Возвращение из мрака. Смерть крестного отца. Сборник [Ник Кварри] (fb2) читать онлайн

Крутой детектив США. Выпуск 5: Сборник Возвращение из мрака. Смерть крестного отца

Патриция Дрю Возвращение из мрака

I

От гула моторов у Лины Дэвис болела голова. Она пристально смотрела в маленький иллюминатор, но ничего, кроме облаков, не видела.

Лина нервничала. Она впервые летела над Атлантикой. «Почему я так нервничаю? - спрашивала она себя. - Почему не могу расслабиться и подремать, как Гарольд?» Лина посмотрела на сидящего рядом мужчину. Уже год, как Гарольд Питерсон был ее шефом.

Он сидел в кресле, развалившись, закрыв глаза, но Лина видела, что шеф не спит. Скорее, он просто не хотел, чтобы ему мешали думать. Лина знала, что он не любил говорить попусту.

Девушка задумчиво смотрела на Гарольда Питерсона. Почему он выглядит значительно старше своих лет? Может, потому, что слишком рано сделал карьеру, заслуживающую уважения? В свои тридцать пять лет Питерсон был хозяином большого стекольного дела, у него было с десяток компаньонов. И все-таки он был одинок. Семьи у него не было, ее заменяли лишь несколько приятелей. Работа стала смыслом его жизни.

В этот момент Гарольд Питерсон открыл глаза. Лина со смущенным видом схватила сумочку и принялась искать пудреницу.

- Извините. Мне не хотелось вам мешать, - пробормотала девушка. Глядясь в зеркальце пудреницы, она ловко поправила прическу и слегка припудрила зарумянившиеся щеки.

Стюардесса остановилась рядом с ними, держа в руках поднос с прохладительными напитками. Гарольд взял два стакана апельсинового сока и протянул один Лине.

- Нравится? - спросил он, улыбаясь.

Лина кивнула головой.

- Когда прилетим, будет много работы, и вряд ли вам удастся побродить по городу. Времени для осмотра достопримечательностей не будет.

- Ничего страшного. Может быть, я смогу…

- Вы очень обязательная девушка, Лина. Это хорошо, потому что… - Не закончив фразы, он закурил сигарету и, нахмурившись, рассеянно смотрел на табачный дым. Похоже было, что он внезапно забыл о сидящей рядом Лине.

Лина Дэвис не смогла бы объяснить, почему в этот момент будто холодная рука сдавила ей горло. Человек, сидящий рядом, стал вдруг чужим.

- У нас… у нас много дел в Лондоне? - нерешительно спросила Лина.

- В Лондоне? - Гарольд Питерсон посмотрел на нее отсутствующим взглядом, потом, словно опомнившись, продолжил: - Нет, нет, мы не станем задерживаться там. Может быть, день или два. Больше всего дел у нас в Стокгольме. Едва ли сможем передохнуть и там. В Хельсинки…

Лондон. Стокгольм. Хельсинки. Для Лины эти названия звучали как сказка. Ей даже не верилось, что она побывает там, увидит эти города. Она почти не слушала, что говорил Гарольд, уловила только последние слова:

- …надеюсь не слишком вас утомить. Ведь это первая ваша поездка в Европу?

- По пути в отель я смогу хоть немного увидеть Лондон, правда? - взволнованно спросила она.

- Из аэропорта мы поедем автобусом в город и там возьмем такси до гостиницы. Правда, будет уже совсем темно…

Лину удивило, что шеф упомянул об автобусе. Он терпеть не мог общественный транспорт.

- Разве нельзя взять такси до отеля прямо в аэропорту? - удивленно спросила она.

Прежде чем ответить, Гарольд Питерсон закурил новую сигарету.

- Автобусом лучше и… надежнее. - Он внимательно смотрел на Лину, не выпуская изо рта сигарету.

«Надежнее? Что он хотел этим сказать?» - пыталась понять Лина. Но спрашивать шефа не стала, - было ясно, что ему не хочется ничего объяснять.

Вздохнув, Лина опять удобно устроилась в кресле и закрыла глаза. Она вспомнила маленькую квартирку в Манхеттене, которую снимала на паях с подружкой. Вскоре после смерти матери отец Лины вновь женился.

Мачеха совсем не стремилась завоевать расположение падчерицы. Поэтому-то Лина и ушла из родительского дома и стала жить самостоятельно…

Девушка вернулась в действительность, когда сидящий рядом мужчина вдруг выпрямился, взял папку с документами и вытащил из нее визитную карточку. Он нервно нацарапал что-то на обратной стороне и протянул кусочек картона Лине Дэвис. Она вопросительно поглядела на шефа.

- Это телефон в Лондоне, - объяснил Гарольд Питерсон; лицо его приобрело серьезное выражение. - Номер, по которому вы должны будете позвонить… в случае, если… что-нибудь произойдет.

Лина молча кивнула головой и убрала визитную карточку в свою сумку. Мысли ее пришли в полное смятение. Слова Гарольда испугали девушку, но внезапно вспыхнувшее табло с надписью: «Пожалуйста, застегните ремни! Не курите!» отвлекло ее. Самолет пошел на посадку.

Лина видела в темноте мерцающие огни Лондона. От волнения она забыла и о том, что говорил Питерсон, и о визитке. Земля стремительно неслась навстречу, самолет коснулся колесами бетонной полосы аэродрома.

II

В холле аэропорта Лина стояла рядом с Гарольдом Питерсоном в ожидании багажа. Лина отправилась в путешествие с чемоданом и дорожной сумкой, у Гарольда было два больших чемодана из мягкой свиной кожи. Потом девушка задержалась на таможне из-за пассажира, вещи которого таможенники почему-то решили осмотреть самым дотошным образом. Пройдя наконец таможенный контроль, она направилась к Гарольду, ожидавшему ее у выхода. Лина чисто автоматически отметила время, которое показывали часы, висевшие над выходом: двадцать часов десять минут.

Гарольд повернулся в ее сторону, и тут она заметила двух мужчин в пальто и надвинутых на глаза шляпах. Они плотно зажали Гарольда с двух сторон. Лина хотела закричать, предупредить шефа, потому что в действиях мужчин сквозила явная опасность, но крик застрял у нее в горле; Гарольд в сопровождении мужчин двинулся к выходу.

Он смотрел сквозь свою секретаршу, будто никогда не был знаком с ней. Прежде чем Лина пришла в себя, мужчины покинули таможенный зал. В открытую дверь девушка увидела, как Гарольда втолкнули на заднее сиденье черной машины и один из конвоиров велел носильщику погрузить чемоданы в багажник. Машина резко рванула с места, пронзительно взвыв клаксоном.

Лина даже не сумела разглядеть в темноте номер лимузина. Съежившись от страха, она стояла у выхода. А жизнь в аэропорту шла своим чередом, словно ничего и не случилось, словно несколько минут назад не был похищен человек.

- Ваш багаж, мисс, - услышала она голос за спиной.

Лина вздрогнула и оглянулась. Это был всего лишь носильщик. На его тележке лежали чемодан и сумка.

- К автобусу, мисс? - спросил он несколько удивленно, потому что Лина продолжала в оцепенении смотреть на вещи.

Наконец она пришла в себя и молча кивнула ему. Девушка с беспокойством думала о том, что у нее практически нет наличных денег.

- Да, к автобусу, - механически ответила она, вытащила из сумочки кошелек и стала искать мелочь.

Наблюдая, как носильщик ставит рядом с ней дорожную сумку и чемодан из свиной кожи, Лина ахнула. Это был багаж Гарольда! Ее чемодан увезли вместе с Питерсоном.

- Вы что-то сказали, мисс? - удивленно спросил носильщик.

- Нет… нет, ничего. Большое спасибо. - Она протянула носильщику деньги и поспешила сесть в автобус. Пока она искала свободное место, ноги ее дрожали.

На конечной остановке автобуса Лина пересела в такси, чтобы добраться до гостиницы. К счастью, название отеля она запомнила еще в Нью-Йорке. Она объявила портье, что мистер Гарольд Питерсон прилетит на следующий день, и удивилась, как легко далась ей эта ложь. Девушка действовала, словно робот, настолько она была подавлена абсолютной невероятностью происшествия в аэропорту.

Заперев дверь номера, Лина в изнеможении упала на кровать и долго лежала, глядя в потолок. Гарольд Питерсон явно что-то предчувствовал. Не зря он так странно держался в самолете. Где он? Что все это значит? Нужно ли сообщать полиции, куда-то заявлять о случившемся?

Лина резко поднялась. Взгляд ее упал на телефон, стоявший у изголовья кровати, и она вспомнила слова Гарольда: «Это номер, по которому вы должны будете позвонить в случае, если что-нибудь произойдет». Лина схватила сумочку и вынула визитную карточку. «Если что-нибудь произойдет…» - сказал шеф. Лина нервно усмехнулась и уже подняла было трубку, но в этот момент телефон зазвонил. Она так перепугалась, что уронила визитку на пол. Сердце готово было выскочить из грудной клетки.

«Только бы это был Гарольд!» - молила она мысленно. Но это оказалась девушка с гостиничного коммутатора:

- Не кладите трубку, пожалуйста. Вас вызывают, мисс Дэвис.

На линии что-то потрескивало. Лина закричала в трубку:

- Алло, алло, кто это?

Ей ответил мужской голос, но это был не Гарольд.

- Да, - прошептала девушка, судорожно прижимая трубку к уху. - Я Лина Дэвис, - произнесла она громче, не услышав в ответ ни слова.

Однако вскоре мужчина заговорил:

- Слушайте внимательно. Ведите себя так, словно ничего не случилось. Забудьте все, что произошло сегодня вечером в аэропорту. Если вы обратитесь в полицию, хуже станет только Гарольду Питерсону. - Какое-то время незнакомец опять молчал, потом спросил угрожающе: - Вы все поняли?

- Где мистер Питерсон? Что с ним? - взволнованно заговорила Лина.

- Вопросы задаем мы! - грубо заорал в ответ незнакомец. - Не скулите и ведите себя так, как вам велят! В противном случае… ему не поздоровится, понятно?

Лина задыхалась от ужаса.

- Да, я все поняла, - прошептала она.

- Будем надеяться, что это так, - последовал ответ. - Жизнь мистера Питерсона зависит теперь от вашего поведения.

Прежде чем она успела хоть что-то ответить, незнакомец повесил трубку.

III

Окаменев от страха, Лина продолжала сидеть на кровати, не выпуская из рук телефонную трубку, издающую короткие гудки. Чего ждет от нее Гарольд? Что делать дальше, что предпринять?

Она размышляла примерно с минуту. Прежде всего следует сохранить спокойствие и действовать логично. Она набрала номер коммутатора гостиницы и попросила узнать, кто ей звонил. Через некоторое время телефонистка сообщила, что с уверенностью можно только сказать, что звонили из Лондона.

- Мне нужна помощь, - прошептала Лина. - Я должна поговорить о случившемся хоть с кем-нибудь…

Все казалось ей бессмысленным и непонятным. Почему был похищен именно Гарольд Питерсон? Почему именно он стал жертвой загадочного преступления?

Лина нагнулась и подняла визитную карточку, которую дал ей в самолете шеф, затем набрала номер. Затаив дыхание, она вслушивалась в гудки. Наконец на другом конце провода кто-то снял трубку.

- Слушаю вас, - произнес мужской голос с явным американским акцентом.

- С вами говорит секретарь мистера Гарольда Питерсона. Мне срочно нужна ваша помощь. - Голос Лины дрожал. Рука судорожно стискивала трубку.

- Рассказывайте. Что случилось? - спросил человек на другом конце провода.

- Мой шеф… он исчез. Сегодня вечером мы прилетели из Нью-Йорка, и прямо в аэропорту его похитили. - Она приложила ладонь к пылающему лбу - внезапно разболелась голова.

- Похитили? Вы уверены в этом? - Голос на другом конце провода звучал по-прежнему спокойно.

- Я все видела собственными глазами. Двое мужчин вывели его под руки из здания аэропорта, затолкали в черный лимузин и увезли. Все произошло так быстро, что я ничего не сумела предпринять. Я крайне обеспокоена. Ума не приложу, что делать.

- Вы сообщили в полицию?

- Нет, я…

- Очень хорошо. Послушайте, теперь этим происшествием займусь я. Вы доверяете мне?

- Да… Я… - Лина умолкла. Что еще она могла предпринять? Она просто вынуждена верить этому незнакомому человеку, ведь Гарольд Питерсон сам дал ей номер его телефона.

- Я немедленно займусь этим делом. Я сделаю все, что только в моих силах. А вы попытайтесь заснуть. Завтра утром я сообщу вам, что удалось сделать. Девять часов - это не слишком рано для вас? Нет? Хорошо. В каком вы отеле?

Лина была измотана до предела. Она сообщила незнакомцу адрес и повесила трубку. Уверенности в том, что она поступила правильно, не было. Похоже, незнакомец не очень удивился, услышав о похищении ее шефа. Может быть, она напрасно так переживает и уже завтра утром он вернется, как ни в чем не бывало?

Шатаясь, словно пьяная, она встала и раскрыла дорожную сумку, чтобы достать ночную рубашку. И тут взгляд ее упал на чемодан из свиной кожи. Лина медлила, не решаясь открыть его. Может быть, именно в нем таится ответ на вопросы, так мучающие ее?

Усталость как рукой сняло. Девушка заказала в номер кофе и несколько сандвичей, после чего опять заперла дверь на ключ, чтобы никто не помешал ей.

Но как открыть чемодан? Ключей у нее не было, они остались у Питерсона. Лина попробовала, не подойдут ли ее ключи, но замки не поддавались. Тогда она достала пилку для ногтей и принялась шуровать ею. Замок щелкнул, и чемодан открылся.

В нем оказалось несколько рубашек, совсем новых, упакованных в целлофановые пакеты. Под ними лежал темный купальный халат. Лина аккуратно вынимала вещи и складывала их на кровати. Она достала комнатные тапочки в кожаном чехле, пушистый свитер, дорожный будильник и полдюжины тончайших льняных носовых платков. Все вещи были очень дорогие, свидетельствующие о хорошем вкусе хозяина.

Мысль о Гарольде Питерсоне заставила сердце Лины мучительно заколотиться. Ей казалось, что и в этом ставшем внезапно отвратительном номере витает предчувствие беды. В самолете шеф вел себя так странно, он не был похож на самого себя. Почему она не обратила тогда на это внимания? Почему вспомнила об этом только теперь?

Лина смахнула набежавшие на глаза слезы и принялась рассматривать вещи, выложенные на кровать. Она боролась с охватившим ее страхом; нельзя был позволить себе поддаться панике, нужно было сохранять спокойствие.

Дрожащими руками она вынула голубой свитер. Под ним, на самом дне чемодана, лежал большой сверток, упакованный в тонкую бумагу. Он был аккуратно перевязан тесемкой. Удивившись, Лина взвесила сверток на ладони. Он оказался достаточно тяжелым. Девушка развязала узел и развернула бумагу. Ее удивила аккуратность, с какой листы были запакованы в сверток. В нем оказалось три пачки исписанной бумаги. Наметанный глаз секретарши сразу определил, что в каждой пачке около пятисот листов. Их скрепляла прозрачная клейкая лента. На одной пачке была надпись: «Стокгольм», на другой - тоже «Стокгольм», на третьей - «Хельсинки».

Две в Стокгольм и одна в Хельсинки. Она внимательно рассмотрела первые страницы, но ничего не поняла. Какие-то буквы и непонятные значки. «Похоже на шифр», - подумала она. Это было единственное разумное объяснение. Лина внимательно просмотрела все листы, следя за тем, чтобы лента не отклеилась. Насколько она могла понять, в расположении знаков и букв имелась определенная система. Кроме того, девушка была уверена: эти бумаги не имеют никакого отношения к делам фирмы Гарольда Питерсона и к стекольной промышленности вообще. Она работала уже достаточно долго и знала, что фирма никогда не шифровала свои бумаги.

Девушка пыталась припомнить, что говорил ей Гарольд Питерсон в самолете. «В Лондоне мы долго не задержимся. Больше всего дел будет в Стокгольме и Хельсинки». Кажется, так…

Больше всего дел? Самые важные дела?

Лина многое отдала бы, лишь бы узнать, какие дела предполагались в северных столицах.

IV

Резкий телефонный звонок разбудил Лину Дэвис. Она с трудом раскрыла глаза и огляделась. Несколько секунд она приходила в себя, рассматривая номер. Ее опять охватил страх. Девушка сняла трубку.

- Да?… - произнесла она измученным голосом. Взгляд ее все еще скользил по комнате. Лина посмотрела на пакет с бумагами, открытый чемодан из свиной кожи и окончательно пришла в себя.

- Мисс Дэвис? - голос телефонистки звучал приглушенно. - В отель доставили чемодан. На бирке ваше имя. Прикажете поднять его наверх?

- Мой чемодан? - Лина потянулась в кровати и окончательно проснулась. - Когда его принесли? И кто?

- Я приступила к дежурству всего несколько минут назад, но мне кажется, я слышала, будто чемодан принял у носильщика ночной портье.

- Не могли бы вы узнать у него поподробнее? Это очень важно для меня. Я хотела бы знать, кто и когда доставил чемодан.

- Попробую разыскать ночного портье, но он, скорее всего, уже покинул гостиницу. - Волнение Лины передалось телефонистке.

Вскоре телефон опять ожил; на этот раз звонил портье.

- Я принял чемодан сегодня утром, примерно в семь, - объяснил он.

- Кто его принес? Вы не знаете этого человека? - спросила Лина.

- О, это мой приятель, - прозвучал совершенно неожиданный ответ.

- Кто, простите?

- Мой приятель. Он был неподалеку отсюда, на вокзале, мисс Дэвис. Ему вечно перепадают странные поручения. Понимаете? Ну, так вот, к нему неожиданно подошел какой-то тип и предложил заработать. Целый фунт! И только за то, чтобы отнести чемодан к нам в гостиницу.

- А что это был за человек? - Трубка в руке Лины мелко дрожала.

- К сожалению, это мне неизвестно, мисс Дэвис. Приятель ничего не рассказал об этом. Я знаю только, что тот человек спросил его, хочет ли он заработать. А у моего приятеля вечно пусто в кармане. Так ваш чемодан и оказался здесь.

Лина поняла, что расспрашивать портье дальше не имеет смысла. Похитители выяснили, что унесли не тот чемодан, и пожелали от него избавиться. И еще стало ясно, что эти люди находятся где-то рядом, раз они так быстро вернули багаж. Возможно, они и не покидали Лондона. Страх несколько ослабел при мысли о том, что Гарольд, возможно, не так далеко, как она полагала вначале.

Закрыв дверь за посыльным, доставившим чемодан в номер, Лина принялась осматривать замки. Как она и предполагала, чемодан открывали. Девушка проверила вещи - все было на месте. Похитители не были новичками в таких делах. Все было продумано как следует, и преступники… И тут Лина заметила, что кое-чего все-таки не хватает.

Как прилежная секретарша, она всегда брала с собой в поездки планы городов, в которых предстояло работать, и письменные принадлежности. Перед первым в своей жизни вылетом в Европу она дополнительно приготовила для шефа памятку, в которую занесла маршрут поездки, встречи, номера рейсов, время отлета и прибытия самолетов, адреса отелей и тому подобное. И именно эта памятка заинтересовала похитителей! Мурашки поползли по ее телу. Вовсе не желая того, Лина предоставила этим людям ценные сведения.

Девушка прижала руку к груди, из которой так и норовило выскочить сердце. Несколько раз глубоко вздохнув, она взяла себя в руки. Бояться было просто-напросто нельзя. Надежды на благоприятный исход дела были связаны теперь с человеком, номер телефона которого дал ей Гарольд Питерсон.

V

- Лина Дэвис - это, конечно, вы? - Молодой человек подошел к Лине и протянул руку.

- Я… Да… Но откуда?… - Лина удивленно уставилась на него. - Откуда вы меня знаете?

- Все очень просто. Стоял и высматривал хорошенькую девушку, а тут вы идете, и вот…

Лина нахмурила брови. Голубые глаза холодно смотрели на молодого человека, но он, похоже, не замечал осуждающего взгляда.

- Меня зовут Гренджер, Дик Гренджер. Вы мне звонили вчера вечером… по поводу Гарольда Питерсона.

Простота его обращения несколько отпугивала Лину.

- Вы уже завтракали? - спросил он.

Лина отрицательно покачала головой.

- Тогда позавтракаем вместе. Я знаю неподалеку один ресторанчик. Отличная кухня и пристойные цены. Кроме того, там никто не помешает нам поговорить.

Лина не успела сказать ни «да» ни «нет» - молодой человек взял ее под руку и вывел из гостиничного холла.

Пока они шли по улице, Дик Гренджер без умолку говорил. Лина не переставала удивляться, как и где ее шеф мог познакомиться с этим шустрым человеком; более несхожих людей, чем Дик Гренджер и Гарольд Питерсон, трудно было отыскать. Лина вновь подумала, что знает своего шефа вовсе не так хорошо, как ей казалось.

Едва они заняли столик в нише небольшого обеденного зала, как Дик Гренджер опять заговорил:

- Итак, вы секретарша Гарольда, Лина Дэвис. - Он развалился на стуле, откровенно рассматривая ее. - Счастливчик Гарольд, - добавил молодой человек.

- А вы кто, собственно, такой, позвольте узнать? - Лина упрямо откинула голову и вызывающе посмотрела на него.

- Мне следовало бы догадаться, что Гарольд ничего не говорил вам обо мне.

Лина кивнула головой, и Дик продолжил:

- Это создает определенные затруднения в наших с вами отношениях, но, к сожалению, я не могу подробно рассказать вам о себе. Пожалуйста, поймите меня правильно. Я имею право сказать только, что я и Гарольд - деловые партнеры.

- Никогда не слышала, чтобы шеф говорил о вас в связи с делами фирмы, мистер Гренджер, - нервно возразила Лина.

Молодой человек улыбнулся:

- Меня это нисколько не удивляет. Между прочим, можете называть меня просто Дик. Это ваше «мистер Гренджер» звучит слишком официально, а потому не нравится мне. Вас я буду называть тоже по имени - Лина. Хорошо?

Молодой человек говорил и вообще держал себя так, словно ему абсолютно все ясно и известно, и Лина несколько терялась от этой ярко выраженной самоуверенности. Она сгорала от нетерпения услышать, что он успел узнать за минувшую ночь. Наконец девушка не выдержала и спросила:

- Есть хоть какие-нибудь новости? Вы что-нибудь узнали о моем шефе?

Она смотрела на своего собеседника с надеждой, но вскоре заметила, что улыбка погасла на его лице.

- К сожалению, пока ничего, - отрицательно покачал он головой. - Я сделал все, что мог, проверил все связи. Перед нами серьезная загадка. Но не стоит терять надежду. Я отыщу его. Не беспокойтесь. Правда, на это уйдет немного больше времени, чем я предполагал сначала.

Официант подошел к ним и поставил на стол большие подносы с яйцами, сваренными в мешочек, ветчиной, сосисками и свежими помидорами. Лина подождала, пока он удалится, и спросила:

- Что могло случиться с мистером Питерсоном? Прошу вас, скажите мне правду. Пожалуйста! Все это меня так… так неприятно поразило…

- Сначала позавтракайте. Потом я расскажу вам все, что знаю… что можно, - поправился молодой человек и приступил к еде.

Лина, нервничая, ковыряла вилкой в тарелке. Наконец Дик отодвинул свой поднос с остатками завтрака, заказал еще одну чашку кофе и с видимым удовольствием закурил. Внимательно наблюдая за струйкой табачного дыма, он начал говорить:

- Вот теперь я чувствую себя гораздо лучше. Всю ночь пришлось провести на ногах. Лина, доверьтесь мне! Я понимаю, как это вам нелегко. Меня вы совсем не знаете, к тому же произошли совершенно невероятные события. Но между мной и Гарольдом существуют давние деловые отношения, правда, не совсем обычного характера.

Больше я ничего не имею права сказать вам. Я обязан хранить молчание, но тем не менее умоляю вас поверить мне.

Но все-таки Лина не могла полностью довериться ему. Однако что она могла сделать в одиночку? К кому еще можно обратиться за помощью в этом чужом городе? Гренджер прервал ее раздумья:

- Не могли бы вы еще раз рассказать мне все с самого начала? Мне необходимо знать даже самые незначительные детали. По телефону, как вы понимаете, это сделать невозможно.

Лина согласно кивнула головой и начала рассказывать. Когда она добралась до похищения, Гренджер прервал ее:

- Позвольте, я все повторю сначала. Значит, поездка в Европу носила чисто деловой характер. Так?

- Да. Мы не собирались надолго задерживаться в Лондоне. Отсюда нам надо было вылететь в Стокгольм и далее в Хельсинки. Гарольд… Мистер Питерсон сказал, что там нас ожидает большая и серьезная работа. Он нервничал и… - Лина вздохнула и рассказала о вечернем телефонном звонке незнакомца. - Жаль, что вчера вечером я забыла рассказать вам об этом. Я совсем потеряла голову от страха, с трудом могла вообще соображать что-либо.

- Понимаю вас, - сочувственно произнес Дик Гренджер и погладил девушку по руке.

- И еще одну вещь я забыла рассказать, - продолжала Лина. - Произошла путаница с чемоданами. Уже в отеле, когда хотела открыть свой чемодан, я обнаружила, что у меня в номере оказался один из чемоданов, принадлежавших Гарольду, из свиной кожи. А похитители увезли, видимо по ошибке, мой чемодан.

Дик Гренджер тихонько свистнул.

Лина продолжала рассказ:

- Мой чемодан принесли в гостиницу рано утром. Я уверена, что его содержимое просматривали. Но взяли из него только памятку со всеми данными о нашей поездке.

- План поездки? - Дик Гренджер задумчиво смотрел прямо перед собой. - Хотели узнать… - Он замолк.

Через некоторое время он вновь заговорил:

- Значит, Гарольд ничего не сказал, - пробормотал он едва слышно, почти про себя.

- Не понимаю, - произнесла, заикаясь, Лина, - что вы хотите этим сказать?

Гренджер закурил новую сигарету. Затем улыбнулся и продолжил, словно не расслышав вопрос:

- Если бандиты так быстро вернули ваш чемодан, значит, они недалеко от Лондона. А еще это значит, что до Гарольда все-таки можно добраться.

- Но почему они вернули мне чемодан? Это весьма странно, не правда ли?

Гренджер рассмеялся:

- Они получили то, что хотели - данные о поездке Гарольда. Зачем им ваш чемодан? Если бы полиция обнаружила у них чужой багаж, пришлось бы отвечать за банальную кражу.

Дик Гренджер опять глубоко задумался. Когда спустя некоторое время он вновь поднял глаза и посмотрел на Лину, лицо его утратило любезное выражение:

- Лина, вы мне все рассказали? Я имею в виду то, что касается чемодана. Может быть, случилось еще что-нибудь в этом же роде? Как вы сказали, чемодан Гарольда был в отеле с самого начала?

Лина почувствовала, как краска заливает ей лицо. Она и сама не могла понять, почему решила не рассказывать Гренджеру о свертках, которые обнаружила на дне чемодана. Казалось, промолчать об этом сейчас было невозможно. Молодой человек наверняка очень умен, и Лине все равно не удастся обмануть его.

- В чемодане в основном была одежда, - произнесла она тихо. - Были еще кое-какие бумаги… Она не смела поднять глаза на собеседника и испуганно уставилась в кофейную чашку.

Вдруг девушка почувствовала, как рука Гренджера легла на ее ладонь.

- Бумаги? - спросил он. - Странные бумаги, так? Лина передернула плечами. И опять она не могла понять, почему ей не хочется говорить правду.

- Ничего особенного, - пробормотала она. - Во всяком случае, так мне показалось, Не думаю, чтобы они имели отношение к делам Гарольда.

К удивлению Лины, Дик Гренджер сохранял совершенно невозмутимый вид.

- Если вы считаете, что бумаги не имеют отношения к случившемуся, давайте забудем о них, - произнес он и улыбнулся, затем подозвал официанта и попросил счет. - Благодарю за помощь, - сказал Дик. - Я должен идти. У меня есть идея, которая, возможно, наведет нас на след Гарольда. Чем вы думаете заняться до обеда?

- Осмотрю город.

- Разрешаю, но при условии, что не станете далеко уходить от гостиницы, - произнес он и улыбнулся.

- Этого не случится, потому что я горю желанием узнать, наконец хоть что-нибудь о шефе.

По дороге в отель Дик Гренджер попытался успокоить Лину:

- Не стоит так сильно переживать. Мы найдем Гарольда, я обещаю. Мне бы хотелось многое рассказать вам, но, к сожалению, я не имею права. Надеюсь, вы простите меня.

Лина молча кивнула головой. Множество самых разных мыслей обуревало ее. Теперь она и вовсе не знала, как все это понимать и что делать. Прощаясь, Дик Гренджер протянул ей свою визитную карточку:

- Здесь мой адрес. Домашний. Вдруг он вам потребуется. Может быть, захотите сообщить что-нибудь, что не стоит доверять телефону, а? И держитесь. Все уладится!

В гостинице Лина почувствовала себя очень одинокой. Она смотрела на карточку с адресом Дика и пыталась собраться с мыслями. И тут взгляд ее упал на свертки. Два в Стокгольм и один в Хельсинки. В глазах запрыгали таинственные значки и буквы.

Она механически взяла свертки и увязала их так, как они были упакованы первоначально. У нее появился план, исполнение которого нельзя было откладывать ни на минуту.

VI

Лина поймала такси рядом с гостиницей и попросила шофера отвезти ее на ближайший вокзал.

Она с трудом пробиралась сквозь толпу пассажиров за носильщиком, тащившим кожаный чемодан Гарольда Питерсона, боясь потерять его в вокзальной суматохе.

У камеры хранения суетилось несколько человек. Лина отстояла маленькую очередь, потом внимательно проследила, как железнодорожный служащий водрузил чемодан ее шефа на одну из задних полок. Взамен девушка получила маленький зеленый квиток, который она бережно спрятала в кошелек. Вздохнув с облегчением, Лина подождала, пока из зала ожидания не схлынула толпа.

Погода стояла отличная, и Лина принялась не спеша разглядывать витрины, пытаясь заставить себя думать о чем-нибудь нейтральном. Но в зеркальных витринах ей мерещилось лицо Гарольда Питерсона, застывшее, неподвижное, словно посмертная маска. Девушке стало страшно, и она поспешила вернуться в гостиницу.

Переступив порог комнаты, она сразу почувствовала, что кто-то побывал здесь в ее отсутствие. Беспорядка, разумеется, не было, но Лина хорошо помнила, что поставила свой чемодан у окна. Теперь он покоился на журнальном столике, где раньше лежал чемодан Гарольда. Сначала она разозлилась, представив, как неизвестный мужчина перебирает ее белье, но потом ее охватила радость при мысли о том, как мудро она поступила с чемоданом шефа. Те люди не нашли то, что им, похоже, было так необходимо.

Лина еще раз осмотрела комнату, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь более материальные следы вторжения, после чего спустилась в холл гостиницы. Она поинтересовалась у портье, не спрашивал ли ее кто-нибудь.

- Я жду знакомого. Он должен был зайти ко мне, - сообщила она служащему за стойкой и сама удивилась, как легко далась ей ложь и в этот раз.

Портье вежливо ответил, что, к сожалению, никто не проявлял интереса к особе мисс Дэвис, и она попросила:

- У меня к вам просьба. Нельзя ли оставить вот это в вашем сейфе? - И она протянула конверт.

Портье склонил голову и принял его.

- Конечно, - ответил он, записал что-то в тетрадь в кожаном переплете и попросил Лину поставить подпись.

- Спасибо, - пробормотала она и проследила, как портье унес в служебное помещение конверт, в который она положила квитанцию из камеры хранения. Теперь все было в порядке. Похитители не смогут отыскать чемодан Гарольда Питерсона, начиненный таинственными бумагами.

Лина решила позвонить Дику Гренджеру и рассказать об обыске в ее номере. Звонить лучше всего было из кабинки в дальнем конце холла, и девушка, достав из сумочки визитку и пригоршню мелочи, направилась к ней.

Она долго слушала равнодушные гудки. Никто не поднимал трубку. Похоже, Дика Гренджера не было дома. Выйдя из кабинки, Лина заглянула в бар. Там было темновато, но она всё же разглядела лица нескольких посетителей. В углу, под торшером с красным абажуром, сидел Дик Гренджер. Он был не один. Рядом с ним расположилась весьма симпатичная рыжеволосая женщина. Они оживленно болтали.

Лина почувствовала разочарование. Гренджер сидит в баре! Гренджер, заявивший ей, что неустанно ищет следы Гарольда! Гренджер сидит в баре отеля, а в это время неизвестные преступники обшаривают ее комнату!

Она задумчиво закусила нижнюю губу, но после минутного колебания гордо выпрямилась и решительным шагом вошла в бар. Прежде она не отваживалась ходить по подобным заведениям одна и потому теперь все делала автоматически, словно заведенный механизм.

Бармен удивленно посмотрел на нее. Лина ответила на его взгляд ледяной улыбкой и заказала кока-колу. Взяв стакан, она украдкой посмотрела в сторону Дика Гренджера и поняла, что тот заметил ее; и вот он уже поднялся с места, чтобы подойти. Лина пила холодную колу и делала вид, что не замечает молодого человека. Она только тогда медленно обернулась, когда он окликнул ее:

- Лина! Я жду вас здесь. Мне надо поговорить с вами.

- Да? Узнали что-нибудь? - спросила она, и ее сердце учащенно забилось.

- К сожалению, нет. Пока нет, - уточнил он и весело посмотрел на девушку.

Лину разозлило его спокойствие и легкомысленный тон:

- Тогда почему вы рассиживаете в баре?

- Жду, потому что мне нужно поговорить с вами. Присядьте, пожалуйста, к нам!

- Нет! - Лина резко отодвинула стакан. - Не думаю, что у нас троих отыщется общая тема для разговора. Кроме того, ваша приятельница помешала бы нам… - Лина умолкла и посмотрела в сторону рыжеволосой красавицы.

- Я встретил ее случайно, ну и предложил выпить. Она ничего не знает о нашем деле. Она немедленно уйдет отсюда, если вы захотите.

- Мне совершенно ни к чему ваши извинения, - ответила Лина и встала.

- А почему бы нам не пообедать вместе? Я только попрощаюсь с Джейн. Во время обеда мы смогли бы поговорить о том, что следует предпринять…

- Дик, я действительно не понимаю, о чем еще мы с вами можем толковать. Я только хочу сказать вам, что сегодня утром кто-то проник в мой номер и копался в моих вещах.

Дик Гренджер опять тихонько свистнул. Улыбка исчезла с его лица.

- Вы должны рассказать мне все самым подробным образом, - взволнованно проговорил он. Было похоже, что молодой человек напрочь забыл о рыжеволосой красавице, с которой только что любезничал за столиком в укромном уголке бара.

- Рассказывать, собственно, нечего. Насколько я сумела разобраться, они ничего не взяли. Однако я убеждена, что в моих вещах копались. Не могу понять, что они искали.

Гренджер внимательно посмотрел на девушку, прищурив глаза:

- Лина, что с бумагами, о которых вы рассказали мне сегодня утром? С бумагами из чемодана Гарольда? Не кажется ли вам, что искали именно их?

«Если этот человек каким-то образом связан с обыском в номере, то у него железные нервы», - подумала Лина и едва слышно произнесла вслух:

- Если искали именно их, то напрасно. Бумаг Гарольда Питерсона в номере нет.

- Как?!

Лина уже поняла, что в присутствии Дика Гренджера нельзя произносить ни одного лишнего слова.

Этот молодой человек был слишком умен и опытен. Она улыбнулась и спокойно заявила:

- Прошу простить меня. Я спешу. У меня назначена встреча.

Гренджер удивленно посмотрел на нее, но промолчал. Лина продолжила:

- Во второй половине дня я вернусь в отель. Если узнаете что-нибудь новенькое, скажите мне, хорошо?

- Разумеется.

Лина кивнула и быстро вышла из темного бара. Колени у нее дрожали, она не знала, что делать. Ее доверие к Дику Гренджеру сильно пошатнулось в тот момент, когда она увидела его с этой рыжеволосой дамой. Случайно ли он оказался в гостинице? Или его появление каким-то образом связано с обыском в номере? Теперь ей, похоже, не на кого положиться в этом городе.

На стоянке перед гостиницей Лина села в такси. Шофер спросил:

- Куда едем, мисс?

Лина, еще не совсем вернувшаяся в реальный мир, испуганно посмотрела на него, потом вынула из сумочки визитку, которую дал ей утром Дик Гренджер, и протянула ее таксисту.

Теперь она вынуждена действовать в одиночку. И для начала следовало проверить, что за птица этот Дик Гренджер.

Такси остановилось перед солидным доходным домом, мало чем отличающимся от большинства подобных. Рядом с массивной дубовой дверью была приколочена бронзовая табличка с фамилиями шести жильцов. Под номером четыре значилось: «Д. Гренджер».

Лина в нерешительности остановилась перед дверью. Что же теперь предпринять? Ей вдруг показалось, будто она очутилась на ничейной земле между двумя линиями окопов. Девушка автоматически подняла руку и нажала кнопку звонка по соседству с табличкой.

Какое-то время она послушно ждала, хотя прекрасно понимала: дверь отворить некому - ведь Дик Гренджер остался в гостинице, вернуться домой он просто не успел бы.

Предчувствие чего-то ужасного сдавило Лине горло. Всюду ей мерещились подкарауливающие ее тени, хотя на небе ярко сияло солнце.

Она уже повернулась, чтобы сбежать со ступенек на тротуар, но как-то случайно ее ладонь легла на ручку двери и нажала на нее. Дверь подалась, тихо скрипнула и отворилась. Лина очутилась в просторном холле. Закрыв за собой створку двери, она сразу обратила внимание на неприятную тишину. Ни один звук не проникал сквозь толстые дубовые доски, не было слышно даже слабых отголосков уличного шума. Казалось, дом вымер.

Лина пыталась побороть всепроникающий страх. Она разглядела широкую лестницу, застланную красным ковром. Его мягкий ворс приглушал шаги. Было так тихо, что Лина боялась дышать. Она на цыпочках поднималась по лестнице. Квартира номер четыре оказалась на третьем этаже. Дверь, выкрашенная белой краской, бросалась в глаза в мягком полумраке лестничной площадки. Лина абсолютно не отдавала себе отчета в собственных действиях. Она обернулась и посмотрела вниз. Ей хотелось увериться, что никто не крадется по пятам. Потом девушка сильно толкнула белоснежную дверь в квартиру Гренджера. Естественно, она была заперта.

Лина повернулась. Она почувствовала, что больше не в состоянии выносить эту гробовую тишину, она вся съежилась от неведомо откуда грозящего ужаса; в душе оставалось одно-единственное желание - скорее на улицу, где шумят машины, идут прохожие, светит солнце, дует свежий ветерок. Девушка бросилась вниз по ступенькам.

Удар настиг ее неожиданно, Лина не успела даже крикнуть. На долю секунды она ощутила дикую, оглушительную боль в темени и успела заметить, как тают, исчезают и красный ковер, и лестница. Сознание покинуло ее. Девушка рухнула как подкошенная, но длинный ворс ковра заглушил звук падающего тела.

VII

Когда Лина пришла в сознание, она не чувствовала ничего, кроме ужасной боли. Казалось, будто голова вот-вот расколется пополам. Даже простая попытка разлепить веки вызвала ужасную боль, а когда она попробовала повернуть голову, то едва опять не потеряла сознание.

Через некоторое время девушка снова попробовала открыть глаза; голова сильно болела, но сознание больше не покидало ее. Лина стала вспоминать, как она оказалась в этой комнате, стараясь восстановить в памяти все.

Однако очередная попытка подняться с постели опять лишила девушку сознания. Она приходила в себя слишком медленно. Но зато следующая попытка открыть глаза оказалась удачной, даже удалось немного повернуть голову.

Лина лежала на узком диване. Кто-то укрыл ее одеялом. Девушка ощупала себя. Одежду с нее не сняли, не было только обуви на ногах. Стиснув зубы, Лина нагнулась и поискала туфли. Она тяжело дышала, череп раскалывался от боли. Девушка увидела тщательно натертый паркет, но туфель нигде не было. «Где я? Как оказалась в этой комнате?»- задавалась вопросами Лина. Она отчаянно пыталась припомнить, что же произошло. Чтобы унять страшную боль, Лина принялась массировать пальцами виски. В голове царила удивительная пустота. Память не желала возвращаться.

Она сидела на диване в полутемной комнате. В изголовье на ночном столике горела лампа. Комната была узкая, почти без мебели: диван, ночной столик, стул, у противоположной стены - умывальник, шкаф. Больше ничего. Лина со стоном повернула голову и увидела окно, задернутое плотной шторой.

«Я заболела? Откуда эта страшная боль в голове?… Я в какой-то клинике?» Только теперь она обратила внимание на жуткую тишину. Ни один звук не проникал в комнату. Почему здесь так тихо? Где она находится?

На долю секунды Лина вспомнила было, что с ней произошло, но тут же боль опять пронзила мозг, и робкое озарение исчезло. Но теперь девушка точно знала, что это каким-то образом связано с тишиной.

Ее охватило отчаяние. Лина чувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Она навзничь упала на диван, уставилась в потолок и тихо заплакала. Слезы катились по щекам. Ей не удалось справиться с чувством одиночества и бессилия, она не могла противостоять охватившему ее страху.

Наконец она вспомнила о своем шефе, Гарольде Питерсоне, попавшем в руки таинственных бандитов. «Значит, я не окончательно потеряла память! - с облегчением подумала девушка. - Я знаю, что я - Лина Дэвис, живу в Нью-Йорке, работаю секретарем у Гарольда Питерсона и вчера прилетела с ним в Лондон.

Я могу вспомнить название гостиницы, в которой остановилась, помню тех страшных людей, что похитили Гарольда, помню молодого человека по имени Дик Гренджер, который утверждает, что дружит с моим шефом, но я больше не верю ему».

Мало-помалу Лина собралась с мыслями, хотя голова по-прежнему ужасно болела.

Дик Гренджер! Что-то было связано с ним… Она опять увидела его лицо в мутном освещении гостиничного бара, а рядом с ним - красивую рыжеволосую женщину… Затем припомнила поездку в такси, старый дом, в котором было тихо, словно в гробу. Ступеньки, красный ковер, квартира номер четыре, белая сверкающая дверь, а потом… Потом ничего. Дом, неприятная тишина, белые двери. Затем провал в памяти, черная бездонная дыра.

Лина потеряла всякое представление о времени. Она не знала, долго ли находилась без сознания, сколько часов - или дней? - пролежала в этой маленькой комнате. Твердо было известно только то, что сейчас на улице темно, а из гостиницы она вышла около полудня. Означает ли это, что прошло всего лишь полдня?…

Лина подняла руку, чтобы посмотреть на часы, однако их не оказалось на запястье. Часы исчезли!

Справившись с новым приступом страха, она вновь внимательно осмотрела комнату и поняла, что исчезла и ее сумочка. Кто-то унес туфли, часы и сумочку.

Может быть, вещи лежат в шкафу? Лина собралась с силами и повернулась на бок. Голова, казалось, сейчас расколется от боли. Дыхание стало глубоким и прерывистым. Через некоторое время ей все-таки удалось спустить ноги с диванчика. Встав, она ухватилась за ночной столик у изголовья; комната вращалась вокруг нее, в глазах мелькали искры, мутило. Но через минуту Лина почувствовала себя лучше и смогла подойти к шкафу, двигаясь медленно, словно лунатик.

В шкафу было свалено огромное количество детских игрушек. Лина с удивлением смотрела на полки, забитые куклами, плюшевыми зверятами, автомобилями, кубиками, картинками, играми, пластмассовыми корабликами и самолетиками, игрушечными трубами и ярко-красными резиновыми мячами. И никаких следов ни сумочки, ни туфель, ни часов…

Лина разочарованно закрыла створки шкафа и легла надиван. Где она? Что это за дом? Детская комната? Может быть, она в каком-нибудь доме, одиноко стоящем на окраине Лондона?

Но что бы это ни было, для Лины эта комната стала камерой, а дом - тюрьмой; в этом она убедилась, совершив несколько бесплодных попыток открыть дверь - она была накрепко заперта. Отодвинув штору, скрывающую небольшое окно, девушка обнаружила решетки, прикрытые снаружи тяжелыми ставнями, не пропускающими света. Теперь она не могла знать, день на дворе или ночь.

Мертвая тишина доводила ее до отчаяния. Лине казалось, что она задохнется в этой маленькой комнате. Не помня себя, она бросилась к двери и принялась колотить в нее руками, но никто не отозвался на ее отчаянный порыв. В доме по-прежнему царила мертвая тишина. Эхо от ударов в дверь звонко разносилось в тишине, но в ответ не раздалось даже осторожных шагов надзирателя.

Скорчившись, Лина направилась к дивану и снова упала на него. Сердце рвалось из груди. Она закрыла глаза. Давно ли она в этой комнате? Сколько ее продержат здесь? Что с Гарольдом Питерсоном? Зачем этим людям понадобились зашифрованные бумаги?

Эти неотвязные мысли замучили Лину, но все-таки ей удалось погрузиться в беспокойный, чуткий сон. Поэтому, когда дверь неожиданно распахнулась, ей не сразу удалось вскочить на ноги.

Широко распахнув глаза, она смотрела на женщину, вошедшую в комнату. Это была дама средних лет, небольшого роста, в белом фартуке, внешним видом напоминающая сиделку. Лине опять пришла в голову мысль - не попала ли она в какую-нибудь клинику или санаторий? Женщина внесла поднос и поставила его на ночной столик, ни разу не глянув на девушку и не проронив ни единого слова.

На подносе стояли стакан молока и тарелка с бутербродами. И еще - большое красное яблоко. Лина почувствовала, как ужасно она проголодалась.

Поставив поднос, женщина повернулась, чтобы выйти.

- Подождите! - Девушке показалось, что голос ее застревает в горле, звучит непривычно, пискляво. - Кто, кто вы?

Женщина в белом переднике сделала вид, что не замечает ее. Лина подбежала к ней и загородила выход; она должна была заставить эту женщину посмотреть в глаза и ответить на вопрос.

- Я имею право знать, где нахожусь! Что это за дом? Вы слышите меня? Я хочу знать, почему меня содержат здесь, как арестованную!

Лина всячески старалась скрыть волнение. Незнакомка по-прежнему хранила молчание, и девушка закричала:

- Кто вы? Немедленно отвечайте! Вы сиделка или…

Посмотрев в неподвижное лицо женщины, напоминающее маску, Лина замолчала.

Она стояла перед девушкой, скрестив руки на груди. И вдруг, зашевелив губами, проговорила монотонным голосом:

- Я не сиделка. Это единственное, что я могу вам сказать. Теперь отойдите в сторону, мисс! Не создавайте лишних неприятностей, нам это ни к чему.

С этими словами она грубо отстранила Лину сильной рукой и решительным шагом направилась к двери. Прежде чем Лина успела прийти в себя, дверь за незнакомкой закрылась. Послышался звук задвигающегося засова. Шаги удалились, и опять настала жуткая, словно в морге, тишина.

Задыхаясь, Лина опустила руки и вернулась к дивану. Взгляд ее упал на поднос. Девушка была так голодна, будто не ела уже несколько дней.

Голова все еще сильно болела. Под маленькой тарелкой Лина обнаружила коробочку с таблетками от головной боли, и эта находка очень обрадовала ее. Девушка радостно схватила лекарство, но тут же вздрогнула от нехорошего предчувствия: может, эти таблетки вовсе не от головной боли? Рисковать нельзя ни в коем случае. «Возможно, они хотят, чтобы я потеряла сознание или крепко уснула», - подумала Лина. Нет, не стоило так легко сдаваться врагу. Она стиснула зубы и положила коробочку с пилюлями на прежнее место.

Выпив молока, съев вкусные бутерброды и яблоко, она начала думать, какие шаги предпринять дальше. Судорога свела руки, и она стала автоматически растирать их. «Если бы только знать, из-за чего все это произошло, - думала она. - Единственное, что можно с уверенностью сказать, - все это каким-то образом связано с шефом, с Гарольдом.

Почему его украли? Что за секретные дела были у него?

Лина беспокойно прошлась по комнате, потом взялась обследовать стены, пытаясь найти хоть какое-нибудь отверстие, вентиляционный канал - что угодно, лишь бы попробовать установить связь с внешним миром. Но поиски не дали результата. Эта комната была превращена в камеру, в стальную клетку для дикого зверя.

Неужели Гарольда Питерсона содержат в таких же условиях? Кто ударил ее по голове в старом доме? Дик Гренджер не мог этого сделать, поскольку в тот момент находился в гостинице.

Узнает ли он о том, что Лина Дэвис исчезла? Станет ли искать ее? Неприятна была даже сама мысль о том, что Дик Гренджер, которому Лина не доверяла, стал единственным человеком, который мог обратить внимание на ее исчезновение. В Лондоне никто не знал ни о ее существовании, ни о том, что с ней приключилось. Девушка всем сердцем желала, чтобы ее недоверие к Дику Гренджеру оказалось беспочвенным.

Лина уже не испугалась, когда дверь отворилась во второй раз. На пороге опять появилась женщина в белом переднике. Остановившись у двери, она обратилась к Лине бесцветным голосом:

- Следуйте за мной…

- Куда? - Лина вдруг испугалась распахнутой двери. Она медлила. Комната, всего несколько минут назад казавшаяся ей тюрьмой, теперь стала единственным надежным убежищем.

- Там увидите, - нехотя ответила женщина и нетерпеливо взмахнула рукой.

- Но… но у меня нет обуви. Я не могу босиком… - промямлила Лина.

Женщина угрюмо оборвала ее:

- Она вам не пригодится. Ну, идите наконец…

VIII

Лина сразу обратила внимание, что находится совсем не в том старом доме на севере Лондона, где она искала квартиру Дика Гренджера и получила жестокий удар по голове.

Дом, ставший для нее тюрьмой, был гораздо больше. Она следовала за женщиной бесконечным коридором с рядами запертых дверей. Стены были обшиты темным полированным деревом, тускло отсвечивавшим в свете слабых лампочек, висевших над каждой дверью. Толстый ковер приглушал звук шагов. На окнах висели тяжелые бархатные портьеры, сквозь которые не проникал уличный свет. «Неужели все еще ночь?»- подумала Лина. Это показалось ей совершенно невероятным.

В какой-то момент мелькнула мысль о побеге, но тут же стало абсолютно ясно, что нет ни единого шанса на успех. Кроме того, девушка все еще плохо чувствовала себя, была слаба, а женщина, уверенно шагающая впереди, выглядела физически очень сильной. И… у нее не было обуви! Кем бы ни были эти бандиты, это были явно не новички в таких делах. Все было продумано до мелочей.

Женщина остановилась у двустворчатой двери, подняла руку и трижды стукнула в темное полированное дерево. Изнутри отозвался мужской голос:

- Входите!

Женщина открыла одну створку и сделала шаг в сторону, пропуская Лину вперед. Поскольку девушка вошла не сразу, конвоирша сделала нетерпеливое движение. Лина все еще медлила. У нее пересохло в горле, колени дрожали. Губы женщины сложились в язвительную улыбку. «Ей явно доставляет удовольствие видеть мой страх», - пронеслось в голове у Лины. Она решительно выпрямилась и перешагнула порог. Было слышно, как за ней захлопнулась дверь. Подняв голову, она взглянула в лицо своему противнику. С большим трудом ей удалось преодолеть ужас, охвативший каждую клеточку измученного тела. Прямо в глаза бил яркий свет настольной лампы, за слепящим пятном которого едва выступали чья-то тень и лицо, едва ли напоминающее человеческое.

Лина закрыла глаза, потому что от сильной лампы опять разболелась голова, но тут же раздался голос этого человека, высокий, с сильным иностранным акцентом:

- Садитесь!

Свет лампы был направлен на стул. Лина села и через некоторое время смогла рассмотреть большой письменный стол, за которым сидел мужчина.

Она обвела взглядом комнату.

В ней почти не было мебели, не было и ковра на полу. Взгляд девушки остановился на человеке за письменным столом. Краем глаза она видела, как тот пристально следит за каждым ее движением. Глаза его скрывались за темными очками, слишком большими для такого мелкого лица. Когда на губах заиграла саркастическая улыбка, его физиономия вдруг превратилась в лицо злого ребенка. Оно было каким-то неестественно розовым. Лина удивленно уставилась на этого человечка. Как изменила его лицо гнусная улыбка! В ней угрожающе светилось что-то садистское…

- Буду краток, мисс Дэвис, - заговорил человечек. - Мы можем быстро закончить ваше дело, если вам будет угодно сотрудничать с нами. Мы…

- Сотрудничать с вами?! - воскликнула Лина.

Щеки ее вспыхнули от гнева. Она порывалась вскочить, но мужчина остановил ее:

- Не спешите возмущаться, мисс Дэвис! Вы не можете позволить себе такую роскошь. Если не захотите сотрудничать с нами и делать то, что вам велят, мы вынуждены будем просто-напросто ликвидировать вас.

Будто сдавила горло ледяная рука, мурашки побежали по спине. Лина набрала полную грудь воздуха, чтобы не потерять сознание.

- У нас нет времени на пустые разговоры, - продолжил человечек. - У нас к вам только один вопрос. Если вы пожелаете ответить на него, дело будет закрыто и вы получите свободу.

- Нет! - воскликнула Лина. - Нет!

- Уверен, что вы все-таки согласитесь с нами, мисс Дэвис. Ваша первая реакция спонтанна, она просто неразумна. Никогда не следует давать категорический ответ, не выслушав предложение до конца. Это более чем глупо.

Карлик протянул мясистую руку и опять включил стоящую на письменном столе лампу, вновь направив ее свет прямо в лицо Лине. Девушка уставилась в пол, пытаясь уберечь глаза от слишком яркого света. Она смотрела на свои ступни, босые, одеревеневшие от холода.

- Вы хотите выйти на волю живой?

Угрожающий голос коротышки вызывал в Лине только упрямство и решимость. Она выпрямилась и попробовала смотреть прямо в глаза незнакомцу. Это давалось ей с трудом, - от яркого света и неутихающей боли в голове она едва не теряла сознание.

- Где Гарольд Питерсон? - спросила она как можно спокойнее. - Зачем вы привезли меня сюда? Что за игру вы ведете?

Губы мужчины снова растянулись в садистской улыбке, и опять его лицо стало лицом совершенно иного человека. Этот монстр способен был постоянно менять внешность.

- Если вы хоть немного подумаете, то поймете, что речь идет не об игре. Все слишком серьезно, смею вас заверить. И вы первой испытаете на себе страшные последствия, если не согласитесь работать на нас.

- Вы не имеете права так со мной разговаривать! - закричала Лина. - Вы обыкновенный уголовник! Ударили меня по голове, содержите как арестованную, крадете мои вещи…

- Что за болтовня! Это не имеет никакого отношения к делу, - прорычал злобный карлик. Его притворную любезность как рукой сняло. Чувствовалось, что он теряет терпение. - Ваши протесты бесполезны. Мы понапрасну теряем драгоценное время. Вы здесь для того, чтобы отвечать на мои вопросы, а не грубить!

«Все это напоминает сумасшедший дом», - подумала Лина. Она опять опустила взгляд в пол, поскольку по глазам все еще больно бил яркий электрический свет.

- Мисс Дэвис! У меня к вам всего один вопрос… Коротышка замолчал, Лина ждала. Она не спрашивала, что он хочет услышать. Молчание длилось несколько минут, и только потом она вновь услышала его голос:

- Я хочу знать, где бумаги? Что вы сделали с бумагами, которые Гарольд Питерсон привез из Америки и каким-то образом исхитрился передать вам?

Мысли бурей неслись в Лининой голове. Раз мужчина упомянул Гарольда Питерсона, значит, он еще жив! Может, они прячут его в этом же доме? Надежда вспыхнула с новой силой. Может быть, она смогла бы…

Голос карлика вернул ее в жестокую действительность:

- Вы поняли, что обязаны ответить мне? Надеюсь, вы меня правильно поняли? Итак, где бумаги? Где вы их спрятали?

«Эти люди думают, что Гарольд передал мне бумаги, - лихорадочно размышляла Лина. - Следовательно, им неизвестно, что они сами допустили ошибку, перепутав чемоданы в аэропорту. Конечно же, они уверены, что я сообщница своего шефа и мне все известно о его планах!»

- Мисс Дэвис! - раздался звук отодвигаемого стула.

Подняв голову, Лина увидела, что коротышка выбрался из-за громадного по сравнению с ним письменного стола.

- Кто вы такой?- вскрикнула она. - Как вас зовут?

- Отвечайте же, где бумаги? - ледяным тоном повторял злобный карлик, не обращая внимания на ее крики. - Вам все равно придется рассказать нам всю правду, рано или поздно. Для вас это единственная возможность спасти жизнь.

Лина стиснула ладони. Руки были холодны как лед. Она с трудом сдерживала дрожь в теле, отчаянно стараясь отыскать ответ, который хоть частично удовлетворил бы коротышку и дал ей какое-то время на размышления.

- Прежде чем я что-либо скажу вам, мне надо разобраться в том, что здесь происходит, - ответила она смело, высоко подняв голову. - Я хочу знать, где Гарольд Питерсон. Что вы сделали с ним?

Карлик ударил ладонью по столу:

- Вы здесь вовсе не для того, чтобы выдвигать свои требования! Здесь нужно делать только то, что вам приказывают! Похоже, вы не совсем отчетливо представляете свое положение, мисс Дэвис!

Лина вдруг почувствовала себя усталой и несчастной. Сил у нее хватало только на то, чтобы прямо держаться на стуле. К тому же головная боль возобновилась с новой силой.

- Бумаги! - заорал низкорослый мужчина хриплым голосом. - Отвечайте немедленно - где они?

«Я с ним наедине, - отчаянно подумала Лина. -

Может, бросить в него чем-нибудь? Если как-нибудь исхитриться, схватить лампу и…»

Но она чувствовала, что сил для решительных действий и тем более для побега у нее просто нет. К тому же она была уверена, что ее собеседник в черных очках предусмотрел возможность попытки к бегству. Он производил впечатление человека хитрого и холодного, словно лед.

- Мисс Дэвис, если вы не ответите на мой вопрос, то, скорее всего, окажетесь в весьма неприятной для себя ситуации… - От звука его голоса по спине Лины пробежали мурашки. - Это ваш последний шанс… Я предупреждаю вас, мисс Дэвис! Подумайте хорошенько!

Бумаги! Лине нужно было хоть какое-то время, чтобы обдумать ответ. Хоть бы не так сильно болела голова! Она закашлялась и прошептала:

- У меня больше нет этих бумаг…

- Лжете! - Голос низкорослого клокотал, как лава в жерле вулкана. - Это ложь! Вы знаете, где спрятаны эти бумаги! Вы сами спрятали их!

Его крик гремел у Лины в ушах. Сил больше не оставалось.

- Они… Эти бумаги… - Она замолчала и закрыла лицо ладонями.

- Ну, продолжайте! - опять закричал коротышка.

Лина должна была придумать что-то такое, во что он с ходу поверил бы. Главное, чтобы он поверил!

- Бумаги, - продолжила она, - украли из моей комнаты. И я не знаю, кто это сделал.

- Нет! Нет! - Карлик стучал кулаком по столу. - Вы лжете! Эти бумаги все еще у вас? Вы должны сказать мне, вы спрятали их, отвечайте, где вы их спрятали? Вы надеетесь слишком дешево купить меня! Не выйдет, не выйдет никогда!

- Но… Их в самом деле кто-то украл. - Лина глубоко вздохнула. - Умыкнул из номера. И я понятия не имею, кто это сделал.

Низкорослый выбежал из-за стола. Лина никак не могла унять дрожь в теле. Зубы лязгали, словно в лихорадке, в глазах потемнело. И тут она увидела прямо перед собой злобное лицо карлика в черных очках.

Глухо вскрикнув, Лина Дэвис потеряла сознание…

IX

Придя в себя, Лина обнаружила, что она вновь в той самой ужасной маленькой комнатке, в своей камере.

Она лежала на диване. Вспоминая коротышку в черных очках, девушка обливалась холодным потом, натягивала почти до самого подбородка ватное одеяло, но все равно ее била холодная дрожь.

«Я должна выбраться отсюда! Я должна убежать из этого дома! Я не могу больше выносить постоянный мрак и тишину. Это верная дорога к нервному срыву, а если он случится, я не выдержу и скажу им, где бумаги». Лина понимала, что не следует недооценивать противника. Каменная женщина, низкорослый мужчина с лицом злобного ребенка, способного на все…

Она поднялась с дивана и вновь осмотрела комнату. Лина знала, что дверь закрыта на ключ, вдобавок с внешней стороны заперта на засов, что на окне - прочная решетка и непроницаемые ставни. А вот день сейчас или ночь - этого она так и не сумела узнать. Девушка неоднократно теряла сознание и совсем потеряла представление о времени. Как долго она находится в этом доме?

Она еще раз открыла шкаф, забитый детскими игрушками. Теперь его содержимое показалось Лине очень странным. Детские игрушки в этом ужасном доме! Лина не смела даже вообразить, что в этих стенах когда-то мог звучать детский смех!

Девушка взяла в руки дорогую китайскую куклу, одетую в красивое, но пожелтевшее от времени и испачканное шелковое платье; бросалось в глаза, что все игрушки дорогие. Скорее всего, они остались здесь от прежних владельцев дома, видимо, богатой семьи, в которой было много детей.

Лина задумчиво снимала игрушки с полки, одну за другой. Она не могла бы ответить на вопрос, что ищет в шкафу, но тем не менее методично просматривала все полки. На последней, нижней, в самом углу, валялся игрушечный револьвер. Он был очень похож на настоящий, настолько, что его с трудом можно было отличить от боевого оружия. Эта находка прибавила Лине сил. Девушка вывернула из шкафа все вещи, смутно надеясь обнаружить в нем что-нибудь, что могло бы пригодиться для побега.

Вскоре на полу выросла большая куча игрушек. Полки опустели. Лина принялась простукивать заднюю стенку шкафа - ей показалось, что за ней скрыта дверь. Одной рукой она упиралась в стенку, пальцами другой простукивала доски. За ними, совершенно очевидно, была пустота, об этом четко свидетельствовало звонкое эхо.

Сделав это открытие, Лина заволновалась. Но еще больше поразил ее ответный стук. Сначала ей показалось, что это колотится ее собственное сердце. Но вскоре стук с той стороны повторился, и на этот раз он был громче, чем прежде. С той стороны кто-то был!

Лина замерла в испуге. Она глядела в стенку шкафа, как зачарованная. Уж не кажется ли ей все это? Может ли она довериться собственным ушам? Опять послышался стук, а потом и голос, тихий и неясный:

- Кто там?

- Гарольд! - вскрикнула Лина.

Она сразу узнала его, хотя голос доносился едва слышно, звучал неотчетливо, приглушенно. Это был голос Гарольда Питерсона!

- Гарольд, это я, Лина! - Она как можно теснее прижалась лицом к стенке шкафа: - Гарольд… С вами все в порядке, Гарольд? - спросила она как можно громче.

Ответа не последовало. Нервы у девушки были напряжены до крайнего предела.

- С вами все в порядке? - переспросила она.

- Да, - едва слышно донесся мужской голос. - Со мной все нормально. Но, Бог мой, как вы сюда попали, Лина? Вас тоже… - Он умолк, словно испугавшись возможного ответа.

- Чувствую себя хорошо, - кричала Лина, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно веселей, - но меня держат под стражей. Меня заперли в этой комнате. Я никак не могу отсюда выбраться!

- Значит, они нас обоих…

Лина едва могла разобрать, что он говорит.

- Я плохо слышу вас! - прокричала она. - С вами действительно ничего не случилось? Вы хорошо себя чувствуете?

- Наверное, между нами толстая деревянная перегородка. Я плохо слышу ваш голос.

Лина понимала, что нельзя терять ни секунды. В любой момент могла войти охранница.

- Бумаги… Пакет в вашем чемодане… - Прежде чем продолжить фразу, Лина в страхе оглянулась на дверь. - Я спрятала эти бумаги в надежном месте.

- Вы умница! - Несмотря на разделявшую их толстую стену, она почувствовала, что Гарольду сразу стало намного легче.

Некоторое время они молчали. Потом опять заговорил Гарольд, возбужденно и нервно:

- Лина, кто-то идет! Больше не могу говорить. Будьте очень осторожны. Как только уйдут, я опять постучу в стену, и мы снова поговорим. Вы поняли меня?

- Да, конечно!

Лина прислушалась, но из комнаты, где содержали Гарольда Питерсона, больше не доносилось ни звука. Сердце девушки сжалось от боли. Его голос звучал глухо и неуверенно. Это был не тот Гарольд Питерсон, которого она хорошо знала. Ей было даже страшно подумать, что сотворили с ним в этой гнусной тюрьме за прошедшие дни.

Лина всячески старалась успокоиться. Она быстро убрала игрушки в шкаф, опасаясь, что кто-нибудь неожиданно войдет в комнату и обнаружит ее находку. Свободной от игрушек осталась только часть стенки, через которую можно будет поговорить с Гарольдом. Потом она легла на диван, напряженно вслушиваясь, не раздастся ли стук из соседней комнаты.

Сознание того, что Гарольд Питерсон жив и, вероятно, здоров, придало ей храбрости. Комната, в которой ее содержали, уже не казалась девушке такой узкой и ужасной, а отвратительный карлик в черных очках перестал нагонять на нее безотчетный ужас.

Однако Лину терзал голод. Она давно ничего не ела. Собрав в кулак всю свою волю, она ждала условного стука в стену. Ей казалось, что минула целая вечность, прежде чем раздался условный сигнал.

Лина открыла дверцу шкафа.

- Да? - подала она голос.

- Лина? - едва донеслось до нее.

- Это я. Пожалуйста, скажите мне правду. С вами действительно все в порядке?

- Не беспокойтесь обо мне. Совершенно не стоит волноваться на эту тему.

- Они… они сейчас были у вас?

Прошло несколько секунд, прежде чем последовал ответ:

- Нет. Никто не приходил. Просто мне надо было успокоиться. А как вы? Они достойно ведут себя с вами, Лина? Клянусь, я убью каждого, кто посмеет оскорбить вас!

- Со мной все в порядке! - прокричала Лина. Она совсем забыла об опасности. - Все в порядке! - повторила она.

В этот момент дела обстояли именно так. Она стала сильной и храброй. Ей даже показалось, что головная боль прошла.

- Послушайте, Гарольд! Я кое-что нашла… Нашла в своей комнате игрушечный револьвер. Его почти невозможно отличить от настоящего.

- Лина, говорите тише. Нельзя, чтобы они пронюхали о том, что мы нашли друг друга. Это было бы…

- Но, Гарольд, послушайте! Револьвер! Он может нам пригодиться, когда мы организуем побег…

- Лина, вы мужественная девушка. Хорошенько спрячьте его. Спрячьте так, чтобы его можно было быстро достать. Не берусь предсказать, что могут сотворить с нами эти люди. Возможно, у нас действительно есть кое-какие шансы.

- Шансы… - Лина только на это и надеялась - на самый невероятный шанс.

- А что касается тех бумаг, Лина… - Голос из соседней комнаты зазвучал яснее. Похоже было, что Гарольд собрал все силы, чтобы произнести последние слова. - Попробую вам объяснить… Сейчас не время рассказывать обо всем, но… Все произошло именно из-за этих листочков бумаги. Из-за этих бумаг теперь ваша жизнь подвергается смертельной опасности. В опасности обе наши жизни. Теперь вы знаете, из-за чего это случилось, Лина. Я обыкновенный курьер секретной службы. Это значит, что я передаю тайные сообщения агентам…

- Агентам? - Лина с трудом понимала, о чем он говорит.

- Секретным агентам. Я нейтральный человек, независимый американский гражданин. Думаю, в этом вас не имеет смысла уверять.

Лина улыбнулась. Нет, Гарольду Питерсону не надо было убеждать ее в этом. Заявление о секретных агентах, однако, поубавило у нее решительности. Только теперь девушка поняла всю серьезность слов Гарольда Питерсона. Секретная служба… А Гарольд у них - курьер. Теперь стало ясно, почему его похитили.

- Это особо секретные бумаги. В них - сведения огромной важности. Я должен был передать их агентам в Стокгольме и Хельсинки. Они ни в коем случае не должны попасть в чужие руки! Лина, наверное, у вас больше шансов вырваться отсюда, чем у меня. Если вам это удастся, не тратьте из-за меня ни секунды. Воспользуйтесь любой возможностью, какая только вам подвернется. И обещайте мне, что, если будете на свободе, доставите эти бумаги в Стокгольм и Хельсинки. Поезжайте по запланированному маршруту. Вы обещаете?

- Но, Гарольд… мистер Питерсон… Я ведь не знаю, кто… - От волнения Лина опять перешла на официальный тон.

- Все, что от вас потребуется, - это останавливаться в тех отелях, где мы забронировали номера. Агенты войдут в контакт с вами самостоятельно. Нужно только терпеливо дождаться.

- Но я не понимаю! Я…

- Вполне естественно, что вам многого пока не понять. Но сейчас я не могу вам все объяснить. Я уже сказал, что эти бумаги исключительно важны. Они касаются совершенно секретных вещей. Речь идет о безопасности… - Голос Гарольда Питерсона оборвался. Лина терпеливо ждала, стараясь почти не дышать. Наконец он раздался вновь: - Если вам удастся выбраться отсюда, обещайте мне, Лина, что вы все сделаете так, как я просил вас! Это очень важно!

- Обещаю, - ответила внезапно охрипшим голосом Лина и прижала ладонь к бешено колотящемуся сердцу.

- Другого я и не ожидал от вас, Лина. - По тону чувствовалось, что Гарольду Питерсону стало намного легче. - Лина! Вы связались с Диком Гренджером? Встретились с ним?

Дик Гренджер? Лина опять ощутила почти беспричинное недоверие к этому человеку. Она была уверена, что он слишком мало сделал для того, чтобы отыскать след Гарольда.

Однако девушка спокойно ответила:

- Да. Я встречалась с ним.

- Это хорошо. Он будет вас охранять. Он вам поможет и в случае необходимости защитит вас.

- Гарольд, я в этом не совсем уверена. Не думаю, что Гренджеру можно так безоглядно доверять.

- Вы должны доверять Гренджеру! Он один из наших. Можете довериться ему во всем. Он уже три года как наш связной в Лондоне.

Лина слушала молча.

- А что касается бумаг - они очень, очень важные. Возможно, в одиночку у вас ничего и не получится. Обещайте, что будете сотрудничать с Гренджером, Лина! Вы просто должны это сделать!

Лине пришлось обещать сделать именно так, как он говорил, но уверенности в том, что она сдержит слово, у нее не было. Девушка, как и сам Гарольд, пока сидела в тюрьме, и только потому, не колеблясь, дала слово своему шефу. Она стремилась в первую очередь успокоить его и потому охотно дала слово выполнить все его требования.

Потом их разговор опять прервался - Гарольд сказал, что к нему, кажется, кто-то направляется. Вскоре Лина услышала в коридоре неясные голоса. Она не могла разобрать, что происходит в соседней комнате. Может быть, Гарольда Питерсона увели на допрос? Может быть, сейчас он стоит перед отвратительным низкорослым человечком в черных очках?

Лина медленно вернулась к дивану. Совершенно измученная, она упала на подушку. Все было так непонятно, так страшно! Гарольд Питерсон говорил о секретной службе, об агентах, о курьерах и связных, о конфиденциальных делах, о поручениях особой важности… Она была абсолютно уверена, что ее шеф не станет совершать дурных поступков, это был безупречный человек. И ей хотелось как можно лучше выполнить обещание, данное ему.

Лина лежала и гадала, когда Гарольд Питерсон вновь подаст знак и они опять смогут поговорить. Однако ожидание оказалось напрасным. В соседней комнате воцарилась мертвая тишина.

Наконец веки ее отяжелели, глаза закрылись, и Лина погрузилась в беспокойный сон. Ее мучили страшные видения. Перед ней возникли фигуры Гарольда Питерсона и Дика Гренджера.

Они дрались - дрались из-за какого-то компьютера…

Даже во сне ее изумила нелепость происходящего, и она мысленно покачала головой.

X

В комнату опять вошла женщина в белом фартуке и опять внесла поднос со стаканом молока и бутербродами. Лина хотела было отказаться от пищи в знак протеста, но чувство голода пересилило гордость, и, как только дверь за тюремщицей захлопнулась, она перекусила и выпила молоко.

Потом девушка опять легла на диван. Дальнейшее ожидание хоть чего-то было просто непереносимо. Лина была уверена: если бы не разговор с Гарольдом Питерсоном, она давно бы уже отчаялась и во всем призналась своим мучителям. Однако в соседней комнате все смолкло, и, казалось, навсегда. Лина дважды пыталась сама стучать Гарольду, но ответа так и не получила. Было очень похоже, что его увели на допрос.

Опять вошла женщина в фартуке, с подносом в руках. На нем аппетитно дымилась пища. Тюремщица спросила, готова ли Лина наконец сказать, где спрятаны бумаги, и, когда девушка отрицательно покачала головой, направилась к двери вместе с подносом, унося из комнаты вкусную еду.

Лина вздохнула. Ее мучил этот запах. Она была уверена, что потеряет сознание от голода. Чтобы отвлечься от этого неприятного чувства, Лина занялась поисками подходящего местечка, чтобы укрыть игрушечный револьвер. В итоге она засунула его за пояс юбки и прикрыла пуловером, после чего села на краешек дивана и стала ждать. Услышав, как открывают ключом дверь, она пристально уставилась на нее. В проеме опять показалась женщина в белом фартуке. В руках она держала Линины туфли.

- Обуйтесь! - приказала она.

Лина встала, охваченная волнением. Неужели им стало известно, что ей удалось переговорить с Гарольдом? Куда сейчас поведут ее - на следующий допрос?

- Поторапливайтесь! Ну, пошли же наконец, - подгоняла женщина. - Ступайте впереди меня! Туда!

Они опять зашагали бесконечными коридорами, освещенными тусклыми лампочками. Лина отметила, что в этот раз они идут не туда, где происходил первый допрос. Женщина повела девушку по лестнице. Вдруг она распахнула какую-то дверь и вытолкнула Лину за порог. Лина оказалась в довольно обширном дворе. Она с жадностью глубоко вдыхала свежий воздух.

Был ранний вечер. Слабый свет уходящего солнца тщетно боролся с длинными темными тенями. Из другого крыла здания вышли двое, приблизились к Лине и, кивнув конвоирше в белом фартуке, стали один слева, другой справа от пленницы. Оба незнакомца были крупные, сильные, в одинаковых плащах.

«Возможно, это те самые люди, которые похитили Гарольда в аэропорту», - подумала Лина»

Мрачные охранники не произнесли ни единого слова. Лина попыталась пойти в ногу с ними. У нее было такое чувство, словно ей снится страшный сон, и, чтобы забыться, она вновь и вновь старалась попасть в ногу с ними.

Двор с трех сторон был окружен стенами огромного дома. Четвертая сторона выходила на улицу, точнее, на обыкновенную сельскую дорогу. За ней рос лес. К удивлению Лины, мужчины повели ее именно туда. Через некоторое время узкая лесная тропа привела их на поляну. За деревьями Лина видела, как опускается за горизонт темно-красное солнце.

Быстро темнело. Лина подумала было о побеге, но последние надежды рассеялись, когда вспыхнули два сильных прожектора и залили поляну ярким светом.

Она закрыла руками глаза, чтобы защититься от их слепящего сияния, однако успела заметить, что прожектора были установлены под деревьями на краю поляны. Они смотрели на нее из наступающего мрака, будто два огненных глаза. Потом на поляну пришли еще какие-то люди. Сердце Лины бешено заколотилось, когда среди них она заметила низкорослого мужчину в черных очках. Он направился прямо к ней,

- Мисс Дэвис, добрый вечер! - крикнул он и остановился в нескольких шагах от девушки. - Конечно, вам хотелось бы узнать, что с вами сейчас произойдет, не так ли?

Лина ответила на его насмешливый взгляд молчаливым презрением, не вымолвив ни, слова.

- Это последний шанс для вас и для мистера Питерсона. Последний раз спрашиваю, где спрятаны бумаги!

- Я не знаю, где они, - спокойно солгала Лина. - Я не могу вам сказать этого, потому что сама не знаю!

- Лжете! - Лицо карлика перекосилось от гнева, потом на губах его заиграла дьявольская улыбка. - Мистер Питерсон давно уже все рассказал. Однако наше терпение кончилось. Сейчас вы поймете, что мы не шутим и ситуация более чем серьезная… - Он повернулся на пятках и крикнул:- Ведите его сюда!

На залитую электрическим светом поляну вышло еще несколько человек. Все они были одеты в одинаковые плащи. Среди них Лина заметила знакомую фигуру. С ее губ сорвался тихий стон - это был Гарольд Питерсон.

Его лицо побелело, приобретя мраморный оттенок. На лбу и щеках обозначились глубокие морщины, но голубые глаза остались прежними. Они с дерзким вызовом смотрели на происходящее вокруг. Лина бросилась было к нему, но, застонав от боли, остановилась - конвоиры грубо схватили ее за руки.

Низкорослый человечек в черных очках с явным удовольствием поглядывал то на Лину, то на Гарольда.

- С удовольствием обошелся бы без этого, - ласково произнес он, - но вы оба грубы и упрямы. Я вынужден прибегнуть к крайним мерам.

Лина почти не слушала его. Она думала только о том, как достать игрушечный револьвер. Поможет ли он обмануть людей, охраняющих поляну? Девушка обменялась взглядами с Гарольдом.

- Если вы окончательно отказываетесь отвечать, мисс Дэвис, я незамедлительно расстреляю вас. Вы слышите, мистер Питерсон? Что вы на это скажете?

Гарольд медленно перевел взгляд с Лины на человечка в черных очках, но ничего не ответил. Все напряженно уставились на них. Охранники Лины слегка ослабили хватку. Наконец Гарольд заговорил:

- Если кого и следует расстрелять, так это вас - в первую очередь и незамедлительно! - Голос его звучал сухо и непреклонно.

Когда Гарольд умолк, все уставились на коротышку в черных очках, напряженно ожидая его реакции на нахальный выпад пленника.

- Сейчас посмотрим… - пробормотал тот. - Я…

В этот момент Лина предприняла попытку освободиться. Она резко согнулась, выскользнула из рук конвоиров и, петляя, побежала к лесу, который был совсем рядом.

- Револьвер! - Голос Гарольда перекрыл тревожные возгласы охраны. - Возьми револьвер?

Лина выхватила из-под пуловера револьвер и направила его на ближайшего из преследователей. Тот замер, боясь пошевелиться. Остальные последовали его примеру. Шаг за шагом девушка отступала к лесу. Она понимала, что в ее распоряжении считанные секунды.

- Она прикончит вас не задумываясь! Она прекрасно владеет револьвером! - гремел, не умолкая, голос Гарольда Питерсона.

Лина была благодарна ему за поддержку. Она надеялась, что никто не успеет заметить, как предательски дрожит ее рука, сжимающая игрушечное оружие.

Вот наконец и деревья. Прожектора моментально погасли. Призрачная поляна погрузилась в глубокую тьму. Все стихло. Затем раздались какие-то возгласы, послышались возбужденные голоса и треск сухих веток под ногами преследователей.

Лина со всех ног понеслась в глубину леса. Она натыкалась на кусты и сучки, спотыкалась о корни деревьев и мелкие камни, но не обращала на это ни малейшего внимания. Она слышала за собой крики и мчалась вперед, прижимая левую руку к груди. Дыхания не хватало. Лина заставляла себя бежать из последних сил. Ноги подкашивались от усталости, но и голоса за спиной звучали все тише.

Лина, вскрикнув от нестерпимой боли, упала на землю. На какое-то время она потеряла сознание, а когда пришла в себя, вокруг стояла полная тишина. Она все еще сжимала в руке револьвер. Игрушечное оружие помогло ей бежать. Но что с Гарольдом? Не он ли погасил прожектора, когда охрана рванулась за ней в погоню? Что они сделали с ним?

Глаза Лины наполнились слезами. Потом она словно услышала приглушенный голос Гарольда из-за стены: «Если вы выберетесь отсюда, обещайте, что передадите бумаги по назначению.

Не пытайтесь мне помочь. Продолжите поездку, как было запланировано. Обещаете?»

Она очень хотела сдержать слово, данное Гарольду Питерсону.

XI

Лес был страшен, и ему не было конца. Лина то и дело натыкалась на колючий кустарник и шершавые стволы деревьев. Она потеряла представление о том, как долго блуждает по чащобе, отчаянно пытаясь отыскать хоть какую-нибудь дорогу. Двигаться вперед заставляло ее обещание, данное Гарольду, а также воспоминание о низкорослом человечке с ужасным лицом.

Неожиданно подул холодный ветер. Деревья шумели и раскачивали кронами. Лина пыталась поднять повыше воротник пуловера. Ей так не хватало платка, чтобы прикрыть голову.

Девушке показалось, что в лесу стало светлее. Неужели рассвет? Она подняла голову и посмотрела на небо. Из-за облаков показалась луна и пролила свой бледный свет на лес. На дереве рядом с Линой заухала сова, но ее жутковатый крик не мог внушить такого страха, как мрачные голоса ее недавних стражей.

Лина автоматически брела вперед, едва переставляя ноги. Она двигалась, словно робот. Мышцы ныли от усталости. Когда на небе вспыхнули утренние краски, она уже не могла идти. Девушка присела на пень, чтобы отдохнуть. Голова ее склонилась на плечо, потом и сама она медленно соскользнула на мягкий мох и заснула мертвым сном.

Пробудившись, она с трудом смогла пошевелиться. Тело закоченело от холода. Лина принялась разминать руки и ноги, чтобы ускорить циркуляцию крови. Должно быть, она спала совсем недолго. Солнце, похоже, еще не выглядывало из-за горизонта. Лина заметила, что справа лес значительно поредел. Ей показалось, что за деревьями бежит какая-то дорога. Она направилась туда, словно влекомая какой-то таинственной силой.

Добравшись до опушки, она наткнулась на канаву, отделявшую лес от асфальта. Это было достаточно широкое шоссе.

Поскольку было еще совсем рано, движения не было. Лина остановилась в нерешительности. В какую сторону идти? Ей надо было вернуться в Лондон. Ей необходимо было связаться с Диком Гренджером. Она посмотрела налево, потом направо. Справа, вдали, она заметила дорожный указатель и медленно направилась к нему.

Было холодно. Лина с огромным удовольствием выпила бы сейчас чашечку горячего крепкого кофе. Мысль об этом чудесном напитке вызвала судороги в желудке.

Дойдя до указателя, она прочитала: «Лондон, 52 мили». Стрелка указывала в ту сторону, откуда она пришла. Название города на противоположной стороне таблички ничего ей не говорило. Она хотела и должна была попасть в Лондон.

Лина Дэвис повернулась на сто восемьдесят градусов и зашагала по обочине шоссе. Мысль о том, что ее легко могут обнаружить на открытом пространстве, уже не волновала ее. Девушка настолько устала, что забыла о страхе. Ей не хотелось опять тащиться по лесу параллельно дороге, спотыкаясь о корни, цепляясь за колючие ветки, натыкаясь на острые сучки. Идти по шоссе было куда легче, это помогало сберечь силы.

Дойдя до поворота, Лина поняла, что лес тянется только вдоль одной стороны шоссе. С другой стороны шла проволочная ограда, а за ней - обработанные поля.

Сердце девушки бешено заколотилось, когда она заметила вдалеке красную точку. В сиянии лучей восходящего солнца впереди красовалась телефонная будка! Лина ускорила шаги. Добравшись до кабинки, она едва дышала, но дверь распахнула стремительно, рывком. Какое счастье! Она не хотела верить своим глазам, но перед ней висел телефонный аппарат!

Лина взялась за трубку. Аппарат был исправен. Девушка с облегчением вздохнула. На стенке будки, под аппаратом, висела толстая телефонная книга. «В случае неисправности таксофона сообщите об этом из соседнего автомата, набрав без монеты номер 100», - прочитала она. У нее не было ни единой монетки. Может, на телефонной станции посочувствуют ей…

Лине повезло еще раз: она сумела вспомнить номер Дика Гренджера, и продиктовала его любезному служащему телефонной компании, согласившемуся помочь ей. Он попросил ее подождать, не вешая трубки. Лина ждала. Телефонная трубка в ее руке дрожала от волнения. Она страстно желала, чтобы Дик оказался дома. Конечно, еще очень рано, но по поводу этого молодого человека нельзя было с уверенностью сказать, что…

- Алло? - неожиданно раздался в трубке голос Гренджера.

Лина вздохнула с облегчением.

- Алло! Лина Дэвис? Где вы, Лина? Я чуть с ума не сошел, когда вы исчезли! Я всюду ищу вас. Ведь уже четыре дня, как вы…

Четыре дня! Лина не хотела верить своим ушам.

- Я сейчас ничего не стану объяснять вам, Дик, - ответила она. - Это длинная история. Но мне срочно нужна ваша помощь. И Гарольду тоже…

- Гарольду? - взволнованно перебил ее Гренджер. - Где он? Вам это известно?

- Знаю, где он был прошлой ночью, - ответила Лина усталым голосом. - Дик, я не могу вам прямо сейчас, по телефону, объяснить все подробности. Это длинная история, повторяю вам. Все очень сложно. Большего я не могу сказать… - Лина опять ощутила дикую головную боль и тошноту.

- Хорошо, хорошо, понимаю. Главное, что вы живы, что с вами ничего ужасного не произошло.

- Я нахожусь приблизительно на краю света, на каком-то пустынном шоссе. У меня нет денег, и я никого не могу попросить подвезти меня, потому что в данный момент очень похожа на потрепанную бродяжку. Я вся исцарапана, потому что ночь провела в лесу. Дик, вы можете приехать за мной?

- Конечно. Сейчас же выезжаю. Только скажите, где вы, и я уже лечу.

Лина потерла лоб, чтобы унять вновь поднимающуюся в голове волну боли. «Как же объяснить, где я нахожусь?»- растерянно подумала она.

- Алло, Лина! Почему вы замолчали? - продолжал теребить ее Гренджер.

- Дик, я не могу сказать, где нахожусь. Я не знаю, как объяснить вам… - Она почти рыдала.

- Лина, успокойтесь, пожалуйста. Я отыщу вас. Это вовсе не сложно. Вы, кажется, говорите из телефонной будки?

- Да.

- Прекрасно. На стенке, чуть выше телефонного аппарата, должна быть табличка с номером и адресом. Они есть во всех телефонных будках Англии. Нашли?

Лина вытаращила глаза. Прямо перед ее лицом висела жестянка с адресом! Наконец ей удалось сосредоточиться и разобрать буквы, начертанные под многозначным номером: «Данный таксофон установлен на Бистерском шоссе, у поворота на Грейс-Лен».

- Лина, я еду! - крикнул Дик Гренджер. В трубке раздались короткие гудки.

Девушка прислонилась к стенке будки и закрыла глаза.

XII

Зеленый спортивный автомобиль Дика Гренджера приближался к телефонной будке по все еще пустынному шоссе. Лина поднялась с пола будки, на котором просидела все это время. В глазах молодого человека промелькнул неподдельный ужас.

- Господи Боже! Что они с вами сделали? - спросил он. - Бедная девочка!

Слова сочувствия вызвали у Лины новый поток слез.

Всю дорогу до Лондона Дик Гренджер успокаивал Лину, и, когда машина подкатила к старому дому, она уже почти пришла в нормальное состояние. Однако вид жилища Дика вызвал у нее новый прилив неприятных воспоминаний. Девушка вновь почти физически ощутила неприятную тишину, увидела ступени, покрытые красным ковром, белые сияющие двери… И потом этот удар! «Знает ли Дик Гренджер, что я уже была однажды в этом доме? - думала она. - Если и знает, то отлично скрываетэто!» Молодой человек заботливо помог Лине выйти из машины, затем открыл массивную дверь и повел девушку вверх по лестнице. Лина слышала музыку, доносившуюся из радиоприемника, человеческие голоса. Сейчас дом вовсе не походил на безмолвное угрюмое строение, а утреннее солнце, льющееся сквозь высокое окно на лестнице, приятно освещало холл.

Лина просто не могла поверить, что беда с ней случилась именно здесь. Она решила ничего не говорить о происшествии Дику Гренджеру.

Дик усадил Лину в кресло, а сам отправился на кухню, откуда быстро вернулся с кофе и сандвичами на подносе. Симпатичная комната, еда и тепло усыпляли Лину. У нее закрывались глаза. Сказывалось все пережитое в прошедшие дни. Она попыталась рассказать Дику, что с ней произошло, но язык не слушался. Она не могла восстановить в памяти подробности последних головокружительных событий, отчаянно пыталась описать дом-тюрьму… но мысли путались.

- Прежде всего вам следует выспаться, - сказал Гренджер. - Вы явно перевозбудились. Пойдемте, я провожу вас. Поговорить можно и позже.

Лина кивнула головой и послушно направилась вслед за ним в спальню. Дверь едва закрылась за Диком, как она рухнула в мягкую постель и моментально провалилась в глухой, без сновидений, сон.

Когда Лина вышла из спальни, Дика Гренджера в квартире не было. Приняв ванну, девушка расположилась в гостиной. Вскоре хлопнула входная дверь, и в гостиной появился Дик Гренджер.

- Хорошо спалось? - весело спросил он.

- Да, замечательно.

- Ну, теперь самое время позавтракать. Что вам подать? Должен сознаться, что я умею готовить только яичницу. Подходит?

Лина засмеялась и утвердительно кивнула. Она была благодарна ему за эту легкую, веселую болтовню. Потом она сидела в кухне и наблюдала, как Дик готовит завтрак. Настенные часы показывали четверть седьмого.

Значит, она проспала весь день…

Дик Гренджер выпустил яйца на раскаленную сковороду, и тут Лина вскрикнула.

- Что случилось? - Дик удивленно повернулся к ней.

- Гарольд! - произнесла Лина. Она зажала рот ладонью и, немного успокоившись, объяснила: - Я не имею права рассиживаться здесь, в покое и безопасности, в то время как Гарольд… - Голос ее задрожал, непрошеные слезы хлынули из глаз.

- Почему вы не хотите рассказать мне обо всем? Тогда я смог бы вплотную заняться этим делом.

Дик подал яичницу, но Лина, несмотря на голод, не смогла проглотить ни кусочка. Она решилась рассказать ему, но кое-какие детали все-таки опустить. Девушка умолчала о том, что именно в доме Дика Гренджера она получила удар по голове. Она скрыла, что Гарольд сам рассказал ей о тех бумагах, об их особой секретности. Казалось, ее сокращенный рассказ вполне удовлетворил Дика.

- Как вы думаете, была у Гарольда возможность бежать? - спросила она, сложив руки на коленях. - Может, он уже на свободе?

Гренджер пожал плечами:

- Боюсь, что нет. Если бы ему удалось бежать, он давно бы связался со мной. Ведь я его единственный связной в Лондоне. Да и с вами бы он нашел способ установить контакт. - Заметив разочарование на лице девушки, молодой человек поспешно добавил: - Не бойтесь! Поверьте, Гарольд сумеет за себя постоять, Он опытный агент.

- Но вы представить себе не можете, насколько опасен тот человек! - Лина съежилась при одном только воспоминании о человечке в черных очках.

- Держите! - Гренджер протянул ей стакан с какой-то теплой жидкостью. - Это бренди с горячей водой и сахаром. Именно то, в чем вы нуждаетесь. Вылейте, будьте умницей?

Лина повиновалась. Она с трудом заставила себя проглотить питье, однако ей сразу стало легче, и она сумела подробно рассказать Дику об уединенном доме-тюрьме.

- Похоже, я знаю этого человека, - сказал Гренджер, когда Лина умолкла. - У него скверный характер. Мы за ним уже давно наблюдаем. Его зовут Хант. Он - самый большой недруг Гарольда. Этот человек не останавливается ни перед чем, если ему необходимо что-то узнать.

Перед глазами Лины возникло бледное лицо Гарольда Питерсона. Он помог ей бежать. Побег удался только благодаря ему. А она сидит в безопасности, в теплой комнате, в то время как он… Лина не посмела даже додумать эту мысль до конца. Она знала, что Гарольду грозит смертельная опасность.

- Гарольд объяснил вам, насколько важны те бумаги? - спросил Гренджер. - Может, он объяснил вам, в чем их суть?

- Нет. Он только сказал, что я должна передать их дальше, - спокойно ответила Лина Дэвис.

Она опять ощутила усталость во всем теле. Может, это из-за теплого напитка? Собрав все силы, Лина заставила себя сидеть в кресле выпрямившись. Она боялась произнести что-нибудь, о чем позже пришлось бы пожалеть.

- Как вы намереваетесь поступить с бумагами?

- Он сказал… - Лина с трудом сдерживала зевоту. - Он сказал, что я должна поехать вместо него.

- Поехать, вы?! - недоуменно переспросил Гренджер. - В Скандинавию?

Лина кивнула:

- Гарольд сказал, что эти бумаги необходимо доставить по назначению, в Стокгольм и Хельсинки, как планировалось еще в Нью-Йорке. Я обещала доставить их.

- В одиночку вам не справиться, - моментально отреагировал Гренджер. - Это слишком опасно. Я не допущу такого безрассудства.

- Сделаем это вдвоем, раз вы настаиваете.

- Конечно! - Было заметно, что Дик Гренджер доволен ее ответом. - Это совсем другое дело.

В душе ее вдруг поднялись старые подозрения, но Лина вспомнила слова Гарольда: «Вы должны доверять Гренджеру. Он один из наших…»

Она взглянула на своего собеседника - тот задумчиво курил. Лицо Дика утонуло в клубах дыма. Неожиданно Гренджер швырнул сигарету в камин и повернулся к Лине:

- Поскольку нам предстоит работать вместе, следует объясниться до конца. Так мне, по крайней мере, кажется, - произнес он негромко.

- В чем мы должны объясниться? - Лина смотрела на него, наморщив лоб.

- Вы мне не доверяете, Лина. Ведь так? - серые глаза Дика поймали ее взгляд. - Я не знаю почему, но вы мне не доверяете с первой минуты нашего знакомства. Почему, Лина? Неужели Гарольд сказал обо мне что-то плохое?

- Нет! - Лина отрицательно качнула головой. - Напротив, Гарольд сказал, что вы не один год работаете вместе и он вам полностью доверяет.

Дик Гренджер подпер голову кулаком:

- Тогда почему же?…

Лина почувствовала, как лицо ее заливается краской:

- Не знаю, чем это объяснить. Я и сама не могу этого понять. Это все… так страшно. Я не знаю, что думать обо всем этом…

Гренджер кивнул:

- Ничего удивительного, что вы нервничаете и сомневаетесь во всем после такой встряски. Вы оказались втянутой в необычное дело. Даже мы, профессионалы, бывает, излишне переживаем.

Лина очень старалась перебороть сон.

- Когда мы в первый раз встретились с вами, - продолжал Гренджер, - я играл предложенную мне роль. Я не мог сказать вам правду, я не имел права говорить, что работаю на нашу секретную службу. Я должен был играть роль, поймите…

«Это так, - размышляла про себя Лина. - Кажется, сейчас он говорит правду».

- Нет смысла убеждать вас, говорить, что в своем деле я так же хорош, как и Гарольд, - Гренджер хрипло рассмеялся. - Он сыграл свою роль так хорошо, что даже вы ни о чем не догадались. Правда?

Лина была утомлена до такой степени, что с трудом вникала в смысл слов Дика. Ей показалось, что вовсе не важно, доверяет она Гренджеру или нет.

- Утром я похлопочу насчет отъезда. Вы сможете лететь?

Лина даже подскочила в кресле.

- Завтра? - переспросила она взволнованно. - А Гарольд?…

- Все идет своим чередом, - объяснил Гренджер. - Гарольдом займутся мои люди. Больше я для него ничего не могу сделать.

- Хорошо. Значит, завтра утром, - пробормотала Лина.

- Я займусь билетами, а вы - бумагами, о которых говорил Гарольд. - Лина удивленно посмотрела на него. - Я оставляю это за вами и даже не хочу знать, где вы их спрятали. Я доверяю вам полностью. А теперь ступайте спать, я вижу, вы все еще умираете от усталости. Сам я переночую у приятеля, он живет в этом же доме, этажом выше. И пусть вас не мучает совесть. Я вижу, вы слишком устали, и потому не стоит идти сейчас в отель. Я прав, не так ли?

Лина молча кивнула головой. Она была так измучена, что хотела только одного: больше ничего не слышать, забыть ужас происшедшего и заснуть…

XIII

На следующее утро за завтраком они заговорили о поездке в Стокгольм.

Лине показалось, что Дик Гренджер изменился за ночь. Ответственность, которая легла на его плечи, похоже, сделала его более серьезным. «Я была несправедлива к нему, - думала она, мысленно сравнивая его с Гарольдом. - Да и сам он разыгрывал передо мной какую-то дурацкую роль, не то что вчера».

Голос Дика прервал раздумья девушки:

- Я отвезу вас в гостиницу. Вы соберете вещи, а я в это время займусь билетами. - Дик Гренджер стоял у окна и нервно курил.

- Да-да, хорошо Мы в самом деле уже сегодня?…

- Вылетаем первым рейсом на Стокгольм.

- Мы действительно никак не можем помочь Гарольду? Может, следует заявить в полицию? Они бы арестовали мистера Ханта…

Гренджер погасил сигарету, подошел к столу и оперся ладонями о столешницу. Выражение лица у него было крайне серьезное.

- Понимаю, какие чувства вы испытываете. Но об этом я позабочусь сам. Если мы обратимся в полицию, Гарольду станет еще хуже. Этот Хант и его банда отыграются на Питерсоне. К тому же среди людей нашей профессии не принято обращаться в полицию, когда…- Он замолчал, но Лина отлично поняла его. Она кивнула в ответ и грустно улыбнулась. - Люди нашей профессии всегда сами выбираются из самых сложных ситуаций. Нас учат тому, как следует поступать в подобных обстоятельствах. При счастливом стечении самых различных факторов товарищи могут прийти на помощь, но подобное редко случается.

Дик Гренджер отвез Лину в отель на своей зеленой спортивной машине.

- Сейчас девять тридцать, - говорил он, помогая девушке выйти из автомобиля. - Я приеду за вами в полдень. Договорились?

- Прекрасно!

Лина была рада, что у нее оказалось в запасе несколько часов. Ей ведь еще предстояло взять из камеры хранения чемодан Гарольда Питерсона с секретными бумагами. И все-таки она не могла довериться Дику Гренджеру безгранично. Лина Дэвис не взялась бы объяснить самой себе, в чем тут загвоздка. Но ей не хотелось никому, даже этому ловкому молодому человеку говорить, где она прячет бумаги.

На лице дежурного портье не отразилось и тени удивления или любопытства, когда Лина как ни в чем не бывало обратилась к нему после многодневного отсутствия с вопросом, не интересовался ли ею кто-нибудь.

- Нет, мисс, - ровным голосом ответил он девушке. - Сожалею, но никто.

Лина поблагодарила его. По правде говоря, она надеялась получить весточку от Гарольда Питерсона, хотя понимала, что это почти невозможно.

- Несколько дней назад я передала конверт на хранение в ваш сейф, - сказала она. - Я хотела бы забрать его.

Портье удалился в соседнее помещение, вернулся с конвертом в руках и протянул его Лине.

- Прошу вас, мисс, - произнес он и занялся другим постояльцем.

В номере Лина приняла душ и переоделась. Ей потребовалось всего полчаса, чтобы доставить из камеры хранения в отель чемодан из свиной кожи. Она открыла его и с облегчением увидала, что все три пакета с шифрованными бумагами на месте. Задумчиво рассматривала она таинственные знаки и символы. В них по-прежнему ничего нельзя было понять. Но теперь девушка знала, насколько они важны. Секретные сведения!

Сердце заколотилось неровно, опять возникло безотчетное ощущение смертельной опасности.

Лина вытащила пакеты и переложила их на дно своего чемодана. Теперь она чувствовала себя увереннее. Она знала, что должна быть крайне осторожна.

Во внутреннем кармане чемодана Гарольда Лина обнаружила чеки и наличные деньги. Ей опять повезло - собственные скромные средства были практически исчерпаны, их вряд ли хватило бы даже для оплаты гостиничного номера.

Дик Гренджер был точен. По его лицу было заметно, что он доволен развитием событий.

- Билеты в кармане? - приветствовал он Лину. - Летим сегодня в четырнадцать тридцать. Предлагаю прямо сейчас отправиться в аэропорт и там пообедать. По крайней мере, избежим ненужной спешки.

В здании аэропорта была толкучка. Небо посерело, с него сыпался мелкий дождь. Пассажиры, отягощенные многочисленными вещами, выглядели угрюмо и безостановочно сновали по переполненному залу.

Дик Гренджер отвел Лину в ресторан на первом этаже здания аэровокзала. И здесь было много народа, но им все-таки удалось отыскать свободный столик. Лина смотрела в окно на залитую дождем бетонную полосу. Она опять думала о Гарольде. Где он теперь? Грозит ли ему по-прежнему смертельная опасность?

- О чем вы опять грустите?

Лина вздрогнула. Она совсем забыла о Дике Гренджере. Он сидел напротив и внимательно смотрел на девушку.

- Я как раз думала… - начала она смущенно.

- …о Гарольде Питерсоне, - закончил он начатую ею фразу и закурил.

Девушка кивнула. В глазах ее вскипели слезы.

- Уж не влюбились ли вы в него?

Эти слова словно током ударили Лину. Она густо покраснела, ей захотелось нагрубить в ответ, но в этот момент подошел официант и положил перед ней меню. Лина с благодарностью взяла его и закрыла карточкой пылающее лицо. Ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями и ответить.

Дик Гренджер тайком поглядывал на нее. На его губах все еще блуждала странная улыбка.

XIV

В Стокгольме было холодно. Лина подняла воротник пальто. Мороз пробирал до костей, и еще больше усугубляло его чувство страха и неизвестности.

- В какую гостиницу? - спросил Гренджер, когда они уселись в такси.

Лина назвала отель на главной улице Стокгольма.

- Какое счастье, что у вас великолепная память! - прокомментировал Дик, отдав распоряжения таксисту. - Вы помните все, что было записано в той памятке, которую украли из чемодана?

Лина кивнула:

- Да, хорошая секретарша должна запоминать все. Хорошая память очень нужна в нашем деле.

- Вы правы, слишком многое зависит от секретаря. Но не все секретарши такие, как вы.

Он опять принялся ухмыляться и гримасничать и сразу превратился в того Дика, которого Лина впервые увидела в Лондоне перед гостиницей. Потом лицо Гренджера приняло серьезное выражение. Он посмотрел на девушку и произнес:

- Когда приедем в гостиницу, не удивляйтесь: я намерен зарегистрироваться под именем Гарольда Питерсона.

Лина удивленно посмотрела на него.

- Вы забыли - здешний связной ждет, когда в списке проживающих появится имя Гарольда Питерсона. Он должен установить контакт именно с ним.

- Гарольд сказал, что агент сам найдет способ связаться. - Ей стало как-то не по себе.

- Вот поэтому-то я и должен выдавать себя за Гарольда Питерсона, бизнесмена из Нью-Йорка, - спокойно пояснил Гренджер. - Это одна из причин, почему Гарольд так настаивал на том, чтобы я сопровождал вас в Стокгольм. Здешний связной ждет приезда мужчины. Он знает, что такими опасными и важными делами должен заниматься мужчина. Он не стал бы вести переговоры с девушкой, даже если бы она и убедила его в том, что является секретаршей Гарольда Питерсона.

Лина не отвечала. Она стиснула зубы, чтобы скрыть внезапно охватившую ее дрожь.

Был ранний вечер, но на город уже опускался мрак ночи. Такси промчалось по ярко освещенным улицам и остановилось перед отелем в самом центре города. Войдя в холл, они отправились к стойке портье. Лина на ходу чуть придержала Дика.

- Что случилось? - спросил Гренджер.

- Мы должны предъявить паспорта, не так ли? - спросила она вполголоса.

- Да, а что? - произнес Гренджер и растерянно посмотрел на нее.

- Но вы сказали, что зарегистрируетесь под именем Гарольда Питерсона, - Лина говорила тихо и очень быстро, чтобы суетящийся вокруг гостиничный персонал не мог понять ее, - а в паспорте будет стоять другое имя?

В этот момент к ним подошел носильщик с багажом. Гренджер пошарил в кармане в поисках мелочи, расплатился с ним, затем медленно вытащил пачку сигарет и закурил. Выпустив струйку дыма, не глядя на Лину, он произнес:

- Вас это не должно беспокоить. Я все улажу.

- Но как? - озабоченно спросила Лина.

Ей показалось, что Гренджер вот-вот взорвется, однако он сдержался:

- Если вы думаете, что я здесь, у стойки, в присутствии портье, стану объяснять вам, как именно я буду регистрироваться под чужим именем, то вы сильно заблуждаетесь. Я агент секретной службы и должен заниматься вещами, по сравнению с которыми паспорт на чужое имя - сущий пустяк, смею вас заверить!

Таким тоном он еще не говорил с ней, и Лина была вынуждена замолчать. Она следила, как Дик подходит к стойке, чтобы зарегистрироваться у портье. Она чувствовала, что с приездом в Стокгольм что-то изменилось. Она чувствовала, что ее положение стало куда более сложным; здесь, в Стокгольме, она осталась один на один с Диком Гренджером.

Лина получила ключ от номера и вписала свое имя в регистрационную книгу строкой ниже, под размашистыми буквами, выведенными Диком Гренджером: «Гарольд Питерсон». Она вздрогнула, когда ее спутник приказал лифтеру:

- Чемодан из свиной кожи - в мой номер!

Лина попыталась было возразить, но Гренджер взял ее под руку и прошептал на ухо:

- Не глупите! На чемодане бирка с именем Питерсона. А поскольку я играю его роль, вполне логично, что чемодан будет доставлен именно ко мне, а не к вам. Что они иначе подумают?

Служащий поднес чемодан к лифту. Лина не спускала с него глаз. По лицу девушки было видно, что она сильно нервничает. Затем она медленно направилась к лифту, делая вид, что не замечает протянутой Гренджером руки.

Лине показалось, будто ледяные пальцы сдавили ей сердце. Колени дрожали, но она не должна была допустить, чтобы он заметил это.

Она обязана была провести Дика Гренджера, так вероломно обманувшего ее.

Остро ощущая свою беспомощность, Лина Дэвис одновременно торжествовала: значит, она правильно поступила, вынув все три пакета из чемодана Гарольда и переложив к себе. Она живо представила удивленную физиономию Гренджера, когда он обнаружит, что в чемодане из свиной кожи аккуратно упакована только мужская одежда.

XV

В номере, обставленном светлой мебелью, с пестрыми льняными шторами на окнах, было тепло и уютно. Лина почувствовала себя в безопасности.

Но стоило вспомнить сцену у стойки портье, как ей показалось, будто черная тень легла на светлую комнату. Ее обеспокоила не только уловка, с помощью которой Гренджер заполучил чемодан Гарольда. Он заявил, что обмануть служащего гостиницы - сущий пустяк. Но Лина кое-что заметила; она едва не вскрикнула, когда увидела зеленый паспорт, который Дик Гренджер протянул портье. Она стояла за спиной молодого человека, и он не знал, что Лина видела фотографию в паспорте. Секретный агент Дик Гренджер, выдававший себя за американского бизнесмена Гарольда Питерсона, был уверен, что провел не только служащих отеля, но и незадачливую секретаршу Лину Дэвис. Паспорт Гарольда неотвратимо доказывал, что Дик Гренджер лжец. Нет, больше, хуже, чем лжец, - предатель!

Лина задумчиво вышагивала по номеру. В голову приходили самые мрачные мысли, одна хуже другой. Недоверие, которое она сразу же почувствовала к этому человеку, впервые подтвердилось неоспоримым фактом. Когда Гарольда Питерсона увезли с аэродрома, паспорт был при нем. С того времени человек по имени Хант содержал его под арестом. Следовательно, Дик Гренджер мог получить паспорт Гарольда Питерсона только от Ханта.

Чем больше думала, тем сильнее Лина чувствовала одиночество и беспомощность. Она сама прибежала к этому человеку, обо всем рассказала ему, передала даже свой разговор с Гарольдом в тюрьме.

Рассказала и о задании, полученном от шефа. Конечно, после этого Дик Гренджер считает ее дурочкой, собирается вертеть ею, словно марионеткой. Этого она ему никогда не простит.

Ну почему она послушалась своего шефа, а не доверилась внутреннему голосу, предупреждавшему об опасности? Она полностью исключала возможность подделки американского паспорта на имя Гарольда, но почему - пока объяснить не могла.

- Что же мне делать? - отчаянно произнесла вслух Лина, и собственный голос испугал ее. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя такой несчастной и одинокой.

Что за люди те, на кого работает Гренджер? Карлик в черных очках? Вклеили ли в паспорт Гарольда фотографию Гренджера, или он просто обманул служащего гостиницы, продемонстрировав издалека подлинную фотографию?

И тут Лина вспомнила, как Гарольд Питерсон пожаловался ей однажды: «Если бы мою фотографию в паспорте рассматривали повнимательнее, меня бы тут же арестовали. На ней я выгляжу, как сбежавший из тюрьмы рецидивист». Тогда Лина мельком глянула на фотографию и согласилась с шефом. Снимок, сделанный в автомате за полдоллара, основательно исказил физиономию Гарольда Питерсона, он не был похож на самого себя.

«Как из картотеки уголовной полиции», - пошутил он тогда. Теперь же, когда речь шла о Дике Гренджере, слова эти обратились в горькую истину. Предателю даже не пришлось менять фотографию в паспорте, - подлинная была такого качества, что могла принадлежать кому угодно.

«Что делать?» - повторила про себя Лина. В этот момент зазвонил телефон. Это был Дик Гренджер, который предложил вместе поужинать. Лина согласилась.

Собиралась она медленно, размышляя о сложившемся положении. Она достала из шкафа теплое шерстяное пальто, выбрала пару теплых перчаток и просмотрела содержимое сумочки. Девушка пришла к выводу, что помочь ей могут только отвага и уверенность в собственных силах. Теперь она должна сыграть свою роль. Вести себя с Диком Гренджером следует так, будто ничего не произошло, - пусть ведет свою двойную игру. Рано или поздно он выдаст себя.

Нужно только, чтобы изменник не заподозрил подвоха с ее стороны.

Дик Гренджер привел Лину в небольшой ресторан неподалеку от гостиницы. Она впервые получила возможность отведать блюда шведской кухни.

Молодой человек прекрасно умел развлечь даму, тем более что он пребывал в отличном настроении. Лина вынуждена была постоянно напоминать себе, что перед ней гнусный предатель, смертельный враг Гарольда, чтобы не попасть под обаяние этого опасного человека.

После ужина Дик предложил развлечься в ночном клубе, но Лина отказалась, сославшись на усталость и желание выспаться.

- Большое спасибо за дивный вечер, - сказала она, прощаясь.

- Рад, что вам понравилось, - отозвался Дик Гренджер.

Всматриваясь в его лицо, Лина подумала о кошке, которая с радостным удивлением обнаружила, что клетка с канарейками открыта настежь.

«Его ждет жестокое разочарование, - думала Лина, лежа в постели, - особенно когда он выяснит, что бумаг особой важности в чемодане Гарольда нет». Мысль о пакетах, лежащих на дне ее чемодана, заставила Лину вздрогнуть. Не опасно ли держать их в номере? Она вскочила и босиком подбежала к чемодану. Три пакета под одеждой были на месте. Она с облегчением вздохнула.

Лина Дэвис надеялась, что стокгольмский агент быстро выйдет на связь и она сможет передать ему бумаги. Трудно будет длительное время скрывать эти три пакета. А так остался бы только один, для передачи в Хельсинки.

Стокгольмский связной сам найдет ее, сказал ей через стенку Гарольд. Дик Гренджер подтвердил это. Конечно, Лине хотелось бы знать, когда это произойдет и как долго еще ей надо разыгрывать перед Диком роль наивной дурочки.

Дик Гренджер, как только он убедится, что бумаги при ней, тут же превратится в расчетливого противника, в хладнокровного наемника, работающего на другую сторону и потому смертельно опасного.

В эту ночь Лина так и не смогла заснуть, Едва небо окрасилось утренним румянцем, она, измученная бессонницей, была уже на ногах; быстро приняла душ и села на подоконник.

Она смотрела вниз на по-утреннему тихую улицу.

В комнате было тепло, но Лина дрожала. Она с благодарностью вспоминала Гарольда - ведь это он напомнил ей, что нужно взять с собой теплые вещи. «Для нас сентябрь еще осень, - объяснил он ей, - а в Швеции и Финляндии это начало зимы. Первый снег там часто выпадает уже в сентябре». И Лина купила себе теплые сапоги и меховую шапку.

«Вы похожи на русскую принцессу, Лина», - сказал шеф, когда Лина перед отъездом продемонстрировала ему покупки.

Лина вздохнула, припомнив тот разговор. Тогда она даже не могла предположить, что поездка, которая так радовала ее, примет такой оборот.

Лина посмотрела на часы. Семь утра. Сидеть в номере больше не было сил. Она надела теплое шерстяное пальто, сапоги и меховую шапку, заперла чемодан в стенной шкаф, а ключи от него положила в сумочку. Она понимала, что подобные меры предосторожности вряд ли спасут в случае чего бумаги, но не хотелось, чтобы предполагаемым визитерам они достались слишком легко.

Холл гостиницы был пуст. За стойкой администрации никого не было. Лина подошла к ней и посмотрела на висящий на стене ячеистый шкафчик для ключей. Если ключ в ячейке - значит, в номере никого нет, или он вообще не заселен.

Гренджер поселился в сто тридцать пятом номере, Лина хорошо запомнила это. Заглянув в ячейку, она убедилась, что та пуста. Значит, Дик в номере и, скорее всего, еще спит.

Вдруг Лина вздрогнула. Внимательнее посмотрев, она заметила в ячейке небольшой конверт. Девушка быстро оглянулась. В холле по-прежнему никого не было. Она на цыпочках зашла за стойку и вынула из ячейки белый конверт. На нем было написано печатными буквами: «Мистеру Гарольду Питерсону». Конверт был заклеен. Лина опустила его в карман пальто и поднялась на лифте в свой номер. Она была уверена, что никто не заметил, как она похитила конверт, но сердце все равно колотилось, как сумасшедшее.

Лина заперла дверь на ключ и внимательно рассмотрела конверт. На нем не было ни штемпеля, ни почтовой марки. Дрожащими пальцами она вскрыла конверт, оттуда выпал на пол листок бумаги.

Девушка подняла его.

Текст был отпечатан на машинке и состоял всего из нескольких слов: «Встреча в четверг в пятнадцать - стуга на Бьерно». В конце текста было отпечатано на машинке имя: «Селин».

Итак, контакт установлен. Лина поискала в сумочке записную книжку. В последние дни она совсем утратила представление о времени. Оказалось, что четверг уже завтра. Сидя на краешке кровати, она и представить не могла, как быть дальше. Что значит «стуга»? А что такое «Бьерно»? Шифр это или название какого-то места?

Девушка посмотрела на часы - половина восьмого. Нужно вернуть конверт на место до того, как Дик Гренджер покинет номер. Она взяла из своей рабочей папки похожий конверт и старательно запечатала в него записку.

Рука ее предательски дрожала, когда она выводила на конверте печатными буквами имя Гарольда Питерсона.

XVI

Счастье вновь улыбнулось Лине. За стойкой по-прежнему никого не было, холл был пуст. Она без опаски положила конверт в ячейку номера Дика.

Около десяти Дик Гренджер спустился на завтрак. Лина допивала вторую чашку кофе, когда он уселся за ее стол.

- Простите, что опоздал, - извинился молодой человек.- Спал, как медведь зимой. Отсыпался за все бессонные ночи.

- И я встала поздно, - рассеянно ответила Лина. Ей не хотелось вызывать лишние подозрения. Она выжидала, скажет ли он хоть слово о полученном сообщении.

Дик уже заглянул к портье: Лина видела, как он взял конверт, отошел в сторонку, вскрыл его и внимательно прочитал записку. Но Гренджер ничего не сказал о полученной записке. Он был серьезен. Размешал сахар в кофе, намазал хлеб маслом. Лина решила заговорить первой.

- Что нового? - спросила она. - Вы так серьезны сегодня!

Темные глаза испытующе посмотрели на девушку. Проглотив кусок хлеба, Дик ответил:

- А я думал, мы доверяем друг другу. Разве мы не договорились?

- Что вы хотите этим сказать? - спросила Лина, сделав вид, будто не понимает, о чем идет речь.

- Вы мне по-прежнему не доверяете. Вы изъяли бумаги из чемодана Гарольда и спрятали их. - По выражению его лица было видно, что он обижен: Дик Гренджер смотрел на Лину Дэвис с упреком.

«Теперь играй роль, которую ты выбрала для себя», - произнесла про себя Лина, а вслух вымолвила:

- А, бумаги!… - Она старалась, чтобы голос ее звучал равнодушно. - Да, вы правы. Это я вытащила их из чемодана, но сделала это вовсе не потому, что не доверяю вам, Дик.

- Не вижу иной причины, - ответил он почти злобно.

- Я сделала это не из-за вас. Я… - Лина судорожно искала какое-нибудь более или менее убедительное объяснение. - Когда я разговаривала с Гарольдом в тюрьме, я обещала, что все сделаю сама. Я обещала ему, что никогда не передам их ни в чьи посторонние руки, пока не установлю контакт со связным здесь, в Швеции.

Дик Гренджер налил себе еще чашку кофе.

- Вы отлично знаете, что Гарольд доверяет мне, как самому себе. Не думаю, чтобы ему пришла в голову мысль спрятать бумаги от меня.

- Возможно, вы и правы, - согласилась Лина и нежно улыбнулась молодому человеку. - Но вы же видели, что со мной творилось? Я хотела непременно сама выполнить поручение шефа. Я…

Дик Гренджер прервал ее, пробормотав:

- Теперь это уже не имеет значения. Но вы должны знать, что за операцию, в том числе и бумаги, отвечаю я лично. А я даже не знаю, где они находятся.

«Ну и хитрец, - подумала Лина, - любой ценой пытается узнать, где же бумаги Гарольда».

- Уверяю вас, бумаги в надежном месте, - произнесла она, весело улыбаясь ему. - А что слышно о стокгольмском связном?

Дик Гренджер даже не постарался скрыть удивление. Нахмурившись, он посмотрел на Лину:

- Ничего. Пока ничего…

- Правда? Это меня удивляет. - Лина опять принялась за кофе, чтобы Гренджер не поймал ее на дурной игре. - А Гарольд говорил, что он даст о себе знать, как только мы поселимся в гостинице. Мы здесь уже второй день…

Дик Гренджер отложил салфетку и быстро встал.

- Прошу меня извинить, - произнес он. - Мне нужно кое-что сделать. А вы пока вольны распоряжаться своим временем. Может, хотите что-нибудь купить?

Дик Гренджер явно нервничал, и Лина решила, что одержала над ним первую маленькую победу. Продолжая улыбаться, она кивнула в знак согласия и еще долго следила за ним взглядом; молодой человек опять направился к стойке портье.

Он обманул ее, сказав, что пока нет никаких известий. Что он предпримет теперь, чтобы заполучить бумаги? И Лина решила внимательно проследить за каждым шагом Дика Гренджера.

XVII

Ледяной ветер выдувал слезы из глаз. Лина стояла у витрины магазина неподалеку от гостиницы. Чтобы согреться, она переступала с ноги на ногу, надеясь, что Гренджер не заставит себя долго ждать.

Она твердо решила проследить за ним. Лине нужно было знать, что он собирается предпринять втайне от нее.

Наконец она заметила Дика, он выходил из отеля. На нем было теплое толстое пальто, но головной убор он не надел. Прежде чем перейти улицу, молодой человек быстро осмотрелся. Лина обрадовалась, что вышла из отеля раньше его, иначе Гренджер легко обнаружил бы ее непрофессиональную слежку.

Девушка была счастлива, что наконец-то может сдвинуться с места. Дик Гренджер длинными шагами мерил главную улицу Стокгольма. Лина с трудом поспевала за ним. Он больше не оборачивался. Было похоже, что Дик абсолютно уверился в полном отсутствии хвоста.

Неожиданно Гренджер свернул в боковую улицу, и Лина потеряла его из вида: между ними очутился большой голубой автобус, а когда он проехал, Лина вновь увидела молодого человека. Она с трудом дождалась зеленого сигнала светофора и сломя голову бросилась вдогонку.

Девушка запыхалась от бега, щеки ее зарумянились, ей стало жарко. Расстояние между ними сокращалось. Гренджер остановился у высокого здания, облицованного диким камнем, и вошел в него через огромную вращающуюся дверь. Лина остановилась и прочитала надпись над входом: «Телеграф». Подождав немного, она тоже вошла в здание.

Замешавшись в толпу, чтобы Гренджер не заметил ее, она присмотрелась и увидела, что он стоит у окошка и разговаривает со служащим. Лина спряталась в углу зала у стола, за которым клиенты заполняли бланки. Она села на стул, взяла телеграфный бланк, обмакнула перо в чернильницу и сделала вид, что пишет. Она видела, как Дик сел на скамейку у телефонных кабин. Было похоже, что Гренджер чувствует себя уверенно, он спокойно рассматривал зал, не ожидая подвоха ни с какой стороны. Когда служащий подал ему из окошка знак, Дик поднялся и прошел в кабину.

Лина увидела сквозь стекло двери, как он берет трубку.

Лина никак не могла сосредоточиться: то ее взгляд останавливался на Дике, то она принималась не без любопытства рассматривать людей, двигавшихся по залу. Женщины были одеты в основном в мохнатые шубы и теплые сапоги, мужчины - в тяжелые теплые пальто и меховые шапки. Вообще люди здесь были высокого роста, белокурые и голубоглазые. Лина вдруг догадалась, что ее шеф, Гарольд Питерсон, или, скорее всего, его предки, происходят из этих краев.

Дик Гренджер все еще прижимал к уху трубку. Он говорил уже больше десяти минут. Лина многое готова была отдать, лишь бы узнать, с кем и о чем он так долго беседует.

Она опять глянула на дверь, и сердце ее зашлось от неожиданности. Из зала выходил Гарольд! Не раздумывая ни секунды, она рванулась к выходу, решительно расталкивая локтями толпу. Задыхаясь, Лина выбежала из здания и успела увидеть, как Гарольд быстро уходит вверх по улице.

- Гарольд! Мистер Питерсон! - как можно громче крикнула Лина, сбегая со ступенек, но увидела только удаляющуюся широкую мужскую спину и, споткнувшись на последней ступеньке, упала на тротуар.

Она вовсе не была уверена, что мужчина услышал ее, он ведь даже не оглянулся. А когда девушка снова громко окликнула его по имени, бросился бежать. Добежав до перекрестка, он вскочил в отходящий от остановки трамвай. Двери закрылись; он так и не оглянулся.

Тяжело дыша, Лина остановилась, пристально всматриваясь в набирающий скорость трамвай. Встреча настолько потрясла ее, что она даже не успела удивиться. Девушка медленно брела по улице, пытаясь разобраться, действительно ли это был Гарольд, или просто очень похожий на него житель Стокгольма. Мужчина не остановился, когда она окликнула его по имени. Гарольд, конечно, так бы не поступил.

Нет, скорее всего, она ошиблась. Ее обмануло стремление как можно скорее увидеть любимого человека, к тому же в последнее время шалят нервы, и это совсем неудивительно.

Она мысленно представила фигуру того мужчины, манеру держаться, двигаться… Нет, она не могла ошибиться!

Гонясь за Гарольдом, она потеряла из вида Дика Гренджера, и теперь не было смысла разыскивать его в огромном чужом холодном городе.

Лина, окончательно замерзнув, ускорила шаг. Следовало признать, что Дик Гренджер - весьма опасный противник. Она допустила серьезную ошибку, недооценив его.

Около полудня Лина вернулась в отель. Диком Гренджером тут и не пахло. Она подошла к молодому человеку у стойки, отлично владевшему английским. Надо было выяснить, что значит слово «Бьерно» в той записке.

- Будьте добры, помогите мне, - произнесла она, любезно улыбаясь.

Молодой человек за стойкой тут же повернулся в ее сторону:

- К вашим услугам, мисс, с удовольствием помогу.

Лина на ходу выдумала историю о молодом американце, ее приятеле, отдыхавшем в Швеции, о том, что ему особенно понравилось в «Бьерно», и ей хотелось бы узнать, где находится это очаровательное местечко.

Молодой служащий удивленно посмотрел на нее:

- Бьерно - это маленький остров, мисс, - объяснил он, - в переводе значит «Медвежий остров». Но там нечего смотреть, особенно теперь. Зимой туда вообще не ездят. Там отдыхают только летом.

- Остров? - ошеломленно спросила Лина.

Молодой человек продолжал:

- Да, это маленький остров недалеко от Стокгольма. В тех краях много маленьких островов. Летом туда ходят пароходы - шведы любят проводить уикэнд на островах.

- Ах вот как! Мой друг был здесь как раз летом, в прошлом году. А это далеко отсюда?

Молодой человек пожал плечами и смущенно посмотрел на Лину:

- Не могу точно сказать. Я там никогда не был. Думаю, что на катере туда можно добраться за полчаса, а может, и меньше. Но зимой… Сейчас вряд ли кто согласится везти вас туда. Это типично летнее место отдыха, застроенное стугами.

- Стугами? - удивленно спросила Лина. Это было второе непонятное ей слово в записке. - Что это такое? - засмеялась она. - Звучит довольно забавно.

- Так в Швеции называют деревянный домик, что-то вроде летней дачи.

Лина кивнула; теперь она начинала кое-что понимать.

- Большое спасибо. - Она взяла ключ от номера. - Вы очень помогли мне, - пробормотала девушка.

- Это моя обязанность, и я с удовольствием выполнил ее, - заверил девушку молодой служащий.

«Он никогда не узнает, какую большую услугу оказал мне», - думала Лина, медленно направляясь в сторону кафетерия.

Теперь ей стало ясно содержание записки. Встреча должна произойти на Медвежьем острове, в каком-то деревянном домике, и добраться туда можно только на катере, не меньше чем за полчаса. Встреча намечена на завтра. Что делать?

XVIII

Лина пила кофе, когда Дик Гренджер вошел в зал. Он весело направился к ее столику.

- Ну, хорошо провели утро? - спросил он.

- Да, - ответила Лина. - А вы все дела сделали? Гренджер заказал кофе, после чего опять заговорил:

- Да, конечно. Вы успели приобрести сувениры?

«Он говорит со мной, как с неразумным ребенком, - сердито подумала Лина. - Уверен, что меня можно легко обмануть. И напрасно…»

- Я просто глазела на витрины, - ответила она. - А вы уже бывали в Стокгольме?

- Да, но в основном проездом.

- Мне показалось, вы здесь себя чувствуете как рыба в воде, - пустила в него стрелу Лина.

И Дик занервничал - погасил сигарету и тут же закурил новую.

- Я неплохо знаю Стокгольм. Я чувствую себя здесь в своей тарелке, если так можно сказать. Не то что… Гарольд.

Лина заметила, что он хочет направить разговор в иное русло, но имя Гарольда вновь разбудило в ней жестокую тоску.

- Расскажите мне о нем, - попросила девушка. - Как случилось, что он стал заниматься… такими делами?

Дик Гренджер расслабился и с удовольствием развалился в кресле.

- Это длинная история. Даже я не знаю всей правды. Мне только известно, что он стал несколько лет назад работать курьером в странах вечного мрака.

- Страны вечного мрака? - удивилась Лина. - Что это значит?

- Поскольку вы оказались втянутой в это дело, нет смысла что-либо утаивать, - самодовольно ответил Дик и погасил сигарету. - В наших кругах словами «страны вечного мрака» обозначают Скандинавию, где зима длится шесть месяцев. Еще севернее есть и вовсе необжитые земли. Там почти круглый год тяпнется полярная ночь.

Его слова показались Лине загадочными.

- Секретные службы обожают, когда кругом снег и лед, мрак и одиночество. Лыжники-одиночки переправляют через границы тайные сообщения. Кстати, Гарольд Питерсон - отличный лыжник. Вы знали это?

Лина ничего не понимала и даже не старалась вникнуть в его слова.

Дик Гренджер прервал ее раздумья.

- Он честный человек, во всем абсолютно, - продолжал он. - Настоящий супермен. - Лина обратила внимание, что тон его дышит злостью и завистью. - Его родители родом из Скандинавии. Он честный человек!

- В этот раз, однако, обстоятельства сложились для него крайне неблагоприятно, - произнесла девушка.

Было заметно, что Гренджер ищет ответ на ее реплику. Наконец он вымолвил:

- Не беспокойтесь о нем. В нашем деле такое случается время от времени. Но Гарольд выкрутится, вот увидите.

Лина не ответила. Она задумчиво смотрела в окно. Гренджер следил за ее взглядом.

- Похоже, пойдет снег, - сказал он. - Какие у вас на сегодня планы?

- Я устала. Плохо спала прошлую ночь. Хочу немного отдохнуть.

- Хорошая мысль. Вас все еще мучают лондонские приключения? Не смотрите на это так трагично. Лучше бы я сам занялся всем этим делом. Если будут новости, я сообщу.

«Опять ложь», - думала Лина, направляясь в номер. Спать она не могла, - нужно следить за Гренджером. И в то же время было просто необходимо обдумать все это в тишине.

XIX

Был еще день, но на улице уже стемнело. Лина зажгла лампу у изголовья кровати, подложила под голову подушку, сбросила туфли и прилегла.

Память моментально нарисовала перед ее мысленным взором образ белокурого мужчины с темно-голубыми глазами. Лина была абсолютно уверена, что видела именно Гарольда Питерсона. На некоторое время она погрузилась в сладкие грезы, забыв о суровой действительности.

Вдруг она вздрогнула и выпрямилась. Разве не может быть, что события последних дней помутили ей рассудок? Уж не выдумывает ли она то, чего не было?

Лина спустила ноги с кровати и в одних чулках подбежала к окну. Она посмотрела вниз, на главную улицу. Несмотря на непогоду, здесь было весьма оживленно, у витрин толклись люди. Девушка протерла глаза - ей всюду мерещился Гарольд Питерсон.

Если тогда, на переговорном пункте, действительно был он, то почему бросил ее одну в такой трудной ситуации? Почему не пришел на помощь? Она со вздохом отвернулась от окна. «Наверное, я обманулась. Гарольд не мог оставить меня одну. - Лина горько усмехнулась своим мыслям, - Впрочем, я ведь не одна. Со мной Дик Гренджер. И утром…»

Мысли запрыгали, словно сумасшедшие. Одно Лина знала наверняка: надо во что бы то ни стало попасть на Медвежий остров и выполнить обещание. И сделать это можно только вместе с Диком Гренджером. Пора нарушить его молчание.

Лина прошла в ванную, освежила лицо, причесалась, внимательно рассмотрела себя в зеркале. Дик Гренджер не скупился на комплименты, но она нуждалась в комплиментах одного-единственного мужчины - Гарольда Питерсона.

Лина погасила лампу, взяла сумочку и вышла из номера. Она пока не знала, каким образом вынудить Дика Гренджера признаться в получении письма от связного.

Выйдя из лифта, Лина увидела Дика: он все еще сидел в холле, в кресле за маленьким столиком, где она оставила его, выйдя из кафетерия. Он что-то заносил в записную книжку, лежавшую у него на колене. Лина не знала, с чего начать разговор, и потому нервничала. Уверенности, которую она ощущала еще совсем недавно, как не бывало. Ее лихорадило, горло сдавила судорога.

- Мисс Дэвис?

Лина вздрогнула, но, догадавшись, что ееокликает молодой человек от стойки администрации, облегченно вздохнула.

- Вы меня? - Лина заметила, что он размахивает конвертом.

Она нерешительно подошла к портье.

- Это для вас, - пояснил молодой человек. - Поручено передать вам лично, в собственные руки.

Лина удивилась, но взяла конверт. На нем четким почерком было выведено: «Мисс Дэвис, лично». Сердце бешено заколотилось. Этот почерк был слишком хорошо знаком ей. Весточка от Гарольда Питерсона!

«Дорогая Лина,

Вы ведете себя абсолютно правильно. Продолжайте в том же духе. Будьте все время рядом с Гренджером, не давайте ему усомниться в вас. Положитесь на меня. Лина, вы удивительная девушка!

Гарольд».

Глаза наполнились слезами. Письмо задрожало в пальцах. Значит, все-таки она видела в городе именно Гарольда Питерсона! Она не ошиблась!

- Что-нибудь случилось, Лина? - раздался голос Дика Гренджера. Лина моментально скомкала записку и почувствовала, как краснеет. Широко раскрытыми глазами она следила, как молодой человек медленно приближается к ней.

- Что-нибудь случилось? - повторил он и вопросительно глянул на ладонь девушки, сжимающую записку. - Вы получили письмо?

Спасительная мысль пришла Лине в голову. Она подняла глаза и спокойно взглянула на него. Не оставалось ничего иного, как немедленно воспользоваться случаем.

- Это действительно письмо, и очень странное, - ответила она и закусила нижнюю губу. - Записку написал человек по имени Селин. Он назначает мне на завтра встречу в каком-то «Бьерно». - Лина внимательно следила за Диком. - Вы знаете, где это?

По лицу молодого человека пробежал и тут же исчез страх. Потом он покраснел, отвел взгляд в сторону и стал нашаривать в кармане сигарету. Когда он прикуривал, пальцы его дрожали. Лина воспользовалась замешательством молодого человека и спрятала смятую записку в сумочку.

- Бьерно? - повторил он, выпуская струйкой дым; на лбу у него обозначилась глубокая морщина. Он смотрел на Лину слегка прищурив глаза. Было видно, что он напряженно размышляет. - Да, знаю… Это остров недалеко от Стокгольма. Я слышал о нем.

- А человека по имени Селин вы тоже знаете? - спросила Лина.

Гренджер выдавил из себя улыбку.

- Недавно я получил аналогичное послание, - не отвечая впрямую на вопрос, вымолвил он.

«Изворотливый лжец, - подумала Лина. - Он вынуждает меня воспользоваться его оружием. Только так и можно вести себя с ним».

- Похоже, это стокгольмский связной. Его, наверное, имел в виду Гарольд. Однако очень странно, что он известил о встрече и вас. Так в нашей среде не принято, и потом…

- Наверное, его просил об этом Гарольд, - оборвала его Лина. - Своего рода двойная подстраховка. Так ведь делается иногда, не правда ли?

- Да, - ответил Гренджер, но в его голосе все еще звучало недоверие.

- Вопрос сейчас в том, как попасть на этот остров, - перешла к не менее щекотливой теме Лина. - Вы знаете как?

Гренджер утвердительно кивнул головой:

- Да. Туда можно добраться только на моторной лодке, я слышал об этом. Но лучше еще разок расспросить верных людей.

- Встреча назначена на завтра, на три часа дня, - напомнила Лина. Ей нужно было заставить Дика Гренджера пойти на эту встречу.

- Поедем сразу же после завтрака, - неохотно отозвался Дик. - Я разузнаю насчет лодки.

Молодой человек направился к стойке портье, а Лина бросилась в номер, чтобы перечитать записку Гарольда и уничтожить ее. Сердце опять бешено заколотилось, когда она прочла слова: «Лина, вы удивительная девушка!» Они придали ей храбрости. Но по-прежнему оставалось загадкой, почему он убежал, когда она окликнула его?

Однако Гарольд просил верить ему, и она верила, руководствуясь не разумом, но сердцем.

Лина разорвала письмо на мелкие кусочки и спустила обрывки в унитаз. Никто и никогда не узнает о письме. Из его содержания следовало, что Гарольд больше не доверяет Дику Гренджеру: «Будьте все время рядом с Гренджером, не давайте ему усомниться в вас…» Но Гренджер в это время был внизу, в холле. Лина вновь спустилась вниз, чтобы убедиться, действительно ли он занят уточнением маршрута предстоящей поездки на Бьерно - Медвежий остров.

XX

Людей в холле было мало, они в основном сидели в удобных мягких креслах и болтали. Дика Гренджера нигде не было. Лина подошла к портье:

- Вы не видели мужчину, который только что спрашивал, как попасть на Медвежий остров?

- Он покинул гостиницу примерно минуту назад, - с любезной улыбкой ответил служащий.

- Не может быть! - Лина резко развернулась и побежала к выходу.

- Мисс Дэвис!

Лина обернулась - молодой портье покачал головой:

- Вы не догоните его, он уехал на такси.

Лина в отчаянии ломала пальцы, в глазах стояли слезы. Она опять допустила ошибку, на несколько минут выпустив из поля зрения Дика Гренджера. Девушка закусила губу, пытаясь сдержать рыдания. Не оставалось ничего иного, как ждать, когда вернется Гренджер.

Но Дик не вернулся… Лина поужинала, заказала кофе и уселась в зимнем саду, откуда хорошо просматривался холл. Ждать пришлось долго. Стрелки часов приближались к полуночи.

Примерно в двенадцать Лина обратила внимание на молодую женщину, пересекающую холл. На ней была шуба и высокие сапоги. Большая меховая шапка скрывала волосы, но лицо показалось Лине знакомым. Лина поднялась и прошла в холл. Направляясь к лифту, девушка ни на минуту не упускала из виду женщину, остановившуюся у стойки портье. Женщина была молодая, высокая и стройная, с бледным лицом. Маленький завиток волос выбился из-под шапки. Лина укрылась за огромным экзотическим растением, стоящим в горшке около лифта.

Рыжие волосы! Теперь понятно, почему лицо показалось знакомым. Рыжеволосая красавица из лондонской гостиницы, с которой Дик сидел тогда в баре и с которой он, по его же словам, давно знаком!

Женщина подошла к лифту, и Лина окончательно убедилась, что это именно та красотка из бара. Двери лифта захлопнулись, и рыжеволосая исчезла. Лина подумала с минуту и вернулась в зимний сад. Если бы она направилась за женщиной, то проморгала бы Дика.

Прождав напрасно два часа, Лина взяла ключ и поднялась к себе в номер.

Нервы были напряжены до предела. Когда же наконец закончится эта ужасная игра в кошки-мышки? Когда она опять увидит Гарольда Питерсона? Когда она перестанет со страхом встречать каждый новый день?

XXI

Лина увидела Дика Гренджера только утром следующего дня. Было заметно, что он всю ночь не смыкал глаз.

- Кофе! - простонал он, подойдя к ней. - Срочно чашку кофе!

Он хотел улыбнуться, но усталое лицо выдало лишь натянутую гримасу. Под глазами молодого человека были темные круги.

- Вы не заболели? Выглядите ужасно, - произнесла Лина холодно. Она тоже устала и не хотела притворяться, изображая жалость.

- Нет, я здоров. Просто устал, как собака, и все. Я всю ночь не смыкал глаз. - Он зевнул, прикрыв рот ладонью.

- И где же вы провели эту ночь? - спросила Лина, сделав вид, что не замечает его удивленного взгляда.

- Я был… - Он закурил новую сигарету и, затянувшись несколько раз, продолжил: - Если вас это интересует, то я познакомился с девушкой. Мы поужинали вместе, потом отправились в бар. Танцевали, ну и…

- Пожалуйста, без подробностей! - резко ответила Лина.

Ей так хотелось уйти от него! Она больше не могла переносить его вранье, но сегодня должна состояться встреча, и она не имела права позволить себе такую вольность. Нельзя было упускать Дика Гренджера из виду. В этот раз она не допустит ошибки. Лина постаралась скрыть свою неприязнь, взяв его под руку и как можно мягче произнеся:

- Пошли! Закажем кофе покрепче, вам это поможет. Не забывайте, что на сегодня у нас назначена важная встреча.

Дик Гренджер удивленно посмотрел на нее, поднял воротник пальто и позволил увести себя из гостиницы.

Шагая рядом по улице, они не проронили ни слова. Было очень холодно, даже перехватывало дыхание, и Лине пришлось рукой придерживать у рта воротник пальто.

Они вошли в маленькое кафе. Лина заказала кофе. Гренджер жадно, не останавливаясь, выпил большую чашку.

- Потихоньку начинаю чувствовать себя человеком, - произнес он после третьей чашки.

- Нужно что-нибудь съесть, - напомнила Лина. Она хотела только одного - чтобы встреча на Медвежьем острове состоялась.

Гренджер сначала отказывался, потом все-таки съел три бутерброда, заказанных Линой.

- Как мы доберемся до острова? - спросила она. - Вы договорились?

Гренджер утвердительно кивнул и потер ладонью лоб:

- Пока рано об этом говорить, - пробурчал он. Лина, едва сдерживая гнев, выпрямилась.

- Как раз об этом мы сейчас и поговорим, хотите вы того или нет, - резко сказала она. - Это очень важно, вы сами прекрасно понимаете.

Гренджер опять как-то странно посмотрел на нее и покачал головой:

- Дело в том, что… Эта встреча на Медвежьем острове не так важна, как вам кажется. И ничего не произойдет, если мы туда не поедем. Мы даже не знаем, явится ли на встречу этот Селин.

- Обязательно явится! Он сам назначил встречу. Или нет?…

Гренджер состроил гримасу:

- Вы понятия не имеете о том, как это делается. Зачем мы попремся туда - только чтобы убедиться, что напрасно потратили время?

- Пусть! Потратим время или не потратим, все равно мы туда поедем.

Гренджер опять закурил. Выражение смертельной усталости исчезло с его лица.

- Хорошо. Но почему бы вам в таком случае не остаться в гостинице? Лучше я один поеду на этот чертов Медвежий остров. Нет никакого смысла тащиться туда вдвоем. Слишком холодно, мы рискуем заработать на море воспаление легких.

- Не говорите глупостей, - упрямо твердила Лина. - Я поеду на эту встречу. Если вы не хотите ехать со мной, то я отправлюсь одна.

Дик Гренджер опять покачал головой:

- Вы совершаете серьезную ошибку, - сказал он с таким мрачным видом, что у Лины мурашки пробежали по телу, и она тут же вспомнила женщину, которую видела вчера ночью в холле, женщину, скрывающую свои приметные рыжие волосы под большой меховой шапкой.

Поколебавшись с минуту, не сообщить ли о своем открытии Гренджеру, Лина решила, что не стоит этого делать. Поездка на Медвежий остров была сейчас намного важнее всего остального.

Голос Дика прервал ее мысли:

- Надеюсь, вас все еще беспокоит судьба Гарольда? - спросил он.

- Да, - быстро ответила Лина. - Но теперь все-таки ответьте мне, как мы доберемся до острова?

Дик Гренджер опять принялся тереть лоб. Казалось, уж теперь-то он взорвется, но он сумел сдержать себя. На лице его даже появилось подобие улыбки.

- Поедем на такси до пристани, - начал он. - В гостинице мне сказали, что там можно нанять катер, он и отвезет нас на Медвежий остров.

XXII

Выйдя из маленького кафе, они еще сильнее ощутили крепость скандинавского мороза. Лине казалось, что тысячи маленьких иголок вонзаются ей в лицо.

Несколько минут Гренджер ловил такси. Лина переступала с ноги на ногу, чтобы хоть немного согреться. Ступни в сапогах закоченели. Когда они приехали на пристань, стало еще холоднее. С моря дул резкий ветер.

- Подождите здесь! - приказал Гренджер. - Пойду поищу какую-нибудь лодку.

Чтобы спрятаться от ветра, Лина зашла за небольшой деревянный сарайчик. Перед ней простиралось холодное свинцовое море под серым оловянным небом. Зубы стучали от холода. Она быстро шагала взад-вперед, чтобы хоть немного согреться.

Лина смотрела на темные тени, скользящие по серой поверхности моря, острова, наполовину скрытые низкими серыми облаками.

Послышались быстрые шаги. Это был Дик Гренджер. Он взмахнул рукой, приглашая следовать за ним. Ему удалось найти моторную лодку, хозяин которой перевезет их на остров.

- Цена слишком высока, - Пояснил Гренджер, - но, надеюсь, ее удастся отнести на счет транспортных расходов.

Они быстро зашагали по направлению к небольшому пирсу, чуть в стороне от главной пристани. Лине казалось, что ветер пробирает ее до костей.

Моторка была очень маленькая, но с обогреваемой закрытой каютой. Лина уселась на узкую деревянную банку и стала сквозь небольшой иллюминатор разглядывать приближающиеся острова, с трудом справляясь с охватившим ее волнением.

Им потребовалось менее получаса, чтобы добраться до Бьерно. Катер вошел в небольшой залив причалил к пирсу.

- Куда теперь? - спросила Лина, когда Гренджер подал ей руку, чтобы помочь сойти на берег. - Как мы узнаем, какой именно домик нам нужен?

Они осмотрелись. Островок был совсем маленький.

- Нетрудно будет обшарить его, - усмехнулся Дик и откровенно расхохотался, глядя, как неуверенно оглядывается по сторонам Лина. Он впервые раскрыл рот с того момента, как они вышли в море. Пока стучал мотор катера, молодой человек сидел в каюте, целиком уйдя в свои мысли и нахмурив лоб. Это было так не похоже на него, что Лина занервничала.

Узкая тропинка вела в небольшой еловый лесок, где было уже почти темно. Потом они вышли на луг, на котором выстроилось множество деревянных домиков, окруженных небольшими садиками и цветниками, огороженными выкрашенными белой краской заборами. Ограды были разные - от простых деревянных до узорчатых кованых.

- Небось соперничали друг с другом - у кого ворота красивее, - злобно пробормотал Гренджер.

Лина остановилась перед входом в первый домик. На воротах висела табличка, и она вслух прочитала имя владельца: «Йохансон».

- Думаю, нужно поискать, где написано «Селин», - предложила девушка.

Гренджер рассеянно кивнул. Лина не была уверена, что он расслышал ее слова. Его поведение становилось все загадочнее. Девушка направилась к следующему домику. Казалось, что в нем никто не живет, ставни были закрыты.

Лине померещилось, что она явилась на ярмарку рано поутру, когда все торговые павильоны еще на замке. Кроме завывания ветра, не было слышно ни единого звука.

Домик, который они искали, оказался последним в ряду. К забору была привинчена табличка с именем «Селин».

- Давайте войдем, - поколебавшись с минуту и вопросительно глядя на закрытые ставни, предложила Лина.

Дик Гренджер не ответил, но Лина смело сделала несколько шагов по направлению к дому, взошла на крохотное крылечко и смело дернула ручку двери.

- Не войти, заперто! - крикнула она ожидавшему ее за забором Гренджеру.

- Попробуем с черного хода, - отозвался Дик.

Они не спеша обошли домик. «Он такой маленький, что нормальной семье в нем будет тесно, - подумала Лина. - Этот Селин, наверное, холостяк вроде Гарольда и Дика Гренджера». Дик однажды объяснил ей, что разведчик не должен связывать свою судьбу с женщиной, его работа слишком опасна для этого.

Задняя дверь оказалась не заперта.

- Войдите сначала вы, - прошептала Лина.

Гренджер молча кивнул головой и открыл дверь. В домике было темно. Сквозь маленькое окошко с трудом проникал свет. Пахнуло плесенью, словно в домике уже давно никто не жил.

Дик Гренджер зажег спичку. Они стояли в кухне. Прежде чем спичка погасла, Лина успела заметить на столе чашку и тарелку. Значит, здесь все-таки кто-то был. Но когда?

- Почему нельзя зажечь свет? - спросила она и испугалась звука собственного голоса, настолько глухо прозвучал он в тесной комнатенке.

- На этом острове нет электричества, - объяснил Гренджер и зажег еще одну спичку. - Видите? Здесь готовят на сжиженном газе. Сейчас я поищу свечку.

В одном из ящиков буфета нашлись огарки свечей. Лина прошла в комнату, прикрывая ладонью пламя свечи.

- Подождите! - Голос Гренджера прозвучал так громко, что Лина от испуга чуть не уронила свечку. - Я пойду первым, - объяснил он и обогнал девушку.

Они оказались в спальне. Здесь стояли кровать, комод и кресло-качалка. Толстые ковры из овечьей шерсти закрывали пол и стены. Чувствовалось, что в этой комнате недавно были.

- Есть тут кто-нибудь? - громко спросил Дик.

Никто не откликнулся.

- Проходите, - пригласил он Лину и направился к следующей двери. Она вела в гостиную.

На стене висела большая полка с книгами, у камина стояли два кресла. В одном из них, вытянув ноги, сидел белокурый мужчина. Казалось, он спал. Голова покоилась на подушке. Лицо было обращено к вошедшим.

- Это и есть Селин? - шепотом спросила Лина.

Гренджер кивнул, но в комнату не вошел, остановился на пороге.

- Странно, что он нас не слышит, - произнесла Лина и подошла ближе. - Здравствуйте! Мистер Селин, проснитесь, мы приехали!

Человек не двигался. Лина подняла свечу и всмотрелась в лицо. В колеблющемся пламени она увидела глаза мужчины. Они были открыты и безучастно смотрели в погасший камин.

Линин вопль эхом прокатился по дому. Гренджер подбежал к ней и схватил за руку.

- Он… он… мертв, - заикалась от страха девушка, губы ее дрожали.

Дик Гренджер подошел к креслу, потрогал восковое лицо и затылок. Когда он отнял руку, пальцы его были в крови.

Лина выскочила из дома, будто кто-то гнался за ней по пятам. Задыхаясь, девушка стояла перед домом и старалась набрать в легкие побольше воздуха. Погасшая свеча все еще была в ее руке. Девушка отшвырнула ее в кусты и закрыла лицо ладонями.

- Успокойтесь, - произнес Дик, подойдя к ней.

Лина не могла произнести ни слова. Широко открытыми глазами она смотрела на Гренджера и вздрагивала всем телом.

- В него стреляли, - сказал он тихо. - Выстрел сделан издалека, поэтому рана маленькая. Это работа профессионала.

- Прекратите! - закричала Лина вне себя. - Я этого не вынесу!

- Нужно скорее уходить отсюда. Идемте на катер, там подумаем, что делать. - Гренджер потащил Лину за руку. - Когда доберемся до моторки, постарайтесь вести себя так, будто ничего не случилось. Мы не должны вызывать подозрения. Будет очень плохо, если хозяин катера, когда полиция обнаружит труп, припомнит, что он возил сюда странную парочку!

Лина покорно последовала за ним к пирсу. Она даже не заметила, как отчалила лодка. Перед ее глазами стояло обескровленное лицо покойника, обрамленное светлыми волосами. Незнакомец чем-то напомнил ей Гарольда Питерсона. Весь путь до города Лина просидела без движения, закрыв глаза и прислонившись к стенке каюты.

XXIII

Гренджер настаивал на том, чтобы тотчас же уехать из Стокгольма:

- Обнаружение трупа полицией - вопрос одного-двух дней. А потом хозяин лодки припомнит, как перевозил нас на остров. Сначала допросят его, потом начнут искать нас.

- Но мы можем доказать свою непричастность… - начала было Лина.

Гренджер оборвал ее:

- Что мы можем доказать? Что? Говорите! И как мы это сделаем? - Он нервно закуривал сигарету за сигаретой.

Лина неуверенно пожала плечами. Она хотела сказать, что ведь не они же убили Селина, но потом вспомнила, что Гренджер в тот день вернулся в гостиницу лишь утром. Поэтому, наверное, ему трудно было бы обеспечить себе алиби. А что, если Дик Гренджер ездил ночью на Медвежий остров, чтобы убить Селина?

Она вздрогнула, когда молодой человек вышел из телефонной будки. Он разговаривал с кем-то по поводу билетов в Хельсинки. Лоб у него был наморщен.

- Из-за погодных условий на сегодня все рейсы отменяются. Отправимся пароходом. Собирайтесь! Нам надо спешить.

В гостинице они быстро упаковали вещи и на такси поехали в порт, где в последний момент успели подняться на борт теплохода. Лина была довольна, что все совершилось так быстро и не осталось времени на раздумье. У нее не было желания ни вспоминать, ни размышлять о том, что произошло. Все это было слишком страшно.

- Не очень удобный рейс, к сожалению, - заметил Гренджер. - Но все-таки пароход доставит нас, куда следует.

Как только они покинули Стокгольм, Дик вновь обрел спокойствие и уравновешенность.

Обедали в кают-компании. Гренджер положил себе полную тарелку и ел с большим аппетитом. Лина с трудом заставляла себя проглотить хоть пару кусочков.

- Что это вы так притихли? Все еще нервничаете? - спросил он и внимательно посмотрел на девушку.

Лина молча кивнула, не отрывая глаз от своей тарелки.

- Должно быть, вы пережили сильный шок в том домике, - разглагольствовал Дик. - Я вас понимаю. Может, выпьете виски?

Он хотел налить ей, но Лина прикрыла рюмку ладонью. Гренджер ухмыльнулся и щедро плеснул себе в стакан.

Лина непрестанно думала о Гарольде Питерсоне. Может, он тоже уехал из Стокгольма? Известно ли ему о смерти Селина? Эти мысли замучили ее. Девушка выглядела измотанной и крайне усталой.

Алкоголь сделал свое дело - Гренджер был в ударе. Видя, что Лина в подавленном состоянии, он принялся успокаивать ее, не забывая, однако, расспрашивать.

- Бумаги еще у вас? - бросил он между прочим, с деланным равнодушием. - Надеюсь, вы не оставили их в Стокгольме?

От его слов Лина вздрогнула, словно от удара кнутом. Следовало вести себя осмотрительнее, собрать все силы, чтобы не попасть в лапы коварному противнику.

- Все бумаги пока у меня, - отозвалась она спокойно.

- Лучше бы вы их отдали мне. У меня до них никто не доберется. Вы же видите, из-за них уже убили человека. Не забывайте о том, что случилось с Селином. Я не могу позволить, чтобы вы и дальше подвергали опасности свою жизнь. Весь риск я обязан принять на себя.

- Это совсем ни к чему. Я знаю, что делаю, к тому же обещала Гарольду, что сама позабочусь о бумагах. Свое слово я сдержу любой ценой. - Голос девушки звучал решительно, а взгляд, брошенный на Гренджера, подтвердил это.

- Знаю, знаю. Но Гарольд в тот момент еще не ведал, что я уже подключился к делу. А теперь ситуация изменилась…

- Я буду держать бумаги у себя столько, сколько будет необходимо.

Гренджер налил себе еще с полстакана виски. На лбу у него обозначилась глубокая морщина.

Лина встала:

- Пойду прилягу. Я очень устала. Увидимся за завтраком. - Она не слушала, что говорил ей вдогонку Гренджер. Спешно покинув его, она отправилась в свою каюту.

XXIV

Когда в Хельсинки они сошли с борта теплохода, валил снег. Гренджер почти не разговаривал с Линой. Его молчание мучило девушку.

- Что теперь? - поинтересовалась Лина в гостинице, оформив документы.

Дик Гренджер опять поселился под именем Гарольда Питерсона и опять воспользовался его паспортом.

- Подождем, - пробурчал Гренджер - Подождем, пока они сами не свяжутся с нами.

«Человек, связавшийся с нами в Стокгольме, убит», - горестно подумала Лина, но старалась не подавать виду. Помолчав, она спокойно произнесла:

- Надеюсь, финский связной окажется удачливее мистера Селина. - Она любезно улыбнулась Гренджеру.

Тот только пожал плечами и закурил. Все время обеда он молча просидел рядом с равнодушным видом, но Лина ощущала его пристальные взгляды украдкой.

«Мы словно боксеры на ринге, все время в ожидании удара противника», - подумала она.

Прежде чем лечь спать, Лина вынула из чемодана бумаги и переложила их в дорожную сумку, которую, в свою очередь, заперла в стенной шкаф, а ключ положила в маленькую сумочку. Но в эту ночь она не сомкнула глаз. Время тянулось бесконечно. Утром она поднялась с постели сонная и очень рано явилась на завтрак. Оказалось, что Дик Гренджер уже покинул гостиницу. Ее беспокойство все нарастало. Какие дела могли быть у Дика в столь ранний час?

Выпив две чашки крепкого кофе, Лина почувствовала себя значительно лучше. Она решила пройтись по городу, втайне надеясь опять встретить Гарольда Питерсона.

На улице уже не мело. Воздух был чист и прохладен. Лина опять порадовалась, что захватила с собой теплую одежду. Она рассматривала витрины магазинов, потом заглянула в большой универмаг, просто так, от нечего делать. И тут она словно споткнулась: в толпе покупателей околачивалась рыжеволосая красавица! На незнакомке в этот раз был платок, но непокорные рыжие завитки выбивались и из-под него.

Зачем она приехала в Хельсинки? Слишком часто повторяются случайные встречи с ней - в Лондоне, с Гренджером, в Стокгольме, в холле гостиницы, и вот теперь в Хельсинки… Это и удивляло, и беспокоило Лину. Она испугалась, что может потерять из виду рыжеволосую красотку, и, расталкивая толпу, устремилась за ней. Если та и заметила, что за ней наблюдают, то виду во всяком случае не подала. Но когда Лина оказалась почти рядом с ней - между ними стоял всего один мужчина, - рыжая неожиданно вскочила в лифт, дверца которого тут же захлопнулась. Лина побежала вверх по лестнице, но этажом выше уже никого не было.

Расстроенная, Лина вернулась в гостиницу. Дика Гренджера все еще не было. Лина задумчиво прошла к себе в номер, бросила пальто на стул, а сама уселась на кровать, чтобы снять сапоги. И остолбенела: стеной шкаф был распахнут. Лина подбежала к нему - сумка лежала на месте, но секретные бумаги из нее исчезли. Кто-то сломал замок стенного шкафа, без особого труда открыл дорожную сумку и похитил бумаги.

Входная дверь не пострадала, значит, у вора был свой ключ.

Лина сидела на полу перед взломанным шкафом и рыдала. С таким трудом сохранила бумаги до Хельсинки, и вот… Не сдержала слова, данного Гарольду Питерсону, потеряла секретные бумаги…

Лина задыхалась от ощущения беспомощности: что делать? Неужели бумаги украл Дик Гренджер? Или у него был помощник? Или?… От этой мысли Лина даже вздрогнула: рыжеволосая! Она вполне могла украсть, времени у нее было более чем достаточно; пока Лина бегала по универмагу, та могла с помощью заранее подобранного ключа открыть номер и войти… А впрочем, не так уж важно, кто украл, главное, что секретных документов нет, и неизвестно, как их вернуть.

XXV

Терпения дожидаться лифта не хватило, и Лина устремилась вниз по лестнице. Она потребовала у портье, чтобы ее немедленно принял директор гостиницы. Дежурный портье с удивлением смотрел на запыхавшуюся взволнованную девушку, однако направился в соседнее служебное помещение.

Лина нетерпеливо ждала. Было уже три часа пополудни, а ключ Дика Гренджера висел на доске за стойкой - он все еще не приходил!

- Прошу вас, мисс Дэвис, пройдите! - Портье пригласил ее в кабинет директора гостиницы.

Лина вся дрожала от гнева - ее обокрали! Она не сложит покорно руки, она приложит все силы, чтобы вернуть украденные бумаги! Директор гостиницы оказался мужчиной средних лет, в очках с толстыми стеклами, через которые глаза его вопросительно смотрели на Лину.

Когда девушка села, он предложил ей сигарету. Лина отказалась, а он закурил и поудобнее устроился в кресле, готовясь выслушать ее рассказ.

- Вор?! - не мог поверить собственным ушам директор. - Вы утверждаете, что вас обокрали?

- Кто-то забрался в мой номер, взломал замки шкафа и дорожной сумки. Если вы сомневаетесь в моих словах, можете убедиться сами!

- Но как он сумел проникнуть к вам в номер… - Директор явно нервничал, лоб его собрался в морщины.

- Мне тоже хотелось бы знать это! - гневно воскликнула Лина. - Не похоже, что входная дверь взломана. Значит, у вора были ключи.

- Но ключи есть только у служащих гостиницы! И я…

Лина пожала плечами и резко встала.

- А что украдено?

- Очень важные бумаги, - ответила девушка дрожащим голосом. - Дело очень серьезное. Эти бумаги…

- Бумаги? - переспросил директор. - Вы сказали - бумаги?

- Документы, - поправилась Лина. Она заметила, что человек, сидевший напротив ее, услышав слово «бумаги», облегченно вздохнул. - Речь идет о важных документах. Они украдены из моей дорожной сумки.

- А деньги, драгоценности?

Лина, с удивлением глянув на директора, ответила:

- Я не смотрела, что еще пропало. Мне было не до того. Меня сейчас волнуют только документы!

Директор затушил сигарету и нажал кнопку звонка на письменном столе.

- Сейчас выясним, пропало ли что-нибудь еще. Пойдемте наверх, в ваш номер.

Директор и двое служащих гостиницы внимательно осмотрели номер. «Они делают это чисто формально, только потому, что обязаны предпринять меры», - думала Лина, и слова директора только укрепили ее в этом мнении.

- Украдены только бумаги, - пробормотал он, уставившись на взломанный замок стенного шкафа.

- Это не обычные бумаги! - воскликнула Лина. Ей с трудом удавалось сохранять присутствие духа, - Это очень важные документы. Уж не думаете ли вы, что мне просто захотелось попортить вам нервы? Отнеситесь к краже серьезно. Вы понимаете, о чем я говорю?

- Вы хотите, чтобы я позвонил в полицию?

Лина задумалась. Она не очень рассчитывала на их помощь, но больше не к кому было обратиться за помощью.

- В полицию? - прошептала она, пытаясь собраться с мыслями.

- Полиция? О чем, черт возьми, идет речь? Что происходит? Почему здесь столько народу? - Гневный голос Дика Гренджера перепугал сотрудников гостиницы. Молодой человек стоял в дверях; на его пальто еще лежали нерастаявшие снежинки. - Кому потребовалась полиция и почему? - переспросил он, потому что никто не решался произнести хоть слово.

- Дик! Бумаги… украли!… - В этот момент Лина была просто счастлива, что Дик наконец-то появился, хотя она и не могла доверять ему.

- Что такое? - Он вплотную приблизился к ней.

Директор гостиницы и служащие удивленно уставились на них. Гренджер схватил девушку за руку и заорал:

- Что вы сделали с документами?

- Я ничего с ними не делала. Их у меня просто украли. Я вернулась с прогулки и увидела, что кто-то залез в номер. - Лина внимательно вглядывалась в лицо Гренджера, ведь вором мог быть и он.

- Господи Боже! Сколько раз я говорил вам, что бумаги следует отдать мне! - прерывающимся от гнева голосом кричал Гренджер. - Эти проклятые бумаги должны были храниться у меня! Неужели нельзя было спрятать их в более надежном месте? Что теперь?…

Лина не ожидала такого взрыва бешенства.

- Сначала хотя бы выслушайте… - начала она, но Дик тут же оборвал ее:

- Нет, теперь вы меня послушайте! Я все время просил вас не вмешиваться в мои дела. У меня бумаги были бы в сохранности. И вот что получилось в итоге! Я виноват еще больше вашего. Не следовало позволять женщине… И вы дали жуликам возможность добраться до них!

- Ничего я не давала! Ничего! - возражала Лина; только тут она заметила, что директор и служащие покинули номер и закрыли за собой дверь.

Лицо Дика Гренджера исказила гримаса. Он нервно шарил в шкафу, но через какое-то время взял себя в руки и, не перебивая, выслушал Лину. При этом он молча ходил по комнате из угла в угол и жадно курил.

- Но входная дверь не взломана. У вора, наверное, был ключ, - закончила рассказ Лина.

- Нет ничего проще. Всегда можно уломать горничную. Это не составляет особого труда, - пояснил Гренджер.

Лина была уверена, что документы украл не Гренджер. Она опять вспомнила о рыжеволосой красавице и поразмыслила, не рассказать ли о ней Дику.

- Все это мне очень не нравится, - бормотал тот, морща лоб. - Концы с концами не сходятся. Бумаги действительно украдены, или же…

Лина гневно топнула ногой:

- Я не желаю выслушивать всякий вздор, мистер Гренджер! - С этими словами она развернулась на каблуках и направилась к выходу. - Какая невероятная чушь!

- Извиняюсь! - Гренджер небрежно бросил окурок на пол и раздавил его подошвой. - Но все это чертовски неприятно.

Лина не ответила. Она и сама понимала, что положение дел обострилось до крайности.

- Мистер Питерсон!

Лина и Гренджер уставились на дверь. Там стоял молодой служащий из администрации гостиницы.

--Да, слушаю вас, - уверенно отозвался Гренджер, а Лина едва не вскрикнула в порыве возмущения.

- Это для вас. - И служащий передал Гренджеру конверт.

Двери закрылись. Лина читала записку одновременно с Гренджером, и он не пытался помешать ей.

«Встреча в четыре пополудни на железнодорожном вокзале у киоска с сувенирами. Опознавательный знак - американские газеты в руках. Пароль - „компьютер».

Подписи не было. Гренджер посмотрел на часы:

- Значит, через полчаса. Хорошо еще, что успеваем.

Лина не знала, что и думать, настолько необычно он вел себя. Она опять уселась на кровать и принялась натягивать сапоги. Чуть позже они вместе вышли из гостиницы.

XXVI

Опять валил снег. Крупные снежинки, медленно кружась, опускались с серого неба.

- Возьмем такси, - предложил Дик. - Ужасная погода!

Когда они приехали на вокзал, было уже совсем темно. Они тут же направились к газетному киоску, чтобы купить американские газеты. Гренджер свернул их в трубочку и сунул под мышку. Потом они отыскали киоск с сувенирами и стали ждать. До назначенного часа оставалось еще десять минут.

- Почему бы вам не купить какой-нибудь сувенир, Лина? - спросил Гренджер и любезно улыбнулся девушке. От гнева, охватившего его в гостинице, не осталось и следа.

Лина удивленно посмотрела на него, но, поскольку Дик продолжал улыбаться, задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке:

- Где вы были сегодня утром? Почему вы исчезли, ничего не сказав мне?

Гренджер спокойно посмотрел на Лину. Но когда он заговорил, в голосе ощутимо звучало раздражение:

- Я ходил за покупками, красавица. Хотел купить подарок маме, вот и прогулялся по городу.

Гренджер понял, что Лина не поверила наспех придуманному оправданию, но его это мало волновало. Лина, обидевшись, отвернулась и сделала вид, что разглядывает сувениры. В стекле витрины мелькнуло отражение; Лина медленно повернулась и увидела высокого молодого мужчину в темном пальто и большой меховой шапке.

- Я вижу, у вас американские газеты? - спросил он тихо.

- Как договорились, - спокойно ответил Гренджер.

- Пароль?

- «Компьютер».

Мужчины пожали друг другу руки.

- Питерсон, - представился Гренджер.

Незнакомец назвал себя:

- Лейнонен.

- Разрешите представить вам мисс Лину Дэвис, моего секретаря.

Лина отметила, что Лейнонен удивился, но тем не менее спокойно произнес:

- У меня здесь машина. Не прокатиться ли нам?

Они ехали уже с полчаса. Город остался далеко позади.

- Нам еще далеко? - нетерпеливо спросил Гренджер. Он сидел рядом с Линой на заднем сиденье.

- Часа два, - отозвался Лейнонен, не отрывая глаз от дороги.

- Так далеко?

Молодой финн только улыбнулся в ответ, и Лина заметила, что его улыбка адресовалась именно ей.

- За городом надежнее, - пояснил он.

Дорога была плохая. Машина подпрыгивала на рытвинах, но водитель не сбавлял скорости. Дик Гренджер похлопал Лину по руке и громко произнес:

- Не волнуйтесь, Лина. Машина не должна развалиться.

Финский связной опять улыбнулся и сбросил скорость. Гренджер курил сигарету за сигаретой, глаза у Лины слезились от табачного дыма. Она тайком взглянула на Дика; он был серьезен и задумчив, глаза его безучастно уставились в боковое стекло.

«О чем он думает?» - забеспокоилась Лина. Ее обуял страх, увеличивающийся с каждым километром. Она нервно кусала нижнюю губу. Мужчина, сидящий рядом, был предателем и, может быть, даже убийцей. Он ни перед чем не остановится.

Лина не замечала, что молодой финн за рулем внимательно посматривает на нее; когда она подняла голову и встретилась с ним взглядом, он спокойно улыбнулся. Лина ответила ему улыбкой и откинулась на спинку сиденья. Присутствие этого незнакомого иностранца почему-то успокаивало.

Лейнонен остановил машину и включил фары. Лина наклонилась вперед, чтобы рассмотреть, где они находятся, но ветровое стекло было настолько залеплено грязью и мокрым снегом, что разглядеть что-либо было невозможно.

Водитель вышел из машины и направился к задней дверце, чтобы помочь Лине выйти. Было темно и холодно. Землю укрывал толстый слой только что выпавшего снега. Машина стояла на узкой дороге, зажатой с двух сторон густым еловым лесом. Перед ними в свете фар виднелся небольшой деревянный домик, казавшийся сказочным строением на фоне снежной панорамы.

- Приехали! - произнес Лейнонен и повел их к домику.

Лина шагала рядом с ним, следом тащился Гренджер и ворчал, потому что его тонкие ботинки моментально промокли.

Дверь отворила какая-то старая женщина. Она была маленького роста, в темной одежде, лицо у нее было все в морщинах. Несмотря на страх, Лине показалось, что она попала в сказку. Старуха, почти пряничный домик в лесу…

Лейнонен что-то сказал старой женщине по-фински, после чего обратился к Гренджеру:

- Я ухожу. Ваш связной скоро придет.

Дик Гренджер огляделся и сердито спросил:

- Что это за лачуга?

Лейнонен словно не расслышал вопроса.

- Как мы вернемся в Хельсинки, если вы уедете? Почему бы вам тоже не остаться здесь? - Лина заметила, что Дик сильно нервничает.

- Я получил указание вернуться в город. Об отъезде не беспокойтесь. - И прежде чем Гренджер успел что-либо ответить, Лейнонен поклонился Лине и сказал: - Рад был с вами познакомиться.

Потом он резко повернулся на каблуках и покинул крошечную комнатку.

XXVII

В маленьком камине горел огонь. Лина остановилась около него и загляделась на игру пламени. Вытянув ноги, Гренджер тоже уселся у огня и задумчиво рассматривал свои мокрые ботинки.

- Мог бы и сказать, что здесь полно мокрого снега, - бубнил он. - Ноги напрочь промокли.

В комнату вошла старуха с подносом. Она поставила на стол кофейник, две чашки, тарелку с черным хлебом и миску с нарезанным сыром. Знаками пригласила Лину и Гренджера перекусить и опять исчезла.

- Вам налить кофе? - спросила Лина.

Гренджер посмотрел на часы:

- Уже четверть седьмого. Сколько еще ждать? Лина разлила кофе по чашкам. Гренджер осушил свою одним глотком и закурил сигарету.

- Не нравится мне все это, - опять заныл он. - Парень исчез, бумаги украдены…

- Боитесь сказать связному, что документы исчезли? - спросила она.

Гренджер изумленно посмотрел на девушку:

- Нет, нет. Это никак не связано… Это… - Он вдруг замолчал, так и не объяснив, что имел в виду. Предатель весь ушел в свои мысли, глядя на дымящуюся сигарету, зажатую между пальцами.

Лина медленно пила кофе и думала о положении, в котором очутилась. Сидит с преступником в незнакомой бревенчатой лачуге посреди глухого леса где-то в Финляндии, со всех сторон окруженная тьмой и снегом. В доме кроме них одна лишь старуха, похожая на ведьму из страшной сказки.

Лина вздрогнула всем телом. Что же будет дальше? Где Гарольд Питерсон? У нее было такое чувство, будто она попала на другую планету.

И Лина, и Гренджер были настолько заняты своими мыслями, что не заметили, как в комнате оказался еще один человек. Гренджер, слабо охнув, вскочил со стула, а Лина замерла от изумления. Она узнала вошедшую женщину - это была та самая рыжеволосая красавица, которая сегодня утром так ловко ушла от нее в универмаге! Та самая красавица, которую она видела в лондонском баре в компании Гренджера и в холле стокгольмского отеля!

- Джейн! Как ты здесь очутилась? Что ты, черт возьми, делаешь здесь?

Женщина не спеша снимала пальто:

- Те же вопросы я намеревалась задать тебе, - парировала она.

- Джейн, мне не до шуток! - крикнул Дик. - Я здесь по делу, и это тебя вовсе не касается!

Лина заметила, как женщина покраснела.

- Это ты так думаешь. - Она замерла у стола, не спуская с Дика глаз. Лине показалось, что ее рыжеволосая даже не заметила. - И я здесь по делу, как ты это называешь.

- Что ты хочешь этим сказать?

- По делу, которым ты занимался сегодня утром и из-за которого сидишь теперь здесь.

Гренджер прислонился к стене. Прищурив глаза, он молча Смотрел на женщину.

- Что ты имеешь в виду?

- Я знаю, с кем ты встречался утром, Дик. Все знаю о твоих приятелях здесь, в Хельсинки, - кто они и чем занимаются. Ты сам во многом помог нам, сам навел на след.

- Врешь! На испуг берешь?!

- Ты так считаешь? - Джейн скрестила руки на груди. Лина поразилась спокойствию этой красивой женщины. - Тогда почему ты так нервничаешь? Ведь я всего-навсего лгу.

- Ты ничего не знаешь! - твердил Гренджер.

- Совсем ничего? Тогда я расскажу чуточку больше. Сегодня утром ты встречался с человеком по имени Йенсо. Потом ты имел беседу с небезызвестным Ларсоном. А еще я знаю, что ты уже два года служишь и нашим, и вашим. Ты предатель, Дик! Самый обыкновенный перебежчик! Получаешь задания от тех и от других и спешишь выполнить их!

- Заткнись! - Дик мгновенно выхватил из-под пиджака револьвер.

Лина вскрикнула.

Гренджер повернулся к ней:

- Сидеть тихо! Без глупостей!

Рыжеволосая по-прежнему спокойно стояла, скрестив руки на груди. Было похоже, что она нисколько не боится Дика.

- Не сомневаюсь, что твои сообщники сегодня вечером будут здесь. Как только явится связной, они ворвутся в дом и попытаются расправиться с нами… как ты расправился в Стокгольме с Селином. Я не ошибаюсь?

- Ты… ты была в Стокгольме? - Гренджер не мог скрыть удивления.

Джейн, не спуская глаз с дула револьвера, утвердительно кивнула.

- Как прикажешь тебя понимать? Мы встретились в Лондоне, и ты плела какую-то чепуху про отпуск. Теперь ты утверждаешь, что была в Стокгольме, и вдруг оказываешься в Финляндии! Что все это значит?

- Ты думаешь, что я тебе прямо так все и выложу? - усмехнулась Джейн.

В несколько прыжков Дик подскочил к ней, грубо схватил за руку и в ярости стал трясти ее:

- Ты сейчас же все мне выложишь, поняла? орал он, не помня себя от ярости.

- Сейчас же отпустите ее! - закричала Лина и подскочила к Дику.

Гренджер выпустил руку Джейн и обернулся к Лине:

- Назад! - приказал он. - Если вы будете продолжать совать свой нос в чужие дела - пристрелю не задумываясь!

Лина замерла - дуло револьвера было направлено на нее.

- Сделайте, как он требует. - Голос Джейн звучал тихо, но убедительно. - У него оружие. В последние дни и без того хватало неприятностей.

Лина беспомощно пожала плечами и медленно вернулась на место.

- Неприятности… Вы имеете в виду Селина? - спросила она.

- Что вы обе можете знать! - опять принялся орать Гренджер.- Это все ваши домыслы! Хотите взять на пушку?

Лина закусила губу. Тогда Джейн пояснила:

- Это не домыслы, Дик. Я уже давно слежу за тобой. - Лицо рыжей женщины побелело, как мел, она изобличала его: - Мы знаем, что ты предатель. Ты работаешь и на нас, и на них. И я знаю, из-за чего ты пошел на измену. Ты завистник. Ты завидуешь каждому, кто лучше тебя. Тебе всегда хотелось быть первым. Но ты переоценил свои силы и свой ум. Ты вел себя как последний дурак.

Лине казалось, что Гренджер вот-вот бросится на Джейн. Он поднял руку с револьвером и шагнул к ней. Но женщина стояла, не шелохнувшись, и это подействовало: Гренджер опустил оружие.

- Ты обыкновенноетрепло, Джейн, - произнес он тихо.

Джейн усмехнулась, продолжая внимательно следить за стволом револьвера. Лина тоже старалась не пропустить ни единого жеста Гренджера.

- Все, что мне от тебя нужно, - имя связного, который придет сюда. Кто он, говори!

Джейн стиснула зубы и не проронила ни слова.

- Имя! Говори! Кто он! Лейнонен? Или это опять какой-нибудь фокус?

Джейн по-прежнему молчала.

- Кто он, говори! - настаивал Дик.

В камине потрескивали поленья. Несколько искорок упало на деревянный пол. Лина рванулась было затушить их.

- Не двигаться! Никому не двигаться! - Гренджер истерически хрипел.

Лина отскочила назад, к стенке.

- Ну? Значит, будешь молчать? Не хочешь отвечать?

Джейн продолжала улыбаться.

- Это ты украла бумаги из гостиницы?

- Бумаги? - искренне удивилась Джейн. - Какие бумаги?

- Не валяй дурака! Я тебе все равно не поверю. Я говорю о бумагах из чемодана Питерсона. Из-за них и была организована эта акция.

- Я и понятия не имею… - начала Джейн, но Гренджер оборвал ее:

- Даю тебе три минуты на раздумье, потом ты ответишь на мой вопрос. - Он глянул на часы. - Три минуты! Время пошло!

- А если не скажу?

- Тогда… - Гренджер взмахнул револьвером. Было видно, что он наслаждается ролью вершителя судеб.

Джейн тихо и печально засмеялась:

- Ты это сделаешь в любом случае, я вовсе не обольщаюсь на твой счет.

- Осталось две минуты, - напомнил Гренджер. Он явно торжествовал.

Джейн обратилась к Лине, словно Гренджера не было в комнате:

- Это правда, что у Гарольда Питерсона были секретные бумаги и что их украли?

Лина кивнула. Горло свела судорога; говорить она не могла.

- Пятьдесят секунд, сорок пять секунд… - Голос Гренджера звонко раздавался в полупустой комнате. - Две… три… одна… ноль! - Дик поднял револьвер. Он был всего в нескольких шагах от Джейн.

- Ну, моя милая, твое время истекло!

Комната поплыла перед глазами у Лины. Она тяжело дышала. Словно в тумане девушка видела, что Джейн продолжает улыбаться. Но ее улыбка казалась теперь какой-то застывшей. Гренджер уверенно сжимал в руке револьвер и только чуть вздрогнул, когда в камине затрещало полено.

- Ты сама не захотела иначе, - прошептал Дик и шагнул к ней.

- Брось револьвер, Гренджер! - раздался у двери голос.

Дик Гренджер обернулся и грязно выругался. Прежде чем он успел прицелиться, Джейн выбила оружие у него из рук. Лина вскинула голову и, не веря своим глазам, уставилась на человека, внезапно возникшего в дверях. Ей показалось, что она спит и видит сон: там с пистолетом в руке стоял Гарольд Питерсон.

Гарольд стоял какое-то время, не двигаясь, и смотрел на Лину. Потом рванулся к Джейн и Дику, отчаянно боровшимся за обладание упавшим на пол револьвером. Гренджер первым схватил его и направил на Гарольда. Мужчины стояли друг против друга с оружием в руках. Гренджер нажал на спусковой крючок, но Гарольд в невероятном прыжке успел зацепить его крюком в челюсть. Выстрел все же грянул, и пуля зацепила руку Питерсона, но Дик замертво рухнул на пол.

- Гарольд! - испуганно вскрикнула Лина и бросилась к нему. - Вы…, вы ранены?

Она пыталась помочь ему снять кожаную куртку, но руки у нее дрожали.

- Давайте я попробую, у меня получится куда лучше, - проговорила Джейн, отбрасывая со лба прядь огненно-рыжих волос.

Рубашка Гарольда пропиталась кровью. Лина рыдала.

- Всего лишь царапина, - успокоила ее Джейн, осмотрев рану. - Пойду принесу теплой воды и промою руку.

Гарольд улыбнулся:

- Отлично сработано, Джейн, - похвалил он.

Рыжеволосая едва заметно пожала плечами и вышла на кухню за водой.

- Очень жаль, что из-за меня вам пришлось столько пережить, Лина, - начал Гарольд, как только Джейн закрыла за собой дверь. - Но другого выхода не было. Мы вынуждены были организовать эту встречу, чтобы заманить в ловушку Гренджера и его сообщников. Мы пошли на значительный риск, но их следовало обезвредить.

- Все в порядке, что вы! Я страшно рада, что вы здесь, - отвечала, улыбаясь, Лина.

Гарольд посмотрел ей в глаза и смущенно отвернулся:

- Я должен многое сказать вам, - пробормотал он.

- Вы ничего не должны мне. Вы…

Он оборвал ее, покачав головой:

- Многое должен. - Голос Гарольда звучал устало и грустно. - Вы догадались, что Джейн - одна из наших? Да? Она следила за Гренджером.

- Я понимаю, - прошептала Лина. Ей никак не удавалось подавить вдруг возникшее чувство ревности. А она-то думала, что Джейн - подружка Дика…

- Она следила за вами еще со Стокгольма. Как только смог, я тут же присоединился к ней.

- Как вам удалось бежать? - взволнованно спросила Лина. - Я очень боялась за вас. Тот человек был просто ужасен… Я говорю о Ханте, который…

- Он и его люди арестованы, - ответил Гарольд. - А как я сбежал… Об этом я расскажу вам потом. Это долгая история, а я ужасно устал.

Вернулась Джейн с ковшом теплой воды. Вслед за ней объявилась старуха, в руках у нее были бинты и большой платок. Она выглядела совершенно невозмутимой, словно в ее доме каждый день гремела пальба.

- Сначала нужно промыть, - пробормотала Джейн и принялась обрабатывать рану.

«Она все делает так ловко, как настоящая сестра милосердия», - подумала Лина.

- А что с ним? - спросил Гарольд, указывая на Дика Гренджера, который все еще неподвижно лежал на полу.

Прежде чем Джейн успела ответить, дверь в комнату распахнулась. Лина поежилась от волны холода, ворвавшейся в помещение вслед за Лейноненом. Он посмотрел на Гарольда и улыбнулся.

- Все в порядке? - спросил финн.

- В порядке, - улыбаясь в ответ, произнес Гарольд.

- Они все уже в машине, - сообщил Лейнонен.- Никто не успел уйти. Уложим туда и этого страдальца!

Питерсон согласно кивнул, и Лейнонен, взвалив на спину бесчувственное тело Гренджера, вышел из комнаты.

- На улице зверский холод, - сообщил Гарольд, закрыв за ним дверь.

Лине все происходящее по-прежнему казалось фантастическим страшным сном. Она посмотрела на Джейн, присевшую у камина. Женщина была все еще смертельно бледна.

- Всех арестовали? И Гренджера, и остальных? Всех? - Она потерла ладонью лоб, словно хотела отогнать от себя только что пережитой ужас.

- Да, с вашей помощью, Джейн, - откликнулся Гарольд.

Джейн опять отвернулась и уставилась в огонь. Было заметно, что теперь ей действительно тяжело.

- Я еще не все рассказал Лине, - заговорил Гарольд, - вы мне позволите?

Лина удивилась, что Гарольд спрашивает разрешения у рыжеволосой, и вздрогнула, когда та вдруг рассмеялась.

- Если это доставит вам удовольствие, пожалуйста! - разрешила она.

Гарольд Питерсон некоторое время сидел молча, прислонясь к столу, потом заговорил:

- Как только мне удалось бежать, я приехал в Стокгольм. В это время вы, Лина, были там с Гренджером. К счастью, Джейн тоже успела приехать туда. Она и рассказала мне, что Дик ведет двойную игру, что он предатель и уже давно работает против меня. Это… - Гарольд потер лоб, - это был для меня сильный удар, потому что я безгранично доверял Дику Гренджеру.

- Я тоже, - едва слышно произнесла Джейн.

- Я оказался в сложном положении, Лина. Я беспокоился за вас, но у меня был строгий приказ следить за вами, не вступая в контакт. Если бы Гренджер догадался, что я рядом, то спутались бы все наши планы. Нужно было, чтобы он вывел нас на своих подручных. И он сделал это! Но все это время я ужасно переживал за вас, Лина. Джейн обещала оберегать вас, и она в самом деле все это время была рядом с вами! Но я все же не выдержал и написал вам записку…

- За которую я вам очень благодарна, - прошептала Лина. - Вы даже представить себе не можете, как она мне помогла. Я…

- Записка? - удивилась Джейн и внимательно посмотрела на Гарольда и Лину. - Вы хотите сказать, что нарушили приказ и вошли в контакт с Линой?

Гарольд кивнул, смущенно улыбаясь.

- Понимаю, - пробурчала Джейн и опять уставилась в огонь.

- Потом мы перебрались в Хельсинки, - продолжил рассказ Гарольд. - Вы с Гренджером пароходом, а мы с Джейн - на следующий день самолетом. Джейн опекала вас, а я - Гренджера.

- Я заметила Джейн в универмаге, - сообщила Лина, а Джейн сделала вид, что не слышит ее.

Улыбка исчезла с лица Гарольда Питерсона. Он так смотрел на Джейн, что, казалось, вовсе забыл о Лине. И девушка поняла, что их связывают отношения, в которых ей не разобраться. На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Первой заговорила Лина:

- А связной из Стокгольма? Селин? Это Гренджер его?…

- Гренджер или кто-то из его компании, - пояснил Гарольд. - Они должны были вывести его из игры до встречи с вами, так как опасались, что вы передадите ему бумаги и они навсегда потеряют их. А ведь все дело заварилось из-за этих | документов…

- О! - вырвалось у Лины. - Бумаги! Я должна признаться, Гарольд. Бумаги украдены. Кто-то влез в мой номер…

- Знаю! - весело улыбнувшись, ответил Гарольд. - Их украл я.

- Вы?! - в один голос вскричали Лина и Джейн.

- Да. Держать их у вас становилось все опаснее. Гренджер все больше терял доверие к вам. Я опасался, что он заполучит их и скроется. Поэтому я и залез к вам в номер, заставив тем самым Гренджера пойти на встречу именно сегодня. На это мы и рассчитывали.

Джейн согласно кивнула и поворошила кочергой угли в камине. И опять все замолкли. Лина снова подумала о том, что между Джейн и Гарольдом существует какая-то непонятная ей связь. В письме он написал: «Вы удивительная девушка, Лина!», а теперь, похоже, его больше интересует Джейн. «Он заботился обо мне из обычной учтивости, ведь благодаря ему я влипла в эту историю и столько пережила, - думала Лина. - А я, глупая, вообразила, что…»

Джейн неожиданно поднялась, не дав Лине додумать до конца эту мысль, и обратилась к Гарольду:

- Делом займется Лейнонен, а мы можем заночевать здесь. Старуха приготовила нам комнаты. Я буду спать в одной комнате с Линой. Вы не возражаете, Лина? Лейнонен приедет за нами завтра утром.

- Отлично! Это вы хорошо придумали, Джейн. - Голос Гарольда звучал нежно. - Думаю, что всем нам обязательно надо выспаться. И прежде всего вам, Джейн. Вы просто молодец! - Он нагнулся и поцеловал молодую женщину в лоб.

Джейн печально усмехнулась.

- Приходите поскорее, Лина, - произнесла она слегка дрожащим голосом. - Спокойной ночи! - Она быстро вышла из комнаты.

Лина вопросительно взглянула на Гарольда. Ей едва удавалось скрыть разочарование. Она доблестно прошла через все испытания только потому, что мысль о любимом человеке придавала ей сил и храбрости. А оказалось, что сердце Гарольда Питерсона принадлежит красивой рыжеволосой женщине. «Ничего не поделаешь, придется принять и этот удар судьбы, - размышляла Лина. - Надо переболеть…» Она почти задохнулась от волнения, когда Гарольд Питерсон придвинул свой стул поближе к ней. Лицо у него было усталое, измученное.

- Это было очень сложное время для всех нас, - прошептал он.

- Расскажите мне о Джейн, - робко попросила Лина. - Мне хотелось бы… Я бы хотела… Пожалуйста, расскажите, какую роль играла она во всем этом деле?

Огонь по-прежнему тихонько потрескивал в камине. Гарольд подбросил еще одно полено. Лина, опустив голову, со страхом ждала, что ответит ей Гарольд Питерсон, которого она так любила и ради которого была готова на любые жертвы.

XXVIII

- Рассказать вам о Джейн? - переспросил Гарольд. - Вам это нужно? Вам лично?

- Да, - тихо ответила Лина, закрыв глаза, чтобы случайно не встретиться с ним взглядом.

- Зачем?

- Я потом объясню вам… позже.

Брови у Гарольда Питерсона от удивления поползли вверх:

- Как хотите! Но я многого о Джейн не имею права рассказывать. Я уже говорил, она работает на нас. Она прекрасный человек. Ее прислали в Лондон, когда я исчез. Джейн давно подозревала, что Дик Гренджер ведет двойную игру. Чтобы проверить это, она начала за ним наблюдение в Стокгольме, а потом и в Хельсинки. Она сама хотела во всем убедиться.

- А что было дальше? - спросила Лина, когда Гарольд замолчал.

- В Стокгольме я встретился с Джейн, - продолжал он.

- Я видела вас. Видела на улице. Нет, еще раньше, когда вы выходили из переговорного пункта. Ведь это были вы?

- Да. - Он смущенно смотрел на нее. - Вы даже представить себе не можете, Лина, чего мне стоило таить это от вас. Мне так хотелось поговорить с вами, объяснить кое-что, но я тоже должен был вести наблюдение за Гренджером. Я не имел права оставлять его без опеки. Нельзя было ставить под удар весь план. Потом я все-таки послал вам письмо. Мне хотелось, чтобы вы знали: вас не бросили на произвол судьбы, вы не одна. Я-то знал, что вас охраняют. Кто-нибудь все время был рядом с вами.

«Женщина-охранник! Женщина, укравшая у меня его сердце», - в отчаянии думала Лина.

- Вы и Джейн… - едва прошептала она.

- Да, Джейн и я. Мы…

Лине захотелось поскорее закончить этот тяжелый, ненужный разговор. Она больше не могла слышать слова, которые разрывали ей сердце, и потому поспешила переменить тему:

- А что с теми бумагами? - спросила она Питерсона. - Из-за которых стряслось столько неприятностей? До сих пор не могу понять, что это за бумаги.

Гарольд встал, с удовольствием потянулся, подошел к камину и подбросил в огонь полено:

- Это не просто объяснить, Лина. Вы уже поняли, что я работаю на секретную службу. О ней обычно плохо думают.

Надо признать, иногда она вступает в противоречие с сухой буквой закона, но многое из того, что она делает, необходимо стране. Пожалуйста, не спрашивайте меня больше ни о чем, Лина. Скажу только, что это задание для меня и Джейн было одним из самых ответственных.

Джейн и я! Джейн и Гарольд Питерсон! Чтобы не расплакаться, Лина закусила губу.

- А теперь скажите мне, Лина, почему вы спросили о Джейн? Вы обещали…

Лина попробовала улыбнуться, но улыбка у нее вышла жалкая.

- У вас есть какая-то личная причина? - настаивал Гарольд Питерсон.

- Нет… Я… я думала… Я считала, что вы… что у вас особый интерес к Джейн, - смущенно бормотала Лина. Она чувствовала, как кровь приливает к лицу. Девушка отвела взгляд от Гарольда и не заметила, что он весело улыбается.

- Меня действительно очень интересует Джейн, - ответил Питерсон. - Она очень добросовестная женщина, ей многое пришлось пережить.

- Понимаю, - прошептала Лина.

В комнате вновь воцарилась тишина. В камине догорали дрова.

- Нет, Лина, вы так ничего и не поняли, - тихо произнес Гарольд.

Лина подняла глаза и взглянула на его улыбающееся лицо.

- Я вовсе не влюблен в Джейн. А вы решили, что это именно так, да, Лина?

Девушка смущенно опустила голову.

- Джейн любила Дика Гренджера. Они давно знали друг друга: познакомились при выполнении одного очень важного и трудного задания. И вот однажды Джейн поняла, что Дик предатель. Она пришла в отчаяние, но все-таки добилась, что именно ей поручили следить за Диком. И теперь мне очень хочется помочь ей забыть обо всем, что произошло. Понимаете, Лина? Я очень жалею Джейн.

Гарольд встал и протянул ей руку. Лина поднялась и ответила ему тем же жестом. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу.

- Я люблю тебя, Лина, - тихо прошептал Гарольд и, прежде чем она смогла ответить, крепко обнял ее.

Лина Дэвис спрятала лицо на его широкой груди. Рядом с любимым человеком она чувствовала себя в полной безопасности.

Они еще долго стояли так, обнявшись, слушая тишину дома и завывание ветра в каминной трубе.

- А я… я думала, - начала Лина, - я…

Гарольд еще крепче стиснул ее в объятиях:

- Зачем говорить о том, что ты думала когда-то, моя дорогая! У нас еще будет время поговорить об этом. Главное, что я люблю тебя, люблю давно.

Лина глубоко вздохнула:

- Я тоже люблю тебя, Гарольд…

Их губы встретились, но Лина внезапно вздрогнула и отшатнулась.

- Что случилось, Лина, милая? Гарольд взял ее за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза.

- Твоя работа… та служба… курьером…

Улыбка делала Гарольда намного моложе.

- Эта работа закончена. Навсегда. Я буду нормально жить рядом с любимой женщиной. Я больше не хочу участвовать в опасных авантюрах. Теперь мы станем жить только для себя.

- Да, Гарольд. Но не заскучаешь ли ты в один прекрасный день?

- Когда же ты перестанешь наконец подвергать все сомнению, Лина? Когда наконец поверишь, что я хочу жить, как все люди?

- Я тебе верю, дорогой. - Лина ощутила прилив необыкновенного счастья. - Я верю, что буду счастлива с тобой. Мы…

Его губы не дали девушке закончить фразу. Лина ответила ему долгим и нежным поцелуем. Она больше ни о чем не спрашивала. Она знала, что всегда будет счастлива с этим человеком.

На дворе мело, и крупные снежинки белым покровом устилали землю. А в доме, около камина, держась за руки, сидели двое и дожидались утра. Они встречали свой первый день счастья.

Ник Кварри Смерть крестного отца

Часть первая СМЕРТЬ

I

Сидя во мраке маленькой комнаты, Тони Фарго наблюдал за темной улицей и расположенной на ней автостоянкой. Его пальцы ласкали полированное дерево и сверкающую сталь лежащего на коленях карабина.

Удобно расположившись в старом кресле, которое он придвинул к открытому окну, Тони казался спокойным. Он снял ботинки и расстегнул рубашку, из-под которой были видны крепкие мускулы и широкая волосатая грудь. На полу рядом с ним стоял большой закрытый чемодан. Обводя взглядом улицу, Тони терпеливо ждал. В его стоическим ожидании чувствовались естественность и простота. Хотя Тони родился в Америке, в его жилах текла кровь многих поколений сицилийских пастухов, проявлявшаяся в волевом выражении лица, мощной фигуре и сильных коротких руках.

Добрую часть из тридцати лет своей жизни он провел, выполняя подобные задания, - ждать, просто ждать.

Когда-то Тони был знаком с одним снайпером, который во время корейской войны служил на флоте. Этот снайпер говорил Тони, что считался одним из лучших, благодаря своему бесконечному терпению, потому что при поединке снайперов погибает тот, кто шевельнется первым. Он сказал Тони, что может провести в полной неподвижности целую неделю.

Тони Фарго убедился, что если бы он научился молчать, то без проблем мог бы стать прекрасным снайпером. Собственно, страха у него не было, он чувствовал лишь какое-то особое напряжение, смешанное с некоторым опасением. Возможно, ему не хватало воображения, но терпения у него было в избытке, потому что он воспитывал его в себе в часы досуга на рыбалке, где длительное ожидание компенсируется хорошим уловом. Самым большим удовольствием для Тони было ожидание победы.

Фарго расположился в маленькой комнате скромной квартиры на третьем этаже серого здания в одном из тихих районов города, застроенного другими такими же невыразительными домами.

Тони погасил свет и негромко включил радио; музыку он не слушал, но ее звуки успокаивали его нервы. Через ведущую в соседнюю комнату дверь до него доносились совсем другие звуки, - должно быть, вернулся Фрэнк с какой-то девочкой. Тони тихо позавидовал товарищу. Пока он работает, Фрэнк предается чувственному наслаждению. Мгновенно мысли Тони переключились на секс, воплощением которого для него стала одна модная кинозвезда.

Девчонка в соседней комнате вполне могла играть свою игру и служить приманкой, подброшенной врагами. Необходима осторожность, хватит с него предстоящих сложностей. В конце концов, это проблема Фрэнка Регальбуто. Сильный, умный, веселый парень. Хороший человек, но непредсказуемый. Теряет всякое чувство ответственности, связавшись с девчонкой. В двадцать семь лет можно уже набраться опыта и не развлекаться так.

Поспешно снятая Фрэнком квартира была не слишком удобна, чтобы водить девок, не возбуждая ничьих подозрений, но выгнать ее сейчас было бы непростительной глупостью. Она уже слишком много видела и слышала и может что-нибудь сболтнуть, а этого допускать не следует.

Присутствие девчонки стало раздражать Тони. Эта парочка в соседней комнате мешала ему следить за улицей. Если что-то сорвется, он прибьет эту шлюху.

Тони посмотрел на часы. После полуночи прошло несколько минут. Долгожданный час приближался.

Именно в это время в город въехал грузовик, за рулем которого сидел Араб, рядом с ним был Корсиканец.

Им нужно было направо, но они повернули налево. Уставшие руки Араба крутили баранку, в животе у него урчало от голода, а стук сердца отдавался в ушах. Груз означал для обоих целое состояние - даже после дележа и уплаты всех расходов. Однако путь из Ливана был долгим и страшно утомительным.

Араб чувствовал себя выжатым, как лимон. Он готов был поклясться, что, если они без осложнений довезут груз и получат деньги, никогда больше не возьмется за такое дело. Он вновь займется посредничеством между турецкими контрабандистами и бейрутскими покупателями.

Доход от этого, конечно, небольшой, зато нервы будут в порядке. Сидя рядом с ним и высунув голову в окно, Корсиканец следил за остающимся позади шоссе. Когда они ехали по незнакомым улицам, он щурил свои маленькие глазки. Если позади и появлялся свет фар, он исчезал при каждом повороте грузовика.

- Можешь не беспокоиться, - сказал Корсиканец, - за нами никто не едет.

Араб искоса взглянул в зеркало.

- Они могут ехать с погашенными фарами.

- Давай не заниматься предположениями. А если они нас засекли, сообщили по радио и ждут впереди? А если…

Араб прервал его:

- Мне не мерещатся полицейские на каждом шагу.

- Я предпочитаю полицию, потому что мафиози…

- Хватит, - раздраженно сказал Араб. - Ты меня для этого сюда затащил?

Корсиканец засунул руку в складки лежащего между ними плаща и нащупал спрятанный там люгер. Он порылся еще, вытащил план города и принялся его изучать при слабом свете щитка, называя улицы, по которым они ехали.

- На ближайшем перекрестке сверни налево. Араб повернул.

- Снова налево, - скомандовал Корсиканец.

Машин на улицах почти не было, но Араб сбросил скорость до тридцати километров в час. Они приближались к цели.

Глазки Корсиканца внимательно смотрели по сторонам - вперед и назад, в одну сторону и в другую.

Автостоянка возникла перед ними неожиданно. Араб снизил скорость почти до полной остановки.

- Мне кажется, все чисто, - сказал Корсиканец.

Араб слизал языком стекавший на губы пот и остановился у шлагбаума. Из будки вышел заспанный сторож и подошел к ним.

- На сколько времени вы оставляете грузовик?

- На всю ночь, - ответил Корсиканец на ломаном английском. - Возможно, мы простоим и завтра, а может, и еще какое-то время.

- Пять долларов в сутки. Если простоите меньше, получите сдачу.

Корсиканец вытащил из кармана несколько мятых купюр и мелочь и сосчитал. Не хватило. Тогда он вытащил несколько бумажек из другого кармана, нашел пятидолларовую купюру и дал ее сторожу.

- Правильно? - спросил он.

Вместо ответа сторож указал на пустое место между грузовиком и красной спортивной машиной.

- Можете поставить здесь.

- Спасибо.

Араб поставил свой грузовик на указанное место и выключил мотор. Корсиканец нашел свой люгер, положил палец на спусковой крючок и прикрыл пистолет плащом. Осторожно оглядываясь вокруг, он вышел из кабины, в то время как Араб ставил машину на ручной тормоз, выключал фары и блокировал рулевую колонку вытащенным из кармана ключом. Это, конечно, не помешает угнать машину, но потребует от угонщика больше сил и времени.

Наконец вышел и Араб. Он проверил, закрыты ли дверцы, обратив особое внимание на заднюю. Все в порядке. Корсиканец пристально разглядывал близлежащие здания.

Он мог поклясться, что никто их не ждет, но…

В любом случае Корсиканец хотел, чтобы их встречали свои. Он посмотрел на Араба, который, несмотря на свою недавнюю нервозность, не хотел отходить от грузовика с контрабандным грузом.

- Пошли, - позвал Корсиканец.

Араб потащился за ним со стоянки. Палец Корсиканца по-прежнему лежал на спусковом крючке скрытого под плащом пистолета.

Они прошли метров двести. Корсиканец остановился, чтобы, оглядываясь по сторонам, надеть плащ. Руку с пистолетом он засунул в карман.

Затем они обогнули квартал и вошли в небольшую гостиницу «Амитейдж», которую нашли очень легко, следуя полученным ранее указаниям. Швейцар проводил их в забронированную с утра комнату, и, как только они остались вдвоем, Корсиканец, не сводя глаз с двери, снял плащ, а Араб прошел к окну между двух кроватей.

Из окна они могли следить за грузовиком на автостоянке.

Из своего окна Тони Фарго видел, как грузовик въехал на стоянку, и наблюдал за ним некоторое время даже после того, как Араб и Корсиканец ушли. Затем он внимательно посмотрел вокруг. Лишь изредка проезжала какая-нибудь машина или спешил домой одинокий прохожий.

Стояла душная, не располагающая к прогулке ночь.

Без десяти два на углу показался какой-то пьяный. Шатаясь и держась за стены, он доплелся до гостиницы «Амитейдж» и остановился, прислонившись затылком к стене и глядя в сторону автостоянки.

Тони Фарго быстро схватил бинокль, лежавший на столике рядом с кольтом тридцать восьмого калибра, и навел его на незнакомца. По виду это был пьяница в грязной, засаленной одежде, с опухшим лицом. Но был ли он просто пьяницей?

Словно почувствовав, что за ним следят, человек отделился от стены и, спотыкаясь, удалился из поля зрения Тони.

Тони навел бинокль на окно комнаты, в которой остановились Араб и Корсиканец. Из-за спущенных штор он ничего не увидел. Света в комнате не было. Араб и Корсиканец, должно быть, спали.

Фарго методично осмотрел другие окна гостиницы и крышу. Затем он оглядел улицу и, один за другим, все подъезды домов. Если бы кто-то сидел в засаде, он не скрылся бы от столь тщательной проверки.

Фарго положил бинокль на стол рядом с кольтом и поудобнее устроился в кресле, чтобы продолжать наблюдение.

Нельзя перевезти такой ценный груз, не вызвав никаких подозрений и слухов. Однако до сих пор все шло хорошо. Араб и Корсиканец, должно быть, спят глубоким сном после трудной поездки. Фарго вспомнил, что около года назад агентам ФБР и полиции удалось перехватить такой же груз, но, если бы они сейчас находились где-то поблизости, Тони обнаружил бы их. Рано или поздно они выдали бы свое присутствие. Они следили бы за грузом и ждали удобного момента, чтобы его арестовать.

Если за грузом и следили, то это наверняка была не полиция…

Дверь соседней комнаты открылась, и из нее, потягиваясь, с заспанным видом, в трусах вышел Фрэнк Регальбуто. В нем, как и в Фарго, текла сицилийская кровь, однако по его виду это было не так заметно. Фрэнк был стройным и мускулистым молодым человеком с темно-голубыми маловыразительными глазами, веснушками на лице и русыми волосами.

Иногда его сицилийский темперамент давал о себе знать, но обычно он сохранял спокойствие и казался даже несколько флегматичным.

Не поздоровавшись, он закрыл дверь комнаты, направился в тесную кухню и открыл кран.

Тони предупредил его:

- Лучше запереть дверь. Я не хочу, чтобы эта шлюха здесь появилась.

- Она сейчас на седьмом небе от счастья, - с робостью и одновременно с бахвальством ответил Фрэнк. - Я проделал с ней такое, что она лежит ни жива ни мертва. Я же немного развлекся.

- Не надоедай. Ты все-таки сын босса и не должен делать такие глупости.

Тони знал, почему он так говорит, а Фрэнк не понял и расплылся в насмешливой улыбке. Такие пустяки не могли вывести его из себя.

- Ты же не считаешь меня простым слепком со старика, - смеясь, ответил Фрэнк и смочил хлеб, перед тем как положить его в тостер. Затем, переменив тон, спросил: - Есть что-нибудь новенькое?

- Они приехали и разместились в «Амитейдже».

Фрэнк подошел к окну и бросил взгляд на автостоянку.

- Какой грузовик их?

- Рядом с красной спортивной машиной.

Фрэнк посмотрел на грузовик, затем на улицу.

- Есть сложности?

Тони хотел рассказать о пьянице, но решил воздержаться.

- Особых нет. По крайней мере, пока нет.

II

Фрэнк вновь прошел на кухню и положил в чашку две ложки растворимого кофе.

- Хочешь?

- Нет, пойду вздремну. - Тони оперся о карабин и встал. - Сейчас твоя очередь, - сказал он и поставил карабин у окна. - Разбуди меня, если увидишь что-то подозрительное. В противном случае дай мне поспать до десяти часов.

Фрэнк Регальбуто согласно кивнул головой. Вода закипела, он налил ее в чашку, добавил две ложки сахара и поставил на стол рядом с биноклем и кольтом Тони.

Плащ Фрэнка лежал в углу на стуле, и когда Фарго уходил, Фрэнк нагнулся и вытащил из внутреннего кармана собственный кольт.

Тони взялся за ручку двери, остановился и сказал:

- Не спать. Понятно?

Фрэнк взглянул на него и утвердительно кивнул головой, презрительно улыбаясь.

- Дорогой Тони, прекрати разговаривать со мной, как с дураком. У меня столько же мозгов, сколько у тебя.

- Надеюсь, что да. Точнее, хочу, чтобы они у тебя вообще были.

Тони вышел и захлопнул за собой дверь. Комнату загромождала скромная потрепанная мебель. Кровать была широкой, но раскинувшаяся на ней девица заняла ее почти всю. Она лежала с полуоткрытыми сонными глазами, повернувшись лицом в сторону Тони. Это была очень юная плотная блондинка. Тони закрыл дверь на ключ, положил его в карман и разделся, сложив свою одежду на стуле. Затем он сел на кровать и откинул руку девицы, освобождая место для себя. Она перевернулась на спину, вновь раскинулась и тяжело захрапела.

Тони вновь позавидовал Фрэнку, устроился животом вниз на маленьком боковом диване, заставил себя ни о чем не думать и заснул.

Он проснулся неожиданно - от яркого солнечного света, заливавшего комнату. Тони инстинктивно повернул голову, потому что чувствовал, что была еще какая-то причина его пробуждения. Действительно, девица уже встала и, голая, пыталась открыть дверь.

- Открой! - садясь на край кровати, сказала она. Затем, глядя на дверь, недоуменно пробормотала: - Почему ты ее закрыл?

С дивана до нее донесся голос Тони.

- Ты должна была понять, что здесь не место для развлечений. Сиди спокойно, и с тобой ничего плохого не случится.

- Да, но я хочу кофе. Меня не интересует, кто ты и чем занимаешься. И тем более - что там происходит.

- Ты уверена, что это тебе неинтересно? - резко спросил Тони.

Она посмотрела ему в глаза и подавила чуть не вырвавшийся крик.

- Уверена… Я… я только хочу кофе. У меня ужасный вкус во рту…

Тони посмотрел на часы. Было без пятнадцати десять, и спать больше не стоило.

- Я принесу кофе. Не выходи отсюда.

Она села на банкетку перед трюмо и стала рассматривать Тони в зеркало.

- Боже мой… Ты кажешься таким сильным!

- Я сильный и есть. - Тони стал надевать носки. Девица бросила на него иронический взгляд.

- Но мне больше нравится Фрэнк.

Тони почувствовал, как его лицо вспыхнуло. В обычных обстоятельствах он ей крепко врезал бы, но сейчас затевать скандал не стоило.

- Ты меня не знаешь. Ты не заметила, что я даже не пытался с тобой что-либо сделать? Послушай, я очень сильный…

- Какая жалость… - начала она.

Тони сразу стало легче от ее глупости. Он встал, надел брюки и спортивную рубашку, вытащил ключ из кармана, открыл дверь и, выйдя в другую комнату, вновь закрыл ее на ключ.

Фрэнк лежал в кресле, вытянув и положив на подоконник ноги. Он повернулся к Тони, и тот увидел, что, несмотря на бессонную ночь, Фрэнк не казался усталым.

- Как спалось?

- Прекрасно, - подходя к окну, ответил Тони. - Ничего нового?

- Абсолютно ничего.

Натренированным взглядом Тони осмотрел улицу и автостоянку. Машин и пешеходов было не больше, чем обычно. Он внимательно оглядел дома вокруг и крыши. Все хорошо. В бинокль Тони посмотрел на окно комнаты, которую занимали Араб и Корсиканец. Шторы были подняты, но из-за плотной занавески людей он не видел. Тони показалось, что кто-то выглянул из-за занавески. Он бросил бинокль на мягкий стул и сказал:

- Пойду прогуляюсь и заодно посмотрю, как закончить дело.

- О'кей. - Фрэнк встал, потянулся и проворчал: - Вся спина затекла. - Он несколько раз нагнулся, доставая пальцами пола.

Тони взял свой пистолет, засунул его за пояс брюк, надел плащ и застегнул нижнюю пуговицу, чтобы спрятать оружие.

- Да, вспомнил: эта телка хочет кофе.

- Я тоже, - Фрэнк пошел на кухню и поставил воду греться.

- Пейте кофе в той комнате, - предупредил Тони. - Я не хочу, чтобы она здесь разгуливала.

Фрэнк торжественно согнулся в поклоне.

- Будет исполнено, начальник.

- Отлично, - рассерженно ответил Тони, выходя из квартиры.

Узкая лестница была покрыта истрепанной ковровой дорожкой. Весь дом пропах запахом кухни и мусора, и Тони вспомнил свое нищее детство. Все квартиры были закрыты. Внизу Тони отыскал черную лестницу и, перешагивая через кучи мусора, вышел в переулок позади гостиницы.

Там он встретил только двух играющих ребятишек. Больше никого не было. Тони обогнул квартал, делая вид, что прогуливается. Однако глаза его за всем следили и все замечали. Прохожие куда-то торопились, и только он один не спеша продолжал свой путь. Улица была забита медленно идущими машинами, и он не увидел ни одного стоящего у тротуара автомобиля. Пока что все шло хорошо.

Тони перешел на другую сторону, вошел в табачную лавку и попросил пачку сигарет. В лавке был лишь один покупатель - пожилая дама, которая листала порнографические журналы. Тони заплатил за сигареты и направился к автостоянке. Грузовик стоял на месте. В других машинах никого не было, и их стекла были подняты. Удовлетворенный прогулкой, Тони повернул назад.

На углу он увидел передвижной ресторанчик. Тони вошел и заказал апельсиновый сок, кофе и кукурузное пирожное. Потягивая сок, он осмотрел в зеркало позади кассирши немногочисленных посетителей. Никто из них не походил на полицейского, это были водители грузовиков. Ясно, что кто-то из них мог быть переодетым полицейским, но у Тони был натренированный глаз - только водители имеют привычку есть так быстро из-за того, что они смертельно голодны, и из-за вечной спешки в рейсе.

Тони принялся за пирожное с кофе и пересел к окну. Его внимание привлек медленно двигавшийся по улице автомобиль, в котором сидел только водитель.

Машина въехала на стоянку, и водитель поспешно вышел, глядя на часы. Когда Тони оплатил счет и подошел к двери ресторана, водителя уже след простыл.

Тони направился в гостиницу «Амитейдж», толкнул дверь и вошел. Портье читал газету и не обратил на вошедшего никакого внимания. Пожилая супружеская пара изучала на диване план города, а уборщица приступала к уборке. Больше никого не было. Развернувшись, Тони вышел на улицу. Он пошел вперед и неожиданно свернул в боковую улочку, где по пожарной лестнице поднялся на крышу одного из домов. Отсюда открывался вид на все близлежащие улицы, и Тони, внимательно оглядевшись, совсем успокоился.

Затем он вернулся в передвижной ресторанчик и облокотился на стойку.

- Два гамбургера с собой.

Расплатившись и забрав завернутую в целлофановый пакет покупку, Тони вернулся через главный вход в квартиру.

Стоявший у окна Фрэнк при его появлении сразу повернулся.

- Еще тепленькие. - Тони положил гамбургеры на стол. - Там все чисто.

- Ты уверен? - спросил Фрэнк.

Тони удостоил Фрэнка лишь взглядом. Приближалось время действовать, и он чувствовал странное напряжение. Возможно, из-за важности операции.

Тони взял телефон, набрал номер гостиницы «Амитейдж» и передал трубку Фрэнку.

- Комната сорок два, - попросил Фрэнк, когда телефонистка ответила.

Тони тем временем ел свой гамбургер и запивал его молоком из холодильника.

Фрэнк услышал, как его соединяют по внутреннему телефону. Кто-то в номере сорок два взял трубку, но ничего не сказал. Слышалось только тяжелое дыхание.

- Хороший денек для детей, - по-итальянски произнес Фрэнк, чувствуя себя идиотом.

- Да, - ответил по-итальянски Корсиканец, - птички поют.

Услышав пароль, Фрэнк сказал:

- Никаких проблем. Абсолютно никаких. Мы можем встретиться через десять минут.

Фрэнк повесил трубку и съел свой гамбургер. Покончив с едой, Тони уселся в кресло, вмиг разобрал карабин и сложил все его детали вместе с биноклем в брезентовую сумку, в которой уже лежали разобранные весы, закрыл замок сумки и поставил ее на пол.

Затем он прошел в спальню. Девицы там не было. Из ванной доносился шум душа. Тони вошел. Полиэтиленовая занавеска была задернута. Тони подошел к унитазу и долго испражнялся в него. Девица отдернула занавеску и посмотрела на Тони, который, прежде чем повернуться, застегнул ширинку.

- Мы уходим, но ты должна пробыть в этой комнате еще час. Один час, ты хорошо поняла? И ни минутой меньше.

Она взглянула на него и быстро согласилась.

- Да.

По выражению ее лица Тони понял, что она не ослушается. Выходя из комнаты, он закрыл дверь. Фрэнк уже надел плащ и положил кольт в карман, не застегиваясь, чтобы оружие не бросалось в глаза. Тони взял брезентовую сумку и вышел. За ним последовал Фрэнк с кожаным чемоданом в руке.

Когда они пришли на автостоянку, Араб и Корсиканец уже ждали. Просунувшись в кабину, Араб разблокировал ключом рулевую колонку и спустил ручной тормоз. Корсиканец стоял рядом и держал в руке свернутый плащ, пряча под ним оружие. Тони незаметно ощупал свой пояс, чтобы убедиться, что кольт на месте.

Араб выпрямился, когда Тони и Фрэнк подошли к машине, и, явно нервничая, посмотрел на них.

Фрэнк изобразил улыбку.

- Все хорошо? Птички поют!

Араб немного расслабился, а на Корсиканца слова Фрэнка не подействовали. Он и Тони Фарго пристально смотрели друг на друга. Раньше они никогда не встречались, но между ними, двумя прощупывающими почву убийцами, сразу пробежала искра недоверия.

Араб с жадностью посмотрел на чемодан и открыл заднюю дверь. Фрэнк поставил чемодан, а Араб протянул руку, чтобы взять сумку Тони, но тот даже не заметил этого. Его пальцы, готовые в мгновение ока вытащить кольт, лежали на поясе.

Фрэнк сел за руль, а Тони и Корсиканец устроились на заднем сиденье. Араб хотел сесть рядом с Корсиканцем, но Тони жестом остановил его, добавив:

- Лучше сесть впереди.

Араб пожал плечами, но подчинился. Тони нагнулся и захлопнул дверцу грузовика. Затем он уселся, расстегнул плащ и положил руку на ремень брюк рядом с кольтом. Корсиканец нащупал люгер под складками своего плаща. Он попытался улыбнуться Тони, но тот, пристально глядя Корсиканцу прямо в глаза, никак не ответил.

Фрэнк вел грузовик за город. Они оставили позади пригороды и несколько ферм, всячески стараясь срезать дорогу. Время от времени Тони или Корсиканец оглядывались назад, чтобы убедиться, что за ними нет погони.

Наконец грузовик въехал на извилистую боковую дорогу, на которой не было видно свежих следов машин. Они остановились на лужайке недалеко от заброшенной фермы, рядом с которой стоял полуразвалившийся амбар.

Первыми, внимательно осмотревшись вокруг, вышли Тони и Корсиканец. Все указывало на то, что за последние годы здесь не ступала нога человека. Тони поправил кольт на поясе и вместе с Корсиканцем направился к открытой двери амбара. Внутри было светло, благодаря вентиляционным окошкам. Тони и Корсиканец заглянули в каждый уголок амбара, затем Тони подошел к лестнице и взобрался по ней наверх, но осматривать помещение не стал. Он подошел к одному из окон и принялся рассеянно разглядывать ведущую к ферме дорогу.

- Там никого нет, - заявил Тони, спускаясь по лестнице.

Он прошел мимо Корсиканца, подошел к двери и рукой подозвал Фрэнка и Араба. Фрэнк въехал на грузовике и стал посреди амбара. Корсиканец и Тони ждали у задней двери, когда Араб ее откроет. Фрэнк возник откуда-то сбоку и, не произнеся ни слова, поставил на пол брезентовую сумку.

Тем временем Араб открыл ключом с правой стороны грузовика потайную дверцу, за которой скрывался ящик под третьим сиденьем. Это был настоящий склад прозрачных пакетиков, наполненных белым порошком.

Фрэнк посмотрел на Тони Фарго и загадочно улыбнулся. Не спуская глаз с Корсиканца, Тони сжал пистолет за поясом, а Фрэнк взял наугад один из пакетиков, зубами разорвал его и попробовал на язык содержимое. Оно ему понравилось, и он одобрительно кивнул.

Затем он осторожно положил пакетик на место, выбрал другой, повторил операцию и опять остался доволен. После этого Фрэнк открыл брезентовую сумку и, вытащив детали весов, собрал их. Из кармана он достал блокнот и ручку.

- Самое время показать нам деньги, - напомнил Корсиканец.

Араб поднял заднюю дверцу, и Тони вытащил кожаный чемодан. Чудесным образом в его руке появился маленький ключик, которым он открыл чемодан, жестом приглашая Корсиканца ознакомиться с его содержимым. Откинув крышку, Корсиканец почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Он никогда не видел столько денег сразу. В чемодане лежали пачки перевязанных бечевкой долларов. Корсиканец взял одну из них и пересчитал. Всего дон Паоло Регальбуто и члены мафиозного клана выделили четыреста тысяч долларов.

В пластиковых пакетах содержалось тридцать килограммов чистого героина. Прибыль Корсиканца и Араба была огромной. Они довели до конца дело с инвесторами из клана Регальбуто.

Шайка ливанских и сирийских контрабандистов заплатила владельцам маковых плантаций в Турции около десяти тысяч долларов и еще две тысячи за триста фунтов проданного из их запасов опиума, из которого было получено тридцать фунтов морфия.

Араб и Корсиканец вложили в дело двадцать две тысячи долларов. С учетом транспортных и других расходов их затраты не превысили тридцати пяти тысяч долларов. Таким образом, их прибыль составила более трехсот тысяч долларов.

После того как клан Регальбуто расфасует героин маленькими порциями и продаст его через свою сеть сбыта, прибыль составит около двенадцати миллионов долларов.

Когда Корсиканец закончил затянувшийся подсчет денег и утвердительно поднял большой палец, Фрэнк положил на весы первый пакет с порошком.

Весы поколебались, и стрелка остановилась. Фрэнк сделал в своем блокноте пометку. Затем он положил на весы следующий пакет, желая взвесить их один за другим.

Неожиданно позади них раздался резкий голос:

- Не двигаться! Бросить оружие! Несопротивляться! Если кто попытается сопротивляться, то не успеет осознать свою глупость!

III

Держа руки подальше от тела, Тони Фарго осторожно повернул голову и бросил взгляд через плечо.

Стоящий в дверном проеме человек сжимал в руках ручной пулемет и, судя по всему, хорошо умел с ним обращаться. Рядом с ним, нацелив на четверку оружие, стояли еще трое негодяев.

Они были разного телосложения, и у каждого на голову был натянут нейлоновый чулок, что делало их неузнаваемыми.

Корсиканец первым бросил свое оружие на землю. Фрэнк прекратил работу у весов, повернулся на каблуках лицом к грабителям, затем также отбросил свой кольт. Араб, стоявший у чемодана с деньгами, забросил оружие в дальний угол.

- Для начала неплохо, - сказал человек с пулеметом. - Ты что, не слышишь?

Корсиканец не понял.

Фрэнк посоветовал ему закинуть подальше плащ, и Корсиканец бросил его на лежавший у ног люгер.

- А сейчас поднимите руки! И повыше! Как можно выше!

Брат Тони Фарго Винсент, прятавшийся с самого утра наверху амбара и «необнаруженный» при осмотре, подполз к краю деревянного перекрытия и осторожно взвел свой карабин.

- Какая прелесть! - сказал один из грабителей, стоявший справа от главаря. - В наших руках порошок и бабки!

Винс Фарго нажал на спусковой крючок, и из карабина вырвалось пламя. У Винса было достаточно времени, чтобы взять главаря на прицел, и ему даже не пришлось проверять свою меткость - пуля вошла прямо в лоб с такой силой, что отшвырнула главаря к стенке.

Второй выстрел пришелся по одному из сообщников; сначала его ноги, словно пружиной, подбросило вверх, потом он с душераздирающим стоном повалился на спину.

Тони Фарго, который предпочел бы скорее умереть, чем расстаться с оружием, выхватил из-за пояса свой кольт и выстрелил два раза подряд. Первая пуля задела грудь третьего грабителя, а вторая поразила его в рот и, выбив зубы и раздробив череп, вышла через затылок.

Корсиканец быстро оправился от оцепенения. Он бросился на землю и, едва коснувшись ее плечом, покатился к лежащему под плащом пистолету. Он выстрелил, лежа, с локтя и увидел, как пуля вошла в глаз последнего грабителя и загнала его глубоко в череп.

Раненный в ногу грабитель попытался поднять свой пистолет, но Тони и Корсиканец выстрелили одновременно, и две пули вошли в его голову. Он ударился лицом о землю и больше не шевелился, а из головы потекла смесь крови, мозга и раздробленных костей.

В амбаре воцарилась тишина. Едкий дым от сгоревшего пороха разъедал нос.

Фрэнк Регальбуто поднял с земли свой неиспользованный кольт.

Стоя на коленях, Араб тупо смотрел на чемодан с деньгами, потом лицо его перекосилось, и его вырвало.

Винс Фарго стоял у ведущей наверх лестницы и перезаряжал карабин. Винс был всего на пять лет старше своего брата, но казалось, что разница в годах у них около пятнадцати лет. У Винса были редкие, пепельного цвета волосы, у него было трое законных сыновей и добрых десять килограммов лишнего веса.

Корсиканец хмуро переводил взгляд с Винса на Тони, на всякий случай, сжимая в руке свой люгер.

Тони улыбнулся ему краешком рта и опустил кольт, держа, однако, палец на спусковом крючке.

- Не глупи, - сказал Корсиканец по-итальянски. - Нам нужны только деньги.

Корсиканец немного расслабил мускулы, но глаза его по-прежнему внимательно следили за каждым движением собеседника.

Винс Фарго поставил ногу на первую ступеньку лестницы и, глядя на четыре валяющихся в луже крови трупа, с отвращением произнес:

- Ублюдки, скоты, - и, обращаясь к Фрэнку, добавил: - Передай своему отцу, пусть изредка проверяет своих людей. Эта ловушка очень странная.

Фрэнк серьезно ответил:

- Я обязательно это сделаю.

Затем он содрал чулки, или то, что от них оставалось, с голов грабителей и спросил:

- Вы знаете кого-нибудь из них?

Тони и Винс внимательно осмотрели изуродованные лица и покачали головой.

- Это, наверное, какие-то гастролеры, - предположил Винс.

Фрэнк порылся в карманах убитых, достал бумажники, внимательно изучил их содержимое и - особенно тщательно - удостоверения личности.

- Действительно гастролеры из Нью-Йорка, выступающие на чужой сцене.

- Гастролеры… ублюдки… - не мог успокоиться Винс. Переписав в свой блокнот имена убитых, Фрэнк вложил бумажники обратно в карманы.

- Мы можем потихоньку уезжать. Дело сделано. Тони посмотрел на Фрэнка с вежливым удивлением.

- Я схожу за их машиной, - сказал Винс. Он пришел к амбару пешком, пробираясь сквозь заросли кустарника около километра, чтобы не оставить следов на дороге.

Араб обтер губы рукавом плаща и вновь принялся пересчитывать деньги, а Фрэнк стал поспешно взвешивать пакеты с героином.

Когда Винс на сверкающем зеленом «мустанге» подъехал к амбару, работа была закончена. Араб уже закрыл чемодан, а Фрэнк сложил наркотики в потайной ящик грузовика.

Сделка состоялась. Тридцать килограммов чистого героина за четыреста тысяч долларов.

- Машина ваша, - сказал Фрэнк Арабу и Корсиканцу. - Это личный подарок дона Паоло.

Фрэнк и братья Фарго распрощались с контрабандистами довольные друг другом, и чемодан с деньгами перекочевал в «мустанг».

Еще не затих шум удаляющегося автомобиля, когда Фрэнк закрыл ящик с наркотиками и запер заднюю дверь грузовика.

- Все готово? - спросил Винс. - Тогда по местам!

Фрэнк указал пальцем на трупы.

- А это?

- Не волнуйся по пустякам, - посоветовал Винс. - Они больше не существуют.

- Спите спокойно, вы выполнили свой долг, - насмешливо сказал Тони и посмотрел на брата.

Им не нужно было много слов, чтобы понять друг друга. С наступлением ночи они вернутся к амбару на бетономешалке строительной компании братьев Фарго, и на следующий день трупы грабителей лягут в фундамент гостиницы «Бристоль».

Фрэнк взялся за руль, Винс сел рядом, а Тони устроился на заднем сиденье вместе с сумкой.

Час спустя они подъехали к автомастерской Билла Ранена. Два охранника из клана Регальбуто ждали их. Позади грузовика встали еще три охранника.

Фрэнк выходил из грузовика, когда увидел, как к нему направляется его дядя Вито Риккобоно, и начал было расплываться в улыбке, но внезапно заметил слезы на его глазах.

- Фрэнк… твой отец… - Слова застряли у Вито Риккобоно в горле.

- Ты что, язык проглотил? - вскричал Фрэнк.

Он уже догадался, что хотел сказать дядя.

Дон Паоло Регальбуто умер.

IV

Стоя у могилы своего умершего друга, дон Анджело Ди Морра слушал заупокойную молитву, и слезы текли по его лицу.

Он предупреждал своего ближайшего друга, почти брата Паоло, что нельзя так толстеть, врачи также предупреждали его много раз, но Пабло любил поесть и не хотел отказываться от своего маленького порока. Он обожал специи, сосиски в жирном соусе, выпивал в день две-три бутылки красного вина и не представлял себя без неизменной сигары.

Иногда, и нередко, он забавлялся с девочками и умер в шестьдесят четыре года, поднимаясь по лестнице своего роскошного дома.

Анджело сознавал, что сам уже немолод, - ему было пятьдесят девять, но выглядел он лучше, чем его друг Паоло. Недаром он всегда заботился о своем здоровье. В сорок лет он исключил из меню мясо, сладкое и соусы. Это было нелегко, но ему помогли его всем известная сила воли и самоконтроль. Пил он умеренно - порция виски с содовой до обеда. И не курил. Жена Анджело уже не интересовалась сексуальной жизнью, и Ди Морра иногда прибегал к услугам шлюх, чтобы убедиться в своей потенции. Он совершал длительные прогулки два раза в день - рано утром и вечером.

Благодаря этому он сохранил стройность, силу, хорошую физическую форму и прекрасное расположение духа. Он всегда был элегантным мужчиной, и с годами его вкус стал еще утонченнее. Густая седая шевелюра украшала голову Анджело. Его легко можно было принять за киноартиста средних лет.

Однако смерть старого друга напомнила Анджело, что и ему отведено не так уж много лет. Это его волновало, и он спрашивал себя, будет ли он в конце концов счастлив в личной жизни или же ему придется довольствоваться только успехом в делах. Пробудит ли какие-либо чувства его смерть?

Похороны дона Паоло стали самыми дорогими в истории города. Десятки машин везли на кладбище цветы и венки, последнюю дань усопшему главе мафии. В шикарнейших автомобилях его соратники съезжались на кладбище, в собор и к семейному склепу, перекрыв движение на улицах города.

В большинстве своем это были друзья и родственники трех семей, которые вместе контролировали жизнь города. Приехали и посланцы из других городов, чтобы выразить свое соболезнование всему клану, понесшему столь тяжелую утрату. Были, конечно, и простые люди, которым что-то перепадало от дона Паоло и которые поэтому испытывали к нему чувство благодарности.

На похоронах не присутствовал ни один сколько-нибудь заметный политик или бизнесмен, однако было много представителей закона и репортеров, которые беспрестанно шныряли вокруг процессии.

Городская полиция контролировала уличное движение и в случае необходимости должна была навести порядок, а агенты ФБР отмечали для себя собравшихся и незаметно фотографировали наиболее известных главарей мафии. Особо шумно и активно вели себя репортеры, но их держали на почтительном расстоянии охранники клана Регальбуто.

Паоло хоронили между его умершей при рождении дочерью и двумя старшими братьями, погибшими в борьбе за контроль над городом. Анджело Ди Морра присоединился к группе родственников своего скончавшегося друга: его вдове, сыну и шурину. Он переживал смерть друга так же сильно, как они, тем более что знал его дольше, чем кто-нибудь из них.

Более сорока лет назад Анджело и Паоло совсем молодыми приехали в город вместе с третьим сицилийцем, который стал называть себя на американский манер Джимми Бруно. Трое друзей начали и довели до конца борьбу за контроль над городом, сплотив вокруг себя родственников и единомышленников.

В этой борьбе они потеряли многих близких, особенно в стычках с группировками ирландцев и евреев. У Паоло погибли оба брата, у Ди Морра три племянника и кузен, а у Джимми Бруно, который так никогда и не женился, единственный приехавший с ним в Америку дядя. В конце концов прочный союз трех сицилийцев и традиционная дисциплина мафии позволили им сломать всякое сопротивление. Последним шагом на этом пути стало подчинение ими десять лет назад одной крупной группировки неаполитанцев.

К Регальбуто перешел контроль над наркобизнесом. Ди Морра и Бруно стали влиятельными лицами в мафии. В данный момент Бруно отсиживал шестимесячное заключение за неуплату налогов, и поэтому Ди Морра автоматически должен был на несколько месяцев возглавить клан.

Ди Морра обернулся и посмотрел на Фрэнка Регальбуто, который стоял, поддерживая свою мать. Анджело обрадовался, увидев в глазах Фрэнка бесконечную любовь к умершему отцу. Хороший парень. Ди Морра хотел бы, чтобы его вот так же оплакивал после смерти сын, но судьба подарила ему, к сожалению, только трех дочерей.

Однако, несмотря на любовь к отцу, Фрэнк не унаследовал его характер, и ему было не по плечу стать преемником дона Паоло.

Ему не хватало для этого воли и зрелости. Чтобы унаследовать власть, связи и весь легальный и нелегальный бизнес дона Паоло, нужно быть более цепким.

Анджело Ди Морра представлял собой традиционного мафиози, умеющего держать себя в руках и обладающего бесконечным терпением, чтобы перейти в наступление в нужный момент.

Такой момент наступал, и Ди Морра мог быстро завладеть контролем над всей организацией. Однако Джимми Бруно был его другом детства, и Анджело был бы рад видеть его вышедшим из тюрьмы.

Ди Морра отчетливо представлял себе, что он сможет сделать для организации, а сейчас ему следовало трезво оценить, может ли он от имени Бруно и своего временно взять на себя руководство семьей Регальбуто.

Впредь он, Ди Морра, должен быть постоянно начеку и сплотить вокруг себя верных людей.

Священник завершал молитву по-латыни. Ди Морра перевел взгляд на похожего на студента высокого, стройного человека - Луи Орландо по прозвищу Казначей. В сорок лет он стал советником Джимми Бруно, а сейчас, когда тот сидел в тюрьме, возглавлял верных Бруно людей. Казначей, конечно, может быть полезен, но Ди Морра не рассчитывал на него, считая его очень сухим и холодным человеком со странностями.

Казначей с гордостью смотрел на свою жену Марию, одетую в безукоризненно сшитое черное платье и казавшуюся самой элегантной из присутствовавших на похоронах женщин. Ди Морра ненавидел ее так же сильно, как любил собственную жену, и эта ненависть не прибавляла ему любви к Орландо. Марии явно не подходит роль жены главаря мафии. Она хорошо сохранилась в свои тридцать пять лет: крепко сложена, зрелые формы, крашеные волосы, выражение жестокости на лице. Она начинала незаметной проституткой, а сейчас в одном из пригородов Лас-Вегаса содержит самый дорогой бордель, работающий под вывеской мотеля. То, что Орландо все это нравится, доказывает его ограниченность. Слухи о том, что Казначей часто развлекается с девочками, также раздражали Ди Морра.

Среди скорбевшей публики Ди Морра разглядел Тони и Винса Фарго, которых считал реальной угрозой на пути захвата власти. Братья контролировали занимавшиеся мокрыми делами группировки и приносили организации неоценимую пользу. Оба брата были умными людьми и, естественно, могли рассчитывать на лучшее для себя место в организации. Верные им люди последуют за ними по малейшему сигналу и выполнят любой приказ.

Однако Ди Морра считал их слишком неуравновешенными, чтобы встать во главе клана. В конечном итоге насилие всегда оборачивается против того, кто его первым применил. Кроме того, из-за вечного стремления доказать свою жесткость братья приобрели нежелательную известность. Однако они во всем и всегда доказывали свою преданность установленному мафией в городе режиму.

Винс выступал в роли стратега и тактика, а Тони - в роли жесткого командира, который вместе со своей командой рано или поздно плохо кончит.

Священник замолчал.

Жена Ди Морра опиралась на мужа, который одной рукой заботливо обнимал за плечи ее, а другой безутешную вдову, чувствуя всем телом, как Фрэнк крепко поддерживает ослабевшую от горя мать за талию.

Они медленно подошли к гробу дона Паоло Регальбуто и исполнили свой последний долг.

Луи Орландо, Казначей, уезжал с кладбища на своем новом сверкающем «мерседесе» вместе с женой. Сидя за рулем, он глядел на разъезжающиеся машины. После долгого молчания он заговорил:

- Шеф умер… Место пусто!

- Неужели нам нужно ждать шесть месяцев, чтобы что-то предпринять? - спросила Мария. - Если ждать, пока Бруно освободят, лучше прямо сейчас отказаться от гонки.

- Я думаю не об этом, - сухо обрезал Орландо. - Вопрос в том, что делать и как. И когда.

Орландо понимал, что для него первый неверный шаг в борьбе за власть станет последним. Если он просчитается, его раздавят, как букашку.

- Подождем совещания комиссии в Лас-Вегасе через два дня. Будет решено, что делать с семьей Регальбуто. Наверняка назначат нового главу.

- Но решение комиссии не всегда совпадает с тем, которого от нее ожидают?

Казначей посчитал вопрос столь неуместным, что просто отмолчался.

В комиссию входили высшие руководители мафии, и она собиралась для того, чтобы не допустить внутренней борьбы, которая всегда могла разгореться после смерти крестного отца клана. Когда в высшем эшелоне власти появлялось свободное место, комиссия путем переговоров и компромиссов должна была мирно решить вопрос наследства, но часто случалось, что решение комиссии не удовлетворяло стороны, и тогда вопрос решался силой. К власти приходил сильнейший.

Крестный отец умер… Да здравствует крестный отец! Такова была позиция комиссии, всегда выступавшей против междоусобиц. Да, иногда пистолет мог неожиданно оборвать жизнь главы клана или помочь сильнейшим достичь высших ступеней в организации, но это не было правилом. Среди же новичков отбор производился только с помощью оружия.

Казначей уже многие годы ждал возможности контролировать бизнес, который перешел к нему после ареста Бруно, и он, как и его жена, знал, что такая возможность представилась в первый и последний раз. Сосредоточив в своих руках власть в отсутствие шефа, действуя быстро и точно, он сможет достичь контроля над городом. Для этого нужно устранить Ди Морра или уничтожить его влияние до возвращения Бруно из тюрьмы. Обстоятельства складывались благоприятно - с каждой минутой семья Регальбуто все больше ощущала отсутствие руководства и ждала, кто бы мог указать ей новые горизонты.

Словно читая мысли мужа, Мария сказала:

- Если ты хочешь добиться всего, то сейчас самый подходящий момент, прежде чем режим Регальбуто оправится от понесенной потери. Не бойся, дорогой, вступай в борьбу.

- Заткни свой рот, сучка ты моя, - мягко приказал ей Казначей.

Мария была темпераментной и властной женщиной с развитым чувством инициативы. Она знала, что ситуация им благоприятствует, и радовалась этому. Со своей стороны она поставила бы на карту все.

Следовало хорошо взвесить все варианты, потому что, если Ди Морра что-либо заподозрит, добра ждать не придется и смерть станет наименьшим из наказаний.

Уезжая с кладбища, Анджело Ди Морра был убежден, что Орландо представляет для него опасность, и постоянно думал о нем, пока ехал домой в своем черном пуленепробиваемом «кадиллаке».

Жена Анджело ехала на заднем сиденье, а перед ней, глядя в окно, сидел Джо Луччи, верный телохранитель Ди Морра. Они направлялись к Джонни Треска, зятю Анджело, банковскому служащему, заслужившему хорошую репутацию, благодаря кроткому виду и спрятанному под плащом пистолету. Джонни сидел на переднем сиденье «кадиллака», между Ди Морра и Ральфом Негри, правой рукой Анджело во всех его делах.

Впервые за последние двенадцать лет Анджело Ди Морра ехал в сопровождении такой усиленной охраны. Он был уверен, что Казначей попытается захватить власть, и считал себя в состоянии принять вызов и уничтожить соперника. Если он ошибается и Казначея нельзя считать потенциальным предателем, Ди Морра должен тотчас же предпринять шаги для освобождения Бруно, и они вдвоем поделят власть над кланом. Если же Орландо перейдет в наступление и вынудит Ди Морра вступить в схватку и уничтожить его, то Ди Морра посчитает себя вправе в одиночку контролировать город.

Сам Ди Морра не сделает ни шага к расколу, но, если на него нападут, он сумеет защититься, и будет логично, что вся власть перейдет к нему, а Бруно после освобождения придется довольствоваться второстепенной ролью за неправильно сделанный выбор человека, которому он передал свою власть.

Вспомнив о братьях Фарго, Ди Морра подумал, что ему удастся найти приемлемое для обеих сторон решение, которое утолит жажду власти у этих головорезов, удерживая их от вмешательств в установленный режим, и позволит Ди Морра держать их обоих под контролем. Что касается Фрэнка Регальбуто, Ди Морра предпочитал пока не думать о нем, и в этом состояла его первая ошибка.

V

Дом, в котором намеревалась заседать комиссия, чтобы решить судьбу семьи Регальбуто, находился менее чем в полумиле от игорного рая Лас-Вегаса, бесчисленных отелей и казино, поражающих воображение своим блеском и великолепием. Построенный в классическом стиле дом резко выделялся среди стандартных построек города. Он был окружен небольшими ранчо, столь типичными для пригородов старых городов Соединенных Штатов, и принадлежал управляющему одного из самых известных в Лас-Вегасе казино. Хозяин согласился предоставить свой дом в распоряжение комиссии при условии, что он ничего не хочет знать о намеченном совещании.

Жена и теща хозяина приготовили изысканный ужин. На десерт был приготовлен восхитительный яблочный пирог, как и положено среди уважающих традиции людей. Когда гости перешли к кофе, хозяин извинился и поспешно отправился в казино, чтобы зорко следить за теми, кто попытается неправедным путем повернуть колесо фортуны.

Была глубокая ночь, когда гости по узкой асфальтированной дорожке направились к двум большим совмещенным гаражам, которые хозяин превратил в бильярдный зал, где можно было провести совещание. Столы были расставлены вдоль стен, середина зала оставалась свободной. Слуги принесли раскладные стулья, и гости расселись. Специалисты тщательно обследовали звукоизолированное помещение в поисках подслушивающих устройств, которые могла установить полиция или кто-нибудь, кому был интересен предстоящий разговор. Расставленные вокруг охранники бдительно наблюдали за подступами к гаражу, развалившись на раскладных стульях под чистым ночным небом и наслаждаясь прохладным ветерком.

Двери гаража наглухо закрылись, но внутри жары не ощущалось, благодаря мощному кондиционеру. Стулья были расставлены двумя полукружьями друг против друга. С одной стороны сидели Ди Морра, Казначей, Винс Фарго, Фрэнк Регальбуто и его дядя Вито Риккобоно. Напротив расселись члены комиссии, крестные отцы крупнейших кланов страны. Двое из них приехали из Нью-Йорка, остальные из других городов.

Председательствовал дон Франческо Джунта из Нью-Йорка.

За стенами гаража собравшиеся оживленно говорили о житейских проблемах, здесь же речь шла исключительно о деле.

Вито Риккобоно, который был советником скончавшегося зятя, заговорил первым, защищая права своего племянника на руководство семьей.

- Бесспорным и основным является то, что существует голос крови. Фрэнк Регальбуто - единственный сын дона Паоло. Имеются, кроме того, и другие важные моменты. В настоящее время Фрэнк богатый человек, он на верном пути. От отца ему достались деньги и весь вложенный в дело капитал. Отсюда вытекает, что по наследству к Фрэнку переходят все права его отца. Я предлагаю, чтобы вы согласились с моим предложением оставить во главе клана Регальбуто одного из Регальбуто.

- А он справится? - спросил дон Джунта.

Фрэнк взглянул на тучного председателя.

- Конечно, да, У меня есть на это право. Я активно участвую во всех делах с семнадцати лет, и отец подготовил меня к роли своего наследника.

- Давайте рассуждать спокойно, - мягко прервал Фрэнка Казначей. - Мы все согласны, что ты, Фрэнк, целиком живешь жизнью семьи, но ты не лидер. Мы знаем, что раньше ты об этом и не задумывался.

- Сейчас подошло время, и я думаю.

- Мне кажется, что тебе не хватает опыта, - задумчиво сказал дон Джунта. - Для того чтобы руководить столь крупной организацией, нужно иметь огромную подготовку. Может, она у тебя и есть, но на деле ты этого еще не доказал. Со временем докажешь, но мы должны решать сейчас.

Фрэнк замолчал. Ди Морра выжидал.

- Это правда, - продолжал Вито Риккобоно, - что у моего племянника мало опыта, но опыт есть у меня. Я был советником дона Паоло и могу быть советником Фрэнка. Вот наше предложение.

Ди Морра хранил молчание, ожидая, что скажет Казначей.

- Вито, - начал Орландо, - мы все вас уважаем и признаем, что вы были прекрасным советником дона Паоло, но вы не лидер и по характеру никогда им не станете, а всем членам семьи Регальбуто нужен именно лидер.

Самое главное сейчас - это опыт и неоспоримый престиж. Я думаю, что у нас есть один-единственный выход: разделить семью Регальбуто на две, каждую со своим лидером. Одну из них может возглавить дон Ди Морра, и таким образом мы избежим проблем.

- Я полагаю, что это лучший способ создать проблемы, - возразил Вито Риккобоно и посмотрел на Винса Фарго. - А что думаете вы? Вы с братом согласились бы работать на дона Ди Морра или дона Бруно?

Винс Фарго отрицательно мотнул головой.

- Ни один из нас на это не согласен, но мы не желаем также быть с вами и Фрэнком. Мы никого не хотим обидеть, но если я здесь, то только для того, чтобы сказать это от имени брата и моего собственного. Отныне мы будем действовать самостоятельно. Перед смертью дон Регальбуто обещал нам предоставить свободу действий.

- Нелегко поверить такому заявлению, - пробормотал Казначей и уже громко добавил: - Вы, конечно, кое-что сделали, но в целом это мелочи.

- Заткнись! - сжав кулаки, Винс Фарго резко встал. - Мы готовы на все, мы твердо стоим на ногах, у нас есть деньги, связи и люди. Наша строительная компания преуспевает, а продажа подержанных, или, если хотите, угнанных, автомобилей тоже приносит немалый доход. Мы с Тони не хотим зависеть от других или делиться тем, что имеем. Все это наше!

Охватившая поначалу Фрэнка ненависть к Винсу сменилась грустью, и он сказал, почти не разжимая губ:

- Я никогда не мог представить, что не смогу рассчитывать на вас с Тони.

Винс подошел к Фрэнку, похлопал его легонько по плечу и твердо сказал:

- Мне очень жаль, мой мальчик.

- Мы с Тони всегда были как братья.

- Это ваш вопрос, а сейчас я говорю о деле.

С перекошенным от ненависти лицом Вито Риккобоно обратился к старшему из братьев Фарго:

- А кто вас подключил к делу, если не отец Фрэнка? Ты и Тони были жалкими бродягами, пока он вас не подобрал!

Нисколько не обидевшись, Винс согласился.

- Это так, но напоминать нам об этом не нужно. Мы до конца служили дону Паоло верой и правдой, благодарны ему за доверие и оплатили службой наш долг, но мы не желаем служить Фрэнку. Вот так мы расцениваем ситуацию.

Анджело Ди Морра терпеливо ждал, пока все выложат карты на стол. Никто не отступит, и нужно выждать подходящий момент, чтобы с выгодой для себя предложить компромиссный вариант. Ди Морра положил руки на колени и повернулся к сыну своего умершего друга.

Все взгляды обратились к Анджело.

- Ты видишь, Фрэнк, каково положение? Большинство из присутствующих согласны в отношении тебя: у тебя мало опыта, ты не дорос до лидера, и наши люди за тобой не пойдут, а заставить их подчиняться тебе вслепую, как это делал твой отец, ты не можешь. Если ты будешь настаивать, то я скажу тебе, как сказал бы твой отец: не желай многого, пока у тебя не хватает силенок. Поверь мне, я говорю это для твоего блага, и сознайся себе, что ты еще не дорос.

Фрэнк не нашелся, что возразить, но его дядя отказывался признать себя побежденным и, указывая пальцем на Ди Морра, спросил его с угрозой в голосе:

- А как ты собираешься руководить? Ты не видишь, что дело идет к расколу?

Анджело Ди Морра притворно задумался, словно вопрос застал его врасплох, и посмотрел на Винса.

- А как вы смотрите на мое предложение? Вы по-прежнему будете заниматься своим делом, а это значит, что вы оба полностью независимы, но вы и ваши люди обязуются помогать семье Бруно или моей, если возникнет какая-то проблема. Если нам будет нужна ваша помощь, вы ее сразу же окажете, не задавая вопросов и не споря. Взамен мы будем передавать вам все контракты на строительство в городе, которые будут к нам поступать.

Винс также притворился, что слышит предложение впервые, хотя до совещания у него и Ди Морра состоялся разговор об этом. Наконец Винс согласился.

- Для нас это прекрасный вариант.

С недовольным видом Казначей сказал::

- Для меня нет.

Для Ди Морра начинался самый трудный разговор, и он повернулся к Казначею.

- И для Джимми Бруно это также было бы прекрасно, а ты лишь временно замещаешь его.

- Вот именно. Я представляю Джимми Бруно и намерен отстаивать его интересы.

- Без хорошей драки ты не сможешь этого сделать. Ты справишься с братьями Фарго? Нет. У меня есть люди и оружие, но я не желаю использовать его и делаю все, чтобы найти мирное решение. Конечно, мы все, за исключением братьев Фарго, немного теряем, но таким образом мы решим проблему наследства.

Дон Франческо Джунта заметил:

- Вы хорошо сказали. Не надо драк и стрельбы. Я согласен с предложением Анджело.

Вскоре согласились и другие члены комиссии. Глядя на них, Риккобоно понял, что проиграл, и с горечью молча опустил голову. Фэни чувствовал, как в нем закипает бешеная злоба. У него было мало верных людей и не хватало опыта, чтобы занять место отца, но в нем единственном текла кровь дона Паоло, и он не собирался так легко, без борьбы отказываться от своих прав.

- И это вы называете «руководить»? - резко сказал он членам комиссии. - Так легко отдавать все по первому требованию и соглашаться с расколом? А если каждый захочет руководить или отделиться? Мне что, смотреть на это сложа руки?

Щадя самолюбие членов комиссии, Ди Морра ответил:

- Никто ничего не требует, кроме Тони и Винса, а они несомненно заслуживают то, что получили. Другие же, которые еще нетвердо стоят на ногах, должны перейти ко мне и Орландо. - Ди Морра жестом указал на Казначея.

Фрэнк не сдавался:

- А будут ли согласны те, кого сегодня здесь нет? Они не будут возражать?

- Никто не скажет ничего против, потому что выход найден. Никому не интересно, что у братьев Фарго будет собственное дело, раз они согласны помочь нам по первому зову. - Ди Морра расплылся в очаровательной улыбке. - Все просто, Фрэнк.

- Для вас, конечно, просто, - с иронией ответил Фрэнк. - Вы уходите отсюда и забираете с собой половину моего наследства.

- Я хочу большего, - к удивлению присутствующих, сказал Ди Морра и сделал паузу. - Я хочу, чтобы ты был со мной.

Фрэнк потерял дар речи. Может, он ослышался?

Подойдя к нему и положив руки ему на плечи, Ди Морра взволнованно продолжал:

- Фрэнк, я вместе с твоим отцом был в роддоме, когда ты появился на свет. У меня нет сыновей, а жить мне осталось недолго. Я сказал, что ты еще не дорос, чтобы занять место отца, но если ты будешь со мной, то обретешь все необходимые качества. Я буду твоим учителем и наставником и буду поручать тебе сложные дела, чтобы ты стал лидером. - Для большего эффекта Ди Морра сделал паузу. - Если ты этого добьешься, то обещаю тебе перед всеми, что вскоре передам тебе все мои права. - Он убрал руки с плеч Фрэнка и обратился к комиссии: - Вы слышали, что я сказал? Вы будете свидетелями, а если я забуду, то напомните мне или накажете.

Ди Морра стоял перед Фрэнком и ждал ответа. К Фрэнку вернулось хладнокровие, и он резко ответил:

- Если я буду с вами, то весь бизнес с наркотиками остается за мной. Я в нем разбираюсь больше, чем кто-либо в этом городе.

Ди Морра спокойно посмотрел на него:

- И ты готов обойтись своими деньгами?

Фрэнк быстро ответил:

- Готов. И вся прибыль будет моей.

- Мне не причитаются проценты?

- Нет, если, конечно, вы не вложите свой капитал. В этом случае мы скрупулезно все подсчитаем и вы получите причитающуюся вам долю прибыли.

Удовлетворенный способностью своего ученика вести деловой разговор, Ди Морра слегка улыбнулся.

- Отлично, Фрэнк, ты учишься на ходу, и, кажется, ты прав.

- Сделка заключена, - Фрэнк улыбнулся, и на его лице появилось детское выражение.

На глазах у Ди Морра выступили слезы. Он обнял ладонями лицо Фрэнка и поцеловал его.

Фрэнк почувствовал себя смущенным: раньше никто его не ставил в такое положение. Все казались счастливыми, за исключением Казначея, который потребовал:

- Анджело, если вы забираете Фрэнка, то со мной останется Риккобоно.

Вито попытался протестовать:

- Подождите, я хочу быть с моим племянником. Ди Морра отрицательно замотал головой.

- Нет. Орландо хороший парень, но пока Джимми Бруно в тюрьме, ему нужен опытный помощник.

Довольный своей победой Казначей решил закрепить успех:

- Раз к вам полностью переходит бизнес с наркотиками, самое выгодное из всех наших дел, то для начала мы требуем для Бруно сеть публичных домов, операции с оружием и фрахтом судов.

Скрывая радость, Ди Морра молча выслушал его.

- Отлично. Надеюсь, что все будет хорошо.

Сделка была заключена. Это, конечно, отняло много времени, но переговоры благополучно завершились. Все высказались, подумали, привели свои доводы и с общего согласия разделили наследство дона Паоло. Власть перешла к двум лидерам, но ни один из них не получил больше и не стал сильнее другого.

Было три часа ночи, когда члены комиссии закончили совещание. Фрэнк встал посреди зала и жестом потребовал внимания.

- Минуту! Я хотел бы кое-что сообщить комиссии. - И, обращаясь к Ди Морра, сказал: - Четверо неизвестных пытались отбить последний груз с героином, купленный моим отцом. Они были в курсе, где состоится передача груза, а об этом знал очень узкий круг людей. Отсюда я делаю вывод, что кто-то злоупотребил доверием моего отца,

Ди Морра сразу посерьезнел, а Фрэнк вытащил из кармана блокнот и протянул его новому главе клана:

- Я записал их имена и имя того, кому они служили.

Ди Морра взял блокнот и прочел то, что записал Фрэнк.

Председательствующий раздраженно спросил:

- А какое отношение к этому делу имеем мы? Ди Морра не отрывался от записи, лицо его побелело, как мел.

- Это люди из другого города. - И, указывая на одного из членов комиссии, Ди Морра закончил: - Это ваши люди, дон Мариано Вассальо.

С этими словами он передал блокнот главе нью-йоркской мафии. Вассальо побледнел. Ди Морра понял, что удивление Вассальо было искренним, ведь он ничуть не насторожился, когда Фрэнк начал излагать суть дела.

Вассальо взял себя в руки, надел очки и с невозмутимым выражением лица прочел записанные в блокноте имена. Чтение заняло у него значительно больше времени, чем требовалось, и стало ясно, что Вассальо пытается собраться с мыслями. Наконец он с расстроенным видом поднял взгляд.

- Я даже не знал, что они здесь. Клянусь светлой памятью моей матери!

Заранее зная ответ, Ди Морра спросил:

- Эти люди из вашей семьи?

С нескрываемым сожалением Вассальо подтвердил:

- Они из группы Джузеппе Спада.

- Они были из группы Спада, - цинично заметил Фрэнк. - Они мертвы.

Вассальо не заметил слов Фрэнка, он пристально смотрел на Ди Морра, и тот отвечал ему таким же внимательным и опечаленным взглядом.

- В последние годы Спада был моей правой рукой, - с сожалением сказал Вассальо.

Ди Морра тоже, казалось, глубоко переживал случившееся.

- Самое главное сейчас - это узнать, кто предатель. Этот человек должен умереть.

Вассальо обвел взглядом присутствующих, рассчитывая прочесть в их глазах поддержку, но натолкнулся на стену отчуждения.

Встретившись взглядом с Ди Морра, он вновь собрался:

- Мне нужно позвонить в Нью-Йорк. Спада завтра будет здесь и ответит за то, что сделал.

Ди Морра ответил коротко:

- Спасибо, - и, повернувшись, вышел.

Фрэнк Регальбуто последовал за ним.

VI

Девушка вышла из-за деревянной перегородки почти полностью раздетой. Винс Фарго с удовольствием смотрел на нее.

Из открытого светло-зеленого купальника выглядывало стройное тело с гладкой бархатистой кожей. Ее лицо также заслуживало пристального внимания. Обрамленное светлыми вьющимися волосами, оно привлекало чувственным ртом и огромными светло-зелеными глазами, с которыми прекрасно гармонировал ее купальник. Она, казалось, источала южный темперамент.

Винс разглядывал ее без всякого волнения, словно видел перед собой последнюю модель спортивной машины. Винс женился в девятнадцать лет, не имея сексуального опыта. Его жена, жгучая брюнетка из Катании, все эти годы была рядом с ним. С появлением детей Винс окончательно привязался к домашнему очагу и отлучался из дома лишь по делам. Он гордился своим профессиональным опытом и успехами, но они не заменяли ему семейного счастья.

Изредка Винс признавал определенные достоинства в той или иной девушке, но эта блондинка не поддавалась никаким сравнениям. Девушку в купальнике звали Раби Дан, и она была новым увлечением Фрэнка.

По ее поведению и манере держать себя было видно, что Раби из тех девушек, которые знают, чего хотят, и изо всех сил борются за достижение своей цели. У нее был прекрасный вкус, и любая, даже самая необычная одежда была ей к лицу и подчеркивала ее достоинства.

Мягко подрагивая бедрами и упругой грудью, она направилась к бассейну, где ее нетерпеливо ждал Фрэнк. Раби остановилась на краю бассейна, положив руки на талию и глядя на резвящегося в воде Фрэнка.

- Иди сюда, не упрямься! - крикнул ей Фрэнк. - Вода теплая.

- Лгунишка! - ответила Раби и, вытянув вперед руки, профессионально нырнула.

Винс вытер пот со своего пухлого лица, встал со стула и перешел в тень деревьев. Он ненавидел климат Невады и Спада, из-за которого им приходилось здесь торчать. Из-за своей полноты Винс не терпел жару. Ему было трудно дышать, он вспотел, пот пропитал спортивную рубашку. Несмотря на солнечные очки и спортивную кепку с длинным козырьком, глаза Винса затуманивались от ослепляющего солнечного света.

Раби красивым брассом подплыла к Фрэнку. Ее мокрые волосы блестели на солнце. Раби открыла рот, словно желая вдохнуть побольше воздуха, и Фрэнк, воспользовавшись моментом, схватил ее лицо руками и покрыл рот поцелуями. Раби обвила шею Фрэнка руками и утащила его под воду.

«Они похожи на двух детей», - подумал Винс и снисходительно улыбнулся.

Отплевываясь и смеясь, Раби и Фрэнк появились из-под воды и медленно отплыли друг от друга. Раби выскочила из бассейна и побежала за деревянную перегородку переодеться. Винс вышел из-под деревьев, чтобы Фрэнк мог его видеть. Выбравшись из бассейна, Фрэнк спросил:

- Который час?

- Ровно два. Через два часа мы решим наш вопрос. Лучше оставаться здесь и ждать его.

- О'кей. Дон Анджело уже встал?

Винс утвердительно кивнул.

- Пьет кофе в номере. Из окна он увидел девчушку и одобрительно посмотрел на нее.

- Я тоже думаю, что она лучшая из всех, кого я знал.

Раби хотела подойти к ним, но остановилась, услышав, что Фрэнк и Винс о чем-то тихо разговаривают.

- Ужасная жара, - сказал Винс и вытер пот с лица краем рубашки. - Где я найду тебя через полтора часа?

- В баре гостиницы. Если меня не будет за стойкой, поищи за столиками.

- Хорошо, я тебя сразу же найду, когда ты потребуешься. - Винс поспешно удалился в свой номер с кондиционером.

- Почему ты хочешь, чтобы я познакомился с этой девицей? - Ди Морра пристально посмотрел на Фрэнка. - Ты пытаешься произвести на нее впечатление?

Они находились в двойном номере Ди Морра, лучшем в гостинице, как это и подобало нынешнему положению хозяина номера. Ди Морра без труда мог забронировать себе номер в любой гостинице Лас-Вегаса: он был крупным инвестором в гостиничном бизнесе. Ди Морра чувствовал себя прекрасно.

В элегантных спортивных брюках и белой рубашке с высоким воротником он сидел на диване, пил кофе и ждал ответа Фрэнка, который искоса посмотрел на вездесущего телохранителя Ди Морра. Джо Луччи сидел у окна и листал спортивный журнал. Он умел прекрасно притворяться, что не видит и не слышит того, что происходит вокруг.

Фрэнк пожал плечами.

- Да, частично это правда, - согласился он. - Послушайте, вам надо с ней познакомиться, вы с ней не соскучитесь.

В глазах Ди Морра появился интерес.

- Что она сотворила с тобой?

Фрэнк улыбнулся с досадой на самого себя.

- Она меня интригует. Я готов сознаться, что попал в ее сети.

- А, вот в чем дело! Я очень удивился, когда узнал, что ты с ней не расстаешься ни на минуту. Кругом столько свободных девок, готовых лечь в постель…

Фрэнк смутился.

- Знаете, что я вам скажу? Я хотел бы уложить ее в постель и даже пытался, но… Это просто смешно…

- Не вижу ничего смешного, наоборот, это слишком серьезно.

- Вы правы. Иногда я задумываюсь, не жениться ли мне на ней.

Ди Морра снисходительно улыбнулся.

- Этого не следует стыдиться, мой дорогой. Пора когда-то браться за голову, - сказал он и добавил с любопытством: - Раби Дан - это ее артистический псевдоним?

- Нет, это ее настоящее имя.

Ди Морра посерьезнел.

- Имя американское. Мне не нравятся твои мысли. Если ты действительно задумал жениться, то должен выбрать итальянку. В нашем окружении их великое множество.

- Но ни одна из них меня так не поразила, как Раби.

- Я не раз слышал подобное. Может, я устарел и не прав, но и при смерти я буду думать так, как сказал.

Фрэнк дипломатично заметил:

- Вы из старшего поколения, и естественно, что вы мыслите таким образом, но я принадлежу к нынешнему поколению и, хотите вы этого или нет, я чувствую себя американцем.

Ди Морра примирительно сказал:

- Замечательно, но ты всё же итальянец, а в ней есть ирландская кровь. Поверь мне, что для долгой и счастливой жизни лучше искать пару среди своих. Свои всегда помогут в нужный момент.

Фрэнк продолжал упорствовать:

- Мое чувство к ней не изменится.

Ди Морра поставил чашку на стол, встал, внимательно посмотрел на Фрэнка, затем пошел в другую комнату и надел пиджак, который хорошо подчеркивал его горделивую осанку. С высокомерным видом он направился к двери и кивком головы пригласил Фрэнка с собой.

- Пошли. Она меня заинтересовала.

В глубине зала за столиком бара сидели три человека: Раби Дан, Ди Морра и Фрэнк. Готовый в любой момент остановить любого, кто захотел бы подойти к его хозяину, Джо Луччи сидел за соседним столиком и внимательно наблюдал за входом. Он отдавал себе отчет в том, что ему хорошо платят за опасную работу.

Лас-Вегас был «схваченным» городом. Любой, кто попытался бы создать проблемы или решить их силой, сразу оказался бы в поле зрения нескольких группировок.

Раби казалась удивленной и польщенной присутствием Ди Морра не только потому, что он, вопреки ее ожиданиям, оказался привлекательным, но и потому, что от него исходили сила и уверенность в себе. Она впервые видела столь влиятельного и властного человека, голос и взгляд которого излучали тепло, хотя, как она знала, он умел быть жестким.

- Знаете, - начала Раби, - я прошу вас не сердиться на Фрэнка за беспокойство. Виновата я. Я так хотела познакомиться с вами, что уговорила его вас потревожить.

- К чему такая настойчивость?

Раби решилась на откровенность, она кое-что знала о своем собеседнике.

- Мне хочется выйти в люди, и, если меня увидят с вами, это мне поможет, я смогу стать уважаемым человеком.

- Логично. - Ди Морра любезно улыбнулся, увидев, что девушка энергична и не обделена умом.

- Я пытаюсь ей помочь, - вмешался Фрэнк, - но до сих пор мне удалось лишьрекомендовать ее в двух-трех клубах без всякого результата.

- Я очень тебе благодарна. Ты сделал все, что мог. - Она положила руку на плечо Фрэнка и ласково ему улыбнулась. Затем вновь посмотрела на Ди Морра и продолжала: - Но для певицы этого мало, ей нужны влиятельные знакомые, и тогда все клубы и казино откроют перед ней свои двери. Когда я узнала, что вы едете сюда, я попросила Фрэнка взять меня с собой. Так мне будет легче познакомиться с теми, кто может мне помочь.

- А ты честолюбива, - заметил Ди Морра.

- Мне нужно выбиться в люди.

- Твоя семья одобряет твой профессиональный выбор?

- У меня практически никого нет, мать умерла три года назад.

- Прими мои искренние соболезнования. А твой отец?

Раби немного замешкалась, потом твердо посмотрела на Ди Морра и с вызовом сказала:

- У меня отца никогда не было. По крайней мере, я никогда не знала, где он.

Ди Морра поразился той решительности и твердости, с какой были произнесены эти слова. Он и раньше встречал честолюбивых красоток, но в этой было что-то особенное. Ей, конечно, не хватало зрелости, которая приходит с годами, и Ди Морра остро почувствовал в ней хрупкость и ранимость ребенка, нуждающегося в защите.

- Ты хорошо поешь? - меняя тему разговора, спросил он.

Фрэнк вновь вмешался:

- Исключительно хорошо. У нее прекрасный голос и великолепные данные для певицы.

Ди Морра взглядом остановил его и повернулся к Раби, показывая своим видом, что ему не нравится разговор через собеседника.

- Надеюсь, что я хорошая певица, - просто ответила Раби.

Ди Морра собирался еще что-то сказать, но промолчал и устремил взгляд к стойке бара. Фрэнк посмотрел туда же и увидел Винса Фарго, который нетерпеливо его дожидался.

- Извини, дорогая, но у меня дело часа на два. - Фрэнк нерешительно взялся за руки девушки, словно боясь даже ненадолго с ней расстаться.

- Ты можешь идти, Фрэнк, - сказал Ди Морра. - Я займусь девушкой, не беспокойся.

- Спасибо. - Ответ предназначался как Ди Морра, так и Джо Луччи.

Когда Винс и Фрэнк вышли, Раби возобновила разговор:

- В холле гостиницы стоит пианино. Оно не в лучшем состоянии, но вы сможете оценить мой голос.

- Нет, у меня другое предложение. В моем номере прекрасная аппаратура. - И, не дожидаясь ответа Раби, Ди Морра встал и мягко повлек ее за собой.

«Кадиллак» с кондиционером, казалось, скользил по песчаному ковру пустыни. Лас-Вегас остался позади километрах в десяти. Вслед за «кадиллаком» мчалась другая машина. Кругом не было видно ни домов, ни других признаков жизни.

Дон Мариано Вассальо ехал на переднем сиденье рядом с сыном, который сидел за рулем. Позади, между Винсом Фарго и Фрэнком Регальбуто сидел Джузеппе Спада. Это был коренастый мужчина лет пятидесяти, и только темнота внутри машины скрывала его покрасневшее от испуга лицо и дрожащие руки, лежащие на трясущихся от страха коленях.

С тех пор как четверо его людей не появились в условленном месте, жизнь Спада превратилась в сплошной кошмар. От бесконечного ожидания он потерял сон, но по мере того как время шло, а новостей не поступало, стал успокаиваться. Беспокойство, а затем и страх, с удвоенной силой охватили его, когда из Лас-Вегаса позвонил Вассальо и сказал, что возникли кое-какие осложнения и только Спада может их разрешить. Спада догадывался, что звонок связан с исчезновением четырех его людей, и, когда в аэропорту его без лишних слов запихнули в машину, он понял, что не жилец на этом свете.

- Дон Мариано, - захныкал Спада, - клянусь, что я к этому не имею никакого отношения. Да, это мои люди. Они пропали. Я думаю, что они решили работать самостоятельно. Я ничего не знаю. Клянусь!

Вассальо не удостоил его ответом и даже не обернулся.

С дрожью в голосе Спада продолжал:

- Я всегда был верен нашему делу, а вы последние двадцать лет значите для меня все. Вы не забыли?

- Нет, - по-прежнему не оборачиваясь, сухо ответил Вассальо.

Машина свернула на узкое шоссе, вьющееся вдоль крутого обрыва. Солнце нещадно раскалило машину, оставлявшую за собой облака пыли и песка.

«Кадиллак» остановился между двумя обрывами. Фрэнк открыл дверцу, выпрыгнул из машины и достал пистолет.

Винс приказал Спада:

- Вон!

Полностью потеряв контроль над собой, Спада схватил Вассальо за плечи и запричитал:

- Пожалуйста, спасите меня!

Вассальо освободился от его рук и наконец повернулся к нему с перекошенным от ненависти и злобы лицом:

- Ты сдохнешь, сволочь. Выкладывай все, что знаешь. Кто заложил? Скажи, и тебя убьют быстро. Только так подохнешь без мучений и достойно, как и подобает мужчине.

- Я ничего не знаю, - продолжал кричать Спада.

Ударом кулака по уху Винс сбил Спада с ног, а Фрэнк схватил его за рубашку и потащил по земле, осыпая жестокими пинками. Винс подскочил сбоку и нанес Спада несколько страшнейших пинков в живот. Из машины вышел младший Вассальо и присоединился к ним.

- Закрой дверцу машины, я ненавижу жару, - приказал Вассальо сыну.

Сын выполнил приказание, и Вассальо, наслаждаясь сигарой и прохладой, откинулся на сиденье.

Безумная жара превратила людей в разъяренных хищников, охваченных жаждой мести.

Молодой Вассальо открыл багажник, и Винс достал оттуда тяжелую деревянную дубинку.

Когда Спада увидел новое орудие пытки, он попытался удержаться на ногах и убежать, но тут же натолкнулся на пистолет Фрэнка. Сильнейший удар в живот отбросил его назад, а Фрэнк успел ударить Спада в лицо рукояткой пистолета. Заплетающимися ногами Спада попытался бежать в другую сторону, но Винс отвесил ему тяжелую пощечину.

Спада взревел, как раненое животное.

- Кто рассказал о месте сделки?

Спада не отвечал. Тогда Винс занес дубинку и ударил его под колени. От звука сломанных костей Фрэнка передернуло. Наполовину потеряв сознание от боли, Спада валялся на земле и стонал.

В Лас-Вегасе дела всегда решались таким образом, и вовсе не нужно было ехать дальше, чтобы свести счеты.

Крики Спада разносились по всей округе.

- Скажи нам, - хрипел молодой Вассальо, - скажи нам, кто предатель, и мы тебя прикончим сразу.

В агонии Спада уже не понимал, о чем его спрашивают. Кроме того, кодекс чести не позволял ему выдать доносчика. Винс размахнулся, как в бейсболе, и дубинка обрушилась на плечо Спада.

В прохладе «кадиллака» Вассальо докуривал свою сигару и немигающим взглядом смотрел сквозь пулезащитное стекло в какую-то затерявшуюся в бесконечности точку.

Сидя на диване в гостиной своего номера, Анджело Ди Морра прослушивал запись. Раби стояла рядом с ним и с надеждой ожидала приговора.

Запись закончилась. Ди Морра молчал, уперев локти в колени и опустив голову. Наконец он с улыбкой взглянул на Раби.

- Если хочешь знать мое мнение, то мне понравилось.

- Спасибо, - ответила Раби и после некоторого колебания добавила: - Но боюсь, что вы не очень разбираетесь в пении.

Ди Морра удивленно нахмурился:

- Почему же? Я ведь итальянец, а мы все с пеленок поем. Мне понравилась твоя манера пения. Я, конечно, не профессионал, но оценить способности могу и всегда стараюсь помочь талантливым людям.

- Очень любезно с вашей стороны. - Она подошла к бару. - Какая жарища? У меня все пересохло в горле.

Ди Морра встал, подошел к бару и поставил два стакана.

- Что будешь пить?

Раби ненадолго задумалась.

- Мне здесь нравится, но пить сейчас рано. А, впрочем, почему бы и нет? Виски с содовой. - Раби села у бара и стала наблюдать за Ди Морра. - Вы знаете, я очень ценю вашу заинтересованность в моих делах, тем более, что я знаю, как вы заняты.

Ди Морра выразительно посмотрел на нее.

- Не называй меня на «вы». Я уже в возрасте, но не люблю, когда мне об этом напоминают. Зови меня просто Анджело.

Раби нежно произнесла:

- Анджело…

- Вот так лучше. А теперь расскажи о себе.

- Мне больше нечего рассказывать.

- Я хочу знать больше о твоем прошлом и планах на будущее.

- О моем прошлом слушать неинтересно.

- Почему?

Раби немного смутилась.

- Потому что… одно время я была счастлива, и мне грустно об этом вспоминать, я просто могу расплакаться на твоем плече.

Ди Морра шутливо ответил:

- Ты просто ужаснулась бы, узнав, сколько людей за последние годы плакали у меня на плече.

Было уже темно, когда Джо Луччи повез Анджело Ди Морра в аэропорт. Ди Морра не любил говорить о делах в гостиницах, - ФБР часто использует самые современные подслушивающие устройства.

«Кадиллак» ждал Ди Морра в аэропорту, и Луччи поставил свою машину позади. Винс и Фрэнк вышли из «кадиллака» и подошли к шефу, который опустил стекло своей машины.

- Вы хорошо его закопали?

Винс ответил утвердительно:

- Да, это было легко. Там столько песка…

- Предателем оказался Лонгобардо, - поспешно заговорил Фрэнк, которому не терпелось выложить все новости. - Лонгобардо рассказал Спада, где мы будем с порошком и капустой.

Я отказываюсь верить, ведь я всегда считал его одним из самых верных людей.

Ди Морра согласился:

- Бывает. Не только ты, все мы считали его хорошим парнем. - И, опустив голову, он вздохнул. - Ладно, сделайте все как следует и побыстрей. Он наверняка постарается сбежать. После того как закончите, постарайтесь, чтобы об этом узнали все наши. Пусть смерть предателя послужит хорошим примером для других.

- Фрэнк поедет со мной? - спросил Винс.

- Нет, вдвоем вы переборщите. Фрэнк отправится к твоему брату, а ты вернешься сюда через несколько дней.

- О'кей.

Ди Морра посмотрел на часы и взглянул на Фрэнка.

- Через двадцать минут самолет, возвращайся домой и пока ничего не говори никому из наших. А сейчас мы разбегаемся.

- Я забыл предупредить Раби, и…

- Нет времени, - отрезал Ди Морра. - Я объясню ей, что тебе пришлось срочно уехать. Я ее привезу попозже с собой, когда буду возвращаться.

- Лучше отвезти ее завтра в аэропорт и посадить в самолет.

- Нет, Фрэнк. Я пригласил менеджера одной звукозаписывающей фирмы, и он приезжает завтра прослушать девушку.

Фрэнк с интересом посмотрел на Ди Морра:

- Превосходно. Я ваш должник.

- Перестань, все хорошо.

VII

Отношения между ними достигли той стадии, когда оба догадывались о том, что произойдет раньше или позже.

Они ужинали в ресторанчике гостиницы при мягком освещении и приятной музыке. Раби была восхищена чуткостью своего кавалера, который, как никто другой, мог проявлять столько любезности к своему собеседнику. Стол был придвинут к стене и отгорожен от других тремя пустыми столами, чтобы никто не мог помешать Ди Морра.

Джо Луччи, умевший всегда оставаться незаметным, сидел с ними за одним столом. Он выработал в себе качество присутствовать и одновременно как бы отсутствовать в одном и том же месте. Он сосредоточенно жевал, запивая пиццу красным вином, и казался полностью погруженным в свои мысли. Он был тенью, которая ничуть не стесняла сидящую за столом пару.

Говорила практически одна Раби. Никогда еще она не чувствовала себя столь свободно и непринужденно. Стоило ей замолчать, как Ди Морра предлагал другую тему разговора и слушал ее с искренним интересом. Раби пришла в совершенный восторг, и ее было не остановить.

- Из тебя получился бы прекрасный репортер, - сказала она. - Ты умеешь задать нужный вопрос в нужное время.

Польщенный Ди Морра улыбнулся.

Во время ужина к их столику подошли два человека, и по приветствию, с которым Ди Морра к ним обратился, Раби поняла, что это важные люди. Один из них был знаменитым комиком и вел популярную передачу на телевидении, а внушительная внешность другого выдавала в нем известного дельца, чья фотография часто мелькала в журналах в разделе «Деловая жизнь».

Оба засвидетельствовали свое почтение Ди Морра и его спутнице и постепенно стали уделять ей большее внимание. Они пристально смотрели на нее, а потом одобрительно улыбались Ди Морра. Объяснений такому поведению не требовалось, и Раби почувствовала, что Ди Морра доволен. Раньше ей уже приходилось выходить в свет, но то был другой уровень, несравнимый с тем, на котором она оказалась сейчас.

Когда после ужина они пили кофе, в ресторан вошел Казначей и направился прямо к их столику. Раби не была с ним знакома, но тотчас почувствовала, как Ди Морра напрягся. Орландо также одобрительно посмотрел на нее, хотя в его взгляде не читалось того уважения, которое оказали два предыдущих собеседника.

Казначей бесцеременно обратился к Ди Морра:

- Хорошенькая девочка! - В его голосе чувствовалась злость.

- Это подружка Фрэнка, - сухо ответил Ди Морра.

- Гм… гм… - Луи улыбнулся ей странной улыбкой. Раби поняла, что с этим типом ей будет нелегко.

- Что ты хочешь? - перебил Ди Морра, раздраженный присутствием Казначея.

Улыбка исчезла с лица Орландо.

- Я пришел предложить новый план. Нужно, чтобы сделка была совершена быстро и без проблем.

Раздумывая над предложением, Ди Морра нахмурил брови, но понял, что ему не уйти от разговора.

- Ладно. Прогуляемся и поговорим. - И, обращаясь к Раби, добавил: - Извини, дела…

- Я понимаю, - успокоила его Раби, стараясь казаться веселой, хотя ей плохо удавалось скрыть свое недовольство. - Вы можете устроиться здесь, а я прогуляюсь в казино.

- Ты любишь играть?

- Да, это забавно. Я играю до двадцати двух долларов. Это та сумма, от которой я не обеднею, а они не разбогатеют.

- На каком столе ты обычно играешь?

- На двадцать первом.

Ди Морра одобрительно покивал головой.

- Я люблю игру, и мне нравится, когда девушки пытают счастья за столом.

Ди Морра вытащил из кармана бумажку и вложил ее в руку девушки.

- Не задерживайся надолго. Не забывай, что утром ты должна хорошо выглядеть, чтобы встретиться с менеджером.

Раби посмотрела на купюру. Сто долларов! Она протянула их обратно.

- У меня есть немного денег.

Не обращая внимания на ее жест, Ди Морра встал.

- Спасибо за компанию. Ненавижу отдыхать один.

- Мне было очень приятно с тобой, исключительно приятно.

Их взгляды на какое-то мгновение встретились.

С первых же своих ставок Раби поняла, что выбранный стол стал настоящим другом. Она выиграла три игры подряд и подумывала сделать крупную ставку, но сдержалась и увеличила ставку лишь немного.

Проверив фишки, она убедилась, что удвоила первоначальный капитал, очень обрадовалась и получила в кассе две стодолларовые бумажки.

Когда Раби вошла в свою комнату, было больше одиннадцати, и, приняв душ, она улеглась спать. Сон, однако, не приходил, то ли из-за перевозбуждения при игре, то ли из-за ожидания завтрашнего прослушивания. В сущности, это было неважно.

Раби постоянно думала об Анджело и вспоминала свои ощущения при разговоре с ним: человеческое тепло, уверенность, желание оказать помощь и поддержку. Ее охватило неизвестное ей доселе чувство, дыхание ее участилось, по телу разлилась приятная истома.

Раби посмотрела на часы - почти полночь. Она соскочила с постели и дрожащими от нетерпения руками быстро оделась. Осторожность покинула ее. В ванной Раби причесалась и слегка покрасилась. Она взяла ключ от номера, двести долларов, вышла и поднялась в лифте на последний этаж.

У двери Раби немного задержалась. Сердце билось так, словно хотело выскочить. Она нажала на кнопку звонка. Дверь открыл Джо Луччи. На нем были брюки, спортивная рубашка и вьетнамки. Он невыразительно посмотрел на нее, как будто столь поздний визит был вполне естественным.

- Анджело уже спит? - спросила Раби твердым голосом.

- Нет. - Джо пропустил ее в гостиную и почесал голову. Так было всегда: когда шеф был один, к нему в постель приводили иногда красивых девчонок. Сегодня был особый случай: шеф сам выбрал ее, и Луччи посчитал, что лучше оставить обоих наедине.

- Он смотрит телевизор, вы можете пройти. - Он отвернулся и зашагал к себе в комнату. Его охрана сегодня не требовалась.

Ди Морра сидел в голубом халате на диване, положив босые ноги на столик, и смотрел ковбойский фильм. Он с искренним удивлением посмотрел на Раби.

- Это ты? Ты хочешь, чтобы я навсегда запомнил эту ночь? - Он говорил тоном отца, который бранит дочь за необдуманный поступок.

- Я не могла заснуть, - заговорила Раби слабым голосом и села на пол, положив на стол двести долларов. - Мне повезло, и я удвоила деньги, которые ты мне дал.

- Голова не закружилась от такой удачи? Умница! - Затем он нерешительно предложил: - Тебе дать снотворное? У меня есть прекрасные таблетки, после которых на следующий день не чувствуешь себя разбитым, а нервы успокаиваются. Тебе нужно быть в хорошей форме на прослушивании.

Раби была слишком возбуждена, чтобы поддерживать разговор в таком тоне. Ее глаза лихорадочно блестели.

- Я тебе нравлюсь?

Вопрос застал Ди Морра врасплох.

- Да… нравишься, - пробормотал он.

Раби смущенно улыбнулась.

- И ты не хочешь сделать мне шаг навстречу? Ты же знаешь, что я соглашусь! Мне стыдно так говорить, но это правда.

- Да, но ты ведь девушка Фрэнка.

- Нет. По крайней мере, пока. Мы просто друзья. Он мне нравится, но совсем не так, как ты.

- Очень интересно, - медленно сказал Ди Морра. - Я вовсе не из тех, кто таскается за юбками.

- Я знаю, - Раби прерывисто дышала, - но ты производишь сильнейшее впечатление. Если это поможет, то инициативу беру на себя я. - Она резко встала и кинула на стол свой ключ. - Я могу воспользоваться твоей ванной?

Ди Морра пальцем указал на дверь ванной. Когда она вышла, он пожал плечами и вновь обратился к фильму. Ему нравились фильмы из жизни Дикого Запада, хотя почти всегда победа доставалась герою тяжелой ценой. На этот раз Ди Морра не мог сосредоточиться: его воображение лихорадочно работало. Он внезапно увидел Раби перед собой, словно она сошла с экрана телевизора, - прекрасная, стройная, сгорающая от страсти и готовая ему отдаться без лишних вопросов. Она нисколько не была похожа на тех девиц, которых иногда ему приводили развлечься. Раби была желанной, и его тело захлестнула волна возбуждения. Ди Морра чувствовал, что Раби желает его из-за его власти и влияния, но это было не все. Для других он становился сказочным принцем после бесчисленных подарков: роскошная одежда, драгоценности, лучшие духи, - а с Раби он сам ощущал себя таким же сильным и неукротимым, как в дни молодости.

Его пугала власть, которую она приобрела над ним, и охватывала робость, мешающая полностью расслабиться и сполна воспользоваться тем, что предлагала Раби. Неужели это был страх не удовлетворить ее? А может, давал себя знать возраст? О Фрэнке Ди Морра и не вспоминал, Раби с ним не жила. Они были друзьями, и только. Если мужчина не может удержать женщину рядом с собой, она свободна для остальных мужчин.

Ди Морра боялся причинить ей боль или повредить каким-либо образом, ведь Раби казалась такой хрупкой и уязвимой…

После фильма по телевизору показывали рекламу, и Ди Морра очнулся. Раби еще не вернулась из ванной, и он подошел к двери и постучал. На стук никто не ответил, и Ди Морра открыл дверь. Пусто! Он подошел к двери своей спальни и толкнул ее.

Раби лежала в кровати, закрывшись до плеч тонкой простыней. Ее туфли стояли под кроватью, а одежда лежала на стуле. Раби вызывающе смотрела на него.

Ди Морра покорно подошел к кровати. Взглядом Раби по-прежнему приглашала его, в то время как ее рука отодвинула простыню до стройной талии.

Ее грудь была пышнее, чем представлял себе Ди Морра, а соски поднимались от желания. Неудержимая, все разрушающая на своем пути страсть охватила Ди Морра.

- Иди ко мне, - прошептала она, - иди же…

Он сел на край кровати, положил ей руки на грудь и, сжимая, стал ласкать ее, чувствуя упругость и мягкость молодого тела. Нежность охватила Ди Морра, он чувствовал себя в сладком забытьи.

Раби обвила руками его шею и притянула к себе. Ее губы и язык жадно искали ласки. Она задыхалась и стонала все громче и громче, а тело ее билось в настоящих конвульсиях, пока она не дошла до оргазма, но и после этого она долго сжимала его в своих объятиях, как нашедший защиту ребенок. Всем своим существом она впала в забытье и тихонько плакала от счастья.

- Не плачь, - сказал Ди Морра и вытер ей слезы.

- Со мной никогда такого не было, - ответила Раби. - Никогда… никогда… Я даже считала себя фригидной.

Гордый и довольный собой, Ди Морра нежно гладил ее по спине, и Раби вскоре заснула в его объятиях.

В полной тишине Ди Морра с любовью смотрел на нее. Раньше он заснул бы вместе с ней, но сейчас он даже не устал, столь стремительно все произошло.

Лицо Раби было наивным, как у ребенка, и за приоткрытыми губами Ди Морра видел ряд жемчужно-белых зубов. Конечно, он поступает, как старый развратник, и ищет себе на голову еще одну неприятность, помимо тех, о которых он думал на похоронах дона Паоло. Однако жить ему остается немного, и хорошо, если оставшиеся годы будут прожиты не зря, а рядом с женой этого уже не произойдет. Дочери его только раздражают, а сына, который мог бы унаследовать его власть и славу, у него нет.

Рядом с Раби Ди Морра оживал и самоутверждался. В нем по-прежнему кипит кровь, и, дай Бог, эта девочка даст ему сына. Это было бы вовремя и от близкого ему человека.

Ди Морра пошел в ванную и принял душ. Вытираясь, он внимательно посмотрел в зеркало на свое лицо и приятно удивился: он помолодел лет на пятнадцать.

Когда он вернулся в спальню, Раби спокойно спала. Все еще чувствуя возбуждение, Ди Морра стал разглядывать ее молодое тело, и в нем опять закипела долгие годы подавляемая страсть. Он сел на кровать и принялся ласкать ее теплые груди. Страшное желание вновь охватило всю его плоть.

Раби проснулась, посмотрела на его руки, ласкающие ее грудь, и перевела взгляд на его лицо.

- Сильнее… - нежно попросила она, - сильнее…

Ди Морра до покраснения ласкал ее грудь, и тогда она вскочила и стала жадно целовать его рот, шею, грудь…

- Ты хочешь еще? - в счастливом опьянении спросил Ди Морра.

- Да, хочу…- почти в бессознании ответила Раби. - Я хочу тебя всего… сейчас… и навсегда…

Он откинул ее на спину и слился с ней, как дикий зверь. Нет, он ведет себя не как старый развратник, а как полный сил и энергии юноша.

Арнальдо Лонгобардо уходил с работы разбитым и раздраженным полученной информацией. Он не представлял себе, как выкрутиться, но ему срочно требовались деньги. Никогда он еще не был в столь отчаянном положении. Легальный бизнес почти не приносил дохода.

Деньги нужно было достать любым способом, а тут, как назло, исчез Спада. Неужели он воспользовался полученными сведениями только для себя? Что ему бояться Лонгобардо?

Лонгобардо вышел с работы поздно вечером. Улица была пустынна, только какой-то старый «бьюик» стоял неподалеку. Уже приближаясь к нему, Лонгобардо разглядел лица пассажиров и остановился. За рулем сидел Фрэнк Регальбуто, а рядом с ним Тони Фарго. Инстинктивно Лонгобардо приготовился бежать, но сдержался: он прекрасно знал, что произойдет, если он побежит. А если бы он этого не знал, то Тони и Фрэнк ни на секунду не усомнились бы в своих действиях.

Лонгобардо заставил себя подойти к машине и улыбнуться.

- Привет, Тони! Как дела, Фрэнк?

- У нас все в порядке, - ответил Фрэнк.

Тони добавил:

- Мне очень жаль, Арнальдо, но твои дела плохи, - и навел на него пистолет.

Лонгобардо увидел, как перед его глазами вырастает смертоносное отверстие, и понял, что ему пришел конец. Он пожалел о своем предательстве, но было поздно.

С широко открытыми от ужаса глазами Лонгобардо отступил на несколько шагов, пытаясь ладонями защититься от неизбежной смерти.

Тони спокойно открыл дверцу машины и вышел. Подойдя к окаменевшему от страха Лонгобардо, он приставил ему к уху пистолет, глубоко вздохнул и выстрелил. Голова Лонгобардо повисла, и он упал на асфальт.

Тони спрятал пистолет и сел в машину. Фрэнк резко рванул с места.

Дела Лонгобардо обстояли отвратительно, и кровь на асфальте подтверждала этот факт.

Часть вторая ВОЙНА

VIII

Самолет из Рима, казалось, парил в воздухе над океаном, готовясь к посадке в аэропорту Кеннеди в Нью-Йорке. Фрэнк Регальбуто решил подчиниться требованиям светового табло. Он пристегнулся, сделал последнюю затяжку и загасил свою турецкую сигарету в пепельнице. В роскошном первом классе вместе с Фрэнком летели всего три человека, какие-то неинтересные и нежелательные для такого длительного перелета попутчики. Фрэнк старался не думать о проблемах, которые его поджидают по прилете, времени на это будет более чем достаточно.

Фрэнк полностью сознавал, что за прошедшие после смерти отца недели стал по-настоящему зрелым человеком: если другим на это требовались годы, то он сформировался окончательно за пять недель и собирался идти вперед. За двадцать дней, проведенных в других странах, Фрэнк познакомился с многими новыми людьми, завоевал их доверие и утвердился в себе.

Он не забыл той горечи, которую причинила ему комиссия отказом признать его право на руководство, но сейчас он мог сознаться себе, что в то время был действительно не готов к роли лидера. Возвращаясь в Америку на «Боинге-747», Фрэнк думал о том, что самое большее через год его час наступит.

Ди Морра сам предложил Фрэнку эту поездку после возвращения из Лас-Вегаса, и в этом был смысл: если Фрэнк берет на себя весь контроль за наркобизнесом, то именно он должен наладить контакты за рубежом и найти надежных людей на всем маршруте.

План Фрэнка состоял в том, чтобы избавиться от ненужных посредников, не ждать, когда они предложат сделку, а напрямую устанавливать связи с производителями, обеспечивая себе таким образом максимальную прибыль. В действиях Фрэнка имелось слабое звено: как объяснить Ди Морра, что он, Фрэнк, пошел дальше полученных инструкций?

Фрэнк помнил о состоявшемся накануне поездки разговоре.

- Если мне следует искать контакты так далеко, то почему не воспользоваться этим случаем и не избавиться от ненужных посредников?

Ди Морра подумал над этим предложением и отрицательно покачал головой:

- Нет, будем действовать постепенно. Сначала прощупай людей, а когда вернешься, все обсудим. Ты выскажешь свои предложения, и мы вместе их рассмотрим. Как уже было решено, тебе все равно придется поехать еще раз на два-три месяца и самому все проконтролировать на месте.

Разговор был коротким. Если Ди Морра чего-то хотел, он становился непреклонным. Фрэнк подумал, что Ди Морра хочет испытать его деловые качества, - он сам заявил, что в будущем намерен передать бразды правления Фрэнку. Однако, если Ди Морра мог становиться непреклонным, то Фрэнк был человеком упрямым, и простой разговор не мог убедить его отказаться от намеченного плана.

При отъезде из Америки у Фрэнка были деньги только на пятнадцать килограммов героина. Он решил, что будет работать только на себя, и его люди уже тогда почувствовали, что заблуждаются насчет способностей сына дона Паоло. И только Ди Морра не заметил во Фрэнке никакой перемены.

Фрэнк не умел долго хранить секреты. Коли первый шаг к независимости он уже сделал, то при встрече с Ди Морра он все ему выложит, а Ди Морра не найдет ни контраргументов, ни ошибок в действиях Фрэнка и сможет лишь упрекнуть его в превышении полномочий. Зато он не посмеет считать Фрэнка пустым местом, и ему придется оценить деловые качества Фрэнка и его ловкость.

Первым этапом поездки Фрэнка стал Париж, откуда он поездом отправился в Канн. Он развлекался два дня на пляже и не только там. Он производил впечатление отпускника. На третий день Фрэнк взял напрокат машину и направился в Марсель, внимательно изучая дороги, чтобы найти лучший путь отступления в случае столкновения с полицией. Если, например, ему придется везти наркотики, то он должен быть уверен, что успешно справится с этой задачей.

В Марселе Фрэнк провел переговоры с двумя соперничавшими лабораториями по очистке героина. Он поладил с каждой и достиг выгодного для себя соглашения, обязуясь стать их поставщиком.

Из Марселя Фрэнк вылетел в Стамбул, где, пользуясь имевшимися контактами в правительственных сферах, установил связь с крупным землевладельцем, выращивающим мак, и до отлета в Дамаск скупил на корню почти всю его продукцию.

Затем Фрэнк встретился с опытным водителем-сирийцем, который за крупную сумму согласился переправить опиум из Килиса в Турции в Ливан. В Бейруте Фрэнк встретился с Арабом, но тот согласился лишь спрятать у себя груз на некоторое время.

Завершив первый этап своей поездки, Фрэнк вылетел в Рим и первые два дня с видом беззаботного туриста знакомился с достопримечательностями «вечного города». В гостинице он познакомился с одной итальянкой и, хотя у Фрэнка был роскошный двойной номер, после развлечений предпочел провести ночь у нее в номере. Во второй вечер история повторилась, а в третий, убедившись, что за ним не следят, Фрэнк вышел от итальянки и отправился в Неаполь. Там он познакомился с капитаном, ходившим по всему Средиземноморью, вошел к нему в доверие, и тот согласился перевезти груз из Бейрута в Марсель.

После этого Фрэнк побывал в Генуе, где встретился с другом своего отца. Устав от Нового Света и постоянных стычек между соперничающими группировками, этот человек закрыл свой нелегальный бизнес и вернулся в Италию, где женился на шестнадцатилетней итальянке, весь капитал вложил в легальный бизнес и стал производить детей - каждый год по одному.

С заплаканными глазами он ласкал Фрэнка:

- Вылитый отец, такой же умный, деловой…

То ли по старой дружбе, то ли из-за того, что в нем проснулись прежние привычки, новоявленный итальянский бизнесмен, получив кругленькую сумму, согласился выполнить две последние части задуманного Фрэнком плана. Во-первых, доставить порошок из Марселя в Геную, что было легко.

Вторая часть плана была сложнее: среди множества туристов выбирать тех, кто может стать ничего не подозревающим помощником в контрабанде. Лучше всего для этой цели подойдет какая-нибудь пожилая супружеская пара. Им для отдыха дешево снимается жилье и предоставляется автомобиль на все время отпуска. Им предоставляются документы, подтверждающие, что они являются владельцами машины, которую грузят на отправляющийся за океан пароход. Никто не заподозрит, что все колеса, в том числе и запасное, забиты героином. Когда судно приходит в Балтимор, выгрузка автомобиля и дальнейшая работа с опиумом ложатся на Фрэнка.

Фрэнк вернулся в Рим и в тот же день сел на нью-йоркский самолет. Он чувствовал бы себя совершенно счастливым, если бы не беспокойство, которое не покидало его вот уже двадцать дней.

Раби Дан.

Ее присутствие он ощущал везде и всегда. Во время вынужденной разлуки Фрэнк понял, как он к ней привязан. Возможно, что на это повлияла произошедшая в нем перемена. С пятнадцати лет Фрэнк спал с женщинами, но никогда не принимал их всерьез. Его отношение к Раби было совсем иным. Хотя Фрэнк ее любил и страстно желал, он никогда бы не осмелился тащить ее в постель. Он считал, что в таких случаях следует жениться, и был к этому готов.

Фрэнк вспоминал свои прогулки с Раби в Лас-Вегасе, когда она робко шла рядом с ним и нервничала, если Фрэнк пытался опередить события.

Раби бесконечно устала от того, что импрессарио и композиторы думали в первую очередь о том, как с ней переспать. Именно поэтому Фрэнк обратился к Ди Морра, чтобы при его покровительстве Раби встретилась с каким-нибудь менеджером фирмы звукозаписи. Если прослушивание будет удачным, она запишет свою первую пластинку и перед ней откроется широкая дорога. Если на прослушивании она провалится, то навсегда откажется от мысли быть певицей. Об этом и договорились Фрэнк и Раби.

Лично Фрэнку было неинтересно, станет она звездой или нет, но он понимал, насколько важным для Раби было попробовать себя.

А еще Фрэнк очень удивлялся отсутствию писем. Она обещала ему писать часто и подробно обо всем в гостиницу «Эксельсиор» в Риме, но он не получил ни одного письма. Фрэнк пытался дозвониться до ее квартиры, но телефон не отвечал.

Самолет приближался к посадочной полосе, и Фрэнк с закрытыми глазами ждал приземления. Он пытался успокоить себя: все его сомнения беспочвенны. Наверное, прослушивание прошло удачно, и Раби очень занята записью пластинки.

Фрэнк улыбался, предвкушая встречу с девушкой. Он не задержится ни в Нью-Йорке, ни в аэропорту и сразу полетит домой, точнее, к Раби.

Фрэнк хотел приятно удивить ее, обнять и тут же сделать предложение. Как она, наверное, удивится!

Пройдя таможню, Фрэнк услышал объявление по громкоговорителю: «Фрэнк Регальбуто, подойдите, пожалуйста, к справочному бюро».

Заинтересованный, Фрэнк направился к справочному окошку, пристально глядя вокруг и пытаясь увидеть какое-нибудь знакомое лицо. Хотя Фрэнк никого не видел, он был уверен, что за ним следят.

Рассекая переполнившую зал ожидания толпу, Фрэнк подошел к справочному бюро.

Сияя стандартной улыбкой, девушка протянула ему два конверта.

- Вам только что оставили.

Фрэнк нашел тихое освещенное место и вскрыл конверт. Внутри он нашел сложенный листок. Фрэнк развернул бумагу и прочел напечатанную на машинке анонимную записку: «Если вас еще интересует Раби Дан, ищите ее в Нью-Йорке. Она живет с мужчиной по адресу: 415, Ист, 86-я улица, квартира 7Д».

Дрожащими пальцами Фрэнк вскрыл второй конверт и вытащил из него ключ.

Это было хорошо отделанное новое здание с декоративным фонтаном перед фасадом. Фрэнк выскочил из такси и несколько секунд размышлял о том, какие жильцы обитают в таком доме.

Фрэнк чувствовал себя ужасно и плохо отдавал себе отчет в своих действиях. Как в беспамятстве, прошел он мимо швейцара, вошел в лифт и поднялся на седьмой этаж.

В конце устланного ковровой дорожкой коридора Фрэнк натолкнулся на дверь седьмой квартиры. Под звонком была прикреплена табличка с именем Раби Дан. Фрэнк нажал на кнопку и стал ждать, но никто не ответил. Он вставил в дверь полученный ключ, который легко провернулся в замке, открыл дверь и очутился в прихожей. Каблуком он постучал в следующую дверь и осторожно вошел в просторную гостиную зеленого цвета с бледно-желтыми коврами. Мебель по большей части была скандинавского производства. На ручке кресла был брошен шерстяной жакет Раби, купленный Фрэнком в первые дни знакомства. На стене висела абстрактная картина в ярких тонах, которую Фрэнк видел в прежней квартире Раби и которую написала она сама, чему Фрэнк очень удивлялся, считая Раби сдержанной и рассудительной девушкой.

У ножки дивана стояли тапки. Мужские тапки коричневого цвета!

Фрэнк чувствовал, как у него растут рога. Все еще не веря до конца, он прошел в соседнюю комнату - типичную спальню женщины. Целую стену занимал встроенный шкаф. Фрэнк открыл одну из створок - большая часть одежды принадлежала Раби, но глаза Фрэнка различали только мужской спортивный плащ, брюки, халат, пижаму и носки. Затем он прошел в ванную. На стеклянных полочках кроме женской парфюмерии он увидел мужской одеколон и электробритву.

Вне себя от ярости, Фрэнк бросился на кухню и проверил все ящики. Он дошел до спиртного, схватил бутылку виски и выпил прямо из горлышка.

Раби вернулась домой поздно вечером. Она вошла и в изумлении остановилась, глядя на царивший в комнате разгром и зажав рот рукой, чтобы не закричать.

Ее новое кресло было исполосовано ножом, а картина изодрана на клочки, валяющиеся по всей комнате. Стол был перевернут, его украшения отбиты.

Пристально глядя на Раби, Фрэнк покачивался в кресле-качалке.

С невероятным трудом Раби приходила в себя, в то время как Фрэнк ждал ее реакции.

- Боже мой, Фрэнк! - Ее голос дрожал.

Прошло много времени, прежде чем Фрэнк решился нарушить тягостное молчание.

- Ты переехала в Нью-Йорк, мой ангел? А я и не знал. - Несмотря на спокойный тон Фрэнка, чувствовалось, что он весь натянут, как струна.

- Я подписала контракт с фирмой звукозаписи и решила, что лучше быть поближе, пока… Но я держу за собой прежнюю квартиру… - Она остановилась, потому что голос ей не подчинялся.

Фрэнк встал, взял коричневую тапочку и запустил в Раби.

- Чье это?

Раби сделала глотательное движение и принялась умолять:

- Фрэнк, послушай…

Она никогда не думала, что может его бояться, но выражение его лица было ужасно…

Фрэнк подошел к ней. Злоба застилала ему глаза, и даже давние друзья не узнали бы в нем спокойного Фрэнка Регальбуто.

Анджело Ди Морра жил в тихом домике за городом. Ему нравилось одиночество. Он платил местным полицейским, чтобы они охраняли его покой, не подпускали к дому нежданных посетителей и предупреждали о появлении агентов ФБР. Таким образом, окруженный деревьями дом Ди Морра снаружи охранялся полицейскими, а изнутри верными ему людьми. Дом стоял неподалеку от большого озера, на которое могли садиться небольшие гидропланы с грузом контрабандного алкоголя.

Ди Морра чувствовал себя превосходно в своем уединении и всегда, когда представлялась возможность, забрасывал дела и приезжал наслаждаться деревенской жизнью. Дело было поставлено так хорошо, что Ди Морра мог руководить отсюда всем своим бизнесом, включая важнейший - сеть игорных домов. Если Ди Морра не работал, он наслаждался купанием в озере, а вечерами, сидя на веранде, восхищался небом и прекрасным яблоневым садом.

Однако в последнее время Ди Морра потерял прежнюю радость от жизни за городом и постоянно искал предлог, чтобы уехать в Нью-Йорк.

После покупки квартиры для Раби Ди Морра проводил с ней сначала один день в неделю, но вскоре понял, насколько невыносимо ждать встречи целую неделю.

Рядом с Раби он чувствовал себя молодым, а разлука с ней превращала его в ворчливого старика. Чем больше Раби проявляла любви и заботы о нем, тем в большую зависимость от нее попадал Ди Морра. Если бы они могли пожениться… Ди Морра никогда не думал о разводе, и делать это в его возрасте было бы смешно.

Раби стала его самым ценным достоянием и доводила его до умопомрачения, от которого он не захотел бы избавиться ни за что на свете.

Сегодня Ди Морра нервничал. Фрэнк где-то задерживался, хотя сообщил из Рима, что вернется пополудни. Однако и в восемь вечера о нем не было ни слуху ни духу.

Его не заботил отчет о проделанной работе, который должен сделать Фрэнк. После разговора о поездке и делах нужно будет обсудить кое-какие личные вопросы. Именно в этом и состояла сложность.

Для себя Ди Морра решил, что у Фрэнка нет никаких прав на Раби. Она никогда ему не принадлежала и ни разу не испытывала к нему таких чувств, как к Ди Морра. Фрэнк сам сознался, что ему не удалось с ней переспать, поэтому она свободна в своем выборе и он, Ди Морра, вправе получать то, чего не добился Фрэнк.

Возможно, что Фрэнк не согласится с таким ходом рассуждений, но у него не будет иного выхода. Некоторое время, конечно, придется наблюдать за ним, чтобы избавить Раби от возможных преследований.

Фрэнк не появлялся и не объявлялся, поэтому в четыре часа Луччи связался с аэропортом Кеннеди и выяснил, что самолет прилетел по расписанию. Ди Морра сам звонил Раби в пять и в шесть, но никто не снимал трубку.

После этого пришел его зять Джонни Треска и утащил с собой в кабинет, где изложил ему очередную историю, в которую он, по своему обыкновению, влип. У Ди Морра уже голова трещала от родственника. Джонни был его единственным зятем, принятым в семью. Он показал себя хладнокровным убийцей и поэтому был направлен к братьям Фарго.

После женитьбы на младшей дочери Ди Морра Джонни поручили другой, более ответственный участок работы.

Ди Морра быстро раскаялся в столь поспешном продвижении зятя. Треска плохо распоряжался деньгами, он транжирил их налево и направо, нисколько не задумываясь о будущем. Контролируя игры, он растратил обязательный резервный фонд. Как охотник должен уметь терпеливо поджидать дичь, так и игрок должен ждать своего часа. Джонни не умел ждать и поэтому пришел просить у тестя в долг. Ди Морра знал, что уступит, но считал себя вправе дать Джонни небольшой урок и напомнить, что деньгами не швыряются. С отсутствующим видом и в полном молчании Треска слушал тестя. Он перестал чувствовать себя настоящим мужчиной, с тех пор как молчаливо согласился с тем, чтобы его жена принимала любовников прямо в их доме.

Выслушав проповедь Ди Морра, Треска раздраженно сказал:

- Все так, и вы правы, но мне нужны сейчас деньги, и если я не получу их здесь, то мне придется как-то выкручиваться.

- Вот и крутись, - сказал Ди Морра. - Поговори с Бадом Райли и скажи ему, что тебя послал я.

Треска был знаком с Райли и ненавидел его.

- Если этот ублюдок запросит большие проценты, то я влипну надолго.

Ди Морра встал.

- Только так ты научишься ценить деньги.

Ди Морра вышел из кабинета, не желая продолжать разговор, но Треска последовал за ним, пытаясь убедить. Навстречу им вышла синьора Ди Морра.

- Ужин почти готов, - сказала она, глядя на Треска, и добавила:

- Джонни, я настаиваю, чтобы ты поужинал с нами.

Джонни слащаво улыбнулся:

- Вам даже не нужно меня приглашать, я не могу отказаться, мама, от вашего вкусного ужина. Ваша дочь никогда так не приготовит.

Синьора Ди Морра улыбнулась и ласково потрепала Треска по щеке.

- Со временем она научится готовить. Сейчас девушки не придают значения тем мелочам, которые позволяют привязать мужчину к себе навсегда.

Джонни Треска прекрасно умел обращаться с тещей, но к тестю он подхода не находил.

- Я не могу остаться, - внезапно сказал Ди Морра, - у меня дела в Нью-Йорке.

Джо Луччи отвез Ди Морра в аэропорт. На такси из аэропорта они отправились в Манхеттен, куда приехали после полуночи. Они вышли у дома Раби, и ночной швейцар с испугом выбежал навстречу.

- У меня плохие новости для вас, мистер Дан. С вашей женой что-то случилось.

Мнимый мистер Дан взревел:

- Что с ней? Говори!

- Ее жестоко избили, кто-то напал на нее.

Ди Морра почувствовал, как мурашки побежали по его спине.

- Кто? - Но в глубине души он знал ответ. Швейцар ответил:

- Она сказала полиции, что не знает его. Он был, кажется, в маске. Какой-то бандит. Он прятался у нее в квартире, когда она вернулась домой.

Ди Морра оттолкнул швейцара и бросился к лифту.

- Ее там нет, -сообщил швейцар. - Её на скорой увезли в больницу.

- Какую?

Швейцар назвал ему больницу, и Ди Морра с Луччи вскочили в первое же такси.

Схватив шофера за плечо, Ди Морра пообещал:

- Десять долларов сверху, если доедешь быстро, - и назвал шоферу больницу.

Раби положили на шестом этаже. Дежурная медсестра заглянула в книгу:

- Раби Дан… Да, она здесь. Посещать ее сейчас могут только родственники. Она под наркозом.

- Я ее дядя, - солгал Ди Морра. - Где я могу ее увидеть?

- Она в общей палате.

- В общей палате? Какого черта вы ее туда поместили? Ей нужна отдельная палата, и немедленно. Я…

Медсестра перебила его:

- Она поступила в таком состоянии, что выбирать не могла. Ее сразу туда и положили. Кроме того, мы не знали, есть ли у нее страховка или деньги. Естественно, что…

- Ладно, ладно. Сейчас вы это знаете и переведете ее в отдельную палату.

Медсестра не спорила.

- Я постараюсь.

Ди Морра быстро пошел по коридору, нашел палату и толкнул дверь, приказав Луччи ждать его.

Раби лежала на кровати около двери. Она металась в постели. Все ее бледное лицо было в синяках, она с трудом открывала заплывшие глаза, а наложенные под носом швы подтягивали верхнюю губу и обнажали ее прекрасные зубы. Раби тяжело дышала ртом.

Противоречивые чувства раздирали душу Ди Морра, но он сдерживал себя. Как же он не побеспокоился о ее безопасности?

Он нагнулся и дотронулся до ее плеча.

- Раби…

Она повернула голову, и зрачки блеснули сквозь щелки ее распухших век. Раби не отвечала.

- Раби, дорогая, кто это сделал?

Язык ей не подчинялся, и голос был так слаб, что Ди Морра не расслышал и наклонился к ее губам.

Раби повторяла лишь одно слово:

- Фрэнк.

Ди Морра вздрогнул, встал и стал утешать девушку.

- Ты поправишься, я клянусь. У тебя будут лучшие врачи, а теперь отдыхай. Я вернусь через десять минут. Мы хотим перевести тебя в отдельную палату.

Ди Морра вышел в коридор, и усердие Джо Луччи почему-то вызвало его раздражение.

- Возвращайся домой, - приказал Ди Морра. - Позови Ральфа Негри, переверните вверх дном весь мир, но найдите Фрэнка.

Луччи любил четкие приказы.

- Нам его прикончить или притащить живым?

- Живой он мне не нужен, - холодно сказал Ди Морра. - Я больше не хочу его видеть. Убейте его. Это приказ.

IX

Ральф Негри сильно отличался от Джо Луччи. У него было столько же терпения и силы, как у Джо, но все считали его человеком более опасным. Свое первое убийство он совершил в шестнадцать лет, а затем, встав на путь преступления, стал профессиональным убийцей. На свои кулаки он не полагался, доверяясь только пистолету и ножу. Как у каждого убийцы, у него был свой пунктик - болезни, и его дом представлял собой склад с лекарствами, которые он постоянно принимал, следуя советам друзей. Его карманы были всегда забиты таблетками на всякий случай. В тридцать шесть лет после тяжелой болезни у него стали выпадать волосы, и сейчас он был совершенно лыс. Ральф не любил яркого света и постоянно носил темные очки.

Негри чувствовал ужасную усталость, сидя рядом с Луччи на переднем сиденье автомобиля. С семи утра и до наступления темноты они следили за квартирой Фрэнка. Огни ночного города раздражали Негри, однако его глаза отдыхали. Он изо всех сил боролся с усталостью, чтобы встретить Фрэнка в любой момент.

Ральф нащупал в кармане таблетки, вытащил их, прочел название, вновь положил в карман и достал другие. Он отвинтил крышку, положил одну таблетку на ладонь и быстрым, натренированным движением отправил лекарство в рот. Луччи искоса следил за товарищем.

- Бензедрин, - объяснил Ральф. - Я чертовски устал. Советую и тебе принять его. У меня предчувствие, что нам предстоит трудная ночь.

Луччи недоверчиво посмотрел на таблетки, но всё же решился принять их.

- Я не могу проглотить, не запивая.

- Сходи, в бар, попроси воды, а заодно позвони Фрэнку.

Негри проследил взглядом за массивной фигурой Луччи, который направился в бар.

Усталость проходила, и его мозг заработал четко. Негри знал, что это скорее психологический эффект, в действительности лекарство подействует минут через тридцать. Негри припомнил, где они разыскивали Фрэнка, и представил себя на его месте. Где он искал бы ночлег?

Луччи вернулся и сел рядом.

- Ответили? - спросил Негри.

- Дождешься!

Луччи стал нервно бить рукой по коленке.

- Может, вернемся к Ди Морра?

- Нет.

Негри внимательно посмотрел на приятеля:

- Он со своей сучкой?

- Кажется, мы делаем глупость и ищем его там, где его нет. Ди Морра звонил дяде Фрэнка, чтобы тот ему позвонил, когда Фрэнк появится, а ведь Вито прекрасно знает, что означают подобные звонки.

Негри удовлетворенно присвистнул.

- Все сходится! Куда бежит Фрэнк, когда у него проблемы?

Луччи по-прежнему раздумывал. Негри нащупал хорошо спрятанный пистолет сорок пятого калибра.

- Что ты ждешь, Джо? Поехали!

Луччи завел машину, и они поехали по перегруженным транспортом улицам к дому Вито Риккобоно.

В это время Казначей сидел в огромной комнате в мотеле «Старлайт», пытаясь снять нервное напряжение по новому методу, изобретенному его женой. В качестве помощницы они привлекли начинающую проститутку, которая занималась своим ремеслом всего неделю.

Стоянка перед мотелем была забита машинами последних марок. Владельцами роскошных автомобилей были влиятельные и известные в городе лица, которые отпускали своих водителей и платили бешеные чаевые обслуге, чтобы развлечься вдали от по-; сторонних глаз.

Мотель охранялся полицейским, который своей формой и видом придавал респектабельность заведению, являвшемуся не чем иным, как дорогим публичным домом.

Мотель находится в пригороде, где зарплата полицейских ниже, чем в городе, поэтому полицию легко склонить к сотрудничеству и, благодаря регулярно выплачиваемому по понедельникам вознаграждению, она закрывает глаза на многие вещи.

Мотель «Старлайт» представлял собой три здания, соединенных узкими дорожками.

В маленьком здании размещалась администрация, а в самом большом имелось двадцать роскошных номеров, в которых жили и занимались своей профессией двадцать симпатичных девушек.

К работе их привлекала Мария Орландо, у которой был природный дар находить хорошеньких девушек для элитарных публичных домов. На Марии лежала также обязанность обучать их всем тонкостям древнейшего ремесла.

Между этими двумя зданиями находился дом Марии и ее мужа, где они и развлекались с новой ученицей Марии.

Казначей сидел голым в кожаном кресле и с растущим вожделением смотрел на девицу, которую звали Энид и которой на вид было не больше восемнадцати. У нее были естественные светлые волосы, а ее совсем юное лицо и тело были покрыты веснушками. Опираясь руками о пол и вытянув перед собой ноги, она, казалось, готовилась оторваться от пола, тем более что ее упругая голая попка не касалась ковра. У нее на шее болталось длинное кожаное украшение, которое Мария использовала как ошейник.

Мария также была голой, в высоких черных сапогах, ее талию облегал широкий кожаный пояс, украшенный камнями. Ее чувственное тело и жесткий взгляд предвещали сцену дикого садизма. Мария пристегнула к ошейнику поводок, взмахнула плеткой и нанесла Энид резкий удар по заднице. Девушка вздрогнула и застонала, но с места не сдвинулась.

- Шевелись, корова! - резким голосом приказала Мария.

Девушка поползла к креслу, в котором сидел возбужденный Орландо.

В этот момент зазвонил телефон, прервав эротические фантазии Казначея. Мария грубо дернула за поводок, и девушка остановилась.

Раздраженный Орландо подошел к телефону.

- В чем дело? - спросил он.

- Я очень сожалею, - заговорил директор мотеля, - но с вами хочет говорить мистер Риккобоно. Я спросил его, что вам передать, но он говорит, что не может ждать, речь идет о жизни и смерти.

- Соедините! - Орландо прикрыл трубку и приказал девушке: - Вон?

Она ничего не ответила. Мария садистски дернула за поводок, чтобы девушка подползла к ней, и отстегнула поводок от ошейника.

Затем она открыла дверь, ударила Энид по спине и вышвырнула ее во двор.

Тем временем Орландо разговаривал с Риккобоно.

- Слушаю? Это Вито? Что за срочность? - Несколько секунд он молча слушал, а затем расплылся в злорадной улыбке.

Он нанес верный удар! Все произошло так, как он планировал! Фрэнку, значит, передали письмо и ключ. Орландо сдерживался, чтобы скрыть радость в голосе.

- Правильно, Вито. Я с вами. Вы можете привезти парня сюда. Кроме того, я сам хотел с ним поговорить. Нависшая над ним угроза лишь ускорит нашу встречу.

Казначей повесил трубку и посмотрел на жену.

- Мы выиграли! - Он говорил тихо, едва скрывая возбуждение.

Мария серьезно посмотрела на мужа.

- Фрэнк убил Ди Морра?

Орландо отрицательно покачал головой.

- Нет. Здесь нам не повезло, но он так избил девку, что ее увезли на скорой. Вито, как и я, считает, что Ди Морра начнет охоту за парнем.

- Да, но мы думали, что он убьет Ди Морра.

- Или сделает что-то с девкой. Так оно и случилось. Если ничего не можешь поделать с сильнейшим врагом, то расправляешься со слабейшим и ждешь подходящего момента, чтобы отомстить главному врагу.

- Ты не думаешь, что если Фрэнк будет в мотеле, то это лишь осложнит дело?

- Ты боишься? - с иронией спросил Орландо.

- Возможно. Надеюсь, ты хорошо подумал, что делать.

- Подумал. Сложностей я не боюсь.

Вито Риккобоно повесил трубку и посмотрел на племянника, который пил виски.

- Осторожно с виски, мой дорогой. Казначей пригласил нас на ужин. Я думаю, что мы найдем способ выпутаться из этой заварухи.

Лицо Фрэнка побагровело от выпитого, но он продолжал глотать виски.

- Ты думаешь, что он нам поможет? Я ему не верю.

Риккобоно возразил:

- Я его советник и знаю, насколько он тщеславен и недоволен дележом наследства. Он считал и считает, что если между тобой и Ди Морра возникнет конфликт и он тебе поможет, то выиграешь ты, и он также не останется внакладе.

- Да, но если он займет мою сторону, то восстановит Ди Морра против себя, и я не думаю, что Орландо будет рисковать.

- Мы не будем просить о помощи. Мы попросим, чтобы он спрятал тебя у себя, пока я веду переговоры с Ди Морра. Именно потому, что Орландо не из тех, кто открыто выступит против Ди Морра, тебя никто в мотеле искать не будет. Я объясню Ди Морра, что ты не знал, кто живет с Раби, и она призналась в этом лишь после того, как ты ее избил. Если бы ты знал, кто ее покровитель, то никогда этого не сделал бы.

- Сделал бы, - пробормотал Фрэнк. - Я все равно избил бы ее, с кем бы она ни жила. Эта сука наставила мне рога, она была моей и предала меня.

Вито Риккобоно серьезно посмотрел на племянника:

- Нет, Фрэнк, она не была твоей… Ты хотел ее, а это разные вещи. Она не спала с тобой.

Фрэнк уронил стакан на стол.

- Если бы я был сильнее, я убил бы этого ублюдка, вместо того чтобы сидеть здесь и надираться.

- Учись владеть собой, иначе ты ничего не добьешься. Ди Морра умеет себя сдерживать, и его за это любят. Многие будут против тебя, если ты выступишь против Ди Морра из-за личных вопросов и нанесешь вред всей нашей организации. Когда все уладится, ты поймешь, что я прав. Поехали, мой мальчик.

В коридоре было темно, и Вито зажег свет, чтобы спуститься по лестнице. Вито жил в этом доме двадцать пять лет, из них последние десять без жены, которая здесь и умерла. Младшая дочь съехала четыре года назад, и Вито жил один, о чем он и думал с грустью, спускаясь по лестнице.

- Я живу в полном одиночестве. После того как все успокоится, ты мог бы жить у меня. У меня много комнат, и ты сможешь без стеснения водить сюда своих девок. Я ничем тебе не помешаю.

Несмотря на сложное положение, Фрэнк рассмеялся.

- Предложение привлекательное. По крайней мере, оно меня утешает. Остается только обсудить вопрос квартплаты…

Вито дружески потрепал племянника по плечу.

Машина Вито стояла на противоположной стороне улицы. Спускаясь по лестнице, Вито отдал ключи от нее племяннику.

- Поведешь ты. Вечером я плохо вижу.

Фрэнк стал переходить улицу, а Вито, следуя за ним, первым заметил тихо приближающуюся машину с погашенными фарами. Для любого гангстера, даже старого и потерявшего сноровку, это был сигнал опасности, и Вито инстинктивно толкнул племянника вперед.

- Беги в переулок.

Пытаясь выяснить причину, Фрэнк обернулся и закачался. Вито вновь толкнул его:

- Быстро! Не теряй ни секунды!

Когда Фрэнк побежал к переулку, Ральф Негри уже вытащил свой пистолет и приготовился стрелять. Вито тяжело бежал, прикрывая Фрэнка своим телом, и, когда он был уже в переулке, Ральф нажал на спусковой крючок. Пуля раздробила позвоночник и швырнула старика вперед. Он ударился о Фрэнка, и оба упали. Фрэнк выбрался из-под тела дяди и вскочил на ноги. Вито лежал на асфальте лицом вверх, на его лице, искаженном страданием и болью, была печать смерти. Он хотел закричать, но смог лишь еле слышно прошептать:

- Беги… беги…

Прежде чем Ральф выстрелил во второй раз, Фрэнк увидел, что Вито лежит в луже крови. Пуля ударила в стену, от которой отлетел кусок штукатурки. Фрэнк опомнился и побежал в темноте переулка, слыша за собой тяжелый бег преследователей. Перед ним выросла кирпичная стенка. Фрэнк подтянулся, перепрыгнул на другую сторону и свалился на кучу чего-то мягкого. Он оказался в мусоросборнике, с четырех сторон окруженном кирпичной кладкой. Взобравшись на одну из стенок, Фрэнк подтянулся и зацепился за нижнюю ступеньку ржавой пожарной лестницы. Преследователи остановились рядом, за кирпичной стенкой.

Фрэнк отчаянно пытался найти точку опоры, нашел наконец жестяную банку, подтянулся и стал взбираться по пожарной лестнице на крутую крышу.

Там он подполз к краю и взглянул вниз.

Обе машины стояли на улице. Если бы он мог добраться до машины Вито!

Фрэнк осторожно перебрался к другому краю крыши и обнаружил лестницу, ведущую в общий для трех зданий двор. Он находился, должно быть, на крыше дома своего дяди. В каком-то оцепенении, с дрожью в коленях Фрэнк стал спускаться, когда его затошнило. Он крепко вцепился в лестницу, и его вырвало. В голове стучало, но Фрэнк сделал несколько глубоких вдохов и почувствовал себя лучше.

Примерно в метре рядом с собой Фрэнк увидел узкий балкон. Держась левой рукой за лестницу, он правой дотянулся до перил балкона, крепко в них вцепился и отпустил левую руку. С ловкостью, которую подстегивал страх, он перебрался на балкон, выбил стекло, рукой нащупал задвижку и открыл раздвигающееся окно.

Внизу он разглядел мечущиеся фигуры Ральфа и Луччи. Фрэнк закрыл окно и прошел внутрь дома. На ощупь вдоль стенки он направился к двери, уронив по дороге стул. Фрэнк открыл дверь и попал в коридор с лестницей. Да, он не ошибся. Это был дом его дяди, Вито Риккобоно, который спасал его даже после своей смерти.

Спускаясь по лестнице, Фрэнк засунул руку в карман и вытащил ключи от машины. Входная дверь изнутри не была закрыта. В мгновенье ока Фрэнк пересек улицу и вскочил в машину Вито, безжизненное тело которого лежало неподалеку на асфальте.

Машина убийц стояла впереди. Фрэнк включил мотор, вырулил резко влево, и, пронзительно скрипя шинами, машина рванула вперед.

На первом же перекрестке Фрэнк на полной скорости свернул в боковую улицу.

X

В гостиной Винсента Фарго было темно. Три человека смотрели по телевизору гангстерский фильм. Сидя в старом, принадлежавшем еще его отцу кресле, Винс почесывал свои огромные ступни о ворсистый ковер. Его очаровательная жена Нелла сидела на краешке дивана рядом с Тони, который, положив голову на ручку и удобно растянувшись, потягивал белое вино.

Он весь ушел в свои мысли. Винс и Нелла внимательно смотрели фильм, а Тони телевидение не привлекало. Он смотрел иногда выпуски новостей, да и то лишь потому, что там часто говорили о людях его профессии. Однако он любил быть рядом с Винсом и Неллой, ведь это была его семья.

Тони чувствовал себя таким удовлетворенным, что не имел ни малейшего желания встречаться с красоткой, с которой провел несколько приятных часов накануне. А кроме того, он любил менять этих девиц, и все равно ему никуда не хотелось идти, - на него навалилась лень, и он предпочел остаться дома и пить вино, пока его не одолеет сон.

С самого рождения это был его мир, и некоторые знакомые ему с детства игрушки украшали его комнату. На стенке Тони повесил свой аттестат об окончании средней школы. У него есть кое-какое образование! Тони не возражал, чтобы в его отсутствие комнату занимали, но просил, чтобы все оставалось на своих местах.

Дом был приобретен его умершими родителями сорок лет назад после долгих лет изнурительной работы. Для жителей других районов города улица Келси, на которой жили братья Фарго, была бедной. Сами же Фарго по сравнению с соседями были людьми богатыми. Район назывался Конесбург. Этот фабричный район протянулся вдоль реки, но близость городской свалки и серной фабрики делали его в жаркие и душные дни невыносимым, однако братья привыкли к зловонию. Почти все дома района были переоборудованы под общежития, в которых проживали рабочие. В этом смысле улица Келси была лучшей в районе: здесь не было общежитий, а дом братьев Фарго был единственным, в котором квартиры не сдавались.

Вся семья Тони и Винса выросла в Конесбурге среди беспрестанных стычек между бандами. Квартал стал настоящей маленькой Италией.

Жили в нем, конечно, и пуэрториканцы, и негры, и евреи, и ирландцы, и даже одна польская семья. Однако, по мере того как братья Фарго обретали силу, все переходили на их сторону, чтобы не быть изгнанными из района. Постепенно все привыкли к власти братьев и объединились вокруг них, превратившись в настоящий бастион вокруг своих влиятельных соседей.

Только один раз, еще до того как братья вошли в мафию, их потревожила одна банда, но после этого никто не осмеливался вторгнуться в их владения.

Если Конесбург можно назвать царством братьев Фарго, а Келси его крепостью, то их дом был крепостным замком.

Дом принадлежал пополам Тони и Винсу, но Тони так никогда не думал. Как старший брат, Винс был главой семьи, а кроме того, он был женат и имел детей. Тони остался холостяком и не собирался жениться.

Винс был главой, шефом. Тони во всем следовал за ним и чтил его. Он был доволен таким положением, потому что оба брата знали, что Винс не стал бы тем, кем он сейчас был, если бы не поддержка Тони. Но наиболее важные решения принимал всегда Винс.

Тони испытывал двойную радость: от того, что можно наслаждаться жизнью в кругу семьи, и от того, что можно вот так лежать и предаваться приятным мыслям. У него есть близкие люди, которые о нем заботятся. Нелла была для него всем: и сестрой, и матерью, и даже любящей женой.

Тони не следил за фильмом, поэтому он первый заметил в дверях гостиной младшую дочь Винса Розу, которая сосала палец, устремив взгляд в телевизор.

- Роза, привет, - ласково сказал Тони. - Что ты здесь делаешь?

Девочка вынула палец изо рта, когда на нее взглянули родители, но глаз от телевизора не отрывала.

- Я хочу пить, я хочу воды, - сказала она.

- Только ее здесь и не хватало! - пробурчал Винс.

Роза, казалось, ничуть не испугалась раздраженного тона отца и продолжала смотреть телевизор.

- Роза, - властно сказала мать, - ты знаешь, где вода. Не притворяйся незнайкой. Иди попей и сразу же в постель!

- Я боюсь темноты.

В разговор вступил Винс:

- А спускаться в темноте ты не боялась!

Тони примирительно сказал:

- Ладно, не будем спорить. Я дам попить нашей маленькой принцессе и отведу ее наверх.

Нелла с мольбой посмотрела на него.

- Тони… сколько можно тебя просить, чтобы ты не потакал прихотям?

- Послушай, Нелла… - с лаской в голосе ответил Тони.

- Хорошо, - смиряясь, согласилась Нелла. - Хорошо, что ты не всегда дома, потому что при тебе детей воспитывать невозможно.

Тони пожал плечами. Он не верил, что она так думает, а поэтому взял Розу за ручонку, и оба, как дети, направились на кухню.

Тони зажег свет, открыл кран и усадил легкую, как пушинка, Розу на край раковины. Роза нагнулась и стала пить прямо из-под крана. Тони знал, что это одна из любимейших забав девочки.

Роза напилась, и Тони закрыл кран, выключил свет и, усадив девочку на плечи, поднялся по лестнице. В спальне он подбросил Розу к потолку, подхватил ее на лету и мягко опустил на пол, но Роза ждала продолжения игры.

- А сейчас в постель! Иначе придет мама и мне попадет!

Тони наклонился и поцеловал племянницу. Роза, обвив его шею ручонками, ответила ему нежным поцелуем.

- Я очень люблю моего дядю.

Тони спускался по лестнице, и в его ушах звучало это детское признание.

Винс и Нелла не заметили, как он вернулся в гостиную.

Не успел Тони сесть на диван, как фильм неожиданно прервали и во весь экран появилась надпись: «Последние известия».

- Мы прервали показ фильма, - начал комментатор, - чтобы сообщить нашим телезрителям очень важную новость. Полиция опасается новой вспышки войны между мафиозными группировками. Эту войну могут начать бандиты Вито Риккобоно, шурина недавно скончавшегося Паоло Регальбуто. Риккобоно только что был застрелен у своего дома. Соседи утверждают, что убийцы стреляли в другого человека, которому удалось уехать на машине убитого.

Очевидно, что этим другим был Фрэнк Регальбуто, и полиция разыскивает его, чтобы взять у него показания и поймать убийц. После фильма вы можете посмотреть наш подробный репортаж об этих событиях. До скорой встречи.

На экране вновь появился фильм. Винс положил свои босые ноги на кресло.

- Ты знал, что Фрэнк вернулся?

Тони отрицательно мотнул головой и весь напрягся.

- Нет. Что ты хочешь этим сказать?

Нелла резко встала.

- Эта новость касается нас. Я приготовлю кофе. - В ее голосе слышалась напряженность.

Зазвонил телефон, но Нелла, на которой лежала обязанность отвечать на звонки, не могла двинуться с места. Винс тяжело встал, подошел к телефону и скривил рот на свой обычный манер.

- Слушаю…

Нелла и Тони безуспешно пытались угадать суть разговора по выражению лица Винса, который время от времени ронял в трубку безразличное «да». Завершая разговор, Винс сказал только «о'кей» и обратился к жене:

- Ты, кажется, обещала кофе?

Это означало, что братьев нужно оставить наедине. Нелла ушла на кухню, благодаря Господа Бога за то, что ей не надо присутствовать при разговоре.

Винс пристально посмотрел на брата, тщательно подбирая слова:

- Это Казначей. Он просит, чтобы мы срочно приехали в «Старлайт».

- Зачем?

- У него Фрэнк.

Уже через полчаса они были у Орландо. Разговор шел в кабинете, вдали от посторонних глаз. Нервы у всех были натянуты, как струна. Беседовали впятером: Орландо, Мария, Тони, Винс и Фрэнк. Разговором завладел Орландо, излагая свои мысли с той железной логикой, которая принесла ему славу жесткого и твердого человека.

Тони не узнавал своего старого друга Фрэнка. Перед ним молчаливо сидел уверенный в себе человек, а не тот легкомысленный Фрэнк, которого он видел несколько недель назад.

Вечно шутливый взгляд этого человека сменился холодным и жестоким выражением.

Тони отвел взгляд, когда Фрэнк, заметив, что за ним наблюдают, повернулся к нему. Тони принялся лихорадочно вспоминать, где он раньше видел такое выражение. Да, конечно! Это был взгляд дона Паоло Регальбуто, когда тому приходилось принимать быстрое и жесткое решение.

Винс перебил Казначея и обратился к Фрэнку:

- Ты уверен, что это были Джо Луччи и Ральф

Негри?

- Абсолютно! - отрезал Фрэнк.

Винс растерянно покачал головой.

- Да-а-а… Ди Морра не в себе. Начинать войну из-за личных дел…

Орландо нагнулся к Винсу, чтобы перейти в наступление против него. Младший брат был не в счет.

- Этот старик ставит под удар всю нашу безопасность. Когда старикашка втюривается, добра не жди. Несомненно одно: Ди Морра должен уйти сам, или мы должны заставить его сделать это. Что вы думаете?

Винс не хотел связывать себя обязательствами.

- Продолжай.

- Я думаю, что нужно влить свежую кровь, что пришло время молодых, таких, как вы, хладнокровных, сильных духом и телом. Вы должны взять контроль над городом на себя и немедленно исправить то, что испорчено. Час пробил. Ди Морра назначила комиссия, а не мы. Он переступил грань: убил Вито и охотится за Фрэнком из-за личных разногласий. Он вредит всему нашему делу.

Следующим говорил Фрэнк, обращаясь как к Винсу, так и к Тони.

- Я вправе защищаться. Если он спускает на меня собак, то лучший способ защититься - это напасть на него. Он вступил на скользкую дорожку, внес раздор, и это дает мне право защищать себя и свои интересы.

Тони выпрямился на стуле и показал пальцем на Марию.

- Почему бы тебе не прогуляться, пока мы здесь беседуем?

С наигранно простодушным видом Мария ответила:

- Тони, что за глупости! У нас нет секретов, и все это знают.

- Это неправильно, - настаивал на своем Тони. - Женщины не должны вмешиваться в мужские дела.

- Тони, - Орландо взглядом искал поддержки у Винса, - я всегда делился с Марией своими планами и выслушивал ее мнение. Мы предоставили Фрэнку кров.

Винс медленно произнес:

- Спокойно, Тони. Все в порядке. Мария не просто жена, она член нашей организации.

Тони опустил плечи и голову и замолк, показывая своим видом, что его ни в чем не убедили.

Казначей завершил свою мысль:

- Я ставлю вопрос так: мне нужно защитить Фрэнка, а вы должны мне помочь.

- А какое отношение к этому имеем мы? - спросил Винс, но по его голосу не было слышно, чтобы он не соглашался с предложением Орландо.

- Винс, - прервал его Фрэнк. - Ты доволен тем, что вам досталось при дележе?

Винс ответил:

- Если посмотреть, что получил я, то да, доволен. Если же посмотреть, что досталось Орландо и Ди Морра, то нет.

- В сущности, в городе три семьи, - объяснил Фрэнк. - Если мы поменяем власть, то я буду контролировать то, чем занимался отец, Орландо займется тем, что принадлежит Бруно, а к вам перейдут дела Ди Морра.

По лицу Винса Фрэнк понял, что предложение его заинтересовало, но Винс всегда был очень осторожен.

- Говорить легко!

- Легко говорить и делать. Все просто, Винс. Мой отец умер, Бруно в тюрьме, а Ди Морра начал войну.

Казначей уточнил:

- Открытую войну. И без особых сил.

Винс удивленно посмотрел на него.

- Без особых сил? А знаете, сколько у него людей?

- Не все они верны ему.

- Сейчас, может быть, и нет, но если начнется война, то он найдет столько людей, сколько ему нужно. Денег у него куры не клюют, и если он начнет войну, к нему сбежится столько народа, сколько ему потребуется, и он нас побьет.

Казначей кашлянул.

- У меня тоже есть деньги на это.

- Намного меньше, чем у него.

Фрэнк не мог молчать и громко сказал:

- У меня тоже есть.

Винс и Тони вопросительно посмотрели на него, и Фрэнк рассказал им о своих делах в Европе и на Ближнем Востоке.

- Ди Морра ничего не знает. Мне удалось заключить ряд выгодных сделок. Если даже Ди Морра узнает, он не сможет у меня ничего требовать. Это все мое. Через месяц я должен буду заплатить оставшиеся деньги. Орландо согласен войти со мной в долю, и он получит третью часть прибыли. - Для большего эффекта Фрэнк сделал паузу. - Если вы поможете мне в борьбе с Ди Морра, то получите свою третью часть. Послушайте внимательно: третью часть от товара, оцениваемого в двадцать миллионов долларов.

Винс и Тони переглянулись: они обходились без лишних слов, если впереди светила перспектива крупно заработать. С этого момента они снимали с себя всякие обязательства перед Ди Морра. В своей жизни, сталкиваясь с подобной ситуацией, братья всегда принимали правильное решение.

Винс повернулся к Казначею.

- Чем ты можешь помочь кроме денег?

- Больше я помочь не могу ничем, но сделаю все, что в моих силах. Я притворюсь, что ничего не знаю о Фрэнке с тех пор, как он работает с Ди Морра. Когда мы уберем старика, я смогу защитить Фрэнка, потому что представляю соперничающую семью, семью Бруно. Я поклянусь перед членами комиссии, что Ди Морра убил моего советника и стал охотиться за Фрэнком. Я думаю, что смогу быть полезным Фрэнку.

- А если этого мало, - поспешно добавила Мария, - Орландо может их убедить в том, что не стоит поддерживать Ди Морра.

Казначей одобрительно кивнул головой:

- В результате я, вы и Фрэнк станем контролировать весь бизнес. Со временем мы отстраним и Бруно. Пока он во всем разберется, будет поздно.

На лице Винса читалось твердо принятое решение.

- Мы победим, если будем действовать быстро. В затяжной войне перевес будет на стороне Ди Морра.

Фрэнк ничем не выдал свою радость и сказал твердым голосом:

- В первую очередь нам нужно заняться Ди Морра и для этого найти людей, которые каждую минуту извещали бы нас о всех его передвижениях.

Для Казначея эта мысль была лучшей из всего, что сказал Фрэнк.

- Мы привлечем человека, который к нему близок. Я думаю о Джонни Треска. Я слышал, у него нелады в семье.

Винс возразил:

- Треска не подойдет. Он может проболтаться жене, и та все расскажет папеньке. Кроме того, Треска полностью зависит от старика, который спасает его из всех передряг, и он не будет рубить сук, на котором сидит.

Тони посмотрел на Фрэнка:

- Ты хочешь наказать Ральфа Негри?

- Нет. Зачем? Он выполнял приказ своего крестного отца.

Тони продолжал:

- Одно время я и Ральф ходили в один и тот же бар и много болтали. Ральф был страшно недоволен тем свадебным подарком, который Ди Морра преподнес Треска. Место по праву принадлежало Ральфу, но Треска обскакал его, став зятем Ди Морра.

В конце разговора все сошлись в одном: не объединив силы, им не победить. Придя к согласию в этом вопросе, они составили план первой схватки.

XI

Сержант Марри Гроссман из уголовной полиции выскользнул из приемной районного следователя, в которой толпились репортеры радио и телевидения. Никто не заметил его ухода, благодаря тому, что все внимание было обращено на Фрэнка Регальбуто.

Нервным взглядом сержант обвел коридор и посмотрел на стенные часы. Было ровно одиннадцать.

Притворяясь, что идет в свой кабинет, сержант дошел до конца коридора. Пусто. Тогда Гроссман быстро вышел на пожарную лестницу и поднялся этажом выше. Через замочную скважину он осмотрел коридор. Он также был пуст. Сержант подошел к телефону и набрал номер.

- Алло, - ответил незнакомый мужской голос.

- Мне нужно срочно поговорить с Д… - тихо, почти шепотом сказал Гроссман. - Скажите ему, что это Марри и у меня есть интересное сообщение.

- Подождите.

Сержант истекал холодным потом. Его взгляд беспрестанно бегал по пустынному коридору.

- Слушаю! - раздался голос Ди Морра.

- Фрэнк Регальбуто только что дал показания. Я все слышал. Он еще там.

- Что он сказал? - нетерпеливо спросил Ди Морра.

- Ничего. Ничего лишнего. Он заявил, что не знает, кто стрелял в дядю и в него. Было очень темно. Он считает, что ни у кого не было причины их убивать. У них не было врагов. - Сержант рассмеялся. - Он думает, что какие-то юнцы хотели их обчистить.

- Вы проглотили эту ерунду?

- Мы, конечно, удивились, но не можем доказать, что он лжет. Следователь пытался уличить его в противоречиях, но не смог. Сейчас допрос заканчивается, и следователю придется отпустить его.

- Когда?

- Примерно через час.

Ди Морра замолчал, вопросов у него больше не было.

- Спасибо. Завтра в почтовом ящике найдете подарок. - И прежде чем сержант поблагодарил, Ди Морра повесил трубку.

Фрэнк прокладывал себе дорогу среди толпы репортеров и фотографов, чтобы выйти из здания. На улице его ждал автомобиль, окруженный любопытными и журналистами, и Фрэнк с трудом пробивался к нему.

- Мне нечего сказать, - твердил Фрэнк.

- Фрэнк, - умолял репортер, - скажите что-нибудь.

Кто-то пытался вас убить. Пресса поможет раскрыть убийцу.

Фрэнк взялся за ручку дверцы. Вспышки фотоаппаратов ослепляли его, а один из журналистов чуть не выбил ему глаз своей камерой. Фрэнк оказался в центре внимания прессы.

- Я уже сказал, что не знаю, кто это был. - Фрэнк выходил из себя. - Если мне что-то станет известно, я сообщу следователю. Кроме того, меня просили, чтобы в интересах следствия я ничего не говорил прессе. Это и в моих интересах. Я хочу, чтобы убийцы были пойманы.

Фрэнк отпихнул толпу и открыл дверцу. За рулем сидел Винс Фарго, а Тони с заднего сиденья следил из окна за окружающими Фрэнка людьми.

Один из репортеров узнал Тони,

- Тони, привет! А что тут делаешь ты?

- Ничего. Я друг Фрэнка, старый друг еще с детских лет.

- Как ты думаешь, кто пытался убрать его?

- Понятия не имею. - Тони втащил Фрэнка в машину.

Винс только и ждал этого момента, чтобы медленно тронуться среди толпы репортеров и любопытствующей публики. На другой стороне улицы развернулась какая-то машина и пристроилась за автомобилем братьев Фарго, прикрывая его сзади. В машине сидели трое верных братьям людей. Правил машиной настоящий ас по имени Хорхе Гарсия, а на заднем сиденье ехали двое прекрасно владеющих оружием молодых людей. Одному из них, Гарольду Эрли, было девятнадцать лет. Этот брюнет выражался только односложными словами, чтобы скрыть заикание. Один пистолет тридцать восьмого калибра был у него на поясе в кобуре, другой он прятал в кармане пальто.

Оджи Мондетто, по прозвищу Конь, которого пресса окрестила профессиональным убийцей, держал автомат под плащом. Гарсия следил за дорогой впереди и позади машины, а Эрли и Оджи внимательно смотрели по сторонам.

Проезжая через забитый машинами центр города, Фрэнк обернулся назад.

- Если ваши парни нас и прикрывают, то я их не вижу.

- Сейчас появятся, - не оборачиваясь, ответил Тони.

Когда машина достигла конца главной улицы, Винс повернул по кратчайшей дороге к Конесбургу, своей крепости. В сопровождении машины прикрытия они въехали на улицу Келси, проехали мимо дома Фарго и остановились через два квартала у здания на берегу реки.

Это был гараж Билла Райена.

Дверь была закрыта. В соседней с гаражом постройке размещалась «Интерсити ауто рипэа компании, как извещала вывеска под широким окном. Какой-то человек высунулся из окна, чтобы опознать машину братьев Фарго и пассажиров остановившегося рядом другого автомобиля. Все свои. Диего Сабатини снял трубку внутреннего телефона и отдал приказ людям из гаража.

Тяжелая дверь тихо открылась, и Винс въехал. После того как въехала также машина с охраной, дверь гаража закрыли вооруженные люди Винса - Вик Капуто и толстый человек по имени Смитти. Гараж хорошо освещался лампами дневного света и был прекрасно оборудован для ремонта или переделки любой марки автомобиля. Вверху на небольшой деревянной площадке стоял стол, за которым сидел какой-то человек. По его телосложению было видно, что ему нелегко подниматься на площадку по столь узкой деревянной лестнице. Этого человека, ирландца по национальности, звали Фагин, и он дежурил, небрежно держа в руках пулемет.

Винс поставил машину между поднятым на домкратах грузовиком и готовым к покраске «фордом». Тони выпрыгнул из машины первым, пощупав свое оружие.

- Пошли, я хочу показать тебе, как мы здесь устроились.

Через скрытую в глубине гаража дверь он повел Фрэнка по тесному проходу с покрытой линолеумом лестницей.

У братьев Фарго было две ставки. Одна из них, строительная компания братьев Фарго, располагалась в пригороде и действовала строго в рамках закона, а другая находилась на улице Келси. Билл Райен купил прогоревший кинотеатр и переоборудовал его под гараж-мастерскую.

Билда Райена приняли на работу три года назад. Он приехал из Флориды, где оставил о себе хорошую память и обширное полицейское досье. Верхний этаж здания он приспособил под клуб и столовую для охранников семьи Фарго. «Интерсити ауто рипэа компании была еще одним доходным предприятием братьев Фарго, которое занималось в основном угнанными машинами.

При минимальных материальных затратах, используя свою силу и напористость, братья смогли установить контроль над девятнадцатью мастерскими в городе и пригородах и получать от них свою долю прибыли, не слишком мучаясь совестью за насилие и преступления, ценой которых этот контроль обеспечивался. Глубокой ночью в «Интерсити» пригоняли угнанные машины, переделывали их до неузнаваемости и продавали как подержанные.

Доходы братьев постоянно росли, но были еще значительно ниже, чем у Бруно, который с помощью Казначея установил контроль за проституцией, мотелями, продажей алкоголя и игровыми автоматами. В свою очередь доходы семьи Бруно не могли сравниться с доходами семьи Ди Морра.

Если убрать с дороги Ди Морра, как это было решено в «Старлайте», братья Фарго и Бруно резко пойдут в гору. К Казначею и его жене от Ди Морра отойдут игорный бизнес, шантаж и ростовщичество. Братья Фарго смогут контролировать транспортные операции, а также скупку краденого в аэропортах и на железной дороге. Фрэнк станет абсолютным хозяином в наркобизнесе и ряде мелких дел.

Все это случится, когда Ди Морра будет убран с дороги.

Комната, в которую Тони привел Фрэнка, находилась на втором этаже ставки на улице Келси. Это было очень тесное помещение со скромной мебелью: стол со стулом, две раскладушки с голыми матрацами и шкаф. На одной из кроватей спал в носках и трусах высокий худой человек. Его огромные ноги свешивались с раскладушки.

Тони тронул его за плечо.

- Это Фейген, по прозвищу Жид. Он у нас дежурит ночью.

Фейген приоткрыл глаза, щурясь от света, махнул рукой в знак приветствия, перевернулся на живот и заснул.

- Генри Шански и Джордж Поляк рядом в комнате, - продолжал Тони. - Наша с Винсом комната напротив, рядом с ванной. Дежурство, как ты понимаешь, все несут группами по очереди.

Фрэнк понимал. Из того, что он увидел, стало ясно, что братья Фарго намеревались взлететь высоко.

Расположенный в двух кварталах от ставки дом братьев в охране не нуждался. Между гангстерами существовал негласный уговор: не нападать на жилище врага. Трусостью и подлостью считалось мстить женщинам, детям и старикам. Тони и Винс переехали в ставку до окончания войны между семьями.

Фрэнк подошел к окну и поднял шторы, чтобы взглянуть на улицу.

- Лучше не открывать, - предупредил Тони. - Где-нибудь на крыше может сидеть снайпер.

Фрэнк согласился и закрыл шторы.

- Что ты скажешь о близлежащих домах?

- Опасности нет. Наш дом самый высокий, и наверху сидит охрана. Там сейчас Поляк. - Тони тряхнул Жида и направился к двери. - Когда стемнеет, пусть Поляк спустится. - И, не дожидаясь ответа, вышел.

Когда они спускались по лестнице, Фрэнк сказал:

- Мне нужно забрать кое-какие вещи у матери: зубную щетку, белье, бритву.

- Я пошлю кого-нибудь за ними. Ты не должен выходить отсюда, Фрэнк. Позвони матери и предупреди ее.

- Правильно. Где телефон?

На первом этаже Тони провел Фрэнка в кабинет. На стене висел телефон, и Фрэнк подошел к нему.

В голосе матери нежность смешивалась с тревогой.

- У тебя все в порядке, сынок?

- Да, мама. Все хорошо. Я хочу, чтобы ты не беспокоилась. Я у Тони с Винсом, под их охраной. Думаю, что мне не стоит идти на похороны дяди Вито, ты понимаешь?

- Я тоже думаю, что так будет лучше для твоей безопасности. - В ее голосе слышался страх, но паники не было.

За свою жизнь она поняла, что трагедия и насилие составляют неотъемлемую часть жизни мужчин в ее семье. Затем она добавила:

- Винс и Тони - хорошие ребята. Передай им, что я поставлю за них свечку.

- Передам. Послушай, мама, к тебе зайдут за моими вещами.

Фрэнк вопросительно взглянул на Тони.

- Я пошлю Генри Шански, - сказал Тони.

- Мама, придет Генри Шански. Ты его знаешь?

- Маленький Генри? Конечно же, я помню его.

- Отложи для меня две рубашки, пару носков и…

- Послушай, Фрэнк, ты думаешь, я не знаю, что тебе нужно?

Фрэнк рассмеялся.

- Отлично. Сложи все в сумку.

- Я сейчас этим займусь. Будь осторожен.

- Не беспокойся, буду. Я тебе как-нибудь позвоню.

Когда Фрэнк повесил трубку, Тони сказал:

- Я пойду за Генри.

- У меня будет когда-нибудь пистолет?

Тони взглянул на него.

- Это проще простого. Чего у нас в избытке, так это оружия.

Через два часа на углу квартала появился новенький, сверкающий краской автомобиль. Сидевшего за рулем человека с ястребиным лицом звали Пит Лацатти, в бригаде Ди Морра он был известен как убийца номер один. Пит остановил машину и, положив руки на руль, замер в неподвижности. Из машины вышли два пожилых, грузных, хорошо одетых человека. Один из них, Мич, был братом и советником Ди Морра, а кроме того, сам возглавлял небольшую банду. Другого звали Бад Райли, он контролировал все ростовщические операции. Ди Морра был его патроном и оказывал ему всяческую поддержку. Мич и Бад перешли улицу и направились к «Интерсити ауто рипэа компани».

- Мы хотим увидеть Винса, - сказал Мич Сабатини, который успел предупредить хозяев по телефону о неожиданных посетителях и сейчас стоял у входной двери.

Вик Капуто открыл ворота.

Винс сидел за столом, положив руки на колени.

Фрэнк стоял у стены, заложив большие пальцы в карманы распахнутого спортивного пиджака, из-под которого торчала рукоятка кольта тридцать восьмого калибра. Райли подозрительно смотрел на всех.

- Я надеялся, Фрэнк, найти тебя здесь.

- Я здесь и есть, - медленно ответил Фрэнк.

- Их обыскать? - спросил Капуто.

Мич раздраженно обратился к Винсу:

- Ты знаешь, что мы ездим невооруженными, но даже если бы у нас было оружие, мы никогда бы в это логово с ним не сунулись.

Кивком головы Винс согласился с ним, но продолжал стоять на своем:

- Вы же понимаете, что это обычные меры предосторожности.

Мичу Ди Морра не оставалось ничего другого, как расставить руки. Капуто тщательно обыскал его с ног до головы, затем проделал то же с Райли.

- Ничего нет, - доложил Капуто Винсу.

- Можешь идти, Вик.

Капуто послушно закрыл за собой дверь. Винс показал на скамейку,которую предусмотрительно поставили в углу.

- Садитесь и чувствуйте себя как дома. Усевшись, Райли начал:

- Мы выступаем посредниками, поэтому оставляем свое мнение при себе. Мы выполняем поручение и лично против вас ничего не имеем.

- Мы понимаем это, - отрезал Фрэнк. Его глаза лихорадочно блестели на беспристрастном лице.

Мич повернулся к Винсу:

- Анджело интересуется, почему ты выступаешь против него и перешел на сторону Фрэнка.

- Я не переходил ни на чью сторону. Фрэнк мой друг и он со мной, чтобы еще раз не стать жертвой покушения.

- Анджело тебе уже не друг?

- Конечно, друг, то есть я надеюсь на это. Именно поэтому не хочу, чтобы он делал глупости и потом раскаивался, как, например, в случае с Вито Риккобоно.

- Это был несчастный случай. Анджело повздорил с Фрэнком.

Винс рассудительно сказал:

- Такого рода несчастные случаи происходят, когда к убийству прибегают из личной мести.

Допустим, что он рассержен на Фрэнка. Так что же, нужно убийство? Какого черта, это причина личного характера и не имеет отношения к делам семьи! Так поступать нельзя, и все мы это знаем.

- Я уже сказал, что мы приехали не для того, чтобы обсуждать проблемы, - сказал брат Ди Морра. - Я приехал по поручению.

- Какому?

- Выгоните Фрэнка. Это все.

- Я не могу этого сделать, это было бы несправедливо.

В глазах Мича светилась угроза.

- Ты решил выступить против Анджело. Ты хочешь, чтобы он уничтожил тебя со всем твоим бизнесом?

- Я не выступал и не собираюсь выступать против него, - спокойно ответил Винс. - Я надеюсь, что он поведет себя правильно. В противном случае мне придется принять кое-какие меры.

- Какие, например?

- Например, созвать комиссию и рассказать ей, что Ди Морра проливает кровь, чтобы уложить к себе в постель какую-то девку.

Мич собирался ответить, но сдержался и посмотрел на Райли. Райли понял приказ и заговорил.

- Винс, мы всегда были друзьями. Я помог тебе взять под контроль мастерские. Разве не так?

- Так. Ну и что из этого? Я плачу в срок и с хорошими процентами. Ты знаешь, что я хорошо зарабатываю на строительстве, и сам предложил мне большой кредит.

- Все, кредит кончился. Раз ты выступаешь против Ди Морра, я говорю тебе, что не могу ждать еще год. Верни мне деньги через четыре дня, можешь не беспокоиться о процентах.

Винс побагровел от бешенства. Он вынул руки из-под стола, сжал кулаки и встал. Подумав хорошенько, Винс вновь уселся, вспомнив, что не может порвать со своим кредитором.

- Я не смогу заплатить долг так быстро, и тебе придется подождать еще год.

Райли продолжал бесстрастным тоном:

- Тебе, Винс, лучше подыскать другое место. Или не выступать против Ди Морра.

Фрэнк вмешался в разговор:

- А ты на Ди Морра давишь так же?

Райли посмотрел на него и облизал губы.

- Нет. - Возможно, Райли говорил правду, а возможно, и нет.

- Переговорите с Анджело, - попросил Винс, - и скажите ему, чтобы он успокоился. Если он так любит эту девку, пусть с ней живет, никто его за это не осуждает. Девочка она красивая.

- Сейчас речь не о ней, - сказал Мич.

- Как не о ней? Разве не из-за нее началась вся заваруха? Вы знаете, что именно из-за нее. Посоветуйте Ди Морра умерить свой пыл. Пусть он наорет на Фрэнка или даже даст ему пощечину, но чтобы убивать из-за девки! Нет! Передайте ему, что лично я ничего против него не имею и не желаю зла. Я обращусь в комиссию только в том случае, если он не проявит благоразумия в отношении нас. Скажите ему, что я отсюда не двинусь, что я не слушал и не буду слушать, что о нем будут говорить. О'кей?

Мич пристально посмотрел на Винса, затем заявил:

- У тебя неплохие ребята, Винс, но их мало. - Мич поднял руку и стал загибать пальцы, называя имена: - Вик Капуто, Диего Сабатини, Оджи Конь, Фейген Жид, Фагин Ирландец, Джордж Поляк, Шански, Хорхе Гарсия, Эрли, Смитти, ты, Тони и Фрэнк. Всего тринадцать, несчастливое число и очень маленькое.

- Маленькое для чего? Мне война не нужна. Попроси своего братца, чтобы он хорошенько раскинул мозгами и действовал совместно с нами, как и раньше.

Фрэнк резко перебил Винса:

- Я навсегда порвал с Анджело.

Винс рассудительно сказал:

- Ну что же, это разумно. Если двое мужчин борются за одну и ту же девку, возникает масса сложностей.

Мич и его спутники переглянулись: больше здесь делать было нечего.

Когда дверь за ними закрылась, Фрэнк покачал головой:

- Ди Морра не дурак. Таким примирительным тоном ты, Винс, его не убедишь.

Чтобы снять напряжение, Винс сжал кулаки.

- Стоит попробовать. - Винс отодвинул стул и громко рыгнул. - У тебя нет с собой соды? У меня внутри все горит.

Тони вернулся в ставку поздно вечером. Он принес газету и направился прямо к Фрэнку.

- Я встретил Ральфа Негри в баре. Он запросил огромную цену: пять процентов от следующей партии героина. Кроме того, он хочет, чтобы после того, как Ди Морра выйдет из игры, ты привлек его к продаже наркотиков.

Фрэнк задумался над предложением.

- Мне все равно для этого кто-нибудь потребуется. Я думаю, что Негри мне подойдет.

- Подойдет. Я дал ему номер нашего телефона, и он обещал позвонить, как только наступит удобный момент, чтобы застать Ди Морра врасплох. Нам остается только ждать.

В это время двое неизвестных, крадучись вдоль задней стены дома на другой стороне улицы, тихо вошли в парадную дверь.

XII

Один из них был щупленький коротышка, другой тоже не отличался высоким ростом, но был плотного телосложения. От правого уха до подбородка его лицо рассекал широкий шрам. Сидя на полу заброшенного чердака, они наблюдали за гаражом Фарго через щель приоткрытого окошка.

Изредка они курили, пряча сигареты в ладонях, чтобы не выдать себя. Оба были уверены, что никто их не заметит в темноте чердака.

Человек со шрамом рассматривал в бинокль окна гаража-мастерской.

- Они осторожны, все шторы опущены.

- Надо ждать, - сказал коротышка, - когда кто-нибудь из них выйдет…

Он ласково провел рукой по прикладу приставленной к стенке винтовки с оптическим прицелом. Оба были известны как отличные исполнители, умеющие превосходно обращаться с оружием и никогда с ними не расстающиеся.

Их не страшила возможность длительного ожидания, - за устранение Фрэнка Регальбуто им полагалась крупная премия.

На полу лежала сумка, в которой они принесли разобранную винтовку, два термоса с кофе и несколько бутербродов.

Они оставили машину за несколько кварталов отсюда и добирались по улицам Конесбурга до цели пешком, словно обычные уличные торговцы. Им дали ключ от задней двери, и они смогли незамеченными войти в здание, в котором размещался бордель.

На другой стороне улицы в конторе «Интерсити» горел свет. Человек со шрамом схватил бинокль и навел его на освещенное окно. В контору вошел человек и направился к полкам с архивом. Коротышка положил винтовку на подоконник и стал целиться.

Человек со шрамом опустил бинокль и отодвинул в сторону ствол винтовки.

- Нет. Это Диего Сабатини.

Коротышка убрал винтовку и, взяв бинокль, удостоверился, что его приятель не ошибся.

- Ладно, - сказал человек со шрамом, подтаскивая к себе сумку. - А как насчет кофе?

- Хорошо бы, но нам нужно экономить. Ведь мы не знаем, сколько времени придется здесь проторчать!

Когда человек со шрамом открывал термос, дверь чердака резко распахнулась и две тени метнулись внутрь. Отбросив термос, человек со шрамом попытался вытащить пистолет, но получил страшный удар в колено и взревел от боли. Коротышка схватил винтовку, но так никогда и не узнал, что произошло: крупнокалиберная пуля размозжила ему череп и отколола от подоконника несколько щепок.

Не в состоянии встать на ноги, человек со шрамом поднял руки вверх. Из тени вышли Гарольд Эрли и Оджи Конь. В руках у первого был автомат, которым он не успел воспользоваться, второй в одной руке держал пистолет сорок пятого калибра, а другой сжимал свинцовую трубу.

- Вы идиоты, - сказал Эрли. - Думать, что можно пройти незамеченными по нашему району…

Оджи замахнулся трубой. Пытаясь защититься, человек со шрамом поднял руку, и удар пришелся ему по локтю. Рука с треском согнулась и повисла. Второй удар обрушился на лицо и отбросил стонущего человека со шрамом в сторону.

Других ударов он уже не чувствовал.

Прикончив врага, Оджи с удовлетворением посмотрел на результат своей работы: никто не нашел бы на лице никакого шрама, а точнее, никто не сказал бы, что эта изуродованная масса была когда-то лицом человека.

Час спустя Хорхе Гарсия на грузовике подъехал к огромному зданию «Мажестик фрайт хендлинг корпорейшен», где располагался штаб Ди Морра.

Гарсия, не выключая мотора, остановился напротив здания, выбросил на асфальт два полиэтиленовых мешка и дал газ.

Грузовик уже исчез из виду, когда из дома вышел человек, направляясь к двум валяющимся на асфальте мешкам. Ему не потребовалось их открывать, - содержимое было прекрасно видно сквозь прозрачный полиэтилен, и он едва сдержал рвоту.

Анджело Ди Морра сидел за рабочим столом и слушал чей-то отчет по телефону. Мич, Луччи и Райли терпеливо ждали. Ди Морра повесил трубку и серьезно посмотрел на своих друзей. Лицо Ди Морра стало восковым, на лбу вздулась артерия. Он казался очень старым и усталым, но голос его был по-прежнему тверд:

- Оба типа, которым мы поручили позаботиться о тех подлецах, уже вернулись и лежат во дворе.

Мич, Луччи и Райли переглянулись. Все было понятно без слов.

Кто-то робко постучал в дверь.

- Войдите! - сказал Ди Морра.

Вошла его жена и неуверенно посмотрела на него.

- Еда стынет. Вы еще долго?

Ди Морра обратился ко всем троим:

- Можете идти и начинать. Я подойду.

Он проводил их до дверей и, оставшись один, расслабленно прислонился к стене. Он слушал стук собственного сердца и чувствовал себя отвратительно.

Ди Морра подошел к бару, налил себе виски с содовой и, упав в кресло, в раздумье принялся его потягивать.

Он признавал, что совершил ошибку. Большую ошибку. И никто не имеет мужества сказать ему об этом.

Он действовал поспешно и необдуманно и нарушил мир в семье.

Когда между братьями разгорается война, нужно идти до конца. Назад пути нет. Положение осложнилось еще больше после неудачной попытки убить Фрэнка.

Ди Морра не винил Луччи и Негри в том, что они не убили Фрэнка. Когда нужно действовать быстро, возможна осечка. Ди Морра вспоминал, как во времена сухого закона он, Бруно и отец Фрэнка напали на подпольный склад алкоголя. Они были тогда почти детьми. Если бы Джимми Бруно не застрелил случайно человека, они успешно завершили бы свою первую крупную операцию. Ди Морра вспомнил, как они бежали по улице и вскочили в ожидавшую их на углу машину, чтобы скрыться раньше, чем их окружат. И все из-за случайного выстрела ныне многоопытного Бруно.

С гибелью двух своих людей Ди Морра проиграл еще одну схватку. В разгоревшейся борьбе можно победить, если терпеливо и мудро обдумывать каждый свой шаг.

Его проблема с Фрэнком перестала носить личный характер. Сейчас речь идет о делах.

Ди Морра давно отдалился от Раби, больше она для него не значила ничего. Он чувствовал себя обязанным помогать ей, но страсть угасла из-за последствий, к которым привела. За эту страсть приходится платить дорогой ценой.

Ди Морра понимал, что извинения или уступки с его стороны станут началом его конца, поэтому на удар он должен отвечать ударом, независимо от того, был он прав или нет.

В организации сейчас много честолюбивой молодежи, жаждущей освободиться от старых традиций и рвущейся к власти. Если оставить Фрэнка и братьев Фарго в покое, это приведет к анархии.

Ди Морра допил виски и принялся обдумывать тактику борьбы. Его сердце учащенно билось, нога затекла, и он поставил ее на скамеечку.

Должен ли он искать контакты с братьями? Или лучше заставить их идти на сближение с ним? Очень важно привлечь их на свою сторону и изолировать Фрэнка, оставив его без поддержки.

Тогда останется только ждать, когда Фрэнк сам приползет к нему, ничего не требуя.

Затем, где-нибудь через год, с Фрэнком может произойти несчастный случай. Кто посмеет обвинить его, Ди Морра? Парня жалеть не стоит, не заслуживает доверия.

Как бы ни сложились обстоятельства, виноват сам Фрэнк, и если кто-то должен уйти, то пусть это будет Фрэнк, а не он, Ди Морра.

Анджело встал и подошел к телефону. У него была превосходная память на телефонные номера, и он позвонил Холу Джонсону.

Хол контролировал игру в негритянских кварталах и платил Ди Морра за поддержку и защиту. После первых же слов он узнал голос Ди Морра, но разговаривал сдержанно. Очевидно, он был в курсе проблем крестного отца.

- Как дела?

Ди Морра не удостоил его ответом, сразу перейдя к сути:

- Я хочу, чтобы ты сегодня был у меня. Сейчас же.

Хол не отважился отказаться:

- О'кей, я буду через час, - и повесил трубку.

Ди Морра был уверен, что Хол возьмется за дело, если снизить налог на него. Хол подбирал себе людей среди профессиональных убийц и телохранителей.

Ди Морра разбил свой план на две части. На первом этапе он притворится, что предпочитает избежать борьбы с Фрэнком. Все проглотят эту наживку: старик, мол, всего достиг, силы у него уже не те, и он хочет спокойно наслаждаться достигнутым и не рисковать.

Если разговор состоится в присутствии братьев Фарго, он сможет притупить их бдительность сам. На втором этапе в дело вступает Хол со своими людьми, наносит неожиданный удар, и победа обеспечена.

Когда Ди Морра вошел в столовую, все уже перешли к десерту.

- Завтра мы едем отдыхать во Флориду, - Голос Ди Морра звучал решительно. - Собирай чемоданы, мы поедем сразу после обеда.

Жена удивилась.

- Анджело, но сейчас там так жарко! Ты знаешь, что я не переношу жару.

- Тогда сиди дома с кондиционером.

Ди Морра вопросительно посмотрел на пустое блюдо, и жена отправилась на кухню.

Ди Морра обратился к брату:

- Я хочу, чтобы ты поехал с нами.

Мич привык к неожиданным решениям брата.

- Хорошо.

- А братья Фарго? Мы им полностью развязываем руки?

Ди Морра не хотел никого посвящать в свои планы, пока они не уехали, и вопрос повис в воздухе.

Мич посмотрел на дверь кухни, чтобы убедиться, что хозяйка дома его не слышит.

- А девушка? Ты ее навестишь?

- Нет. - Ди Морра посмотрел на Луччи. - Пошли Негри в Нью-Йорк, чтобы посмотрел, как ее лечат, и оплатил счета за больницу, пластическую операцию, сиделок и все прочее. Пусть он ей скажет, что мне нужно выехать по делам и я позвоню ей, как смогу.

- Ей сказать, куда ты едешь?

Ди Морра поколебался.

- Нет… нет…

Брат не улыбнулся, но во взгляде, который он бросил, светилось одобрение и уважение.

Винс Фарго заканчивал разговор по телефону, когда вошел Тони.

- Звонил Ральф Негри, - сказал, улыбаясь, Винс. - Ди Морра вместе со своим штабом отправляется сегодня в Майами.

Тони наморщил лоб.

- Это на него не похоже… уезжать, когда у него столько проблем…

- Видишь ли, братец, он стареет. Конечно, я не отвергаю мысли, что он просто собирается с силами и ждет, пока мы поостынем. Тогда он вновь возьмется за Фрэнка, но пока что мы используем предоставленную нам возможность и будем действовать так, как нам хочется.

- Что ты хочешь сказать?

- Ты не догадываешься? Нам не придется возиться с охраной. Мы сейчас же пошлем туда наших людей и застанем их врасплох.

На лице Тони появилось сомнение.

- Ты считаешь, что так будет лучше? На чужой территории? Мы не рискуем поссориться с ребятами из Флориды?

Винс улыбнулся:

- Мы попросим извинения и сделаем подарки. Я смогу пойти на любые уступки после того, как мы уберем Ди Морра. Он не должен вернуться сюда.

Сомнения Тони не рассеялись.

- Предположим, что шаг Ди Морра - это ловушка. Мы считаем, что Негри с нами, но поклясться в этом не можем.

- Я думал об этом. Один из нас останется здесь и будет следить за развитием событий. Ты останешься?

Тони отказался.

- Нет. Я отказался от всякого руководства два года назад. Ты помнишь? Я силен в драке, и мне это нравится. Кого мне взять с собой?

- Ты сам можешь выбрать. С Ди Морра поедет Мич, этот тихоня Луччи, Пит Лацатти и Джонни Треска.

Тони оценил силы врага и составил свою команду.

- Я поеду с Капуто, Сабатини, Джорджем Поляком, Смитти и… Фрэнком. А тебе людей хватает?

- Хватает. Запомни, что если ты уберешь Ди Морра, то остальным займусь я и смогу заткнуть всем глотку. Но если ты завалишь дело, то нам придется туго.

- Не завалю, - уверенно пообещал Тони.

XIII

Небо Флориды в ту ночь было чистым. Огромная полная луна отражалась в воде, а тишина прерывалась лишь пением ночных птиц и кваканием лягушек.

Дача Ди Морра была бело-розового цвета, и ее отражение в воде напоминало огромный качающийся на волнах корабль. Задний фасад дома выходил на дорогу, терявшуюся в густом лесу.

Тони, сидя на корточках у гаража за густым кустом, посмотрел на часы.

Было одиннадцать. Анджело опаздывал, они ждали его в десять. Тони запустил руку в карман, вытащил пистолет и в сотый раз осмотрел его, после чего опять положил в карман и принялся ходить взад-вперед, стараясь успокоиться.

Сидевший невдалеке Фрэнк от нечего делать перебрасывал пистолет из одной руки в другую. Сегодня он сильно нервничал, хотя ему не впервые приходилось так долго ждать.

Капуто и Сабатини прятались по другую сторону гаража. У Капуто была винтовка, а у Сабатини два пистолета. Поляк, вооруженный автоматом, прятался невдалеке за деревом у дороги, чтобы лучше видеть подъезды к дому. Смитти проник на дачу и присел с винтовкой у приоткрытого окна, чтобы застрелить любого, кто попытается спастись бегством.

Тони считал, что засада прекрасно организована и Анджело не уйти от расплаты. Если кто-то попытается защитить Ди Морра, его убьют раньше, чем он сможет что-либо сделать.

Время шло. Фрэнк встал и пошел к Тони. Он скорее догадался, где тот находится, чем увидел его. В голосе Фрэнка звучало отчаяние:

- Тони, у меня предчувствие, что он не приедет.

- Даже если он не приедет, мы не совершили никакой ошибки. Да, мы зря потеряли время, но он от нас все равно не уйдет.

Тони знал, что Ральф мог их предать, но предпочел промолчать об этом. Если Ральф предал, то Ди Морра может организовать засаду около их машины.

Однако не стоит предаваться пессимизму. Ди Морра вполне мог заехать навестить какого-нибудь друга или ужинать в городе. А может, он гуляет перед сном.

Его мысли прервал звук приближающейся машины. Тони встал за кустом, положил палец на спусковой крючок пистолета и напрягся, как тигр, готовый к прыжку. Тони услышал, как открываются ворота, и при лунном свете увидел, как старый большой «кадиллак» медленно движется к дому. Впереди он насчитал троих, но не смог разглядеть, сколько человек ехало на заднем сиденье.

«Кадиллак» остановился, освещая фарами двери гаража.

Кто-то вышел из передней дверцы. Это был Мич. Следом за ним появился Лацатти, а с водительского места вышел Треска. Задние дверцы не открылись.

Мич пошел к дому, вытащив из кармана, по всей видимости, ключ. Тони не сводил глаз с машины, - среди приехавших явно не хватало одного человека. Нервы Капуто не выдержали, и он возник перед Мичем, ткнув ему в живот пистолет.

- Стой!

Мич послушно остановился. Пит Лацатти запустил руку в карман плаща, чтобы вытащить пистолет, но перед ним вырос из темноты Сабатини с оружием в руках, и Пит сдался.

Револьвер Фрэнка упирался в ребра Треска.

- Спокойно, красавчик!

Треска инстинктивно отвел руки в стороны.

Тони подбежал к «кадиллаку» и резко открыл заднюю дверцу. Внутри никого не было, и он почувствовал, как у него стеснило грудь. Тони посмотрел на дорогу, но Поляк, ничем себя не выдавая, по-прежнему сидел в засаде, ожидая, видимо, при-? езда Ди Морра в другой машине.

Тони обратился к Мичу:

- Где Анджело?

Но ответа он не получил. Несколько секунд Тони пристально смотрел на Мича и принял решение. Обойдя Мича, он подошел к Треска и приставил пистолет к его лбу.

- Раскалывайся!

- Он в больнице, - завопил Треска. - Он свалился сразу же, как мы приехали в Майами. У него сердечный приступ.

- Сердечный приступ… - пытаясь осознать происшедшее, медленно повторил Тони. Он подумал, что в таком положении Треска не может врать. - В каком он состоянии?

- Не знаю. Когда мы уезжали, он был без сознания.

Как Тони хотел, чтобы Ди Морра умер!

- А Луччи? А жена?

- Они там. Мы с Питом сменим их завтра.

Мич насмешливо посмотрел на Треска.

- Да ты у нас герой!

Треска пожал плечами.

- Я сделал что-то плохое? Полиция и местная «безопасность», должно быть, уже там.

Лацатти пришел на помощь Треска:

- Он прав. Ни полиция, ни «безопасность» не хотят стычек с людьми из других штатов.

Мич решил нажать на Тони:

- То, что вы с братом делаете, неверно. Вы наживете неприятности с местными властями. Вам лучше собрать чемоданы и убраться восвояси.

- Заткнись!

Мич сказал то, что думал. Ди Морра действительно повезло с сердечным приступом. Все планы Тони полетели к черту, и не было смысла убивать трех захваченных врагов. Тони махнул пистолетом, приказывая пленным подойти к машине.

- Поживее! Руки на капот, ноги расставить!

Мичу показалось унизительным такое требование, но он был вынужден последовать примеру своих приятелей.

Тони спрятал оружие.

- Не делайте глупостей! В доме сидят наши люди и прикрывают нас.

Он быстро обыскал пленных и отобрал оружие у Треска и Лацатти. Мич, как всегда, был невооружен.

Тони спрятал один отобранный пистолет и, держа другой в руке, обратился к Мичу:

- Мич, отдай ключи от дома.

После некоторого колебания Мич передал ему ключи. Тони вошел в дом и зажег свет. Все вошли в дом, кроме Поляка и Смитти, которые остались на своих постах.

Пройдя через прихожую, вся группа оказалась в просторной, современно обставленной гостиной. Мич, Треска и Пит сели на диван, а Тони обежал взглядом комнату, отыскивая телефон. Он нашел его, взял в руки и спросил:

- В доме есть другой телефон?

Мич ответил:

- Да, один наверху, другой на кухне.

Тони поставил телефон на место, вошел в кухню и закрыл за собой дверь. По его виду казалось, что он полностью владеет собой, однако на самом деле Тони с большим трудом сдерживал себя, каждая минута была драгоценной.

Вначале Тони позвонил в больницу и спросил об Анджело Ди Морра. Его соединили с дежурной по этажу, которая, выслушав Тони, сухо ответила:

- Я сожалею, но мистер Ди Морра не может ни с кем говорить. Позвоните позже.

- Ему лучше?

- Нам не разрешается давать такую информацию по телефону.

Тони повесил трубку и стал звонить брату. Больше он не сделает ни шагу, не переговорив с братом.

Винс молчаливо выслушал рассказ. Тони решил закончить обнадеживающим тоном:

- Судя по всему, он может умереть и без нашего участия. Как ты думаешь?

- Да… - больше Винс не сказал ничего.

Он не знал, насколько Тони был раздражен его тоном и лаконичностью, однако Тони сдержался, чтобы не поссориться с братом:

- Винс, я знаю только одно: нужно действовать быстро. Разговоры ничего не дадут.

- Да… Действовать быстро… У нас уже есть пример. Кто-то взорвал нашу строительную компанию, почти ничего не осталось.

Тони похолодел.

- Убытки большие?

- Около семидесяти тысяч долларов. Не меньше. Повреждены бетономешалки, грузовики и система очистки песка.

- Сукины дети…

- Да… У нас сейчас нет столько денег. Страховая компания не принимает заявление. Они хотят убедиться, что это не мы сами устроили взрыв.

- Ты не выяснил, кто подорвал?

- Не знаю. Не имею ни малейшего представления, да и какое это имеет значение? Ди Морра приказал, его приказ выполнили. Сейчас меня беспокоит, когда и где они нанесут следующий удар.

Тони задумался. В его голове зародилась интересная мысль. Он подумал еще немного.

- Винс, может, нам… - Он изложил свой план.

На этот раз задумался Винс. Наконец он ответил без всякого воодушевления:

- Не знаю… Может, и стоит… Ты попробуешь?

- Да. А у тебя другое предложение?

- Нет. О'кей. Давай. Даже если не получится, нам от этого хуже не станет.

Тони повесил трубку и позвал Фрэнка на кухню. Плотно закрыв дверь, Тони рассказал, что произошло со строительной компанией, и обрисовал свой план. Фрэнк внимательно выслушал.

- Это, конечно, не лучшее, но я присоединяюсь.

- Тогда вперед!

Тони вошел в гостиную, где, устав от ожидания, уже появился Смитти. Тони отозвал его в угол.

Фрэнк вышел из дома и направился к спрятанной неподалеку машине, на которой они приехали. По дороге он захватил с собой Поляка. Когда Фрэнк вернулся в гостиную, все уже стояли, готовые к выходу. Тони распорядился:

- Треска и Сабатини едут со мной.

- А мы? - спросил Лацатти.

- Ты и Мич поедете с Фрэнком. Вы погостите у нас и, если будете неблагодарными гостями, встретитесь с вашим дорогим Анджело на том свете.

- Это называется похищением, - спокойно напомнил Мич. - У вас будут проблемы с федеральной полицией.

- Она ничего не узнает. Мы все заинтересованы хранить это дело в секрете. Если твой брат выкарабкается, то он не будет дураком и станет держать язык за зубами. Иначе он лишится дорогого братца и ничего не получит.

- Пошли, - подталкивая «гостей» к выходу, сказал Фрэнк и вышел первым. За ним под охраной Капуто, Смитти и Поляка следовали Мич и Лацатти.

Мичу и Лацатти связали руки, завязали глаза и затолкали на заднее сиденье «кадиллака» между Смитти и Капуто. Фрэнк сел за руль рядом с Поляком.

Если бы кто-нибудь увидел забитую людьми машину, то подумал бы, что загулявшая компания возвращается с веселой вечеринки. С порога дачи Тони помахал рукой, словно прощаясь со своими гостями.

Тони уже хорошо познакомился с кухней и приготовил себе кофе, чтобы успокоить нервы и убить время. Треска сидел с одного края стола, а напротив с пистолетом в правой руке пил кофе Сабатини.

Взбодрившись, Тони начал разговор с Треска и закончил его обещанием:

- Тебе повезло больше, чем им. Если будешь нам помогать, мы тебя отпустим и обеспечим твое будущее.

- Спасибо, Тони, огромное спасибо. - В голосе Треска не было никакой иронии.

- Ты найдешь Ди Морра и расскажешь ему, что ты здесь услышал. Мич и Лацатти останутся заложниками, чтобы ему не взбрело в голову выкинуть еще что-нибудь вроде взрыва моей компании.

- Я об этом ничего не знаю, - поспешно сказал Треска.

- Забудем о том, что уже произошло. Никакие обсуждения здесь не помогут. Но если впредь случится что-то подобное, Мичу и Лацатти конец. Ясно?

- Понятно. Я поговорю с ним.

Тони наморщил лоб:

- Как тебе наш план? Как отреагирует Ди Морра?

- Откуда мне знать! - ответил Треска. - Анджело обожает брата, это я могу гарантировать. Он не будет сидеть сложа руки и наверняка что-то предпримет.

- Предпримет… Нам от этого хуже не станет.

Джонни осторожно подбирал слова:

- Время покажет. Ди Морра наплевать на Лацатти, но Мич для него значит много, и он не возьмет на себя ответственность за смерть брата.

Тони сидел с пустой чашкой в руке. Затем он медленно поставил ее на стол: в его голове зародилась новая идея.

- Треска, а если мы все переиграем?

- Не понимаю, - с опаской сказал Треска.

- Если ты останешься у нас, а Мича мы освободим?

Треска вытаращил глаза:

- Он и пальцем не пошевелит, даже рад будет, если вы меня убьете. К чему вам это? Мною пожертвуют, а пользы вам это не принесет.

Тони слабо улыбнулся:

- Я только высказываю предположение. Он так много сделал для твоего счастья! Даже дал тебе в жены потаскуху. Не так ли?

Лицо Джонни вспыхнуло, а глаза наполнились ненавистью. Тони притворился, что не замечает реакции Треска.

- Забудь это. У нас есть для тебя хорошее предложение.

- Быть вместе с вами? Работать на вас?

Тони приблизился к Треска.

- А что будет с тобой, когда тесть умрет? С инфарктом долго не живут. Что будет с тобой, когда Райли потребует вернуть долг? Ты надеешься получить что-то в наследство? Понятно, что нет!

Эти слова окончательно выбили Треска из колеи, и Тони поторопился закрепить успех:

- Ты понимаешь, о чем я говорю? Тебе лучше быть с нами. Он тебя терпит только потому, что обрезал тебе, как бодливой корове, рога.

Погруженный в свои мысли, Треска не обратил внимания на последние слова. Тони взял его за руку:

- Пора ехать.

Сабатини сопровождал их с кольтом сорок пятого калибра в руке.

- Ты думаешь, что они осмелятся пойти на все? - спросил Ди Морра, лежа на больничной койке.

- Думаю, что да, - Треска говорил убежденно. - Они сразу убьют его, если вы не согласитесь на их условия. Тони дал понять, что после взрыва компании они оказались в трудном положении и готовы на все.

Ди Морра и сидевший на стуле около кровати Треска разговаривали наедине. Луччи с женой Ди Морра вышли и закрыли за собой дверь, чтобы никто не мешал разговору.

Ди Морра лежал на подушках и казался бледным и похудевшим, но в целом выглядел неплохо. Глядя на белую стену мимо зятя, Ди Морра принял решение:

- Хорошо. Я согласен оставить их в покое, а они пусть освободят Мича.

- Если вы хотите…

- После того как ты поговоришь с ними, отправляйся домой и переговори с Райли. Скажи ему, чтобы до моего возвращения всеми делами занимался он и чтобы он связался с комиссией. Я хочу, чтобы на братьев нажали и они отпустили Мича.

- Понятно. - Треска внимательно изучал тестя и наконец решился поставить на карту свое будущее. - Вот что еще: они меня вербовали, чтобы я был их шпионом.

Ди Морра удивленно посмотрел на Треска - неужели это его зять?

- Если ты мне об этом рассказываешь, значит, ты решил остаться со мной? Или я ошибаюсь?

Треска напустил на себя торжественный вид:

- Вы поправитесь, бы крепкий орешек, и Фарго с вами не справятся, а я, честно говоря, хочу быть с победителем.

Ди Морра новыми глазами смотрел на зятя:

- А ты разбираешься в жизни!

Треска с облегчением улыбнулся: решение передать Ди Морра разговор с Тони далось ему нелегко.

- Надеюсь, что это похвала.

Ди Морра взял телефон с прикроватной тумбочки, набрал номер Хола Джонсона и распорядился:

- Оставь пока братьев Фарго в покое. С ними не должно ничего случиться. Не спрашивай, я сам тебе скажу, что поправляюсь. - Ди Морра повесил трубку.

- А сейчас, Джонни, возвращайся к Фарго и скажи им, что будешь работать на них. Скажи им… - Ди Морра задумался. - Скажи им, что мне плохо и я едва говорю. Пусть думают, что я не выкарабкаюсь. Правильно?

- Правильно. А мне заниматься контршпионажем?

- Именно так.

Треска показал на телефон.

- Если вы хотите показать, что вам плохо, будьте осторожны с телефоном. Они могут подслушивать. Не должно быть никаких лишних разговоров.

Ди Морра изумленно посмотрел на зятя:

- Ты опытнее, чем я думал. Если у тебя есть еще и силы, мы сможем обсудить твое будущее.

Треска весь напрягся от ожидания.

- Что-то новое?

- Возможно, но прежде мы должны поговорить об одном деле. Патриция. Ты должен принять меры, чтобы она вела себя правильно.

Треска вызывающе посмотрел на тестя:

- Это ваша вина, вы ее баловали и никогда даже пальцем не тронули. Вот она и привыкла.

- Послушай, Джонни, сейчас ты рассуждаешь, как ребенок. Отношения между отцом и дочерью нельзя сравнивать с отношениями между мужем и женой, и ты сам увидишь, что я прав, когда у тебя будут дети.

Треска откровенно признался:

- Вы знаете, что я всегда вас боялся и думал, что мне придется плохо, если я буду с ней ссориться.

- Я хоть раз дал понять, что вмешиваюсь в вашу жизнь?

Джонни опустил голову.

- Никогда!

Он резко поднялся, почувствовав себя другим человеком. Отныне никто не сможет унизить его безнаказанно!

Винс Фарго сидел у себя в «Интерсити», когда зазвонил телефон. Винс снял трубку.

- Это Джонни Треска, Винс. Тони сказал, чтобы я после разговора с Анджело сразу позвонил тебе.

- Да, ну и что?

- Ди Морра согласен. Вы отпускаете Мича и Лацатти, а он не трогает вас.

После томительного ожидания Винс облегченно вздохнул.

- В таком случае - мир. Никто не умрет, если Ди Морра будет вести себя правильно.

- Я скажу ему это. И еще: Тони сказал тебе, что он предложил мне работать на вас?

Винс насторожился.

- Еще нет.

- Тогда скажет. Я согласен.

- Да, - безразлично заявил Винс.

Треска хотел растянуть разговор.

- Я думаю, что Ди Морра жить осталось недолго, а если он поправится, то будет лишь тенью того Ди Морра, которого мы знаем.

- Это плохо… - по-прежнему безразличным тоном ответил Винс.

- Винс, ты не понял. Я говорю, что вы легко победите, а я хочу быть с победителем.

- Естественно. - Винс никак не проявлял своего отношения к словам Треска.

- У меня есть еще информация. Ди Морра попросил, чтобы я передал Райли, что он должен временно вести все дела. Кроме того, Ди Морра поручил мне связаться с комиссией, и та должна надавить на тебя и заставить отпустить Мича.

- Вот как? Он хочет содрать с меня шкуру?

- Кажется, да. Используй информацию так, чтобы Ди Морра не заподозрил, что я с вами. - Треска сделал паузу. - Я ведь с вами?

- Гм… Ты остаешься с Ди Морра или возвращаешься домой?

- Возвращаюсь.

- Тогда позвони мне завтра утром, и я дам тебе ответ, а до этого переговорю с Тони. До завтра! - прервал разговор Винс.

Вскоре раздался еще один звонок. Это был Сабатини.

- Тони возвращается домой. Он сказал, чтобы кто-нибудь из наших прослушивал телефонные разговоры в госпитале.

- Прекрасная мысль!

- Со мной рядом наш человек, он прослушал несколько разговоров по внутреннему телефону: врач приказал установить у постели Ди Морра кислород, организовать постоянное дежурство и отменить все посещения. Судя по всему, дела Ди Морра плохи.

- Да, кажется, он долго не протянет. - Винс нарушил свою привычку отвечать уклончиво.

- Я могу вернуться? Человек остается здесь и будет постоянно сообщать о телефонных разговорах.

- Правильно. Кажется, наши дела поправляются. Сабатини рассмеялся и повесил трубку.

Винс вытер пот с лица. В желудке ныло, и ему страшно захотелось что-нибудь съесть. Лицо Винса расплылось в широкой улыбке - все говорило о том, что Треска не лжет.

XIV

Патриция вся извивалась в супружеской постели, чтобы возбудить лежащего рядом мужчину, который чувствовал себя пристыженным из-за последних двух неудачных попыток. Он всячески старался ей подыграть, несмотря на усталость, но не мог. Эта женщина-дьявол делала с ним все, что умела, а умела она многое.

Говорили, что дочь Ди Морра нимфоманка; во всяком случае она несомненно была сексуально агрессивна.

В тридцать четыре года она сохранила стройную девическую фигуру, а на ее лице не было ни морщинки. Несмотря на все усилия, ее партнер оказался не на высоте.

Его звали Рей Ноленд, он работал на Марию Орландо, подыскивая смазливых девиц для работы в ее заведении. Он хотел бы влюбиться, испытать новые чувства, но ему это не удавалось. Девочки готовились для сексуальных развлечений и давали мужчинам все, что те искали, кроме истинной любви.

Рею надоели ласки Патриции, которая беспрестанно ползала по нему.

- Отдохни немного… может, через час… А сейчас мне нужно выпить.

В бешенстве Патриция соскочила с постели.

- Какая выпивка! Ты весь пропитался виски. Я знаю, что тебе сейчас нужно: порция героина.

Она легла на него и потянулась к коробке из-под драгоценностей, но замерла, услышав звук открывающейся двери.

Рей скинул ее с себя и испуганно соскочил с постели.

- Кто это?

Лежа на боку, опершись на локоть, Патриция насмешливо взглянула на него:

- Трус… - и крикнула: - Это ты, Джонни? Не входи, я занята.

Ноленд стал поспешно искать свою одежду.

Вышибив дверь, в комнату вломился Джонни Треска. Лицо его побагровело, когда он увидел свою жену.

Прислонившись к стене, Рей Ноленд тщетно пытался прикрыться одеждой.

- Джонни, пойми меня правильно…

Треска бросил на него взгляд, который показал Ноленду всю нелепость его положения.

- Это она захотела… Я не хотел…

- Заткнись, Рей, - приказала Патриция. - Не вмешивайся. Я сама разберусь с моим любезным мужем. - Она нагло улыбнулась. - Не так ли, дорогой?

- Иди в ванную и оденься, - приказал Треска Рею. - И сиди там, пока я тебя не позову.

Ноленд подобрал с пола ботинки, бросился в ванную и закрыл за собой дверь.

Наглая улыбка еще играла на лице Патриции, когда она поднималась с постели. Она взяла коробку из-под драгоценностей и собиралась что-то сказать, когда муж, обогнув постель, дал ей такую пощечину, что на ее лице остались следы его пальцев.

Патриция покачнулась и, выронив коробку, прикрыла лицо руками.

- Сукин сын, я тебе запретила подымать на меня руку. Вот приедет отец и…

- Отец ничего не скажет! - завопил Треска и схватил жену за волосы.

Патриция вцепилась в него ногтями, пытаясь освободиться. Тогда Треска отпустил волосы, размахнулся и ударил ее в живот. Она медленно согнулась и упала на ковер, но тут ее настиг сильнейший пинок, она со стоном перевернулась и, плача, поползла к мужу, умоляя его остановиться. Треска нагнулся, поднял ее голову и ударил кулаком в глаз.

- Нет, Джонни, пожалуйста, нет…

Патриция вскочила и попыталась выскочить из комнаты, но получила такой удар ногой в зад, что вновь упала на пол. Треска ногой перевернул ее, уселся ей на живот и стал попеременно правой и левой руками хлестать ее по лицу. От криков Патриция перешла к рыданиям и неразборчивым увещеваниям, пока не потеряла сознание.

Треска сел отдохнуть на край кровати. Взяв себя в руки, он подошел к ванной и постучал в дверь.

- Сейчас твоя очередь, Рей. Выходи!

Он подождал несколько секунд. Ответа не последовало. Тогда Треска открыл дверь - одетый Рей сидел на унитазе и испуганно смотрел на него.

- Убирайся! - прорычал Треска. - Я тебя пока не трону, но если вновь увижу твою рожу, то ты не представляешь, что я с тобой сделаю!

Ноленд проскочил мимо Треска в комнату и пришел в ужас от вида Патриции. Она лежала на боку, и тело ее сотрясалось от рыданий. Она не могла открыть глаза, а лицо ее представляло собой кровавое месиво. Выйдя на улицу, Ноленд облегченно вздохнул.

Треска подошел к жене и перевернул ее ботинком на спину. Патриция не могла шевельнуться, чтобы защитить себя.

Треска с удовлетворением смотрел на результаты своей работы.

- Это пустяки, мой ангел. В следующий раз, когда попытаешься наставить мне рога, подавишься своими красивенькими зубками!

Через четыре часа Казначей позвонил Винсу Фарго и пересказал ему то, что услышал от Рея Ноленда.

- Я просто не верил своим ушам. Ноленд говорит, что он испугался Треска, тот прямо озверел. Раньше, когда папочка был поблизости, Треска закрывал глаза на все проделки этой шлюхи. Видно, Ди Морра и впрямь не боец.

- Ты прав, - сказал Винс, - этот идиот…

- Я думаю, у Джонни только один выход; сказать, что он принял хорошую порцию наркотиков, и умолять жену о прощении, но он вопит на каждом углу, что никогда этого не сделает.

- Я пошлю Ральфа Негри прощупать его, дать ему совет и сказать, чтобы он действовал осторожно и не обжегся.

- Отлично! - Казначей переменил тему: - А как наши гости?

- Все в порядке. Они в надежном месте, не буянят, и с ними хорошо обращаются.

- Есть новости от нашего парня из Майами?

- Ди Морра в том же состоянии. Подождем.

- Отличная новость! - радостно воскликнул Орландо.

- Да, отличная для нас и плохая для него. Вот еще что: когда собирается комиссия?

- Назначено на завтрашнее утро. Какие страсти разгорятся!

- Представляю. Поступим так, как договорились, а потом уж отработаем детали.

- Я сделаю все, что смогу. И не принимай всерьез мою критику в твой адрес. Я постараюсь быть беспристрастным. Ты же знаешь, как это делается.

- Надеюсь на твою ловкость. Им не удастся взять нас за горло.

Совещание с Кардьелло, посланцем высших руководителей мафии, состоялось на нейтральной территории - в секретном офисе Казначея в «Старлайте».

Кардьелло, импозантный семидесятилетний старик, был общепризнанным арбитром мафии. Он всегда симпатизировал Казначею и поручил ему вести совещание, на котором присутствовали также Винс, Тони, Фрэнк и Райли.

- Основное, что нам нужно обсудить, - обращаясь к Кардьелло, подчеркнул Орландо, - это задержание Мича и Лацатти. Их сначала хотели убить, а теперь скрывают неизвестно где. Если все оставить, как есть, то повсюду властолюбивая и необузданная молодежь начнет своевольничать и угрожать жизни наших почтенных стариков.

- Первым начал Анджело, - вмешался Фрэнк. - Он убил Вито и хотел прикончить меня без всякой причины. Я требую, чтобы мы обсудили этот вопрос.

- Сейчас мы обсуждаем другое, - оборвал Райли. - В данный момент нас беспокоит судьба Мича и Лацатти. В Майами вы нарушили наше соглашение и выступили против наших традиций.

Казначей согласился:

- Это без всякого сомнения, дурной пример.

- Будет еще хуже, - продолжал Райли, - если мы узнаем, что Мич и Лацатти убиты.

- Они живы, - заверил Винс. - Пока…

Кардьелло, который позволял всем говорить, чтобы вникнуть в проблему, заметил:

- Будет лучше, если они останутся в живых, Винс.

- Их никто не тронет, если Анджело Ди Морра оставит нас в покое, а если он будет продолжать, Мич и Лацатти умрут. Мы ничего не побоимся.

Кардьелло неодобрительно посмотрел на Винса.

- Ты прекрасно знаешь, на что мы можем пойти, чтобы убрать нежелательных для нас людей. Мы объявили об открытом контракте.

В офисе воцарилась гнетущая тишина, когда все поняли, насколько серьезны слова Кардьелло. Открытый контракт с лидерами мафии означал, что любой человек в любой момент мог убить Тони, Винса и Фрэнка и помимо десяти тысяч долларов получить защиту и благодарность самых влиятельных руководителей мафии.

Казначей откашлялся, чтобы нарушить тишину.

- Это самая последняя мера. Хотя их вина велика, мы не должны забывать, что их спровоцировали. Всем известно, что борьбу началАнджело.

Словно почувствовав себя лично задетым, Райли ответил:

- Ты хочешь сказать, что их поступок может быть оправдан?

- Я этого не говорил, - возразил Орландо. - Я хочу лишь, чтобы в городе, ко всеобщей выгоде, воцарился мир. Мы все заинтересованы в прекращении бессмысленного насилия. Нельзя отрицать, что первоначальная вина лежит на Анджело. Он послал убийц к Вито и Фрэнку, и Вито, этот прекрасный, беззащитный человек, дорого заплатил за свою верность.

- Это был несчастный случай, - заученно сказал Райли.

- Нет, подосланные убийцы - это не несчастный случай, - возразил Фрэнк. - Ди Морра уже два раза пытался убить меня из личной мести и без всякой причины.

Казначей согласился и взглянул на Кардьелло:

- Это правда. Я не знаю, какое у вас мнение о помощи, которую Винс и Тони оказывают своему другу Фрэнку, но я думаю, что у них есть для этого причины.

Все ждали ответа Кардьелло, но тот предпочел промолчать.

Слово взял Винс:

- Мы стараемся прекратить кровопролитие, а что получаем? Взрывают нашу строительную компанию! Можно ли это оправдать?

- Мы здесь для того, чтобы обсудить похищение Мича и Лацатти, - теряя терпение, сказал Райли. - Все остальное меня не интересует.

- Я их не освобожу, - заявил Винс, - пока не получу некоторые гарантии.

Кардьелло вопросительно взглянул на него:

- Какие гарантии?

- Минуту! - закричал Райли. - Вы что, на их стороне?

- Я не становлюсь ни на чью сторону, - ответил Кардьелло. - Как уже сказал Орландо, мы здесь собрались для того, чтобы прийти к соглашению и установить в городе мир, поэтому мы должны идти друг другу навстречу. - Он повернулся к Винсу. - Какие вам нужны гарантии?

- Во-первых, Ди Морра откажется от попыток убить Фрэнка и преследовать нас. Во-вторых, наркобизнес Ди Морра полностью отдаст Фрэнку и его людям. В-третьих, Ди Морра возместит нам нанесенный взрывом ущерб.

Кардьелло обратился к Райли:

- Ты можешь дать эти гарантии от имени Ди Морра?

Райли растерялся:

- Не могу. Он под кислородом и не в состоянии обсуждать дела. Вы должны принять это во внимание.

Кардьелло не собирался вступать в разговор о полномочиях Райли.

- Он поручил тебе временно руководить семьей, и ты единственный, кто может выступать от его имени. Говори!

- Вы, кажется, правы.

- Никаких «кажется»! - вышел из себя Винс. - Ты имеешь право говорить от его имени или нет?

- Частично могу, но я не согласен с возмещением ущерба за взорванную компанию. Я не знаю, кто подложил динамит.

- К черту! Не притворяйся ангелочком! - воскликнул Тони. - Это его рук дело, и ты это знаешь.

Казначей поднял руку, призывая всех к тишине, и посмотрел на Винса.

- Вы согласны отложить вопрос о возмещении ущерба до возвращения Ди Морра к делам?

Винс задумался, прикидывая, что участие в наркобизнесе легко покроет понесенный ущерб.

- Хорошо. Если будут даны другие гарантии, мы согласны.

Кардьелло спросил Райли:

Ты даешь две первые гарантии от имени Ди Морра? Если это поможет, то я выскажу свою точку зрения: ты можешь принять решение.

Райли понял, что торговаться дальше не имеет смысла:

- Хорошо. Я говорю от имени Ди Морра, что мы согласны.

Винс решил еще раз уточнить:

 В таком случае к Фрэнку полностью переходит наркобизнес, а кроме того, ему, Тони и мне гарантируется безопасность. Так?

Без видимого воодушевления Райли согласился:

- Договорились, но самое главное для меня сейчас - это освобождение Мича и Лацатти.

Винс и Тони обменялись взглядами, читая мысли друг друга. Они больше приобрели, чем теряли. Если Ди Морра не вернется, к ним может перейти часть его бизнеса, а если вернется, то с помощью Ральфа и Джонни можно будет вновь заманить его в ловушку, и на этот раз он не уйдет.

Тони взглянул на Фрэнка, чтобы тот высказал свое мнение.

- Если вы хотите этого, то я согласен.

Черту подвел Винс:

- Все согласны. Заключен почетный мир.

Мича и Лацатти вытолкнули из машины с развязанными руками, но с повязками на глазах. Их увезли из Майами в неизвестном направлении и держали под охраной, но они не могли пожаловаться на плохое обращение во время заключения.

Мич и Лацатти подождали, пока за поворотом не стих шум отъехавшей машины, и сняли повязки. Их глаза долго привыкали к яркому свету, и наконец они увидели, что стоят на углу пустынной улицы, которую они не узнали. Такая улица могла быть в любом городе. Мич и Лацатти пошли вперед, читая таблички и надеясь выйти на какой-нибудь оживленный перекресток. Скоро они поняли, что находятся недалеко от дома, остановили такси и поехали на дачу Ди Морра.

Через полчаса они были у цели. У ворот дачи полицейский беседовал с управляющим Ди Морра. Собеседники узнали вновь прибывших и впустили их в дом, предупредив по внутреннему телефону гостей на даче о прибытии Мича и Лацатти.

У дверей их ждал Райли. Он сложил руки в знак благодарности и воскликнул:

- Слава Богу! Вы спасены!

- Да, по Божьей милости и благодаря вам, - поправил его Лацатти.

Мич спросил:

- Где мой брат?

Радость исчезла с лица Райли.

- Еще в больнице.

- Как его здоровье?

- Мне жаль, но ему не очень хорошо. Я только что говорил по телефону с сиделкой, и она сказала, что он по-прежнему без сознания.

Мич страшно расстроился, и Райли попытался взбодрить его:

- Пойдемте выпьем. Есть и неплохие новости.

В этот момент все трое замерли - где-то наверху раздался необычный шум. Лацатти посмотрел вверх и первым заметил идущий на посадку самолет, который мягко приводнился на озере. Гидросамолет медленно подошел к причалу, двигатель заглох, и из самолета выскочил человек, который привязал гидросамолет к причалу.

Из самолета вышел Джо Луччи, а следом за ним сам Ди Морра.

Мич, Лацатти и Райли побежали им навстречу. Со слезами на глазах Мич обнял брата, а Райли взволнованно сказал:

- Анджело, вы не должны были так с нами поступать. Я думал, что…

- Так было нужно. Я чувствую себя прекрасно.

Однако по внешнему виду Ди Морра сказать этого было нельзя. Он очень похудел и осунулся, хотя голос его был как никогда тверд и решителен.

- Давайте войдем в дом. Нам нужно многое обсудить.

Мич вытирал слезы.

- Что ты думаешь делать?

- Я? Найти этих ублюдков и разобраться с ними, прежде чем они шевельнут пальцем.

Пит Лацатти рассмеялся:

- Они думают, что вы загибаетесь в больнице. Вы настоящий гений! Представляю, как они удивятся…

Анджело Ди Морра жестоко ухмыльнулся:

- Они не успеют опомниться от удивления.

XV

Винс обедал на своей просторной кухне вместе с Ирландцем и Фрэнком, когда его позвал к телефону Джонни Треска.

Нелла передала Винсу трубку. Недолго длилась ее радость видеть мужа за обедом дома!

Винс распорядился ослабить охрану, дела шли нормально. Он оставил Фрэнку телохранителя - Ирландца, до тех пор пока люди Ди Морра не узнают о достигнутом соглашении. Сабатини и Капуто он отправил оплачивать векселя и собирать деньги с владельцев грузовиков.

Винс взял трубку и грустно посмотрел на жену, которая выходила из кухни, чтобы не слышать разговор.

Джонни Треска говорил сбивчиво, но Винс его не переспрашивал, потому что дело представлялось ему очень интересным.

- Я в клубе Зутти пью пиво. Мне здесь нравится. Я поболтал с Сэмом Зутти. Он беспокоится о себе, особенно сейчас, когда его опекает Райли. Он ему не доверяет. Я поддержал разговор, чтобы…

- Переходи к делу.

- Так вот. Зутти, в принципе, хочет переметнуться. Что ты об этом думаешь? Я не дал ему ответа, чтобы не выдать себя.

Помимо доходов от своего прибыльного ночного клуба Сэм Зутти имел большие деньги, контролируя еще ряд банков.

- Джонни, если он рядом, я хочу с ним поговорить.

- Да, он здесь, я позову его.

Винс не скрывал своей радости, улыбаясь Фрэнку и Ирландцу, которые перестали есть и внимательно прислушивались к разговору.

В голосе Сэма Зутти чувствовалось напряжение:

- Винс, Джонни уже опередил меня. Я хочу быть с вами и ни с кем больше. Вы беретесь меня защищать, как это делал Ди Морра? Если я прибегну к вашей помощи, то, надеюсь, вы не потребуете с меня столько, сколько дерет Ди Морра. В противном случае не стоит и разговаривать.

- Мы договоримся. Почему бы тебе не прийти ко мне сюда?

- Это трудновато, - ответил Зутти. - Меня могут узнать люди Ди Морра, которые наверняка еще не сняли наблюдение, а я не хочу рисковать, пока мы обо всем не договоримся. Тогда вы сможете меня защитить. Почему бы нам не поступить наоборот? Приезжайте ко мне в клуб. Это вполне естественно и…

- Нет, нельзя, - прервал его Винс. - Это тоже было бы ошибкой. Мы можем встретиться на нейтральной почве? Например, на Марион-стрит в ресторане «Бенинс динер». Ты знаешь, где он находится?

- Неплохая идея. Кажется, знаю.

Винс назвал адрес и назначил встречу через час. У Зутти возник еще один вопрос:

- А твои друзья? Я хотел бы знать, что скажут они.

- Отлично. Мы приедем втроем.

Винс повесил трубку и почесал затылок.

- Кто знает, где Тони?

- Снимает, наверное, какую-нибудь девицу, чтобы расслабиться, - ответил Фрэнк. - Ему нужно снять напряжение…

Винс согласно улыбнулся.

- Мой братишка, как ребенок…

В его голосе не звучало ни малейшего намека на осуждение. Многие клеят девок исключительно для того, чтобы расслабиться, но у Тони была целая система. Вначале он приходил в себя и отдыхал и лишь потом брался за дело. Сэм Зутти не будет против, если Винс ответит вместо Тони.

Винс быстро пересказал Фрэнку и Ирландцу телефонный разговор.

Ирландец улыбнулся:

- За Зутти к нам побегут другие, вот увидишь.

За несколько недель к нам переметнутся все.

Однако Фрэнк выглядел озабоченным.

- А не хотят ли они заманить нас в ловушку?

- Когда ди Морра в состоянии комы? - усомнился Винс, - Сейчас семьей руководит Мич, и я не думаю, что он подошлет к нам убийц после решения комиссии, но мы, конечно, примем все меры предосторожности. - Винс посмотрел на Ирландца: - Отправляйся в ресторан. Если заметишь что-то подозрительное, звони сюда. Мы вскоре тоже поедем туда, но прежде чем войти, позвоним по телефону-автомату, и позовем тебя.

Ирландец встал, помыл руки, выпил глоток вина и вышел,

Обед Винс и Фрэнк заканчивали вдвоем.

- Пошли в гараж, - сказал Винс.

- Время еще есть. Зачем спешить? - не согласился Фрэнк.

- Я хочу приехать пораньше.

Синий «бьюик» Винса выехал из гаража. Машину вел Фрэнк, рядом с ним сидел Винс. Шански устроился на заднем сиденье с автоматом на коленях.

Кроме того, у каждого был пистолет.

Сидя за столиком в углу ресторана, Ирландец ел мороженое. Обстановка казалась исключительно мирной. За соседними столиками никого не было, а единственный посетитель, шофер в темных очках, вошел совсем недавно, чтобы выпить кофе и съесть кусок яблочного пирога. Хозяин ресторана Бенни, высокий и толстый мужчина, почти полностью лысый, сидел за кассой. Зазвонил телефон, Бенни взял трубку и хмуро выслушал то, что ему сказали.

- Минуту. - Бенни опустил трубку и спросил: - Кто из вас Фагин Ирландец?

Шофер отрицательно мотнул головой, а Фагин встал из-за стола и подошел к телефону.

- Все чисто. Можете приезжать, - тихо сказал он и повесил трубку.

Шофер закончил свою скромную трапезу и обратился к Бенни:

- Где у вас туалет?

Бенни указал на дверцу и сказал:

- Соблюдайте, пожалуйста, чистоту.

- Вы говорите о чистоте в этой занюханной забегаловке? Забавно. - Он повернулся спиной к хозяину и направился в туалет.

Входная дверь открылась и все внимание Фатина сосредоточилось на человеке, который вошел. Это был Джо Луччи.

Фагин быстро опустил руку под стол, чтобы достать из кармана пистолет, но вышедший из туалета шофер всадил ему в спину пулю из кольта сорок пятого калибра. Широко раскинув руки, Ирландец шумно свалился на пол. К нему подошел Джо Луччи, приставил пистолет к переносице и нажал на спусковой крючок, чтобы довести дело до конца.

Бенни судорожно цеплялся руками за стойку, чтобы не упасть от страха.

Луччи навел на него пистолет.

- У тебя три секунды, чтобы запереться в туалете и чтобы мы больше не видели твою мерзкую рожу.

Через несколько минут на углу Марион-стрит показался голубой «бьюик». Улица была с односторонним движением, и Винс сказал:

- Чтобы не сомневаться, проедемся разок вокруг квартала.

Фрэнк проехал вперед по Марион-стрит. На ближайшем перекрестке он повернул налево. С заднего сиденья Шански с автоматом в руках озирался вокруг. Машина объехала весь квартал, но ничего подозрительного Винс не заметил.

- О'кей. Выходим.

Когда Фрэнк остановился напротив «Беннис динер», Винс обернулся к Шански.

- Ты выходишь первым и идешь в ресторан. Если все в порядке, ты с Ирландцем выходишь, и вы нас охраняете, пока Фрэнк и я сидим в ресторане.

Шански собирался ответить, когда Фрэнк воскликнул:

- Винс!

Винс повернулся и увидел летящий на них против движения грузовик, который встал перед «бьюиком», перегородив ему дорогу.

- Бежим! - вытаскивая пистолет, приказал Винс Фрэнку.

Фрэнк выжал сцепление и включил задний ход, но тут же в зеркале увидел, что позади них возник и остановился в нескольких метрах какой-то автомобиль, из которого на «бьюик» обрушился шквал огня. Шански успел вовремя пригнуть голову. Заднее стекло разлетелось на мелкие осколки, которые засыпали пассажиров «бьюика». В то время как Фрэнк лихорадочно включил вторую скорость, пуля оцарапала Винсу ухо.

Реакция Фрэнка была исключительно четкой - каждая секунда растянулась во времени, давая ему возможность обдумать свои действия. На другой стороне улицы рядом с рестораном стояли на металлических лотках ящики с фруктами, и Фрэнк резко повернул руль. «Бьюик» дернулся вперед, передние колеса ударились о поребрик и перевалили через него.

Из задней двери грузовика выскочил с пулеметом в руках какой-то человек и стал беспорядочно палить по «бьюику». Вновь полетели стекла, и что-то поранило лоб Фрэнка. Он сжал зубы и резко нажал на газ в то время, как Винс отстреливался через боковое окно.

Задние колеса «бьюика» взобрались на поребрик, и машина дернулась вперед, сметая лотки с овощами и фруктами, пока не проломила дверь магазина. Мотор заглох, и «бьюик» остановился.

Град пуль обрушился на машину со всех сторон - из подъехавшего сзади автомобиля, из грузовика и из дверей ресторана, откуда палили Луччи и мнимый шофер.

Шански распахнул дверцу «бьюика» и бросился на мостовую, стреляя по автомобилю. Голова одного из бандитов повисла в окошке, но в этот момент к Шански подбежал сзади человек в распахнутом плаще и пуленепробиваемом жилете и размозжил ему голову прикладом автомата.

Истекая кровью, Винс выскочил из «бьюика» и разрядил свой пистолет в человека с автоматом, который упал на мостовую с перебитыми ногами. Следующая пуля Винса разнесла ему череп, однако сам Винс вдруг вскрикнул от нестерпимой боли, выронил пистолет и упал на землю: Джо Луччи ранил его в правое плечо. Корчась от боли, Винс пытался левой рукой достать из кобуры другой пистолет.

Последним из «бьюика» выскочил Фрэнк. Спрятавшись за машиной, он навел свой кольт на Джо Луччи, но тот успел броситься на землю. Две пули Фрэнка попали в мнимого шофера, отбросили его назад, и он повалился, разбив спиной стеклянную дверь ресторана.

Отскочившая от «бьюика» пуля прошла в мизинце от живота Фрэнка, и он поспешил сменить укрытие. Согнувшись, Фрэнк перебежал к овощному лотку рядом с магазином, хозяин которого бежал от стрельбы через заднюю дверь, выходящую в переулок.

Фрэнк, стоя на коленях, внимательно оглядел улицу. Из автомобиля вышли двое и направились к нему. Фрэнк знал, что из ехавших в автомобиле четырех бандитов двое убиты, - одного прикончил Шански, другого Винс.

Из разбитого правого плеча Винса струилась кровь, но ему удалось вытащить пистолет левой рукой. Он попытался добежать до Фрэнка, однако шофер грузовика всадил ему в бедро две пули. Падая, Винс опрокинул ящик с яблоками, которые россыпью покатились по земле, и, неподвижный, замер на асфальте.

Стиснув зубы, Фрэнк выстрелил в Луччи, который нагнулся и также открыл огонь; пуля прошла сквозь рукав плаща Фрэнка. Считая дело проигранным, Фрэнк влетел в магазин, устремился к черному ходу и, выпрямившись, выбежал в переулок.

Мысли путались в голове у Винса, но он не хотел сдаваться. Он забился под лоток, и только ноги его торчали снаружи. Винс пополз к соседнему лотку, скрывшись из глаз своих врагов. Он оперся на левый локоть, подтянул правую ногу, уселся спиной к стене с пистолетом в левой руке и стал выжидать. Глаза у него слипались от крови, губы пересохли, в носу спеклась кровь, и он тяжело дышал ртом.

Среди лотков появились двое преследователей и принялись стрелять сквозь ящики и мешки с овощами. Не дожидаясь, пока они доберутся до него, Винс открыл огонь. С первого выстрела один из нападавших упал, но другой успел отпрыгнуть назад и скрыться.

Джо Луччи решил, что пора кончать; он перебежал между лотками и спрятался за бочкой. Винс выстрелил, но его пуля пролетела слишком далеко от Луччи; руке Винса дрожала, глаза застилал туман. В ответ Луччи выстрелил два раза. Первая пуля попала Винсу в шею, вторая пробила дыру во лбу.

Луччи вскочил, как тигр, но Винс неподвижно лежал у стены с опущенной на колени головой. Твердым шагом Луччи подошел к врагу и, прицелясь в лысую голову Винса, еще раз нажал на спусковой крючок.

Через пять минут после кровавой схватки молодой угонщик автомобилей по имени Шелдон Гринберг пригнал в гараж Райена новенький желтый «плимут». На улице Келси еще ничего не знали о случившемся, поэтому Смитти обрадовался подвернувшемуся дельцу.

- Прекрасно! - сказал Смитти, не замечая нервного состояния Гринберга. - Отличная машина. Для новичка это большая удача. Заведи машину и отгони ее на освещенную площадку. Надо посмотреть мотор.

- Сделай это, пожалуйста, сам. Я себя плохо чувствую. - Гринберг показал на живот. - Скажи, где здесь туалет.

Смитти рассмеялся:

- Войди в ту дверь и в глубине увидишь туалет.

Смитти все еще смеялся, когда парень скрылся за дверью, но ему наверняка было бы не до смеха, если бы он увидел, что Гринберг, не заходя в туалет, опрометью выскочил из гаража.

Смитти сел за руль, пригнал машину на площадку и вышел из «плимута». Встав перед машиной, Смитти открыл капот.

Взрыв семи шашек динамита был слышен далеко вокруг. Земля содрогнулась, в десятках окон вылетели стекла. Гараж со всем оборудованием взлетел на воздух, словно его никогда и не существовало. От Смитти остались лишь серебряный медальон и обуглившийся кусок ребра.

Вик Капуто вышел из магазина запчастей с набитым деньгами чемоданчиком в руках. Выл собран обильный урожай. Рядом с Капуто шел Диего Сабатини с пальцем на спусковом крючке спрятанного в кармане пистолета. Что-то кольнуло его, когда на углу квартала показалась машина. Диего дернул Капуто за рукав, но тот его не понял. Машина приближалась, и Диего вбежал в первую попавшуюся лавку. Капуто хотел последовать его примеру, но было поздно: на полдороге его подбросило вверх, руки взметнулись и выронили чемоданчик, который раскрылся. Тысячи подхваченных ветром банкнот закружились в воздухе и усыпали мостовую.

От удара об стену тело Капуто отлетело назад, и машина переехала ему руку и ногу. Сабатини выскочил из лавки и открыл огонь по удалявшейся машине. Пуля попала в багажник, но, прежде чем Сабатини успел выстрелить еще раз, машина скрылась за углом.

Ральф Негри потягивался в кровати, когда что-то окончательно разбудило его. Кто-то звонил в дверь. Ральф накануне крепко накачался в компании с девицей, которую он домогался уже несколько месяцев. Когда девка была ко всему готова, Ральф ничего не смог. Расстроенный, он вернулся домой, допил полбутылки виски и голым свалился в постель, не в силах надеть пижаму. Инстинктивным движением руки Ральф вытащил из-под матраца пистолет и встал с кровати, пытаясь привести в порядок мысли. Вновь настойчиво прозвенел звонок.

Негри дотащился до двери.

- Кто там?

- Пит Лацатти. Открой. Я звоню уже два часа, но никто не открывает. Нужно поговорить. Открывай!

Негри старался успокоиться. Когда шел открывать дверь, он подумал, что будет нехорошо, если его увидят в таком состоянии. Лацатти может поднять его на смех.

Негри вернулся в комнату, положил пистолет на ночной столик, взял в ванной халат, надел его и направился к двери. Он старел и не хотел, чтобы его видели голым.

Лацатти беспрестанно звонил.

- Ральф, какого черта ты не открываешь?

- Сейчас, не шуми! - Негри отодвинул задвижку, и тут же его отбросило дверью. Он свалился посреди комнаты.

Лацатти ввалился в квартиру с направленным на Ральфа пистолетом.

Негри взглянул на него.

- В чем…

Голос застрял у него где-то в горле, когда за спиной Лацатти он увидел двух головорезов, которые работали на Райли. Это были здоровенные костоломы, которые не останавливались ни перед чем, взимая просроченные долги. Один из них пинком закрыл дверь.

Ральф вскочил на ноги и бросился в другую комнату за оружием, но Лацатти ловко схватил его сзади и свалил ударом в затылок. Без лишних слов оба головореза уселись на Ральфа, легко связали ему руки за спиной и перевернули лицом вверх.

Негри целиком оказался во власти непрошеных гостей. Ему заткнули рот, и его стоны были еле слышны. Один из парней уселся ему на живот и крепко схватился за бедра, а другой устроился в ногах и раздвинул их так, что у Негри затрещали кости. Лацатти спрятал пистолет, нагнулся и откинул халат Негри. Вся троица сделала паузу, словно любуясь делом своих рук и готовясь к торжественному моменту.

Ну, ты, сукин сын, - прошептал Лацатти, - хитрец ты вонючий… ты хотел ударить Анджело ножом в спину…

Лацатти вытащил из кармана складной нож, нажал на кнопку, и в воздухе блеснуло остро заточенное лезвие. Глядя на Лацатти через плечо сидящего на нем парня, Негри понял, что его ожидает. Он стал бешено дергаться, но мог двигать только торсом: один из парней придавил его таз к полу, а другой крепко держал широко раздвинутые ноги. Негри пытался кричать, но из-под кляпа раздавался лишь приглушенный стон.

С перекошенным от бешеной злобы лицом Лацатти нагнулся, и Негри почувствовал, что к нему прикоснулись теплые потные пальцы. Дерганье… Прикосновение лезвия… Глаза Негри выкатились из орбит от боли и закрылись, тело безжизненно обмякло.

Парень встал с его живота и посмотрел на Ральфа.

- Без сознания. - Он нагнулся, вытащил кляп и широко раскрыл рот Негри. Лацатти взял отрезанные гениталии и с садистской улыбкой засунул их Ральфу в рот, а парень ударом в подбородок закрыл его.

Лацатти продолжал свою работу; он отодвинулся подальше, чтобы не запачкать кровью одежду, и перерезал Ральфу сонную артерию. Затем он воткнул нож в печень Негри и несколько раз повернул его. Полой халата Лацатти обтер нож, стирая отпечатки пальцев, бросил его на труп и пошел в ванную мыть руки.

Когда он вернулся, все трое самодовольно переглянулись и направились к выходу, но в этот момент возникла фигура Ди Морра, и они посторонились, чтобы пропустить шефа, который хотел убедиться, что предателю отомстили. К поверженному врагу можно относиться с уважением, но предатель должен умереть позорной смертью.

XVI

Тони Фарго лежал на двуспальной кровати в лучшем номере мотеля «Старлайт» и курил сигарету. В его ногах стояла на коленях девятнадцатилетняя пышногрудая блондинка и целовала ему пальцы.

Затягиваясь сигаретой, Тони безразлично смотрел на нее, и блондинка подумала, что не смогла его удовлетворить.

Она широко расставила ноги и, поигрывая плечами, откинулась назад.

Тони выпустил затяжку дыма.

- Спокойно, куколка. Мне хватит.

Она профессиональным взглядом посмотрела на него.

- А не покувыркаться ли нам еще?

Тони задумался:

- Нет, мы уже кувыркались.

- Позвать какую-нибудь подружку? Сандру? Она жгучая испанка с белоснежной кожей.

Тони отрицательно покачал головой.

- Как-нибудь в следующий раз.

Он находился здесь около двенадцати часов, чередуя развлечения со сном. Блондинка была третьей девицей, которая прошла за это время через его постель. Тони остался доволен обслуживанием. Ему удалось полностью снять напряжение и расслабиться, а сейчас в нем росло неудержимое желание вернуться к своему очагу и быть рядом с Винсом, Неллой и детьми. Оставалось только принять горячую ванну и ополоснуться холодной водой.

Затянувшись в последний раз, Тони загасил сигарету в пепельнице и вскочил с кровати.

- Мне нужно перекусить, - сказал он блондинке. - Яичницу с беконом и крепкий кофе.

- Я схожу.

Девушка встала, надела халат и пошла за едой, а Тони отправился в ванную.

Когда блондинка вернулась, дверь номера была открыта и посреди комнаты стоял со сжатыми кулаками разъяренный Фрэнк Регальбуто. Вся его рубашка была испачкана запекшейся кровью, и девушка испугалась.

- Вон! - сухо приказал ей Фрэнк.

Она выскочила в коридор, и Фрэнк захлопнул за ней дверь в тот момент, когда обвязанный полотенцем Тони выходил из ванной. Тони застыл как вкопанный.

- Фрэнк! Что случилось?

Фрэнк ответил не сразу. Он избегал взгляда Тони и, схватив со стола бутылку виски, отпил прямо из горла, затем завинтил пробку и бросился в кресло, не выпуская из рук бутылку.

С низко опущенной головой Фрэнк медленно рассказал Тони, что произошло.

Тони попятился назад, у него подогнулись колени, тело обмякло, и он сел на диван. Удар был страшным, и лицо Тони стало белее мела. Он не мог поверить, что Винса уже нет на свете.

Дверь резко распахнулась, и в комнату с изменившимся лицом вошел Орландо со своей женой. Казначей заговорил первым:

- Ди Морра вернулся! Он и не думал болеть. Нас провели! Ди Морра только что звонил и спрашивал, Тони, о тебе. Он тебя повсюду разыскивает. И Фрэнка тоже.

Тони сидел неподвижно и, казалось, ничего не слышал.

Фрэнк обратился к Орландо:

- Что ты ответил?

- Я сказал, что вас здесь нет, но пообещал уточнить и перезвонить ему.

Мария в бешенстве посмотрела на мужа.

- Кончится тем, что он их здесь найдет. Девочки все знают и могут выдать, и тогда Ди Морра прикончит их прямо здесь, в «Старлайте». Что тогда будет с нами?

Последние слова напугали Казначея.

- Я могу сказать, что они держали меня под дулом пистолета и мне пришлось соврать. Так и скажу. Как только вы отсюда исчезнете, я позвоню Ди Морра. Я не могу сейчас вам ничем помочь.

Мария насмешливо улыбнулась:

- Ты думаешь, он поверит? - и, обращаясь к Тони и Фрэнку, добавила: - Вам нужно поскорее убраться отсюда. Как можно быстрее!

- Нравится вам или нет, но мы все в одной лодке, - заметил Фрэнк.

Казначей быстро согласился:

- Конечно, но что я смогу сделать для вас, если Ди Морра узнает, что мы в одной лодке? Если он ничего не разнюхает, я по мере возможности вам помогу, с помощью комиссии, конечно.

Фрэнк поставил виски на стол и, стоя, обдумывал предложение.

- Правильно, но вначале мне нужно смазать раны на лице и поменять рубашку и плащ.

Казначей принял условия и, открывая дверь, сказал:

- У меня есть все, что тебе надо. Я сейчас пришлю.

Мария Орландо поразилась состоянию Тони. Он неподвижно сидел на кровати, безучастно глядя в стену.

- Тони! Тебе плохо? Снимай полотенце и одевайся. Вы Должны уехать из мотеля.

Тони покачал головой, словно автомат, и сказал, почти не разжимая губ:

- Мы уедем.

- Пошли, Мария, - позвал Орландо от двери.

Мария довернулась и вышла. За ней последовал Орландо.

Фрэнк обратился к другу:

- В чем дело? Приди в себя!

- Все хорошо. - Но слова Тони не соответствовали его виду.

- Одевайся, они правы: Ди Морра нас здесь найдет.

- Я хочу есть и не уеду, пока не съем яичницу с беконом и не выпью кофе.

- Я принесу, - сказал Фрэнк и закрыл за собой дверь.

Тони по-прежнему сидел на кровати в полном оцепенении, но мозг его не переставал работать.

Он встал, подошел к телефону и набрал номер. Трубку сняла какая-то плачущая женщина. Не Нелла.

- Кто говорит? - спросил Тони.

- Анна, сестра Неллы. Это Тони?

- Да. Нелла уже знает… о Винсе?

- Знает. Я прибежала сюда… - И она вновь разрыдалась.

- Прекрати! - приказал Тони, - Если ты будешь плакать, никому легче не станет. Где Нелла?

- Она приняла снотворное и спит.

Тони собирался разбудить Неллу и поговорить с ней, но подумал, что лучше это сделать позже.

- А дети?

- Они ничего не знают, то есть кое-что они слышали, но об отце ничего.

Тони весь сжался, чтобы не расплакаться.

- Скажи Нелле, что со мной все в порядке. Сейчас я не могу с ней говорить. Я прошу, чтобы вы не беспокоились, я сделаю все для нее и для детей.

Скажи ей… - Тони остановился, тщательно подбирая слова, - что я люблю моих племянников и ее и что я всегда буду с ними, когда все нормализуется.

- Я передам. Будь осторожен, сейчас тебе сюда приходить опасно.

- Когда что-нибудь придумаю, я приду, и Ди Морра мне будет неопасен.

Тони повесил трубку. Он не мог представить себе Неллу и детей без Винса. Нужен четкий план. Он вспомнил о Ральфе Негри.

Подошедший к телефону человек стал расспрашивать:

- Кто говорит?

- А кто говорит со мной?

- А… это друг Ральфа.

- Я хочу с ним переговорить.

- Он в ванной. Говорите, я ему передам.

- Не надо. - Тони прервал разговор.

Из разговора Тони понял, что с Негри что-то случилось. Наверняка он в руках Ди Морра.

Тони позвонил на улицу Келси.

Оджи Конь сразу узнал Тони по голосу.

- Какая радость слышать тебя! Ты уже в курсе?

- Да. Что еще нового?

- Все разрушено. - И Оджи рассказал о Смитти и Капуто. - Я не понимаю, ведь Ди Морра в больнице…

- Все это ложь. Они нас крепко надули и застали врасплох. Первую битву мы проиграли.

- Тони, это было ужасно. За два часа мы потеряли Винса и еще четырех наших.

- Ты боишься?

- По правде говоря, да. Если дела пойдут так и дальше, они уничтожат всех нас дня за два.

- Нет, если мы будем держаться вместе, - успокоил его Тони. - Если хочешь свалить, так прямо и говори.

Оджи ответил, не раздумывая:

- Ты меня знаешь, я буду с тобой до конца.

- Это я и хотел от тебя услышать. Тот, кто меня бросит, умрет, я найду его везде, где бы он ни скрывался.

- Мы все тебе верны.

Тони сам считал, что это правда; но лучше было перестраховаться на случай, если кто-то захочет изменить после первого поражения.

- Оджи, ты помнишь, где мы два года назад скрывались от федеральной полиции?

- Кажется, в…

- Молчи! - обрезал Тони, - Телефон могут прослушивать. Поговори с ребятами, я должен немедленно с ними встретиться. Они ничего не должны предпринимать до разговора со мной. Проследи, чтобы у нас было как можно больше оружия.

- Для чего? Ты хочешь очистить весь город?

Вечером у Хола Джонсона зазвонил телефон, Джонсон занимал последний этаж лучшей гостиницы в районе. Почти в каждой комнате был телефон, а кабинет Джонсона располагался в двух огромных смежных комнатах с двумя телефонами. Оба телефона зазвонили одновременно. Джонсон подошел к ближайшему, а его племянник снял трубку другого.

По мере того как Джонсон слушал, в его глазах росло бешенство. Его самый посещаемый игорный зал был ограблен двумя вооруженными бандитами, которые убили администратора и унесли двадцать тысяч долларов в чеках и пятнадцать тысяч наличными.

Джонсон с яростью стукнул по телефону и открыл рот, чтобы заорать, но в этот момент его подозвал племянник.

- Хотят говорить с тобой. Это Тони Фарго. Ты будешь разговаривать?

Хол задумался. Сейчас нужно успокоиться, эмоциям можно отдаться потом. Джонсон откашлялся и, чтобы не выдать свою растерянность, наигранно твердым голосом сказал:

- Привет, Тони. Как дела?

- Лучше. Но для тебя хуже, В конце концов, пятнадцать тысяч долларов…

- Сукин сын! Ты за это дорого заплатишь!

- Если ты меня найдешь... А пока ты меня ищешь, знаешь, сколько твоих людей исчезнут? Мой тебе совет: перестань играть на Ди Морра и будь нейтральным.

Джонсон испугался, но ничем себя не выдал.

- Я всегда был нейтральным и понятия не имею, о чем ты говоришь.

- О Сэме Зутти.

Джонсон похолодел.

- Зутти?

- Он самый. Это он заманил моего брата в ловушку. У нас с ним несколько часов назад состоялся частный разговор.

Джонсон немного помолчал.

- Тони, верни мне пятнадцать тысяч.

- Нет. Это будет частью компенсации за нашу уничтоженную компанию. Об остальном твоем долге я забуду, если ты отойдешь от Ди Морра, Если ты не согласишься… Знаешь, Джонсон, у тебя неплохо идут дела, а ты суешься не в свое дело. Зутти мне сказал, что…

- Он врет! - перебил Джонсон - Мне нет никакого дела до вашей вражды.

- Отлично. Но если ты поведешь себя иначе, то потеряешь не только деньги и бизнес. Я тебе покажу это на наглядном примере. Спустись и загляни в грузовик, который стоит рядом с гостиницей, а потом… осторожно!

Грузовик стоял рядом с дорожным знаком, и полицейский уже прикрепил к лобовому стеклу квитанцию на штраф. Джонсон открыл заднюю дверь и увидел на полу огромный сверток, прикрытый резиновым ковриком. Джонсон поднялся, отбросил коврик и почувствовал приступ тошноты. В этом свертке был торс человека со сложенными на нем частями рук и ног. Хол выпрыгнул и обо что-то споткнулся. У его ног катилась человеческая голова, пока не ударилась о поребрик. Так состоялась последняя встреча Джонсона с Сэмом Зутти.

Джо Грин сидел в своем кабинете на последнем этаже магазина одежды и считал деньги под пристальным взглядом Дейва Левиса. Восемьсот долларов и еще пятьсот за охрану, которую ему еженедельно предоставлял Вад Райли. Триста долларов сборы и проценты.

Дейв Левис был самым неприятным сборщиком дани, и его посылали к тем, кто затягивал оплату или задавал лишние вопросы.

- Мне пришлось занять деньги у шурина. Спрос на одежду упал, - жаловался Грин.

Левис пересчитывал деньги.

- Хорошо, что ты сказал об этом. Я предупрежу, чтобы банк не давал тебе кредит.

- А как я тогда выпутаюсь? Если я обанкрочусь, вы лишитесь клиента, - возразил Грин. - Спроси у Райли, не может ли он дать мне отсрочку. К концу года дела поправятся, и я с ним расплачусь.

- Я не собираюсь беспокоить его твоими проблемами.

- Я понимаю, но ты просто спроси…

- Хорошо. Я переговорю с ним и дам ответ на следующей неделе.

Дейв знал, какой ответ даст Райли: нужно дать Грину хороший урок, чтобы не плакался.

Дейв вышел, закрыл за собой дверь и пошел по опустевшему помещению. Все продавцы ушли до его прихода. В темном углу была видна открытая дверь лифта. Дейв вошел и повернулся, чтобы нажать на кнопку, но в этот момент вышедший из темноты лифта Хорхе Гарсия обхватил Дейва рукой за шею, заткнул ему рот правой рукой, а левой приставил нож к ребрам. У Дейва задрожали колени. Резким движением Гарсия всадил нож под ребра Дейва на уровне живота. Сборщик дани согнулся пополам и вывалился из лифта. Гарсия нагнулся и нанес ему удар прямо в сердце. Затем он вытер нож о плащ убитого, спрятал его в карман и принялся обыскивать Дейва. Из кармана брюк он вытащил восемьсот долларов Джо Грина, в другом кармане нашел еще четыреста и двести пятьдесят долларов обнаружил в кошельке. Забрав деньги, он тихо подошел к двери кабинета и открыл ее. Грин задумчиво сидел за столом и смотрел в книгу приходов и расходов.

- Позвони Райли, - приказал Гарсия. - Скажи, что я оставил для него подарок в твоем лифте. В память о Винсе Фарго.

Гарсия повернулся и направился к лестнице.

Джонни Треска пришел в себя и медленно приоткрыл глаза. Последнее, что он помнил, был удар в голову. Руки и ноги у него были связаны и лежал он на чем-то мягком и холодном. Джонни напряг память и вспомнил о телефонном разговоре с Мичем, который посоветовал ему немедленно прибыть в ставку, потому что семья Фарго охотится за одиночными людьми из клана Ди Морра. Не теряя времени, Треска спустился в гараж, открыл дверцу машины и, когда стал садиться…

Кто-то дал ему пощечину.

- Просыпайся, Джонни.

Треска открыл глаза. Он лежал на поляне в лесу. Сквозь кроны деревьев он видел небо. С одной стороны рядом с Треска стоял Тони Фарго, с другой - Фрэнк Регальбуто. Свет лежащего на земле фонарика слабо освещал их лица.

- Что происходит? - хрипло спросил Треска.

- Неприятности у тебя, дорогой, - ответил Тони.

- Ты заманил нас в ловушку, - добавил Фрэнк, - и из-за тебя погибли Винс, Шански и Ирландец.

- Ложь! - отозвался Треска, пытаясь освободиться от веревок. - Вы ошибаетесь.

Фрэнк отвесил ему сильнейшую оплеуху.

- Я был рядом с Винсом, когда ты позвонил и предложил сделку.

- Ты знаешь, о какой сделке идет речь? - спросил Тони.

- Я ничего не знаю. Я хотел вам помочь, Если Ди Морра узнает - я погиб. Вы забыли, что я с вами?

- Да, сейчас ты с нами.

Треска почувствовал в этих словах угрозу.

- Послушайте, я могу быть вам полезен. Ди Морра думает, что я с ним. Я знаю, где его люди, какие приказы он отдает. Вам одним с ним не справиться, а вместе мы сможем его победить.

- Мы тебе не верим, - оборвал его Фрэнк. - Для нас ты предатель.

Тони поднял с земли бутылку и осторожно вытащил пробку. Он плеснул несколько капель на грудь Треска, и тот застонал от боли - в бутылке была серная кислота. Еще несколько капель Тони вылил на лицо Треска, которое сразу покрылось глубокими язвами.

- Нет, не убивайте меня! Я сделаю все, что вы захотите!

Постепенно его крики смолкли, он потерял сознание.

Тони осторожно поставил бутылку на землю и, вытащив из кармана флакон нашатырного, спирта, открыл его и поднес к носу Треска, который вздрогнул и открыл глаза. Треска шевелил губами, тщетно пытаясь что-то сказать, Фрэнк вставил ему в рот воронку, и Тони влил в него остаток серной кислоты.

Это случилось в начале ночи, а до утра сгорели три магазина и два принадлежащих Ди Морра ресторана. В воздух взлетел тяжелый грузовик Ди Морра, при выходе из бара были расстреляны двое верных ему людей, а третий был найден задушенным стальной проволокой.

XVII

В семь утра Анджело Ди Морра вошел в ванную, принял таблетку от давления и, сидя на краю ванной, стал ждать, когда успокоится сердце. В желудке у него все горело: врач советовал ему есть часто и помалу, но Ди Морра мог только пить кофе.

Ди Морра встал и посмотрел на себя в зеркало аптечки. Под глазами образовались темные круги, и это напугало Ди Морра, однако из ванной он вышел с уверенным видом.

В гостиной Джо Луччи разговаривал по телефону. Он прикрыл трубку ладонью и обратился к Ди Морра:

- Это Раби. Она вся в слезах.

- Меня нет дома, - ответил Ди Морра.

У него не было ни малейшего желания разговаривать с девушкой, которая, по правде говоря, никогда его всерьез не интересовала и которая стала причиной разгоревшейся войны. А может, причина не в ней. Ди Морра знал, что рано или поздно молодые волки под каким-нибудь предлогом восстанут против него и попытаются захватить власть.

Лучше, если все это закончится поскорей.

В комнате Ди Морра ждали Мич, Райли и Лацатти. Кроме того, был еще один гость - Орландо. Мич только что повесил трубку.

- Джонни нашли в мусорном ящике на Самнер-стрит. Его облили кислотой и залили ее в рот.

Ди Морра сел. Если он и понял, что сказал Мич, то ничем этого не показал.

- Меня интересуют две вещи или, если хотите, одна, но связанная с двумя именами: Тони Фарго и Фрэнк Регальбуто. Они где-то в городе, и мне они нужны мертвыми.

- Вчера я наметил план. Сейчас наши люди заняты сбором информации. Я знаю, что мы должны их найти как можно быстрее.

Они оба прекрасно знакомы с нашей организацией, и их тактика партизанщины может нанести нам огромный ущерб. - Пит Лацатти от непривычки говорить столь долго тяжело дышал.

Ди Морра спросил у брата:

- Телефоны?

- Мы прослушиваем разговоры с домами Регальбуто, Фарго и всех их родственников и друзей.

Казначей с живостью подхватил:

- Я тоже помогаю, как могу. Мои люди идут по их следам.

Ди Морра взглянул на него:

- Если ты их найдешь, то окажешь мне добрую услугу и восстановишь утраченное доверие к себе.

Орландо поспешно объяснил:

- Я уже говорил, что, когда вы звонили, они держали меня под дулом пистолета…

- Да, ты сказал, - с сарказмом прервал его Ди Морра, - но мнение о тебе изменится только тогда, когда ты мне их найдешь.

Казначей открыл рот, чтобы возразить, но подумал и согласился.

- Пусть будет так. Я сделаю все, чтобы их найти.

Ди Морра пристально смотрел на Казначея, пока не заговорил Райли:

- Шеф, у меня есть идея. Пока они прячутся, мы можем уничтожить их мастерские.

Ди Морра уже думал об этом, но отклонил эту мысль, однако для приличия сделал вид, что обдумывает предложение.

- Нет, Райли. Наши люди сейчас заняты охраной наших домов и нас самих. Если мы что-то у них уничтожим, у них есть возможность ответить нам сильнее. Нам нужно сосредоточить усилия для того, чтобы избежать большего ущерба. Мы должны вывести их из игры.

Луччи также высказал предложение:

- Будет полезно, если мы пообещаем награду за их поимку. Надо сообщить об этом всем, кто не входит в нашу организацию. Деньги будут хорошим стимулом.

Ди Морра слабо улыбнулся:

- Ты прочел мои мысли?

Луччи покраснел:

- Я с вами столько времени…

Ди Морра объявил о награде:

- Пять тысяч долларов тому, кто поймает Тони Фарго и столько же за Фрэнка. Тысячу долларов каждому, кто окажет помощь в поимке. Десять тысяч долларов за уничтожение каждого из них и две тысячи тому, кто поможет в этом.

Пит Лацатти откашлялся.

- Вам не кажется, что это очень много?

Ди Морра возразил:

- Это лучший способ привлечь к их поимке как можно больше ребят.

С ним согласился Орландо:

- Великолепная идея. Ваших врагов уничтожат.

- Если только они не сбегут, - напомнил Мич.

- Я их достану везде, - твердо сказал Ди Морра. - Тебе я поручу искать их в других штатах, а сам займусь ими в нашем штате.

- Не стоит стягивать кольцо слишком туго, чтобы не отпугнуть тех, кто захочет перейти к нам, - сказалРайли.

- Если кто захочет перейти к нам, мы встретим его хорошо, - ответил Ди Морра, - и примем, как блудного сына. Кроме Фрэнка. Ему прощения нет. - После некоторого молчания Ди Морра, откинувшись на стуле, произнес с сицилийским акцентом слова, которыми главари мафии осуждают своих врагов: - Уберите эти камни с моей дороги.

Два дня прошли без перемен. Мич неутомимо бегал по «Мажестик», координируя поиски. В здание входили и выходили люди. Повсюду звонили телефоны и передавались приказы, но результатов не было.

Многих интересовала обещанная награда, но никто не был связан с беглецами. Среди преследователей была и полиция, - очень дорогим был приз, и Тони и Фрэнк попали в разряд врагов закона. Все совершаемые в городе преступления приписывались им, но они странным образом исчезли, словно сквозь землю провалились.

На третий день пополудни Фрэнк Регальбуто, стоя на заброшенном шоссе в семидесяти милях от города, ждал машину. Когда она появилась вдали, Фрэнк не шевельнулся, хотя закончилось сорокаминутное ожидание.

Машина остановилась, и из нее выскочили двое толстых низкорослых мужчин среднего возраста. Один из них был Доминик Руссо, двоюродный брат матери Фрэнка, другой - Джо Салтис, дядя Неллы Фарго. Руссо распоряжался борделем на территории Бруно, а Салтис работал раньше с Ди Морра, пока его не вывел из строя артрит. После выздоровления он решил действовать самостоятельно, занимаясь различными неопасными делами.

Пожав друг другу руки, все трое сели на траву и начали разговор, кого-то поджидая. Через пять минут из зарослей кустарника с винтовкой в руках вышел Тони и присоединился к ним.

Разговор продолжался почти час, и в конце все пришли к согласию. На прощание они обнялись.

- Мы будем готовы, как только вы сообщите, - пообещал Руссо.

Салтис добавил:

- У меня предчувствие, что другие присоединятся к нам. Очень многие недовольны Ди Морра. Ему всегда достается больше, чем полагается.

- Посмотрим. Самое главное - найти тех двух человек, которые нам нужны, - напомнил Тони.

- План канализационной сети не проблема. В отделе коммунального хозяйства у меня работает родственник, которому я оказал множество услуг, так что сейчас он мне вернет долг, - сообщил Салтис.

- Взрывник тоже не проблема, - сказал Руссо. - Я найду надежного человека. Если заупрямится, то приставим пистолет к затылку, и он согласится. Это единовременная работенка, и в будущем у нас с ним проблем не возникнет.

Салтис и Руссо сели в машину и поехали обратно в город. Тони и Фрэнк подождали, пока машина исчезнет вдали, сели в свой автомобиль и поехали в противоположную сторону.

Было уже темно, когда они остановились у придорожного ресторана. Однако из машины они не вышли, нервно ожидая кого-то и сжимая в руках оружие. Наконец из-за кустов показался Джордж Поляк. Он подошел к машине и сел на заднее сиденье.

- Он приехал один пятнадцать минут назад. Тони спрятал оружие и посмотрел на часы.

- До назначенного времени еще пять минут.

Точно в назначенный час Казначей вышел из ресторана.

Он с опаской огляделся вокруг, подбежал к автомобилю и сел рядом с Джорджем.

С раскрасневшегося лица Казначея стекал пот.

- Мне не следовало приезжать. Если Анджело узнает…

Тони не дал ему договорить:

- Нам нужны обещанные тобой деньги. Прямо сейчас!

И Фрэнк объяснил:

- Я позвонил в Геную. У папиного друга готов груз, но он хочет получить деньги в момент продажи. Я сейчас не могу снять со своего счета. Там постоянно дежурит человек Ди Морра.

Казначей задрожал, услышав имя Ди Морра.

- Может, ты попросишь своего друга подождать, когда все утрясется…

- Не можем, - прервал его Тони. - Нам нужны деньги на оружие и на людей. Когда груз поступит к нам, мы сразу разбогатеем, и у тебя будут такие деньги, о которых ты никогда не мечтал.

Орландо колебался.

- Я не знаю…

- Ты обещал, - с угрозой в голосе напомнил Фрэнк.

Казначей отвел взгляд. Он оказался между двух огней и мог теперь надеяться скорее на удачу, чем на изворотливость.

- Хорошо, - тихо сказал он.

- Завтра утром! - потребовал Фрэнк.

- Хорошо, - по-прежнему тихо ответил Орландо.

Руссо и Салтис проголодались и, возвращаясь, остановились у ресторана. Когда они вошли, Руссо встал как вкопанный, взяв друга за руку.

- Это не Билли Рик?

Салтис согласно кивнул головой. Да, это был Билли Рик, один из новичков в команде Ди Морра. Хорошая дичь!

Друзья вернулись в машину. Возникло осложнение, и его следовало устранить.

- Что ты думаешь? - спросил Руссо.

Салтис задумался:

- Не знаю.

Он вновь вышел из машины и заглянул в дверь.

- Он сидит один за первым столом. Будет нетрудно.

Руссо улыбнулся:

- Конечно!

Он вытащил из-под сиденья пистолет, а Салтис достал свой кольт тридцать второго калибра с глушителем.

Билли Рик курил и спокойно ждал свой заказ. Салтис и Руссо вошли в ресторан и в два прыжка оказались у стола Рика, сжимая в руках оружие. Прозвучали два выстрела, и Билли Рик упал, повалив стол. Какая-то женщина закричала, но никто не шевельнулся, пока Руссо и Салтис не уехали.

Свидетельские показания ничего не дали. Убийцы были слишком старыми и не могли принадлежать к клану Тони Фарго.

Еще несколько дней прошло без перемен. Приказ Ди Морра: «Найти их!» оставался в силе. Клан Фарго вел войну нервов, и тактика Ди Морра не приносила плодов. Все говорило о том, что он сильно постарел.

Фрэнк Регальбуто под другим именем приехал в международный аэропорт и сел на вылетавший в Италию самолет.

На следующий день мелкий воришка Сидней Франклин обнаружил Диего Сабатини и Жида.

Франклину давно не везло. Он в пух и прах проигрался на скачках и стал бояться работать в одиночку, А так как Франклин был мало известен и никто не хотел работать с ним, ему пришлось подрядиться в ресторанчик своей сестры, где за мытье посуды ему давали еду и предоставили каморку.

День был ужасный. Франклин такую жизнь больше не выдерживал. Из кухни он увидел, как сестра повесила на дверях табличку «Закрыто». Он вспомнил, что десять минут назад подали два последних ужина, и подумал, что, когда посуду вернут, он забросит ее в мойку до следующего дня.

Франклин прошел за стойку, чтобы взглянуть на двух запоздалых посетителей и поспешно отступил назад. Сердце его учащенно забилось. Он узнал этих людей. За информацию о каждом из них была обещана тысяча долларов. Две тысячи долларов спасут его от этой мерзкой жизни.

Его первым желанием было бежать к телефону и позвонить Райли, чтобы сказать, что Сабатини и Жид сидят в ресторане, но, поразмыслив, он понял, что можно заработать больше. Если он за ними последить то сможет обнаружить, где скрывается вся банда. И тогда он разбогатеет. Только за Тони и Фрэнка ему заплатят десять тысяч долларов.

Франклин прошел в комнату сестры и затаился у приоткрытого окна. На стоянке перед рестораном была только одна машина. Через пятнадцать томительно долгих минут посетители вышли из ресторана, сели в машину и поехали на юг.

Франклин выскочил, сел в свой старенький автомобиль, стоявший рядом с машиной сестры за рестораном, и помчался в погоню.

Догнав их через два километра, Франклин сбросил скорость и поехал за машиной на некотором расстоянии. Вскоре Сабатини и Жид свернули на боковое шоссе, и Франклин продолжал преследование, выключив фары и ориентируясь по задним огням идущей впереди машины. Неожиданно та повернула налево, и Франклин метров двадцать проехал за ней по наезженной колее в лес.

Впереди Франклин разглядел свет. Он лег на землю и пополз вперед. Вскоре он подполз к поляне, посреди которой стоял домик.

Дверь дома оказалась прямо напротив Франклина. В тишине ночи он различал голоса и, несмотря на возбуждение, прикинул, сколько людей в доме. Десять тысяч долларов, еще две тысячи, еще четыре или пять… Шестнадцать или семнадцать тысяч!

Дверь открылась, и на пороге показался человек, который направился к одному из трех стоявших рядом автомобилей. Он нагнулся, через открытое окошко вытащил пачку сигарет и прикурил. При свете спички Франклину показалось, что этим человеком был Тони Фарго. У Франклина застучали зубы, и он придержал подбородок, чтобы не выдать себя.

Человек подошел к двери, вытащил из дома стул и сел покурить на свежем воздухе в узкой полоске идущего из дома света. Франклин ребром ладони вытер со лба пот, который застилал ему глаза, и хорошенько присмотрелся.

Действительно, это был Тони Фарго. Франклин решил, что пора смываться. Ползком он добрался до колеи, не смея подняться и постоянно прислушиваясь.

В машине он отряхнулся, вытер платком грязь с лица и немного успокоился. Все тело чесалось, а к одежде прилипли листья, грязь и раздавленные муравьи. Франклин завел машину, дал задний ход, выехал на шоссе и помчался обратно.

XVIII

Три машины приехали ночью. В них сидели пятнадцать человек. Пит Лацатти сидел за рулем первой машины, а Джо Луччи за рулем второй. Все были вооружены пистолетами и ручными пулеметами. Машины встали там, где до этого оставлял свою машину Франклин.

Луччи продвигался вперед по одной стороне дорожки, а Лацатти по другой. Оба шли по растущей по обочине траве, чтобы не ступать на песок. За ними на равном расстоянии друг от друга следовали остальные члены группы. Две зловещие цепочки выдвигались к поляне, на исходные позиции.

Когда в темноте исчез силуэт последнего человека, из раздвинувшихся кустов вышел Тони и пошел по дорожке. Из темноты появились верные ему люди и окружили его. У всех были ручные пулеметы - идеальное оружие для ночного боя. Только Тони и Сабатини были вооружены винтовками.

Тони указал каждому его место в зарослях кустов и за стволами деревьев. Все сосредоточились по правую сторону дорожки, чтобы в темноте не перестрелять друг друга. Как самые опытные, Сабатини и Гарсия выбрали позиции, которые позволили бы им командовать в случае гибели Тони.

На дорожке остались только четыре человека: Тони, Салтис, Руссо и старик с лицом ребенка по прозвищу Шорти, которого привел Салтис. Это был пенсионер, посвятивший всю свою жизнь изготовлению взрывных устройств по заказам мафии и сам взорвавший немалое количество сейфов. Сейчас он вновь взялся за прежнюю работу из любви к жизни и деньгам.

Получив последние указания Тони, Салтис, Руссо и Шорти повернули к шоссе. Руссо шел впереди с пулеметом в руках, Шорти с чемоданчиком следовал за ним; замыкал шествие Салтис, прикрывая их и напоминая Шорти, что за его спиной пулемет.

Тони спрятался за кустами, оказавшись в центре полукруга, - справа от него стояли Хорхе Гарсия, Джордж Поляк и Оджи Конь, а слева - Сабатини, Жид и Гарольд Эрли.

Первыми до освещенной луной поляны добрались Луччи и Лацатти.

Все тихо. Темный и, судя по всему, необитаемый дом, никаких машин, о которых рассказывал Франклин. Луччи жестом приказал окружить дом и, пока приказ выполнялся, отступил в лес.

Прошло пятнадцать минут. В окошко кинули камешек. Никакого ответа. Они прождали еще пятнадцать минут.

Луччи вернулся на поляну, а Лацатти стал обходить дом сзади. Они были убеждены, что в доме никого нет, но Ди Морра нужна была абсолютно точная информация.

Разбежавшись, Луччи вышиб шаткую дверь, упал посреди комнаты, откатился к стене и вскочил на ноги с пистолетом в руке. Он обвел взглядом помещение. Пусто. Через дверь и окна ввалились и другие, все перевертывая и обыскивая каждый угол. Луччи обменялся с Лацатти разочарованным взглядом, и оба вышли на поляну, пока их люди бесполезно перерывали весь дом.

- Я этого ждал сразу после предупреждения этого болвана, - пожаловался Лацатти.

Луччи печально заметил:

 Это Мич решил, что мы должны приехать сюда ночью.

- Он не прав, ублюдки успели смыться.

- Я считаю… - Луччи посчитал, что продолжать не следует.

Вся группа вновь собралась на поляне: сражаться было не с кем, оставалось только вернуться проторенной дорожкой, но, скорее в силу привычки, чем из боязни нападения, они сохраняли между собой расстояние.

Тони Фарго взял винтовку и приготовился. Он услышал приглушенные шаги. С того самого момента, как Сабатини и Жид рассказали ему, что кто-то ехал за ними от самого ресторана, он был уверен, что Ди Морра нанесет удар ночью. Знакомая тактика. Приближался долгожданный момент расплаты.

В темноте Тони увидел первую приближающуюся фигуру и пожалел, что не может узнать этого человека. Он хотел, чтобы это был Луччи, тот человек, который его особенно интересовал, но уверенности быть не могло, а рисковать из-за личных счетов было нельзя.

Люди Ди Морра шли по дорожке растянувшейся метров на сорок цепочкой. Конечно, было бы лучше, если бы они шли более компактно. Тони приказал, чтобы все стреляли только после его выстрела. Он прицелился в самую крупную фигуру, напоминавшую Джо Луччи, и выстрелил. Прежде чем стихло эхо выстрела, семья Ди Морра кинулась на землю. Пулеметные очереди прочесывали дорогу во всех направлениях, и пули терялись где-то в лесу.

Началась беспорядочная перестрелка, и никто не знал, в кого стреляет. Важно было просто стрелять и укрываться от пуль, перебегая с места на место. Словно по договоренности, стрельба вдруг стихла, но тишина угнетала еще больше, чем перестрелка: каждый чувствовал, что рядом враг, готовый пристрелить его в любую секунду.

Тони надеялся уничтожить всю группу, но на всякий случай подготовился к тому, что не сможет этого сделать, если враг найдет систему обороны, которая сорвет его замысел. Он не собирался играть в детские игры, врага нужно было уничтожить. Затяжная война не нужна тому, у кого мало людей и средств, чтобы заменить павших.

Своим людям Тони приказал, чтобы они сохраняли хладнокровие, и если ситуация сложится, например, так, как представлялось сейчас, то лучшей тактикой будет отступление. Совсем недалеко в лесу стояли три машины, на которых можно было уехать, и Салтис, Руссо и Хорти должны были уже ждать там. Ударить и отбежать - вот тактика борьбы с Ди Морра.

Луччи лежал ничком в яме и чувствовал себя в безопасности. Его люди также должны были окопаться, и в этой ситуации представлялось бессмысленным переходить в атаку. Во-первых, не стоило себя выдавать, а во-вторых, в темноте можно было пристрелить своего товарища, поэтому все ждали, у кого не хватит нервов и кто первым начнет перестрелку.

Прошло пятнадцать минут, и Луччи сделал вывод, что Тони столкнулся с той же проблемой. Надо попытаться прийти к какому-то соглашению. Луччи припал к земле так, что его мог бы поразить только взобравшийся на дерево стрелок, набрал воздуха в легкие и приготовился к переговорам.

Тишину леса взорвал шум моторов, и, освещая дорожку, неподалеку от поля битвы промчались три машины.

- Ублюдки! - закричал из своего укрытия Лацатти. - Постреляли и сбежали!

- Я предупреждал шефа, что в лесу именно так все и может закончиться, - пожаловался Луччи. - Сейчас их не догнать.

Люди Ди Морра зажгли фонарики и собрались вместе. В перестрелке они потеряли четырех человек. Выпотрошив карманы убитых, бандиты отнесли их на дорожку и оставили там. Завтра во всех газетах появятся фотографии четырех трупов.

К машинам возвращались молча, только Лацатти что-то мычал и махал руками. Он сел за руль первой машины. Приехать впятером и уезжать втроем! Один из бандитов сел рядом с Лацатти, другой остановился у задней дверцы и прикурил сигарету. Лацатти нетерпеливо включил стартер.

Страшный взрыв прогремел в лесу, повалив на землю стоявших рядом с машиной людей. Другие бросились на землю сами, чтобы укрыться от летящего стекла и кусков металла.

Луччи оторвал лицо от земли и встал. От передней части автомобиля осталась глубокая воронка, а под оторванной дверцей лежало и горело, как факел, тело Лацатти. В воздухе носился запах горелого мяса.

- Бежим отсюда! - приказал Луччи.

Никто не думал садиться в машину, все понимали, что нужно дойти до шоссе и ловить попутку.

Пожилой человек, который был другом Паоло Регальбуто, вез в «мерседесе» по улицам Генуи сына своего друга. Звали этого спокойного итальянца Манзини. Жизнь его щадила, и сейчас он рассказывал Фрэнку забавные истории из своего прошлого, хотя понимал, что Фрэнк хочет говорить о вещах более серьезных. Наконец Манзини сообщил:

- Автомобиль туристов уже стоит в гараже борделя. Осталось загрузить в колеса героин.

- Сначала я хочу проверить и взвесить товар.

- Нет проблем. Машину будут грузить на судно завтра, незадолго до его отхода.

«Мерседес» въехал в портовую зону. Манзини посмотрел на часы.

- Не пообедать ли нам в каком-нибудь ресторанчике?

- Нет. Сначала закончим дело, а потом пообедаем.

 Ты весь в папу, - сказал Манзини. - Делу - время, потехе час.

Манзини остановился напротив борделя, и они вышли из машины. Манзини, не обращая внимания на звонок, постучал условным сигналом в деревянную дверь: три удара - пауза - один удар - пауза - два удара. Кто-то открыл задвижку, и дверь отворилась. Манзини вошел первым, за ним следовал Фрэнк. Дверь закрылась. В темноте они ничего не видели. Манзини вынул из кармана фонарик и зажег его. Луч света упал на стоящего с пистолетом в руке человека.

Фрэнк потянулся к своему карману, но в этот момент свет зажегся, и рядом с Фрэнком оказались еще два вооруженных незнакомца.

Фрэнк повернулся к Манзини.

- Мерзкий ублюдок!

- Нет, не говори так, - стал оправдываться Манзини. - Я люблю тебя так же, как и твоего отца. Я ничего не мог поделать и невиновен в том, что случилось. Они узнали, что ты должен приехать, и появились здесь. Я не могу им помешать и не могу помочь тебе. У каждого свои обязательства и своя судьба.

- Что ты можешь сказать о своих обязательствах перед моим отцом? - взорвался Фрэнк.

- Если бы он был жив, я выполнил бы их. Я обязан живым. Например, Анджело Ди Морра, и я не могу поступить иначе.

Манзини открыл стоящую на столе бутылку вина, налил в два стакана, один из них взял сам, а другой протянул Фрэнку, взглядом умоляя его не отказываться.

- Нет, - сказал Фрэнк, стараясь не смотреть на окружавших его людей.

- Пожалуйста, - настаивал Манзини. - Выпьем вместе. Мне нужно, чтобы ты согласился.

Фрэнк взял стакан, поражаясь удовлетворению, которое он прочел во взгляде Манзини,

- Хорошо, выльем вместе. - Он стал медленно пить.

Выстрелы прозвучали одновременно.

XIX

- Один уже мертв, - сказал Джо Луччи. - Остался другой.

- Лучше бы Фрэнка прикончил Анджело, - заметил Мич. - Отбросы гниют и дурно пахнут.

- Ничего, им недолго осталось вонять, - пообещал Луччи.

- Хорошо, если так и случится, он не должен нам больше мешать.

Луччи ограничился кивком головы.

Мич обошел рабочий стол и подошел к окну. В этот яркий солнечный день город лежал как на ладони. Где-то там скрывался Тони, и Мич злился на себя из-за безуспешных попыток обнаружить его. Он страшно переживал, что кто-то может безнаказанно бросить вызов его брату.

Мич напрочь забыл, что на карту поставлена и его собственная жизнь, и чувствовал себя в полной безопасности за стенами «Мажестика». Круглосуточная охрана стояла даже на террасе. С тех пор как они стали подвергаться нападениям, Мич распорядился два раза в день обыскивать здание. Он мог быть спокоен за свою безопасность в этой неприступной крепости, но если бы он мог видеть сквозь бетонный пол уличный асфальт, его спокойствию пришел бы конец.

Тони работал в канализационной трубе метрового диаметра, скользкой от скопившихся на стенках нечистот. На нем был горняцкий шлем с лампочкой, свет которой тускло освещал трубу. Он был вооружен автоматом, в руках у Салтиса блестел пистолет. Впереди них шел Шорти, опытный подрывник.

Они шли довольно долго, вдыхая омерзительные пары испражнений, пока не оказались у пересечения с главным коллектором.

Здесь они остановились. Салтис и Тони стали разглядывать план канализационной сети, где синим кружком был отмечен участок, на котором они находились. До искомого места под прачечной «Мажестика» оставалось метров двадцать.

Шорти вспотел так, что его одежду можно было выжимать. Он сделал две дырки в стене коллектора и в одну из них заложил динамит. Это была тонкая и опасная работа, и, закончив ее, задыхающийся Шорти решил передохнуть. Тони, опасаясь, что старик не успеет закончить работу, якобы случайно, словно поскользнувшись, ткнул Шорти автоматом в ребра, тот испуганно посмотрел на него и вновь принялся за дело.

В другую дырку Шорти заложил пакет, с двух сторон которого торчали провода. Старик подсоединил провода к динамиту и отошел, чтобы Тони и Салтис проверили работу.

- Вот так. Есть замечания?

Ответа не последовало. Тони махнул автоматом, и Шорти, разматывая катушку со шнуром, тронулся в обратный путь.

Наконец они вернулись к исходному месту. Сквозь окошко канализационного люка просачивался слабый свет. Тони снял шлем, повесил его на пояс, подставил ящик и головой приподнял крышку люка. Перед ним была улица, в глубине которой стоял «Мажестик».

Если кто-то спасется при взрыве и попытается бежать, его легко можно будет пристрелить на улице. Впереди прятался Диего Сабатини, который получил указание не упустить Ди Мора. Все участники операции были ознакомлены с планом, часы были сверены. Оставалось две минуты.

Тони откинул крышку люка, выбрался из него и помог Салтису и Шорти сделать то же самое. Пригнувшись, они пробежали по улице и спрятались за последним автомобилем банды Ди Морра. Незамеченными, они прошмыгнули дальше мимо машины, в которой о чем-то оживленно беседовали трое врагов. У дверей «Мажестика» стоял охранник, но он мог их заметить, только если бы вышел на середину улицы. Охранники с террасы тоже не могли их видеть.

Шорти вставил концы катушки в металлический ящик, который он держал коленями, и перевел взгляд на Тони. Подняв руку и легким покачиванием головы отсчитывая последние секунды, Тони смотрел на часы. Дрожащие пальцы Шорти лежали рядом с кнопкой.

Тони опустил руку, и Шорти нажал на кнопку.

Сабатини был готов к взрыву, но не мог представить себе всю его силу. Земля содрогнулась, взвились языки пламени, и в воздухе повис гул, словно извергался вулкан.

Стены раскололись сверху донизу, оконные рамы вылетели, входная дверь разлетелась в мелкие щепки, и асфальт обагрился кровью охранников. Проезжавший по улице грузовик перевернулся, и все пространство затянуло облаками дыма и пыли.

Вскоре показался первый уцелевший при взрыве человек; охваченный ужасом, он выбежал из здания, упал в образовавшуюся щель и попытался встать, но не смог. Он, наверное, сломал ногу. Высунувшись по пояс из люка, Сабатини внимательно следил за происходящим. Второй человек выскочил с винтовкой, сделал несколько шагов, но тут же остановился в неудержимом приступе кашля.

Наконец показался третий. Одной рукой он протирал глаза, другой вел беспорядочную пальбу из пистолета. Опомнившись, он опустил руки, чтобы отдышаться.

Это был Джо Луччи.

Сабатини положил пулемет на плечо, тщательно прицелился и мягко нажал на спуск, посылая врагу свой смертоносный привет.

Три пули попали в лицо Луччи и отбросили его назад к стене. Когда Сабатини убрал палец со спуска, Луччи неподвижно лежал на мостовой.

Закашлявшийся человек поднял винтовку, но в этот момент Сабатини снова нажал на спусковой крючок. Пули поразили бандита в бедро, и он, как кукла, покатился по земле.

Откуда-то начали стрелять, и от удара в ствол Сабатини чуть не выронил из рук пулемет. Тогда он вновь скрылся в люке. Тактика была прежней: ударить и отбежать. Настало время убегать.

Внизу его поджидал Хорхе Гарсия, который дал ему горняцкий шлем, и, довольные своим успехом, друзья затерялись в канализационной сети.

Спрятавшись за домом Ди Морра, Тони Фарго терпеливо ждал с автоматом в руках. Он не узнал никого из тех, кто валялся на мостовой. Двое из них упали при взрыве с террасы, другие охраняли черный ход «Мажестика», а троих или четверых пристрелили при попытке спастись бегством. Экономя боеприпасы, Тони не стрелял. Он хотел увидеть главного врага. Возможно, тот погиб при взрыве, или его пристрелил Сабатини.

Тони уже собирался уйти, когда среди пыли и дыма показался Мич. Он прикрывал лицо руками. Тони разрядил в него автомат очередями слева направо и наоборот. У Мича подкосились ноги, и он упал на асфальт. Тони вышел, подошел к врагу и выпустил в него еще одну очередь, затем еще одну. Он перестал стрелять только после того, как автомат захлебнулся.

Тони облегченно вздохнул: он отомстил брату врага за своего брата. Мичу за Винса.

Со всех сторон на помощь Ди Морра к ставке сбегались его люди. Один из них показался на углу и выстрелил в Тони. Пуля прошла далеко, и Тони опять нырнул в канализационный люк. Салтис и Шорти уже ушли. Смеясь сквозь слезы, Тони наслаждался местью.

Полиция и пожарные приехали одновременно. Работы для полиции было мало: несколько убитых и двое-трое зевак, желающих рассказать о том, чего они не видели. Пожарным пришлось оцепить весь квартал.

- Это Луиджи… Я убежал из ада… Луччи мертв… Ваш брат… Я очень сожалею… Его трудно узнать… Он весь изрешечен пулями…

Анджело Ди Морра уронил внезапно потяжелевшую трубку на стол и, распрямив пальцы, взглянул на них. Дрожь было не остановить.

Анджело поднял руки, обхватил ладонями лицо и застыл. У него не было сил плакать, он не спал несколько ночей. Из-за своего каприза он уничтожил две семьи, и война кончится только с его смертью.

Ему нужно отоспаться. Заснуть надолго, но не навечно. Он оправится от удара, и у него хватит сил продолжать борьбу. Тони никогда его не одолеет.

Опершись локтями о стол, он не чувствовал своих ног, и страшная вялость разливалась по всему телу. Держась за перила, он стал тяжело подниматься по лестнице, останавливаясь для отдыха через каждые четыре-пять ступенек.

Ди Морра заглянул в ванную. Во время последнего осмотра врач запретил ему принимать сильное снотворное, но обстоятельства вынуждали его пренебрегать требованиями врача. Ему нужно отключиться, иначе в голову полезут разные мысли и он не заснет. Ди Морра вошел в ванную и принял три таблетки. Затем он разделся, бросил одежду на пол и вышел из ванной, впервые в жизни не взглянув в зеркало.

Держась за стены и еле волоча ноги, Ди Морра вернулся в комнату, сел на кровать и с трудом надел пижаму. Затем он растянулся на кровати, устроился поудобнее и закрыл глаза. Снотворное еще не действовало, но Ди Морра куда-то проваливался.

Он пришел в себя много времени спустя. Странные ощущения сковывали его, но мозг работал. Ди Морра попытался потянуться. Пальцы его были холодны. Он попытался заговорить, но не смог произнести ни слова. Ди Морра заплакал и снова куда-то провалился.

Нашли его на следующий день. Он был жив, но полностью парализован. Он не мог ни двигаться, ни говорить.

Анджело Ди Морра покинул капитанский мостик.

Часть третья ДА ЗДРАВСТВУЕТ КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ!

XX

Джимми Бруно вышел из тюрьмы в добром здравии и готовый к работе.

Его страшно побледневшее лицо контрастировало с по-прежнему сильным телом. Он сохранил тот холодный, загадочный взгляд, который помогал ему скрывать свои мысли и выяснять самое сокровенное у собеседника.

Бруно внимательно смотрел на тех, кто встречал его у ворот тюрьмы. Одним из них был Казначей, а другим Марти Рекхаймер, экс-чемпион университета по вольной борьбе и личный телохранитель Бруно до того, как тот попал в тюрьму. Оба ненавидели друг друга, и, чтобы не служить Казначею, Рекхаймер уединился в принадлежащем шефу домике в горах, где проводил время за охотой и рыбалкой. Сейчас, когда шеф выходил на свободу, Марти вернулся, чтобы занять свое место рядом с ним.

Не говоря ни слова, Марти с удовольствием пожал руку своему шефу. Рекхаймер был немногословен.

Следующим к Бруно подошел Казначей.

- Рад видеть вас вместе с нами.

- Я пока еще не с вами, - сухо ответил Бруно. - Поехали.

Садясь в машину, Казначей спросил:

- Не остановитесь ли вы у меня? Мария приготовила для вас отличный ужин.

- Подходит. Для разнообразия иногда нужно прилично поесть.

Рекхаймер сел за руль, а Бруно и Казначей устроились сзади. Орландо подробно рассказал обо всем, что произошло в отсутствие шефа. Бруно по большей части знал о случившемся. Ди Морра вышел из игры, и его люди разбежались. Оставшись без соперников, Тони стал прибирать к рукам их наследство, переманивать людей к себе, и сейчас он был самым могущественным человеком в городе.

- А ты? - зло спросил Бруно. - Ты ухватил что-нибудь для меня? Или испугался Тони?

- По правде говоря, Джимми… Я думал, что окажу вам добрую услугу, если сохраню то, что вы мне доверили. Все боятся Тони. Вы думаете, что кто-то осмелится его остановить?

Бруно не ответил. Глубоко вздохнув, Орландо продолжал:

- Я считал, что мне нужно дождаться вас, и только потом мы начнем действовать. Сейчас вы вернулись, и с Тони мы разберемся.

Джимми Бруно разглядывал стремительно мелькавший пейзаж.

- Ты слишком быстро едешь, - сказал он водителю.

- Нет, не быстро. Вы просто отвыкли от автомобиля.

Бруно улыбнулся:

- Это правда, но всё же поезжай медленнее.

Рекхаймер снизил скорость, и Бруно обратился к Орландо:

- Из того, что я слышал, следует, что Тони уже не убрать. Сейчас он в силе, и мы должны договориться с ним. Другого выхода нет.

Казначей выдержал холодный взгляд Бруно.

- Я сделал все, что мог, особенно чтобы отстоять ваши интересы. Какое-то время мне пришлось притворяться, что я на стороне Тони. Если бы я выступил против него, то потерял бы все, что вы мне доверили. Разве это не был ловкий ход?

Бруно молча изучал Казначея и наконец ответил:

- Думаю, что нет. - И он вновь заинтересовался пейзажем. - Рек, ты едешь слишком быстро.

Рекхаймер без возражений снизил скорость.

Ужин у Казначея в мотеле «Старлайт» был великолепным, как он и обещал.

Мария надела черное вечернее платье с глубоким декольте. Ее прекрасная грудь явно возбуждала Бруно. Прислуга за столом внимательно следила, чтобы тарелка именитого гостя не оставалась пустой. Бруно поглощал все с большим аппетитом, показывая тем самым, что не утратил интереса к вкусной и обильной пище.

После кофе Мария предложила выпить.

- Сначала мне нужно позвонить, - ответил Бруно. - Где телефон?

- В моей комнате, - показал рукой Казначей. Бруно встал из-за стола.

- Я сейчас вернусь.

Он прошел в комнату, закрыл дверь и набрал номер Тони Фарго.

В столовую Бруно вернулся через полчаса. Со стола уже убрали, и в комнате находилась только Мария. Перед ней стояла бутылка и две рюмки.

Бруно сел рядом с ней.

- А сейчас перейдем к выпивке.

Мария наполнила рюмки.

- Это коньяк, ваш любимый напиток.

Бруно пригубил рюмку и прищелкнул языком от удовольствие

- Красавица моя, что у тебя новенького для меня?

Мария язвительно ответила:

- Если вы говорите о девочках, то я для вас кое-что приберегла, а если о делах, то я сейчас принесу документы.

Бруно рассмеялся:

- Позже я приму оба предложения. - Он огляделся вокруг, - Где Орландо?

- Проверяет счета в кабинете.

Бруно искоса посмотрел на Марию:

- А как он? Он вел себя хорошо? Он не наделал глупостей?

Она собиралась отвергнуть подозрения, но прикусила язык. Во взгляде Бруно было что-то, что она не совсем понимала. Мария почувствовала, что настал ее час и от ответа зависит ее судьба.

Когда Казначей вернулся в столовую, Джимми Бруно сидел один, смакуя вторую рюмку коньяка.

- Орландо, я думаю, что сейчас самое время навестить моего друга Анджело.

Когда все трое приехали к Ди Морра, он сидел в коляске на балконе своей дачи и смотрел на закат солнца над озером. При нем находились новый телохранитель и постоянный санитар. Бруно вместе с Орландо и Рекхаймером прошли на балкон, и Бруно остановился как вкопанный, увидев, что осталось от его старого друга. Встречу он всегда представлял себе совершенно иной…

Санитар с ложечки кормил Анджело. Бруно обвел взглядом усохшие ноги, неподвижные руки и морщинистое лицо друга и понял, насколько тот беззащитен. Санитар отставил тарелку и развернул коляску к двери балкона. Анджело сидел окаменевший, как статуя, и только в глазах теплилась жизнь. Было неясно, узнает ли он гостей.

Обливаясь слезами, Бруно подошел к другу и поцеловал его. Никакой реакции не последовало, ни единого звука, ни малейшего движения. Бруно выпрямился, вытер слезы и собрался.

- Анджело, - с нежностью в голосе сказал он. - Я так хотел тебя видеть и сделать тебе подарок! Подарок, которого ты так хотел!

Бруно взглянул на Рекхаймера и указал пальцем на Казначея:

- Взять его!

Реакция Река была столь стремительной, что Казначей, не успев осознать слова Бруно, оказался в железных объятиях. В полной растерянности он пробормотал:

- Джимми, что случилось?

- Я верил тебе, Орландо, - резко сказал Бруно, - а ты связался с Фарго, чтобы убрать меня и Анджело. Это ты спровоцировал войну, сообщив Фрэнку об отношениях между Анджело и девушкой.

Казначей отреагировал мгновенно:

- Ложь. Кто вам это сказал?

- Твоя жена.

- Она врет. Ей нравится сталкивать людей, - завизжал Казначей. - Джимми, я клянусь, что это неправда. Опомнись и прикажи этой обезьяне отпустить меня. Я все расскажу.

- Рек, мне надоел этот шум.

Рекхаймер заткнул рот Казначея левой рукой, а правой вывернул за спину его тонкие запястья. Сопротивление Орландо выглядело столь же безнадежно, как попытки мыши вырваться из кошачьих когтей.

Бруно приказал телохранителю Ди Морра:

- Принеси пластиковый мешок и веревку. Телохранитель не понял:

- Пластиковый мешок?

- Да, именно. Или сумку. Такую, в каких хранят одежду, обувь или овощи. Только прозрачную и затягивающуюся веревкой!

Телохранитель побежал в комнату.

- А ты, мальчик, - обратился Бруно к санитару, - погуляй по лесу.

Санитар опрометью выбежал.

Бруно сел в кресло напротив Ди Морра.

- Анджело, я совершил непростительную ошибку, доверившись этой сволочи. Он нас предал. Это он сплел интригу, которая довела тебя до этого состояния. Я виноват, Анджело, и мне очень жаль.

Вернулся телохранитель с веревкой в руках. Рекхаймер толстыми пальцами схватил Казначея за глотку и сжал ее так, что Казначей чуть не испустил дух и прекратил дергаться. Ему залепили рот лейкопластырем, а руки связали веревкой за спиной. Затем связали ноги и бросили его к коляске Ди Морра.

- Мешок! - скомандовал Бруно, и телохранитель достал мешок из кармана.

Это было то, что требовалось. Бруно надул мешок и поднял его перед Анджело.

- Отомстим за тебя, мой друг!

Казначей извивался на полу, но Рекхаймер прижал его коленом к полу. Бруно нагнулся и натянул мешок на голову Казначея.

- Затягивай! - приказал Бруно.

Рекхаймер затянул мешок с такой силой, что у Казначея затрещали позвонки. Он тяжело дышал остатками воздуха, глаза у него вылезали из орбит. Лицо Казначея потемнело, на губах выступила пена. Он дергался все тише и тише, пока не затих.

Ди Морра и Бруно внимательно следили за тем, как Казначей задыхается.

- Рек, отнеси его в лес и захорони. И побыстрее! Рекхаймер взвалил безжизненное тело на плечо и пошел выполнять приказ.

Бруно обратился к телохранителю Ди Морра:

- Помоги ему!

Когда оба телохранителя вышли, Бруно наклонился над Ди Морра и медленно и тихо сказал:

- Сейчас, Анджело, обсудим один серьезный вопрос: Тони Фарго.

Глаза Ди Морра заблестели.

- Я слышал, что ваша война затянулась. Мы с тобой знаем, что от этого страдает дело, Нам нужно навести в доме порядок, встать на ноги и вновь обрести былое могущество, а для этого нужен мир. Несомненно одно: Тони Фарго сейчас в силе, и бороться с ним значит затягивать войну.

Я прав?

Ди Морра мигнул.

- Если ты мне веришь, я беру решение на себя. Вы квиты после того, как здорово потрепали друг друга. Не будем ворошить прошлое. Мы хотим только мира и выиграем от этого.

На этот раз Ди Морра не мигнул.

- Я уже переговорил с Тони. Он чувствует себя очень уверенно. Я удивился, что он с такой легкостью согласился поделить город между нами, не ставя никаких условий. Он, наверное, раскаивается в содеянном. Я всегда буду с тобой советоваться и буду действовать от твоего и моего имени. Договорились?

Ди Морра взглядом показал на озеро. Бруно понял эту немую просьбу и повернул Ди Морра лицом к закату.

Встав позади друга и ласково положив ему руку на плечо, Бруно тихо сказал ему на ухо:

- Верь мне, мы друзья.

Застыв, как две статуи, они следили за исчезающим солнцем. Плечи Ди Морра дрожали, словно он сдерживал рыдания, и в темноте балкона Джимми не видел, что глаза его друга наполнились слезами.

Уложив детей спать, Тони Фарго спустился вниз. Нелла сидела на диване, скрестив ноги, и смотрела телевизор. В ожидании Тони на столе стояла бутылка вина и две рюмки. Тони ласково провел рукой по волосам Неллы и сел рядом с ней.

- Не надо, - попросила Нелла, - я хочу посмотреть фильм. Мне он нравится.

Тони откинулся на диване и попытался сосредоточиться на фильме, но мысли его скакали, хотя он и делал вид, что смотрит телевизор. Он действительно чувствовал себя счастливым с Неллой и детьми. Или только с Неллой?

Зазвонил телефон, и Тони поднял трубку.

- Тони?

- Он самый. Бруно? Минуту. - Тони взглянул на Неллу, и она привычно вышла на кухню, закрыв за собой дверь. - Говори, Бруно.

- Я был у него, и мы обсудили вопрос о разделе города. Все в порядке, дон Антонио.

 Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Крутой детектив США. Выпуск 5: Сборник Возвращение из мрака. Смерть крестного отца

  Патриция Дрю Возвращение из мрака

    I

    II

    III

    IV

    V

    VI

    VII

    VIII

    IX

    X

    XI

    XII

    XIII

    XIV

    XV

    XVI

    XVII

    XVIII

    XIX

    XX

    XXI

    XXII

    XXIII

    XXIV

    XXV

    XXVI

    XXVII

    XXVIII

  Ник Кварри Смерть крестного отца

    Часть первая СМЕРТЬ

      I

      II

      III

      IV

      V

      VI

      VII

    Часть вторая ВОЙНА

      VIII

      IX

      X

      XI

      XII

      XIII

      XIV

      XV

      XVI

      XVII

      XVIII

      XIX

    Часть третья ДА ЗДРАВСТВУЕТ КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ!

      XX