Удача для Евы [СИ] [Анна Валерьевна Минаева] (fb2) читать онлайн

Анна Минаева УДАЧА ДЛЯ ЕВЫ

— 1 —

Утро началось, как обычно, поздно.

Я попала на концерт любимой группы, прыгала под сценой вместе с толпой и срывала глотку. Солист прокричал несколько слов в микрофон и затих, позволяя его фанатам допеть куплет. И только когда песня «на бис» повторилась в шестой раз, я начала что-то подозревать. Вначале поплыли контуры сцены, потом затих визг девчонок, а мой мозг сдался и позволил открыть глаза. Предатель!

Сколько раз будильник запустил мелодию? Шесть? Восемь? Зря отказалась взять у деда старые механические часы, они бы своим звоном и мертвеца подняли.

Перекатившись на живот, взяла в руки телефон и одним касанием отключила звук. А потом взгляд упал на часы. Ёшки-матрёшки! Половина девятого!

Мама заглянула ко мне в комнату как раз в тот момент, когда, выпутываясь из одеяла, я слетела с кровати.

— Ева, ты проспорила, — улыбнулась она.

— Я знаю, — встать удалось только со второй попытки, — твоё желание?

Мама задумалась, устремив взгляд в потолок:

— Три недели выгуливаешь Роберта.

Я застонала, это было самое худшее желание из возможных. Младший брат укатил в летний лагерь, оставив нам своего бульдога на попечение. Но в отличие от Жени, остальные в нашей семье были кошатниками, потому выгул собаки не входил в список любимых дел. Даже папа обходил эту слюнявую морду стороной. И кто вчера меня за язык тянул? Неужели я в то мгновение правда думала, что встану по первому будильнику?

— Договорились, но после того, как я сдам сегодня зачет.

— Если он сегодня вновь нагадит, убирать будешь сама.

— Но-но, — закинув одеяло на кровать, улыбнулась я, — это уже второе желание.

— Кофе будешь? — сменила мама тему и, недождавшись ответа, отправилась варить бодрящий напиток для непутёвой старшей дочери.

Хотя после поступления в мед, она все реже так меня называет. Видимо, смирилась, что пошла я по стопам деда.

Не теряя времени, я втиснулась в узкие светлые джинсы и, стянув через голову ночнушку, застегнула на все пуговицы бледно-голубую блузку, которую мне папа подарил на день рождения. Тогда он сказал, что она прекрасно подходит под цвет моих глаз. Это был первый комплимент за всю жизнь.

Откинув мысли о том, что не мешало бы замазать синяки под глазами, запихнула косметичку в сумку и прикрыла её белым халатом. Закинув длинную ручку на плечо, вылетела из комнаты.

По квартире плыл запах свежесваренного кофе. Сверившись с часами на смартфоне и решив, что у меня есть несколько минут на угождение своим желаниям, я свернула в сторону кухни. Папа уминал за обе щеки ещё горячий омлет с зеленью и смотрел телевизор, висящий на стене напротив. Я надеялась на то, что он предложит подкинуть меня до универа, но отец только кивнул в знак приветствия и вновь повернулся к экрану, на котором показывали симпатичную дикторшу в тёмном пиджаке.

Горячий кофе обжигал язык и горло, но времени на смакование у меня не было.

— Ева, после зачета сразу домой, тебя ждёт Роберт.

Американский бульдог оторвал свою приплюснутую морду от миски и тявкнул в подтверждение. Я невольно скривилась. Ну, не люблю собак. Вот совсем. Да и не понимаю я, почему родители разрешили Женьке завести это чудовище. Видимо, во мне проснулась ревность. Мне в детстве даже хомячка покупать не хотели, ни то что собаку или кошку.

Но и на эти мысли времени не было. Отставив в сторону чашку, рванула в коридор, пытаясь вспомнить, куда закинула балетки. Туфли подождут до лучших времён. До тех самых, когда я наконец научусь не опаздывать. Бегать на каблуках не самое моё любимое занятие.

— Ева, а чашку помыть? — донеслось из кухни.

Ответить я не успела, а шум воды подсказал, что мама в этот раз смилостивилась надо мной и помыла посуду за непутёвой старшей дочерью. Я как раз искала куда дела ключи, когда она вышла в коридор.

— Расчешись, — с уставшим вздохом, мама протянула мне расчёску с длинной тёмной ручкой.

Я наспех провела ею по светлым волосам. Было такое чувство, что ночью кто-то решил мне напакостить и на каждой волосинке завязал по узелку. А может даже и по два. Вернув родительнице расчёску с выдранными клочками волос, я вспомнила, куда дела ключи.

— По какому предмету зачет? — нахмурилась мама, отыскивая мои балетки в одной из коробок.

— Анатомия, — запихивая ключи в сумку, отозвалась я. — Там модуль, а потом бегунок.

— Бегунок? — переспросила она.

— Устно по материалу гонять будут.

— Тогда удачи.

Витая где-то в своих мыслях, я чмокнула маму в щеку и кинула невпопад:

— К черту.

Она лишь покачала головой, а я уже бежала вниз по лестнице. Ждать лифт не было времени. Да и говорят, что ходить пешком полезнее, поверю им, пожалуй, на слово.

Дверь подъезда захлопнулась за спиной, а к остановке, находящейся в двухстах метрах, уже подъезжал мой автобус. Бежать просто не было смысла. Я бы не успела в любом случае. И потому я медленно побрела в нужную сторону, надеясь на то, что следующий автобус не заставит себя долго ждать. Но с каждым шагом всё больше сомневалась в своём решении. Водитель и не думал жать на газ и ехать к центру города. Будто бы ждал меня.

Ускорив шаг, я продолжала ждать момента, когда же автобус захлопнет двери и даст по газам. Но он все стоял на месте и тогда я поверила в свою удачу на сегодня. Зря.

Между мной и остановкой оставалось не больше двадцати метров, когда автобус сорвался с места и скрылся вдали, оставив после себя лишь облако пыли. Честно говоря, я даже не удивилась.

На остановке было пусто, горячие солнечные лучи раскаляли асфальт. А я, как назло, забыла дома солнцезащитные очки. Пристроившись на лавочке в теньке, достала из сумки телефон, разблокировала и со вздохом посмотрела на часы, которые показывали десять часов утра. Модуль должен был начаться через полчаса.

Хотя, если смотреть на все с позитивной точки зрения, то я обещала маме, что начну выгуливать Роберта после того, как сдам последний зачет. А если я его не сдам, то что? Правильно! Эта слюнявая морда даже может не надеяться на то, что я буду выполнять обязанности его мелкого хозяина. Да, это во мне определённо зависть проснулась.

Следующий автобус подошёл спустя пятнадцать минут. Если мы только не попадём в пробку или аварию, я успею. Хотя… со своей-то удачей. Усевшись на место у окна, я вынула из сумки справочник по анатомии и открыла на средине. На самом деле без разницы что повторять: билеты, по которым будут сегодня задавать вопросы, никому известны не были. А все потому, что один умник из педиатрии умудрился слить ответы в сеть. Наши преподы не настолько древними оказались и все нашли в тот же вечер. А мы, как последняя группа, теперь страдать должны. Ладно, Ева, спокойнее, надеяться на удачу бессмысленно, тогда будем брать их знаниями.

На зачет я все же успела. Правда, проскочила в аудиторию перед преподавателем. Вечно серьёзный мужчина в летах просверлил мою спину взглядом и закрыл за собой дверь.

Почему-то только Сергей Валерьевич проводил модули по группам, а не сразу на всем потоке. Видимо, хотел таким образом рассадить всех по максимуму и избежать списывания. Ну что же, не впервой полагаться только на себя. Ведь вай-фай до этой аудитории не дотягивался, а для мобильного интернета у меня банально не был пополнен счёт. Прорвёмся!

Билет уже лежал передо мной несколько минут, а я всё пыталась отыскать в недрах сумки пишущую ручку.

— Что-то не так, Зеленова? — голос раздался откуда-то сверху.

— Да ручку найти не могу, Сергей Валерьевич, — пробормотала я, погрузив уже обе руки в сумку.

— Да? — удивился преподаватель, заметив лежащий на коленях справочник по анатомии. — А не списать ли вы пытаетесь, юная леди?

— Было бы чем, — буркнула я в ответ, наконец, выуживая искомый предмет.

— Я оставлю это у себя до конца пары, — мужчина взял в руки мой справочник и направился искать следующего нарушителя.

Возражать было себе дороже, потому, откинув назад волосы, я начала вникать в суть вопросов. На самом деле не так страшна анатомия, как её малюют. Ответить удалось почти на все и справилась я почти раньше всех. Хотя до последнего не отпускало чувство того, что все оказалось слишком легко, а значит где-то подвох.

Я подошла к столу преподавателя после старосты и положила билет на стол вместе с листиком, где моим кривым почерком были набросаны ответы.

Мужчина пододвинул ко мне справочник по анатомии и взял в руки билет. Нахмурился.

— Зеленова, а почему вы не сказали, что вам попались изъятые задания?

Мысленно я уже была где-то на пути к дому, и потому не сразу поняла слова преподавателя.

— Что?

— Я в начале занятия сказал, что билеты, помеченные чёрным маркером нужно поменять.

Вздохну, я посмотрела на полоску бумаги в мужских руках. И, конечно же, в верхнем правом углу красовалась жирная чёрная клякса. Я уже открыла рот для того, чтобы высказать несколько придуманных на скорую руку оправданий, но Сергей Валерьевич меня опередил.

— Завтра на пересдачу, Зеленова. К двум часам.

Я только вздохнула в ответ, забрала свой справочник и направилась к выходу.

— Евика! — так меня называл только один человек, за что я его искренне не переносила. И это была моя лучшая подруга. — Что там?

Повернувшись, я встретилась взглядом с невысокой темноволосой девушкой, которая при знакомстве представлялась никак не иначе, чем Хельгой, хотя по паспорту была Ольгой. Устало кивнув в сторону преподавателя, я пожаловалась:

— Нас проверяют не только на знания, а и на внимательность. Попался билет из тех, что Шемин слил в интернет.

— Так, предупреждал же, — заикнулось было подруга, а потом пожала плечами. — Завтра сдашь. Не проблема.

Я была с ней согласна. Тем более Роберта сегодня выгуливать не придётся, скажу, что готовлюсь к пересдаче. Мозги мне, конечно, прополоскают, да не впервой. Прорвёмся.

— Ладно, побегу я, — махнула мне рукой подруга, — Вадик заждался.

Как она умудрилась не исковеркать имя своего «прынца» я не понимала, но и спрашивать, нарываясь на очередной скандал, не хотелось. Поймав на себе укоризненный взгляд преподавателя, я постаралась как можно быстрее покинуть аудиторию, чтобы не мешать оставшимся.

Домой идти не хотелось. Я предчувствовала нудный разговор с мамой, которая постарается достучаться до моей совести и рассказать, какая же я невнимательная и, вообще, нормальные люди вначале слушают, а потом делают. Все это было, и не один раз, потому я не спешила.

Летнее солнце пригревало, а я чувствовала себя школьницей с двойкой в рюкзаке. Тенистая аллея, уставленная деревянными лавочками, вела меня от университета в сторону центра. Впереди разбрызгивал тёплую воду фонтан, мамочки с колясками нарезали вокруг него круги. В небе лениво плыло одно-единственное белое облако. Состояние с метки «лениво» переползло в «очень лениво».

Впереди виднелся трехэтажный торговый центр с яркими вывесками и огромными зеркальными окнами. Рассудив, что там работают кондиционеры, я свернула в сторону пешеходного перехода, надеясь на то, что прямо сейчас загорится зелёный. Мигнул красный свет и пошёл отсчёт от минуты.

Да, что за день!

Мимо на бешеной скорости пронеслась иномарка, подняла с асфальта пыль. А солнце все сильнее припекало, намекая на то, что день ещё не закончился. Секунды текли медленно, будто специально издевались. Когда мигнул жёлтый, а за ним и зелёный, я почти бегом преодолела широкую дорогу и нырнула в спасительную прохладу торгового центра.

Высокая девушка в короткой юбке тут же попыталась всучить мне пробник духов. Обогнув консультанта по широкой дуге, я направилась к эскалатору. На третьем этаже было небольшое уютное кафе, в котором подавали обалденное шоколадное мороженое с мятой и вкуснейший травяной чай со льдом. Наверное, за него я была готова продать душу в такой жаркий и не самый удачный день.

На удивление, посетителей было немного и мне повезло занять любимый столик у большого окна. Отсюда открывался вид на огромную площадь с фонтаном, а от него паутинками разбегались тонкие аллеи, укрытые тенью от деревьев. Люди казались маленькими медленными насекомыми, которые спешили по своим ничего незначащим делам.

Вкусности подняли настроение. Осталось только дожить до завтра, закрыть анатомию и проститься с первым курсом, как со страшным сном.

Налетел ветер, разбрызгал воду из фонтана, резко потемнело. Захотелось домой. Я попросила счёт и разблокировала телефон. Пропущенных не было, а значит объясню все родителям дома.

Расплатившись за холодный десерт, вернувший меня в струю, я вышла из кафе и направилась к эскалатору. Мысленно я уже представляла каким транспортом быстрее будет добраться домой, когда перед глазами мелькнула вывеска магазина бижутерии. На ней не было лампочек, ярких цветов или чего-то ещё, что привлекало бы внимание потенциального покупателя. Обычная деревянная вывеска с выжженным названием. И почему-то так сильно захотелось прикупить симпатичные серёжки или миленький браслет, что я не сдержалась и толкнула дверь. Тихо звякнул колокольчик над головой.

Девушка, стоящая у прилавка, лениво мазнула по мне взглядом и вновь вернулась к чтению глянцевого журнала.

Я долго бродила от стойки к стойке, от стеллажа к стеллажу и все никак не могла определиться. С одной стороны, летом хочется надеть симпатичные пластмассовые серёжки под яркое платье, а с другой — у меня лежит набор из белого золота, подаренный на восемнадцатилетние. Эти мысли грызлись меж собой, как два дворовых пса, не давая мне даже шанса на окончательное решение.

Одна из стоек привлекал меня своей пустотой. Стеллаж из чёрного дерева, пять полок, а занята всего одна. Руки сами потянулись к небольшой, обшитой фетром, коробочке. Щёлкнул железный замок, на материале, похожем на красный бархат, лежал браслет. С серебряной цепочки свисало несколько ярко-зелёных листьев.

— Что-то подсказать? — очень вовремя оживилась девушка.

Я, подпрыгнув на месте, чуть не выронила украшение.

— Да, — повернулась я к продавцу-консультанту, — мне очень понравился этот браслет.

Она сморщила курносый носик, но ответила:

— Серебро и хризопраз. Ручная работа.

Последние слова означали то, что украшение не из дешёвых. Видимо, стеллаж потому и пустовал, что его выкупила какая-нибудь местная рукодельница и сплавляла сюда свои работы. Не знаю, как остальные украшения, вышедшие из-под рук мастера, но этот браслет меня чем-то зацепил. Мысленно прикинув, какая сумма у меня осталась в кошельке, улыбнулась девушке:

— Я, пожалуй, его куплю.

Уже через пятнадцать минут я вышла из торгового центра и направилась в сторону фонтана. На удивление, уже потемнело, загорелись первые фонари. Я сверилась с часами на телефоне и не поверила своим глазам: начало десятого. Я пять часов провела в магазинчике с украшениями? Куда делось время? Возможно, в кафе я просидела дольше, чем думала? Наверняка. Ведь мороженое я повторяла дважды, не боясь ангины.

Тогда точно надо поспешить. Район, в котором я проживаю, не самый благополучный, по темноте там слоняться себе дороже.

Так, если сейчас сверну направо и пройду наискосок по скверу, то выйду к остановке. Двадцать минут в маршрутке, там уже тёплый чай, холодный душ и мягкая постелька. Странная усталость навалилась на плечи, будто бы я не зачет завалила и полдня по торговому центру прогуляла, а грузчиком на полставки проработала.

Холодный металл приятно обнимал кольцом левое запястье, листья покачивались в такт шагам и бились о кожу.

Я была довольная браслетом, хотя и не представляла, подо что носить его буду. Но сама покупка подействовала как сильнейший антидепрессант, и я вновь поверила в то, что удача мне улыбнётся. Пусть улыбнётся хотя бы завтра на пересдаче. Блин, это же надо было сегодня так протупить!

Фонтан остался далеко позади. Круглые фонари на высоких ножках дарили томный оранжевый свет, освещали аллеи. Я свернула с одной и углубилась в парк. Так я быстрее попаду на остановку. Свет сюда почти не дотягивался, и я на свой страх и риск достала смартфон. Сообщив звуком о снятой блокировке, он показал мне меню. Ткнув пальцем в иконку с фонариком, направила луч света себе под ноги.

По моим подсчётам, до остановки было не больше трехсот метров, может, даже чуть меньше. Но тропинка под ногами все виляла, вела меня вперёд. Деревья становились выше и гуще, длинная трава цеплялась за штанины, пыталась сорвать с ног балетки. Сердце забилось чаще, я почувствовала первые робкие волны страха. Во тьме начали слышаться странные шорохи, и я действительно испугалась. Хотелось сорваться с места и бежать куда глаза глядят.

Я не могла заблудиться в этом парке. Не первый же раз возвращаюсь в позднее время. Но, по чувствам, иду уже больше пяти минут. Я вновь разблокировала телефон и посмотрела на время. Так и есть! Пятнадцать минут плутаю. Так, хорошо. Точнее, плохо. Счёт я себе так и не пополнила, в интернет выйти не могу, а GPS без него работать не будет. Чему меня учил папа? В любой непонятной ситуации звонить ему? Пожалуй, это сойдёт за непонятную ситуацию.

Тогда пора звонить отцу, майору полиции, и просить отыскать меня. Роберт ему вряд ли с этим поможет… Хотя должен же быть хоть какой-то толк от этой слюнявой морды.

Успокоив себя тем, что папа точно сможет во всём разобраться, нажала на кнопку вызова и выбрала его номер из контактов. Гудок. Короткий. И тишина. Убрала смартфон от уха. Фонарик лизнул ярким белым лучом тропинку. Несколькими нажатиями я проверила бесплатные минуты, предоставленные мобильным оператором.

«Ошибка сети», — гласила надпись на экране.

Я подняла взгляд выше и тихо охнула. Связи не было.

Так, Ева, спокойнее. Это ведь глупо — потеряться в городском парке. Я шла по своему обычному маршруту, шла прямо и никуда не сворачивала. Значит, если я поверну назад, то выйду обратно на аллею.

Эта мысль приободрила, и я поспешила воплотить её в жизнь. Луч света очертил округу и мазнул по широкому стволу дерева, которое выросло ровно за моей спиной.

Так. Стоп! Вдох, выдох. Такого точно быть не могло. Я ведь только что оттуда пришла. Сделав шаг в сторону, я просветила фонариком дальше, в надежде, что просто не заметила высокий поросший мхом, дуб, заградивший мне путь обратно. Луч скользнул дальше, выхватил тёмные силуэты деревьев и густой кустарник. Тропинки не было.

Паника захлестнула меня. Мозгом я понимала, что это всего лишь адреналин выделился из надпочечников из-за возбуждения симпатической нервной системы, но это знание не облегчило моего состояния.

Хотелось заорать в голос и выматериться, как Васька из соседнего подъезда. Даже если меня кто из знакомых тут увидит, спишу на состояние аффекта, но хотя бы найду выход. Может, действительно покричать? Или маньяки сбегутся?

Я вновь повернулась спиной к дубу, собираясь идти до победного вперёд. Вот только дорогу мне преградило поваленное дерево, которого всего минуту назад тут не было.

Вроде бы ничем сегодня странным не дышала. Может, в мороженое что-то не то положили? Не мяту, к примеру. Заблудиться в трёх соснах могла только я. Уф! Так, Ева, соберись.

Хорошо, допустим, что дерево лежит тут давно, а я пошла не по той тропе. Рано или поздно я все равно куда-то выйду, поймаю сеть и позвоню папе. Надо просто двигаться, а не стоять на месте. Движение — это жизнь! Особенно в том случае, если попала в неизвестное место.

Убедив саму себя в этом, пошагала дальше. Перелезла через бревно и подсветила фонариком тропинку, петляющую, как заяц. Ну вот! Не все так плохо.

Сколько времени я по ней шла, сказать не могу. Часы на телефоне показывали какую-то чушь. Время прыгало от двенадцати ночи до восьми утра и обратно. Может, я его уронила где?

Но когда тропинка вывела меня на большую поляну с горящим в центре костром, нервы сдали окончательно. Городской парк можно было обойти вдоль и поперёк за час. А я тут блуждаю уже целую вечность. Да и за костёр можно нехилый штраф отхватить. Кто это тут такой храбрый?

Я подошла ближе к сложенным в кучу веткам, которые трещали от жара. Фонарик выключила и вкинула телефон в сумку, все равно толку от него сейчас нет.

— Опаздываешь, сестра.

Подпрыгнув на месте, я оглянулась. За линией света стояла высокая девушка. Тени скрывали от меня почти все. Но я была несказанно рада встретить тут живую душу. Настолько рада, что даже не сразу обратила внимание на сказанные слова.

А потом девушка шагнула вперёд, позволяя свету от костра осветить её. Кожу покрывали наросты, похожие на кору. Мне почему-то сразу вспомнился небезызвестный мужчина с редким заболеванием кожи. Но эта девушка, казалось, не стесняется своей «особенности» и даже напялила на себя одежду, сшитую из зелёных кусочков ткани.

Или в мороженом действительно была не мята или я попала на ролевую игру местных косплееров. Так как кафе в торговом центре пользовалось хорошей репутацией, я больше склонялась ко второй версии, и потому решила подыграть.

— Я заблудилась… эм. Сестра. Не подскажешь ли, как выйти на остановку пятьдесят шестого автобуса?

Девушка нахмурила брови, выкрашенные гуашью в зелёный цвет, и тряхнула зелёным париком:

— О чём ты говоришь, сестра? Ты опоздала на целый лунь! Мы думали, что с тобой что-то стряслось.

— Давайте так, — подняла я руки в защитном жесте, — играйте в свои игры, но меня в это не вовлекайте. Мне домой надо. Роберта выгуливать и к персдаче готовиться.

Сейчас я действительно была готова даже на то, чтобы пойти выгуливать слюнявого бульдога, лишь бы оказаться подальше от этого места.

Рядом пролетела огромная муха. Огромная светящаяся муха! А потом зависла на уровне моих глаз, развернула сияющие крылышки и запищала:

— Артефакт привёл к нам чужака!

— 2 —

— Что за хрень? — светящаяся муха с писком приземлилась на землю, а я стряхнула с руки налипшую пыльцу. — Я же сказала, в ваших ролевухах я не участвую. Путь подскажите, и я вам больше не помешаю.

Девушка с закосом под фэнтезийную дриаду нахмурилась и что-то прошептала. «Муха» поднялась с пушистого травяного ковра и метнулась в её сторону, истерично попискивая.

Интересно, это у них техника задействована? И почему ночью они тут собрались? Я, конечно, слышала о ролевых играх по Толкиену и иже с ним, но обычно такие мероприятия проходили за чертой города и в светлое время суток. Может, полицией им пригрозить? Нарушение общественного порядка и правил противопожарной безопасности приписать можно проще простого.

— Сестры, сбор! — крикнула «девушка-бревно» и вскинула руки вверх.

Так, а вот это мне уже не нравится. Уж очень на секту похоже. А что, если они тут жертвоприношение устраивать собрались, а тут я тёпленькая и добренькая, сама к ним пришла?

Или мне показалось, или деревья стали людьми? Нет, такого не бывает. Это только в сказках и легендах такие вещи реальны. Что же такого было в мороженом вместо листиков мяты? Или мне в травяной чай чего-то не того подмешали? Давай, Ева, время делать ноги.

Пока вокруг первой «девушки-бревна» собиралось ещё с десяток, я бочком отступала к опушке. Главное, не споткнуться о какую-нибудь ветку и не потерять по пути балетки.

Одна из подошедших что-то громко втолковывала другой. Интересно, а до мордобоя дойдёт? Или они сценарий забыли? Ладно, нет времени на это смотреть. Рано или поздно я должна выбраться из этого долбанного городского парка. Никогда больше через него ходить не буду!

И пока косплеерши отвлеклись от меня, я развернулась к ним спиной и ринулась в лес. Шуму было, как от слона, но не об этом я тогда думала. В те мгновения я надеялась только на свою ловкость и удачу. Хотя последняя доверия не внушала.

И, конечно же, подвела.

Жирный чёрный корень подставил мне подножку, и я полетела вперёд. Надо сказать, что падала я быстрее, чем бежала. А потом встретилась с землёй и проехала на пузе ещё несколько метров. Хорошо хоть не на каблуках сегодня, а то после такого падения и ноги можно было сломать.

Ссадины на руках горели огнём, я чувствовала, что разорвала блузку на боку. Но шаги позади подействовали лучше кнута. Вскочив на ноги и подхватив с земли сумку, я уже была готова бежать. Если бы не одно «но». Прямо напротив меня стояла девушка. Кожа выкрашена в тёмный коричневый цвет, на ней виднеются прилепленные куски коры. Кажется, это называется боди-артом.

— Мы разберёмся, — пообещала она.

Честно говоря, мне даже уточнять не захотелось, в чём они там разбираться собрались. Но ответить никто не дал возможности. «Дева-бревно» взмахнула рукой.

Это было последнее что я помню.

Опять звенел будильник. Кажется, я всё-таки сменила мелодию, потому что этой удалось разбудить меня с первого раза. По крайней мере, я слышу её первый раз. Но глаза открывать так не хотелось. Да, я помнила, что мне сегодня на пересдачу по анатомии, но пересдача назначена аж на два часа дня, а время на будильнике я не меняла. Вроде бы.

Решив, что мама, в случае чего меня разбудит, погрузилась в мягкое тёмное марево, чувствуя, как усталость отступает. В такие моменты я радовалась тому, что не согласилась переезжать в общежитие при медицинском университете. Ни за что бы не поверила в то, что мои гипотетические соседки стали бы мириться с вечно вопящим будильником и мной, которую разбудить практически нереально.

Но видимо, я таки куда-то опаздывала, потому что меня начали трясти, хватать за руки, пытаться усадить. Я цеплялась за осколки приятной безмятежности, но так просто меня не отпустили.

— Мам, ну мне аж на два, — выдавила я, надеясь на то, что мне позволят понежиться в постельке ещё чуть-чуть.

Но не тут-то было. Холодная вода полилась на лицо. Я замахала руками, пытаясь отбиться от настойчивой родительницы, которая ни в какую не хотела мне дать поблажку.

И я сдалась. По глазам резанул свет, я зажмурилась и только тогда поняла, что в моей комнате всегда был полумрак. Я долго боролась за то, чтобы шторы были завешены почти всегда. Смутный страх мазнул по спине холодным щупальцем.

Все ещё не открывая глаз, я постаралась вспомнить как добралась вчера домой. Но последним воспоминанием была девушка с зелёным париком на голове. Черт!

Я распахнула глаза и прикусила язык, чтобы не закричать. Вместо родных светло-жёлтых стен, меня окружали корни деревьев, сплетающиеся между собой и образующее что-то наподобие укрытия. Крыша как таковая отсутствовала вовсе, потому яркое оранжевое солнце без зазрений совести заливало своим светом всю округу.

— Хорошо, что ты проснулась, сестра, — я подпрыгнула и, уже стоя твердо на ногах, повернулась.

Рядом с деревянным узким топчаном стояла не менее деревянная женщина и теперь, при солнечном свете, я понимала, что никакой это не боди-арт. Её кожа в самом деле зеленовато-коричневого цвета с наростами коры.

То, что я приняла за подушку, оказалось пучком мягких зелёных трав. А вместо одеяла, я куталась в тонкую зеленоватую материю, название которой не знала.

— Нам нужно поговорить, — слова звучали словно напев, и я поняла, что именно приняла за новую мелодию будильника.

— Как только ты объяснишь мне, почему ты существуешь, — пробормотала я, рассматривая помесь человека и дерева. Я ведь совсем недавно сдала экзамен по гистологии, и хоть мы никогда не углублялись в эту науку, мне стало интересно что происходит с тканями у этого человека-дерева.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурила она зелёные брови.

Интересно какой краской она пользуется? Хотя… Если на теле не боди-арт, то, значит, и волосы натурального цвета. Так, Ева, спокойнее. Скорее всего, действие странных трав из чая ещё не прошло.

— Косплей под дриаду, просто бомбезный, — похвалила я, стараясь расположить к себе незнакомку. Был шанс, что тогда она мне поможет и подскажет в какой стороне остановка.

— Так ты знаешь кто я? — опять удивилась эта дева-древо. — Тогда всё будет проще. Пойдём.

Она обогнула топчан и направилась к выходу. Я прожгла взглядом спину, покрытую корой, и вновь осмотрелась. Стены из корней создавали идеально круглое помещение без крыши, в центре стоял топчан, на траве валялось «одеяло». Потом я осмотрела себя: балетки отсутствуют, джинсы разорваны на коленях в дань моде, а вот блузка разошлась по шву и покрылась пятнами от травы. Мда, если я в таком виде заявлюсь домой, то мне голову оторвут. Порадовал только браслет на левом запястья, который не порвался. Хоть что-то хорошо.

Во-первых, надо узнать куда пропала сумка и обувь, во-вторых, уточнить где мы находимся и как попасть на ближайшую остановку, а потом я окажусь дома. Они вроде бы на сектантов не похожи, и раз я до сих пор жива — жертву ни для какого ритуала не ищут. Это не может не радовать! А с остальным разберёмся.

С такими мыслями я направилась вслед за разбудившей меня девушкой. Трава мягко обнимала босые ступни, лёгкий ветер гладил по растрепавшимся волосам, яркий солнечный свет ослеплял. Они ждали меня у огромного чёрного пня, на котором стояли мои балетки и лежала чёрная в зелёных пятнах от травы сумка.

Значит, на первый вопрос я уже нашла ответ. Хорошо. Осталось только вернуть себе вещи, да и проверить наличие кошелька не помешает. Может, это новый вид цыганок-попрошаек, которые с помощью гипноза завлекают к черту на куличики и обворовывают?

Я насчитала восемь зеленоволосых девушек, и у каждой на плече сидело по большой светящейся мухе. При моём приближении они повернули ко мне головы и чему-то улыбнулись. А я порадовалась тому факту, что зубы у них белые, человеческий. А это означало только то, что я права и все это один большой спектакль.

— Сестры, минул лунь с момента начала призыва, — заговорила та, что разбудила меня.

Как я узнала, что это именно она? Очень просто. Под правым глазом у этой девушки была нарисовала огромная зелёная клякса, символизирующая лист. Прямо интересно, чем все закончится.

— Опоздала лишь одна из нас, — посмотрев мне в глаза, договорила эта дева.

С её плеча сорвалась та самая странная сияющая муха и устремилась ко мне. Я сложила руки на груди в замок, ожидая, когда уже эта сцена подойдёт к концу и я смогу свалить. Необходимо было добраться до дома, принять душ, объяснить все родителям и бежать на пересдачу.

Муха приблизилась ко мне, зависла на уровне глаз и расправила большие прозрачные крылышки. В этот раз она казалась больше по размерам, чем ночью. Я бы сказала, что она по размеру оказалась с мою ладонь. И о боги! Теперь мне удалось рассмотреть это существо!

В детстве мне читали сказки о Дюймовочке и феях. И вот это существо словно сошло со страниц детских книг. Маленькое миленькое личико, собранные в сложную причёску белые волосы, миниатюрные губки и носик, да большие глаза. Создание взмахнуло крылышками, и запищало:

— Цвет волос светло-пшеничный. Не дриада! Крыльев нет. Не фея! Уши обычные. Не эльфка! Глаза голубые, а не серые. Не ореада! Могла бы сойти за наяду, но от воды отмахивалась! Кто же ты?

Я, выслушав, небольшую лекцию по мифологии от «мухи», ответила:

— Человек.

Что тут началось! Остальные «мухи» взлетели вверх, собрались в кучу, пищали. Те, кто переоделись в дриад, взмахнули руками, зашумели, пытаясь перекричать друг друга. Я продолжала наблюдать за происходящим и чувствовала, что пока все идёт по сценарию. Вот если бы я назвалась гномом, они бы наверняка отреагировали как-то иначе. А так… Даже интересно стало, что у них дальше по сюжету.

— Сестры! — воскликнула дева с зелёным пятном под глазом. — Успокойтесь! Артефакт привёл именно её, да и с опозданием! Значит, что-то произошло с нашей истинной сестрой.

— Но, если он её привёл, — перебила девушка с голубо-зелёными волосами, — значит, в ней есть сила.

— В человечке? — пропищала одна из мух, опускаясь вниз. — Да быть такого не может! Где ты видела человека, пользующегося неразрушительной магией? От них только огня да молний дождаться можно!

— Может, к Хранительнице отведём? — тихо предложила самая низкая из девушек с салатовыми волосами.

Остальные затихли и посмотрели на неё, как на божественное явление. А я, в ожидании завершения сцены, опустилась на землю и подтянула колени к груди. Солнце жалило в макушку, по ощущениям было часов одиннадцать утра. Свериться с часами я не могла, так как телефон остался лежать в сумке. Надо поторопить их, а то никуда не успею.

— Ведите меня к своей Хранительнице, — подала я голос. — И одолжите кто-нибудь мобильник, а то мой сеть тут не ловит.

— Что одолжить? — повернулась ко мне девушка с салатовыми волосами.

— А ну да, — махнула я рукой, — все ещё играют роли. Перерыв будет?

На меня посмотрели, как на умственно отсталую.

— Наверное, действительно стоит отвести её к Хранительнице, — пропищала одна из «мух», зависнув в воздухе, подражая колибри.

— Пойдём, — обратилась ко мне дева с зелёным пятном под глазом.

— Я могу забрать свои вещи? — кивнула я в сторону пня.

— Да, можешь, — как-то странно покосилась на меня зеленоволосая. — Следуй за мной.

Встав с земли и отряхнув с задницы налипшие травинки, я подошла к пню и взяла в руки балетки.

— В Заветном Лесу нельзя носить обувь! — пискнула сверху одна из «светящихся мух». — Не нарушай наши правила, человечка.

Я лишь пожала плечами, думая о том, сколько денег вложили косплееры в технику, которая так была похожа на мифических фей. Они ведь, мало того что были искусно созданы и не походили друг на друга, так ещё и говорили. Точнее, где-то в кукольном тельце был встроен маленький микрофон, для того, чтобы кто-то издали озвучивал якобы магическое создание.

Открыв сумку, впихнула туда балетки, и застегнула молнию. Девушка с выкрашенными в салатовый цвет волосами с интересом покосилась на меня, но ничего не сказала. Повесив сумку на плечо, поспешила за девушкой с зелёным пятном под глазом. Интересно, а парни в их постановке участвуют?

Шли слишком долго. Мимо мелькали высокие стройные берёзы и разлапистые грабы, иногда встречались клёны и лиственницы, а мы продолжали плутать по зарослям. Я прислушивалась, пытаясь уловить шум города или говор людей, но слышала лишь щебет птиц и тихие шаги позади. Остальные участницы представления следовали за нами на значительном расстоянии.

Я потянулась к сумке и выудила из её недр смартфон. Зарядка сообщала о том, что ей не очень-то и здоровится и не мешало бы подключить телефон к повербанку или добраться домой и подпитать батарею от «двести двадцать».

Часы показывали полночь и не спешили менять нули на другие цифры, а сети как не было, так и нет. Вздохнув, я вернула телефон на место, предварительно переведя в режим экономии энергии.

— Почти пришли, — остановилась и проговорила моя проводница.

Мне ответить было нечего. Я спешила, потому обогнала «девушку-бревно» и первая вышла на поляну. Эта была намного больше той, на которую меня тропинка вынесла вечером. Вместо костра, в самом центре высилось гигантское толстое дерево. Я бы могла сказать, что это была секвойя, но это была бы ложь. Из-под корней бил ключом чистый ручей, больше похожий на неплохую такую реку, а крона касалась небес и разрывала облака, смеющие приблизиться к ней слишком близко.

Тогда-то первые сомнения начали толкать меня в бок и говорить: «Ева, такого в городском парке никогда не было и быть не могло. Этому дереву не меньше двух тысяч лет, а, может, и больше».

И я была согласна с этими мыслями. Но поверить в происходящее не могла.

Девушка с зелёными волосами остановилась чуть позади:

— Дальше ты пойдёшь сама. У подножия есть лестница, ты увидишь её. Поднимайся до тех пор, пока не устанешь, там тебя встретит Хранительница.

Я хотела спросить о том, почему она не проведёт меня дальше, повернулась и застыла на месте. Вместо девушки позади меня стояла стройная берёзка, ветер шуршал зелёными листьями. Я могла поклясться, что минуту назад дерева тут не было. Так, Ева, прекращай удивляться!

Может, я отравилась тем самым чаем и сейчас валяюсь в коме? Тогда это бы объяснило все то, что здесь происходит. Ладно, что она там сказала? Лестница на дерево? Если рассматривать версию с галлюцинациями, то Хранительница должна быть чем-то вроде ответов на вопросы.

При ближайшем осмотре мне все так же не удалось определить что за дерево передо мной растёт. Но то, что оно было чудовищно огромным — факт. Листья отличались друг от друга и формой, и цветом, но шуршали одинаково убаюкивающе. Одна ветка, у бьющего из земли ключа, росла как-то неправильно и казалась специально укорочённой. И только через мгновение я заметила ещё одну такую же, но выше.

Так вот о какой лестнице говорила та зеленоволосая. Что ж, ладно, сыграю по вашим правилам. Перекинув ручку сумки через голову, залезла на первую ветку, держась за шершавый ствол, перебралась на соседнюю.

Ветер бил в спину, крона шуршала, а я старалась не смотреть вниз. Не знаю сколько метров в высоту это дерево, но сорваться с него мне явно не хочется. Что там сказала зеленоволосая? Идти до тех пор, пока я не устану? Устала я уже давно, а лестница все тянулась спиралью вверх. Сколько раз я уже прошла над ручьем, который вплавь я вряд ли бы преодолела? Раз десять? Пятнадцать?

Сучки кололи в пятки, кора обдирала кожу, но я упрямо лезла вверх. Когда уже ничего не было видно из-за густой зелёной кроны, ствол внезапно раскололся на две толстые ветки, а меж ними оказалась небольшая ровная площадка.

Я аккуратно переступила с ветки на ровную поверхность и только тогда поняла насколько сильно повредила ступни. За ту долю секунды я успела пожалеть только о том, что у меня с собой не оказалось спирта и бинтов, а потом прямо из ветки ко мне навстречу шагнула высокая женщина с зелёной кожей и тёмно-каштановыми волосами, рассыпавшимися по плечам.

— Так это ты та, что явилась спустя лунь, и притворилась нашей сестрой? — высоким голосом вопросила она.

Отрицательно покачав головой, я ответила:

— Никем не притворялась, никуда не являлась, хочу домой и обуться.

— Ох, дитя, — странного вида женщина присела на ветку, вытянув перед собой длинные стройные ноги, — где ты взяла артефакт? Ведь именно он призвал тебя на праздник.

Значит, таки ритуал и жертвоприношения. А бежать-то куда? Где город? Хотя, первым делом мне бы с дерева спуститься. Сколько себя помню: залезть куда-либо для меня не составляло особого труда, а вот слезть…

— Какой артефакт?

Хранительница указала на мою левую руку:

— Это он тебя сюда привёл, переправил, перенёс. Называй, как хочешь. Но ты не одна из нас, ты — человек.

— Нас?

Разговор начался с допроса, но, казалось, что странную женщину, это нисколечко не смущает. Напротив, она закинула ногу на ногу и улыбнулась.

— Нас — созданий природы. Дриады, наяды, ореады, нереиды, феи, пикси, эльфы. Список можно продолжать, но в нем нет людей. Потому что вы не умеете пользоваться созидательной магией, а только разрушать в силах. Ни один из вас не спас и жизни, зато погубил сотни.

— Но-но, — перебила я ту, которая изображала из себя дриаду, — если мой мозг сейчас не голодает без кислорода, а ты не плод моего воображения, то я могу доказать тебе, что люди умеют спасать жизни.

— И как же? — она наклонилась вперёд, в каштановых волосах промелькнули зелёные пряди.

Я без задней мысли, открыла сумку, вытащила анатомический справочник и протянула его Хранительнице. Она с нескрываемым интересом приняла из моих рук книгу и открыла её.

Повисло неловкое молчание, а потом Хранительница, закатив глаза, съехала вниз по ветке, выронив справочник. Я кинулась к ней, мазнула взглядом по книге и вздохнула. Кто же знал, что откроет она его на разделе про желудок. Там ведь он так красочно изображён в разрезе.

Теперь я жалела о том, что с собой нет нашатырного спирта. Я похлопала дриаду по щекам и проверила свои ладони, надеялась увидеть на них краску. Но кожа женщины на самом деле была сочного зелёного цвета. В отличие от тех, кто меня сюда привёл, её тело не покрывали наросты, похожие на кору, но одета она была в такую же набедренную повязку и лиф из листьев. Зачем дриадам одежда, если они живут только женским кланом мне было непонятно. Я решила уточнить потом, когда смогу разрулить сложившуюся ситуацию.

— Эй. Очнись, — я ещё раз хлопнула её по щеке, на этот раз наотмашь.

Веки дрогнули, Хранительница с тихим стоном открыла глаза и с моей помощью села.

— Голова не болит? Не мутит? — уточнила я, подхватывая справочник.

— Что это было? — тихо спросила она, указывая пальцем на книгу в моих руках.

— Желудок.

— Нет, — она помотала головой, — почему это нарисовано в томе?

— Потому что это справочник для медиков, — я опустилась рядом, села по-турецки, — люди умеют лечить других людей, но для этого им необходимо знать, из чего состоит человек.

— Вы их разрезаете для этого? — шокировано пробормотала Хранительница.

— Иногда приходиться, — кивнула я головой, имея в виду хирургические вмешательства.

Или мне показалось, или дриада позеленела ещё сильнее, хотя с её кожей это в принципе быть не могло.

— Это ужасно, — прошептала она, округляя глаза. — Почему вы не обращаетесь к созидающим расам?

— Там, откуда меня выдернул ваш артефакт, нет никого кроме людей. И мне бы побыстрее туда вернуться. Я без понятия что это за место и как тут очутилась, но хочу забыть это как страшный сон.

Я хотела сказать, что хочу забыть это так же, как она увиденное в книге, но вовремя прикусила язык.

— Этот лес называют Убежищем Тартелии, но наша богиня покинула нас много веков назад, — принялась рассказывать мне дриада совсем не то, что я хотела услышать. — Она сказала, что вернётся к нам в день, когда воссоединятся народы после многотысячной войны. Тогда она явит нам свой лик и наделит силой, способной изменить этот мир.

Мне до безумия не хотелось верить в то, что рассказывала эта странная зеленокожая женщина, но у меня просто не было выхода. Стоило признать то, что я действительно попала чёрт знает куда, тут существуют мифические создания и магия. Это не укладывалось в моей голове, потому желание вернуться домой росло все сильнее.

— Это все очень интересно, — перебила я Хранительницу, — когда она рассказывала мне об артефактах, которые раздали всем созидателям, чтобы собрать после окончания длительной войны и вернуть дружбу кланов. — Но мне надо вернуться домой, я человек и к вашим делам отношения не имею. Если надо, я могу оставить вам этот браслет, не так уж и много он стоил, но верните меня в мой человеческий мир без дриад, фей и эльфов. Мне всего этого в школьные годы хватило, когда романами зачитывалась.

Она вздохнула, посмотрела наменя из-под густых зелёных ресниц:

— Это не в моей власти. Чтобы не говорили созидатели, но сильные артефакты выходили только из-под рук людей.

— И как мне вернуться? — чувствуя, что надежда утекает через пальцы, как сухой песок, спросила я у Хранительницы дриад.

— Я знаю человека, который сможет тебе помочь, — загадочно прошептала зеленокожая и встала на ноги.

В её словах я услышала то самое «но», которое никогда ни от кого услышать бы не хотела. Оно означало то, что взамен я должна буду ей что-то дать. И не прогадала.

— Но мне нужна дриада для ритуала меж расами созидателей. Мы и так ждали целую лунь. Если мы не проведём обряд, Тартелия к нам не вернётся.

— Но я не дриада, — постаралась отнекаться я от сомнительной участи.

— Внешность не проблема, — улыбнулась Хранительница. — А артефакт тебя выбрал и перенёс, значит, ты способна к созидательной магии, как бы странно это не звучало в адрес человека. Представься, мне нужно знать, как зовут пятнадцатую дриаду, ведь ты войдёшь в историю как одна из семидесяти пяти, возродивших бога.

— Зеленова Ева Владимировна, — вздохнула я, понимая, что другого выхода просто нет.

— Зеленая Ива, — просмаковала женщина, отбросив отчество и исковеркав имя с фамилией. — Как истинная дриада.

— 3 —

После разговора с Хранительницей меня встретила все та же дриада с зелёным пятном под глазом и вызвалась проводить. Она уже откуда-то знала что именно решено было делать.

— А почему она выглядит иначе? — попробовала я разговорить девушку с зелёными волосами.

— Раз уже ты стала нашей сестрой, — как-то невпопад ответила она, — пусть даже и на время, я обязана назвать тебе своё имя. Бреза.

Я нахмурилась. Это не могло быть совпадением: она превращается в обычную белую берёзку и носит схожее с названием имя. Ну да ладно, чему я удивляюсь? Это ведь мне удалось купить браслет, который перетащил в волшебный мир, сделал сестрой дриадам и не хочет возвращать меня обратно. Я такое только в книжках встречала, зато теперь хотя бы понятно откуда такие сюжеты ползли. Вполне возможно, что в основу легли реальные истории.

— Моё имя Ева, — ответила я ей, стараясь не потерять нить разговора.

— Ива, значит, — улыбнулась дриада. — Это будет интересно.

Уже вторая исковеркала моё имя и это начинало раздражать. Только Ольке я такое прощала. Хорошо, что она не знает, как я её называю про себя, а то обиделась бы.

— Что именно?

Бреза повела плечами, но сделала это так элегантно, что я позеленела от зависти. С такими темпами сойду за свою и кожу перекрашивать не придётся.

— Люди никогда не давали своим детям имена растений, может, потому артефакт и принял тебя за свою.

— Только в том случае, если он может читать мысли, — меня дриада почему-то до ужаса начинала раздражать. — И имя моё не от дерева идёт, а от первой женщины.

— Первой женщины? — заинтересовалась Бреза, подстраиваясь под мой шаг.

— Там откуда я родом, верят, что наш бог создал двух людей разного пола и назвал их Адамом и Евой.

— Это что-то наподобие местной легенды? — улыбнулась дриада.

Я кивнула, потому как не было желания вдаваться в подробности:

— Первая женщина оказалась очень любопытной и поддалась искушению. За это они оба были наказаны и отправлены с небес на землю.

— Искушению? — вновь приподняла зелёные брови Бреза. — А почему обоих, а не только её?

Не найдя что ответить, я повторила её движение плечами, понимая, что таким элегантным оно никогда не станет. Я никогда особо не интересовалась религией, потому на такие вопросы ответить ей не могла. Все же медики более приземлённые люди, этому меня учил дед. Таким как мы, нужно верить только в свои силы, даже если очень хочется надеяться на помощь свыше.

— Ты не ответила на вопрос о Хранительнице, — напомнила я, пытаясь выведать интересующие меня моменты.

— Она чистокровная, — как-то странно отозвалась Бреза.

Мне было до безумия неудобно расспрашивать дальше, но любопытство взяло верх. Видимо, эта черта досталась мне от тёски.

— А ты нет?

Дриада посмотрела на меня такими глазами, будто бы я спросила пьёт ли она за завтраком кровь девственниц или предпочитает апельсиновый фреш.

— Я дриада лишь наполовину, — все же ответила мне Бреза, — видишь пятна коры на моей коже? Именно они и зелёный цвет волос подтверждают то, что мой отец был человеком или представителем иной, неродственной дриадам расы.

— Но у вашей Хранительницы тоже есть зелёные пряди, — заикнулась я и наткнулась на горящий ненавистью взгляд.

— Возможно, — прошипела Бреза, — я никогда не имела чести общаться с ней лично. Дриады потеряли возможность размножаться самостоятельно после ухода Тартелии. Потому, чтобы род не вымер, пришлось скрещиваться с другими расами.

Она говорила о дриадах, как о растениях. «Скрестить», «вывести» и другие слова, используемые только садоводами и растениеводами, так и просачивались в речь. Из рассказа я вынесла несколько мыслей. Во-первых, дриады и другие созидательные народы плохо относятся к людям, а, во-вторых, свою нечистую родословную принято скрывать, а не выставлять напоказ.

Бреза привела меня к небольшому, сплетённому из тонкой лозы, шалашу. Она отодвинула в сторону занавеску из длинных широких листьев и пропустила меня внутрь.

— Поспешите.

Это было единственное, что она сказала перед тем, как вернуть занавеску на место. Я с тихим вздохом повернулась к выходу спиной и замерла. В этот раз помещение было с крышей и без окон, но светло в нём было словно днём. Большие остроконечные камни стояли по периметру шалаша, подпирали сплетённые из лозы стены и сияли мягким белым светом. Напоминали ночники. Мебели не было вовсе. А на пушистом ковре из травы сидела невысокая девушка с салатовыми волосами и что-то перебирала в сумке, сшитой из больших, похожих на лопухи, фиолетовых листов.

— Приветствую, сестра, — заученно пробормотала она, не отрываясь от своего занятия. — Я помогу тебе преобразиться в одну из нас.

Я с сомнением покосилась на девушку, потом на её сумку. Но выбора у меня не было. До сих пор в голове не укладывается, что из-за долбанного браслета ручной работы я умудрилась попасть в мир, где существуют расы нелюдей. Интересно, как украшение оказалось в магазине нашего торгового центра? Надо будет задать этот вопрос Хранительнице. Пусть и выглядит она молодо, но раз чистокровные дриады не рождались с момента ухода их местной богини, то ей не менее сотни лет. Надеюсь, что смогу попасть домой в ближайшее время, и что меня не попрут из универа из-за неявки на пересдачу. Мать меня убьёт.

— Меня зовут Ева, — я опустилась на землю рядом с дриадой.

Она странно посмотрела на мою сумку:

— А я Ката.

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить растение с похожим сочетанием звуков, но в голову ничего не лезло, и я решила оставить этот вопрос на потом.

— И что у нас по планам, Ката?

Дриада бросила на меня беглый взгляд и вытащила из сумки огромный белый бутон, положила его себе на колени и что-то прошептала. Лепестки вздрогнули и раскрылись, открывая тонкие длинные тычинки ярко-зелёного цвета. Если бы я не видела этого своими глазами, то ни за что бы не поверила в то, что такое возможно. Но все происходило прямо здесь и сейчас, как жаль, что вера в волшебство погибла для меня ещё в детстве и принять теперь происходящее было очень сложно.

— Нам надо сменить цвет твоих волос, — тихо ответила дриада, поглаживая лепестки тонкими зелёными пальцами. — Кожу трогать не будем. Скажем, что ты наша лишь на четверть, но артефакт тебя признал, потому мы не имеем прав тебя прогнать.

— А правду мне расскажешь? — я заглянула в её тёмные глаза, ища хотя бы каплю человечности.

— Спрашивай, — Ката пожала плечами и, встав на колени, приблизилась ко мне, зашла за спину и прошлась пальцами по длинным прядям.

— Зачем смена внешности? — я почти мурчала от удовольствия, ни один парикмахер так не перебирал мои волосы.

— Дриады и феи уже видели то, что ты человек, — голос был мягким, убаюкивающим. — Они верят в силу наших артефактов. Но эльфкам будет сложно доказать то, что ты способна помочь нам в нашей миссии. Если мы скажем им правду, они могут отказаться. А нам необходимо призвать Тартелию. Остальные народы не будут так категоричны, потому потерпи чуть-чуть.

Я сомневалась, что покраска может доставить мне неудобства. В старших классах я часто экспериментировала с цветом волос, но зелёного среди них не было.

— Все верят артефактам, — приоткрыв глаза, я заметила на кисти у Каты такой же браслет, как и у меня, — но они ведь созданы не вами.

— Да, — не задумываясь, ответила дриада, — их изготовил человеческий маг. Когда-то давно наша Хранительница полюбила человека. Но не суждено им было быть вместе, мужчину бы засмеяли люди, а дриады изгнали бы изменницу. Она не могла жертвовать своим положением, а потом ушла Тартелия, началась война между кланами, способными к созидательной магии. Все пошло под откос. А маг решил сделать прощальный подарок для своей возлюбленной, но не знал, чему она будет рада. Потому заслал в наш лес помощника для того, чтобы он поговорил с истинной дриадой, которая тогда ещё не стала Хранительницей.

Я слушала её рассказ и думала о том, что из этой истории вышла бы неплохая легенда или сказка. Правда, сказка была бы с плохим концом. А жаль.

— В то время наш оракул предсказала мир в будущем, но для этого кланы должны были собраться и предстать пред ликом вернувшейся богини. Призвать её, — продолжала рассказывать Ката. — Тогда и попросила наша Хранительница у своего возлюбленного в подарок семьдесят пять артефактов для всех созидательных народов, чтобы смогла она призвать их, когда наступит час. Уехал гонец, передал магу пожелание дриады и вернулся лишь через год. Столько времени ушло у чародея на создание подарка и камня, который перемещал бы в Заветный лес тех, кого избрал народ.

— То есть это вещи, которые объединяют, — мой голос подчинялся нехотя, каждый звук приходилось выталкивать из себя. — А язык? Вы ведь не на одной речи говорите?

— Не на одной, — согласилась она, — артефакт помогает понимать чужаков. Именно потому с тобой говорили только те дриады, у кого тоже есть подарок Хранительницы. Пока на тебе этот браслет ты будешь разбирать речь других рас, но дриада или фея без такого мощного артефакта может не понять человеческую речь, если только не знает твоего языка.

— Если я сниму его, то не смогу понять то, что ты мне рассказываешь?

— Именно. Но я все ещё смогу улавливать смысл, сказанного тобой.

Говорить больше не хотелось. Медленно наваливалась дрема, мысли роились в голове, и я не знала за какую из них уцепиться. Происходящее было настолько нереальным, что я всеми силами пыталась отыскать ему объяснение, но не находила. И это пугало. Я не знала куда угодила, как отсюда выбраться и что происходит в моем мире. Не знала как там родители. Отец, наверняка, уже прочёсывает город, а мама взяла отпуск и пьёт успокоительное.

— Готово, — выдернула меня из грустных мыслей Ката.

Я только кивнула и потянулась к сумке. Расстегнув молнию, вытащила косметичку, а из неё выудила пудреницу. Щёлкнул зажим, в свете камней сверкнуло зеркало. Поднеся его к лицу, я тихо ахнула. Цвет кожи у меня всегда был бледный и подобрать тональный крем или пудру было сущим адом. А теперь его обрамляли яркие изумрудные волосы, которые мою бледность превращали в землистость. Вместо дриады, я была похожа на серого тролля. Или кто там с таким оттенком кожи живёт?

Ката села напротив, она выглядела не менее удивлённой.

— Что это? — прошептала она, указывая на пудреницу в моих руках. — Это магия? Оно показывает твоё отражение, будто в воду глядишь.

— Это обычное зеркало, — отмахнулась я, а потом пришло осознание того, что дриада никогда о таком могла не слышать, потому повернула пудреницу в руках и передала её девушке. — Такое стекло, на заднюю поверхность которого нанесён отражающий слой.

— Стекло? Что-то знакомое, — нахмурилась Ката.

— Тонкий прозрачный материал, — постаралась я как можно понятнее объяснить дриаде, — не знаю как в этом мире, но в моём его чаще все всего вставляют в окна. Неужели у вас нет такого?

Мысли о том, что наши миры отличаются как-то не посещали мою голову. Да и с какой стороны подойти к вопросу я еще не поняла. Как же тут не хватает интернета! Забил запрос в поисковую строку и тебе сразу же выдали ответ. Поскорее бы этот их ритуал призыва закончился, Хранительница обещала рассказать мне как найти нужного человека. Надеюсь, он не откажется помочь мне, и я окажусь дома в ближайшие дни.

— О, я поняла о чём ты, — оживилась девушка, выдергивая меня из мыслей, — говорят, что в столице человеческого королевства есть большая статуя в честь их Героя, сделанная из стекла.

Я заинтересовалась этой информацией, но расспрашивать не видела смысла. Всё-таки дриады, как я поняла, практически не покидали своих земель. Но уточнить все же стоило.

— Ката, а как далеко от вас живут люди или феи?

Дриада нахмурила ярко-зелёные брови, а потом проговорила:

— У нас нет карт. Дриады живут в Заповедном Лесу тысячелетиями и не покидают его. Я не могу ответить на твой вопрос.

— А как тогда ваша Хранительница встретилась с человеческим магом?

Ката покраснела, да так явно, что первой мыслью было: «Она сейчас зацветёт!»

— Люди иногда сами сюда приходят, — отвела дриада взгляд, а щеки пылали ярко-красным цветом. — Некоторые из них знают о нашей проблеме и приходят чтобы оказать помощь. Не за так, конечно. Им всегда нужны лечебные травы или рецепты зелий, которые относятся к созидательной магии.

Теперь мне стало неловко. Это получается, что мужчины идут в Заветный лес, как в бордель? Искусственное оплодотворение им бы сюда… Эх, а ещё про магию мне что-то рассказывали.

— А это что? — дриада ткнула пальцем в пудру и тут же его отдёрнула.

Я не спешила с ответом. Ката понюхала побелевшую подушечку, осмотрела со всех сторон, а потом попыталась лизнуть.

— Не советую, — я перехватила её руку, кожа оказалась на удивление очень холодной, — можешь отравиться или чего похуже. Я без понятия как у вас обстоят дела с аллергенами в крови.

Девушка приподняла брови, уже в открытую выказывая интерес ко всему, что было связано со мной.

— Это косметический порошок, который выравнивает цвет лица, — пояснила я. — Но тебе не подойдёт, эм…, тон кожи другой.

Ката хитро усмехнулась, услышав заминку в моих словах:

— А что ты ещё с собой принесла из своего мира?

Следующие несколько часов я объясняла ей как работает молния на сумке, почему в моей косметичке столько странных тюбиков и коробочек, показывала белый халат, который нам необходимо было надевать на занятия, и дала полистать анатомический справочник. Телефон в моих руках мигнул экраном и завершил свою жизнь грустной мелодией.

Ката заинтересовалась тетрадями и ручкой. Даже попросила попробовать. Я с интересом наблюдала за тем, как неуклюже она оставляет завитушки шариковой ручкой на чистом листе в клеточку и не заметила, как к нам в шалаш зашла Бреза.

— Что тут происходит, сестра?

Дриада с салатовыми волосами подпрыгнула, выронив ручку и тетрадь. Зашуршали листы, открывая одну из лекций по латыни. А по отношению между девушками сразу стало понятно кто тут старше и выше по статусу, хоть и выглядели они обе не больше чем на двадцать лет.

— Я…, - пробормотала Ката, отводя глаза и не зная что ответить.

Повернувшись к Брезе лицом, я ответила за девушку:

— Пока твоя сестра меняла мне цвет волос, я рассказывала ей о том месте откуда пришла, а потом решила показать, что смогла с собой перенести.

Старшая из девушек фыркнула:

— Человечка, ты не должна пагубно влиять на чужой народ. Ещё одна такая выходка и я передам о произошедшем Хранительнице.

Отметив то, что у неё на правой руке повыше локтя надет такой же браслет, как и у меня, усмехнулась:

— Ты же никогда лично не общалась с ней или через голубиную почту письмо вышлешь?

В тот момент мне показалось, что она свернёт мне шею, но дриада лишь прикрыла глаза:

— Тебя ждут у Древа, временная сестра, не опаздывай.

После этих слов она развернулась и вышла на улицу. Тихо выдохнула Ката.

— Спасибо.

— Что у вас тут происходит?

Девушка отвела взгляд только для того, чтобы не встретиться с моим.

— Понимаешь, — она пробормотала, — к нам недавно приходили люди. И мне очень понравился один мужчина. Я ему тоже. Но Бреза, как старшая наша сестра и вторая после Хранительницы, не позволяет мне понести от него ребёнка.

— То есть даже не вы выбираете с кем спать? — на моем лице было написано такое удивление, что дриада отпрянула.

— Нет, конечно! Это решают старшие. Хранительница слишком занята и передала это право Брезе, как той, что в скором времени заменит её.

Мне их устои нравились всё меньше и меньше, но встревать в это не было никакого желания. Сейчас бы побыстрее разобраться с их ритуалом и сбежать с этого места, найти того, кто может мне помочь, и вернуться домой. Как бы ни расписывали в романах и фильмах параллельные миры, меня они никогда не привлекали. Я настолько привыкла к цивилизации и современности, что самым большим желанием было принять горячую пенную ванну и понять насколько хороши такие прелести жизни. Но увы, тут такого не наблюдалось потому оставалось только мечтать.

Ката выглядела расстроенной, и я, вздохнув, протянула ей пудреницу, которая почему-то лежала в траве у моих ног.

— Возьми, пусть это будет моим подарком в знак знакомства и дружбы.

Дриада недоверчиво покосилась на меня:

— Дружба с чужим народом? Ты ведь знаешь, что значат такие подарки?

Я покачала головой, уже жалея, что влезла во все это.

— Ты признаешь меня своей сестрой, — пояснила девушка, поглядывая на пудреницу, — и связываешь нас невидимыми узами. Сестра всегда почувствует, когда другой сестре необходима помощь или когда одна из них умирает.

— Если не боишься связи с человеком, — вздохнула я в ответ, — то прими. Я была бы рада такой сестре, как ты.

Ката залилась румянцем, и я в очередной раз задалась вопросом о том, в какое же растения она может обратиться. Все же способности дриад оставались для меня ещё одной загадкой.

Девушка аккуратно подняла с земли мой подарок, открыла и посмотрела в зеркало. И такая улыбка озарила лицо дриады, что я перестала сомневаться в своём решении. Все сделано правильно. Пусть она будет счастлива хотя бы в эти минуты.

— Спасибо, — прошептала она, — я не забуду этого, сестра.

И впервые это обращение ко мне прозвучало с теплом в голосе, а не с недоверием, пренебрежением или высокомерием.

— 4 —

— Как ты это, вообще, сделала? — я шла рядом с Катой и накручивала на палец изумрудно-зелёную прядь.

Я прекрасно понимала, что такой цвет волос совершенно не подходит к бледной коже и светлым голубым глазам, но против Хранительницы не попрёшь. Особенно если она знает кто именно сможет мне помочь с возвращением домой.

— В нашем лесу растет очень редкий цветок, названный в честь самой первой дриады. Аламаксис имеет ярко-зелёную пыльцу, — начала объяснять девушка, — и при помощи нашей магии она может впитываться. Но я, чаще всего, имею дело с успокаивающими травами и зельями, потому и предупредила тебя о том, что ритуал смены цвета может быть не очень приятным.

Не знаю, что там чувствуют другие люди при воздействии на них дриадской магии, но мне было комфортно. Хотя теперь меня снедал другой вопрос:

— Я теперь всю жизнь буду такого цвета?

Видимо, в моих словах был и испуг, и удивление. Ката захихикала и хитро стрельнула в мою сторону глазами.

— Нет. Пыльца смоется после нескольких дождей, и ты вернёшь себе свой одуванчиковый цвет.

Я была несогласна с тем, что похожа по цвету на одуванчик. Мой парикмахер называл его солнечным блондом, но спорить с девушкой мне не хотелось. Кто знает какие в этом мире растут одуванчики. Радовало только то, что мне не придется всю оставшуюся жизнь щеголять с таким ядовитым оттенком.

— Ката, а как вы колдуете? — спросила я, повернувшись лицом к дриаде.

Она пожала плечами:

— Сила в нас от рождения. Кто-то может лечить раны, кто-то успокаивать, кто-то помогать растениям и справляться с погодой. Другие видят вещие сны и предсказывают будущее.

— Вы ведь можете превращаться в растения, — заикнулась я о том, что видела Брезу в ипостаси дерева.

Девушка нахмурилась:

— Не совсем так. Мы можем перемещаться между нашими родными растениям, но не становится ими.

— Но на том месте где вы были появится дерево. Так?

Ката кивнула головой и как-то небрежно повела плечиками, словно эта тема её раздражала.

Несмотря на то, что Бреза говорила поторапливаться, дриада с салатовыми волосами вела меня в противоположную от большого дерева сторону. Я уже несколько раз спрашивала об этом, но Ката лишь хитро улыбалась и молчала. Честно говоря, увидеть в своей жизни усмехающегося зелёного человечка не было моей мечтой номер один, но выбирать не приходилось.

Пока дриада вела меня и по протоптанным тропинкам, и по сплошному бурелому летнего буйного леса, я думала о том, насколько же удобно умение перемещаться через деревья. Опаздываешь, к примеру, на пары, вспомнил о том, что рядом с корпусом растет клён и через мгновение уже там. А захочешь домой, вернулся к тому дереву, которое осталось после первого перемещения.

Не понятно, правда, как это в действительности должно работать, но лучше не забивать себе голову. В ближайшее время вернусь домой и забуду обо всем что тут происходило как сон.

Но если рассматривать такое умение в моем мире, то я бы не отказалась. Блин, да я бы им пользовалась постоянно! Опоздания остались бы в пошлом, деньги на транспорт тратить бы не приходилось, да и от бывшего мне бы уйти было бы проще. Уснул со мной в постели, а проснулся с бревном. Правда, потом слухи могли поползти, но это я как-нибудь да пережила бы.

Размышляя на эту тему, я и не заметила, как Ката остановилась возле толстого чёрного дерева. Она провела пальцами по стволу и что-то прошептала. Прямо на моих глазах кусок коры отделился от дерева и отъехал в сторону, открывая чёрный лаз.

— Я сейчас вернусь, — кинула мне дриада и нырнула в дерево.

Кора встала на место, запирая девушку внутри растения. Это дерево я тоже не смогла опознать, потому решила потом спросить об этом у дриад, если они, конечно, на меня после этого не затаят смертельную обиду, а то мало ли что.

Ждать пришлось долго. Солнце перемигивалось через густые кроны высоких деревьев, я шагами меряла расстояние между пятнами света на земле, пытаясь придумать себе занятие поинтереснее. Все же мне было непонятно как проводили свободное время дриады. У них тут ни интернета, ни телевизора, ни даже книг. Почему я решила, что последние не водится в Заветном лесу? Да потому что Хранительница с такой бережностью принимала из моих рук анатомический справочник, что сомневаться в этой догадке не приходилось.

И, вообще, чем дриады тут занимаются в промежутках меж свободным временем? Плетут из лозы фигурки животных и продают путникам? Ну хорошо, часть из них выращивают целебные растения, другие готовят зелья на продажу. Но ведь не может вся община на этом существовать! Или может? У меня такое чувство, что ещё чуть-чуть и я перестану вообще хоть чему-то удивляться.

Скрипнуло дерево, выпуская дриаду в лес. Ката с улыбкой протянула мне свёрток зелёных листьев.

— Что это?

— Твоя одежда на этот вечер, — все с той же странной улыбкой ответила мне она. — Переодевайся.

То, что я приняла за листья оказалось искусно сплетённым топом и юбкой, доходящей до колен. Выбора не было, стянув джинсы, я надела юбку и затянула тонкий ремешок на бёдрах, регулируя размер. Ката заинтересовалась нижним бельём чёрного цвета, а когда поняла, что это, покраснела от смущения.

Эх, в наш мир бы таких застенчивых.

Дриада забрала у меня сумку и вещи, пообещав, что все это она спрячет у себя дома, куда никто, кроме неё доступа не имеет. Поверив Кате, я покрутилась, наблюдая за тем, как длинные мягкие листы повторяют моё движение, слегка приоткрывая ноги. Странно, но одежда дриад хоть и выглядела как растения, на ощупь были похожа на тонкую ткань. Я даже ради интереса попробовала проковырять когтем дырку в одном из лоскутков, но у меня ничего не получилось. Тонкая и плотная материя. Из такой бы себе летний сарафанчик.

Девушка в этот раз вернулась быстро.

— Надо поспешить, — она посмотрела в небо, которое закрывали зелёные густые кроны, — уже скоро стемнеет.

Меня удивило её замечание, по моим внутренним часам было не больше полудня. Дриада отправилась обратно по той же тропке, а я старалась от неё не отставать.

— А все дриады живут в деревьях?

Ката покачала головой, зелёный локон упал ей на лицо:

— У нас нет дома. Лес наш дом. А располагаемся мы там, где каждой из нас удобно. Кто-то сплетает помещения из лоз, кто-то просит разрешения у деревьев, а кто-то селиться на их ветках, скрываясь в густых кронах. Нам не от кого прятаться и прятать.

Я ещё могла о многом спросить, но чувствовала, что сейчас Кату лучше не доставать. Девушка выглядела слишком серьёзной и сосредоточенной, оно ведь и не удивительно, этой ночью все созидательные народы должны были призвать свою богиню, которая со своим проходом могла решить кучу проблем. Надеюсь, что эта самая Тартелия услышит зов своих поклонников, несмотря на человека, затесавшегося в ряды созидательных народов. А то все мои планы пойдут Роберту под хвост.

В этот раз я даже не заметила сколько мы прошли. Деревья лениво покачивали ветвями, тихой летней серенадой пели птицы, а я наслаждалась мягкостью травяного ковра. Уже даже и не помню, когда в последний раз ходила босиком по земле. Разве что в деревне, когда мы всей семьей приезжали в бабушке с дедушкой. Там всегда была блестящая голубая вода в речке, тёплое солнце и буйная зелёная растительность.

А когда начинались дожди, они мне рассказывали о своей работе хирурга и медсестры, а я слушала, раскрыв рот, и мечтала о том, что в будущем обязательно стану врачом.

Наверное, это самые тёплые воспоминания из детства.

В деревне была целая куча кур, которых я тискала, пока никто не видит, и целых два кота. К дворовому Тузику, сидящему на цепи, я подходить боялась, зато остальная живность страдала от моего внимания. Жаль, что тогда мама не разрешила забрать домой одного из котят, которых как раз к нашему отъезду родила Мурка. А я ведь даже на родах присутствовала. Хоть бабушка и не дала мне заданий серьёзнее, чем «смотри, но не мешай», тогда я была до безумия горда собой.

Ката первая вышла на поляну. Огромное толстое дерево отбрасывало тень в сторону, а река, которую все почему-то ласково называли ручейком, с оглушительным грохотом несла свои воды вдаль. Мне она теперь напоминала горную реку, хотя, скорее всего, это было просто воздействие вот тех девушек, резвящихся в волнах.

Дриада повернулась ко мне, оценила взглядом, поправила браслет на левом запястье:

— Запомни, ты наша на четверть. Пришла издали, потому что артефакт, передаваемый по наследству, так решил. Поняла?

Я кивнула в знак согласия, давая понять, что не совсем дура и эту информацию запомнить и воспроизвести в силах. Ката лишь вздохнула и протянула мне руку.

— Идём, сестра, у нас есть только один шанс.

Взявшись с дриадой за руки, мы направились к реке. У берега уже был сложен огромный костёр, но пламя пока не танцевало на ветвях, не выплёвывало искры в тёмное небо. Потому как небо было бледно-голубого цвета и даже не намекало на то, что вот тот яркий раскаленный шар скоро спрячется за горизонт.

— Слияние четырех стихий и пяти народов, — шепотом пояснила мне Ката. — Именно таковы были условия Тартелии.

— А у вас нет стихии света и тьмы? — так же тихо спросила я у девушки, вспоминая как несколько лет назад зависала в одной игре, а потом с недосыпом топала в школу.

Дриада странно покосилась на меня и покачала головой:

— Но, если ты владеешь такой магией или знаешь, как её пробудить в существе, человеческие маги тебя золотом одарят. Хотя, мне почему-то кажется, что стихия света будет созидательной, потому людям она интересная не будет.

— Неужели им нравится за лекарствами и травами ходить к вам? Не проще ли научиться это делать самим?

Ката вздохнула:

— Может быть, и проще, но тем, кто владеет разрушительной магией никогда не осилить созидательную. Это как лёд и пламя, одно обязательно погубит другое.

Философствовать дальше нам не позволила стайка светящихся мух, зависнув над нашими головами и что-то наперебой щебеча. Я когда-нибудь пересилю себя и начну называть их феями. Но не сейчас.

Дриада подставила руку и одна из «мух» спланировала на ладонь, взмахнула большими серебристыми крылышками и улыбнулась. Мне она напомнила одну из фарфоровых куколок, которые мама коллекционировала ещё с детства. Они всегда меня пугали своими пустыми, но такими настоящими глазами.

Ладно, Ева, это существо живое, хоть и не совсем реальное. По крайней мере, в этой реальности они существуют, надо с этим смириться.

Промыв себе таким образом мозги, я смогла сосредоточиться на том, о чём говорили фея и дриада. На шее миниатюрной крылатой девы сияло небольшое колье с круглым отполированным зелёным камнем. Видимо, это и есть их артефакт.

— Эльфки не желают выходить до полуночи, — пищала фея, забавно взмахивая двумя тонкими белыми ручками. — Требуют проводника, так как не знают местности. И срывают наши клумбы на венки!

Ката вздохнула:

— Ты ведь понимаешь, что нам нужно немного потерпеть.

— Понимаю, — трепыхнулась тонкими крылышками фея, — но до Брезы я не добралась, а ты меня хотя бы выслушать можешь.

— Прости, Сильва, но тут я бессильна, — грустно улыбнулась девушка. — Кстати, познакомься, это наша опоздавшая.

Я только спустя секунду поняла, что речь обо мне.

— Ева.

Ката прожгла меня таким взглядом, будто бы я сморозила какую-то глупость. Пусть перекрашивают мне волосы, переодевают, но имя коверкать я не позволю. Никакие Ив, Евик и похожих по звучанию слов!

Но фея вроде бы и не заметила ничего, сложив крылья за спиной и наклонив светлую голову, она пропищала:

— Сильва. Рада познакомится с тобой, сестра Ева.

Почему-то это обращение напомнило мне одну из сект, которая непродолжительное время действовала в родном городе. Но потом папа нашёл кто стоит во главе и лавочку прикрыли, а ему пожаловали новых звёзд на погоны.

Фея поправила прозрачное светлое платьице и взлетела ввысь. Причём для этого, ей потребовалось лишь легонько трепыхнуть большими серебристыми крылышками.

Проследив за полетом мифического создания, я обратилась к дриаде:

— Что не так с эльфками-то?

Ката смутилась, вновь заалели её щеки, но девушка ответила.

— Понимаешь, они единственный народ, у которых есть мужчины. Им не нужно скрещиваться с другими расами для продления рода. Вот они и задирают носы, якобы делая нам одолжение. А без них Тартелия не явится.

Мне нечего было на это ответить.

— О, — дриада улыбнулась, — ночь.

Я подняла глаза к небу. На светло-голубом полотне плыли белые пушистые облака, через которые просвечивался мутный блин солнца. Это ночь?

А в следующее мгновение мне показалось, что лопнули глаза. Солнце ухнуло за горизонт, на небе мигнули звезды, а невдалеке вспыхнул костёр.

— Чертов мир, — я зажмурилась, пытаясь привести зрение в порядок. — Предупреждать же надо!

Ката аккуратно тронула меня за плечо:

— Ева, ты как?

— У вас всегда такой перепад между днем и ночью? — голос прозвучал обиженно и как-то по-детски.

— А как должно быть? — дриада убрала мои руки от лица.

— Между днём и ночью обычно бывает утро и вечер, — проморгавшись, ответила я Кате. — Когда солнце медленно ползёт по небу и скрывается за горизонтом — это вечер, когда медленно появляется из-за него — утро.

— Солнце? — приподняла зелёные брови девушка. — Что это?

И тут я почувствовала себя дурой. Хотелось хлопнуть ладонью по лбу и причитать о собственной тупости. Конечно! Это ведь другой мир, тут могут быть другие правила и законы. Солнце может называться зайцем, а трава водой. Почему я раньше об этом не подумала? И если все именно так, стоит ли переучиваться, если я вскоре окажусь дома? Дёрнуло же меня купить этот долбанный браслет! Надо было послушать ту девушку и выбрать что-то проще, с конвейерного производства. Нет! Захотелось же мне украшение ручной работы! Вот теперь и расхлёбывай последствия.

— Вот тот светящийся объект в небе, — указала я на горизонт, за которым скрылось солнце.

— Солэ? — удивлённо выдохнула дриада. — Как странно ты его называешь.

И тут я поняла, что не зря ходила на латынь. Именно на этом языке солнце звучало, как «соле». Если и дальше так пойдёт, то преподаватели окажутся правы в том, что знания их предмета может пригодиться в жизни. Кто бы знал в какой ситуации я ими воспользуюсь…

— Начинают, — Ката потянула меня к костру, — идём.

Решив, что чем быстрее мы управимся, тем быстрее я окажусь дома, поспешила за дриадой к берегу реки. Честно говоря, мне даже было интересно посмотреть на эту богиню, если она только не выдумка. Увидеть нечто такое, во что никогда и поверить не мог… Это должно быть интересно.

Все же человек существо довольно любопытное, а меня моё имя просто обязывает к этому. Надеюсь, по голове я не получу, как тезка, за интерес к чему-то новому.

Возле огромного костра, это не преувеличение — он был выше меня на целую голову, резвились феи. Они носились друг за другом с визгом, переворачивались в воздухе, крылья светились всеми цветами радуги в искрах племени.

У меня все ещё болели глаза от резкой смены времени суток, но закрыть их я не могла. Вокруг творилось нечто такое, отчего на язык напрашивалось лишь одно слово — «магия». А я, как человек рационально мыслящий, не могла себе позволить пропустить вещи, не вписывающиеся в мою картину мира.

Опустившись на пушистую траву у костра, старалась наблюдать за всем по чуть-чуть. Ката о чем-то рассказывала Брезе, на лицах дриад было написано недовольство, но улыбки обеих девушек пытались сгладить черты. В свете костра они казались двумя монстрами из детских сказок. Вздрогнув от резкого порыва холодного ветра, я повернулась к реке. На берегу сидела стройная девушка и болтала ногами в воде, по обнажённой спине струились длинные светло-голубые локоны.

Наяда громко рассмеялась и что-то крикнула своим сёстрам, которые стояли по пояс в воде, а высокие волны трепали их синими волосами. Именно они своей магией расширили реку и усилили поток. Несмотря на все, казалось, что они тут собрались для того, чтобы повеселиться.

А у подножия гигантского древа сидела группка девушек с серыми и чёрными волосами. Я не слышала, о чём они переговариваются, не видела цвет их глаз. Но то, что это были ореады, сомневаться не приходилось. Оставалось дождаться последний созидательный народ. Эльфки не спешили к костру.

А потом появилась луна. Не взошла, не вышла из-за облака, а именно появилась. Я так и сидела на земле, пытаясь подобрать челюсть. А на небе сияла мягким фиолетовым светом идеально круглая луна. В отличие от той, что я видела в родном мире, эта казалась отполированной и блестящей. То ли космоса тут нет вовсе, хотя такого быть не может. Или может? То ли, сила притяжения не воздействует тут на астероиды. Или опять магия? Я даже не удивлюсь, если мне скажут, что в этом мире физика как таковая отсутствует, зато её заменяет магия. Как же я хочу домой!

Эльфки появились спустя несколько мгновений. Шли, словно летели. Идеально ровные спины, овальные загоревшие лица и слегка раскосые глаза. Что меня удивило, так это короткие тёмные волосы. Я почему-то всегда думала, что эльфы обладатели длинной светлой шевелюры. Может, Толкиен что напутал?

Зато уши оказались, как у тех эльфов, о которых говорят в нашем мире. Большие, заострённые, выглядывающие из-под волос. Как бы симпатично они ни выглядели, я бы себе такие не хотела.

Эльфки выстроились в колонну у костра. Их было пятнадцать. И у каждой на босой ноге виднелся аккуратный браслет с зелёными камнями. Я поймала на себе несколько пренебрежительных взглядов, но решила не акцентировать на них внимание. Оно и понятно, со светлой кожей и зелёными волосами я тяну только на дриаду в четвёртом, а то и пятом колене.

— Что тут делает человечка? — сморщила курносый носик одна из ушастых. — Теперь правила нарушаются всегда и везде?

— Видишь цацку, — опередила я открывшую рот Кату, поднимая вверх левую руку, — знаешь, что она значит?

— В тебе больше крови от людей, — сплюнула соседка первой эльфки, — и артефакт тебя признал?

— Нет, я по губам читаю твои слова, — огрызнулась я, вставая с земли.

Продолжить базарную брань нам помешала Хранительница, спустившаяся со своего дерева.

— Приветствую, милые гостьи, рада видеть вас всех тут. Этой ночью мы сможем вернуть Тартелию в наш мир и тогда все станет так же, как в былые времена.

— Хотите призвать богиню с помощью человечки? — перебила её одна из эльфок. — Все мы знаем, что они не способны ни на что, кроме разрушения.

— Артефакт её выбрал, — сверкнула глазами главная дриада и никто не посмел ей перечить.

— 5 —

С каждой секундой происходящее напоминало волшебный утренний сон. И с каждым мгновением мне всё больше хотелось проснуться. Странное мягкое чувство спадало, и я понимала, что что-то было со мной все это время не так. Я вела себя, как кукла, думала, но делала не то, что хотела. Задавала вопросы, но только те, которые они готовы были услышать. А потом я встретилась взглядом с Катой и пазл сложился.

Во взгляде дриады я прочитала удивление и непонимание, а потом она тихо ахнула. Подойти и прижать её к дереву уже не было времени. А внутри бушевала ярость. Эта древо-баба применила на мне свою успокоительную магию, когда красила волосы? Дьявол! Порвать бы их всех на кусочки и бежать отсюда! Вот только куда бежать? Только Хранительница знает, кто сможет мне помочь вернуться домой, да без выполнения призыва Тартелии она мне не поможет.

А пока я пыталась успокоиться и оценить ситуацию, пятнадцать наяд уже стояли у костра, повернувшись спиной к реке. Мне что-то говорили о четырёх стихиях и пяти народах. Значит, эти синеволосые барышни символизируют воду? В принципе, логично. Ореады выстроились рядом, став лицом к огню, а спиной к поляне, усыпанной камнями. Гор тут не было, потому им пришлось довольствоваться малым. А разве деревья и камни не относятся к земле? Я ведь ничего не путаю? Остался огонь и воздух.

Феи вспорхнули ввысь и закружили над языками пламени. Я даже отсюда видела, как по их маленьким бледным личикам текут капли пота от близости огня. Как бы ни зажарились живьём. Получается, эти «мухи» символизируют воздух. А эльфки тогда — огонь? Если так, то это объясняет их вспыльчивый характер и гордыню.

Дриады стали спиной к гигантскому дереву, их было четырнадцать. А я все не могла заставить себя сделать к ним несколько шагов, ловила на себе странные взгляды Каты и в эти моменты мне до безумия хотелось задушить её голыми руками. Эльфки тоже странно поглядывали в мою сторону, но дальше взглядов дело не заходило.

Я точно порву их всех на маленькие веточки, когда это все закончится. А больше всех достанется моей новоиспечённой сестричке Кате. Уж ей-то придётся мне все объяснить. Теперь-то я понимаю, почему она просила меня потерпеть. Долбанная магия! Хотелось материться в голос и забыть о том, что меня воспитывали слишком хорошо.

Хранительница ждала. Ушастый народец занял свои места у костра, а я так и осталась стоять поодаль.

— Ева, — позвала меня Бреза.

— А что вы хотели от человечки? — фыркнула одна из эльфок с каштановыми волосами, доходящими ей до плеч. — Она нас боится и ненавидит. Люди никогда не понимали, как нам важны наши боги. Тартелия не явится, ведь ваш род обнищал, раз даже артефакт признает ту, в ком от дриады даже запаха не осталось.

И тут я почувствовала, как ярость находит выход. Тихо рыча, подошла и стала в строй с дриадами. Если им так нужна их богиня, я помогу. А уже потом прижму Кату к вот тому гигантскому неопознанному дереву, выжму всю правду, узнаю у Хранительницы, где и как найти того человека, и вернусь домой! Только попала, а мной уже все пытаются воспользоваться или вывести на эмоции. Не выйдет! Не на ту нарвались.

Эльфка громко фыркнула, оставив моё перемещение без комментариев, а заговорила Хранительница. На её каштановых волосах золотистыми бликами танцевали искры костра.

— Этой ночью в свете полной луны мы собрались пред ликом Тартелии. Мы, те, кто являемся сёстрами, стоим на земле перед пламенем, обдуваемы ветром, окропляемы водой. Мы взываем к тебе, Покровительница, услышь нас. Мир возлёг меж нами, как возлежит дитя возле своей матери. Отныне и на все века, мы клянёмся в том, что не держим за спиной ножа и не пронзим сердца сестры оружием или словом.

— Клянёмся, — пропищали феи, облетая костёр.

— Клянёмся, — пропели наяды, отбрасывая волосы назад и показывая всем одинаковые зелёные ожерелья.

— Клянёмся, — выдохнули эльфки, выставляя перед собой ножки с браслетами на них.

— Клянёмся, — прокричали дриады и ореады, выкидывая вперёд руки с артефактами.

Я поддалась какому-то неведомому чувству и повторила движение тех, кто называл себя моими сёстрами.

Наши голоса слились в единый вой, а Хранительница вынула из небольшой травяной сумки большой зелёный камень. Пламя отражалось на его неровных гранях, подмигивало. Главная дриада размахнулась и кинула его в костёр. Пламя взметнулось до неба, словно хотело лизнуть его огромным раскалённым языком, феи с писком разлетелись в стороны, а из огня шагнула высокая женщина.

Если бы не плечи дриад, прижавшие меня с обеих сторон, я бы села там, где и стояла. Но зелёные девушки не позволили проявить слабость, потому все, что мне оставалось, — это сдерживать отпадающую челюсть. Честно говоря, я до последнего не верила в то, что эта самая Тартелия существует. Да, они могли в неё верить, но в то, что это существо реально, как и все здесь, мне верилось плохо.

Но женщина, вышедшая из костра, разбила мой скептицизм на мириады осколков. Мне казалось, что с этого момента меня больше ничем нельзя будет удивить. Даже если рядом сядет дракон, навалит кучу размером с замок, а потом украдёт прекрасную принцессу, я продолжу спокойнодышать. Да меня даже промчавшийся мимо отряд рыцарей на единорогах не удивит после такого, главное, чтоб принцессу от серуна спасли, а то убирай ещё за таким.

Что-то я отвлеклась. Голова пухла от обилия информации и пережитого, но не на себе сейчас стоило зацикливаться. Вот эта женщина с прозрачной кожей и огненными татуировками на ней меня интересовала больше. Тартелия, а это была именно она, имела огненно-красные длинные волосы и тёмные глаза. Одежда отсутствовала. Никаких правил приличия у этих богинь! Хотя фигурка у нее была что надо, если бы не шок от произошедшего, я бы уже позеленела от зависти. Хотя и плюсы от такого поворота тоже имели бы место быть: эльфки бы прекратили так странно коситься на меня.

— Дети мои, — голос был низким, — я рада видеть вас всех вместе под чистым небом. Вы доказали мне, что мир возможен.

И тут мне впервые по-настоящему стало интересно, что за война у них тут была и почему она развернулась между созидательными народами, если они такие уж прям все положительные. Дьявол! Как давно на меня действует их магия? То, что Ката приложила руку к моему повиновению, — яснее ясного. Но и до этого я не все помню. Будто в тумане пробыла. Неужели Бреза? Она ведь меня там усыпила, а потом разбудила… Могла ли, и она что-то сделать? Так, Ева, соберись! Вокруг враги, надо как можно быстрее от них отделаться. Надеюсь, что мне по возвращении домой помощь специалистов не понадобиться. А то смирительные рубашки мне не к лицу. Я ведь примеряла на экскурсии.

Хранительница упала перед богиней на колени:

— Благослови одну из нас, о Великая, пусть она станет символом нашего мира и возвращения былых порядков. Пусть наша сестра поможет нам восстановиться в этом мире и стать такими, как прежде. Молю. Оставь среди нас свою избранницу.

Тартелия обвела взглядом собравшихся, замерла, наблюдая, как резвятся над костром феи, и улыбнулась:

— Хорошо, пусть будет по-твоему, та, что отказалась от имени во благо своего народа.

Хранительница подняла взгляд и улыбнулась. Это было то самое неподдельное счастье, которое редко где можно было встретить. А богиня взмахнула рукой. Настолько небрежным было это движение, что я даже засомневалась в её искренности.

С ладони Тартелии слетело облачко сияющей пыльцы, подлетело вверх, и замерло над костром, где всего несколько минут назад кружили феи. Богиня хитро прищурила глаза и едва заметно шевельнула пальцами правой руки. Облачко закрутилось вихрем и метнулось в сторону наяд. Замерло напротив одной из девушек, потом медленно облетело ореад, зависло возле эльфок и продолжило свой путь. Хранительница, казалось, не дышит.

Магия богини достигла дриад, проплыла мимо меня. Нос забил запах пряностей, я не выдержала и потянулась почесать его. А в следующее мгновение мир посветлел.

Первой мыслью было: «О, а вот и день настал!», но потом сквозь яркую пелену проглянула фиолетовая луна, подмигнуло мне ночное небо звёздами, а откуда-то сбоку послышался вопль:

— Она ведь человечка!

Последующие минуты прошли как в тумане. Голова раскалывалась, кто-то бегал, кричал, всполохи костра больно били по глазам. И смех. Чей-то звонкий оглушительный смех.

А потом я открыла глаза и села. Вокруг меня кто-то находился, двигались тени, заливала округу ярким фиолетовым светом местная луна.

«Надо найти Кату и вытрясти из неё всю правду!» — это была самая первая навязчивая мысль.

Но вскочить на ноги мне не позволили чьи-то сильные руки.

— Дитя, — проворковал знакомый голос, — теперь ты — наша сила.

В этот раз мне все же удалось встать. С этим мне помогла высокая зеленокожая женщина с длинными каштановыми волосами. Она поддержала меня и помогла устоять на ногах.

Я огляделась. Костёр трещал ветками, утоляя свой голод, вокруг толпились дриады, наяды и ореады. Феи зависли в воздухе неподалёку, а эльфки о чем-то громко спорили, стоял у самой кромки успокоившейся реки.

Осознание произошедшего доходить до меня не хотело. Но, судя по лицам собравшихся, произошло что-то непоправимое. И Хранительница это подтвердила.

— Боги посмеялись над нами, выбрав тебя нашей Фэатурнд.

— Это вы посмеялись над Тартелией, поставив с нами в ряд человека, — прошипела одна из эльфок, останавливаясь позади ореад. — И что теперь? Кто из народов будет во главе? Вновь развяжем войну за это?

— Никаких больше кровопролитий! — взвизгнула наяда с бледно-синими волосами. — Фэатурнд выбрана, а значит она теперь будет диктовать правила и условия. Так было всегда.

— Всегда Тартелия выбирала одну из нас как наместницу на земле! — запищала фея с малиновыми крылышками. — Но Ева — не одна из нас! Даже если её выбрал артефакт!

— Хорошее замечание, — я выпрямилась и встретилась взглядом с Хранительницей, — ты должна знать всех дриад, которым выдала по браслету. Кому принадлежал этот? И почему он оказался в другом мире?

Женщина тряхнула волосами:

— Дитя, тебе надо ещё прийти в себя после принятия божественного дара. Это может плохо сказаться на твоём здоровье.

— Что может плохо сказаться на моем здоровье, так это ваша гребаная магия!

Я вырвалась из женских рук и безошибочно схватила Кату повыше локтя:

— Пойдём-ка. Перекинемся парочкой словечек!

Под взглядами собравшихся я оттащила дриаду с салатовыми волосами к гигантскому дереву, прижала к стволу и прошипела прямо в лицо:

— Какого хрена тут происходит?

Она отвела взгляд и выдавила из себя что-то наподобие: «О чём ты говоришь, сестра?»

И тогда я взорвалась.

— Как давно вы применяете на меня магию? Зачем вам это?! Я ведь и так бы помогла призвать вашу сраную богиньку, а потом свалила бы по-тихому к тому, кто помог бы мне вернуться домой! Какого дьявола ваши магические штуки раскиданы по другому миру? И что со мной сделала ваша долбанная богиня?

Хранительница тихо подошла к нам и положила руку на моё плечо:

— Давай на часть вопросов отвечу я, так будет проще. Отпусти, пожалуйста, Катальпу.

Так, на один из вопросов я получила ответ. Теперь хотя бы понятно, в какое дерево эта девка в случае чего превратиться. Уже хорошо. Жалко, что топорика с собой нет, подрубила бы сразу на корню.

— Это я попросила их тебя успокоить, ведь неясно, как отреагирует человек на происходящее. Всех людей, попавших к нам, Бреза или её сестры по силе успокаивают до тех пор, пока не завершаться их дела в наших землях. Но она заметила на тебе артефакт, потому не знала, как действовать.

Я уже хотела что-то сказать, но женщина продолжила говорить:

— Ты — чужая, — озвучила она чертовски гениальную мысль. — Не только для нас, но и для этого мира. Поняла я это тогда, когда ты показала мне тот том. Ваш мир дикий и непонятный мне, но не об этом я хотела сказать. Я не знаю, откуда ты пришла и как тебе туда вернуться, и я не знаю, как там оказался наш артефакт. На эти вопросы может ответить только один человек. Но проблема в том, что ты не можешь покинуть Заветный лес, так как стала нашей Фэатурнд.

— А можно понятными терминами? — я пыталась переварить всю информацию, и складывалась она для меня не самой радужной фигой. Слово я уже где-то слышала, но вспомнить значение не могла.

— Ты — наш талисман, — подала голос Ката. — Ты та, благодаря которой все народы будут жить в мире. Ты будешь приносить нам удачу.

Серьёзно? Нет, они сейчас серьёзно? Я, неудачница с большой буквы, должна приносить удачу сразу пяти несчастным народам. И, более того, они не собираются отпускать меня. Это как кроличья лапка на связке с ключами. Вроде и мило, а вроде и блевать охота.

— Для начала не мешало бы узнать, как ваш артефакт попал в мой мир, — голос звучал неубедительно, но я выжимала из себя все, что могла. — Потом я бы хотела узнать, что входит в мои обязанности талисмана и можно ли передать кому-то эту великую ношу?

Перспектива задерживаться тут меня не прельщала от слова совсем. Чувствуя, как холодный ветер гладит по спине, старалась придумать план, как бы свалить от них под шумок.

Хранительница молчала, долго сверлила меня взглядом. Я слышала, как за спиной что-то под нос себе бормочет Ката, видела странный взгляд Брезы и понимала, насколько сильно я влипла.

— 6 —

— Фэатурнд назначается Тартелией, — слова звучали приговором. — Когда в следующий раз явится богиня, решать не нам.

— Так давайте ещё раз её призовём, раз все в сборе, — я пыталась найти лазейку, но натыкалась лишь на суровые взгляды собравшихся. — Неужели вам так хочется, чтобы вашим талисманом был человек?

— Нет, — заговорила эльфка, — но и пойти против решения Тартелии мы не вправе.

— В таком случае, — топнула я ногой, как переодетый Дед Мороз посохом на утреннике, — пока все мои условия не будут выполнены, удачи вам не видать как своих ушей!

Эльфка приподняла брови, потом глянула на оговорённую часть тела и как-то препохабненько улыбнулась.

А я, вскинув руку, успела уточнить:

— Для слонов и эльфов будут другие условия!

— Кто такие слоны? — тихо спросила одна из наяд.

Другая пожала плечами, и вновь все взгляды переместились на меня. Ну и чего они ждут? Что я сейчас взмахну руками и в ночном небе появится радуга? Ева, надо думать, голова не только для еды предназначена.

— Для начала, — заложив руки за спину, заговорила я, — ночь на дворе, не мешало бы выспаться. На свежую голову утром можно было бы и решить, что делать. Я прекрасно понимаю, что талисман вам нужен, но меня эта роль не прельщает. Но думаю, — перебила я взмахом руки нарастающий бунт, — что мы сможем найти компромисс.

Было видно, что последнее слово осталось для собравшихся тайной за семью печатями, но никто не хотел показаться глупее человечки. Эльфки наконец поняли, что их провели и во мне нет ни капли крови дриад, но встревать пока не спешили. Они отхватили четырёхлистный клевер, кто же решиться выкидывать на свалку свою удачу.

Тартелия, конечно, ещё та сука, подставила всех: и меня, и своих последователей. Космы бы таким богиням повыдирать да с небес на землю скинуть. Или где они там обитают?

Сейчас я боялась только одного: что дриады вновь применят на мне свою успокоительную магию и я вернусь в стадию «марионетка на верёвочках». Честно говоря, разницу в поведении я замечаю только сейчас, когда воздействие спало. Но от этого не легче. Понадеюсь, что та самая удача и статус Фэатурнд не позволят им ничего сделать.

Какое же знакомое слово, что-то с латыни, но никак не могу вспомнить.

На удивление, они послушались меня. Ката предложила провести ночь у неё, аргументировала это тем, что мои вещи все равно у неё. И я с улыбкой согласилась. Все же удача теперь действительно на моей стороне.

Усталость давила на плечи, сжимала голову в тиски, а я с ужасом вспоминала, что с собой у меня нет никакого спазмолитического препарата.

— Приложи руку, — попросила Ката, стоя возле дерева, которое для меня было похожим на сотню других.

Я выполнила её просьбу, чувствуя, как через мизинец переползает небольшой чёрный муравей и возобновляет свой путь. А потом кора дрогнула и отъехала в сторону, образуя проход. Дриада первая нырнула в темноту, а мне ничего не оставалось делать, как последовать за ней.

Дерево возобновило целостность, засияли мягким жёлтым светом камни, расставленные у подножия небольшой винтовой лестницы, тянущейся вверх. Дриада уже поднималась по ступеням.

Эх, огреть бы её сейчас чем-то тяжёлым и сбежать отсюда.

— Не сбежишь, — ответила мне откуда-то сверху Ката, а потом на «втором этаже» загорелся свет.

Я поднялась за девушкой и осмотрелась. Комнатушка, если так можно было назвать помещение внутри дерева, была небольшой. На полу раскидана солома, у большого сияющего камня стоял небольшой пень, исполняющий роль стула. А рядом с ним была стопка книг. Моя сумка лежала на пне.

— И почему не сбегу, — первым делом я вытащила свои вещи и с непередаваемым удовольствием натянула джинсы. Юбка, шурша листьями, соскользнула вниз.

— Ты правда думаешь, что они так просто отпустят свою Фэатурнд?

Я повернулась к Катальпе, уже готовясь произнести пламенную речь, а потом порвать её на множества мелких саженцев, но дриада меня опередила. Упав на колени, она прошептала:

— Сестра, прости меня за то, что применила к тебе магию. Это был приказ Хранительницы, и я не могла его ослушаться. Молю именем Тартелии, прости меня за это. Я не хотела причинять тебе зла.

Ну и что я должна была делать после такого? Не знаю, как работают узы сестринства в этом мире, но, по всей видимости, та пудреница на самом деле сделала из нас родственниц.

Я потёрла влажные глаза и села рядом с Катой:

— Прощаю. Что ещё тебе приказала Хранительница?

— Больше ничего, — подняла на меня большие тёмные глаза девушка, — она хотела только того, чтобы ты не сорвала ритуал призыва. Никто не хотел тебе зла.

И я почему-то ей поверила.

— Я не хочу тут оставаться, — призналась, а потом прикусила язык.

— Тут нас никто подслушать не может, — правильно поняла мою заминку Ката. — Это дерево защищает нас. Но отследить тебя Хранительница все равно в силах. Потому просто так тебе сбежать не удастся.

Вздохнув, я обхватила голову руками, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Это сейчас я тут гостья. Могу свободно перемещаться, делать что душе вздумается. Но если я решусь на побег, они ведь могут закутать меня в корни и держать как домашнюю зверушку. С этих диких племён станется.

— Сама ты дикая, — обиделась дриада, вставая с пола.

— И с каких пор ты научилась читать мысли? — вздохнула я, переводя взгляд на свою зеленокожую сестрицу.

— Это все дерево, — пояснила дриада, — мы сейчас с ним едины, а значит, можем слышать друг друга и без слов. Я, к примеру, сейчас вообще не говорю.

И действительно, губы Катальпы не шевелились. Дьявол! Ева, ну как же тебя угораздило влипнуть! Вроде и удачей одарили, а все равно в самую задницу влезть умудрилась.

Дриада хихикнула, но ничего не ответила.

— Если хочешь, я могу излечить головную боль, — очень тихо предложила девушка, — только мне потребуется, чтобы ты разрешила применить к себе магию.

— Уже разрешила? — приподняла я брови.

— Теперь ты наша Фэатурнд, никто не посмеет причинять тебе вред, — пожала плечами Ката.

— Может, хотя бы ты расскажешь, чего от меня ждут народы?

Вздохнув, дриада вытащила из-за пня сшитую из листьев сумку и вынула из неё пучок трав. Я смогла классифицировать только ромашку и календулу, остальные были мне неизвестны. Завязав на пучке узел, Ката положила травы мне на колени и села рядом. Через мгновение руки дриады оказались у меня на голове, а пальцы массировали виски:

— Фэатурнд избирали раз в столетие. Ею становилась одна из пяти кланов, и тогда этот народ считался главным, до тех пор, пока Тартелия не явится вновь и не изберёт новую наместницу на земле. Я не застала последнюю Фэатурнд: родилась намного позже. Я застала только войну между народами, которые не могли призвать Тартелию и пытались доказать своё главенство мечом и магией. А позже к нашей Хранительнице пришла богиня, приняла жертву и ответила на вопросы.

— Жертву? — в этот раз голос не проседал, я не чувствовала той убаюкивающей мягкости, с которой Ката в прошлый раз превратила меня в послушную куклу.

— Она отдала ей своё имя. Теперь Хранительница не сможет переродиться в дерево. Она умрёт, как простой человек. Но это того стоило.

Я была не совсем согласна с дриадой, но какой толк в споре. Пусть лучше расскажет все, тогда я смогу найти лазейку. Надеюсь, что она не лжёт.

— Ты бы почувствовала ложь, — усмехнулась Ката, — я ведь всё-таки твоя сестра.

— Продолжай, — попросила я, имея в виду рассказ, хотя и головная боль после странных манипуляций начала утихать.

— Как я уже сказала, последняя Фэатурнд ушла в мир вечного аэстас до моего рождения.

Пока дриада забирала с моих колен пучок трав, я вспомнила значение слова «аэстас», так на латыни звучало «лето». Мне было непонятно только, почему в этом мире проскальзывали слова из мёртвого языка с Земли. На один вопрос стало больше.

— Но, по рассказам, она могла предсказывать будущее, благословлять на удачу, помогать с беременностью, вызывать дожди и прогонять болезни.

— Больше похоже на выдумку, даже для вашего мира слишком волшебно все звучит.

— Наместница богини на земле не может быть беспомощной, — пожала плечами Ката, возвращая травы в сумку. — Может, и есть в тех словах выдумка, но и правда тоже есть. Я сделала все, что могла, сестра. Теперь твой черёд.

Мне сложно было с ней не согласиться. Сейчас я хотя бы могла мыслить трезво, знала всю подноготную и могла принять решение. Дриада взяла в руки мою блузку и покачала головой:

— Я могу вывести пятна и зашить её. А ты пока поспи. Силы тебе пригодятся, сестрёнка.

На тот момент я понимала, что нахожусь в стане врага в качестве пленницы, но почему-то именно эта девушка доказывала мне обратное. Может, её специально подослала Хранительница, чтобы я передумала и осталась тут? Тогда зачем Ката рассказала мне всю правду? Она ведь не лгала. Сестринская связь и все дела… Как же я устала и запуталась.

С этими мыслями провалилась в сон. Первые картинки были неспокойными, кто-то мельтешил и кричал, видимо, это были последствия пережитого за последние сутки. Подумать только, я в этом мире не больше суток, а уже столько всего произошло.

А потом словно кто-то толкнул в бок. Открыв глаза, я села, осмотрелась. Ката оперлась о пенёк и, прикусив кончик языка, аккуратными стежками соединяла бледно-голубую ткань. Она уже вывела с блузки пятна травы и теперь возвращала ей целостность.

— Ката, — позвала я её, но девушка не ответила.

Потянувшись, встала на ноги.

— Ката.

Молчание. Она решила меня игнорировать или настолько увлеклась процессом? А потом я оглянулась.

Честно признаюсь, первым желанием было закричать во всю глотку. У моих ног лежала я. Грудь вздымалась от мерного дыхания, зелёные волосы разметались по соломе. Я спала.

Так, стоп! Если я там, то как я тут?

Понимая, что я ничегошеньки не понимаю, подошла к дриаде и коснулась её руки. Мои пальцы прошли сквозь её предплечье.

Сразу вспомнились фильмы про призраков. Но они там были мертвы, а я вроде бы как жива. Может, это те травы? Что, если они меня в летаргию ввели? Сколько я историй от деда слышала, что люди, выходящие из комы, рассказывали фантастические вещи, о которых они никак знать не могли. Удача, Ева, да, это именно удача.

Так, без паники. Прорвёмся! И не из такого дерьма выковыривалась, что там фильмы в таких случаях советуют делать? Вроде как надо лечь в тело и постараться с ним срастить.

Вспомнив это, я незамедлительно уселась себе на живот и легла. Так, руки с руками, ноги с ногами, а голову чуть вбок склонить. Вроде бы эта поза. Хорошо, дальше что? Я должна воздействовать на свой мозг и послать импульс по телу, тогда проснусь.

Из-за паники знания всплывали очень неохотно. Я представила нервную систему, пронизавшую тело, и мысленно послала разряд. Ничего не произошло. Я надеялась хотя бы на судорогу, от которой проснусь. Видимо, зря.

Я вновь села, окинула своё тело взглядом.

Допрыгались. Надо было сразу валить отсюда, как только воля вернулась. Нет же, поверила Кате, доверилась. Вылечила она мне головную боль. Спасибо, дриада! Что же ты такого сделала со мной?

Ладно, попытаемся по-другому. Вновь встав, я подошла к одной из стен и проложила к ней руки. На удивление, ладони не скользнули дальше, а остались лежать на дереве.

— Катальпа! Черти пусть тебя дерут! Отзовись!

Дриада аж подпрыгнула на месте, выронила блузу и закрутила головой. Взгляд остановился на спящей мне, брови поползли вверх от неподдельного удивления.

Неужели она ни при чём?

— Разбуди меня! — рявкнула я, вдавливая ладони в дерево.

Ката вновь вздрогнула, но аккуратно подползла ко мне и дотронулась рукой до плеча.

— Ева, — тихо позвала она меня по имени. — Сестричка.

По глазам резанул свет, я вздохнула и закричала. Лишь сев на задницу и убедившись, что дриада действительно меня разбудила, я закрыла рот. По спине лился липкий пот, желание порвать дриаду на мелкие расточки вновь вернулось. Но, судя по всему, это было не её зелёных рук дело.

— Что это было? — шёпотом спросила у меня девушка, убирая руки от ушей.

Я провела ладонью по лицу:

— Если б я знала.

Когда объект, который тут называют солэ, вынырнул из-за горизонта, мы вместе с Катой вышли из её дерево-дома. Я вновь выглядела как простая земная девушка в джинсах и блузке. Разве что волосы до сих пор были изумрудного цвета, а балетки лежали в сумке.

После пробуждения мы проговорили всю ночь. Дриада не имела никакого отношения к тому происшествию, и это пугало ещё сильнее. Появился ещё один вопрос без ответа. Зато она призналась мне в кое-чём другом, и это могло сыграть мне на руку.

— Ты что-то придумала? — донимала меня по пути к гигантскому дереву Ката.

Но я молчала, как партизан. Кое-какие мысли были, но, удастся ли все задуманное воплотить в жизнь, я сомневалась. В том, что так просто эти девы природы меня не отпустят, я была уверенна. А значит, нужно было схитрить или что-то пообещать.

Меня уже ждали. Наяды сидели на берегу реки, дриады у подножия древа, эльфки разлеглись на поляне под жгучими лучами солнца, а ореады гонялись за феями, оглашая округу заливистым смехом. При моем приближении все замерли. А я почувствовала себя коронованной особой, перед которой все обязаны падать ниц.

Отогнав от себя эти мысли, я приблизилась к созидательным:

— Я бы хотела со всеми вами поговорить.

Хранительница шагнула из дерева как раз тогда, когда я договорила свою фразу.

— Мы рады видеть тебя тут, Фэатурнд, и с радостью выслушаем.

Её появление выбило меня из равновесия, всю уверенность как ветром сдуло, но я взяла себя в руки и продолжила:

— Все мы оказались в очень сложной ситуации. Ката мне рассказала о том, как определяется Фэатурнд и что из этого следует. Но я не могу задержаться в Заветном лесу только потому, что ваша богиня посмеялась и избрала человека в наместники, — я вскинула руку, прекращая начинающийся шум, звякнул браслет. — Но! Есть одно большое «но», к которому я вернусь чуть позже. Дождитесь. Для начала я хотела бы узнать, как артефакт попал в мой мир. Это ведь значит, что одна из ваших сестёр пропала. Неужели это никого из вас не тревожит?

Ката обхватила себя руками, словно искала поддержки.

— На этот вопрос мне сможет ответить только один человек, и ты, Хранительница, знаешь, о ком я говорю. Фэатурнд должна была стать не я, а та дриада, которой принадлежал этот браслет.

— Как же он попал к тебе, человечка? — фыркнула одна из эльфок, перебивая.

Никого из них не смутило моё предположение о том, что Тартелия выбирала не по внешности, а по артефакту. Сама я в это верила с трудом, но эта версия могла сыграть мне на руку.

Я прожгла её взглядом, но ответила:

— Я купила его.

Кто-то закричал, замахал руками, меня обозвали лгуньей и воровкой. А я, прикрыв глаза, запомнила тех, кто посмел что-то вякнуть в мою сторону. Видимо, они забыли, кто я сейчас для них, ну ничего, мы ещё попляшем.

Когда шум стих, я смогла продолжить речь, импровизируя на ходу.

— Я хочу отыскать вашу сестру, — сделала я акцент на этом моменте. — Ведь именно она должна была стать наместницей Тартелии, а не я. Но для этого мне нужно узнать, как оказался браслет за тридевять земель от ваших народов. Хранительница сообщит мне, как найти того человека, о котором шла речь в самом начале. Если он может мне помочь вернуться домой, то и отыскать правду в силах.

— И почему мы должны тебе верить? — запищала одна из фей, взмахнув жёлтыми крылышками. — Ты ведь просто сбежишь, оставив нас разбираться со всеми проблемами в одиночку.

Я уже хотела сказать о том, что несколько веков они так уже прожили, ещё один проблемой не станет, но вовремя прикусила язык.

— Для начала я бы не хотела оставлять вас беспомощными, — подошла я к тому самому «но», которое было готово немногим лучше первой части выступления. — Я понимаю, что вам сейчас живётся плохо и каждому есть что попросить у богини. А я как связующая обязываюсь передать ваши просьбы Тартелии.

В ушах зазвенел громкий сймех, именно его я слышала пюосле того, как магия богини ккоснулась меня на ритуале. И теперь я прекрасно пфонимала, кому он принадлежит. Долбанная богинька с татуировками. И почему я должна выгораживать тебя перед глазами тех, кто тебе поклоняется? О, я знаю ответ. Потому, что если я скажу правду о том, что тебе на самом деле на них наплевать, меня растерзают на множество маленьких Ев, и тогда я точно не попаду домой.

— Человечка, одарённая богиней только вчера, уже сегодня собирается помогать нам, — усмехнулась эльфка с проколотым в трёх местах ухом. — Обычно Фэатурнд несколько лет жили отдельно, для того чтобы узнать новую себя, а ты собираешься начать прямо сейчас?

— Да, — разглядывая обломанные ногти, ответила я, — мне ведь ничего делать не придётся, я ведь всего лишь передам ваши пожелания Тартелии. Или я что-то неправильно поняла?

Повисла тишина. Я украдкой усмехнулась, они все прекрасно знали, что Фэатурнд выполняла обязанности Тартелии, а не передавала той пожелания народов. И теперь они все думали, как мне об этом сообщить. А тем временем я повернулась к Кате:

— Какое твоё самое сокровенное желание, сестра?

Девушка потупила взгляд, залилась краской и промямлила:

— Хочу сама выбирать, от какого мужчины понести ребёнка.

— Ты уверенна, что хочешь связать себя с простым человеком, а не явить миру дитя так, как делали это твои предки ещё до войны?

Мой голос звучал настолько пафосно, что я еле сдерживала смех. Но этот номер был отрепетирован, потому я держалась изо всех сил.

— Да, сестра, — покорно склонила голову Ката.

— В таком случае, именем Тартелии, я даю согласие и одариваю удачей в этом выборе.

Наяды переглядывались, Хранительница жевала губы, но вмешиваться в решение Фэатурнд не спешила, эльфки недоверчиво косились в мою сторону. А потом из-за кустов вышел он. Высокий широкоплечий блондин протянул руки к своей возлюбленной дриаде. Ката кинулась к нему в объятия, полностью позабыв обо мне. Парень подхватил её на руки и закружил. Я такое только на картинках видела. Наверное, даже прослезилась бы, если б не знала, что он уже несколько суток живёт неподалёку от древа Катальпы и прячется от остальных дриад. И именно он задаривает свою возлюбленную книгами, которые в этом мире стоят ой как недёшево.

Первый пункт плана выполнен, можно сказать, что я устроила личную жизнь этой парочке. Но осталась основная проблема.

— Я подарю вашим народам то, чего им больше всего не хватало в эти века, — голос даже не дрожал, когда я это говорила, хотя веры в собственных словах не были ни на грош. — А после отправлюсь искать человека, способного ответить на все вопросы, и ты, Хранительница, мне в этом поможешь.

Главная дриада молча кивнула головой, а мне показалось, что гора свалилась с плеч. Даже не верилось, что все прошло так гладко. Неужели Тартелия в самом деле наделила меня удачей?

Бреза подошла первая, преклонила голову и проговорила:

— Я хотела принести тебе извинения и попросить за всех дриад.

Она замолчала, а я не торопила. Непонятно было только, почему подошла она, а не Хранительница. Что-то я запуталась в их иерархии.

— Позволь нам детей нести от природы, как было это ранее. Не всем приятно просить об одолжении у людского рода. Ката — исключение, коих мало. Молю, Фэатурнд, благослови наш народ.

Пожав плечами, я положила руку ей на голову и пробормотала:

— Силой, данной мне Тартелией, благословляю тебя, Бреза, и всех дриад на, — и тут я задумалась над тем, как бы это оформить покрасивее. Видно было, что остальные нервничают, ведь я могла проклясть их, но не видела в этом никакого смысла. — На то, чтобы каждая из вас могла нести дитя по своей воле.

Бреза выдохнула. Оказалось, что она не дышала все это время, боялась. Я сформулировала свои слова достаточно аккуратно. Теперь они сами могли решать, непорочное зачатие выбрать или порадоваться маленько перед беременностью.

Наяды и ореады попросили у меня то же самое, и я повторила свои слова, стараясь не запутаться. Почему-то после трёх данных благословений я начала чувствовать странную слабость в ногах, как будто на самом деле тратила свои силы на то, чтобы желания этих созидательных народов изменилось к лучшему.

Следующей ко мне подлетела фея с серебристыми крылышками. Сильва, а если я ничего не путаю, то она представлялась именно так, зависла напротив моих глаз и покорно склонила голову.

— Народ фей уже многие века борется за поляну в Долине Солэ. Могла бы ты, сестра Ева, помочь нам с этим?

И тут я впервые задумалась. А что, если мои действия слишком кардинально повлияют на этот мир? И пусть я о нём толком ничего не знаю, даже не сильно и стремлюсь, но входить в анналы как губительница не сильно-то и хочется.

— А с кем боритесь? — уточнила я, думая, как вырулить без вреда для себя.

— С троллями.

Я на мгновение задумалась, насколько важна может быть одна полянка для разных народов и как вообще эти тролли выглядят. Решив, что нечего забивать себе голову чепухой и тем, что в скором времени окажется в прошлом, я коснулась пальцем феи и заговорила:

— Силой, данной мне Тартелией, благословляю тебя, Сильва, и весь твой народ на мир с троллями. Отныне вы сможете найти общий язык и решить проблему без войны.

Фея слетела с моей ладони, что-то завизжала, закрутилась вокруг своей оси.

— Это не то, чего мы хотели! — визжала она, как полоумная. — Да кто ты такая, чтобы решать за нас?

— По решению местной богини, я — ваш талисман удачи, — пожала я плечами в ответ. — А ваша проблема без пагубного воздействия на иные расы выглядит только так.

Феи взметнулись в небо, растворяясь в голубизне.

— Они тебе это ещё припомнят, — усмехнулась эльфка с тремя кольцами в ухе. — Настал наш черёд, Фэатурнд. Ты пообещала, что решишь все до того, как покинешь нас и найдёшь себе замену, потому я доверяю тебе её. Меня зовут Неллотэ. Запомни это имя, сестра Ева, ведь именно я являюсь той, что развязала войну между нашими народами из-за отсутствия Фэатурнд.

Я мысленно присвистнула, понимая, что этой дамочке дофигища лет, а выглядит она чуть ли не младше меня. Мда, внешность порой не просто обманчива, а водит за нос как последний жулик.

— Нам не нужна помощь богини. Я лишь хотела взглянуть тебе в глаза и понять человеческую сущность. Ты пообещала найти пропавшую сестру, и мы все ждём от тебя этого.

— Я обещала узнать, что с ней стало, — пересохшими губами пробормотала я, — если вашей сестры нет в живых…

— Это мы понимаем, — улыбнулась эльфка, — но одно твоё желание помочь делает человека ближе к созидательным народам, а я такое вижу впервые. Не предай нас, Фэатурнд, иначе я клянусь, что развяжу новую войну.

И что мне теперь делать? Я ведь в самом деле хотела просто сбежать и как можно быстрее оказаться дома. Смогу ли я переступить через свою совесть?

Что-то невнятно пробормотав, я со вздохом облегчения проводила взглядом спину эльфки. Теперь осталось лишь с Хранительницей поговорить.

Женщина будто бы услышала мои мысли, встрепенулась и как-то ненатурально улыбнулась.

— Я вижу перед собой истинную Фэатурнд, но если ты веришь в то, что этот дар не для тебя, то так оно и есть. Тогда отыщи нашу сестру и передай ей свой дар.

Стоп! А что, так можно было? Я уже хотела выскочить вперёд и предложить этот дар самому активному из собравшихся, пусть аркаду какую проведут или конкурс. Но Хранительница меня огорошила:

— Артефакт связывает тебя с Тартелией, а значит, что и сила заключена в нём.

Я недоверчиво покосилась на украшение, но ничего не сказала. Интересно, она хотя бы сама верит своим словам?

— Ты отправишься к людям, туда, куда каждой из нас путь заказан. Но ты пойдёшь не одна, я выдам тебе спутника. Ката отказалась от общины и выбрала человека. Так будет она изгнала из нашего рода!

Дриада прижалась к своему мужчине, а потом схватилась руками за лицо и закричала. Я даже кинуться к ней не успела, а Хранительница договорила:

— Ката, дочь Ёлы, ты больше не наша сестра и не можешь рассчитывать на помощь дриад. Ты выбрала свой путь и получила благословение Тартелии. Прощай!

Девушка убрала руки от лица. На правой щеке виднелся ярко-алый шрам в форме крюка.

— 7 —

Заветный лес остался далеко позади, под ногами петляла широкая пыльная дорога, я такие только в забитых сёлах видела. По обе стороны от дороги раскинулись бескрайние зелёные луга, солнце припекало.

Ката прижимала руку к правой щеке, из глаз катились прозрачные слезинки. Морен поддерживал её за локоток и ворковал о том, что эта метка не делает её уродливой. Парень держался молодцом, не сбежал от проблем, чем и заслужил моё уважение. Он тащил на себе сразу несколько сумок и даже не пискнул о том, что можно привал сделать.

Я пока не встревала. Подошвы балеток нагревались о землю, и я ускорялась только для того, чтобы не чувствовать этот жар, ветер налетал порывами и, казалось, дразнил.

А потом экс-дриада вспомнила и обо мне:

— Сестра, а ты что скажешь?

Ката повернулась ко мне, убирая от лица руку. От глаза до верхней губы тянулся шрам, напоминающий крюк. Не самое желанное приобретение для молодой девушки, но даже если парень не советует на это обращать внимания, значит, не все так плохо. Хотя я её понимала. На самом деле это был шок, и сейчас надо было чем-то приободрить названую сестру.

— У меня есть идея, — отозвалась я, сворачивая к обочине.

Экс-дриада кинулась за мной, а её возлюбленному ничего не оставалось, как со вздохом последовать следом.

— У тебя в сумке с травами остался тот цветок, пыльцу которого ты для перекраски волос использовала? — я уселась на землю, чувствуя, как тонкие палочки впиваются в задницу.

— Да, — ещё не поняв, к чему я клоню, Ката сняла одну из сумок со своего широкоплечего возлюбленного и вынула белоснежный бутон.

— Пудреницу достань, — продолжила я командовать, чувствуя, как на солнышке размаривает и хочется заползти в тенёчек и проспать несколько часиков.

Смыть изумрудный цвет с волос я не успела, хоть и собиралась этим заняться с помощью реки. Но Хранительница выставила нас из Заветного леса, приговаривая: «Изгнанницам тут не место, людям тоже, а ты давай выполняй свою клятву».

И поспорить с ней не удалось. Хорошо хоть выпустили за границу деревьев без скандалов и проклятий. Бреза напоследок меня даже обняла. Может, надеялась на дополнительную порцию удачи? Хотя я без понятия, какие силы во мне должна была пробудить благосклонность Тартелии. Но дары для народов, выданные на словах, всех устроили. Может, даже подействуют мои пожелания, кто знает.

Ката протянула мне закрытую пудреницу, села рядом. В больших глазах была такая надежда, что я уже и сама поверила в задумку.

Откинув крышку, протянула пудреницу сестре:

— А теперь перекрась этот порошок в зелёный цвет.

Дриада, кажется, начала понимать, к чему я веду, и с большим энтузиазмом приступила к выполнению задания. А я тем временем повернулась к переминающемуся с ноги на ногу парню:

— Ну что, рассказывай, кто ты.

Сейчас надо было произвести впечатление злой старшей сестры, чтобы этот молодой человек не посмел обидеть Кату после того, как её изгнали из народа дриад. На самом деле я думала, что изгнание происходит на словах. То есть, не сошлись характерами — собрала свои пожитки и ушла вдаль, искать счастья, а тут даже знаком одарили.

Морен опустился на траву, отставил в сторону все сумки. Было видно, что он нервничает. Все же не каждый человек мог продержаться в Заветном лесу незамеченным, а потом увести из зелёной семьи возлюбленную.

— Я — сын кузнеца и пастушки, родился и вырос в деревне Мелахал, обучился кузнечному ремеслу и работаю в столице человеческого королевства. В Заветный лес меня отправили вместе с остальными кузнецами по указу короля, там и познакомился с Катой. С первого взгляда влюбился и решил, что обязательно на ней женюсь.

Краем глаза я заметила, как залилась краской дриада. Такие истории только в сказках, но пареньку надо отдать должное, он даже сейчас, на допросе неизвестной девки с зелёными волосами, держится хорошо.

— Хорошо, — сделала я суровое лицо, — я тебе верю, Морен. И прошу помощи.

Лицо этого юноши можно было фотографировать и добавлять в картиночки для «важных переговоров». Такого удивления я давно ни у кого не видела, оно-то и ожидаемо: сидит девушка с волосами цвета молодой травушки, созидательные народы нарекают её чуть ли не богом во плоти, а она просит помощи у простого кузнеца.

— Я в этом мире совсем недавно, — зашла я к проблеме издали, — и сейчас мне необходимо добраться до королевства людей и отыскать некого Олана, он маг. И расскажи, как устроен ваш мир.

Я, честно говоря, совсем не горела желанием вдаваться в подробности местной истории и экономики. Мне этих предметов хватило с лихвой в школе, но планы складывали дулю и крутили мне её у носа. Быстро вернуться домой не выйдет, а жаль.

Морен почесал макушку и извлёк многозначительное «ну-у-у», а уже под суровым взглядом Каты попытался оформить мысль по-человечески. И я в очередной раз поблагодарила браслет, который помогал понимать мне речь этого человека. Или он говорит на родном мне языке? Это определённо стоит проверить.

— Я знаю только одного мага Олана, точнее, слышал о нём. Придворный чародей.

Ну конечно! Когда мне уже выпадет посильная задача? Почему он не отшельник, а карта с его логовом не продаётся на каждом углу? Или почему этот маг не уличный жонглёр, показывающий представления каждую пятницу? Придворный чародей. Просто прекрасно!

— Что же сказать тебе о мире? — продолжил отвечать мне кузнец, влюбившийся в дриаду. — Я никогда не видел карт. Говорят, что у короля есть целая комната в замке, уставленная и увешенная картами нашего мира, но это только слухи, — то ли браслет и в самом деле помогал мне понимать всё, о чём говорит Морен, то ли парень хорошо владел речью, говорил не запинаясь. — На юге лежит земля, отвоёванная очень давно людьми. Пока всем её хватает, но народы, живущие неподалёку, уже который год готовятся к войне. Поговаривают, что наш король хочет расширять территории.

Я пожала плечами. Войны всегда были, есть и будут. Хоть в этом мире, хоть в родном. Не умеет человек сидеть на попе ровно, всегда ему большего хочется. Так что ничего нового мне кузнец не рассказал.

— Ближе всего к людям живут дриады. Сто лет назад люди подписали с ними мирный договор. Севернее раскинулись горы. Кого там только нет: драконы, тролли, гоблины, ореады, всех и не перечислить. Южнее обитают феи и фейри в Долине Солэ, у них там вечные сколки с троллями, спускающимися с гор. На западе очень много рек и болот, кто живёт там, я даже тебе не скажу. А за Долиной Солэ отстроили свой город эльфы. Это те народы, с которыми люди знакомы и хоть что-то о них знают, — закончил свой экскурс Морен.

Мне этого хватило. Я даже не была уверена, что все запомнила, но углубляться в подробности этого мира не хотелось вовсе. Не проснулось тут моё любопытство, а значит — ничего важного не было. Единственное, очень захотелось посмотреть на живых драконов перед возвращением домой. Интересно, а они отличаются от тех картинок и рисунков, которыми кишит интернет?

Значит, придворный чародей. Везёт, как бюджетнику.

Ката аккуратно тронула меня за локоть и протянула пудреницу с ядрёно-зелёным порошком. Ох, надеюсь, что на её кожу ляжет нормально. Где там моя обещанная удача?

Проигнорировав спонжик, я обмакнула пальцы в зелёную субстанцию, которую совсем недавно отхватило по акции, и провела ими по девичьей щеке сверху вниз. Пудра отличалась на несколько тонов, была ярче и заметнее.

Прикусив кончик языка, втёрла её в шрам дриады, мысленно требуя у своей удачи помощи. Отзывалась эта капризная дама неохотно, видимо, привыкла к тому, что я у неё не на лучшем счету. Но в итоге подыграла и помогла замаскировать яркой пудрой, теперь уже изумрудного оттенка, ярко-алый шрам на щеке у экс-дриады.

Облегчённо выдохнув, я передала Кате пудреницу. Девушка заглянула в зеркало, неуверенно провела пальцами по щеке и улыбнулась.

Я услышала, как Морен что-то удивлённо прошептал, но значения этому не предала.

— Спасибо, сестрёнка! — дриада повисла у меня на шее, явно с намерениями сломать позвоночник. — Ты — волшебница!

— А всего час назад была талисманом удачи, — ответила я ей, пытаясь отстраниться от Каты. — Но учти, оно смывается водой и каждый раз придётся перенаносить.

Девушка сомнительно покосилась на объёмы пудры, видимо, соизмерила их с длительностью своей жизни, и грустно вздохнула.

— Я люблю тебя не за внешность, — проблеял Морен, пытаясь поддержать свою возлюбленную.

Но судя по дрогнувшей нижней губе, дриада не оценила этот комплимент.

Так как Морен все равно направлялся в столицу, чтобы показать Кате её новый дом, то любезно согласился провести меня до человеческого королевства и показать, в какой стороне замок, а я не видела причин отказываться. Тем более картой я так и не обзавелась, а заплутать тут могла быстрее, чем Олька прокричала бы моё имя, попутно исковеркав его.

— Ты ведь Ева, я прав? — неуверенно завёл разговор кузнец.

Я кивнула в ответ, не горя желанием вести непринуждённую беседу о погоде. Даже сил не было на то, чтобы поправить парня, ведь он вместо звука «е» в моем имени произнёс «э». То ли жара так сказывалась, то ли моя удача действительно существует и вытягивает из меня силы, когда приходится перейти в режим «вкл.»

— Откуда ты?

Я знала, что кто-то заинтересуется этим, но не знала, что первым, кто задаст мне вопрос о доме, окажется кузнец, влюблённый в дриаду. В том, что Морен и правда любит Кату, я не сомневалась.

— Мой дом находится далеко, — постаралась я подобрать слова. — Настолько далеко, что на ваших картах его нет. Там нет магии, нет фей и дриад, и драконов тоже нет.

Морен смотрел на меня такими глазами, будто бы я ему рассказываю настолько нереальные вещи, что сейчас он поймает ближайшего путника и они на пару сожгут меня на костре. И тут я впервые поняла, что не знаю, во что верят тут люди и как относятся к инакомыслящим.

— Так бывает? А как вы лечитесь? Из чего делаете доспехи? — было видно, что вопросов у него очень много, но сформулировать их все ему было сложно.

Я улыбнулась, стараясь приободрить его:

— Мы делаем все безмагии. Сами. А доспехи… В каком смысле?

— У вас нет драконов, — как-то странно покосился на меня парень, — из чего тогда делают доспех для вашего Героя?

Мне на помощь пришла Ката, которая дёрнула Морена за руку:

— Прекрати. Это некрасиво.

Он, видимо, не понимал, что сделал не так, но послушался.

— А в каких богов верят люди? — постаралась я продолжить разговор и вытянуть нужную мне информацию.

— Вер много, — как-то странно покосился на меня кузнец. — Но верим мы в своего Героя, который защищает нас от напастей и бед. А боги… они есть, но им нет до нас дел. Это только у созидательных народов их богиня на протяжении стольких веков защищает своих последователей.

Да уж, защищает. Именно потому Тартелия выбрала им в талисман удачи на ближайшую сотню лет человека, попавшего сюда совершенно случайно. А мне теперь разгребай все то, что заварила их богинька. Может, просто сбежать домой, как появится возможность? Я забуду о своём приключении, как о сне, и утром побегу на пары или на встречу с Олькой. А дриады с феями и эльфами пусть делают что хотят.

В следующее мгновение щеку опалило болью.

Я взвизгнула и схватилась рукой за лицо. Ката дёрнулась:

— Ев?

А у меня плыло перед глазами, в ушах звенел смех и где-то вдалеке слышались слова Хранительницы: «Клятвоотсупники погибают самой страшной смертью».

Это была угроза? Или я сама себе это внушила?

— Ева! — Ката уже трясла меня за плечи, лицо приобрело землисто-зелёный оттенок.

— Да, — хриплым, непохожим на свой собственный голос, ответила я девушке. — Все хорошо.

— Нехорошо, — в глазах дриады блестели прозрачные слезы. — Я почувствовала, сестра, будто бы ты умираешь. Связь, — она всхлипнула. — Связь между нами кричала о том, что ты при смерти!

Я обняла дриаду, чувствуя, как она трясётся от страха, и пыталась успокоить себя.

Нет, не может быть. Я никому ни в чём не клялась, да и не мог никто прочитать мои мысли на таком расстоянии. Да и, вообще, все это до ужаса дико. До сих пор я не до конца могу поверить в то, что все это происходит со мной. Наверно, нужно время. Или что-то иное?

— Ката, какую клятву приносили народы Тартелии? Что обещала ей первая Фэатурнд?

Девушка отстранилась, заглянула мне в глаза. В её взгляде читалось удивление. Я и сама не понимала, как пришла к этой мысли. Но она оказалась верной, потому что Ката мне ответила:

— Созидательные народы поклялись в верности, а первая Фэатурнд пообещала, что всегда будут действовать во благо сестёр. Так говорит легенда, которую нам рассказывали каждую Ночь Бурь.

Ночь Бурь? Это ещё что такое? Так, хорошо. Значит, фиг знает сколько лет назад одна из дриад или фей поклялись богине и теперь отклик переходит на остальные «талисманы»? Вообще, шикарно! И меня об этом, главное, никто не предупредил! Бомба! То есть, если до этого я допускала мысль о том, что могу просто на все это забить и по-тихому вернуться домой, то теперь мне даже думать об этом нельзя. В том, что Ката почувствовала мою скорую смерть, я даже не сомневаюсь. Это была угроза. Как же мне везёт!

Дриада все ещё выглядела напуганной.

— Все хорошо, — уверила я сестру. — Оказывается, клятва передаётся вместе с даром Тартелии. И в случае её невыполнения я умру. Это было предупреждение, не более.

Мои слова не успокоили Кату, теперь она выглядела ещё больше взволнованной.

А потом наступила ночь. Солнце просто ухнуло за горизонт, заставив меня подпрыгнуть на месте. Интересно, как скоро я привыкну к подобным проискам природы?

Морен, доверив свою возлюбленную мне как названой сестре, уже разводил костёр неподалёку от дороги, петляющей вдаль. Ката наконец смогла утереть слезы и приказать мне, чтобы я так её больше не пугала. Все это, конечно, безумно круто, но как мне теперь быть? Ладно, Ева, прорвёмся!

Когда от костра поплыл соблазнительный запах жарящегося мяса, я поняла, что не ела больше двух суток. Древо-бабы даже не додумались меня накормить, пока держали в своём «волшебном» лесу. Хороши хозяйки.

Ката поглядывала на тушку зайца, которую Морен разделил на порции и прожаривал на костре.

— А чем вы питаетесь? — вдруг осенила меня мысль.

Дриада перевела на меня взгляд:

— Свет солэ, вода и травы, собранные после Ночи Бурь.

Опять эта ночь, и когда ждать непогоды? А по словам Каты теперь понятно, почему меня как званого гостя не накормили лучшими деликатесами. Солнце светит ведь день — бери не хочу, а вода в реке вообще круглосуточно есть.

Я уже не могла дождаться, когда прожарится мясо, слышала, как капает жир на раскалённые ветки и шипит. Как же я хочу есть!

— Кат, а по каким критериям выбирали дриад и выдавали им артефакты?

Девушка прикоснулась пальцами к своему браслету, надетому чуть повыше локтя, и вздохнула:

— На этот вопрос ходит много легенд. Но моя мать, умирая, рассказала мне, что только самые смелые могли подойти к артефакту, и только единицы из них — взять его себе.

Так, значит, она не знает, кому достался браслет, надетый сейчас на мне. А вслух я сказала то, что разрывало меня от негодования уже добрые сутки:

— Мне ведь солгали о том, что никто не знает, какая из дриад пропала? — вперлась я взглядом в девушку. — Хранительница ведь знает всех вас, а владельцев артефактов было всего пятнадцать!

Ката качнула головой:

— Ритуал был назначен на безлунную ночь. Народы привели в Заветный лес свыше сотни своих самых храбрых, лучших и сильных представителей. У дуба был возведён огромный шатёр из листьев, глушащих звуки, а феи покрыли его иллюзией искажения.

Я слушала рассказ дриады и чувствовала, как все мои надежды осыпаются прахом. Сама Ката ничего не знала, другие меня тоже не обманули, а если я не передам этот дар Тартелии вместе с браслетом, если это, конечно, возможно, потерянной дриаде, то окажусь в заложниках у древо-баб или умру. Прекрасно! Просто прекрасно, Ева! Ходячая ты удача!

А сестра тем временем продолжала:

— В шатре стояло пять корзин, по одной на народ. И кому в руки дался артефакт, никто не знает. Мама говорила, что приходилось в рот браслет прятать, чтобы при выходе тебя не разорвала толпа желающих. Все хотели стать одной из семидесяти пяти, которые вернут Тартелию в наш мир.

Морен отвлёк нас от беседы, принеся мясо, завёрнутое в широкие зелёные листы, напоминающие мне салат. Наверное, это был самый вкусный ужин за всю мою недолгую жизнь. И впервые, когда я ела мясо, напротив меня не сидела светло-коричневая псина и не пускала слюни.

Влипла я, конечно, знатно. Но в этом тоже можно было найти плюс. К примеру, мне не придётся выгуливать Роберта, а с остальным уж как-нибудь разберусь. Сейчас главное — найти этого придворного чародея по имени Олан. Этот человек должен ответить почти на все вопросы, которые сейчас неприкаянными насекомыми роятся в моей голове. Да, Ева, завалила зачёт, отличные последствия.

— 8 —

Проснулась я от какого-то странного звука, похожего на трель старого механического будильника. Открыв глаза и убедившись, что луна все ещё светит фиолетовым, а рядом со мной на травинке сидит букашка, вздохнула. Не сон. Это все не сон. Я бы сейчас все отдала, чтобы проснуться дома под лай Роберта или под запах готовящихся блинчиков. Как же я хочу блинчиков!

Повернувшись набок, постаралась вновь уснуть. Но стоило закрыть глаза, как трель повторилась. Ну и что это?

Сев и осмотревшись, я не нашла подозрительных предметов из своего мира, а Ката и Морен спали в обнимку неподалёку от догорающего костра.

Надо хоть веток подкинуть, а то ведь замёрзнут.

Я встала с земли, на которую пришлось променять мягонькую кроватку, и направилась к костру. Рядом с ним насыпом лежали сухие ветки, которые натаскали мы с Катой перед сном. Наклонившись, я протянула обе руки к ним и зашипела сквозь зубы. Мои пальцы прошли сквозь предметы. Обернувшись, я удостоверилась в том, что моё тело лежит ровно на том месте, где я ложилась спать.

Неужели опять? Я теперь каждую ночь буду из своего тела выходить?

Накатила паника, руки задрожали. Ну почему это все происходит именно со мной? Дьявол!

Я вернулась к своему телу. Видимо, на улице было холодно, потому как я свернулась клубочком. Ну хоть дышу, и то неплохо. Сев рядом и подтянув колени к груди, провела рукой по собственному телу. И как это явление объяснить с медицинской точки зрения? Ну не умеют люди так делать!

Некстати вспомнился фильм про выходы в астрал. Там как раз рассказывалось о человеке, который умел покидать на ночь своё тело и путешествовать бестелесным духом по миру. А потом потерял связь и чуть не погиб.

Прекрасно, Ева, самое время для таких мыслей!

Хотелось просто обнять себя за плечи и разреветься, как маленькая девочка. Все то, что сейчас происходило, до безумия меня пугало.

Мягкий фиолетовый свет разливался по полю, невдалеке мерцала стая светлячков. Или это были феи? Я уже ни в чём не была уверенна. Налетел ветер, взъерошил траву, коснулся спящего тела. Моего тела. Но я ничего не почувствовала. Ни холода от земли, ни дуновения ветра, ни запаха от костра. И до Каты теперь не дозовешься, чтобы разбудила. Да и не вариант это. Дриада ведь не будет каждую ночь под рукой, и без сна люди долго не живут. Такое чувство, что кто-то действительно желает мне смерти. То древо-баб натравит, то из собственного тела выпнет. Что дальше? Дракон слопает?

Сидеть на одном месте долго не вышло. Казалось, что минуты превращаются в часы и ночь не закончится никогда. Встав и по привычке размяв ноги, хотя на самом деле не чувствовала никакого дискомфорта, отправилась нарезать круги вокруг импровизированного лагеря.

На пятом кругу услышала странный пищащий звук. Решив, что ничего страшного с моим телом и спутниками не станет, направилась в ту сторону, откуда слышался писк. Чем дальше я шла, тем больше сомневалась в своей затее. К писку примешивался звук когтей, царапающих землю.

Мой путь закончился у неглубокой ямы с отвесными стенами. В свете луны отчётливо было видно небольшое существо, напоминающее мне котёнка и кролика в одном теле. Длинные, заострённые кверху уши, круглая морда и продолговатое тело, покрытое ярко-жёлтой шерсткой. Пушистый хвост бил по стенам, а сам зверёныш поджимал переднюю лапу и не мог выбраться из западни.

Я присела на корточки возле ямы. Сейчас я ему ничем помочь не могла. Да и кто знает, что это за вид, вдруг подойди я к нему во плоти, он бы сожрал меня за один присест. Честно говоря, я бы даже не удивилась.

А потом это чудо подняло мордочку вверх, в больших чёрных глазах стояли настоящие слезы. И оно меня видело.

Вот это номер! Значит, дриады меня не видят, сквозь предметы я спокойно прохожу, а «котокроль» видит меня, как так и надо.

Чтобы убедиться в собственной правоте, протянула руку к существу. Взгляд чёрных блестящих глаз в ту же секунду переместился на мою ладонь, зверь тихо и протяжно пискнул. Это был именно тот звук, который привлёк меня сюда. Я нашла источник. А дальше что делать?

— Малыш, — обратилась я к зверю, понимая, что именно так сходят с ума, — как ты сюда попал?

Зверь прищурил глазки и коснулся хвостом передней лапы, которая казалась перебитой или сломанной. А я понимала, что без собственного тела ничем ему не помогу. Что же делать?

Я оглянулась. Лагерь виднелся неподалёку, костёр догорел, лишь тлели угольки. На небе все так же сияла отполированная фиолетовая луна, и то, когда наступит утро, было для меня загадкой. Вообще не понимаю, как они определяют начало или конец дня. Это гребаное солнце просто срывается с неба или выныривает дельфинчиком из-за горизонта. Как к этому вообще можно привыкнуть?

— Ладно, малыш, сейчас посмотрю.

Не знаю, чем я в тот момент руководствовалась, о чём думала, но съехать в яму на жопе заняло ровно две секунды. Я засекла.

Котокроль отскочил в сторону, испуганно прижав к голове уши.

Понимая, что места тут намного больше, чем я думала изначально, а яма глубже, чем казалось, присела на корточки. Зверёк жался к стене, хвост напряжённо покачивался из стороны в сторону. Ну вылитый кот, только уши заячьи.

— Иди сюда, покажи лапу, — постаралась я вложить в голос всю уверенность.

Тогда я не думала ни о чём, кроме маленького беспомощного создания, попавшего в беду. Мозгом понимала, что сейчас ничем помочь ему не смогу и целесообразней было бы дождаться момента, когда Ката меня разбудит. Сама возвращаться в тело я ещё не научилась, и даже не представляла с чего начинать. Но бросать существо, которое к тому же меня видит, совершенно не хотелось.

Котокроль с сомнением на меня покосился, но все же сделал шаг вперёд, опираясь лишь на три лапы. А четвертую протянул в мою сторону и положил на колено.

В первую секунду я даже не поняла, что произошло, тупо смотрела на жёлтую лапу, лежащую на моем колене, а потом вздрогнула.

— Что ты есть? — прошептала я, протягивая руку к зверьку и прикасаясь к шерсти на спине. — Почему ты меня видишь? И как смог ко мне прикоснуться?

Но ответа от дивного существа не последовало. Он терпеливо ждал, держа раненную правую лапу на моем колене.

— Хорошо, давай посмотрим, — пробормотала я, аккуратно поднимая лапку двумя пальцами.

Или мне показалось, или котокроль зажмурился от боли, которую я ему по неопытности причинила. И тогда стало так стыдно. Я ведь залезла в эту дыру в надежде, что смогу помочь. Но что я могу? Наложить шину? И как это поможет зверю? Ветеринара бы сюда. Или в крайнем случае — мага.

Шину, ага. Когда ни к чему прикасаться не могу.

Зверь заурчал, как маленький моторчик, и заглянул мне в глаза.

— Давай, удача, помогай мне, — прошипела я сквозь зубы, рассматривая лапу под светом луны.

Котокроль, будто чувствуя мое замешательство, повернул лапу подушечкой вверх. Возле одного из когтей виднелась заноза, вонзившаяся в лапу. И все? Я подцепила ногтем шип и дёрнула на себя. Зверь завизжал, отскочил назад, ударившись о земляную стену. А потом недоверчиво оперся на раненую лапу.

Я ждала.

Существо сделало несколько пробных шагов по земляному полу, а потом село на задницу и начало вылизывать лапку. Вылитый кот.

И только сейчас я заметила, как меня бьёт мелкая дрожь, а руки трясутся от волнения. Повторив движение котокроля, в смысле, сев на задницу, протянула перед собой ноги и оперлась спиной о стенку.

Зверёк отвлёкся от своего занятия, шагнул в мою сторону, сел рядом. В чёрных блестящих глазах было столько понимания, что мне становилось не по себе. А потом он сложил уши назад и запрыгнул мне на руки.

Удар в плечо был настолько неожиданным, что я подпрыгнула на месте. Осмотревшись, так и не поняла, откуда мне прилетело. Ката сидела на траве у костра и рассматривала своё лицо в зеркальце, подправляла пальцами пудру, стёршуюся за ночь. Морена видно не было. Покрутившись на месте, встала. Потянулась, чувствуя, как отлежала себе ногу.

— Ну и соня же ты, сестричка, — дриада щёлкнула пудреницей, закрывая её.

А потом я вспомнила.

Сорвавшись с места, побежала к яме, в которой провела всю ночь. Припадая на онемевшую левую ногу, остановилась у самого кроя и присела на корточки. В лучах яркого солнца были видны пологие земляные стены, через которые пробивались корешки полевых растений. Внизу земля была примята, но никаких следов.

Разочарованно вздохнув, я вернулась в лагерь. Морен уже обвешался сумками и сидел у пыльной дороги, дожидаясь двух копуш. Ката на меня странно поглядывала.

Я подхватила свою сумку с земли, вытряхнула пыль с балеток, и первая вышла на дорогу.

— Что ты там искала? — первой не выдержал кузнец.

— Повторилось, — сказала я, глядя на дриаду. — Опять ночью гуляла.

Ката лишь пожала плечами. Она уже говорила мне, что никогда о подобном не слышала и советовала поговорить на эту тему все с тем же магом, к которому была готова куча вопросов.

— Там было животное, которое меня видело и могло прикоснуться.

После этой фразы Морен выглядел заинтересованным, а Ката удивлённой.

— Как оно выглядело?

— Как котёнок с длинными заячьими ушами и пушистым хвостом, — ответила я сестре. — Шерсть ярко-жёлтого цвета.

Мои спутники переглянулись и оба странно на меня покосились.

И чего они так смотрят? Я что, на местную белочку нарвалась? Теперь меня запихнут в ближайшую психиатрическую и будут лечить варварскими способами?

— Аратэх? — как-то странно стрельнула в мою сторону взглядом дриада.

— Они ведь… — не договорил Морен.

— Давно уже, — вздохнула Ката.

— Может, мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — буркнула я, обгоняя парочку и преграждая им путь.

Кузнец смотрел куда-то в сторону, светлые волосы раздувались ветром. Он переложил все на плечи своей возлюбленной. Дриада прожгла его спину злобным взглядом, а потом повернулась ко мне:

— То, что ты описала, носит название аратэх. Но проблема в том, что эти животные покинули наш мир. Они были единственными сознаниями, которые сочетали в себе созидательную и разрушительную магию. Уже свыше тысячи лет их никто не встречал.

— Звери, обладающие магией? — приподняла я брови, пытаясь принять услышанное к сведению и вплести в картину этого мира.

— Да, а что такого? Мало кто не умеет пользоваться магией.

Вот и приплыли. Оказывается, что любая букашка, которую я могу нечаянно раздавать, окажется сильнейшим магом, а я злым созданием, уничтожившим юное дарование. И как мне потом с этим жить?

Это что же получается, список вопросов для Олана возрос ещё на один? Да, не завидую я ему.

Дорога тянулась вперёд, и казалось, что она не закончится никогда. Солнце пекло в макушку, ветер бросал в лицо пылью, но Кате и Морену это вовсе не мешало. Они шли плечом к плечу и щебетали обо всём на свете. Не скажу, что меня это раздражало, но могли они болтать и потише.

Голова раскалывалась от жары, бурдюк, честно вытребованный у кузнеца, уже опустел, а я не знала, где искать свежую водицу. Ноги нехотя подчинялись и тащили меня вслед за влюблённой парочкой. Тащили куда-то туда, где я должна была решить слишком много проблем. Голову занимали вопросы без ответов и этот странный жёлтый зверь с ушами зайца. Он не мог мне привидеться. Тем более, если местные жители узнали, что это за вид, то это был не сон. И что делать со своими ночными вылазками из тела?

А потом на горизонте показалась толстая чёрная антенна. Я долго всматривалась вперёд, пытаясь понять, кажется мне или нет. Потом нагнала Морена и, дёрнув за рукав белой полотняной рубахи, спросила:

— А что там?

Кузнец приложил ладонь к глазам козырьком, а потом хмыкнул:

— Как что? Замок. Мы уже на подходе к городу.

А потом последовала огромная лекция о том, что королевство людей до ужаса огромное, а их столица находится на самом севере, практически на границе с Заветным лесом. Рассказывал парень о династии королей, которые правят вот уже несколько тысяч лет, говорил о нынешнем Герое, который защищает всех от зла.

Насколько я поняла, их Герой был чем-то наподобие Фэатурнд для созидательных народов. Только дриады с эльфами ждали небесной благодати руками их сестры, а люди полагались на меч и силу Героя. И самое странное: никто не знал его имени.

К тому времени, как Морен выдохся, на горизонте появилось ещё несколько шпилей. А потом из-за облаков вынырнули две толстые башни, уходящие в небо. Шпили башенок, замеченные ранее, терялись на фоне этих гигантов. Они напоминали мне панельные шестнадцатиэтажки, а на деле были ещё больше. Каких же масштабов там замок?

Медленно прорисовывались контуры, становились видны защитные стены с бойницами, основное здание, а где-то там угадывались крыши пристроек. А потом вынырнул город, спускающийся от замка вниз по холму. И он был чудовищно-огромен. От ярких красных черепиц рябило в глазах, виднелись шпили белых храмов и странных синих зданий. Отсюда был виден дым, витающий над строениями. А потом послышался шум моря.

Его я точно ни с чем не спутаю. Я в своей жизни на море была всего один раз, но не оставляла надежд вернуться туда. Даже штук двадцать монет в воду вкинула перед отъездом, но моя мечта пока не исполнилась. Хотя, о чём это я! Вот там море, вот тут я. А значит, моя мечта нашла место осуществиться. Пусть и в другом мире. Может, и впрямь, тут удача будет на моей стороне.

Дорога обросла с обеих сторон небольшими покосившимися домиками, начали появляться деревья. Иногда дорогу переходили люди, и все они как-то странно косились на Кату и на меня.

Надо смыть эту зелёную пыльцу с волос, а то ещё камнями закидают.

Ката тоже видела эти взгляды и сильнее прижималась к Морену, который лишь фыркал всякий раз на прохожих. А потом остановился, повернул дриаду к себе лицом:

— Запомни: мне все равно на то, кто и что думает. Я тебя люблю и не дам в обиду.

Мне прямо захотелось нарядиться в сутану священника и обвенчать их прямо тут. Настолько гармонично смотрелась эта парочка, что я даже не сомневалась в том, что у них все будет хорошо. Пусть не сразу, но будет. А потом нарожают они кучу зелёных человечков и будут жить счастливо. Ладно, Ева, ты опять чему-то завидуешь?

Вздохнув и не дождавшись, пока они отлипнут друг от друга, напомнила:

— Ребят, ваше солэ мне всю голову прожгло, давайте быстрее.

Морен сразу скорчил грустную мину и поплёлся дальше, с каждым шагом ускоряясь. Ката вздохнула, но ничего мне не сказала.

А мне стало самой от себя противно. Вот надо было встрянуть. Неужели и правда завидую? Да не, бред какой-то. Я рада за них. Ведь какой бы названной сестрой дриада мне ни была, я отношусь к ней как к настоящей. Никогда бы не подумала, что смогу к кому-то относиться с таким теплом. Да даже Женька от меня никакой сестринской любви не получал, хоть и родной младший брат. Надеюсь, они там Роберта выгуливают без меня.

Долбаный бульдог. Даже в этом мире я о нём думаю. Пора себе признаться в том, что я очень хочу домашнего любимца. И Женька на эту роль ну никак не тянет. Хочу зверька. Желательно умного и со способностью самовыгула. А то такая ленивая жопа как я совершенно забудет о естественных потребностях пушистого зверя.

Аратэх мне бы подошёл, но, увы, они все вымерли. Или не вымерли, а ушли. Хотя смысл не меняется. Ката мне, пока мы шли, рассказала о том, что эти котокроли редко признавали людей. И если я встретилась с одним из них, хоть и во сне, это может сулить большую удачу.

Да. То самое страшно слово, начинающееся на «у» и заканчивающиеся на «а». И я сейчас не про рыбный суп говорю, хотя от него бы не отказалась. И была ли моя ночная прогулка сном? Ответить на этот вопрос, как и на многие другие, я не могла. И это доводило до бешенства.

— 9 —

Жилище кузнеца оказалось небольшим одноэтажным домиком практически при входе в город. Насколько я поняла, чем ближе к замку располагалось строение, тем дороже оно было. А это значит, что моя названая сестрёнка попала не в самые обеспеченные руки. Но её это, казалось, совершенно не беспокоило.

Стоило переступить порог, как это неугомонное зеленокожое создание помчалось отмывать грязь от пола, паутину от потолка и пыль от стен. Мы с Мореном лишь переглянуться успели, пока Ката не уточнила у парня, где что лежит, а меня не припрягла ей помогать.

Именно потому я сейчас драю пол в кухне и мысленно матерю повара, который не удосужился сразу после готовки убрать жир, разбрызгавшийся по комнате. Ката уже что-то умело мастерила из куска синей ткани, напевая под нос быструю танцевальную мелодию. А мне хотелось только поскорее закончить с отскребанием жирных пятен от пола без помощи мистера Пропера и упасть на вот ту чистенькую лавочку.

Но, судя по взглядам дриады, у неё на меня были планы помасштабнее.

— А Морен ушёл? — покрутила она головой.

— Почти сразу, — буркнула я, понимая, что мой простенький маникюр превратился не пойми во что.

— А куда?

Я посмотрела на названую сестру, как на дуру. Ну куда может уйти человек, прогулявший работу? К начальству на ковёр.

— Сказал, что заказов много, — перестроила я свои мысли на более дружелюбный тон.

— А, ну да, — вернулась к своему занятию Ката. — А когда ты идёшь своего мага искать?

Да что с ней такое? Ведь ясен пень, что чем быстрее, тем лучше.

— Скорее всего, завтра, — направила я эмоции в оттирание самого несмываемого пятна. — Как скоро там ночь?

Дриада бросила взгляд в сторону окна:

— Ты так и не научилась определять? Часов через пять.

Я выругалась сквозь зубы. Надо было бросать эту парочку и топать в сторону замка самостоятельно. Быстрее бы отыскала Олана, быстрее бы решила все проблемы и быстрее бы оказалась дома. Надеюсь, что с универа меня не отчислили за неявку на пересдачу. Пусть и говорят старшекурсники, что все не так плохо, как нам сейчас кажется, и что закрываться на самом деле легче лёгкого. Пока я это все сама не увижу и не узнаю — не поверю.

А Дриада тем временем приладила ткань к окну, сделав из неё тем самым занавеску. Стекла здесь отсутствовали, а ставни были распахнуты, потому ветер, получив новую игрушку, начал трепать ею, оглашая комнату звуками хлопков.

— Ты скоро? — поинтересовалась Ката, заглядывая мне через плечо.

А я уже была готова придушить её, себя и создателя этого темно-бурого пятна, которое не собиралась так просто расставаться со своим местом.

— Примени свою магию, — шепнула мне дриада и отошла в сторону.

Магию? Какую к чертовой бабушке магию? Я им тут в колдуньи не нанималась!

Но я поняла, о чём пыталась сказать мне Ката. Все в этом мире умеют нечто паранормальное. По крайней мере с моей точки зрения. А значит, моя удача не просто слова. Хорошо. Я желаю себе удачи с этим пятном.

Возможно, это было самовнушение, возможно, я и вправду теперь ведьма, но стоило ещё раз провести тряпкой по полу, как надоедливое пятно очистилось, а дерево, казалось, блестело. Вот тебе и сила везения. Это точно сейчас со мной происходит?

— Я собираюсь сходить за продуктами, — улыбнулась дриада. — Ты пойдёшь со мной?

— А деньги у тебя есть? — хмыкнула я, понимая, что и сама-то без гроша в кармане.

— Я кое-что припасла, — потупив взгляд, ответила девушка. — Честно говоря, давно планировала сбежать с Мореном и потому накопила. Я ведь умею выращивать травы и делать из них сонные и успокоительные зелья. Продавала их людям и откладывала.

— А на что дриады тратят деньги в своём лесу? — уточнила я, откидывая ненавистную тряпку в сторону.

— К нам, бывает, купцы заезжают, — пожала девушка плечами. — Гребни, украшения, косметические порошки. Но ни один из них не сравниться с тем, что ты подарила мне. Я даже не знаю, что мне делать, когда он закончится. Наверное, найду алхимика и попрошу его определить составляющие пудры. Может, тогда смогу сама его делать.

— Тогда ты точно озолотишься, — хмыкнула я, отмечая алчный блеск в глазах Каты. — Я пойду с тобой за продуктами, но вначале помоги мне избавиться от зелёного цвета волос. Ты уж прости, но я хочу походить на человека, а не на дриаду.

Девушка пожала плечами, совершенно не обидевшись на моё заявление, и первой вышла на улицу.

Натаскав воды из колодца, который нашёлся через несколько дворов от дома Морена, и доверившись дриаде, я закрыла глаза. Она намыливала мне волосы каким-то отваром и напевала себе под нос всю ту же танцевальную мелодию.

— Что это за песня? — не выдержала моя натура и сунула нос, в который тут же попала вода.

— Не знаю слов, — Ката продолжала измываться над моими волосами, — её мне пела мама очень-очень давно. Помню только мотив.

Надо сказать, что этот самый мотив был до ужаса въедливым и уже через несколько минут мелодия звучала у меня в голове.

Когда дриада вылила на меня несколько вёдер воды, я с удовольствием отметила, что в землю впитывается зелёного цвета влага, а это значит, что я вернула себе свой «одуванчиковый» цвет.

Я выпрямилась, выжала руками волосы и постаралась их хоть как-то уложить без пенки и фена. Ката нахмурилась.

— Не вымылось? — приподняла я брови.

— Вымылось, — успокоила меня сестра, — вот только…

Это её «только» мне очень сильно не понравилось. Перекинув волосы на плечо, постаралась понять, что именно смутило дриаду. Причина нашлась спустя несколько секунд.

Несколько прядей остались яркого зелёного цвета, напоминая мне такое модное в прошлом сезоне колорирование. Только не говорите мне, что это теперь так и останется! Но, судя по лицу дриады, я угадала.

— Они когда-нибудь отрастут, — постаралась приободриться меня Ката. — Да и не сильно это заметно.

Я лишь вздохнула в ответ, понимая, что все равно буду выделяться из толпы. Если не цветом волос, то одеждой. Все же джинсы тут ещё не приобрели такую популярность, как в моем мире. Мой мир. Как же тяжело тут без интернета, музыки в наушниках и нормальной гигиены. Да, пожалуй, ванны или душа мне тут не хватает больше всего.

— Идём уже за твоими продуктами, — вздохнула я, понимая, что на таком солнцепёке волосы высохнут в считаные минуты. А уж причёска… Тут хотя бы нет зеркальных витрин, в которых я на каждом шагу смогу оценивать свой внешний вид.

Дриада метнулась в дом. Проследив за скоростью подруги, ставшей мне сестрой, я направилась к главному выходу из дома и присела на ступеньки крыльца. По дороге лениво прошла большая рыжая кошка, не удостоив меня даже взгляда. На простое «кыс-кыс» она и ухом не повела. Даже коты тут не такие, как в моем мире.

Ката вернулась спустя пять минут. Подала мне мою сумку, которую я оставила в доме у кровати, и накинула себе на плечо травяной кошель на длинной сплетённой из лозы ручке.

— Пойдём?

Я лишь поднялась с пыльной ступени и кивнула в сторону центра, где, по моему мнению, находился рынок.

Как оказалось, я не прогадала. Огромная площадь была заставлена прилавками и лотками, которые у нас давно заменили киосками и супермаркетами. Кто-то зазывал на горячую выпечку, кто-то на свежую морскую рыбу, а кто-то на овощи «только с грядки». От всей этой какофонии у меня очень быстро разболелась голова.

Дриада подбегала чуть ли не к каждому лотку, о чем-то спорила, торговалась, кричала. Я, честно говоря, не узнавала сейчас ту Кату, с которой познакомилась в Заветном лесу. Но сейчас у неё на сгибе локтя красовалась коричневая корзинка, травяную юбку и топ сменило хлопковое платье. И теперь она рвалась к лотку с овощами.

Мне только оставалось следовать за Катой и надеяться на то, что она не влипнет ни в какую ситуацию.

— Восемь медяков! — послышался от прилавка знакомый голос. — Да это воровство!

Я поспешила к Кате, которая уже стояла не зелёная, а красная от злости. Напротив неё возвышалась не менее краснолицая дама в теле. А между этими двумя лежал обычный круглый хлеб.

— Так, что тут происходит? — упёрла я руки в бока, помня, что мой отец майор полиции и я унаследовала от него нехилый гонор.

— Нечисть уповает за высокие цены! — обратилась ко мне торговка, тут же переменившись в лице. — Где это видано, чтобы дерево хлеб жрало? Люди добрые, вы только посмотрите на разбойницу, обворовать хочет! Денежки мои кровно заработанные увести желает! Стража! Стра-а-ажа! — надрывалась бабёнка.

Прохожие на неё внимания не обращали. Видимо, не первый раз такая ситуация приключается, стража тоже не спешила на выручку ограбленной и обманутой, а Ката, казалось, язык проглотила и переводила взгляд с меня на хлеб, а с буханки на торговку.

— Ану цыц! — прикрикнула я на бабку, понимая, что если её сейчас не заткнуть, то стража всё-таки нагрянет, хотя бы для того, чтобы спросить о причине крика.

Торговка, на удивление, умолкла и уставилась на меня маленькими глазками.

— За сколько ты продашь мне буханку? — уточнила я у неё, скрестив пальцы на удачу.

Она как-то странно посмотрела на хлеб, потом на меня, потом вновь на хлеб и чистым высоким голосом ответила:

— Две медные монеты.

— Слышала, Ката? — обратилась я к дриаде. — Выкладывай два медяка и пошли.

Словами невозможно описать, как исказилось лицо женщины, но сказанного она воротить не могла. Потому первой покупкой, оказавшейся в корзине, стала большая круглая булка белого ещё тёплого хлеба.

— Ты только что колдовала, — вздохнула дриада, когда мы отошли от прилавка. — Разобралась со своей силой?

— Честно? Не-а, — я отщипнула кусок хлеба и вкинула его в рот. — Но ведь получилось же.

— Да, Ева, получилось, — улыбнулась Ката. — Удача теперь на твоей стороне.

— Я очень на это надеюсь, — со вздохом ответила я сестре.

А девушка уже стояла у прилавка с овощами и выторговывала пучок какой-то зелени. Торговец, высокий бородатый дядька, с пеной у рта доказывал о том, что его товар самый свежий, а вот те жёлтые прожилки гарант качества. Но дриада стояла на своём и требовала скинуть цену за подпортившиеся травы. Понимая, что мне опять придётся вмешаться, я уже жалела о том, что пошла с Катой на рынок. А ведь могла бы поспать. Может, днём моё сознание не покидало бы тела.

Весь этот кошмар закончился через несколько часов. По крайней мере мне показалось именно так. Дриада вышагивала рядом с набитой доверху корзинкой и довольной улыбкой, а я чувствовала себя пережёванной. Почти при каждой стычке с торгашами приходилось обращаться к удаче. Это выкачивало силы похлеще спортзала, в который я купила себе абонемент. А ведь проходила я туда всего неделю, на больше меня не хватило.

Как же дриада будет сама справляться в обществе людей? На неё тут так странно все косятся. Ката тоже это видит, но не обращает внимания. Хорошо, что ей хватает на это выдержки и сил.

Рыночная площадь закончилась, выпуская нас на широкую дорогу, ограждённую двухэтажными домами с красной черепицей. Они все тянулись и тянулись вперёд, а впереди виднелось то, на что я так хотела посмотреть, — огромная стеклянная статуя.

Площадь, в центре которой высилась эта громадина, была в три раза больше рыночной. Она была идеально круглой и пустой, если не считать горожан, спешащих по своим делам. А рыцарь из стекла пропускал через себя лучи местного солнца, они причудливо преломлялись и падали радугой вниз. Огромный двуручный меч вонзался в землю, а воин оперся на эфес и смотрел вдаль. Но лица видно не было, его закрывал массивный шлем с причудливым забралом.

Я залюбовалась открывшимся великолепием и не сразу заметила Кату, которая дёргала меня за рукав блузы.

— А?

— Да вот, — рассержено пробормотала дриада, — стою, рассказываю тебе местную легенду, а ты не обращаешь внимания.

— Прости, — виновато потупила я взгляд. — Что ты там говорила?

— Да уже ничего, — отмахнулась от меня названая сестра.

— Не, ну так нечестно, — продолжала я канючить.

— Поздно, — высунув язык, буркнула Ката и, поправив корзинку на сгибе локтя, поинтересовалась: — Ты долго тут на статую смотреть будешь или уже домой пойдём? Ночь скоро.

Не успела девушка договорить эту фразу, как солнце ухнуло за горизонт, перекрашивая небо в чёрный. Загорелись первые робкие звезды, убывающая луна пряталась за флёром облаков. Ну хоть она у них тут нормально функционирует.

Я уже хотела ответить Кате на её вопрос, когда внимание привлекла все так же статуя Героя. Теперь она подсвечивалась изнутри мягким жёлтым светом, придавая загадочную добрую ауру. Я не в состоянии была оторвать взгляд. Опять. Точно магия!

— Мы идём домой, — пересилив себя, ответила дриаде. — Надо выспаться перед завтрашним днём.

Девушка, словно чувствуя моё состояние, силой оттащила от статуи и потянула в сторону дома кузнеца.

— Вот об этом я и говорила, — буркнула она.

— О чём? — я чувствовала, как голова гудит, а наваждение спадает.

— О том, что Фэатурнд и Герой всегда были связаны странными узами. Иногда они безответно любили друг друга, иногда развязывали войны, но чаще всего старались не пересекаться. Они были двумя противоположностями, которые странно влияли друг на друга.

— Но это ведь статуя, — тыкнула я за спину, туда, где остался стеклянный Герой, — к тому же безликая.

— Это символ.

— А ты откуда столько знаешь? — сложив руки на груди, поинтересовалась я. — Вроде дриада, которая не выходила из леса неизвестно сколько лет, а вроде и справочник на ножках.

— Ева, легенды на то и легенды, чтобы их все знали, — стрельнула в меня взглядом Ката. — А уж сказанья у Фэатурнд и Герое являются самыми популярными среди женского населения.

— Ох уж эти любовные романы, — махнула я рукой, понимая к чему сводится большинство этих легенд.

Дриада пожала плечами, ничего не ответив. А я шла и думала о том, что не может статуя так странно влиять на меня только потому, что какая-то богиня наделила меня необычной удачей. Или какие ещё подарки в себя включает звание Фэатурнд?

— Кат, а кто сейчас Герой? — вдруг осенило меня догадкой.

Девушка опять пожала плечами:

— Вот это мне точно не известно. Спроси лучше об этом у Морена, он точно должен быть в курсе о людских новостях.

Она с таким пренебрежением сказала слово «людских», что я забеспокоилась о Кате. Не уживётся она в столице с такими закидонами. Пусть она и дриада по рождению, но теперь она изгнана, а значит — надо учиться жить в людском обществе. Со мной же она как-то общий язык нашла. И я сейчас не о браслетах, которые позволяют нам понимать речь друг друга. Надо будет как-нибудь снять это украшения ради интереса. Мне просто до безумия хочется услышать, как они все говорят на самом деле.

Когда мы вернулись, Морен уже был дома. Ката тут же позабыла о продуктах, всучила корзинку мне и повисла на шее возлюбленного, пытаясь в нескольких словах рассказать ему о произошедшем сегодня. Кузнец лишь хмыкал, а потом похвалил платье, которое купила себе дриада.

Девушка вмиг позабыла о проблемах и умчалась готовить ужин.

Я села на лавку, протянула гудящие ножки и услышала слова Морена, адресованные мне:

— С таким цветом волос тебе получше будет. А то бледная, как смерть, была.

— Спасибо за комплимент, — буркнула я. — Кстати, спросить хотела.

— Слушаю, — тут же посерьёзнел парень.

— Кто сейчас Герой у людей?

— Нет у нас Героя, — пожал плечами кузнец. — У последнего год назад откапали года жизни, а нового ещё не назначили.

— А как назначают? — тут же вцепилась я в важные сведения.

— Турнир будет, — вновь пожал плечами Морен, — буквально на днях начинать должны.

Ужинали молча. Постелили мне в прихожей на твёрдой широкой лавке, но выбирать не приходилось. Засыпала я с мыслями о том, что мой возможный друг или враг ещё не избран, но скоро все встанет на свои места. Честно говоря, от этих мыслей становилось только хуже.

— 10 —

Подскочила я, как столько солнце вынырнуло из-за горизонта и ослепило мир своими лучами. Ката уже вовсю хозяйничала на кухне, а Морен шнуровал ботинки, сидя у меня в ногах.

— В замок! — вскочила я и нырнула под лавку в поисках балеток. — Пора идти в замок!

— Ты придумала, как туда попадёшь? — хмыкнул кузнец.

— Ножками.

Когда обувь нашлась, а сумка покорно висела на плече, меня настигла дриада.

— Ну и куда ты сама собралась? — сразу принялась отчитывать меня сестрица. — Пусть хоть Морен тебя проведёт.

— Ты думаешь, что я не найду тут замок? — мне было понятно её волнение, но сейчас безумно хотелось сорваться с места и бежать решать проблемы.

— В случае неудачи мы тебя всегда примем, — припечатала Ката, сжимая свои руки у меня на шее в опасные тиски.

— Да, хорошо, — кашляя, я отстранилась от неё и кивнула Морену, который с улыбкой наблюдал за этой сценой.

— Поешь хоть, — метнулась в сторону кухни зеленоволосая хозяюшка. — Куда ты с пустым желудком-то?

Её слова заглушил хлопок двери, закрывшейся за моей спиной.

Я была безумно благодарна за заботу, но сейчас какое-то шестое чувство уговаривало меня поторопиться, не задерживаться, не тянуть время. Я должна спешить.

Уже на улице, уложив руками растрепавшиеся со сна волосы, направилась по дороге вверх. Мимо промелькнула рыжая кошка, зыркнула в мою сторону большими зелёными глазами и потопала дальше по своим делам. Странные у них тут звери, ничего не скажешь.

Я шла и думала о том, что произошло ночью.

Стоило голове коснуться набитой пахнущими травами подушки, как вновь послышался странный механический звук, словно звон старого будильника. Я уже тогда понимала, что это значит, но противиться не было сил. Открыв глаза и сев, удостоверилась в своей правоте. Моё тело осталось на том месте, где я его пристроила после ужина.

Находиться в доме было до ужаса неприятно, будто что-то давило на плечи, наседало. И я прошла сквозь деревянную дверь, игнорируя огромную щеколду, спустилась по ступенькам вниз с крыльца и вышла на дорогу.

Город спал. Фиолетовый лунный свет с трудом пробивался через пушистые чёрные облака, плывшие в сторону замка, который напоминал огромную двузубую вилку своими башнями.

Не знаю, сколько я блуждала по городу. Мне не встретился ни один мирный житель, лишь по соседним улицам время от времени проходили патрули с факелами и псами. Но ни люди, ни животные мной не заинтересовались. Значит, я была права: никто не видит меня в таком состоянии. Поправочка. Никто, кроме котокроля, встреченного в поле между лесом дриад и городом людей.

На самом деле довольно символичной вышла та встреча. Ведь, по словам Каты, аратэхи владели сразу и созидательной, и разрушительной магией. Они были уникальны в этом плане. А встретила я их представителя как раз между «городами» созидательных и разрушительных народов.

Хотя я все больше склоняюсь к мысли, что все это реакция моего сознания на смену обстановки. Что-то наподобие защитного механизма.

За размышлениями и воспоминаниями я не заметила, как приблизилась к статуе Героя. Солнце спряталось за облаками. Скульптура, казалось, соткана из молочно-белого материала, а никак не из стекла.

— Любуешься, голубонька, — послышался откуда-то снизу голос, больше похожий на карканье.

— Да, — заворожённо отозвалась я и лишь потом встрепенулась и опустила взгляд.

Рядом со мной стояла маленькая сухонькая женщина с длинным носом и жёлтым, как пергаментная бумага, лицом.

— Не местная? — уточнила она, ощупывая меня взглядом впалых бесцветных глаз.

— Что-то вроде того, — размыто ответила я ей, вновь переводя взгляд на статую Героя.

— Конечно, не местная, — причмокивая, ответила она на свой вопрос, будто не услышав меня. — Нечасто Фэатурнд приходит на турнир, чтобы узнать в лицо нового Героя.

Меня словно током ударило. Я вздрогнула и силой воли оторвала взгляд от статуи. Хотелось расспросить старушку, узнать, откуда она знает о моем новом звании. Но рядом никого не оказалось. Более того, вся площадьвокруг скульптуры оказалась пустой. Не было мило прогуливающихся за ручку стариков, не спешили женщины с корзинками на рынок, не цокали копытами, запряжённые в повозки и кареты, лошади. Пусто и тихо. Я так явственно представила фигуру в тёмном балахоне, стоящую позади, что стало не по себе.

Аккуратно обернувшись и убедившись в том, что никто мне в спину ледяным дыханием не пышет, опустила глаза к земле и потопала в сторону замка. Я только сейчас заметила, что площадь устлана большими чёрными камнями. Они казались идеально ровными и блестели в скудных лучах солнца, которое и не думало показываться из-за облаков.

Взгляд не подняла до тех пор, пока округа не наполнилась шумом людей. Кто-то говорил, кто-то кричал и ругался. Но сейчас мне было необходимо оказаться среди таких же существ, как я. Почему-то произошедшее на площади у статуи не шло у меня из головы. Вроде бы ничего такого, но жуть пробирала ледяными пальцами до самого сердца. А мне как будущему медику известно, что любой инородный предмет, дотронувшийся до сердца, может привести к летальному исходу.

А дорога все поднималась вверх, дома становились все вычурнее и богаче. У меня складывалось впечатление, что попала я в один из элитных районов столицы своего мира. Люди тут ходили в пышных нарядах, шляпках и пользовались зонтиками или веерами.

Мне в джинсах и блузке среди них было слегка неуютно. Но я с каждым шагом напоминала себе, что ищу путь домой и именно за этим направляюсь вот к тому серому гиганту на холме. Меня провожали странными взглядами и смешками, но я, сцепив зубы, шла дальше, стараясь не влезть в очередное приключение.

Город закончился у глубокого рва, шириной как среднестатистическая автомагистраль Китая. Если в ров ухнет самолёт, неведомо как оказавшийся в этом мире, никто и не заметит. Через эту канаву, наполненную светящимся белым дымом, был перекинут каменный широкий мост.

Собравшись с духом, я ступила на него и медленно пошла в сторону открытого проёма в стене. Над ним угадывались железные зубья решётки, которая в случае чего с лязгом опускалась вниз, преграждая путь. Я до того отчётливо услышала звон цепей, приводящих механизм в действие, что вновь стало не по себе.

Спокойней, Ева, ты идёшь туда не как враг. Ты ищешь помощи у мага Олана, запомни это.

Стоило дойти до середины моста, как порыв ветра ударил меня в правое плечо, будто намекая на то, что внизу очень уютно и он не прочь скинуть меня туда.

Скрестив пальцы, я зашагала дальше, подгоняемая собственными мыслями и необъяснимым страхом. Надо учиться справляться с эмоциями, а то так и копыта отбросить можно.

Помню, мы на анатомии коснулись темы смерти от страха. Большинство студентов кричали о том, что это невозможно и лишь глупые предрассудки. На что нам Сергей Валерьевич доступно и по пунктам расписал, как себя ведёт организм в стрессовой ситуации. Это и учащённое сердцебиение, и выделение адреналина. Словом, в тело поступает такое количество энергии, которое помогает человеку выжить: бежать быстрее, прыгать выше, бить сильнее. Но если этими силами не воспользоваться, сердце может не выдержать и «отравиться» тем самым спасительным адреналином.

В общем, лекция тогда была испорчена, а нужный материал не рассказан. Но слова препода сейчас всплыли в моей памяти, потому я решила не подавлять свой страх, а поддаться ему. Ускорившись до предела, я со скоростью, которую в нормальных условиях развить бы не смогла, достигла стражников, лениво болтающих у входа в замок.

Они скрестили оружие, кажется, это были алебарды, и вразнобой поинтересовались о причине моего визита.

Хорошо хоть не сразу скинули вниз. А то я представляю, как сейчас выгляжу: зрачки расширены, руки трясутся, волосы спутаны ветром. Вылитая ведьма.

— Я ищу мага по имени Олан, — ответила я, понимая, что если ещё немного потяну время, то точно окажусь где-то под мостом.

— Пригласительный лист? — приподнял бровь мужчина в блестящей серебристой кольчуге и ярко-красном платке, повязанном на правом предплечье.

— Мой визит достаточно личного характера, — многозначительно пробормотала я, пряча глаза и скрещивая пальцы.

Где же эта удача, когда она так нужна? Давай, сила Фэатурнд, действуй!

Стражники переглянулись, словно могли общаться телепатически, а потом тот, что с платком, вновь заговорил:

— У нас нет причин не пропустить даму, если она просит. Седрик проведёт.

Второй стражник с густой чёрной шевелюрой кивнул мне головой и первым отправился внутрь. А мне было интересно, попадёт ему за то, что ушёл с поста, или у них так принято.

Защитная стена оказалась толщиной не меньше пяти метров. Внутренний двор занимали пристройки из серого и чёрного камня. Об их предназначении оставалось лишь догадываться.

А стражник повёл меня к основному зданию, из которого вверх торчали две толстенные башни. Не скажу, что они были единственные, но остальные просто меркли на их фоне. Как же я надеялась, что нам не в одну из них. В то, что тут придумали лифты или эскалаторы, я не верила.

Но удача в этот раз радостно покрутила мне перед носом фигу и свалила в неизвестном направлении.

Огромные деревянные двери, обитые железом, оказались приветливо распахнуты и впустили нас в замок. От стен тут веяло холодом, света из окон было недостаточно, и по периметру зала висели огромные факелы. Мимо нас проскочил мальчишка в ярко-розовой курточке и лосинах. Я проводила его взглядом, но удивляться придворной моде не было времени.

А потом стражник по имени Седрик вышел к двум винтовым лестницам, которые начинались в конце огромного зала и, разделяясь, уходили куда-то высоко во тьму. Иногда проглядывались там вспышки факелов, но света от них было немного.

В тот день я зареклась, что больше никогда не буду ходить пешком по лестницам. Пусть придумывают магические эскалаторы, левитирующие пластины по типу лифта или открывают порталы, но лестницами я больше не воспользуюсь.

Мы поднимались в левую башню. Мой сопровождающий был молчалив, как статуя, и быстр, как я по утрам, когда опаздываю на пары. Через четыре пролёта я уже закинула язык на плечо и совершенно отбросила мысль о том, что стоит поспевать за этим самым Седриком. Окна мелькали по левую руку, я старалась держаться ближе к стене, потому что с правой стороны лестницы на стене висели факелы и иногда появлялись двери. Думать о том, что сейчас одна из этих дверей распахнётся, даст мне в лоб и скинет вниз, не хотелось.

Временами ступени заканчивались, превращаясь в ровную площадку с несколькими дверями, а потом вновь продолжала свои бешеные витки, от которых у меня уже кружилась голова. Шаги стражника давно стихли в вышине, а я продолжала ползти по ступеням, хватаясь пальцами за холодные скользкие камни.

А так ли мне нужен этот долбаный маг? Что я без него не смогу решить свои проблемы? Не смогу! Долбаный маг! Он специально забрался на самый верх, чтобы посетители не докучали? Вот будет забавно, если я всё-таки доползу, а его там нет. Ну мало ли, на обеденный перерыв отошёл или в туалет. А может, у него отпуск? Да когда же эти ступени закончатся?

В окнах по левую сторону мелькал город со всевозможных ракурсов, я чувствовала, что мои ноги вот-вот отпадут, когда лестница внезапно закончилась и выплюнула меня на широкую площадку. Прямо напротив ступеней находилась большая дверь из тёмного дерева, а возле единственного круглого окна мирно посапывал мой стражник.

— Седрик, — потыкала я пальцем в парня. А потом, вспомнив командирский голос отца, гаркнула: — Не спать на посту!

Он, бедненький, аж подпрыгнул. Рука уже нашаривала на поясе то ли нож, то ли меч, потому как свою алебарду он оставил другу у замка.

— Говорю, спасибо, что проводил, — под хмурым взглядом, проблеяла я. — Можешь идти, путь обратно я найду сама.

Он покачал головой:

— Ты иди, голубонька, я тут подожду.

Ну что же, спорить смысла я не видела, и потому, махнув рукой на Седрика, направилась к двери, за которой должен был находиться тот, кто решит все мои проблемы.

Да уж, Ева, превращаешься в типичную женщину, которая ожидает от мужчины разрешения всех невзгод. И когда я такой стала?

Стоило двери открыться, как над моей головой промелькнула ярко-белая стрела и с грохотом приземлилась где-то на лестнице.

— Стучать не учили? — возмутился создатель заклинания, которое чуть не снесло мне голову.

— Стучала, но кто-то не реагировал, — буркнула я, закрывая за собой дверь.

Передо мной стоял высокий худощавый мужчина с чёрными, практически до синевы, короткими волосами. Тёмные брови вразлёт были слегка приподняты, а под ними злобно сверкали яркие синие глаза. Я такие оттенки видела только со скалярными линзами, но у этого субъекта цвет глаз был точно натуральным. Ну или подправленным магией, что не сильно меняет суть дела.

А потом я с каким-то странным удовлетворением отметила, что уши у него слегка заострены, а значит — не так чистокровен этот маг и где-то в родословной затесались эльфы.

— Я ищу придворного чародея Олана.

— Нашла, — отозвался он, складывая руки на груди.

Я вновь окинула его взглядом. Тёмные штаны, невысокие ботинки, просторная рубаха тёмно-синего цвета. Он тянул максимум на путешественника, а никак не на придворного мага. В моем представлении Олан был низким старикашкой с длинной седой бородой и остроконечной шляпой в звёздах.

— Так по какому вопросу? — усмехнулся полуэльф. — Ты отвлекла меня от игры.

Я обернулась. На двери сияла белая мишень, а из неё торчало две стрелы. Мне сразу вспомнился дартс, который подарили Женьке на десятилетие. В зал тогда войти было боязно, и все семейство заползало в комнату, чтобы не получить дротиком промеж глаз. Даже Роберт на всякий случай прижимал уши и хвост.

— Ты точно Олан? — недоверчиво переспросила я.

Мужчина так отчаянно вздохнул, что у меня все заготовленные слова вылетели из головы.

— Мне повторить вопрос?

— Ты задал новый, — буркнула я, делая шаг в сторону от двери. — В общем, ситуация такова. Меня прислала Хранительница дриад, сказала, что некий Олан был учеником её возлюбленного и у этого мага есть ответы на все мои вопросы.

При упоминании созидательного народа у мага скривилось лицо, словно он горсть клюквы переживал.

— Какие вопросы? — позволительно взмахнул рукой Олан, с пальцев сорвалась белая стрела и вонзилась ровно в центр мишени.

— Эй, парень! — щёлкнула я пальцами, привлекая внимание мага к себе. — У тебя тут посетитель, не до игрушек должно быть.

— Посетитель мне пока не интересен, — пожал плечами он, продолжая крутить в пальцах очередную стрелу.

— Да? — уперев руки в бока, уточнила я. — А если посетитель скажет, что не из этого мира и что притащила его сюда некая побрякушка, гордо именуемая дриадами и феями артефактом? Что если посетитель скажет тебе, что Тартелию созидательным народам удалось призвать и новая Фэатурнд выбрана? И звание Избранной, — я наконец вспомнила как переводится с латыни это слово, — передано человеку? Что ты на это скажешь?

— Скажу, что эта информация меня не заинтересовала, — пожал плечами мужчина. — Что ещё на повестке дня?

Я скрипнула зубами, понимая, что этот мудак даже не собирается идти мне навстречу. Хорошо, не хочет нормально, будет как всегда.

— На повестке дня? — задумчиво проговорила я, становясь между магом и мишенью. — Могу сказать только то, что твоя удача забудет о твоём существовании, пока ты не поможешь мне.

Для убедительности я щёлкнула пальцами, а полуэльф лишь рассмеялся.

— Ты правда думаешь, что я поверю в эту чушь?

Я лишь усмехнулась, чувствуя, что моё пожелание подействовало. Осталось убедить в этом мага.

— Верить в удачу совершенно не обязательно, — философски заметила я. — Она есть у всех. Так что, поможешь попаданке из другого мира, придворный чародей Олан?

— Повторюсь, мне это не интересно. Разбирайся с созидательными сама. Это их промах.

Я отошла в сторону, позволяя ему вернуться к своей игре. Белая стрела сорвалась с пальцев и полетела в сторону мишени. Но в последний момент что-то пошло не так, и вместо цели снаряд угодил в огромную пустую колбу у двери. Со звоном осыпались осколки.

— Если захочешь вернуть свою удачу, — усмехнулась я, наблюдая за реакцией мужчины, — ищи меня в доме кузнеца Морена.

Он ничего не успел сказать, я вылетела за пределы кабинета, прекрасно понимая, что даже не успела оценить обстановку. Седрик удивлённо приподнял брови, но ждать стражника в мои планы не входило. Я уже бежала по лестнице вниз и мысленно материла мага.

Придворный чародей! Индюк надутый! Я тебе покажу. Не интересен ему, видите ли, мой случай. Можно подумать, что тут каждый год девы с других миров, как яблочки по осени, падают. А он, между прочим, должен помогать созидательным народам. Так Хранительница говорила! Он ведь, как-никак, ученик того самого мага, который эти артефакты сотворил! Долбаный мир, долбаный маг! Ты у меня ещё попляшешь, Олан.

— 11 —

Ката приняла меня в дом, накормила вкусным пирогом и отпоила травяной настойкой. Только после этого начала расспрашивать о том, что произошло. А когда услышала, хлопнула себя ладонями по бёдрам и такой нецензурщиной облила Олана, что он и ввек бы не отмылся, будь слова материальными. А я гадала, откуда ей известны такие выражения, но спрашивать не решилась.

Морена дома не было, оно и понятно, столько работы скопилось за то время, пока он Кату в лесу выжидал. Повезло все же мужику.

— И что ты будешь теперь делать? — дриада сидела напротив меня за столом и грела ладони о деревянную кружку с отваром.

— Ничего, — пожала я плечами. — Без удачи жить так себе, уж я-то знаю.

— Думаешь, придёт? — скептически изогнула она зелёную бровь.

— Придворному чародею без удачи в замке делать нечего.

И я как в воду глядела.

Ночью, когда все собрались за ужином, который приготовила я, раздался стук в дверь. В том, что это были соседи, учуявшие соблазнительный аромат подгоревшей каши, я сильно сомневалась. Морен как хозяин дома пошёл открывать, а я лишь подмигнула Кате. Та моего намёка не поняла, нахмурилась.

Кузнец вернулся в кухню через минуту. Не один. Вслед за ним шёл высокий мужчина в тёмном плаще, капюшон лежал почему-то на правом плече. Олан обвёл взглядом комнату, скривился при виде Каты и обратился ко мне:

— Я пришёл за тем, что ты посмела у меня украсть.

— Неужели сердце? — взмахнула я ресницами, делая удивлённое лицо.

Маг прикрыл глаза, собираясь то ли с силами, то ли с мыслями.

— Верни. Мне. Мою. Удачу, — отчеканил он каждое слово.

Поймав испуганный взгляд Каты, я закинула ногу на ногу и откинулась на спинку стула. Не знаю, как выглядят королевские особы, но я сейчас очень пыталась походить на одну из них.

— Для начала доброй ночи, Олан, — заговорила я, прекращая выделываться.

— Доброй, — огрызнулся он, опираясь ладонями на спинку свободного стула. — Я жду.

— Вот так сразу? — усмехнулась я. — Даже чаю не выпьешь?

Источаемая им ярость чувствовалась настолько явно, что мне стоило больших усилий держать лицо. Надо просто верить в то, что ты говоришь, и в случае чего бить под дых. Этому меня ещё отец научил. Интересно, а против магов удар под дых срабатывает?

— Ева, ты только скажи — и он окажется за дверью, — сложив руки на груди, пообещал Морен.

— Ева, значит, — оскалился маг. — Хорошо, я знаю, на чьё имя слать проклятия.

— С твоей удачей они по пути потеряются или вернутся, не дойдя до адресата, — пожала я плечами. — А ведь всего несколько часов назад ты не верил в существование везения.

Дерево под его руками хрустнуло и пошло трещинами. Ката с ужасом наблюдала за тем, как гость портит мебель. Но демонстрация силы на меня не произвела должного эффекта.

— Но-но, уважаемый, вы всё-таки в гостях.

То ли мой гонор сбил его с толку, то ли переход на «вы». Уточнять я не решилась, но сверлить взглядом мага не перестала.

— Я требую, чтобы ты вернула украденное, — уже спокойным, но не менее холодным голосом сказал мужчина.

— Во-первых, не украденное, — я потянулась к чашке с ароматным и ещё тёплым чаем, — а позаимствованное. А, во-вторых, нет.

— Что значить нет? — его удивление было настолько неподдельным, что я еле сдержала смешок.

— Обычно это значит отказ или несогласие, — пожала я плечами, чувствуя, как накаляется атмосфера. — Но я соглашусь пойти на уступки, после того, как ты мне поможешь.

— Шантаж, — Олан без приглашения опустился на стул, одним ловким движением развязал шнурок плаща и позволил ему упасть на покорёженную спинку.

— Но мне ведь надо сделать так, чтобы ты заинтересовался моими проблемами.

— Я бы хотел тогда поговорить наедине, — улыбнулся мне полуэльф.

Ката уже подорвалась с места, когда мой голос настиг её:

— Нет!

Морен, казалось, уже готов был вышвырнуть ночного гостя, но я продолжила свою фразу.

— Наедине мы могли поговорить в твоей башне, но ты не захотел. А теперь мирись с жителями дома, которые меня приютили.

— Ты просто боишься, — сложив руки на груди, предположил Олан.

Вот же засранец! Раскусил меня.

— Без удачи ты ничего не сможешь сделать, — парировала я.

— Хорошо, — вздохнул он, делая вид, что сдался. — И чего же хочет девочка Ева?

— Девочка Ева хочет вернуться домой, — передразнила я его. — А также узнать, как попал артефакт в мой мир, куда пропала одна из пятнадцати дриад и…

— Стоп-стоп! — взмахнул руками маг. — А не много ли?

— И передать дар Фэатурнд вместе с артефактом пропавшей дриаде, — припечатала я. — Так как он принадлежит ей.

Повисла тишина. Было слышно только тяжёлое дыхание Олана и поскрипывание стула под Катой, которая от нервов не могла найти себе места.

— Хорошо, — по прошествии вечности ответил полуэльф, — я помогу тебе с этим, Ева. Отменяй своё проклятие.

— Нет.

Мне показалось, что после этого он кинется вперёд и придушит меня голыми руками. На этот случай я уже придумала, что буду делать. Лишу его удачи навсегда без возможности возврата, ох, он тогда на моей могилке плакать будет.

— Может, объяснишь? — Олану пришлось приложить много усилий, чтобы не перейти на крик.

— Объясню, — кивнула я головой. — Все очень просто: я тебе не верю. Сейчас ты скажешь, что с радостью поможешь мне, и я, как последняя доверчивая дура, верну все на свои места, а потом ты какой-нибудь мощной магией защитишь себя от повторного казуса и откажешься от своих слов. Нет, на это я не куплюсь.

— И что же ты предлагаешь? — наклонившись над столешницей, он вперился в меня взглядом своих ярких синих глаз. — То, что ты хочешь от меня, может занять несколько лет. Предлагаешь все это время мне держаться на амулетах и пыльце фей? Да я пока сюда добрался чуть дважды не погиб.

Я задумалась, неужели моё проклятие оказалось настолько сильным. Хотя, если этот несносный субъект прибежал ко мне через несколько часов, значит, все действительно, очень серьёзно.

— Могу внести только одну поправку, — подумав, сказала ему, — удача будет с тобой тогда, когда я буду неподалёку.

То, насколько сильно преобразилось его лицо, словами описать сложно. А потом он открыл рот и закричал о том, что ненавидит меня и проклинает тот день, когда я оказалась в этом мире. В чем-то я была с ним согласна. К примеру, путешествовать между мирами в мои планы не входило.

Ката зажмурилась и заткнула уши, Морен кинулся вперёд, намереваясь выкинуть шумного гостя из дома, но был откинут каким-то заклинанием. А я сидела, сложив руки на груди, и понимала, что прокляла не только Олана, но и себя. Если и впрямь на все уйдёт столько времени, то без удачи он не выживет. А я только что обрекла нас на соседство.

А потом маг замолчал. Тишина оказалась настолько непривычной, что в первые секунды я искала подвох в происходящем. Мужчина потянулся за моим остывшим чаем, осушил чашку и со стуком поставил её на столешницу.

— Хорошо, Ева, — сказал он, поднимая с пола упавший плащ. — Тут я проиграл и признаю поражение. Могу уверить тебя лишь в том, что я сделаю все возможное, чтобы быстрее отделаться от тебя и твоего проклятия. А теперь собирайся.

— Куда это? — первой оживилась Ката.

— Я говорил не с тобой, изгнанница, — маг скользнул взглядом по дриаде.

Девушка неосознанно схватилась рукой за щеку, но шрам прикрывал толстый слой зелёной пудры и Олан никак не мог его видеть. Разве что применил свои магические штучки.

— А я бы попросила быть повежливее с моей сестрой, — встав со стула, я одёрнула хама. — Не забывай, что ты гость.

— Сложно забыть о том, о чём напоминают через каждое слово. Сестра? — он вновь бросил взгляд в сторону дриады. — А говоришь, что этот мир тебе не по вкусу.

— Моя жена спросила тебя, маг, куда должна собираться Ева, — из тьмы послышался голос Морена, который уже встал с пола и убрал за собой обломки лавки. Казалось, что он не зол на Олана, но холод в голосе пробирал до костей.

Полуэльф фыркнул, выказывая своё отношение к созидательным народам и тем, кто с ними якшается, но ответил:

— Раз уж моя удача будет зависеть от близости Евы, то ей придётся переехать в мой дом.

Вот те раз! Нет, я конечно, как и любая девушка, мечтала о том, что в один прекрасный день придёт красавец-мужчина и скажет моим родственникам что-то наподобие: «Ева переезжает ко мне, так как люблю я её и жизни другой не представляю». Но потом я закрывала сборник с народными сказками и возвращалась в реальность, где ни один мужчина так не сделает.

А теперь вот этот хам говорит похожие слова моей сестре и её будущему мужу. Повезло? Или моё проклятие бьёт по мне же? Да, Ева, заварила кашу… И речь сейчас не о той, которая нам на ужин готовилась.

— Тогда только в твоих интересах найти ответы на мои вопросы как можно быстрее, — я нарочно медленно прошла мимо мага, подхватила свою сумку с пола, потом подошла к дриаде и крепко её обняла.

— А в твоих снабдить меня удачей на период, пока я тебе помогаю, — уколол меня в ответ Олан.

— Ты уверена? — зашептала мне на ухо Ката, не спеша разжимать объятия. — Он же ненормальный. Ева, одумайся.

— Я пообещала Хранительнице, — со вздохом ответила я названой сестре. — А если я нарушу клятву, принесённую первой Фэатурнд, то погибну. Тебе ли это не знать.

Дриада ничего мне на это не ответила, разжала пальцы, выпуская из объятий, и на прощание чмокнула в щеку.

— Ещё увидимся, — улыбнулась я ей, а потом повернулась к магу. — Ну что, Олан, веди. Гостем теперь я побуду.

— Мне быть таким же хозяином, как эти двое? — приподняв брови, поинтересовался он. Полуэльфа нисколечко не смущал тот факт, что Ката и Морен все ещё его слышали.

Я лишь пожала плечами, понимая, что теперь мне с ним придётся жить под одной крышей. А ведь сама виновата, сама в такие условия и себя, и его поставила. Да, правильно мать говорила, непутёвая я, а ещё глупая.

Олан первым вышел из дома и, не глядя на меня, пошёл в сторону дороги. Я ещё раз обнялась с Катой и Мореном, пообещала, что в случае чего прибегу к ним, и напомнила дриаде, что она почувствует, если со мной что-то случиться. Последняя фраза девушке настолько не понравилась, что я получила подзатыльник.

Не дожидаясь продолжения воспитательных приёмов от Каты, я сбежала по ступеням вниз и поспешила за магом. Олан стоял на дороге и смотрел на рыжего кота, сидящего у обочины, который с немалым энтузиазмом вылизывал свою лапу.

— Я надеюсь, что мы не в замок идём, — заговорила я.

— Ты что-то имеешь против? — даже не глядя в мою сторону, уточнил мужчина.

— Против замка — нет, но по ступеням я зареклась подниматься не выше, чем на второй этаж.

Он лишь пожал плечами, словно принимая и соглашаясь со своей участью.

— Тогда идём не в замок, — его голос звучал достаточно печально.

Больше не проронив ни звука, он сорвался с места и, в прямом смысле этого слова, побежал вперёд. Нет, с его точки зрения, это мог быть быстрый шаг, но я такую скорость только у бегунов на короткие дистанции видела. Долбаный эльф. Теперь мне за ним ещё по ночному городу бегать. Ненавижу.

Он все же сбавил шаг и мне удалось его нагнать у площади со статуей Героя. Кажется, она меня скоро и во снах преследовать начнёт. Но в этот раз я смогла сдержаться и не залипнуть на неё. А Олан, не подавая виду, что ждал меня, вновь возобновил свой быстрый шаг и направился в сторону замка.

Но слово своё сдержал. Мы шли не в ту самую башню, чьи ступени меня в кошмарных снах преследовали бы. Стоило добраться до того самого района, который напомнил мне элитный городок из моего мира, как маг свернул направо и притормозил.

Перед нами лежала узкая виляющая дорога, выложенная серыми булыжниками. Я в который раз порадовалась, что на сдачу зачёта побежала не на каблуках. Тут я бы на них не выжила и сломала ногу после первого же шага. А может быть, не только ногу.

Молчание Олана немного действовало на нервы, но это лучше, чем если бы он всю дорогу кричал на меня и смешивал с грязью. Я ведь, как-никак, знатную ему свинью подложила. Себе, конечно, тоже, но все выглядит так, будто бы я знала, на что шла. Надеюсь, меня не прикопают тут по-тихому, пока никто не видит.

Шли недолго. По обе стороны возвышались шикарные особняки с большими дворами, иногда огороженными высокими коваными заборами. Дом мага оказался двухэтажным поместьем из белого камня, чёрные окна-глазницы, казалось, следят за каждым нашим шагом. Скрипнули давно несмазанные петли чёрных ворот, пропуская хозяина во двор.

Я шла за Оланом по узкой дорожке и понимала, что поместье выглядит заброшенным, словно никто тут не живёт уже больше десятка лет. Трава высокими стебельками тянулась к ночному небу и от лёгкого дуновения ветра прижималась к чёрной земле. Деревья стояли огромными стражами, заслоняя своими кронами часть здания.

Ступени крыльца оказались стёсанными. Толстые колонны, подпирающие второй этаж, потеряли былую мощь и теперь были овиты плющом.

Надеюсь, он все же не прикопать меня тут решил. Хотя, по идее, бояться нечего, ведь его удача теперь работает на меня. Как бы странно это ни звучало.

Олан поднялся по ступеням, замер, словно что-то забыл, а потом повернулся ко мне:

— Дом запущен, потому никуда дальше первого этажа не ходи. Я в ближайшее время постараюсь нанять прислугу.

— А ты разве здесь не живёшь?

Может, он каким-то образом только что купил этот особняк. Честно говоря, я такому повороту событий не сильно бы и удивилась.

— Этот дом мой, — с небольшой паузой ответил маг. — Но захожу я сюда раз в пять-семь дней, только для того, чтобы покормить Зага.

Кого покормить? Это что же тут такое обитает, что кормить его надо раз в неделю? Приведение? Демон? Чем там маги нынче увлекаются?

Додумать, а уж тем более спросить я не успела. Олан повернулся к широкой двустворчатой двери, которая наверняка когда-то была белоснежного цвета, и открыл её. Из глубины дома послышался дикий вой, от которого у меня волосы на голове зашевелились. На самом деле виновником новой причёски стал ветер, но особо дело это не меняло. А потом под фиолетовый свет убывающей луны вылетело нечто высотой мне по пояс. Клацнули огромные челюсти, две чёрные лапы ударили мага в грудь, а потом псина облизала лицо своего хозяина длинным розовым языком.

Собака. Чёрт бы её побрал! Опять собака! Да почему мне так везёт на этих слюнявый и лающих монстров.

А Олан, потрепав по холке своего любимца, обратился к нему:

— Знакомься, Заг, это Ева и теперь она будет жить в этом доме.

Псина перевела на меня довольно осмысленный взгляд и негромко гавкнула. Когда я говорю «негромко» по отношению к этому монстру, то имею в виду, что листья на деревьях вздрогнули, но не осыпались.

И почему мне везёт, как бюджетнику? Вы предлагаете мне жить в одном помещении с вот этим существом, которое одним лишь лёгким укусом может перекусить меня напополам?

— Ева, а ты чувствуй себя как дома, — усмехнулся маг, повернувшись в мою сторону.

Видимо, страх был заглавными буквами написан у меня на лице, потому как усмешка из ничего не значащей превратилась в злорадствующую.

Как дома? Хорошо, эльф. Я тебе устрою «как дома», и твоей зверушке тоже.

Это он просто не знает, как я гоняла Женьку за Роберта. А уж опыт в воспитании вредных мальчишек у меня есть, спасибо маме за то, что часто оставляла меня за старшую. Хоть я и ненавидела такие дни.

Как же я хочу домой.

— 12 —

Дом мага оказался не так плох, как я думала вначале. Он оказался ещё хуже. Помещения, расположившиеся близко ко входу, ещё можно было принять за жилые, а вот все остальные напоминали развалины. И это я на второй этаж не поднималась.

Вчера, когда весь этот кошмар скрывался во тьме, Олан провёл меня в небольшую коморку, заваленную хламом, и сказал, что это будет моя комната на ближайшее время. Насколько «ближайшее» он не уточнил. Но понадеюсь, что на все мои вопросы ему удастся ответить как можно быстрее. Это всё-таки в интересах обоих.

Завал я разгребла к моменту, когда солнце вынырнуло из-за горизонта, выкинула весь хлам в коридор и благополучно завалилась спать на пыльную кровать. В тот момент меня мало интересовало, на чём отдыхать. Я даже была готова умоститься на грязном полу и укрыться рваной тряпкой, но условия все же обнаружились.

Стоило только нырнуть в мягкое марево сна, как ужасающий грохот вырвал меня обратно в чужой мир. И сейчас это был не механический звон старого будильника.

Проклиная все, на чём стоит свет, выползла из-под поеденного молью, а может каким другим насекомым, пледа и выглянула в коридор. Олан злобно пинал хлам, который я выкинула из комнаты, и громко матерился.

— Доброе утро? — хмуро поинтересовалась я у мага.

Он прожёг меня таким взглядом, что и магия бы не понадобилась для моего превращения в пепел. Но удача была на моей стороне, потому тело и душа оказались спасены.

— Что это за хрень? — пиная невнятный покорёженный кусок металла, поинтересовался мужчина.

— Что-то из твоих вещей, — подавляя зевок, ответила я ему. — Они почему-то занимали кровать, которая в ближайшее время должна служить мне.

Взгляд из «испепеляющего» превратился в «расщепляющий на атомы».

— То есть это ты виновата в том, что я чуть не убился в собственном доме?

— Если бы твой дом меньше походил на свалку, то и удача для передвижения по нему тебе бы не понадобилась.

Его ненависть ощущалась настолько явно, словно её можно было потрогать. Но почему-то мне казалось, что на ощупь ненависть не пушистый зверёк, а скорее колючий дикобраз.

— Я здесь давно не живу, — словно пытаясь оправдаться, пробурчал Олан.

— Оно и заметно.

Вообще, я собиралась помириться, все же не известно, сколько времени придётся торчать под одной крышей. Ведь задачку я взвалила на мага не маленькую. Но моя последняя фраза подействовала совершенно не так, как я планировала. Вместо дружеского смеха она вызвала очередной взгляд, наполненный ненавистью.

— Я разберусь со своим домом сам, — огрызнулся мужчина и направился в сторону выхода.

— Не убейся по пути, — буркнула я себе под нос и вернулась в комнату.

Все же спать хотелось до ужаса, голова болела, а руки тряслись. С такими приключениями все нервы ни к черту. Надо было ему, что ли, удачи пожелать, а то мало ли куда его понесло. Хотя, если Олан ушёл выбирать яд для меня, то тут удача больше пригодится мне самой.

Решив, что раз пока никаких срочных дел нет, значит, можно поспать, вернулась на кровать и завернулась в плед. Усталость давала о себе знать, и я провалилась в чёрный омут сна, стоило только закрыть глаза.

Сложно сказать, сколько я проспала, учитывая, что часов тут нет, мой телефон разрядился, а солнце вечно находится в центре неба, но проснулась от очередного грохота. Потом тишину дома разорвал громкий лай, а я поняла, что выспаться мне тут не удастся.

Долбанная псина.

В тот момент мной руководствовала только злость и усталость. Дверь распахнулась и ударилась о стену, выбивая из неё мелкое крошево.

Заг, а именно так звали этого монстра на четырёх лапах, повторял достижения своего хозяина, а точнее, пинал по широкому овальному коридору покорёженную металлическую штуку.

— Плохой пёс!

Зверь поднял на меня огромную чёрную морду с большими тёмными глазами и оскалился.

Когда-то давно, наверное, в классе пятом, классуха потащила нас в музей. Там был зал с реконструированными скелетами динозавров. Но вместо цельного тиранозавра там хранилась лишь его черепушка.

Именно такие ассоциации возникли у меня при оценке качества и количества клыков у Зага. Чувство самосохранения проснулось окончательно и погрозило мне кулаком. А я, сглотнув вязкую слюну, продолжила говорить:

— Разве тебе Олан не говорил, что теперь ты не единственный житель этого дома?

Псина села на задние лапы и с интересом покосилась в мою сторону. Видимо, не так уж и часто с ним пытались разговаривать.

— Ты ведь видел, в каком часу мы пришли? А потом я разбирала те завалы, которые устроил твой хозяин. Дай поспать, не шуми.

Почему-то говорить с ним как с домашним любимцем не хотелось вовсе. Взгляд у Зага был такой понимающий и человеческий, что закрадывалась мысль о страшной магии, превративший какого-нибудь симпатичного парня в эдакого клыкастого исчадия ада.

Закончив тираду и чувствуя, как у меня трясутся ноги, вернулась в комнату и закрыла за собой дверь. Только после этого почувствовала, как слабость разливается по телу. Прислонившись к двери, чтобы не рухнуть, я постаралась отдышаться. Эта зверюга могла меня только что проглотить и не заметить, но все обошлось. Где же была моя удача до попадания в этот мир?

Я в который раз вернулась в кровать и закуталась в пыльный плед. Последней мыслью перед провалом в сон была: «Надо будет выбить его хорошенько». Жаль, что тогда я не уточнила, кого именно хочу выбить.

На удивление, Заг меня больше не потревожил. Может быть, пинал мусор в другой части поместья, но это мне уже было не известно. Впервые мне удалось выспаться без блуждания по округе бестелесным духом, и это не могло не радовать.

Проснулась уже давно, но вылезать из кровати не было никакого желания. Напала коварная дама по имени Апатия. Я рассматривала комнату, доставшуюся мне со щедрой руки мага.

Небольшое прямоугольное помещение походило больше на коморку, чем на полноценную комнату в поместье придворного чародея. Помимо кровати, придвинутой к одной из стен и поставленной так, что солнце в окне напротив бьёт в глаза спящему, тут ещё стоял высокий узкий шкаф у противоположной стены и широкий комод.

Решив, что лень стоит оставить на потом, села и спустила ноги с кровати. Единственное, что радовало меня в коморке, — это пушистый коричневый ковёр. В нём с лёгкостью утопали ноги, а я боялась представить, сколько пыли и грязи в нём скопилось.

Потянувшись и прохрустев суставами, надела балетки и вышла в коридор. И не поверила своим глазам. Хлам, выброшенный мной, и тот, что валялся тут как элемент декора, исчез. Окна оказались завешены тяжёлыми портьерами, рамы немногих картин блестели, двери очистились от пыли и паутины, а огромное растение в не менее огромном горшке по соседству с выходом из поместья расправило свои широкие зелёные листья.

— И что тут произошло?

— Тебе опять что-то не так?

Только тогда я осознала, что возмутилась вслух.

По широкой лестнице со второго этажа спускался маг. Выглядел он слегка помятым, словно не спал сутки. Под глазами залегли тени, тёмная щетина покрыла щеки и подбородок. Но так он выглядел симпатичнее, не было той заносчивости и холодности, с которой он щеголял до этого.

— Скорее удивляюсь скорости уборки, — отозвалась я, понимая, что открыто пялюсь. — Магия?

— Магия, — Олан сел на нижнюю ступень и протянул ноги вперёд. — Я ведь сказал, что приведу дом в порядок, раз тебе не по душе моя башня. Я привык держать своё слово.

Я усмехнулась. Маг пытался придать своим словам второе значение? Если да, то я его уловила, а если нет, то он это сделал неосознанно.

— Впечатляет, — отозвалась я, стараясь поддержать разговор.

— Что ты сделала с Загом? — удостоил меня взглядом мужчина.

— Что я могла сделать с этим монстром? — прислонившись к стене, поинтересовалась я.

Почему-то с ним хотелось спорить до свода челюсти, хотелось доводить до крика. Это до безумия странно, ведь я знаю человека всего сутки.

Ну да, Ева, знаешь всего сутки, а уже живёшь под его крышей. Хорошо устроилась.

— Тогда как объяснишь то, что он забился под стол в моём кабинете и отказывается оттуда выходить?

— Играет?

— И скулит, как щенок, когда его пытаешься оттуда вытащить? — хмыкнул маг.

— И что же я могла сделать с этой зверюгой?

Честно говоря, мне было до безумия интересно послушать его предположения.

— Зачаровала? — приподнял Олан правую бровь.

— Моя сила только в удаче, — я не видела смысла делать из этой информации тайну.

— Животные всегда острее чувствуют, если им грозит опасность. Потому ты вполне могла поступить с ним так же, как и со мной, — пожал плечами мужчина.

Но в голосе не было упрёка или обвинения, он и впрямь просто разговаривал со мной.

— Я не желала ничего плохого этому монстру. Но если ты думаешь, что это моих рук дело, тогда отведи меня в свой кабинет, я пожелаю Загу удачи.

— Ему ты ничего плохого не желала, а мне, значит, желала? — хмыкнул Олан, поднимаясь со ступеней.

— Это вынужденная мера, — развела я в ответ руками, понимая, что веду себя как последняя стерва.

— Следуй за мной, Ева.

Не дожидаясь моего ответа, мужчина поднялся по лестнице вверх и скрылся где-то на втором этаже. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Рука легла на гладкий блестящий поручень, шаги заглушал тонкий ковёр тёмно-коричневого цвета. И все же я ненавижу лестницы. Радовало только одно: тут всего два этажа.

Олан ждал меня в конце длинного коридора, который начался сразу у последней ступени.

Заставлять мага ждать не хотелось. Всё-таки в этот раз он говорил со мной нормальным тоном. Видимо, удача для него все же важнее гордости.

— Только тут я ещё не убирал, — предупредил меня он, толкая тёмную дверь.

Она открылась без ужасающего скрипа, но громко ударилась выпуклой ручкой о стену. Я зашла в помещение, которое Олан называл кабинетом, первая.

Честно говоря, я готова была увидеть тут стеклянные столы, колбы и мензурки, заспиртованное нечто в прозрачных банках. Словом, все то, что было в башне, и то, что рисуют обычно в атрибутике магов. Но большая комната пустовала, лишь у огромного овального окна стоял широкий письменный стол и глубокое чёрное кресло с деревянными подлокотниками.

И что он тут убирать должен был? Пыль смахнуть и пауков прихлопнуть?

Пол покрывало местное подобие паркета. А из-под стола послышалось поскуливание.

— Он там уже несколько часов, — Олан закрыл за нами дверь, — ни на слова, ни на мою магию не реагирует.

Почему собака, пусть и не совсем обычная, должна реагировать на магию? Но вслух задать этот вопрос я не смогла, потому как Олан продолжал говорить, а родители меня учили, что перебивать собеседника некрасиво.

— Он никогда себя так не вёл. Даже после поездки во Фристон он был спокойнее.

Понимая, что от меня сейчас ждут чуда, сделала несколько шагов по направлению к столу.

Надо сказать, что кинологом я не была, и уж тем более не знала, как находить подход к обозлённым или обиженным монстрам, которых тут гордо именовали псами. Да и вообще, собаки не мой конёк, я все ещё голосую за хомячка или, на крайний случай, аратэха.

Но мои мольбы никто не услышал, маг по-прежнему ждал от меня чуда, и я, чувствуя, как сердце начинает биться учащённей, остановилась у стола. Положив руки на отполированную крышку, покрытую слоем паутины и бумажками, обратилась к скулящему Загу:

— Малыш, что произошло? Выходи. Тебя никто ни за что ругать не будет.

Я поймала рассерженный взгляд его хозяина и прикусила язык. Может, эта зверюга и впрямь что-то натворила, а я ей тут политическое убежище выбиваю.

— Тебе ничего не грозит, — продолжала я уговаривать пса. — Заг, если я у тебя нечаянно заняла удачу, то возвращаю её тебе.

Договорив эту фразу, искоса глянула на мага. Я специально добавила в начале предложения имя того, к кому обращаюсь. Потому как внезапное возвращение везения вот тому остроухому мужчине в мои планы пока не входило.

Он истолковал мой взгляд по-своему, шагнул вперёд. Но стоило только полу издать тихий скрип под весом полуэльфа, как Заг залаял и чёрной молнией вылетел из-под стола.

Происходящее напоминало видео, разбитое на кадры. Вот Заг поворачивается в нашу сторону, открывает пасть и громко лает. В следующую секунду задние лапы этого монстра напрягаются, и он прыгает. Я вижу, как из открытой пасти разлетается слюна, как торчат чёрные шерстинки. И понимаю, что метит он мне в шею.

А потом яркая белая вспышка врезается в тело пса и откидывает его к окну.

И только потом я почувствовала, как ноги не слушаются, руки трясутся, а сама я издаю тихий протяжный звук на выдохе.

— Прекрати пищать! — прикрикнул на меня Олан, теряя все своё напускное дружелюбие.

Он обошёл меня стороной и присел возле Зага, который лежал на полу, закутанный в светло-серую сияющую сетку. Монстр заглянул своему хозяину в глаза и заскулил. Звук был такой же, как секунду назад от меня.

— Я ничего с ним не делала… — хотела было оправдаться, но маг прервал меня взмахом руки.

— Знаю, что не ты. Теперь уже.

Мужчина вернулся к столу, не сняв заклинание с «домашнего любимца», и провёл рукой над столешницей. Вмиг среди бумажек появилась ещё одна, которую до этого я не заметила. А когда полуэльф взял её в руки, то я поняла, что именно мне напоминает эта плотная темно-жёлтая бумага.

— Письмо, — подтвердил мои догадки Олан, — Заг не смог поймать непрошенного гостя, оставившего тут это.

— Но почему бросился на меня?

Страх пришёл с опозданием, я только сейчас поняла, что не успела бы ни увернуться, ни к удаче воззвать.

— Он искал того, кто это принёс, — повторил мужчина, растягивая гласные. — Потому заклинание защиты в его ошейнике заставило напасть на ближайшего человека.

Сколько бы я ни смотрела на Зага, скрученного заклинанием, никакого ошейника на нём так и не заметила. Вполне возможно, что он невидим так же, как и послание от неизвестного. И что же это за письмо такое, которое нельзя почтой отправить?

Судя по лицу Олана, он подобными вопросами не задавался. Магу было известно, кто и что ему прислал, но открывать конверт он не спешил. А потом я поймала насебе его оценивающий взгляд, от которого по загривку поползли ледяные мурашки.

— 13 —

— Что-то не так? — уточнила я.

— Не так. Этот дом защищён от нежданных гостей, но это, — Олан помахал конвертом, — все же оказалось в моём кабинете.

— И что там? — любопытство взяло верх.

Мужчина опустился в кресло и, вскинув подбородок, усмехнулся:

— А ты как думаешь?

Он уже второй раз за день интересуется моим мнением. Это, конечно, до безумия приятно, но выглядит подозрительно. Чувствую себя так, будто надо мной ставят эксперименты и проверяют IQ.

— Письмо.

— Уже неплохо, — осклабился остроухий индивид. — И что в письме?

— То, что тебе явно не понравится, — подбирая слова, ответила я ему.

Надо сказать, что стоять перед сидящим человеком очень неудобно. Мне это напомнило ситуацию, когда нас в деканат вызывали за прогул двух пар. Тогда влетело старосте и мне, потому что все как один утверждали, что это была моя идея.

А я ведь просто предлагала сбегать перекусить перед парой. Кто же знал, что очередь в забегаловке будет столь громадной, что мы застрянем там на целые полчаса. А потом уже будет поздно бежать на лекцию. Но то, как мы умудрились пропустить ещё и следующую пару, для меня до сих пор остаётся загадкой.

Вот и маг на меня сейчас смотрел, как тогда декан, словно готовился промыть мне мозг.

— Хорошо, — проговорил мужчина, — я открою его при тебе, потому что сказанное тут касается и тебя.

— Подожди, — я неосознанно взмахнула рукой, а письмо вылетело из руки Олана и медленно спланировало под стол.

Вздох полуэльфа был таким тяжёлым, будто он пытался отговорить себя от моего убийства.

А пока Олан поднимал письмо, выскользнувшее из руки, я заговорила:

— Ты уверен, что мне нужно знать, в какие дела тебя там кто-то втягивает?

В то, что это было любовное послание, я не верила.

— Да, — отозвался он из-под стола. — Чуть позже поймёшь почему.

Конверт вновь оказался в его руках, маг сорвал печать, вынул сложенный белоснежный лист бумаги и кинул его на стол.

Я уже хотела сказать, что читать чужие письма не есть хорошо, да и не факт, что с местной письменностью артефакт поможет мне так же, как и с речью. Но не успела, потому как лист развернулся, а над ним сформировалась полупрозрачная фигура темноволосой девушки.

Она крутанулась вокруг своей оси, хлопнул подол шикарного тёмного платья:

— Приветствую, Олан Эренгод. Думаю, что ты понял, о чём пойдёт речь в этом послании, ещё до того, как открыл его. Но правила есть правила, и тебе это известно не хуже, чем мне.

Я бросила взгляд на мага, но все его внимание сосредоточилось на миниатюрной брюнетке в длинном тёмном платье.

— Турнир Героев начнётся после Ночи Бурь. Так было, так есть и так будет испокон веков в людском королевстве Кахам. Люд изберёт нового Героя, того, что будет защищать их от бед и несчастий, и того, кто будет чист мыслями и действиями.

Прикрыв глаза, я постаралась подавить улыбку. Они правда думают, что придворный чародей подойдёт на роль местного Героя? Он ведь даже не человек, в нём кровь созидательного народа! И, ко всему прочему, ему плевать на нуждающихся, я ведь сама в этом убедилась!

— Олан Эренгод, ты приглашён на турнир в роли участника.

После этой фразы девушка замолчала и приподняла брови, будто ожидая ответа.

— Нет, — подтвердил мои догадки мужчина. — Я отказываюсь от участия.

— Это ещё почему? — полупрозрачная дева упёрла руки в бока. — Тебя уже избрали! Король подписал указ! Ты уже в списках! Ты не можешь отказаться, Олан!

— Могу, — пожал плечами полуэльф. — Во-первых, я не чистокровный человек.

Я аж дышать после этого перестала. Мало кто может признать свои недостатки. Или он не считает свои уши проблемой?

Дева в тёмном платье перебила его, недослушав:

— Ты первый, что ли? Сколько у нас было полуэльфов, полуфей и полудриад? Если я ничего не путаю, то пятьсот лет назад у нас как раз был Герой с деревянной кожей. И, знаешь, это никому не мешало!

— Во-вторых, — продолжил говорить Олан, будто бы его никто не перебивал. — Я уже проиграл, просто потому, что меня прокляли на полосу неудач. Вот та вот особа.

Девушка повернулась в мою сторону, хлопнув подолом платья.

Вот же засранец!

— И почему ты, придворный маг, не смог нейтрализовать проклятие от какой-то девки? — процедила сквозь зубы иллюзорная дева.

— Потому что это ни какая-то там девка, а новая Фэатурнд созидательных народов.

— Человек? — ахнула девушка, ощупывая меня взглядом.

Надо сказать, что меня раздражает, когда обо мне говорят так, будто меня тут нет. Вот что мешало этой полупрозрачной почтовой курице обратиться ко мне, а не обсуждать за глаза? Но вмешиваться я пока не спешила, все же ситуация вырисовывается не из приятных.

— Человек, — согласился Олан. — Да ещё и не из нашего мира. Как тебе такой поворот?

Дева пожевала губы, а потом выдала:

— Теперь понятно, за что ты получил немилость Фэатурнд. Ты ведь обязан помогать созидательным после клятвы своего наставника. Она небось за помощью к тебе пришла, а ты носом воротить стал.

В этот момент я зауважала черноволосую девушку. Видимо, знала она полуэльфа не первый день, потому так быстро и верно поставила диагноз.

— Не перегибай, — наморщил нос мужчина. — Ты не представляешь, чего она от меня хочет за возврат везения!

— Если не шкуру дракона и не его золотые схроны, то ты справишься, братец, — хмыкнула дева, и у меня в то же мгновение пропала к ней симпатия.

— Отыскать дракона и снять с него шкуру проще, чем найти пропавшую дриаду, понять, как артефакт попал в другой мир и почему сила Фэатурнд досталась человеку.

Сестра мага громко и звонко рассмеялась, а потом подмигнула мне.

— Очень смешно, — рассержено процедил сквозь зубы Олан. — А ко всему прочему, как ты могла заметить, мне пришлось покинуть уютную башню, которую я обустраивал несколько лет. Кстати, из-за твоего письма Заг взбесился. Не делай так впредь.

Дева ойкнула и опустила глаза:

— Я как-то не подумала о твоём звере. Прости.

Заг подал голос от окна, но хозяин в его сторону даже не глянул, не то что не снял заклинание.

— Но в Турнире участвовать я не буду, — подбил итоги маг.

— Все уже решено, — развела руками сестра Олана. — Это письмо лишь дань традиции. И тебе это известно не хуже, чем мне.

— Я поговорю с королём, — пообещал мужчина. — У меня нет никакого желания проиграть в первом же бою и прослыть неудачником на все королевство. Прости, сестра, но репутация мне важнее звания Героя.

— Ты ведь мечтал об этом в детстве, — уколола брата дева.

— Мечтал, — согласился Олан. — Но детство закончилось давно.

Она вздохнула и взмахнула руками:

— Делай как знаешь, но я бы на твоём месте не отказывалась от такой возможности.

Слова ещё звучали, а дева растаяла в воздухе.

— И зачем ты мне это показал? — наконец подала я голос. — Чтобы я сжалилась и вернула тебе удачу?

— А что, и на такой исход можно было рассчитывать? — удивился Олан.

Я проигнорировала этот вопрос, ждала ответа на свой.

— А вообще, это было сделано для Фэатурнд, — через мгновение заговорил полуэльф. — Чтобы ты знала о том, что скоро появится новый Герой. Или ты не понимаешь, о чём я сейчас говорю?

Он меня и впрямь за идиотку держит?

— Понимаю.

— Да? — усмехнулся этот тип. — Тогда к чему все эти вопросы?

— А может, я хочу понять, что ты замышляешь?

— О, — мужчина откинулся на спинку кресла, — так тебя интересуют мои планы? Ну что же, для начала я хочу привести поместье в порядок и перевезти сюда свою аппаратуру из башни, по пути забегу к королю и сообщу о своём отказе об участии в Турнире Героя, а уже потом займусь твоими проблемами.

В его словах проскальзывал тон, с которым обращаются к маленьким балованным деткам. И, честно говоря, меня это раздражало.

— Вот только не говори, что отказываешься в участии только потому, что остался без поддержки удачи.

— Не говорю, — огрызнулся он. — А теперь иди спать.

Стоило ему договорить, как мир погрузился во тьму. Я аж подпрыгнула. После всего, что сегодня произошло, чувствую, что мне не помешает помощь дипломированного специалиста. Как вернусь домой, первым же делом запишусь на приём к психологу. Не удивлюсь, если после всего пережитого в этом мире, меня начнут преследовать голоса и фобии.

Олан, видимо, сжалившись надо мной, наколдовал огромный белоснежный светляк, который освещал мне дорогу до самой комнаты. Надо было сказать ему спасибо, но я была слишком зла. Без его помощи я бы точно себе что-нибудь сломала, споткнувшись на лестнице. Или нет? Все никак не могу привыкнуть к тому, что удача теперь на моей стороне.

Но на этого полуэльфа я все ещё была зла. Мало того, что он заподозрил меня в том, что я навредила его горячо любимому монстру, так ещё и перед сестрой выставил виновницей своего отказа.

Фэатурнд и Эрос. Избранная и Герой.

Тут-то меня и осенило. Я захлопнула дверь в коморку, прищемив тем самым своего светляка. Сделала два шага к кровати и хлопнула себя о лбу.

Ну конечно! Теперь причина его отказа стала ясна. Олан просто не хочет связываться со мной. Оно и понятно, во всех местных сказаниях и легендах говорится о том, что между представителями созидательных и разрушительного народа присутствовала или любовь, или ненависть.

Этот остроухий просто хочет от меня избавиться поскорее. А я идиотка, думала, что он таким ходом хочет себе вернуть везение!

Раздевшись, я прошла к кровати и опустилась на неё. Облачко пыли, вспорхнувшее из пледа, ударило в лицо, нос зачесался.

Предчувствую, что моё пребывание в этом доме превратится в страшную сказочку.

Я легла набок, взгляд зацепился за мою чёрную сумку на длинном ремешке. Там хранилось все то, что связывало меня с домом. Эти вещи — доказательство того, что я не сошла с ума.

Сдерживать слезы больше не было сил. Я безумно скучала по дому, родным, универу, даже по Роберту. Мне не хватало всего того, к чему я привыкла. Было чувство, что меня ограбили.

Перевернулась на спину. Слезы стекали по щекам и закатывались в уши.

Успокаивая своё дыхание по всем известной методике, я провалилась в сон. Сон-то был сном, а вот вместо сновидений я опять услышала назойливый звон механического будильника.

Противиться ему не было никаких сил. Обычные будильники — ничто по сравнению с этим звоном, который выводит меня из себя. Буквально.

Стоило открыть глаза, как сонливость спала, а пятая точка уже готовилась к приключениям.

Какие могут быть приключения у бестелесного духа, я ещё не знала. Надо бы поговорить об этом явлении с Оланом. Если я подкину ему ещё одну задачку, он, естественно, будет зол, но что поделать, если только он в силах мне помочь?

Задумавшись, я и не сразу заметила, как покинула комнату.

Насколько я поняла, ночь только началась, а это значит, что мне в таком состоянии находиться ещё очень долго. Определённо, надо научиться возвращаться в своё тело самостоятельно.

Дом казался жутким и нежилым, но на улицу выходить мне совершенно не хотелось. Вспоминались слова мага о том, что на его поместье наложена защита от проникновения, и вполне возможно, что я просто не смогу попасть обратно. Или это не распространяется на призраков?

Хотя… Из меня такой призрак. Ни цепей, ни завываний, даже рожу страшную никому не скорчить, ведь тебя никто не видит. А искать аратэхов только для того, чтобы попугать, идея не из лучших.

За этими мыслями я добралась до лестницы и поднялась по ней наполовину. И где-то на двадцатой по счету ступени меня посетила глупая и одновременно гениальная идея.

«А почему бы и нет?» — решила я и поднялась на второй этаж, чтобы эту идею воплотить в жизнь.

Почему-то во тьме коридор казался бесконечным. Я все шла и шла по нему, и ни конца, ни света видно не было. А вот дверь нашлась ровно там, где была и днём. Пройти сквозь неё мне не составило особого труда.

Олан был в кабинете, сидел за столом и разбирал бумаги.

По сравнению с тем, что было днём, комната преобразилась: исчезла пыль с паутиной, стены были уставлены шкафами с книгами и манускриптами, а пол покрывал тёмный ковёр с коротким ворсом.

От ничем не завешенного окна заскулил Заг. Серебристая сетка пропала, но пёс и не думал покидать комнату.

— Не вой, — попросил мужчина, продолжая перекладывать бумаги с места на место, словно что-то искал. — И так голова после сегодняшнего болит.

Монстр опустил морду на лапы и махнул хвостом, будто понимал каждое слово полуэльфа.

Не знаю, что я ожидала тут увидеть, но ничего интересного не происходило. Не менял Олан внешность, не появлялись прямо из воздуха обнажённые девы и не выпадали из шкафов скелеты. Хотя какие скелеты могут быть в книжных шкафах?

Маг занимался какими-то своими, неинтересными мне делами.

Поняв, что моя идея была не гениальной, а глупой, подошла к Загу и присела на корточки. Сейчас можно было без опасений за свою жизнь и здоровье рассмотреть этого монстра.

Так я думала до того момента, как Олан вскочил с кресла и обвёл кабинет взглядом.

— Кто тут?

Я улыбнулась. Сразу вспомнились все эти ужастики, в которых герои, зайдя в подвал, кричат: «Эй, тут кто-нибудь есть?», а потом на них нападает маньяк из-за угла.

— Спрашиваю в последний раз, — придворный чародей смотрел куда-то повыше меня и от этого взгляда становилось не по себе.

А потом он щёлкнул пальцами.

Удар под дых был ровно таким, какому меня учил отец. Я даже вскрикнуть не смогла. А магия Олана подкинула меня вверх и неслабо так приложила об пол.

Кто же мог знать, что в таком состоянии я не пройду сквозь пол, а поломаю об него позвоночник. Нет, с позвоночником я, конечно, преувеличиваю, но по чувствам все было именно так.

А потом он щёлкнул пальцами во второй раз и свет померк.

— 14 —

Проснулась я рано. Солнце, конечно же, уже висело в центре неба, но я, кажется, начала настраиваться на местные часы. И вот маленькая стрелка этих воображаемых часиков показывала на семь утра.

Сегодня я хотя бы могла встать.

Прошло три дня с моей последней вылазки. И в теле, и без него. Не знаю, что наколдовал Олан, но после того раза механический звон меня не беспокоил, хоть и спала я почти все время.

Мужчина заходил ко мне несколько раз, интересовался самочувствием и не мог понять, отчего мне так хреново, а я держала язык за зубами и пока не рассказывала ему о своих странных прогулках в облике духа.

Честно говоря, мне было страшно, что он меня на месте прибьёт одним из своих заклинаний за то, что полезла к нему в кабинет без стука.

Радовало только то, что за это время маг нанял слуг, которые приносили мне еду четыре раза за день и какие-то пряные микстуры от хозяина поместья.

И вот на четвёртый день я смогла встать на ноги. Тело ломило от бездействия, хотелось пробежаться по дому, чтобы почувствовать, как работают мышцы, но рисковать не стала. И не только из-за огромной собаки, гуляющей по поместью, но и по причине того, что боялась потерять сознание от слабости. Хоть и кормили меня тут как на убой, ножки подкашивались, а ручки мелко тряслись.

И вот в это ранее солнечное утро я выползла из своей коморки и не признала поместье.

Овальный коридор оказался заставлен горшками с большими зелёными растениями, у двери высился круглый стол на трёх ножках, над головой висела огромная люстра со свечами, а мимо меня пронеслась одна из служанок, одетая в тёмное платье по колено.

Почти все двери оказались открыты. Напротив моей комнаты находилась столовая. Вряд ли какая другая комната могла быть уставлена несколькими длинными столами с бледно-голубыми блестящими скатертями. Но туда я идти пока не хотела.

Стоило повидаться с Оланом и обсудить с ним произошедшее. Может даже, сказать причину, по которой я провалялась пластом трое суток.

Поднялась все по той же злополучной лестнице на второй этаж и остановилась перед дверью, ведущей в кабинет придворного чародея.

А там ли он сейчас? А, может, он уже к королю умчался? Или ещё по каким-то своим магическим делам ушёл?

Мои терзания откинула назад открывшаяся дверь кабинета. Хорошо хоть только мысли, потому как я стояла к ней слишком близко.

В коридор выскочил полуэльф и почти налетел на меня.

— Ева, — удивился он так, будто уже хоронить меня вздумал, — как ты себя чувствуешь?

— Почти хорошо, — откашлявшись, ответила я ему. — Вот хотела зайти и сказать об этом.

— И сколько ты тут простояла? — нахмурился маг.

— Не больше минуты.

Он лишь хмыкнул, не поверив мне, а потом добавил:

— Самое время искать ответы на твои вопросы. А то ты так и продолжишь действовать мне на нервы.

Мужчина обогнул меня и двинулся в сторону лестницы. Не доходя три двери до начала ступеней, он остановился и обернулся:

— Пошевеливайся!

И только тогда я поняла, что даже не дышала. Почему-то после произошедшего, общество Олана на меня влияло как вид кота на мышь. Нет, я его не начала бояться, но что-то внутри кричало об опасности, которая исходила от этого остроухого чародея.

Ноги казались ватными, двигались нехотя. А полуэльф сверлил меня таким взглядом, что я готова была провалиться сквозь землю.

Мужчина открыл одну из дверей и первый прошёл в комнату, которая впоследствии оказалась очередным коридором с дверями и лестницей, ведущей вниз.

Оно-то ожидаемо, ведь поместье придворного чародея было довольно большим и не могло ограничиваться только крылом при входе.

Лестница тянулась серпантином вниз. Перила были сделаны из странно светящегося материала, но на ощупь оказались ледяными. Ступени, вытесанные из серого камня, — высокими и узкими. А я — неуклюжей. Дважды споткнувшись, я пообещала себе не спешить за магом, а идти в том темпе, который удобен мне.

По моим подсчётам, мы уже миновали первый этаж, но лестница продолжала тянуться вниз. А потом резко оборвалась у каменной стены.

Олан сделал шаг вперёд и в сторону, а потом щёлкнул пальцами.

Яркий свет ударил по глазам. Я зажмурилась, кляня мага на чём свет стоит. А голова отозвалась острой болью.

— Чего застыла? — послышался голос полуэльфа. — Проходи, чувствуй себя как дома.

Издевается! Вначале ослепил, а теперь на нервы действует. Долбанный маг!

Но стоило открыть глаза, как все эпитеты выветрились из головы. Подземелье, в котором мы оказались, было заставлено похлеще башни в замке. Вдоль серых каменных стен тянулись шкафы, наполненные свитками, свечами, прозрачными шарами на мягких подставках и банками с разноцветными наполнителями. В центре комнаты стояло два больших квадратных стола. Один из них был забросан картами и бумагами, а на втором громоздились стеклянные сосуды, пробирки и колбы. Словом, у меня было ощущение, что я смотрю на один из множества артов, которыми пестрил интернет.

Но все, что сейчас предстало передо мной, было настоящим. Настоящими были огромные магические светляки, висящие над столами, настоящими были сияющие порошки в банках, и маг, который привёл меня сюда, тоже был настоящим.

Не дожидаясь приглашения, я опустилась на один из стульев возле стола с бумагами и закинула ногу на ногу. Видимо, эта поза вызвала у Олана какие-то свои ассоциации, потому как он громко фыркнул и направился к столу со «стеклом».

— Для начала, — пересилив себя, заговорил маг, — мне нужно исследовать твой браслет. Я ведь правильно понимаю, что тебе, как дриаде, достался браслет на руку?

— Да, — я с интересом наблюдала за действиями мужчины, все же не каждый день можно лицезреть, как придворный чародей достаёт из шкафов банки с порошком и травами, а потом расставляет их на столе в правильном порядке.

— Снимай, — бросил он, не отвлекаясь от своего занятия.

— Смею напомнить, — я не спешила выполнять его требование, — что без него вряд ли смогу понимать твою речь.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся Олан. — Я наконец смогу сказать все, что о тебе думаю.

— И что тебе мешает это сделать сейчас?

— То, что ты понимаешь меня? — хохотнул остроухий. — Я не горю желанием получить ещё одно проклятие. Да и я тебя понимать перестану, тоже можешь выговориться.

— Ещё скажи, что ты своей магией не в силах перевести мою речь?

— В силах, — развёл он руками. — Но ведь хоть какое-то равноправие в происходящем должно быть.

Я сделала глубокий вдох, стараясь проглотить слова, которые так и рвались наружу, а потом расстегнула застёжку браслета. Зелёные листья из хризопраза зазвенели о серебряную цепочку. Олан забрал артефакт и уложил его перед собой на стол.

Вскоре наблюдать за тем, как он посыпает артефакт светящими порошком и произносит слова на шипящем языке, мне надоело. Размяв мышцы, я прошлась мимо шкафов и остановилась возле одного, который привлёк моё внимание необычным наполнением.

Нижние полки были забросаны пожелтевшими от времён манускриптами, а вот на верхних чего только не было. Борясь с желанием прикоснуться к диковинкам, я с жадностью принялась их рассматривать.

На самом краю полки красовалась большая морская раковина. В свете магических светляков она, казалось, переливалась всеми оттенками голубого. Надо будет потом спросить у Олана, что за членистоногое использовало её под дом. За ракушкой виднелся вполне обычный стеклянный шар, если бы не его наполнение. Внутри стекляхи кружил туман, из которого то и дело проступали разные образы. Вначале это были какие-то деревянные дома в окружении леса, потом их сменили огромные двухголовые птицы, а под конец я увидела очертание двух тёмных фигур, которые стояли друг напротив друга, но ничего не делали.

Оторвать взгляд от этого стеклянного шара оказалось сложнее, чем я думала. Но на полке была ещё куча всего интересного, и потому я решила, что к просмотру анимаций этого мира я ещё вернуться успею.

Сбоку на полке возвышалась хрупкая статуэтка феи. После того, как я насмотрелась на этих «мух», я могу сказать, что сделана она очень реалистично. А потом закралась мысль о какой-нибудь запрещённой магии, которая может превращать живых созданий в камень.

Я обернулась. Маг сидел все там же, продолжая производить какие-то странные манипуляции с артефактом. Например, сейчас он окунал его в прозрачную жидкость, налитую в большую пузатую колбу, и что-то бормотал себе под нос.

Нет, он не стал бы держать в своей лаборатории зачарованную фею! Или стал бы? Я ведь совершенно ничего о нём не знаю. А что, если сейчас он заколдовывает мой браслет на какую-нибудь болезнь? Ему ведь только и надо избавиться от меня. Тогда и все проблемы исчезнут.

Ладно. Спокойнее. Не время для паники. Я ведь все равно ничего предпринять не смогу.

Пытаясь успокоить внезапно нахлынувшую панику, я вернулась к рассматриванию диковинок на полке. Вон тот длинный рог натолкнул меня на мысль о единорогах, но, скорее всего, он принадлежал какому-нибудь местному нарвалу, а продавали как рог единорога. Почему я так решила? Да я бы сама так сделала.

За статуей феи стояла банка, наполненная живыми бабочками. Они порхали, бились крылышками о прозрачные стенки и опускались за зелёные травяные стебли, которые зеленели так, будто их каждый день напитывало своим светом солнце.

Созерцание крылатых в банке натолкнуло меня на логичный вопрос. Как мир может существовать со звездой, которая двигается рывками? Мы ведь представляем, что это планета. Так? А значит она должна вращаться вокруг звезды, которую тут называют солэ. А не скакать два раза за сутки.

Куда-то не туда меня в мыслях понесло, надо будет об этом явлении спросить у Олана. Прямо хоть список вопросов заводи, а потом интервью у этого остроухого чародея бери. А вообще странно, что это явление раньше у меня таких вопросов не вызвало. То ли я так сильно туплю, то ли это влияние этого мира. По типу: «Все что есть, все существует».

За своими мыслями я не услышала шаги, оттого и подпрыгнула, когда мужчина тронул меня за плечо.

В прыжке я развернулась, готовясь кричать и драпать, но маг просто протягивал мне мой браслет и как-то хитро улыбался. Словно специально хотел меня испугать.

— Что-то выяснил? — спросила я, защёлкивая застёжку браслета.

— Немного, — слова стёрли улыбку. — Пока только то, что он защищает тебя. Это не мощнейший оберег. Точнее, в нём от оберега нет ничего. Но каким-то образом твой артефакт отличается от тех, которые описывал в своём трактате мой учитель.

— Сила Фэатурнд могла изменить его? — уточнила я, догадываясь о какой именно защите едет речь.

— Вполне, — подумав, ответил Олан. — Ты что-то хочешь мне сказать?

Я, задумавшись всего на секунду, покачала головой. Пока я сама не буду уверена в своей догадке, магу о ней говорить не стану.

Полуэльф прожёг меня подозрительным взглядом, но ничего не сказал.

— Красивая коллекция, — постаралась я разрядить обстановку, показывая на заинтересовавшую меня полку.

— Это не мои вещи, — он растрепал пятерней чёрные волосы. — Это вещи моего учителя. Он собирал различные артефакты на протяжении всей жизни. Я смог сохранить лишь часть, потому что он никогда не подпускал никого, даже своего единственного ученика, к личным вещам.

— Как его звали? — голос почему-то начал хрипеть.

— Это тебя не касается, — грубо обрубил мужчина, поворачиваясь ко мне спиной. — На сегодня все. Ты можешь быть свободна.

— Это тебя не касается, — грубо обрубил мужчина, поворачиваясь ко мне спиной. — На сегодня все. Ты можешь быть свободна.

Я прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Вроде бы пытаешься наладить отношения, а он все одним движением перечёркивает! Хотя с чего это я решила, что ему важны нормальные взаимоотношения? Ему важно поскорее избавиться от меня. Тогда точно не стоит говорить ему о моих вылазках из тела, незачем продлевать наше «сотрудничество».

Приняв это решение, повернулась лицом к лестнице.

— Девушка, аккуратнее! — две громадные руки сжали мои плечи и приподняли над полом.

Я даже вскрикнуть не успела, когда ноги вновь коснулись камней. Икнув от неожиданности, подняла глаза и наткнулась на добродушную улыбку на огромном круглом лице.

Мужчина, стоящий передо мной, был раза в два выше и раза в три шире Олана. Стряхнув пыль с тёмной куртки, он вновь обратился ко мне:

— Не ушиблись?

Я покачала головой, думая о том, что этот тип отлично бы подошёл на роль Халка, только черные волосы слегка подравнять и кожу зеленкой натереть.

— Шакхард! — удивился остроухий чародей. — Какими ветрами?

— Попутными, — усмехнулся амбал и, обойдя меня, двинулся к магу. — Поговорить пришёл. Рад видеть, что ты смог вернуть этому поместью прежний вид.

Олан ничего ему на это не ответил, лишь слегка скривился. Настолько слегка, что если бы я в этот момент моргнула, то ничего бы не заметила.

— Слышал, что ты хочешь отказаться от участия в турнире, — «Халк» по-хозяйски занял один из стульев. — Могу я узнать причину?

— Не просто «хочу», — процедил сквозь зубы остроухий, — а уже «отказался». Вчера был у Геофрия.

— То, что король согласился с тобой на словах, ещё ничего не значит, — хохотнул гость. — Тебе ли не знать, что он после вашей последней ссоры не горит желанием вновь отстраивать себе замок.

— Ева, я, кажется, тебя отпустил! — зыркнул в мою сторону Олан.

— Так это та самая Фэатурнд? — растянул толстые губы в улыбке «Халк». — Рад познакомиться. Хорошо, что нашла управу на этого сноба.

— Шакхард! — повысил голос маг. — Не задерживай мою гостью. Она спешит!

Последнее слово он растянул по слогам, намекая мне на то, что если я сейчас ослушаюсь, то потом будет только хуже.

— Неужели у тебя есть какие-то секреты от Фэатурнд? — усмехнулся амбал. — А я бы хотел, чтобы она поприсутствовала при нашем разговоре.

— Не будет никакого разговора! — багровея от злости, процедил Олан. — Я не буду участвовать в Турнире Героя. Это моё последнее слово.

— А если я скажу, что являюсь судьёй на этом турнире, и не приму отказа от одного из участников? — хмыкнул гость, рассматривая колбу с бледно-зелёной тягучей жидкостью.

— А я скажу, что мне плевать, — не сдавался Олан. — Я уже сказал своё последнее слово.

— Нет, не сказал, — миролюбиво протянул «Халк», — а потом достал из-за пазухи какой-то свиток.

Обо мне все позабыли, и потому я не спешила покидать лабораторию. Все же любопытство всегда было моей слабой чертой, и теперь я могла хоть чуть-чуть его утолить.

Мда, прав был отец, когда спорил с мамой и не соглашался на это имя для меня. Теперь любопытство и неудачи мои вечные спутники. Хотя с последним теперь уже можно поспорить.

А остроухий чародей тем временем развернул свиток и подозвал один из светляков к себе. Пока он вчитывался в написанное в послании, Шакхард повернулся ко мне и по-дружески подмигнул. Я аккуратно улыбнулась этому шкафу на ножках. Все же его габариты слегка пугали меня и подталкивали к мысли о том, что он тоже не чистокровный человек. Кто именно подкинул ему гены, я предположить не могла, так как не была знакома с этим миром настолько хорошо.

Олан зарычал, не хуже Зага, смял свиток и прожёг гостя взглядом.

— Я так понимаю, что ты согласен, — усмехнулся Шакхард.

Чародей молчал, руки, сжимающие комок бумаги, подрагивали. А я просто видела безысходность, мелькающую во взгляде мужчины, он теперь и впрямь не мог отказаться.

— Я все ещё жду ответ, — сложив руки на груди, напомнил «Халк».

— Да, — тихо ответил Олан.

— Что ты сказал? — с усмешкой переспросил гость.

— Да, — уже громче повторил остроухий. — Я приму участие в Турнире Героя.

— И ты даже не начнёшь что-то говорить мне о том, что тебя лишили удачи?

— С этим я уже как-нибудь сам разберусь, — вернув в голос твёрдость, мужчина встал из-за стола. — Был рад тебя видеть, Шакхард. Но, кажется, тебе уже пора.

— Ты, как всегда, гостеприимен, — рассмеялся «Халк» и встал со стула.

— Только скажи, — напоследок бросил Олан, — зачем тебе это?

— Давно хотел посмотреть на то, как тебя отделывают.

— 15 —

Шакхард приходил ещё два раза, но больше я не слышала их разговоров. Зато все, кто находился в поместье, слышали крики и взрывы. А «Халк» потом с широкой улыбкой здоровый и невредимый покидал дом.

А вот Олану после всего этого на глаза лучше было не попадаться. Он мог прицепиться к любой мелочи и вынести мозг настолько профессионально, что я даже начинала завидовать.

Все это время я неприкаянно тынялась по дому, не в силах найти себе занятие. Первое время пыталась разобраться с местной письменностью и почитать книги, которые водились в доме мага, но быстро отбросила эту затею. Потом пыталась подружиться с Загом, но псина смотрела на меня с таким высокомерием, что и эта затея провалилась.

Я наматывала пятнадцатый круг по комнате, пытаясь придумать себе занятие. У Каты я была вчера, и вновь напрягать сестру-подругу не хотелось. Да и сама дриада взяла с меня обещание, что до следующего своего визита я попрошу Олана разобрать на составляющие пудру и воссоздать нечто похожее. Но пока попадаться на глаза магу мне не хотелось.

На кровати валялся зачитанный до дыр справочник по анатомии и мой выключенный телефон, который даже со всей моей удачей не захотел включаться. Оно-то и понятно, без зарядки на одной удаче далеко не уедешь.

За те дни, пока я блуждала по поместью, отыскала комнату с большим бассейном. Вода в нём была ледяная и не сильно прельщала. Но за гигиеной все же следить стоило. Потому я на свою голову поймала чародея и попросила его нагреть воду.

Тот взгляд, которым он ответил на просьбу, будет преследовать меня в кошмарах до конца жизни. Но нужно ему отдать должное — просьбу исполнил.

Потому волосы сейчас мягкими прядями щекотали лицо, а блузка вернула себе свой бледно-голубой оттенок.

Вздохнув, я высунулась из своей коморки. Олан сегодня опять должен быть не в духе, вчера приходили какие-то люди в сопровождении стражников. Натоптали так, что служанки ещё три часа после их ухода драили бы пол, если бы я им удачи с этим не пожелала.

Зато теперь меня зовут никак не иначе как «добрая госпожа». Приятно, блин.

В овальном коридоре остроухого мага не оказалось. Осторожно на цыпочках я прокралась в столовую напротив и прикрыла за собой высокую тёмную дверь. Она со щелчком захлопнулась.

Выдохнув, я повернулась к залу, заставленному столами, и замерла.

За одним из них, дальним, сидел мужчина в расшнурованной на груди белоснежной рубашке и чёрных штанах, в руках он крутил серебряную ложку и с интересом смотрел в мою сторону.

— Утро доброе, Олан, — выдавила я, понимая, что сейчас начнётся очередная буря.

— Доброе, — усмехнулся он, возвращаясь к своей тарелке.

Стол, сервированный на двоих, был уставлен блюдами с мясом и овощами, в окружении кувшинов с винами и морсами.

— А где все? — осторожно уточнила я, ведь никого не видела и не слышала, хоть и идти до столовой было не больше минуты.

— Сегодня все дома. День такой. Есть будешь?

— Какой? — нахмурилась я, не спеша приближаться к столу.

— Ночь Бурь, — пожал плечами мужчина. — Или тебе о нём никто не сообщил?

— Вскользь слышала, — пробормотала я, вспоминая, что Турнир Героя должен начаться как раз после сегодняшнего дня.

— Тогда мне придётся рассказать. А ты пока позавтракай.

В его голосе не было угрозы, упрёка или злости. Ни одной той эмоции, к которой я успела привыкнуть за столь короткий промежуток времени. Олан казался спокойным, будто принял какое-то важное для себя решение и наконец обрёл покой.

Я медленно приблизилась к столу, отодвинула стул с высокой спинкой и опустилась на него.

— Попробуй мясо ягнёнка в клюквенном соусе и замаринованные бобы, — чародей пододвинул мне два блюда.

— Они отравлены? — для чего-то уточнила я и вздрогнула от раскатистого смеха.

— Неужели я так тебя напугал, что теперь все действия с моей стороны будут рассматриваться как попытка навредить?

Я не ответила, тем самым подтверждая догадку.

— Нет, они не отравлены, — помрачнел маг. — А если даже и отравлены, твоя удача тебе об этом сообщит.

Его уточнение мне не понравилось, но желудок требовал еды, и я не смогла ему отказать.

Под хмурым взглядом Олана я наполнила свою тарелку предложенными блюдами и принялась за еду.

Он молчал, сверлил меня взглядом и, вероятно, о чем-то думал. Потом морщины на лбу полуэльфа разгладились, и он заговорил:

— Каждый год наступает день, который называют Ночью Бурь. Название дано неспроста. Ведь именно в эту ночь набегают ужасные чёрные тучи, идёт ливень и гремит гром. Магия никак не может повлиять на стихию в эту ночь, потому верят, что так боги проявляют своё внимание к народам, которые им поклоняются. Если молния попадает в дерево — значит, богам оно не приглянулось, если водой заливает посевы — значит, люд провинился, а если загорается крыша дома, то его жители вели себя пренебрежительно в день перед ночью.

— Так ты поэтому сейчас со мной сюсюкаешься, а не придушить пытаешься? — прочавкала я с набитым ртом.

Маг закатил глаза и кивнул головой:

— В этот день принято проводить время со своей семьёй, той которая живёт с тобой под одной крышей. Общаться и делиться проблемами. Никто не хочет разгневать богов.

Я молчала. Во-первых, потому, что обдумывала слова Олана и пыталась выудить из них хоть каплю пользы для себя, а во-вторых, у меня был все ещё набит рот. А дама с набитым ртом похожа больше на свинью, чем на даму.

Чародей истолковал моё молчание по-своему:

— Да. Вот такие обычаи в Ночь Бурь.

Я лишь кивнула головой, продолжая методично набивать желудок, а потом задала вопрос, от которого у мага началась икота:

— Ну раз сегодня принято проводить время с теми, с кем живёшь под одной крышей, то чем займёмся?

— Эти лишь глупое поверье, — попытался отнекаться Олан.

— А если крыша вспыхнет? — усмехнулась я, понимая, что удача тут играет все же не последнюю роль.

Ответом мне был лишь тихий вздох.

Маг все же сбежал, под предлогом того, что у него есть какие-то неотложные дела. Но сбежал недалеко, всего-то на второй этаж, в свой кабинет. Интересно, он там сейчас баррикадируется от меня?

Отложив ложку в сторону, подпёрла руками подбородок:

— Перепады настроения хуже, чем у барышни.

Ответил мне громким лаем Заг, который, оказывается, все это время сидел под столом.

Вздрогнув, я подняла скатерть и заглянула под стол:

— Ты решил за своим хозяином повторять? То убить пытаются, то нормальные отношения наладить.

Псина наклонила голову вбок и заскулила.

Я со вздохом откинулась на спинку стула, понимая, что очень сильно устала от всего того, что сейчас происходит в моей жизни. Было чувство будто меня подкинули вверх, а спустить на землю забыли, так и телепаюсь я где-то в невесомости.

Расправившись с едой, встала из-за стола и направилась в свою комнату. Заняться все равно нечем, может, хоть выспаться удастся. Ради этого стоило попасть в другой мир.

Рука уже легла на дверную ручку, когда позади послышалось тактичное покашливание.

— Ева, ты все ещё хочешь провести этот день вместе?

Я обернулась, не веря своим ушам. Это точно сейчас сказал «долбанный маг»? Или это очередная уловка?

— Какие предложения? — удержав лицо, поинтересовалась я у сожителя.

— Поиск ответов на твои вопросы, — осклабился мужчина.

Честно говоря, я даже не удивилась. Ну что же, лаборатория хоть выглядит прилично и там можно неплохо убить время, рассматривая различные диковинки.

А вот Олан, по всей видимости, расстроился, так как ожидал увидеть на моем лице разочарование, а нашёл лишь скромную улыбку.

Лаборатория слегка преобразилась после моего последнего визита сюда: первый стол избавился от бумаг и карт, а на втором прибавилось стекла.

Я, как самый прилежный ученик, опустилась на один из стульев с невысокой спинкой и сложила руки на коленях:

— Опять снимать браслет?

— Нет, — маг уже чем-то тарахтел возле одного из шкафов. — Сейчас я хочу понять, как влияет на тебя этот артефакт. Это поможет понять, исходит ли сила Фэатурнд от артефакта, или Тартелия посмеялась над всеми и наделила даром именно тебя.

Слова Олана разбудили тревогу. Что мне делать, если сила действительно подарена мне, а не артефакту? Как передать тогда её дриаде, которой этот браслет принадлежал? Допускать мысль о том, что хозяйка этого украшения мертва, мне не хотелось.

— Может, вначале пропавшую дриаду поищем? — голос дрожал.

— Для этого мне нужен особый предмет, — повернувшись в мою сторону, заговорил полэульф. — А его у меня пока нет. Потому начнём с того, что нам доступно.

— И когда появится у тебя этот предмет? — мне почему-то очень не нравился тон остроухого чародея.

Олан вздохнул и оперся руками о столешницу:

— Когда я приму участие в Турнире Героя. Именно его мне пообещал Шакхард.

— Всего лишь участие? — аккуратно уточнила я.

— Да, — верно понял меня маг. — Победа подразумевает более существенные призы.

— То есть артефакт, с помощью которого можно отыскать кого угодно, не так престижен?

— У него своя ценность, — как-то странно отозвался Олан.

И тогда я вцепилась клещами в информацию, которой со мной длиться не хотели:

— Какая?

Мужчина прожёг меня взглядом и процедил сквозь зубы:

— Тебя это не касается.

А я, сложив руки на груди, усмехнулась:

— Перед Ночью Бурь не стоит так говорить. Особенно с женщиной, которая управляет твоей удачей.

— Ты мне угрожаешь? — расплылся в улыбке Олан.

— Пока нет, лишь напоминаю, — мне стоило огромных усилий смотреть ему в глаза и не дрожать от страха.

— И потому ты решила использовать этот день для того, чтобы вытянуть из меня все сведения. Так?

— Так, — не стала лукавить я. — Но мы ведь в одинаковых условиях.

Кажется, мои слова его не успокоили. Потому как, прикрыв глаза, маг громко втянул воздух через ноздри и грязно выругался.

— И все же, что такого ценного в том артефакте именно для тебя?

— Хорошо, — вдруг усмехнулся остроухий чародей. — Я отвечу на твой вопрос, но ты ответишь на мой. Вопрос за вопрос, согласна?

Я задумалась. И что такого может спросить у меня Олан, о чём бы я ему не ответила без подобной игры. И как он может быть уверенным, что я скажу ему правду? Хотя… Тут мы точно в равных условиях.

— Согласна, — выдохнула я, понимая, что подписалась на очередную сомнительную авантюру.

— Тот артефакт, который мне пообещал Шакхард, когда-то принадлежал моему учителю.

— И как он выглядит? — вырвалось у меня.

— Э, нет, — чародей качнул головой. — На твой вопрос я уже ответил. Теперь мой черёд. Итак, Ева, расскажи мне о своём мире.

Вот это он замахнулся! И с чего мне начать?

Чем больше я думала, тем сильнее путались мысли в голове и тем больше мне не хватало воздуха.

— Моё заклинание не позволяет врать и молчать, — прорвался сквозь образовавшийся туман голос Олана. — Чревато последствиями.

Долбанный маг! Как знала, что не все тут чисто!

— Мой мир развитее твоего, — заговорила я, сразу чувствуя, как голова перестаёт болеть и кружиться, а туман перед глазами рассеивается. — Наука и техника продвинулись вперёд, а магии нет вовсе. Нет, ну как, есть люди, которые утверждают, что они маги и ведьмы, но это все шарлатаны.

— И все? — как-то разочарованно протянул мужчина, когда я замолчала.

— Ну ты ведь не конкретизировал свой вопрос, — ответила я, борясь с желанием показать язык полуэльфу. — Мой черёд. Я хочу узнать о твоём учителе: имя, происхождение, ваши взаимоотношения и то, что он сделал для вашего мира.

— Замахнулась, — фыркнул Олан.

А я скрестила пальчики за спиной, все же формулировка вопроса вышла неплохой и достаточно конкретизированной, а значит ему будет не так просто выкрутиться. Разве что его заклинание действует только на меня. Но я понадеюсь на честность этого остроухого засранца.

— Его звали Лифн Эренгод. Он был чистокровным человеком, но связался к эльфкой. От их союза родился ребёнок, который оказался с магическим даром. И дар этот был разрушительного характера, — он говорил, а у меня в голове со щелчком сложился сложный пазл. — Мать этого ребёнка погибла во время войны, и Лифну пришлось взять его себе в ученики. Но никто не знал, кто именно этот ребёнок и что связывает его с величайшим чародеем того времени.

Я боялась перебить Олана, ведь сейчас он рассказывал мне историю своей жизни, не умалчивая и не утаивая ничего. А ведь мог этого не делать, а просто прекратить нашу «игру».

— А потом Лифн полюбил ещё раз. В этот раз дриаду. Эту историютебе должны были рассказать. Не мог маг быть со своей возлюбленной, и потому подарил ей на память то, что она попросила. А так как чародей Эренгод был лучшим артефактором всех времён и народов, то и подарок свой сделал с особой тщательностью.

— А разве по фамилии никто не догадался, что вы родственники? — перебила я мужчину.

— Это следующий вопрос? — усмехнулся мужчина, а потом ответил: — Нет. Я взял его фамилию перед его смертью, как дань уважения.

Я молчала, не зная, что на это ответить. Хотя вряд ли Олану нужны были мои слова.

— Хорошо, Ева, что станет с моей удачей, если ты умрёшь?

Этот вопрос был как удар под дых. Я даже не сразу нашла, что ответить, а перед глазами уже начал плыть туман.

— Твоя удача сгинет вместе со мной, — выдохнула я. — Ты сможешь её получить только с моего добровольного слова.

— Так и я думал, — рассмеялся мужчина. — Но спросить следовало.

— Расскажи мне о Турнире Героя, — попросила я, понимая, что вопрос не конкретизировала.

— И все? — удивился Олан. — Об этом ты могла попросить и без того заклинания, которое сейчас тут витает, — а потом он закашлялся. — Хорошо. Турнир Героя проходит раз в сто-двести лет, все зависит на самом деле от длины жизни предыдущего победителя. Где и как пройдёт следующий Турнир, никому заранее не известно, кроме судей. Лучших из лучших проверяют на силу, скорость, магию, дух, сострадание и ум.

Мне прям стало интересно, почему «ум» прозвучал последним, но перебивать мага я пока не решилась. Все же он разжёвывал интересную мне тему во всех подробностях.

— Победитель получает звание Героя и благословение Марбата, бога защитника. Победитель приносит клятву своему народу и обязуется защищать его от бед и представлять интересы в стычках с созидательным народом. Словом, все то же самое, что делает Фэатурнд для созидательных.

— И почему ты не хочешь стать Героем?

— Потому что я уже несу клятву о помощи дриадам, из-за своего отца. А с тебя теперь два ответа, Ева.

Я прикусила язык, совершенно позабыв о том, что мы играем.

— Итак, девушка из другого мира, хотела бы ты развязать войну между созидательными и разрушительными народами?

— Нет, — я ответила почти мгновенно. — Я хочу попасть домой. Мне до задницы все ваши поползновения. Кстати, а разрушительный народ только один? Люди?

— Ты опять хочешь мне задолжать два ответа? — усмехнулся маг, а потом прикусил язык.

— Нет, не хочу, — усмехнулась я, поймав его на вопросе, который таковым быть не должен был.

— Задница Тартелии! — выругался Олан, прожигая меня взглядом.

— Отвечай на мой или задавай свой, — пожала я плечами, понимая, что и сама уже запуталась в порядке.

— На самом деле к разрушительным народам относятся те же драконы и людоящеры, но они живут отшельниками, ни с кем не общаются и не ведут торговли. Да и на Турнир таких приглашать себе дороже.

Я слушала его вполуха, потому как назрел очередной вопрос.

— А откуда у тебя сестра? — я взмахнула руками, пытаясь этим жестом передать все своё непонимание.

— Опять ты вне очереди лезешь? — фыркнул маг.

— Лезу, — радостно согласилась я, понимая, что он опять попался на тот же самый крючок.

Олан отчаянно вздохнул, понимая, что сам виноват в том, что один из своих ходов потратил в никуда.

— Сестра не родная, — отозвался мужчина. — Отец брал в ученики не только меня, нас было десятеро. Но до конца доучились только я и Ласа. А теперь скажи мне, Ева, согласна ли ты вернуть мне удачу на период Турнира?

Я закусила губу. Отпускать мага так легко не хотелось, и не уверена я была в том, что смогу вернуть «проклятие» на место после того, как завершится Турнир Героя. Но то, что Олану потребуется везение, — понимала.

— Нет, — качнула я головой, отмечая, как холодеют яркие синие глаза. — Но я буду с тобой на протяжении всех испытаний. Ты получишь ходячий талисман.

— Ты не представляешь, насколько это опасно!

— Без твоей помощи мне не вернуться домой, — как можно небрежнее пожала я плечами в ответ. — Потому в моих же интересах помочь тебе.

— В твоих интересах вернуть мне удачу!

— Тогда из твоих интересов пропадёт желание помочь мне!

Он молчал, а я не спешила что-то добавлять. Все же ругаться с ним мне не хотелось совершенно.

— Пора заканчивать с этой игрой, — грубо бросил Олан и взмахнул рукой.

— Тогда объясни мне просто так, — я встала со стула. — Почему у вас солэ ваше так странно себя ведёт. Я имею в виду, что ваша планета-то круглая, а значит должна медленно вращаться вокруг звезды.

Лицо чародея с каждым моим словом удлинялось все сильнее, а потом он прервал меня:

— С чего ты взяла, что мы живём на шаре? Наш мир лежит на столе у богов, и когда они зажигают свечу на потолке, тогда у нас наступает день.

Мда, как тут все запущенно.

Понимая, что спорить с ним себе дороже, я постаралась перевести тему:

— Ты вроде бы собирался там что-то проверить.

Олан ничего не ответил, лишь перелил из одной колбы в другую бесцветную жидкость и движением руки превратил её в пар. А потом из него вырисовался образ какого-то знака.

— Я уже нашёл ответ, — маг дотронулся пальцем до символа, зависшего в воздухе. — Эта руна говорит о двух сущностях. Твой артефакт лишь защищает и связывает тебя с остальными созидательными, которым достались дары Лифна. А вот дар Тартелия подарила лично тебе, а не браслету.

— Но ведь его можно передать? — сейчас мне показалось, что меня предали. Причём так неслабо.

— Ещё не знаю, — признался Олан. — Но постараюсь разобраться, мне уже самому интересно, почему всё стало именно так.

— 16 —

Я сидела на широком подоконнике, а о толстое мутное стекло бились жирные капли дождя. Они стекали вниз сплошным потоком, обмывали пыль. Сквозь тяжёлые чёрные тучи пробилась яркая ветвистая молния, а в следующее мгновение округу сотряс гром.

Но, честно говоря, Ночь Бурь была последним, что меня сейчас волновало. Впереди маячил тот самый Турнир Героя, куда мне придётся идти вместе с Оланом, потому что я не захотела верить ему на слово и возвращать удачу. А за всем этим возвышалось понимание того, что местная богинька нехило меня так подставила, сделав Фэатурнд и не позволив передать дар. Нет, вполне возможно, что способ есть, и маг его рано или поздно отыщет, но это все упирается в понятие «время». То самое время, которое мне не хотелось тратить тут. Будь моя воля, я бы все бросила и вернулась домой.

В глазах потемнело, дыхание перехватило. Что-то с силой ударило в бок. А в ушах зазвенел смех Тартелии.

Лёгкие горели огнём, я не могла вдохнуть. А потом комнату осветила яркая вспышка молнии и прозвучал гром. Почему-то дважды. Я зажмурилась, пытаясь прийти в себя.

Пол подо мной начал трястись, я пыталась открыть глаза, но жуткая слабость давила сверху. А потом все встало на свои места.

Я сделала вдох, закашлялась и распахнула глаза.

Передо мной была тёмная комната, за окном все так же барабанил дождь, дверь оказалась распахнута, а из коридора сочился мягкий магический свет. Молния располосовала небо на две части, осветив мужчину, который сидел перед моей кроватью на корточках.

Только после того, как я посмотрела в расширившиеся от ужаса глаза Олана, поняла, что произошло.

— Ката, — прохрипела я. — Она сейчас примчится.

— Что это было? — зашипел мне в лицо маг, понимая, что я пришла в себя. — Почему мне приходит сигнал о том, что ты умираешь?!

— Сообщи вначале Кате, что со мной все хорошо.

Мужчина выпрямился, смерил меня взглядом и растворился в воздухе. Вот просто взял и растаял. Как первый снег в ноябре. Я недоверчиво обвела комнату взглядом, словно отказываясь принимать подобную способность.

А потом он вновь оказался в комнате и сел рядом на кровать:

— Как раз вовремя. Твоя дриада уже выбегала из дома.

— Спасибо, — прохрипела я, понимая, что своими мыслями чуть не навредила названой сестре.

— Так между вами и впрямь связь, — хмыкнул Олан. — И как тебе только удалось в сестры дриаду заиметь?

— Пудреницу подарила, — нехотя отозвалась я. — Она, кстати, просила меня, чтобы я попросила тебя разобрать её на составляющие и определить рецепт.

— Что-то из твоего мира, — как-то странно произнёс мужчина. — Хорошо, сделаю. Но не сейчас. Сейчас ты мне объяснишь, что произошло.

Это был не вопрос, и даже не просьба. Он приказывал. Но спорить и упорствовать не было никаких сил.

— Первая Фэатурнд принесла клятву о защите созидательных народов, — быстро заговорила я. — Ты должен об этом знать не хуже меня. В том соглашении, которое подписали за меня, оказалась приписочка мелким шрифтом о том, что если я попытаюсь предать свой народ, то меня постигнет самая ужасная и самая мучительная смерть. Вот даже мысль допустить о том, что хочешь бросить все и вернуться домой, — нельзя. Сразу приходит Тартелия, которая ржёт надо мной, как лошадь, и намекает на скорую мою кончину. И кстати, как это ты так быстро тут оказался?

— После твоего признания о том, что если с тобой что-то случиться, то и моя удача пропадёт совсем, — хмыкнул Олан, — я повесил на тебя заклинание, которое сообщало бы мне о том, что ты в опасности.

— В личные телохранители заделался?

— Ну раз ты уже начинаешь нести какой-то бред, который считаешь шутками, значит — с тобой все нормально, — маг встал с кровати и поправил помявшуюся на боках белоснежную рубашку. — Советую сегодня выспаться. Как только зажжётся солэ, мы отправляемся на Турнир. Ты ведь сама это предложила, — уколол он меня последней фразой и вышел из комнаты.

Я облокотилась спиной о стену и повернулась лицом к окну. По стеклу все так же барабанили капли, сверкали одна за другой молнии и гремело без остановки.

— Выспаться, как же, — пробурчала я, вставая с кровати, на которую меня перенёс остроухий.

У меня были планы глобальнее и важнее. Самое время для того, чтобы проверить одну из своих догадок.

Я медленно разделась, сложила вещи в шкаф, а потом расстегнула застёжку браслета и поднесла его к глазам. В это мгновение очередная молния озарила комнату, осветила белым заревом зелёные подвески в форме листьев.

— Это необходимо, — убеждая себя, я забралась в кровать и спрятала артефакт под подушкой.

Ворочалась долго, не могла себе найти места. Почему-то без браслета было до ужаса некомфортно. Или я сама себя в этом убедила? Говорят, самовнушение иногда помогает там, где не могут помочь врачи. А иногда и вредит там, где они могли помочь.

Где-то на этой мысли я и выключилась. Не уснула, а просто выключилась. Словно кто-то дёрнул вниз рубильник.

В этот раз не было надоедливого дребезжания будильника. Тишина. Я открыла глаза и села. В первые секунды показалось, что совершенно ничего не произошло, но, когда молния выхватила моё спящее тело из тьмы, я почувствовала прилив уверенности.

Итак, я убедилась в том, что из собственного тела меня выгоняет не артефакт. Уже неплохо. Хотя… Это подтверждает слова мага о том, что сила Фэатурнд подарена мне, а не браслету.

Ладно, с этим буду разбираться позже. Сейчас остаётся понять, от чего именно защищает меня артефакт и что я могу делать без него.

Первые несколько пробных шагов по комнате совершенно ничем не отличались от таких же вылазок, но с артефактом.

Мазнув взглядом по своему же телу, я покинула комнату. Подниматься к Олану в кабинет совершенно не хотелось. Ещё не хватало следующие три дня в кровати пластом пролежать.

А вот к Кате я бы заглянула, да топать далеко. Пусть я в таком виде и не чувствую усталости…

Додумать я банально не успела. Калейдоскоп красок закрутился вокруг меня, утаскивая куда-то за собой. А уже через мгновение я стояла на тёмной кухне в доме кузнеца Морена.

Вот это поворот!

Из комнаты слышалось тихое сопение дриады и раскатистый храп её «почти мужа». А за окном одноэтажного домика бушевала стихия, силясь разбудить парочку.

Стеснять мне их совершенно не хотелось, так же как и подглядывать. Потому, потоптавшись на кухне, я уцепилась за следующую назойливую мысль. В тот момент она мне казалась странной и практически невыполнимой. Но если мне удалось переместиться к названой сестре, то и к кровным родственникам мне тоже попасть удастся.

Я зажмурилась, представляя свой многоэтажный дом, подъезд, спрятанный за высокими зелёными деревьями, комнату, в которой прожила всю жизнь, и, как ни странно, Роберта.

Вот не знаю, какая из мыслей оказалась действенной, надеюсь, что не о собаке, но когда я открыла глаза, то обнаружила себя в родной квартире.

Я села прямо там, где стояла.

Моя родная уютная комната тонула в вечернем полумраке, где-то невдалеке работал телевизор, лаяла долбанная псина. А я не могла встать на ноги и выйти из комнаты, по щекам текли слезы радости.

Я дома! Я действительно дома! Так вот от чего защищал меня артефакт! Он не защищал, он просто не пускал меня домой!

Собравшись с силами, я встала с пола и вышла в коридор, пройдя сквозь тонкую светлую дверь. На кухне горел свет, работал телевизор.

Затаив дыхание, повернула налево и двинулась на звук. В тот момент я очень сильно боялась того, что все это окажется сном. Что все это лишь подстава от моего мозга. Я правда этого очень сильно боялась.

Но коридор закончился кухней и в поле моего зрения показался отец, сидящий за столом и откусывающий кусок от отбивной. Рядом на телеэкране дикторша в светлой практически прозрачной блузке рассказывала прогноз погоды на завтра.

Я не сразу услышала шаги, а когда поняла, что это за звук, не успела отпрянуть. Но маме, идущей на кухню, я совершенно не помешала. Она прошла сквозь меня с едва уловимой щекоткой.

Светлые длинные волосы она заплела на ночь в тугую косу, поверх пижамы был накинут длинный шелковый халат, который ей подарил отец на одну из годовщин, а в руках мама несла пустую чашку.

— Вов, ты спать скоро? — сполоснув чашку в рукомойнике, уточнила она.

— Да-да, сейчас, — отмахнулся от неё отец, вслушиваясь в то, что говорили по телевизору.

— Мне вчера опять сон снился, — призналась мама.

— Какой на этот раз? — недовольно отозвался папа, отрываясь от «ящика».

— Будто у меня есть дочь, — тихо ответила она. — Будто у нас она есть. А потом она пропадает, и ты отказываешься её искать. Мне было так плохо в том сне.

— Ну что ты чушь придумываешь, — отмахнулся он. — Ну какая дочь? Тебе Женьки мало что ли?

Я слушала этот диалог и не могла поверить своим ушам. Они меня не помнят? Они меня не помнят! Как такое, вообще, могло произойти? Я думала, что отец все ноги сбил, пытаясь отыскать меня, поднял всех знакомых. А он, оказывается, просто не помнит обо мне.

Принять эту весть было очень сложно, и я прослушала несколько фраз, брошенных мамой.

— А какого черта ты лазишь по моему телефону? — отец уже стоял на ногах и кричал. — Какое ты имеешь на это право?

— Я твоя жена! — кричала в ответ мама. — А у тебя там телка моложе меня в два раза, оказывается, на стороне есть!

— Есть! И радуйся, что я все ещё тут, а не с ней!

С каждым мгновением происходящее становилось все сюрреалистичнее и неправильнее. Мне теперь очень хотелось думать о том, что все это сон, и этого всего на самом деле не существует.

— Завтра я подаю на развод!

Эти слова от самой родной женщины ударили меня похлеще пощёчины, похлеще удара под дых, которому меня учил папа.

— Делай что хочешь! — отмахнулся отец, и прошёл сквозь меня в сторону комнаты.

Мама тихо опустилась на стул, прикрыла руками лицо и зарыдала. А сквозь всхлипы я услышала всего несколько фраз:

— Это все из-за этих снов. У меня никогда не было дочери, я просто схожу с ума.

Мне хотелось подскочить к ней, обнять за плечи, уверить, что я тут и я существую. Но что-то не пускало. Будто я была сторонним наблюдателем.

Надо возвращаться домой как можно быстрее. Время тут не стоит, а меня просто стерли из памяти близких людей. Нет! Так не должно быть! Я должна быть тут, а не там. Здесь мой дом!

Вспышка яркого белого света ударила по глазам, словно очередная молния пронзила пространство.

Проведя рукой по лицу, я постаралась прийти в себя, увиденное до сих пор стояло перед глазами. По щекам текли слезы, и мне совершенно не хотелось их сдерживать.

А потом откуда-то сбоку послышались тяжёлые шаги и стук.

Я провела руками по глазам и села. Я находилась все в той же комнате, выделенной мне Оланом. Ночь закончилась, наступил день, и я вновь была в своём теле.

— Кто? — голос хрипел, словно не от слез, а от долгого сна.

— Ева, через пять минут мы отбываем, — послышался голос остроухого придворного чародея.

— Да, хорошо, — через мгновение крикнула я в ответ. — Сейчас выйду.

На самом деле идти совершенно никуда не хотелось. Может, Олан был прав и артефакт действительно меня защищает? От знаний и от потрясений. И от чего-то ещё. Моё исчезновение развалило мою семью. Гребанная богиня с её дарами! Гребанный маг с его Турниром! И я со своей удачей тоже недалеко ушла!

Хотя какая там удача, если такое творится. Одно лишь название.

— Ева! — мужчина опять забарабанил в дверь.

— Иду, — отозвалась я, продолжая сидеть в одних трусах на кровати.

— Если ты сейчас не выйдешь, то мне придётся войти.

Я прямо в красках представила, как этот индивид вваливается в комнату, а я сижу, прижавшись спиной к стене, в чём мать родила, а морда краснючая от слез.

— Не надо! Дай мне минуту.

В этот раз удалось спихнуть себя на пол и дойти до шкафа. А вот вид джинсов вызвал очередной приступ истерики.

Как родители могли не заметить моего исчезновения? Ведь все мои вещи, вся одежда осталась висеть в шкафу, на столе должны быть разбросаны учебники и тетради.

Это все происки Тартелии! Это она наслала на меня эту галлюцинацию, чтобы я не грезила возвращением домой! Все, что я видела этой ночью, — ложь.

Убедив себя в этом, натянула джинсы и застегнула блузку.

— Ева! — кажется, Олан уже ногами пинал дверь в мою комнату.

— Подождёшь, — буркнула я, раздирая волосы расчёской, которая все это время лежала у меня в косметичке.

Дверь открылась с громким ударом о стену.

— Что? — буркнула я магу, ввалившемуся в комнату. — Собираюсь я.

Он со вздохом вышел в коридор, хлопнув напоследок длинным чёрным плащом.

А я поправила браслет на левом запястье и пообещала себе во всём разобраться.

— 17 —

Олан нетерпеливо топтался в коридоре, вокруг него собрались слуги, которых оказалось ну очень много. Большинство лиц я видела впервые. Интересно, где именно они трудятся, что ни разу не попадались мне на глаза?

— Наконец-то, — фыркнул мужчина, завидев меня. — Ещё немного — и топала бы пешком. И только попробуй сейчас начать шантажировать меня удачей, — добавил он.

Я, сцепив зубы, молчала. Не было никакого желания говорить, ругаться или пытаться сгладить обстановку.

Чародей вытащил из-за пазухи огранённый зелёный камень и, сжав его в кулаке, начал что-то быстро бормотать себе под нос.

Одна из служанок впихнула мне в руки небольшую плетёную корзинку, накрытую плотной тканью.

— Госпожа, вы со вчерашнего дня ничего не ели, — шепнула она, когда я попыталась вернуть ей поклажу.

Пришлось согласиться и забрать корзину себе. Все же она была права: сил набраться необходимо. Ещё неизвестно, что задумал полуэльф и почему мы до сих пор стоим тут.

Ответ на вопрос нашёлся спустя мгновение. Перед Оланом в мозаичный пол ударила ветвистая зелёная молния, а потом разошлась в стороны, открывая портал.

И сколько шансов, что эта штука выплюнет меня в цельном виде?

Чародей был уверен в своих действиях больше меня, и первым шагнул в открывшийся магический тоннель. А мне очень не хотелось падать в глазах прислуги, потому, повесив корзинку на сгиб локтя, я шагнула вслед за магом, призывая все своё везение для удачного исхода подобного действа.

Магия подхватила под подмышки и потащила куда-то вдаль.

Первым, что я почувствовала, был жар. Словно оказалась под прямыми лучами палящего южного солнца в самый разгар лета. Не было ни ветра, ни звука, ни света.

А потом магия небрежно выкинула меня на зелёную поляну.

Я могла бы себе поаплодировать, так как устояла на ногах, но руки были заняты корзинкой, которую я поймала в полете. К счастью, её содержимое осталось внутри.

— Долго, — пробурчал Олан, сидящий на небольшом чёрном пенёчке. — За это время я бы уже добрался.

— Так какого черта ты тогда тут сидишь? Поднимай свой зад и шуруй! Что-то не устраивает? Открывай мне портал обратно!

Признаю, тут я вспылила. Видимо, сказывалась последняя ночь. Горло душили слезы, а я до последнего не хотела верить в то, что увидела дома.

— Ева, — мужчина встал с пня, — вообще-то, ты сама захотела идти со мной, чтобы не возвращать удачу.

— Я помню. А ты сам не захотел помогать мне.

Закатив глаза, Олан двинулся в сторону высоких стройных сосен, которые росли по периметру идеально круглой полянки.

Почему-то мне обстановка напоминала Убежище Тартелии, или как они там свой лес называли? Какой-то там рощей?

— Заветным лесом, — поправил чародей.

А я резко остановилась:

— И какого черта ты лезешь в мою голову?

— Потому что ты ведёшь себя слишком странно, — даже не смутился он. — А этому должна быть причина.

— Лучше под ноги смотри, — прошипела я сквозь зубы.

Просто совпало или я вновь неосознанно воззвала к удаче, но полуэльф запнулся о корень дерева и почти рухнул на еле заметную тропинку.

Я удержала лицо, борясь с желанием подколоть неуклюжего мага и рассмеяться.

— Твоих рук дело? — зыркнул в мою сторону Олан, поправляя светло-серую рубашку, скрывающуюся под плащом.

— Не пойман — не вор, — я обогнала чародея и пошла дальше по тропинке.

Тратить силы на ссору с остроухим не хотелось совершенно. Что-то подсказывало, что они мне ещё понадобятся для более важных дел. Но это чувство, видимо, присутствовало только у меня, потому что Олан продолжал выводить меня из себя.

— Может, ты уже начнёшь помогать мне? — бухнул из-за спины мужчина. — Свалилась на мою голову, как вторая Ночь Бурь, отобрала удачу, въехала в мой дом, да ещё и пытается характер показывать. Надо было сразу на тебя кандалы повесить и в темницу бросить как подозрительную личность. Заодно несколько убийств бы смогли объяснить. Так нет же, пожалел, захотел помочь. А она мне теперь рожи корчит да подножки ставит. Никакой благодарности.

— Какая может быть благодарность, — я резко развернулась, зацепив корзинкой мага по руке, — если ты с людьми общаться не умеешь? Когда тебе надо, так ты добрый и заботливый. А как не надо — грубишь и посылаешь.

— Ещё и дерётся, — выдал Олан, потирая ушибленную руку. — Когда это я тебя посылал?

— Как Шакхард первый раз пришёл!

— Может, ты ещё нашу первую встречу вспомнишь?

— Может! Кто там в меня заклинаниями пулялся?

— Стучать надо было, — почти рычал мужчина.

— Уши чистить надо! Я стучала, только кому-то до задницы посетители! А сейчас ты идёшь на Турнир, где изберут самого доброго, сильного и умного защитника. Знаешь, Олан, ты уже проиграл!

Мужчина кинулся ко мне, видимо, собираясь задушить. А я даже пискнуть не успела.

Чародей оттолкнул меня в сторону, выставил перед собой обе руки и скороговоркой выругался.

С его ладоней сорвался сгусток чёрного пламени и с треском врезался в тушу огромного серого волка, который стоял на тропинке.

Зверь завыл, отскочил назад, пригнулся, готовясь к прыжку.

— Да чтоб тебе лапы переломало! — в сердцах выругалась я.

Олан лишь задницу Тартелии помянуть успел, а на волка сверху прилетела толстенная ветка.

— Весьма недурно, — кажется, похвалил меня маг.

— Ты просто радуешься, что оказался не на его месте, — я медленно встала с влажной после обильного дождя земли, на которой оказалась благодаря мужчине, и отряхнула с джинсов траву. — Ну вот, теперь не отстираются, — сокрушалась я, заметив зелёные пятна на светлой ткани.

Чародей лишь что-то раздражённо прошипел и продолжил топать по тропинке вперёд.

Интересно, а откуда он знает, что это именно та дорога, которая нам нужна? И почему Турнир Героя начинается с непонятной поляны в лесу? Или это остроухий что-то перепутал и теперь нам ещё топать в несусветную даль из-за его промаха?

— Сама ты остроухая, — возмутился Олан. — И ничего я не перепутал!

— Зато в голове моей лазить не перестал.

— Да там все равно не так много мыслей, — хохотнул мужчина.

Ах так? Хорошо! Сейчас ты у меня попляшешь!

Зажмурившись, я представила самое отвратительное, что видела в жизни. Было это даже не на картинке справочника по анатомии, а вживую. После такого половина нашей группы позеленела под стать краске на стенах, а двоих даже выносить пришлось. Хорошо хоть не вперёд ногами.

— Фу, Ева! — маг аж подпрыгнул. — Что это за дрянь такая? И почему ты о ней думаешь?

— Чтобы ты перестал лезть в мою голову, — огрызнулась я, радуясь тому, что моя задумка сработала.

— А я ведь хотел предложить сделать привал и перекусить.

— Так я и не против, — свернув с тропинки, направилась в сторону поваленного дерева.

Решив не ждать впечатлительного полуэльфа, я сняла с корзинки ткань, которая была похожа на миниатюрную скатерть, и постелила её на бревно. Корзинку поставила под ноги и, вытащив из неё две толстые белые лепёшки, положила на импровизированный стол. Вслед за хлебом появилось вяленое мясо и скибочки склизкого козьего сыра. Последний продукт я сгрузила на лепёшку мага и отодвинула от себя подальше.

— Значит та дрянь у тебя отвращения не вызывает, — вздохнул мужчина, притуляясь своей задницей к поваленному дереву, — а сыр решила мне скормить.

— Просто не люблю, — пожала я плечами, доставая из безразмерной корзинки четыре больших ярко-оранжевых яблока и кожаный мешок с водой. — Когда у вас уже пластик изобретут?

— Что прости? — усмехнулся маг.

— Ваш мир слишком медленно развивается, — отозвалась я, впиваясь зубами в хлебную лепёшку. — Вы до сих пор думаете, что земля плоская, хотя это и не так.

— Если ты так хочешь, я могу показать тебе край земли, — предложил Олан.

— Звучит слишком романтично, — скривилась я в ответ. — И слишком устрашающе. Это из разряда «увидеть край мира и умереть».

— Почему-то мне кажется, что ты переделала устоявшееся выражение, — свёл брови к переносице полуэльф.

— Все так и было, — согласно кивнула я головой, откладывая в сторону мясо.

— Теперь ты и мясо не ешь? — хмыкнул Олан, прикладываясь к бурдюку с водой.

— Пить во время еды и после неё вредно. Это плохо сказывается на работе желудка и кишечника, — наставительным тоном донесла я истину до чародея.

Но тот не то что пить не перестал, а даже не подавился.

— Тебе напомнить, что я маг? — уточнил он. — Мне все болезни до одного места.

— Ага, того самого, которое прилагается к слову «Тартелии», — согласилась я с ним.

— Ты невыносима, — вздохнул мужчина, поглощая сыр.

— Нечего меня носить. И так уже из родного мира вынесли.

Видимо, в голосе просквозили какие-то странные нотки, потому что Олан напрягся:

— Ты так сильно скучаешь? Что было в твоём мире, что ты так рвёшься туда?

«Было. Именно было, потому что семья распалась на моих глазах».

— Родные люди, — ответила я через мгновение. — Родители, брат и его несносная псина. Институт, одногруппники, подруга Оля. Интернет, цивилизация, наука. Тебе продолжить список?

— Нет, — качнул головой маг. — Но, когда ты вспоминаешь о доме, мне кажется, что передо мной сидит совершенно другой человек.

— Конечно! В моём мире нет остроухих засранцев, которые силой заставляют тащиться в несусветную даль.

Чародей уже хотел возмутиться на тему «остроухости» или, возможно, напомнить мне о том, что это я сама предложила отправиться с ним на Турнир, но я уже встала с бревна, вкинула остатки пищи в корзину и направилась в сторону виднеющейся меж деревьев тропинки.

В том, что это был верный путь, я уверена не была, но раз Олан меня ни разу не окликнул, то двигалась в правильном направлении. Сам чародей держал дистанцию в несколько шагов и не пытался меня обогнать. Лишь редкие хлопки плаща на ветру сообщали мне о том, что полуэльф не сбежал.

— Не понимаю, почему тебя так расстроили пятна, — хмыкнул он. — Выглядят вполне симпатично.

До меня не сразу дошёл смысл сказанного. Лишь когда маг хохотнул, ожидая мою реакцию, я поняла, о чём он говорил. Но выказать сейчас эмоции будет равносильно поднятию белого флага.

Прикусив язык, я даже не повернулась в сторону провокатора. И правильно сделала, потому что в следующее мгновение тропинка вильнула вправо и вывела меня на берег широкой голубой реки. Вода шумным потоком устремлялась куда-то вдаль, прокладывая себе дорогу через густой зелёный лес.

На противоположном берегу виднелись большие яркие палатки и шатры. Я такие видела только в фильмах про рыцарей короля Артура.

— Вот и пришли, — потянувшись, проговорил маг. — Осталось только переплыть реку.

Стоп! Что? Я не ослышалась? Он предлагает вплавь преодолеть широкую реку с бурным, словно горным, потоком?

— Я голосую за мост.

— Ну вот если найдёшь мост, то и перебирайся.

Олан стянул плащ и рубашку.

— То есть ты сейчас на полном серьёзе собираешься плыть? — не поверив своим глазам, просипела я. — А как там твоя великая магия? Взмахни рукой и построй мост или на крайний случай лодку.

— На первом этапе Турнира запрещено пользоваться магией, — как ребёнку пояснил мужчина.

— Значит, в волка ты плюнул силой мысли, а не чёрным пламенем? — поинтересовалась я, сложив руки на груди.

— Это не считается, — пробурчал он. — Тогда мы ещё были в пути.

— Сомневаюсь, что тебе это просто так сойдёт с рук, — широко улыбнулась я, понимая, что оказалась права. — А если переместишь нас на тот берег, то я постараюсь сделать так, чтобы никто не заметил нарушения правил.

Звучать это должно было до безумия соблазнительно. Все же вылет с Турнира означал то, что Олан не получит артефакт, который когда-то принадлежал его отцу. Для меня это тоже не самый лучший исход, потому что без этого самого магического предмета чародей не сможет отыскать пропавшую дриаду. Сейчас, главное, казаться уверенной в своих словах.

— Хорошо, — скрипнув зубами, согласился он. — Но тогда нам придётся сделать крюк.

— Зачем?

— Даже вся твоя удача не поможет нам, если они своими глазами увидят, как я взываю к силе.

Спорить было себе дороже, и, вздохнув, я двинулась вслед за мужчиной, обратно к тропинке. Не дойдя до неё, Олан свернул в сторону реки, под подошвами высоких тёмных сапог заскрипели камни.

Перепрыгивая с одного влажного булыжника на другой, я проклинала чародея, который так и не удосужился одеться, а рубашку и плащ нёс в руках.

Наконец преодолев, по его мнению, необходимое расстояние для того, чтобы безопасно колдовать, маг остановился.

Не поворачиваясь ко мне, заговорил:

— Заклинание будет невидимым, тебе придётся довериться мне. Если что, помни о том, что твоя смерть мне не выгодна.

Вот это сейчас убедил, так убедил!

Олан выкрикнул несколько шипящих слов, а потом шагнул в реку. Но удержался на поверхности, а не ухнул на глубину.

— Под ноги не смотри, — бурление реки заглушало слова.

И, не дожидаясь меня, он потопал вперёд. Вода под его весом слегка пригибалась, волны лизали сапоги, брызги долетали до обнажённого торса. А я стояла на берегу и не могла поверить своим глазам.

Мда, не думала я, что в своей жизни смогу увидеть человека, который с лёгкостью будет ходить по воде. Хоть книгу о своих приключениях пиши, только имя надо будет своё поменять, а то как-то палевно перед друзьями и родственниками.

Собрав всю свою решимость в кулак, шагнула вслед за Оланом, готовясь оказаться по пояс, а то и по шею в ледяной воде.

Но ничего такого не произошло. Прозрачный мост, проложенный чародеем, спокойно выдержал меня, не растаял и не сломался. Шаг за шагом я двигалась в сторону противоположного берега. Посчитав, что я нахожусь не над обрывом, а всего лишь над рекой, полностью наплевала на совет остроухого.

Рассматривать толстых рыб, которые косяками проплывали против течения вверх по реке, быстро наскучило. А кроме них тут ничего больше не водилось. И все мои надежды встретить тут русалку или любую другую водную живность с треском провалились.

Река оказалась не настолько широкой, как я думала вначале. Она оказалась ещё шире.

Впереди на суше уже стоял Олан и смотрел на меня так, будто бы хотел не просто придушить, а наслаждаться моими муками.

— Ты могла идти ещё медленнее? — прошипел он, стоило почувствовать под подошвами балеток скользкие камни и влажную чавкающую землю.

— В принципе, да. Но не видела в этом смысла.

Чародей лишь закатил в ответ глаза и быстрым шагом устремился к виднеющемуся вдалеке лагерю.

Я скучала по своему велосипеду. Сколько времени бы можно было сэкономить, будь тут подобный вид транспорта. Ни тебе перешагивания через лужи, ни попытки подвернуть ногу об замаскированный камень. Знай себе, крути педали.

Олан слишком громко фыркнул, демонстрируя, что все ещё читает мои мысли. А я хитро усмехнулась, показывая ему то, отчего у зануды совсем недавно пропал аппетит.

— Задница Тартелии, Ева!

Я не сдержала смех.

Не знаю, сколько мы времени шли, но мои внутренние часики сообщали, что ночь должна была начаться уже очень и очень давно, а местное солнце почему-то по-прежнему висело в центре неба.

Надо сказать, что я научилась отличать время суток ещё и по количеству тепла, которое исходило от солэ. Все же «утром» и «вечером» лучи были мягче, чем в полдень.

И сейчас они намекали на очень поздний вечер, а в следующее мгновение «свеча богов» погасла.

Олан негромко выругался, вновь помянув богиню, покровительствующую созидательные народы, и ускорился.

Наблюдая за удаляющимся мужчиной, который так и не удосужился одеться, сбавила шаг. Ну какой смысл лететь за ним, если лагерь вон уже виден, а менять маршрут он вряд ли станет.

Пиная камушки, я добралась до первого шатра спустя минут двадцать. Рядом с цветастой палаткой горел огромный костёр, а вокруг него сидели люди в тёмных одеждах. Они проводили меня взглядом, но ничего не сказали.

— Ева?

Я, вздрогнув, обернулась. На фоне костра возвышался мужчина ростом под два с половиной метра. «Халк» казался сейчас выше, чем при первых наших встречах и в голову закралась мысль о том, что он не прекращает расти на протяжении всей своей жизни.

— Привет, Шакхард, — аккуратно улыбнулась я амбалу.

— Так вот о каком неучтенном участнике говорил Олан, — хмыкнул он. — Ну что же, идём, покажу тебе место, где можно выспаться перед следующим этапом.

— То есть первый мы уже прошли? — уточнила я, думая о том, что теперь чародею отдадут артефакт и мы сможем спокойно вернуться в его поместье.

— Да, одни из немногих. Странно, что так много народу полегло на первом испытании, — хмыкнул «Халк». — Вы единственные, кто выглядит так, будто просто по лесу прогулялись. Твоих рук дело, Фэатурнд?

Я пожала плечами в ответ, делая вид, что заинтересовалась обстановкой. На самом же деле я пыталась сформулировать мысли об артефакте и задать этот вопрос как бы невзначай.

— Пришли, — Шакхард остановился у невысокой серой палатки. — Выспись, Ева.

Задать свой вопрос я ему не успела: здоровяк слишком быстро сбежал по своим, наверняка важным, делам.

Отогнув полог палатки, сделала шаг внутрь и вздрогнула. Олан сидел на земле и прожигал меня взглядом ярких синих глаз:

— Ты солгала. Удача мне не помогла, а артефакт теперь смогу получить только, если выиграю.

— 18 —

— Я жду оправданий!

— Оправдания ты почему-то ждёшь, а меня не стал, — буркнула я, разбирая нечто похожее на спальный мешок.

— Что? — опешил маг.

— Полетел вперёд, вот и осталась твоя удача позади, — сил и желания говорить не было совершенно.

— То есть ты хочешь сказать, — очень тихо и с каким-то странным шипением проговорил мужчина, — что это я сам виноват в том, что завтра мы начинаем самые последние, а ко всему прочему Шакхард передумал возвращать мне артефакт? Он сказал, что сделка отменяется, но он согласен заключить новую. Знаешь, что он потребовал? Победы!

— Может, Шакхард изначально хотел не просто тебя сюда заманить, а сделать Героем? — забравшись в своё спальное место, предположила я. — А в значке «последние» я не вижу ничего плохого, хоть выспаться можно будет перед началом.

— Ева… — протянул он, собираясь добавить что-то ещё, но я уже его не слышала.

День выдался тяжёлым, ноги болели от долгой ходьбы. И потому заснула я в тот момент, как голова сравнялась с уровнем задницы.

Но выспаться мне не удалось. А всему причиной стал противный механический звон, который я уже ненавидела всей душой. И чем сильнее я пыталась его игнорировать, тем громче он звенел у меня над ухом.

Открыв глаза, я уставилась в тёмный потолок палатки, откуда-то сбоку раздавалось тихое мужское похрапывание.

Надо было снять браслет перед сном, так хоть бы домой наведалась. Но у Олана наверняка бы появился не один десяток вопросов, заметь он это действие. Как же я хочу вернуться к родителям в настоящем виде, а не в образе призрака.

— И почему нельзя выбирать, когда я хочу побродить по округе, а когда хочу выспаться в своём теплом уютном теле? — пробормотала я, выползая из палатки.

Фиолетовый свет луны безуспешно пытался пробиться сквозь плотный слой облаков, которые не успели разбежаться по своим делам после Ночи Бурь. Потому по периметру лагеря горели большие костры, а вот его середина тонула во тьме. Шум реки в ночной тишине казался оглушительным, заглушал уханье хищных птиц.

Бродить во тьме, пусть и в облике духа, мне не хотелось. Все же мало ли что тут может водиться. Пусть оно мне и не сможет навредить, но нанести психологическую травму — вполне.

Выбрав один из костров за ориентир, направилась к нему. То ли удача, то ли совпадение, но именно возле него сидел «Халк» и жарил кусок мяса, нанизанный на толстенную ветку.

И он был не один. Возле Шакхарда на задних лапках сидел аратэх, прижав длинные ушки к рыжей спине.

Вот это поворот! Мне же сказали, что они все то ли вымерли, то ли переселились куда-то.

— Ну что, малец, есть будешь? — с хохотом поинтересовался мужчина у зверька.

Тот пискнул и подсел ближе. «Халк» голыми руками взялся за поджаренный кусок мяса, оторвал от него половину и положил перед котокролем. Тот ещё раз пискнул, словно благодаря, и впился зубами в горячую пищу.

Я села у костра, с интересом наблюдая за тем, как человек и магический зверь поглощают мясо. Если бы я тут сидела в теле, то наверняка бы захлебнулась слюнями, такой аромат соблазнительный исходил. Но я благодарила свою удачу за то, что сижу тут в облике духа и не чувствую голода.

Аратэх оторвался от своего куска и повернул мордочку в мою сторону.

— Здрасте, — кивнула я ему, — сделай, пожалуйста, вид, что меня тут нет.

Зверёк фыркнул и вернулся к еде.

— Что такое? — всполошился Шакхард. — Опасность?

Аратэх успокоительно заурчал, почти как кот, и впился острыми зубками в мясо.

«Халк» расслабился, глядя на зверька, и тоже вернулся к поглощению позднего ужина.

— Знаешь, малец, — засмотревшись в костёр, заговорил мужчина, — этот Турнир будет не так прост, как кажется. Пусть участников осталось не так и много, но они очень сильны.

Аратэх зарычал, прерывая Шакхарда на полуслове, и кинулся в мою сторону.

Отскочить я не успела, а котокроль остановился в метре от меня и грозно зашипел.

— Мне это слышать не надо? — усмехнулась я, глядя зверю в чёрные глаза-бусины.

Рычание перешло в громкое фырканье, а длинный жёлто-рыжий хвост овил лапы.

Шакхард уже стоял на ногах, в руках сжимая огромный железный молот. И откуда он его только вытащить успел? Тёмные глаза «Халка» осматривали каждый миллиметр у костра, пытаясь обнаружить нарушителя.

— Рассей магию, — прошептал он, ни к кому толком не обращаясь.

Но котокроль его услышал и ударил хвостом по земле, выбивая комья грязи и травинки.

Я уже думала, что меня вновь подкинет вверх невидимой силой, а следующие три дня я проведу лёжа пластом в спальном мешке, но обошлось. Просто ничего не произошло.

— Не магия? — хмыкнул Шакхард. — Что же тогда тебя так вывело из себя, зверёк?

Но аратэх ему не ответил, даже не повернул голову в сторону говорившего, продолжая сверлить меня взглядом.

— Ладно, болтайте, — я медленно встала с земли, — не смею вам мешать.

Котокроль проводил меня взглядом и только после этого издал странный клокочущий звук, словно сообщая «Халку», что опасность миновала.

Надо будет спросить потом у Олана про аратэхов. Видимо, не все так просто, как рассказывали мне Ката с Мореном. И почему этот котокроль так спокойно общался с Шакхардом? Да я более чем уверена, что мужчина понимал все его странные звуки, как слова.

До того момента, как придворный чародей бесцеремонно растолкал меня, я бродила по округе, но к костру, у которого сидел «Халк» с котокролем, не приближалась.

— Ева! Вставай! День на дворе!

Я, не открывая глаз, очень тихо и медленно рассказала мужчине, что думаю о нём и о его семье до седьмого колена, и только после этого встала.

Маг пробормотал что-то о дурном воспитании и покинул палатку. Я зажмурилась от яркого солнечного света, который ворвался в шатёр, пока медленный чародей выходил на улицу, и только после этого свернула свой «спальный мешок» и вышла вслед за Оланом.

Мужчина нашёлся у берега реки, где сидел на камне и всматривался в голубые волны, на которых отблесками танцевали солнечные лучи.

— То есть ты разбудил меня в такую рань, чтобы полюбоваться красотой природы? — уточнила я, останавливаясь позади полуэльфа.

— Мы выдвигаемся после того, как ты поешь и сменишь обувь, — отозвался он.

— Я не голодна и менять свои балетки ни на что другое не собираюсь.

— Я все же советую тебе прислушаться к Шакхарду и взять у него запасную пару сапог, — продолжил говорить Олан, даже не удостоив меня взглядом.

— Сапоги летом? Нет уж, спасибо, я откажусь.

Мне почему-то сразу вспомнились «модницы» в плетёных сапогах под шорты. Зрелище не для слабонервных. А тут мне предлагают обычные кожаные высокие ботинки, да ещё и не понятно с кого снятые. На такое я точно не соглашусь.

— Как знаешь, — Олан со скоростью молнии сорвался со своего булыжника и устремился в сторону лагеря.

Бегать за ним мне уже порядкомподнадоело, но не время было выказывать своё «фи». Вот вернёмся в его поместье вместе с артефактом, и тогда я все выскажу этому заносчивому остроухому чародею.

Именно с такими мыслями я потопала вслед за магом, надеясь, что он все же додумается притормозить и дождаться свою удачу. Но разумом от этого субъекта даже не пахло.

Олан дошёл до дальнего костра, того самого, где я ночью встретила «Халка» и аратэха, поднял с земли нечто похожее на рюкзак только с одной лямкой и направился дальше по своим делам.

Первым желанием было просто сесть на задницу, протянуть ножки и послать все далеко и надолго.

— А ты чего тут? — громовым раскатом позади меня прозвучал голос Шакхарда.

Я даже почти не испугалась. Этот мир не только мне нервы расшатал, но и закалять начал. Хоть какая-то польза. Теперь если меня в переулке остановят парни в спортивных штанах и поинтересуются, не травлю ли я свои лёгкие дымом и смолами, я спокойно покачаю головой и потопаю дальше.

— Видишь вот того полуэльфа, — кивнула я головой в сторону удаляющегося от реки Олана. — Вот он даже не вспомнил о том, что надо меня подождать. Если его что-то не устраивает, так пусть справляется сам.

«Халк» захохотал так, что с верхушек деревьев слетели птицы, а может быть и листья. Утерев выступившую слезу, он заговорил:

— Ох и строга ты с ним, Фэатурнд. Он, между прочим, ради тебя в этот Турнир ввязался.

— Да я в курсе про артефакт. И не ради меня, а ради себя. Чем быстрее он выполнит клятву, данную созидательному народу, тем быстрее я от него отстану и верну удачу.

Шакхард как-то странно смерил меня взглядом, но ничего не ответил.

— Но ты решил сделать из него Героя, — продолжила рассуждать я. — Зачем тебе это?

— Потому что именно из-за этой мечты он так усердно учился. Он хотел доказать богам, что даже полукровки могут стать значимыми личностями.

Ага, значит, у нашего чародея ещё и комплексов полный мешок. Просто шикарно.

— А ты об этом откуда…

Шакхард перебил меня ответом:

— Знаю я это оттуда, что мы с Оланом знакомы чуть ли не с самого рождения. Как только его забрал в столицу отец, парень замкнулся в себе и очень редко разговаривал с людьми. Он боялся того, что его высмеют.

Мне было неловко задавать вопрос, крутящийся на языке, но «Халк» понял меня с полусекундного взгляда.

— Я тоже не чистокровный человек, как ты могла заметить, Фэатурнд. Мне иногда кажется, что моя семейка хотела получить звание самой разношёрстной, — он хохотнул. — Кого только не было у меня в родственниках: эльфы, феи, люди, тролли и даже один дракон.

Последнее заявление прозвучало как-то не слишком правдоподобно, но спорить с этим шкафом не хотелось.

— Эх, заболтался я тут с тобой, Фэатурнд, а уже давно пора следить за участниками, чтобы не жульничали. А, и да, передай это Олану, он забыл, — Шакхард протянул мне идеально круглый красный камень.

— Что это?

— Портал в следующий тур.

Этот придурок серьёзно забыл камень?

Видимо, мои мысли настолько отчётливо проступили на лице, что «Халк» вновь разразился смехом:

— Не забыл он ничего, Ева. Тебя таким образом дождаться решил.

Вот же индюк! Нет все сделать по-человечески, он делает все как всегда. Видимо, это эльфийские гены дают о себе знать!

Поблагодарив Шакхарда, я поспешила в сторону леса, который огибал лагерь дугой и устремлялся к реке. Олан нашёлся через пять минут после того, как над головой сомкнулись высокие зелёные кроны, закрыв собою небеса.

Я молча вручила ему красный шарик и сделала вид, что вообще не имею никакого отношения к происходящему.

— Зря ты не согласилась на сапоги, — покачал он головой, перекатывая камень в ладонях.

— Я так понимаю, ты знаешь, куда нас сейчас закинет?

— Догадываюсь. Обычно второй тур — это совместный поход в логово опасного монстра. Таким образом отсеивается ещё часть участников.

— Через пасть монстра? — хмыкнула я.

— Не только. Видимо, ты меня плохо слушала. Ещё до встречи с монстром можно встретиться с противником, который желает получить звание Героя не меньше тебя.

Я уже хотела сказать, что сомневаюсь в том, что сапоги спасут меня от меча врага или зубов монстра, но чародей уже открыл сияющий красный портал и шагнул в его пасть.

Потоптавшись на месте с секунду, я махнула на все рукой и сделала шаг в неизвестность.

Холодно. Жарко. Потом вновь холодно. И наконец температура стабилизировалась, так же как и сменившаяся обстановка. По обе стороны от меня тянулись высокие чёрные каменные стены, потолок терялся во тьме, а где-то невдалеке капала вода.

— Что с тобой не так? — хмыкнул из темноты знакомый голос. — Почему ты перемещаешься не сразу?

— Любуюсь природой по пути, — буркнула я, наблюдая за тем, как мужчина создаёт огромного белоснежного светляка. — Я так понимаю, теперь магией пользоваться можно?

Олан пробормотал что-то нечленораздельное и пошагал вперёд. Гул его шагов отражался от голых холодных стен и тонул где-то во тьме, которую не в силах был развеять магический фонарь.

А уже через пять минут путешествия я пожалела о том, что отказалась от сапог. Во-первых, в пещере оказалось очень холодно, сквозняки то и дело щекотали ноги и руки, а во-вторых, то количество острых камней, которые впивались мне в ноги через подошву балеток, уже перевалило за тысячу.

Но сказать об этом Олану — значит, признаться в своей неправоте. Пожалуй, потерплю. Тем более что сейчас он уже все равно ничего сделать не сможет.

— А есть вероятность того, что мы никого тут не встретим? — нарушила я вязкую и противную тишину.

— Для такого нам понадобится удача всего мира, а может даже, и не одного, — ответил чародей. — Нам может повезти только в том случае, если обитающего тут монстра убили задолго до нашего прихода.

— Но ты ведь тогда все равно переходишь в следующий тур?

— Переходят все, кто выжил.

А Шакхард хитрец. Он ведь специально сделал так, чтобы мы пошли последними. Это увеличивает наши шансы на выживаемость. И какого черта меня вообще понесло в столь опасный путь за раздолбаем полуэльфом? Сидела бы себе сейчас в поместье, скучала и не думала о том, что в следующее мгновение из-за поворота может показаться устрашающая рожа с набором великолепных резцов.

— Впереди кто-то есть, — остановившись, известил меня маг, а затем потушил магический фонарь. — Держись позади и моли Тартелию о помощи. Больше нам тут никто посодействовать не сможет.

Я уже хотела похвалиться на тему того, что с ним идёт удача на ножках и бояться нечего, но какое-то странное чувство заставило закрыть рот, даже его не открыв. Кажется, это чувство называется разумом.

Олан ускорился, хотя, как ему это удалось без источников света, для меня осталось загадкой. Я же двигалась на ощупь по одной из стен и материла несносного мага, который просто бросил меня тут в одиночестве. Нет, я прекрасно понимала, что он не хочет рисковать моей жизнью, но хоть бы сказал что-нибудь или небольшой фонарик наколдовал, а то ж ноги переломаю вместе с шеей — и поминай как звали.

С каждым шагом до моего слуха все отчетливее долетали обрывки фраз, и один из звучащих голосов я хорошо знала. Значит, Олан встретился не с монстром. Хотя неизвестно, что лучше.

Я не переживала от слова «совсем». Почему-то в остроухом чародее я была уверена на сто процентов. Всё-таки он не абы кто с улицы, да и у могучего мага отучился. Может, потому сейчас я не чувствую страха, а лишь странное любопытство, которое влечёт за собой вперёд.

Стена, ставшая мне верным проводником, вывела из каменного тоннеля в круглую пещеру, освещённую солнцем. Потолок отсутствовал, сбоку на полу бесшумно жило своей жизнью небольшое озерцо, а возле него стоял Олан, сложив руки на груди.

— А с кем ты говорил? — я ещё раз обвела пещеру взглядом, но никого не нашла.

— С тем, кто больше не станет на моём пути, — сказанное полуэльфом прозвучало настолько угрожающе, что, признаюсь, я струхнула. — Зато мы знаем, с чем столкнёмся. Сомневаюсь, что кому-то удалось убить мантикору.

Я аж подавилась словами, которые уже вертелись на языке. Что он только что сказал? Мантикора? Это не те ли мифические огромные кошки с хвостами скорпионов?

— И ты знаешь, как её убить, — постаралась я убедить себя.

— Нет, не знаю, — поломал всю мою уверенность мужчина. — Но если мы не убьём монстра, то проиграем Турнир.

— А бывает так, что никто не доживает до конца? — как бы невзначай поинтересовалась я у полуэльфа, который уже повернулся ко мне спиной и собирался идти дальше, в пасть к мантикоре.

— Бывало, — бросил он через плечо. — Тогда Турнир переносят на следующий год. С этим так было дважды, и теперь я понимаю почему. Но мантикору уничтожить нужно. Если сюда забрасывают претендентов на звание Героя, значит, монстр угрожает местным жителям.

— Неужели никто никогда мантикор не убивал? — я последовала за чародеем, который, о чудо, не летел впереди паровоза, а над его плечом маячил небольшой светляк, освещая камни под ногами ровно на два шага вперёд.

— Были случаи, — Олан отвечал мне, а сам прислушивался к тишине, которая повисла в каменном мешке и была уж очень подозрительной. — Но кто тебе расскажет, каким именно оружием или заклинанием удалось победить монстра?

— И много у вас тут мифического зверья? — свернула я на интересующую меня тему. — Драконы, мантикоры, аратэхи.

— В твоём мире знают о них? — проглотил наживку чародей.

— Драконы очень распространены в фильмах и книгах, мантикоры попадаются намного реже, а вот про аратэхов я узнала только тут, да и то у всех разные сведения на их счёт.

— Конечно, разные, — отозвался мужчина, — потому что любят люди приукрасить то, что услышали краем уха. Что тебе там сказали? Что аратэхи вымерли? Или что сбежали из нашего мира потому, что владеют и созидательной, и разрушительной силами, потому не пережили войну и ушли искать счастья? Бредни это все. Аратэхи все ещё среди нас, только научились скрываться. А людям лишь бы языками трепать.

Я вспомнила Кату, которая не очень-то и на человека походила, не то что на сплетницу, но вслух произнесла совсем другое:

— А что это вообще за звери такие? А то столько слов, а все равно ничего не понятно.

— Можешь считать их хранителями баланса. Они стараются поддерживать мир между созидательными и разрушительными народами, но сложно что-то сделать, когда приходится притворяться обычным рыжим котом.

Услышав некую двойственность в его словах, я ахнула.

— Я ведь прав, Ева, за тобой увязался один аратэх?

— Могу я узнать, как давно ты об этом знаешь?

Олан слегка сбавил шаг:

— Для начала, ты бы не интересовалась вещами, которые тебя не касаются напрямую, это я уже усвоил. Во-вторых, перед домом твоей дриады крутился странный рыжий кот, от которого исходила чересчур мощная аура обеих магий. Да и сегодня Шакхард сказал, что поймал одного из представителей этого народца возле нашей палатки. Так что, Фэатурнд, как тебе удалось приручить такое своенравное существо?

— Он поранил лапку, а я помогла, — ответила я, не особо вдаваясь в подробности. — Но почему аратэх не попадается мне на глаза? Лишь иногда удаётся вскользь увидеть.

Я промолчала о том, что моё «вскользь» выглядит как приведение.

— Раненый подпустил к себе человека? — удивился Олан. — Звучит не очень убедительно, но пусть будет именно так. А на твой вопрос я отвечу развёрнуто, ничего не утаивая, — маг сделал ударение на последние слова. — Аратэх решил отплатить тебе добром за добро и теперь охраняет от неприятностей.

— И от чего может защитить котокроль? — это было не слишком уважительно с моей стороны, но что сказала, то сказала.

— О, много от чего, — чародей даже не думал укорять меня за тон. — Аратэхи спокойно могут оберегать сны, вылечивать болезни, защищать от разбойников и спасать из лап монстров. Не недооценивай их. Это только с виду аратэхи комки шерсти на лапах.

Я хохотнула, ведь Олан сейчас полностью озвучил мои мысли о том, как выглядят зверьки и какое впечатление производят. Что он сказал? Оберегать сны? Так вот почему они видят меня во время ночных блужданий. Хотя, если так посудить, то это один и тот же аратэх.

— Хорошо, — протянула я, — а как Шакхарду удалось поймать столь мудрое и сильное существо?

— И его ты недооцениваешь, — фыркнул мужчина. — В жилах Шакхарда течёт настолько намешенная кровь, что ни одна магия не может его отследить или определить, что он за вид. Думаю, аратэх просто не принял его за живое существо, потому так беспечно и бродил.

— А он не навредил котокролю? — изобразила я запоздалый испуг.

— Нет. По словам Шакхарда, они даже поделили пищу и мило побеседовали до самого утра, а потом аратэх испарился.

Значит, «Халк» умолчал о том, что аратэх почувствовал меня. Но почему котокроль на меня шипел и прогонял? Вряд ли ему было дело до тайн человека.

— Вчера вообще была необычная ночь, — хмыкнул Олан, продлевая наш разговор. — Говорят, что Ночь Бурь очищает землю, но безопасно на ней ровно сутки, а потом вылезают самые страшные твари, которых смыло божественной водой и сожгло божественными молниями. Вчера по лагерю бродило несколько необычных созданий, но живым людям они навредить не могли. Потому Шакхард даже не пытался с ними сражаться.

Это он сейчас на мой неозвученный вопрос ответил или просто так совпало? Определённо надо заиметь какой-нибудь амулет, который будет скрывать мои мысли от несносного остроухого засранца. А то ещё подслушает что-нибудь не то, а мне потом красней и заикайся.

Но от мыслей, за которые мне наверняка пришлось бы краснеть, отвлёк яростный полный злобы рык. И только тогда я вспомнила, что не на прогулку вышла, а на бой в качестве талисмана для того самого остроухого засранца.

— Держись позади и не высовывайся, — приказал чародей, оставил мне светляк, а сам скрылся во тьме.

Вот те здрасте! Даже пожелания удачи не дождался, а я ведь бы не отказала. Я, собственно говоря, тут для этого я и нахожусь. Но Олан приказал не рисковать, а значит — смысла бежать за ним попросту нет.

Решив, что раз я вновь по собственной дурости попала в неприятности, то стоит хоть что-то сделать для того, чтобы из них выбраться, начала просить Тартелию о помощи и благосклонности, взывала к удаче и мысленно направляла её в сторону придворного чародея. В то, что Олан может не справиться, я не верила. Просто не допускала такой мысли.

Как бы я ни старалась не бежать за мужчиной, шаг сам ускорялся. Над плечом горел магический светлячок, под ногами скользили камни и мелкие косточки. А где-то впереди шёл бой.

Я уже угадывала силуэт человека, вырисовывающийся на фоне сияющей белой сети. Она прижимала к камням поистине чудовищного зверя. По габаритам я бы сравнила мантикору с самолётом. Из-за нехватки освещения я видела только гигантскую косматую морду льва, но и этого мне было достаточно.

Олан что-то кричал, но рычание зверя заглушало его слова. А я вперилась взглядом в мужской силуэт и желала ему столько удачи, сколько никогда ни у кого не было.

— Ты не проиграешь какой-то кошке, — шептала я, сжимая кулаки. — Не станешь её обедом, а станешь победителем. Давай же, маг, покажи ей, кто тут коврик для ног!

Чародей взмахнул рукой, а сетка, захватившая в плен чудовище исчезла. Растворилась в воздухе.

Я даже пошевелиться не смогла. Ужас холодным языком прошёлся по спине и прошептал на ушко что-то о скорой смерти.

Нет-нет-нет!

Скрестив пальцы, я с утроенной силой направила поток везения в сторону Олана. Он не может проиграть! Не погибнет! Ему меня ещё домой возвращать!

Мужчина отскочил назад и что-то выкрикнул.

Земля под ногами задрожала, рядом упал булыжник размером с мою голову. Будь я тут со своей старой удачей, то этот камень обязательно бы меня прибил. А так… повезло.

— Ева, назад!

Маг сбил меня с ног. Больно ударившись спиной о камни, я поняла, что не могу вздохнуть.

А мир ходил ходуном, словно хотел избавиться от мерзкий мошек, заселивших его. Рычал вдалеке зверь, а над ухом сопел чародей.

В следующее мгновение опора пропала. Последним, что я запомнила, был полет длинной побольше моей жизни.

— 19 —

— Ева!

Звук проходил как через вату.

— Ева!

Меня трясли как яблоньку по осени, даже после сильной пьянки меня так не укачивало, как сейчас. Хорошо хоть я не поела, а то сейчас бы попрощалась со своим завтраком.

— Ева! Да очнись же ты!

С трудом разодрала глаза, голова гудела, тело болело, а вокруг была сплошная тьма.

— Я ослепла?

Это и впрямь были мои первые мысли, а откуда-то сбоку послышался хрюкающий истеричный смех. А в следующее мгновение над головой засиял огромный белоснежный шар, озаряя округу ярким светом.

Прикрыв глаза, чтобы точно не ослепнуть, я наградила Олана очередным нелестным словом и попыталась сесть.

Позвоночник прострелило болью.

— Аккуратнее, — зашипел маг.

И только тогда я заметила, что правая нога полуэльфа согнута под очень неправильным углом.

Осмотрев себя и не найдя никаких существенных повреждений, повернулась к магу:

— Что вообще произошло? И что это за место?

Олан скривился, задев поломанную ногу, но ответил:

— Почему-то никто из претендентов на звание Героя не додумался прощупать местность на наличие ловушек, а такая была. И мы сейчас в ней.

— Ты хочешь сказать, что мы вместе с мантикорой провалились ещё ниже чем были? — ахнула я, понимая, что соседство с дикой озлобленной кошкой меня не прельщает.

— Да, хотя это в мои планы не входило. Радует одно: это не просто пещера, а лабиринт.

— Ты точно в словах не запутался? — уточнила я, рассматривая чародея, по лицу которого струилась кровь. — Радует? И как ты выбираться собираешься, у тебя ведь нога сломана?

— Это я и без тебя вижу, — огрызнулся Олан. — Значит, тебе придётся выбраться и позвать на помощь. Но этот этап мы прошли.

— Так может, за нами пришлют?

— Не пришлют, — качнул головой мужчина. — Тут что-то очень сильно глушит магию. Я даже послание отправить Шакхарду не могу.

— А залечить рану можешь? — схватилась я за внезапную мысль.

— Ева, — осуждающе стрельнул в меня взглядом чародей, — моя магия разрушительного характера, я могу только ампутировать себе ногу, а не кости срастить. Ещё и суму потерял! А там еда была.

Нет, ну вы слышали! Этот придурок сидит со сломанной ногой в подземном лабиринте недалеко от мантикоры и думает о том, что потерял еду!

— Как так получилось, что ты сломал ногу, а я отделалась лишь ушибами и ссадинами? Да на мне даже одежда цела!

Олан не ответил. Отвернулся.

А у меня в голове щёлкнула мысль, намекая на то, что она правильнее пешехода, всегда дожидающегося зелёный свет:

— Ты меня защищал магией?

Он лишь фыркнул мне в ответ. Что, собственно, и было ответом. Утвердительным.

Вот же… Да я даже подходящих слов подобрать не могла! Индюк! И что мне теперь с ним делать?

Ладно, прорвёмся.

Я обошла наше место приземления и остановилась возле двух каменных сосулек, торчащих прямо из земли. Или камня. Или что там у меня сейчас под ногами? Хотя, это не так уж и важно.

— Олан, — позвала я мужчину, — сможешь аккуратно срезать вот эти две каменюки? Только не разбить в крошево, а срезать, — уточнила я на всякий случай.

— Зачем?

Не дождавшись ответа, маг разжал кулак, формируя на ладони бледно-жёлтую сферу. Из неё выстрелил тонкий луч и срубил два каменных отростка.

Я уже мысленно представляла, как они сейчас рухнут вниз и разобьются вместе с моими надеждами, но сталагмиты зависли в воздухе.

— Куда тебе их кинуть? — учтиво уточнил чародей, удерживая отростки на весу магией.

— Рядом с собой, пожалуйста.

Проследив за полётом каменюк, я вернулась к Олану и села рядом.

— Судить пока рано, но, скорее всего, перелом закрытый. Можно, конечно, распороть тебе штанину и проверить, но, думаю, обойдёмся.

— Что ты там бормочешь?

Мне показалось, или мужчина и впрямь пытался отползти от меня? Наивный.

— Так, — я аккуратно коснулась пальцами его правого колена, — нам сейчас надо выпрямить тебе ногу. Сможешь сам?

Олан кивнул в знак согласия. Но мне почему-то показалось, что это от отчаяния. Он что, никогда себе ничего не ломал?

Прикусив до крови нижнюю губу, мужчина обхватил двумя руками ногу и выпрямил. А я молила Тартелию о том, чтобы он сейчас не потерял сознание от болевого шока.

Обошлось.

— Хорошо, — я осмотрела ещё раз полуэльфа, готовясь давать смачную пощёчину вместо нашатырного спирта. — Снимай рубашку, она все равно в тряпку превратилась.

Видимо, в моём голосе звучало нечто такое, что заставляло мужчину беспрекословно подчиняться. Он стянул через голову остатки серой рубашки и протянул мне.

Молодец, сообразительный.

— Хорошо, а теперь магией уложи камни вдоль своей ноги. Один по внутренней стороне, а второй по внешней.

Олан скривился, но взмахнул рукой, поднимая срезанные сталагмиты и укладывая так, как я сказала.

— Сколько ты тратишь сил на поддержание их магией? — на всякий случай уточнила я, понимая, что эти штуковины должны быть достаточно тяжёлыми.

— Немного, — спустя секунду ответил чародей. — Я так понимаю, ты собираешься примотать их к ноге?

— Да. Это обездвижит кость и не позволит ей причинять тебе дискомфорт.

Полуэльф наградил меня ещё одним тяжёлым вздохом и силой оторвал от пола сталагмиты и собственную ногу. Я разорвала его рубашку на длинные лоскуты и принялась накладывать шину.

Честно говоря, такого рода первую медицинскую помощь мне доводилось оказывать впервые. И совсем не так я её себе представляла. Это мог быть красавчик, утопающий в море, который меня потом бы угостил мороженым, а не вредный остроухий маг, которому для фиксации кости мы используем два каменных отростка.

— Как ты мне предлагаешь с этим передвигаться? — хмыкнул мужчина, когда я завязала последний узел.

— Все очень просто. Сейчас ты магией делаешь камни легче, или как ты там заставлял их плыть по воздуху, я помогаю тебе встать, ты опираешься на моё плечо, и мы ищем отсюда выход.

— Очень просто, — передразнил меня он. — А если мы на мантикору нарвёмся, что ты предлагаешь делать тогда? Я бежать не смогу, да и истощение магическое не за горами.

— Предоставь это мне.

Последняя фраза прозвучала как окончание одной из ключевых сцен дешёвого боевика, которые частенько крутило по телевизору. Меня аж передёрнуло после этого, но на чародея мои слова возымели действие.

Мужчина помог себе магией встать и, скрипнув зубами, закинул мне правую руку на плечо.

Тяжёлый зараза!

Так, сейчас главное — как можно быстрее найти отсюда выход. Он должен быть. Из лабиринтов всегда есть выходы. Давай, Удача, помоги мне! Что я там читала? Если все время сворачивать направо, то… Нет, это все бред! Вряд ли какие-то сомнительные правила из моего мира будут работать в магическом лабиринте.

Тогда вернёмся к удаче. Тартелия, твоей Фэатурнд нужна помощь!

Но богиня была глуха к моим мысленным выкрикам, зато удача, кажется, пока была на нашей с Оланом стороне. По крайней мере нас пока не съели, а это уже неплохо.

Где-то через час блужданий чародей начал издавать хрипящие звуки.

— Передышку? — уточнила я у него, понимая, что и сама бы не отказалась от пятиминутного перерыва и глотка воды.

— Пока твоя сила действует, нельзя медлить, — прошептал мужчина.

С каждым нашим шагом магический светляк давал всё меньше света, намекая на то, что силы мага практически на исходе. А я не могла сказать, как скоро мы выберемся из этого ужасного места.

Страха как такового я не чувствовала, видимо, ещё не до конца осознавала, в какую задницу мы влипли. Не осознавала я это ровно до того момента, пока откуда-то сзади не раздался раздражённый рёв дикой кошки.

Мантикора позади, значит, мы на верном пути.

— Сколько шансов, что она сможет выбраться вслед за нами? — тихо поинтересовалась я у Олана.

Полуэльф выругался, используя слова «Тартелия» и «задница», а потом прошептал что-то нечленораздельное.

— Что ты сделал?

— Замаскировал нас, — проговорил мужчина, по лицу которого градом струился пот, — но действие заклинания продержится недолго. Надо спешить. Как скоро мы выберемся?

Ох, если бы я знала, чародей. Если бы я только знала.

С каждым шагом идти было все сложнее, высокие каменные стены давили своим превосходством, светляк уже практически ничего не освещал, а позади все отчётливее различался рык озлобленной мантикоры.

— Я чувствую выход, — пробормотал Олан, когда я уже готова была начинать истерить. — Он замаскирован. Дай мне чуть-чуть времени.

Поддерживать мужчину, который весил никак не меньше восьмидесяти килограммов, было не самым простым, что я делала в своей жизни. Убеждая себя, что скоро это все закончится, остановилась, придерживая мага за талию.

Полуэльф взмахнул левой рукой, а в следующее мгновение стена, представшая перед нами в десяти метрах, растаяла. Вверх вели широкие каменные ступени.

Ступени? Серьёзно?

Подъем превратился для меня в пытку и море ругни. Сколько, оказывается, этот образованный чародей знает непечатных слов. Ух! Хоть конспектируй, чтобы не забыть. Но увы, из письменных принадлежностей у меня с собой была только правая рука, но ей было не до подобного рода занятий.

Когда над головой забрезжил дневной свет, за спиной раздался приближающийся рёв. Вот, наверное, именно в ту секунду я поняла, из какой задницы мы только что выбрались. Радовало одно: Олан вернул иллюзию стены обратно, а значит — мантикора не сможет последовать за нами. Мы живы, и мы прошли этот этап.

Пожалуй, я больше никогда ни в каких соревнованиях и играх участвовать не буду. Мне Турнира Героя хватило на всю жизнь.

Наверху нас ждал Шакхард и незнакомая мне дриада. При виде наложенной на поломанную конечность шины она вначале округлила глаза, а потом презрительно фыркнула.

Вот честно, меня она уже раздражала.

Пока представительница созидательного народа занималась пострадавшим, «Халк» отозвал меня на несколько слов.

— Фэатурнд, а ты не промах, — улыбнулся мне мужчина, стоило отойти на достаточное расстояние от Олана и его лекаря.

— Благодарю, Шакхард. Но ведь есть проблема, да?

— Да, — не стал утаивать он. — Многие недовольны тем, что, возможно, будущий Герой заручился поддержкой слабой девушки. Мне уже столько писем пришло о том, что это против правил.

— Подожди, — взмахнула я руками. — Хочешь сказать, что вы транслируете прохождение этой полосы препятствий миру

— Конечно, — растянул «Халк» толстые губы в улыбке. — Люди хотят знать своего Героя в лицо. Так вот, — вновь посерьёзнел Шакхард, — решение проблемы уже найдено, и тебе я о нём решил сообщить заранее.

Почему-то мне очень не понравился его тон.

— Я объявил всем, что вы влюблённая пара, проклятая злым колдуном. И если вас разъединить, то один из пары погибнет. И только сила Героя сможет сорвать это злое заклятие.

Не зря мне не понравился его тон. Просто жопная чуйка просыпаться начала.

— И они поверили?

— Ещё бы, — хохотнул Шакхард. — Это ведь история любви, которая должна побороть сложности на своём пути. Все такое любят.

— Дай угадаю, Олан ещё не знает этой легенды?

— Именно, — «Халк» сложил руки на груди. — Я пока ещё не придумал, как ему преподнести эту новость. Он ведь может решить, что его пожалеют и просто так выдадут победу в рученьки.

— Тебе лучше решить эту проблему до того, как дриада ему кости срастит, — я кивнула головой в сторону обнажённого по пояс мужчины, растянувшегося на траве.

— А вот это хорошая идея, — спохватился он. — Но я так и не придумал, что ему сказать.

— Скажи уже хоть что-нибудь, а потом беги, — хохотнула я в ответ.

«Халк» смерил меня укоризненным взглядом, но все же направился в сторону чародея.

Я с интересом наблюдала за тем, как Олан, услышав новость, попытался вскочить на ноги, как дриада визжала о том, что ему необходимо лежать спокойно, и за тем, как рык Шакхарда звучал устрашительнее мантикориного.

С момента нашего возвращения из лабиринта прошли сутки. За это время стало известно, что будет третий тур, так как вместе с нами выжил ещё один участник, который спрятался в одном из ответвлений от основного коридора и просто переждал бурю. Именно с ним Олану предстояло выйти на арену и сразиться.

Ту самую арену, на которой должен пройти бой, быстренько соорудили на окраине города и уже продавали билеты на самое зрелищное действо последних двухсот лет.

В поместье придворного чародея нам вернуться не разрешили, поселили в палатке возле арены. На удивление, восторженные фанаты и фанатки не врывались в шатёр и не просили автограф. Или что в этом мире должны просить от кумира? Нанести шрам?

— Шакхард сказал, что нам придётся на публике выставлять себя парой, — скривился Олан.

— Это займёт ровно столько времени, сколько тебе идти отсюда до арены. Он сказал, что меня не выпустят на бой, а посадят на трибунах в первом ряду. Так что удачу я тебе обещаю.

— Спасибо, — не слишком радостно буркнул чародей.

— Ну что не так?

— Все будут меня жалеть, потому что я якобы проклят, — не стал утаивать он.

— Ты правда думаешь, что сильных жалеют? — мой голос звучал надменно, но стоило это огромнейших усилий. — Ты борешься за любовь и жизнь, по версии Шакхарда. Тебя уважают, а не жалеют. Жалость вызывают те, кто не в силах встать на ноги и противостоять своим проблемам. Они ноют, причитают и просят помощи. Вот таких жалеют.

Не знаю, подействовали ли мои слова, или чародею просто нечего было сказать, но он затих и отвернулся.

— Что из себя представляет последний этап? — выждав несколько мгновений после пламенной речи, я задала вопрос.

— По-разному, — отозвался мужчина. — Когда после встречи с монстром выживает лишь один участник, то он и становится Героем. Если выживают трое и больше, их отправляют ещё в какое-нибудь опасное место с важной миссией, а если остаётся двое, то их выпускают друг против друга. Такое было всего три раза за всю историю. И все разы это был маг против не мага. Угадай кто победил все разы, — хмыкнул он.

— Маги?

— Верно. Обычные люди, пусть они и были оснащены лучшим оружием, просто не могли подойти или попасть стрелой. Но в этот раз все сложнее. Мой противник тоже маг. Такое впервые.

— Ты знаешь его? — мне почему-то казалось, что все чародеи друг друга знают.

— Нет. Впервые о нём слышу, потому и не знаю, выйду ли победителем, — он мне подмигнул.

Я аккуратно повернула голову и заметила за стеной палатки притаившуюся тень.

Мой выход.

— Конечно, победишь, — проворковала я в ответ. — Ведь моя любовь будет оберегать тебя от опасности. Ты все сможешь, я в тебя верю.

За тканевой занавеской послышалось женское аханье, а потом звук удаляющихся шагов.

— Насколько же противно прозвучало, — вздрогнул Олан. — Где ты таких фразочек набралась?

— Моя мама очень любила читать любовные романы, а когда выключали свет, читала мне их вслух.

— Издевательство над ребёнком, — покачал головой маг.

— 20 —

Дорога от палатки до арены оказалась поистине длинной. Олан недовольно бухтел по правую руку о том, что ему приходится наигранно улыбаться, а я мечтала, когда же его заставят заткнуться и сражаться против неизвестного мага.

Люди провожали нас взглядами полными любопытства и зависти.

Знали бы, глупцы, чему завидуете!

Эх, кто бы что ни говорил, а вот люди из разных миров ведут себя практически одинаково.

Наконец дорога довела нас до деревянных ступеней, ведущих вверх. Я уже говорила, что ненавижу лестницы? Так вот, я ненавижу лестницы! Ребята, ну у вас же тут полным-полно магов, ну придумайте что-нибудь повеселее!

Шакхард встретил нас наверху, передал меня в руки какому-то симпатичному мальчику, а Олана увёл дальше по узкому коридорчику.

— Пойдёмте, я покажу вам ваше место, — учтиво улыбнулся мне парнишка.

Пожелав остроухому чародею удачи, я направилась вслед за провожатым, который вёл меня странными петляющими коридорами, а потом вывел под открытое голубое небо.

Арена напоминала обычный футбольный стадион. «Поле», возможно, было поменьше тех, которые я видела, а вот все остальное такое же. Мне досталось место в VIP-зоне, в первом ряду. Если ряды, находящиеся выше, состояли из деревянных, прибитых к полу, сидений, то тут стояли глубокие тёмные кресла с высокими спинками и удобными подлокотниками.

Заняв выделенное мне место, я благодарно улыбнулась мальчишке.

— Не переживайте, — шепнул он, наклонившись ко мне. — Ваш возлюбленный обязательно победит.

— Я верю в него, — поддержала я легенду, выдуманную Шакхардом.

Провожатый лишь кивнул мне в ответ и умчался по своим делам.

Судя по всему, мы с Оланом пришли раньше всех. Всё-таки придворному чародею уж сильно не сиделось в выделенном нам шатре. Он хотел разобраться со всем как можно скорее, а не отгонять любопытных дамочек подтверждениями легенды. Прямо-таки не знаю, что они ожидали подслушать, но хотя бы не вламывались в палатку. Хоть на этом спасибо.

Зрители постепенно занимали свои места, говорили, спорили, делали ставки. Некоторые даже обсуждали нашу с Оланом «внеземную любовь». А потом этих девушек перебила дама постарше и сказала, что Фэатурнд обязательно разобьёт счастье влюблённых, если, конечно, полуэльф станет Героем.

— Это ещё почему? — я не видела говоривших, но по тону поняла, что дева обиженно надула губы.

— А потому, — отвечала ей наставительно незнакомка, — что испокон веков между Фэатурнд и Героем либо война, либо большая любовь.

— Фэатурнд уже не было много веков, — вмешался мужской голос. — Ещё не известно, появится ли она в этот раз.

— Война закончилась, — ответила ему женщина, — наверняка созидательные уже избрали новую представительницу Тартелии.

— Но это будет нечестно, если из-за какой-то фейки или дриадки разобьётся такая прелестная пара, — обиженным голосом протянула девушка.

Они ещё о чем-то спорили, что-то обсуждали, но я уже витала в своих мыслях.

Истории и Фэатурнд и Эросе. Я уже не в первый раз слышала о том, что эти две личности все время были связаны какими-то странными узами. Даже не знаю, что и думать. С одной стороны, я скоро вернусь домой, передав звание Избранной той дриаде, что по какой-то причине оставила браслет в моём мире, и меня уже не будут волновать проблемы Олана с новой Фэатурнд. А с другой… А с другой, мне очень не хотелось, чтобы какая-то зеленокожая древобаба портила жизнь придворному магу.

Я себя одёрнула. Олан еще не победил. Ещё не несёт звание Героя, не принёс клятву защиты своему богу и народу, а значит — я рано начинаю переживать.

Но он не проиграет! Просто этот остроухий маг не может проиграть! Я ведь пообещала ему победу. И от этой победы зависит моё возвращение домой.

Кажется, я очень сильно запуталась.

Мысли о доме я старалась отодвинуть на задний план. Эмоции сейчас могли все испортить. Но в ближайшее время я обязательно наведаюсь к ним в форме духа, чтобы убедиться в том, что моё прошлое видение было ошибкой. Мои родители не могли просто так вычеркнуть меня из своей жизни! Я в это не верю!

— Настал тот день, когда Марбат сможет наделить своей силой одного из нас. Тот день, когда Герой будет выбран, — прогремел голос Шакхарда, хотя его самого нигде видно не было. — Турнир был сложным и опасным, многие не прошли даже первый этап. Именно потому я в открытую заявляю, нынешний Герой будет сильнее всех предыдущих в разы.

— Надеюсь, победит тот эльф, — пробурчал кто-то сбоку от меня. — А то какой Герой может быть из человека, который прятался от мантикоры, пока её не забили другие.

Я усмехнулась. А чародей ещё переживал о том, что его будут жалеть или ненавидеть. Его уже любят.

— Встречайте. Олан Эренгод, придворный чародей, ученик самого Лифна и укротитель мантикоры!

Последняя фраза вызвала у меня улыбку. Но почему-то только у меня. Видимо, остальные эту заслугу возвышали чуть ли не дальше звания Героя.

— Его противник — Юрим Двали, путешественник и маг великой силы, человек, который боится котов.

А вот после этой фразы трибуны разразились выкриками и смехом. Интересно, Шакхард не вышел показаться людям потому, что так принято, или чтобы поприкаловаться над участниками и не получить по лицу? Хотя до лица «Халка» ещё попробуй допрыгни.

Первым на арену вышел знакомый мне не понаслышке остроухий чародей. Надо сказать, что его вычистили, приодели и причесали. Потому что таким лощёным я его ещё ни разу не видела. Хотя одежда и была не сверх вычурной, но подчёркивала все те немногие достоинства, которые были у этого субъекта.

Хотя чего это я ядом плююсь, мне ему ещё лучи удачи посылать. Надеюсь, он после такой лучевой терапии не полысеет.

Олан поправил рукава тёмно-синей рубашки, закатив их до локтей, отряхнул пыль с серых штанов и с интересом обвёл взглядом трибуны. Поймав его взгляд, я ободряюще улыбнулась. Он ответил мне не менее широкой улыбкой.

Какое-то странное чувство прострелило от макушки до копчика, ведь эта улыбка не была игрой на публику, она была искренней.

На арену, заросшую невысокой травой, вышел противник полуэльфа. Мужчина был на целую голову ниже Олана, но шире в плечах. И в отличие от моего должника он был чистокровным человеком. По крайней мере я не заметила никаких отклонений от нормы.

Противник моего мага поправил засаленные светлые волосы и выкрикнул:

— Героем не может быть эльф! Вали в свои леса и болота, нечисть, и занимайся выращиваем травок!

В повисшей тишине было слышно, как Олан скрипнул зубами, но, стоит отдать ему должное, промолчал.

Вот же!.. Я сдержала свои нелестные и непечатные мысли и усмехнулась, зная, как буду действовать.

Незаметно щёлкнув пальцами, я пошептала:

— Твоя удача превращается в лошадь, Юрим. Скачки начались.

Полностью забрать я у него удачу по какой-то неизвестной мне причине не могла. Просто что-то не позволяло. А потом в ушах зазвенел женский смех.

Тартелия! Ух, сколько бы я отдала, чтобы просто отметелить эту несносную богиньку.

Откинув мысли о виновнице моего положения, я обратила своё внимание на Олана, который так же недвижимо стоял на арене и отражал одно за другим заклинания, которыми плевался в него противник.

Смотря на то, как отрикошечивают от остроухого чародея сферы жидкого огня и фиолетовые сгустки непонятной субстанции, я задалась вопросом: «А защищены ли зрители от снаряда, внезапно полетевшего не туда?». А то будет как-то не очень радужно, если вместо противника маг угодит своим фаерболом в ничем не повинного человека.

Но узнать ответ на этот вопрос было не у кого.

— Как только ты сдашься, я обрежу твои уши и оставлю себе в качестве трофея, — выкрикнул Юрим, выпуская очередное заклинание, которое даже не попало в щит Олана.

Я усмехнулась, значит, теперь удача всё-таки время от времени начнёт его подводить. Уже хорошо. А теперь давай, атакуй его, Олан!

Но маг моего желания не почувствовал. Он продолжал стоять столбом, лишь иногда взмахивая рукой и отводя от себя опасные шипящие заклинания одно за другим. По трибунам прошёлся шум. Им не нравилось бездействие второго участника, оно и понятно. Но полуэльф чего-то ждал. Чего?

Мужчина прикрыл яркие синие глаза, а потом резко выкинул руку вперёд. С кончиков пальцев сорвалась яркая белая молния. Именно такими он играл в дартс в своём кабинете.

— Ты попадёшь в цель, — прошептала я, скрещивая пальцы.

Молния угодила в землю, аккурат у ботинок Юрима.

— У тебя есть шанс сдаться сейчас, — наконец заговорил Олан. — Если откажешься от него, я не пощажу.

— Да кому нужны подачки от грязного полукровки, — сплюнул маг.

Придворный чародей усмехнулся. Настолько непривычной и хищной была эта усмешка, что мне стало немного не по себе. Но противник не показал никаких эмоций, он был уверен в своей победе, словно не слышал недовольных выкриков с трибун.

Олан лишь выкрикнул несколько слов, а почва под ногами Юрима разошлась, поглощая человека в себя по пояс.

— Это и все? — фыркнул маг. — Только грязью управлять можешь, эльф?

Я чувствовала желание придворного чародея. Он не хотел убивать. Не хотел калечить, но слова, выкрикиваемые противником, подводили его к черте.

Поймав его взгляд, я увидела всю ту неуверенность в себе и собственных действиях. А потом кто-то закричал.

Я успела увидеть только то, как Юрим выставил руки вперёд. А в моего мага уже летела ярко-зелёная вспышка света. И веяло от неё таким холодом, что у меня, сидящей в десятке метров от арены, кожа покрылась мурашками.

Кричать не было смысла. Он бы не успел. И тогда я направила всю свою удачу к Олану. Представила, как она поднимается высокой океанской волной из меня и мчится в сторону моего мага.

Кресло подо мной накренилось, ломая все четыре ножки.

Обзор закрыли перила трибуны, отгораживающие зрителей от арены. Уже кричали практически все. И в этой какофонии звуков было сложно что-то разобрать.

Кто-то подал мне руку, помогая встать с обломков кресла, которое по какому-то странному невезению сломалось в самый неподходящий момент.

И только я знала, что пожертвовала всеми своими силами, чтобы спасти придворного чародея.

Было до безумия страшно. Секунды, пока я вставала и пыталась взглядом найти Олана, превратились в часы. В ушах звучал непонятный шум.

А на арене, покрытой травяным ковром, стоял мужчина в синей рубашке с закатанными до локтей рукавами. Ветер шевелил его короткие чёрные волосы. А взгляд его был направлен на поверженного противника, лежащего в трёх метрах от него. Юрим раскинул руки в сторону и, кажется, не дышал.

— Вы видели! — завизжала дама позади меня. — Он отразил заклятие! Оно ударило в собственного хозяина!

И только тогда я поняла, что все это время не дышала. Воздух ворвался в лёгкие отрезвляющим потоком. Я умудрилась даже не закашляться, хоть на глазах и выступили слезы.

— Не плачьте, — девушка, сидящая по левую руку, протянула мне белоснежный батистовый платочек. — Ваш возлюбленный победил. Поздравляю.

И только после того, как её слова достигли моего слуха, прогремел голос Шакхарда, и казалось, что слышно его по всему городу:

— Настал тот день, когда мы можем с гордостью сказать о том, что у нас появился Герой. Герой, который станет защитной стеной за свой народ. И имя этого Героя — Олан Эренгод.

Трибуны взорвались гвалтом и овациями. Кто-то кричал о том, что никогда не сомневался в полуэльфе, кто-то вопил о том, чтонапьётся этим вечером до свинячьего визга, а кто-то просто орал.

Перила, заграждающие трибуны от арены, медленно опустились вниз, позволяя людям выйти на покрытую травой лужайку и подойти к своему Герою.

Я сорвалась с места первая, чудом не запнулась о перила, которые ещё не до конца скрылись в земле, и, добежав до чародея, повисла у него на шее.

— Переигрываешь, — прошептал он мне на ухо, обвивая руками вокруг талии. — И спасибо. Ты спасла меня.

— А ты меня напугал, — отозвалась я, зная, что сейчас слышит меня только маг. — Какого черта ты подставлялся под удар?

Он не ответил, словно боялся произнести какие-то слова. А потом мне на плечо приземлилась огромная ладонь, а над головой загремел голос «Халка»:

— Герою пора приносить клятву, прошу всех сделать три шага назад.

Я разжала руки, выполняя просьбу судьи.

Шакхард, вложив в руки Олана кинжал с изогнутым лезвием и длинной украшенной рубинами рукоятью, тоже отошёл.

Мужчина поднял оружие, зажатое в правой ладони, к небу и прокричал:

— Марбат, Покровитель, услышь меня! Я прошёл проверку и готов принять твою силу, оберегать свой народ и быть для них стеной и опорой. И пусть я не чист по крови, зато чист помыслами и желаниями. И пусть я ношу клятву своего учителя, данную созидательному народу. Я все равно готов стать твоим представителем среди людей, если только ты согласишься, Марбат.

Что-то этот бог будет посерьезнее Тартелии. Богиня-покровительница созидательного народа даже не поинтересовалась у меня моими желаниями, наделяя силой, а тут Марбату чуть ли не в ноги падать приходится, чтобы тот соблаговолил снизойти.

Хотя с другой стороны, что Турнир, что объединение семидесяти пяти представителей с артефактами — не самые простые занятия для призыва божеств. И блин, они ведь им отвечают!

Кинжал в руке Олана задрожал. Мужчина усмехнулся и полосонул себя лезвием по левой ладони:

— Прими мою жертву, как доказательство моих слов. Я никогда не предам свой народ.

Кровь алыми каплями падала на траву, впитывалась в землю, а потом поднялась белоснежной струйкой дыма вверх и растаяла в небе.

— Жертва принята и одобрена! — проревел голос Шакхарда. — Да здравствует новый Герой.

— Да здравствует Герой! — толпа подхватила эти слова.

А я смотрела на довольное лицо Олана и понимала, что это конец наших с ним нормальных отношений. Теперь что-то определённо должно было произойти. И так горько стало на душе, словно рухнуло все то, что я строила на протяжении целой жизни.

— 21 —

Я не спала эту ночь. Не в плане блуждала в облике духа по поместью, а просто не спала. Сколько бы ни ворочалась в кровати, сон не шёл. Со мной такое бывало впервые. Обычно я вырубаюсь как по заказу и сплю столько, сколько нормальные люди спать не в силах.

На меня даже вступительные экзамены так не влияли. И если бы не мама, я бы их благополучно проспала.

А тут что я только ни делала, все насмарку. Я и слонов считала, и баранов, и оланов, а сна как не было, так и нет. Потом, решив, что все от нехватки кислорода, я открыла окно. Но и это не помогло.

И вот уже загорелось солэ, а я похожа на зомби.

Кто-то постучал в дверь.

— Да? — я натянула одеяло по самый подбородок, потому как спала в том, чем мать родила.

Дверь приотворилась, внутрь шмыгнула служанка и, прижавшись спиной к косяку, затараторила:

— Госпожа, та одежда, которую вы мне вчера отдали, ещё не высохла. Я честно постирала её почти сразу же, но что-то не так, она все ещё сырая.

Я вздохнула. Ничего удивительного, моя удача после такого мощного выброса для спасения Олана сейчас спала и даже не думала просыпаться. Хоть кто-то выспится!

— У господина отродясь не водилось женских вещей, — потупив взгляд, продолжала лепетать девушка с белыми кудрями. — Но я могу предложить вам своё платье, не сочтите за оскорбление.

— А сама ты как домой идти потом собираешься? — я ободряюще улыбнулась девушке.

— Так день только начался, — пожала она плечами. — Если ваши необычные вещи высохнут до ночи, то вернёте мне платье, а коли нет, так пойду в форменном. Нам же господин чародей всем одинаковых платьев закупил, говорит, что голова у него от разноцветных тряпок болит. Потому мы приходим сюда в одном, а потом уже переодеваемся в форму.

— Как тебя зовут?

— Абель, — присела в глубоком реверансе служанка.

— Спасибо за заботу, Абель. Неси своё платье, я не посчитаю это оскорблением. А в благодарность попрошу твоего хозяина повысить тебе жалование. Сомневаюсь, что он мне в этом откажет.

Девушка аж присела от такого заявления:

— Спасибо вам большое, госпожа. Да присмотрит за вами Марбат.

Абель выскочила из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Я же откинулась на подушку, думая о том, что дневной сон мне не предвидится. Вчера передали письмо от Каты, которая грозилась сегодня зайти в гости, несмотря на грозного хозяина и не менее грозного Зага, на которого я жаловалась ей в свой последний визит.

Не прошло и минуты, а дверь вновь открылась, впуская сердобольную служанку. Она аккуратно уложила на кровать длинное бежевое платье с юбкой в пол, вновь поклонилась и, пообещав следить за степенью сухости моей блузки, умчалась по своим делам.

Понимая, что двигаться сегодня все же придётся, я встала с кровати, сделала круг по комнате, разминая мышцы, и только после этого взяла принесённое Абелью платье.

Ткань на ощупь оказалась не такой жёсткой, как я предполагала. И о чудо! Она даже не колола кожу.

Втиснувшись в платье, которое по ощущениям было мне на полразмера маловато, подошла к окну, закрыла его и всмотрелась в мутное стекло, пытаясь понять, насколько толстой я выгляжу в маленькой мне вещи.

А на что я, собственно, надеялась? Что служанка, внезапно проявившая ко мне доброту, будет носить такой же размер вещей, как и я? Возможно, так бы и было, будь моя удача при мне, но сейчас она набиралась сил, и потому приходилось мириться с обстоятельствами.

Надев балетки, я вышла из комнаты и нос к носу столкнулась с Оланом.

— Доброе утро, — он смерил меня подозрительным взглядом, — где ты взяла эту тряпку?

— Одна из твоих служанок от доброты душевной предложила мне своё платье взамен невысохшим после стирки вещам.

— Вот оно как, — хмыкнул маг. — Могу сказать только то, что этот цвет делает тебя бледной, словно моль.

— Благодарю за комплимент, — огрызнулась я в ответ. — А вот твоей служанке по имени Абель не мешало бы поднять жалование для покупки более качественных вещей. Она ведь работает не на кого-то там, а на самого Героя, придворного чародея, Олана Эренгода.

— Я тебя услышал, — скривился мужчина. — Но спорить на эту тему нет времени. В столовой тебя ждёт дриада, которая мне уже порядком действует на нервы. Я именно по этой причине шёл к тебе.

— Спасибо за извещение, — я улыбнулась уголками губ, чтобы хоть как-то сгладить обстановку, и, обойдя полуэльфа, двинулась через овальный коридор в сторону обеденной залы.

Ката сидела за одним из столов и лениво жевала что-то травянистое и зелёное.

— Привет, сестричка! — дриада сорвалась с места и повисла у меня на шее. — Как же я рада, что с тобой все хорошо!

Мне с трудом удалось разжать её руки, улыбнуться и занять одно из мест за столом. Хотелось лечь головой на столешницу и уснуть.

Вот почему ночью я не могла и глаза сомкнуть, а сейчас организм мне намекает, что сейчас самое лучшее время для сна? Я даже с ним была согласна, естественно, после плотного завтрака.

Темноволосая девушка заглянула в столовую и мигом побежала в сторону кухни. Я, по крайней мере, надеялась, что путь она держала именно туда.

— Мне было так страшно смотреть, — щебетала тем временем Ката. — Морен потащил меня на площадь, как раз к статуе Героя, там один из магов показывал нам то, что происходило в пещерах. Ты даже не представляешь, вы несколько раз разминулись с мантикорой на один поворот. Это было так страшно.

Я лишь кивала головой, а когда передо мной появилась тарелка с кашей и мясом, даже начала поддакивать.

— Что ты все время молчишь? — решила надуть губы дриада. — Я тебе тут рассказываю все. А ты молчишь.

— Не спала всю ночь, — со вздохом призналась я названой сестрице. — Что только ни пыталась делать, не могла уснуть.

— Оно и не удивительно, — хмыкнула Ката. — Столько-то ужаса пережить. Лучше не спать, чем спать и видеть кошмары.

Я прикусила губу, вспоминая вылазку домой. Нет. Об этом я ни с кем говорить не хочу. Пусть она думает, что я могу блуждать только по их миру. А Олан… А Олан пусть лучше вообще ничего не знает. Так будет лучше.

— Да, ты, наверное, права, — согласилась я, набивая рот едой. — А что у тебя с Мореном? Не ругаетесь?

Дриада широко улыбнулась, щёчки покраснели:

— Нет, не ругаемся. Я счастлива. Я правда счастлива. Никогда бы не подумала, что моя жизнь переплетётся с жизнью человека. Спасибо тебе. Без тебя у меня ничего этого бы не было.

Я вздохнула, ничего не ответив. Возможно, у неё не было бы любимого человека, но и шрама, уродующего лицо, тоже бы не было. Я и за это несу ответственность.

А Ката словно подслушала мои мысли, вытащила из-за пазухи подаренную мной пудреницу и положила на стол между нами:

— Я знаю, что это нагло. Но не могла бы ты сегодня попросить Олана попробовать сотворить нечто похожее на это. Я боюсь, что истрачу её всю, и тогда мы не сможем узнать рецепт.

Протянув руку, я взяла такую привычную коробочку и отрыла. Со щелчком откинулась назад крышечка с зеркалом. Пудры осталось ровно половина. Да, Ката права, с такими темпами она её истратит довольно быстро.

— Хорошо, — я улыбнулась сестре, — сегодня же с ним об этом поговорю.

— Правда? — дриада вскочила со своего места, оббежала стол и сжала меня в объятиях. — Спасибище! Ты самая лучшая! Ивочка, я тебя обожаю.

Я вздохнула. Ненавижу, когда коверкают моё имя. Но Кате я готова простить это. По крайней мере в этот раз.

— Ой, а что это на тебе за платье? — прозрела девушка.

— Мои вещи в стирке, потому одна из служанок поделилась со мной своим нарядом.

— Тебе очень не идёт этот цвет, — хмыкнула дриада. — Ты в нём какая-то слишком бледная.

— Ну спасибо, — пробормотала я в ответ, отставляя опустевшую тарелку в сторону.

— Ладно, сестрёнка, мне бежать пора, — спохватилась Ката. — Очень рада была с тобой повидаться. Морен приболел, надо ему мясного бульона сварить.

Я обняла на прощание сестру, проводила до выхода и со вздохом вернулась в овальный коридор. Есть больше не хотелось. Спать хотелось, а вот тратить на это весь день — не очень.

Бросив взгляд на пудреницу, которую по-прежнему сжимала в руках, я наметила себе план действий. Не сказать, что я была от него в восторге, но лучше хоть что-то делать.

Поймав одного из пробегающих мимо слуг и узнав, что хозяин сейчас находится в лаборатории, двинулась на второй этаж, для того чтобы потом спуститься в подвал.

Глупая планировка дома. Ненавистные ступени. Если бы у меня было одно единственное желание, которое обязательно бы исполнилось, то я бы пожелала исчезновения всех ступеней во всех мирах. И пусть бы им тогда придумывали альтернативы.

Олан и впрямь нашёлся в подземной лаборатории. Что-то расставлял, сыпал какие-то порошки в колбы, сверялся с текстом манускрипта, лежащего на краю.

— Дриада ушла? — не поворачиваясь в мою сторону, спросил мужчина.

— Да, только что, — я спустилась со ступеней, подошла к столу со «стеклом» и положила между двух мензурок пудреницу. — Не мог бы ты отвлечься ненадолго и разобраться с вопросом Каты. Это она пока только меня им достаёт, а вскоре и до тебя добраться может.

Чародей фыркнул, но пудреницу в руки взял. Оглушительно щёлкнул замок, откидывая крышку. Мужчина провёл пальцами по зелёной субстанции, растёр её по тыльной стороне ладони и удивленно хмыкнул.

— Интересная вещица, — поделился он наблюдениями. — Я даже ради интереса прямо сейчас этим займусь. Если все так, как мне кажется, то на подобных вещах можно озолотиться.

— Косметика всегда приносила много денег владельцам бизнеса, — пожала я плечами, опускаясь на стул. — Если и впрямь решил заработать на этом денег, то я могу подкинуть тебе содержимое своей косметички.

— Это была шутка, Ева, — осадил меня Олан. — Делать мне больше нечего, как для женщин порошки украшательные изобретать. Для этого есть аптекари и алхимики, пусть зарабатывают себе на еду. Созидатели, — презрительно фыркнул он, отскребая от пудры кусочек и роняя его в пузатую колбу.

Я молча следила за его действиями. После того, как он стал Героем, наши отношения стали портиться, хотя и до этого «дружбой» их назвать было сложно. Видимо, в этот раз Фэатурнд и Эрос станут заклятыми врагами.

— К ночи выведу и напишу рецепт. Надеюсь, твоя дриада умеет читать и сможет найти алхимика, готового создавать ей пудру. Отправлю ей все с посыльным, как-то нет желания лицезреть в своём доме созидательную.

— Олан! Я ведь тоже созидательная!

— Ты человек, — пожал плечами он. — Да и не маг вовсе.

Я прикусила язык, чтобы не ответить ему взаимностью и не указать на острые уши, выглядывающие из-под чёрных волос.

— Оставим это, — мужчина отодвинул пудреницу от себя, — сейчас есть дела поважнее. Например то, что я таки получил от Шакхарда артефакт, который некогда принадлежал моему отцу.

— А как он у него, вообще, оказался?

— Первое время, — маг почему-то заговорил тише, — мне не доверяли, заказов не было, и я еле сводил концы с концами.

Ага, понятно. Он просто распродал вещи своего отца, чтобы не помереть от голода.

— Я выкупил почти все, что потерял, — добавил он, словно оправдываясь.

— Покажи хоть артефакт, который поможет нам отыскать дриаду, — постаралась я перевести тему.

Олан хмыкнул и пододвинул в мою сторону овальный кулон на длинной бронзовой цепочке. Украшение было с виду настолько простым, что я бы даже на него не взглянула, если бы меня не ткнули носом.

Поймав мой взгляд, полуэльф пояснил:

— Это один из самых ранних артефактов, у Лифна не было золота для зачаровывания дорогих вещей. Это потом он смог покупать себе слитки золота, зачаровывать их на привлечение денег и продавать по цене вдесятеро выше начальной.

Мда, зато хватка у этого мага определённо была.

— Как же так вышло, что после смерти отца ты оказался в нищете, если он так легко грёб деньги лопатой?

— Лифн был королевским чародеем, так же, как и я сейчас. Поступая на службу к правителю, мы подписываем бумаги о том, что в случае нашей смерти все деньги, которые выглядят деньгами, изымаются. От отца осталось поместье, вещи, но ни гроша.

Вот это я понимаю финансовая пирамида средневековья! Им и МММ не нужен тут.

— История, конечно, весьма поучительна, но мне кажется, что пора приступать к возвращению меня домой, — постаралась я направить Олана в рабочую струю.

Мужчина пожал плечами, но артефакт, который отдал ему Шакхард, взял со стола и направился с ним к одному из шкафов.

Я отвернулась, обвела взглядом лабораторию и вздохнула. Вполне возможно, что вижу я всю эту магию в последний или предпоследний раз. Надо будет перед возвращением посидеть с Катой, поговорить обо всём, о чём не успели. Возможно, нам на это понадобится не одна ночь. Чувствую, что именно за названой сестричкой я буду скучать сильнее всего.

— Дай сюда руку, — почти приказным тоном повелел чародей.

Я протянула ему левую кисть, на которой был надет браслет-артефакт. Олан провёл ладонью по цепочке, звякнули листья из хризопраза, а маг уже вернулся к своему столу со «стеклом» и ссыпал зеленоватый порошок в одну из колб.

Зашипела, запенилась прозрачная жидкость, повалил дым. Чародей опустил в мутную воду кулон, закрепил цепочку на рядом стоящей железяке и опустился на стул.

— Должно пройти какое-то время, пока артефакт поймает волну создания, которому принадлежал браслет. Тебя он проигнорирует.

— Мало ли кому он мог принадлежать за такой промежуток времени…

Чародей перебил меня на полуфразе:

— Артефакт найдёт хозяина, того, у кого этот браслет был надет на руке продолжительное время.

Я пожала плечами. Наверняка ему виднее. Это он тут главный колдун целого королевства. Именно ему теперь посвящается статуя из стекла на городской площади.

Эрос и Фэатурнд.

Меня аж передернуло.

— Что ты сказала? — встрепенулся полуэльф.

Блин, я что это вслух произнесла?

— Хочешь это обсудить? — хмыкнул чародей, расслабляясь.

— А есть что обсуждать? — у меня почему-то задрожали руки. — Ты стал Героем, звание Фэатурнд я в скором времени верну дриаде вместе с этой безделушкой, — браслет звякнул у меня на руке. — Потому ваши легенды меня мало интересуют.

— А если это не просто легенды? — усмехнулся мужчина, наклоняясь над столешницей. — Что, если я расскажу тебе о двух богах, которые никак не могли понять, какие чувства между ними бушуют.

— Тартелия и Марбат? — не знаю, зачем я задала это вопрос, ведь ответ был очевиднее некуда.

— Они, — кивнул чародей. — Хочешь послушать легенду о них?

— Нет, не хочу, — я сама не заметила, как сложила руки на груди. — Скоро я покину ваш мир, о великий Герой, и даже скучать не буду. Так зачем мне лишняя информация?

Олан не успел мне ничего ответить, хотя я уверенна, что у него было в запасе нечто настолько едкое, что вывело бы меня из себя с первой секунды. Но этому не суждено было сбыться всего лишь по одной простой причине: колба с амулетом взорвалась и разлетелась на осколки.

Поминая Тартелию и её часть пониже спины, маг вытащил из руки стекло и наклонился к полу, поднимая упавший артефакт.

— Что-то пошло не так?

— Нет, — мужчина выпрямился на стуле. — Все так и должно было быть.

Я недоверчиво хмыкнула, наблюдая за тем, как из предплечья чародея течёт кровь.

Он положил амулет на стол, встал, прошёл к одному из шкафов и достал белоснежное полотно.

— Забыл тебе сказать, — полуэльф резко повернулся в мою сторону, — нас приглашают на приём в королевском дворце в честь победы в Турнире.

Перепад настроения Олана был настолько неожиданным, что я почувствовала, как у меня отпадает челюсть.

— А я-то тут при чём? — наконец мне удалось выдавить из себя звуки, похожие на слова.

— Так по легенде Шакхарда…

— Легенды больше не существует, — обрубила я, уже жалея о своих словах. — А если кто что у тебя спросит, можешь сказать, что мне нездоровится. Да и отпразднуй хорошенько в окружении светских львиц.

— Это сейчас была нотка ревности? — усмехнулся этот остроухий индюк.

— Ты, кажется, забыл об артефакте, — голос прозвучал настолько холодно, что у меня самой мурашки на коже проступили.

— Да, ты права, — его тон оказался не намного теплее.

Мужчина взял амулет в руки, сжал в кулаке и проговорил длинное заковыристое ругательство. Украшение засияло белым светом, на его фоне стали видны пылинки, танцующие в воздухе.

А потом Олан открыл глаза, устало вздохнул и положил потухший артефакт на стол.

— Ну что? — держать себя в руках не представлялось возможным, ведь сейчас все встанет на свои места. Именно сейчас я смогу понять, почему я оказалась тут, а браслет одной из дриад в моем мире.

— Пусто, — через мгновение ответил колдун. — Видимо, я что-то сделал неправильно.

— Тогда попробуй ещё раз! — я вскочила со своего места, мне не хотелось верить, что отпустить ответы придётся так легко.

— Сегодня не могу, — посерьёзнел маг, — у меня закончился один из ингредиентов для проявления скрытых свойств. — Завтра на балу смогу позаимствовать из запасов, хранящихся в башне.

— А сегодня никак, да? — фыркнула я, понимая, что он специально отказывает мне.

— Увы, мне ещё для одной дриады рецепт косметического порошка составлять, — пожал плечами этот несносный субъект и повернулся ко мне спиной.

— 22 —

После нашего последнего разговора с Оланом прошло больше суток. Сейчас все слуги были задействованы в сборе их хозяина на бал в королевском замке. Я же сидела в своей комнате и мечтала о том, чтобы это все поскорее закончилось. Мечтала о том, чтобы чародей поскорее ушёл и поскорее вернулся с ингредиентом для пробуждения сил артефакта, мечтала, чтобы заткнулся Заг, который облаивал все, что двигалось. А двигалось сейчас в поместье практически все, разве что кроме меня, потому что, забравшись на кровать с ногами, я перекладывала из руки в руку свой выключенный мобильник и до последнего надеялась, что с моей отдохнувшей удачей его удастся включить.

Зачем мне это? Даже не знаю. Просто проверить то, что сохранились фотографии, сообщения, контакты. Что весь тот мир, который я считаю домом, существовал и существует.

В дверь аккуратно постучали и, не дожидаясь моего ответа, открыли.

На пороге стоял Олан в темно-бордовом сюртуке и узких чёрных штанах. Высокие сапоги, которые тут были в обиходе, он заменил на мягкие коричневые ботинки, доходящие до середины щиколотки.

— Ты не передумала? — не церемонясь, уточнил мужчина. — Платье твоего размера прибыло ещё вчера вечером.

— Нет, — голос слегка хрипел, я отвернулась к окну, прищурилась от ярких солнечных лучей. — Я не хочу никуда идти, ни с кем знакомиться и поддерживать видимость легенды, выдуманной Шакхардом.

— Ты так сильно расстроилась из-за неудавшегося поиска дриады?

— Нет. Не расстроилась, — соврала я магу. — Ты ведь все равно сегодня вернёшься с необходимым ингредиентом, и тогда мы повторим попытку.

Олан что-то нечленораздельно пробормотал, но переспрашивать мне совершенно не хотелось. Мне не хотелось слышать его голос, потому что он доставлял мне какое-то странное и пугающее удовольствие.

— Я отбываю ближе к ночи, — голос резко похолодел, довёл меня до мурашек. — Если передумаешь, знаешь где меня найти.

Дверь с хлопком закрылась.

И зачем ему брать меня с собой на «смотрины»? Разумных ответов моя логика мне не предоставляла, потому я постаралась задвинуть этот вопрос как можно подальше.

Из комнаты я так и не вышла, к еде, принесённой Абелью, не притронулась. Поднос с остывшим супом так и остался стоять на комоде. А потом у поместья остановилась большая тёмно-красная карета, запряжённая четвёркой смоляных лошадей.

Подойдя к окну и заняв такую позицию, чтобы с улицы меня видно не было, наблюдала за тем, как Олану помогли забраться в «кабину», как кучер стегнул лошадей по спинам кнутом и как тарахтели колеса, унося карету в сторону виднеющегося на горизонте замка.

Стоило хозяину покинуть поместье, как оно показалось мне мёртвым. Слуги разошлись по домам, лишь иногда тяжёлую тишину разрывал лай Зага, который занимался какими-то своими собачьими делами на втором этаже.

Только тогда я позволила себе встать с кровати и выйти из комнаты.

Поместье погрузилось в полумрак, лишь кое-где горели небольшие магические светляки и свечи в люстрах. Солэ нырнуло за горизонт, сообщая о том, что наступила ночь, вошла во власть большая фиолетовая луна. Свет от неё шёл настолько магический, что я поняла: по этому явлению я тоже буду скучать.

Казалось, что кто-то невидимый следит за мной из тёмных углов поместья. Потому, захватив несколько свечей, я вернулась в комнату и плотно закрыла за собой двери. Разместив горящие свечи на подносе рядом с тарелкой остывшего супа, закрыла окно, завесила его плотными шторами и разделась.

Почему-то именно сейчас мне до безумия хотелось наведаться домой. Хотелось обнять маму и папу, поругаться с Женькой, отругать его за Роберта. И именно сейчас у меня была возможность хотя бы краем глаза взглянуть на свою семью.

Накинув на тело длинную спальную рубашку, которую мне принесла Абель, посетовав на то, что скоро ночи станут холодными, а у меня ни одежды, ни камина в комнате, забралась под плед и легла.

Щелчок расстёгнутого браслета показался мне оглушительным. Словно выстрел из пистолета или ружья. Стоило положить артефакт под подушку, как нехорошее предчувствие коснулось меня мягкой ладонью, погладило по руке. Я отогнала дурные мысли и решила, что хочу знать правду, какой бы она ни была.

— В этот раз я хочу знать все, что произошло во время моего отсутствия дома, — прошептала я в темноту, поворачиваясь набок. — И я бы отдала все, если бы время в моём мире остановилось или родители меня помнили и искали.

Уснуть удалось не сразу. Словно что-то не пускало меня, не хотело давать ответы на вопросы. Слоны были пересчитаны, бараны тоже, самое время было переходить к подсчету оланов, но организм сжалился надо мной и погрузился в глубокую дрему.

Сколько прошло времени, судить сложно. Но стоило расслабиться, как в плечо кто-то толкнул.

Я, помня то, что нахожусь в поместье одна, просто подорвалась с места, спрыгнула с кровати. Запутаться в пледе и упасть у меня бы не получилось даже при огромном желании. А все потому, что моё тело продолжало спать, накрыв лицо левой рукой, на которой отсутствовал серебряный браслет с хризопразными листьями.

Значит, получилось.

Вздохнув, я сделала два шага к окну, замерла и постаралась представить всю свою семью полным составом. У меня даже на книжном шкафу такая фотография стояла: на заднем плане папа с двумя шампурами шашлыков в руках, Роберт пытается дотянуться до мяса, стоя на задних лапах, мама его держит за ошейник, а мы с Женькой сидим на покрывале, постеленном на зелёной траве.

И настолько сильно врезался мне этот образ в память, что при мысли об идеальной семье я представляла именно нашу фотографию.

Горячий ветер ударил мне в лицо, заставляя открыть глаза. Калейдоскоп красок крутился вокруг с бешеной скоростью, унося куда-то вдаль. И я очень надеялась, что та «даль» будет у меня дома.

Голова болела, кружилась, начинало тошнить. Я просила свою удачу поскорее закончить эту бешеную карусель. И меня она услышала.

Яркие цвета развеялись слишком быстро, по глазам ударила темнота. Почти такая же, как царившая в поместье придворного чародея Олана Эренгода. Но эта казалась не так враждебно настроенной. Словно она признавала меня.

Когда глаза привыкли к полумраку, я узнала, где нахожусь. Это была моя комната.

Только теперь она казалась чужой. В первое своё посещение я не осматривалась, потому что не допускала мысли о том, что обо мне все могут забыть.

Кровать была все так же заправлена моим любимым покрывалом с огромным белоснежным пегасом, вот только мягкие игрушки, которые я собирала с самого детства, куда-то исчезли. Одна из зеркальных дверей шкафа оказалась открыта, вот только вещи, что там висели, мне не принадлежали. Это были зимние куртки родителей и лыжный костюм, который выпросил себе Женька на какую-то поездку с друзьями.

Чувствуя, как сердце начинает биться учащённей, я подошла к книжному шкафу. Свет, падающий из коридора, как раз выхватывал корешки книг, которые тут стояли.

Помню в школьные годы я зачитывалась космической фантастикой и суровым эпическим фэнтези. Мама, конечно, пыталась отобрать у меня «мальчуковую» литературу и выдать один из своих романов в мягкой обложке, но я всеми силами защищала свою коллекцию, собранную с таким трудом.

И теперь в моём книжном шкафу не было ни одной книги о космосе или битве на мечах. Тут стояли энциклопедии о животных и насекомых, сборник стихов одного из любимых мамой поэта и целая куча детективов под известной всем фамилией.

— Не может быть, — я протянула руку к одной из книг, но, конечно же, взять её не смогла. Пальцы проскользнули дальше корешка.

И тогда я подняла взгляд выше, туда, где стояла фотография нашей идеальной семьи.

Она была на месте, вот только на металлической ажурной рамке лежал слой пыли. А с фото на меня смотрел папа с двумя шампурами в руках и огромной улыбкой на лице. Он тогда надел ярко-оранжевую панаму и говорил, что мы можем отныне именовать его Владимиром Ясным Солнышком. На задних лапах стоял Роберт и тянулся к сочному поджаренному мясу, а мама изо всех сил вцепилась ему в ошейник и не подпускала к лакомству.

Сделав глубокий вдох, я скользнула взглядом вниз. На цветастом покрывале сидел мой брат, прикрывая рукой глаза от солнца, и широко улыбался.

Меня на фотографии не было.

Нет… Не может быть.

Я не хотела в это верить. Не могла.

— Привет, как ты? — послышался мамин голос из зала.

Сорвавшись с места, я выбежала в коридор, миновала его в два прыжка и оказалась в освещённой комнате, где стоял угловой диван, а напротив него висела выключенная плазма.

Мама сидела на полу, опираясь спиной о стену, и сжимала в руке телефон. Рядом с ней стояла пепельница, а в ней дымилась недокуренная сигарета.

Я никогда не видела её курящей или пьющей.

— Знаю, — вздохнула она в трубку. — Да, так, наверное, будет лучше, Лен. Он ведь собрал вещи и ушёл.

Мамино лицо было опухшим и красным от слез, она прикрыла глаза и запрокинула голову назад:

— Не знаю, кто она, и знать не хочу. Вовка сказал, что она моложе меня на целыx пятнадцать лет. Представляешь, ушёл к какой-то малолетке!

Из телефона послышались невнятные бормотания. Я опустилась на пол рядом с мамой и постаралась заглянуть ей в глаза. Не могла она просто так взять и не почувствовать меня. Это ведь связь матери с ребёнком.

— Я тут, — прошептала я, но осталась неуслышанной.

— Не знаю, Лен, — продолжала она жаловаться своей подруге, — я и сама его уже давно не люблю. Только ради Женьки семью сохраняли. Сейчас? На дне рождения у одноклассника. Отпросился с ночёвкой, а я не стала запрещать.

Я наблюдала за самым родным человеком и чувствовала, как по щекам текут слезы. Из-за какого-то долбанного браслета, купленного в магазинчике, я лишилась семьи. Я лишилась всего.

— Зато сны прекратили сниться, — мамино лицо озарила улыбка счастья. — А то я уже подумывала записаться к психологу. Ты не представляешь, насколько это страшно: видеть свою жизнь, только под другим углом. Да, то, что я тебе рассказывала.

Мимо меня прошёл Роберт, шлёпнулся жопой на ковёр и заскулил. Мама погрозила ему кулаком и продолжила рассказывать:

— Не представляю, что было бы, будь это реальностью. Двух детей я бы не вынесла. Мне один Женька так мозг полощет, что мама не горюй, а тут ещё и старшая дочка. Нет, даже говорить об этом не хочу, а то как вернутся эти сны, тогда точно придётся ложиться в психушку, — мама засмеялась. — Хотя ты знаешь, Лен, а я счастлива. Наконец никто не будет ограничивать мою свободу, сын почти вырос, а значит — я могу начать строить свою жизнь с нуля.

Я подавила всхлип. Она готова начинать жизнь с чистого листа, а я нет. Я хочу сюда вернуться, сюда, где когда-то был мой дом.

Но это все правда. Это не сон, не иллюзия и не постановка. Моей семьи больше не существует.

Зарывшись пальцами в волосы, я спрятала лицо в коленях, а слова самого родного человека били по мне, словно плети.

— Да, я решила, Ленка. Все, что ни делается, — все к лучшему. Я рада тому, что все так сложилось. А приезжай! И бутылку шампанского захвати, отпразднуем мою новую жизнь.

У меня больше не было сил это слушать.

Встав с пола и бросив последний взгляд на женщину, которая обрела своё счастье, я вышла из зала. Остановилась в коридоре и, пересилив себя, не обернулась.

— Я тут больше не нужна, — произнести эти слова было легче, чем принять к сведению.

Все мои цели, мечты и планы вмиг рухнули.

— И что теперь делать? — спросила я, ни к кому толком не обращаясь. — Я больше нигде не нужна.

Чувство потерянности обняло за плечи, предложило поискать новый путь. Но я не хотела. Единственное, что я сейчас желала всей душой, — это оказаться как можно дальше от всех событий, пережитых за последнее время, и, свернувшись клубочком, выплакать всю боль.

Из зала все ещё звучал голос человека, который в моем свидетельстве о рождении был записан в графе «мама». Но больше не существовало ни меня, ни этой бумажки, подтверждающей, что такой гражданин страны как я есть в природе.

Смириться с этой мыслью было сложно. Хотелось с кем-то поговорить. Да и возвращаться в своё тело пора, может, хоть выспаться смогу. А уже потом на трезвую и свежую голову поговорю с той же Катой.

Но сколько бы я ни пыталась, ни дуновений ветра, ни красочных калейдоскопов не возникало.

Я просто не могла вернуться.

Нет, я, конечно, до этого раза подобные трюки не практиковала, меня всегда неведомой силой вкидывало в собственное тело, но сейчас чувство чего-то неправильного давало о себе знать. Словно меня что-то не пускало, держало за шиворот.

А потом залаял и завыл пёс. Только это был не Роберт. Я знала только одного монстра, способного издавать такие звуки.

— Заг? — я крутанулась вокруг своей оси, пытаясь понять, откуда идёт звук.

Но источник не находился, а лай становился все громче и громче. Было такое ощущение, что пёс чувствует врага или опасность. Никогда не была собачником, но эту эмоцию почему-то поняла.

Удар под дых был неожиданным. Меня подкинуло вверх, казалось, что сломались все кости.

Я чувствовала нечто подобное, когда забралась в облике духа к Олану в кабинет. Но в этот раз все было в разы сильнее, больнее и непонятнее.

Зато лай Зага исчез.

Первый вдох отозвался болью по всему телу. Настоящему телу, а не астральному. По глазам резанул яркий свет.

Попытка вскочить с холодного пола повлекла за собой ряд событий. Во-первых, лязгнули цепи, стягивающие мои руки, во-вторых, я вывихнула плечо, а в-третьих, кто-то за моей спиной вздохнул и произнёс всего лишь одну фразу:

— Насколько же ты слаба, Фэатурнд.

— 23 —

Повернуть голову не было никакой возможности. Цепи, обвивавшие кисти, ложились двумя тяжёлыми змеями на плечи и сжимали шею. Кожа на кистях была содрана и неистово щипала.

Вдох, Ева, вдох! Выдох.

Только после этой процедуры я смогла трезво оценить ситуацию. Во-первых, я в неизвестном мне помещении с голыми каменными стенами, под ногами пол, выложенный чёрной крупной мозаикой или даже плиткой, а над головой абсолютная пустота. Цепи, удерживающие меня, тянутся вверх и теряются в темноте, не видно ни потолка, ни неба. Во-вторых, на мне ночная рубашка, одолжённая Абелью, и браслет-артефакт, непонятно как появившийся на правой кисти. Учитывая, что надет он не на ту руку, делаю вывод, что надел мне его мой похититель.

И зачем меня похитили?

Пока мысли не уходили дальше вопросов, паника не могла ко мне подобраться. А потом послышались шаги.

Время растянулось, как в одной компьютерной игре, которую я так и не прошла до конца. В поле зрения появился вначале подол пышного тёмного платья с нашитыми на него бантами, а потом и его владелица.

По обнажённым плечам белого, словно фарфор, цвета, рассыпались длинные чёрные волосы. Их обладательница сверлила меня взглядом светло-серых глаз и недовольно поджимала губы.

Дама молчала.

Я её знаю! Я точно её знаю! Но откуда? Кто она?

В моей голове пролетела сотня образов, пока я не поймала нужный.

— Ласа! — слово оцарапало горло.

— Ты знаешь моё имя? — тонкая чёрная бровь приподнялась в жесте удивления. — Странно, что тебе обо мне рассказали.

Названая сестра Олана смотрела на меня с таким пренебрежением и отвращением, что сомнений не оставалось — это она виновата в моем нынешнем положении. Но зачем? Неужели придворный чародей не захотел марать об меня свои руки и потому попросил сестру? Да нет, бред какой-то! Зачем Олану от меня избавляться, я ведь не так сильно ему и на нервы в последнее время действую. Ведь так?

Ласа молчала, чем доводила до истерики. Хищная улыбка не сулила мне ничегошеньки хорошего.

— Почему? — я наконец выдавила из себя слово, которое описывало все моё состояние.

Женщина рассмеялась. Звук отбивался от голых стен, летел обратно, создавая иллюзию безумия.

Или это была не иллюзия?

— Она ещё спрашивает почему, — отсмеявшись, Ласа к кому-то обратилась.

Вот того, что произошло в следующее мгновение, я никак не ожидала.

Тихое поскрипывание переросло в шелест, и на женское плечо опустилась сияющая серебристая «муха». Расправив большие прозрачные крылышки, фея поправила миниатюрное платье и улыбнулась.

— Сильва!

— Надо же, — пропищала фея, — помнишь меня. А помнишь ли ты то, что сделала моему народу?

— Так я тут только по этой причине? — цепи негодующе зазвенели, когда я попыталась взмахнуть руками, ободрали кожу.

«Муха» захихикала, прикрывая рот ладошкой:

— Нет, не потому. С троллями мы разобрались, несмотря на твоё проклятие. Но я не могла не посмотреть на твоё поражение и потому любезно приняла приглашение сестры.

Сестры? Тут все что ли родственники друг другу? Долбанный мир!

А Сильва, словно прочитав мои мысли, взмахнула крыльями, слетела с женского плеча и начала увеличиваться в размерах.

Я с ужасом наблюдала за тем, как «муха» превращается в «слона», и понимала, что пословица возникла не на пустом месте.

Рядом с Ласой уже стояла высокая дева в длинном прозрачном платье, серебристые волосы уложены в высокую причёску, и только две пряди легко касались открытых ключиц.

— А ты не знала? — захохотала Сильва. — Как по-твоему мы тогда размножаемся? Пыльцу по ветру пускаем?

— Времени не так много, — прервала её ненастоящая сестра Олана. — Сделай то, ради чего пришла.

Фейка фыркнула и вернула себе истинные размеры, а потом упорхнула куда-то вверх, оставляя после себя медленно тающий серебристый след в воздухе.

— Фэатурнд, — проговорила Ласа, складывая руки на груди, — я и не думала, что так все выйдет. Жаль.

— Может, хотя бы объяснишь?

— Зачем? — искренне удивилась она.

— Ну так я же должна знать причину, по которой вот эти штуки мешают мне двигаться, — я кивнула в сторону цепей. — Да и тебе, наверняка, хочется выговориться.

Я тянула время. Почему-то вспомнились фильмы, где злодеи долго-долго рассуждают о вечном, а потом получают пулю в лоб и помирают на месте. Было только одно «но»: у меня не было с собой пистолета.

Родственница фей хмыкнула:

— Капля логики в твоих словах есть, Фэатурнд. Вот только вряд ли тебе удастся узнать все то, что тебя интересует. Видишь ли, в твоё тело введён очень сильный токсин. Скоро ты перестанешь чувствовать руки и ноги, потом двигать глазными яблоками, язык перестанет тебе подчиняться. Последним перестанет сокращаться сердце. Ты умрёшь мучительной смертью. Потому тебе стоит позавидовать той дриаде, которой принадлежал этот артефакт до тебя.

— В каком смысле позавидовать? — я почувствовала, как холодеют ладони.

Вполне возможно, что это просто кровь отхлынула вниз из-за моей весьма неудобной позы.

Ласа устало вздохнула и щёлкнула пальцами.

Цепи пришли в движение, начали медленно поднимать меня вверх, выкручивая плечевые суставы до хруста, а потом повернули лицом к другой части комнаты, которая до этого была позади.

С этого ракурса помещение оказалось жилым. Возле стены стоял длинный стол из светлого дерева, накрытый тёмной материей, над ним висела огромная карта, нарисованная на пожелтевшей бумаге, а по бокам из стены торчали два факела.

Хотя основной свет шёл от магической сферы, зависшей теперь чуть повыше моего лица.

Сестра Олана медленно подошла к столу и оперлась о него спиной:

— Ну раз ты так хочешь поговорить со мной в последние минуты своей жизни, то кто я такая, чтобы тебе в этом отказывать. Хочешь знать, почему стоит завидовать той дриаде? Все очень просто. Она умерла более спокойной смертью.

Стоп! Что? Она только что сказала, что женщина, которой я собиралась передать силу Фэатурнд, мертва? Я ведь могла узнать об этом раньше, если бы у Олана все получилось! Удача подвела.

— Ты выглядишь такой удивлённой, — хмыкнула он, — разве мой братец тебе об этом не сообщил? Вчера ведь активировался амулет поиска.

— У него не получилось, — я почему-то начала выгораживать чародея.

— Все у него получилось, — махнула рукой девушка, — видимо, солгал тебе, чтобы не ранить. Ты ведь так держалась за эту мысль!

— Откуда ты знаешь? — звучание голоса было похоже на рык.

— Мне не впервой проникать в поместье Олана в миниатюрной ипостаси.

Стало быть, эта бабина в силах стать мухой. Шикарно. И сколько раз она подслушивала наши с остроухим магом разговоры? И почему на неё не реагировал Заг? Ведь когда она принесла письмо Олану, а ведь это она выступила в роли почтальона, этот монстр нас чуть не порвал. Хотя… может он на фей не реагирует, а только на людей? Если Ласа принимала тогда полноценный человеческий облик, тогда это все объясняет. Вот только зачем? Блин, а Олан, вообще, знает, что его сестрёнка шляется по его дому?

— Тогда, может быть, ты соизволишь объяснить, каким членистоногим с клешнями этот браслет оказался в моем мире?

Ласа вздохнула так, будто бы я попросила объяснить, почему мы видим траву зеленой, а небо голубым.

— Видишь ли, я хоть и на половину из созидательных, но владею разрушительной магией, так же как и Олан, — начала она настолько издалека, что мне показалось, девушка специально тянула время. — И я не хотела возвращения Тартелии.

А вот это поворот! Какое дело, вообще, разрушительной до богини созидательных?

Пока Ласа говорила, я оценивала обстановку, пытаясь придумать план побега. Но в голову совершенно ничего не лезло. А мириться с тем, что я помру тут от какого-то там яда, жутко не хотелось. Катонька, милая, почувствуй же ты, что я в опасности. Олан вряд ли в этом замешан. Ты знаешь к кому бежать, сестра.

— Я хотела продолжения войны, — ответила она на мой немой вопрос. — Видишь ли, мой отец был одним из полководцев армии людей, а мать перешла на нашу сторону и отреклась от своей силы, став простым человеком. И потому я выследила одну из семидесяти пяти и внушила ей, что за ней охотятся. Она поверила почти сразу, а потом манипулировать ею не составляло никакого труда.

Вот же сука! Зло ради зла. Я никогда не верила в истинных злодеев, думала, что у всех есть свои мотивы, которые в состоянии оправдать даже самые ужасные действия, а оказалось, что я ошибалась.

— У Лифна был когда-то прекрасный артефакт, который мог строить мосты меж мирами, — эти слова заставили меня вздрогнуть. — Только не умирай раньше времени, — хохотнула Ласа, — ведь этот артефакт все время был у Олана под носом, вот только он не знал ничегошеньки об его предназначении. А когда появилась в его доме ты, то мне пришлось пробраться и украсть его, заменив на подделку. Ненавидишь моего братца?

Я проигнорировала последний вопрос, сжав зубы. Значит, Заг и впрямь тогда сошёл с ума не просто так. Видимо, именно в тот раз эта сука вынесла вещь, которая могла вернуть меня в мой мир. Но как? Какчародей не мог знать о ней? Почему? Ведь удача сопутствовала мне!

— Но ты спросила о браслете, — притворно прикрыла Ласа глаза, — потому вернёмся к этой части истории. Ох и наговорюсь я за сегодня, милая Фэатурнд, и все благодаря тебе. Тогда я ещё училась у Лифна и потому могла пользоваться артефактами без разрешения. Хотя знаешь, даже сам чародей не знал истинных сил предмета, что сделал. Он думал, что с помощью него сможет перемещаться в любую точку мира. Но ошибся. С помощью него можно перемещаться в любой мир, но жаль, что всего один раз.

— Это как? — язык слушался неохотно, токсины медленно, но верно убивали меня, хотя я ничего не чувствовала. И совершенно ничего не могла предпринять.

Колдунья умостилась на столешнице и закинула ногу на ногу:

— Я предложила этой дриаде помощь. И она мне поверила. Убрать её из этого мира не составило никакого труда, а она даже не подумала о том, что своим исчезновением портит все планы по возвращению Тартелии, которая просто обиделась на свои народы и ушла погулять на несколько столетий! Дура!

Ласа отвлеклась, припала к непонятно откуда взявшемуся бокалу, и только потом продолжила. А я проследила взглядом за разлетевшейся на осколки чашей, за выплеснувшимся на чёрные плиты напитком и поняла, что душу бы продала за один глоток чистой родниковой воды, от которой сводит зубы.

— Она попала в какой-то другой мир, но долго там не протянула. Не знаю, что с ней стало, просто проснувшись однажды, я узнала, что она мертва. Ты даже не представляешь, как я была счастлива. Мой план удался, и никто ни о чем не узнал. А о дриаде забыли.

— Как можно забыть о человеке? — слова превратились в хрип.

— Когда существо покидает свой родной мир, то этот мир забывает о нём, стирая все, что было связано с ним. Я помню о зеленокожей лишь потому, что сильно ненавидела. А остальные лишь о том, что была такая дриада, которая должна была прийти на сбор после конца войны. Никто не помнит её имени и внешности. Неужели ты не задавала такие вопросы дриадам?

Задавала. Но Ласе об этом знать было совершенно необязательно. Теперь все медленно становилось на свои места. Жаль только, что зрение начало меня подводить.

Теперь я понимала, почему мой родной мир обо мне не помнит. О мироздание, неужели это необратимый процесс?

Мечты о доме осыпались осколками вниз, звенели, падая на камни, но слышала этот звук только я.

— А потом мне стало известно, что Тартелия вернулась! — злобно прошипела девушка.

Сейчас она уже рассказывала все сама, как те самые злодеи из фильмов. Где же мой пистолет и антидот? Самое время для внезапного спасения. Удача! Тартелия! Ката! Услышьте меня хоть кто-нибудь…

— А звание Фэатурнд получила человечка! Самая простая и незамысловатая девка из другого мира. Та дриада каким-то образом сохранила свой артефакт и передала кому-то! Жаль, но мы никогда не узнаем о том, как именно у неё это получилось.

Тут я была полностью с ней согласна.

— Ты пришла к нам, напомнила всем о пропавшей дриаде, поставила моего брата на уши. Тварь! — последнее слово она тихо проурчала. — И он начал копать. Это как же надо было промыть ему мозги? Ах да, ты ведь уже не можешь говорить, — хмыкнула девушка. — Ну ты уж постарайся пожить ещё чуток. Я заготовила для тебя вкуснейший десерт, Фэатурнд. Уверена, тебе он понравится.

О чём она? Концентрироваться на словах Ласы становилось все сложнее, внимание расползалось, как утренний туман. В голому лезли навязчивые образы, звучали странные голоса. Видимо, это конец. Не спасёт тебя твоя удача, Ева. Потому что нет её. Это все ты сама себе придумала.

— Я с самого начала хотела уничтожить тебя, ведь ты была той, которую избрала Тартелия! А потом Олану выдали приглашение на Турнир. Как бы я ни ненавидела братца, я не могла позволить ему связать с тобой судьбы. Он бы выиграл в любом случае. А если бы не выиграл, я бы все подстроила для удачного исхода. Ведь он достоит звания Героя.

Часть произнесённого я не понимала. Эта девушка о чем-то говорила. Но о чём? А кто она? Как её зовут?

Соберись, Ева!

Мысленная пощечина слегка отрезвила, туман перед глазами немного развеялся. Я должна бороться с ядом. Я должна выжить! Хотя бы для того, чтобы сообщить Олану о том, что его сестра самая последняя мразь, которую я знаю.

— И вот ты тут, — растянула полуфея свои пухлые губы в улыбке. — Мне удалось поймать тебя в сети, когда ты была очень слаба. Да ещё и без артефакта! Зачем же ты сняла его, Фэатурнд? Хотя это не так уж и важно. Переправить тело не составило никакого труда, жаль только Зага, его гибель брат мне точно не простит. Но это того стоило.

Заг. Я слышала его лай, когда не могла выбраться из своего мира. Неужели я слышала то, что происходило вокруг моего тела? Бедный монстр, он хотел меня защитить.

— Самым странным было то, что ты не хотела просыпаться, пока на тебя Сильва не надела браслет. Не расскажешь почему? — она рассмеялась. — Конечно, не расскажешь, ведь не можешь этого сделать. Вижу, что очень скоро ты уже ничего не сможешь сделать, а значит — пришло время десерта.

Она спрыгнула со стола, цокнув каблучками о крупную мозаику.

Я постаралась сфокусировать взгляд, понять, что происходит.

Ласа сорвала со стола материю, прикрывавшую его сверху.

— Это то, что в силах переправить существо между мирами, — пальчики проскользили по рельефному рогу, который я видела на одной из полок шкафа в лаборатории, — как жаль, что всего лишь один раз. И как жаль, что больше этого артефакта не существует.

Я не понимала, о чём она говорит. Ведь вон же он, лежит на столешнице. А он был так рядом все это время. Мой билет домой. Или же нет? Она что-то говорила о подмене… У Олана хранится подделка?

— А ведь он уникален в своём роде, — продолжала размышлять девушка. — Ведь Лифн не создаст больше ничего подобного, а его записи, увы, утерялись.

Кажется, я совершенно потеряла нить её монолога.

Зато следующее действие заставило меня вздрогнуть, зазвенеть цепями, а потом повиснуть на них без сил.

Ласа подняла обе руки над головой, крутанула кистями на манер восточных танцовщиц, и сотворила из воздуха огненный шар. Замерев с ним в ладонях всего на мгновение, девушка опустила заклинание вниз.

По полу зазвенели осколки моей мечты. Только теперь этот звук слышала не только я. Артефактный рог превратился в кучу мусора.

— 24 —

Осколки все ещё танцевали на полу. Подскакивали и падали. Подскакивали и…

Почему?

Я постаралась прийти в себя, но туман, затягивающий разум, отказывался так просто отпускать меня из своих цепких лап. Перед глазами все плыло, очертания комнаты смазались, Ласа превратилась в огромное чёрное пятно.

А ей так определённо лучше. Ей идёт!

Черт! Надо жить! Нет, я так просто не сдамся. Мне повезёт. Мне должно повезти. Обязано! Давай же, удача. Не подведи в такой момент!

Но пистолет в руке все не появлялся, цепи не отпускали кисти, а сознание не хотело приходить в норму. Чувство опьянения все усиливалось, мир задрожал.

А осколки артефакта продолжали прыгать по полу.

Дзынь-дзынь. Звяк!

Я уже не видела их, зато отчётливо слышала. Ласа что-то говорила, но слов я не разбирала. Нет, уже не говорила, кричала.

К её голосу примешался ещё один. Женский. Он пытался перекричать какой-то странный нарастающий гул. Этот звук напоминал мне приближающийся поезд в метрополитене.

Глаза старалась держать открытыми, но практически ничего не видела. Почему-то я была уверена в том, что если их закрою, то… То что? Что произойдёт? О чём я сейчас думала? Надо думать. Мыслить. Тогда я буду существовать. Нет, жить. А зачем? Стоп! Что зачем? Как же сложно…

— Задержи! — кричало чёрное пятно, размахивая двумя тонкими палочками.

Что я должна задержать? Почему оно кричит на меня? Как пятно может кричать? Господи, что происходит? Почему я тут? Где тут?

Мимо с шелестом пронеслось нечто серебряное, похожее на кулон. Большой такой кулон, с драгоценными камнями. Но кулоны не летают. А я бы хотела себе летающий кулон. Он бы отлично подошёл к моему браслету. Только в кулоне должны быть зелёные камни. Точно! А лучше пусть он весь будет зелёным. Или не будет? Можно ли сделать полностью зелёный кулон? Я бы купила.

Чёрное пятно приближалось ко мне, что-то кричало. Но двигалось как-то медленно, покачиваясь из стороны в сторону. Да пятно пьяно! О, здесь наливают? Где бармен? Хочу фирменный коктейль этого заведения, а то голова так болит, что умираю! Такое чувство, что вчера перепила. Я пила? О нет, мне же в универ надо идти, я же не встану утром! Мне конец…

Так, надо прийти в себя, а то мать голову открутит! Она мне постоянно твердила, чтобы до двадцати одного не напивалась. А я нарушила это правило. Правила… Безопасности! Первым делом надо выключать электроприборы перед уходом из дома. А логично! У соседей так квартира сгорела.

— Ты ещё жива? — что-то горячее прилетело мне по лицу.

Эй! Это кто там такой дерзкий? Ты чего руки распускаешь, пятно? Я тебе сейчас покажу, что такое удар под дых от дочери майора полиции! Ану иди сюда!

А почему у пятна есть руки? Хотя это не так важно. Сейчас я как дам сдачу…

— Гребанная Фэатурнд, — каким-то знакомым голосом выругалось пятно, почему-то качаясь из стороны в сторону. — Но я тебя не отдам.

Ого! Это признание в любви?

Я уже хотела открыть рот, чтобы сказать о том, что чёрные бесформенные забияки не в моём вкусе, но язык почему-то не хотел подчиняться. Он прилип к нёбу. Как на суперклей посадили! Это кто тут такой шутник был? Покажите мне его.

Пятно взмахнуло палочками-руками, запричитало на каком-то непонятном наречии, а потом перед нами ударила в пол белая молния.

Ого! Световое шоу! Такое я люблю. А парнишки, дышащие огнём, будут? Ой, как я давно хотела вживую на такое посмотреть. Наконец-то шанс выпал. Спасибо тебе, пятно! Ты воплощаешь в жизнь мои детские мечты.

Молния не исчезала, а медленно начала расползаться в стороны.

Ого, что тут воздух вытворяет! Не-е-е-ет, надолго задерживаться не стоит. А то как разнесёт в стороны, и придётся опять в зал записываться. Я же опять брошу после первых занятий. Так и останусь толстой.

Резко захотелось опуститься вниз и разреветься. Но эти долбанные цепи мешали, почему-то раскачивались из стороны в сторону, хотя я полувисела на них и не двигалась до этого, и не разрешали свершить задуманное.

Пятно хлопнуло в ладоши, которых я не наблюдала, и закричало:

— Только попробуй что-то учудить!

О чём это оно? Что я могу учудить в таком виде? Разве что покажу мастерство акробатики и подтянусь несколько раз. Но увы, моя физическая подготовка оставляет желать лучшего.

Да что так шумит? Выключите пылесос! Голова раскалывается.

Ой!

Пол со всей дури ударил меня по лицу. Да настолько сильно, что в помещении аж посветлело. Я попыталась перевернуться на спину, но ничего не вышло.

Почему я лежу?

Кто-то вцепился в меня руками, дёрнул вверх. И вот я вновь вижу перед собой жирнющую молнию, которая за это время превратилась в сияющий овал белого цвета.

Кажется, я забыла фотоаппарат. Это же надо было! Такое фаершоу, а запечатлеть не на что. Дура… Женька на меня обидится. Хотя… Можно ведь не говорить, что я тут была. Точно! Просто не скажу, тогда всё будет нормально.

— Идём! — чёрное пятно поддерживало меня под левую руку и тащило в сторону жирной молнии.

Э, нет! Я не хочу поджариться! Нет-нет-нет. Прекрати!

Мне удалось скинуть руку с того, что тащило меня вперёд. Пол опять ударил по лицу.

Да что такое? Я что, ходить разучилась? Давай, Ева, поднимай свою задницу, пора её уносить из этого странного шатающегося места.

Сверху кто-то зарычал, да так злобно, что я вспомнила, как познакомилась с Загом. Вот уж кто мог издавать такие звуки без проблем. Я что-то подзабыла. А кто такой Заг?

— Фэатурнд!

Удар по рёбрам был неожиданным. Что-то острое впилось мне в правую щеку. Вместо гневного крика изо рта вырвался невнятный хрип.

Да что со мной?

Лёжа на полу, я видела, как чёрное пятно взмахивает руками, как качаются надо мной толстые серые змеи и почему-то звенят и то, как дрожит мир.

Я так и не поняла, когда это произошло, но в стене, на которую я все это время смотрела, появилась дыра. Нет, не дыра. Это дверь. А она тут была раньше? Не знаю. Но теперь она открыта.

По полу в мою сторону проскользило нечто небольшое и серебряное. Кулон! Это точно кулон! Как только смогу встать, заберу его себе. Не зря ведь он вернулся… после полета. Но ведь кулоны не летают. Или летают?

От этого очень важного вопроса меня отвлекло чёрное пятно. Только не то, что пыталось дотащить меня до сияющей жирной молнии, а другое — появившееся из дыры в стене.

Они тут делением что ли размножаются?

Причём первое пятно повернулось ко второму, что-то закричало и взмахнуло руками-палочками. Появилась ещё одна белая молния и она летела прямо в новенькое пятно. Вот только тут правила безопасности были соблюдены, потому что опасность миновала и не подожгла чёрную кляксу. А они, вообще, горят?

— Ласа! — прорычало новое пятно.

Хм, какое знакомое слово. Где-то я его уже слышала. Где же? Да что такое с моей памятью?

Старое пятно продолжало кричать, махать палочками, вызывать все новые и новые вспышки, которые градом летели в сторону новенького пятнышка, которое медленно приближалось ко мне.

Да что этим кляксам всем от меня нужно? Одно поджарить пыталось, второе теперь мне в лицо каким-то стеклом тычет. Убить меня хочешь, гад?

— Пей, Ева, пей, — голос был до безумия знаком и приятен.

Где же я его слышала? Я знаю это пятно? Да не, бред какой-то, я никогда с пятнами не водилась. Мы их вечно с помощью порошка и стиральной машинки выводили. Неужели это месть за собратьев? И меня теперь хотят отравить? Не буду ничего пить! И так уже напилась как свинюка!

Из последних сил я постаралась отвернуться, но сильные руки развернули и влили мне в рот горькую противную жидкость.

А потом нас раскидало в разные стороны, будто мы крутились в барабане стиралки. Чёрное пятно отлетело назад, а меня перевернуло несколько раз в воздухе и вновь приложило об пол.

Теперь было время подумать о том, откуда у пятна сильные руки и какую отраву мне влили в глотку.

Мир все так же дрожал, со стен сыпалось крошево, а осколки рога, разбитого Ласой, танцевали по полу со звоном.

Рог? Ласа? А что, это было по-настоящему? Да что, вообще, происходит?

Перевернуться у меня все никак не получалось, сесть тоже. Повернув голову, я постаралась сфокусировать взгляд на происходящем. Тело не чувствовала, только голову. По щеке текла горячая липкая жидкость. Кажется, кровь. А когда я успела пораниться?

Пятна начали худеть, проступала светлая кожа и тёмные одежды. Да это же люди! Люди? А я их знаю? Один из них пытался меня вкинуть вон в то сияющее овальное отверстие, а другой напоил какой-то дрянью.

Враги! Они оба враги!

Но кто они? Кажется, я знала, но вспомнить не удавалось.

Очертания приобрели чёткость и теперь стало ясно, что это мужчина и женщина. Они стояли друг напротив друга и с трудом сохраняли равновесие, а все потому, что мир танцевал какой-то дикий танец, словно пытался всех уронить вниз. Видимо, я сдалась первая.

Женщина стояла спиной к порталу. Порталу? Ласа! Это ведь Ласа! Она сестра Олана. А кто такой Олан? Не тот ли мужчина, который сейчас медленно приближается ко мне и отражает странные белые вспышки, срывающиеся с ладоней девушки?

А зачем он идёт ко мне?

Этот вопрос волновал не только меня. Женщина резко обернулась и выстрелила молнией в мою сторону. Она что, ведьма?!

Мир тряхнуло так, что я подлетела вверх и вновь больно приложилась о чёрные камни, усыпанные крошевом и осколками, которые незамедлительно впились мне в живот и бедра.

А молния, летевшая в мою сторону, срикошетила в её хозяйку, но вреда не нанесла.

Это мужчина меня спас? Олан? Но почему? Мы разве знакомы?

Боженьки, совершенно ничего не помню. Что со мной случилось?

— Ева, держись! — перекричал ужасный гул тот, что появился тут вторым.

Ева. Ева? Да это же моё имя. Но откуда он его знает? И за что мне держаться? Тут абсолютно все движется. Может, за него? Но я не доползу, да и он то и дело переступает с ноги на ногу. Что это, вообще, за манера ходьбы такая?

Женщина. Ласа. Да, я её знаю. Я вспомнила. Она хотела меня убить!

Она кидалась какими-то странными светящимися объектами. Да это же заклинания! Она ведь колдунья! А почему тогда Олан до сих пор жив? Так ведь он же тоже маг!

И тут я почувствовала себя такой слабой и беспомощной. Вот они могут молниями друг в друга кидаться, а я что могу?

Какая-то настойчивая мысль пыталась достучаться до меня, но из-за этого ужасного грохота разрушающегося здания я совершенно ничего не слышала. Даже собственные мысли.

А почему Олан меня защищает? Он ведь дал мне какое-то зелье, от которого стало легче… Не яд. Яд мне дала его сестра. И похитила. Она меня похитила! Я вспомнила!

Голова болела, раскалывалась на куски. Меня мутило от происходящего. Хотелось поскорее сбежать отсюда и спрятаться от всего мира под тёплым одеялом, включить сериал на ноутбуке и жевать вкусняшки.

Но ведь не получится. Я застряла в чужом мире. Застряла?

Комната содрогнулась так сильно, что Ласа не удержалась на ногах и, споткнувшись об обломок стены, упала на пол.

Вторая проиграла! И пусть я первая упала, но она оказалась в таком же положении.

И такое счастье меня охватило, будто бы я миллион в лотерее выиграла. Ох, с моей удачей… А что не так с моей удачей? Она ведь у меня сильнее чем у других. Я ведь Фэатурнд! Именно поэтому Олан тут! Почему? Вспомнила! Я украла у него удачу. Я злая?

Маг щёлкнул пальцами и почему-то этот звук оказался настолько оглушительным, что у меня появилось желание закрыть уши руками. Но они не слушались, не сдвигались с места.

Цепи, свисающие из пустоты над головой, пришли в движение, метнулись в сторону лежачей женщины и овили серыми удавами.

Олан молчал. Почему-то мне казалось, что если бы он говорил, то выглядел бы не так устрашающе. А сейчас даже я его боялась. Хотя он по идее спасал меня.

Он вновь щёлкнул пальцами. Цепи рванули вверх, подрывая тело Ласы с дрожащего пола, подтягивая ближе к нам.

Сделав шаг к обездвиженной девушке, маг заговорил:

— Ты ввела ей вытяжку из дриорфиса, это стало твоей ошибкой.

— Ты ничего не понимаешь! — закричала она, пытаясь освободить руки, чтобы начать колдовать, но цепи плотно прижимали кисти к туловищу, ломали пальцы.

— Это ты ничего не поняла, — усмехнулся Олан. — На Фэатурнд простые яды не действуют. Тебя бы это убило, а её — нет.

Во взгляде Ласы проскочило нечто такое, что сложно было охарактеризовать. Ох, кажется, я начинаю понимать все, что происходило. Тартелия, да чтоб твои подарки всем такой участью оборачивались!

— Реши ты воспользоваться магией, она бы погибла, — продолжал говорить мужчина и слова его били плетьми по сестре. — А так, ты лишь опьянила её.

— Ты не посмеешь мне навредить! — трепыхнулась Ласа. — Король этого не простит! Я его фаворитка!

— Все мы знаем, какие отношения связывают тебя с правителем, — пренебрежительно фыркнул Олан.

Больше он ничего не сказал, повернулся спиной к сестре и сделал несколько шагов в мою сторону. Почему-то до безумия захотелось отползти от него, забиться под стол и притвориться предметом мебели. Совершенно ничего хорошего не сулил мне его взгляд.

Мужчина опустился рядом со мной на корточки, заглянул в глаза:

— Живая?

Я кивнула головой, язык по-прежнему практически не двигался, но я смогла выдавить из себя всего один вопрос, именно он прозвучал, когда я очнулась тут в компании обезумевшей сестры фей:

— Почему?

— Почему я тут и спасаю твою задницу? — хмыкнул Олан, подхватывая меня на руки. — Во-первых, я поклялся защищать людей и получил благословение Марбата, а во-вторых, моя удача все ещё у тебя.

Ну конечно! Надеяться на что-либо другое было просто бессмысленно. И мне почему-то стало так больно от осознания этого факта.

А чародей активировал ярко-синий портал, рядом с белым, который вёл неизвестно куда, и бросил последний взгляд на Ласу, которая одними глазами умоляла его не бросать её тут.

— Ты умрёшь в собственной башне, которая разрушится по неизвестным причинам, — озвучил он приговор и переступил через нечто серебристое, лежащее на полу.

Сильва была мертва. Она пыталась задержать чародея.

Мир вновь вздрогнул. Олан даже не успел ступить в сияющий обод портала, как округа потемнела, утаскивая меня на дно чёрного омута. Лишь пятно. Чёрная безобразная клякса. Последним, что я услышала, был звук падающих каменных глыб и женский крик.

— 25 —

Темно. Тихо. Пусто.

Я блуждаю тут уже очень долго. Сколько? Сказать точно не могу. Тут нет времени. Тут нет ничего. Лишь я. Но кто я? Ева Владимировна Зеленова? Студентка первого курса медицинского университета? Или Фэатурнд? Гостья в чужом мире и игрушка местной богини?

Не найдя ответов на свои вопросы, я опустилась на то, что в этом месте заменяло землю. Последнее, что я помню, — ярко-синий портал и сильные руки, удерживающие меня на весу. А ещё приятный запах, исходящий от мужчины, который нёс меня.

— Он спас меня от смерти, — почему-то вслух тут говорить было не так страшно, будто бы меня мог выслушать невидимый психолог и дать совет, — но сделал это только ради себя. Потому что если бы я погибла, то и его удача пропала бы насовсем. Только это ложь. Ужасная и наглая ложь. Я никогда не просила у своих сил уничтожить его везение, если со мной что-то случится. Наоборот, хотела, чтобы его удача вернулась к нему вместе с моей. Моя смерть принесла бы ему больше, чем он мог пожелать. Это наименьшее, что я могла для него сделать.

— Почему?

— Потому что я всё-таки что-то к нему чувствую, — было грустно в этом признаваться, совсем не так я себе это все представляла. — Кто тут?

Я вскочила на ноги, осмотрела пустоту, окружающую меня чёрным кольцом, провела правой рукой по лицу и вздрогнула. Браслет, надетый на меня Сильвой, горел зелёным пламенем. Листья, вырезанные из полудрагоценного камня, пульсировали светом.

— Я.

Из тьмы шагнула высокая гибкая девушка с зеленоватой кожей и изумрудными короткими волосами.

Неосознанно я сделала шаг назад, словно ожидала встретить тут ещё одно создание, желающее мне смерти:

— Кто ты?

— У меня нет имени, — будто бы извиняясь, она развела руками. — Но могу сказать, что раньше этот артефакт принадлежал мне.

Я перевела взгляд с дриады на браслет, потом обратно:

— Ты одна из семидесяти пяти созидательных?

Она кивнула и улыбнулась:

— Вижу, ты потерялась.

Не зная, что ей ответить, я пожала плечами.

— Потерялась, — сама с собой согласилась дева без имени и опустилась на землю.

На ней был зелёный тканевый топ и серые джинсовые шорты. Вещи из моего родного мира. Дриада заметила мой интерес:

— У тебя есть вопросы, я знаю. Ты получишь ответы на них.

Я поверила её обещанию и тоже села на чёрное нечто, поджав ноги под себя.

— Так почему ты тут? — как бы невзначай спросила у меня та, которой я с самого начала хотела передать силу Фэатурнд.

— Не знаю. Видимо, это реакция организма после яда, который мне ввела одна колдунья. Возможно даже, я в коме. Не знаю.

Дриада рассмеялась звонко и громко, а потом затихла и твёрдым голосом заговорила:

— Нет, дитя, никакие яды не берут Избранную Тартелии, и лишь немногая магия может нанести тебе вред. Ты сама себя тут закрыла.

— Но зачем? — я действительно не понимала, какой мне толк изолировать себя от окружающего мира.

— Потому что не знаешь, как тебе быть, ты запуталась в происходящем и ищешь ответы на слишком многие вопросы, — это звучало как предположение, но было правдой.

— Поэтому и ты тут? — усмехнулась я, понимая, что эта дева скорее всего плод моего больного воображения.

— Не только, — она грустно вздохнула. — Я ведь тоже потерялась. Умерла в другом мире, а путь домой отыскать не смогла.

Почему-то от этих её слов мне стало не по себе. Было чувство, будто я в прорубь с разбегу нырнула.

— Но давай по порядку, — спустя какое-то время вновь заговорила безымянная дриада. — Ты ведь хочешь знать, что со мной стало, почему на мне одежда из твоего мира и как этот артефакт оказался у тебя. Так?

Мне стоило лишь кивнуть головой, чтобы девушка начала свой рассказ.

— Я попала в другой мир благодаря одной колдунье. Думаю, ты уже знаешь эту часть истории. Я была напугана, запуталась и пошла на поводу у человека, который казался моим другом. Это была очень большая глупость, но знаешь, я совершенно ни о чём не жалею. В новом мире я нашла себя, поняла, чего хочу. Это было хорошее завершение.

Бровь сама поползла вверх в скептическом жесте, мне было сложно поверить в то, что зеленокожую даму не спихнули врачам на исследования после того, как поняли, что это не грим.

Девушка прочитала это на моем лице и широко улыбнулась:

— В том мире не было таких как я, потому при переправке я сменила внешность. Вначале это вызвало у меня шок и испуг, но потом я поняла, что так лучше. Не будет ненужных вопросов. Очнулась я в каком-то парке, ходили люди, странно поглядывали в мою сторону, не предлагали помощи. Лишь одна старая женщина подошла, спросила, как я себя чувствую и что помню. Артефакт помог мне понять её слова, а ей — мои.

Я уже хотела спросить в каком году по земному календарю это произошло, но не стала перебивать, да и вряд ли она знала.

— Эта женщина приняла меня к себе, помогла. Её звали Валентина, и она думала, что я потеряла память. Несколько раз моя спасительница обращалась за помощью в какие-то службы, но результатов никаких не было, меня никто не искал. А я тем временем начала создавать украшения из подручных материалов. В родном лесу меня это успокаивало, помогало найти ответы на вопросы. Валентина заметила моё увлечение и пошла навстречу. Не знаю, чего ей это стоило, но она нашла людей, которые покупали у меня поделки за местные деньги. Все эти бумажки я отдавала своей спасительнице, а она взамен приносила мне все новые и новые материалы для бижутерии. Кажется, именно так назывались в твоём мире ожерелья и браслеты.

Мне почему-то казалось, что свою историю она рассказывает не столько для меня, сколько для себя. Словно это может помочь выбраться из той ситуации, в которой она оказалась.

А дриада все говорила и говорила:

— Я скучала по своему миру. Очень. И потому обратилась к Покровительнице. Тартелия явилась на мой зов, выслушала и с улыбкой пообещала, что я смогу оказаться дома лишь тогда, когда мой браслет вернётся на родину и примет участие в её призыве. Мне пришлось исчезнуть. Но я не умерла, я оказалась заложницей своего же артефакта.

Браслет, надетый на правую руку, сейчас горел огнём. Я чувствовала исходящий от него жар, но он не причинял мне боли.

— С Валентиной я даже не успела попрощаться, но, наверное, это и к лучшему. На столе, за которым я работала, остались лежать поделки и вещь, которая стала мне новым домом. Не знаю, как долго я в нём пробыла, но очнулась только сейчас. И за это спасибо тебе, Фэатурнд.

— Значит, и благословение Тартелии мне было подарено лишь из-за браслета? — все же одна из моих догадок оказалась верной, хоть что-то радует.

— Вот этого я не знаю, — улыбнулась девушка, — но ты освободила меня. Спасибо тебе ещё раз, Фэатурнд. Надеюсь, что мой рассказ оказался тебе полезен и дал ответы хотя бы на часть вопросов.

— Да, спасибо. Ты многое разъяснила.

На самом деле было до безумия грустно, что ей пришлось «умереть» ради возвращения на родину. И пусть эта смерть была не такой, как я представляла, и не такой, как расписывала её Ласа, все же дриада многого не успела за свою жизнь, и это очень печально.

— Я свободна, — в голосе чувствовалась неподдельная радость. — Но не ты. Что беспокоит тебя, Фэатурнд?

И почему-то мне захотелось довериться существу, которое поверило мне, надеялось на помощь, даже не зная меня.

— Скучаю по дому, — не стала я утаивать правды, — но никогда не смогу туда вернуться. И меня никто не ждёт. Все забыли меня.

— Твой ли это дом, если никто не помнит тебя? — хитро улыбнулась дриада. — Вот о моем существовании помнили, хоть и не все, хоть и не всё.

А ведь она права! Но от этого только больнее. У меня был дом, семья, учёба, планы на будущее, друзья и целая жизнь впереди. А потом все это в один момент рухнуло, как карточный домик.

— Ты нашла свой дом, — шепнула безымянная, — и друзей, и призвание. Что тебе ещё нужно, Фэатурнд?

И вправду, что? Тут я ведь могу признаться во всём, да? Мне нужно хорошее отношение от Олана. Очень. Возможно, эта связь, тянущая меня к мужчине, появилась только из-за богов-покровителей…

— А что если нет?

Я посмотрела на девушку и покачала головой:

— Он не мог даже привязаться ко мне, я молчу о нечто большем.

— А ты говорила с ним об этом?

От одной этой мысли меня пробила дрожь:

— Разве о таком говорят?

— Есть люди, которые не признаются в своих чувствах даже самим себе. Не понимают их, — девушка начала рассуждать так, будто была дипломированным специалистом в области психологии. — Такие люди глубоко несчастны. У них в душе большая рана, которая нуждается в лечении. Кто как не лекарь в силах залечить её? Но и сила для этого нужна не простая, Фэатурнд. Услышь меня.

Я уже открыла рот, чтобы сказать о том, что услышала её, поняла. И себя тоже поняла. И приняла все то, что произошло в моей жизни. Признала свой новый дом. Но дриады и след простыл.

Осталась лишь тьма, тишина и пустота.

Мне стало не по себе от этого места. Впервые за все время пребывания тут захотелось вернуться. Вернуться в мир, который не был мне родным. Но был домом. Это было трудно принять, но я смогла. Я приняла решение.

Мир померк.

Тяжесть в груди усиливалась. Сделав вдох, я закашлялась и открыла глаза. Первым, что попало в поле зрения, оказался жёлто-оранжевый зверёк, спящий у меня на груди.

Стоило двинуться, как длинные ушки взлетели вверх, хвост пришёл в движение, а чёрные глаза-бусинки с удивлением уставилась на меня. Аратэх запищал и кинулся вылизывать мне лицо.

Отбиваться от него почему-то совершенно не хотелось. Я аккуратно провела рукой по мягкой шёрстке, позволяя котокролю вволю порадоваться. В том, что это была именно радость, я даже не сомневалась. Я чувствовала её вместе с аратэхом.

А потом зверёк спрыгнул с меня и метнулся в сторону двери. Где тут была дверь, я помнила лучше, чем как правильно переходить дорогу. Ведь в этом помещении я провела почти всю свою жизнь.

Да, теперь я могу говорить так. Вся моя жизнь прошла в поместье придворного чародея Олана Эренгода, получившего впоследствии звание Героя. Другой жизни у меня не было. Она была сном.

В коридоре послышались торопливые шаги, дверь распахнулась чуть больше, чем полностью, и впустила Кату.

— Сестрёнка! — девушка кинулась ко мне, сидящей на кровати, и практически повалила обратно. — Слава Тартелии, с тобой все хорошо.

Я обняла сестру. Родную сестру, которая теперь у меня была.

— Все хорошо. Теперь все хорошо.

Она отстранилась от меня, села на край кровати и подозрительно заглянула в глаза:

— Ты как-то поменялась. Если бы не знала тебя, подумала бы, что кто-то принял твой облик и пытается меня одурачить.

— Теперь это я, — чувство правильности обняло за плечи. — Расскажи мне, что произошло?

— То есть то, что я знаю, — хитро усмехнулась дриада.

Смысл в этом был, все же допрашивать с пристрастием стоит Олана, а не Кату. Но мага ещё пойди вылови, лишь Марбату известно, где его носит.

Надо же, я уже упоминаю местных богов как своих.

«Они и есть мои», — мысленно одёрнув себя, я сосредоточилась на рассказе сестры.

— Мы с Мореном только спать легли, когда дурное предчувствие начало меня донимать. Я даже не сразу обратила на него внимание, не связала с тобой. Ведь все те разы, когда наша связь давала о себе знать, чувства были острыми. Я думала, что сама умираю, а тут все было так мягко, ненастойчиво. Но уснуть мне не удалось, — дриада отвлеклась на аратэха, который чинно зашёл в комнату, взмахнул хвостом, тявкнул что-то Кате и взобрался мне на руки. — Ощущение опасности нарастало, а потом я услышала твой голос, сестричка. Ты просила бежать к Олану.

— Ты и впрямь меня услышала? — перебила я девушку. — Удивительно.

— Ничего удивительного, — нахмурилась дриада. — Мы ведь сестры, это в порядке вещей. Но чародея не было дома. Сколько бы я ни билась в двери, мне никто не открывал. Даже никого из прислуги не оказалось в поместье, — последнее сильно возмутило Кату.

— В тот вечер Олан уехал на приём в королевский дворец, а прислугу отпустил по домам. Это было и моё решение в какой-то части. Я полагала, что одну ночь в пустом особняке переночевать смогу.

— А почему ты не поехала с магом? — удивилась сестрица, хотя эта информация должна была быть ей известна, а значит — она просто пытается выведать у меня истинные причины.

Но пока признаться я была не готова.

— Плохо себя чувствовала, — выбрав самую простую причину, я преподнесла её как истину.

Было видно, что сестра мне не поверила, но докапываться не стала, а продолжила рассказ:

— Не знаю, чем бы все закончилось, если бы на пороге дома не появился аратэх. Я могу поклясться защитой Тартелии, что его не было там, а потом он просто появился из воздуха, жалобно заскулил и посмотрел на меня такими глазами, будто понимал, что происходит.

Зверёк, сидевший у меня на коленях, поднял мордочку вверх и мазнул меня по руке пушистым длинным хвостом, без слов передал переживание.

Мда, надо же, я и не думала, что найду друга в лице магического существа. А теперь этот котокроль нежится в моих объятиях и показывает всем своим видом, что волновался.

— Не знаю, что на меня нашло, — почему-то потупила взгляд дриада, — но я накричала на него, рассказала все, что происходит, а он просто исчез. Это сейчас я понимаю, что он отправился за Оланом, а тогда я была на него зла. Если бы не аратэх, маг бы не успел.

Я вновь перевела взгляд на существо, которое зажмурилось, как кот, и практически мурчало. А на душе стало так тепло.

«Мой спаситель», — подумала я, проводя рукой по мягкой шелковистой шёрстке.

«Больше так меня не пугай», — в голове прозвучал высокий незнакомый голос, а я с удивлением уставилась на аратэха.

— Маг примчался спустя несколько минут, — и не думала прерывать свой рассказ сестра, не заметила нашего общения с магическим зверем. — Что было дальше, я не знаю. Он ворвался в дом, проигнорировав меня. Наплевав на правила приличия, я вошла в поместье без приглашения, но чародея и след простыл. А к утру он вернулся с тобой на руках. Вы оба выглядели не лучшим образом. Лекари провозились с тобой десяток дней, и вот теперь ты очнулась, — дриада отвернулась, пряча выступившие слезы. — Ты жива.

Десять дней комы. Я потеряла так много времени. Но я провела их дома. Очень странное и двойственное чувство.

В проёме двери я видела, как замельтешили слуги. Абель даже замерла на секунду, встретилась со мной взглядом и широко улыбнулась, утирая слезы. А потом на пороге появился Олан.

Кажется, у меня перехватило дыхание. Это точно нормальная реакция на человека?

Придворный чародей стряхнул пыль с тёмного плаща, расстегнул застёжку и передал вещь в руки служанки. Абель опомнилась, подхватила плащ и умчалась приводить его в надлежащий вид.

Пол поскрипывал под весом полуэльфа, пока он подходил ко мне. От его цепкого взгляда мне стало не по себе. Лишь когда аратэх недовольно на него заворчал, маг расслабился:

— Рад видеть тебя в сознании.

Это и все? Больше он ничего не скажет? Хотя чего я ожидала? О, Тартелия, какая же я дура.

Ката, видимо, почувствовав моё настроение, вскочила с кровати:

— Вам, наверное, поговорить надо. Не буду мешать.

Подхватив на руки возмущающегося котокроля, дриада выскочила в коридор и плотно прикрыла за собой двери.

Олан все так же стоял посередине комнаты. Молчал.

— Присядешь? — говорить почему-то было очень сложно, словно я вновь оказалась под действием яда и язык поворачивался с трудом.

Чародей мягко опустился на край кровати, как раз на то место, где до этого сидела моя сестра. По-прежнему молчал, лишь приподнял чёрные брови в вопросительном жесте, словно спрашивал: «Что ты хочешь?»

Взяв себя в руки и понимая, что другой возможности у меня может и не быть, выдохнула:

— Хотела поблагодарить тебя за спасение.

— Это было в моих интересах, — небрежно пожал плечами мужчина. — Всё-таки моя удача зависит от тебя.

— И больше никаких причин? — почему-то его заявление укололо намного больнее, чем я рассчитывала.

— А какие могли у меня быть причины? — хмыкнул он и отвернулся.

Вдох, Ева, вдох! Выдох.

— Мне жаль, что так случилось с Загом, — наконец, я смогла подобрать нужные слова.

Олан вздрогнул, как от пощёчины, не повернулся:

— Да, жаль. Он был верным другом.

— Он пытался помешать Ласе…

Не знаю, зачем я затронула эту тему, не знаю, зачем произнесла вслух имя его сестры. Хотя… Зачем себя обманывать? Знаю. Я вспомнила слова безымянной дриады о ране в душе. А такие раны вначале стоит вскрыть, выпустить гной, а лишь потом обработать и залатать. Такие раны очень болезненные, если их тронуть. Но лечение необходимо.

— Я знаю, — в голосе мага было столько боли, что я поддалась импульсу и положила ему руку на плечо.

Мужчина вздрогнул так, будто бы я его ударила, хотел отпрянуть. Но я сжала ладонь, пытаясь этим жестом его приободрить.

Только тогда Олан повернулся ко мне, заглянул в глаза, будто бы что-то искал:

— Произошло то, чего я боялся больше всего. Меня предали. Я не ожидал такого от сестры. Почему она?

— Она не хотела возвращения Тартелии, — я старалась объяснить её мотивы, но и не сделать в глазах брата великомученицей. Олану сейчас нужно понять, что он поступил правильно. — Это она увела ту дриаду в мой мир. Использовала какой-то артефакт твоего отца. Та девушка не смогла жить в моём мире и заключила свою душу в него, — я кивнула на браслет, который в реальности никогда не светился. — А потом Тартелия вернулась, появилась Фэатурнд и у Ласы созрел план, как избавиться от меня. Она говорила что-то о том, что Герой не должен быть связан с такой как я.

Насколько сильно бы я не пыталась, у меня не вышло выставить колдунью в чёрном свете.

— Но это началось задолго до того, как я стал Героем…

— Все из-за Тартелии.

— Вечно созидательные, — он опустил голову, зарылся пальцами в волосы. — Я потерял все, что у меня было. Даже удачу, и ту отобрали.

На последней фразе он криво усмехнулся. Я этого не видела, но почему-то знала, что все так и было.

— Если хочешь, — слова давались с трудом, — я могу разорвать наш контракт и вернуть её тебе прямо сейчас.

— Я лгал, — внезапно признался он. — Я знал, что вернуть тебя домой не выйдет.

— Тогда почему?

Олан убрал руки от головы, окинул меня быстрым взглядом:

— Потому что не хотел твоего ухода.

Его слова окатили меня ушатом ледяной воды и зажгли надежду. Я ведь верно его поняла?

— Ты мог просто это сказать.

— И ты бы осталась? — в его словах сквозила такая грусть. — Нет, не осталась бы. Ведь где-то там у тебя есть дом и семья.

— Больше нет, — теперь настал мой черёд отводить взгляд. — Я была там. Нашла способ пробраться. Меня не помнят. Меня не хотят помнить. Больше там меня ничего не держит.

— И что дальше?

Я пожала плечами:

— Буду искать место, которое смогу назвать домом. Где буду чувствовать себя собой, где окружать меня будут родные люди.

— Думаешь, такие места есть?

Хотелось сказать, что я уже нашла это место. Хотелось. Очень. Но было страшно.

— Уйдёшь, значит, — вздохнул Олан. — А знаешь, я тебя никуда не отпущу.

Лимит удивлений на сегодня был исчерпан. А маг тем временем продолжил свою речь:

— Никуда не отпущу свою удачу, которая свалилась на меня, как вторая Ночь Бурь.

Мужские руки неуверенно притянули меня к чародею, прижали.

— Я нашла свой дом.

Это было все, что я смогла в ту секунду сказать. Рядом с Оланом я чувствовала себя… уютно. А были это происки богов и их игры с судьбами Фэатурнд и Героя или нет — уже не так важно. Кажется, у нас получилось исполнить наши желания. А рана… Я обязательно её залечу. Не зря ведь с детства врачом хотела быть. Лекарем. У нас дома эта профессия называется именно так.

Эпилог

Ветер дул с моря, приносил капли и холод. Медленно подбиралась зима, протягивала свои длинный колючие лапы к миру, заявляла о своём восходе на трон.

Но те, кто находился на высокой скале, не обращали внимания на потуги стихии.

Да, тут было холодно, я куталась в длинный подбитый соболиным мехом плащ, но внутри все горело от эмоций. В этот день моя сестра выходила замуж. Именно сегодня судьбу Морена и Каты свяжут Тартелия и Марбат. И нам с Оланом придётся стать проводниками между миром людей и миром богов. Ох уж эти миры. Сколько их на самом деле?

Море вскидывало вверх волны, несло их на рифы, устилающие дно перед скалой, и разбивало, превращая в белую пену.

— Не замёрзла?

Я знала, что чародей стоит позади в десяти шагах. Для этого мне не нужно было поворачиваться. Я чувствовала его.

— Нет, тут очень красиво.

— Любишь море? — Олан приблизился, обнял.

В последнее время между нами творится что-то странное. В один день мы можем кричать друг на друга, срывая глотки, доказывая свою правоту в несуществующей мелочи, а на следующие сутки мило беседовать, обсуждая всякую ерунду.

— Да, очень, — я вдохнула запах любимого мужчины и поняла, что сейчас поистине счастлива.

— Если хочешь, мы можем купить шхуну и наплаваться вволю, — предложил он, утыкаясь носом мне в макушку.

— Уже холодно, возможно, ближе к следующему лету.

— А у нас будет следующее лето? — я почувствовала, как Олан напрягся.

— И не одно, — заверила я его, повернувшись и заглянув в такие родные ярко-синие глаза.

В последнее время в наших разговорах все чаще проскакивали фразы о том, что он боится моего исчезновения. Прямо чародей мне об этом, конечно же, не говорил, но разве нужны слова для того, чтобы понимать того, кто стал тебе самым родным и близким.

— Тогда следующим летом мы обязательно выйдем в открытое море, — пообещал мне Олан. И я была уверена в том, что это обещание он непременно сдержит.

— Ты не сильно разорился? — зачем-то спросила я, портя царившую атмосферу.

Мужчина хмыкнул, повернулся назад, туда, где все скоро должно было начаться. На ровнойкаменной площадке расположились деревянные столы с едой и напитками, под высоким разлапистым деревом на скрипке и флейте играли музыканты, пел бард, и везде сновали люди. Именно Олан стал инициатором и спонсором свадьбы моей сестры. Кузнец пока не мог позволить себе подобную роскошь, хотя и поднялся за последнее время, начал получать хорошие заказы от высокопоставленных особ. Чародей не признается, но мне почему-то кажется, что в этом есть и его заслуга.

— Нет, для тебя и твоей семьи мне ничего не жалко, — пожал он плечами, поворачиваясь ко мне.

— Но ты ведь так не любил мою дриаду, — подколола я полуэльфа.

— Но ведь она спасла мою Удачу, — щёлкнул меня по носу Олан. — И то везение, которая эта Удача у меня похитила.

Да, теперь он меня называл именно так. Я уже даже начала подумывать о том, чтобы сменить имя. Хотя, иногда эта идея не кажется мне такой безумной, ведь имя осталось единственным, что связывало меня с прошлой жизнью. Да, ещё остались вещи, которые я так и не смогла выкинуть. Их я бережно храню: иногда пролистываю анатомический справочник, сама стираю и без того белый халат и кручу в руках выключенный телефон. А вот вся косметика вместе с косметичкой перекочевала к Кате. Она была так рада, что пообещала назвать первенца в мою честь. Честно говоря, идея не из лучших, но кто её переубедить-то в силах?

— Точно не замерзла? — вновь спросил Олан, растирая мне плечи.

В это мгновение хотелось замурчать, как аратэх, который сейчас пригрелся возле костра, на котором жарят огромного кабана, и время от времени получает сочные куски мяса. Почему я так в этом уверена? Да потому что этот пушистый засранец присылает мне образы еды каждый раз, как ему подкинут вкусняшку.

Да, аратэх тоже стал частью моей новой семьи. С ним меня связывала какая-то странная связь, наподобие той, что образовалась между мной и Катальпой. Олан говорит, что это хороший знак, а я иногда хочу придушить котокроля за его выходки.

— Не замёрзла. Но нам уже пора идти, — со вздохом ответила я любимому мужчине и повернулась к морю спиной.

— А могли ещё немного времени уделить друг другу, — в его голосе проскользнуло едва заметное сожаление.

— У нас впереди ещё так много времени, — в очередной раз напомнила я чародею. — Но этот день посвящён не нам.

Герой разрушительного народа ничего мне на это не ответил, лишь галантно предложил руку.

Подол длинного светло-бирюзового платья шелестел при каждом шаге, под подошвами невысоких тёплых ботинок скрипели мелкие камешки, а рядом шёл любимый человек. Ну хорошо, пусть не совсем человек. Но это уже не так важно.

Пока шла, выхватила взглядом из толпы Кату в длинном и таком лёгком зелёном платье. Так было принято у дриад, и никто не стал идти против обычаев созидательного народа.

— Ива! — кто-то цапнул меня за руку.

Я услышала, как Олан что-то гневно прошипел, и только потом повернулась. Рядом с нами стояла зеленокожая дриада с длинными зелёными волосами.

— Бреза? — удивлённо выдохнула я.

Она смущённо потупила взгляд:

— Прости, что я без приглашения. Да и Хранительница не знает, но вы не будете против, если я буду присутствовать на церемонии? Ката ведь все ещё мне сестра.

— Не сестра она тебе, — в голосе остроухого чародея проскочили нотки злости. — Она перестала быть тебе сестрой после того, как ваша Хранительница изгнала её.

— Да, но… — попыталась оправдаться дриада.

— Но что? — пошёл в наступление Олан. — Ещё скажи, что у тебя совесть проснулась.

— Я просто хотела порадоваться за родную мне душу, — прошипела Бреза. — Но раз мне тут так рады, то лучше уйти сейчас.

— Подожди! — теперь настал мой черёд хватать созидательную за руку, а с полуэльфом я ещё дома поговорю на тему ненависти к народам, поклоняющимся Тартелии. — Это не наше дело. Пусть Ката выносит решение.

Дриада лишь нахмурила зелёные брови, но спорить не стала.

— Олан, позови, пожалуйста, Катальпу, — я мило улыбнулась мужчине, пытаясь сгладить произошедшее.

Он лишь фыркнул и направился искать одну из виновниц сегодняшнего ритуала.

— Возле костра, — крикнула я ему вслед, а потом повернулась к Брезе. — Как у вас дела? Помощь не нужна?

— Нет, Фэатурнд, — она поклонилась так, как требовал того обычай, — пока все спокойно. И мы все очень благодарны тому, что ты смогла принять свою судьбу и не отвернулась от нуждающихся в тебе народов.

Я смущённо пожала плечами, замечая боковым зрением, как к нам уже на всех порах летит моя сестрица, поддерживая подол длинного платья руками.

— Бреза! — она практически прыгнула на дриаду. — Как я рада тебя видеть!

— И я тебя, — девушка обняла её в ответ. — Рада, что ты смогла найти свою судьбу.

— Ох, если бы не Фэатурнд, — Ката хитро стрельнула в мою сторону взглядом.

— А твой?.. Бреза не могла произнести этого вслух, но провела ладонью себе по лицу, подразумевая шрам, который сейчас видно не было.

— Нет, не магия, — качнула головой моя сестра, — хотя Олан предлагал. Но это память о моём первом доме, такое выкидывать нельзя.

Меня как будто ударили под дых. Да, девочка, я с тобой соглашусь, такое выкидывать нельзя.

Повернувшись лицом к ветру, который подсушил мне выступившие слезы, я продолжала слушать разговор двух созидательных.

— Конечно, оставайся! Я только рада тебе буду.

— Спасибо, — тепло поблагодарила Бреза.

— Пора начинать, — Олан грубо прервал душещипательную сцену. — Ката, идём.

Сестрица ещё раз обняла дриаду и поспешила вслед за Героем. Я лишь виновато улыбнулась Брезе и отправилась вслед за жрецом сегодняшнего дня и невестой.

Сбоку от костра стояла высокая прямоугольная кованная арка. Морен сам выковал её по преданиям людей. Именно под такими арками заключались союзы между представителями созидательных и разрушительных народов. Причём это были не только ритуалы свадеб, но и развязывания войн и подписания мирных договоров. И почти всегда такие ритуалы проводили Фэатурнд и Эрос. На время «сделок» Избранная и Герой заключали временное перемирие, если были в ссоре.

Мы с Оланом заняли место по одну сторону арки, а Ката с Мореном по другую. Гости выстроились вокруг нас, стараясь ничего не пропустить.

Первым заговорил Эрос:

— В день сей, что одобрили боги, создание, ходящее под взором и покровительством Марбата, собирается заключить брачный союз с подопечной Тартелии. Совершаешь ли ты этот поступок по доброй воле, Морен, кузнец и литейщик, или сбили тебя с пути верного тёмные силы?

— Я делаю это по доброй воле, — твёрдо ответил парень, глядя чародею прямо в глаза.

— В день сей, что одобрили боги, — заговорила я, глядя на Кату, — создание, ходящее под взором и покровительством Тартелии, собирается заключить брачный союз с подопечным Марбата. Совершаешь ли ты этот поступок по доброй воле, Катальпа, дочь Ёлы и сестра Ивы, или сбили тебя с пути верного тёмные силы?

Дриада кивнула:

— На все иду по доброй воле.

Олан взял меня за руку, и мы повторили фразу, которую репетировали несколько дней, но все никак не могли произнести её в унисон:

— Создание созидательного и создание разрушительного народов, отныне вы связаны узами брака. Так повелели Марбат и Тартелия. Дети ваши и внуки будут ходить под взором обоих богов и получать от них поддержку и защиту.

Гости разразились криками, свистом и аплодисментами, а мы с чародеем чувствовали себя настолько разбитыми, будто не две души объединили, а гору вдвоём разобрали на щепки.

Муж с женой поклонились нам как жрецам низко и с огромным уважением и только после этого обнялись.

Пока гости опробовали мясо кабанчика и закуски, приготовленные одним из лучших поваров столицы, Олан отвёл меня к небольшому круглому столику у дерева, где никого не было, и тяжело опустился на стул, вытесанный из цельного пня.

— Это было тяжелее, чем я представлял, — произнёс мужчина, и я была с ним полностью согласна.

Налив себе и ему в деревянные чаши некрепкое вино, отсалютовала:

— За счастье новобрачных.

Полуэльф поддержал меня. Пили молча, старались восстановить дыхание и силы.

— Простым людям проще, — отдышавшись, обратилась я к Олану.

— Почему же? — он крутил в руках опустевшую наполовину чашу и смотрел в сторону моря.

Солэ нырнуло за горизонт, уступая место фиолетовой яркой луне. Её мягкий свет охватил мир, прочертил дорожку на беспокойном море.

— Они знают, к кому идти за такими вещами, — ответила я, наблюдая за стайкой светлячков, резвящихся под кроной дерева. — А что делать тем же Эросу и Фэатурнд? К кому идти им за благословением?

Мужчина молчал, медленно допивал терпкое кисловатое вино, которое оставалось на языке фруктовым привкусом, и улыбался:

— А зачем им куда-то идти?

— Кажется, я тебя не понимаю, — его лёгкое настроение передалось и мне, хотелось смотреть на яркие звезды, говорить о всякой чепухе, чувствовать себя счастливой рядом с любимым человеком.

— Они и так благословлены. Мы благословлены, — поправил себя Олан. — Эрос и Фэатурнд становятся мужем и женой в момент получения своих сил. Неужели ты до сих пор не догадалась?

Я удивлённо выдохнула, переводя взгляд на чародея. Все слова выветрились из головы, я не знала, как прокомментировать эту фразу, все ждала признания в шутке, но мужчина молчал, смотрел на меня и ждал реакции.

— Так вот о какой связи между Избранной и Героем слагают легенды, — наконец смогла проговорить я.

Теперь все встало на свои места. У меня больше не осталось вопросов, касающихся устройств мира, который стал мне домом.

Олан мне в ответ лишь улыбнулся и одним махом допил остатки вина. Поставив чашу на стол, он промурчал:

— И чем мы сегодня займёмся, моя Удача?

— А чего хочет мой горячо любимый муж? — отразила я его словесный выпад и хитро усмехнулась.

Этой улыбке я научилась у Каты, и она была просто обезоруживающей. Но то ли я делала что-то неправильно, то ли у придворного мага был иммунитет на подобные действия, поставить в тупик полуэльфа у меня не получилось. Он лишь ответил мне лёгкой ухмылкой и тихо, так чтобы никто не смог услышать, кроме меня, сказал:

— О, Фэатурнд, твой горячо любимый муж желает прогуляться с тобой по песчаному берегу, насладиться прелестью природы. А когда его прелестная жена замёрзнет, согреть самым лучшим и действенным способом.

— Мне до безумия нравится твоё предложение, Эрос, — я первая встала с пня, из которого сделали стул. — В таком случае нам стоит поторопиться, так как ночь не вечна.

Олан рассмеялся, вскочил со своего места и, схватив меня за руку, потащил в сторону спуска со скалы. Так мы и скрылись с праздника Каты и Морена. Незамеченными и счастливыми.

Оглавление

— 1 —

— 2 —

— 3 —

— 4 —

— 5 —

— 6 —

— 7 —

— 8 —

— 9 —

— 10 —

— 11 —

— 12 —

— 13 —

— 14 —

— 15 —

— 16 —

— 17 —

— 18 —

— 19 —

— 20 —

— 21 —

— 22 —

— 23 —

— 24 —

— 25 —

Эпилог