Куколка (СИ) [Софья Рыбкина] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

  - Мартинчик! - опять он из-за своего душа не слышит ничего! - Мартинчик, ты мою блузку не видел? - заглядываю в ванную.



  Дверь в душевую приоткрыта.



  - На комоде посмотри, растяпа, - его голос перемежается с журчанием воды.



  Да, конечно, как будто это не он вчера (в порыве страсти!) посеял ее в коридоре. Дурак.



  - Мартинчик, здесь пуговицы не хватает, - говорю жалобно, возвращаясь в ванную с пострадавшей блузкой.



  - Я тебе новую куплю. Иди сюда, - утягивает меня под душ.



  - Пуговицу? - язвлю и вздрагиваю; все-таки не любительница я прохладного душа.



  - Блузку, дурочка. Тоже мне проблема!



  - Это моя любимая была, - говорю капризно, а сама уже начинаю потихоньку таять от поцелуев в плечо. - Воду погорячее сделай, будь добр.



  - Мерзлячка ты, Софья Андревна, - смеется Мартинчик беззлобно.



  Мартинчику тридцать пять. Это с глазу на глаз я его так называю, на публике же строго, Мартин Игоревич. Мартинчик - мамин коллега, а познакомились мы с ним на каком-то дурацком рауте, где я была маминым плюс один.



  - Юным леди столько не разрешается, - сказал он мне, глядя, как я тянусь за вторым бокалом шампанского.



  - Исчезните, милорд, - ответила я и совершенно неподобающе фыркнула.



  Должно быть, одного бокала мне действительно было достаточно.



  - Не портите вечер одинокой, беззащитной леди, - попросила я.



  Должно быть, у меня был настолько несчастный взгляд, что даже ледяная статуя растаяла бы.



  - Конечно, вам решать, - мягко улыбнулся он. - Не уделите мне завтра время?



  - Именами не желаете обменяться для начала? - вместе с новым глотком во мне проснулась наглость.



  Хотя я бы еще поспорила, кто из нас двоих наглее. Приглашать девицу на свидание, даже не зная ее имени! Нахал!



  - Мне достаточно было одного взгляда, юная леди. Но если вы настаиваете... - его лицо приобрело покорное выражение, и мне резко захотелось его поцеловать.



  Да, вот так сразу, после полутора бокалов шампанского и не такого захочется! Тем более, примерностью я никогда не отличалась.



  - Знаю я, как вас зовут, - оборвала его я. - Вы же у нас местная знаменитость, Мартин Игоревич. Софья Андревна, - я протянула ему руку, предвосхищая вопрос.



  На мое удивление, он пожал ее, а не поцеловал.



  - Вы - дочь Розы Яковлевны, верно? Вы к нам заходили недавно, я помню.



  Да, действительно, я была у мамы на работе в прошлом месяце, но не ожидала, что у меня такая запоминающаяся внешность.



  - Так куда мы завтра пойдем? - спросил он.



  Я даже еще согласиться не успела!



  - В кино, Мартинчик, - фамильярно заявила я. - В кино...



  - О чем задумалась, Софья Андревна? - легкий поцелуй в губы.



  Раз, два, три. Мартинчик выключает душ и накидывает полотенце сначала на меня, а потом уже на себя. Заботушка.



  - О том, как мы с тобой познакомились, Мартинчик. Год пролетел, как один день.



  - Не сказал бы, - фыркает он совсем по-мальчишески.



  Мартинчику тридцать пять, и он очень хорош собой - складный, худой, сумевший сохранить юношеское изящество.



  - Ты завтракать будешь? - спрашивает, обтираясь полотенцем, а я думаю только о том, что хотела бы - всего лишь на минутку - стать капельками воды на его плечах и бедрах.



  - У меня лекция через два часа, подвезешь? - отвечаю вопросом на вопрос.



  Он кивает.



  - Давай где-нибудь в городе позавтракаем? - предлагаю я. - Быстрее будет.



  - У меня есть йогурт ананасовый, грушевый тарт и чай с бергамотом, - невозмутимо сообщает Мартинчик. - Точно дома есть не хочешь?



  Знает ведь, как на меня все вышеперечисленное действует, зараза.



  - Ладно, давай дома, - притворно вздыхаю я. - Если декан встретит меня в коридоре, скажу, что у меня любовник - извращенец.



  - Скажи-скажи!



  - Слушай, а ты реферат мой доделал, Мартинчик? - спрашиваю строго.



  - Сегодня-завтра собирался. Знаешь, за такую работу обычно платят, в сети столько объявлений...



  - Так я плачу, - праведно возмущаюсь я.



  Рука плавно ложится на его бедро.



  - Дурочка, - улыбается и закрывает глаза, выдыхая, когда рука смещается.



  - Увидимся за обедом? - я стою на улице и заглядываю в раскрытое окно машины.



  - Увидимся. Поцелуешь на прощание, Софья Андревна?



  Я наклоняюсь к его лицу, замирая в последнюю секунду.



  - Про сережки в витрине помнишь?



  - Вымогательница! - припечатывает Мартинчик.



  Я целую его - нежно, целомудренно, - так прощаются с любовниками, желая придать правде невинный вид.



  - Что, опять твой подвез? - спрашивает Лерка, моя невыносимая подруга.



  - Опять.



  - Не надоело ему? - как будто бы взаправду удивляется, сволочь!



  - А тебе завидовать не надоело? Пойдем, а то декан с нас потом три шкуры сдерет.



  - Ты прошлой ночью у кого ночевала? - спрашивает Мартинчик за обедом.



  Это он о легенде для мамы волнуется. Мама, конечно же, не в курсе наших высоких отношений.



  - У папы, - отвечаю я со смехом. - Ещё пару дней у него "побуду", если ему не надоест нас прикрывать.



  - Я вообще удивляюсь, как он одобрил все происходящее.



  - Так он и не одобрил, - я пожимаю плечами. - Просто считает, что в жизни надо все попробовать.



  - Разумный отец, ничего не скажешь, - усмехается Мартинчик. - Почему ты до сих пор не хочешь, чтобы я поговорил с Розой Яковлевной?



  - Потому что Роза Яковлевна скорее побреется налысо, чем благословит наши отношения.



  - Неужели я настолько плохой вариант? - притворно обижается Мартинчик.



  - Нет, просто она считает, что заботится о моем будущем. Вообще у мамы довольно консервативные представления об отношениях...



  - До свадьбы - ни-ни? - хохочет он.



  - Вот именно.



  - А если свадьбы не предвидится, тогда что?



  - Тогда долой такого воздыхателя, - улыбаюсь я. - Если мама узнает, что ты посягнул на мою честь...



  - И долго она тебя контролировать будет?



  - На втором курсе я собираюсь найти работу и стать самостоятельнее.



  - Если бы ты переехала ко мне, тебе не пришлось бы искать работу. Училась бы себе спокойно, и от контроля Розы Яковлевны освободилась бы.



  - Зато попала бы под твой, - усмехаюсь я.



  Мартинчик пожимает плечами.



  - Ты знаешь, как я ценю свободу. Если я с тобой, значит, сам это выбрал - и никто не может ни удержать меня, ни заставить расстаться с тобой. Я думаю, ты со мной согласишься.



  - Соглашусь.



  - Десерт будешь?



  - Буду.



  - А как же фигура? - спрашивает серьезно, а в глазах играют лукавые искорки.



  - Ты меня любишь, Мартинчик?



  - Люблю, Софья Андревна.



  - Тогда закажи мне десерт. Мне после обеда нужно будет заехать к маме, встретишь меня на углу?



  - Встречу.



  - Вот и замечательно, - наклоняюсь, чтобы поцеловать невинно. - Пока, Мартинчик.



  - Пока, Софья Андревна.



  - Мне кажется, - говорит мама, когда я заезжаю забрать пару платьев, - ты слишком часто стала бывать у отца. И зачем тебе сейчас эти платья, скажи на милость?



  - Мы в театр собирались, - пожимаю плечами я.



  Ложь во благо, не так ли?



  - В театр? - хмыкает мама. - А твой отец опять в джинсах явится?



  Я улыбаюсь. Отец действительно не щепетилен в выборе одежды, а вот Мартинчик... В прошлый раз до театра с его сборами мы так и не добрались. Зато добрались до...



  - Ладно, мам, я пойду, - у порога становится неловко.



  Интересно, когда она узнает, захочет ли вообще меня видеть?



  - Я пригласила Исаака с мамой к нам, - как бы невзначай бросает она. - Они придут в пятницу, поужинаем вместе...



  В пятницу Мартинчик уезжает по делам в Германию, и я собираюсь его провожать.



  - Я не могу в пятницу, мам. Извини.



  - Что значит ты не можешь? Исаак, между прочим, лучший вариант на вашем курсе!



  - Вариант? Неужели ты рассматриваешь его в качестве варианта для меня? Поразительно!



  - Почему же? - холодно возражает мама. - У него хорошая, порядочная семья...



  - Тебя не смущает, например, тот факт, что в университете он держится исключительно благодаря своей хорошей, порядочной семье? А точнее, своему папаше!



  - Не надо повышать на меня голос. Я не виновата, что Исаак не обращает на тебя должного внимания, и делаю все возможное...



  - Подружилась с его матерью, так ты делаешь все возможное? Мне не нравится Исаак, мама. И я не хочу иметь с ним ничего общего.



  - Я всего лишь забочусь о твоем будущем, - мама обиженно поджимает губы. - Как я уже сказала, у него достойная семья, а тебе пора бы уже задуматься о замужестве.



  - О замужестве? Ты серьезно? Мне девятнадцать, мама, и разговор у нас с тобой совсем несвоевременный!



  - Общение с отцом на тебя плохо влияет, - отрезает она. - Конечно, я не могу запретить тебе видеться с ним, но ты становишься совершенно невыносимой. Хорошо вам сходить в театр.



  - Спасибо.



  Исаак, или Изя Шиндлер, кажется маме лучшим кандидатом мне в мужья. Когда она объявила мне эту счастливую весть, я сначала восприняла все в шутку. Но увы. Неуправляемое, самодовольное, безответственное существо, коим является Изечка, вряд ли сгодилось бы даже в качестве красивой мебели для украшения интерьера. Да, он несомненно хорошенький, и поговорить с ним иногда приятно и забавно, но дальше легкого общения мои планы не идут. А если бы и шли, Мартинчик, наверное, просто размозжил бы ему голову от греха подальше.



  - Мама хочет выдать меня замуж, - жалуюсь я Мартинчику, садясь в машину.



  - Неужели есть кандидат? - будто удивляется!



  - Сволочь ты, Мартин Игоревич, - говорю беззлобно, а он уже тянется за поцелуем.



  Тридцать пять, а ведь сущий мальчишка!



  - Что ты ей ответила? - волнуется, зараза.



  - Что всю жизнь планирую оставаться старой девой, - заявляю я.



  - Допустим, это тебе уже не грозит, - хохочет он.



  - Благодарю покорно.



  - Прямо так и сказала? - допытывается он.



  - Нет, конечно, но замуж я не собираюсь. Она даже свидание уже назначила!



  - С кем же? - Мартинчик, дорогой, не пытайся скрыть ревность за ехидством!



  - С Исааком, с кем еще. И дуться прекрати, сам прекрасно знаешь, как я не хочу ужинать с ним и его мамашей, - провожу пальцем по его губам, но Мартинчик вместо поцелуя легонько кусается.



  - Мартин, идиот, больно же! Как ребенок, честное слово!



  - Ты у нас очень взрослая, - ехидничает он. - Сначала отдалась малознакомому мужчине...



  - Мартинчик, ну какой ты малознакомый! Я с самого начала знала, что ты - мой. Знаешь, сколько я мечтала о таком ненормальном?



  Мартинчик улыбается. Я с нежностью провожу рукой по его пшеничным волосам... Пшеничным?!



  - Ты что, опять покрасился, озабоченный?



  - Неделю назад. Я думал, ты уже и не оценишь, думаешь исключительно о себе, - губы надул, вы только посмотрите на него!



  - Обиделся? Домой поехали, буду отрабатывать свое невнимание. И да, тебе идет, Мартинчик.



  - Когда, ты говоришь, это свидание состоится? Я просто вдруг вспомнил, - спрашивает Мартинчик вечером за просмотром кино.



  Вдруг вспомнил, как же. Наверное, без перерыва только об этом и думал.



  - В пятницу. Я собираюсь улизнуть, чтобы проводить тебя в аэропорт.



  - В пятницу? - переспрашивает Мартинчик.



  - Да. Ты мешаешь смотреть, давай потом поговорим.



  - Как, скажи на милость, я могу мешать тебе смотреть фильм, который ты видела уже раз десять?



  - Больше, Мартинчик, больше. И, тем не менее, ты мне очень мешаешь. Сейчас моя любимая сцена будет, между прочим.



  - Я в курсе, - ворчит Мартинчик.



  - Какая восхитительная ария; а как он вдохновенно курит, слушая ее! Каждый жест - чистое искусство.



  - Лично меня эта сцена раздражает, - продолжает ворчать Мартинчик. - Смотри, профессор слушает арию, зритель слушает арию, а этого идиота не хватает и на пару минут; видите ли, ему нужно сделать срочный звонок! Что за неуважение!



  - Мартинчик, это - фильм. Ты либо смотришь его в том виде, в котором он снят, либо не смотришь вообще.



  - Мне он нравится! Просто...



  - Конрад? - перебиваю я с противной ухмылочкой.



  - Фильм, дурочка, - качает головой Мартинчик. - А Конрад меня бесит ужасно, неприятный тип.



  - Отрицание симпатии есть главное ее подтверждение, - с умным видом выдаю я.



  - Просто замолчи. Он же совершенно отвратителен! Этот лягушачий рот, этот большой нос, непропорциональные кисти - ты только посмотри! А голос крикливый, кошмар!



  - Мартинчик, дорогой, ты иногда такая женщина, - хохочу я.



  - Спасибо большое, - злобно буркает он.



  - И вообще, вы очень с ним похожи! У тебя рот такой же, как ты выразился, лягушачий, и нос тоже большой, и голос высокий... Только он лучше выглядит, тебе-то уже аж тридцать пять.



  - Просто замолчи!



  Но меня уже не остановить.



  - Знаешь, я тут недавно его фотографию видела в стиле nu. У вас даже...



  - Сонечка, - шипит он. - Прекрати немедленно. И фильм включи.



  - Включаю-включаю; любуйся дальше. Смотри, как покраснел!



  - Я сейчас уйду!



  - Куда ты уйдешь, ты же дома. Молчу-молчу, - я примирительно накрываю его руку своей.



  - Спокойной ночи, профессор. Если хотите побыть в покое, телефон лучше выключить, - доносится с экрана.



  Ужин с Исааком проходит нормально. Не то чтобы я вдруг попала под его очарование, но ведет он себя вполне прилично под строгим оком своей матери. В аэропорт мне нужно успеть к половине девятого, а значит уже в семь, спустя час после начала ужина, я вдруг "резко вспоминаю", что обещала Лерке помочь с пересдачей последнего зачета. Да-да, мне страшно неловко; извините, пожалуйста, еще увидимся обязательно, прошу прощения.



  - Позвони сразу, как долетишь, - прошу я Мартинчика в аэропорту.



  - Конечно, не волнуйся только, - улыбается он. - Я буду в порядке.



  - В следующий раз я полечу с тобой, - упрямо говорю я.



  - Полетишь обязательно. Я тебя с мамой познакомлю.



  - Все настолько серьезно? - усмехаюсь я.



  - Мне нужен твой счастливый поцелуй.



  - Только если пообещаешь, что мы сходим на ретроспективу в "Аврору", когда ты вернешься.



  - Опять с той же, хм, физиономией? - Мартинчик притворно стонет от ужаса.



  - С той же!



  - Я ее уже видеть не могу, Софья Андревна.



  - Ты просто влюблен в нее, Мартинчик, -издеваюсь я.



  - Дурочка. Ладно, пойдем, - обреченно вздыхает он. - А где мой поцелуй?



  - Если бы я могла, заперла бы тебя дома, и никуда бы ты не полетел. Вдруг с тобой...



  - Ничего со мной не случится. Или ты просто боишься, что тебе некого тогда будет мучить своим белобрысым чудовищем? Позвоню, не переживай.



  Я целую его руку.



  - Сам ты белобрысое чудовище, да еще и крашеное. Пока, Мартинчик.



  - До свидания, Софья Андревна.



  Не то чтобы Мартинчик в первый раз улетал по делам, но каждый раз я чувствовала себя крайне неуютно. Я не могла позвонить ему, когда мне заблагорассудится, не могла приехать к нему, не могла его увидеть. Каждый раз я перебирала его фотографии в телефоне; где он дурачился, где целовал меня, где просто смотрел куда-то вдаль, и мне хотелось выть от тоски...



  В субботу Изечка приглашает меня в кино. Идти в кино без Мартинчика, с кем-то другим - кощунство.



  - Если ты не сходишь, я с тобой неделю разговаривать не буду, - выносит ультиматум мама.



  А если я выложу фотографию Мартинчика, ты со мной год не будешь разговаривать, да, мам?



  - Я не пойду никуда с ним. Можешь не разговаривать.



  - С Лерой зато пойдешь!



  - С Леркой - пойду. С Леркой мне, слава Богу, замужество не угрожает.



  Мама недовольно морщится. Мартинчик возвращается в понедельник, а в среду мы идем на ретроспективу.



  - Ты так похорошел, - говорю я, тыкаясь носом ему в шею. - Я соскучилась.



  - А я специально взял места с краю на последнем ряду, - совсем по-мальчишески хихикает Мартинчик, и его рука ложится на мою ногу.



  - Как Германия?



  - Как в стихотворении Цветаевой. Не отвлекайся от просмотра, Софья Андревна.



  - Знаешь, - говорит мне мама на следующий вечер, - неплохо было бы, если бы ты устроилась уже курсе на втором.



  - Устроилась? Что ты имеешь в виду?



  - Я разговаривала с мамой Исаака, ты ей очень понравилась. Тебе повезло, что твой отказ идти с ним в кино она восприняла как признак смущения.



  - Признак смущения? Ты ей это так растолковала, да, мам?



  - Конечно, это была нормальная реакция на приглашение. В конце концов, первое свидание всегда проходит волнительно.



  Первое свидание. Мы с Мартинчиком тогда ходили на новый фильм Аллена, а после... После было немножко стыдно возвращаться домой. Совсем чуточку.



  - Мам, не нужно мне никаких первых свиданий с Исааком. И вторых тоже не нужно - и третьих, и десятых. Почему бы тебе не оставить в покое эту навязчивую идею?



  - Я думаю о твоем будущем, - заявляет мама. - А вместо слов благодарности...



  - Слов благодарности? Я тебя не просила, мама!



  - Ты еще слишком мала, чтобы понять всю важность замужества. Один ветер в голове.



  - Ты всегда делала для меня то, что считала нужным, мама - и никогда, ни разу не спросила, чего же хочу я. Так вот, сейчас я говорю тебе сама: я не хочу замуж. Не хочу жить так, как живет мама Изечки, запертая в своей удобной квартире; у которой мысли только о том, как бы пристроить своего нерадивого сыночка. Не хочу жить, как мама Лерки, которая вышла в свое время за очередного Изечку, а теперь закрывает глаза на все его измены и пытается создать видимость образцовой семьи.



  "Ты даже представить не можешь, как тебе с Мартинчиком повезло. Если хочешь жить, как моя мама, соглашайся на Изечку", - сказала мне однажды Лерка.



  - Ничего, - говорит мама, - одумаешься еще. Надеюсь, это не займет много времени.



  - Не одумаюсь, мам, а уйду к мужчине, который любит себя настолько, что не сделает из своей пассии озабоченную домохозяйку, чьи интересы не заходят дальше кухни и потомства, и с которой стыдно появиться в приличном обществе.



  - Ты и меня считаешь озабоченной домохозяйкой? Хороша доченька! Интересно, где ты такого мужчину искать собралась.



  - Нашла уже. Не беспокойся.



  - И кто же этот счастливчик?



  - Мартин Игоревич, мам. Твой коллега.



  У мамы делается такое лицо, как будто я вдруг у нее на глазах превратилась в лягушку.



  - Мартин Розенбергер? Который однажды на новогоднем корпоративе похвастался, что явился на выпускной в женском платье всем назло? Хороший выбор!



  - А ему идет, знаешь, мам. Я видела фотографию.



  - Совсем со своими фильмами повернулась! Дура ты, Соня.



  - Спасибо, мам. Может быть, и дура, зато счастливая. Зато я проживу жизнь так, как выберу сама, а не как за меня выберут другие. Ты, например.



  - Я с мамой поругалась, представляешь? - Мартинчик ждет меня на углу.



  - Что за повод? - легкий поцелуй.



  Нос, губы, подбородок. Раз, два, три.



  "Быть водой на его плечах и бедрах", -думаю я. Плечах и бедрах.



  - Рассказала ей о нас. Она назвала меня дурой.



  - Не дура, а дурочка. Хорошенькая, - смеется Мартинчик.- Люблю тебя.



  - Она рассказала о твоем выпускном; помнишь, ты мне фото показывал? Надо повторить, удачный образ.



  - Тебе понравилось? - удивляется Мартинчик.



  - Очень! Такая куколка очаровательная, - Мартинчик притворно смущается.



  - Извращенное у тебя представление о куколках, Софья Андревна, - усмехается он.



  - Пойдем домой, - я беру его за руку. - Мартинчик?



  - Да, Софья Андревна? - Я тоже тебя люблю. И, кстати, ты мне еще блузку должен.