. В этот момент боевики вышли на берег, осмотрели его и пошли дальше, не заметив Леру. Воевать с десятком людей, вооруженных автоматами, имея пистолет с одной обоймой, не имело смысла.

Часть 53. Болото

Лера прекрасно понимала, тридцать метров, для автоматов, не расстояние, заметят и сделают решето, надо уходить дальше, но как идти по трясине. Положила на трясину доски от мостков, старые, гнилые, но ползти по ним можно. Начала переползать с одной доски на другую, перетаскивая освободившуюся доску вперед. Вроде не проваливается, ползла, оглядываясь назад, нельзя упускать берег из виду, вдруг боевики снова появятся. Не ошиблась, они снова шли вдоль берега, обстреливая ближайшие кочки. Лера успела нырнуть в трясину, пронесло, не заметили, обстреляли несколько кочек метрах в двадцати от нее, и пошли дальше. Могут вернуться, надо оторваться хотя бы метров на пятьсот, а пока на глазок восемьдесят. Вылезла, опираясь на доски, а то начало уже засасывать, и поползла по ним дальше. Начало темнеть, ночь, это тоже Лерин союзник, с каждым часом и каждым метром у боевиков все меньше шансов найти ее. Надо ползти вперед, дальше, прочь от бандитов, свою работу она уже выполнила, ехать им не на чем, взрывать нечего, и деваться некуда. Наши должны были запеленговать и как минимум начать блокировать район, к утру или днем банда должна быть ликвидирована, значит нужно продержаться до утра и можно топать обратно, или ползти на другую сторону болота. Жаль, Лера не имела ни малейшего представления о местности и даже понятия не имела, куда можно ползти, думай, не думай, а ползти нужно, сзади снова послышались выстрелы, она оглянулась, но начала болота, лежа уже было не видно. Немного приподнялась, боевики снова шли вдоль берега и обстреливали все подозрительное. Снова съехала с доски и вжалась в болото, почувствовала, засасывает. Погружается в трясину даже лежа, снова перебралась на доску. Проползла так, еще бог знает сколько, стемнело совсем. Пошли кочки, и трясина стала плотнее, попробовала встать, держит, может, так и перейду на ту сторону, жаль, небо все в облаках, не сориентироваться. Хорошо, несла доски под мышкой, провалилась, доски задержали и помогли выбраться. Снова пошла сильная топь, и Лера шла, проваливаясь по колено, а потом снова перешла на ползанье по доскам. Попробовала идти по ним, но одна из них начала трещать, нет, лучше ползти. Спасибо тем, кто соорудил эти мостки.

Лера уже потеряла счет времени, где то в середине ночи пошел дождь, но трясина стала опять упругой и Лера снова пошла по ней, держа доски под мышкой. Дождь перешел в ливень, черт, как долго он льет, не видно ни черта, куда иду, зачем, может, меня уже развернуло и я топаю обратно, прямо в руки бандитам. Все равно идти нужно, хотя бы для того, что бы согреться, а то мокрая и холодно, не лето, конец сентября. Лера двигалась и двигалась, начинался рассвет, с рассветом дождь кончился и стал подниматься туман, чем светлее, тем сильнее туман, как не было видно ничего, так и не видно. В конце концов, Лера выбилась из сил и легла на доску. Потянуло в сон, устала, нет, спать нельзя, надо хотя бы найти место, где не такая топкая трясина, а то доска узкая, свалишься и все. Поползла дальше, чем больше она вглядывалась в туман, тем больше ей казалось, что она видит лес, но достигнув намеченного рубежа, Лера видела тоже болото и кустарник, ползла дальше, где снова видела лес. Все же она вылезла на трясину, где ноги не вязли, прошла немного, подложила доски, легла и уснула, будь, что будет, сил больше нет и нужно спать. Заснула.

Проснулась, кругом темно, снова ночь и ничего не видно. Прошли сутки, значит, район уже блокирован и идет его зачистка. Можно и обратно повернуть, но где оно обратно, облака, ориентиров нет, и дальше собственного носа, ни черта не видно. Замерзла, надо двигаться, пошла вперед, держа доски наготове, не зря, снова провалилась, доски задержали, и Лера благополучно выбралась, снова пошла вперед, ноги проваливались по щиколотку, но идти можно. Увидела участок открытой воды, ночью не видно, можно его обойти или нет, наверное, вернулась обратно. Влезла в воду и, толкая впереди себя доски, поплыла. Подплыла к краю нового участка трясины, с трудом положила на нее доски и выбралась на них, опять поползла, пока трясина не стала более плотной, встала и пошла дальше. Снова пошел дождь и опять ничего не видно совсем, к рассвету дождь кончился, и снова туман. Так можно и с ума сойти, не поход, а какой-то фильм ужасов, вторые сутки в потемках, куда иду, что ищу, и все же нужно идти, так решила Лера, холод давал о себе знать, вся мокрая, с головы до пяток, хоть выжимай. Нужно идти, вышла снова на упругую трясину, все, сил нет, легла на доски и уснула. Снова проспала до ночи, нет, неправильно я делаю, нельзя днем спать, днем, ближе к вечеру, туман рассеивается и можно что-то увидеть, но и в другое время спать нельзя, можно замерзнут совсем и так уже зуб на зуб не попадает. Лера снова ползла, потом шла, проваливалась, опять ползла, и опять шла. Ночью опять пошел дождь и утром туман, черт, третьи сутки и, одно и то же болото, да когда оно кончиться, не иначе, кругами хожу. Сколько же я прошла, даже если по пятьсот метров в час, то, всяко, километров тридцать, что же за болото такое, заколдованное.

Наконец трясина стала плотнее, пошел кустарник, местами, даже очень густой, ноги стали проваливаться меньше и вот она, долгожданная твердая земля, ура товарищи, все по местам, я вышла. Лера свалилась от радости, стоя сил радоваться уже не было. Она даже поцеловала землю, так была рада. Милая моя, родимая моя, земля моя матушка. Подложив доски, Лера уснула, нужен отдых. Проснулась ночью от дождя и дикого холода, замерзла совсем, теперь нужно искать жилье. Доски уже не нужны и Лера побрела прочь от ненавистного болота.

Пройдя метров пятьсот, снова уткнулась в болото, под ногами снова зачавкала трясина, лес кончился и опять пошел кустарник, вернулась обратно на сухую землю. Нужно найти место, прикрытое от дождя и отдохнуть до утра, там решу, куда идти. Залезла под невысокую елку и там задремала, холодно, но все же, не под дождем.

Проспала до утра, снова туман, не такой густой, но туман. Попыталась определить, куда она ходила ночью, что бы выбрать другое направление, не получилось, достала нож, нужно делать засечки, что бы знать, где была. У елки, где спала, очертила круг и указала стрелку, куда пошла. Метров через четыреста снова уперлась в болото, лес плавно переходил в кустарник, суша в твердую трясину, теряющую свою прочность по мере удаления. Вернулась к кругу, выбрала другое направление, опять, то же самое. В третьем направлении нашла свои доски, в четвертом опять трясина, прошла по кругу. Все стало ясно, она на острове, посередине болота, которое совсем не хочет ее отпускать. Во влипла, Робинзон Крузо чертов, подумала Лера, что делать, куда идти, непонятно. Стороны света определить на острове, не вопрос, но кому они нужны, нужен берег, где ближе, туда и идти. Прошла остров вдоль, потом прошла поперек, снова начало темнеть, вернулась, взяла доски, притащила их под елку и легла спать, смирившись с холодом, все равно другого решения не было, в темноте ничего не найдешь.

Пошли четвертые сутки Лериных приключений на болоте, но решения нет, где она и куда идти. Хотя бы краешком глаза взглянуть на карту и на точку, где она, не судьба, не помирать же здесь, нужно искать выход. Вода есть, отбавил бы кто, еды нет, живности тоже не наблюдается, осмотрелась, прошла по острову, ура, есть брусника. Поела прямо с веток, хоть что то. Стала искать грибы, сварить только негде, нашла белые, подберезовики и подосиновики, стала думать насчет костра, где разводить, непонятно и из чего, все мокрое. Все же нашла несколько сухих палок под елками, набрала сухих иголок, сделала костер, чем разжечь. Вынула два патрона из пистолета, интересно, отсырел порох или нет, нашла два камня и несколькими ударами выбила пули, из одной гильзы высыпала порох на сухие палочки, другую гильзу заткнула сухим мхом, вставила в пистолет и выстрелила. Ура, как мало нужно человеку для счастья, немного еды и тепла. Костер начал разгораться, погрела грибы, поела, погрелась у костра, жаль, одежду не просушить, теперь нужно поспать, сил набраться. Снова забралась под елку, легла и уснула.

Проснулась от шума вертолета, ура, ее нашли, нет, вертолет медленно, но уверенно пролетел мимо, Лера лежала под елкой, а костер давно погас. Пока она выбиралась на открытое место, вертолет улетел, и она снова осталась одна, вот не везет, так не везет. Возвращаясь обратно, к своему естественному шалашу, Лера заметила три холмика и палки над ними, подошла поближе. На одной палке висела старая ржавая каска, на втором ничего не было, на третьем висел весь истлевший кожаный летный шлем. Значит, не одна я здесь была, были и до меня люди, поняла Лера. Осмотрев каску и шлем стало ясно, это могилы той большой войны и лежат здесь те солдаты, подвиг которых невозможно переоценить, а она, Лера, их внучка, продолжает их дело, бережет страну родную, от врагов разных мастей.

Постояв немного перед могилами, пошла снова в сторону своего шалаша, нужно составлять план перехода на большую землю, с кондачка уйти не получиться, уже пятые сутки она на этом болоте, а ясности нет. Лерины мысли прервались с уходом земли из-под ног. Она успела только ухватиться за несколько травин, которые тут же оборвались, и Лера провалилась в яму. Вот черт, только этого не хватало. Яма была не очень глубокая, всего около двух с половиной метров, но и выбраться из нее, надо еще потрудиться. Лера осмотрелась, яма была отделана бревнами и очень добротно, почти как колодец, только бревна были все сырые и гнилые. Рукотворная западня.

Внимание Леры привлекли два сундучка, стоявшие на дне ямы, один средних размеров, обит по углам железом и вид солидный, другой поменьше и по проще. Вот еще и клад нашла, только что с ним делать, самой отсюда не выбраться. Снова пролетел вертолет, молодцы, ищут, только не найдут, под землей им не видно, а проявить себя отсюда Лера тоже не может, была бы ракетница, другое дело, а так сиди и думай.

Лера открыла большой сундук, сверху в нем лежали свертки из бумаги, но они рассыпались от прикосновения, ниже лежала книга с крестом в некогда красивом переплете, истлевшем от времени, под ней лежало несколько больших крестов, вроде серебряных и несколько таких же, только золотых. Кресты были украшены камнями. Под крестами лежали иконы в окладах. Посмотрев, Лера все уложила на место, интересно, что во втором сундуке. Открыла его.

Во втором сундуке сверху лежала толстая тетрадь с пожелтевшими страницами. Записи были сделаны карандашом. Первая запись была датирована 1941 годом.

Фашисты загнали нас на болото, патронов нет, еды то же, есть только вода. С нами раненые, они умирают, нет лекарств, мы их хороним здесь же, живы будем, вернемся после победы, оставляем здесь документы и знамя полка. Смерть фашистским оккупантам, пока живы, пока руки держат оружие, будем сражаться до последней капли крови. Да здравствует наша великая Родина, наша коммунистическая партия и наш великий вождь товарищ Сталин. Дальше шел список бойцов, похороненных на этом острове и список тех, кто продолжил свой боевой путь, но, наверное, не доживших до Великой Победы и не вернувшихся сюда после нее.

Следующая запись была более лаконичной

Мы, партизаны псковского партизанского отряда, были загнаны сюда карателями, разместили тут свой штаб и лазарет для тяжелораненых. При строительстве землянки обнаружили клад с церковными принадлежностями, зарытые документы Н-ского полка и знамя. Специально для этих вещей построили схрон. В землянке раненые, медикаменты и продукты привозят на лодке, но мало. Умерших хороним рядом с бойцами, погибшими в сорок первом. Наступает зима, и мы уходим в основной лагерь. Будем живы, вернемся и похороним погибших с почестями. Эта запись датирована сорок третьим годом. Также, приложены списки захороненных.

Третья запись была еще более короткой, список погибших был маленький, но прочитав эту запись, у Леры дрогнуло сердце.

Мы идем из-под Витебска, у нас задание, доставить раненных летчиков и разведчиков полковой разведки через линию фронта. Кругом идут бои и линию фронта сразу перейти не смогли. Местные партизаны помогли найти этот схрон, тут хорошая землянка с печкой, можно отсидеться, но сидеть нельзя. Двое летчиков и трое разведчиков умерли от ран, не приходя в сознание. Остался один летчик и два разведчика. Летчик без сознания уже четвертые сутки. Будем ждать, умрут и они. Летчик очень сильно ранен, очень большие раны на голове. Летчики, герои, видели их бой с фашистами. Три наших штурмовика против девяти немецких истребителей. Наши сбили семь и одного подожгли. Наши все остались там. Троих мы подобрали, двух летчиков и одного стрелка, были еще живы. Имен не знаем, оставляем их награды, если не дойдем, просим, кто найдет, рассказать о подвиге летчиков. Запись датирована тысяча девятьсот сорок четвертым годом. Под тетрадью лежали орден и медали, свернутое знамя, под ним документы.

Лера взяла в руки сильно помятый орден Красного знамени, восемьдесят девять двести сорок, разобрала номер, начала номера не было. Точно такой пропал у ее деда, отца ее отца, когда его выносили белорусские партизаны из-за линии фронта и сбили его как раз в районе Витебска. Несколько суток он был без сознания. Жаль, что все это она знала только из рассказов отца. Дед не дожил до того дня, когда она начала что-то понимать в этой жизни.

Села, подумала, нашла в ящике карандаш, заточила его и сделала свою запись.

Рассеяла банду террористов из восемнадцати боевиков и пятерых шахидок, уничтожила их средства передвижения и основной боезапас, теперь им только сдаваться или разбегаться. Ликвидировала пятерых. Бой с остальными принять не смогла, нет патронов, ушла на болото. Террористов выловят, не сомневаюсь, как выбираться отсюда, пока не знаю, буду стараться дойти. Подумала еще и поставила подпись

Полковник ГРУ Соколова. Западный военный округ. Чеглок. Никита. Две тысячи энный год.

Пока читала, пока делала запись и думала о смене поколений, начало темнеть. Теперь придется ждать утра, что бы выбраться отсюда, плохо, там была вода и брусника, здесь снова придется голодать. Думала о разном, и додумалась, они пишут о землянке, где-то здесь должна быть землянка с печкой, нужно найти, там можно отогреться и высушить одежду. Утром займемся. Не заметила, как уснула.

Утром проснулась снова под шум вертолета. Ребята, родимые, слезьте с вертолета, отойдите метров на сто от него, иначе пистолетный выстрел вы не услышите и меня не найдете. Лере казалось, что вертолет прошел точно над ней, увидеть только ее не могли, схрон находился рядом с деревом и его ветви закрывали кусок неба над ним. Придется выбираться самой, очень жаль, два дня солнечной погоды пропали зря, а может и не зря, иначе бы она не нашла этот клад и имена похороненных здесь бойцов еще надолго остались не известными. Что бы сделать их известными, нужно выбраться из этого схрона, пройти болото и добраться до берега.

К вечеру Лере удалось выбраться из схрона, несколько раз она падала обратно, гнилые бревна разваливались то под ногами, а то и под руками, даже нож вываливался из бревна вместе с его остатками, но все же она выбралась. Замаскировала в меру возможности схрон, от чужих глаз. Теперь, пока еще светло, нужно найти землянку, о которой написано в тетради, она должна быть где-то рядом. К темноте поиски увенчались успехом, вначале Лера обнаружила на пригорке трубу печки, торчащую из земли и только потом небольшой лаз, закрытый деревянным щитом, заросшим мхом и травой. Сдвинув щит, оказалась внутри, там увидела несколько деревянных настилов, лежащих прямо на земле, клад. Теперь нужно собрать дров и протопить печь, стоп, посмотри трубу, наверняка забита. Вылезла, нашла длинную палку и сунула в трубу, палка прошла до самого низа. Труба была заботливо кем-то прикрыта маленьким щитом с двумя досками, не позволявшими ему свалиться. Печь и труба были сложены из кирпича и не подвластны времени. Набрала веток, сухих поленьев, за два дня все просохло, и снова разобрав также два патрона, зажгла огонь в печи. Землянка быстро прогрелась, Лера разделась, разложила одежду, легла на настил и уснула.

Спала очень долго, холод и голод взяли свое. Зато сны снились необыкновенные, как будто она была с бойцами в сорок первом, потом с партизанами, потом с дедом в самолете сбивала фашистов и выносила его с поля боя. Что-то приснилось и из ее боевой жизни, потом снился Александр, Борис, Ахмат, Наташа, Володя и Лена, Ксюша и напоследок Камила, Бориска и Алексей. Вот кого она не ожидала увидеть в своих снах, так это его. Во сне слышала шум вертолета, но очнуться не было сил, проснулась от холода. Печь снова давно погасла и за щитом темнело. Много проспала, почти сутки, нужно найти еще дров и поленьев по толще, что бы печь грела до утра. До темноты выполнила свое задание, и в землянке снова стало тепло. Теперь долго не могла уснуть, ворочалась на полусгнившем щите. Утром снова проснулась от шума вертолета, может, дым из печки увидели, нет, улетел. Угольки в печке еще краснелись, Лера ночью подкладывала два раза, и теперьогонь снова вспыхнул, получив новую порцию дров. Огонь нужно беречь, осталось только два патрона. Лера вышла набрать еще дров, оглядела себя, голая амазонка, ходит, собирает дрова, прямо как дикий человек, кто фотку сделает, со смеху умрет. Дрова собраны, нашла немного ягод, поела, грибы на вертел, все еда. На следующий день еле встала, тепло и отдых привели организм в норму и появились признаки простуды, температура, плохо, лекарств нет, еды тоже, вода и то холодная, только из болота, подогреть не в чем, нужно искать выход с острова.

Оделась и пошла в обход. Пройдя кустарник в начале болота, увидела лес, очень далеко, можно сказать он ей мерещился, пошла обходить остров дальше, нужно посмотреть, может с другой стороны ближе. Весь день потратила на обход. Местами была открытая вода или топкая трясина, и приходилось возвращаться, что бы выйти на новый участок обзора. Лес со всех сторон был далеко, но в одну из сторон был разрыв с чистой водой, прерывавшийся трясиной и водорослями, значит нужно плавсредство и с помощью его плыть в ту сторону, просто вплавь не получиться, далеко, и вода холодная. Весь следующий день ушел на изобретение плавсредства. Нарезала стволов мелких деревьев, связала их пучками травы, сверху положила настил, на котором спала, еще две доски с мостков, вроде получилось, дотащила его до воды и попробовала, держит, заливает немножко водой, но совсем в воду не уходит. Вытащила его обратно, в ночь идти нельзя, потеряешь ориентир, и опять будешь ходить вокруг, да около.

Следующий день принес огорчение, утром пошел сильный дождь и лил почти до вечера, видимости нет, нет и ориентиров на болоте. Придется ждать, силы тают, но и другого выхода нет, нужно ждать. Снова набрала брусники и перекусила, догадавшись подогреть ее на печке, все тепло внутрь, снова сушила одежду. Дождь лил без перерыва еще три дня, Лера выскакивала из землянки голая, чтобы не мочить одежду, набирала брусники и возвращалась обратно, бегала еще за дровами, установив для них очередность, одни горят, другие сохнут, последние сушатся, продвигаясь к печке. Дождь кончился, пошел туман, потеряла еще два дня, к середине дня туман рассеивался, но Лера уже не рисковала начинать поход, ее пошатывало, и температура неуклонно росла, ночь на болоте ее не радовала, уж лучше здесь, в тепле.

Наконец, утром, проснувшись снова от звука вертолета и выглянув на свежий воздух, Лера увидела солнышко, значит пора. Подумала еще про вертолет, что же он гад такой утром летает, поспать человеку не дает. Спустив свой плот на воду, Лера легла на него и поплыла, гребя руками, как веслами. Догребла до края трясины, вылезла, подложив доску, держит, вытащила плот, нашла новую промоину в трясине и потащила плот к ней. Так, раз за разом она стала продвигаться к краю болота, к обеду расстояние сократилось почти на половину, и лес стал виден более отчетливо и даже подрос в размерах. Светлого времени Лере не хватило, но лес при светлой луне и так уже был хорошо виден, да и промоины тоже. Уже ночью ее плот пристал к берегу, точнее к участку трясины, которая заканчивалась у леса. От радости Лера забыла обо всем и просто пошла, проваливаясь почти по пояс, чем ближе к лесу, тем трясина плотнее и вот она на берегу. Слава богу, выбралась, но куда идти и как идти, сил нет совсем, одежда опять вся мокрая, холодно и сильно знобит. Уснула и проснулась снова от звука вертолета, тьфу черт, осталась бы на болоте и сразу бы нашли, а так иди, неизвестно куда.

Решила идти туда, откуда прилетел вертолет, все ориентир. Шла полдня, это трудно назвать ходьбой, ее всю шатало и знобило, шла почти на автопилоте, вдалеке мелькнула крыша, поросшая мхом, неужели вышла к людям, пошла прямо на крышу. Крышей оказалась полуразрушенная хата, рядом стояли еще три остова, то ли от домов, то ли от сараев, брошенная деревня или хутор, сообразила Лера. От деревни шла дорога, это уже хорошо, какая бы дорога не была, она обязательно должна привести к людям. Нужно в доме отдохнуть и утром двигать дальше, ночевать в лесу на голой земле смысла нет, и так, еле живая.

Утром, проснувшись, пошла уже по дороге, воды нет, ягод тоже, желудок, наверное, не прилип к позвоночнику, а врос в него. Леру всю шатало, она чувствовала, что горячая, но идти надо, сама не найдется, тем паче, здесь ее уже никто искать не будет. Ее мысль подтвердил вертолет, пролетевший над ней на хорошей скорости. Надо же, все еще ищут, подумала Лера, только теперь уже не там, к середине дня вышла к дому. Дом был богатый, двухэтажный, построенный по типу коттеджа, не очень большой, но и не крохотный. Постучала в калитку, вышел мужчина лет тридцати пяти, за ним женщина

— Извините пожалуйста, вы мне позвонить не дадите? — Робко спросила их Лера.

— Вот еще, ходят тут всякие пьяницы, а ты им звонить давай, проваливай отсюда, а то сейчас собаку спущу, много вас, на всех не напасешься.

— За меня вам деньги вернут, можете не волноваться.

— Да, сейчас разбежались, вали отсюда и чтоб больше я тебя никогда здесь не видел.

— Извините, но где я стою, вроде земля общая, Россия, одна на всех, это у вас за забором, частная, а тут где я, вы не командир. — Через минуту Лера пожалела о сказанном.

— Ах, ты стерва, ты еще указывать мне вздумала, Валя веди собаку, сейчас мы это суке покажем.

Лера подумала, что они просто хотят ее припугнуть, нужно просто идти дальше, искать нормальных людей.

— Не надо собаку, я так уйду, собаку на человека спускать нельзя.

Развернулась и пошла дальше, прочь от этой мерзости. Мерзость, потому и мерзость, любит сделать гадость. Валя с мужиком вывели собаку на улицу и побежали с ней за Лерой. Увидя это, Лера поняла, увы, это действительность, прибавила ходу, но бежать она не могла, сил не было. Когда до Леры оставалось метров десять, мужчина скомандовал Вале

— Ты собаку спусти, пусть запомнит, как сюда ходить, чтоб больше не возвращалась, нам здесь бомжи не нужны.

Валя спустила собаку с командой фас, это был приличный ротвейлер, и конечно в таком состоянии справиться с ним Лера не могла, выход был только один. Лера развернулась и в тот момент, когда он попробовал вцепиться ей в выставленную руку, выстрелила в него. Пес упал, Лера села рядом, погладила его.

— Что же вы наделали, зачем, я же ушла от вас.

— Сволочь, да я тебя за собаку урою.

Лера направила пистолет на мужика

— Попробуй, мне тебя не жалко, собаку жалко, а тебя нет.

Мужик с женщиной убежали, Лера встала и пошла дальше, теперь еще к ее состоянию добавилась боль в руке и по ней текла кровь. Так она прошла еще километра два, навстречу ей ехал уазик. Он остановился, из него выпрыгнули полицейские и, наставив на нее автомат, скомандовали, руки вверх. Лера просто упала, сил не было совсем, все плыло перед глазами. Ее обыскали, забрали пистолет, нож, надели наручники, и затащили в машину. Машина поехала дальше. Снова подъехали к дому

— Семеныч. — Позвали полицейские хозяина. — Эта баба твою собаку застрелила?

Дверь машины открыли

— Эта, дайте, я ее сейчас урою.

Семенычь поднял Леру и ударил несколько раз по лицу кулаком, пару раз в живот и снова по лицу.

— Семеныч, хватит, убьешь, нам ее сдавать еще, не каждый раз тут бабы с пистолетом бегают.

Вдруг один из полицейских обратил внимание, где лежит собака

— Семеныч, она тут твою собаку застрелила?

— Тут, я эту пьянь в дом не пустил.

— Семеныч, извини, но ты не прав, тут не твоя территория, если баба заяву напишет, будет права, поехали мужики, а то помрет, нам отвечать.

Полицейские уселись в машину и снова поехали.

— Зря ты Семеныча обидел, нам с ним жить, а бабе один хрен незаконное ношение припишут и срок года на три. Наш лейтенант с Семенычем корешится, дела у них общие, смотри, вылетишь из полиции и не заметишь.

— Все равно так нельзя, она же правильно собаку застрелила, та наверняка бросилась на нее, зверь же, не застрели, загрызет. Я сколько раз ему говорил, не пускай на улицу, покусает кого-нибудь, а может и ребенка загрызть, тогда спрос с нас будет, заявления то у лейтенанта лежат, а он ходу им не дает, вот Семеныч и распоясался.

Уазик остановился у одноэтажного здания, Леру вытащили из машины и потащили в отдел.

— Где я?

— Что так напилась, теперь не помнишь.

— Скажите, а то я заблудилась.

— Псковская область, Невельский район.

— Слава богу, Россия. Ребята, мне срочно позвонить надо.

— Какие мы тебе ребята, для тебя гражданин начальник, вот лейтенант придет, разберется и тогда все решит.

Краем глаза Лера заметила очень неприятный момент, у входа в отдел стоял ее джип, на котором она ехала из Германии. Значит эти гады отсюда, надо уговаривать тех, кто есть, если те ее узнают, ей не жить. Леру запихнули в клетку, даже не сняв наручники. Сил нет, но надо собраться и что-то сделать. У клетки стоял сержант и говорил по мобильнику, это шанс. Лера встала, подошла к нему, подумала, упрашивать, отойдет и все, так не годиться. Подошла к дверям, потрогала навесной замок.

— Чего смотришь, прочный, не убежишь.

Отковыряла кусок грязи от джинсов и засунула в скважину ключа, сразу не откроют. Снова вернулась к сержанту и резко выхватила у него телефон, отошла внутрь клетки

— Извини, мне срочно позвонить.

Лера сделала сброс и набрала телефон отряда, секунд через тридцать ответили.

— Я Чеглок, личный номер 4784, код доступа 1825 ситуация ноль, где нахожусь точно не знаю, Невельский район Псковской области, в отделе полиции, прошу помощи.

— Чеглок, не отключайтесь, будем пеленговать.

— Здесь те, кто у меня похитил джип в Беларуси, могут убить

— Понял, помощь будет через двадцать минут, вертолеты рядом, в воздухе, вас ищут, держитесь.

Сержант кричал на нее и пытался открыть замок, грязь явно ему не давала. Лера положила телефон под скамейку и сама села на нее. На помощь сержанту прибежал лейтенант, и им вместе удалось открыть замок, лейтенант влетел в клетку, пару раз ударил Леру по голове, спихнул ее со скамейки и достал телефон. Сбросил номер, но телефон зазвонил вновь.

— Кто у телефона?

— Лейтенант полиции Лымарев.

— Значит так лейтенант, у вас в отделе женщина, ты отвечаешь за нее головой, если что не так, твоя голова первая, понял.

— Много вас тут таких звонят, я ее огуляю сейчас, а там посмотрим.

— Я предупредил, птички летят, через двадцать минут встречайте, там ребята под землей находят таких крутых и обратно отправляют на представление к богу, понял.

— Пошел ты.

Лейтенант поднял Леру, она была почти без сознания.

— Тю, старая знакомая, это же она у Гришки пистолет отняла, и колеса нам продырявила сучка, ее в лес надо и закопать.

Лейтенант еще пару раз ударил Леру по голове, и она окончательно потеряла сознание, очнулась, когда двое вытаскивали ее на улицу, но уже был слышен гул вертолетов, Лера сразу определила, не один.

— Опоздал, гражданин Лымарев, беги, спасайся, это мои ребята, живым уже не оставят.

Первый вертолет завис над зданием и по тросу вниз слетали спецназовцы. Первому досталось Лымареву, просто кулаком в голову, второму сержанту, ему стволом автомата в сплетение и когда согнулся, коленом в нос. Через тридцать секунд все, кто находился в отделе, лежали на полу, лицом вниз и их по очереди разоружали, надевали наручники, и выводили на улицу.

Леру положили на носилки, приподняли и держали так, пока она опознавала тех, кто отнимал у нее джип и бил, их отвели отдельно от остальных, а Леру бегом на вертолет, один из них приземлился рядом с поселком и ждал ее.

— Утюг и Стрелок сопровождаете Чеглок до самого Питера, до госпиталя, там ждете смену. Двое до Пскова с вами, там берете следователя и обратно.

— Есть.

— Остальные, ждем полицию и ФСБ, охраняем задержанных.

Утюг, хороший малый, старший лейтенант, контрактник, пятый контракт, имеет хороший боевой опыт и знает языки. Утюгом прозвали за огромные кулаки. Сам, росточка не большого, а кулаки как кувалды, стукнет по башке, и мало не будет. Когда в отряде на тренировке проводят свободный бой, у Леры на руках обязательно появляются синяки, если она ставит блоки, хотя со своими он работает в полсилы. Утюга лучше брать на прием и болевой зажим, уклоняясь от ударов. Стрелок, младший лейтенант, всего третий контракт, боец тоже не плохой, но лучше стреляет, чем дерется, с любого расстояния из любого оружия в любую точку, не задумываясь и не целясь. Ограничение только одно, возможности оружия, но Стрелок это чувствует и выбирает единственно верный вариант из всех возможных. Еще в отряде его зовут десять из десяти, но в бою это длинно, поэтому Стрелок.

Леру на носилках загрузили в вертолет, и они полетели. Летчик позвал старшего к себе

— Ребята, до Питера не дотянем, нужна заправка, это часа два, пока заправщик подгонят, пока зальют, из Питера ругаются, требуют немедленно, что я им ракета, что ли.

— Ты на нее посмотри, без сознания. Срочно помощь нужна.

— Я договорился, в Пскове скорая с врачом будет и они на полосе ЯК пассажирский придержат, он в Новгород, но ничего, пусть вначале в Питер залетит, вы им только спуску не давайте, диспетчер им тоже хвоста накрутит. Мы рядом с Яком сядем, скорая рядом стоит, врач посмотрит, если надо укол сделает и сразу в Як, а то там вип персоны, еще сбегут.

— Годится.

Лера попросила воды, дали, но в горле появилась какая-то резь.

В Пскове Леру прямо в вертолете осмотрел врач, сделал пару уколов.

— Ничего страшного, простуда в основном, до Питера дотянет, только вы ей холодной воды не давайте.

Ребята хотели ее на носилках перетащить в самолет, но Лера нашла в себе силы, слезла с носилок, выбраться из вертолета ей помогли, дошла до самолета, поднялась по траппу и села сразу на первое от входа кресло. Хорошо, трап самолета в хвосте и не надо искать свободное место, все пассажиры впереди. Ребята сели рядом. Прибежал мужик

— Это частный рейс, для вип пассажиров, это не место для перевозки преступников.

— Мужик, есть приказ, вас выкинуть, а ее срочно доставить, хочешь, иди пешком, мы не против.

— Это безобразие, я буду жаловаться.

— Вылезай и иди жалуйся, а мы полетели, приказ не обсуждают, разговор окончен, пилотам взлет.

Мужик убежал в кабину пилотов, через три минуты выскочил.

— Черт с ними, летим как есть.

С мужиком спорил Утюг, но голос мужика показался Лере знакомым, она приоткрыла глаза, где-то видела, но сейчас не вспомнит, снова провалилась куда-то.

Когда самолет ушел на взлет, к вертолету подвезли подполковника полиции и четырех ребят из ОПСНа. Прилетели, на месте их встретил старший группы разведки, выслушал доклад о пересадке на самолет и все двинули к отделу полиции, пока шли, подполковник начал задавать вопросы

— Ребята, в трех словах, что там случилось?

— Ваши козлы хотели убить нашего командира, избили его, джип отняли еще в Белоруссии, если бы она в норме была, она бы их уделала, а так, две недели без еды, да еще температура под сорок, сил и не хватило.

— Почему две недели без еды?

— Тут на болоте блуданула, пока нашлась, две недели и прошло.

— Как звать ее?

— Это не твое дело, тебе джип описать и суть преступления, экспертизу по степени тяжести пришлют из Питера.

— Все же хотелось бы имя знать, хотя бы для себя.

— Что, хочешь договориться, что бы своих выгородить, она это жуть не любит, а в Пскове полицию терпеть не может, они вечно к ней цепляются.

— Все друг, я ее знаю. — Вдруг заявил подполковник. — Ты знаешь, как ее зовут?

— Сказал же, тебе говорить не положено, делай свое дело и все.

— Сам-то ты знаешь, я тебе скажу, а ты мне ответь она или не она, ладно.

— Тебе какое дело?

— Очень большое, посмотри мое удостоверение.

— Начхать мне на твое удостоверение.

— Ты меня не понял, ты прочти фамилию и отчество, замени только имя, и поймешь.

Разведчик посмотрел удостоверение подполковника.

— Ну что, совпадает, а ее зовут Валерия?

— Ты кто?

— Раз отчество совпадает, брат родной, думать же надо.

— Понял.

— Ты можешь узнать, куда ее положили, я завтра или послезавтра смотаюсь, нельзя сестру без поддержки оставлять.

— Могу узнать, конечно.

— Позвони мне, вот телефон, надо Валерию навестить, помочь, если что, да и так ей приятно будет.

— Ладно, сделаю.


Алексей, решил, пока Валерия в командировке, заняться делами, ведь правда, все запустил, наметившийся прогресс в их отношениях вернул его к жизни, и он решил прокатиться сам и прокатить группу специалистов, оценить состояние дел. Нужно посмотреть действующие производства и сети распространения, наметить новые, тем паче, строительство объектов во многих местах было уже начато, но шло, как-то вяло, вытягивая средства без видимого результата. Нужно было посетить полтора десятка городов и поселков, для этой цели экономисты предложили использовать самолет, возить людей из города в город на автобусе очень долго, день на объекте, полтора два дня в дороге, плюс отдых. Выгоднее оказалось, организовать нужные рейсы на небольшом самолете типа Як-40. Днем на объекте, вечером перелет, ночь в гостинице и утром снова на объект. Все шло без проблем, пока не пришло время вылета из Пскова. Их посадили в самолет, запустили двигатели, вышли на взлетную полосу и неожиданно их вернули обратно. Все подумали, что у самолета неисправность, но пилот сообщил, нужно захватить еще трех пассажиров до Петербурга. Им в Петербург не надо, им нужно в Новгород. Пилот разъяснил, в случае их не согласия вылет будет перенесен на более позднее время и им придется подождать часа три четыре, самолет вернется и заберет их. Если они не против лететь вместе, то из Петербурга сразу в Новгород и на месте они будут на три часа раньше. Пилот к своим объяснениям добавил, это приказ сверху и его оспаривать здесь никто не будет.

Минут через пятнадцать рядом с самолетом приземлился военный вертолет, из него вывели девушку и в сопровождении спецназовцев, почти под руки завели в самолет. Федор, начальник службы безопасности начал возмущаться, не дело арестованных перевозить вместе с вип пассажирами, арестованные могут и подождать. Сходил, поругался с конвоем, не помогло, зашел к летчикам и потребовал связь с диспетчером

— Что это за безобразие, арестованных вместе с вип пассажирами вместе сажать, они могли бы и подождать.

Ответ диспетчера подтвердил информацию, полученную от пилота, только в более грубой форме

— Мужик, забирай свою шоблу и выматывай из самолета, следующим рейсом полетишь, по метеоусловиям, понял, тридцать секунд на размышления, пять минут на вытряхивание из салона и все, разговор окончен. Ваш вылет завтра утром. Время пошло.

Федору не оставалось ничего, как согласиться. Он вернулся в салон, еще раз глянул на спецназовцев и девушку, сидящих у выхода, и только теперь он обратил внимание, автоматы у ребят такие же, как у тех, что их освобождали, с подствольным гранатометом и оптическим прицелом, таких прицелов он еще не видел, наверняка совмещены с прибором ночного видения и каски тоже снабжены электроникой, визирами и связью. Крутые, интересно, откуда, глянул на девушку и узнал, это же Валерия, вот шефу печаль будет, он жениться собрался, а ее уже куда-то везут под белы рученьки, пойду, обрадую. Когда взлетели Федор Петрович и сообщил шефу

— Алексей Васильевич, по моему это твою принцессу конвоируют, вся грязная, в синяках, ну и выбрал же ты себе подругу жизни, интересно, через сколько лет ее теперь выпустят.

Алексей встал, посмотрел на девушку, правда, очень похожа на Валерию, вид действительно у нее был жуткий, одежда разорвана почти в лохмотья, волосы как пакля и все перепутаны, на лице несколько серьезных синяков. Все же надо подойти поговорить, так за глаза решать ничего нельзя, особенно с Валерией, сколько раз обжигался. Пошел к ним

— Стой, куда, назад. — Остановил его конвойный.

— Мне с девушкой поговорить надо.

— Нечего вам тут разговаривать, опять хамить будете, пошел на место.


Лера очнулась от шумного разговора и увидела подходящего Алексея, ну ни куда от него не деться, вспомнила мужика, это же начальник его службы безопасности, Федор Петрович.

— Утюг, пропусти его, все равно не отвяжется. — Тихо сказала Лера.

— Они же хамят тут, думают все можно, я его уложу, и пусть отдыхает до Питера, спокойней будет.

— Отставить уложу, пропустить, это приказ.

— Есть отставить, есть пропустить, как прикажите, воля ваша.

— Не ворчи, дай нам поговорить.

— Есть.

Алексея пропустили, и он подошел к Лере

— Вы Валерия? — Не очень уверенно спросил Алексей, он все еще надеялся, что это ошибка, девушка просто очень похожа, но похожа на столько, что вряд ли это ошибка.

— Нет, вы ошиблись.

Лера решила проверить, подскажет ли сердце Алексею или нет, но проверку отменил Утюг

— Валерия Николаевна, будет бузить, зовите, я мигом успокою.

Комичность ситуации вызвала улыбку на лице Валерии, и она не смогла сдержать свой смех, рассмеялась, глядя в глаза Алексею, он тоже очень широко улыбнулся.

— Можно, я рядом сяду. — Спросил он у Утюга.

Утюг смотрел на смеющихся, и ничего не понимал, наконец, сообразил, что у него спрашивают

— Она командир, у нее спрашивайте. — Наконец Утюг сообразил, что ответить.

— Утюг, сядьте подальше, дайте нам поговорить. — Снова сказала Валерия.

— Есть, подальше, Стрелок, за мной. Валерия Николаевна, если что, зовите, мы мигом.

— Не понадобиться. — Все еще улыбаясь и глядя на Алексея, ответила Лера.

— Так мне можно рядом. — Снова спросил Алексей.

— Конечно, садись.

Алексей сел.

— Значит не Валерия, Валера, что ты делаешь?

— Работаю, работа моя такая, знаешь, я тебе всю дорогу объясняю, разочаруешься, и потом жалеть будешь.

— Так, Валера, мы эту тему уже закрыли, работа, значит работа, она у каждого своя, дом общий, болеть то дома будешь или куда сейчас?

— В госпиталь ее, куда еще, домой не отпустят, пока не вылечат. — Снова влез Утюг.

— Слушай, болтун, находка для шпиона, тебе какой приказ был. — Не выдержала Лера опеки Утюга.

— Сесть подальше.

— Исполняй, и не подслушивай.

— Есть.

Утюг с недовольным видом пересел подальше и вовремя, Федор решил разобраться, что это шеф так долго, встал и хотел подойти к Алексею, тут Утюг и оторвался по полной, передвинув автомат для вида

— Стой, куда, сел на место, еще раз дернешься, отделаю как бог черепаху.

Федор глянул, Алексей, мирно улыбаясь, беседовал с Валерией, она ему улыбалась в ответ, а спецназовцы скорее берегли их покой от остальных пассажиров, что бы те им не мешали, чем Валерию, влезать не стал, пусть сами разбираются.

— Валер, что случилось? — Спросил Алексей.

— Представляешь, на болоте заблудилась, то дождь, то туман, ни черта не видно, ползаю туда-сюда, а куда не пойму, еле выбралась, говорят, две недели плутала.

— А синяки откуда?

— С одним не нормальным кабаном столкнулась, сил драться нет, вот он и понаставил, ничего, с ним уже разбираются.

— Валер, давай я с тобой в госпиталь поеду?

— Зачем?

— Ухаживать за тобой буду, поить, кормить, еще чего.

— Там народу без тебя хватит, Ленка прилетит, девчонки, что тебе в женском обществе торчать, хотя там можно и помоложе найти.

— Валер, мы уже все решили.

— Я обещала подумать.

— И как?

— Видишь же, некогда было, на болоте такие вещи не решают.

— Валер, не ерунди.

— Обещаю, поправлюсь, обязательно решу твою проблему.

— Интересно, как, я вот обрадовался, решил делами заняться, а теперь опять все заброшу.

— Не шантажируй и не будь размазней, будь мужчиной, мне такие, больше нравятся.

— Все же, очень хочется положительный ответ услышать.

— Мне знаешь, что лучшая подруга сказала относительно тебя?

— Что?

— Что я перед тобой еще хвостом не навертелась, дай время и не рви душу.

Валерия снова очень ласково взглянула на Алексея.

— Хорошо, только не исчезай надолго, и я все же приду в госпиталь, только знать бы куда.

— Посмотрим.

За разговором они не заметили, самолет уже сел, опустил трапп и по нему взбежали ребята из отряда, и подошел Утюг со Стрелком.

— Валерия Николаевна, сели уже, скорая ждет.

Алексей встал, выпуская Валерию, Валерия сделала маленький шажок, и у нее снова все поплыло перед глазами. Она пошатнулась и начала падать, Алексей сообразил первый и, подставив руки, поднял ее

— Куда нести?

— Ты кто? — В ответ спросили только что вошедшие ребята.

— Жених.

— Чей жених?

— Ее жених.

Утюг сделал на лице удивленную мину

— Не было у нее женихов на горизонте.

— Теперь есть, куда нести.

— Донесешь, не тяжело? — Снова спросил Утюг.

— Своя ноша не тянет, донесу.

— Ну, смотри, уронишь, убью. — Подтвердил свои слова Утюг.

— Скорая у траппа, давай туда.

Он вынес Леру из салона, рядом с траппом стояла каталка с носилками и Лена, чуть дальше стояла скорая, вокруг еще два микроавтобуса и два бронированных внедорожника, полукольцом стояли спецназовцы. Лена подбежала к Лере и, не обращая внимание на грязь, на ее одежде, обняла ее и со слезами

— Лерка, милая, живая, как ты нас напугала, что с тобой, не ранена?

— Все нормально, жрать хочу и температура, все как у маленькой девочки.

— Синяки откуда?

— От тех друзей, что за вами гонялись, уроды они, ребята им уже всыпали.

— Лерка, Лерка, ну ты и переполох устроила, все с ума по сходили, твой бабах в Беларуси слышали, а шум до Москвы дошел, ковыряй новую дырочку.

— Разве в них дело, дело сделали, это главное. Цирк такой зачем, народу столько.

— Трое ушли, ловят, начальство приказало беречь как зеницу ока, пока не поймают, будешь под охраной.

— Знобит сильно.

— Мальчики, командира знобит, температура, а она раздетая, пошевелитесь.

Бойцы скинули бушлаты и укутали Валерию. Алексей воспользовался паузой и подошел к Лене

— Елена, здравствуйте, куда ее сейчас?

— В госпиталь, куда еще, там будет, пока не поправится.

— Мне с ней можно?

— Что вы, сейчас начальство будет, идите, я вам позвоню. Как вы тут оказались?

— Со Пскова вместе летели.

— Понятно, идите в самолет, вон уже начальство катит, попадет, в оцеплении посторонние.


Алексей поднялся в самолет, подошел к Федору и сел на свое место.

— Куда твою ненаглядную, в Кресты или еще куда? — С ухмылкой спросил Федор.

— Пока в военный госпиталь.

— Не понял, туда только военных или за большие деньги, ты, что ли пообещал.

— Это без меня решили, черт, нужно было сказать, если что надо оплачу, забыл, я за ними поеду, без меня летите.

— Тебя все равно к ней не пустят, пока все врачи не осмотрят, так что давай, лети, если хочешь, я туда прокачусь и тебе позвоню.

— Мне и так позвонят.

— Кто?

— Есть человек, не только у тебя связи.

— Конвой тебя тоже не пустит, кстати, как тут пустили, заплатил?

— Нет, Валерия приказала.

— Как приказала? Арестованные конвоем не командуют. — Удивленным голосом спросил Федор.

— Она приказала, они ответили есть, и пропустили, что тут не понятного.

Федор посмотрел в иллюминатор, колонна машин со скорой в середине отъезжала от самолета.

— Тогда это не конвой, а охрана получается, ничего себе, у тебя такой нет. Кто же она, твоя Валерия, если охраняют почти как президента и самолет гоняют туда-сюда.

— Наверное, большой человек, не танцовщица, это точно.

— Я же тебе сразу сказал, она не Миллер, как копнул, так и понял.

— Это не важно, главное, что я женюсь.

— Когда?

— Пока не знаю, но что женюсь, это точно.

Их самолет пошел на взлет, и Алексей понял, нужно заниматься делом, правильно Валерия сказала, не быть размазней и все получится. Она его тоже любит и уже никуда не денется, а хвостом все девчонки любят повертеть, на то они и девчонки, просто нужно вовремя их ловить за этот хвост и уже никуда от себя не отпускать, тогда счастье придет само, главное любить и дарить любовь любимым.


Лерку снова врачи крутили как космонавта, все анализы, рентгены, УЗИ и прочая ерунда. Хуже всего было с укусом, бешеная собака или нет, тоже решили поколоть на всякий случай. В остальном все ожидаемо и решаемо, воспаление легких, бронхит, и ангина, небольшое сотрясение мозга, еще сломанное ребро синяки на лице и куча царапин на теле. Врач сказал, самое сложное, это как раз царапины, нужно, что бы они зажили так, чтобы следов не осталось, для женщины это самое главное, и они постараются сделать все возможное и даже не возможное, все остальное лечиться обычными методами. Лена и Ксения сменяли друг друга у Лериной постели, пока не миновал кризис, и не спала температура. С нормализацией температуры Лерка поспешила, думала, выпустят быстрее, получилось на оборот, быстрее пришло начальство и как всегда начало с разноса

— Ты зачем опять не в свое дело ввязалась, ты полковник, твое дело руководить, все остальное без тебя сделают.

— Там без меня не получалось, машины нет, следить не на чем, а эти твари перед носом, они заехали в укромное место и там снаряжали бомбы, век бы не нашли, дальше пошли врозь и тогда точно, поминай как звали. А так я им весь праздник испортила.

— Да уж, постаралась.

— Легенда на пять сработала, только теперь в Германию нужно сообщить, пока их не выловили, пусть семью Нойманнов охраняют, а то те туда могут полезть, отношения выяснять.

— Легенда сработала и умерла, про Нойманн придется забыть.

— Это точно.

— Знаешь, сколько ты их там наворотила?

— Нет, я же всю дорогу отступала. Патронов очень мало было, нечего противопоставить.

— Пятерых ты убила, шахидка и трое боевиков погибли при взрыве, и четверых ранило, одного застрелила и троих ранила при отходе, остальных собрали, троим удалось уйти. Да, две девушки говорят, что их насильно удерживали, и ты их освободила.

— Да, их на цепи держали, меня тоже.

— Как тебе удалось непроходимое болото пройти?

— Они меня в закрытом кузове везли, и я понятия не имела, что оно не проходимое.

— Во, во, ты везде там, где не пройти.

— Почему не пройти, там люди были с доисторических времен, знаете, что я там нашла?

— Что?

— Клад духовный в основном, но забывать об этом нельзя, нужно туда возвращаться и долги отдавать.

— Какие еще там долги?

— Огромные. Там спрятаны реликвии церкви, наверное, еще с гражданской, или еще раньше, полковое знамя, документы полка, списки погибших в тысяча девятьсот сорок первом, сорок третьем и сорок четвертом годах. В сорок первом и в сорок третьем там солдат и партизан хоронили. В сорок четвертом там похоронили летчиков и ребят из полковой разведки, так что долг зовет, нельзя их там бросать.

— Везет тебе на открытия, ты права, это не только твой долг, вся страна должна им. У меня в тех местах тоже дед погиб, а где могила, никто не знает, может там, где ты нашла. Выздоравливай, обязательно поедем.

— Полковое знамя мое, в отряде будет. И еще, сделайте запрос по номеру ордена, наверняка фамилию узнаете, и выжил ли этот человек тогда.

— О ком ты?

— Там партизаны летчика несли, четверо суток без сознания был, под Витебском сбили. Как звать его, не знают, орден сняли и спрятали, на всякий случай, что бы к фашистам не попал. Моего деда там же сбили, тоже партизаны вынесли, и тоже орден пропал, он без сознания был и не помнит ничего.

— Номер запомнила?

— Обижаете, товарищ генерал, восемьдесят девять двести сорок, может это не весь номер, там край отколот.

— С этим разберемся, а вот с полицией пока плохо получается.

— Что так?

— Они утверждают, что ты хулиганила на дороге, и они просто хотели тебя проучить.

— Судя по их разговорам, они промыслом джипов там занимались, и потом, как моя машина оказалась у их отдела.

— Говорят, взяли в качестве компенсации за прострелянные колеса и что бы найти пистолет.

— Тогда зачем они сели на хвост Володе с Леной, наверняка ждали удобного случая.

— По делам да, но доказательств пока нет, двоих конечно посадим, но сроки будут маленькие, остальным только увольнение.

— Там один был, меня защитить пытался, они ему увольнением пригрозили, пусть его в покое оставят.

— Хорошо, разберемся, почему по колесам этим придуркам стреляла, а не на поражение, осталась бы с машиной.

— Вы угон доказать не можете, а если бы я в чужой стране их завалила, опять бы сидела, сказали бы, невинных полицейских пришила, а то, что пушку на тебя наставили, и в лес потащили, это у них стиль такой с девушками знакомиться. Была бы своя страна, еще другое дело, а так, откуда я знала, что это наши уроды, я думала местные.

— Да уж, не угадаешь.

Вторым прорвался Сережа, прорывался опять с боем, его удостоверение полиции чуть в корзину не выкинули

— Чего ты нам, его в нос суешь? Вон корзина мусорная стоит, можешь туда кинуть, сказано, приказ, никого, без ведома начальства. А то, что ты из полиции, нам по барабану, что из полиции, что с луны свалился.

Пришлось применить проверенный прием

— Ребята, вы фамилию и отчество прочтите, имя на Валерию замените и ей скажите, а лучше удостоверение ей покажите, и будет приказ.

Ребята взяли удостоверение, показали Лере и получили приказ, Сережа прошел к ней.

— Сережка, милый, привет, а как ты узнал, что я тут?

— Ты же в Псковской области свои выкрутасы устраивала, как же мне не узнать, террористов так рванула, некоторых по кусочкам собирают, да еще банду автоугонщиков нашла по дороге, вся область шумит, кто такой смелый, и тех разгромил и этих на чистую воду вывел.

Сережка тоже принес цветы, фрукты и соки, как начальство, ребята из отряда и Валентин Сергеевич со Светланой Павловной и Бориской, всех пустили, один Алексей с Федором болтался перед дверьми палаты, не зная как пройти. Лена выполнила обещание и позвонила Алексею, как только врачи разрешили ее посещать. Удостоверение ветерана ФСБ, которое предъявил Федор, возымело еще меньшее действие, чем удостоверение подполковника полиции, предъявленное человеком в форме. Перед ними просто закрыли дверь, отделавшись одной фразой — Не положено.

— Видишь, даже большие чины полиции им по барабану, еле пустили бедного, нас точно туда не пустят. — Заявил Федор Алексею.

Алексей сделал знак Федору, помолчи, дай послушать и внимательно подслушал разговор подполковника. Когда тот вышел, Алексей подошел к подполковнику

— Извините, пожалуйста, вы брат Валерии?

— Да.

— Вы не могли бы ей передать, что здесь Алексей и его не пускают?

— А вы кто?

— Люблю я ее, и она это знает, передайте, пожалуйста, а то охрана не пускает.

— Попробую, за результат не отвечаю.

— Вы попробуйте, передайте ей, выполню любую ее волю, скажет ждать, буду ждать сколько надо.

Сергей пожал плечами и вернулся в палату к Лере.

— Лер, там мужик, говорит Алексей, говорит, любит, просит аудиенции у принцессы.

Лерка отвернулась в строну, и состроила гримасу.

— Просил передать, будет ждать, пока принцесса милость не проявит.

— Ладно, позови ребят.

Лерка разрешила пропустить Алексея, и он радостный и счастливый вошел в палату с огромным букетом цветов и сумкой фруктов, встал и с достаточно глупым видом стал смотреть на Валерию

— Я вот тут тебе фруктов принес, если еще что надо, говори, может лекарства или из одежды чего купить, а то старую, наверно уже не оденешь.

— Алеш, у меня все есть, фрукты испортятся, столько нанесли, не съем все, спасибо.

— А одежда?

— Все есть, не волнуйся.

— Я волнуюсь, все же опасная у тебя работа.

— Алеш, тему моей работы мы уже закрыли, по-моему, опасней быть твоей женой, я-то пока жива, извини, за напоминание.

Через секунду Лера пожалела о сказанном.

— Ты знаешь, я уже привык, наверное, также как и ты, но есть один вопрос, ты что, струсила?

— Что струсила?

— Стать моей женой?

Такого поворота Лерка не ожидала. Никто и никогда не обвинял ее в трусости, а тут банально поймали на слабо, только цена этому слабо, целая жизнь, и что тут отвечать, непонятно.

— Может ты и прав, только я не бандитов боюсь, твои бандиты мне не угроза, у меня враги посильнее и по решительнее.

— Кого тогда?

— Тебя?

— Меня-то чего, я люблю тебя и готов собой закрыть от любой угрозы.

— Алеш, пройдет время, и ты поймешь, я буду скверной женой, то долго дома нет, то исчезну не вовремя, и опять надолго, какая из меня жена, а то увидишь на улице, а подойти нельзя, как тогда, в поезде.

— Мы твою службу уже обсудили и возвращаться не будем.

— Ладно, посмотрим, время покажет.

— Я завтра тоже приду, скажи своим, а то опять не пустят.

— Не надо каждый день, у тебя дела, приходи раз в неделю и достаточно.

— Разреши хотя бы два.

— Хватит одного, дела у меня на поправку пошли, надо отчетами заниматься, писаниной, да и форму восстановить, времени на гостей не будет.

Пришлось Алексею довольствоваться тем, что дали, но в один из прекрасных зимних дней, он Леру не нашел, как сообщил лечащий врач, его красавицу выписали. Снова исчезла, так можно и с ума сойти.

Часть 54. Неординарное решение

Врачи Леру продержали в госпитале больше двух месяцев, и только полностью убедившись, что у нее все в норме, отпустили. Косметологи сделали не все, что могли, а намного больше, убрав не только свежие следы, но и старые. Были у нее отметины от пуль и просто царапины, а теперь нет, спасибо им, это мужчину шрамы украшают, а женщину как то не очень. Две недели, пока держалась температура, у Леры все было относительно нормально, а вот в последующие две недели тело потихоньку начало ныть, требуя свое, тренировки и нагрузки, к которым Лера привыкла за долгие годы службы и учебы. Пришлось начать заниматься прямо в палате, врачи, конечно, ее поймали, но сильно возражать не стали, прислав инструктора по восстановительной гимнастике и физподготовке. В начале, та давала рекомендации, которые Лера забывала через день, а потом только рожи корчила, от того, что Лера делает, но что спорить без толку, поняла и на второй месяц пребывания Леры в госпитале, больше не приходила, тем паче, занятия перешли в тренажерный зал, а потом и на улицу. Сложнее всего было с охраной, поначалу Лера говорила, что идет в тренажерный зал, и все было тихо и мирно, но в один из прекрасных зимних дней, к ней заехали начальник западного управления и его зам, господин Ковалевский. Охрана, не найдя ее в тренажерном зале, получила такой разнос, что не знала куда деваться и что делать. С кроссом по набережной и через Неву на ту сторону и обратно за Лерой было не угнаться, пришлось просить машину, которую всегда забывали, подать вовремя и охрана делилась, один досюда, другой отсюда, третий встречает, четвертый завершает. Бедные ребята, им своей подготовки в отряде хватает, да тут еще бегать приходиться, но Лера уже не могла сидеть, процедуры, процедурами, а организм свое требовал, и не подчиняться ему было нельзя. Выписку из госпиталя Лера скрыла от всех, от кого могла, просто смылась, у нее не было решения относительно Алексея и охраны, все было не в ее власти. За охрану она получила от начальника и зама, за Алексея от Ленки, но дело сделано, отпуск по ранениям получен, и Лера, забрав Бориску, тихой сапой уехала к маме в Псков искать решение.

Пока у Борьки в нулевом классе каникулы, Новый Год и праздники, можно и в Пскове поторчать, тем паче, два месяца лета Бориска провел в городе. Мама жила одна и места им с Борькой хватало, утром, после зарядки и тренировки с Лерой, Борьку забирали Сережкины дочки и возвращали только вечером. Они уже совсем взрослые, школьницы, Борька только на следующий год в школу, но уже самостоятельный парень и постоять за себя может, если что, среди сверстников конечно. Лера днем была предоставлена сама себе, съездила в родной полк, договорилась, сделала несколько прыжков с парашютом, провела со своим бывшим взводом мастер-класс, выполнив свои обещания, в общем, провела время плодотворно и, наконец, нашла неординарное решение, как ей отвязаться от Алексея.

Решение ей не очень нравилось, но, другого, она не видела. Рвать отношения самой она уже не могла, понимая, что он ей, тоже нравиться и все это зашло слишком далеко, что бы она ему просто сказала нет, даже язык не поворачивался. Все же Лера прекрасно понимала, жена из нее никакая, пройдет у Алексея эйфория от достигнутой цели и он это тоже поймет, только для нее это будет больнее. Не выдержит он частые исчезновения жены в неизвестном направлении, месяц, два, может быть три, от силы полгода, больше ему не протянуть и будет разборка с разводом, что бы он сейчас не говорил. Но самой разорвать отношения Лера уже не могла, Алексей подобрал ключик, и умело им пользовался, влезая в ее душу все глубже и глубже. Выходить замуж, предвидя заранее результат, ей совсем не хотелось, душевные муки намного тяжелее физических, муж, это самый близкий и родной человек, по-другому, семейные отношения Лера не представляла, стать женой и ждать конца отношений просто не имело смысла.

Идея была проста как палка, Колыванов с Алексеем в дружеских отношениях и нужно попросить его рассказать Алексею, что он ее видел с другим мужчиной и все, Алексей должен отстать, можно даже больше и не встречаться.

Вернувшись в Питер, Лера приступила к претворению своего плана в жизнь. Колыванов был в разъездах, и ей пришлось ждать до конца января. Она созвонилась с ним и договорилась о встрече, приехала в его фирму и дождалась назначенного времени, ее пригласили

— Здравствуйте, Валерия Николаевна, рад вас видеть.

— Здравствуйте, Петр Сергеевич, я к вам с просьбой.

— Почту своим долгом выполнить любую вашу просьбу, считайте, что уже все сделано.

— Нужно что-то придумать, что бы Алексей прекратил за мной бегать, а то он надеется, а результат все равно в итоге будет отрицательный.

— Почему вы так решили, по моему, он вам нравится и уже далеко не безразличен, а за него я ручаюсь, он вас любит и другого для себя уже не видит.

— Это сейчас не видит, пройдет полгода, от силы год, жены дома не бывает, знаете, какая у меня работа, поймет, что такая жена ему не нужна, развод, лишние хлопоты, зря истраченные нервы.

— Развода не будет.

— Почему вы так думаете, любовь, штука духовная, сейчас есть, а завтра нет.

— Потому что он знает, кто ему жизнь спас, он настоящий мужик, свою голову быстрее под топор положит, но вот так в вашей жизни сложилось, вы солдат, он бухгалтер, бывает, все поменялось, но суть вопроса осталась прежней, вы любите друг друга и главное, у вас есть, за что любить друг друга, ваша любовь не на пустом месте выросла. Развода не будет.

— Я в этом не уверена, знаю только одно, жена из меня, никудышная, особенно для него, месяцами дома не бываю.

— Он знает, что вы служите, знает про командировки, многие так живут и ничего, любят друг друга и ждут встречи, неприбедняйтесь, не вы одна такая.

— Значит, вы ему все рассказали?

— Нет, у вас тоже нормальные люди есть, в отличии от вас, от собственной любви бегать, это грех.

— А если со мной что-нибудь случится, зачем ему еще одна трагедия в жизни?

— О, как сильно.

— Что сильно? — Не поняла Лера.

— Очень сильно.

— Что очень сильно?

— Вы, Валерия Николаевна, очень сильно влюбились.

— Почему вы так решили?

— Я же видел, как вы тут, прямо в моем кабинете, обычному прилипале чуть нос не отрезали, было бы что не так, вы бы сами разобрались, а тут меня просите, да еще пытаетесь Алексея от всяких бед и переживаний оградить, значит любите и сильно, так только любимых берегут.

— И какой же выход?

— Самый обычный, выйти замуж.

— Значит, вы мне отказываете в помощи, а ведь обещали?

— Чем я вам тут могу помочь?

— Ну, расскажите Алексею, что вы видели меня с другим мужчиной и все, это же так просто.

— Во-первых, это вранье, во-вторых, это не повод, чтобы Алексей от вас отстал, вы можете по службе встречаться со многими мужчинами, и он это знает, так что ваша авантюра не пройдет.

— Тогда расскажите ему про меня какую-нибудь гадость, мол, узнали или услышали.

— Я про вас ничего плохого не знаю и ничего не слышал.

— Придумайте что-нибудь.

— Знаете, Валерия Николаевна, хотите миллион, нет, лучше десять, это всегда, пожалуйста, а разлучать два любящих сердца, да еще враньем, это такой грех на душу брать.

— Значит, помощи от вас не будет?

— Почему же?

Колыванов снял трубку и набрал номер

— Алексей, привет, слушай, тут у меня твоя сидит.

— Что надо, а вот что, просит, что бы я придумал и рассказал тебе про нее какую-нибудь гадость, так что будь готов к провокациям и не верь никому, по-моему, Валерия Николаевна созрела окончательно, бери дело в свои руки и тащи ее в ЗАГС, оформляй, пока у вас обоих крыша не поехала.

Он положил трубку.

— Спасибо, Петр Сергеевич, надеялась на помощь, а вы мне свинью подложили, я вам это припомню.

С улыбкой закончила Лера.

— Валерия Николаевна, голубушка, от вас любую свинью съем, а сейчас к Алексею и не затягивайте, а то он весь извелся уже, вы опять пропали и он места себе не находит. Кофе или соку хотите?

— Нет, спасибо, Алексей напоит.

— Вот это правильно.

— До свидания.

Лера вышла от Колыванова вся в новых раздумьях, план ее с треском провалился, вышло даже хуже, чем она ожидала, плюс, Колыванов проболтался об информаторе в ее рядах, и это однозначно указывало на Ленку с Вовкой.

В отряде Лера Ленку прижала со всей силой, как могла, вымотав ее в начале на общей разминке, а потом, добавив на тренировке и предложив провести учебный бой, раз пять прихватила на болевой. Бедная Ленка даже завизжала

— Лерка больно.

— А сдавать своих не больно.

— Кому я тебя сдала?

— Алексею, на набережной ты, что я его от бандитов вытаскивала, то же ты, в госпиталь его привела опять ты.

В душевой Ленка помыться уже не дала, устроив разборку прямо там

— Лерка, дура, ты в бога веришь, а в его указующий перст нет, это грех отказываться от божьей милости, Алексей тебя любит и ты его, ты начни, попробуй, все, что ты сама для себя придумала, это такое вранье, и подумай, кому ты врешь, самой себе врешь, и про кого ты врешь, про себя саму, да ты чудный человек, тобой гордится любой будет, на руках носить. Алексей все твои сказки уже на зубок выучил, ты сама себя не знаешь.

— Ты меня знаешь?

— Да, я тебя насквозь знаю, вдоль и поперек, любишь ты его, и он за тобой таким хвостом, и столько времени, я даже завидую.

— Вовка за тобой тоже долго бегал.

— Не бегал, все, что ему надо, он получал, и целовал и тискал и все остальное, не как твои комсомольцы.

— Ладно, черт с вами, поживем, увидим.

— Как же Алексей увидит, если ты снова смылась, не оставив даже телефона. Как он тебя найдет?

— Очень просто, ты меня снова сдашь.

— И потом опять затрещину получу.

— Не получишь, я разрешаю, только он не должен знать, что ты работаешь под моим контролем.

— Это всегда, пожалуйста, и где тебя сдать.

— В субботу утром я отвожу Бориску на занятия. Недалеко от дома есть спортивно-развлекательный и торговый центр, я Бориску туда вожу, пусть там ловит.

— Это другое дело, а то бегаешь, бегаешь, дурака валяешь, а он бедный весь уже извелся.

— Ты-то откуда знаешь?

— Каждый день Вовке звонит, где Валерочка? Как найти да как увидеть.

— Я думала, что ты одна тут провокатор сердобольный, в вас оказывается двое.

— Не трогай Вовку, он мой.

— Договорились, только и ты Вовке не говори, что мне все разболтала.

— Хорошо, я сегодня позвоню.

— Вот и ладненько.

Лерка поняла, нужно сдаваться и будь, что будет, наверное, Ленка права, жить в коробке нельзя, а не пробовать выходить из нее, так и останешься там на всю жизнь.


Алексей снова был рад, позвонила Елена и сообщила две радостные новости. Первая весть, это где можно найти Валерию, вторая была еще радостней первой, Елена сказала, что разговаривала с Валерией о нем и ее мнение начало меняться в положительном направлении, все должна показать грядущая встреча. К ней, Алексей подготовился тщательно, приобрел новые машины, для себя и для охраны, что бы все блестело и сверкало, новый костюм, даже зашел в салон причесок, сделал стрижку и укладку, обязательно купил огромный букет цветов. В назначенное время он был у комплекса, тем паче, это был его комплекс, и это его радовало еще больше. Значит, Валерия совсем рядом и у него появляется ниточка, через которую можно Валерию ловить чаще, чем она это позволяет ему сделать.

Алексей с Федором ждали уже в машине, чтобы не лопухнуться, как в прошлый раз, когда они видели Валерию, но пока спускались, она исчезла. Валерия провела Бориску на занятия и толи она прошла в универсам внутри комплекса, то ли они не увидели, как она туда проскочила, но вышла из дверей универсама уже с покупками, и, быстро положив их в багажник, поехала. Опять прозевали, но ничего страшного, догоним. Не получилось, Валерия отрывалась от них все дальше и дальше, резко уходя со светофоров и четко входя в повороты. Дальше, хуже, она стала входить в повороты с заносом, не сбрасывая обороты двигателя, причем занос заканчивался в нужном месте, и ее машина, после поворота резко уходила вперед, водитель Алексея явно не справлялся с такой гонкой и в повороты на такой скорости вписаться не мог. Дорога была неважная, все же зима, лед, но Валерии это только помогало, а им мешало. Даже Федор не выдержал и спросил

— Мужики, а мы за той машиной едем, не перепутали ничего, там гонщик профессионал за рулем, а не женщина.

В одном месте Валерия оторвалась совсем, несмотря на всю шикарность и мощь двигателей новых машин Алексея, достать ее было не возможно. Уже совсем отчаялись, и вдруг снова перед носом увидели ее машину. Она развернулась на перекрестке, шикарно, с заносом и почти на одном месте и сразу же пошла им на встречу, хоть дорогу перегораживай. Стекло двери водителя начало опускаться, Алексей тоже опустил свое слева, высунул лицо и руку, хотел махнуть Валерии, чтоб остановилась, но в этот момент в окне показался ствол пистолета, и в глубине лицо Валерии. Федор подумал, все, выстрел, другой, уже ничего сделать нельзя, поздно, но выстрелов не последовало. Метров через сто машина Валерии пошла на остановку. Федор почесал затылок, могла и убить, но ведь не убила, даже не стреляла. Алексей дал команду развернуться и подъехать к Валерии. Федор вздохнул, нужно было бы, застрелила, были то нос к носу, значит не нужно, с остальным пускай сами разбираются.


Валерия отвела Бориску на занятия, сделала покупки, но Алексей не появился, слава богу, значит, остыл или бегать сзади надоело. Вроде одна гора с плеч свалилась, хотя теперь уже и жаль, влез-таки в душу. Зря она всю ночь на бигудях провалялась, зря ресницы и ногти красила, брови выщипывала по Ленкиному рецепту, зря юбку с джемпером одевала, зря мерзла, провожая на каблуках Бориску от машины до секции, где шли занятия, и обратно таща покупки из универсама.

Выезжая со стоянки, от магазина заметила, сзади привязались две машины, но это были не машины Алексея и это сразу Леру насторожило. Она решила оторвалась от них, водитель в первой машине не важный и труда это ей не составило, но потом вспомнила о Бориске, если эти придурки за ней охотятся, то потеряв ее, могут вернуться за Бориской, тогда будет беда. Она начала выводить машины на безлюдную улицу, что бы попробовать разобраться с ними там, приготовила пистолет, в удобном месте резко развернула машину, оставив преследователей без маневра, перед ними до светофора было еще две машины, открыла окно и приготовилась стрелять, только нужно увидеть угрозу, значит подождать. Окно машины преследователей открылось, и в ней показалась рука и лицо Алексея, он махнул пару раз, но увидев в ее руке пистолет, застыл от удивления. Лере стало смешно, вот дура, чуть не застрелила единственного своего, так глядишь, и попробовать семейного счастья не с кем будет. Она показала поворот и плавно повела машину к тротуару, остановилась.

Алексей со своим эскортом подъехал сзади, она вышла ему на встречу.

— Валерочка, дорогая, здравствуй, случайно увидел тебя, думаю надо догнать, а то опять пропала и найти не могу.

— Алеш, зачем так бедную женщину пугать, машины не знакомые, страшные, того и гляди, бандиты какие.

— Валер, извини, к свадьбе готовлюсь, нехорошо молодую жену на старье возить, поймут не верно.

— Ты жениться собрался, поздравляю.

Алексей вначале опешил, помолчал немного, потом собрался, подошел к ней, обнял и поцеловал, Лера еле успела подставить ему щечку.

— Валер, не чуди, ты знаешь, о ком речь и кто невеста.

Взял ее покрепче и поцеловал уже в губы. Лера отстранилась.

— Ты что делаешь?

— А что, знаешь, женихи часто целуют своих невест еще до свадьбы и они не обижаются.

Лера потупила глазки, подумала, помолчала

— Знаешь, сделай еще так.

— Как?

— Как сделал.

Алексей сообразил и, обняв, поцеловал ее снова, на этот раз еще крепче и еще дольше. Лера высвободилась из его объятий, но уже не так резко, плавно и без рывков, вернулась, села в машину. Алексей стоял в недоумении. Лера открыла дверь

— Чего стоишь, садись, за ребенком ехать пора.

— Куда садится?

— Куда хочешь, хочешь, вместе поедем.

— Конечно.

Алексей забрался в Лерину машину. Лера вытащила пистолет.

— Извини, разрядить надо, напугал ты меня своим кортежем.

— Извини, ты даже телефона мне не оставила, я по трубам стучал, не слышала?

— По каким трубам?

— По водопроводным, телефон хотя бы дай, могу я своей невесте позвонить или нет.

— Ладно, дам.

Лера стала разряжать пистолет, с Бориской, она побаивалась держать патрон в патроннике, все же ребенок, за ним не уследишь. Алексей увидел надпись на пистолете

— Дай взглянуть.

Лера дала пистолет ему в руки, Алексей прочел надпись

— Майору Соколовой В.Н. за мужество и героизм. Президент РФ.

— Серьезно, товарищ майор.

— Я уже давно не майор.

— Это не важно, по-моему, у меня намного больше поводов гордиться тобой, чем у тебя мной, поэтому ты меня и плохо воспринимаешь, брезгуешь, зазнайка.

Лерка так и открыла рот, такого она от Алексея не ожидала.

— Алеш, больше не буду бегать, уговорил, знаешь, поцелуй меня еще раз.

Алексей обнял ее и поцеловал, Лера не дергалась и не вырывалась. Наверное, этот поцелуй длился вечность, и она почувствовала, от его поцелуев улетает в космос. Такого у нее не было даже с Борисом в постели, да было приятно, хорошо, был космос, но вот так, сразу, улететь от одного поцелуя, это было слишком. Но она уже этого хотела, и если бы поцелуй продлился еще полминуты, Лера согласна была бы на все, даже в машине, точнее, она, после поцелуя, не смогла бы сказать нет. Поцелуй прервал Федор Петрович, открыв не глядя дверь с глупым вопросом

— Что, так и будем посредине дороги стоять?

Вид влюбленной парочки его если не убил, то удивил очень сильно, они целовались, а пистолет лежал на коленях у Алексея. Влюбленные разъединились, и Лера хозяйским тоном ответила

— Сейчас едем за ребенком, скоро уже пора забирать, Алексей едет со мной.

— Да, Федор Петрович, за ребенком, пусть на сегодня билеты в цирк возьмут, три билета, дорогая, ты с нами?

— Конечно.

Вздохнув, ответила Лера и забрала с колен Алексея пистолет, вставила обойму и сунула в кобуру под мышкой.

— Валерочка, дорогая, подожди минутку.

Алексей вылез из машины, сбегал в свою, и притащил огромный букет цветов.

— Это тебе.

— Значит, говоришь, меня случайно встретил?

— Нет, не случайно, меня предупредили, что ты здесь будешь.

— Кто?

— Валера, хоть убей, не скажу, у тебя честь офицера, а у меня честь порядочного и честного человека, это то же самое, да мне помогают, но помогают, зная, что мы любим друг друга, это не предательство, это долг любого порядочного человека, соединить любящие сердца, если я скажу, ты на них обидишься, а я этого не хочу.

— Хорошо, жених, пусть будет по-твоему.

— Все слышали, ты меня женихом назвала, значит, ты невеста, когда заявление пойдем подавать?

— В середине июня буду думать, что мне с тобой делать.

— Что так долго?

— У меня на том болоте долг остался, хочу его отдать и только потом решать свои личные дела.

— Хорошо, невеста, пусть будет по-твоему, ты сама срок назначила. Долг не секретный, расскажи, если можно?

— Долг не секретный, там могилы наших солдат, той большой войны, на острове, посреди болота, надо разыскать, забрать документы, а то лежат неизвестными, эта тайна мне открылась, значит, я ее и должна решить.

— Опять вся перемерзнешь, давай я помогу, оборудованием обеспечу, сам с тобой пойду, долги перед ними общие, все отдавать должны, ты знаешь, не прикарманивай, не по-людски это, ты должна, а мы как бы в сторонке, вроде и не причем, защита страны, это дело каждого, но и всех вместе, и долги перед погибшими, это тоже общее, всей страны, всего народа.

— Алеш, у нас все есть, просто тогда я одна случайно там оказалась, так вышло, меня там не бросили, искали, вертолеты туда-сюда летали, мне просто хронически не везло, как вертолет, я-то в кустах, то в яму провалилась, то в землянке или под елкой уснула, просто не везло и все.

— Смотри, если что нужно, я обеспечу, и такие долги прошу больше не прикарманивать, мы им все вместе должны.

— Хорошо, договорились.

Они съездили за Бориской, он встретил дядю Алексея уже как старинного приятеля, осведомившись, когда на рыбалку и обрадовавшись билетам в цирк. Лера смотрела на них и ругала себя. С Бориской она в цирк даже и не собиралась, в театр тем паче, а у Алексея уже была целая программа с ТЮЗом и музеями, консерваторией и театром кукол, лыжной прогулкой загородом и катанием на снегоходах, много терял Бориска из-за отсутствия отца и никудышной мамы.


Леру никуда больше не пускали, для ее участия в конкретной операции требовалось согласие начальника управления, а его он не давал. Самое большое, что ей доверили, это съездить на Кавказ и провести руководство несколькими операциями из центра управления, без непосредственного участия в составе боевой группы. Основным в ее жизни стала боевая подготовка отряда и подготовка групп к выполнению конкретных заданий, контроль выполнения из центра управления. В отместку Лера набрала пятнадцать ребят и пять девушек, все, что были в отряде, и стала заниматься с ними отдельно, максимально приближая задания к боевым. Результат не замедлил сказаться, через четыре месяца группа, выйдя на Кавказе на банду из двадцати человек, половину из них взяла живыми, уничтожив вторую. При этом девушки сыграли ключевую роль, представившись иностранными журналистами, выманили банду и, позволив себя окружить для захвата, приняли не равный бой. Всего пять минут, пока ребята заканчивали окружение, все остальное было делом техники. Из бандитов никто не ушел, и наши не пострадали, не считая царапин и ушибов.

Новые пленные, новая информация. Лерина работа не прошла бесследно для руководства террористического подполья. Террористическая организация, против которой работал Лерин отряд, прекратила свое существование, ее руководители были разжалованы, часть из них ликвидирована своими же. Свято место пусто не бывает, на месте старой организации, создавали новую, это требовало новых лидеров, времени и денег, которых пока не было. Все вместе взятое принесло передышку на бранном поле, количество попыток проведения терактов резко снизилось, и в этом была немаленькая заслуга лериного отряда и Леры лично.

На личном фронте было без перемен, с Алексеем она встречалась раз в неделю, если не была в командировке. В губы целовать больше себя не позволяла, подставляла щечку, боялась улететь, решила, чему быть, того не миновать, пусть после свадьбы делает что хочет, а сейчас нет. Режим дня в выходные был строгим, утром зарядка с Бориской, потом завтрак и поход по расписанию Алексея в театр, цирк, зоопарк или еще куда-нибудь. Вечером они уже вдвоем шли в театр, а потом в ресторан, или на оборот. Алексей ее потихоньку выводил в свет, знакомя со своими знакомыми. Как-то раз он ее затащил в ювелирный магазин

— Валера, нужно тебе украшения купить, а то у всех есть, а у тебя нет.

— У меня все есть, не волнуйся, в следующий раз увидишь.

— Хорошо, давай кольца купим.

— А не рано, вдруг кто передумает.

— Я нет, и тебе не позволю.

— Ну, давай.

Ювелир оказался хорошим знакомым Алексея, и он их пригласил в свой кабинет, там они примеряли и выбирали кольца, тут ювелир заметил перстень на руке Леры и выпросил посмотреть. Лера отнекивалась, отнекивалась, говорила, что это бижутерия, но он все же выпросил, посмотрел, почитал, что внутри и вернул с таким поклоном, только что не в ноги, аж у Алексея глаза вылезли. Думала, пристанет с расспросами, нет, молчал, и то слава богу, а то и так половины про нее не знает, вылезет, что она принцесса на горошине, заикаться всю оставшуюся жизнь будет, а нужен ей муж заика. Пока делали гравировку на кольцах с именами на внутренней стороне, Лера снова выкинула номер, оплатив кольца со своей карты. Алексей в ювелирном ничего не сказал, но все выдал в машине, он де мужчина и очень просит его мужские обязанности не трогать, это его обижает, ему очень хочется сделать Валерии приятное, а все получается на оборот, это она все ему делает.

В следующий поход в театр Лера одела украшения от приемных родителей, выбрала попроще, те, что получила в подарок в последний раз, но и этого оказалось достаточно, что бы все на нее пялились. Провожая ее домой, Алексей то же поинтересовался, откуда такое великолепие. Попыталась отговориться, что это бижутерия, нет, он тоже разбирается, это даже ему не очень по карману. Пришлось дать стандартный ответ, придет время, узнаешь. Что-то будет, когда он увидит фамильные драгоценности, подаренные ей на день свадьбы с Борисом, вот дурдом, стекляшки есть, а одеть не знаешь как, даже с женихом олигархом.

После первых майских праздников Леру неожиданно вызвали в Москву в главное управление и новый начальник начал петь старую песню, не хотите ли перейти к нам. Перспективы самые широкие, пел соловьем, аж заслушаешься, но Лера уперлась, пока есть силы, она из отряда ни шагу, а денег ей и так выше крыши, согласна работать на одном энтузиазме. Тот сел и уставился на нее как на диковинное чудо, смотрел минут пять, а потом выдал, вот вам направление на пошив новой формы и пожалуйста, не думайте, что мы вас оставим в покое, слишком жирно держать командиром небольшого отряда целого генерала. Лерка от удивления только ресницами хлопала, вроде пока полковник. Начальник подтвердил, указ подписан, через три дня на представление президенту и думай о новой должности, либо здесь, либо в Питере, если будет артачиться, поедет командиром бригады в другой округ.

После такого разговора Лера с большим трудом нашла ателье по пошиву, пройдя мимо него три раза. Мастера в Москве конечно классные, за три дня сшили новую форму и помогли Лере перенести на нее все награды, по ее просьбе и конечно за дополнительную плату ей сшили и брюки, но к президенту пришлось идти в юбке и на каблуках. У президента было что-то невообразимое, пока он толкал речь, все смотрели на Леру и президент тоже, когда представляли, было видно, что он был не прочь и поцеловаться, но устав и регламент не позволял. Дальше, хуже, первым начал начальник генерального штаба, закончил министр обороны, каждый звал в свое ведомство. Трудно быть женщиной, на какого-нибудь мужика и не глянул бы никто, ну дали генерала и дали, а тут проходу не дают. Хотела смыться, не отпустили, после представления банкет, а после банкета все представленные скинулись и потащили ее в ресторан отмечать, пить она не пила, дома отмечу, но танцы до упаду, в гостиницу вернулась уже очень поздно и очень устала.

Домой смогла выехать только на следующий день. Хоть одно звание Лера выслужила сполна, как положено, четыре года, правда два из них, это была учеба, и их можно не считать. Смешно, Лерка и генерал, приеду в Псков, Сережка завидовать будет дикой завистью. В Питере пришлось снимать кафе, решила, пусть будет тоже, где они были с Борисом. Народу собралось великое множество, из управления и из отряда, еле разместились. Все прошло на ура, за исключением маленького эпизода, когда выходили из кафе, чуть не столкнулась с Федором Петровичем, он чего-то искал, машина его стояла далеко, и что он тут делал, было не понятно, его, конечно, сразу оттерли, и Лера надеялась, что он ее не узнал, этого ей совсем не хотелось, и так уже у Алексея мурашки по коже бегают, а тут еще генерал, плохо мужику совсем станет.

В мае месяце Лере разрешили заняться болотом, солдаты там, негоже бросать, в ее задачу входило, определить точные координаты, путь, по которому можно относительно безопасно попасть на остров, вывести документы, знамя полка и передать служителям церкви найденный клад. Операцию Лера разбила на три части, все по науке. Первая, это авиационная разведка, поиск самого острова, выяснение возможности посадки, и поиск площадки для вертолета рядом с болотом, вторая, это разведка наземного пути на остров и третья, вывоз документов и клада. Перед началом операции Лера зашла к отцу Иннокентию и рассказала все ему. О том, как обезвреживала террористов, как плутала по болоту, как нашла остров, и как выбиралась.

— Валерия, вы святой человек, Бог почти сто лет хранил эту тайну и открыл вам, очевидно, он и берег вас для этого. Есть легенда, не знаю, правда это, или нет, когда немцы наступали, служители одной из церквей под Витебском, пытаясь спасти иконы и реликвии своего храма, собрали, что смогли и отправили в Псков. До Пскова не добрались, может, заблудились, может, на лихих людей нарвались, время было смутное, не до икон было. Там была Библия, иконы и шесть крестов, украшенных алмазами, три серебряных и три золотых. Легенда пока остается легендой, но вы дали лучик надежды превратить ее в быль. Я вам дам адрес, найдете в Пскове отца Хрисанфа, он вам поможет и примет дар божий из ваших рук, заодно и о погибших воинах помолится. Я записочку ему напишу, а вы передадите.

— Спасибо, отец Иннокентий. Осталось дело за малым, снова все это найти, выбиралась то я оттуда уже почти в бреду с температурой под сорок и голодная как волк, так что нужно все заново искать

— Найдете, бог поможет, обязательно поможет, вот увидите.

Отец Иннокентий написал письмо и отдал Валерии. С ним она и отправилась искать остров. Базу для вертолета определили в Острове, там, где был аэродром морской авиации. Уже из Острова съездила в Невель, там был музей 211 Невельской штурмовой авиадивизии, где воевал ее дед. Увы, найденный Лерой орден, принадлежал другому летчику из другого полка. Летчик выжил после страшного ранения, но в строй вернуться не смог, в отличии от ее деда, сумевшего полетать уже на реактивных самолетах. Жаль, орден придется передать или в музей, или родственникам героя, его так же, как и Лериного деда уже не было в живых, а могла быть семейная реликвия, которая передается из поколения в поколение, как память о мужестве и героизме предков.

Облет болота на вертолете почти ничего не дал, много кустарника и определить, где остров с воздуха очень тяжело. Определили несколько районов, поросших кустарником, и методом исключения оставили два. Один был более перспективен, в кустарнике видны были елки, но он находился дальше от предполагаемого выхода Леры из болота, поэтому нужно было искать это место и от него уже определяться. Там должны были остаться знаменитые доски, но их могло и унести в паводок. Нашли площадку для вертолета на краю болота. На следующий день Леру с двумя бойцами высадили у того поселка, где она так удачно попала в полицию, нужно было найти ту дорогу, по которой она выходила, ее как раз и должны были показать полицейские, им звонили и они обещали найти хорошего проводника. Лера, специально для представительства одела полевую форму со всеми нашивками, погонами и планками с наградами, это сразу снимает все вопросы в местных администрациях и отделах полиции, сверху, как обычно, одела бушлат без всего.

В местном отделе полиции приняли как всегда, радушно

— Чего приперлась, времени другого нет, видишь, гостей ждем, генерал приехать должен, не до баб, потом придешь.

Даже на берет внимания не обратили, выдворили. Пришлось вернуться, снять бушлат, взять двух бойцов, оставленных у места посадки вертолета и вернуться обратно. Лейтенант, который ее выпроваживал, слегка обалдел.

— Ждали генерала, дождались, торжественных речей не будет, давай сюда сержанта, который меня в октябре сюда привозил и проводника.

Лере представили сержанта и проводника. Поговорив с ними, она поняла, где ее нашли. Проводника оставили сопровождать колонну с техникой, идущую из отряда. Там были три большие резиновые лодки с моторами и бойцы. Лера со своими бойцами отправилась пешком по маршруту, нужно было найти брошенный хутор и от него выйти к болоту. Это все равно можно было сделать только пешком, иначе она вряд ли чего вспомнит. Снова прошла мимо дома с ротвейлером и уже в лесу встретились с хозяевами, они выгуливали молодого пса. Вид в бушлате у Леры был не очень презентабельный и, завидев ее, хозяева снова начали показывать псу на нее и кричать фас. Бойцы шли сзади, метрах в пятидесяти и их еще было не видно. Честно говоря, пес был молодой, месяцев восемь, не больше и хозяев слушаться не очень хотел. Он подбежал к Лере, обнюхал ее и достаточно ласково помахал остатком хвоста, Лера сняла перчатку, присела и стала его гладить. Подбежали хозяева

— Тебе что сказано, чужой, фас.

— Господа, а ведь за вами должок, нынче я в форме и хочу получить все с процентами.

— Эта та, которая Ларика убила. — Узнала ее женщина.

— Тебе что, я тогда мало врезал, сейчас добавлю. — Разъерохорился мужчина.

Лера встала, мужчина осекся, она сняла автомат, его не видно было, он лежал на коленях, и еще подошли бойцы, тоже с автоматами.

— Ну, так что, врежем, или только слабую женщину бить умеем, сдачи не дает? — Спросила у них Лера.

— Ты кто?

— Тетушка Пихто, должок за тобой, получить пришла.

— С автоматами и с друзьями, здесь застрелишь, или еще где.

— Боевое оружие о такую падаль как вы пачкать не буду, будем драться по честному, один на один, согласен?

— Попробуй, если по честному.

Лера отдала свой автомат ребятам, сняла бушлат и китель, так, что бы те не видели нашивок и погон, и осталась в майке и берете.

— Давай, подходи козел, долги большие, бить долго буду.

Мужик думал, что его кулаки, действительно здоровые, это все, но промахнулся, Лера ушла корпусом в сторону и ногой в живот, мужик согнулся пополам, хватая ртом воздух.

— Что, дышать нечем, пресс надо было качать, а не собачкой выпендриваться, жаль собачку, новая, поумнее будет, знает, где доброта, а где глупость.

Мужик отдышался.

— Продолжим.

Мужик снова пошел в атаку и рьяно, Лера рассчитывала, поставив блок на его кулак, отправить его в нокаут, но мужик так сильно ударил, что кулак его вынес на полметра вперед, она просто увернулась, и он грохнулся на землю сам, даже смешно стало. Мужик встал и снова попер на Леру, в этот раз Лера ушла в последний момент, оставив ногу, мужик упал еще раз. В следующий раз она ушла в другую сторону, и мужик упал опять. Снова атака, только она все же поставила блок, разворачивая мужика к себе спиной, ударила в изгиб ноги сзади, поставив его на колено, и нанесла сильный удар в ухо, чуть сзади. Голова мужика пулей уткнулась в землю. Мужик завыл.

— Что это ты делаешь, ты же мужа мне убьешь. — Заголосила женщина.

— Когда он меня убивал, вы молчали, когда собаку натравливали, были даже довольны, что теперь случилось, ах отпор получили, ай яй яй, какая жалость, безнаказанно можно и убивать, а как расплачиваться, так в кусты.

— Что тебе надо? — Спросила женщина.

— Я же сказала, должок. Нельзя безнаказанно на людей собаку натравливать и бить больных женщин, теперь нужно заплатить.

— Сколько?

— Пять синяков на морде и два сломанных ребра.

— Может деньгами?

— Не, у меня их море, девать некуда, деньгами не беру, только натурой.

Мужик встал, держась за ушибленное место

— Слушай, красавица, не знаю как тебя, понял, извини нас, не будем больше и с собакой будем аккуратнее.

— Видишь, мужик твой умнее стал, и пес умный, не зли их и меня тоже, отдача слабой не будет.

Черт с вами, больше не попадайтесь на глаза.

— Извини нас.

— Не извини, а извините.

— Извините.

— Так-то лучше, катитесь, пока я добрая.

Парочка, взяла пса на поводок, он так даже и не зарычал, маленький еще, добрый, и ушла. Лера оделась и двинула дальше. Бегом они быстро добрались до заброшенного хутора и отсюда Лера начала поход к болоту, вспоминая, под каким углом она вышла к увиденной крыше.

Пройдя до начала болота, обнаружила свою доску от плота, одну унесло, а вторую наоборот, прибило к берегу, причуды природы. Сориентировалась по карте и по полоске чистой воды, уходящей вглубь болота, по всему выходило, что это дальний островок из двух намеченных. Наметили маршрут для вездеходов, они могли подойти к болоту немного дальше нужного места, там трясина, лодки к чистой воде, придется перетаскивать на руках, ну это ерунда, народу хватит. Пора было выходить на заброшенную лесную дорогу, встречать колонну.

Не доходя метров сто до дороги, Лера заметила, ветки одного из кустов неестественно шевелятся и оттуда начали вылетать птицы, дала знак своим, и почти в тот же момент из кустов появился ствол ружья, одновременно с выстрелом все разлетелись врассыпную. Куст ожил и оттуда начали стрелять из нескольких ружей, по тому месту, где только что была Лера с ребятами. Что за уроды, нашли с кем воевать, Лера насчитала пять стволов, крикнула ребятам, включить персональные рации и уже по радио отдала команду не стрелять, обходить с флангов и выходить в тыл нападавшим. Нападавшие продолжали стрелять по уже пустому месту, похоже, что у них были карабины типа Сайга, многозарядные автоматические, стреляли только что не очередями, быстро меняя магазины. Значит, патроны у них скоро кончаться, передала ребятам по рации, ждем, берем живыми.

Компания вышла из своего укрытия и, обстреливая то место, где, по их мнению, должна быть Лера с ребятами, пошла вперед. Нашли с кем воевать, снова подумала Лера, сейчас одна очередь из автомата и всем им конец, а автоматов три, да еще с двух сторон, перекрестный огонь, шансов у компании нет совсем, только жалко, убивать не хочется, свои, псковичи, такие же, как и она, да, преступники, может еще исправятся. Выстрелы прекратились и Лера, выглянув, увидела, снаряженные магазины кончились и нападавшие, не обнаружив их, стали снаряжать новый боезапас, пора, команда вперед.

Все в секунду оказались перед нападавшими, это оказались опять старые знакомые, только с подмогой, подмога была из тех, кто отбирал в Беларуси у Леры джип. Все стало ясно, полицейские не раскололись, боясь своих подельников, и те остались на свободе, теперь хотели ликвидировать свидетеля. Рукопашная была короткой, но кровопролития избежать не удалось. Первый, стоявший к Лере, попытался ударить ее стволом ружья, вовремя подставленная рука, увела ствол в сторону. Лера схватила за ствол, дернула на себя, сделала подсечку, нога нападавшего уехала вперед, удар в изгиб ноги, нападавший встал на колено, рывок ружья на себя и обратным ходом удар прикладом по голове, готов, лежит и надолго. Второй, из нападавших, попытался ударить Леру ногой, но она развернула его лицом к себе, ногой в пах, кулаком в нокаут. Тоже готов, но тут Лера заметила краем глаза, женщина, очевидно, успела перезарядить ружье и целится в нее. Поймала падающего, того, которого только что отправила в нокаут, и присев, начала смертельную пляску вокруг бандита. Женщина водила стволом, водила, выстрелила раз, мимо, выстрелила два, снова мимо, выстрелила три, опять мимо, четвертый выстрел пришелся в мужика, которого держала Лера. В этот момент, подоспели ребята, разбиравшиеся со своими оппонентами, вырвали у нее ружье, заехав им же ей по голове. Пока связывали пойманных, ребята ей и высказали

— Валерия Николаевна, плохо быть добренькой с незнакомыми людьми, там пожалели, и тут надо было сразу на поражение, зачем таких в живых оставлять.

Помощь, пришла как обычно, когда все уже было кончено. На дороге уже стояли машины, в пылу боя даже не заметили, как они подъехали и бойцы, выпрыгивая из машин, растягивались в цепь. Первым подбежал Сергей, его захватили в Пскове, по Лериной просьбе, тоже хотел поучаствовать в экспедиции.

— Сереж, вызывай своих, тут им работы не початый край, четверо задержанных и один убитый. Это одна шайка с теми, кто у меня джип отнимал в Белоруси, может, у них доказательства какие найдете.

Пока разворачивали лагерь, из Пскова на Лерином вертолете доставили следственную группу и местные подъехали, начали допрашивать всех. Лера сидела под деревом и жевала травину, сутки потеряны, жаль, нужно снова неординарное решение, наверно придется и власть применить. Помог майор полиции, подошедший к Лере.

— Слушай, подруга, ты что здесь делаешь, тоже, что ли с десантурой землю рыть приехала.

— Друг, вали, пока я не встала, вон тебя другая подруга ждет. — Показала на задержанную.

— Я тебе не друг, а гражданин майор.

Леру разобрало зло

— Гражданин майор, тогда по уставу, пожалуйста, подошел, как положено и представился.

— Еще чего, перед всякой козявкой козырять.

Лера сосчитала до десяти, что бы не вмазать, встала, сняла бушлат, что-то кольнуло в руке

— Значит так, майор, я здесь командир операции и мне плевать, откуда ты тут взялся, кругом марш, подошел и представился, как положено.

Майор, не ожидая превращения всякой козявки в генерала, да еще со Звездой Героя России, очумело глядел на Леру и глаза его округлялись с каждой минутой, сцену прервал Сергей

— Игорь, ты чего на Леру наехал.

Тут и Сергей обратил внимание на Лерины погоны.

— Чего-то ты не хвасталась.

— Не успела.

— Игорь, извинись перед Лер, извините товарищ генерал, перед Валерией.

— Извините, товарищ генерал.

— Идите, работайте майор, моих бойцов от дела не отрывать, короткие объяснения и все, да, проведите обыск у этих горе вояк, думаю, там интереснее будет.

— Есть. — Уже четко ответил майор Игорь и пошел трудиться.

Надо же, не узнала, а ведь когда то в ухажеры набивался, хорошо, сразу поняла, что за гусь.

На следующий день с утра пошли на болото, наверное, так возили продукты и лекарства на остров во время войны, найдя этот путь. Значительная часть дороги на лодках, по открытой воде, часть через трясину, таща лодки волоком. Моторами воспользоваться не удалось, на винт наматывалась трава и его клинило. Вышли почти точно, нашли землянку, могилы и схрон, достали и осмотрели. Утром дорога назад, на вертолете в Псков за батюшкой и за поисковиками, занимавшимися поиском и захоронением солдат, погибших в той войне.

Рука разболелась, посмотрела, ах ты зараза, все же зацепила, сняла китель, Сережа помог перевязать рану. Снова одела китель, рукав порван, в бушлате вообще дырища, ну и видок у генерала, ладно, сойдет.

В Пскове десантники выделили уазик с водителем, хотела сразу к отцу Хрисанфу поехать, а пришлось в больницу, ныла рука. Там рану обработали, как следует забинтовали, да еще укол всандалили, врач хотел полицию вызвать, ранение огнестрельное, но видя Лерин китель и двух вооруженных бойцов, передумал, просто сказав, что о таком положено сообщать. Лера отговорилась, уже работают.

Нужную церковь нашли быстро, водитель город знал хорошо, и проблем не было. Вышла с бойцами из машины и почти нос к носу столкнулась со священником.

— Извините, батюшка, вы не подскажите, как найти отца Хрисанфа?

— А вам он зачем? — Настороженно спросил священник, осматривая Леру и еще двух вооруженных бойцов. Лера сообразила, наверное, это он и есть.

— Я от отца Иннокентия из Петербурга, у меня письмо к нему.

— Вы Валерия?

— Да, это я, а вы отец Хрисанф.

— Да. Отец Иннокентий мне звонил и рассказал о вас и вашей находке. Вы хотите, что бы я поехал с вами.

— Да, вы должны принять находки по описи на месте.

— Он еще просил провести там службу по погибшим.

— Это было бы очень здорово.

— На чем мы поедем и надолго ли это.

— Туда и обратно вертолетом, а по болоту на лодках, мы все сделаем и поможем, если что надо захватить, ребята помогут.

— Когда ехать?

— Если можно, сейчас.

На острове уже вовсю кипела работа, ребята привезли из леса несколько досок и палок, обновили могилы, сделали кресты, подлатали землянку, заготовили и оставили дров, спички, несколько банок сухарей, на тот случай, если сюда опять забредет кто-то, вроде Леры. Сергей с Игорем уже составили опись найденного имущества и батюшка, проверив все, расписался в приемке церковных ценностей. Не забыли и про знамя полка, соорудили для него древко и, развернув, поставили рядом с могилами почетный караул.

Когда Лера сняла свой рваный бушлат, подтянулся даже отец Хрисанф, бойцы выстроились в шеренгу и батюшка начал службу. После окончания все перезарядили автоматы, снабдив их холостыми патронами, специально прихваченными для салюта, и по команде пли, тишину болота разорвало три залпа из десяти автоматов. Командовать салютом Лера поручила капитану, командиру одной из групп, участвовавших в походе, сама встала в строй. Ей очень хотелось самой произвести выстрелы салюта тем бойцам, которые отдали жизнь за Родину и тому месту, которое стало концом их пути, и спасло ее. Еще одна маленькая тайна той большой войны была разгадана и еще три десятка солдат из тех далеких лет, перестали быть без вести пропавшими. Пройдет время, и поисковики проведут раскопки, подготовят места для новых захоронений, перевезут погибших солдат на людное место, где они будут похоронены с почестями, и люди будут приходить к могилам, что бы отдать дань уважения их подвигу. Никто не забыт, и ничто не забыто, подвиг их бессмертен.

Лера на вертолете отправилась обратно в Питер, забросив отца Хрисанфа с ценностями и Сережу обратно во Псков. Все равно там нужно дозаправиться. Сережа ей рассказал про обыски у горе вояк, результат оказался впечатляющим. У каждого из них нашли машины, похищенные в Беларуси, хозяева машин пропали, скорее всего, их нет в живых, над этим работают, у одного нашли даже две машины. Несвоевременный для них выход Леры из болота спутал им все карты, они не успели сделать новые документы на машины и теперь все доказательства были на лицо. Батюшка тоже благодарил Леру и обещал сообщить ей через отца Иннокентия историю клада, если ее удастся восстановить.

В Питере получила дежурный разнос от начальника управления. Он не орал, просто удивленным голосом и взглядом выговаривал Лере, почему она не стреляла, такой риск ничем не оправдан и больше похож на самоубийство, чем на трезвый расчет. Выговор закончился приказом, сейчас в госпиталь и без его разрешения не только ни шагу из города, а ни шагу от маршрута отряд город и все. В госпитале ей снова обработали рану, и снова забинтовали, потрудились и косметологи, но сказали, шрам все равно пока останется, сейчас ничего сделать нельзя, нужно время. Выходя из госпиталя медицинской академии, встретила Колыванова, раскланялись, он поинтересовался здоровьем и датой свадьбы, отделалась шуткой, еще не все зажило и свадьбе придется подождать, на том и расстались.

Поехала снова на набережную, грустно одной, снова пришли мысли об Алексее. И одной грустно и Алексей не подходит, хотя дело зашло уже так далеко, что дальше ехать некуда, даже кольца купили. За них она заплатила сама, сознательно, знает, она ему откажет, только не знает как, поэтому, зачем ввергать человека в расход, это ее вина или беда, дала человеку надежду, а ведь перспективы у брака нет. Да, он ей нравиться, и он говорит, что любит ее, но пройдет месяца три, полгода, пусть год, и он поймет, когда жены нет рядом, под боком, это плохо, возможностей у него найти другую море, любую пальчиком поманит и все. А ее ждать надо, мучиться, придет или нет, когда и в каком виде. Вот сейчас, десять сантиметров в сторону и прямо в сердце и все, действительно, зачем полезла, одна очередь решала все проблемы, ладно сама, так еще ребят подставила, хорошо, никто из них не пострадал. Все же, что делать с Алексеем, Лера не знала, просто так отказать она уже не могла и повод не находился, даже для самой себя, что бы оправдаться перед собой. Не найдя решения этой проблемы, Лера поехала домой, приняла ванну, поужинала и легла спать, нужно выспаться хорошо и может на свежую голову придет нужная мысль, а то уже четвертое июня, скоро срок принятия решения по Алексею, а что говорить, даже толковых мыслей нет.

Выспаться не дал Алексей, позвонил в восемь утра

— Валерочка, дорогая, я тут одно место нашел, там очень интересно, приходи к десяти на Английскую набережную к Благовещенскому мосту, давай сходим, только паспорт захвати, туда без паспорта не пускают.

Пришлось срочно делать прическу, все вообще из башки выскочило, и приспичило же ему, хорошо не дала мобильник, а только домашний, трезвонил бы каждую минуту. Приехала только только, мысли за ночь и по дороге так и не сложились, ладно, есть еще время, придумаю что-нибудь. Он ее уже ждал, поцеловал в щечку, взял под ручку и повел в сторону Исаакиевской площади. Поинтересовался здоровьем и вдруг с места в карьер

— Валерия, знаешь, мне эта бодяга надоела, я последний узнаю, что ты в городе, мне это не нравится.

— Ну, наконец-то, ты понял, что из меня жена никакая, я очень рада, что все такхорошо закончится.

— Да, все закончится как нельзя лучше, это ты права, у тебя есть два выхода, либо ты мне сейчас открутишь голову,

Алексей присел, опустил голову, слегка обняв ее за талию и тут же подняв на руках, продолжил

— Либо я тебя несу в ЗАГС.

И он понес ее через дорогу, продолжая говорить

— Что бы узнать, какая из тебя жена, нужно попробовать.

— Что попробовать?

— Не что, а кого?

— Кого?

— Тебя в роли жены, для этого тебя нужно сделать женой. Я хочу первым узнавать, что ты в городе, что ты ранена и тебе нужна моя помощь и забота, и хочу это узнавать от тебя, а не от других.

— Не донесешь, отпусти сейчас же.

— Не отпущу, у тебя был шанс отвернуть мне голову, не воспользовалась, значит, ЗАГС.

— Не донесешь.

— Донесу, мы уже пришли.

Лера покрутила головой и увидела табличку, перед дверью которой, они уже стояли

— Дворец бракосочетаний.

Это было еще не самое страшное, что она увидела, может и придумала бы что, самое страшное было то, что дверь перед ними открывал Вовка с Ленкой, с другой стороны стоял Колыванов с женой, нести всякую чушь уже не имело смысла. Она искала неординарное решение, а нашел его Алексей, заманив ее в западню и применив тяжелое вооружение в виде Вовки с Ленкой и Колыванова с женой, с ними, она спорить, не могла.

Часть 55. Снова замуж

Когда Лера увидела Ленку с Вовкой, поняла, это хорошо отрепетированная засада, и она в нее вляпалась по самые уши. Деваться теперь некуда совсем, во влипла, ей теперь уже никто и ни что не поможет, выход только один, сдаваться на милость победителей. От заявления до регистрации еще месяца два, и она что-нибудь придумает, а сейчас сдаваться. Алексей занес ее прямо в комнату, где принимали заявления, посадил на стул, сел сам, девушка дала бланки, пришлось заполнять. Когда все было готово, девушка забрала заполненные листки и задала вопрос, от которого Леру прошиб холодный пот

— Вы сейчас регистрироваться будете или завтра.

Алексей вопросительно посмотрел на Леру

— Завтра, сегодня все не успеть. — Деловым тоном влезла Ленка.

— В какое время?

— В двенадцать, с выстрелом пушки. — Опять ответила Ленка.

— Хорошо, все будет готово к двенадцати.

Лерка выходила из Дворца с вращающейся головой, перед глазами все плыло.

— Валерия, сейчас все едем к тебе, знакомиться с родственниками. — Безапелляционно заявил Алексей.

Домой не вошли, а ворвались, если судить по Ленке

— Здравствуйте, давно не виделись, хочу вам представить Лериного жениха, у них завтра свадьба.

— Ну, слава господи, я так подозреваю, это Алексей. — Проявила свою осведомленность Светлана Павловна.

— Поздравляем. — Степенно проговорил Валентин Сергеевич.

— Здорово, рыбак. — Поздоровался Алексей с Бориской, и сразу задал ему вопрос

— Борис, как ты смотришь, если мы с твоей мамой поженимся?

— Не знаю. — Ответил Бориска.

— Тогда мы с тобой сможем чаще ездить на рыбалку, даже когда мама занята или в командировке.

— Тогда, наверное, можно. — Неуверенно ответил Бориска.

— Не подкупай ребенка, это не педагогично. — Вставила Лера.

— Я и не подкупаю, просто констатирую факт.

— Давайте все за стол. — Скомандовала Ленка уже подсуетившаяся со Светланой Павловной на кухне.

На столе появилась холодная закуска, коньяк, шампанское, вино, конфеты и торт, очевидно у Алексея все было хорошо подготовлено и продумано. Первым, по старшинству взял слово Валентин Сергеевич

— Дорогая Лерочка, нам, конечно, очень жаль, что Бориса нет с нами, но жизнь, есть жизнь и ты нам стала дочерью, мы рады за тебя, рады, что ты снова нашла свое счастье, совет вам, да любовь.

Выпили, почти без закуски. Второй высказалась Светлана Павловна

— Алексей, это конечно очень нехорошо, читать чужие письма, но так уж случилось, я прочла ваши, извините. Из них я поняла, что вы очень любите Леру, берегите ее, у нее очень тяжелая мужская профессия, но она не свернет с выбранного пути, не мешайте ей, любите друг друга и уважайте, цените любовь это редчайший божий дар, который не каждому дается.

Ответное слово взял Алексей

— Уважаемые родители, спасибо вам, я хочу сказать, что нас с Валерией объединило общее горе, примерно, когда погиб ваш Борис, наверное, такие же бандиты расстреляли мою семью, погибла жена, дочь и сын. Отец не выдержал этого и через месяц умер от инфаркта, а еще через месяц умерла мать, и я остался один. Валерия не только вернула меня к жизни, но и спасла от бандитов мое бренное тело, тем, что я еще жив и духовно и физически, я обязан ей, и я ее буду беречь как зеницу ока, спасибо вам, а Бориске я попробую заменить папу, если он позволит конечно.

Все снова выпили.

Потом теплые слова сказали Ленка, Вовка, каждый отдельно, Колыванов и его жена. Все слова были очень теплые, хорошие и добрые, отрезающие совсем, пути отступления для Леры. Она сидела, вздыхала и все больше понимала, обратного пути уже нет. И всему виной Ленка, сдала с потрохами, даже как-то ухитрилась и родителей Бориса переманить на свою сторону. Теперь уже все, обратной дороги нет. Единственное, чего не знала Лера, это то, что родителей Бориса никто не переманивал. Они сами давно решили, что Лера должна жить дальше и снова выйти замуж, ведь семья, это главное в жизни человека, есть семья и человек живет, он знает, что где-то его любят и ждут, а одному везде плохо. Письма, беспечно брошенные Лерой дома, дали им надежду и теперь она воплотилась в жизнь, их огорчало только то, что Лера, уйдя в новую семью, могла забрать внука с собой, и они останутся совсем одни.

— Как вы думаете быть с Бориской? — Спросила о больном Светлана Павловна.

— Вы Леру знаете, она очень занятой человек, я, увы, тоже, но выход всегда есть, если вам тяжело, я все сам организую, если вы согласитесь нам помочь, мы будем очень признательны. В крайнем случае, вы можете жить с нами, у меня большая квартира, всем места хватит, вообще, вы меня можете усыновить, знаете, как бывает тяжело одному, даже словом не с кем перемолвиться.

— Трудно родителей заменить. — Ответил Валентин Сергеевич.

— Ничего, крепкая затрещина старшего, иногда не помешает. — Ответил Алексей, и продолжил

— Давайте пока так, по рабочим дням, Бориска у вас, по выходным у нас, Валерочка, ты согласна?

Валерочка, обалдевшая от такого бурного развития событий была в шоке и ступоре, просто пожала плечами. Алексей продолжил

— Валерия, если ты не против, мы сразу после свадьбы, съездим, посмотрим загородную резиденцию, ты с собой возьми все необходимое, хорошо. Если тебе понравиться, то Светлана Павловна и Валентин Сергеевич могут с Бориской пожить все лето там, а мы к ним будем приезжать, когда свободны, а по выходным, ты уж извини, мы с Бориской на рыбалке, верно, Бориска. Я тебе такие рыбные места покажу, у меня и катер есть.

Лера сидела и глотала слюну, все ее ординарные и неординарные решения и варианты лопнули, как мыльный пузырь, выхода не было и через испытания семьей ей пройти придется, чем они закончатся, она не знала, неопределенное будущее пугало, но изменить уже она ничего не могла.

Перед уходом Алексей отдал Ленке банковскую карту

— Елена, я на вас надеюсь, сейчас в салон платьев, купите Валерии хорошее свадебное платье и еще что понравиться и что нужно, деньги не экономьте и ради бога не позволяйте Валерии тратить свои, а то она меня с кольцами подставила, взяла и заплатила за них, а кольца покупать это обязанность жениха. Мы с Владимиром Ивановичем займемся рестораном и приглашением гостей, завтра не опаздывайте.

— Мои к завтараму приехать не успеют. — Наконец выдавила из себя Лерка.

— Ничего страшного, мы к ним отдельно съездим и там отметим.

— И еще, я свою фамилию оставляю. — Не зная, что еще выдумать, снова выдала Лерка.

— Как прикажете принцесса. — С поклоном ответил Алексей.

Лерка вопросительно посмотрела на Ленку, неужели и это разболтала. Ленка еле заметно, отрицательно покачала головой и пожала плечами. Вовка с Алексеем уехали, пришлось и Лерке ехать с Ленкой за платьем, туфлями и прочей ерундой. Хорошо, Леркин джип стоял под окном, поехали, а куда денешься, по дороге решила разобраться с Ленкой, можно считать, что не вышло, Ленка дала сдачи

— Лен, зачем весь этот цирк устроили, ты же знаешь мое мнение, не получиться ничего.

— Во, во, ты ему расскажи, что теперь ты генерал, да еще принцесса аравийской пустыни, тогда вообще, он тебя в красный угол вместо иконы поставит, и молиться будет, получится и еще как. И вообще, Лерка, я тебя не узнаю, в бою ты только в атаку лезешь, в самое опасное место, а тут, как мямля, ничего не выйдет, ничего не выйдет. С таким настроением в монастырь нужно идти, а не замуж, выйдет, помяни мое слово, выйдет, еще как выйдет, такая любовь просто так не проходит, она одна и на всю жизнь, как у меня с Вовкой. Да, сейчас едем в женскую консультацию.

— Зачем?

— Ты, что, сразу детей заводить будешь, или все же осмотришься, поживете годик, а там увидите.

Лерка опять проглотила слюну, про любовь думала, про то, что будет через год, тоже думала, а вот на сейчас и забыла. Ленка продолжила ее мысль

— Ты, наверное, решила из жениха комсомольца, мужа евнуха сделать, ну ты даешь подруга, кровать, это основа семейной жизни. После этого можно с мужа стребовать все, что угодно, он тебе и в магазин за картошкой сходит, с детьми погуляет и про подарок не забудет, не говоря уже про все остальное, только запомни, не во время, а спустя полчаса или час. Дай ему насладиться и отдохнуть, а потом все остальное, пожалуйста.

— Коварная ты, Ленка.

— Ничего коварного, обычная семейная жизнь, только не надо из мужа евнуха делать, и все. Он тебе тоже радость дарит и счастье, а потом еще детей, это тоже счастье, для женщины дети, это все.

— Будто я не знаю.

— Ты не знаешь, у тебя пулемет на первом месте и рукопашный бой, все остальное потом, как это в песне, первым делом самолеты, ну а мальчики потом.

— Вот не будет меня долго и найдет себе молодую красавицу, я переживу, плохо будет, но переживу, а вот что с Бориской делать, не знаю, избалует, а потом сломается парень.

— А ты не давай баловать, держи сама Бориску построже, и пусть пока у стариков поживет, он им тоже в радость, ничего страшного.

В консультации у Ленки было все схвачено, врача она знала, сестричек тоже. Без лишних хлопот, после осмотра, Лерке воткнули спиральку, и они поехали дальше. В салоне одежды у Леры с Леной снова вышел конфликт, Лера упорно не хотела расплачиваться картой Алексея, хотя цены в салоне, рекомендованном Алексеем, кусали Леркину карточку безбожно, явно не для рядовых генералов

— Ленка, не хочу я ему быть обязанной, мало ли что, зачем лишние разговоры, разведемся без шума и все.

Ленка сдалась

— Дура ты Лерка, была дурой, ей и помрешь.

— Спасибо, я тебе все это припомню, и засаду и сдачу.

— Только и умеешь маленьких обижать, за свою любовь драться нужно, а не мямлить. Если хочешь знать, я за твое счастье и потерплю от тебя, что угодно делай, хоть убивай, потом спасибо скажешь. — Последние слова Ленка говорила уже с нарочито обиженным голосом.

— Ладно, Лен, не обижайся, просто не верю я, что все нормально будет, не сможет такой мужчина ждать жену месяцами, вот увидишь, пройдет месяца три, полгода и прозреет, найдет получше, и под боком.

— Не ной, поживешь, увидишь, может тебе самой не понравиться, возьмешь и уйдешь, а он опять за тобой хвостом всю оставшуюся жизнь бегать будет, а я от тебя все стерплю, можешь, что угодно делать, ты начальник, я дурак.

— Ленк, правда, не обижайся, это я просто в сердцах, не знаю я, что делать, хоть в лес беги.

— Лерка, не гони волну прежде времени, он тебя любит, и тебе он нравиться, если любовь есть, все остальное наладится само, вот увидишь, главное по мелочам не придирайся к нему, хотя тебе мелочи по барабану, у тебя мужской характер.

Сгрузив покупки в машину, поехали домой. По дороге остановил инспектор, долго копался с документами, вычитывая каждую букву, потом решил проверить номера всех частей машины, явно, что-то канючил. На предложение открыть капот и протереть все номера, Ленка не выдержала и предъявила ему свое удостоверение

— Тебе надо, ты и протирай.

— А вдруг машина в угоне, я же не у вас проверяю, а у мадам Соколовой.

— Если ты скажешь, что она в угоне, мы сразу звоним президенту страны.

— Будет он с вами разговаривать?

— Будет, это его подарок.

— За какие красивые глазки такие подарки?

— За награждение Звездой Героя России, это тебе не тут палочкой махать, Лерка дай сюда сумку, не видишь, клиент в лапу просит, думает, двух дурочек поймал, сейчас она свою корочку покажет, ты здесь до конца смены отжиматься будешь, у нее любимая команда, упал, отжался.

Ленка вытащила Леркину сумку и, покопавшись в ней, достала Леркино служебное и удостоверение Героя России, сунула в нос инспектору. Тот, прочитав, очень вежливо извинился, все вернул и пошел очень быстрым шагом на другую сторону дороги. Бегство инспектора вызвало смех у подруг.

— Лерка, что ты все стесняешься, надо в начале корочки показывать, а потом все остальное, которое они уже не смотрят.

Приехав домой, Лерка обнаружила Бориску во дворе, катающимся на велосипеде

— Откуда у тебя велосипед?

— Дядя Алеша приезжал, и велосипед подарил, еще плеер с приемником и компьютер.

Велосипед был очень дорогой, со всеми навесками, только что не золотой.

— Вот, а ты говоришь, баловать не позволяй, глазом еще не моргнула, а он Бориску уже засыпал.

— Ничего, все образуется, завтра подъем в семь, я приеду.

— Зачем так рано?

— Ты что, чучундрой на собственную свадьбу собираешься, в салон красоты поедем, прически делать, и драгоценности подбери, выглядеть должна на все сто.

— Есть, господин управляющий, будет сделано.

Дома Лерка забралась в ванную, что бы избежать лишних расспросов от родителей Бориса и провалялась там до ужина, хотя и не обедала, лучше уж поголодать, чем, лишние разговоры. Единственным вариантом избежать замужества, оставалось сбежать в лес на месяц, но там от себя не спрячешься, от всех остальных, считавших это дело решенным, можно, а от себя нет. Алексей ей нравился все больше и больше, влезал в душу глубже и глубже и просто сбежать в лес, Лера уже не могла. Он ей не дал ни одного повода для сомнений, ни одной зацепки. Единственным плохим моментом была ситуация на кладбище у могилы Александра, но ситуацию создала сама Лера и не оставила Алексею никаких шансов на иной выход, поэтому вышло все по Лериному сценарию, как она и задумала. Похоже, он это учел и все остальные Лерины сценарии разрыва отношений, проваливались с треском, вызывая у нее все больше и больше симпатий к Алексею, которые постепенно перерастали в любовь. Лера лежала в ванной и размышляла, предотвратить неизбежное она уже не могла, самое главное у нее самой не было желания все менять. Подумав немного, она решила, пусть ей достанется маленький кусочек счастья, пусть хоть не надолго она будет любима и рядом будет друг. Просто нужно быть готовой к тому, что это должно все закончиться, только когда, никто не знает, даже Алексей, когда ему все это надоест и он найдет себе другую. Свою службу, она не бросит ни при каких обстоятельствах, и ни за какие золотые горы, она солдат, и будет выполнять свой долг до конца, в лучшем случае до выхода в запас, в худшем, до последнего вздоха на поле боя.

Леркины размышления прервала Светлана Павловна, осведомившись, не уснула ли невеста и пора ужинать. Пришлось вылезать и идти ужинать. На Лерино удивление, расспросов не было, все только мило улыбались, тараторил один Бориска, рассказывая о достоинствах нового велосипеда, потом перешел к плееру и закончил компьютером. Вдруг неожиданно спросил

— Мам, если вы женитесь с дядей Алексеем, значит, он мне папой будет?

Лера посмотрела на родителей Бориса, это им точно, наверняка неприятно.

— Не знаю Борюся, поживем, увидим.

— Если понравиться, тогда папой, если нет, сам решишь. — Вздохнув, разрядила ситуацию Светлана Павловна.

Ночь Лерка спала как убитая, и мыслей никаких не возникало, даже проспала утром, Ленка уже звонила по телефону, что подъезжает. У Светланы Павловны уже был готов завтрак, и сама она тоже была одета. — Я с вами, мне тоже прическу надо.

К десяти уже были дома и одевались, Ленка Леру ни на шаг не отпускала, делая вид, что что-то поправляет или застегивает, Лерке это надоело

— Лен, да не сбегу я, не волнуйся, сдала по полной, и дорога у меня теперь только одна.

— Ты сама себя не знаешь, можешь в последний момент рвануть, лучше уж я покараулю, чем ты потом локти кусать будешь.

Пришлось смириться. Прибыл свадебный кортеж, жених заплатил положенный выкуп, большой мешок мелочи, и все пошли рассаживаться. Во Дворце Бракосочетаний все прошло нормально, свидетелями были Ленка и Петр Сергеевич. Там первый раз поцеловались на глазах у всех. Лерка держалась, как могла, но почувствовала, снова плывет. Что за ерунда, один поцелуй Алексея в губы, и она готова. Паспорта и свидетельство Алексей с важным видом положил себе в карман. После Дворца поехали вроде в ресторан, но свернули не туда и приехали к собору.

— Нужно помолиться и свечку поставить. — Уверенно сказал Алексей.

— Помолиться, так помолиться, пойдем, помолимся, муж. — Ответила Лера.

Оказалось не помолиться, Алексей опять обманул. Вышел отец Иннокентий, очень вежливо раскланялся со всеми, подошел к Лере

— Валерия, я смотрю, вы нашли свое счастье, бог вам дал достойного мужа, вы святой человек, будьте счастливы и живите многие лета.

Оказывается, Алексей заказал еще и венчание.

Боже милостивый, прости меня. — Подумала Лера.

После венчания отец Иннокентий подошел уже к Алексею

— Алексей, вы взяли в жены святую женщину, бог ее бережет и ведет по дороге жизни, берегите и вы ее, заботьтесь о ней, любите и оберегайте от невзгод.

Потом Алексей подвел ее к иконе, перед которой он молился, прося помощи у бога в поисках Леры

— Здесь я просил бога…

Лера не дала ему закончить

— Я знаю, что ты здесь просил, мне передали.

— Кто? Не было никого рядом, и я никому об этом не говорил.

— Кого просил, тот и передал.

Алексей недоверчиво посмотрел на Леру

— Ты просил, что бы тебе помогли меня найти и помочь мне, если мне будет трудно, что бы я узнала, что ты меня любишь.

Недоверчивый взгляд Алексея сменился на взгляд, полный удивления.

— Пойдем дорогой, связь с богом у каждого своя и он всегда сообщает, если что-то важное.

В ресторане уже собрался народ, ее ребята были в гражданке, один начальник управления был в форме и всем говорил, что он тут за свадебного генерала, остальные представлялись просто, мелкий и средний бизнес. Не говорить же, что тут половина состава элитного отряда спецназа военной разведки и руководства западного управления ГРУ. Когда кричали горько, Лера старалась увильнуть, подставляла щечку, упасть в объятия мужа прямо на свадьбе она не хотела. Ленка не выдержала и в одном из перерывов вытащила ее в дамскую комнату

— Что ты все выпендриваешься, не позорь мужика перед всеми, дай ему тебя нормально поцеловать, муж уже.

— Ленка, я улетаю.

— Куда улетаешь?

— В космос.

— В какой космос?

Лера поняла, что Ленка ни черта не поняла.

— Я от его поцелуя улетаю в космос, млею.

Ленка постояла секунду и выдала

— От одного?

— Да. У меня такого даже с Борисом не было, что бы от первого поцелуя и в космос.

— Знаешь, что это значит?

— Нет.

— У вас все совпало, как это, кармы совпали, у него там, где нужно плюс, у тебя минус, это счастье. Поэтому вас и тянет друг к другу. У меня с Вовкой тоже все совпало. Когда первый раз было, один бокал вина, один его поцелуй и все, ничего не помню. Очнулась, лежим голые на кровати, а мне и в себя не придти, так и уснула. Утром просыпаюсь, думаю, что же теперь будет, а он мужиком оказался, говорит, не волнуйся Леночка, будут дети, все мои, а ты теперь жена мне, кончишь учиться и сразу в ЗАГС, а если что, то совсем сразу. С годами такая эйфория прошла, но третий его поцелуй все равно вводит в транс, это счастье, Лерка, вот увидишь. Сейчас соберись и держись, а мужа не позорь, дома наверстаете.

На следующий призыв Горько, Алексей поцеловал ее в щечку, привык уже, и Лере самой пришлось, обняв его за шею, целовать в губы, но садилась она уже с помощью мужа, перед глазами все плыло. Когда пошли танцевать, Алексей проявил волю, достаточно сильно прижав Леру к себе, комсомольское расстояние, которое она держала до свадьбы, растаяло, и сказать теперь ей было опять нечего, муж, имеет право.

Во время свадьбы произошла маленькая неприятная история. Ленку подловила дама, жена одного из знакомых Алексея

— Здравствуйте, Надежда!

— Я не Надежда, я Елена.

— А я Людмила, не помните, мы вместе в колонии сидели, правда вы сбежали очень быстро, как я понимаю, вам здорово Никитина помогла, вы с тех пор вместе или позже подружились, вы же свидетельница у нее.

Ленка растерялась, сейчас пойдет всем рассказывать, свадьбу испортит, как быть, нужно ребят вызывать, дежуривших у входа, и убирать ее. Микроавтобус с дежурной группой из отряда стояли у входа, как бы чего не вышло, все же и начальник управления здесь и замы, часть управления и руководство отряда, такое мероприятие требовало повышенной безопасности.

— Не волнуйтесь, я никому ничего не скажу, просто вашей Никитиной здорово повезло, такого мужа отхватить, интересно, она еще служит, или уволилась.

— Знаете, Людмила, я вам расскажу по большому секрету, только вы никому, ладно.

— Я вас там не сдала и тут не сдам, не волнуйтесь.

— В общем, там, в колонии, меня подставили, выдав за другого человека, а эту Уткину отпустили. Когда я сбежала, Никитина меня поймала, но я успела позвонить своим и все рассказать, у Никитиной просто не было другого выхода. Если меня вернуть в колонию, тех, кто меня подставил, будут судить, если она меня убьет, посадят ее одну, для нее было бы плохо и так и так, она приняла единственно правильное решение, вернула меня моим родителям, не бесплатно конечно, а всем сказала, что не нашла. Ей выговор объявили и в другое место перевели, а потом мы подружились, все же она спасла меня.

— Интересная сказочка и на правду похожа, ладно, если другого нет, то и эта сойдет, чужие секреты меня не интересуют. А я отсидела от звонка до звонка, хорошо муж любит и дождался, это я дура, ушла от него, думала, можно сразу и много зарабатывать, а он просто боится. Ушла к конкурентам, там действительно, сразу и много, но когда пришла серьезная проверка, они все грехи на меня свалили, и мои и свои, в результате очень большая сумма и срок. Значит вы теперь Елена.

— Я с рождения Елена.

— Не волнуйтесь, Леночка, я никому не проболтаюсь, ни про вас, ни про Никитину.

В очередной заход в дамскую комнату, Ленка все рассказала Лере.

— Ничего страшного, я думаю, болтать не будет, слово же дала.

На том пока и успокоились.

Снова кричали горько, Алексей, уже не ожидая от Леры милости, целовал ее в губы, она через тридцать секунд смешно стучала его ладошкой по плечу, и он отпускал ее. Два раза не отпустил, и она обратно садилась с его помощью и сидя отходила. Несколько раз еще танцевали, о комсомольском расстоянии Лера уже и не вспоминала. Алексей медленно, но уверенно брал над ней власть, а она, потихоньку сдавала свои независимые позиции, переходя из невесты в разряд жены.

Торжество закончилось и все разъезжались, желая молодым на прощанье счастья и всего остального, что обычно желают. Лера думала только о двух вещах, первое, как долго продлится ее счастье, надолго хватит Алексея или нет, и второе, о чем она не думала совсем, но напомнила Ленка. Лера старалась не думать об этом всю свадьбу, теперь это становилось явью и приближалось с каждой минутой, надо же с ним ложиться в кровать. Как это будет выглядеть и что получиться, теперь уже не отвертеться, законный муж и имеет право. Ленка права, не евнуха же из него делать, но хуже всего Лера представляла, что она будет делать после его сумасшедшего поцелуя, который валил ее после первой минуты. Эти мысли ею владели всю дорогу, пока они ехали в загородную резиденцию Алексея. По дороге, он ей рассказывал, как выбирал площадку, как строил, как доводил до ума. Честно говоря, Лере это было все не интересно, ее мысли были заняты предстоящей близостью с мужем, после Бориса она совсем ни с кем не встречалась, даже не гуляла, и совсем не думала, что ее отношения с Алексеем зайдут так далеко, и это действие станет не минуемым. Все же поразмыслив немного, часа полтора, она пришла к выводу, жена, в первую брачную ночь, не имеет права отказывать мужу, пусть так и будет, раз сложилось так, что она не нашла выхода из ситуации и стала женой, значит ею нужно становиться, а не откладывать в долгий ящик. Раз судьбой предначертано, значит, так тому и быть, главное, пусть целует, когда ляжем, а то еще грохнусь раньше времени.

Приехали, уже затемно, Алексей повел ее сразу в спальню, прихватив из багажника ее рюкзак. Имение обещал показать завтра днем, действительно, какие смотрины ночью, да еще после свадьбы. На удивление Леры, Алексей был трезвым, от него немного пахло коньяком и сигаретами, но он был абсолютно трезв. В спальне он сам постелил кровать и, скинув пиджак, сказал

— Остался последний штрих по превращению независимой принцессы в ласковую жену. — И кивнул в сторону кровати.

Лера стояла у окна и смотрела вниз, не зная, что ответить.

— Валерочка, если ты не готова, я могу подождать.

— Интересно, сколько?

— Что сколько?

— Ждать сколько собираешься?

— Сколько скажешь, дорогая, день, неделю, месяц, надо больше, будем ждать, сколько скажешь.

— Я сейчас разденусь.

— Нет, нет, постой, можно я тебя раздену.

— Как хочешь, может, ты меня еще и одевать будешь?

— Конечно, одевать, это обязательно, это обязанность мужа.

Он подошел к ней нежно обнял и начал ловить ее губы, чего Лера и боялась, но открутиться не получилось, он их поймал, и через минуту Лера почувствовала, все, поплыла. Очнулась, когда он ее уже раздетую, нес на кровать, даже не заметила, как он ее раздел. В кровати он ее снова долго целовал и гладил, снова очнулась, когда он все закончил и лег рядом, обнимая ее. Что было в промежутках, Лера представляла очень смутно. Да и после долго отходила, восстанавливая дыхание и состояние.

— Извини, у меня после Бориса никого не было, я не знаю, что со мной. — Сказала ему, отдышавшись.

— Не извиняйся, ты просто чудо, все было чудесно, я тебя люблю, если бы я знал, что ты такое чудо, затащил бы в ЗАГС раньше, в первый же день.

Лера лежала и улыбалась, ей тоже было очень хорошо и приятно, очень захотелось повторить эти мгновения, и немного понять, что с ней. Она подвинулась, как бы под него и сама напросилась на такой же долгий поцелуй, остальное все вышло само собой и она снова также долго отходила и почти ничего не помнила, ощущала только блаженство, растекавшееся по всему телу, начало уходить напряжение последних месяцев, которое Лера испытывала в отношении Алексея. Вот оно что, оказывается, она его тоже любит, права Ленка, все, что Лера для себя выдумала, это было просто защитной реакцией, чтобы не упасть самой в объятия к любимому человеку раньше времени, и это все выдуманное копило напряжение, которое теперь уходило, доставляя удовольствие. Разрядиться нужно до конца, и Лера вновь спровоцировал Алексея еще на один мужской подвиг. Возврат из этого состояния был такой же длинный, Алексей лежал рядом, целовал и гладил ее, повторяя все изгибы женского тела. Так они уснули, в любви и блаженстве, получаемом друг от друга.

Часть 56. Охрана

Утром, после первой ночи, проведенной с мужем, Валерия проснулась в хорошем настроении. Первая брачная ночь удалась. Такого она не ожидала. Ее беспокоило только одно, она не могла управлять собой, даже контролировать себя. Ею управлял муж. Она не могла ему сказать нет. Он начинал ее целовать, и она улетала без остановки. Такого у нее не было даже с Борисом. Это было что-то. Как только он ловил ее губы своими, и все, одна минута и в космос.

Ее мысли прервали часы, на которые случайно упал ее взгляд. Черт, проспала. Было половина одиннадцатого. Конечно, прокувыркались полночи. Да еще день тяжелый. Однако пора и тело размять. Вчера, уже в темноте, она заприметила озеро недалеко от усадьбы. Надо бы сбегать, искупаться. И пробежка не помешает на хорошее настроение. Километров пять туда и столько же обратно. Не спеша минут двадцать туда, столько там и столько обратно. По дороге можно и подумать. Валерия тихонько встала, оделась по легче, взяла купальник и полотенце. Мужа решила не будить, пусть поспит, умаялся за ночь. Тихонько вышла. Нашла кухню. Нашла в холодильнике пакетик молока. Выпила и спустилась вниз.

У домика охраны ее остановил еще не проснувшийся охранник

— Это куда?

— Туда.

— Кто разрешил?

— А кто запретил?

— Что за глупые шутки? Без разрешения нельзя.

— А кто разрешает?

— Хозяин или начальник службы безопасности, говорят, он здесь. Без команды нельзя.

— Начальник где?

— Спит.

— Буди.

— Вот еще, буду я начальника из-за каждой будить. Подождешь, пока проснется.

— Я ждать не буду. Передай ему, я на озеро купаться пошла.

— Интересно как? Я не выпущу. Может, стащила что.

Охранник перетащил автомат из-за спины на грудь и с угрожающим видом уставился на Валерию.

— Ладно, Феде передай, а я пошла.

Валерия присмотрелась к забору. Кирпичные колонны и деревянные доски между ними. Доски от времени выгнулись, каждая в свою сторону, образуя лесенку, и из колонн кирпичи торчат, штукатурка осыпалась от времени, нормально, в кроссовках самое то. Она разбежалась и, сделав пару шагов по доскам, и пару шагов по колонне, ухватилась руками за верх и буквально села на забор.

— Пока, охранничек.

Охранник удивленно смотрел на Валерию снизу. Валерия перебросила ноги и спрыгнула вниз. Легкий бег и через двадцать минут она на озере. Удачно нашла тропинку. Тропинка в одном месте пересекала шоссе. Там пришлось притормозить. Шли машины. На озере благодать. И народ уже появился, только купаться боялись, вода еще не прогрелась, хотя воздух уже был теплый, и день обещал быть жарким и солнечным. Валерия разделась и с разбегу прыгнула в воду. Озерцо не большое, но поплавать хватит. Холодная вода освежала и бодрила.


Алексей проснулся с трудом. Всю ночь ему снилась Валерия. Первая ночь была чудесной. Он не ожидал такого от женщины, которая бегала от него как от огня больше года. Но стоило им пожениться и она начала меняться каждый час. Особенно после венчания. Вначале позволила целовать себя в губы, а потом эта ночь. Он, не открывая глаз, в сладкой истоме протянул руку к тому месту, где должна лежать жена. Рука опустилась на подушку, жены не было. Он открыл глаза и посмотрел. Жены не было. Не приснилось ли ему, что вчера была свадьба и первая ночь. Он огляделся. Вроде нет. Встал, подошел к шкафу жены и открыл его. В шкафу висело свадебное платье, и стоял рюкзак, который Валерия забрала из дома, когда решили ехать за город. Значит все не сон. Но, где же, Валерия. Наверное, пошла душ принять. Алексей оделся и пошел к ванной. Там было пусто. В туалете тоже никого. Он спустился вниз, прошел на кухню, там уже копошилась домработница Лариса, колдовала над завтраком.

— Лариса! Доброе утро.

— Доброе утро Алексей Васильевич.

— Лариса, ты Валерию не видела?

— Это кто такая?

— Господи, так ты ничего не знаешь?

— Откуда? Вы же вчера очень поздно приехали. Я уже домой ушла, а сегодня никто ничего не говорил.

— Ларисочка. Можешь меня поздравить. Я женился.

— Да вы что? Поздравляю. И кто она, ваша избранница?

— Валерия Николаевна. Очень симпатичный человек.

— Она еще спит? Взглянуть бы.

— Нет. Я думал, она здесь, ан, нет. Вот ищу.

Вылез Федор Петрович. Он специально поехал с шефом, нужно проследить, чтобы все было в порядке. Валерии он не доверял, побаивался и ждал обязательного подвоха с ее стороны. Темная лошадка, и угораздило же Алексея влюбиться в эту женщину. Документы липовые, сама неизвестно кто, по базам не находится, и вообще, вся эта история с женитьбой тянет на какую-то аферу. Бегала, бегала от Алексея, при этом всю дорогу оказывалась у него на пути, как будто специально мужика заводила. Последнее время Алексей начал пропадать один, даже охрану не брал, и ему ничего не рассказывал. От водителя знал, к ней бегал, при этом Алексей загадочно улыбался и молчал. Молчал так же, как и те, которые знали о Валерии, но Федору не сказали ни слова. О свадьбе Федор узнал самый последний, в день бракосочетания. Все вместе взятое тянуло на хорошо продуманную аферу, только к Алексею, с одними домыслами, не пойдешь, нужны факты, а их нет. Вот Федор и потащился после свадьбы к Алексею за город, мало ли чего, он начальник службы безопасности и просто обязан подстраховать шефа от всяких неожиданностей. Шеф ходил слегка озадаченный и Федор первым начал разговор

— Ну что, молодожен. Как жена?

— Жена, это хорошо, только вот потерял, и найти не могу.

— Вот, не успел жениться, уже потерял. Найдется, не иголка. Может погулять вышла.

— Пойду искать. А то, неудобно, скажет, привез, и бросил.

— Я с тобой пойду.

Алексей и Федор обошли дом, но Валерию не нашли.

— Может совсем сбежала. — Со смехом спросил Федор.

— Куда. И паспорт ее у меня, и свидетельство о браке.

— Проверь.

Алексей залез в карман пиджака и достал два паспорта и свидетельство. Федор взял у него паспорта и начал разглядывать

— Слушай, ты говорил, что ее фамилия Миллер, а тут Соколова.

— Миллер, это ее псевдоним.

— А ты уверен?

— Слушай, я во всем уверен.

— Так, где она?

— Не знаю. Может во дворе.

Они спустились во двор. Подошли к воротам. Из домика охраны вылез охранник.

— Вы Валерию Николаевну не видели? — Спросил охранника Алексей.

— А это кто?

Алексей уставился на Федора

— Ты что, никого не предупредил?

— Так вчера поздно приехали, сегодня проспали, смена поменялась в восемь утра, Когда, еще не успел.

— Мог бы подсуетиться, а то наша доблестная охрана отмочит чего-нибудь, потом стыдно будет.

— Это ты прав. — И Федор начал объяснять охраннику

— Алексей Васильевич женился. Валерия Николаевна, это его жена и теперь значит хозяйка.

— А, была здесь девушка, просилась, что бы я ее выпустил, но я ей твердо сказал, что без приказа нельзя. Я правильно поступил?

Федор посмотрел на Алексея.

— Интересно, а куда она собиралась?

— Говорит, купаться.

— Вообще-то, еще рано купаться. Холодно.

— Я тоже думаю, что холодно. Так ты ее не выпустил? — спросил Федор.

— Нет, не выпустил. Приказа не было, и не выпустил.

— Что у нее в руках было?

— Полотенце.

— И куда она пошла.

— Просила Вам, Федор Петрович, передать, что она пошла купаться на озеро.

— Как же она пошла, если ты ее не выпустил?

— Так она через забор.

Федор и Алексей с удивлением взглянули на охранника.

— Как же она перелезла и почему ты ее не остановил?

— Так она за две секунды, разбежалась, по забору раз, раз и наверху. Я даже глазом моргнуть не успел.

— Федор, говорю же тебе, наши что-нибудь да отмочат. Хозяйку из дома не выпустили. Позор. Заводи машину, поехали на озеро. Не выпустили, пешком отправили. Далеко ведь. Поехали встречать.

— Да, пешком не близко.

Федор сбегал наверх, взял у водителя ключи, завел джип и они, прихватив охранника, поехали на озеро. По дороге охранник стал спрашивать Федора, правильно ли он поступил, не выпустив Валерию

— Понимаешь, как тебе объяснить. — Начал Федор. — Ты поступил правильно.

— Нет, не правильно. Она теперь тут хозяйка и может распоряжаться всем. То, что ты об этом не знал, это Федора Петровича вина, и если настаивают надо его будить. Теперь вот стыдно за вас. — Перебил Федора Алексей.

— Тоже верно. Если она просила меня разбудить, надо было будить, и я бы тебе все объяснил, а теперь неудобно.

— Так пускать или не пускать? — Опять спросил охранник.

— Конечно, пускать. Ты же теперь знаешь ее. Что за глупый вопрос. — Ответил Алексей.

— Слушай, Алексей Васильевич, как это она через забор. — Спросил Федор. — Это ж подготовка какая должна быть?

— Значит есть. Отстань. Лучше подумай, как извиняться будем. — Вопросом ответил Алексей.

— Не будем. Сама ушла. Никому ничего не сказала. — Ответил Федор.

— Ушла-то, ушла, но не выпускали же. — Возразил Алексей.

— Ладно. Посмотрим. Возмутиться, извинимся. — Закончил Федор.

Приехав к озеру, они увидели отдыхающих, расположившихся на пляже, но никто не купался. Среди отдыхающих было несколько девушек. Федор распределил, кому куда идти. Охраннику показал одну из них

— Проверь аккуратно. Если это Валерия Николаевна, позовешь нас, а мы других посмотрим.

Охранник подошел к девушке. Она лежала на полотенце, лицо было закрыто шляпкой. Он достаточно бесцеремонно сдвинул шляпку дулом автомата, держа его правой рукой за приклад. Девушка неожиданно схватила автомат за ствол, отвела в сторону и, повернувшись, ногой ударила по руке, рука отпрыгнула от приклада автомата, девушка перекатилась и, встав в стороне, дернула затвор, направив автомат на охранника.

— Лежать. — Услышал охранник команду.

Понятно. У кого автомат, у того и власть, сейчас нажмет и все. Он лег, высказав при этом свое возмущение

— Ты что, дура, убить же можешь.

— А в лицо стволом тыкать это нормально? Не убьешь?

— В полицию сдадут, там расскажут, как автоматы отнимать.

— Ты там первый будешь оправдываться.

Тут подбежали Алексей и Федор

— Что тут происходит? — Спросил Федор.

— Автомат отняли. — Лежа доложил охранник.

— Валерия. — Узнал жену Алексей.

— Валерия Николаевна, зачем вы у него автомат отняли? — Спросил Федор.

— В лицо стволом тыкает. Еще раз ткнет, больше не отдам.

Валерия сняла рожок, отдала его Федору, разрядила автомат и тоже отдала Федору.

— И вообще на пляже с автоматом делать нечего. Люди сюда отдыхать приезжают, а вы их пугаете.

— Да, не подумали. — Сказал Федор, почесав затылок.

Валерия подошла к мужу и, поцеловав его в щеку, как бы извинилась

— Алеша, не хотела тебя будить, ты так сладко спал.

Он тоже ее чмокнул в щечку

— Ты купалась?

— Да. Здорово. Холодная водичка здорово бодрит. Не хочешь или закалки нет, тогда лучше не надо.

— Да я не в форме. За тебя испугался, думал, заблудишься или еще чего-нибудь.

— Кроме твоей охраны, все нормально. Только они выпендриваются, то не пускают, то автоматом в лицо тыкают. Не воспитанные какие-то.

— Воспитаем. — Вставил Федор.

— Надеюсь.

— Ты еще будешь купаться, или домой поедем? Завтрак, наверное, уже готов.

— Окунусь разок.

Она поцеловала мужа еще раз и, разбежавшись, прыгнула в воду. Даже не прыгнула, а нырнула. Вынырнула метров через двадцать и оттуда уже помахала Алексею и Федору рукой.

— Слушай Алексей, ты на ком женился. Прямо спецназ какой-то. То через забор за секунду, то автомат у охраны, как у маленького мальчика, то нырь и нету. Не жена, а терминатор. Того и гляди, голову оторвет.

— Хотела бы, ночью оторвала. Никто не мешал.

— Согласен. Ладно. Проехали.

Валерия поплавала немного, вылезла и стала вытираться.

— Алеша, вы поезжайте, я пешочком.

— Я с тобой. — Ответил Алексей.

— Я бегом, не угонишься.

— Тогда возьми охранника, мне спокойней будет.

— Зачем мне такая обуза, он и бегать то не умеет, не то, что автомат держать.

— Пусть пробежится, ему зарядка не помешает. — Сердито добавил Федор.

— Умею, умею. Я еще как бегаю, Валерия Николаевна. — Наконец сообразил охранник.

— Да, я хотела спросить, охранник сказал, что из-за каждых как я, будить никого не будут. А что каждых тут много бывает?

— Валерия Николаевна, я же не знал, что вы жена Алексея Васильевича. — Быстро нашелся охранник.

— А других много?

— Да не бывает тут никого. — Ответил Алексей, зло поглядывая на Федора и охранника. — Я-то сам, за полгода первый раз выбрался. — Здесь семейное гнездышко, а семьи нет и мне тут одному тошно.

— Это точно. Вы уж извините, это я так, к слову ляпнул. — Оправдался охранник.

— К слову так к слову.

Валерия оделась, свернула полотенце, подошла к Алексею и поцеловала его в щеку.

— Алеша, догоняй. — И уже охраннику — Боец, за мной. Бегом марш. — Первой побежала к тропинке, ведущей с поляны к дороге и дальше к усадьбе.

Первые метров триста охранник не отставал, но потом стал потихоньку сдавать.

— Давай автомат. Легче будет. — Предложила Валерия.

— Не положено.

— Смотри, опять отниму. Скоро совсем скиснешь.

Охранник подумал немного, снял автомат и отдал Валерии. До дороги он еще пытался бежать. Но перейдя дорогу, махнул рукой. Валерия, его, то пропускала вперед, то обгоняла.

— Слушай, ты мне темп сбиваешь.

— Бегите сами, я сам доползу.

— Ладно. Автомат ребятам отдам.

Валерия рванула вперед. Автомат она держала перед собой. Ремень автомата был не подогнан, и вешать за спину или на плечо, не имело смысла, будет болтаться. До забора усадьбы она пробежала быстро. Пролетела домик охраны и, выскочив во двор, увидела троих охранников. Один из них был с автоматом. Увидев Валерию с автоматом, он скинул свой с плеча и направил на Валерию, выставив его далеко вперед. Она бросила свой автомат в сторону охранника, крикнув

— Лови.

Охранник растерялся, и, удерживая свой автомат одной рукой, попытался поймать другой. При этом он развернулся корпусом, выставляя свой автомат еще дальше. Она перехватила автомат за ствол, отвела его в сторону, одновременно сделав подсечку под выставленную вперед ногу охранника, и в тот момент, когда его нога поехала вперед, вырвала автомат из руки. Той же ногой, она прижала ногу охранника к земле, заставив его лечь, передернула затвор и направила на стоящих. Они замерли, дергаться было бесполезно. Видя четкую прицельную линию автомата на таком расстоянии, не промахнулся бы даже школьник. Валерия подняла автомат вверх. Сняла рожок, бросила лежавшему, разрядила автомат и бросила патрон. Подняла лежащий, не пойманный охранником автомат, подала руку лежавшему охраннику, помогла ему подняться и повесила на него как на вешалку поднятый автомат

— Это приятеля твоего, он выдохся, бежать не может, сейчас приползет. А вот ты уж коли взял автомат, то держи его крепко, двумя руками, и не отвлекайся. Кинули в тебя, уклонись, ловить не надо. Прицел держи на противнике, нужен предупредительный, сместил в сторону, сделалвыстрел, и снова на противника. Не отвлекайся.

Валерия показала ему как делать. — Понял. Тренируйся. Что бы в следующий раз не отняли.

Подошла к остальным

— А вы чего застыли. Одной очередью всех и сразу. Врассыпную надо, с переворотом. Тогда всех не положат.

— А как с переворотом, как в кино, что ли?

— Примерно. — И Валерия показала.

Мужики присвиснули.

— А вы кто?

— Это жена Алексея Васильевича. — Представили ее ребята из личной охраны Алексея. Им на территории охраняемого объекта разрешалось расслабиться и поспать, если шеф никуда не едет, вот они Валерию и проспали. Это была их обязанность, просветить новую смену о жене хозяина.

— А мы думали нападение и нам конец. Как в кино про спецназ. Вы случайно не оттуда?

— Нет, я не из кино, но мне хочется, что бы и вы жили и Алексея Васильевича смогли защитить. Если хотите потренироваться, будет время, покажу.

— Посмотрим.

Валерия прошла в дом и пошла в душ.


Алексей и Федор подъехали к воротам усадьбы и ждали. Наконец, показался еле ползущий охранник. Федор выскочил из машины и подбежал к нему

— Валерия Николаевна где?

— Вперед убежала.

— А автомат где?

— У нее.

— Опять отняла.

— Нет. Сам отдал. Она и бегает быстро и выносливее.

Федор пробежал через домик во двор. Во дворе стояли охранники

— Валерия Николаевна проходила?

— Это жена Алексея Васильевича?

— Да, в дом пошла.

— Автомат отдала.

— Да, у меня. — Охранник показал второй автомат.

— Ну, слава богу. Открывайте ворота.

Федор выскочил на улицу, сел в машину и въехал во двор.

— Она уже дома. Надо же, обогнала нас. Во, дает. — Сказал он Алексею.

Алексей нашел Валерию в ванной. Подождал. Она вышла из душа и увидев его застеснялась.

— Алеш, я же голая.

— Ничего. Муж иногда должен видеть жену и в таком виде. Давай спинку вытру. А то я уже соскучился.

Он взял полотенце и стал вытирать Валерию.

— Это уже не спинка. — Смеясь, попыталась отобрать у него полотенце.

— Ничего страшного. Я готов у тебя банным служкой поработать. Говорю же, соскучился. Еще Федя подначивает, жену мол, в кровати потерял.

Он помог ей одеться, и они пошли завтракать. Алексей обнял жену за талию и не отпускал до самого места. Поухаживал, пока она садилась и сам сел рядом. День прошел достаточно праздно. Алексей повел Валерию знакомить с усадьбой. Они обошли все, дом, гараж, хозблок и летнюю столовую с беседкой. Прошлись вдоль забора. Алексей показал ей второй выход из усадьбы, ведущий к лесу с другой стороны. Показал открытую столовую. В общем, все, что было. После обеда смотрели телевизор. После обеда было скучно. Единственно, что веселило Валерию и немного пугало, то, что муж на нее смотрел как на конфетку, которую очень хотел съесть. От такого внимания мужского пола она уже отвыкла. Он старался предугадать и выполнить ее желания. Любое ее движение вызывало вопрос

— Что хочешь, дорогая, я сейчас принесу или сделаю, ты не беспокойся.

Ночь прошла также бурно, как и первая. Она снова не могла управлять собой. Он так же ее раздел и уложил. Поцелуй в губы, и она в космосе. Муж может делать все, что пожелает, она может только отвечать тем же и подчиняться. Неужели действительно, браки заключаются на небесах, и уже оттуда идет выключение ее воли.


Утром Валерия проснулась вовремя, по своему обычному расписанию выходного дня, в семь утра. Вчера пробездельничала. Сегодня надо наверстывать упущенное. Она быстро оделась, взяла полотенце и тихонько вышла из дома, по пути выпив на кухне молока. Охранник на вахте, приветливо ей улыбнулся и открыл дверь. Набирая темп, Валерия побежала к озеру. На озере еще никого не было. Она, размявшись, прыгнула в воду. Проплыв, несколько кругов и поныряв, вылезла, начала делать упражнения на растяжку, перейдя затем к комплексам ударной техники. Народу не было, и ее никто не стеснял. Искупавшись еще раз, вытерлась и направилась бегом к дому. Настроение было хорошим и бег после купания в прохладной воде, создавал настроение и дарил тепло организму, тем паче тропинка шла в горку, создавая нагрузку без необходимости увеличения темпа. Наконец она вышла на прямой участок перед забором усадьбы мужа. Метров за сто до домика охраны начала сбавлять темп, переходя на шаг. К двери домика Лера подошла уже с ровным дыханием и отличным настроением. Открыв дверь, она бодро вошла в коридорчик и уже хотела выйти во двор, но тут ее остановил незнакомый охранник

— Барышня, Вы куда?

— Туда.

— А хозяева еще спят и велели не беспокоить. Проснуться, тогда и приходите.

Она непонимающе посмотрела на охранника

— А вы когда сменились?

— Это не ваше дело.

— Так Вам по смене ничего не передали?

— Это тоже не Ваше дело?

— Тогда разбудите Федора Петровича или Алексея Васильевича.

— Вот они сами проснуться, тогда и приходите, а будить не велено. Освободите помещение. Посторонним здесь нельзя.

Валерия уже поняла. Охранники сменились и по смене про нее никто ничего не сказал. Сюрприз. И Федя опять проспал. Интересно, специально или все же опять, просто проспал. Как бы то ни было, но домой ее не пускали. И это второй раз. Обидно, ну ладно, надо наказывать. Пока Валерия размышляла, что делать, охранник позвал помощника, и они уже вдвоем начали выдавливать Валерию из домика на улицу.

— Хозяева проснуться, тогда и приходите.

— Будите тогда Федора Петровича, мы с ним договаривались.

— И его будить не будем.

Делать нечего, Валерия вышла, разбежалась и, пробежав по доскам забора, дотянулась до края. Подтянулась и, перебросив ноги, спрыгнула с другой стороны. Охранники увидели ее маневр в окно, выскочили из домика и подбежали к ней уже с автоматами

— Иж, какая прыткая. Убирайся, а то, полоснем из автоматов или собаку спустим, тогда узнаешь. А потом еще и в полицию сдадим.

— Ладно. Я обещала Федору Петровичу полотенце вернуть, передайте, а то обидится и больше не даст. Я ему обязательно скажу, что вам отдала.

Она бросила охраннику полотенце и вышла. Усадьбу окружал лес. Валерия обежала забор с другой от входа стороны, добежала до угла и, выбрав подходящую ель, взобралась на нее, так, что бы усадьба и вход в дом хорошо просматривались. Примерно, через полчаса из дома вышел Федор Петрович и вывел заспанного водителя. Тот пошел к машине. К Федору Петровичу подошел охранник и передал ему полотенце Леры. Они что-то переговорили, Федор постоял минуту и вдруг начал бегать по сторонам, выскочил на улицу, побегал там, вернулся, обежал дом и так же бегом полетел внутрь. Со стороны это выглядело смешно. Валерия от души посмеялась.


Федору Петровичу было уже не до смеха. Он, как умный, встал пораньше, разбудил водителя и тот пошел заводить машину, что бы отвезти жену хозяина на озеро. Выпив кофе с бутербродом, он спустился вниз. Машина уже стояла под парами, все в порядке. Можно ехать, осталось только дождаться Валерию Николаевну. Пока она проснется, если как вчера, то минут пятнадцать еще есть, не будить же самому, неудобно. К нему подошел один из охранников усадьбы

— Федор Петрович, доброе утро!

— Доброе. Как, Все спокойно?

— Все нормально, только вот тут, какая-то бешенная приходила.

— Какая бешенная? — Федор Петрович сразу окончательно проснулся и собрался. После вчерашнего происшествия с Валерией Николаевной, он уже боялся, что может произойти чего-то опять.

— Рвалась на территорию, но мы ее не пустили, так она тут давай права качать, мол, будете хозяина или Вас. Шла, как к себе домой. Мы ей вежливо объяснили, что пусть подождет, когда сами проснутся и выдворили, так она через забор, да так ловко, еле поймали. Только когда пригрозили ей автоматом и пообещали собаку спустить и полицию вызвать, тогда и ушла. Да, чуть не забыл, просила вам полотенце передать, и стоило ради этого через забор сигать.

Федор Петрович уже сообразил, о ком речь. Охранники сменились и по смене не передали, что хозяин женился и приехал с женой, и личная охрана еще дрыхнет, и он дурак, не сообразил. Господи, что сейчас будет. И вообще, на кой хрен он сюда поперся, спал бы сейчас дома. Думал, Алексея от неприятностей оградить, а получилось как всегда, когда стараешься, все неприятности заработал сам. Так бы Алексею самому пришлось отдуваться, еще бы досталось ребятам из личной охраны, а теперь все ему, и как эту кашу расхлебывать?

— Где она?

— А мы почем знаем, ушла, наверное.

Федор Петрович стоял посередине двора и в первую минуту ничего не соображал. Это его прокол, и как исправляться. Он пробежал вперед, остановился, пробежал назад, кинулся к дверям домика охраны и выскочил на улицу. Валерии нигде не было. Что делать, куда бежать и как хозяину докладывать. Если бы она была тут, пусть даже плакала, можно было извиниться и спустить все на тормозах или превратить в глупую, но шутку. Но ее нигде не было. Хочешь, не хочешь, а надо идти к хозяину и объясняться. Он побежал опять бегом. На всякий случай обежал вокруг дома, но нигде и никого. Так же, бегом вбежал в дом, поднялся на второй этаж и без стука влетел в спальню Алексея Васильевича.

— Алексей, у нас снова ЧП с Валерией.

— Какое ЧП? — Еще не проснувшимся голосом спросил Алексей — И ты чего без предупреждения?

— ЧП, самое настоящее, еще хуже, чем вчера.

— Что еще может быть хуже?

— Если вчера ее не выпускали, то сегодня новая смена ее не впустила.

— Как это не впустила, ты что смеешься?

— Какой тут смех. Не пустили и все. Она, видать, ушла на свое озеро пораньше, еще в ту смену, а вернулась в новую. Они не знали и не пустили.

— Ты что, с ума сошел? Не успел я жениться, ты уже развести хочешь?

— Ну, кто мог подумать, что она такую рань рванет. Я и машину подготовил и водителя разбудил и кофе сварил, а ее уже нет.

— Так, где она?

— Не знаю. У ворот нет. Куда могла деться? Она же в тренировочном костюме и без денег, как его, в этих, бриджах, футболке и шляпке.

— Во во, еще замерзнет и простудится. Я тебе голову оторву. Что предупредить не мог? Вчера прокол, а сегодня, ты прав, еще хуже. Поехали.

— Куда?

— Может она на озеро вернулась?

— Поехали, только вряд ли.

— Но ведь что-то делать надо, не сидеть же, сложа руки, коли, виноваты по уши.

Алексей быстро оделся и они, спустившись вниз, сели в машину, прихватили еще одного охранника и поехали на озеро, велев второму ходить вокруг усадьбы и искать. Правда, что искать, не уточнили. Третий охранник был в доме и пил свой утренний кофе. Для него все равно места в машине не было, если Валерию посадить.


Валерия с высоты дерева хорошо было видно, Алексей, вместе с Федором и еще одним охранником, залезли в джип и поехали. Пусть покатаются. А то эта богадельня с охраной ей уже поднадоела. Расторопнее надо быть господа. По сути, это оскорбление. По уму, так это дурь и не расторопность, точнее лень, которая родилась раньше всех, но по сути, все же, оскорбление. Второй охранник прогуливался вдоль ворот с наружной стороны.

Валерия спустилась со своего дерева, и хорошо разбежавшись и сделав пару шагов по забору, дотянулась руками до верха, подтянулась до пояса, и спрыгнула с переворотом, как учили. Быстро добежала до дома, вошла и, поднявшись по лестнице, зашла в спальню. Села, немного подумала и решила, пока ей тут делать нечего. Быстро сбросила с себя одежду, надела джинсы, кроссовки, рубашку и куртку. На голову надела кепку от полевой формы камуфляжного цвета. Сложила старую одежду в рюкзак, и аккуратно выйдя из дому, обежала его с другой стороны. Перебросив рюкзак через забор, перебралась сама на ту сторону. Прошла немного по тропинке, ведущей к озеру и, свернув немного в сторону, села на упавшее дерево. Отсюда хорошо была видна дорога от усадьбы к шоссе, тропинка, идущая вдоль нее, и тропинка, идущая к озеру.

Минут через двадцать она услышала шум, идущих по тропинке от озера, людей. Встала и пошла им на встречу. Первым показался охранник, за ним бежал Федор Петрович, последним, изрядно отстав, шел Алексей. Валерия опустила голову, и козырек кепки закрыл ее лицо от бегущих. Она посторонилась, пропуская охранника и Федора Петровича. Они проскочили мимо. Искали то девушку в другой одежде. Когда мимо проходил Алексей, она встала перед ним и подняла голову

— Валерия! Слава богу. Ты тут.

— Я думала, домой пора, только взглянуть в глаза хотелось.

— Не дури, твой дом здесь.

— Какой же это дом, то не выпускают, то не впускают. То ли тюрьма, то ли мышеловка.

— Извини. Думали, проснемся все и тебя представим. Кто ж знал, что ты у меня ранняя птичка и летаешь, когда хочешь.

— Если не когда хочешь, то это тюрьма.

— Еще раз извини. Виноваты. Будем исправляться. Что прикажешь, то и делать будем. Хочешь, плясать будем, хочешь прыгать, на руках носить, только не казни.

— Ладно. Попробуем поверить, но последний раз. Еще меня обидят, поеду домой. Хочешь быть рядом, приезжай ко мне, я тебя обижать не буду.

Федор обернулся, и увидел, Алексей разговаривает с девушкой, мимо которой они только что пробежали. Вернулся и узнал Валерию

— Валерия Николаевна, а мы Вас не узнали. Это к богатству. Вы уж нас извините. Накладочка вышла, одни ушли, а других не предупредили.

— Пока от вашего богатства беда одна. Одни накладочки. Принесет ли оно счастье.

— Принесет, принесет, а недоработки везде бывают.

— Не везде. Может быть цена велика. А здесь у вас обижают бесплатно.

— Валерия Николаевна, честное слово не хотели, а цену можете любую выставить. Виноваты, будем отрабатывать.

— Посмотрим.

— Давайте рюкзак, я помогу.

— У меня муж есть.

Алексей взял из рук Валерии рюкзак и хотел передать его Федору.

— Если мужу тяжело, я сама понесу. — Остановила его Валерия.

Алексей нехотя повесил рюкзак себе на плечо.

— Нет, не тяжело. Пойдем домой. Наверное, замерзла вся?

— Нет. Не замерзла. Обида греет.

— Валера. Ну, виноваты. Что сделать? Скажи, как загладить?

— Я подумаю.

— Домой то пойдем, или тут думать будем?

— Пойдем, пока.

Алексей попытался обнять жену, но Валерия, слегка отстранившись, пошла впереди. Так, они, молча, и дошли до двери домика охраны. Прошли через домик. Алексей с Федором остались ругать охранников, а она, взяв у Алексея рюкзак, пошла к дому.

Навстречу ей, выполз охранник, пивший свой утренний кофе

— Куда?

— Туда?

— А кто разрешил?

— Они. — Валерия кивнула в сторону Алексея и Федора.

— Сейчас придут, скажут, тогда и пущу.

— Пошел ты.

Валерия развернулась и быстрым шагом пошла обратно к выходу. Навстречу ей шел Алексей

— Ты куда?

— Домой. Опять не пускают.

— Сейчас исправим. — И Алексей пошел к охраннику.

Следом за Алексеем шел Федор

— Валерия Николаевна, Вы куда.

— Опять не пускают. Надоело. Поеду домой. Передайте Алексею, если хочет, пусть приезжает, у меня будем жить. Я его не обижу.

Она обошла Федора и пошла дальше. Федор, понял, сейчас уйдет. Бегом догнал Алексея

— Сейчас уйдет, останови ее.

Алексей, не дойдя до дому, развернулся, глянул в сторону Валерии и побежал за ней. Обгоняя его, бежал Федор. Охранник, стоявший у ворот, увидев, что подходящую девушку догоняют шеф с хозяином, выставил вперед автомат, держа его обеими руками, как барьер

— Не пущу, вон догоняют.

Валерия бросила рюкзак в сторону и рывком уперлась руками в автомат. Охранник проехал немного ногами, но равновесие не потерял, упираясь в нее плоскостью автомата. Валерия оглянулась назад, Федор бежал первым, все же военная подготовка, прикинула расстояние до него и, выждав чуть-чуть, резко подала тело назад, сделала также назад два шага, увлекая охранника и придавая его телу инерцию, резко упала на спину, упершись согнутыми ногами в его живот и выпрямляя ноги назад, перебросила охранника через себя, точно направив в Федора. Охранник головой попал в Федора и сбил его с ног. Его ноги, описав над телом окружность, упали на голову Федора, одна из них попала в глаз. Такой точности падения ног даже Валерия не ожидала. От испуга охранник выпустил автомат, и он остался у Валерии. Валерия обратным махом своих ног выгнула тело и встала уже с автоматом прямо в стойку. Приложив приклад автомата к плечу, и направив его в сторону стоявшего у ворот охранника, передернула затвор. Охранник, от увиденного, застыл на месте. Валерия могла всех положить и, не целясь, но тут требовалось только остановить, не причиняя вреда, вот тут-то и требовалась точность, и самое главное, создавало вид, не терпящий возражений.

Федор Петрович, после падения и удара в глаз, выполз из-под охранника, лежащего на нем и, подумав вначале, что Валерия просто споткнулась, спросил

— Валерия Николаевна, вы не ушиблись? — Но увидев Валерию, стоящую в стойке с автоматом и передергивающую затвор, осекся и испугался. Сейчас положит всех. Одна очередь и все. Испугался и за Алексея. Он как раз подбежал к ним.

— Алексей, за спину. — Подала команду Валерия.

У Федора испуг немного отступил. По крайней мере, она не собирается стрелять в Алексея, но испуг тут же вернулся.

Алексей, не слушая Валерию, повернулся к ней спиной и встал между ней и стоявшим охранником. Дуло автомата уперлось ему прямо в спину.

— Так, мужики, все в порядке. Это моя жена, а вы тут развели черти что. — И уже Валерии — Валера, брось автомат, тут все свои, просто они еще не в курсе. Сейчас поправим.

Валерия подняла автомат стволом вверх, сняла рожок, отбросила его в сторону, положила автомат боком, параллельно себе и Алексею, резко дернула затвор. Из автомата вылетел патрон, и она его поймала. Взяв автомат за ствол, также отбросила в сторону. Пойманный патрон бросила лежащему охраннику

— Держи боец, это твоя пуля.

Алексей развернулся и обнял Валерию

— Извини, не успел.

Охранник и, потирающий глаз, Федор Петрович встали.

— Я уж думал, Вы нас сейчас всех тут положите. Уж больно профессионально у Вас все получилось. Можно подумать, что вы всю жизнь воюете, с автоматом по ночам спите, по крайней мере, держите его в сотый раз.

— Ошиблись. В тысячный.

— Шутите.

— Конечно. Шучу. В сто тысячный. Родной он мне. Родилась с ним.

Федор Петрович насупился, болел глаз, а с другой стороны ухо.

— Валерия Николаевна, я смотрю, дома вы, все-таки побывали, переоделись. Интересно, как вы туда попали, если Вас не пускали? — Продолжил он.

— Ну, Вам то что, была, не была. Что за допрос? Может, Вы меня еще и обыскивать будете?

Федор Петрович хотел сказать, что уходить было не обязательно и конечно они виноваты, но тут подлил хорошего масла в огонь охранник, который не пустил Валерию в дом. Он подошел последним. Видел, как Валерия бросила его приятеля и как управилась с автоматом, но и видел, как Алексей Васильевич обнял Валерию, истолковав это по своему, мол, задержали, и слышал последнюю фразу. Он притормозил, точнее, остановился, когда у Валерии оказался автомат и ждал разрешения конфликта издалека, мало ли что, а когда она бросила автомат, и Алексей обнял ее, решил, опасность миновала, можно подойти поближе и показать себя

— Надо будет и обыщем. — Бодро заявил он.

Валерия взяла рюкзак, рванула на себя магнитные застежки и перевернула его. Оттуда выпали купальник, тренировочный костюм и немного нижнего женского белья. Форму, лежащую на самом дне, она придержала. Все остальное было закреплено и лежало по карманам.

Алексей и Федор на мгновение застыли от удивления, причем один покраснел, а второй побелел.

— Ну, кого еще интересует женское нижнее белье. — Спокойно спросила Валерия.

Первым нашелся Федор

— Все вон. — Заорал он не своим голосом — Пошли все вон.

— Сейчас, Федор Петрович, только белье соберу. — Невозмутимо ответила ему Валерия и, встав на колени начала собирать тряпки.

— Валерия Николаевна, голубушка, это не Вам. Это дуракам этим. — Падая на колени, взмолился Федор.

— А, по-моему, это я дура. Все знают, что я тут очень временно, вот так и ведут себя. — Парировала Валерия.

Алексей опустился рядом с ней на колени

— Валерия, не говори ерунды. Ты жена мне и я тебя не отпущу. Я этих дураков выгоню.

— Интересно, как?

— А так. — И Алексей обнял жену сбоку.

— Можешь меня убить, тогда и уходи.

— Так меня что, сюда унижать привезли?

— Нет. Просто не успели всем объявить и все. Сейчас исправим, и все сразу станет на свои места.

— Что-то слабо верится.

— Валерия Николаевна, это я во всем виноват. Меня убейте, только Алексея не трогайте. Если Вы уйдете, он не переживет. Это я поленился встать пораньше и всем объявить. Не думал, что вы такой физкультурник. Думал, пока Вы спите, я все успею. Ну, кто же в шесть утра в выходной встает. Все спят, в кровати, нежатся, отдыхают. Я и подумал неверно. Все исправим. А за казус меня одного вините. Алексей тут не причем.

— Хорош казус. Хозяйку в дом не пустили. — Вставил, наконец, Алексей. — Федор, тебе выговор и строгий.

— Ладно, если только дело в этом, то Алеша, можно я твоей охраной немного покомандую? — Спросила Валерия.

— Валерочка, ты тут теперь полноправная хозяйка, эта охрана теперь даже больше твоя, чем моя. Что хочешь, делай, хоть ползать заставь, только не сердись. — Ответил Алексей.

— Федор Петрович, постройте всех у будки, будем исправлять Ваши ошибки, если это ошибки. — Велела Валерия Федору.

— Сейчас. — Ответил Федор.

— Я привыкла слышать в ответ — Есть.

Федор искоса глянул на Алексея, тот ему кивнул

— Есть. — Вздохнув, повторил Федор.

— Так уже лучше. — Добавила Валерия.

Федор пошел к охранникам. Валерия закончила собирать свои тряпки, вывалившиеся из рюкзака. Алексей ей активно помогал. Он собирал и подавал Валерии, она стряхивала прилипший песок, аккуратно сворачивала и клала в рюкзак.

— Алексей, подумай, что ты людям скажешь. — Заговорила первой Валерия.

— А, что я должен сказать? — Спросил Алексей.

— То, что ты сказал сейчас мне, насчет хозяйки.

— А это обязательно?

— Да. Если я здесь не хозяйка, значит и не жена, тогда я домой поеду.

— Все будет, по-твоему. Ты права. Федя пролопушил, и теперь надо исправлять. И я виноват, тоже не подумал, что ты с утра в озеро захочешь кидаться. Извини. Буду внимательнее, только ты тоже предупреждай заранее. Я ведь еще твоих привычек не знаю, тоже могу вляпаться. Не хочу, что бы ты обижалась.

— Ладно, пойдем исправляться. — Валерия слегка грустно улыбнулась Алексею.

Они поднялись с колен, Алексей отобрал у нее рюкзак

— У тебя муж есть, значит, есть, кому носить.

И они подошли к охранникам. Те стояли вместе с Федором, небольшой толпой.

— Я приказала построиться, а не столпиться. — Сделала замечание Федору.

Федор опять уставился на Алексея. Валерия не стала ждать и громко подала четкую команду, показывая рукой направление построения

— В одну шеренгу становись.

Алексей дополнил — Выполняйте.

— Федор Петрович, ваше место первое, как командира. — Добавила Валерия.

Федор нехотя прошел на свое место. Валерия выждала, пока все успокоятся и снова подала команду

— Равняйсь. Смирно. — Сделав от линии построения два шага вперед, она развернулась и снова обратилась к Федору

— Федор Петрович, я сказала всех. А где водители, где личная охрана. Мы ждем. Выполняйте.

Федор снова посмотрел на Алексея

— Выполняй, коли вляпался. — Заверил слова Валерии Алексей.

Федор Петрович дернулся пойти за остальными, но Валерия его остановила

— Опять забыли слово, Есть. Вы в строю, а не на балагане.

— Есть. — Со вздохом сказал Федор и пошел за остальными.

Остальные вышли из дома и нехотя встали в строй. Федор прошел на свое место. Валерия снова повторила

— Равняйсь. Смирно. Равнение на середину. — И четко, почти строевым шагом, но мягко, прошла вдоль строя до Алексея и четко повернув, подошла к нему

— Товарищ муж, верная вам охрана по Вашему приказанию построена. Докладывал жена. — Грустно улыбаясь, Валерия снова четко повернувшись, как на параде, прошла за мужа

— Говори, муж.

Алексей, немного помявшись, все же начал

— Господа охранники и водители. Все, наверное, уже знают, что я женился. Хочу представить свою жену Валерию Николаевну Соколову. Она теперь здесь в частности и вообще в моем доме и всем хозяйстве, такая же хозяйка, как и я, может даже больше. Поэтому прошу выполнять все ее приказания и поручения и не чинить ей всяческих препятствий, какие были вчера и сегодня. Мне перед ней стыдно за ваше поведение.

— Так бы сразу и сказали. А то мы черти чего должны думать. Поди, разбери. — Сказал кто-то из строя.

— Разговорчики. — Резко оборвала Валерия.

— Вроде все. — Сказал Алексей.

Народ сделал попытку разойтись.

— Команды разойтись не было. Равняйсь. Смирно. — Снова скомандовала Валерия, и продолжила, встав в одну линию с мужем — Каждый на своем посту, отвечает за передачу информации обо мне по смене. Оправдания типа не знал, больше не принимаются. В случае повторения накладок, взыскание будет наложено на все смены поста. Всем ясно.

— Всем. — За всех ответил Федор Петрович.

— А какое взыскание? — Опять кто-то спросил.

— Двор убирать, а то мусору много. — Ответила Валерия. — И еще не все. — Добавила, подходя к охраннику, которого бросила через себя.

— Федор Петрович, ко мне.

— Есть. — И Федор, чуть не сбив рядом стоящего охранника, наискосок рванул к Валерии.

— Федор Петрович! Встаньте на место. Так вы всех пороняете. Чему Вас в армии и училище учили.

Федор, зло глянув на Валерию, встал на место.

— Федор Петрович! Из строя два шага вперед шагом марш. Направо. Ко мне шагом марш. — Командовала Валерия.

Федор, с явно обиженным видом, подошел к Валерии и таким же голосом доложил

— Начальник службы безопасности по вашему приказанию прибыл.

— Очень хорошо. — И уже охраннику — Боец, оружие к осмотру.

Тот уставился на Федора

— Чего смотришь, предъявляй. — Подтвердил Федор, косясь то на Алексея, то на Валерию.

Боец снял автомат и протянул Валерии.

— Оружие предъявляется разряженным. — Сделала замечание Валерия.

Охранник отсоединил рожок, и Валерия взяла его в руки, глянула и увидела песок, понятно, после того, как она кинула рожок на землю, его просто подняли и вставили в автомат, вместе с песком, не почистив.

— Таким автоматом можно пользоваться только как палкой, для отгона мух, а стрелять нельзя. Больше вреда будет, чем пользы.

— Так вы же сами в песок загнали. — Ответил охранник.

— Это не важно, кто загнал, важно, кто в автомат песок засунул. Сам пострадаешь при стрельбе. Тебе себя не жалко?

Охранник, молча, опустил голову.

— Федор Петрович, проследите, что бы все оружие было чистым, а то стрелять нечем будет. Это, кажется ваша работа. Выполняйте.

— Есть. — Нехотя ответил Федор.

— Дальше. Прекратить смотреть телевизор на посту. Как можно охранять и телевизор смотреть, не понимаю. Четыре раза в сутки производить осмотр внутреннего и наружного периметра. Ночью проводить обход территории. — Хотела закончить Валерия, но кто-то из охранников опять ляпнул

— Девушка в войнушку не наигралась.

— Кто сказал? Два шага вперед. Упал, отжался. — Валерия выждала паузу. — Что, смелых нет, или отжиматься не умеем? Если стесняемся, то можно вместе со мной, кто больше. Если меня обгоните, я извинюсь. — Она снова выждала паузу, внимательно вглядываясь в охранников. — Значит, смелых нет, отжиматься не можем, а о других судим, так не пойдет. Наигралась я или нет, не вам судить, а вот вы, взялись за работу, и взялись плохо, только маленьких девочек пугать можете, остальное извините, пока не получается. Вы не пускали, а я и в дом вошла и вышла, и без оружия вас оставила. Так что господа, результат налицо. Если будет что-то серьезное, вначале вас положат, и только потом до остальных доберутся. Взялись, трудитесь, не хотите или боитесь, бросьте, значит не ваше. Всем ясно.

— Всем. — Не дружно ответили охранники.

— Понятно. У вас еще и коллектива нет. Ладно, это дело времени. Направо. По постам шагом марш.

Все разошлись. Валерия пошла в дом. За ней пошел Алексей и Федор Петрович. Охранник, охранявший вход в дом, вытянулся на всякий случай перед Валерией.

Домработница уже всех поджидала

— Завтрак давно готов, стынет, разрешите подавать? — спросила она Валерию, с опаской поглядывая на Алексея Васильевича и Федора Петровича. Она, в поисках хозяев, выходила во двор и видела всю разборку. Валерия ее поразила. Особенно бросок охранника, и возврат в вертикальное положение уже с автоматом. Да еще отчет Федора Петровича при всех, этого себе, даже хозяин не позволял.

— Конечно, конечно. Все голодные, вас как спасительницу ждут. — Заверила ее Валерия.

Все пошли в столовую. Валерия хотела подождать, пока сядет Алексей, но он подошел к стулу, отодвинул его, и знакам показал Валерии. Валерия подошла, он подвинул стул и она села. Ишь, ухаживает, подумала она, хотя он это делал всегда. Алексей и Федор Петрович тоже сели. Подали завтрак. Они начали потихоньку кушать. Молчание первым нарушил Федор.

— Валерия Николаевна! Вы меня покорнейше извините, если не хотите, можете не отвечать, но любопытство выше моих сил, можно несколько вопросов.

— Зачем? Вы, по-моему, и так уже много вопросов поставили.

— Это не вопросы, это просто моя нерасторопность и я в этом виноват и раскаиваюсь, готов искупить чем угодно.

— Валерия! Правда, и я виноват, не подумал, что ты так рано будешь вставать, готов выпросить прощение на любых условиях. Проси чего хочешь. — Вставил Алексей.

— Правда, Валерия Николаевна. Если у Алексея Васильевича денег не хватит, что вряд ли, я все свои отдам.

— Значит, предлагаете взятку должностному лицу, находящемуся при исполнении служебных обязанностей? — Со смехом спросила Валерия.

— Господи, да какая же это взятка? — Вопросом на вопрос ответил Федор. — Это просто извинение.

— Взятка, взятка. Не пустили хозяйку в дом, не выполнили инструкцию. Нарушили устав. А теперь хотите, что бы она закрыла на это глаза?

— Валерия, не ерунди. Просто нам очень очень неудобно перед тобой, что так вышло, и хочется как-то загладить свою вину. Поэтому проси чего хочешь, все выполним. — Ответил за всех Алексей.

— А точно все.

— Точно. Все, что пожелаешь.

— Договор дороже денег. Да?

— Да. — Ответил Алексей, не поймав подвоха.

— Тогда так. Если меня здесь, еще, хоть одним словом обидят, поедем жить ко мне. Я тебя нигде в обиду не дам. Всегда впущу и выпущу, даже ключи дам. Обыскивать не буду. Я тебе верю, и люблю. Договорились? Ты обещал, что все выполнишь.

— Договорились. — Многозначительно поглядывая на Федора, ответил Алексей.

— Ну, вот и хорошо. Я до обеда пойду по лесу погуляю, с той стороны усадьбы. Потренироваться надо.

Валерия встала.

— Ларисочка, большое спасибо. Все было очень вкусно. — И пошла в спальню.

На этот раз Алексей не успел пододвинуть стул за Валерией. И грустно посмотрел на нее. Было понятно, что она обижена, но как исправляться, никто не знал. Умаслить, не получилось.

Валерия взяла из рюкзака нож, набор более мелких ножей для метания и пошла в лес на поляну. Надо было сбить злость. Злость, плохой советчик. Часа два она занималась, отжималась, делала растяжки, но злость и обида не проходили. Усиливала нагрузку, кидала ножи, но все без толку. Если все, что говорят Алексей с Федором правда, то и обижаться почти не на что. Все должно образоваться само собой, а если нет. Регистрация брака, да еще венчание в церкви на мистификацию не тянули, уж больно все серьезно. Но обида и злость не отпускали. Валерия решила все же сосредоточиться на упражнениях и по медитировать. Села в позу лотоса и начала пробовать. Глупые мысли все равно мешали. В конце концов, ей удалось сосредоточиться на упражнениях и уйти в себя.

Алексей с Федором остались в столовой. Первым начал Федор

— Алексей Васильевич! Что ж ты меня так сдал. Я все же полковник, а перед девочкой по стойке смирно, да еще в строю, при всех.

— Девочка то девочкой, но командует профессионально. А то, что сдал, сам виноват. Она сделала то, что должен был ты, да проспал. Теперь получи, что заслужил. Извини, сам виноват.

— Что верно, то верно. Виноват. Но все равно обидно. Перед девчонкой и во фрунт. А что профессионально, это точно. И командует и охрану нашу, как детей малых, делает. Ведь ей ничего не стоило всех положить и вчера и сегодня. Автоматы у охранничков отнимает как большой дядя у ребенка в песочнице. Как будто всю жизнь в спецназе служит.

— Да, слабоваты наши против нее, а что обида твоя, так сам виноват. Нужно было сразу всем объявить, а не ждать у моря погоды. Ладно, думаю, помиримся. Обиделась бы серьезно, ушла бы сразу. Но теперь держи ухо востро, что б больше проколов не было, а, то мне и впрямь придется к ней ехать жить, жена все же, законная и перед богом и перед людьми.

— Что верно, то верно. Интересно, могла попросить у тебя хоть мерседес, хоть кучу бриллиантов, а она тебе место жительства поменять решила, вот чудная. Слушай, я у нее на кепке пару значков видел. Это не простые значки и их так просто не дают. Ты бы поинтересовался.

— Тебе интересно, ты и интересуйся, а я не буду. Захочет, сама расскажет, а то вляпаешься с твоими вопросами. Так она на тебя обижается, и я могу это как то загладить, а если на меня обидится, это уже не исправишь. Дай хоть притереться немного, а то второй день еще как муж и жена.

— Второй день как муж и жена. А кто у тебя жена? То-то и оно, что сам не знаешь. Может, головорез, какой. Наша охрана для нее пустой звук. Спроси хоть кем и где работает. А то придут за ней из полиции и тебя заодно посадят.

— Не придут. Свои вопросы ты ей сам задавай, а меня уволь. И так за эти два дня черти что наворотили. Я буду ждать, когда сама расскажет. Я ей верю. Хотела бы что-то плохое сделать, давно бы сделала, подходящих моментов было, хоть отбавляй.

— Ладно, за обедом поговорим.

— Только ты это, без нажима, а то и впрямь разведешь.

— Постараюсь.

Звать Валерию к обеду отправили одного из охранников, но он вернулся, ни с чем.

— Она говорит, что у нее муж есть. Позовет, тогда и придет.

Делать нечего. Алексей пошел звать Валерию к обеду. Он нашел ее на поляне. Она сидела в позе лотоса. Увидев его, Валерия освободила ноги, легла в шпагат и, сделав переворот, встала.

— Валера. Обедать пора, пойдем. — Позвал ее Алексей.

— Пойдем, дорогой.

Валерия собрала свое имущество и подошла к Алексею.

— Так и будешь дуться? — Спросил Алексей.

— Обиду надо пережить. Сразу не проходит.

— Извини.

— Я на тебя не сержусь, но нужно время, оно лечит.

— Пойдем.

— Пойдем.

Он взял ее за руку, и они пошли обедать.

Часть 57. Учить себя и других

За обедом прилип Федор, начал задавать вопросы, конечно, ему интересно, а Лере не очень, Алексей знает немало о ней и этого пока достаточно, но Федору хочется больше, конечно, начальник службы безопасности, считает своим долгом все знать, да плюс, привычка, вынесенная из ФСБ, задавать много вопросов.

— Валерия Николаевна, уж больно ловко у вас все получается.

— Это хорошо, когда получается, хуже, когда не получается.

— Интересно, где это вы всему этому научились?

— В училище.

— В художественном?

— Можно и так сказать, туда без таланта не берут.

— А что, там танцевать учат?

— И танцевать тоже.

— И где же вы танцевали?

— Начала в училище.

— Что за училище?

— Очень хорошее училище, имени дяди Васи.

— А потом?

— В ансамбле, называется войско дяди Васи. Коллектив, закачаешься, мальчики, как на подбор, все красавцы.

— А сейчас где?

— В спецназе.

— Если не секрет, кем?

— Генералом.

— Шутите?

— Ну, если ФСБ говорит, что это шутки, значит шутки, ФСБ не ошибается, ему верить надо.


Быстренько перекусив, Лера смылась смотреть телевизор, Федины назойливые вопросы ее раздражали. Но разговор в столовой она сквозь телевизор слышала.

— Алексей, чего она тут всякую чушь несет, спецназ, генерал, дядя Вася, бред, ну пусть служит где-то, ну прапорщик, может капитан, но не спецназ и не генерал, что она тут надо мной издевается. Кончила школу художественную, теперь выпендривается.

— Федор Петрович, отстань ты от нее, придет время, и все узнаешь, не все сразу.

— В общем, я пока на вас обиделся, и во фрунт, меня, полковника, и тут за дурака.

Лерке стало смешно и обидно, вот и говори людям правду, даже ФСБ не верит, может сунуть ему корочки в нос, нет, рано, пусть еще помучается, раз не верит, да и Алексею хватит пока информации, а то всю сразу не переварит.


Вечер прошел скучно, смотрели телевизор и отдыхали. Лерка не забыла обиду, нанесенную ей охраной, точнее, просто не прошло обиженное состояние. Обижаться на глупость не имело смысла, но и просто забыть, Лера не могла. После ужина пошли спать, она принципиально надела бриджи, рубашку, кофту и легла со своей стороны на самый край кровати, повернувшись к мужу спиной и показывая всем своим видом, что ни на какой контакт она сегодня уже не пойдет. Алексей проглотил все и пошел на поводу у жены. Лег рядом тихонько, попробовал обнять, но она убрала его руку, так и уснули. Первый семейный конфликт развился и не дал Алексею выспаться. Он проворочался всю ночь, и как только Валерия встала, встал, вслед за ней

— Валерия, я с тобой.

— Зачем?

— Что бы опять чего не вышло.

— За мной не угонишься.

— Ничего, я на машине.

— Как хочешь.

Федор тоже уже был на ногах, достала мужиков, ни свет, ни заря, а уже бегают. Лера пролетела домик охраны, там уже было все на товсь, даже двери открывали, не только туда, но и обратно. На озере Лера искупалась, погрелась на солнышке, благо погода хорошая, что в Ленинградской области редкость, и также бегом обратно. Охранника с ней уже не гоняли, и ей никто не мешал. Позавтракав, Лера снова отправилась в лес, на тренировку. Тут Алексей увязался за ней, пришлось его гнать бегом, если это можно назвать бегом.

— Курить меньше нужно, а лучше бросить совсем. — Высказалась Лера.

— Может ты и права, но, без курева, как-то думается плохо. — Ответил Алексей.

— Отвыкнешь, и все нормализуется, главное, зарядка с утра и пробежка, тогда и курить не захочется, организм сам яд отторгнет.

Пока Лера занималась на поляне, Алексей сидел на бревне старого дерева и наблюдал, до таких высот ему не добраться, даже мечтать не о чем. Потом Лера перешла к метанию ножей. Алексей подошел к мишени, старому, большому дереву, попробовал вытащить нож, не получилось.

— Слабак ты, бросай курить, вставай на лыжи, может, и научу чему. — С улыбкой сказала ему.

— Слушай, Валерия, ты в обще, кто, уж больно все очень профессионально.

— Ты кино смотрел, детектив, называется солдат Джейн?

— Нет.

— Посмотри, там про меня, наши такого, еще не поставили.

— Если найду, гляну, научи меня нож кидать.

— Давай, попробуем.

Лера стала ему показывать, как находить центр тяжести ножа, как его брать и как бросать, но у него ничего не получалось.

— Это достигается только тренировками, набивается рука и приходит опыт.

Стала снова показывать, потом пошли к дереву, где торчали брошенные Лерой ножи. Когда она вытаскивала последний нож, Алексей обнял ее сзади, она повернулась к нему, и он тут же поймал ее губы, через тридцать секунд ножи выпали из Лериных рук, и эти противные руки обвили его шею. Еще через полминуты она уже не ровно дышала, отвечая на его поцелуи и подставляя ему свою шею, щеки, а потом уже сама снова ловила его губы. Почувствовала, он начал расстегивать рубашку, прошелся под ней, потом принялся за джинсы, все, дальше пошел провал в памяти, очнулась, когда Алексей застегивал ей рубашку и заправлял ее в джинсы, застегивая их, продолжал ее целовать. Долго возвращалась в нормальное состояние, Алексей ее не отпускал и продолжал целовать. Отдышавшись немного, Лера выдала первое, что пришло ей в голову.

— Ты, ты, ты меня изнасиловал.

Улыбка с лица Алексея пропала мгновенно.

— Знаешь, Валера, изнасиловать женщину, это самое постыдное для мужчины, я вообще-то муж, и ты, по-моему, была не против. Если бы ты была против, я бы никогда так не сделал, да и видел я, все твои насильники в больнице. Тут, ты точно, была не против.

После этих слов Алексей достал пачку, нервно достал сигарету и стал прикуривать.

Лера поняла, она обидела его, действительно, какое изнасилование, он муж, она жена, и что самое главное и очень интересное, на чем себя поймала Лера, она не просто была не против, а очень очень была не против, скорее, сильно за, чем даже чуть-чуть против. И вообще, попробовал бы кто ее изнасиловать, остался бы без головы, здесь Алексей прав.

— Обиделся?

— Да, обиделся, это…

— Все, молчи, я неправильно сказала, извини, просто, ты меня зажал как мальчик девочку и все.

— Если ты заметила, я мальчик, а ты девочка и я, как муж, должен иногда зажимать свою жену в подходящем месте.

— Если хочешь, зажми еще, только не обижайся, такой ерунды я больше тебе никогда не скажу.

Лера приблизилась к Алексею, отобрала у него сигарету и сама, обняв за шею, хорошо поцеловала его в губы, но не долго. Алексей сел на бревно и посадил ее к себе на колени.

— Валера, давай договоримся.

— О чем?

— Если тебе не приятно, или что-то не удобно, ты мне сразу скажи, и мы больше так делать не будем, хорошо.

— Я не могу.

— Что?

— Я не могу тебе сказать.

— Почему?

— Потому, что когда ты меня целуешь, я улетаю и не могу ничего тебе сказать. Такого у меня еще не было, чтобы от одного поцелуя терять голову, даже с Борисом не было, я от тебя, наверное, сошла с ума.

— Это здорово, это открывает две очень большие тайны о тебе.

— Какие тайны?

— Очень большие и страшные.

— Ты меня интригуешь.

— Никаких интриг, первая тайна, это самая простая тайна, ты меня любишь и сильно любишь, от не любимых не улетают.

— А ты?

— Что я?

— Ты как себя чувствуешь?

— Я от одного твоего вида с ума схожу, ты уж извини, но я тебя люблю и мне очень трудно себя контролировать, когда мы вдвоем, хочется обнимать, целовать и сама понимаешь, тем паче, больше года бегал, теперь в обморок падаю от счастья.

— А вторая тайна, какая?

— Это самая страшная тайна о тебе.

— Не томи, говори.

— Ты сама себя знаешь на много хуже, чем тебя знают твои друзья.

— Какие друзья?

— Твои близкие друзья.

— Вовка с Ленкой?

— Хотя бы они.

— Так это они сдали меня тебе с потрохами?

— Нет, они просто помогли тебе разобраться в самой себе, не говори им ничего, спасибо им, а то ты так и бегала от меня, а я за тобой.

— Слушаюсь, муж, ничего не скажу. Если тебе еще захочется меня где-нибудь зажать, возьми изажми, обязательно зажми, мне было очень приятно, просто я растерялась и ляпнула глупость, извини. Такого состояния у меня еще никогда не было.

— Хорошо, только ты, если что не так, говори мне, ладно, давай без обид, если сразу не можешь, скажи потом, ладно?

— Договорились.

Обратно к усадьбе они возвращались уже в обнимку, целуя друг друга на ходу, мир в семье был восстановлен, чему рады были и все остальные, особенно Федор и Лариса. Федор с одной стороны обиделся, за то, что его, Валерия, как маленького котенка ткнула мордой, в неизвестно что, хоть и сам виноват, но с другой стороны понимал, стать для шефа врагом, став причиной его развода, совсем не хотелось.

После обеда пошли гулять вокруг усадьбы. Лера вытащила Алексея

— Вот, живешь, а что вокруг творится, не знаешь. Нужно походить, посмотреть, птичек в лесу послушать, знаешь, как красиво они поют, заслушаешься.

Пока шли по ровной тропинке, все было нормально, но подойдя к одному из небольших обрывчиков, которые Лера преодолевала одним прыжком, когда бегала на озеро, Алексей замялся, не зная как слезть. Лера спрыгнула и дала ему руку. Так они прошли еще один обрывчик, но потом Алексей возразил

— Нет, так дело не пойдет, я мужчина и должен прыгать первым, а потом ловить тебя.

Лера уступила, и на следующем препятствии он спрыгнул, вроде нормально, поймал ее и тут же обняв, поцеловал

— Так мы далеко не уйдем. — Смеясь, сказала Лера.

— Мы гуляем, сколько уйдем, столько и уйдем, спешить некуда, главное, нагуляться.


В усадьбе прожили еще три дня, все было отлично, Алексей был чуток и внимателен, ездил за ней на озеро и ходил с ней на тренировки после завтрака, правда, больше не лез, все, что нужно, делали дома. Отдохнули и намиловались. Лера думала, что за это время немного собьет и свое желание и Алексея, быть вместе, но оно почему-то усилилось. До свадьбы Лера могла свободно обходиться без Алексея, придумывая сказочку, что это все равно все ненадолго, теперь даже небольшая разлука ей давалась с трудом. Когда она последний раз сбегала на озеро без него, что-то внутри начало волноваться, и теперь уже она, окончив в лесу утреннею тренировку, зажала его так, что ему пришлось ее распотрошить, и сделать свое дело.

Следующая неделя была посвящена поездке в Псков, нужно же представить новоиспеченного родственника семье. Поехали, конечно, с Бориской и на джипе Алексея. Насчет охраны, Лера настояла, не брать, городок маленький и домишко у мамы маленький, жить в гостинице они не будут, охрана в домишке не поместится, только смешно будет. Зато Алексей, зная, что Сергей тоже рыбак, прицепил к джипу прицеп с надувной лодкой, Лера с Бориской отговаривали его, Сергей знает, где что взять, но не вышло, лодка поехала с ними. Джип забили снастями для рыбной ловли. Лера смеялась, вам столько рыбы не поймать, сколько снастей. Перед поездкой Лера позвонила и предупредила всех своих, ни в коем случае не говорить, где она служит, и главное кем и в каком звании, а то муж не знает, и ему станет не по себе.

В Пскове все было как обычно, без изменений, Алексей предложил ресторан для празднования их свадьбы, но Сережа отговорил, в дедовском доме места хватит, гостей много не будет и все образуется само собой. Так и вышло, пригласили маминых родственников и родственников отца, были, конечно, и Сережа с Галей ее родители и двоюродные брат и сестра. Стол в доме, танцы на дворе. Танцы не клеились, танцевали в основном Лера с Алексеем и молодежь, да дети. Сергей с Галей станцевали один танец и все. Пришлось и Лере с Алексеем тоже сидеть за столом. Мама была рада, дочка снова нашла свое счастье, она все прочитала по их лицам, светящимся при взгляде друг на друга. Конечно, их все поздравляли и желали, что можно и нужно. Потихоньку все разбились на кружки, Сережа с Алексеем и еще двумя родственниками, а женщины отдельно.

У Леры все спрашивали об Алексее, кто такой, да кем работает. Старалась отвечать односложно, мол, бизнесмен и занимается аптеками. Тут одна из двоюродных галиных сестер и вылезла с просьбой, не знает ли он фирму, которая в Пскове открывает свои аптеки, она как раз закончила химико-фармацевтический институт и хотела устроиться туда на работу, но набор по рекомендациям, а у нее их нет, еще нигде не успела поработать. Пришлось вытащить Алексея из мужского круга и спросить, он взял девушку под локоть, отошел в сторонку и целый час с ней разговаривал. Лера дважды подходила к ним, но в их разговоре ни черта не поняла, то сплошная химия, то бухгалтерия, одним словом дебит, кредит, что от сердца, что для почек и сплошные химические соединения. Вот уж не думала, что ее муж так много знает того, о чем Лера не слышала совсем. В конце концов, Алексей вынес вердикт

— Заведующей аптекой, справитесь?

— Не знаю. — Ответила девушка.

— Вам придется еще изучить банковские операции и немного логистику, если обещаете, то можете считать себя уже заведующей. В понедельник приходите туда же, вам все объяснят.

Девушка растерялась, стояла и краснела. Алексей вынул из кармана мобильник и позвонил, после вернулся к Лере, поцеловал ее

— Извини, занятная девчушка, фармакологию знает на пять, грех такого специалиста на работу не взять, с бухгалтерией на первых порах ей помогут, глядишь, и выйдет хороший руководитель.

Алексей потащил Леру в мужскую компанию, там Серега приготовил ему штрафную водки, пришлось выпить. Алексей немного осоловел и обнаглел, перетащив Леру к себе вплотную.

— Мужики, извините, когда жена у меня сидит рядом, я чувствую нормально, как только чуть дальше, сразу не по себе, я ведь за ней больше года бегал, только найду, она хвостиком виль и нету, опять ищу. Пока в ЗАГС не затащил, каждую ночь снилась, думал все, в психушку пора.

— Да, Лера у нас такая, одно слово, генерал. — Выдал Сережа, но увидев Леркин кулак, постарался поправиться — Крутая, в общем, и мужиков на такой дистанции держит, что они бедные не знают, как подступиться. Вот у нас есть тут один, все Лере в ухажеры набивался, не понравился ей с первого взгляда, так она его даже на пушечный выстрел к себе не подпустила, недавно была, чуть маршировать не заставила. Как тебе удалось ее замуж затащить, это вопрос.

— А никакого вопроса, взял на руки, так до самого ЗАГСА и донес.

— И она тебе голову не отвернула?

— Не успела, я ей зубы заговорил, пока соображала, уже там сидит.

— Молодец. Давай еще, за вас.

— Давай.


На следующий день у мужиков болела голова, у обоих. Хорошо, Сережа взял недельку в счет отпуска, похмелялись вдвоем. Если в первый день, Лера за ними не следила, то теперь был установлен тотальный контроль, а с приходом Гали еще пошел и счет выпитому. Борьке обещана рыбалка, парень весь извелся, а мужики квасят, не порядок. Все же женщины упустили мужчин, Галю очень заинтересовал вопрос с трудоустройством ее сестры.

— Слушай, что у тебя за бизнесмен, Светка пришла, ей управляющий нашей аптечной сетью, только что в ноги не кланялся, говорит, нужно было сразу сказать, что у нее такие знакомства.

Пришлось снова отговариваться, что она и сама до конца не все знает, но бизнесмен, не из мелких. Пока они болтали, мужики перебрали снова, и следующий день пропал опять, зато был установлен сухой закон.

Только на третий день бедный Борька попал на рыбалку. От мужиков еще пахло, и рулить до озера пришлось Лере, но на воде с лодкой мужчины управились вполне нормально, чего нельзя сказать про рыбу. Клева не было, только один Борька наловил немного мелочи коту. На следующий день клева не было совсем, и никто ничего не поймал, даже кот остался голодный. Пришлось на этом озере рыбалку свернуть и поехать на реку Великую. На третий день оторвались, поймали три щуки грамм по семьсот и леща. Леща тащил Борька, все ему помогали и сообща вытащили. Вечером была уха, и Бориска, с горделивым видом, всех угощал и сам ел с удовольствием.

Повторить пьянку, на прощание, мужчинам, женщины не дали, но стопок по пять те все же приняли, и Лере пришлось опять рулить до самого Питера. На Лужском посту ДПС их остановили, Лере не хотелось объясняться с инспектором, где доверенность на машину, или хозяин. Доверенности нет, хозяин спит, явно не трезвый и Бориска спит, будить пришлось бы обоих, и Лера просто показала инспектору служебное удостоверение. Тот извинился, пожелал счастливого пути и отпустил. Оказалось, Алексей не спит

— Почему инспектор не спросил документы на машину.

— Забыл. — Ответила ему Лера.

— Нет, ты что-то ему показала.

— Я его загипнотизировала, он и забыл.

— Ладно, замнем.

Отпуск, данный Лере, на улаживание личной жизни кончался, обучение мужа Лериным привычкам и особенностям заканчивалось, теперь предстояло испытание разлукой, как-то он выдержит, этот вопрос интересовал Леру больше всего. Решила уехать сразу на неделю, там посмотрим, каждый день мотаться в город совсем не хотелось.


В отряде все было нормально, дежурные группы работали на Кавказе и дома, в Западном округе. Появилось и новое предложение от командующего, провести широкомасштабные учения. Суть задачи была проста, и на первый взгляд сложностей не представляла. Нужно было решить извечный спор между службами, кто лучше. На этот раз противником для Лериного отряда избрали школу полиции, чего она очень не хотела. Курсанты школы полиции должны были их ловить, а они прорываться в заданный район. Для ребят из отряда эта задача больших сложностей не представляла. Район, для школы полиции, был задан плохо, это был район полигона бронетанковых войск, исползанный ребятами неоднократно. Да и изъезженный тоже, там проходили стажировку по вождению БТР и БМД, иногда и с боевыми стрельбами. Школа полиции в этом районе работала впервые. БМД и БМП отряда отправляются туда по железной дороге медленной скоростью, а пять групп по десять человек идут пешком, или бегом, как командир прикажет. Вот этих пятьдесят человек и должны ловить курсанты школы полиции. Основная причина, вызывавшая тревогу у Леры, как раз и были эти курсанты. Одна сплошная молодежь, зачастую с гонором. Роль рядовых играли курсанты первых четырех курсов, а командирами были молодые лейтенанты, недавно получившие офицерские звания и имеющие распределение в Питер или Ленинградскую область. Ребята еще не нюхали пороха и не знали все тонкости службы. У Леры же наоборот, либо контрактники, служившие уже по второму или третьему сроку или офицеры, прошедшие дополнительную подготовку и все, как правило, имели или боевой опыт, или приближенный к боевому, принимали участие в аналогичных учениях или проведении спецопераций. Когда разрешено все, кроме серьезных травм и стрельбы боевыми, ее ребята могли действовать предельно жестко и молодежь в виде курсантов, терялась, хотя имело огромное численное преимущество.

Одним из вопросов, заданных Лерой на большом совещании перед ученьями, как будут одеты курсанты, в обычный камуфляж или в полицейскую форму, ответ ее не устроил, курсанты обычно, в камуфляж, а офицеры в форме полиции. И как тогда с ними бороться, если чисто по закону, это нападение на сотрудника полиции, а бороться придется, такие учения без захвата пленных не бывают. Начальство училища придумало, повязать всем офицерам белые повязки с надписью, учения. Лера возразила, белые у посредников, а иди на расстоянии разбери, что там написано, сошлись на красных. Следующим вопросом была экипировка Лериных бойцов, все хотели их видеть в форме солдат НАТО, что бы местное население могло помогать полиции. Здесь свою позицию Лере отстоять не удалось. С ее точки зрения, местное население не должно принимать никакого участия в учениях, курсантов и так очень много, да еще плюс местное население. Здесь нашли компромисс, Лера может использовать гражданскую одежду и поддельные документы. За неделю сформировали пять групп, у каждой группы свой маршрут и свои противники, но никто не знал, что Лера разработала еще и свой план, который подлежал согласованию с посредниками в самый последний момент. За оставшееся время, проложили маршрут и наметили план действий. Пятница, суббота и воскресенье дома, в понедельник тревога и все начнется.

Как ни странно, но посредник согласовал план действий, предложенный Лерой. План был один, для всех групп, все работали по одному сценарию, но четко, в одно и то же время, что сильно путало карты противника и делало его усилия пустыми хлопотами. Курсанты ждали появления матерых диверсантов в маскировочных костюмах, а появлялись две милые девушки в коротеньких юбочках, на крутом джипе и самое страшное, это было то, что девушки не говорили по-русски и документы у них были иностранных подданных. Район учений закрыт для туристов и их нужно выпроваживать, значит, давать сопровождающих, карта у девушек искажена до неузнаваемости, указаны только закрытые для учений дороги. Сопровождающий вынужден брать свою карту, вот тебе и пленный и карта. Дальше бегом, обходя посты и оставляя условные мины. Одну из групп, Лера возглавила сама, начальство было не довольно, но тут учения и командиры ей не указ.

К блокпосту подъехал джип и на предложение сделанное палочкой регулировщика, уехать, из него вылезли две смазливые девчонки и начали что-то говорить то на английском, то на немецком. Вот дуры, ни черта по-русски не понимают. Ребята сгрудились вокруг них, пытаясь разобраться, куда и как им ехать, пытаются что-то объяснить. На шум из палатки вылез молоденький лейтенант

— Что за шум?

— Да вот, тут две дурочки заблудились, не знают, куда им ехать и объяснить не можем, по-русски ни бум-бум.

Лейтенант подошел к двум девушкам, взял у них атлас, красивый, весь в фотографиях, но нужной дороги не нашел. Для упрощения объяснений, сбегал за своей картой и уже на ней стал объяснять на плохом английском, как девчонкам лучше проехать. Тупые попались, решил лейтенант, совсем не хотят ни черта понимать, лопочут на своем как трындычихи, еще глазки строят, явно напрашиваются. Все говорят, гер офицер, гер офицер. Лейтенант потянулся, есть еще время до начала операции, можно их проводить до поворота, а обратно на грузовике вернуться. С трудом объяснил, он им все покажет, велел грузовику ехать за ними. До поворота добрались, одна девушка вышла, а вторая улыбнулась и кивнула на дорогу, уходящую в лес. Лейтенант растерялся, девушка скорчила рожу и, взяв блокнот, быстро написала адрес Мюнхен, улица, дом, квартира, телефон и протянула ему. Понял, в гости приглашает, бумажку взял, поблагодарил, но в лес показал, нельзя, служба, вышел из машины и тут же упал. В нос лейтенанту смотрел пистолет с глушителем, водитель грузовика стоял рядом со своей машиной и ему уже одевали наручники. Девушки быстро переоделись в форму диверсантов, и лейтенант все понял, только поздно.

Дальше Лера решила действовать еще наглее, погрузив пленных и группу в грузовик, сама, одев фуражку офицера, села за руль. Часовой блок поста еле успел отскочить в сторону, их грузовик, на полной скорости разнес шлагбаум и улетел дальше по дороге. Доложить по рации не получилось, стоял сильный фон, заглушавший любой звук, что делать, никто не знает, командира то нет. Через час приехал офицер, руководившей службой охраны участка, охраняемого курсантами.

— Почему нет связи?

— Не знаем, рация шипит и все.

Проверили, действительно, шипит и все, на расстоянии ста метров между двумя рациями уже ничего не слышно.

— Где командир блокпоста?

— Уехал на грузовике, протаранил шлагбаум и пропал.

— Как пропал?

— Уехал и все, вот.

Курсанты показали остатки шлагбаума.

— И вы сидите, молчите, придурки, вас облапошили, как могли, диверсанты уже на объекте, а вы тут прохлаждаетесь.

Связаться со штабом у начальника службы охраны тоже не получилось, только в километре от поста рация начала работать и их услышали. Слов он не пожалел, начальство ему тоже ничего хорошего не обещало, тем паче, пропали еще пять офицеров в схожих ситуациях, только там обошлись без угона машин.

По шоссе, группа Леры, проехала не очень далеко, свернули в лес, дальше, по лесной дороге до болота. Машину бросили за пару километров от него, поставив мины ловушки на дороге за сто метров от брошенной машины. Мины, это условно, на самом деле это были сигнальные ракеты, но с изюминкой, когда срабатывала первая, от брошенной машины, за ней, срабатывали еще пять, имитируя уничтожение машин, идущих за первой. Болото на картах, числилось как не проходимое, но Лерин отряд здесь часто тренировался и хорошо знал, где можно пройти. Мины сработали, когда группа диверсантов уже была на середине болота и была не заметна для преследователей.

Другие группы, так же поставив устройства для создания помех рациям, захватив по одному пленному и карты, умело обошли посты и бегом двинулись к намеченной цели, используя лесные дороги и редко идя через чащу и заросли. У них не было такого выйгрыша по времени, как у Лериной группы, но все равно они на час опережали противника. Одной группе удалось захватить рацию, и теперь все действия искавших их, были им хорошо известны, о чем сообщали друг другу по своей связи. Пеленгаторов курсантам никогда не давали, и этим Лера тоже воспользовалась. Для прорыва на защищаемую территорию, четыре группы объединялись в две и проходили на стыке зоны ответственности двух блокпостов, что привело к еще большей неразберихе, оборонявшихся. Погоня началась не сразу, защитники не смогли разобраться, прошло две группы или все четыре, в результате, половина курсантов была оставлена для охраны границы и только половина пошла в погоню, это тоже не мало, но все же в два раза меньше. Над лесными дорогами снова взметнулись ракеты, указывая, каких рубежей достигли догоняющие, и какие потери им насчитали посредники, выбыла еще четверть.

Лерина группа ушла дальше всех, за болотом ее искать никто не собирался и они оказались в гордом одиночестве на несколько дней. Решили сделать привал в одной из старых заброшенных избушек, типа сторожек, нужно было решить, что делать с пленным водителем. Он подвернул ногу и не мог идти, пришлось тащить, это замедляло продвижение группы, нужен был отдых и поиск решения. В боевой обстановке, при подобной ситуации его бы просто убили, но тут не война, и он не враг.

Войдя в сторожку, Лера сразу поняла, они здесь не одни, в сторожке была молодая пара.

— Здравствуйте. — Поздоровалась Лера.

— Здравствуйте. — Ответил молодой парень.

Девушка кивнула, но ничего не сказала.

— Как вы тут оказались? — Спросила Лера.

— Понимаете, мы заблудились, а потом Вера подвернула ногу, теперь не знаем, что делать.

Парень осекся и замолчал, увидев, что в сторожку вводят двух связанных полицейских. Сразу подошел к своей девушке и как бы загородил ее. Та тоже смотрела с испугом на всю Лерину компанию. Зато Лера села в угол и стала думать, блестяще задуманная и практически исполненная операция летела к черту, теперь, вместо одного раненного, двое и не бросишь.

— Посмотри, что с ней? — отдала команду Нине.

— Не пущу. Не трогайте ее. — Вдруг встал парень.

— Тогда оставайтесь тут до второго пришествия, давно блудите? — Спросила Лера.

— Два дня уже. — Ответил парень.

— Голодные.

— Да.

— Как вы думаете, вас будут искать? — Снова спросила Лера.

— Думаю, уже ищут. — Ответил парень.

— Раз ищут, значит, найдут, тогда ждите, если хочешь, я посмотрю твою подругу.

— А вы кто? — Снова спросил парень.

— Не видишь, что ли, диверсанты это. — Вдруг вставил свое слово пленный лейтенант.

Лера не стала спорить, просто подошла, отодвинула парня от девушки и вдвоем с Ниной осмотрела ее. Похоже, было на сильное растяжение, наложили давящую повязку и сделали обезболивающий укол. С пленным водителем поступили также, но решение Лера так и не нашла. Ребята приготовили перекусон из консервов и сухарей, его пришлось делить и на пленных, и на непрошенных соседей, это лишних четыре человека, накладно.

Пока ели, все было тихо и мирно, только закончили, парень неожиданно достал пистолет и, направив на Леру, скомандовал

— Руки вверх.

— Во, во, правильно, мы их сейчас всех повяжем. — Поддержал его пленный лейтенант.

Лера, оценив обстановку, и срез дула оружия, поняла, травматический, если стрелять в голову или ноги не будет, тогда не страшно, бронежилет не пробьет.

— Мальчик, убери игрушку и больше так не шути, а то пулю из настоящего схлопочешь. — Попыталась успокоить его Лера.

— Не бросай, стреляй если что. — Поддержал его лейтенант.

Лера встала, оставив свой автомат на земле, и глядя в глаза, пошла на парня.

— Не подходи, убью.

— Меня пули не берут, а ты хочешь игрушечным, попробуй.

Парень испугался, и, выставив пистолет вперед, два раза выстрелил, зажмурив глаза. Удар Лериного ботинка по руке, отправил пистолет в темный угол сторожки. Как она и предполагала, следя за направлением ствола, резиновые пули попали в бронежилет, не причинив особого вреда, будет пара маленьких синячков, которые быстро пройдут и все.

— Ну что, Аника воин, доигрался, хочешь домой.

— Хочу, а девушку как.

— Обоих отпустим, но с одним условием.

— С каким?

— Из настоящего хочешь пострелять?

— Куда?

— Не куда, а в кого, вот этих пристрелишь, и я забуду, что ты в меня стрелял, идет? — И Лера кивнула в сторону полицейских.

— Пленных расстреливать не имеете права. — Заговорил лейтенант.

— У нас выбора нет, либо вас тут кончить и тащить девушку, либо их кончить и тащить вас, а лучше и тех и других, но если друг нам поможет, то и мы ему тоже поможем, не убьет вас, убьем всех, чтобы свидетелей не было. Выбирайте, кто кого, или мы всех.

Лейтенант поник головой.

— Пусть он нас убивает, мы на службе, значит с нас и спрос.

— Ну, что, будешь стрелять?

— Буду. — Ответил парень.

Лера взяла у одного из ребят пистолет и, дослав патрон, вытащила обойму.

— На, держи, тут один патрон, если что не так, убьем всех.

Парень взял пистолет, долго думал, и все же выстрелил в Леру. Патрон был холостой.

— Видишь, я же тебе говорила, я заговоренная, меня пули не берут. Еще раз попробуем?

— Нет, убивайте всех, я стрелять не буду.

— Ладно, черт с вами, развяжите этих, все равно всем не уйти. Лейтенант, это тебе наказание, за то, что втянул гражданских. Нужно было объяснить людям все по-человечески, у нас учения, а не подначивать. Значит так лейтенант, мы делимся на две группы, основная идет по заданию, а вы условно убиты, я даю вам еще своих двоих, они старшие, слушаться их беспрекословно, устроишь даже маленькую провокацию, они уйдут, и вы останетесь вдвоем с двумя раненными, далеко не уйдете, понял.

— Понял.

— Лейтенант, я в пять раз старше тебя по званию, отвечай, как положено.

— Есть.

— Вот это лучше. В твоем пистолете боевые патроны есть?

— Нет, только холостые.

— Понятно, держи обойму, и больше не баловаться, на твоей совести доставка раненных до ближайшей больницы, вас ведут и сажают на машину, дальше сами. Обойму вернешь, если все тихо мирно обойдется.

— Есть.

Парень немного удивленно смотрел на них и слушал их диалог.

— А мне можно мой забрать, а то он в полиции зарегистрирован, неприятности будут.

— Забирай, только без баловства.

— Спасибо, вы извините, что я в вас стрелял, я и правду подумал, что диверсанты или террористы.

— Это ты лейтенанта благодари, сам спасовал, решил за твой счет ситуацию поправить, в реальной обстановке, один пусть даже и боевой пистолет, против десяти автоматов, пустое место, тем паче, ты не служил, и стрелять толком не умеешь.

— Не служил, а как вы догадались?

— Глаза закрывать при выстреле не надо.

— А если я вам покажу на карте, где мы машину оставили?

— Показывай, если это не далеко, это еще и лучше.

Парень показал, это устраивало. За двое суток должны были добраться, может и раньше, но с раненными, это вопрос. Четыре часа отдыха и снова вперед, двое бойцов должны были после доставки раненных до машины, добираться самостоятельно, к сроку они уже не успевали, зато успевала основная группа. Одного раненного группа еще бы вытащила, двоих точно, нет, до полигона еще двое суток пути, если бегом.

Разошлись, преимущество Лериной группы во времени сыграло огромную роль, до полигона дошли без происшествий и с серьезным опережением графика, проход через болото спутал карты противника и их просто потеряли из вида. Остальные три группы из Лериного отряда тоже дошли нормально, оставляя по дороге учебные мины ловушки и не давая противнику времени для передышки, сами тоже вымотались страшно, неделю, почти без сна. Только четвертой группе посредники защитали потерю половины бойцов, все же попали в кольцо окружения и, вырываясь, постреляли холостыми. Была и рукопашная, поразбивали носы пацанам, хорошо, никого не покалечили, все-таки не в спортзале, условия, максимально приближены к боевым.

На полигоне их разместили в палатках и дали два дня отоспаться. Дальше, по плану шла учеба на боевой технике со стрельбами, и Лера выпросила для себя танк, покататься. Не отказали, разве откажешь такой девушке, да еще генералу. Лера пощеголяла перед своими ребятами навыками скоростного вождения, полученными в Академии. Ребятам понравилось, танк у Леры крутился и плясал, как мог, прыгал и скакал с горки на горку, даже не верилось, что на месте механика водителя сидит женщина. Красиво конечно, только бесполезно, в их работе, все больше ножками да ножками, бегом да бегом, зато тихо, незаметно и эффективно.

Ее выкрутасы с танком заметил командующий округом, приехал с группой туристов из бизнесменов, показать, куда идет их горючее, не просто в землю сливается и его качество напрямую влияет на обороноспособность страны. Тоже нужно, что бы люди прониклись и поняли важность вопроса. Тут Лерка почти вляпалась, в группе бизнесменов был Алексей, вот бы глаза круглые были, наверняка не поверил, когда говорила, что даже танки водит. Выкрутилась, грозно выгнав из расположения отряда посланника командующего с группой туристов. Уехали и Лерке это все сошло с рук, командующий не вызвал и разнос не устроил, наверное сам испугался, когда узнал, что танк водил командир отряда спецназа военной разведки. Их лица не для посторонних глаз, и он это знал. Вызвал потом, когда гости уехали, похвалил, спросил, часто ли она танк водит, и какие задания на нем выполняет, расстроился, узнав истину, похвалил еще раз и приказал объявить Лере благодарность. Важные гости были удивлены возможностями тяжелой машины, а командующему, это как бальзам на душу, начинал служить танкистом.

В отряд вернулись через месяц, после подготовки отчетов, всем, принимавшим участи в учениях, дали по две недели отпуска, только у Леры неделю украли, нужно было составлять отчет по всей группе и ехать, докладывать в управление. Перед управлением пришлось заезжать в свою квартиру, она убрала из дома, где жил Бориска с дедушкой и бабушкой, парадный мундир, фотографии о службе, хоть и немного, но были и различные документы, вроде похоронки на нее. Сын тоже должен о ней поменьше знать, а то вырастет генеральским маменькиным сынком, и потом не перевоспитаешь.

На совещании в управлении ее отряд похвалили, по сведениям, полученным от посредников, по тактике действий, ее отряд занял первое место в стране, это конечно не индивидуальные соревнования, когда отряды соревнуются друг с другом, но все же минимальный показатель условных потерь в одинаковых операциях, говорит сам за себя. Ей вручили две грамоты, одну за отряд, и вторую с благодарностью, за искусное художественное вождение танка от командующего. Неплохо, такие учения всем нравятся, когда грамоты дают. Особо отметили ее грамотные действия по спасению пострадавших, сумела вовремя разделить группу и правильно настроить остальных, пострадавшим оказана своевременная помощь и они уже поправляются, и группа не понесла пусть и условных, но все же потерь.

Когда освободилась, позвонила Алексею, он был в загородной резиденции, и она поехала туда, хотелось немного отдохнуть, и уже вдвоем заехать за Бориской и рвануть куда-нибудь на пляж или загород на рыбалку на катере, как хотел Алексей.

Он же ей очень сильно и испортил настроение, предложив подписать брачный договор. Федор Петрович, с непонятной ухмылкой, открыл перед ней папку, которую достал из дипломата. Лера не стала читать с начала, а раскрыла раздел, где подробно расписана процедура развода и эта процедура ей не понравилась с первых строк. Там, прямым текстом было написано, что дети остаются у отца, даже усыновленные, зачем им Бориска, он же не родной ему, Лера недоуменно взглянула на мужа, закрыла договор и заявила

— Я сына на деньги не меняю, меня устраивает наличие мужа, а отсутствие денег меня не пугает, я человек не бедный, не пропаду.

Даже не отложила, скорее, отбросила договор в сторону и ушла. Ночь опять проспала на краю кровати, полностью одетая и утром уехала. Ей предлагали путевку в министерский санаторий на двоих с ребенком, она отказалась, теперь путевка была кстати. Нужно было подумать, чем вызван такой договор и зачем Алексею Бориска, один, без мамы. Настроение упало в ноль, поднять его Лера уже не могла, так ждала этой встречи с Алексеем, а он подсунул такую гадость, да еще через Федора, если бы все это было до свадьбы, то ее бы не было, а теперь что, не уйдешь и что делать, вопрос без ответа. Через неделю вернулась, завезя Бориску к деду с бабушкой, к Алексею его вести совсем не хотелось. Алексей снова попросил подписать договор, и дался он ему, утверждал, что все переделал, но читать уже не хотелось совсем, Лера отказалась и снова проспала на краю кровати, размышляя, зачем ему Бориска, уснула, не найдя ответов. Алексей пытался несколько раз пристать к ней, но был отвергнут, без объяснения причин. Пока Лера не найдет ответов, не будет и приветов. Три дня жили так, потом Лере надоело, и она снова уехала в отряд, служба, как труба, зовет, а когда плохо, зовет еще сильнее. Разбирательство Лера назначила на свой следующий приезд к мужу, все же ему нужно рассказать немного о себе, что бы знал, ребенка он не получит и такой договор она подписывать не будет, даже если развод, то пусть развод, но она ребенка на деньги не меняет.

Часть 58. Размолвка

Федор Петрович после женитьбы шефа был злой. Он впервые обломал зубы, и об кого, об девчонку. Вначале не смог ее найти, оказывается, она всем представляется псевдонимом, даже паспорт липовый сделала. Иди, найди, но и в полицию с этим не пойдешь, шефа расстраивать такой мелочью тоже неудобно. После свадьбы, еще хуже, его, полковника ФСБ, в строй, как мальчишку поставила, пусть он уже и в отставке, ведь полковник же, и самое обидное, Алексей ее поддержал. Да, пусть Федор и сам виноват, высказал бы один на один, а тут в строй с охранниками, конечно обидно. Дальше, хуже, Алексей запретил задавать ей вопросы, он попытал Валерию в начале, где училась, да где работает, а она просто по издевалась над ним, училище дяди Васи, войско дяди Васи, спецназ и генерал. Последние слова, точно, звучали как издевательские, ну пусть служит, взяли куда-то сержантом, может прапорщиком, от силы капитан, а выпендривается, как будто действительно генерал. Федор предложил Алексею сделать запросы по ее новым координатам, пока настоящий паспорт был у него в руках, но Алексей тут неожиданно заупрямился, ответив, что надо, он и так знает, остальное их не касается. Ох уж эта молодежь, все сами да сами, а как вляпаются, так к старшим бегут, помогите, спасите. В принципе, все знать о семье шефа, это обязанность Федора, а тут полный пробел, Алексей не рассказал ему даже то, что сам знал, наверняка знал, пусть и немного, но знал, как тут его от бед беречь, иди, догадайся. Все же обида, которую Федор затаил на Валерию и неизвестность, пугали его и подталкивали к осторожному поиску истины и противодействию тайным замыслам Валерии, о которых он мог только догадываться.

По поручению Алексея, Федор Петрович должен был подготовить брачный договор. Здесь Федор решил сам отыграться и Алексея подстраховать, ему было непонятно, зачем Алексей передает Валерии в собственность достаточно серьезные средства. Взял за образец типовую европейскую модель, по которому, в случае развода, шеф мог у Валерии отобрать ребенка, это могло пойти на пользу, если она нормальная мать, вернет имущество, получит ребенка, но она сразу все поняла и отбросила договор как не нужный. Тут у Федора и начали появляться смутные подозрения, которые требовали подтверждения и он решил действовать на свой страх и риск. Нанял частное детективное агентство, но от них была тишина, только запись пребывания Валерии с сыном на базе отдыха Министерства Обороны. Ничего интересного, не считая рыбалки, которая, кроме смеха, ничего не вызывала, но ясно говорила, Валерия Алексею не доверяет. Вопросы у Федора возникали один за другим, причем один, глупее другого, решил действовать сам. Поставил фотографа у адреса, где Валерия формально прописана и через неделю получил результат, сразу раскинул мозгами и там, внутри, нарисовался заговор против шефа. Полученный результат, фотография, дорисовывал в его голове картину заговора и объяснял не желание Валерии подписывать документ и доверять ему сына. Она общалась с одним из генералов военной разведки и наверняка вместе с ним планировала устранение Алексея. Как законная жена, она получит все, зачем ей лишние бумажки. Все остальное в голове Федора дорисовывалось автоматически, и он поспешил с докладом к Алексею, нужно шефа просветить, а то влипнет.


— Да, да, как Валерия Николаевна появится, сразу ко мне.

Алексей Васильевич вместе с начальником своей службы безопасности, Федором Петровичем, рассматривали только что полученную фотографию. На ней Валерия Николаевна по-хозяйски усаживалась в служебную машину генерала ГРУ. Адъютант генерала услужливо открыл ей заднюю дверь, и она туда почти села. Видно было, они давно знакомы, так запечатлено на фото. Номер машины Федор Петрович, отставной полковник ФСБ, пробил по своей старой работе. Организацию сказали, звание хозяина сказали, а вот должность, фамилию и домашний адрес нет. Отказались категорически. Предложили официально обращаться в управление ГРУ. Это частное расследование, кто ж туда полезет, так можно и схлопотать.

— Ну, надо же, какая, замужем всего три месяца, а уже к генералу бегает. — Высказал свое наболевшее Федор Петрович.

— Это по работе. — Твердо ответил Алексей.

— Какая на хрен работа, ишь как вырядилась, костюм брючный, плащ кожаный длинный, в черных очках, такая вся надменная. Здесь серенькой козочкой прикидывается, а сама что творит. Все работой прикрывается, с утра до ночи. А то и неделями дома не бывает.

— Ну, может, стучит на меня.

— На хрен ты ГРУ нужен если бы ФСБ или полиция, да и то не интересно. Да чего я это говорю, сам тебя в свое время проверял, и ты сам все знаешь.

— Да если бы было что, давно бы сидел.

— Ну, она какая, условия перед замужеством ставила, работу не сменю, и в командировки ездить буду, надолго.

— Я ж согласился. Ладно, отстань.

— Ты дурак, любишь, вот и согласился. Но какая женщина, да еще с характером. А теперь чего, выгонять будем?

— Во-первых, надо все выяснить, что за генерал. Наверняка, это по службе, сам говорил, служит, где-то, и похоже, что там. Все должно быть нормально, хотя, может этот генерал ее шантажирует, тогда заплатить генералу, чтоб отстал, или накостылять по-мужски. Люблю я ее. Может еще чего. У меня все равно кроме нее никого нет.

— Ой, смотри, шлепнет тебя генерал, и ей все достанется. Поделят твои миллионы.

— А ты на что, работаешь, правда, плохо, так про нее до свадьбы ничего и не узнал, даже найти не смог, и теперь, одна фотокарточка и то без имени фамилии и адреса.

— Я тебе дам фотик, сам попробуй. За ней бегом из наших ни один не угонится. Кстати, насчет поговорить по-мужски с генералом ГРУ, сам будешь, или мне организовывать.

— Федор Петрович, ты мне хоть и друг, но не издевайся. Да, где брачный договор, а то три месяца женаты, а ничего нет. Мне перед друзьями неудобно, они скинулись, я добавил, спрашивают, перевел на жену свадебный подарок, а я молчу, совру, вдруг при встрече ей ляпнут, вот позор то будет. Кстати, Колыванов к свадебному подарку тоже руку приложил. Говорит, должен ей за что-то. Он уже мне высказался, пока один на один, но чувствую, это скоро все скажут, что я эти акции зажилить хочу, и что я жмот и врун. А Колыванов авторитет, скажет всем, и никто руки не подаст.

Алексей о споре относительно женитьбы на Валерии никому не рассказывал, даже Федору. Поспорил тогда сдуру, поддавшись на подначивания Владлена, теперь самому стыдно и страшно, вдруг Валерия узнает, может обидеться и не простить. Спор он выиграл, выиграл не из-за самого спора, а только потому, что любил Валерию и сумел ей доказать, что он ее любит. Теперь нужно было выполнять условия спора, все выигранное должно быть переведено на имя Валерии, как свадебный подарок. Конечно, это все остается в ведении его управляющей компании, брачный договор как раз и отражал все эти юридические тонкости. Деньги Алексею были не нужны, своих достаточно, но спор, есть спор, выиграл, не проиграл, но теперь он уже жалел, что поспорил. Нежелание Валерии разбираться с договором, вызывало ненужные вопросы у проигравших, а на прямую, Валерии, он все сказать не мог. Думал, жена подпишет, не глядя, кто же от подарков откажется, и все сойдет тихо и мирно, про спор все забудут, а ей он вотрет очки про свадебный подарок. Дал поручение Федору, он и подсунул типовой договор европейского образца с подробным описанием развода, эту главу Валерия первой и прочла, остальное ее не интересовало совсем. Подписание договора повисло в воздухе, а компаньоны начали высказывать сомнение в порядочности Алексея. Первым, пока в качестве шутки, высказался Колыванов, и это было уже очень неприятно. Дальше, могло быть хуже, история могла стать известной Валерии, и тут ее реакция была предсказуема, полный разрыв. Нужно было отказаться от дивидендов по спору, вовремя не сообразил, теперь поздно, в его адрес все все перевели, нужно заканчивать процедуру, главное, чтобы Валерия не узнала.

— Интересно, а что же он ей напрямую не отдаст? — Прервал размышления Федор.

— Говорит, давал, не берет, мол, ей начальство заплатит, а так не положено.

— А не говорит, за что?

— Нет. Не говорит.

— Интересно было бы.

— У него же большие неприятности были с Нестором. Они после меня на него наехали. Поняли, что после того как они мою семью убили, я им принципиально ни копейки не дам, и наркоту через фабрики гнать не буду. Меня застукают и посадят. А Нестор чистенький и с деньгами. Вначале они легли на дно. Потом три года на какую-то фарм фирму наезжали, бодяжили и расфасовывали наркоту. Хозяина фирмы посадили. Качество наркоты, конечно, отменное, зато как не чисти, а следы на технике остаются. Теперь решили Колыванова обложить. Год примерялись. Хотели с него акции моей фирмы получить. Но он, мужик кремень, своих не сдает. И потом, Колыванов это имя, за ним труба, нефть, солярка, бензин, газ. А за всем этим президент. Ну, вот Нестор и обломал себе рога. Нас с тобой похитил, а Петр Сергеевич и нас прикрыть сумел, да как лихо, даже мы в шоке были.

— Да, слышал, банду разгромили самым жестоким способом. Кто оказал сопротивление с оружием, даже сдаться не предлагали. Сразу пиф-паф, и нету. — Добавил информации Федор.

— Так я понимаю, в этом, каким-то боком и Валерия участвовала. Типа секретаря-референта по кризисным вопросам. Колыванов оценил ее работу как профессионала высокого класса. При мне предлагал ей большие деньги, а она отказалась, вот он и придумал подсунуть ей это как мой подарок, чтоб его душа успокоилась, ну я и свои конечно добавил, и партнеры скинулись. Жена же. Ты там, в договоре, ничего не напутал, и этот дурацкий развод убрал?

— Как велели, Алексей Васильевич, сами же читали, акции и плюс в подарок на свадьбу торгово-развлекательно-спортивный комплекс. Любит спорт, вот пусть и занимается. Кстати там ее сын занимается. Нотариусом все заверено. Осталась только ее подпись, и можно оформлять акты дарения.

— Акты тоже подготовь.

— А вдруг не понадобиться?

— Уверен, понадобятся. Ну, скоро она придет, и все расскажет. Думаю, насчет любовника, это просто твои домыслы. Уж больно строгая, того и гляди, снова команду равняйсь, смирно подаст и всех в строй поставит, как тогда в усадьбе, помнишь? Ведь до росписи в ЗАГСе даже домой заходить отказывалась.

— Может, прикидывалась, или ты больше меня знаешь?

— Сказал же, что нужно, знаю, и не первый десяток лет живу, все было искренне, но подкузьмить, твоей фоткой попробую, может расскажет чего еще.

— Да я-то с тобой согласен, очень не похоже, но фотографии, ладно, придет, разберемся.

Вошла Валерия Николаевна.

— Всем привет. Что звал? Только что с дороги, есть хочу.

— Садись. Разговор есть. Кое-что прояснить надо — Таинственно предупредил Алексей Васильевич, достаточно недовольным тоном, и положил перед ней фотографию, где она садилась в служебную машину.

— Ну и что тут необычного? — спросила Валерия Николаевна.

— Как что? — Возмутился Алексей. — Машина то генеральская. Какие такие шашни у тебя с этим генералом.

— Это у тебя шашни с генералом, а у меня с тобой. — Улыбаясь, ответила ему Валерия.

— А что ж он тебя на своей машине катает, и адъютант его перед тобой выделывается.

— Не адъютант, а дежурный офицер.

— Вот, тебя оказывается, все дежурные офицеры знают.

— Знают, а как же.

— Ох, встречу я этого генерала и поговорю с ним как мужик с мужиком. Будет знать, как чужих жен сманивать.

— Могу сразу сказать, — Ответила Валерия, — У тебя ничего не получится.

— Почему это? Мы тоже, кое-что могем.

— Тут сразу две причины.

— Какие?

— Первая, тебе с ним не справится.

— А вторая?

— У него с мужиком проблемы были.

— Как это, генерал, не мужик что ли, голубой.

— Не, не голубой, а даже очень нормальный.

— Тогда не понял, поясни.

— Ну, проблему с мужиком, генерал решил за счет тебя.

— Ты хотела сказать, за счет моей жены, то есть наставил мне рога, так что ли.

— Нет, именно за счет тебя.

Два мужика непонимающе посмотрели друг на друга и уставились вопросительно на Валерию.

Валерия взяла фотографию, посмотрела на нее и изрекла

— А я и не думала, что так здорово выгляжу. Все-таки уже возраст. Генерал очень симпатично получился. Просто картинка.

— Что ты нам мозги пудришь, на этой фотке только ты, и этот, как его, дежурный офицер, даже водителя не видно — Выдохнул Алексей.

— Дорогой Федор Петрович, ладно, гражданским лопухам простительно, но вы то, человек военный, полковник, и не разглядели.Генерал тут так кокетливо ножку выставил, и из-под плаща видны брюки с полосками, как вы не разглядели.

Федор Петрович развернул фотографию к себе, надел очки и стал разглядывать. Потом поднял на Валерию взгляд полный удивления и восхищения, и сдавленным голосом сказал,

— Как, генерал, это вы? — Тут же поправился — Виноват товарищ генерал, просмотрел, стар стал, без очков плохо вижу, особенно вблизи.

— А для гражданских, есть удостоверение, чтоб не сомневались, все-таки муж должен знать, где его жена служит, шила в мешке не утаишь.

Валерия Николаевна расстегнула сумочку, опустила руку в боковой карман, достала удостоверение и в развернутом виде положила перед мужем.

Алексей Васильевич стал читать вслух.

— Главное разведывательное управление. Западный военный округ. Выдано Соколова Валерия Николаевна. Воинское звание генерал-майор. Должность командир разведывательно-диверсионного отряда специального назначения Тигр-17.

Прочитав это, он непонимающе уставился на жену. — Отряд специального назначения, что это спецназ что ли? — Спросил он.

— Спецназ — ответила жена.

— Спецназ ГРУ? — также удивленно переспросил Федор Петрович.

— Да.

— Извините, Валерия Николаевна, если у вас звание генерал-майор, значит вы кадровый офицер, значит, вы окончили военное училище. — Снова спросил Федор Петрович. — Если не секрет, какое?

— Я же вам во всем сразу честно призналась, а вы не поверили.

— Вы мне все про дядю Васю толдычили, конечно, что за дядя Вася.

— Стыдно, Федор Петрович, таких вещей не знать.

— Каких?

— Обыкновенных, дядя Вася, это Василий Филиппович Маргелов, генерал армии, лучший командующий воздушно десантными войсками, и Рязанское училище в его честь названо. Отсюда и шутка, войска дяди Васи, ВДВ.

— Училище ВДВ. — Наконец догадался Федор.

— Да. — Подтвердила Валерия.

— Как и туда уже девчонок берут? — Снова спросил Федор.

— Берут и уже давно, мужики то нынче все дохлые, пьют, колются или в бухгалтера прут, как Алексей. Вот девчонок и стали брать, конечно, не всяких, а разрядниц. Я туда после спортшколы попала.

— Вот это да. — Сказал Алексей Васильевич. — Жена десантник. Спецназ. Обалдеть! — И восхищенно посмотрел на жену. — Ладно, вопрос закрыли.

— Так что, мой дорогой, это у тебя шашни с генералом. — Смеясь, подвела резюме Валерия.

— На-ка, подпиши бумажку. — С этими словами Алексей подсунул Валерии брачный договор.

— Что это? — Спросила Валерия.

— Брачный договор. — Ответил Алексей.

— Зачем? Мне муж нужен, а не какой-то договор. Муж у меня есть. Больше мне ничего не надо.

Алексею уже надоело объяснять жене назначение данного договора, не рассказывать же ей про спор, и он решил сморозить

— Это, чтоб ты мои миллионы не присвоила.

— Да я на них и так не претендую. Они мужа не заменят.

Не зная, что еще ляпнуть, Алексей, сморозил глупость

— Вот и подпиши, что ничего не надо. А то вдруг развестись захочешь, тогда у тебя мнение и измениться.

— Что, уже приспичило?

— Приспичило. — Ответил Алексей, имея в виду неприятный разговор с Колывановым о том, что он врун и обманщик. В его-то адрес выигранный приз уже переведен, а на Валерию не оформлен.

— Что, нашел себе украшение жизни?

— Да, нашел. — Конечно, Алексей имел ввиду Валерию, но она не дала ему договорить.

— Я же тебе сразу говорила, я тебе не пара. Тебе молоденькая нужна. Ты сделал правильный выбор. Знаешь, говорят, в ЗАГСе, если брак до года и нет никаких претензий, разводят сразу, и без договора. В суд не надо. Денег сэкономишь, море. Я туда завтра зайду и заявление оставлю. Сделают быстро и без хлопот. Зря слежку и комедию с генералом устраивал, можно и так все решить, у меня к тебе никаких претензий нет.

С этими словами Валерия встала. Алексей, пораженный таким поворотом событий, начал медленно соображать, открыл рот, что бы вставить слово, но не успел.

— Полковник! — Резким командным голосом скомандовала Валерия — Я не знаю как у вас в ФСБ, а у нас в армии принято, когда встает генерал, полковники встают тоже.

Федор Петрович, пораженный концовкой разговора, подскочил как ужаленный

— Извините товарищ генерал. Больше этого не повторится.

— Надеюсь. Надеюсь, больше не увидимся. — Заявила Валерия.

Валерия забрала удостоверение, ударом ноги назад элегантно отбросила стул и, взяв сумочку, пошла к выходу из кабинета, бросив по дороге

— Да, деньги за подарки Борьке, я тебе по почте пришлю, нам с Борькой чужого не надо. Вдруг обеднеешь. — И вышла из кабинета.

Мужики ничего не понимающим взглядом долго смотрели друг на друга. Первым очнулся Федор Петрович

— Ты чего ей ляпнул, Алексей Васильевич?

— Ну, ляпнул и ляпнул. Пусть остынет немного, пойду извиняться. И вообще, я же совершенно другое имел ввиду.

— Теперь это не важно, что ты имел ввиду. Главное, что она поняла.

— Скверно поняла. Ладно. Что есть, то и есть. Виноват. Но какова женщина. А.

— А выдержка какая. Да, сбросить бы мне годков пятнадцать, я бы ее у тебя отбил. А что ты сидишь?

— Остынет немножко, подумает, поплачет, пар спустит, тут я и приду с извинениями. На колени перед ней встану, и объясню все. Она немножко тоже виновата. Сколько просил, почитай и подпиши. А она все нет и нет, мне муж нужен, а не бумажки.

— Ты, наверное, не понял, кто у тебя жена. Спецназ. У них пять минут дается для сборов дома по тревоге. Через пять минут ты ее уже больше не увидишь, плакать тоже не будет, не приучена. Мы вон три месяца бегали, что бы узнать, где работает. Сейчас исчезнет, и больше не найдешь.

— Да ну. Не может женщина за пять минут собраться. Пока платья свои уложит. Такси вызовет.

— Нужны ей твои платья. У тебя осталось две минуты.

— Чего ты меня гонишь. Пусть остынет. Сразу пойду, еще шею свернет и права будет. Заслужил.

— Последняя минута кончилась. Все. У тебя больше нет жены. — Смотря на часы, изрек Федор Петрович.

Алексей, посмотрев на Федора Петровича, подпрыгнул со стула и быстро пошел догонять Валерию.


Рыжий давно просил о переводе из охраны фабрики и офиса, которыми владел Алексей Васильевич, в охрану его усадьбы. Он жил рядом, в соседнем городишке, а на фабрику ездить в город надо. Федор Петрович решил воспользоваться случаем. Валерия Николаевна его еще не видела, и он решил Рыжего использовать для наблюдения за ее квартирой. Поставили машину во дворе дома, посадили в нее Рыжего с фотоаппаратом. Уж больно Федору Петровичу хотелось узнать, где все же работает жена хозяина. Уходила на работу рано, приходила поздно, частенько и не каждый день, да еще ездила в командировки. Могла бы и не работать при таком муже. Но бросить работу или сменить ее она отказывалась. Право своей работы она оговорила еще до замужества. Но где? Она ему об этом не рассказывала. Говорила, что не время и эту военную тайну он когда-нибудь узнает, но не сейчас. Адрес квартиры Валерии Николаевны Федору Петровичу удалось узнать через адресное бюро. Попытки проследить из особняка путь Валерии Николаевны ни к чему не привел. Она исчезала.

Первая неделя дежурства Рыжего сразу дали результат. Фотографии и номер машины. О многом они могли рассказать

Рыжий гордился таким заданием. Его Федор Петрович просветил в свои планы и в случае успеха обещал хорошую премию. Работников надо заинтересовывать. Федор был зол на Валерию за первые дни пребывания ее в новом качестве. С охраной разбиралась, как с детьми малыми, а в результате выставляла его на позор перед хозяином, да еще его, полковника ФСБ, пусть и в отставке, во фрунт поставила в общем строю, такого позора он пережить не мог. Он должен был доказать хозяину, что она ведет нечестную игру, только вот какую, понять не мог.

Сделав фотографии, Рыжий сразу же поехал к Федору Петровичу. Он при нем позвонил и узнал, что за машина. Это была служебная какого-то генерала. Все знали о гибели семьи хозяина. Он долго переживал это. И наконец, как всем показалось, нашел новую любовь. Но теперь Рыжий знал, что это за женщина. Только три месяца замужем и на тебе, уже шашни крутит. Фигурка, как будто специально вырезали, не может не пользоваться вниманием у мужчин. Наверное, выгонит ее хозяин. Федор Петрович хорошую премию обещал и он теперь стоял у дверей кабинета и ждал результата, интересно, сколько отвалят. Разговора слышно не было. Но вдруг дверь открылась и из кабинета вышла Валерия Николаевна внешне спокойная, но по глазам он понял, выгнали. И ехидно улыбнулся. Здесь была его заслуга. Пусть знает наших, нас на кривой не объедешь, и хозяина обмануть не дадим.


Валерия вышла из кабинета и почти нос к носу столкнулась с Рыжим. Тот ехидно улыбнулся. Уже все знает про мою замену, довольный, значит надо по быстрее отсюда убираться. Такие взгляды она долго не выдержит. Распускать себя на людях она не привыкла, все же офицер. Зачем она вообще согласилась. Знала ведь, что она человек не его круга. Знала, что ему надо. Надеялась. Дура. Зря. Пустила в душу, а теперь расхлебывай. Сама садик я садила, сама буду поливать, сама милого любила, сама буду забывать, вспомнились ей слова песни. Ох, как это нелегко.

Валерия быстро дошла до спальни, где был ее шкаф с гардеробом. Достала свой рюкзак, приготовленный на случай вызова в часть по тревоге. Секунду подумала здесь переодеться или в лесу. Решила здесь, так быстрее. Вытряхнула рюкзак. Там полевая форма без погон, но со всеми остальными нашивками. Вынула оттуда нож. Вынула из сумочки пистолет, удостоверение, телефон и кошелек. Сняла с себя гражданскую одежду. Сумочку положила на дно рюкзака, сложила туда одежду. Быстро надела на себя брюки, рубашку, свитер и сверху китель в виде куртки и берет, ее талисман, еще с Псковской бригады, но со значками квалификации. В брюки уже был вставлен ремень с оперативной кобурой и ножнами для ножа. Быстро разложила все по местам. Взяла из шкафа спортивную форму и тоже кинула в рюкзак. Платья, что купил ей муж, пусть ему остаются. Все равно их негде теперь носить, не для простых посиделок. Тут она услышала шум в коридоре, быстро погасила свет и спряталась за портьерой. Она уже здесь никого не хотела видеть. Ехидные усмешки оставьте себе.


Алексей быстро шел догонять жену. За ним выскочил Федор Петрович. Увидел Рыжего

— Ты чего тут болтаешься, а ну марш на свое место к воротам и позови сюда Василия.

Рыжий, недовольный таким обращением, премию обещали, а тут ругаются, побежал исполнять команду. Василий, охранник, дежуривший у входа в особняк, быстро поднялся.

— Валерия Николаевна не выходила. — Спросил Федор Петрович.

— Нет. — Ответил Василий.

Алексей уже сбегал в спальню, и вернулся к ним.

— Я же говорил, что не уйдет, платья все на месте. Наверное, в туалете или в ванной.

И все пошли в ванную. Ванная находилась по коридору, за углом. Но там ее тоже не оказалось.

— Может на третьем этаже сидит, переживает. — Предположил Федор Петрович.

Все пошли на третий. Там была детская комната. Алексей туда не заглядывал, после гибели жены и детей. Мечтал, когда к ним будет приезжать Бориска, сын Валерии, там снова будет слышен детский смех и радость снова поселится в его доме. Теперь все рушилось из-за его глупости. Зайдя в детскую, он подошел к окну и увидел человека в камуфляжной форме, входящего в домик охраны у ворот.

— Это что у нас тут за спецназ разгуливает — Спросил Федора Петровича Алексей.

Федор Петрович взглянул в окно и ехидно заметил

— Это твой спецназ, твои шашни с генералом закончились, говорил, уйдет за пять минут, а ты все резину тянул. Остынет, остынет. Все. Остыла. Платья тебе оставила, на память.

— Побежали, еще догоним — И Алексей, быстро, почти бегом, пошел к лестнице, увлекая за собой Федора Петровича.

— Да, догоним, особенно в тапочках. — Опять съязвил Федор Петрович. — Ты давай, переоденься и попробуй, позвони, а я пока всех соберу, да машины выгоню.

— Да, и проинструктируй их, как себя вести при встрече, а то сморозят чего, она точно больше разговаривать не будет.

Алексей побежал звонить и переодеваться уже совсем, бегом. Телефон сразу дал отбой, все последующие вызовы, тоже. Такие дела по телефону не решаются, нужно догонять и извиняться, других вариантов не будет, понял Алексей.

Федор Петрович созвал всех охранников. Их было в особняке пять человек, плюс трое личной охраны и три водителя.

— Ребята. Выручайте. Алексей Васильевич, не желая этого, обидел Валерию Николаевну. Он виноват и очень хочет извиниться, она, конечно, обиделась и ушла. Надо ее найти и помочь им помириться.

Когда Алексей переоделся и вышел во двор, машины стояли заведенные и все сидели на своих местах. Машин собственно было три. Личный автомобиль, автомобиль охраны и недорогая машина для нужд хозяйства усадьбы.

До автобусной остановки было километров шесть по лесной дороге. Дорога совсем не очень, но все равно, не пешком. По подсчетам Федора Петровича идти час, если не бегом, на автобус Валерия должна была опоздать, будет ловить машину до города или до станции. Станция немного в сторону от дороги на город. Напрямую, через лес, километров двадцать, а в объезд все пятьдесят. Скорее всего, будет все же ловить до города. Это сложнее. Перехватим.

— Сейчас до шоссе доедем, там и перехватим, на автобус она все равно опоздала. — Сообщил свое мнение Федор Петрович.

— Давайте быстрее. — Молящим тоном попросил Алексей.

— Быстрее нельзя, машину угробим. — Ответил водитель.

— Черт с ней, новую купим, а перед Валерией не извинюсь, всю жизнь себе не прощу. — Сказал Алексей. — Какой же я дурак. Ну, черт меня дернул ляпнуть.

На лесной дороге никого не было. Очевидно, пошла лесом. При выезде с лесной дороги на шоссе, они увидели, что к остановке подходит автобус и на остановке, в толпе пассажиров, стоит Валерия.

— Вот это да. Вот это подготовочка. Успела. — Сказал Федор Петрович.

Валерию закрыл подошедший автобус, загрузил пассажиров и отошел от остановки, собирая и без того плотный поток машин в пробку. Как назло, еще шел встречный поток машин, собранный грузовиком. Им было даже не сделать левый поворот, не говоря о том, что бы догнать автобус. Наконец они нашли щелку и повернули. Но дальше ничего не получалось. Автобус был далеко впереди. Тут еще одна неприятность, автобус успел проехать переезд, и его закрыли. Они были еще далеко от переезда. Пришлось ждать. Автобус, метрах в двухстах от переезда сделал остановку. Валерия там не вышла, значит поедет на нем в город. Автобус поехал дальше, а они остались ждать, когда откроется переезд. Переезд, наконец, открылся и они с трудом, часто нарушая правила, догнали-таки автобус. Он успел проехать еще одну остановку.

Федор Петрович и Алексей Васильевич выскочили из машины, знаками попросили открыть двери. Водитель ругался, что ему перегородили дорогу. Федор Петрович на бегу достал бумажник и показал водителю приличную банкноту. Двери открылись. Они забрались в автобус. Прошли по салону. Валерии не было. Федор Петрович отдал банкноту водителю и спросил, вы девушку в камуфляжной форме и голубом берете, не видели. Водитель позвал кондуктора, показал ей банкноту, но та просто пожала плечами.

— Не было такой пассажирки.

Поспрашивали у пассажиров. Никто, ничего не видел. На остановках народу сходило мало. Больше входило. Они раздосадованные вышли из автобуса.

— Сами же видели, как садилась. Не испарилась же. — С досадой сказал Алексей.

— Классная работа. Прямо как в кино про шпионов. — Подтвердил Федор Петрович. — Ладно, поехали обратно. Всем смотреть встречные машины.

Машин на встречу уже было мало, Валерии в них не было. Доехали до остановки, где садилась Валерия. Федор Петрович ее обошел два раза. Кроме следов пребывания пассажиров, красноречиво указывающих на отсутствие туалета, за стеной остановки ничего не было.

— Мда, и где ее теперь искать? — Задумчиво произнес Алексей. — Надо же. Своим глупым языком разрушил семью. Сам. Так все счастливо было.

— Ладно, я еще шпионов ловить не разучился. — Сказал Федор Петрович. — По всем правилам военного искусства, нужно проводить войсковую операцию. Но войск нет, и не будет. Будем обходиться тем, что есть. Поехали.

— Куда? — Спросил Алексей.

— Куда, куда. На станцию. Оттуда в лес заходить будем. Отсюда ее уже не догонишь.

— Это же далеко. Пешком по лесу более двадцати километров. Неужели пойдет? — Спросил Алексей Федора Петровича.

— Она специалист, похоже, крутой. Подготовка солидная. И физически будь здоров. Там где она служит, других не держат и звания просто так, за красивые глазки не дают. Хотя она очень даже ничего. Если бы у меня не было жены, я бы и на свой возраст не посмотрел, отбил бы.

Он оставил водителя хозяйственной машины для патрулирования дороги у остановки, вдруг вернется, хотя вряд ли, следующий автобус уже не скоро будет. И они на двух машинах поехали на станцию. Дорога на станцию опять была дрянь.


Валерия, спрятавшись за портьерой, видела, как в спальню, включив свет, вошел Алексей. Открыл шкаф, чему-то обрадовался и вышел. Она услышала, все пошли к ванной комнате и дальше по запасной лестнице на третий этаж. Вышла из комнаты, спустилась во двор. Секунду подумала, через забор, это не трудно, нет, решила она. Надо еще кому-нибудь в лицо взглянуть, что бы больнее было. Чем сейчас больнее и тяжелее, тем быстрее все пройдет. Пройдя двор, вошла в домик охраны. Там опять был Рыжий и опять ехидно улыбался. Другой охранник дернулся открыть ей дверь, но Рыжий его придержал. Мол, она теперь тут не хозяйка, пусть сама корячится. Она прошла коридор домика, открыла дверь на улицу и, пройдя немного по дороге, свернула в лес на тропинку. Уже по тропинке, быстро набирая скорость, она побежала. Хорошие физические нагрузки помогут ей сохранить на время равновесие души и прогнать обиду. Она вспомнила, как там, далеко отсюда, в плену, ей улыбнулось счастье, ей предложили проводить занятия с детьми и предоставили спортзал. Она выматывала себя до предела. Зато ночь спала без осложнений. Иногда, правда ей снился дом, родные, близкие и друзья, снился Петербург, Псков. Но это не создавало осложнений и не перерастало в истерику. Она знала, ее не бросят, не предадут. А здесь, дома, ее предали. Зажужжал мобильник, посмотрела, не снижая темпа, муж, теперь уже бывший, зачем ему, все уже сказано, больше разговоров не будет. Сбросила вызов и поставила номер в черный список, чтоб не доставал. Увеличила темп.

До автобусной остановки Лера добежала легко. Автобус как раз подходил, и все было удачно. Вдруг она увидела, как из леса выкатилась машина мужа и машина сопровождения с охраной. Наверное, поехал к новой пассии докладывать, что развод будет без потерь и проблем. Тут она поняла, в автобусе, без нагрузок, она ехать не сможет. Ком подкатился к горлу и у нее может начаться истерика. Себя надо как-то сдержать. Скорее подчиняясь инстинкту и выучке, чем разуму, она обошла толпу садящихся пассажиров, и с противоположной стороны, не видимой из машин мужа, обошла остановку и бегом рванула в лес. Найдя на бегу тропинку, идущую вглубь леса, Лера увеличила скорость. Ком начал отступать, заработал мозг, эмоции остались в стороне. В той стороне железнодорожная станция. Она достала телефон с навигатором, определила направление и, выбрав нужную тропку, полетела по ней. Все почти как на учениях или в реальном деле. Только там она так быстро не бегала. Там была экипировка, оружие и боезапас. А здесь один рюкзак, вещьмешок, нагрузки не было. Только скорость создавала нагрузку, и гнало, этот чертов ком, прочь.

Мысли все равно не давали покоя. Как их прогнать. Жить спокойно они все равно не дадут. Ее предали. И кто? Тот, кто должен был стать самым близким и любимым человеком. Ведь даже в ЗАГС на руках принес, расписались, да еще венчались. И как клялся, как божился. А как уговаривал. Мол, их друг другу сам бог послал. И у нее горе, муж погиб, и у него вся семья. Их брак на небе благословили, и она дура поверила. Может, все это было только для того, что бы затащить ее в постель, а теперь игрушка надоела. Зачем тогда затеял усыновление Борьки, хорошо, не успел все оформить, можно остановить. А то потом бегай с разводом. Ей казалось, что тогда он был искренен. Неужели, она, считавшая себя очень опытным специалистом в разведке и неплохим психологом, так ошиблась и впустила в свою душу врага. А может все еще проще. Встретил недавно то, что ему больше понравилось и все. Вчера было одно, сегодня другое, просто ветреный человек, хотя казался серьезным. Ладно, бог с ним. Теперь винить некого, кроме самой себя. Главное, что она не изменила своему слову, данному после гибели Александра и подтвержденного после смерти Бориса. Она никогда не будет чьей-то любовницей и никогда не ляжет в постель с женатым человеком. На чужом горе, своего счастья не построишь. Ляжет только с мужем. С Александром они и поцеловались всего несколько раз. Вначале некогда было. Времени было только на часок погулять, пару раз в неделю. Потом Кавказ. Там хоть и вместе, он командир, она его зам, а вся жизнь на людях. Маленький военный палаточный городок, все на виду. Шуры-муры разводить не будешь. Сразу авторитет среди бойцов потеряешь. Если бы они были женаты, тогда другое дело. Им бы выделили отдельную палатку. А так нет. И погиб Александр из-за нее. Ее с бойцами отрезали от основной группы, и он, сломя голову, бросился на выручку и нарвался на мину. Не любил бы, все равно пошел, но с чувством, толком и расстановкой. Жив бы остался, и им больше помог. Все равно помог. Отвлек внимание и дал им возможность уйти. А сам погиб. Она жива благодаря ему. Она живет за него. Вот тогда она и дала слово, не позорить тех, кто погиб за нее. Но и не искать мужа среди своих. Если такой сам найдется, может, что и сладится. Но повода самой не давать. Так и не нашла. Нашла Бориса. Офицер полиции. Решил спасти девушку от бандитов. Бандиты расстреляли обоих. Она была очень далеко, в другой стране, и помочь ничем не могла. Даже на похороны не приехала. Служба.

Когда приказали прикрыть одного из очень серьезных бизнесменов от бандитских наездов, тогда она и попала в поле зрения очень и не очень богатых, тут ее снова и нашел Алексей. С годами ее фигура приобрела очертания женственности и красоты. Особенно, после рождения Бориски. Волосы пышные, красивые. Мордашка тоже ничего, стала чуть попухлее. Не как раньше, складная палка с черепом. Многие женщины ее возраста ей завидовали. Да и мужики заглядывались. Конечно, человек тренируется по три, четыре часа в день, да еще по методикам китайских бойцов и самураев. Будет и результат. Некоторые открыто предлагали стать любовницей за большие и очень деньги, некоторые просто набивались, но в основном женатые. Спать за деньги она не могла. Проще шею свернуть. Через себя не переступишь. Да и ей своей зарплаты, более чем хватало. Все-таки, старший офицер ГРУ. В крайнем случае, можно было и ребят тренировать. Хороший тренер рукопашного боя дорого стоит. Как дядя Саша, первый ее тренер.

Сверя свой маршрут по навигатору она прикинула, до станции осталось километра четыре, решила снизить нагрузку, что бы привести дыхание в порядок и не сопеть в электричке. Через пять минут Лера поняла свою ошибку. Снижение нагрузки снова подняло ком из глубины души. Слезы выступили из глаз. Нельзя было отдыхать, привести дыхание в порядок можно было и в электричке или на платформе. Она уже начала брать себя в руки, и на людях смогла бы себя сдержать. Но тут никого. Она свернула с тропинки в чащу, найдя небольшую ямку, упала в нее и, стараясь сдерживать звук, тихонько завыла. Слезы сами катились из глаз.

И все-таки, ее предали. Раскрыла душу и пустила в нее того, кого пускать было нельзя. Знала ведь. Она просто человек не его круга. Там все с претензиями, особенно женщины. А она простой солдат, честно выполняющий свой долг. Конечно, она могла играть и светскую львицу. В разведке еще и не тому научат. Но с Алексеем она хотела быть самим собой, просто женщиной. Правильно когда-то сказал дядя Саша, придет время и женское в ней возьмет свое. Видать пришло. И она, поддавшись на уговоры Алексея, просто влюбилась в него, как когда то в Бориса. Нет, даже, наверное, больше. С Борисом их связывала только молодость и необъяснимая тяга друг к другу. А с Алексеем их сблизила беда. Этим он ее и покорил. Так рассказывал про рыбалку, на которую хотел поехать с сыном, когда он вырастет. А поехал с Борькой и они с Алексеем были этому очень рады. Алексей говорил ей, что Борька вдохнул в него новую жизнь и подарил радость. Зачем он приручал Борьку? И как ей объяснить сыну, что дядя Алеша больше к ним не приедет. Больше не будет рыбалки и костра. Придется самой осваивать это дело. Сыну понравилось. Это она девчонка, хотела быть лучше старшего брата. Поэтому и тренировалась в любое свободное время. А мальчишки и на рыбалку бегали и на другие безделушки. Ее это не интересовало. Теперь придется осваивать. Надо больше внимания уделять сыну, больше все равно теперь некому. Жаль парня, без отца ему плохо. Дед уже староват, и другого уже нет. Если только на лето отправлять к брату. Далековато. Каждый выходной не приедешь. А Бориска скучать будет. Да у брата и своих хватает.

И все-таки ее предали. Любовь трудно убить. Можно только предать. Хотя, что она тут ревет, как простая баба. Она и есть баба, которую банально бросили. Не она первая, не она последняя. Просто она органически не терпит предательства. Но это же не в бою, и не в деле. Это обычное житейское. Ей ничего плохого не сделали. Просто бросили и все. Она с этим столкнулась первый раз, вот и рассопливилась. Думала, что это навсегда, как с Борисом или Александром. Был бы кто-нибудь из них жив, этого не случилось. Это были настоящие мужчины. Они своих не бросают. Жизнь отдают, а не бросают. Ну, влетела раз. У других это чаще случается. Это пройдет. Просто надо жить.

Она встала. Вытерла платком лицо. Истерика прошла. Все. Больше не повторится. Взяла себя в руки. Выбрала направление по навигатору телефона и не спеша побежала в сторону станции.

Выйдя из леса, Лера увидела станцию. Навигатор в телефоне точно вывел ее в заданную точку. От станции ее отделяла две канавы, между ними проселочная дорога, еще до платформы, несколько железнодорожных путей. Через первую канаву она перепрыгнула легко. Вторая канава была более широкая и очевидно глубокая. Через нее вел мостик. Она побежала к нему. Подбежав к мостику, увидела, как из-за поворота медленно выползали две машины со знакомыми очертаниями. Сразу поняла, это, теперь уже бывший, муж. Чего ему тут надо? Она быстро спустилась под мостик и затаилась. Машины остановились почти напротив. Слышно было, как Федор Петрович отдавал распоряжения.

— Так водители, один бегом метров на двести вперед, второй также назад. Мы зайдем в лес, минут через десять вы вернетесь к машинам и будете тут караулить.

— Кто найдет Валерию Николаевну, тысячу баксов премия. — Вставил Алексей, вылезая с заднего сидения.

Водители побежали.

— Пошли в лес. Быстрее, а то темнеет, никого не найдем.

Почти вся охрана с автоматами. Все пошли в лес. Больше она ничего не слышала. По ближнему к ней пути шел товарняк. Она зажмурила глаза, чтобы не слепил прожектор тепловоза. Под мостиком прямого света не было, но все равно ярко. Она вжалась поглубже, что бы ее никто не заметил. Тысячу баксов, говоришь. Ладно, будет тебе тысяча баксов, даже больше. Когда они с Алексеем покупали обручальные кольца, за них заплатила она, как раз каждое больше тысячи. Алексей потом ругался, но она хотела как-то разделить расходы. Пусть ему это и все равно погоды не сделает, а ей было приятно. Она сорвала длинную травину, сняла перчатку, сняла кольцо и нанизала его на травину. Сделала узел и образовала из травины петлю. Как только тепловоз миновал мостик, она вынырнула и, согнувшись, подошла к машине, в которой ездил Алексей. Она оказалась не закрытой. Валерия приоткрыла дверь водителя и повесила кольцо с травиной на зеркало заднего вида. Аккуратно закрыла дверь и тут же обратно через мостик. Из-за стоящих машин, люди, ушедшие в лес, ее видеть не могли. Вышедшего из леса водителя ослеплял прожектор тепловоза, и он ее тоже не видел. Другой еще не показался. Пропустив первую колесную пару очередного вагона, она перекатилась через рельс. Хорошо, что товарняк, а не электричка. Пропустив вторую колесную пару этого вагона и первую следующего, она перекатилась через второй рельс. Проскочив под сцепкой стоящего товарняка, выскочила почти посредине платформы. Легко запрыгнула на нее. Очень далеко виднелась электричка. Валерия подбежала к кассе. Купила билет. Забежала в туалет, глянула на себя в зеркало. Мамочка божья, ну и рожа. Тушь размазана, краска с губ тоже размазана, волосы сбились черт знает куда, не уложены для такой работы, хорошо, что глянула, прямо спецназ в действии. В электричке такую увидят, в психушку отправят. Открыла воду и все быстренько смыла. Холодная вода придала ей бодрости. Волосы укладывать некогда, да и нечем. Засунула волосы под берет. Выскочила на платформу. Электричка уже подошла и открыла двери. Она вошла и нашла местечко в углу, так чтобы нашивка на рукаве была к стенке. Села и закрыла глаза. Все, ищите, свищите Алексей Васильевич и Федор Петрович, черную кошку в темной комнате, когда ее там нет. Электричка свиснув, закрыла двери и поехала.


Больше четырех часов Алексей с Федором болтались по лесу. Алексей кричал каждые метров пятьдесят — Валерия, прости меня, я ляпнул глупость. — Пока не сорвал голос. Охрана тоже звала. Прошли, наверное, километров пять туда и обратно. Потом еще раз. Никого и ничего. Попадались прохожие, которые шли на станцию и со станции в ближайшие садоводства, потом и они пропали. Люди шарахались от людей с автоматами, думали, что ищут опасного преступника. Валерии среди них не было. Так или иначе, было ясно, что делать здесь больше нечего. Алексей дважды влетел в лужу и брюки были грязные. Вернулись к машинам. Стали рассаживаться. Федор Петрович, посадив Алексея на заднее сиденье, сам сел на переднее. Может, уснет там, а то совсем с катушек слетит. Тут он заметил травину на зеркале

— Сергей, что это ты травину на зеркало прицепил? — Спросил он водителя.

— Ничего я не цеплял. — Ответил Сергей.

— А это что?

— Я откуда знаю.

Сергей снял травину и увидел на ней кольцо.

— Федор Петрович, на ней кольцо.

— Какое кольцо?

— Вот. — Показал Сергей.

Федор Петрович достал очки и стал рассматривать кольцо. Оно было очень похоже на обручальное шефа.

— Алексей Васильевич, ты чего свое кольцо сюда повесил, надежду, что ли потерял?

— Нет, мое кольцо на руке.

— А ну покаж.

Алексей показал руку с обручальным кольцом. Федор Петрович сравнил. Один к одному.

— Откуда тут второе взялось? — Спросил Алексей.

— Не знаю. — Ответил Федор Петрович. — Но, похоже, тогда это Валерии Николаевны.

— А ты внутри почитай, там должна быть гравировка.

— Валерия. — Прочитал Федор Петрович.

— Черт, Сергей, ты когда машину закрыл? — Спросил Федор Петрович водителя.

— Как вернулся из леса, так сразу и закрыл. Вы же меня послали, а сами еще не вышли. Я же не мог с вами закрыть.

— А больше не открывал, от машины не отходил.

— Не открывал и не отходил. Открыл только сигареты взять и сразу закрыл.

Алексей аж завыл от боли.

— Она была здесь. Федор найди мне жену.

— Хватит ныть. Раньше надо было думать. Вначале чушь сморозил, потом ждал когда остынет, теперь тебе только бог поможет, молиться надо.

— Поехали в церковь. — Обреченно сказал Алексей. И вдруг всполошился. — Слушай, Федор, а ведь она командир какого-то там отряда. Надо узнать, где он расположен. Она там.

— Там-то она там. Только это шпионаж называется. Кто тебе скажет место расположения секретной части.

— Тогда можно сына из школы забрать. К нему-то она всяко придет.

— Ты совсем спятил, Алексей. Любовные дела так не решаются. Она с тобой даже говорить не будет, голову набок свернет, вякнуть не успеешь. А нашу охрану даже не заметит. У нее под началом около трехсот бойцов со спецподготовкой. Они тебя за сына на мелкие кусочки порежут, живьем.

— Да я же не похищать, просто с ним поговорить. Он же меня знает. Да и документы на усыновление уже готовы, только подписать. На рыбалку ездили. Что я, совсем без ума. Ну, люблю я ее, вот и ищу варианты.

— Если любишь, тогда надо думать, что говоришь. Про усыновление можешь забыть. Она пока тебя на пушечный выстрел к нему не подпустит. Постой. А действительно у нее же огромная власть. Вызвала бы вертолет и улетела как птичка. Она пошла своим ходом. Знаешь, что это значит?

— Что?

— Она убегает не столько от тебя, сколько от себя, пытается заглушить свои чувства через сильное физическое напряжение. Это значит, что она тебя тоже любит и очень. Дурак ты дурак. Такую женщину обидел. Еще сутки, и она свои чувства загонит на самое дно, тогда уже не достучишься.

— Так что же делать? Где искать?

— Сначала думать. И сильно думать. Она тут была вместе с нами. Когда мы из машин выходили. Сколько кольцо то стоит?

— Чуть больше тысячи баксов.

— А сколько ты ребятам обещал за находку?

— Тысячу.

— Вот и получи свою тысячу. Она все слышала. Ну и подготовочка. Ну и скорость. Реакция и сообразительность. Круто. Никак не мог подумать, что она с такой скоростью это расстояние пройдет, думал, в лесу перехватим, километров за пять отсюда, ошибся, нужно было сразу на станцию идти, да ничего не скажешь, подготовочка, класс. Знаешь, если бы ты тут был один, без охраны, возможно, она к тебе и подошла, а так вытерла нос нам всем, как сопливым детям. Ее ловить, нужно спецвойска вызывать, где то дивизию.

Федор Петрович вспомнил свою работу в ФСБ. Было у него за все время службы три аналогичных случая. За два он получил строгие выговоры. Может поэтому и генералом не стал, хотя был неплохим аналитиком. При попытке задержания иностранных разведчиков, находящихся в нашей стране на нелегальном положении, они оказывали серьезное сопротивление, проявляя большие способности ведения рукопашного боя, дотягивали до леса и исчезали. Задержать удалось только третьего. Для их задержания требовалась операция с привлечением большого количества войск и полным блокированием района поиска. Он это понимал сразу, как только агенты уходили из-под контроля. По почерку было видно, это классные специалисты из элитных подразделений ЦРУ. Но руководство медлило. Только в третьем случае руководство отреагировало сразу, и результат не замедлил себя ждать. Его, правда, потом по-тихому все равно обменяли. Но разведывательная сеть была ликвидирована. Здесь, то же самое. Только силы не равны. С одной стороны специалист с фантастической подготовкой, с другой, дохлые охранники. Задерживать, конечно, не надо, но даже найти не получается. Проторчали зря четыре часа, а оказывается след ее, не просто остыл, уже замерз. За четыре часа можно за границу улететь, не то, что до Питера добраться. Где искать?

— Федор! Думай. Я тебе за это деньги плачу.

— Знаешь, Алексей. Мне твоих денег здесь не надо. Это за деньги не делается. Я тебе помогаю только по двум причинам.

— По каким?

— Потому, что я твой друг и потому, что я вижу, что вы любите друг друга. А деньги свои засунь…, сам знаешь куда. Ты вот ляпнул из-за денег чушь, обидел дорогого тебе человека и теперь мучаешься. Деньги, они далеко не всегда радость приносят. Плохо, когда денег нет, плохо, когда их не хватает на необходимое, и плохо, когда их как грязи. Тогда они начинают портить человека, а он этого не замечает.

— Ладно, Федор, помоги, чем сможешь.

— Ты еще скажи, сами мы не местные и будет полный ажур.

— Не издевайся. Я тебя понял и ее понял. Виноват перед всеми. Клятву даю, исправлюсь.

— Слушай, а ты же был у них дома, где живут родители ее первого мужа с Бориской. Нужно к ним обратиться. Попросить по человечески. Может, поймут и помогут. У них-то наверняка связь есть. Еще кто мог бы помочь, это Володя с Леной. Лена свидетельницей была. Валерия сказала, что они вместе работают. А Владимир ее шеф. — Высказался Федор и тут же продолжил

— Если она ого, то шеф тогда кто. Вот черт, а говорили мелкий бизнес. Я и внимания не обратил. Ребята, как ребята. С ними еще было несколько пар. Мужики все как на подбор. Подумал, что это какой-то бандитский бизнес. Уж больно качки. Здоровые, особенно Владимир.

— Я понял, они из той же конторы.

— Дураки мы, даже телефоны у них не взяли. Да, Алексей Васильевич, зазнайство нас подвело. Друзья жены должны быть твоими друзьями. Случилась беда, а пойти некуда и спросить не у кого.

У Алексея был телефон Владимира, но он боялся звонить, по телефону всю глупость ситуации объяснить сложно, а недоверие этот звонок вызвать мог.

Часть 59. Порядок в доме

Пришлось ехать к особняку, оставлять лишних людей и автоматы. Разрешение на автоматы было только на использование за городом в пределах усадьбы и окрестностей. Ох, и покрутился Федор Петрович, пока оформил все лицензии. Разгрузились и поехали в город. По дороге Алексей рассказал Федору Петровичу еще одну очень странную вещь про свою жену. Просто ворох загадок, а не женщина.

Когда вроде договорились о свадьбе, Алексей решил купить кольца, и потащил Валерию к одному очень известному ювелиру, давнему и очень хорошему приятелю. Его отец занимался ювелирным делом, дед и так до неизвестного поколения. По национальности он выходец из Ирана, но жена русская. Сам мусульманин и жену уговорил. О драгоценностях знал все, от материала, до приданий. Драгоценностей плохого качества не держал, краденных, или с сомнительным происхождением тоже. Он считает, что краденные или добытые обманным путем драгоценности приносят их владельцам несчастье. Очень дорогие драгоценности, полученные нечестным путем, приносят очень большие несчастья. Поэтому к нему и ехали за очень дорогими драгоценностями достаточно богатые люди. Репутация.

Приехали. Ювелир их пригласил в свой кабинет. Расположились. Он угостил гостей очень вкусным кофе. Пришли девушки. Принесли кольца. Стали выбирать. Тут Валерии пришлось снять перчатки, и внимание ювелира привлек перстень на ее руке. Ювелир поинтересовался перстнем. Валерия ответила

— Бижутерия.

Он попросил посмотреть. Валерия отказала, сказав, что очень трудно снимать. Но, все же, он ее уговорил, он специалист и ему это очень интересно. Валерия сняла и дала взглянуть. Он посмотрел монограмму на обратной стороне и уже с глубоким поклоном вернул ей перстень. Когда закончили с выбором, ювелир выписал чек и предложил Валерии, пока делают гравировку на их кольцах, посмотреть другие коллекции драгоценностей. Пока она ходила с продавцом консультантом, Алексей остался с ювелиром поболтать, и он сказал, что надо встретиться наедине и побыстрее. Договорились на следующий день. Пока болтали, случился казус. Валерия принесла оплаченный чек. Алексею было неприятно, что невеста оплатила кольца. Когда вышли от ювелира, он это высказал ей, но Валерия рассмеялась и ответила, у него тоже расходы будут, должна же и она, что-то на алтарь будущей семьи принести.

С ювелиром Алексей встретился на следующий день, как и договаривались. И он рассказал интересное и загадочное.

— Ты давно ее знаешь? — Спросил ювелир.

— Больше года. Но мне кажется, она очень хороший человек, поэтому я и решил жениться.

— Ты не ошибся. Она очень хороший человек. Но откуда у нее этот перстень? Плохим, такое не дают.

— Не знаю, попробую спросить.

— Не делай этого. Этого делать нельзя.

— Почему?

— Владелец перстня расскажет все сам, когда сочтет нужным. Спрашивать нельзя.

— Ну, это же бижутерия.

— Нет. Это все самое настоящее.

— Но это же тогда стоит, будь здоров.

— Да это очень дорого даже для тебя. Но этот перстень нельзя купить, нельзя украсть и нельзя продать. Его можно получить только как знак.

— Какой знак?

— Это не моя тайна и я не могу тебе все сказать. Но я обязан тебя предупредить, кто обидит или предаст человека, владеющего таким перстнем, того ждет наказание или даже смерть. Укравшего перстень или убившего хозяина перстня тоже ждет смерть. Еще не было ни одного случая, что бы это прошло безнаказанно. У перстня есть хранители. Они пришлют посланников, которые покарают врага.

— Кто они, эти хранители?

— Я не знаю. Валерия, по вере кто?

— Христианка. Православная. Как мы все, русские. Я крестик видел на шее.

— Значит, у нее два великих хранителя и они пришлют своих посланников к обидчику.

— Кто эти двое?

— Один, это Ваш Бог, Иисус Христос, второй, наш Пророк.

— Ерунда какая-то, может это не ее перстень.

— Ее. На монограмме ее имя на арабском языке и специальные секретные знаки, удостоверяющие подлинность монограммы. Он не украден и не куплен. Перстень получен в дар. Если любишь ее, женись, если нет, остановись. Если захочешь развестись, это будет предательство. Пока не женат, можешь просто уйти.

— Да не собираюсь я разводиться, я еще даже не женился, и потом она мне очень нравится, можно сказать, что я ее люблю.

— Если женишься, ты будешь под ее защитой, у нее большая власть на земле и думаю, что есть и на небе. Но если ты ее обидишь, тебя накажут оба хранителя. Так гласит предание, наказание только реальное, смерть.

— Все? — Спросил Федор Петрович.

— Все. — Ответил Алексей.

— Ну и завернул же твой ювелир. Когда это два бога сотрудничали.

— Я не знаю. Но вот я ее обидел и сразу получил. Это предупреждение.

— Тогда тебе хана, если не найдешь и не вымолишь прощения. Влип ты, по самые уши.

— Я влип тогда, когда влюбился. А боги, это сопутствующий элемент. Они меня наказали, но ведь знают, что я не со зла, а по глупости ляпнул, они мне и помогут. И еще один момент о ней, я тебе не рассказывал.

— Почему?

— Мне запретили, когда рассказали самому, тогда я понял, или я с ней или мне не жить.

— Почему запретили, и почему не жить?

— Помнишь, когда нас похитили и собирались убить?

— Помню, разве такое забудешь.

— Помнишь, девушку в белом халате и черной маске, освободившую нас.

— Круто эта подруга с бандитами разделалась, шансов против нее у них не было, я вначале подумал, что это конкурирующая фирма и нам все равно каюк, а вот когда привезли и сказали, ребята, все окей, я был в шоке.

— Так вот, та девушка и была Валерия.

— Откуда ты знаешь?

— Я разговаривал с человеком, который просил никому ничего не рассказывать.

— А он откуда знает?

— Он, правильнее, она, служит вместе с ней, подполковник военной разведки, я документы видел, это Елена, жена Владимира Ивановича, она свидетельницей на свадьбе была.

— Так ты уже все знал с самого начала и молчал, мог бы мне сказать, я быи не мучился, а то вначале самолюбие заело, теперь совесть мучить начинает. Алексей Васильевич, я, все же начальник службы безопасности твоей фирмы, не чужой, должен все знать, а не тыкаться, как слепой котенок. Одна глупость, другая, в результате, идиотская ситуация, как ее теперь разруливать, черт ее знает.

Историю с типовым договором Федор, конечно, умолчал, особенно про то, что это была его инициатива, Алексей списывает это на случайность, пусть списывает, сам виноват, рассказал бы ему все, что знал о Валерии, и все было бы нормально, теперь есть, что есть. Одно но, Федор считал себя обязанным помочь им соединиться, все же теперь затронута его честь офицера, перебдел, бывает, один темнил, другой, а он должен безопасность обеспечивать, вот и перестарался. Нужно исправляться и помогать.

К дому, где жил Бориска с дедом и бабушкой, они подъехали очень рано и, решив не будить людей, стали ждать, когда Бориска пойдет в школу или кто-то из взрослых на работу.


Валерия, точнее Лера, удобно устроившись у окна в вагоне электрички и согревшись от нагревателей под сиденьем, задремала. Через какое-то время почувствовала, кто-то ее трясет за плечо. Это был контролер

— Ваш билетик.

Она показала. За ним уже стоял наряд полиции. Контролер проверил билет и пошел дальше. Подошли полицейские.

— Ваши документы. Лера вспомнила, паспорт в сумочке на дне рюкзака. В этой форме она в основном ездила на служебной машине по делам, ходила по отряду или на полигоне. А там паспорт никому не нужен. Только служебное удостоверение. Хотя может и лучше. Форма без погон, грязная после шатаний по лесу, и полиции паспорта было бы все равно мало. Она предъявила удостоверение.

— Ничего себе. — Присвистнул сержант и принял стойку смирно — А чего не на машине?

— Скучно на машине, это у вас они толстые по кабинетам сидят, а у нас требуют нормативы сдавать, вот и приходиться тренироваться.

— А чего не на полигоне.

— Так там, за столько лет службы, уже каждая иголка знакома, надо чего-то новенькое.

— Извините, товарищ…

— Звание не называть — Перебила сержанта Лера.

— Есть. — Бодро ответил сержант — Разрешите идти.

— Да. Конечно. Продолжайте службу.

— Есть. — Козырнул сержант и повел свой наряд дальше.

Валерия слышала его разговор с товарищами

— Чего это ты с этой так раскозырялся. С виду, невзрачная такая, костюм вроде как военный, но непонятный, да еще голубой берет нацепила. И еще вроде как ножичек у нее приличный, вон ножны торчат, не положено с таким.

— Дураки вы. С такой ксивой, можно с танком ходить, не то, что с ножичком. А на берете значок квалификации, это у них, это как у нас краповый. Наши люди. Тоже служивые. Только звание у нее будь здоров. Крутая, видать.

Приехали в город. Домой не хотелось. Родители Бориса, очень чуткие люди, да и сын Бориска тоже не ладное почувствует. Сразу поймут, что, что-то не так. Она уже хоть и владела собой, но близкие люди все равно поймут. Рассчитала правильно. Сев в метро и переехав с вокзала на вокзал, она успела на последнюю электричку в сторону Луги. Купила билет. Снова пристроилась на такое же место, как и в первой электричке и опять задремала. Проснулась от того, что ее кто-то держит за руку. За руку ее держал майор полиции, рядом стояли еще человека четыре.

— Вам чего, ребята.

Майор улыбнулся очень ласково, больше от смущения.

— Валерия Николаевна, вы меня не помните. Я в вашем взводе служил, в Псковской.

— Николаев Олег, помню. Как живешь? — Вспомнила Лера.

— Живу нормально. Правда, после ранения меня в ваше училище не взяли. Пришлось школу полиции заканчивать, теперь тут воюю. Женился. Дети. А как вы? Я слышал, Вас совсем в разведку забрали.

— У меня все в порядке. Была замужем. Растет сын. Служу там, куда забрали.

— То-то я смотрю, серьезный значок на берете. А замужем, почему была?

— Муж тоже в полиции служил. Погиб шесть лет назад.

— Извините. А сейчас какое звание у Вас.

— А у меня тоже одна звездочка, как у тебя, только чуть-чуть побольше.

— Вот это да. Молодец Валерия Николаевна. Я горжусь, что служил вместе с Вами. Ну, все нам выходить пора.

Лера вышла через несколько остановок, после них. Отсюда до их базы было ближе всего. Конечно, можно было вызвать дежурную машину, но ей хотелось побыть еще одной, пробежаться, взять среднюю нагрузку и окончательно прийти в себя. Она зашла в ларек у платформы, придет ночью, столовая в отряде еще закрыта, а кушать хочется, больше двенадцати часов без еды. Там у кассы копошились двое. Кассирша нервно пыталась открыть кассу

— Во, еще одна красавица пожаловала, щас у нее на пиво спросим. — Проговорил один из них и, размахивая ножом, пошел к Лере.

Лера сделала безразличный вид, как будто не слышала.

— Слышь, метелка, не поняла, кошелек гони, а то прирежем. — Более серьезно повторил подходивший к ней, и попытался приставить нож к горлу.

Лера обеими руками взяла руку держащую нож и, слегка выворачивая ее, развернула его к себе боком, нажав на кисть, заставила присесть и резко, ребром ладони, нанесла удар в шею. Противник, потеряв сознание, начал заваливаться на бок. Она вынула из его руки нож и бросила его за прилавок. Второй увидев это, со словами

— У борзая, гадина, убью.

Перебрасывая нож из руки в руку, пошел на Леру. Она отступила, что бы лежащий не мешался под ногами. И вдруг, сделав выпад вперед, предваряя очередную переброску ножа, перехватила его. Опешивший от такой наглости алкаш рванул за ножом, как за последней надеждой на добычу и выпивку. Лера, разворачивая корпус и перебрасывая одной рукой нож за прилавок, другой нанесла сильный удар в сплетение. Алкаш согнулся и на обратном развороте корпуса, она его отправила в нокаут. Взяв за брюки вначале одного, потом другого, по очереди выкинула из ларька.

— Ой, спасибо Вам. Я думала уже все. Либо деньги отдам, либо зарежут. Или все равно зарежут. — Затараторила продавщица.

— Вы полицию вызовите, а то они прочухаются и снова к вам мстить придут. Им сейчас все равно, что водка, что пулемет, лишь бы с ног валило. Да и ножи не забудьте полиции показать. Сами не трогайте.

— Сейчас.

Девушка позвонила в полицию и объяснила ситуацию.

— Девушка, я спешу. Будьте добры молока пакетик, баночку кофе, пачку чая, булку сыр и масло. Все положила в рюкзак.

Девушка дала. Назвала сумму. Лера заплатила. Тут девушка спохватилась

— Я сейчас хозяину позвоню, он Вас отблагодарит и, наверное, все будет бесплатно.

— Хозяину звоните, пусть приходит, все равно полиции надо бумаги писать, а я пойду, мне некогда. Спасибо. Не робейте. До свидания.

— До свидания.

Лера вышла из павильончика и, потихоньку набирая темп, побежала в своем направлении по обочине ночной дороги. Примерно через километр ее нагнал полицейский УАЗик. Из нее вышли лейтенант, сержант и двое уже знакомых алкашей.

— Вот тут два гражданина заявляют, что вы их избили. — Заявил лейтенант.

— А вы в ларьке у платформы были? — вопросом на вопрос ответила Лера.

— Что нам там делать?

— Как, а они не похвастались, они там кассу брали. Ножи их там до сих пор должны лежать. — Ответила Лера, кивая на алкашей.

Лейтенант вынул из кармана мобильник и набрал телефон

— Люсь, у тебя два алкаша были. А чего ты мне сразу не позвонила. А то дежурный передал черт знает что. Я их на дороге увидел, думал, что их просто избили, и чуть хорошего человека не задержал вместо них. Ножи там не трогай. Мы сейчас приедем.

— Сержант, пакуй эти чижиков. — И уже Лере — Спасибо.

Вдруг он вытащил фонарь, подошел к Лере и, взяв за рукав, посветил на шеврон.

— Во мудаки. Нашли с кем связываться. Им сразу надо было бежать, а они в драку. Как еще живы остались. Надо, таких, сразу и на смерть, что б воздух не поганили. Зря пожалели. Нянькайся теперь с ними.

Еще раз осмотрел Леру и, сняв свой автомат с плеча, отдал его сержанту, принял стойку

— Говорят, этот значок на берете, то же, что у нас краповый — Пошел на Леру в атаку.

Лера, поставила блок на один удар, на другой, и, улучшив момент, когда он пытался нанести ей очередной удар в лицо, почти упала вниз с одновременным вращением корпуса и выставленной в сторону ногой. Подсечка получилась классная. Ноги лейтенанта взлетели выше головы, и он шмякнулся, со всем грохотом, спиной на обочину. Если бы грохнулся на асфальт, со спиной были бы большие проблемы. Сержант схватил автомат

— Что делаешь, дура?

— Стой, назад. Опусти автомат. Все в порядке, свои люди. — Остановил сержанта лейтенант. — Ты что не понял. У нас разминка.

Лера дала ему руку и помогла встать.

— Я свой краповый уже лет шесть назад получил — Похвастался лейтенант.

— А я свой уже более десяти. — Ответила Лера.

— Так Вам надо все равно с нами, задержание на вас оформить, Вам благодарность объявят.

— Нам, за таких, даже спасибо не говорят. Начальство утверждает, что это наш святой долг. Оформи на себя, а то я на маршруте, опоздаю, зачет не поставят.

— Может Вас подвезти.

— Нет, у меня датчик передвижения, сразу определят, что на машине и опять зачета не будет. Спасибо.

— Не за что. Это Вам спасибо. Пока Вы нам помогли, и мы в долгу у Вас. Если что, обращайтесь, будем отрабатывать. Счастливого маршрута. До свидания.

— До свидания.

Машина уехала, и Лера не спеша продолжила путь. Этот забавный инцидент окончательно помог ей, и она уже была совершенно спокойна и вполне владела собой. Пробежав легкой трусцой до базы, она позвонила в будку КПП. Вышел сержант из взвода охраны

— Чего надо?

Лера предъявила удостоверение

— Что, спишь на посту, начальство не узнал?

— Извините, товарищ генерал, задремал чуток. Виноват.

— Смотри, больше не спи, а то без увольнения оставлю.

— Есть не спать.

Лера прошла в жилой корпус в свою комнатку. Разогрела чайник. Сделала бутерброды. Перекусила. Сходила в душ. Замочила костюм и легла спать со спокойной душой и чистой совестью.


Из двери парадной выскочил Борька. Повел гулять собаку. Алексей тут же вышел из машины и подошел к нему. Лайма уже знала Алексея и отнеслась спокойно, слегка порычав на Федора, поспешившего за ним.

— Боря! Здравствуй. Можно мне с тобой поговорить.

— Вообще-то мне мама не разрешает ни с кем разговаривать.

— Ну, это с не знакомыми. А меня ты знаешь.

— Знаю, но мама строгая. Как глянет, так мурашки по коже.

— Мы же с тобой почти родственники.

— Почти не считается.

— На рыбалку поедем?

— Если мама разрешит.

— Конечно, без мамы никуда.

— Слушай, можешь мне помочь.

— А в чем?

— Я перед мамой твоей очень провинился и теперь хочу извиниться. Но она ушла, и я не знаю где ее искать.

— Ее сегодня дома не было. Она же к Вам поехала.

— Я же тебе сказал, что я обидел ее. Не хотел, но так вышло. Хочу прощения просить. Помоги найти. Я тебе, что хочешь, подарю.

— Мама говорит, это взятка лицу, находящемуся при исполнении служебных обязанностей.

Федор Петрович, показывая, из-за спины Бориски, пальцем на Алексея, беззвучно рассмеялся.

— Ну, у тебя и мама, прямо ходячий закон. Хорошо, не будем за взятку. Просто помоги.

— Ладно, я Вам как мужчина мужчине помогу. Дед проснулся и у него есть мамин рабочий телефон, можете позвонить.

— Спасибо за совет, так и сделаем. Ты пока иди с Лаймой погуляй, а то в школу опоздаешь.

Бориска пошел гулять с собакой, а они поднялись в квартиру и позвонили. Открыл дед, узнал их

— Чего это вы, ни свет ни заря.

— Понимаете, Валентин Сергеевич, у меня неприятности с Валерией.

— С ней что-то случилось?

— Нет, я думаю, что с ней все в порядке. Просто она ушла от меня.

— Как это ушла? Она замуж просто так не выходит, но и просто так не уходит. Должна быть причина.

— Причина, моя глупость. Я виноват. Ляпнул, не подумавши, а она поняла все не так и уже слово вставить не дала, развила все в другую сторону и ушла. Помогите ради бога. А то я этого не переживу. Я люблю ее, и жить без нее не могу.

Подошла Светлана Павловна.

— Что случилось? Что-нибудь с Лерой.

Алексей повторил свой монолог.

— Ну, это сложный вопрос. Если Лера не хочет с Вами разговаривать, то мы бессильны. Она очень сложный человек. Особенно в любви. Давайте все по порядку, рассказывайте все от начала до конца, иначе ее будет трудно убедить. — Высказал свое мнение Валентин Сергеевич.

Алексей начал сбивчиво рассказывать. Федор Петрович его перебил.

— Давай я. А ты пока прозаикаешься про все, сто лет пройдет. Федор Петрович рассказал про брачный договор, про подарки в нем прописанные, про высказанное в адрес Алексея недоверие из-за затяжки оформления документов и о не желании Валерии разбираться с этим. Потом рассказал про нажим и попытку обмануть Валерию, для пользы дела, который Алексей использовал. И рассказал про результат. Результата нет, а цена глупого нажима оказалась слишком высокой. Алексей сидел, смотрел на все печальными глазами и поддакивал. Потом от себя добавил, что корпоративность в семье должна быть, это нормально, когда жене передается часть акций в собственность, и налоги меньше, и уверенности в семье больше, да и подарки переводились с условием оформления на Валерию.

Понятно. — Подвел итог Валентин Сергеевич, — Вы решили из нее миллионершу сделать, а она вам вместо этого развод.

— Получается так. — Сказал Алексей. — Помогите мне вернуть Валерию. Я ее люблю.

— Нас она слушать не будет, но есть два человека, которые вам помогут. Они для нее авторитет. В свое время они помогли Борису сломить ее сопротивление. Думаю, помогут и сейчас. Это Владимир и его жена. Владимир по жизни ее командир, а Лера командир у Лены. Так уж сложилось. Все росли, но положение редко менялось. Надо звонить Владимиру. Если не он, то никто.

На том и порешили. Он нашел записную книжку и набрал номер

— Владимир Иванович. Это Валентин Сергеевич Вас беспокоит. Не могли бы Вы к нам подъехать. Нет, у нас все в порядке. Тут Алексей Васильевич слезно просит. У него с Лерой что-то не склеилось, и Лера ушла. Он хочет извиниться перед ней, но ему ее уже не поймать, вы же ее знаете. Нет, ей пока звонить не надо. Вопрос не простой. Надо Вам, вначале, самому разобраться, а уж потом Леру вызывать. Иначе она замкнется и все, пиши пропало. Судя по всему, они любят друг друга, но вы же Леру знаете. На Алексея Васильевича смотреть больно. Ладно. Спасибо. Ждем.

— Ну, все ждем. Обещал подъехать в течении двух часов.

Пришел Бориска с Лаймой, забрал школьный рюкзак и отправился на учебу. Лайму пришлось закрыть в отдельную комнату, чтобы не мешалась под ногами.

Владимир Иванович подъехал через полтора часа. У подъезда стояли две дорогие иномарки и рядом с ними разминались водители и охранники. Им уже порядком надоело сидеть в машине, и они прогуливались вокруг них и курили. Владимир прошел мимо них и поднялся на нужный этаж на лифте. Охранники, слегка озадаченные формой Владимира расступились, давая ему дорогу. Позвонил в дверь. Дверь открыла Светлана Павловна.

— Владимир, здравствуйте.

— Здравствуйте.

— Ну, где наши погорельцы.

— Здесь мы. — Отозвался Алексей, но увидев Владимира в форме, осекся.

— Ничего себе мелкий бизнес — Произнес Федор Петрович, но тут же нашелся. — Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант.

Владимир служил уже в управлении в городе и поэтому был в форме.

— Ну, рассказывайте, что произошло.

Федор Петрович снова повторил историю о происшедшем. Алексей, уже немножко справившись со своим волнением и осипшим голосом, то же кое-что добавлял от себя. С Владимиром они уже не разговаривали так снисходительно, как на свадьбе. Там то, они думали, действительно мелкий бизнес. Владимир, выслушав их, внимательно прочитал договор, попросил Светлану Павловну сделать чашечку кофе, и вышел курить на лестницу. За ним потянулись остальные мужчины. Он молчал. Вернувшись в квартиру, попросил всех, чтобы не мешали думать. Медленно, выпив еще чашку кофе и сходив снова покурить, вдруг неожиданно спросил

— Мужики, это был единственный разговор или перед этим было что-то еще?

Федор Петрович был поражен. Надо же догадаться, что перед разговором о договоре был еще разговор о генерале и его машине. Вот это аналитик. Пришлось рассказать и про это. Теперь Владимир обладал полной информацией и выдал ее обработку

— Мужики, если не читать договор, то Валерия абсолютно правильно поняла вас. И если бы она рассказала мне первой, я бы с вами и разговаривать не стал. Вначале вы ее хотели поймать на любовнике и обеспечить себе развод без потерь, а когда не вышло, пошли напрямую. Только из договора можно понять, что Алексей не собирался с ней разводиться. Что делать я пока не знаю. Свое мнение она составила с ваших слов. Эти разборки надо было разносить во времени, и очень надолго, а не валить в одну кучу. А так, все вместе, это развод. Причины банальны. У нее правильное понимание сказанного вами и вызывать ее на разговор бесполезно, она не придет.

— Что же делать? — Спросил Алексей. — Я ее люблю. Не ловить же мне ее по всему городу.

— Экий шустрый, ты ее уже три раза поймал, вон с Федором Петровичем и его армией. — Усмехнулся Владимир.

— Да, Владимир Иванович. Это третий спецагент, которого я упустил за свою службу. — Поймал только одного и то с помощью войсковой операции.

— Три один не в вашу пользу. Ловить, не получиться, надо брать на живца. — Выдвинул идею Владимир.

— А как? Если сказать, что с Бориской, так голову оторвет, и вякнуть не успеешь — Вставил Федор.

— А вы скажите, что я заболела, по женской части, и она мне нужна — Вставила Светлана Павловна.

— Надо обдумать, пожалуй, это мысль. — Сказал Владимир — Только учтите, второго шанса у вас не будет. Я, чем смогу, помогу. Но только один раз. После, она и мне верить не будет. Пока не торопитесь, надо решить, как все преподнести.

Решили машины и охрану Алексея от дома убрать. Алексею и Федору Петровичу быть под рукой, за домом отдыхать на травке. Начинать разговор Светлане Павловне. Владимир продолжает, а Валентин Сергеевич только на подхвате. Еще понадеялись на помощь Лены. Надо с ней переговорить, так, чтобы Валерия не слышала разговор. Все было рассчитано по науке, иначе не выйдет. Силовую часть взял на себя Владимир, разговора конечно. Владимир позвонил Лене

— Леночка, ты на базе.

— Да, дорогой. Ты по службе или по мне соскучился.

— По тебе конечно.

— К вечеру буду дома, удовлетворю все твои желания.

— Ты у меня фея.

— Ладно. Чего звоним. Мое расписание ты и так знаешь.

— Ты одна или с Лерой.

— Пока одна.

— А Лера где?

— Тут на базе. Что-то с ней не все в порядке. Приперлась часа в четыре ночи, не на машине, взмыленная, как будто марш-бросок делала. Но внешне уже все в порядке. Спокойная, ровная. Я побоялась расспрашивать. Она к этому еще не готова. Только денька через три узнаю. Сейчас молодежь гоняет по полосе и на отработке приемов.

— Три денька не надо. Все уже известно. Только смотри не проболтайся, что все знаешь.

— Во-первых, я еще ничего не знаю.

— Не перебивай. Объясню в трех словах. Она ушла от Алексея.

— Как ушла?

— Очень просто. Рюкзак на плечо и с приветом. Он пытался объяснить ей одно, она поняла совершенно другое, никому слово вставить не дала и исчезла. Алексей тут со своей сворой за ней по лесу всю ночь бегал, ну ты ее знаешь. Хвосты обрубать умеет, лучше нее нету. Она по моим прикидкам, за вечер и ночь около пятидесяти километров отмахала.

— Ничего себе. Ну и что теперь делать? Сказать, что Алексей с ней поговорить хочет?

— Нет. Ни в коем случае. Они такой ляп ляпнули, что она с ними разговаривать не будет, и ни какими силами не заставишь.

— А чего это они?

— Они поняли, что это глупость, только когда она уже за воротами была. Побежали извиняться, а уже не перед кем. В общем, у Алексея вот-вот инфаркт будет или еще чего-нибудь. Он уже заикается, и голос сидит, сам чуть живой. Надо выручать. Мы, в общем, решили ей сказать, что у Светланы Павловны что-то по женской части, и она просит, чтобы Лера приехала. Мол, дозвониться не смогла до нее. А ты уж сама там придумай, что-нибудь. А мы тут телефон вырубим. Сама тоже приезжай. Мне с ней одному не справиться. Будем брать количеством.

— Слушай, а может у Алексея не глупость была, а что-то другое. Лера поняла и прервала разговор. Она в вопросах любви очень щепетильная и резкая. Помнишь, как с Борисом было.

— Помню. Все же, глядя на Алексея, и почитав одну бумагу, я думаю, просто они не поняли друг друга. Каждый думал о своем, и получилось то, что получилось. В общем, вези ее сюда и сама давай. Только не говори ей, что Алексей здесь. Иначе нам удачи не видать.

— Ладно. Попробую.

Минут через сорок Лена отзвонилась

— Часа через два будем. Я ей сказала, что у Светланы Павловны низ живота болит, и она стесняется говорить об этом. Уложите ее в кровать.

Приехали, как и обещала Лена. Владимир с Валентином Сергеевичем курили на лестнице. Увидев Лену и Леру, тут же бросили это дело, и пошли за ними. Женщины сразу пошли в комнату, где лежала Светлана Павловна.

— Что, случилось, Светлана Павловна? — Спросила Лера.

— Да вот Лерочка, плохо что-то стало.

— Отчего.

— Да вот, был Алексей, весь потерянный, заикается, места себе не находит, плохо ему без тебя. Дочка, зачем ты его изводишь. Он же тебя любит. Вот мне плохо и стало, как его увидела.

Лера открыла рот и с удивлением стала смотреть на Светлану Павловну. Она ожидала чего угодно, только не этого. Даже сразу не нашлась, что сказать. Пауза затянулась. Лера бестолково смотрела то на одного, то на другого. Это уже был, маленький, но успех.

— Какое любит? Он же мне сказал, что другую нашел и просил подписать какую-то фигню, типа отказа от претензий при разводе.

— Лера! — Влез Владимир, — Мы все эту фигню прочитали очень внимательно по три раза. Там о разводе ни слова. Ты сама ее читала, фигню эту.

— А зачем? Разводят и в ЗАГСе, без хлопот.

— Вот, на работе мы не только запятые видим, но и выражения в бумажках ловим, на операциях иголочки от елочки в какую сторону лежат, замечаем, а тут цельную бумагу читать не хотим. Муж с этой бумагой за ней два месяца бегает, как собачка, а она даже взглянуть не удосужилась, а когда он чуть-чуть нажал, напридумывала себе с три короба и мужика теперь в гроб вгоняет. — Выдал Владимир.

Лера опять начала смотреть на всех по очереди, не зная, что ответить. Наконец нашлась

— Он же сказал, что ему приспичило.

— Правильно, приспичило, его приятели тебе акции на свадьбу дарят, а он перевести на тебя не может, они его уже жуликом называют, а у них репутация дороже денег. Ты его подставляешь, и очень серьезно, вот и приспичило. — Закончил Владимир.

— Лерочка, возьми, прочти и подумай. — Скзала Светлана Павловна. — Нельзя так мужа мучить.

— Что вы лезете в мою жизнь. — Наконец нашла общий ответ всем Лера.

— А если не лезть в твою жизнь, ты всех мужиков от себя прогонишь по своей глупости, Алексей тебя любит, и ты его. Сколько км ты за эту ночь пролетела, а? — Спросила Лена.

— Я прикинул, около пятидесяти. — Добавил Владимир. — Так что не делай несчастной себя и его. Бери и читай. Внимательно. Потом расскажешь.

Владимир придвинул ультимативно ей брачный договор. Лера поняла, они так просто не отвяжутся, читать придется. Взяла бумаги и стала читать. Минут за пять прочитала. Из договора было видно, что ей в собственность передаются акции компании и банка мужа и еще какой-то торгово-развлекательно-спортивный центр. Причем, без права возврата. Единственно, что в договоре было записано, что в случае продажи, компания и банк имеют первоочередное право выкупа по рыночной стоимости, без тендера. Про развод не было ни слова. Лера посмотрела ни черта не понимающими глазами. На договоре стояла подпись мужа, заверенная нотариусом. Не было только ее.

— А что же он говорил? — спросила Лера.

— Он два месяца тебя просил, терпение лопнуло, вот и ляпнул с тоски. Его же из-за тебя жуликом обзывать стали. А у них строго. Обманул, все больше веры не будет. Вышла замуж за человека, с его правилами жизни тоже надо считаться. Он же с твоими считается. — Сказала Светлана Павловна.

— Лера! Ты думаешь Володя идеал. То же бывает, ляпнет. Подойдешь к нему, объяснишь, он улыбнется и извиниться. У них свое понятие, мужское, а у нас женское. Они, бывает, не совпадают. — Вставила Лена.

Лера обняла голову руками и тупо уставилась на договор. Вспомнила о давно подслушанном споре, когда ставили на то, сумеет ли жениться Алексей на ней, или нет, поняла, выиграл, только условия до конца не выполнил. Ночь переживаний и дикий марафон оказались не только пустой, но и глупой тратой времени. То, что она дура, это было видно из договора. Все же нужно было как-то отбиться, хотя бы сейчас.

— А что он меня с фотоаппаратом ловил? — Опять задала вопрос Лера.

— Вышла замуж, могла бы и сказать место службы, любитель играть в темную, муж имеет право хотя бы на это. — Ответила Лена. — Помнишь как с Борисом было. Он тоже не знал, от этого и все ваши мучения были. Узнал и сразу все наладилось. Так и здесь. То же самое.

— Лерочка он тебя всю ночь искал, по лесу бегал, звал так, что голос сел. Чуть живой. — Добавила Светлана Павловна.

— Ага. С автоматчиками. Ладно, сказки мне тут рассказывать. Одна очередь и все. — Ляпнула Лера, понимая, что ей нужно хоть немного времени, что бы собрать мысли в кучку и понять, что делать.

— Слушай Лера. — Заявил Владимир. — Вышла замуж за богатого человека, так терпи и его охрану, а если тебе завидно, то у тебя автоматчиков раз в сто больше. Я тебе в следующий понедельник учения по эвакуации устрою, такой выезд будет, сама себе позавидуешь.

Лера, наконец, собрала мысли в кучу

— Ладно, будем считать, что я полная дура. Довела мужика. И что теперь делать?

— Подойди сюда и посмотри вниз. — Предложил Владимир, подводя Леру к окну, смотрящему на противоположную сторону дома. Там лежал Алексей и рядом с ним сидел Федор Петрович.

— Иди, собери в кучку, то, что от него осталось и неси сюда. Ему выпить надо и немного очухаться, а то точно инфаркт будет. — И уже Светлане Павловне — Водка или коньяк есть. Давайте стол накроем. А то мужику совсем худо.

Лера стояла в нерешительности. Ночью она приняла решение. Своих решений она почти никогда не меняла. Только под очень большим давлением Володи и Лены. Тут было и давление, и мнение общественности в лице родителей погибшего первого мужа. Внутри она понимала, что не права. Она вынуждена была вспоминать то, что хотела забыть. Прокручивая весь разговор с Алексеем, все же поняла, он сказал, если ты захочешь развестись, про себя он не говорил, дальше она не дала ему открыть рот и все пошло по ее сценарию. И у него уже не было шансов. Теперь надо расплачиваться. Интересно, что он ей скажет. Может это все же какой-то ход. Нет, это бред. Вон бумага. Поставь подпись и все. Такие бумаги перед разводом не пишут. Все же, наверное, нет, не наверное, она просто дура. Она не поверила ему и обрекла на ночь мучений. Так или иначе, но говорить придется и принятое решение придется решать сначала.

— Лера, что стоишь? Иди, забирай быстрее, а то вон полиция подъехала, сейчас заберут как пьяного и будешь бегать вытаскивать. — Сказал Валентин Сергеевич.

— Володя! Давай и мы пойдем. Мы в форме. Меньше вопросов будет. — Добавила Ленка.


Алексей лежал на траве и пытался вспомнить молитвы и проговорить их. Федор Петрович сидел рядом и подсказывал ему, посмеиваясь.

— Что ты все издеваешься? — Наконец не выдержал Алексей. — Я хоть и плохо знаю, но зато от чистого сердца. Уверен, поможет. Она придет, и мы помиримся. Бог всегда влюбленным помогает. А твои смешки только с толку сбивают.

— Если она нас здесь срисует, то смоется на Камчатку. Такое как ты ляпнул, женщинам говорить нельзя. Надо было сразу на коленях за ней бежать, может тогда бы и помогло. А сейчас только на Владимира и Лену надежда. Бог тебе не помощник.

— Пусть мне не помощник, а им. Им тоже без бога ее не убедить. Главное верить. И он продолжил.

Тут показался уазик полиции. Из него вышли трое полицейских и направились по газону к Алексею и Федору Петровичу. Федор Петрович встал и пошел им на встречу, доставая удостоверение ветерана ФСБ.

— Перебрали, граждане — Спросил старший сержант, старший наряда.

Федор Петрович показал им свое удостоверение

— Уважаемые, ни в одном глазу.

— А чего тут валяемся.

— Всю ночь за его женой бегали по лесу, теперь силы кончились. Сейчас чуток отлежится и пойдем. Не то, что выпить, поесть некогда было.

Видя, что Федор Петрович не пьяный, сержант сменил тон. Запаха нет и вообще ничего нет. Только грязноватые. Но это не наказуемо, плюс удостоверение.

— Что ж это за жена такая, что не поймать?

— Очень крутая. — Ответил Федор Петрович и тут заметил выходящую из-за угла Леру и Володю с Леной. — Сразу добавил — Пришлось спецвойска вызывать, только они и одолели.

— Какие спецвойска? — Не понял сержант.

— А вон поймали и уже сюда конвоируют. — Кивнул в их сторону.

Сержант повернулся и слегка обалдел. Генерал и подполковник конвоировали женщину в гражданской одежде. Когда они подошли, женщина, не обращая внимания на полицию, пошла к лежащему мужчине. Генерал остановился недалеко от сержанта

— Сержант! Подойдите ко мне.

Сержант подошел к офицерам и откозырял. Представился. Такие шишки. Лучше не связываться. Владимир предъявил удостоверение. Действительно, спецвойска, лучше в России, наверное, и не бывает.

— Дайте людям помириться. Идите, продолжайте службу. Вы, наверное, более нужны в другом месте.

— Есть. — Козырнул сержант и, развернувшись, как на параде пошел к машине, показывая рукой товарищам, что лучше смыться, разберутся без них.

Лера подошла к мужу, лежащему на траве. Он увидел ее, встал на колени, и когда она подошла, обнял за ноги

— Валерочка, дорогая, прости меня пожалуйста. Я глупость ляпнул. Никогда себе этого не прощу. Я чуть тебя не потерял.

Валерия тоже встала перед ним на колени, поцеловала его и тоже покаялась

— Алеша, милый, и ты меня прости, я тоже виновата. Я должна была тебя понять, а я тебе до конца не верила. Думала, что ты просто шутишь со мной, и теперь этой шутке, пришел конец. Не верила. Не верила, что ты меня любишь. Прости родной.

— Валерочка, родная моя, я все равно виноват. Я же чувствовал, что ты осторожничаешь, должен был думать, что говорю. Но уж очень надо было эту бумажку подписать. Мои мужики сбросились нам на подарок, но с условием, что б все на тебя. Говорят мне и так хватит. А я теперь, в их глазах жулик. Вот и ляпнул черти что. Извини. Больше не буду.

— Больше не буду. Больше не буду. Тоже мне маленький ребенок. Пойдем домой, а то тут все смотрят. — Улыбаясь и плача одновременно, Валерия стала поднимать мужа.

Они встали. Алексей обнял жену за плечи, и они потихоньку пошли домой. Сзади шли Володя с Леной и уже за ними Федор Петрович. Дома Светлана Павловна уже подсуетилась, и был накрыт скромный стол с бутылкой коньяка. Они все дружно сели и опустошили бутылочку, кроме Валерии. Она, как всегда пила сок. Выпили за мир, дружбу и за интересную историю. Вскоре пришел и Бориска из школы. Его тоже накормили. Валерии, ночь, проведенная в марш-броске по лесу, теперь казалась смешной. Но ничего не дается даром, теперь к ней пришло понимание, что это все же не затянувшаяся шутка богатого человека, а обыкновенная любовь Алексея к ней и медленно просыпавшаяся у нее, и которую она гасила, ожидая какого-то подвоха, сломала стену недоверия и ворвалась в ее душу бурным потоком. Чувствуя свою вину, она позволяла мужу все, не отстраняясь, как раньше, показывая свой независимый вид. Позволяла держать себя за талию и целовать при посторонних. Раньше, при людях, Алексею позволялось только брать жену под руку и все. Алексей почувствовал перемену жены и не отпускал ее талию, даже за столом, ел одной рукой. И всем было смешно и приятно на них смотреть. Все только и говорили про то, что Валерия зря проперла почти пятьдесят километров за шесть часов. Владимир сказал, что поскольку в электричках она отдыхала, то зачет ей не положен. Наконец Валерия предложила всем разъехаться по домам. Бориске еще уроки делать и им далеко ехать. Все согласились. Владимир разрешил Валерии для замаливания грехов перед мужем и восстановления нервной системы отдохнуть до понедельника. Распрощались, спустились вниз, расселись по машинам и разъехались. Но все было не зря. Валерия под давлением общественности подписала договор, а размолвка помогла понять им друг друга.

Часть 60. Хозяин в доме

Лере пришлось снова садиться в машину мужа, которую она, за время размолвки, успела уже невзлюбить, и ехать к нему в усадьбу или коттедж. Она так и не решила, как это называть. Мир, который они заключили с Алексеем, стоя на коленях, и прося друг у друга извинения, казался ей не зыблемым. То, что произошло, она, разобравшись, все же отнесла на свой счет. Это она была виновата в происшедшем. Считала, раз богатый, значит беспринципный. Понравилась одна, пошел за ней, понравилась другая, то в другую сторону. Их брак она считала не надежным, просто его блажью. Чем он ее подкупил, она и сама сказать не могла. Если бы не та, хорошо подстроенная роковая встреча с Леной, Володей и Колывановым у дворца бракосочетаний, то и брака бы не было. И скорее всего их отношения были бы разорваны. Хотя ее тянуло к нему, и поэтому она медлила с разрывом. Ей было его жалко. У человека погибла вся семья, жена, дети, умерли отец и мать. У нее тоже погиб муж. Их это объединяло. Может быть на этом фоне, а может и потому, что браки заключаются на небесах, она испытывала к нему симпатию, усиливающуюся с каждой встречей. Но страх, пустить в свою душу, достаточно незнакомого человека, сдерживал ее и воздвигал стену. Она знала его всего год, до свадьбы, но встречи были не регулярными и три месяца после. Предыдущий опыт общения с людьми подобного уровня не сулил ей ничего хорошего. Поэтому и строила стену. Понимала, пустив его в свою душу, будет очень сложно пережить расставание, которое должно было произойти. По крайней мере, ей так казалось. Брак немного сломал стену, но она начинала ее строить снова, боясь, что счастье, неожиданно свалившееся на нее, может быстро исчезнуть. По всем параметрам, она была ему неровня. Он очень богатый человек, а она, грубо говоря, солдат, очень хороший солдат, но солдат. Богатств у нее никогда не было, и не знала, что такое богатство. А у богатых свои причуды, сегодня женятся, завтра разводятся. В случае чего, она как-нибудь и перезимует, переживет это горе. А как сыну объяснить, вчера был дядя Алеша с рыбалкой, яхтой и машинами, а завтра нет. Поди, объясни парню, почему у мамы такого нет. Боялась. А если пустить в душу, то и самой не сладко, а еще ребенку объяснять нужно. Вот и произошел срыв. Глупую шутку мужа истолковала по-своему и выкинула номер. Прочитав, наконец, этот дурацкий договор, и увидев мужа в тяжелом состоянии, лежащим на газоне, и просящим помощи у бога, она поняла, это у него серьезно. Он ее любит, и любит по-настоящему. Поэтому сегодня она позволяла ему все. Он ее обнимал, целовал, даже успел чуть-чуть потискать при всех, и постоянно просил у нее прощения. То, что он осоловел, от выпитого, она отнесла на бессонную ночь и нервное напряжение. Но то, что произошло дальше, не укладывалось в голове, ни у кого, даже у него и у нее. Но так расставило все точки, что первое время мужа трясло даже тогда, когда она уходила в соседнюю комнату. Он не мог быть без нее ни минуты.

Когда отъехали от дома Бориски, Алексей, немного протрезвев, стал приставать к Валерии, что бы заехать в тот комплекс, который он ей дарил. Она отнекивалась, но тут вмешался Федор Петрович

— Валерия Николаевна! Порадуйте мужа, загляните, хоть одним глазком посмотрите. Покажите, что рады подарку. А то он горемычный сутки переживал. Заодно Вас представлю управляющему.

Отказываться причин не было. Тем паче, документы подписаны. И она согласилась. К комплексу подъехали быстро. Выгрузились. Федор Петрович быстро нашел управляющего, и их провели в очень уютный ресторанчик на самом верху комплекса. Алексей, еще не очень уверенными, но уже смелыми шагами шел, обнимая Валерию. Только тут она поняла, нельзя было никуда ехать, только домой. Во-первых, брюки у Алексея, после ночного болтания по лесу, были грязные и мятые. Во-вторых, его нервное напряжение начинало спадать, и физическая усталость, вместе с выпитым, небольшим, но все же, количеством алкоголя, давало себя знать. Он потихоньку начал скисать.

В ресторанчике их с Федором Петровичем усадили за уютный столик в углу зала. Быстро накрыли стол и они поели. Далее, Федор Петрович, ухаживая за Алексеем, потихоньку подливал ему коньяк. Тот также не спеша его выпивал, глоток за глотком. Валерия не выдержала

— Федор Петрович! Может ему хватит?

— Пусть сегодня расслабится. Завтра похмелится чуть-чуть и все. А то ломка будет после суточных прыганий.

Показывания не получалось. Федор Петрович, Алексей и управляющий комплексом сидели и по не многу пили. Алексей потихоньку плыл. Если его сейчас не вытащить, завтра будет совсем плохо, поняла Валерия. Она налила мужу полный бокал коньяка и незаметно подставила под руку.

— Вы тут поболтайте, а я сама пойду, посмотрю. — Сказала Валерия.

— Стас. — Позвал охранника Федор Петрович — Походи с Валерией Николаевной.

— Хорошо, Федор Петрович — Ответил охранник и подошел к Валерии.

— Федор Петрович, я и сама справлюсь. — Ответила Валерия.

— Да, а если вы снова исчезните, Алексей мне точно голову снесет. Так хоть знать буду, к чему готовиться. — Возразил Федор Петрович.

Валерия вздохнула и пошла. Она еще сама не знала, какой у нее родился план. Походила по последнему этажу комплекса. Интересно. Там, где они сидели, был очень уютный ресторанчик. Если обойти по кругу, то с другой стороны было кафе попроще, и как она поняла, подешевле. Кухня одна. Ниже этажом, спортзал для фитнеса и прочей физкультуры, далее вниз магазин электроники и гордость Алексея, аптека, где все есть, потом бутики одежды, кинотеатр и на первом этаже универсам. Но про остальные этажи ей рассказала девушка, они туда не ходили. В одном из углов она обнаружила туалет. Зашла туда. Естественно охранник остался снаружи. Осматривая туалет, она обнаружила, что последняя кабинка с секретом. Там хранились всякие принадлежности, и была дверь, ведущая в служебное помещение. Служебное помещение объединяло все туалеты для ресторана и кафе. Двери были не закрыты. Кроме того, входы туалетов для кафе с дискотекой выходили почти напротив лифтов. Она вышла через туалет для кафе, спустилась на лифте на первый этаж, подошла к охраннику и спросила

— Вы извините, пожалуйста, тут очень пьяного мужчину не видели.

— Нет, я только сменился.

— Знаете, там корпоратив, мужики пьют, благо все дармовое, контора заплатила, вот, мой, и нализался. Вроде в туалет пошел и пропал. Я выйду, посмотрю. Может он уже на улице валяется. Если нет, я вернусь. Надо же мужа найти.

— Конечно. Конечно. Проходите. — Ответил охранник.

Она вышла на улицу. Это был другой выход. Не тот, через который они входили. Недалеко стояло такси. Валерия подошла к водителю.

— Извини дорогой, не поможешь?

— А чем, красавица?

— У мужа тут корпоратив. За выпивку контора платит. Вот и нализался. Надо домой отвезти.

— Так сажай, отвезем.

— Его еще оттуда вытащить надо. Ты постой у того входа, а я его за часик вытащу.

— Чего, за даром стоять, что ли?

— Нет, конечно.

Лера дала ему пару купюр по тысяче.

— А, куда вести?

— Тут. Недалеко. Если не хватит, я тебе добавлю. Только не исчезай. И когда его вытащу, помоги в машину засунуть.

— Лады. Договорились.

Водитель завел машину и подъехал к входу, показанному Валерией.

Валерия вернулась в комплекс.

— Не нашли? — Спросил охранник.

— Нет. Значит, где-то тут заблудился. Ну, дома он у меня получит.

— Сильно-то не ругайте. Корпоратив, все-таки.

— Дома разберемся.

Валерия поднялась на нужный этаж. Прошла через туалеты и вышла к охраннику. Он уже бедный истомился, но свой пост покинуть боялся. Они вернулись в зал. Налитый коньяк был выпит, и Алексей совсем плыл. Она налила ему полный бокал сока и велела выпить. Он выпил. Они еще посидели, и Алексею приспичило в туалет. Он встал, но самостоятельно идти не смог. Федор Петрович велел двоим охранникам отвести его в туалет. Лера встала, взяла свою сумочку и пошла с ними.

— Валерия Николаевна, вы куда? — Поинтересовался Федор.

— Пойду, за мужем прослежу да себя немного в порядок приведу.

Ее охранник пошел за ними. Она подошла к мужскому туалету и встала рядом с дверьми. Прикинув по времени, она заглянула внутрь. Двое охранников держали Алексея, а он совсем не мог идти. Валерия показала своему охраннику

— Помогите им, а то того и гляди, уронят.

Охранник открыл дверь и вошел в туалет. Валерия вошла за ним и в тоже время сзади, указательным и средним пальцами резко нажала охраннику в точку на срезе подбородка и шеи, погрузив туда пальцы почти полностью. Он потерял сознание и начал падать. Она, тихонько, поддерживая его за плечи, положила на пол. Все остальные стояли к ней спиной и почти не заметили происшедшего. Только ближний охранник чуть повернулся к ним и, увидев, что товарищ лежит, начал медленно поворачиваться в ее сторону не зная, что делать. То ли бросить Алексея, то ли обороняться от нее. Она, захватив, выставленную в ее сторону руку, дернула за нее с одновременной подсечкой. Нога охранника уехала, он стал чуть ниже, и в этот момент она нанесла резкий удар ребром ладони в область шеи. Охранник упал, при Валериной поддержке. Третий, уже поняв, что это все же нападение, бросил Алексея, но растерялся. Не зная, что делать, он вместо того, чтобы попробовать защищаться руками, зачем то полез за пистолетом и шаг вперед с одновременным ударом пальцами раскрывающейся руки в сонную артерию, оставил его без сознания, как и его товарищей. Валерии пришлось и его ловить за пиджак. Мало ли, а то еще голову разобьет. Пол кафельный, а охранники свои, не чужие.

Алексей все же, еще стоял на ногах, держась за стенку. Она подхватила его, вытащила из его кармана мобильный, и положила в карман охраннику. Положив его руку себе на шею, потащила к найденному выходу. Вытащив мужа через другой туалет, добралась до лифта и спустилась вниз. Охранник ее узнал

— Ну что нашли.

— А куда он от жены денется. Нашла. В туалете застрял. Мужики вытащить помогли. Мне-то самой, неудобно.

Охранник с жалостью посмотрел на Валерию и посочувствовал, что муж пьяница. Они вышли на улицу. Там уже водитель такси помогусадить Алексея, и они поехали. Валерия назвала адрес. Минут через пять решила позвонить Федору Петровичу, а то еще шум поднимет.


Федор Петрович с главным управляющим комплексом, сидели и болтали о разном. Федор Петрович не беспокоился. Вход в тот коридор, где был туалет, хорошо просматривался с этого места, и туда никто не мог проскочить. Про другие проходы он не знал. Редко тут бывал. Но чаще чем хозяин. Потому как случались всякие неприятности по службе безопасности. То клиент ресторана или кафе шибко прыткий. То в магазине что-то сперли. То на дискотеке распространителя наркотиков поймали. С этими они старались сами бороться. Комплекс набирал популярность, и многие жители соседних районов начали им пользоваться. В том числе и молодежь. Рос оборот, росли и доходы. Репутацию надо было поддерживать. Об этом и говорили с управляющим. Заодно, управляющий пытался выспросить о новой хозяйке. Федор Петрович не хотел распространяться о Валерии Николаевне. И просто сказал, что она хоть теперь и хозяйка, но управление остается за фирмой Алексея и у них перемен не будет. Но если будут с ее стороны какие-либо пожелания, то их, конечно, придется выполнять. Вдруг к управляющему подбежала девушка и начала что-то ему шептать на ухо, многозначительно поглядывая на Федора Петровича. У управляющего открылся рот и он, сдерживая волнение и заикаясь, высказался

— Ккккажется, хххозяина пппохитили.

— Как похитили? — Переспросил Федор Петрович.

— Ненезнаю, я тут с Вами был.

— Ни туда, ни оттуда никто не проходил.

Они вскочили и побежали к туалетам. В туалете Федора Петровича ждала безрадостная картина. Трое охранников без сознания лежали на полу. Ни Алексея Васильевича, ни Валерии Николаевны нигде не было. Он их бегло осмотрел. Оружие было на месте. Видимых повреждений на охранниках не было. Федор Петрович начал набирать на мобильном телефоне номер Алексея. В этот момент у одного из охранников заиграл телефон. Федор Петрович достал его из кармана охранника и узнал трубу Алексея. Звонить было без толку. Федор Петрович, обежав быстро взглядом туалет, впопыхах не заметил дверцу в крайней кабинке и, выскочив наружу, побежал к лифту, спустился вниз и у охранника на входе для Вип гостей спросил, не выходил ли кто из его публики. Охранник сказал, что никого не видел. Выскочив на улицу, он подбежал к водителям, но те тоже ничего сказать не могли. Этот выход выходил на другую сторону здания. Прибежал управляющий. Он пока тоже не мог прояснить ситуацию. Он просмотрел другие этажи, но никого не нашел. Федор Петрович понимал, раз оружие на месте, это уже серьезно. Люди были подготовлены. Но как. Они сюда заехали совершенно случайно. Готовым быть не возможно. Это очень крутые профессионалы. Надо всех поднимать на ноги и объявлять различные планы, типа Перехват. Но в этот момент наивысшего напряжения его мысли зазвонил его мобильник. Он даже вначале не понял, кто звонит

— Дорогой Федор Петрович, нервничаете?

— Конечно. А вы кто?

— Это я похитила у Вас Алексея Васильевича, можете не волноваться.

— Условия освобождения? — Еще не узнавая, кто звонит, спросил Федор Петрович.

— Никаких условий. Освобождения не будет. — Ответил четкий командный голос.

— Как не будет. А выкуп? Деньги?

— Он не продается. Он мой.

— А что вы будете тогда с ним делать?

— Использовать.

— Как? — Совсем очумев от такой наглости собеседницы, спросил Федор Петрович.

— Как, как. — Передразнила его Валерия. — Как положено использовать жене, законного мужа. Он мой.

Тут, наконец, до Федора Петровича дошло, что с ним говорит Валерия Николаевна.

— Валерия Николаевна, это Вы?

— Я, я, кто же еще, кому еще ваш алкоголик нужен?

— Теоретически он и так Ваш. Зачем похищать?

— Вот именно теоретически. А теперь будет практически. Я его сейчас спать уложу, утром похмелю немножко, картошкой накормлю. В общем, сделаю все, что хочу и должна как жена. Нормально, по человечески. А то сидите как два гомика, да еще спаиваете мне его. Хотите мне из мужа алкоголика сделать. Я Вам этого не позволю. — Четким командным голосом, не терпящим возражения, заговорила Валерия. — Вы о его репутации подумали? В таком виде, грязный, пьяный и еще развели тут хрень, в виде охраны для алкоголиков.

Теперь Федора Петровича кинуло в другую крайность. Надо же баба. Трех мужиков уложила, и еще четвертого уволокла. Одна. Вот это подготовка. За такие проколы в ФСБ увольняли на раз. Да и Валерия, по сути, права. Напоил он Алексея. Думал, переберет, хоть про ночной кошмар забудет.

— Я уволен? — спросил Федор Петрович, понимая, что прокол и плюс недовольство новой хозяйки, могут дурно повлиять на мнение Алексея, хотя они и друзья. Много он ему и его отцу помогал, когда работал в ФСБ. Не в криминале конечно. Но от связей с ним. Предупреждал о не надежных фирмах или компаньонах.

— Нет. — Четко отчеканила Валерия. — Есть три причины, по которым мы с Вами не расстанемся.

— Какие?

— Первая. За одного битого двух небитых дают. Теперь вы у нас двоих стоите. Во-вторых, вы неплохой аналитик, а на этом месте такой и нужен. В-третьих, вы с Алешей друзья и он Вам доверяет, а это в такой должности, главное. Я лишь изредка буду Вас проверять и помогать или корректировать Ваши действия. Все до воскресения свободны. В воскресение в одиннадцать часов проведем смотр ваших садово-огородных орлов. Вы свободны до субботы. В субботу берите жену, внуков и тоже в одиннадцать встречаемся у входа в парк Красного Села. Мы с Алешей Борьку возьмем, приглашу Володю с Леной и детьми. Возьму бутылочку. Одной на вас всех, думаю, хватит. Погуляем как люди. Вы хоть со своей женой познакомитесь, а то все на службе да на службе. Уже, наверное, и забыли, как выглядит. Пусть она тоже, что-нибудь приготовит. Да чуть не забыла. Вы тут наелись, а некоторые нализались, аж до поросячьего визга, а про людей забыли. Водители и охранники сутки на ногах и без еды. Накормите их, пожалуйста. Если надо, я заплачу. И попросите у них извинения, пусть считают это учениями.

— Валерия Николаевна! Вы правы. Ваш приказ будет исполнен. Вы тут хозяйка, а не проситель. Сейчас я распоряжусь. Ради бога, пожалуйста, по секрету, скажите мне, где вы будете, что б у меня душа не болела.

— Ага. Счас. Вы туда своих голодных пришлете и мне все удовольствие испортите.

— Никого не будет. Обещаю. Все Ваши приказы будут выполнены. Мне просто, что б душа на месте была.

— Ладно. Но уговор дороже денег. Домой, где фотку сделали, возьму. Там и отлежимся. До субботы.

— Да. До субботы.

Федор Петрович нажал кнопку отбой. Что за женщина. За сутки, ему, опытнейшему офицеру ФСБ три раза нос утерла, не считая исчезновение из дома. Из дома он предсказал, а Алексей сам пролопушил. Но три раза ему. Из автобуса, из лесу, да как. Еще и кольцо в машину подбросила. Ну а третий. Сама ушла и защищаемый объект увела. Финиш. Во подготовочка. Но и женщина какова. Эх, сбросить бы лет десяток и отбил бы у Алексея. Хотя то же вряд ли. Она с принципами. Уж если выбрала, то не изменит свое решение. Тут подошли, с виноватым видом, очухавшиеся охранники и рассказали, что все их уложила Валерия Николаевна. Они этого не ожидали и не сообразили, что делать.

— Федор Петрович, извините, мы не ожидали от нее нападения. Все как то неожиданно.

— Полицию вызывать будем? — Спросил управляющий.

— В честь чего? — Ответил Федор Петрович.

— Как, хозяина ж похитили?

— Кто?

— Ну, эта.

— У кого похитили?

— У Вас.

— Она законная жена. У нее на него прав больше, чем у нас всех, вместе взятых. Что хочет, то с ним и сделает.

— А зачем похищала?

— А зачем ты своей жене сдался?

— Черт ее знает. Не знаю.

— А она знает. Картошкой кормить будет. Тебя жена картошкой кормит?

— Кормит.

— Вот видишь. Значит, нужен ты ей, зачем-то. А мы тут его спаивали. Черт возьми, права ведь. Ладно. Чего уж теперь. — И уже управляющему — Всех накормить. — И снова ребятам — Перекусите и до воскресенья все свободны. Приказано считать это учениями и не распространяться.

Сам взял джип и поехал проверить. Доверяй, но проверяй. Только аккуратненько, а то засекет, опять неприятности будут.


Когда подъехали к дому, водитель помог Валерии затащить, совсем скисшего Алексея в квартиру. Она рассчиталась с ним сполна. Дала столько, сколько попросил. Дома она раздела Алексея полностью и уложила в кровать. Быстренько замочила его брюки и рубашку. Брюки были грязные до ужаса. Переоделась в камуфляж без нашивок, кроссовки, и пошла в магазин. Время-то уже позднее. В симпатичном наряде обязательно кто-нибудь прицепится, разбирайся потом, а в камуфляже кроме полиции или родного патруля, никому не интересна. Да и тех интересовала по той же причине. Но им удостоверение покажешь, они сразу и теряются. Сами не знают куда смыться. Добежав до ближайшего магазина, увидела, он уже закрыт. Дома-то ни черта нет. Она тут практически и не бывала. Только заскакивала переодеться, если в управление ехала. А мужа кормить надо. Он теперь дня два не выйдет, Пока брюки высохнут. Придется возвращаться через двор и тащиться в этот дурацкий комплекс. Проходя мимо дома, она увидела джип и рядом с ним Федора Петровича, разглядывавшего окна.

Подойдя к нему со спины, сложив два пальца вместе, она жестко ткнула их ему в спину

— Руки вверх.

Федор Петрович поднял руки. Одновременно с поднятием рук, она резким движением вытащила из-под мышки у него пистолет и, открыв заднюю дверь джипа, скомандовала

— Быстро, за руль.

Федор Петрович нехотя залез в машину.

— А вы кто? — Непонимающее спросил он.

— Федор Петрович, хватит тупить, я и так уже разбогатела дальше некуда, у Вас уже денег не хватит, что бы рассчитаться. Вон дома муж пьяный валяется.

— Валерия Николаевна, это вы? Я Вас и не узнал.

— Зачем приехали? Обещали же.

— Ну, я один. Так на всякий случай. Знаете, сердце не на месте.

— Спит Ваш подопечный, напоили, а мне теперь отдуваться.

— Виноват. Валерия Николаевна, больше этого не повториться.

— Надеюсь.

— А почему в Вашей квартире света нет?

— Вы, что, Федор Петрович, как грузин в анекдоте?

— В каком анекдоте?

— В старом, с бородой.

— Не слышал, расскажите.

— Грузин заходит домой и спрашивает жену, жена, можно я со светом спать буду. Жена ему говорит, хочешь, спи. Грузин и командует, Света, заходи. Мой муж спит пока один и в темноте. Голова и так к утру болеть будет. Ладно. Хватит болтать. Поехали.

— Куда.

— В ваш чертов универсам. За картошкой. А то муж проснется, а в доме шаром покати.

— Во-первых, этот чертов универсам уже не наш, а ваш. А во-вторых, позвонили бы, Вам все на дом привезут.

— Пока я никого из вас видеть не хочу. Дайте отдохнуть. Так что поехали.

Федор Петрович завел машину, и они поехали к комплексу. Валерия велела ему припарковаться не на место для Вип гостей, а рядом с входом в магазин. На заднем сидении лежали, забытые кем-то из охранников наручники и она решила, пора все же проучить Федора Петровича за нарушенное слово. Пересев на переднее сиденье, и угрожая ему его же пистолетом, просунула его руки через рулевое колесо и застегнула браслеты. В сумке у нее лежал подарок. Очень красивый муляж гранаты Ф-1. Все один к одному. Только не взрывается, а светится и ругается. Но про это надо знать. Она достала эту игрушку и, сунув ему в руку, выдернула чеку.

— Валерия Николаевна, я бы Вас и так подождал, что за детский сад.

— Вы уже нарушили данное мне слово. Детский сад у Вас наверху сидит, кашку кушает, а у нас, все по-взрослому. Спецназ.

С этими словами она вытащила ключи. Вышла из машины. Включила сигнализацию и пошла в магазин. В универсаме она накупила всего, чего надо. Хлеб, булка, картошка и еще много всего. Не забыла и бутылочку коньяку. Плохо завтра мужику будет, и в этом есть часть ее вины. Надо загладить. Очень долго проторчала в мясном отделе. Продавщиц просто замучила. То, то покажите, то это. Они просто сбились с ног, но были приветливы и старались ей помочь. Когда она почти закончила свой выбор, вылез мужик в куртке с надписью охрана и, обложив всех матом, начал ругать девчонок за то, что они тут возятся с бабой, то есть с ней, а надо идти разгружать машину с товаром. Валерия попыталась вступиться за девчонок, но услышала в ответ такое, уши не то, что завянут, отваляться. Недолго думая, она на кассе, пока кассирша считала, взяла жалобную книгу и все написала, и про девчонок и про мужика, с фамилиями, выспросив все у кассирши. Поставив четкую подпись, вышла с покупками на улицу и почти нос к носу столкнулась с эти мужиком. От него пахло, как из водочной бочки. Он ее схватил за одежду и прорычал

— Ну что стерва, думаешь, камуфляж нацепила и все можно? Сейчас же иди, забери свою писульку, а то я тебе морду в кровь сделаю. Мама родная не узнает.

Разговор был бесполезен. Таких, только на месте класть надо. Что Валерия и сделала. Коленом в пах. Его руки на одежде ослабли. Два шага назад и удар ногой в солнечное сплетение. Мужика отбросило и он, растянувшись на асфальте, тихонько завывл. Не обращая внимания на то, что осталось от мужика, она подошла к джипу, выключила сигнализацию, бросила покупки на заднее сидение и сама села рядом с Федором Петровичем. Он смотрел на нее удивленными глазами.

— Валерия Николаевна, уж больно круто Вы его. Не помрет?

— У него пол-литра во лбу точно есть. Анестезия. Такие, не умирают. Кстати, я и не знала, что под вашим чутким руководством в моем комплексе пьянство процветает. И где, в охране. Это кажется ваше ведомство.

— Валерия Николаевна! Мое ведомство, это охрана промышленных объектов, банка и личная охрана. Этой охраной занимается управляющий. Конечно, теперь я вмешаюсь и наведу порядок.

— Очень надеюсь. Я там все в книге жалоб расписала, посмотрите, как управляющий отреагирует. Заодно и с ним разберетесь.

— Валерия Николаевна! Все будет сделано. Только возьмите у меня гранату, руки затекли. Держать, больше, сил нету.

Валерия стала вынимать у него из рук гранату за взрыватель.

— Не так, она взорвется. — Испуганно закричал Федор Петрович.

— Не бойтесь, она учебная. Я Вам, боевую, пока боюсь доверять.

С этими словами она вытащила у него из рук гранату. Предохранительная скоба отпрыгнула, и граната засветилась и заговорила

— Я граната. Ты убит. Я граната. Ты убит.

— Тьфу. Мать ее. — Выругался Федор Петрович. — Ну и подкузьмили. А я пошевельнуться боялся.

— Правильно. Дал слово. Держи. А не сдержал, получи заслуженное. Давайте руки.

Она отстегнула наручники, отключила гранату, поставив скобу и чеку на место, и отдала Федору Петровичу ключи от машины.

— Вроде все купила. Теперь домой. Мужа лечить от вашего пьянства.

— У него это первый раз. Вы уж строго не судите. Из-за вас он это, напился. Любит.

— Ладно. Дай бог, разберемся. Сами.

Федор Петрович привез ее к дому. Она хотела выйти, но он ее остановил

— Пистолет то отдайте. У Вас своих много, а у меня, зарегистрированный.

Она достала пистолет, вынула обойму, проверила отсутствие патрона и все в куче отдала Федору Петровичу. Забрала мешки с заднего сиденья и попрощавшись, пошла домой.

Дома почистила картошку, мало ли муж проснется и есть захочет. Порезала мясо, колбасу, помидорчиков с огурцами, хлеба. Налила маленькую стопочку коньяка. Разложила все на тарелке и пошла в ванную, наводить порядок на себе. Приняла душ, с шампунем вымыла голову. С помощью фена и электрощипцов сделала красивую укладку. Залила слегка, то, что получилось лаком, чтобы не очень мялось. Подушила себя духами от Ленки, в которых та знала толк и полностью раздевшись, легла к мужу. Он спал мертвым сном пьяного человека и не подозревал о чудесном превращении жены.


Федор Петрович вернулся в комплекс за своей командой. Ребята уже допивали кофе с пирожками. Управляющий расстарался и всех кормили по полной программе. Первое, второе и третье с десертом.

— Федор Петрович! Вы не желаете? — спросил управляющий.

— Нет. Не желаю. У Вас все в порядке. Никаких ЧП не случилось за время моего отсутствия.

— Нет. Вроде все нормально. — Ответил управляющий настороженно.

— А замечание в книге жалоб универсама?

— Это я с утра просматриваю. И сразу меры принимаю. Но это редко. В основном мелочь.

— Давайте, сейчас почитаем.

— Как прикажете.

Управляющий позвонил, и ему принесли книгу. Он стал читать.

— Ну и что, подумаешь, администратор погонял девочек и тетку.

— Что, они у Вас еще и машины с товаром разгружают.

— Нет. Это администратор с охраной должны, если машины поздно вечером или ночью. Но иногда и девочек просим.

— Это когда просим, когда администратор ваш с охраной в жопу пьяные и посетителей матом кроют.

— Ну, с этим мы разберемся.

— Сейчас разбирайтесь, а я посмотрю.

Управляющий, наконец, уловил недобрый тон Федора Петровича. Ему уже давно пора было домой. Его рабочий день давно закончился. А тут хозяин с женой и Федором Петровичем. Куда деваться. Теперь хрень с непонятным исчезновением хозяев. Только этой жалобы не хватало для полного счастья. Деваться некуда. Вызвал администратора. Вошел мужчина лет сорока с сильным запахом алкоголя

— Шеф. Звали?

— Звал. Расскажи, что случилось и почему ты пьяный на работе? — Задал вопрос управляющий.

— Так меня посетительница избила. Вот и принял чуть-чуть, чтоб не болело.

— Как избила?

— Просто. Вначале коленом между ног, а потом ногой в брюхо. Еле очухался.

— Что, прямо в магазине?

— Нет. На улице.

— И после этого она вернулась и на тебя жалобу накатала? — Влез уже Федор Петрович.

— Нет. До этого.

— А ты побежал за ней. Зачем?

— Что бы эта дура зачеркнула всю свою чушь.

— И что же ты этой дуре сказал, что она тебя так размазала. Кстати, у нее же руки покупками заняты были, или ты ей подносил?

— Нет. Сумки у нее в руках были. А сказал, что в морду дам. И что б больше ее не видел. Ишь, моду бабы взяли, чуть что, сразу жалобы катать.

— Так она сумки поставила и тебя побила?

— Не. Сумки у нее в руках были. Она их даже не отпустила.

— Во дает. Мужика одними ногами сделала и даже сумки не бросила. Все слышали? — Спросил Федор Петрович своих охранников. — Думаю, все догадались. Я даже подпись не спрашиваю, кто писал. Все ясно. А пьяный ты был уже до того как. Поэтому и продавщиц матом погнал на разгрузку, хотя это твое дело. И уже управляющему — Уволить с завтрашнего дня, по статье за пьянку. Подпись посмотрите. Не успеете завтра, уволитесь вместе. Мне отчитываться перед хозяйкой. Еще один прокол и не обессудьте.

— Будет сделано, Федор Петрович. — Испуганно заверил управляющий.

Охранники Федора Петровича переглядывались с усмешкой и уже мужику

— Нашел с кем связаться, хорошо жив остался.

Мужик попытался оправдаться

— Так я же пострадавший, за что меня. Тут полицию надо вызывать.

— Я свидетель и все видел своими глазами. Ты на нее напал. Чистой воды самооборона. Тебя еще посадить можно за нападение на женщину. Так что радуйся. Только увольнением отделался. — Заявил Федор Петрович.

Про себя подумал, надо же за одни сутки произошло невозможное. Красивая, симпатичная женщина превратилась из миленькой и простенькой на вид козочки в полновластную хозяйку дома, мужа, и все ее пожелания обрели силу закона.

Часть 61. Похмелье

Алексей даже не проснулся, а скорее очнулся от небытия. С трудом вылез из кровати, нашел неизвестно куда пропавший туалет, кое-как нашел ванну, попил там из-под крана и вернулся в кровать уже по памяти. Глаза не открывались. Он почти ничего не видел и не понимал где он и что с ним. Надо же так перебрать. Такое с ним первый раз в жизни, хотя уже почти сорок. Он покрутился немного, но холодная водичка сделала свое дело, боль в голове чуть стихла, и у него снова все поплыло. Он уснул. Но уже не тем сном небытия, а сном с видениями.

Виденья шли вперемешку, одно сменялось другим, наслаиваясь и распадаясь на мелкие детали. Ему снилось, как он первый раз увидел Валерию. Как с ней познакомился, попытался назначить свидание и получал отказ, потом встреча на корабле и дело вроде наладилось, потом она опять исчезла.

Он снова увидел ее у Колыванова. Колыванов сообщил, что взял на работу некую Валерию Миллер и, зная, что Алексей ищет девушку с таким именем, предложил заехать посмотреть. Это оказалась она. Колыванов был хороший мужик, был другом отцу Алексея, теперь его друг. Они акционеры. Он в его фирме. А Колыванов у него в фирме. Алексей считал себя учеником Колыванова в бизнесе. Колыванов его учил и помогал потому, что он в свое время учился у его отца. Времена менялись, менялись и законы бизнеса. Их союз приносил хорошую прибыль и гарантировал от неприятностей. Кроме нефти, Алексей, еще при жизни отца, занялся еще фармацевтической промышленностью и сбытом лекарств. Это принесло ощутимые дивиденды, но принесло и проблемы. Вначале наезжали просто наркоторговцы. На фармацевтическом производстве очень удобно создавать и фасовать наркотики. Но он-то знал, торговцы, в случае чего разбегутся, а хозяин или сядет или должен податься в бега, а там, скорее всего, шлепнут. Больше двух лет не живут. Вначале сулят и дают хорошие деньги, а потом все вылезает наружу, и дорога одна. Многие себе на этом жизнь сгубили. Он отказался. Пошли наезды, думал на него, получилось, подставил семью. Погибли все, жена и дети. Такого удара не выдержали родители, первым умер отец, следом за ним, мама. Он остался один. Были, конечно, двоюродные братья, но это не семья. В таком возрасте трудно найти себе пару. Знакомился, но отношения не складывались. Все женщины сразу тянули в постель, и цель их становилась ясной, а тепла, которое было у них с женой, не было. Он уже два года вообще ни с кем не знакомился. Не тянуло. И вот тут он увидел Валерию. Как будто что-то кольнуло. Попытался познакомиться сам и тут же налетел на полное нежелание с ее стороны. Даже не нежелание, а отторжение. Потом вроде наладилось, но она исчезла, случайно встретились и снова пропала. Нашел уже у Колыванова. Начал расспрашивать Колыванова. Тот очень просто объяснил, да взял в качестве секретаря-референта с испытательным сроком, ничего о ней не знает. Характеристики хорошие. Знает, что муж погиб лет шесть назад, остался ребенок. И все. Алексей предложил ей перейти в его фирму или банк на любое место и на любых условиях и снова отказ. Предложил Колыванову, ты ее уволь, а я возьму. И он отказал, заявив, что пока нет замены. Тут Алексей понял, что-то не так. Ловеласом Колыванов не был, да и возраст не тот, что б по бабам шляться. Несколько позже Колыванов объяснил, Валерия специалист по кризисным вопросам, каким только, не уточнил, а у него кризис. Бандиты требуют акции компании Алексея, но он, своих, не сдает, будет драться. Контора, где работает Валерия, эти вопросы решает. У них очень мощная команда. Но кто они и что они, он не скажет, это не его тайна. Тогда он Колыванову напрямую заявил, женюсь. Колыванов только посмеялся и рассказал, до тебя пробовали уже. Один из их друзей хотел ее пригласить на ужин, Валерия посоветовала ему пригласить свою жену. Второго, разведенного, отправила к детям, и так далее. Историю с носом Владлена он и сам знает. Она прямо в кабинете у Колыванова чуть нос не отрезала, кинжальчиком, сантиметров тридцать. Да так профессионально, как будто всю жизнь носы отрезала, это Алексей почти все сам видел.

Валерия, Колыванову, поставила условие, еще один наезд и их контора сворачивает всю работу. Она сюда не свататься пришла, а работать. Нужен будет муж, сама найдет. Колыванову пришлось принять условие и оградить ее от всех любителей клубнички. Как быть с серьезным решением Алексея, он пока не знает. При разговоре присутствовали еще несколько их друзей, и уже немного зная Валерию, заключили пари. В случае если Алексей жениться на Валерии, они им делают подарок в виде акций фирмы Алексея. А чтобы не было желания их обмануть с фиктивным браком, все эти акции передаются в собственность Валерии без права возврата, только с правом выкупа. Управлять ими будет муж, если не будет возражений жены. Если он захочет развестись, то возвращает все из своего кармана в двойном размере, если она, то возвращает он, но в ординарном. Подаренные акции остаются у нее. Таким образом, она становиться достаточно богатой женщиной, достойной мужа. На том и порешили. Но как быть дальше никто не знал.

Наконец Колыванов придумал хитроумный план. Он попросил Валерию сопровождать Алексея в театрах для того, что бы показать некой даме, что Алексей занят, а то она его преследует и проходу не дает. Валерия не смогла отказать Колыванову, приняв все за правду. Несколько раз они ходили в театр, рестораны, потом гуляли по набережным Невы и разговаривали. После он отвозил ее куда скажет, чаще до метро. Эти прогулки помогли им узнать друг друга поближе, как бы закрыв основную цель. Но в один момент он допустил прокол. Привез к себе, повторно сделал предложение, и предложил зайти в гости, реакция была мгновенной. Валерия вышла из машины, перешла дорогу, взяла такси и уехала. Он попробовал извиниться. Не вышло. Извинения приняты. Встречи отклонены. Когда у Колыванова кризис миновал, она уволилась от него. Все происходило при нем. Попытки снова договориться о встрече потерпели неудачу. Колыванов снова помог найти Валерию, вроде дело снова пошло, и опять она исчезла. Ему помогли подкараулить ее у спорткомплекса, где занимался ее сын. План удался. Он догнал ее, там вроде договорились, сходили с ребенком в цирк. У него тоже мог быть такой сын, и они ходили бы в цирк и на рыбалку. Небольшую яхту он специально для этого и покупал. Сам был страстный рыбак, как и его отец. Но после гибели семьи, даже боялся подходить к яхте или брать в руки удочки. Хотелось выть. А тут столько радости и счастья. Просто счастливая семья. Как будто жизнь вернулась. Потом они ходили на рыбалку. Это были счастливые дни. Снова сделал ей предложение и снова получил отказ. Она сказала, что из нее выйдет очень плохая жена. У нее много длительных командировок и много работы. Менять работу не собирается, ни при каких условиях. Алексей написал ей два письма, согласен на все. На все условия, которые она придумает сейчас и на все те, что придумает потом

Случай или проведение помогло, Колыванов нашел ее друзей и они помогли. Это был самый памятный день в его последней жизни. Алексей без стеснения, прямо в лоб им сказал, что хочет жениться, но Валерия этого не желает. Почему, он понять не может. Он согласен на все ее условия. И не против ее работы. И тут случилось чудо. Володя с Еленой так обработали Валерию, что она просто вынуждена была уступить их давлению, и они все двинули во дворец. Подали заявление и назначили день бракосочетания. Валерия опять поставила условие, если будет пышная свадьба, то она на нее не придет. Пришлось опять соглашаться. Устроили все по-домашнему, в небольшом ресторанчике. Все прошло отлично, и на свадьбе Алексей, наконец, первый раз обнял и по настоящему поцеловал Валерию. После дворца они заехали в церковь и их обвенчали. Свадьба ему снилась много раз и с разных сторон. После торжества они поехали к нему в загородный дом. Первый раз она была у него наедине. Он ее нежно обнял, поцеловал и сказал, что остался один шаг для превращения независимой принцессы в ласковую жену и показал на кровать. Конечно, если она возражает, он согласен ждать, столько, сколько она скажет. Тут она не стала капризничать, и все прошло на ура. Это тоже снилось ему много раз. Это было счастье. Потом он уже на законных правах мужа и будущего усыновителя требовал рыбалки с Бориской и женой и получал все. И жену, и Бориску, и рыбалку.

Счастье длилось недолго. Месяц. Надо было выполнять условия спора. Акции, проспоренные друзьями, были переведены на его имя, и он должен был оформить их передачу ей через брачный контракт. Взяли типовой, из какой-то западной страны. Перевели. Дописали условия по передаче в собственность акций, и плюс он еще от себя добавил комплекс. Все вроде в порядке. Но читать-то надо было все. Они прочитали только то, что их интересовало, и подсунули Валерии. Валерия просто перевернула все страницы, до последней, и прочла ее. А там такое. Там как раз про развод. И дети у мужа остаются, и жена получает право на содержание после развода, только если застукает мужа с любовницей и еще черт знает что. Он то, разводиться не собирался, это и не читал. Валерия бросила контракт и заявила, что детьми не торгует, а если муж предатель, то она еще и доплатит той, которая его разоблачит. За хорошо выполненную работу. Она замкнулась. Усыновление ребенка не подписала. Уехала неизвестно куда в командировку на месяц. Через месяц появилась дня на три. Сказала, что у нее отпуск, и она хочет его провести с сыном, у него каникулы начались и, уехала с ним. Федором нанял очень серьезное детективное агентство. Оно смогло проследить за ней и сделать видеоотчет. Результат их убил. Она была на неплохой базе отдыха минобороны, с сыном. С утра Валерия его гоняла по физкультуре и по разучиванию движений приемов борьбы. Что они с сыном делали после обеда, повергло Алексея с Федором в шок. Они брали лодку и пытались рыбачить. Алексей, как увидел это, подпрыгнул вместе со стулом. У Валерии вообще ничего не получалось, даже удочку толком забросить. Место выбирали неверно. Улов по сравнению с тем, что ловили вместе с ним, вообще был никакой. Федор долго думал. Аналитик классный, наконец изрек, Валерия ему не доверяет, не доверяет сына. Договор надо полностью переработать и убрать оттуда слово развод. Пусть там все будет, что любой конфликт решается на ее условиях. Иначе Алексей потеряет и ее и Бориску. Деньги, судя по всему, ее не интересовали. Она боялась за сына. Процесс в душе Валерии, запущенный тем неправедным договором пошел. Остановить его можно только обратным ходом. Договор переделали. Тут еще эта дурацкая фотография подоспела. И все. Глупая шутка Алексея с попыткой надавить. Разговор оборвался в самом начале. Через пять минут ее в доме не было. Поиски ничего не дали. Да еще ее кольцо в машине. Алексей, когда понял, что это ее кольцо, чуть с ума не сошел. Правильно говорили и Владимир и ювелир, ничего не форсируй. Придет время, сама все расскажет. Все движения маленькие и не резкие, иначе уйдет. Так и случилось. Это был черный день в его жизни. Второй раз терять семью. И из-за чего. Из-за собственной глупости. Он снова и снова возвращался к этому разговору. Как все глупо. И он в этом виноват. Нужно было разъяснить ей суть проблемы, даже разжевать. Показать разницу договоров. Сказать, что развод тут вообще предусмотрен только на ее условиях. Но слово не воробей, вылетело, и жена исчезла, растворилась в вечернем тумане. При воспоминании об этом у него так сдавило виски, что он на секунду очнулся и снова упал в небытие. Потом сознание начало медленно возвращаться. Снова прокрутилось вспомненное, только в более быстром темпе и уже в естественном, хронологическом, порядке. И снова до этого момента. И снова сдавило виски. Небытия только не было. Картинка пошла дальше. Он вспомнил, как были дома у Бориски. Как просили помочь Валериных свекра со свекровью. Как приехал Владимир, и они с Федором объясняли им ситуацию. Как лежал под кустом и молил бога вернуть Валерию и Бориску. Как, наконец, к ним подошла Валерия. Бог услышал, наверное, его молитвы. И они, наконец, помирились. Все вроде было хорошо. Они поехали показывать ей подарок. Там им устроили маленький банкет и что-то случилось. Он увидел, как Валерия встала и пошла. Он сгоряча выпил, что стояло под рукой и все. Дальше, как отрезало. Почему и куда пошла Валерия. Что было дальше. Где Федор и что с ним. Тут опять сдавило виски, и он куда-то провалился. Снова очнулся, и картинка прошла с начала до конца. Вот тут его и прошиб холодный пот. Алексей вспомнил, как искал туалет и пил воду из-под крана в ванной. Квартира была незнакомой. Было темно, и он плохо все разглядел. Он был полностью голый, в чужой квартире, и рядом лежала женщина. Тоже голая. Господи. Что же он натворил в этот раз.

Это была явно не Валерия. Во-первых, Валерия не пользовалась духами. От этой исходил тонкий, нежный и манящий аромат. Валерия не завивалась, волосы вились, но чуть-чуть, самые кончики. Из-под одеяла явно торчали кудряшки. Валерия не ложилась голой. Особенно после истории с договором. На ней был всегда почти тулуп. Не отказывала, но и не очень соглашалась. Проще было самому отказаться. Что же он опять натворил. Этого уже и господь не простит, не то, что Валерия. Алексей стал снова молиться. Про себя конечно. Он был в панике. Что случилось? Почему Федор его не остановил и как он сюда попал? И самое главное, кто она, и что у него с ней было. Как вылезать из этого кошмара. И как быть с Валерией, с Бориской. Он же их предал. В висках стучало, в голове кипело. Еще чуть-чуть и это все лопнет. Он все же стал потихоньку шевелиться, чтобы выбраться из кровати. Но в этот момент женщина повернулась к нему, прильнула всем телом, обвила его руками за шею и попыталась поцеловать в губы. Алексей стал вырываться и просить

— Отпустите меня, отпустите немедленно.

Женщина отпустила одну руку и, найдя на стенке выключатель ночника, включила его

— Алеша, родной, что с тобой?

Алексей упал обратно. Это была Валерия. Но какая? Такой он, ее видел, только на свадьбе. Волосы завиты и уложены очень красиво. Глаза накрашены, губы горят. Тонкий и пьянящий аромат духов. А глаза? Глаза глядели на него нежным и любящим взглядом. Это была другая, но в то же время, его Валерия. Его жена. Он про себя благодарил бога и обещал поставить ему свечку огромной величины. Что с ней случилось? От полного его отторжения до такого. Он стал ее целовать и повторять одну фразу.

— Валерочка. Дорогая моя. — Он забыл про боль в голове, про незнакомую квартиру. Она его тоже не отпускала. Когда у них закончились мгновения любви, Алексей снова почувствовал боль в висках. Она это поняла

— Алешенька! У тебя голова болит? Родной, хочешь похмелиться?

С этими словами она выпрыгнула из-под одеяла и принесла ему тарелку с закуской и маленькой стопочкой коньяка. Он выпил и закусил.

— Кушать хочешь? Я приготовлю.

В горло пока больше ничего не лезло, и он отказался. Коньяк облегчил страдания. Он обнял жену, поцеловал и так в обнимку уснул. Снова пощли видения. Но уже все в спокойном ритме. Он знал, жена рядом и больше ничего страшного не случиться. Она его простила. Правда он сам себя еще не простил и помнил об обещаниях, данных богу. И тут, на все видения наложилось еще одно. Боже. Какой он идиот. Он видел Валерию, когда она была в командировке, на танковом полигоне, куда Колыванова и основных акционеров его компании, пригласили как основных поставщиков горючего для армии. Тут Алексей и услышал рассказ. Небольшой и короткий. Его тогда поразило некоторое сходство судьбы женщины, командовавшей отрядом спецназовцев и Валерии. Если бы он рассказал все Федору, тот бы сразу догадался. А он не придал значения, все пропустил мимо ушей. Тем паче, их из расположения этого отряда быстро выгнали, выполняя распоряжения командира, убрать посторонних. Их сопровождающий, полковник штаба, поспешил убраться, сказав, что связываться со спецназом разведки себе дороже, а с их командиром и вовсе. Он и рассказал о командире.

Героическая женщина. Закончила высшее военное училище ВДВ. После специнститут и академию. Военное образование на самом высоком уровне. Единоборствами занимается с детства. Герой России. Далеко не каждый мужик с ней может справиться, для этого нужно иметь не только силу, но и хорошо владеть техникой рукопашного боя. Если что серьезное, сама лезет первой, потом уже пускает бойцов. В ее отряде меньше всего потерь, хотя выполняют самые опасные задания по всему миру. Бойцы считают ее везучей, и всегда стараются попасть в ее отряд. Правда и гоняет она их, пока семь шкур не слезет. Зато самые подготовленные. У начальства авторитет. Резкая только. Если что не так, может и начальству накапать, а то и мордой в песок положить. И то и другое неприятно. Зато в личной жизни ей не везет. Муж погиб лет шесть назад. В полиции служил. Ну, какая у них опасность. А вот на тебе. В мирном городе. У нее опасность в сто раз выше. Почти всю дорогу воюет. Там, где очень опасно, там и она. Работа такая, разведка. А он тут в городе. К мужчинам требовательна до каприза. Чтоб не женатый и не разведенный. С такими даже не разговаривает. Сразу к жене отправляет. Скажешь что-то не так, все, до свидания. Мужики ее побаиваются. Так и была одна. Вроде сейчас опять замуж вышла. Мужику бедному достанется. Но он слухами пользуется. Сведения о них полностью закрыты. Он даже имени ее назвать не может. Когда их уазик пропускал, как объяснил полковник, боевые машины десанта, эта женщина, сидевшая в люке первой машины, долго смотрела на них. Только теперь он понял, она его узнала, но подавать вида в присутствии подчиненных не могла. Он ее не узнал. Она была в шлеме и на лице были черные очки. Да и далековато было.

Алексей снова проснулся. Голова болела уже меньше. Валерия лежала рядом и смотрела на него. Он снова начал ее целовать и у них все повторилось. Наконец он почувствовал голод и попросил перекусить. Валерия встала, набросила халатик и пошла на кухню. Он покрутился и не найдя своей одежды пошел за ней, в чем не был.

— Валерия!

— Что, дорогой?

— Мне бы одеть чего?

— Нечего. Ты у меня тут под домашним арестом. Все грязное, пока не отстираю, походишь так. Сейчас накидку сделаю.

Она достала простынь и сделала ему набедренную повязку, из другой сделала накидку.

— Слушай, может, позвоним Федору, пусть привезет.

— Я его отпустила до субботы.

— Вообще то, у меня дела на фирме.

— Пусть дела отдохнут. Мне командир дал отпуск до понедельника, и я его использую, как хочу. Что я тебя зря похищала?

— Как похищала?

— Очень просто. Взяла и похитила. А то сидите с Федором как неизвестно кто, а он тебя еще и спаивает.

— Зачем похищать-то?

— Лечить тебя надо, а Федя не давал.

— От чего лечить?

— От пьянства и алкоголизма.

— Да вроде не страдаю.

— А как сюда попал, помнишь?

— Честно говоря, нет.

— Вот, а говоришь, не страдаешь, потеря памяти, это первый признак. Федор тебя напоил до поросячьего визга, и ты у него, как загипнотизированный, все добавлял и добавлял. Нужно было срочно меры принимать, а то бы сегодня уже в больнице помирал. А так, я тебя вылечу, похмелю немножко, рассольчиком напою, накормлю, глядишь, к завтрему и поправишься. Голова-то болит?

— Болит.

— Сильно?

— Сильно.

— А говоришь, лечить не надо, еще как надо, кто мужика лучше жены вылечить сможет, никто, только она одна и знает, что ее мужу надо. Сейчас накормлю, отдохнешь немного, соберешься с силами и должок вернешь.

— Какой должок? — Не понял Алексей.

— Супружеский, милый. И свой должок отдам.

— А свой, какой?

— То же, супружеский. Говорят, это мужикам, здорово помогает от похмелья избавиться, я, все конечно не знаю, но в народе так говорят, будем пробовать, да и извела я тебя в последнее время. Но не при Феде же долгами обмениваться.

С этими словами, Лера подошла к Алексею и, обняв его, поцеловала. Он не растерялся и ответил своим космическим поцелуем.

— Полегче? — Спросила Лера, после того, как он ее отпустил.

— Немного.

— Понемногу и вылечим, завтра будешь уже как огурчик.

— Спасибо. Валер, виноват, извини, раскис, с голодухи, да еще перенервничал.

— Прощаю, я тоже виновата, плохо тебя слушала, ты меня тоже извини, буду внимательнее.

— Слушай, а где мы?

— В моей квартире. У нас равноправие. У тебя пожили, теперь у меня поживем. А то сидите с Федором вдвоем и мне вместо мужа дурацкие бумажки подсовываете, то с разводом по полной программе, то без.

— Валерочка, дорогая, извини. Первый договор, это чисто типовой был. Я же разводиться не собирался, этот раздел и читать не стал. Извини. Виноват. Мы его полностью ликвидировали. Теперь все конфликты решаются по твоему желанию. Как скажешь, так и будет. И свою вину готов загладить, чем хочешь.

— Вот и загладишь собой. Будешь у меня до субботы. В субботу я всех пригласила в парк на прогулку, с детьми и внуками, а уж в воскресенье поедем к тебе, так и быть. Но до воскресенья ты мой раб. Что хочу то и сделаю. И еще, запомни, я человек не бедный, деньги меня не интересуют, у меня только с любимым человеком проблемы были, точнее, с его отсутствием. Ты все сделал, чтобы я в тебя влюбилась, и я, как последняя дура, влюбилась, не разочаровывай меня, не подсовывай вместо себя бумажки, они мне, тебя не заменят.

— Как скажешь. Виноват. Буду отрабатывать.

Валерия сварила картошку, сделала салат, поджарила мясо и налила еще маленькую стопочку коньяку. Алексей поел, и остался, очень доволен. Коньяку было маловато, и он выпросил еще одну. Валерия сжалилась, с условием, что эта последняя.

К пятнице костюм Алексея был готов. И в пятницу он приобрел человеческий вид. До этого Алексей обшарил все углы в надежде найти хоть какую-нибудь одежку. Ничего не нашел, кроме нескольких комплектов Валериной формы, но она ему бала мала, зато сделал открытие. Нашел фотоальбом Валерии, где она в форме, от курсанта до генерала, с различным оружием и с друзьями, тоже военнослужащими. Там же он нашел странную бумагу, извещавшую, что она погибла при выполнении спецзадания правительства. В шкафу наткнулся на парадный мундир Валерии. Сколько там было наград? Много. Да еще звезда героя России. Такое так просто не дают. За каждой наградой риск и опасность, кровь и смерть. Он упросил жену надеть. Она выполнила его просьбу только в пятницу. Негоже такое одевать, когда муж не одет. Военная форма ей шла. Как будто она в ней родилась. И он вдруг ей сказал

— Ты у меня красавица. Я тебя не только люблю, но и горжусь. Я все сделаю, чтобы у тебя больше не было сомнений. Я придумал. Все мои деньги переведу тебе, а сам у тебя буду служащим.

— Нет. Ты должен заниматься своим делом, а я своим. И брось свою ерунду. Ты мне уже все доказал. Я признаю свою ошибку. И готова искупить, также как и ты.

— Тогда у меня тоже будут требования.

— Какие? — Изумленно спросила Валерия.

— Ты должна появляться хоть иногда у меня на работе, что бы отбить у некоторых дамочек желание строить мне глазки. И там ты всем должна показать, что жена, будешь строить мне глазки. Так что, тренируйся.

— Попробую. — Насмешливо ответила Валерия.

— Да. Еще. Чуть не забыл. Там у меня есть несколько бабушек, мне их отец по наследству передал, когда я свою фирму открыл, они меня финансам учили, почти как мамы, пристают, покажи жену, да покажи, нужно старушек уважить, зайди, покажись.

— Попробую.

— Вот, еще, почему тебя Владимир и Лена называют Лерой?

— Мыочень давние друзья. Даже не так. Мы боевые товарищи. Владимир мой первый командир, когда я попала в разведку. Лера, это уменьшительное женское от Валерии и все очень близкие люди меня так зовут.

— А я?

— Ты тоже очень близкий мне человек, и тоже можешь. — С этими словами Валерия подошла к Алексею, и они поцеловались.

— Валер, я там бумагу нашел, извещение о твоей гибели.

— Они ошиблись, на мне даже царапины не было, просто, от взрыва вход в пещеру завалило, я другой нашла, просто, поспешили.

Потом она снова надела домашний халат, но он его тут же снял. Снова стал ее целовать и уже не отпустил. Время, проведенное в вынужденном заточении у жены не, пропало даром. Они ближе узнали друг друга, их любовь окрепла, и они стали лучше понимать друг друга.


Федор сидел дома в своем кабинете, выгнав жену смотреть телевизор, чтоб не мешала думать и соображать. Соображать, собственно говоря, было нечего, отработали ребята из детективного агентства, и старые друзья в ФСБ, эх, если бы дня на два раньше, даже на день, можно было избежать такого скандала и такого позора, свалившегося на его седую голову. Но то, что принесли все остальные, были цветочки, нет, там конечно тоже были немаловажные сведения, но то, что дала ему жена, добило его окончательно. Он искал сведения на Валерию, а, в общем-то, самый главный документ, который полностью рассказывал все о ней, лежал у него в кармане полевой формы, вместе с иконкой, которую дала ему жена, перед последней командировкой на Кавказ. Командировка, как командировка, ничего серьезного и почти ничего страшного, помочь местным товарищам правильно оформлять документы по террористам и подпольной деятельности пропагандистов незаконных вооруженных формирований. Особенно плохо у них получались документы по пропаганде, вот их и направляли в помощь.

Перед выездом в одно из сел, где были замечены распространители враждебной литературы, один из местных офицеров предложил ему странный листок, сказав, что тех, у кого есть этот листок, пуля не берет. Таких листков на всех не хватает, и остальные делают ксерокс, он конечно хуже оберегает, но все же бережет, отделываются легкими ранениями. Все посмеялись на эту сказочку, но Федор взял, так, пусть будет для коллекции. По дороге в это село их обстреляли, соседа убило, водителя и офицера, сидевшего рядом с ним, тяжело ранило. Офицер умер по дороге в госпиталь, водителя довезли. Всего-то несколько две очереди из пулемета, один обстрел за всю командировку, а вот на тебе, но на Федоре, ни царапины, вот и не верь после этого в сказки. Так этот листок и проездил у Федора в кармане всю командировку. Потом он вышел в отставку, форму забросил и про все забыл. Предложение Валерии, съездить семейственно за город, погулять, потребовало и соответствующей формы. Попросил жену, найди, чего-нибудь, что не жалко, за город съездить, с внуком побегать погулять. Жена нашла заброшенную форму, отпорола погоны, нашивки и получилось, то, что нужно, осталось постирать. Вывернула карманы и отдала то, что в них лежало ему на разборку, что выкинуть, а что и оставить. Там и лежал этот злополучный листок.

На этом листке была изображена девушка, по некоторым сведениям, командир группы военной разведки, сильно доставшая боевиков. Она всегда появлялась неожиданно, в самом неподходящем для них месте, проводила бой на их уничтожение, и так же неожиданно исчезала. Вот боевики и придумали, сделать листовки с ее портретом и приличной суммой вознаграждения за ее голову. Листовка возымела обратное действие, ее стали распространять, но уже как частицу военного счастья. Если кто увидит эту девушку лично, тот вообще считался заговоренным. Откуда пошло это поверье, чей был домысел, никто не знает, но группа, где она была командиром, практически не имела потерь, и всегда возвращалась с победой.

Портрет на листке был сделан карандашом, переснятый несколько раз на ксероксе, давал очень смутное представление о человеке, и Федор, вглядываясь в черноту рисунка и ловя еле различимые линии, нарисовал новый портрет и понял, это была Валерия. Вновь нарисованный портрет полностью совпал с фотографией молодой Валерии, которую ему привезли из Псковской десантно-штурмовой дивизии. Там она была еще майором, но уже со Звездой Героя России. Сейчас она старше, волос на голове по больше, тогда у нее была короткая стрижка, и теперь, конечно, узнать в том рисунке Валерию, было почти невозможно.

Если раньше Федором двигало обиженное самолюбие, то теперь, узнавая о Валерии все больше и больше, его грызла совесть. То, что ему казалось заговором, теперь обретало понятные черты специфики ее нелегкой и очень опасной службы, сам, когда то был такой, не очень любил говорить, где служит, не для посторонних это глаз и ушей. С каждым новым штрихом, добавляемым к портрету Валерии, Федор все больше и больше понимал, это тот человек, который действительно заслуживает уважения и даже преклонения. Признание, сделанное шефом о том, что они с ним обязаны Валерии жизнью, завершало всю картину, такие как она, не предают, и в заговорах ради денег не участвуют. Его теория заговора не просто рассыпалась как карточный домик, ее смыло сильным и мощным ураганом, прорвавшимся мощным информационным потоком, давшим ему полную картину о жизни жены его шефа. Федор из ярого противника Валерии, превратился в ее ярого сторонника и поклонника, изменив свои цели, на прямо противоположные. Теперь у него другая задача, нужно стать ей другом, показать, что он много знает о ней и готов ради нее на многое, и не по тому, что она теперь полноправная хозяйка состояния шефа, а потому, что он ее уважает, как человека, как серьезного офицера и настоящего защитника страны. Они с ней одной крови, хоть и из разных ведомств, но место самопожертвованию и место подвигу у них одно, за Родину.

Вошла жена

— Ну что, опять у тебя с новой хозяйкой нелады, все поймать ее на любовнике не можешь?

— Какой тут любовник, самому от таких мыслей теперь стыдно.

— Что-то новенькое узнал про нее?

— Узнал, только как выясняется, все старенькое, у меня в кармане лежало, ты вместе с мусором принесла.

— И что старенького?

— А то, что эта птичка такого высокого полета, что не мне ее судить.

— Что ж за птичка, ты говорил, танцовщица.

— Она из танцовщицы в монстра превратилась, нет, не правильно, почти в богиню, которой нужно поклоняться, помнишь, я тебе как-то рассказывал про листовку, которая приносит удачу в бою?

— Помню, ты говорил, что там девушка, офицер военной разведки.

— Так вот, эта девушка и есть Валерия.

— Ты в этом уверен?

— Вот, смотри.

Федор показал листовку, свой рисунок, фотографию Валерий в форме, когда она еще была майором и фотографии со свадьбы.

— В молодости, похожа, сейчас не очень.

— Конечно, сколько лет прошло, мы ее с Алексеем прижали, где все же работает, она документик на стол и выложила, генерал-майор военной разведки, командир отдельного разведывательно-диверсионного отряда спецназа, не хухры- мухры. Я-то все думал, классно у нее все получается и охранничков моих как детей малых и плавает и ныряет, и меня провела как лоха последнего, а на ней оказывается пробу уже некуда ставить, разведчик диверсант высшей квалификации. А знаешь, какое у нее образование крутое?

— Какое?

— Училище воздушно-десантных войск, специнститут, да еще академия ГРУ, одно слово, специалист войны. Народ не зря легенды складывает и как икону использует.

— Ты уверен, что это про нее?

— Уверен. Фотографии сходятся и по званию как раз, таких людей и наверху ценят, в званиях не обижают. А еще я тебе совсем недавно рассказывал, как нас с Алексеем от бандитов вытащили, девушка в белом халатике и в маске, это опять Валерия и ее ребята, так-то вот, жизнью теперь обязан, а ты говоришь. Стыдно мне теперь перед ней, у нее действительно работа крутая, даже не работа, а служба, серьезная и опасная. Алешка только сглупил, мог бы сразу мне все рассказать, сразу бы все ясно стало, а так, натворили бед, чуть до развода не доигрались. Потом бы мучились и тот и другой, а я между ними. Слава богу, обошлось. Ну, ничего, теперь все умнее будут, и он, и она, и я тоже.

— Да уж, нашел Алексей себе женушку, и телохранитель, и защитник, смотри, сама вместо тебя службу безопасности возглавит.

— Для этого ей вначале в отставку выйти надо, по-моему, пока не собирается. К ее отставке я уже совсем старый буду, так, что тут все нормально, в самый раз будет. Ладно, давай собираться, неудобно опаздывать, завтра с утра увидишь ее.

Когда встретились у входа в парк и пошли гулять, жена засмотрелась на Валерию и Володю с Леной

— С виду и не скажешь, такие милые люди.

— Только все офицеры военной разведки и если надо, Белый дом захватят вместе с американским президентом или еще чего нужно.

Валерия, похоже, услышала их разговор

— Федор Петрович, приказа не было, не ведите провокационных разговоров.

— У меня жена старого чекиста, знает, где и что можно болтать, не волнуйтесь.

— Спасибо, утешили.

Когда расположились в тени деревьев перекусить и выпить немного, Федор спросил Алексея

— Алексей Васильевич, а ты знаешь, что твоя жена Герой России.

— Знаю, я Валерию в парадном мундире видел, у нее в шкафу висит, красавица писанная, как будто армию специально для нее придумали, что бы ей форму одеть, закачаешься.

— А вот еще один листочек.

И Федор выложил листовку с портретом Валерии и вознаграждением.

— Валерия Николаевна, вам знаком такой псевдоним Никита.

— Меня так, когда-то в молодости звали.

— Значит это про вас.

— Я это уже видела, не стоило это здесь показывать.

— Это что такое? — Спросил Алексей.

— Это цена за Лерину голову, за живую одна, за мертвую, другая. — Вставила Ленка. — Террористы платят, боятся.

Алексей уставился на Валерию и глаза его загорелись не нормальным блеском, он ее сгреб в охапку, перетащил себе на колени и, зажав ее руками, уставился на всех с глупым взглядом

— Никому не отдам, моя она, всем сам голову оторву, а ее не отдам.

— Люди военные, зачем гражданских так пугать. — Не то спросила, не то укорила всех Лера.

Взяла коньяк, налила стопку и дала мужу

— Милый мой, хороший, выпей немного, полегчает, тут дяди глупые, страшилки рассказывают, никто у тебя меня не отнимет, силенок не хватит, им со мной не справиться, слабые они.

Алексей выпил, взгляд вернулся в нормальное состояние, но все же, Леру не отпустил

— Я боюсь за тебя.

— Ты за себя бойся, вон, даже спасать пришлось, что бы ты без меня делал, а я суворовский солдат, без победы домой не возвращаюсь.

— Да, она матерый волкодав, бандитов разных мастей на раз давит, вякнуть не успевают, так что особо не волнуйтесь. Эту бумажку они от бессилья написали, не справиться им с ней. — Добавила Лена, пытаясь успокоить Алексея.

Вовка достал вторую бутылку, поймав укор в Лерином взгляде, высказался

— Что трем мужикам две бутылки, пустое место, да еще две дамы на хвосте, нормально все будет.

— Точно, нормально? — Спросила Лера, глядя на Алексея.

— Точно, не волнуйся, прошлого больше не повториться, тогда, с перепугу, да на пустой желудок, плюс сутки без сна, вот и раскис.

Они еще выпили, посидели и прогулочным шагом двинули в обратный путь. Борька развлекал детей игрой в мячик, и они им не мешали, сидеть, прогуливаться и разговаривать. Лере мешал только Алексей, не отпуская ее с колен, пока сидели и когда шли обратно, он держал ее за талию одной рукой, а второй за руку. Лере это было смешно и очень, так скорее другим прикрыться можно, а не защитить, но она терпела это неудобство, понимала, не воин, а желание защитить, это от любви, и это уже грело очень сильно.

Борьку завезли к деду с бабушкой, сами отправились на Леркину квартиру. Раздеться самой, Алексей Лере уже не позволил, раздевал ее сам, с помощью своего космического поцелуя, от которого у нее все кружилось и пело, а душа выпрыгивала, плясала и забиралась обратно не в нее, а в Алексея и только через поцелуй возвращалась на место. После этих событий Лера стала погружаться в Алексея все глубже и глубже, понимая, что любит его, и обратного пути у нее уже нет. В ее отношениях с Алексеем остался только один вопрос, что делать с его космическим поцелуем. С одной стороны, конечно, он муж, и пусть делает с ней, что хочет, но с другой стороны, даже при людях толком в губы не поцеловаться, сразу головокружение и страстное желание, целовать его в ответ, пока губы не треснут. Вопрос, за что она его любит, Лера себе даже не задавала, ответа не было, наверное, так решили наверху, на небе, бороться с высшими силами в таком деле, невозможно, нужно просто любить.

В воскресенье выспаться и насладиться друг другом им не дали, сразу два звонка, один в дверь, второй на мобильник Алексея, Федя успел подсунуть ему мобильник, пока гуляли. В дверь звонил дежурный офицер, привез экипировку и оружие. Владимир сдержал свое слово, в понедельник тренировка по эвакуации из загородной резиденции Алексея с применением авиации, по всей науке, не сладко Алексею придется. Второй звонок принес радостную новость Алексею, приезжал его двоюродный брат с женой и сестра с мужем, хотят познакомиться с новой женой Алексея, на свадьбе то не были, далеко и так все быстро, они живут в Сибири и на свадьбу к ним никак не успевали, теперь решили наверстать упущенное. Нужно было ехать, встречать. Встретили, Лера была одета не важно, как обычно, джинсы, рубашка и кроссовки, не чета гостям, совсем не заметно, что она жена Алексея, но в городе ничего у нее такого не было. Пришлось терпеть, несколько удивленные взгляды его родственников. Гостей сразу отвезли за город, пусть отдохнут с дороги.

Пока кормили гостей, Лера, выполняя свое обещание, решила заняться охраной. Опять услышала старую песню, девочка в войнушку хочет поиграть, пришлось их просветить, показав несколько приемов. Предложила одному атаковать автоматом, он сделал попытку ударить стволом. Лера, повернувшись к нему боком, пропустила ствол мимо себя, перехватила автомат одной рукой за ствол, второй за приклад, продернула оружие по направлению атаки, нажала на приклад, вырывая его из руки нападавшего, внутрь, к нему, и уже используя автомат, как рычаг, заведя приклад за противоположную руку, вывернула руку и уложила противника на землю, автомат остался у нее в руках.

Следующему предложила напасть на нее с ножом, что он и сделал. Нож пошел к Лере боком и она, просто положив руку на плоскую строну, нажала на лезвие вниз и в сторону, чуть придержав кисть противника. Нож выскользнул из его рук и оказался в руке Леры.

Дальше, выбрала троих, нападайте. Попробовали, перехватила руку первого справа, развернула, выворачивая и, пинком под зад, уронила всех троих сразу.

— Что-то слабоваты вы, господа, чтоб в войнушку со мной играть.

— А вы кто, наверное, инструктором где-то работаете.

— Нет, я пока служу.

— Где?

— В армии.

— Кем?

— Это не важно. Приемам рукопашного боя училась с детства, в армии училась сама, теперь учу других.

— В боевых действиях учавствовали?

— Не раз.

— Много бандитов уничтожили?

— Мне хватит, не волнуйтесь.

— Здорово, значит, нас профессионал учить будет.

— Да, профессионал.

— А Вас где учили?

— Высшее военное воздушно-десантных войск.

— А звание какое у Вас?

— Генерал-майор. Еще вопросы есть? Вопросов нет, тогда так, я вам показываю комплекс разминки и несколько приемов, вы делаете каждую смену, потом пойдем дальше, если интересно конечно, если нет, то ваши головы все равно первыми будут.

— Попробуем.

— Тогда, направо, за мной бегом марш.

Лера погоняла охранников в разминке и показала несколько приемов, в первую очередь с автоматом. Молодежь была довольна, а вот старички не очень, возраст уже поджимал для таких упражнений.

Закончив с охранниками, Лера пошла к гостям, засиделись они чего-то. Гости с Алексеем сидели в летней столовой и беседовали, женщины о своем, мужики о своем, и у каждого своя бутылка, выпито в них мало, но выпито.

— Алексей, я смотрю, у тебя жена охраной занимается, не женское это дело. — Начал разговор брат Алексея.

— У меня самое женское, Валерочка все военное очень любит. — Ответил Алексей.

— Валерия, правда, военное дело любите?

— Прямо тащусь. — Не зная, что им ответить, сморозила Лера.

— Я глянул, не плохо у вас приемчики получаются.

— Еще бы. — Поддакнул Федор.

— А вы кто по профессии? — Снова спросил брат.

— Диверсант, кого взорвать или ликвидировать, это ко мне.

— Что, прямо так и к вам?

— Приказ Президента и ко мне, будет сделано.

— А без президента?

— Без приказа нельзя, я официальный диверсант.

— Шутите?

— Какие шутки, все всерьез. — Влез Алексей.

— И где же таких красивых диверсантов готовят?

— Высшее военное воздушно-десантных войск. — Ответил за Леру Алексей.

— Так вы офицер?

— Да, я служу.

— Здорово, Алексей, ты оказывается, не только себе жену нашел, но еще и профессионального телохранителя, однако хитрый, сразу два зайца убил.

Алексей улыбнулся и развел руками.

— Алеш, я надеюсь, ты не будешь против, если я завтра пошумлю минут пять, часиков в девять утра?

— А что будет?

— Учения по моей эвакуации.

— Пошуми, если надо.

— Спасибо, Федор Петрович, скажите своим, что бы в это время в доме сидели и не дергались, мои ребята будут.

— А если дернуться, что будет? — Полюбопытствовал Федор.

— Выжженная земля, километра два в диаметре.

— Чем же они таким стрелять будут?

— Дернитесь, увидите, но я не советую, все же учения, все должно пройти тихо и мирно.

— Договорились.

Перед обедом Алексей поворчал на Леру

— Оденься, как подобает, я тебе тут несколько костюмчиков заказал, выбери, что понравиться, а то мне перед гостями стыдно, как будто я страшный жмот, жену одеть не могу.

Пришлось уступить, наверное, муж прав, гости люди не бедные и ее старые джинсы могут понять не верно. Пошла переодеваться, но Алексей догнал ее и, раздев в спальне, подвел к зеркалу

— Ты себя голую в зеркало видела?

— Нет, ни разу.

— Вот, посмотри.

— Ничего не вижу, что ты этим сказать хочешь?

— А то, что жена у меня красавица, ни одной лишней жиринки, как будто фигурку великий мастер делал, и что она делает?

— Что она делает?

— Скрывает такую прелесть под старыми бесформенными джинсами, я их сожгу. Сейчас я сам тебя одену, и ты увидишь, все мужики мне завидовать будут.

Алексей, одел ей все новое, очень красивое, только вот с юбкой слегка перестарался, уж больно короткая, на Лерин взгляд.

— Ты что, хочешь, чтобы я в такой короткой юбке к гостям пошла?

— А что, ты на остальных посмотри, все такие носят, и гости в таких.

Лера сделала гримасу, уступать не хотелось, ей казалось, это не совсем прилично, но на приехавших женщинах, юбки были примерно такой же длины, выше колена сантиметров на пятнадцать. Лера к такому не привыкла, но пришлось уступить. Добавила немного косметики и так вышла к гостям, мужчины встали, увидев ее.

— Валерия, я Алексею позавидовал, что он два зайца убил, а он, оказывается, убил три, я мало завидовал, вы еще и красавица, вот уж точно, Алексей нигде и никогда своего не упускает, даже жениться ухитрился с такой выгодой, о которой даже мечтать нельзя.

К ужину Алексей снова переодел Валерию, одев вечернее платье, легшее точно по фигуре. Причем оба раза Алексей ее одевал сам, приговаривая

— Валерочка, дорогая, тебя приятно не только раздевать, но и одевать, просто одно удовольствие.

Вечером, гостям была выпивка и танцы, Алексей не пил, но Леру от себя тоже не отпускал, разрешив ей станцевать с братом один танец, остальные все были его. Когда ложились спать, он сам раздел Леру, не позволив ей расстегнуть ни одной пуговицы, все было также как и сразу после свадьбы. Его космический поцелуй отправил Леру в космос, и она там блаженствовала, смутно ощущая, что с ней делает муж, все как в сказке, про принца, и принцессу. Она тоже не отпускала его, целовала и терлась, почти как кошка. В конце концов, Лера почувствовала, муж устал, и они просто уснули. Уже засыпая, Лера вспомнила прошедший конфликт, он всплыл в мельчайших деталях, и вспомнила слова Алексея, он тогда сказал ей,

— Если ты захочешь развестись, он не сказал, я хочу, он сказал, если ты, а она, все перевернув, поняла совсем другое, вот уж действительно дура. Так, ругая себя, и погружаясь в сон и одновременно в Алексея, или точнее в любовь к нему, Лера и уснула.


Утром Лера проснулась рано, нужно сделать разминку, пробежаться на озеро, окунуться и обратно. Вода уже холодная, долго не покупаешься, ну это и к лучшему, времени мало. К ее возвращению все сидели уже в летней столовой, а ей еще надо переодеться, времени уже больше не будет. В столовую Лера влетела пулей в полном боевом снаряжении.

— Извините дамы и господа, но труба зовет, через тридцать минут тревога.

Все конечно уставились на Леру, не каждый день увидишь спецназовца в полной боевой форме. Федор сразу обратил внимание на автомат, такой же, как у тех, что их сопровождали до вертолета, нож серьезный, нож попроще, пистолет, разгрузка, бронежилет, камуфляж, шлем со стеклом и передатчиком, все как положено, но много чего, что и Федор не знает. Валерия, перекусив, подняла голову, и увидела, все смотрят на нее.

— Господа, дырку прожжете.

Господа ответить уже не успели, как из-под земли выросли ребята, экипированные, так же как и Лера. Взяв столовую в круг, доложили

— Товарищ генерал-майор, группа прикрытия прибыла.

— Место посадки вертолета определили?

— Так точно, в стапятидесяти метрах отсюда, во дворе.

Дальше, все как в кино, Вовка явно перестарался, планируя учения, хозяева не против, соседей нет, а он галочку поставит, провел учения на незнакомой местности, в соответствии с планом.

Послышался нарастающий гул, на небольшой высоте прошла пара истребителей бомбардировщиков, через минуту, но уже под другим углом, прошла вторая пара, через минуту они вернулись, совершив еще по одному заходу. Еще через минуту один вертолет садился, а два, расположившись по обе стороны от совершившего посадку, описывали круг вокруг него.

Лера надела шлем, застегнула ремешок, взяла автомат и бегом к вертолету, за ней двое. Спецназовцы уходили по очереди, парами. Вертолет поднялся, на его место сел другой, забрал оставшихся и они улетели. Их место тут же снова заняли истребители бомбардировщики, пройдя парами еще раз под разными углами. Через минуту все стихло.


Оставшиеся протирали уши и глотали пыль, поднятую вертолетами.

— Однако, после такой обработки здесь точно будет выжженная земля. — Выдал свое заключение Федор.

— Алексей, это правда, она генерал-майор, я не ослышался? — Спросил брат.

— Не ослышался, видишь, как охраняют, берегут как зеницу ока. — Ответил Алексей.

— Честно говоря, я думал, вы вчера пошутили.

— Хороши шуточки, если по настоящему, здесь действительно была бы выжженная пустыня километра на два. — Вставил Федор.

— Круто, однако, теперь тебе с такой женой сам черт не страшен, пусть кто угодно наезжает, отъехать не успеет.

— Это точно, один попробовал, уже нету. — Опять влез Федор.

— Кто интересно?

— Старый приятель, помнишь, те, кто тогда мою семью убил, их всех под корешок. — Добавил Алексей.

— Лихо, однако, ты молодец, и красавица и сама не промах, молодец, хвалю за выбор, честно, завидую даже.

— Это кому ты завидуешь? — Влезла жена брата.

— Алексею.

— Я думала, ты меня любишь, а оказывается, Алексею завидуешь.

— Конечно, я тебя люблю, но не отказался, если бы ты у меня такой была.

Часть 62. Бабушки

Рабочая неделя началась очень бурно, и Лере было уже не до домашних дел. Была получена информация от агентов о подготовке нового террористического акта. Задумано все по старой схеме, только в меньшем объеме, выдыхаются террористы, силенок и денег не хватает, или себе много оставили. Идет всего один джип и одна фура, но зато какая. Вместо взрывчатки используют не очень понятные химические соединения, замаскированные под жидкости для автомобилей. Состав жидкостей известен весьма условно, и что с ними можно сделать, было не понятно, не выяснив этого, нельзя и найти, фур идет тысячи и вычислить нужную, невозможно. О самих машинах и исполнителях сведений опять нет, предположительно, в составе группы должны быть двое из тех, которые сумели уйти после погрома, устроенного Лерой у злополучного болота. Лере, со своим штабом приказано разработать мероприятия по перехвату группы, причем, не только для своего отряда, задействовать нужно всех, и таможню, и полицию, и ФСБ, и бригаду ГРУ, и даже Псковскую десантную. Нужны были рекомендации для всех, а какие тут рекомендации, сведений кот наплакал.

Все же сели думать. Были только две зацепки, это фотографии с компьютера, на которых были дороги и места остановок и личное знакомство Леры с двумя членами группы. Отбросив погибших и пойманных бандитов, Лера попыталась вспомнить, тех, кого в тот раз не нашли, не получилось. Их было много, а встречи скоротечны. Отправили телефонограммы с просьбой, побеседовать с задержанными. Проработка фотороботов дала небольшой результат, но очень условный. По маршрутам движения тоже много вариантов, основной мог пролегать через Курск, Орел, Брянск или Белгород. Вряд ли террористы двинут по старой дороге через Псков или Смоленск. Там они потерпели неудачу, но со счетов и эти маршруты сбрасывать нельзя. С такими соображениями Лера и поехала в управление на совещание.

Там тоже не придумали ничего нового, предложения Лериного штаба об устройстве засад в выявленных точках остановки поддержали, но вопрос доказательной базы остался открытым. Перевозка соляной кислоты и щелочи законом не запрещена и даже если фура будет обнаружена, то остановить ее или задержать исполнителей нельзя, пока не будет получена запрещенная законом смесь и что это за смесь, как она может применяться и где, на это ответов не было. Совещание прошло впустую. Рекомендации были приняты, и со следующего понедельника вводился усиленный режим на основных дорогах и у границы страны. Лериному отряду и полку Псковской десантной, поручался контроль за старым маршрутом, остальное распределили между другими частями. До понедельника все свободны, условно конечно, учебу и боевые дежурства никто не отменял.

Делать было нечего, и Лера отправилась к мужу на квартиру в городе, нужно было гостей еще раз посмотреть и себя побаловать. Следующий день планировала провести с Бориской, на два дня съездить в отряд, проверить готовность, а уже с понедельника приступать к выполнению операции и когда она уже домой вернется, никто сказать не может.

Гости и муж появились часов в шесть вечера, к этому времени Лера успела принять ванну, сделать прическу, добавить на лицо косметики и даже немного вздремнуть. Все они, оказывается, заехали за ней, решили семейственно прокатиться по Неве. Алексей приобрел для всех билеты на теплоход-ресторан с выступлениями артистов, танцами и музыкой. Под его напором, Лере пришлось снова переодеваться, надевать украшения и каблуки, а хотелось отдохнуть и поразмыслить, наверное, зря приехала, у них веселье, а тут, кислая морда, но что сделано, то сделано, мужу уже не откажешь.

Прокатались всю ночь, там было весело и интересно, Алексей танцевал с Лерой и не уступил никому ни одного танца, хоть этим порадовал жену. На теплоходе Лера заметила за собой одну странность, она тоже не могла отойти от Алексея, как впрочем, и он от нее. Она должна была чувствовать его руку, или на плече, или на талии, в крайнем случае, брала его под руку, только за столом они отпускали друг друга, по-другому сидеть было неудобно. Даже сидя за столом, Лера старалась время от времени, прикоснуться к нему, что бы успокоится. Это состояние для нее было непонятно. Когда приехали домой и оказались одни в спальне, Лера просто повисла на Алексее, как неизвестно кто, уснули только утром. Что с ней было и почему, объяснить себе не могла. Такого с ней не было даже с Борисом, не говоря про Сашу, что бы она сама вешалась мужику на шею, ничего плохого в этом конечно нет, не просто мужик, муж, но все же, и ладно наедине, а тут на людях. Липла как банный лист, надо как-то себя взять в руки, все-таки, так не годиться.

Наутро, у Леры был намечен серьезный разговор с Алексеем, но с чего начать, она не знала, а вопросы были. Прошедший инцидент не давал ей покоя, он узнал, кто она и что она, но серьезного отношения к ее службе не высказал, и это ее мучило. Еще нужно было решить вопрос с документом, который он подписал под угрозой смерти о передаче имущества Нестору, документ должен быть уничтожен в его присутствии, и Алексей должен расписаться в акте. Об этом Леру попросило руководство, документ числился пока за их ведомством, в ФСБ и прокуратуру нужно было передать просто акт, с отметкой, что основной документ уничтожен, дело было завершено и передавалось в суд, сам документ был больше не нужен. Фантастическая ночь спутала все карты, и разговор был не к месту.

— Валерочка, дорогая, ты была такой прелестью, я даже не знаю, как это выразить. — Проснувшись и обняв жену, высказался Алексей.

Лера просто пожала плечами

— Я не знаю, что со мной, у меня так еще никогда не было.

— Как, так?

— Хорошо.

— Зато я, наверное, догадываюсь, это в тебе заговорили грехи молодости. — Улыбаясь, ответил Алексей.

— Какие грехи? — Недоуменно спросила его Лера.

— Все просто, у тебя когда появился первый парень?

— Александр был первым, остальные меня боялись.

— Вот он, первый грех, ты в молодости не до любила, а теперь все на мне вымещаешь. — Уже смеясь, ответил он.

— Как это, не до любила?

— Очень просто, У девушек первые романы и любовь начинаются лет в пятнадцать, шестнадцать, немного раньше, чем у мальчишек, а у тебя Александр во сколько появился?

— В двадцать два.

— Значит, ты пропустила самую прекрасную пору первых романов, а мне расхлебывать.

— Ты против?

— Ты что, обалдела, мужчина всегда счастлив, когда его жена не слазит с его шеи, он чувствует, что его любят, и он, то есть я, готов ради такого счастья на все.

С этими словами Алексей прижал Леру к кровати и снова увлек ее своим фантастическим поцелуем в космос. После она долго отходила, возвращаясь оттуда, Алексей ее не отпускал, и возвращаться не хотелось, но нужно, гости уже наверняка проснулись и ждут, а еще нужно хотя бы уладить формальности с документом, его нужно завести в управление и сдать. Кое-как, придя в себя, Лера все же встала, оделась и продолжила

— Алеша, нам нужно решить некоторые формальности.

— Какие?

— Вот документ, прочитай и распишись вот здесь.

Алексей прочитал, взял ручку, зачеркнул фамилию, на кого передаются акции его компании, сверху вписал Леркину и расписался.

— Зачем мудрить.

— Не дури, если у тебя другие мысли, пиши все заново, а это зафиксировано в ФСБ и ты меня так подставишь, расписывайся в акте.

Она взяла основной документ и порвала.

— Пойдем в ванную, сожжем остатки.

Взяла его за руку и потащила в ванную. Сложила в раковину, подожгла прихваченной из кармана Алексея зажигалкой, когда все прогорело, смыла пепел и притащила его обратно.

— Все, теперь расписывайся.

Он расписался.

— Жаль, придется все заново писать.

— Алеш, не мудри, я тоже человек не бедный.

— А я хочу, что бы ты еще богаче была.

— Ты не все про меня знаешь.

— Интересно, чего я еще про тебя не знаю?

— Алеша, не все сразу, ты еще не высказался относительно того, что узнал.

— Лерочка, дорогая моя, кое-что я знал, не знал только звание, я просто боюсь за тебя, но свой путь ты выбрала сама и я не в праве тебе мешать, я просто тебя люблю и буду всегда ждать, чтобы не случилось, всегда буду ждать.

Они снова обнялись, но Лера отвернула губы, подставив ему щечку.

— А в губки?

— Если в губки, то мы уже точно не встанем до следующего утра, перед гостями будет неудобно.

— Уговорила, только скажи мне, что я про тебя еще не знаю, а то опять какую-нибудь глупость сотворю, ты обидишься, и я снова буду сдавать марафон по лесу.

— Попробую, но только немного, это не только моя тайна. В общем, слушай, я самая настоящая принцесса, у меня есть названные родители, они из очень могущественной королевской семьи, они сказочно богаты, твои деньги для них, это не много. Так, что я далеко не бедный человек, не волнуйся.

— Кто они?

— Я же тебе сказала, это не моя тайна.

— Почему ты тогда не сними?

— Я гражданин своей страны, солдат, в начале, я дала присягу на верность Родине, принцессой потом уже стала, в королевской семье, к которой принадлежат мои родители, нарушение присяги, тягчайшее преступление, для меня во всех случаях, лучше смерть, чем позор.

— Ладно, я пока понял, что я ничего не понял, поэтому жена, слушай меня, свои деньги оставь себе, мне они не нужны, а я буду покупать тебе то, что считаю нужным и изволь это носить, хотя бы когда ты со мной, и вообще, принимать мои подарки и не капризничать. Я муж и имею право на подарки жене, а ты не имеешь права от них отказываться, поняла.

— Поняла-то, поняла, только к чему?

— Сейчас заедем в ювелирный и подберем что-нибудь, а в пятницу я устраиваю смотрины в офисе, изволь быть.

— Золото у меня есть, не волнуйся, названные родители меня не обидели, в пятницу постараюсь быть. Алеш, а ведь ты химико-фармацевтический кончал, зачем плохим людям может понадобиться в больших количествах серная кислота и щелочь.

Алексей подумал немного и выдал то, от чего у Леры сразу отбило все желания, и ее пробил легкий озноб, она даже поежилась.

— Если смешать щелочь с этиленоксидом, получим тиодигликоль, добавив соляной кислоты, получим иприт. Распыли в толпе и как минимум вся толпа ослепнет, а если в легкие попадет, это смерть. Сделать все можно на любом химическом заводе под видом изготовления растворителя или пропитки, сегодняшние технологии позволяют. Только зачем тебе это.

— Спасибо, давай машину, мне в управление, срочно, в пятницу буду в офисе, не волнуйся, заслужил.

— Оденешь вот это и украшения не забудь, у моих бабушек, лучшее выражение о девушках, это гламурненько, да, разреши твой альбом показать, а то они спрашивают, кто такая, да что закончила.

— Не проболтаются?

— Не беспокойся, коммерческие тайны умеют хранить, они бывают по круче военных. Вот еще о чем я подумал, зачем этиленоксид со щелочью смешивать, тиодигликоль используют в качестве растворителей для красителей в текстильной промышленности, его, наверное, можно и сразу где-то найти, да и соляной кислоты тоже.

— Спасибо за информацию, я уехала.

Лера пока ехала в управление, дозвонилась по дороге до начальника управления, он ее сразу принял, и она ему выложила все, как на духу. Иприт, штука серьезная и атака таким веществом может оказаться по сильнее взрывчатки, если его распылить даже на открытом воздухе, например с машины, проехавшей по Невскому проспекту, не говоря уже о рынках или метро, пострадавших будет огромное количество и погибших тоже. Проведя короткий анализ, пришли к заключению, фура должна быть оснащена устройствами распыления, джип, наверное, тоже, но вот синтезировать вещество они должны на одном из химических предприятий. Машины, везущие щелочь и серную кислоту, скорее всего, используются в темную и их водители не знают об истинном назначении груза. Оставалось выяснить, где террористы собираются брать этиленоксид и найти производство, пригодное для синтеза иприта. Местом синтеза мог стать брянский химический завод или одно из его производств, могла быть, конечно, и подпольная лаборатория, и это требовало уточнения. Пока были взяты под контроль все машины, везущие указанные препараты в больших количествах и завод. Так или иначе, сведения заслуживали внимания и тщательного изучения.

Из управления Лера поехала к Бориске, не успела, развернули с полдороги, есть сведения и бегом в отряд. Созвонилась с отрядом и попросила служебную машину, машина Алексея не годилась, бесправная, ни правила нарушить, ни скорость прибавить. Пришлось обращаться к инспектору ДПС, вывести ее хотя бы до Пулково, ждать времени нет. Пока выбирались из города, успела переговорить с Вовкой и получить сведения. Оказывается, прошедшей ночью, на одном из производств Брянского завода по спецзаказу делали растворитель с добавлением в него, якобы, красителя, объем очень большой, залили в герметичные бочки и был характерный горчичный запах. Машину, забравшую бочки, обнаружить не удалось и направление движения ее неизвестно. Задача, перекрыть свой участок и обследовать возможные места остановок. Увы, террористы начали операцию раньше, чем предполагали разведчики. Служебная, ее поймала уже в Пулково, пробки и никуда от них не деться, даже машине инспектора тяжело пришлось. На служебной отряда пошли быстрее, водитель на порядок лучше, и за Пулково пробок почти нет.

В отряд не поехали, вездеходы и ребята на джипах и микроавтобусах уже выруливали на трассу. Группы на вертолетах пошли в район Брянска и закрепленный за ними полк десантников разворачивался в районе между границей и Невелем, для блокирования лесных дорог и возможных стоянок. В Брянске всех подняли на ноги и полицию и ФСБ, войска, даже лесников задействовали. Машина с бочками исчезла, причем это был обычный грузовик, он не соответствовал тому описанию фуры, которую в качестве ориентировки получили разведчики.

Пока летели до Пскова, у Леры мелькнула мысль о стоянке в лесу, и она связалась по мобильнику с управлением, передала координаты. Одной из групп бригады ГРУ была обнаружена еще в первый раз, стоянка под Брянском, значившаяся на фото в компьютере, координаты известны, туда срочно направили наряд полиции, который и подтвердил ее мысли. Машина за грузом приезжала дважды, и по времени ее возврата можно было судить, куда она ездила. В этот круг и попала эта стоянка. Лера не ошиблась, там нашли очень много следов, но машин не было, похоже перегружали, что и куда, вопрос, скорее всего в ту, которая в ориентировке, нужно искать ее. Приметы известны, синий пластиковый тент, тягач фирмы Вольво, поэтому ее и не нашли, шла пустая или с разрешенным грузом. И где та машина, которая вывозила бочки с завода, грузовиков такой марки с таким номером в базах не числиться. Закрывали в основном направление на Москву, там тотальный контроль и вертолеты висят, спрятаться негде, но и результата нет. Все машины как в воду канули.

От Пскова начали продвигаться медленней, за Лерным отрядом контроль центральной трассы, ребята на вездеходах контролируют лесные дороги, прилегающие к трассе, полк ВДВ ушел вперед еще раньше, его задача закрыть границу, угроза химической атаки стала реальностью. Ребята из управления шерстят белорусскую таможню, может там что всплывет, плохо, очень плохо, что ошиблись в сроках начала операции, думали, есть еще две недели, а оказалось, минус одна, теперь нужно наверстывать упущенное, причем, любой ценой.

Сутки прокатались зря, ничего, пошли вторые, ребята и Лера почти без сна. Как всегда у Леры бывает, все вдруг, мелькнула дурацкая мысль, а что если террористы пошли не по трассе к центру, а рванули вдоль границы, со Смоленска до Невеля, свернут на Великие Луки, дальше через Локню до Новгорода и уже оттуда на Москву или Питер. Этот маршрут никто не контролировал, дорога долгая и очень плохая. Решила проверить сама, со своим экипажем и прихватила пару групп с вездеходом, тем проверить возможные стоянки в лесу, остальным оставаться на местах.

Лерка наверно чует террористов, каким чутьем, сама не знает, но чует. Не ошиблась и в этот раз, на бензозаправке стояла фура, похожая по описанию и джип. Перед ними выстроилась колонна из нескольких автобусов и грузовиков, не давая им подъехать к нужной колонке. Водители стояли и ругались. Лера прошлась вдоль фуры, очень была похожа и наверняка груз здесь. Увидела не застегнутую часть тента кузова сзади, уцепилась и внутри. На бензоколонке конечно опасно, но другого случая не будет, без боя они не сдадутся, а иприт везде иприт, люди везде пострадают. Точно, не ошиблась, стоят бочки, они родименькие и от каждой из них идет трубочка к стойке кузова с распылителем и у каждой бочки насосик, сбрось тент и включай. Хорошо устроились, только, кто насосики включает, здесь ребята.

От начала кузова вышли трое, экипировка в точку, костюмы, похожие на химзащиту и на боку противогазы

— Девушка, вы чего тут забыли?

— Машину потеряла, очень на вашу похожая. Краситель для тканей в Питер везу, водила гад вперед уехал, пока я документы оформляла и теперь не найду, а он пропал, стырит еще. А это что у вас тут такое интересное, трубочки для охлаждения или еще для чего? Может и нам надо так возить?

— По-моему ты не просто так сюда залезла, я тебя уже видел и мирно мы не расстались.

Ее узнали и это очень хорошо, значит в точку.

— Ты прав, я Никита, ты тогда сбежал, теперь твой черед заплатить.

С этими словами Лера вынула нож из ножен на руке и бросила в последнего, он не ожидал и поймал нож шеей. Узнавший Леру, стал доставать пистолет, но она его опередила, удар по руке и пистолет улетел, все равно стрелять нежелательно, бензоколонка. Второй полез искать улетевший пистолет, первый достал нож. Лера блоком пропустила руку с ножом, перехватила кисть, дернула вперед, развернула кисть с ножом, придерживая его руку своей второй, и с силой воткнула в область печени, выдернув сразу нож обратно. Бандит упал. В это время начал подниматься второй, нашел пистолет, поздно дружок, она уже приставила нож к его горлу

— Пистолет бросил.

Бандит выполнил команду.

— Откуда запуск насосов.

— Каких насосов?

— Для распыления, дурака будешь валять, убью.

— Можно отсюда, можно из кабины, можно дистанционно, три источника питания, аккумуляторы тут, отдельный генератор и от генератора или аккумулятора машины.

— У кого пульт запуска.

— Джип за нами едет.

— Что еще?

— Под каждой бочкой по взрывателю, они не съемные, работают дистанционно.

Она ткнула его ножом в сердце, и он упал, пистолет ему, уже не понадобился. Срезала провода с каждого насоса, теперь взрыватели, пока система не активирована, аккуратно срезала провода и с них, все, теперь пусть хоть атомную электростанцию запускают, но машину все равно нужно уводить отсюда, испарений хватит, если даже просто откроют клапана, а если восстановят взрыватели, то совсем труба. Лера спрыгнула с кузова, и, показав своим в машине, большой палец вверх, пошла к кабине. Водителя не было, прыгнула на сиденье, с пассажирского сиденья поднялся мужик

— Ты, курица, чего забыла, а ну пошла вон.

— С тобой развлечься хочу, ты против?

— Пошла вон, я сказал.

Он нагнулся, что бы открыть дверь и выкинуть Леру, ошибся, четкий удар в ногу, положил его голову ей на колени, дальше дело техники, руки на подбородок и на затылок, рывок и она отбросила уже мертвое тело обратно на сиденье. Ключи в замке, завела, задний ход, вывернула руль и вперед, разворот и на дорогу, задела кого-то, потом разберемся. В зеркало заднего вида увидела, как за машиной побежал водитель, а потом рванул джип, за джипом ее команда. Лера только успевала переключать передачи, набирая скорость. С джипа начали стрелять, ребята, убирайте его, тараньте, сделают дырку в бочке, никто не уйдет.

Как будто ребята услышали ее, хотя у нее рации и не было, пошли на таран, оттирая террористов к обочине. Отстали, отлично, теперь за городскую черту, подальше от людей. Как назло, впереди наряд ДПС, показывают на остановку, посигналила фарами, не остановлю, упаковались и за ней.

Только набрала темп, наряд ДПС вылетел вперед и стал ее тормозить, как будто их никто не инструктировал, в городской черте нельзя. Простите господа инспектора, скорость превысила, но выхода нет, чем быстрее эта колымага уедет из жилого массива, тем лучше, может я не все нашла, и эти уроды успеют включить свое адское устройство. Пока Лера думала, что делать с машиной ДПС, отодвинулась шторка, закрывавшая лежачее место и Леру ударили сбоку, попали в щеку и глаз. Бросила руль и обернулась, мужик пытался ударить второй раз, наклонилась к рулю, промазал, третий удар он уже пытался нанести, падая на Леру. Отлично, тело назад и по тормозам. Мужик снова промазал и просто свалился ей на руль. Продолжая инерцию упавшего тела, начала пропихивать его в открытое окно, в этот момент тягач поддел машину ДПС, ее развернуло, но на дороге осталась, слава богу, значит ребята в машине целы. Машина ДПС быстро развернулась и снова рванула за ней, не вовремя, мужик, выпавший из окна тягача, угодил патрулю на капот. Лера взяла руль и добавила газу, быстрее, еще быстрее, смертоносный груз должен быть вывезен подальше от жилья. Машина ДПС догнала ее минут через пять, снова будут мешать, стала вилять прицепом, не давая обогнать, через десять минут обогнали, черт с ними, помигала фарами, дала сигнал, не остановлюсь. Из окна машины ДПС показалась рука с пистолетом и сделала пару выстрелов в воздух, потом рука повернулась в ее сторону. Не очень страшно, если бы не груз за спиной, маленькая дырочка и хватит всем. Свернула в лес, на ближайшую дорожку, подальше от трассы, а там уже все равно. Протянула еще километра два, машина задергалась, топливо ноль, все, встала. Вылезла из кабины, сзади бессменный экипаж ДПС, на узкой лесной дороге обогнать фуру они уже не могли. Вылезли, бегом к Лере

— Ну что сучка, доездилась, руки.

Сержант сделал выстрел в воздух. Лера выставила руки.

— На, насладись, пока у тебя пушку не отняли.

Сержант одел ей наручники.

— Сейчас урою, будешь знать.

— У меня документ в кармане.

— Плевал я на твои документы, ты человека убила.

Полицейские обыскали ее, вынули пистолет из кобуры на поясе, нож на руке не нашли.

— Что в кузове? Почему не останавливалась, зачем мужика выкинула?

— Иприт, вас разве не инструктировали, почему без противогазов? Ничего не трогайте, а то вместе здесь все ляжем.

Один остался с Лерой, второй полез осматривать кузов прицепа и кабину. Выбравшись, спросил

— Это ты все настругала, там трое, в кабине один и плюс на дороге пятый, не многовато.

— В самый раз, это террористы. Вот вы зачем подставились, я бы не остановилась, даже если бы мне пришлось вас переехать. В кузове боевое отравляющее вещество, если бы улетела в кювет, или кто из них кнопочку бы нажал, хватило бы всем, и мне, и вам, и вашему поселку.

— Откуда мы знаем, что у тебя там.

— Ориентировка была, и по машине и по грузу, начальство должно было сообщить.

— Нам никто ничего не говорил.

— Плохо, ладно, слушай команду.

— А ты кто такая, чтоб командовать?

— Документ в кармане, хочешь, посмотри, не хочешь, так выполняй, один машину охраняет, второму по рации сообщить наше место положения, сообщить обо мне, здесь Чеглок, и на трассу, десантников и мою группу сюда направлять.

— Иж, раскомандовалась, сейчас свяжусь, там видно будет.

Один из инспекторов пошел к машине, докладывать обстановку. Минут через пять вернулся, снял с Леры наручники и вернул пистолет

— Приказано поступить в Ваше распоряжение, документик, на всякий случай, покажите.

Лера показала свое служебное.

— Я поехал на трассу, Гришка с Вами. Хорошо еще машину в хлам не сделали, только слегка зацепили, а так бы пешком пришлось.

Один инспектор укатил, второй, очевидно, Гришка, тупо уставился на Леру.

— Чего смотришь, иди, кузов охраняй, ничего не трогай, в бочках смертельно опасное вещество.

— Эти, которых вы убили, террористы, что ли?

— Они самые.

— И где они хотели все это долбануть?

— Где народу много, туда и везли, в Москву или Питер, куда добрались, там бы и долбанули.

— А не страшно с такими драться, и в такую машину залезать?

— Мы, с тобой, присягу давали. Нам за других бояться положено, а не за себя, о себе в последнюю очередь, понял?

— Понял.

— Тогда марш на пост.

— А вы, правда, генерал?

— Ты ж документ читал, или своим глазам не веришь?

— Верю, просто я из вашей конторы совсем никого не видел, думал, там одни мужики крутые, а тут женщина, да еще генерал, но все равно круто, пятерых завалить, это ж уметь надо.

— Будешь тренироваться и научишься, да и когда за людей страшно, все само выйдет, кроме нас, этих сволочей, останавливать некому, ладно, хватит болтать, марш на пост.

— Есть.

Инспектор пошел к концу прицепа, а Лера устало опустилась на траву, рядом с передним колесом. Минут через тридцать показался вездеход ее отряда. Ребята выскочили, подбежали к ней

— Вы не ранены?

— Вроде нет. Смените полицию и свяжитесь с моей группой, они на таран пошли, как у них там.

— Есть.

Через три минуты доложил.

— Наши целы, поцарапались немного и одного ранили в плечо, двоих живых взяли, машина в хлам, но на ходу, сейчас к ним подъехали другие группы, раненного в больницу отправят, остальные сюда подъедут.

Еще через полчаса подъехали другие группы, привезли и ее ребят, раненного, отправили на одной из машин в больницу. Пленных оставили на попечение полиции, пусть пока они охраняют, до подъезда ФСБ. Еще часа через два, появились десантники на БТРах, прилетели саперы и специалисты по химзащите. Началось оцепление района, его проверка и еще через час саперы приступили к снятию мин с бочек. Приехали грузовики с контейнерами и специалисты приступили к перегрузке бочек со страшным грузом. Все, Лера вздохнула, операция завершена, по крайней мере, для нее, развернулась и пошла в лес, нужна разрядка. Разрядится не дали свои же, двое бойцов из ее отряда не отходили ни на шаг.

— Ребята, я просто погуляю.

— У нас приказ из управления, глаз не сводить и беречь как зеницу ока, мало ли еще где какой козел вылезет.

Плюнула, вернулась, на счет козла ребята не ошиблись. Приехал начальник службы ДПС и ругал полицейских за разбитую машину, а они, увидев возвращающуюся Леру, сразу показали на нее пальцем, капитан ринулся к ней.

— Ты что думаешь, тебе разбитую полицейскую машину простят?

— Не ты, а вы, мое звание генерал-майор, я руководитель операции, почему не провели инструктаж с личным составом по ситуации.

— Много тут цедулек рассылают, за всем и не уследишь, а вот машину кто курочить разрешил?

— Арестовать, у кого тут лишние наручники были?

— Ты что себе позволяешь?

— Еще раз повторяю, я руководитель операции, генерал-майор военной разведки, а вы преступник, ваши ребята от незнания здесь чуть мертвую зону не сотворили и это ваша вина, специально помогали террористам или нет, в ФСБ разберутся, вы капитан, арестованы. Пригодилась ее охрана, оттеснили капитана

— Проверьте документы и все запишите, в отчете укажем, подставил своих ребят, просто так на смерть послал.

Капитан скис, ребята переписали все его данные, теперь получит от начальства по первое число, от самого верха, до низа.

Саперы и химики только к ночи доложили, опасность миновала, мины сняты, груз в безопасном месте, все, всем отбой, теперь можно и домой. В отряде были только к середине дня, ехали всю ночь и еще немного. Сразу всех посадила писать отчеты и села сама. Начальство прикатило к вечеру и ей опять попало

— Ты у нас кто? — Спросил начальник управления.

— Командир отряда. — Просто ответила Лера, если сказать звание, разнос будет еще круче.

— Так и командуй, куда лезешь, кто тебя просит?

— Ситуация, пока они едут, их не взять, кнопочку нажал и мало никому не покажется или распылят или подорвут, на дороге тоже людей не мало. А тут в самый раз, пока водила ругался с другими, я тачку и угнала. Все как в кино про угонщиков, одни отвлекают, другие угоняют.

— Во, во, тебе еще кина не хватало.

Как выяснилось позже, накаркал. Сказать начальству больше было нечего и оно, забрав отчеты, укатило, начальство с возу, подчиненным легче, хоть над душой никто не стоит. Помылась в душе и легла спать, завтра пятница и нужно быть в форме, идти к бабушкам Алексея на смотрины, обещала, деваться некуда.

Утром разбудила Ленка, она ее специально просила помочь, на смотрины собраться.

— Это что, ты в таком виде на смотрины собираешься? — Вместо здрасте сообщила Ленка.

— В каком? — Не поняла Лера.

— В зеркало посмотри, чучундра, на голове кавардак, под глазом синяк, рожа мятая, как будто по кабакам всю ночь шлялась.

Лерка встала и взглянула в зеркало, под правым глазом красовался приличный синяк, не очень большой, но красноречивый, подарок от того, кто был в фуре на лежачем месте за занавеской и вылетел в окно ласточкой, прямо на машину ДПС. В таком виде только на смотрины и топать, просто класс.

— Ничего страшного, не волнуйся, я тебе грим дам, только замаж прямо перед смотринами, а то в дороге потечет, сейчас в салон, прическу делать и давай, наряды показывай, что тебе в них не нравится.

Позвонила Алексею

— Алеша, здравствуй дорогой, смотрины на недельку перенести нельзя?

— Ты что, с ума сошла, продукты завезены, уже стол накрывают, а что случилось?

— Ничего, просто я сегодня не в форме.

— Делай что угодно, но форму восстанавливай.

— Слушаюсь, товарищ муж.

Грустно улыбнулась Ленке и стала переодеваться в Алешкины покупки, в целом ничего, рубашечка, джемпер очень интересный, лифчик, туфли, вот только юбка опять на Леркин взгляд коротковата, подлиннее первой, но все равно коротковата, понравиться ли бабушкам. Ленке все понравилось, она даже губу покусала, завидует, всегда была первой красавицей, в их компании, и одевалась на порядок лучше Лерки, похоже, сдает свои позиции, хоть и моложе ее.

— Класс, здорово, мне нравиться. — Выдала Ленка свое заключение.

— Юбка для бабушек не коротковата?

— Отлично, в самый раз, если они, как ты говоришь, в моде знают толк. Походи, посмотрим, как сидит в движении.

Лерка прошлась, нормально. Все, вызвала служебную машину, переоделась снова в джинсы, в отряде, командиру в такой юбке точно быть не прилично и поехала, времени уже в обрез. Заехала домой, взяла драгоценности, те, которые ей подарили приемные родители на свадьбу с Борисом, не век же им пылится, альбом и двинула в салон причесок, служебную машину отпустила. Прическу сотворили часа за два, теперь к мужу, там переодеться и наложить грим на синяк и макияж, наверное, найдет где.

В фирме Алексея сунула нос в проходную, народу много и с синяком лезть не захотелось, хоть и черные очки на глазах, все равно синяк заметен и будет потом куча неприятных для Алексея разговоров. Обошла вокруг, зря, что ли, диверсант со стажем, нашла путь проникновения на объект. Он находился на третьем этаже, пожарная лестница и рядом открытое окно, остальное дело техники. Зашла в магазин рыболовство и туризм, купила канат и маленький якорь для резиновых лодок, привязала, забросила на лестницу, залезла сама, свернула веревку, поднялась до третьего этажа и в окно, камер наблюдения нет, то ли Федя не допер, то ли сам Алексей пожадничал, но никто ничего не видел. Спустилась вниз и у проходившей мимо девушки спросила, где найти генерального директора, та недолго думая объяснила, как пройти. Теперь найти администрацию и в кабинете Алексея переодеться и наложить грим.

В кабинет Алексея не пустила секретарша, женщина в возрасте.

— Вы куда?

— К Новикову.

— Зачем?

— Вызывал.

— Сейчас нельзя, там совещание, много народу, не до вас, приходите позже.

— Где у вас туалет?

— Направо, по коридору.

— Передайте, Соколова приходила, зайдет позже.

— Тоже мне, принцесса.

— Вы не ошиблись.

Лера нашла туалет, точнее дворец, похожий на туалет, весь в зеркалах, с хорошим освещением, в самый раз для макияжа. Первым делом переоделась, надела юбку, колготки и туфли, убрала в рюкзак джинсы и кроссовки. Разложила перед зеркалом баночки с гримом, тушью, тенями и лаками. Только расположилась, вошла секретарша, глянула на нее, увидела синяк

— Кто же это тебя милочка так приложил?

— Кто приложил, того уж нет, остальные там же.

Она хмыкнула и ушла, наверняка Алешке доложит, ну и черт с ней, приступила к гриму, потом занялась макияжем, закрасить синяк получилось, заметно если только очень внимательно присмотреться, а если в очках то и совсем ничего не видно, провозилась больше часа, успела, ногти накрасить и брильянты развесить. Снова появилась секретарша.

— Милочка, нельзя же так.

— Как?

— Вы, в рабочее время, целый час занимаетесь, черти чем, я вынуждена буду доложить, вы в каком отделе работаете?

Лерку разобрал смех.

— Я еще только устроилась, в планово-экономический.

— Все равно, нельзя в рабочее время целый час заниматься косметикой.

— Извините, я на встречу к мужу собираюсь, выглядеть надо, а то вдруг разлюбит.

— Это вас не оправдывает, я все равно доложу вашему руководству.

— Как хотите, хоть самому генеральному, он как раз меня вызывал, как там, кончилось совещание?

— Еще идет.

— Ну, мне все равно, раз вызывал, значит, я и пойду.

Лерка сгребла баночки в рюкзак, взяла сумочку, и двинулась к Алешкиному кабинету.

— Я все равно не пущу. — Сзади, с трудом поспевая, шлепала секретарша.

— Тогда доложите, а то потом скажут, что опоздала.

— Я доложу, я все доложу, и про косметику тоже.

— Валяйте.

Секретарша ее все же обогнала перед самым кабинетом директора и прошла первой, закрыв перед Леркиным носом дверь. Лерка тихонько открыла дверь и решила послушать, что она там будет докладывать, умирала со смеху, ситуация ее очень забавляла, отодвигая прошедшие опасности на задний план.

— Вы представляете, девица, только что устроилась и уже целый час занимается в женской комнате косметикой, еле выгнала, увольнять таких надо, пришла работать, а в место этого, больше часа рожу красит и синяки замазывает. — Выдала секретарша Леркин секрет.

— Как фамилия и из какого отдела? — Спросил женский голос.

— Соколова, из планово-экономического. — Бодро ответила секретарша.

— Приведите ее ко мне, я сама с ней разберусь. — Продолжил тот же голос.

— В начале, я сам поговорю. — Это уже Алексей.

В щелку не прикрытой двери Лера увидела, он вскочил как ужаленный и чуть не бегом рванул к двери, за ним Федор и уже за ними секретарша. Лерка отошла от дверей подальше, а то сейчас рванут дверь и поставят ей еще один синяк. Алексей выскочил и уставился на нее

— Чего уставился? — Спросила его Лерка.

— Милочка, нельзя же так с генеральным директором разговаривать. — Влезла секретарша.

— Ты сегодня красивая, и давно не видел, соскучился.

— Здравия желаю, Валерия Николаевна. — Это уже Федор.

Алексей подошел к Лере и крепко обнял ее, стал целовать.

— Алешенька, родной, косметику слижешь.

— Ангелина Ивановна, познакомьтесь, это моя жена, Валерия Николаевна. — Алексей, наконец, отпустил ее и представил секретарше.

Та закрыла рот рукой, видно было, что ее разобрал смех, Лера тоже в ответ улыбнулась, показывая, что все в порядке.

— Извините, я не знала. — Все еще сдерживая смешок, извинилась секретарша.

— Лерочка, дорогая, у нас еще минут на двадцать, сейчас закончим, если хочешь, у меня посиди, хочешь, прогуляйся, фабрику посмотри, Ангелина Ивановна тебе покажет.

— Спасибо, я лучше посмотрю, покажете, Ангелина Ивановна?

— Конечно, пойдемте.

— Давай мне рюкзак и сумочку.

— Рюкзак возьми, там альбом, а сумочка всегда со мной.

— Как скажешь, дорогая.

Когда они пошли, Ангелина Ивановна извинилась еще раз.

— Ангелина Ивановна, забыли, просто смешной случай, вы меня очень даже развеселили, а то настроение такое плохое было, спасибо вам.

Она показала Лере производство, лабораторию проверки качества, вычислительный центр и по дороге завела в планово-экономический отдел

— Здесь трудятся ваши сослуживцы.

— Спасибо, хоть буду знать, где работаю. — С улыбкой ответила Лера.

Проведя экскурсию, Ангелина Ивановна завела ее в министоловую для руководства, столы были накрыты и уже сидели некоторые дамы, в основном пожилые

— Вот Соколова, вы просили ее к вам. — Ангелина Ивановна, очевидно решила продолжить шутку, начатую Лерой.

— Нужно было в кабинет, а не сюда.

— Извините, не догадалась. — Съязвила Ангелина. Видать, бабушки подначивали друг друга.

— Милочка, что вы себе позволяете, пришли на работу, значит нужно работать, а не макияжем заниматься. — Высказалась одна из бабушек.

— Извините, я к встрече с мужем готовилась, это важнее. — Отпарировала Лера.

— Муж для женщины, конечно штука важная, но на работе нужно работать.

Лерка, с еле скрываемой улыбкой слушала все это, Ангелина совсем закрыла рот, чтобы не смеяться открыто.

— Вы в какой отдел устроились? — Спросила та же дама.

— В финансово-экономический. — Ляпнула Лерка, не подумавши.

— Ольга Николаевна, это кажется ваш сотрудник, почему у вас плохой контроль?

— Я ее на работу не принимала, вообще не знаю, откуда она взялась.

— Ангелина Ивановна говорила, что она из планово-экономического. — Вставила одна из дам.

— Василиса Михайловна, тогда это к вам?

— Я тоже ее не принимала, может мой зам.

— Милочка, куда же вы устроились, где вы работаете?

Лерка подробно описала планово-экономический отдел, Ангелина не выдержала и пулей вылетела из зала, с трудом сдерживая смех.

— Все же это планово-экономический, вот даже не знаете, куда устроились, стыдно должно быть, не хорошо.

— Все же меня муж больше интересует, чем все остальное. — Ответила Лерка, то же с трудом сдерживая себя, чтобы не упасть со смеху.

— Это он вам синяк поставил? — Продолжила вопрос прежняя дама, видать, она тут была старшей.

— Что вы, во-первых он слабак, ему со мной не справиться, даже мечтать не может, а во-вторых, он меня любит.

— Как же он вас в кровать кладет, если ему не справиться.

— У него секретное оружие есть, любовь, когда муж любит, ради него можно не только в кровать лечь.

— Это верно, ну-ка покажитесь, повернитесь.

Лерка крутанулась.

— А ничего, гламурненько, очень даже, мы вас не уволим, не волнуйтесь, на первый раз выговором отделаетесь, но что бы для мужа всегда так выглядели, но не в рабочее время. Это у вас бижутерия, все равно, очень красиво, это муж вас так балует?

Главная тетя заметила Леркины брильянты.

— Нет, это фамильные драгоценности, у мужа, наверное, таких денег нет.

— А кто ваш муж?

— Не знаю, тут у вас, в фирме работает.

— Хм, Соколов, нет, не знаю такого, не помню.

Еще бы чуть-чуть, и Лерка лопнула от смеха, но вошел Алексей и разрядил ситуацию

— Я смотрю, вы уже познакомились.

— Так это ваше протеже, она даже не может сказать, куда вы ее пристроили, или еще не определились?

Алексей уставился на всех непонимающим взглядом, потом нашелся и поддержал разговор

— А куда вы рекомендуете, Евгения Кирилловна? Кстати, Лерочка, познакомься, заместитель по финансам и экономике, Евгения Кирилловна.

— Очень приятно, а что ваше протеже заканчивало? — Продолжила Евгения, еще ничего не поняв.

— Училище. — Вставила Лера.

— Училища маловато для нашей специальности, надо институт или хотя бы неполное высшее.

— Училище самое лучшее в стране.

— Какое?

— Высшее военное, воздушно-десантных войск.

— Что за бред, а специальность какая?

— Основная?

— Да.

— Командир разведвзвода ВДВ, по-простому, диверсант.

В зале повисла тишина.

— Как вы сказали?

— Диверсант, кого убить или чего взорвать, всегда пожалуйста.

— Алексей, что она такое говорит, бред какой-то.

— Никакого бреда, я думал, вы познакомились, Евгения Кирилловна, это моя жена, Валерия.

Снова повисла тишина, первую, смехом прорвало Евгению, потом остальных. Алексей сел рядом и обнял Леру. Разговор прервала Евгения Кирилловна

— Извините, сейчас известия, глянем, это пять минут, там говорят очень интересно, эксклюзив, как бандитов ловили.

Евгения включила телевизор, а Лера, воспользовавшись паузой, шепнула Алексею на ухо

— Отдельное спасибо за иприт, без тебя бы не догадались.

— Значит, еще гожусь на что то, всегда готов помочь. — Также на ушко ответил Алексей.

Внимание всех привлек экран телевизора, там как раз показывали погоню полиции за фурой, которой управляла Лера. Комментарии диктора вызвали у Леры улыбку, переросшую в глупый смешок.

— В результате умелых оперативных действий экипажа ДПС Псковской области была предотвращена крупная диверсия с применением боевого отравляющего вещества, под названием иприт, которую террористы планировали провести в Санкт-Петербурге или Москве. К нам попала эксклюзивная запись действий экипажа ДПС, снятой камерой наблюдения, установленной в патрульной машине. На записи видно, как экипаж пытается остановить большегрузный автопоезд, как он пролетает мимо, как экипаж самоотверженно бросается в погоню, как рискует жизнью, попадая под колеса этого огромного грузовика, как на них бросается шахид с взрывчаткой, но экипажу повезло, бомба не сработала и они продолжают погоню. Террористы, пытаются оторваться от полиции и сворачивают в лес, полиция их там настигает и уничтожает. В результате, два инспектора ДПС, рискуя собственной жизнью, предотвратили крупный террористический акт с применением сильнодействующего боевого отравляющего вещества иприта. Если бы его распылили в крупном городе, были бы сотни, если не тысячи пострадавших и погибших.

Все сидели и напряженно слушали, одна Лерка давилась от смеха.

— Надо же, какие молодцы, такое дело сделали, а вы чего смеетесь, люди героизм проявили, жизнью рисковали, а вам смешно, Алексей Васильевич, у вашей жены никакого чувства патриотизма, а если бы они эту гадость тут в Питере распылили и нам бы досталось.

Лерку совсем расперло, мочи нет.

— Да да да, это вам не синяки в пьяной драке получать, вы бы Алексей Васильевич поинтересовались, откуда у вашей жены такой синяк. — Авторитетно заявила Евгения.

Все, у Лерки кончилось терпение, больше она не могла, брызнула смехом, выдержка выдержкой, но это уже через чур, и диктор подлил, и Евгеша добавила, даже не успокоится. Леркин смех прервал звонок ее мобильника, звонил Вовка

— Видела я твои эксклюзивные кадры.

— Как они в эфир попали, это ты у ДПС спроси, почему я их машину не осмотрела, извини, мне не до нее было, кто у нас отвечал за инструктаж полиции, ах вы мон синьор, извините, а почему они под ногами мешались.

— Как я с начальством разговариваю, извините, товарищ генерал-лейтенант, не могу успокоиться, комментарии, закачаешься.

— Плевать мне на твоих ДПСников, ты представляешь, если бы я с этим грузом в населенном пункте в канаву влетела и мины сдетонировали, сейчас бы не отдыхал с Ленкой на даче, а на ковре у начальства отдувался.

— Мне было бы уже на твой ковер наплевать, была бы со всеми, в одной яме.

— Что начальству докладывать, фантазия не работает, скажи, это специально отрепетированная деза для противника, пусть думает, что случайный инцидент.

— Зачем мужика выкинула, ты сам попробуй одной рукой тяжелую фуру вести, а другой с мужиком драться, если получится, бутылка с меня.

— Что про мужика сказать, диктор же сказал, он шахид, с миной бросился, Аллах — Акбар кричал.

— Ах, русский, наемник и даже не мусульманин, прояви сам фантазию, и вообще, я с мужем на честно заслуженном отдыхе, не мешай.

— Что с ДПСниками делать, я все в отчете указала, бумага была, а руководство инструктаж не провело, вот ребята под колеса и полезли, их вина в чистом виде, спихнули бы с трассы, сам знаешь.

— Вовка, ты за них отвечаешь, сам и разбирайся, им благодарность, их шефу строгий выговор, за такое головотяпство к стенке ставить надо.

Лерка откинулась на стуле, лицо все горело, наверное красное, смех просто душил, мало того что диктор с Евгешей, так еще и Вовка добавил, никак не успокоится, хоть под стол полезай.

— Так откуда у тебя синяк и что ты рассказывала про иприт? — Уже все поняв и, с улыбкой глядя на Валерию, спросил Алексей.

— Полет орла в репортаже видел, так вот, перед историческим полетом, секунд за двадцать, этот орел мне синяк и поставил, сам знаешь, я такого не прощаю, да и выбора не было, в окно и летай на здоровье.

Только тут Лерка сообразила, где она и что несет.

— Девушки, самый настоящий эксклюзив и только для вас, фотосессия Валерии Николаевны с ее комментариями. Совершенно секретно, только для вас.

Алекей передал бабушкам Леркин альбом, под названием дембельский. Собирала фото к дембелю, правильнее, к выходу в запас, все равно, дембель, их не очень много, но есть, будет, чем внукам похвастаться.

— Валерия, я что-то не пойму, где вы учились, тут форма военная? — Спросила Евгения, открыв альбом.

— Валерия Николаевна у нас волкодав высшей категории, пробу некуда ставить. — Вставил Федор Петрович.

Когда он появился, никто не заметил, он так же сидел и давился от смеха, как и Лерка, видать понял ситуацию с полуслова, все же чекист со стажем. Рядом с ним сидела Ангелина Ивановна, но она ничего не поняла и только крутила головой.

— Кстати, как вы в контору попали, через проходную не проходили, я записи просмотрел, и ждали вас там, специально человека выделил. — Спросил Федор.

— Просто, через открытое окно на третьем этаже.

— Это у Валерии Николаевны все просто, то через двухметровый забор, то через окно на третьем этаже, то всю охрану разоружит, профессиональный диверсант. — Добавил Федор к Лериной характеристике.

— Это я в училище. — Лера влезла ответить Евгении.

— Что за училище?

— Я уже говорила, высшее военное командное воздушно-десантных войск.

— Так вы офицер? — Продолжила допрос Евгения.

— Да, закончила лейтенантом ВДВ, командиром взвода.

— А это что?

На фото Лера делала развод своему взводу.

— Здесь, я командир взвода разведки, в Псковской парашютно-десантной, а здесь мы на Кавказе. Это я уже в институте главного разведывательного управления, здесь уже в отряде, командир разведгруппы, здесь на полигоне, танки учимся водить и прочую технику, это уже в академии ГРУ, тут я уже командир отряда.

Евгения пролистала альбом назад, а потом вперед

— Постойте, а это что за звездочка, это же звезда Героя России.

— Это мне присвоили, когда я еще майором была.

— А сейчас?

— Там, в конце, последняя фотография.

— Это же генеральские погоны.

— Да, вы правы, генерал-майор, командир отряда спецназа военной разведки.

— Я думала, вы пошутили про диверсантов.

— Валерия Николаевна, диверсант высшей категории, террористы ее боятся, даже награду назначили, но пока безуспешно, она их на раз давит. Вот недавно и нас с Алексеем от бандитов вытащила, да как, такой профессионализм, высшей категории, жизнь нам спасла. И в этом сюжете, бандита, как маленькую обезьянку из машины выкинула. — Снова добавил Федор.

— С виду и не скажешь, такая милая девушка. Я даже подумала, чего это Федор Петрович перед вами по стойке смирно выставился, Алексея Васильевича он так не приветствует. — Вставила Ангелина Ивановна.

— Я всего на всего полковник, а Валерия Николаевна, как не крути, генерал, субординация, знаете ли. — Ответил Федор.

— Не зря вам муж такие брильянты дарит. — Продолжила Ангелина.

— Это не муж, это фамильные, по наследству.

— Алексей Васильевич, по-моему, и вам пора жену золотом осыпать. — Прокомментировала все увиденное и услышанное Евгения.

— Да я, пожалуйста, самому стыдно, но вы сами попробуйте ее убедить, что-то лишнее от меня принять, даже машину купить не могу, не то, что брильянты, говорит, у меня все есть, ничего не надо.

— У меня и правда, все есть, зачем мне лишнее. Десять штук на один палец не оденешь, на двух машинах одновременно не прокатишься, а у меня и так своя, служебная, плюс боевая техника, все навыка требует и умения, у каждой машины свой норов, свой характер, приноравливаться к еще одной, смысла не вижу.

Обсудив Леру со всех сторон, Евгения, наконец, перешла к основной части собрания, то есть, к застолью, сказав достаточно длинную речь

— Дорогие мои! Вас жизнь провела через много испытаний и соединила вместе совсем не случайно, вы две половинки одной жизни, оба пережили страшное горе, оба стали генералами. Бог вас специально создавал друг для друга, провел через испытания и соединил вместе, это все не случайно, не гневите бога, живите в согласии, любите друг друга и берегите вашу любовь, она вам дарована свыше, счастья, любви, мира и благополучия вашей семье. Горько.

Все встали и Алексей, достаточно бесцеремонно, уже не как на свадьбе, а по хозяйски, обняв Леру, поцеловал ее в губы, сильно и уверенно, вырываться было неудобно, и Лерка поплыла, обратно садилась, держась за его руку. Отойдя немного, пока все выпивали и закусывали, наклонилась к уху Алексея

— Еще один такой поцелуй, и будешь отрабатывать прямо за столом, потерпи немного.

На следующие призывы Горько, Алексей целовал ее в губы чисто символически, но все равно, набиралось, хорошо, танцев не было, а то бы, точно, затащила его в уголок и все. Шутка, получившаяся случайно, так подняла Лере настроение, что она чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете, присутствие любимого человека усиливало это состояние, и ей очень хотелось близости с ним, она таяла от одного его взгляда, не говоря про поцелуи.

Когда все разошлись, Алексей затащил ее в свой кабинет

— Вот тут я и тружусь.

Но он быстро понял состояние жены, без близости, ей уже не отойти. Закрыл кабинет на ключ, прижал ее к стенке, расстегнул джемпер, рубашку, вначале прошелся под лифчиком, потом полез под юбку и постоянно ее целовал.

— Снова не скажешь, что я тебя изнасиловал?

— Ты не спрашивай, просто бери то, что тебе принадлежит по праву, ты муж, все в твоих руках и даже я.

Лерка снова долго отходила, но теперь, немного насытившись мужем, она уже могла держать себя в руках. Алексей налил Лере кофе и усадил себе на колени, она сидела, блаженствовала и тянула кофе маленькими глоточками.

— Алешка, Алешка, что ты со мной сделал, если раньше ты один не мог без меня жить, то теперь я тоже без тебя не могу, я, наверное, сошла с ума.

— Жаль, что в нашем мире не принято женщинам бегать за мужчинами, а то бы я год капризничал, как ты, да говорил загадками.

— И у тебя на это хватило бы сил?

— После свадьбы уже нет, до, еще как то терпелось, а теперь все, я без ощущения, что ты моя, не проживу и дня.

— Я тоже.

После этих посиделок, Алексей затащил Валерию в ресторан, где обедал, вечером там была музыка, и они еще потанцевали. Лерка снова сомлела, домой ехала просто у него на шее. Ночью все повторилось. Утром Лера проснулась, сделала разминку часа на два, все получалось и все выходило, даже не задумывалась ни о чем. Придя к завтраку, увидела Алексея, одиноко сидящего за столом, не позволила ему встать, что бы он поухаживал за ней, двигая стул. Просто уселась ему на колени, и так они завтракали, он кормил с ложечки ее, она его. К концу завтрака Лера все же взяла себя в руки, и они пошли гулять, выходные, нужно насытиться и ребенком тоже. Заехали за Бориской и отправились в парк, вечером в театр, на детское представление.

В понедельник утром Лера отправилась в отряд на электричке, боясь своего обалденного состояния, так хорошо и так здорово она себя еще никогда не чувствовала, счастье, переполнявшее через край заметила даже Ленка

— Командир, я смотрю, ты расцветаешь, как бутончик, а еще упиралась, дуреха.

— Спасибо, Леночка, ты как всегда, права. Похоже, я люблю, и сильно люблю, не думала, не гадала, а втюрилась, как последняя девчонка.

— Ты давно втюрилась, просто сама себя закрыла, для самой себя, вот и блуждала в потемках, я просто свет тебе открыла, а Алексей истину.

Часть 63. Еще двое

Лера много раз пыталась разобраться в себе, но ответа не находила, что с ней случилось, почему она стала такой, и именно с Алексеем. Другие мужчины вообще перестали существовать для нее, она даже сравнивать не пыталась. На службе мужики были, как и раньше, боевыми товарищами, с которыми она делила радость побед и горечь потерь, за каждого могла и свою жизнь отдать, но что бы вот так жаждать мужчину, как она жаждала Алексея, такого не было. Она даже танцевать, с другим, не могла, танцевала, конечно, если ее приглашали, и не было повода отказать. Потом заставляла Алексея оттирать, те места, где прикасался другой. Чужие прикосновения ее жгли до тех пор, пока на это место не клал руку Алексей, только тогда уходило жжение и возвращалось блаженство. Об этом Лера Алексею не говорила, просто брала его руку и прикладывала как примочку. В поединке такого не было, когда она проводила учебный бой, с кем-либо из ребят, а вот после танца с чужим мужчиной, возникало, поэтому она старалась танцевать только с Алексеем, увиливая от других, если не увильнуть, то примочка от Алексея обязательна.

Разобраться с собой не получалось и она тонула в этом состоянии все глубже и глубже. Объяснения у Леры пока было только одно, их брак точно заключен на небе, и богом дана мужу власть над ней, а им обоим неземная любовь. Что бы вот так запросто, одним поцелуем, мужчина укладывал жену в постель, этого она даже не слышала, но у них это было именно так, даже хуже, попробовал бы он ей отказать после этого фантастического поцелуя, наверное, Лерка просто его изнасиловала, Алексею было бы точно, не отвертеться. Но он не отказывался и исправно выполнял свои мужские обязанности. Других ответов на все происходящее она не находила, и взять себя в руки не могла. Пока на службе, все нормально, с ней все хорошо, но если свободна, летела даже к нему в офис, терпеливо сидела в приемной и ждала, кода муж освободиться и уже там, наедине, не давала ему прохода, пока не насытиться. Такие встречи были не часты, это когда она возвращалась из командировки и не видела его больше месяца, но случались.

На службе тоже было все отлично, Лерка так светилась от счастья, от которого бегала долго и упорно, что это было заметно всем. На разминке ее невозможно было вымотать, на кроссе обгоняла всех и убегала далеко вперед, счастье, которое ей дарил Алексей, придавало ей такие силы, что приемы, которые раньше получались с трудом, теперь проходили как самые обычные, она даже не задумывалась. Все получалось само собой, учебные бои выигрывались в легкую, даже у ребят с немного большей весовой категорией. Предложение руководства поучаствовать в общероссийских соревнованиях Лерка встретила с таким энтузиазмом, что и не заметила, как сборная ее отряда заняла первое место и она тоже. На соревнованиях ей не разрешили поработать с мужчинами, а женщины ей совсем не подходили, тридцать секунд и чистая победа. Конечно, на них давил ее авторитет, но все же, такого подъема она сама от себя не ожидала, как будто крылья выросли за спиной, и не маленькие, а огромной величины.

Такая любовь без последствий не обходиться, прошел год, и пришло время для Лерки вкусить плод любви, когда она это поняла, то поняла и причину своей беспомощности перед мужниным поцелуем, и причину своего поведения с мужем. Все это оказывается заложено в женщине природой и проявляется, если она действительно очень сильно любит своего мужчину, она его соблазняет для того, что бы продлить его род. Правильно когда то сказал дядя Саша, придет время и женское в Лерке возьмет свое, и взяло, со страшной силой.

Все это Лерка поняла, когда обратила внимание, а месячных то уже месяца два, как нет, если не больше, спиралька не помогла. Первым делом проверилась сама, тест показал положительный результат, поперлась в консультацию, врач снял спиральку и подтвердил, все точно, спиралька вам больше не нужна, поздравляю, у вас будет ребенок. Во, влипла, курам на смех, беременный генерал, и первым делом решила поговорить с Вовкой. Слетала в Москву, и задала Вовке обычный простой вопрос, что делать, Ленкин ответ и мужа, знала наперед, но рожать не хотелось, карьера на самом взлете, в самой высокой точке полета, а как сложиться после, одному богу известно. Вовка все выслушал и дал ответ, который совсем смутил Лерку

— По крайней мере, уговаривать не придется. Вот направление в адъюнктуру, поучишься, поумнеешь. Заодно и родишь, а так, в холостую бегать, не дело, муж есть, а детей нет.

Она планировала закончить свою службу в отряде и потом перейти на тренерскую работу, тогда бы и подумала о ребенке, служить, правда, ей еще как медному чайнику, но теперь уже от судьбы не увильнешь, тем паче Вовка долил масла в огонь, ответив на следующий вопрос, если сделать аборт.

— Под арест посажу до самых родов, Ленку натравлю и Алексею сообщу, общественность не позволит, лучше уж сама мужу скажи, так честнее будет, он тебе точно аборт запретит, это уже не твое личное, вас двоих касается.

Пришлось идти к мужу с повинной головой

— Алеша, милый, есть вопрос, обсудить надо.

Алексей кончал писать диссертацию, собирался защищаться и Лерке уделял внимание, когда она его соблазняла, это ему очень нравилось, и тут выбор между диссертацией и Леркой был в пользу Леры, промежуточные разговоры иногда проскакивали мимо, она не обижалась, муж делом любимым занят, но тут нужно было внимание.

— Лерочка, сейчас закончу и поговорим.

Лерке не терпелось, как отреагирует, хотя результат знала заранее, все же, женщины, в таких вопросах всегда не терпеливы.

— Алеша, на тебя скоро будет большой наезд.

— Кто это посмеет?

— Пока не знаю, известно только отчество, Алексеевич, или Алексеевна.

Федор помогал Алексею разобраться с бумагами, он сообразил сразу и уставился на Леру. Алексей не понял.

— Федор Петрович, разберись, кто это на нас наезжать собирается.

— Знаешь Алексей, тебе с женой лучше известно, откуда Алексеевичи берутся, и вообще, это закономерный итог вашего романа, по-моему, других результатов и не могло быть. Ты лучше с женой разберись, а то опять будешь за ней бегать, только теперь уже в два раза быстрее.

— Почему в два раза быстрее?

— Один раз за Валерией, второй за Алексеевичем.

— Причем тут Алексеевич. — Алексей, наконец, оторвался от своих бумаг и компьютера.

— Ты что думал, Алексеевичей в капусте находят или их аист приносит. — Не выдержала Лера.

Наконец до Алексея что-то дошло.

— Лерочка, ты что хочешь сказать?

— То, что слышал, я в Москву уеду, там жить буду, вместе с Алексеевичем, меня на легкую работу переводят, в адъюнктуру, на учебу.

— А Алексеевич, откуда возьмется?

— Может Алексеевна, на УЗИ еще не видно.

— Ты что, беременна?

— Битый час толкую, а до тебя только дошло.

— Лерочка, милая, я тебя люблю.

Алексей бросил бумаги и поднял ее на руки.

— Поставь на место, а то растрясешь.

— Не растрясу, я бережно. — И уже Федору

— Федор Петрович, моей жене мягкую машину, охрану, и врачебное сопровождение, чтобы не растрясти и не выронить.

— Сама справлюсь, не впервой.

— Это уже мое дело, мой ребенок, тебе на расправу не отдам.

— А я как же, пока он во мне.

— Ты, это его бесплатное приложение, Лерка, я тебя люблю, не смей нервничать и спрашивать глупости, веди себя тихо и смирно, его надо выносить, родить и выкормить, я запрещаю тебе волноваться.

Ближайшие выходные испортил Алексей, бегая за ней на разминке и ежеминутно спрашивая, это тебе можно делать или ребенку это не повредит. Потом потащил на консультацию к врачам и ее там крутили и вертели, отдохнуть получилось только в воскресенье, никуда не денешься, муж заботится и глупые отговорки не уместны. Ей составили график снижения нагрузок и очень крутой, к четырем месяцам она могла только махать ручками и дрыгать ножками, ничего не попишешь, придется всех обманывать, не впервой.

У Алексея была квартира в Москве, организовал машину с водителем, кухарку, и бытовых проблем не было совсем. В адъюнктуре, ее, конечно, освободили от всех спортивных мероприятий, и у нее была куча свободного времени, уделяемого теории и поездкам в Питер, к Бориске и Алексею. Алешка ругался, мы сами к тебе приедем, но ей было скучно, человек, привыкший к кипучей деятельности, не мог сидеть на месте, даже в таком состоянии. Алексей это быстро понял и загрузил ее хождением по врачам, которые назначали ей всякие процедуры, нужные и не очень, в общем, была занята для отвода собственных глаз.

В очередной приезд порадовала мужа сделанным УЗИ и на вопрос, кто же будет, Алексеевич или Алексеевна, дала четкий ответ

— Алешенька, ты так хорошо старался, что будет и то и другое, радуйся, получишь как всегда, сразу, и все.

— Ты что хочешь сказать, двойня что ли?

— Двойня, твои труды даром не пропали, не зря я тебя мучила.

— Ты меня не мучила, а счастье и радость дарила, и теперь еще больше даришь, не смей мне такую глупость говорить.

— Как назовем?

— Не знаю, еще не думал.

— А я знаю, Леночка и Николаша.

— Почему?

— Отчество твое, значит имя мое, у нас равноправие.

— Я не против, только почему.

— Ленку ты сам знаешь, а Николай, отец мой, он заслужил, что бы в его честь внука назвали.

— Лерочка, дорогая, как скажешь, так и будет.

Он ее снова целовал, и она готова была на все, но уже нельзя, врачи не рекомендовали, и Лерка мучилась, терпела его космические поцелуи, как могла, точнее не терпела, просто ложилась и отходила лежа рядом с мужем.

Оказывается, какое это счастье, быть беременной от любимого мужчины. Тогда,когда Лера носила Бориску, ей некогда было задумываться над этим вопросом, нужно было работать в тяжелейших и опасных условиях и очень далеко от дома, а сейчас поняла, вынашивать ребенка, плод совместной любви, это, наверное, самое большое счастье для женщины, особенно когда она окружена такой заботой. Алексей ей практически не давал шагу шагнуть без его контроля, даже домохозяйку нанял, никаких забот, никаких хлопот, сиди и радуйся. Весь день расписан, утром в адъюнктуру, днем по врачам и процедурам, вечер свободный, на выходные или сама в Питер, или Алешка с Бориской к ней. Ленка навещала ее два раза в неделю, иногда и с Володей, вроде при деле, хотя бы не скучно.

За месяц до родов выдали больничный, и Лера вернулась в Питер, вот тут стало скучно совсем. Лерка ничего не чувствовала, такой уход и медицина, не то что Борьку рожала, и силы есть, и здоровье, экстрима никакого, только живот большой, очень большой. За неделю Алексей отправил ее в роддом, отдельная палата, сиделка и врачи бегают туда-сюда, спасибо, уговорила его не делать роды дома с дежурством бригады, в роддоме все веселее, такие же девчонки, есть хоть с кем поболтать.

Пусть и рожала двоих сразу, но роды прошли легко, наверное, организм приготовился к опасностям, как с Бориской, но опасностей никаких, а медицина на таком уровне, о котором можно только мечтать, плюс очень сильный и здоровый Леркин организм. Детишки вылетели из Лерки, как пули из автомата, только натужилась, и готово, конечно, у Лерки, наверное, нет такой мышцы, которая не разработана до совершенства, главная задача, не напрягать их, до срока, сработали сами, когда пришел их час. Встречали счастливую маму все, муж обязательно, Сережка с Галей, Вовка с Ленкой, половина управления во главе с начальником и все руководство отряда, да еще Колыванов с женой и еще приятели Алексея, только мама не приехала, тяжело ей, совсем состарилась. У роддома было не пропихнуться, Алексей такого не ожидал, и пришлось ему срочно организовывать пиршество в своем комплексе, к детям сразу нянек приставили, Лере только покормить, но все равно домой еле ноги притащила, виданное ли дело, из роддома, на бал.

На следующий день начались конфликты с Алексеем, пеленает она не так, кормит неверно, спать кладет тоже не по науке, в общем, мама никакая, и как она Бориску вырастила, просто непонятно, бедный ребенок. Пришлось сознаться

— Алешка, не до наук мне было, я и посудомойкой работала, и уборщицей, иногда официанткой, еще туристов на катере катать, некогда науки изучать было.

— Где же ты Бориску растила, если все некогда было, у тебя же отпуск должен был быть и где муж был?

— Алешка, родной, я очень далеко от России была, там, по легенде, была одинокой мамашей, нужно было на хлеб зарабатывать, иначе никто не поверит, тогда провал и смерть. Я там два года жила, Бориску родила почти в океане, не успели наши меня сменить, в шторм попала, думала все, или утону или акулы сожрут, пронесло, на берег выбралась, потом спасатели нашли, в госпитале больше месяца провалялась. Роды тяжелые были, спасибо нашим, успели помочь лекарствами, выписалась и опять за работу, днем официальная, ночью нелегальная, информацию переправляла, Вовка с Ленкой добывали и я немного, а потом от них до контейнера, оттуда другие люди в Россию. Заменить некем было, там белые наперечет, новеньких проверяют, чуть что не так, пуля в лоб и привет, и это самая легкая смерть. Только ты никому, это государственная тайна.

— Лера, милая ты моя, как же тебе досталось, ну ничего, я все компенсирую, не волнуйся, ругать больше не буду, только меня слушайся, я все же двоих поднял, все по науке.

Лерке было смешно и немного обидно, мужик учит ее быть мамой. Алексей добавил нянек, ежедневно приходили медсестры и врачи, все было под контролем и заботой. Все как в сказке, которая может только присниться. Единственно, что мучило Леру, это скука, Владимир с Ленкой в Москве, заместитель начальника главного управления и по пути учился на Высших академических курсах, Ленка при нем, училась в академии, а она в Питере, поболтать особо не с кем. Вся во власти Алексея, нет, не во власти, в заботе, даже боялась о чем-нибудь заикнуться, если подумает вслух, завтра уже все есть, нужно это или нет, не спрашивалось. Алексей все свободное время посвящал ей и малышам, даже гулять вечером и в выходные ходил сам, важно катая двухместную коляску. И гулять детишек собирал сам, пеленал, укутывал, только выносить нянькам доверял, сразу двоих брать на руки боялся. Лера гуляла с ними. На выходные приезжал Бориска, и Алексей успевал с ним поиграть в футбол или волейбол, иногда в настольный теннис. Надо же, какой папаша из Алешки получился, Лера даже подумать не могла, везде успевал, даже проконтролировать, как она их кормит, не голодные ли остаются, поровну ли она им молоко распределяет. Леру и смущала такая забота и радовала, честно призналась сама себе, не ожидала такого от мужчины.

Получила выговор за свои прошлые художества и от Колыванова, он заехал в гости с женой, глянуть на малышей, причем, при Алексее.

— Валерия Николаевна, вы говорили, не получиться, не получиться, мало того, что получилось, вы на себя гляньте, расцвели, как роза в саду. Стали еще краше, а от счастья, просто светитесь, я уже молчу про Алексея, тот вообще, таким счастливым бегает, что можно только позавидовать.

Лера знала о его визите заранее и приготовила свинью, как и обещала, точнее, запеченного поросенка.

— Петр Сергеевич, я вам обещала свинью, вот получите, распишитесь, и пока все не съедите, мы вас не отпустим.

— Я заранее знал, что свинья будет вкусной, только съесть ее вы уж мне помогите, а то растолстею.

Через три месяца Лера начала заниматься, простые упражнения и нагрузка на пять минут. Прибавляя каждый день по упражнению, и добавляя тридцать секунд каждые три дня, тело начало требовать свои нагрузки и к концу шестого месяца она уже занималась тридцать минут и брала хорошую нагрузку, несмотря на протесты врачей, но иначе нельзя, иначе растолстеет и упустит форму.

Еще через три месяца жизнь начала наполняться содержанием, Вовка организовал для Леры заочное обучение в адъюнктуре и включил ее в свою команду по подготовке докторской. Участие в этой команде Лере давало возможность защиты кандидатской, все равно сидит и ничего не делает. Это заняло часть ее свободного времени и придало смысл жизни. Ее раздел ей хорошо известен, добавлялись только радиоэлектронные средства в работе разведывательно-диверсионных групп. Из нового, это наведение ракет на цель приборами управления, доставляемыми к объекту разведгруппой. Управление ракеты передавалось на эти приборы, и группа могла самостоятельно ими управлять, что многократно повышало точность попадания и снижало возможные потери среди мирного населения. Летчику на большой скорости прицелиться очень сложно, навести ракету из удаленного пункта управления то же тяжело, особенно если противник ставит помехи, а тут, все просто. Установил приборчик, поймал цель, снял координаты, нажал кнопочку и за сотню километров с самолета, подводной лодки или другой установки пошла ракета, нашла передатчик группы, сняла с него данные о цели, рассчитала траекторию движения относительно прибора и полученных параметров, смещение, и попала в нужную точку. На объект можно и не заходить, только цели выбрать. Это на танк или самолет можно наводить автоматом, железа и тепла много, а вот на дом, огневую точку, просто палатку или пещеру навести очень сложно, ни железа, ни тепла. Работа над комплексом интересовала многих, и тема была много обещающей, руководил Володя, команда сильная, и Лерино участие добавляло ей знаний и авторитета.

Занятий дома стало не хватать, и она на пару часиков ездила в спортивный комплекс позаниматься, уже нужны были партнеры для восстановления реакции и отработки приемов. Записалась, как новичок, но через пару месяцев мужчины, занимавшиеся в группе, почувствовали, рядом профессионал далеко не спортивного профиля. Если рука партнера попадала на захват, то уже не вырваться, а кистью противника Лера управляла, как пультиком от телевизора, могла противника положить и так, и эдак. Легкие защитные щитки пробивались как картонные коробочки, в партнеры Лера выбирала только мужчин, с девушками играть в такие игрушки было опасно.

Экстерном сдала экзамены в адъюнктуре, сразу за два семестра, отлично не получилось, но хорошо и удовлетворительно, тоже оценки, все не зря год проболталась. Первые главы кандидатской получились сами собой, и Володя был доволен, начало работе положено. Участие в его работе такого профессионала, как Лера, да еще с кучей наград и Звездой Героя России тоже добавляло весу его работе, и их сотрудничество было обоюдовыгодным делом.

Наступало лето, и Лера решила мотануть в Псков к маме, очень соскучилась, давно не виделись. Алексей в этот раз не уступил Лере, кортеж автомашин оказался приличный и скрыть его финансовые возможности от родственников, было не возможно. В Пскове он заказал одни из лучших апартаментов в гостинице и машины не хилые и охраны, наверное, не меньше чем на фабрике. Алексей был на седьмом или восьмом небе от счастья, даже забыл, что Лерка вообще-то жена. Перед поездкой в Псков ей вставили спиральку и Лерка долго намякивала Алексею, но он так ни черта и не понял, так увлечен был детьми. Только в Пскове она уже в наглую подлезла под него, тогда он сообразил, что уже можно и его космический поцелуй унес ее в страну блаженства.

Мама здорово постарела, но внукам очень обрадовалась, расстроило только одно, что они будут жить в гостинице. Тут на Алексея наехали все, и он сдался, согласившись пожить в дачном домике, больше всего этому был рад Бориска, тут можно и по хулиганить с соседскими мальчишками, и с сестрами пообщаться, и дядя Сережа рыбалку обещал в ближайшие выходные. Леру на рыбалку не взяли и они с Галей и мамой остались дома, плюс еще две няни приглядывали за малышами, делать было нечего и Галя с мамой, проявив законное женское любопытство, начали расспрашивать Лерку о ее житье бытье

— Лерочка, кто же у тебя муж? — Первой начала мама.

— Бизнесмен.

— Крутой уж больно бизнесмен. — Продолжила опрос Галя.

— Такой попался.

— Ты как, все еще служишь, или уже бросила, при таком муже нужно дома сидеть и его ждать. — Снова мама.

— Я пока в отпуске по уходу за детьми, кончится, снова на службу.

— А он тебя отпустит? — Опять Галя.

— Я присягу давала, и не ему ее отменять.

— Дочка, все же посоветовалась бы с мужем, он тебя любит, не женское это дело воевать. — Мама высказала свои мысли.

— Продолжение моей службы, это было одно из условий выхода за него замуж.

— Он знает, где ты служишь. — Снова Галя.

— Да, конечно.

— Дочка, ты его любишь?

— От не любимых, двойню не родишь. — Ответила Лера с улыбкой.

— Это точно, он тебя любит, у него на лице все написано, у тебя это можно прочесть, только когда на него смотришь, а так не поймешь, разведчик ты наш разведчик. — Мама обняла дочку.

— Лер, правда, рассказала бы об Алексее, интересно. — Снова попросила Галя.

— Рассказывать собственно нечего, сам крутиться, плюс отец оставил приличное состояние, доктор экономических наук, на бирже наперед все знает, шутя, может миллионов десять заработать, может и больше, я в его дела не лезу, у меня своих хватает.

— Сестру мою помнишь, Алексей ее заведующей аптекой пристроил, сейчас уже заместитель генерального директора аптечной сети Пскова, при этом генеральный под ее дудку пляшет.

— Что ты хочешь, Алексей хозяин этой сети, а она ближайшая родственница.

— Здорово, вовремя она к нему протиснулась. Меня уговаривает к ним юристом, говорит, зарплата больше будет, и времени свободного тоже. Ты как посоветуешь? — Снова Галя.

— Не знаю, это твое личное дело, мое мнение ты знаешь, присяга и верность долгу.

— Дочка, кто-то должен и дома быть, детьми заниматься, обычно это нам, женщинам выпадает, а так отец на работе, мама тоже на службе, дети и брошены. — Снова мама.

— У меня Алешка шустрый, везде успевает, да еще Светлана Павловна с Валентином Сергеевичем, так что дети под присмотром.

— Тебе повезло с мужем и родственниками. — Опять Галя.

— Ты тоже не прибедняйся, у тебя родители с внучками управляются не хуже моих.

— Ты права, ладно, когда на службу?

— Полтора года детишкам стукнет и вперед.

— Посидела бы до трех, как все. — Это мама.

— Мам, не выдержу я, скучно, да и тело привыкло к нагрузкам, работы требует. Кормить кончу, без нагрузок совсем плохо будет.

В Пскове пробыли целый месяц, приехали в отпуск Санька с Ольгой и детишками, и у мамы в доме был большой детский сад, правда, только Леркины, маленькие, все остальные уже в школе учатся, все равно, мама была рада, вся семья в сборе, редко такое бывает. Мужики по поводу встречи устроили грандиозную пьянку, и женщинам пришлось много готовить, застолье прошло весело, пили и гуляли три дня, но все было в меру, мужчины не перебирали и поутру похмеляться не бегали, в обед немного и за ужином столько же.

Больше всех этой поездке был рад Алексей, он познакомился с Сашей и вообще, получил новых родственников, целую семью, в первый его приезд, после свадьбы, он еще не знал, как себя вести, теперь нашел общий язык со всеми, и сам всем очень понравился. Того, чего Лера боялась больше всего в этой поездке, как всегда не произошло. Ее олигарх вел себя очень скромно, как обычный нормальный человек, не заносился и не выставлял себя напоказ, с братьями быстро нашел общий язык, и у них образовалась своя мужская компания, в которую вошли Санькины пацаны и Бориска. Вшестером они ходили на рыбалку, жарили шашлыки для всех, рубили дрова, помогали женщинам мыть посуду, носили воду, домишка старый, древний и водопровода не было. Продуктами и всем необходимым обеспечивал Алексей, кроме этого, перед отъездом он всех стащил в ресторан, даже маму уговорил. В результате, в снятых им апартаментах, они прожили не больше недели, бывая там очень редко, когда Лере приспичит, в маленьком домике, ей негде было зажать Алексея, а потребность у нее возникала, если он усердствовал с поцелуями. После рождения детей, Лера утонула в этой любви и просто перестала думать, почему так, решив для себя, потому, что она его любит и все, любовь, штука злая, с ней не поспоришь. Алексей, после первого разговора, когда Лера рассказала ему, как она рожала Бориску, и как он рос, перестал ее ругать, а просто показывал, как и что надо делать, если он не мог объяснить, приводил специалиста и те ей помогали.

Месяц, проведенный дома, Лере показался самым счастливым в ее жизни. Часто вспоминалось детство, отец, дядя Саша, вся ее прошлая жизнь, рядом, как и раньше были братья, мама, все это создавало невидимое для глаз, отличное настроение и давало необыкновенный подъем души, она просто парила в небе, не в силах остановиться. Если бы не запрет врачей, не перенапрягаться, пока кормит грудью, Лера, наверное, занималась бы от зари, до зари, но и так выходило уже часа по три, разбивать приходилось на три раза, но в сумме, уже три часа занятий, это не плохо. В напарники брала то Саню, то Сережку, попробовала Алексея, но от него толку мало, не боец, гоняла Бориску, объясняя как делать тот или иной прием, но тоже не долго, давая парню насладиться свободой.

В Питер возвращались счастливые и веселые, месяц, проведенный в кругу родных, окрылял Леру и вселял уверенность в будущее. Больше всего, возврата ждал Бориска, ему был обещан поход на катере на Ладогу, на грандиозную рыбалку, жалко, Лера с ними поехать не сможет, малышей на такую прогулку брать еще рано и Лере придется неделю сидеть одной. Не одной конечно, с няньками и охраной, но все равно одной, она уже привыкла каждый день видеть Алексея и как она перенесет разлуку сразу с двумя близкими людьми, не знала. Одно дело, когда сама занята службой, об этом совсем и не думается, а тут помереть от скуки можно, не будет ни Алексея, ни Бориски, с малышами няньки крутятся, а ей только покормить и все, хочешь, можешь еще убаюкать, поиграть, самой много заниматься еще нельзя, молоко может пропасть, получается, не занята. Скорее бы сентябрь, начнутся занятия, и тогда уже будет некогда скучать, зато будет интересно.

Прожив в Питере три дня, разделились, Алексей с Бориской поехали на рыбалку, а Лера с малышами и няней загород. При подъезде к усадьбе Алексея их остановил инспектор ДПС и предложил водителю пройти тест на алкоголь в специализированном микроавтобусе. Через пять минут инспектор попросил Леру и няню, ехавшую с ней быть понятыми при проведении теста, у водителя нашли небольшое количество алкоголя и это должно быть зафиксировано в присутствии понятых. Только в автобусе Лера поняла, это ловушка, там сидели еще трое в форме полиции, с автоматами и когда она туда забралась, ей надели мешок на голову, перетащили туда малышей и повезли. Как глупо, но ничего сделать уже было нельзя, у виска пистолет и малыши под прицелом, да и она не в лучшей форме, нужно ждать.

Задача номер один, сбор информации, была решена сразу, как только их привезли и провели в дом. Один из похитителей все сразу прояснил

— Мадам Новикова, если вы будете себя благоразумно вести, и ваш муж будет сговорчив, мы вас быстро освободим, все зависит только от вас.

Похищение ради денег, но не это самое главное, самое главное, что они про нее ничего не знают. Шпионом, похоже, была новая няня, только что присланная фирмой, обеспечивавшей медицинское и патронажное обслуживание малышей. Она в этом доме вела себя по-хозяйски. Прошляпили ребята с подбором персонала, теперь придется самой выкручиваться.

— А если муж денег не найдет, на это время нужно и не маленькое?

— Миллионов десять евро всегда найдет.

— Все равно, времени много потребуется.

— Будет упираться, получит вас по частям.

— Дети без меня не проживут.

— А кто сказал, что вы живыми останетесь?

— Убить человека не так легко, особенно ребенка.

— У меня опыт есть, не волнуйся.

— И богатый?

— На тебя хватит.

— И сколько детей ты убил?

— Детей не трогал, а вот таких прошмондовок, как ты, штук десять. Ты, где до замужества трудилась?

— В клубе танцовщицей работала.

— Стриптизершей что ли?

— Нет, танцовщицей.

— Не большая разница.

Лере стало понятно, дилетанты, понт нагоняют, а реальных дел мало, сведений не собрали, с настоящими бойцами не сталкивались, оставалось выяснить, сколько их и как они распределяются по дому. Ее с малышами заперли в подвале, еду приносила бывшая няня в сопровождении бандита с автоматом. Сопровождающие менялись, за сутки прошло трое. Где водитель, пока выяснить не удалось, вряд ли убили, наверное, где-то рядом. На следующий день устроила скандал, как капризная девчонка

— Мне нужен помощник, одной с двумя не справиться, нужна ванная для детей и туалет, а не горшок в виде бочонка, дополнительное питание детям, им одного маминого молока мало.

Кричала на похитителей, вызывая у себя и у них истерику. Подействовало, стали выводить в туалет и разрешили в ванной искупать детей. Проходя с детьми по дому, осмотрелась, в соседней комнате подвала держали водителя, хорошо, значит он не с ними. В доме насчитала пятерых, все вооружены, четверо с автоматами и пистолетами, у пятого только пистолет. В подвале никого нет, приходят и уходят, значит здесь только двое, у мужчины автомат и пистолет. Жалко убивать, но другого выхода все равно нет, мирно не получится, а ждать нельзя, если водитель расскажет, кто она, условия содержания будут другими.

К вечеру принесли ужин, как обычно, парень и девушка няня. Лера с радостью подбежала к ним, как только они вошли.

— Наконец-то, а то я, совсем голодная.

Взяла у девушки тарелку и выронила ее на пол.

— Что ты мне тарелку бросила? Неси новую, я с пола, есть не буду.

— Ишь, барыня выискалась, нету у меня больше, так перебьешься.

— Что, за десять миллионов даже кормить не будешь? У меня молока не будет, и дети умрут, тогда вы ничего не получите.

В разговоре Лера оказалась между девушкой и парнем, развернулась к парню, удар ногой в пах, схватила за волосы, рывок вниз с ударом коленом в нос, не отпуская волос, снова разворот, зажала шею, рывок руками за подбородок и затылок, все парень мертвый.

— Ты что с ним сделала?

— Убила, не ждать же, когда вы меня.

— Как убила?

— Очень просто, ручками, видишь, все, мертвый, будешь дергаться, тоже убью.

Лера пнула ногой голову парня.

— Ты что наделала, дура, ребята придут, убьют и тебя и детей.

— Это вы что наделали, вам теперь не жить, нужно было заранее выяснить, с кем связываетесь.

Девушка попыталась броситься на Леру, но удар в живот и ребром ладони в шею успокоил ее. Теперь обыскать парня, автомат, без запасного рожка, жаль, пистолет тоже. Патронов маловато будет. Зато ключи, полная связка, бегом в соседнюю комнату. Открыла дверь, в коридоре никого, теперь дверь в соседнюю комнату. Водитель тут, побитый немного, но тут.

— Валерия Николаевна, это вы?

— Да, вставай, ждать некогда, давай сюда, ремень с этого приятеля и связывай нашу подругу, руки сзади. Нет, не так, ремень через пряжку двойной петлей и руки сюда, теперь затянули.

Взяла пеленку, сойдет вместо кляпа. Теперь ее на место водителя и под замок. Очухалась, мнимая няня, уже в соседней комнате.

— Откуда можно позвонить?

— Только из дома, сотовая, тут плохо работает.

— Где мой мобильник?

— Твои шмутки все в вашей машине оставили, знаем, что могут запеленговать, тебя все равно убьют, тебе с теми, что наверху не справиться.

— Не волнуйся, справлюсь, ты просто не знаешь, кто я, мне очень жаль, но все кто наверху, минут через пять будут уже мертвы, ты им помочь ничем не сможешь, за это можешь не волноваться.

— Ты что, терминатор? — Улыбаясь, спросила девушка.

— Почти, спецназ военной разведки, убивать бандитов, это моя профессия, сотни три душ за мной числится, так что за меня не волнуйся, сиди и отдыхай, твои сопляки, мне не противники, а так, шелупонь.

— Ты, правда, всех убьешь?

— А что, радоваться прикажешь, когда моих детей убивать будут.

— Мы никого не хотели убивать, твой муж отдал бы деньги, не обеднел, и разбежались.

— Теперь ты по зоне долго бегать будешь, а сказки про то, что хотели, в суде расскажешь и внукам, пока, мне детей защищать надо.

Лера воткнула девчонке кляп, прикинула патроны в оружии, вроде полные магазины, водителя с пистолетом оставила с детьми, сама двинулась наверх. У дверей выхода из подвала остановилась, прислушалась, кто-то ходит, резко открыла дверь и стволом в живот, когда согнулся, за шиворот и вниз, дверь закрыла. Пока бандит очухивался, обыскала, автомат и нож, неплохой нож, самодельный, и летать должен. Пинком ноги заставила встать и проводила его в комнату к девушке, водитель открыл комнату.

— Снимай штаны и ремень сюда.

Парень попробовал напасть, но новый удар стволом в живот и прикладом по голове остановил его.

— Еще дернешься, убью.

Лера выдернула ремень и срезала пуговицы на брюках, спустила их вниз. Вдвоем с водителем, перевернули парня, связали руки и воткнули кляп. Снова поднялась наверх, теперь у дверей уже никого, пошла дальше. На первом этаже никого, на втором играла музыка, и слышался разговор. Поднялась по лестнице на несколько ступенек, заглянула, четверо сидели и играли в карты, автоматы лежали рядом, сразу начинать войну не хотелось, нужно точно знать, сколько их, наверняка еще двое должны быть у ворот, придется подождать, спустилась снова к двери в подвал. Ждать долго не пришлось, один из игравших спустился сам.

— Где вы там, долго еще этих придурков кормить будете.

Проходя по коридору, он не заметил, как за ним шла Лера, и уже рядом с комнатой, где были дети, он получил хороший удар приклада по голове. Снова связали ремнем, спустили брюки вниз, вставили кляп и затащили в комнату для пойманных. Вынула кляп у первого

— Сколько вас, и где отвечай, убью не задумываясь.

Приставила нож к горлу и стала медленно надавливать.

— Главный с Сивым, наверху, четверо, нет, теперь трое на втором этаже и двое у ворот.

— Вроде не врешь, живи пока, шум поднимите, убью всех.

Вставила кляп на место. Снова пошла наверх. Теперь можно и по смелее. Поднялась на второй этаж, подошла поближе к игрокам, они даже внимания не обратили, в дальнего метнула нож, попала в область сердца, всего четыре метра, первому сидящему прикладом по голове и уже последнему

— Встать.

Парень растерялся, вид одного тела с ножом в груди и второго, с головой, лежащей на столе, его не вдохновлял. Он встал.

— Ремень снял.

Парень снял ремень и отдал Лере.

— Оружие.

— Парень кивнул на лежащий автомат.

— Еще есть.

— Нет.

— Пошел вниз.

Она проводила его также в подвал, связали по старой схеме, обыскали, ничего нет, не обманул. Ввернулась за вторым, он еще не очухался, пришлось самой вытащить ремень, связать, срезать пуговицы на брюках, заодно вытащила нож из убитого. Когда связанный, очухался, пинками отправила в подвал, так скоро и пеленок не хватит на убогих. Теперь двое на третьем этаже и двое на воротах. Поднялась на третий этаж, бандиты сидели в креслах, к ней спиной, смотрели телевизор, очень удобно. Тихо подошла к одному и ножом перерезала горло. Вторым оказался тот, кто с ней говорил, дернуться он уже испугался, автомат перед носом, хороший аргумент.

— Значит, говоришь, десяток прошмондовок убил, маленький опыт, с моим не сравнить.

— А ты кто?

— Много будешь знать, быстро умрешь, я убивать с детского сада училась, за мной раз в тридцать по больше и не слабаков, как у тебя, а подготовленных, так что давай телефон и не дергайся, а то сразу и на смерть, ты один остался.

Главный, с испугом, смотрел на Леру.

— Ты, что убила его?

— Остальных тоже, не любоваться же вами, влезли в дерьмо, получите. Оружие сюда.

Он достал пистолет и бросил Лере, показал телефон.

— Так-то лучше. Где мы, адрес.

Главный назвал адрес, и добавил

— Может, по-хорошему разбежимся?

— Трупы куда, сам прятать будешь или все на меня свалишь?

— Мы же убивать не хотели?

— Во взрослые игры поиграть решил, ребеночек, вот и получи по-взрослому.

Первый звонок Лера сделала в отряд.

— Я Чеглок, меня похитили вместе с детьми, нужна помощь. Докладываю обстановку — Ситуация под контролем, но двое вооруженных на воротах, трое убитых, пятеро взяты живыми, у меня маленькие дети, нужна помощь транспортом и нейтрализовать двоих на воротах. Назвала адрес.

— Ждите, дежурная группа выезжает.

Воевать с охраной на воротах Лера не хотела, смысла не было. Подойти к домику у ворот незамеченной было невозможно, начинать перестрелку бессмысленно, даже если застрелить одного, то со вторым придется долго возиться и шуму на всю округу выше крыши, пусть ждут, когда численный перевес будет на ее стороне, может тогда поймут, что сопротивление бесполезно.

Алексею позвонить она уже не успела, телефон зазвонил сам.

— Я с этим, разговариваю, давай его сучку, он хочет узнать, жива ли она и как дети, обещал заплатить.

Лера поднесла трубку Главному

— Скажи сейчас.

Главный повторил. Лера взяла трубку.

— Лерочка, дорогая, как ты там, ты скажи, я все сделаю.

— Значит так муж, слушай меня внимательно и не дергайся, отвечай, да или нет, этот козел перед тобой.

— Да.

— Сейчас дашь ему трубку, и пока я ему заговариваю зубы, пусть Федор его обезвредит, только осторожно, он может быть вооружен.

— А ты как? А дети?

— Я в своей тарелке, у меня все как всегда, трое убитых и куча пленных, за нас не волнуйся, давай козлу трубку и Федор пусть его берет, потом созвонимся, а то у меня тут еще два дурика бегают.

— Хорошо. Передаю трубку.

— Слушай, козел, у тебя миллиончик есть? Если нет, сдайся сразу, может, жив будешь.

— Ты что дура, дай трубку Сивому.

— Сивый убит, миллион не дашь, остальных по кусочкам получишь, выбирай.

Секунд через тридцать в трубке послышался шум, потом трубка голосом Федора пробубнила

— Валерия Николаевна, мы его взяли, он без оружия.

— Молодцы, сейчас мои сюда подъедут, двоих на воротах добьем и на дачу. Алексей не очень испугался?

— Очень, двое суток не спал, места себе не находил.

— Успокойте его, у нас все в порядке, коньячку капните, но немного, скажите, немного я разрешаю.

— Лерочка, милая, как дети? — Снова Алексей.

— Все в порядке, не волнуйся, эти козлы сами дети, им в прятки во дворе играть, а не со мной тягаться.

Главного Лера тоже свела в подвал, связала, как и остальных, закрыла там же, с остальными, сама снова поднялась на третий этаж, присматривать за будкой у ворот, охранники то и дело выходили проветриться, жалко, по одному, стрелять, смысла не было. Через час появились вездеходы ее отряда. Хорошая штука Тигр, где нужно, можно и напрямую, а где и по шоссе с хорошей скоростью. Тигры, не останавливаясь, пробили ворота и выскочившие из будки охранники, просто подняли руки вверх, бросив автоматы, сопротивление явно не имело смысла.

Ребята из отряда посмотрели на задержанных, и решили их не трогать до прибытия полиции, уж больно смешно они выглядели со снятыми штанами и связанными руками. Задача дежурной группы, это оказание экстренной помощи и охрана своего бойца, попавшего в сложное положение, простыми бандитами пусть полиция занимается, это их работа.

Участковый прибежал через полчаса, еще через час приехали следователи и отряд полиции специального назначения. За это время Лера покормила малышей и приготовила их в дорогу. Следователи пытались затянуть опрос, начав выпытывать всякие мелочи, почему этого так убили, а другого эдак, столько народу, могли бы и сдаться предложить. Очень удивились, узнав, что Лера всех одна поймала и других убила, но все равно их интересовали мотивы и возможность разрешения конфликта мирным путем. Лера применила старый и испытанный прием

— Все просто, господа следователи, сейчас вооружаем бандитов и вы тут с ними разбираетесь одни сразу со всеми, если они победят, отпускаем, если один возьмет хотя бы пару живых, тогда я буду с вами говорить. Все же пришлось Лере позвонить начальнику управления и объяснить ситуацию, ей с малышами нужно домой, им спать нужно и питаться, а не в подвале торчать. Минут через сорок полицейским позвонило их начальство и ее с дежурной группой отпустили.

Через два часа дороги, Тигры дежурной группы въезжали в ворота усадьбы Алексея, он уже был там.

— Валерочка, дорогая, ну и напугала же ты нас, я просто места себе не находил.

— Не волнуйся, Алеша, не тот бандит пошел, это дети, они даже не выяснили, кто я, хотели срубить по легкому, цена для них оказалась слишком высока, не потянули, явно, на меня, не рассчитывали.

Как потом рассказали следователи, это была обычная банда карточных шулеров, обманывала, обыгрывала и просто выбивала карточные долги у любителей поиграть, за такое дело взялись впервые, случай помог. Девушка главаря устроилась в фирму по уходу за маленькими детьми и тут сразу такой заказ, малыши олигарха, грех отказываться, все у них складывалось удачно, за исключением Леры. Кто мог предположить, что женой олигарха окажется крутой офицер военной разведки. Цена для бандитов оказалась слишком высокой, трое погибших, оставшиеся связаны, как котята. Лера не ошиблась в оценке ситуации, только ее долго мучила прокуратура. Алексей даже нанял адвоката, специалиста по подобным делам, и прокуратура вскоре отстала, толи Вовка сверху нажал, толи сами поняли, трое убитых при восьми задержанных, и живые заложники, это тот минимум, без которого просто нельзя, уговаривать бандитов в Лериной ситуации, только себе хуже делать. Для Леры с малышами эта история тоже даром не прошла, у нее стало убывать молоко и детишек пришлось докармливать детским питанием.

С сентября начались занятия в адъюнктуре, и Лера снова перебралась в Москву. Четыре часа занятий в центре и три часа дома, главное детишек вовремя покормить, не нарушая их режима. Еще три часа занятий в спортзале, весь день снова расписан, хорошо на танцы никуда не посылают. На выходные приезжали Алексей с Бориской, ей с малышами уже никак, а в Питер хочется, но дело есть дело и его нужно делать.

В середине второго года Лериной учебы малыши бросили маму, и перешли на смеси, перестав связывать Леру во времени, и ограничивать в нагрузках и она снова отдалась своему любимому делу, тренировке тела и духа, благо в академии и адъюнктуре были хорошие учителя и наставники. К концу Леркиной учебы была готова кандидатская, вошедшая составной частью в Вовкину диссертацию, оставались выпускные экзамены и защита.

Окончание учебы и защита кандидатской Лере принесли огорчения. Она планировала вернуться в отряд и начать боевые испытания разработанного устройства, это было очень интересно, она была автором наставления по боевому применению и обучению, и теперь хотелось проверить все это в реальном деле, но Вовка, поддерживаемый Ленкой, уперся, не генеральское дело по болотам и горам бегать, генерал руководить должен. Ей предлагали должности начальника отдела в главном управлении или заместителем начальника западного управления, в крайнем случае, командира бригады, но это уже далеко от Питера, значит от мужа и детей. Самое главное, это было далеко от того, что она предложила в своей кандидатской, а кто лучше сможет оценить свой труд, если не автор. Если она ошиблась, могут погибнуть люди, Лера считала своим долгом все проверить самой, но все были против и никто не соглашался. Как всегда помог случай, начальник отряда, назначенный после перевода Леры на легкую работу, был направлен на учебу в Академию, с последующим переводом заместителем начальника бригады и начальство пошло Лере на встречу. Ее назначили начальником отдела, планировавшего работу отряда и командиром отряда, переведя сам отдел непосредственно в отряд, информационный центр в отряде все равно оставался самым лучшим в округе, оперативно обрабатывать информацию, и обеспечивать ею боевые группы оттуда было удобнее и быстрее.

Испытания новой техники наведения вступали в завершающую фазу. Теперь необходимо было выбрать объекты и провести испытания.

Часть 64. Испытания

После родов Лера немного успокоилась и не так доставала Алексея как раньше. Из равновесия ее мог вывести только его фантастический поцелуй, и если его не было, то не было и острого желания близости с мужем. Очевидно, природа женщины, выполнив основную свою функцию по рождению ребенков, немного утихла в Лере. Но если был поцелуй, то все равно, нужно было и все остальное. Состояние счастья не покидало Леру, и она всегда улыбалась, видя Алексея и детей, все получалось легко и непринужденно, никто не мог сказать ей, что уже возраст, летала как на крыльях. Молодежь в отряде угоняла в усмерть, после тренировок с ней, ребята еле тащили ноги, девчонки просто валились на землю и отдыхали минут двадцать, и только потом шли в душ. Приемы получались на ура не только у самой, но и получались у других, после ее демонстраций и объяснений. Бойцы, несмотря на большие нагрузки, считали за счастье, когда Лера проводила с ними тренировки, показывала и объясняла она просто и понятно, все ловили с первого раза, в крайнем случае, со второго. На операции ее не пускали, и тут она занималась своим любимым делом, тренерской работой, о которой мечтала с детства, быть как дядя Саша, плюс руководство отделом и отрядом с нее никто не снимал. Домой снова ездила только на выходные, детьми занимался муж с няньками, малыши уже подросли три года, почти взрослые. Бориской по-прежнему занимались Светлана Павловна и Валентин Сергеевич, Лера брала его только на выходные и в отпуск, воскресная мама.

Испытания на полигонах, вновь создаваемой системы наведения ракет, были закончены, и Лериному отряду было поручено опробовать устройство в деле. Создано три группы и им Лера уделяла особое внимание. Им предстояло испытывать новую систему уже в боевой обстановке. У системы был только один минус, если она попадала к врагу, могла принести бед и своим, исключить такой вариант должны были бойцы групп, вовремя включив систему самоликвидации, а для этого у них должна быть отличная подготовка и Лера выкладывалась сама и заставляла выкладываться других. Ребята не роптали, понимая, что это их шанс на выживание и часть удачи, которую Лера щедро раздавала своим подопечным.

И все-таки, несмотря на запреты руководства, Лера пропихнула свое участие в первом походе по испытанию нового устройства. Нового ничего, все как обычно, торговцы электроникой едут из Узбекистана в Таджикистан через Афганистан. В Афганистане были обнаружены три хорошо замаскированные базы. Одна на границе с Узбекистаном, вторая в глубине и третья недалеко от границы с Таджикистаном. По сообщениям агентуры туда должны были завести большие партии наркотиков и взрывчатки. Предложено уничтожить все на месте с использованием нового устройства наведения. Оружия с собой минимум, в контакт с противником, вступать не нужно, устройство может работать в радиусе от трех до десяти километров, этого вполне достаточно, что бы остаться вне поля зрения противника.

С первой базой проблем никаких не возникло. Она размещалась в пещере, наши, разместились на горе напротив, километрах в пяти. Исследовали пещеру с помощью лазерных дальномеров, определили длину главного хода пещеры, его наклон и с помощью компьютера построили глиссаду входа ракеты в пещеру, что бы она пролетела туда как можно глубже. Теперь осталось дождаться груза. Две недели пришлось торговать разной электроникой в соседнем селе и ремонтировать машину. Торговля шла плохо и нужна была причина их задержки. Наконец наблюдающий сообщил, начали завозить груз. К склону горы, в которой была пещера, подъезжают грузовики, разгружаются и уходят за новой партией. В первых грузовиках, по роду груза было ясно, наркотики, но последний грузовик был с ящиками, похожими на те, в которых перевозят взрывчатку, значит пора. Установили прибор наведения, еще раз просчитали на компьютере и дали команду готовности, все, теперь ждать, когда взлетит самолет и от границы запустит ракету. Через четыре часа поступил сигнал, ракета пошла, еще десять минут и прибор начал свою страшную работу по наведению ракеты на цель. Ракета точно вошла в ход пещеры, через секунду там раздался мощный взрыв. За секунду ракета должна была пройти метров двести, глубокая пещера. Из хода пещеры вырвались языки пламени, дым, за ним огромная туча пыли. Когда пыль развеялась, стало видно, вход в пещеру завален. Даже если взрыв и не очень сильно повредил наркотики и взрывчатку, то докопаться до них уже невозможно. Первый удар прошел на пять.

Второй склад располагался в одном из домов горного села, и с ним пришлось повозиться. Ракета, подлетая к этому дому, могла зацепить рядом стоящие. Здесь проще бомбой с воздуха, но самолет не мог залететь в чужое воздушное пространство, да и точность попадания бомбой с самолета была не очень высокой, село находилось в ложбине и открывалось с воздуха внезапно, иди, разбери, в какой из домов бомбы кидать, гибель мирного населения нужно исключить. Лера с ребятами облазила все горы вокруг этого села, ничего не получалось, ракету резко не развернешь и не повернешь, ей нужна траектория, а компьютер совсем не хотел ее рисовать. Лера не привыкла возвращаться с невыполненным заданием и решила повторить подвиг проникновения на базу противника, тем паче, охрана была слабая, а груз на месте, упускать его совсем не хотелось.

Ночью, взяв еще троих бойцов, Лера спустилась в это село и прошла к нужному дому. Снаружи охраны не было, и они зашли внутрь, тихо сбросив внутренний крюк. Первым в доме они встретили сонного охранника, он мирно спал на стуле в обнимку с автоматом. Убили ножом. Еще человек шесть спали на полу в первой комнате, а во второй был склад с взрывчаткой и гранатометами. Установили мину и также тихо ушли. Выбравшись из села, включили пульт управления и нажали кнопку. Мощный взрыв разбудил окрестности, теперь бегом в другое село, где они остановились, их тут не было.

В село успели добраться до рассвета, вовремя, только-только подняли шум и здесь. Вооруженные люди расхаживали и проверяли всех, кого считали нужным. Лера предвидела такой вариант, прибор наведения и все оружие было спрятано на окраине села еще ночью, перед диверсией. У них ничего не нашли, только товар попортили изрядно, вскрывая приборы и ища зацепки, в конце концов их отпустили.

Прибыв к третьей базе, сразу поняли, тут все так просто не получится, слишком много вооруженного народу. Моджахеды, обеспокоенные потерей двух баз с боезапасом, проверяли всех и вся. Оружие и прибор наведения оставили за селом, до пункта проверки. После обыска их пустили в село, хорошо, остатки не добили, просто проверили, работает ли техника и все, да покрутили на вес. Сарай, где должен был располагаться склад, стоял у скалы и хорошо охранялся, близ лежащие возвышенности тоже хорошо просматривались, установить там прибор было не возможно, и Лера решила сделать все в наглую. Нашли место повыше прямо в селе, с которого хорошо был виден сарай, поставили там торговую палатку, рядом машину с миниэлектростанцией. Развернули несколько телевизоров, приемников, компьютеров и между ними засунули прибор, пронесенный ночью мимо постов. На следующий день сделали замеры и расчеты, ночью от сарая ничего не осталось. Под суматоху, которая была после взрыва, прибор вытащили в тайник. Утром им перебили всю технику, и торговать стало нечем. Это и лучше, обыск ничего не дал, и их не тронули, теперь предстоял путь домой.

Выезжая из села, забрали из тайника прибор и оружие, бросив всю разбитую технику местным на разграбление. По дороге много проехать не удалось, в следующем селе рассказали, что впереди стоит много бандитов, и обыскивают всех подряд, ищут европейцев, тех задерживают. Нужно уходить в горы, с легким оружием, в виде пистолетов с глушителями и ножами, воевать с хорошо вооруженной бандой бессмысленно. Выехали из села, нашли небольшой склон, не видимый с дороги, загнали туда машины и дальше в горы, бегом. Поднимаясь на очередную возвышенность, заметили погоню, далеко, не догонят, но нужно идти ночью, без отдыха. Лера гнала ребят изо всех сил, перекусывали на привале, останавливаясь на десять минут, несколько кусочков хлеба, паштет из консервы, пять глотков воды и снова бегом. Только через двое суток остановились на ночлег, пять часов сна и снова вперед. На четвертые сутки пошла знакомая местность, тут она уже бывала, выходила после памятного подрыва пещеры, после которого прислали похоронку на нее. Это уже легче, прикинула, где их могут ждать враги, агде свои. После привала с отдыхом и сном, повела группу своим маршрутом, вышли к реке, к условному месту, дали сигнал фонарем, пришла лодка и за три захода забрала всех.

На заставе их ждал новый сюрприз, срочно вылететь в Дагестан, там идет караван, успел уйти через Грузию, его нужно уничтожить. Идет по зеленке и их прибор просто не заменим. Отдыхали уже в самолете. Хорошо, на военную базу в Дагестане им перебросили форму и нормальное оружие, не как мухи на снегу. Задача, найти караван и навести ракеты на цель. Хорошо сказано, навести, собака лает, а караван идет, значит нужно не только найти, но и остановить его, пока ракета летит, он далеко уйдет. Приказ есть приказ, его нужно выполнять, обсуждать можно потом. На базе им дали поесть и поспать восемь часов и снова в поход. До предполагаемой точки перехвата каравана подбросили на вертолете, дальше снова пешком.

Караван обнаружили, состоял он из тридцати вооруженных человек, несущих груз, одной ракеты явно мало, да и время для наведения и подлета ракеты нужно, придется ждать привала или искать место для засады, что бы их остановить минут на двадцать. В Лериной группе всего восемь человек и бой с численно превосходящим противником был не лучшим выходом, но другого предложения не было. Прикинули, где должен пойти караван и бегом, обходными тропами туда, они с грузом, идут медленно, лерина группа раза в четыре быстрее, но неудобной тропой. Обошли, расположились, однако террористы в расчетное время не появились, значит, выбрали другой маршрут, свернули прибор и на новое место. Расположились там и пока одни занимались подготовкой прибора, другие ушли в разведку. Неужели снова искать их подумала Лера, нет, в этот раз они шли прямо на ее группу, это подтвердили ребята, вернувшиеся из разведки

Стали наводить прибор и заказывать через него четыре ракеты, классом поменьше, чем те, что были в Афганистане, но зато, числом побольше. Прикинули, какую куда, и как могут расположиться бандиты, остановленные лериной группой. Дали сигнал на взлет самолета. Получили ответный, самолет взлетел и через тридцать минут будет в точке сброса ракет, здесь все рядом, не заграница. Бандиты появились раньше, до выхода самолета в точку оставалось минут двадцать и ракетам лететь минут пять, значит нужно удерживать группу противника минут двадцать, много, но другого нет.

Первые выстрелы сделали из винтовок с глушителем и пламегасителем. Нормально, шесть человек упали, теперь задача, не подпустить противника ближе пятисот метров, в крайнем случае, триста, иначе достанется от своих же ракет. Бой начался, бандиты расположились там, где и предполагали, больно удобно отстреливаться оттуда, небольшая возвышенность работает как бруствер, защищая нападавших, но лерина группа все равно немного выше. Стреляли не очень прицельно, давая противнику немного расслабиться, и дать возможность подготовиться к атаке, иначе уйдут и их придется искать заново. Постреляв для порядка, замолчали. Противник попробовал подобраться ближе, снова открыли огонь, потеряв троих, враг отошел, но уже в другое место, атака ракетами потеряла смысл, нужно начинать наведение с начала. И тут Леру осенило, а ведь нам тоже нужно отойти. Отправила ребят и прибор наведения на новое место, приказав навести его туда, где они сейчас обороняются. Через пятнадцать минут доложили, все готово. Теперь бегом на новый рубеж обороны. Лерино отступление противником было замечено и воспринято с радостью, новая атака не заставила себя ждать, и противник занял новый рубеж, готовя следующую атаку. Команда на пуск ракет, одна, через тридцать секунд вторая, через три минуты третья и еще через пять минут четвертая. Сигнал от первой ракеты, наведение, есть точное попадание, снова наведение и опять в точку, ждем три минуты и наводим прибор на оставшуюся группу и снова точно, четвертая ракета была уже и не нужна, но ее нужно куда-то деть, с самолета она уже ушла. Нашли, где еще копошились боевики, все группы противника не существует. Теперь внимательный осмотр, обнаружить уцелевших, если есть, и оказать помощь раненным, если захотят.

На помощь им уже летели десантники, теперь основная задача никого не упустить и ничего не пропустить. Целых боевиков не осталось, все ракеты попадали точно в цель, раненных шестеро, двое очень тяжело, остальные жить будут, но лечить их долго придется, остальные убиты. Понадобилось всего четыре ракеты, не нужно стрелять по площади, все точно в цель, надежды, возложенные на прибор, оправдались. Все же, он совсем не годился для наступательного боя, и для чисто оборонительно, если противник постоянно маневрирует, и нет возможности самонаведения по металлу или теплу, все это придется отмечать Лере в отчете и корректировать наставление.

В отряде их встречали почти как космонавтов, за один поход столько побед и ни одной потери, даже раненных нет. Как сказал начальник управления, можно не только дырочки сверлить и отпуск внеочередной оформить, но и гульнуть, как следует, что и сделали в тот же вечер. Переночевала в отряде, дальше, до понедельника все свободны, а с понедельника за отчет.

Домой хотелось, жуть, не была почти два месяца, детишек нужно посмотреть, но они на занятиях, малыши в садике, Бориска в школе, срывать их не хотелось, а дома будет скучно. К Алешке на работу, не одета, в форме неудобно. Сходила в душ, сделала прическу, распушив волосы, намазалась, накрасилась, была у нее в отряде одежонка от Алешки, красиво и симпатично, но платье коротковато, по ее, Леркиным меркам, хотя для компании мужа в самый раз. Чтобы не мозолить глаза в отряде, вызвала служебную машину, а то от такого вида ее подчиненные с ума сойдут, и поехала в ресторан, как раз должна успеть к его обеду, заодно и перекушу и уже вместе за детьми.

По дороге попали в пробку и надо же такому случиться, в соседнем ряду стоит машина командующего округом. Лерка, из уважения к командующему сделала глупость, поняла только потом, в понедельник. У командующего было открыто окно, и он смотрел на ее машину, Лерка тоже открыла окно и поздоровалась, хорошо кивнув головой, была несколько раз у него на совещаниях, не здороваться вроде не удобно, не подумала, что она выглядит очень даже не плохо. В понедельник был вызов на ковер к самому, пошла вместе с начальником управления, причина была неизвестна. Когда вошли, она спряталась за начальника, командующий, увидев его, сразу начал кричать

— Что у вас за генералы, молоденьких телок в служебных машинах катают, это служебная машина, не всяких прости господи возить, выговор этому сопляку, еще раз увижу, пешком у меня ходить будет, седина в бороду бес в ребро, понимаете ли. Я просил его сюда на ковер, приказ уже печатают, где этот любитель клубнички.

Нужно выручать начальника управления, да и командующий наговорит еще с три короба, потом самому стыдно будет. Лерка вылезла из-за спины начальника управления и бодро отрапортовала

— Генерал-майор Соколова по вашему приказанию прибыла.

Вытащила заколку из волос, раскрутила хвост и продолжила

— Вы эту телку имели в виду, прошу извинить, я прости господи не занимаюсь, к мужу и детям ехала, два месяца не видела, в командировке была.

Генерал-полковник минут на пять потерял дар речи, тупо уставился и смотрел на Соколову. За это время секретарша принесла и положила ему на стол приказ и еще кучку бумаг

— Вот, вы просили срочно.

Эти слова вывели командующего из ступора, он подумал еще минуту, потом нашелся

— Что же вы из старого боевого генерала идиота делаете, неужели так трудно было сказать, что эта машина закреплена за лучшей и прекрасной частью нашей армии, хоть бы кто глазом моргнул или намекнул, что это наша несравненная Валерия Николаевна, ради бога извините, не хотел обидеть.

Он взял принесенные бумаги, прочитал

— Все верно, использование служебной машины генералом Соколовой для развозки девушек, ну хоть бы кто сказал, а ведь не увидел бы вас здесь и подписал бы не глядя, опозорился бы на всю страну, выговор за то, что генерал Соколова у нас красавица.

Произнеся последние слова, командующий вздохнул, разорвав всю пачку, с лежащим на ней приказом и выбросил в корзину.

— Товарищ генерал-полковник, что вы сделали? — В ужасе прокричала секретарша.

— Приказ разорвал, дурацкий приказ.

— Там еще совсекретный документ на трех листах, ценные указания из министерства.

— Вот черт, не везет, так не везет, сам глупость затеял, а остановить некому, все подчиненные стоят и молчат, ждут, когда их шеф в говно вляпается, за десять минут второй раз, всем смешно, а мне не очень.

И он вместе с секретаршей стал вытряхивать мусорную корзину на стол и собирать разорванный документ по кусочкам. Когда документ собрали, командующий снова обратил внимание на Леру и начальника управления

— А вы что тут стоите и смотрите, устроили цирк, командующего в клоуна превратили и потешаетесь, марш за работу. Да вот еще что, Валерия Николаевна, ко мне на совещания прошу приходить в красивом виде, а не как мужик, в брюках, волосы затянуты, так, что и не поймешь, есть они у вас или нет, я хочу видеть вас такой, как там, в машине, просто залюбуешься и пальчики оближешь.

— Есть.

— Ну, идите, работайте.

Выйдя от командующего, начальник управления, уже не сдерживая смех, выдал

— Вот и пойми, кто тут любитель клубнички, Соколова или командующий.

До машин еле добрались, смешно и очень, больше здороваться Лерка с командующим в машине не будет.

Это будет в понедельник, а пока, поздоровавшись с командующим, она доехала до ресторана, убедилась, что машины Алексея уже стоят и шеф обедает, прошла внутрь. Он был не один, за столиком сидели еще двое мужчин, опять у него переговоры. Подошла и бесцеремонно уселась рядом с ним.

— Познакомьтесь, господа, это моя жена Валерия. — И уже Лере

— Валерочка, дорогая, почему мне отказала в удовольствии поухаживать за тобой?

— Смотрю, занят, чего зря отвлекать.

— Деловая у вас жена, Алексей Васильевич.

— Да, свое дело знает.

Мужчины улыбнулись. Лерке это не понравилось.

— Алеш, я тебя за другим столиком подожду, вы беседуйте, не буду мешать.

— Валерочка, не обижайся, извини, я совсем другое имел ввиду.

— Вот, другое, и имей, я пока там посижу.

Встала и хотела пересесть.

— Лер, а можно я им тебя нормально рекомендую, это из военно-медицинской академии, мы сделку заключили на поставку медикаментов и медицинской электроники, обоюдовыгодную.

— Правда, Валерия, посидите с нами, не обижайтесь, если что, обращайтесь, всегда поможем, врачи у нас самые лучшие.

— Знаю, всю жизнь там лечусь, если приспичит, право спасибо, но меня туда и так возьмут, если понадобиться.

— У нас только военных, остальных не бесплатно.

— Я к первой категории отношусь.

— Вы служите?

— Да.

— И где?

— Можно сказать, в штабе.

— В каком, если не секрет?

— Секрет.

— Раз секрет, значит секрет. Ну, все равно, если что, обращайтесь. Не обижайтесь, посидите с нами.

Пришлось остаться, заказала перекусон, надо поесть, и пока мужчины обсуждали важность контракта для той и другой стороны, вкусно поела и выпила кофейку. Вместе с Алексеем заехали за детьми, вначале за Бориской, потом за малышами. Все были рады маме, не так часто она за ними заходит, папа заменяет маму, но мамой быть не может, особенно для Леночки. Ей это очень важно, у нее как всегда, для мамы есть несколько женских секретов, какой мальчик лучше, а какой хуже и кого можно выбрать, а кого и не нужно, вот уж невеста, всего-то четыре года, а уже в мальчиках разбирается, мама позавидует.

Выходные катались на яхте, было не жарко, не купались, зато рыбалка получилась на славу. Улов Бориску радовал и грел его душу. Сообщила мужу, будет неделька отпуска, можно в Псков смотаться, но у Алексея были уже свои планы, Болгария и Черное море, пришлось уступить, тем паче уже давно у нее лежал международный паспорт на госпожу Новикову, чтобы не привлекать внимание любопытных. Поездка понравилась всем, там было тепло, и малыши с удовольствием купались в море, нежились на солнышке и играли в песке. Только Бориска с ними не поехал, у него в школе занятия, это важнее.

После отпуска вернулась к делам отряда и корректировке наставления по боевому применению нового устройства, все шло по плану, но через месяц вызвали в управление прямо в выходной, серьезное дело. Убили девушку из ее отряда, прямо в гатчинском районе, ехала на электричке из отряда домой, не доехала, нашли в лесу, недалеко от небольшой платформы, перед смертью ее пытали, что это, случайность, личные дела девушки, или служебные. Ответов пока не было и намеков тоже. Подключилось ФСБ, контрразведка и собственная служба безопасности управления. Ни у кого ничего. Девушка молодая, старший лейтенант информационного центра, боевых наград еще нет, в серьезных операциях не участвовала, женихов нет, ухажеров тоже не нашли, зацепиться не за что. Всех бойцов отряда, от сержантов контрактников до Леры обязали постоянно носить личное оружие с собой, с проверкой при выходе на КПП. Группы снова ушли на боевое задание, прихватив приборчик, на этот раз на границу Таджикистана и Пакистана, там была отмечена активность боевиков, вернулись с результатом и без потерь, выполнив задание.

Собрав отчеты, и внимательно прочитав их, Лера отправилась в управление, обсудить прошедшую операцию договориться о награждении ребят. Обратно возвращаться не хотелось, поздно уже будет, решила взять свой джип, пусть проветрится, а то опять застоялся, то на служебной, то Алешка подгонит, так и сгниет бедная машинка без движения, да и утром не нужно служебную ждать, на электричке ей кататься запретили, пока не выяснят причину гибели девушки.

На трассе был затор, народ говорит, впереди авария, решила объездным путем, там дорога плохая, но на то у нее и джип, вырулила кое-как и поехала по выбранному маршруту. Тут машин было мало, и Лера ехала не спеша и не волнуясь, гнать все равно не будешь, на такой дороге только на танках ездить, но все же еду, не стою. Заприметила сзади микроавтобус, летит, не жалея подвески, спешит, надо пропустить, раз ему машину не жалко, когда догнал, свернула к обочине и резко тормознула, это ее и спасло. Из окна микроавтобуса ударила очередь, но вся прошла мимо. Резко газ, развернуться, не получиться, тогда влево, проскочить перед встречной фурой и в лес, сколько можно. Джип перелетел через канаву и, зарывшись в кустах, начал заваливаться на левый бок, Лера только успела выпрыгнуть, еще на ходу, спиной назад, как учили. Перевернулась несколько раз, проехала спиной по кустам и земле, хорошо, бушлат сверху, отбежала на корточках от джипа, привстала, оглянулась, хорошо подготовились ребята, это не микроавтобус, а грузовичок на его базе, сдернули тент и уже целились в джип из гранатометов. Прыжок в ближайшую яму, взрыв, еще взрыв, еще и еще. Высунула голову, джип полыхает, воевать с численно превосходящим и хорошо вооруженным противником с одним пистолетом не будешь, значит в лес. Используя свой джип теперь уже как дымовую завесу, рванула бегом, чем дальше, тем лучше, жаль, телефон в машине остался, хорошо, пистолет на поясе и удостоверение в кармане.

Пробежав километр вглубь леса, Лера остановилась и огляделась, погони не было. Теперь вперед, по ходу движения микроавтобуса, снова бегом, останавливаться нельзя, пробежав так еще километр, повернула в сторону дороги. На дороге уже стояла вновь образовавшаяся пробка. Подбежала к одной из легковых машин

— Уважаемый, срочно, в ту сторону, здесь все равно не выстоишь, надолго.

— Ехать куда.

— В ту сторону, там разберемся.

— Ты себя видела.

— Некогда на себя смотреть, поехали.

Ткнула ему в нос удостоверение.

— Будешь возражать, права отберут и надолго.

Мужик вздохнул, развернул машину и поплелся в обратную сторону.

— Дорогой, давай быстрее.

— Машину ломать не буду.

Навстречу ехала машина ДПС.

— Ставь машину поперек.

Мужик выполнил. Выскочила и к полиции.

— Мальчики, вот мое удостоверение, срочно развернулись и обратно, все вопросы потом.

Пока полицейские внимательно, Лера забралась на заднее сидение машины. Слава богу, прониклись важностью момента, развернулись и поехали

— Ребята, быстрее, передайте по рации, грузовичок на базе микроавтобуса с серым тентом.

— Что с ним?

— Гранатометами стреляет.

— Круто.

— Еще бы, от моего джипа пустое место оставил, давайте быстрее, упустим.

Ребята хорошо прибавили. Грузовичок горел метрах в ста от дороги, вдалеке виднелась уходящая на большой скорости машина, летела также как и тот микроавтобус, не жалея подвески.

— За ней.

— Эту трудней достать будет, движок мощный.

— Рация как?

— Никак, опять сдохла.

— Тогда ребята, никто, кроме нас, знаете девиз.

— Знаем.

Лера стащила бушлат, вытащила, из-под ремня, берет, одела его и достала пистолет.

— Вот так ребята, воевать будем, догнать обязательно, оружие к бою. Водитель, свой пистолет напарнику, сосредоточиться на вождении, я стреляю первой, кончатся патроны, стреляешь ты, учтите, они очень хорошо вооружены и очень опасны.

— Сразу нельзя, нужно предупредить.

— Тогда так, объявляешь по громкой связи дважды, потом делаешь два выстрела в воздух, не высовываясь, а я уже на поражение, задача ясна.

— Так точно.

— Приступаем.

Когда догнали уходящую машину, дважды предлагать не пришлось, даже не договорили первый раз. Прямо через заднее стекло, очередью срезало обоих полицейских, Лера едва успела перехватить руль и повернуть ключ зажигания, чтобы как-то остановить машину. Ей снова повезло, ее даже не зацепило, закрыл собой тот, кто сидел на месте переднего пассажира. Вылезла, вытащила погибших ребят, жаль, молодые совсем, бросила их пистолеты на переднее сидение, села за руль и рванула за машиной. Начались гонки, ну теперь можно и не предупреждать, виляла, не давала прицелиться, и очереди проходили мимо. Автомат замолк на время, перезаряжали, переключила свой пистолет на автоматический огонь и дала очередь на всю обойму прямо через боковое стекло. Автомат в ответ дал короткую очередь, и замолчал, вставила новую обойму и сразу пошла на таран, догнав машину и сильно ударив ее в бок задка, легкий задок бросило в сторону, машину повернуло, и она улетела влево, также как и ее джип. Бандитам повезло меньше, машина перелетела через канаву и врезалась в дерево.

Лера остановилась и подбежала к ним. Двое, сидевших на заднем сидении, были мертвы, водитель без сознания, пассажир на переднем сидении целился в Леру из пистолета, думать было некогда, прыгнула назад и достала свой. Стрелявший, не целясь, тупо расстрелял обойму, теперь к нему, он доставал второй пистолет у водителя, пришлось застрелить. Вернулась к водителю, вроде пришел в себя.

— Зачем вы здесь?

— Тебе какая разница?

— Тебя как убить, ножом по горлу или застрелить?

— Все равно.

— Понятно, тогда пуля в живот, сам умрешь, долго и мучительно, зачем вы здесь?

— У нас задание, убить Никиту.

— Девушка с поезда, ваша работа?

— Да, она марку и номер машины сказала, на которой она ездит.

— Куда ехали и кому должны доложить.

— Проедешь Цвелодубово, там поляна и люди на лодке, это шеф и охрана, всего трое, встреча через три часа.

Водитель вырубился, на всякий случай выдернула ключи зажигания, вытащила у него ремень из брюк и связала, хотя и так понятно, тяжело ему, об руль грудью и головой приложился, забыл пристегнуться.

Прыгнула снова в машину ДПС и поехала, нужно до кольцевой и по ней, иначе не успеть, и телефон в машине остался, связи нет. На кольцевой у машины ДПС заглох мотор, бензин вроде есть, глянула под капот, стало ясно, все же попали, перебит бензопровод и бензин вытекает уже напрямую, минуя двигатель, как не взорвалась и не вспыхнула. Отбежав на сто метров от машины, стала голосовать. Может, кто и подберет, черт, времени нет, нет и связи. Как говорится, ни людей, ни б…, полиции. Остановил дед, на старинном москвиче, остальные, пролетали мимо, не притормаживая.

— Дочка, тебе куда?

— Цвелодубово.

— Это очень далеко.

— Дедушка, пятьсот евро, это срочно, плачу за скорость,

— А если ДПС?

— Штрафы мои.

— Тогда годиться, садись, поехали.

Дедушка дедушкой и москвич москвичом, но сто тридцать и чуть больше впечатляет на такой машине, даже страшно.

— Не развалимся?

— Что ты, дочка, он еще больше может и на дороге как танк стоит, это сорок первый, не старье какое-нибудь.

— Что сорок первый? — Не поняла Лера.

— Москвич сорок первый, не год, марка такая была, двадцать один сорок один.

— И какого года?

— Двухтысячного, ровесник века, жрет, на такой скорости, много, но идет, будь здоров, с дороги только танком спихнуть можно.

Дедушка добавил, пошли сто пятьдесят.

— Не страшно на такой скорости?

— Страшно, ДПС встретишь, права отнимут.

— А за машину?

— А чего с ней сделается, была бы дорога получше, можно было и прибавить, а так, машину жалко.

— Ну, ты дед даешь.

— Ты сама-то, куда так спешишь, небось, к мужику на свидание?

— Точно, опаздываю, у тебя мобильник есть, позвонить надо.

— Нет, зачем. Звонить некому, дети выросли, им уже не нужен, старуха померла лет пять назад, один я, одна радость, машина, да рыбалка. От мобильника, говорят, рак бывает, а я еще пожить хочу, да и расход лишний, ни к чему он мне с такой пенсией, всю жизнь на заводе вкалывал, вот на эту машину и заработал, а на хорошую пенсию нет.

Доехали до Цвелодубово, почти не сбавляя скорости, а у Леры в кармане, как назло, мелочь.

— Слушай, дедушка, не хватает у меня до обещанной суммы, но это не беда, долг за мной, только найди телефон и позвони.

— Обманула, значит.

— Дедушка, верну все с торицей, только позвони, не позвонишь, тебя все равно найдут и лишат прав за скорость, а позвонишь, тысяча евро твои.

— Снова обманешь.

— Честное слово, нет.

— Ладно, давай телефон.

— Дедушка, тебя как зовут?

— Все кличут Михалычем.

— Значит так, Михалыч, звонишь по этому номеру и говоришь, Чеглок просит помощи, срочно, называешь, где меня оставил. Звонишь по следующему номеру и оповещаешь, Алексей Васильевич, мне ваша жена должна тысячу евро, и еще она разрешает сделать ей подарок, джип, скорость, набор и маневренность, ну ты сам сообразишь, а то ее джип разбился и восстановлению не подлежит. Она сама перезвонит, как только освободиться, понял. Да, ему, где меня оставил, не говоришь, договорились.

— Я, конечно, позвоню, красавица, только это снова развод.

— Дед, тысячу евро с меня, христом богом прошу, позвони, даже если по первому номеру звякнешь, сама найду и тысячу отдам. Что сейчас есть, забирай, тут около трехсот только в рублях.

— Триста и то хлеб, ладно, позвоню.

Лера отдала деньги и дальше снова рванула бегом. Пока не опаздывала, в запасе еще минут двадцать, но уже темнело, нужно найти место для засады и уже там ждать, иначе уйдут, Нахимовское большое и камышей много, иди, ищи, пересели на машину, а дальше Выборг и граница, умрешь не найдешь, а найдешь, не докажешь.

Нашла местечко в лесу, за крайним деревом у воды, привернула к пистолету глушитель, удобная кобура, и для глушителя есть место, вставила новую обойму, вытащила из пистолетов полицейских патроны и зарядила свои, уже расстрелянные магазины. Теперь готова, остается только ждать, не подумала, нужно было машину деда вытащить на поляну, без машины могут к берегу и не подойти. Страхи оказались напрасными, лодка подошла с пятиминутным опозданием. Из нее выпрыгнули двое и сразу в лес, третий остался в лодке, это не страшно, лодка резиновая, одна дырка и далеко не уйдет, главное, те, что ушли в лес, наверняка в засаду. Один расположился недалеко от Леры, второго она не видела, ушел на другую сторону поляны, это хуже.

Подобралась к первому, тихо, ветер слабый и выстрел даже через глушитель могут услышать, все равно выхода нет, воевать на три фронта сразу не выйдет. Выстрелила почти в упор, в спину. Подошла, обыскала, фонарика нет, документы не прочесть, темно, оружие не трогала, взяла только рацию. Пошла искать второго, хорошо в форме, камуфляж не заметен. Взяла пригоршню земли и помазала лицо, чтобы белым не было. До второго Лера дойти не успела, заработала рация

— Хан, ты где. Хан, почему молчишь, отвечай. Муса, время вышло, Хан молчит, уходим.

На поляну выскочил второй и направился к лодке, думать уже некогда, выстрел Муссе в грудь и два выстрела в лодку, одного нужно живого. Третий вытащил пистолет, но куда стрелять, не слышно и не видно. Лера прицелилась очень тщательно, нужен живой, выстрелила в правое плечо, человек выронил пистолет и зажал другой рукой больное место.

— Руки поднял.

— Правая не шевелиться.

— Ремень с брюк снял, быстрее, застрелю.

— У меня дипломатический паспорт, вы не имеете право.

— Какой ты у нас умненький, сразу и не подумаешь, из гранатометов в меня стрелять можно, а у тебя паспорт, застрелю, и пусть ищут, кто это сделал, умрут, не найдут.

— Ты Никита?

— Догадливый.

— Где все остальные?

— В раю, тебя ждут, почему меня убрать решили, на мое место сотни придут, вам все равно не жить.

— За один сезон шесть баз с боезапасом и товаром, думаешь, это прощается.

— Это только начало, конец сезона будет еще печальнее. Но вы ошиблись, это не только я, это вся Россия против вас встала, надоели вы всем, люди в мире жить хотят, и русские и чеченцы, все остальные тоже.

— Я европеец, дипломат, мусульманин, убьешь меня, у тебя крупные неприятности будут.

— Какой ты дипломат, на женщину руку поднял, даже не руку, а оружие, гранатометы, не слабое оружие, это не бой, это расстрел. Убью и забуду, а неприятности, если найдут, только искать не будут, не надейся.

— Сколько ты наших положила, не сосчитать, ты не женщина, ты дьявол, тебя даже убить нельзя.

— Нельзя, меня защищают все, и Пророк и Иисус, народ тоже не забывай, он со мной, весь нормальный российский народ, от чукчей до дагестанцев, все мира хотят, работать нормально и детей растить, так что сиди и не вякай, а то точно, добью.

Лера выдернула у него ремень, вывернула, несмотря на стоны раненного, руки назад, связала, обыскала его, нашла нож, еще один пистолет и дипломатический паспорт, сунула себе в карман.

— Теперь ты не дипломат, по базам проверят и найдут, не волнуйся, за границу уже не попадешь.

Пошла обыскала второго, отбросила пистолет ногой по дальше, паспорт российский, больше ничего, еще три запасные обоймы к пистолету. Все вооружены, минимальная доказательная база есть и то ладно.

Села, рядом с пойманным

— Девчонку, зачем убили?

— Она бы выдала нашу цель, девать ее все равно некуда.

— Моя смерть вам зачем?

— Ты все нюхом чуешь, либо ты, либо мы.

— Я не одна, и на мое место еще много придет, зря стараетесь, пока все народы России вместе, мы сила.

— Вот именно пока, мы найдем, как вас рассорить, будете друг с другом воевать и друг друга убивать.

— Не все дураки, не волнуйся, Гитлер тоже на это надеялся, просчитался, и вы в пролете. Телефон есть?

— Теперь нет.

— Почему теперь нет?

— В лодке был, теперь на дне.


Начальник западного управления сидел и думал, точнее не думал, а гадал, плохо они оценили противника, он оказался на высоте. Стал ясен мотив убийства девушки, старшего лейтенанта информационного центра отряда. Из нее вытряхнули данные о командире отряда и теперь нанесли удар. От джипа Соколовой ничего не осталось, все выгорело дотла, а что не сгорело, разметало на фрагменты, сколько было выстрелов из гранатометов, одному богу известно, выжить в такой передряге невозможно, опять на нее нужно писать похоронку, извещение о гибели, на этот раз последнюю. Террористы могут праздновать победу, давно они за ней охотились, но это было там, на Кавказе, нашли дома. Непонятно одно, как нашли, кто выдал, это серьезно, могут погибнуть еще ребята. На восемь вечера было назначено совещание по поводу случившегося, должны быть представители ГУВД и ФСБ, может у них какие зацепки. Пока это серьезный прокол в их работе, не смогли уберечь одного из лучших сотрудников, это даже не прокол, а позор, наверняка будут оргвыводы, ладно, черт с ними, снимут, значит, заслужил, а вот искать нужно, даже если снимут, все равно нужно. К началу совещания должны еще и из главного управления подъехать Ковалевские, она была их другом, боевым товарищем, перед ними стыдно во много раз сильнее, им придется смотреть в глаза, а впереди еще поездка к родственникам. Наконец все собрались, и совещание началось, первым, доклад начал заместитель начальника ГУВД

— Эта дорога, не дорога, а путь смерти. В двадцати километрах от вашего джипа, нашли двоих убитых сотрудников ДПС, без машины. Их машину обнаружили еще километрах в пятидесяти, на кольцевой. Между ними, еще одну машину с убитыми. В общей сложности, семь убитых, из них, двое сотрудников полиции. В машине ДПС обнаружили много гильз, ваши сотрудники говорят, что это ваши номера на них. Сейчас убитых вскрывают, после вскрытия станет ясно, кто в кого стрелял. Следов тела Соколовой обнаружить не удалось, либо было прямое попадание, и все разметало, либо ее там не было. Утром все прочешем, сейчас место оцеплено и никого туда не пускаем.

Продолжил заместитель начальника ФСБ города

— Мы присутствуем на всех мероприятиях и дублируем их, выводы пока делать рано, нужно ждать повторного осмотра места происшествия и результатов экспертиз. Судя по всему, гильзы от пистолета в машине ДПС выпущены из оружия Соколовой, патроны ваши, остальная часть этой серии на месте, нет только комплекта Соколовой, данные проверяются, гильзы отправлены в криминалистическую лабораторию, к ночи будет результат.

— Что за убитые в той машине? — Начальник управления начал задавать вопросы.

— Документы поддельные, оружие изучаем.

— Что за машина сгорела недалеко от места покушения на Соколову.

— Легкий грузовик, я думаю, это к делу не относится. — Представитель ГУВД.

— Его осмотрели?

— Нет, тушили в первую очередь джип, эту рухлядь потом, еще не остыл, утром осмотрим.

— Почему о грузовике не доложили и я эту информацию должен получать из других источников.

— Считали, что к делу не относиться.

— Показания свидетелей есть?

— Нет, кто видел, постарались разъехаться еще до прибытия полиции, остальные были уже после разборки.

— Плохо, господа.

— Первым на происшествие выехал наряд ДПС, который был перехвачен и убит, второй прибыл уже только два часа спустя, когда нашли погибших сотрудников ДПС.

Позвонили из лаборатории, гильзы выпущены из пистолета Соколовой, это еще больше запутывало картину.

— Наверное ваша Соколова заметает следы, уничтожила свой джип, расстреляла сотрудников ДПС с целью захвата оружия и машины и теперь пробирается за границу. — Высказал мнение представитель ГУВД.

— Сильная версии, особенно с гильзами в машине ДПС, визитную карточку оставила, здесь была я. Ерунда, у нее оружия выше крыши, да и сама она оружие. Если она попала в машину ДПС, то убить ваших ребят могла просто руками, и не оставлять никаких следов, а тут гильз на целую обойму, давайте подождем вскрытия и обследования машин.

Отзвонились из морга и снова из криминалистического отдела, экипаж ДПС расстрелян из автомата, обнаруженного в другой машине, а вот пассажиры этой машины убиты из пистолета Соколовой, водитель умер от удара об руль и внутреннего кровоизлияния.

— Ну, вот господа, картина начала проясняться, а вы говорили, наша Соколова следы заметает, похоже на то, что она жива и дело делает, террористов ловит, а мы тут прохлаждаемся и просто ищем варианты, как дело поскорее замять, что б по шапке не нагорело. Похоже, очень похоже, что расстреляли ее с того грузовика, но она выкрутилась и с помощью вашего экипажа бросилась в погоню, или они встретились с бандитами, а Соколова рядом была, только где ее теперь искать и как помочь.

Заработал телефон внутреннего селектора

— Товарищ генерал, тут Михалыч какой-то звонит, говорит, Чеглок просит помощи, он его высадил за поселком Цвелодубово, на дороге к озеру.

— Когда это было?

— Сейчас уточню. Говорит, часа полтора назад.

— Соедини меня с ним.

— Он уже трубку повесил.

— Найдите его, поднимайте всех, дежурную группу на вертолетах в указанный район.

— Ну что, МВД, командуйте, все ваши группы в этом районе направить в распоряжение Соколовой, жива бродяга, молодец, ай какой молодец, плясать хочется. Да, и Михалыча этого найти, он знает точно, где ее высадил.


Леру обнаружили уже только ночью, когда начали прочесывать район, за это время она успела перевязать рану задержанному, и вытащить их лодку на берег, мотор открутила под водой, хорошо, мелко, телефон тоже нашла, но он не работал, вымок, а жаль, теперь нужно ждать утра, и утром двигаться в сторону поселка. Пленный сам идти не хочет, а ночью его не дотащишь, грохнешься по дороге, да и все равно все спят, вряд ли кто даст позвонить. Вся надежда была на Михалыча, и он не подвел, в час ночи над озером завис вертолет, и с него начали выпрыгивать ребята на отмель. Когда вертолет улетел, Лера отвернула глушитель и сделала три выстрела в воздух, услышали и сразу к ней, теперь все, есть рация и любая связь. Первым делом связалась с начальником управления и коротко доложила обстановку, есть один задержанный, остальных пришлось убить, по другому, не получалось. Жалко полицейских, по существу, один из них закрыл ее своим телом, выполняли инструкцию по применению оружия, поэтому и погибли, ей было ясно, что в этой машине бандиты, но закон есть закон и полиция на его страже, открыли бы огонь сразу, остались бы живы, выполнили инструкцию и получили очередь. Надо бы мужу позвонить, поздно, наверное, уже спит, ладно, подожду до утра, все равно тут кучу бумаг оформлять, потом в управление писать отчет, может, еще, кто что придумает, это явно не конец всей операции, до дома еще далеко.


Лера, как всегда ошиблась в своем муже и опять не в ту сторону. Если бы она знала, что о случившемся поведал диктор телевидения и показал ее джип, разнесенный в клочья гранатометами, может и подумала, что его нужно успокоить, но ее мысли всецело были заняты работой и о быстроте работы средств массовой информации она даже не подумала. Все это показали в вечернем выпуске последних известий, которые успел посмотреть Федор Петрович и весь взбудораженный прибежал в кабинет Алексея

— Алеша, извини, сейчас известия показывали, там, на дороге, мясорубка. Джип из гранатометов в клочья разнесли, номер машины, в общем, Валерии номер, шансов выжить, нет, от джипа пустое место, по кускам на всю округу разметало.

Алексей закрыл глаза, пробормотал

— Может ты ошибся, на нас никто не наезжал, вроде все тихо было.

— Давай следующий выпуск посмотрим.

— Давай. Боже милостивый, помоги нам, спаси и защити рабу твою Валерию, почему мне второй раз жену хоронить, за что мне такое горе, помоги и защити ее, не дай в обиду, и мне помоги, не могу я без нее.

Второй выпуск известий был часа через два, его просмотрели уже вдвоем с Федором, все точно, на отброшенном бампере номер Валерии, стали звонить на мобильный, номер вне зоны действия сети или отключен. Сомнений уже не оставалось, и телевизор выключили до следующих известий, Алексей сидел и тупо смотрел в черный квадрат телевизора.

— Алексей Васильевич, поехали домой, нужно детей успокоить и спать уложить, поздно уже.

— Да, поехали.

Алексей на негнущихся ногах, с трудом набросил пиджак, пальто и пошел за Федором, по его лицу катились слезы, плакать, он не плакал, но слезы было не остановить, злобы не было, он просто не знал, на кого злиться, была только опустошенность и растерянность. Дома он глянул ребятишек и снова уселся перед телевизором, притащив большую тарелку с кухни для окурков. Жена запрещала дома курить, он покуривал только в своем кабинете, но сейчас курить хотелось, сил нет, на сейчас это было единственное спасение, чтобы не впасть в отчаяние, нужно было думать о детях. В этот раз бандиты оставили ему хотя бы детей, да и Бориску нужно себе забрать, с дедом и бабушкой, пусть у него живут, вместе все легче горе переживать. Больше в известиях этот сюжет не показывали, и он зря сидел перед телевизором и курил. Очень поздно раздался звонок, номер был не знакомый и он просто его сбросил. Звонок повторился, сбросил снова, через пять минут вызов пошел опять.

— Федор Петрович, поговори, мне не до этого.

Федор взял телефон

— Вас слушают.

— Это Алексей Васильевич?

— Вы говорите, если важное, я передам.

— Его жена просила, что бы он мне тысячу вернул за нее.

— Какую тысячу?

— Тысячу евро.

— Кто говорит?

— Михалыч.

— Слушай, Михалыч, у нас тут горе, а ты решил этим воспользоваться и по легкому денег срубить, еще раз позвонишь, я в полицию заявлю, понял.

— Так и знал, что обманут, ладно, черт с вами, не обеднею и не разбогатею, оставь себе на бедность. Да она еще просила, что бы муж ей новый джип подарил, а то старый разбила и восстановлению не подлежит.

Михалыч повесил трубку.

— Кто звонил? — Спросил Алексей.

— Михалыч какой-то, говорит, Валерия обещала, что ты ему за нее тысячу евро отдашь, наверное, решил случаем воспользоваться, все равно теперь подтвердить некому, и еще говорит, что она джип разбила и просит тебя новый подарить. Бред, в общем.

Только в утренних известиях снова показали сюжет и сказали, что это было покушение на офицера военной разведки, связанное с его служебной деятельностью, офицер погиб. Буквально сразу же после известий опять зажужжал телефон Алексея. Номер опять был неизвестный, и Федор его отключил, теперь будут звонить и каждому что ли по тысяче давать. Через три минуты зазвонил телефон Федора, высветился тот же номер, это уже интересно, кто так хорошо осведомлен обо всех номерах, первые слова, услышанные Федором, лишили его дара речи

— Федор Петрович, почему телефон Алеши не отвечает, у вас все в порядке. — Без сомнения это был голос Валерии.

— Федор Петрович, почему молчите, вы меня слышите?

В трубке пошел отбой.

— Федор Петрович, кто звонил, что случилось? — Спросил Алексей.

Федор прожевал что-то не существующее во рту, два раза открыл рот и только на третий раз выдал

— Валерия Николаевна. — И показал на телефон.

Телефон снова зажужжал. Федор нажал кнопочку

— Федор Петрович, вы меня слышите?

— Валерия Николаевна, слышу, очень хорошо слышу, где вы, что с вами?

— Со мной все в порядке, я сейчас в управлении, у вас все хорошо, а то телефон Алексея выключен и я волнуюсь, как дела.

— Она волнуется, спрашивает, как дела, у нас все хорошо, только мы-то как волнуемся, Валерия Николаевна, мы всю ночь не спали, ваш джип по телевизору показали, точнее то, что от него осталось, мы тут все на ушах стоим, позвонили бы.

— Телефон в джипе остался, больше не откуда было, извините, Алексей рядом, дайте трубочку.

Федор передал трубку Алексею.

— Алеша, здравствуй родной, извини, позвонить неоткуда было, как вы там, все ли в порядке, как ребята?

— Валерочка, родная, жива, у нас все в порядке, как ты?

— У меня все хорошо, только вот джип восстановлению не подлежит, ты горел желанием мне новый подарить, разрешаю, да, вам Михалыч звонил, тысячу ему отдали.

— Какой Михалыч, какая тысяча.

— Звонил или нет?

Алексей вопросительно посмотрел на Федора.

— Звонил, тысячу не дали, думали, шутит.

— Звонил Михалыч, тысячу не отдали, за что ему?

— Если Михалычу тысячу не отдали, тогда и мне на джип рассчитывать не стоит, ладно, извини, сама разберусь.

— Валерочка, родная, мы же думали, что тебя убили, а он просто случаем пользуется, да ему хоть десять не жалко и тебе десять джипов, это все ерунда. Главное, что ты живая, мы всю ночь не спали, как в известиях номер твоей машины увидели, так и все, кому угодно и сколько угодно, милая моя, главное, ты жива, я рад, я счастлив, мне больше ничего не надо. С Михалычем сейчас рассчитаюсь, прямо сейчас поеду и рассчитаюсь, это не вопрос, главное, ты у меня живая.

— Тогда так, езжай, рассчитывайся с Михалычем, я освобожусь и тебе перезвоню, за джипом поедем, если не передумал.

— Конечно, нет, и не ерунди. Валерочка, родная, я тебя люблю, все, что скажешь, будет твое, ты жена моя, и я обязан, в общем, всем обязан, и жизнью и счастьем и детьми, не ерунди, все будет, только скажи.

— Тогда к Михалычу.

— Как его найти?

— У него москвич двадцать один сорок один номер двести двадцать один, буквы не запомнила, пусть Федор по базе найдет.

— Не волнуйся, все сделаю.

— Можешь с ним и на счет джипа посоветоваться, он вроде разбирается. — Валерия это сказала просто так, надо же Михалыча уважить, все же не струсил мужик, позвонил.


Через час в квартире Михалыча раздался звонок.

— Михалыча можно.

— Я у телефона.

— Это вы нам звонили насчет тысячи евро.

— Я же сказал, оставьте на бедность.

— Мы были не правы, готовы вернуть, включая моральную неустойку.

— Знаю я вас, перебьюсь.

— Мы внизу и сейчас поднимемся к вам, откройте пожалуйста, у нас еще вопрос, совет ваш нужен, не поможете.

— Я сам к вам спущусь, в квартиру не пущу.

— Как скажите, мы вас ждем.

Михалыч спустился вниз, увидев две дорогие машины, немного испугался, но все же подошел.

— Я Михалыч, зачем звали.

— Вот, пожалуйста, здесь две, извините, сразу не поняли от кого вы.

Михалыч взял деньги, пересчитал, отнял половину

— Мне лишнего не надо, обещана была одна, значит одна.

— Вторая за моральные издержки и консультацию, так устроит.

— Посмотрим, может дело выеденного яйца не стоит.

— Нам нужен джип, жена сказала, что вы можете подсказать, какой, ей скорость нужна и маневренность.

— Она что, гонщик у вас.

— Хуже, вы последние известия смотрели, там джип расстреляли.

— Смотрел, хороший мужик погиб, офицер разведки, жаль.

— Он не мужик и не погиб, только это между нами.

— Как не мужик?

— Вы его увезли оттуда, и это он, то есть она, обещала вам тысячу, это она офицер из того джипа, вот и подумайте, что ей нужно.

— Сейчас схожу домой за каталогом.

Когда Михалыч спустился, его уже ждал еще и участковый.

— Михалыч, ты вчера ездил в район Рощино.

— Ну, ездил.

— Велено с тебя показания взять, кого возил, куда и зачем, из ФСБ требуют, срочно.

Полиция всю ночь трудилась, выясняя, кто звонил из телефона автомата рощинского вокзала. Большая работа только к утру увенчалась успехом, сопоставив отчество с немногочисленными владельцами раритеных автомобилей, пришли к выводу, и нашли водителя, доставившего Леру в Цвелодубово. Отбой поискам датьзабыли, и контора работала своим ходом.

— Здесь вроде муж ейный, пусть сама расскажет, я-то при чем.

Михалыч показал на машины. Ему повезло, у Алексея зазвонил телефон и высветился номер жены.

— Алеша, я теперь снова с телефоном, так что на связи.

— Я как раз с Михалычем разговариваю, деньги ему вернул, так что не волнуйся, все в порядке.

— Меня из-за вас в полицию тащут, не могли бы вопрос решить. — Встрял Михалыч.

— Валерочка, Михалыч жалуется, его тут участковый в полицию, зачем-то тащит.

— Дай трубочку участковому.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Участковый Ващенков.

— Вы, пожалуйста, Михалыча не трогайте, все уже выяснили и он не нужен, я сейчас с вашим начальством свяжусь и дам отбой, вы из какого отдела?

Участковый назвал отдел, через пять минут у него заработала рация и по ней дали отбой.

— Ну, Михалыч, у тебя и связи, пять минут и команда, свободен, извини.

— У Алексея снова заныл мобильник.

— Леш, дай Михалыча, еще раз спасибо скажу, если бы он не позвонил, мне бы еще долго париться в лесу пришлось.

Алексей дал ему трубку.

— Это Вас.

— Михалыч слушает.

— Михалыч, большое спасибо, что не струсил и позвонил, с тобой рассчитались?

— Да, все в порядке, я не в обиде.

— Михалыч, зовут меня Валерия, про Чеглок, забудь, пожалуйста, договорились.

— Сделаем, не вопрос.

— Еще раз спасибо, до свидания.

Михалыч посоветовал джип, и Алексей связался с одним из знакомых, владельцем нужного автосалона, договорился на счет машины, после перезвонил жене и сказал куда подъехать. Когда он подъезжал к салону у того уже стояли два вездехода из Лериного отряда, она еще своих механиков прихватила, Михалыч, Михалычем, но здесь уже профессионалы, не любители на пенсии. Валерия уже крутилась у входа в сильно потрепанном бушлате, местами он был разорван, а на спине вырван хороший кусок. Думала, сразу войти, или Алексея подождать, а то еще выгонят без него в таком прикиде. Алексей вылетел из машины так, как будто его выбросило катапультой, и сразу к Валерии, хотел обнять, охрана остановила, ее охрана, ребята с автоматами выросли почти из-под земли

— Стой, куда?

— Кккк жене.

— Пропустите, свой.

— Есть.

Алексей налетел на Валерию как коршун, схватил добычу и хотел сразу унести, только не знал куда, стоял и крутил головой

— Валерка, родная, знаешь, что я за эту ночь пережил, я чуть с ума не сошел.

— Извини, не знала, что телевизоры везде успевают, да и телефон в машине остался, звонить не с чего было, и искать не когда.

— Судя по твоему ватнику, тебе тоже досталось, не меньше чем джипу.

Лерка и не подумала, в такой салон нужно в другом виде приходить

— Тогда давай в другой раз, ты прав, я не одета.

— Мне другого такого раза не надо, пошли, а то меня опять какой-нибудь президент опередит, и я останусь с носом, тем паче, я уже обо всем договорился и нас ждут.

Часть 65. Развод

Валерия возвращалась после командировки в приподнятом настроении, задачи, поставленные руководством, решены, и теперь есть две недели отпуска, можно отдохнуть. К Алексею приехала тетушка, сестра его матери и ей нужно показать город и вообще, составить компанию энергичной и бодрой старушке лет шестидесяти. Лет пятнадцать та не была в Питере, теперь решила наведаться. Она ездила за границу, отдохнуть, ее дети неплохо получали, работая на ведущих должностях одной из нефтегазовых компаний, и постоянно отправляли ее куда подальше. Видать, она им здорово поднадоела, шустрая, пронырливая и вездесущая. С тех пор, как умер ее муж, она всю заботу и ласку перенесла на детей, и внуков, очевидно, перестаралась, дети предпочли жить отдельно и даже неохотно доверяли ей внуков, стараясь отправить ее в какое-нибудь путешествие. Лера это почувствовала, когда у них она была проездом, до парохода, увозившего ее в круиз, был целый месяц, и она всех замучила своими нравоучениями, как и что нужно делать, и как жить, особенно детей, мальчики ее даже начали бояться, а Лера подтрунивать. Теперь пароход вернулся, и она снова остановилась у них, дабы посмотреть еще раз красоты Петербурга, интересно, надолго ли. Звали учительницу очень символично Софья Михайловна, выглядела старушка на пять с плюсом, всегда в косметике и одета по последнему слову моды, с поправкой на возраст.

Приехав в загородную резиденцию Алексея, Лера первым делом пробежала к детям и посмотрела их, все вроде в норме, Ленка ходит с куклой, Николай катает машинки, но Светлана Павловна ей очень не понравилась, и Валентина Сергеевича с Бориской не было. Не было и собаки, любимицы Бориски, значит совсем уехали. Алексей уговорил пожить их на зимние каникулы у них загородом. Поздоровались, и Лера сразу спросила, что случилось

— Лерочка, Софья Михайловна что-то раскопала про тебя, очень не хорошее, Валентин Сергеевич с ней сильно повздорил и уехал, Бориску с собой забрал, говорит, я с ней не могу, этого не может быть.

— Что она могла про меня раскопать?

— Спроси у Алексея, я толком ничего не поняла, но она сделала какую-то экспертизу и теперь утверждает, что Николаша и Ленуся не от Алексея.

— Бред.

— Вот Валентин Сергеевич ей это тоже сказал, такая ругань была, она столько про тебя гадостей наговорила, что он не выдержал и уехал. Я осталась, за детьми присмотреть, а то эта склочница только Алексею на ухо жужжит, к детям близко не подходит, а в первый приезд, просто души в них не чаяла, возила мальчишек в салон мод, одежду им покупать, как будто нужна мальчишкам одежда из салона мод, особенно маленькому.

Лера пошла к Алексею, лучше сразу все прояснить, чем резину тянуть. У него сидела Софья Михайловна и Федор Петрович, у мужиков настроение было подавленное, зато у тетушки, очень даже приподнятое.

— Вот, явилась шкодница, нагулялась, хвостом накрутилась, по мужикам побегала, теперь к мужу на отдых. — Заявила Софья Михайловна.

— Алексей, я чего-то не пониманию, объясни, в чем дело.

— А что тут понимать, вот результаты экспертизы, они четко указывают, Николай не от Алексея. Леночка, значит тоже. — Софья Михайловна не дала Алексею слова.

— Алексей, какая экспертиза, причем тут Софья Михайловна?

— Я милочка, по образованию врач, и сразу вижу, где не порядок, меня не проведешь. Вы, кажется, в армии служите?

— Да.

— Там только проституток для генералов держат, конечно, они им звания и ордена, генералы щедрые в постели, но нас не проведешь.

— Алексей, почему ты позволяешь ей меня оскорблять?

— Тетя, помолчите, дайте, дайте мне с женой поговорить.

— Какая она тебе жена, чужого ребенка подсунула и сказала, что твой, таких гнать надо в три шеи.

— Тетя, дайте мне с Валерией поговорить.

— Говорите, я что, мешаю, только армейские шалавы нам не нужны.

— Валерия, тетя сделала генетическую экспертизу, по ней, Николаша не мой сын, как ты это объяснишь.

— Никак, это бред, если ты ей веришь, давай разведемся, если нет, можем провести еще одну.

— Тебе надо, ты и проводи, а нам и так все ясно, в этой фирме не ошибаются. — Снова влезла тетя.

— Алексей, решение за тобой. — Высказалась Лера.

— Какое решение, решение только одно, проституткам здесь не место. — Высказалась тетя.

— Алексей? — Спросила Лера.

Алексей грустно пожал плечами.

— На развод сам подашь или мне крутиться?

— Сами милочка, сами. — Снова влезла Софья.

Лера развернулась и вышла, влетела в комнату

— Светлана Павловна, собирайтесь, мы уходим, детей собирайте, только самое необходимое.

Лера порылась в сумочке, вынула ключи от машины, подарок Алексея и банковскую карту его банка. Быстро собрала все, что пришло на ум, что ее и что необходимо детям, излишки в виде игрушек оставила, сунув в руки Ленуське любимую куклу, Николаше машинку, маленькие еще, не поймут, одела их, оделась сама, подождала Светлану Павловну. Собрала драгоценности, рассортировала, что ее, сунула в рюкзак, подарки Алексея доложила в кучку к ключам от машины и банковской карте, сгребла все и понесла Алексею.

— Вот, это твое, заявление об отказе от имущества и претензий принесу на развод, не затягивай, алименты нарастут.

— Алименты на чужих детей платить не положено, так что вы в пролете, милочка. — Опять вставила свое слово Софья Михайловна.

— Алексей, ты за ней присмотри, что бы ничего лишнего не прихватила. — Продолжила Софья и потащила Алексея смотреть.

Вещи и дети были уже у порога.

— Все выворачивать? — Спросила Лера.

— Нет, не нужно. — Ответил Алексей. — Давай я тебя подвезу.

— Спасибо, не нужно, уже подвез, дальше не куда, от своих детей оказался. Знала, что этим кончится, еще тогда говорила, когда замуж тащил, липовая экспертиза, это просто повод для развода, нормальная, похоже, тебе уже не нужна. Мне тоже теперь уже все равно, причина не интересна, больше не ищи и сзади не бегай, убью и детей обратно ты не получишь, хоть сто правильных экспертиз сделай.

Жаль, но своей машины у Леры не было, а подарок мужа уже жег руки. Они до остановки автобуса пошли пешком, холодно, зима, но что делать. Ленуська быстро замерзла, избалованная девчонка, пришлось взять ее на руки, тяжело, на Лере рюкзак выше крыши, с детскими вещами, зима и без них никак. Их догнал на машине Федор Петрович

— Валерия Николаевна, садитесь, подвезу до города.

— Спасибо, но мы теперь уж как-нибудь сами.

Он остановил машину и подошел к ним.

— Давайте, помогу хоть до остановки, тяжело же.

Почти силой взял у нее рюкзак.

— Валерия Николаевна, бред какой-то, я не верю, но эта стерва так мозги промывала, пока вас не было, что тошно стало.

— Откуда она эту бумагу взяла?

— Говорит, в солидной фирме сделала.

— Когда успела?

— В первый приезд. Уговорила, что тут у нее хороший знакомый и очень известный врач, обнаруживает рак и много других заболеваний в самой начальной стадии, только обследоваться нужно, вот всех и стащила, а сейчас результаты выдала, вроде фирма солидная.

— Какая же она солидная, это же полная лажа.

— Не знаю.

— Вот и вы мне не верите.

Федор пожал плечами.

— Давайте рюкзак обратно, сама донесу.

Федор обратно рюкзак не отдал и проводил их до остановки автобуса.

Домой к Светлане Павловне и Валентину Сергеевичу добрались затемно, малыши плакали, пришлось сразу бежать им за питанием. В отпуске скучать было некогда. Пришлось уговаривать Светлану Павловну и Валентина Сергеевича переехать в ее квартиру, их, для такого количества детей, была мала, а без их помощи Лере не обойтись. Срочно пришлось устраивать малышей в садик, няни больше не будет, а дедушке с бабушкой уже не справиться, староваты стали. Встал вопрос и о машине, без нее с детьми не обойтись, всех нужно развести в садик и школу. На счету денег не очень много, но на большой переезд и жигуль трехлетний хватило.

Вроде все наладила, краткосрочный отпуск подходил к концу, и нужно было возвращаться на службу, что ж отдохнула. Плохо было только одно, Вовка в Москве, теперь он заместитель начальника оперативного управления и Ленка при нем, в академии учиться, не с кем горем поделиться. Хорошо, что ее на Вовкино место не посадили, пришлось бы сиднем сидеть, а там не поревешь, хотя его место и не занято, начальник надеется, что ее уговорит, пока у него не получается, это и к лучшему.

Весь день посвятила тренировкам, тренировалась с какой то особенной злостью, такой у нее никогда не было, в руки взять себя не получалось, взяла автомат, лыжи, походное снаряжение, сухой паек и ушла в лес, одна, записав в журнал личную подготовку на пять суток. Пять суток пролетели как один день, даже есть не хотелось, привал выматывал хуже, чем длительный переход. На привале ревела то белугой, то волком, то собакой на луну. Старалась обходить населенные пункты так, что бы ее стон никто не услышал. Палатку маскировала очень тщательно, просто, для себя, нужно вымотаться, иначе жить невозможно. Что случилось, почему так, кто это придумал, и зачем так отыгрываться на детях? Ответов у Леры не было, ни на один. Можно конечно самой провести нормальную экспертизу и все доказать, только это уже для нее ничего не меняет, таких оскорблений терпеть она не будет, возврата назад уже нет, с деньгами перебьемся, ее зарплаты хватит, конечно не так шикарно, но хватит, главное, что бы дети поняли.

К ее возврату из похода ее ждали две новости, мобильник с собой Лера не брала, только рацию служебной связи, приехали Ленка с Володей и они ждали ее, и звонила Светлана Павловна, пришла повестка в суд, еще одно испытание.

— Лер, что случилось? — С места в карьер взяла Лена.

— То, о чем я говорила, когда вы меня сватали, нашел, наверное, кого-то.

— Не может быть?

— Может, да еще так подло, сделал генетическую экспертизу и теперь заявляет, что дети не его.

Лена выразительно посмотрела на Леру и покачала головой.

— Ты права, до такого додуматься надо, а ты чего, сделала бы свою, и ему в нос.

— Зачем, мне теперь уже все равно и он мне не нужен, не нищая, выживем, лишь бы Светлана с Валентином не сдали, детей девать некуда будет, старые они уже.

— Как же он детей то бросил?

— Не бросил, а отказался, не его дети и все.

— Тебе надо экспертизу сделать и ему предъявить.

— Зачем, я и так знаю, что его, пусть радуется, зато они людьми вырастут, а не избалованными негодяями.

— Как знаешь, я бы сделала и стрясла хотя бы на детей.

— На суд со мной сходишь, а то я боюсь, не выдержу, или его покалечу или тетю его, божий одуванчик, выискался.

— Что еще за божий одуванчик.

— Тетя из Сибири приехала, где то там живет, такое мне наговорила, уши вянут, даже повторять не хочется.

— Хоть чуть-чуть, для общего развития.

— Женщины в армии нужны для генералов, они своим проституткам в постели ни званий, ни наград не жалеют.

— Я бы ее убила, Алешка что?

— Сидит, молчит, зато тетя все за него сказала, слушать тошно.

— Может, одумается, слушай, может она специально экспертизу подделала?

— Может и специально, только мне теперь все равно, я ему предложила сделать повторную, он отказался, а она говорит, тебе надо, ты и делай, а как я без него сделаю, не силком же его тащить.

— Да, дела. На суд, конечно, я с тобой, только Вовка пусть в машине сидит, а то он его точно прибьет.

— Да, Вовка пусть в машине, мне бы сдержаться.

На суд пришли вместе с Леной. Лера сразу отдала свои заявления об отказе от любых претензий и о возврате того, что передал ей Алексей в качестве подарка на свадьбу, акции и прочее имущество.

Судья спросила Леру, признает ли она, что дети не Алексея?

— Он сам от них отказался, значит теперь не его.

— Что значит, теперь не его, вы признаете результаты генетической экспертизы или нет? — Уточнила судья.

— Да, признаю. — Ответила Лера.

После нескольких вопросов к Алексею, суд удалился на совещание. Решение суда было четкое, ясное и лаконичное, развод, отмена отцовства и возврат имущества по соглашению сторон. Лера обратилась к судье

— Могу я забрать решение суда немедленно, я военнослужащая и ожидаю перевод в другой округ, приезжать за ним отдельно очень накладно, и вряд ли будет время, ведь нужно еще успеть переделать документы на детей, убрав из них фамилию липового папаши.

Так и сказала, липовый папаша.

— Судья отказалась, сославшись на то, что решение суда вступает в силу через две недели, если не будет апелляции, но выписку она может получить через неделю и по ней подать заявление на замену документов, но оформлять и получать документы можно только по решению.

Тетушка, божий одуванчик, была с Алексеем, был и Федор. Мужики молчали, тетушка успела вставить

— Вот и слава богу, поняла вертихвостка, с экспертизой спорить бесполезно, ты Алеш не расстраивайся, получше найдешь, на твой век хватит.

Лера вышла из зала суда, стараясь не смотреть в их сторону, еле добралась до машины, Ленка за ней. В машине Лерку прорвало, разревелась, как простая баба, немного взяв себя в руки, попросила отвести ее на набережную и там оставить, Володя и Лена упирались, куда, холодно, но, все же поняли ее, оставили одну на набережной. Там Лера просидела до одиннадцати вечера, размазывая слезы снегом, ничего не помогало, Как-то нужно брать себя в руки и идти домой, дети ждут.


После развода Алексей с Федором проводили тетушку на самолет и поехали на работу. Оба угрюмо молчали. Первым, молчание нарушил Федор

— Алексей Васильевич, я по твоему поручению проверил банковскую карточку Валерии, которую она тебе вернула.

— Надо бы ее обратно, Валерии отдать, все же она мне женой была, и мы были счастливы, как такое могло случиться, сам не пойму, все было искренне, от чистого сердца. Неужели так можно обманывать?

— Я, то же не пойму, а учитывая остаток на счете, и возврат всего, что ты ей дарил, включая машину, больше похоже на обиду, чем на измену.

— А что на счете?

— Ноль на счете.

— Совсем ноль?

— Ноль истрачено, деньги ни разу не снимались. Так изменники не уходят, так уходят только очень порядочные люди, которых сильно обидели.

Алексей грустно вздохнул и продолжил разговор

— Ее заявления о возврате противоречат здравому смыслу и брачному договору, имеет право все себе оставить.

— Вот и я о том же, так изменники не уходят.

— Нет оснований, не доверять экспертизам, фирмы солидные, да и тетушка, кандидат медицинских наук, не специально же все подстроила.

— Давай-ка съездим туда и сами все посмотрим, я с людьми побеседую, что-то все же не так.

— Съезди один, мне это очень больно и неприятно.

— Хорошо, сейчас и займусь.

Федор, доставив шефа в офис, сразу же поехал в первую фирму, проводившую экспертизу. Там он прошел к директору фирмы и тот попросил секретаршу поднять все документы и пригласить персонал, непосредственно, проводивший исследования. Пока подходили специалисты, директор просмотрел все записи и выдал заключение

— Действительно, Алексей Васильевич, не отец Николая, ДНК совсем не совпадают, вот у Бориса стопроцентное совпадение, здесь даже сомнений нет.

— Не понял, поясните. — Федор вытаращенными глазами уставился на директора.

— Что тут непонятного, анализы брали у двух мальчиков, Николая и Бориса, одному три, второму десять. У первого нет совпадений, значит он не сын Алексея Васильевича, у второго сто процентов, он родной сын, все просто.

— Борис не может быть родным сыном Новикова, они познакомились, когда ему уже пять было, вы что тут, совсем охренели.

Директор тупо уставился на Федора

— Тогда чьи же это анализы?

— Это вы меня спрашиваете, по-моему, это вы мне должны ответить, чьи это анализы.

— Сейчас узнаем.

Директор пригласил специалистов, но те вразумительного ничего сказать не могли, сделали то, что им принесли, все анализы под номерами, обезличенные.

— Пригласите тех, кто делал забор материала для анализов. — Предложил Федор.

Директору пришлось пригласить следующих специалистов.

— Да, была такая бабушка с двумя детьми, Софья Михайловна. Вы же сами ее рекомендовали.

— Помню, помню, очень импозантная старушка, в прошлом, неплохой врач, кандидат медицинских наук. — Вспомнил директор.

— Она суетилась очень много, в начале один анализ заказала, на корь кажется, потом на скарлатину, на гепатит, и уже в самом конце на ДНК. Папу отдельно привозила. Если только документы она сама перепутала, она их часто роняла. — Подтвердила догадку Федора медсестра.

— С вами все ясно, это прокол, серьезный прокол, готовьтесь, неприятности у вас будут и немаленькие.

— Может, можно замять.

— Поздно, дело сделано, у господина Новикова развод по полной схеме.

— Могли бы и сами догадаться, что данные перепутаны.

— Догадались бы, если бы оба заключения на руках были.

— Так мы и выдали оба заключения.

— До нас дошел только один.

— Наши извинения господину Новикову.

— Поздно, разборка будет уже через суд.

Во второй фирме, разговор прошел в том же русле, только более ориентировано уже на анализы Бориса. Все подтвердилось, Борис сын Алексея, стало ясно, заранее спланированная ошибка. Только кем, похоже, Софьей Михайловной, вопрос зачем, остался открытым. Федор поехал к Алексею, радовать его полученной информацией. Войдя в кабинет Алексея, Федор, уже не церемонясь, начал разговор

— Алексей Васильевич, могу вас поздравить, у вас родной сынок объявился.

— Кто?

— Борис.

— Не понял?

— Согласно заключению этих хваленых фирм, Николаша, действительно, не Ваш сын, зато Борис, самый что ни на есть, родной. Говорил же, давай съезжу, проверю, а ты все упирался, тете нельзя не доверять, кандидат наук и фирмы солидные, не ошибаются. Теперь пожалте, Борис родной. Алексей, ты вспомни, может забыл, гульнул от первой, второй ребенка наперед и сделал.

— Бред.

— Это не бред, тетушка твоя подсуетилась, толи мензурки переложила, толи документы, и заключение нам только одно отдала, а получила два, и на Бориску и на Николашу. Опытная шельма, две фирмы провела, и тебя за компанию. Если бы отдала оба, сразу бы ошибку обнаружили, а так, лопухнулись, да и ты хорош, говорил, давай проверю, а ты не хотел, теперь получи, что заслужил.

— Ей-то зачем?

— Не знаю, сам спроси. Твоя тетя, ты с ней и разбирайся.

— Черт, что же я наделал. — Алексей закрыл лицо руками.

— Нечего нюни распускать, действовать надо.

— Что делать? Вряд ли Валерия простит.

— Это уже как ты просить будешь, сейчас, самое главное, отменить решение суда и юридически сохранить семейные и родительские отношения, захочет разводиться, пусть сама на развод подает.

— Федор Петрович, ты как всегда, прав, нужно немедленно в суд, потом к Валерии.

— Сегодня уже поздно, завтра с утра рванем.

Утром, по очень большой просьбе Федора Петровича господина Новикова приняли. Судья оказалась милой женщиной и согласилась помочь, но законным путем. Постановление суда уже вынесено, теперь необходимы были основания для пересмотра дела, для этого, второе заключение приобщили к делу, как вновь открывшиеся обстоятельства, и решение суда было приостановлено до повторной экспертизы, сроки на такую экспертизу большие, но выхода другого нет. По огромной просьбе Алексея, судебное заседание, по поводу повторной экспертизы прошло через неделю, без Леры.

После получения на руки постановления суда о проведении повторной экспертизы, Алексей долго мучился, не спал несколько ночей, как разговаривать с Валерией, он не знал. Язык бизнеса, денег и банковских операций он знал в совершенстве, даже Колыванов с ним редко тягался, зная, не переспорит и не убедит, здесь Алексей специалист. Даже с первой женой Алексей находил общий язык, если виноват, сделает хороший дорогой подарок, она и растает, какая женщина устоит перед таким подходом. С Валерией все не так. Он это почувствовал тогда, когда делал первое предложение, а она его отшила, перечислив все его богатства и сказав, за муж за что, не выходят. Может поэтому и влюбился, поняв, эту женщину, деньги не интересуют, совсем не интересуют. Теперь, хорошо зная Валерию, он совсем не знал, как быть. Вообще, он часто терялся в присутствии Валерии и был похож на мямлю, не узнавал сам себя. В бизнесе все проще и легче, нужно убедить собеседника, где его выгода, и дело пойдет, можно немного и обмануть, точнее, приукрасить дело и все в порядке. Нечистоплотных партнеров мог и сам прижать, нажав на их слабые стороны и нарисовав неприглядную картину дальнейшего развития событий. Слова не расходились с делом, все знали, так и будет, проигрывать совсем не хотели и исправлялись.

С Валерией все не так, слабых сторон у нее нет, у него, для нее, нет сильных. Везде сам виноват, даже зацепиться не за что, поверил тете, как последний осел, как будто пелену на глаза повесили, как теперь исправлять, одному богу известно. А исправлять надо, чувство любви, угасшее на мгновение, после получения заключения по Николаше, усиливалось с каждым днем, часом, минутой. Осознание непоправимой беды, сотворенной собственными руками, его угнетало и путало все мысли, привести их в порядок, не получалось.

Для разминки позвонил тете, но та выкрутилась, по телефону это не сложно, и сразу пошла в атаку

— Николай не твой, вот Борис, это точно, твой единственный наследник, законный сын, экспертиза не ошибается, и следующим этапом ты должен через суд отобрать его у нее, а то угробит парня, а такой замечательный мальчишка.

— Какая экспертиза, тетя, что вы тут чушь несете?

— Какую чушь, там все точно, просто я на Бориса заключение не брала, там все в порядке, а вот младший не твой, это точно. Экспертизу там делают очень хорошо, а я сразу сообразила, как глянула, так и поняла, Борис твой, а Николай не твой, это же и так видно, и экспертиза подтвердила, у них разные отцы.

— Дура ты тетя, правильно тебя дети из дому выгоняют, и ко мне больше на глаза не показывайся, а то руки чешутся, ей богу, побью, на порог не пущу, это уже точно.

— За что? Я хорошее дело сделала, твою прошмондовку на чистую воду вывела?

— Софья Михайловна, я вам все сейчас популярно объясню, Борис никак не может быть моим родным сыном, мы с Валерией познакомились, когда ему уже пять было, поженились, когда седьмой пошел. Отец Бориса, первый муж Валерии, погиб при исполнении служебных обязанностей, и это для всех не секрет и не новость, я его просто усыновил, биологические отцы действительно разные, только все с точностью наоборот, а все остальное, что вы сделали, называется клевета и грубое оскорбление, по вас тюрьма плачет.

— У вас документы на руках, нечего меня оскорблять.

— Почему вы сразу и про Бориса не сказали, мы бы догадались, и всего этого можно было избежать?

— Зачем про Бориса говорить, у него с экспертизой все в порядке, он твой сын, и делать ничего не нужно, все уже сделано, что не делается, все к лучшему.

— Тетя, больше не приезжайте ко мне ради бога.

— Наоборот, я теперь специально приеду, что бы разобраться до конца, повторную экспертизу сделаем, и все сразу станет ясно.

— Нет уж, спасибо, не надо.

Алексей в сердцах даже мобильник бросил, хорошо, второй был, этот, восстановлению, уже не подлежал. Нужный настрой появился и он стал звонить Валерии, но там сразу пошел отбой. Все ясно, его поставили в черный список, и разговора не будет, придется ее караулить у дома.

Приехал к дому, в квартиру не пустили и детей не показали, придется дожидаться Валерию в машине, да, натворил делов, а как исправлять, одному богу известно. Валерия появилась только в пятницу, три дня дежурства у ее дома не пропали даром

— Валера, нам нужно поговорить. — Предложил ей Алексей.

— Ты все сказал, больше разговоров не будет. — Получил заслуженный ответ.

— Суд назначил повторную экспертизу, если ты не придешь с детьми, приведут через полицию.

— Я детей больше мучить не дам, лучше никого отца, чем липовый, то есть, то нет.

— Валера, там, в этой фирме, ошиблись, все перепутали, они экспертизу Коли перепутали с Борей. Колину, тетка взяла, а Бориса нет, так бы сразу догадались, теперь получается, Борис родной, а Коля нет, бред какой-то.

— Меня твоя тетя так грязью полила, что я вас не только что видеть и слышать, вспоминать не хочу, не попадайся мне больше на глаза.

— Решение суда ты все равно, обязана выполнить.

— Что это изменит?

— Все изменит, все будет как раньше и предыдущий суд отменят.

— Как раньше уже не будет, я этого не хочу, и прошедший суд меня вполне устраивает.

— А меня нет.

— Это твои проблемы, мог тетю остановить, или до меня повторную экспертизу сделать, теперь я этого не дам.

— Не имеешь права.

— Я мать, а ты никто, пустое место, суд так решил.

— Его решение приостановлено.

— Восстановим.

— Валер, извини меня, у тети гипноз не нормальный.

— Опять ребеночек маленький, теперь тетя виновата, в общем, так, на экспертизу я приду, но суть вопроса это уже не меняет, дети мои и ты нам не нужен, иди новую дурочку ищи, типа белой болонки.

— Валера, не дури, это наши дети, и мне без тебя не жить.

— Живешь же и не чихаешь, будь счастлив, сунешься ко мне, с лестницы спущу.

Лера взяла адрес, куда привезти детей, приехала со всеми, с дедушкой, бабушкой, Леной и Володей. Вовка взял еще микроавтобус с ребятами из дежурной группы управления, в форме и с оружием, не столько для защиты Леры с детьми, сколько для защиты Алексея, от нее, вдруг сорвется, его охрана ее уже не остановит. Сделали забор крови, когда выходили из здания, Алексей пытался увязаться за ней. Тут Владимир не ошибся, если бы Алексей прорвался к Лере, используя давление Фединой команды, последствия были не предсказуемы, но ребята были готовы, знали Лерину беду, сразу отсекли Алексея вместе с Федором и его командой. С этими не поспоришь, с автоматами и в масках, сразу видно, спецназ. Владимир все правильно рассчитал, Алексей пытался пробиться к Лере, используя численный перевес своей охраны, ребята отсекли их. Если бы Алексей оказался ближе, свое бы точно, получил. По лицу Леры было ясно, она с трудом сдерживает себя и любая искра, и возможность достать противника, пойдут Алексею во вред.

Алексей упрашивал

— Ребята, дайте мне с женой поговорить, я пока еще муж.

— Уже нет. — Коротко ответила Лера.

Все разъехались, каждый по своим делам и углам. Мероприятие прошло без происшествий.


Лера, человек военный, и противник не ждет, когда кто свои личные дела решит, приказ есть, он подлежит выполнению, цена не интересна. Приказ был прост, получены сведения, идет небольшой отряд террористов, шесть человек, с собой тридцать килограмм взрывчатки, должны взорвать одно из зданий прокуратуры или полиции в Санкт-Петербурге, что проще. Командиром в той группе, человек из руководства новой организации, занявшей место разгромленной. Сведений пока о ней мало и этот человек, взятый живым, мог прояснить картину. Суть задачи и сводилась к ликвидации группы, и взятии живым, этого эмиссара. Брать его нужно было в поезде, не позволив привести в действие взрывное устройство и стрелять нельзя, люди кругом. На разработке плана операции решили, основные исполнители с собой ничего из оружия не берут. Это Лера, Люба и Александр. Люба и Александр, молодые ребята, почти сразу после училища, всего-то в отряде полгода, но других нет, остальные все уже старше, а им в самый раз играть влюбленную парочку, а Лере старшую сестру Любы, надсмотрщицу. Нужно по фотографии найти эмиссара, определить, где спрятано взрывное устройство, предотвратить его подрыв и взять эмиссара, остальные не интересуют.

На посадке местная полиция ничего не обнаружила, ни эмиссара, ни взрывчатки, но по всем сведениям, полученным из разных источников, группа должна быть в этом поезде, иначе они не успевали на пересадку в Москве, на поезд, идущий в Санкт-Петербург, где и должны были совершить диверсию. Как запасной вариант, был выбран этот поезд, идущий в Москву или поезд в Санкт-Петербург. И там и там народу хватало и жертв могло быть много. Раньше, группу обнаружить не могли, члены группы изменили внешность и взрывчатку несли каждый отдельно, в небольшом количестве. Маршруты были не известны, известно только место встречи, этот поезд. Руководителем операции была Лера, ее заместитель осуществлял координацию работы всех служб из вертолета, перелетающего с места на место, так называемый передвижной командный пункт. Еще четыре вертолета с бойцами для поддержки, на случай, если клиенты попытаются уйти с поезда на ходу или на остановках. В поезде пассажиров около шестисот человек, каждого за такой маленький промежуток времени не проверишь, да еще по чужим документам, но надо стремиться.

Лера очень внимательно обошла все вагоны, вглядываясь в лица пассажиров, наметила пятнадцать человек, похожих на эмиссара. Как проверить их багаж? Если в плацкартных вагонах все просто, то в купейных, невозможно, нужно проникать в купе. Это лишний скандал подозрения, если они успели сложить свой груз вместе и подключить его к дистанционному взрывателю, то скандал вызовет подозрения, и они запустят таймер, тогда все, взрыва уже не избежать. От ФСБ тоже работала группа, но там были двое мужчин и одна девушка, работали параллельно, но командир все равно, Лера. Лера не стала делить поезд на сектора, просто все проходили состав, каждые пятнадцать минут и, собираясь в купе, делились впечатлениями, так не создавалось впечатления, что ведется наблюдение, люди постоянно менялись.

В один из проходов по составу, Лера увидела в щелку неплотно закрытой двери одного из купе, лежащую на диване упаковку от большого плазменного телевизора. Зачем телевизор доставать в поезде, все равно не включишь, нужно проверить. Наблюдение за купе усилило ее подозрения, туда входили и выходили люди, много людей, явно не шестеро, насчитали шестнадцать, слишком много, не телевизор же смотреть. Нужно было проверять. Дождалась остановки и прошла по перрону, низко, не видно, что в купе твориться, послала двоих ребят посмотреть с крыши с помощью переносной камеры. Камера дала результат, посетители купе там раздевались, снимали с себя жилетки и выкладывали из них плоские пакеты, посмотреть, что в них не получалось. Дальнейшее наблюдение вызвало у Леры подозрение в правильности выбранного объекта для проверки. Во-первых, ни один из заходивших в это купе не подходил по описанию и имеющимся фотографиям ни под одного из членов группы, во-вторых, их слишком много. Прошли за выходящими, они заходили в купе в другом вагоне, часа через два, три они возвращались в первое купе и уходили. Попросила ребят осмотреть с крыши через камеру второе купе, оказалось все просто, передвижное казино, игра в карты. В первом купе оставляли пакеты с деньгами и получали фишки, во втором играли, шли обратно в первое и меняли фишки на деньги, если было чего. В коробке от телевизора были разложены колоды карт, их выбрасывали за окно, по мере расходования, деньги клали обратно в коробку. Все нужно было начинать заново.

Новый осмотр состава принес и новый результат, уже в купе другого вагона тоже был обнаружена упаковка от большого телевизора. Не поезд, а сплошное казино, но туда никто не входил, ехало двое, еще два места было пустых, и Лера решила сыграть на дурака, вперлась в купе с вещами

— Свободно, значит я тут еду.

— Девушка, места все выкуплены, к нам друзья подсядут.

— Как подсядут, освобожу, знаем вас, говорите, что выкуплено, а сами просто хотите в комфорте ехать.

Мужики, один русский, второй кавказец, пошли ругаться к проводнице, этого Лере и надо было, прыгнула быстро, открыла коробку от телевизора, точно, в самую точку попала, сверху коробка с шариками, а под ней, взрывчатка, таймер и радиоприемник, с антенной в виде контура по широкой стороне коробки. Хорошая антенна, значит большой радиус действия. Сейчас трогать нельзя, станция, жертв будет еще больше, значит нужно тянуть резину, пока не отъедем и еще, эмиссара нет. Пришли с проводником.

— Девушка, у вас какое место, где ваш билет.

— Я вам отдала.

— Вы мне ничего не отдавали, выйдите из вагона.

Поезд тронулся, это уже хорошо, но и на глазах, трогать коробку нельзя, взорвут, пришлось выйти из купе. Дальше хуже и спорить нельзя, поймут. Поезд остановили на полустанке, и вошел наряд полиции, проверив ее документы, надели наручники и вывели. Привели в пункт охраны порядка, поезд отошел, плохо дело. Попросила позвонить, дали. От объяснений отказалась, все равно с собой других документов нет, а через тридцать минут будет вертолет с бойцами, теперь придется поезд догонять. Ее заперли в клетке для задержанных, и не сняли наручники, ну и черт с ними. Там еще сидели две женщины, как оказалось, тоже зайцы. Ошиблась, ее ребята влетели в пункт полиции через двадцать минут, второй вертолет, просто завис сверху. Разговаривать некогда, да и не зачем, у дежурного по пикету уже звонил телефон, и он принимал директиву. Клетку открыли, наручники сняли, бегом на вертолет, и уже там оформить мысли, пришедшие на бегу, в форму приказа. На следующем перегоне, между станциями, произвести задержание картежников с шумом и помпой, перекрыть встречное движение, выбросить страшный груз на ходу в окно или дверь.

Вертолет сел далеко от станции, рядом с местом посадки уже ждал полицейский уазик. Перед станцией выключили сирену и подвезли ее к хвосту поезда. В головной вагон садилась группа полиции, тоже, стараясь быть незамеченной. Поезд пошел, пора и ей, двинулась по составу. Навстречу ей должен подойти Александр. Задержание картежников уже началось и нужное им купе оказалось пустым, коробку телевизора хозяева купе переместили под столик, очень тяжелая. Вытащили, вынула коробки с шариками, все по легче, таймер уже работал, значит, решили взрывать здесь. Окно не открывалось, потащили коробку к тамбуру. В этот момент их догнали двое из купе, наблюдали из тамбура напротив, завязалась драка. Александр остался прикрывать, Лера потащила коробку дальше, вот и все, тамбур, открыла дверь и спихнула страшный груз прочь. Закрыла дверь и обратно. Александр одной рукой держался за живот, и из-под нее текла кровь, все ясно, нож, второй рукой удерживал пульт, который у него пытались отобрать. Лера не успела, один из бандитов вырвал из слабеющих рук Саши пульт и стал убегать, второй побежал еще раньше, как только увидел, что Лера возвращается. Теперь ребята, сколько хотите, поражающих элементов нет, а взрыв снаружи вагона, может только стекла выбить. Можно задерживать, только где эмиссар. Догнала мужика с пультом и вцепилась в руку, получила пару затрещин, одну в сплетение, не пробил, не страшно, другой рукой он попал Лере в рот, укусила. Главное руку держать еще минуту. Еще удар по голове, бросил пульт в карман и вцепился Лере в горло. Удар в пах, он отпрыгнул и снова побежал, доставая пульт. Грохнул взрыв, интересно, хвост состава уже ушел или нет. Догнала, убегавших, уже у двери в тамбур, один выхватил нож и ударил, направляя в живот, Лера левой рукой отбила нож, прижав его руку к стенке вагона, как бы прокатившись по нему, прижала спиной его тоже к стенке, локтем нанесла сильный удар в позвоночник и с разворота, но уже с другой стороны, ударила в челюсть, все нокаут. Выскочила в тамбур и тут же оказалась перед носом второго. Второй вцепился ей в руки, она ударила его головой в переносицу, правую руку вниз, левую, прижав локоть к телу, вывернула кисть и подняла свою руку, вместе с его вверх, он потерял равновесие, отпустил Лерины руки, тут же она схватила его рукой за волосы, наклонила и удар коленом по голове, выключился. Дверь прохода из другого вагона открылась, и в ней показался человек с пистолетом, Лера только успела вцепиться своими двумя в руку с пистолетом, все неправильно, но теперь менять уже поздно, пистолет начал стрелять, выстрел другой, третий, мимо, все вверх. Нападавший понял, руку вырвать просто не удастся и начал бить свободной Леру по голове, нужно терпеть, вырвет руку и все, смерть. Лера просто получать удары, то же не собиралась, стала бить его руку об стенку, удачно заметила ручку стопкрана, удар кисти с пистолетом об это устройство и пистолет улетел, теперь ногой в пах, разворот с зажатой рукой, наклонить противника и удар ребром ладони по шее, все, лежит. В двери снова показалась рожа, но с автоматом и в полицейской форме

— Руки, лечь.

Пришлось подчиниться, вот дурак, внизу пистолет лежит, лег и стреляй, вылез второй, сел сверху на Леру, вывернул руки и застегнул наручники.

— Ребята, там, в вагоне, раненный, срочно помощь нужна.

— Без тебя сопля разберемся.

— Я не сопля, а офицер ГРУ, еще раз вякнешь, морду разукрашу.

— Много вас тут крутых, сейчас задержали картежников, каких удостоверений нет, но почти все липа.

— Разговоры прекратить, бегом к раненому, остальным, задержанных обработать, за не подчинение, уволю.

— Иж, крутая, полежи, отдохни, а мы подумаем.

— Если раненный умрет, я лично вашим увольнением займусь.

Двое полицейских все же пошли дальше, скоро вернулись, сделать уже ничего было нельзя, Саша умер. Прибежали ребята с ФСБ, у одного из них с собой удостоверение. Леру подняли и сняли наручники, представили. Полиция подтянулась и извинилась. Пошли смотреть картежников, среди тех, кого задержала Лера, эмиссара не было. Нашелся в этой компании, просто сидел и играл в карты, молодец, и алиби на случай подрыва себе обеспечил, и кино мог для отчета снять, камера у него была наготове. Еще двое спрыгнули с поезда на ходу, но их сразу взяли, один ногу подвернул, а второй побегав по полю, лег и ждал, когда сядет вертолет и его заберет.

Все отлично, за исключением Сани и морды лица, зато, сколько жизней других людей спасли, не счесть. Лицо пройдет, а вот Саню уже не вернешь. Снова нужно нести печальное известие в дом, его близким. Приехала домой, нужно хотя бы умыться, вся грязная и в синяках, неудобно в таком виде.

Когда она вошла в квартиру, за столом сидели Валентин Сергеевич, Светлана Павловна и Алексей, держал на руках Леночку. Пили чай и он кормил дочку тортом. Трудно сразу перестроится, и не хочется совсем.

— Валерия нам нужно поговорить.

Увидел изуродованное лицо.

— Валерия, что с тобой?

— Говорить не о чем, пьяная была, не помню, запой у меня.

— Значит нужно бросать пить.

— Не могу, запойная я, ты что, не знал. Мы договорились, дети не твои, можешь отдыхать, разговора не будет.

— И все же, давай поговорим.

— Не о чем.

Взяла у него с рук Леночку, отнесла в комнату, дети этого видеть не должны, вернулась.

— Пошел вон.

— Не уйду, ты мне еще жена и дети мои.

— Уже нет, пошел вон.

— Не уйду.

Тут Алексей понял, что значит разъяренный боец высшей квалификации, она взяла его за волосы и, наклонив голову, вынудила подняться со стула, потащила в согнутом состоянии к двери.

— Пусти, больно.

— А мне не больно было, когда твоя тетя меня грязью поливала.

Алексей попытался своей рукой, оторвать Лерину, от своих волос. Тут же получил удар коленом в лоб и нос, и его рука, уже вывернутая Лерой, не дав ему разогнуться, врезала его головой в дверь. Дверь раскрылась и с помощью хорошего пинка сзади, он вылетел из квартиры. Через двадцать секунд дверь открылась снова, и торт прилетел в лицо, за ним букет цветов.

— Еще раз нос сунешь, пну сильнее, на пролет лестницы хватит.

— Это мои дети, я имею право их видеть.

— Ты от них отказался, с этого момента ты никто, даже не пустое место, просто, никто.

Вернулась в комнату.

— Лерочка, может не надо так жестоко, он же не со зла, мужчины все такие, когда речь о детях заходит, его или нет.

— Ему было предложено провести повторный анализ, сразу не захотел, под тетину дудку сплясал, пусть дальше танцует, если мне не верит.

Приняла ванну, умылась, косметика не помогла,синяки со всех сторон, ладно, не на гулянке была, ребята ждут. Надела парадную форму, спустилась вниз, ее жигуленок был загорожен машиной Алексея, точнее его подарком, рядом снова он с синяком на лбу и распухшим носом.

— Валера, возьми, я не вправе у тебя отбирать подарки. Экспертиза готова.

— Она меня не интересует, результат я знала, когда залетела, даже предвидела, чем все кончится, дура, самой себе не поверила, тебе, уроду, поверила, а самой себе нет.

Лера взяла ключи, отогнала машину метров на пять, вышла, бросила ключи Алексею, села в свой жигуль и поехала. Алексей привязался сзади, жаль, на жигулях в городе от него не оторваться. Заехала в собор, к отцу Иннокентию, договорилась об отпевании Саши, дальше к его родителям, молодой, женой и детьми еще не обзавелся. Родителям по легче будет, у них еще два сына и дочь, будет, кому успокоить, все равно, миссия, не из приятных. Прошло как всегда в таких случаях плохо, хорошо, скорая стояла рядом, наготове, у матери приступ, сердце слабое, сестра плакала, мужики курили. Выпили коньяку, помянули, рассказали, как и когда похороны, как погиб, и как спас людей от страшной беды. Что сделает для них государство, кроме награды за мужество и героизм. На сегодня все, ребят развозил автобус, а она поехала на набережную, кортеж Алексея снова был сзади. Пришлось ехать в отряд, такой домой нельзя, еще три дня до похорон, тоже нужно пережить. На три дня ушла в лес, накануне похорон вернулась, нужно домой, за парадной формой.

На похороны Лера попросила дежурную группу заехать за ней, все же Тигр по сильнее жигуля, да и по мощнее, легче оторваться от Алексея, опять прилип как банный лист. Теперь конечно другой вопрос, она все же жена, и дети общие, но он ее предал, отказался, интересно, почему, другая нашлась, вроде не похоже, тогда сзади бы не бегал, тетя настроила, а ей зачем. Все равно, обида пока сильнее рассудка и решать вопрос сейчас Лера не будет. А что касается того, что ему достается, то заслужил, пусть терпит, не вытерпит, скатертью дорожка, не держим.

Алексея в этот раз не было, и то хорошо, зря правда ребят гоняла, ладно, им все равно в город, роль почетного караула и прощальный салют за ними. Лера в отряде установила свои порядки, если кто-то погибал при исполнении своего долга, то отряд хоронил сам, сами гроб носили, не доверяя никому, сами зарывали, прощальный салют, временный памятник, тоже сами делали. Постоянный уже военкомат, а проводы сами. Даже если боец был родом из другого города, почетный караул и ребята, бывшие с погибшим на задании, ехали туда, к родным. Не часто выпадало такое горе на отряд, и это ребята относили на Лерину удачу, семь шкур, которые она спускала с них, воспринимали как должное.

В соборе, пока заносили гроб, Лере опять кто-то стал нашептывать и звать, взглянула на уже известное место, там опять стоял Алексей, как в первый раз, когда она его увидела молящимся. Подошла к нему, в этот раз ее уже остановить никто не мог, а может и не хотел, наверное, так и надо было

— Алексей Васильевич, зря стараетесь, согрешившего против своих детей, бог да не услышит.

— Валерия, он услышал, поэтому ты здесь.

— Я здесь по другому поводу, от тебя независящему.

— По какому?

— От запоя лечусь.

— Валер, хватит ерундить, да, я виноват, пошел на поводу у тети, хочешь, на колени встану.

— Здесь не место паясничать, и не время, извини, меня мои ребята ждут.

— Они важнее?

— Сегодня важнее, как никогда.

Алексей взял Леру под руку

— Оставь меня, ты не достоин называться моим мужем, ты, никто, чужой человек.

Лера прошла к своим, ее сразу пропустили вперед, отец Иннокентий уже начал службу. Алексей остановился, не доходя до тех, кто окружал гроб с Александром, сзади к нему подошел Федор

— А ты говоришь, у нее запой, дурак, она рядом была, ее смерть чудом миновала, не помиришься с ней, я от тебя тоже уйду, живи как знаешь и как хочешь.

Алексей смотрел на парня, лежащего в гробу, молодой совсем, понял, синяки на лице жены, это маленькая компенсация за то, что она еще жива, и что жив он, жизнь которого она спасла, не задумываясь о собственной. Какой запой, просто она его еще не простила, что он может сделать, что бы заслужить прощение, у жены, которая не задумываясь, рискует жизнью, что бы спасти других.

На новое заседание суда Лера пошла опять вместе с Ленкой. Ленка раздобыла удостоверение адвоката, в их конторе это не проблема, и дала Лере подписать документ, что она представляет ее интересы. Суд был больше похож на судилище, только не над Лерой, а над тетей, приехала зараза. Ленка молодец, не зря юридический кончала. Пред началом заседания она предупредила Лерку, молчи, я все скажу, не боись, выиграем, все, что можно выиграть, только проигрывать было нечего. Заседание началось с возгласов тетушки

— Вы посмотрите, как ее собутыльники избили, такая не может быт матерью, ее нужно лишить родительских прав.

— Госпожа Соколова, объясните происхождение ваших повреждений, иначе, мы согласимся с доводами свидетелей истца. — Спросила судья.

— Ваша честь, это к делу не относится, заявляю протест, в случае отказа, заявляю отвод состава суда. — Безапелляционно заявила Ленка.

— Ваш протест отклоняется, отвод состава суда по данным делам не производится, тем паче, у вас справок о происхождении синяков нет.

— Ваша честь, вы ошибаетесь, справки есть, можете ознакомиться. В данном случае, мы при такой трактовке, заявляем об оскорблении, нанесенном в зале суда, в случае, не принятия судом мер по данному оскорблению, будет подана кассационная жалоба, на решение суда, и на процедуру его проведения. При сложившихся обстоятельствах, это будет стоить вашей чести, должности, вряд ли после нашей жалобы вас оставят в должности судьи.

— Это шантаж суда. Повреждения на лице гражданки Соколовой действительно носят характер мордобоя, однозначно говорящие, что получены они в пьяной драке.

Ленка была готова, дальше ехать некуда, финиш

— Ваша честь, ознакомьтесь со справками, я вам заявляю отвод, с каких пор защита Родины стала для российского суда пьяной дракой. Вы, не проверив все материалы, поддержали позорную клевету, не дав ей оценки и заслуженного наказания. Я требую привлечения вас и ваших сообщников к уголовной ответственности за клевету, прошу приобщить справки и заявление к делу.

Ленка передала судебному исполнителю заявления и кучу справок. Тот передал их судье, та углубилась в изучение.

Тишину в зале суда нарушила Софья Михайловна, рассказав суду то, что рассказала Лере о службе девушек в Российской Армии.

Ленка, только успела Лерке сказать, молчи, я все решу, сама сидела и строчила как пулемет, только на бумаге.

— Ваша честь, у меня новое заявление, сейчас ответчица подпишет, и прошу подшить к делу, в случае непринятия мер, результат вы знаете.

Судья еще полчаса читала то, что Ленка написала, потом сидела, размышляла.


— Все же, давайте перейдем к существу вопроса, госпожа Соколова, вы на первом заседании согласились с выводами экспертизы, вы подтверждаете свои показания, отцом ваших детей не является господин Новиков?

— Да, подтверждаю.

— Вы подписали документ об ответственности за дачу ложных показаний.

— Да, подписала.

— Почему вы дали ложные показания?

— Господин Новиков публично отказался от своих детей, липовый отец нам не нужен, а я могу не свидетельствовать против себя, прошу Вас, Ваша честь, оставить первое решение суда без изменений, оно меня устраивает.

— Есть новое заключение экспертизы и оно в корне меняет дело, кроме того есть заявление истца, о прекращении дела о разводе, как вы к этому относитесь.

— Отрицательно.

— У истца есть вопросы?

Она еще избила его. — Успела вставить Софья.

— Истец, это правда, у вас синяки, почему вы не сняли побои?

— Я сам упал, и виноват только я. — Ответил Алексей.

— Со стороны истца еще есть вопросы? — Снова спросила судья.

— Нет, ваша честь, я поддерживаю свое последнее заявление и прошу Валерию забыть все случившиеся, как дурной сон, я преклоняюсь перед ней и люблю ее, это было просто затмение, вызванное путаницей в документах.

Алексей стоял за спиной Валерии, когда он успел перебраться сюда, никто даже не заметил. Суд ушел на совещание. Валерия села, сел рядом и Алексей.

— Валерия, прости, глупость какая то, виноват, не простишь, грех на душу возьму, убью тетю.

— Пошел вон. — Уже без злобы, скорее улыбаясь в душе, ответила Лера.

Алексей опустил голову, но не ушел, сидел рядом.


Встать, суд идет, как обычно, объявил секретарь суда. Судья начала объявлять то ли решение, то ли приговор

— Суд приносит извинения госпоже Соколовой, за допущенные ошибки в процессе рассмотрения дела и постановляет, привлечь Софью Михайловну к уголовной ответственности за клевету в зале суда, назначив ей наказание в виде трех месяцев лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии общего режима. Далее суд учел пожелания истца и ответчицы, но руководствуясь исключительно интересами несовершеннолетних детей, считает требования ответчицы не существенными. В связи с выше изложенным, суд постановил, производство по данному делу прекратить, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, родительские права и отношения супругов оставить без изменений. Оштрафовать фирму, проводившую первоначальную экспертизу и обязать ее выплатить в пользу ответчика миллион рублей в качестве материальной и моральной компенсации, за искажение результатов экспертизы. Если у супругов есть другие основания для бракоразводного процесса, то заявление должно быть подано заново, на основании других обстоятельств, например неприязненных отношений друг к другу, будет другой процесс, и будут другие решения.

Последнее было сказано уже для Леры, в решение суда это не вошло. После того, как суд ушел, Ленка прыгала от радости, первое и единственное ее дело в качестве адвоката, было выиграно на сто процентов. Софья Михайловна наоборот, была расстроена, руки у нее тряслись, и конвой никак не мог одеть на нее наручники, ее так и увели без них. Алексей ушел, а Федор, стоявший рядом, на ее вопросительный взгляд, дал четкий ответ

— Так вам и надо. Заслужили, очень хорошо старались.

Валерия ушла в обнимку с Ленкой, Алексей подошел к Владимиру.

— Владимир Иванович, что делать? Виноват по уши, тетя напела, а я дурак, не разобрался. Как прекратить это наваждение, этот бред?

— Алексей, пока не знаю чем помочь, вам помогут терпение и время, ходите за ней сзади, показывайте, вы не ушли к другой, вам Лера дорога, есть шанс на прощение, пропадете из ее вида, она решит, что вы нашли замену, и терпите от нее все, ковриком ложитесь, другого я не вижу. Хватит терпения, пробуйте, нет, значит, нет. Я вас предупреждал, она в личном плане, очень закрытый человек, и очень щепетильный.

Часть 66. Война и мир

После триумфальной победы на суде, общество, в виде Ленки с Вовкой требовало празднеств, конечно в ресторане, пришлось вести. Вовка с Ленкой выпили, Вовка коньяку, Ленка вина, поговорили о том, о сем, и завели разговор о старом

— Лера, послушай меня, если бы мне принесли такое заключение экспертизы, то Ленку бы ждал разнос по первое число, честно скажу, я не знаю, как себя повел и за себя не ручаюсь. — Довел свое мнение о случившемся Володя.

— Лер, правда, для Алексея это был шок. Ты подумай, виноват ли он, обидел ли чем, он же не изменил, к другой не ушел, просто запутался в бумажках, со всяким может быть, а тут еще тетя, кулацкая подпевала, тоже, вообще-то не со зла, просто от дурости, старческого маразма. — Продолжила Ленка.

— Вы меня сюда притащили, что бы победу отпраздновать, или нотацию читать?

— Не то и не другое, здесь только ты решаешь, мы просто хотим помочь тебе найти верное решение и не наделать глупостей. Вы по-прежнему любите друг друга, происшедшее все четко показало, если бы он ушел к другой, то и вел бы себя по-другому, а так, все твои домыслы, это плод твоего больного самолюбия, подумай на досуге. Ты, богиня, он ничтожество. — Закончила Лена.

— Спасибо, я еще и виновата.

— Конечно, он виноват, позволил старушке свой маразм проявить, нужно уметь прощать, если бы он тебе изменил с другой женщиной, можно было бы говорить, а так, ерунда, тем паче извиняется, прощения просит.

— Ладно, поживем, увидим, посмотрим на его поведение.

— Вот это уже лучше. Думаю, дальше сама разберешься и сделаешь правильные выводы. — Закончил Володя.

На следующее утро Лере нужно было в управление, писать отчеты по работе отряда, думала, завезу младших в садик, старшего в школу и в управление, на писанину. Снова все испортил Алексей. Ее жигуленок стоял с проколотыми шинами, рядом, снова стоял шикарный внедорожник, подарок Алексея, на капоте лежал огромный букет цветов и перед ним стоял Алексей, протягивая ей ключи от машины. Все было ясно, ехать не на чем, Лера взяла на руки малышей и понесла их в садик. Алексей догнал

— Валера, отдай мне одного, я тоже понесу, мои, не чужие.

— Зачем шины проколол?

— У тебя другая машина, мне стыдно, что ты на этой ездишь.

— На другой, нет детских кресел, нельзя детей возить.

— Сделаем, будут, примешь обратно?

— Вы мне мою почините, Алесей Васильевич, нехорошо мать одиночку обижать.

Алексей вздохнул

— Опять на вы?

— Да, зовут меня, если не забыли, Валерия Николаевна, для вас можно просто, господин генерал.

— Валер, прости меня, виноват, виноват по уши, каюсь, готов в петлю залезть.

— В петлю, это не по-христиански, бог самоубийц не прощает, это трусы, каждый должен нести свой крест до конца. Какой путь выбрал, по тому и иди, но до конца.

— А если я ошибся, как быть?

— Признавать ошибки и искать новый путь.

— Вот я и ищу, но без тебя мне пути нет.

— Почему на суде соврал, ведь синяки от меня.

— Заслуженные синяки и не суду их судить, если считаешь нужным, еще поставь, приму как должное.

Они донесли малышей до садика, раздели, отправили в группу, отвели Бориску в школу

— Все, прощай, больше встречаться не зачем, машину сама отремонтирую.

Алексей упал на колени

— Валер, или прости, или убей, без тебя мне жизни нет.

Лере ждать было некогда, она просто развернулась и побежала на метро. Алексей так и остался стоять на коленях, провожая ее взглядом полным тоски и отчаяния.

Подготовка нужных документов заняла весь день, завтра уже в отряд, синяки на лице, с помощью косметологов и хирургов проходили очень медленно, но все же, проходили и это радовало. Вечер снова не задался из-за Алексея. Единственная радость в жизни, машина, стояла на колесах, заменил-таки, но перед входом в квартиру Леру ждал сюрприз. Алексей, пьяный вдрыск, стоял на коленях, головой упирался в дверь квартиры, и с трудом шевеля языком, объяснял наряду полиции, что за дверью его жена и дети. Лера открыла дверь, и Алексей просто упал внутрь, оставив ноги на площадке.

— Если ваш, забирайте, если нет, мы заберем, но что бы тут не валялся.

— Спасибо, заберем, говорит, не чужой.

Лера взяла его за ворот и втащила в квартиру. Бросила как есть, Алексей уже не шевелился.

— Лерочка, правда, он же детей любит и тебя тоже, прости его, он ведь не к другой ушел, не загулял, просто ошибся. — Повторила Ленкины слова Светлана Павловна.

Лера вздохнула, посмотрела на детей, спасибо Светлане, ухожены, уложены и спят. Пошла спать и сама. Писанина выматывает больше, чем тренировки. Утром в ее комнату влез Алексей

— Валера, извини меня, надрался как свинья.

— Выйди, мне переодеться надо.

— Я вроде не чужой.

— Пока чужой, я, при чужих, не раздеваюсь.

— Валерочка, милая, прости меня, я люблю тебя.

— Выйди.

Алексей вышел. Лера переоделась и вышла, у Светланы Павловны уже готов был завтрак, Лера открыла холодильник и налила стопочку коньяка.

— Похмелись, закуси, а то помрешь, не ровен час.

— Спасибо.

Алексей выпил, поел завтрак от Светланы, они оделись, взяли ребят, и вышли во двор. Там снова стояла Лерина машина от Алексея, но и ее жигуль был на колесах, выбор был за ней.

— Детские кресла установлены. — Сообщил Алексей.

Все же, она поехала на Жигулях. Он влез туда же, остальные машины поехали за ними. Смешно выглядим, подумала Лера, впереди потрепанные Жигули, за ними сплошная фирма, едут и не вякают. Вечером она, против своей привычки, вернулась домой, очень просила Светлана. Было много гостей, приехали тетины дети, за столом было тесно, снова был торт, даже два, коньяк, шампанское и вино.

— Валерия Николаевна, мы, конечно, приносим извинения за маму, сами не знаем, что делать и как быть, что с ней случилось. Совсем в недавнем прошлом, был хороший человек, почти светило медицины, кандидат наук, очень большой авторитет в медицине и главврач нашей городской больницы. Когда у отца обнаружили рак, она сразу стала меняться, то не так и это не ладно. Как она не билась, ничего сделать не смогла, после смерти отца, наверное, что-то в голове перепуталось, стала злой, и самое главное, очень мстительной.

— Почему вы думаете, что это месть, и главное, за что? — Спросила Светлана Павловна.

— За что, умрете, не найдете, это мог быть взгляд, неосторожное слово, все, что угодно. А что месть, это ясно, она ведь знала, что Борис не родной, мы же ей рассказывали, а способ у нее отработанный, проверенный, она так старшего сына развела. Невестка что-то не так ей ответила, такое услышали в ответ, что волосы дыбом у всех встали. Попробовали урезонить, получили бумаги, аналогичные вашим. Все, развод. Ее же за все это и с работы выперли, теперь все вокруг виноваты, и в смерти отца, и в том, что она на пенсии, и в том, что без работы, кто ж такую склочницу возьмет. Она человек энергичный, без дела сидеть не привыкла, вот теперь и выдумывает, как к себе внимание привлечь. Вы уж нас извините, должны были предупредить, не подумали, что она тут будет свой характер показывать.

— Как же ей удалось экспертизу подделать? — Это уже Валентин Сергеевич.

— Она врач, всю больничную кухню знает, либо где-то мензурки с анализами переложила, либо документы.

— Валер, мы же в двух местах анализы сдавали, но везде были с Софьей Михайловной. Анализы сдавали для другого, а это, она сама уже придумала, просто по пути. Ей же все казалось, что все больны, кто корью, кто еще чем, вот и таскала, трудно не поверить кандидату медицинских наук. — Это уже Алексей.

— Вот и старший брат попался на ее авторитет, в результате, развод, Валерия, не повторяйте наших ошибок, не судите строго Алексея, он вас любит, очень любит, не губите вашу любовь, не судите его строго. У нашей мамы действительно дар на фоне маразма, умеет так представить дело, вроде везде права, а разобраться сразу, не получается. Мы ведь тоже и разводились, и ругались, на чем свет стоит, пока не поняли, от мамы нужно держаться по дальше, уехали и все, мир в семье и дети нормальные. В отличии от старшего, вовремя разобрались и смогли сохранить любовь и семью. Правда, не судите строго Алексея, с нашей мамой трудно бороться.

— Поживем, увидим.

Гости посидели немного и уехали, Алексей остался. Поиграл с малышами, уложил их спать, сам пошел в коридор, сидел, потом там лег, на полу. Светлана Павловна заглянула в комнату к Лере

— Лера, я ему в общей постелила, на диванчике, иди, скажи.

Пришлось идти, разговаривать

— Почему домой не идешь?

— Мой дом там, где дети и ты.

— Чего тут разлегся, не пройти?

— Лягу, где скажешь, хоть на лестнице.

— Там полиция заберет, иди на диванчик, тебе там постелено.

— Спасибо.

Так Алексей и жил в общей комнате, на диванчике, приходя исправно домой, играя с детьми, делая с Бориской уроки, и отводя их утром в садик и школу, когда с Лерой, а когда и сам. Это продолжалось целый месяц, он не роптал, не возмущался, просто был соседом без претензий, нужно было искать выход.

Лера вспомнила, как подтрунивала над Софьей Михайловной, может быть это ее и спровоцировало на такую подлость. Очевидно, первый шаг к миру, должна была сделать Лера, сам Алексей инициативы не проявлял, боялся потерять достигнутый успех, маленький, но успех, его не гонят. Лере было смешно смотреть на него, у человека все есть, чего только душе угодно, а он тут, вначале на коврике в прихожей, теперь на диванчике в общей, и терпит, куда деваться, придется прощать, муж, и отец детей. Нельзя забыть и детское собрание, когда все ребенки пришли к ней с просьбой

— Мама, не бей больше папу, ему больно, и не выгоняй, он хороший. — Общее мнение озвучила Ленуська.

Примирение было назначено на пятницу, об этом конечно никто не знал, кроме Леры, но она так решила, напряженку нужно кончать, Алексей все понял, да и она тоже. Он же не ушел к другой и не изменил, значит, ее домыслы здесь не работают, она в Алексее как всегда ошиблась, и опять в другую сторону. То, что Алексей ее любит, было ясно и понятно, каждый раз у дверей ее комнаты цветы, сам детей отводит, сам забирает, гуляет с ними, с Бориской уроки делает, все вечера дома, в отличии от Леры, она чаще ночует в отряде. В выходные, с детьми, гуляют вместе, только молча. Алексей, в выходные играет с Бориской в футбол, а она гоняет его по приемам.

В пятницу смылась со службы чуток пораньше, зашла в салон, сделала завивку, укладку, макияж, маникюр. Купила цветы, вина, конфет, соку и по-тихому затащила к себе в комнату. К приходу Алексея переоделась, одела юбку, по короче, кофточку с хорошим декольте. Когда сели ужинать, Светлана Павловна обратила внимание на эти тонкости

— Лера, куда это ты так нарядилась?

— На романтическое свидание с мужчиной, я еще молодая, красивая, симпатичная, не век же одной быть.

Светлана многозначительно посмотрела на Алексея, тот пожал плечами. После ужина зашла к себе в комнату, за ней влез Алексей.

— Валерия, разреши, нам нужно поговорить.

Увидел цветы.

— Цветы откуда?

— Мужчина должен подарить.

— Какой мужчина?

— С кем свидание будет.

— А я как же?

— Пока не знаю.

— Давай поговорим.

— Давай, только цветы возьми.

— Зачем?

— Как зачем, мужчина должен подарить мне цветы или ты не хочешь?

— Чего?

— Если я вот с этим мужчиной пойду на романтическое свидание, то цветы обязательны. — Валерия ткнула в Алексея пальцем.

Похоже, Алексей понял, взял цветы, подошел к Валерии

— Вообще-то, это не честно, я их должен купить.

— Считай, что я их купила за твой счет, это детали, так что, мужчина, вы приглашаете меня на свидание, или нет, или я зря наряжалась?

— Валерочка, ты меня простила?

— Я тебя люблю, конечно, простила.

— Все будет как прежде?

— Посмотрим, может не сразу, но наладиться.

Алексей ее обнял и поцеловал.

— Так ты идешь на свидание, или как? — Спросила его Лера.

— Пойдем, может в ресторан?

— Нет, я хочу просто с тобой погулять, чтобы ты меня обнимал и целовал и житие твое на диванчике в общей отменяется, будешь спать с женой, как положено мужу.

Алексей от радости не выдержал и поднял ее на руки.

— Поставь на место, вначале погуляем, а потом будешь на руках таскать.

Они снова поцеловались. Пошли одеваться. Вышла Светлана Павловна и Валентин Сергеевич

— Вы куда?

— Мужа искать. — Улыбаясь, ответила Лера.

— Какого мужа? — Не поняла Светлана.

— Вот, схожу с этим мужчиной на свидание, думаю, вернется мужем. — С улыбкой ответила Лера и при них поцеловала Алексея.

Старики переглянулись

— Ну и слава богу, давно пора, идите, прогуляйтесь. — Сообразил Валентин Сергеевич.

Гуляли очень долго, вернулись часа в два ночи. Алексей ее целовал и обнимал, а Лера его постоянно провоцировала на это. То повернется к нему так, что только поцеловать, то руку его с плеча потихоньку опустит на талию, то сама обнимет, было хорошо и очень приятно, но того эффекта, когда она улетала в космос от его первого поцелуя, не было.

— Валер, надо бы обратно ко мне перебраться, здесь всем тесно, и старики пусть к нам едут, все равно за детьми глаз нужен.

— Обсудим на следующей неделе, хорошо.

Дома заставила Алексея открыть бутылку вина и немного выпить, сама соку, но конфетками он ее кормил из своих рук, пересела к нему на колени. Так обнимались, пока его рука не застряла в декольте кофточки, и потом не ушла под короткую юбку, дальше Алексей уже терпеть не мог, свидание перешло в бурную фазу и перекочевало на кровать. Была ночь любви, утром проспали часов до двенадцати, больше не дали дети. Выходные прошли под знаком мира, любви и согласия. Космос чуть-чуть появился только в воскресенье, и только с десятого поцелуя, божий дар Алексея не возвращался, но диванчик в общей, уже был свободен.

В понедельник ехала в отряд, по-прежнему игнорируя предложение Алексея, пересесть на его машину. Обещала сделать это на следующей неделе. Уже на полдороги позвонили из управления и предложили свернуть в Пушкин, на аэродром. Что-то случилось серьезное, поняла Лера. На аэродроме уже ждал самолет, и она полетела в Москву, предположения и мысли были только одни, либо что-то с Вовкой или Леной, или снова будут сватать в управление, но уж больно неожиданно. Начальник главного управления принял сразу, ждал, там сидели Вовка и Лена

— Валерия Николаевна, у нас ЧП.

— Что случилось?

— Террористы на границе Чечни и Ингушетии захватили автобус с детьми, весь минами обложили, штурмовать нельзя.

— Что требуют?

— Извините, Вас.

— Не поняла.

— В обмен на детей они требуют, что бы мы выдали вас.

— Зачем им я?

— Не знаем, требуют Никиту, точнее знаем, но сами понимаете, живыми вы оттуда не уйдете.

— Сколько детей?

— Около сорока, уточняют. Чеченцы, ингуши, русские, со школой на экскурсию ехали, христиане, мусульмане, школа, в общем. Штурмовать без толку, весь автобус минами увешали, всех взорвут.

— Какие гарантии, что детей отпустят?

— Никаких, обещают, вы им сдадитесь, их отпустят. Мы им деньги предлагали, большие деньги, отказались, требуют Вас, иначе их самих убьют.

— Понятно.

— Лер, они тебя убьют, и детей тоже, нельзя у них на поводу идти. — Возразила Лена.

— Другие предложения или мысли есть? — Вопросом ответила Лера на Ленкино резюме.

— Нет.

— Тогда нужно пробовать, дети, есть дети, у них нет национальности и веры, это все потом к ним придет, главное, что бы людьми выросли, ждать больше не будем, поехали.

— Лера, это все, ты понимаешь, живой они тебя не отпустят. — Сказал Володя.

— Валерия Николаевна, вас никто не заставляет это делать. — Вставил начальник управления.

— Долг перед Родиной и воинская присяга, если мы не можем защитить наших граждан, значит, мы обязаны обменять свою жизнь на их жизнь, присягу еще никто не отменял. — Ответила Лера. — Можно родным несколько строк?

— Конечно, ответил начальник управления.

Все отвернулись, было понятно, зачем им Никита, достала она их, боятся хуже огня, ликвидировать не получается, теперь такой подлый способ придумали.

— Дорогие мои, если вы читаете эти строки, значит меня уже нет в живых, прощайте, я ни о чем не жалею, свою жизнь прожила как человек, добилась всего, чего хотела. Алексей, я тебя люблю, не расстраивайся, прощаю, ты же мне не изменил и к другой не ушел, просто не проявил твердость характера. Будь мужчиной, не поддавайся на провокации, люби детей и заботься о них, помни, кроме тебя, у них никого нет. Найди себе белую и пушистую, но так, что бы наших детей тоже любила. Мама, извини, выжить не получилось, но я все равно ни о чем не жалею, что такое, моя уже прожитая жизнь, по сравнению с сорока новыми, пустяк, пусть эти дети живут, у них еще все впереди, главное, что бы они людьми выросли. Братишки, я вас тоже люблю, живите и радуйтесь за меня. Дети, Бориска, Николаша и Леночка, вырастите людьми, станьте нужными людям, своим близким, своему народу и своей стране. Прощайте.

Она свернула листок вчетверо и написала, — Отдать после моей смерти.

— Все, поехали.

В Грозном на аэродроме уже стоял уазик, через несколько часов подъехали к автобусу. Ленка предложила ей взять оружие, хотя бы нож, Лера отказалась, зачем, они ее знают, обыщут по полной. Достаточно датчика в каблуке, и то могут найти. Если нет, пусть наши, найдут, хотя бы тело. Подошла к автобусу

— Никиту вызывали?

— Ты, что ли Никита, чем докажешь?

— Выходи, проверь.

Дверь автобуса открылась, из нее вылез мужик, то ли чеченец, то ли ингуш, Лера так их по национальности различать и не научилась.

— Зачем детей убить решил?

— Детей мы отпустим, нам Никиту убить надо, убьем и дети свободны.

— Убивай, только в начале детей отпусти.

— Вначале проверим, ты Никита, или так прикидываешься.

— Проверь.

Мужчина сбросил с себя все и приготовился к бою, встал в стойку. Пошел в атаку, вначале рукой, потом ногой. Лера поставила блок на руку и с такой силой отбила ногу, что его развернуло к ней спиной, следующий удар был сзади, между широко расставленными ногами. Видно дошел до цели, мужик присел, согнув ноги в коленях, и опустил руки, в следующее мгновение Лера обеими руками, крутанула его голову со смещением оси и после короткого хруста позвонков, он упал. Больше не встанет.

— Есть еще сомнения.

— Нет, заходи.

— Разбежался шустрый, детей отпусти, я после них зайду.

— Я отпущу, а твои, меня сразу и прикончат.

— Хорошо, отпускай половину, потом я зайду, отпустишь остальных.

— Остальных потом, когда отъедем.

— Отпускай половину.

Дверь открылась, и оттуда начали выпрыгивать дети, лет десяти двенадцати, может чуть старше, сволочи, нашли с кем воевать. Выпустили десятерых.

— Половину отпустили, заходи.

— Врешь, это четверть, отпускай еще, иначе я уйду.

— Не веришь, зайди, посмотри.

— Я пошла, отдыхай.

— Стой, отпускаю.

Вышло еще десять ребятишек.

— Теперь заходи.

Вошла в автобус, ее тщательно обыскали, завернули руки за спину, одели наручники. Провели в конец салона, усадили и натянули мешок на голову. Автобус поехал, теперь точно, все, нужно только добиться, что бы остальных отпустили. Через полчаса спросила, почему других детей не отпускают, еще не отъехали на нужное расстояние. Прошло еще полчаса, снова вопрос. Молчат, съехала вниз по сиденью, мешок немного поднялся, проделала операцию раз десять, зажала коленями и стащила. Встала, крикнула,

— Эй, детей отпустите, вы и так не мужики, своих детей на чужую бабу обменяли, так еще и обмануть решили, позор, вас даже мужчинами назвать стыдно.

К ней подошел один из них

— Тебе что, больше всех надо, так больше тебе уже ничего не потребуется, сейчас хозяину предъявим, и голову отпилим.

Лера угодила ногой ему в пах, и когда он падал, уперлась на сиденье, ухватив скованными сзади руками подлокотник кресла, перехватила ногами его голову, взяла на зажим, мужик выпучил глаза, остальные поспешили к ним, сразу зажим разжать не получилось, когда разжали, было уже поздно, мужик не дышал. Ее ударили несколько раз в живот и по лицу. Мышцы на животе не пробили, а по лицу больно, глаз заплыл.

— Давай, детей отпускай, а то меня до хозяина не довезешь, либо я вас перебью, либо вы меня, за живую больше дадут.

Автобус остановили и выпустили еще пять детишек.

— Успокойся, мы свое слово держим.

Через несколько километров остановились, выставили детей и воспитателей, как заградительный щит, поставили мины. Поехали дальше, Лере снова надели на голову мешок, через час вывели, сняли обувь, ножом разрезали одежду, и стащили с нее, не освобождая рук, боятся, сволочи. Сорванную одежду и обувь забросили в автобус, и он уехал. Набросили сверху длинный мешок, и повели. Пришли в селение или небольшую базу, ее опустили в яму, там прицепили к одной ноге цепь, закрытую на замок другим концом к кольцу в земле на дне ямы, к другой цепь с тяжелой гирей. Руки не освободили, так и оставили сзади. Утром подняли наверх, отцепив только цепь от кольца, избили, посадили на машину, укрыли ящиками, и повезли. Приехали снова в небольшое село, там ее избили еще раз руками и ногами и снова бросили в яму. Утром Лера уже не могла встать, тело все болело, руки затекли совсем, губы распухли, глаза заплыли, и очень хотелось пить. Ее все равно подняли, попинали ногами для порядка, затащили на машину и снова повезли. В новом перевалочном пункте ее избили опять и посадили в сарай, там дали немного воды и снова переезд. Здесь опять били, но уже сделали поблажку, освободили руки, сняв наручники и сковав кандалами спереди с цепью, закрепленной на поясе, теперь она могла хотя бы закрыть руками грудь и лицо.

— Ты тут сдохнешь, знаешь, сколько наших положила, не счесть, ты думаешь, мы тебя сразу убьем, это слишком мягко для тебя, будешь медленно умирать. — Высказался один из бандитов.

Ее снова избили и бросили в яму, прикрепив другой конец цепи замком к кольцу на дне ямы. Утром ее подняли за ноги и оставили висеть над ямой, любой желающий мог потренироваться, как на груше, что иногда и делали. Когда ее опустили обратно в яму, она уже и не помнила, потеряла сознание. Здесь ее продержали неделю, подвешивая за ноги часа на два. Вместо еды давали неизвестное месиво и несколько глотков воды. Через неделю ее повезли снова, новое место и новая яма, били, но за ноги уже не подвешивали. Еще через неделю ее перестали возить, но били регулярно, раз в три-четыре дня. Лера уже привыкла, значит, здесь будут убивать. Открыть оковы нечем, не убежать, сил сражаться, тоже уже нет. Маленький лучик надежды забрезжил, когда ее подняли наверх и привели в сарай, но он быстро погас, на нее глянул важный господин, махнул рукой, и ее опустили обратно. Лера уже потеряла счет времени, когда ее снова подняли, избили, затащили на грузовик и опять повезли, она была совсем уже не живая, зачем везут, куда, убили бы и все. Вдруг она очнулась и услышала русскую речь без акцента, стала колотить со всей силы в ящик, один другой, ящик выпал, с другой стороны раздался крик, открылась стрельба, грузовик проехал немного и снова встал. Ящики разгребли, на фоне неба стоял пограничник

— Это кто?

— Это моя плохая жена, она наказана, это не ваше дело.

— Сержант, я не его жена, он врет, я русский офицер, они похитили меня, хотят убить.

Сержант позвал офицера.

— Вы кто?

— Я Никита, позвоните в Петербург, я из ОРДО СпН ГРУ Западный округ, Чеглок.

Все, силы кончились, потеряла сознание.

Лера очнулась только на четвертые сутки в госпитале пограничников. Попытка перевоза ее через границу провалилась совершенно случайно, пограничники получили информацию о важном грузе и машина, ехавшая в объезд пограничных постов, нарвалась на патруль, которого в это время здесь не должно быть, опять повезло. Показательная казнь должна была состояться на одной из баз террористов расположенной вне территории России. Там уже собирались лидеры террористических организаций. Проводить такое мероприятие на территории России они не рискнули, тут могут и самих поймать. Сценарий казни уже был написан, поэтому Леру и не убивали, она им была нужна живая, хоть в каком виде, но живая.

Перевозчиков убили, задержали только водителя и то раненного. Ленка уже дежурила у ее койки, девчонки из отряда тоже, кормили с ложечки сладким чаем и бульоном, все тело было похоже на один сплошной синяк, все болело, даже шевельнуться не могла, не то, что говорить. Ленка спрашивала, а она открывала и закрывала глаза в знак согласия, потом стала ими двигать в стороны. Говорить начали только через две недели. Лена все спрашивала, как Алексею сообщить, что жива, три месяца в плену, думали, что ее уже нет в живых. Лера показывала, не надо, еле шевеля губами, шепотом отвечала, не хочу, что бы меня такой видели. Врачи разрешили ее везти только через месяц. Все равно, она еще не могла встать, сплошной синяк начал распадаться на мелкие, давая еще большую боль. Если раньше болело все вместе, то теперь стало болеть все по отдельности, но все же, ее могли перевести поближе к дому, вначале в Москву. В самолете ей стало плохо и в Москве снова положили в госпиталь, запретив дальнейшее движение. В Москве медицина сильнее, чем в приграничном госпитале и силы стали возвращаться быстрее. Начала говорить, плохо, шепотом, но говорить, лицо, губы и голова стали приходить в норму. Начала вставать, пока, только сидя на кровати, на ноги не могла, сразу кружилась голова. Еще два месяца у нее дежурили девчонки и Ленка, но Лера уже начала набирать темп, делая зарядку лежа, потом сидя, а к концу третьего месяца и стоя. Только на четвертый сделала первый самостоятельный шаг, к концу уже бодро ходила и даже начинала бегать. Головокружения постепенно проходили, силы восстанавливались. Остались шрамы на лице и на теле, врачи обещали несколько косметических операций, но это уже дома, в Питере, уже хотелось домой. Интересно, как Алексей, нашел себе белую пушистую, или нет. В Москве ей вернули деньги, документы, оружие, дали отпуск на год для поправки здоровья и отпустили. Ленка, выполняя просьбу Леры, так в Питер и не позвонила. Дома ее не было семь месяцев, интересно, как там, как дети.

Прилетела в Питер, квартира оказалась закрытой и ключи не подошли, поехала к Светлане и Валентину, там тоже никого, где же они. У соседки узнала, живут они за городом, сюда приезжают редко, детей она не видела совсем. Узнала телефон, но звонить не стала, поехала к фирме Алексея. Дождалась, когда тот выедет на машине, взяла такси и прокатилась сзади, хотелось увидеть, есть белая и пушистая, или нет. Не увидела, он сразу рванул за город и его не догнать. Поехала на электричке, и на автобусе. Дошла до его усадьбы, нашла щелку в заборе и понаблюдала, увидела детей и Светлану Павловну, малыши играли, Бориса нигде видно не было, но Лайма, его любимица, бегала по двору. Лайма, это доберман, которого Лера привезла от Ленки из Африки, значит и Бориска рядом. Комок подкатился к горлу, хотелось сразу к ним, все же себя переборола, узнают ли. Вдруг увидела, по ее тропинке, по которой она бегала на озеро, идет Борька с охранником, спряталась, значит, Алексей взял всех к себе, молодец, осталось узнать, как у него на счет белой и пушистой. Не хотелось разрушать его счастье, Лера отчетливо понимала, она снова не только прошла по страшному краю жизни, но и заглянула за этот край, зачем отрывать человека от счастья, только для себя, принося трагедию другому. Села на автобус и уехала. Плохо конечно, Ленка с Владимиром не поддерживали связь с Алексеем и не знают, нашел он кого или нет. Грустная вернулась в город. Вспомнила, ключи то не подходят и ночевать ей негде. Снова села на электричку и поехала в отряд, там не выгонят. В отряд пустили, наверное, новый командир, но ее комната не занята, вещи на месте. Осталась на ночь, утром разбудили, не дали выспаться, командир действительно новый, но из старых, ее знает. Все ее обнимали и целовали, здесь была ее семья, они ее всегда ждали и радовались ее возвращению. Ее Жигуленок стоял в отряде, его перегнали сюда с пушкинского аэродрома.

Утром поехала в Академию, на кафедру лицевой хирургии. Врач долго смотрел снимки и разглядывал ее шрамы, наконец, изрек:

— Шрамы убрать, вопрос не очень сложный, но след все равно останется, чтобы все было без следа, нужны препараты, которых у них нет, их производят в Германии и во Франции, нужно заказывать и ждать финансирования, все очень дорого. Такому человеку, как генерал Соколова найдут, но не сразу, нужно время, операцию будут делать, когда все будет, а на это нужно месяца три-четыре, может больше.

Расстроенная, поехала к фирме Алексея. Стала ждать, очень хотелось его увидеть, но показываться ему на глаза, с таким лицом, просто не хотела. Алексей выехал и поехал в ресторан на обед, как обычно с Федором и охраной. Лера припарковала машину и вошла в ресторан, наверняка здесь увидит что-нибудь интересное. Села в уголок, от них по дальше, заказала кофе и стала смотреть на него, иногда поворачивая голову в пол оборота. Алексей, похоже, почувствовал ее взгляд и стал крутить головой, осматривая зал ресторана. Не заметил, поехала снова за ним. Вернулся в фирму. Снова стала ждать. Вышел Федор и прошел мимо ее машины, опытный старик, заметил слежку, еле успела нырнуть под торпеду. Вечером поехали обратно за город, неужели он так каждый день мотается, с ума сойти можно. В середине дороги охрана стала отставать, придерживая ее машину, отсекают от защищаемого объекта. Свернула в сторону и через десять минут вернулась на трассу, проходя все на пределе, и обгоняя кортеж, пропустили, лопухнулись. Обогнала и поехала впереди. В темные окна машины не было видно, кто там, жаль. Просто добавила газу, резко уйдя вперед, доехала до съезда к резиденции и встала на углу, заметит или нет. Заметила охрана, отсекая ее своей машиной и пропуская Мерседес Алексея.

Из джипа охраны вышел незнакомый охранник

— Дама, почему вы нас преследуете.

— Очень хочу спросить у Алексея Васильевича, как у него на счет белой и пушистой, если нет, то я могу попробовать заменить. Лерка была действительно уже белой, почти три месяца в плену не оставили ей черных волос.

— Он с незнакомыми женщинами не разговаривает.

— Жаль, вопрос серьезный, спросите, если его белые и пушистые интересуют, то вот мой телефон, пусть позвонит, я пока здесь подожду минут двадцать, потом уеду.

Никто не позвонил и не вышел, может и охранник не передал. Подъехала к воротам и остановилась метров за сто. Сидела и думала, как узнать, ничего не придумывалось, не заметила, как уснула. Проснулась от стука в окно, стучал охранник, Федор стоял у ворот и смотрел на нее

— Гражданочка, что вы тут крутитесь?

— Вы не передали Алексею Васильевичу мою просьбу.

— Конечно, нет, если вам надо, запишитесь на прием.

— Скажите, а он женат, или есть девушка, тогда может и на прием записываться не стоит.

— Нет, было две жены, обе погибли, теперь детьми занимается.

— Тогда передайте ему привет от белого и пушистого Волкодава, он его любит, и будет ждать в ресторане, где он обедает.

Переночевала снова в отряде, страшно было, узнает ли он ее, Федор не узнал, правда, смотрел издалека. К обеду поехала сразу в ресторан и села за столик в углу, но по ходу к месту, где обычно сидел Алексей с Федором, может, узнает, а может и не захочет. Алексей прошел мимо вместе с Федором, охрана осталась у входа, наблюдать за залом и фое. Федор очень внимательно оглядывал зал, несколько раз скользнул взглядом по Лере, но не зацепился. Видел ее вполоборота, может в лоб и узнал, а так нет, прически нет, цвет волос другой, одежда невзрачная, джинсы и кроссовки, рубашечка и кофтенка. Все же решила обратить на себя внимание. Набрала его номер, специально купила другой телефон, чтобы не светить свой номер, интересно его номер изменился или нет, Алексей достал мобильник

— Алексей Васильевич, вам вчера привет от белого и пушистого волкодавапередали или нет.

— Нет, мне никто ничего не передавал, а кто это?

— А они вас интересуют?

— Кто меня должен интересовать?

— Белые и пушистые.

— Зачем они мне?

— Я вам как-то советовала завести такую, белую и пушистую.

— Не помню, извините, я очень занят.

— А волкодавы нужны.

— У меня есть собака, доберман, хорошая собака.

— Вообще то, я не о собаках, я о людях, как насчет белой и пушистой.

— С кем я говорю?

— С Волкодавом, который умеет любить и кусаться, если белую и пушистую не завели, тогда можете перезвонить, когда вспомните о Волкодаве.

Лера увидела, как за столик к Алексею и Федору подсела совсем молоденькая девушка, значит, нашел, снова набрала номер.

— Алексей Васильевич, нашли себе белую и пушистую, поздравляю, пусть деток не обижает, счастья вам.

— Кто это говорит?

— Их ангел хранитель, если обидите, себе заберу.

Лера еще раз глянула на Алексея, встала и пошла на выход, глупо дальше сидеть и смотреть на чужое счастье. Выйдя из ресторана, встала у окна, ноги стали ватные и хотелось реветь белугой, но разрушать счастье любимого человека своим воскрешением она не хотела. Посмотрела в окно, увидела, как Алексей переговорил с Федором и вдруг открыл рот. Федор стал внимательнее оглядывать зал, Алексей то же осмотрелся, и его взгляд упал на окно и остановился. Лера отошла, прошла мимо машин Алексея, добрела до своей, забралась, легла под торпеду и заплакала. На мобильнике пошел вызов, она сбросила вызов и выключила телефон, зачем теперь лишние разговоры. Прошло минуты две, и зазвонил мобильник с ее номером, снова Алексей, его тоже выключила. Завела машину и медленно поехала на набережную.


— Кто тебе все названивает? — Спросил Федор.

— Бред какой-то, то про белых и пушистых, то про детей. — Ответил Алексей.

— Угрожают?

— Нет, наоборот, говорят, чтоб не обижал.

— Вчера дама за нами увязывалась, у охранника тоже допытывалась, завел ли ты себе белых и пушистых. Не пойму только, зачем.

— Ты эту даму видел?

— Нет, издалека, беленькая такая. На Жигуле, за нами привязалась, аж, до самой усадьбы катила, корреспондентка, наверное.

Алексей уставился в окно.

— Не она в окне?

Дама уже ушла.

— Не заметил.

— Черт, так похожа на Валерию.

— Тебе снова везде Валерия мерещится?

— Про белых и пушистых, и про Волкодава, она мне говорила, помнишь, тогда, на кладбище. Как звонок от нее, с того света, и голос похож. Кто-нибудь эту даму вблизи видел?

— Вадим с ней разговаривал, дважды.

— Ну ка, зови сюда.

Федор сходил к машинам и привел охранника. Алексей достал из кармана портмоне и вынул фотографию.

— Вадим, с вами эта женщина разговаривала?

— Похожа, только она седая вся и шрам на лице.

— Ты внимательно посмотри, точно она?

— Похожа, так трудно сказать, но похожа.

— Слушай, Алексей, а Жигуленок то вроде как ее, помнишь, она купила, когда вы разводились, только номер я не запомнил. — Вставил Федор.

— Этого не может быть, Валерка, живая, где же она.

— Не вовремя к нам племянница моя подсела, если это Валерия, увидела и напридумывала черти чего. — Добавил Федор.

— Все же, скорее всего, корреспондентка, хочет что-то выведать и написать, они жареные факты так перекрутят и напишут всякую чушь. — Снова продолжил Федор.

Алексей закрыл лицо руками. Посидел так минуту, взял телефон, нашел номер последнего звонка и начал вызывать. Вначале шли нормальные гудки, потом пошел отбой и ответ, телефон выключен или вне зоны доступа. Набрал номер телефона Валерии, и он ответил привычными гудками, не как раньше, сразу сообщением, после нескольких вызовов гудки пропали и снова вне зоны доступа.

— Точно, она звонила. Жива, и была здесь, глупенькая моя, где тебя сейчас искать. Поехали на набережную, наверняка сейчас там, сидит, плачет.

Они вышли из ресторана и поехали на набережную, Алексей снова начал набирать номер. На набережной никого не было. Покрутившись, минут десять, Федор предложил съездить за город, в усадьбу, за одно, детей проверить

— Если это Валерия, наверняка захочет на детей взглянуть, если корреспондентка, то нужно их оградить от ее дурацких вопросов, да и не к чему такие связи раскрывать.

— Ты номер Жигуля Валерии помнишь? — Спросил Алексей.

— Ее помню, а вот этой дамы не приметил.

— Ты говорил, у тебя инспектор на посту ДПС по дороге в усадьбу знакомый, позвони ему, пусть документы посмотрит и придержит, как сможет.

— Попробую, но если это Валерия, то он схлопотать может, за задержку, если корреспондентка, еще хуже, на всю страну ославит. — Ответил Федор.

— Пусть вежливо в дурака сыграет, надо ее найти и посмотреть. Плохо, что ребята из охраны уволились, новые ее не знают, так бы узнали, а теперь сиди, гадай.

— Может Владмиру с Леной позвонить, они наверняка знать должны. — Предложил Федор.

— Неудобно и некрасиво, если это Валерия и не подходит ко мне, это плохо, значит, она меня до конца не простила, и снова мне не верит. Вряд-ли они сейчас смогут помочь, если это не она, тогда и беспокоить не зачем, только душу им и себе бередить. Давай лучше к отцу Иннокентию заедем и свечку поставим, а потом уже к детям.

— Давай, — ответил Федор Петрович, — только теперь за что ставить, за здравие, или за упокой.

— С ним посоветуемся, он и подскажет.

Они сели в машину и поехали в собор, к отцу Иннокентию. По дороге Федор связался с инспектором и объяснил задачу, главное, проверить документы у женщины со шрамом и выяснить, кто она, по возможности придержать, пока они едут, но без превышения полномочий, в любом случае, это нехорошо. Дальше, ехали молча, каждый из них понимал, шансов выжить у Валерии не было, гадать смысла не имело, а разговаривать на эту тему, только зря сердце рвать.

У отца Иннокентия Алексей пробыл больше двух часов. Он обстоятельно рассказал ему все, что знал. Ему в свою очередь рассказали Володя с Леной, когда приезжали передать Лерину последнюю записку. Про автобус с детьми и условие их освобождения знала вся страна, а вот кто принес себя в жертву, ради их спасения, никто, только близкие родственники, друзья и товарищи по службе.

Так сложилось, что отец Иннокентий стал духовным наставником и Алексея и Леры еще до их знакомства. Ему он помог пережить гибель семьи, остаться человеком и не скатиться в скотское состояние, а ей пережить гибель мужа и укрепить силы в ее вере в то дело, которому она служит. Отец Иннокентий был очень чутким человеком, всегда чувствовал, кому из его прихожан нужна его помощь и всегда помогал им своим участием и божьим словом. Когда у прихожан возникали трудности с приобретением лекарств, он обращался к Алексею и тот всегда находил варианты, где взять и как сделать дешевле, или провести оплату через тот или иной фонд, если у людей было плохо с деньгами. Их сотрудничество и взаимопомощь были делом обоюдно выгодным, одному для души, другому для подкрепления слова божьего. После гибели семьи Алексей часто к нему заходил, и это помогло ему не спиться и не опустить руки. После первого исчезновения Валерии там, в Москве Алексей снова пришел к отцу Иннокентию и рассказал ему, что влюбился и в кого, но где искать любимую не знал, искал ее по всей России, а оказалось, что ходят они по одним и тем же улицам и в одну и ту же церковь. Отец Иннокентий почти сразу же догадался, о ком речь, но слово, данное Валерии и тайна исповеди, связывали ему руки и он ничем им помочь не мог, только намеками и молитвами.

После глупости с разводом, Алексей старался не показываться на глаза отцу Иннокентию, ему было стыдно. Ошибка какой-то девчонки, медсестры, и напор старушки, его тетушки, чуть не убили его счастье, его любовь. Он бы простил Валерию даже в том случае, если бы она пришла и покаялась, действительно, дети не от него, все равно это его дети, он их нянчил, растил, воспитывал. Это его они называли папой. Валерия не пришла, а действительность оказалась куда страшнее для него. Очень жаль, что правда открылась на мгновение позже, чем нужно было, и он оказался виновным в оскорблении и унижении своей жены, подарившей ему жизнь, любовь, детей и счастье быть любимым. Именно, быть любимым, когда любят тебя, а не твои деньги, когда желают тебя, а не то, что у тебя в кармане. Была правда и обратная сторона, Валерия не хотела брать у него дорогие подарки, отнекиваясь одной фразой, у нее все есть. Он знал, что она тратила на детей почти всю свою зарплату, не оставляя себе почти ничего. Дети богатого человека должны выглядеть соответственно. Зато гардеробом Валерии пришлось заниматься Алексею самому и с большим трудом уговаривать Валерию одевать все это хотя бы дома и тогда, когда у них были гости или они сами шли в гости, театр или на тусовки, с друзьями Алексея.

Теперь Алексею пришлось все рассказывать отцу Иннокентию с самого начала, от истории с разводом, до страшного автобуса и последней записки Валерии. Закончил он свой рассказ вчерашними событиями и сегодняшними звонками, добавив к фактам свои ощущения, тревоги и подозрения Федора насчет корреспондентки.

Выслушав очень внимательно Алексея, отец Иннокентий долго думал, и как всегда начал издалека

— Я думаю, это не корреспондентка, на такую работу берут девушек с приятной внешностью. Шрамы украшают мужчин, а для женщин это тяжелое испытание, они всегда стесняются и чаще всего, боятся показаться на глаза. Скорее всего, вас хочет видеть женщина, которая попала в трудную ситуацию и ей нужна ваша помощь в лечении. Для женщин, лицо, внешность, это все, но как попросить вас, она не знает, боится. Лучше всего, Вам самим найти ее и предложить помощь, сама она вряд ли наберется смелости к вам подойти. Походит за вами немного и отстанет. Что касается Валерии, она сделала святое дело, спасла детей, но шансов остаться живой у нее действительно не было, можно надеяться только на чудо и божью милость, и молиться, что бы оно произошло. Пока Вы должны сами для себя решить, жива она для Вас или нет. Газетам верить очень сложно, а бандитам не нужно. Для себя, я бы решил так, мертвой ее не видели, тело не найдено, а в официальной бумаге, что у вас, написано, пропала без вести, значит, шанс еще есть, надежда умирает последней. Если Ваша надежда мертва, тогда ставьте свечку за упокой, если нет, ставьте за здравие, тогда бог услышит Ваши молитвы и может быть, явит нам чудо.

— Вы, как всегда правы, отец Иннокентий, женщине просто нужна моя помощь и это очевидно, испытание для меня, я постараюсь ее найти и помочь. Для современной медицины убрать шрамы с лица, это не очень сложный вопрос, только очень дорогой, но я должен ей помочь, это мой долг, может тогда и произойдет чудо, значит свечка за здравие, пока не увижу ее мертвой, она для меня жива. Спасибо за добрый совет и надежду.

Выйдя от отца Иннокентия, Алексей все подробно рассказал Федору Петровичу, и они сообща решили, что он прав, скорее всего, это просто женщина, которой нужна помощь, и если Алексей решил ей помочь, значит нужно помочь. Пока они шли к машине, навстречу им попалась женщина, одетая в черный плащ и с черным платком на голове, плотно закрывавшем лицо. Женщина очень внимательно посмотрела на них, и Федор увидел очень грустные глаза, которые она тут же закрыла платком, очевидно вытирая слезы. В церковь на радостях люди ходят только два раза в жизни, когда родился, что бы креститься, и еще раз, когда женился, и иногда по праздникам, остальное все с горем, грустно подумал Федор и снова переключился на рассказ Алексея. По дороге в усадьбу они снова молчали, только Алексей иногда повторял про себя, забываясь и проговаривая вслух, как молитву, найти и помочь, тогда может произойти чудо.

Доехав до поста ДПС перед усадьбой, расспросили инспектора, и, удостоверившись, что похожих машин не было, решили, серьезной опасности нет и Федор, с ребятами из личной охраны, могут поехать домой, все равно завтра выходные, Алексей с водителем сам доберется до усадьбы, а понедельник покажет, что делать и как быть.

Дорога обратно в город много времени не заняла и особых идей не дала. Федор уже распорядился довести ребят до ближайшей станции метро, самому все равно в офис, он там свою машину оставил, или все же домой, черт с ней с машиной. Глюки Алексея заняли очень много времени и сил, ехать за машиной не хотелось. Среди этих праздных размышлений снова всплыла женщина в черном, идущая в собор. Все же, почему у нее так плотно укутано лицо, траур трауром, но лица наши женщины так не закрывают. Черт, шрам, она скрывала шрам, осенила его догадка, и тут же пришло понимание и решение по оперативно-розыскным мероприятиям. Не потерял еще хватку старый контрразведчик, похвалили себя Федор. Водителю приказал снова ехать к собору. Пока ехали, связался с приятелем еще не ушедшим в отставку и попросил пробить два телефона, чьи, куда и главное, откуда звонили. Первый, это тот с которого звонили Алексею, второй телефон Валерии, так, на всякий случай. Дальше, обдумать допрос священника, он человек интеллигентный, значит, вопросы должны быть жесткие и с двойным дном, где-нибудь обязательно проколется, наверняка это он присоветовал женщине обратиться к Алексею за помощью, просто признаться побоялся. Если это так, то опасности она не представляет, даже не корреспондентка, и можно спасть спокойно, остальное образуется само собой. Но уточнить все же, надо, что бы развеять глюки Алексея и свои подозрения.


Лера, припарковав машину на соседней улице, вышла на набережную, у ее местечка, в нарушение правил, стояли машины Алексея. Что он тут забыл? Неужели догадался, что она жива, но есть же белая и пушистая. Она постояла за углом, и, дождавшись, когда машины уедут, перешла дорогу и спустилась к воде. Больше часа Лера провела на набережной, но успокоения это не принесло, в голову постоянно лез Алексей. Что он тут делал, и что забыл. Если искал ее, зачем, она для него умерла, просто, ностальгия замучила, или все же догадался по ее звонкам, что она жива. Зря она ему звонила, она для него умерла, и он вправе найти себе новую жену или просто другую женщину. Лере с такими шрамами на лице в серьезном обществе делать нечего, а портить жизнь любимому человеку не в ее правилах. Да и детям тоже, как такую маму друзьям показывать, каждому не объяснишь, и не каждый поймет. Если получится у врачей убрать хотя бы шрамы с лица, может тогда она и решится показаться Алексею, но сейчас, точно нет. Да и зачем, наверняка у него уже есть документ о ее гибели, и он может с чистой совестью начать новую жизнь, без нее. Леру с таким лицом ни в гости привезти, ни в театр сходить, одно слово, жизнь отшельника и неудачника. Дарить такие перспективы человеку, которого любишь, Лера не могла. Тем паче, у него вроде кто-то появился, пусть он будет счастлив. Ей только очень хотелось посмотреть на детей, как они, все ли у них в порядке, как Светлана Павловна и Валентин Сергеевич. Нужно еще раз съездить и посмотреть, пусть издалека, но увидеть. Время, проведенное на набережной, не принесло Лере облегчения, как раньше, даже поплакать не получилось, мысли упорно возвращались к Алексею. Если бы он не появился тут, на набережной, все было бы в порядке, и логика Лериных рассуждений была бы правильной, для Алексея ее нет в живых и портить ему жизнь своим воскрешением, Лера бы не стала. Но он появился и явно искал ее, значит, верил, ждал и надеялся. Лерины мысли расходились друг с другом, вызывая в сердце еще большую тревогу, не давая возможности, успокоится, сосредоточиться на себе, подумать о себе и принять хоть какое-нибудь решение. Только одна скупая слеза скатилась по щеке, разрядиться, найти душевное равновесие и понять, что делать дальше не получилось. Наконец Лера поняла, самой, в одиночку, ей с этим не справиться. Нужно кому-то излить душу.

Часть 67. Восстановление души и тела

Лера вспомнила, с какой жалостью смотрела на нее Ленка, там, в Москве, пока она лежала в госпитале. Только теперь до нее дошел смысл Ленкиных взглядов. Шрамы сильно лицо не портили, но все же вызывали неприятные ощущения. Пока зарастали множественные ушибы, восстанавливалась голова и весь организм в целом, Лере было не до лица, все болело, ужасно болело, и о другом, она не думала, как предстанет перед Алексеем, и что он ей скажет, глядя на ее изуродованное тело.

Остаться живой у нее действительно шансов не было, случай, или снова божье провидение, сохранило ей жизнь, но сейчас, Лера считала, жить в таком виде, с такой внешностью, нельзя. Если у врачей ничего не получится, то ее воскрешение принесет огромные огорчения всем ее близким. Даже на службе ей вряд ли будут доверены ведущие роли, с такими особыми приметами она будет узнаваема еще за версту, какой из нее разведчик, в лучшем случае позволят дослужить до конца где-нибудь инструктором или преподавателем. Маме тоже нельзя показаться на глаза, глянет, сразу все поймет и будет плохо, выдержит ли она такой удар. Хорошо, догадалась ей звонить из госпиталя, когда начала нормально говорить, каждую неделю, но излить душу ей даже по телефону нельзя, не говоря о том, что бы приехать. А как дети, наверняка испугаются, увидев ее такую. Жаль, но посоветоваться не с кем. К Ленке в Москву не поедешь, да и что она может сказать, кроме слов сочувствия и жалости. В лучшем случае присоветует встретиться с Алексеем и предложить выбор, а там проявит он милость или нет, время покажет, а милости ждать Лера не хочет и не любит. Армия приучила ее не ждать милость, а проявлять силу и волю к победе. Но как победить эту беду, Лера не знала, понимала лишь одно, сейчас ее вид всем близким принесет лишь боль и мучения, даже детям.

Круг советников сужался, а подходящего не находилось, мысли Леры путались и проскочила такая глупость, зря ее бог оставил живой, это как раз тот случай, когда лучше умереть. Эту мысль Лера с позором выгнала из своей головы и продолжила рассмотрение кандидатур. Лучше всех, конечно был Алексей, но как раз его она и боялась. Боялась не того, что он ее отвергнет, а то, что она может сломать ему новое счастье и обречь его на мучения с ней, боялась причинить боль любимому человеку, а как быть, она все же не знала. На ум пришла Светлана Павловна, но она жила вместе с Бориской в усадьбе Алексея, и добраться до нее можно было только через него. Все-таки, ей пришла одна умная идея, наверняка они пойдут с детьми на озеро, если будет хорошая погода, вот тут и можно попробовать с ней поговорить, да и на детей еще раз взглянуть, но так, что бы они ее не видели, их пугать, точно нельзя. Нужно ехать, ждать удобного момента и тогда может к Лере придет понимание, что ей делать и как быть.

Все же нужен был совет сейчас, даже не совет, просто беседа, человек, которому можно излить душу, успокоить сердце, привести мысли в порядок и принять пусть и неверное, но решение, что бы успокоиться, хотя бы ненадолго. Перебирая всех близких, поняла, кто ей нужен, ей нужен отец Иннокентий, только он может сохранить тайну ее воскрешения, помочь найти душевное равновесие и дать дельный совет, как ей дальше быть и как жить. Ему, своим появлением, Лера навредить не сможет. Он не знает о ее гибели, о том, что с ней случилось и как сейчас тяжело возвращаться в разряд живых. И потом, он проводник между богом и людьми и наверняка знает, правильно она все делает, или нет. Да, сейчас к нему, беседа с ним может снять то напряжение, которое она накопила, пока лежала в госпитале, возвращаясь к жизни, летела из Москвы в Питер, следила за Алексеем.

Перед входом в собор снова чуть не столкнулась с Алексеем, он выходил из собора и что-то увлеченно рассказывал Федору Петровичу. Лера, заметив машины Алексея, вовремя успела накинуть на голову платок и закрыть лицо салфеткой, как бы вытирая слезы. Глазами, с Федором, она, все-таки встретилась, не могла отвести свой взгляд от Алексея, так хотелось к нему прижаться и поплакать в плечо, поцеловать. Увы, ломать жизнь своим близким, Лера не хотела. Стойко перенеся муку встречи, она прошла мимо. Сюда она пришла за решением своей участи, и вначале нужно решить, что делать, а потом уже делать, что из этого получиться, то и получиться.

Лера долго ходила от иконы к иконе, всматриваясь в лики святых, постояла и помолилась у иконы Николая-чудотворца и только потом подошла к отцу Иннокентию. С ним беседовали несколько старушек, обсуждали церковные праздники и когда какая служба. Закутанную в платок Леру, отец Иннокентий сразу не узнал, просто обратившись к ней

— Уважаемая, у Вас горе и Вам нужна моя помощь?

В ответ Лера кивнула головой.

— Я сейчас освобожусь и подойду к Вам.

Лера снова кивнула и отошла, чтобы не смущать старушек своим присутствием. Отец Иннокентий освободился минут через пять и сам подошел к Лере

— Уважаемая, я готов выслушать Вас, разделить с Вами ваше горе и помочь передать ваши просьбы господу.

Лера сняла платок и увидела, как изменились глаза отца Иннокентия, в них она увидела удивление, потом восхищение, сменившееся на обычный спокойный взгляд.

— Валерия, это Вы.

Лера, молча, снова кивнула ему.

— Боже мой, как вам досталось, бедная вы моя, как вы выжили, это действительно чудо.

Леру удивили эти вопросы

— Похоже, вы знаете, что со мной случилось и какие у меня были шансы, только откуда?

— Вы теперь точно, должны жить лет до ста, не меньше. Только что от меня ушел ваш муж, он мне все и рассказал. Он был здесь, молился за вас, просил господа найти возможность и оставить вас в живых. Неужели там не было других вариантов?

— Нет, других вариантов не было, или я или дети. Много детей.

— Да, я знаю, про это писали в газетах, но то, что это были вы, я узнал от Алексея. Вы с ним должны были встретиться, он буквально недавно вышел из храма. Он верит, что вы живы, ждет вас и надеется.

— Наверное, зря надеется.

— Почему зря, вы живы и это главное, для нас всех это большая радость и большое счастье. Бог по достоинству оценил ваш подвиг и снова сохранил вам жизнь. Это знак божий, вы должны благодарить Его за это и радоваться жизни.

— Батюшка, посмотрите на меня, разве женщина может жить с такими отметинами на лице, один взгляд на нее вызывает жалость и неприятие, я всем сейчас буду обузой, наверное, господь поторопился, сохранив мне жизнь в таком виде.

— Грех, такое говорить о Боге. Валерия, вы заблуждаетесь, сейчас медицина очень сильная и Вам обязательно помогут, а то, что Вы живы, это уже большая радость для всех нас, все остальное образуется, вот увидите, нужно только не отчаиваться, верить в лучшее и все наладится.

— Может вы и правы, но пока я даже маме на глаза показаться боюсь, увидит, все поймет и вряд ли сможет пережить такой удар, не говоря уже об Алексее, да и детей испугаю, страшно им будет такую маму видеть. Зачем я им в таком виде, только жизнь сломаю, может, найдет себе кого-нибудь, с приличной внешностью. Со мной, и ему, и детям, в обществе неприятно будет показываться, с друзьями и товарищами знакомить. Он сразу не бросит, но всем будет неприятно и неудобно, зачем ждать, для них я умерла, все проблемы решены и пусть они будут счастливы.

— Валерия, вы очень сильно заблуждаетесь.

— В чем, батюшка?

— Вы ошибаетесь и в отношении Алексея и в отношении детей, очень сильно ошибаетесь.

— Почему?

— Все тайное становится явным, рано или поздно, Алексей узнает, что вы живы, что вам было плохо, и вы нуждались в помощи, а он вам не помог. Он Ваш муж и помочь вам, это его святой долг. Скрывая от него правду, вы ввергаете его в грех, с которым он вряд ли сможет жить.

— По-моему, у него уже есть кто-то на примете, пусть будет счастлив, я для него умерла.

— Валерия, вы не правы, Алексей молился о вас как о живой и свечу ставил за ваше здравие, он еще не потерял надежду и ждет вашего возвращения, он любит вас, не ввергайте его в грех, дайте ему шанс, встретьтесь с ним, и тогда уже принимайте решение. У вас дети и это касается всех вас.

— Детей-то, я, наверное, испугаю больше всех.

— У детей мягкое и чуткое сердце, мама для них, это все, за них вы не переживайте, маму они, в любом виде видеть рады. Их вы в первую очередь не должны лишать мамы.

— Вы осуждаете меня?

— Бог Вам судья, он Ваш заступник и помощник в делах ваших ратных, в доблести вашей во славу Отечества, в подвигах ваших, кои вы совершаете во имя мира на нашей земле, ими гордится вся страна. Отвергая Алексея, вы обижаете его, более того, от него отвернуться все друзья и товарищи, узнав, что он вам не помог, не был рядом в трудную минуту. Вряд ли он захочет с этим жить и сможет ли. Алексей, такая же частичка нашей страны, как и все остальные, он тоже гордится Вами. Вы лишаете его права на эту гордость, противопоставляете его всем остальным, с таким грузом порядочному человеку не справиться.

— И что мне теперь делать?

— Идти, немедленно идти к Алексею и принимать его любовь, заботу и помощь. И обязательно идти к детям, они поймут, и все будет хорошо. А Алексей вас любит, и вы его любите, остальное все образуется, не мешайте ему, принимайте от него все, как должное. Вы выполнили свой долг, дайте ему выполнить свой, иначе он не сможет жить среди людей.

— Спасибо за напутствие, отец Иннокентий, наверное, я сделаю все так, как вы сказали, но все же, мне нужно немного времени, что бы собраться духом, не говорите пока никому, что я жива.

— Постараюсь выполнить ваше пожелание, но это неправильно, вы должны, нет, вы обязаны как можно быстрее встретиться с Алексеем, и вы увидите, он будет счастлив.

— Дай бог, что бы ваши слова оказались пророческими, но очень не хочу быть обузой, и причинять горе близким.

— Тем, что вы не хотите возвращаться обратно к жизни, вы причиняете своим близким еще большее горе, намного большее, подумайте.

— Спасибо батюшка за наставление на путь истинный, до свидания.

— Надеюсь, вы зайдете ко мне уже вместе с Алексеем.

— Поживем, увидим.

От отца Иннокентия Лера вышла вся в новых раздумьях. Действительно, она думала только о себе. Предоставляя неправедную свободу Алексею, она его вынуждала совершить грех. Это он должен решить сам, нужна она ему или нет. Только он имеет право на такое решение, а остальные будут решать, какой он человек, плохой или хороший, достоин он, называться человеком или нет. Думая только о себе, не желая принимать чьей-то жалости или милости, она не оставляла Алексею выбора, однозначно переводя его в разряд плохих людей. Многие могут это понять неверно и не захотят с ним общаться, и эта клевета, ее клевета, может принести ему большие несчастья, и все это будет уже на ее совести. Однозначно, нужно ехать к нему и пусть он решает, как быть и что делать. И конечно дети, их бросать, она не в праве, это они должны решать, могут они жить с такой мамой, или нет. Все же, перед встречей с Алексеем, Лера хотела увидеться со Светланой Павловной или Валентином Сергеевичем и выяснить об Алексее подробнее, особенно, в отношении с белой и пушистой, увиденной в ресторане. Просто так, что бы знать, как себя вести и на что надеяться.

Сев в машину, Лера поняла, ехать сейчас она никуда не сможет. То новое видение ее судьбы, которое внес отец Иннокентий, спутало ее мысли, ее видение ситуации, и принесло сумбур в душу, который вымотал ее сознание. Ей очень захотелось спать, нужен отдых, пусть небольшой, но отдых, нормальный сон, и отдохнувший мозг даст ответ, как быть и что делать. Это на войне просто, впереди враг, а за спиной Москва, все решения на автомате, как учили и как воспитали, или ты врага, или он тебя, если смерть, то за Родину. В любви все совершенно иначе, впереди любимые и дорогие тебе люди, и ты боишься им навредить, сделать плохо, не желаешь переносить все свои беды на них, а получается все совсем наоборот, ввергаешь их в большую беду, доставляя им еще больше мучений и переживаний.

В машине спать не хотелось, хорошего сна и соответственно, отдыха не получалось. Доехав до вокзала, Лера нашла старушку, сдающую комнату на ночь

— Ты одна, красавица, или с мужиком?

— Одна я, бабушка, устала очень, спать сильно хочу, а к мужику утром поеду, у него своя хата, за городом, сейчас не доеду, устала сильно.

— Пойдем милая, я тебя и супчиком накормлю, голодная, наверное.

— Точно, голодная.

Бабушка накормила Леру супчиком, напоила чаем и показала комнату, где Лера могла поспать. Лера разделась, легла и тут же уснула. Душа Леры, измученная переживаниями, и противоположными решениями требовала отдыха и сразу взяла свое. Лера провалилась в сон сразу, как в пропасть. Пока спала, ничего не приснилось и никаких мыслей не пришло, одна черная пустота.

Очнулась от того, что кто-то ее сильно тряс за плечо

— Наркоты что ли нажралась, шалава, очухивайся быстрее. Обожрутся уроды, а ты возись с ними.

Лера с трудом пришла в себя. Рядом с ней стояли трое полицейских, одеяло стащили, надели на нее наручники, и она сидела перед ними, почти голая.

— Ствол откуда, курица недоделанная.

Наконец Лера пришла в себя и сразу все поняла. Бабушка, божий одуванчик, проявила бдительность и, увидев пистолет, вызвала полицию. Ну, бабулька.

— Господа полицейские, на стволе написано, откуда, документы на оружие в сумке, удостоверение в кармане. Еще одно оскорбление в мой адрес я уже не прощу.

— По-угрожай нам тут, еще сопротивление припаяем.

— Не получиться, если я сопротивляюсь, живых не остается. Мое начальство это знает и вам не поверит.

— У нас свое есть.

Старший взял в руки сумку и бесцеремонно вытряхнул все содержимое на стол. Вывалилась полевая форма с генеральскими погонами, нашивками и звездочкой Героя России, она была в отряде, и Лера взяла ее специально, для посещения Академии, для создания веса, получилось, но не очень, все равно продинамили. Старший с удивлением рассмотрел форму, взял в руки удостоверение, паспорт, удостоверение Героя России и на наградное оружие, сам пистолет. Все внимательно рассмотрел и спросил

— Дом то рядом, чего не дома?

— Из командировки вернулась, все на даче, а ключей нет, высплюсь и к ним, не ломать же двери.

— Понятно. Наряд смирно. Товарищ генерал, прошу извинить, ошибочка вышла, бабуля позвонила, говорит, бандитка или воровка, еще раз прошу извинить.

— Кругом, носом к стенке, дайте одеться.

— Есть. Наряд кругом.

Старший снял с Леры наручники и отвернулся сам. Лера быстро одела форму.

— Наряд, вольно, можете повернуться.

Ребята повернулись, и старший, снова обратился к Лере

— Товарищ генерал, еще раз прошу извинить, и если нужна какая помощь, можете нами располагать, давайте сумку уложу.

— Нет, спасибо, выспаться уже помогли, с сумкой сама справлюсь.

— Еще раз извините, разрешите идти.

— Да, можете быть свободны.

— Есть.

Уходя, старший выдал бабке, все, что о ней думает

— Старая, сама могла бы спросить, откуда ствол.

— Да, я спрошу, меня тут и шлепнут, ну что, кто она, воровка или бандитка?

— Дура, ты, старая, это генерал, Герой России и ствол ей президент вручил, таким жильцом гордиться надо, а ты старая сплетница, нас вызвала.

— Я что, знала, у нее на лбу не написано, а лицо все в шрамах, страшно. — Отбивалась старушка.

— А генералов и героев просто так не дают, значит, досталось человеку, смотри, не обижай, а то мы уже с тобой разберемся.

— Ладно, не сердитесь сынки, и на старуху проруха случается.

Полицейские ушли, бабушка, помявшись, подошла к Лере

— Ты уж меня извини, увидела у тебя пистолет на поясе, когда ты раздевалась, страшно стало, вот и вызвала. Одной то в квартире с чужим человеком, да еще с пистолетом, страшно, да и видок у тебя, жутковатый, кто тебя так, не муж ли?

— Нет, бабусь, не муж, нашлись бандиты, им от меня тоже перепадало, вот и подкараулили.

— Это что, на службе?

— На службе бабусь, на ней родимой.

— Тяжелая у тебя служба.

— Мы, солдаты, бабусь, служим, где прикажут, ни шагу назад, за нами страна, отступать некуда, всякое случается.

— Иди, еще отдохни, больше никого не вызову.

Лере спать уже не хотелось, посмотрела на часы, уже двенадцать ночи, а легла в восемь. Спала четыре часа, хватит, все равно сон перебит, и снова уснуть не получится. Долго же полиция собиралась, или бабуська не сразу позвонила, теперь это уже не важно.

— Спасибо за приют, бабушка, отдохнула чуток и хватит, поеду к своим.

— Куда же ты, на ночь, глядя, может чайку на дорожку.

— Чайку давайте, дорога дальняя, а ночью еще и лучше, пробок нет.

Старушка сделала чайку, пару бутербродов, Лера перекусила, и, оставив оговоренные деньги, поехала снова к усадьбе Алексея. Сон не принес желаемого облегчения и не подсказал Лере ровным счетом ничего, он дал только отдых голове, которая снова принялась за решение старой задачи. Для Алексея она умерла, и он вправе найти себе новое счастье, своим воскрешением Лера спутает ему все карты. С другой стороны, как сказал отец Иннокентий, шила в мешке не утаишь, рано или поздно, Алексей узнает, что она жива и это для него тоже будет трагедией, если он ее действительно любит. То, что он ее любил, сомнений не вызывало, любит ли сейчас и будет ли любить дальше, такую страшную, вот в чем вопрос. Даже старую бабушку и то испугала своим видом, вон, даже полицию вызвала, а каково будет всем остальным, когда увидят ее такую. Лере стало грустно совсем. Так она размышляла всю дорогу, пока под колеса машины не выскочил инспектор ДПС, и не замахал своей полосатой дубинкой. Пришлось останавливаться

— Куда так спешим?

— Да вроде не нарушаем. — Ответила Лера.

— Документики.

Лера дала инспектору права, документ на машину и он принялся с деловым видом их изучать. Вот человеку делать нечего, спал бы, ночь, машин мало, а он тут торчит, подумала Лера.

— А у Вас еще что-нибудь есть?

— Что еще, по моему, достаточно.

— Страховку и паспорт покажите, если не сложно.

Лера дала ему паспорт и страховку. Тот их полистал и вдруг задал идиотский вопрос, который его совсем не касался

— А шрам у Вас, откуда, наверняка муж избил.

— Муж меня не трогал, это по службе, Вас это не касается.

— Мы полиция, и нас все касается, я сейчас пойду и проверю, подавали ли вы заявление на обидчиков, нельзя так женщину бить, наверняка мужа покрываете.

Прежде, чем Лера успела что-то сообразить, что ответить инспектору, он развернулся и со всеми документами быстрым шагом ушел на пост. Пришлось Лере вылезти из машины, снять куртку без знаков различия, надеть берет от формы и топать за ним. Вошла и сходу предъявила ему служебное удостоверение, инспектор пытался набрать номер на мобильнике, так и застрял с открытым ртом и мобильником.

— Это не Ваш вопрос, у вашей службы руки коротки, это наше дело и мы его сами решим, а Вы занимайтесь своим делом.

Инспектор прожевал слегка что-то несуществующее во рту, сунул мобильник в карман и, приложив руку к козырьку, охрипшим голосом прошептал

— Извините товарищ генерал, сразу бы предъявили, у меня вопросов нет, разрешите продолжать службу.

— Документы верните и продолжайте.

— Есть.

Инспектор вернул Лере документы, и она двинулась дальше. Надо же, немного не доехала до озера. Идиотское поведение инспектора вначале вызвало улыбку, потом пришло понимание, это Федя ее пасет, ну и черт с ним, пусть пасет, значит, скоро узнает, что она жива и подготовит Алексея, все не такой страшный удар будет. Лера свернула к озеру и, объехав его с противоположной от пляжа стороны, свернула с лесной дороги в лес и остановилась. Она все еще не могла решить, как быть и что делать.


Федор Петрович, войдя в собор, сразу увидел отца Иннокентия, и, подойдя к нему уверенным и твердым шагом, начал разговор тоном, не терпящим возражений

— Здравствуйте, святой отец, я начальник службы безопасности господина Новикова, мне необходимо задать вам несколько вопросов.

— Я знаю, кто вы, видел вас вместе не один раз, если нужно, спрашивайте, чем смогу, помогу.

— После нашего ухода к вам подходила женщина со шрамом, что она хотела?

— Она ничего не хотела.

— Тогда, что спрашивала?

— Ничего не спрашивала.

— Что просила?

— Ничего не просила.

— О чем-то вы с ней разговаривали?

— Извините, это тайна исповеди и я не могу вам это рассказывать.

— Значит, женщина со шрамом у вас все же была.

Отец Иннокентий сразу понял, с кем имеет дело, бывший сотрудник ФСБ, с ним трудно сохранить тайну и первый секрет он уже прозевал, отпираться смысла не было.

— Да, была.

— Раз была, значит, ей было что-то нужно? Интересно, что?

— Участие.

— Ваше, или Алексея Васильевича?

— И то и другое.

— Вы ей помогли?

— Как смог.

— Разболтали, где искать господина Новикова и как его подкараулить? Не подумали, что это может быть бандитка, какая, или еще хуже, а вы ей секреты.

— Мы это не обсуждали.

— Что тогда обсуждали?

— Я же вам сказал, это тайна исповеди.

— Она у Вас была первый раз или была еще раньше.

— Она часто к нам заходит.

— Так, понятно, значит, вы все же рассказали ей, кто такой Новиков и как его найти.

— Я же сказал, мы это не обсуждали.

— Откуда тогда она знает, где офис Алексея Васильевича, загородная резиденция и даже ресторан, где он любит обедать?

Тут отец Иннокентий допустил вторую ошибку

— По-моему, она знает Алексея Васильевича лучше, чем мы с вами, вместе взятые.

— Интересно, откуда, наверняка от вас?

— Не от меня.

— Тогда от кого.

— От самого Алексея Васильевича.

— Вы мне тут лапшу на уши не вешайте, с чего это он всем о себе рассказывать будет.

— Она, не все.

Тут, в самый разгар допроса, у Федора зазвонил телефон, и последующий разговор сделал допрос бессмысленным, звонил его приятель, которого он просил определиться с номерами телефонов

— Федор Петрович, я пробил телефоны.

— Ну и как?

— Первый номер куплен в Питере вчера и активирован. Приобретен на имя Соколовой Валерии Николаевны. С него сделаны два звонка на номер твоего шефа. Выключен в районе и назвал район, где расположен ресторан, в котором Алексей обедал. Про второй телефон все намного сложнее, ты знаешь, он закреплен за ГРУ, информация закрыта.

— Я знаю, за кем он закреплен, то же за Соколовой, ты скажи хотя бы, включался он или нет.

— Включался, а вот выключен в то же время, что и первый и в том же районе.

— Понял, спасибо.

Федор с дикой злостью посмотрел на святого отца и сказал

— Что же ты, батюшка, мне тут мозги крутишь, неужели нельзя просто было сказать, это была Валерия.

И отец Иннокентий сделал третью ошибку, а может, и нет, может, так и надо было

— Она просила сохранить это в тайне.

— Почему?

— Стесняется своей внешности, у нее шрамы на лице.

— Не в пьяной драке, на службе при выполнении долга, ими гордиться надо, а не стыдиться.

— Я ей сказал то же самое, но женщин шрамы не украшают и они всегда очень сильно переживают эту беду. Ей нужно встретиться с Алексеем, поговорить, не мешайте им.

— Да кто им мешать собирается, им помогать нужно, чем быстрее встретятся, тем лучше. Алексей места себе не находит, чувствует, что она рядом, я думал, глюки у него, от горя пошли, а оказывается правда, жива, молодец. Одна задача теперь, нужно ее найти и так найти, что бы Алексей с ней поговорить мог, тогда, я думаю, все образуется. Ей помощь нужна, Алексей никогда себе не простит, что не помог ей. Увидите ее, передайте.

— Ваши слова я уже повторил ей слово в слово. Теперь остается только молиться за них.

— Ладно, батюшка, вы молитесь, а я поеду и постараюсь как-нибудь делом помочь.

Отец Иннокентий впервые в жизни не смог сохранить тайну исповеди, но не знал, сожалеть об этом, или считать все происшедшее велением божьим. И все же это грех, так решил он, нужно при случае, просить у Валерии извинения.

Выйдя из Собора, Федор Петрович позвонил инспектору ДПС и выяснил у него, машина Валерии в сторону усадьбы не проезжала, значит, Алексея пока беспокоить не нужно, а то у мужика нервы сдадут окончательно, его глюки полностью подтверждались, а подозрения Федора разлетались в щепки. Не бандитка, не воровка, даже не корреспондентка и не просто обыкновенный проситель. Теперь нужно думать, не как защитить Алексея и детей, а как найти Валерию и где ее искать и так обставить дело, что бы они увиделись, а там уже вопрос за Алексеем, уговорит он ее или нет. Уговорит, ведь помирились же после развода, только времени им для счастья бог не дал. Ладно, утро вечера мудренее, нужно отдохнуть, выспаться и новый день принесет новую информацию и займет делом надолго. Жаль, пропали выходные, в планах были походы с внуком в зоопарк и в кино. Федор Петрович поехал домой и не ужиная завалился спать, уставать стал, старый уже, пенсию не зря дают.


Посидев на берегу озера и не найдя решения, Лера встала и найдя тропинку, ведущую к усадьбе, медленно пошла. Медленный шаг потихоньку перерос в быстрый и сменился на бег. Очевидно, инстинкт матери взял свое и она, уже не в силах сопротивляться ему, начала делать то, что была должна с самого начала. Подбежав к усадьбе, Лера нашла выступы в заборе, которые помогли ей перебраться на ту сторону. Просто перепрыгнуть, как раньше, она еще не могла, еще не восстановилась. Подойдя к домику охраны, заглянула внутрь. Трое охранников сидели и смотрели кино по телевизору. Тоже мне, охраннички. Все были новые, и она никого из них не знала. Просто прошла в дом. Вот оно что, надеялись на собаку. В коридоре лежала Лайма, та самая, которую она привезла щенком из Африки. Больше всех Лайма любила, конечно, Леру, она ее принесла в дом, часто брала на тренировки и пробежки по лесу, Лайме это очень нравилось. Вторым в их семейной иерархии Лайма признавала Бориску, он с ней гулял и больше всех играл, третьим, Светлану Павловну, та ее чаще других кормила. Валентина Сергеевича и Алексея просто терпела, слушалась, но явно показывая, что не очень хочется. С малышами, Николашей и Ленуськой, играла, пока не надоест или не устанет, тогда уходила от них, куда подальше, чтоб не приставали. Остальных игнорировала, интересно, как с новыми охранниками она ладит.

Лайма, узнав хозяйку, набросилась на нее, облизав все лицо, скуля и прыгая от радости встречи, начала переходить на лай. Пришлось открыть дверь и выпустить ее во двор, бросить мячик подальше, все же любимая игрушка, а то перебудит всех.

— Лайма, гулять, на улицу, гулять.

Лайма выпрыгнула на улицу, думая очевидно, что хозяйка последует за ней, но Лера закрыла дверь и прошла на второй этаж. Заглянула в спальню, Алексей лежал один, нет белой и пушистой на ночь. Это уже интересно, может Лера просто все придумала для себя, ах какая я бедная и несчастная. Прошла дальше и зашла в комнату Бориски, тот спал крепким сном, только раскрылся, как всегда. Лера укрыла его, посмотрела нежно на сына и пошла дальше. Остальные спальни были на третьем этаже. Заглянула в комнату Валентина и Светланы. Светлана спалапочему-то одна. Будить ее не хотелось, днем поговорим, когда они пойдут на озеро. Заглянула в комнату Николаши, он, также как и Бориска, спал, раскрывшись, его тоже укрыла, прошла к Ленуське. Хотела укрыть, но Ленуська открыла глаза и, несмотря на темноту, сразу узнала маму.

— Мамуля, это ты?

— Я, доченька, спи, еще рано.

— Мамуля, я так по тебе соскучилась, очень, очень.

— Я тоже, доча.

— Мамуля, ты, когда к нам вернешься?

— Скоро, доча, очень скоро, ты не капризничай, спи, а я еще немного полечусь и вернусь.

— Мамочка, а что у тебя на лице.

— Шрамы, Ленуська.

— Тебе больно?

— Было больно, сейчас не очень.

— Ты его лечить будешь?

— И его тоже, спи дочка, ночь еще на дворе, спи.

Лера поцеловала дочку, она ответила тем же, перевернулась на другой бочек, Лера укутала ее одеялом и Ленуська заснула. Когда Лера снова вышла во двор, охранники пытались загнать Лайму домой, и это у них не получалось. Лайма злилась, сердилась, грозно лаяла на них, иногда нападая, иногда убегая и унося мячик, но не кусала. Лере даже жалко стало охранников, все трое, а собака все равно, не слушается. Тут она поняла, охранники заняты собакой, все и сразу, значит, путь через домик охраны свободен, можно не лазить через забор. Лера быстро прошла к домику, зашла внутрь, выключила все еще работающий телевизор, выдернула вилку питания из розетки, антенный провод и, свернув, засунула подальше. Открыла засов входной двери и вышла наружу. Набирая темп, побежала обратно к озеру. Слезы катились из глаз, решения так и не было, умерла она, или все же жива. Добежав до озера, Лера обошла его с другой стороны, нашла удобное местечко рядом с деревом, села и, облокотившись на него, снова завела старую пластинку, жива, умерла, как быть, и что делать, как сама решила, или как велел отец Иннокентий. Совсем не заметила, как уснула.


Выходной день для Алексея начался еще ночью. У нерасторопных охранников собака выскочила во двор, и они никак не могли ее загнать обратно в дом. Она бегала и лаяла. До этого, ему казалось, что по коридору кто-то ходит, думал собака, но она во дворе. Встал, оделся и пошел помогать охранникам, а то всех разбудят. Лайма постоянно тянула к домику охраны и никак не хотела идти в дом. Пришлось Алексею самому поймать Лайму и взять ее на поводок. Успокоившись немного, он уставился на охранников, их было трое, но ведь он отчетливо видел, когда выходил из дома, как один из них входил в домик охраны.

— У вас что, здесь посторонний был?

— С чего вы взяли, не было никого, да и собака чужого вмиг бы почуяла, побежала бы штаны спускать, а не с нами игралась.

— Тогда кто в домик входил, пока вы за собакой гонялись. Проверьте, все нормально, выходные двери закрыты?

Тут выяснилось, наружная дверь открыта, телевизор выключен и все шнуры выдернуты.

— Значит, чужой был. — Подвел итог Алексей.

— Чужого быть не могло, Лайма вмиг бы его просекла и не пропустила.

— Тогда кто, вроде все здесь, другая смена вряд ли за вас решила подежурить.

Охранники пожали плечами, ответа у них не было. Алексей завел собаку в дом, закрыл дверь, все осмотрел и пошел продолжать спать, совсем вставать еще рано. Уснуть не дала Лайма, ныла и скулила. Пришлось снова встать и перевести ее в вольер во дворе, а то точно всех разбудит. Снова лег, сон не шел, перебили. Проворочался часа два и снова встал, решил покурить, тут услышал, плачет Ленуська. Пошел наверх. Там Светлана Павловна и одна из нянек пытались ее успокоить. От повышенного внимания к своей особе, Ленуська ревела еще громче и постоянно ныла — Хочу к маме.

Алексей не говорил детям о трагедии, сам не до конца веря в нее, все надеялся, хотя надежда таяла с каждым днем, неделей, месяцем. Иногда, то Николаша, то Ленуська, устраивали маленькие истерики, хочу к маме и все. Как объяснить маленьким детям, которым только что приснилась мама, что мамы, возможно больше нет в живых, никак, и он успокаивал их как мог. Они соглашались с ним, делились своими детскими снами, в которых мама была живой и успокаивались. Только Бориска стойко переносил разлуку с мамой. В этот раз Ленуська раскапризничалась больше обычного

— Леночка, тебе сегодня опять мама снилась? — Спросил Алексей, ища подход к дочкиному капризу.

— Нет, она сегодня приходила ко мне и поцеловала меня, она меня любит.

— Конечно, любит, очень любит и не хочет, что бы ты капризничала.

— Все равно я хочу к маме, ей больно, а я ей помогу.

— Почему ты думаешь, что ей больно?

— Она мне сказала, что ей больно, у нее шрамы на щеке и еще вот здесь.

Алексей с открытым ртом уставился на дочку, не зная, что ей ответить. Окончательно добил его звонок от брата Валерии. Вообще, если бы не осознание того, что Валерия жива, день можно было бы назвать черным. Сергей позвонил и сообщил, Валерия звонила маме, передавала им привет, у нее все в порядке, жива, здорова, только мошка в Сибири лицо покусала, она там молодежь тренирует. Они маме не говорили про страшное известие и думали, что она просто придумала, так, для себя. На всякий случай, Сергей проверил мамин телефон, действительно, был звонок из Москвы, и не один. Он хотел узнать, нет ли у Алексея каких-либо сведений. Алексей отговорился, все секретно и ему пока тоже ничего не сообщали.

Он вспомнил тот злополучный понедельник, когда Валера не вернулась домой, а ведь договаривались решить вопрос о переезде обратно к нему, вроде помирились. Но Валеры не было, он подумал, может еще не простила до конца. Вечером сообщили о захвате автобуса с заложниками, и он понял, она там. Через два дня позвонили и подтвердили, она там. Еще через два месяца позвонил Владимир и предложил встретиться в парке. Он ждал Алексея вдвоем с Леной. Только тогда он узнал страшную цену освобождения захваченных детей. Детей спасли, а Валеру потеряли. Что с ней и как, не знал никто. Владимир отдал Алексею последнюю записку Валерии и официальный документ, пропала без вести. Больше молчали, чем говорили, развод, примирение, все ушло на второй, даже на третий план, не до этого было. Расстались также молча. Грустить не давали дети, и скучать тоже, то у одного происшествие, то у другого, то у третьего. Еще уговорил стариков переехать к нему, у него просторнее, и им всем вместе легче беду переживать и за детьми глаз.

После звонка Сергея, Алексей уже не сомневался, Валерия жива, только где она и, не смотря на ранний час, позвонил Владимиру, он должен знать все наверняка

— Владимир, извини за ранний звонок, у меня такое чувство, Валерия жива и где то рядом.

— Алексей, вы не ошиблись, ее отбили пограничники, примерно месяца четыре назад.

— Что же вы мне об этом не сообщили.

— Валерия была очень плоха, чуть живая, мы ей предлагали позвонить Вам, но она была против, а мы не знали, помирились вы или нет, боялись, что ей будет хуже.

— Все равно нужно было мне позвонить, я все же муж, и помирились мы, правда только перед самым ее отъездом, но это сути не меняет, раз ей плохо, значит, я обязан быть рядом и помогать.

— Извини, но мы в первую очередь о ней думали, навредить боялись.

— Сейчас, где она?

— В Питер улетела, должна быть у Вас.

— У меня нет.

— Может дома?

— Бориска ключи потерял от квартиры, пришлось замки менять, ей туда не попасть.

— Тогда позвони на мобильник, номер не изменился.

— Звонил, выключен. Похоже, она еще один телефон приобрела, но он сейчас тоже выключен. В общем, я ее буду искать, всех на уши поставлю, весь Питер на ноги подниму, но ее найду, будет вам звонить, передай, я ее люблю, жду, в любом виде жду, дети ждут, все любят и ждут, я особенно.

— Хорошо, передам, с поисками тоже поможем.

— Спасибо.

— Пока не за что.

Алексей сразу перезвонил Федору

— Федор Петрович, Валерия жива, слава богу, и здесь, в Питере.

— Я это уже знаю.

— Откуда.

— Батюшку потряс, он и раскололся, плюс пробил телефоны, оба работали и действительно звонили тебе, выключены у ресторана, я не ошибся, племянницу мою срисовала, когда она к нам подсела, напридумывала с три короба, теперь сидит где-то и переживает.

— Похоже, не где-то, а рядом с усадьбой, Ленуська говорит, мама сегодня ночью к ней приходила.

— Приснилось, наверное.

— Не похоже, она говорит, у мамы шрамы на лице, еще собака бесится, норовит на улицу выскочить и у охранников в домике кавардак, кто-то телевизор выключил и все шнуры повыдергивал.

— Про Ленуську не знаю, сам думай, а про телевизор в домике охранников, это точно, Валерии штучки, ужас не любит, когда охрана телевизор на посту смотрит, она же человек военный и телевизор на посту не воспринимает, да и собачку не обманешь, раз не залаяла, значит, не чужой был.

— Что теперь делать?

— Все просто, бери собаку на поводок, если Валерия рядом, она ее вмиг найдет, Лайма ее любит и мимо не пройдет. Я сейчас тоже подъеду, будем вместе искать, но ты меня не жди, думаю, она в районе озера, не дальше, так что бери собачку и шуруй, дальше видно будет.

— Спасибо за совет, сейчас займусь.

Алексей разбудил водителя, посадил к нему в машину двух охранников и объяснил задачу

— Едем к озеру и ищем женщину со шрамами на лице, и приглашаем в дом, вежливо и культурно, это Валерия Николаевна, моя жена. Еще ищем Жигули, и назвал госномер. Всем понятно. Я пойду по тропинке к озеру, там встретимся. Да, Бориску возьмите, он маму сразу узнает.

Вопросов не было, только Бориску пришлось будить и объяснять, что мама рядом и ее надо найти. Пока Бориска одевался и пил молоко, Алексей, взяв Лайму, отправился в путь самостоятельно. Выйдя за ворота, сразу стало ясно, Лайма знает, что делать, сама, без команды, взяла след, и уверенно тянула в нужном направлении. Оставалось только поспевать за ней и не мешать.


Федор Петрович набрал номер инспектора ДПС и сразу пошел в атаку

— Что же ты мне друг ситный про машину не звонишь, прошла ведь или проспал?

— Никак нет, Федор Петрович, не проспал, но там такая ксива, о таких людях докладывать, под статью попасть можно.

— Там была Соколова, звание не говорим?

— А вы откуда знаете?

— Я все знаю, значит, машина была?

— Была.

— Куда поехала?

— Не видел.

— Обратно не проезжала?

— Не было.

— Значит так, она должна быть в районе озера, дуй туда и держи ее, чем хочешь.

— И меня потом посадят.

— Ты ей привет от меня передай, и еще передай, что Алексей Васильевич на голове у себя все волосы вырвал, и держи ее до моего приезда.

— Чем держать то?

— Чем хочешь, колеса прострели, аварию устрой, под колеса ложись, только Соколову не трогай, материальный и моральный ущерб за мой счет.

— У меня смена заканчивается.

— Я же сказал тебе, ущерб за мой счет, не волнуйся.

— Попробую.

— Ты не пробуй, ты сделай.


Собака тянула Алексея сильно и уверенно, не давая ему отдыха, иногда они переходили на бег, но он быстро выдыхался и, придерживая собаку, снова переходил на шаг. Лайма занервничала, когда они переходили дорогу, но на другой стороне она снова уверенно взяла след, и, обогнув озеро с дальней от дороги стороны, упрямо потащила к берегу через заросли ивняка, просто вырывая поводок из рук Алексея и отчаянно повизгивая и скуля, в конце концов, сорвалась на громкий лай, явно зовя Алексея ускорить ход. Еще через тридцать секунд Лайма буквально набросилась на человека в камуфляжной форме, пристроившегося на берегу возле дерева и стала вилять обрубком хвоста и лизать ему лицо. Это была Валерия. Алексей устало опустился рядом и обнял ее за колени.


Валерия очнулась от громкого лая, раздавшегося поблизости. Открыв глаза, она увидела, прямо на нее несется Лайма и тащит на поводке Алексея, что-либо делать было уже поздно. Лайма снова вылизала ей лицо и с довольным видом опустилась у ее ног, явно соперничая с Алексеем за право лежать рядом.

— Валерка, живая, слава богу, родная моя, я тебя люблю и жду, все мы тебя ждем, я, дети, Светлана Павловна, даже Лайма.

— Зачем я тебе старая и некрасивая, у тебя молоденькая есть, белая и пушистая.

— Ты еще скажи, какая сволочь, твой муж, домой не пускает, с детьми видеться не позволяет, знаешь, я ему руки не подам, а при случае, еще и морду набью.

— Зачем ты так о себе, просто я умерла, и ты вправе найти себе другую.

— Дурочка ты моя, если ты имеешь в виду белобрысую, из ресторана, это племянница Федора. У нее свой бой-френд, всю их семью на уши поставил, общаются с родителями только через Федора, ко мне никакого отношения не имеет, опять напридумывала, черти чего, выбрось всю глупость из головы, мы тебя все любим и ждем. Теперь я тебя уже никуда от себя не отпущу.

Лера уставилась на него вопросительным взглядом

— Я почувствовал тебя там, в ресторане, а дальше дело техники, Федор пробил телефоны и выяснил, ты была там. И вообще, вас женщин, сам черт не поймет, та белобрысая без регистрации к хахарю жить ушла, ты от законного мужа бегаешь

Лера обняла его голову, Алексей перебрался поближе, и она уткнулась ему в плечо.

— Посмотри на меня, куда я с такими шрамами.

— Во-первых, я их не вижу, а во вторых это тоже дело техники, специалисты и не такое убирают.

— Они говорят, все дорого и лекарства очень дефицитные.

— Валера, ты сейчас сказала такую глупость и главное, кому?

— Тебе, ты вроде говоришь, что муж.

— Муж и пожалуйста, слово вроде забудь. А знаешь, как твоего мужа зовут некоторые его товарищи, хотя я, против.

— Как?

— Королем фармацевтической промышленности России. Для его жены нет, и не может быть дорогих и уж тем паче дефицитных лекарств. Все будет в течении недели, от силы двух.

— Я не привыкла просить.

— Первый раз слышу, чтоб жены просили, они обычно требуют, вот и ты топни ножкой, стукни каблучком, глазом моргнуть не успеешь, и все будет. И вообще, ты в своей Академии случайно не обмолвилась, кто твой муж?

— Нет.

— А зря, они бы тебе тогда про дефицит даже не заикнулись, в понедельник поедем туда и все решим.

— Я одна съезжу.

— Валер, я тебя воевать не учу, не моя стихия, а тут организация лечения, это мое, выполняй все и не мешай.

— Попробую.

— Не попробую, а отвечай, как учит всех суворовский солдат Соколова, есть.

— Есть, товарищ муж. — Вздохнув, ответила Лера, немножко улыбнувшись.

— Вот это уже лучше.

Послышался шум машин и Алексей набрал номер на мобильнике

— Мы здесь, вернитесь метров сто назад и идите к озеру.

Машины вернулись, и Лайма, почувствовав Бориску, начала снова повизгивать, иногда срываясь на лай. Бориска прибежал раньше всех, шумная собака, хороший ориентир.

— Мамочка, милая, дорогая, как я соскучился.

— Сынок. — Лера только это и смогла ответить.

Он обнял маму за шею с другой от Алексея стороны. Лера не выдержала такого напора и расплакалась, притянув к себе обоих мужчин, маленького и большого.

— Мама не плачь, все хорошо. — Первым нашелся Бориска.

— Правда, Валера, ты жива и это главное, остальное все образуется. — Продолжил Алексей.

Лера начала понемногу успокаиваться.

— Домой то пойдем? — Неуверенно спросил Алексей.

— Не знаю. — Так же неуверенно ответила Лера.

— Пап, а ты у мамы не спрашивай, будь мужчиной, возьми ее, крепко обними, поцелуй и она сама на все согласится.

Лера с Алексеем уставились на Бориску, Алексей от удивления, надо же, такой маленький, а уже все знает, а вот Лера удивилась другому. Когда она уезжала, Бориска звал Алексея дядей Алешей, а тут надо же, папа.

— А что, в кино всегда так показывают, папа маму целует, и она с ним соглашается. — Продолжил Бориска свою мысль.

Алексей обнял Леру и поцеловал, потом они вместе обняли Бориску.

— Теперь пойдем?

— Пойдем, у меня машина тут.

— Так, дай сюда ключи, твоя машина дома, в гараже, мало, еще штук пять подгоню, а на этой ты ездить больше не будешь.

У Алексея заныл мобильник, звонил Федор

— Мы машину нашли.

— Молодцы, а мы Валерию. Все в порядке, подъезжайте к нашим машинам, и едем домой.

Алексей, помог Валерии подняться и, обняв ее, повел к машинам. На дорожке уже стояла машина охраны, машина Федора и не к месту, машина инспектора ДПС. Алексей усадил Леру, сам сел с ней рядом, с другой стороны забрался Бориска и втиснул еще Лайму.

— Алеша, нужно Светлану Павловну и Валентина Сергеевича подготовить.

— Лера, извини, Валентин Сергеевич умер, когда поняли, что надежды на то, что ты жива, уже нет, извини.

— Дедушка умер. — С грустью в голосе подтвердил Бориска.

Лера снова уткнулась в плечо Алексея, но ненадолго. Въехали во двор, и она вышла.

Малыши были не далеко, и, увидев маму, с громким шумом, бросились к ней на перегонки. На шум выбежала Светлана Павловна, тоже узнала сразу

— Лерочка, живая, здоровая, слава богу, жаль, что Валентин Сергеевич не дожил.

Вечером был праздник, Алексей заказал столько еды, что и на стол не влезло, позвонил Колыванову и тот тоже приехал с женой, дочкой и сыном, старший уже служил в Псковской бригаде. Попытались расспросить ее, как она выжила, но увидев слезы, шрамы и седую голову, отстали, переведя разговор на другое, рассказав об успехах детей и неудачах Алексея, были маленькие провалы в его бизнесе, но общего фона не портили, они были больше похожи на маленькие курьезы. Жена Колыванова похвасталась и своими детьми, все было хорошо. К вечеру гости разъехались, Светлана Павловна занялась детьми, и Лера с Алексеем остались одни.

— Валерочка, расскажи мне, хоть немного, как ты? Почему ездила за нами, почему сразу домой не пришла.

— Боялась, вдруг завел себе белую и пушистую, зачем я тебе счастье буду разрушать.

— Глупая ты моя, я же тебе сказал, моя жизнь принадлежит тебе и только тебе, и письмо твое глупое, зачем велела найти мне белую и пушистую, мне ты нужна, другой не надо.

— Тяжело мужчине без женщины.

— Женщине без мужчины тоже тяжело, пока я тебя… ладно извини, мне другой не надо, и все. Как у тебя со здоровьем, что они с тобой там делали, бедная ты моя?

— Потом, ладно, сейчас вспоминать тяжело, а со здоровьем, подлечиться нужно.

— В общем, Валерочка, давай так, здоровье, это главное, отбрось свои сомнения и свою гордость, если что нужно, говори сразу и не тяни, я муж, люблю тебя, все сделаю и все организую. Я знаю, ты гордый человек, но не надо ее здесь показывать, мы семья, если я чего-то для тебя не сделаю, для меня это обернется позором на всю жизнь, мне будет стыдно хотя бы перед самим собой. Поэтому, что надо, приходи и говори, договорились, как раньше не будет, что ты все сама старалась сделать, а я как последний жмот, сидел, и не знал что делать. Если ты опять начнешь все сама да сама, я на тебя в суд подам, что ты мне препятствуешь выполнять супружеский и отцовский долг.

— Хорошо, уговорил.

— Здоровье, прежде всего, почему мне сразу не позвонила, что жива?

— Я не могла не то что говорить, а даже пошевелиться.

— Сволочи, что же они там с тобой делали?

— Били почти каждый день, в яме держали, да по своим базам возили, показывать как обезьянку.

— Сволочи.

— Ты, моим, в Псков, звонил?

— Нет, Сергей звонил, я ему все рассказал, он просил маме не звонить, я не звонил.

— Нужно позвонить.

— Не вопрос.

Лера позвонила Сергею, он обрадовался и просил перезвонить маме, а то ее снова сердце прихватило, и они ей ничего не рассказали, еще нужно сообщить Сане, что она жива и все в порядке. Перезвонила маме, рассказала как всегда, что их загнали на ученья в Сибирь, комаров кормить, связи, конечно, не было, сейчас все в порядке, сидит с мужем и детьми, пьет чай, отпуска пока не дают и приехать не сможет. В таком виде маме на глаза показываться нельзя, поймет все сразу.

До вечера, Лера приняла душ и хорошо выспалась, на душе было тихо и спокойно, ее мучил только один вопрос, как быть дальше, о таком приеме от Алексея она не думала и даже не мечтала. Он от нее не отходил ни на шаг, даже в душе мыл, вытирал и помогал одеваться. Только что с ложечки не кормил, наверное, кормил бы, если бы не гости. Она постоянно рисовала его себе эдаким эгоистом, а на деле все получалось совсем на оборот. Он сам нашел ее и отмел все ее дурацкие мысли в сторону, как совершенно не нужные. Все ее переживания оказались пустыми и никому не нужными хлопотами. Зря она терзала себе душу и рвала сердце. Теперь ей нужно было осмыслить новые реалии и сбросить все накопившееся напряжение, и когда гости уехали, Лера надела тренировочную форму, взяла флягу с водой и собралась пробежаться по лесу, и уже там успокоить мысли и привести свои глупости в порядок, но ее остановил Алексей

— Куда это ты, на ночь, глядя, я тебя никуда не отпущу.

— В лес, прогуляться, спать не хочется, выспалась за день.

— Я с тобой.

— Алеша, я хочу побыть одна, успокоится.

— Потом мне снова тебя с собаками искать?

— Алеша, я сама вернусь, не бойся, больше не исчезну, слово даю. Честное слово, к утру буду, ты проснуться не успеешь, и я приду.

— Точно, вернешься, и без глупых мыслей.

— Я за тем и иду, чтобы их там оставить, не волнуйся, все будет в порядке.

Лера сама подошла к Алексею, обняла его за шею и поцеловала. И тут она почувствовала, снова плывет, почти так же, как тогда, когда он ее первый раз поцеловал в губы. Неужели нужно было столько пережить, что бы счастье любви снова начало возвращаться.

Все же Лера ушла в лес. Пробежав по лесу, легким шагом, без тропинок по бездорожью в выбранном направлении километров пять, она забилась в самую чащу, и уютно устроившись у ствола дерева, села думать. Правильнее сказать, не думать, а приводить свои мысли в порядок.

Все же она была скверной женой, постоянно думала плохо об Алексее и ждала конца их отношений. Конец не наступал, а Алексей делал все, чтобы его не было совсем. Даже развод оказался банальным недоразумением с бумажками, а настырность Алексея сделала свое дело, ей пришлось пойти на мировую, снова отодвинув свои мысли о его легкомысленности и непостоянстве. Он раз за разом доказывал, что он ее любит и готов ради нее на все. Нужно исправляться, решила Лера, жена не должна постоянно плохо думать о своем муже и ждать от него подвоха, это не правильно. Начиная с их первого знакомства, ее мозг постоянно отвергал Алексея, а он раз за разом покорял ее сердце, и покорил, отключив голову, которая, просыпаясь, время от времени, закрывала душу и сердце, делая Леру злой и непримиримой по отношению к нему. Так больше жить нельзя. Она должна понять, у нее, как у хорошего солдата, есть крепкий тыл, семья, дети и муж, который ее никогда не предаст и всегда ждет, любит и ждет. То, что она сама для себя выдумывает, это такая глупость, которую нужно гнать из головы вон и больше обратно не пускать. Права Ленка, с самого начала была права, дура она последняя, нужно просто любить и дарить счастье любимому, не выискивая у него того, чего нет. Сидя и размышляя о своем бытие, Лера совсем не заметила, как у нее потекли слезы. Обратила внимание, когда почувствовала, а щеки то мокрые, и поняла, это слезы радости, а не как раньше, горя и отчаяния, это слезы любви, обычные женские слезы, которые приходят к женщине, когда ее переполняет чувство любви и сознание того, что она тоже любима.

Назад, домой, именно домой, а не как раньше она считала, усадьба Алексея, бежалось легко и непринужденно. Небо было чистым и Лера без помощи компаса и навигатора, по звездам легко находила дорогу к дому, и ноги несли ее сами, привычно выбирая неровности земли. Она специально бежала там, где не было тропинок, лес ее всегда манил, притягивал и, даря радость, вселял надежду на будущее. Она бежала к мужу, самому родному и любимому человеку и конечно к детям.

Подбежав к забору, Лера взлетела на него, как раньше, сделав по нему несколько шагов, несмотря на то, что еще была слаба и, спрыгнув с другой стороны, направилась к дому. Навстречу ей уже бежали охранники, ведя на поводке Лайму. Только сейчас она обратила внимание, на заборе были установлены видеокамеры, вот для чего телевизор, а она гадала, зачем в домике охраны стоит еще мультиплексор. Тогда, второпях, она приняла его за спутниковый декодер, а теперь поняла, мультиплексор для переключения камер. Та смена просто смотрела телевизор и проспала ее, а эта работала, и засекла.

— Ты куда, здесь закрытая территория, сейчас собаку спустим.

— Спусти, и она тебя загрызет.

Лера подошла к Лайме, та снова, встав на задние лапы, лизнула ей лицо. Лера отстегнула поводок и взяла Лайму за ошейник.

— Не понял. — Сказал охранник, у которого остался пустой поводок.

Он попробовал приблизиться к Лере, но Лайма, поняв, власть сменилась, грозно зарычала на охранников, защищая Леру.

— Понял. Спасибо Лаймочка, объяснила. — Продолжил свою речь охранник. — Вы, Валерия Николаевна, хозяйка, чего через забор, шли бы через проходную, мы предупреждены.

— Захотелось.

— Если захотелось, тоже, пожалуйста. Только нас предупредите, что бы зря не дергались и сигайте на здоровье, сколько хотите, столько и сигайте. Пошли мужики, не буде мешать хозяйке, тренироваться.

Мужики развернулись и пошли обратно. Лере стало смешно, но с другой стороны и радостно, за себя, она почувствовала себя хозяйкой в доме мужа, за Алексея, он стал мужем, который не забывает о своей жене, и как не странно, за охрану, молодцы мужики, работают, значит можно спать спокойно. Еще раз подумала об Алексее, а ведь он о ней никогда не забывал, еще раз поругала себя за плохие мысли о нем и пошла в дом, приняла душ, прошла в спальню, разделась и легла рядом с мужем. Старалась тихо, но Алексей все равно проснулся, или совсем не спал, ждал ее.

— Зачем разделась?

— А что такое?

— Ты же знаешь, как мне нравиться тебя раздевать, лишила мужа такого удовольствия.

— Алешенька, родной мой, врачи еще месяц не рекомендовали.

— Значит, будем слушаться врачей. Я уже со всеми договорился. В понедельник в час нас ждут, будут все ведущие специалисты. Если раздевать пока нельзя, будем одевать, завтра поедем за новой одеждой, и я тебя сам одену.

— Мне кажется, в Медицинскую Академию лучше в форме.

— Это тебе кажется, а я знаю, туда должна приехать не генерал Соколова, а жена господина Новикова, я уже всем сообщил, что все это нужно для моей жены.

— Алеша, сделаем так, как ты считаешь нужным.

— Спасибо.

— За что?

— Что соглашаешься со мной, и не споришь по пустякам.

Лера, поцеловав и обняв мужа, крепко уснула, надеялась выспаться, дурные мысли вывалились из ее головы, как ненужный мусор, и она мгновенно провалилась в пучину сна, в надежде получить к середине дня свежую голову и ясный, лишенный всяких глупых переживаний, взгляд на свое новое осознание своей семейной жизни.

Выспаться не дали, и виной всему, была она сама. Двое суток Лера не появлялась в отряде, телефон выключен, связи с ней нет никакой, а звонок Алексея Владимиру заставил его шевелиться. Первое, что сделал Владимир, позвонил по всем телефонам, сотовому и домашним, к родителям Бориса и в ее квартиру. Все телефоны не отвечали. Позвонил в отряд, и, узнав, что ее нет третьи сутки, обругал командира отряда последними словами, такого человека отпустили одну, без охраны, мало ли чего. Тот, испугавшись не на шутку и за Леру, и за себя, ответственность большая, позвонил начальнику Западного управления военной разведки, а тот в свою очередь уже обратился за помощью к начальнику ГУВД и области. Команда полетела по инстанциям и дошла до инспектора ДПС. Тот сразу во всем честно признался своему начальству, решившему, что пришло время отличиться, спасти генерала военной разведки, это тебе не хухры-мухры, не простых жуликов ловить. Решили действовать сами, быстро и эффективно, уж больно рассказ инспектора походил на похищение. К усадьбе Алексея был срочно подогнан отряд полиции специального назначения, и хозяевам было предложено в течении трех минут добровольно выдать Леру, иначе начнут штурм.

Алексей Леру разбудил с трудом и попытался объяснить ей ситуацию

— Валерка, подъем, сейчас штурм начнут.

Валерка, человек военный, слово штурм, значит штурм. Еще не проснувшись, схватила мирно лежащий в тумбочке пистолет

— Охрана вооружена, всех перевести в дом, раздать дополнительный боекомплект, занять круговую оборону, вызвать полицию, мне автомат. Связь работает?

— Валер, все неверно, полиция уже тут, это она нас штурмовать собирается.

— А ей зачем?

— Тебя спасть, говорят, мы тебя похитили, так, что выручай, а то детей перепугают.

— Точно, полиция?

— Точнее не бывает, и потом, это только полиция предупреждает, остальные, ФСБ, бандиты и твоя контора, все делают молча, без предупреждения.

— Тоже верно. Соображаешь.

Три минуты Валерке хватило, что бы быстро одеть форму, и дойти до домика охраны. Пистолет она все же сунула за пояс, как оказалось, совсем зря. Когда она вышла за ворота, ОПСН уже рассредоточился, но увидев ее в форме, командир отряда вышел из укрытия и бодрым шагом подошел к ней.

— Вы генерал Соколова?

— Я.

— Товарищ генерал, разрешите обратиться?

— Разрешаю.

— Разрешите документик взглянуть?

Лерка достала служебное удостоверение и показала командиру. Тот внимательно прочитал и стал задавать вопросы

— Товарищ генерал, у Вас все в порядке.

— Все, а что за переполох?

— Точно, все в порядке?

— Точнее не бывает, я дома, здесь мой муж, дети, даже собака моя.

— Тогда вы начальству отзвонитесь, что у вас все в порядке, а то оно волнуется и сильно?

— Какому?

— Генерал-лейтенанту Ковалевскому, начальнику Западного управления и командиру вашего отряда, вроде всех назвал, у вас телефоны не отвечают, они и беспокоятся, все ли в порядке.

— Будет сделано.

— Мы можем быть свободны, помощь точно не нужна?

— Точно, дальше ехать не куда, я же сказала, я дома.

— Поехали, мужики, ошибочка вышла. — Отдал команду командир отряда, раздосадованно махнув рукой.

Бойцы грустно забрались в автобусы и уехали. Им конечно обидно, ехали на большое дело, морально готовились, оказалось, зря потеряли три часа времени, да еще в выходной.

Когда Лера вошла в домик охраны, у дверей стоял Алексей

— Как ты сказал, где ты?

— Дома.

— Ну, наконец-то мой дом стал твоим, а то все едем к тебе за город или к тебе на квартиру, спасибо.

И он крепко обнял Леру, поцеловал в губы и долго не отпускал. Лера раскраснелась от такого поцелуя и, не возражая Алексею, позволила ему вести ее к дому, обнимая за талию и держа за руку.

Придя в дом, она включила мобильник, и он сразу выдал ей кучу сообщений сразу от всего перечисленного начальства, дежурных офицеров по отряду, по управлению и еще столько же от Алексея. Пока сбрасывала все сообщения, мобильник зазвонил сам, номер Владимира

— Ты где шляешься, все на ушах стоят, тебя ищут.

— Уже не ищут.

— Ладно, черт с тобой, мы волнуемся, ладно, переживем. Ты Алексею перезвони, он с ума сходит, объявилась, так объявилась, он тебя ищет и ждет.

— Уже не ищет.

— Ты глупостей не говори, я с ним разговаривал, он тебя любит, ждет и ищет, весь Питер на ноги поднимет, вот увидишь.

— Он меня не ищет?

— Ищет, он мне сам звонил, понял, что ты жива, теперь ищет, я уверен, найдет.

— Володь, не волнуйся, он уже нашел и теперь целует, куда попадет.

— А ты что?

— А я ему не мешаю, пусть делает, что хочет, я жена, и отказывать мужу не могу.

— Вот это правильно.

— А зачем ты к усадьбе целый ОПСН подогнал?

— Я не подгонял, была только задача найти и помочь.

— Вот они и приехали помогать целым отрядом.

— Ничего страшного, лишний раз перестраховались, им тренировка только на пользу пойдет, а ты без охраны не шастай, мало ли чего.

— Мало ли чего, я и сама справлюсь, а вот если вы, что-то где-то проспите, то и охрана не поможет.

— Ладно, не подначивай, что бы всегда была на связи, все отбой, иди к Алексею и продолжай не мешать ему тебя целовать, всем остальным я отбой сам дам.

— Есть, не мешать, Ленке привет.

Лерка поняла, сама виновата, нужно было время от времени включать телефон и думать головой, а не уходить в себя с корнями, тогда бы не только Вовку с Ленкой не испугала, но и сама дошла, своей башкой, как ей быть с Алексеем.

Продолжать спать, уже было некогда. Алексей потребовал примерить платья и костюмы, купленные до этой беды. Оказалось, Лерка здорово похудела. Упорство Лерки, что и так сойдет, ни к чему не привело, и после завтрака Алексей повез ее в салон, приобрели несколько комплектов, дома решили, что она оденет.

В понедельник, Алексей поднял ее ни свет, ни заря.

— Ты же сказал, нужно к часу?

— К часу в Академию, до этого сделать прическу, маникюр, педикюр, заехать к тебе и взять твои брильянты. Будет известный на весь мир доктор Шульц с бригадой из своей клиники, и если у тебя не будет украшений, он меня на смех поднимет и раструбит об этом на весь мир. Ты же мне не разрешаешь тебе ничего из драгоценностей покупать, а сейчас поздно, придется тебе надевать свои. Шульц, врач классный, но болтун жуткий, если бы не его золотые руки и светлая голова, его бы на порог никто не пустил, что где увидит или услышит, обязательно растрезвонит. Врачебную тайну хранит, как положено, а все остальное нет.

— За этим дело не встанет, драгоценности есть, не волнуйся, пищи для его языка не дадим.

Пока ехали, Лера перебрала по памяти все свои драгоценности и выбрала, то, что надо, от Шейха. Не век же им пылиться. Пока думала о драгоценностях, совсем упустила из виду, кто такой Шульц. Об этом напомнили в Академии, и решать, пришлось все сразу. И вообще, там ее ждали два сюрприза, один от самой Лерки, привет из прошлого, второй, это как раз, доктор Шульц.

Их уже ждали, не как в первое ее посещение, она ждала врача. Их ждал целый консилиум и главным там был Серж или Ножик, как звала его Машка, его жена. Те самые, что принимали роды у Лерки в Африке. Он, уже взошедшая звезда российской косметической хирургии, она при нем, терапевт по общему состоянию больного, до операции и после, он доктор наук, она кандидат. Конечно, они ее сразу узнали, отпираться было бесполезно, врачам, которые тебя излазили не только вдоль и поперек, но и внутри, не скажешь, что ты, это не ты, все равно запомнили, как одного из самых трудных пациентов в самом начале своей профессиональной жизни

— Анни, здравствуй, никак не ожидала встретить тебя тут, в России, как живешь, как здоровье, как Брюсик? — Первой, по-английски, затараторила Машка.

— У меня все отлично, жива, здорова, детей куча и Брюсик уже изрядно подрос, в школу ходит. — Также на английском ответила Лера.

— Молодец. А ты, по какому поводу к нам, из-за лица, кто же тебя так, не муж ли?

— Не муж, нашлись уроды.

— Знаешь, сейчас к нам жена одного очень серьезного бизнесмена приедет, ты подожди, мы тебя после нее сразу примем, только учти, это все дорого.

Тут вошел и влез в разговор Алексей, но уже на русском

— Мария Константиновна, здравствуйте, это как раз и есть моя жена.

Алексей тут всех знал и его знали все

— Как же вам удалось с ней познакомиться, вы в Африку ездили?

— Нет, здесь, в России.

— Странно, уборщица из захудалого ресторанчика в Африке приехала в Россию, что ей тут делать, наверняка из-за Вас.

И снова обращаясь к Лере на английском

— Ну, ты вообще, молодец, приехать за тридевять земель и найти такого мужа, молодец, удачливая.

Снова к Алексею на русском

— Мы у нее в Африке роды принимали, очень тяжелые роды, думали не выживет, Ножик где-то лекарств крутых раздобыл, выцарапали с того света. Вы ее русскому научили, или на английском изъясняетесь?

Не дождавшись ответа, Машка взяла у Алексея диск с медицинской картой и вставила его в компьютер. Прочитала все в слух

— Соколова Валерия Николаевна, генерал-майор военной разведки. Ой, вам, наверное, не ту карту дали.

— Ту. Мы пскопские, от роду и до скончания веку, русский от рождения знаем. — Уже на русском ответила Лера.

Машка встала с широко раскрытыми от удивления глазами, потом нашлась

— Анни, милая моя Анни, ты же тогда умирала, и ни слова по-русски, ни слова о том, что ты русская, господи, сколько же в тебе должно быть мужества, героизма, самоотверженности.

— Если бы там кто-нибудь узнал, что я русская, погибло бы очень много наших, а так, все живы и самое страшное уже позади.

— Анни, я горжусь, что была рядом с таким человеком, как ты, в трудную минуту.

— Гордиться можешь, только молча, про себя, об Африке и Анни Берг вам всем надо забыть, здесь, сейчас и навсегда.

— О тебе мы никогда не забудем, никому не расскажем, но и не забудем, о таких, как ты, забывать нельзя. Но вот, что мы скажем господину Шульцу, он все же немец, из Германии, страна НАТО. — Это уже Ножик, Машкин муж

— Ранения получены в плену и во время проведения боевых действий по освобождению заложников. — Прочитала Машка строки из карточки. — Это господину Шульцу не скажешь.

— Он уже едет из аэропорта, только что отзвонился. — Прервал всех Алексей.

— Быстро переделывайте карточку на Новикову, и выкидывайте все лишнее. — Отдала всем команду Лера.

— А причину ранений, какую указывать? — Спросила Машка.

— Ты же сама предложила, муж избил. — Предложила Лера. Позже, год спустя, она пожалеет о сказанных словах.

— Валерочка, дорогая, для тебя все, что угодно, только не это. — Влез Алексей.

Лера на него взглянула вопросительно

— Со мной никто знаться не захочет, это же варварство, так женщину искалечить, руки никто не подаст, это же деловая репутация. — Видя немой вопрос жены, продолжил Алексей.

— Тогда пишите, при похищении, а ты всем скажешь, выкуп платил, сразу все собрать не успел, вот они и избили, Было же похищение.

— Было-то было, только это для похитителей очень плохо закончилось. — С усмешкой закончил Алексей.

Новая карточка была оформлена как раз к приезду доктора Шульца. Он приехал с целой бригадой. Провели осмотр, сделали снимки, снова взяли анализы, Алексею выдали большой список лекарств, инструментов и приборов, он его быстро пробежал и выдал заключение, к следующему понедельнику все будет обеспечено. Начало первой операции назначили на следующий вторник, доктор Шульц за Лерино лицо брался сам.

Когда уже ехали домой, Алексей вдруг выдал

— Валера, ну ты меня и развела.

Лера посмотрела удивленно на него, не зная, что сказать, вроде сам напросился все финансировать, но Алексей продолжил

— Я имею в виду, тогда, в поезде, русский не знаем, понятно, английский тоже не знаем, только немецкий, а тут с Марией Константиновной разговаривала, как будто это твой родной язык. В тебе великая актриса пропала, мировой величины.

— Пропала, значит, пропала, обратно не вернешь.

— А Борька у нас значит евроафриканец, рожденый в Африке?

— Да, только он об этом ничего не знает.

— Пусть не знает, захочешь, сама расскажешь.

Лерка, улыбнулась, снова обругала себя за глупые мысли и залезла мужу под мышку, он сразу же воспользовался хорошим настроением жены, и славно ее поцеловал в губы.


За два месяца Лере сделали несколько косметических операций, убрав шрамы на голове, лице и теле Доктор Шульц прилетал четыре раза и сам занимался Лериным лицом. Шрамы на теле убирал уже Ножик, точнее, профессор Сергей Александрович. Когда сняли повязки с лица Леры, она поняла, Шульц перестарался. Из зеркала на нее смотрело лицо молодой Лерки, как будто и не было всех бед и несчастий, больше тридцати не дашь, а если еще и косметику положить, точно, не больше двадцати пяти. Это ее радовало, грело душу и вызывало чувство любви и благодарности к Алексею, это он организовал и воплотил в жизнь ее духовное возрождение. Только гинекологи сообщили безрадостную весть, детей у нее больше не будет, совсем, зато спиралька не нужна и выполнение супружеского долга перед Алексеем не вызовет хлопот. Хуже дело обстояло с воинским долгом, тренировки шли через боль, вызывая желание их прекратить, скорость реакции и удара были не высоки, на уровне новичка и это устроить Леру никак не могло. В конце концов, она не выдержала и поехала в Москву, там поговорила с Володей, а потом и с начальником управления, хотела съездить в Китай, к тому старичку из монастыря, который с ней занимался, когда она училась еще в училище. Обещали подумать и рассмотреть возможности. Через две недели отзвонились, увы, старичок умер, но ее готов принять его ученик, международный паспорт, билеты и командировка оформляются, там ее встретят и проводят, может там жить, сколько нужно, но с собой пусть возьмет тысяч десять евро, на всякий случай, если что, то компенсируют по возвращении. Подумав немного, решила спросить у мужа, узнает, что взяла из своих, опять обидится

— Алеш, мне нужно в Китай и надолго, подлечиться.

— Без вопросов, сколько?

— Говорят, тысяч десять с собой взять.

— Сколько, сколько?

— Тысяч десять.

— Не вижу смысла, вот карточка, я ее на твое имя уже давно оформил, тут миллиона полтора, это твои доходы с комплекса, не хватит, звони, еще переведу, сколько надо, только ради бога, не называй больше мне такие смешные суммы, ты жена богатого человека, не позорь его, мне самому перед тобой стыдно, если нужно звони, суммы от миллиона, всегда, пожалуйста, десять тысяч жене переводить, это же позор, узнают, засмеют, скажут жмот.

Лерка разулыбалась, и плюхнулась ему на колени.

— Ах, ты мой милый Алешка, мне ты нужен, а деньги у самой есть.

— Свои деньги можешь, ладно, не буду, а то опять обидишься.

В Китае ее встретили и привезли в тот же домик, пришел мужчина, лет на пятнадцать старше ее, как ни странно узнал ее, хотя она его не помнила. Он рассказал, что тогда он был только учеником великого учителя, теперь занял его место, ее он помнит, помнит, потому, что учитель очень обстоятельно рассказывал ему, как лечил Леру от будущих болезней, берущих начало в молодости, что делал и как учил ее искусству боя, поражаясь ее энергии и желанию. Внимательно выслушал ее и на следующий день принес китайскую газету, здесь о Вас и вашем подвиге, только тут написано, что бандиты Вас убили, значит, они хотели, что бы вы умерли медленной смертью, а вы не сдались, вы герой, я сделаю все, что могу, все, что в моих силах. Велел раздеться и все внимательно прощупал, каждую косточку, каждый орган и выдал вердикт, очень много повреждений, многие органы смещены со своих мест, нужно их ставить на место и восстанавливать их работу. Она правильно сделала, что приехала к нему, еще полгода, и ничего сделать уже было бы нельзя, сейчас можно и нужно пробовать, он думает, что все получиться, нужно только терпение и усердие Леры. Привел еще нескольких человек, таких же специалистов, как и он сам, и посовещавшись, они дали направление ее восстановления.

Первый месяц он не разрешал Лере тренироваться, делал массаж, намазывал разными жидкостями и заставлял ее часами сидеть в разных позах. Как онобъяснил, этим восстанавливают работоспособность всего организма и органов отдельно. Сложность была и со следами от кандалов на руках и ногах, они никак не хотели уходить с Лериной кожи, это очень не красиво, Лера женщина и учитель старался. Во второй месяц к позам добавились движения и бег, слабый, не сильный, продолжали массаж, втирание жидкостей и мазей и только на третий месяц начали боевую подготовку. Тело у Леры снова начало понемногу знакомо ныть, требуя усиления нагрузок, а боль при движении начала отступать, но учитель запретил увеличивать нагрузки, делая это очень медленно и постепенно. Пища тоже была лекарством, очень много трав и всяких приправ. К концу четвертого месяца, тело уже просто начало требовать прежние нагрузки, наращивая скорость движений и силу ударов, но это учитель разрешил только на пятый месяц. В этот же месяц учитель начал проводить с ней спарринги и дело пошло еще лучше. Лера начала чувствовать вкус жизни и ощущать прилив бодрости и духа, даже по ощущениям, стала выше ростом, спина распрямилась и начала появляться улыбка. Пробыла у нового учителя восемь месяцев. На прощание он ей показал много упражнений, которые она должна была делать сама, все и не упомнишь, пришлось записывать. Восстановилась почти полностью, в некоторых вопросах стала даже лучше, чем была, восстановилось не только предвидение действий противника, но и четче стал ответ, противопоставить которому что либо, противнику уже было нечего. Даже волосы немного почернели, создавая шарм, седина и черный волос выглядели неотразимо.

В прекрасном расположении духа она вернулась в Петербург. Никому не звонила, что приедет, хотела к мужу и детям, но не так, как в прошлый раз, а по-новому. Она родилась заново и хотела все начать заново, что бы было красиво. Прямо с самолета в баню, солярий, массаж, прическа, макияж, маникюр, педикюр. Потом в хороший салон одежды, уже оттуда вышла не Лерка и даже не Валерия Николаевна, француженка Валери, и прямо в ресторан, где обедал Алексей.

Он сидел снова с представителями Медицинской Академии, теми, что сопровождали ее в Академии, и что-то обсуждал. Лера подошла и, в наглую, села рядом, и уставилась прямо на него наглым взглядом. Он слегка обалдел, сразу не узнал. Его собеседники тоже уставились на нее.

— Вы хотите пригласить даму танцевать? — Спросила она у Алексея, глядя ему прямо в глаза.

— Валера, это ты? — Наконец дошло до Алексея.

— Да, вот сижу, жду, как смирная жена, пока муж наболтается, а как хочется танцевать.

Он ее тут же обнял и поцеловал

— Осторожно, косметику не слижи, дома наверстаешь, там я вся твоя, в полном распоряжении.

— Валерия Николаевна, вас прямо не узнать, изменились, красавица, просто с ума сводите. — Собеседники узнали ее тоже.

— Да, родилась заново, в который раз, не знаю, но точно, новая.

— Заново жениться не заставишь? — С улыбкой спросил Алексей.

— Нет, дорогой, но должок супружеский вернешь, я соскучилась. — Шепнула ему на ушко.

— И я тоже.

— Вечером устраиваем праздник, едем в твой комплекс, в ресторан, я Колыванова с женой позову, они тоже будут рады увидеть тебя.

— Хорошо муж, праздник, так праздник, но в начале детей глянем.

— Детей глянешь вечером, все при деле, не срывай учебный процесс, Ленуся с Николашей на английском, потом у них бассейн, к вечеру айкидо, у Бориски после школы бассейн, потом дзюдо.

Надо же, какой папаша, все-то у него при деле, подумала Лерка, и замечания ему сделать не за что.

— Тогда командуй, муж.

— Сейчас заскочим ко мне в офис, а оттуда в ресторан.

— Хорошо, только я есть сейчас хочу.

— Меню перед тобой, желание жены, закон для мужа, все за мой счет, я муж и имею право.

— Имеешь, имеешь, никто не спорит, и права не отбирает.

— Тогда заказывай и питайся.

Лера поела, пока Алексей заканчивал разговор с собеседниками, и они двинули к нему в офис. Там были перемены, сколько лет прошло после ее визита туда, но секретарша и зам. по экономике остались старые, совсем уже дряхлые старушки, но работали. Они ее, конечно, сразу узнали и бойко стали вспоминать, как она их провела, прикинувшись молодым сотрудником их фирмы. Посмеялись. Разговаривали в приемной, пока Алексей проводил совещание в своем кабинете. Но вот когда все стали выходить из кабинета генерального, останавливались и смотрели внимательно на нее, любопытные, как же жена шефа. Алексей вышел последним и сразу оценил обстановку

— По-моему, ты своей красотой решила всех моих мужиков с ума свести.

— Почему?

— Выходят, смотрят на тебя, падают в обморок и сами в штабеля складываются, я аж завидую сам себе.

— Это тебе спасибо.

— Не благодари, это мой долг, я по жизни твой должник.

Перед рестораном заехали к Лере на квартиру, и Алексей заставил надеть ее украшения, серьги, кольца и колье. В ресторане столик для хозяев и их гостей уже был готов, но Колыванова еще не было, и Лера потащила Алексея танцевать, жутко хотелось прижаться к нему, обнять и поцеловать. В медленном танце это можно было сделать, не привлекая внимание других, и Лера пользовалась, как могла, и как хотела, обвив его шею своими руками, почти постоянно целовала его или напрашивалась на его поцелуй в губы. Очень, очень сильно соскучилась, Алексей наверное тоже, не оставляя ни один ее поцелуй без ответа. Даже не заметили, как появился Колыванов с супругой. Обратили внимание только тогда, когда Алексей попал своими губами ей в глаз, загнув ресницу. В глазу защипало, и она укоризненно посмотрела на него

— Валер, извини, я не хотел.

— Я не сержусь, только проводи меня до зеркала, нужно глаз почистить.

Он довел ее до дамской комнаты

— Я пойду, а то Колыванов приехал, неудобно.

— Да, конечно, глаз почищу и вернусь сама, уже глазастая.

Алексей подошел к Колыванову, поздоровался и сел за столик, тут услышал от него такое, что в начале растерялся, а потом чуть не лопнул от смеха, но сумел себя сдержать до самого конце разговора

— Ты зачем меня сюда пригласил, с этой молодушкой познакомить? А если Валерия узнает, ты умный человек или нет, рано или поздно она здесь появится и ей обязательно кто-нибудь из твоих доброжелателей капнет, был здесь с молодой любовницей.

Алексей, ни черта не понимая, покрутил головой, и только смог сказать — Ааа.

— Или ты развестись решил, а я ведь за тебя поручился.

— Где поручился? — Спросил Алексей, начиная приходить в себя после неожиданной атаки Колыванова.

— Перед Валерией поручился, когда уговаривал за тебя замуж, поручился, что развода не будет. А теперь мне стыдно.

— Слушай, давай лучше по коньячку, а то тебе со стыда скоро совсем деваться некуда будет. — Алексей, наконец, понял, о чем речь и взял себя в руки.

— Какой коньячок, тоже мне, седина в бороду, бес в ребро, ну ты даешь, подставляешь перед такой женщиной, мне стыдно за тебя. Уж если очень хочется, мог бы ее в какое-нибудь тихое местечко свести и не на людях. Подумай хорошенько, у вас же дети, как перед Валерией оправдываться будешь, жена лечиться уехала, а ты в гульбище ударился. Мне стыдно за тебя.

— А вообще-то, она очень даже ничего, мне нравиться и даже очень. — Алексей, придя в себя окончательно, решил подзадорить Колыванова.

— Что за молодежь пошла, стыдоба одна, никакого уважения к семье.

— Замнем, давай по коньячку.

Тут подошла Валерия, и уже Колыванов уставился на нее ничего не понимающими глазами, переводя взгляд с нее на Алексея и обратно.

— Здравствуйте, господа Колывановы, рада Вас видеть. — Поздоровалась Лера сразу с обоими.

Жена Колыванова не выдержала, и, закрыв рот рукой, начала давиться от смеха. Алексей встал и поухаживал за Лерой, пока она садилась.

— Что случилось, почему смех? — Спросила Лера.

— Петр Сергеевич отчитал Алексея за молодую любовницу. — За всех, еще смеясь, ответила жена Колыванова.

— За какую любовницу?

— А вот, три минуты назад, Алексей с ней танцевал. — Продолжила свой доклад жена Колыванова.

Лера поняла, кто любовница, и тоже улыбнулась.

— Потрясающе выглядите, Валерия Николаевна, извините, в темноте зала не узнал. — Оправдывался Колыванов. И продолжил

— Алексей, ты прав, мне еще больше стыдно, что ты там говорил про коньячок.

— Это заслуга Алексея, он пол Европы на ноги поднял, я ему благодарна и даже очень.

— Ладно, мы сюда собрались отпраздновать возвращение Валеры, давайте по коньячку.

Все выпили, Лера конечно сок, Колыванов с женой тоже сказали в ее адрес много хороших слов, и вечер прошел очень удачно. Лера таскала Алексея танцевать и чувствовала, что довела мужа до состояния, при котором он себя ночью сдержать уже не сможет. Вернулись домой поздно и дети уже спали. Алексей ее раздел сам, так же как и в первую брачную ночь, не позволив снять ей с себя ни одной детали одежды, также отнес на кровать, и у них все повторилось, так же как и тогда. Лера снова улетела в космос от первых его поцелуев, если не от первого, то от третьего точно, уже была далеко в космосе, долго не могла вернуться и не отпускала его от себя, требуя продолжения.

Утром Алексей встать не смог, устал за ночь. Лера все же встала, она мама и дети для нее, главное. Сейчас все жили в городе, у ребят шли занятия, у кого в школе, у кого в садике, учебный год был в самом разгаре. Посмотрела детей, все в порядке, Алексей еще няню взял, Светлана Павловна сильно постарела и начала сдавать, Алексей старался ее не напрягать. Дети обрадовались ее появлению, но мужички были сдержаны, поговорив немного с мамой, каждый собрался по своим делам, кто в школу, кто еще на дошкольную подготовку, а вот Ленуська, все никак не могла успокоиться, и норовила поделиться с мамой женскими секретами. Пришлось ехать с ней и провожать ее в бассейн. По дороге она рассказала маме, что в каждой группе, что в бассейне, что на занятиях по английскому, айкидо или математическому кружку у нее есть свой ухажер и все ей нравятся. Лера попробовала ей возразить, у меня одновременно, больше одного ухажера, не было, да и муж все равно один будет. Ленуська тут же отбила мамино замечание

— Я девочка, а они мальчики, они должны за нами бегать, вот пусть и стараются, всегда должен быть большой выбор, а когда муж будет, тогда поздно будет выбирать, надо сейчас.

Лера села в лужу с таким подходом, надо же, пять лет девчонке, а уже знает толк в мальчиках.

Отправив всех детей по расписанию и отвезя Ленуську в бассейн, дальше с ней поедет Светлана Павловна, Лера вернулась домой. Алексей еще спал, или просто лежал в кровати, и как она вошла, сразу открыл глаза

— У тебя сегодня выходной? — Спросила Лера.

— Пока тебя не было, у меня не было и выходных, за работой как то легче, теперь пусть без меня по кантуются, а я хочу женой насытится, имею право.

И он, не одеваясь, снова пристал к Лере, и у них снова все повторилось, а потом они спали до обеда. Лера лежала и думала, все таки это счастье, знать, что ты любима, чтобы не случилось, знать, что тебя любят и ждут, всегда ждут.

После обеда Лера стала строить планы на ближайшее будущее, теперь можно и к маме съездить, но в начале, надо зайти к отцу Иннокентию. Зайти вместе с Алексеем, как того хотел святой отец. Алексей поддержал ее, тоже хотел зайти помолиться и они двинули в собор, а потом за детишками. К маме в детские каникулы, всем семейством.

Часть 68. Месть

Лерин отпуск для поправки здоровья кончился раньше на целый месяц, срочно вызвали, интересно, с чего бы это. От Володи и Лены она знала о намерениях начальства оставить ее в управлении и не отпускать в отряд, ни под каким видом. Даже на врачей давили, что бы те нашли причину и признали состояние ее здоровья неудовлетворительным для службы в спецподразделении. Врачи действительно ее крутили и вертели, но противопоказаний не нашли. Семь месяцев в Китае под руководством опытных наставников и целителей не пропали даром, Лера почти полностью восстановилась после ужасного плена. До той первоначальной формы она конечно еще не дотягивала, но уже была на пути истинном. Отставала скорость удара и реакция тела на воздействие противника, отставала от ее той, которая была до. Все равно, она была уже на уровне и не хуже других. С противником своей весовой категории Лера уже могла справиться запросто, даже если и немного потяжелее. С очень здоровыми и сильными мужчинами, конечно, ей сейчас не тягаться, но таких в жизни встречается не очень много, поэтому она себя уже считала полноправным бойцом, и ей очень хотелось встретиться со своими убийцами и посмотреть им в глаза, а может быть и убить их. Такое прощать нельзя, придумавших и осуществивших операцию по ее захвату, точно прощать было нельзя, остальных, тех, кто ее бил и пытал, наверное, тоже нельзя, их нужно обезвредить, если не сдадутся, убить, оставшихся посадить и надолго. Виданное ли дело, что бы захватить солдата, которого не могут убить, брать в заложники детей, и потом обменивать их жизнь на жизнь солдата, такого бесчеловечного способа ведения войны Лера не понимала, это даже по военным меркам, военное преступление. Лучшего способа претворить свои планы в жизнь, чем служба в отряде, она не видела, в управлении ей гоняться за бандитами не дадут. Нет, конечно, специально бегать за ними она не будет, но и случая не упустит.

С такими мыслями она и предстала перед очами начальника западного управления. К ее удивлению, в его кабинете уже был Вовка и начальник главного управления. Сейчас, наверное, будут уговаривать перейти на работу в Москву, чего она совсем не хотела. Поздоровалась, они ответили, но у всех были очень кислые рожи, с чего бы это.

— Валерия Николаевна, у нас снова ЧП и очень серьезное. — Начал разговор начальник главного управления.

— Что опять случилось, опять, кому-то моя жизнь понадобилась.

— На этот раз нет, но все гораздо хуже и глубже, Владимир Иванович сказал, что без вас эту проблему не решить, поэтому мы вас и вызвали.

— Давайте к делу, преамбулы потом, а лучше про них совсем забыть.

— По Кавказу бродит отряд, разыскивает убийц Никиты, угрожает убить их и самое главное, ищет ее перстень и кинжал, не просветите нас, что это такое, что за перстень и кинжал, и зачем им они нужны. У кого найдут это, убивать будут медленно и страшно, предлагают вернуть добровольно и выдать тех, кто ее убил, тогда они уйдут.

— Есть у меня один перстень, есть и кинжал, думаю, речь о них, но поймете ли вы меня, не знаю, и потом, это не только моя тайна, вправе ли я ее вам доверять.

— Валерия, здесь все свои, рассказывай, все равно нужно что-то делать, на самотек оставлять нельзя. — Это уже Владимир.

— Валерия Николаевна, дело вот в чем, за этот год произошли некоторые перемены, боевики, которые вас пытали, перешли на сторону России и теперь борются против террористов, многие из них стали полицейскими и получается, что этот отряд будет убивать граждан России, полицейских, выполняющих свой долг по защите мирных людей.

— Здорово, значит, я теперь должна защищать своих убийц, и убивать тех, кто пришел отомстить за мою смерть, как то не вяжется одно с другим.

— Поймите нас правильно, Президент объявил амнистию, дал слово, что людей, прекративших свои действия против народов России никто трогать не будет, и они станут полноправными гражданами, на которых распространяется защита государства, а получается, что мы их не можем защитить, слово Президента должно быть твердым.

— Как вы сказали, они теперь полицейские, тогда убивали не официально, теперь будут добивать официально, так что ли.

— Валерия Николаевна, никто вас убивать или добивать не будет, надо просто разобраться, что это за отряд, откуда он взялся и постараться его нейтрализовать, может это просто бандиты, которые хотят найти реликвию и продать ее, а может еще что, и откуда они знают про перстень, если даже у нас информации нет.

— У вас она есть, Владимир Иванович немного знает.

— Он отказался раскрывать вашу тайну. В архиве есть конверт с информацией, он опечатан и может быть вскрыт только после вашей смерти, кстати, то, что вы живы, мы скрыли, устроив там автокатастрофу, боевики вас считают мертвой. Та машина сорвалась в пропасть и сгорела, для них вас нет.

— Поэтому и появились посланники, которые должны вернуть эти реликвии и отомстить за мою смерть.

— Может это все же просто бандиты?

— Вряд ли, о перстне знает очень ограниченный круг людей, о его значении единицы, о кинжале, почти никто.

— Расскажите нам и давайте вместе решим, что делать.

— Может, я просто поеду туда и постараюсь решить конфликт мирным путем, но с условием, этот отряд должен уйти без потерь.

— А тайну нам не раскроите?

— Если вы выполните все мои условия, попробую.

— Какие?

— Все это должно остаться строго между нами и отряд должен уйти.

— Хорошо, рассказывайте.

— Все, что я расскажу, есть в том конверте и еще в одном, Владимир Иванович об этом знает, но информация может повредить людям, которым я обязана жизнью, просто хорошо, меня не устроит.

— Я даю слово, если они перестанут убивать, пусть уходят.

— Вы дали слово, я взяла, и еще, все, что узнаете, здесь должно умереть.

— Умрет.

— Слушайте. При выполнении задания в одной стране, произошел провал, и меня осудили на пожизненное заключение. Для моего освобождения прежнее руководство нашей организации в лице отца Владимира Ивановича обратилось к своим старым связям, одному из влиятельных и сильных руководителей этой страны, члену королевской семьи. При освобождении, он, узнав, что я русская, солдат, и служу в российской армии, обратился ко мне с необычной просьбой, он просит разрешения назвать меня своей приемной дочерью, а я его с женой должна назвать своими родителями. Я согласилась, и он провел обряд, я стала их дочерью, а они мне матерью и отцом. Перед тем, как сделать мне это предложение, он решил испытать меня в бою и выпустил против меня своего сына, я убила его, юноша был плохо подготовлен, и у него произошла остановка сердца и дыхания. Мне удалось его вернуть к жизни. На поединке присутствовал Король этой страны и, увидев чудо, пожаловал дочери Шейха титул принцессы, даровал перстень и кинжал с символами власти. Де-юре, я являюсь членом королевской семьи этой страны, а перстень и кинжал являются символами власти, которые подлежат возврату после моей смерти.

— Так, принцессы у нас теперь есть, осталось принца или короля найти и полный набор. Значит эти ребята оттуда, возвращать символы власти приперлись.

— Еще за меня отомстить, убийство члена королевской семьи не прощается.

— И что нам теперь делать, как остановить этот беспредел?

— Почему беспредел, вполне заслуженное наказание.

— Эти люди добровольно прекратили сопротивление, и перешли на нашу сторону, а ваши мстители грубо нарушают законы нашей страны и отвергают слово, данное Президентом. Если мы не прекратим это, нам верить никто не будет, и тогда снова польется кровь, понимаете вы это или нет, или вы после случившегося ненавидите лиц кавказкой национальности.

— Национальность тут не причем, убивали меня не только они, там еще русские и европейцы были. А у нас с Владимиром Ивановичем есть человек, чеченец, который погиб, а нас не выдал, он был бойцом нашего отряда, у меня в отряде есть чеченцы, ингуши и дагестанцы, немного, но есть, и я за каждого из них жизнь отдам, как и они за меня. В том автобусе с детьми тоже весь Кавказ был, так что не в национальности дело. Прощать можно заблудших и не переступивших черту, переступил, получи заслуженное.

— И все же, здесь слово дал Президент, он у нас главнокомандующий, его приказ, это закон, нужно прекратить этот беспредел. Кровная месть, я думаю, неуместна, вы живы.

— На том свете я все же побывала.

— Ладно, что вы, Валерия Николаевна, предлагаете?

— Беру бойцов и туда, находим и переводим через границу, обратным маршрутом, или официально, самолетом домой, без потерь, любые потери с их стороны очень сильно осложнят наши взаимоотношения.

— Я согласен с вами и окажу любую помощь, только не затягивайте, хочется избежать жертв и с нашей стороны, пусть даже и амнистированных, это вопрос доверия людей к нам.

— Тогда направляйте меня в отряд, за сутки подберу бойцов, и вылетаем, там сброс на парашютах и подумайте, на кого они должны выйти к нашему появлению.

— В качестве кого вас в отряд, должность командира занята? — Это влез уже начальник западного управления.

— Инструктором, командиром группы, кем хотите.

— Сегодня к вечеру приказ будет, подумаем, сейчас в отряд, утром группа должна быть готова.

Со странным чувством ехала Валерия в отряд, вроде все как всегда, входишь в кабинет начальства со своим мнением, а выходишь оттуда уже с мнением начальства. Но тут явный перебор, спасать своих убийц, людей, которые тебя мучили и пытали, медленно убивая, ждали, когда ты умрешь, что бы отпраздновать свою, пусть и подлую, но победу. У нее снова встали перед глазами ужасные картины тех дней. Они даже не предложили ей пусть и бесчестные, но поединки, не дали никаких возможностей немного защитить себя, они ее просто тупо убивали, сковав руки и ноги, что бы она не могла дать им сдачи. Теперь она должна была их спасать и от кого, от тех, кто пришел отомстить за нее. Все глупо и нелепо, но приказ есть приказ и его нужно выполнять, пусть и совсем не хочется, она солдат, солдат своей страны, и люди в ней должны жить, доверяя друг другу, не смотря на разные национальности и религии. Президент дал шанс преступникам, и они, поверив ему, хотят его использовать, вернуться к нормальной жизни. Нужно им помочь, ведь у них тоже есть дети, а у этих детей тоже будут дети. Чеченцы, ингуши, дагестанцы, русские, православные, мусульмане, католики, буддисты и еще много много, и все они должны доверять друг другу, жить в мире и согласии, вместе, мы сила, огромная и сильная страна, врозь мы никто, пустое место, придут и заберут все богатства, заставив детей наших жить в нищете и трудиться бесплатно. И тому, кто отберет, будет глубоко наплевать на чеченцев и ингушей, дагестанцев и русских, мусульман и христиан, главное, что б ему хорошо было. К концу дороги до отряда, Лере удалось поймать нужное настроение, с трудом, но получилось, без настроения нельзя, ничего не получится.

В отряде Лера быстро сориентировалась, за два года, что ее не было, изменений было мало, все те же лица. Выбрала десять ребят и дала команду на подготовку к командировке. Выезжая из управления, заскочила домой, попрощалась с мужем, детьми, Светланой Павловной и прихватила перстень и кинжал. Людям, пришедшим мстить за нее еще нужно доказать, что она это она, что Никита жива. Поверят ли, могут не поверить и убить, а может действительно, просто бандиты, пришли за редкими драгоценностями, хотят просто подзаработать, тогда точно, убьют, в последнее Лера не верила, про кинжал они могли узнать только от Шейха, а он вряд ли с такими людьми будет разговаривать. В самолете постаралась сосредоточиться на возможной встрече, кто они, какая у них цель. Проще было слетать к Шейху и поговорить с ним, но на это нужно время, а его нет, пока туда, пока обратно, много времени пройдет и не один человек будет убит, значит нужно в лоб, нужно рисковать и спасать тех, кто хотел когда-то ее смерти, а сейчас, совсем недавно, она хотела убить их.

Сброс прошел нормально, спрятали парашюты, и вышли к селу, в котором жил один из амнистированных бандитов, судя по списку, который был у начальника ГРУ, мстители должны были выйти сюда со дня на день. Взяли село под наблюдение, день прошел спокойно. На следующий день, двое полицейских поехали на уазике в сторону другого села, и один из них был из числа амнистированных. Этого Лера и не учла, пришлось делить группу на две части и двигаться за уазиком, только они на машине, а Лера с ребятами бегом. Конечно, не догнали, решили пройти до другого села и проверить, все в порядке или нет. Лера не ошибается, обнаружили след от уазика, уходящий в сторону от дороги, грунтовая и свежие следы хорошо видны. Пошли по следу, и нашли пустую машину. От машины шел след, примятая трава и кое где, отпечатки обуви, двинулись по нему. К вечеру вышли в ложбину, расположенную высоко в горах и в ней совсем крошечное село, можно сказать, аул или просто, несколько домиков для пастухов. Вовремя нашли след, опоздай часа на два, трава распрямится, и следов не увидишь. Вызвали остальную часть группы, наверняка это здесь. Наблюдение снова подтвердило Лерину догадку, на тропе, ведущей к аулу, были секреты, сразу и не разглядишь. Ждать нельзя, полицейских могут убить, бескровно захватить отряд, расположившийся в ауле, не получится, у них народу намного больше, видели около двадцати, а сколько не видели, и секреты хорошие, можно обнаружить только опытным взглядом. Лера отдала свои вещи, оружие, оставив именной пистолет, кинжал, перстень, рацию и с поднятыми руками пошла по тропе прямо на секрет.

Метров за десять ее остановили, из укрытия вышли двое, арабы, обыскали, сняли пояс с кинжалом, вынули пистолет, отобрали перстень, связали руки за спиной и один повел ее дальше, второй остался. Ее привели в дом и поставили перед небритым здоровым арабом, похоже, он здесь главный.

— Откуда у тебя эти вещи? — начал допрос Главный, показывая перстень и кинжал.

— Вы их искали? — Вопросом на вопрос ответила Лера.

— Это не твое дело, что мы ищем, я спрашиваю откуда?

— Прежде подтвердите свои полномочия, это мои вещи, отчитываться перед каждым я не обязана.

— Кто тебе их подарил или продал?

— Мне их преподнес тот, кто имеет право дарить такие святыни, если хочешь узнать лишнее, спроси у него сам, если тебе позволяет твое положение.

— Ты знаешь, кому они принадлежали?

— Мне, там написано мое имя.

— Как тебя зовут?

— Какое имя тебя интересует, то, что на перстне и на кинжале, или как меня называют враги.

— И то и другое.

— На перстне написано, Валерия, как враги называют, сам знаешь.

— Твои враги утверждают, что убили тебя.

— Пусть говорят, что хотят, всем глупый язык не заткнешь, свою голову не поставишь, им позор свой оправдать надо, вот и мелят всякую чушь. Меня мертвую, никто не видел.

— Ладно, пока врешь складно, чем еще можешь доказать, что ты, это ты.

— Тебе придется верить моему слову.

— Можешь назвать номер телефона того, кто дал тебе перстень и кинжал.

— Нет, мы не договаривались перезваниваться, только личные встречи.

— Ты не похожа на ту фотографию, что я видел.

— Какую фотографию ты видел?

— Там ты с теми, кто дал тебе все это.

— Там у меня закрыто лицо, как требует ваш закон, и ты не мог видеть его, вряд ли тебе показывали фото, где мое лицо открыто.

— Мне показали и то и другое, что бы я мог опознать, если найдем тело, волосы на твоей голове были черные, совсем черные.

— Если человека долго убивать, перед смертью он седеет, к старости люди тоже седеют, время и пытки делают волосы белыми, здесь ничего изменить нельзя.

— Хорошо, подожди немного, я сейчас свяжу тебя с теми людьми.

Главный достал спутниковый телефон, набрал номер и начал разговор на арабском. Поговорив немного, спросил

— Покажи палец.

Лера повернулась и показала ему палец с еле видимым шрамом, он сказал в телефон несколько слов и поднес трубку Лере

— Здравствуй, Никита. — Начал разговор неизвестный, голос был похож, на голос приемного отца, Лера все же решила проверить, на всякий случай, сразу перейдя на английский.

— Человек, передавший мне эти реликвии, меня так никогда не называл.

— Дочь, я ведь знаю, как тебя зовут враги. — Ответил собеседник тоже на английском.

— Тот, кто мне дал все это, мне не враг.

— Извини, Валерия, я больше не буду тебя так называть, все же я тебя не вижу и хочу проверить, назови наших общих знакомых и сколько их.

— Их много, отец, кого тебе назвать, мужчин или женщин.

— Назови мужчин.

— Я знаю троих в России и двоих братьев, твоих сыновей.

— А в России, почему троих?

— Владимира и его отца Ивана ты знаешь, а третий, это сюрприз для тебя, ты сам его рекомендовал с мамой, я послушная дочь и выполнила твои пожелания.

— Третьего не помню.

— Встретимся, расскажу, это была твоя рекомендация. Отец, маме, сестренке и братьям передай привет и наилучшие пожелания, будет возможность, постараюсь приехать, я люблю вас, тебя, маму, сестру и братьев, спасибо, что решил отомстить за меня, но это моя страна, я сама должна все решить.

— Как же ты выжила, дочка, мы все видели фото с твоим безжизненным телом.

— Они ошиблись отец, я выжила, была чуть живая, но живая, я живу, меня защищаете вы, мама, ваш Пророк и мой Иисус. Спасибо вам за заботу.

Лера больше не могла говорить, отвернулась к стенке и слезы сами потекли у нее из глаз. Главный поднес трубку к себе, поговорив, нажал отбой. Вынул нож и разрезал веревку на Лериных руках. Взял в руки пояс с кинжалом и, встав на одно колено, затянул у нее на талии, потом взял ее руку, надел на нее перстень, поцеловал руку и произнес

— Принцесса, приказывайте, я ваш слуга.

Лера не смогла справиться с волнением, села за стол и, положив голову на руки, заплакала. Тяжело, чужие люди пришли мстить за нее, а приходится защищать тех, кто хотел ее убить. Придется встречаться с убийцами и отпускать их восвояси, пытаясь забыть пережитое. Главный позвал кого-то на арабском, человек вошел, получил распоряжение, вышел и через минуту вернулся с кувшином воды, тазиком и полотенцем.

— Принцесса, умойтесь, я вас представлю своим.

— Верните рацию и встретьте моих солдат, только открыто встречайте, без секретов, иначе не поймем друг друга и где мой пистолет.

— Будет сделано, принцесса, вот пистолет и рация.

Лера умылась, и главный положил пистолет ей в кобуру.

— Вы должны уйти, как вы хотите, обратным маршрутом или мы вас самолетом домой отправим.

— Обратным маршрутом.

— Тогда мы вас проводим до границы и обеспечим коридор, дальше уже сами.

— Все будет исполнено принцесса, только что делать с теми, кого мы поймали, я так понимаю, они вам должны, и очень много.

— Я солдат, и обязана выполнять приказ, Президент обещал им свободу в обмен на прекращение войны и я обязана их отпустить, извини, если ты ослушаешься Короля, тебя будет ждать смерть, у нас не казнят, но не выполнение приказа, все равно тяжкое преступление.

— Меня будет ждать смерть, даже если я не выполню вашего приказа, принцесса.

— Спасибо.

— Пойманных, вы сейчас будете смотреть?

— Нет, позже, пусть пока посидят, я в начале дорогих гостей провожу, а потом уже с ними разберусь.

— Благодарю за честь, принцесса.

Лера вызвала своих и приказала войти в хутор, их встретят, конфликты не затевать и в драку не лезть, это друзья.

— Да, вот еще, передайте отцу, я никогда с собой на опасную операцию не беру перстень и кинжал, они либо дома, либо на службе в сейфе. Кинжал вообще не беру, только в очень исключительных случаях, поэтому, если что со мной случиться, пусть обращается к Владимиру или его жене, они знают, где искать и помогут с возвратом.

— А сейчас?

— Сейчас я знала к кому шла, шла к друзьям, без них у нас разговор не получился бы.

— Вы правы, принцесса.

Пришли лерины бойцы, вместе пошли смотреть пленных. Их было одиннадцать, но только четверых Лера смогла узнать, остальных либо не помнила, либо их там не было вовсе.

— Встать перед принцессой, честно признавайтесь, кто ее пытал и бил. — Спросил Главный.

Пленные встали и, молча, смотрели на нее, очевидно понимая, пришел их час расплаты.

— Еще раз предлагаю добровольно признаться, раскаяться. — Снова повторил свой вопрос Главный.

— Они могут только меня скованную бить, боятся. Ладно, кого надо, я узнала, придет время, разберемся, пока пусть готовятся, есть время помолиться и попросить прощения.

Двое, не выдержав Лериного взгляда, подошли к ней

— Убей нас, Никита, мы тебя били, мы виноваты.

— Двое мужчин на всю компанию, маловато, пусть еще посидят.

Сарай закрыли, оставив пленных со своими мыслями. Пусть помучаются, амнистировать сразу Лера не хотела, слишком много боли и горя ей досталось от них, пусть им достанутся если не физические муки, как Лере, то хотя бы душевные. Может когда-нибудь, что-нибудь и поймут.

Вместе поели, лерины бойцы сменили в секретах гостей, дав им отдохнуть перед дальней дорогой. Утром Лера с двумя бойцами повела гостей к одной из дорог, ведущих к границе, где их ждали крытые грузовики, на которых гостей довезли до границы. Там уже ждали пограничники, и гости были пропущены через подготовленный коридор. Главный на прощание поцеловал Лере руку и передал просьбу приемных родителей

— Принцесса, Шейх и его жена хотят видеть тебя, приезжай, они ждут.

— Я офицер, и мой долг служить Родине, у меня был очень длительный отпуск, пришлось долго лечиться после этих уродов, снова просить отпуск неудобно, приеду, как только смогу, обязательно приеду.

— Они будут ждать тебя, и я тоже. Я поражен твоей выдержкой, я бы так не смог, помиловать своих убийц, тех, кто тебя убивал, для этого нужно много мужества и выдержки.

— Наша религия учит, нужно уметь прощать, они сами перешли на сторону России, на сторону ее народа. Нужно дать им шанс, пусть даже не ради них, а ради их детей, что бы наши дети смогли жить в мире, дружбе и согласии, наша сила, когда мы вместе, врозь, Россию разорвут на части, сюда придет враг и ему будет наплевать кто ты, русский или чеченец, христианин или мусульманин.

— Принцесса, вы как всегда правы, я не говорю, прощай, я говорю до свидания, надеюсь увидеть вас вместе с отцом, матерью, братьями и сестрой.

— До свидания.

Обратно в лагерь Лера вернулась уже ночью, нужно отдохнуть, хорошенько выспаться и развести пленных по домам, да так, что бы они никакой фокус по дороге не выкинули, а то эта глупая и бессмысленная бойня может начаться сначала. Все же, президент прав, дав им шанс, пусть попробуют начать жить в мире. Как бы сейчас не было больно, тяжело и обидно ей, но она всего на всего, это один человек, а война снова может унести тысячи жизней и посеять вражду на сотни лет. Каждый год этой вражды будет собирать свою страшную жатву, снова будут дети сиротами, а жены вдовами, копя и передавая ненависть, друг к другу, от поколения к поколению, на сотни лет вперед.

Утром позавтракали, скромно покормили пленных, выводили по одному, связывали руки и, построив их в колонну по одному, между своими бойцами, повели к первому селу, от которого начали погоню. Дошли за день, оставив всех на краю села, Лера с двумя бойцам и двумя полицейскими вошли в село

— Показывай, где ты живешь? — Спросила у одного из них.

— Зачем тебе?

— Нужно, хочу твоей жене и матери в глаза посмотреть.

— Ты их убить хочешь?

— Зачем, ты виновен, не они.

— Здесь убей или в лесу.

— Я могла тебя там убить, зачем с собой тащить было.

— Зачем?

— Вот им в глаза посмотрю и решу, что мне с тобой делать, знают ли они, как вы меня убивали, все ли ты им рассказал, как бил связанную женщину, во всех ли грехах им покаялся.

— Я в ФСБ все рассказал, все что знал.

— ФСБ это не суд, суд это когда близкие тебе люди знают о твоих грехах, смотрят на тебя, и тебе от их взгляда стыдно.

— Ты хочешь меня убить у них на глазах?

— Нет, женщины и дети не должны видеть смерть и подлость, я не буду тебя убивать.

— Почему, ты имеешь на это право.

— Ты нашел в себе силы перейти на сторону своего народа, желающего жить в мире с другим народом, чем я хуже тебя. Будешь служить, снова не предашь, живи, радуйся, детей расти, не позволяй другим закон нарушать, бить слабого, отнимать у него то, что ему принадлежит, и не делай этого сам, тогда я тебя тоже не трону, пока не прощу, но не трону, простить я еще не готова, трогать не буду.

Они подошли к его дому, Лера знала, где он живет, не зря целые сутки наблюдали за селом.

— Зови жену или мать.

Он позвал, вышла женщина, судя по возрасту, это была жена.

— Здравствуйте.

— Это ваш муж?

— Да, что он натворил, он уже во всем признался, его амнистировали, неужели, что-то снова?

— Вы писать умеете?

— Да.

— Напишите мне расписку, получили в целости и сохранности живого и здорового, тело, руки на месте, ноги тоже, голова цела, пульс в норме, дыхание ровное, ножками дрыгает, ручками тоже и забирайте, мозги не забудьте постирать и прополоскать. Да, еще вопрос, он вас не обижает?

— Нет.

— Если что звоните, приедем и уму разуму научим. Расписочку давайте.

Женщина сходила в дом и принесла листок бумаги, Лерка прочитала и чуть со смеху не легла, все было написано точно так, как она сказала, наверное, испугалась.

— Все в порядке, забирайте.

Мужчина просто вылупился на них.

— Прощайте, даст бог, больше не свидимся.

— Почему меня не убили те, которые называли тебя принцессой, они пришли за моей головой, они должны были нас убить.

— Потому, что это наша с тобой страна, и мы сами должны решать, кто прав, а кто виноват, кого казнить, а кого миловать и как жить вместе и по совести, как трудиться и как защищать от врагов. Я им это сказала и они согласились. Твоя жизнь в моих руках, но не в руках чужестранцев, я хочу попробовать поверить в твое слово, жизнь покажет, ошиблась я или нет, прощай.

— До свидания, я выполню все, что ты сказала и приду когда-нибудь об этом рассказать и попросить прощения, может, простишь.

— Увидим, когда придет время, с миром приходи, может и я, когда-нибудь приду к вам с миром, просто в гости.

Она развернулась и пошла, подпихивая следующего кандидата для передачи жене. Женщина догнала ее

— Спасибо вам, я знаю, какую боль причинил вам мой муж, простите нас.

— Менять своих детей на чужого солдата, это преступление, он должен искупить свою вину, прожив жизнь достойно, тогда и прощу.

Лера пошла дальше, довела второго и повторила процедуру передачи, расписку написали такую же, слово в слово. Вернулись к остальным. По команде встать, продолжить движение, один из пленных бросился к Лере и приставил нож к горлу

— Отпусти нас, нас всех амнистировали, мы слово дали. Я не хочу тебя убивать.

— Если не отпущу?

Пленный застыл в нерешительности. В этот момент Лера повернула шею, сбивая острие ножа в сторону, подсунула руку между шеей и ножом, ухватила запястье, другой рукой перехватила под локоть, и, проворачиваясь вокруг оси и манипулируя захваченной ладонью, уложила его на землю. Подбежали Лерины бойцы и снова связали нападавшего.

— Слабоват ты воевать со мной один на один, только связанную бить можешь.

— Я не хотел тебя убивать, просто попросил отпустить нас, нам президент дал амнистию.

— Просто с ножом у горла, насмешил, однако.

— Не веришь, тогда убей.

— Я вас всех отпущу, только пусть жены расписки напишут, что все про вас знают, и ручаются за вас, договорились. Показывайте, кто ближе живет, идем в следующее село.

Вызвался один, его и пустили вперед, дошли до его села. Лера вынула нож и разрезала веревку на руках.

— Ну что, воин, иди к жене, проси расписку, чем быстрее принесешь, тем быстрее остальные попадут домой, понял, бегом марш.

— Ты мне в спину не стрельнешь?

— Стоило тебя сюда тащить, можно было и там прикончить, вот образец, дуй за распиской и свободен.

Парень обернулся минут за двадцать, пришел вместе с женой. У этого села их уже ждал транспорт. Двинулись дальше, на машине быстрее, в следующем селе жило человек пять, до села не доехали, обрадованные женщины встречали их на въезде с уже готовыми расписками.

— Уважаемые женщины, не так быстро, дайте им хотя бы веревки разрезать.

Последним оказалось село того, который бросался на нее с ножом.

— Извини меня, я думал, что вы нас убивать будете.

— Свободен, иди, жену обрадуй.

— А расписка?

— Я думаю, ты не откажешься, что живой остался, прощай.

— Может, в гости к нам зайдете?

— Нет, гость, это друг, я пока к этому не готова.

Домой Лера вернулась через три дня, сдала оружие и просто смылась домой, писать отчет не хотелось совсем, простить их она еще не готова, а требовать их смерти не имела права, писать просто нечего. Домой приехала рано, еще никого не было, и она, приняв душ, завалилась спать. Сон был очень плохой, у нее в глазах или просто в голове снова стали всплывать картины ужасных дней, она вспомнила все же пятого, как они ее били связанную, как радовались, когда она падала, и они били ее ногами уже лежащую, как подвешивали за ноги и били как боксерскую грушу. Ее снова переполнило чувство злости и бессилия, слезы сами потекли из глаз и она начала просто плакать. Самое лучшее лекарство для женщины, просто поплакать, вспомнила она наставления одного врача и отдалась слезам. Это хорошо, что приступ слабости ее застал дома, а не там, там, вместо слез, могло быть одиннадцать убитых и война, погашенная ценой невероятных усилий, могла разгореться с новой силой.

Часть 69. Новая жизнь

После возвращения в отряд Леру никто не вызывал и ничего не предлагал, ее как зачислили командиром группы, так она и осталась. Сама никуда не ходила и ничего не просила, ее все устраивало, ей нужно было время, восстановить силы и душу после всего случившегося. Ей казалось, все про нее забыли, ее это устраивало, и плевать, что она генерал-майор, а сидит на майорской должности. Занималась сама и тренировала группу для следующих заданий, честно выполняя свой долг. Новый командир отряда неоднократно предлагал ей должность своего заместителя, но она упорно отказывалась, боясь, что наверху снова вспомнят о ней и снова не дадут прохода, предлагая разные сидячие места в управлении или что-то в этом роде.

На самом деле все было далеко не так, в главном управлении проводилась очередная реорганизация, призванная как всегда все усилить и улучшить. Отдельные отряды, разбросанные по стране, и отделы, которые ими руководили, решили объединить и подчинить главному управлению напрямую, как всегда, добавив еще обязанностей. Новая структура должна была выполнять задания начальника управления и непосредственно, президента страны и докладывать им же. Бумаги были готовы, и штат руководителей подобран, все должен был утвердить новый президент, но он медлил. Новая структура была нужна, она должна наладить взаимодействие с аналогичными структурами других стран и осуществлять координацию по противодействию терроризму, международной коррупции и наркоторговле на международном уровне и внутри страны, между различными службами. Лучшего начальника новой структуры, в ранге заместителя начальника ГРУ, чем Лера найти было невозможно. Благодаря прессе, о ее подвигах, реальных и выдуманных знали далеко за пределами страны. Никита подходила лучше всего, другого не было, и вопрос был решен однозначно, Лерупросто пока не трогали, будет приказ и начнется работа, пока пусть отдохнет, и так ей досталось выше крыши. Время шло, а приказа все не было, и никто не знал, что с Лерой делать, то ли в управление забирать, то ли, все же подождать.

Лера как всегда все истолковала по своему, забыли и ладно, ее все устраивало, занялась группой и ее возможными заданиями. Очередное задание себя долго ждать не заставило, и Лера, верная своей привычке, снова обманула всех. При утверждении состава группы, ее фамилию вычеркнули на самом верху, приказав подобрать нового командира группы. Приказ она выполнила, назначив нового командира группы, а себя, включив в качестве курьера. При повторном утверждении состава, все смотрели только фамилию командира, на остальной список не взглянули, подразумевая, что он остался без изменений, и подписали. Фамилия курьера стояла предпоследней и осталась не замеченной. Подлог выплыл только тогда, когда она летела с парашютом вниз, и что-либо изменить было уже нельзя.

Задание, как всегда, было очень простое, встретиться с ребятами, работающими на нелегальном положении у известной базы террористов в Африке, получить информацию и вернуться с ней обратно, только очень быстро, используя гражданское сообщение, на корабле до Египта, а оттуда самолетом в Россию. Остальная группа, посадив ее на автобус к порту, уходила на побережье и на подводной лодке возвращалась домой, но медленной скоростью. Информация шла с пометкой срочно и не подлежала передаче по радио, большой объем информации мог быть перехвачен и расшифрован.

Встреча с ребятами прошла без сучка и задоринки. Они жили у дядюшки Джека в качестве наемных работников, инструкторов по дайвингу и строителей, заканчивали стройку, начатую Маком и Касс. Мирная жизнь, в тех краях, все больше входила в свое русло, хотя до нормального мира было еще далеко, но туристы, любители экзотики, все больше и чаще стали заезжать к ним, принося доход. Лера снова передала ему фотографии дочери, теперь она была уже курсантом Военно-медицинской академии, решила стать врачом, и Джек, остался очень доволен ее выбором.

Мир миром, а база по подготовке террористов функционировала в прежнем режиме, финансовые возможности, конечно, сократились, но источник полностью не иссяк, продолжая финансировать конвейер смерти. Разведкой этого конвейера и занимались ребята. Были получены новые сведения и фотографии новых групп, выезжавших в Россию творить свое черное дело. От быстрой передачи фотографий членов групп, зависела жизнь многих мирных людей. Эту работу и должна выполнить Лера.

Группа с дубликатом ушла прежним маршрутом на побережье, а там, на подводную лодку. Лера, сев на рейсовый автобус с туристами добралась без приключений до правительственной зоны и, купив билет на корабль, заняла одну из кают. То, что она села не на тот корабль, она поняла только тогда, когда уже вышли в море. В принципе, корабль был самый обычный, рейсовый, по плану она и должна была сесть именно на него, но вот то, кого он вез, в ее планы не входило. Часть кают была занята необычными пассажирами, это были помощники сенаторов и конгрессменов Соединенных Штатов, легкая и лакомая добыча для пиратов. За таких людей можно хороший выкуп получить, быстро и без больших хлопот. Помощники занимались подготовкой встречи по урегулированию конфликта на самом верху и по договоренности сторон должны были использовать только местный рейсовый транспорт без военного сопровождения, дабы не провоцировать новое крупномасштабное столкновение.

Переговоры переговорами, а бандиты, бандитами, каждый хочет урвать свой куш. Повстанческая армия состояла как из идейных борцов, свято веривших в свое дело, так и из отрядов бандитствующих группировок во главе с атаманами, гордо именовавших себя или командантами или генералами, но, по сути, ничем от бандитов не отличавшимися. Их участие в революционной борьбе в основном ограничивалось защитой своей территории от правительственных войск и полиции и территории промысла от таких же бандитов, как и они сами. Это была, очень хорошо вооруженная и слабо управляемая масса людей, иногда объединявшаяся для защиты общих интересов или проведения широкомасштабных акций по захвату судов и растаскиванию грузов, иногда враждовавшая между собой.

То, что это не тот корабль, который ей нужен, Лера поняла по двум признакам. Встретив на борту среди других пассажиров одного из подручных Крокодила, она сопоставила его с делегацией сенаторов и конгрессменов и поняла, он тут не случайно. Леру он не узнал, сама она старалась не лезть ему на глаза, но и не выпускать его из вида. Выяснила, с ним еще четверо, попадать в руки пиратов в ее планы не входило совсем. Если ее узнают, убьют, не задумываясь, тем паче, документы у нее сейчас на другого человека, не на Анни Берг, а на немку, Катрин Зиберт. Фамилию Зиберт, она выбрала не случайно, в честь знаменитого разведчика, героя большой войны, Николая Кузнецова, решила сохранить преемственность профессии.

Нужно ждать нападения и придумывать, как выкручиваться из создавшейся ситуации. Думала, нападение произойдет в Аденском заливе, как обычно. Ошиблась, Аденский залив прошли без происшествий и под хорошей охраной. В нейтральных водах их корабль взял под конвой американский корвет и сопровождал их до Красного моря. Кроме того, там было много военных кораблей, от американских до наших, российских. Плюс, постоянно в воздухе висели американские истребители и вертолеты с военных кораблей. Охрана, комар не проскочит, не то, что пираты. Но как только прошли границу Йемена, и вышли в Красное море, это все куда-то девалось, очевидно, все решили, опасности больше нет. Но Лера не расслаблялась, чутье ее не подводило, не жаловалась, не подвело и тут.

Рано утром, пока все еще спали, подручный Крокодила, его звали Хасан, это Лере удалось выяснить, не случайно подслушав его разговор с помощниками, с двумя своими бойцами, направился в ходовую рубку. Двое остальных пошли в машинное отделение. Лера пошла за Хасаном. Двое вошли внутрь рубки, один остался снаружи, у входа. Лера подошла к оставшемуся и попыталась объяснить, ей нужно внутрь. Вместо ответа, тот достал здоровый нож и приставил ей к груди. Лера подняла левую руку, и, покачивая ей, как бы давая знак, ухожу, ухожу, повернулась влево. Выровняв тело параллельно ножу, правой рукой снизу, прижала его ладонь с ножом к своему телу, резко повернулась вправо, выворачивая его кисть. Противника развернуло к ней боком, и он, пытаясь удержаться, дернулся назад. Дальше, дело техники, дернув его за ворот, в направлении его усилия, Лера положила его на пол, его кисть выскользнула из Лериного захвата, но уже без ножа. Лезвие ножа, осталось в руке Леры, и она, взмахнув рукой от плеча, метнула его в лежащего. Нож, сделав пол оборота, вошел в грудь, бедняга даже вскрикнуть не успел. Лера вошла в рубку. Хасан стоял к ней спиной, наставив пистолет на капитана, рядом стоял второй пират. Хасан сразу не обернулся, думая, что это вошел его боец. Лере этой секунды хватило, своими двумя руками, она зажала руку с пистолетом, направила на второго пирата, и, нажав на палец Хасана, выстрелила. Продолжая левой рукой удерживать руку Хасана, правой взяла пистолет за ствол и вывернула пистолет из его руки, тут же ткнув его пистолетом в сплетение, и когда он согнулся, добавила рукояткой по голове.

— Зря вы их, их люди в машинном, корабль все равно останавливается, и их лодки на подходе, уже видны, минут через десять они будут на борту и вряд ли вас простят.

— Вы хотите им сдаться?

— Выбора все равно нет, не сдадимся, расстреляют.

— Если будем вместе, не расстреляют, если будете мне помогать, их на борту не будет.

— Что вы предлагаете?

— Этого связать, машинное я сейчас очищу, но корабль вы все равно останавливайте, с одного борта спустите веревочную лестницу, с другого трапп, но не до конца, застряньте чуть ниже половины спуска, дальше я все решу.

— Попробуем.

— Делаем.

Лера взяла второй пистолет, вытащила нож из пирата, лежащего перед входом в рубку, и побежала в машинное отделение. Пираты стояли к ней спиной, убив одного механика, что-то говорили второму, и он выполнял их команды. Лера всадила в одного пару пуль, но второй успел нырнуть в проход и начал стрелять оттуда из автомата. Лера выстрелила наугад и тут же перепрыгнула в другой проход, пробежала по нему и нашла щелку между агрегатами, где второй пират был виден как на ладони. Он искал ее, через прицел автомата, на старом месте, и совсем не ждал оттуда, где она была. Выстрел в голову решил все проблемы, пират упал и больше не шевелился. Лера забрала оружие пиратов и бегом наверх.

Лодки с пиратами уже подходили, очухался и Хасан, уже связанный. Моряки выполнили Лерины указания, была спущена веревочная лестница и опущен трапп, но не до конца. Лера хорошенько пнула Хасана

— Жить хочешь?

— Вас все равно убьют.

— Меня, никогда, я бессмертная, меня можно только любить, убить невозможно, еще раз спрашиваю, хочешь жить, у тебя десять секунд.

Ткнула его еще раз, но уже кулаком в глаз.

— Глаз выбью, потом второй, думай.

И надавила пальцем на подбитый глаз.

— Говори, что надо.

— Передай своим по рации, все в порядке, только трапп заело, пусть лезут по веревочной лестнице с другого борта.

Хасан передал.

— Двое со мной. — Скомандовала Лера.

Двое пошли с ней к месту спуска веревочной лестницы. Туда уже причаливала лодка с пиратами. Лерин расчет был прост, по веревочной лестнице можно забираться только по одному, идущий следом, не видит, что произошло, с уже выбравшемся на палубу.

Первый пират вылез, и Лера, улыбаясь и приветствуя его, стала подходить. Пират схватил автомат, и стал им пихать Леру, требуя, что бы они ушли с палубы. В очередное его движение, Лера, левой рукой, вырвала из его правой руки приклад автомата, внутрь, к его телу, и, заведя его за правую руку пирата, как рычагом, положила бандита на палубу. Он выпустил автомат и из левой руки, и тут же получив удар прикладом по голове.

— Относим, связываем и обратно. — Отдала команду морякам.

Те дружно схватили пирата и уволокли. Уже над бортом показалась следующая голова. Этот пират был осторожнее, он вылез на палубу, наставил на Леру автомат и начал озираться по сторонам, явно ища своего напарника. Поворот головы налево, поворот направо и, у него в груди уже торчал нож, брошенный Лерой. Этот пират был по уловистей, сзади у него висел гранатомет. Это уже вещь, подумала Лера, вытаскивая нож и разоружая пирата. Третий пират не успел живым вылезти на палубу, как только его голова показалась над бортом, Лера тут же подскочила к нему, схватила голову за затылок и подбородок и крутанула. Следующим движением, она схватила его за ремень брюк и втащила на палубу его тело. У него тоже, кроме автомата, был гранатомет. Четвертый пират, идущий следом, заметил, что его друг влез не сам, и вылез на борот, держа наготове пулемет. Это его не спасло, Лера лежала под бортом, и, схватив пулемет за ствол, дернула на себя, пират наклонился и тут же получил удар ножом в грудь. Успел-таки гад нажать на спусковую скобу и пулемет дал очередь. Все, инкогнито и внезапность потеряны. Теперь есть, то, что есть, но этого уже должно быть достаточно для отражения пиратской атаки. Лера перевалила тело пирата через борт, схватила автомат, поставила предохранитель на стрельбу одиночными патронами, передернула затвор и хладнокровно расстреляла оставшихся в лодке пиратов.

Следующая лодка пиратов болталась рядом и ее обитателей постигла та же участь. Стрелять сверху, всегда удобнее. Третья лодка была дальше и с нее открыли огонь. Лера согнулась, схватила гранатомет, пробежала вдоль борта, высунулась, прицелилась, выстрел, попадание, и оставшиеся в живых пираты уже болтаются в воде, сбрасывая с себя лишний груз, оружие, что бы с ним не пойти ко дну. Четвертая лодка была уничтожена точно также, из гранатомета. За пятой и шестой пришлось побегать. Гранатометов больше не было, а пулемет приносил слабый урон. Лодки отходили и снова возвращались к другой точке корабля или другому борту, пытаясь подойти на выстрел гранатомета. Лера следила и отгоняла их прицельным огнем. Побегав немного, начала выдыхаться, решила, так дело не пойдет. Отпугнув очередную атаку одной из лодок, Лера дала длинную очередь, на весь остаток патронов, целясь в район двигателя. Двигатель заглох и лодка остановилась. Лера добавила в нее из автомата целый рожок и лодка начала тонуть. На последней лодке поняли, расклад сил изменился, захват не удался и пора сматывать удочки. Подобрав несколько человек своих, она взяла курс к берегу Африки, сделав на прощание залп из гранатомета, но заряд не долетел до корабля, дистанция была большая, а ближе подойти уже боялись. Лера в долгу не осталась, дав им вдогонку очередь из автомата и не смотря на большое расстояние, в кого-то попала. Видно было, как в лодке этот кто-то взмахнул руками и выпал за борт. Лодка, выпавшего подбирать не стала, и набрав ход, ушла.

Только после этого эпизода Лера обратила внимание, а оружие то все знакомое, калашниковы, пулемет, даже гранатометы, все наше, только пистолеты и ножи у бойцов Хасана были американские, но все равно, знакомые. Поэтому, бой с пиратами у Леры прошел полностью на автомате. Все знакомо, еще с училища, и отработано тысячи раз в отряде и академии, ничего нового, все старое, ни думать, ни гадать, все привычно, для глаз, головы, тела и души. Теперь остался последний штрих, не пустить плавающих пиратов к лодке с оружием. Лера приказала морякам спустить еще одну веревочную лестницу и, постреливая короткими очередями, показала плавающим, к лодке им дороги нет, только в плен, без оружия. Что они и делали, подплывая к новой веревочной лестнице, показывая, что у них нет оружия, забирались на палубу по одному. Их обыскивали, связывали и уводили вниз.

Когда подняли последнего пирата, к Лере подошел капитан

— Однако у Вас и подготовочка, мадам Зиберт.

— Если можно, фрау, я немка.

— Где вас готовили, если не секрет? ЦРУ, ФБР или морские котики?

— Я же сказала, я из Германии, там свои службы, для вас секрет.

— Как хотите, все равно, мы все вам очень благодарны, пассажиры требуют вас к себе, они собрались в ресторане и ждут Вас.

— Мы сейчас продолжим путь?

— Нет.

— Почему?

— При перестрелке в машинном отделении повредили проводку и некоторые приборы, ремонт займет часов пять.

— Тогда нужно посты выставить, пираты могут вернуться.

— Уже не успеют, через четыре часа тут будет американский корвет, он нас проводит до Египта.

Лера отдала капитану оружие, что было у нее, нож, пистолет, автомат и пошла в ресторан. Там ее встретили бурными овациями, и каждый звал за свой столик.

— Господа, спасибо за теплый прием, только прошу Вас не фотографировать меня, иначе пираты меня найдут и убьют, сделайте одолжение, я вас спасла, а вы не дайте мне умереть.

Все с пониманием отнеслись к ее просьбе и убрали мобильники и фотокамеры. Лера перекусила, отказавшись от предложения, выпить с ней, и ушла в свою каюту, нужен отдых и разрядка. Легла и уснула.

Разбудили Леру грубо, громким стуком в дверь, вошли, надели наручники, сгребли все вещи, и потащили на палубу. Все ясно, американцы прибыли на борт, как всегда с опозданием, зато, за дармовыми трофеями. Когда Леру вывели на палубу, там собрались пассажиры и они, увидев ее в наручниках, двинулись на солдат, что-то громко им доказывая. Леру поставили в общую очередь с пиратами, которых перевозили на американский военный корабль.

— Спасать американцев, себе дороже. — Громко высказалась Лера, подняв вверх руки с наручниками.

Толпа пассажиров стала еще активнее шуметь, напирать на солдат, стоявших в оцеплении кучки пиратов, и офицер, увидев усиливающееся возмущение пассажиров, грубо перетащил ее в начало очереди и отправил с первой шлюпкой.

Ее посадили в клетку вместе с Хасаном и еще тремя пиратами, остальных запихивали в другие камеры. Спасибо, наручники сняли, иначе бы ей пришлось туго. Хасан ее узнал и тут же сделал попытку, наброситься. Лера остановила его сильным ударом ноги в пах, рукой в грудь, другой рукой, с разворота, в глаз, он упал. Второму она заехала пальцами под ребра, и когда он согнулся, добавила коленом в голову, которую уже держала за волосы. Тоже лег и не дергался. С третьим и того проще, он был сзади и удар ногой назад, отбросил его на стенку. Ногу четвертого пирата она отбила автоматом, развернув его спиной к себе, ударом в изгиб ноги, поставила на колено, и двумя руками рванула голову. Похоже, перестаралась, этот уже не встанет, совсем. На шум прибежали солдаты, открыли дверь и выволокли ее наружу. Перевели в отдельную камеру и там оставили. И на том спасибо, союзнички, мать вашу, смертельных врагов в одну камеру, молодцы, лучше и придумать нельзя.

Часа через четыре, может пять, ее вывели в наручниках и куда-то повели. Проходя по палубе, она все внимательно оглядела. Корабли еще стояли, и уже начинало темнеть, близилась ночь. Как быть, и что делать, Лера пока не знала, рассказывать, кто она, или нет. Немного помыслив, поняла, сейчас нельзя, у нее остались карточки памяти, вшитые в одежду, расскажет, американцы найдут, и тогда засветят ребят, работающих на нелегальном положении. Она не рассчитывала на такой теплый прием и их не уничтожила, надеясь выполнить задание до конца и по расписанию, ошиблась.

Ее привели в одну из кают. Там сидело двое сотрудников, конвойный остался за дверью.

— Мы сотрудники ЦРУ, расскажите о себе. — Представился один, разглядывая Лерин паспорт.

— Вы специально посадили меня с пиратами в одну камеру, что бы они могли свести счеты со мной, а это значит, что вы их агенты, а я с бандитами не разговариваю, смысла нет, кто я, в паспорте написано.

— Мне кажется, Вам лучше здесь рассказать нам всю правду, кто вы, откуда и куда следуете.

— Смысла не вижу, с бандитами разговаривать.

— Мы Ваши друзья, хотим вам помочь.

— Друзей на смерть не посылают. Это я помогла американским друзьям избежать плена, а может и смерти, а вы, враги, вы с пиратами заодно, пробрались на корабль наших союзников. А я из Германии, страна НАТО, выполнила свой союзнический долг, помогла друзьям.

— Мы тоже друзья.

— Друзья мне устроили теплый прием, а вы меня к убийцам засунули, друзья так не поступают, только враги.

— Мы можем Вас посадить обратно к пиратам.

— Результат вы знаете, я с вашими друзьями не церемонюсь, ждать повторного нападения не буду, все начнется сразу и быстро закончится.

— Тогда мы сами с тобой разберемся.

И стоящий рядом ударил ее кулаком в лицо. Она упала.

— Еще хочешь, или быстро нам все расскажешь.

— Можно, письменно, я говорить не умею, только не бейте.

— Садись, пиши.

— Наручники снимите, я в них писать не умею.

Стоявший рядом, пригласил в каюту того, кто ее конвоировал и велел снять наручники, явно не подумал. Как только Лерины руки оказались свободными, она тут же ребром ударила в шею конвойного, и он, потеряв сознание начал падать. Стоявший рядом, получил удар в живот и согнувшись, добавку сверху, в точку соединения шеи с головой, упал уже на конвойного. Третий, сидевший за столом, сделал робкую попытку, схватить Леру за руку, но она, перехватив пальцы вытянутой руки, прижала их, выворачивая ладонь и вынуждая противника лечь на стол. Удар прямыми пальцами в сонную артерию завершил дело. Она быстро, защелкнула внутренний замок каюты, сняла с лежащих ремни, и связала сзади руки.

Так просто с корабля не уйти, да и эти скоро очнутся, и поднимут панику. Нужно что-то придумать. Лера провела быстрый осмотр каюты и шкафов. Шкафы были забиты папками с документами, но в одном, самом нижнем угловом ящике документы стояли не так, отодвинув их, Лера обнаружила хороший запас виски. Так, мальчики любят расслабляться, значит им нужно помочь. Она открыла первую бутылку и продолжила осмотр. В столе обнаружилась упаковка со снотворным, вроде нашего демидрола, ну это вообще прелесть. Прикинув дозировку, она растолкла в бумажке две таблетки и высыпала в бутылку, размешала. Когда очнулся первый, Лера сразу предложила

— Выпьем за великую страну, Соединенные Штаты Америки.

Разжала пальцами рот и влила ему немного виски, сразу много нельзя, организм может отторгнуть, все должно быть понемногу, что бы впиталось хорошо. Влила следующему очнувшемуся, потом последнему.

— Теперь выпьем за блок НАТО, я ведь тоже ваша, вы только не поняли.

Сделала второй круг, влив снова каждому по не многу.

— Теперь выпьем за мою страну, нехорошо ее обижать, а то я очень обижусь.

На третьем круге американцы уже сами открывали рот и глотали виски. Следующий тост был за мир во всем мире, потом за содружество разведок, за победу над наркомафией и террористами. Так опустошили четыре бутылки, и Лерины подшефные начинали соображать все хуже и хуже. Лере снова приходилось открывать им рот и вливать виски со снотворным. Еще две бутылки те уже осилили с трудом. Из следующей бутылки больше было пролито, чем выпито.

Лере пришлось развязать своих подопечных, раздеть, уложить штабелем, привязать руки к ногам другого, уложенного сверху и на оборот. Получился бутерброд на полу. Ничего, сойдет. Лера переоделась в снятую форму, один был щупленький и форма ей неплохо подошла. Свою одежду она аккуратно свернула, сунула в мешок из-под виски, в них были упакованы бутылки, нашла ключи от каюты, забрала свой паспорт, вышла, закрыла дверь и пошла на корму, там, метрах в трехстах стоял пассажирский корабль.

Первоначально, Лера думала перебраться на него и это ей почти удалось. Ее никто не остановил и вообще не обратил никакого внимания, видать, женщины на американских кораблях, не редкость. На корме, часовой был увлечен беседой с товарищем с другой палубы и не заметил, как Лера перевалилась через борт и упала в воду. Доплыв до пассажирского судна, она обнаружила, лодка пиратов так и стояла привязанной к веревочной лестнице, похоже, про нее все забыли. Забравшись в лодку, нашла там немалый запас бензина, воды, немного еды и оружие. Надо же, даже не осмотрели, удивилась Лера, очевидно, убедившись, что пиратов тут нет, решили себя не утруждать. Решение пришло само, гражданское судно наверняка тоже будут обыскивать и придется трудиться, что бы ее не нашли, а тут все на блюдечке, грех не воспользоваться. Она отвязала лодку и на веслах стала отходить от корабля, стараясь держаться в его тени, что бы не заметили с военного корабля. Когда она была уже на приличном расстоянии, услышала шум, запускали двигатель на корабле, все, бояться нечего, двигатель на лодке запустился сразу и лодка, набирая ход, пошла в выбранном Лерой направлении.

Курс был известен, отойти как можно дальше от кораблей, держась в тени гражданского, что бы маскируясь его корпусом, не попасть в зону видимости радара военного судна, нырнуть в темноту надвигающейся ночи, а затем к берегу Саудовской Аравии, там, приемные родители наверняка помогут.

Лера не ясновидящая и не могла знать, что ей лучше было остаться на пассажирском корабле, найти ее там уже бы не смогли. Корабли двинулись в путь одновременно с отплытием Леры. Ее отсутствие обнаружили только через десять часов, когда подходили к порту назначения. И обнаружили только потому, что была телеграмма с борта пассажирского корабля в Вашингтон, о плохом обращении военных с защитницей высокопоставленных американских чиновников. На военный корабль пришла уже гневная телеграмма, освободить и отправить спасительницу к благодарным спасенным. Командир корабля, убедившись, что ее нет среди задержанных пиратов, стал ломиться в каюту сотрудников ЦРУ. Каюту никто не открывал, и ее пришлось вскрывать.

В каюте всех ждала безрадостная картина, трое абсолютно голых, в стельку пьяных мужчин занимались неизвестно чем, то ли групповым гомосексуализмом, то ли садомазохизмом, то ли еще не чем, но всем стало ясно, это была крутая оргия. У всех троих язык не ворочался, и добиться от них чего либо, членораздельного было невозможно. Ясно было только одно, в каюте у них Катрин Зиберт не было. Корабль обыскали три раза, первый раз, поверхностно, второй, по тщательней, третий раз искали уже все, но безрезультатно. Попытка обыска пассажирского судна вызвала бурю протестов со стороны высокопоставленных пассажиров и успеха не имела. Досмотровая команда вернулась обратно с целым ворохом оскорблений и ушедшей им вслед новой гневной телеграммой в Вашингтон. Хорошо, их там не избили, чиновникам такого ранга не ответишь взаимностью, зато командир корабля получил разнос из Вашингтона. Объяснить исчезновение Катрин Зиберт не мог никто. О лодке пиратов, пришвартованной к пассажирскому кораблю, все забыли, а напившиеся сотрудники так и не смогли вспомнить, что же было на самом деле.

Конечно, Лера перестаралась, заливая виски американцам, рассчитывала на русский неуемный аппетит, когда залив литр, русский садиться за руль, обгоняет машину инспектора ДПС, и уходит от погони этой же машины. Утром, проснувшись, все помнит, только удивляется, откуда взялись в машине отверстия от пуль, похмелившись, четко и ясно вспоминает о разъяренных инспекторах, стрелявших в его машину, и подает на них в суд. Бедных инспекторов ждет нудная служебная проверка и возможно, долгое судебное разбирательство о законности применения оружия. Так Лера будет думать потом, когда узнает продолжение начатой ею истории с исчезновением. До берега она не дотянула километров пять, пришлось взяться за весла. Примерно в километре от берега, она расстреляла лодку, что бы та пошла ко дну, и уже вплавь добралась до берега. На берегу переоделась в свою одежду, зарыв американскую форму и дождавшись вечера, двинулась на север. Небо было чистое, и ориентироваться по звездам ничего не мешало. Пройдя несколько километров вглубь берега, обнаружила наезженную колею от машин и, набирая темп, побежала по ней.

Поздно ночью она вошла в поселок, постучав в последний дом, получила разъяснение на пальцах, где находится полиция. С трудом найдя здание, вошла внутрь, там сидел полицейский в солидном возрасте, английский не знал, и Лере пришлось снова на пальцах объяснять, что ей нужно позвонить, он с трудом понял и подвинул ей телефон. Набранный номер долго не отвечал, пришлось повторять набор несколько раз, пока на том конце сняли трубку. Лера объяснила на английском

— Передайте Шейху, звонила Валерия, я нахожусь в вашей стране и мне нужна срочная помощь, где я нахожусь, вам сейчас объяснят.

Она передала трубку полицейскому и он, выслушав все, положил ее обратно на аппарат. Вежливо и учтиво предложил знаками, Лере пройти. Проводил ее в камеру для задержанных, и закрыл дверь. Теперь оставалось только ждать, дойдет ее информация до Шейха или нет.

Утром, ее разбудили словами

— Вставайте, принцесса, Ваш отец ждет Вас.

Это был командир отряда, приходившего на Кавказ, мстить за ее смерть. Теперь он был в военном мундире с генеральскими погонами.

— Я хочу пить и есть. — Заявила ему Лера.

— Приказывайте, принцесса, я все го лишь командир Вашей охраны и выполню любое Ваше желание, сейчас все будет.

Ей принесли фрукты, немного мяса и соку. Когда она поела, командир охраны принес ей новую одежду.

— Переоденьтесь, принцесса, так Вы будете не заметнее.

Это была военная форма, но точно по ее размеру, Лера переоделась.

— Это нужно забрать с собой. — Показала на свою старую одежду.

— Слушаюсь. — Ответил командир охраны, вышел, вернулся с пакетом и сложил все туда.

— Теперь мы можем идти.

На выходе из полиции их ждал автомобиль, а на окраине поселка вертолет и несколько солдат. Через несколько часов полета вертолет приземлился и к нему тут же подъехали машины. Командир охраны учтиво открыл заднюю дверь, Лера села, но командир не сел рядом, а закрыв дверь, сел на место переднего пассажира. Они поехали, за ними еще две машины с охраной. Возят, как настоящую принцессу, с улыбкой подумала Лера.

Ее привезли прямо во дворец Шейха. Мать ее встретила на пороге дома, внимательно посмотрела на нее

— Дочь, за то время, что мы не виделись, тебе много пришлось пережить, глаза стали грустнее, а волосы белее, я надеюсь, ты мне расскажешь все, что можно рассказать матери, и я постараюсь разделить с тобой твои беды и сделать твой взор немного веселее.

— Мама, я просто устала с дороги, не волнуйтесь, у меня все хорошо.

— Хорошо, дочка, ты предпочтешь вначале искупаться с дороги или ты голодна.

— Вначале умыться.

— Хорошо.

— Мне очень срочно нужна помощь отца.

— Он будет к вечеру и обязательно тебе поможет.

— Спасибо.

Ее проводили в ванную, такую же, что и в первый раз. Девушки купали ее в нескольких ваннах с ароматами и мыли. Прямо, как в сказке, про принцессу. Испарился запах пота и пыли, тело приобрело тонкий, приятный и манящий аромат. К концу купания был готов аппетитный стол, и мать сама предлагала ей те или иные блюда. После сытного обеда, мать проводила ее в спальню

— Дочь, до приезда отца еще много времени, ты отдохни, а я посижу рядом, посмотрю на тебя, очень соскучилась, ты не волнуйся, я тебе не помешаю.

Мать ее разбудила, когда приехал Шейх. Он уже сидел в комнате и также, как и она, смотрел на Леру.

— Здравствуй, дочь. Мы с матерью рады, что ты не забыла нас, и решила нас навестить.

— Спасибо отец, но сейчас я у вас совершенно случайно и по очень важному делу.

— Это все не случайно, ты ведь могла выбрать и другой путь. Спасибо тебе, что ты не забываешь нашей просьбы.

— Какой просьбы? — удивилась Лера.

— Быть с нами, когда тебе трудно. Помочь тебе, это наш святой долг, родители всегда должны помогать своим детям.

— Мне срочно нужно домой.

— Это сейчас не получится, тебя ищут по обе стороны Красного моря, американцы думают, что ты ушла в сторону Африки, но просили помочь им осмотреть и нашу береговую полосу. Король приказал помогать нашим американским друзьям с особым усердием.

— Отец, почему вы считаете, что это меня ищут?

— Дочь, все очень просто, справится с шайкой бандитов, конечно, мог любой хорошо подготовленный специалист, но среди женщин, их не много, а вот напоить наших американских друзей до поросячьего визга мог догадаться только русский человек. Твое появление у нас, однозначно говорит о том, что это твоя работа.

— Откуда вы знаете, что я их напоила?

— У меня много друзей среди американских офицеров и они не без смеха все это рассказывают, информация не секретная. Правда, американцы ищут тебя уже с другой целью.

— С какой?

— Конгрессмены хотят представить тебя к награде и требуют от военных, что бы они тебя им представили. Сейчас они в трудном положении, утверждают, что ты их секретный агент, и показывать тебя всем, они не намерены, конгрессменов это не останавливает, и военные не знают, что говорить.

— Вначале посадили в одну камеру с пиратами, наверное, что бы те меня убили, потом начали бить сами, теперь хотят наградить, интересная трактовка.

— Ты на них обиделась и ушла.

— Не ждать же продолжения такого радушного приема.

— Правильно поступила, дочь, пусть теперь они мучаются.

— Что вы намерены делать?

— Выполнять приказ короля, блокировать побережье и усиливать поиски в прибрежных районах, да, еще, король знает, что ты у нас, и хочет тебя видеть. Поэтому, он в присутствии посла Соединенных Штатов, потребовал от всех служб очень тщательно обыскать прибрежные районы, что бы наши американские друзья остались довольны нашим усердием. Ты нам сильно облегчила задачу, теперь не придется район осматривать дважды.

— Зачем дважды?

— Король приказал, наша дочь должна радовать своим присутствием нас, а не невежественных американцев.

Лера просто пожала плечами.

— И все же мне нужно домой, срочно.

— Дочка, все что нужно, мы отправим и передадим, кому ты скажешь, все равно нужно отправлять посыльного в Россию, что бы привезти твой перстень и кинжал, перед королем ты должна предстать, как подобает принцессе нашего рода. Если ты волнуешься за свой груз, мы подготовим контейнер, который пойдет дипломатической почтой, и его код будешь знать только ты и сможешь сообщить своим, когда он будет на месте. Лучше расскажи, как ты живешь, ты говорила, у тебя есть сюрприз для нас, и еще, расскажи нам, как ты выжила, ведь тебе было очень плохо.

— Да, дочь, я видела фотографию, сделанную там, где тебя держали в плену, у тебя было очень сильно искалечено лицо, расскажи нам, ведь тебе было очень плохо, мы очень переживали за тебя и обрадовались, узнав, что ты жива. Расскажешь и облегчишь свою и нашу душу, тогда мы не могли тебе помочь, прости нас. — Продолжила просьбу отца, мать.

— Вам не за что себя винить, я солдат и выполняла свой долг, а вот за свое лицо, моя огромная благодарность моему мужу. Я выполнила ваш совет и вышла замуж. Муж пол Европы на ноги поставил, и я теперь выгляжу лучше прежнего, спасибо ему. Он даже всемирно известного доктора Шульца приглашал, и тот постарался.

— Доктор Шульц очень хороший врач, мы его тоже приглашали, у твоей сестры были покраснения на лице, он подобрал лекарства и все быстро прошло.

— У тебя еще есть дети, или растет только сын от первого брака. — Спросила мать.

— У нас с мужем такая любовь, что без детей никак нельзя, растет сразу двойня, мальчик и девочка, как вы, мама и мечтала, дочь и сын, забавные малыши.

— Ты счастлива с ним?

— Да, очень и любим друг друга. Без любви двойню не родишь.

— Ты права, дочь, без любви двойню не родишь, а уж девочку, тем паче. — Продолжила Лерину мысль мама, переложив ее на свой лад.

— Если это не секрет, расскажи нам о своем муже, кто он, вместе с тобой служит, или, как и первый, в полиции.

— Не угадали, дорогие родители, это и есть большой сюрприз для вас.

— Тогда рассказывай подробнее, если это сюрприз для нас.

— Это наш с вами третий общий знакомый, вы его знаете.

— Да ты что, Валерия, откуда, русских у нас тут было всего несколько человек, господин Колыванов и его помощники. Колыванов, это очень известный на всю Россию бизнесмен, мы с ним создаем новую корпорацию, обещает приносить хорошие доходы, мы решили и твою часть денег туда вложить.

— Спасибо, с Колывановым я знакома, но это не он.

— Кто же?

— Вы мне пытались его представить, когда я была у Вас, как потенциального жениха.

— И после этого ты с ним познакомилась?

— Нет, мы уже раньше были знакомы, и он уже делал мне предложение, но я ему отказала.

— Почему?

— Сама не знаю, не верила. Он очень богат, и я ему не верила, думала, жена солдат, с частыми отлучками ему не подойдет.

— Нужно было нам тебя ему тут у нас представить, как принцессу и нашу дочь.

— Тогда бы я от Вас уже точно, его женой улетела, он бы мне проходу не дал или тут умер от любви.

— И как же он тебя уговорил?

— Любовью, лаской, терпением, сделал все, что бы понравиться и покорить мое сердце, и в конце концов, это ему удалось.

— Так кто он?

— Он друг Колыванова, они вместе бизнесом занимаются.

— Постой, у нас был господин Колыванов и рассказывал, его друг, господин Новиков, он-то как раз и был, когда ты у нас была, женился и жена красавица, это не про тебя ли.

— Про меня.

Шейх вдруг встал и нервно заходил по помещению.

— Отец, Вам что-то не нравиться в господине Новикове? — Спросила его Лера.

— Мне все нравится и нравится твой выбор, ну Шульц, сплетник старый. — Нервно ответил Шейх.

— Отец, я не понимаю. — Снова спросила Лера Шейха.

— Все очень просто, когда Шульц был у нас, он мне рассказал ужасную историю, как раз о господине Новикове. По секрету конечно.

— И что же он мог Вам о нем такого рассказать, чего я не знаю?

— Этот русский варвар так изуродовал свою жену, что бедному Шульцу пришлось трудиться целую вечность, что бы восстановить ее красоту. Так бить жену, могут только русские, они варвары и никого не щадят. Новиков ему говорил, что это бандиты ее похищали, из-за выкупа. Он не успел деньги собрать, вот они ее и покалечили, но Шульц этой сказке не верит. Ему в России один надежный человек всю правду рассказал, это Новиков сам жену покалечил.

— Отец, но это же… — Лера не успела закончить, Шейх ее прервал.

— Если бы я знал, кто жена Новикова, я бы ни единому слову господина Шульца не поверил. При такой жене как ты, господин Новиков боится на тебя плохим взглядом взглянуть, не то, что пальцем тронуть, а кто тебя бил и пытал, я и без Шульца знаю. Ну, господин Шульц, врач классный, но как это в России, а вот, вспомнил, трепло несусветное.

— Отец, вы правы, Алексей смотрит на меня таким влюбленным взглядом, что я таю прямо на глазах.

— Это очень хорошо, значит, вы очень любите друг друга, но вот мне то, что теперь делать?

— А что такое?

— Мы с такими варварами общаться не хотим. Если человек непорядочен в своей семье, значит, он не порядочен и в бизнесе. Таким людям нельзя доверять и я уже позвонил господину Колыванову, сообщил, что у меня есть очень неприятные сведения, компрометирующие господина Новикова, и я не желаю видеть его в своей корпорации, предложил собраться основным акционерам, обсудить ситуацию и исключить господина Новикова из нашего общества. Они уже едут сюда.

— И что теперь?

— Теперь не знаю, поеду на побережье, выполнять приказ Короля по поиску Катрин Зиберт. Там и подумаю на досуге, я виноват, что поверил сплетнику, мне и искать правильное решение.

— Отец, я там зарыла американскую форму и в километре от берега затопила лодку.

— Показывай на карте, постараемся не найти.

— Спасибо, отец.

— Не за что, это мой родительский долг.


В главном управлении военной разведки Российской Федерации все были в шоке. Начальник не только метал громы и молнии, а говорят, кидался, и вещами потяжелее. Больше всех досталось начальнику Западного управления и конечно заместителю начальника оперативного Ковалевскому.

— Почему подписали разрешение на выпуск Соколовой на задание. Кто подписал, и кто разрешил. Генерал-майор в плен к пиратам или еще хуже, к американцам попал, это же скандал. Если к пиратам, ее однозначно убьют, это позор на весь мир, такое он никому не простит, всех разжалует до рядовых и в штрафбат. Штрафбатов не было, гнев потихоньку пошел на убыль, и только тогда начали разбираться по существу.

По всему выходило, она все же оказалась у американцев. Сведений не было, все шло только из иностранных официальных источников. Они приносили каждый час новую информацию. Все напряженно вслушивались и всматривались в скупые кадры и слова. Первоначально стало известно, корабль, на котором плыла Лера, атакован пиратами в Красном море, когда уже была снята защита военных кораблей. Следующей новостью был разгром банды одним человеком, некой Катрин Зиберт, гражданкой Германии. Потом были скупые кадры, кто-то успел снять на мобильник, как ее уводили в наручниках американцы на свой корабль. Кадры были плохие, сняты со спины, лица Катрин видно не было, зато было хорошо видно, как грубо они с ней обращались и отчетливо слышен ее призыв, спасать американцев себе дороже.

ГРУ при содействии министерства иностранных дел начали готовить ноту протеста и акт о признании Катрин Зиберт гражданкой России, но дальше началось совсем не понятное. Конгрессмены начали требовать показать им их спасительницу и представить ее к заслуженной награде. Военные отмалчивались. Потом выдали, это их секретный агент и они не намерены раскрывать своих тайн. Скандал в Соединенных Штатах затих на пару дней, но потом просочилась информация, тут же опубликованная одной из американских газет, о том, что Зиберт держали вместе с пойманными пиратами, а это не вяжется с сокрытием секретного агента. В камере, Зиберт снова пришлось себя защищать от пиратов и она, убив одного, сделала второго не мужчиной, отбив все что можно. Эту информацию скрыть было уже нельзя, скандал и расследование, проводимое конгрессменами и сенаторами, разгорелось с новой силой.

Если бы командир корабля не пытался скрыть промахи своих подчиненных и наличие бесконтрольного спиртного на борту, может, все бы тихо и обошлось, но он все от начальства скрыл, и информация начала попадать в прессу от команды, обрастая слухами и домыслами. Журналисты, не успевшие ухватить жареный факт, выдумывали свою историю, ставя окончательно в тупик чиновников и военных, скандал начал развиваться по спирали, обрастая новыми фактами и нереальными подробностями

ГРУ и МИД продолжили подготовку нужных документов для возвращения Соколовой на Родину. Но тут вылезла совсем новая информация, об очень неприличной пьяной оргии на корабле, сенаторы и конгрессмены в открытую обвинили военных в том, что они в пьяном угаре позабавились с бедной женщиной и убили ее, что бы скрыть следы преступления. После такого обвинения, не показать Катрин Зиберт, военные уже не могли, но они снова набрали воды в рот и хранили гробовое молчание. Ковалевский первым выдвинул идею, а Соколовой то у них нет, напоила дураков и ушла, только куда и как, и где ее теперь искать. Ноту снова отложили.

Ситуация разрешилась через неделю. Когда Лена у своего дома выгружала детей из машины, к ним подъехала машина иностранного посольства, из нее вышли трое арабов и сразу подошли к ней

— Извините, пожалуйста, вы, Ковалевская Елена Николаевна?

— Да. — Ленка даже испугалась, трое на одну, если что, ей не справиться, детей не защитить, но и отпираться, смысла нет.

— Мы вам привезли письмо и посылку от принцессы.

— От какой принцессы? — Ленка с испугу удивилась и ничего не соображала.

— От принцессы Валерии.

Только тут Ленка врубилась, кто они и откуда.

— Как она, где, что с ней?

— С ней все в порядке, она у приемных родителей, мать о ней очень хорошо заботится, живет во дворце у отца, под его покровительством и защитой.

— Значит с ней все в порядке, она не ранена?

— Абсолютно здорова, никаких проблем.

Лена позвонила Владимиру, посылка от Леры пошла в работу, а Владимир и Ленка с посылкой полетели к ней, везя все необходимое для визита к Королю и спутниковый телефон с шифрованным каналом связи. Там, на корабле, у нее кроме сотового, другой связи не было, считали, нет необходимости, теперь она была нужна.


Алексей проснулся рано и обнаружил рядом с собой женщину. На первый вопрос, кто она, у него сразу все в голове смешалось, и ответ повис в безвоздушном пространстве, которое было в голове после вчерашнего. Нет, вчера он не перепил и все помнил, просто события последних дней выбили его из колеи настолько, что расслабление, которое он испытал вчера, вычеркнуло из его памяти половину происшедшего. Он пытался прояснить свою память, но у него ничего неполучалось. Момент превращения принцессы в его жену ускользал, и ему было непонятно, кто же она. Принцесса, дочь Шейха, или все же его Валерия. Что это? Он сглючил, и у него взяла верх боль утраты любимой женщины, или это был непонятный ему гипноз, каверза, придуманная Шейхом, что бы доказать какую-то его вину, о которой он так и не рассказал. Нужно вспоминать все по порядку, понял Алексей и приступил к реконструкции событий в своей голове.

Корпорация, которую они с Колывановым, создавали много лет, трудились, не покладая рук, дала трещину, на краю которой оказался Алексей и должен был вылететь из нее как пробка из бутылки. Он вложил в нее не только много труда, и денег, без счета. Можно сказать, вложил туда свою душу, взялся за новое для себя дело, выпуск компьютерной техники двойного назначения. Первое назначение, это конечно медицинская техника, второе, управление нефтеперекачивающими станциями, это для Колыванова. Базовые блоки одни, датчики и исполнительные механизмы разные. Зато экономический эффект очень большой. Подыскивал заводы, специалистов, находил, где разработать программное обеспечение, унифицировал производство и конечный продукт, и вот теперь, когда все уже на мази и начался выпуск продукции, Шейх позвонил Колыванову и сообщил, у него на господина Новикова есть очень неприятные сведения и он, Шейх, не хочет иметь ничего общего с такими людьми. Выход Новикова из корпорации тянул за собой огромные финансовые потери для него, вывод денег обратно в Россию тоже влек потери, и эти деньги оставались бесхозными, для них не было работы, деньги должны приносить прибыль, а тут ложились мертвым грузом и начинали терять свой вес. Эти деньги все равно, вернулись бы в Россию, но уже как деньги корпорации, в качестве новых рабочих мест, оборудования и уже очерченным кругом сбыта продукции. И прибыль оставалась бы в России. Теперь это будут уже не его деньги, сюда придет иностранный капитал, и прибыль уйдет из страны. Пока новая идея воплотиться в жизнь, инфляция съест добрую половину.

Алексей срочно приехал к Колыванову, но их совместное гадание на кофейной гуще ничего не дало, Шейх даже намека не дал, в каком направлении думать, сказал, все расскажет на собрании основных акционеров. Это был удар ниже пояса. Неоднократные звонки Колыванова Шейху принесли только один результат, Шейх согласился перед собранием переговорить с Колывановым наедине и изложить суть проблемы, дав возможность Алексею подготовить условия выхода его из корпорации, тем самым, уменьшить огромные финансовые потери. И вот, когда все переговоры были окончены, и до встречи оставалось две недели, и нужно было уже собираться в дорогу, произошло очередное несчастье.

Прибежал Федор и сообщил, в последних известиях прошла передача и вроде как о Валерии. Вот уж любитель смотреть эту ерунду, но сведения о жене, Алексея интересовали больше всего и они следующий выпуск смотрели очень внимательно, вместе с Федором. Сюжет снова повторили, и там было видно, женщину, которая отбила атаку пиратов, американские военные, в наручниках, очень грубо отправляли на свой корабль. Кадры были сделаны со спины женщины, и ее лица видно не было. Алексей очень любил Валерию, и узнал бы ее хоть снизу, хоть сверху, не то, что со спины. Да и кто еще мог отбить атаку целой банды, кроме Валерии. Сомнений эта информация не вызывала и Алексей сразу перезвонил Владимиру. Тот подтвердил все догадки и опасения. Финансовые вопросы сразу ушли на второй план. Черт с ними, с деньгами, теперь нужно думать, как вытащить Валерию. Третий раз терять любимую женщину, это уже через чур. А если прибавить сюда еще потерю первой семьи, то без инфаркта или инсульта не обойтись. И он стал совершать совершенно глупые поступки, вплоть до того, что уговорил Колыванова съездить к Ковалевскому и начальнику генерального штаба и предложить выкупить этот чертов американский корабль вместе со всем содержимым, пусть сразу плывет вместе с Валерией сюда, в Россию. Самое интересное, Колыванов, заразившись его бредовой мыслью, его поддержал и предложил свою финансовую безвозмездную помощь. Самое интересное, деньги нашли, вряд ли этот старый хлам больше стоил. Все конечно посмеялись и посочувствовали его горю, но сделать ничего не могли. И вдруг позвонила Лена и сообщила радостную весть, у Леры все в порядке, она в полной безопасности, ей никто и ничего не угрожает, есть небольшая проблема с возвращением, через недели две, от силы три, она будет решена и Валерия благополучно вернется домой. Сейчас она катается как сыр в масле, волноваться не стоит, можно только радоваться за нее, жива, здорова, находится у своих приемных родителей, те очень рады, сдувают с нее пылинки и не знают, чем ее еще порадовать.

Алексей помнил, Валерия что-то об этом рассказывала, но вспомнить так и не смог, тем паче, нужно было возвращаться к финансовым проблемам и как-то их решать. На полных парах, где рейсовыми самолетами, а где и фрахтуя небольшой частный самолет, он бросился догонять Колыванова с остальными акционерами, уже уехавшими к Шейху.

К месту назначения Алексей прибыл перед самым началом собрания акционеров и с ужасом узнал, Шейх отказался встречаться с Колывановым, заявив, все вопросы решим на собрании, тем самым, отрезав ему возможность осмысления ситуации и поиска путей отступления. На собрании Шейх высказал то, что давно требовало решения, ничего не сообщив о ситуации с Алексеем

— Нам необходимо выбрать управляющую компанию нашей корпорации, и руководитель этой компании займет место председателя совета директоров, и уже он будет решать судьбу акционеров. Нам нужны активные акционеры, продвигающие продукцию и бренд холдинга, активно участвующие в создании новых технологий и производств, балласт нам не нужен, от таких акционеров мы будем избавляться, просто деньги, нам не нужны. Деньги должны работать и приносить максимальную прибыль. У всех, здесь собравшихся крупных акционеров, есть свои управляющие компании, и он предлагает выбрать одну из них, поскольку все здесь сидящие заинтересованы в эффективной работе, и не привлекать для этой цели других.

Идея была не нова, предложена она была Алексеем и активно продвигалась Колывановым. Русские акционеры ее активно поддерживали, чего нельзя было сказать о европейских партнерах. Они боялись зависимости от российских предпринимателей, там, в России и бандиты и коррупция и еще черт знает что, можно потерять все, лучше, если управление останется в Европе. Решение вопроса было за Шейхом. У него было двадцать процентов акций, он был самым крупным акционером, следующим в списке, был Колыванов, его компании принадлежало десять, Новикову восемь, Владлену шесть, еще нескольким акционерам из России пятнадцать на всех. Остальные акции принадлежали европейским партнерам, от семи процентов до пяти. Пакетов акций, меньше трех процентов, не было. Чью сторону примет Шейх, ту компанию и выберут, а это очень хорошие деньги даже для миллиардеров. Здесь Алексей и почувствовал подвох, значит, Шейх хочет меня выжить из холдинга чужими руками, наверняка выберет кого-то из Европы, а тот уже будет разбираться с ним. Алексей понял, его казнь будет растянута, но скорее всего, неотвратима. Шейх продолжал

— Поскольку я являюсь самым крупным акционером, осмелюсь предложить свою кандидатуру, ваше дело, утвердить ее или нет. Утвержденная кандидатура, в соответствии с уставом холдинга, получает в управление дополнительно пять процентов акций. Подбор своего кандидата я поручил своей дочери, ей также принадлежит пять процентов акций холдинга, плюс, она моя прямая наследница и все акции холдинга будут унаследованы ею в случае моей смерти. Она никогда не ошибается, ее мастерством поражен даже наш Король, даровавший ей титул принцессы.

Шейх хлопнул в ладоши, открылась дверь, вошли солдаты, понятно, охрана принцессы, потом сама принцесса и несколько девушек. Встал шейх и учтивым кивком головы приветствовал принцессу, всем остальным пришлось встать тоже и стоя приветствовать важную даму. Все девушки были в восточных одеждах и их лица были закрыты вуалью или хиджабом, видны были только глаза. Принцесса обошла всех присутствующих, зачем то постояла перед Владленом и пощелкала кинжалом, висящем на поясе, усыпанном брильянтами, как бы подчеркивая, я принцесса, а ты никто, червяк капустный, и прошла дальше. Алексей понял, русским здесь не светит. Он плохо относился к Владлену, особенно они разругались после случая с Валерией, когда он предложил ей стать его любовницей, только общие финансовые вопросы в компании Колыванова не позволили ему разорвать с ним отношения полностью. Но тут он был бы согласен и на его кандидатуру, лучше свой, чем чужой, совсем не сдаст. Но принцесса прошла дальше, подошла к Алексею и положила руку ему на плечо, внимательно посмотрела ему в глаза, развернулась и ушла. Зал покинула и ее свита.

Алексей стоял, ничего не понимая, и хлопал как идиот глазами. Это либо изощренная провокация Шейха, продолжающая развитие конфликта, либо он спятил совсем.

— Итак, выбор сделан, мною предлагается управляющая компания господина Новикова, голоса распределяются следующим образом, мои двадцать, плюс пять моей дочери, и, наверное, господин Новиков не откажется сам от себя, это еще восемь, итого тридцать три, Какие еще будут предложения. — Продолжал Шейх, пока Новиков соображал и приходил в себя от случившегося.

— Мои десять за Новикова. — Подал голос Колыванов.

— Уже сорок три. — Продолжил подсчет голосов Шейх.

— Мои шесть. — Подал голос Владлен.

— Сорок девять. — Продолжил Шейх.

Акционеры из России, друзья Алексея тоже отдали свои голоса. Господам из Европы уже не оставалось выбора, с Шейхом спорить смысла не имело.

— Вопрос решен единогласно, поздравляю Вас, господин Новиков. — Закончил Шейх.

Все случившееся совсем не вязалось с компроматом и вообще, не вязалось ни с чем. Выживать самого себя из корпорации, как-то глупо, и все происшедшее поставило Алексея в тупик окончательно.

Собрание на этом было закончено, Шейх всех пригласил на фуршет и там все поздравляли Алексея и желали ему удачи в таком непростом деле. Конечно, выпили, Шейх позаботился, что бы фуршет прошел на европейском уровне и не поскупился на спиртное. Был хороший коньяк, но Алексей старался контролировать свое состояние и пил маленькими глоточками, как требовал этикет. Все прошло отлично и все стали разъезжаться, Алексей тоже уже собрался и подошел к Колыванову, к ним подошел Шейх

— Алексей Васильевич, вы должны отблагодарить принцессу за ее выбор.

— Как?

— Вас проводят к ней, поблагодарите ее, она будет рада, что вы не обошли ее своим вниманием.

Алексей вопросительно взглянул на Колыванова, тот в ответ недоуменно пожал плечами, но рядом с Алексеем уже стояли два офицера, приглашавшие его следовать с ними. Выбора не было, и Алексей пошел. Они усадили его в тут же подъехавшую машину, отвезли во дворец Шейха и проводили в покои принцессы.

Принцесса разговаривала со служанками, но как только вошел Алексей, она тут же знаком отправила их, и также знаком пригласила его за стол. Принцесса была красива, как никто другой, она была одета уже в очень красивое нежно голубое длинное платье, европейского стиля, усыпанное блестками и украшенное золотым поясом с драгоценными камнями, на шее висела кучка золотых цепочек, оканчивающаяся подвесками, голову украшала очень красивая диадема, крепившая не менее красивую прическу, только лицо, по-прежнему было закрыто плотной вуалью. Руки были усыпаны браслетами, кольцами и перстнями с брильянтами. Под просторным хиджабом, больше похожим на обыкновенную накидку, наброшенную на прическу, видны были красивые серьги. Стол был продолжением принцессы, коньяк, вина, соки, фрукты, икра, мясо и восточные сладости, всех названий, наверное, даже принцесса не знала.

Принцесса налила Алексею бокал вина и все также, знаком предложила ему выпить. Пришлось подчиниться, отказывать даме и в чем, в выпивке, русский человек не умеет. Принцесса сама подносила ему то или иное блюдо, и он пробовал его, все было очень вкусно. Наверное, принцесса решила, что Алексей уже достаточно насытился, и предложила ему уже коньяк, пришлось снова выпить. Она снова ухаживала за ним, поднося и предлагая разные угощения, и снова налила коньяка. После выпитого и пошел провал в памяти. Алексей начал более тщательно, шаг за шагом восстанавливать происшедшее.

У него уже было такое, он проснулся, ничего не помня, и не узнал свою жену. Но тогда он действительно напился, с голодухи, да после дикого скандала, чуть не закончившегося разводом. Сейчас он все помнил, но этот момент выпал. Нужно было что-то сделать, что бы прояснить ситуацию, и он продолжил реконструкцию встречи с принцессой.

— Здесь жарко, снимите пиджак. — Он впервые услышал голос принцессы, и он показался ему очень знакомым. Она говорила на хорошем английском, и это потребовало вспомнить женщин, с которыми он общался на этом языке. На ум ничего не пришло, пиджак и галстук пришлось снять. После этого, принцесса налила ему еще немного коньяка и села рядом, практически вплотную к нему и их глаза встретились. Она смотрела на него нежным взглядом любящей женщины. Точно так же, как на него смотрела его Валерия. И если бы они находились в другом месте, например в России, Алексей сразу бы сказал, Валерия. Но они были во дворце Шейха, и он отчетливо понимал, такие вольности здесь не допустимы.

— По-моему, у Вас здесь все очень строго, особенно в общении между мужчиной и женщиной.

Принцесса улыбнулась, это было видно по движению вуали на ее лице.

— Здесь очень строго, Вас бы на пушечный выстрел не подпустили к принцессе, если бы вы не были ее мужем.

После этих слов Алексея прошиб холодный пот.

— Что-то не помню такого факта, у меня есть жена в России. — С трудом выговорил Алексей, тщательно подбирая английские слова, дабы исключить их двоякое толкование.

— Ее сейчас нет в России, она здесь, перед Вами, а вы уже забыли, как уговаривали, как во дворец бракосочетаний на руках несли, как кольцо одевали.

С этими словами, принцесса подняла руку и показала обручальное кольцо, точно такое же, как у Алексея. После этих слов Алексей выпил бокал с коньяком, переданный ему принцессой и просто снял вуаль с лица. Это была Валерия, но это было и началом провала его памяти. Он сгреб принцессу в охапку и дальше все как обычно. Она не сопротивлялась, была мягка, податлива и ласкова с ним. Они прошли в спальню, он ее раздел и бурная ночь, проведенная вместе с ней, вымотала его окончательно.

Все же, это был сон, наваждение или гипноз, хитро подстроенный Шейхом. Наконец Алексей решился

— Валера! — Тихо прошептал женщине, лежащей рядом.

— Что, дорогой, проголодался, вставай, пойдем, я тебя покормлю. — Ответила она на русском, поворачиваясь к нему. Это была Валерия.

— А где принцесса?

— Тебе что, одной мало? — Вопросом ответила Валерия. — Здесь только одна принцесса, это я.

— Тебя мне достаточно и другой не надо, ты это знаешь.

Алексей почесал затылок, и, желая все же, убедится, что это не сон слегка ущипнул жену.

— Если будешь щипаться, прикажу голову отрубить, или повесить, здесь с этим строго, щипать принцесс нельзя.

Алексей ущипнул себя, проверяя уже себя, не сон ли это.

— По-моему, мы здесь более крутыми вещами всю ночь занимались.

— Ты муж, тебе все позволено, только щипать нельзя, я все же принцесса.

— Как отнесется к этому всему Шейх?

— Как обычно, ты же мой муж.

— Он это знает?

— Конечно, у меня от родителей нет секретов.

— Так это что, и есть твои приемные родители?

— Да, а ты их зять, родственник.

— Ни фига себе. Валерка, ты мне постоянно втирала очки до свадьбы, что я очень богатый, значит не очень порядочный, да ты раз в десять богаче меня. Бегала от меня, хвостом крутила, а оказалось, я просто нищий перед тобой и я должен думать, как бы ты теперь меня не бросила.

— Я рада и счастлива, что я ошиблась, больше не убегу.

Валера взяла мужа за шею и ультимативно подлезла под него, не оставляя Алексею выбора, хотя он бы уже не отказался и съесть что-нибудь для желудка. Когда у них все закончилось, Алексей дал Валерии отдышаться и только тогда спросил

— Валер, я бы съел чего-нибудь.

— Сейчас организуем. Одевайся.

Они оделись, вышли из спальни в гостиную, Валерия позвонила в колокольчик. Тут же появились девушка, получила указание, вышла, через мгновение вернулись не одна и уже четыре девушки с подносами, начали сервировать стол. Алексей удивился, вчера стол был завален едой, а к их возвращению все было убрано, и теперь он сервировался заново. Девушки выполняли свою работу ловко и быстро. Однако сервис и воспитанность прислуги, ничего не скажешь, дворец Шейха, не моя усадьба, подумал Алексей. Еще его поразило то, что каждый раз, проходя мимо Валерии, они склоняли голову перед ней, настоящая принцесса, век бы не догадался. Когда стол был готов, Валера знаком отпустила прислугу, усевшись рядом с мужем, она снова налила ему коньяка, но в этот раз совсем мало, только дно закрыла.

— Чего так мало? — Неуверенно спросил он жену.

— Это просто, для аппетита, у нас сегодня большая программ, встреча с родителями, здесь не принято, что бы мужчина пил, особенно с утра.

— Тогда совсем не буду, как прикажешь, ты же принцесса, да, а как мне теперь к тебе обращаться, ваше величество или ваше высочество.

— Просто, моя дорогая, иногда можешь, просто, жена, ты же муж, можешь просто, Валерия, но на людях никаких поцелуев и объятий.

— Понял, Ваше высочество, будет сделано, Ваше высочество, слушаюсь, Ваше высочество. — Улыбаясь, и привлекая жену к себе, проговорил Алексей.

Они поцеловались, и Валерия отстранилась от него

— Хватит паясничать, ты есть хотел, сиди, питайся, а то скоро к родителям идти, скажешь, был во дворце и там голодом морили.

— Валер, а ты не подскажешь мне, что это за компромат на меня был у Шейха.

— Забудь, как-нибудь дома расскажу, я появилась, и компромат растаял как белый дым.

— Значит, я снова тебе обязан, теперь своей честью и состоянием, мог ведь все и потерять.

— Забудь, ты мой муж, просто люби меня и все.

— Я люблю.

— И я люблю, остальное само образуется.

— И все же, поделись, что было у Шейха на меня.

— Я же сказала, забудь, отец узнал, кто твоя жена, сразу понял, этого не может быть, даже ругал себя, что поверил в эту сказку.

— Если это касается только тебя, я, кажется, понял, о чем речь, у нашей медицинской академии очень длинные уши, и еще более длинные языки, лечат они хорошо, но любят много болтать. Это была, между прочим, твоя идея, сказать Шульцу, что тебя муж избил.

— Она же не прошла, мы ему дали другую версию.

— А кто-то ему рассказал первую, и, по-моему, я даже знаю кто. А Шульц уже разболтал здесь, ну жук, трепло несусветное.

— Отец про него сказал тоже самое, слово в слово, только ты все равно забудь, не надо лишний раз расстраивать отца.

— Слушаюсь и повинуюсь, принцесса, твое слово, закон в нашей семье.

Пришла девушка и сообщила, родители их ждут. Алексей одел пиджак, нацепил галстук, Валерия одела хиджаб, плотно закрыв свое лицо и оставив только разрез для глаз, оглядела внимательно Алексея и они пошли. У входа в покои Шейха стояли солдаты, они приняли стойку смирно, при приближении принцессы и открыли перед ними двери.

— У них всегда тут такая охрана. — Тихо спросил Алексей.

— Нет, основная охрана снаружи, это для нас, высказывают уважение.

— Понятно.

Пока они шли по дворцу, Алексей осматривался и думал, это что же я должен был сделать, что бы покорить эту принцессу и когда он смотрел на Валерию, у него кружилась голова, все же это был сон наяву или явь во сне. О такой жене, он даже не мог мечтать. Все же это была реальность, и это была его жена, Валерия, которую он любил и чувствовал, эта любовь взаимна. Что он ей мог подарить, или что сделать, что бы она была счастлива, у нее действительно все есть, он мог ей подарить только любовь, свою любовь, верность и свою заботу. Он еще раз поклялся себе, любить ее до конца своих дней, дарить ей свою любовь и стараться ничем ее не огорчать, еще раз обругал себя, на чем свет стоит, за глупейшую историю с разводом и снова поклялся ей в любви, про себя конечно. Они уже входили в покои родителей и те их встречали стоя

— Я смотрю, ваши глаза так и светятся от счастья, причем у обоих сразу. — Первой начала разговор мать.

— Да, это так, я давно люблю Валерию, и когда первый раз был у вас и увидел ее, я был почти уверен, это она, хотя ее лицо и было закрыто. Я это понял по ее глазам, только боялся быть невежливым. Потом они мне часто снились, мы ведь с Валерией знакомы были еще до нашей встречи у вас.

— Валерия нам рассказывала, мы тогда тоже что-то заметили, но не могли понять, что, тогда она это скрыла от нас, у женщины должны быть свои тайны, мы не настаивали. — Продолжила мать.

— Я счастлив, что она стала моей женой, ведь я обязан ей жизнью, она спасла меня, вырвала из рук бандитов, мне, если не любить ее, наверное, и не жить. Я живу, пока я ее люблю, и пока она любит меня.

— Да, Валерию невозможно не любить, я рад, что она согласилась стать нашей дочерью и даже горжусь этим. И я рад, что она нашла свое счастье, счастье, это самое главное в жизни, если человек счастлив он живет, если нет, прозябает, самое главное счастье это любовь, взаимная любовь, когда ты любишь, и когда тебя любят. — Продолжил Шейх мысль жены, нежно взглянув на нее и переведя взгляд обратно, на влюбленную парочку.

— Вы правы, Шейх. — Ответил на все Алексей.

— Я надеюсь, вы у нас погостите неделю. Я вам полностью отдам дворец загородной резиденции, там вы будете хозяевами все это время, мы вас будем навещать с сыновьями и дочерью, младшей сестрой Валерии, если вы не против. И еще, если пожелаете, конечно, у вас будут гостить ваши друзья, Владимир и его жена Елена.

— Это замечательно, будет компания. — Вставила Валерия.

— У меня виза кончается, я ее оформил всего на три дня, как деловое посещение. — Это уже Алексей.

— Это мой вопрос, вы не волнуйтесь, погостите, доставьте Валерии и нам радость. Валерия домой сможет отправиться не раньше, чем через две три недели, когда уляжется вся шумиха с ее исчезновением с военного американского корабля, там разные писаки, уже чего только не на придумывали, смешно до слез. — Добавил Шейх.

— Да, побудьте у нас, что бы Валерии меньше пришлось скучать, а то вы уедите, и она загрустит. — Продолжила мать.

— Конечно, если это возможно. Еще, я Вас хотел поблагодарить за то, что вы мне доверили такое серьезное дело, наверняка это ваше решение, Валерия просто его исполнила.

— Не за что. Я проверил вашу компанию, хороша, эффективна и главное, никакого криминала.

— Это было одно из условий нашего с Валерией брака. Оно не озвучивалось, но я понимал, кого беру в жены и контроль в этом плане, с ее стороны будет жесткий.

Потом разговор распался, Шейх с Алексеем стали говорить о бизнесе, а женщины, как водится, о своих детях, рассказывая друг другу смешные и забавные истории из их жизни.

Когда расставались, Шейх напутствовал Алексея

— Берегите Валерию, помните, это наша дочь, принцесса, заботьтесь о ней, не обижайте.

— Беречь жену, это мой святой долг, но она офицер, иногда сама себя не бережет, для нее присяга, важнее жизни.

— Защищать Родину, это долг каждого, Валерия просто очень хороший солдат, преданный своей стране и своему народу и здесь мы бессильны, она будет выполнять свой долг до конца, мы не вправе ей мешать. — Шейх продолжил мысль Алексея.

— Дочь, я так понимаю, ты все еще служишь, какое у тебя звание, если не секрет, как тебя оценивают дома, в России? — Спросила мать.

— Она генерал и на службе и дома. — Ответил за жену Алксей.

— Похвально, значит, твои командиры оценивают тебя по достоинству. — Закончил Шейх.

— Я не жалуюсь, служат Родине, стране, народу, а не за звания и награды, да, я генерал, но это означает только одно, свой долг я должна исполнять до конца, до конца оставаться верной присяге и слову, данному своему народу. Командиры меня не обижают и всегда хвалят, так, что жаловаться не на что.

— А как муж? — Спросила мать.

— Если я ее обижу, я тут же получу сдачу, и уже не словом, а делом, если что, она меня быстро на место поставит, глазом моргнуть не успею. — Улыбаясь, ответил Алексей за жену.

— Не обижает, любит, и всегда пытается предугадать, что я хочу. — Тоже с улыбкой ответила Валерия.

На том они пока и распрощались. Машины уже стояли у входа во дворец, готовые их отвести на загородную резиденцию, но Алексей попросил заехать в гостиницу, рассчитаться и забрать вещи.

Когда Алексей складывал свое не хитрое барахло, ехал то всего на три дня, в его номер вошел Колыванов

— Ты это куда собрался, завтра домой, вернуться успеешь.

— Летите без меня, я остаюсь еще на недельку, мне здесь понравилось.

— Уж не роман ли ты с принцессой закрутил?

— А что, нельзя, можно и гульнуть, расслабится, знаешь, как здорово.

— Смотри, здесь очень строго с этим.

— Сам знаю, разберусь, не маленький.

— Шейх так и не озвучил, что он против тебя имел?

— Он это уже забыл.

— Все равно, будь осторожнее, Шейх за дочь, может и голову отрезать.

— Ааа, семь бед, один ответ. До встречи дома.

Алексей вышел из номера, и Колыванов пошел за ним, на улицу, думая еще выудить у него чего-нибудь. На выходе уже стояла машина и когда офицер, перед Алексеем открыл заднюю дверь, в глубине угадывалась женщина. Алексей сел рядом, офицер закрыл дверь, сам сел на место переднего пассажира и машина уехала, за ней еще две, охрана, и Колыванов понял, Алексей не шутил в отношении принцессы. Вот дурак, клюнул неизвестно на что, наверняка это была провокация со стороны Шейха, с другой стороны, все совсем было не понятно, все-таки, это была дочь Шейха, принцесса, Колыванов совсем ничего не понял, решил, дома придется разбираться со всей этой историей с начала.

В загородном дворце Шейха Алексея с Валерией уже встречали Владимир с Леной, они прилетели на сутки раньше, привезя ей все необходимое, для посещения короля. За обедом, двое мужиков, слегка поделившись с Ленкой, осушили до дна бутылку коньяка, выставленную на стол, к вечеру, вторую. Все за встречу, да за встречу. Два русских мужика это великая сила, а если они еще и встретились за границей, это все, Валерия поняла, нужно принимать решительные меры. Утром, на завтрак, коньяка не было.

— Не понял, а где коньяк. — Первым подал голос Владимир.

— Пьянку кончаем, после завтрака все на тренировку.

— Какая пьянка, просто встреча друзей — Попытался оправдаться Владимир.

— Встреча была вчера, сегодня трудовые будни.

— Вообще-то, я старше тебя по званию и сам знаю, когда праздник, а когда будни. — Опять Владимир.

— Это ты дома, старше, а здесь, я принцесса, ты раб, не будешь слушаться, прикажу высечь.

Валера взглянула на Алексея

— А я и дома твой раб, как прикажешь, принцесса, все сделаю. — Алексей понял, возражать жене, себе дороже.

— Тогда бросишь курить.

— Слушаюсь, принцесса. — Алексей решил, тут тоже спорить бесполезно.

— Лер, пожалела бы мальчиков. — Подала голос Ленка.

— Вечером пожалею, а сейчас, выходи строиться, тебе тоже не помешает, толстеть начинаешь, давай работать, а то превратишься в клушу, муж и разлюбит.

— Ленка, не боись, не разлюблю, но принцессу нужно слушаться, домой битым, стыдно возвращаться. — Владимир решил поддержать Валерию.

Первый день не прошел в праздности и скуке. Лерка гоняла всех, даже Алексея, не забывая о себе. Только Алексею разрешалось немного отдыхать, не боец и даже не солдат, и она четко следила за нагрузками, точно улавливая, когда он еще может, а когда ему нужно и отдохнуть. Через день приехали ее названные братья и сестра. Попали как раз на тренировку, и, не задавая лишних вопросов, присоединились к остальным. Это уже была команда. Расписание сложилось само, утром тренировки, после обеда им устраивали экскурсию по разным достопримечательностям. Единственное неудобство было в том, что на экскурсию ездили раздельно, мужчины отдельно, женщины отдельно. Владимира с Алексеем сопровождали братья, а Ленку с Валерией ее сестра и еще несколько девушек из прислуги, свита принцессы, конечно с охраной. Несколько раз приезжал Шейх с женой и наблюдали за занятиями, проводимыми Лерой, остались очень довольны, дети начали дружить. Дружная семья, это всегда счастье для родителей.

К концу недели, Лера с Шейхом отправились на аудиенцию к королю. Леру одели, как подобает дочери Шейха и как восточной принцессе, украшений, не счесть, но видны были только глаза. Король встретил очень приветливо, но начал с необычной просьбы

— Я знаю, ваш обычай разрешает женщине показывать свое лицо, я очень хочу взглянуть на Вас, я думаю, ваш отец, простит мне эту маленькую вольность.

Шейх кивнул Лере, давая ей свое согласие, и она сняла хиджаб. Король долго смотрел на нее, как будто пытаясь запомнить ее лицо на всю жизнь.

— При таком муже, вы могли бы оставить службу и жить спокойно, не подвергая себя смертельному риску.

— Я солдат, дала присягу, изменить ей я не могу. Муж появился после.

— Похвально, это делает честь вашей стране, раз у нее есть такие солдаты, о которых можно только мечтать. В каком звании Вы сейчас?

— Генерал.

— Ваша страна правильно оценивает ваши заслуги, Вы это заслужили и Вы этого достойны. В отношении Вас, моя дорогая принцесса, я жалею только о двух моментах.

— Каких?

— Почему я уже был не молод и не холост тогда, когда мы с вами встретились, вы ведь были не замужем.

— Вы правы.

— Я бы мог покорить Ваше сердце и стать Вашим мужем, сейчас уже все поздно и изменить ничего нельзя. И еще, я допустил ошибку, Вас нужно было держать не в тюрьме, а во дворце и поставить моим сыновьям и племянникам условие, кто завоюет Вашу руку и сердце, тот станет моим приемником, увы, я не ясновидящий, проглядел такой драгоценный алмаз, равных которому нет во всем мире. Меня утешает только одно, Шейх вовремя вас заметил, ему подсказал Пророк, и вы стали его дочерью. Прошу Вас, не забывайте своих приемных родителей, они любят Вас, и не забывайте меня, вы, все же принцесса нашей страны и я надеюсь, наша дружба с Вашей Великой Страной, даст ростки мира и процветания всем народам нашей многострадальной планеты.

Лера от Короля вышла слегка обалдевшая. Надо же, какой умный мужик, начал с любви, а закончил международной политикой, и вывернул все как ловко. Век живи, век учись, так Лерка говорить еще не умела, нужно поработать еще над своей подготовкой. Король пожаловал ей набор украшений, и это были подарки уже не от Шейха, не взять она не могла, отец сразу предупредил, отказ от подарков Короля, это его оскорбление, обидится. Только как все это домой вести, отец здесь все организует, а вот что дома говорить. Это взял на себя уже Вовка. Единственная завистница, Ленка, будет молчать, бедная снова кусала губу, глядя на такое сокровище. Лере она ничего не сказала, но понятно было с одного взгляда, завидует. Алексей сказал просто, — Опять я опоздал, то президент ей что-то дарит, теперь короли всякие, а мне уже и подарить жене нечего, у нее все есть. Придется опять велосипед изобретать.

Жизнь в гостях подходила к концу, они прожили у Шейха не одну, а две недели. За это время Лере подготовили маршрут возвращения, который предстояло пройти с боем. Расшифровка информации, переданная вовремя, принесла и новые планы, без боя, было не обойтись. Алексей, вместе с Владимиром и Леной возвращались в Россию, увозя Лерины украшения и символы принцессы, а Лера отправлялась в обратную сторону, в Африку, на новую операцию.

Часть 70. Назначение

Алексей возвращался в Россию в приподнятом настроении. Две недели, проведенные вместе с женой, во дворце и загородной резиденции Шейха принесли ему огромное облегчение. Во-первых, с Валерией все в порядке, это для него главное. Второе, его финансовые дела пошли в гору аршинными шагами. Все страхи остались позади и растаяли в дальнем тумане. Его титанические труды, по созданию корпорации не пропали и уже начинали приносить не маленький доход, это тоже радовало. И третье, он теперь родственник Шейха, сильного и могущественного чиновника своей страны и все мнимые и реальные угрозы исчезали. Это конечно заслуга Валерии, но она его жена, и не будет против, если он к ним немного примажется. Любовь Валерии его все же грела больше, чем все остальное. Алексей был рад и счастлив, он даже представить себе не мог, когда начал ухаживать за неизвестной ему танцовщицей, какую драгоценность ему подарила жизнь, компенсируя страшную потерю первой семьи. Валерия, теперь, это самое главное в его жизни, его любовь, его счастье, его принцесса, он ее никогда не предаст, и никогда не разлюбит.

Первым делом, выйдя из аэропорта, он отправился к Колыванову, предварительно созвонившись с ним. Еще с самолета, он связался с Федором и попросил обеспечить ему усиленную охрану, это посоветовал Владимир, перевозить такие драгоценности, подарок Короля Валерии, без охраны нельзя, а перед Колывановым похвастаться очень хочется, все же это самый близкий ему человек, после Валерии, конечно.

В кабинет Колыванова он вперься с приличным чемоданом.

— Загулялся, братец, обещал недельку, а уже две прошло, не слишком ли тебя затянула принцесса.

— Затянула, да еще как.

— Смотри, во сне при Валерии не ляпни ее имя, а то краснеть за тебя придется.

— Подумаешь, ляпну, что тут такого?

— Тогда Валерия сразу все поймет и все раскрутит, еще Владлена к ней не подпускай, обещал обязательно разболтать, что ты с принцессой любовь закрутил, тогда и мне не поздоровится. Вообще, как тебе удалось покорить ее сердце, ехал компромат опровергать, а приехал и сразу в дамки.

— Могу сказать только одно, сердце принцессы я действительно покорил, это сто процентная гарантия, раньше только мечтал, теперь эта мечта сбылась и я счастлив.

— Заметно, даже похудел.

— У меня там армейские порядки были. Подъем, зарядка, завтрак, тренировка, обед, культурная программа, ужин, разминка, еще курить бросил.

— Понятно, еще ночь с принцессой.

— Это уже мое дело.

— Ох, достанется тебе от Валерии, особенно, если Владлен свою шутку в жизнь воплотит и действительно ей все расскажет.

— Ну, ты меня уже раз отругал за любовницу, не повторяй ошибок.

— Там я действительно ошибся, Валерия потрясающе выглядела, даже не ожидал.

— Тут ты ошибся точно также и в туже сторону.

— Не понял.

— Что тут понимать, ты кинжал у принцессы видел.

— Видел, раритет, дорогая вещь, наверняка все настоящее и золото и брильянты.

— Ты этот кинжал видел раньше.

— Когда?

— Тут, в своем кабинете, когда принцесса Владлену нос отрезала.

Колыванов уставился на Алексея удивленными глазами и рот у него сам открывался и закрывался, не говоря ни слова. Алексей продолжил

— Думаешь, меня просто так, за красивые глазки выбрали, ошибаешься, Петр Сергеевич, родственные связи, сильная вещь, а Владлен может рассказывать моей жене Валерии о моих похождениях с принцессой Валерией, столько, сколько успеет, пока она ему язык не отрежет, в придачу к носу.

Наконец Колыванов справился с удивлением

— Ты что хочешь сказать?

— То, что слышал, я, между прочим, ближайший родственник Шейха, его зять, и стал им не неделю назад, а уже бог знает когда, и внуков ему подарил, двойню, не помнишь, Ленуська и Николаша, если хочешь, могу познакомить.

— Как же такое может быть.

— Может, не может, это факт, Валерия, названная дочь Шейха, со всеми вытекающими последствиями, а кинжал, это символ ее положения в королевской семье, говорящий, что она принцесса. Кстати, я оруженосец принцессы, можешь взглянуть, специально тебе завез, похвастаться.

Алексей открыл чемодан, Лера ему сказала код замка, и положил перед Колывановым на стол, раскрыв все великолепие подарков Короля и других украшений, в центре которых лежал кинжал.

— М-да. — Промолвил Петр Сергеевич и продолжил, выдержав небольшую паузу, для осмысления ситуации

— Ткнул пальцем в небо, сделал предложение танцовщице, а взял замуж золотую рыбку, и генерал, и мастер, теперь еще и принцесса. Ты не просто везунчик, ты крутой везунчик.

— Знаешь, я подумал, это все не просто так, не везение, мы с Валерией заслужили это счастье, нам было плохо, очень плохо, Валерии, конечно, досталось больше меня, теперь нас бог вознаградил, подарил нам любовь и счастье быть любимыми, это не везение, это награда за муки наши, веру и преданность.

— Тут ты прав, спорить не буду, твоя правда.


Лера летела в самолете и думала, не зря она старалась, не зря все спешили, и не зря рисковали ребята, выходя в эфир, давая сигнал, срочная информация. На флешке содержалось много сведений о новых терактах, новых способах и формах работы по пропаганде насилия и распространению вражды между народами России. Среди всей прочей информации был и подробный план проведения диверсии против нашего самолета, доставляющего груз продовольствия в Африку, в истерзанные войной и засухой районы. Сроки проведения диверсии были очень маленькие, бандитам далеко ходить не надо, поэтому ребята и рискнули выйти в эфир. Времени на подготовку достойного ответа и предотвращения этой беды не оставалось совсем, только не для Леры.

Ответ нашелся сразу, как только Лера получила сообщение по спутниковому телефону. Ее группа была очень хорошо подготовлена для работы в этом районе, знала местность, поселки и решение пришло автоматом. Конечно, жалко ребят, особенно подводников, были уже на полдороги к дому, еще немного и радость встречи с родными и близкими, которых не видели полгода, казалась неминуемой. Все пришлось отменить, развернуть лодку и отправить обратно. Она хотя бы отдохнула, повидала мужа и насытилась им, как могла, ребятам ее группы не повезло, подводникам не повезло еще больше. План был прост, группа снова высаживается на африканском побережье, идет к точке пуска ракет, которые должны сбить наш самолет, захватывает пленных и сами ракеты, и уже на разгруженном самолете возвращается обратно. Подводникам домой нужно еще чапать и чапать.

План был действительно очень хорош, группа появлялась в районе пуска ракет за сутки до выхода в эту точку группы боевиков, и могла хорошо подготовиться. В этом плане был только один пробел, указание руководства, оставить местным властям одну из ракет и несколько пленных, для доказательства подготовки теракта. Наверняка это было чье-то политическое решение, оно засвечивало Лерину группу и подвергало опасности обратный маршрут. Приказ есть приказ, его нужно выполнять, оспаривать из Африки уже принятое решение невозможно. Поэтому она и потребовала, она должна быть вместе с группой.

Отец организовал небольшой самолет, больше похожий на спортивный, с большим радиусом действия. Экипировал ее натовской формой, оружием, и она должна оказаться в точке сброса на двенадцать часов раньше, чем подойдет ее группа. Сбить самолет, везущий продовольствие под флагом ООН для местных бандитов очень выгодно, можно держать высокие цены на этот товар и неплохо заработать. Террористические организации, работающие против России, тоже могли поставить себе плюсик. Акция для них, была обоюдовыгодным делом, местные платят и дают бойцов, террористы проводят всю подготовку, дают специалистов и приводят в исполнение. Самолет российский, и защищать его должны русские. Россия далеко, вряд ли узнает и вряд ли успеет, на это и был сделан расчет.

Лера похвалила ребят, сменивших Вовку и Ленку. Им удалось, используя так и не найденный террористами ход на их базу, подключиться к ее компьютерной сети, и оставаясь незамеченными, банально скачивать всю информацию. Плохо только, что все это нельзя передать в эфир. Источник сигнала будет обнаружен и уничтожен. Компьютерный блок, замаскированный в подземелье, работал полностью в автоматическом режиме, регулярно снабжая разведчиков информацией, только носители успевай менять. В случае опасности вокруг него, он сам выйдет в эфир, даст сигнал тревоги на спутник и на приемник разведчиков, потом сработает самоликвидатор. Была только проблема с доставкой. Система, установленная в море, через которую Лера передавала информацию, отказала, достать ее с глубины для ремонта, не смогли, новой не было, вопрос завис. Пока пользовались медленной доставкой, оказией с автотранспортом до правительственной зоны, дальше, перекладными, с пересадками, корабль, самолет и еще самолет. Долго, очень долго, месяц шла посылка, пока попадала в центр обработки информации. Вот Лериной группе и досталась работа с пометкой срочно. Справились, выполнили. Только, вместо пяти дней, ушло, чуть больше недели, все равно, не опоздали.

За двенадцать часов, имевшихся в ее распоряжении до подхода основной группы, Лера обегала все окрестности и все изучила. Место было выбрано удачное, в восьмидесяти километрах от аэродрома, когда самолет на небольшой скорости уже шел по глиссаде, со снижением, примерно на высоте до километра, не выше, двигатели на режимах, обеспечивающих посадку. После пуска ракет, летчики не успеют разогнать большой и тяжелый транспортный самолет и набрать высоту. Успех бандитам гарантирован, плюс, после падения можно часть груза собрать, если не сгорит, место пустынное и мешать никто не будет. Не будут мешать и Лериной группе, ликвидировать бандитов и она трудилась не покладая рук, точнее ног.

Обегав все, выбрала место для засады, как раз перед выходом боевиков к точке пуска ракет, небольшой возвышенности с ровной площадкой, на ней и устроили первую засаду, здесь должны ликвидировать разведку, идущую впереди основной группы, если она конечно будет. Могут идти и без разведки, бояться особо нечего, здесь они хозяева. Второй удар, должна нанести группа, размещенная перед началом подъема на возвышенность, здесь необходимо отрыть щели для своих бойцов, они начнут, но как только группа бандитов заляжет и начнет отстреливаться, уйдут в щели, в этот момент с другой стороны их накроет группа, расположенная далеко от дороги, но выше, они бандитов будут видеть как на ладони. Пути отхода бандитам перекроет группа, пропустившая их мимо себя. Вперед уже не пустит группа ликвидировавшая разведку. Бандитам деваться будет некуда, или сдаваться, или умирать. При продолжении сопротивления, вторая группа, должна будет взять оставшихся в живых, уже в рукопашной схватке.

К подходу основной группы, план у Леры уже был готов, и ребята тут же приступили к его реализации. Щели отрыты и замаскированы, бойцырасставлены, оставалось ждать, провести ночь без движения, перекуров и разговоров.

Утром зашуршала рация, и группа наблюдения условным сигналом сообщила, есть движение, и есть разведка. Дальше все по Лериному плану, до рукопашной не дошло. Противник, попав под перекрестный огонь, понял, живыми не уйти и предпочел сдаться. Итог, двенадцать убитых, двое раненных и восемь пленных. В группе Леры потерь не было. Все хорошо, только, что делать с раненными, опять же, слишком много пленных. Лерина группа состояла из десяти человек, она одиннадцатая. Если пленные найдут удобный момент, можно не справиться, здесь оставлять нельзя, дойдут до ближайшего поселка и поднимут панику, убивать то же плохо, не война. Все же Лера нашла выход, подсказал один из бойцов, а она додумала. Нашли большие палки, стволы деревьев, привязали по краям здоровых пленных, положив палки им на плечи, в середине, за руки и ноги, раненных. Остальных просто связали, загрузив их ракетными установками. Так и пошли, время дорого, нужно успеть на самолет. По дороге проводила допрос. По составу группы, и так было ясно, кто есть кто, оставалось только уточнить. Девять человек были африканцы, трое из них сдались, один раненный, остальные погибли. Оставшиеся одиннадцать были белыми наемниками. Из них пятеро сдались, и один раненный, достаточно серьезно. Лерина группа была одета в американскую форму и допрос она вела на английском, наверное, поэтому с ней наемники были более откровенны и немного рассказывали о себе, кто они и откуда. Двое из России, двое из Америки, двое литовцев, один немец, и один хорват. Раненным оказался украинец, а вот вторым раненным американец, надо же, ошиблась, не африканец, тоже чернокожий иди, разбери, отметила про себя Лера, просто полный интернационал. Не было арабов и наших кавказцев, что Леру немало удивило, наемники явно из центра подготовки, а кавказцев нет. Потом, уже в России, при детальном допросе русских наемников, выяснили, кавказцев осталось в их рядах совсем мало, и их берегут, как идейный флаг, не позволяя им участвовать в операциях вне территории России. Значит, политика правительства оказалась правильной, и молодежь Кавказа стала меньше верить басням заморских соловьев.

Двигались медленно и трудно, все чаще останавливаясь на привалы, нужно было снова принимать решение. И Лера придумала. Одну палку с раненым, пропустили под другой, их носильщикам связали еще крепче руки над палками, связали шнурки от кроссовок и спустили штаны, так и оставили. Сами дойдут, медленно, но сами. Других погнали быстрее, иногда помогая им нести груз. Скорость движения заметно возросла. На двадцать минут все равно опоздали, самолет уже стоял на взлетной полосе и командир экипажа тянул время, они дали сигнал о своем прибытии и он, зная, что говорит по шифрованному каналу связи, разразился таким матом, что Лере пришлось сказать прямо,

— Экипаж, командир группы, женщина, подбирайте выражения.

Командир экипажа заткнулся минут на пять. Этого времени хватило загрузиться, русских пленных забрали с собой, пусть дома свое получат, остальным связали руки за спиной, связали шнурки и спустили штаны, теперь далеко не убегут, оставили одну пусковую установку и пошли на взлет. После взлета дали информацию на аэродром, рядом с взлетной полосой видели людей с зенитно-ракетным комплексом. После этой информации командир экипажа продолжил свой монолог на нецензурном лексиконе, специально открыв дверь кабины в салон. Лера закрыла ее, тогда он продолжил по громкой связи. Когда он закончил, самолет уже набрал высоту и летел к Средиземному морю. Когда прошли разрешенный коридор над одной из стран и вышли в нейтральные воды, командир экипажа снова продолжил свой монолог, но его уже больше, чем на пять минут не хватило, все устали и вступать с ним в диалог, поддерживая его поток слов, никому не хотелось. Он выдохся и замолчал, видать иссяк словарный запас, а повторяться вхолостую, не было желания.

Используя передышку, Лера стала рассматривать пусковую установку, что-то в ней было не так, и вдруг поняла, другой блок наведения, таких она еще не видела, установка американская, и, судя по номерам, из опытной партии, улыбнулась в душе, не только у нас оружие воруют. Радость была не долгой.

Они летели над территорией Турции, по коридору для гражданских авиалиний, и когда уже показалась полоска Черного моря, к ним подвалила пара американских истребителей. Ее вызвал командир экипажа

— Что будем делать, предлагают сесть для досмотра, утверждают, у нас на борту оружие, не отмажемся.

— Думать, тянуть время, запросить разрешения Москвы.

— Я уже запросил, все и так известно, в нейтральных водах нас встретят, как до них добираться.

— А ты упади на берег и над водой, на малой высоте. Передай, попал в струю от американских истребителей, заглохли двигатели, падаю.

— Идея, где ты так нахваталась?

— Училище ВДВ.

— Ну, ты даешь, девка, молодец. Иди, привязывайся.

Самолет выключил двигатели, и резко пошел вниз, валясь то на один борт, то на другой, выравниваясь, время от времени запуская двигатели, и снова продолжая падение. Истребители ушли в сторону, не зная, что делать. Самолет выровнялся на границе раздела воды и суши и пошел над водой, на высоте около пятидесяти метров, не больше. Лера снова подошла к командиру воздушного судна

— Передавай, запустил два двигателя, работают с перебоями.

Командир передал и тут же увеличил обороты всех двигателей

— Горючку жгем, боюсь, до Новороссийска не дотянем.

— Главное, от придурков отвязаться.

— Это точно, с вашим набором, тюрьма, сто процентов и надолго.

Американцы следовали за ними, но выше, одно дело посадить самолет, даже сбить его, но просто стать причиной катастрофы, можно и на международный скандал нарваться. На горизонте, еще очень далеко и высоко летчик заметил и показал Лере

— Наши стратегические, опаздывают, вот уроды, пораньше не могли встретить.

Выскочив в нейтральные воды, снова начали набирать высоту, и тут же подвалила американская пара и начала повторять угрозы. Пилот ответил им на чистом английском, используя классный жаргон

— Уроды, вы нас и так чуть не завалили, пошли вон, мы воздушное судно Российской Федерации, нас уже видят наши стратегические бомбардировщики, если вы нас тронете, они все ваши лоханки разнесут в округе к чертовой матери.

И уже нашим по-русски

— Сынки, вы нас видите, отгоните этих козявок, а то надоели, если что, отомстите за нас, разнесите всех, чтоб духу их тут не было.

— Поняли, приступаем к выполнению. — Ответ прозвучал по-русски и был повторен на английском, более расширенно

— Ребята, это наш самолет, оставьте его в покое, наши истребители уже на подходе, да и мы в долгу не останемся.

— На этом самолете перевозят оружие и у нас приказ, посадить его для досмотра. — Это ответ американцев.

Опоздали ребята, понятно, пока допросили пойманных, пока разобрались, пока сообщили и приняли решение, ваше время прошло, упустили птичку, ехидно подумала Лера. Наши бомбардировщики уже описывали дугу, что бы пристроиться к Лериному самолету. В это время к американцам подошла подмога, еще пара истребителей и они взяли транспортник в клещи, по бокам, сверху и снизу. Уже не поможет, только сбивать, рискнут ли над нейтральной территорией и на глазах у боевых самолетов.

— Вот он дома сядет, мы его и досмотрим, это наше дело, не ваше. — Ответ наших ребят, молодцы, своих не сдают.

Пара бомбардировщиков закончив разворот, стала пристраиваться к транспортнику, явно вытесняя своей массой американцев, им снова пришлось отвалить в сторону. Снова к ним подошла еще пара, но и наши уже не дремали, вроде как самолеты морской авиации, тоже пара, моряки решили помочь разведке. Когда к американцам подошла еще одна пара, на горизонте показались наши истребители, сразу целый строй.

— Все, скисли америкосы, одна ракета, и мировая война, уже не рискнут, все мадам, закройте уши.

И командир корабля повторил свой первоначальный монолог, только на английском, явно адресуя его натовским летчикам. Когда он его закончил, строй наших истребителей заканчивал разворот, заходя американцам в хвост для запуска ракет. Минут через пять американцы начали отваливать, бой был выигран. В Новороссийске садились с пустыми баками, летчик классный, посадил мягко и плавно, хотя движки уже молчали. Пусть матом ругается, сколько хочет, думала Лера, теперь его нецензурная речь, казалась песней победы. В Новороссийске их заправили, покормили, и они полетели с песнями до Петербурга. Командир экипажа, уже не стесняясь никого, поливал американцев, на чем свет стоит, продолжая свою предполетную речь.

Сели в Пулково, прямо к траппу подкатили микроавтобусы из отряда, быстро перегрузились и на базу. Их встречали как героев, Леру даже качали и округу долго сопровождало громкое ура. В отряде все уже знали, кто такая Катрин Зиберт, тут этого не скроешь. Командир отряда тут же посадил ее за отчет и на следующий день он повез ее в управление. Там ее ждал разнос, прилетел начальник главного и вдвоем с начальником западного, они ее ругали по очереди, пока один отдыхал, другой ругал, потом менялись. Один Ковалевский сидел и улыбался, знал, победителей не судят. Лера сидела и молчала, двух мужиков перекричать у нее не получится, да и спорить с начальством, в армии не очень принято. Когда начальники выдохлись окончательно и замолчали, Владимир дал ей несколько свежих американских газет

— На, почитай, только учти, скорую вызывать не будем, береги челюсть.

— Причем тут челюсть?

— Прочтешь, узнаешь, у нас у всех свело, еле отошли.

В первой газете не было ничего интересного, ВМФ и ЦРУ США ответили своим сенаторам и конгрессменам на обвинение в изнасиловании и убийстве Катрин Зиберт встречным обвинением, это их агенты отравили офицеров и тайно вывезли ее на пассажирский корабль, не дав его в дальнейшем осмотреть. Катрин Зиберт жива и здорова, только искать ее надо под крылышком конгрессменов, которые должны ответить за отравление ценных работников, жизнь которых пришлось спасать невероятными усилиями медицины. В следующей газете сообщалось, что создана совместная комиссия из представителей военных, конгрессменов и сенаторов для расследования исчезновения госпожи Зиберт, поскольку президент и правительство требует внести ясность, как мог и главное, куда исчез человек с военного корабля, стоящего посреди моря, вдали от берегов. А вот последующие газеты содержали в себе такое, что Лере пришлось перечитывать по два раза, с первого, без дикого приступа смеха прочитать и понять было не возможно.

Поскольку одни спихивали свой прокол на других, те пытались все это вернуть обратно, а правду не знал никто, совместная совершенно секретная комиссия создала совершенно секретный доклад, призванный втереть очки своему президенту и правительству. Этот совершенно секретный доклад тут же был опубликован в печати, вызвал кучу разъяснений и комментариев и запустил новый, более мощный виток развивающегося скандала.

В докладе была изложена чушь, чем глупее чушь, тем больше она похожа на правду, но тем, кто знает правду, без приступа смеха уже не обойтись. В докладе было изложено, что Катрин Зиберт, обладая ярко выраженными сверхъестественными способностями, не имея при себе оружия, материализовала его из воздуха и уже с его помощью разгромила банду пиратов. Отсутствие промахов в ее выстрелах подтверждает, это имитация примитивного земного оружия, не имеющего систем самонаведения, на самом деле применялось высокоточное оружие внеземного происхождения. Разборка в камере подтверждает ее способности сверхчеловека. В каюте она загипнотизировала военнослужащих и материализовала внутри их организма спиртосодержащую жидкость с неизвестным ядом. Следов наличия спиртного на борту не нашли. Куда делась оставшаяся батарея бутылок, и пустые, для Леры осталось загадкой. Остаток или растащила сообразительная команда, или тут точно не обошлось без сверхъестественных способностей капитана, какой командир боевого корабля признается, что у него на борту есть спиртное. Далее, Катрин Зиберт прошла насквозь, через металлический борт корабля, где ее ждал летательный аппарат, невидимый для радаров. На борту найдены отметки в точке выхода Катрин и потертости краски. Все изложенное говорит о том, что Катрин Зиберт принадлежит к высокоразвитой внеземной цивилизации.

Этот доклад тут же обсмаковали уфолги всего мира и пришли к заключению, все правда, кроме одного эпизода. Если бы Катрин вышла сквозь борт, он имел бы более сильные повреждения, а не царапины. Это значит, американские военные с согласия президента и правительства оставили Катрин у себя для проведения опытов, что в конечном итоге может привести к захвату планеты Земля инопланетянами и полному уничтожению человеческой расы. С армией таких суперсолдат американцам не справиться, не говоря уже об остальном человечестве. Поэтому весь мир должен потребовать от американского правительства освобождения Катрин Зиберт и установлению с ней мирного контакта, основанного на общечеловеческих ценностях. Последняя информация была подкреплена свидетельскими показаниями очевидцев, видевших сразу и одновременно Катрин Зиберт на всех американских базах и подпольных тюрьмах одновременно, только не понятно, как опознали без фотографии. В последней газете был репортаж о крупных демонстрациях у Белого дома и Пентагона с фотографиями и плакатами — Свободу Катрин Зиберт и Катрин Зиберт, мы с тобой.

Лера, полчаса не могла успокоиться, все присутствующие тоже сидели и улыбались, свой приступ они пережили раньше. Успокоившись, Лерка ответила

— Вам, господа американцы, с нами точно, не справиться, только местные мы, земные, русские мы.

— Все, Валерия Николаевна, на сегодня с Вас достаточно, три недели отпуска и в распоряжение главного управления, нечего из пушки по воробьям стрелять, отдохнули и за работу. А то Ваши инопланетяне прилетят и заявят, что мы тебя неправильно используем. — Закончил совещание главный начальник.

Выйдя из управления, поняла, ехать-то ей не на чем, никто из начальников свою машину не предложил, сюда везли на машине командира отряда, у Вовки, наверное, просто закрепленная, но мог бы подбросить, в кармане только мелочь, черт с ними, и так доберусь, заодно и по городу прогуляюсь, сто лет не гуляла. Только куда ехать, домой или к Алешке. Домой не интересно, еще день и дети на занятиях, значит к Алешке. Прокатилась на автобусе, села на метро и только тут заметила, все на нее пялятся. Сообразила, в управлении нужно было ехать в форме, была просто полевая, к форме, она еще нацепила голубой берет, специально, что б начальников позлить, женщинам генералам положена пилотка или кепи. Все равно решила, пусть заодно и за берет, поругают, запал быстрее кончится. Ошиблась, про берет они даже и не вспомнили. Пока ждала автобус к Лешкиному офису, подошел военный патруль, старший, капитан

— Я чего-то не понял, не приветствуем старшего, звезда не по уставу, ты кто, младший прапорщик или лейтенант.

Лерка, в знак молчаливого протеста, как и положено командиру группы, носила на погонах майорску звезду, но без полосок, и на это все закрывали глаза, теперь придется выкручиваться. Молча, достала удостоверение и показала.

У капитана подпрыгнула фуражка, он присел, отдал честь и прохрипел

— Извините, ошибся.

— Будем тренироваться старших приветствовать, или как?

— Как прикажете, так и будем. — Все еще хриплым голосом ответил капитан.

Она бы потренировалась, давно в форме с погонами по городу не ходила, но тут подошел ее автобус

— Свободен, капитан, больше не попадайся, просто так, не отпущу.

— Есть.

В автобусе на нее снова все пялились, пережила, случай с патрулем ее здорово развеселил и она совсем забыла, за что на нее орали начальники. Оказывается, не только полицейские бывают грубыми, наши им не уступают, подумала Лерка. Зашла в проходную офиса, предъявила удостоверение

— Начальника службы безопасности позовите.

Вышел Федор

— Кто меня спрашивал?

— Я.

Федор уставился на нее

— Извините, товарищ генерал, сразу не узнал, давно в форме не видел.

— К Алешке то можно, а то соскучилась, спасу нет.

— Конечно, конечно, я сейчас ему звякну. — И уже вахтеру. — Пропустить.

— Ему не надо, пусть сюрприз будет.

— Как скажите, так и сделаем.

Поднялась по лестнице, уже знакомой дорогой, вошла в приемную, за столом сидела уже совсем постаревшая Ангелина, рядом суетилась молоденькая секретарша.

— Ой, Валерия Николаевна, здравствуйте, я сейчас доложу. — Поздоровалась Ангелина.

— Не надо, я сама.

Валерия вошла в кабинет, там было много народу и все места за столом были заняты, свободен был только торец стола, напротив Алексея. Лера взяла от стенки стул и бесцеремонно уселась. Алексей уставился на нее, как на чудо, потом сообразил

— Господа, на сегодня все свободны.

Сам встал, подошел к ней и, присев рядом на корточки, обнял ее.

— Валерка, милая, как я рад.

— Алешенька, я тоже, рада, очень рада.

Они поцеловались. Алексей предложил пообедать, потом за детьми и домой. Она согласилась, и они поехали по выбранному маршруту, пообедали в ресторане, заехали за всеми детьми и поехали домой. Дети очень обрадовались маме и не отпускали ее от себя, Алексею пришлось пересесть на место переднего пассажира, что бы они могли разместиться рядом с мамой. Он был с ней очень ласков и нежен до дома, дома ее ждала буря. Обычная семейная буря, без последствий, даже самых маленьких, какие бывают, наверное, у всех. Алексей прилетел раньше Валерии на неделю и устроил обыск ее гардероба. Все вещи от Лерки, он вытащил и свалил в угол, все от себя оставил, добавив еще кучу.

— Это что? — Удивленно спросила Лера.

— Принцесса это носить не должна, даже не имеет права, или ты все забираешь в свою квартиру, или я отношу на помойку, срок, завтра. Если твой папочка узнает, что ты в этом ходишь, он меня со свету сживет, и будет прав, я же видел, во что тебя там одевали, больше двадцати тысяч за комплект, и не рублей, а баксов.

— Алеша, родной, я же военнослужащая, мне на службе в этом показываться неприлично.

Алексей порылся в одежде от себя и вытащил несколько костюмов

— Я все предусмотрел, это в самый раз.

Лерка посмотрела, все очень прилично, прямо дрес-код, но все очень дорого и это очень заметно.

— Алеша, все равно, заметно, что очень дорого, и потом, если порву, жалко будет, у меня же служба, а не гулянка.

— Порвешь, ничего страшного, новое купим.

— Все равно, бывают моменты, когда я не должна выделяться.

Алексей, сдался, выбрал из ее одежды пару костюмов с юбкой и пару джинс, подобрав к ним кофточки, один свитер и куртку.

— Остальное убирай.

Лере пришлось согласиться.

— Значит завтра этого не должно здесь быть, иначе, на помойку.

Когда собирались ложиться спать, Алексей к ней подошел, как будто и не было перепалки, стал целовать и раздевать. Осадок у Леры на душе был, но разве откажешь мужу после недельной разлуки, да и сама она поплыла от первого его поцелуя, семейная буря куда-то провалилась, и она улетела в космос.

Утром, Алексей сам помог ей все упаковать, заставил одеть купленную им одежду, джинсы в обтяжку, кофточку, кожанку, каблуки и предложил подвести

— Когда там все разложишь, позвони, я за тобой машину пришлю.

С одной стороны Лерке было приятно, муж о ней заботится, с другой, обидно, она ко всему этому привыкла, и все было удобно, привыкла быть не очень заметной, а тут, прямо как фотомодель с журнала.

Развезли детей по занятиям, заехали к ней и Алексей сам помог затащить сумки в квартиру, попрощался и уехал на работу. Она осталась одна, даже грустно стало. Все же решила перебрать свои тряпки, может и впрямь, чего выбросить. Как ни странно, нашлось, Алексей оказался прав, половину даже сюда можно было и не тащить. Старые стоптанные кроссовки, протертые в коленях джинсы, порванная кофта, съеденный молью джемпер, и еще штук десять тряпок. Решила выбросить сразу, что бы, не думать, не гадать, и не жалеть. Когда поднималась обратно, обратила внимание, ее почтовый ящик забит макулатурой до отказа. Открыла, стала смотреть, все была рекламная макулатура, ее заинтересовала только одна бумажка, это была повестка в прокуратуру, совсем свежая. На ней был указан телефон, и Лера решила позвонить, выяснить, что за вопрос. Набрала номер с домашнего телефона, назвала себя и фамилию, к кому она должна явиться, ей ответил милый женский голос

— Знаете, у вас неправильно оформлено заявление на получение налоговой льготы за лечение, вы должны подъехать к нам и переписать его. Там графы перепутаны, в налоговой не разобрались, передали нам, вы исправите, и мы все вернем им обратно. Подъезжайте часика через три, мы все подготовим и долго вас не задержим.

С налоговой разбирался Алексей, но Лера, подумав немного, решила, если там все просто, решу все сама, если что не так, звякну ему, подгонит нужного специалиста. Закрыла квартиру, сдала под охрану и поехала, было непонятно только одно, почему городская прокуратура, ладно, на месте выясним.

До прокуратуры добралась на городском транспорте, своя машина осталась дома, хотелось побыть с Алешкой еще немного, и она ехала к своей квартире у него под мышкой, он ее обнимал и целовал, тоже соскучился. Не думала, что придется тащиться еще куда-то.

В прокуратуре ее уже ждали, сразу пригласили в кабинет, там было много народу и ей предложили сесть на свободное место, между уже сидящими женщинами. Очередь у них, что ли, подумала Лера. Дверь кабинета открылась, в нее вошел сержант полиции, осмотрел сидящих, показал на Леру

— Да, это она.

— Распишитесь.

Сержант расписался и вышел, вошел лейтенант, снова показал на нее, расписался и вышел, вошел следующий.

— Что здесь происходит? — Наконец спросила Лера, явно не понимая происходящего действия.

— Опознание.

— Чье опознание?

— Сейчас все закончим, и я Вам все разъясню, сидите и не мешайте работать.

— Мне кается, Вы в начале, должны мне все разъяснить, а потом, делать.

— Это Вам кажется, а я точно знаю, что и как. Будете мешать, вызову наряд и он Вас мигом успокоит.

Действие продолжили. Снова входили полицейские, показывали на нее, расписывались и уходили. Прошло человек двадцать, Лера даже со счета сбилась, прежде чем девушка в прокурорской форме снова обратилась к ней

— Гражданка Соколова, вы обвиняетесь в измене Родине, нарушении присяги, пособничестве террористам и получении взяток в особокрупных размерах.

От таких слов Лерку прошиб холодный пот, девушка продолжила

— Это следователь следственного комитета, который будет вести ваше дело и я, прокурор городской прокуратуры, буду контролировать ход процесса, ах да, еще вот ваш адвокат.

В углу сидел щупленький мужичок, за все время не проронивший не слова. Лера была полностью ошарашена случившимся, она ничего не понимала, что, как и почему.

— Ознакомьтесь с решением суда о Вашем аресте, оно вынесено заочно. Вы не являлись по повесткам, и суду пришлось принимать решение заочно.

— Конкретно, в чем меня обвиняют?

— При проведении операции по освобождению детей из захваченного автобуса, вы обеспечили отход террористов, вывели их вместе с заложниками из кольца оцепления, не предприняв мер к их задержанию.

Удивленные глаза Леры смотрели на эту девушку и совсем ничего не понимали. Там, Лера умерла, и теперь ее обвиняют в том, что она случайно осталась жива, она, Лера, ценой своей жизни, сделала все, что могла, все, что от нее зависело, и теперь она оказалась виноватой, этот бред в ее голове не укладывался.

— Я с Вами на эту тему без своего начальства разговаривать отказываюсь.

— Ваше начальство в курсе, вот справка, от вашего руководства, до вынесения приговора, вы отстранены от руководства отрядом и понижены в должности до командира группы. Увы, только приговором суда, можно лишить вас званий и наград, но за этим дело не встанет, не волнуйтесь, мы свою работу знаем, будет и приговор и срок, дело времени. Будете сотрудничать, срок будет несколько меньше, нет, получите на полную катушку.

— Тогда мне нужен адвокат.

— Адвокат Вам назначен, вот, сидит рядом.

— Мне нужен мой адвокат.

— Ваше дело секретное и адвокатом может быть только тот, кто допущен к таким делам, другого не будет.

— Тогда я имею право на звонок родным.

— Это при задержании, а это уже арест, решение суда есть, пожалте в камеру.

— Я пока ничего не понимаю, пусть мне мое руководство разъяснит суть, и оно должно присутствовать здесь, вы не имеете права меня допрашивать в его отсутствие.

— Ах, какая бесстыжая, взяток набрала, террористов вывела, а теперь глазки невинные делает, двадцать пять отсидишь, вспомнишь, а твое руководство видеть тебя не хочет, оно с предателями не общается, справку дали и все.

— Каких взяток, какую справку?

— Как, каких, объясните тогда, за какие красивые глазки вам перешел в собственность универсальный торгово-развлекательный комплекс, джип не мереной стоимости, да еще косметическая операция, стоимостью в миллион долларов.

Леру разобрало зло, прокурор порола явную чушь, нужно только поднять историю и все ясно

— Действительно, за красивые глазки.

— Не паясничайте, лучше расскажите конкретно, за какие услуги вы все это получили.

— За сексуальные.

— Влад, так и запиши в протоколе допроса, призналась в оказании сексуальных услуг, занималась проституцией. — И снова Лере — Ты мне тут лапшу на уши не вешай. Работаем, или в камеру, посидишь, подумаешь. Может, поймешь, начальству ты не нужна, справку посмотри, выдали и не чихнули. Защищать тебя никто не будет, напиши явку с повинной, облегчи душу и свою участь, суд поймет, срок будет меньше, гарантирую, нет, на всю катушку, выйдешь старухой, даже детям будешь не нужна.

Подошла к дверям.

— Конвой, увести арестованную.

Вошел конвой из пяти полицейских, обыскали, вытряхнули все, телефон прокурорша лично отдала следователю, и тот вынул из него аккумулятор и симку. Отобрали личное оружие и удостоверение офицера.

— Почему моим делом занимается не военная прокуратура и не ФСБ.

— Генеральный прокурор мне выдал предписание, при случае, спросите у него сами, почему я, вам придется подчиниться.

Лера понимала, силой ничего не докажешь, можно свернуть шею конвою, попытаться уйти из прокуратуры и даже из страны, но это неисчислимые жертвы среди невинных людей, веривших сейчас, что она, действительно, преступник, и убивая их, она им станет. Как быть и что делать, она не знала. Ей одели наручники, привезли в СИЗО. Там тщательно и унизительно обыскали и отвели в одиночную камеру.

Хорошо, в одиночную, Лера была беспомощна, как ребенок, сидела и ревела. Она проклинала тот день, когда ее спасли, лучше было умереть, проклинала свое руководство и Вовку, сидели вместе, на разносе, смеялись, шутили, а справка была уже выдана, значит, они уже знали о ее аресте и ни словом не обмолвились. Знали, наверное, уже давно, когда подписывали приказ о назначении ее командиром группы после лечения, следствие уже шло, поэтому ее и не хотели никуда пускать. Целую неделю ее никто не трогал, не водил на допросы и ни о чем не спрашивал, она сидела и ревела. Предательство, самое страшное, что есть в человеке, ее предали, и кто, начальство, черт с ним, ее предали Вовка и Ленка, боевые друзья, наверняка знали, когда приезжали к ней туда, следствие уже идет и ей лучше не возвращаться в страну, где ее уже убили, случайно оставив жить. В страну, которая амнистировала ее убийц, но решившая наказать ее по всей строгости непонятного ей закона.


Вика в одиннадцатом классе поняла, зачем учиться, все равно, выйдет замуж, родит ребенка и будет с ним нянчиться, управлять няньками и домохозяйками, знания тут не нужны, зубрить, разбираться в чем-то, мучиться, совсем ни к чему. Главное, найти мужа состоятельного, и больше ничего не надо. Девушка она видная, стройная, красивая и за этим дело у нее не встанет. ЕГЭ она с помощью родителей и их знакомых все же сдала, аттестат получила. Дальше учиться не захотела, и болталась без дела, ища принца.

Принц себя долго ждать не заставил, как же проехать мимо такой красавицы, рядом с Викой остановилась шикарная машина, и очень красивый парень предложил ей покататься. Села не задумываясь. Покатались, пригласил в ресторан, согласилась, тут все и закрутилось. Он снял квартиру, и они там развлекались. Он часто менял дорогие машины, говоря, у бати этого барахла навалом, приглашал ее на тусовки, дискотеки, водил в бары и рестораны, и Вика поняла, нужно ковать железо, пока горячо, это ее клиент. Взяла и забеременела. Объявила ситуацию потенциальному жениху. Он обрадовался и предложил ей выйти за него замуж. Вика была счастлива ровно один день. На следующий день парень ей все честно рассказал. Нет, от ребенка и женитьбы он не отказался, утверждал, что любит ее, но он, не сын богатых родителей, а обыкновенный автослесарь, работает на СТО, машины клиентов брал на обкатку и подгонял их уже к дому хозяев, в промежутках катая Вику. Квартира оказалась не съемной, там он жил вместе с мамой и братом. Не ее клиент, пришлось сделать аборт и расстаться с симпатичным мальчиком.

Приезжал отец из Москвы, они с мамой развелись, когда его перевели в Москву, и уговорил ее поучиться на юридическом, он все устроит, как же, начальник отдела генеральной прокуратуры. Его воззвания об учебе на Вику впечатления не произвели, но в продолжение своей речи отец сказал, там и мужа себе приличного присмотришь, хорошие парни на улицах не валяются. Это до Вики дошло. Отец все устроил, чувствовал вину перед дочкой, и она с особым усердием взялась за учебу, изучив всех возможных перспективных парней в университете. Выбрала, наиболее подходящих, и липла к ним как муха. Ребята не очень обращали на нее внимание, но с одним она все же закрутила роман. Знала, она у него не одна, но в конкурсе невест должна была победить, здесь ей не было равных. Когда залетела, сообщила ему, способ уже испытан, отказа быть не должно. Пролетела, жених не состоялся, к ней больше не подходил и не замечал, не знакомы и все. Снова пришлось делать аборт. На последнем курсе ситуация повторилась и окончилась снова абортом. Учиться отец помогал, заходил в универ, говорил, с кем надо и ей ставили уд, там, где она не знала, и хор, если немного могла что-то сказать. Так и закончила.

На работу в прокуратуру снова устроил отец, в Москву к себе не взял, сказал тут нужно потрудиться, опыта набраться, клиентуру завести, а там будет видно, или в адвокаты или к себе возьмет, свои люди везде нужны. Работать, это не Викина стихия, бумажки писать, с ума сойти можно, но писала, куда деваться. Писала с ошибками, разными и по форме и по содержанию, за что и получала от начальства. Звонила папе и жаловалась, он к тому моменту уже был заместитель генерального прокурора, тот звонил начальнику ее отдела, иногда и заму прокурора города, они вызывали ее начальника и учили его работать с молодежью. Всем это надоело, получать разнос из-за девчонки никому не хочется, и все научились, переписывали сами все заново, если поджимали сроки, делали все с нуля, ей просто давали подписать. Так и жили, прокуратура занималась своими делами, а Вика своими. Прошло время и ей даже звание повысили, в звании появилась приставка, старший, в должности пропала приставка, младший. Все бы так и шло как по маслу, если бы не эта сучка. Вот уж не повезло, так не повезло.

В один прекрасны день, когда Вика была занята обсуждением с подругой очередной жертвы, намеченной в женихи, пришел начальник отдела, а у них, кроме нее, никого не было, кто в отпуске, кто на объекте. Она одна, ей и дали задание, проверить обстоятельства гибели двух полицейских при столкновении с полковником ГРУ Соколовой. Что она, следователь? Больше ей делать нечего, все просто, начальники и сами знать должны. Оформила задержание, договорилась со следователем из следственного комитета, пусть работает и выясняет, она потом доложит кому надо. Когда бумаги подписывала, начальника не было, и ей пришлось пробежаться самой по начальству повыше, рассказывая всем

— Это срочно, по убийству полицейских.

Дело серьезное, все подписали, справилась за час и вернулась к своим основным обязанностям, разговору с подругой. Прошло пять дней и тут ей досталось сразу от всех, позвонила папочке, он был уже в курсе и сразу ее остановил

— Перемудрила, дочка, нельзя так, нужно работать и думать, что делаешь.

Ябеда не прошла. Прошел месяц и начальник отдела снова дал ей указание, вроде простое, но оно ее воодушевило, вызвать и задержать Соколову. Ясно, она была права с самого начала, а они на нее ни за что полкана спустили. Начальник отдела еще что-то там бубнил, но она его уже не слушала, набирала телефон папули и похвасталась. Вызвала Соколову, взяла ранее оформленный документа на задержание, вызвала конвой и отправила ее в СИЗО. Что началось потом, трудно описать, на нее орал начальник отдела, потом ее начальник, заместитель прокурора города, закончил сам. Орали все вместе и по отдельности, приходя кучкой и вызывая к себе на ковер. После этого отец сказал, не звони мне больше, сама разбирайся. Начальник отдела запретил всем оформлять документы за нее, контролировал сам и регулярно докладывал главному, тот отцу и уже он звонил ей и делал выговоры. Это был самый черный день в ее жизни, эту сучку она запомнила на всю жизнь.

С этого начались ее несчастья. Пришлось начать работать самой, все равно все получалось плохо, и прокурор города созрел, напрямую заявив ей, уволю, но сам побоялся, поехал к папе. Отец, уже первый заместитель генерального прокурора, дочь в обиду не дал, не дело на новом посту родственников увольнять, прокурор города в порядке ротации кадров вышел на пенсию, и назначили нового, пока временно исполняющего. Того хватило на три месяца, и отец снова позвонил ей, что же ты дочь меня подставляешь? Оправдываться смысла не было, или уходить, или…. Отступать не куда, все равно уволят, и она высказалась папуле, он меня домогается, хочет, что бы я с ним спала, я его любовницей быть не хочу. Отец поверил, и прокурором города утвердили другого, а этот теперь в области трудиться, тоже прокурором города, но очень маленького, не Санкт-Петербурга.

Третий прокурор понял, откуда ветер дует, и создал Вике все условия, сразу звание повысил и перевел в отдел по работе с предприятиями. Дал ей в подчинение трех молодых девчонок, и они трудились не покладая рук, она только давала указание и подписывала, особо не вникая. Третий не забывал включать ее в группы особоважных и резонансных дел, за которые потом шли награждения и внеочередные звания. Ее там не видели, но звания Вике присваивали. Один возмутился, теперь работает адвокатом, зато остальные все поняли. Время шло, шли Вике и звания. Отец стал генеральным и частенько приглашал Вику к себе в гости в Москву, новый прокурор города ее очень хвалил, значит первые два не нашли подход к дочке, у этого получилось, молодец, и она молодец, в гору пошла, и он стал подумывать, а не взять ли ее к себе. Мешали две вещи, это прямые родственные связи и Вика очень красиво рассказывала о внутренних дрязгах питерской прокуратуры, позволяя генеральному, всегда держать руку на пульсе, своевременно внося коррективы. Когда он получил задание от президента, проверить личную и служебную деятельность генерала военной разведки Соколовой, тихо и без шума, он даже не задумывался, кому поручить, конечно, своему человеку. Президент только не уточнил цель проверки, сказав многозначительно, есть сигналы, и есть мнение, нужно проверить.

Вика это задание восприняла как знак судьбы, она должна с ней поквитаться, наверняка что-нибудь да накопает, за дело взялась с энтузиазмом, которого никогда у нее не было. Везде бегала сама, первый раз. Первым делом сходила в налоговую и выяснила, налогов эта гадина платит больше, чем получает зарплату. Взяла нужную справку об имуществе и заодно копию о льготах за дорогую косметическую операцию. Съездила в управление ГРУ по Западному военному округу и попросила личное дело, кто откажет, предписание генерального прокурора. Личное дело дали, но только посмотреть на месте, без выписок. Что надо Вика выкопала, и генералы лопухнулись, знали о проверках и значения не придали, она запросила справку о последних занимаемых должностях, выдали не задумываясь. И справку о последней проведенной операции. Тут она все и поняла, если притянуть неизвестно откуда взявшуюся собственность, косметическую операцию и сопоставить с выводом автобуса с заложниками за пределы оцепленного района, все срастется. Только нужно свидетелями брать не офицеров разведки, а тех, кто стоял в оцеплении, полицию, и ребят из спецотрядов внутренних войск, бывших там в это время. Еще она выяснила у начальников ГРУ, Соколова в длительной командировке и тоже взяла справку.

У нее все срослось, даже лучше, тогда, в это время там были в командировке ребята из питерской полиции, и они подтверждали письменно ее предположения. Да, села и уехала вместе с бандитами и заложниками, куда делись заложники, они не знают. Несколько офицеров и сержантов уперлись, всех же заложников отпустили в итоге, но они это сами не видели, только слышали. Особо упертых, пришлось отмести, не надежные свидетели. Для оформления всех документов, обратилась в следственный комитет, и попросила следователя из податливых, знала кого. Все шло как по маслу, даже с судом повезло, объяснила, эта сволочь из одной командировки сбегает в другую, есть справка, на повестки не реагирует, и суд пошел генеральному прокурору на встречу, оформив арест заочно.

На этом Викино везение кончилось. Перетряхнула комплекс, принадлежащий Соколовой, ничего. В управляющую компанию не пустил прокурор города, не подписал предписание о проверке. Недавно была, пользуйся ее материалами, для повторной проверки нужны очень веские основания, там сильная юридическая служба, если что не так, подаст в суд, выиграть который очень сложно. И еще, эта управляющая компания входит в круг управляющих компаний господина Колыванова, тронешь его без оснований, будешь объясняться с президентом, не объяснишь, пиши заявление и иди гуляй, а оно это ему надо. Уволят то его, о ней и не вспомнят. По заключению комиссии все в порядке, разбираться с цифрами, не ее стихия, загрузила следователя и притянула несколько экспертов. Те трудились месяц и ничего не нашли. Вопрос завис. Откуда такая собственность, и главное за что? Следующий облом ждал Вику при попытке обыска квартиры подследственной. Вневедомственная охрана наотрез отказалась ее вскрывать без представителей военной разведки, такова инструкция. Уведомлять эту компанию в Викины планы не входило, тут может все пойти в другую сторону, папочка, конечно, ее прикроет, но это уже будет не то. Все должен был показать следующий допрос, который она затянула на неделю, что бы сломать клиента неизвестностью. Нужно выбивать с нее чистосердечное, тогда суд быстро все рассмотрит и вынесет приговор, а потом может жаловаться кому угодно и сколько угодно, пока признают судебную ошибку, да и признают ли. Свидетельских показаний для первого суда уже более чем достаточно, не совсем те, но на это суд глаза закроет, им тоже показатели нужны.

Давая подследственной неделю на размышления, Вика совершила большую ошибку. Видя при аресте растерянную и потрясенную женщину, думала, через неделю эта гадость будет согласна на все, но увидела уже совершенно другого человека, наглого, самоуверенного, чувствующего свою силу, офицера военной разведки, действующего или в тылу врага или просто в чрезвычайной ситуации. Она даже представить себе этого не могла, ее расчет не оправдался. Когда привели Соколову, Вика все поняла с первого взгляда, ее уже не сломать, ломать надо, иначе все затянется, время ее враг, методы известны, нужно действовать.


Лера ревела целую неделю, утром, днем, вечером и ночью, прекрасно понимая, нужно брать себя в руки и осмысливать ситуацию. Ничего не получалось, если бы это было в тылу врага, слезинки бы не проронила, даже не расслабилась, нашла бы слабое звено, ударила и ушла. Выйти могла и отсюда, ее останавливали только жертвы по дороге. Без жертв, не уйти, а это те простые люди, которых, в общем-то, она и защищала. Им просто сказали, Лера преступница и они в это поверили. Убивая их, она сама становилась преступником и делала бессмысленной ее ратный труд во имя отечества. Но что делать и как быть, Лера понять не могла. Не могла она понять и предательства своих командиров и боевых друзей, особенно Владимира и Лены, наверняка все знали. Такие справки просто так не выдают, просто так в должности не понижают, просто так не отстраняют от выполнения задания. Знали, точно, все все знали и молчали. К концу недели голод, она почти ничего не ела, и постоянное напряжение взяли свое, она уснула и к утру хорошо выспалась, это привело в порядок голову и нервы, позволив произвести анализ ситуации.

Первый же поверхностный анализ сразу дал результат. Как бы ее начальство плохо к ней не относилось, есть инструкция о порядке допроса сотрудников военной разведки. Игнорировать ее, руководство не имело права. Проведенный допрос рядом с этой инструкцией не лежал. Значит, там не знают о ее аресте, и скорее всего там не знают ничего. Иначе на допросе должны присутствовать представители управления, хотя бы из отдела собственной безопасности, должны были присутствовать и представители ФСБ. И допрос должна вести военная прокуратура, а не эта вертихвостка. Нужно выяснить, какой суд принимал решение о ее аресте, если гражданский, опять лажа, а военный не мог, нет нужных представителей. Концы у прокурорши и следователя из следственного комитета с другими концами явно не сходились. Дальше, в ее опознании принимали участие только полицейские, которых она не знала, очевидно, из оцепления, а есть у нее заключение руководителя операции, сотрудников ее управления, и вообще, что-то существенное, кроме показаний людей, которые, в общем-то, ничего и знать не должны. Это нужно выяснить на следующем допросе. И последнее, если сдают друзья, должна быть причина, Лера ее не видела, вопрос остался открытым, сдали или нет, если только Ленка из зависти, видела, как та кусала губу, рассматривая подарки Шейха. Неужели она из зависти, в это не верилось совсем. Столько лет вместе по одному краю ходили, жизнь и смерть пополам делили, да, она ей завидовала, просто завидовала, но не настолько, что бы предать. И где предать, здесь, дома. Могла ведь сдать там, за границей, никаких судов, никаких разбирательств, все проблемы одной пулей.Кроме всего прочего, если бы было серьезное дело, ее арестовали бы в управлении или сразу по прибытии в страну, то есть, в отряде. Здесь тоже концы у следователя и прокурорши не срастались.

Значит нужно идти по пути маршала Рокосовского. Его тоже арестовало НКВД в тридцать седьмом, прошлого века. Не смотря на пытки и побои, он не подписал ни одной бумажки, с него не выбили ни одного слова против себя и его друзей. Он все выдержал, не сдал себя, не сдал друзей и стал одним из прославленных маршалов, завоевавших для страны Великую Победу. И она, его внучка, наследница его дела, не должна поддаваться ни на какие провокации, ничего не подписывать, не рассказывать и ничего не делать без выполнения всех пунктов инструкций и законов. Там, глядишь, Алексей узнает, где она и что с ней, появится нормальный адвокат и тогда все пойдет в другую сторону. Этот кошмар рано или поздно закончится, просто нужно время и нужно держать себя в руках.

И вдруг Лера поняла, она ругала Родину, свое начальство, боевых друзей, а во всем виновата она сама. Обвинение, озвученное этой пигалицей, прозвучало столь неожиданно, что она растерялась. Решила, ее обвиняет государство, страна, которой она служит, ее Родина, для Леры это было шоком. На самом деле, эта пигалица, прикрываясь предписанием Генерального прокурора, отрабатывает какую-то свою мелкую конъюнктуру, или выполняет чей-то грязный заказ. Ее просто развели как маленькую девочку, пригласив по простому вопросу. У Леры на эту ерунду было как минимум два ответа. Первый, предупредить всех, куда она едет, и этот балаган прекратился бы через час, два, от силы три, второй, еще проще, кнопка тревоги на телефоне и все бы кончилось еще быстрее, она просто растерялась, поверив словам прокурорши, выступавшей, якобы от имени Страны. Да, это балаган, просто нужно переждать, и быть начеку. Если это просто, для галочки, галочку не поставят, если заказ, это хуже, тогда нужно не расслабляться и быть готовой ко всему. Все быстро закончится, просто нужно время. Делай, что должен и будь, что будет.

Когда Леру привели на первый допрос в тюрьме, она был собрана, внимательна и немногословна.

— Я хочу ознакомиться с постановлением суда о моем аресте и со справкой о понижении меня в должности. Вы обязаны представить мне эти документы. Без них разговора не будет. Свои требования Лера заявила следователю и прокурорше прямо с порога, как только вошла в допросную.

— Я сама знаю, что вам нужно, что нет. — Ответила прокурорша.

Лера тут же постучала в дверь ногой, дверь открылась.

— Мне не предъявляют документов, на основании которых я арестована, это не законно, я отказываюсь разговаривать, прошу вернуть меня в камеру.

Она тут же вышла и встала лицом к стене.

— Иди, а то дубинкой схлопочешь. — Конвойная ткнула Леру, и показала на дверь.

— Адвокат, прошу зафиксировать угрозы и отказ следствия в ознакомлении с материалами дела.

Конвойная встала в нерешительности, слишком много народу.

— Без фиксации угроз я не двинусь с места.

Соколову пришлось вернуть в камеру. Камеру она отказалась покидать, пока ей не принесут акт о зафиксированных угрозах и затребованные справки. Более того, в допросную ее вели в наручниках, в камеру тоже, там она их снять отказалась, пока все бегали, не зная, что делать, она их открыла и приковала себя к ножке койки, стоявшей в углу у стенки, улегшись под нее. Наручники было не открыть и Соколову из-под койки не вытащить. Бить сразу, генерала, неприлично, если у следствия что-то не срастется, будет разбор с персоналом тюрьмы, все испугались. Тем паче, следственная бригада уехала, не получив никакого результата. Пришлось начальнику смены изолятора брать у конвойной объяснительную, писать приказ, объясняться с начальником, объявлять тете выговор и предъявлять его Соколовой. Это позволило погасить конфликт, открыть наручники и перевести ее на койку.

На следующий день, следственная бригада приехала и передала копии требуемых Лерой документов в камеру. Она их очень долго изучала и только после обеда согласилась побеседовать со следователем. Силой что-либо делать, администрация изолятора отказалась на отрез. Если задержанный отказывается от беседы со следователем, значит, отказывается, следователь должен работать в другом направлении.

Второй допрос получился у Вики еще хуже, чем первый, таких матерых волчиц она еще не допрашивала. В основном, у нее на допросе были испуганные люди, инженеры или мелкие начальники, нарушившие охрану труда или финансовую дисциплину, сразу шли на контакт и во всем сознавались. Нарушения выявляли инспектора по надзору, ее девочки писали постановления, а она беседовала и подписывала решения об административном нарушении. Думала, тут будет также, не прошло. Наученная первым допросом, предложила сесть подследственной, та села и сразу начала

— В соответствии с инструкцией, представитель моего управления должен ознакомить меня с материалами дела, представить мне сотрудника ФСБ и военной прокуратуры, ведущих мое дело. Решение о моем аресте вынесено гражданским судом и законной силы не имеет. Ваша справка, липа, это просто справка о занимаемой должности, к отношению об отстранении меня от командования отрядом тоже отношения не имеет. Вами изъят мой телефон с системой шифрования разговоров, системами безопасности и контроля. Это можно делать только в присутствии представителя управления с составлением соответствующего акта. Представителя не было, акта тоже нет, значит, вы его передали противнику, это уже разглашение государственной тайны.

— Сучка, ты будешь говорить, или нет? — Прервала Леру прокурорша.

— Буду, после того, как ты мне расскажешь, кто и сколько тебе заплатил за фабрикацию дела, одна липа, ни слова правды.

Прокурорша подскочила к Лере и ударила ее кулаком по лицу, промазала, еще удар, опять мимом, следующий удар привел прокуроршу в чувство, ее кулак попал на острый угол вовремя подставленных наручников. По руке потекла кровь.

— Конвойный, она дерется, в изолятор ее.

Вошла конвойная

— Я где сидела, там и сижу, никого не трогаю, меня бьют, адвокат сидит и молчит.

— Извините, я ничего не видел. — Вставил адвокат.

— Очень хорошо, значит, не видел, что я била прокуроршу. Оговор, свидетели отрицают.

— Конвойный, врежьте ей дубинкой по морде, пусть учиться разговаривать с представителем закона.

— Я этого делать не буду, вы с ней справиться не можете, она отсюда выйдет, я сяду на ее место, а вы в стороне, вам надо, вы и бейте.

— В изолятор ее.

Леру отвели в изолятор и там продержали три дня.

Время работало против Вики, отец звонил и просил срочно привести ему дело, он уже озвучил предложенные Викой обвинения на самом верху, теперь там требуют дело для ознакомления. Вика позвонила в изолятор и попросила срочно перевести Соколову в общую камеру, с уголовницами по круче, для воспитания. По ее меркам, через три дня она должна получить шелковую, согласную на все, подследственную.

В новой камере Лера сразу представилась

— Обвиняюсь в нескольких заказных убийствах, связи с террористами и крутыми братками. У вас, женщины, есть два варианта, вариант первый, вы меня не трогаете, я вас.

— А второй?

— Живем по моим законам, как скажу, так и будет.

Женщина, с приличной комплекцией подошла к ней и ударила кулаком в живот, не страшно, даже пресс не пробила, Лера не шевельнулась. Тогда она ударила кулаком в лицо, так же как и прокурорша, так же и не попала.

— Повторять не люблю, даю еще одну попытку, после нее мой закон начинает работать.

Женщина еще раз попыталась ударит Леру в лицо, она уклонилась и левой рукой продолжила инерцию кулака женщины, в нужный момент, резко изменив вектор движения на обратный, уже двумя руками. Женщина упала. Лера ткнула ее ногой в живот.

— Мой закон работает, по желанию, могу и шею свернуть.

К ней подскочила вторая, успела только взмахнуть рукой, пальцы Лериной руки у нее уже оказались под ребрами. Та села, не в силах вздохнуть. Руку третьей она перехватила уже с ножом, придержав запястье, нажала на лезвие, хорошо, не двухсторонняя заточка, и он выскользнул у нее из руки, сунула тоже под ребра и женщина села на пол. Остальные уже не рискнули. Лера, простынями, связала всех троих, заткнула рот и положила на койки.

— Девочки, мой закон такой, напавшие, мочатся в постель, и не вякают, вякнувший, получает дополнительный щелбан, куда мне понравиться, не обижайтесь, это был ваш выбор.

Утром в камере был специфический запах и Леру снова отправили в изолятор. Не забыла опыт длительного посещения тюрьмы, ее система работает.

Вика, приехав утром в СИЗО и выслушав от администрации ночные похождения ее подследственной, поняла, разговора не будет, пытаться надо, но результат уже знала заранее.

— Что, так и будем молчать.

— Конечно нет, будем писать жалобу прокурору города и генеральному, адвокат, иди сюда и пиши. Меня, боевого генерала засунуть в общую камеру к уголовницам, я же их там всех поубиваю, и это преступление будет на вашей совести, все прошу зафиксировать, слышь, следователь, пиши, адвокат, доставай свои чернильные принадлежности, катай жалобу, не боись, мальчики, я вас работой загружу.

— Ознакомьтесь с материалами дела и обвинительным заключением, будем передавать дело в суд.

— Очень хорошо, может там специалисты найдутся, а то тут, сплошная шелупонь.

— Что?

— Вместо прокурора, синее пугало, вместо следователя, писарчук, по принципу, чего изволите, а адвокат, вообще, половая тряпка.

Вика окончательно поняла, все, здесь ей ловить уже нечего, нужно ехать к папочке, вести ему дело, и дальше все зависит от него, как он сможет его представить. Адвокат остался писать жалобу, она рванула на аэродром, знакомить Соколову с делом, только время терять.

Когда отец сообщил Вике, кому будет докладывать и кто будет там, на совещании, поняла, проиграла, ладно, папочка прикроет, если что не так. Еще подумала немного, а собственно, что такого, ничего особенного, следствие еще не закончено, просто опрошены свидетели и на основании их показаний сделан определенный вывод и подготовлено предварительное обвинение, будут другие свидетели, будут и другие выводы, но все же, папочке нужно помочь и себя порадовать, эту сучку, нужно убрать.

Перебрала в голове своих знакомых и нашла три кандидатуры. Хорошие мужики, деловые, жаль, в мужья ей не годились, ночь, две, три, пожалуйста. Даже на курорт ее свозить, все без вопросов, и подарки от них хорошие, и в постели не соскучишься. Но в мужья не годились. Первый, известный вор в законе, замуж за него, конечно, не пойдешь и в родном городе с ним открыто не погуляешь, из прокуратуры мигом выпрут, зато она ему информацию, а он ее на курорт, с таким мужиком на курорте не скучно, все удовольствия к ее ногам. Второй, тоже ничего, его фирма рейдерством занимается, братки крутые, ему как раз сведения о предприятиях, у Вики здесь все под рукой, опять же, если кого где проучить упрямого, всегда пожалуйста, не вопрос. Обоюдовыгодное сотрудничество, но и только, он голубой. Третий, по прижимистей, директор крупной производственной фирмы, женат, от жены не уйдет и детей не бросит, прикроешь дело о финансовых нестыковках и в кровати покувыркаешься, тоже не скупиться, но жадноват, на курорты не возит, не первый и даже не второй. У него тоже связи с криминалом есть, слышала, знает.

Решила позвонить первому, объяснила задачу, нужно замочить сучку в женском СИЗО, назвала фамилию и номер камеры, обещал помочь. Все же одного варианта мало, время дорого, позвонила остальным, то же не отказали.

Все было против Вики, даже погода, самолеты не летали. Зря ждала обещанного окна, пришлось ехать на поезде, успела к утру, только-только. Отец взял у нее дело, суть дела уже знал из краткого Викиного доклада и обвинительного заключения, о чем и доложил президенту, но тут дочка подкачала, привезла в последний момент, и он успел быстренько пролистать его в машине, пока ехали от прокуратуры в Кремль, к президенту, суть схватил, детали нет.

Вике в Москве больше делать нечего, вряд ли ей дело вернут обратно, нужно ехать обратно в Питер, и там контролировать ситуацию, папочка отсовещается, позвонит, договаривались.


Президент сидел злой. Зря он доверил свои тайны Старому Лису, жаль, но больше посоветоваться ему было не с кем. Старый Лис, бывший начальник генерального штаба, по возрасту вышел в отставку и президент решил оставить его у себя советником по военным вопросам, лучшего советника найти было нельзя. Лис с легкостью решал неразрешимые задачи не только военного направления, но и международного, а главное, подковерно — закулисной борьбы, принося немалую выгоду лично президенту, общему делу и стране в целом.

Задачу, которую хотел решить президент, он задумал еще со своим предшественником и неоднократно обсуждал на совете безопасности. Нужен был единый центральный орган, оперативно координирующий усилия силовых структур и правоохранительных органов внутри страны и за рубежом, осуществляя связь с аналогичными службами других стран. Он хорошо помнил, как предыдущий президент, при передаче власти ему, ныне действующему, ругал себя за промах в переговорах об очередной перезагрузке отношений с американским коллегой. Тогда они договорились об обмене свежими разведданными по наркоторговле, терроризму и торговле оружием, друг с другом. Наш президент, зная наших, знал, наши все не дадут, информация будет строго дозирована и не вызовет доверия американского коллеги. Просто приказал, предоставить свежие данные, так и передал, что-то получив взамен. Через три месяца к нему пришли все, ФСБ, СВР и ГРУ, и рассказали, как американцы ее использовали без оглядки, засвечивая наших агентов, одного за другим. Кого-то удалось спасти, кого-то, нет, ребята погибли, и далеко не всегда эта смерть была легкой и быстрой. Сведения, полученные от заокеанского коллеги, оказались не совсем точными, и почти полностью устаревшими. Кроме того, когда внутри страны возникала серьезная ситуация с теми же вопросами по криминалу, каждая служба тянула одеяло на себя, не находя точек взаимодействия, или находя их слишком поздно, когда серьезные люди уже сидели за границей и махали всем кисточкой.

Совет безопасности пришел к единому мнению, такой контроль и координатор нужен и нужно его создавать на базе ГРУ, они ситуацию контролируют как внутри страны, так и за рубежом. Есть у них и механизм, отдельные разведывательные отряды, в каждом округе и в центральном управлении есть отделы, руководящие этими подразделениями им и карты в руки. Нужно только все это объединить, упорядочить, немного усилить и подобрать хорошего руководителя, в должности помощника президента по спецоперациям, в ранге заместителя начальника главного разведывательного управления и конечно в звании генерала, пользующегося авторитетом в спецподразделениях, имеющего полномочия управлять не только спецподразделиниями, но и ставить задачи отдельным войсковым подразделениям. Бывает, нужно проверить район, у полиции сил не хватает, а рядом войсковая часть с места не двигается, приказа нет, пока командующие договорятся, искать уже незачем. Проще говоря, президенту нужен был свой человек, способный оперативно решать поставленные им задачи, и дополнительно контролировать через свою структуру ситуацию на местах.

Президент отдал приказ, подобрать в структуре ГРУ подходящую кандидатуру. Он думал, это будет серьезный мужик, с большим опытом и авторитетом, а ему подсунули бабу, да еще молоденькую, по фотографии видно, уж больно смазливая, как бы сопли не пустила на таком месте, какой уж тут авторитет. Напрямую отказаться от такой кандидатуры у президента духу не хватило, и он решил проверить ее, дал задание ФСБ. Директор ФСБ пришел через месяц, попросил папку с документами на нее и просто расписался на первом листе, кандидатуру поддерживаю и подпись. Пришлось обратиться к министру внутренних дел. Тот принес бумагу, в ней была перечислена куча сведений, где она родилась, где училась, где прописана и все остальное, вода, в общем. Бумага заканчивалась лаконично, сведений, препятствующих назначению на должность, не выявлено. Следственный комитет и СВР тоже отделались аналогичными отписками. Время шло, президент молчал и документы не подписывал.

Он поручил проверку личности Соколовой генеральной прокуратуре, не объяснив причину проверки. Эти тянули резину несколько месяцев и вдруг выдали, пособник террористов и взяточник в особо крупных размерах, заведено уголовное дело. Генеральный прокурор представил президенту копию обвинительного заключения и краткое резюме по делу. Эти документы он и показал Старому Лису. Тот предложил строго наказать виновных, рекомендовать на такую должность человека с криминальным следом, это преступление. Только не понятно, как этот человек прошел все инстанции во всех силовых структурах, включая ГРУ и ФСБ. Почему только прокуратура смогла выявить указанные нарушения, и где были и что делали остальные. Необходимо собрать расширенное заседание, разобраться и виновных строго наказать, вплоть до увольнения. Помолчав, Старый Лис добавил, лично Соколову он не знает, но много слышал о ней. Смелый, решительный и отважный офицер, у которого, присяга, верность долгу и Родине, важнее жизни и выводам прокуратуры он не верит. Время, конечно, меняет людей, но здесь не тот случай, расширенное заседание все покажет. Лучшей кандидатуры на должность руководителя данной службы и помощника президента он не видит.

Конечно, Старый Лис предупредил все своих и хорошо их подготовил. Теперь президент вкушал плоды разговора с ним. За столом совещаний сидели старшие офицеры ГРУ, ФСБ, МВД, министр обороны и новый начальник генерального штаба. Еще, некстати, приперся командующий воздушно десантными войсками и все они смотрели на него глазами, выражающими тревогу и недоверие. Один Генеральный прокурор смотрел на президента ясным и чистым взором. Деваться некуда, нужно проводить совещание, раз собрал. Конечно, президент ругал себя, пусть бы уголовное дело шло своим чередом, осудили, значит, осудили, оправдали, значит, оправдали, зря он пошел на поводу у Старого Лиса, вмешиваться в дела следствия и правосудия нельзя, но здесь был другой случай. Человек прошел все проверки и вдруг такое обвинение, Старый Лис прав, нужны оргвыводы.

Старый Лис, получив от президента копии документов по Соколовой, сразу разыскал всех и назначил встречу у своего приемника. Правильнее сказать, все нужные руководители уже были там. Все руководители ГРУ, ФСБ, МВД и еще командующий ВДВ. Фактически там был оперативный штаб по развертыванию поисков Соколовой. Хватились только две недели спустя, после ее исчезновения. Все виноваты, оставили ее без охраны и муж пролопушил. Обнаружив ее отсутствие в квартире, он позвонил дежурному по отряду, бывало такое, вызывали ее срочно и тут он успокоился, услышав лаконичный ответ дежурного, откомандирована в распоряжение главного разведывательного управления. Позвонил через три дня снова и снова получил тот же ответ. К концу второй недели муж не выдержал и позвонил Ковалевскому. Еще сутки Ковалевский обзванивал всех, кому могла понадобиться Соколова, и кто мог ее вызвать из отпуска, тут все и поняли, пропала. Две недели, это срок, ее могли убить, даже вывезти из страны, все делали уже просто так, на всякий случай и для успокоения своей совести, принимаемые меры эффекта принести не могли, прошло слишком много времени. Потеря специалиста такого уровня внутри страны, и даже не при выполнении задания, это черное пятно на репутации всего ГРУ, и на душе у каждого скребли кошки, каждый, чувствовал себя виноватым. Начальник Западного управления и командир отряда написали заявления об отставке, которые пока никто не принимал.

Выслушав доклад, Старый Лис провел политбеседу, рассказав об уголовном деле и об имеющейся информации о нем, показал документы. Все было просто высмеяно Начальником ГРУ и остальными.

— Однако, господа, дело пока имеет нехороший оборот, мы не знаем, что в нем, нет конкретики, ясно, оно сфабриковано, но для суда первой инстанции может быть достаточно для вынесения приговора, ее ареста и последующей ликвидации в тюрьме. Решать все нужно на совещании у президента, а то вы ее найдете, спасете и отдадите в тюрьму на ликвидацию, там наверняка уже будут ждать. Нужно давать бой, без драки не обойтись. Все, что вы могли по поиску Соколовой, вы уже сделали, теперь пусть ищут те, кому положено, а мы будем работать в другом направлении.

Он тут же распределил роли, кому и что. Еще влез командующий ВДВ, мужик грубый, но правильный и за словом в карман не лезущий, драться, значит драться и предложил,

— Соколова жизнь отдала, не моргнув глазом, не сможем ее защитить, тогда пошел этот президент в жопу, пишем все рапорты об отставке, я лично всем штабом подам, пусть сам крутиться. Должность, это не жизнь, знать, что такого человека в тюрьму посадили и ничего не делать, это позор, такой стране, которая сажает уже погибших, но случайно оставшихся жить героев, все равно служить нельзя.

Предложение приняли.

Президент сидел за столом, на котором возвышались стопки с рапортами об увольнении в запас и не только офицеров ГРУ, там были рапорты ВДВ, ФСБ, МВД, венчало все заявления Старого Лиса и министра обороны. Теперь, не разбирать дело по существу, было уже нельзя.

— Господин Генеральный прокурор, начинайте доклад. — Вздохнув, открыл совещание президент.

— По имеющимся свидетельским показаниям, Соколова, нарушив присягу и свой воинский долг, сама, добровольно, прошла в автобус к террористам, села в него и обеспечила их отход из зоны оцепления вместе с заложниками.

— Что вы на это можете сказать, господа, это измена Родине, однозначно. — Заявил президент.

— Разрешите, на этот вопрос ответит представитель следственного комитета, они проводили дознание по данному вопросу. — Влез Старый Лис.

— Докладывайте. — Разрешил президент.

— Следствием установлено, автобус был заминирован с использованием мощных взрывчатых веществ, ловушек и оборудован системами дистанционного управления взрывателями. Его нашли после окончания операции, разминировать не смогли, пришлось уничтожить на месте. После взрыва осталась воронка метров десять глубиной, детали автобуса разметало в радиусе двухсот метров. Любые действия с нашей стороны однозначно вели к гибели заложников. При таком взрыве даже тел бы не нашли. Если бы взрыв произошел в населенном пункте, где был захвачен автобус, жертв было бы намного больше. Не выполнять требования террористов, было нельзя, нужно было с ними договариваться и выполнять их условия.

— Я это все слышал, там был обмен вашего офицера на заложников, вы говорили, офицер погиб, а Соколова что там делала? — Задал вопрос президент.

— Она как раз и была тем офицером, выдачи которого требовали террористы. — Ответил начальник ГРУ.

— Чем же она им так понравилась? — Снова спросил президент.

— За ее голову они назначили вознаграждение, миллион долларов, заработать решили.

— Такие деньги и за что? — Снова спросил президент.

— Она им проходу не давала, а тут еще кандидатскую по разработке новой системы наведения защитила и сама провела испытания. У них потери несоизмеримы, базы с оружием, взрывчаткой и наркотиками стали на воздух взлетать, одна за другой. Вот и озверели, пробовали так убрать, она их группу перебила, не вышло, решили взять на совесть, захватили, кого попроще, и потребовали. Она человек долга, пошла на смерть.

— Пошла, как жива осталась? — Снова спросил президент.

— Через три месяца пограничники через информаторов узнали, террористы хотели ее казнить с помпой, но за границей, здесь побоялись. Удалось отбить, она практически была уже мертвая, ее тело было похоже на окровавленный кусок мяса, думали, не выживет, выжила и снова встала в строй.

— Хорошо, с этим разобрались, а что с заложниками, что с бандитами, что говорит следственный комитет? — Снова спросил президент.

— Заложники все освобождены, дети и их воспитатели, все живы и здоровы. Соколова, уже, будучи связанной в автобусе, убила одного из бандитов и добилась их освобождения. — Продолжил представитель.

— Хорошо, что с бандитами, их потом удалось поймать. — Снова спросил президент.

— Увы, они, используя вашу амнистию, добровольно сложили оружие и прекратили сопротивление. Мы их допросили и вынуждены были отпустить.

— Что они рассказали? — Снова президент.

— Они подтвердили наши предположения, штурм автобуса однозначно вел к его подрыву, только сдача Соколовой, могла это предотвратить, другого выхода не было.

— В прокуратуре этих материалов разве нет? — Снова президент.

— Уголовное дело было закрыто по амнистии и в центральный надзорный орган не поступало, только по месту совершения теракта, но архивы всегда можно поднять и получить.

Тут влез Старый Лис, никто не заметил, как он под шумок взял дело у прокурора и внимательно его изучал

— Вы извините, господин Генеральный прокурор, здесь свидетели не те, да их много, очень много, но здесь люди из оцепления, которые почти ничего не видели и по роду своей службы не должны знать деталей операции, у них другие задачи, вы извините, это лажа.

Генеральный заерзал, это уже было обвинение в его адрес.

— Еще взятки в особокрупных размерах, например косметическая операция в миллион долларов, совсем недавно.

— Зачем ей такая операция, вроде не артистка. — С усмешкой спросил президент.

— Вы извините, господин президент, она была вся в шрамах, это мужчину шрамы украшают, женщина с таким лицом жить не может, для них это вопрос жизни и смерти.

— Что же государство, оплатить не могло, ранения в бою получены, а мы руки умыли.

— Такие деньги в бюджете не предусмотрены, поставили на очередь, сами понимаете.

— Могли бы и ко мне придти.

— Нашлись люди, решившие все и сразу, и с лучшими специалистами и с деньгами, не отказываться же.

— Спонсорская помощь, это похвально, есть у нас щедрые люди, спасибо им, все же подумайте, как им компенсировать, хотя бы часть, а то за страну стыдно, люди жизнь отдают, а мы денег на лечение найти не можем. Господин прокурор, это как раз по вашей части, куда деньги деваются, вы липу строчите на героев, а деньги на их лечение улетучиваются в неизвестном направлении, работать надо, а не очки втирать.

— Еще джип, очень дорогой. — Вставил прокурор, понимая, что все рушится.

— Ее джип террористы разнесли на кусочки при покушении, джип памятный, ваш предшественник вручал вместе со Звездой Героя России. — Высказался начальник Западного управления.

— Тоже государство должно было компенсировать. — Снова дал рекомендацию президент.

— Финчасть насчитала с учетом амортизации, только-только на одно колесо и хватило, даже предлагать стыдно. — Снова начальник Западного управления.

— Значит снова спонсор. Молодцы, государство уже совсем не причем. Может солдатам и зарплату платить не стоит, все спонсоры обеспечат, а деньги потихоньку умыкнем, все равно, наша доблестная прокуратура спит и видит, как очки президенту втереть, и из героя террориста сделать, главное, искать не надо, все на месте, герои свои, от них не бегают, бери и сажай. Молодцы.

— Тут еще один крутой подарок, огромный комплекс и акций на очень крупную сумму и все тот же спонсор. — Снова влез прокурор.

— Интересно, что за спонсор такой и почему он так печется о Соколовой. — Снова Президент.

— Спонсор, известный финансист, господин Новиков. — Проявил осведомленность прокурор.

— За что же это он ей все? — Снова президент.

Прокурору бы помолчать, пожурили и все, может и сошло с рук, но он решил играть до конца и влип.

— Это единственный вопрос, на который в ходе следствия ответила гражданка Соколова.

— И что же она сказала? — Снова спросил президент.

— Господин Новиков подарил ей это все за сексуальные услуги. — Ответил прокурор.

В сценарии Лиса этого не было, подробностей дела он не знал, но кто муж Соколовой уже знал, все остальные офицеры ГРУ это знали еще раньше. Зал заседаний взорвался от дикого хохота. Только два человека, президент и прокурор сидели и ничего не понимали.

— Так, господа, я не понял, что тут смешного, у нас генерал проституцией на жизнь зарабатывает, а вам смешно. — Высказался президент.

— Если бы там не было сексуальных услуг, нужно было бы идти к психотерапевту. — Сквозь смех высказался начальник ГРУ.

— Разъясните? — Снова спросил президент.

— Тут все мужики, все с женами по ночам чем-то занимаемся, дети то не от святого духа появляются. — Продолжил начальник ГРУ еще не в силах справиться со смехом.

— Вы что хотите сказать? — Снова спросил президент, уже начиная догадываться.

— Соколова и Новиков, муж и жена, не первый год уже, и дети есть, как их делали, прокурор рассказал, наверное, под одеяло к супругам лазил. — Продолжая давиться от смеха, продолжил начальник ГРУ.

— Они гражданским браком живут или зарегистрированы? — Снова спросил президент.

— Моя жена, свидетельницей у них на свадьбе была, не только зарегистрированы, еще и венчаны. — Это уже Ковалевский.

— Господин прокурор, это что, без президента уже страничку в паспорте перевернуть не можем или читать не умеем?

Прокурор заглох, при аресте у Леры паспорта не было, глубже копать Вика побоялась и подставила отца на полную катушку.

— И что делать будем? — Снова спросил президент, уже понимая, что он проиграл, и его почти убедили?

— Соколову утверждать, при таком муже, денег не соберешь ей на взятку, достойный человек. С фальсификаторов дела строго спросить, вплоть до увольнения, если кроме глупости за ними ничего нет, дело выполнено не профессионально, расчет очевидно был на признании вины, следственная работа не на уровне, халтура, в общем. — Предложил Старый Лис, все еще просматривая дело.

Президент решил пустить в ход свой последний козырь и включил монитор с картинкой.

— Вот у американцев суперагент, так суперагент, слышали, наверное, тоже женщина, в одиночку банду пиратов разнесла в пух и прах, теперь они не знают даже как ее спрятать и что соврать.

— У нас тоже такая была, Никита, кажется, тоже банду в Сибири разнесла. Если не ошибаюсь, вы господин президент, тогда помощником действующего были, звание ей зажилили. — Снова влез Старый Лис.

— Да, помню, интересно, где она сейчас. Но американка все же лучше, ее бы я утвердил не задумываясь. — Ответил президент, адресуя явно Старому Лису.

Встал Ковалевский

— Господин президент, разрешите вопрос

— Давайте.

— Чем она там, лучше, чем она здесь.

— Вы хотели спросить, чем Катарин Зиберт лучше нашей Никиты или Никитиной, отвечаю, Никитина работала не одна, да, здорово, но не одна, а тут в одиночку, это знаете ли, что-то, хотя вы сами, специалист и должны понимать.

— Я понимаю, только все же вы не ответили на вопрос, чем она там, лучше, чем она тут.

— Я ответил, кажется ясно, чего тут не понятного.

— Господин президент, вы меня не поняли.

— Что я не понял?

— Наша Никитина или Никита и Катрин Зиберт, это один и тот же человек, генерал Соколова, а американцам показывать нечего, ее у них нет, давно дома, вот и несут всякую чушь, то их агент, то инопланетянин.

— Ну, вы даете, господа, неужели, правда.

— При случае подскажите американскому президенту, какое виски предпочитают его офицеры, можем марку подсказать.

— Уговорили, сдаюсь, все понял, утверждаю и долги отдам, вы не против, если я ей звание повышу, должен ведь.

— Да и так уже пора.

— Вот и договорились, давайте все указы, плюс на звание и ее ко мне.

— Вот с этим заминка, пропала, ищем, уже две недели как нет. Не знаем, что и думать. — Ответил начальник штаба. В отпуск ушла и пропала.

— Мне кажется, все же что-то за ней есть, испугалась и сбежала. — Снова влез Прокурор. Лучше бы молчал, опять дочка подвела, было бы дело у прокурора часа на два раньше, разобрался бы, толковый мужик, дочку уволил и дело спрятал, но не судьба и дочку жалко, виноват перед ней.

К президенту подошел Старый Лис

— По-моему, Прокурор врет, и нагло врет, вот решение суда об аресте подозреваемой, вот акт о препровождении в женское СИЗО города Санкт-Петербурга, протоколы допроса в СИЗО, американцы поэтому и не могут найти, кто же там искать догадается, я уже молчу про наших искателей.

— Вот, гад! Ее все ищут, а он сидит, врет, а сам по-тихому признание выбивает. Почти как тридцать седьмом в НКВД. Миллион на халяву срубить решил, да я тебе за нее пасть порву и жопой на кол посажу. — Подал голос командующий ВДВ. Увидев, удивленные взгляды присутствующих продолжил

— Она родом из ВДВ, она наша. Щас свисну, десантники встанут, все, как один и эту тюрьму разнесем по кирпичикам.

— Не надо по кирпичикам, там кроме честных людей, еще преступники сидят, куда их девать будем. — Попытался разрядить ситуацию Старый Лис.

Офицеры встали и, подходя к столу, начали перекладывать папки с рапортами со стола совещаний президенту на рабочий.

— Так, мужики, хватит демонстраций протеста, решение принято, всем сесть. — Президент проявил волю и уже прокурору отдельно, — А ты, вон отсюда.

— Что? — Не понял прокурор.

— Вон пошел. В приемной бумаги много, заявление написал, и чтоб духу твоего тут не было.

Теперь уже не Генеральный Прокурор вышел из кабинета президента сквозь строй стоявших генералов и смотрящих на него люто ненавидящими глазами.

— Зря вы отпустили его. — Старый Лис нарушил воцарившееся молчание.

— Почему?

— Без ареста, это дело выглядело глупым, но безобидным пасквилем, сшитым белыми нитками и прибитым гвоздями, арест в корне меняет дело, это похоже на заказ, кто-то решил миллион заработать, нужно срочно в СИЗО брать ее под охрану, там убрать могут в любой момент. Охрана должна быть наша, остальным пока веры нет.

— Просто выпустили и все. — Высказался президент.

— Просто не получиться, есть решение суда, оно полностью беззаконно, но освобождать нужно по закону. Решение суда нужно отменить, но на это уйдет время, и дело продолжить, только уже против инициаторов и исполнителей. Господа офицеры, базар прекратить, время дорого, дорога каждая секунда, слушайте команду,

И бывший начальник генерального штаба начал отдавать приказы, как будто и не уходил с должности, но все отвечали есть, и шли исполнять

— Министру внутренних дел, обеспечить перевод ее в отдельную камеру, обеспечить доступ в СИЗО спецназа ГРУ, созвониться с ГУИНОМ и еще с кем нужно и решить вопрос, срок исполнения десять минут. Об исполнении доложить.

— Начальнику Управления ГРУ Западного округа, дежурную группу управления в СИЗО. Чужих близко не подпускать, обеспечить питание из воинской части. Отдельному отряду западного округа, обеспечить контроль вокруг СИЗО и внутри СИЗО. Срок исполнения первого пункта, сорок минут, второго, три часа, питание по доставке, других продуктов и посторонних не допускать. Докладывать по готовности.

— Извините, господин президент, вам тоже немножко, мы теперь без генерального прокурора остались, нужна ваша команда военному прокурору, обеспечить решение суда об освобождении Соколовой необходимыми документами, срок три дня, не более, и расследование фальсификации дела по ситуации.

Президент снял трубку, попросил соединить его с военным прокурором и повторил ему слова Старого Лиса, предложив срочно переговорить для ускорения вопроса с генералами, присутствующими у него на совещании.

— Я Вас правильно понял, через три дня Соколова будет здесь. — Президент обратился к старому Лису.

— Если сегодня успеем заблокировать возможность ее ликвидации, тогда через четыре, если нет, уже никогда.

— Действуйте, мне докладывать каждые два часа. — Поддержал инициативу президент.

— Есть.


Вике совсем перестало вести. Пока ехала в аэропорт, Питер закрыли, там снова не было погоды. Пришлось возвращаться и ждать поезда. На только что ушедший, уже опоздала. На подъезде к Питеру зазвонил телефон, звонил вор в законе

— Что же ты Викуся, решила меня в темную использовать, а сама миллион баксов срубить.

— Какой миллион, откуда?

— Террористы за смерть этой мадам, миллион платят. Тебе миллион, а мне крышка от гроба.

— Откуда я знаю, что кому, ты дело сделал или нет.

— Нет, и не буду, я не псих.

— Дело то плевое, первый раз что ли.

— Может и не первый, но не буду, убивать офицера этой конторы сидящего в СИЗО по сфабрикованному делу, это не по понятиям, если бы на деле, тогда все уважают, а там, самому стыдно. И потом, ребята оттуда, по головам пройдут и тебя и меня достанут, они не полиция и даже не ФСБ, дорогу к нам телами завалят, а нас найдут и на куски порежут. Рано или поздно, все равно найдут. И еще, я хоть и вор, но я российский вор, мне с террористами не по пути, и них свой путь, зла и ненависти, у меня свой, народ нас уважает, даже твои друзья прокуроры, теперь, правда бывшие.

— И что теперь делать?

— Ты, Викуся, не в те сани влезла, там и запрягают быстро и носятся на скоростях, ты вывалилась, и папашу за собой утянула. Можешь его поздравить, он уже не Генеральный прокурор.

— Так, что, ты мне не поможешь?

— Почему же, теперь ты наша, уже помог. В прокуратуру не ходи, даже нос не суй, арестуют, я тебе документики приготовил, и билет заказал в сторону Турции, деньжат туда сбросил, не шикуй и до моего приезда хватит. Если согласна моей турчанкой быть, поезжай и про жизнь в России, забудь. Промедлишь, лет через десять выпустят, мне будешь уже не нужна.

Он назвал адрес, где взять документы и как получить билет. Она записала, но решила повременить. Оставались еще двое, неужели и тут облом. Уже на подходе к прокуратуре, снова раздался звонок. Звонил отец

— Что же ты дочка меня так подставила, я же просил, проверить, а не липу собирать, ерунду за факты подсунула, хотя бы сразу предупредила, теперь я уже не генеральный прокурор, и этот позор на твоей совести, я же тебе верил, ты же моя дочь, кому верить, если не тебе. Ладно, прощай, не поминай лихом.

Это был последний звонок отца, спасший ее от ареста. Пока она с ним разговаривала, увидела, как к зданию прокуратуры подъехала машина и из нее вышли четыре офицера в военной форме, это подключались к делу военные прокуроры. Развернулась, и пошла по адресу, предложенному вором в законе.

Когда подъезжала к аэропорту, уже с чужими документами, снова зазвонил мобильник, высветился номер отца, но в трубке услышала голос его второй жены

— Вика, что же ты наделала, папы больше нет, он застрелился, если ты в Москве, зайди проститься, тело еще в морг не увезли, послушай записку, последнюю

— Прошу винить меня одного, виноват только я, доверил дочери серьезное дело, видно оно оказалось ей не по плечу, не подумал, пусть меня простят все, кто может. Еще раз прошу меня извинить, и в первую очередь, генерала Соколову, перед ней я виноват больше всех. Прошу прощения и у дочки моей, Викочки, извини, что не был рядом и не смог воспитать тебя как надо, постарайся остаться человеком, прими наказание, как долг перед Родиной. Свое я выбрал сам. Прощай.

Пограничный и таможенный контроль она еще держалась, понимала, нельзя привлекать внимание, но когда самолет пошел на взлет, уже не выдержала, слезы вырвались наружу и она, закрыв лицо руками, сидела и плакала. Выполнять последний наказ отца было страшно и совсем не нужно, ее ждали теплые берега Турции и сносная жизнь местной проститутки, все лучше, чем лагерный барак. Так думала Вика, покидая родную страну, подарившую ей жизнь, давшую образование, положение и неплохое будущее, которое она погубила сама, поддавшись своему капризу. О долге перед Родиной и чести офицера она даже не вспомнила.


Леру снова перевели в общую камеру, в ту же самую. Она взяла свои вещи с койки у дверей и ни слова не говоря прошла с ними к койке в дальнем углу, скинула на пол чужие и положила свои. Женщина, которая первая напала на нее, также молча, подошла, взглянула на Леру злыми глазами, собрала с пола свои пожитки и понесла их на бывшую Лерину койку. Вернулась обратно

— Народ говорит, ты генерал, в спецназе военной разведки служишь.

— Народ говорит правду, не врет.

— Что же ты нам лапшу вешала, будто за убийства посажена?

— Не за убийства, но убивала много, и не таких как ты, а по круче, ты шелупонь, убью пальцем, лучше не лезь, живи, пока живется. За тебя с меня, даже спрашивать не будут, убила и убила.

Женщина отошла, через час вернулась снова

— Правду говорят, ты террористам сдалась в обмен на детей.

— Правду, я солдат, маленьких детей защищать, это мой долг, если нет выбора, меняй свою жизнь на их, доля солдатская, умри, но сделай.

— Говорят, тебя там убили.

— Убили, но я выжила.

— Спасибо тебе.

Женщина уже другим взглядом посмотрела на Леру и продолжила

— Если что надо, скажи, тебе все сделаем.

— Спасибо, у меня все есть, солдат должен уметь обходится тем, что есть.

— Все равно, нужно будет, спроси, таким как ты, ничего не жалко.

В обед в камеру вошли две медсестры в белых халатах

— Прививка от гриппа.

Женщины подходили и им делали уколы. Лера не двинулась с места.

— Тебе, что, отдельное приглашение нужно.

— Мне совсем недавно делали.

— Это другой вирус, новый, приказано всем.

— Меня это не касается.

Медсестра подошла к Лере, она встала

— У нас приказ, всем, поголовно, будешь упрямиться, заберем в санчасть и там сделаем силой.

— Прививка, дело добровольное, приказывать не имеют права, отдыхай и иди дальше.

Медсестра неожиданно взяла капсулу с иглой и уже собралась уколоть Леру. Лера, левой рукой перехватила ее кисть с капсулой, правой рукой чуть выше локтя, придержала эту руку и, согнув, всадила медсестре в предплечье другой руки, надавив на капсулу, через ее пальцы. Медсестра растерялась, вынула капсулу, посмотрела остаток и снова попыталась воткнуть ее в Леру. Удар по руке и капсула улетела.

— Ты что делаешь, дура.

— Тебе прививку, сама говоришь, на здоровье.

Глазки у медсестры забегали, потом она закрутила головой, развернулась и побежала, чуть не сбив контролеров, дежуривших у дверей камеры. Вторая медсестра, ушла, не закончив делать прививки двум оставшимся женщинам.

Вечером был шмон, обыскали все, нашли даже нож, которым Леру пытались убить в первое посещение этой камеры. Она его спрятала в матрасе одной из женщин, нападавших на нее. Нашли и капсулу. Ее с величайшими предосторожностями поднимали пинцетом, положили в пакетик и унесли. Утром Леру вызвали на допрос. Допрос проводилсотрудник изолятора

— Откуда у Вас эта капсула.

— Извините, но это не мое. Медсестричка уронила. Спросите, подтвердит.

— Она уже ничего не подтвердит, умерла в больнице, часов шесть назад.

— Все равно, это ее капсула, она сама при мне укололась, доказывала, это прививка безвредна для здоровья, наверное, несовместимость организма.

— В капсуле был яд.

— Очень интересно, значит, меня посадили сюда, что бы убить без суда, а администрация решила помочь убийцам, специалистов пригласила.

Ее снова вернули в камеру.

— Как ты их просчитала, молодец, за твоей жизнью приходили. — Снова та же женщина.

— Вы откуда знаете.

— Земля слухами полниться, эта дура побежала и сразу к телефону, скорую вызывать, сразу всем все ясно. Интересно, успели или нет.

— Сказали, не успели, умерла.

— Туда ей и дорога, сама напросилась. Но ты молодец, просчитала, и обработала ловко, не зря генерал.

Перед самым обедом, Леру снова перевели, и снова в одиночную камеру. Наверняка снова что-то затевают, подумала Лера. Обед не дали, ужин тоже, голодом, наверное, решили уморить. нужно быть на чеку. Стала делать упражнения, что бы в сон не тянуло, усну, тут и подловят. Все же устала, решила прилечь, похоже, уже за полночь, в окошечке темно.

Вдруг, открылась дверь, и в камеру вошел бугай, с ним еще трое солдат. Лера даже встать не смогла, ее удивлению не было границ, ее парализовал сам бугай и то, что было у солдат в руках. Вот уж кого-кого, а этого бугая она увидеть здесь, точно не ожидала. Это был Витек, шеф-повар столовой ее отряда, вечный капитан. Вечный, потому, что для этой должности выше звания не предусмотрено, капитан, потому, что у них в отряде все были военнослужащие, а Витек был еще и инструктором по питанию в полевых условиях и на подножном корму. Обучал бойцов приготовлению вкусной и здоровой пищи из подручных средств. Говорить о еде мог много и содержательно, готовил вкусно и аппетитно. Только не мог сварить кашу из топора, из ремня бульон, пожалуйста, из любых трав, даже из крапивы, пожалуйста, а из топора не мог. В руках у солдат были термосы.

— Валерия Николаевна, кушать подано, сейчас я вам стол накрою, в термосах обед, ужин, завтрак, ваш любимый кофе, в бутылках сок и все, что хотите. Если что нужно, заказывайте, завтра, ближе к вечеру еще привезу.

Он привез скатерть, накрыл стол, и ее камера вмиг превратилась в уютную комнату, даже цветочки не забыл.

— Покушаете и спите спокойно, у дверей камеры наши стоят, сейчас дежурная группа из отряда подтягивается, блокируют коридор и двор, охрана обеспечена, мышь не проскочит.

Витек ошибся, на запах вкусной еды пришел мышонок, маленький такой и стал тихонечко пищать, пришлось ему тоже насыпать крошек. В руки он не давался, но крошки, особенно мясные, насыпанные рядом с его норкой, уплетал с аппетитом. Насытился и ушел, наверное, спать. Леру, после плотной еды тоже потянуло в сон. Теперь все, Лера поняла, все пошло в другую сторону, что и следовало ожидать, легла и уснула.

Часть 71. Подстава

Лерку подставили, да так круто, что изменить уже ничего было нельзя. Она только рот успевала открывать и закрывать от удивления, в промежутках, говоря то, что ей рекомендуют, добавляя от себя то, что она думает. В результате подстава сработала на все сто и ее с треском уволили из армии. Нет, уволили, конечно, с почестями, даже звание перед увольнением повысили, но треску вокруг было больше, чем она думала. Рассчитывала уйти по-тихому, без шума и пыли, в связи с выслугой лет, не вышло, получилось с шумом, треском и извещением на всю страну. И виной всему, президент. В начале он ее вытащил в большие начальники, шутка ли, помощник президента по спецоперациям и зам. начальника управления ГРУ с аналогичным названием. Основная задача, противодействие терроризму, наркотрафику и коррупции в международном масштабе. Конечно, после того случая с обменом ее жизни на жизнь детей, она получила международную известность и поддержку. Террористы широко освещали в своей прессе, как поймали знаменитого противника, не дававшего им спокойно творить их черное дело. Печатали фотографии, как ее били и пытали, как держали в яме на цепи, как дикого зверя, как показывали на своих базах, но им здорово не повезло, получили обратный эффект. Захват они произвели не в честном бою, а просто обменяв маленьких детей на ее добровольную сдачу им на растерзание. От такого содрогнулись даже в тех странах, которые их втихаря поддерживали. От этих людей отвернулись все, особенно, после провала ее перевоза за границу. Зато Лера в глазах международной общественности поднялась на недосягаемую высоту. Это использовал президент в своих интересах и в интересах страны, создав новую структуру и дав ей большие полномочии, в том числе и по связям с иностранными спецслужбами. Дело пошло, и не только в стране, но и за рубежом, ее авторитет начал расти и там.

В международной деятельности она ухитрилась убедить всех, создать международный отряд быстрого реагирования под знаменем ООН и блоком Россия-НАТО. Отряд был создан, и она стала его командиром. Но прошло три года, и пришла пора делать ротацию, командиром стал американец, а Лера должна была тихо и скромно выйти в отставку. Выслужила она свои двадцать пят по календарю, а если учесть все боевые, то, наверное, тридцать пять набежит, вроде хватит. Надеялась заняться мужем и детьми, не вышло, подставили, уволили с формулировкой, в связи с переводом на другую работу, виновником подставы был президент.

С мужем Лере надо было что-то делать, это уже стало наваждением, и было заметно, как ей казалось, всем. Вернувшись из Китая, после лечения, она обнаружила, что свойство поцелуя Алексея, пропавшее после недоразумения с разводом, не только вернулось, но жестко усилилось. Если раньше, после свадьбы, муж, поцеловав ее в губы больше минуты, мог уложить в постель и делать все, что угодно, а она даже пикнуть не могла, но мог и просто дать ей отдышаться, отойти и все было в норме. Теперь, просто так отдышаться она уже не могла, требовала от Алексея продолжения банкета.

Как Лерка жестоко для себя ошиблась в нем, думала, богатый, значит не выдержанный, уедет она в командировку и он сразу себе кого-нибудь найдет. Все оказалось с такой точностью наоборот, и она все больше и больше тонула в нем. Ее частые и долгие отлучки, все больше и больше разжигали в ней не только любовь к нему, но и жуткую страсть, с которой она к нему липла. Алексей это все усиливал, устраивая ей после возвращения культурную программу с посещением театра, ресторана, заканчивающуюся любовно интимной ночью, после которой она понимала, в ее отсутствие у мужа никого не было, он как верный рыцарь, ждал ее. Все это погружало Леру в мужа еще больше и еще сильнее, теперь уже она не могла обходиться без него и без близости с ним. Теперь уже ей казалось, что если что-нибудь с ним, она не переживет. Если где-то на банкете или в ресторане ее приглашал на танец другой мужчина, и нельзя было отказать, то после этого, Лера мучила Алексея три танца подряд, заставляя его оттирать следы чужих рук, которые, как ей казалось, жгли ее тело и потом, бурная ночь была не минуема.

Вот и в этот раз, она просто и банально сбежала от охраны, оставив записочку, уехала домой на выходные, будет в понедельник утром. Охране сообщила, пошла прогуляться, в пределах охраняемой территории. Мимо часовых прошла, как гуляющая и те ей просто отдали честь. Дальше, укутала лицо в платок и, тихой цапой на метро, до Ленинградского вокзала. Там, заспанная кассирша, без лишних вопросов продала билет до Санкт-Петербурга, и Лера спокойно села на поезд. Из-за подставы президента, Лера почти полгода видела детей и мужа урывками и в основном при большем количестве народа, как тут с мужем уединиться, даже поцеловаться толком не дали, не говоря про все остальное, а как хочется, просто жуть. Лера специально выкраивала эти выходные и тщательно готовила побег, вроде все удалось и она катит в поезде. Три с половиной часа, плюс на такси и остаток ночи Алексей уже не доспит. Следующим ходом, взять детей, мужа и к нему в усадьбу или на озеро, загород. Туда она точно уже никого не пустит и выходные проведет по своему усмотрению, лишь бы в стране было все тихо и мирно, а то придется возвращаться, труба, которая играет тревогу, найдет, где хочешь, долг есть долг и его надо выполнять.

В поезде, сев у окна, Лера задумалась и незаметно для себя уснула. Ход мыслей это не остановило, а наоборот, усилило, голова, освобожденная от других хлопот, начала медленно и методично разбираться с тем, что с ней произошло. Лере было непонятно, почему она согласилась, могла ведь отказаться, подумав немного, все же поняла, все было так рассчитано, что сказать слово нет, было невозможно, и она сказала да, потеряв свободу, как минимум, еще на шесть лет. А так хотелось стать вольной птицей и, наконец, почувствовать себя женщиной, насытиться мужем и вволю наиграться с детьми. Нет, военная служба ее не тяготила, служила Лера с огромным удовольствием и энтузиазмом, ее карьера была изумительной и сумасшедшей. Конечно, ее тащили, вначале тащил Вовкин отец, сам Вовка, да и ее награды тащили тоже, особенно Звезда Героя. Попав на заметку большим генералам, она раз за разом оправдывала их надежды, и они в долгу не оставались, звездочки на погоны сыпались и сыпались. Если бы нужно было еще послужить, можно было бы, но на пятки уже наступала молодежь с новой техникой и новыми возможностями. Для себя она решила, выслужила все сполна и пора на покой, детишек учить, можно даже и в своем отряде, инструктором, но что бы каждый день дома, при муже и детях. Не вышло. Подстава сработала на все сто и дом с домочадцами, растаял, как мираж. Единственным выходом, было одно, забирать всех к себе, это сложно, дети учатся, у мужа бизнес, в одночасье все не изменишь, нужно время, за которое Лерка и соскучилась по всем сразу.

Подстава случилась сразу и неожиданно. После смены командира международного отряда быстрого реагирования, Лера вернулась в страну, оформила отпуск и тихо уехала отдыхать, взяв младших детей, старший уже учился в училище. Муж наведывался иногда и они там отрывались. Тихо, мирно, в одном из санаториев крупной фирмы, там был не сезон, народу было мало, но не скучно и ей и детям. В самый разгар отпуска все изменилось, прибыл конвой, представившись ее охраной, но с четким предписанием, доставить ее в Москву под светлые очи президента. Конвой ее далеко от себя не отпускал, только, что наручники не одели. Еле смогла детей домой отвезти и с мужем попрощаться, тут ей никто не возражал. В Москве президент сыграл в дурачка, Лерка, то же, дура наивная, поверила. Начиналась новая предвыборная компания и Лера справедливо хотела держаться подальше от всей этой заварухи, но президент просил помочь, отказаться было неудобно. Президент отработал свои два срока и должен был, назвав приемника, уйти. Приемника он упрямо не называл до самого последнего момента, предложив Лере помочь подготовить программу будущего кандидата и его выступления в предвыборном марафоне. Все должно быть в тайне и поэтому он просит ее помочь, надеясь на ее умение молчать и профессионально хранить секреты. Лерка, как последняя дура, взялась за дело с энтузиазмом. Тем паче, нового ничего, положение в стране она знает, международное тоже, служба обязывает, подковерную борьбу и закулисную грызню лучше всех, тут служба обязывает еще больше и сильнее, иначе и в ее работе концы с концами не сведешь, и все документы вылетали как из пушки. Президент ее хвалил, подправляя немного, или споря с тем или иным положением, но, не навязывая своего мнения, иногда побеждал он, иногда и она. Уже тогда Лерка должна была догадаться, президент пошел на подставу, но она, как лопух, трудилась, не замечая подвоха, у нее и в мыслях не было, что президент выкинет такой фокус, а когда выкинул, упираться было бесполезно, никто бы не понял.

Когда все документы были готовы, президент пригласил ее на одно большое собрание партии, поддерживавшей его кандидатуру на всех выборах, грубо говоря, его партии, достаточно мощной, сильной и многочисленной и скорее всего, вопрос был согласован со всеми заранее, кроме Лерки. Лерка должна быть в парадной форме и со всеми подготовленными документами. Уже тогда можно было точно понять, это конец, президент пошел ва-банк, понять может и можно, но до этого нужно еще додуматься, что это возможно, а потом уже догадаться.

— Уважаемые дамы и господа! — Начал Президент, после короткой паузы, продолжил.

— Сегодня я хочу вам рассказать об удивительном человеке, герое нашего времени, офицере, которого не раз считали погибшим и про подвиги которого до сих пор складывают песни и легенды. О нем неоднократно писали все газеты мира, все напоминать не буду, достаточно вспомнить подвиг, когда он сам отдал себя в руки бандитов, обрекая себя на страшную и мучительную смерть, в обмен на жизнь маленьких детей, наших с вами детей. Бандитам не повезло, почти мертвого, его спасли пограничники. Он долго лечился и на удивление всем снова вернулся в строй. Служил, и служит, по сей день, на благо нашей Родины и всего мира. Возглавлял международный отряд по борьбе с терроризмом. Я не могу не назвать его своим приемником, он своим мужеством, героизмом и любовью к Родине заражает всех, кто рядом, опытом и знаниями он помогает и побеждает, другого такого человека я не знаю и я горжусь тем, что он станет моим приемником на этом важном, сложном и тяжелом посту. И так я вам представляю генерал-лейтенанта военной разведки, Героя России Соколову Валерию Николаевну, всем известную по псевдониму Никита. Я надеюсь, что с вашей поддержкой она станет первой женщиной, президентом России, народ должен всегда выбирать достойнейших.

Речь президента была короткой, но содержательной, про Никиту было написано очень много, были реальные вопросы, но много и придумано, толком никто не знал что это, миф или реальность, тут все вылезло наружу. После последних слов президента, зал Леру приветствовал стоя, аплодисменты длились почти как в старые времена при Леониде Ильиче, сказать нет, было уже просто не возможно, ничего не оставалось, как прочитать то, что писала сама, думая, что пишет для других.

После этого собрания Лера все ему высказала, прямо так и сказала, это подстава.

— Зато, четко, ясно, быстро и эффективно, а так я вас знаю, полгода уговаривать бы пришлось, а лучшей кандидатуры все равно не найти, Никита, это фигура уже международного масштаба с огромным авторитетом и внутри страны и на международной арене. Вы сами кашу заварили, когда добровольно взяли на себя командование международными силами при освобождении кораблей из пиратского плена, теперь законное продолжение вашего самовыдвижения, даю стопроцентную гарантию, победа будет за вами.

Президент не ошибся, некоторые кандидаты, еще до выборов сняли свои кандидатуры, высказав в адрес Леры много хороших и теплых слов, практически призвав своих избирателей, голосовать за нее. Хватило одного тура, второго не потребовалось, шестьдесят три процента голосов, и это при восьмидесяти процентной явке избирателей, более, чем достаточно. Вот с таким треском она полетела из армии и стала первой женщиной, президентом страны. И все же это была подстава, по крайней мере, отпуск был сорван, начинать на новой должности с недогулянного отпуска не прилично, нужно работать. Месяц трудилась и работала, как могла, но в конце, не выдержала, нужна разрядка, и она банально смылась на выходные, пусть что хотят, то и делают, а она в Питер, одна. Очень хочется побыть одной, как раньше, в трудные минуты душевного волнения, автомат в зубы и в лес, дня на три. Автомат, это так, просто, для тренировки, что бы руки были не пустые, в мирном тихом лесу, с дураками Лера и так справиться, но автомат, это уже привычка солдата. Сейчас в лес не получиться, а вот к семье просто нужно, особенно к мужу, спасу нет, как нужно, и посоветоваться с ним тоже.

Ее тихий и глубокий сон, с четким анализом происшедшего, прервал наряд полиции, оборвавший мысли в самый не подходящий момент

— Девушка, давно приехали, поезд уже пятнадцать минут как стоит, давно пора вагон освободить, пошевеливайтесь быстрее.

Лера быстро укутала лицо платком, взяла сумочку и двинулась к выходу. На перроне ее снова догнал тот же наряд.

— Девушка, что-то мне ваше лицо знакомо, предъявите документики.


Лера вспомнила свой печальный опыт предъявления своих служебных документов в Пскове, когда ездила туда на похороны мамы. Впечатление было не из приятных, но смешное до слез. После похорон, все сели, как водиться, помянуть. Лера посидела немного со всеми, и ушла. Плакать при всех у нее не получалось, а очень хотелось, как ни крути, а для девочек, мама, это главный человек в их жизни, и когда она уходит, всегда хочется, побыть одной и по плакать. Лерин уход никто не заметил и она пошла на реку, забилась там в глухой кустарник и посидела, отвела душу слезами. Выбралась, наверное, часа через два и совсем не подумала о своей внешности. Как назло, ей попался такой же наряд полиции, увидел размазанную косметику и тут же пристал с документами. Лера без всяких сомнений предъявила удостоверение помощника президента по спецоперациям, видит, не нравится, предъявила другое, заместителя начальника главного управления военной разведки РФ, генерал — лейтенанта Соколовой

— Девушка, милая, такую чушь на рынке на каждом углу продают, вы хотите, что бы мы поверили, не выйдет, это можете своим мальчикам хвастаться, нам паспорт покажите, а удостоверения мы порвем и выбросим, иначе вас привлечь придется.

Паспорта с собой не было, зато был пистолет, его и нашли при досмотре. Ей тут же надели наручники и доставили в отдел. Следующим ходом было Лерино зазнайство, нужно было просто позвонить Сережке и он бы быстро разрулил ситуацию, но ее занесло, позвонила министру внутренних дел, он внимательно выслушал, спросил, что она забыла в Пскове, узнав, что Лера хоронит мать, извинился, принес свои соболезнования и предложил передать трубку дежурному по отделу, наорал на него, дежурный внимательно выслушал и ответил

— Слушай, придурок, ты знаешь, сколько мне за смену сюда министров звонит, прокуроров и прочих из психиатрической больницы, ты приходи, а я рассортирую, кого куда, кого в камеру, кого в психушку.

Выключил телефон и отдал сержанту

— Так, эту к следователю, оформляйте за подделку документов и незаконное ношение оружия и не давайте ей никуда звонить, а то глядишь, из ООН позвонят.

— Тогда брату сами позвоните, он у вас заместитель начальника городского управления, полковник Соколов Сергей Николаевич.

Пока ее пытал следователь, где она купила такие красивые поделки, дежурный все же позвонил дежурному по городу, а тот уже Сергею

— Сереж, слушай, у тебя, кажется, сестра есть, Валерия вроде.

— Есть, что случилось?

— Ну что же она нашему наряду в нос фигню с рынка сует, да еще придуркам звонит, те министрами внутренних дел представляются и требуют, что бы ее отпустили, а у нее к этой липе еще ствол.

— Володь, я чего-то не понял, какую фигню в нос сует.

— Липовые документы, как будто она генерал-лейтенант военной разведки, да еще помощник президента, ты ее забери, а вопрос мы как-нибудь замнем.

— Уже не получится.

— Что не получится?

— Замять.

— Почему, все в нашей власти, ствол спишем и все спустим на тормозах.

— Не получиться, ты же сам сказал, она министру звонила.

— Какому министру, что ты выдумываешь?

— Я не выдумываю, помнишь, ты как то нас встретил, она в форме полковника была, забыл, ты тогда майором был, ты вырос, и она на месте не стояла, теперь читай документы, там все верно.

— Ты, что хочешь сказать?

— Я хочу сказать, она действительно, генерал-лейтенант военной разведки, зам начальника управления и помощник президента, думаю, наш шеф уже получает разнос от министра, и минут через пять ты услышишь его благодарности.

— А что теперь делать?

— Давай ближайшую машину и сам к отделу подъезжай, извиняться будем, если дело до президента дойдет, наш шеф дня лишнего в кресле не задержится, и нам перепадет.

— Сейчас будет машина, предупреждать нужно, что такие люди в городе.

— Знаешь, у нас мама умерла, нам не до этого было, ты уж извини.

У дежурного зазвонил телефон и было слышно, как он отвечал Есть, так точно, будет сделано.

Ситуацию в отделе начал разряжать бывший сержант, некогда подловивший Леру на вокзале, теперь он уже майор. Войдя в кабинет следователей, он увидел Леру, сразу подошел к ней

— Валерия Николаевна, здравствуйте, что случилось, почему на вас наручники?

— Ребята пошли по твоему сценарию, не верят, что мои документы, настоящие, говорят, на рынке купила.

— Мужики, вы что, охренели?

— А ты сам почитай, помощник президента, генерал-лейтенант и где, в ГРУ.

— Валерия Николаевна полковником уже давно была, я еще сержантом был, наверное, повысили, вы документы на подлинность проверяли, там же степеней защиты выше крыши.

— Нет, а зачем, и так все ясно.

— Вы проверьте, потом чушь несите, а то мне перед ней за вас стыдно.

Следователь посмотрел на майора, взял Лерины удостоверения, и вышел, вернулся он уже с другим лицом, но сказать ничего не успел, влетел начальник отдела полиции и начал на всех орать, захлебываясь в собственных словах, видать, накипело, пока ехал до отдела. Он так спешил все высказать, что пропускал слога, иногда проглатывая и целые слова, понять, что он хочет, было невозможно. Высказав все, кому, непонятно, он уставился на Леру и переведя дух, строевым шагом подошел к ней

— Соколова, это вы?

— Да.

— Товарищ генерал-лейтенант, прошу извинить нас, ошибочка вышла, сержант неграмотный, таких документов еще не видел, такие люди обычно у нас с эскортом ездят и документов у них никто не спрашивает, вот и ошиблись.

— Учить лучше нужно личный состав, особенно сержантов, а то амбиций много, а знаний мало.

— Исправимся, виноваты.

— Надеюсь, наручники кто-нибудь снимет.

Все засуетились, нашли ключи и сняли наручники, Лера забрала свои удостоверения, взяла со стола следователя пистолет и стала вставлять патроны обратно в обойму. В этот момент в кабинет следователя вошел начальник городского управления, за ним дежурный по городу и Сергей с Алексеем. Начальник управления подошел к Лере

— Прошу извинить, не успели проинструктировать, не знали, что такой человек в нашем городе гостит.

— Вообще-то я дома, это мой город, я здесь выросла, здесь мой дом родной.

— Еще раз извините, больше не повториться.

— Если не повториться, очень хорошо, слава богу. Сержантов учите.

— Есть, сержантов учить.

Тут начальник ГУВД обратил внимание на Сергея

— Вы что тут делаете, что вам, цирк что ли.

— Нет, я за сестрой.

— За какой сестрой?

Серега показал на Лерку.

— Ах, вот оно в чем дело, ты у нас тоже Соколов, предупредить не мог, подставил по полной схеме, я такого от министра наслушался, уши вянут, не могли сами разобраться.

— Да, Лер, правда, мне бы позвонила, зачем сразу министру.

Лерка нагнулась и на ушко Сережке

— Извини братец, зазнайство подвело.

— Ладно, президенту то не накапаешь?

— Забыли и проехали.

Зазвонил Леркин мобильник, следователь тут же подпрыгнул

— Это Вас.

Звонил министр МВД и спросил все ли нормально

— Да, разобрались, все в порядке.

— Начальник ГУВД там?

— Все в сборе.

— Дайте.

Она дала трубку, тот выслушав министра, ответил есть, виновные будут наказаны. Есть, результаты доложить Соколовой.

— Какие меры предлагаете? — Обратился он уже к Лере.

— Учить людей, учиться, учиться и учиться. — Ответила Лера.

Действительно, позвонила бы Сергею, и конфликт был бы исчерпан мгновенно, а так, зазналась вот кучу шума и получила. И еще подумала, а ведь прав начальник отдела, люди с такими документами действительно ездят на машинах и с эскортом, это она, как дура по кустам шарится, да еще в одиночку, где сержанту в темном переулке сообразить, подлинные у нее бумажки или с рынка, умрет, не поверит, что не с рынка. Себя не переделать, подставлять ребят тоже не хорошо, надо или паспорт с собой носить или документы попроще сделать


Теперь, наученная горьким опытом собственного зазнайства, Лера решила предъявить паспорт, а то свеженькое удостоверение президента либо будет снова принято за подделку, либо повергнет в шок всю вокзальную полицию.

Лейтенант, покрутив Леркин паспорт, достал из кармана книжечку с пометкой, их разыскивает полиция и начал сосредоточенно ее листать, видать еще не проснулся, все же четыре утра.

— Товарищ лейтенант, я на другом стенде вишу.

По иронии судьбы, они стояли как раз перед предвыборным плакатом с кандидатами в президенты, почему-то не убранном после выборов, хотя времени было более чем достаточно.

— На каком?

— А вот, рядом висит.

— То-то мне ваше лицо знакомым показалось.

И лейтенант стал разглядывать плакат, нашел Лерин портрет, сравнил, протер глаза, еще раз сравнил, еще раз протер

— Так Вас же избрали.

— И что, этим паспорт испортили?

— Извините, господин президент, просто как то не принято у нас, что б президенты без охраны.

— Значит так, лейтенант, я в воскресенье обратно поеду, что б этот мусор был убран, вы ответственный.

— Это не моя вахта.

— А зачем вы здесь?

— За порядком следить.

— А это беспорядок, вот и наведите порядок, заставьте, кого нужно. А сейчас поймайте мне такси, что б без шума, а то проходу не дадут.

— Есть.

Лейтенант, взяв одного сержанта, побежал за такси, второго оставил с Лерой.

— Это вам для сопровождения, на всякий случай.

— Спасибо.

Лера снова закутала лицо платком и пошла к выходу. У выхода уже стояло такси и лейтенант, открыв перед ней дверь машины, стоял навытяжку, приложив руку к фуражке.

— Спасибо, не привлекайте внимание.

— Есть.

В такси она опять совершила глупость, жарко и Лера сняла платок. Через минуту машина стала вилять, а таксист уставился в зеркало заднего вида и рулил на ощупь, пока его не остановил инспектор. Водила из машины выскочил как ужаленный

— Чего виляете?

— Завиляешь тут, таких пассажиров возить?

— Каких, по моему, девушка, как девушка.

— Ты внимательно посмотри, какая она тебе девушка?

— На мужика вроде не похожа.

— Извини инспектор, но ты внимательно присмотрись, это же президент.

— Не может быть.

Инспектор подошел к машине

— Извините, можно ваше удостоверение взглянуть?

— А что, так не видно?

— И все же.

Лерку разобрало зло, плюнула на всех, в душе конечно и достала новенькое удостоверение

— Вы долго моего водителя держать будете, а то мои выходные кончаться, отдохнуть не успею.

Инспектор козырнул

— Господин президент, мы вам сейчас сопровождение организуем.

— Не надо, еще ночь на дворе, так быстрее доедем, водителя отпустите.

— Есть.

Инспектор отдал водителю документы, тот сел в машину и они двинулись дальше

— А я смотрю, вы это или не вы.

— Ты на дорогу смотри, а не на меня и правила не нарушай.

— Хорошо. — Обиженно ответил водитель и тут же снова спросил

— Чего не на правительственной?

— Я инкогнито, так, пока всех соберут, выходные кончаться, и я детей опять не увижу, я же мама, должна знать, как дети без меня.

— Понятно.

До дома доехала без приключений. Поднялась на этаж, дверь квартиры открыла своим ключом, во как здорово, все еще спят. Тихо прошла в спальню, разделась сама, полностью, лишив Алексея этого удовольствия, залезла под одеяло и начала подпихиваться под него, пытаясь поймать его губы. Алексей, еще не проснувшись до конца, нащупал рукой ее грудь, потом переместил руку на талию и ниже

— Лерочка, дорогая, больше не испугаешь, я тебя за столько лет уже всю выучил, сейчас поцелую и все.

— Муж, одним поцелуем не отделаешься, что я зря из-под охраны сбежала?

— Ты как всегда в своем репертуаре, конечно, не отделаюсь, сейчас проснусь, и я твой, только жаль, что ты уже разделась, вечером, чур, я сам тебя раздеваю.

— Договорились.

Муж поймал ее губы, и они слились в поцелуе, дальше все как обычно у мужа с женой, только Лера опять долго отходила и не отпускала его от себя. Все же, чтобы насытиться мужем, их встречи должны быть чаще и носить регулярный характер, а не быть случайными, как у любовников, хотя в этом есть большая доля романтики, поддерживавшая Леркино огромное желание встречаться с мужем и, подарив ему радость и счастье, забрать у него, то же самое, только для себя.

Насытившись мужем, Лерка подняла всех ни свет, ни заря, накормила завтраком и, загрузившись всей семьей в джип, покатила на озеро. Толи в Москве еще не проснулись, толи боялись разбудить, но нигде и никого не было, мобильник Лерка специально отключила, даже батарейку и симку вытащила, был еще один телефон, секретный, только для Вовки, если что, позвонит. Ей очень хотелось провести все выходные с семьей и без посторонних. Она хотела побыть просто женой, за рулем все же она, Алексей как водил плохо, так и водит, но в остальном, просто женой, которая любит и которую любят и конечно мамой, ведь дети, это такое счастье.


Все имена, места действий и событий вымышлены, все совпадения случайны, достоверно лишь одно, в середине двадцать первого века президентом России впервые в истории стала женщина, офицер военной разведки, Герой России, выпускница Высшего Военного училища Воздушно-Десантных Войск.

Документы, для написания данного рассказа были переданы самим президентом РФ творческой группе, после проверены на компьютерах ФБР, ЦРУ, ГРУ и ФСБ, для исключения совпадений. Компьютеры поняли свою задачу по своему и американские точно воспроизвели все данные по России, а русские, по Соединенным Штатам. Рассказ пришлось перерабатывать заново, вручную, удаляя фамилии и адреса, изменяя географические названия, в связи с этим, все права на издание данного рассказа переданы техническому писателю группы, с псевдонимом Michael и личным номером mich198, выполнившим всю работу по завершению рассказа.

P.S

Президент, как обычно, приехала за час до начала рабочего дня, но, несмотря на ранее время, ее уже ждал в приемной сотрудник пресс-службы администрации.

— Валерия Николаевна, разрешите обратиться.

Вот подхалим, подумала Валерия, в армии никогда не служил, а обращаться старается в соответствии с уставом, знает, откуда я и к чему привыкла. Отшить, не получится, придется слушать, наверняка что-то хочет попросить. Она ошиблась, сотрудник сделал ей неожиданное предложение, от которого она не смогла отказаться.

— Валерия Николаевна, не сочтите за труд, почитайте вот это, не ахти что, но мне кажется, это Вас заинтересует, здесь о Вас. Раскопали в интернете, все, правда, или нет, не знаю, но точно, это о Вас.

При этом он передал ей пухленькую папку и флешку.

— В папке уже распечатанный текст, на флешке электронная версия, так сказать, скачано в живую, как есть.

— Кто автор?

— Не знаю, нам самим концов не найти, нужно подключить или ФСБ или управление К. Почитайте, может быть и сами догадаетесь.

В рабочее время ей читать было некогда, пришлось урвать время от вечернего отдыха и немного от сна. Думала, просто, какой-то пакостник сочинил о ней очередной пасквиль, оказалось, нет. Автор явно знал много о ней и наверняка был из ближнего окружения. Не все правда, есть и вымысел, но все же, кто это. Беглый анализ прочитанного, не оставил сомнений, это была ее лучшая подруга, которой она доверяла все свои сердечные тайны, служебные та знала по долгу службы. Только как она могла написать все это без ее согласия, теперь придется с ней разбираться, не хочется, совсем не хочется, а придется. Только как это сделать по тактичнее, можно ведь и подругу потерять, этого совсем не хотелось. Решила поговорить с ее мужем. Он тоже большой друг и ее советник, точнее, советник президента по военным вопросам, после выхода в отставку занял место Старого Лиса, с которым предыдущие президенты не расставались, пока тот не ушел сам. Совсем ушел, в другой мир. Царствие ему небесное, хороший мужик был, и честь имел и совесть.

Вовку она вызвала на утро, все же это пока личный вопрос, и решать его нужно в свободное от основной работы время. Он пришел вовремя, поздоровались, и Валерия перешла сразу к делу

— Что это себе Ленка позволяет, в отставку вышла, свободного времени вагон, так в писарчуки решила податься?

— О чем это ты? — Спросил Владимир.

— Вот об этом.

Валерия передала Владимиру пухлую папку, и продолжила

— Втихаря решила известность получить, писанина не ах, но вовремя, даже со мной не посоветовалась.

Владимир открыл папку, пролистал, практически не читая.

— Это что за мура?

— Это рассказик о нас, точнее обо мне, и немного о вас, хоть бы мне вначале показала, потом в интернет засовывала.

— Чего-то много здесь для Ленки, если бы она все это писала, я бы заметил, да и когда ей, с внуком возится, это не у тебя семь нянек на одну.

— А кто же тогда все это накатал?

— Я откуда знаю, но точно, не Ленка.

— Разберись и выясни, наверняка Ленка, или консультировала кого. Там есть моменты, которые только она знала, больше некому, если тебе не разболтала. В общем, разберись, найди автора и устрой ему и Ленке взбучку. Из интернета все изъять, вычистить, так, чтобы следов не осталось. Да, еще там написано, что это я материал передала. Так вот, я никому ничего не передавала, это вранье.

— Разберемся, не волнуйся, всыпем, кому надо.

Через неделю Ленка, опять же с утра, ворвалась в кабинет Валерии и прямо с порога, вместо здрасте, сразу заявила

— Это не я.

— А кто же?

— Это не я.

— Кто же тогда, кроме тебя некому.

— Еще раз повторяю, специально для глухих — Э-т-о н-е Я.

По буквам повторила Ленка.

— Тогда кто?

— Сейчас Вовка придет и тебе все разъяснит, он пошел в пресс-службу, за тем, кто это все выудил.

Вошел Владимир с представителем пресс-центра, нашедшим материал.

— Ну, и кто же у нас автор? — Спросила Валерия.

— Валерия Николаевна, понимаешь, рассказ написан несколько десятков лет тому назад. — Начал Владимир.

— Чего-то ты врешь.

— Не вру, ты сама флешку внимательно посмотри, там даты стоят, вот и свидетель, так сказать первоисточник, тебе подтвердит.

— Валерия Николаевна, рассказ действительно написан очень давно, все про него забыли, в архиве на старинном ресурсе сохранился, мы на него случай наткнулись, даже не все поисковики на него выходят, просто, новую программу тестировали, вот и наткнулись. — Подтвердил сотрудник пресс-центра.

— Но этого не может быть, я еще тогда в школе училась, и никто не мог предсказать мою судьбу.

— Значит кто-то смог.

— Хорошо, автора нашли?

— Нашли.

— Допросили?

— Увы, нет.

— Почему, сбежал.

— Нет, он уже лет десять никуда не бегает, лежит себе тихо мирно на Южном кладбище Санкт-Петербурга и никого не трогает.

— Ох, врете.

— Зачем врать, мы даже свидетелей нашли, кто читал все именно тогда, кода это написали.

— Сколько, двух, трех, право смешно, как дети выкручиваетесь.

Ленка снова взорвалась

— Это не я, сколько раз тебе говорить, или лоб разбить надо, что бы ты поверила.

— Подожди Лен, не кипятись. — Остановил ее Владимир и продолжил уже для Валерии

— Их несколько сотен человек, не все дожили до наших дней, есть такие, из которых уже песок высыпался и с ними разговаривать бесполезно, но есть и такие, из которых еще сыплется, а есть и, совсем бодренькие старички и старушки. Они все подтвердили, вот список.

Владимир передал Валерии список, и она прочла несколько строк вслух

— lod, thounder, Uksus, BORIS_MM, Gnome_512, alfer, An'dr, ZLOY_GAD, Shamuil, Por, OlegZK, ilagri, Dem, Nadyn, St_stalker, — Что это за бред?

— Это не бред, это ники читателей и критиков из интернета, тех, кто прочитал этот рассказ тогда, когда его опубликовали. — Ответил представитель пресс-службы.

— Например NikkiN-74 даже пародию на рассказ написал. Бодренький такой старичок, сам рассказ не помнит, но свою пародию помнит назубок, слово в слово. Да, там есть и русские ники. — Продолжил Владимир

— Наталица, Виталий, Ольга, ОлнейГ, Александр, Валерий Рус, Исаев Алекс, Петруххха, Антон, Викарти Анна, Павел Протопопов. — Продолжила чтение Валерия.

— Как видишь, их много, не все дожили, и не все помнят, но многие смогут подтвердить, что все это читали именно тогда. Можешь с ними сама поговорить, вот их настоящие фамилии, и адреса. — Продолжил Владимир.

— Убедилась, что это не я. — Снова влезла Ленка.

— Почти убедили, только этого не может быть.

— Может, не может, это факт, подтвержденный очень большим количеством свидетелей, от этого не отмахнуться. — Снова Владимир.

— Ты сказал, что это читатели и критики, и я так понимаю, ты с ними разговаривал.

— Конечно, информацию проверял лично.

— Ну и как они находили этот рассказ тогда.

— Кому-то понравился, кому-то не очень, кто-то ругал на чем свет стоит, была здоровая критика, а была и как у херового замполита.

— Это кто такие?

— Как тебе объяснить, нам с тобой этого счастья не досталось, были такие в армии, как сделать, сам не знает, а медальку хочется, вот и орет на солдата, сам не знает что, отбивая у него всякое желание, сделать хорошо то, что солдат и без замполита может.

— Вспомнила, отец рассказывал, у деда такие во время большой войны были. Летчик заслужит награду, за боевой вылет, командиры на него представление пишут, а замполит резолюцию, морально не устойчив, сам-то летать не умел, награду заслужить никак, а другим подписывать завидно.

— Ну, летчики молодцы, после войны они всех нелетающих замполитов выгнали и больше к себе таких не брали, а вот в наземных частях, кое-где сохранились до их полной ликвидации.

— Спасибо нашему руководству, что избавили нас от них. Только вы меня все равно, слабо убедили на счет рассказа, что-то вы тут мудрите.

— Лерка, сколько раз тебе говорить, это не я. — Снова взорвалась Ленка.

— Ладно, тебе я верю, не шуми, и обидеть не хотела, только из интернета эту муру убрать и с читателей подписку о неразглашении взять, со всех кто еще жив и соображает.

— Из интернета вычистили, насколько это возможно, подписку возьмем, не волнуйся. — Ответил Владимир.

Вот так, человек еще только предполагает, а кто-то уже все знает наперед, как у кого судьба сложится, и только жизнь и время могут рассудить, где правда, а где вымысел, подумала Валерия, закрывая папку с рассказом.


Оглавление

  • Часть 1. Лерка
  • Часть 2. Друзья
  • Часть 3. Принцесса
  • Часть 4. Лера
  • Часть 5. В Тылу
  • Часть 36. Учитель ушел
  • Часть 37. Бои местного значения
  • Часть 38. Боль
  • Часть 39. Белая полоса
  • Часть 40. Время подарков
  • Часть 41. Враг
  • Часть 42. Возмездие
  • Часть 43. Перерыв
  • Часть 44. Академия
  • Часть 45. От ворот поворот
  • Часть 46. Очередной отпуск
  • Часть 47. Возврат на базу
  • Часть 48. Непрофильное задание
  • Часть 49. Мышеловка
  • Часть 50. Передышка
  • Часть 51. Заговор генералов
  • Часть 52. Жизнь и любовь
  • Часть 53. Болото
  • Часть 54. Неординарное решение
  • Часть 55. Снова замуж
  • Часть 56. Охрана
  • Часть 57. Учить себя и других
  • Часть 58. Размолвка
  • Часть 59. Порядок в доме
  • Часть 60. Хозяин в доме
  • Часть 61. Похмелье
  • Часть 62. Бабушки
  • Часть 63. Еще двое
  • Часть 64. Испытания
  • Часть 65. Развод
  • Часть 66. Война и мир
  • Часть 67. Восстановление души и тела
  • Часть 68. Месть
  • Часть 69. Новая жизнь
  • Часть 70. Назначение
  • Часть 71. Подстава
  • P.S